Парадокс пениса. Уроки жизни из мира животных

Переводчик Мария Смирнова

Научный редактор Иван Квасов

Редактор Анна Ефимова

Издатель П. Подкосов

Руководитель проекта А. Казакова

Ассистент редакции М. Короченская

Корректоры Л. Татнинова, Н. Витько

Компьютерная верстка А. Фоминов

Художественное оформление и макет Ю. Буга

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Emily Jane Willingham, 2020

All rights reserved.

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2023

Женщинам,

родным и близким,

здесь и сейчас, там и тогда.

Благодаря вам я стала собой

Введение

Я впервые увидела член взрослого мужчины в 1980 г., когда еще училась в средней школе и даже не начала познавать прелести полового созревания. В Техасе было лето. Мы с младшим братом гостили у бабушки. От жары спасал только небольшой бассейн, и мы не упускали возможность в нем поплавать. В тот день во дворе работал садовник, обрезая кусты бирючины, которые грозили испортить прозрачную синеву воды своими листьями и крошечными, покрытыми пыльцой белыми цветками.

Пока мы с братом плавали, бабушка, у которой были парализованы ноги – поэтому ей и нужно было нанимать кого-то для борьбы с разрастающимися кустами, – сидела в инвалидной коляске у края бассейна. В кармане коляски на случай чрезвычайной ситуации у нее лежал беспроводной телефон (новомодное в то время устройство). Примерно в трех метрах стоял сарай, в котором хранились надувные круги и другие игрушки для бассейна. Мы любили на них плавать, поэтому я пошла взять парочку.

Я стояла в сарае, одетая в цельный темно-бордовый купальник и вся мокрая, думая, какая из разбросанных там слегка сдутых черных ватрушек нам больше подойдет, как вдруг справа от меня раздался звук «птсс». Я посмотрела в этом направлении. Через незанавешенное окно сарая я увидела садовника, стоящего вдали от посторонних глаз, в тени нависающих ветвей бирючины.

Назовем его Эдди. Его штаны были расстегнуты, набухший член торчал наружу, а сам он, как я теперь понимаю, мастурбировал. Угрожающе ухмыляясь, он сделал мне знак подойти к нему. Но вместо этого я помчалась обратно к бассейну, нырнула в него с головой и оставалась там в полнейшем молчании, пытаясь осознать то, что только что произошло.

Случившееся казалось мне нереальным. До того дня я ни разу за свои 12 лет не видела пениса взрослого мужчины, тем более в таком состоянии, не видела, чтобы кто-то делал с ним что-то подобное и тем более требовал моего участия.

Тем не менее это произошло. Когда я всплыла на поверхность, Эдди уже стоял у бабушки за спиной. Он продолжал мастурбировать. Вынув пенис, он двигал рукой и презрительно смотрел на меня поверх бабушкиной головы. Весь его вид говорил о том, что он знает, что делает что-то плохое и что его действия должны меня напугать.

Но тогда мне казалось, что член Эдди – это одно дело, а его угрожающее поведение – совершенно другое. Я была уверена, что, если попытаюсь каким-то образом остановить его, он сделает что-нибудь ужасное с моей бабушкой или причинит вред младшему брату, но мне даже в голову не приходило, что он может сделать это, используя свой член. Я просто знала, что он знал, что делает со своим пенисом что-то нехорошее, и это мое знание было одним из его инструментов запугивания.

Когда отец забрал нас домой, я сразу же рассказала о случившемся маме. Я боялась, что Эдди собирается причинить физический вред бабушке, моему брату или мне, но, к моему удивлению, родителей гораздо больше взволновал тот факт, что он показал мне свой член.

Член – вот в чем состоял его проступок и передо мной, и перед законом. Но тем не менее в тот момент меня заставило сидеть в бассейне именно ощущение опасности, которое исходило от Эдди с его физической силой и угрожающим видом. Именно поэтому я не рискнула взять телефон. Эдди угрожал мне, а не его член. Конечно, не таким должно было быть мое знакомство с пенисом.

В конце концов Эдди сознался в содеянном, и, как сказали мне родители, его посадили в тюрьму. Только спустя 40 лет я, испытывая большое волнение, попыталась узнать, как сложилась его судьба. По всей видимости, после своего освобождения Эдди снова совершил что-то подобное – уже в другом месте.

Не было и недели в моей жизни, чтобы я не вспомнила об этом случае. Это «навеки врезалось в мой гиппокамп», как выразилась Кристин Блейзи Форд, когда давала показания против Бретта Кавано[1]. Я не могу смотреть на кусты бирючины или чувствовать ее запах, не вспоминая Эдди. Но только совсем недавно я начала размышлять о его пенисе и том, что именно этот случай стал моей первой встречей с этим органом. Мне стало интересно, почему всеобщее внимание было направлено на член Эдди, хотя сам Эдди был крупным, сильным мужчиной и его угрожающее поведение напугало меня гораздо больше его гениталий. Казалось, что все хотели говорить только об этих гениталиях, как будто остальные части Эдди и то, что он мог сделать, не имело значения.

Пенис действительно сыграл важную роль в этой истории, но им она не исчерпывалась.

На рубеже XXI в. мы в Соединенных Штатах пережили появление смартфонов и дикпиков. У нас были Луи Си Кей[2] и Харви Вайнштейн[3], которые дрочили, кажется, перед любой женщиной, переступавшей порог их гостиничного номера, Джеффри Эпштейн[4] и его план «осеменять» девочек и, давайте будем честными, человек, который переехал в Белый дом в 2017 г. и думает, что мужчина может просто схватить женщину «за киску» и присунуть ей. Образ пениса передается через вышки сотовой связи, в порно и некоторых пылких умах пенис становится пульсирующим центром мужественности, он требует, чтобы мы не только смотрели на него, но и поддавались его чарам, а не то будет хуже. Прославление члена выходит на новый, более масштабный уровень.

Он – фаллос – возвысился как sine qua non мужественности, кнут и повелитель женщин (хотят они того или не хотят). Все это не могло произойти без одобрения со стороны большого количества людей. Ярость разгневанных, мстительных мужчин, которые не получают требуемого поклонения, иногда взрывается с убийственным уроном бомбы. Отказывающиеся выказывать фаллосу достаточное почтение становятся мишенью агрессии, которая направляется как на отдельные личности, так и на целые группы людей.

Даже когда движение Me Too, начатое в 2006 г. Тараной Бёрк, к 2017 г. приобрело национальный масштаб, а затем стало международным, пенис как оружие и угроза все еще оставался в фокусе общественного внимания. Снова внимание к члену отодвинуло на второй план женщин, которые стали объектами домогательств и оскорблений и рассказывали об этом. Сенатор США отказывается верить рассказу женщины о непристойном поведении судьи Верховного суда, пока она в точности не опишет пенис этого судьи и описание не сравнят с реальным органом, – можно только надеяться, что здесь мы достигли культурного дна.

История с Эпштейном – это особый случай. Его прикрытием была наука. Как и многие другие люди, он пользовался ее языком и социальным одобрением, которое вызывают занятия наукой, чтобы скрыть свои неблаговидные поступки. Он привлекал ученых, балуя одних своими пресловутыми зваными ужинами, а других – полетами на скандально известном самолете «Лолита-экспресс».

Привлекательность науки для Эпштейна заключалась в том, что он мог использовать ее язык и атрибуты, чтобы рационализировать свое поведение. Он хотел, например, основать в Аризоне комплекс, где он мог бы «осеменять» девочек и молодых женщин. Самих же ученых, как они говорили и говорят, привлекали в Эпштейне деньги: грязные деньги, которые можно было использовать во имя всеобщего блага. Но так ли это было на самом деле? Неужели ни один мужчина в тех комнатах, полных других мужчин, не осмотрелся и не задался вопросом: «Где женщины?» Неужели никто ничего не ответил на ставшее крылатым «Какое это имеет отношение к киске?»[5].

Как я постараюсь показать в этой книге, способность не замечать отсутствие женщин в этом и других научных кругах объясняет огромную разницу во взглядах людей на пол, гендер, клитор, вульву, влагалище и даже сам половой член. Вы также узнаете, что уловка с использованием академической науки для оправдания непристойного поведения или принятия желаемого за действительное не была изобретена Эпштейном, хотя он и злоупотреблял ею на протяжении многих лет.

В главе 1 вы познакомитесь с учеными, которые пренебрегают научной честностью, чтобы направить свои исследования в нужное русло. Как и Эпштейн, они создают мужские научные клубы, в которые приглашают женщин только в качестве кукол для удовлетворения своих потребностей.

В главе 2 рассказывается о том, как в ходе эволюции у животных появился член и как проникновение стало способом доставки гамет партнеру по спариванию. В этой главе не рассматривается возникновение влагалища. Для науки оно все еще остается большим вопросом – областью, полной предположений и почти лишенной доказательств.

Глава 3 повествует об образующих половой член тканях и их функциях. По мере нашего продвижения вперед вы поймете, что пенис не всегда представляет из себя то, что вы о нем думали.

Далее мы посмотрим, какие функции помимо введения спермы выполняет половой член. Обычно пенис связывается с мужественностью и фертильностью, однако, как показано в главе 4, он может делать гораздо больше, чем просто извергать семя, а некоторые из половых членов не делают и этого.

После четырех глав, почти полностью посвященных пенису, вы поймете, что благодаря науке и людям, которые до недавнего времени направляли ее развитие, мы многое знаем об этом органе и сравнительно мало – о вагине. В главе 5 мы зададим двусмысленный вопрос Эпштейна уже всерьез: «Какое это имеет отношение к киске?» В этой главе я попрошу вас еще раз подумать о вагине не только из-за ее роли в формировании члена – и снова он оказывается в центре внимания! – но и из-за ее важного вклада в развитие видов и их брачного поведения.

Читая о размерах гениталий в главе 6, вы снова найдете множество данных о половых членах всех видов животных и только некоторую информацию о вагинах. Это связано с тем, что ученые, за несколькими доблестными исключениями, просто недостаточно изучали влагалище. Если они и исследуют вагину, обычно это делается для того, чтобы понять, поместится ли в нее член и как он это сделает, не более.

В главе 7 описывается огромное количество поразительно разнообразных гениталий самых маленьких животных, а также вырисовывается закономерность: чем более сложным способом животное добивается спаривания с партнером, тем меньше вероятность того, что оно использует половой член в качестве «оружия». В этой главе также рассказывается о животных, которые отказываются от некоторых частей тела – а иногда и отдают свою жизнь – только для того, чтобы высвободить сперму. Завершая путь, начатый в главе 2 с объяснения того, зачем вообще нужен пенис, в главе 8 мы рассмотрим виды, которые полностью обходятся без него.

В последней главе мы вернемся к людям. Несмотря на наш интерес к пенису и все то, что мы о нем узнали, люди, кажется, так и не поняли, что, хотя член и связан с мужественностью, он не является ее набухшим обелиском. В этой последней главе мы разберемся, как и почему член стал отождествляться с мужественностью настолько, что мы не можем отказаться от идеи о том, что человек – это половой член, а половой член – это человек. Не в силах избавиться от привычки приравнивать человека к одной части его тела, мы думаем только о пенисе и отказываемся считать любые другие органы, в том числе и наш мозг, более важными.

Таким образом мы оказываемся в ситуации, когда мужчина пытается совершить сексуальное насилие над 12-летней девочкой и в течение дня оказывает на нее психологическое давление, но всем важен только его член. Тем не менее член ничего не сделал. Сделал мужчина.

Пришло время развенчать этот орган и подумать о человеке и его поведении, будь то попытка совершить акт педофилии, отправить непрошеный дикпик или схватить женщину «за киску».

Слово fallacy переводится с английского языка как «заблуждение», то есть умозаключение, в основе которого лежат ошибочные посылки. В этой книге мы постараемся развеять некоторые заблуждения о половом члене, а также обсудим ошибочность апелляции к природе – эту логическую ошибку мы также называем ловушкой лобстера.

Джордан Петерсон, канадский психолог и ярый апологет западной маскулинности, привлекает молодых людей уверениями в том, что следование ряду простых жизненных правил способно раз и навсегда наполнить их властной мужественностью, к которой юноши так стремятся. В первой главе своей книги «12 правил жизни: противоядие от хаоса» (12 Rules for Life: An Antidote to Chaos) он излагает свое представление о маскулинности. Оно покоится, образно говоря, на квадратных плечах самцов лобстеров. Петерсон описывает, как доминантный лобстер-самец ползет по своей территории, по-мужски дерзко отбрасывая меньших по размеру непрошеных гостей своими расправленными плечами (строго говоря, у лобстеров нет плеч). По словам автора, юношам было бы неплохо подражать поведению этих животных (которое, как оказалось, характерно и для самок лобстера).

Как и во многих подобных случаях, сравнение человека с отдельным животным не особенно удачно. Стратегия поведения, которая является эволюционным успехом самца лобстера, не обязательно подходит самцу человека. Что опущено в метафоре Петерсона, так это тот факт, что лобстеры, разгуливая с дерзко расправленными плечами, пускают друг в друга струи мочи из головы. На этом во многом основаны их социальные и брачные игры: если вы лобстер, своих собратьев вы узнаете по моче.

Поведение животных не может служить для нас ни образцом, ни оправданием. Постарайтесь не попасть в ловушку лобстера, даже если вы очень захотите рационализировать свои склонности или предубеждения, использовав для этого конкретный и не очень подходящий пример из природы. Аргументировать свою точку зрения, указывая на отдельные, тщательно отобранные черты, которые проявляют животные в отдельных, тщательно отобранных ситуациях, – значит непосредственно совершать ошибку апелляции к природе. Эти поверхностные рассуждения никогда не пройдут даже самой поверхностной проверки. В конце концов, Петерсон сознательно умолчал о пристрастии лобстеров к пусканию струй мочи, назвав ее «брызгами жидкости».

Читая эту книгу, вы немного отвлечетесь от полового члена человека и посмотрите на пенисы других животных. Нам есть чему поучиться: от множества вариантов украшения этого органа до разнообразных способов сделать его устрашающим – в диапазоне от «не опаснее огурца» (как у человека) до «способен пронзить партнера ударом в грудь» (как у постельного клопа). Несмотря на некоторое наше сходство с лобстерами или шимпанзе, мы не можем взять их в пример и сказать: «Точно. Природа создала нас по этой модели». Однако можно взглянуть шире и посмотреть на то, как часть тела, которой помимо нас обладают представители почти всего царства животных, приобрела свою форму и функции.

Изучив собранные в этой книге факты о строении разнообразных пенисов и их поразительных подвигах – и да, сразу предупреждаю, будут дикпики (в основном нечеловеческие), – мы обнаружим закономерность, которая поможет нам разобраться с нашими собственными гениталиями и избавиться от ложных ожиданий на их счет. Рассматривая проблему в широком контексте, мы увидим, какое место среди этого разнообразия пенисов – от забавных до смертоносных – занимает половой член человека, и поймем, что он был создан для любви, а не для войны, для близости, а не для запугивания.

При написании этой книги я стремилась выдвинуть на первый план функции органов, вводимых в организм полового партнера для передачи гамет (сперматозоидов или яйцеклеток). Не все из этих органов технически являются пенисами (хотя многие исследователи так их называют, что не всегда вызывает одобрение у их коллег) и не все из них могут считаться фаллосами (фаллос – это возбужденный половой член или его изображение). Такие органы можно найти у животных любого пола, поэтому я сочла важным использовать для их обозначения общий термин, охватывающий эту широкую функцию интромиссии – проникновения – и передачи гамет. Термин, который я использую в этой книге, – «интромиттум»[6] (intromittum). Это нейтральная форма латинского существительного, которая может быть отнесена к копулятивному органу животного любого пола. По мере прочтения этой книги вы поймете, что этот общий термин весьма полезен.

Я старалась не рассматривать поведение животных с человеческой точки зрения, хотя сложно делать по-другому, будучи человеком. Однако в каждом случае я пыталась поставить себя на место животного, которое описываю. Чтобы понять сверчка, мысли как сверчок, если можно так выразиться. Животные, которых мы исследуем, анатомируем, снимаем на видео во время соития, животные, которыми мы тем или иным образом одержимы, имеют отличные от наших сенсорные системы, истории вида, тактики выживания и размножения. Это одна из причин, по которым неправильно объяснять свое поведение через сопоставление с ними. Но когда вы пишете об этих животных или читаете о них, будучи человеком и центром собственной вселенной, невозможно не облекать собственные реакции в форму человеческих чувств. Это нормально. Просто хорошо, если вашей второй или третьей мыслью будет: «Но если бы я был этим животным, я бы отреагировал на это не так, как реагирую, будучи человеком».

Когда я проводила исследования для этой книги, некоторые ученые умоляли меня не антропоморфизировать поведение описываемых здесь животных. Я старалась не увлекаться этим, но все мы люди, а человеку свойственны эмпатия и интерес к вещам, которые поддаются очеловечиванию. Так что, хотя я и старалась не приписывать каждому животному в этой книге человеческие черты, где-то это все же могло проскользнуть.

В этой книге (и в жизни) я не подразумеваю, что каждый человек с пенисом – это мужчина, что у каждого мужчины есть пенис, а также что существует только два гендера, каждому из которых соответствует определенный тип гениталий. Это не так ни с естественно-научной, ни с социокультурной точки зрения. Гендер – это состояние пребывания, например, женщиной, или небинарной, или трансмаскулинной личностью. Он представляет собой изменчивую комбинацию «мужественности» и «женственности» в том смысле, который приписывают им наше общество и культура. Термин «пол», кажется, чаще всего употребляют неправильно, понимая как совокупность взаимно контрастирующих биологических признаков, существующую всего в двух вариантах: мужском и женском. Также понятия «пол» и «гендер» часто смешивают. Первое относят к сфере «природного» или «биологического», второе – к сфере социокультурного, но при этом почему-то предполагается, что в реальности они будут согласовываться: мужское окажется мужественным, женское – женственным. Дело в том, что, как показано в этой книге, на исследования биологов влияют социокультурные представления самих ученых: влияют и на те категории, которые они создают, и на распределение организмов и их признаков по этим категориям. Термины «гендер» и «пол» могут быть удобны для краткости, но они подвержены социокультурным искажениям, а подразумеваемая ими бинарность не отражает реального положения дел в природе.

Но поскольку многое из того, о чем я размышляю в этой книге, связано с репродукцией и передачей генов, большая часть использованной в ней терминологии сосредоточена вокруг процесса совокупления двух разных представителей одного вида. Учитывая вышеописанные нюансы, я использую термины «самец», «самка» и «пол», особенно в отношении животных, в широком смысле: в этой книге самцом называется особь, производящая сперму, а самкой – особь, производящая яйцеклетки.

Наконец, эта книга не задумывалась ни как инструмент противодействия насилию, ни как решение проблемы умышленной жестокости, которую люди систематически проявляют по отношению друг к другу. Она затрагивает только один аспект этой широко распространенной социальной проблемы и, я надеюсь, открывает новые горизонты и предлагает способ взглянуть на наши отношения и поведение с другой точки зрения. Но, чтобы это произошло, вы должны начать чтение с готовностью – готовностью что-то менять.

1

Пенис в фокусе внимания: плохие парни и плохая эволюционная психология

«Выживает сильнейший»[7]. Приношу свои извинения Иниго Монтойя[8], но люди продолжают повторять эту фразу, хотя она означает совсем не то, что они думают[9]. По общепринятому мнению, имеется в виду, что в смертельных ловушках природы способны выжить только физически крепкие существа. Но слово «сильнейший» здесь не имеет ничего общего с физической мощью. «Сильнейший» в эволюционном смысле – это способный успешно размножаться, обладающий признаками, которые помогают поддерживать жизнь вида и облегчают передачу ДНК. Вы можете быть хрупким, как эго диктатора, и все же иметь качества, которые позволяют вам приспособиться к окружающей среде и оставить потомство. Фраза «выживает наиболее приспособленный» передает эту идею гораздо точнее.

Адаптивные признаки сильно варьируются от популяции к популяции, от места к месту и, если окружающая среда нестабильна, от момента к моменту. Это могут быть поведенческие характеристики (вспомним лобстеров и их плечи), химические (лобстеры и их моча), сенсорные (то же самое), физические (крупный размер особи лобстера) или их совокупность. Достоинства и недостатки этих признаков будут приводить соответственно к эволюционному «успеху» или «неуспеху».

До тех пор пока адаптивный признак способствует выживаемости и репродуктивному успеху, члены популяции, которые обладают этим признаком, будут передавать своему потомству отвечающую за него ДНК. Если этот фрагмент генома становится достаточно распространенным среди членов популяции, можно сказать, что популяция эволюционировала. Это точное, буквальное и вовсе не романтическое определение эволюции.

Почему я упомянула о выживании наиболее приспособленных и о том, что люди плохо понимают эту концепцию? Потому что ошибочное представление о том, что «наиболее приспособленный» означает «имеющий наибольшую силу» или «обладающий наибольшей властью», укоренилось в некоторых эволюционных исследованиях. Они подменяют идею адаптации идеей победы. Эволюционная психология смешивает проявления уникального и изменчивого человеческого мозга с принципами эволюции, получая часто ядовитую смесь, за которую мы как общество дорого платим.

Как выразился в 2002 г. ученый и автор The New Yorker Луи Менанд, в результате этой подмены понятий сама эволюционная психология становится «философией победителей: с ее помощью можно оправдать что угодно»{1}. Что угодно из желаний и убеждений «победителей», исповедующих эту философию: от идей расового неравенства до представлений об интеллектуальном превосходстве одного пола над другим.

Эволюционная психология, в основе которой лежит ложное представление о том, что смысл эволюции заключается в «победе», – это идеальное прикрытие и идеальный инструмент для того, чтобы объявить себя «победителем». И когда дело доходит до эволюционных исследований пола, гендера, гениталий – угадайте, кто этот «победитель»?[10]

Многие самки приматов сообщают самцам о том, что они готовы к зачатию, с помощью зрительных (таких, например, как набухание половых органов и изменение их цвета) и обонятельных сигналов. Говоря сухим языком одного приматолога, самки приматов сигнализируют о «повышенной женской сексуальной мотивации»{2}. Длительность периода готовности к зачатию составляет от пары дней (у горилл) до пары недель (у шимпанзе). Совокупление запрещено, если набухание гениталий не говорит об обратном. Сигналы овуляции дают зеленый свет использованию полового члена{3}.

У людей таких однозначных зрительных сигналов овуляции нет[11]. Тогда, говорит нам наука, все очевидно: тот, у кого овуляция, что-то скрывает. Причины, по которым овуляция у женщин не заметна, гнусны. Внутреннее оплодотворение характерно для десятков других видов приматов и кто знает скольких нечеловекообразных видов, но у людей процесс выброса яйцеклетки в фаллопиеву трубу не виден – это «женские» дела[12].

Такая секретность сбивает потенциальных партнеров с толку. Каждый из них отчаянно пытается стать тем, чей сперматозоид сольется с заветной яйцеклеткой, когда она выйдет из яичника. Отсюда следует, что потенциальные партнеры по собственной инициативе остаются поблизости на протяжении всего репродуктивного цикла. Компания поклонников овулирующей женщины, выстроившаяся у двери, пещеры или чего-то еще, представляет собой конвейерную ленту рогоносцев. Вывод неизбежен: овуляция – это сексуальная ловушка. Яйцеклетка, как гамета Шредингера, всегда одновременно и высвобождается и не высвобождается, заставляя потенциальных партнеров гадать и активно вовлекаться в процесс.

Однако скрытая овуляция не является поводом подозревать женщин в изменах или основанием ожидать от них секса в любое время и в любом месте. Исследования говорят[13], что из общего количества детей всего около 1 % рождаются в результате зачатия «вне пары»{4}, но и это объясняется социальными факторами, а не генетикой[14]. Проживание в городе или низкий социально-экономический статус родителей повышает вероятность «внепарного» отцовства, что подчеркивает силу социокультурного влияния на человеческое поведение, в том числе и те его паттерны, которые считаются «эволюционно обусловленными». В этом же ряду следует рассматривать и предположение о том, что для людей моногамия является нормой.

Это открытие не помешало одной исследовательской группе, о которой я расскажу чуть позже, заняться проблемой «скрытой овуляции» и по итогам своей работы опубликовать то, что позже стало известно как «исследование стриптизерши»{5}. Ученые набрали группу работающих в стриптиз-клубе женщин (где же еще изучать овуляцию, как не там, где последнее, о чем думают, – это зачатие) и проверили, как овуляторный статус стриптизерши влияет на количество заработанных ею чаевых.

Ученые предположили, что существует некая корреляция между периодом менструального цикла танцовщицы и количеством денег, которые она зарабатывает. Исследование было строго анонимным, и в нем приняли участие 18 женщин, которые самостоятельно в онлайн-режиме предоставляли ученым информацию о своих заработках, графике работы и других показателях. Проанализировав результаты, ученые заключили, что всем необходимо знать, когда стриптизерша приближается к овуляции. Почему? По экономическим причинам. Потому что, дескать, в этот момент она может заработать больше денег, тем более если исполняет приватный танец. В исследовании ничего не было сказано о том, получают ли женщины экономическую выгоду, «овулируя во время работы судьей» или «овулируя во время приготовления обеда».

Необходимость проведения этого исследования была обоснована случайным (и потенциально интересным) наблюдением. Тампоны в стрип-клубе женщинам выдавал парень, который также подсчитывал их чаевые. Он (один из трех авторов исследования) заметил, что танцовщицы, которым требуются тампоны, получают меньше чаевых.

Ученые не задались, казалось бы, очевидными вопросами о физическом и психологическом состоянии женщин: не было ли у них болей или вздутия живота, не беспокоились ли они о том, что будет видна нить тампона? Они просто хотели проверить, получат ли танцовщицы больше чаевых в предполагаемый фертильный период (во время овуляции) по сравнению с остальными периодами менструального цикла. И они никак не учитывали интересы женщин, исполняющих приватные танцы.

Одиннадцать женщин, не принимавших гормональные противозачаточные средства, получили самые маленькие чаевые в дни кровотечений[15] и максимальные в период, предшествующий всплеску эстрогена, который вызывает овуляцию. Затем их доход снова снижался в дни после овуляции, когда сперматозоиды уже никак не могли повлиять на ситуацию. Однако возможности узнать, действительно ли у женщин наблюдались какие-либо из этих гормональных пиков и спадов, у нас нет, потому что ученые располагали только данными, полученными в результате онлайн-опроса. Никто не отслеживал реальный уровень гормонов танцовщиц.

Семь (!) женщин, принимавших гормональные противозачаточные средства, получили максимальный доход в тот же период, однако их заработок был меньше, чем у танцовщиц, не принимавших контрацептивы. Меньше всего они заработали в то время, которое авторы ошибочно называют «периодом менструации»[16]. Гормональные контрацептивы сглаживают пики уровня гормонов и предотвращают созревание яйцеклеток и овуляцию. Если бы доходы танцовщиц были связаны с гормональными колебаниями и их физиологическими или поведенческими проявлениями, то при сглаживании этих колебаний не должно было наблюдаться увеличение или уменьшение заработка.

С точки зрения гормонального цикла все это не имеет никакого смысла. Даже если бы материалы исследования не были самоотчетом всего 18 женщин, семеро из которых, вероятно, принимали различные гормональные противозачаточные препараты.

Авторы, конечно, не пришли к выводу, что колебания доходов как-то связаны с влияющим на работоспособность внутренним состоянием танцовщиц. Хотя ученые и процитировали две работы, в которых утверждается, что качество стриптиза не меняется в зависимости от стадии цикла танцовщицы, похоже, сами они не задавали участницам исследования этого вопроса. Вместо этого они решили, что мужчины, дающие стриптизершам чаевые, каким-то образом улавливают едва заметные признаки их готовности к спариванию, «течки»: возможно, они подмечают излишнюю мягкость контуров женского тела (исследователи никогда не видели самих танцовщиц) или другие предполагаемые сигналы «я могу зачать». Эти незаметные признаки, делают вывод авторы исследования, бессознательно побуждают мужчин давать большие чаевые.

Когнитивный диссонанс настолько силен, что причиняет мне боль. Каким-то образом мужчины оказываются обладателями сверхспособности к улавливанию тайных женских сигналов, несмотря на то что посетители стриптиз-клуба, вероятно, под действием алкоголя и находятся в затемненном и шумном зале, пропахшем табачным дымом, выпивкой и другими ароматами. Женщины якобы эффективно скрывают эти сигналы, но авторы описывают их как «источающих» сексуальные намеки мужчинам. Это странно, если учесть предположение о том, что женщины также якобы пытаются скрыть свои тайные овуляторные процессы.

Все сводится к тому, что женщины что-то скрывают, чтобы иметь возможность трахаться направо и налево. Авторы заключают: «Женские эстральные сигналы, вероятно, характеризуются отсутствием формальных доказательств и тактической гибкостью. Они призваны максимально повысить способность женщин привлекать желаемых партнеров "вне пары" непосредственно перед овуляцией, при этом сводя к минимуму сексуальную ревность основного партнера». Проще говоря, женщины потихоньку «сливают» эти сигналы, пока их партнер не видит, сообщая другим мужчинам о своей готовности к зачатию, однако делают это так, что, если партнер их застукает, формальные доказательства будут отсутствовать. Не знаю, как вы, а я предпочитаю, чтобы о моих репродуктивных процессах и половой принадлежности не говорили так, как будто это нечестный политик, добившийся двойного срока тюремного заключения для босса мафии.

Цель исследования, по-видимому, заключалась в том, чтобы представить человека как существо с некой формой эструса. Ничего не имею против, но у нас не может быть и того и другого одновременно: совершенно секретной, скрытой от посторонних глаз овуляции и при этом течки настолько заметной, что ее можно обнаружить в сенсорной какофонии стриптиз-клуба, где не так просто разглядеть даже набухшие гениталии самки шимпанзе.

О «дополнительных партнерах» рефреном твердят исследователи, которые хотят доказать, что человеческий пенис обладает уникальными свойствами, позволяющими справляться с наличием партнеров «вне пары», в том числе механизмами выброса спермы соперника. Они утверждают, что именно поэтому человеческий пенис имеет форму поршня[17].

Я не одинока в своей критике подобных исследований{6}.

Алан Диксон{7}, широко известный своими глубокими и обширными познаниями в размножении приматов, отмечает, что у наших предков[18], вероятно, тоже не было видимой овуляции, а набухание половых органов, которое служит сигналом овуляции у бонобо и шимпанзе, вполне могло появиться уже после того, как и мы, и они отделились от одного предка – бабушки-обезьяны – миллионы лет назад[19],[20]. Так что, возможно, у человека, как и у многих других животных, никогда и не было визуальных сигналов, похожих на те, что наши двоюродные братья-приматы посылают потенциальным партнерам, давая понять, что готовы вступить в половой контакт. Но мы и не шимпанзе. Если кому-то нужно узнать, хочет ли тот или иной человек заняться сексом, можно просто использовать речь, выстроить соответствующие социальные отношения и, если момент окажется подходящим, спросить[21],[22].

Название этой главы я позаимствовала у Мелани Вайбер. Ее перу принадлежит одноименная книга, в которой автор показывает, что на древних рисунках, иллюстрирующих жизнь охотников и собирателей, мужчины всегда изображены стоящими прямо. Они имеют устрашающий вид и обычно вооружены каким-либо вертикально поднятым оружием, в то время как окружающие их женщины теснятся ближе к земле, возясь с растениями или детьми. Эти древние образы отражают восприятие распределения социальных функций между мужчинами и женщинами, актуальное в западном мире и по сей день. У мужчин – технологии и власть, женщины заняты приземленными делами[23]. Эти представления не случайны. Они вытекают из мысли о том, что мужчинам с их оружием, охотой и «природной изобретательностью» принадлежат все достижения человечества, а задача женщины – поддерживать самца и содержать дом и очаг (когда она не занята тем, что изгибается, испускает овуляторные сигналы и следит за отсутствием фактических доказательств своей неверности).

Вполне естественно, что мужская точка зрения доминирует в интерпретации эволюции. Историю рассказывают те, кто обладает властью, и нет никаких сомнений в физическом доминировании стереотипно «мужского» человеческого телосложения{8}. Вайбер писала конкретно о Шервуде Уошборне, который считал, что люди постепенно стали главенствовать в мире природы благодаря особой (нефизической) силе мужчины[24]. Интересно, что традиционалисты в науке долгое время позиционировали это главенство как прогресс (за исключением тех случаев, когда они обращались к нечеловекообразным животным как к эволюционным моделям для рационализации аморального поведения).

Уошборн делал и то и другое. На примере приматов он доказывал необходимую силу самцов и зависимость от них самок в социальном и экономическом смысле. Как и многие другие, он пользовался для характеристики самцов армейским языком (даже если это были самцы бабуина), а самок описывал как исключительно пассивных существ. Как и Петерсон с его лобстерами, Уошборн утверждал, что эта (неверная) интерпретация межличностных и межполовых взаимоотношений бабуинов ясно указывает на то, что у приматов самцы движут прогрессом, а самки просто плетутся позади, периодически изгибаясь и танцуя доисторические приватные танцы. Следовательно, делал он вывод, и люди должны вписываться в эту картину. Это самая обманчивая ловушка лобстера.

Я рассказываю здесь о позиции Уошборна не для того, чтобы пожаловаться на патриархат в науке. Как бы ни были архаичны и глупы формулировки вроде «мужчина – носитель прогресса и изобретатель» и «женщины зависимы и слабы», они находят отражение в исследованиях гениталий и даже в самих вопросах о гениталиях, которые мы задаем. Они в такой степени определяют эти вопросы, что мы до сих пор еще не накопили достаточно сведений о структуре, работе и коэволюции женских половых органов, хотя уже в 1985 г. энтомолог Уильям Эберхард, рассуждая о сильном влиянии самок на эволюцию гениталий, ссылался на полноценную книгу «Отбор по половому признаку и гениталии животных»[25] (Sexual Selection and Animal Genitalia). Я, вероятно, также бессознательно предвзята, хотя и стараюсь избегать этого. И действительно, перед вами целая книга формально о пенисах (вы заметите, что я периодически делаю отступления)[26].

Описанные выше установки находят свое отражение в исследованиях, предметом которых предположительно являются женщины. Случай со стриптизершами и овуляцией ясно показывает, что мужчины склонны рассматривать подобные проблемы и их предпосылки совсем иначе, чем это сделала бы женщина. Давайте проанализируем вопросы, которые ставили исследовательские группы, возглавляемые мужчинами, и то, как они ответили на эти вопросы.

Если овуляцию отследить трудно, то загадка женского оргазма, по-видимому, вообще неразрешима, если только он не рассматривается как инструмент получения женщиной «дополнительных» партнеров для секса или как способ доставить женщине удовольствие с помощью пениса. Женский оргазм исследуют только с точки зрения использования пениса для его достижения. Одним из следствий эффекта Уошборна является то, что вся деятельность женщины оказывается полностью связана с мужчиной (который затем будет отстаивать интересы всего человечества). Женский оргазм не исключение. Женщина извивается вокруг эрегированного члена со своими приватными танцами и вагиной, а член демонстрирует свое мастерство, вызывая у нее оргазм.

Если у вас есть влагалище, вспомните, испытывали ли вы когда-нибудь вагинальный оргазм. Нам говорят, что этот вид оргазма следует отличать от клиторального. Хочу заметить, что анатомия человеческого клитора до недавнего времени еще не была изучена, так что относитесь к этому разделению оргазмов с осторожностью[27].

Что мы точно знаем о так называемых вагинальных оргазмах, так это то, что если они вообще существуют, то случаются сравнительно редко – процент женщин, утверждающих, что испытывали вагинальный оргазм, исчисляется однозначными числами. Мы также знаем, что вагинальное проникновение обычно очень мало связано с тем, приносит секс женщине удовольствие или нет. Оргазм испытывает 65 % женщин, занимающихся сексом с мужчинами, 88 % мужчин во время полового акта с мужчинами и 95 % мужчин, занимающихся сексом с женщинами. У однополых женских пар этот показатель составляет 86 %, у бисексуальных женщин – 66 %. Фредерик и соавторы, опубликовавшие эти данные, также обнаружили, что женщины чаще испытывают оргазм в результате оральных ласк или стимуляции гениталий рукой в дополнение к проникающей стимуляции половым членом[28]{9}.

Скорее всего, это уже известно большинству людей с вагиной и клитором, особенно тем, у кого есть сексуальный опыт, и тем, кто умеет говорить о своих сексуальных предпочтениях и нуждах. Итак, принимая во внимание эти подтвержденные общеизвестные факты, давайте подумаем. Если бы у вас была вагина и вы хотели бы узнать что-то об оргазмах у людей, у которых она тоже есть, каким был бы ваш первый вопрос? Если бы вы были исследовательской группой Коста с соавторами, вы бы спросили, чаще ли женщины, предпочитающие глубокую вагинальную стимуляцию половым членом, (а) испытывают вагинальный оргазм и (б) предпочитают более длинный член. Легко заметить, что ни (а), ни (б) нет в списке «вещей, которые важны для женщин, испытывающих оргазм»{10}.

Удивительно, но, поставив этот тавтологический вопрос (он относится к категории вопросов типа «Предпочитают ли есть блины те люди, которые любят блины?»), эта исследовательская группа обнаружила, что ответ на обе его части – да! Да! ДА!!! Возможно, больший интерес для людей с вагиной представляет никого не удивляющий вывод о том, что размер полового члена, «надо полагать», важнее для вагинального полового акта, чем для других форм сексуального взаимодействия. Ограничивать человеческое сексуальное поведение идеей «пенис входит во влагалище» – это так унизительно. Я хочу, чтобы люди, которые изучают эти вопросы, просто перестали так думать. Это не имеет ничего общего с реальным опытом людей, получающих сексуальное удовольствие, как и многие другие утверждения ученых о женщинах и сексе.

Из женщин, участвовавших в этом исследовании (все идентифицировали себя как женщины), только 17 % заявили, что они с большей вероятностью испытают оргазм только от вагинальной стимуляции, если пенис будет длиннее долларовой банкноты (15,6 см – используемый исследователями эталонный показатель, который примерно на 2,5 см превышает среднюю длину мужского полового члена). 30 % участниц сказали, что для них длина пениса не имеет значения, еще 29 % – что они не испытывают оргазма только от вагинальной стимуляции, а у 25 % женщин не было достаточного опыта вагинального секса с различными партнерами, чтобы провести сравнение. Даже среди женщин, утверждавших, что они способны испытывать оргазм только от вагинальной стимуляции, две трети ответили, что длина полового члена не имеет значения.

Почему это исследование построено именно таким образом? Потому что авторы поставили перед собой цель – изучить факторы, которые побуждают самок (женщин) делать выбор в пользу определенных черт мужских гениталий (пенисов). Таким фактором является «способность стимулировать женскую нервную систему таким образом, чтобы повысить вероятность сохранения спермы, повторные спаривания, овуляцию и оплодотворение», – сделала вывод группа из трех авторов-мужчин, не приняв во внимание два факта. Во-первых, женщины – не бесчувственные мешки с мясом, нервная система которых полностью сосредоточена в используемой ими для «выбора» пениса вагине. Во-вторых, на человеческом теле есть множество мест, которые можно соответствующим образом стимулировать, чтобы повысить вероятность «повторных спариваний», особенно не заключающихся во введении полового члена во влагалище.

И группа Коста совершила Ошибку, самую большую и самую обычную в таких работах ошибку: они связали женский оргазм с репродуктивным успехом. Но, как свидетельствуют результаты многочисленных исследований сексуального удовлетворения и более 7 млрд человек на Земле, у женщин эти два понятия не находятся в тесной связи. Многие женщины испытывают оргазм без зачатия, и многие зачинают, не достигнув оргазма. При отсутствии репродуктивного компонента (то есть зачатия, которое требует только эякуляции полового члена) в событии (оргазм) вывод исследователей не имеет смысла. Женский оргазм может сохраняться по адаптивным причинам, и к ним определенно не относится способность полового члена приводить к нему.

Усугубляя эту ошибку, авторы также пытаются показать, что девочки-подростки в «обществах собирателей с естественной фертильностью» могут каким-то образом определять размер пениса мужчины, делать выводы о его «способностях к копуляции»[29] и выстраивать на их основании свою стратегию поведения. Наивные в вопросах секса[30] девочки должны были бы делать это инстинктивно: не имея ни малейшего представления о том, что такое «способность к копуляции», выбирать то, что привело бы их к зачатию и передаче генов, которые определяют выбранного ими партнера. Это довольно серьезные ожидания от девочки-подростка. Как я могу подтвердить, опираясь на собственный опыт, в этом возрасте мы обычно не понимаем, что видим и какие у этого могут быть последствия.

Я думаю, здесь важно отметить происхождение этой странной работы. Все авторы – мужчины. Одним из них (его в научной среде назвали бы «главным автором» или «руководителем исследования») является Джеффри Миллер из Университета Нью-Мексико. Он также был главным автором «исследования стриптизерши». Миллер навлек на себя общественный гнев в июне 2013 г., когда, делая, по-видимому, обзор соискателей на должность аспиранта, он написал в Twitter: «Дорогие страдающие ожирением соискатели! Если у вас не хватило силы воли на то, чтобы перестать есть углеводы, у вас не хватит силы воли и на то, чтобы написать диссертацию! #правда».

Последовала буря критики, и руководство сделало Миллеру выговор. Однако есть и еще кое-что, на что стоит обратить внимание. Джеффри Миллер и его соратники компенсируют отсутствие саморефлексии откровенной грубостью. В соавторстве со своим единомышленником, Такером Максом, Миллер написал книгу, в которой Макс среди прочего рассказывает, что занимался сексом с женщиной, пока его друзья тайно снимали процесс на видео. Он пишет о своем обычае напиться и пойти «пасти свиней», подразумевая под этим «трахать толстушку». Он говорит о женщинах как о животных, в том числе отзываясь о них как об «обычных свиньях»[31]. Такер Макс и Джеффри Миллер написали книгу под названием «Спаривайся: Стань мужчиной, которого хотят женщины» (Mate: Become the Man Women Want). Ни первый, ни второй, насколько мне известно, не женщины. И, я надеюсь, не входят в группу людей, которых вообще кто-либо хочет.

Подобные люди, как бы они ни старались, не могут скрыть свои настоящие цели, несмотря на то что излагают их квазинаучным языком. Биологам хорошо известны факторы, влияющие на выбор самкой брачного партнера. На первых страницах книги «Спаривайся» Макс и Миллер описывают сложности выбора партнера женщиной (и искажают их): «Процесс выбора полового партнера женщиной так сложен, что вы не можете его преодолеть, настолько глубок, что вы можете под ним пролезть, и так широк, что его не обойти».

Авторы явно злы на женщин. Видимо, те часто отвергали предложения Макса и Миллера заняться сексом. Авторы пытаются облечь свои чувства в язык биологии, но ничего не могут с собой поделать и неудержимо клевещут – женщины, мол, воздвигают загадочные и непреодолимые преграды на пути к сексуальному успеху мужчин. Они считают свою книгу руководством по «совершенствованию мужчины», но предлагают пять шагов к «налаживанию спаривания». Не знаю, как ты, дорогой читатель, но я никогда не думала о сексуальных отношениях с достойным мужчиной как о «спаривании».

Макс и Миллер могут сколь угодно наукообразно рассуждать о «выборе женщиной полового партнера» и «спаривании», но то, что они написали, – это практическое пособие для мужчин, которые хотят стать пикаперами. Вот еще одна потрясающая цитата: «В результате эволюции женщины становились сложнее и сложнее, чтобы защищать себя от соблазнения, манипуляций и эксплуатации». Это еще одна бесполезная спекуляция эволюционных психологов, которая характеризует мужчин как манипуляторов, эксплуататоров и совершенных простачков, неспособных понять «сложных» женщин. Изображать женщин «таинственными, загадочными и застенчивыми» для того, чтобы мужчины расстраивались и держались от них подальше – это уже стандартная практика[32].

Гнев Макса и Миллера странен, потому что мужчина, если хочет, всегда может напиться и пойти «пасти свиней». Если он при этом не совершает никаких насильственных действий – что ж, мы считаем, что женщина (обманутая и введенная в заблуждение) сделала свой выбор. Искаженное представление о том, что в данном случае значит «выбор», и апелляция к нему для оправдания скотского обращения с женщинами – всего лишь одно ведро яда в колодце, в котором барахтаются «ученые» вроде Макса и Миллера. #правда

Джеффри Миллер руководил и другой исследовательской группой, но его интерес все так же был прикован к пенису{11}. Эта группа состояла из самого Миллера и трех девушек[33]. Интересующая их проблема была якобы важна для женщин: исследователи задались целью выяснить, члены какого размера женщины предпочитают. Для изучения «женского выбора» исследователи использовали то, что сами они назвали «тактильной обратной связью», а все остальные называют фаллоимитаторами. Результаты исследования с участием 75 респонденток привели их к выводу, что женщины предпочитают более длинный и толстый пенис для секса на одну ночь и пенис меньшего размера, если речь идет о длительных отношениях.

Н-да, ну и «исследование»… Во-первых, состав респонденток был следующим: 36 определили свою ориентацию как гетеросексуальную, 10 – как бисексуальную, 8 – как гомосексуальную, 6 назвали себя асексуалками, 3 – квир-личностями, и 11 не отнесли себя ни к одной из вышеперечисленных категорий либо не дали соответствующей информации. Да, я знаю, что в сумме не получается 75 и нет никаких данных об этой 75-й участнице исследования.

Легко заметить, что среди респондентов есть люди, которых вряд ли заинтересует секс или длительные отношения с носителем полового члена. Это, конечно, не имеет значения, потому что, несмотря на постановку вопроса, исследование, конечно, было посвящено пенису. Авторы попытались обойти проблему, заявив, что для участия в исследовании участники должны были «сообщить об испытываемом ими половом влечении к мужчинам». Но не у всех мужчин есть пенисы, не все люди, которых привлекают мужчины, обращают внимание на их пенисы, и да, кстати, участникам заплатили по $20. Когда я училась в колледже, за 20 баксов и 30 минут своего времени я могла бы подтвердить, что испытываю сексуальное влечение к баклажанам, а я ненавижу баклажаны. Кроме того, 15 респонденток (это 20 %!) были девственницами, а у 34 (45 %!) никогда не было опыта секса на одну ночь.

Как я уже упоминала, группа Миллера разработала для исследования так называемую систему тактильной обратной связи. Иначе говоря, они демонстрировали участницам набор изображающих эрегированные члены фаллоимитаторов (которые больше были похожи на ярко-синие зерновые элеваторы, чем на настоящие мужские гениталии). По утверждению Миллера и его коллег, большинство ученых, ранее занимавшихся этой же проблемой, измеряли неэрегированные члены. Хм, это может быть связано с тем, что люди обычно не бродят по городу с эрегированным ярко-синим пенисом, и поэтому, если ваша цель действительно состоит в том, чтобы объективно с точки зрения науки оценить члены, с которыми женщина в поиске полового партнера с большей вероятностью может столкнуться, лучше выбирать неэрегированные (и не синие) пенисы[34]. Кроме того, существует исследование о размере презервативов, в котором принял участие 1661 мужчина{12}. Для него проводили измерение именно эрегированных половых членов, и результаты были опубликованы за год до выхода рассматриваемой нами работы.

Однако воспроизведение «естественных» условий явно не было целью Миллера и его коллег. Люди, интересующиеся тем, как что-то происходит в «естественных» условиях, не делают 33 трехмерные пластиковые модели синих эрегированных «пенисов»[35] и не просят женщин, значительная часть которых вообще не имеет опыта сексуального взаимодействия с мужскими гениталиями, оценить эти модели и рассказать о своих предпочтениях. Истинная цель этой работы была предельно ясно выражена в ее заключительном абзаце:

Мужчины, заинтересованные в долгосрочных отношениях с женщинами, могут сделать несколько выводов из полученных данных. Мужчины с более крупным пенисом предположительно будут иметь преимущество при поиске партнерши для мимолетной связи. Исследование также впервые предоставляет данные о точности женских оценок размера пениса: отвечая на вопросы после просмотра моделей половых членов, респондентки, как правило, немного недооценивали их длину. Вспоминая характеристики полового члена партнера, женщины часто допускают ошибки, озвучивая размеры меньшие, чем они есть на самом деле. Это может усиливать тревогу мужчины по поводу размера его пениса и объясняет, почему большинство мужчин, обращающихся за хирургическим вмешательством для увеличения «маленького пениса», на самом деле имеют член, размеры которого находятся в пределах нормы.

Не может быть, чтобы подобные чудовищные исследования заставляли мужчин беспокоиться по поводу размера своего пениса, не так ли? Или что они разжигают межполовой антагонизм, утверждая, что женщины склонны недооценивать мужские гениталии? Что женщины подлы и у них плохой глазомер? Есть вообще что-нибудь, что женщины делают нормально?