Лестница ведьм

1

– А-а-а-а! – невысокое розововолосое существо кинулось на нее так стремительно, что Марина едва успела подавить в себе рефлекс отскочить в сторону.

Мгновение спустя лучшая подруга Катя – а это была именно она – сжала девушку в крепких объятиях, радостно запричитав:

– Как же я по тебе соскучилась, Маришка! Сто лет тебя не видела! Это просто нечестно, что твой отец так долго не говорил, где ты! Насилу у него вызнала, уже была готова паяльником пытать!

Марина осторожно обняла подругу в ответ, прислушиваясь к ощущениям. Так и есть: медленно, но верно в ней поднималось желание сбежать в свою комнату, запереть дверь, залезть под одеяло и не вылезать до тех пор, пока Катя не уедет. Общение с людьми в последнее время отнимало слишком много сил, но она постаралась не дать этим чувствам вылезти на поверхность. Катя искренне ее любит, подруга не виновата в том, что Марине сейчас даже с собственными родителями общаться тяжело. Поэтому она и уехала «подлечить нервы» в затерянный среди северных лесов небольшой пансионат под Выборгом и сидела здесь уже почти два месяца, с ужасом понимая, что однажды придется вернуться в цивилизацию, к людям.

– Ну, ладно, ты меня задушишь, – наконец сказала Марина, вежливо отстраняясь и стараясь сделать так, чтобы Катя не догадалась о ее мыслях.

Они дружили уже так давно, что, кажется, научились понимать друг друга без слов. Вот и сейчас Катя встревоженно посмотрела на подругу и нахмурилась. Это выражение лица так не шло короткостриженной молоденькой девчонке с розовыми волосами и пирсингом в носу, что Марина еще острее ощутила неправильность ситуации. Зря папа сказал Кате про Выборг.

– Как ты?

– Все в порядке, – отмахнулась Марина. – Пойдем. Я попросила поселить тебя рядом со мной. Помочь с вещами?

– Они не тяжелые.

Катя бодро подхватила небольшую сумку, которую бросила на землю, едва увидев Марину, и они вдвоем направились по посыпанной желтым песком дорожке ко входу в пансионат. Тот представлял из себя небольшое двухэтажное здание, окруженное заросшим деревьями двором с небольшим прудиком у самого забора, в котором жили лягушки и водилась мелкая рыбешка. В это время года листья уже пожелтели, но еще не успели опасть, а потому природа вокруг радовала яркими красками. Марина любила по вечерам прогуливаться возле пруда, слушать однообразное пение лягушек, но в ближайшие дни ей, видимо, это больше не светит. Едва ли Катя уедет завтра утром.

На ресепшене их ждал сюрприз. Вместо того чтобы отдать Кате ключи от комнаты, улыбчивая администратор Анна вручила Марине письмо. Точнее, небольшой белый конверт, на котором не было ни адреса пансионата, ни адреса самого отправителя, только лаконичная надпись: «Гостье из 27-го номера».

– Что это? – Марина удивленно покрутила в руках конверт, не спеша открывать его, хоть он не был запечатан.

– Очевидно, это вам, – улыбнулась ей Анна. – Я отходила на пару минут, а когда вернулась, нашла его на столе. Кто принес – не видела.

Марина недоверчиво посмотрела на администратора, но не нашла в ее словах ничего удивительного. Анна работала здесь недавно, всего две или три недели, и, как казалось Марине, надолго не задержится. Она единственная из всех администраторов позволяла себе надолго покидать ресепшен, то куря у заднего входа, то там же болтая с кем-то по телефону. За то время, что администратор проводила вне рабочего места, можно было полпансионата вынести, а не только подбросить письмо.

И тем не менее открывать конверт Марине не хотелось. Какое-то странное чувство появилось внутри, стоило только посмотреть на него, а кончики пальцев, которыми она касалась плотной бумаги, словно покалывало невидимыми иголочками.

«Что за ерунда?» – разозлилась на себя Марина и решительно вытащила из конверта маленькую открытку в стиле винтаж с изображенной на ней девушкой в старомодном платье и шляпке с цветами. Такие продавались в небольшом газетном ларьке в деревне, на краю которой расположился пансионат. Марина даже купила себе несколько штук в качестве закладок для книги.

На обратной стороне размашистым, явно женским почерком было выведено:

«Милая Марина! Сегодня вечером в Выборгском замке состоится реконструкция рыцарского турнира. Очень надеюсь, что ты придешь. Кирилл тоже будет. Тебе непременно стоит там побывать! Твоя Даша».

Марина дважды прочитала короткое письмо, а затем вопросительно посмотрела на Анну.

– Это что, такое странное приглашение на турнир? Оно всем гостям пришло?

Та взяла открытку, прочитала и недоуменно пожала плечами.

– Честно говоря, никому больше такого не приходило. Возможно, приглашение еще от одной вашей подруги?

Марина была уверена, что это не так. У нее, конечно, есть знакомые Даши, но никто из них не знает, где она находится, в этом Марина была уверена. И уж точно у нее нет подруг в деревне или самом Выборге.

Почти год назад ее жизнь сделала такой крутой поворот, что Марина до сих пор не могла прийти в себя. Однажды ночью ей пришло сообщение в Скайп от мертвой однокурсницы. Марина тогда очень испугалась, но понятия не имела, что это лишь начало. Сообщения приходили снова и снова, через них погибшая девушка пыталась предупредить о других злодеяниях своего убийцы. Марина не понимала, почему гостья с того света выбрала именно ее, почему не писала кому-то более близкому. Они были едва знакомы.

Тогда отец нанял человека, который разбирался в сверхъестественном. Экстрасенса. Поначалу тот решил, что выбор пал на Марину случайно и старался избавить ее преследования мертвой сокурсницы. А потом понял, что дело все-таки в самой Марине.

А еще через пару месяцев ее похитили.

Кто это сделал, зачем, что с ней происходило и почему ее вернули, девушка не помнила. Просто однажды вышла из университета, а проснулась полгода спустя в больнице. В голове – ни одного воспоминания о последних месяцах. Какой-то профессор, найденный отцом среди многочисленных знакомых, утверждал, что таким образом мозг Марины защищает ее от неприятных воспоминаний. Марина не знала, так это или нет, но ничего вспоминать не хотела. Раз уж мозг пытается от чего-то защитить, почему она должна ему мешать? Будь ее воля, она бы вычеркнула из памяти и пару месяцев до похищения.

Три недели после выписки из больницы Марина провела взаперти дома: не ходила в университет, не встречалась с друзьями. Все думали, что на нее повлияло похищение, но это было не так. Похищения она не помнила, вреда ей не причинили, так чего бояться? Зато Марина теперь знала, что мир не такой, каким она привыкла его представлять. Жизнь не заканчивается после смерти. Вокруг есть те, кого не видит она, но кто видит ее. Кто может общаться с ней, когда пожелает и от кого она не в силах спрятаться даже за закрытой дверью собственной комнаты.

Она оказалась не такой, как обычные люди, а потому не представляла, как теперь сможет находиться среди них: обычных, избавленных от этого знания. Марина боялась, что каждый, с кем она заговорит, поймет, что она другая, и она всеми силами стремилась этого избежать. Других не любят, поэтому ей не хотелось, чтобы окружающие знали о ее даре. Да и сам проклятый дар ей не нужен. Она его не просила.

Когда папа предложил поехать в тихий, уединенный пансионат, Марина ни секунды не раздумывала. Взяла с родителей клятвенное обещание никому не говорить, где она, собрала вещи и уехала. Когда будет готова вернуться – вернется. Пока же ей нравились прогулки на свежем воздухе, расслабляющие ванны и массажи, книжки, фильмы и одиночество. Можно повесить на дверь табличку «Не беспокоить» и быть уверенной, что никто и не побеспокоит. В пансионат приезжали в основном пожилые люди, здесь не устраивали веселых дискотек и шумных ужинов, не собирались толпы молодежи. Соседи вежливо здоровались с ней за завтраком и желали спокойной ночи после ужина. Вот и все ее общение. И Марину это более чем устраивало. Она даже ноутбук с собой не взяла.

Родители продержались почти два месяца, только сейчас сдав местоположение дочери и только Кате. Папа позвонил накануне вечером и сообщил о скором прибытии подружки, которая угрожала поселиться в парадной под дверью их квартиры, если они не скажут, где Марина.

Катя, которая тоже успела прочитать короткое послание на открытке, хлопнула в ладоши и радостно подпрыгнула.

– Мариш, а давай сходим?

Марина с сомнением посмотрела на подругу.

– Стоит ли отзываться на приглашение, которое прислал неизвестно кто?

– Да ладно, кто-то просто что-то напутал. Ошибся пансионатом, номером или перепутал тебя с другой Мариной. Или это такая новая продвинутая рекламная фишка. Какая разница? Ну что нам тут торчать целый день? Еще даже не обед! А так прогуляемся заодно.

– Ты представляешь, сколько туда идти?

– Понятия не имею! Но гулять полезно. На улице тепло, деревья как раз в багрец и золото одетые, как вещал Лермонтов.

– Вообще-то, это был Пушкин.

– Да и черт с ним, хоть Гоголь. Но красота же! Пошли, а? Рыцарский турнир – это наверняка прикольно! Мужики в латах, дамы в пышных платьях!

Катя снова бросила сумку на пол и закружилась по холлу в танце с воображаемым партнером. На взгляд Марины, подруга явно путала рыцарский турнир с балом.

– На самом деле, если пойти по тропинке через лес, то вы как раз выйдете к автобусной остановке, – внезапно встряла администратор. – Автобус довезет вас до рынка, а там и до замка недалеко. Я слышала, что эти реконструкции – действительно интересное зрелище. Вам будет полезно.

Марина уже собиралась сказать, что Анна понятия не имеет, что именно постояльцам будет полезно, но передумала. В конце концов, она на самом деле не может вечно прятаться от людей и ждать подвоха. Может, пойти в толпу и не лучшее решение, но она ведь будет с Катей. А никто другой ее там не знает.

– Только не надолго, – сказала она подруге. – На восемь вечера я уже записала нас на шоколадное обертывание в спа.

– Что ты со мной делаешь! – ненатурально застонала Катя. – Заставляешь выбирать между рыцарем и шоколадом. У тебя нет сердца!

Марина почувствовала, как впервые за три месяца губы растягиваются в искренней улыбке. Все же не зря папа прислал Катю.

Они быстро закинули Катину сумку в комнату, оделись поудобнее, сверились с расписанием автобуса и уже полчаса спустя выдвинулись в сторону города. Катя, не переставая, сыпала последними новостями об университете и общих знакомых. Весело смеялась, то и дело собирала ярко раскрашенные листья, бросала их в воздух и заставляла смеяться и подругу. Не всегда это получалось у Марины естественно, но она больше не жалела ни о том, что Катя приехала, ни о том, что вытянула ее на рыцарский турнир. Три километра по лесу были пройдены незаметно, и девушки вышли к остановке как раз в тот момент, когда из-за угла показался автобус.

Хотя Марина ехала на рыцарскую реконструкцию без особого энтузиазма, через пару часов, проведенных на замковом острове, чувствовала себя по-настоящему благодарной подруге. Поначалу обилие народа испугало девушку, она все ждала, когда же к ней подойдет неизвестная Даша, написавшая письмо, но люди вокруг казались очень доброжелательными и веселыми, не обращали на них лишнего внимания, и вскоре Марина тоже заразилась их весельем, забыв и о письме, и о таинственной незнакомке.

Сказочная атмосфера окутывала посетителей еще на подходах к замку. По берегу расхаживали одетые в средневековом стиле юноши и девушки и даже рыцари в самых настоящих доспехах, ведущие рядом экипированных лошадей. Они привлекали внимание к мероприятию, где-то устраивая стрельбу из лука по мишеням, где-то готовя на вертеле огромные куски свинины. Запах дыма и жареного мяса завлекал людей издалека, а подходя ближе и угощаясь, они были уже не в силах уйти и устремлялись по Крепостному мосту к острову. По услышанным разговорам девушки поняли, что многие приезжали посмотреть на турнир целыми семьями даже из Санкт-Петербурга.

Билеты стоили недорого, но едва подруги прошли на нижний двор, как Катя углядела прокат средневековых платьев. Это удовольствие оказалось уже не таким бюджетным.

– Да и смешно это выглядит, – попыталась возразить Марина. – Посмотри вокруг: никто так не ходит.

Как назло, стоило ей это сказать, мимо продефилировала целая разодетая компания. Судя по доносившимся обрывкам разговоров, они не участвовали в реконструкции, а именно взяли одежду напрокат. Катя тут же применила свой фирменный прием – «щенячьи глазки» – и Марина сдалась.

Оставив одежду в камере хранения, девушки облачились в длинные платья: Марине досталось темно-зеленое, а Кате – бордовое. Современные прически – особенно Катина, Марина-то умудрилась заплести из длинных русых волос косу – и сумки, конечно, все равно портили общий вид, да и платья обеим оказались немного не по фигуре. Но после того, как Катя сделала несколько фотографий, Марина признала, что они получаются гораздо более атмосферными, чем если бы она осталась в джинсах.

– А где твой телефон? Давай я тебя на него сфоткаю, – предложила Катя.

– Он не фоткает, – отмахнулась Марина, демонстрируя простенькую трубку, которая могла только звонить и отправлять смс. Хотя нет, там был еще фонарик.

– А где твой нормальный телефон? – Катя удивленно вытаращила глаза. – Где твоя миленькая красивенькая Сонечка?

Марина слегка поморщилась. Ей не хотелось вдаваться в подробности. Как объяснить Кате, что она оставила «Сонечку» дома вместе с ноутбуком, потому что от сигнала приходящего в Скайп сообщения ее до сих пор колотит мелкой дрожью? Ведь именно этот способ общения с ней выбрала год назад погибшая однокурсница. Чтобы быть подальше от мессенджеров и социальных сетей, Марина отсекла себе техническую возможность ими пользоваться.

– У нас перерыв в отношениях, – в конце концов заявила она. – Знаешь, всем иногда нужно отдыхать друг от друга.

В глазах Кати снова промелькнула серьезность, которая казалась столь непривычной, но девушка тут же прогнала хмурое выражение с лица и снова улыбнулась.

– Ладно, я потом с тобой поделюсь фотками. Идем. Кажется, там происходит что-то интересное.

«Там» действительно разыгрывалась сцена турнира: два рыцаря, судя по накидкам, принадлежавших к разным орденам, схлестнулись в поединке, который выглядел достаточно правдоподобно. Лица обоих скрывали шлемы, тяжелые мечи с силой ударялись то о щиты, то друг о друга. Публика активно подбадривала обоих участников.

Чуть дальше снова соревновались лучники, а за отдельную плату каждый мог получить небольшой урок и попробовать лично поразить мишень. Тут и там играла немного необычная для современного человека музыка, толпы людей перемещались в разных направлениях, останавливаясь понаблюдать за очередной схваткой, танцевальным представлением или мастер-классом. Гости фотографировались на фоне всего происходящего, и самой большой опасностью здесь было зазеваться и случайно наступить в оставленные лошадьми «сюрпризы».

Катя не зевала, Марина старалась не отставать, время летело незаметно. Они обошли сначала нижний двор, потом направились к верхнему, но по дороге застряли, увлекшись конным турниром.

Все шло бы совсем прекрасно, если бы чересчур деятельная Катя, которая перед приездом к Марине успела в пух и прах разругаться с очередным кавалером, не намекала постоянно, что стоит познакомиться «вон с теми симпатичными рыцарями». Марина ни с кем знакомиться не хотела. Для нее и так впечатлений было выше крыши.

– Ты ведь понимаешь, что на самом деле они не благородные рыцари, а обычные Вани, Васи, Пети, которые в свободное от реконструкций время точно так же пьют по вечерам пиво и смотрят футбол?

– Во-первых, я ничего не имею против футбола, – напомнила Катя, которая в периоды всех крупных чемпионатов становилась ярой болельщицей. Правда, болела она по своему принципу: выбирала из двух команд ту, в которой ей нравился кто-то из игроков. Особенно она любила вратарей. – Во-вторых, думаю, ты заблуждаешься. Посмотри на этих ребят, на их лица: вот здесь и сейчас они в том месте и в том антураже, в каком хотели бы жить. И мне кажется, у них это в крови и в сердце, даже когда они снова натягивают джинсы и футболку. Видишь того парня?

Катя ловко повернулась к обсуждаемому объекту спиной так, чтобы Марина могла посмотреть на него через ее плечо. Рослый широкоплечий молодой человек, одетый, конечно, в рыцарские доспехи, о чем-то разговаривал с парой приятелей, то и дело хохоча в голос. Все трое стояли, держа громоздкие шлемы подмышкой, и только сигарета в руках одного из них портила впечатление. Парень, приглянувшийся Кате, имел огненно-рыжую и, вероятно, вполне настоящую шевелюру и вообще походил на какого-то актера. Марина никак не могла вспомнить его имя, но он постоянно мелькал в развлекательных сериалах.

– Симпатичный, правда? – тихо спросила Катя, стрельнув глазками через плечо. Судя по тому, что парень задержал на девушках взгляд и улыбнулся, выстрел попал в цель.

Марина пожала плечами, а Катя, бросив на незнакомца еще один заинтересованный взгляд, вдруг воспылала непреодолимым желанием сделать сто сорок шестое фото подруги на фоне замковой стены. Как заправский фотограф или даже фотохудожник, она какое-то время примерялась, критически разглядывая изображение Марины на экране смартфона. Потом опустилась на корточки и несколько раз ткнула пальчиком в экран.

Смысл всей этой сценки Марина поняла в самом конце, когда, поднимаясь, Катя неосторожно наступила на непривычно длинный подол платья и картинно шлепнулась на пятую точку. Слишком красиво, чтобы это было случайностью. Ее расчет оправдался: рыжий рыцарь моментально подскочил к ней, протянул руку и помог подняться.

– Надеюсь, прекрасная леди не сильно ушиблась? – с улыбкой поинтересовался он. И тут же добавил: – Позвольте помочь.

И помог Кате отряхнуть то самое место, на которое она так дальновидно шлепнулась. Марина сомневалась, что рыцарский кодекс чести поощрял подобное, но переживать было не о чем: Катя тоже далеко не леди.

Однако и она в меру недюжинных актерских способностей и скромных представлений об эпохе попыталась подыграть, томно протянув:

– Благодарю вас, сэр. Вы очень милы.

– Всегда рад помочь даме в беде, – с легким поклоном и широкой улыбкой заверил рыцарь.

– Тогда мне срочно необходимо попасть в беду, – понизив голос и не отрывая бесстыжего взгляда от лица молодого человека, сообщила Катя.

Парень рассмеялся. Так же громко и заразительно, как до этого, разговаривая с друзьями.

– Зачем же сразу в беду? Красивой леди мой меч готов служить и безо всякой беды. Меня, кстати, Егор зовут.

– Катерина, – Катя протянула ему руку, но не для рукопожатия, а для поцелуя.

К чести ряженного рыцаря, руку он поцеловал правильно: наклонившись к ней, а не поднимая к губам.

– Что ж, прекрасная леди Катерина, сейчас мне нужно разделаться с парой иноземных мерзавцев, а после этого позвольте угостить вас с подругой кофе. – Он кивнул на указатель «Кафе», висевший в нескольких метрах от них.

– Я обязательно буду болеть за вас, – пообещала Катя.

Марина только вздохнула, понимая, что теперь их станет трое. И она получится третьим лишним. Осознав это, девушка задумалась, не стоит ли оставить Катю общаться с новым знакомым, а самой тихо улизнуть обратно в пансионат. Однако стоило заикнуться об этом Кате, которая потащила ее за Егором обратно на нижний двор, где проходили поединки пеших рыцарей, подруга возмутилась:

– И кем я буду после этого? Если позволю тебе вот так одной уйти? Подруги так не поступают!

– Тогда пойдем со мной, – без особой надежды предложила Марина.

– Так подруги тоже не поступают. Может быть, я встретила мужчину своей мечты?

Марина только тихо фыркнула, но не стала настаивать на срочном бегстве. И когда Катя попросила ее сделать красивый снимок, чтобы были видны и сражающиеся рыцари и она, замершая в волнении, только покорно взяла смартфон и попятилась, пытаясь найти подходящий ракурс.

Марина почти нашла его, когда на нее внезапно кто-то налетел, сбивая с ног. Падая, она выпустила из рук смартфон, и тот грохнулся экраном на булыжники. Сама Марина тоже больно приложилась локтем.

– Простите, – услышала она над ухом глухой мужской голос. Чьи-то руки взяли ее за плечи, помогая встать. Однако у нее получилось только сесть. – Сильно ушиблись?

– Нет, все в порядке, – пробормотала Марина, не желая затягивать вынужденное общение с еще одним незнакомцем. Довольно с нее сегодня незнакомцев!

– Простите, я вас не заметил, – повторил голос.

«Еще бы ты меня сшиб специально», – мысленно проворчала она, но в ответ только быстро кивнула, ища глазами Катин смартфон.

Нашла. Потянулась – и соприкоснулась с чужими холодными пальцами. Вздрогнула и непроизвольно подняла взгляд. Перед ней на корточках сидел темноволосый мужчина лет тридцати в светлых джинсах, темном свитере и коричневой кожаной куртке. За спиной у него висел объемный рюкзак. Мужчина был высоким и достаточно спортивным, но Марина все равно удивилась: ей показалось, что ее сшиб кто-то вдвое больше. Наверное, просто испугалась, а у страха, как говорят, глаза велики.

У незнакомца, первым подобравшим упавший смартфон, глаза были карие и какие-то… печальные. Слишком печальные для человека, который присутствует на народных гуляниях.

Он протянул Марине смартфон, и после небольшой паузы она взяла его, машинально отмечая, что экран остался цел. Краем сознания девушка отметила и то, что Катя увидела происшествие и тревожно окликнула ее, но вниманием Марины владели глаза мужчины и еще одно случайное прикосновение его руки.

Марина и сама не понимала, что ее так привлекло. Да, он симпатичный и похож на одного знакомого – того самого экстрасенса, после встречи с которым ее жизнь перевернулась, но дело определенно было не в этом. А в чем – она не знала.

– Извините, – еще раз попросил он, а затем резко встал и растворился в толпе.

Подняться на ноги ей в итоге помогла Катя.

– Эй, все в порядке?

Марина рассеянно кивнула, наконец осознавая, что от соприкосновения с мужчиной и при взгляде на него у нее знакомо покалывало кончики пальцев. Как и тогда, когда она держала доставленное ей по ошибке письмо.

2

Егор, как и предполагала Катя, оказался истинным рыцарем и, как предполагала Марина, решил проводить их до пансионата, когда они засобирались домой.

– Это далеко, – предупредила Марина, хотя втайне догадывалась, что желание рыцаря от этого не уменьшится.

– Расстояние для меня – не помеха, миледи! – весело усмехнулся тот.

Катя присела в немного неуклюжем благодарном реверансе, и девушки отправились к прокату костюмов вернуть свою привычную одежду. Когда они наконец разобрались с вещами, Егор уже ждал их у ворот замка. В обычных джинсах и белой футболке, обтягивающей мускулистые плечи (кожаную куртку он картинно перекинул через плечо, держа одним пальцем), он уже не казался таким массивным, как в наряде рыцаря, но Катя выдохнула так красноречиво, что Марина не сомневалась: у подруги наметился новый роман. И тот факт, что рыцарь живет в Выборге, а Катя – в Санкт-Петербурге, ее не остановит.

До лесной тропинки, ведущей к пансионату, они добрались уже в начинающихся сумерках, которые вскоре перейдут в ночную темноту. Марина с тревогой смотрела на темнеющий лес, пока Катя и Егор со смехом покидали автобус. Было еще достаточно светло, и темнота если и захватит их, то уже у самой деревни, но вот возвращаться Егору придется почти ночью. Марина совсем не знала парня, да и ухаживал он не за ней, но даже за незнакомого человека можно беспокоиться. Она представила, каково ей было бы возвращаться одной, и предложила:

– Может быть, тебе стоит спросить, не найдется ли у нас в пансионате свободная комната для ночевки? Чтобы не идти ночью одному?

– Не переживай, я эти места хорошо знаю, – легкомысленно отмахнулся Егор. – Вырос неподалеку.

– Но если ты останешься, мы могли бы вместе позавтракать и прогуляться завтра, – заметила Катя. – Раз ты хорошо знаешь эти места, наверняка сможешь показать нам что-нибудь интересное.

Она послала парню многозначительный взгляд, и тот прочитал его правильно.

– Ну что ж, в таком случае я точно останусь. Надеюсь, свободная комната все же найдется.

– Даже если не будет, я знаю, в какую ты сможешь влезть через окно. Правда, она на втором этаже… – Катя вздохнула, ожидая со стороны поклонника заверений, что ему такое вполне по силам. В том, что этот намек он тоже разгадает, ни она, ни наблюдавшая за всем со стороны Марина не сомневались. Парень оказался на редкость смышлен.

Егор остановился на тропинке, несколько секунд рассматривал новую подругу, а затем упал на одно колено, картинно выкинул вперед левую руку, прижав правую к груди.

– Рапунцель, сбрось свои волосы! – пропел он. – И я заберусь по ним куда угодно.

Катя закусила губу, сдерживая смех, и приподняла над головой короткую розовую прядку.

– Боюсь, мой дорогой Флин, тебе придется карабкаться по стене.

Егор рассмеялся, поднялся с колен, и они снова двинулись вперед.

– Между прочим, в этих местах как раз безопаснее иметь короткие волосы, – заметил он, предложив Кате локоть.

– Почему это? – удивилась та, с удовольствием за этот локоть хватаясь.

– Меньше соблазнов.

– В каком смысле?

– Не знаю, стоит ли рассказывать такие истории в темном лесу впечатлительным барышням… – наигранно засомневался Егор.

Марина почувствовала, как неприятно засосало под ложечкой. Почему-то захотелось сказать, что она и в самом деле не хочет слушать никакие истории, ведь наверняка это будет какая-то мистическая страшилка. Но она шла сзади – во-первых, чтобы не мешать романтично настроенной парочке, а во-вторых, потому что втроем на узкой тропинке они не помещались – и не успела ничего возразить, Катя ответила первой:

– Конечно, стоит! Еще даже не темно.

– Говорят, в этих местах когда-то жила ведьма, – таинственным голосом начал Егор. – Многое умела: и привороты делать, и отвороты, смертельные болезни насылать, даже проклинать людей. Ее терпели только потому, что она и добрые дела иногда совершала: удачу призывала, людей лечила, в родах помогала. С любой проблемой к ней шли. Но была у нее одна особенность: принимала только женщин, мужчин даже на порог не пускала. И плату всегда брала не деньгами, не продуктами…

– Душой? – хмыкнула Марина.

Она и хотела бы не прислушиваться к тому, что рассказывает Егор, но ноги почему-то сами несли за подругой и ее поклонником, не позволяя отстать. Наверное, потому что остаться одной в лесу было куда страшнее, чем слушать байки Егора.

– Вовсе нет, – качнул головой тот. – Волосами.

– Волосами? – ахнула Катя. – Но зачем ей?

– А она из них «лестницы» плела.

– Лестницы? – переспросила Марина, против воли ускоряя шаг. – В смысле, веревочные, что ли?

– Да нет! Никогда не слышали про «лестницу ведьмы»? – удивился Егор, посмотрев сначала на Марину, а затем на Катю. Обе синхронно покачали головами. – Это так называемая «узелковая магия». Грубо говоря, ведьма берет шнур определенной длины и завязывает на нем узелки. Количество узелков, способы их завязывания, мысли, с которыми ведьма плетет свою «лестницу» – все это влияет на конечный результат. «Лестницы» могут плестись как на удачу, здоровье и привлечение жениха, так и на болезни и смерть. Иногда в нее вплетаются различные амулеты. Для темной магии это обычно перья черного петуха, нити с одежды или волосы человека, против которого строится проклятие. Я так думаю, в эти места подобная магия пришла из Финляндии. Лапландские колдуны известны своим пристрастием к узелковой магии. А вот та ведьма не просто вплетала в «лестницы» волосы, она плела их из волос. Такая магия невероятно сильна.

– Но почему она брала ими плату? Ладно для ритуала, но плата? – не поняла Катя.

По выражению ее лица Марина видела, что Катя не до конца верит в эти сказки, считает, что новый друг просто развлекается, но не против ему подыграть.

– Так ведь от каждого ритуала она брала и что-то для себя, – пояснил Егор. – Последний узелок на каждой «лестнице» принадлежал ей. Например, завязывала одиннадцать узелков на удачу, а двенадцатый вязала себе, и ей немного удачи доставалось. Но, конечно, самыми страшными были «лестницы» для темных ритуалов. На них всегда вязалось девять узелков, а десятый ведьма вязала себе. Каждая проклятая «лестница» увеличивала ее силу, продлевала жизнь. Некоторые говорят, что она прожила больше двухсот лет.

– Вот уж сказки, – рассмеялась Катя. – Но отчего же она тогда умерла?

– Ее убили. Однажды на жителей ближайших деревень напала неизвестная болезнь, косила всех: и молодых, и старых. Вечером заболевает человек, а к утру уже и нет его. Обвинили во всем, конечно, ведьму. И обратились к другой колдунье с просьбой помочь управиться с товаркой. Выбрали специальную ночь – я вот только не помню, что это была за ночь – когда ведьма теряет свою силу. И убили. Говорят, в тот момент, когда ведьма испустила дух, все ее узелки на «лестницах», которые она вязала на свою силу, развязались.

Егор замолчал, и над тропинкой повисла тишина. Слышно было только, как шуршат листья под ногами путников, да где-то далеко кричит еще не уснувшая птица. Стало так жутко, как бывает только ночью в лесу, хотя часы утверждали, что еще нет и восьми вечера. Плотные тучи, закрывшие небо, опустились низко, вот-вот зацепятся твердыми боками за верхушки деревьев. Сегодня было новолуние, а потому надеяться на то, что рано или поздно лунный свет прорежет тучи, не приходилось. Природа как будто замерла в ожидании чего-то.

– Откуда ты все это знаешь? – не выдержала Катя.

– Так ведь я не только историей интересуюсь, но и фольклором, – пожал плечами Егор. – Хотел даже на истфак поступать, но родители настояли на экономическом. Вот и работаю в банке, а в свободное время в реконструкциях участвую и местные байки собираю.

– Ничего себе! – выдохнула Катя, и в этом вздохе Марине послышалась уже почти откровенная влюбленность.

Она даже позавидовала подруге: та легко заводит романы и так же легко расстается с кавалерами, ни капли не страдая при этом. Марина и раньше была другой, медленно сходилась с парнями и тяжело переживала разрывы, а сейчас ей и вовсе казалось, что никаких романов в ее жизни не предвидится. Для нее физическая близость с человеком подразумевала и близость душевную, доверие, откровенность. А как она сможет признаться кому-то, что сама почти ведьма? Пусть не умеет насылать проклятия и делать любовные привороты, не вяжет по ночам «лестницы» и не собирается в полнолуние на шабаш, но даже общение с мертвыми отпугнет любого нормального человека. Особенно общение, которое не можешь контролировать. Вот если однажды ей повезет встретить другого медиума или еще какого-нибудь экстрасенса, наподобие того, что и открыл ее сущность, тогда, может быть, что-то и получится, но надежды на это мало.

Мысли с того экстрасенса плавно перешли на воспоминания о похожем на него молодом человеке, который сшиб ее сегодня в замке, и она почти успела задаться вопросом, почему при его прикосновении испытывала такие странные ощущения, но не успела. Идущие впереди Катя и Егор внезапно остановились, и Марина почти налетела на них, едва успев затормозить.

– Вы чего?

– Смотри.

Марина не сразу поняла, на что именно указывает Катя, и лишь приглядевшись, заметила на ветке одного из деревьев, растущих чуть в стороне, что-то странное, чужеродное, чего обычно не ожидаешь увидеть на дереве. Она сошла с тропинки, чтобы рассмотреть получше, и с каким-то первобытным ужасом, перекрутившим в животе все внутренности, поняла, что это истрепанная веревка, из которой торчат полуистлевшие перья и на которой завязано ровно девять узелков. Веревка выглядела очень старой, и нельзя было сказать наверняка, сплетена она из волос или нет.

– Как ты ее разглядела? – удивился Егор, тоже подходя ближе.

– Понятия не имею! – возбужденно заявила Катя. – Как будто сама в глаза бросилась.

– Днем мы ничего такого не видели, – недоверчиво заметила Марина.

– Да мы и не смотрели особо, мы же тогда не знали, что это.

Егор обошел дерево, на котором висела «лестница», по кругу.

– Она висит так, что с обратной стороны ее не видно. Но, конечно, ее наверняка заметил бы кто-то раньше, мы же не первые здесь идем. Такое ощущение, что кто-то повесил ее специально, чтобы мы увидели.

– Кто-то, кто перед этим рассказывал нам о подобных вещах? – не сдержалась Марина.

– Да ты что, Мариш! – возмутилась Катя. – Мы же с Егором только что познакомились. У него не было возможности подготовить розыгрыш.

– Честное слово, это не я, – заверил Егор. – Но как насчет того, чтобы немного пройтись и поискать другие «лестницы»? – предложил он, лукаво посмотрев на Катю. – Говорят, ведьма развешивала их специально, чтобы ее дом могли найти те, кто ищет. Ну и чтобы предупредить тех, кто встречаться с ней не хочет.

Катины глаза вспыхнули желанием приключений, но Марина высказалась раньше:

– Давайте мы будем теми, кто с ней встречаться не хочет.

– Ну мы же совсем чуть-чуть, – Катя сложила в умоляющем жесте руки и снова состроила свои любимые «щенячьи глазки», которым на этот раз Марине совсем не хотелось поддаваться. Однако ее спрашивать не стали.

– Далеко не пойдем, – пообещал Егор, углубляясь в лес.

Катя весело спрыгнула с тропинки и поторопилась за ним. Одному хотелось покрасоваться перед девушкой, второй – показать себя безбашенной и отчаянной, а Марине выбора не оставили. Не идти же одной в пансионат, дорога еще длинная, а уже почти совсем темно. Мысленно выругавшись и снова попеняв отцу, что он сдал ее Кате, она вытащила из сумочки мобильный телефон, включила фонарик и последовала за ушедшими вперед предателями.

Вторую «лестницу» первой заметила уже Марина. Точнее, вляпалась в нее как в паутину: она висела совсем низко и неприятно скользнула по плечу, когда Марина проходила мимо. Девушка с трудом сдержала вскрик, увидев, что именно нашла. Эта «лестница» была еще более потрепанной, чем предыдущая, но на ней тоже насчитывалось ровно девять узелков.

Они нашли еще две «лестницы», когда Марина твердо затребовала возвращаться. Кроме их фонариков, света вокруг не осталось, а с мрачно-темного неба начал недвусмысленно накрапывать дождь. Поскольку ни зонтов, ни дождевиков ни у кого не было, сопротивляться никто не стал.

Егор уверенно повел обеих обратно, но спустя положенные пятнадцать минут к тропинке они так и не вышли.

– Наверное, прошли чуть больше, чем думали, – не слишком уверенно предположила Катя.

– Или заблудились, – мрачно хмыкнула Марина.

С каждым шагом ее слова только подтверждались. Дождь усиливался, грозя вот-вот перейти в настоящий ливень, а к тропинке они так и не вышли. Зато нашли несколько новых «лестниц», и среди них не было ни одной из тех, которые видели раньше. Каждый понимал, что они заблудились, но вслух ничего не говорил. И когда впереди в свете фонариков показалось что-то огромное, возвышающееся среди деревьев, формой напоминающее дом, все трое обрадовались. Наверное, просто вышли к деревне с другой стороны, не по тропинке.

Однако чем ближе они подходили, тем очевиднее становилось то, что это не деревня. За домом лес и не думал заканчиваться, а в самом доме не горело ни одно окно. Только когда они подошли совсем близко, поняли, что он и вовсе заброшен. Окна заколочены досками, стены потемнели, а крыша покрылась мхом.

– Кажется, мы вышли к дому ведьмы, – испуганно прошептала Катя, цепляясь за руку Егора.

– Едва ли, – покачал головой тот. – Уж слишком он велик для ведьмы. И довольно добротно сделан: старый, а еще не развалился. Может быть, нам переждать тут дождь?

– Он же заколочен, – напомнила Марина.

– Уж пару досок я как-нибудь оторву.

Но оказалось, что ничего отрывать не нужно: входная дверь была уже кем-то освобождена, а несколько гнилых досок с торчащими из них гвоздями валялись у порога. Видимо, они не первые нашли этот дом, кто-то уже «пережидал в нем дождь».

Егор уверенно толкнул дверь, которая распахнулась с натяжным скрипом заржавевших петель, и вошел внутрь первым, за ним двинулась Катя. Марина чуть замешкалась, но все же шагнула в темную прихожую. Кончики пальцев, когда она дотронулась до двери, почти болезненно кольнули невидимые иголочки.

– Ничего себе… – протянула Катя, когда они оказались в просторном холле.

Лучи телефонных фонариков выхватили из темноты ободранные стены, затянутые паутиной перила лестницы, убегающей на второй этаж, покрытый толстым слоем пыли небольшой столик. Справа и слева зияли провалы входов в темные коридоры, а впереди висели тяжелые портьеры, первоначальный цвет которых теперь уже было не угадать. Любопытный Егор подошел к ним, не обращая внимания на то, что пол скрипел под его весом при каждом шаге, и отодвинул в сторону. За портьерами обнаружились двери со стеклянными вставками. Комнату, скрывавшуюся за ними, сквозь мутное стекло было не разглядеть, а сами двери оказались заперты: Егор подергал за ручки, но они не поддались.

Катя смело шагнула в один из коридоров, Егор последовал за ней. Марина чуть помешкала, обернувшись и посветив своим фонариком в противоположный коридор. Ей показалось, что она услышала какой-то шум, но там было пусто.

– Обалдеть просто! – донесся до нее возбужденный голос подруги, и девушка поторопилась присоединиться к остальным.

И тут же поняла, чем был вызван последний комментарий: Катя и Егор забрели в комнату, которая когда-то, судя по всему, была столовой. Здесь сохранились и массивный деревянный стол, накрытый посеревшей от времени и грязи скатертью, и восемь стульев с высокими спинками. Один был выдвинут, как будто кто-то, встав из-за стола, забыл задвинуть его обратно. Вдоль стен тянулись невысокие деревянные шкафы с посудой, через стеклянные дверцы которых проглядывали изящные сервизы. Посреди стола и на шкафах стояли подсвечники с оплывшими свечами. Вся мебель была искусно сделана, покрашена, хотя краска и потрескалась от времени. Казалось, тот, кто жил в этом доме, не испытывал нужды.

Все выглядело так, как будто однажды жильцы просто покинули дом, оставив все вещи на местах покрываться пылью.

Марина подошла к одному из шкафов, внимательно разглядывая изящный кованный трехсвечник, потемневший от времени. Он имитировал букет из трех изогнутых роз, и каждый листик казался настоящим.

– Как можно бросить такую красоту? – пробормотала она, с трудом удерживая себя от желания прикоснуться к искусно сделанной вещи.

– Меня мучает другой вопрос: как это до сих пор не растащили? – подала голос Катя. – Ты видела фарфор?

Она уже успела открыть один из шкафов и достать оттуда тарелку.

– Да уж, богатый был дом, – резюмировал Егор, поднимая луч фонаря к потолку и направляя его на люстру. Ее тоже затянуло паутиной и припорошило пылью, но когда-то хрустальные подвески наверняка сияли и переливались в лучах дюжины свечей. – Хоть и деревянный. Странно, никогда о нем не слышал, а ведь вроде как с историей местной хорошо знаком.

– Может, хозяева домика были недостаточно интересны, чтобы войти в историю? – предположила Катя. – Состоятельные, но не так чтобы знатные?

– Видимо, они были не так интересны, как местная ведьма, – не удержалась от подначки Марина.

– Все может быть, – добродушно согласился Егор. – Я же все-таки не пошел на истфак…

За стенкой что-то громыхнуло. Приглушенно, но достаточно отчетливо, чтобы все обернулись на звук. Марина напряженно посмотрела на Катю, потом перевела взгляд на Егора. Тот состроил гримасу и загробным голосом возвестил:

– Кажется, мы потревожили покой местных призраков.

Он взглянул на Катю, как бы предлагая поддержать шутку, но та вовремя вспомнила, из-за чего Марина уже два месяца скрывается в пансионате. Поэтому попыталась ободряюще улыбнуться.

– Тут наверняка всякое мелкое зверье шастает, а то и птица могла залететь, – предположила она.

– В заколоченное окно? – усомнилась Марина.

– Мыши везде пролезут… Ох, – поморщилась подруга, – даже не знаю, что хуже: мыши или призраки?

– Призраки, – уверенно выбрала Марина, почувствовав на себе недоумевающий взгляд Егора.

– Сейчас посмотрим, что там, – заявил тот и уверенно шагнул ко второму выходу из столовой.

Подруги, стараясь держаться рядом, осторожно последовали за ним. Соседняя комната оказалась пуста: ни призраков, ни животных, ни посторонних людей. Пройдя по короткому коридору, они заглянули еще в пару комнат, но и там никого не нашли. Шум тоже не повторялся, поэтому, попав в небольшой кабинет, они позволили себе вновь тихо охнуть и задержаться.

Здесь обстановка тоже поражала воображение, но уже по другим причинам. На натянутых от стены к стене веревках висели давно высохшие травы, которые рассыпались в прах, едва только Катя прикоснулась к одному букету. На кресле лежали сплетенные косы, на письменном столе – птичьи перья, какие-то мелкие кости, те же сушеные травы, монетки… И длинные темные волосы, скрученные и завязанные в пять узелков. В углу притаился небольшой туалетный столик, на котором стояли прямоугольное зеркало в замысловатой позолоченной оправе и две черные свечи по бокам от него. Зеркало прикрывал полупрозрачный тюль, скрывавший отражающую поверхность.

Катя шагнула к столику с явным намерением стянуть тюль и полюбоваться зеркалом без преград, но Марина успела перехватить ее за руку.

– Не трогай здесь ничего, – попросила она, чувствуя бегущий по коже холодок. – Похоже, история про ведьму – не выдумка. Давайте уйдем отсюда.

Она первая шагнула обратно к двери, но ни Катя, ни Егор не последовали ее примеру. Егор увлекся разглядыванием незаконченной «лестницы», а Катя решила, что надо бы сделать несколько фотографий.

– Черт, тут совсем сеть не тянет, – пожаловалась она. – Не запостить ничего. Ладно, завтра у меня будет крышесносная подборка.

Яркая вспышка резанула Марине по глазам, когда Катя направила камеру на пучки высушенных трав. Снова почудился шорох за дверью, и Марина на секунду отвлеклась, подсвечивая фонариком пустой коридор. А когда снова повернулась к подруге, та уже стягивала тюль с зеркала.

– Катя!

Ее возглас потонул в раскатистом грохоте. В первый момент показалось, что грохотало в доме, но очень скоро все поняли, что это гром на улице. Егор оторвался от разглядывания содержимого стола, а Катя испуганно обернулась, стискивая пальцами полупрозрачную ткань.

– Гроза? Осенью? – удивился Егор. – В прогнозе вроде не было.

– Но там же идет дождь, – немного нервно напомнила Катя. – Дождь бывает с грозой, ведь так?

– Зачем ты это сделала? – раздосадованно протянула Марина, показывая взглядом на зеркало.

– Селфи хотела запилить, – жалостливым тоном отозвалась Катя. – Если еще и свечи зажечь, вообще же клево будет?

– Ты же не думаешь, что гром грянул из-за раскрытого зеркала? – хмыкнул Егор. – Так просто совпало.

– Я думаю, нам лучше выйти отсюда и пересидеть дождь в столовой или еще где-то, – с нажимом повторила Марина. И добавила уже другим тоном: – Ребята, пожалуйста!

В ответ на ее мольбу полыхнула яркая молния, за которой раздался еще один оглушающий удар грома. Гроза разразилась прямо над домом. Погруженный в темноту, с трудом развеваемую телефонными фонариками, мир на короткие мгновения залило ослепительным светом. Настолько всеобъемлющим, что он проник в кабинет даже сквозь заколоченное окно. И в этом свете боковым зрением Марина разглядела в коридоре чью-то фигуру.

Она почти подпрыгнула на месте, снова поворачиваясь лицом к коридору и панически пятясь.

– Тут кто-то есть! – непривычно высоким голосом сообщила она остальным.

Егор и Катя моментально подбежали к ней, добавляя к свету ее фонарика свои.

– Где? – испуганно прошептала Катя.

– Кто? – более спокойно поинтересовался Егор.

– Н-не знаю, – заикаясь, ответила Марина. Лучи фонарей вновь ощупывали пустоту. – Я видела его всего мгновение.

– Его? То есть это мужчина? – деловито уточнил Егор.

– Да… Нет… Не уверена. Я видела силуэт, но подумала, что это мужчина.

– Уже хорошо, – хмыкнул Егор. – Значит, не ведьма. Сейчас разберемся, кто там.

Он снова бесстрашно пошел вперед первым. Катя и Марина последовали за ним, хватаясь друг за друга. Марина кусала губы, стараясь не скулить от страха, а Катя рядом тихо причитала:

– А могли бы сейчас лежать все в шоколаде…

Как будто это Марина была виновата в том, что они застряли ночью в лесу в заколоченном доме, в котором прячется неизвестный! Если бы она строила их планы на вечер, они бы посмотрели пару фильмов, погуляли бы вокруг пансионата, поели бы вкусностей под огромный чайник чая, а сейчас – да, лежали бы все в шоколаде!

А вместо этого крадутся за парнем, которого знают несколько часов, в поисках другого парня. И кто знает, вдруг они знакомы и все это – ловушка двух маньяков. И сейчас им с Катей дадут по голове, а потом…

Егор нырнул в одну из комнат, Марина уже запуталась в них и на фоне своих мыслей не захотела идти следом. И Катю удержала.

– Ты чего? – удивилась подруга.

– А что, если нас сюда специально завели? – шепотом озвучила Марина свое опасение. – Что, если Егор заодно с этим… вторым?

– С ума сошла? – возмутилась Катя. – Он нормальный парень, Марин, не надо во всех видеть маньяков!

Ей было легко говорить, подумалось Марине. Катя могла позволить себе заблуждаться, думая, что маньяки выглядят как-то по-особенному. Марина же точно знала, что даже если встречаешься с таким каждый день, не поймешь, пока однажды его не объявят в розыск за серийные убийства.

– Идем, – велела Катя, пытаясь затащить ее вслед за Егором в комнату, где по стенам плясал луч его фонаря. – Нельзя разделяться.

Она скользнула за дверь, а Марина осталась в коридоре. В том, что разделяться нельзя, она была с Катей полностью согласна, но что-то словно пригвоздило ее к полу. Позади послышался скрип половиц, и Марина резко обернулась. За спиной обнаружилась еще одна приоткрытая дверь. Луч фонарика выхватил из темноты стеллаж с книгами. Возможно, там была библиотека.

Марина не собиралась заходить и проверять, но что-то словно подтолкнуло в спину, и она вынужденно шагнула вперед. Раз, другой. Медленно приоткрыла дверь. Комната действительно оказалась библиотекой: огромные книжные шкафы тянулись вдоль всех стен, а посреди комнаты стояли кресла, небольшой диван и невысокий стол. На таких обычно сервируют перекус с чаем.

Еще один удар грома заставил Марину испуганно втянуть голову в плечи. В библиотеке не было окон, потому молнию она не увидела и грома не ожидала. Инстинкт самосохранения снова проснулся, словно грохот разбудил его и напомнил, что нужно найти Катю и Егора. Однако стоило Марине развернуться, как она снова испуганно замерла, парализованная страхом.

Он был здесь. Мужчина, силуэт которого она видела. Стоял, прижавшись к стене у двери. Вероятно, собирался незаметно выскользнуть, пока она осматривала библиотеку. Марина и рада была бы закричать, но голос отнялся, как в плохом сне. Она подняла луч фонаря, посветив мужчине в лицо, и смогла только изумленно выдохнуть:

– Вы?

3

Марина не так уж хорошо запоминала лица, но однажды встретившись взглядом с этим мужчиной, забыть его уже не могла. Кроме того, он был одет так же, как во время их встречи в замке, а за спиной по-прежнему висел рюкзак. Сейчас, чуть щурясь от яркого света, направленного на него, он выглядел немного моложе, чем показался Марине в замке: едва ли ему исполнилось тридцать. Темные волосы падали на мертвенно-бледный лоб, легкая щетина покрывала чуть впалые щеки. В свете холодного фонаря он казался не то больным, не то очень уставшим.

Сердце зашлось в сумасшедшем ритме, но Марина не могла сказать наверняка от чего. Не от страха, тот, наоборот, притих. Скорее от волнения, невнятного предчувствия. То, что они столкнулись во время фестиваля реконструкции, а теперь здесь, не могло быть случайностью.

– Кто вы? Что вы здесь делаете? – хрипло спросила Марина, тревожно посмотрев на дверной проем.

Она не боялась, что незнакомец сбежит. В ней поднял голову страх, что он не даст выйти ей. В душу закралось нехорошее подозрение.

– Вы шли за нами? Или вы заодно с Егором и поджидали нас тут?

Каждое слово звучало все громче и взволнованнее. Мужчина успокаивающе поднял руки.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, я не желаю вам зла. – Его голос прозвучал так же глухо, как и при первой встрече. – Я ни за кем не шел и не знаю никакого Егора. И вас я тоже не знаю. Я просто… заблудился. И решил тут переждать дождь.

Он ее не узнал. Это огорчило Марину, хотя она и не могла сказать почему. Просто было… обидно.

– Маринка, ты где? Мари-и-иш?! – раздался тревожный крик Кати.

– Я здесь! – крикнула Марина. – Я его нашла.

Послышался торопливый топот, и вскоре в библиотеке их стало четверо. Катя тут же кинулась к Марине, обняла за плечи и воинственно уставилась на мужчину, который так и стоял у стены. Егор бросил на него изучающий взгляд и перевел луч фонарика на девушек.

– Он тебе ничего не сделал? – уточнил у Марины парень.

Та торопливо помотала головой, а незнакомец попытался улыбнуться, что далось ему с трудом, и примирительно заявил:

– Послушайте, у нас тут явное недопонимание. Кажется, я напугал вас, а вы напугали меня. Думаю, это значит, что никому из нас нечего опасаться.

– М-да? – недоверчиво протянул Егор, снова направляя луч фонарика мужчине в глаза. Тот поморщился. – А что ты тут делаешь?

– Подозреваю, то же, что и вы: прячусь от грозы.

– Это ты доски с двери отодрал?

– Да.

Егор окинул высокую, но не слишком мощную фигуру незнакомца скептическим взглядом. Тот как бы говорил: хиловат ты, друг, для таких подвигов. Мужчина едва заметно пожал плечами.

– На улице становилось холодно и мокро, а других домов поблизости нет. Мотивация – наше все.

На это Егор кивнул, соглашаясь.

– Как тебя зовут?

– Кирилл.

– Кирилл? – тут же насторожилась Марина, чувствуя, что и без того холодные пальцы – намокнув под начинающимся дождем, она сильно мерзла все это время – немеют еще сильнее.

Как такое может быть? Мало того, что они сталкиваются второй раз за день и теперь при очень странных обстоятельствах, так еще у него то же имя, что упоминалось в письме, из-за которого они с Катей отправились в замок.

Марина почувствовала на себе удивленные взгляды Егора и Кирилла и смутилась. Последний к тому же нахмурился, внимательно ее рассматривая, как будто пытался что-то вспомнить. Возможно, наконец начал узнавать.

Закончить, правда, не успел: наверху что-то резко громыхнуло, как будто захлопнулась какая-то дверь, и все тут же подняли глаза к потолку, настороженно прислушиваясь. В полной тишине прошли несколько долгих секунд.

– Сквозняк? – шепотом предположила Катя.

– Да тут же все окна заколочены, – в очередной раз напомнил Егор.

Наверху заскрипели доски пола, послышалось шуршание и ритмичное постукивание палкой, словно там ходил кто-то, опирающийся на трость.

– С тобой кто-то еще? – напряженно поинтересовался Егор.

Кирилл медленно покачал головой.

– Может быть, еще кто-то заблудился и решил переждать дождь? – жалобным тоном предположила Катя.

– Это было бы уже слишком, ты не находишь? – возразила Марина. – Если учесть, как далеко этот дом находится от тропинки.

– Да мы не знаем, далеко он или нет. Мы же заблудились. Может, тропинка прямо за домом, мы десять метров до нее не дошли.

– Я пойду посмотрю, – вызвался Кирилл, делая шаг к дверному проему.

– Я тоже! – вырвалось у Марины.

На этот раз удивленно на нее посмотрели все трое. Будь это физически возможно, она бы присоединилась к остальным. Потому что такие героические порывы были совершенно не в ее стиле. Но ее снова словно кто-то подтолкнул в спину, заставив выпалить эти слова.

Как же хотелось прямо сейчас оказаться в спокойном, уютном и безопасном пансионате! Подальше от всей это чертовщины, снова настойчиво ломящейся в ее жизнь.

– Вместе пойдем, – за всех решил Егор.

То ли он не до конца поверил Кириллу, то ли просто решил, что держаться вместе – это хорошая идея.

Кирилла Егор пропустил вперед, девушки с небольшой заминкой последовали за ними. В холл возвращались медленно, внимательно прислушиваясь к шуму наверху. Тот стихал по мере того, как они удалялись от библиотеки, но ритмичное постукивание палки все еще слышалось. Они приблизились к лестнице и остановились.

– Только осторожнее, – предупредил Егор, первым ступая на деревянную ступеньку. – Держитесь за перила, а то мало ли… Вдруг тут все прогнило?

– На первом этаже пол кажется надежным, – возразил Кирилл.

– Ключевое слово – кажется, – проворчал Егор.

Кирилл обернулся к девушкам, как будто хотел узнать, что они об этом думают. Еще только выйдя в коридор, он включил фонарь, самый настоящий, не в телефоне, который все это время держал в руке, и теперь посветил им в лицо Марины, снова приглядываясь к ней.

– Это ведь тебя я сегодня толкнул в замке?

Марина кивнула. Узнал наконец-то! Впрочем, она-то во время их прошлой встречи была в средневековом платье, а оно заметно меняет общий облик.

– Странно, – пробормотал Кирилл и тоже шагнул на лестницу.

Марина с Катей переглянулись, полностью соглашаясь с его оценкой ситуации. Марине было интересно, обратила ли подруга внимание на совпадение имен, но ей не хотелось обсуждать письмо при посторонних, поэтому спрашивать она не стала, а сама Катя ничего не сказала.

Второй этаж мало чем отличался от первого. Разве что потолок казался ниже, да коридор был совсем пустым: никакой мебели, ковров на полу и картин на стенах. Егор толкнул первую попавшуюся дверь. За ней обнаружилась чья-то спальня. Как и внизу, вся мебель и утварь оставались на своих местах. Большая кровать с балдахином занимала половину комнаты. Сам балдахин, плотный и тяжелый, был привязан к резным столбикам, а потому все увидели, что кровать пуста. И это почему-то вызвало вздох облегчения у всех четверых, как будто они всерьез подозревали, что там может лежать хозяин дома. Или хозяйка, если вспомнить кабинет на первом этаже и местные легенды.

Зоркий Катин глаз выцепил на туалетном столике с большим зеркалом шкатулку, в которой вполне могли лежать ценные украшения. Судя по слою пыли и паутины, ее содержимое никто не проверял десятилетиями.

– Вот непонятно, – заметила Катя шепотом, – если здесь жила ведьма, то почему ее ведьмовские штучки только в кабинете? И кабинет выглядит так, словно он принадлежал кому-то другому, а потом она просто свои игрушки туда принесла. Да и вообще домик шибко велик для одной.

– Возможно, она его у кого-то отняла, – спокойно предположил Кирилл. Судя по всему, про ведьму он тоже знал. – Домик приглянулся, захотелось пожить в роскоши, вот и прокляла все семейство или пригрозила проклясть. А они уехали от греха подальше, бросив все.

Версия показалась всем слабоватой, но возражать никто не стал.

– Что-то стука больше не слышно, вы заметили? – спросил Егор, когда они снова вышли в коридор. – Как поднялись – все стихло.

– Может, кто-то притаился в одной из комнат? – предположила Марина, скользнув лучом фонаря по стене, где была еще пара дверей.

Однако в ближайших двух комнатах тоже оказалось пусто, а приблизившись к третьей, все тихо охнули и остановились: дверь оказалась заколочена досками крест-накрест. Точно так же, как были заколочены окна дома, а до появления Кирилла – и входная дверь.

– Ничего себе, – протянула Катя. – Зачем заколачивать дом снаружи, я понимаю. Но внутри? Что там такого может быть?

– Мне кажется, именно эта комната находится над библиотекой. Шум, кажется, шел отсюда, – заметил Кирилл. Он протянул руку и попробовал одну из досок на прочность. За годы древесина прогнила, и при желании освободить дверь было вполне реально. – Можем заглянуть и посмотреть.

– Нет, – неожиданно резко осадил Егор, положив руку ему на плечо. – Не надо этого делать.

– Почему? – удивилась Марина.

Не то чтобы она была не согласна с Егором. Просто удивилась его тону.

– А если она там?

– Кто? – не поняла Катя.

– Ведьма. Если она жила здесь, и здесь ее убили, то комната и сам дом заколочены не зря. Ее… заперли здесь.

– Это же бред, – возразила Катя. – Больше века прошло. Если не два. Даже если бы ее живой тут заколотили, она бы уже умерла и не представляла опасности. Что умерло, то умерло. Все, конец истории.

– Ты же знаешь, что не конец, – едва слышно возразила Марина.

И тут же почувствовала на себе взгляд Кирилла. Наверное, парень решил, что она чокнутая. Или глубоко религиозная. Марина украдкой бросила на него ответный взгляд и поняла, что он смотрит на нее с любопытством.

– Думаешь, если открыть эту дверь, мы можем выпустить ее неспокойный дух? – спросил Кирилл, не отрывая от девушки взгляда.

– Да вы вообще о чем? – хмыкнул Егор. – Просто если эту тетку там реально замуровали, там же теперь скелет лежит. Лично мне не улыбается на это смотреть. Тут и так жутко. Пойдемте лучше вниз. Там были камины. Надо попытаться разжечь хотя бы один, а то к утру околеем.

Катя, естественно, его поддержала, да и Марина не высказалась против. Влажные снизу джинсы неприятно липли к ногам, руки все еще подрагивали от холода, и согреться у огня казалось ей весьма привлекательной идеей. Она поторопилась за уже шагнувшими к лестнице друзьями, но успела заметить, как Кирилл, прежде чем последовать за всеми, бросил на дверь еще один заинтересованный взгляд.

После повторного беглого осмотра комнат с каминами они в итоге остановились на библиотеке. Та была небольшой, имела достаточно мест для сидения, и прогреть ее казалось проще всего. Тем более в ней не было окон, стены занимали огромные шкафы со старыми книгами и журналами, а потому тепло задержится дольше.

– А топить можно книгами, – предложил Егор, осмотрев камин и придя к выводу, что он находится в рабочем состоянии. – Только у нас спичек нет.

– Спички есть у меня, – заверил Кирилл. – Только… – он с сомнением еще раз осмотрел книжные стеллажи. Все книги на них казались старыми, названия некоторых даже не читались. – Мне кажется кощунственным жечь книги.

– Да ты эстет, – хмыкнул Егор.

– Просто вдруг здесь хранится что-то ценное, что мы сожжем по незнанию? История знает немало случаев, когда уничтожались – специально или случайно – такие экземпляры, которые восстановить нельзя, и знания, хранимые в них, утеряны навсегда.

– Пожалуй, ты прав, – наконец согласился Егор. – Возможно, однажды эта библиотека будет иметь ценность. Выберемся, расскажу о ней парочке знакомых с истфака. Тогда мебелью?

– Тоже рискованно. Мы не знаем, какой краской ее красили. Вдруг там содержится что-то ядовитое?

– Тогда чем топить? – нахмурился Егор. – Даже если дождь закончится, все ветки в лесу уже намокли.

Словно в подтверждение этих слов раздался новый, особенно сильный раскат грома, как бы говоривший, что дождь в ближайшее время не прекратится. А между тем в доме было очень холодно, даже мужчины во влажной одежде чувствовали себя некомфортно, девушки и вовсе продолжали трястись. Марина поймала себя на мысли, что во время осмотра дома она мерзла не так сильно. Наверное, согревал страх и адреналин.

– За домом я видел поленницу под навесом. Навес, конечно, в силу возраста от дождя уже не защищает, но в середине наверняка можно найти сухие дрова. Может быть, вы поищете? Я пока достану еду, – предложил Кирилл, указав глазами на рюкзак, который скинул с плеч и положил на столик сразу, как они решили остаться в библиотеке. – У меня с собой есть немного.

Марина с сомнением посмотрела на рюкзак, гадая, что может быть с собой у человека, нечаянно заблудившегося в лесу. У нее в сумочке, например, не нашлось даже жвачки. Разве что он приехал сразу на реконструкцию, а затем отправился в деревню, чтобы там переночевать, хотя тоже сомнительно: проще было найти отель в самом Выборге.

– Не вопрос, – согласился Егор. – Леди Катерина, не составите ли мне компанию?

Катя очаровательно улыбнулась, поторопившись следом. Марина тоже собралась пойти за ними, но была остановлена подругой.

– Может быть, ты поможешь Кириллу? – невинно хлопнув ресницами, предложила та. – С дровами мы и сами справимся.

Марина не представляла, чем именно способна помочь их новому знакомому. На ее взгляд, с дровами помощь была нужнее, но, наткнувшись на красноречивый Катин взгляд, все поняла. Подруга просто хотела остаться с поклонником наедине и, быть может, даже сорвать поцелуй. Страх в ней уже немного притупился, и теперь все это казалось не больше, чем приключением.

– Да, конечно, – покорно кивнула Марина.

Когда Егор и Катя скрылись в темноте коридора, а затем за ними захлопнулась входная дверь, она подошла к Кириллу, который как раз копался в рюкзаке. Он вытащил аккуратно упакованные в пищевую пленку бутерброды с колбасой и протянул их Марине.

– Распакуешь?

Марина взяла бутерброды, развернула и разложила тут же, на столе, стараясь не уронить ни одного ценного кусочка из пленки на грязный пыльный стол. Ей показалось, что Кирилл копается в рюкзаке как-то странно, словно у него заела молния и он не может открыть его полностью или… не открывает специально, чтобы Марина не могла рассмотреть содержимое. Глаза против воли уткнулись в рюкзак, пытаясь разглядеть, что же там такого таинственного. И когда Кирилл вытащил еще одну упаковку бутербродов, на этот раз с сыром, она увидела пузатую белую банку с синей крышкой, в которой узнала соль. Ее мама всегда покупает такую банку, когда нужна крупная поваренная соль. Кирилл пытался скрыть от нее… соль?

– Зачем тебе банка соли? – вопрос вырвался прежде, чем Марина успела напомнить себе, что подглядывать некрасиво, а демонстрировать это – еще некрасивее.

Кирилл полоснул ее недовольным взглядом и тут же прикрыл рюкзак.

– Я к тетке в гости шел, – ответил он. – Она в деревне живет. Опоздал на нужный автобус, потому и заглянул на реконструкцию, чтобы скоротать время, город-то наизусть знаю, там ходить неинтересно. А тетка попросила купить соли, раз уж все равно еду.

Марина кивнула, молча приняв такое объяснение, хоть оно и показалось ей странным. Допустим, на автобус он действительно мог опоздать, поскольку ходил тот нечасто, они с Катей специально изучили расписание, чтобы не куковать на остановке, но вот тащить несколько километров килограмм соли за спиной, если такая же – да даже если чуть другая – продается в деревенском магазине?..

Спросить она больше ничего не успела, так как Кирилл торопливо продолжил:

– Начинался дождь, и я решил срезать путь, здесь раньше еще тропинка была, но то ли не там свернул, то ли подзабыл уже и заблудился. А вы как в этом доме оказались?

Марине не хотелось говорить про «лестницы», следуя за которыми они углубились в лес, поэтому она просто пожала плечами.

– Мы не местные, я в пансионате отдыхаю, а Катя в гости ко мне приехала, вот и заблудились.

– А откуда тогда про ведьму знаете?

– Егор рассказал. Он с местным фольклором знаком.

– С фольклором знаком, а с лесом нет?

Марина поймала на себе внимательный взгляд парня и смутилась. Он тоже распознал ее ложь. Но, в отличие от него, ей не хотелось неумело врать.

– На самом деле мы сошли с тропинки, потому что увидели нечто странное, – призналась она.

– Что? – взгляд Кирилла стал еще внимательнее.

– Да ерунду, – отмахнулась она и применила его же прием, перевела разговор: – А бутерброды у тебя откуда? Ты же не рассчитывал заблудиться в лесу?

Кирилл снова отвлекся на рюкзак, и теперь в его несколько нервных движениях Марине чудилось не столько раздражение, сколько неловкость.

– У меня сахарный диабет, – тихо признался Кирилл. – Поэтому всегда ношу с собой еду. Мне нужно есть по расписанию, иначе могу упасть в обморок. Это не очень красит взрослого мужчину, честно говоря, и плохо сказывается на здоровье.

– Прости.

Он пожал плечами, больше ничего не говоря. Марина чувствовала себя ужасно неловко, поэтому вызвалась пройтись по комнатам и поискать более или менее целые свечи в подсвечниках, чтобы в библиотеке стало светло и уютно, насколько это возможно. Кирилл не остановил ее, только попросил быть осторожнее.

Когда в доме снова послышался шум и на пороге библиотеки показались мокрые, но довольные Егор и Катя, Марина уже успела вернуться, и теперь пользоваться фонарями не было необходимости. Судя по чуть рассеянному взгляду Кати и ее припухшим губам, поцелуй девушка сорвала, и тот оказался гораздо более страстным, чем она рассчитывала.

Егор сгрузил перед камином целую гору дров и с одобрением посмотрел на стол, где уже лежали четыре бутерброда, из которых Кирилл умудрился сделать восемь небольших.

– Прекрасный ужин, – похвалил он. – Жаль, в сухомятку есть придется.

– Кто тебе сказал? – усмехнулся Кирилл и жестом фокусника вытащил из рюкзака плоскую бутылочку коньяка.

Марина даже рот открыла от удивления. В то, что новый знакомый купил в городе тетке коньяк, который не продается в деревенском магазине, она поверила бы больше, чем в соль, если бы бутылка не была открыта и даже немного отпита. Девушка с недоверием посмотрела на Кирилла. Диабетик с пристрастием к алкоголю? Неожиданно…

– О-о-о! – рассмеялся Егор, не заметив ничего странного. – Это ты удачно с нами заблудился.

Спустя полчаса мучений и все же с одной книжной жертвой камин был разожжен. Мужчины подтащили к нему диван и кресло, и с относительным удобством непрошенные гости устроились возле огня. На улице продолжала грохотать гроза, но из-за отсутствия окон в библиотеке не было видно всполохов молнии, а потому шум дождя по крыше и раскатистые удары грома не вызывали тревоги, а даже придавали уюта.

Бутерброды кончились быстро, лишь раззадорив аппетит. Коньяк его тоже провоцировал, но зато и согревал, а это было очень ценно. Пить, правда, пришлось по очереди прямо из горла, но это все равно гигиеничнее, чем разливать коньяк по грязным стаканам из столовой.

Сначала все невольно прислушивались к звукам в доме, ожидая снова услышать скрип половиц и стук палки на втором этаже, но ничего такого не происходило. В конце концов Егор высказал мнение, что это просто скрипели старые доски от ветра или еще чего, а какая-нибудь ветка стучала по стене снаружи. Поверить в такое объяснение было проще, чем без конца напрягать слух и переживать. Ночь в это время года уже длинная, в постоянном напряжении ее не переждешь, поэтому четверо вынужденных приятелей предпочли скоротать время за беседой.

Разговор так или иначе крутился вокруг этого дома и ведьмы. Катя рассказала Кириллу о «лестницах», которые они нашли в лесу, и тот, к удивлению Марины, скепсиса не выказал. Он вообще предпочитал больше слушать, чем говорить. Егор и Катя наперебой строили теории, как такой огромный дом мог достаться колдунье.

– Я бы просто так не отдал! – заявил Егор, сделав очередной глоток из бутылочки и передав ее Кириллу.

– А если бы она угрожала твоей семье? – поинтересовался тот. – Если бы угрожала наслать смертельное проклятие? Или даже уже наслала бы?

– Ну, если допустить, что такое возможно, я бы поискал способ снять его, а не трусливо смотался отсюда. Если бы я каждому в этой жизни уступал, у меня бы вообще ничего не было.

Катя смотрела на кавалера с восхищением, а Марина на Кирилла – с интересом. Ей казалось, что он действительно верит в ведьм и проклятия, и она хотела бы знать, что заставило его так думать. На собственном опыте Марина выяснила, что люди редко верят в подобное, пока оно не коснется их самих. Ей пришлось расстаться с парнем, когда она узнала о себе всю правду. Тот не раз и не два при ней проявлял скепсис и высказывался по поводу экстрасенсов и магии, и она не хотела, чтобы он говорил – или даже думал – так и о ней. Проще было расстаться.

– Это ты сейчас такой смелый, – тем временем заметил Кирилл, глядя на Егора и передавая коньяк Марине. – Потому что не веришь в ведьминскую силу. А тогда в нее верили. И боялись, как огня. И не каждый решился бы пойти против ведьмы.

– Ну, решились же, когда болезнь всех косить начала, – возразил Егор. – Позвали другую колдунью – и разделались с этой.

– Что за ерунда? – поморщился Кирилл. – Не было такого. Ведьма эта жила спокойно тут до старости, пока не померла посреди зимы. Узнали о ее смерти не сразу, конечно. Хоронить потому не стали, просто дом заколотили. Наверняка еще и святой водой окропили все.

– Откуда ты знаешь? – с сомнением поинтересовалась Катя, передавая коньяк снова Егору.

– Да тут в деревне, где у меня тетка живет, все эту историю знают, – хмыкнул Кирилл. – Все детство друг друга ею пугают. Мол, выберется однажды ведьма из заколоченного дома и устроит всем веселую жизнь. А вот еще историю знаю…

Новая история Кирилла была уже явной «страшилкой», какие люди любят рассказывать ночью у костра. Егор сразу тоже припомнил парочку, даже Катя поддержала, но Марина попросила прекратить, и постепенно разговор затих.

Гроза унялась, монотонный стук дождя по крыше убаюкивал, все четверо наконец согрелись. Небольшое количество еды не могло компенсировать даже скромную бутылку коньяка, длительная прогулка днем и поздний час тоже сказывались. Первой носом начала клевать Катя, устроившись на диване в объятиях Егора и подобрав под себя ноги. Тот еще лениво о чем-то разговаривал с Кириллом, а Марина чувствовала, как голова становится все тяжелее, веки закрываются сами собой, и она уже не слушает, о чем они болтают.

Наконец в библиотеке воцарилась уютная тишина, нарушаемая только шорохом дождя и треском поленьев в камине. Марина почти провалилась в сон, когда какой-то звук выдернул ее из сладкого состояния дремы. Она приоткрыла один глаз и увидела, как Кирилл осторожно, явно стараясь не шуметь, поднялся из кресла и на цыпочках подошел к столу, где остался его рюкзак. В полусонном мозгу лениво шевельнулась мысль, что они съели всю его еду, и как же он теперь будет есть по расписанию, но Марина не смогла до конца додумать ее, не то что озвучить.

– Куда ты? – еле слышно спросила она.

Кирилл резко обернулся, посмотрел на нее, как ей показалось, испуганно, и улыбнулся.

– Спи, – велел он.

Марина послушно закрыла глаза и вновь опустила голову на спинку дивана. Послушаться было гораздо проще, чем испугаться и заставить мозг проснуться.

4

Марина проснулась резко, внезапно, словно ее толкнули или потрясли за плечо. Однако когда она открыла глаза, рядом никого не оказалось. Катя и Егор, обнявшись, мирно спали, огонь в камине еще горел, значит, ее сон длился недолго.

Следовало закрыть глаза и снова уснуть, уже до утра, чтобы эта проклятая ночь поскорее закончилась, но что-то не давало. Марина вспомнила, что видела, как уходит Кирилл, и села, оглядываясь по сторонам. Их нового знакомого в библиотеке не было.

Со второго этажа вновь доносился приглушенный шум, но не шаги, как в прошлый раз. Осторожный стук, треск и скрежет сменились настороженной тишиной. Потом снова раздался стук.

Марина посмотрела на один из подсвечников, затем нащупала в кармане телефон и поднялась на ноги. Последний раз она заряжала трубку вчера утром, но простые копеечные аппараты без десятков новомодных функций и доступа в Интернет имели огромное преимущество перед своими «умными» собратьями: они легко держали заряд несколько дней, поэтому его еще вполне хватало на то, чтобы включить фонарик и не остаться без света. Как истинное дитя цивилизации, она предпочла фонарик в телефоне свечам в подсвечнике. А вот покрытия сети по-прежнему не было. Что, впрочем, неудивительно в глухом лесу.

Освещая себе путь фонариком и прислушиваясь к шуму наверху, Марина осторожно вышла в коридор и направилась к лестнице. Если бы ее спросили, она бы не смогла объяснить, почему решила искать Кирилла одна, не разбудив ни лучшую подругу, ни крепкого парня, который мог оказаться полезен. Что-то было такое в Кирилле, в его взгляде и поведении, что казалось ей странным и интригующим. Но в то же время она считала, что ни Катя, ни Егор этого не поймут. И ей помешают понять.

Идти было страшно. Дождь если еще и шел, то очень тихо. Настолько, что в доме его не было слышно. Оглушающую тишину, от которой закладывало уши, нарушали лишь непонятные звуки со второго этажа и скрип половиц под ногами Марины.

Каждый новый шаг давался все труднее. Сердце замирало от напряженного ожидания. Ей казалось, что вот-вот случится… что-то. Нервы натягивались в тонкую струну, которая грозила лопнуть в любую секунду. Когда Марина наконец добралась до лестницы в холле, наверху все стихло. Внезапно и резко. Так и не успев шагнуть на первую ступеньку, она попыталась заглянуть наверх и тихо позвала:

– Кирилл, ты там? Что ты там делаешь?

В ответ раздался тихий смех, от которого по спине побежали мурашки. Марина стремительно обернулась: ей показалось, что смеется кто-то за спиной. Может быть, Катя проснулась и пошла за ней, а теперь ей смешно видеть, как подруга стоит у подножия лестницы и не решается подняться?

Однако позади никого не оказалось, коридор оставался пустым. Где-то там далеко, в библиотеке, едва заметно мерцал свет от огня, больше спокойствие заброшенного дома ничего не нарушало. Марина почти решилась ступить на лестницу, когда послышался тихий скрип и шевельнулись тяжелые портьеры, за которыми скрывалась запертая дверь.

Пальцы сами собой стиснули телефон, пятно света скользнуло на подрагивающую потревоженную ткань. Было понятно, что открылась та самая дверь, которую Егор дергал в самом начале. Но как она могла открыться, Марина не понимала. Она ведь была заперта!

«Показалось, наверное, – попыталась убедить себя Марина. – Скрипел пол, дом старый и наверняка дырявый, сквозняки тут гуляют только так, вот занавеска и колышется, а остальное я просто додумала».

Звучало убедительно, но так и тянуло проверить. Наверное, разумнее оказалось бы вернуться к Кате и Егору, закрыть дверь и сидеть в библиотеке до утра, контролируя огонь, но по личному опыту Марина знала: если что-то сверхъестественное решило заглянуть в твою жизнь, оно тебя из-под земли достанет, даже в квартире посреди большого города. А уж в чужой библиотеке в проклятом старом заколоченном доме посреди леса – и подавно.

Непроизвольно задерживая дыхание, Марина осторожно приблизилась к портьере и медленно отвела ее в сторону. Резко втянув носом воздух, девушка едва не заскулила от страха: ранее запертая дверь была приоткрыта. Из узкой щели тянуло затхлым воздухом, слышалось тихое тиканье часов.

Откуда здесь могли взяться идущие часы? Или кто-то запустил старый механизм? Может быть, это Кирилл так развлекается: вскрыл комнату, завел часы, потом пошел на второй этаж, чтобы… Вскрыть комнату с останками ведьмы? Хочет подложить куда-нибудь ее скелет, чтобы стало еще веселее? Надо быть очень нездоровым человеком, чтобы так развлекаться. Кем-то вроде того маньяка, что убивал девушек и оставлял их тела на кладбище в платьях невест. Девушек, одной из которых и была Маринина сокурсница…

Впрочем, может быть, именно это и видела Марина, заглядывая в его глаза? Эту проклятую тьму, очарованность смертью?

Или нет?

Опустив на мгновение веки, она снова глубоко вдохнула, успокаивая прыгающее в груди сердце, и толкнула дверь. Та отворилась со ставшим уже привычным скрипом. Мерное тиканье часов зазвучало громче и четче, когда Марина переступила порог комнаты.

Когда-то здесь было что-то вроде гостиной. С роскошным роялем, круглым карточным столиком в углу, большим камином и не очень удобными на взгляд современной девушки диванами и креслами. Луч фонаря скользнул по стенам, выхватывая из темноты картины, в том числе несколько портретов. Один даже чем-то зацепил глаз, но Марина не смогла заставить себя к нему вернуться, остановившись взглядом на настенных часах с маятником.

Заключенные в темно-коричневый деревянный корпус, они спокойно размахивали золотистым диском, подвешенным на тонких стержнях. Стержни изображали струны арфы, контур которой был очерчен прямо над диском маятника. Циферблат и регулятор хода защищало стекло, но сквозь него, грязное и пыльное, все равно можно было разглядеть и цифры, и стрелки.

Марина нахмурилась, подходя ближе, присматриваясь и убеждаясь, что ей не показалось: секундная стрелка действительно деловито бежала в обратную сторону. Делала круг – и минутная следовала на одно деление за ней. Назад.

– Что за?.. – пробормотала Марина.

От такой чертовщины хотелось плакать, а сердце, до этого бившееся быстро и неровно, почти замерло. Марина заметила собственное испуганное отражение в мутной поверхности стекла. Ей показалось, что она сама на себя не похожа. Взгляд сфокусировался на стекле и…

За ее плечом кто-то был. Марина смогла разглядеть лишь скалящийся в насмешке рот с кривыми зубами и торчащие во все стороны седые волосы. Сморщенное старушечье лицо стремительно приближалось, спину уже обдало холодом, и Марина на одних инстинктах дернулась в сторону, сшибая на пути кресло и падая на пол. В скакнувшем луче фонаря краем глаза девушка успела разглядеть женскую фигуру в длинном темном платье с пышной юбкой.

Когда Марина торопливо перевернулась на спину и снова направила фонарик туда, где только что стояла женщина, там уже никого не оказалось. Луч света резко метнулся в одну сторону, в другую, но никого так и не нашел. Лишь снова кто-то тихо рассмеялся в темноте, да послышался шелест юбок. Где-то наверху.

И снова очень медленно, словно через силу, потому что немеющая рука плохо ей подчинялась, Марина перевела пятно бледно-белого света на шкаф, рядом с которым упала. Сначала разглядела складки черного старого во всех смыслах платья, потом – тонкие руки и костлявые плечи, обтянутые тканью, морщинистое лицо и седые космы. Ведьма, скрючившись, сидела на шкафу, от крышки которого до потолка оставалось еще достаточно места. Пальцы с длинными когтями впивались в край, глаза казались двумя темными провалами, кривые зубы скалились. Она словно готовилась к прыжку.

Марину парализовало. Она хотела отползти, вскочить и убежать, но не могла даже вдохнуть, только смотрела в почерневшие глаза жуткой старухи и дрожала всем телом.

Внезапно чьи-то сильные руки подхватили ее подмышки и потянули сначала назад, потом вверх, поднимая на ноги. Ведьма недовольно зашипела, а Кирилл схватил Марину за руку и велел:

– Бежим!

Оцепенение спало, и она последовала за ним, не разбирая дороги в темноте. Сзади что-то громыхнуло, как будто ведьма все-таки прыгнула. Марина снова почувствовала дуновение могильного холода, но Кирилл уже захлопнул за ними дверь гостиной. С другой стороны в нее что-то ударилось, и стекла вставок неприятно зазвенели.

Едва дыша и почти не осознавая происходящее, Марина позволила Кириллу затянуть себя в тесную нишу вроде кладовки. Рука с зажатым в ней телефоном дрожала, свет судорожно плясал по стенам, вдоль которых тянулись полочки с какими-то банками, но рассматривать обстановку было некогда.

– Начерти на двери сетку, – велел Кирилл, вкладывая ей в руку мелок.

Сам он достал из рюкзака банку соли и щедро посыпал ею порог от косяка до косяка. Марина после секундного замешательства принялась чертить на двери пересекающиеся линии. Лишь когда в дверь кладовой снова что-то ударилось, испуганно отскочила.

Кирилл как раз выпрямился и хрипло заметил:

– Не бойся, она не войдет.

За дверью послышалось раздосадованное шипение, по деревянной поверхности поскреблись, но следом все стихло.

Через несколько секунд Марина окончательно пришла в себя и осознала, что они с Кириллом стоят в тесной кладовке, прижавшись друг к другу. Она перевела взгляд на своего случайного знакомого: тот не отрываясь смотрел на нее, как будто ждал какой-то реакции.

– Кто это был? – шепотом спросила она. – Или что это было?

– То есть ты тоже ее видела? – уточнил Кирилл удивленно.

– Я же не слепая! – возмутилась Марина.

– Думаю, это та самая ведьма, что жила здесь, – предположил он и снова испытующе посмотрел на девушку. – Деревенские страшилки не врут, она все еще здесь.

Марине хотелось бы сказать, что этого не может быть, что так не бывает. Мертвые не могут разгуливать по дому, как живые, и нападать на случайно забредших путников. Если бы только год назад она не получала сообщения от погибшей однокурсницы, которая пыталась помочь полиции поймать своего убийцу. Марина так и не смогла сделать вид, что этого не происходило в ее жизни.

Поэтому она только медленно кивнула и пробормотала:

– Теперь понятно, почему никто не вынес ни единой ценности из этого дома и почему никто о нем не знает. Похоже, никто не выбирался отсюда живым.

И словно в подтверждение ее слов за дверью раздался пронзительный женский крик.

– Катя!

Марина оттолкнула Кирилла, пытавшегося ее задержать, распахнула дверь и бросилась наружу. Если бы в коридоре все еще стояла ведьма, Марина оттолкнула бы и ее. Страх за подругу придал ей сил и храбрости. Она слышала за спиной шаги Кирилла, но бежала в библиотеку, не оглядываясь.

Катя сидела на диване, вжавшись в угол, и продолжала визжать. Егора рядом с ней не было, и только проследив за взглядом подруги, Марина увидела его. Он висел под самым потолком, прижавшись к стене, судорожно брыкаясь и хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. В полутьме библиотеки, освещаемой лишь почти погасшим огнем в камине и парой свечей, было непонятно, как именно Егор держится на стене, что не дает ему упасть. Луч света от фонарика освещал его одного, но когда Марина, повинуясь какому-то внезапному озарению, словно кто-то шепнул ей ответ на ухо, схватила стоящий на камине подсвечник с толстыми свечами и подбежала к Егору, все увидели ее. Ведьма висела в воздухе напротив Егора, вытянув вперед костлявую руку и держа его за горло.

– О боже! – еще громче взвизгнула Катя. – Что это?!

– Отпусти его! – приказал Кирилл.

Ведьма обернулась, и Марина скорее почувствовала, чем увидела на ее лице ненависть. Черные впадины глаз полыхали яростью существа, многие годы заточенного в доме. Ведьма оскалилась, обнажив два ряда острых желтых зубов, а затем, наверное, закричала. Голоса ее никто не услышал, но на месте рта тоже появилась черная впадина, а Марину швырнуло в сторону резким порывом ветра. Она отлетела к камину, упала на пол, выронив и подсвечник, и телефон.

Со своего места Марина видела решительность, маской застывшую на лице Кирилла и изменившую его до неузнаваемости. Казалось, он даже в плечах стал шире и мощнее, почти не уступая Егору.

– Отпусти его! – повторил Кирилл, медленно приближаясь к ведьме.

Вместо этого та снова повернулась к Егору, и его лицо стало мертвенно-бледным, на нем проступили черные вены, отвратительными дорожками разрезающие кожу. Все понимали, что еще немного – и их новый знакомый задохнется.

Кирилл выбросил вперед правую руку, и ведьма страшно зарычала, отпустила свою жертву и бросилась на него. Он снова выставил вперед руку, и Марина увидела зажатую в ней бутылку, из которой ведьму фонтаном окропила прозрачная жидкость. Очередной сильный порыв ветра заставил Марину зажмуриться, а когда она открыла глаза, ведьмы в комнате уже не оказалось. Егор лежал на полу, кашляя и отплевываясь, Кирилл стоял над ним, все еще держа в руке обычную пол-литровую бутылку, в которой продают минеральную воду.

– Как ты? – как ни в чем не бывало поинтересовался он.

Егор мотнул головой, продолжая хватать ртом воздух.

– Что это было? – истерично повторила Катя. Страх пригвоздил ее к месту, и она даже не пыталась встать с дивана.

– Ведьма, – спокойно заявил Кирилл.

– Ты что, минералкой ее облил? – недоверчиво уточнила Марина, поднимаясь с пола.

– Ведьмы не боятся минералки. Это святая вода.

– Чтоб меня… – проворчал Егор. – Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? Потому что, знаете ли, это было не самое приятное пробуждение.

Кирилл только хмыкнул, подал ему руку, помогая подняться, и с деловым видом спрятал бутылку с остатками воды в рюкзак.

– Я проснулась чуть раньше, – начала Марина, – услышала шум и пошла проверить. Гостиная, которая была заперта, оказалась открыта, и там на меня напала ведьма. Кирилл меня спас, и мы спрятались в кладовке, а потом я услышала Катин крик.

– Ведьма? Да откуда она взялась? Выбралась из заколоченной комнаты? Как? – все еще стуча зубами от ужаса, спросила Катя.

– Думаю, она могла выбраться, если дверь кто-то открыл, – предположила Марина.

– Надо пойти проверить, – тут же решил Егор.

– Значит, теперь ты веришь в запертую в комнате ведьму? – скептически приподнял бровь Кирилл.

Марина видела, что ему не хочется никуда идти. И дело едва ли было в страхе. По крайней мере, на ведьму молодой человек бросился довольно решительно, чтобы подозревать его в трусости теперь.

– Чувак, эта тварь меня только что чуть не убила. Я во что угодно поверю и проверю.

Они вчетвером вышли из библиотеки и направились к лестнице, подсвечивая дорогу фонариками. В доме было тихо, как будто обиженная ведьма где-то в укромном уголке зализывала раны и собиралась с силами для нового нападения. Егор шел впереди, Катя сразу за ним, а Кирилл нехотя замыкал шествие. Марина уже знала, что увидит, но все равно тихо охнула, разглядев лежащие на полу доски и ничем не защищенную дверь.

– Зачем ты отпер ее? – спросила она у Кирилла.

– С чего ты взяла, что это я? – пожал плечами тот, избегая встречаться с кем-либо взглядом.

– Потому что едва ли это под силу хрупкой девушке. – Егор посмотрел на Кирилла. – А мы с Катей оба были в библиотеке.

– Ты как будто специально оказался здесь, чтобы встретиться с ведьмой, – медленно произнесла Марина, додумывая свою мысль. – У тебя была соль, хотя такая же продается в магазине в деревне, мелок. И ты знал, что этим можно защититься от ведьмы.

– А еще святая вода, – добавила Катя, тоже с подозрением глядя на Кирилла. – Какой нормальный человек носит с собой святую воду?

– Только тот, который знает, что она пригодится, – согласился с ней Егор, а затем внезапно грозно потребовал: – Дай мне свой рюкзак.

Кирилл сделал шаг назад.

– Зачем?

– Дай сюда, говорю, – Егор протянул к нему руку, демонстрируя серьезность намерений. – Я сильнее тебя физически, и святая вода на меня не действует, так что дай рюкзак, не заставляй брать силой.

Марине стало жалко Кирилла, он стоял один против всех, сжимая пальцами лямки рюкзака и явно не желая с ним расставаться, и в его глазах снова было что-то такое, чему она не могла найти объяснения, но что завораживало девушку. И это было не очарование смертью, нет. Это была непонятная ей решимость, такая же, какая проступала на лице Кирилла, когда он бросился на ведьму. Марину даже не удивило бы, откажись он отдать Егору рюкзак, чтобы защитить какую-то свою тайну, но Кирилл скинул его с плеч и швырнул под ноги Егору. Тот, ни капли не смущаясь, расстегнул молнию и вытащил гвоздодер, маленькую складную лопату и еще какие-то инструменты, которые Марина видела в кладовке у своего отца, но названия не запомнила. Там же лежала еще одна банка соли, спички, бутылка с прозрачной водой, наверное, запасы святой, бутылка с жидким розжигом для мангалов и костров и, что поразило Марину больше всего, большое распятие.

И ни еды, ни инсулина.

– Значит, про диабет ты мне наврал? – хмуро спросила Марина, как будто ее только это интересовало.

– Это было глупо, признаю, – Кирилл развел руками. – Если бы ты чуть лучше разбиралась в медицине, то сразу поймала бы меня на лжи. Но в тот момент я растерялся, и это единственное, что пришло мне в голову. Моя тетка болеет диабетом уже тридцать лет, поэтому я решил именно так объяснить запасы еды в рюкзаке.

– Значит, ты оказался здесь не случайно? – полуутвердительно спросил Егор, возвращая ему рюкзак.

– Нет. Я пришел сюда за ведьмой. Чтобы ее уничтожить. Окончательно. Отсюда инструменты, запасы еды, святая вода и прочие нужные вещи.

– Но зачем? – не поняла Марина. – Ты что, охотник за нечистью?

– Ребят, а давайте в библиотеку вернемся, – жалобно попросила Катя. – Там безопаснее, чем на пороге комнаты ведьмы.

Это было здравое предложение, с которым никто не стал спорить. В библиотеке они подбросили дров в камин, заново зажгли свечи в подсвечнике и даже тонкой струйкой посыпали порог солью. Если это действительно не позволяет ведьме зайти в комнату, то на какое-то время они себя обезопасили.

– Я не охотник за нечистью, – тихо начал Кирилл, когда все снова расположились – кто на диване, кто в кресле. – Я даже не верил в нее никогда, хотя о проклятии в нашей семье слышал с детства. Кто-то из моих прадедов жил неподалеку. Не знаю, чем он насолил ведьме, но она прокляла его и его родню. С тех пор ни один мужчина в нашей семье не женился и не завел детей. Все их возлюбленные так или иначе умирали до свадьбы, а вскоре после этого сгорали и они. Невеста моего двоюродного деда попала под колеса грузовика прямо по дороге в ЗАГС. И свадебная церемония превратилась в похоронную. Мой дядя хотел сделать хитрее и на своей девушке не женился. Она даже забеременела, но родила мертвого ребенка, и сама умерла на вторые сутки. То ли от горя, то ли от проклятия, он принялся пить и умер, не прожив и года после ее смерти.

– Прости, но как же вы тогда размножаетесь? – не понял Егор, но в голосе парня Марина услышала искреннее сочувствие, как будто не он чуть раньше угрожал Кириллу физической расправой, если тот не отдаст рюкзак.

– На женщин проклятие не действует. И моя мама, и тетка – обе счастливы в браке, у обеих есть дети. Моя родная сестра растит чудесных близняшек.

– Но у тебя кто-то умер, да? – догадалась Марина.

Кирилл кивнул, разглядывая весело пляшущий в камине огонек и глядя как будто в прошлое.

– Я не верил в проклятие. Считал все это бабскими выдумками и совпадением. У меня была девушка, Даша…

Марина вздрогнула, услышав это имя, и испуганно посмотрела на Кирилла, но никто не заметил ее взгляд. Даже Катя, которая тоже читала письмо, не углядела ничего необычного или не вспомнила о нем. Она смотрела на Кирилла с сочувствием и кусала губу от волнения, словно готова была вот-вот расплакаться.

– Нормальная, здоровая девушка, – продолжал Кирилл. – Мы вместе работали, путешествовали, даже жили вместе. Но ровно через неделю после того, как я сделал ей предложение, она внезапно потеряла сознание в метро. Врачи, обследования, больницы – и оказалось, что у нее стремительно развивающаяся лейкемия. Это не могло быть совпадением, понимаете? – Он посмотрел на новых знакомых, и те взволнованно кивнули. – Она умерла через два месяца, даже не закончив первый курс химиотерапии. Теперь мне нужно снять проклятие, чтобы не умереть самому.

– Так ты все-таки болен? – не удержалась Марина.

Ей вспомнились и его бледный вид, и впалые щеки, на которые она обратила внимание, когда только увидела в этом доме. И даже початая бутылка коньяка в рюкзаке.

Кирилл пожал плечами.

– Не сахарным диабетом. По заверениям врачей я здоров, а по мнению сестры у меня депрессия после смерти Даши. Но я знаю, что если проклятие не разрушить, то жить мне осталось недолго. А потом эта чума доберется и до моего племянника. Целый год я изучал историю нашей семьи, легенды о ведьмах и проклятиях, и вот я здесь. Один местный парень рассказал мне, как найти этот дом. Мы встретились с ним сегодня в Выборгском замке.

Кирилл замолчал, бросив быстрый взгляд на Марину.

– И как ты собираешься снять проклятие? – спросила Катя. – Ты для этого вскрыл заколоченную комнату?

– Да, собирался достать останки ведьмы, сжечь их, засыпать солью и предать земле. Дом окропить святой водой, чтобы выгнать из него все то зло, которое скопилось.

– Ты уверен, что это поможет? – с сомнением уточнил Егор.

– Это неточная наука, – хмыкнул Кирилл. – Я очень надеюсь, что поможет. Насколько понимаю, проклятия ведьмы продолжают работать, потому что она не была должным образом погребена и еще может обрести новую… форму существования. Если наберется силы и вырвется отсюда. Правда, когда я вскрывал комнату, то не думал, что все будет так… буквально. Что она нападет на вас. Теперь она никого не отпустит.

– Что? Как? – испуганно пролепетала Катя.

– В каком смысле – не отпустит? – Егор даже поднялся с места, недоверчиво глядя на Кирилла.

Тот мрачно посмотрел на него исподлобья.

– Она была заперта здесь больше ста лет. Забытая, заброшенная. Мертвая, но не упокоенная. Чтобы перейти в новое состояние, ей нужна еда.

– Она нас съест? – пискнула Катя.

– Не в прямом смысле, – покачал головой Кирилл. – Она теперь бесплотна, просто энергетический отпечаток. И чтобы стать сильнее, ей нужна энергия. Наша жизненная энергия. Она выпьет нас, как вампир. Только… энергетический.

– Откуда ты все это знаешь? – Егор скептически прищурился.

– Говорю же: я изучал легенды, прежде чем сунуться сюда.

– И узнав это, все-таки сунулся? – в тоне Марины тоже сквозило недоверие, но по совсем другим причинам. Для нее такое знание было поводом держаться подальше от подобного места.

Кирилл перевел на нее взгляд и печально улыбнулся.

– Признаюсь, я тянул до последнего, изучая тему и пытаясь найти наиболее безопасный вариант. Сегодня новолуние, по некоторым источникам в такую ночь ведьмы теряют часть силы, и только тогда с ними можно справиться. До следующего новолуния и так могу не дожить, поэтому да, я сунулся сюда. У меня просто не оставалось выбора. А вас не должно быть здесь. Вы оказались тут случайно.

Марине захотелось возразить, что это не так. Их привели сюда письмо, встреча с Егором и взявшая из ниоткуда «лестница». С одной стороны, все это могло быть безумным совпадением, но с другой – она чувствовала, что действительность куда сложнее. Только вот вслух не хотелось этого признавать. По крайней мере, не письмо.

– Нас привели сюда, – все-таки тихо пробормотала она. – Мы здесь не случайно.

– Маришка права, – подала голос Катя и повернулась к Егору. – Ты ведь сам говорил, что по этим «лестницам» люди находили дом ведьмы. И мы нашли его по ним. Когда мы утром с Мариной шли на остановку, их там не было, а потом появились. Кто-то хотел, чтобы мы пришли сюда.

– Кто? – недоуменно вопросил Егор. – Ведьма?

– Да хоть бы и она, – пожала плечами Катя. – Почувствовала, что по ее останки кто-то идет и зазвала к себе побольше людей, чтобы было из чего выбирать. Ну, или ей нужно много энергии, чтобы выбраться отсюда.

– Теперь ловушка захлопнулась. И единственный шанс для нас всех – это правильно похоронить останки, – резюмировал Кирилл. Его натянутая улыбка выглядела немного виноватой.

Трое его вынужденных товарищей по несчастью напряженно переглянулись. Ответил за всех Егор:

– Ладно, давайте попробуем. Когда еще представится случай сразиться с настоящими темными силами? Да и выбора у нас особого нет.

Кирилл согласно кивнул и вздохнул.

– Только есть одна маленькая проблема.

5

– Я вскрыл комнату, потому что по логике останки ведьмы должны быть там, – объяснил Кирилл, поднимая глаза к потолку. – Не зря же заколотили именно эту дверь. Думаю, там она и умерла. А значит, тело должно находиться в той комнате, но его нет.

– Потому что она ожила и теперь слоняется по дому, мечтая нами полакомиться, – мрачно хмыкнул Егор.

– Но по дому носятся-то не ее останки, – возразила Марина. – За это время она должна была превратиться или в скелет, или в мумию. Но я видела ее совсем рядом: она похожа на обычную старуху. Ну, только с черными глазами. Так что, как и сказал Кирилл, она теперь бесплотна. Это ее дух… призрак.

– А почему ее сразу не сожгли и не закопали? – задалась вопросом Катя. – Присыпав солью… Кто-то же заморочился с заколачиванием комнаты и дома. Кирилл также говорил, что могли и стены святой водой окропить. То есть явно хотели ее тут запереть. Почему не похоронили, чтобы уж наверняка?

Все четверо переглянулись. Вопрос был хорош, и так сразу ни у кого объяснения не нашлось. Лишь после достаточно долгой паузы Кирилл осторожно предположил:

– Говорят же, что не сразу узнали о ее смерти. Когда ее нашли, тело могло быть уже… в весьма неприглядном виде. Побрезговали.

– И ты говорил, что зима на дворе была, – подал голос Егор. – Если долго стояли морозы, то земля могла промерзнуть. Могилу копать умаешься.

– Думаете, подобные неудобства могли людей остановить? – усомнилась Марина. – Ведьма была сильна, и в силу ее верили. Даже сейчас она сомнений не вызывает. У меня так точно. Наверняка местные хотели бы себя обезопасить. Тут уж не до брезгливости и прочих отговорок.

– Может, они не знали, что так вернее? – высказал еще одно предположение Кирилл.

– Или все еще хуже, – снова взял слово Егор. – И они это сделали, но не помогло.

– Нет-нет, – Марина даже головой помотала для придания веса словам. – Тогда бы они не стали заколачивать комнату и дом. Не знать про погребение тоже не могли. Могли не сообразить, что тело необходимо сжечь, но не про то, что его надо предать земле.

– Тогда у меня остался только один вариант, – Катя всплеснула руками. – Они ее тупо не нашли.

– То есть как? – не понял Кирилл.

– Она же ведьма, – Катя в раздражении закатила глаза. – Может, она морок какой-то навела. Спрятала тело. Знала, что если не будет предана земле, то сможет обрести посмертное существование.

– А разве после ее смерти колдовство не должно было развеяться? – не согласился Егор. И тут же фыркнул, покачал головой и пробормотал: – Не могу поверить, что мы все это на полном серьезе обсуждаем…

– Как ты сам видел, – Катя выразительно посмотрела на него, – с ее колдовством и после смерти полный порядок. Иначе бы она тебя к потолку не подбросила.

– Непонятно только, как нам тогда ее искать? – Марина посмотрела на Кирилла. – На ощупь?

Тот задумчиво кивнул.

– Не вижу других вариантов. Я, конечно, только взглядом искал.

– О, ребят, это очень мерзкая затея, – простонала Катя. – Не хочу я там все щупать в поисках скелета.

– Да я все сделаю сам, – заверил Кирилл. – Вы и так помогли…

– Нет уж, вчетвером быстрее справимся, – возразил Егор.

– Это в наших общих интересах, – поддакнула Марина. – Да и безопаснее нам держаться вместе.

С этим никто не стал спорить. Когда все поднялись со своих мест, Кирилл внезапно остановился, открыл рюкзак и вытащил бутылку с остатками святой воды, оставив вторую нетронутой.

– Сделайте все по глотку, – велел он.

На лице Егора было написано недоверие, однако он ничего не сказал и послушно глотнул воды, когда до него дошла очередь.

– Лучше бы мы ее на руки полили, – только и заметил он, возвращая пустую бутылку Кириллу. – Чтобы они скелет смогли нащупать.

– Скелет мы и так нащупаем, – невозмутимо заявил Кирилл. – А вот немного безопасности не повредит. Да и просто пить хотелось.

– Ну, если ты считаешь, что это нас обезопасит…

Чтобы пересечь присыпанный солью порог, каждому потребовалось задействовать все свое мужество. Пожалуй, только Кирилл быстро и бесстрашно первым переступил порог, даже последовавший за ним Егор помешкал, задумчиво потирая шею. Марина вышла вслед за Катей.

– Не отставай, – тревожно позвала та, когда они поднимались по лестнице, и Марина прибавила шаг.

Ведьма не напала. Ее присутствие ощущалось постоянно. То и дело кто-то из них слышал тяжелое хриплое дыхание, шорох юбок или скрежет когтей по древесине, иногда – тихий смех. То ли их действительно защищала святая вода, то ли ведьма опасалась нападать, помня, чем это закончилось для нее в прошлый раз. И тем не менее каждый такой звук заставлял сердце замирать в груди, страх сковывал руки и ноги, но через какое-то время, показавшееся им вечностью, все четверо добрались до нужной спальни.

Здесь невидимое присутствие стало чувствоваться острее, поэтому у всех дрожали руки, когда они ощупывали пол, кровать, внутренности шкафов, подоконники. Каждый угол, каждый сантиметр. Леденеющие пальцы не находили ничего, хватали только воздух.

– Хорошая была идея, жаль, не сработало, – раздосадованно выдохнул Егор, выпрямляясь.

Они проверили уже всю небольшую комнату дважды, но так ничего и не нашли. Забравшись Егору на плечи, Катя ощупала даже поверхность шкафа, карнизы и потолок, хотя едва ли кто-то из них действительно верил, что скелет может находиться там.

– Может быть, все-таки не здесь? – предположил Егор, посмотрев на остальных. – Что если другие комнаты тоже были заколочены, но их кто-то открыл до нас?

– Нет, – возразил Кирилл. – Должна быть здесь. Ведь пока я не вскрыл комнату, ведьма не нападала. Я ее выпустил…

Он недовольно поморщился, ссутулившись. Марина, стоявшая рядом с ним, ободряюще коснулась его плеча.

– Ты не предполагал, что все так обернется. Да и ведьма могла нас обмануть. Или не напасть раньше по другим причинам. Ведь если ты ее выпустил, почему она начала не с тебя.

– Действительно, – теперь Кирилл задумчиво нахмурился. – Даже странно, я не подумал об этом. Мне показалось, что мимо меня что-то пронеслось в темноте, когда я вошел в комнату, но не напало. Мне могло и показаться, конечно.

– Тогда попробуем таким же образом две соседние спальни… прощупать? – бодро предложил Егор.

Он сделал шаг вперед, и Катя тут же истошно завопила:

– Берегись!

Реакция у Егора оказалась хорошая: он ловко отскочил в сторону, поэтому рухнувший внезапно шкаф даже не задел парня. Марина такой хорошей реакцией похвастаться не могла, но ее вовремя оттащил Кирилл, поэтому она только закашлялась из-за поднявшейся в воздух пыли.

– Ты цел? – Катя встревоженно подскочила к Егору и обернулась на подругу. – Все целы?

– Кажется, да, – пробормотал Кирилл смущенно, выпуская Марину из объятий.

Та не знала, от чего сердце бьется сильнее: от испуга или от этой внезапной близости с едва знакомым мужчиной и его крепкой хватки.

– Думаю, мы на верном пути, – Егор попытался сказать это весело, но хриплый голос выдал, как сильно молодой человек испуган.

Тем не менее остальные согласились с его предположением: то, что ведьма напала, означало, что они на правильном пути. Возможно, она теперь не могла навредить им сама, но попытаться сделать это другими способами ей никто не мешал. А то, что вред будет весьма ощутимым, если на кого-то упадет тяжелый старинный шкаф, доверху забитый одеждой, сомнения не вызывало.

– Постойте-ка, а это что? – удивленно протянула Катя, когда они оказались в коридоре. – Этого не было, когда мы поднимались.

Кирилл, который уже почти вошел в соседнюю спальню, затормозил и высунулся обратно, чтобы посмотреть, на что указывает луч Катиного фонарика.

Пятно света выделило крупную надпись, сделанную размашистым почерком прямо на стене рядом с лестницей, чуть не доходя до второго этажа. Пока они ощупывали спальню ведьмы, кто-то написал мелком: «Что ищете, найдете в отражении».

– Я знаю этот почерк, – растерянно пробормотал Кирилл.

– И я тоже, – немеющими губами согласилась Марина.

– Постой, а ты его откуда знаешь?

Марина перевела на него затравленный взгляд и неловко пожала плечами. Ее спас вопрос Егора, который отвлек Кирилла:

– Не понял, так чей это почерк?

– Похож на Дашин, – едва слышно выдохнул Кирилл.

– Твоей умершей невесты? – усомнился Егор. – Этого нам только не хватало. Это что, подсказка с того света? Почему нельзя писать внятнее?

– Да тут ведь и так все понятно! – радостно воскликнула Катя.

И словно забыв об осторожности, бросилась по лестнице вниз.

– Ты куда? – Марина последовала за подругой, чтобы не оставлять ее одну. И не желая оставаться рядом с Кириллом, который мог повторить вопрос.

– Нам нужно зеркало! Ее зеркало! – крик Кати донесся уже с первого этажа.

Егор торопливо последовал за девушками, только Кирилл так и остался растерянно стоять на пороге спальни, не зная, что делать: то ли присоединиться к остальным, то ли продолжить то, что они решили раньше. О каком зеркале говорила подруга скромной Марины, он не понял.

Пока он сомневался, вся компания успела вернуться. Видимо, бегом бежали. Первой по-прежнему семенила Катя, держа подмышкой средних размеров зеркало на подставке. Вместе с ним девушка вошла в спальню ведьмы.

– Что она задумала? – спросил Кирилл у Марины, которая снова шла последней.

Той и самой хотелось бы это знать, но пока она смогла только растерянно пожать плечами и поторопиться к комнате, в которой уже скрылась Катя.

– Что ты делаешь? – как раз вопрошал Егор.

Катя стояла посреди комнаты, между кроватью и упавшим шкафом, светила себе за спину фонариком телефона и сосредоточенно смотрела в зеркало, которое держала другой рукой прямо перед собой.

– Неужели вы не понимаете? Это колдовское зеркало, поэтому оно стояло в кабинете с другими колдовскими штучками. Наверняка ведьма гадала по нему, просила что-нибудь показать. И теперь оно покажет нам то, что мы ищем. Смекаете? – со смешком уточнила она, пытаясь изобразить интонации одного известного киношного пирата.

Остальные не были так уверены в правильности разгадки, но возражать не стали. Катя медленно поворачивалась вокруг своей оси, вглядываясь в мутное отражение зеркала, а затем победно воскликнула:

– Вот оно!

Свет ее фонарика падал на глухую стену, но девушка при этом светилась так, словно отыскала клад на конце радуги.

Марина с Кириллом переглянулись, а Егор шагнул к Кате и заглянул в зеркало, которое она так и держала перед собой. Потом обернулся на стену, потом снова посмотрел в зеркало.

– Обалдеть, – резюмировал он. – Давай, направляй меня. Попробую ее открыть.

Он подошел к той самой стене и зашарил по ней руками. Кирилл без лишних просьб направил свет своего гораздо более мощного фонаря на стену.

– Чуть правее… То есть левее… – командовала Катя, не отводя взгляда от зеркала. – Теперь ниже… Ага, еще немного…

– Нашел!

Егор сделал движение, словно поворачивал дверную ручку, послышалось тихое кликанье, после чего он потянул невидимую ручку на себя. Марина вздрогнула и отшатнулась, глядя на то, как в свете фонаря Кирилла на пустой стене вдруг проступила дверь. Катя, прижав зеркало к груди, медленно подошла поближе. Кирилл оказался проворнее и успел подскочить к открывшейся кладовке первым.

Ведьма была там. Облаченный в то самое черное платье, в котором они все ее видели, поджав ноги к груди и прислонившись спиной к стене, в пустой кладовке сидел скелет со съехавшей набок челюстью и пустыми глазницами.

6

В том, что похоронить ведьму будет непросто, никто не сомневался. Достаточно вспомнить рухнувший шкаф, когда они всего лишь начали ее поиски. Темные силы легко не сдаются, но и у ребят был весомый повод побороться.

– Так, и как мы будем тащить ее вниз? – поинтересовался Егор, с сомнением глядя на облаченный в полуистлевшее платье скелет.

– Ну как? – нервно передернула плечами Катя. – Взяли и потащили. Или можно завернуть во что-нибудь.

Кирилл молча кивнул, стащил с кровати потрепанное временем покрывало и расстелил его на полу.

– Помоги мне, – попросил он Егора.

Едва только парни дотронулись до платья ведьмы, даже не взяли ее, дом содрогнулся как от мощного удара. Вскрик девушек утонул в яркой вспышке и таком сильном грохоте, будто мир за окном дал трещину.

– Спокойно! – тут же велел Егор, хотя у самого сердце ударилось даже не о ребра, а почти о подбородок. – Это просто гроза вернулась.

Марина обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, но у нее не получалось. Она уже не помнила, когда ей было так страшно. Хотя нет, если подумать, в тот момент, когда она отключала Интернет, выдергивала из розетки провода, а в Скайп продолжали приходить сообщения от мертвой однокурсницы, ей было страшнее. Тогда она не понимала, что происходит. Сейчас же хотя бы имела представление. И была не одна.

– Может быть, нам стоит сначала выкопать могилу? – предложила она, стуча зубами. – Чтобы потом не тратить на это время.

Предложение показалось всем здравым, поэтому они оставили ведьму и спустились на первый этаж. Проливной дождь вымочил бы их до нитки за несколько минут, поэтому Кирилл и Егор велели девушкам ждать в доме. Все то время, что они по очереди копали яму, гроза не утихала. Молнии сверкали почти ежесекундно, гром гремел над их головами. Деревья склонялись почти к самой крыше дома, норовя вырвать часть черепицы, а ветер срывал с веток остатки листьев, кружа их в бешеном танце. И в этом грохоте Марине слышался не то вой, не то стон. Они с Катей стояли на пороге дома, помогая ребятам фонариками. Катя вцепилась в руку подруги и тихонько шептала:

– Мамочки, как же мне страшно… Ужас какой… Как я боюсь грозы. Только бы в дерево не попало!

Марина гладила обычно храбрую подругу по плечу и испытывала тот же животный ужас.

Глубокую яму копать не стали, рассудив, что если могила в принципе способна поглотить ведьму со всей ее силой, то хватит и этого.

Гроза и ливень продолжались и тогда, когда Кирилл и Егор положили останки ведьмы на прокрывало и потащили вниз. Не прекратилась она, и когда они вынесли тело на улицу. Марина переживала, как же они смогут сжечь останки под таким дождем, но в тот момент, когда ребята, предельно аккуратно, не то испытывая страх перед ведьмой, не то отдавая дань уважения мертвому телу, положили ее в яму, все внезапно прекратилось. Так резко, будто кто-то наверху повернул кран. Стало так тихо и темно, словно мир все же рухнул, и во всей Вселенной больше никого не осталось. Замерли трещавшие под тяжестью ветра деревья, примолк старый дом. Даже воздух, казалось, не шевелился. Если бы Марина не слышала тяжелого дыхания Кати рядом, она бы уже подумала, что оглохла. И эта тишина почему-то казалась еще страшнее, чем прежняя буря.

Девушки спустились с порога и подошли ближе. Находиться даже на расстоянии двух метров от парней им было страшно. Кирилл полил скелет, завернутый в покрывало, жидкостью для розжига, чиркнул спичкой и на мгновение остановился, не бросил ее сверху. Откуда-то – словно отовсюду – раздался тоненький леденящий душу вой, как будто где-то на морозе скулил щенок:

– У-у-у-у-у…

– Господи, если только эта ночь закончится, клянусь, до конца учебы не пропущу ни одной лекции, – шепотом произнесла Катя, и эта внезапная клятва над могилой колдуньи, слишком серьезная для подруги, рассмешила Марину.

– Ну же, давай, кончай с этим, – поторопил нового знакомого Егор, и Кирилл наконец бросил спичку.

Пламя мгновенно взвилось вверх. Вой прекратился. Снова зашумели листья на деревьях, где-то далеко раздался глухой раскат грома. Вселенная ожила, но больше не грозилась растоптать четверых людишек, бессильных перед ее мощью.

– Ну вот и все, – устало произнес Егор, вытирая рукавом вспотевшее лицо.

Марина заметила, что даже у него мелко трясутся пальцы. Может быть, конечно, и от холода, они с Кириллом наверняка вымокли до нитки, но что-то ей подсказывало, что дело все-таки не в этом. В страхе нет ничего постыдного, но почему-то мужчины редко его показывают.

Они дождались, пока пламя погаснет, затем Кирилл щедро посыпал останки солью и только после этого закопал могилу.

В дом они возвращались воодушевленные. Следовало снова развести огонь в камине, если тот уже погас, подсушить одежду и согреться.

– Кажется, там еще и коньяк оставался! – объявил Егор, поднимаясь на порог. – Леди Катерина, прошу вас, – он распахнул перед девушкой дверь и сделал приглашающий жест.

– Благодарю вас, сэр! – присела в реверансе Катя, оттянув в стороны узкие джинсы вместо воображаемой юбки.

Весело болтая, они скрылись в доме.

Кирилл подал Марине руку, чтобы помочь подняться по ступенькам. Его ладонь не дрожала, а в глазах больше не было той отчаянной решимости, которую девушка видела в библиотеке, когда ведьма напала на Егора. Казалось, теперь Кирилл был по-настоящему спокоен. Сама Марина почему-то такого спокойствия не испытывала. Наверное, еще не до конца отошла от всего, что произошло, и отчаянно желала дождаться рассвета и уйти из этого дома. Но она завидовала ему: он оставил страшное проклятие в прошлом и может похоронить сверхъестественное, как похоронил ведьму. Для нее все было не так просто.

– Странно, я так давно ждал этого момента, – заметил Кирилл, – и теперь совсем не знаю, что дальше. Наверное, я до конца не верил в то, что у меня получится.

В библиотеке уже переливались полосы света, давая понять, что Егор и Катя растопили камин и зажгли свечи, слышались веселые голоса, но в длинном коридоре было темно и тихо. Кирилл с Мариной нарочно шли медленно, не торопясь присоединиться к друзьям.

– А что дальше? – Марина улыбнулась ему. – Просто живи и радуйся жизни. Уверена, Даша бы этого хотела.

– Думаешь? – Он помрачнел. – Ее убило проклятие моей семьи. Должно было убить и меня, но я теперь останусь жить, а она…

– А она хотела, чтобы ты жил, – с нажимом повторила Марина. Обидно, если этот мужчина, еще такой молодой, похоронит себя под ворохом сожалений и чувством вины.

– Как ты можешь так уверенно говорить?

– Она же дала подсказку, – напомнила Марина. – Помогла найти останки. Если бы она хотела, чтобы ты умер от проклятия, она не стала бы этого делать.

Кирилл остановился, не доходя буквально пары шагов до дверей библиотеки, и повернулся к Марине, внимательно разглядывая ее лицо.

– Ты поразительно спокойно об этом говоришь, – заметил он. В его тоне и взгляде чувствовалось любопытство. – И вообще поразительно спокойна для человека, столкнувшегося с мертвой ведьмой, которая носится по старому заброшенному дому.

Марина смотрела ему в глаза, словно загипнотизированная, и разрывалась между желанием сбежать от расспросов и выложить все, как есть. Ведь если кто и мог понять ее проблему, то именно человек, живший под проклятием. Но в то же время она боялась, что узнав о ней правду, Кирилл захочет поскорее исчезнуть из ее жизни. А ей почему-то очень не хотелось, чтобы он исчезал.

В конце концов девушка все-таки решилась:

– Просто это не первый раз, когда мертвые стучат в мою дверь.

Он нахмурился, его взгляд приглашал продолжить, но их прервали.

– Эй, ребят, где вы там?

Катя, выглянувшая из библиотеки, заставила обоих вздрогнуть. Только сейчас Марина обратила внимание на то, что они стоят очень близко друг к другу. Или стояли, пока не появилась ее подруга и они оба инстинктивно не отступили назад. Момент был безвозвратно упущен.

– Мы идем, – сказала Марина и поторопилась в библиотеку.

Кирилл замешкался на мгновение, все еще глядя на то место, где она стояла, а затем поторопился следом. Егор уже не только разжег огонь, но и достал бутылку с остатками коньяка, примеряясь к ней.

– Давайте выпьем за успешные похороны ведьмы! – торжественно предложил он и сделал первый глоток. – И за то, что нам больше ничего не угрожает!

Бутылка вновь пошла по кругу, и вскоре коньяк кончился. Его было так мало, что у Марины даже не перехватило дыхание. Мощный Егор, наверное, и вовсе не почувствовал вкуса.

– Нет, а крутая выдалась ночка, да? – весело спросил он, подходя ближе к камину, чтобы согреться. – Но ведь не расскажешь никому: не поверят и решат, что я спятил!

– Да ладно, решат просто, что это байка для посиделок вечером у костра, – возразила Катя и тут же заметила: – Ой, Кирилл, ты перемазался. Здесь.

Она указала на собственную щеку. Кирилл протер лицо рукавом, но совсем не в том месте, где было темное пятно. Марина с трудом сдержала порыв сделать это за него. Весьма неуместное желание для едва знакомых людей.

– Нет, не там. Держи. – Катя протянула ему зеркало.

То самое, через которое они искали ведьмины останки. Марина удивилась: она думала, что оно осталось наверху. Зачем Катя принесла его сюда? Подруга, конечно, была известной сорокой, которая могла прихватить интересную вещь, но у Марины эта вещь вызывала суеверный страх.

– Мне вот один приятель тоже как-то рассказывал историю, – начал Егор, решив, что с пятном на щеке Кирилла покончено. – Был он на международном фестивале реконструкции где-то в Чехии. Замок такой, не самый раскрученный среди туристов, но место очень атмосферное. Так вот приятель утверждал, что видел там ночью призраков. Мы не поверили, сказали, пить надо меньше, чтобы не мерещилось. А теперь думаю: а вдруг и правда было?

Катя тут же начала выяснять подробности той истории, а Марина незаметно наблюдала за Кириллом. Он взял зеркало и даже снова потянулся рукавом к щеке, но вдруг замер, глядя на свое отражение. На его лице быстро сменили друг друга удивление, непонимание, недоверие, а затем появился страх. Он отложил зеркало в сторону, поднялся и пробормотал, отходя к столу:

– Салфетки… кажется, у меня в рюкзаке были салфетки…

Марина нахмурилась. Что-то ей подсказывало, что салфетки лишь предлог. Кирилл чего-то испугался. Но чего? Она обернулась к нему, но он стоял у стола, глядя в никуда, и действительно даже не пытался что-то искать в рюкзаке.

Егор продолжал развлекать Катю историей про призрака в средневековом замке. Оба не обращали на Кирилла никакого внимания. Марина осторожно взяла оставленное им зеркало и, собрав всю силу духа, посмотрела в отражение.

Мутное стекло показало только ее и книжный шкаф за спиной. Марина медленно, стараясь не привлекать к себе внимания подруги и ее приятеля, поворачивала зеркало, вглядываясь в самую его глубину. Шкафы за спиной поехали в сторону, в отражении появился стол, а рядом с ним – Кирилл. Марина вздрогнула, увидев, что рядом с парнем кто-то есть. Полупрозрачная девушка в длинном платье, с короткими, не достающими даже до плеч, волосами, обнимала его сзади, положив голову на плечо, и гладила волосы на затылке.

Марина шумно выдохнула, опустила зеркало и повернулась к Кириллу. Он стоял над столом, уперевшись в него ладонями, и, кажется, был по-настоящему напуган.

– Кирилл…

Он поднял на нее полный ужаса взгляд.

– Я не знаю, что это…

– Вы чего застыли?

Вопрос Егора заставил Марину вздрогнуть. Только теперь она поняла, что они с Кириллом уже некоторое время стоят и смотрят друг на друга. Она бросила быстрый взгляд на Катю: та тоже обернулась к ним и напряженно переводила взгляд с одного на другого.

– Что-то опять не так? – снова спросил Егор.

– Рядом с Кириллом кто-то есть, – тихо ответила Марина.

– Что? В каком смысле? – не поняла Катя, испуганно выпрямившись. Ее взгляд замер на Кирилле. – Ты имеешь в виду, кто-то кроме нас?

Марина кивнула и протянула им зеркало.

– Посмотрите сами. Ее видно только в отражении.

После секундного замешательства Егор взял зеркало и повернул так, чтобы видеть через него Кирилла. Он тут же дернулся, коротко выругавшись. Катя тоже осторожно заглянула в отражение.

– Кто это? – едва слышно выдохнула она, снова поворачиваясь к Кириллу. – Твоя невеста?

Тот медленно покачал головой. Марина видела в его глазах неподдельный страх, который прекрасно понимала. Точно такой же ужас она испытала, когда впервые получила послание от мертвого человека.

– Я… я не знаю эту девушку, – слегка заикаясь, выдавил Кирилл. – Не понимаю, откуда она взялась. И чего хочет…

– Так, ты не психуй только раньше времени, ладно? – попросил Егор, подходя ближе.

Он тоже хорошо видел, что Кирилла начинает бить мелкая дрожь. Да что там! Даже его самого пробрало.

– Пока она не выглядит агрессивной. Скорее, наоборот.

Марина тоже сделала шаг вперед, жестом попросив вернуть ей зеркало. Потом повернулась, чтобы снова увидеть девушку. Руки дрогнули, и по спине побежал холодок. Приглядываться не хотелось, наоборот, хотелось выбросить зеркало и отвернуться. И бежать подальше от Кирилла, не оглядываясь, ведь им троим уже ничего не грозит, но что-то останавливало. Ему было страшно, как ей тогда. Но тогда нашлись люди, которые взялись разобраться с посланиями с того света. Пусть их участие не очень-то помогло, но, по крайней мере, с ними было не так страшно.

Возможно, настало время вернуть Вселенной должок, помочь тому, кто в помощи нуждается. Или хотя бы попытаться, чтобы ему стало немного спокойнее.

С трудом переборов себя, Марина пригляделась к девушке. Как и сказал Егор, она не выглядела агрессивной. Скорее, влюбленной. Она обнимала Кирилла, ее голова покоилась у него на плече. Да, если бы не длинное старомодное платье, можно было подумать, что это его умершая невеста.

Интересно, почему она выглядит так, словно жила лет двести назад? Словно она из того же времени, что и недавно похороненная ведьма?..

Мысль о ведьме заставила обратить внимание на то, чему Марина поначалу не придала значения: волосы девушки были коротко острижены. Это не вязалось с общим образом. Когда носили такие платья, носили и косу до пояса.

– Похоже, она была клиенткой нашей ведьмы, – тихо заметила Марина.

Она и сама не знала, почему стала говорить тише. Как будто надеялась, что призрачная девушка не услышит.

Кирилл поднял на нее вопросительный взгляд, Марина поймала его в отражении. Через мгновение Кирилл посмотрел в зеркале на обнимающую его незнакомку. Было видно, как он при этом тяжело сглотнул.

– Да, у нее волосы обрезаны, – согласился он. – Похоже, она за что-то заплатила ведьме. Но я-то здесь при чем?

– Похоже, она тебя знает, – хмыкнул Егор. – И неровно дышит.

– Да как она может меня знать! – нервно огрызнулся Кирилл. – Посмотри на нее! Она же явно из позапрошлого века!

– А вот это тебе виднее, – вскинул руки Егор.

Марина не удержалась – поежилась, когда полупрозрачная девушка приподняла голову и посмотрела на нее через отражение. На мгновение ее спокойное лицо стало злобным, рот скривился в зверином оскале. Марине даже показалось, что она услышала тихое шипение, но мгновение спустя все уже прошло, призрак успокоился.

Возможно, не стоило обсуждать незнакомку так открыто? Марина хотела сказать об этом остальным, но внезапное предположение Кати сбило ее с мысли:

– А может быть, она не тебя знает, а кого-то из твоих предков знала?

– Да, ты же говорил, что они у тебя из этих мест, – ухватился за это предположение Егор. – Может, это какая-нибудь твоя пра-пра?

Марина вдруг встрепенулась, как человек, который внезапно что-то вспомнил, и выпалила невпопад:

– Портрет. Я совсем забыла про портрет!

– Про какой портрет? – не понял Егор. – При чем тут портрет?

– В той гостиной, где на меня напала ведьма, висел портрет, – торопливо объяснила Марина, откладывая зеркало на диван и хватаясь за телефон.

– Идемте, я вам покажу.

И она бесстрашно первой поспешила к выходу из библиотеки. Катя, конечно, тут же последовала за ней. Кирилл замешкался, но Егор его дернул:

– Ладно тебе, кто знает, сколько она так с тобой ходит? Не мешает же?

Кирилл был вынужден согласиться, и они устремились вслед за двумя подругами. Догнали только в гостиной, которая так и осталась открытой, лишь задернутой тяжелой портьерой. Когда молодые люди вошли в комнату, Катя и Марина уже стояли у стены с портретами и светили на один из них фонариками. Егор моментально охнул, увидев изображенного на картине мужчину. Тому было около тридцати или чуть больше, он носил короткие усики, а темные тона портрета чуть меняли выражение лица, но сходство с потомком было головокружительным. Егор удивленно повернулся к Кириллу. Тот выглядел сбитым с толку.

– Видишь сходство? – Марина тоже обернулась к нему, указывая на портрет. – Твои предки жили не просто в этих местах. Твои предки жили в этом доме.

– Тогда что-то не срастается, – покачал головой Егор. – Девчонка одета как деревенская простолюдинка, уж поверьте мне. А тут жил как минимум человек состоятельный. Так что вариант родства отпадает.

– Почему сразу отпадает? – возразила Катя. – Может быть, тут жили какие-нибудь бездетные богачи, которые усыновили сироту из деревни?

– Так и одели бы ее получше.

– Она обнимает его не как родственника, – возразила Марина, бросая на Кирилла быстрый взгляд и стараясь при этом смотреть в глаза, а не за плечо, где сейчас оставалась невидимой его спутница. – Она обнимает его скорее как… возлюбленного.

– Так, подождите, – Кирилл прикрыл глаза и помотал головой. – Как все это связано? Хорошо, предположим, мой далекий предок жил в этом доме. Потом пришла ведьма, прокляла его и выгнала отсюда. Но при чем тут деревенская девица? И чего она может хотеть от меня?

Егор скрестил руки на груди и пожал широкими плечами. Катя повернулась к Марине, глядя на нее так, словно та была обязана знать правильный ответ на заданный вопрос. Сама Марина смотрела на Кирилла, а тот переводил взгляд с одного на другого.

– Девушка была клиенткой ведьмы, – медленно повторила Марина вывод, который уже озвучивала раньше. – Что, если она и заказала проклясть твоего предка? За это и заплатила волосами.

– Да нет, – усомнился Егор. – Там же невооруженным глазом видна симпатия. С чего ей его проклинать?

– Тогда наоборот? Пыталась приворожить? – предположила Катя. – И волосы пошли в оплату приворота. Ты же сам говорил, что ведьма могла как проклинать, так и помогать.

– Но как сюда вписывается проклятие? – возразил Кирилл.

– Так кто мешал ведьме сначала осуществить приворот, а потом – проклятие? – пожал плечами Егор. – Может быть, твой предок ее в процессе обидел? Или ей просто дом приглянулся. Вот она и колданула сгоряча. В результате девицу эту убило проклятием, а мужик привороженный от расстройства уехал подальше от этих мест. И дом достался ведьме.

– Почему дом не забрали другие родственники? – не успокаивался Кирилл. – Очевидно, что у моего предка должна была остаться как минимум одна сестра, которая продолжила род. Кстати, и не предок он мне в полном смысле этого слова. Скорее, просто у нас с ним общий предок.

– А ведь действительно, – вмешалась Марина. – Странное у вас проклятие. Страдают от него мужчины, а передается оно через женщин. То есть не по прямой линии наследуется. Почему так?

Кирилл развел руками и покачал головой.

– Увы, этого мне выяснить не удалось. Вообще никаких подробностей о проклятии. Знаю только, что не дает оно мужчинам в нашей семье устроить личную жизнь, а потом и вовсе убивает.

– Прям как ревнивая подружка, – хмыкнула Катя.

Три взгляда моментально устремились на нее, и девушка тихо ойкнула. Потом Кирилл перевел взгляд на Марину, как бы спрашивая, пришла ли ей в голову та же идея, что и ему.

– Что ищете, найдете в отражении, – тихо повторила Марина написанное на стене послание. – Мы думали, что это про останки ведьмы, но ведь подсказка могла быть о другом. О том, что изначально искал Кирилл. Причину смерти Даши…

– Ты хочешь сказать, что убивает не проклятие? – недоверчиво уточнил Егор. – А эта девица?

– Ревнивая влюбленная, – протянула Катя. – А что, вариант.

Кирилл шумно выдохнул и покачал головой.

– Все это лишь догадки. Подсказка могла относиться и к замаскированной двери. А эта… девушка, – он едва заметно кивнул туда, где должна была стоять призрачная незнакомка, – может оказаться кем угодно. Хоть просто мимо пробегавшим призраком, который почему-то ко мне прицепился. Возможно, ведьма, вовлекая в свое черное колдовство обращавшихся к ней, навлекала проклятие на их души. И на самом деле это место кишит ими. Просто одной из них я отчего-то понравился. Может быть, когда я уйду отсюда, она отвяжется.

Он повернулся к Егору, как будто тот мог подтвердить или опровергнуть его теорию, но Егор только отвел взгляд и снова пожал плечами.

– Честно, я без понятия…

– Версия не хуже других, – осторожно согласилась Катя. – Можно проверить утром. Взять с собой зеркало и просто уйти.

Марине очень хотелось сказать что-то аналогичное. Она видела, как Кирилл надеется на этот вариант. Он только что сумел похоронить ведьму, которую винил в проклятии и гибели невесты. Успел испытать облегчение, освобождение… Марина знала это чувство. И знала отчаяние, которое захлестывает, когда понимаешь, что надежда не сбылась.

Ей стало зябко, и она засунула руки в карманы куртки. Пальцы правой руки тут же нащупали что-то постороннее.

Мелок. Тот самый, который Кирилл дал ей, затащив в кладовку. Она чертила им сетку на двери, пока он посыпал порог солью. А потом машинально сунула в карман. А потом…

Перед глазами встала надпись мелом прямо на стене. Катя сказала, что надписи не было, когда они поднимались наверх. Марина мысленно согласилась, хотя то, как они поднимались по лестнице, помнила смутно. Почему?

Потому что письмо, о котором она все это время не хотела думать, было подписано Дашей. И почерк был таким же, как на стене. И надпись на стене сделана тем же мелком, что лежит у нее в кармане. Пора перестать бегать от правды и признать: мертвая Даша ненадолго завладела Марининым телом, чтобы оставить на стене послание. Как она сделала это в пансионате, чтобы написать письмо. В такие моменты Марина теряла контроль над собой и начинала писать чужим почерком. Такое уже случалось. В детстве.

Марина прикрыла глаза и сжала в руке мелок. Ее все еще пугал собственный дар, особенно то его проявление, когда посторонние духи контролировали ее тело. Но сейчас только это могло дать на вопрос Кирилла однозначный ответ.

– Марина?

Она открыла глаза. Кирилл смотрел на нее с надеждой и тревогой. Она слабо улыбнулась ему.

– Я не знаю, как все было. Но думаю, что Даша может нам подсказать.

7

Кирилл снова пытливо смотрел на нее, как совсем недавно в коридоре, и Марина очень пожалела, что не успела рассказать все там и тогда. Теперь, когда на нее смотрели трое, это было сложнее сделать. Пусть Катя и была уже в курсе.

– Я узнала это о себе почти год назад и до сих пор не могу привыкнуть, – тихо начала Марина. – Мертвые иногда говорят со мной.

– Ты что, медиум? – недоверчиво поинтересовался Егор.

Марина кивнула. Она почувствовала руку на своем плече и в первый момент вздрогнула, но затем увидела, что это Катя. Подруга смотрела на нее сочувственно и с тем самым испугом, который Марина не раз видела, но сейчас он не раздражал девушку. Наоборот, она была благодарна Кате за эту безмолвную поддержку.

– На этой реконструкции мы оказались потому, что мне пришло письмо, – объяснила Марина, глядя почему-то на Егора. – Его оставили для меня на ресепшене в пансионате, где я отдыхаю. Адресовано оно было мне, а подписано Дашей. И написано, – она повернулась к Кириллу, – оно было тем же почерком, что и надпись на стене. Поэтому я сказала, что знаю этот почерк.

– Подожди-подожди, – Егор помотал головой. – Но как?

Кирилл смотрел напряженно, но без недоверия. Скорее, с интересом и… надеждой.

– Они пишут моей рукой. В детстве я писала письма своей погибшей двоюродной сестре, а она отвечала. Тогда я думала, что сама себе пишу от ее имени, чтобы не так скучать по ней, но год назад выяснила, что это она. По-настоящему. И письмо-приглашение на праздник Даша написала моей рукой. Наверное, я отнесла его на ресепшн, когда выходила встречать Катю. Я могу попробовать попросить Дашу и сейчас ответить на наши вопросы. Ведь раз она привела меня сюда, значит, может что-то знать. И значит, она хочет помочь.

В гостиной несколько долгих секунд висело молчание, а затем Кирилл сказал:

– Давайте попробуем.

Вот так просто. Без дополнительных вопросов и сомнений. Без страха и отвращения во взгляде. Это ободрило Марину.

Они снова вернулись в библиотеку, поскольку только там было тепло и светло. Катя собрала по первому этажу все приглянувшиеся ей подсвечники, в которых еще торчали несгоревшие свечи, вдобавок к тем, что принесла раньше, расставила их на полках и зажгла. В комнате мгновенно стало уютнее и… страшнее. Марина чувствовала, как сильно и быстро бьется сердце, но не могла отступить. Не предложить помощь было бы честнее, чем предложить и отказаться. Она видела, с какой надеждой Кирилл смотрит на нее, и не могла теперь отыграть назад. Раз уж решилась – нужно действовать до конца, даже если от одной только мысли об общении с призраком стынет кровь в жилах. Она уговаривала себя, что уже общалась с Дашей, поэтому ничего страшного не случится. Может быть, она снова впадет в своего рода транс и даже не вспомнит после о том, как все происходило.

Столик перетащили ближе к камину, поставили перед диваном, как он и стоял раньше. Марина вытащила из сумочки блокнот и ручку, положила их и мелок на стол перед собой. Она не знала, как именно Даша захочет поговорить, будет ли писать ручкой на бумаге или предпочтет мелком на столе. Катя села по одну ее сторону, Кирилл – по другую, Егор занял кресло рядом с Катей. Все трое молчали, напряженно глядя на нее, и Марина не знала, что ей делать. Как позвать Дашу? Никогда раньше ей не доводилось звать призраков, они, непрошенные, приходили сами. И сейчас она растерялась.

– Даша? – наконец тихо позвала она, глядя в одну ей видимую точку на столе и боясь оглядываться по сторонам.

В библиотеке ничего не изменилось, было слышно только шумное, тщательно сдерживаемое дыхание всех присутствующих и треск огня в камине. Марина взяла ручку и подвинула к себе блокнот.

– Даша, если ты здесь, напиши мне.

По-прежнему тишина. Либо невесты Кирилла не было в библиотеке, либо она не спешила отзываться. Либо Марина делала что-то не так. Она отодвинула блокнот и сменила ручку на мелок, но и тогда никто не отозвался на ее призыв. Она чувствовала на себе взгляд Кирилла и, к собственному удивлению, понимала, что впервые в жизни хочет, чтобы призрак отозвался.

– Не получается? – шепотом спросила Катя.

Марина покачала головой.

– Я не знаю, как делаю это. Я ведь этого даже не помню! Не помню, как пишу все эти послания, что при этом делаю, о чем думаю. Наверное, впадаю в какой-то транс или гипноз.

– А Ленка? – вспомнила Катя. – Ведь когда Ленка тебе писала, ты была в сознании. Я же видела пару раз, как приходили эти сообщения, ты тогда была вполне адекватна.

Марина повернулась к подруге, глядя на нее примерно с таким же удивлением, с каким на нее часто смотрел Кирилл. Катя, сама того не понимая, сказала важную вещь. Когда год назад Марине писала погибшая однокурсница, не было никакого транса. Марина помнила эти сообщения, но не это было важным. Не Марина их тогда писала! Они приходили сами, никто не нажимал на клавиши. Тот экстрасенс позже говорил ей, что она – просто проводник. Она помогает душам писать, не всегда пишет за них сама. Может быть, и надпись на стене в этот раз Даша сделала самостоятельно, не через Марину? А даже если через нее, то этого никто не видел. Как никто не видел, когда она писала письмо-приглашение.

– Мне кажется, нам нужно отвернуться, – предложила Марина. – Все это время Даша писала, когда никто не видел. Может быть, это сработает?

Они встали с дивана, обогнули стол, на котором остались и блокнот с ручкой, и мелок, повернулись к нему спиной, лицом к камину. Так стало еще страшнее. Оказалось, смотреть в глаза опасности намного легче, чем отворачиваться от нее. Теперь Марина в полной мере смогла представить, каково Кириллу знать, что за его плечом находится кто-то невидимый. Руки дрожали так сильно, что ей пришлось сжать их в кулаки. Она видела, что Катя тоже трясется, даже Кирилл и Егор выглядели бледнее обычного.

– Даша, – позвала Марина. – Ты здесь?

Шорох сзади заставил всех вздрогнуть. Они услышали, как покатился по столу мелок, а затем заскрипел, цепляясь мелкими крупинками за деревянную поверхность. Затылка коснулся холод, крохотные волоски на шее встали дыбом от побежавших по коже мурашек. Невыносимо тянуло обернуться. А еще лучше – убежать подальше от этого звука. Марина прикрыла глаза и закусила губу, чтобы удержаться.

И тут же почувствовала, как ее руки кто-то коснулся. Пугаться сильнее было уже некуда, поэтому она открыла глаза и скосила их в сторону: к ней тянулась рука Кирилла. Марина посмотрела на него, и он послал ей ободряющую улыбку. Она улыбнулась в ответ и разжала пальцы, позволяя ему переплести с ними свои. Это прикосновение стало и безмолвной поддержкой, и знаком благодарности, и смутным обещанием, которого Марина сейчас не могла в полной мере осознать.

Когда скрип и шуршание мелка за их спинами стихли, все четверо медленно обернулись. Мелок снова лежал на столе, только уже на другом краю, а на его поверхности белела надпись:

«Помоги ему».

– Как? Как мне помочь?

Мелок не шевелился. Лишь когда все снова отвернулись, послышался скрип.

«Распутай узлы. Сожги волосы».

– Но мы сожгли ведьму. Волос больше нет.

На этот раз ответ был лаконичным: мелок просто еще раз подчеркнул фразу: «Распутай узлы».

– Распутай узлы, – пробормотал Егор и тут же прищелкнул пальцами. – «Лестница». Твоя невеста говорит о «лестнице» из волос, а не о волосах ведьмы.

– «Лестнице» из волос той девушки, что стоит за его плечом? – уточнила Марина, обращаясь к Егору, но глядя на Кирилла.

– Значит, дело все-таки в ней, – прошептала Катя. – Девка эта, видимо, попросила ведьму навести проклятие на предка Кирилла. Заплатила волосами, как и все. И теперь, чтобы снять проклятие, нужно найти ее «лестницу», развязать узлы и сжечь ее.

– Но как? – в отчаянии спросила Марина. – Как нам найти ее волосы?

– Да и странно это все-таки, – усомнился Егор. – Если она обнимает его как возлюбленного, то зачем проклинала?

За спиной снова послышался скрип. Даша что-то писала. Кирилл медленно выпустил руку Марины и, стараясь не поворачиваться лицом к столу, потянулся к зеркалу, которое осталось лежать на втором кресле.

– Я хочу увидеть ее, – едва слышно признался он.

Он взял зеркало и повернул так, чтобы видеть происходящее за их спинами. Марина тоже невольно заглянула в него, тихо ахнув. У стены стояла полупрозрачная девушка в подвенечном платье и с длинной фатой на голове. Невеста Кирилла, Даша. В том самом наряде, в котором ее похоронили. Она ведь не успела выйти замуж при жизни. Марине всегда казался кощунственным обряд хоронить незамужних девушек в подвенечном платье. И она даже не могла себе представить, каково было Кириллу видеть свою невесту в гробу в том наряде, в котором она должна была стать его женой.

Марина слышала, как шумно выдохнул Кирилл. Словно привлеченная этим шумом, Даша обернулась. Они встретились взглядами, Кирилл несмело улыбнулся ей, и в тот же момент Даша дернулась, как от порыва ветра. Мелок выпал из ее руки и покатился по полу, а в зеркале появилась совсем другая фигура. Та девушка, что все время была за спиной Кирилла, заняла собой все зеркало. Она злобно скалилась, и Марина каким-то шестым чувством поняла, что ей не понравилась улыбка Кирилла, посланная своей невесте. Она действительно ревновала его. Девушка перевела взгляд на Марину, и мир для той мгновенно померк.

Остальные не сразу заметили перемену. Лишь когда Марина внезапно с такой силой толкнула Кирилла, что тот едва удержался на ногах, они повернулись к ней.

– Обманщик! – выкрикнула Марина ошеломленному Кириллу. – Я поверила тебе! Твоим клятвам, твоим сладким речам! Ты говорил, что мы будем вместе, что мы поженимся. А теперь?..

Кирилл непонимающе уставился на нее.

– Марина, ты чего?

Он хотел тронуть ее за плечо, но она оттолкнула его руку и сделала шаг назад.

– Не трогай меня! Я тебе больше не верю. Хочешь жениться на ней? – она кивнула туда, где еще минуту назад стояла Даша. – Я не позволю! Ты обещал, что я стану твоей женой!

Кирилл выглядел таким обескураженным, что не мог произнести ни одной внятной фразы. Он не понимал, что происходит, какая муха укусила девушку, которую он и знал-то всего несколько часов и которой уж точно ничего не обещал.

– Марина?

– Это не Марина, – оборвала его Катя, во все глаза глядя на подругу.

– Что?

– Это не Марина. Это та девушка, что стояла у тебя за спиной. Сейчас Марина говорит вместо нее.

– Фига себе… – выдохнул рядом Егор.

– Поговори с ней, – посоветовала Катя. – Выясни подробности.

Кирилл судорожно кивнул, не совсем понимая, как и что говорить.

– Постой, – попросил он, сам слыша, как жалобно и неуверенно звучит его голос. – Давай разберемся. Кто ты? Как тебя зовут?

Марина злобно оскалилась, и он узнал в этом оскале хищную ухмылку девушки, что видел в зеркале за своей спиной.

– Вера! – выплюнула она. – Меня зовут Вера. И ты никогда не забудешь мое имя! Ты обещал мне, что женишься. Обещал, что я будут жить в твоем доме. Когда звал меня в спальню, говорил, что я стану хозяйкой. Говорил, что сошлешь свою сестру с племянником в другое место, потому что она не хочет, чтобы ты женился на мне, и женишься!

– Произошло недоразумение, – тяжело сглотнув, продолжил Кирилл. У него было ощущение, что он сходит с ума. – Я не тот, кто обещал на тебе жениться. Ты путаешь…

– Лжец!

– Нет! Посмотри на меня. Я – не он. Это кто-то из моих предков обманул тебя, не я. Я ни в чем не виноват. Посмотри на меня внимательнее.

Марина на секунду замерла, а потом лицо ее разгладилось, оскал исчез, она улыбнулась нежно и шагнула к нему, коснулась ладонями его щек.

– Ох, милый… Ты же любишь меня, правда? Ты не обманешь меня? Ты богат, а я бедная сирота, но я буду век тебя любить, никто не станет тебе лучшей женой. – Ее лицо приблизилось к нему, и Кирилл увидел в ее глазах все ту же злобу несмотря на сладкие речи. – А если ты обманешь меня, я не прощу тебе. Пойду к колдунье, что живет в лесу, попрошу о помощи. Отдам все, что она попросит. Она сделает так, что ни на ком другом ты не женишься. И пусть я умру, без тебя не нужна мне жизнь. – Сахар вдруг исчез из ее голоса, она снова оскалилась и закончила грубо, жестко, как будто проклинала его прямо сейчас: – Но и тебе без меня жизни не будет, запомни! Не будет рядом с тобой никого другого, только я одна!

Сказав это, Марина шумно втянула носом воздух, в одно мгновение ее взгляд изменился, она отпустила лицо Кирилла и стала медленно оседать на пол. Кирилл успел подхватить ее, не дав упасть.

8

Ее звали два голоса. Один хорошо знакомый, другой – лишь смутно.

– Марина, очнись!

– Маришка! Давай, просыпайся, ну же!

Она цеплялась сознанием за голоса, как зимой по утрам цеплялась за звонок будильника, с трудом выныривая из сладких сновидений. Сейчас темнота и пустота забытья тоже никак не хотели ее отпускать. На то, чтобы поднять пудовые веки, казалось, ушли все силы.

Открыв глаза, Марина увидела над собой лицо Кирилла. Она не сразу его узнала, как будто память проснулась на несколько мгновений позже. Одной рукой он поддерживал девушку за плечи, второй похлопывал по щекам. Стоило сфокусировать на нем взгляд, на серьезном лице появилась улыбка. Кирилл облегченно выдохнул.

Рядом радостно воскликнула Катя:

– Наконец-то! Очнулась!

Марина не понимала, что происходит. Почему они смотрят на нее с таким волнением? Почему она сама почти лежит на полу? И чем закончился их сеанс? Она никак не могла вспомнить.

– Что случилось? – хрипло поинтересовалась она, не торопясь сесть. Тело почему-то казалось тяжелым, неудобным. Как будто чужим.

– Да тут такое случилось, – фыркнул Егор, который стоял чуть в стороне. – Рассказать кому – не поверят.

– Ты встать можешь? – спросил Кирилл.

Марине не хотелось вставать. Ей было вполне комфортно лежать в его объятиях. Это было так просто, так удобно. Тянуло снова закрыть глаза и провалиться в сон, но мысли и воспоминания уже толпились в голове, давая понять: не время спать. Поэтому она с сожалением кивнула.

Встать действительно удалось, но тут же пришлось сесть на диван, поскольку ноги пока отказывались долго ее держать. Да и выслушивать сбивчивый рассказ Кати, который постоянно перемежался лаконичными уточнениями Кирилла, можно было сидя.

– Значит, твой предок соблазнил эту девушку, а потом бросил, – резюмировала Марина. – И она пошла к ведьме, чтобы та его наказала. Ведьма сплела проклятие из ее волос… Возможно, потребовала не только волосы, но и жизнь. Иначе как эта Вера стала призраком?

– По тем временам, боюсь, у нее и вариантов-то не было, – заметил Егор. – Особенно если она забеременела. Всеобщее осуждение, презрение – только и выход, что в омут или в петлю.

– А этому козлу хоть бы что, конечно, – фыркнула Катя. И тут же испуганно посмотрела на Кирилла. – Ой, извини.

Тот только неопределенно мотнул головой.

– Значит, Вера убила себя, а ведьма привязала ее дух к моему предку, наделила его силой изводить «соперниц»…

– А когда твой предок умер, она не смогла остановиться, – продолжила Марина. Она говорила так уверенно, словно знала это. Или помнила. – Линия крови привела ее к племяннику, она зацепилась за него. Потом перекинулась на другого родственника. В каждом она находила что-то, что напоминало ей о возлюбленном. А ты и вовсе на него похож как две капли воды.

– Значит, похороны ведьмы не помогут, – вздохнул Кирилл. – Ее проклятие не умерло с ней.

– Нужно развязать узелки, – напомнила Катя то, что написала во время сеанса Даша. – И сжечь волосы.

– То есть уничтожить «лестницу» ведьмы, которую та сплела из волос Веры, – поддакнул Егор. – Одно непонятно, как ее найти? Они развешаны по лесу, а может быть, и еще где-то припрятаны. Как узнать, где та, что нам нужна?

– Найти, развязать и сжечь все, – мрачно заявил Кирилл, посмотрев в заколоченное окно.

Судя по темноте, которая просматривалась между досками, солнце еще и не думало вставать. Сколько они уже в этом доме? Почему до сих пор так темно?

– Ты в своем уме? – Егор скептически посмотрел на него. – Всю жизнь будешь их по этому лесу искать. И вполне вероятно, что так и не найдешь все.

– У меня нет других вариантов. Вы вполне можете уйти, ведьма похоронена, и вам ничего не угрожает. Но я останусь.

– Мы тоже останемся, – решила за всех Катя. – Не бросим тебя одного с этим.

Егор посмотрел на нее и молча кивнул. В библиотеке вновь повисла тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине и завыванием ветра на улице.

Марина нервно грызла ноготь, поглядывая на брошенное на пол зеркало, через которое можно было увидеть мертвячку. Та наверняка знала, где ее волосы. Марина не смогла бы объяснить, откуда у нее такая уверенность. Возможно, тоже просто смутно «помнила» это после кратковременного вселения…

Внезапная идея заставила ее замереть и выпрямиться, сцепив руки в замок на коленях. Идея была бредовой, даже опасной. И если изложить ее остальным, они наверняка начнут отговаривать. Да и если она ее просто озвучит, это может помешать. Вера услышит.

Поэтому Марина решительно встала, никому ничего не объясняя, подняла с пола зеркало и повернулась так, чтобы видеть в отражении Кирилла. А точнее, призрачную девушку у него за плечом.

– Вера, – тихо позвала она.

Трое живых, находящихся в комнате, удивленно посмотрели на нее. Удивленно и настороженно. А вот призрак проигнорировал. Он продолжал обнимать Кирилла, голова покоилась на его плече, а руки нежно гладили волосы на затылке.

– Вера, с тобой поступили очень плохо, – осторожно продолжила Марина, стараясь игнорировать взгляды друзей. Сама она смотрела только на полупрозрачную фигуру. – Но твоя преданность любви меня восхищает.

– Марин, ты чего? – осторожно позвала Катя, переглянувшись с Егором.

Вера тоже наконец отреагировала. Она подняла голову, но пока не повернулась к Марине, как будто просто прислушивалась. Поэтому та продолжила:

– Я уверена, что тот, кто тебя предал, пожалел потом об этом. Но было уже поздно: тебя не стало. Это несправедливо. Мне кажется, его дух после всех этих лет вернулся, возродился в Кирилле. Потому они так похожи.

– Что ты делаешь?

В вопросе Кирилла слышались и недоумение, и возмущение, и ужас. Марина на мгновение перевела взгляд на отражение его лица. Все те же самые эмоции отражались и на нем. Наверное, он решил, что она тронулась умом. Сейчас Марине и самой так казалось, но отступать было поздно. Она облизнула пересохшие губы и перешла к главному:

– И если у тебя будет новое тело, то вы сможете быть вместе.

– Марина… – тихо предостерег Кирилл, догадываясь, к чему она клонит.

– Я готова отдать тебе свое…

– Эй, ты чего! – возмутилась Катя.

– С ума сошла? – вторил ей Егор.

Зато Кирилл теперь только хмурился, словно лишился дара речи. И почему-то его молчание ободрило Марину. Как будто он разрешал ей продолжить, снова просчитав наперед, куда она ведет.

– Ты уже вселялась в меня, знаешь, что это возможно. Но удержаться в чужом теле нелегко. Чтобы у тебя получилось, мы должны вплести мои волосы в «лестницу» из твоих.

Катя тихо охнула, Егор кашлянул, Кирилл приподнял бровь и как будто улыбнулся, хотя его губы едва дрогнули. Полупрозрачная Вера посмотрела на Марину, недоверчиво щурясь.

«Не поверит», – билась в голове тревожная мысль.

Однако Вера после недолгой паузы встрепенулась, взяла Кирилла за плечи и как будто подтолкнула. Он сдавленно охнул, делая шаг вперед.

– Кажется, она собирается направить меня, – прошептал он.

Марина положила зеркало на стол и повернулась к остальным, едва заметно подмигнув Кате.

– Тогда идемте туда, куда она нас поведет.

Находиться в заколоченном доме старой ведьмы было страшно, но выйти на улицу, в непроглядную тьму, оказалось еще страшней. Даже зная, что лес не такой уж глухой, что где-то рядом живут люди, ездят машины и кипит обычная современная жизнь, лишенная всякой мистики и чертовщины. Здесь и сейчас лишь скрипели, раскачиваясь на ветру, деревья. Дождь больше не начинался, но небо оставалось затянуто тучами, а потому на нем не было видно даже звезд.

Света фонариков едва хватало, чтобы освещать путь, пролегающий через колючие кусты и влажный мох. Ни о какой тропинке речи не шло. Как ни старалась Марина ступать осторожнее, нога каждый раз слегка подворачивалась на неровной земле. Сырой после дождя воздух неприятно холодил кожу лица и рук, озноб забирался под тонкую куртку. Казалось, согреться не получится уже никогда, но Марина продолжала мечтать о том, как вернется в пансионат, заберется в горячую ванну и пролежит там не меньше часа, постоянно подливая горячей воды. Может быть, тогда согреется.

– Слушай, а нельзя идти по каким-нибудь тропинкам или хотя бы не по самой гуще зарослей? – тихо возмутился Егор, в очередной раз чуть не упав, зацепившись ногой за невидимую на земле корягу. – Хотя бы немножечко выбирать, а?

– Я иду так, как она меня ведет, – недовольно буркнул Кирилл. – Ей, видимо, нормально.

Голос его едва заметно дрожал. То ли Кирилл тоже мерз, то ли ощутимые прикосновения призрака заставляли его нервничать. Кирилл старался скрывать свой страх, но Марина примерно представляла, что он должен чувствовать.

Они ушли уже очень далеко от дома. Настолько, что теперь едва ли смогут найти дорогу назад. Разве что случайно. Ни одной «лестницы» за это время никто не заметил. Впрочем, вокруг было так темно, что заметить подобное можно было, только если столкнуться с ним. Даже в двух шагах на фоне темных веток различить сплетение из волос уже не получилось бы. Однако Марину не оставляла тревога, что мертвячка их перехитрила. Сейчас заведет в темную чащу и оставит там.

«Да и пусть, – мысленно убеждала она себя. – это же не тайга бескрайняя. И сейчас не зима. Ну, простудимся, конечно, но не умрем и, как рассветет, все равно выйдем».

Кирилл вдруг остановился, как будто не знал, куда идти дальше.

– Ты чего? – напряженно уточнил Егор.

– Наверное, все, пришли, – отозвался тот неуверенно, оглядываясь по сторонам. – Больше она меня не ведет…

– Я ничего не вижу, – призналась Катя, крутя головой и телефоном, пятно света выхватывало из темноты лишь беспорядочно торчащие ветки.

– Вот она, – сообщила остальным Марина, безошибочно определяя в темноте дерево и ветку, на которой висела поистрепавшаяся от времени, сплетенная из волос веревка.

В девяти узелках были завязаны небольшой камешек, обрывок ткани с каким-то пятном, две старинные монеты, чья-та маленькая кость, пучок трав. Еще три узелка оставались пустыми.

Когда все фонарики сошлись на плетении, Марина обернулась к спутникам и улыбнулась. Ее взгляд был слегка затуманен, выражение лица – незнакомым, каким-то… дьявольским. Катя тихо охнула, машинально делая шаг назад.

– Это не… – начала она, но Кирилл тихо перебил:

– Вижу.

Марина тем временем нежно погладила веревку, остановившись на каждом узелке, и снова повернулась к остальным, на этот раз глядя только на Кирилла.

– Давай же поскорее сделаем это, любимый. Чтобы больше не разлучаться.

Кирилл выразительно посмотрел на Катю и Егора, а сам шагнул к Марине. Не рискнул напрямую попросить, понадеялся, что новые знакомые поняли задумку Марины так же, как и он. И возьмут на себя ту роль, которую он исполнить не мог.

Он подошел к Марине, старательно изображая улыбку, взял за руку и притянул к себе, отведя в сторону от «лестницы» и повернув так, чтобы та оказалась у девушки за спиной. Потом коснулся рукой лица, нежно погладил пальцами по щеке. Марина – или вновь вселившаяся в нее Вера – доверчиво подалась вперед, прикрывая глаза и прижимаясь к его ладони.

– Целую вечность не ощущала тебя, – тихо пробормотала она. – Всегда была рядом. Из года в год, из века в век, обнимала, но не чувствовала.

– Теперь все будет иначе, – пообещал Кирилл, отчего-то чувствуя себя довольно мерзко. И одновременно с этим надеясь, что Катя и Егор уже срезают «лестницу» и распутывают узелки. Он сомневался, что сможет долго дурить Вере голову. – Мы будем вместе.

– Так отрежь скорее ее волосы и заверши колдовство, – попросила Вера.

Кирилл запустил пальцы в волосы Марины, неожиданно понимая, что ему нравится, как темно-русые локоны струятся между ними. Не удержавшись, посмотрел ей за спину. Катя и Егор не подвели: «лестницу» уже сняли и теперь несколько сумбурно пытались развязать намертво спутанные годами и непогодой узлы.

Вера заметила его взгляд и попыталась повернуться, проследить за ним. Кирилл не позволил, притянув девушку к себе ближе и накрывая ее губы поцелуем. Ничего другого в голову просто не пришло. Марина – то есть Вера – моментально обмякла в его руках, отвечая на поцелуй, обнимая за шею, перебирая короткие волосы на затылке.

«Интересно, сколько нужно времени, чтобы распутать девять узелков? – нервно подумал Кирилл. – Учитывая, сколько эта «лестница» тут провисела. Мне не удержать ее так долго…»

Времени оказалось даже меньше, чем он рассчитывал. Едва он смутно услышал тихое торжествующее восклицание Кати: «Один есть…», как что-то изменилось. Пальцы Марины резко сжались, больно дернули за волосы. Ее рот скривился, зубы впились в его нижнюю губу, прикусывая. Кирилл дернулся, пытаясь освободиться.

– Лжец! – процедила Марина сквозь зубы. Лицо ее было перекошено злобой. – Все вы обманщики! Думали, я не почувствую? Думали, я…

Ее тирада внезапно оборвалась, когда Егору удалось развязать второй узелок. Глаза Марины закатились, и она вновь повалилась на землю. Кирилл едва успел подхватить девушку, чтобы она не ударилась. Губу неприятно саднило, а во рту поселился мерзкий металлический привкус, но сейчас не было времени думать об этом.

Ветер подул сильнее, раскачивая деревья так, что они стали казаться живыми. По крайней мере, Кирилл почти не сомневался, что их ветки пытаются дотянуться до Кати и Егора, выхватить у них дьявольское плетение.

Вдалеке послышался то ли вой, то ли многоголосый плач, от которого в жилах стыла кровь. Несмотря на кромешную темноту, среди деревьев виднелись приближающиеся призрачные женские фигуры. Они словно светились.

– Что происходит? – испуганно спросила Марина, в этот раз приходя в себя гораздо быстрее.

Убедившись, что она уже может держаться на ногах сама, Кирилл отпустил девушку и торопливо залез в рюкзак, доставая оттуда банку соли. Тряхнув ее, он тихо выругался: соли осталось совсем мало. Впрочем, места здесь все равно не хватало, чтобы очертить достаточно большой для четверых круг.

– Иди, помоги Кате, – отрывисто велел он Марине. И сразу после позвал Егора: – А ты иди ко мне, поможешь.

Без лишних вопросов оба послушались, замешкавшись лишь на секунду, когда над их головами послышалось шумное хлопанье крыльев и многоголосое карканье: отовсюду слетались вороны. Егор торопливо отыскал на земле ветку покрупнее, успев как раз вовремя: ему удалось сбить первую спикировавшую на Кирилла птицу.

Тот этого как будто даже не заметил: он бросил Кате и Марине бутылку с остатками розжига и спички и взял в руки банку с солью.

– Что ты делаешь? – испуганно спросила Марина, оглядываясь по сторонам на приближающихся призрачных женщин. Те с каждым шагом становились видны лучше, словно обретали физическое воплощение. Или просто силу.

– Распутайте узлы и сожгите волосы, – отрывисто велел Кирилл, очень бережно очерчивая вокруг девушек небольшой круг из соли. – Они не смогут вас тронуть внутри круга.

– А как же вы? – спросила Катя, бросая встревоженный взгляд на Егора. Тот как раз сшиб еще одну птицу, пытавшуюся помешать Кириллу.

– Да уж, не уверен, что мы отобьемся палкой от этих решительных мадам, – пробормотал он, тревожно оглядываясь на приближающихся мертвячек.

Кирилл замкнул круг, отбросил в сторону пустую банку и снова залез в рюкзак.

– Держи, – велел он Егору, протягивая массивное распятие. Другой рукой он сжимал вторую бутылку со святой водой. – Вытяни перед собой, они тоже не подойдут. И святой воды наверняка боятся. Главное – не позволять им оказаться за спиной. Поэтому я прикрываю твою, а ты – мою. Хорошо?

Егор кивнул, и они встали спина к спине, крутя головами в разные стороны, чтобы понять, откуда мертвячки приблизятся быстрее. Те определенно брали всех четверых в кольцо.

– Только поторопитесь, – Кирилл посмотрел на девушек и слабо улыбнулся им. – Святой воды надолго не хватит.

Катя и Марина тут же принялись за дело, стараясь не смотреть по сторонам, сконцентрировавшись на развязывании узлов с двух сторон веревки. Заледеневшие пальцы дрожали и почти не слушались, узлы за годы как будто срослись намертво. Хлопанье крыльев и оглушительное карканье заставляло сердце замирать и проваливаться в живот. Деревья скрипели, норовя дотянуться ветками до людей, ветер завывал, и мертвые светящиеся в темноте фигуры вторили ему.

– Твою мать, – прошипел Кирилл, когда одна из веток все-таки чиркнула по лицу и оставила на нем царапину. Хорошо, глаз не выколола.

В ту же секунду на него кинулась одна из мертвячек. Он точно не знал, что призрачная девушка может ему сделать, но проверять не хотел: успел брызнуть святой водой – и девица с шипением отшатнулась.

Теперь Кирилл был уверен: вместе с волосами клиентки ведьмы отдавали ей и свои души, которые навсегда привязывались к колдовскому плетению. И торчать им всем в этом лесу до скончания веков, пока их «лестницу» не уничтожат.

– Давай, скорее, – шептала Марина, чуть не плача от страха. Ей удалось развязать еще два узелка, но третий никак не поддавался.

– Я стараюсь, стараюсь, – проскулила в ответ Катя, которая приняла ее слова на свой счет.

На Егора спикировала очередная ворона, которую он не успел сбить палкой. Птица ударилась о его руку, выбивая из нее распятие. Егор выругался, направляя свет фонарика на землю, и окликнул Кирилла:

– Прикрой ненадолго.

Кирилл обернулся через плечо и успел брызнуть водой сразу на несколько бесплотных бледных девиц, пока Егор наклонился в поисках своего «оружия». К счастью, парень довольно быстро нашел распятье и снова выпрямился, потому что с другой стороны кольцо успело заметно сузиться.

Однако это помогло им ненадолго.

– Все, у меня кончилась святая вода, – тихо прошептал Кирилл. – И когда они это поймут, нам крышка.

Егор полуобернулся к нему, продолжая держать перед собой распятие на вытянутой руке. Было видно, что скалящиеся и тихо шипящие девицы уже осторожно наступают со стороны Кирилла. Егор быстро повернулся, выставив распятие перед ними и заставляя их отступить, но тут же к ним шагнули те, кого до этого сдерживал он.

– Бесполезно, их слишком много, – прошептал Кирилл.

Светящиеся, полупрозрачные бледные девицы наступали со всех сторон, тянули к живым руки и шипели все громче. Оставалось только порадоваться, что призраки не могут причинить вред девушкам в круге соли. Рано или поздно те расплетут лестницу и сожгут волосы. Может быть, после этого призванные Верой «подруги по несчастью» исчезнут. Или они исчезнут к утру. Как там, с первыми петухами?

Когда ледяные пальцы одной из мертвячек коснулись его, Кирилл почувствовал, как сводит мышцы и стынет кровь в жилах. Уже по-настоящему, а не в переносном смысле. Сердце стало биться медленнее. Мертвячки словно высасывали из него жизнь. Егор предпринял еще одну попытку отогнать их, но они уже не испугались распятия. Только те, что ждали своего шанса с его стороны, успели обхватить Кирилла со спины. Дышать стало сложно, почти невозможно. Сердце не билось в положенном ритме, а трепыхалось, как пойманная в силки птица. Мысли путались в голове, медленно выключаясь, как фонари на рассвете. Кирилл почти успел смириться со скорой смертью.

И тогда вдруг совсем рядом вспыхнуло, тихо заревев, пламя. Яркий свет на несколько секунд разогнал тьму и словно обжег мертвых девушек. Шипение сменилось воем, они отпрянули в стороны, отпуская Кирилла и Егора.

Один женский крик прозвучал особенно громко и пронзительно. Кирилл обернулся на соляной круг, в котором остались девушки. Катя прижимала к груди бутылочку с розжигом, а Марина смотрела на полыхающие волосы. «Лестница» была расплетена и уже почти догорала, то ли прерывая посмертное существование Веры, то ли освобождая проклятую.

Кирилл снова перевел затуманенный взгляд туда, где только что толпились мертвячки, но там уже никого не оказалось.

Он облегченно выдохнул и позволил себе обессилено повалиться на холодную, мокрую землю. Мгновение спустя над ним склонилась Марина. Кирилл с удивлением осознал, что может рассмотреть ее лицо без света фонаря. Небо резко стало светлеть, и мрак быстро отступал, словно рассасывалась темная пелена, накинутая на них кем-то.

– Ты в порядке? – с тревогой спросила Марина, касаясь его лица. И это вдруг оказалось очень приятно.

Кириллу по-прежнему было холодно, сердце все еще покалывало, оно разгонялось с трудом. Болели и руки, и ноги. На грудь как будто давил огромный тяжелый камень, мешая глубоко вдохнуть и пошевелиться. Все тело казалось ватным, но он улыбнулся и ответил:

– Мне давно не было так хорошо.

9

Осторожный стук в дверь заставил Марину вздрогнуть. Она так увлеклась сбором вещей и так глубоко ушла в свои мысли, что даже забыла, где находится. Пока руки автоматически складывали футболки и свитера, она прокручивала в голове все произошедшее прошлой ночью.

После того как они сожгли «лестницу» Веры и все мертвячки разом исчезли, в том числе и сама Вера, тучи внезапно расступились и выглянуло солнце. Оказалось, что оно уже давно встало, полностью показалось из-за горизонта, и теперь его лучи скользили между деревьев, ласковым теплом согревая мир.

Никто из четверых, переживших страшную ночь, не знал, куда идти, пошли просто наугад, но теперь, при солнечном свете, лес уже не казался таким дремучим и мрачным. И – вот ведь странность! – они не увидели вокруг ни одной «лестницы». Очень скоро вышли на узкую тропинку, а еще пару минут спустя наткнулись на грибника. Тот подсказал дорогу к деревне. Уже уходя, Марина решилась спросить:

– Дедушка, а вы никогда не замечали в этом лесу на деревьях странных подвесок: как будто веревочки с узелками?

Грибник как-то странно посмотрел на нее, а затем признался:

– В детстве видел. И отец-покойник рассказывал, что когда-то их был полон лес. Но уже давно я их не встречал, а этот лес знаю как свои пять пальцев. Должно быть, рассыпались от старости.

– А заброшенный дом знаете? – не выдержала и Катя.

– Дом? – переспросил старик. – Говорят, был здесь раньше барский дом, да сгнил давно. Я никогда даже останков его не находил, а ведь лес знаю как свои пять пальцев, – повторил он.

Поблагодарив словоохотливого грибника, ребята двинулись в сторону деревни, почти шепотом обсуждая то, что он сказал и что видели они.

– Наверное, дом тоже скрыт мороком, – предположила Катя. – Его, как и ведьму, так просто не найти. Только ведьму мы через зеркало увидели, а к дому можно по «лестницам» прийти.

– Да, но кто эти «лестницы» развесил, чтобы мы его нашли? – недоумевал Егор.

Марина и Кирилл молчали. Так и не придя ни к какому выводу, спустя короткое время они вышли на опушку леса, увидев раскинувшуюся внизу деревню. Всем требовалось немного отдыха, поэтому Марина и Катя ушли в пансионат, а Егора и Кирилла администратор направила в дом к женщине, которая сдавала комнаты, когда в небольшом пансионате не оставалось мест для гостей.

Приняв горячий душ, Марина честно легла в постель и попыталась уснуть, но так и не смогла закрыть глаза. Чем больше она думала обо всем произошедшем, тем отчетливее понимала, что эта ночь изменила жизнь не только Кирилла. Она тоже избавилась от проклятия. От того проклятия, которое обрушилось на ее жизнь почти год назад. Вдруг поняла, что дар медиума не делает ее плохой. Другой – возможно, но не плохой. Разве не благодаря ему она помогла Кириллу? Спасти жизнь не только ему, но и всем его родственникам – настоящим и будущим – мужского пола и их невестам. Возможно, когда эйфория пройдет, Марина снова испугается своего дара, но теперь девушка была уверена, что сможет с ним жить.

Она позвонила папе и попросила за ней приехать. По его голосу слышала, как он обрадовался. Конечно же родители переживали за дочь. Только сейчас Марина поняла, что они боялись не самого дара, а ее отношения к нему. На душе сразу стало так спокойно, будто все наконец заняло свои места, все стало правильно в мире.

Теперь Марина уснула, едва коснувшись головой подушки. Проснулась уже тогда, когда осеннее солнце клонилось к закату, даря миру последнее тепло и раскрашивая красно-оранжевые деревья в еще более яркие цвета. Через окно она видела прогуливающихся в парке Катю и Егора. Молодые люди весело смеялись, Катя то и дело кружилась, раскинув руки, а затем падала в объятия кавалера, и тому ничего не оставалось, кроме как ее целовать. Марина улыбнулась, глядя на эту картину, и принялась собирать вещи.

Она как раз закрывала пухлый чемодан, когда раздался этот стук. На пороге неожиданно оказался Кирилл. И что еще более неожиданно – он держал в руках маленький букетик желто-оранжевых бархатцев.

– Привет, – молодой человек смущенно улыбнулся, когда удивленный взгляд Марины метнулся с его лица на цветы и обратно. – Это тебе. В благодарность за все, что ты для меня сделала. К сожалению, единственное, что росло у старушки, где мы сняли комнату.

Марина взяла цветы и расплылась в широкой улыбке. Скромные бархатцы сейчас показались ей гораздо лучше шикарного букета роз. Она посторонилась, приглашая Кирилла в комнату.

– Старушка в курсе, что ты разжился у нее букетиком? – весело поинтересовалась она.

Кирилл лишь неопределенно пожал плечами, из чего Марина сделала вывод, что разрешения никто не спрашивал. Он обвел глазами ее комнату, заметив и чемодан, и пустые столы и полки вокруг.

– Ты решила уехать?

– Мне кажется, я наконец к этому готова.

– Что ж, – Кирилл снова повернулся к девушке, и в его глазах она увидела что-то, похожее на грусть, – я очень рад.

Его тон говорил об обратном, и внезапно Марина решилась на то, чего никогда раньше себе не позволяла.

– Как думаешь, может быть, мы могли бы встретиться в Питере однажды?

Во взгляде Кирилла промелькнула искренняя радость.

– Я мог бы пригласить тебя на ужин, – кивнул он.

– Тоже в благодарность за все, что я сделала?

– Нет, – он мотнул головой и подошел к ней чуть ближе, лукаво улыбаясь. – За это я уже подарил тебе цветы. Ужин – просто потому, что мне будет приятно с тобой встретиться.

Марина улыбнулась в ответ, скользнула взглядом по царапине на его лице и, совсем осмелев, коснулась щеки рукой, проведя большим пальцем вдоль кровавой отметины.

– Катя сказала, что я напала на тебя как разъяренная тигрица. Надеюсь, это сделала не я?

– Это ветка в лесу. И напала на меня не ты, а Вера. Это, – Кирилл указал на вспухшую нижнюю губу, где виднелись запекшаяся кровь и следы от зубов, – тоже она.

– Ох, – Марина тяжело сглотнула, переведя взгляд на его губу. Про это Катя не рассказывала! А сама она не помнила себя в те моменты, когда ее телом овладевала Вера. – Мы целовались?

Кирилл отрицательно качнул головой.

– Я целовал Веру, не тебя.

– Очень жаль, – вырвалось у нее. Господи, неужели это она сказала?

– Но если ты позволишь… – Кирилл словно только этого и ждал.

Сердце бухнулось о ребра, впервые за последний год – в приятном волнении, и Марина прикрыла глаза в ожидании поцелуя. Кирилл легонько коснулся ее губ, как будто позволяя ей прекратить, если вдруг он, по ее мнению, перешел черту, но она лишь придвинулась к нему ближе, обняла за шею, позволив бархатцам упасть на пол.

Ей казалось, что ни один мужчина никогда не целовал ее так: нежно и одновременно жадно, подавляя ее волю, но позволяя прекратить, если она захочет. Марина подумала, что ради этого поцелуя стоило пережить прошлую ночь.

Когда они наконец отстранились, все еще не выпуская друг друга из объятий, Кирилл улыбнулся:

– Ты целуешься лучше, чем она.

– По крайней мере, не прокусываю тебе губу?

Он тихо рассмеялся.

– У меня для тебя тоже кое-что есть, – Марина наконец выпустила его из объятий и подошла к туалетному столику. Вытащила из ящика белый конверт с открыткой внутри и протянула ему.

– Это то самое письмо, которое Даша написала моей рукой. Возьми его. И перечитывай каждый раз, когда тебя будут одолевать сомнения и чувство вины.

Кирилл взял письмо, повертел в руках, как будто не решаясь открыть, а затем вытащил из него открытку. Марина не торопила его, понимая, что он чувствует. У нее самой на глаза наворачивались слезы.

– Знаешь, – наконец сказал Кирилл, но голос сорвался, и ему пришлось прочистить горло, прежде чем продолжить: – У меня такое чувство, будто с плеч свалилась пятитонная плита. Я никогда не знал, что за моей спиной кто-то есть, не чувствовал Веру. Эта тяжесть была со мной так долго, вероятно, с самого рождения, что я привык к ней. Не знал, что бывает по-другому. Сейчас же мне кажется, что… Когда Даша умерла, я думал, что моя жизнь тоже закончена. Ее ведь и на самом деле оставалось не так много. Но сейчас мне кажется, что я смогу начать все заново. Ведь мне всего двадцать девять. И… я думаю, Даша выбрала тебя не только потому, что ты медиум.

Марина смотрела на парня и не знала, стоит ли спрашивать, что он имеет в виду. Она одновременно догадывалась и боялась узнать, что ошиблась. Впрочем, времени подумать ей не дали: в дверь снова постучали, и в коридоре послышался голос Кати:

– Маришка! Там дядь Витя приехал. Вы же заберете меня с собой, правда?

Марина быстро вытерла лицо ладонью и посмотрела на дверь.

– Конечно! – бодро отозвалась она. – Иди собирай вещи.

– Уже бегу!

Момент для вопроса оказался упущен, но она почему-то была уверена, что у нее еще найдется такая возможность.

– Давай я провожу тебя, – предложил Кирилл.

Он взял чемодан, оставив ей только небольшой рюкзачок, и они вместе спустились на первый этаж. Марина отдала ключи от номера, заплатила оставшуюся сумму, и они уже направились к выходу, когда администратор окликнула ее:

– Ой, Мариночка, я чуть не забыла! Вам тут письмо оставили.

Марина почувствовала, как сердце оборвалось и с глухим стуком упало.

– Письмо? – чужим голосом спросила она, оборачиваясь.

Администратор с виноватой улыбкой протягивала ей большой белый конверт, на котором мелким почерком, наклоненным в левую сторону, было написано: «Марине. Номер 27».

На ватных ногах девушка подошла к стойке и взяла письмо. Почерк был ей не знаком и точно принадлежал не Даше. Она чувствовала встревоженный взгляд Кирилла и не знала, что делать. Администратор уже увлеклась какими-то своими делами, а Марина так и держала в руке конверт, не шевелясь.

– Откроешь? – спросил Кирилл, испытующе глядя на нее. – Или к черту? Отдай его мне, я выброшу, – он протянул к ней руку.

Марина мотнула головой, а затем глубоко вдохнула и решительно раскрыла конверт.