Мое прекрасное несчастье

Размер шрифта: 13

Jamie McGuire Beautiful Disaster

Перевод с английского Юлии Бабчинской

Глава 1
Красная тряпка

В помещении все кричало об одном: мне здесь не место. Под ногами крошились ступеньки, шумные зрители стояли плечом к плечу, в воздухе повис густой запах пота, крови и сырости. Отовсюду доносились неразборчивые голоса, снова и снова выкрикивали имя и цифру. Народ размахивал руками, обмениваясь деньгами и жестами поверх всеобщего галдежа. Я протиснулась сквозь толпу, семеня за своей лучшей подругой.

– Эбби, не вздумай браться за кошелек! – крикнула мне Америка. В тусклом свете сверкнула ее широченная улыбка.

– Не отставайте! – бросил нам Шепли, перекрикивая гам. – Скоро все начнется, тогда будет еще хуже.

Америка стиснула руку Шепли, потом мою и стала пробираться следом за ним сквозь людское море.

Резкий звук громкоговорителя рассек задымленный воздух. Я ошарашенно вздрогнула и стала искать источник. На деревянный стул запрыгнул парень с пачкой денег в одной руке и рупором в другой.

– Приветствую в кровавой бане! – сказал парень, приложив громкоговоритель к губам. – Что, дружище, искал 101-й кабинет экономики? Тогда ты чертовски заплутал! Ну а если тебе нужна Арена, добро пожаловать в Мекку! Я – Адам. Правила здесь устанавливаю я, открываю бой тоже я. Ставки прекращаются, как только соперники переступят порог. К борцам не прикасаться и не помогать, на ринг не заходить, ставки менять запрещено. А если нарушишь эти правила, то из тебя весь дух вышибут, а задница твоя окажется за порогом – без денег, конечно. Вас это, дамочки, тоже касается. Так что, парни, не пытайтесь сжульничать с помощью своих телок!

Шепли покачал головой.

– Ей-богу, Адам! – крикнул он ведущему, явно не одобряя выбор слов своего приятеля.

Сердце мое бешено заколотилось. В розовом кардигане из кашемира и с жемчужными серьгами я походила на строгую училку, оказавшуюся на пляже Нормандии. Я пообещала Америке стойко перенести то, что мы здесь увидим, однако, спустившись в подвал, я испытывала острое желание обеими руками вцепиться в ее тоненькую, как соломинка, руку. Вряд ли бы подруга подвергла меня опасности, но, находясь в окружении порядка пятидесяти подвыпивших сокурсников, нацеленных на кровавую бойню, я сомневалась в наших шансах уйти отсюда целыми и невредимыми.

С тех пор как Америка познакомилась с Шепли на сборах первокурсников, она часто ходила с ним на подпольные бои, проводимые в разных подвалах университета Истерн. Каждый раз выбиралось новое место, а сообщали о нем лишь за час до начала боя.

Я вращалась в более приличных кругах, поэтому подпольная жизнь Истерна стала для меня открытием. Шепли же, напротив, знал об этом еще до зачисления. Сосед по комнате и двоюродный брат Шепли, Трэвис, участвовал в своем первом бою семь месяцев назад. Будучи первокурсником, он прослыл самым смертоносным бойцом, какого Адам видел за все три года существования Арены. Теперь Трэвис перешел на второй курс и считался совершенно непобедимым. Денег с выигрышей с лихвой хватало, чтобы оплатить счета.

Адам снова поднес рупор к губам, и крики взлетели до лихорадочных высот.

– Сегодня попытает счастья новичок! Звезда спортивной команды Истерна борец-рестлер Марек Янг!

Послышались оживленные возгласы, и толпа расступилась перед ним, как красное море перед Моисеем. В центре комнаты быстро образовался пустой круг. Зрители свистели, поддразнивая новичка. Марек размял ноги и шею. Его лицо было суровым и сосредоточенным.

Рев толпы превратился в приглушенный гул. От внезапно загремевшей в гигантских колонках музыки мне пришлось зажать уши.

– Второй наш боец в представлении не нуждается. Но поскольку этот парень даже меня до смерти пугает, я все-таки скажу о нем пару слов. Трепещите от ужаса, парни, готовьте трусики, дамочки! Я представляю вам Трэвиса Мэддокса – Бешеного Пса!

Как только в противоположном дверном проеме появился Трэвис, публика взорвалась. Обнаженный до пояса, он с непринужденностью и равнодушием проследовал в центр комнаты так, словно шел на работу. Крепкие мускулы перекатились под покрытой татуировками кожей, когда парень легонько стукнул кулаками по костяшкам соперника. Трэвис нагнулся, шепнул что-то Мареку на ухо, и рестлер с трудом сохранил спокойствие. Они стояли лицом к лицу, не сводя друг с друга глаз. Первый агрессивно смотрел на соперника, второго, казалось, все слегка забавляло.

Оба парня отступили на пару шагов, и Адам дал сигнал. Марек занял оборонительную позицию, Трэвис перешел в нападение. Потеряв бойцов из виду и пытаясь разглядеть происходящее, я встала на носочки. Затем сделала шаг вперед, протискиваясь сквозь орущую толпу. Со всех сторон меня толкали и пихали локтями, так что я рикошетила, как шарик в пинболе. Показались макушки Марека и Трэвиса, и я продолжила прокладывать путь вперед.

Наконец я вышла к рингу и увидела, как Марек схватил Трэвиса своими огромными ручищами, пытаясь повалить на пол. Марек наклонился, и в этот момент Трэвис вдарил ему коленом в нос. Не успел парень опомниться, как Трэвис напал на него, без остановки колотя по окровавленному лицу.

В мою руку впилась пятерня, заставив меня отпрянуть.

– Эбби, какого черта ты здесь делаешь? – крикнул Шепли.

– Мне оттуда не видно! – отозвалась я и отвернулась к рингу. Как раз вовремя – Марек нанес мощный удар. Трэвис крутанулся, чтобы увернуться. Но, как оказалось, он сделал полный оборот и врезал локтем Мареку в нос. В лицо мне брызнула кровь, пачкая спереди весь кардиган. Марек с грохотом рухнул на бетонный пол, и на долю секунды подвал затих.

Когда Адам бросил красный платок на обмякшее тело Марека, толпа вспыхнула. Снова по рукам потекла «зелень», зрители разделились на две категории: довольных и раздосадован- ных.

Толпа пришла в движение, волоча меня за собой. Где-то за спиной Америка выкрикивала мое имя, но я завороженно смотрела на красные пятна, покрывающие кардиган от груди до талии.

Мое внимание вдруг привлекли появившиеся в поле зрения громоздкие черные ботинки. Взгляд медленно проследовал наверх: запятнанные кровью джинсы, рельефный пресс, покрытая потом грудь – в татуировках и без единого волоска, и, наконец, чарующие карие глаза. Меня с силой толкнули в спину, и Трэвис ухватил мою руку, не давая упасть.

– Эй! Полегче с ней! – нахмурился Трэвис, отпихивая всех от меня. При виде моей кофточки его суровость сменилась улыбкой, и он вытер мне лицо полотенцем.

– Извини, голубка.

Адам похлопал Трэвиса по затылку.

– Идем, Бешеный Пес! Тебя ждет кое-какое бабло!

Трэвис все так же пристально смотрел на меня.

– Свитерок, конечно, жалко. Он неплохо на тебе смотрится.

В следующую секунду Трэвиса смыла волна поклонников, и он исчез там, откуда явился.

– Вот чокнутая! О чем ты только думала? – крикнула Америка, дергая меня за руку.

– Я пришла сюда посмотреть на бой, так? – улыбнулась я.

– Эбби, тебя здесь вовсе не должно быть, – нравоучительно сказал Шепли.

– К Америке это тоже относится, – парировала я.

– В отличие от тебя, она не бросается на арену, – нахмурился он. – Идемте отсюда.

Америка улыбнулась и вытерла с моего лица остатки крови.

– Эбби, какая же ты заноза в одном месте! Но я тебя чертовски обожаю!

Подруга повисла у меня на шее, и мы поднялись по ступенькам, окунаясь в ночь.

Америка дошла со мной до комнаты в общаге и ухмыльнулась моей соседке, Каре. Немедленно сняв окровавленный кардиган, я бросила его в корзину для белья.

– Гадость какая! Вы где были? – лежа на кровати, спросила Кара.

Я взглянула на Америку.

– У нее кровь из носа пошла, – пожала плечами подруга. – Ты разве еще не видела знаменитые фонтаны крови Эбби?

Кара поправила очки и покачала головой.

– Все впереди! – обнадежила ее подруга.

Америка подмигнула мне и закрыла за собой дверь. Меньше чем через минуту запищал мой мобильник. Не изменяя себе, Америка написала эсэмэску всего через пару секунд после нашего расставания: «останусь с шепом до завтра королева ринга».

Я мельком глянула на Кару. Соседка смотрела так, будто в любую секунду у меня из носа хлынет кровь.

– Она пошутила, – сказала я.

Кара равнодушно кивнула и перевела взгляд на разбросанные по одеялу учебники.

– Пожалуй, приму душ, – пробормотала я, беря полотенце и косметичку.

– Я поставлю в известность общественность, – невыразительно бросила Кара, не поднимая головы.

На следующий день Шепли и Америка присоединились ко мне за обедом. Мне хотелось посидеть в одиночестве, но столовая заполнилась студентами, а свободные места вокруг меня заняли «братья» Шепли из студенческой общины и парни из футбольной команды. Некоторых я видела на подпольном бою, но никто не упомянул про мою выходку на ринге.

– Шеп, – позвал его кто-то, проходя мимо.

Шепли кивнул. Мы с Америкой обернулись и увидели, что в конце стола занял место Трэвис. За ним следовали две сладострастные крашеные блондинки. Одна из них приземлилась к нему на колени, другая устроилась рядом, теребя его футболку.

– Кажется, меня сейчас стошнит, – буркнула Америка.

Блондинка, сидевшая на коленях у Трэвиса, повернулась к ней.

– Я все слышала, сучка.

Америка схватила булочку и бросила ее через весь стол, чуть не угодив блондинке в лицо. Не успела та сказать и слово, как Трэвис столкнул ее с коленей на пол.

– Ой! – закричала она, сердито глядя на Трэвиса.

– Америка – мой друг. Так что, Лекси, присядь к кому-нибудь еще.

– Трэвис! – захныкала она, неуклюже поднимаясь на ноги.

Тот переключился на еду, вовсе игнорируя блондинку. Девушка посмотрела на свою сестру, фыркнула, и они вместе под ручку удалились.

Трэвис подмигнул Америке и как ни в чем не бывало принялся есть. Над его бровью я заметила небольшой шрам. Трэвис обменялся взглядами с Шепли и завязал разговор с сидящим напротив парнем из футбольной команды.

Понемногу наш столик опустел. Мы с Америкой и Шепли задержались, чтобы обсудить планы на выходные. Трэвис поднялся, уже собираясь уходить, но затормозил возле нас.

– Что? – громко сказал Шепли, прикладывая руку к уху.

Я изо всех сил старалась игнорировать Трэвиса, но, подняв голову, увидела, что он пялится на меня.

– Трэв, ты же знаешь ее. Лучшая подруга Америки. Она была с нами прошлой ночью, – сказал Шепли.

Трэвис одарил меня, пожалуй, самой обольстительной улыбкой из своего арсенала. Парень просто излучал секс и бунтарство. Темно-русые волосы взъерошены, предплечья покрыты татуировками. Я закатила глаза из-за столь нелепой попытки соблазнить меня.

– Мерик, с каких пор у тебя есть лучшая подруга? – спросил Трэвис.

– Со средней школы, – ответила она, поджимая губки и улыбаясь мне.

– Трэвис, разве не помнишь? Ты испортил ей свитер.

– Я столько свитеров перепортил, – улыбнулся Трэвис.

– Мерзость какая, – пробурчала я.

Трэвис выдвинул пустой стул рядом и сел, вытянув перед собой руки.

– Так, значит, ты – голубка? Да?

– Нет, – огрызнулась я. – У меня вообще-то есть имя.

Моя реакция, кажется, его повеселила, отчего я еще больше разозлилась.

– Ну? И какое? – спросил он.

Игнорируя его, я надкусила последнюю яблочную дольку.

– Значит, голубка, – пожал он плечами.

Я взглянула на Америку, потом повернулась к Трэвису.

– Не мешай мне обедать.

Трэвис уходить не собирался, ведь я бросила ему вызов.

– Меня зовут Трэвис. Трэвис Мэддокс.

– Я знаю, кто ты, – закатила я глаза.

– Правда? – спросил Трэвис, удивленно поднимая брови.

– Не льсти себе. Трудно этого не знать, когда пятьдесят пьяных парней скандируют твое имя.

– Да, такого хватает сполна. – Трэвис выпрямился на стуле.

Я снова закатила глаза.

– У тебя что, нервный тик? – хмыкнул Трэвис.

– Чего?

– Нервный тик. У тебя глаза дергаются. – Он засмеялся над моим яростным взглядом. – Тем не менее глазки просто прелестны, – сказал он, придвигаясь ко мне. – Кстати, какого они цвета? Серые?

Я уперлась взглядом в тарелку, создавая между нами ширму из моих длинных светло-рыжих волос. Мне не нравилось то, что я испытывала в его присутствии. Я не хотела краснеть рядом с ним, как уйма других девчонок в Истерне. Не хотела, чтобы он смог повлиять на меня таким образом.

– Трэвис, даже не думай, – предупредила Америка. – Она мне как сестра.

– Детка, – произнес Шепли. – Ты только что сказала нет. Теперь он ни за что не сдастся.

– Ты не ее типаж, – встала на мою защиту Америка.

Трэвис притворился обиженным.

– Да я чей угодно типаж!

Я украдкой взглянула на него и улыбнулась.

– Ага! Улыбка! Все же я еще не полный болван, – подмигнул он. – Рад знакомству, голубка. – Он обошел вокруг стола и нагнулся к Америке, что-то шепнув ей на ухо.

Шепли швырнул в своего кузена картошкой фри.

– Трэв, убери-ка свои губы подальше от моей девушки!

– Связи! Я налаживаю связи! – Трэвис вернулся, подняв руки и демонстрируя саму невинность.

Следом за ним увязались несколько девиц, хихикая и теребя волосы, чтобы привлечь его внимание. Трэвис открыл перед ними дверь, и те чуть ли не завизжали от восторга.

– Да уж, Эбби, – засмеялась Америка. – Ты попала.

– Что он сказал? – насторожилась я.

– Дай угадаю, – сказал Шепли. – Он хочет, чтобы ты привела ее в нашу квартиру?

Америка кивнула, и Шепли покачал головой.

– Эбби, ты умная девчонка. Так что предупреждаю сразу. Если поведешься на эту дребедень и потом останешься у разбитого корыта, не вини нас с Америкой, лады?

– Шеп, я не куплюсь на это, – улыбнулась я. – Я что, похожа на одну из близняшек Барби?

– Она уж точно не поведется, – заверила своего парня Америка, беря его за руку.

– Мерик – это не первое родео на моем веку. Ты знаешь, сколько раз он подводил меня, переспав с лучшей подружкой моей девушки? Рано или поздно наступает конфликт интересов, ведь встречаться со мной равносильно дружбе с врагом! Так что, Эбби, – посмотрел на меня Шепли, – не говори потом Мерике, чтобы она прекратила видеться со мной только потому, что ты поддалась на уловки Трэва. Я тебя предупредил.

– Не стоило, но я все же ценю, – ободряюще улыбнулась я. Пессимизм Шепли, несомненно, складывался долгие годы, поощряемый похождениями Трэвиса.

Америка махнула мне рукой, удаляясь с Шепли, а я направилась на послеобеденный урок. Сжав лямки рюкзака, я прищурилась от яркого солнца. Истерн полностью оправдал мои ожидания: небольшие аудитории, незнакомые лица. Я начинала все с чистого листа. Наконец-то никто не станет перешептываться у меня за спиной, обсуждая мое прошлое или то, что они о нем знают. Я выглядела как обычная первокурсница, идущая на занятие с круглыми от любопытства глазами. Никто не пялился, не сплетничал, не жалел меня. Я позволяла остальным увидеть себя именно такой: скучной Эбби Эбернати в кашемировом свитере.

Поставив рюкзак на пол, я рухнула на стул. Наклонилась и выудила из сумки ноутбук. Когда я выпрямилась, чтобы положить его на парту, рядом приземлился Трэвис.

– Отлично. Будешь вести для меня записи. – Он погрыз кончик карандаша и ослепительно улыбнулся.

Я с отвращением глянула на Трэвиса.

– Ты даже не из этой группы.

– Черта с два. Обычно я сижу вон там, – кивнул он на верхний ряд. На меня уставилась небольшая группа девчонок, и я заметила пустовавший между ними стул.

– Не буду я вести для тебя записи, – сказала я, загружая компьютер.

Трэвис так сильно приблизился ко мне, что я ощутила на щеке его дыхание.

– Извини… я тебя чем-то обидел?

Я вздохнула и покачала головой.

– Тогда в чем твоя проблема?

– Я не стану спать с тобой, – тихим голосом сказала я. – Так что брось попытки, прямо сейчас.

На его лице появилась слабая улыбка.

– Я не предлагал тебе спать со мной. – Его глаза задумчиво взметнулись к потолку. – Так ведь?

– Я не близняшка Барби и не одна из твоих воздыхательниц там, наверху, – бросила я взгляд на девчонок позади нас. – Меня не впечатляют ни татуировки, ни твое обаяние, ни напускное равнодушие. Поэтому прекрати заигрывать со мной, о’кей?

– Хорошо, голубка. – На удивление, он оказался невосприимчив к моей прямолинейности, что взбесило меня сильнее. – Приходи к нам сегодня вечером с Америкой.

Я усмехнулась над предложением, но Трэвис придвинулся ближе.

– Поверь, я не пытаюсь трахнуть тебя. Всего лишь хочу вместе отдохнуть.

– Трахнуть? Как тебе вообще удается кого-то завалить такими разговорами?

Трэвис расхохотался и потряс головой.

– Просто приходи. Клянусь, я даже не стану флиртовать с тобой.

– Я подумаю.

В класс вошел профессор Чейни, на которого Трэвис тут же переключил все внимание. Улыбка еще не сошла с его лица, оставляя на щеках ямочки. Чем больше он улыбался, тем сильнее мне хотелось ненавидеть его. Но именно улыбка делала это совершенно невозможным.

– А теперь скажите мне, – начал профессор Чейни, – жена какого президента страдала косоглазием и тяжелым случаем уродства?

– Убедись, что записала это для меня, – шепнул Трэвис. – Такое понадобится мне на собеседованиях.

– Ш-ш, – сказала я, печатая за Чейни каждое слово. Трэвис заулыбался и принял расслабленную позу. Весь следующий час он либо зевал, либо пялился в мой монитор, облокачиваясь мне на руку. Я изо всех сил старалась игнорировать Трэвиса, но мускулы и близость его тела делали это весьма затруднительным. Затем он принялся теребить кожаный черный напульсник на своем запястье, пока Чейни наконец не отпустил нас.

Я пулей вылетела из класса, промчалась по коридору и, как только понадеялась, что я в безопасности, увидела рядом с собой Трэвиса Мэддокса.

– Ну что, подумала? – спросил он, надевая солнечные очки.

Перед нами появилась миниатюрная брюнетка с огромными, полными надежды глазами.

– Трэвис, приветик, – проворковала она, поглаживая волосы.

Я на миг притормозила, отпрянув от приторно-сладкого голоска девушки, а затем обошла ее стороной. Раньше я уже видела эту брюнетку, болтающую с кем-нибудь в комнатах отдыха женской общаги, – Морган Холл. Тогда голос девушки показался мне более взрослым. Интересно, ради чего она выбрала для общения с Трэвисом этот детский лепет? Брюнетка пропищала что-то еще, но Трэвис вновь оказался рядом со мной.

Достав зажигалку, он прикурил и выдохнул густое облачко дыма.

– Так на чем мы остановились? Ах да… ты собиралась подумать.

– О чем ты? – скорчила я рожицу.

– Ты надумала заглянуть к нам?

– А если я отвечу да, ты прекратишь меня преследовать?

Трэвис обдумал это условие и кивнул.

– Да.

– Тогда я приду.

– Когда?

– Сегодня вечером, – вздохнула я. – Я приду сегодня вечером.

Трэвис улыбнулся и замер на месте.

– Круто! Тогда до встречи, голубка! – крикнул он мне вслед.

Я завернула за угол и увидела на ступеньках общаги Америку и Финча. Мы подружились с ним на сборах первокурсников, с первой секунды поняв, что он станет незаменимой деталью нашего слаженного механизма. Финч не был слишком высоким, но явно превосходил мои метр шестьдесят пять. Большие круглые глаза выделялись на продолговатом худощавом лице, а обесцвеченные волосы, как всегда, стояли колом, особенно чуб.

– Трэвис Мэддокс? Черт побери, Эбби, с каких пор ты бросаешься в омут с головой? – неодобрительно глянул на меня Финч.

Америка растянула жвачку изо рта.

– Отшивая его, ты все только усложняешь. Трэвис к такому не привык.

– И что ты предлагаешь? Переспать с ним?

– Сэкономишь время, – пожала плечами Америка.

– Я сказала ему, что приду к ним сегодня вечером.

Финч и Америка переглянулись.

– Что? – возмутилась я. – Он обещал, если я скажу да, он больше не будет доставать меня. Ты ведь тоже сегодня идешь туда?

– Ага, – сказала Америка. – Ты правда пойдешь?

Я улыбнулась и зашла в общагу. Интересно, будет ли Трэвис паинькой и сдержит ли свое обещание не флиртовать? Он вполне предсказуем. Во мне он либо видит вызов, либо я настолько непривлекательна для него, что он готов оставаться друзьями. Не знаю, что беспокоило меня сильнее.

Через четыре часа за мной зашла Америка, чтобы отвезти в квартиру Шепли и Трэвиса. Когда я переступила порог, подруга не сдержала критики.

– Фу, Эбби! У тебя видок как у сиротки!

– Вот и отлично, – улыбнулась я, глядя на свой наряд.

Я забрала волосы в небрежный пучок на макушке, стерла с лица весь макияж, а линзы заменила очками в прямоугольной роговой оправе. Щеголяя в растянутой футболке, спортивных штанах и вьетнамках, я пошлепала за Америкой по коридору. Эта гениальная мысль пришла ко мне несколько часов назад. Лучший план – прикинуться дурнушкой. В идеале Трэвис сразу же остынет и прекратит свои нелепые преследования. Если ему нужен друг, то я буду как можно более невзрачной.

Америка опустила стекло и выплюнула жвачку.

– Ты просто шита белыми нитками! Почему бы тебе в довершение не обмазаться собачьим дерьмом?

– Я не пытаюсь кому-то понравиться, вот и все, – сказала я.

– Ага, конечно.

Мы заехали на парковку рядом с домом Шепли, и я поднялась за Америкой по ступенькам. Шепли открыл дверь и, увидев меня, зашелся смехом.

– Что с тобой приключилось?

– Она пытается не привлекать внимания, – сказала Америка, следуя за Шепли в его комнату. Дверь за ними закрылась, и я осталась одна, чувствуя себя лишней. Я села в стоящее у двери кресло-кровать и скинула шлепки.

Квартира выглядела гораздо опрятнее типичной берлоги холостяков. На стенах – вполне ожидаемые плакаты с полуголыми женщинами и краденые уличные знаки. Тем не менее все было убрано, стояла новая мебель, а запахи выдохшегося пива и грязной одежды и вовсе отсутствовали.

– Что-то ты задержалась, – сказал Трэвис, приземляясь на диван.

Я улыбнулась и поправила очки на переносице, ожидая реакции на мою внешность.

– Америка заканчивала доклад.

– Говоря о докладах, ты уже начала готовить историю?

Трэвис и бровью не повел из-за моих растрепанных волос.

– А ты? – нахмурилась я.

– Уже закончил, сегодня днем.

– Но ведь его сдавать только в следующую среду, – удивилась я.

– Я решил разделаться с этим сразу. Разве сложно написать две страницы по Гранту?[1]

– А я привыкла тянуть резину, – пожала плечами я. – Вряд ли займусь этим до выходных.

– Что ж, дай знать, если понадобится помощь.

Я ждала, что он засмеется или как-то еще покажет, что шутит, но выражение его лица оставалось искренним.

– Вот как! Ты собираешься помочь мне с докладом! – удивленно подняла я брови.

– По этому предмету у меня «отлично», – сказал Трэвис, слегка оскорбленный моим недоверием.

– У него «отлично» по всем предметам, – сказал Шепли, ведя Америку в гостиную. – Он чертов гений. Ненавижу его.

Я с подозрением посмотрела на Трэвиса.

– Что? – взмыли вверх его брови. – Думала, парень с татуировками, зарабатывающий себе на жизнь кулаками, не может получать отличные отметки? Я учусь не потому, что мне больше нечем заняться.

– Зачем тогда участвуешь в боях? – спросила я. – Почему не попробуешь получить стипендию?

– Пробовал. Мне оплатили половину стоимости обучения. Но еще есть учебники, плата за жилье и как-то надо выплачивать вторую часть. Так что, голубка, я вполне серьезно. Если понадобится помощь, обращайся.

– Не нужна мне твоя помощь. Я сама могу написать доклад. – На этом мне стоило замолчать, но совершенно новая сторона личности Трэвиса разжигала мое любопытство. – Почему бы не заработать на все это как-нибудь иначе? Не знаю, менее садистским способом, что ли.

Трэвис пожал плечами.

– Это легкий способ срубить бабла. В магазине я столько не заработаю.

– Я бы не сказала, что такой уж легкий, если тебя бьют по физиономии.

– Что я слышу, ты переживаешь за меня? – подмигнул Трэвис. Я состроила рожицу, и он хмыкнул. – Меня бьют не слишком часто. Если они мешкают, я нападаю. Не так уж сложно.

– Будто никто больше до этого не додумался, – усмехнулась я.

– Когда я наношу удар, они принимают его и пытаются дать сдачи. А это вряд ли поможет победить.

Я закатила глаза.

– Ты что… Малыш-Каратист? Где ты научился так драться?

Шепли и Америка переглянулись, а затем и вовсе уставились в пол. Я тут же поняла, что ляпнула невпопад.

Трэвис и глазом не моргнул.

– У моего отца были проблемы с алкоголем и приступы агрессии. А еще четыре старших брата с той же паршивой наследственностью.

– Ох… – Мои уши загорелись.

– Не стоит смущаться, голубка. Пить отец бросил, братья повзрослели.

– Я вовсе не смутилась. – Сначала я теребила выбившиеся пряди, а затем решила распустить волосы и забрать их в новый пучок, чтобы как-то скрасить неловкую паузу.

– Мне нравится твоя естественность. Девчонки обычно не приходят сюда в таком виде.

– Меня вынудили прийти. Я не собиралась производить на тебя впечатление, – мрачно сказала я, поняв, что мой план рухнул.

Трэвис по-мальчишески улыбнулся. Я позволила злости еще больше овладеть мною, надеясь скрыть этим неуверенность. Я не знала, что испытывают рядом с ним другие девушки, но их поведение было очень красноречивым. В отличие от беззаботной влюбленности, я испытывала головокружение и тошноту. Чем больше Трэвис пытался развеселить меня, тем более нервной я становилась.

– Я уже впечатлен, – сказал он. – Обычно я не умоляю девушек зайти ко мне в гости.

– Не сомневаюсь, – поморщилась я. Его самоуверенность выходила за всякие рамки. Он не стыдясь признавал собственную привлекательность, да к тому же настолько привык к женскому вниманию, что расценил мое прохладное с ним обращение как глоток свежего воздуха, а не оскорбление. Придется сменить стратегию.

Америка включила телик.

– Сегодня идет хороший фильм. Кому-нибудь интересно, где Бэйби Джейн?[2]

Трэвис поднялся с дивана.

– Я собирался где-нибудь поужинать. Ты голодна, голубка?

– Я уже поела, – пожала я плечами.

– Неправда, – сказала Америка, прежде чем поняла свою ошибку. – Э… да, точно, я забыла… ты ведь съела… пиццу? До того, как мы ушли.

Я поморщилась от ее жалкой попытки сгладить ситуацию и посмотрела на Трэвиса, ожидая его реакции.

Он пересек комнату и открыл дверь.

– Идем. Ты, наверное, проголодалась.

– Куда собираешься пойти?

– Куда захочешь. Можем заехать в пиццерию.

Я взглянула на свой наряд.

– Но я не совсем подходяще одета.

Трэвис бросил на меня оценивающий взгляд и заулыбался.

– Отлично выглядишь. Пойдем, я умираю с голоду.

Я поднялась, помахала рукой Америке и последовала по ступенькам за Трэвисом. На парковке я остановилась, с ужасом наблюдая, как он оседлал матово-черный мотоцикл.

– А… – Я замолчала, пошевелив пальцами в шлепках.

Трэвис нетерпеливо взглянул на меня.

– Забирайся скорей. Я поеду медленно.

– Это что? – спросила я, слишком поздно заметив надпись на бензобаке.

– «Харлей Найт Род». Любовь всей моей жизни, так что не поцарапай краску, когда будешь забираться.

– Но я же в шлепках!

Трэвис глянул на меня так, будто я говорила на незнакомом ему языке.

– А я в ботинках. Залезай.

Трэвис надел очки. Зарычал мотор. Я вскарабкалась на мотоцикл и завела руки за спину, ища, за что уцепиться. Пальцы соскользнули с кожаного сиденья на пластиковый корпус задней фары.

Трэвис взял меня за запястья и положил мои руки себе на талию.

– Голубка, кроме меня, здесь не за что держаться. Не отпускай, – оттолкнувшись ногой от земли, сказал он, и мотоцикл покатился вперед. Резко дернув запястьем, Трэвис выехал на улицу и помчался как ракета. Выбившиеся пряди волос хлестали мне лицо. Я вжалась в спину Трэвиса, зная, что если гляну через плечо, то содержимое желудка полезет наружу.

Около ресторана Трэвис вдарил по тормозам, и, как только мотоцикл остановился, я тут же спрыгнула на асфальт, ощутив себя в безопасности.

– Да ты псих!

Трэвис усмехнулся, ставя мотоцикл на подножку и слезая.

– Я соблюдал скоростные режимы.

– Ага, как если бы мы неслись по автомагистрали! – сказала я, распуская волосы и пальцами приводя в порядок взлохмаченные пряди.

Трэвис смотрел, как я расчесываюсь, отводя волосы от лица, а потом направился к двери, открывая и придерживая ее для меня.

– Голубка, я бы не допустил, чтобы с тобой что-то случилось.

Я пронеслась мимо, залетая внутрь ресторана. Мои голова и ноги будто жили разными жизнями. Нос тут же заполнился запахами масла и пряностей. Я проследовала за Трэвисом по красному, покрытому крошками ковру до столика в углу, стоявшего вдалеке от студенческих компаний и семеек. Трэвис заказал два пива. Я осмотрела помещение, наблюдая, как родители уговаривают своих шумных деток съесть что-нибудь, и отворачиваясь от любопытных взглядов студентов Истерна.

– Конечно, Трэвис, – сказала официантка, записывая напитки. Возвращаясь на кухню, выглядела она слегка взбудораженной из-за его присутствия.

Я спрятала за уши спутанные волосы, внезапно испытав неловкость за свою внешность.

– Часто здесь бываешь? – кисло спросила я.

Трэвис облокотился на стол и устремил на меня свои карие глаза.

– Давай, голубка, расскажи про себя. Ты в принципе мужененавистница или только ко мне так относишься?

– Думаю, только к тебе, – проворчала я.

Он издал смешок, явно позабавленный моим настроением.

– Я никак не могу раскусить тебя. Ты первая девушка, которая испытывает ко мне отвращение, заметь, до секса. Разговаривая со мной, ты не впадаешь в экстаз и не пытаешься привлечь мое внимание.

– Я не нарочно. Ты мне просто не нравишься.

– Будь это так, ты бы здесь не сидела.

Я непроизвольно перестала хмуриться и вздохнула.

– Я же не говорю, что ты плохой человек. Мне лишь не нравится быть объектом внимания только потому, что у меня есть вагина, – сказала я, уставившись на разбросанные по столу крупицы соли.

Трэвис ухмыльнулся и округлил глаза.

– О боже! – расхохотался он. – Ты просто убиваешь меня! Решено. Мы обязаны стать друзьями. «Нет» в качестве ответа не принимаю.

– Стать друзьями я не против, но не пытайся каждые пять секунд залезть ко мне в трусы.

– Ты не собираешься спать со мной. Усек.

Я хотела сдержать улыбку, но ничего не получилось.

Глаза Трэвиса засияли.

– Обещаю, я даже думать не буду о твоих трусиках… пока ты сама этого не захочешь.

Я облокотилась на стол и подалась вперед.

– А этого не случится, так что можем дружить.

Трэвис придвинулся ко мне с озорной улыбкой на губах.

– Никогда не говори никогда.

– Что расскажешь про себя? – спросила я. – Тебя всегда звали Трэвис Мэддокс – Бешеный Пес или это только здесь? – Озвучивая его прозвище, я изобразила в воздухе кавычки. Впервые за все это время Трэвис выглядел неуверенно и слегка смущенно.

– Нет. Все это начал Адам после моего первого боя.

Короткие ответы начинали бесить меня.

– И все? Ты больше ничего о себе не расскажешь?

– А что ты хочешь узнать?

– Все, что обычно говорят. Откуда ты, кем хочешь стать, когда повзрослеешь… и все в таком духе.

– Родился и вырос здесь. Мой профиль – уголовное правосудие.

Трэвис вздохнул, развернул столовые приборы и положил рядом с тарелкой. За два столика от нас заржали футболисты Истерна. Трэвис обернулся и напрягся. Причина их смеха явно его задевала.

– Ты шутишь, – с неверием произнесла я.

– Нет, я местный, – рассеянно ответил он.

– Я о твоем профиле. Ты совсем не похож на специалиста по уголовному праву.

Трэвис свел брови на переносице, опять сосредоточившись на нашем разговоре.

– Это еще почему?

Я пристально посмотрела на татуировки, покрывавшие его руки.

– Ты скорее похож на уголовника, чем на блюстителя закона.

– Я не встреваю в неприятности… по большей части. Отец был строгий.

– А мама?

– Она умерла, когда я был маленьким, – ровным голосом произнес Трэвис.

– Ой… извини, – тряхнула я головой. Его ответ застал меня врасплох.

Трэвис отмахнулся от моего сочувствия.

– В отличие от братьев, я ее не помню. Мне было всего три года, когда она умерла.

– Значит, четыре брата? Ну и как ты держал всех в узде? – поддразнила его я.

– Кто бил сильнее, тот и держал всех в узде. Обычно старшие младших. Томас, близнецы… Тэйлор и Тайлер, потом Трентон. С Тэйлором и Тайлером в комнате лучше было не оставаться. Половине того, что я делаю на Арене, я научился у них. Трентон был самым мелким, но шустрым. Сейчас только он сможет ударить меня.

Я покачала головой, представив бегающих по дому пятерых Трэвисов.

– И у всех татуировки?

– Почти. За исключением Томаса. Он генеральный директор рекламного агентства в Калифорнии.

– А твой отец? Где он?

– Здесь, в городе, – сказал Трэвис, снова стискивая зубы. Футбольная команда его явно раздражала.

– Над чем они смеются? – спросила я, указывая на шумный столик. Трэвис покачал головой, видимо, не желая делиться со мной. Я скрестила руки на груди и нервно заерзала, гадая, что могло его так разозлить.

– Скажи мне.

– Они смеются, потому что я повел тебя ужинать, для начала. Обычно… это не в моих правилах.

– Для начала? – Когда на моем лице появилось понимание, Трэвис поморщился. Я заговорила, даже не успев подумать.

– Я уж боялась, они смеются, потому что увидели меня с тобой в таком виде, и думают, я собираюсь прыгнуть к тебе в койку, – проворчала я.

– А почему меня не могут увидеть с тобой?

– Так о чем мы говорили? – спросила я, пытаясь совладать с румянцем.

– О тебе. Какой профиль у тебя? – спросил он.

– Э… пока что общая подготовка. Я еще не решила, но склоняюсь к бухучету.

– И ты не местная, а переехала сюда.

– Из Уичито. Вместе с Америкой.

– Канзас? Как ты здесь тогда оказалась?

Я подцепила этикетку на пивной бутылке.

– Нам нужно было сбежать.

– От чего?

– От моих родителей.

– А… У Америки тоже проблемы с родителями?

– Нет, Марк и Пэм замечательные. Можно сказать, они воспитали меня. Америка потащилась за мной, не хотела отпускать одну.

Трэвис кивнул.

– А почему Истерн?

– Это допрос с пристрастием? – сказала я. Вопросы перевалили за общие и стали более личными, напрягая меня.

Загромыхали стулья, футболисты покинули свои места. Они бросили в нашу сторону последнюю шуточку и вальяжной походкой направились к двери. Как только из-за стола поднялся Трэвис, они ускорили шаг. Те, что сзади, стали подталкивать впереди идущих, чтобы поскорее смыться. Трэвис опустился на стул, пытаясь перебороть гнев и раздражение.

– Ты собиралась рассказать, почему выбрала Истерн, – напомнил он.

– Сложно объяснить, – пожала я плечами. – Просто это показалось мне правильным.

Трэвис улыбнулся и открыл меню.

– Понимаю, о чем ты.

Глава 2
Свинья

За нашим излюбленным столиком появились знакомые лица. Америка села по одну сторону от меня, Финч – по другую, а остальные места занял Шепли со своими «братьями» из Сигмы Тау. Из-за общего галдежа в столовой ничего слышно не было, да к тому же, похоже, опять поломался кондиционер. В воздухе повисли густые запахи жареной пищи и пота, но все казались даже более энергичными, чем обычно.

– Привет, Брэзил, – сказал Шепли парню, сидящему напротив меня: смуглая кожа, глаза шоколадного цвета, почти скрытые белой бейсболкой футбольной команды Истерна.

– Жаль, Шеп, что ты не остался с нами после субботней игры. Мне пришлось выпить за тебя бутылочку пива, или все шесть, – сказал Брэзил с широкой белозубой улыбкой.

– Польщен. Я ужинал с Мерикой, – ответил Шепли, целуя в макушку длинные светлые волосы Америки.

– Брэзил, ты сидишь на моем месте.

Парень повернулся и увидел стоящего за спиной Трэвиса. Затем посмотрел на меня.

– А, Трэв, так она одна из твоих девчонок? – с удивлением спросил он.

– Вовсе нет, – замотала я головой.

Парень взглянул на Трэвиса, тот пялился в ответ. Пожав плечами, Брэзил передвинул свой поднос в конец стола.

Трэвис улыбнулся мне, усаживаясь напротив.

– Что-то не так, голубка?

– А это что? – спросила я, уставившись на поднос. Загадочная еда на тарелке Трэвиса напоминала экспонат воскового музея.

Трэвис усмехнулся и сделал глоток воды.

– Повара столовой пугают меня. Даже не хочу критиковать их кулинарные способности.

Я не упустила из виду оценивающие взгляды всех, сидящих за столиком. Поведение Трэвиса вызывало всеобщее любопытство. Я подавила улыбку: все-таки я единственная девушка, к которой Трэвис подсаживался сам.

– О-о-о… после обеда тест по биоложке, – застонала Америка.

– Ты готовилась? – спросила я.

– Нет, конечно. Мне всю ночь пришлось убеждать своего парня, что ты не станешь спать с Трэвисом.

Футболисты, сидевшие в конце стола, перестали ржать и прислушались, делая знак другим студентам. Я сердито глянула на Америку, но та не испытывала угрызений совести, плечом подталкивая Шепли.

– Черт возьми, Шеп. Неужто все так плохо? – спросил Трэвис, бросая в кузена пачку кетчупа. Шепли не ответил, а я признательно улыбнулась Трэвису за его попытку отвлечь от меня внимание. Америка похлопала своего парня по спине.

– Он придет в норму. Ему просто нужно время свыкнуться с мыслью, что Эбби невосприимчива к твоему обаянию.

– Я еще даже не пытался очаровать ее, – обиженно фыркнул Трэвис. – Она мой друг.

Я взглянула на Шепли.

– Видишь, я же говорила. Тебе не о чем волноваться.

Шепли увидел в моем взгляде искренность и слегка взбодрился.

– А ты подготовилась? – спросил меня Трэвис.

– Сколько бы я ни готовилась, – нахмурилась я, – с биологией мне это не поможет. Мой мозг не способен постичь ее.

Трэвис поднялся из-за стола.

– Идем.

– Что?

– Пойдем, возьмем твои конспекты. Я помогу тебе подготовиться.

– Трэвис…

– Голубка, оторви свой зад от стула. Ты сдашь тест на «отлично».

Проходя мимо Америки, я дернула за длинную прядь белокурых волос.

– Увидимся в классе, Мерик.

– Я займу тебе место, – улыбнулась она. – Мне понадобится любая помощь.

Трэвис сопроводил меня до комнаты. Я достала методичку, а он открыл учебник и принялся беспощадно гонять меня по вопросам. Затем разъяснил несколько непонятных моментов. Ему с легкостью удавалось растолковывать сложные понятия, превращая их в очевидные.

– …Тканевые клетки используют митоз для репродукции. Вот здесь наступает этап разных фаз. Они звучат как женское имя: Промета Анатела.

– Промета Анатела? – засмеялась я.

– Профаза, Метафаза, Анафаза и Телофаза.

– Промета Анатела, – повторила я, кивая.

Трэвис похлопал распечатками по моей голове.

– Вот. Теперь ты знаешь эту методичку вдоль и поперек.

– Что ж… посмотрим, – вздохнула я.

– Я провожу тебя до класса и еще немного поспрашиваю по пути.

– Но ты не станешь беситься, если я завалю тест? – спросила я, запирая за нами дверь.

– Голубка, ты его не завалишь. Но к следующему нам уже пора готовиться, – сказал Трэвис, идя со мной к научному корпусу.

– Как ты собираешься одновременно помогать мне, делать свои уроки, учиться и тренироваться к боям?

– Я не тренируюсь к боям, – усмехнулся Трэвис. – Адам звонит мне, говорит, где следующий бой, и я еду туда.

Я удивленно покачала головой. Трэвис взглянул на распечатки и приготовился задать первый вопрос. Когда мы дошли до класса, то почти успели пройти методичку по второму кругу.

– Задай там жару! – улыбнулся Трэвис, передавая мне конспекты и прислоняясь к дверному косяку.

– Привет, Трэв.

Я повернулась и увидела высокого долговязого парня, улыбнувшегося Трэвису по пути в класс.

– Паркер, – кивнул Трэвис.

Когда парень посмотрел на меня, его глаза на мгновение засияли.

– Привет, Эбби, – улыбнулся он.

– Привет, – ответила я, озадаченная тем, откуда он знает мое имя. Я и раньше видела его в классе, но знакомы мы не были. Паркер зашел в аудиторию и перекинулся парой шуток с сидящими рядом ребятами.

– Кто он? – спросила я.

Трэвис пожал плечами, но лицо его заметно напряглось.

– Паркер Хейс. Один из моих «братьев» в Сиг Тау.

– Ты в братстве? – с сомнением спросила я.

– В Сигме Тау, как и Шеп. Думал, ты в курсе, – сказал он, глядя мимо меня на Паркера.

– Ну… «братья» обычно выглядят иначе, – проговорила я, разглядывая татуировки на его предплечьях.

Трэвис переключился на меня и широко улыбнулся.

– Отец учился здесь, и все мои братья в Сиг Тау. Так что это семейное.

– Тебя вынудили вступить? – скептически спросила я.

– Нет. Просто они неплохие ребята, – сказал Трэвис, шелестя моими распечатками. – Лучше иди в класс.

– Спасибо, что помог, – поблагодарила я, толкая его локтем. Мимо прошла Америка, и я проследовала за ней до наших мест.

– Ну и как все прошло? – спросила она.

– Он неплохой учитель, – пожала я плечами.

– Просто учитель?

– Еще хороший друг.

Она явно огорчилась, и я посмеялась над ее поникшей мордашкой.

Америка просто мечтала о том, чтобы наши парни были друзьями, а сосед по комнате и кузен в одном флаконе приравнивались к джекпоту. Когда она решила поехать со мной в Истерн, то хотела, чтобы мы жили вместе, но я отвергла ее идею в надежде хоть немного расправить крылья. Сначала Америка дулась, а потом принялась думать, с каким другом Шепли меня свести. Внезапный интерес Трэвиса превзошел все ее ожидания.

Я быстро разделалась с тестом и стала ждать Америку на ступеньках здания. Когда она ошеломленно рухнула рядом со мной, я промолчала, давая ей слово.

– Это было ужасно! – закричала она.

– Может, тебе позаниматься с нами? Трэвис все действительно классно объясняет.

Америка застонала и положила голову мне на плечо.

– От тебя никакой помощи! Могла бы кивнуть мне из вежливости или что-нибудь еще придумать!

Я повисла на ее шее, и так мы пошли в общагу.

Всю следующую неделю Трэвис помогал мне с биологией и докладом по истории. Мы вместе подошли к табло оценок у кабинета профессора Кэмпбелла, и мой студенческий номер оказался третьим сверху.

– Третий по счету самый высокий результат в классе! Так держать, голубка! – сказал Трэвис, обнимая меня. Его глаза светились от радости и гордости. Непонятное чувство, какая-то неловкость заставила меня отступить на шаг.

– Спасибо, Трэв. Без тебя бы я не справилась, – проговорила я, потянув за его футболку.

Трэвис перебросил меня через плечо, прокладывая путь сквозь толпу студентов.

– Посторонись! Живей, народ! Дорогу страшно искореженному мегамозгу этой бедолажки. Она чертов гений!

Я хихикнула, видя любопытные взгляды одноклассников.

Шли дни, и мы опровергали упорные слухи о наших отношениях. Репутация Трэвиса помогала утихомирить сплетни. За ним не водилось, чтобы он проводил с девчонкой больше одной ночи, поэтому чем чаще нас видели вместе, тем больше остальные верили в наши платонические отношения. Даже при всех разговорах о романе интерес других студенток к Трэвису не угасал.

На истории он все так же садился со мной, мы обедали вместе в столовой. Очень скоро я поняла, что ошибалась на его счет. Даже стала защищать перед теми, кто не знал Трэвиса так, как знала я.

Он поставил передо мной баночку апельсинового сока на стол.

– Не стоило. Я сама бы взяла, – сказала я, снимая куртку.

– Что ж, я облегчил тебе жизнь, – ответил Трэвис, и на его щеках появились ямочки.

– Трэвис, она превратила тебя в лакея? – фыркнул Брэзил. – И что дальше? Будешь обмахивать ее пальмовой ветвью в плавательном костюме от Спидо?[3]

Трэвис послал парню убийственный взгляд, и я тут же встала на защиту.

– А ты, Брэзил, даже не влезешь в Спидо. Так что закрой рот.

– Полегче, Эбби! Я пошутил! – сказал Брэзил, подняв руки.

– Просто… не говори о нем так, – нахмурилась я.

На лице Трэвиса отразилось удивление вперемешку с благодарностью.

– Вот теперь я все повидал. За меня только что заступилась девчонка, – вставая, сказал он.

Трэвис бросил на Брэзила предупреждающий взгляд и вышел наружу, присоединившись к небольшой группе курильщиков.

Я старалась не смотреть, как он смеется, болтая с кем-то. Все девчонки изощренно пытались занять место рядом с ним. Америка толкнула меня локтем в бок, когда поняла, что я не слушаю ее.

– Эбби, куда смотришь?

– Да так. Никуда я не смотрю.

Америка подперла рукой подбородок и покачала головой.

– Они как открытая книга. Посмотри на рыженькую. Она провела по волосам столько же раз, сколько и моргнула. Интересно, Трэвис от этого не устал?

– Еще как, – кивнул Шепли. – Все считают его подлецом, не понимая, сколько нужно терпения с каждой девушкой, норовящей приручить его… он и шагу ступить не может, чтобы они не вешались на него. Поверьте мне, я бы вел себя менее вежливо.

– Можно подумать, тебе бы это не понравилось, – сказала Америка, целуя своего парня в щеку.

Трэвис докуривал сигарету, когда я прошла мимо.

– Голубка, подожди. Я провожу тебя.

– Трэвис, тебе не обязательно провожать меня на каждый урок. Я сама знаю дорогу.

Тут же Трэвис отвлекся на длинноволосую брюнетку в короткой юбке. Девушка прошла мимо и улыбнулась ему. Он проследил за ней взглядом и бросил окурок.

– Голубка, я догоню.

– Ага, – сказала я, закатывая глаза и наблюдая, как он через мгновение оказывается рядом с брюнеткой.

Весь урок место Трэвиса пустовало. Меня слегка взбесило, что он не пришел из-за девушки, которую даже не знал. Профессор Чейни отпустил нас раньше положенного, и я быстрым шагом направилась через газон. В три мы договорились встретиться с Финчем, я обещала передать ему конспекты Шерри Кэссиди по музыкальному анализу. Я глянула на часы и ускорила шаг.

– Эбби?

Ко мне подбежал Паркер.

– Мы так и не познакомились, – сказал он, протягивая ладонь. – Я Паркер Хейс.

Я пожала ему руку и улыбнулась.

– Эбби Эбернати.

– Я стоял позади, когда ты смотрела оценки теста по биологии. Поздравляю! – улыбнулся он, пряча руки в карманах.

– Спасибо. Это Трэвис помог, иначе, поверь мне, я бы оказалась в самом конце списка.

– Так вы с ним…

– Друзья.

Паркер кивнул и улыбнулся.

– Он говорил тебе, что на этих выходных вечеринка в «Доме»?

– В основном мы болтаем о биологии и еде.

– Похоже на Трэвиса, – засмеялся он.

У дверей Морган Холла Паркер пристально посмотрел на меня своими большими зелеными глазами.

– Ты просто обязана прийти. Будет весело.

– Поговорю с Америкой. Вроде у нас пока нет планов.

– Вы с ней «в комплекте»?

– Летом мы заключили договор: не ходить на вечеринку друг без друга.

– Умно, – одобрительно кивнул Паркер.

– Они с Шепом познакомились на сборах, так что я не слишком часто тусуюсь вместе с ней. Мне впервые придется спросить ее разрешения, но, думаю, она обрадуется. – Я внутренне поморщилась: я не только много болтаю, да еще призналась, что меня не приглашают на вечеринки.

– Отлично. Там и увидимся, – сказал Паркер. Он сверкнул лучезарной улыбкой, как модель из каталога «Банана Репаблик»[4], с квадратным подбородком и естественным загаром. Паркер повернулся и вышел из общаги.

Я смотрела ему вслед: высокий, гладковыбритый, в идеально отутюженной классической рубашке в тонкую полоску и джинсах. Волнистые светло-русые волосы покачивались в такт его движениям.

Я закусила губу, польщенная его приглашением.

– Вот этот парень, кажется, твоя скоростная передача, – сказал мне на ухо Финч.

– Симпатичный, правда? – спросила я, не переставая улыбаться.

– Да, черт побери! Каким только может быть янки в миссионерской позе.

– Финч! – прикрикнула я, хлопая его по плечу.

– Ты принесла конспекты Шерри?

– Да, – ответила я, доставая их из сумки. Финч прикурил, зажал сигарету между губ и, щурясь, посмотрел на конспекты.

– Чертовски круто, – сказал он, пролистывая бумаги. Затем свернул их, положил к себе в карман и затянулся. – Хорошая новость – в Моргане сломались нагреватели. А тебе понадобится ледяной душ, чтобы смыть похотливый взгляд этого долговязого воздыхателя.

– В общаге отключили горячую воду? – застонала я.

– Так говорят, – сказал Финч, вешая рюкзак на плечо. – Я на алгебру. Передай Мерике, что я просил не забыть про меня на этих выходных.

– Передам, – проворчала я, сердито глядя на ветхие кирпичные стены общаги. Я протопала в свою комнату, с силой толкнула дверь и бросила на пол рюкзак.

– Горячей воды нет, – пробормотала Кара, сидя со своей стороны стола.

– Слышала.

Зажужжал мобильник. Я открыла его и прочитала эсэмэску от Америки, проклинающей нагреватели. Через пару секунд в дверь постучали. Подруга зашла внутрь и плюхнулась ко мне на кровать.

– Ты можешь в это поверить? Бред какой-то. Мы столько платим и не можем принять горячий душ!

– Прекрати хныкать, – вздохнула Кара. – Почему бы тебе просто не пожить у своего парня? Ты все равно почти к нему переехала.

Америка перевела взгляд на Кару.

– Отличная мысль, Кара. Твоя стервозная натура иногда может пригодиться.

Кара даже не оторвалась от монитора, совершенно не задетая замечанием Америки.

Подруга достала мобильник и набрала сообщение с поразительной точностью и скоростью. Телефон тут же чирикнул.

– Мы поживем у Шепа и Трэвиса, пока не починят нагреватели, – улыбнулась мне Америка.

– Что? Я не поеду! – закричала я.

– Конечно, поедешь. Смысл тебе торчать здесь, замерзая в душе, когда у Трэвиса и Шепа в квартире две ванные комнаты.

– Меня не приглашали.

– Я тебя приглашаю. Шеп сказал, что все в порядке. Ты можешь спать на диване… если Трэвис им не воспользуется.

– А если воспользуется?

– Тогда будешь спать в кровати Трэвиса, – пожала плечами Америка.

– Ни за что!

– Эбби, не веди себя как ребенок, – закатила глаза подруга. – Вы же вроде друзья. Если он до сих пор не приставал к тебе, то вряд ли будет.

При этих словах мой рот резко захлопнулся. Уже несколько недель Трэвис каждый вечер был так или иначе рядом. Я слишком увлеклась идеей, чтобы все считали нас друзьями, и не задумывалась, что Трэвиса действительно интересует лишь дружба. Не знаю почему, но я оскорбилась.

Кара недоверчиво посмотрела на нас.

– Трэвис Мэддокс даже не пытался переспать с тобой?

– Мы друзья! – сказала я, защищаясь.

– Знаю, но что, он даже не попытался? Он со всеми уже переспал.

– Кроме нас, – сказала Америка, глядя на нее. – И тебя.

– Что ж, я с ним даже не знакома, – пожала плечами Кара. – Просто ходят про него слухи.

– Вот-вот! – фыркнула я. – Ты его даже не знаешь. – Кара переключила внимание на монитор, совершенно игнорируя нас.

– Хорошо, Мерик, – вздохнула я. – Мне нужно собрать вещи.

– Возьми сразу на несколько дней. Неизвестно, как долго будут чинить нагреватели, – воодушевленно сказала подруга.

Внутри меня поселился ужас, словно я отправлялась на вражескую территорию.

– Э… хорошо.

– Круто! – подпрыгнула Америка, обнимая меня. – Нам будет так весело!

Через полчаса мы погрузили вещи в ее «Хонду» и отправились на квартиру. Америка ехала затаив дыхание. Остановившись на своем обычном месте для парковки, она просигналила. Шепли сбежал по ступенькам и вытащил из багажника наши чемоданы, идя за нами по лестнице.

– Там открыто, – выдохнул он.

Америка распахнула дверь и придержала ее. Шепли с пыхтением опустил наш багаж на пол.

– Боже, детка! Твой чемодан на двадцать фунтов тяжелее, чем у Эбби.

Мы с Америкой замерли, когда из ванной, застегивая на ходу блузку, появилась девушка. Под ее глазами остались следы туши.

– Привет, – удивленно сказала она, внимательно изучая нас, прежде чем остановиться на чемоданах. Я узнала в ней длинноногую брюнетку, за которой увивался возле столовой Трэвис.

Америка сердито посмотрела на Шепли.

– Она с Трэвисом! – поднял руки тот.

Из-за угла в одних боксерах вышел Трэвис, зевая. Посмотрел на свою гостью и шлепнул ее по попке.

– Мои друзья дома. А тебе пора уходить.

Девушка улыбнулась и обвила руки вокруг Трэвиса, целуя его в шею.

– Я оставлю своей номер на барной стойке, – сказала она.

– Э… не утруждай себя, – непринужденно проговорил Трэвис.

– Что? – спросила девушка, отстраняясь и глядя ему в глаза.

– Каждый раз одно и то же! – сказала Америка, посмотрев на брюнетку. – Как ты вообще можешь удивляться? Он же чертов Трэвис Мэддокс! Именно этим он и знаменит, и каждый божий раз они в шоке! – сказала подруга, поворачиваясь к Шепли. Он обнял ее, успокаивая. Девушка прищурилась, глядя на Трэвиса, а затем схватила свою сумочку и вылетела из квартиры, с силой хлопая за собой дверью.

Трэвис как ни в чем не бывало прошел на кухню и открыл холодильник. Америка покачала головой и пошла по коридору. Шепли последовал за ней, согнувшись и волоча ее тяжеленный чемодан.

Я рухнула в кресло-кровать и вздохнула. Глупо было приехать сюда. Я не думала, что квартира Шепли как дверь-вертушка для безмозглых девиц.

Трэвис встал за барную стойку, скрестил руки на груди и улыбнулся.

– Голубка, что с тобой? Тяжелый день?

– Нет, я питаю истинное отвращение…

– Ко мне? – улыбнулся он. Мне следовало понять, что Трэвис предвидел этот разговор. Я и не собиралась отступать.

– Да, к тебе! Как ты можешь использовать девушку и после так отнестись к ней?

– Как я к ней отнесся? Она предложила номер телефона, я отказался.

Я открыла рот, пораженная отсутствием угрызений совести.

– Ты занимаешься с ней сексом, но телефон не берешь?

Трэвис облокотился на стойку.

– Зачем мне ее номер, если я не стану звонить?

– А зачем спать с ней, если ты не собираешься ей позвонить?

– Голубка, я никому ничего не обещаю. Она не оговаривала дальнейшие отношения, прежде чем распластаться на моем диване.

Я брезгливо посмотрела на столь небезызвестный предмет мебели.

– Трэвис, она же чья-то дочь. Что, если в будущем с твоей дочерью станут так обращаться?

– Скажем так, моей дочери лучше не расставлять ноги перед первым встречным кобелем.

Я скрестила руки, злясь, что он прав.

– Значит, себя ты признаешь кобелем. А раз она переспала с тобой, то заслуживает подобного обращения – чтобы ее вышвырнули как бродячую кошку.

– Я лишь говорю, что был с ней честен. Она уже взрослая, все случилось по взаимному согласию… если тебе интересно, то она проявила изрядную настойчивость. Ты ведешь себя так, словно я совершил преступление.

– Трэвис, мне не показалось, что она не слишком трезво осознавала твои намерения.

– Женщины любят придумывать всяческие объяснения своим поступкам. Она не сказала мне в лоб, что ожидает продолжения отношений, как и я не сказал, что мне нужен секс без всяких обязательств. Чем это отличается?

– Ты просто свинья!

– Меня еще не так обзывали, – пожал плечами Трэвис.

Я взглянула на диван, где беспорядочно валялись смятые подушки, и поморщилась при мысли о том, сколько девушек отдалось Трэвису на этой самой обивке. К тому же колючей.

– Пожалуй, я посплю в кресле, – проворчала я.

– Это еще почему?

Я сверкнула на Трэвиса глазами, видя его озадаченное лицо.

– На этом я спать не буду! Один бог знает, что я там подцеплю.

Трэвис поднял с пола мой чемодан.

– Ни на диване, ни в кресле ты спать не будешь. Ты спишь в моей кровати.

– Уверена, там еще большая антисанитария, чем на диване.

– В моей кровати, кроме меня, никого никогда не было.

– Не смеши меня, – закатила я глаза.

– Серьезно. Я трахаю их на диване, а в свою комнату никого не пускаю.

– Так почему же мне позволено спать на твоей кровати?

В уголке его губ заплясала озорная улыбка.

– Ты планируешь заняться со мной ночью сексом?

– Нет!

– Вот поэтому. А теперь поднимай свою ворчливую задницу и иди под горячий душ. Потом мы немного позанимаемся биологией.

Я сердито глянула на Трэвиса, но все-таки сделала, как он велел. Казалось, я стояла под горячей водой целую вечность, пытаясь смыть раздражение. Намыливая голову шампунем, я думала о том, как здорово снова принять душ в нормальной ванной, а не в общаге – никаких шлепок и косметичек, только расслабляющее сочетание воды и пара.

Открылась дверь, я вздрогнула.

– Мерик?

– Нет, это я, – сказал Трэвис.

Я инстинктивно прикрыла руками те участки тела, которые не намеревалась ему показывать.

– Ты что здесь делаешь? Убирайся!

– Ты забыла полотенце, а еще я принес одежду, зубную щетку и какой-то подозрительный крем для лица, который нашел в твоей сумке.

– Ты рылся в моих вещах? – взвизгнула я. Трэвис не ответил. Вместо этого я услышала, как из крана полилась вода, и Трэвис стал чистить зубы.

Я выглянула из-за шторки, прижимая ее к груди.

– Трэвис, убирайся!

Он поднял голову, на его губах осталась пена от зубной пасты.

– Я не могу лечь спать, не почистив зубы.

– Если подойдешь к этой шторке ближе чем на два фута, то во сне я выколю тебе глаза.

– Голубка, я не стану подглядывать, – усмехнулся он.

Я выжидающе стояла под душем, крепко прижав руки к груди. Трэвис сплюнул, сполоснул рот и снова сплюнул. Дверь закрылась. Я смыла пену, наспех вытерлась и надела футболку и шортики. Водрузила очки на нос и расчесала волосы. Мой взгляд зацепился за увлажняющий ночной крем, который принес Трэвис, и я невольно улыбнулась. Когда он хотел, то мог быть заботливым и чуть ли не милым.

Трэвис снова открыл дверь.

– Скорее, голубка, я уже состарился!

Когда я кинула в него расческу, он пригнулся, закрывая дверь и хихикая весь путь до спальни. Я почистила зубы и поплелась по коридору, проходя мимо комнаты Шепли.

– Спокойной ночи, Эбби, – раздался из темноты голос Америки.

– Спокойной ночи, Мерик.

Я замешкалась, а потом тихонько постучала в дверь Трэвиса.

– Заходи, голубка. Тебе не обязательно стучаться.

Он распахнул дверь, и я зашла внутрь, глядя на кровать с черными коваными прутьями. Стояла она параллельно окнам в дальней стороне комнаты. Стены пустовали, за исключением одинокого сомбреро, висевшего над изголовьем. Я ожидала увидеть здесь плакаты с полуобнаженными девицами, но не нашла даже рекламы пива. Черное покрывало, серый ковер, все остальное – белое. Трэвис словно переехал сюда совсем недавно.

– Прикольная пижамка, – сказал Трэвис, осматривая желто-синие клетчатые шортики и серую майку Истерна. Потом сел на кровать и похлопал по подушке рядом с собой. – Иди сюда. Я не кусаюсь.

– Я вовсе тебя не боюсь, – сказала я, подходя к кровати и бросая на покрывало учебник по биологии. – У тебя есть ручка?

Трэвис кивнул на тумбочку.

– В верхнем ящике.

Я растянулась на кровати и выдвинула ящик, обнаружив там три ручки, карандаш, тюбик со смазкой «K-Y jelly» и прозрачную стеклянную вазу, наполненную до отвала презервативами разных марок. С отвращением я извлекла оттуда ручку и задвинула ящик.

– Что такое? – спросил Трэвис, переворачивая страницу учебника.

– Ты ограбил медицинский центр?

– Нет. Почему?

Я сняла с ручки колпачок, не в силах скрыть свое отвращение.

– У тебя там пожизненный запас презервативов.

– Береженого бог бережет, так ведь?

Я закатила глаза. Скривившись в ухмылке, Трэвис перевел взгляд на учебник. Потом стал зачитывать мне конспект, подчеркивая самые важные моменты, задавая вопросы и терпеливо объясняя то, что мне не давалось.

Через час я сняла очки и потерла глаза.

– Сдаюсь. Я больше не могу запомнить ни одной макромолекулы.

Трэвис улыбнулся и захлопнул учебник.

– Хорошо.

Я замолчала, не совсем понимая, где кто спит. Трэвис вышел из комнаты, что-то пробормотал, проходя спальню Шепли, а потом включил душ. Я натянула одеяло до шеи и стала слушать жалобные стоны воды по трубам.

Через десять минут в душе стихло, заскрипели полы. Трэвис прошагал в комнату с полотенцем вокруг бедер. По обе стороны груди красовались татуировки, а тату в стиле «трайбл» покрывали накачанные предплечья. На правой руке черные линии и символы протянулись от плеча до запястья, на левой рисунок заканчивался у локтя одной-единственной надписью по внутренней стороне руки. Я намеренно отвернулась, когда Трэвис встал перед комодом, сбросил полотенце и натянул боксеры.

Выключив свет, Трэвис забрался в кровать и лег рядом.

– Ты тоже будешь здесь спать? – спросила я, поворачиваясь к нему. Полная луна отбрасывала тени на его лицо.

– Ну да. Это же моя кровать.

– Я знаю, но… – замолчала я. Выбор у меня оставался небольшой: диван или кресло.

Трэвис заулыбался и тряхнул головой.

– Разве ты не научилась доверять мне? Клянусь, я буду вести себя самым лучшим образом, – сказал он, поднимая ладонь, чего, уверена, бойскауты никогда не делали.

Я не стала спорить и отвернулась, положив голову на подушку и подбирая под себя одеяло, чтобы создать между нашими телами барьер.

– Спокойной ночи, голубка, – прошептал мне Трэвис на ухо. Я ощутила на щеке его мятное дыхание, и по коже побежали мурашки.

Спасибо еще, что в темноте он не видел румянца на моем лице.

Казалось, я только прикрыла глаза, как вдруг услышала звон будильника. Я перевернулась, чтобы выключить его, но в ужасе отпрянула, коснувшись теплой кожи. Попыталась вспомнить, где я, и наконец до меня все дошло. Сама мысль, что Трэвис подумает, я это нарочно, показалась унизительной.

– Будильник, Трэвис, – прошептала я. Он не двигался. – Трэвис! – толкнула его я. Он не пошевелился. Тогда я перегнулась через Трэвиса и нащупала в тусклом свете будильник. Не зная, как его выключить, я несколько раз стукнула сверху, пока не попала по кнопке, и со вздохом облегчения рухнула на подушку.

Трэвис ухмыльнулся.

– Значит, ты не спишь?

– Я обещал вести себя смирно и даже не возражал, когда ты легла на меня.

– Не ложилась я на тебя! – запротестовала я. – Я просто не могла дотянуться до часов. У тебя самый противный будильник, какой я только слышала. Как будто стонет раненое животное.

Трэвис дотянулся до будильника и нажал на кнопку.

– Хочешь позавтракать?

Я сердито посмотрела на Трэвиса и покачала головой.

– Нет, я не голодна.

– А вот я напротив. Почему бы нам не доехать до какого-нибудь кафе?

– Вряд ли мне с самого утра захочется терпеть твои водительские навыки, точнее их отсутствие.

Я свесила ноги с кровати, сунула их в тапочки и шаркающей походкой направилась к двери.

– Ты куда? – спросил Трэвис.

– Одеваться и ехать на уроки. Тебе что, маршрутный лист сделать, пока я здесь?

Трэвис потянулся и подошел ко мне, в одних боксерах.

– Ты всегда такая ворчливая? Или это пройдет, когда ты поймешь, что я не строю изощренных планов залезть к тебе в трусы? – Он положил ладони на мои плечи, нежно водя большими пальцами по коже.

– Я не ворчунья!

Трэвис прислонился ко мне и прошептал на ухо:

– Голубка, я не хочу спать с тобой. Ты мне слишком уж нравишься.

Он прошел мимо меня в ванную, а я осталась посреди комнаты в потрясении. В голове всплыли слова Кары. Трэвис Мэддокс уже со всеми переспал. Что ж, придется признать свою ущербность. Он даже не попробовал переспать со мной.

Дверь снова открылась, вошла Америка.

– Пора-пора-пора вставать! – улыбнулась она и зевнула.

– Мерик, ты становишься похожей на свою маму, – проворчала я, роясь в чемодане.

– О-о-о… кажется, кто-то не спал всю ночь?

– Да он даже не дышал в мою сторону, – кисло сказала я.

На лице Америки появилась загадочная улыбка.

– Ах.

– Что?

– Ничего, – сказала она, возвращаясь в комнату Шепли.

Трэвис был на кухне, напевая под нос какую-то мелодию и делая яичницу-болтунью.

– Уверена, что не будешь? – спросил он.

– Да, уверена, но спасибо.

Вошли ребята. Шепли достал из шкафчика две тарелки, а Трэвис положил на каждую дымящуюся яичницу. Перейдя к барной стойке, Шепли и Америка принялись с заработанным за ночь аппетитом поглощать ее.

– Шеп, не смотри на меня так, – сказала Америка. – Извини, но я действительно не хочу туда идти.

– Детка, в «Доме» вечеринка для пар проводится лишь дважды в году, – сказал Шепли, жуя яичницу. – Еще целый месяц впереди. У тебя предостаточно времени на то, чтобы выбрать платье и сделать все, что вам, девчонкам, нужно.

– Да, Шеп… это очень мило, конечно… но я никого там не знаю.

– Куча девчонок, приходящих туда, никого не знают, – удивился он ее отказу.

Америка с недовольством заерзала на стуле.

– Туда приглашены стервы из сестринства. Они все друг друга знают… мне будет неуютно.

– Мерик, не заставляй меня идти туда одному.

– А может, ты найдешь кого-нибудь для Эбби? – сказала она, глядя на меня, потом на Трэвиса.

Тот изогнул бровь, а Шепли покачал головой.

– Нет, Трэв не ходит на вечеринки для пар. Туда приводят своих девушек… а Трэвис… ну, ты знаешь.

– Мы можем найти ей кого-нибудь еще, – пожала плечами Америка.

– Вообще-то я все слышу, – прищурилась я.

Америка состроила мордашку, перед которой я не могла устоять.

– Эбби, ну пожалуйста. Мы найдем тебе отличного парня, веселого и остроумного. Я гарантирую, что он будет просто огонь. Обещаю, ты здорово проведешь время. И кто знает? Может, вы друг другу понравитесь.

Трэвис бросил сковороду в раковину.

– Я не говорил, что не отведу ее на вечеринку.

– Трэвис, не делай мне одолжений, – закатила я глаза.

– Голубка, я не об этом. Эти вечеринки для парней, у которых есть подружки. Всем известно, что не в моих привычках с кем-то встречаться. Но за тебя не стоит волноваться, ты же не будешь после ждать обручальное кольцо?

– Эбби, ну пожалуйста… – надула губки Америка.

– Не смотри на меня так! – возмутилась я. – Трэвис не хочет идти, я не хочу идти… ничего из этого не выйдет.

Трэвис скрестил руки на груди и прислонился к мойке.

– Я не говорил, что не хочу идти. Мне кажется, будет весело, если мы пойдем вчетвером, – пожал он плечами.

Ребята уставились на него, а я поморщилась.

– Почему бы нам просто не потусить здесь?

Америка надулась, а Шепли подался вперед.

– Эбби, я должен пойти. Я первокурсник, и мне придется следить, чтобы все шло как по маслу, у всех были напитки и все такое прочее.

Трэвис пересек кухню и положил руки мне на плечи, притягивая к себе.

– Да ладно тебе, голубка. Ты пойдешь со мной?

Я посмотрела на Америку, потом на Шепли и, наконец, на Трэвиса.

– Да, – вздохнула я.

Америка радостно завизжала и обняла меня. На мою спину легла рука Шепли.

– Спасибо, Эбби, – сказал он.

Глава 3
Удар по больному месту

Финч снова затянулся, выпуская дым из ноздрей двумя густыми струями. Я подставила лицо солнечным лучам, пока он рассказывал мне о выходных: танцах, выпивке и новом, очень настойчивом, друге.

– Если он преследует тебя, то зачем ты разрешаешь покупать себе выпивку? – засмеялась я.

– Эбби, все очень просто, я без гроша в кармане.

Я снова засмеялась, а Финч толкнул меня локтем в бок, увидев приближающегося к нам Трэвиса.

– Привет, Трэвис, – промурлыкал Финч, подмигивая мне.

– Финч, – кивнул Трэвис и потряс ключами. – Голубка, я еду домой. Тебя подбросить?

– Я как раз собиралась в общагу, – сказала я, широко улыбаясь ему. Глаза мои были скрыты за солнечными очками.

– Так ты сегодня не остаешься у меня? – спросил он. На его лице отразилось удивление вперемешку с разочарованием.

– Почему же, остаюсь. Мне просто нужно взять кое-какие вещи.

– Например?

– Мой станок, во-первых. А тебе какое дело?

– Ага, как раз пора побрить ноги. А то они уже стали царапаться, – сказал он с лукавой улыбкой.

Финч выпучил глаза, бегло осматривая меня.

– Вот так рождаются слухи! – скорчила я Трэвису рожицу, а затем посмотрела на Финча и покачала головой: – Я сплю в его кровати… просто сплю!

– Хорошо-хорошо, – сказал Финч с самодовольной улыбочкой.

– Прекрати! – хлопнула я его по руке, потом открыла дверь и поднялась по ступенькам до второго этажа. Трэвис шел рядом.

– Не бесись. Я просто пошутил.

– Все и так считают, что мы переспали. А ты только масла в огонь подливаешь.

– Кого волнует, что думают все?

– Меня, Трэвис, меня! – Я распахнула дверь, собрала кое-какие вещи в небольшую сумку и вылетела из спальни. Трэвис не отставал. Он усмехнулся, беря сумку у меня из рук.

– Ничего смешного, – сердито посмотрела на него я. – Ты хочешь, чтобы вся школа считала меня одной из твоих шлюх?

– Никто так не считает, – нахмурился Трэвис. – А если это правда, пускай молятся, чтобы я ничего не услышал.

Он придержал для меня дверь. Переступив порог, я резко остановилась.

– Берегись! – сказал Трэвис, врезавшись в меня.

– Боже! – воскликнула я, поворачиваясь. – Все наверняка думают, что мы вместе, а ты без стыда и совести продолжаешь свой… образ жизни. Как же жалко я выгляжу! – сказала я, осознав это. – Думаю, лучше мне больше не оставаться у тебя. Какое-то время нам надо держаться друг от друга подальше.

Я взяла из его рук сумку, но он крепко ухватился за нее.

– Голубка, никто не считает, что мы вместе. Необязательно прекращать наше общение, доказывая что-то остальным.

Мы оба вцепились в сумку, развязав ожесточенную борьбу. Трэвис упрямо отказывался отпускать ее, и я громко зарычала от раздражения.

– А раньше у тебя была девушка-друг, которая бы жила у тебя? Ты когда-нибудь возил девушек в школу и забирал их? Обедал с ними каждый день? Никто не знает, что думать о нас, даже если мы сами все расскажем!

Трэвис прошел на стоянку, держа мои вещи в заложниках.

– Я все улажу, о’кей? Не хочу, чтобы из-за меня о тебе дурно думали, – с беспокойством сказал Трэвис. Вдруг его глаза засияли, и он улыбнулся. – Позволь, я сам со всем разберусь. Пойдем сегодня в «Датч»?

– Это же байкерский бар, – ехидно сказала я, глядя, как Трэвис прикрепляет сумку к мотоциклу.

– Хорошо, тогда идем в клуб. Я отвезу тебя на ужин, а потом наведаемся в «Ред Дор». Угощаю.

– И как ужин с клубом решат нашу проблему? Когда нас увидят вместе, все только ухудшится.

Трэвис запрыгнул на мотоцикл.

– Да ты только подумай. Я, пьяный, в компании полуобнаженных девиц? Все очень быстро догадаются, что мы не пара.

– А мне что делать? Подцепить в баре парня, чтобы довести дело до победного конца?

– Я этого не говорил, – нахмурился Трэвис. – Не надо перегибать палку.

Закатывая глаза, я забралась на сиденье и обхватила Трэвиса за талию.

– С нами домой вернется первая встречная девушка из бара? Вот так ты со всем разберешься?

– Голубка, ты ведь не ревнуешь?

– Ревную к кому? К имбецилке с венерическим заболеванием, которую ты вышвырнешь утром?

Трэвис засмеялся и завел «Харлей». К квартире он полетел с удвоенной скоростью, и я зажмурилась, чтобы не видеть стремительно проносившиеся мимо деревья и машины.

Слезая с мотоцикла, я стукнула Трэвиса по плечу.

– Ты забыл, что не один? Или пытаешься угробить меня?

– Сложно забыть, что ты сзади, когда ты так крепко стискиваешь меня ногами. – На его лице отразилась самодовольная улыбка. – Я бы не мог придумать лучшей смерти.

– У тебя совсем нелады с головой.

Как только мы переступили порог, из комнаты Шепли появилась Америка.

– Мы хотели куда-нибудь сходить сегодня. Вы, ребят, как?

Я посмотрел на Трэвиса и заулыбалась.

– Мы собираемся в суши, а потом в «Ред».

Америка расплылась в улыбке.

– Шеп! – крикнула она, торопясь в ванную. – Мы идем гулять!

В ванную я попала последней, поэтому Шепли, Америке и Трэвису пришлось ждать меня у дверей, пока я наконец не вышла в черном платье и розовых босоножках на высоком каблуке.

– Черт побери, горячая штучка, – присвистнула Америка.

Я благодарно улыбнулась.

– Отличные ножки, – махнул рукой Трэвис.

– Я говорила тебе про волшебную бритву?

– Думаю, дело не в бритве, – улыбнулся он, открывая дверь.

В суши-баре мы вели себя до непристойности шумно, и еще не доехав до «Ред Дор», уже достаточно набрались.

Шепли долго выбирал место на парковке около клуба.

– Скорее уже, Шеп, – пробормотала Америка.

– Эй, мне нужно место пошире. Не хочу, чтобы какой-нибудь пьяный придурок поцарапал мою тачку.

Как только мы припарковались, Трэвис откинул сиденье вперед, помогая мне выбраться.

– Хотел спросить насчет твоих документов. Они безупречные. Ты же их не здесь получала.

– Они у меня уже какое-то время. Так было нужно… в Уичито, – отозвалась я.

– Нужно? – спросил Трэвис.

– Здорово, что у тебя есть связи, – сказала Америка. Она икнула и засмеялась, прикрывая рот.

– О боже, женщина, – сказал Шепли, держа ее под руку, пока она неуклюже продвигалась по дорожке. – Думаю, с тебя уже хватит на сегодня.

– Мерик, о чем ты? – нахмурился Трэвис. – Какие связи?

– У Эбби есть старые приятели, которые…

– Это фальшивые документы, Трэв, – перебила ее я. – Чтобы сделать их, нужно знать, к кому обратиться.

Америка намеренно отвернулась от Трэвиса, а я ждала его реакции.

– Понятно, – сказал он, беря меня за руку.

Я обхватила его пальцы и улыбнулась, зная, что такого ответа ему недостаточно.

– Мне нужно выпить! – сказала я, меняя тему.

– Рюмку! – закричала Америка.

Шепли закатил глаза.

– Ага, этого тебе только и не хватало. Еще одной рюмки.

Оказавшись внутри, Америка сразу же потянула меня на танцпол. Белокурые волосы подруги мелькали повсюду, а я смеялась, глядя на забавное лицо уточки, которое она делала, двигаясь под музыку. Когда доиграла песня, мы присоединились к парням у бара. Рядом с Трэвисом уже стояла соблазнительная платиновая блондинка, и Америка поморщилась от отвращения.

– Мерик, так будет всю ночь. Забей на них, – сказал Шепли, кивая на небольшую группу девчонок, стоявшую поодаль. Они с ненавистью смотрели на блондинку, ожидая своей оче- реди.

– Как будто Вегас извергнул стаю стервятниц, – подметила Америка.

Трэвис прикурил и заказал еще два пива. Девушка прикусила пухлую блестящую губку и улыбнулась. Бармен открыл две бутылки и пододвинул их к Трэвису. Блондинка взяла одну, но Трэвис выхватил ее.

– Э… это не тебе, – сказал он, передавая мне бутылку. Сначала я хотела выбросить пиво в урну, но, видя оскорбленное лицо девушки, приняла бутылку и улыбнулась. Блондинка фыркнула и удалилась, а я усмехнулась тому, что Трэвис вроде ничего не заметил.

– Можно подумать, я стану покупать пиво какой-нибудь цыпочке из бара, – тряхнул он головой. Я подняла бутылку, и Трэвис криво улыбнулся. – Ты – другое дело.

Мы чокнулись бутылками.

– За единственную девушку, с которой не хочет спать парень без всяких стандартов, – сказала я, делая глоток.

– Ты серьезно? – спросил Трэвис, отрывая бутылку от моих губ. Когда я не ответила, он приблизился ко мне.

– Во-первых… стандарты у меня все же есть. Я никогда не спал с уродиной. Никогда. Во-вторых, я хотел переспать с тобой. Придумал пятьдесят разных способов завалить тебя на мой диван, но не сделал этого, потому что теперь отношусь к тебе иначе. Дело не в том, что меня к тебе не тянет. Просто ты намного лучше этого.

Я не сдержала самодовольной улыбки.

– Ты считаешь, я для тебя слишком хороша.

Он ухмыльнулся, услышав уже второе по счету оскорбление.

– Я не знаю ни одного парня, достойного тебя.

На месте самодовольства появилась благодарная улыбка.

– Спасибо, Трэв, – сказала я, опуская на стойку бутылку. Трэвис потянул меня за руку.

– Идем, – сказал он, ведя меня сквозь толпу на танцпол.

– Я слишком много выпила! Сейчас упаду!

Трэвис улыбнулся и притянул меня к себе, кладя ладони на бедра.

– Заткнись и просто танцуй.

Рядом появились Шепли с Америкой. Шепли двигался так, будто пересмотрел клипов с Ашером. Я чуть не запаниковала от того, как Трэвис прижимался ко мне. Если он использовал на диване хоть одно из этих телодвижений, то я могла понять, почему все эти девицы готовы терпеть утренние унижения.

Трэвис сжал мои бедра, и я заметила на его лице странную серьезность. Я провела рукой по безупречной груди, кубикам пресса, напрягающимся в такт музыке под обтягивающей майкой. Повернувшись к Трэвису спиной, я улыбнулась. Когда он обхватил мою талию и прижал к себе, в моей крови взыграл алкоголь, а мысли стали отнюдь не дружеские.

Сменилась мелодия, но Трэвис не подавал виду, что хочет вернуться к бару. Моя шея вспотела, а голова закружилась от цветных огней стробоскопа. Я закрыла глаза и положила голову Трэвису на плечо. Он забросил мои руки себе на шею. Его ладони скользнули по плечам, ребрам и вернулись на бедра. Когда я почувствовала прикосновение губ, а затем языка к шее, то отпрянула.

– Голубка, что такое? – озадаченно усмехнулся Трэвис.

Я вспыхнула от злости, колкие слова застряли в горле. Вернувшись к бару, я заказала еще пива. Трэвис сел рядом и сделал жест бармену. Как только передо мной появилась бутылка, я скинула крышку и отпила половину содержимого.

– Ты думаешь, это изменит всеобщее мнение о нас? – сказала я, откидывая волосы на одну сторону и прикрывая место, которое Трэвис поцеловал.

– Да мне плевать, что они подумают, – коротко усмехнулся он.

Я неодобрительно глянула на него, а потом уставилась прямо перед собой.

– Голубка, – сказал Трэвис, прикасаясь к моей руке.

– Не надо, – отпрянула я. – Я никогда не напьюсь настолько, чтобы позволить тебе завалить меня на тот диван.

Лицо Трэвиса исказилось от злости, но не успел он ничего сказать, как к нему приблизилась ослепительная брюнетка с пухлыми губками, огромными голубыми глазами и слишком глубоким декольте.

– Кого я вижу, Трэвис Мэддокс, – сказала она, покачивая соблазнительными формами.

Не отрывая от меня взгляда, Трэвис сделал глоток.

– Привет, Меган.

– Может, представишь меня своей девушке? – улыбнулась она. Я закатила глаза от столь нелепой очевидности ее намерений.

Трэвис запрокинул голову, допивая пиво, а затем покатил пустую бутылку по барной стойке. Все стоявшие в очереди проследили, как та упала в урну.

– Она не моя девушка.

Трэвис схватил Меган за руку, и девушка поплелась за ним на танцпол. Он самым бесстыжим образом лапал ее, пока звучала песня, потом еще одна и еще. Из его откровенных прикосновений получилось целое зрелище, а когда Трэвис наклонил брюнетку, я повернулась к ним спиной.

– Ты явно злишься, – подсел ко мне парень. – Это твой бойфренд зажигает?

– Нет, просто друг, – проворчала я.

– Что ж, лучше для тебя. Иначе бы ты выглядела нелепо. – Он посмотрел на танцпол и покачал головой, следя за шоу, которое устроил Трэвис.

– Нашел, кому рассказать, – пробормотала я, допивая пиво. Последние две бутылки стали совершенно безвкусными, челюсть онемела.

– Еще будешь? – спросил парень. Я взглянула на него и улыбнулась. – Я Итэн.

– Эбби, – ответила я, пожимая руку. Он поднял вверх два пальца в направлении бармена и улыбнулся. – Спасибо.

– Так ты здесь живешь? – спросил он.

– В Морган Холле, в Истерне.

– А у меня квартира в Хинли.

– Ты учишься в Стейте? – спросила я. – Это… где-то в часе езды отсюда. Что ты здесь делаешь?

– Я окончил универ в прошлом мае. Моя сестренка учится в Истерне. Эту неделю я живу у нее, пока ищу работу.

– А… значит, вышел в большое плавание?

– Да уж. Все так, как мне и обещали, – засмеялся Итэн.

Я достала из кармана блеск и нанесла на губы, используя зеркала за барной стойкой.

– Отличный оттенок, – сказал Итэн.

Я улыбнулась, злясь на Трэвиса и ощущая тяжесть в голове от алкоголя.

– Может, позже ты попробуешь его на вкус.

Глаза Итэна засияли, когда я придвинулась ближе. Он положил ладонь на мое колено, и я улыбнулась. Вдруг между нами возник Трэвис, и Итэн убрал руку.

– Голубка, ты готова?

– Я разговариваю, – сказала я, отталкивая Трэвиса. Футболка его совершенно промокла после шоу на танцполе, и я с показным отвращением вытерла руку о юбку.

– Ты хоть знаешь этого парня? – скривился Трэвис.

– Это Итэн, – сказала я, кокетливо улыбаясь парню.

Он подмигнул мне, а затем перевел взгляд на Трэвиса, протягивая руку.

– Рад познакомиться.

Трэвис пристально смотрел на меня, пока я не сдалась и не махнула рукой в его сторону.

– Итэн, это Трэвис, – пробормотала я.

– Трэвис Мэддокс, – сказал он, глядя на ладонь Итэна так, будто собирался оторвать ее.

Глаза Итэна округлились, и он неуверенно спрятал руку.

– Трэвис Мэддокс? Трэвис Мэддокс из Истерна?

Я подперла голову рукой, с ужасом ожидая неизбежного обмена мужскими историями.

Трэвис положил руку на барную стойку за моей спиной.

– Да, и что?

– Я видел, приятель, как ты дрался с Шоном Смитом в прошлом году. Думал, что стану свидетелем чьей-то смерти!

Трэвис смерил парня взглядом.

– Хочешь снова это увидеть?

Итэн издал смешок, глядя то на меня, то на Трэвиса. Когда парень понял, что тот не шутит, то сконфуженно улыбнулся мне и смылся.

– Теперь готова? – рявкнул Трэвис.

– Какой же ты козел!

– Это еще слабо сказано, – отозвался Трэвис, помогая мне сползти со стула.

Мы последовали за Америкой и Шепли до машины, а когда Трэвис попытался схватить меня за руку и повести через стоянку, я вырвалась. Он круто развернулся, а я резко остановилась и отступила назад. Трэвис замер совсем близко от моего лица.

– Мне стоит поцеловать тебя и покончить уже с этим! – закричал он. – Ты ведешь себя нелепо! Я поцеловал тебя в шею и что теперь?

От Трэвиса разило пивом и сигаретами.

– Трэвис, я тебе не подружка для секса! – оттолкнула я его.

– Я никогда не говорил про тебя такого! – с неверием потряс он головой. – Мы вместе двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, ты спишь в моей кровати, но в остальное время ведешь себя так, словно не хочешь, чтобы нас видели вместе!

– Я пришла сюда с тобой!

– Голубка, я всегда относился к тебе лишь с уважением.

– Нет, ты относишься ко мне как к собственности, – стояла я на своем. – Ты не имел никакого права отпугивать Итэна!

– Ты хоть знаешь, кто такой Итэн? – спросил Трэвис. Когда я помотала головой, он приблизился ко мне. – А вот я знаю. В прошлом году его арестовали за сексуальное насилие, но обвинения вскоре сняли.

– О, так у вас есть кое-что общее, – скрестила я руки на груди.

Трэвис прищурился, заиграв желваками.

– Не расслышал, ты назвала меня насильником? – ледяным голосом произнес он.

Я поджала губы, зная, что не права, но еще больше заводясь от этого. Я явно перегнула палку.

– Нет, я просто ужасно зла на тебя!

– Я выпил, понятно? Твоя кожа находилась слишком близко. Ты красивая и так восхитительно пахнешь, когда потеешь. Я поцеловал тебя! Извини! Можешь расслабиться!

От его извинения уголки моих губ поползли вверх.

– Значит, ты считаешь меня красивой?

– Ты сногсшибательна, и знаешь об этом, – раздраженно нахмурился он. – Чего ты улыбаешься?

Я пыталась скрыть радость, но тщетно.

– Да так. Идем.

Трэвис коротко усмехнулся и покачал головой.

– Что?.. Да ты?.. Ты просто заноза в заднице! – закричал он, сердито глядя на меня. Я по-прежнему улыбалась, и Трэвис в итоге тоже развеселился. Он снова потряс головой и обнял меня за плечи.

– Ты сводишь меня с ума. Знаешь об этом?

Шатаясь, мы все переступили через порог квартиры. Я быстро побежала в ванную, чтобы вымыть прокуренные волосы. Когда я вышла из душа, то увидела, что Трэвис принес мне свою футболку и боксеры.

В футболке я без преувеличений утонула, а под ней скрылись и боксеры. Я рухнула на кровать и вздохнула, с улыбкой вспоминая, что он сказал на стоянке.

Трэвис задержал на мне взгляд, и в груди у меня что-то шевельнулось. Я испытала страстное желание притянуть его лицо и поцеловать в губы, но устояла, несмотря на алкоголь и взбунтовавшиеся гормоны.

– Спокойной ночи, голубка, – прошептал Трэвис, отворачиваясь.

Я заерзала на постели, не в силах уснуть.

– Трэв? – сказал я, придвигаясь к нему и утыкаясь подбородком в плечо.

– Да?

– Я знаю, что пьяная, и мы совсем недавно ужасно поскандалили, но…

– Секса не будет, даже не проси, – сказал он, по-прежнему лежа ко мне спиной.

– Что? Да нет же! – закричала я.

Трэвис засмеялся и повернулся, с нежностью глядя на меня.

– Что тогда, голубка?

Я вздохнула.

– Это… – сказала я, кладя голову на его грудь, обнимая рукой за талию и прижимаясь так крепко, как только могла.

Трэвис напрягся и поднял руки наверх, не зная, как вести себя.

– Да уж, ты и впрямь пьяна.

– Знаю, – сказала я, слишком захмелевшая, чтобы смущаться.

Трэвис положил одну руку мне на спину, другую – на мокрые волосы, а затем поцеловал в лоб.

– Голубка, ты самая противоречивая женщина, которую я когда-либо встречал.

– Это меньшее, что ты можешь сделать. Ты и так виноват передо мной. Отпугнул единственного парня, подошедшего ко мне за весь вечер.

– Ты про насильника Итэна? Да, конечно, я в неоплатном долгу перед тобой!

– Забудь, – сказала я, чувствуя, как внутри нарастает желание поспорить.

Трэвис прижал мою руку к своему животу, чтобы я не убрала ее.

– Я серьезно. Тебе стоит быть осторожнее. Не окажись меня там… даже не буду об этом думать. А ты еще хочешь, чтобы я извинился?

– Нет, не хочу. Не в этом дело.

– Тогда в чем? – спросил он, пытаясь поймать мой взгляд. Лицо Трэвиса находилось так близко, что я ощущала его дыханье на своих губах.

– Трэвис, я пьяна, – нахмурилась я. – Это мое единственное оправдание.

– Значит, хочешь, чтобы я обнимал тебя, пока ты не уснешь?

Я не ответила.

Он переместился, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.

– Мне следовало бы сказать нет, – проговорил он, сводя брови. – Но ведь я буду ненавидеть себя, если откажу, а ты так больше и не попросишь.

Я прижалась щекой к его груди, а он крепко обнял меня, вздыхая.

– Голубка, тебе не нужно никакое оправдание. Все, что от тебя требуется, это попросить.

Я поморщилась от яркого солнечного света и будильника, звенящего прямо над ухом. Трэвис еще спал, обнимая меня руками и ногами. Я чудом освободила руку и нажала на кнопку будильника. Затем посмотрела на Трэвиса. Его лицо находилось совсем близко от моего.

– О боже, – прошептала я, удивляясь, как нам удалось так переплестись. Я затаила дыхание, пытаясь выскользнуть из крепких объятий.

– Голубка, прекрати. Я сплю, – пробормотал Трэвис, прижимая меня к себе.

После нескольких попыток мне все же удалось высвободиться, и я села на край кровати, глядя на полуобнаженное тело Трэвиса, наполовину скрытое одеялом. Пару секунд я просто смотрела, затем вздохнула. Границы между нами стирались, и все моя вина.

Трэвис потянулся ко мне рукой, касаясь пальцев.

– Голубка, что-то не так? – сказал он, слегка приоткрыв глаза.

– Хочу пить, тебе принести?

Трэвис покачал головой и закрыл глаза, вжавшись щекой в подушку.

– С добрым утром, Эбби, – сидя в кресле, сказал Шепли, когда я завернула за угол.

– А где Мерик?

– Спит. А ты чего так рано? – спросил он, глядя на часы.

– Будильник зазвенел, но я всегда рано просыпаюсь после гулянки. Мое проклятие.

– Я тоже, – кивнул Шепли.

– Лучше тебе разбудить Мерику. Через час нам на занятие, – сказала я, открывая кран и наклоняясь, чтобы сделать глоток.

– Хотел дать ей поспать, – кивнул Шепли.

– Не стоит. Она взбесится, если пропустит занятие.

– А… – сказал Шепли, вставая. – Тогда все же разбужу ее. – Он обернулся. – Эбби?

– Да?

– Не знаю, что у вас творится с Трэвисом, но уверен, он совершит нечто глупое и разозлит тебя. Такой уж у него дурной характер. Он не так часто сближается с кем-нибудь, но по какой-то причине подпустил тебя. Смирись с его демонами. Может, тогда он поймет.

– Поймет что? – спросила я, поднимая бровь от его мелодраматичного монолога.

– Что ты переступила черту, – ответил он.

Я покачала головой и усмехнулась.

– Шеп, что за бред?

Шепли пожал плечами и исчез в спальне. Я услышала тихое бормотание, возмущенные стоны, а потом звонкий смех Америки.

Я добавила шоколадный сироп в овсяные хлопья и перемешала.

– Голубка, это извращение, – сказал Трэвис, зайдя на кухню в зеленых клетчатых боксерах. Он потер глаза и достал из шкафчика хлопья.

– И тебя с добрым утром, – сказала я, снимая крышку с бутылки молока.

– Слышал, скоро у тебя день рождения. Финишная черта твоей юности, – засмеялся он с опухшими красными глазами.

– Ага… я не слишком люблю отмечать день рождения. Наверное, Мерик поведет меня на ужин или что-нибудь в этом духе, – улыбнулась я. – Если хочешь, приходи.

– Хорошо, – пожал он плечами. – В следующее воскресенье?

– Ага. Когда твой день рождения?

Трэвис налил себе молока и перемешал хлопья.

– В апреле. Первого числа.

– Да ладно тебе!

– Я серьезно, – жуя, сказал Трэвис.

– Твой день рождения в День дурака? – удивленно спросила я.

– Да! – засмеялся он. – Ты уже опаздываешь. Пойду одеваться.

– Я поеду с Мерикой.

Трэвис изобразил напускное равнодушие.

– Ну и ладно, – пожал он плечами и отвернулся, доедая свои хлопья.

Глава 4
Пари

– Он определенно пялится на тебя, – шепнула Америка, наклоняясь для лучшего обзора. – Не смотри, глупенькая, он же увидит. – Она улыбнулась и махнула рукой. – Он уже увидел меня. И по-прежнему пялится.

Я поколебалась, а потом все же набралась смелости и посмотрела в его направлении. Глядя на меня, Паркер улыбнулся.

Я вернула ему улыбку, а потом притворилась, что печатаю что-то в ноутбуке.

– Он по-прежнему смотрит на меня? – пробормотала я.

– Ага, – хихикнула подруга.

После урока Паркер остановил меня в коридоре.

– Не забудь про вечеринку на этих выходных.

– Не забуду, – сказала я, стараясь не хлопать ресницами или делать что-нибудь еще столь же глупое.

Мы с Америкой направились по газону к столовой, чтобы пообедать с Трэвисом и Шепли. Подруга все еще смеялась над поведением Паркера, когда пришли парни.

– Привет, малыш, – сказала Америка, целуя своего бойфренда в губы.

– Что тебя рассмешило? – спросил Шепли.

– Да так, один парень из группы почти час пялился на Эбби. Просто прелесть!

– И кто это? – скривился Трэвис, помогая мне снять рюкзак.

– Мерик все выдумывает, – покачала я головой.

– Эбби! Ах ты наглая врунья! Это был Паркер Хейс, и нужно ослепнуть, чтобы этого не заметить. Он чуть ли не обтекал слюнями.

– Паркер Хейс? – перекосился Трэвис.

Шепли потянул Америку за руку.

– Мы на обед. Вы сегодня приобщитесь к превосходной кухне столовой?

Америка снова поцеловала его, а мы с Трэвисом пошли вслед за ними.

Я поставила поднос между Америкой и Финчем, а вот Трэвис сел не как всегда напротив, а через несколько мест от меня. Только сейчас я поняла, что пока мы шли до столовой, то почти не разговаривали.

– Трэв, все в порядке? – спросила я.

– У меня? Да, а что? – сказал он с равнодушным лицом.

– Просто ты какой-то тихий.

К столу, громко смеясь, приблизилась группа футболистов. Трэвис выглядел слегка раздраженным, ковыряясь вилкой в тарелке.

Крис Дженкс бросил несколько картошек фри Трэвису на тарелку.

– Трэв, что такой хмурый? Слышал, ты трахнул Тину Мартин. Сегодня она смешивала твое имя с грязью.

– Заткнись, Дженкс, – сказал Трэвис, неотрывно глядя на тарелку.

Я подалась вперед, чтобы этот мускулистый громила ощутил всю ярость моего взгляда.

– Крис, замолкни.

Трэвис впился в меня взглядом.

– Эбби, я сам могу о себе позаботиться.

– Извини, я…

– Мне не нужны твои извинения. Мне ничего от тебя не нужно, – резко сказал он. Затем вскочил из-за стола и пулей вылетел из столовой. Финч с удивлением взглянул на меня.

– Ого! Что это было?

Я подцепила на вилку жареную картошку и раздраженно фыркнула.

– Не знаю.

Шепли похлопал меня по спине.

– Эбби, ты тут ни при чем.

– У него голова своими мыслями забита, – добавила Америка.

– Что еще за мысли? – спросила я.

Шепли пожал плечами и переключил внимание на тарелку.

– Тебе следует уже знать, что дружба с Трэвисом требует терпения и умения прощать. Он – сам по себе вселенная.

– Таким видят Трэвиса все остальные… – тряхнула я головой. – Я знаю его совсем другим.

– Разницы особой нет, – наклонился ко мне Шепли. – Тебе просто нужно переждать бурю.

После уроков мы с Америкой поехали на квартиру, и я обнаружила, что мотоцикла Трэвиса нет. Я зашла в его спальню и свернулась калачиком на кровати, подложив руку под голову. Утром с Трэвисом все было в порядке. Мы проводили уйму времени вместе, как я могла не заметить, что его что-то беспокоит? К тому же Америка, похоже, знала, в чем дело, а я нет.

Мое дыхание успокоилось, веки отяжелели, и я уснула. Когда я снова открыла глаза, то за окном уже стемнело. Из гостиной доносились приглушенные голоса, в том числе и глубокий – Трэвиса. Я на цыпочках пошла по коридору, но, услышав свое имя, замерла.

– Трэв, Эбби все понимает, – сказал Шепли. – Не мучай себя.

– Вы и так вместе идете на вечеринку для пар. Почему бы не пригласить ее на свидание? – спросила Америка.

Я напряглась, ожидая его ответа.

– Я не встречаться с ней хочу, а быть рядом. Она… особенная.

– Особенная? Каким образом? – раздраженно спросила Америка.

– Ее не отпугивает моя сволочная натура, а это как глоток свежего воздуха. Но Мерик, ты сама сказала. Я совершенно не ее типаж. Между нами… все совсем иначе.

– Ты намного ближе к ее типажу, чем сам думаешь.

Я потихоньку стала пятиться, но тут под ногами скрипнули деревянные полы. Тогда я дотянулась до двери, захлопнула ее и прошла по коридору.

– Привет, Эбби, – широко улыбаясь, сказала Америка. – Ну как, вздремнула часок?

– Пять часов проспала. Скорее похоже на кому.

Трэвис несколько секунд смотрел на меня, а когда я улыбнулась, подошел, взял за руку и повел по коридору в свою спальню. Он захлопнул дверь, и сердце бешено заколотилось в моей груди, готовясь к очередному удару по моему самолюбию.

– Голубка, мне так жаль, извини. – Брови Трэвиса взметнулись вверх. – Я повел себя как придурок.

Увидев в его глазах раскаяние, я слегка расслабилась.

– Не знала, что ты зол на меня.

– Я не на тебя злился. У меня есть идиотская привычка срывать гнев на тех, кто мне дорог. Это никудышное оправдание, знаю, но я действительно хочу извиниться, – сказал он, обнимая меня.

Я прижалась щекой к его груди.

– Так из-за чего ты злился?

– Это неважно. Сейчас меня волнуешь только ты.

Я отстранилась и посмотрела на него.

– Ничего, я могу справиться с твоими вспышками гнева.

Трэвис несколько мгновений внимательно изучал мое лицо, а потом на его губах появилась слабая улыбка.

– Даже не знаю, почему ты миришься с моими выходками, и не знаю, что бы я делал, будь все иначе.

От Трэвиса шел запах сигарет и ментола. Я посмотрела на его губы, и все мое тело откликнулось на такую близость между нами. Лицо Трэвиса изменилось, дыхание стало прерывистым – он тоже это заметил.

Между нами оставались считаные дюймы, когда вдруг запищал его телефон. Трэвис вздохнул и достал мобильник из кармана.

– Да. Хоффман? Ну и ну… хорошо. Дело – пустяк. У Джефферсона? – Трэвис посмотрел на меня и подмигнул. – Мы приедем. – Он отключился и взял меня за руку. – Идем со мной. – Трэвис потянул меня по коридору. – Звонил Адам, – сказал он Шепли. – Брэди Хоффман будет у Джефферсона через полтора часа.

Шепли кивнул и встал с дивана, извлекая из кармана мобильник. Быстро набрал сообщение и разослал эту информацию ограниченному кругу лиц – тем, кто знал про Арену. Около десятка его знакомых напишут еще десяти, так, пока каждый заинтересованный не узнает, где на этот раз состоится бой.

– Поторапливайся! – улыбнулась Америка. – Нам лучше привести себя в порядок.

Напряжение в квартире смешалось с оживленностью. Казалось, Трэвиса все волновало наименьшим образом. Он непринужденно обулся, надел белую майку, будто шел по обыденному поручению.

Америка, нахмурившись, довела меня до комнаты Трэвиса.

– Эбби, тебе надо переодеться. Ты не можешь пойти вот так на бой.

– В прошлый раз я была в чертовом кардигане, и ты не возражала! – возмутилась я.

– В прошлый раз я не думала, что ты и вправду пойдешь, – ответила подруга и бросила мне вещи. – Вот, надень это.

– Ни за что!

– Идемте уже! – позвал из гостиной Шепли.

– Поторопись! – прикрикнула на меня Америка, убегая в комнату Шепли.

Я натянула на себя желтый топ с бретелькой через шею и глубоким вырезом и узкие джинсы с низкой талией, которые мне дала Америка. Затем обула туфли на каблуке, наспех причесалась и заторопилась по коридору.

Америка вышла из своей спальни в коротком зеленом платьице с завышенной талией и туфлях в тон. Когда мы завернули за угол, Трэвис и Шепли стояли у дверей.

– Черт побери, – разинул рот Трэвис. – Ты хочешь убить меня? Голубка, тебе придется переодеться.

– Что? – спросила я, осматривая себя.

Америка уперлась руками в бока.

– Она просто милашка, Трэв, оставь ее в покое!

Трэвис взял меня за руку и повел по коридору.

– Надень футболку… и кеды. Что-нибудь удобное.

– Что? Зачем?

– Затем, что иначе вместо Хоффмана я буду беспокоиться, кто заглядывается на твою грудь, – сказал Трэвис, останавливаясь у двери.

– Мне казалось, тебе все равно, кто и что думает.

– Голубка, это совсем другое дело. – Трэвис опустил глаза на мою грудь, а потом снова посмотрел на меня. – Ты не можешь пойти в таком виде на бой, поэтому, пожалуйста… просто… я прошу, переоденься, – заикаясь произнес он, заталкивая меня в спальню и закрывая за мной дверь.

– Трэвис! – закричала я. Сбросила туфли и натянула конверсы. Потом избавилась от топа, бросив его через всю комнату. Надела первую попавшуюся хлопчатобумажную футболку и выбежала в гостиную, останавливаясь в дверном проеме.

– Так лучше? – фыркнула я, завязывая волосы в хвост.

– Да! – с облегчением выдохнул Трэвис. – Идем!

Мы стремительно добежали до стоянки. Я запрыгнула на мотоцикл, Трэвис завел мотор и полетел по дороге, ведущей к университету. В странном предвкушении я обхватила Трэвиса за талию, по венам от такой спешки побежал адреналин. Трэвис заехал на обочину и припарковал мотоцикл в тени рядом с «Джефферсон Либерал Артс». Сдвинул очки на голову, с улыбкой схватил меня за руку и повел за здание. Остановились мы около открытого окна вровень с землей.

Мои глаза округлились, когда я все поняла.

– Ты издеваешься!

– Это вход для ВИП-персон. Ты должна увидеть, как сюда попадают.

Я покачала головой, а Трэвис просунул ноги в окно и исчез. Я наклонилась и крикнула в пустоту:

– Трэвис!

– Голубка, спускайся! Свесь сначала ноги, потом я тебя поймаю.

– Ты, черт побери, выжил из ума, если решил, что я прыгну в темноту!

– Я поймаю! Обещаю тебе! А теперь пошевеливай своим задом!

Я вздохнула и приложила руку ко лбу.

– Это безумие!

Я села и подалась вперед, пока мое тело наполовину не скрылось в темноте. Перевернулась на живот и пальцами ног стала нащупывать пол. Ждала, что мои ноги коснутся ладоней Трэвиса, но не удержалась и с визгом повалилась вниз. Меня поймали крепкие руки, в темноте раздался голос Трэвиса.

– Падаешь как девчонка, – усмехнулся он.

Трэвис поставил меня на землю и потянул за собой, в темноту. Через дюжину шагов я услышала знакомые выкрики имен и цифр. Вдруг в помещении появился тусклый свет – от стоявшей в углу лампы. Я различила лицо Трэвиса.

– Что теперь?

– Ждем. Сначала обычная болтовня Адама, потом мой выход.

Я заерзала.

– А я? Мне ждать здесь или заходить внутрь? Куда идти, когда начнется бой? Где Шеп и Мерик?

– Они пошли другим путем. Просто следуй за мной, я не отпущу тебя одну в это логово акул. Останешься рядом с Адамом, он убережет тебя от столкновений. Я не смогу следить за тобой и одновременно махать кулаками.

– Столкновений?

– Сегодня здесь соберется больше народу. Брэди Хоффман из Стейта. У них там своя Арена. Тут будет стенка на стенку, так что начнется дурдом.

– Ты нервничаешь? – спросила я.

Он улыбнулся и окинул меня взглядом.

– Нет. А вот ты, кажется, слегка волнуешься.

– Возможно, – призналась я.

– Если тебе станет легче, то скажу, что не позволю ему прикоснуться ко мне. Не позволю даже разок ударить себя ради его фанатов.

– Как ты собираешься провернуть это?

Трэвис пожал плечами.

– Обычно я позволяю им один удар – чтобы все выглядело по-честному.

– Ты?.. Ты позволяешь им бить себя?

– А разве интересно, устраивай я побоище, а они бы не наносили ни единого удара? Это невыгодно для бизнеса. Никто бы тогда не ставил против меня.

– Что за бред, – сказала я, скрестив руки на груди.

Трэвис изогнул бровь.

– Ты считаешь, я развожу тебя?

– Мне просто сложно поверить, что они бьют тебя, только когда ты сам позволяешь.

– Хочешь поспорить на это, Эбби Эбернати? – Трэвис улыбнулся, его глаза загорелись.

– Вызов принят, – сказала я. – Думаю, хотя бы разок, но он ударит тебя.

– А если нет? Что я получу взамен? – спросил Трэвис.

Я пожала плечами. Рев за стеной стал громче. Адам поприветствовал толпу и прошелся по правилам.

На лице Трэвиса появилась широкая улыбка.

– Если ты выиграешь, я проведу целый месяц без секса. – Я повела бровью, и он снова улыбнулся. – Но, если выиграю я, тебе придется на месяц остаться со мной.

– Что? Я ведь живу у тебя! Что это за пари такое? – взвизгнула я.

– Сегодня в Моргане починили нагреватели, – с улыбкой сказал Трэвис и подмигнул мне.

Я слегка ухмыльнулась, а Адам объявил имя Трэвиса.

– Что угодно, лишь бы посмотреть ради разнообразия на твое воздержание.

Трэвис поцеловал меня в щеку и скрылся в дверном проеме. Я последовала за ним, и когда мы оказались в соседней комнате, я поразилась огромному количеству людей в таком тесном помещении. Как только мы вошли, свист и крики усилились с необычайной мощью. Трэвис кивнул в моем направлении, и Адам обнял меня за плечи, притягивая к себе.

– Ставлю две на Трэвиса, – сказала я на ухо Адаму.

Брови Адама поползли вверх, когда я достала из кармана две стодолларовые купюры. Он протянул руку, и я вложила в нее банкноты.

– А ты не такая уж Полианна[5], как я думал, – сказал Адам, оглядывая меня с головы до ног.

Брэди на голову возвышался над Трэвисом. Я сглотнула, когда увидела их стоящими лицом к лицу. Брэди был крупным и мускулистым, вдвое больше Трэвиса. Его лица я не видела, но вот он очевидно жаждал крови.

Адам прижался губами к моему уху.

– Прикрой лучше уши, детка.

Я зажала их руками, и Адам свистнул в рупор. Вместо того чтобы нападать, Трэвис отступил на пару шагов. Брэди замахнулся, Трэвис нырнул вправо. Парень снова занес кулак, Трэвис пригнулся и отступил в другую сторону.

– Какого черта? Трэвис, это не матч по боксу! – крикнул Адам.

В этот момент Трэвис врезал противнику в нос. В подвале поднялся оглушительный рев. Трэвис нанес левый хук в челюсть Брэди. Я зажала рот ладонями, увидев, как тот предпринял несколько попыток, в итоге лишь рассекая воздух. Брэди и вовсе подвел своих болельщиков, когда Трэвис ударил его локтем в лицо. Я думала, что бой вот-вот закончится, но парень снова замахнулся. Удары Трэвиса следовали один за другим, и Брэди не успевал опомниться. Оба парня жутко вспотели. Я ахнула, когда Брэди опять нанес удар – впустую. Кулак его врезался в бетонную колонну. Парень согнулся, поджав руку, а Трэвис перешел в нападение. Он был неумолим. Сначала врезал коленом по лицу Брэди, затем стал колотить его, нанося удар за ударом, пока парень не зашатался и не упал на пол. Толпа взорвалась, а Адам отошел от меня, чтобы покрыть окровавленное лицо Брэди красным платком. Трэвис утонул в волне поклонников. Я вжалась в стену, пытаясь нащупать дверной проем, откуда мы появились. Когда я добралась до лампы, то с облегчением вздохнула. Я боялась, что меня собьют с ног и затопчут.

Уставившись в проем, я со страхом ожидала, что в комнату повалит народ. Через несколько минут Трэвис так и не появился, и я подумывала направиться к окну. С таким количеством людей не безопасно было здесь разгуливать.

Как только я ступила в темноту, по бетонному полу раздался скрежет – кто-то шел. С паникой на лице Трэвис искал меня.

– Голубка!

– Я здесь! – отозвалась я, кинувшись ему в объятия.

Нахмурившись, Трэвис посмотрел на меня.

– Голубка, ты меня до смерти перепугала! Я чуть не начал еще один бой, чтобы найти тебя… я прихожу сюда, а тебя нет!

– Я рада, что ты вернулся. Мне не слишком хотелось искать обратный путь по темноте и в одиночку.

Вся тревога исчезла с лица Трэвиса.

– Кажется, ты проиграла пари, – улыбнулся он.

В комнату ворвался Адам, глянул на меня, потом злобно посмотрел на Трэвиса.

– Надо поговорить.

– Оставайся здесь. Я скоро вернусь, – подмигнул мне Трэвис, и они скрылись в темноте.

Адам несколько раз повышал голос, но слова разобрать я не могла. Трэвис вернулся, запихивая в карман толстую пачку денег.

– Тебе понадобится больше вещей, – криво улыбнулся он.

– Неужели ты действительно заставишь меня жить с тобой месяц?

– А ты бы заставила меня обойтись месяц без секса?

Я засмеялась, не сомневаясь, что так бы и поступила.

– Лучше нам сделать остановку в Моргане.

– Кажется, будет интересно, – просиял Трэвис.

Мимо прошел Адам, вложив в ладонь мой выигрыш, и растворился в толпе.

– Ты ставила на меня? – удивился Трэвис.

Я улыбнулась и пожала плечами.

– Хотела вкусить все прелести.

Трэвис повел меня к окну, забрался наверх и помог мне выбраться. Я вдохнула свежий ночной воздух. В темноте стрекотали сверчки, замолчав на долю секунды, когда мы прошли мимо. На легком ветерке шелестел растущий вдоль тротуара ландышник, напоминая приглушенный шум океанских волн. Не было жарко или холодно. Идеальная ночь.

– С какой стати ты вдруг хочешь, чтобы я жила с тобой? – спросила я.

Трэвис пожал плечами и сунул руки в карманы.

– Не знаю. Просто рядом с тобой все становится светлее.

Вид окровавленной футболки мигом затмил трепет от этих слов.

– Фу. Ты весь в крови.

Трэвис равнодушно глянул на свою одежду, потом открыл дверь и махнул мне заходить. Я промчалась мимо Кары. Соседка увлеченно делала уроки на постели, обложившись со всех сторон учебниками.

– Утром починили нагреватели, – сказала она.

– Я слышала, – ответила я, роясь в шкафу.

– Привет, – поздоровался Трэвис с Карой.

Она скривилась, глядя на потную окровавленную футболку Трэвиса.

– Трэвис, это моя соседка Кара Лин. Кара, это Трэвис Мэддокс.

– Приятно познакомиться, – ответила Кара, поправляя на носу очки. Затем взглянула на мои огромные сумки.

– Ты съезжаешь?

– Нет. Проспорила.

Трэвис расхохотался и схватил мои сумки.

– Готова?

– Ага. Только как мы перевезем все это в твою квартиру? Ты же на мотоцикле.

Трэвис улыбнулся и достал мобильник. Затем вынес сумки на улицу, а несколько минут спустя подъехал черный винтажный «Чарджер» – машина Шепли. Пассажирское стекло поползло вниз, и оттуда высунула голову Америка.

– Приветик, цыпочка!

– И тебе приветик. В Моргане опять работают нагреватели. Ты останешься у Шепа?

– Ага, – подмигнула подруга. – Сегодня точно. Я слышала, ты проиграла пари.

Не успела я ответить, как Трэвис захлопнул багажник, а Шепли дал газу. Америка с визгом повалилась внутрь машины.

Мы дошли до «Харлея», и Трэвис подождал, пока я устроюсь сзади. Я обхватила его за талию, а он накрыл мои ладони.

– Голубка, я рад, что ты сегодня пошла со мной. Еще никогда мне не бывало так весело на боях.

Я положила подбородок Трэвису на плечо и улыбнулась.

– Все потому, что ты хотел выиграть пари.

Он повернулся ко мне.

– Ты чертовски права.

Во взгляде его не было ни капли шутки. Трэвис говорил на полном серьезе и хотел, чтобы я знала об этом.

– Поэтому ты сегодня бесился? – изогнула я брови. – Ты знал, что нагреватели починили и я сегодня вечером уйду?

Трэвис ничего не ответил и с улыбкой завел мотоцикл. До квартиры мы ехали неестественно медленно. На каждом светофоре Трэвис либо пожимал мои ладони, либо накрывал рукой коленку. Опять грани между нами стирались. Как же нам провести вместе месяц и не разрушить все? Наша дружба приобретала совершенно неожиданные для меня очертания.

Когда мы добрались до квартиры, «Чарджер» находился уже на стоянке.

Я затормозила перед ступеньками.

– Терпеть не могу, когда они приезжают раньше. Мы словно им помешаем.

– Привыкай. На следующие четыре недели это твой дом, – улыбнулся Трэвис и повернулся ко мне спиной. – Забирайся.

– Что? – улыбнулась я.

– Давай же, я отнесу тебя наверх.

Хихикая, я запрыгнула к нему на спину, сцепила пальцы на груди, а он взбежал по ступенькам. Америка открыла дверь, не успели мы добраться до верха.

– Только посмотрите на этих двоих, – заулыбалась подруга. – Если бы я не знала наверняка…

– Мерик, брось это, – сказал с дивана Шепли.

Америка улыбнулась, будто сболтнула лишнего, и распахнула дверь, чтобы мы могли пройти вдвоем. Трэвис упал в кресло, а я завизжала, когда он придавил меня.

– Трэв, ты сегодня необычайно веселый. В чем причина? – не вытерпела Америка.

Я подалась вперед, чтобы посмотреть ему в лицо. Еще никогда я не видела его столь довольным.

– Мерик, я выиграл чертову кучу денег. Вдвое больше того, на что рассчитывал. Почему бы мне не радоваться?

Америка широко улыбнулась.

– Нет, дело в чем-то другом, – сказала она, глянув на ладонь Трэвиса у меня на коленке. Подруга была права, он изменился. Вокруг Трэвиса появилась некая умиротворенность, словно в его душе поселилось спокойствие.

– Мерик, – предупреждающе произнес Шепли.

– Хорошо, поговорим о чем-нибудь еще. Эбби, разве Паркер не пригласил тебя на вечеринку Сиг Тау на этих выходных?

Улыбка Трэвиса испарилась. Он повернулся ко мне, ожидая ответа.

– Э… ну да. А разве мы идем не все вместе?

– Я точно там буду, – сказал Шепли, уставившись в телик.

– А значит, и я, – отозвалась Америка, выжидающе глядя на Трэвиса.

Трэвис несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом ущипнул за ногу.

– Он заедет за тобой или как?

– Да нет же, он просто сказал мне о вечеринке.

На лице Америки появилась озорная улыбка. Подруга чуть ли не прыгала от предвкушения.

– Но он сказал, что вы там встретитесь. Он такой очаровашка.

Трэвис раздраженно глянул на Америку, потом на меня.

– И ты пойдешь?

– Я сказала ему, что да, – пожала я плечами. – А ты?

– Ага, – без промедления ответил Трэвис.

Шепли тут же переключил внимание на кузена.

– Ты же на прошлой неделе сказал, что не пойдешь.

– Шеп, я передумал. В чем проблема?

– Ни в чем, – проворчал он, уходя в свою спальню.

Америка нахмурилась и посмотрела на Трэвиса.

– Ты знаешь, в чем проблема, – сказала она мне. – Может, хватит сводить его с ума и просто решить ее? – Подруга присоединилась к Шепли, их голоса приглушенно доносились из-за стены.

– Рада, что все что-то знают, – проговорила я.

– Я по-быстрому в душ, – поднялся Трэвис.

– У них что-то не в порядке между собой? – спросила я.

– Нет, просто паранойя.

– Это из-за нас, – догадалась я. Глаза Трэвиса оживились, он кивнул.

– И что? – спросила я, с подозрением глядя на него.

– Ты права. Это из-за нас. Не засыпай, хорошо? Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

Он отступил на несколько шагов, а потом скрылся в ванной. Я намотала на палец прядь волос, обдумывая то, как он произнес слово «нас». Да еще и это выражение на его лице. Интересно, а были ли вообще между нами какие-то границы? Казалось, только я до сих пор считала нас с Трэвисом друзьями.

Из спальни вылетел Шепли, Америка – следом за ним.

– Шеп, не надо! – взмолилась она.

Он взглянул на дверь в ванную, потом на меня.

– Эбби, ты же обещала, – произнес Шепли тихим, но сердитым голосом. – Когда я просил не судить его строго, то не имел в виду, чтобы вы встречались! Я думал, вы просто друзья!

– Мы и так друзья, – удивилась я его нападкам.

– Неправда! – завелся он.

Америка прикоснулась к его плечу.

– Малыш, я же говорила, что все будет хорошо.

Шепли освободился от ее руки.

– Мерик, зачем ты подталкиваешь их? Я говорил тебе, что будет дальше!

Она обняла его лицо ладонями.

– А я говорила, что все будет совсем не так. Ты мне не веришь?

Шепли вздохнул, посмотрел на нее, потом на меня и поплелся в спальню.

Америка рухнула в кресло и фыркнула.

– Я не могу вдолбить ему в голову, что на нас никак не отразится, будете вы с Трэвисом вместе или нет. Но он уже сто раз обжигался. Он не верит мне.

– О чем ты, Мерик? Мы с Трэвисом не вместе. Мы просто друзья. Правда. Ты же слышала, что он говорил раньше… в этом смысле я его совсем не интересую.

– Ты все слышала?

– Ну да.

– И поверила?

– Не имеет значения, – пожала я плечами. – Этого никогда не случится. Он говорил, что относится ко мне совсем иначе. К тому же у него фобия на отношения. Придется потрудиться, чтобы найти девушку, кроме тебя, с которой он еще не переспал. И я не смогу мириться с его перепадами настроения. Не верю, что Шеп думает иначе.

– Он не только хорошо знает Трэвиса… Эбби, он разговаривал с Трэвисом.

– В смысле?

– Мерик? – позвал из спальни Шеп.

– Ты моя лучшая подруга, – вздохнула Америка. – Мне кажется, иногда я знаю тебя лучше, чем ты саму себя. Я вижу вас вместе, и единственная разница между нами с Шепли и вами с Трэвисом – вы не занимаетесь сексом. А кроме этого? Никакой разницы.

– Разница есть. Просто огромная. Разве Шеп приводит каждую ночь новых девиц? А ты идешь завтра на вечеринку, чтобы поразвлечься с парнем, на которого у тебя виды? Мерик, ты же знаешь, я не могу встречаться с Трэвисом. Даже не понимаю, почему мы это обсуждаем.

На лице Америки появилось разочарование.

– Эбби, я ничего не понимаю. Ты проводишь с ним каждую секунду своего времени весь последний месяц. Признайся, что у тебя к нему чувства.

– Мерик, оставь это, – поправляя полотенце на талии, сказал Трэвис.

При звуке его голоса мы с Америкой вздрогнули. Я встретилась с Трэвисом взглядом и поняла, что в нем больше нет веселости. Не сказав больше ни слова, Трэвис прошел по коридору. Америка с грустью посмотрела на меня.

– Мне кажется, ты совершаешь ошибку, – прошептала она. – Тебе не нужна эта вечеринка, чтобы закадрить парня. По тебе тут и так один с ума сходит, – сказала она, оставляя меня в одиночестве.

Я повалилась на кресло, прокручивая в голове события минувшей недели. Шепли злился на меня, Америка мною разочарована, а Трэвис… таким счастливым я его еще не видела, а теперь он казался столь обиженным, что даже не нашел слов. Я слишком разнервничалась и не могла пойти к нему в кровать, поэтому осталась сидеть в кресле, наблюдая за минутной стрелкой.

Через час Трэвис вышел из комнаты. Когда он завернул за угол, я думала, он велит мне идти в кровать, но он оказался одетым, а в руках держал ключи от мотоцикла. Очки полностью скрывали его глаза. Трэвис засунул в рот сигарету и взялся за дверную ручку.

– Уходишь? – сказала я, выпрямляясь. – Куда ты?

– Куда-нибудь, – ответил он, дергая за ручку и захлопывая за собой дверь.

Раздраженно вздохнув, я повалилась на кресло. Каким-то образом я превратилась в главного злодея, только сама не понимала как.

Часы над телевизором показывали два ночи, и я все-таки поплелась в кровать. Без Трэвиса в постели стало одиноко, и я несколько раз подумывала позвонить ему. Когда я стала засыпать, то услышала, как подъехал мотоцикл. Через мгновение хлопнули две дверцы машины, а на ступеньках послышались шаги нескольких пар ног. В замке заворочали ключом, дверь открылась. Трэвис засмеялся и что-то пробормотал, а затем я услышала не один, а два женских голоса. Девушки хихикали, а в перерывах доносились приглушенные звуки поцелуев и стоны.

Сердце мое оборвалось. Я разозлилась на себя за эти чувства. Когда одна из девиц завизжала, я крепко зажмурилась, а в следующую минуту, как мне показалось, все трое рухнули на диван.

Я хотела было попросить у Америки ключи от машины, но передумала. От комнаты Шепли хорошо просматривался диван, а я вряд ли бы вынесла сцену, происходящую под эти звуки в гостиной. Я зарылась головой под подушку и закрыла глаза. Вдруг отворилась дверь. В комнату вошел Трэвис, выдвинул верхний ящик, достал пару презервативов из вазы, захлопнул его и побежал по коридору.

Еще около получаса девушки не переставали хихикать, затем все стихло. Несколько секунд спустя послышались стоны и крики. В гостиной словно шли съемки порнографического фильма. Я закрыла лицо руками и покачала головой. Какие бы грани ни стерлись между нами за прошлую неделю, на их месте выросла непроницаемая каменная стена. Я отбросила в сторону свои нелепые эмоции, заставляя себя расслабиться. Трэвис есть Трэвис, а мы, без всяких сомнений, друзья. И только.

Крики и прочие тошнотворные звуки стихли примерно через час. За ними последовали жалобное хныканье и возмущение – девушек прогнали. Трэвис принял душ и рухнул на свою сторону кровати, поворачиваясь ко мне спиной. Даже после душа от него ужасно несло виски. Казалось, он выпил столько, что можно было свалить с ног лошадь. Я ужасно разозлилась, что он в таком состоянии вел мотоцикл.

Когда неловкость испарилась, а злость поутихла, я по-прежнему не могла уснуть. Дыхание Трэвиса было ровным и глубоким. Я поднялась на кровати, глядя на часы. Рассвет совсем скоро. Я сбросила одеяло, прошла по коридору и взяла в шкафу покрывало. Единственное свидетельство секса втроем – два пустых пакетика от презервативов на полу. Я переступила через них и устроилась в кресле. Закрыла глаза. Открыв же их, я увидела Америку и Шепли. Ребята сидели на диване и смотрели телевизор с приглушенным звуком. Солнечные лучи осветили всю квартиру. При малейшем движении в спине возникала боль, и я поморщилась.

Америка бросилась ко мне.

– Эбби? – с беспокойством посмотрела она. Подруга, видимо, ожидала вспышки гнева, слез или любого другого проявления эмоций.

Шепли выглядел ужасно подавленным.

– Эбби, извини за эту ночь. Все моя вина.

– Порядок, Шеп, – улыбнулась я. – Тебе не нужно извиняться.

Америка и Шепли обменялись взглядами, а подруга сжала мою руку.

– Трэвис ушел в магазин. Он… э… неважно, что с ним. Я упаковала твои вещи и отвезу тебя в общагу до его возвращения, так что тебе не придется с ним пересекаться.

В этот самый момент мне захотелось разрыдаться. Меня выставляли за дверь. Я с трудом заговорила ровным голосом.

– Я могу хотя бы принять душ?

Америка покачала головой.

– Эбби, давай просто уедем. Я не хочу, чтобы тебе пришлось встретиться с ним. Он не заслуживает…

Дверь распахнулась, внутрь зашел Трэвис с пакетами в руках. Он сразу же направился на кухню, оживленно расставляя банки и коробки по шкафчикам.

– Когда голубка проснется, дайте мне знать, о’кей? – тихо произнес он. – Я купил спагетти, блинчики, клубнику и эту ужасную овсянку с шоколадом, а еще она любит хлопья «Фрути Пебблз», так ведь, Мерик? – спросил он, поворачиваясь.

Когда Трэвис увидел меня, то замер. После неловкой паузы его лицо смягчилось.

– Привет, голубка, – сказал он ровным, нежным голосом.

Я будто проснулась в незнакомой стране, где царила полная неразбериха. Сначала я решила, что меня выселяют, как вдруг заявляется Трэвис с пакетами, полными моей любимой еды.

Он сделал несколько шагов в сторону гостиной, нервно ерзая руками в карманах.

– Голубка, ты голодна? Я приготовлю тебе блинчиков. Или… э… есть овсянка. А еще я купил какой-то розовой пенистой ерунды, с которой бреются девчонки, и фен и… э… секундочку… он здесь, – сказал Трэвис, побежав в спальню.

Дверь открылась, захлопнулась, и Трэвис завернул за угол. Вся краска сошла с его лица.

– Твои вещи упакованы.

– Я знаю, – сказала я.

– Ты уходишь, – поверженным голосом произнес он.

Я посмотрела на Америку, которая метала гневные взгляды в сторону Трэвиса, будто собиралась убить его.

– А ты что, рассчитывал, она останется?

– Детка, – тихо сказал ей Шепли.

– Шеп, не начинай, черт бы тебя побрал! Не смей защищать его передо мной, – закипела Америка.

Казалось, Трэвис в полном отчаянии.

– Голубка, прости меня. Я даже не знаю, что сказать.

– Эбби, идем, – позвала Америка, встала и потянула меня за руку.

Трэвис сделал шаг в мою сторону, но Америка направила на него указательный палец.

– Ей-богу, Трэвис! Если попытаешься остановить ее, я оболью тебя бензином и подожгу, пока ты спишь!

– Америка, – сказал Шепли, не менее отчаявшийся. Я видела, как он разрывается между двоюродным братом и любимой девушкой, и мне стало жаль его. Случилось то, чего он так боялся.

– Я в порядке! – сказала я, заводясь из-за повисшего в комнате напряжения.

– В смысле, ты в порядке? – с надеждой спросил Шепли.

– Трэвис притащил прошлой ночью девиц из бара и что такого? – закатила я глаза.

Америка взволнованно посмотрела на меня.

– Ну и ну, Эбби! Тебя не волнует, что произошло?

Я обвела всех взглядом.

– Трэвис может приводит домой кого угодно. Это все-таки его квартира.

Америка посмотрела на меня так, будто я чокнулась. На губах Шепли вот-вот должна была появиться улыбка, а Трэвис выглядел хуже некуда.

– Это не ты упаковала вещи? – спросил он.

Я покачала головой и посмотрела на часы. Два часа дня.

– Не я, а теперь придется все распаковывать. Еще мне нужно поесть, принять душ и одеться… – сказала я, направляясь в ванную. Как только за мной закрылась дверь, я прислонилась к ней и сползла на пол. Уверена, что не на шутку разозлила Америку, но вот Шепли я дала надежду и собиралась сдержать слово.

В дверь тихонько постучали.

– Голубка? – сказал Трэвис.

– Да? – отозвалась я, пытаясь ничего не выдать своим голосом.

– Ты остаешься?

– Я могу уйти, если хочешь, но пари есть пари.

Дверь слегка задрожала – Трэвис бился о нее лбом.

– Я не хочу, чтобы ты уходила, но не стану винить тебя, если все-таки решишься.

– Значит, я освобождена от пари?

Последовала долгая пауза.

– Если я скажу да, ты уйдешь?

– Ну да. Я же не живу здесь, глупенький, – попыталась я выдавить улыбку.

– Тогда нет, пари по-прежнему в действии.

Я подняла голову и тряхнула ею, слезы обжигали глаза. Даже сама не понимала, почему плачу, но остановиться не могла.

– Теперь могу я принять душ?

– Ага… – вздохнул Трэвис.

Я услышала шаги Америки. Подруга остановилась рядом.

– Ты эгоистичный мерзавец, – прорычала она, захлопывая за собой дверь спальни.

Я заставила себя встать, включила душ и разделась, закрываясь шторкой.

В дверь постучались.

– Голубка? – подал голос Трэвис. – Я тебе тут кое-что принес.

– Оставь на умывальнике. Я возьму.

Трэвис вошел и закрыл за собой дверь.

– Я обезумел. Я услышал, как ты высказываешь Америке, что со мной не так. И взбесился. Собирался просто выйти и развеяться. Немного выпить и все осмыслить. Сам не заметил, как набрался, и эти девушки… – замолчал он. – Утром я проснулся, а тебя нет. Я нашел тебя в кресле, а потом увидел на полу обертку, и не одну, мне стало тошно от самого себя.

– Сначала нужно было со мной поговорить, а не скупать весь магазин, чтобы задобрить меня.

– Голубка, деньги меня не волнуют. Я боялся, что ты уйдешь и перестанешь со мной общаться.

От его извинений я поморщилась. Я и не подумала о его чувствах, когда распиналась, как он мне не подходит. А теперь ситуация стала слишком запутанной, чтобы как-то спасти положение.

– Я не хотела задеть твои чувства, – сказала я, стоя под душем.

– Знаю. Теперь не имеет значения, что я скажу, ведь я все запорол… как всегда.

– Трэв?

– Да?

– Больше не води мотоцикл пьяным, хорошо?

Целую минуту он молчал, потом тяжело вздохнул и заговорил.

– Ага, хорошо, – сказал он и вышел из ванной.

Глава 5
Паркер Хейс

– Заходи, – позвала я, услышав стук в дверь. Трэвис замер на пороге.

– Ого!

Я улыбнулась и посмотрела на свое короткое платье-бюстье. Оно было намного откровеннее, чем я осмеливалась надевать раньше. Тонкий материал черного цвета поверх телесного чехла. На вечеринку придет Паркер, и мне нужно, чтобы на меня обратили внимание.

– Выглядишь потрясающе, – сказал Трэвис, когда я обулась в туфли на каблуке. Я одобрительно кивнула, глядя на его белую рубашку и джинсы.

– Ты тоже неплохо.

Рукава он подвернул выше локтя, обнажая замысловатые татуировки на предплечьях. Когда Трэвис засунул руки в карманы, на запястье я заметила его любимый напульсник из черной кожи.

В гостиной нас ждали Америка и Шепли.

– Паркер просто описается от счастья, когда тебя увидит, – захихикала Америка, и Шепли повел нас к машине.

Трэвис открыл дверь, я забралась на заднее сиденье «Чарджера». Мы сотни раз до этого сидели здесь вместе, но теперь мне почему-то было неловко.

Машины заполонили всю улицу, некоторые даже припарковались на газоне. «Дом» трещал по швам, но народ потоком стекался сюда из общаг. Шепли остановился на лужайке за домом, следом за парнями мы с Америкой направились внутрь.

Трэвис принес мне красный пластиковый стаканчик с пивом.

– Не бери выпивку ни от кого, кроме нас с Шепом, – прошептал Трэвис мне на ухо. – Не хочу, чтобы тебе что-нибудь подсыпали.

– Трэвис, никто мне ничего не подмешает, – закатила я глаза.

– Просто не пей то, что принес не я, о’кей? Голубка, здесь тебе не Канзас.

– Раньше ты такого не говорил, – саркастически отозвалась я, принимая стаканчик.

Прошел уже час, а Паркер все не появлялся. Америка и Шепли танцевали под медленную музыку в гостиной. Трэвис потянул меня за руку.

– Потанцуем?

– Нет, спасибо, – сказала я.

Он приуныл. Я прикоснулась к его плечу.

– Трэв, я просто слегка устала.

Он накрыл мою ладонь и начал что-то говорить, но тут за его спиной я увидела Паркера. Трэвис заметил выражение на моем лице и обернулся.

– Привет, Эбби! – улыбнулся Паркер. – Ты все-таки пришла!

– Ага, мы здесь уже почти час, – проговорила я, вынимая ладонь из-под руки Трэвиса.

– Выглядишь сногсшибательно! – сказал Паркер, перекрикивая музыку.

– Спасибо! – просияла я, поглядывая на Трэвиса. Он поджал губы, а между бровей пролегла морщинка.

Паркер кивнул в сторону гостиной.

– Потанцуем? – улыбнулся он.

Я сморщила нос и покачала головой.

– Не-а, я что-то устала.

Паркер посмотрел на Трэвиса.

– Ты вроде бы не собирался приходить.

– Передумал, – раздраженно отозвался Трэвис.

– Ясно. – Паркер взглянул на меня. – Может, подышим свежим воздухом?

Я кивнула и последовала за Паркером по ступенькам. Он притормозил, взял меня за руку, и мы поднялись на второй этаж. Наверху Паркер распахнул французские окна и вывел меня на балкон.

– Тебе не холодно? – спросил Паркер.

– Слегка, – ответила я и улыбнулась, когда он накинул мне на плечи пиджак. – Спасибо.

– Ты здесь с Трэвисом?

– Мы приехали вместе.

На лице Паркера появилась широкая улыбка, и он взглянул на лужайку. Группа девчонок сбилась в кучку, взявшись за руки, чтобы было теплее. На траве валялась гофрированная бумага, пивные банки и пустые бутылки из-под ликера. Посреди всего этого беспорядка стояли братья Сиг Тау, разглядывая свое творение: пирамиду из пивных бочонков, украшенную гирляндой белых огней.

– Утром здесь и живого место не останется, – покачал головой Паркер. – Придется уборочной бригаде потрудиться.

– У вас есть уборочная бригада?

– Ага, – улыбнулся он. – Мы называем их «первокурсники».

– Бедняга Шеп.

– Он в этом не участвует. Его освободили, потому что он кузен Трэвиса и к тому же не живет в «Доме».

– А ты здесь живешь?

– Последние два года, – кивнул Паркер. – Но мне нужна своя квартира. Более тихое место для учебы.

– Дай угадаю… твой профиль – бизнес?

– Биология, и анатомия как неосновной предмет. Мне остался еще год, потом сдача вступительного экзамена в медицинский колледж. А дальше надеюсь поступить на медицинский в Гарвард.

– Ты ведь уже знаешь, что поступил?

– Мой отец учился в Гарварде. Я, конечно, не на все сто уверен, но он очень щедрый выпускник, если ты понимаешь, о чем я. У меня 4.0[6] по всем предметам, 2200 баллов по SAT[7], 36 по АСТ[8]. Так что у меня неплохие шансы.

– Твой отец врач?

Паркер улыбнулся в подтверждение.

– Хирург-ортопед.

– Впечатляет.

– А как насчет тебя? – спросил он.

– Пока не решила.

– Типичный ответ первокурсника.

Я театрально вздохнула.

– Полагаю, я только что лишила себя возможности как-то выделиться на общем фоне.

– Тебе не стоит волноваться на этот счет. Я заметил тебя еще в первый день. Что ты делаешь на третьем курсе математики?

Я улыбнулась и стала накручивать на палец прядь волос.

– Математика для меня не слишком сложная наука. На уроках в старших классах я делала дополнительные задания, а еще окончила два летних курса в Уичито Стейт[9].

– А вот это впечатляет, – сказал Паркер.

Мы провели на балконе больше часа, болтая обо всем на свете, начиная с местных кафе и заканчивая тем, как мы стали такими хорошими друзьями с Трэвисом.

– Я бы не стал упоминать это, но вы двое у всех на языке.

– Просто класс, – пробормотала я.

– Совсем не похоже на Трэвиса. Он обычно не дружит с девушками. Чаще они становятся его врагами.

– Даже не знаю. Я тут повидала парочку, у которых либо память слишком коротка, либо они могут простить ему что угодно.

Паркер засмеялся, демонстрируя ослепительно белую улыбку на фоне загорелой кожи.

– Ваши отношения для всех загадка. Тебе стоит признать, что они слегка двусмысленны.

– Ты спрашиваешь, не спим ли мы?

Паркер улыбнулся.

– Будь это так, ты бы не приехала сюда с ним. Мы знакомы с четырнадцати лет, и я прекрасно знаю его манеру. Просто любопытно, что у вас за дружба такая.

– Какая есть, – пожала я плечами. – Мы проводим вместе время, едим, смотрим телик, учимся, ссоримся. И все.

От моей искренности Паркер громко засмеялся, тряся головой.

– Слышал, тебе единственной дозволено поставить Трэвиса на место. Почетный титул.

– Думай как знаешь. Но Трэвис не такой негодяй, каким его все выставляют.

Солнце перевалило за горизонт, окрашивая небо в лиловые и розовые оттенки. Паркер взглянул на часы, а потом вниз – на заметно поредевшую толпу.

– Кажется, вечеринка закончилась.

– Тогда мне лучше найти Шепа и Мерику.

– Ты не против, если я отвезу тебя домой? – спросил Паркер.

Я старалась ничем не показать своей радости.

– Совсем нет. Только предупрежу Америку.

Я вышла за дверь и поморщилась, прежде чем обернуться.

– Ты знаешь, где живет Трэвис?

Густые коричневые брови Паркера удивленно взметнулись.

– Да, а что?

– Я сейчас живу там, – ответила я, ожидая его реакции.

– Ты живешь с Трэвисом?

– Я вроде как проиграла пари, так что я там на месяц.

– Месяц?!

– Долгая история, – понуро ответила я.

– Но вы с ним только друзья?

– Да.

– Тогда я отвезу тебя домой к Трэвису, – улыбнулся Паркер.

Я сбежала по ступенькам, собираясь найти Америку. Промчалась мимо угрюмого Трэвиса, которому надоедала разговорами подвыпившая девушка. Он пошел по коридору следом за мной. Я увидела Америку и потянула ее за платье.

– Ребят, вы можете ехать без меня. Паркер предложил подвезти меня домой.

– Что? – с восторгом воскликнула Америка.

– Что?! – со злостью отозвался Трэвис.

– Какие-то проблемы? – спросила его Америка.

Он сверкнул в ее сторону взглядом и потащил меня за угол, играя желваками.

– Ты даже не знаешь этого парня.

Я вырвала руку из его хватки.

– Трэвис, это не твое дело.

– Мое, черт побери. Я не позволю тебе ехать домой с незнакомцем. А если он что-то попытается с тобой сделать?

– Вот и отлично! Он симпатичный!

Удивление на лице Трэвиса сменилось злостью. Я внутренне приготовилась к тому, что он скажет дальше.

– Голубка, Паркер Хейс? Ты это серьезно? Паркер Хейс, – с отвращением повторил он. – Что это вообще за имя такое?

– Прекрати, Трэв, – скрестила я руки на груди. – Ты ведешь себя как придурок.

Нервничая, он приблизился ко мне.

– Я убью его, если он к тебе прикоснется.

– Он мне нравится, – отчеканила я.

Трэвис казался пораженным моим заявлением, а потом его лицо стало суровым.

– Хорошо. Но если он завалит тебя на заднем сиденье своей тачки, потом не приходи ко мне плакаться.

Я открыла рот от обиды и ярости.

– Не переживай, не приду, – сказала я, отталкивая Трэвиса с пути.

Трэвис схватил мою руку и вздохнул, глядя на меня через плечо.

– Голубка, я не это имел в виду. Если он обидит тебя – если тебе просто станет не по себе – дай мне знать.

Злость ушла, мои плечи поникли.

– Да, знаю. Но прекрати опекать меня, словно старший брат.

Трэвис усмехнулся.

– Голубка, я совсем не изображаю старшего брата. Даже в мыслях не было.

Из-за угла показался Паркер, сунул руки в карманы и подставил мне локоть.

– Все в порядке?

Трэвис стиснул зубы. Я встала рядом с Паркером, чтобы отвлечь его от Трэвиса.

– Ага, идем.

Я взяла Паркера под руку и прошла с ним несколько шагов. Потом обернулась, чтобы попрощаться с Трэвисом. Он метал злобные взгляды в спину Паркера, но потом посмотрел на меня и смягчился.

– Прекрати! – проговорила я сквозь стиснутые зубы, следуя за Паркером до машины.

– Моя – серебристая.

Дважды мигнули фары, когда Паркер нажал на кнопку. Он открыл пассажирскую дверцу, и я засмеялась.

– Ты водишь «Порше»?

– Она не просто «Порше». А «Порше 911 GT3». А это большая разница.

– Дай угадаю, она любовь всей твоей жизни? – спросила я, цитируя заявление Трэвиса о своем мотоцикле.

– Нет, это всего лишь машина. Любовью всей моей жизни станет женщина с моей фамилией.

Я слегка улыбнулась, пытаясь не выдать своего удивления из-за такой сентиментальности. Паркер взял меня за руку, помогая сесть в машину, а потом занял место за рулем, откинулся на подголовник и улыбнулся мне.

– Что делаешь сегодня вечером?

– Сегодня? – переспросила я.

– Сейчас утро. Хочу пригласить тебя на ужин, пока меня не опередили.

На моем лице появилась широкая улыбка.

– Пока никаких планов.

– Тогда заберу тебя в шесть?

– Хорошо, – ответила я, а Паркер переплел наши пальцы.

Он отвез меня прямиком к дому Трэвиса, не превышая скорости и все это время держа меня за руку. Припарковался за «Харлеем» и, как и раньше, открыл мне дверцу. Когда мы добрались до двери, Паркер наклонился и поцеловал меня в щеку.

– Отдыхай. Увидимся вечером, – шепнул он мне на ухо.

– Пока, – сказала я, поворачивая ручку. Когда я толкнула, дверь резко распахнулась, и я провалилась вперед. Трэвис схватил меня за руку, не давая упасть.

– Осторожнее, мисс Грация.

Я повернулась и увидела неловкость на лице Паркера. Он подался вперед, заглядывая в квартиру.

– Если есть униженные и выгнанные девушки, могу подвезти.

Трэвис злобно посмотрел на него.

– Лучше не начинай.

Паркер улыбнулся и подмигнул.

– Я постоянно ему докучаю! Но в последнее время не часто бывает. Кажется, он понял, что намного проще, если девушки сами за рулем.

– Это очень все упрощает, – поддразнила я Трэвиса.

– Не смешно, голубка.

– Голубка? – переспросил Паркер.

– Это… э… от голубя. Просто кличка, даже не знаю, как он это придумал, – ответила я. Впервые за все время мне стало стыдно за имя, которое в ночь нашего знакомства мне дал Трэвис.

– Буду ждать от тебя истории, когда все узнаешь. Звучит заманчиво, – улыбнулся Паркер. – Спокойной ночи, Эбби.

– Ты хотел сказать «с добрым утром»? – проговорила я, наблюдая, как он сбегает по лестнице.

– И это тоже, – с нежной улыбкой отозвался он.

Трэвис резко захлопнул дверь, и я отпрянула, чтобы не получить по лицу.

– Что еще? – сердито сказала я.

Трэвис покачал головой и ушел в спальню. Я последовала за ним, прыгая на одной ноге и снимая туфлю.

– Трэв, он такой милый.

Вздохнув, Трэвис подошел ко мне.

– Ты так покалечишься, – сказал он, одной рукой обхватывая меня за талию, а другой снимая мои туфли. Бросив их в шкаф, Трэвис стащил с себя футболку и отправился в спальню.

Я расстегнула платье, скинула его через бедра и забросила в угол. Натянула на себя футболку и расстегнула бюстгальтер, вытаскивая его через рукав. Завязывая волосы в узел на макушке, я заметила, что Трэвис пялится на меня.

– Уверена, у меня нет ничего такого, что бы ты не видел раньше, – закатила я глаза.

Я залезла под одеяло, положила голову на подушку и свернулась калачиком. Трэвис расстегнул ремень и снял джинсы.

Несколько секунд он лишь молча стоял. Лежа к нему спиной, я могла лишь гадать, что он там делает, стоя рядом с кроватью и ничего не говоря. Матрас прогнулся, когда Трэвис наконец лег. Я напряглась, ощутив его руку у себя на бедре.

– Сегодня я пропустил бой, – сказал Трэвис. – Звонил Адам. Я не поехал.

– Почему?! – спросила я, поворачиваясь к нему лицом.

– Хотел убедиться, что ты доберешься до дома.

– Тебе не надо нянчиться со мной, – сморщила я нос.

Трэвис провел пальцем по всей длине моей руки, посылая дрожь по позвоночнику.

– Знаю. Но мне по-прежнему стыдно за прошлую ночь.

– Я уже говорила, что меня это не волнует.

Нахмурившись, Трэвис приподнялся на локте.

– Поэтому ты спала в кресле? Потому что тебя это не волнует?

– Я не могла заснуть после того, как твои… «подружки» ушли.

– В кресле ты заснула замечательно. Почему ты не смогла спать со мной?

– Рядом с парнем, от которого по-прежнему несло ночными бабочками, отправленными по домам? Даже не знаю! Какая я эгоистка!

Трэвис вздрогнул.

– Я же уже извинился.

– А я сказала, что меня это не волнует. Спокойной ночи, – буркнула я, отворачиваясь.

Несколько секунд царила тишина. Потом Трэвис положил руку на подушку, накрывая мою ладонь. Он погладил нежные участки кожи между пальцев, а затем прижался губами к уху.

– Как бы я ни переживал, что ты не станешь разговаривать со мной… все же твое равнодушие намного хуже.

Я зажмурилась.

– Трэвис, что тебе нужно? Ты не хочешь, чтобы я расстраивалась из-за твоего поступка, и не хочешь, чтобы мне было все равно. Говоришь Америке, что не собираешься со мной встречаться, а потом бесишься, когда я говорю то же самое. Вылетаешь из квартиры и напиваешься до потери пульса. Я тебя совсем не понимаю.

– Ты поэтому так ответила Америке? Из-за моих слов, что я не стану с тобой встречаться?

Я стиснула зубы. Он сейчас намекнул, что я ему мстила. Я сформулировала самый простой ответ, какой только могла придумать.

– Нет, я действительно имела в виду то, что сказала. Просто не собиралась оскорблять тебя.

– Я сказал так потому, – начал Трэвис, нервно почесав голову, – что не хотел ничего разрушить. Я не знал, как стать достойным тебя. Хотел сам все обдумать.

– Уже неважно. Мне нужно поспать. Сегодня у меня свидание.

– С Паркером? – разъяренным голосом спросил Трэвис.

– Да. А теперь я могу поспать?

– Конечно, – ответил он, сползая с кровати и хлопая за собой дверью. Заскрипело под его весом кресло, из телевизора донеслись приглушенные голоса. Я заставила себя закрыть глаза, успокоиться и немного поспать, пускай хотя бы пару часов.

Когда я открыла глаза, то увидела, что уже три часа дня. Я схватила полотенце, халат и помчалась в ванную. Как только я прикрылась шторкой, дверь отворилась и захлопнулась. Я подождала, пока кто-нибудь не заговорит, но услышала лишь стук ободка об унитаз.

– Трэвис?

– Нет, это я, – отозвалась Америка.

– Тебе обязательно ходить в туалет именно здесь? У тебя есть своя ванная.

– Шепа там полчаса после пива полоскало. Туда я точно не пойду.

– Отлично.

– Слышала, у тебя сегодня свидание. Трэвис в бешенстве! – радостно сообщила она.

– В шесть! Америка, он такой милый! Он просто… – Я замолчала, вздыхая и краснея, а я обычно не краснею. Я все думала, как образцово он себя вел с момента нашего знакомства. Он – все, что мне нужно, полная противоположность Трэвису.

– У тебя даже нет слов? – засмеялась Америка.

Я выглянула из-за шторки.

– Мне даже не хотелось возвращаться домой! Я бы проболтала с ним целую вечность!

– Звучит обнадеживающе. Только странно, что ты все еще здесь.

Я вернулась под душ, смывая с себя мыло.

– Я все ему объяснила.

Америка спустила воду в унитазе, включила кран, и на мгновение душ стал ледяным. Я вскрикнула, тут же распахнулась дверь.

– Голубка? – сказал Трэвис.

Америка засмеялась.

– Трэв, я лишь спустила воду, успокойся.

– А… Голубка, ты в порядке?

– Все отлично. Убирайся отсюда. – Дверь снова закрылась, и я вздохнула. – Как считаешь, не попросить ли поставить замки на дверях? – Америка не ответила. – Мерик?

– На самом деле очень печально, что вы не пришли к согласию. Ты единственная девушка, которая могла бы… – Подруга вздохнула. – Не бери в голову. Теперь уже неважно.

Я выключила душ и завернулась в полотенце.

– Ты не хуже его. Меня от всего этого тошнит. Я больше никого из вас не понимаю. Ты зла на него, не забыла?

1 Улисс Симпсон Грант – с 4 марта 1869-го по 4 марта 1877-го 18-й президент США.

2 Ссылка на фильм «Что случилось с Бэйби Джейн?» (What ever happened to Baby Jane?).

3 Известный бренд плавательных костюмов.

4 Производитель одежды.

5 Персонаж одноименного романа американской писательницы Элеанор Портер о жизнерадостной девочке. Имя стало синонимом оптимизма и даже наивности.

6 4.0 = оценке «А», т. е. отлично

7 Scholastic Aptitude Test, дословно «Школьный оценочный тест». Максимальный балл – 2400, 2200 – 99 % выполнения теста.

8 American College Testing – Американское тестирование, 36 – максимальный балл.

9 Государственный университет Уичито.

Продолжить чтение

Мое прекрасное несчастье

Глава 1Красная тряпка

Глава 2Свинья

Глава 3Удар по больному месту

Глава 4Пари

Глава 5Паркер Хейс

Глава 1
Красная тряпка

Глава 2
Свинья

Глава 3
Удар по больному месту

Глава 4
Пари

Глава 5
Паркер Хейс