Беременна от чужого мужа. Ты нам не нужен

Глава 1

Резко открываю глаза, услышав дверной звонок. Тянусь к тумбочке. Там лежит мой телефон. Хочу узнать, сколько сейчас времени и кто может в такой час ко мне примчаться.

Три часа ночи. Вроде бы никого не жду. Если у Арины какие-то проблемы... Она позвонила, предупредила бы. Знает ведь, что я часто бываю не одна.

Теперь кто-то буквально ломает дверь. Подруга такое уж точно не сделает.

— Дилара, что происходит? — поднимается рядом лежащий Камиль, садится на постели и сонно разглядывает меня. — Что вообще происходит? Какой сейчас час?

— Три часа ночи, — решаю не мямлить. Скрывать мне нечего, а бояться уж тем более. — Не представляю, кто там. Но если сейчас же не открою, то соседи вызовут ментов.

Встаю и натягиваю на себя ночную сорочку, босиком иду к двери. Отскакиваю назад, как только смотрю в глазок и вижу Глеба. Мой босс. Точнее, уже бывший босс. Он обанкротился, и компанию, где я работаю почти восемь лет, выкупил другой человек. И что ему понадобилось в моем доме?

— Что происходит? — спрашиваю я немного взволнованно. — Что, черт возьми, происходит? Как вы смеете в такое время ломать мою дверь? Да вообще, как вы смеете ломать ее?!

Он будто вовсе меня не слышит. Отталкивает в сторону и нагло заходит внутрь.

— Арина! Я знаю, что ты тут! Выходи! — орет он как бешеный.

— Арина? — буквально бегу за ним и хватаю за локоть. — Если бы Арина была здесь, я ни в коем случае не открыла бы вам дверь! Я не одна! Уходите прочь из моего дома!

— Не ври мне, сука! Ты такая же вертихвостка, как твоя подруга. Где, я спрашиваю, Арина?

Он отшатывается назад. И я не сразу понимаю почему. Камиль отталкивает его к дивану, затем бьет в челюсть так, что мой бывший босс падает на пол, ударяется головой.

— Следи за языком, придурок. Пошел на хрен отсюда! Еще раз увижу вблизи дома своей девушки — пинай на себя!

Все как в тумане. Я ничего не понимаю, не соображаю. Лишь думаю, как бы отцепить Камиля от Глеба, которого он убьет не моргнув глазом. Потому что мой бывший босс бросает нецензурные слова в наш адрес.

Но все-таки удается Камилю выставить за дверь Глеба. Я иду в кухню, а Рахманин следом за мной. Сажусь на стул, обхватывая голову руками. Затылком чувствую сверлящий меня яростный взгляд Кама.

— Кто он?

— Босс. Вернее, бывший. Он обанкротился.

— Мне нет дела, что с ним произошло, — Камиль рявкает так, что я вздрагиваю и на глаза моментально наворачиваются слезы. В последнее время я слишком чувствительной стала и очень остро реагирую на каждую грубость не только любимого человека, но и друзей, и коллег. Рахманин никогда не позволял себе повысить на меня голос, однако сейчас его не узнать. — Почему этот сукин сын врывается в твой дом и обвиняет тебя черт знает в чем?!

— Он муж моей подруги, — я встаю с места и подхожу к Камилю. Настолько плотно, насколько это только возможно. — Брак у них не из самых удачных. Он...

— Ну понятно, почему брак у них неудачный. Мужик ищет свою жену в чужом доме посреди ночи.

— Не надо, Камиль, — качаю я головой. — Не надо так говорить. Арина очень хороший человек. Ты делаешь поспешные выводы. Был бы Глеб нормальным мужиком, жена не стала бы сбегать из дома. Да и кто отказывается от счастья? Он... Он ее вынудил выйти за него замуж.

— Что за чушь, Дилара? В каком веке мы живем? — заводится Рахманин еще сильнее. — И какой нормальный мужик обвинит свою жену в... Черт! Что за день сегодня такой.

Камиль потирает подбородок. Глаза его разбегаются. На лице ходят желваки. Он зол, но очень старается держать себя в руках и не взорваться.

— Если хочешь, то могу рассказать, — предлагаю я, обхватывая его голову руками. — Я же говорю, что он ненормальный. Вот и несет ерунду. Кам...

— Нет, Дилара. Мне нужно уйти. Иначе могу наговорить слишком много гадостей.

— Почему ты должен говорить мне гадости? Я ничего плохого не сделала, Камиль... — иду следом за Рахманиным, который уже натягивает на себя брюки.

— Ничего плохого не сделала? Что может быть хуже того, что чужой мужик врывается в твою квартиру посреди ночи?

— Я тебе сказала причину! Ты не можешь так со мной... Ты... Ты мне не веришь, да?

— Я верю собственным глазам. А они только что увидели не очень приятную картину, после которой я не хочу оставаться здесь, в этой квартире. Не звони мне, я сам выйду с тобой на связь, как только остыну. Ясно тебе?

— Камиль... — последняя попытка остановить его.

— Не надо, — выдергивает он руку из моей хватки и резко отстраняется. Пытается застегнуть пуговицы рубашки, но протолкнуть их через петлю получается не с первого раза.

Рахманини уходит и опять же повторяет, что не нужно ему названивать. Обидно до слез. Но я понимаю одно: хоть волком вой — это не поможет. Характер такой у Камиля... Его не переубедить так быстро.

Звоню Арине, но ее телефон вне зоны доступа сети. Мы легли с Камилем в одиннадцать, пару часов занимались любовью — и вот, в три утра проснулись. Теперь я не усну. Знала бы, где можно искать подругу, я бы обязательно поехала туда, несмотря на позднее время.

Отправляю ей сообщение, сама же иду в душ. Провожу там не менее двух часов. Просто хочу прийти в себя. Слезы душат, эмоции крушат.

Ближе к семи Арина все-таки выходит на связь и говорит, где она. Вызываю такси и еду по тому самому адресу.

— Прости, — первое, что произносит, как только открывает дверь. — Мне очень жаль.

— Да я уже успокоилась. Но ответь ты на мой звонок в три утра, я бы, скорее всего, наорала на тебя. Сукин сын твой Салтыков.

— Сильно ругался? — кивает она в сторону кухни.

— Ага. И получил по заслугам. Камиль его круто избил, а потом вышвырнул из квартиры. Правда, мы с ним поссорились... Эмилия спит?

— Спит, — подтверждает она. Лицо у подруги сонное, выглядит немного измученной. — Я сбежала из дома, Дилар. Напоследок ударила Салтыкова по голове. Правда, мечтала, чтобы он сдох. Но раз постучался к тебе посреди ночи, значит, я плохо постаралась.

— Да ты сумасшедшая! А если бы он действительно умер?

— Да хрен с ним! На одного кретина стало бы меньше в Москве.

— А Камиль, кажется, бросил меня, — грустно усмехаюсь, обхватывая руками кружку с горячим чаем, которую поставила передо мной подруга.

— Вы сколько месяцев вместе? Никуда он от тебя не денется. Если что, я поговорю с ним. Объясню, что мой муж скотина. Если потребуется, то даже в детали вдамся. Что-то самой хреново стало...

Да только не знает Арина, что я сама пыталась это сделать. Но Камиль даже не стал меня слушать.

— Нас бы не уволили, главное. Вот тогда по-настоящему будет хреново.

— Не уволят, — загадочно улыбается подруга. — Эмилю мы нужны.

— Только не говори, что вы занялись сексом. Ты же пошла на встречу с ним, верно? И?

— Что, Дилар? Я взрослый человек. И да, у меня давно не было секса. Я бы не отказалась. Бестужев горячий и сексуальный мужчина. Но очень жаль, что до близости мы не дошли. Я вернулась домой, а там Глеб стал наезжать. Одежду на мне порвал, даже ударил. Стукнула его по голове и сбежала вместе с дочерью. Я даже все наши вещи успела забрать. Там только старье всякое осталось.

— Боже, я не верю своим ушам! Ты так говоришь, будто все произошло по щелчку пальцев. И будто так и должно было быть! Да ну тебя, Арина! Ты почему такой уверенной в себе стала? Думаешь, Салтыков все связи потерял? Ты же так его боялась. А сейчас...

Действительно. Долгих восемь лет делала все, что приказывал ее муж-кретин. Потому что ей было страшно. Салтыков, будь он проклят, разлучил Арину с ее любимым, отправил Эмиля за решетку. И все эти годы подруга боялась за дочь, которую родила от того самого мужчины, без которого жить не хотела. Ведь Глеб мог отнять ребенка в любой момент. Деньги и связи у него были крутые — в нашем мире этого достаточно, чтобы добиться чего угодно.

— Сейчас есть Эмиль, который не даст меня в обиду. Кстати, он просил, чтобы я надела что-то свободное и не забыла про чулки. Может, сегодня я смогу по-настоящему насладиться близостью с мужчиной.

Я удивленно вскидываю брови. Подруга у меня прямолинейная, дерзкая и очень гордая. Пусть она говорит, что безумно хочет быть с Эмилем, но я более чем уверена: так быстро она его к себе не подпустит.

— Нет, ты реально сошла с ума. Это так на тебя появление Бестужева повлияло? Ты ему сказала про Эмилию?

— Нет, — тут же становится серьезной. Про дочку Арина ему не расскажет. В ближайшее время уж точно. — Пусть сам во всем разбирается. Деньги у него теперь есть, и для него разузнать, что было в прошлом, то же самое, что щелкнуть пальцами. Тогда он ушел без оглядки. А сейчас я заставлю его гнаться за нами. Не видать ему дочь просто так.

— То секса с ним желаешь, то говоришь, что он должен гнаться за вами. Я тебя не могу понять, — честно признаюсь я. Вздыхаю.

— Ну при чем тут секс... — буквально хохочет подруга, но быстро останавливается. Я слежу за ее взглядом и замечаю у двери ребенка. — Ты проснулась, малыш?

— И умылась. Привет, тетя Дилара, — Эмилия целует меня в щеку. Люблю я эту девочку. Очень умная и сообразительная. — Как хорошо, что ты здесь.

— Кстати, ты за рулем? — перебивает Арина, не успеваю я ответить Эмильке.

— Нет, такси вызвала.

— Вот и замечательно. Эмилию в школу, а потом в компанию. Иди сюда, родная, я тебя накормлю. И бежим переодеваться.

— Не смей платье и чулки надевать! — чуть ли не кричу.

Не достоин Эмиль Арины. Бросил много лет назад, не разузнав ничего толком. А подруга до сих пор в свою жизнь никого не пускала.

Через пару часов мы уже оказываемся в компании.

— Мне надо поговорить с новым боссом или за меня это сделаешь ты? — спрашиваю я.

— Однозначно я, — с широкой улыбкой на лице отвечает подруга. — Но и с тобой он захочет пообщаться. Иди ко мне в кабинет, я сейчас вернусь.

— Хоть бы платье и чулки не надела, — ворчу ей вслед. — Иначе точно секса не избежать.

Арина возвращается не быстро. Но все такая же счастливая. Сообщает, что я могу вернуться в свой кабинет и что завтра состоится совещание, где Эмиль обсудит все мельчайшие детали, которые волнуют сотрудников компании.

Я очень жду звонка от Камиля. Еле держусь, чтобы не позвонить ему. Но ближе к обеду не выдерживаю и отправляю сообщение:

«Камиль. Позвони мне. Нам нужно серьезно поговорить».

И едва я успеваю положить телефон на стол, как дверь распахивается. В помещение заходит девушка. Яркая блондинка с пухлыми губами. Похожа чем-то на Арину, но разница в том, что моя подруга естественная. А эта — искусственная. Вон, губы надувные, волосы наращенные. Не говорю уж о щеках...

— Кто вы? — спрашиваю, встав с места. — Как смеете ко мне так врываться без разрешения? Кто вас вообще пустил? Кто вы, я спрашиваю?!

— Ах вот что! Спрашиваешь, кто я? А я с удовольствием скажу! Я — жена Камиля Рахманина, с которым ты спишь несколько месяцев! Я — мать его дочери! И пришла я, чтобы преподать тебе урок! Чего ты хочешь от моего мужа, дрянь?!

ГЛАВА 2

ГЛАВА 2

Признаться, до меня не сразу доходит смысл сказанных этой женщиной слов. Я просто сижу и хлопаю глазами, потеряв дар речи.

Блондинка, назвавшаяся женой Камиля, воспринимает это по-своему. Усмехается и продолжает:

— Что, дрянь, не ожидала? Думала, я не узнаю о ваших шашнях? Как спать с чужими мужьями — так в первых рядах. Почему тогда сейчас только хлопаешь глазами своими бесстыжими?

— Извините, — произношу, не узнавая свой голос, — но вы, кажется, ошиблись.

Это однозначно какая-то ошибка! Не может быть, чтобы эта женщина действительно оказалась женой Камиля. Ни одного намека, подозрения не было, что он женат. И ночевал у меня, и не звонил ему никто, и запаха женского парфюма не было. Да не может такого быть!

— Ты дурочку-то из себя не строй! — снова повышает голос блондинка, которая даже не представилась. — Или из меня дуру делаешь? Еще скажи, не знала, что Камиль женат!

— Пожалуйста, — стараюсь говорить спокойно, косясь на открытую дверь кабинета, — давайте успокоимся и разберемся в ситуации. Я уверена, что это какое-то недоразумение.

— Это ты недоразумение, — невежливо тычет в меня пальцем с острым ногтем и, заметив мой взгляд в сторону двери, снова мерзко усмехается. — Что, боишься? А пусть все знают, с какой дрянью работают! — ее голос переходит на такую тональность, что услышат наверняка даже на соседних этажах.

Господи, это не дурной сон… Но я все равно не верю. Несколько месяц — и ни одного намека? Может, она про какого-то другого Камиля? Мой мозг никак не хочет принимать информацию, что мой любимый человек лгал мне столько времени. Лгал мне… и своей жене.

— Послушайте… — начинаю говорить, хочу объяснить, что я ни о чем не знала, может, попытаться спокойнее поговорить и разрешить все нюансы, но слова от накатывающих слез застревают в горле.

— Я не хочу слушать твои жалкие объяснения. Я хочу, чтобы ты отвалила от моего мужа! Уяснила?

Нет, не уяснила. Осознание до сих пор не приходит. И… мне надо поговорить с Камилем. Пусть он скажет, что все это неправда! Может, это его какая-то сумасшедшая бывшая?

— Дилара, — в кабинет заходит Арина и закрывает дверь, — что здесь за крики?

Подруга переводит взгляд с меня на… Жену Камиля? А я только качаю головой, вроде пытаясь найти слова, но их нет.

— А вы, собственно, кто? — опять идет в наступление моя гостья, глядя на Арину.

Вот только не на ту напала. Пока я все еще пребываю в состоянии шока, подруга складывает руки на груди и вздергивает подбородок, ледяным тоном интересуясь:

— Это вы кто и что делаете в нашем офисе? Недовольный клиент? Могу проводить вас в отдел рекламации, там в письменной форме выскажете свои претензии.

— У меня претензии к ней! — снова в меня устремляется наманикюренный палец. — Вы в курсе, что ваша сотрудница спит с чужими мужьями?

На лице Арины на секунду пробегает удивление, но она быстро берет себя в руки. Я же все еще сижу, отказываясь верить в то, что скандал в моем кабинете — реальность.

— Вы меня, конечно, извините, — с сарказмом выдает Арина, — но не должны ли вы разбираться со своим мужем? Если он с кем-то и спит, то явно без помощи подъемного крана. Поэтому прошу вас покинуть офис и не оскорблять наших сотрудников. Это, между прочим, административная ответственность.

— Не хамите мне! — взвивается женщина. — Я хочу говорить с вашим руководством! Пусть знают, что берут на работу хамок и женщин… с низкими моральными качествами!

Я прижимаю пальцы к вискам. Голова невыносимо болит. Кажется, будто в ней кто-то молотком стучит. И, судя по всему, сейчас здесь соберутся все сотрудники, потому что дверь открывает Эмиль.

— Руководство здесь, — жестко чеканит он.

От вида шефа мадам ненадолго затыкается. Осматривает его так, словно оценивает, но хотя бы сбавляет тональность. Видимо, решила, что перед таким мужчиной образ истерички ни к чему.

— Ваши сотрудницы… — говорит она, но Эмиль ее перебивает:

— Мои сотрудницы отлично справляются со своими обязанностями. Работу выполняют вовремя и профессионально. Если у вас по этому поводу претензии, то я вас выслушаю. Остальное меня не волнует. Поэтому покиньте мой офис, иначе мне придется проводить вас на улицу с охраной.

От такого тона мороз по коже. Я будто даже трезвею и начинаю адекватнее соображать. На лице Арины же расплывается довольная, но едва заметная улыбка.

— Я с тобой еще не закончила, — бросает на меня злобный взгляд блондинка и пулей вылетает в коридор, громко хлопнув дверью.

С ее уходом струна, натянутая внутри меня, лопается. И я чувствую, как по щекам начинают бежать горячие струи слез. Без всхлипов, без рваных вздохов — я все еще сижу изваянием.

— Дилара, — подходит ко мне Арина и обнимает за плечи, — боже мой… Это правда?

Я сразу киваю, потом мотаю головой. Подруга гладит меня по спине, а Эмиль подходит ближе к столу, и я поднимаю на него виноватый взгляд. Но осуждения в его глазах не вижу.

Только все равно… Боже, какой позор!

— Так, — уже мягче говорит Эмиль. Не так, как с той особой, — тебе надо прийти в себя.

— Я сейчас, — вытираю слезы. — Минутку, и я снова возьмусь за работу.

— Нет. Арина, возьми Дилару и поезжайте куда-нибудь. Посидите, поговорите, кофе выпьете. Можете и что покрепче, чтобы нервы в порядок привести. В офис можешь сегодня не приезжать, — это уже адресуется мне.

Эмиль уходит.

— Он прав. Поехали отсюда, — тихо говорит Арина.

Я все делаю машинально. Поднимаюсь, иду за подругой, сажусь в машину. Все как в тумане.

— Если ты не хочешь разговаривать, — говорит подруга, выезжая с парковки, — то мы можем помолчать. Но если ты все это будешь прокручивать в голове, как дерьмовый фильм, то так и до сумасшествия недалеко.

— Я даже не предполагала, — шепчу, глядя перед собой на дорогу.

— Может, стоит действительно сразу поговорить с Камилем? — озвучивает подруга мои мысли. — Да она же ненормальная какая-то.

— Эта… женщина, — язык не поворачивается вслух произнести, что она жена, — сказала, что у них дочь.

— Могла и солгать, — упорствует Арина. — Дилара, ну ты же умная женщина. А любая женщина, даже влюбленная по уши, почувствует, заметит, что ее мужчина…

Не договаривает, останавливаясь у небольшой кофейни, но я понимаю. Что ее мужчина ей изменяет, это хотела сказать подруга. Только вот кому он изменяет? Мне или своей жене?

Мы занимаем столик за пластиковым каркасом, обвитым искусственными цветами и лианами. Заказываем по большому капучино и пирожному.

— Что делать собираешься, Дилара? — спрашивает Арина. — Слушай, может, я так с места в карьер, но знаю по себе, что ни жалость, ни утешения не помогут.

— Я должна поговорить с Камилем. А потом… Если все это окажется правдой, то между нами все будет кончено. Господи, — меня пробирает нервный смех, — дожилась. Я — любовница, представляешь? Причем такая, которую не спросили, хочу я ею быть или нет. Нет, такую ложь простить нельзя.

— Тише, Дилар, — посматривая в сторону через лианы и ромбики перегородки, хмурится Арина. — Глянь-ка.

Не понимаю, что там так могло заинтересовать подругу. С моей стороны просвета не было, поэтому пришлось отодвинуть цветок. В другом конце зала сидит женщина, которая не так давно орала в моем кабинете. А напротив нее мужчина, даже сказала бы, что парень. И сейчас она не выглядит расстроенной или разгневанной женщиной, которая уличила мужа в измене. Улыбается, кокетливо поправляет волосы…

И что это значит?

— Знаешь его? — с удивлением спрашивает Арина.

— Впервые вижу, — отвечаю, ни черта не понимая. — Но кажется, что они…

— Думаешь, любовники? — подруга просто мысли мои читает. — Очень похоже, — усмехается, когда парень накрывает рукой ладонь блондинки. — А давай-ка с тобой до туалета прогуляемся. Руки помоем, куда ж без гигиены.

Если мы пойдем к двери со значком, то незамеченными точно не останемся. Арина именно этого и хочет добиться. Но я не знаю… Зачем? Чтобы еще и здесь скандал случился? Я от предыдущего еще не отошла толком.

— Давай, Дилара. Заодно посмотрим, что дамочка предпримет.

Я поддаюсь уговорам и поднимаюсь. Сделав вдох, выхожу из-за перегородки и уверенно направляюсь в сторону туалета.

Как выразилась Арина, дамочка нас замечает и моментально выдергивает руку из захвата парня. Улыбки на лице больше нет.

— Приятного аппетита, — Арина в своем репертуаре, добавила перчинки в их то ли поздний завтрак, то ли обед.

Мы проводим вне зала пару минут, но когда выходим обратно, этой парочки и след простыл, даже кофе недопитым оставили.

— Неужели сбежали? — удивляюсь я.

— Тогда точно грешок за душой имеется.

Глава 3

Глава 3

— Поехали за Эмилией. А потом у нас останешься, пока твой Рахманин не объявится. Ты позвонила ему, кстати?

Арина кивает в сторону своей тачки, останавливается возле нее и оглядывается. Даже морщится странно.

— Звонила, — киваю в ответ. — Вне зоны доступа. А ты что так? Кого-то заметила?

— Не-а, — хмурится. — Просто ощущение, что за нами кто-то следит, меня не отпускает.

— Ты меня пугаешь, — честно признаюсь.

— Не обращай внимания. Паранойя у меня, — шутит подруга. — Звони еще раз.

— Кому?

— Как это кому? — злится. — Камилю своему, кому еще?

Я молча сажусь в машину, решая не отвечать ей. Ведь сказала, что не смогла до него дозвониться. Смысл набирать его номер, если телефон вырублен?

— Давай поедем ко мне? — предлагает Арина, на что я отрицательно качаю головой. — Ну, блин, Дилар, может, она вообще левая баба? Давай ты сначала поговоришь со своим Камилем? Может, он вообще не в курсе, что творится за его спиной?

— Поэтому я и не хочу к тебе, — тихо отвечаю, потирая переносицу. Зажмуриваюсь, распахиваю глаза. Глубокий вздох, медленный выдох. Приходи в себя, Дилара. — Как страшный сон, честное слово. До сих пор не верится. Если та женщина говорит правду... то я полная лохушка. Столько месяцев... Я же ведь влюблена в него, Арин. Как забыть теперь? Как вычеркнуть? Может, мне сесть за руль и на газ по полной? Чтобы врезаться куда-нибудь и память потерять?

Самой стыдно становится. Потому что я слабачка. Эмиль оставил Арину, зная, что она беременна. Они тоже жили вместе, безумно любили, защищали друг друга. Но что-то пошло не так, и им пришлось разойтись. Ведь Арина тогда не наложила на себя руки, когда вынужденно вышла замуж за другого. За монстра, который превратил ее жизнь в ад. И все ради Эмиля... Она воспитывала дочку одна и никогда не жаловалась на жизнь. А я... Умереть хочу, ничего толком не зная. Надо для начала разобраться во всем.

— Нет, моя дорогая. Я сейчас отвезу тебя домой. Ты позвонишь своему Каму и попросишь его приехать к тебе и объяснить, что за чертовщина происходит и почему ты должна переживать это дурацкое недоразумение. Ясно тебе? — огрызается подруга.

— Ну конечно. Должна с ним серьезно поговорить. Чувствую себя ребенком рядом с тобой. Знаешь, я всегда восхищалась тобой. Вот честно! Часто задумывалась... Что будь я на твоем месте — не выдержала бы всех ударов судьбы. А сейчас сама в таком положении, что...

— Выше нос, детка. Все будет прекрасно. Хочешь, поделюсь с тобой секретом? — улыбается подруга, останавливаясь на светофоре. — Я никогда не сомневалась... Была уверена, что Эмиль рано или поздно вернется. Чувствовала. А ты... Слушай, что тебе сердце подсказывает. Договорились? Я еду обратно в компанию, вечером обязательно примчусь к тебе вместе с Эмилией. Надеюсь, до того времени ты уже поговоришь со своим Рахманиным.

Я покидаю салон автомобиля и иду к подъезду, поднимаюсь на свой этаж. Еле получается найти ключи в сумочке и открыть дверь. Руки дрожат, ноги не слушаются. Чувствую себя вымученной. Очередной раз звоню Камилю. В этот раз хотя бы слышу длинные гудки. Но какой от них толк? Рахманин не берет трубку.

На ходу сбрасываю с себя одежду, направляюсь в ванную. Теряю счет времени. Не знаю, сколько времени провожу под струями теплой воды, пытаясь анализировать полученную информацию, которой было слишком много за сегодняшний день.

Камиль... Мой любимый, единственный. Боже, пусть все будет ложью. Бурной фантазией неадекватной дамы.

Я не хочу терять Рахманина. Потому что безумно люблю его.

Выхожу из ванной. В квартире абсолютная тишина. Не люблю я, когда все на свете забывают обо мне. Даже мама не звонит несколько суток, что удивительно на самом деле. Самой бы связаться, что ли, с ней? Совсем замоталась с работой, а по вечерам в основном проводим время с Камилем. Вот и позабыла я совсем о родительнице. Благо, живет она с братом. Случись, не дай бог, что-то ужасное, Гордей давно сообщил бы.

Беру мобильник и набираю номер матери. Да только позвонить не успеваю, потому что на экране показывается имя Камиля и я моментально принимаю вызов, прижимаю телефон к уху.

— Камиль...

— Дилара, что я тебе говорил? — резко чеканит он. — Сказал ведь, что сам выйду на связь. Верно?

— Не повышай голос, Рахманин. Это раз. А второе... Нам надо серьезно поговорить. Не горю желанием терять из-за тебя кучу драгоценного времени, — отвечаю точно так же грубо.

Слишком много я с Ариной общаюсь. Вот и постепенно становлюсь похожей на нее. Правильно она говорит, что нужно отстаивать свои права и не позволять мужчине унижать тебя, что я и делаю в данном случае. Хватит вести себя как серая мышка и бояться проблем. Они при любом раскладе наваливаются на человека в самый неожиданный момент. И чем дальше ты от них бежишь, тем быстрее они догоняют.

Могу поклясться, что Камиль замирает. Кажется, даже дышать перестает. Ведь я никогда с ним так не разговаривала.

— Что случилось? — наконец выдает он. — Дилара, я с тобой разговариваю.

— Что-то должно было случиться? — отвечаю вопросом на вопрос. — Да, случилось. И кое-что очень ужасное. Камиль, я церемониться с тобой не стану. Между нами, я так понимаю, нет доверия, вот поэтому нам лучше расстаться раз и навсегда. Но прежде хочу получить ответ на один-единственный вопрос, который не собираюсь обсуждать по телефону. Жду тебя дома. Приедешь — замечательно. Нет, не приедешь — больше никогда не стучи в мою дверь. Ясно тебе? И я сейчас совершенно не шучу. Злая как собака. У тебя час, не больше.

Я вырубаю звонок и, прижав телефон к груди, втягиваю носом воздух глубоко в легкие. Мне плохо... Не понимаю, откуда у меня столько сил и храбрости. Смелости! Что это за тон был? Что за угрозы? Как я так?!

До самого вечера словно на иголках сижу. То хожу из угла в угол, измеряю шагами комнату. То смотрю на экран мобильника, не зная, чего жду. Камиль не позвонит однозначно. Я теряю надежду, думая, что он не приедет. Но ближе к семь звенит дверной звонок, и я буквально бегу в коридор.

— Наконец-то, — шепчу, открывая.

— Что происходит? — спрашивает, разуваясь.

Но я не отвечаю. Иду в кухню, затылком чувствуя, как Камиль направляется за мной.

Слишком нервничаю. Если Рахманин сейчас скажет, что все происходящее — это полная чушь, я его расцелую и сделаю все на свете, чтобы он остался довольным. Но если... Отгоняю грустные мысли.

Камиль садится, а я располагаюсь напротив, заглядываю в его глаза. Оглядываю его мощную фигуру, в очередной раз прокручивая в голове, как сильно я люблю этого мужчину. Мысленно молю бога, чтобы он не оказался женатым.

— Ты скажешь, что с тобой творится, или мне уйти? — ворчит недовольно. Я не отвечаю. Жду, когда он вырубит орущий телефон. Но Камиль всего лишь снижает громкость, внимательно вглядывается в экран, как я делала буквально пару часов назад, мечтая увидеть там хотя бы сообщение от Рахманина. Мне кажется или он что-то читает?

— Камиль...

— Да, — резко и грубо. Сглатывает нервно и шумно. — Что?

— Сегодня ко мне женщина приходила. В компанию. Орала, что является твоей женой и что я разрушаю вашу семью. Ты объяснишь мне?

— Правильно она говорила, — отвечает после длительной паузы. Будто пощечину влепляет. Наотмашь.

— Ты... — язык не поворачивается сказать. — Ты действительно женат? — Рахманин молча кивает. — Тогда почему скрыл? Зачем я тебе, если у тебя есть семья, Камиль?

— Мозги ты мне запудрила, — выдает жестко. — Обманулся твоей красотой и чуть не лишился жены с ребенком, — ошарашивает словами.

Только Бог знает, насколько мне больно сейчас. И как я держусь. Хочу встать и ударить этого гада за то, что так равнодушно относится к сложившейся ситуации. Ведь он обманул меня. Играл с моими чувствами. Унизил, растоптал. Стыдно признаваться, но... Оказывается, я была для него всего лишь игрушкой.

— А если бы я была беременна? Ты наплевал бы на нас, верно? — зачем-то спрашиваю я, отгоняя навернувшиеся на глаза слезы.

— Сделала бы аборт, и на этом поставили бы жирную точку, — Рахманин скользит по мне насмешливым взглядом. — Я не готов жертвовать семьей ради тебя. Ты того не стоишь, Дилара. Проваливай из моей жизни и больше не названивай мне, не ищи встреч...

Глава 4

Глава 4

Слова тугим узлом застревают в горле. Я не знаю, как реагировать на резкость и грубость Камиля, что ему сказать.

Но одно знаю точно: все кончено.

Я была для него хорошей игрушкой. Наигрался и вышвырнул прочь. Потому что ему стало неинтересно со мной.

— Ты так говоришь, будто... — сглатываю поступивший к горлу ком обиды. — Неужели я для тебя ничего не значила? Камиль, столько месяцев... — вырывается из горла всхлип.

Смотрю в лицо мужчины, в глаза. Пытаюсь понять, шутит ли он. Ну вдруг... Вдруг это какой-то розыгрыш. Неуместный и очень неприятный.

— Вроде бы клятву верности не давал, — жестко чеканит не моргнув глазом. — Нам было хорошо вместе. Горячий секс, заботливая женщина... Все, что я хотел, в тебе есть. Но это временное увлечение. Я поставил под удар свою семью. И пора взяться за ум. Лицо у тебя кукольное. Да и фигурка как надо. Ублажаешь на ура. Десять баллов из десяти. Замену мне найдешь быстро. Так что...

— Пошел прочь! — хрипло выдаю я. Но настолько твердо, что Рахманин замирает, не сводит взгляда с моих глаз. — Я сказала: вставай и проваливай прочь из моего дома! Уходи! Ты глухой? Проваливай!

Контролировать эмоции дальше не получается. Меня пробивает дрожь. Все тело трясется от нервов, а сердце бешено колотится в груди. Больно. Невыносимо больно переживать эту дурацкую ситуацию. Господи, в какое же я чудовище влюбилась. Как я могла так облажаться? Как я не почувствовала подвох? От него ни разу не пахло женскими духами! Ни разу не воняло чужим запахом! Ничего! Абсолютно ничего, что могло бы намекнуть, что у него есть другая женщина.

Вдруг до меня доходит одна мысль. Надо было сфотографировать его жену с тем самым чужим мужиком. Где они за руки держались и горячо перешептывались, нежно улыбаясь друг другу. И в лицо этому кретину сунуть фотки, показать, что вот именно таких баб он заслуживает. Которые налево смотрят и других мужчин ублажают.

А я сидела и ждала... Ждала, когда он меня замуж позовет. Ни разу мысли не было с кем-либо ему изменить или же начать новые отношения. Потому что у меня был он. Камиль Рахманин. Который оказался скотиной. Женатым кретином! У него еще и ребенок есть, боже...

— Тон сбавь, — выдает он, вставая с места. — Ненавижу, когда повышают на меня голос.

— Приказы свои знаешь куда засунь? Ага, ты понял. Иди женой своей командуй и о дочери позаботься. Уходи!

Сейчас я говорю как Арина. Точь-в-точь. И слова, и манера общения. Надо было изначально так. Но та баба вогнала меня в ступор, а сейчас пора приходить в себя. Я не трусишка. Я сильная. Арина справилась, я тоже справлюсь.

Скользнув по мне насмешливым взглядом, Камиль направляется к выходу. Я следую за ним на ватных ногах, чтобы захлопнуть дверь перед его носом. Сукин сын! Чертов кретин! Дай бог, чтобы тебе досталось по полной программе. Не нужно забывать про принцип бумеранга.

— Исчезни из моей жизни точно так же резко, как и появился, — хлопок, щелчок ключа.

Я прижимаюсь спиной к холодному металлу и скольжу по нему вниз. Обхватываю руками голову и плачу. Мне плохо. Мне настолько плохо, что хочется орать или биться лбом о стену, чтобы прийти в себя. Но я не могу себе этого позволить. Нужно взять себя в руки и продолжить жить как ни в чем не бывало, как это сделал Камиль. Просто забыть... Но... Все не так «просто» на самом деле.

Я возвращаюсь в ванную, лежу там больше часа. Никого видеть нет желания, а общаться уж тем более. Сердце ноет, как и душа. В голове абсолютный хаос. Все кажется кошмарным сном. Но это вовсе не сон, а жестокая реальность.

Почему все это случилось со мной? Я никого в этой жизни не обижала, не делала никому больно. Но сейчас будто все проблемы обрушились на меня. Ощущение, словно на моих плечах тонны тяжести лежит.

От мамы несколько пропущенных звонков и от Арины. Усмехаюсь. Потому что, кроме них, мне почти никто и не звонит. Если только брат, и то очень редко.

Не перезваниваю. Натягиваю на себя спортивный костюм и выхожу на улицу. Решаю пробежаться в парке. Ставлю мобильник на режим полета и включаю музыку, надеваю наушники. Это помогает. Но максимум на пару часов. Потому что, когда возвращаюсь домой, у двери меня ждет сюрприз.

— Тетя Дилара! Мы тебя заждались! — жалобно тянет Эмилия.

— Извини, принцесса, — отвечаю тихо. — Немного отвлеклась.

Арина внимательно изучает мое лицо, но не говорит ни слова. Мы заходим в квартиру. Подруга отправляет дочь в ванную умыться, ставит ее рюкзак на тумбочку в прихожей и, вцепившись в мой локоть, тянет в спальню.

— Что случилось? Ты с ним поговорила?

От воспоминаний недавнего разговора с Камилем на глаза опять же набегают слезы и катятся по щекам горячими дорожками. Арина поджимает губы в тонкую полоску и сразу же крепко обнимает меня, гладит по спине, понимая, что случилось что-то не очень приятное.

Она чувствует мою боль, потому что пережила почти то же самое, что я. Благо, Эмиль не был женатым. У них совсем другая ситуация, но результат один — разлука.

— Он подтвердил слова своей жены, — шепчу не своим голосом. — Арина, он подтвердил слова той бабы! Сказал, что он действительно женат. Что мне клятву верности не давал! Что я для него была временным развлечением! Временным, черт возьми! Что пора ему браться за ум и возвращаться к своей семье! К той самой бабе, Арина, которая наверняка ему изменяет с другим. А знаешь... — вытираю слезы тыльной стороной ладони, отстраняюсь от подруги и, заглянув в ее глаза, выдаю жестко: — Круто она делает! Ему так и надо! Заслуживает он именно таких баб, а верные ему ни к чему! Вон как он меня наградил за то, что я ему верность хранила лучше, чем его законная жена!

Хотя бы чуточку, но меня отпускает. Будто легче становится. Ведь я высказалась подруге. Все-таки молчание — не самый лучший выход. Нужно хотя бы иногда опустошить душу близкому тебе человеку, что я и делаю в данный момент.

— Успокойся, дорогая. Все будет хорошо, — шепчет Арина.

— Пойдем в кухню, — прошу я ее. — Не хочу, чтобы Эмилия стала свидетелем нашего разговора. Да и в таком виде чтобы она меня увидела — тоже не хочу.

— Дочка не зайдет сюда, Дилар. Она не так воспитана. Дождется нас на кухне. Но мне нужно ее накормить. Мы прямиком сюда приехали. Она в школе ведь была. Не дозвонилась до тебя, начала переживать.

— Все со мной будет замечательно, — заверяю подругу. — Я начну все заново. Как ты тогда, помнишь, после того как Эмиль исчез с горизонта. Справлюсь, — убеждаю скорее себя, чем Арину.

— Прекрасно. А теперь давай в ванную, умойся. Ты наверняка тоже голодная. Приготовим вместе ужин. У меня все хреново на самом деле, как и у тебя. Расскажу, как с уроками Эмилии закончим.

Арина умеет поднимать настроение. Я вырубаю мобильник и, чтобы не тревожить себя лишними мыслями и не лезть в социальные сети, то есть на страницы Камиля, прячу телефон как можно дальше.

Еда готова буквально через полчаса, даже чуть меньше. Ужинаем мы, смеясь, благодаря моей подруге, которая находит позитивную тему и воодушевленно рассказывает, как парень перепутал ее со своей девушкой и чуть ли предложение не сделал при людях. Нет, это, я так понимаю, выдуманная история, но как же смеется маленькая Эмилия от рассказа матери.

Так уютно рядом с ними. Арина мне как родная сестра, а ее дочь моя маленькая принцесса. Своего ребенка я любила бы настолько же сильно, как люблю Эмилию. Очень умная и понятливая девочка, которая поддержит любой выбор своей матери. Как же я хочу такую же дочь...

— Ну что ж, малыш. С уроками мы тоже справились, — говорит Арина. Прикрывает ладонью рот, потому что зевает, и косится на наручные часы. — Слушайте, девчат, я так устала, пипец просто. Может, спать?

— Я однозначно спать, потому что сил не осталось, — бормочет Эмилия. — Оставлю вас наедине. Знаю я, что ваши разговоры никогда не заканчиваются. Мам, не волнуйся, я знаю, где буду спать. Не впервые же тут ночуем. Спокойной вам ночи.

Эмилия целует маму в обе щеки, а мне посылает воздушный и бежит в комнату. Мы с Ариной сидим в кухне допоздна и подруга рассказывает, как прошла ее встреча с Эмилем. Ужасно, одним словом. Что-то у нас личная жизнь никак не складывается...

Звенит дверной звонок, и я вздрагиваю. Мне становится страшно, потому что в такое время ко мне, кроме Камиля, никто не приезжает. Иногда Арина, но она сейчас тут, со мной.

— Я открою, — шепчет подруга, сжимая мою оледеневшую руку. Сама не понимаю, почему так переживаю. Но я, кажется, просто боюсь вновь встретиться с Рахманиным. Не хочу снова его видеть... Мне и без того больно от одних его слов, которые бьют по мозгам до сих пор.

Я все же топчусь за подругой. Она смотрит в глазок, а потом поворачивается ко мне и качает головой, крепко зажмуриваясь.

— Кто там? — спрашиваю.

— Твой брат. И лицо у него перекошенное, Дилар. Явно злой. Даже чересчур.

ГЛАВА 5

ГЛАВА 5

— Гордей, что случилось? — сразу же спрашиваю взволнованно, едва открываю дверь.

— Об этом я как раз у тебя хотел спросить, сестренка, — недовольно бросает, проходя в квартиру и направляясь на кухню.

Господи, да что еще могло произойти? Этот день и так вымотал меня по полной. Я только немного отвлеклась с Ариной и Эмилией, и сейчас ко мне врывается злой брат, а я снова ничего не понимаю. Отвратительное чувство.

— Зови, если что, — кивает Арина и уходит к дочери.

Я направляюсь за Гордеем. Он жадно пьет воду, наливает уже второй стакан. Складываю руки на груди и вопросительно смотрю на брата, ожидая, что он наконец-то начнет говорить.

— Что-то с мамой? — тороплю его.

— Хороший вопрос, сестренка, — снова голос сочится ядом. — Из-за тебя, — вскидывает палец, задевая мое плечо, — меня поперли с работы. Так и намекнули, что родственники у меня не самые лучшие.

Я только хлопаю глазами, не зная, что и ответить. Гордей врывается ко мне и сыплет обвинениями, не спросив даже, что случилось у меня.

— И ты обвиняешь меня? — не могу поверить, что он сейчас серьезно. — А ты не подумал, что я тоже пострадала?

Боже, я поверить не могу. Неужели все, что произошло сегодня и до сих пор происходит, не дурной сон?

— Тебя с работы уволили? — повышает голос Гордей. — Может, намекнули, что сложно будет найти новую? Нет, Дилара, ты сидишь в своем кабинете, получаешь приличные бабки, еще и при этом спишь с зятем моего работодателя.

У меня перед глазами темнеет. Снова жгучая обида разрастается в груди. Если бы Гордей пришел и спокойно начал разговор… Все бы было по-другому. Но брат начал с обвинений. И сейчас я взмахиваю рукой, и на щеке Гордея остается след от моей ладони.

— Правда глаза колет, сестренка? — усмехается он.

— Прекрати орать, — входит в кухню Арина. — В квартире ребенок спит.

— Группа поддержки явилась, — зло бросает Гордей.

— Уходи, — указываю я рукой в сторону коридора. — Уходи сейчас. Поговорим, когда остынешь.

— Остыну? — нервно смеется брат. — Да ты издеваешься?

Я сама готова сорваться на истерику. Сейчас бы закрыться в комнате, накрыть голову подушкой и вообще ни о чем не думать.

— Никто над тобой не издевается, — говорит Арина, подталкивая Гордея в плечи. — Удобно обвинять всех вокруг, когда ничего не знаешь.

Слышу, что брат еще пытается что-то сказать подруге, но она его постоянно перебивает. Затем хлопок двери — и голоса стихают. Кажется, Арина вышла вместе с Гордеем.

Я подхожу к окну, но ничего не вижу. Перед глазами от слез мутно, все расплывается.

Он же знает меня всю жизнь! Как он так может? И, кажется, уже наш роман с Рахманиным для многих не секрет. Наверняка для этих людей я буду стервой, разлучницей и еще бог знает кем.

«Зять моего работодателя», — вспоминаю слова брата.

Наверное, информацию можно найти в интернете, но я не хочу рвать сердце себе еще больше. Это как ковырять свежую рану, заносить в нее инфекцию.

— Тетя Дилара, — слышу за спиной сонный голос и, быстро вытерев слезы, оборачиваюсь.

— Малыш, почему не спишь?

— Кто-то громко говорил. А потом дверь хлопнула. Где мама? — спрашивает Эмилия, потирая глаза.

— Сейчас вернется, — отвечаю, снова посмотрев в окно.

Арина и Гордей стоят прямо под фонарем, их хорошо видно. Брат еще не остыл — размахивает руками, весь напряжен. Подруга же спокойна — сама невозмутимость.

— Идем, — беру Эмилию за руку и веду в комнату.

Малышка ложится, я устраиваюсь рядом и через несколько минут слышу равномерное сопение. Сейчас бы уснуть, чтобы этот день поскорее закончился. Но пока Арина не вернется, покоя мне не будет.

Укрываю Эмилию, подоткнув одеяло, и аккуратно поднимаюсь. Снова иду на кухню и смотрю в окно.

— Надо же… — вырывается у меня вслух.

Гордея во дворе уже нет. Сейчас подруга стоит с… Эмилем. Это определенно он. И на свидание их общение мало походит. Сейчас уже Арина жестикулирует, будто пытается что-то объяснить. Эмиль же достает из внутреннего кармана, кажется, сложенные пополам листы бумаги и протягивает ей. Наконец он садится в машину и уезжает. Подруга пару секунд смотрит ему вслед и идет к подъезду.

— Зачем приезжал Эмиль? — спрашиваю шепотом, выйдя в коридор.

— Иди делай кофе, — так же тихо отвечает Арина.

Кажется, разговор предстоит долгий. Разливаю кипяток по чашкам и, устроившись за столом, тороплю подругу:

— Ну?

— С Гордеем бесполезно пока разговаривать, — вздыхает она. — Я пыталась объяснить, что ты ничего не знала, но он даже слушать не захотел. Орал на весь двор как ненормальный. За этим нас и застал Эмиль. И… — Арина осекается и качает головой.

— Он никогда не видел Гордея и подумал?.. — доходит до меня.

— Ага, — кивает подруга. — Он подумал, что это мой ухажер. И тоже никого не слышит, кроме себя. Кстати, Эмиль передал… Сейчас, — Арина выходит в коридор и возвращается действительно с бумагами, которые я заметила. — Он покопался в семье Рахманина.

Я вздыхаю тяжело. Наверняка Эмиль узнал больше, чем я бы смогла найти в сети. Но хочу ли я знать об этом?

— Говори, что там, — решаюсь, понимая, что Арина ждет моего одобрения.

— Семья у жены Камиля непростая. Отец — известный бизнесмен, бизнес начал строить еще ее дед, так что семья давно вертится в этих кругах. Поженились они восемь лет назад, дочери сейчас пять, — продолжает подруга. — Кстати, сферы деятельности схожие с бизнесом Рахманина. Может, и брак был договорной.

— Какая разница, договорной или по любви? — перебиваю я. — Это все равно законный брак. И точно не фиктивный, раз у них есть ребенок. Ладно, хватит, — поднимаюсь. — Идем спать. Иначе этот день добьет меня окончательно.

Арина кивает и идет к дочери. Я сразу собираюсь принять снотворное, но после душа чувствую, как меня начинает клонить в сон. Все-таки эмоции меня вымотали и ушли, уступив место усталости.

— Дилара… Дилара! — громче зовет меня Арина. — Ну ты и соня…

Мне кажется, я только уснула. Но уже светло, а мне все равно хочется лежать.

— Который час? — хрипло спрашиваю.

— Да уже через час надо быть на работе, — отвечает подруга. — Давай, я приготовила завтрак и кофе. И тебе надо выглядеть с иголочки, Дилара. Эмиль сказал, что будет ждать тебя ровно в девять.

Вот тут уже сон как рукой снимает. Сажусь на кровати и удивляюсь:

— Зачем?

— Не сказал, — пожимает Арина плечами. — Ты что, испугалась? Не думай о плохом сразу.

Легко сказать… А я уже ни о чем хорошем думать не могу. Кажется, что на мою голову обрушится какая-то новая напасть.

Завозим Эмилию в школу и вскоре подъезжаем к офису.

«Ладно, — думаю я. — Казнь так казнь».

— Может, пойти с тобой? — спрашивает подруга, когда перед нами открываются хромированные двери лифта.

— Не стоит, — выдавливаю из себя улыбку и уверенно направляюсь к кабинету Эмиля.

Стучу и после разрешения войти нажимаю на ручку.

— Заходи, Дилара, — спокойно говорит шеф и указывает на кресло напротив себя.

Вроде бы ничего не предвещает беды, я сама себя накрутила. Эмиль вчера и перед женой Камиля меня защищал. А хотел бы уволить, так еще вчера бы отправил в отдел кадров писать заявление.

Только я собираюсь спросить, зачем вызывал, как за моей спиной раздается очередной стук и мужской голос:

— Доброе утро.

— А, Матвей, — поднимается Эмиль и приветствует вошедшего. — Ты как раз вовремя. Знакомься, это Дилара, — представляет меня, и я поднимаюсь, пожимаю протянутую мне руку. — Теперь вы будете работать вместе, — вгоняет меня шеф в ступор.

Глава 6

Глава 6

— Подождем Арину, потом я приступлю к делу, — Эмиль кивает на диван. Мол, садитесь.

И Матвей, как джентльмен, отходит, позволяет мне расположиться, сам же приземляется в нескольких сантиметрах от меня.

Первое впечатление о моем новом коллеге хорошее. Явно не зануда, каких я встречала за несколько лет в этой компании достаточно много. В этом и есть изюминка. Эмиль не Салтыков. И он примет сюда только профессионалов. Которые будут работать головой, а не другим местом. А вот Глеб... Мне всегда казалось, что он не дружит с башкой. Как только Арина терпела его все восемь лет — огромная для меня загадка.

— Приятно познакомиться, Дилара, — подает голос Матвей.

Я сразу же кошусь на Эмиля. Он уткнулся в документы и будто вовсе нас не замечает, не слышит.

— Мне тоже, Матвей, — отвечаю тихо.

Мы ждем минут пять. Босс смотрит на свой телефон, хмурится. Кажется, набирает чей-то номер, и в этот момент дверь кабинета открывается. Заходит Арина со звенящим телефоном в руке.

— Пришла, пришла, — закрывает за собой. — Извините за опоздание. Были небольшие проблемы с сотрудниками.

— Надеюсь, решила те самые проблемы? — легонько улыбается Эмиль.

— Второго варианта быть не должно, — немного грубовато, даже обиженно выдает подруга, присаживаясь напротив нас.

Вчера все-таки, кажется, Эмиль перегнул — и Арина обиделась на него, судя по ее поведению. Хотя личную жизнь, говорят, никогда не нужно вмешивать в работу. Да только, когда речь идет об Эмиле, моя подруга напрочь отключает все эмоции, внутри нее остается исключительно раздражение.

— Ну что ж... Раз все здесь, хочу сообщить вам хорошую новость. Несмотря на паршивую репутацию, несколько крупных компаний согласились с нами сотрудничать. И я уже нашел хороший персонал, — сразу же устремляет взгляд на Матвея. — Думаю, нужно поднять на ноги наш так называемый новый дом.

— Естественно. Для этого мы тут и собрались. И если я верно понимаю, это те самые девушки, о которых ты мне рассказывал и убеждал, что они единственные, кто здесь по-настоящему рулит.

От слов нового коллеги Арина смеется, и так звонко, что Матвей хмурится, будто взглядом спрашивая: «Я что-то сказал не так?» Но подруга быстро берет себя в руки и успокаивается.

— Прошу прощения, — все еще смеясь. — У меня нервы сдали. Эмиль, ты уверен, что я останусь тут? Не боишься? Как бы... Эта компания принадлежала моему мужу. Я могу в любой момент подставить вас и свалить на все четыре стороны. Как бы... Вам оборону держать надо, а не брать сюда того, кто имеет отношение к старому владельцу.

— Прекрати, — перебивает Бестужев, переводя злобный взгляд сначала на Матвея, потом на меня.

И я уверена, он не хочет говорить лишних слов при нас. Поэтому сдерживает свои эмоции. Скажи Арина то же самое Глебу, тот, не задумываясь, растоптал бы подругу перед чужими людьми, несмотря на то, что она его жена. А Эмиль... Эмиль другой. Вот еще одна разница между двумя мужчинами — Бестужевым и Салтыковым.

— Ну как хочешь, — равнодушно пожимает плечами Арина, никак не угомонится. — Буду рада полететь в командировку с одним из наших новых сотрудников, Эмиль. Надеюсь, не откажешь мне, возьмешь во внимание мою просьбу и желание. Мне необходимо немного отдышаться, прийти в себя после неожиданных сюрпризов в моей жизни.

— Без проблем, — по лицу Эмиля пробегает хитрая ухмылка. И я уже догадываюсь, что он задумал. Явно полетят куда-нибудь вдвоем.

Не знай я, что было между этими людьми в прошлом и что происходит сейчас, в любом случае сразу же сообразила бы, что они неравнодушны друг к другу. Между ними летают искры. Я на секунду даже забываю о своих проблемах, о том, что творится в моей несчастной жизни. Но воспоминания прошлого дня наваливаются на меня, как волна ледяной воды.

— Матвей, если что, Арина пошутила, как ты уже понял. Она не из тех, кто вонзает в спину нож. Скорее из тех, кто себя уничтожает, чтобы другому не навредить, — в голосе Эмиля чувствуются злобные нотки. — Значит, так. Через два дня вам нужно поехать в Минск. Дилара, это очень важная встреча. Вы должны убедить, своей речью доказать, что наша компания заслуживает внимания.

— Справимся, даже не сомневайся, — вместо меня отвечает Матвей. — Через два дня. Замечательно.

— Да, а пока нужно подготовиться к другому совещанию. Оно состоится после обеда. К нам приедут важные люди, в том числе и партнеры Байдасаровых. Арина, — устремляет на подругу сосредоточенный взгляд. — Никто никуда не пропадает.

— Конечно, босс, — моментально отвечает Арина. — Все пройдет сногсшибательно.

Матвей тихо смеется в кулак, а Эмиль, откинувшись на спинку кресла, разглядывает мою подругу с легкой улыбкой на лице. Вот любит же — сразу видно. И все взаимно у них. Но почему не могут пробить стену, которая скалой стоит между ними?

Конечно же, в этой жизни все не так просто, как кажется со стороны.

— На этом все. Пока что, — подытоживает Бестужев. — Каждый остается в привычном для себя кабинете. Скорее я поменяю этот. Что-то мне тут не нравится.

— Ближе ко мне, шеф, переходите. Буду рада вас видеть рядом.

— Я подумаю над твоим предложением, Арина.

И на этом наш разговор завершается. Подруга говорит, что зайдет ко мне через минут двадцать, а Матвей вместе со мной заходит в лифт. Наши взгляды встречаются в отражении зеркала. Мой — грустный, полный боли. Матвея — нахмуренный и немного задумчивый.

— Арина... Неужели это та самая девушка? — тихо спрашивает, не сводя глаз с моего лица. — Та самая Арина?

— Та самая, — подтверждаю.

Мой телефон подает признаки жизни. Я крепко сжимаю его в руке, пялясь на экран. Номер незнакомый. Черт знает, кто владелец и какого хрена решил мне позвонить. Я не отвечаю на такие звонки...

Но в голове мелькает мысль: «А вдруг это Камиль?» И сразу же кусаю губу. Если Рахманин, то тем более не нужно отвечать. Но как сдержать себя?.. Рука сама собой тянется ведь...

Гордость хорошая штука. Меня обманули, растоптали, использовали, как очень привлекательно игрушку, и вышвырнули прочь. И после этого, Дилара, ты говоришь, что надо ответить? Нет, нет и еще раз нет!

— Сильно задумалась, кажется? — слышится прямо над ухом насмешливый голос Матвея.

Благо, ответить я не успеваю — расходятся створки лифта, и я поспешно покидаю кабинку, оставив вопрос коллеги без ответа. Но он идет рядом. До тех пор, пока я не останавливаюсь у своего кабинета. Оборачиваюсь к нему и смотрю вопросительно.

— Нет, я не преследую тебя, — тихо смеется он. — Мы просто соседи.

— Понятно, — шепнув еле внятно, я захожу в помещение. Сажусь в кресло и обхватываю голову руками. Черт побери! Почему башка так трещит? А в области груди вообще ноет...

Включаю ноутбук. Пытаюсь сконцентрировать внимание на работе. Получается с огромным трудом. Подруга приходит ближе к вечеру, заходит без стука и плюхается на диван, устало потирая виски пальцами.

— Я такая дура... Тупая... — начинает она, всматриваясь в одну точку на полу. — Дилара, знала бы ты, как Глеб обвел меня вокруг... Черт!

— Не буду задавать вопросов, дорогая. Но знай, что всегда готова слушать.

— Угу. Куда же ты от меня денешься... Выслушаешь, конечно, — уверенно заявляет она. А ведь права. На протяжении многих лет мы поддерживаем друг друга при первой же возможности. У меня нет подруг, кроме Арины, а у Арины — кроме меня. — Оказывается, тот человек умер не из-за того, что Эмиль его избил. А от передозировки. Прикинь.

Арина поднимает на меня взгляд, полный боли и разочарования. Я же все еще не могу отойти от шока. Восемь лет назад она плюнула на свою судьбу. Думала, спасет Эмиля, вычеркнув его из своей жизни, но все оказалось совсем иначе. Одна ложная информация уничтожила их обоих. И они потеряли столько лет...

— В смысле? Тебе кто это сказал?

— Эмиль. А главное, я не знаю, что мне делать дальше. Как сесть и поговорить с Бестужевым. С одной стороны, гордость не позволяет. Хочу, чтобы он все сам разузнал. Но с другой... Совесть меня убивает, Дилара. Он не знает о дочери, которая учится уже во втором классе.

— Думаю, надо рассказать ему, Арин. Он неплохой человек и...

— Надо бы. Но самому-то покопаться в прошлом впадлу? Если бы я ему была нужна... Он давно уже... — перебивает, глубоко вздыхая. — Хочу, чтобы Глеб сел за решетку. По-настоящему! Чтобы гнил там. Я так его ненавижу... Но с другой стороны... Эта ненависть меня погубит...

Ненависть... Она действительно способна на все. Я очень хорошо понимаю подругу. Потому что сама ненавижу Камиля настолько сильно, что прикончить его собственными руками готова. И как хорошо, что нас не связывает больше ничего...

ГЛАВА 7

ГЛАВА 7

В задумчивости выбрасываю вещи из шкафа на кровать. Едем мы ненадолго, думаю, много не понадобится. Надо еще не забыть зарядное, может, и ноутбук положить…

Думаю о мелочах, чтобы другие мысли не занимали голову. Но они все равно, словно яд, просачиваются в сознание и сводят меня с ума. Из-за бардака в голове не сразу слышу звонок телефона.

Сердце на секунду замирает, а потом пускается вскачь. Зажмуриваюсь так, что перед глазами пляшут белые мушки, а потом смотрю на экран.

Дура, Дилара, полная дура. Почему мне постоянно кажется, что он позвонит. Позвонит и скажет, что все было жестокой и дурацкой шуткой…

— Да, мама, — наконец-то отвечаю.

— Дилара, — взволнованно спрашивает она, — Гордей не у тебя?

— Нет, мама. Что-то случилось?

— Не знаю! Он последние дни сам не свой, а сегодня еще и дома не ночевал.

Наверное, еще неделю назад я бы начала обрывать телефон брата, звонить общим знакомым. Но после его обвинений такое равнодушие. Почему я должна спасать, а со мной так?.. Потому что я сама позволила. Только подобного я больше не хочу.

— Мама, — устало выдыхаю в трубку, — Гордей взрослый человек. Найдется, никуда не денется.

Она молчит, и я слышу в трубке только ее, судя по всему, возмущенное дыхание.

— Дилара, ну разве так можно?

— Извини, мам, мне уже пора. В командировку уезжаю. Как появится, позвони мне, — все же говорю.

По второй линии мне уже звонит Матвей, наверняка подъехал и ждет у подъезда. Быстро начинаю забрасывать вещи в небольшую спортивную сумку, попутно отвечая на звонок:

— Ты уже на месте?

— Карета прибыла, — усмехается он в трубку.

— Пять минут, — быстро осматриваюсь, проверяя, ничего ли не забыла.

— Хоть десять, — ни капли не раздражается Матвей.

Настроение у человека, видимо, хорошее. Не чета моему. И начала же я собираться специально пораньше, но время пролетело незаметно. Я то зависала у шкафа, то в ванной задумалась минут на двадцать. Все эти чертовы мысли!

Выскочив во двор, оглядываюсь. Забыла спросить, какая машина у нового коллеги. Слышу звуковой сигнал и поворачиваюсь к красному внедорожника. Однако… Вкусы у Матвея яркие.

Сажусь на переднее сиденье, бросаю вещи назад и пристегиваюсь. Коллега расточает улыбки, будто сегодня он выиграл в лотерею или сорвал джек-пот в игровых автоматах. И вообще, сегодня самый счастливый день в его жизни. Интересно, он настолько любит командировки или работу в общем?

— Ну что, полетели? — спрашивает Матвей.

— Какие планы? — перевожу тему в рабочее русло. — Мне кажется, что наша командировка может затянуться или вообще ничего не принесет. Все-таки Салтыков подгадил репутацию себе, а сейчас еще и про Эмиля грязные слухи распускает.

— Дилара, — Матвей все так же весел, несмотря на перспективу, которую я нарисовала, — все будет хорошо. Да, придется быть убедительными. Но перед нашим профессионализмом, твоей красотой и моим обаянием никто не сможет устоять.

Даже я, еще несколько минут назад упорно пытавшаяся просто казаться нормальной, а не депрессивной, улыбаюсь, немного заражаясь позитивом Матвея.

Он не молчит ни секунды. Рассказывает интересные истории, чаще всего смешные. И рассказчик из него хороший.

Когда мы останавливаемся на заправке, я даже ловлю себя на мысли, что за несколько часов дороги ни разу не подумала ни о Камиле, ни о его обмане, ни об обвинениях брата.

Ну и вот опять… Стоило даже такую мимолетную мысль допустить, как снова неприятно кольнуло в груди.

— И что мы опять загрустили? — вздергивает брови Матвей, когда возвращается в машину.

Протягивает мне стаканчик кофе, свой ставит в подставку.

— Задумалась, — стараюсь сказать спокойно.

— Ладно, значит, слушай дальше…

Матвей продолжает в том же духе. Одна история сменяется другой, и километры летят незаметно. Но когда в моем стаканчике кофе остается совсем на дне, я все-таки задумываюсь над тем, что нам надо где-то притормозить.

— Можешь остановить где-нибудь?

— Конечно, — не задавая вопросов, кивает коллега и заезжает через несколько сотен метров в карман у трассы.

Я открываю дверь и практически вываливаюсь на улицу. Жадно глотаю воздух, но в желудке будто тяжелый болезненный ком. Слышу, как хлопает дверь авто, и Матвей тут же оказывается рядом, поддерживая меня за локоть.

— Дилара, все в порядке? — с неподдельной тревогой спрашивает.

— Наверное, немного укачало. Плюс кофе, а я еще сегодня ничего не ела. Вот организм и бунтует. Ничего, сейчас станет легче.

— Подожди, — говорит мужчина. — Сама стоять сможешь?

После моего кивка отпускает меня и открывает заднюю дверь. Протягивает мне бутылку воды, предварительно открыв. Я делаю несколько глотков, чувствуя, как тяжесть исчезает.

— Спасибо, — с облегчение благодарю коллегу. — Можем ехать дальше.

— Уверена?

— Да, не стоит задерживаться. Если что, я окно открою.

Не думала, что Матвей запомнил каждое слово, что я говорила. Но при виде ближайшего придорожного кафе, уже в соседней стране, которое появляется в поле нашего зрения начинает сбавлять скорость.

— Я понял все, — весело кивает, — ты не грустная, ты просто голодная.

— Не стоит… — пытаюсь возразить, но Матвей перебивает:

— И я сам жутко голоден. Надеюсь, кормят здесь прилично.

Кормили в Беларуси, оказывается, не просто прилично, а очень даже вкусно. Блины с неизвестной мне мачанкой, непонятные колдуны с грибной подливой. Я, наверное, столько не съела за последние дни, сколько сейчас.

— Шикарно, — комментирует Матвей. — Будь я поваром, открыл бы ресторан белорусской кухни в Москве.

— Вкусно, — соглашаюсь я. — Спасибо.

После такого обеда я в машине выключаюсь, кажется, через минут десять. И, открыв глаза, первым делом вижу указатель «Минск 30». Это нам до города всего тридцать километров? Вот это я поспала, хотя раньше в транспорте вообще уснуть не могла. Но, конечно, стресс последних дней, вкусный обед и удобное сиденье сделали свое дело.

Потираю лицо руками и тянусь за водой. Делаю глоток, когда Матвей снижает громкость музыки.

— Выспалась? — интересуется он.

— Извини, не знаю, как так получилось.

— Ну что ты в самом деле? — удивляется Матвей. — Отдыхать надо.

До города мы доезжаем быстро, и там уже мой коллега включает навигатор. Видимо, раньше здесь он тоже не был. По московским меркам дороги почти пустые, хотя время, когда как раз все едут после работы.

В гостинице тоже регистрируемся быстро. Мне достается номер на третьем этаже, а Матвей, подмигнув мне из лифта, когда я выхожу, едет на девятый.

Душ, переодеться — все по стандарту после длительной дороги. Через часа полтора после заселения мне приходит сообщение от коллеги: «Может, спустимся в ресторан, поужинаем и составим график на завтра».

Понимаю, что хмурюсь, читая. Черт, совсем с ума схожу. Он же не на свидание меня пригласил. Всего лишь обсудить рабочие моменты. Пишу ответ: «Через двадцать минут».

Я спускаюсь через пятнадцать, но Матвей уже ждет меня в кресле напротив лифтов. При моем появлении поднимается. Такое впечатление, что улыбка с его лица не сходит.

— Прошу, — пропускает меня первой в ресторан.

Надо же, все по этикету. Столиков занято немного. Семейная пара, двое мужчин в костюмах, только из дальнего угла, где небольшая ниша, сидит, судя по всему компания. В основном только от них хоть какие-то звуки в ресторане, не считая тихой музыки.

Мы с Матвеем садимся за столик возле колонны и смотрим в меню. Снова громкий смех, который неосознанно привлекает внимание, и я бросаю туда взгляд.

Господи… Поначалу мне кажется, что это галлюцинации. На нервах и не то померещится. Часто моргаю, но видение никуда не исчезает.

Прямо мне в глаза… Нет, прямо в душу смотрит Камиль, пока его не отвлекает один из мужчин. И едва прерывается наш зрительный контакт, как я словно из гипноза выхожу. Вижу напротив себя белую дверь и меня прямо тянет туда. Исчезнуть, испариться. Куда угодно, лишь бы его не видеть…

— Извини, я на минуту, — говорю и встаю.

Чтобы попасть здесь в туалет, надо спуститься на пролет вниз, на цокольный этаж. Следуя за указателями, наконец-то открываю заветную дверь. Справа кабинки, слева умывальники. К ним и иду. Ледяной водой протираю лицо и шею, хочу потянуться за бумажным полотенцем, но не успеваю, потому что вздрагиваю, делая шаг в противоположную от держателя сторону.

Дверь ударяется о стену рядом с крайней кабинкой. И до меня доносится недовольный, угрожающий тон мужчины, которого я успела возненавидеть всем сердцем и душой. Видеть его не желаю!

— Ты меня преследуешь, что ли? — спрашивает, надвигаясь на меня.

Глава 8

Глава 8

Вытерев руки салфетками, я внимательно изучаю лицо мужчины, без которого, думала, не смогу прожить ни дня. Но неделя практически прошла после нашей последней встречи, когда я выгнала его из дома.

Пусть он выглядит таким... Жестким и беспощадным. Но в глазах Камиля я не вижу злости или чего-то подобного. Он надвигается на меня, я же, наоборот, пячусь до тех пор, пока не упираюсь спиной в стену. Нервно сглатываю.

Нет, я его не боюсь. И мне абсолютно плевать, что он выдаст в следующую минуту. Мне просто больно видеть его. Ведь я считала его самым близким мне человеком после семьи и подруги.

— Ты себя пупом земли считаешь? — пытаюсь выдавить улыбку. Получается на самом деле, но, мне кажется, она не очень-то убедительная. — Кто ты такой, чтобы я тебя преследовала? Слишком жирно для тебя будет, Рахманин. Самомнение у тебя просто вау.

— То есть совпадение? Я похож на ребенка, Дилара, которого можно обмануть, дав ему шоколадку?

— Нет, ты похож на самодовольного кретина! Отойди от меня! Оставь в покое, и вообще, — выставляю руки вперед и пытаюсь оттолкнуть его от себя, но сдвинуть с места скалу просто невозможно. — Мне нужно уходить.

— Никуда ты не уйдешь, — хватает меня за запястье, возвращая тем самым меня на место — спиной к стене. — Мы не закончили.

— Все, что надо было, мы обсудили несколько дней назад в моей квартире. Ты сказал, что я тебе не нужна. А я в ответ — что ты мне вообще даром не сдался. Так что... Брысь, Камиль, как можно дальше! К своей любимой женушке, к дочери... А я... У меня своя семья будет. Очень скоро.

Слишком громкие слова. Но я не хочу, чтобы он считал, что я буду всю жизнь думать о нем, переживать. Сохнуть! Раз для него все между нами было игрой, то для меня уж тем более. Пусть он именно так считает... Хотя на самом деле мое сердце разрывается на кусочки. Я чувствую, как под моей рукой стучит его... Быстро так...

— С тем отморозком? — ведет подбородком в сторону, тем самым намекая на... Матвея?!

— Это, по-твоему, он отморозок? — я даже умудряюсь смеяться. — Да нет, Камиль... Ты просто не умеешь разбираться в людях. Он такой классный... То слово больше подходит тебе.

Думай, Дилара... Думай, как бы поступила сейчас Арина, будь на твоем месте. Она бы просто сожгла Камиля такими словами, что мало ему уж точно не показалось бы. Нужно точно так же! Чтобы он спать не мог, постоянно вспоминал мои поступки и слова.

— Ты вся трясешься, — замечает Камиль. Он игнорирует абсолютно все, что я ему наговорила. Касается костяшками пальцев лица, опускается до шеи, где бешено пульсирует жилка. — Ну как всегда... Может, не будем терять время зря? Поднимемся ко мне?

Наклоняется, втягивает носом воздух у моей шеи. Сумасшедший, ей-богу.

Но я опять же вспоминаю Арину. Прокручиваю в голове, как бы она отомстила, будь сейчас она здесь с Эмилем.

— Ну конечно. А почему бы и нет? — растягиваю губы в улыбке. Скольжу рукой к шее Рахманина, а потом обратно: спускаюсь до ремня, дергаю его. — Ты прав. Время зря тратить не стоит. Мы же ненадолго. Всего-то минут двадцать, верно?

Камиль, кажется, верит мне. А я... Я хочу снять с него штаны и сбежать отсюда. Чтобы он без брюк остался! А лучше заснять его на камеру в нижнем белье! Интересно же, как будет бегать в женском туалете, прижав телефон к уху, и орать, чтобы ему немедленно доставили одежду. Хотя... Лучше, чтобы и мобильник остался в кармане брюк, которые я уже мысленно украла!

Мерзавец! Неужели думает, что я такая легкомысленная? После стольких унижений реально пойду с ним в его номер и займусь сексом? Совсем, что ли, охренел?

— Я успел соскучиться по твоему телу... — жаркий шепот действует на нервы.

Я слишком зла на Рахманина, но... Внизу живота волей-неволей становится тепло, и мне хочется немедленно толкнуть его в сторону и свалить отсюда, не оглядываясь. Но рано...

— Месть будет сладкой, Камиль... Имей в виду, — максимально сексуально произношу я. Едва слышно, но так... Притягательно. Уже чувствую его желание... Касаюсь пальцами ширинки, веду вверх-вниз. — Ты готов?

Хочу сказать, что к разочарованию, но вовремя кусаю кончик языка. Придурок! Идиот! Скотина! Гад настоящий! Хрен недоделанный! Я просто слов подходящих не нахожу, чтобы высказаться и хоть чуточку остыть. Во мне с новой силой закипает злость. Хочется прямо сейчас и здесь придушить Камиля собственными руками, но... Нет уж... Он того не стоит.

Расстегиваю ремень, а потом и пуговицу брюк. Рахманин ловит мое запястье, плотно сжимает челюсть.

— Лучше в мой номер...

— Кам, нет, — шепчу опять же еле слышно. — Я хочу тебя немедленно. Ждать нет сил. Позволь...

Чувствую под рукой кое-что твердое и очень горячее. Касаюсь пальцами... Улыбаюсь... А на самом деле смеяться хочется. Громко так...

Дверь на замок не закрывали. В любой момент может кто-то зайти, но я мысленно молю Бога, чтобы он дал мне всего лишь пару минут... Чтобы расправиться с этим... Кретином!

— Знаешь, Камиль... — касаюсь губами его колючего подбородка. — А ведь знай я раньше, что ты женат, послала бы тебя на три буквы сразу же. И сейчас очень сильно хочу... Ты знаешь, где находится то самое место?

Сжимаю рукой... Веду вниз, останавливаюсь у самого основания.

— Какое место? — то ли стон, то ли глухое рычание вырывается из его горла. Смотрит прямо в глаза...

— То самое... Три буквы...

Усмешка. Камиль расслаблен. Нужно воспользоваться этим моментом.

— Слишком много разговоров, Дилара. Лучше... На колени.

Размечтался. Придурок. А ведь не боится, что оторву его достоинство.

— Знаешь, дорогой мой... — хриплым шепотом. — Когда пользуешься кем-либо ради своих целей... Всегда имей в виду, что когда-то и с тобой поиграют. Правда, то, как поступил со мной ты... На такое у меня времени нет. Однако это не значит, что я забила. Справедливость рано или поздно восторжествует. Принцип бумеранга уж тем более никто не отменял. А теперь... Проваливай на те самые три буквы и успокаивай своего дружка, — киваю на его ширинку. — Сукин сын!

Я проскальзываю и буквально бегу к двери. Слышу за спиной ругательства. Но мне абсолютно плевать. Если он еще раз посмеет подойти... Мало ему не покажется. Все, что произошло сейчас — это цветочки по сравнению с тем, что крутится у меня в голове.

Мне бы лучше подняться в свой номер и закрыться там. Не возвращаться к Матвею. Потому что Камиль... Он не привык сдаваться. Вдруг подойдет и всякую чушь начнет нести?

Так, стоп. Арина уж точно не сбежала бы от проблем. Она любит, наоборот, идти до конца, даже если проиграет бой. Надо брать с нее пример. Стать сильной и независимой. Не прогибаться.

— Все в порядке? — спрашивает встревоженный Матвей. — Я тебе позвонил даже, но ты телефон тут оставила. Почему так долго? Хотел уже пойти за тобой.

— В туалет? — издаю тихий смешок. — Хорошо, что не пришел. Я просто неважно себя чувствовала. Но сейчас все замечательно. Можем приступить к ужину, но от спиртного воздержусь, — кошусь на стакан виски, который сжимает рукой коллега. — Не люблю я такие гадости.

— Как скажешь. Но иногда нужно расслабиться.

Я не комментирую. Расслабиться можно и другими путями, но эту тему я развивать не хочу.

Благо, Камиль не появляется, хотя вся его компания еще сидит за тем же столом и бурно что-то обсуждает.

Ловлю себя на мысли, что я очень даже рада, что вернулась сюда. Всю жизнь сбегала от неприятностей, пряталась. Восхищалась своей подругой, но самой стать такой ума не хватало. Аринка у меня действительно как настоящий мужик. Храбрая, прямолинейная. Бесстрашная!

Ужин проходит настолько весело... Матвей постоянно шутит, а я смеюсь от всего сердца. Он такой забавный, клевый. Да и красивый на самом деле.

Иногда оглядываюсь, но знакомого мне человека не замечаю. Поднимаюсь в свой номер, а Матвей — в свой. Настроение просто огонь.

Вплоть до тех пор, пока не замечаю Камиля, стоящего прямо у двери, которую я должна открыть и зайти внутрь.

Глава 9

Глава 9

Несколько раз моргаю глазами, не верю, что прямо передо мной стоит Камиль. Ощущение, будто не он обращался со мной как с продажной бабой в туалете отеля. Будто не он предложил мне провести ночь вместе с ним, в который раз намекая, что я для него всего лишь очень удобная игрушка. Или как пластилин — в любую позу смять и поставить можно.

Да только все осталось в прошлом. Больше такого не будет. Я не поддамся эмоциям. Не поддамся страсти, не отдамся ему. Иначе просто утону... Все больше привыкну, привяжусь к этому человеку. Я и без того не могу еще смириться с тем, что он женат. Столько месяцев я верила какому-то кретину, спала с ним, делала все, как он велит. Ни разу не перечила! Потому что любила. И не догадывалась... Не знала, что дома его ждет жена и дочь.

— Отойди от двери моего номера, — мой голос настолько твердый, аж сама удивляюсь.

— Надо поговорить, — стальным тоном заявляет Рахманин. — Открывай. Зайдем внутрь.

— У тебя со слухом проблемы? Или крыша окончательно съехала и ты не понимаешь элементарных вещей? — стою все так же в нескольких метрах от него, потому что сейчас он, кажется, вне себя. Злой, взгляд дьявольский.

— Дилара, открывай дверь, — жестко чеканит Камиль, игнорируя мои слова. — Живо.

— Да пошел ты! — разворачиваюсь и уже хочу вернуться к лифту, но чувствую железную хватку на запястье. — Что ты делаешь? Отпусти!

— Я сказал, что нам нужно поговорить. Не устраивай спектакль, Дилара, — цедит сквозь зубы. — Срочно. Нужно. Кое-что обсудить.

— Нет, — мотаю головой. — Обсуждать мне с тобой точно нечего.

Камиль открывает рот, но сразу же закрывает его, устремляя взгляд за мою спину.

— Что здесь происходит? — слышу голос Матвея.

Хватка Рахманина в ту же секунду ослабевает, и я моментально отскакиваю назад.

— Ты еще кто такой? — Камиль в бешенстве.

— Матвей, — заглядываю в его глаза. Пусть мой коллега веселый человек, но его взгляд не предвещает ничего хорошего. Он не отличается от Рахманина. — Не нужно, пожалуйста. Это... Он...

Хочу сказать, что мой бывший. Но в то же время не хочу раскрывать свою личную жизнь. Но нужно успокоить его.

— Я знаю, кто он, — неожиданно бросает Матвей. Он даже не смотрит на меня. Внимательно изучает Камиля яростным взглядом. — Надеюсь, он сейчас же свалит отсюда на все четыре стороны и больше не появится на твоем пути. Ты же услышал меня, Рахманин?

Вот у самого Рахманина глаза устремлены на меня. Нет на лице той угрозы. Он будто ждет, что я стану его защищать. Но ничего подобного я, естественно, не сделаю.

— Нам надо поговорить, Дилара, — снова повторяет он. — Очень важно. Ты должна знать...

— Ничего не должна я знать, — нервно сглатываю. — Я так понимаю, ты пришел по делу, Матвей? Что за бумаги у тебя? — киваю на папку, которую коллега свернул трубочкой и уже успел смять. — Пойдем в номер.

Матвей кивает.

— Иди к себе. Я сейчас вернусь, — говорит он мне.

— Зачем? Нет, пожалуйста, не нужно устраивать тут...

— Ничего не случится, Дилара. Иди, — строго просит он.

Я глубоко вздыхаю и решаю не отвечать. Молча иду к двери, открываю и захожу внутрь. Но не отстраняюсь. Очень хочу услышать, что они скажут друг другу. Но ни черта до меня не доходит.

Я просто сажусь на кровать и звоню Арине. Но она не отвечает, и я печатаю ей сообщение. Прошу ее срочно перезвонить мне в течение часа, потому что нужно хоть кому-то опустошить душу. Иначе просто сойду с ума!

Проходит всего пара минут, и я слышу стук в двери. Распахиваю ее, уверенная, что пришел Матвей.

— Он ушел?

— Ушел, конечно, — заходит. — Другого выбора у него просто не было. Почему ты не сказала, что увидела его? Ведь ты из-за этого кретина ушла в туалет и столько времени не возвращалась. Или он туда за тобой пошел? — прищуренный взгляд изучает мое лицо. Щеки моментально вспыхивают. Становится жарко.

Врать не хочется. Но и вдаваться в подробности тоже. Как-никак, Матвей мой коллега. Ему незачем знать, что творится в моей личной жизни. А творится там абсолютный хаос.

— Я не хочу об этом говорить, — честно признаюсь я, указывая рукой на диван. Мол, садись. Но Матвей не реагирует. Так и стоит у двери. — Извини, но...

— Я понял тебя, Дилара. Не буду вмешиваться. Но и не хочу, чтобы он тебе на мозги капал. Сейчас он не только в роли твоего бывшего, который поступил с тобой по-скотски, но и сильнейший конкурент. Нам надо сделать так, чтобы Эмиль и Теоман были довольны. Поверь, от результата наших действий зависит многое. Мы приехали сюда за победой, как бы это странно ни звучало. И мы сделаем все возможное, все необходимое, чтобы нами гордились.

— Спасибо, что предупредил. Я... Мы вообще об этом с ним не говорили. Он просто подумал, что я за ним сюда...

— Что за ерунда? Дай угадаю. Пришел за тобой в туалет и обвинил, что ты за ним следишь? Ты же понимаешь, что это просто бред? Он снова хотел тобой...

Матвей отворачивается, потирая подбородок. Он не договаривает, а я уже понимаю, что он действительно прав. Все логично. Ведь Рахманин сам прекрасно знает, что я не стала бы ни в коем случае за ним таскаться после его унизительных слов. Тем более это не соседний город... Мы находимся далеко, и я понятия не имела, что встречу тут Камиля.

— Я принес тебе документы. Их послал Байдасаров, попросил внимательно изучить. Там есть важные зацепки. Они нам понадобятся на завтрашней встрече, где мы заключим договор.

— Спасибо, — благодарю мужчину в который раз за этот вечер. — Я обязательно ознакомлюсь и не подведу.

— А я даже не сомневаюсь, — наконец взгляд Матвея немного смягчается. — Все будет хорошо. Главное — выспись. Выглядишь чересчур уставшей.

— Ты от меня не отличаешься, коллега, — улыбаюсь ему. — Скажешь, что тебе Рахманин сказал?

— Нет, не скажу, — усмехается. — Я просто по-хорошему предупредил его, чтобы к тебе не подходил. Чем дальше будет держаться, тем лучше для него. Моя угроза, конечно, для него пустое место. Я бы тоже не принимал всерьез, будь на его месте. Но пусть не думает, что ты одна и что в любой момент может наехать и обвинить черт-те в чем.

Я просто не могу оторвать взгляда от Матвея. Он все говорит совершенно верно, правильно рассуждает. Камиль должен был уйти в любом случае. Хотя бы для того, чтобы не вышло шумихи в отеле.

— Сейчас его жене донесут, что я тут, в одном отеле с ним и...

— Тебя это волновать не должно, Дилара. Ты тут по работе. Совесть у тебя абсолютно чиста. А они пусть думают что хотят. Не забивай голову такими вещами. Изучи документы и спать. Завтра рано утром я постучусь в твою дверь. Будь готова к восьми. Нам и позавтракать надо. Я когда голодный... Ничего не соображаю.

Его слова вызывают улыбку на моем лице. В очередной раз поблагодарив мужчину, я забираю папку.

— Буду ждать тебя.

Матвей уходит, оставив меня одну в номере отеля. Пытаюсь отвлечься. Принимаю душ, натягиваю на себя ночную рубашку, но сна нет и нет. Мои мысли забиты Камилем.

«Нам надо поговорить, Дилара. Очень важно. Ты должна знать...» — стучат в висках его слова. Буквально бьют по мозгам.

Интересно, о чем он хотел поговорить?

Черт, Дилара! Тебе-то что? Никакой разговор не изменит того факта, что он тебя обманул. И что у него есть семья. Нафиг он тебе сдался после его огромной лжи? Да и вообще, ты же ему не нужна... А разговор... Скорее всего, снова начал бы качать права или же, как его жена, нести всякую чушь. Например, чтобы я не лезла к ним... Хотя я их даже видеть не хочу. Бог им судья.

Изучаю документы. До трех утра я погружаюсь в них головой, пытаюсь вбить в голову каждую полученную информацию. Да, у меня получается отогнать лишние мысли, не думать о Камиле. Но это всего лишь на время...

Потому что утром мне не удается избежать встречи с ним.

Глава 10

Глава 10

— Тебе нужно сосредоточиться на работе, дорогая, — Арина щурится. Выглядит такой измученной, бледной. — Не думай о Камиле. Хотел бы что-то сказать важное, давно бы это сделал. А не мямлил как баба. Мужики, походу, все такие. Что мой Эмиль, что твой...

— Эмиль действительно твой. А Рахманин... Он чужой муж, Арина. Даже произносить эти слова больно, но что есть, то есть. Надо смириться. Просто... Мне показалось, что он...

— Хватит, я сказала! Сейчас придет Матвей, и вы вместе отправитесь на деловую встречу, где просто обязаны подписать тот контракт. Ясно тебе? Давай, беги в ванную. Зубы чистить, умыться... Себя в порядок приводить надо. Не вырубай звонок, я жду тебя. Даю три минуты. Я тоже бегу исполнять те же ритуалы.

Подруге удается вызвать улыбку на моем лице. Обращается со мной как с Эмилией — совей дочерью.

Через минуты мы снова смотрим друг на друга. Как хорошо, что она позвонила по видеосвязи. И как хорошо, что она моя подруга. Самый близкий мой человек, самый добрый и любимый.

— Арин, а ты почему такая бледная?

— Да ничего. Ты голову этими мыслями не забивай, — отмахивается она. — Со мной все прекрасно. Сейчас Эмиль должен приехать. Я его жду. Знаешь, Дилар, сидеть дома — это просто пытка. Без работы я точно с ума сошла бы.

Слышу стук в дверь. Арина понимает сразу же, махнув мне рукой, желает удачного дня и отключается.

Матвей действительно пришел в обещанное время. Он изучает мое лицо, хмурится.

— Доброе утро.

— Что-то не так? — смущенно улыбаюсь ему.

— Я думал, ты сейчас встретишь меня с таким лицом... Ну... У тебя минимум косметики. Неожиданно.

— Это плохо? — выгибаю я бровь, совершенно ничего не понимая. — Мы же на деловую встречу. А точнее... Контракт важный подписывать.

— Это замечательно. Ты очень красивая девушка. И да, не нужно борщить с макияжем. Он тебе не очень-то идет. Пойдем?

Щеки обдает жаром. Матвею я нравлюсь — без сомнений. И это, с одной стороны, приятно, но с другой... Не будет у нас ничего. Поэтому жаль мужчину. Он достоин всего самого наилучшего.

Бесконечный день. День, который вымотал меня по полной программе. Приезжаем в отель ближе к вечеру. Ноги вовсе не слушаются, но настроение хорошее.

Встреча прошла на ура. Мы выиграли этот проект. Пусть изначально я сильно волновалась, увидев там же, за одним столом, Камиля, потом мой страх сменился на уверенность. Матвей верно говорил, что я могу свернуть горы, если сама этого захочу. Что не нужно видеть перед глазами никого, когда речь идет о чем-то очень большом и важном. Только цель!

Его слова так сильно повлияли на меня, что мне было абсолютно плевать на присутствие Рахманина в одном помещении вместе со мной. Как чужой человек, никак не иначе.

Я отчетливо поняла одну вещь: не буду я за ним таскаться. Не буду переживать, думать и мучить себя. Все кончено. Я совершила огромную ошибку, поверила не тому человеку. Последствия, конечно же, не самые успокоительные, но я справлюсь. Главное, что нас ничего не связывает. Например, ребенок. Ведь я же по глупости могла забеременеть и в таком случае никогда не сделала аборт. Потому что это моя частичка. Как Арина родила, воспитала, хоть любимый бросил ее и свалил на все четыре стороны. Восемь лет не появлялся! Точно так же и я.

— Снова задумалась? — спрашивает Матвей, едва створки лифта расходятся.

Мы заходим в кабинку, и я смотрю на свое отражение в зеркале. Да, есть боль и грусть в моих глазах, но в то же время я счастлива. Я справилась с сегодняшней очень важной задачей!

— Угу! Знал бы ты, как я устала. На ногах стоять не могу!

— Вот эти мысли выбрось из головы, — заявляет он строгим тоном. — Вообще-то нам срочно нужно отметить это дело. Принимаем душ, переодеваемся и бегом вниз. Красивый такой ужин закажу.

— За твой счет? — подшучиваю, смеясь.

— Ну естественно. Думаешь, я стану крутиться за счет девушки? — хмурится. Даже бровь выразительно выгибает, встретившись со мной взглядом в отражении.

— Это был сарказм, — улыбаюсь шире. — Не обижайся. А то почувствую себя нелепо. Спасибо тебе за все. Твои слова дали мне серьезный пинок, и я справилась благодаря тебе.

— Ничего подобного, милая. Ты умная и сообразительная девушка. Я знал, что ты справишься. Нет, я был уверен! Главное... Во время работы нужно вырубать все чувства и эмоции. Оставлять только логику и идти вперед назло всем.

Створки расходятся, и мы покидаем кабинку.

— Спасибо еще раз, — повернувшись лицом к мужчине, я благодарю его который раз за сутки. — Буквально через час буду готова.

— Час, — косится на наручные часы коллега. — Договорились.

Он проводит меня до моего номера. Уходит после того, как я открываю дверь и захожу внутрь. Мне необходимо поговорить с подругой, поделиться с ней радостной информацией. Однако она, как всегда, не отвечает в самый важный момент.

Шесть вечера... Черт! Сегодня среда, и у Эмилии танцы. Возможно, Арина из-за этого не может выйти на связь.

Оставив мобильник в сторону, я бегу в душ. Под струями теплой воды провожу минут двадцать. Выхожу, лишь чувствуя тошноту, которая подкатывает к горлу, душит. Сглатываю несколько раз — не помогает.

Натягиваю на себя бархатный халат, шлепаю по полу босыми ногами, сажусь на край кровати и глубоко дышу. Отпускает. Кажется, прихожу в норму. Это все усталость. Как только вернусь в Москву, надо будет попросить у Эмиля пару дней выходных. Мне необходим отдых. Стресс, работа, нервы— все влияет на самочувствие, здоровье.

— Готова? — слышу в трубке голос Матвея, невольно улыбаюсь.

— Ага, сейчас спущусь. Дай пару минут.

— Через пару минут я буду у твоего номера.

Мне кажется, что коллега просто не хочет, чтобы Камиль появился на моем пути. Иначе как объяснить его действия? То до двери провожает, то у двери ждет...

— Надеюсь, не заставила долго ждать? — улыбаюсь, заметив в коридоре Матвея, измеряющего длинное пространство шагами.

— Да нет, — отмахивается он. — Две минуты всего. Ничего такого страшного.

Нет, не две минуты. Я полчаса не могла попрощаться с матерью, которая устроила мне настоящий допрос. С каждым разом, когда я решаю, что все, на Рахманина мне плевать, кто-то должен напоминать мне о нем. Да так, чтобы я вспомнила все, что с ним пережила.

— Прости меня, пожалуйста, — складываю руки в умоляющем жесте. И взгляд точно такой же у меня. — Мне мама позвонила. Знаешь, она сложный человек. Еле смогла уговорить ее. В итоге согласилась перезвонить через час.

Матвей широко улыбается. Я смотрю на него снизу вверх и понимаю, что рядом с этим мужчиной мне очень комфортно. А также чувствую себя под защитой.

Мы спускаемся вниз — в ресторан отеля. Людей очень много. Располагаемся в дальнем углу. Ловлю на себе заинтересованный взгляд Матвея, опускаю глаза на руки, лежащие на столе.

Официант приносит меню. Сделав заказы, мы ждем, обсуждая сегодняшнюю встречу.

— Ты сообщил Эмилю? — спрашиваю, взяв бокал с апельсиновым соком. Подношу к губам, делаю глоток.

— Нет еще. Завтра к вечеру будем на родине. Да и я считаю, что он давно догадался. Был бы у нас провал, я бы позвонил и начал оправдываться. Но ничего такого не случилось, — хрипло смеется он, оглядываясь по сторонам.

Я машинально делаю то же самое и... Просто застываю. Снова он! Снова! Да Господи! Сколько же можно?!

Нервно сглатываю, чувствуя бешеный стук своего сердца. Губы становятся сухими, а руки — ледяными.

— Дилар, — Матвей накрывает мою ладонь своей. — Все в порядке?

— Все замечательно, — натягиваю я на лицо улыбку. — Но будет замечательно, если мы поменяемся местами. Можно?

— Естественно, — кивнув, Матвей встает.

Я сажусь спиной к Камилю. Он говорил, что я преследую его, но сейчас я чувствую, что все происходит с точностью до наоборот.

Телефон на столе вибрирует.

«Ты же пожалеешь, Дилара», — получаю сообщение от Рахманина.

Здорово. Сейчас он угрожать начинает. Удалив смс, поворачиваю телефон экраном вниз. Нет, этот вечер и мое настроение никто не испортит.

Глава 11

Глава 11

— Ты серьезно? А потом что? Больше не стал отправлять сообщения? — Арина удивляется, когда я говорю, что Камиль перешел на угрозы.

Приехали мы ночью, а наутро, едва умывшись, я прибежала к подруге, чтобы опустошить душу. Нам есть о чем поговорить. За много лет нашей дружбы мы ничего друг от друга не скрывали. Да, когда-то, будучи еще глупыми девчонками, иногда обижались. Но точно не сейчас. Потому что мы давно убедились: лучше Арины меня никто не поддержит, не поможет. А лучше меня ее никто не поймет.

— Не-а, — даже грустно становится.

Мой мозг отказывается соображать, чего я хочу на самом деле. Чего хочу больше всего... Да, в каком-то смысле этого слова мне нравится, что Рахманин ищет со мной встреч. Он проиграл не только в туалете того отеля, где остался со вставшим стволом наедине, так еще и контракт профукал.

А с другой стороны... Ну зачем он мне? У него есть жена, есть дочь. У него есть семья, которую я разбивать не желаю! Не хватало еще, чтобы в меня пальцем тыкали и обвиняли в том, что я, сделав несчастной другую, сама становлюсь счастливый. Никто же не будет накидываться на Камиля. Хотя виноват во всем именно он. Обманул, растоптал меня. А теперь зачем-то устроил на меня охоту. Кхм... Что-то я все больше и больше начинаю путаться.

— Я не вникаю, по какой причине ты так... Нерешительно смотришь на меня. Что у тебя крутится в голове, Дилар? Не понимаешь, почему Камиль снова тобой интересуется, верно?

Ну вот. Она не подруга, а просто душа моя. И глаза у нее сканер.

— Ну да. Есть такое. Арин, не хочу я опять встречаться лицом к лицу с его... женой. Либо в следующий раз я не буду такой терпеливой и она получит от меня по полной программе. Будь она хорошей супругой, Камиль не стал бы смотреть налево... Да и вообще... Почему это я виновата во всем? Пусть со своим мужем разбирается! И угрозы свои в одно место запихивает! Я ее не боюсь! И Рахманина тоже!

— Так, успокойся, — Арина сжимает мою ладонь. — Не надо нервничать. Ты почему так остро на все реагируешь?

Я и сама чувствую, что в последнее время совсем не могу контролировать свои эмоции. Быстро вспыхиваю, как спичка. Эмоционально отзываюсь на абсолютно все.

Но это все нервы. Я уверена. Да и стресс. Я столько всего пережила за последнюю неделю-две, что Камиль и его жена мне мерещиться начали.

— Ладно, давай кофе выпьем, а потом в компанию. Эмиля нет вторые сутки. Вчера ждала от него новостей, но тишина. Вроде его какой-то человек должен был поковыряться в нашем прошлом, но, кажется, ничего такого не случилось, раз он не прибежал к нам, чтобы хотя бы Эмилию увидеть. Да и пофиг уже, честно говоря. Я так устала... Буду плыть по течению.

Взяв кружку с горячим кофе двумя руками, я подношу его к губам, при этом внимательно изучая лицо подруги. Она такая грустная и все еще бледная. Походу, подхватила какой-то вирус.

Не успеваю я сделать глоток, как запах кофе бьет в нос. Люблю пить его по утрам, но сейчас... Сейчас меня дико тошнит. Я лишь успеваю поставить кружку обратно на стол и выбежать из кухни. Как дохожу до ванной, сама не понимаю.

Боже... Почему так плохо? Меня буквально наизнанку выворачивает.

Включаю воду, умываю лицо. Не помогает. Чуть ли не всю голову подставляю под кран.

— Ты в порядке? — спрашивает Арина так, будто для себя уже что-то решила.

— Нормально, — тихо отзываюсь я.

Мы молчим до тех пор, пока я не возвращаюсь на свое место. Подруга убрала кофе — ни следа не осталось. Даже кружки вымыла.

— Помню тот день, когда ты в аптеку побежала, на все сто процентов уверенная, что я беременна. А теперь все получается наоборот. Ты пойдешь сейчас в гостиную, ляжешь на диван и будешь ждать меня. Договорились? — вкрадчиво спрашивает.

Хмурюсь, все еще не понимая. Чувствую себя самой тупой женщиной на свете.

— Ты... Думаешь, я беременна? — несмело ухмехаюсь. — Да ну тебя, Арин, — отмахиваюсь я, кусая нижнюю губу до крови. — Такого не может быть.

— Почему же? Ты разве не женщина? Предохранялись с Рахманиным?

— Да! — моментально отвечаю. — Я таблетки пила.

— Значит, что-то пошло не так, — подруга качает головой, не скрывая улыбки. — Ты лучше подумай, нет ли у тебя задержки. А я побегу в аптеку.

Обхватываю голову руками, не зная, что делать и что думать. Если я беременна от Камиля... Это просто капец. Конец! Такого не может быть! Не должно быть!

У него есть семья. У него есть дочь... Боже мой... За что мне все это? За что такая жизнь? Ведь я никому ничего плохого не делала. Никого не трогала, ни к кому не лезла. А сейчас столько проблем на мою голову сваливается. У меня сердце невыносимо колет. Стены давят. Я задыхаюсь.

Арина возвращается спустя минут десять. Прекрасно помню, когда она делала тест на беременность. Именно в этой квартире! Точно так же плакала, хотела волосы себе вырвать, не понимая, как поступить дальше. От безысходности! Как я сейчас!

— В ванную, — командует она, протягивая мне небольшой пакетик, который я сразу же принимаю из ее руки. Выдохнув, выхожу из гостиной.

Не свожу взгляда с теста до тех пор, пока не вижу одну яркую и вторую, немножко вялую по сравнению с первой, полоску. Все. Мне точно конец. Аборт я сделать не смогу при любом раскладе. Потому что это мой малыш, моя частичка, мое чудо. Но меня просто будут клевать. Жена Камиля, сам Рахманин... Так еще и их родственники, кто знает обо мне.

— Ну что там? — нетерпеливо стучит в дверь Арина. — Дилара?!

Выхожу наружу и просто бросаюсь на шею подруги, плачу с надрывом. Боже... Что делать? Как теперь быть?

— Дай посмотреть, — отнимает она тест и... Вижу я ее удивление. А еще вижу, что Арина просто не знает, радоваться ей или же грустить. — Прекрасно. Клянусь, что я за тебя безумно рада. Только одно но... Жаль, что он женат...

Подруга нервно сглатывает, как я и сама.

— И что теперь? — шепотом уточняю я. — Арин, помоги, подскажи...

— Успокойся ты, — вытирает она слезы с моей щеки. — Без паники. Малыш — это просто прекрасно. Ты, главное, не паникуй. Все будет замечательно. Теперь у нас есть поддержка. Эмиль в беде не оставит.

— Арин, Эмиль про тебя еще не может...

Хочу сказать, что ничего про нее толком не разузнал, но подруга меня перебивает:

— Потому что он не хочет вспоминать наше прошлое. Это были очень сложные времена. Мне бы тоже не хотелось об этом думать. Он просто посчитал, что я ему в спину нож воткнула, изменив с его родственником, который был богаче. А Эмиль жил на сухую зарплату. Однако на самом деле я сама получила удар прямо в сердце с двух сторон. Уверена, что на днях все встанет у нас на свои места. Уж тебе он в помощи точно не откажет. Поможет избавиться от семейки Рахманиных. Ты просто возьми себя в руки. Ничего плохого моя подруга не делала, и поэтому она будет ходить с гордо поднятой головой. Ты же поняла меня, Дилара?

— Поняла, — теперь я вытираю слезы сначала со щек подруги, потом со своих. — Судьбы у нас похожие. Но я не хочу встречать Камиля вновь спустя восемь лет, как это случилось у вас с Эмилем. Такого мое сердце уж точно не выдержит.

— Сплюнь, — смеется подруга сквозь слезы. — Твой Рахманин ползать будет на коленях, чтобы ты его простила. Интуиция меня никогда не подводит, ты же знаешь. Так что... Просто поверь моим словам. Подожди, я переоденусь, и в больницу поедем. Уж очень хочу узнать, сколько неделек нашей крошке.

— Думаешь, будет девочка? — невольно улыбаюсь я.

— Уверена, что у Эмилии сестричка родится.

Пока я жду подругу, чувствую вибрацию. Это телефон Арины, и звонит ей Эмиль.

— Твой звонит, — захожу я в спальню.

— Давай, — принимает она вызов сразу. — Да, Бестужев.

Я вижу, как она злится. Явно на то, что Эмиль два дня на связь не выходил, а сейчас бац — и звонит как ни в чем не бывало.

— Где я? Дома я, шеф. Что-то не так? — короткая пауза. Арина поджимает губы в тонкую полоску, крепко сжимая телефон между ухом и плечом. Умудряется натянуть на себя брюки. — Да, шеф, представляешь, полностью выздоровела и даже тест на беременность купила! Две полоски! Прикинь!

Она что, над ним издевается? Или хочет, чтобы он там с ума сходил? Ну, Арина у меня гениально умеет сжечь человека одним словом.

Глава 12

Глава 12

Только бог знает, что я чувствовала, когда врач вела датчиком по моему животу, всматриваясь в монитор. Я неоднократно пыталась понять, что испытывала Арина несколько лет назад. Тогда рядом с ней была только я, как сейчас она рядом со мной. Эмиль свалил к чертям собачьим, а моя подруга осталась наедине со зверем Глебом, который превратил ее жизнь в ад.

Буквально мечтала не переживать те дни, что пережила Арина. Мне было больно видеть ее такой несчастной. А сегодня... Я в том же положении. Но еще хуже. Отец моего малыша женат. И более того, у него есть семья. Дочь и жена.

Успокаивает только одно: с моим малышом все замечательно. Несколько недель беременности...

Арина едет за дочкой, а мне бы подняться в свой кабинет, заказать что-нибудь на обед, как попросила подруга. Но в голову ничего такого вкусненького не приходит, хоть я и дико голодная.

— Дилара, — слышу мужской голос, вздрагиваю от неожиданности. Но это Эмиль, его баритон невозможно не узнать. Твердый, но не грубый. Скорее постоянно строгий. Правда, это он с нами, своими сотрудниками, так. А с Ариной совсем иначе. — Извини, что напугал. Не хотел. Скажи, куда поехала Арина?

Ага. И что мне ответить? Что она за вашей общей дочерью поехала, о которой ты знать не знаешь?

— Вернется буквально через пару часов. Простите, но куда уехала, я сказать не могу. Это немного личное.

Босс задерживает на мне задумчивый взгляд. Затем кивает.

— Хорошо, — отвечает он. — Пойдем в компанию. Ближе к вечеру намечается совещание. Вы с Матвеем отлично справились. Обсудим некоторые детали.

Справились мы действительно отлично. И это благодаря Матвею, который мотивировал меня словами.

Мы заходим в кабинку лифта, через минуту оказываемся на своем этаже. Створки расходятся. Эмиль останавливается на выходе, всматриваясь в экран своего телефона. Я зову его, чтобы дать понять, что слова Арины про тест на беременность никак к ней не относятся, но мужчина вовсе меня не слышит.

— Что случилось? Я задумался, — подает он голос после того, как я касаюсь его плеча.

— Вижу, — выдавливаю из себя улыбку. — Хотела сказать, что слова Арины... — сбавляю тон. От лишних глаз и ушей подальше. — Про тест и прочее... Никакого к ней отношения не имеют. Не воспринимайте всерьез, пожалуйста. И не выдумывайте ничего. Вам бы пора уже перечеркнуть прошлое. Зря время теряете. Поверьте, потом пожалеете.

Мужчина лишь кивает. На самом деле очень хороший и понятливый человек. Но как они с Ариной докатились до такого... Огромная для меня загадка. Они были такой красивой парой... От них искры летели. Но Глеб хорошенько распорядился с их судьбами. Лишил счастья, утопил во лжи и боли.

— Привет, потеряшка, — следом за мной в мой кабинет заходит Матвей. — Поздравляю нас с победой и крутой премией.

Я вскидываю брови от удивления.

— Премия? Я еще не в курсе. Спасибо за новость.

— Дилара, — смеется мужчина, запрокинув голову назад. — Новость услышала и забыла поздороваться.

— Прости...

Действительно. Совсем забыла. Что за мужчина такой, Господи. Умеет же поднимать настроение, когда оно ниже плинтуса.

— Вечером нас ждет совещание, — сажусь в кресло и включаю компьютер. — Мне нужно решить все дела. Накопилось их ого-го сколько.

— Не-а, — садится Матвей на край стола так, будто является хозяином не только этого кабинета, но и офиса. — Я все решил. Считаю, что мы должны отметить нашу первую крутую сделку. И... Желательно, чтобы это дело вошло в привычку. Всего лишь первая победа, а их ого-го сколько будет. Если что, Эмиль согласился. Они с Ариной, а мы с тобой.

Подмигивает мне и улыбается широко. Ей богу, будто джекпот сорвал.

— То есть я свободна? — усмехаюсь. — Классно вообще. Тогда закажу что-нибудь на обед. Аринка попросила перед уходом, скоро появится. Но в голову ничего не приходит.

— Когда человек голодный, он ест все на свете, Дилара. Будь уверена. Так что не ломай голову по этому поводу. Ладно, мне надо...

Телефон Матвея звонит, и он достает его из кармана, всматривается.

— Да, Толь. Да. Да, в компании. Ты тут? — удивляенно выгибает брови. — Окей, буду через минуту. Жди.

— Тебе нужно уходить, — догадываюсь я, едва он вырубает звонок. — До вечера тогда?

— До вечера, Дилара, — как-то грустно усмехается Матвей.

Что, уходить не хочется? Но нужно, дорогой коллега. Я тебя ценю, уважаю. Однако не нужно ни на что рассчитывать. Между нами, кроме дружеских отношений, быть ничего не может. Я люблю другого, мое сердце пока что принадлежит другому, и я ношу под сердцем малыша от другого мужчины. Ты не заслужил такую девушку, Матвей, как я.

Но его слова заставляют задуматься. Значит, состоится какая-то встреча в ресторане. Если уж речь идет о празднике... Я не думаю, что Арина согласится. Не оставит Эмилию, а с собой ее взять — нереально. Не знаю, как подруга выкрутится.

Я звоню ей, но она не отвечает. Ни через час, ни через полтора. Но перезванивает, когда я уже не могу найти себе места и пишу ей сообщение, что переживаю.

— Все хорошо, Дилар. Скоро буду. Очень голодна я. Заказала что-нибудь?

Черт! Черррт!

— Я сейчас. Буквально через минуту. Прости, забыла.

— Окей.

Вместо привычного ругательства Арина всего лишь коротко бросает «окей»?

— Арин, что-то не так?

— Все так, Дили. Это должно было произойти рано или поздно.

— Что произойти? Ты меня пугаешь, дорогая.

— Эмиль... Он со своей дочерью познакомился. Я буду скоро, все расскажу. Закажи лучше еду. Я злая, когда голодная.

Доносятся короткие гудки. Арина отключилась.

Да... Ситуация ожидаемая. И я сразу же ставлю себя на место подруги. Что будет, когда Камиль узнает о моей беременности?..

Не знаю даже. Но я ему ничего рассказывать не собираюсь. Он не заслужил. Не достоин. Пусть лучше о своей семье заботится. А мне... Мне нужно все начинать с чистого листа.

Не успеваю положить телефон на место, как он снова звонит.

Арина наверняка что-то забыла.

Принимаю вызов и подношу мобильный к уху, как слышу мужской голос:

— Ну наконец-то! Дилара, я звоню тебе сотый раз! Ты почему мой номер в черный список закинула? — немного громко, но не грубо выдает Камиль. Смотрю на экран и понимаю, что он набрал с чужого телефона. Черт! Как я так...

— Что тебе надо? Жена не ублажает и ты решил снова со мной встретиться?

— Решил, да, — отвечает моментально. — Но по другому поводу, Дилара. Нужно сесть и серьезно поговорить. Поверь, это необходимо нам обоим. Ты много чего не знаешь.

— То, что надо было, Камиль, я узнала. И выводы неутешительные. Слышать тебя не хочу, а видеть уж тем более. Не надо искать со мной встреч. Ты же меня игрушкой считал? Так вот. В магазинах таких много, правда, они не поддерживают в нужный момент. Не влюбляются и не ценят. Но тебе именно такая нужна. Такая, каким являешься ты сам. Дешевой и бесчувственной. Всего хорошего!

Выключив звонок, сглатываю ком в горле. Сердце в груди барабанит. Дрожащими пальцами закидываю этот номер тоже в черный список и швыряю телефон в сторону, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Едва я успела немного отвлечься и забыть его, как он снова объявился... Никакой встречи не будет! Никогда!

Глава 13

Глава 13

На телефон не обращаю внимания. Он вибрирует уже час, а я, не узнав номер, просто толкаю его в сторону. От глаз подальше. Еду я заказала, и ее уже доставили. Правда, не знаю, появится ли Арина на самом деле. Потому что... Они сейчас заняты. Эмиль узнал о дочери, и разговор их ждет долгий.

— Дилара Демидовна, к вам пришли, — сообщает мне секретарь своим тоненьким голоском.

— Кто?

Явно кто-то левый, раз не проходит прямо в кабинет. Будь это кто-то из компании, Сара не стала бы спрашивать.

— Говорит, что ваш брат. Гордей. Впустить?

— Да, пусть заходит.

Неожиданный визит, конечно. Интересно, зачем пришел.

Брат первым делом подходит ко мне, протягивает руку. Я встаю и в недоумении пялюсь на него, пожимаю его ладонь. А ведь еще несколько дней назад он орал на меня, что я... Я плохая сестра. А сейчас притягивает к себе и крепко обнимает, гладит мою спину.

— Что происходит, Гордей? — интересуюсь тихо, вздыхая запах, исходящий от родного человека.

Я так соскучилась по нему. Мы никогда не были сильно близки. У каждого своя жизнь, работа... Времени ни на что не хватало. Даже на общение с семьей.

— После слов Арины понял, что я был хреновым братом, — выдает он, отстраняясь. — Прости, если что. Я слишком громкие слова бросил. Ты наверняка обиделась. Просто я тогда не знал, как эмоции под контролем держать. Это было необъяснимо тяжело.

— Сядь и расскажи по порядку. Я затрудняюсь понять, что на тебя нашло тогда, а что сейчас, — невесело улыбаясь, присаживаюсь в свое кресло и устремляю взгляд на брата.

— Да они так на меня наехали... Я просто не ожидал от тебя... Ты и чей-то там муж, — усмехается брат, качая головой. Он садится напротив и смотрит виновато. — Но вчера Рахманин позвонил и позвал меня на встречу. В ресторан. Поговорили, и он объяснил, что ты тут вообще ни при чем. То есть о нем ничего не знала. Я чуть не врезал ему в челюсть, но потом подумал... Что это уже ничего не изменит. Наоборот, я усложню ситуацию.

Прикрываю глаза и пытаюсь отдышаться. Слова брата как невыносимый удар под дых — весь воздух из легких вышибают. То есть... Камиль позвал на встречу Гордея и признался, что во всем виноват только он? Оригинально... Я даже не знаю, что думать.

— А потом?... Что еще сказал? — интересуюсь севшим голосом.

В горле встает ком обиды, который сглотнуть удается с трудом. Камиль... А ведь все могло бы быть совсем иначе. Не будь ты чужим мужем, конечно...

— Да ничего такого, что могло бы выставить тебя с плохой стороны. Я же уволился с работы, так он предложил другую. Да только я опять же отказался. Потому что не хочу с ними иметь связей. Мне Арина в прошлый раз сказала, чтобы я к ней обратился, если что. Семейка жены Рахманина вряд ли даст возможность устроиться куда-нибудь. Вот и пришел сюда. Если твоя подруга не сдержит свое слово... Придется валить из города. Не представляю, как я тут жить буду дальше. Бездельничать? Подыхать с голоду?

Брат умудряется рассмеяться. Да, действительно. Если вспомнить жену Камиля... Только черт знает, какая у нее семья.

— Гордей, Арине сейчас не до этого. Давай я тебе позвоню? Дай мне, пожалуйста, хотя бы пару дней. Я поговорю с Эмилем. Он поможет, я уверена, но мне нужно взять себя в руки и пойти к нему. Ты же знаешь мой характер. Не очень люблю что-то у кого-то просить, злоупотреблять добротой людей. Но обещаю, что ради тебя сделаю все. А насчет Камиля... Он для меня закрытая книга, братишка.

— Закрыть ты, возможно, и закрыла, сестричка. Но а как же страницы? Как же прожитые с ним дни? Их ты вряд ли забудешь. В принципе, мужик он неплохой. Вчера увидел в интернете, что он разводится с женой. Не всегда пишут правду, но если учесть слова Камиля... Наш с ним разговор... То вполне вероятно, что он действительно подал на развод. А это значит лишь одно...

— Это ничего для меня не значит, Гордей, — отрезаю грубо, сглатываю. Мозг отказывается соображать. Он разводится?! Ну как так? А ведь сказал, что я была всего лишь игрушкой... — Насчет работы я тебе позвоню. А тему Рахманина закроем, пожалуйста. Не хочу об этом говорить.

Брат лишь кивает. Говорит, что будет ждать от меня звонка, покидает мой кабинет.

Мой телефон вибрирует вновь и вновь. Я смотрю на экран, не решаясь, что делать дальше. Камиль хотел поговорить... О чем? Если о том, чтобы сообщить, что разводится... Это можно было бы сделать сразу, а не мямлить. Да и зачем тогда мне в лицо гадости бросил в тот день, когда я спросила, почему он скрыл свой брак. Вот зачем он меня так сломал? Причинил такую боль... Рану в сердце оставил, которая вряд ли выживет за короткий срок.

Еще один звонок. Беру телефон в руки и принимаю... Пусть говорит уже, что он там хочет. Но встретиться я с ним не соглашусь.

— Ну наконец-то! — женский голос, словно острая игла, втыкается в оголенные нервы. — Я хочу с тобой поговорить, дешевка. Приезжай в назначенное место. Отправлю в сообщении.

Сука! Какая же дрянь эта женщина! Почему не вцепится в горло своему мужу? Почему не отвалит от меня?! Неужели непонятно, что чужой мужчина мне нафиг не сдался?!

— Никуда я не приеду. И следи за языком, милая. Если я в первый раз промолчала, это не значит, что буду молчать всегда. Не смей меня оскорблять.

— Ого. Вот она и показала свое истинное лицо, — доносится хохот жены Рахманина. — Ну я знала, что ты не такая уж невинная овечка, какой выставляешь себя. Ладно, скажу все по телефону. А ты слушай меня внимательно и имей в виду: каждое мое слово — чистая правда.

— Не думаю, что горю желанием тебя слушать. Мне пора. Работа ждет...

— Не отключайся, — перебивает. — Дилара, Камиль не такой, каким ты его считаешь. За годы нашего брака он несколько раз поднял на меня руку. Если у него что-то идет не так, обязательно напивается и все... Устраивает в доме разгром. Скандал! Дочь его совсем не любит, отталкивает постоянно от себя. Отец из него хреновый. Не думаю, что с тобой он будет иначе себя вести.

Мне хочется смеяться и язвить. Но я кусаю нижнюю губу, держу эмоции под контролем.

— Спасибо, конечно, за предупреждение. Но не думаю, что эта информация мне как-то поможет. Камилем я не интересуюсь. А если ты считаешь, что он меня не отпустит... Так сделай так, чтобы он остался с тобой. Хотя... Слушай, если Камиль такой плохой. Если он алкоголик и прочее... Если совсем не любит семью... Стыдно спросить, но все же я задам тебе этот вопрос: почему ты не разводишься с ним? Несколько лет живешь под одной крышей. Недовольная такая... Но все равно его жена...

— Дилара, ты...

— Мне. Плевать! — перебиваю и специально повышаю голос. — Мне плевать и на тебя, и на Камиля! Мне плевать на ваш брак! На то, как вы там живете. Я обманулась, но это осталось в прошлом. Твой муж меня не интересует. Иди и разбирайся с Рахманиным, держи его от меня как можно дальше. И прекратите уже мне названивать!

Последнее предложение буквально кричу. Отключив звонок, бросаю мобильник в сторону. Слезы тяжелым грузом застревают в области груди. Хочется плакать, но тупо не могу. Потому что не поможет... Боль не утихнет.

Боль, которую причинил мне Камиль.

А ведь его жена врет. Каждое ее слово — ложь. Логика у бабы прямо огонь. Столько гадостей наговорила про своего мужа. Почему не избавишься от него, спрашивается...

Значит, Камиль действительно не хочет ее. И слова Гордея — правда. Рахманин разводится. И его жена уверена, что он сразу же примчится ко мне. Да только...

Теперь он мне не нужен. Я его никогда не прощу.

Глава 14

Глава 14

«У вас все хорошо?» — печатаю сообщение Арине и, оторвав взгляд от экрана телефона, захожу в лифт.

«Ага. В ресторане сидим. Ждем заказ».

Значит, деловая встреча все-таки не состоится. Зря Матвей надеялся. Наш босс узнал о дочери, и вряд ли следующие пару недель ему будет до работы.

«Приятного отдыха, милая. Не спорьте там. Знаю я тебя», — напечатав, прячу телефон в сумочку. Створки лифта почти полностью закрываются, но в последний момент носок мужской обуви оказывается между ними.

— Спешишь? — спрашивает Матвей с широкой улыбкой на лице. — Думаю, как бы нам сделать этот вечер веселым. Эмиль сдулся, — хмыкает. — Позвонил и сообщил, что ужин — отбой.

— Я не удивлена. Эмиль со своей любимой женщиной и дочерью.

Брови коллеги ползут вверх — я вижу это в отражении зеркала.

— Дочери... Значит, это правда. Ладно, не мое дело. Лучше скажи... Может, мы устроим для себя незабываемый вечер? Что-то домой не тянет. Меня там все равно не ждут. Поужинаем вместе?

Мне бы задуматься немного. А лучше сразу отказаться. Потому что единственное, что я сейчас хочу, так это пойти домой, принять душ и лечь спать. Еду, которую я заказывала для нас с Ариной, некоторую часть съела. А остальное так и осталось лежать в кабинете.

Но в то же время я бью себя по лбу. Почему, Дилара, ты должна отказываться? Сколько еще будешь реветь в подушку и жалеть, что связалась с женатым мужиком? С чужим мужиком! Обязательно нужно забыть прошлое и смотреть только вперед. В конце концов, ты беременна! А это значит, что жизнь однозначно продолжается.

— Ну пойдем, — отвечаю. — Только не хочу допоздна.

— Ресторан неподалеку отсюда. Думаю, пары часов нам вполне хватит. Хотя... Мне кажется, время так пролетит, что мы даже не заметим.

Матвей оказывается прав. Время действительно летит. И этот вечер становится таким, что я вряд ли забуду его так быстро. Очень шутливый мужчина мой новый коллеги. Рассказывает такие вещи, что прекратить смеяться просто невозможно.

Я ловлю себя на мысли, что мне приятно сидеть с ним, говорить о чем попало. С Камилем я была более сдержанной. Только сейчас до меня доходит, что мы вместе с ним не проводили много времени. Он постоянно куда-то спешил. То совещания, то командировки.

Нет, к жене он своей спешил. И дочери. Но как проводил со мной столько ночей?

Ну естественно. Жене своей точно так же врал. Как и мне. Что по делам сматывается. А сам с другой женщиной.

Может, у него и третья есть? Может, он вообще не из-за меня разводится, и я тупо накручиваю себя? Не знаю. Но меня новости о его сломанном браке вовсе не радуют. В конце концов, дело даже не в том, что он женат. А в том, что он несколько месяцев меня тупо обманывал. А я даже не догадывалась. Наивная дурочка...

Всех считаю такими же, как я сама. Но это вовсе не так. Я, например, никогда не вру. Даже если лишусь доверия, я все равно говорю правду. А люди совсем другие пошли...

— Я вызову такси, — тянусь к телефону, лежащему на столе. Но Матвей накрывает мое запястье своей ладонью, сжимает ее.

— Я подвезу.

Не резко, но аккуратно выдергиваю руку. Нет, Матвей, прости, но ответить тебе взаимностью я не могу. Возможно, я попробовала бы... Подпустила бы к себе близко, дала бы нам шанс... Но не сейчас. У меня под сердцем чужой ребенок. Не имею я права так с тобой поступать.

— Спасибо, но я сама доберусь. Честно.

— Это даже не обсуждается, — отрезает мужчина. Расплатившись с официантом, мы покидаем ресторан.

И снова шутки коллеги, снова его поддержка и красивые слова о том, что нам надо жить дальше, забыть прошлое. Что впереди нас ждет очень много деловых встреч, удачных контрактов. И что нам нужно держаться друг за друга крепко — именно таким способом мы справимся с любой трудностью и быстро решим проблемы.

— Я просто не хочу никаких отношений, — честно признаюсь мужчине, когда он затрагивает тему любви. — Моя рана еще свежая. Может, потом, когда-нибудь. Но точно не так быстро. Я не умею вычеркивать прожитые счастливые дни со скоростью света, увы. Хотя не отказалась бы от такой особенности.

— Но это не выход, Дилара. Я понимаю твою боль. Поверь, прекрасно знаю, что творится внутри тебя. И это будет продолжаться еще некоторое время, однако... Ты переключишься... Если попробуешь начать новые отношения, например, со мной.

От откровенности мужчины щеки моментально вспыхивают. Его слова смущают. Нет, ну это... Безумие. Он знает меня всего ничего, а уже хочет, чтобы я стала его девушкой?

— Боже... Ты меня пугаешь, — подшучиваю. — Матвей, нет, я не готова. Уж с тобой тем более. Ты хороший друг. Хороший коллега. Замечательный человек, но...

— Может, еще и причину скажешь? Я настолько уродлив? Внешность разве так важна?

— Да при чем тут вообще внешность? — чувствую, как меня начинает раздражать эта тема. И дело вовсе не в Матвее, а во мне самой.

Дура я! Настоящая дура! Как же доверилась Камилю? Да он никогда не смотрел на меня так, как смотрит Матвей. Рахманин... Он такой холодный. Не всегда, конечно. Но все же... Характер у него совсем другой. Строгий, требовательный. Иногда грубый.

— Так в чем?

— Матвей, ты вовсе не урод. Недооцениваешь себя, поверь. Любая девушка не отказалась бы стать твоей парой...

— Но ты отказалась, — перебивает, выруливая в сторону моего дома.

— Матвей, — вздыхаю я. — Пожалуйста, давай прекратим обсуждение этой темы? Я не готова, честное слово. Как сказала раньше: дело вовсе не в тебе или в твоей внешности. Ты очень даже симпатичный мужчина. Умный, такой... Теплый, что ли... С тобой приятно общаться, проводить время.

— Однако все же есть «но»...

— Есть, Матвей! Есть! — выходит слишком резко. — Потому что я беременна! — мужчина поворачивает голову и смотрит удивленным взглядом. — Да-да, ты все правильно расслышал. Я беременна! От Рахманина! Аборт делать не собираюсь. Никакой мужчина не примет чужого ребенка. И ты в том числе.

Машина останавливается у подъезда, и я тяну ручку, хочу выйти.

— Подожди, — останавливает меня Матвей, сжимая запястье. — Не спеши, Дилар. Я не знал, прости. Но все может не так...

— Не хочу обсуждать эту тему, — нервно сглотнув, отворачиваюсь. И мой взгляд моментально цепляется за черный внедорожник. Не чей-то внедорожник, а Рахманина. Нет, я не могу ошибиться. — Спокойной ночи.

Сердце колотится в груди. Я слышу, как захлопывается дверь автомобиля Матвея, но не оборачиваюсь. За мной он не пойдет — однозначно. Зато меня ждет Камиль. У него были ключи от моей квартиры.

Господи... Не хочу я с ним разговаривать. Совсем не хочу...

Зачем он пришел? Вот зачем?!

Глава 15

Глава 15

Створки лифта закрываются. Я, честно говоря, уже трясусь от волнения и напряжения. Видеть Рахманина желания нет, но, кажется, мне не избежать встречи с ним. Поговорить нам все-таки придется.

Но как только створки расходятся... Я просто чувствую разочарование, не иначе. Оказывается, ко мне пришел не Камиль. А его жена приехала на его же тачке. Чтобы доказать мне... Что? Что они очень счастливы, несмотря на новости? Несмотря на то, что орут журналисты?

Убедительно. Даже я сейчас поверила, что на самом деле все между Рахманиным и его женой замечательно. В их личной жизни нет никаких проблем.

Его жена стоит у двери моей квартиры. Выхожу из лифта и оказываюсь в нескольких метрах от женщины. Она поднимает на меня глаза, сразу же самодовольно ухмыляется.

— А я заждалась, — и усмешка кривая. — Нам нужно поговорить, Дилара.

— Нам не о чем говорить, — отвечаю твердо, ищу ключи в сумочке. — Прошу немедленно отойти от моей двери. И вообще, не нужно приезжать и стучать в мою дверь в такое время.

— Соседи не так поймут? — хохочет она, хлопая в ладони. — А когда мой муж сюда приезжал и тебя ***хал, все было окей? Никто ничего не говорил? Слушай, Дилара, неужели и они тебя считают белой и пушистой? Но на деле ты всего лишь дешевка...

— Заткнись и не ори, — отталкиваю даму от двери и пытаюсь вставить ключ в замок.

Руки предательски подрагивают. В ушах звенит от напряжения. Почему она говорит так громко? Чего хочет добиться? Чтобы соседи услышали? Чтобы представить меня продажной бабой? Да только... Мне кажется, что все меня прекрасно знают. Не такого я характера и ни разу не занималась ничем пошлым. Не приводила к себе мужиков.

— Боишься? — складывает руки на груди. — Бойся, милая. Бойся меня. Но имей в виду, что я еще не начинала. Всего лишь предупредила тебя...

— Предупредила, что твой муж алкоголик. Что поднимает на женщин руку, даже свою дочь обижает. Ты дала мне понять, какой Камиль кретин и гад. Ты просто хочешь, чтобы я не страдала так же, как это произошло с тобой. И я тебя услышала, дорогая. Спасибо большое за то, что заботишься обо мне. Но я давно большая девочка и могу справиться со своими эмоциями и чувствами. Могу позаботиться о себе. С Камилем я не встречаюсь с того дня, как ты приперлась в нашу компанию и выдала меня за гулящую бабу. Его номер в черном списке, как и следующие несколько номеров, с которых он мне названивал и хотел поговорить. Между нами все давно кончено, можешь быть уверена. Иди и держи своего мужа-алкоголика как можно крепче. Прижми к себе и угрожай точно так же, как делаешь это сейчас со мной. Я не претендую на роль его любовницы. Совершила ошибку, признаюсь, но я знать не знала, что у него есть жена, которую он терпеть не может.

— С чего ты решила...

— Это не я решила. Это вы вместе с Камилем доказали. Будь ты хорошей женой... Таких новостей не было бы. Будь ты достойной супругой... Камиль никогда в жизни не посмотрел бы налево. У него строгий и очень серьезный характер. Да, временами он грубый. Но я давно смирилась и приняла... Приняла его таким, какой он есть. А ты, как вижу, до сих пор не смогла найти с ним общий язык. Да ты вообще... Как вы живете вместе? Не понимаю... Я уверена лишь в одном: Рахманин не любитель глазеть на чужих баб. В этом я убедилась за те несколько месяцев, которые мы провели вместе. Он не кобель. Ни разу не бабник. Делай выводы, почему он тебе изменил со мной.

Я будто оправдываю Камиля. Каждое мое слово защищает его. Но это не так. Мне просто больно. И я хочу, чтобы этой твари тоже стало невыносимо больно.

Камиль меня обманул, как и свою жену. Она, в отличие от меня, заслужила. Потому что она настоящая змея, а я наивная дурочка, которая поверила в любовь. В то, что мужчина может влюбиться в женщину до безумия.

Рахманин всегда был резким, но в то же время... Он отчетливо давал мне знать, как желает меня, как хочет. Как я ему нужна, как он нуждается во мне. Подарки, цветы... Он просто заставил меня поверить ему своей заботой и тем, как ухаживал за мной.

Возможно, у них с женой просто нет никаких отношений. И не было давным давно... Ведь я не чувствовала никогда, чтобы от Камиля пахло женским запахом. Если мои догадки верны... То почему они столько лет провели вместе, если между ними нет ничего? Ради дочери? Ради бога... В каком мы веке живем...

— Потому что ты, продажная баба, просто соблазнила его. Никак не иначе.

— Потому что он увидел во мне женщину. Заботливую и любящую. Женщину, которая не ведет себя как змея. Которая не живет в браке ради своих целей, интересов.

Жена Камиля замирает. Хмурится, всматриваясь в мои глаза. И говорит она не так громко, как несколько минут назад. Бледнеет так... Злится сильно.

— Говоришь, не встречалась и не разговаривала с Камилем? Говоришь, что не знала о том, что он в браке? — злая усмешка. — Но болтаешь ты слишком многое... Откуда, интересно? А оттуда, что все рассказал тебе мой муж!

Не понимаю... То есть я попала в точку? Она подтвердила все мои догадки? А это значит... Арина в чем-то была права. У них договорной брак. Но дочь... Ребенок тогда зачем?

— Слушай, — устало выдыхаю я, распахивая дверь своей квартиры. — Я не знала... Не знала, что Камиль женат. Не общалась с ним. Не встречалась несколько дней. Очень тебя прошу... Идите и решайте между собой свои проблемы. Не нужно меня впутывать. Я так устала от вас... Хочу начать все с чистого листа, и там, поверь, вам с Камилем нет места.

— Вот и замечательно. Мне бы хотелось прикончить тебя, но, увы, я не готова из-за такой сучки, как ты, гнить за решеткой. Держись от моего мужа как можно дальше! Иначе... Иначе ты сильно пожалеешь. У меня есть связи, чтобы уничтожить тебя.

— Да пошла ты на три прекрасные буквы со своими угрозами. В следующий раз я тебя просто вышвырну, посмей ты мне пригрозить.

Захожу в квартиру и захлопываю дверь. Устала. Боже, как же я устала... Прохожу в кухню и набираю холодной воды в стакан. Выпиваю, стоя у окна. И замечаю машину Матвея. Он еще не уехал.

«Хочешь провести ночь под моими окнами?» — отправляю сообщение, испытывая какие-то непонятные ощущения.

«Подумал, может, ты решишь опустошить душу... И выслушать мою историю».

Почему бы и нет... Спать все равно не получится.

«Поднимайся. Выпьем кофе».

Глава 16

Глава 16

— Давно вы познакомились? — сделав глоток кофе, Матвей смотрит на меня прищуренным взглядом, ждет ответа.

— Почти год назад, — вздыхаю, вспоминая тот день.

День, который перевернул мою жизнь вверх дном. Помню, как лил дождь. Словно из ведра. Раскаты грома были настолько громкими, что, казалось, небо вот-вот разорвется. Я спешила за Эмилией, потому что у Арины была важная деловая встреча. И как-то внезапно получилось так, что я тупо не справилась с управлением и врезалась в автомобиль Камиля.

Он тогда тоже куда-то торопился. Помню, как разозлился, выйдя из салона своего внедорожника. Рассматривал свою тачку, переводил взгляд на меня, а потом снова возвращался к машине. Я тряслась от волнения и холода одновременно. Промокла насквозь.

«Возьми, — протянул визитку. — Позвони ближе к вечеру. Обсудим сегодняшнее происшествие».

Я лишь кивнула от страха. Он выглядел таким... Угрожающим. Опасным. Голос был ледяным, а взгляд... Черные, как бездна, глаза рассматривали меня так, будто никогда в жизни испуганную девушку не видели.

И я позвонила. Он пригласил на встречу, и там мы познакомились поближе. В итоге он оплатил ремонт не только своей машины, но и моей. Камиль никогда не затрагивал тему семьи, а на мои вопросы, есть у него женщина или, возможно, дети... Он просто переводил тему. Теперь понимаю почему... Со временем мы сблизились слишком сильно. А потом... Я очнулась тогда, когда поняла, что влюбилась по уши.

Да, мы замечательно проводили время. Мне было хорошо с ним. Я ждала его… С нетерпением ждала от него сообщения, что скоро приедет ко мне. И он приезжал. Столько незабываемых ночей...

Однако он обманул меня. А потом вышвырнул, как ненужную тряпку, и вытер об меня ноги. И оставил за собой подарочек... Малыша под моим сердцем. Малыша, которого я буду воспитывать одна. Всю жизнь.

Не прощу я Рахманина.

Никогда.

— Год... А я пару лет назад понял, что не все женщины достойны уважения и любви. Знаешь, я превратился в зверя. Но... Несколько месяцев прошло с того момента, как Эмиль заставил меня взяться за ум и начать все с чистого листа. У него получилось. И впервые за долгое время мне понравилась девушка, а она... Она любит другого.

— Почему ты превратился в зверя? Не понимаю...

— Никого не слушал... К родителям не ездил. Стал бессердечным эгоистом.

— Так почему?

Мужчина задумывается или же... что-то вспоминает. Опускает глаза на чашку кофе. На миг мне кажется, что он мрачнеет. Но быстро берет себя в руки, улыбается.

— Когда я учился в университете... Попал в аварию. Чуть не разбился. Но врачам удалось вернуть меня на этот свет, — усмехается. — Но выздоровел я не полностью. У меня была девушка. Безумно любимая... Мы были вместе с девятого класса. Окончили универ, устроились на работу. И я сделал ей предложение руки и сердца.

Матвей замолкает, а мне уже не терпится услышать продолжение.

— Она отказалась?

— Нет, сразу же согласилась.

— Так почему ты грустишь? Странный ты вообще... То, что вы разошлись, до меня уже дошло. Но...

— Грущу, потому что за последние несколько лет я так мечтал открутить время назад и... Либо не делать предложение, либо же ждать короткого «нет».

Я хмурюсь. Этот человек просто вгоняет меня в ступор. Ни черта не соображаю.

Молчу. Жду, когда он продолжит свою речь.

— Несколько лет у нас был счастливый брак. Но нам для полного счастья не хватало малыша. Куда мы только ни ездили... Соня хотела забеременеть, а я... К сожалению, проблема была во мне. Жена узнала о моем бесплодии и в тот же день заявила, что требует развода.

— Ох, — выдохнув, я сглатываю внезапно подступивший к горлу ком. Становится так хреново на душе... Аж воздух испаряется. — Столько лет вместе... Могли бы взять из детдома. Могли бы...

— Могли бы... Но она не захотела. Первое время я психовал, а потом как-то смирился... Нет так нет. Не буду же я заставлять ее продолжать жить со мной в браке. В конце концов, она тоже имеет право на счастье. Через несколько месяцев после расставания... Она вышла замуж вновь и сейчас... Беременна. Недавно как-то встретились лицом к лицу в торговом центре.

— Возможно, я задам глупый вопрос. Но мне очень хочется знать... Что ты почувствовал в тот момент?

Коллега снова хмурится, всматриваясь куда-то мне за спину.

— Да ничего. Пару раз кольнуло вот тут, — он тычет пальцем себе в грудь. — Дыхание участилось, и все... Я просто прошел мимо... Она была не одна. А со своим мужем. Только рожа мне его совсем не нравится. Да и Соня что-то испугалась. Сразу опустила взгляд, тем самым дала понять, что подходить и здороваться вообще не стоит. На самом деле я не надоедливый человек. Но... Ты мне настолько понравилась, что решил попытать свою удачу. Но сейчас отчетливо понимаю: никогда. У нас никогда ничего не выйдет, даже если мы оба этого захотим.

— Мне очень жаль... И то, что с тобой произошло в прошлом... И то, что ты не можешь иметь детей... Это больно, понимаю. Но все же у тебя вся жизнь впереди, Матвей. Я тебе не пара. Ближайшие несколько лет я однозначно не хочу никаких отношений. А твоя бывшая... Не знаю даже, как ее описать. Эгоистка — легко сказано. Однако... Ты прав, что это был ее выбор, на который она имела полное право. Но так быстро принять решение... Вы как бы много лет были вместе.

— Забей на нас, — невесело усмехается коллега. — Слушай, ты только не расстраивайся, — Матвей сжимает мою руку своей и сразу же встает с места. — Прости, хотел немного отвлечься, а получилось так, что нагрузил тебя своими проблемами. Все будет замечательно. И у меня, и у тебя. Я даже не сомневаюсь. Но в одном уверен точно: Рахманин тебя не отпустит.

Мужчина направляется к двери. Надевает обувь и, выпрямившись, широко улыбается.

— Я, кстати, встретил его жену внизу. Если что, новости о его разводе — правда. Поэтому женщина бесится. Ты, главное, не молчи, не давай возможности тебя унизить. Кто бы там ни был. Спасибо за кофе. И спокойной ночи.

Матвей наклоняется и целует меня в щеку. Затем открывает дверь и покидает мою квартиру, оставив меня одну наедине со своими мыслями.

Я запуталась. Настолько сильно, что не могу разобраться ни в своих чувствах, ни в эмоциях. Чего добивается Камиль? Разводится якобы, а потом свою тачку отдает жене, чтобы та... Примчалась ко мне и начала права качать?

Черт! Что-то не сходится.

Я иду в душ, провожу в ванной час, даже больше. Все никак не могу расслабиться, избавиться от тяжести, которая тяжелым грузом лежит на моих плечах.

Высушиваю волосы, ложусь на диван перед телевизором в одной ночной сорочке, первые две пуговицы которой расстегнуты. Где-то вибрирует мой телефон, но мне настолько лень подниматься, что я даже ворчу. Но все же встаю и иду за ним. Вдруг это Арина...

Но это вовсе не подруга. Снова незнакомый номер. Три пропущенных вызова и сообщение.

«Дилар, возьми трубку. К.Р».

Камиль Рахманин...

«Звони», — отправляю ему. Все-таки хочу его выслушать. Узнать наконец, чего он хочет от меня.

И он звонит. Да только по видеосвязи.

Я снова ложусь на диван и принимаю звонок. Без макияжа, уставшая, даже немного сонная.

— Дилар... — хрипло выдает он, едва я вижу на экране его лицо.

Он в деловом костюме. Явно за рулем. Потому что то смотрит на меня, то вперед — перед собой.

Такой красивый... Но тоже уставший. Раньше у него не было такой бороды, а была всего лишь легкая щетина. И черные круги под глазами... Наверное, без сна несколько дней.

— Я тебя слушаю, Камиль, — выходит еле слышно. Потому что говорить мне удается с трудом — в горле стоит ком, а на глаза наворачиваются слезы.

Он молчит. Кажется, выруливает в сторону.

— Подожди минуту. Мне нужно припарковать автомобиль.

Минута... Она длится вечность. Я разглядываю любимого мужчину, мысленно прощаясь с ним. Возможно, это наш последний разговор.

— Дилар, — он берет телефон в руки и разглядывает экран. Вернее, разглядывает он меня и даже хмурится. — К тебе кто-то приходил?

Из горла вырывается истерический смех.

— Это тебя не должно волновать, верно? Давай ближе к делу. Ты несколько дней мне долбишь мозги. Чего хотел?

Ему явно не нравится мой тон. Ведь я всегда была тихой, послушной. Окружала его любовью и заботой. А сейчас... Сейчас все изменилось на сто восемьдесят градусов.

— Я не в столице. Далеко нахожусь. Очень скоро вернусь, и мы поговорим. Черт! Дилара... Застегни чертовы пуговицы! — рычит Камиль.

Пуговицы... Черт возьми! Надеюсь, он не думает, что я специально так... У меня чуть ли грудь не торчит...

— О чем мы будем говорить, Камиль? С недавних времен я тебя видеть не хочу. Ты отчетливо дал мне понять, кем я для тебя являлась все то время, которое мы провели вместе. В моей жизни тебе больше нет места, Рахманин. Очень прошу... Я тебя умоляю... Оставьте меня в покое. И ты, и твоя любимая жена. Хотя бы ради той малышки ведите себя адекватно, отстаньте от меня. Ты прекрасно знаешь, что будь я в курсе... Что ты в браке, я бы никогда с тобой не переспала. Поздно, конечно, но все же я сняла розовые очки... В конце концов, больно стало мне, а вам просто пофиг. И я как-нибудь переживу. Единственное, не лезте ко мне. Всего хорошего.

Я отключаю телефон. Чтобы он не смог больше звонить. Утыкаюсь носом в подушку и даю волю слезам. Задолбали! Я устала от этой жизни.

Глава 17

Глава 17

— Ты хотела со мной поговорить, — напоминает Эмиль. — Насчет твоего брата.

Я киваю несколько раз, присаживаясь в кресло. И не знаю, как начать разговор. Эмиль понятливый человек, я в этом не сомневаюсь. Но мне так неудобно что-либо просить... И не важно, кто стоит напротив.

— Он очень нуждается в работе. Уволился недавно. Он работал в компании...

— Я знаю, где он работал, Дилара. И знаю, почему уволился. Единственное, что я хочу, чтобы ты уверила... Он же не такой, как, например, Салтыков?

— Нет, ты что... — качаю головой, даже не по себе становится, что Эмиль сравнил Матвея с долбанутым на всю голову Глебом. — Он никогда не сделает лишнего.

— Замечательно, — босс улыбается, откидываясь на спинку кресла, и смотрит на меня. Я же ежусь под его пристальным взглядом. Опускаю глаза на свои руки, которые нервно заламываю. — Ты почему так... Стесняешься вроде...

— Да нет, — я вздыхаю. — Мне просто неловко. Сначала та женщина пришла... С обвинениями накинулась. Потом за Матвея что-либо просить. Я не привыкла к такому.

— Почему же? Столько лет с Ариной дружишь, а никак не можешь зазеркалить ее характер? Удивительно... — мужчина смеется. Его слова вызывают улыбку на моем лице. Нет, босс, ты не прав. Кое-что я все-таки зазеркалила. — Арина не просит, Дилара. Арина сразу требует, несмотря на ее должность и на то, кто стоит перед ней. Ты тоже так сделай. Знаешь, иногда работает.

— Арина ваша девушка. Она может так сделать, а я нет.

— Я не имел в виду здесь... Не имел в виду требовать что-либо от меня. Подумай, поймешь, — и снова улыбается.

Эмиль и Арина — просто невероятные люди. Их настроение меняется так внезапно. Как солнечный день вдруг превращается в дождливый, точно так же и с ними.

Вот еще утром моя подруга была расстроена, а когда я направлялась сюда, чтобы поговорить с Бестужевым, встретилась с ней у лифта. И она сверкала от радости. Времени у меня не было, чтобы с ней поговорить, поэтому я всего лишь бросила вопросительный взгляд и пообещала, что зайду к ней через минут двадцать.

И да, пусть немного не вовремя, но до меня доходит, о чем говорит Эмиль. То есть я что-то должна требовать у Камиля? Бестужев ничего не знает о наших отношениях... У нас все совсем иначе. Не так, как с у них с Ариной.

— Все не так, как тебе кажется, Дилара. Снаружи человек может выглядеть равнодушным. Безжалостным эгоистом. Может сказать что угодно. Но что творится у него внутри... Только бог знает и он сам.

— Разве нельзя вести себя как нормальный человек, а не как безжалостный эгоист? Разве нельзя просто сесть и нормально поговорить? — почему-то закипаю я. Злюсь сильно.

— Можно, конечно, если не вынуждают обстоятельства, — причиняет боль словами. — Дилара, дам тебе один совет. Никогда не показывай свою слабость... Не показывай, насколько тебе больно. Просто веди себя уверенно, даже если ты разрываешься на куски от злости и горечи. Запомни, что враг всегда будет питаться твоей энергией, которую высасывает из тебя.

— То есть опять же зазеркалить характер Арины? — теперь я смеюсь, вставая с места. — Спасибо большое за поддержку, Эмиль. Я очень ценю. Но мне пора. Ты вчера разрешил мне уйти чуть пораньше.

— Разрешил, — кивает. — Скажи своему брату, чтобы завтра утром был здесь, в моем кабинете.

— Конечно. Спасибо еще раз, — широко улыбаясь, я выхожу из помещения.

На сегодня у меня большие планы. В первую очередь поехать в больницу, узнать, как поживает мой малыш и все ли с ним в порядке. А потом отправиться домой, переодеться во что-нибудь легкое и в магазин. К вечеру приедет моя мама. Мне ужин готовить и квартиру в порядок приводить. Нет, там чисто, конечно же. Но все же... Мама найдет, за что ругать. И будет обвинять меня в том, что я вообще не знаю, что такое чистота. Ведь женщина должна быть безупречной, как и ее дом.

— Может, мне поехать с тобой? — спрашивает Арина, когда я прощаюсь с ней, пожелав хорошего рабочего дня.

— Нет, дорогая. Я знаю, сколько у тебя работы. У меня тоже немало, но сегодня я пас. Увы. Завтра буду в строю.

— Сообщи мне, что врач скажет, — просит подруга, поцеловав меня в щеку. — Не забудь позвонить. У меня тоже есть для тебя новости, — еще и подмигивает.

— Обязательно.

Сажусь за руль и, прежде чем завести двигатель, звоню Гордею. Передаю слова Эмиля, а главное — предупреждаю, чтобы брат не наговорил ничего лишнего. Бестужев со стороны выглядит таким шутливым. Может откровенничать с теми, кого считает себе близким. Однако характер у него не такой уж легкий. Достаточно одной ошибки, как он всю жизнь будет сомневаться в человеке.

— Не волнуйся ты так, Дилар. Я же туда работать иду. Никаких косяков не будет, будь уверена. Доверься мне, и все. Я тебя не подведу.

Выбора у меня нет при любом раскладе. Поэтому я говорю брату, что очень надеюсь на него и вырубаю звонок.

Врач радует меня хорошими новостями. С моей крохой все замечательно, и волноваться нет никаких причин. Домой я возвращаюсь счастливая. Захожу в квартиру и застываю, почувствовав безумно знакомый аромат. Но нет. Никого в моем доме нет. У меня, кажется, паранойя.

Натягиваю на себя спортивный костюм. Надо в магазин, а потом приступить к ужину. Улыбаясь, я беру снимок УЗИ из сумочки, сажусь на край кровать и всматриваюсь во что-то мне непонятное. Ну серьезно... Тут же вообще ничего не ясно. Но все же мысль, что в следующий раз я отчетливо увижу на снимке своего малыша, безумно радует.

Вздрагиваю, услышав, как захлопывается дверь. Я никого не жду. И... Да я даже подняться не успеваю, как в дверном проеме оказывается Камиль.

Я, честно говоря, в недоумении. Что, черт возьми, происходит? Зачем он пришел?

— Что ты делаешь в моей квартире? — резко встаю, вспоминая слова Эмиля. Лучшая защита — нападение. Именно это я поняла после разговора с ним.

— Раньше ты меня так не встречала, — всего пара широких шагов, и Камиль оказывается настолько плотно, что запах, который я почувствовала, едва оказавшись в своем доме, снова ударяет в нос, слегка щекочет.

Рахманин сжимает мое запястье, поднимает руку вверх.

Черррт! Черт возьми! Снимок! Я буквально впала в ступор и забыла его спрятать.

— Я не понял... Ты что, беременна? — чеканит он ледяным тоном.

Глава 18

Глава 18

Меня бросает в дрожь от его слов, голоса. От того, как он смотрит на меня.

— Я с тобой разговариваю, Дилара!

Мне хочется спрятаться. Исчезнуть! Хочется просто испариться и не видеть его гневное лицо. А еще лучше... Открутить время назад и отказаться идти с ним на встречу в тот проклятый день, когда я врезалась в его машину.

Камиль в бешенстве. Он убивает меня взглядом. Настолько крепко сжимает мою кисть, что становится очень больно.

— Отпусти! Тебе что от моей беременности? Какого черта ты делаешь в моей квартире? Зачем пришел?! Я тебя не ждала! Видеть не хочу!

Рахманин слишком резко хватается за мое горло, слегка сжимает его. И в следующий момент... Впивается в губы. Но длится поцелуй всего пару сумасшедших секунд. Он отстраняется так же резко, как и приблизился.

— Это же мой ребенок? — спрашивает хрипло. — Не смей мне врать, Дилара. Иначе я за себя не ручаюсь. Какой срок?

— Зачем тебе это знать? Да и не беременна я! Наверное, бог меня уберег от твоего гнева! Чтобы ты сделал, будь я беременна? На аборт послал бы, верно? Ты же именно так сказал в тот день...

— Все-таки беременна, — подытоживает он, снова наступая на меня. — От меня.

— Идиот, — цежу сквозь зубы. — Ничего подобного нет! Проваливай отсюда немедленно! Иначе мне придется вызвать...

— Кого хочешь вызывай, — усмехается краями губ. — Никто меня отсюда не сможет выгнать. Какой срок, Дилара? Я жду ответа, не испытывай мое терпение.

Боже... Какой был хороший, счастливый день... А сейчас... Все настроение испортилось. И все из-за этого кретина!

Так еще и угрожает!

— Напомню, Камиль... Мы встречались чуть ли не год. Потом... Вдруг появляется женщина, которая заявляет, что является твоей женой. Мало того, что ты этого не стал отрицать, так еще и сказал мне, что это правда. И что ее терять из-за меня не собираешься. Твоя жена обвинила меня во всем на свете. В том, что я соблазнила тебя. В том, что я знала о твоем браке и специально разлучаю вас. И в том, что я просто легкомысленная особа, которая охотится за деньгами. Камиль, я просто смирилась... Просто приняла факт, что все то время, которое мы были вместе, ты просто пользовался мной как хорошей игрушкой. Я просто... Просто попыталась пережить. А теперь ты появляешься вновь и...

— Потому что соскучился по тебе. Потому что понял, что в своей жизни я хочу только тебя. И плевать, что станет потом. Плевать на бизнес. Плевать на деньги...

— Да при чем тут бизнес и деньги, Камиль? У тебя что, крыша поехала окончательно? Я тебе о чем, ты, черт возьми, о чем! Я тебе о чувствах, ты мне... Боже... — вздыхаю, делая шаг назад. Но идти некуда. Позади кровать.

— Ты ничего не знаешь обо мне, Дилара, — тихо выдает Рахманин. — Нет у меня никакой жены. Вернее, скоро не будет. Я подал на развод.

— Вот оно как?! Поэтому твоя жена приехала ко мне на твоей тачке, да, Камиль? Поэтому она... — замолкаю. Я до сих пор трясусь. Ледяной рукой потираю лицо, зажмуриваюсь крепко. Надеюсь, это сон. И я скоро проснусь.

Но ничего подобного. Это жестокая реальность. Очередная боль, которую нужно пережить. Другого варианта нет.

— Ту самую тачку когда-то подарил мне ее отец. И я просто вернул их подарочек, чтобы поняли... Что от них мне ничего не надо. Успокойся, — Рахманин касается моего подбородка. — Мы сядем с тобой? Поговорим в тихой обстановке? Или ты предпочитаешь кричать на меня? Я это совсем не люблю, ты знаешь.

Господи... Злость закипает во мне вновь и вновь. Не любит он, видите ли...

— А что ты любишь, Камиль? Изменять своей жене? Ну, допустим, я что-то для тебя значу. А как же ваша дочь? Камиль... Камиль, у вас есть ребенок.

— У тебя тоже он скоро родится. Точнее, у нас, — пригвождает меня словами. — Родится, и я всегда буду рядом. Не отпущу вас. Слышишь?

— Ты... Это... Где был столько времени? Нет, я просто не понимаю, что с тобой творится. У тебя что-то не так с головой. Клянусь.

Камиль смеется. Ну просто запрокидывает голову назад и смеется как ненормальный. Не понимаю.. я тут умираю от боли и злости. А ему... смешно?!

— Все со мной нормально, маленькая.

Маленькая... Он всегда меня так называл. А теперь я просто ненавижу это слово.

Глубокий вдох, и медленный выдох. Все, Дилара. Успокойся. Тебе не нужны лишние нервы. Ты же спокойная девушка. И умная. Поэтому просто возьми себя в руки и поговори с ним по-человечески.

— Не нужно ничего выдумывать. Я не беременна.

— Твоя ложь ничего не изменит, — отнимает он снимок и смотрит. Так хмурится... Будто пытается что-то разглядеть, но нифига не понимает. Как и я. — А где тут ребенок? Вот это вот? — тычет указательным пальцем в какую-то точку.

— Камиль...

— Чего? Едем в больницу. Хочу узнать, как он там поживает.

Как он там поживает. Сволочь!

— Я только приехала оттуда, — сдаюсь.

— И? Что сказал врач?

— Что все в порядке, — сделав шаг в сторону, я отстраняюсь. Иду к окну. Стою спиной к Камилю.

— Какой срок?

— Почти три месяца.

— Замечательно, — кожей чувствую его улыбку. — Всегда хотел сына.

— А если будет дочь?

— Дочь так дочь.

Где-то раздается телефонный звонок. И в голове сразу начинает долбить от напряжения. Я даже не сомневаюсь, что это мама.

Мобильный в сумочке, откуда я его и достаю. В который раз за последние полчаса так глубоко выдыхаю.

— Да, мам, — говорю вымученно, прижимая указательный палец к губам. Мол, заткнись, Камиль. — Да, я дома.

— Слушай, родная. Я в такси. Уже подъезжаю. Что-нибудь купить в магазине?

Охнув, накрываю рот ладонью.

— Как подъезжаешь? Ты же к вечеру собиралась...

— Да я сюрприз решила сделать, но все же в последний момент передумала. Подумала, вдруг дома не окажешься. А мне-то идти некуда. На улице останусь.

— Хорошо, мам. Не волнуйся. Ты приезжай, я сама пойду в магазин. Жду тебя.

Отключив звонок, указываю Камилю на выход.

— Мама приезжает. Уходи.

— Почему это?

— В смысле почему? Камиль, моя мама тебя просто прикончит! Она знает все! Абсолютно все! Как и мой брат! И они, поверь, ненавидят тебя гораздо больше, чем я!

— Я сумею вернуть их доверие. Дай мне время.

— Ага. Через мой труп если только! Уходи! К своей жене и... Дочери...

— Мой наследник растет вот тут, — приблизившись, Камиль кладет руку на мой живот и широко улыбается. — Мой первенец.

Глава 19

Глава 19

Я не хочу понимать, что он имеет в виду, называя моего малыша своим первенцем. Не хочу его видеть в своем доме, хоть тело и откликается на каждое его прикосновение как-то само собой. Независимо от того, что сердце кричит: "Не надо его подпускать к себе близко. Снова швырнет в грязь и начнет топтать".

— Говорю же... Крыша у тебя поехала. Камиль, проваливай. Сейчас моя мама придет. Поверь, тебе будет не в кайф услышать от нее не очень приличные слова. Она тебя в лицо знает и уже ненавидит, как и вся моя семья.

— Ну, вообще-то Гордей неплохой мужик, мы с ним сдружились, — усмехается Рахманин. — С женщинами я хорошо налаживаю контакт. Так что...

— Ага! Со всеми, кроме своей жены? Ты притворяешься адекватным, а на самом деле... По словам твоей жены ты как раз не очень...

— Слушай, я не знаю, что она тебе наговорила, — перебивает Камиль стальным голосом. По его лицу ходуном ходят желваки. Он даже руки в кулаки сжимает. — Но надо заканчивать с этим спектаклем. Когда твоя мама уедет обратно? Нам надо нормально поговорить. Я тогда слишком много лишнего наговорил. Объясняю причину...

— Ну да. Наговорил. Только не говори, что тебя, здоровенького такого мужика, заставили. Нет, я, возможно, и поверю. Как ты часто говорил мне? Мужики часто поступают как бабы? Вот как раз ты...

— Ты ошибаешься, — Камиль снова перебивает меня.

Он смотрит в мои глаза пристальным взглядом, а потом отпускается к губам, дальше еще ниже. Я отворачиваюсь, не желая видеть его таким... Не хочу даже думать, почему он так растоптал мои чувства... А ведь я не заслужила такого обращения с собой. Не заслужила такого наезда со всех сторон.

— Дилар, — тихо зовет он меня. И от этого хрипловатого голоса тело покрывается мурашками. — Послушай...

— Дело даже не в том, Камиль, что ты женат, — выдаю я пересохшими губами. — Я тебе в который раз это повторяю. Дело в том, что ты меня обманул. Ты чуть ли не год лапшу мне на уши вешал. Ты... Ты уходил отсюда прямиком к своей жене. Сегодня спал со мной, завтра... Завтра брал ее. Сегодня я была твоей. Завтра она. Боже... Да у меня просто слов нет, чтобы описать, как я разочаровалась в тебе. В то время, как я ждала от тебя предложения... Да я мечтала! Планы строила! А ты, оказывается, уже состоишь в браке. Господи, ну за что?!

— Ты мне дашь возможность объяснить все по порядку?

— Нет, я ничего знать не хочу. Все. На выход, Камиль. Я не хочу, чтобы этот день стал еще хуже. Мама увидит тебя, и все... Еще и давление у нее... Достаточно той боли, что ты мне причинил. Я не готова терять родных из-за тебя! Уходи!

Коротко кивнув, Рахманин идет к выходу. Я следую за ним, чтобы вытолкнуть его и захлопнуть за ним дверь. Он обувается. Поднимает голову и совсем неожиданно прижимает меня к стене, нависает скалой надо мной. Впивается в мои губы. Дышать на мгновение становится нечем. Потому что все случается настолько быстро... Я не успеваю отреагировать.

Его руки уже изучают мое тело. Сжимают ягодицы. Влажные губы опускаются к шее. Он целует мочку уха, что-то шепчет, но я вообще не могу разобрать. Разум туманится.

— Отойди! Да Господи! Камиль!

Отстраняется. Его зрачки уже стали шире, и дышит он тяжело, глубоко. Сам открывает дверь и сам же выходит. Губы саднит, сердце вот-вот выскочит из груди.

Не успеваю я закрыть за ним, как вижу маму. Она стоит у лифта. Камиль, благо, быстро реагирует и поворачивается к лестнице, спускается.

Чер-р-рт!

— Ты что, решила меня прямо на лестничной площадке встретить? — усмехается мама, всматриваясь в сторону, куда ушел Камиль. Кажется, она его не узнала... Но все же заметила.

— Ага. Увидела тебя из окна. Проходи. Добро пожаловать, мамуль.

Заталкиваю чемодан в квартиру, наконец обнимаю маму, прижимаю ее к себе. Мои губы буквально горят. Как и шея. Нужно срочно принять душ, прийти в себя.

— Как ты?

— Я-то нормально. Ты о себе лучше расскажи. Тот гад тебя больше не беспокоит? Не дай бог он окажется на моем пути.

Я не комментирую слова матери. Как хорошо, что она не приехала на минуту раньше. Иначе мама устроила бы Камилю такое... Что ему мало не показалось бы.

Мама умывается. Я же варю кофе. Мама его обожает. Тем более без сахара.

— Мне нужно в магазин сгонять, — говорю я, взяв кошелек и ключи от автомобиля. — Дома вообще ничего нет. Холодильник пуст. Ты располагайся поудобнее. Буквально полчасика — и я вернусь.

— Я с тобой. Накупишь чего надо и чего не надо. Гордей тоже к вечеру обещал приехать. Как я понимаю... Готовишь ты крайне редко, — она косится на плиту.

— Мам, мне некогда. Возвращаюсь я поздно. Перекусываю на работе.

— Тебе о семье думать надо, дорогая. Почти тридцать, а все одна. Как ты вообще умудрилась закрутить роман с женатым человеком? Он же, получается, ночевал у тебя неоднократно. Документы его не видела?

Не видела я, черт возьми! Ни разу! Только портмоне и ключи от автомобиля. Все! Никаких намеков на то, что Камиль был женат, не было... Ну никогда! Он даже по телефону редко разговаривал! Даже если разговаривал, то коротко совсем.

— Мам, я не очень хочу обсуждать эту тему. Мне плохо становится. Ну да, ошиблась я. Накосячила сильно. И хочу забыть уже...

— Ладно, ладно, — мама легонько касается моего плеча, вздыхает. — Но в магазин я поеду с тобой. Идем.

Едва мы оказываемся снаружи, как я замечаю припаркованный черный джип прямо позади моей машины. Стекло чуточку спущено. Могу поклясться, что это Камиль.

И снова я начинаю трястись. Да Господи! Чего он ждет?! Я не могу уже ничего сообразить! Неужели трудно понять, что у нас нет будущего? Что я ему больше не поверю?! Что во второй раз в такое дерьмо я не вляпаюсь?! Его жена успела меня задолбать своими визитами. Скоро его мать придет, потом и отец. Черт знает, кто еще. Но за разрушенный брак единственного сына они меня не простят. Да и семья его женушки тоже...

Мне уже страшно за своего малыша.

— Так, вот это обязательно берем. И это... — мама наполняет корзину продуктами. Я же затылком чувствую на себе чужой взгляд. Не оборачиваюсь, естественно. Пусть все катятся к черту!

— Мам, рис взять? Ты плов для меня приготовишь?

— Ну конечно. Что твое сердечко пожелает, родная.

Мать щелкает меня по носу, прямо как маленького ребенка. Как в детстве.

— Небось, каждый день сосиски варила после работы. Ну, или колбасу...

Я морщусь от перечисленного. Нет, я совсем это не люблю. К горлу подкатывает тошнота, и я моментально закрываю рот ладонью.

— Дилара, ты чего?

— Ничего. Просто... Мам, ну откуда тебе в голову пришли эти... Ладно, пойдем лучше сыр возьмем. К сладкому не тянись.

— Может, еще и соленые огурцы взять?

— Да, можно, — я облизываю губы. — Однозначно возьмем.

Мама стреляет в меня прищуренным взглядом.

— Что не так? Ты почему так смотришь?

— Только не отрицай... Не смей, — снижает тон до минимума. — Ты беременна, да?

Глава 20

Глава 20

Камиль

Сижу в машине и прокручиваю в голове все произошедшее. Хотел поговорить начистоту, сейчас уже утаивать не было смысла. А тут на тебе… Как обухом по башке шандарахнуло. Я впервые за многие годы почувствовал себя таким растерянным. Вообще какой-то коктейль из эмоций схватил, до жути непривычно.

Вижу, как Дилара с матерью выходят из подъезда и направляюсь за ними. Как магнитом тянет. Не думал, что снова такое случится. Ведь поклялся себе, что больше ни одна баба не сможет пробраться ни в сердце, ни в голову.

Остановившись на парковке перед супермаркетом, снова смотрю на Дилару, которая скрывается за стеклянными раздвижными дверями.

Пойду, что ли, воды куплю…

Да черт возьми, кого я обманываю? Надо было поговорить с ней еще в Минске. Но как увидел ее с другим мужиком за одним столиком, как она улыбается ему, будто с цепи сорвался. Устроил от злости сцену, за которую бы сам себе пощечин надавал. А злость ли? Или ревность? Я уже забыл, каково это, когда это чувство прожигает изнутри, режет и сводит с ума, заставляя творить необдуманные поступки.

В магазине Дилара, поведя плечами, едва заметно крутит головой, будто чувствует мой взгляд. Она за то короткое время, что мы были вместе, научилась чувствовать меня хорошо. Мое настроение, мои желания… Черт, только вспомнил, как срочно нужно в холодный душ.

Звонок застает меня на кассе. Прикладываю одной рукой карту к терминалу, второй — достаю телефон.

— Да! — бросаю резко в трубку.

— Кто-то у нас без настроения, — ничуть не обижается на мой тон Виктор.

Конечно, мы с институтских времен вместе, он знает, что я иногда бываю слишком резок.

— Что-то в офисе случилось? — спрашиваю уже тише, выходя на улицу.

— Чего не случилось…

— Витя! — снова повышаю голос.

Вот вообще нет настроения слушать, как он ходит вокруг да около. А он это может делать часами, любит поболтать.

— Документы готовы, тебе завтра утром уезжать, а ты их не забираешь.

Черт! Вот всегда же обо всем помнил, все контролировал, а сейчас мне звонит мой зам и напоминает, что у меня башка дырявая.

— Сейчас приеду, — отвечаю и, отключившись, бросаю телефон на соседнее сиденье.

Гребаная командировка. Да, всего пара дней, но я хотел до этого все прояснить с Диларой. А новость о ее беременности, пусть и неподтвержденная самой Диларой, спутала все мысли. На секунду прислушиваюсь к себе. А что я чувствую, думая об этом?

Что-то непонятное, но приятное разливается в груди. Там, где у нормальных людей находится сердце. А я считал, что у меня там остался кусок камня.

Кажется, стареешь, Камиль…

В офис приезжаю через полчаса. Документы, скорее всего, уже у меня на столе, но я прохожу мимо своего кабинета и вхожу в приемную Виктора. Секретарша подскакивает при моем появлении, но я одним жестом указываю, что не стоит суетиться. Витя даже голову не поднимает, когда я хлопаю дверью.

— Наконец-то, Камиль, — только и произносит.

— И как ты понял, что это я? — усмехаясь, сажусь в кресло напротив зама.

— А кто еще может врываться без предупреждения ко мне и так ляпать при этом дверью?

Логика железная. Даже не поспоришь. Наконец-то Витя смотрит на меня, и в его взгляде читается вопрос. Даже к гадалке не ходи. Знаю, что хочет спросить, какого черта со мной творится. Видимо, на роже все написано, хотя я давно научился прятать все эмоции за маской равнодушия. Хорошая способность для бизнесмена, надо сказать.

— Представляешь, — отвечаю на его немой вопрос, — сегодня Катю вспомнил.

Теперь брови Вити ползут вверх, а во взгляде неприкрытое удивление. Мы не говорили об этом черт знает сколько лет. Вообще говорили только один раз, а потом я наложил запрет.

— Ту самую, с которой у тебя была большая любовь?

— Любовь… — потираю я подбородок. — Может, и не было, если она предпочла другого. Мы были молодыми, горячими…

— А потом ты стал холодным и жестким, — заканчивает за меня Витя. — Девки у тебя долго не задерживались, а бортануть ты их мог без лишней лирики. И эта свадьба твоя неожиданная. Ты в ЗАГСе стоял с каменным лицом, будто заключаешь очередной контракт. Слушай, Камиль, я даже удивлен, что вы столько лет выдерживали друг друга. Слухи про развод же правдивы?

— Правдивы, — задумчиво киваю.

— Камиль, ты влюбился, что ли? — ошарашивает меня Витя вопросом.

— А ты пьяный, что ли? — не остаюсь в долгу, но что-то царапает изнутри.

— В тебе что-то изменилось, — пожимает он плечами, даже не поразив меня своей наблюдательностью — всегда таким был.

— Ладно, — поднимаюсь, не желая развивать эту тему. — Я документы заберу и поеду домой. Созвонимся.

— Давай, — уже в спину мне говорит Витя.

— Кофе, Камиль Каримович? — спрашивает моя секретарша, когда я появляюсь в своей приемной.

— Нет, я только заберу папку и уезжаю.

Все в полном порядке на столе, как я и люблю. Даже не сажусь в кресло, тянусь за папкой, когда раздается сигнал селектора на столе. Нажав кнопку, сразу говорю:

— Никаких посетителей.

— Но, — запинается секретарша, — к вам Карим Муратович.

Так, началось… В принципе, я этого ожидал еще раньше, но его не было в городе.

— Пусть заходит, — устало выдыхаю.

Задержаться здесь все же придется. Сажусь в кресло и жду незваного гостя. Сцену он не станет устраивать в офисе, да и это вообще не в его стиле, но разговор предстоит неприятный.

— Здравствуй, Камиль.

Ну вот, зачем скандалы, когда можно заморозить одним голосом?

— Здравствуй, отец, — отвечаю, когда он садится напротив.

Теперь и взгляд замораживает. Раньше от подобного было не по себе, сейчас же и посоревноваться в этом могу с отцом.

— Камиль, что происходит? Кто распускает эти нелепые слухи о твоем разводе?

— Не слухи, пап, — качаю головой. — Чистая правда. Мне надоело.

— То есть столько лет тебя все устраивало, а теперь надоело? — отец прищуривается, не верит. — Камиль, ты кому сейчас голову задурить пытаешься? Мне? Человеку, который тебя знает с рождения? Напомнить, что ты сам на это пошел? Никто тебя на поводке в ЗАГС не тащил, смею заметить.

Я молчу, слушая отца. Да, все так и было. И в принципе затея не казалась мне паршивой на тот момент, потому что я тогда думал, что это все будет просто, спокойно. Зато довольно прибыльно.

— Я не понял, ты пришел, чтобы отговорить меня от развода? — спрашиваю равнодушно.

— Я пришел спросить, какого шайтана происходит? — чуть подается отец вперед. — Чтобы спать с другими девками, разводиться необязательно. У тебя семья, и ради интрижек на стороне ее не разбивают. По крайней мере, умные мужики, а я тебя считал именно таким.

— С ума сойти, — не могу сдержать смех. — Пап, о сексе надо было говорить лет двадцать назад. Я, честно говоря, поражен, что ты мыслишь настолько узко.

— Камиль, — в интонации появляется угроза, — я еще раз напоминаю, что у тебя есть люди, за которых ты несешь ответственность. Жена, дочь…

Карандаш в моих руках — старая привычка вертеть — с треском ломается пополам. Где он был с отцовскими советами раньше? И я бы сейчас высказался по поводу его попыток вразумить меня и напомнить об ответственности. Но досталось только ни в чем не повинному карандашу.

— Если у тебя все, то у меня дела, — поднимаюсь, дав понять, что разговор окончен.

Дел действительно хватает, но в первую очередь мне надо поговорить с Диларой. Не могу ни на чем сосредоточиться, потому что не люблю не заканчивать дела. А тут мы и поговорить толком не успели. И как вспомню ее взгляд, так чувствую себя последним подонком. Хотя я, наверное, такой и есть…

Глава 21

Глава 21

Слова матери так и остались без ответа — она и без того все поняла по выражению моего лица. Но я оправдываться не стану. Что случилось, то случилось. И уже время назад никак не открутить, не исправить свои ошибки.

Мама не дает мне возможности забрать хотя бы один пакетик из трех. Говорит, что сама понесет в машину, на что я протестую. Однако все тщетно. Мама не слушается.

Благо, она не задает вопросов. В кухне занята ужином. И выглядит настолько задумчиво... Что меня вовсе не замечает. Я, конечно же, знаю, о чем она думает.

Благо, она у меня хорошая. Не подливает масла в огонь, не донимает меня своими догадками. Не ранит, превращая этот вечер в допрос.

Я принимаю душ и высушиваю волосы. Ощущение, что запах Камиля все еще не выветрился из квартиры. Везде пахнет им, ароматом его туалетной воды.

Сейчас у меня в голове крутятся два вопроса: почему я не догадалась, что Камиль может быть женат? И что с ним случилось, раз он изменил свое мнение? Ведь так упорно повторял, что я была для него всего лишь временным развлечением. Интересно очень. Но в то же время... Нет, я не хочу об этом думать и втыкать себе в сердце кинжал еще глубже. Там, в области груди, и так болит невыносимо.

Да только не получается у меня переключиться на другую тему.

Нахожу свой телефон и не успеваю напечатать сообщение Аринке, как получаю смс с незнакомого номера.

«Вытащи меня из своего черного списка. Срочно выйди со мной на связь. Есть важное дело».

Важное дело... Надо было сразу говорить, а не тянуть резину. Ведь он находился в моей квартире чуть ли не полчаса. Возможно, он просто впал в ступор, узнав о моей беременности. Ведь столько времени твердил, что хочет со мной серьезно поговорить, но не получалось. А тут возможность была отличная, да только внезапная новость выдвинула все важное из его головы? Маловероятно, но все же...

Теперь Камиль звонит с того номера. Поджав губы в тонкую полоску, я нажимаю на зеленый кружок и принимаю звонок.

— Дилар, — глубокий вздох. — Я уезжаю. Меня не будет несколько дней. Я буду звонить тебе, поэтому... Ты знаешь, что нужно сделать, как поступить. Как-никак, мой ребенок растет у тебя под сердцем.

— Хорошо, — соглашаюсь я, тихо закрывая за собой дверь спальни. — Что-то еще?

— Еще... Как приеду, так поедем в больницу. Хочу увидеть своего наследника. И поговорим с тобой серьезно. О настоящем, будущем.

— Нам бы в прошлом разобраться. Забыл свои слова? Забыл, как меня унизил? Бил наотмашь своей речью. Жестокой и безжалостной.

— Как раз это мы и обсудим, — выдает он и, выдохнув в очередной раз, почти шепчет: — Никого не слушай. Не обращай внимания. Мне абсолютно на всех плевать. На то, что они думают и чего хотят. Это наша жизнь, и решать, как станем ее проживать, будем только мы. Ты поняла меня?

— Нет, не поняла. Мне что-то угрожает?

— Нет, конечно, — в его голосе чувствуется насмешка. — Просто будь внимательна. Всего хорошего, Дилара.

Я молчу. Всего пару секунд. А потом просто вырубаю звонок, не попрощавшись.

Наливаю себе чай и сажусь за стол. Мама опять же игнорирует мое появление в кухне. Она вообще далека отсюда в своих мыслях.

Все-таки звоню Аринке. И едва она отвечает, как слышу ее вопрос:

— Дилар! Папка последнего договора у тебя? Не могу ее найти. Как раз собиралась тебе звонить.

— Ах, черт! — выругавшись, с грохотом ставлю чашку на стол. Мама вздрагивает, поворачивается ко мне.

— Что случилось, дочь?

— Ого! Тетя Марина приехала, что ли? Как круто, — визжит подруга. — Завтра заеду к вам, но сегодня... Эмиль в бешенстве. Не могу найти документы.

— Не ищи, Арин. Они у меня. Я сейчас же приеду. Надеюсь, не застряну в пробке. Я принесла их домой, чтобы изучить повнимательнее. Забыла сегодня утром прихватить с собой в офис.

— Блин, — вздыхает Арина. — Хорошо, я жду. Приехала бы сама, но это будет слишком долго. Тут важные люди приехали к Бестужеву, а я в кабинете ковыряюсь и не могу найти потеряшку свою.

— Жди. Лечу.

— Так что случилось? — прилетает мне в спину. Мама идет за мой в спальную.

— Документы важные у меня остались. И они сейчас очень и очень нужны шефу. Я быстро. Скажи Гордею, чтобы подождал меня.

— Ага, быстро она. Вечер, Дилара. Знаешь, в каком состоянии сейчас город? Машины как стая муравьев.

— Ну, мам, — переодеваюсь прямо на ее глазах. — Я буду стараться не застрять посреди столицы. Ведь компания не так уж далеко находится. Все, я побежала.

— Аккуратнее! Внутри тебя ребенок есть, не забывай.

Боже... Это такое счастье... Значит, она не против. Не будет настаивать на аборте. Ведь... Как-никак, я беременна от чужого мужа.

Выхожу из дома, чуть ли не забыв о папке. Опять же мама напоминает, даже целует в щеку. Просит не торопиться. Пусть доеду на пять-десять минут позже, но в целости и сохранности. Не нужно гнать по городу как бешеная.

Действительно, у меня уходит почти час. Я поднимаюсь в кабинет Арины, но не нахожу ее там. Дышу часто, пытаюсь перевести дыхание. Воздуха не хватает. Будто он испарился. Меньше всего мне сейчас хотелось бы подводить Бестужева.

Я иду к Эмилю. Секретарь меня останавливает, сказав, что у босса важное совещание.

— Дилар, — доносится сзади голосок Арины. — Давай мне и можешь возвращаться. Тетя Марина наверняка будет ругаться.

— Да нет, — машу я рукой, хватая ртом кислород. — Не будет ругаться. Слушай, Эмиль на меня сильно разозлился?

— Нет, он не знает. То есть... Я ему не сказала ничего. Он думает, что я потеряла.

— Но...

— Никаких "но", Дилара. Езжай домой. И позаботься о моей крошке, — она дотрагивается до моего живота и при этом улыбается широко.

Я покидаю компанию расстроенная. Все-таки виновата я, а не подруга. Ей не стоило брать вину на себя.

Сесть в машину я не успеваю. Рядом, буквально в паре шагов, останавливается девушка. Высокая такая и да, красивая. С длинными распущенными волосами.

— Добрый вечер, Дилара, — она еле заметно улыбается. — Я Асия. Сестра Камиля. Ты можешь уделить мне пару минут своего времени? Пожалуйста.

Черт! Ну черт! Как я и догадывалась... Все семейство будет учить меня уму-разуму. Обвинять во всех бедах... А я не хочу их слушать. Больше не хочу. Я ни в чем не виновата! Когда же они это поймут?

— Послушайте... Я тороплюсь и...

— Я не стану вас в чем-либо обвинять, — тихо уточняет она, оглядываясь по сторонам. — Но на виду у людей не хотелось бы. Хотя бы в машину можем сесть? В вашу. Не принципиально.

Я киваю, разблокировав двери автомобиля. Девушка располагается рядом со мной и смотрит так... Пристально. Довольно долго. Она молчит.

— Асия, мне кажется, что вам не ко мне надо было приходить, а прямо к Камилю. И задать ему свои вопросов. Поверьте, я не знала, что он женат.

— Я в курсе. Сказала же, не стану обвинять. Знаете... Брат был прав, когда говорил, что вы красавица. От вас глаз оторвать невозможно.

Я не понимаю... То есть Рахманин рассказал обо мне своей сестре?

Он же женат! У него же есть семья!

— Простите...

— Давайте на «ты»? Так легче общаться, — я в очередной раз киваю. — Да, мы с братом обсуждали тебя. Поверь, я так обрадовалась! Давно хотела, чтобы он развелся! Потому что мой брат не счастлив с ней. Никогда не был. Просто по глупости женился, а потом всю жизнь жалел.

— Брак — не игрушка. И что вы называете глупостью? Я, честно говоря, не могу сообразить.

— Тогда он расстался со своей девушкой. Они учились вместе несколько лет в университете. Но потом та вышла замуж за другого... Камиль женился на Жанне, думая только о выгоде. Этот брак просто фальшью. Длинная история. Могу все с самого начала рассказать.

— Между ними никогда ничего не было? То есть... Камилем с женой.

— Было. Но они никогда не любили друг друга. По крайней мере, брат точно. Послушай, Дилара. Мой брат неравнодушен к тебе, поверь мне, пожалуйста. Я очень хочу, чтобы вы были вместе. Мама будет в восторге от тебя! Я даже не сомневаюсь!

— Это невозможно, — усмехаюсь. — Простить человека, который обманывал в течение года, притворяясь свободным мужчиной, невозможно. Простить человека, который назвал меня тряпкой, вышвырнул и растоптал — невозможно вдвойне. Вы извините, но больше эту тему затрагивать не хочу. И встречаться с каким-либо членом семьи Камиля вообще нет сил. При всем моем уважении... Уйдите и больше не пытайтесь со мной выйти на связь. Я хочу наконец забыть Камиля и начать жизнь с чистого листа. Всего хорошего.

Я киваю на дверь, а девушка, выдохнув, прикрывает на секунду глаза. Покидает салон автомобиля. Я же еду домой... Там ждет меня моя семья. Настоящая семья. Которая никогда не предаст, постоянно будет рядом.

Глава 22

Глава 22

Камиль

Она мне снова снится…

Черт подери, которую ночь я просыпаюсь с мыслями о ней. Тем более все острее, когда я за пару сотен километров от города. Тянусь к телефону и вижу пропущенный звонок от сестры.

Перезваниваю, слушаю гудки. Скорее всего, Асия еще спит, время раннее.

— Да, брат, — слышу сонный голос.

— Ты мне звонила, — отвечаю. — Привет.

Асия, судя по звуку, встает с кровати, идет в кухню, наливает воду. Я терпеливо жду, пока сестра снова соизволит заговорить.

— Камиль, я встречалась с Диларой.

Я даже мысленно повторяю эту фразу, пока смысл окончательно до меня не доходит.

В смысле? Какого?..

— Какого черта? — озвучиваю вслух.

— Ты только не кричи, — просит Асия. — Знаю, что ты не любишь, когда лезут в твои дела, но отец так возмущался, что, наверное, вся столица слышала. И мне стало интересно…

— Черт, сестра… — и ругаться с ней нет смысла. Что уже сделано, то сделано.

— Братишка, — довольно говорит Асия, — а она прелесть.

Невольно растягиваю губы в улыбке. Имеет в виду сестра явно Дилару, и я с ней полностью тут согласен.

— И ты за этим к ней поехала? — спрашиваю, стараясь скрыть улыбку в голосе.

— Слушай, Камиль, разводись ты с этой стервой и женись на своей красотке, — бесхитростно заявляет сестра.

Ага, как будто все так просто. И ни черта я не уверен, что Дилара вот так просто побежит со мной в ЗАГС, даже если я разведусь с Жанной. И сколько судов предстоит, я даже не знаю.

— Асия, не лезь больше в мои дела, — прошу твердо.

— Только не говори, братишка, что станешь тянуть, — перебивает она, повышая голос. — Черт возьми, да все знают, что дочь не твоя! Один тест — и вас разведут без проблем. И даже алименты платить не придется.

Не могу я так. Девочка считает меня отцом, хоть близки мы никогда не были. И да, Жанну оставить просто. Чувств у нас никогда особых не было, и о любовнике я в курсе. Она даже не скрывала. Но Юля… Пусть она мне и не родная, а все равно что-то цепляет. Все-таки столько лет под одной крышей.

— Асия, давай я вернусь из командировки, там и поговорим.

— Жду тебя, Камиль. Мы еще не закончили.

В этом я не сомневаюсь. Сестра умеет быть настырной. Даже до Дилары уже добралась. И меня это почему-то ни капли не удивляет.

Вот дьявол! Хотел же в командировке отвлечься, прояснить мысли, а в итоге только о ней и думаю.

«У нас будет ребенок», — уже со всей ясностью понимаю и снова улыбаюсь.

И опять незнакомое, но чертовски приятное чувство разливается в груди. Я, черт подери, стану отцом! И я возьму этого ребенка на руки сразу после его рождения. И воспитывать его хочу, водить в детский сад, стоять на линейке первого сентября, побывать на выпускном. И рядом со мной будет Дилара, желательно под руку. Только пока все решится, мне кажется, я сойду с ума.

Но в одном я уверен: мне нужна Дилара. И наш ребенок… Опять эта мысль меня убивает. Она там беременная, а я не могу быть рядом, не могу прикасаться к ней, засыпать рядом. И Дилара… меня ненавидит. Любит и ненавидит одновременно. Только женщины так умеют. Но она не знает, что все мои слова были не потому, что мне на нее плевать…

Иду в душ, но не сильно помогает. Стою под струями воды, а в голове не светлеет ни черта. Через пару часов надо ехать на рабочую встречу, но мысли совсем не об этом.

Обматываю полотенце вокруг бедер и слышу стук в дверь.

«И кого принесло?» — думаю, выходя из ванной.

Здесь некому ко мне стучать, а персонал гостиницы обычно не ломится в номера постояльцев. Не спросив, открываю дверь и чуть ли не матерюсь.

Держась рукой за косяк, передо мной стоит брат Жанны — Руслан.

— И как тебя сюда занесло? — спрашиваю, даже не поздоровавшись.

— И тебе привет, зятек.

Руслан заходит в номер, хоть я его и не приглашал. Ладно, послушаю, что скажет. Пусть уже и предполагаю, о чем пойдет разговор.

Руслан особой скромностью никогда не отличался. Вот и сейчас прямиком направляется к мини-бару. И это в начале восьмого утра.

Пока шурин развлекается с горячительным, я возвращаюсь в ванную и одеваюсь. И какого лешего Руслана вообще сюда занесло?

— Ты как меня нашел? — спрашиваю, приоткрывая окно, потому что запах застарелого перегара и свежего алкоголя перемешались, что стало невозможно дышать.

— А я тебя не искал, — пожимает Руслан плечами. — Приехал по работе, заселился в эту гостиницу. А тут возвращаюсь с деловой встречи, смотрю, знакомая тачка. Думаю, надо зайти и с зятьком поздороваться.

Ага, вижу я следы его деловой встречи в виде красной помады на вороте рубашки. Да и вряд ли партнеры пользуются блестками, которые остались на лице Руслана.

— Если поздоровался, то можешь идти к себе. Мне скоро ехать на переговоры.

Понятно, что я не надеюсь на его быстрый уход. По роже шурина сразу было видно, что не просто поздороваться он зашел.

— А смысл будет от твоих переговоров? — усмехается Руслан. — Если нам бизнес придется делить.

Вот мы и добрались до сути… С этого бы и начинал, а то включил режим любящего родственника.

— Поделим, — киваю я. — И не переживай, лишнего не возьму, хотя эту компанию я развивал, расширял.

Руслан, отставив стакан, хлопает демонстративно в ладони.

— Браво, Камиль. Сейчас хочешь сыграть в благородство? Может, стоило больше времени семье уделять, чтобы не доводить до развода? Что? — не дает мне вставить ни слова. — Завел себе подружку? Так занимайся с ней сексом на здоровье, но зачем устраивать скандал, дележку бизнеса?

— Руслан, хватит, — повышаю голос. — Я понимаю, если бы Жанна была белая и пушистая. У нее давно есть любовник, и наш брак с самого начала был обречен на провал.

— А как же Юлька? Такое впечатление, что о племяшка думаю только я.

А вот сейчас рассмеяться хочется. Снова режим любящего дяди? Да он девочку видит только по праздникам. Отделается коротким поздравлением, подарком — и все.

— Руслан, прекрати этот цирк, — морщусь, подходя ближе к окну. — Ты же знаешь, что Юля не моя дочь.

— А вот снова благородный Камиль, да? — смеется в ответ. — Женился на беременной женщине, дал ребенку свою фамилию. Может, тебе памятник поставить и молиться на него?

— Руслан… Не перегибай. Вставай и катись к черту.

Этот разговор меня утомил. Переливать из пустого в порожнее можно бесконечно. И можно много слов сказать, но это ничего не изменит. Я уже все решил. И сколько бы Жанна со своими родственниками не пытались на меня надавить, ничего не выйдет.

— Обязательно, зятек. Но только вместе с тобой и твоей подружкой, — и улыбка такая мерзкая, что я понимаю: Руслан что-то задумал.

Надеюсь, это всего лишь бред не протрезвевшего до конца человека. Но все равно внутри начинает неприятно царапать.

— Не смей ее трогать! Она здесь вообще ни при чем.

— Конечно-конечно, — заверяет меня Руслан, даже подняв руки для убедительности, но почему-то я ему ни капли не верю.

Если он на самом деле что-то задумал… Я его лично закопаю, если он приблизится к Диларе. Но сейчас не стоит подавать вида, что меня это как-то трогает. Иначе может быть еще хуже.

Только я сразу же беру в руки телефон, едва за Русланом закрывается дверь. Звоню Диларе, хотя наверняка она еще спит. Слушаю гудки и понимаю, что переживаю. Кладу ладонь на грудь, думая: «А ты, оказывается, живое».

А главное, она действительно убрала мой номер из черного списка. Это уже хороший знак.

— Слушаю, — наконец раздается сонный голос.

— Дилара, — выдыхаю.

— Камиль, что?.. — не успевает сформулировать вопрос, как я перебиваю:

— У тебя все в порядке?

— Да, — отвечает Дилара удивленно.

Наверное, не будь она сонной, я был бы послан далеко и надолго, но сейчас есть возможность донести то, что хочу.

— Я скоро вернусь, и нам надо будет поговорить. Но пока, пожалуйста, не заводи новых знакомств. И… будь осторожна.

Слушаю только размеренное дыхание, пока наконец Дилара не спрашивает тихо:

— Кто мне может угрожать?

Хотел бы я дать все ответы, но сам не знаю, чего можно ожидать от Руслана. И от Жанны. Да даже от моего отца.

Глава 23

Глава 23

Дилара

— Сиди, я открою, — выдает мама, когда раздается дверной звонок.

Вот ничего не говорила целый день, но и не давала делать. Максимум, что я сделала сегодня — расставила тарелки на стол.

— Привет, сестренка, — в кухне появляется Гордей, чуть замявшись, все же подходит и целует меня в щеку.

— Садись, — указываю на стул, улыбнувшись. — Мама приготовила все, что мы с детства любим.

— А как же? — довольно смеется она, устраиваясь за столом. — Давайте, пока все горячее. И огурчики же маринованные не забыть.

— О, класс, — с хрустом отправляет Гордей огурчик в рот и зажмуривается от удовольствия.

— Ты не налегай, а то знаю тебя, ничего не останется, — шутливо толкает мама брата в плечо.

А я сижу и улыбаюсь, забыв обо всех проблемах. Так хорошо, когда родные рядом, когда нет никаких недомолвок и недопонимания. Я даже забываю ненадолго о Камиле, его жене, пока мама не спрашивает:

— Может, расскажешь? Мы семья, — напоминает, видя, как я отвожу взгляд. — Мы тебя в любом случае поддержим, Дилара.

— Да, — Гордей накрывает мою ладонь своей и чуть сжимает, поддерживая. — И знаешь, он хороший мужик.

Не стоит даже уточнять, кого имеет в виду брат. Других мужиков, кроме Камиля, в моем окружении нет. Не считая, конечно, коллег.

— Я беременна, — тихо произношу, поднимая взгляд на Гордея.

Он пару раз моргает, будто информация доходит до него очень медленно, а потом растягивает губы в улыбке.

— Это же здорово, сестренка. Камиль знает?

— А можно мне про этого Камиля поподробнее? — перебивает мама. — А то вроде слова слышу на русском языке, а смысл ускользает. Итак?.. — переводит взгляд с меня на брата и обратно.

А я даже не знаю, что и сказать. Да, мы семья, мама правильно сказала, но… Слишком много этих «но». Как мне объяснить маме, что я встречалась с женатым мужчиной столько времени? Пусть и не знала… Ведь, как говорят, незнание не освобождает от ответственности.

За меня отвечает Гордей:

— Камиль хороший мужик, — уверенно повторяет. — И они с Диларой любят друг друга.

И когда он успел такие выводы сделать? Неужели разговаривал с Камилем? Брат читает все вопросы по моему взгляду.

— А я тебе, мама, его сейчас покажу, — усмехается брат. — Человек он серьезный и довольно известный в определенных кругах, — Гордей говорит, доставая телефон и не замечая, как мама прижимает руку к груди.

— Это в каких кругах? — спрашивает она, вопросительно выгибая бровь.

До меня не сразу доходит, о чем она. Я только хлопаю глазами, а вот брат реагирует сразу, догадавшись:

— Мама, — и смеется. — Тебе надо меньше сериалы смотреть. Бизнесмен он, никакого криминала.

В интернете Гордей уже нашел фотографию Камиля и сейчас передает маме. Я стараюсь отвести взгляд, не смотреть на его фото, но будто магнитом тянет. Смотрю словно украдкой, словно делаю что-то запретное.

— Какой интересный молодой человек, — мама внимательно рассматривает. — Где-то я его видела, — прищуривается, нахмурившись, а потом ее лоб разглаживается. — Точно! У тебя в подъезде.

Щеки предательски начинают гореть. Все-таки заметила. И сейчас узнала. Но отрицать глупо.

— Да, — киваю. — Он хотел поговорить.

— Договорились о чем? — с интересом спрашивает Гордей, забирая у мамы свой телефон.

Я неопределенно пожимаю плечами. Камиль говорил загадками, и я вообще мало что поняла. А потом приезд мамы, и пришлось срочно попросить его на выход. И что с этим делать, я пока не понимаю. Вот не хотела же этим вечером забивать себе голову, но снова все мысли вертятся вокруг Камиля.

— Ладно, — заметив, что я стала немного потерянной, мама поднимается. — Давайте пить чай.

— Я как раз торт купил, — следом за ней встает и Гордей, направляется в коридор.

К теме моих отношений с Камилем мы больше не возвращаемся. Пьем чай, разговариваем обо всем и ни о чем. Я все чаще смотрю на время и ловлю себя на мысли, что жду звонка от Камиля. Или сообщения. Он так хотел поговорить, а в итоге тишина. Кажется, были слова про командировку.

Мама с Гордеем уезжают, сказав, что нам надо почаще повторять такие вечера. Я с ними полностью согласна. Поддержка семьи — это важно. И пусть я сама себя не перестаю осуждать, не понимая, как могла в такое влипнуть, от родных я ни слова не услышала. И это на самом деле дорогого стоит.

Ложусь спать, старательно отгоняя от себя назойливые мысли, которые после ухода родных как надоедливые мухи. Считаю овец, баранов и всех известных мне животных, пока наконец не засыпаю.

И утром мне сразу кажется, что звонит будильник, но потом понимаю, что нет. Рингтон другой. Это звонок. Открываю глаза и, прищурившись, смотрю на экран.

Камиль… В такую рань. Сердце на секунду замирает, а потом пускается вскачь.

— Слушаю, — отвечаю на звонок, и Камиль выдыхает:

— Дилара…

Такое ощущение на секунду возникает, будто он рядом, будто его дыхание касается моих волос, щеки. Когда же эта пытка закончится? Когда я смогу с равнодушием посмотреть на этого человека?

— Камиль, что?.. — даже забываю, что хотела спросить, так меня спросонья накрыло только имени, произнесенного его голосом.

— У тебя все в порядке? — немного напряжённо интересуется Камиль.

А что может быть не так? Вопросов ещё больше, чем вчера, но тон, которым был задан вопрос, мне не нравится. Я коротко отвечаю:

— Да.

— Я скоро вернусь, и нам надо будет поговорить. Но пока, пожалуйста, не заводи новых знакомств. И… будь осторожна.

Окончательно просыпаюсь после этой фразы, даже поднимаюсь… Точнее, почти подрываюсь и подхожу к окну. Слушаю дыхание Камиля, который снова говорит загадками и оставляет после каждого разговора ещё больше вопросов.

— Кто мне может угрожать? — спрашиваю, понимая, что продолжения можно не ждать, пока не задам вопрос прямо. — Твоя жена? — нервно усмехаюсь. — Ее угрозы слышал уже весь офис.

— Дилара, пожалуйста, просто послушай меня…

— Послушать тебя? — снова обида внутри поднимает голову и начинает жечь грудь. — Я тебя достаточно слушала, достаточно тебе верила. И прекрати так разговаривать. Ты меня этим с ума сводишь.

— Я обещаю, что все объясню, когда вернусь.

— Камиль… — измученно вздыхаю. — Мне надоело. Нас с тобой ничего не связывает. Твои проблемы не мои.

— Нас связывает ребенок, Дилара, — жёстче говорит Камиль, злится. — И в его жизни я буду участвовать, ты не можешь мне запретить.

Я не готова сейчас к этому разговору. Обида все ещё съедает меня изнутри, и наговорить я могу много чего.

— Всего хорошего, Камиль, — выдыхаю в трубку и отключаюсь.

Ставлю телефон на беззвучный режим и иду в душ. Не хочу портить себе настроение с самого утра.

Но в голове все равно стучат слова Камиля. Неужели его жена задумала какую-то подлость? Эта дамочка, судя по всему, идёт напролом и абсолютно ничем не гнушается. А сама в это время с молоденькими парнями по кафе ходит.

— Тебя я в обиду не дам. Буду сильной, и мы со всем справимся, — говорю вслух, положив руку на все ещё плоский живот.

Да, все у нас будет хорошо, несмотря ни на что. Улыбаюсь своему отражению и еду на работу.

Не может вечно быть черная полоса. За самой темной ночью начинается рассвет. Всегда.

Пусть Камиль приезжает, и мы поговорим. Пора поставить точку, независимо от того, разводится он или нет. Я хочу, чтобы моего малыша вся эта грязь не коснулась.

Настраиваю себя по дороге только на позитив, но, увидев лицо Арины, понимаю: не только у меня утро началось не очень.

Глава 24

Глава 24

— Извините, в пробке застрял, — говорит Матвей, входя в конференц-зал. — Всем доброе утро.

Мы недружно отвечаем на приветствие, и Эмиль включает проектор, на котором высвечиваются графики.

— Тогда можем начинать, — произносит шеф, но смотрит только на Арину.

Прекрасно, когда у людей после стольких перипетий судьбы все налаживается. Подруга вся светится, и пусть все еще фыркает на Эмиля, но любовь читается по ее взгляду.

— Как дела? — тихо спрашивает Матвей, заняв место рядом со мной.

Слишком близко, а надо держать дистанцию. Мне кажется, что коллеги уже откровенно пялятся на нас. Хотя после скандала, устроенного женой Камиля в офисе, мне постоянно так кажется.

— Все хорошо, — сдержанно отвечаю и сажусь вполоборота, повернувшись к Эмилю и проектору, сделав вид, что меня очень интересуют графики роста наших показателей.

Шеф довольно говорит о работе, мы делаем кое-какие пометки в органайзерах, хотя, думаю, причина его замечательного настроения не в повышении прибыли.

Совещание длится около часа. Первым уходит начальник маркетингового отдела, сказав, что дальше планируется работа в том же направлении. Дав указания главному бухгалтеру, что в этом месяце премии надо поднять, Эмиль отпускает и ее. Следом за ней уходит и финансовый директор. Мы остаемся вчетвером, и шеф задумчиво говорит:

— Вы очень хорошо поработали вместе в Минске. Если продолжите в таком же духе, то мы заключим еще пару контрактов. Пора выходить на международный уровень.

Матвей кивает, а я отмалчиваюсь. Через несколько месяцев мне будет тяжело переносить длительные поездки. И надо будет поговорить с Эмилем о своей дальнейшей судьбе в компании. С документами я смогу работать и удаленно, пару раз в неделю приезжать в офис… Но это только мои планы, а уж как решит шеф, так и будет.

На выходе из конференц-зала меня под руку берет Арина. Загадочно улыбается.

— Идем, мне срочно нужен кофе. А тебе чай, — говорит она.

— У меня там кипа документов на столе, — вздыхаю я.

— Бумажки подождут, а я нет, — смеется подруга и уверенно ведет меня в сторону своего кабинета.

Я располагаюсь на диване и наблюдаю, как Арина делает нам напитки. Что-то еще и напевает себе под нос. Вот что любовь животворящая делает с людьми. Не выдерживаю и сама начинаю улыбаться, глядя на подругу.

— Что ты на меня так загадочно смотришь? — спрашивает она, подавая мне чашку.

— Выглядишь счастливой. Я тебя сто лет такой не видела, — отвечаю, ни капли не лукавя.

— Ага, — кивает она довольно. — Так счастлива, что самой страшно. Ты мне лучше скажи, Камиль объявлялся?

Камиль, Камиль, Камиль…

И в мыслях, и в разговорах. И я, кажется, смирилась, что этого не избежать. Все равно ведь, глядя на своего ребенка, я буду его вспоминать.

— Я вообще перестала что-либо понимать. Столько странных слов, словно шифр какой-то разгадываю. Еще и обстановку нагнетает, говоря, чтобы я была осторожна. Я хочу просто спокойно работать, готовиться к материнству, проводить время с семьей, а не вот это все, — неопределенно машу рукой в воздухе.

— Дела… — задумчиво тянет Арина, устремляя взгляд в окно. — Знаешь, я усвоила один замечательный урок: иногда все не так, как кажется на первый взгляд. Пусть Камиль и не образец порядочности, но, думаю, он не опустился бы до манипуляций твоими страхами. Но что нам гадать на кофейной гуще, — смотрит в свою чашку, — приедет — расскажет.

— Не знаю, готова ли я к очередной встрече, — качаю головой. — Но хотя бы мама меня поддержала, да и Гордей остыл.

— На то она и мама, — улыбается Арина. — Вот посмотришь в глаза своего ребенка и поймешь, что бы ни случилось, ты всегда будешь на его стороне. А насчет тети Марины… Не сомневаюсь, что она будет мировой бабушкой.

Я тоже так думаю. А Гордей будет мировым дядюшкой. Арина — мировой тетей. И никто нам больше не нужен. Мои родные и близкие рядом, скоро в нашей семье появится еще один человек. И… все у нас будет отлично.

— Ладно, подруга, — поднимаюсь с дивана и ставлю чашку на стол, — я понимаю, что тебе позволено не работать, — подмигиваю игриво, намекая на Эмиля. — Но нам, простым смертным, надо трудиться, трудиться и еще раз трудиться.

— Иди, работница, к своим бумажкам, — отмахивается Арина, тоже поднимаясь. — А я к шефу загляну, чтобы не расслаблялся.

Выходим в коридор и направляемся в разные стороны. Я только сажусь за стол и открываю первую папку, как слышу трель телефона. Смотрю на экран и улыбаюсь.

— А мы только тебя вспоминали. Привет, мамуль, — говорю в трубку.

— И с кем это? — тоже улыбается, по голосу слышно.

— С Ариной, — произношу и спрашиваю: — Все хорошо?

Не знаю, кажется, слова Камиля все-таки возымели какой-то эффект. Я ведь обычно спрашивала, как дела, а тут — все ли хорошо. Чертова паранойя!

— Конечно, — удивляется мама. — Хотела сказать, что заеду к тебе вечером. Приготовим что-нибудь. Чего ты хочешь?

Думаю, прислушиваясь к тебе. В принципе, сейчас все можно купить в кулинарии или заказать в ресторане, но…

— Котлет с картофельным пюре, — делаю заказ. — И обязательно подливу.

— Хорошо, — смеется мама. — Все, не отвлекаю от работы. Целую.

— И я тебя. До вечера, мамуль.

Весь день провожу в кабинете, не отрываясь от документов. Только иногда поднимаюсь и делаю пару кругов по помещению, чтобы размяться. А когда смотрю на время, чертыхаюсь. Пора ехать домой.

В коридорах уже тихо — у всех рабочий день закончился час назад. Только охранник на выходе кивает и желает приятного вечера.

Ага, вечер не задается прямо на парковке. Я упорно поворачиваю ключ зажигания, но двигатель никак не отзывается.

— Вот черт! — хлопаю дверью и ищу в сумке телефон, чтобы вызвать такси.

Сейчас у меня нет ни сил, ни желания заниматься так не вовремя сломавшейся машиной.

— Что случилось? — слышу и оборачиваюсь.

Матвей вышел из своей машины и теперь направляется ко мне.

— Не заводится, — киваю, глядя с осуждением на свое авто, как будто почувствует мой взгляд и заведется. — Вот такси вызываю.

— Давай я тебя подвезу, — предлагает Матвей. — А завтра утром позвоню своему знакомому, у него автосервис, он отправит ребят посмотреть.

— Да я… — почему-то хочу отказаться, хотя это вроде бы обычная помощь от коллеги и ни к чему меня не обязывает.

— Давай, — не дает возразить Матвей и, взяв меня за локоть, ведет к своей машине. — Доедешь с комфортом, а то кто знает, какая машина приедет. Может, там накурено. Или освежитель ужасно воняет, — шутит он, и я даже немного расслабляюсь.

Но этот вечер богат на сюрпризы. Наверное, недельный лимит за один день. Преградив путь машине Матвея, останавливается знакомый внедорожник, и я мысленно стону. Вот только этого не хватало!

Камиль, хлопнув дверью, за секунды оказывается возле нас. На Матвея даже не смотрит, будто он пустое место. А меня… меня он притягивает за талию по-собственнически к себе и начинает гладить большим пальцем по животу.

— Как поживает наш малыш? — заботливо интересуется, и я даже теряю дар речи, а ноги будто приросли к асфальту.

— Что ты творишь? — еле слышно выдаю я.

Это что за показательное выступление? Кому и что он хочет доказать? Оттолкнуть бы, но устраивать сцену на улице… Я не его жена, чтобы так себя вести.

Не успеваю отстраниться от Камиля, как меня ослепляет вспышка. Щурюсь и, проморгавшись, осматриваюсь.

— Журналист из бизнес-журнала, — первым замечает его Матвей.

— Иди в машину, — командует Камиль.

Но я стою в растерянности, думая: «А казалось, что хуже быть не может».

Глава 25

Глава 25

Камиль

Черт возьми! Вот только сталкерства журналистов мне сейчас не хватало.

Пока Дилара все еще пребывает в шоке, беру ее за руку и веду к машине. Сейчас не лучший момент для споров, поэтому хорошо, что и Матвей не встревает. Только качает головой:

— Шустрый.

Я слежу за его взглядом и вижу, как из-за угла здания выезжает машина. Наверное, туда смылся. Получил, что хотел — и по газам.

— Урою, — тихо произношу, сжав кулаки.

— А смысл? — пожимает Матвей плечами. — Ему надо две минуты, чтобы слить фотографии в сеть, и еще пять, чтобы придумать броский заголовок. А вот убрать это все — надо время.

— И что теперь делать? — наконец-то подает голос Дилара.

— Я со всем разберусь, — говорю, открыв для нее дверь.

Матвей не уезжает, наблюдает за нами. И этот его взгляд… Так смотрят на женщину, которая нравится. И я снова чувствую, как в груди поднимается ревность, но держу себя в руках. Он же ничего не делает. И вроде понимаю это, но контролировать себя сложно.

— Счастливо, — наконец кивает Матвей, взявшись за ручку автомобиля.

— И тебе, — бросаю, обходя машину.

Дилара сидит, отвернувшись к окну. Я завожу двигатель.

— Ты только не переживай, — прошу, выезжая с парковки.

Слышу нервный смешок. Дилара теперь воспринимает каждое мое слово в штыки. Но поговорить нам надо.

— А где была твоя забота, когда твоя жена мне устраивала сцены? Когда ты бил меня словами? И вообще, — окончательно приходит она в себя, — открой дверь, я поеду на метро.

— С ума сошла? — блокирую двери, видя, что она отстегивает ремень безопасности. — Тем более дождь начинается.

Он не просто начинается, а за короткое время набирает такие обороты, что стеклоочистители не успевают справляться. И, конечно, город стоит.

— Камиль, вот твоя эта помощь, забота. Ни к чему все это! Мы справимся без тебя. Ты нам не нужен.

Ого, а это чертовски больно. Давно забытые ощущения прямо накрывают, будто плотину многолетнюю прорвало. Черт возьми! Черт возьми, Камиль, как ты влип.

Но сейчас у нас есть время поговорить. Пусть так, в машине. Вечно пробки проклинаем, но сейчас… Спасибо, Москва, за них.

— Дилара, позволь мне объяснить… — начинаю.

— Это лишнее, — обрывает она меня, но я упорно продолжаю:

— Да, я женат. Пока… И не сказал тебе об этом. Подлец, не спорю. Ты имеешь полное право злиться. Но для меня это не имело значения, я уже много лет живу с Жанной по-соседски. Нас ничего не связывает. Да, штамп в паспорте стоит, но это просто штамп, — стараюсь говорить спокойно, подбираю каждое слово, чтобы Дилара снова не разнервничалась и не попыталась выскочить из машины.

— А ребенка вы тоже по-соседски родили? — с горечью усмехается Дилара, снова отворачиваясь к окну.

— Слушай, об этом знает очень мало людей, — вздыхаю, барабаня пальцами по рулю. — Юля… она не моя дочь. Когда мы с Жанной поженились, она уже была беременна. Но в тот момент мне было плевать. Я был бесчувственным роботом. Только работал и работал. Ни чувств, ни эмоций, только механические движения, новые проекты, контракты, командировки.

— Ты мне опять лжешь? — с недоверием интересуется Дилара, но слышу нотки сомнения в ее голосе.

Беру ее за подбородок и поворачиваю лицо к себе. Мы близко, в машине будто не хватает воздуха. Вижу, как Дилара начинает чаще, но поверхностно дышать.

— Посмотри мне в глаза и сама ответь на свой вопрос. Я тебе лгу? — спрашиваю твердо.

И так хочется поцеловать ее, но боюсь спугнуть. А вот момент такой, прямо из какого-нибудь романтического фильма. Дождь, машина, двое…

От этой мысли прямо рассмеяться хочется. Докатился, Камиль, строишь тут из себя героя мелодрам.

Сзади сигналят, и я мысленно проклинаю двинувшийся поток машин. Правда, едем мы недолго. Через метров пятьдесят опять становимся. Авария.

— А ты мне тоже скажи, как я могу тебе снова поверить? Как я могу забыть?.. — не договаривает фразу, но я понимаю.

— Дилара, все, о чем я говорил, было… До встречи с тобой. Я упорно сопротивлялся, думал, что это временно, скоро отпустит. Но не смог…

Неужели я сейчас так признаюсь в любви? Дилара не отвечает, но я и не ожидал, что она бросится мне на шею. Хочу продолжить, пока она хотя бы слушает, но у меня звонит телефон. Достав его из кармана, смотрю на экран.

Конечно, видимо, фотографии уже в сети, вот родитель обо мне и вспомнил, хотя я еще в прошлый раз все ему объяснил.

Не отвечаю, но телефон разрывается снова. Да, просто так отец не сдастся.

— Слушаю, — отвечаю на звонок и сразу же хочу убрать смартфон от уха.

— Камиль, с ума сойти! Ты совсем из-за какой-то девки головы лишился? — сразу начинает на повышенных тонах отец.

— Во-первых, она тебе не девка, — говорю жестко ледяным голосом. — Во-вторых, не разговаривай со мной таким тоном. В-третьих, я сам разберусь со своей личной жизнью…

— В-четвертых и в-пятых даже слушать не хочу, — перебивает отец. — Она тебе мозги запудрила, поэтому ты ставишь под удар нашу компанию и репутацию. Неужели это мой сын, который всегда мыслил трезво?

— Влюбился, прикинь, — не выдержав, отвечаю с сарказмом. — И сразу мозги набекрень. Всего хорошего, отец, я за рулем.

Не дожидаясь, что он скажет, отключаюсь и посматриваю на притихшую Дилару. Кажется, она переваривает все, что сегодня от меня услышала. Но я понимаю, надо время. Давить не стану.

В тишине доезжаем до дома Дилары.

— На кофе пригласишь? — спрашиваю. — Просто договорим, — быстро добавляю, увидев удивленный взгляд.

— У меня мама, — отвечает она.

— Я не против знакомства, — улыбаюсь, вроде как шучу, хотя на самом деле серьезен.

— Камиль… — качает головой Дилара и выходит из машины.

Иду следом, как щенок за хозяйкой. Вот однозначно влип. Лишь бы лишнюю минуту провести рядом. Под козырьком мы останавливаемся.

— Идем, — неожиданно говорит Дилара.

Очень неожиданно. Даже теряюсь, на секунду замираю. И снова дурацкий телефон портит момент. Да неужели опять отцу неймется?

Открываю сообщение и не верю своим глазам. Любимый родственник объявился. В кавычках, конечно. И снова с угрозами.

«Я тебя предупреждал, зятек. Ты меня не захотел услышать. Дальше будет только хуже. Я разрушу твою репутацию и репутацию твоей любовницы. Если думаешь, что я шучу, то можешь сейчас со мной встретиться и убедиться в серьезности моих намерений. Жду у себя».

Ну, Руслан… А я еще думал, как вовремя журналист появился у офиса Дилары. Промелькнула мысль, что он явно подставной. Теперь понятно, что без Руслана здесь не обошлось.

И проблему под названием «шурин», надо решать, пока он не выкинул что-то снова. Подлости ему не занимать. А Дилара не должна пострадать, пока я не закрою вопросы с дорогими родственничками.

— Прости, — произношу, выдохнув и потирая лицо.

— Проблемы? Те самые, о которых ты меня предупреждал? — спрашивает Дилара, доставая ключи.

— Надеюсь, ты меня послушала. Кто-то пытался с тобой связаться? Может, какие-то новые знакомые?

Только черт знает, с какой стороны может зайти Руслан. Надо подстраховаться отовсюду.

— Пока мои все проблемы только от тебя. Ладно, Камиль, поезжай по своим делам. Я очень устала.

— Я позвоню, — говорю Диларе в спину, но ответа нет.

Сажусь в машину и звоню Руслану. Видимо, по телефону он со мной общаться не желает. Ладно, шурин, пора и с тобой поговорить, раз ты так ждешь меня в гости.

Поднимаю взгляд на окна Дилары и выезжаю со двора.

«Как влюбленный пацан», — замечаю напоследок с улыбкой, но тут же морщусь, потому что этот день заканчивается не в такой приятной компании, как я планировал.

Глава 26

Глава 26

Камиль

За то время, пока еду к Руслану, немного остываю. Надо оставаться с холодной головой, иначе разговора не получится. А я знаю шурина, он будет провоцировать.

Скорее всего, он дома пьет. Это у него в последнее время вошло в привычку. Сразу только по выходным, потом каждый день по вечерам. И как еще на работу ходит и по утрам за руль садится?

Выдохнув, выхожу из машины в новом жилом комплексе. Хорошо, что прошел дождь. Освежает.

Набираю номер квартиры Руслана.

— Зятек! — слышу через пару секунд.

— И чего ты ждешь? — спрашиваю, потому что шурин не отвечает. Ждет, что ли, моего приветливого взмаха в видеодомофон?

— Рожу твою разглядываю, налюбоваться не могу, — с сарказмом выдает Руслан, и я наконец-то слышу писк открытой двери.

Послал же бог родственничка. Хотя скоро мы разойдемся как в море корабли. Надеюсь, больше никогда и не увидимся — Москва большая.

Шурин встречает меня, подпирая плечом дверной косяк. И при этом так мерзко улыбается. Руки снова начинают чесаться, а я холодно разглядываю его, проходя за Русланом в квартиру.

— Что за драматизм? — спрашиваю. — Какие-то непонятные сообщения с угрозами, да и еще и с таким пафосом. Для театрального кружка готовишься?

— Ого, зятек, — удивляется Руслан, наливая себе коньяк, — а ты так держишься хорошо. Даже остришь. Ты присаживайся, — указывает на диван, где валяется пиджак.

— Я ненадолго, — отвечаю, самому себе удивляясь, что еще сохраняю спокойствие. — Говори, чего тебе, и я пойду.

— Побежишь к своей даме сердца? — продолжает в своем же репертуаре, делая кавычки в воздухе одной рукой. — Слушай, зятек, а я тебя понимаю, она красивая баба. И фигурка такая, — одобрительно качает головой, — и мордашка. Я бы сам такую тра…

— Закрой рот, — перебиваю, не дав договорить. — Ты меня позвал для этого? Тогда я, пожалуй, пойду.

Еще пара фраз Руслана о Диларе — и я сорвусь. Хотелось ответить, что она бы с таким, как он, точно никогда… Но подпитывать этот бред своими эмоциями не стану.

— Ты подожди, Камиль, — уже серьезнее говорит Руслан. — Ты же понимаешь, что если нас большинство, то мы правы.

— Странная логика, — усмехаюсь.

— Не странная, — не соглашается шурин. — Жанна борется за свою семью, и я ее в этом поддерживаю. Твой отец ее поддерживает. Тебе действительно эта девка мозги запудрила.

О, эта песня хороша — начинай сначала. Да какая у нас, к черту, семья? Одно название. И что удивительно, Руслан говорит словами моего отца. Хотя нет… В этом как раз ничего удивительного нет. Они сейчас со всех сторон будут давить на меня. Но почему? Почему Руслан вдруг полез в эти разборки? Всю жизнь думал только о себе, а тут вдруг воспылал братской любовью?

— В чем дело, Руслан? — спрашиваю в лоб, хотя на честный ответ особо не надеюсь.

— Не понял… — вскидывает шурин брови, но явно переигрывает.

А еще в его взгляде уже не насмешка, а испуг. И чего же мы так боимся, дорогой родственник? Пытать бесполезно — не ответит. Надо все выяснять самому.

— Раз ты такой непонятливый, то тогда я точно пошел, — разворачиваюсь и иду к двери, не забыв напутствовать шурина: — Ты бы, Руслан, репетировал лучше для своего кружка, на приз Каннского фестиваля пока не тянешь.

— Помолчал бы ты, зятек, — снова входит в образ идиота. — Если не прекратишь это все, то я предупреждал, что это только начало.

— Тронь ее, и я тебя закопаю, — бросаю безэмоционально, но надеюсь, что очень доходчиво.

Этот придурок, как энергетический вампир, будет только питаться, если сорвусь. Но в машине бью несколько раз по рулю от злости. Нервы сдают.

— Сукин сын! — ору в пустоту.

Так, немного высказался, надо думать. Эмоциями Дилару не уберечь. Лучше выяснить, что творится с Русланом. Не верю я, что этого придурка волнует развод сестры. Он чего-то боится, а значит, будет действовать беспринципно и подло.

Набираю Вите. Если кто-то и может мне помочь… В принципе, если я и могу кому доверять, то только ему.

— Да, Камиль, — друг, как всегда, на связи.

— Вить, ты дома? — спрашиваю, решив, что это не телефонный разговор.

— Я в офисе задержался, на полдороги домой вспомнил, что забыл телефон, вот вернулся, и тут как раз твой звонок.

— Подожди меня, — прошу я, заводя двигатель. — Я буду через минут двадцать.

— Опять, черт возьми, проблемы, — выдыхает Виктор.

Проблемы или нет — об этом мы узнаем, когда докопаемся до правды. И чем больше я думаю, тем крепче моя уверенность, что Руслан что-то темнит.

Витя ждет меня в своем кабинете. Снял пиджак, закатал рукава рубашки, расстегнул пару верхних пуговиц. Такого он на работе себе не позволял, но рабочий день закончился.

— Пока ты ехал, — начинает Виктор, — я тут новости просмотрел. Оказывается, ты звезда интернета. В этом проблема?

— Черт с этим журналистом, — машу рукой. — Сам разберусь. Дело в Руслане.

— Руслан? — удивляется Витя, чуть подавшись вперед. — Брат твоей же… Брат Жанны? А что с ним такое? Он же возглавляет одну из наших малышек, вроде все нормально.

Малышками друг всегда называет наши небольшие бизнес-проекты, которые мы открываем и начинаем развивать. То увядающую гостиницу купим — сделаем конфетку. То ресторан загибающийся — потом хоть звезду давай. Это такое маленькое разнообразие. Ну, и дополнительная прибыль после расходов.

Руслан сейчас занимается небольшим заводом в Подмосковье. И да, дела вроде идут хорошо. Точнее, лучше, чем после массовых сокращений и урезаний зарплат от прошлых владельцев.

— Вроде… вроде… — повторяю задумчиво за Витей, стуча пальцами по столу.

— Я понял, — снова мой зам проявляет чудеса догадливости. — Все проверим. Но ты же понимаешь, что Руслан в этих делах прошарен.

— Но мы лучше, — усмехаюсь я нервно, пораженный своей догадкой. — И если кто со своей дотошностью и докопается, то только ты.

— Но не сегодня, — поднимается Витя, закидывая пиджак на сгиб локтя. — Надо отдохнуть и заняться со свежей головой, поэтому поехали домой.

Дом… Отличное слово. Мой большой, обустроенный лучшим дизайнером, там вкусно готовит тетя Галя, убирает она же… Но дом ли это, если мне туда возвращаться не хочется.

Жанна попросила остаться меня на время, чтобы сразу не травмировать Юлю, а подготовить. И я согласился. Все-таки девочка ни в чем не виновата. Да и привязалась она но мне, пусть и редко видела. То допоздна на работе сижу, то по командировкам мотаюсь.

И сейчас сижу в машине, глядя на высокие ворота, но на кнопку открытия гаража палец не ложится.

— Пора это заканчивать, — говорю сам себе.

Но все только начинается, судя по всему. На диване в гостиной сидит мой отец и мило беседует с Жанной, которая едва ли слезу не пускает. Черт, точно семейка актеров. Что она, что брат — одного поля ягоды.

— Добрый вечер, — привлекаю к себе внимание.

— Камиль, — Жанна выдавливает ласковую улыбку. — К нам Карим Муратович в гости зашел. По внучке соскучился.

Господи, когда же прекратится этот цирк? Сил уже нет.

— Нам надо поговорить, всем вместе, — тоже переигрывает с тоном отец. — Мы подадим в суд, Жанночка, эту ложь удалят, напишут опровержение.

Может, я с альтернативную реальность попал? Они оба сидят и ломают комедию. Или держат меня за идиота? Увы, мозги мне никто не запудрил, как утверждали отец и Руслан, вполне ясно мыслю.

— Это все правда, и вы оба об этом знаете, — прекращаю этот фарс, чувствуя дикую усталость. — А я, пожалуй, переночую в гостинице.

Быстро выхожу из дома, слушая в спину рычание. Ну вот, все сбрасывают маски, а то строили тут из себя актеров погорелого театра.

Глава 27

Глава 27

Просыпаюсь снова раньше будильника, потому что раздался не его звук. Открываю глаза и тянусь к телефону, уже зная, кому не спится. И правда, сообщение от Камиля: «Твоя машина в автосервисе на Бутырской. Можешь уже забирать».

Невольно улыбаюсь, но почти сразу же хочется ударить себя по губам. Вот почему я так реагирую до сих пор? Решила же, что со всем покончено. И ребенка сама воспитаю, и смогу разлюбить… Расходятся же люди, и никто от этого еще не умирал.

Выхожу из комнаты, так и не ответив на сообщение, и сразу же появляется в коридоре мама.

— Дилара, ты рано, — качает она головой.

Вчера мы засиделись. Я честно рассказала маме обо всем произошедшем, она даже полезла в сеть смотреть, не переставая восхищаться, какой красивый Камиль мужчина.

Да знаю я, что красивый и… до сих пор любимый. Но пересилить я себя не могу. Не могу простить. Даже если учесть все вчерашние откровения, это ничего не меняет.

Пусть девочка и не его, пусть и брак был по соглашению… Но это все равно связь. И ребенка этого он воспитывал с самого рождения, наверняка она считает Камиля своим отцом. Господи, как же все сложно…

— Дилара! — возмущается мама, когда я по инерции, задумавшись, наливаю себе кофе. — Завтрак, сразу полноценный завтрак!

Целую маму в щеку, когда она уже становится к плите.

— Спасибо, мамуль. Я пока в душ, — говорю ей.

— Иди, доченька. Я все приготовлю.

Стою под струями воды, зная, что мне есть с кого брать пример, как быть матерью. Да, у меня есть люди, которые поддержат, но мама… Это же мама! Ее не заменит никто и никогда.

— Я могу и привыкнуть, — улыбаюсь, возвращаясь в кухню, где уже стоит тарелка на столе. — Такой пышный омлет получается только у тебя.

— Ты и не должна была отвыкать, — мама гладит меня по голове.

— Оставайся, мам, — прошу, потому что нуждаюсь в ее поддержке как никогда.

— С красавчиком твоим познакомиться? — смеется она. — Я и не против.

— Прости, — на ходу одеваюсь, допивая заваренный мамой чай, а кофе мой она выпила сама. — Надо успеть машину забрать из сервиса.

Уже в такси пишу Камилю ответ: «Спасибо, но не стоило беспокоиться».

Хотелось еще добавить что-то вроде «сколько я тебе должна», но понимаю, что денег Камиль точно не возьмет. Ладно, у ребят в сервисе спрошу. Но более чем уверена: все оплачено.

«Дурдом вокруг», — пишу сообщение Арине.

Просто вот хотелось высказаться, да еще грубее и нецензурнее. На ответ не особо надеюсь, но телефон издает сигнал, а я смотрю на экран и уже матерю себя.

«Согласен с тобой. А люди идиоты в большинстве своем», — прилетает сообщение от Камиля.

Дура, блин! Как можно было так задуматься, чтобы ошибиться абонентом. Ладно, к черту! Хуже уже точно быть не может.

Так я вчера думала, когда нас застал журналист. Наверное, поэтому не стоит искушать своими мыслями вселенную.

На такси доезжаю до автосервиса. Оглядываюсь.

— Вам привозили машину?.. — спрашиваю у одного из ребят.

— Вы Дилара? — перебивает меня парень.

— Да, — немного удивленно отвечаю.

— Да, ваша машина готова, — сообщает он мне. — И мы провели полную диагностику, будет летать ваша ласточка еще много лет. Но если вдруг что, то обращайтесь к нам.

— Спасибо, — киваю и все же спрашиваю: — Сколько я вам должна?

— Все оплачено.

Вот и зачем я вчера Камилю ключи дала? Сейчас чувствую себя обязанной. Парень за стойкой отдает мне ключи, и я забираю машину. До офиса ехать по утренним пробкам… Прикидываю и не замечаю, что…

Боже мой! Я бью по тормозам, и на секунду зажмуриваюсь, потому что глухой удар я все-таки успела услышать.

Там человек!

Я выскакиваю из машины и с опаской иду к капоту. Да, действительно. И он… Нет, ну он же не мог умереть!

Опускаюсь на корточки, руки трясутся, и я дотрагиваюсь до теплого плеча.

— Молодой человек! Молодой человек! Вы в порядке?

Он шевелится и отчетливо стонет, а я выдыхаю. Сзади сигналят машины, но мне плевать. Вот зря я шутила с вселенной. Тут же очередной удар по голове.

— Я, наверное, умер.

— Вы живы, — отвечаю, выдохнув а очередной раз. — Сможете подняться?

Даже подаю ему руку, хотя наверняка утащит за собой на асфальт. Он опирается на капот моей машины и поднимается. Только вот шага сделать не может, хватается за бедро и морщится.

— Болит, — просвещает меня.

— Давайте в машину, — предлагаю я. — И в больницу.

— Ой, не люблю больницы. Да и протокола не надо, — возражает молодой человек. — Я сам выскочил. Кстати, я — Руслан, — представляется он, сев в машину.

— Ди… Дилара, — отвечаю, понимая, что адреналин схлынул и начали трястись руки.

— Красивой девушке — красивое имя, — улыбается Руслан, видимо, тоже от шока. — Я торопился на работу, а ехать мне в Подмосковье… Теперь точно сократят.

— Давайте я вас подвезу, — сразу же предлагаю, чувствуя все равно свою вину.

Надо только предупредить Арину, что я задержусь, хотя вряд ли шеф заметит мое отсутствие.

Руслан называет адрес, я вбиваю его в навигатор и вижу бесконечные красные полосы — пробки. Снова сжав бедро, которое, видимо, больше всего и пострадало, Руслан говорит:

— Дилара, давайте я сам. Вам, скорее всего, тоже на работу, а я только мешаю.

— Перестаньте, я виновата, — качаю головой.

Вот сколько лет за рулем, а эксцессов не случалось. Такое впечатление, что все мои проблемы начались с появлением жены Камиля в моем офисе.

И только я его вспоминаю, как в голове повторяются слова насчет новых знакомств. Кошусь на Руслана и думаю: «Ну нет, это же просто совпадение». Такое может случиться с каждым — всего лишь случайность. Сейчас мы разойдемся и больше никогда не встретимся.

— Ой, — снова выдает Руслан.

— Больно? Давайте все-таки… Надо рентген сделать. Может, вы пока в шоке, а завтра начнет болеть еще сильнее.

— Я не в шоке, — повернувшись ко мне, Руслан улыбается, кажется, забыв о том, что недавно морщился от боли. — Думаю, вы на меня так действуете.

О, нет… Вот сейчас мне точно не до флирта. И снова навязчивый образ Камиля со словами про новых знакомых. Да он меня так сделает параноиком!

Но Руслан всю дорогу дальше молчит. Пока мы в пробке, пишу сообщение Арине, что задержусь. Хотя после инцидента вообще бы просто домой и в мамины руки.

— Мы приехали, — говорю тихо. — Но вам бы все равно к врачу.

— Я чуть похромаю день-два, а потом буду как новенький, — улыбается мне Руслан. — Но если вы, Дилара, хотите мне помочь, то можете это сделать.

— И как же? — почему-то поддерживаю разговор.

— Поужинаете со мной? — предлагает Руслан, а затем добавляет: — Нет, вам нужно другое. Вы напряжены. А давайте пойдем в караоке, вам надо проораться хорошенько.

Смеюсь, отвернувшись к окну. А ведь таких предложений мне при знакомстве не поступало. Обычно все серьезнее: рестораны, пабы и так далее.

Я сколько лет в караоке не была? Боже, а когда мне было восемнадцать? Потом как-то все завертелось, стало не до этого. Но я беременна! Беременна от… чужого мужа.

— Извините, Руслан, — стараюсь говорить холодно, но вежливо. — Боюсь, у меня не времени.

— Так боитесь или нет?

А он пронырлив и… обаятелен. И взгляд такой открытый. И при других обстоятельствах я бы приняла его предложение, но сейчас…

Реальность бьет оповещением: «Дилара, мне надо уехать, не знаю, как надолго».

— Еще раз извините, Руслан, — даю знать, что прощаюсь. — Если какие-то вопросы по поводу ДТП будут, то вот, — протягиваю визитку.

— Спасибо, — искренне прижимая руку к груди, отвечает Руслан.

Но волны его недовольства будто вжимают меня сейчас в сиденье…

Глава 28

Глава 28

Камилю не отвечаю на сообщение. Надо так надо, пусть поезжает. Но вот это «надолго» не выходит из головы. Это на какой срок? Неделя? Две?

А как же развод, о котором Камиль говорил? Решил отложить? А может, вообще передумал? Хотя наверняка он не сам по судам будет бегать, а его юристы.

И все равно о нем думаю, черт возьми! А еще вспоминаю его вчерашний телефонный разговор. Кому он там говорил, что влюбился? Отцу, если не ошибаюсь. И где правда?

От количества вопросов начинает болеть голова. Останавливаюсь на парковке перед офисом, и кладу голову на сложенные на руле руки. Вот минутку посижу, выбросив все мысли из головы…

И тут же в окно раздается стук. Нехотя поднимаю голову и вижу Матвея. Улыбается так, что хочется улыбнуться в ответ. Выхожу на улицу, задумчиво глядя перед собой.

— Доброе утро, — говорю.

— Привет, — отзывается он. — Выглядишь уставшей. И с машиной, как посмотрю, справилась.

Пускаться в объяснения по поводу машины совсем не хочется. Иначе снова придется упоминать Камиля. Везде он. Будто ничего вокруг не происходит без его участия. Поэтому я ограничиваюсь коротким ответом.

— Да, все в порядке. Ты в офис? — интересуюсь, нажимая на кнопку брелока сигнализации.

— Нет, я как раз оттуда. Поеду на переговоры.

— Удачи, — киваю и только делаю шаг, как слышу:

— Дилара, я нашел того журналиста.

Оборачиваюсь в удивлении. Так быстро? Нет, конечно, все возможно, но Матвей все же не сыщик. Я так того парня даже толком рассмотреть не успела. А уж машину тем более, потому что пребывала в ступоре. Хотя Матвей вчера, кажется, первым сказал, что тот парень из какого-то бизнес-журнала.

— Вот как, — только и получается сказать, хотя на языке вертится вопрос, на кой черт это Матвею надо.

— С утра у охраны попросил записи с камер, на удивление рассмотрел номер. Пробил через знакомых, нашел телефон этого Рачкова, ну, журналиста. Он сразу не хотел со мной разговаривать, но ты же знаешь, что я могу быть убедительным. Его наняли.

— Наняли? — я вообще что-либо перестаю понимать. — Кто?

— Какой-то аноним, — разводит руками Матвей. — Может, конкуренты Камиля. А может, и еще какие доброжелатели, — делает выразительные кавычки пальцами. — Ладно, поехал я, — смотрит на часы. — Работа не ждет.

— Удачи, — киваю ему и иду в офис.

Да что вообще происходит? Не об этих ли «доброжелателях» намекал Камиль? Так и хочется застонать: «Дайте мне спокойно жить».

Сразу хочу зайти к Арине, но потом все же иду в свой кабинет и уверенно набираю номер Камиля.

— Чуть телефон не уронил, когда увидел звонок, — вместо приветствия говорит он, когда поднимает трубку.

— Какого черта происходит? — не церемонюсь я. — Проплаченные журналисты, твои непонятные намеки, скандалы твоей жены… Что дальше, черт возьми, меня ждет? И сколько это будет продолжаться?

Камиль терпеливо слушает мою тираду и, только когда я выдыхаюсь, устало падая в кресло, отвечает:

— Дилара, прошу тебя, не нервничай. Давай чуть позже встретимся и поговорим. Адрес я сброшу.

И уже хочу по привычке отказаться, но понимаю, что мне нужны ответы. Для собственного спокойствия.

— Хорошо, — соглашаюсь и предупреждаю: — Только не в людном месте. Не хочу, чтобы мое лицо снова светилось в прессе.

— Договорились, — даже с облегчением выдыхает Камиль.

Так боялся, что я откажу? А когда его это останавливало? Вечно появляется как черт из табакерки, несмотря на то, что его не ждут.

Бросаю телефон на стол и поднимаюсь. Все-таки к Арине надо сходить. Хоть с кем-то поделиться. Иначе мне точно до психушки недалеко.

Подруга сидит, нахмурившись, и читает какой-то документ. Увидев меня, поднимает взгляд, и лицо ее сразу разглаживается.

— Не хмурься, — усмехаюсь я. — Морщины рано появятся.

— Ай, — машет она рукой, — странно, что я за последние годы не поседела, не стала заикой и не хожу с вечно дергающимся глазом. Так что морщины — это не так уже и страшно.

Я сажусь напротив Арины и разглядываю ее какое-то время.

— Хрень какая-то творится! — ворчу.

— Ого, — округляет подруга глаза. — Даже так? Хрень? Дилара, ты ли это?

— Будь моя воля, я бы вообще орала всеми мне известными нецензурными словами.

— Так, — Арина становится серьезнее. — Рассказывай. Новости можешь опустить, я уже видела, но не стала об этом говорить, чтобы тебя лишний раз не нервировать.

Я рассказываю подруге обо всем. Даже о случайно сбитом мужчине, хотя он к ситуации с Камилем вообще никакого отношения не имеет. На протяжении моего монолога Арина снова все больше и больше хмурится.

— Давай я попрошу Эмиля приставить к тебе кого-нибудь из охраны, — выдает она немного подумав.

— С ума сошла? — восклицаю я. — Я не политик и не какой-нибудь криминальный авторитет из девяностых.

— Хотя знаешь, я уверена, что Камиль не уедет просто так. Наверняка о чем-то подобном он тоже думал. Да… — тянет, качая головой. — Дела творятся. Но что бы ни случилось, помни, что у тебя есть мы. Всегда поддержим, поможем, если надо, и морду набьем, — уже улыбаясь, подмигивает, чтобы поднять мне настроение.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — нервно усмехаюсь.

Пока подруга рассказывает о своей не менее насыщенной жизни, мы пьем чай. Когда Арина заканчивает, понимаю, что не только у меня в жизни какая-то Санта-Барбара происходит. Но, несмотря на лояльное отношение к нам шефа, работать надо. А посиделки с разговорами можно устроить как-нибудь в выходные.

Утыкаюсь в документы, но постоянно поглядываю на телефон. Сообщения от Камиля все еще нет.

«Так обрадовался, что согласилась встретиться, что забыл написать?» — проносится язвительно в голове.

И стоит только подумать, как слышу оповещение. Открываю и читаю: «В шесть. Администратор тебя проводит». Далее название и адрес ресторана. Серьезно? Ресторан? Надеюсь, Камиль знает, что делает. Оставляю сообщение без ответа и снова отвлекаю себя работой.

Чуть раньше выхожу из офиса, чтобы успеть к назначенному времени, сажусь в машину и слышу звонок. Неужели боится, что я передумаю? Но нет, это не Камиль. Номер незнакомый. Поднимать или нет? Все же сдвигаю слайдер и принимаю.

— Слушаю, — говорю в трубку.

— Дилара, здравствуйте, — слышу смутно знакомый голос. — Это Руслан. Мы сегодня познакомились.

Черт! Совсем забыла про этого парня. И чувство вины снова поднимается во мне.

— Здравствуйте, Руслан. С вами все в порядке? — спрашиваю с беспокойством.

Да, выглядел он вполне себе живым и относительно здоровым, не считая легкой хромоты, но все же… Не все внутренние повреждения сразу дают о себе знать.

— Да, спасибо, — отзывается он, и я с облегчением выдыхаю.

— Руслан, если вам нужна моральная компенсация… — начинаю аккуратно, не понимая, как не додумалась до этого сразу. Стресс все же…

— Нужна, — не спорит. — Чашка кофе в компании приятной девушки, раз в караоке она отказалась со мной идти.

Черт! Я ему деньги хотела предложить, а он мне о кофе. Ладно, от кофе-брейка еще никто не умирал. Выпью с ним и дам понять, что больше меня ничего не интересует.

— Хорошо, Руслан. Позвоните мне завтра.

— До свидания, Дилара, — радостно говорит мужчина. — Обязательно перезвоню.

— До свидания, — отвечаю и бросаю телефон на пассажирское сиденье.

Вот все не вовремя! Проблем и так по горло, а тут еще этот Руслан. Хотя он ни в чем и не виноват, поэтому незачем костерить его из-за своего отвратительного настроения.

А сейчас… Сейчас мне предстоит выбить из Камиля хоть что-то. Надеюсь, он меня услышал и позвал именно для этого. Больше с ним ничего обсуждать не хочу. По крайней мере, пока…

Глава 29

Глава 29

Меня провожают до кабинета. Все, как и говорил молча. Вопросов никто не задает. Молча, с абсолютно невозмутимым лицом администратор указывает рукой на дверь и удаляется.

Выдохнув, стучу и нажимаю на ручку. Камиль сидит за столом прямо напротив двери улыбается, увидев меня, даже поднимается. Может, еще и на объятия рассчитывает?

— Присаживайся, — уловив мое настроение, просто указывает на свободное кресло. — Я тут заказал ужин.

На столе действительно расставлены тарелки. И я уже из принципа хочу отказаться, но понимаю, что теперь надо думать не только о себе.

— Спасибо, — киваю. — Главное, чтобы аппетит не пропал.

Надеюсь, Камиль понимает, что это я так намекаю на тему нашего разговора. Никаких больше обтекаемых фраз не хочу слышать. Достали эти загадки.

Опускаюсь в кресло и беру вилку. Накалываю кусочек мяса и отправляю в рот. Камиль молчит, наблюдает за мной. Прожевав, поднимаю на него глаза.

— Я могу поесть и ехать домой, — говорю спокойно. — Ты хотел поговорить. Говори.

— С чего начать? — спрашивает все с той же улыбкой, так и продолжая пялиться на меня, уже и дискомфортно становится.

— С самого начала, — отвечаю, косясь на баклажан, приготовленный на гриле. — Ты меня, можно сказать, убил словами. Каждое — нож в сердце. А потом появляешься как ни в чем не бывало и ведешь себя, словно влюблен.

— А я влюблен, — еще шире улыбается.

— И перестань уже так смотреть, — не выдерживаю я.

— Надо же насмотреться, — беззаботно отвечает Камиль. — Как представлю, сколько тебя не вижу…

— Ты отвлекся от темы, — предупреждающе выставляю вилку.

Выглядит сегодня серьезный и жесткий Камиль более… мягким, что ли. Даже непривычно видеть его таким. И сама боюсь смягчиться по отношению к нему.

— Дилара, так было надо, — наконец-то вздыхает он. Да еще так, словно его самого ранило то, что он мне наговорил. — Все должны были поверить, что между нами все кончено. И чтобы ни капли наигранности или фальши в твоем отношении ко мне не было.

Что он несет? Я должна в это поверить? Так было нужно — отличный ответ, который ничего не объясняет. Качаю головой, и Камиль понимает, что этого мало.

— Так не пойдет, — говорю я. — Опять ничего не понятно.

— Послушай, в моей семейке есть отбитые на всю голову люди… — начинает подробнее, а я думаю, что хоть в чем-то с ним согласна. — Если ты помнишь, то тогда я уехал в командировку, мы там встретились. Но я же не знал, что ты тоже будешь там, вот и подстраховался. Боялся, что к тебе кто-то сунется и поймет, что на самом деле мы не расстались. Ты должна была быть очень убедительной, чтобы больше тебя никто не потревожил.

— Ты идиот, — выношу вердикт, отложив вилку.

Брови Камиля ползут вверх, а взгляд становится чуть колючим. Конечно, ему такое вряд ли кто-то говорил. Но других слов у меня не нашлось.

— Теперь ты объясни, — наконец-то усмехается.

— А обо мне ты подумал?

— Да я только тебе и думал…

— Подожди, — выставляю ладонь вперед. — Может, ты и подумал, что так будет лучше и безопаснее для меня, но ты решил и за меня. Ты даже не спросил, не поставил в известность. И я чувствовала себя уничтоженной, разбитой. Да мне жить не хотелось, черт возьми!

Фух! Вылила, даже легче стало. Откидываюсь на спинку кресла и выдыхаю.

— Прости, — тихо говорит Камиль. — Черт, да я потом понял, что поступил по-дурацки. Но в тот момент столько всего навалилось, что думать времени не было. Точно идиот, ты права.

Ого! Теперь настала моя очередь удивляться. Признать для такого мужчины, как Камиль, что он идиот, наверняка непросто. Привык же всегда быть на коне, хозяином жизни.

— Хорошо, с этим разобрались. Поехали дальше, а то с твоим самобичеванием всю ночь здесь просидим, — прерываю я затянувшееся молчание. — В Минске…

— Я все объясню.

Вот это даже интереснее послушать. И как он собирается прокомментировать сцену в туалете?

— Слушаю, — устраиваюсь в кресле поудобнее.

— Я не ожидал тебя увидеть. Честно говоря, отовсюду ждал подвоха, был весь на нервах, и тут ты… С Матвеем. Когда я увидел вас вместе… — даже сейчас ладонь в кулак сжимает. — Будто триггер сработал. Я готов был разнести к чертям весь ресторан и набить Матвею морду, вот и сорвался. Дважды идиот, — усмехается.

Да это уже однозначный прогресс налицо. Я даже улыбаюсь впервые за то время, как переступила порог этого кабинета. И в груди разливается странная теплота, когда я понимаю, что он меня ревнует. Но комментировать это никак не буду. Я его пока не простила.

Пока? То есть где-то на подсознательном уровне я собираюсь это сделать? Нет, об этом сейчас думать не стоит.

— Камиль, ты не молчи, давай дальше. Мне нужно постоянно наводящие вопросы задавать? О чем ты меня недавно предупреждал? Опять твои родственники чудят? Но ведь между нами действительно все кончено, — развожу руками, хотя сама не верю последней фразе.

Кончено, может, и кончено, но у нас будет ребенок. Пока его родня об этом не знает, но если они подумают, что я хочу этим ребенком воспользоваться в корыстных целях… Черт, даже страшно подумать! Камиль богатый человек, а люди, несмотря на родство…

Неосознанно кладу руку на живот, что не ускользает от взгляда Камиля. Он даже в кресле приподнимается и впивается в мое лицо взволнованным взглядом.

— Что, Дилара? Что? Болит? — спрашивает он.

— Все хорошо, — успокаиваю его. — Я просто подумала, что тебе не повезло с родственниками.

— Мне повезло с тобой, — снова улыбается, но тут же вновь становится серьезным. — Дилара, это не шутки. Один только брат жены готов пойти на все ради денег. Жанна тоже любит дорогие магазины и салоны. А мой отец переживает за бизнес.

Мир больших денег… Браки по расчету… Я точно не хочу такой жизни для своего ребенка. Хотя сестра вроде у Камиля милая. Я недолго с ней пообщалась, не хотела ее слушать, но негативного впечатления она о себе не оставила.

— Твой отец переживает за бизнес… — повторяю я. — А кто-нибудь вообще о людях думает?

— Мой отец очень жесткий человек, брат жены — хитрый и подлый. Она — истеричка. Поэтому я просил тебя быть осторожной.

Обалдеть семейка. И в ней растет ребенок, смотрит на это. В кого она превратится? В такую же, как ее мать? Ладно, это не мое дело.

— Но мы же расстались, — пожимаю плечами, не веря, что эти люди могут что-нибудь сделать. — Мне с ними делить нечего.

— Дилара, прошу тебя, — Камиль потирает лицо рукой. — Я тебя умоляю быть осторожной. Может, никто ничего и не делает… Но так мне будет спокойнее.

— Не волнуйся, обо мне есть кому позаботиться.

Я ничего такого не имела в виду. Точнее, имела в виду Арину, Эмиля, Гордея. Но прозвучало двусмысленно. Вижу, как Камиль прищуривается, хмурится. Снова становится собой — ни следа от улыбчивого и даже милого мужчины, что сидел недавно напротив.

— О тебе буду заботиться я, — говорит с нажимом.

Так, разговор опять перетекает на тему наших отношений, которых больше нет. Пора уходить. Но хотя бы ответы я получила.

Поднимаюсь, не ответив Рахманину.

— До нескорой встречи, Камиль.

— Будешь по мне скучать? — спрашивает он. — Не заставляй меня долго ждать, когда я буду звонить тебе.

— Нет, — отрезаю. — Не буду скучать, — оставляю его второе предложение без комментариев.

Хотя если прислушаться к себе, то можно с уверенностью ответить, что да. Я буду скучать по нему. И даже думаю спросить, надолго ли он уезжает, но в последний момент прикусываю язык.

Нельзя, Дилара, нельзя… Нельзя дать ему понять, что он до сих пор не безразличен тебе. Несмотря на слова, несмотря на поступки… Которым Камиль сегодня дал объяснения.

Глава 30

Глава 30

Камиль

Время будто резиновое. Второй месяц пытаюсь разгрести дела в Казани, а они все не кончаются и не кончаются.

— Да, Вить, — отвечаю на звонок, сидя в ресторане гостиницы.

— Доброе утро, стахановец, — усмехается он в трубку.

Вот прекрасное настроение у человека по утрам, чего не скажешь обо мне. Хочу уже вернуться домой. Точнее, в Москву и к Диларе. Не думал, что настолько буду по ней скучать.

— Кому доброе, а кому не очень, — ворчу почти по-стариковски.

— Настроения нет? Сейчас я тебе его подниму, — загадочно говорит Витя. — Нашел я, чем прижать твоего шурина. Все получилось ровно так, как мы и предполагали. Руслан действительно переводил деньги предприятия на свой личный счет. И делал же все так красиво, я еле концы нашел. Что предпримем?

Отлично. Я не сомневался, что мой зам что-то нароет. Ему бы с такими талантами в следователи. А вот что делать…

— Сбрось мне все, что накопал, на почту. Я посмотрю. Здесь через пару дней планирую все закончить. До этого момента Руслана, главное, не спугнуть. И, Вить, к моему приезду организуй собрание акционеров.

— Потираю руки в предвкушении, — смеется он, поняв, что я собираюсь разнести своих родственников. Уже почти бывших, слава богу.

Может, Жанна думает, что я передумал, раз столько времени от меня тишина. Может, и отец с тестем успокоились, решив, что надавили на меня и теперь все останется как прежде. Но нет… Это затишье перед бурей.

Отодвигаю от себя чашку с недопитым кофе и снова беру в руки телефон. Бегло просматриваю файлы, присланные Виктором. Да, Руслан хитер, с этим не поспоришь. Такую схему провернул. И ведь у меня даже мысли бы не было его проверить, если бы не моя догадка, что не за сестру он так переживает, а за себя.

Ладно, к черту этого прощелыгу. Звоню Диларе, но она сбрасывает звонок. Правда, тут же приходит сообщение: «Я на совещании».

«Как дела? Уже не терпится приехать и посмотреть на нашего сына».

«А если это девочка?»

Боже, сижу и как дурак улыбаюсь, глядя на экран. Дилара вроде немного оттаяла. Отвечает на звонки, на сообщения. А я и радуюсь хотя бы этому.

«Уверен, что это мальчик», — пишу в ответ.

На этом тишина. Но даже пара этих строк подняла настроение с утра. Пора бы и мне работой заняться, чтобы все успеть. Знаю, что Витя все организует, но мое присутствие там обязательно.

Пока заканчиваю с делами в Казани, готовлю бомбу для Руслана и его отца. Как утверждает Витя, все тихо, никто ни о чем не догадывается. Пусть так и будет.

Наконец я оказываюсь в шумном Домодедово. Командировка даже не сказал бы, что затянулась, но думал справиться быстрее. Ладно, главное, что я уже в Москве. Еще вчера забронировал себе номер в гостинице, потому что в тот дом, где мы жили с Жанной, я больше не вернусь. К родителям, конечно, тоже не поеду.

Конечно, я бы с удовольствием рванул к Диларе. Но она на работе, а у меня не так много времени до часа икс. Успею забросить чемодан в гостиницу, принять душ и переодеться.

В офис вхожу, насвистывая себе под нос какой-то веселенький мотивчик. Работники удивленно на меня смотрят, потом отмирают и здороваются. Я киваю им в ответ, понимая их ошарашенный вид. Таким начальника они никогда не видели.

Витина секретарша так вообще меня проводила глазами с приоткрытым ртом.

— Кто-то в настроении, — замечает Виктор и протягивает мне несколько тонких папок.

— Сам распечатывал? — уточняю я, потому что не хочу, чтобы мой сюрприз испортили.

— Ну обижаешь, — разводит руками Витя. — Лично нажимал на кнопочки, листочки сам вложил.

— Все, я понял, — усмехаюсь. — Присоединишься?

— А как же я могу это пропустить? Думаю, все уже собрались в конференц-зале.

Так и есть. Мы с Витей появляемся последними.

— Когда ты вернулся? — первой говорит Жанна.

— Не твое дело, — ласково отвечаю я.

— Зачем я здесь? — продолжает она. — Я же доверенность написала и никогда не занималась делами компании.

— Все по порядку, — предупреждаю я и лично подхожу к каждому, чтобы положить папку.

Руслан, конечно, сразу догадывается, что это. Чертыхается и бледнеет. Мой отец, удивительно до этого молчавший, хмурится, но много времени ему не надо, чтобы понять. А вот тесть даже бровью не ведет, только бросает в Руслана такой взгляд, что меня удивляет, как шурин еще не стал горкой пепла. Одна Жанна ничего не понимает.

— Что это? — спрашивает она, поднимая глаза.

— А это финансовые махинации твоего братишки. Сказать, на какой срок потянет?

— Чего ты хочешь, Камиль? — включает деловой подход Станислав Андреевич.

— Чтобы вы оставили меня в покое. Бизнес… Да хрен с ним, еще заработаю. Хотя акции не отдам, я слишком многое вложил в эту компанию. Пусть с них мне капает. Дом мне не нужен. И как вишенка на торте — я не хочу больше никого из вас видеть.

— Камиль… — предостерегающе начинает отец, но я выставляю руку вперед.

— Не стоит пытаться мной манипулировать. Пытались это сделать ребенком, черта с два у вас выйдет. Не позорьтесь и не заставляйте меня обнародовать результаты анализа ДНК. Бизнесом? Как я уже сказал, не получится. Кстати, ты, — показываю пальцем на Руслана, — вернешь все, иначе сядешь.

— Но, Камиль… — Жанна теряется. — Я думала, что…

— Давай думать буду я. А что творится в твоей голове, совершенно не мое дело. Я не один раз говорил: мы с тобой разводимся. И мое решение не изменится.

Вижу, что Жанна открывает рот, но тут же захлопывается под моим взглядом. Единственное правильное ее решение, потому что я кожей чувствую, что ляпнуть она что-то хочет про Дилару.

Станислав Андреевич, кажется, в этой семейке самый здравомыслящий. Немного подумав, он кивает:

— Хорошо, Руслан все возвращает. Вы с Жанной тихо разводитесь. Тебя никто не трогает. Договорились?

Конечно, меня это устраивает. Но где гарантии? Если бы я верил только обещаниям, то не имел бы то, что имею.

— Доказательства махинаций Руслана я не уничтожу, — почти любовно похлопываю по папке. — Шантажировать не стану, это для меня низко, но как раз в духе вашего сына. Это будет моей страховкой.

— Я понимаю, — сдержанно соглашается Станислав Андреевич.

— А ты прямо сейчас подпишешь все документы, — смотрю на Жанну.

Они с моим отцом сидят как статуи. Но, кажется, дошло, что я настроен серьезно и на мое решение повлиять они никак не смогут. Руслан вообще, судя по всему, пытается слиться с интерьером. Прекрасная картина. Даже фото на память бы сделал.

— Тогда, я думаю, мы договорились, — подводит итог Станислав Андреевич.

— Я буду очень рад, если все присутствующие в этой комнате меня действительно услышали, а не просто сделали вид.

Думаю, на такой эпичной ноте можно и прощаться. В коридоре меня догоняет отец.

— Ты понимаешь, что разрушил сейчас все, что мы строили годами, — говорит он.

— Хватит, — обрываю его. Эта песня хороша, начинай сначала. — У меня достаточно ума и денег, чтобы обеспечить свое будущее… и будущее своей женщины.

Взгляд отца темнеет, но оскорблений в адрес Дилары не слышу. Теперь осталось самое сложное — вернуть ее доверие. Потому что за два месяца отсутствия я точно понял, что хочу быть с ней, растить детей, просыпаться и засыпать рядом.

Да, Камиль… Кажется, ты превратился в безнадежного романтика. Но почему-то это мне так чертовски нравится.

Сев в машину, беру телефон и пишу сообщение: «Пообедаем?»

Дико соскучился. Так, что готов лететь туда, куда скажет Дилара. Лишь бы только согласилась на встречу.

Глава 31

Глава 31

Пообедаем? Серьезно?

Вернулся и как ни в чем не бывало предлагает пообедать. Да, мы созванивались, списывались, пока Камиль был в командировке. И чего уж таить… Я скучала. Не простила, но скучала.

Кладу руку на уже выступающий живот и улыбаюсь, почувствовав шевеление. Поначалу это было так странно и непривычно, но сейчас без этого я себя уже не представляю.

— Я стучу, стучу, а она тут мечтает, глядя в окно, — слышу за спиной голос и оборачиваюсь.

Арина закрывает дверь и пристально разглядывает меня, словно мысли прочесть пытается.

— Что такое? — спрашиваю, возвращаясь в свое кресло.

— Ты хорошеешь с каждым днем, — усмехается подруга, располагаясь напротив меня. — А что счастливый будущий отец?

— Вернулся, — выдыхаю я. — Предлагает пообедать.

— А ты что? — с интересом спрашивает Арина. — Я же видела, что ты по нему скучала. Вам просто надо сесть и поговорить. Камиль же вроде объяснился, хотя это ни в коем случае не оправдывает его поступки и слова, — поднимает она руки, видя, что я собираюсь возразить.

Но в одном подруга права: я не смогу избегать разговоров вечно. У меня было достаточно времени подумать. Самое главное, чтобы меня и моего ребенка никто не трогал. А с женой Камиля, может, уже и бывшей я достаточно познакомилась. Такие стрессы мне точно ни к чему.

Потираю переносицу и морщусь, вспомнив скандал, который та дамочка устроила. Наверное, это не скоро забудется.

— Давай лучше поработаем, — предлагаю я. — Вот это передай Эмилю, — протягиваю папку. — Я еще должна вечером поехать с Матвеем на встречу.

— Притормози, дорогая, — смеется Арина, забирая документы. — Матвей сказал, что сам съездит. А тебе больше отдыха и позитивных эмоций. Эмиль уже вообще хотел тебя в отпуск отправить, а оттуда сразу в декрет.

— Я вполне могу работать, — возмущаюсь в ответ.

На самом деле я просто сойду с ума дома. Работа хотя бы отвлекает. Да, мама часто приезжает, Гордей тоже заглядывает, но сидеть в четырех стенах я не смогу. Пробежки уже остались в прошлом, да, можно просто гулять, но от мыслей это не избавляет.

— Я Эмилю так и сказала, — кивает Арина. — Прекрасно тебя понимаю. А сейчас, если не хочешь идти обедать с Камилем, то пойдешь со мной. Папку заберу потом.

Мы спускаемся вниз, в местное кафе. Только успеваем сделать заказ, как к нам присоединяются Матвей и Эмиль. Несмотря на прекрасную компанию, все равно кошусь на телефон, лежащий на столе. Но от Камиля больше ни слова.

Возвращаюсь в кабинет и все же отправляю ему сообщение: «Можем поужинать».

И сразу же телефон оживает. Как будто Камиль сидел и ждал, пока я ему отвечу.

— Слушаю, — отвечаю на звонок.

— Какая кухня? — спрашивает Камиль. Судя по всему, настроение у него отличное.

Так рад вернуться в Москву? Я сама неосознанно улыбаюсь.

— Домашняя. Давай в часов восемь у меня, — предлагаю, прикинув, как быстро смогу добраться после работы домой и приготовить что-нибудь.

— Дотерпеть бы до этого времени, — все так же довольно отвечает Камиль. — Буду как штык.

Сегодня будто звезды сходятся, потому что через минут десять пишет мама, что заезжала ко мне и приготовила ужин. Но остаться не смогла, завтра утром должен прийти сантехник. Я отвечаю благодарностью, улыбаясь. Могу и привыкнуть к такой заботе. Постоянно то пироги, то блинчики, то еще что. И от этой заботы так хорошо…

Без двадцати восемь паркуюсь в своем дворе. Камиль уже здесь. Увидев меня, выходит из машины и открывает заднюю дверь. Смотрю, как он достает несколько пакетов и букет роз.

Так… Неожиданно, ничего не скажешь. Камиль подходит ко мне, и насчет его настроения я не ошиблась. Доволен, словно в лотерею выиграл.

— Привет, — говорит мне и чуть наклоняется к щеке, но я уворачиваюсь.

— Привет, — киваю, ища ключи в сумке. — Когда вернулся? — интересуюсь буднично, будто мы просто старые знакомые или коллеги.

— Сегодня, — отвечает Камиль, поддерживая мне дверь подъезда.

Мы поднимаемся в квартиру, и я, помыв руки, начинаю разогревать ужин, чувствуя на себе взгляд Камиля. Мы молчим, потому что я не знаю, о чем нам говорить. О его разводе? О нашем ребенке? Почему, черт возьми, так все сложно?

В сумке звонит телефон, и я выхожу в коридор. Смотрю на экран и морщусь. Странный тип этот Руслан. Два месяца меня все пытается уговорить выпить с ним кофе. И каждый раз я отказываюсь, а он с упорством продолжает названивать.

Отключаю звук и кладу смартфон на подоконник экраном вниз.

— Не хочешь отвечать? — нарушает Камиль тишину.

— Не хочу, — качаю головой.

— И кто же это? — не унимается он.

— Я случайно сбила парня. Он не пострадал, но я оставила ему визитку, вот и звонит с предложением выпить кофе, — коротко объясняю, но мои объяснения Камилю не нравятся.

— Что за парень? — довольно резко спрашивает. — Дилара, я же тебя просил… Никаких новых знакомств.

— Это просто случайность, Камиль, — пытаюсь остановить его паранойю. — Ни твоя жена, ни твоя сестра ко мне больше не приходили.

— Моей сестре ты нравишься.

— Но я не хочу иметь ничего общего с твоими родственниками, — возражаю я. — Пожалуйста, давай об этом не будем.

Говорю и кладу руку на живот, потому что снова чувствую легкий толчок. Рахманин сразу же оказывается около меня и с беспокойством спрашивает:

— Что? Что-то не так?

— Толкается, — успокаиваю Камиля, и его рука тянется к моему животу. Останавливается в нескольких сантиметрах.

— Можно? — спрашивает он.

— Да, — тихо отвечаю и даже прикрываю глаза, когда теплая рука дотрагивается до моей кожи.

Так мы стоим несколько минут, снова молча. Пока духовка не подает звуковой сигнал, что все готово.

— Я помогу, — сглотнув, говорит Камиль, а я только киваю.

Да у меня руки дрожат, поэтому да, пусть лучше он. Ужинаем мы тоже практически в молчании. Я только спрашиваю о командировке, а Камиль рассказывает. Не о том нам надо говорить, но мы будто специально избегаем этого.

— Я живу в гостинице недалеко от твоего дома, — наконец-то выдает Рахманин. — Так что теперь мы, можно сказать, соседи.

— В гостинице? — удивляюсь я. — Долго там жить невозможно. Ты вполне мог бы снять себе квартиру.

Может, я и стараюсь выглядеть равнодушной, но почему-то эта новость радует. Значит, он говорил мне правду? Может, тогда и в остальном не лгал? Как же хочется верить… Как хочется, чтобы у моего ребенка был отец.

— Дилара, — Камиль накрывает мою руку своей, но молчит.

А я словно чувствую, о чем он хочет попросить. Даже такому человеку, как Камиль, требуется толика тепла. Простого человеческого тепла. Я бы без маминой заботы, без поддержки Арины волком завыла.

— Оставайся, — даже неожиданно для себя самой выпаливаю я. — Просто переночевать. Где что находится — ты, я думаю, не забыл.

— Дилара, все изменится, я тебе обещаю, — говорит Рахманин, на этот раз сжав мою руку и поцеловав.

Ох, черт возьми… Это все гормоны, иначе не объяснить, почему мурашки бегут от пальцев выше по рукам, а потом вниз по ногам.

— Я в душ, — поднимаюсь, чтобы хоть ненадолго остаться наедине с собой и привести чувства в порядок.

И мне это почти удается, да вот только Камиль лежит в моей кровати поверх покрывала, когда я захожу в комнату. Кажется, уже уснул, что неудивительно после перелета. И я бы могла уйти в другую комнату, но ложусь рядом.

Закрываю глаза и словно оказываюсь в прошлом, окутанная его запахом. Будто все так, как раньше… Но нет. Это не так, не стоит забывать.

Глава 32

Глава 32

Просыпаюсь в объятиях безумно желанного мужчины. Камиль, уткнувшись мне в шею, спит. Не знаю, как получилось так, что мы оказались максимально близки друг к другу. Если бы не ложь Рахманина и его унизительные слова, я бы, скорее всего, обняла его крепко и прижалась всем телом. Но не сейчас. Потому что сделай это я сейчас — назад дороги не будет. Мы зайдем слишком далеко.

Выскальзываю из его объятий и бегу в душ. Надо остыть и попытаться отогнать воспоминания, от которых внизу живота загорается пламя. Я несколько месяцев жила с Камилем. Пусть он не каждый день оставался со мной, но все же... Я сильно привязалась к нему. А потом его ложь, новость о том, что он женат... Просто убила меня, выбила из колеи. Но все же я не смогла его забыть даже спустя долгое время.

Струйки воды ничуть не помогают. Вернувшись, я не нахожу Камиля в кровати. Он с кем-то разговаривает по телефону на балконе. Мне кажется, что он на что-то зол. Или на кого-то.

До его возвращения я успеваю надеть домашнее платье. Стою перед зеркалом и высушиваю волосы. Застываю, увидев в отражении за своей спиной Рахманина. Он разглядывает меня с каменным выражением лица.

— Ты очень красивая, Дилара, — хриплый шепот вибрацией проходится по грудной клетке, вышибает весь воздух из легких.

На скулах Камиля не дергается ни один мускул. Никаких эмоций.

Затаив дыхание, я наблюдаю за тем, как он, все еще стоя позади, касается руками моего уже довольно заметного живота.

— Знаешь, как я жалею, что когда-то согласился на тот чертов брак? После тебя я начал жить. Раньше будто просто существовал.

Прикусываю нижнюю губу, не сводя взгляда от его глаз. Он не врет, говорит правду. Однако поздно для нас. Все эти слова... Они мало чего сейчас для меня значат. Потому что его ложь уже впилась в мое сознание, задела влюбленное сердце. Сломала его.

— Отношения, которые начинаются со лжи, Камиль, никогда не могут длиться вечность. К сожалению, я не вижу нашего будущего. Ребенка можешь увидеть когда угодно, но...

— Прекрати, — Рахманин грустно усмехается, кладет подбородок на мое плечо. — Я развелся. Жанна подписала документы, но она психует. Потому что я рассказал всем правду. Девочка, которая всю жизнь называла меня отцом, вовсе не моя. Вот, — он снова гладит мой живот. — Мой единственный наследник.

Какое-то странное чувство разливается по телу. Я должна радоваться? Даже не знаю. Но я не чувствую себя счастливой. Потому что не считаю Камиля своим мужчиной.

— Ты мне чужой. А когда-то я дышала тобой, — честно признаюсь я, мысленно умоляя, чтобы он не отходил от меня. Как же он пахнет приятно, и тепло в его объятиях.

— Кому ты что хочешь доказать, Дилар? Я по твоим глазам вижу, чего ты сейчас хочешь, — легкое касание губами к моей шее.

Звонит мой телефон. Я слышу это через шум в голове, еле сдерживая себя, чтобы не прикрыть глаза. Потому что безумно хочется насладиться этим моментом. Ощущение, будто это наша последняя вот такая близость.

Сглотнув, я делаю шаг в сторону и забираю телефон с тумбочки. Увидев на дисплее имя Руслана, морщусь, словно от зубной боли. Черт его подери!

— Кто? — спрашивает Камиль, не отводя от меня нахмуренного взгляда.

— Ничего такого, — отмахиваюсь я.

— В смысле? Тебе же явно неприятно стало? Дилар...

— Тот самый парень, которого я сбила, — выдыхаю.

— Дай посмотреть, — забирает он телефон и всматривается в экран. Он морщится точно так же, как я буквально минуту назад. А потом что-то невнятное цедит сквозь зубы. — Руслан... Брат Жанны.

— Чего? — недоумеваю. — Это... Это точно его номер? Ты уверен?

— Ну конечно, Дилар, — Камиль зол. Вот сейчас на его скулах играют желваки. Он сжимает в руке мой телефон, чуть ли не скрипит зубами. — Я сам с ним разберусь. Закинь его номер в черный список.

— Камиль, кем бы он ни был... Я его сбила.

— Наивная ты, Дилара, — усмехается Рахманин. — Очнись уже. Ты не маленькая девочка. Должна научиться различать ложь и правду. Я более чем уверен: он специально бросился под твою машину.

Что-то внутри меня щелкает. Мне хватает всего секунды, чтобы разозлиться и бросить на Камиля гневный взгляд.

— Да, ты прав. Я просто наивная дурочка, которая верит всем вокруг, хоть и третий десяток лет живу. Ну уж извини. Не могу быть такой умной и хитрожопой, как некоторые. Меня легко обвести вокруг пальца. Ты же именно так сделал! Врал, что свободный мужчина, а сам...

— Так, успокойся, — руки Камиля ложатся на мои плечи, чуть сжимают. — Прости, я не хотел тебя обидеть. Но как ты...

Выдохнув, Рахманин качает головой.

— Ты со мной в больницу едешь или нет?

— Конечно, еду, — моментально соглашается он, притягивая меня к себе. Даже в макушку целует. — Хочу увидеть наследника.

Хмыкнув, я выскальзываю из объятий Камиля и делаю шажок назад.

— Я оденусь, — выдавливаю из себя. — Выйди из комнаты. Пожалуйста, — добавляю чуть мягче.

Уголки губ Рахманина ползут вверх. Скользнув по мне насмешливым взглядом, он покидает спальню. Я же открываю гардероб и сажусь на край кровати, ищу глазами, что бы мне натянуть на себя.

Мне нравится мой настрой, несмотря на то, что я разозлилась на Камиля буквально минуту назад. Нечего там таить... Мне и самой безумно хочется увидеть своего малыша и почувствовать его сердцебиение. А еще интереснее, как отреагирует Рахманин, увидев на мониторе нашего будущего сына или дочь.

— Ты перекусить ничего не хочешь?

— Ты голоден?

— Нет. Мне, честно говоря, хочется уже в больнице оказаться. Еда — последнее, о чем я сейчас думаю. Но тебе все-таки надо. Ты же, — он кивает на мой живот.

— Лучше после... — улыбка сама по себе появляется на лице. — Врач скажет нам, что все замечательно. А потом где-нибудь сядем. Можем так?

— Как душа твоя пожелает.

Мысленно подмечаю, что характер Камиля стал гораздо мягче. Он не указывает мне ничего, а наоборот — объясняет, часто успокаивает и показывает правильный путь вежливее, чем это было раньше.

Возможно, все из-за моей беременности. В любом случае мне приятно, что он начал думать обо мне больше. И старается не давить на меня. Такой Рахманин мне, естественно, нравится куда больше. Даже не стану отрицать.

Мы покидаем квартиру. Камиль молчит и в лифте, и даже тогда, когда мы выходим из подъезда. Зато его рука лежит на моей талии.

— *л@дь! — матернувшись, Камиль бормочет что-то еще. Сначала не понимаю, что происходит, но, оглянувшись, замечаю красную машину, из салона которой вылезает, по словам Рахманина, его уже бывшая жена.

— Что такое? — тихо уточняю я, когда мы идем к автомобилю.

— Ничего, — голос Камиля режет слух. Он настолько груб и зол сейчас. — Ты сядь. Я сейчас.

Но сесть я не успеваю. Потому что женщина догоняет нас и бросается обвинениями.

— Это ты его так настроила, да? — кричит она, стрельнув в меня убивающим взглядом. — Ты, да?! Это все ты! Иначе он не стал бы так поступать! Не стал бы меня уничтожать! Несколько лет хранил мою тайну, а сейчас всего за минуту не моргнув глазом сдал меня! Во всем виновата ты!

— Жанна, не ори, — рявкает Рахманин настолько неожиданно, что я вздрагиваю. — Я тебе сто раз говорил, чтобы ты взялась за ум. Но ты этого не сделала. А у меня, уж извини, терпение не железное.

Мы стоим посреди дороги. Камиль хватает свою жену за локоть и тянет в сторону, когда в метрах семи от нас виднеется черный автомобиль. А мне кивком головы снова командует сесть в его авто. Я делаю шаг вперед, но замираю, потому что дверь машины Жанны открывается и из салона выходит девочка.

— Мамочка! — кричит она и бежит к дороге. Я не успеваю схватиться за ее руку, когда она проходит мимо. Заметив черный седан, я делаю несколько шагов за ней. Автомобиль едет с большой скоростью и просто собьет ребенка.

Благо, я успеваю поймать малышку. Тяну ее в сторону. Однако в следующее мгновение слышу сигнал другой машины и крик Камиля. А дальше грохот, тупая боль в области спины. Проваливаюсь в темноту.

ГЛАВА 33

ГЛАВА 33

Камиль

Дилара падает на землю. Сердце в груди буквально разрывается на осколки.

Я не успел. Не успел остановить ее, предупредить.

Она спасла жизнь чужой девочки, а сама... Сама, возможно, лишилась собственного ребенка.

Бегу к ней и падаю перед ней на колени. Она без сознания. В голове туман, как и перед глазами. Краем глаза улавливаю тот момент, что водитель с визгом тормозит и выходит из машины. Винить его не в чем. Кроме скорости, к которой я придираться не имею права. Это его дело. Он ехал своей дорогой. Но если подойдет, то я просто не смогу держать эмоции под контролем и брошусь на него, разобью ему морду на автомате.

Взяв Дилару на руки, укладываю на заднее сиденье своего автомобиля. Некогда звонить в скорую помощь и ждать, когда они появятся.

Жанна тоже в шоке, но мне сейчас, честно говоря, на всех плевать. Убью сучку, если хоть слово скажет. Потому что во всем виновата она. Маленького ребенка оставила без присмотра в машине, сама же права качает, считая себя крутой бабой, под дудку которой должны плясать все на свете.

Она, благо, стоит в сторонке, крепко сжимая ладонь своей дочери. Девчонка не менее в шоке. Все слишком быстро произошло. Настолько, что я сам еще толком не понял ничего.

Жму на газ до пола. Хотя бы в пробках не застреваю, однако все равно доезжаю до больницы за минут сорок. Дилара не пришла в себя.

Не прощу, если мы лишимся наследника. Превращу жизнь всех, кто стоял на нашем пути, в ад. Потому что ненавижу... Ненавижу, когда лезут ко мне. Когда вмешиваются, диктуют, что и как мне делать. А ведь я всех предупреждал. Вежливо попросил, чтобы отвалили от нас. Но нет.

Наблюдаю за тем, как мою Ди увозят на каталке. Меня к ней не пускают. Несмотря на то, что я настаиваю. Чувствую себя куском дерьма, который ни на что не способен.

Не сейчас надо что-то делать. Нужно было еще тогда, когда понял, что Дилара для меня не просто девушка, с которой приятно проводить время. Она для меня гораздо больше... Ведь тянуло к ней. Ведь всегда после командировок именно в ее объятиях оказаться хотелось.

Да только я думал о работе, бизнесе. Семья не входила в мои планы. Даже представить не мог, что новость о наследнике так подействует на меня. Что я твердо буду уверен, что Дилара та самая, с которой я готов связать свою жизнь до последнего вздоха.

— Да, — отвечаю на звонок, не сводя взгляда с двери, куда увезли Дилару.

— Это Гордей. Не могу дозвониться до сестры. Ты не в курсе...

— Дилара в больнице, — перебиваю, поворачиваясь к стене лицом и долблю по ней кулаком что есть силы. Нервы сдают.

— Что с ней? — в голосе мужика отчетливо чувствуется тревога. — Что с моей сестрой, Камиль?!

— Машина сбила. Приезжай. Хреново тут ждать в одиночестве.

Называю адрес и сбрасываю вызов. Гордей приезжает поздно. Ибо это для меня время тянется словно резина. Минуты превращаются в часы.

Он не один. А с единственной подругой Дилары, которая выглядит сейчас бледнее полотна. Смотрит на меня убивающим взглядом. Будь ее воля, заживо заставила бы гореть меня в аду. Впрочем, я не стал бы даже сопротивляться.

— Расскажи, черт тебя дери, что произошло? — терпение Гордея лопнуло.

— Мы собирались в больницу, — отвечаю, чтобы хоть как-то время шло, а не стояло на месте. Иначе не стал бы даже разговаривать. — Пол ребенка хотели узнать. Да и вообще, как поживает наш малыш. На выходе жена моя нас ждала. Бывшая, — поправляю себя. — Накинулась с обвинениями. Я хотел пригрозить ей, чтобы убралась, иначе все для нее будет куда хуже. Да только... Из машины выскочила дочь Жанны. Оказывается, она и девочку с собой притащила. Девчонка бежала за нами. Ее чуть ли машина не сбила. Но Дилара вовремя ее поймала. Оттолкнула ребенка, но саму автомобиль задел, и она упала вниз животом на асфальт. Сознание потеряла.

— Придурок, — кричит подруга Дилары. — Все ее беды из-за тебя! Она была такой счастливой! Так любила тебя, считая свободным мужчиной. Планы строила! А ты в пух и прах ее все мечты разнес! Сукин сын! Ну неужели нельзя быть честным?! Неужели нельзя изначально рассказать правду?! Раз у тебя брак был фиктивным... Признался бы честно, будь ты неладен.

Права. Во всем.

Врач выходит. Он будто уже знает, кто я такой и избегает меня. Не смотрит в глаза.

— Как она? — спрашиваю.

— Девушка пришла в себя. Чувствует себя нормально, но... Ребенка спасти не удалось. Мы сделали все, что могли.

Меня будто за горло хватают и швыряют к стене. Это конец. Дилара меня не простит.

— Я... Могу ее увидеть? — выдаю сдавленно.

— Прошу прощения... Девушка вас видеть не хочет. Вы же Камиль, если я не ошибаюсь, — врач виновато кривится. — Арина... Вы можете зайти.

— Я брат... — Гордей складывает руки в умоляющем жесте. — Мне тоже нельзя?

— Нет, только Арина. Больше никого девушка видеть не хочет. Пожалуйста, давайте не будете настаивать. Иначе еще хуже сделаете своей сестре. Увидите ее, как только она будет готова.

Хочу уже сказать, что они не могут запретить мне стоять в сторонке, как чувствую хватку на локте.

— Ей и так хреново. Не дави, — шепчет Арина, будто поняв, что я сейчас чувствую. — Не надо...

И снова бью в стену кулаком. Это нереально. Это просто невозможно! Наш ребенок не может умереть...

Телефон в кармане вибрирует. Я снова не смотрю на экран, а куда-то в одну точку на полу.

— Камиль, — это голос сестры. — Ты видел, что в интернете ходит? Папа сказал, что Руслан вляпал нас в дерьмо. Не знаю, о чем речь, но... Тебя обвиняют в измене. И в том, что ты избивал жену. Что у тебя есть беременная девушка в стороне. Что она еще и... — глубокий вздох сестры. Даже слов нет, чтобы ей ответить. Лишь слушаю. — Что та левая девушка еще и с Русланом вместе... Там много фотографий. А еще... Жанна собирает вещи. Говорит, что вы развелись и делать ей больше в нашем доме нечего.

Стискиваю челюсти. Грудная клетка вот-вот взорвется. Это дело рук Руслана. А бывшая жена хочет смыться. Все не так просто. Все не должно быть так просто.

— Я перезвоню тебе, — отключаюсь и сразу набираю номер Вити. Только он сможет быстро решить мою проблему. — Буду короток. Слушай внимательно. Нужно убрать все, что говорится обо мне в сетях. Руслан постарался. Мне наср@ть, но Дилара... Там про нее какую-то ерунду пишут.

— Что у тебя с голосом? — друг сразу понимает, что я не в себе.

— Дилара... Мы потеряли малыша. Она в больнице. Я еду в отцовский дом, который вверх дном переверну. Уничтожу всю семейку Жанны. Созвонимся.

Виктор молчит. Я же прячу телефон в карман.

— Ты куда? — задерживает меня Гордей. — Что происходит? И что говорится в сетях? Руслан... Это тот балбес? Он все сделал?

— Да. Он и к Диларе подкатывал. Я сам все решу. Не оставляй сестру. Быстро вернусь. Жанна хочет смыться, потому что уже уверена, что я ее уничтожу. Не позволю никому так легко ускользнуть. Все расплатятся.

— Сейчас не время...

— Дилара вряд ли меня к себе подпустит, — сглатываю. — Еще и этих упущу. Потом вообще себя простить не смогу. Пойми меня правильно, Гордей.

— Ты за руль в таком виде не садись. Выглядишь хреново, Камиль. Сестра зла, да, я даже не сомневаюсь. Но у нее характер мягкий. Да и любит она тебя, какие бы ты ей проблемы и головные боли не создавал. Надеюсь, ты не оставишь ее? — вопросительно смотрит.

— Я ее никогда не оставлю, Гордей, — заявляю твердо. — Просто заставлю всех расплатиться.

— А тебя кто заставит расплатиться? — нервно усмехается.

— Это и есть моя расплата, — говорю, не задумываясь. Развожу руками. — Потерял ребенка и любимую женщину. Наказания хуже быть не могло.

Глава 34

Глава 34

Камиль

День начинался очень даже круто. Я проснулся в доме любимой женщины, в ее объятиях. Построили мы планы, а в итоге оказались в больнице, где меня колотит от нервов и боли.

Не хочется оставлять Дилару тут одну, но она при любом раскладе не подпустит меня к себе, считая виноватым во всех бедах, которые преследуют ее. А ведь права. Поэтому мне нужно хотя бы на время свалить отсюда. Ночью вернусь и попытаюсь поговорить с ней. Не хочу упускать из виду бывшую жену. Она хочет смыться, потому что знает, что прикончу, едва она попадет мне на глаза.

Машина плавно трогается с места. В зеркале заднего вида вижу пассажирское сиденье, где буквально пару часов назад лежала Дилара без сознания. И так хреново на душе становится... Словами не объяснить.

У ворот особняка замечаю тачку Руслана. Сукин сын. За сестричкой любимой приехал, да? Но все не так просто. Все расплатятся за свои ошибки. В том числе и мой отец, который на протяжении долгого времени поддерживал Жанну и Руслана. А они в итоге лишили моего еще не родившегося сына жизни. Не говорю о Диларе. Она тоже могла бы умереть.

— Я как раз тебя искал, — прорычав, хватаю кретина за плечо сзади и сжимаю его. Руслан кривится. Да, я знаю, что больно. Но это цветочки по сравнению с тем, что чувствую я. Что чувствует моя Дилара. — А ты оказался у моих ног.

Развернув засранца к себе лицом, врезаю в его челюсть кулаком. Руслан отшатывается, ударяется о капот своей тачки. Что-то бормочет себе под нос. Кажется, матерится.

— Это только начало, — хватаю его за воротник рубашки, поднимаю. — Это только начало, — повторяю с нажимом, ударяя в очередной раз. Но в этот раз куда сильнее.

— Да что ты... — цедит Руслан, прижимая руку к окровавленному рту. — Что ты творишь?

— Я что творю? — усмехаюсь. А на самом деле ржать хочется. И биться в истерике, как баба, одновременно. Потому что вместо того, чтобы заткнуться, этот п*дорас еще и вопросы задает, которые выводят меня из себя окончательно. — Я тебе сколько раз говорил, чтобы держался от нее как можно дальше? Я тебе сколько раз говорил, чтобы увез свою сестричку к чертям собачьим? Сколько раз предупреждал, чтобы... Да вы...

Нет, это детский сад, ей-богу. Он строит из себя идиота. А я... Я едва держу эмоции под контролем. Настолько зол, что вот-вот сверну шею кретину и даже глазом не моргну. Не должно мне быть жаль этого человека.

— Прекрати, — орет, кидаясь на меня с кулаками. Да только мимо. Получает в живот очередной удар ногой, падает на колени. — Да прекрати ты, черт тебя возьми! Я забираю сестру! Мы уезжаем! Как ты и хотел.

— После того, как жизнь нам с Диларой испоганили? После того, как она ребенка потеряла? Сукин ты сын! Поднимайся! Какого хера ты ложные новости распространяешь? Говоришь, Дилара с тобой переспала, да? С тобой, черт тебя дери? Да на кой хер ты ей сдался?! Зачем ты ее выставляешь продажной бабой? Ты бы о сестре своей позаботился! Вот как раз ее интимные фотки скоро будут в сетях! Знаешь, с кем? С парнишкой, который на несколько лет младше нее! Бесчестные твари!

Меня колбасит. Конкретно клинит от того, как этот п*дорас невинно хлопает ресницами, будто вообще не в курсе всего, чем занимается Жанна.

— Вставай, говорю тебе!

— Жанна такого не сделает! Она так не поступит! — как-то по-детски выходят его слова. Он даже вставать с земли не хочет, куда упал пару минут назад. Так и стоит на коленях. — Если ты не был нормальным мужем и не удовлетворял ее, то она, естественно, будет искать другого! Но не малолетнего парня же! Ты врешь!

— Вру, значит? — сам поднимаю его, вцепившись в его горло. Руслан распахивает глаза, сжимает мое запястье, однако я его отпускать не намерен. — Вот когда появятся в сети фотографии, тогда и поймешь, что правда, а что ложь. Посмотрим, кто тогда с вами работать станет. Заключать контракты. Кстати...

Злобно усмехаюсь, швыряя Руслана в сторону, как какую-то ненужную вещь. А он петушиться, оказывается, умеет. На словах такой якобы крутой. А на самом деле... Ни на что на способен. Слабак.

— Ты ищешь что-то против меня, но не найдешь, — цедит он, вытирая рот рукавом. — Не найдешь, — уверенно заявляет и даже ржет так...

— Прикинь, я уже нашел, — моей злости нет предела. — Все бумаги, доказывающие, что ты последний кретин, уже на столе моего друга. Из города ты никуда не сможешь свалить. На тебя очень скоро будет открыто уголовное дело. Плюс ты расплатишься за то, что распространил в сети.

Мой телефон звонит. Заметив номер Виктора на экране, прячу его обратно. Перезвоню, как только выйду отсюда.

— Ты ни хрена не сделаешь!

Я уже хочу зайти во двор, как этот сукин сын бросается на меня снова. В этот раз он задевает мое плечо кулаком, но через пару секунд снова оказывается валяющимся на земле.

— Прекратите! — тут доносится крик Жанны. За ней выбегают папины охранники, которые тянут меня в сторону. — Пожалуйста, не надо!

Я будто вижу какой-то бредовый сон. Где сошел с ума и хочу разгромить все вокруг, лишь бы хоть как-то унять то, что режет мои внутренности. Но ни хрена не помогает.

— Камиль, что ты творишь? — отец тоже выходит и командует охранникам, чтобы все зашли во двор, а не устраивали спектакль посреди дороги. — Что за детский сад?

Он рычит, я же не могу отвести взгляда от Жанны. Ну надо же. Она, оказывается, не только красиво ныть, так еще и реветь умеет. В основном постоянно делала первое. Второе — нововведение какое-то.

Снова звонит телефон. Оттолкнув от себя папиных псов, опять же вижу, что Виктор не может угомониться. Явно что-то стряслось.

— Да, — отвечаю, сканируя каждого, кто находится в отцовском дворе. Благо, ребенка тут нет. Но сестра плачет в сторонке, будто зная, что со мной и с Диларой случилось.

— Кам, ты где? — голос Вити встревоженный. — Слушай, я тут покопался. Другу своему позвонил. Он врач в той самой больнице, куда ты Дилару отвез. Короче, ее выписали. Ты в курсе? Это очень странно. По крайней мере, женщину, которая потеряла пятимесячного ребенка, так быстро домой не отпускают.

В ушах начинает шуметь. Тело напрягается. Меня конкретно бомбит.

Что, черт раздери, происходит?!

— Ты уверен?

— Как в своем имени.

— Я перезвоню, — вырубаю звонок.

Бросаю взгляд на охранника, полностью игнорируя ругательства отца в свой адрес.

— Анатолий, запри этих двух, — киваю на Жанну и Руслана. — Скоро за ними приедут менты. Не отпускай, понял меня? Или же полетишь вместе с ними, — командую и оборачиваюсь к отцу.

— Сынок, ты чего? — ахает мама.

— Отец, ты можешь считать меня мертвым и поддерживать этих, — киваю на бывшую жену и ее брата. — Сколько влезет. Но черные делишки этой семейки я прикрывать не стану. Более того, с сегодняшнего дня буду копаться. И не дай бог ты тоже как-то связан с ними... Клянусь, пощады не будет. Ты же прекрасно меня знаешь. Я всю жизнь стремился и добивался всего честным путем.

— Да у тебя крыша поехала! О каких ты черных делах говоришь? — орет отец.

— Поехала крыша, ты прав. А знаешь, почему? Потому что я потерял своего наследника. Настоящего наследника! Из-за этой твари! — снова кошусь на Жанну. Она скоро начнет головой биться о стену и умолять, чтобы ее не трогали. Но уже поздно. — Анатолий! — обращаюсь к охраннику. — Выполняй все, как я сказал. Понял?

— Понял, — кивает мужик.

Выхожу из двора, снова слыша ругательства отца.

— Камиль, можно я поеду с тобой? — догоняет меня сестра.

— Нет. У меня дела. Решу их и выйду с тобой на связь. Договорились?

— Обещаешь? Брат, я устала от постоянных приказов отца. Не хочу тут оставаться.

— Я приеду за тобой, — пообещав, сажусь в машину и набираю номер Вити. — Ты послал все документы своему другу из ментовки?

— Да, пару часов назад.

— Прекрасно. Пусть едут в отцовский дом. Они тут. Брат и сестра. Жанну тоже надо припугнуть. Дальше — дело мое.

— Ты в больницу?

— Нет. Какой смысл туда ехать, если Дилару выписали? Поеду в ее квартиру.

— Держи меня в курсе дела.

Номер Дилары недоступен. А Гордей клянется, что понятия не имеет, куда может деться его сестра. У меня есть ключи дома Ди. Что удивительно — она ничего с собой не забрала. Вещи все на месте. Значит, она не покинула город?

Не знаю, куда деться. Единственное, что приходит в голову, так это то, что она может оказаться у своей подруги, адрес которой я не знаю. Бью по рулю раз десять, пытаясь унять злость.

Куда же ты делась, Дилара? Куда ты делась, любимая? Почему сбежала от меня?!

Не заметив красный свет светофора, еду куда глаза глядят. Вижу грузовик в тот момент, когда уже некуда сворачивать. Справиться с управлением нереально. Тормоз — уже поздно. Последнее, что приходит в голову, так это Дилара. Ее ангельское личико и широкая счастливая улыбка. В которую я и влюбился в первый день нашего знакомства.

Глава 35

Глава 35

Забираю сумочку и выхожу из квартиры. Мне душно, хочется подышать свежим воздухом и немного проветрить голову.

Не понимаю, почему столько дней не нахожу себе места. Но отсутствие Камиля в моей жизни меня буквально убивает. Правильно говорила Арина, что совесть со временем начинает грызть изнутри. И сейчас внутри меня творится то же самое. Мне безумно больно, что я не могу сообщить Рахманину, что наш ребенок жив и здоров. Что буквально через полтора месяца наш сын родится. Потому что я боюсь... Боюсь, что его семейка... Семья его жены найдет меня. Мне страшно потерять своего малыша.

И опять же я вспоминаю те дни, когда Арина тряслась... Она плакала ночами, что у нее могут отнять дочь. Тогда я ее успокаивала и не понимала причину ее паники. Мне казалось, что она преувеличивает. И вот... То, чему я не могла верить до конца, теперь происходит со мной.

Небольшими шагами иду в сторону парка. Сажусь на лавочку и достаю телефон, набираю номер подруги.

— Дилар, ты как? — говорит она, едва принимает звонок. — Все ведь в порядке, да? Как там наш малыш?

— Все в порядке, дорогая. Ты не волнуйся. Я соскучилась по Эмилии, — честно признаюсь.

Устремляю взгляд на маленького мальчика лет двух. Одну его руку сжимает мама, другую папа. И идут они к качелям, чему-то смеясь. Улыбаюсь грустно. Камиля никогда не будет рядом... Ведь он за все время, что мы находимся в Питере, ни разу не заинтересовался нами. Да, номер я поменяла. Но будь у него желание... Он меня из-под земли достал бы. Однако такого не случилось...

— Я как-нибудь прилечу к вам. С Эми, естественно. Как найду время.

Знаю я, что у Арины с Эмилем все не так гладко, как казалось бы на первый взгляд. Что-то у них творится, но подруга отказывается со мной делиться. Она всегда так вежливо выскальзывает, меняет тему, когда я задаю ей вопросы насчет личной жизни. Явно происходит что-то неприятное, и подруга боится меня встревожить лишний раз.

— Ага, ты это месяц уже говоришь, — шутливо ворчу я, тихо смеясь ее словам. — Ты лучше скажи мне честно... Ведь все действительно в порядке, родная? Ты же ничего от меня не скрываешь? Если думаешь, что я рожу раньше времени...

Я, конечно же, шучу. Но в каждой шутке есть доля правды.

— Все круто, даже не сомневайся, — Арина смеется вместе со мной. — Я за рулем. Еду за дочкой. Как доберусь домой, так выйду с тобой на связь. Наберу по видеосвязи. А то я соскучилась не менее тебя.

Попрощавшись, я откладываю мобильный в сторону и решаю купить себе мороженое. Мама должна была заехать в маркет, а потом домой, чтобы оставить там купленные продукты. И присоединиться ко мне. Но ее все еще нет, и я начинаю волноваться.

Перед глазами встает картина... И тело моментально покрывается мурашками. Ведь я буквально несколько дней назад видела во сне Камиля. Помню, как он кричал. Звал меня. Но выглядел он при этом, честно говоря, неважно. Устало так, растрепанно. Как-то непривычно было видеть его в таком виде. Ведь всегда ухоженный, с идеальной прической мужчина смахивал со стороны на бездомного алкаша.

Я трусливо сбежала от него. Снова. Решила спрятаться. Но он увидел мой выпуклый живот... И пообещал, что придет за нами.

Качнув головой, я отгоняю лишние мысли. Сейчас не время об этом думать. Совсем не время...

Но рука непроизвольно тянется к животу, где шевелится мой малыш. Улыбаюсь, чувствую, как слезы наворачиваются на глаза. Они катятся по щекам. Давно я не плакала. Уж при матери тем более. Всегда старалась выглядеть сильной, однако я вовсе не такая.

— Дилар, — это голос матери. Она кладет руку на мое плечо, слегка сжимает. — Господи, что с тобой, дочка? — присаживается она рядом и крепко обнимает меня.

Я шмыгаю носом. Не понимаю, как так получилось, как я начала так громко реветь. Чувствую себя настоящей истеричкой.

— Все в порядке, — вытираю влагу с лица. — Все хорошо, мам. Я просто... Просто так получилось.

— Девочка ты моя... Расскажи мне. Поверь, тебе станет легче, если выскажешься. Попробуй опустошить душу, родная.

— Ну что тебе рассказать, мамуль? Я просто скучаю. Я... Понимаешь, я действительно люблю Камиля. До сих пор. Даже после того, как он соврал мне. Даже после того, как закрыл глаза на то, что мы ушли...

— Перестань. С чего ты вообще это взяла? Откуда такие выводы, что он закрыл глаза?

— Так не нашел нас! Не пришел за нами!

— Сама ведь говоришь, что не нашел.

— Ну, мааам, — снова шмыгаю носом как ребенок. — Мам, у него есть деньги. У него есть связи. Ты же ведь не думаешь, что...

— Все не так, как тебе кажется, дочка, — отвечает мама и сразу же отводит взгляд. Но я успеваю заметить, что у нее тоже блестят глаза от слез.

— Что это значит?

— Он... Я считаю, что он просто не нашел нас. Связи у Эмиля тоже есть... Он все устроил. Он способен на большее, чем Камиль.

Мама не смотрит на меня, а куда-то вдаль. И это значит лишь одно: она от меня что-то скрывает.

И Арина тоже. Ведь я всегда чувствую, когда с ней общаюсь... Что она замалчивает, никогда не заговаривает про Рахманина, хоть и знает, как мне это необходимо.

— Я пойду мороженое куплю. Тебе тоже взять? Это ты уже закончила.

— Давай. Возьми, пожалуйста, фруктовое, — прошу я.

Мама отходит, а я впервые за два с половиной месяца решаю покопаться и найти информацию насчет Камиля в интернете. Раньше не решалась. Не хотела видеть ничего после того, как я встретила свои фотографии с Русланом в социальных сетях на каждом углу.

«Камиль Рахманин развелся. Несколько лет брака...» — дальше не читаю, потому что мне это совершенно неинтересно.

Однако я вижу снимок разбитой машины... номер... Номер автомобиля — это же внедорожник Камиля.

«Бизнесмен Камиль Рахманин попал в аварию. Не смог справиться с управлением...»

Перед глазами начинает темнеть. Сердце как бешеное колотится в груди, а дышать становится очень тяжело. Мне не верится во все это...

Новость вышла на следующий день. Да-да. Именно та дата. Через сутки посла того, как мы прилетели в Питер.

Черт! Черт!!!

Вытерев глаза, я пробегаю глазами по строчкам. И с каждым предложением мне становится все хуже и хуже.

«По словам врачей, состояние бизнесмена неутешительное...»

Господи Боже мой... Камиль... Мой любимый Камиль... Он в коме... До сих пор?

— Держи, дочка, — вздрагиваю от слов матери, роняю телефон.

Поднимаю на нее заплаканные глаза. Хочу наорать... Хочу сказать, что они все знали об аварии, в которую попал Камиль, но скрыли от меня всей компанией. Однако слова комом застревают в горле, и мне ничего не удается сделать, кроме как постараться сглотнуть.

— Дилара, — мама поднимает мой телефон и застывает, явно заметив на экране информацию, которую я только что читала. — Дилар... Ты... Ты почему такой бледной стала, а? Из-за этой новости? Не переживай ты так, милая. Это все старое. С ним все в порядке, — тихо шепчет мать, трогая мой лоб и лицо.

— Не ври мне, — выдавливаю из себя, чувствуя, как меня трясет. По телу пробегает мороз, но позвоночник почему-то покрывается испариной. Я даже чувствую, что вот-вот потеряю сознание. В ушах начинает звенеть от напряжения.

— Не вру. Честное слово. Он в порядке, — часто дышит мама, стягивая с меня плащ. — Тебе жарко? Скажи мне? Почему вспотела?

Ни черта мне не жарко. Наоборот. Очень даже холодно.

— Я тебе не верю, — снова шепчу. Глаза матери ледяные, губы поджаты в тонкую линию. Она сидит рядом и трогает мое лицо. Я вижу, какая она встревоженная. Оглядывается по сторонам. — Он... Мам, скажи честно. Я тебя умоляю... — свой шепот я едва слышу.

— Дилара, — доносится мягкое. — Дилар, родная... Вызовите скорую! Пожалуйста! Вызовите скорую помощь, — слышу мамин крик. А дальше вырубаюсь, не чувствуя ничего, кроме боли в области груди.

Глава 36

Глава 36

Камиль

— Выписывайте, — настойчивее прошу я врача.

— Но, Камиль Каримович, еще бы недельку вас понаблюдать, — возражает он. — Все-таки пусть и искусственная, но кома на такое время. Да, из нее выходят совсем по-другому, вот вы и чувствуете себя хорошо, но две операции, реабилитация… В любом случае последствия могут иметь место.

Я уже устал с ними спорить. Да пусть наконец-то подготовят все необходимые документы, я подпишу любые отказы. Когда мне сказали, сколько прошло времени с момента аварии, я уже серьезно думал переводиться в отделение психиатрии.

— Последствия пропишите в отказе от дальнейшей госпитализации, — поднимаюсь я с кровати и тянусь к привезенному сестрой костюму.

— Ладно, — сдается врач и выходит из палаты.

Переодеваюсь и жду выписку. Уже несколько дней пытаюсь сложить в голове все, что произошло за то время, пока я был в отключке. Пока только с Витей не удалось поговорить, потому что он был в командировке, дозвониться я до него не смог. Но секретарь сказала, что сегодня он должен быть на работе. Значит, прямо отсюда к нему и отправлюсь ведь больше меня никто не ждет.

Наконец-то я получаю на руки все документы. За руль врач не советует пока садиться, но я и сам не собирался, меня уже ждет такси. Никому не говорил что попытаюсь сегодня все же вырваться из больничных стен. Мне нужен только Витя, потому что лишь он сможет дать ответ на самый главный для меня вопрос. Адрес нового офиса удалось узнать без проблем — у секретарши остался тот же мобильный номер. Видимо, Витя решил преподать хороший урок моим бывшим родственникам и перетащил за собой половину работников. Но для хороших сотрудников у нас всегда работа найдется.

Новенькое здание в центре города смотрится отлично. Но сейчас мне не до интерьера и тем более не до работы. Я вхожу внутрь и вижу знакомого охранника. Даже его Витя притащил за собой. Он мне кивает и без проблем пропускает внутрь. Секретарша, тоже кивнув на дверь, одними губами произносит: «Он уже на месте. И рада вас видеть, Камиль Каримович».

— Хорош друг, — говорю я, заходя в новый Витин кабинет. — Я там в больнице валяюсь, а он по командировкам мотается. Хоть бы навестить пришел.

По привычке начинаю с шутки, как будто для меня ничего не изменилось. Но для меня действительно ничего не изменилось, потому что я не помню всего того времени, что пролежал в коме.

— Как раз к тебе собирался, — отвечает Витя, — потому что знаю, что ты не успокоишься, пока не получишь ответы. Но порадовать мне тебя нечем. Единственное, в фирме дела идут хорошо. Да и не только здесь. Мы ничего не потеряли по бизнесу. Даже смогли спасти завод, где проворачивал свои делишки Руслан. Кстати, может, порадовать я тебя все-таки смогу. Дело Руслана уже в прокуратуре. Скоро будет суд, светит ему немало. Жена твоя бывшая скрылась вместе с дочерью в неизвестном направлении, но в принципе за ней особых грешков и не было. Не перебивай, — заметив мое выражение лица, Витя выставляет руку вперед. — Я имею в виду действительно уголовные преступления.

— Черт, — все-таки перебиваю я Витю. — Мне уже обо всем вкратце рассказала сестра. И это все, конечно, замечательно, но волнует уже вторично.

— Я понимаю… Но, — Витя разводит руками, — порадовать мне тебя нечем. Дилара как сквозь землю провалилась. И даже я ее не могу найти.

Черт возьми… Если Витя не может, то здесь явно поработал кто-то серьезный. И связей у этого человека побольше наших. А я знаю только одного, кто мог бы такое провернуть — спрятать человека почти бесследно. А в том, что Дилара именно спряталась от моих «любимых» родственников, я не сомневаюсь. Наверное, на ее месте я поступил бы точно так же.

Дилара… Что же ты делаешь? Знаю, что Витя искал ее все то время, пока я был в коме после аварии. Он ведь знал, каким будет первый вопрос, когда я очнусь.

— Есть одна мысль… — потираю я подбородок. — Думаю, тебя она тоже посещала.

— Бестужев, — кивает Витя. — Насколько я знаю, сейчас он не в стране, но все еще живет с подругой Дилары. Больше, к сожалению, не с кем. Мать Дилары исчезла почти одновременно с ней. Гордей еще некоторое время был в городе, но сам, судя по всему, ничего не знал. Я с ним разговаривал… Но мужик был растерян, даже потерян. А потом Бестужев его куда-то вроде бы перевел по работе.

Дилара работала на Бестужева, там же работает ее лучшая подруга, и, кажется, у нее с Эмилем все серьезно. Арина, если Дилара меня ненавидит, чисто из женской солидарности не сдаст подругу. А Бестужев не подведет любимую женщину. Но попытать счастья все же стоит.

Как бы там ни было, я не могу ни дня без нее. Эта женщина стала для меня всем. Поэтому, рискуя быть посланным в пешее эротическое, я все-таки ищу встречи с Ариной. Ловлю ее на выходе из бизнес-центра, принадлежащего Бестужеву. Она, опустив глаза, ищет что-то в сумочке, достает ключи от машины и натыкается на меня взглядом. Будто призрака видит, честное слово. Останавливается, даже делает шаг назад и одними губами произносит:

— Камиль…

— Я, — киваю и спрашиваю: — Можем поговорить?

Наверняка без какого-либо предупреждения Арина меня увидеть не ожидала. Нет, держит она себя в руках хорошо, но по глазам вижу, что все-таки немного растеряна. Поэтому, наверное, и начинает тараторить:

— Камиль, но как, когда? Почему никто ничего не знал?

— Может, поговорим в более удобном месте? — спрашиваю, кивая на вывеску кафе в соседнем здании.

Вижу, что сомневается. Но недолго. Все-таки немного обреченно вздыхает и кивает. Когда мы располагаемся за столиком у окна, Арина спрашивает:

— Как ты себя чувствуешь?

— Хреново, — отвечаю я, глядя прямо ей в глаза, чтобы она понимала, что речь вовсе не о физическом самочувствии.

Арина опускает взгляд на чашку кофе и начинает крутить ее по столешнице. Она все понимает, самой, если верить Диларе, нелегко пришлось. Поэтому сейчас Арина и не хочет со мной разговаривать. Точнее, она не хочет мне лгать.

— Камиль, — наконец-то смотрит на меня, — дай ей время. Да она же чуть ребенка не потеряла! — повышает голос, и я слышу в этих словах боль, которую может понять женщина, только сама прошедшая через это. — Да и твои родственники… Она все еще боится и за себя, и за ребенка.

Неужели это упустили из виду? По-моему, уже все знают, что с Жанной я развелся. Хорошо, что есть человек, которому я могу доверять и который может доверять мне. Поэтому у нас с Витей давно оформлены друг на друга генеральные доверенности. Мы можем вести дела от имени друг друга, чем занялся мой друг, чтобы разобраться окончательно с моим разводом.

Руслан давно под следствием. Бывшие тесть пытается спасти остатки своего бизнеса, хотя акции давно упали в цене и почти ничего не стоят. А отец решил уехать из Москвы, у него есть небольшой бизнес в других городах, и именно сейчас, по словам матери, он им занимается.

— Арина, моих родственников больше нет. Остались сестра и мать, против Дилары они ничего не имеют. Скажи мне, пожалуйста, где она, — я почти умоляю. — Ведь не спорь, именно вы с Эмилем ей помогли скрыться.

Арина снова молчит, хотя, как говорила Дилара, за словом в карман эта девушка не лезет.

— Я не могу, Камиль, — качает головой Арина. — Без ее согласия не могу. И если она не согласится, то я ничего тебе не скажу.

Что же, хотя бы честно. Но ожидание для меня мучительнее смерти. Я ничего не знаю, ничего не понимаю, вообще будто из жизни выпал. Хотя в принципе так и было. Но сейчас я готов все исправить, только Дилара должна сама это понять.

Глава 37

Глава 37

Камиль

Чего бы было проще, позвонить, даже при мне, и просто спросить. Но нет, женщины любят все усложнять. Поэтому я ушел ни с чем, правда, можно бы было надавить на Арину, да только не хотелось показаться еще большим козлом.

Я и так достаточно натворил, сейчас нужно действовать аккуратно. Я запомнил слова Арины про ребенка, но не стал углубляться в эту тему.

Мне и так хватило пары дней поваляться в больнице, когда меня вывели из искусственной комы, которая, слава богу, никак не повлияло на мою умственную деятельность. Я понял, что Дилара никогда бы не уехала, бросив любимую работу и лучшую подругу, если бы не что-то более важное. А что может быть важнее ребенка?

Она все правильно сделала. Мои родственники не оставили бы ее в покое. Точнее, бывшие родственники — никак не могу привыкнуть. Дилара хотела сберечь нашего сына, поэтому сделала все правильно. Я не злюсь, даже понимаю. Но меня она могла предупредить, если у нее остались хоть какие-то чувства и если она хотела, чтобы сына мы растили вместе.

А если чувств нет… То лучше бы я сдох в той аварии. Без Дилары и сына мне жизни не будет — останется одно бессмысленное существование.

Звонок прерывает мои терзания, которым, как я думал, в моей жизни места нет. Отвечать не хочу, но смотрю на экран, потому что жду звонка от Арины. И тут же подскакиваю на гостиничной кровати, ведь это именно она. И надеюсь, что с хорошими новостями.

— Слушаю, — резко бросаю в трубку, может, даже перебарщиваю, но мое терпение уже на грани.

— Камиль, — Арина говорит ровно, но чувствую в ее голосе надрыв, — я пока не могу ничего тебе ответить.

— Что с ней? — уже не сдерживаюсь, начинаю мерить шагами тесный номер, как зверь в клетке. — Арина, скажи мне, пожалуйста. Я же умру за это время, если не буду ничего знать. Неизвестность хуже всего.

— Камиль, пара дней. Всего лишь, — слышу уже не такой уверенный голос в трубке, будто Арина готова сдаться, но до конца не уверена.

— Пара дней? — усмехаюсь я. — Конечно.

Нет, сдаваться я не намерен. Но я будто чувствую: что-то случилось. И Арина сейчас сама на взводе, поэтому вряд ли я чего-то от нее добьюсь.

Без особой надежды набираю номер Бестужева, ведь он должен быть за границей. Эмиль на удивление отвечает быстро:

— Слушаю.

— Это Рахманин. Надо встретиться.

Понимаю, что даже опустил приветствие, но Бестужев как будто меня понимает, даже не акцентирует на этом внимание. Небольшая пауза становится для меня как будто приговором, но потом я слышу с тяжелым вздохом:

— Адрес сброшу, приезжай.

Вряд ли, конечно, Эмиль сбросил мне адрес Дилары, но начало уже положено. Он хотя бы согласился со мной встретиться. И сразу не послал — это тоже плюс.

Следом за сообщение от Бестужева приходит и сообщение от сестры: «Мы с мамой волнуемся. Позвони».

В этой гонке за любимой женщиной я совсем забыл о родных, которые меня поддерживали, пока я был в коме. Только мама и Асия были рядом, только они искренне переживали за меня, только они пока у меня и есть. Но скоро еще будет Дилара вместе с нашим сыном. Мы вернемся в этот город, где бы она ни была, и будем самыми счастливыми.

По дороге к месту встречи с Эмилем звоню сестре.

— Наконец-то, Камиль… — сходу говорит она.

— Прости меня, сестренка. И у мамы прощения попроси. Я совсем забыл вас предупредить, что, по сути, сбежал из больницы. Но скоро все будет хорошо, я обязательно к вам приеду и не один.

— Ты нашел ее, — восклицает Асия.

— Пока нет, — разочаровываю сестру. — Но скоро найду. И мы все будем вместе: я, Дилара и наш сын.

— Погоди, Камиль, — после паузы тихо произносит сестра. — Я понимаю, что многое было за это время, но ты же должен помнить, как все произошло.

Кажется, сестренка думает, что я не в своем уме. И разубедить бы ее, но настроение почему-то стремится все выше и выше. Я уверен, что Бестужев не назначил бы мне встречу, если бы не хотел сказать что-то важное.

— Скоро позвоню, малышка, — говорю сестре. — И скажи маме, чтобы не волновалась.

Я уже подъезжаю к ресторану, где мне назначил встречу Бестужев. Неприметное местечко, но не самое обычное, как раз для важных разговоров. Администратор меня провожает до комнаты и тут же удаляется, потому что на столе уже все есть. И Бестужев меня ждет.

— Камиль Каримович, — улыбается он и протягивает мне руку, встав с дивана.

— К чему эти формальности? — усмехаюсь я в ответ и, пожав ладонь, сажусь напротив.

Эмилю нравится, как я отреагировал. Он несколько секунд рассматривает меня, а потом указывает на стол. Но я сюда пришел не за выпивкой и едой. Бестужев качает головой и почему-то начинает с предисловия, хотя знает, какие вопросы меня интересуют.

Начал Эмиль с того, что он меня понимает. Вкратце даже поведал их с Ариной историю. Признаться, достойно романа, но я хочу просто спокойствия рядом с любимой женщиной и со своим ребенком. От драм я устал, мне хватило последних нескольких месяцев, которые я помню. Поэтому наелся с лихвой.

— Эмиль, ты же деловой человек. К чему такие долгие прелюдии? — спрашиваю, наливая себе воды.

На «ты» уже можно перейти. Действительно не до формальностей. Бестужев принимает эти правила, откидывается на спинку дивана, сцепив руки замком на затылке, и кивает:

— Я знаю, что твой зам, Виктор, пытался найти ее следы. А он хорош, доверяешь ты правильным людям. Надеюсь, в твоем окружении остались именно такие. Но все равно ты ее не найдешь. И я тебе скажу больше, в это время ты должен был быть рядом с ней. Она узнала о том, что ты попал в аварию. Узнала только сейчас, — уточняет Бестужев, немного меняясь в лице. — Арина сама не своя. И нам всем сейчас не помешает спокойствие. С Диларой и ребенком все будет хорошо, ими занимаются лучшие врачи…

— Что? — я даже приподнимаюсь, чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться.

В голове полный бардак. Я думаю одновременно о том, что срок уже подходящий для родов, и о том, что опять из-за меня все может пойти не так.

— Тише, Камиль, — Эмиль через стол протягивает руку и кладет ее мне на плечо. — С ними все хорошо. Тем более тетя Марина рядом, мать, а это дорогого стоит. И брат недалеко.

— Значит, я не ошибся, — усмехаюсь, хлопая Эмиля по руке на моем плече, но злости снова нет.

Конечно, кто бы еще смог устроить такое, что даже Виктор не нашел никаких зацепок, хотя проверил все, в этом я не сомневаюсь. Только у Эмиля Бестужева есть такие возможности, что Камиль Рахманин ничего не найдет.

Да, можно чувствовать себя всемогущим, можно управлять империями, можно вершить судьбы других людей, но всегда найдется тот, кто и тебя сможет обойти. Даже всемогущих титанов свергли боги, а потом и их дети отличились. Что-то в мифологию потянуло, наверное, действительно с головой что-то не то после комы.

— Я иду тебе навстречу, хотя Арина не до конца согласна со мной, — Бестужев достает блок для записей и ручку, а я замираю даже. — Дилара сама пока не может дать ответ, хочет она тебя видеть или нет. Но я видел ее глаза, когда она уезжала. Знаю, что случилось, когда она узнала об аварии. Поэтому, если с твоими родственниками вопрос решен, поезжай к ней. И никогда, ни на минуту, ни на секунду не оставляй сына и его мать.

— Никогда, — твердо говорю, принимая из рук Эмиля клочок бумаги с адресом.

Питер… Так близко и так далеко. Ну ладно, восемьсот километров не круг для влюбленной бешеной собаки… Скоро, совсем скоро, сутки — и мы будем вместе.

Глава 38

Глава 38

Прихожу в себя и не понимаю, где я. Живот болит. Во рту сухость. Пытаюсь сконцентрироваться на обстановке. Это палата, больничная палата. Прикасаюсь руками к животу, но он плоский. И под больничной рубашкой чувствую пластырь.

Меня начинает трясти от страха. Судя по всему, мне сделали кесарево сечение. Но где мой сын?

Пытаюсь подняться, но тело меня не слушается. И тут же в палату вбегает медсестра. Она надавливает мне на плечи, заставляя лечь обратно.

— Тише, тише, — говорит мягко. — Вам еще рано вставать.

— Ребенок… — хватаю я ее за руку. — Что с моим сыном?

— Не волнуйтесь вы так. У малыша немного повышен билирубин, он сейчас находится под светом. Еще полчаса — и мы покажем его вам.

— Что? — снова пытаюсь встать. — Это… Это плохо?

— Ну что вы, — продолжает меня успокаивать медсестра. — это небольшая желтушка. Поверьте, за все годы моей работы я видела это у каждого второго ребенка. Не волнуйтесь, немножечко под светом побудет, и больше ничего.

Ее голос действует как снотворное. Я хочу уснуть, но в голове все равно бьется мысль, что что-то не так. Будто мне лгут, не хотят говорить горькую правду. Я сделала все, чтобы спасти своего сына, и сейчас не верю, что могла его потерять.

По вискам катятся слезы, что медсестра замечает сразу. Говорит, что если не хочу верить ей, то может поверю другому человеку. Она выходит в коридор, не закрывая дверь, и в палате тут же появляется мама.

— Дилара, родная, — садится она передо мной на стул и гладит по руке.

— Мамочка, — шепчу я. — Он жив? Правда, жив?

— Ты не представляешь, какой он красивый, — сквозь слезы смеется она. — Наш мальчик. Похож на тебя. Я так испугалась за вас, дочка. Но все обошлось, слава богу.

Наш мальчик… Но Камиль его не увидел, потому что неизвестно, что с ним самим. Камиль…

Когда понимаю, что меня не обманули, что с моим ребенком все хорошо, что он жив и здоров, то мысли о его отце снова возвращаются.

— Мамочка, — смотрю на нее в упор. — Ты знала о том, что случилось с Камилем?

Она снова плачет, на этот раз отвернувшись к окну.

— Знала, — отвечает наконец-то. — Но я не могла тебе сказать, родная. Не могла. Ты и так была на грани, и если бы с малышом что-то случилось… Нет, я все правильно сделала, что не сказала.

Может, и так. Но все равно на душе неспокойно. Мне тяжело думать о Камиле, читать только новости, потому что у Арины я не спрошу. Знаю, что она будет беречь мое душевное спокойствие, как и мама. А слушать слова, которые призваны меня успокоить, я не хочу. Мы с сыном выпишемся из роддома, он немного окрепнет, потом поедем к его отцу и убедимся лично, что с ним все в порядке. Дождаться бы только этого момента…

Когда мне впервые приносит сыночка, я не могу сдержать слез. Мама была не права — не на меня он похож. Копия Камиля. Несмотря на то, что маленький, глазки уже темные, прямо как у отца. И волосики темненькие, и губки точь-в-точь очерчены как у Камиля. Маленькая копия. И я представляю, впервые приложив сына к груди, каким он вырастет. Таким же сильным, красивым, самым любимым для меня, как и его отец.

Несколько дней мы проводим в роддоме, и мама как будто невзначай каждый раз забывает привезти мой телефон. Да, врач сказал, что лишние стрессы мне ни к чему, поэтому все свое внимание я отдаю сыну. Разговариваю с Ариной по маминому телефону, но темы Камиля мы не касаемся. Подруга радуется так, глядя на малыша, словно она сама стала мамой.

Наконец мне снимают швы и отпускают домой. Внизу меня встречают мама и Гордей. Все как положено: цветы для меня, шампанское и конфеты для медсестер. А я, как дура, оглядываюсь, жду Камиля, словно он появится как в фильме, но этого не происходит. Мы едем домой, я смотрю на сыночка, которому уже выбрала имя. Мне кажется, Камилю бы понравилось.

— Марат… — шепчу я, проведя пальцем по пухленькой щечке.

— Красивое имя, — кивает мама, услышав меня. — И очень подходит этому карапузу.

Дома он ведет себя как положено младенцу. Несмотря на смену обстановки, спит крепко. Мама не хочет его оставлять ни на минуту, но мне это только на руку. Надо поговорить с Гордеем.

Брат в кухне делает себе кофе, а нам с мамой чай. Я подхожу к окну и, уставившись в него, спрашиваю:

— Может, хоть ты со мной поговоришь?

— Ты о Камиле? — уточняет Гордей, обернувшись и сложив руки на груди, что я наблюдаю в отражении окна. — Я знаю, что он вышел из комы. Больше ничего.

Вышел? Слезы сами начинают течь по лицу. Пусть врач говорил, что мне не нужны лишние стрессы, чтобы молоко не пропало, но сейчас сдержаться я не могу.

— Эй, сестренка, — Гордей подходит и обнимает меня за плечи. — Он вас найдет. Он конкретный мужик. Захочет — сделает, поверь мне. Меня уже его зам тряс, но Эмиль так все сделал, что комар носа не подточит. Разве ты не этого хотела?

Да, хотела. Но хотела я исчезнуть из-за родственников Камиля. Я в первую очередь думала о своем сыне, но теперь, когда я узнала об аварии, мне хочется быть в Москве. Только Марат еще такой маленький, что длительный переезд ему ни к чему. И оставить его одного, даже с мамой, я не могу. Я стала матерью, и теперь это главное. Мой сын стал моим главным приоритетом. Я должна думать о нем.

— Ты прав, — отвечаю Гордею. — Я все сделала правильно, но кто мог знать, как все обернется.

— Ди, — брат разворачивает меня к себе и заглядывает в глаза, — никто не мог предвидеть. Может, если бы мы могли заглянуть в будущее, то и всех этих проблем не было бы у нас. Но, увы, человек на это не способен. Жизнь иногда бывает очень жестокой стервой. И мы с тобой это прочувствовали. Прости меня за все те слова, Дилара…

— Не стоит, Гордей, — улыбаюсь я. — Это все в прошлом.

Брата я действительно простила. И даже в какой-то степени поняла, хоть и было очень обидно. Только это все в прошлом. Сейчас он рядом, поддерживает меня, исправляет свои ошибки. И все же мы родные, поэтому не стоит таить обиды и разрывать связь, которая у нас с детства.

— Детки мои, — мама, судя по всему, слышала наш разговор, но не обозначала свое присутствие. — Вы у меня самые лучшие.

— Это ты нас такими вырастила, — говорит Гордей, обнимая меня одной рукой за плечи, а вторую протягивая маме.

И так мы стоим, обнявшись втроем, пока не раздается плач Марата. Понимаю, что ему пора есть, и, вытерев набежавшие от этого момента слезы, иду к сыну.

Мои самые родные люди со мной. Но как бы то ни было мне не хватает отца моего ребенка. И я понимаю, что это сродни фантастике, если Камиль прямо сейчас появится на моем пороге.

Покормив сына, хожу с ним по комнате, держа его столбиком, как показывала медсестра. Он уже почти засыпает, как раздается звонок. Может, Гордей что-то заказал? Потому что гостей мы не ждем. Арина точно в Москве, хотя и обещала в ближайшее время приехать.

Слышу, как мама идет к двери, открывает ее и выдыхает:

— Господи…

Марат уже уснул, испачкав мою одежду отрыжкой, поэтому я кладу его на кровать, обложив со всех сторон подушками, и иду в коридор. Прямо как есть. В испачканном кардигане, с гулькой на голове, чтобы посмотреть, что так удивило маму.

И я… Я не верю своим глазам. Камиль… Осунувшийся, с темными кругами под глазами, похудевший, но все равно такой родной.

Он смотрит на меня, я — на него. Подхожу, кладу руки на грудь, чувствуя учащенное сердцебиение. Живой… Мой… Нет, уже наш. И он приехал. Приехал к нам.

— Это ты… — все еще не веря, льну к его груди.

Мне надо в полной мере почувствовать, осознать.

— Это я, — теплая рука опускается на мою спину. — И больше я вас не оставлю.

Глава 39

Глава 39

Я все еще не могу поверить, что Камиль здесь, со мной. Точнее, с нами. Хочется и плакать, и смеяться одновременно. И постоянно прикасаться к нему, чтобы убедиться, что у меня не галлюцинации, что он не плод воображения моего уставшего и измотанного мозга.

— Только не плачь, — шепчет Камиль мне на ухо.

Нет, это точно он. Его голос, его запах. Эти родные руки. Я так по нему скучала, хоть упорно пыталась убедить себя в обратном. Но отпираться больше нет смысла. Я не представляю своей жизни без него. Когда на секунду мне прострелила мозг мысль после прочитанных новостей, что я потеряла Камиля, поняла это отчетливо.

— Вы так и будете стоять в коридоре? — спрашивает мама за моей спиной, и я вздрагиваю.

Отстраняюсь от Камиля и вытираю незаметно все-таки побежавшую по щеке слезу. Когда я увидела его, то мир сузился до нас двоих, даже забыла, что в квартире мы не одни.

— Проходи, — указываю я в сторону кухни.

— А можно?.. — Камиль кивает на дверь комнаты, откуда я вышла.

Улыбаюсь, понимая, что он хочет увидеть сына. Мама раздает команды и говорит, что только под ее контролем и надо сразу помыть руки. Ведет Камиля в кухню, а мне успевает шепнуть:

— Иди в ванную и приведи себя в порядок.

Мне хватает десяти минут. Смотрю на свое отражение и вижу, что даже взгляд у меня изменился, стоило появиться Камилю. Да, сын занял главное место в моем сердце в ту же минуту, как я его увидела и взяла на руки, но тот кусочек, где давно поселился его отец, оставался пуст. И никто, кроме Камиля, его заполнить не мог. А сейчас мое сердце просто переполнено любовью к родным и близким, которые теперь все со мной.

Слышу голоса из кухни и иду на них. Мама пытается накормить Камиля, он отнекивается, Гордей только с ухмылкой качает головой, говоря, что спорить с ней бесполезно.

От представшей картины улыбка не сходит с моего лица. Теперь-то уж точно все будет хорошо. Хотя к Камилю у меня есть несколько вопросов. И когда суматоха на кухне закончится, я обязательно их задам.

Через полчаса мама, наконец накормив Камиля, смотрит на брата говорящим взглядом.

— Гордей, нам бы в магазин съездить, закупиться продуктами, — произносит она. — А то теперь нас на одного больше, придется больше готовить.

— Конечно, мама, — тут же отзывается он, поднимаясь. — Мне тоже надо в магазин.

Я только усмехаюсь. Понятно, что это просто предлог, чтобы оставить нас с Камилем наедине. Сборы не занимают много времени, и вскоре слышу хлопок входной двери. Воцаряется тишина, мы с Камилем смотрим друг на друга, и в его взгляде столько чувств намешано, кажется, не только я переполнена эмоциями.

— Я нашел тебя, — нарушает Камиль тишину. — Если бы не смог, то, наверное, сошел с ума. Я понимаю, почему ты так поступила, но убедить меня в том, что нашего сына больше нет…

— Камиль, — кладу ладонь поверх его, — я боялась. Я бы тоже сошла с ума, если бы с нашим ребенком что-нибудь случилось. Действовала я не на эмоциях, не думай. Просто поняла, что твоих родственников ничто не остановит.

— Уже остановили, — мягко улыбается Камиль. — Руслан в тюрьме, Жанна свалила после развода, их отец пытается спасти остатки бизнеса и меня не трогает. А мой отец уехал и вряд ли скоро вернется. Больше ничего не бойся, я буду рядом и никому вас в обиду не дам.

Я верю. Но при этом помню и тот липкий страх, который жил во мне. Помню, как не могла спокойно дышать, пока не оказалась в Питере. Помню, как и здесь первые дни не выходила на улицу, спать не могла.

— Я не могу вернуться, — качаю головой. — Пока не могу, — уточняю, заметив, что Камиль собирается возразить. — Марат еще слишком маленький. Такой длительный переезд неизвестно как на нем скажется. А тебе?.. Тебе надо в Москву?

На последних словах голос срывается. Я не хочу снова расставаться, когда мы только встретились. Но и держать Камиля, если у него в Москве дела, было бы эгоистично.

— Мне надо быть там, где вы с сыном. А Москва подождет, — отвечает Камиль, и мое сердце радостно скачет в груди. — Мы останемся здесь столько, сколько понадобится. Тем более в Питере у нас с Витей тоже есть пара объектов, пора устроить здесь проверку, — смеется он. — Но сомневаюсь, что смогу надолго вас оставить. Мне без вас час как год.

— А твоя сестра, мама? — вспоминаю я.

— Они девочки взрослые, справятся. С бизнесом разберется Витя. И вообще, милая, у меня еще больничный. Хотя знаешь, — задумчиво стучит пальцем по губам, — такое чувство, что ты решила меня выгнать.

— Совсем с ума сошел? — даже подскакиваю я на стуле. — Не смей никогда так думать, — и шутливо бью Камиля кулаком в плечо, но тут же прижимаю ладонь к груди. — Ой, у тебя ничего не болит?

Он только в себя пришел, а я тут кулаками размахиваю. Камиль берет мою руку и целует запястье.

— Здоровее всех, — тихо говорит он.

Боже, какая же я счастливая. После всего пережитого думала, что конца и края не будет этой черной полосе. Но сейчас это закончилось. По крайней мере очень на это надеюсь. Мы вернемся в Москву, я увижу Арину, Эмилию… Только их не хватает сейчас рядом. И все у нас будет хорошо, спокойно. Последние месяца именно это мне и нужно.

Возвращаются мама и Гордей, нагруженные пакетами. Брат тут же ссылается на дела и снова уезжает. Я проверяю Марата, который сегодня, будто чувствуя мое спокойствие и счастье, тоже спокоен и ни разу не капризничал.

— Марина Михайловна, мы договорились? — слышу уже, судя по всему, конец разговора, и Камиль осекается, увидев меня.

— О чем? — удивляюсь я, глядя, как эти заговорщики переглядываются.

— Что на ужин у нас рагу, — улыбается мама и смотрит на Камиля: — Конечно, милый.

Уже и милым стал. Умеет он очаровывать женщин. Но что-то мне подсказывает, что речь шла совсем не об ужине. И ближе к вечеру, когда я, снова покормив Марата, укладываю его, моя догадка подтверждается.

— Детки, идите прогуляйтесь, — почти выгоняет нас за порог мама. — Наш мальчик только уснул, спит он сегодня хорошо, я сама справлюсь.

— Но… — хочу возразить.

— На часок, — поддакивает маме Камиль. — И всех есть мобильные.

Наконец я сдаюсь. Боязно оставлять сына, пусть даже и с мамой, но прогуляться с любимым мужчиной по Питеру… Наверное, об этом мечтает каждая женщина.

Одеваюсь я просто, не в ресторан же идем. Говорю маме, чтобы звонила мне, мнусь на пороге, но все-таки ухожу. Около подъезда Камиль подставляет мне локоть, за который я цепляюсь, и мы двигаемся в сторону набережной. Думала, немного прогуляемся и вернемся домой, но Камиль останавливается у небольшой кофейни.

— Заглянем? — спрашивает.

— Не пью сейчас кофе, — улыбаюсь в ответ.

— Тогда чай, — настаивает он.

— Хорошо, — соглашаюсь я, думая, что все это как-то странно, выпить чай-кофе мы могли бы и дома, рядом с сыном.

Звенит колокольчик на двери, но на удивление в помещении никого нет.

«Странно», — думаю я, хмурясь.

— Я был готов отвезти тебя в лучший ресторан города, но подумал, что далеко от дома ты ехать не захочешь, — говорит Камиль мне в ухо и за руку ведет к столику, где уже стоят две чашки.

— Что происходит? — все еще не понимаю я, опускаясь на стул.

— Дилара… черт, не умею я это делать, — смеется Камиль в кулак. — Дилара, будешь мне женой, другом, поддержкой, счастьем и самым близким человеком?

Я только хлопаю глазами, даже не сразу увидев, что на столе появилась коробочка с открытой крышкой. Он что, предложение мне делает? А я думала, что счастливее быть невозможно…

— Я буду жить для тебя и нашего сына, — отвечаю, чувствуя, как по щеке скатывается слеза.

Но это слеза радости, других в нашей жизни больше быть не должно.

Глава 40

Глава 40

— Не пойдет, — поморщившись, Арина отмахивается.

— И зачем я только тебя с собой взяла? — ворчу недовольно.

— Без меня ты бы купила что попало, — смеется подруга, — и побежала обратно к сыну. Знаю я тебя, сумасшедшая мамочка. Думаешь, тетя Марина не справится?

Я вздыхаю, удаляясь обратно в примерочную. В принципе, Арина права, я бы так и поступила. Не думала, что подготовка к свадьбе — это такая морока. Я за пару дней устала так, что почти валюсь с ног. Как в Москву вернулись, так сразу и начали подготовку, потому что Камиль не хочет надолго откладывать. Я и сама не против, но круговорот меня просто подхватил и понес.

— Вот оно! — довольно поднимает большие пальцы вверх Арина, когда я в очередной раз выхожу из примерочной. — Платье есть. Что осталось?

— На сегодня все, — протестую я.

— Свадьба через несколько дней, — напоминает подруга. — Поверь, пресса не обойдет вас стороной, поэтому ты должна выглядеть на все сто. Хотя ты у меня всегда красотка.

Усмехаюсь, качая головой. Только зря Арина сейчас напомнила о прессе. Я понимаю, что пару дней помусолят, а потом появятся другие новости. Но не хочется снова быть на виду.

К платью девушка-консультант быстро подбирает мне туфли, и мы наконец-то выходим из свадебного салона. Мне уже не терпится оказаться дома, рядом с сыном. Я не успеваю выйти за порог, как уже скучаю по нему.

По дороге меня застает звонок Камиля. Странно, он говорил, что днем у него важное совещание. Сердце на секунду замирает. Неужели опять что-то случилось? Нет, хватит об этом думать.

— Слушаю, — отвечаю на звонок, перебросив пакеты на локоть.

— Как дела? Платье выбрала? — спрашивает Камиль, на фоне слышу голоса, и он шепотом кому-то добавляет: — Иду через минуту.

— Все хорошо, — говорю я. — Ты там, наверное, занят?

— Я всегда найду время, чтобы услышать твой голос и сказать, как я тебя люблю.

— Так, Камиль, — не выдерживаю я. — Говори, что происходит.

— Сегодня мама и Асия ждут нас на ужин. Вместе с Маратом, конечно, — говорит он, и я прямо чувствую его напряженное ожидание.

Когда мы вернулись из Питера, встал вопрос о жилье. Я настояла, чтобы остаться в своей квартире, Камиль остался вместе с нами. И пусть я знала, что сестра и мать моего будущего мужа ничего против меня не имеют, все равно избегала с ними встреч. Наверное, все еще не готова.

— Хорошо, — отвечаю вполне обыденно, будто мы каждые выходные ездим к его семье. — Мы будем готовы.

— Правда? — Камиль, кажется, не верит, что я согласилась.

— Правда, — киваю скорее самой себе, потому что он меня видеть не может.

Мы прощаемся, а я выдыхаю. Все же я согласилась — нельзя же вечно бегать. Через несколько дней у нас с Камилем свадьба, а они его родные. Они — бабушка и тетя нашего сына. Но я все равно нервничаю, хотя ни в коем случае не покажу этого, чтобы не расстраивать Камиля.

Но от мамы все равно не ускользает мое состояние, когда я возвращаюсь домой. Она недолго наблюдает за мной, потом все же спрашивает:

— У тебя предсвадебный мандраж? Присядь и успокойся, дочка.

Я опускаюсь на стул, не зная, как начать разговор.

— Мать и сестра Камиля ждут нас сегодня на ужин, — выдаю на выдохе.

— Давно пора, — совершенно спокойно реагирует мама. — И почему ты так нервничаешь? Камиль тебя любит, ты его тоже. И его мать зовет тебя в свой дом, чтобы познакомиться накануне свадьбы. Она же не заявила, что против вашего брака и ноги ее на свадьбе не будет. Оставь ты все свои страхи в прошлом. Впереди только хорошее.

Мамин настрой меня успокаивает. Она ведь права и сказала дельные вещи. Но мама и рассуждать может более здраво. Наверное, если бы дело не касалось меня, я бы сказала то же самое.

— Спасибо, мама, — улыбаюсь я и обнимаю ее.

— Ну вот, — хлопает она меня по спине. — Этот настрой мне нравится больше. Давай, Дилара, собирайся, чтобы покорила будущих родственников своей красотой.

К приезду Камиля мы с сыном готовы. Я кладу Марата в переноску, и мы спускаемся на улицу. По дороге об ужине не говорим ни слова. Я интересуюсь, как у Камиля дела на работе. Он спрашивает, что нам осталось сделать, чтобы все было готово к свадьбе. И только когда мы заезжаем в ворота участка, Камиль меня шокирует:

— Дилара, я тебе скажу честно, что не знал, когда звонил днем… Мой отец вернулся в Москву, но ты не переживай.

— Как я могу не переживать? — спрашиваю, чувствуя, как потеют ладони.

Я еще помню каждое слово, которое произнес отец Камиля несколько месяцев назад, когда мы ехали в машине. Помню, какими словами бросался в мой адрес. Не думаю, что за это время что-то изменилось.

— Его здесь не будет, — уверенно говорит Камиль.

— Не будет в собственном доме? — вырывается у меня нервный смешок.

Но отступать уже поздно. Если Камиль сказал, что мне не о чем волноваться, что он защитит нас, то так и будет.

Мы не успеваем подняться на крыльцо, как дверь открывается. Сестра Камиля стоит с улыбкой до ушей, но рада она только одному человеку из нашей троицы.

— А где мой сладенький племянничек? — начинает она и тянет руки к переноске, которую держит Камиль.

— Дай хоть в дом зайти, — ворчит он, но, переступив порог, отдает Марата сестре.

Мне хочется дернуться следом, забрать его. Но надо привыкать, что в его жизни будет и тетя.

— Какой он хорошенький, — продолжает улыбаться Асия. — Сегодня он получит тройную дозу любви.

Камиль ведет меня в гостиную, знакомит с матерью. Они с Асией очень похожи. Обе улыбчивые и добродушные. Я расслабляюсь, пока не слышу за спиной мужской голос. Нервно вздыхаю перед тем, как обернуться.

— Добрый вечер.

Сжав в поддержке мою руку, Камиль оборачивается.

— Здравствуй, отец. Не ожидал тебя увидеть, — произносит он.

Обойдя нас, мужчина опускается в кресло. Пока мы здесь только втроем. Мать Камиля ушла на кухню, а Асия где-то в соседней комнате продолжает наслаждаться обществом Марата.

— Я хотел встретиться с вами и поговорить. Может представишь меня своей будущей жене?

— Карим Муратович, — спокойно реагирует Камиль. — Твой будущий свекор.

— Очень приятно, — отвечаю вежливо, хотя еще не решила, приятно мне или нет.

Но враждебности сейчас я от него не чувствую. Отец Камиля выглядит немного уставшим, но улыбается нам и даже смотрит с толикой теплоты. Или я себе это придумываю?

— Мне тоже, — кивает Карим Муратович. — Вы присядьте, так удобнее будет разговаривать.

Не размыкая наших рук, мы с Камилем садимся на диван прямо напротив мужчины.

— И что ты хочешь нам сказать? — спрашивает Камиль.

Он сдержан, спокоен — значит, и я должна себя так вести.

— Я хотел извиниться, — начинает Карим Муратович и выставляет руку вперед, чтобы мы его не перебивали. — У меня было много времени, чтобы подумать. Твой брак с Жанной казался мне идеальным, удобным, выгодным. Но я не видел, что счастья нет. Лишь ширма. И пока ездил эти месяцы по командировкам понял, как хреново без любимой жены и детей. Если эта женщина сделает тебя счастливым, то я буду за вас рад.

Речь выходит неожиданной, и пока это все слова, пусть они и кажутся мне искренними. Странно, но этот мужчина не отталкивает — такого я не ожидала. Может, со временем все наладится, если Карим Муратович говорит правду и не станет снова давить на Камиля.

— Мы будем рады видеть вас на свадьбе, — говорю я неожиданно для обоих мужчин.

— Я буду рад там присутствовать, — улыбается мне в ответ будущий свекор.

— Насчет твоих последних слов… — наконец-то произносит Камиль. — Она уже сделала меня счастливым. И с каждым днем делает еще счастливее.

А жизнь действительно становится такой, как я и мечтала. Просто надо чаще думать о хорошем.

Эпилог

Эпилог

— Вставай, соня, — врывается в комнату Арина. — Обычно женщины перед свадьбой волнуются, не спят по ночам, а эта дрыхнет как сурок.

Накрываю голову подушкой, хотя от подруги это не спасет. Она просто не знает, что полночи я крутилась. Без Камиля не спалось. Арина вчера его даже на порог квартиры не пустила после работы, аргументировав тем, что перед свадьбой надо ночевать отдельно. Вот Камилю и пришлось ехать к родителям. А я, между прочим, скучаю. Никакой совести у этой женщины.

— Сколько времени? — ворчу из-под подушки.

— Семь уже, — отвечает подруга, стягивая с меня одеяло. — Давай, невеста, мало того, что у нас сборы, так еще и маленький ребенок.

Я нехотя поднимаюсь и первым делом заглядываю в соседнюю комнату. Марат спокойно спит, а мама уже колдует на кухне. Еще одна ранняя пташка.

— Так, — пока я окончательно просыпаюсь, а мама мне заваривает чай, все продолжает активничать Арина, — у нас визажист, парикмахер. Все приедут на дом, так что Марат не останется без присмотра, а мы втроем будем при параде.

— Ой, — отмахивается мама, — мне эти ваши визажисты… Всю жизнь без них жила, и сейчас они мне не нужны.

— Ну нет, теть Марина, — возражает подруга. — Мы подчеркнем всю вашу красоту. Так, регистрация у нас выездная в Подмосковье, поэтому жених за нами должен приехать пораньше. Хотя пробок быть не должно в это время и в выходной день.

Как все это помещается у нее в голове? Я бы уже давно запуталась, хотя вроде бы сама все планировала. Но для подготовки к свадьбе нужен целый органайзер. Камиль предлагал пригласить организатора, но я думала, что это не так сложно и сама справлюсь.

Сборы дома проходят без сучка и задоринки. Настроение мое с каждой минутой улучшается, ведь скоро я увижу Камиля. Марат сегодня совсем спокойный. Я его кормлю, он спит или тихо лежит, наблюдая за каруселью над кроваткой. К назначенному времени мы готовы. Я смотрю на себя в зеркало и не узнаю. А в голове только одна мысль: «Понравлюсь ли я Камилю?»

Нет, я знаю, что он меня любит любую: и сонную, и в домашней одежде без косметики, и при полном параде. Но сегодня мне хочется увидеть такое восхищение в его глазах, какого я еще не видела.

— Жених приехал, — говорит Арина, глядя в окно.

— А я как раз Марата собрала, — входит в комнату мама с сыном на руках.

Я выхожу из спальни, только когда слышу знакомые голоса в коридоре. И вроде была до этого собрана, рада, а все равно сердце просто заходится. При моем появлении все замолкают.

А Камиль… Камиль смотрит так, словно прямо сейчас хочет всех отправить на банкет и снять с меня это платье. Чувствую, как щеки алеют, надеясь, что под тональным кремом это незаметно.

— Ты самая красивая и сексуальная женщина в мире, — шепчет Камиль мне на ухо, подходя и вручая букет невесты.

— Подожди до вечера, — тоже тихо отвечаю я.

Нам обоим было сложно все то время, что мы живем вместе. Мы соскучились друг по другу, смотрели друг на друга голодными глазами, но нельзя было. А на этой неделе врач сказала, что все со мной в порядке, шов внутренний зажил. Но я ждала именно этой ночи. Столько терпели, можно и еще два дня.

На улице рассаживаемся по машинам и едем к месту регистрации. Оно изменилось в самый последний момент. Мы сразу хотели здесь пожениться, но нам несколько раз отказывали. Нет мест, у нас бронь на полгода вперед, как ни настаивайте. Даже связи Камиля не помогли, поэтому пришлось выбрать другое место, пусть и не такое живописное. Но что удивительно, помог нам именно Карим Муратович — оказался знаком с хозяином.

И все получилось так, как мы хотели, несмотря на то, что времени на подготовку было мало. И сегодня все идет как нельзя лучше. Даже малейшего сбоя в нашей программе нет. И совсем скоро мы станем мужем и женой.

На месте уже собрались гости и, конечно, как и предполагала Арина, парочка журналистов. Но я стараюсь не обращать на них внимания, концентрируюсь на речи регистратора и счастливом лице Камиля.

Наконец-то, пройдя через все испытания, мы счастливы. И если бы мы не любили друг друга по-настоящему, то не пережили бы все, что с нами произошло. Не стояли бы сейчас друг напротив друга и не улыбались так счастливо.

Когда торжественная часть заканчивается, мы принимаем поздравления и подарки. И я уже не представляю, как переждать банкет. Иногда отлучаюсь на второй этаж в отведенную мне комнату вместе с сыном и хоть немного выдыхаю, сняв туфли. Свадьба — это не только красиво, но и утомительно.

В очередной раз спускаюсь вниз, и мама тут же забирает у меня Марата, который ни в какую не хочет спать, но и не устраивает истерик.

— Устала? — спрашивает Камиль, подойдя ко мне и обняв за талию.

— Немного, — улыбаюсь ему, наблюдая за гостями.

— Как думаешь, кто-нибудь заметит, если мы сбежим? — уже сексуально шепчет муж мне на ухо. — Могу сделать расслабляющий массаж.

Ага, знаю я этот массаж. Но от мысли, что, пока гости веселятся внизу, а мы наверху… Боже, я становлюсь извращенкой. А все Камиль виноват.

Не дожидаясь моего ответа, он почти по-шпионски ведет меня к лестнице, а я даю волю смеху уже на втором этаже.

— Ты сумасшедший, — комментирую его поведение.

— Потому что ты меня свела с ума, — тут же находится он, толкая дверь. — Весь день хочу снять с тебя это чертово платье.

— Думаю, тебе понравится то, что под ним, — игриво провожу пальчиком по груди Камиля, видя, как его глаза еще больше загораются.

— Дилара… — произносит с предупреждением, а я все так же улыбаюсь.

Платье и костюм летят на пол. Надеюсь, музыка внизу заглушит нас, потому что я, кажется, срываю голос. Мы действительно сильно скучали. Но теперь уже никогда не расстанемся.

— И никаких длительных командировок, — предупреждаю я, когда Камиль помогает надеть мне платье обратно.

— Да я же не смогу без тебя, — целует он меня в плечо. — Тем более когда у нас появится второй ребенок, как я смогу тебя оставить?

— Что? — резко оборачиваюсь. — Какой ребенок.

— Который родится через год-другой, — лукаво улыбается мой муж. — Поэтому надо присмотреть дом, а то твоя квартира маловата.

А я и не против. С Камилем я готова обустраивать дома, рожать детей и быть самой счастливой. Я люблю его безумно. Как и он меня. Все у нас, естественно, будет прекрасно. До последнего нашего вздоха.