Будущее мозга. Как мы изменимся в ближайшие несколько лет

С незапамятных времен человечество проявляло неподдельный интерес к тому таинственному месту, где скрываются душа, идеи, чувства, а также смысл простых и грандиозных решений, которые мы, люди, принимаем на протяжении всей своей жизни. Безусловно, сегодня мы продолжаем искать ответы на данные загадки, но уже при помощи передовых научных и технических достижений, предлагающих нам все больше инструментов и способов для проведения точных и глубоких исследований. В дополнение к растущему числу ученых и специалистов, изучающих человеческий мозг, развивающиеся технологии позволили нам максимально приблизиться к исследованию этого сложного и увлекательного органа и за последние десятилетия узнать о нем намного больше, чем за всю историю в целом. Все это способствовало расширению научных областей, изучающих человеческий мозг на междисциплинарном уровне, а также росту поддержки исследовательских проектов со стороны государств и национальных научных учреждений. В определенном смысле данная книга является отражением и продуктом сложившейся реальности и предпринимаемых в ней целенаправленных усилий. Когнитивные нейронауки представляют собой набор дисциплин, которые занимаются комплексным исследованием мозговых процессов, начиная с молекулярного уровня и заканчивая социальной и культурной средой. В последние годы психология, философия, биология, физика, математика, социальные науки и медицина, среди многих других, начали активно сотрудничать в вопросах изучения мозга и во всем, что касается именно этой сферы. Несомненно, это интереснейший вызов. Несмотря на сложность задачи, данный междисциплинарный и лишенный редукционизма подход помог собрать ключевые знания о функционировании мозга. Некоторые из них имеет смысл кратко рассмотреть.

Сегодня мы уже знаем, что нервная система состоит из нескольких типов клеток, наиболее важными из которых являются нейроны. Нейрон состоит из тела клетки, внутри которой расположено ядро (где находится ДНК), а также из отростков, формирующих собой нервные сети. Нейронауки доказали, что нейроны являются независимыми друг от друга клетками, которые принимают от рецепторов поступающие из внешней среды стимулы в виде электрических и химических импульсов и проводят их через весь организм. Существуют также нейромедиаторы, или «посредники», обеспечивающие передачу сигналов от одного нейрона к другому. Общение между клетками происходит через так называемые контактные точки, или синапсы. По приблизительной оценке, около 85 миллиардов нейронов генерируют электрические и химические импульсы. Каждый из них может иметь до тысячи контактов с другими клетками, что дает нам 85 миллиардов × 1000 синапсов. И сложность работы мозга заключается, в частности, в том, как синапсы меняются, исходя из генетических программ и жизненного опыта.

Нейронауки внесли значительный вклад в понимание схем, которые определяют социальное сознание и поведение человека, расширили наши способности распознавать намерения, желания и убеждения других людей, помогли изучить определяющие факторы формирования речи и языка, механизмы проявления эмоций и выстраивания нейронных цепей, связанных напрямую с видением и интерпретацией окружающего нас мира. Более того, они помогли нам прийти к выводу, что мозг достигает своей зрелости между вторым и третьим десятилетием жизни.

Мы также узнали, что существует не одна, а сразу множество памятей и что память – это не крохотная шкатулка в мозге, где мы храним воспоминания, а целая сеть из нейронных связей, которые усиливаются и тесно переплетаются между собой. Кроме того, за хранение различных воспоминаний отвечают разные ключевые отделы головного мозга. На каждом этапе их формирования, хранения и извлечения воспоминания могут быть подвергнуты влиянию или искажению по отношению к первоначальному событию. Если человек вспоминает то или иное событие в контексте иного места или времени или просто пребывает в данный момент в ином настроении, его воспоминания могут включить в себя совершенно новую информацию. Не говоря уже о том, что воспоминаниям очень сложно дать какую-либо оценку, поскольку отчасти они являются интерпретирующими наш жизненный опыт конструкциями, а не буквальным, фотографическим или объективным воспроизведением произошедших с нами событий. Таким образом, наша собственная память способна исказить воспоминания самым неожиданным образом. Память и воображение зависят от большинства одних и тех же когнитивных и нейронных процессов, поэтому настолько просто спутать воображаемые события с реальными, запоминающимися фактами. Забывчивость представляет собой еще одну интересную сферу исследований в данной области. Установлено, что забывчивость не всегда носит разрушительный характер, а скорее, наоборот, приносит определенную пользу, поскольку позволяет нам освободиться от огромного количества информации, обрушивающейся на нас изо дня в день и не имеющей, по сути своей, никакой пользы.

Другим значимым открытием нейробиологии стало определение нейронной цепи удовольствия. Речь идет о так называемом механизме передачи удовольствия, включающем в себя различные области мозга, которые сообщаются между собой посредством нейромедиаторов. Главным химическим элементом, связанным с мотивацией, удовольствием, воспоминаниями и физической активностью, а также участвующим в активировании данной схемы, является дофамин. Ощущение удовольствия в мозге происходит за счет высвобождения дофамина в прилежащем ядре – области, которую мы, нейробиологи, называем «центральной осью удовольствия мозга». Действие любых наркотических средств, вызывающих привыкание, происходит именно за счет воздействия на данную систему.

Нейронауки также обнаружили, что наш мозг является органом, обладающим высокой способностью к адаптации. И эта способность нервной системы модифицироваться или подстраиваться под любые изменения называется нейропластичностью. Данный механизм позволяет нейронам перенастраиваться, образуя новые связи и корректируя свою деятельность в ответ на новые обстоятельства или перемены в окружающей среде. Различные эксперименты показали, что нервная система способна подстраиваться и меняться даже в зрелом возрасте. До такой степени, что в отдельных участках головного мозга взрослых особей разных видов продолжает происходить рост новых нейронов.

Активность мозга не прерывается ни на секунду. И самое удивительное заключается в том, что он затрачивает ровно столько же энергии на выполнение конкретной задачи, сколько на пребывание в состоянии относительного покоя. Долгое время считалось, что работа мозга в состоянии покоя напоминает собой хаотичный шум. Сегодня доподлинно известно, что, когда мы не думаем ни о чем конкретном, наш мозг, напротив, погружается в собственную деятельность, характеризующуюся последовательностью и организованностью, не зависящей от содержания наших мыслей.

С другой стороны, было доказано, что эмоции обогащают нашу психическую жизнь и что именно они являются одной из причин, заставляющих нас искать удовольствие и избегать боли. Современные научные исследования эмоций оказались возможными только после того, как они были поставлены на один уровень с другими, взаимодополняющими когнитивными процессами. С этой точки зрения эмоции представляют собой самые простые, автоматические и быстрые маркеры, позволяющие разобраться в том, что нам нравится, и избежать опасности, боли или разочарования. По этой причине эмоции рассматриваются как главные детекторы релевантной взаимосвязи между стимулами и событиями, исходя из их значения для человека. Таким образом, мы все больше убеждаемся в том, что в вопросах психологической устойчивости ключевой концепцией становится переоценка, то есть возможность переосмысления негативных стимулов ради последующего нивелирования эмоционального отклика. Иными словами, возможность изменить наши мысли, чтобы впоследствии изменить наши чувства.

Существуют веские научные доказательства того, что процесс принятия человеком решений не является логическим или рациональным, а во многих случаях определяется его эмоциями. Как показывают нейронауки, мы принимаем решение, отталкиваясь от нашего опыта, интуиции, знаний и эмоций, интегрируя информацию в постоянно меняющийся контекст.

Исследования контекстов и их значимости для когнитивной функции человека позволили нам лучше понять секреты мозга. Сегодня мы знаем, что для анализа контекста мозг задействует мозговую сеть, которая работает на уровне автопилота, не задействуя сознание. Это позволяет, например, распознавать лица и воспринимать собеседников позитивно или с настороженностью. На первый взгляд, черты лица являются одной из наиболее отличительных характеристик человека, и, возможно, поэтому они представляют собой один из самых сложных объектов для распознавания. Наш мозг имеет целую сеть, специализирующуюся на распознавании лиц, что позволяет нам узнать человека менее чем за сто миллисекунд, то есть быстрее, чем моргнуть глазом!

Исследования опорно-двигательной системы позволили нам отследить механизмы, составляющие важнейшую часть жизнедеятельности мозга. Мы знаем, что за любое движение отвечают ключевые области коры головного мозга. Нам известно также, что с точки зрения моторики существенное различие между животными и людьми заключается именно в способности людей контролировать свои движения на более тонком уровне, следить за своей осанкой и прогнозировать последующие действия. Другой фундаментальный факт указывает на то, что внимание играет главную роль в процессе начального обучения движениям и является решающим фактором, приводящим к автоматизации двигательных функций.

До недавнего времени считалось, что сон является пассивным состоянием мозга. Сегодня мы уже знаем, что он представляет собой один из важнейших процессов, отвечающих за укрепление памяти. Другой важный аспект сна заключается в том, что он положительно влияет на работу иммунной системы, а также поддерживает эндокринные системы, то есть выработку гормонов.

Междисциплинарные исследования позволили выработать нестандартный подход к изучению ключевых функций мозга, таких как осознание и память. Человек видит мозгом, иными словами, внутренне выстраивает образы из тех немногих элементов, которые получает извне через органы чувств.

В последние десятилетия нейронауки приступили к изучению такой темы, как человеческое сознание. Достижения в этой научной сфере позволяют нам сегодня выяснять, в чем заключается принципиальная разница между состоянием бодрствования и состоянием взаимосвязанности с окружающим миром. И ключом к этому стали исследования подобных состояний, проводимые при помощи пациентов с определенными расстройствами сознания.

Кроме того, исследования мозга, направленные на лечение неврологических и психических заболеваний, а также на расширение общих знаний о человеке, предлагают нам безграничные и уникальные возможности. Был достигнут определенный прогресс в изменении состояний, которые считались недоступными для лечения. Объяснение роли мозга в развитии неврологических и психоневрологических состояний, а также новые методы реабилитации людей с черепно-мозговыми травмами позволили существенно улучшить качество жизни пациентов. Более того, когнитивные нейронауки в значительной мере помогли отыскать ответы на вопросы: как мы распознаем намерение в других людях и проявляем различные формы эмпатии, как работают критические области головного мозга, отвечающие за речь и проявление эмоций, а также как формируются нейронные сети, участвующие в наблюдении и интерпретации окружающего нас мира.

Однако эти и многие достижения не остались исключительно за закрытыми дверями лабораторий и медицинских кабинетов, но и получили свое распространение в различных областях науки и общества: речь идет о формировании эмпатического сознания, о нейробиологическом обучении и даже о том, как нейронауки могут повлиять на различные вопросы, связанные с правовыми аспектами. Иными словами, все эти достижения стали не просто результатом многочисленных усилий, но и беспрецедентной возможностью для интеграции различных научных дисциплин. Огромные надежды сегодня возлагаются на плодотворное сотрудничество нанонауки, компьютерных графических технологий, инженерии, информатики и других зарождающихся научных направлений.

Таким образом, новые передовые открытия, касающиеся функционирования мозга, имеют значение как для различных областей знаний, так и для нашей повседневной жизни. Поскольку очевидно, что понимание того, как устроен и работает наш мозг, важно не только для ученых, но и для всего мира в целом.

Все это делает распространение и обсуждение полученных знаний крайне необходимым для общества. В то же время нам весьма важно добиться устойчивого развития нейронауки как строгой, ответственной, этически и научно обоснованной дисциплинарной области. В этой связи следует прилагать усилия по недопущению и предотвращению (а также по предупреждению о возможных фактах) распространения преждевременных или недостоверных результатов нейробиологических исследований. Всегда существует риск и опасность в продвижении данных, которые не имеют под собой последовательных или серьезных доказательств. Дело в том, что нередко престиж науки неадекватным образом приносится в качестве жертвы различным маркетинговым целям. Мы должны осознавать, что научные исследования представляют собой сложные проекты, которые требуют многолетней разработки, основывают свои выводы на использовании многочисленных доказательств и учитывают ограниченность используемых ими инструментов. Более того, полученные выводы должны иметь в качестве подтверждения целую серию исследований, проводимых в одном и том же направлении, а не одно независимое или отделенное от других испытание. Если мы не будем проявлять ответственность и осторожность в представлении полученных результатов, если будем умалчивать об их ограничениях, если не будем расшифровывать и интерпретировать сделанные выводы, мы будем поощрять поверхностные знания, которые противоречат целям любого научного исследования и могут стать инструментом для манипулирования и обмана.

С другой стороны, риск расширения наших знаний о мозге связан с привлечением должного внимания к вопросу развития технологий. Вот почему так важно изначально определиться со сферой наших исследований и гипотезами, от которых мы отталкиваемся, и только потом отыскать наиболее подходящие средства для достижения поставленных целей и прояснения интересующих нас проблем. Иными словами, технологии должны следовать за научной парадигмой, а не наоборот.

Другая большая дилемма, касающаяся благородного дела развития науки, затрагивает вопрос этики. Достижения в изучении мозга бросают вызов нашему пониманию природы человека. Таким образом, задача заключается в согласовании вопросов использования нейронауки в целом, поскольку она затрагивает ключевые концепции личности, идентичности, ответственности и свободы. Именно к этому нас призывает нейроэтика, которая, как мы подробно рассмотрим на последующих страницах, заключается в систематическом и критическом осмыслении этических, правовых и социальных вопросов, связанных напрямую с научными достижениями в области изучения головного мозга. Она не только занимается практическим обсуждением того, как проводить исследования в данной области в соответствии с главными этическими принципами, но и ставит философские вопросы о том, к каким последствиям нас могут привести полученные знания.

Новые технологии дают нам множество возможностей для лечения, расширения знаний, а также более глубокого изучения мозга как в настоящем, так и в будущем. Наша обязанность заключается в том, чтобы не просто сообщать миру о достигнутом прогрессе, но и обеспечить устойчивое развитие ответственной, этичной и имеющей прочную доказательную базу научной дисциплины. В этом заключается одна из главных целей книги.

А дальше начинается то, что сводит меня с ума. Пытался ли я читать «Гамлета» или «Короля Лира»?Я совершенно не помню. Честно говоря, даже не помню, когда прочитал «Гамлета» в первый раз. Несомненно, должен был быть момент, когда я прочел его или, по крайней мере, попытался сделать это впервые. И наверняка я должен был как-то отреагировать на прочитанное. Но нет, ничего не помню. Пробел. Если попытаться перестать думать об этом, возникает еще большее количество вопросов. Когда я впервые узнал, что Земля вращается вокруг Солнца? Когда впервые услышал о динозаврах?

Возможно, я узнавал об этом и о других вещах из научно-популярных книг для детей и подростков, которые брал в библиотеке, но почему я не помню, как сказал: «О боже мой! Земля, при том что она и так огромная, еще и вращается на большой скорости вокруг Солнца! Ничего себе!» Все на свете помнят, когда услышали об этом впервые в жизни? Я один такой идиот, что ничего не помню?

С другой стороны, возможно ли, что, как только вы воспринимаете что-то как данность в детстве, в вашей голове тут же затирается прежнее состояние «незнания» или «ошибочного знания»?Функция памяти сводится к тому, чтобы просто выбросить из мозга все, что там хранилось ранее? Это было бы полезно, потому что продолжать жить, по-детски веря, что кролики разговаривают друг с другом, когда вы уже точно знаете, что они этого не делают, было бы проблематично. Буду считать данное объяснение доказательством того, что я не идиот.

Поэтому предположу, что, в конце концов, я прочитал и оценил «Гамлета» в той мере, которая позволила функции моей памяти убедить меня, что я уже был знаком с произведением. И думаю, что из всех книг я узнавал вещи, которые принимал как факты не только в момент прочтения, но и как будто задним числом.

Айзек Азимов, «Мемуары»

Великие мужчины и великие женщины

В последние десятилетия мы наблюдаем настоящую революцию в сфере получения и распространения знаний. Фундаментальным фактором, послужившим данному прорыву, стала работа в междисциплинарных командах, а также технологические разработки. Каждый день средства массовой информации знакомят нас с новыми необычными достижениями в биологии и медицине, рассказывают нам о суперботах, беспилотных летательных аппаратах, все чаще появляющихся над нашими головами, машинах, управляемых при помощи компьютеров. Все это было бы невозможным и недосягаемым без упорной работы команд, которые проводят исследования, ищут доказательства, публикуют данные, подвергают себя неустанной критике. В этом и заключается главная миссия науки. Донесение новой информации до общественного сознания должно быть одним из основных элементов научной теории и практики. Диалог между обществом и наукой все чаще признается не только правом, но и обязанностью последней.

Поддержка, просвещение и предоставление обществу возможности признавать и использовать свой умственный потенциал на протяжении всего периода развития имеет решающее значение для благополучия общества в целом и каждого человека в отдельности. Мы всегда говорим, что чаще и больше всего мы используем, сохраняем и наделяем смыслом и значением то, о чем больше всего знаем. Самым простым наглядным примером является факт того, сколь важное влияние на здоровье населения оказывает распространение информации. За последние годы уровень детской смертности снизился во всех социальных группах. Даже очень бедные семьи сегодня сталкиваются с меньшим количеством детских смертей, чем семьи, переживающие аналогичны финансово-экономические условия десятилетие назад. Главными факторами стали углубление знаний, позволивших разработать новые вакцины и лекарственные препараты, улучшение системы здравоохранения в целом, а также информирование о возможных мерах и способах профилактики.

Другой ключевой момент заключается в том, чтобы пробудить интерес к задачам и развитию науки среди молодежи (равно как среди людей любых возрастов). В этом смысле знакомство с теми, кто погружен в науку и с усердием и страстью направляет на нее все свои усилия, порождает ощущение сопричастности и взаимопонимания у тех, кто только встает на путь профессионального развития. Расширение познаний о науке позволяет понять, что ее создают ученые умы и что учеными не просто рождаются, а становятся благодаря образованию, преданности делу и стремлению к своим мечтам.

Следуя этому духу, мы хотели бы в нескольких словах вспомнить три имени и три истории жизни великих мужчин и великих женщин. Как нам кажется, это позволяет связать науку с определенной долей традиции романтизма, поскольку они представляют собой целую эпоху (каждый свою собственную) и сами по себе выступают как важное связующее звено между тем самым временем и настоящим моментом.

1. Жизнь Марии Кюри является образцовым примером страсти к науке и знаниям. Сделанный ею огромный вклад в развитие науки того времени – открытие полония (названного в честь ее любимой родины) и радия – сегодня находит свое применение, в частности, в методах проведения визуальных исследований, рентгеновской диагностики, профилактики заболеваний, которые способна выявить только современная радиология. Научная деятельность стоила ей жизни, поскольку радиационное облучение, полученное во время проводимых исследований, спровоцировало серьезное заболевание, которое привело к ее смерти во Франции в 1934 году.

Она родилась в Польше в 1867 году. Ее жизнь вдохновляет той силой воли, с которой Мария Кюри преодолевала возникающие на ее пути препятствия. Начало ее карьеры в науке было непростым. Ей пришлось сначала посещать подпольный университет в Варшаве, поскольку женщинам в то время было запрещено получать высшее образование. Она была вынуждена эмигрировать в Париж, чтобы изучать физику и математические науки в университете Сорбонны. Мария работала гувернанткой, чтобы иметь возможность хоть как-то сводить концы с концами в чужой стране. Уже после окончания университета вместе со своим мужем Пьером она стала проводить исследования радиации. Именно Мария Кюри впервые использовала данный термин. Пионер во всем, она также стала первой женщиной, которой позволили преподавать в университете Парижа и которая не просто получила Нобелевскую премию, но и стала лауреатом двух Нобелевских премий по двум разным дисциплинам – химии и физике.

Ей приходилось работать в два раза больше, чтобы пробиться, ввиду гендерного неравенства. Сначала чтобы иметь возможность учиться, затем чтобы работать в лаборатории, преподавать и, конечно же, добиться признания. Тем не менее она никогда не почивала на лаврах полученных наград. Мария Кюри продолжала бороться за науку, открытую и доступную для общества. Именно по этой причине она отказалась запатентовать свои научные открытия. Женщина хотела, чтобы результатами ее исследований могло свободно пользоваться все научное сообщество. Движимая этой же целью – продвижением знаний, – она основала Институт Кюри в Париже, специализирующийся на исследованиях и лечении онкологических заболеваний.

2. Бернардо Усай родился в 1887 году в Буэнос-Айресе и умер там же в 1971 году. Ему выпала редкая привилегия стать первым и одним из немногих латиноамериканцев, удостоившихся Нобелевской премии в научных дисциплинах (в его случае в медицине). Подобная аномалия озарила собой появление целого поколения исследователей, получивших образование в аргентинском государственном университете. И хотя не существует единого обстоятельства или причины, которая подменяла бы собой целый ряд существующих социальных факторов, индивидуальные достижения даже таких великих мужчин и женщин становятся возможными благодаря определенно сложившемуся контексту.

С исторической точки зрения возникновение подобных условий было напрямую связано с принятием закона об общем образовании, который закрепил в Аргентине обязательное, бесплатное и светское образование. Другой важной вехой стала Университетская реформа 1918 года, послужившая моделью для стран Латинской Америки и других частей света, а также придавшая импульс для развития производства, образования и распространения знаний. И еще одним фундаментальным аспектом, внесшим свою лепту в развитие столь благоприятных условий, стали социальные ориентиры в системе ценностей, которые научный истеблишмент и сообщество в целом ставили перед собой в те десятилетия. Политические лидеры, ученые и различные представители общественности поняли, что их идеи и представления о науке могут не только питать собой научный прогресс, но и работать на общее благополучие людей.

Именно Усай стал активно выступать за проведение государством политики, которая поощряла фундаментальную науку и исследования («Не существует прикладной науки без науки, которая имеет применение»). Об этом он говорил на лекции в Колумбийском университете в 1954 году:

Менее развитым странам свойственно проявлять чрезмерную озабоченность относительно незамедлительного использования научных данных, вот почему они часто поощряют практический подход и призывают проводить только те исследования, которые имеют непосредственное применение и пользу для общества.

И что еще более важно подчеркнуть:

Те, кто руководствуется подобными критериями, забывают – и эта забывчивость имеет крайне серьезные и вредные последствия, – что все большие практические достижения в науке берут свое начало в независимых фундаментальных научных исследованиях.

Усай не только проповедовал идею важности фундаментальной науки для развития общества, но и посвятил всю свою жизнь продвижению, укреплению и распространению научных знаний. Ярким примером его деятельности в родной стране можно считать тот факт, что он сыграл одну из ключевых ролей в создании Национального совета по научно-техническим исследованиям (CONICET), целью которого является содействие развитию науки и техники в Аргентине.

Для рождения и развития новых великих людей, таких как Усай, страны должны создавать все возможные условия, чтобы подобные аномалии прошлого превращались в правило, гордость, настоящее и будущее каждой нации.

3. Оливер Сакс родился в Лондоне в 1933 году и всю свою жизнь посвятил бесценной миссии исследования и анализа. Он был ученым и писателем, но именно благодаря работе врачом-неврологом нашел свое призвание и ту внутреннюю страсть, которая и принесла ему мировую известность, – истории, переданные им от лица не больных, но живых людей, столкнувшихся в жизни с немалыми страданиями. Сакс знал, как обратить недуг в добродетель, как, пропустив его через себя, передать потом на бумаге, чтобы через эти заметки и записи бросить вызов завышенным представлениям общества о нормальности. Таким образом, он позволил миллионам узнать, что по-настоящему происходит с теми немногими, кто страдает неврологическими заболеваниями. С теми людьми, чьи переживания и чувства не выходят за рамки узкого круга таких же пациентов, как они сами или близких им людей, или врачей, лечащих их за стенами кабинетов и больниц, ученых и исследователей, которые стремятся разобраться в происхождении, характере и развитии заболеваний и по возможности отыскать лекарство.

Книги Оливера Сакса вызывали внутри нас огромное волнение. И мы все прекрасно знаем, что можем научиться большему благодаря вещам, которые трогают наше сердце и нашу душу. Вот почему через свой исключительный писательский талант такие люди, как Оливер Сакс, способны показать, что каждая вещь, каждое слово, трогающие и задевающие нас, позволяют читателю научиться сопереживать тому, кто страдает, тому, кто о нем заботится, тому, кто занимается исследованием. Он смог, как далеко немногие, стереть искусственные границы между «литературой», «научным описанием» и «рассказами из личного опыта» – сферами, которые зачастую относятся друг другу с настороженностью. И это было еще одним его величайшим достижением. Когда в предыдущих книгах мы писали о том, что сознание расширяет свои горизонты благодаря работе в команде, мы имели в виду не только людей, но и уникальность традиций, непохожесть идей, различие дисциплин. Как в искусстве, так и в науке и медицине, каждое слово является бесценным вкладом.

Оливер Сакс умер в 2015 году в своем доме в Нью-Йорке.

За долгие годы я сделал множество клинических записей. За год таковых набиралось до тысячи, а писал я их не одно десятилетие – о своих пяти сотнях пациентов из больницы «Бет Абрахам», о тех, кто находился в больнице «Младших сестер», о тысячах амбулаторных и стационарных пациентов больницы штата Бронкс. И мне нравилось это делать; мои записи отличают обстоятельность и подробный характер, а иногда, как некоторые говорят, их можно читать как роман. Так или иначе, но я преимущественно рассказчик. Я полагаю, что чувство истории, любовь к повествованию есть универсальная склонность, свойственная человеку, которая дана ему языком, сознанием собственного «я» и автобиографической памятью. Акт письма, когда все идет хорошо, доставляет мне ни с чем не сравнимое удовольствие и радость. Он уносит меня в иные края – вне зависимости от объекта описания, – где я полностью сосредоточен на работе и свободен от способных отвлечь меня пустых мыслей, тревог, занятий. Когда я пишу, время словно останавливается. Когда посещает меня это редкое, божественное состояние ума, я могу не останавливаясь писать, пока не перестаю видеть бумагу. Только тогда понимаю, что пришел вечер, что за работой провел весь день. За свою жизнь я написал миллионы слов, но акт письма для меня сохраняет и вечную новизну, и вечное ощущение счастья, как и семьдесят лет назад.

Оливер Сакс, «В движении. История жизни»

Принципы научно-популярной литературы

Один из выдающихся аргентинских писателей детективной прозы Родольфо Уолш в предисловии к своей книге «Зарисовки в красном» указывает на то, что ставит особняком литературу подобного жанра в сознании читателя. Вопреки широкому мнению привлекательность полицейских романов заключается вовсе не в том, чтобы как можно быстрее узнать имя убийцы, а в том, чтобы выяснить, что произошло в действительности, как было совершено преступление и, главное, как раскрыть его наиболее быстрым и верным способом. Вот что он пишет:

В трех историях, представленных в данной книге, есть момент, когда читатель получает все необходимые элементы, если не для решения загадки во всех ее деталях, то, по крайней мере, для описания ключевой идеи как преступления, так и цепочки шагов, предпринимаемых для его раскрытия.

Тем самым он говорит о необходимости подключения когнитивных навыков в ситуации, когда нам уже доступны для анализа основные факты. В данном случае факты преступления. Таким образом, жанр полицейской прозы представляет собой повествование, которое выстраивается вокруг загадки, но акцентирует внимание не на скорейшем разоблачении, а на шагах и размышлениях, ведущих к нему.

Простой пример этого мы можем увидеть у самого Уолша в одном из фрагментов его короткого классического рассказа «Три португальца под зонтом (не считая покойника)»:

1. Первый португалец был высоким и худым.

Второй португалец был невысоким и толстым.

Третий португалец был среднего телосложения.

Четвертый португалец был мертв.

2. – Кто это сделал? – спросил комиссар Хименес.

– Не я, – сказал первый португалец.

– И не я, – сказал второй португалец.

– И уж точно не я, – сказал третий португалец.

3. Даниэль Эрнандес положил все четыре шляпы на стол.

Шляпа первого португальца была мокрой спереди.

Шляпа второго португальца была сухой посередине.

Шляпа третьего португальца была мокрой спереди.

Шляпа четвертого португальца была мокрая целиком.

4. – Что вы делали на углу? – спросил комиссар Хименес.

– Мы ждали такси, – сказал первый португалец.

– Шел сильный дождь, – сказал второй португалец.

– Лило как из ведра, – сказал третий португалец.

Четвертый португалец хранил мертвецкое молчание в своем теплом пальто.

5. – Кто видел, что произошло? – спросил Даниэль Эрнандес.

– Я смотрел на север, – сказал первый португалец.

– Я смотрел на восток, – сказал второй португалец.

– Я смотрел на юг, – сказал третий португалец.

Четвертый португалец был мертв. Он умер, глядя на запад.

С этого момента структура повествования начинает повторяться, вопросы комиссара и детектива Даниэля Эрнандеса следуют один за другим. Португальцы по очереди отвечают на них, и из их ответов мы все больше узнаем об убитом, убийстве, потенциальном убийце и контексте. Пока в какой-то момент детектив не произносит: «Вы убили его». Перед нами открывается ключевая гипотеза данного детектива. И история могла бы на этом закончиться, если бы ее суть сводилась к тому, чтобы просто идентифицировать убийцу. Однако ключ заключается в том, чтобы восстановить процесс рассуждений, благодаря которому было достигнуто полученное утверждение. Поэтому история, конечно, продолжается.

Одним из признанных критиков литературы данного жанра является Цветан Тодоров. По его мнению, в классическом английском детективе, наиболее известными персонажами которого являются проницательная мисс Марпл, детектив Эркюль Пуаро, отец Браун или знаменитый Шерлок Холмс, существуют всегда две повествовательные линии или две отдельные истории. Одна из этих историй связана напрямую с совершением преступления. Она повествует о событиях, случившихся в хронологическом порядке, которые нам придется реконструировать шаг за шагом на страницах романа. Убийство же или первоначальная история завершается еще до начала повествования. Тодоров поясняет это так:

Сто пятьдесят страниц, отделяющих раскрытие преступления от разоблачения преступника, представляют собой медленный процесс познания: мы изучаем улику за уликой, подсказку за подсказкой.

И именно это познание соответствует второй линии – истории расследования. Речь здесь идет уже о повествовании, которое выстраивает мост между читателем и первой линией или историей преступления. Таким образом, автор шаг за шагом ставит перед читателем когнитивную задачу, параллельно следуя за детективом во всех его гипотезах, открытиях и предложенных до этого интерпретациях фактов. Вот почему все персонажи (детективы, полицейские, судьи, родственники жертвы, случайные свидетели) вовлекаются в процесс познания, а не действия (совершающие реальные действия люди были персонажами первой истории либо в роли убийцы, либо в роли жертвы). Следовательно, читая полицейский роман, мы сталкиваемся с осмыслением фактов и событий, случившихся ранее. Сам Тодоров обращается к традиционным теориям так называемых «русских формалистов» начала ХХ века, чтобы сформулировать собственное представление о структуре полицейского романа. По его мнению, в каждом подобном литературном произведении существует два фундаментальных элемента: фабула и сюжет. Фабула соответствует тому, что действительно произошло в жизни, в то время как сюжет представляет собой повествование или литературные способы, которыми реальные события были представлены. И самое главное заключается в том, что фабула и сюжет являются не отдельными частями, а точками зрения на одни и те же факты. Иными словами, две истории являются на самом деле двумя сторонами одной медали.

«Почему, – спросите вы, – на первых страницах книги о нейробиологии мы затрагиваем столь далекую от нее тему, как полицейский роман?» Потому что мы убеждены, что понимание принципов построения данного литературного жанра позволит нам приблизиться к пониманию научно-популярной литературы.

Наука в целом и нейронаука в частности также имеют две истории, которые тесно переплетаются между собой. Мы можем признать момент научного открытия, являющегося результатом длительных исследований, проведенных группой ученых, которые, руководствуясь научным методом, воскрешали бесценные знания из работ прошлого и вели диалог с другими исследовательскими группами и своими коллегами. Но есть и другая, не менее фундаментальная часть всего этого, которая заключается в раскрытии полученных знаний.

Подобно тому, как история детективного расследования превращается в процесс познания и осмысления, научная публикация имеет перед собой фундаментальную цель распространения сведений о достижениях и новых знаниях. И в этом процессе она опирается на научную методологию и повторяет ее шаги. Тем самым она превращается в детектива, который восстанавливает цепочку произошедших событий – научных исследований, – а затем представляет его обществу. Таким образом, научные публикации становятся мостом между читателем и историей научного открытия.

Одной из фундаментальных областей, связанных с анализом изложения, является риторика. Речь идет о постижении искусства убеждения, включающего в себя среди прочего этапы составления доказательных фраз, их компоновку, поиск собственных источников аргументации, работу над языком тела того, кто выступает перед аудиторией, а также работу с самой аудиторией, к которой оратор обращается. В своем труде «Риторика» Аристотель определяет ее как способность «в каждом данном случае находить способы убеждения». Именно по этой причине риторика напрямую связана с умением выстраивать доказательную речь, которая используется главным образом в политической, правовой или академической сфере, в частности, при публикации докторской диссертации или данных научных исследований.

С одной стороны, научно-популярная литература выстраивается на механизмах риторики (как и в случае с детективным жанром), поскольку она поднимает на поверхность загадку, требующую решения: вопрос, гипотезу, которая на этот вопрос отвечает, и самое главное анализ доказательств, его подтверждающих. Решающее значение для любой научной публикации имеет то, как она представляет и выстраивает внутри себя аргументацию, поскольку именно от этого зависит, достигнет ли она своих целей, иными словами, сможет ли она убедить читателя придерживаться предпосылок, которые в ней представлены.

Все вышесказанное лишний раз подчеркивает важность, которую приобретает способ изложения. Поскольку, как мы говорили ранее, принципы научно-популярной литературы заключаются не столько в том, чтобы выявить неизвестное, сколько в том, чтобы продемонстрировать метод, позволивший прийти к данному открытию. Таким образом, научно-популярная литература также ставит перед читателем когнитивную задачу, требующую от него раскрыть некую загадку, отталкиваясь от имеющихся результатов тестов, экспериментов и данных. И, как отмечал Тодоров, читатель научно-популярной литературы должен, читая, изучать «улику за уликой, подсказку за подсказкой». Именно в этом заключается главное открытие – в том, как передаются и излагаются научные знания.

Мы уже упоминали, что строгий принцип науки основывается на следовании методу. Авторы научно-популярной литературы должны интерполировать данные и мотивировать читателя поступать так же. Таким образом, две параллельные сюжетные линии науки – линия совершаемых открытий и линия раскрытия их перед обществом – смогут соединиться в единую историю, связав между собой ученого и посредника, а вместе с ним и читателя. Данная книга является приглашением последовать за подсказками науки и тем самым открыть для себя некоторые из великих загадок мозга.

Когда я защищал докторскую диссертацию по эстетике Фомы Аквинского (тема была очень спорной, поскольку тогда в научных кругах считалось, что в необъятных трудах Аквината тема эстетики не затрагивается), один из моих оппонентов обвинил меня в «чрезмерной нарративности». Он заявил, что в ходе любого исследования серьезный ученый выдвигает массу гипотез, а затем опровергает их одну за другой, неизбежно совершая при этом множество ошибок; однако в резюмирующем исследование трактате описание процесса следует свести к необходимому минимуму, сообщив лишь умозаключения. Я же, по его мнению, описал ход моего исследования так, словно это был детективный роман. Замечание было высказано в дружеской манере, но именно оно подсказало мне основную идею: о любых научных изысканиях следует «повествовать» именно так. Каждая научная книга просто обязана быть приключенческой – этакий отчет о поисках очередного Святого Грааля.

Умберто Эко, «Откровения молодого романиста»

Человек, в его современном понимании (Homo sapiens sapiens[1]), появился на Земле порядка двухсот тысяч лет назад. Десять тысяч лет назад некоторые его представители перешли к оседлому образу жизни, пять или шесть тысяч лет назад стали использовать письменность. Человеческий мозг среди прочего позволил нашему виду сделать первые шаги на Луне, развивать промышленность, изобретать компьютеры, создавать шедевры живописи, литературы и музыки. Именно он формирует наши мысли, воспоминания, чувства, убеждения, взгляды, мечты и фантазии. Мозг является хранилищем наших надежд, желаний, ненависти и любви. Он отвечает за то, что мы видим, слышим, осязаем, обоняем, пробуем на вкус, за каждое малейшее движение, которое мы совершаем. Проще говоря, каждый аспект нашей жизнедеятельности осуществляется этим удивительным и уникальным по своей сложности органом.

Но как произошел этот эволюционный сдвиг от прошлого, где главную ценность для наших предков имели физические навыки охоты, к настоящему дню, в котором мы можем читать новости в интернете, отправлять мгновенные сообщения и слушать музыку в телефоне? С анатомической точки зрения наш мозг не сильно изменился за последние сто тысяч лет, и все же мы способны сегодня решать такие проблемы и задачи, которые не могли себе даже представить всего несколько десятилетий назад.

Вот об этом и пойдет речь в данной книге, а еще о том, каким наш мозг может стать в будущем. Мы намерены поднять ряд вопросов, на многие из которых пока нет окончательного ответа. Ключевой вопрос, над которым мы хотели бы поразмышлять вместе с вами, заключается в том, как технологическая революция последних лет, изменившая наши привычки и обычаи, способна повлиять на человеческий мозг. В свою очередь, научно-технические достижения, применяемые в медицине, в ближайшем будущем позволят разрабатывать и предлагать методы лечения патологий, ухудшающих в серьезной мере жизнь людей, страдающих от них. Некоторые из них связаны с возможностью создания нейронных имплантантов, которые позволят читать мысли людей, переживших черепно-мозговую травму или психологически отрезанных от внешнего мира на протяжении многих лет, и помогать им, к примеру, управлять бионическими или роботизированными протезами. Все эти новые открытия заставляют нас задуматься о сопряженных с ними важных этических проблемах, понимание сути которых поможет нам со всей ответственностью подготовиться к будущим дебатам и дискуссиям.

Кроме того, знания в области нейробиологии позволят нам объяснить многие вопросы, на которые пока мы не имеем точных ответов. Средняя ожидаемая продолжительность жизни выросла за последние годы, и мы, люди, сегодня живем дольше и лучше. Перед лицом этой новой действительности старение представляет собой один из главных социальных и экономических вызовов XXI века. Нейродегенерация представляет собой сложный процесс, детерминанты которого еще не были полностью изучены и поняты. Весьма вероятно, что это приведет к переоценке понимания «старости» и введению нового определения данного этапа жизни человека, как когда-то произошло с принятием термина «подростковый возраст».

Мы видим, что знания о различных неврологических и нейропсихиатрических заболеваниях являются одним из ключевых факторов, способствующих проявлению поддержки и понимания со стороны общества по отношению к тем людям, которые страдают (или могут страдать) подобными патологиями, а также по отношению к их родным и близким. В этом и состоит наша главная цель – способствовать повышению качества жизни каждого из нас. Вот почему последние две главы книги мы посвятили темам, которые не только помогут нам как обществу стать лучше, но и будут способствовать личному и коллективному благополучию как в настоящем, так и в будущем.

Как вы уже смогли заметить, мы включили в книгу фрагменты писем, мемуаров, дневников путешествий и автобиографий величайших писателей всех времен. В них они отразили свои страхи, страдания, радости, жизненный опыт, любовь, горе и размышления о творческом предназначении. Мы знаем эти свидетельства от первого лица, слышим сквозь них их собственный голос, как шепот признания, как отражение мысли, желания, одержимости. И они врываются в эту книгу, создавая тем самым новый хор голосов, жанров, дисциплин, намерений и эмоций, непохожих друг на друга, но отточенных в поисках смысла и в стремлении превратить их в слово, пригодное для чтения.

Много лет я считал, что письмо – это не малозначащее послание, составленное второпях и не преследующее иной цели, кроме косвенной и эфемерной информации, а обряд, посвящение. Оно столь же стояще по существу, как и творческая работа, хотя, правда, и без внутреннего напряжения, которое предполагает написание стихотворения, без этого надрыва, нетерпения, неописуемого удовольствия от метания между находкой и надеждой на поэтическое свершение. Но это всегда церемония – как бы это сказать? – в чем-то сакральная, акт, недоступный опытному познанию.

Я понимаю прекрасно, что многие письма написаны лучше огромного количества книг: возможно, сами того не зная, люди вкладывали в эти послания своим друзьям или любовникам лучшее, что в них есть. Я написал немало писем, и, помимо множества сугубых формальностей (которых невозможно избежать в большинстве случаев), я оставил в каждом из них огромную часть себя, львиную долю худшего и лучшего, что есть в моем сознании и в моей душе.

И самое любопытное, что я хорошо знаю судьбу этих писем; любовь адресатов, возможно, сохранила бы их в ящике стола, на страницах книги… Но все это мимолетно, подобная переписка, отвлеченная и лишенная литературных целей, обречена на полное вымирание, гибель. Только гениям достается терпение ученых, не желающих отступиться ни на минуту, пока они не отыщут все их письма… пусть и не всегда великие, но имеющие внизу подпись.

…Если я полностью посвящаю себя им (письмам) – хотя и знаю, что они потеряны для будущего, – не потому ли это, что, написав их спонтанно, без подготовки или каких-либо черновиков, я превращаю их в самое подлинное отражение моего существа?

Хулио Кортасар, письмо доктору Гальярди, июнь 1942

Одна из уникальнейших особенностей, которой обладает человек, заключается в том, что он способен представлять возможные события, планировать собственные действия и просчитывать различные ситуации. Проще говоря, думать о будущем. Сложное строение нашего мозга позволяет нам не только размышлять о себе в настоящем, но и оценивать шаги, которые мы сделали в прошлом или могли бы предпринять, но по каким-то причинам не сделали. Все это помогает нам избавиться от восприятия будущего как чего-то неопределенного. И тогда перед нами возникает закономерный вопрос, каким будет наше дальнейшее развитие? Какими мы станем в будущем? И если, как принято считать, мы и есть наш мозг, что будет с тем сложным и уникальным органом, который и делает человека человеком?

Наш мозг не изолирован от внешнего мира, напротив, будучи частью тела, он растет и развивается в определенном контексте, взаимодействуя с социальной средой и неодушевленными предметами. Контекст, в котором существует человек, определяет функциональную организацию и связность мозга, тем самым выстраивая его структуру. Из этого факта следует, что развитие и работа мозга обусловлены не только генетической программой, не менее важную роль в этом играет окружающая среда. Существует целый ряд эпигенетических механизмов[2], которые изменяют транскрипцию или экспрессию генов тех или иных органов тела или мозга, и принято считать, что именно эти механизмы отвечают за адаптацию организма в окружающей среде. Было доказано, что опыт раннего развития человека, такой как питание, родительская забота или пережитый стресс, способен запускать механизмы, изменяющие структуру и функционирование мозга. Данные изменения могут не только повлиять на экспрессию генов, но и сохраниться на протяжении нескольких поколений. Вот почему исследование мозга требует понимания среды, в которой он развивается. И вот почему, чтобы попытаться предугадать, как будет выглядеть и работать наш мозг через сотни лет, мы должны принимать во внимание мир, который нас окружает, и любые физические изменения, переживаемые нами в нем. Такие факторы, как, например, температура тела, режим питания, физической активности и сна, равно как и наша склонность к использованию технологических устройств в повседневной жизни, способны подсказать нам, с какими изменениями в будущем столкнется наш мозг с той или иной степенью вероятности.

Наше настоящее ознаменовано революционным прорывом в сфере развития технологий. Наряду с расширением и профессионализацией исследовательской деятельности и последующими прорывами в научной сфере, это способствовало становлению и укреплению нейронаук. На протяжении всего нескольких последних десятилетий был сделан целый ряд фундаментальных открытий, которые дают нам возможность раскрыть некоторые тайны и загадки мозга. К примеру, мы стали свидетелями секвенирования генома человека, на наших глазах был разработан ряд новых инструментов для изучения нейронных связей, а также произошел настоящий прорыв в сфере нанотехнологий. Подобные открытия создали беспрецедентные возможности для интеграции различных дисциплин. Объединение нанонауки, технологий визуализации, инженерии, информатики и других быстроразвивающихся отраслей открывает перед нами многообещающие перспективы на будущее. Благодаря данным достижениям сегодня у нас уже имеется ряд разрозненных теорий относительно взаимосвязи в работе мозга и сознания. Безусловно, в этом направлении предстоит еще многое исследовать. Скорее у нас есть абстрактные и упрощенные модели, не имеющие пока под собой фундаментальной базы. Если некоторые функции (к примеру, работа органов чувств) уже изучены в большей или меньшей степени, когнитивные процессы более высокого уровня, такие как речь, мотивированное рассуждение, творчество и социальное познание среди прочего, не имеют исчерпывающего объяснения. Точно так же, хотя ученым и удалось разгадать некоторые нейронные корреляты, сопоставимые с конкретным сознательным опытом, до сих пор остается загадкой, почему тот или иной опыт наше сознание переживает именно так и никак по-другому.

Нынешнее состояние современной науки позволяет нам считать, что в ближайшее время некоторые из этих фундаментальных загадок будут раскрыты.

Технологии не только помогают нам углубить наши знания, они также способствуют созданию новых механизмов диагностики и лечения различных заболеваний. Развитию этой тесной связи между биологией и технологиями способствует сам факт того, что мозг и компьютер общаются друг с другом на диалектах одного и того же языка. Данные, поступающие через органы слуха или зрения или через кожу, преобразуются в электрохимические сигналы. Любая информация, имеющая структуру, отражающую собой внешний мир, будет расшифровываться мозгом. Зная это, мы можем прийти к пониманию невообразимых вещей или увидеть абсолютно новый смысл в том, что нам уже давно известно. Подобно старым научно-фантастическим фильмам, которые мы смотрели в детстве, технологии сегодня поразительным образом влияют на прогресс в изучении и раскрытии потенциала нашего мозга.

Мы можем сказать, что мозг современного человека работает так же, как и мозг наших предков, с той лишь разницей, что он адаптировался к другому миру, живущему по иным правилам. Технологии влияют на наш мозг так же, как и другие стимулы вокруг. Сделает ли это нашу жизнь легче? Позволит ли это найти решение нашим проблемам? Или, наоборот, подорвет наше сознание и лишит человеческой сущности?

Крайне важно информировать об открытиях и разработке новых методов и протоколов лечения заболеваний мозга. Равно как и постоянно обсуждать преимущества, последствия и проблемы, которые они поднимают. Технологии являются неотъемлемой частью нашей повседневной жизни. Чтобы справиться с их воздействием на самый сложный и важный орган нашего тела, мы должны понимать, как он работает. И должны отдавать себе отчет в том, какое беспокойство нам может причинить сбой в его функционировании и в какой стресс нас может повергнуть его чрезмерная стимуляция на каждом этапе нашей жизни. В конечном итоге вопрос о том, что произойдет с нашим мозгом в будущем, сводится к осмыслению того, что произойдет с нами, людьми.

То, что каждый новый прорыв в развитии технологий мы воспринимаем сегодня как нечто само собой разумеющееся, порой повергает в шок. Являются ли технологии прямым конкурентом человеческих способностей? Станем ли мы воспринимать наш мозг устаревшим на фоне развития искусственного интеллекта? Станем ли, в конце концов, частью той реальности, о которой много раз нас предупреждали фильмы-катастрофы, где машины превосходили и завоевывали нас? В первой главе мы рассмотрим многие из этих вопросов и проанализируем различные теории и размышления, чтобы уже сейчас понять, что же станет с нашим мозгом в будущем, в настоящем будущем.

Машины умнее людей?

Когда мы ищем в интернете билеты на самолет в какой-либо город мира, очень скоро мы замечаем, как на экране начинают всплывать объявления, рекламирующие гостиницы и другие возможные варианты размещения в выбранном нами месте назначения. Смартфоны давно научились понимать, когда мы просим их показать прогноз погоды или позвонить кому-то из списка наших контактов. Социальные сети и информационные платформы подбирают для нас данные, исходя из наших запросов и интересов. Все это повседневные примеры того, как искусственный интеллект (ИИ) все больше и больше присутствует в нашей жизни, собирая информацию об индивидуальных предпочтениях, анализируя данные нашего поведения и действуя в соответствии с ними. Конечно, это все началось не вчера: в 1977 году знаменитый компьютер Deep Blue обыграл в шахматы чемпиона мира Гарри Каспарова, а в 2011 году компьютерная система Watson победила в телевикторине Jeopardy! Но отличие нового поколения ИИ заключается в том, что оно получило алгоритмы, способные обрабатывать огромные объемы информации (целые библиотеки текстовых данных), находить общие закономерности и, к примеру, выдавать четкие ответы на конкретные вопросы или классифицировать данные и информацию, исходя из схожих характеристик. Работа данных алгоритмов по-прежнему зависит от человеческого фактора, способного интерпретировать правильность функционирования ИИ и оценить адекватность классификации, им данных.

Существует отдельный метод контролируемого обучения, в ходе которого алгоритму предоставляются примеры способов обработки получаемой информации. В 2016 году компьютерная программа AlphaGo, разработанная компанией Google DeepMind, победила чемпиона мира по го (сложной восточноазиатской стратегической игре) благодаря заложенным в нее протоколам исторического анализа партий и моделирования миллионов новых комбинаций при помощи другого метода – метода обучения с подкреплением. Новая версия программы AlphaGo Zero больше не нуждается в участии человека. Она уже не учится на анализе предыдущих партий, а опирается лишь на знания правил игры: программа играет миллионы раз против самой себя, начиная с самых простых комбинаций, пока не находит наилучшие.

Сталкиваясь с подобными примерами, многие начинают задумываться о потенциальной опасности того, что со временем машины смогут стать умнее людей. Теоретический подход к данной проблеме гласит, что если человечество когда-либо создаст сверхинтеллектуальную машину, превосходящую его собственные возможности, то оно неизбежно столкнется с феноменом экспоненциального преодоления, когда машина будет способна к самосовершенствованию и созданию, в свою очередь, другой машины, более умной, чем она сама. И это приведет к радиальным изменениям для цивилизации, которые больше невозможно будет предсказать и контролировать.

Этот феномен, известный как «технологическая сингулярность», в сочетании с тем фактом, что скорость обработки данных компьютерами удваивается каждые два года, многих привел к утверждению, что прорыв в сфере развития ИИ произойдет с такой скоростью, что люди начнут уступать машинам уже в ближайшие десятилетия. Одним из исследователей проблем искусственного интеллекта, наиболее широко распространившим подобную идею, является Рэй Курцвейл, чьи знаменитые книги «Сингулярность уже близка» и «Эволюция разума: Как развитие искусственного интеллекта изменит будущее цивилизации» привлекли внимание ученых, прессы и широкой аудитории читателей. На основании своих знаний и анализа он сделал прогноз, согласно которому к 2029 году искусственный интеллект будет развит до такой степени, что его работа станет практически неотличима от работы человеческого мозга, а к 2045 году технологическая сингулярность станет реальностью. В своем известном выступлении на конференции TED в 2005 году он утверждает, что к тому времени

будет завершено обратное конструирование человеческого мозга. Компьютеры совместят в себе тонкие способности распознавания, присущие человеку, с возможностями в областях, где превосходство машин уже достигнуто: применение аналитического аппарата и безошибочное запоминание миллиардов фактов.

Обратное конструирование представляет собой метод, благодаря которому ученые получают информацию о работе или строении того или иного органа, а также определяют их основные компоненты и схемы взаимодействия между ними с целью внесения изменений и улучшения их функционирования. Применительно к мозгу данный метод позволяет не только выяснить, как работает и обрабатывает информацию мозг, но и создавать программы, воспроизводящие в точности его функции. И в тот момент, когда подобное станет возможным, произойдет очеловечивание машин. Смотря вперед, Курцвейл предрекает новую судьбу человечеству:

Человек начнет сливаться с технологией […] [Наноботы] будут работать внутри мозга человека, взаимодействуя с биологическими нейронами.

Таким образом, он делает предположение, что у нас появятся миллионы микроскопических нанороботов, которые смогут ингибировать или стимулировать нейроны, отвечающие за обработку информации, поступающей через органы чувств. Имея возможность загружать в интернет неврологические корреляты наших мыслей и воспоминаний, мы сможем жить, погружаясь полностью в виртуальную реальность и преодолевая ограничения нашего биологического мозга. Этот прорыв в развитии искусственного интеллекта будешь лишь ускоряться, приближая нас к миру технологической сингулярности.

Насколько вероятен подобный сценарий? Будет ли создан интеллект, похожий или превосходящий интеллект человека? Сопоставим ли искусственный разум с нашим? Или он является (и останется) лишь инструментом, позволяющим расширить наши естественные (и изученные) возможности?

Скажем так, что человеческий интеллект – это чрезвычайно сложная, еще не до конца изученная и понятная способность, вбирающая в себя различные двигательные, эмоциональные, социальные и когнитивные навыки среди прочего. Машины, безусловно, эффективнее человеческого разума в некоторых определенных областях: память интернета способна сохранить в себе все (как знаменитая Вавилонская библиотека Борхеса), простой калькулятор опережает нас по скорости обработки математических данных. Тем не менее нам не стоит обманывать себя: помимо этих и многих других преимуществ, искусственный интеллект все же ограничен в своей способности к анализу данных и принятию решений в том смысле, в котором ею пользуемся мы, люди. Ни один, даже самый мощный компьютер не может сравниться с человеком по таким качествам, как интуиция, проницательность, изобретательность, не говоря уже о проявлении сочувствия, творческого потенциала, способности чувствовать и придерживаться моральных принципов, – чертам, которые были приобретены в ходе миллионов лет эволюции. Кроме того, компьютеры лишены самосознания и самоопределения, у них нет убеждений, желаний и мотивов. Чтобы построить по-настоящему сознательный искусственный интеллект, мы должны быть в состоянии наделить его каждым из основных компонентов, порождающих сознание. И это не представляется возможным, поскольку в действительности мы сами до конца не знаем, как мозг рождает сознание.

Другой фундаментальный аспект связан с ролью, которую наши тело и эмоции играют в когнитивном процессе. Видение человеческого разума как простого процессора по обработке информационных данных уже давно отвергнуто наукой. Сегодня мы знаем, что нейронные цепи, лежащие в основе познания и эмоций, взаимозависимы и взаимодействуют друг с другом как в рамках основных процессов, таких как раннее восприятие, так и более сложных функций, таких как принятие решений, рассуждения, а также моральное и социальное поведение. Это означает, что наш мозг, к примеру, не руководствуется исключительно рациональными доводами при обработке новой информации, а интегрирует ее с предыдущим эмоциональным опытом и физическими ощущениями, чтобы объяснить происходящее вокруг и принять соответствующие решения для последующих действий.

Даже в условиях неполной или противоречивой информации мы, люди, способны подключать интуицию и считывать контекстуальные подсказки, чтобы адаптировать свое поведение соответствующим образом. Возможность мгновенно осуществлять перевод с одного языка на другой не означает способность понимать язык. Точно так же устройство по распознаванию лиц вряд ли когда-либо обретет способность распознавать выражения лица, анализировать их значение в определенном контексте и адаптировать свое поведение, исходя из полученной информации. Кроме того, мозг не является оборудованием, поставляющим человеческие знания и эмоциональные переживания: они также берут свое начало в опыте физического взаимодействия нашего тела с окружающей средой. Результаты нейробиологических исследований все чаще ставят под сомнение декартовский дуализм, проводящий четкую грань между разумом и телом. На фоне всего этого идея виртуального разума, существующего вне физического тела, выглядит весьма слабой.

Несмотря на то что искусственный интеллект и интеллект человека далеко не во всем можно поставить на одну ступень и что появления своего рода автономного и наделенного самосознанием искусственного интеллекта в ближайшие десятилетия останется прерогативой мира научной фантастики, стоит признать, что мы вступаем в новую эру взаимодействия технологий и человеческих возможностей.

Нельзя отрицать огромные достижения в области технологий или способность машин обрабатывать информационные данные на сверхскорости, которая, в свою очередь, лишь экспоненциально растет из года в год. Мы также не должны игнорировать эффективное использование новых технологий, которые дополняют и расширяют наши знания и опыт. Тем не менее человеческий интеллект представляет собой нечто гораздо большее, чем скорость сбора и обработки информации. Даже если компьютеры способны работать в автоматическом режиме многозадачности, анализировать огромные объемы данных, находить и устранять конкретные проблемы с поразительной быстротой и точностью, они не могут чувствовать, гибко адаптироваться к новым ситуациям и проявлять творческие способности, присущие человеку. У них нет эмоций, они лишены чувствительности и сознания. Таким образом, компьютеры являются (и мы должны проследить за тем, чтобы они оставались такими и в будущем) прекрасными инструментами, которые расширяют возможности и стоят на службе тех, кто их создал, – людей.

Я знаю, что тебя, столь безмятежную и кроткую, не терзает, как меня, это яростное, безудержное воображение, это чувство, будто тобой владеют энергия и сила, которые присущи бушующим ветрам, проносящимся над пустыней, или гигантским волнам, поднятым со дна моря, или даже горящей лаве, что, по рассказам путешественников, безжалостно хлещет из недр земли. Это чувство, дорогая Эллен, скрывается под явной слабостью моего тела, столь ничтожного и наказанного болезнью. И я по-прежнему удивляюсь и восхищаюсь тем, что подобная хрупкость, как моя, еще способна питать воображение, переполненное с каким-то особым устремлением, даже жестокостью, столь прекрасными и великолепными мечтами. Может быть, именно эта способность мечтать вопреки несчастью нашего положения делает нас поистине божественными, дорогая Эллен, и я прошу меня простить за слова, которые могут показаться несколько еретическими, хотя меня утешает мысль о том, что согласно данному тобой давнему обещанию ты также сожжешь и это письмо.

Шарлотта Бронте, письмо к Эллен Насси, 26 февраля 1855

Человеческий мозг против компьютера

В попытке лучше понять этот сложный орган, коим является наш мозг, его неоднократно сравнивали с различными элементами и изобретениями. В наше время мы особенно часто проводим аналогию между человеческим мозгом и компьютером. И в этом сравнении одного с другим акцент нередко делается на достоинствах и недостатках обоих. Если мы возьмем за отправную точку подобное сравнение, мы можем сказать (не поддаваясь соблазну стать фундаменталистами), что мозг определенно лучше справляется с одними функциями, в то время как компьютер – с другими. К примеру, компьютер может быстро и точно выполнять математические операции и решать другие логические задачи, тогда как человеческий мозг обладает уникальной способностью интерпретировать сложность внешнего мира и представлять другие возможные миры. Более того, скажем так, что именно человеческому мозгу под силу изобретать компьютеры и новые технологии для осуществления взаимодействия с самим мозгом.

Исследования в области когнитивной нейронауки выявили множество важнейших различий между мозгом и компьютером. Самое главное из них заключается в том, что мозг является аналоговым (он обрабатывает непрерывные сигналы), а компьютер – цифровым устройством (он способен обрабатывать сигналы в дискретных единицах, таких как 0 и 1). Мозг может обрабатывать массивную информацию, задействуя сразу множество областей, которые будут выполнять различные операции в одно и то же время. Компьютеры же способны выполнять несколько операций одновременно только при условии, что эти операции будут разбиты на небольшие подзадачи, распределенные по отдельным модулям предварительной обработки. Иными словами, они должны завершить один этап выполнения задачи, чтобы приступить к другому. Мозг, напротив, обрабатывает и интегрирует множество данных, поступающих через наши органы чувств, из памяти и висцеральных физиологических ощущений[3], и все это он может делать за доли секунд. Наглядным примером этого является любое величайшее достижение спортсмена мирового уровня. Подтверждением тому служат слова бывшего игрока сборной Аргентины по футболу Хорхе Вальдано, сказанные им о знаменитом голе Диего Марадоны, забитом во время игры со сборной Англии на чемпионате мира 1986 года:

Когда мы пришли в раздевалку, он сказал мне, что на протяжении всей атаки искал зазор, чтобы передать мне мяч, что он ни на миг не упускал меня из виду, держа как запасной вариант. Мы можем только догадываться, какое количество идей, возникших и тут же отброшенных, прошло через голову Марадоны за какие-то десять секунд.

Оценка этих и других аспектов может иметь решающее значение для понимания механизмов обработки информации на нейронном уровне и в конечном счете для создания искусственного интеллекта, о котором мы говорили на предыдущих страницах. Мозг обладает тем, что философы называют «квалиа»: субъективным, личным чувственным опытом восприятия и потоком сознания, определяющим то, как те или иные вещи выглядят именно для нас. Когда два человека думают о концепции любви, каждый из них думает о ней и воспринимает ее по-своему. Но если человеческие концепции неодинаковы для всех нас, то существует ли способ смоделировать их на компьютере?

И мозг, и компьютер продолжают оставаться предметом пристального изучения со стороны ученых. И если компьютерные инженеры и программисты сегодня понимают принцип работы компьютеров, то, несмотря на неустанную работу в этом направлении тысяч нейробиологов, нам только предстоит разгадать еще огромное количество загадок, спрятанных в мозге. На сегодняшний день у нас имеется гораздо больше вопросов о нем, которые мы можем задать, нежели ответов, которые готовы предложить.

Тем не менее люди – это нечто большее, чем устройства и программы. Мы знаем, что наш жизненный опыт моделирует наши нейронные связи и нашу генетику. Мы – это также наши эмоции и устремления, наши разочарования, мечты, надежды и воображение. Под силу ли компьютеру воспроизвести все те функции, которые выполняет наша лобная доля? Только ее наличие дает возможность разрабатывать планы и приводить их в действие, развивать абстрактное мышление, принимать решения, анализировать чувства и мысли других, подавлять импульсы, иными словами, выполнять все то, что позволяет нам сосуществовать в обществе. И только она стоит на страже метапознания, то есть способности отслеживать и контролировать наши мысли и наши действия. Эта последняя функция позволила нам сделать гигантский шаг в эволюционном развитии: стать видом, стремящимся изучить и познать самого себя.

Нейроэтика, или Ограничения будущего

Большие научные достижения позволили (и, как мы увидим дальше в этой книге, будут только продолжать расширять наши возможности) разработать более эффективные стратегии лечения заболеваний мозга и тем самым обеспечить лучшее качество жизни миллионам пациентов и их семьям. За последние десятилетия область нейробиологии, в частности, пережила серьезные преобразования благодаря новым инструментам и технологиям (таким как нейровизуализация и генетика), а также совместной работе исследователей, представляющих разные дисциплины. Этот прогресс носит поистине революционный характер.

Подобные достижения в нейробиологии оказывают влияние на все сферы медицины и науки (поскольку все, что мы делаем в жизни, не представляется возможным без участия в этом мозга) и, несомненно, порождают немало сложных вопросов, связанных с проблемами конфиденциальности, морали, самоопределения, безопасности, духовности, свободны и личности. Это относится, например, к достижениям в области нейротехнологий, направленным на диагностику и лечение нарушений головного мозга, поскольку они могут или могли бы взломать, прочитать и изменить его основные функции.

Как мы уже говорили, впервые в истории благодаря современным методам нейровизуализации мы получили возможность последовательно извлекать информацию из человеческого мозга in vivo. Вот почему эти новые знания параллельно дают в руки людям инструменты для укрепления, манипулирования или подрыва функций головного мозга, порождая тем самым крайне важные этические, правовые и социальные споры. (Существуют доказательства того, что путем изменения уровня гормона под названием окситоцин мы можем изменять наше социальное поведение и то, как мы взаимодействуем с окружающим миром.)

Фактически, было высказано опасение, что некоторые из этих научных достижений могут быть применены в военных целях. Управление перспективных исследовательских проектов (DARPA) Министерства обороны США, отвечающее за разработку новых технологий для военного использования, вложило значительные средства в программы по развитию именно нейротехнологий. Пентагон выделяет на эти цели миллиарды долларов. Что, если кто-нибудь когда-нибудь попытается вложить в голову солдат желания или намерения определенного рода? Или повысить уровень их агрессии? Как использование препаратов и лекарств, стимулирующих когнитивные функции или моделирующих наши эмоции, способно повлиять на наш человеческий опыт?

Невролог Майкл Теннисон и философ, специализирующийся на биотехнологии и медицинской этике, Джонатан Морено предупреждают о двойных стандартах использования достижений и знаний в области нейробиологии, которые столь же важны для жизни людей, сколь интересны и привлекательны для военного назначения. К примеру, один из проектов касается разработки портативных биноклей, которые могут анализировать мозговые волны солдат и преобразовывать неврологические реакции на опасность (до того, как они будут обработаны на уровне сознания) в информацию, пригодную для более быстрого определения источника риска. Сталкиваясь с подобными примерами, эти исследователи считают, что научное сообщество должно проявлять бдительность и всегда в первую очередь оценивать этическую сторону использования подобных разработок.

Такие исследователи, как Джеймс Джиордано и Рэйчел Вурцман, используют термин «нейрооружие», чтобы определить разработки в сфере нейробиологии, направленные на изменение (как усиление, так и ослабление) функций нервной системы с целью воздействия на когнитивные, эмоциональные и/или двигательные процессы и способности, включая восприятие, суждение, мораль или терпимость к боли.

Использование нейротехнологий, способных повлиять на работу и процессы нервной системы, не является чем-то новым. К ним уже прибегали при создании нервно-паралитических газов, таких как зарин, или различных препаратов, таких как амфетамин. Хотя работа над проектами по созданию более мощных и целенаправленных токсичных веществ и наркотиков не прекращается до сих пор, в последние годы все чаще появляются технологии, ориентированные на понимание мозга и моделирование его основных функций. Знания о том, как выстраиваются нейронные цепи страха, агрессии, принятия решений, лжи и обмана, которые несет с собой нейронаука, а также возможности имплантации ложных воспоминаний или стирания травматических воспоминаний, могут также представлять огромный интерес для военной промышленности. Со своей стороны, вычислительная нейробиология может способствовать развитию искусственного интеллекта, который делает автономным и более безопасным управление беспилотными транспортными средствами. Кроме того, нейрокомпьютерный интерфейс может быть использован для повышения эффективности армии в боевых условиях или для управления бионическими солдатами. Американский писатель Филип Дик поднял подобные вопросы в своем научно-фантастическом романе «Мечтают ли андроиды об электроовцах?», по мотивам которого позднее был снят фильм «Бегущий по лезвию». В нем люди, оставшиеся на Земле, получили возможность программировать свои эмоции и тем самым избавляться от мыслей и раздумий относительно этичности своих дальнейших действий и поступков. Именно это помогает главному герою модулировать свое состояние, чтобы сражаться с андроидами-повстанцами, чей искусственный интеллект превосходит разум обычного человека.

Стоит отметить, что различные науки постоянно сталкиваются с собственными вызовами в том, что касается проведения исследований в той или иной отрасли развития, а также анализа воздействия подобных исследований на общество и его последствий (этому посвящаются отдельные научные разделы, к примеру, биоэтика). Однако масштабы и влияние новых достижений в нейробиологии оценивались до сих пор в гораздо меньшей степени.

Можно считать, что некоторые проблемы данной научной области также относятся к биоэтике и могут быть решены, исходя из нее. И все же последние передовые достижения и открытия породили потребность в возникновении совершенно нового явления – нейроэтики. Хотя часть ученых полагают, что речь по-прежнему идет о биоэтике мозга, нейроэтика включает в себя ту область философии, которая оценивает преимущества и опасности, сопряженные с исследованием человеческого мозга. И, исходя из этого, задает этические нормы для технологических достижений.

В соответствии с этой идеей в 2002 году более 150 нейробилогов, биоэтиков, психиатров, психологов, философов, экспертов в области права и государственной политики собрались вместе, чтобы обсудить проблемы этики в области нейробиологии. Прошедшая в Сан-Франциско конференция под названием «Нейроэтика: дорожная карта» стала отправной точкой для развития нейроэтики как области знаний. Затем, по мере роста интереса к данной сфере, было создано Международное общество нейроэтики, появились новые научные журналы, такие как Neuroethics и AJOB Neuroscience, посвященные данной тематике, в самых престижных медицинских журналах стали публиковаться специальные статьи, и на свет появилась книга «Этический мозг» известнейшего профессора Майкла Газзаниги.

В 2013 году было запущено два амбициозных проекта, объединивших в себе немало ресурсов: Human Brain Project (HBP) и BRAIN Initiative в Европе и США соответственно. Основная цель проекта НВР заключается в создании передовой научно-исследовательской инфраструктуры, которая вбирала бы в себя все, что связано с изучением мозга, когнитивными нейронауками, нейроинформатикой и нейророботизацией. Иными словами, все научные достижения, которые позволили бы технологически воспроизвести характеристики нашего мозга. Проект BRAIN Initiative, в свою очередь, направлен на разработку и применение инновационных технологий для воссоздания динамической картины того, как функционирует наш мозг. Хотя эти проекты различаются по своему научному подходу и структуре, они оба дополняют друг друга в своем стремлении расширить и революционизировать наши знания о мозге. И, принимая во внимание то влияние, которое их открытия могут оказать на жизнь людей, тот и другой проекты ставят нейроэтику во главе всех своих исследований.

В том, что касается проекта BRAIN Initiative, этические проблемы проводимых исследований по просьбе бывшего президента Барака Обамы были взяты под особый контроль со стороны Президентской комиссии по изучению вопросов биоэтики. По результатам ее работы было опубликовано два доклада, рекомендовавших сделать нейроэтику неотъемлемой частью любой деятельности в сфере нейробиологии. Это привело к тому, что в рамках рабочих групп, задействованных в проекте BRAIN Initiative, были созданы комитеты по нейроэтике, чья задача заключалась в разработке рекомендаций по решению возникающих этических вопросов и проблем. Таким образом, проект в целом получил возможность разрабатывать протоколы и анализировать этические последствия финансируемых исследований.

С этой точки зрения проект НВР был на шаг впереди, поскольку к вопросам этики он обратился еще на этапе своего создания. Специальный проект под названием SP12 Ethics and Society стал неотъемлемой частью исследовательской базы и включил в себя не только философские и нейроэтические аспекты, но и анализ потенциального влияния результатов исследований на сферу промышленности, экономики и социальной жизни. Кроме того, в задачи данной группы ученых входило изучение общественной реакции на подобные исследования, а также распространение информации посредством проведения конференций и семинаров. Что касается темы «нейрооружия», с самого начала было определено, что проект НВР занимает четкую позицию в отношении запрещения применения своих исследовательских программ и разработок в военных целях, а также отказывается от их финансирования со стороны военных ведомств и организаций.

Сегодня мы стоим на пороге открытий, которые дарят возможность революционного развития нейротехнологий, способных помочь нам преодолеть ограничения собственного организма. Безусловно, это вызывает немало проблем юридического и этического характера. И мы хотим еще раз подчеркнуть, что использование любых научных исследований и достижений в этой сфере должно идти исключительно во благо жизни людей и всего сообщества в целом.

Кроме того, важно открыто признать тот интерес, который проявляется сегодня во всем мире к многообещающим результатам исследований мозга. Современное общество неизбежно станет свидетелем и участником происходящих событий. И именно по этой причине крайне важно привлечь его внимание к этическим нормам достижений в сфере нейробиологии. Понимание нейроэтики и решение связанных с ней проблем не должны становиться прерогативой научных экспертов. Это процесс, в который должно быть вовлечено все общество.

Безусловно, ключевая роль здесь отводится распространению научной информации. Все те, кто имеет возможность обнародовать данные исследований, должны не только предвосхищать сопряженные с ними ожидания и страхи, но и не оставлять места для ложных надежд и недопонимания, которые может повлечь за собой слишком упрощенный взгляд на научные факты.

Развитие нейробиологии обещает нам более глубокое понимание принципов работы мозга и бесконечные возможности для применения подобных знаний. И этот исследовательский бум требует постоянных размышлений и взвешенной оценки его последствий, если мы хотим, чтобы он и дальше был направлен на уважение, защиту и развитие того, что будет идти во благо человечеству.

Здесь были запахи и цветы, мертвые листья и каштаны, благодаря которым можно было различить времена года, и в каждом из нас жили бесчисленные ассоциации и сила, способная наводнить ими мозг за одну секунду. Были долгие летние вечера с белыми бабочками, порхающими на улице, и залитые светом зимние вечера, во время которых можно наколоть дров.

Вирджиния Вулф, «Моменты бытия»

Мир ощущений

Каждую минуту мы получаем уведомления о присланных сообщениях, видеороликах, которыми делятся друзья. Нас буквально ослепляет яркий свет электронных рекламных плакатов, обволакивает облако смешавшихся запахов выхлопных труб и духов проходящих мимо людей. Мы слышим музыку из громкоговорителей в торговых центрах, рингтоны собственных чужих мобильных телефонов, до нас доносятся гудки, звуки автомобильных тормозов или пролетающих над головой самолетов. Бесконечные внешние стимулы атакуют нас, и их неизбежно улавливают наши органы чувств. Именно так мы познаем окружающий мир. Для начала обратим внимание на некоторые отличительные черты, возможности и ограничения наших чувств.

Хотя за распознавание окружающей среды отвечают в первую очередь пять органов чувств человека, в этот процесс могут быть также вовлечены другие когнитивные функции, такие как, например, память. Наглядным доказательством тому является обоняние, которое зачастую рассматривается как «скрытое чувство», поскольку в отличие от зрения, осязания и вкуса оно работает без участия сознания. Обоняние обладает настолько мощной силой, что одно только ощущение того или иного аромата способно за секунды перенести наше сознание в прошлое: напомнить нам о лесе, где мы когда-то гуляли, о разговоре с другом или о доме наших бабушек и дедушек, затерявшемся среди воспоминаний детства. Это объясняется тем, как запахи и ароматы обрабатываются мозгом. Когда мы ощущаем запах, молекулы, попадающие на обонятельные рецепторы, посылают сигналы нейронам обонятельной луковицы, располагающейся в нижней части мозга, сразу за переносицей. Оттуда сигналы передаются дальше, попадая в зоны обонятельной коры. Обонятельная луковица тем самым получает прямую связь с двумя другими областями мозга, отвечающими за эмоции и память: миндалевидным телом и гиппокампом. Эта анатомическая особенность может объяснить, почему некоторые запахи вызывают у нас яркие воспоминания и эмоции. Более того, целый ряд научных исследований пришел к предположениям о существовании своего рода языка ароматов, то есть формы общения, выстраиваемой посредством обоняния, которая, помимо выполнения других функций, способна помочь нам в понимании механизма возникновения эмоций и социального взаимодействия.

Исследования с использованием нейровизуализации показывают, что при попытке человека отличить запахи собственного тела от запаха близких или незнакомых ему людей, даже если эта попытка оказывается неудачной, мозг активизирует работу не обонятельной коры, а областей, связанных с обработкой эмоций, таких как задняя поясная кора и орбитофронтальная кора, а также угловая извилина, отвечающая за то, как человек видит самого себя. Именно обоняние во многом помогает нам идентифицировать собственную принадлежность к той или иной социальной группе или семье. Вот почему младенцы, находящиеся на грудном вскармливании, предпочитают запах кожи собственной матери. В свою очередь, матери также способны легко узнавать своего малыша по запаху.

Стоит отметить, что по сравнению с другими биологическими видами человек способен воспринимать лишь ограниченную часть окружающей среды. Наше обоняние в миллионы раз слабее обоняния собак! И если угол обзора наших глаз составляет всего 125 градусов, некоторые животные и насекомые, такие как хамелеоны и стрекозы, обладают углом обзора, достигающим 360 градусов. Мы также неспособны различать ультрафиолетовую цветовую гамму, как это делают пчелы во время поиска пыльцы. Наши органы чувств просто не развились до такой степени, чтобы получать абсолютно всю информацию, передаваемую окружающим миром, который кажется нам практически непостижимым.

Итак, мы точно знаем, что наше восприятие мира не соответствует тому, каков он есть в действительности. Как тогда мозг дополняет ту информацию, которая поступает к нему через органы чувств? Все, что попадает в него через рецепторы наших органов, преобразуется в электрохимические сигналы, которые мозг впоследствии расшифровывает и интерпретирует. Другими словами, мозг читает сигналы, извлекает шаблоны и придает смысл информации, которая к нам поступает, создавая наш собственный субъективный мир, полный связанных форм, цветов и звуков. Мозг восстанавливает данные окружающей среды в соответствии с уже имеющимся опытом. То есть он не отображает реальность как сканер, а скорее придает смысл тому, что мы воспринимаем. Это связано с тем, что мозг не может использовать только сенсорную информацию, приходящую из окружающей среды, поскольку тщательный анализ всего, что мы видим, слышим и чего касаемся, может оказаться крайне неэффективным и чрезвычайно медленным. И это прежде всего касается неоднозначных ситуаций, когда у нас нет времени, чтобы остановиться и подумать, является ли, к примеру, вытянутый предмет, на который мы натолкнулись в лесу, просто веткой или опасной змеей. Пауза, обусловленная нашими сомнениями, может поставить под угрозу нашу жизнь. Вот почему эволюция отдавала приоритет функциям, которые не зацикливались на детальном анализе внешних факторов, помогали принимать молниеносные решения и действия на основе жизненного опыта. Подобную функцию быстрого реагирования принято считать наиболее правильной. Тем не менее иногда она таковой не является.

В качестве примера сбоя в работе данной функции можно назвать так называемые «оптические иллюзии», по сути, представляющие собой искажение нашего восприятия, обусловленное поступлением в мозг неполной или пока неизвестной для него информации из внешнего мира, в ответ на которое он стремится заполнить имеющиеся у него пробелы многочисленными предположениями и догадками. Исследователи Джейсон Танген, Шон Мерфи и Мэтью Томпсон из Университета Квинсленда (Австралия) стали свидетелями любопытного явления, связанного с оптическими иллюзиями. Готовя подборку изображений для исследования, они обратили внимание на странный эффект. Исследователи заметили, что при выстраивании пары фотографий на уровне глаз и последующей смене их в быстром, но устойчивом темпе восприятие лиц искажалось, зачастую превращаясь в карикатуры на самих себя. Таким образом, черты лица, которые обычно не привлекли бы никакого внимания, при сравнении с другими лицами выглядели более подчеркнутыми и преувеличенными.

Удивительно то, что когда перелистывание снимков останавливалось и глаза сосредотачивались только на одном из лиц, то оно воспринималось совершенно нормальным и реальным образом. Эффект искажения проявлялся лишь при сравнении двух лиц одновременно, когда взгляд не мог зафиксироваться ни на одном из снимков и человек использовал исключительно периферическое зрение. Сначала исследователи решили, что подобное явление обусловлено исключительно анатомическим строением лиц, поскольку для своего исследования они использовали фотографии людей славянского происхождения. Однако, когда снимки были заменены другими фотографиями, были получены точно такие же результаты. Затем этот же эксперимент был проведен с использованием снимков знаменитых актеров, и в результате он занял второе место на VIII Ежегодном конкурсе лучших оптических иллюзий. Причина, по которой возникает подобный эффект, точно неизвестна. Танген предполагает, что это может быть результатом попытки нашего мозга провести быстрое сравнение между двумя новыми лицами, которые мы только что увидели. Тот факт, что изображения лиц появляются попарно на одном и том же уровне (на уровне глаз), заставляет наш мозг автоматически сравнивать их, выделяя при этом отдельные черты, которые в противном случае могли бы остаться без внимания. Как объясняют сами ученые, для более точного определения отличительных черт мозг сначала пытается найти некую схожесть между лицами. Подобное открытие дает ученым много новых возможностей для исследований, связанных, например, с тем, как мы воспринимаем лица окружающих людей и почему одни лица кажутся нам более привлекательными, чем другие.

Еще одним ограничением наших чувств можно назвать эффект дежавю, что в переводе с французского языка означает «уже виденное». Это странное ощущение, когда нам кажется, что мы уже были в подобной ситуации, хотя и уверены, что такое попросту невозможно. Несмотря на то что ученые потратили уже немало времени на изучение подобного феномена, они по-прежнему дают ему совершенно разные объяснения. Одно из них гласит, что подобное ощущение возникает в тот момент, когда входящий сигнал, поступающий от органов чувств, передается сразу несколькими путями, которые не сходятся внутри головного мозга в одном и том же месте и в одно и то же время. Таким образом, мозг путается и обрабатывает опыт, как если бы это были две различные ситуации, из-за чего у нас и возникает ощущение, что мы уже переживали нечто подобное.

Другая теория гласит, что эффект дежавю является неотъемлемой частью процесса запоминания, в частности, связанного с распознаванием ранее полученной информации. Согласно этому объяснению мозг активирует процесс распознавания, исходя из сопоставления уже имеющихся у него данных. Именно это происходит в тот момент, когда, к примеру, мы встречаем на улице человека, чье лицо кажется нам знакомым, но мы никак не можем понять, откуда мы его знаем.

Считается также, что это чувство уже пережитого ощущения или события является обычной реакцией организма на усталость и стресс. Как можно увидеть, клиническая картина проявления эффекта дежавю крайне разнообразна. В научном докладе, опубликованном в престижном журнале Cortex, отмечается, что группе ученых из Чехии и Великобритании, похоже, удалось установить связь между феноменом дежавю и определенными структурами головного мозга. Они обнаружили, что парагиппокампальная извилина, расположенная в височной доле и окружающая гиппокамп – структуру, участвующую среди прочего в процессе обучения и запоминания информации, – меньше по размеру у тех людей, кто испытывает дежавю, по сравнению с теми, кто не сталкивается с подобными ощущениями. Данная группа исследователей предполагает, что дежавю может быть одним из проявлений сбоя в работе головного мозга, который приводит к чрезмерной стимуляции парагиппокампальных извилин.

Подобные сбои в обработке или осмыслении воспринимаемой информации идут только на руку художникам при создании их шедевров. Но они не единственные, кто стремится получить выгоду от игры с чувствами и ощущениями. Это стало также одной из тех хитростей, к которым нередко прибегают сегодня авангардные повара. Речь идет о высокой кухне, которая взяла на вооружение искусство поиска ошибок в сенсорном восприятии человека.

Каталонский шеф-повар Ферран Адриа является одним из ярчайших представителей кулинарных инноваций и экспериментов. Его творческий подход позволил создать кухню будущего, нарушающую рамки всех существующих методов не только науки, но и искусства. В качестве примера можно взять блюдо, ставшее классическим в El Bulli – одном из лучших ресторанов мира, шеф-поваром и владельцем которого был он сам, – жидкая оливка. Блюдо представляло собой жидкость, изготовленную из отборных оливок и преобразованную при помощи сложного процесса в сферическую форму. Внешне эта сфера была похожа на оливку, хотя, по сути, представляла собой маленький съедобный воздушный шар, наполненный жидкостью. Результатом данного творения был настоящий взрыв вкусов во рту. При этом посетители ресторана не задавались вопросом, было ли то, что они видели, настоящей оливкой или просто сферой, заполненной зеленой водой. За миллисекунды их мозг делал вывод, что это была именно оливка, поскольку предыдущий опыт подсказывал им, что любая сочная сфера оливково-зеленого цвета в гастрономическом контексте является оливкой. Иными словами, как только мы входим в ресторан, мозг тут же активизирует тысячи уже имеющихся в памяти шаблонов, связанных с понятием «ресторан» и «еда». Этот феномен больше известен как «упрощение» восприятия и позволяет обрабатывать поступающую информацию с большей скоростью. Такого рода несоответствия между сознанием человека и реальным миром являются основой авангардной кухни, стремящейся создать максимально приближенную к действительности иллюзию, чтобы усилить последующее ощущение от столкновения с ней.

Подобно тому, как различные дисциплины использовали подобные знания о человеческом восприятии мира, на протяжении многих лет нейробиологи задавались вопросами о возможности привлечения технологий для расширения человеческих возможностей. Благодаря этим усилиям, как мы увидим в последующих главах, на свет появились невероятные разработки, такие как кохлеарный имплантат – устройство, преобразующее звуки в электрические сигналы, которые, воздействуя непосредственно на слуховой нерв, позволяют компенсировать потерю слуха человека.

В настоящее время ведутся разработки неинвазивных инструментов «сенсорного замещения», которые могли бы передавать информацию в мозг посредством необычных сенсорных каналов. Данный метод позволит компенсировать потерю одного чувства (например, слуха) посредством передачи слуховой информации в мозг другим сохранившимся каналом (например, через осязание).

Команда во главе с нейробиологом Дэвидом Иглменом уже разработала устройство, которое работает по данному принципу. Речь идет о сенсорном жилете, который преобразует звук в вибрационный рисунок, передаваемый в мозг через кожу. Микрофон компьютерного приложения улавливает звук (например, голос человека) и через Bluetooth воспроизводит его на жилете, носимом под обычной одеждой и снабженном рядом вибрационных преобразователей. Таким образом звук преобразуется в динамические модели вибраций, которые человек ощущает на коже. При наличии достаточного количества времени мозг учится автоматически декодировать вибрации и воспринимать информацию, и человек может чувствовать звук через прикосновение.

Подобные открытия помогают нам лучше понять, как сенсорные системы могут использоваться в качестве нетипичных, запасных каналов передачи данных. Вполне вероятно, что в будущем мы научимся точно определять огромное количество невидимых сигналов, подаваемых нашим телом, таких как кровяное давление или уровень сахара в крови, и, таким образом, автоматически контролировать собственное здоровье. Или, возможно, пилот самолета будет по-иному воспринимать информацию о полете, представленную перед ним на панели управления, которая будет компенсировать ограниченность его зрения, способного обрабатывать лишь несколько стимулов за один раз.

Современные развивающиеся технологии, наряду с нейропластичностью мозга, открывают перед нами небывалые горизонты для дальнейшего расширения сенсорных способностей и, возможно, влияния на нашу эволюцию как вида в будущем. С теоретической точки зрения для этого нет никаких препятствий и ограничений.

Отсюда я заключаю, что мы, несомненно, получаем большие преимущества от совместного действия наших чувств и органов. Но еще лучше было бы, если бы мы пользовались ими отдельно и никогда не прибегали к помощи двух, если достаточно одного. Прибавлять осязание к зрению, когда достаточно воспользоваться своими глазами, – это все равно что запрягать рядом с двумя и без того уже очень резвыми лошадьми третью упряжную лошадь, которая тянет в одну сторону, в то время как остальные тянут в другую.

Дени Дидро, «Письмо о слепых в назидание зрячим»

Чтение мыслей

Уникальный талант ирландского писателя Брэма Стокера подарил миру одного из самых узнаваемых и мрачных персонажей мировой литературы – графа Дракулу. Одним из самых пугающих качеств, присущих главному герою романа, было умение читать мысли других. Эта способность узнавать чужие мысли позволяла ему контролировать своих жертв и делала его непобедимым. Безусловно, это была фантастика – популярный рассказ, ставший впоследствии фильмом, пьесой, мультфильмом – известной всем историей. Но может ли идея о возможности читать чужие мысли стать сегодня реальностью благодаря развитию технологий и достижениям науки?

В некотором смысле методика функциональной магнитно-резонансной томографии (ФМРТ) является примером попытки ученых воплотить эту идею в жизнь. Изначально ФМРТ позволяла анализировать только то, какие области мозга проявляли значительную активность во время выполнения определенной задачи (например, изображения лиц людей или геометрических фигур). По мере развития инструментов анализа ученые получили возможность оценивать паттерны активности по всему мозгу, а не только в отдельных его областях. Так, было установлено, что определенный стимул, такой как изображение человеческого лица, запускает конкретный паттерн активности во всем мозге, а не в одной его части. К примеру, веретенообразная извилина – область мозга, расположенная в височной доле, – отвечает за распознавание лиц (в то же время лицо любимого родственника с огромной долей вероятности пробуждает активность в областях, связанных с чувством привязанности и памяти, если в прошлом люди имели совместно пережитый опыт).

В опубликованном в 2014 году новаторском исследовании, проводимом под руководством нейробиолога Марвина Чуна из Йельского университета, ученые записывали мозговые реакции участников эксперимента, пока те рассматривали изображения разных лиц. При последующей разработке компьютеризированных алгоритмов различные паттерны активности мозга были связаны с общими и индивидуальными характеристиками лиц. Вслед за этим участникам были показаны новые изображения с совершенно незнакомыми лицами. Результаты показали, что программа была способна декодировать активность мозга, вызванную новыми изображениями, и, отталкиваясь от уже изученных паттернов, смогла с большой точностью воссоздать общие черты лиц, которые видели люди. Вероятно, в будущем можно будет применять данную методику для восстановления портретов людей, которых мы никогда не видели в жизни, но о которых мечтали или представляли в нашем воображении.

Именно анализируя эти модели активности, нейробиологи сделали существенный шаг вперед в своих гипотезах о том, что человек думает, видит, визуализирует или слышит. При помощи программы, называемой «классификатором», компьютер получил возможность не только обрабатывать считываемую информацию, но и связывать паттерны активности мозга с различными стимулами. Как только программа собрала достаточное количество информации, чтобы научиться различать эти шаблоны между собой, она смогла определить, кто что думает и видит.

Со своей стороны, в рамках эксперимента, проведенного в 2008 году, команде исследователя Джека Галанта удалось построить модель активации областей мозга, отвечающих за визуальное восприятие. Участникам эксперимента была представлена подборка из 120 изображений, сменяющих друг друга внутри компьютерного томографа. Анализируя паттерны активности мозга, модель смогла определить, какое изображение видел тот или иной участник эксперимента в определенный момент времени, с точностью до 92 процентов. При увеличении количества просматриваемых участниками эксперимента изображений точность работы модели на удивление оставалась крайне высокой. В эксперименте, проводимом в 2011 году, эта же команда ученых расширила область исследования, добавив к ней динамические изображения в виде сцен из фильмов. Сначала участникам исследования была показана серия видео, чтобы компьютер смог считать шаблоны мозговой деятельности, которые активизировались при просмотре того или иного фрагмента. Затем компьютер оценивал мозговую активность участников эксперимента при просмотре ими нового ряда видеороликов, взятых уже из других фильмов. После этого ученым оставалось лишь наблюдать за тем, сможет ли компьютерная программа, изучившая мозговые паттерны, возникшие при просмотре первой подборки фрагментов, наиболее точно сопоставить их со стимулами, которые возникали при просмотре второй видеогалереи. Сходство между изображениями, которые компьютер выбирал для сравнения старых фильмов с новыми, было очень высоко. Следует особо подчеркнуть, что в этих типах экспериментов компьютер смог восстановить изображения, просматриваемые человеком, отталкиваясь лишь от паттернов активности головного мозга.

Детектор лжи – еще одна из любимых тем научной фантастики. Наука также хотела не оставаться в стороне и решить проблему лжи при помощи исследований. Существует целый ряд статей, в которых авторы пытаются использовать нейровизуализацию для расшифровки ее мозговых коррелятов. Но поскольку все проведенные исследования сводились к сравнению групп испытуемых, они не помогли решить целый ряд проблем, которые возникают, когда дело доходит до уровня отдельно взятого человека. Результаты подобных исследований могут показаться многообещающими, однако стоит отметить, что на практике они столкнулись с серьезными методологическими трудностями и, по сути, никогда не выходили за рамки исследовательских лабораторий. Последнее лишает нас возможности узнать, что может произойти в реальных условиях с людьми, которые не добровольно участвуют в исследовании или эксперименте, а по-настоящему пытаются скрыть правду.

Аналогичные исследования были также проведены и в других областях, таких как изучение слуховых стимулов. В 2014 году с использованием внутричерепной электроэнцефалограммы был проведен эксперимент по измерению активности головного мозга людей, читавших вслух и читавших про себя. На основе данных, получаемых при чтении вслух, была создана модель, которая по данным о мозговой активности должна была восстановить речь человека, читавшего про себя. Однако результаты эксперимента оказались довольно скромными. Помимо этого исследования, можно также отметить эксперимент 2012 года, в ходе которого ученым удалось восстановить физические характеристики речи (спектрограмма).

Хотя подобные примеры демонстрируют огромный потенциал методов нейровизуализации, важно помнить об огромных ограничениях и проблемах, сопряженных с разработкой технологий, способных читать мысли. Адина Роскис, президент Программы когнитивных наук Дартмутского университета, утверждает, что очень важно смотреть на это как на своего рода спектр, двумя крайностями которого является возможность читать мозг и читать сознание человека. В настоящее время мы находимся намного ближе к первому, чем ко второму. Поскольку методы картирования мозга позволяют нам делать детальные выводы о его ментальном содержании, мы только начинаем делать шаги в сторону технологий, способных на это. Создание практически бесконечных словарей, в которых определенные паттерны активности сопоставлялись бы с конкретными значениями, не является правильным решением или целью, к которой следует стремиться. На сегодняшний день чтение мыслей по-прежнему остается прерогативой вымышленных персонажей, таких как граф Дракула. И лучший способ узнать, о чем думает человек, – это, как советует в названии к одному из своих фильмов знаменитый испанский режиссер Педро Альмодовара, поговорить с ним.

Телевизор – это то, чего мы действительно ждали всю нашу жизнь. Поход в кино требовал определенной степени усилий. Кто-то должен был остаться с детьми. Нужно было вытащить машину из гаража, что уже было непросто. А потом подъехать к кинотеатру, да еще припарковаться. Иногда приходилось идти пешком половину квартала. А потом люди с большими головами усаживались один перед другим, и обстановка становилась нервозной… Радио было намного лучше, но вот смотреть было не на что. Приходилось блуждать взглядом по комнате и думать о каких-то других вещах, о которых думать не хотелось. Надо было подключать хоть какое-то воображение, чтобы нарисовать картину происходящего, основанную на одном только звуке. Но телевизор идеален. Достаточно повернуть несколько переключателей, плюхнуться в кресло и опустошить разум от всякой мысли. И вот ты сидишь один на один, созерцая, как пузыри поднимаются на поверхность первообразной топи. И не надо ни о чем думать. И никто даже не вспоминает про мозг, потому что в этот момент он совсем не нужен. Сердце, печень и легкие по-прежнему нормально функционируют. И кроме этого, все вокруг – это мир и покой.

Рэймонд Чандлер, «Простое искусство писать», письмо Чарльзу Мортону, ноябрь 1950

Мозг в сети

Другой прорыв в науке, по-видимому, также вдохновленный научной фантастикой, отражает собой стремление и попытки выстроить коммуникацию между мозгом разных людей, то есть установить обмен мыслями прямым, а не опосредованным способом. Нейробиология благодаря нейрокомпьютерному интерфейсу (о чем мы подробнее поговорим в главе 4) позволяет парализованным пациентам или пациентам с другими тяжелыми травмами использовать электрическую активность своего мозга, чтобы управлять движением устройств и тем самым выполнять простые задачи и действия.

Так можно ли создать совершенно новую форму мышления, которая будет осуществляться через взаимосвязь между мозгом разных людей? Станем ли мы свидетелями рождения некоего «сверхразума»?

По мере того как расширялись исследования в области подключения мозга к компьютеру, возможность передачи от одного мозга к другому казалась более осуществимой. Группа исследователей во главе с профессором Университета Дьюка Мигелем Николесисом стала одной из первых, кому удалось создать интерфейс «мозг – мозг» (Brain-to-Brain Interface, или BBI в английском обозначении), и возглавила научные разработки с многообещающими результатами. Интерфейс «мозг – мозг» был впервые использован в эксперименте с грызунами, в ходе которого были записаны образцы мозговой деятельности одной крысы, а затем переданы в мозг другого животного, выполнявшего сенсомоторные задачи на основании получаемых импульсов. Животные не видели друг друга и общались только посредством передачи и приема сигналов через мозг. Эксперимент показал, что поведение одного животного не только влияло на поведение другого, они оба проявляли связность действий, хотя даже не догадывались о существовании друг друга, настолько, что исследователи отметили, что грызуны действовали как единое целое, как только их мозг оказался подключен. Оба животных старались быстро реагировать на поступающие импульсы или, наоборот, останавливались и выжидали, все в соответствии с той связью, которая была установлена между ними. Например, первое животное получало вознаграждение всякий раз, когда второе реагировало на стимул правильно, в результате чего оно адаптировало свое поведение и активность мозга так, чтобы его партнеру было легче выполнить поставленную перед ним задачу. Вероятно, это свидетельствует о том, что в мире впервые была создана новая модель общения. Во время проведения повторного эксперимента одного из животных разместили в лаборатории в Бразилии, в то время как другого оставили в лаборатории США. Несмотря на использование обычного интернет-соединения для передачи сигналов от одного грызуна к другому, результаты оказались такими же, как и в первый раз.

После успешного опыта с животными аналогичные опыты были проведены на людях. Участники – отправитель и получатель сигналов – должны были играть в компьютерную игру, общаясь только на уровне мозга. Цель игры заключалась в том, чтобы защитить город от нападения пиратских кораблей, запуская снаряды из пушки до того, как раздастся выстрел с палубы корабля. Отправитель сигнала мог видеть игру на экране, и всякий раз, когда ему надо было стрелять из пушки, он должен был думать о движении правой рукой. Эта электрическая активность мозга регистрировалась при помощи электроэнцефалограммы и передавалась на компьютер получателя, который был подключен к транскранеальному магнитному стимулятору, генерировавшему импульсы в мозг. Таким образом, получатель, который не видел перед собой экран, точно знал, когда кликнуть по мышке, чтобы выстрелить в пиратов. Другими словами, когда отправитель сигнала представлял себя стреляющим из пушки, его мозг передавал соответствующие низкочастотные колебания в мозг получателя.

Но Николесис предупреждает, что это все-таки нельзя считать настоящей функциональной связью между мозгом разных людей, поскольку в рамках эксперимента мозговая активность одного человека используется для магнитной стимуляции мозговой активности другого человека, что приводит к генерированию непроизвольного моторного ответа. Сегодня его исследовательская группа занимается изучением совершенно новой формы интерфейса «мозг – мозг», в которой происходит обмен данными об активности головного мозга сразу нескольких людей. Данная разработка получила название Brainets, что в переводе означает нейросети. Ее основная цель сводится к тому, чтобы соединить мозговую активность различных животных в рамках единой системы, направленной на достижение общей цели. Считается, что это может заложить основы для создания совершенно нового типа вычислительного устройства – настоящего органического компьютера. Используя данную парадигму, Brainets могла бы решать целый ряд задач, таких как обработка изображений, хранение данных, сбор тактильной информации и даже прогнозирование погоды. Несмотря на эти многообещающие открытия, считается, что данная технология не сможет быстро привести к появлению эффективной и устойчивой формы связи между мозгом и мозгом, поскольку в ее развитии ученые опираются в первую очередь на цифровые компьютерные технологии.

Одним из самых значимых научно-фантастических фильмов с точки зрения технологического сюжета является «Аватар», действие которого разворачивается в удивительном мире Пандоры, чьи жители способны при помощи Эйвы, дерева душ, подключиться к глобальной сети – всеобщему разуму природы и предков. И в этом скрыта огромная идея о необходимость ценить свое прошлое и окружающий мир. Это именно то, о чем должны помнить люди в этой бесконечной гонке за выгодой от передовых разработок.

Если это будет зависеть от меня, то Тетиароа навсегда останется местом, напоминающим таитянам о том, кто они есть и кем они были несколько столетий назад и, я убежден, кем они остаются до сих пор, несмотря на миссионеров и деятелей искусств, гонящихся за легкими деньгами. Местом, где они смогут радоваться, производить на свет потомство и наслаждаться жизнью, избавленной от эксплуатации извне. Мне бы хотелось, чтобы остров превратился в морской парк с технологическими системами, которые будут обеспечивать жителей большим количеством пищи. Поскольку население быстро прирастает, им придется найти способы, чтобы увеличить площадь возделываемых земель и лагун. Если я смогу добиться этого, это принесет мне гораздо больше радости, чем любая съемка, в которой я когда-либо принимал участие.

Марлон Брандо, «Брандо»

Кто хочет жить вечно?

Приверженцы философии футуризма уже давно исследуют идею о перемещении сознания человека из физического тела в некий искусственный формат (например, компьютер). Согласно их доводам это стало бы возможным, если бы нам удалось выполнить полное сканирование состояния мозга человека, которое впоследствии можно было бы воспроизвести в другом формате. Некоторые люди, такие как уже упомянутый выше технический директор компании Google Рэймонд Курцвейл, поддерживают идеи о том, что подобный сценарий вполне реален для будущего и что он может стать ключом к достижению своего рода бессмертия, цифрового бессмертия.

В настоящее время Себастьян Сеунг, ученый из Принстонского университета, работает над составлением карты всех нейронных связей мозга грызуна, которая получила название «коннектом мозга». Но мы прекрасно понимаем, что полное описание структуры связей в нервной системе человеческого организма представляет собой куда более сложную задачу. Для создания столь подробной карты потребуется колоссальный размер памяти объемом в зеттабайт (то есть 1 триллион гигабайт, что эквивалентно записи 110 миллионов фильмов продолжительностью в два часа в высоком разрешении). При этом мы должны помнить, что это будет включать в себя только данные о связях в мозге, которые необходимо дополнить информацией о химической и электрической активности, соответствующей этим связям. Эта работа вызвала критику со стороны ряда нейробиологов, таких как профессор Колумбийского университета Кеннет Миллер, который утверждает, что для выполнения поставленной задачи потребуется не менее нескольких сотен лет, но при этом не исключает полностью теоретической возможности. Другие ученые, в свою очередь, критикуют существующие теоретические ограничения и утверждают, что подобное исследование напрямую не может быть реализовано.

Возможность переноса сознания в другой формат опирается на утверждения, что разум является результатом функциональных отношений между определенными физическими элементами. Получая входной сигнал, миллиарды нейронов мозга реагируют определенным образом и генерируют в ответ конкретный результат. Исходя из позиции, что функциональные связи можно воспроизводить при помощи компьютеров, то есть за пределами органического и биологического мозга, делаем вывод, что можно воссоздать сам человеческий мозг, а следовательно, и сознание, которое будет жить вечно. Тем не менее противники данной теории, как, например, американский философ Нед Блок, чтобы показать абсурдность всей идеи, утверждают, что если присвоить двоичные значения всему населению Китая, а затем заставить их имитировать определенные отношения, следуя строгим принципам входных и выходных сигналов, то это вряд ли приведет к возникновению разума. В любом случае, как мы уже упоминали, говоря об искусственном интеллекте, невозможно представить себе сознание исключительно как компьютер, изолированный от тела. Физические состояния влияют на психические процессы, такие как эмоции и принятие решений. Сознание в соответствии с этой парадигмой является следствием работы всего тела, а не только мозга. Относительно этого Антонио Дамасио писал:

Тело отвечает не просто за поддержание жизнеобеспечения и модулирующие функции головного мозга. Оно представляет собой содержание, которое является неотъемлемой частью нормальной работы сознания.

Идея цифрового бессмертия тем самым сводится к жизнеспособности гипотезы о вычислительной природе разума. Ее состоятельность означала бы, что разум можно воспроизвести на любом другом субстрате, а не только на биологическом. Тем не менее некоторые авторы, такие как выдающийся философ Джон Серл и основатель Редвудского центра теоретической нейробиологии Джефф Хокинс, считают, что существует целый ряд фундаментальных свойств, присущих биологическому субстрату нашего головного мозга, без которых рождение разума или сознания в том виде, в каком мы его понимаем, попросту невозможно. Как писал уже упомянутый выше Мигель Николесис:

Наше сознание вовсе не цифровое. Оно зависит от информации, встроенной в ткань мозга, которую невозможно извлечь цифровыми методами и средствами. Цифровое бессмертие не наступит никогда. Это всего лишь научно-фантастический вымысел, не имеющий никакой научной поддержки. Сравнивая сознание с цифровыми машинами, мы только принижаем уникальную природу человеческого состояния и вселяем страх в людей, далеких от познаний о работе мозга.

Стремление к бессмертию было фантазией и желанием, предметом бесчисленных мифов и легенд на протяжении разных эпох. Однако стоит посмотреть и на оборотную сторону того, что люди наивно считают величайшим из достижимых благ. Что, если не коллективная трагедия разворачивается перед нашими глазами в «Перебоях в смерти» Жозе Сарамаго? И отчего главный герой Кристофера Ламберта Коннор Маклауд из покорившего всех несколько десятилетий назад фильма «Горец» с прекрасной музыкой группы Queen воспринимает свое бессмертие как исключительное несчастье? Не оттого ли, что удел его существования – одиночество: любовь его жизни умерла, как будут продолжать умирать и все последующие его возлюбленные. И ему остается лишь жить дальше среди чужих людей, неся свое роковое бремя бессмертия. Герой, получивший истинное, хотя и конечное человеческое благо.

Если бы мне сказали: «Тебе остается жить двадцать лет. Чем бы ты заполнил двадцать четыре часа каждого оставшегося тебе дня?», – я бы ответил: «Дайте мне два часа для активной жизни и двадцать два часа для снов – при условии, что я смогу их потом вспомнить», – ибо сон существует лишь благодаря памяти, которая его лелеет.

Луис Бунюэль, «Мой последний вздох»

Сны будущего

Изучение сновидений вызывало интерес на протяжении всей истории. Асклепион Пергама (или в наши дни города Бергама), расположенного на территории Турции, считался первой больницей древнего мира и первым храмом, посвященным культу бога врачевания Асклепия (или Эскулапа у древних римлян). В стенах больницы сны играли фундаментальную роль в лечении людей с психическими проблемами. Пациентов укладывали спать в специальных местах для отдыха, а сразу после пробуждения они проходили через специальный туннель, где рассказывали о своих сновидениях тем, кто их лечил. Считалось, что это был ключевой шаг к выздоровлению. Сон также попал в сферу научного интереса нейробиологии, которая только начинает делать свои первые шаги в данной области, учитывая сложность, связанную с ее изучением.

Самые ранние исследования смогли определить, что сон разделен на несколько стадий. Его важность была подчеркнута для таких процессов как обучение, творчество и поддержание здоровья. В том, что касается памяти, было доказано, что нейроны гиппокампа и коры головного мозга, работающие активно над выполнением конкретной задачи или участвующие в процессе обучения непосредственно перед сном, продолжают спонтанно активизироваться также и во время сна. В одном из экспериментов, проведенных с животными, им давали прослушивать два разных звука, каждый из которых был связан с поиском пищи: один звук указывал на то, что пища находится справа, а другой – на то, что она находится слева. Затем, когда животные спали, ученые определяли нейроны, активизировавшиеся во время поиска пищи, и воспроизводили один из звуков. Удивительно, что по возвращении животных на место, где их обучали устанавливать взаимосвязь между звуком и поиском еды, они сразу шли направо или налево, в зависимости от звука, который слышали во время сна.

Кроме того, современная нейробиология исследует все больше возможностей для изучения и описания того, что происходит с мозгом во время сна. Благодаря новым технологическим разработкам сегодня у ученых есть шанс сделать еще один шаг вперед, чтобы приоткрыть завесу тайны человеческих сновидений.

Одной из стадий сна, которая особенно поражает своим сходством по электроэнцефалографическим паттернам с временем бодрствования, является REM-фаза, или фаза быстрого движения глаз, уже упоминавшаяся нами ранее в других работах. Первоначально считалось, что это сходство связано исключительно с онейрической[4] активностью, присущей исключительно данной стадии. Сегодня мы знаем, что в других фазах сна, в которых не происходит быстрого движения глаз, мы также способны наблюдать сны, однако именно во время REM-фазы наиболее видно, насколько яркими могут быть переживания, испытываемые во сне, а также насколько наши сны сложны и полны сенсорных стимулов и различных эмоций. Но их трудно запомнить. На самом деле, если сон заканчивается до момента пробуждения, то мы не сможем его вспомнить. Все это выглядит крайне увлекательно, поскольку нам кажется, что мы погружаемся в какую-то параллельную реальность, когда оказываемся отключенными от окружающего мира.

Подобно тому как в Асклепионе врачеватели заботились о том, чтобы узнать содержание снов пациентов, современные ученые пытаются получить доступ к нему при помощи передовых технологий. Личный и частный характер сновидений осложняет процесс их изучения для науки, поскольку в первую очередь все упирается в пересказ и описание, предоставленное человеком, который этот сон увидел. Можно ли когда-нибудь будет узнать, что снилось людям, не прося их при этом рассказать о том, что они видели? Именно такая цель преследовалась в одном из исследований, опубликованном в престижном журнале Science. В ходе эксперимента ученые попросили человека, помещенного в томограф, заснуть, чтобы они смогли понаблюдать за его мозговой активностью. Как только ученые поняли, что человек видит сон, они разбудили его и попросили пересказать увиденное. Таким образом они взяли ключевые слова из описания и внесли их в компьютерную программу, созданную специально для того, чтобы связывать конкретные слова с определенной мозговой активностью, зафиксированной томографом. Позже программа могла читать мозговую активность человека во время сна, сопоставляя ее со словами, внесенными в нее ранее.

Исследователи предупреждают, что данная компьютерная программа еще далека от возможности полностью анализировать сны, но она находится на той начальной стадии разработки, которая позволяет лучше понять сновидения не только с точки зрения их функциональной роли, но и с точки зрения их содержания. Как то загадочное творение, некогда написанное Борхесом в его кругах руин:

Он увидел сердце трепещущим, теплым, таинственным, величиною с кулак, гранатового цвета в сумраке тела, безликого и бесполого. С усердием и любовью он грезил им четырнадцать светлых ночей. И с каждой ночью сердце виделось четче, яснее. Он не трогал его, а пока лишь смотрел, наблюдал, корректировал взглядом. Он ощущал это сердце, жил его жизнью то очень близко, то издали. К пятнадцатой ночи наметил пальцем артерию в легких, очертил в целом все сердце – внутри и снаружи. И остался доволен. Намеренно не заснул следующей ночью. Потом снова вернулся к сердцу, твердя имя одной из планет, и принялся воображать во сне все остальные главные органы. К концу первого года он дошел до скелета, до самых век. Наверное, самым хлопотным делом было создание массы волос. Он сотворил во сне целого человека, юношу, но тот не вставал, не говорил, не мог открыть глаз. Ночь за ночью видел он во сне юношу спящим.

Существуют ли инструменты, способные расширить возможности разума?

На протяжении многих лет люди стремились улучшить свои умственные способности. И они неустанно придумывали методы и инструменты для достижения этой цели. Одним из таких технологических достижений, сыгравших ключевую роль в истории человечества, несомненно, является письменность. Мы знаем, что письменная речь, как технология слова, изменяет наш мозг, оказывая влияние даже на его физическую форму. Было также доказано, что образование является основной защитой от дегенеративных процессов в мозге, развивающихся с годами и приводящих к деменции. Итак, существуют ли инструменты, которые были бы способны воздействовать непосредственно на мозг и позволили бы нам улучшить наши умственные способности?

Наука уже успела разработать некоторые сложные технологии по стимулированию мозга, которые используются для лечения специфических расстройств и заболеваний, а также целый спектр лекарственных препаратов, возникших в основном в результате клинических исследований и рассматриваемых впоследствии как способ укрепления внимания, памяти, сосредоточенности и когнитивных способностей здоровых людей. Кроме того, сегодня существуют препараты, чье воздействие на мозг может привести к улучшению сразу нескольких когнитивных показателей. Тем не менее необходимо помнить, что они имеют побочные эффекты.

Таким образом, одна из самых больших проблем связана именно с отсутствием достаточной информации о последствиях, которые может повлечь за собой медикаментозное лечение в долгосрочной перспективе. Порой немногочисленными являются свидетельства проявления побочных эффектов даже в краткосрочных временных рамках. Бывают также случаи, когда побочные эффекты затмевают собой возможный положительный эффект от лечения, что приводит к изменению оценки его целесообразности. Различные механизмы, включая так называемый «синаптический гомеостаз»[5], заставляют мозг адаптироваться к постоянным изменениям, к которым приводит медикаментозное лечение, обнуляя тем самым долгосрочный положительный эффект и оставляя пациента один на один с негативными последствиями.

Другая проблема связана с этическими дилеммами, возникающими вокруг решения, принимать подобные лекарственные препараты или нет, и принуждением, которое может возникнуть в этой связи. Например, если пациент отказывается принимать определенные препараты, он может сразу по нескольким параметрам оказаться в невыгодном положении по сравнению с теми, кто их использует.

С другой стороны, в академических кругах следует перенять опыт антидопинговых стратегий, применяемых в профессиональном спорте, чтобы гарантировать, что, к примеру, все студенты, сдающие экзамен, находятся в равных условиях. Необходимо также задуматься о доступности лекарственных препаратов. Если их потребление будет зависеть от покупательной способности людей, то здесь можно столкнуться с проявлением социально-экономического неравенства в его высшей степени.

Все становится еще сложнее, если речь заходит о детях и подростках, поскольку сегодня мы располагаем крайне скудными данными о том, как те или иные лекарственные препараты могут повлиять на развитие мозга, а также на индивидуальное и социальное развитие несовершеннолетних. Вот почему Американская академия неврологии наряду с другими организациями добилась введения запрета на использование препаратов, улучшающих когнитивные показатели, если только их необходимость не обусловлена серьезными заболеваниями мозга[6].

Все это еще раз доказывает, что образовательный процесс является наиболее эффективным когнитивным стимулятором (при этом не имеющим побочных эффектов). Кроме того, здоровый образ жизни, физические нагрузки, сон и хорошее питание имеют решающие значение для физического, умственного и когнитивного благополучия.

Мы говорили уже об этом и повторяем снова: необходимо, чтобы общество своевременно узнавало о новых достижениях и открытиях и активно участвовало в их обсуждении. От этого зависит не только наше настоящее, но и будущее последующих поколений.

Наслаждайся с умом настоящим, тогда прошедшее станет для тебя прекрасным воспоминанием и будущее не покажется устрашающим.

Франц Шуберт, письмо Катарине Штадлер, 14 сентября 1819

Каким будет мозг человека в будущем?

Мы могли наблюдать это на протяжении всей главы: ответ на данный вопрос не является легким и требует некоторых размышлений. Изучение того, что представляла собой эволюция нашего мозга, позволяет нам лучше понять человека как вид и предвосхитить некоторые из изменений, которые могут с нами произойти.

Одним из изменений, произошедших на протяжении всей эволюции, стало увеличение размера мозга с последующим ростом количества нейронов и связей между ними. Эволюцию мозга долгое время изучали на основании изменений размера черепа у человекообразной обезьяны, то есть у эволюционной ветви, которая породила человека в том виде, в каком мы его понимаем сегодня. Как было справедливо подмечено, по мере своего приближения к Homo sapiens каждый новый вид имел чуть больший размер мозга, чем ожидалось. Мозг первых Homo sapiens в среднем имел вес, аналогичный весу нашего мозга, – около 1300 граммов.

Увеличение размера мозга, которое произошло у нашего вида, главным образом было обусловлено развитием коры головного мозга. Она со всей ее сетью нейронных связей занимает 80 процентов объема головного мозга современного человека. И это не случайно: именно эта область отвечает за самые сложные функции нашего мозга. Однако определенная часть коры является наиболее развитой именно у людей. Речь идет о передней части лобных долей, или префронтальной коре, которая, как мы уже отмечали в предыдущей книге «Мозг. Руководство по использованию», делает человека человеком, поскольку регулирует высшие сложные поведенческие функции и способности к мышлению, присущие нашему виду. Некоторые из них: способность составлять планы и следовать им, абстрактно мыслить, логически, индуктивно и дедуктивно рассуждать, принимать решения, пробуждать чувства и мысли в других людях, подавлять импульсы, а также выполнять огромное количество других функций, которые позволяют нам сосуществовать в обществе. Мы, люди, единственный вид, способный развивать ментальные образы для представления окружающего нас мира и использующий с этой целью речь. Мы также обладаем целым рядом мыслительных инструментов, не имеющих очевидных форм, но позволяющих нам создавать сложное искусство, формировать организованные политические и экономические системы, а также передавать накопленные знания через поколения путем простого обучения. Все эти элементы среди прочего формируют нашу культуру. Мы также единственный вид, который задается вопросом, откуда мы пришли, и стремится познать себя.

Науке до сих пор непонятно, что именно привело к изменению размеров человеческого мозга. Объяснение, известное как «гипотеза социального интеллекта», предполагает, что к подобным преобразованиям привело именно стремление человека к социальной жизни в обществе, которое впоследствии распространилось и на другие, несоциальные сферы жизнедеятельности. Иными словами, увеличение размера мозга и, как следствие, развитие когнитивных функций стало ответом на необходимость адаптироваться к жизни в рамках больших социальных групп. В поддержку данной гипотезы многочисленные исследования свидетельствуют о том, что существует прямая и значительная связь между размером социальной группы, стремлением к социальному обучению и инновациям и размером неокортекса головного мозга у разных видов.

Тем не менее эта трансформация не объясняет полностью сложность наших когнитивных способностей. Выводы о размере черепа не выглядят убедительными, поскольку большой размер мозга не подразумевает под собой более развитые функции. Первостепенную роль в этом процессе изменения скорее будет играть сложная система взаимосвязей, устанавливающаяся между различными отделами мозга и составляющая собой нервную систему.

С другой стороны, изменения, которые произошли в структуре и функционировании мозга современных людей, также являются следствием различных факторов окружающей среды. Существует крайне интересный статистический феномен, известный как «Эффект Флинна», который показывает, что каждое последующее поколение имеет более высокий показатель коэффициента интеллекта (IQ), чем предыдущее. Было выдвинуто огромное количество теорий, пытающихся объяснить это явление. Наиболее обоснованной из них выглядит многофакторная гипотеза, видящая объяснение данному процессу в улучшении питания, тенденции к сокращению семей и ухудшении экологических факторов. С этой точки зрения условия окружающей среды, в которых мы живем и развиваемся сегодня, начиная с глобального изменения климата и заканчивая моделями нашего пищевого поведения, сна и зависимости от технологий, дают нам подсказки о том, каким человек может стать в будущем. К примеру, в настоящее время мы проводим сутки напролет перед компьютером, используя клавиатуру или сенсорные экраны, что в ходе эволюции может привести к развитию большей гибкости пальцев. Однако трудности в прогнозировании определенных изменений окружающей среды и невозможность предугадать все сценарии событий осложняют и само прогнозирование процесса человеческой эволюции, которая во многом будет зависеть от решения различных проблем, возникающих по мере движения вперед.

В анатомическом плане мозг вряд ли изменится в ближайшие столетия. Учитывая его эволюционную историю, занявшую миллионы лет и не приведшую к существенным изменениям за последние двести тысяч лет, трудно представить, что структура мозга резко изменится в ближайшие столетия. Тем не менее стоит задуматься над тем, какие изменения могут понадобиться нашему мозгу, учитывая необходимость постоянно адаптироваться к новым способам обработки информации, поступающей через технологии. И этот доступ к информации, отличающийся от того, что было всего каких-то пятьдесят лет назад, также заставляет нас задуматься о том, в какой степени наш мозг готов к столь массивной операционной нагрузке и необходимости постоянно работать в режиме многозадачности. Однозначного ответа на данный вопрос пока не существует.

Возможно, следующим шагом в развитии мозга будет не естественная эволюция, а расширение его возможностей посредством генной инженерии и биотехнологий. Есть целый ряд авторов, утверждающих, что эволюция с точки зрения естественного отбора (например, генетическая модификация в ответ на факторы окружающей среды и выживание сильнейшего) уже не так актуальна для современных людей в культурном и технологическом мире, в котором мы развиваемся. Вместо этого ведущую роль будет играть культурная и технологическая адаптация. Использование огня, умение готовить пищу, строительство домов, создание одежды, сложных инструментов и орудий труда, а также интеллектуальные способности позволили людям выжить вопреки различным факторам и даже экстремальным условиям окружающей среды. Благодаря достижениям в области медицины и здравоохранения в настоящее время от 95 до 99 процентов родов проходят успешно, большинство людей достигают репродуктивного возраста и имеют более высокую продолжительность жизни, чем 20 лет назад. С этой точки зрения можно сказать, что именно культура, а не генетическая наследственность, будет определять, кто выживет сегодня и оставит после себя потомство.

С помощью технологий мы учимся эффективно изменять природную среду. Если смена поколений в среднем происходит за 25–30 лет, с помощью доступных технологий мы может добиваться прогресса намного быстрее. В настоящее время мы способны управлять генами посредством их искусственного отбора и модифицировать различные биологические признаки. Недавние исследования показали, что некоторые аспекты старения являются генетически запрограммированными, что открывает перед нами возможности для их сдерживания. Технологии позволяют нам уже сегодня разрабатывать искусственные органы и ткани, такие как изготовленная из пластика кожа, сетчатка глаза или кохлеарные[7] имплантанты. Возможно, что в ближайшие сто лет ученые научатся создавать или регенерировать нейронную ткань, составляющую мозг, что будет иметь огромное значение для лечения заболеваний, которые сегодня считаются неизлечимыми, таких как, например, деменция.

Даже не забегая далеко вперед, мы можем сказать, что уже сегодня наше общество имеет целый ряд лекарственных препаратов, способных поддержать и повысить производительность мозга при его определенных дисфункциях. Такие средства, как антидепрессанты, метилфенидат[8] для лечения дефицита внимания и дофаминергические вещества для лечения болезни Паркинсона и Гентингтона, значительно улучшают качество жизни людей. Более того, как уже было сказано выше, сегодня нам доступны многие препараты, которые могут использоваться для повышения когнитивных функций и здоровых людей. Например, было доказано, что различные вещества, оказывающие влияние на дофаминергическую систему, укрепляют наши сенсорные способности и память, повышают бдительность, внимательность и самоконтроль, ввиду чего они и получили свою генетическую классификацию «умных наркотиков». Безусловно, стоит помнить, что все эти открытия и достижения требуют дальнейших исследований с точки зрения безопасности и потенциальных отложенных побочных эффектов от их использования.

Возможно, парадигматическим примером технологической эволюции человека станет нейрокомпьютерный интерфейс – технология, которая, о чем мы будем говорить в дальнейшем, позволяет регистрировать и обрабатывать мозговые волны в режиме реального времени и преобразовывать их в конкретные действия во внешнем мире. Мы увидим, что нейрокомпьютерный интерфейс работает, интерпретируя и передавая электрическую активность нейронов в специальное устройство или протез, который отвечает за воспроизведение двигательной активности. Хотя данная технология все еще находится на стадии исследований и разработок, она уже сегодня имеет множество возможностей для использования. Другое потенциальное применение этой технологии заключается в разработке устройств, которые будут выявлять вероятность возникновения эпилептического приступа и сообщать о ней. Или в создании нейронных имплантантов, которые смогут контролировать и при необходимости стимулировать выработку нейротрансмиттеров для поддержания оптимальной работы мозга и предотвращения таких заболеваний, как депрессия или психоз.

Также возможно создание специальных приложений, подобных тем, что прогнозируют погоду, которые будут показывать вероятность переживания определенных состояний или настроения в ближайшие дни или недели, отталкиваясь от предварительной записи и анализа определенных психофизиологических параметров (таких как уровень пережитого стресса или качество сна). Подобные приложения смогут помочь пользователю вовремя определять и изменять шаблоны поведения с целью снижения вероятности возникновения неадаптивных эмоций. Вместе взятые подобные технологические достижения окажут огромное влияние на профилактику и борьбу с неврологическими и психическими заболеваниями.

Вполне возможно, что подобно препаратам, повышающим когнитивные функции, со временем нейрокомпьютерный интерфейс найдет свое применение и у здоровых людей. С помощью мозговых имплантантов или внешних устройств можно, теоретически, усиливать как когнитивные, так и сенсорные функции. Как уже было сказано, возможность усиливать чувства, например, различать более широкую цветовую гамму, видеть на 360 градусов или в темноте, дарит нам шанс изменить наши собственные биологические признаки, а следовательно, лучше адаптироваться к окружающей среде, а не изменять ее под себя.

Подобные идеи побудили некоторых авторов задуматься над возможностью наделения людей неограниченными навыками памяти и вычислительными способностями, а значит, и создания сверхинтеллекта, который поможет нам сделать шаг в новую, постчеловеческую эру. В сочетании с другими технологиями, такими как GPS, нейрокомпьютерный интерфейс имеет несколько потенциальных применений в повседневной жизни, например, когда речь идет о вождении автомобиля или пилотировании самолета.

Разработка этих устройств стала возможной благодаря достижениям в таких дисциплинах, как нанотехнологии, биотехнология, нейробиология и информационные технологии. Было высказано предположение, что нейрокомпьютерный интерфейс приблизит нас к технологической революции, поскольку, по сути своей, он представляет собой слияние человеческого тела с искусственным интеллектом. В свете этого ряд исследователей утверждают, что со временем мы сможем стать Homo cyberneticus – человеческим видом, живущим при поддержке технологических улучшений. Будущее покажет.

Заболевания головного мозга являются одной из самых серьезных угроз для здоровья человека и должны рассматриваться как одна из главных глобальных проблем будущего из-за их гуманитарного, медицинского, социального и экономического воздействия. С одной стороны, по оценкам исследователей, заболевания мозга поражают около миллиарда человек в совершенно разных возрастных группах по всему земному шару. С другой стороны, рост числа случаев определенных заболеваний, таких как болезнь Альцгеймера, обуславливается повышением уровня ожидаемой продолжительности жизни.

Люди, страдающие данными патологиями, могут сталкиваться с поражением двигательного аппарата, когнитивными расстройствами, поведенческими проблемами и трудностями в общении, что, несомненно, оказывает влияние на их повседневную жизнь. Нельзя сбрасывать со счетов и ограниченный доступ к образованию или проблемы с профессиональным трудоустройством для этой категории людей.

Наиболее распространенными неврологическими заболеваниями являются деменция, эпилепсия, головные боли, рассеянный склероз, нейроинфекции, неврологические расстройства, связанные с недоеданием, болевые синдромы, связанные с неврологическими расстройствами, болезнь Паркинсона, инсульт и черепно-мозговые травмы. Среди самых распространенных психических и поведенческих патологий можно выделить депрессивные расстройства, тревожность, отставание в развитии у детей, умеренное когнитивное расстройство, а также алкогольную и наркотическую зависимость. Кроме того, существуют редкие по своей картине и частоте проявления заболевания, которые поражают лишь небольшое количество людей.

Рост числа заболеваний мозга станет одной из основных проблем развивающегося мира в будущем, поскольку на фоне стремительного развития экономик население стран будет продолжать стареть. Наглядным примером является Китай, где психические нарушения в последние годы обошли по своему числу болезни сердца и онкологические заболевания, превратившись в самую расходную статью бюджета на здравоохранение этой страны.

Несмотря на значительный прогресс в разработке диагностических и терапевтических инструментов, не все имеют одинаковый доступ к системам здравоохранения и не везде инициативы правительств в области охраны здоровья совпадают друг с другом. К примеру, во многих странах услуги нейрореабилитации крайне ограничены или полностью отсутствуют, что делает пациентов весьма зависимыми от помощи своих родственников и близких. Это порождает порочный круг: наиболее обедневшие общества сталкиваются с ростом числа людей с ограниченными возможностями, которые, в свою очередь, страдают от нищеты и отсутствия доступа к медицинскому обслуживанию, социальной помощи и реабилитации. Подобное происходит, потому что заболевания мозга и нервной системы, как правило, не имеют первостепенного значения в программах здравоохранения.

Перед лицом проблемы, ставящей под угрозу будущее, необходимо уже сейчас начинать внедрять эффективные методы борьбы и поддерживать исследования по разработке методов профилактики и лечения. В отличие от онкологии и сердечно-сосудистых недугов, приводящих к быстрой кончине пациентов, заболевания головного мозга в большинстве случаев ложатся тяжелым грузом как на плечи самих больных, так и людей, осуществляющих за ними уход. И это только затрудняет количественную оценку влияния подобных условий на жизни людей. Вот почему столь необходима социальная поддержка и понимание по отношению к пациентам с заболеваниями мозга и их семьям.

Хотя в теории мы все это прекрасно понимаем, в реальности неврологические заболевания по-прежнему воспринимаются как клеймо на теле людей, которые, помимо страданий, причиняемых болезнью, вынуждены противостоять дискриминационному поведению со стороны общества. Последнее нередко основывается всего лишь на негативном восприятии социумом тех людей, которые обладают отличительными чертами или поведением. Таким образом, болезнь превращается в прекрасную отговорку. И навешенный ярлык, стереотип, изоляция от остальных и последующая потеря социального положения лежат в основе этого клейма. Речь идет о явной форме дискриминации, находящей свое выражение в ограничении человека в определенных условиях, предоставляемых другим, или избегании его из-за приписанных негативных характеристик, таких как нестабильность состояния, насильственное или опасное поведение, которые нередко бывают попросту надуманными.

На протяжении всей истории человечество считало изгоями или демонизировало людей с психическими заболеваниями. Людей с подобными патологиями даже считали одержимыми. Существуют также укоренившиеся идеи о том, что психические нарушения являются добровольным выбором человека, что они связаны прежде всего с плохим питанием и употреблением психоактивных веществ, а также зависят от самовнушения. За всем этим скрывается глубокое непонимание по отношению к тем, кто страдает подобными заболеваниями.

Как результат, жизнь людей начинает обрастать ограничениями, способными переродиться в собственные патологии, когда дело доходит до поиска работы, приобретения жилья, установления стабильных социальных отношений и принятия со стороны других. Более того, люди, несущие на себе клеймо психического недуга, более подвержены риску изоляции и депрессии. Отсутствие понимания со стороны семьи или окружения, сокращение условий для социальной интеграции и собственная вера в «невозможность добиться успеха» или «улучшить свое положение» способствуют тому, что люди начинают замыкаться в себе и пренебрегать лечением, чтобы избежать негативных социальных последствий ввиду диагноза. Все это приводит к осложнению профилактики расстройств психического здоровья, вредит психическому благополучию и не позволяет вовремя обеспечить лечение и уход.

Один из ключей к успеху заключается в разработке и внедрении социальных программ, которые могли бы сломать эти стереотипы. Распространение знаний о подобных заболеваниях является фундаментальным шагом, необходимым для изменения общественного мнения и восприятия, и в первую очередь это касается средств массовой информации, играющих первостепенную роль в данном процессе.

В этой главе речь пойдет об одной из серьезнейших проблем как настоящего, так и будущего – о психических заболеваниях. Поскольку знание является ключом к профилактике и, если это возможно, лечению различных патологий, мы остановимся на ряде наиболее распространенных из них, включая болезнь Альцгеймера, различные виды деменций, расстройство сна, головные боли и инсульты. Мы также не оставим без внимания некоторые редкие виды заболеваний, такие как синдром чужой руки или синдром иностранного акцента. Чтобы разобраться в этих зачастую крайне непростых заболеваниях, мы постараемся обратиться к их основам, причинам, симптомам, а также последствиям, разбирая реальные случаи и разоблачая вымысел, представленный в литературе и кино. Наша цель заключается в том, чтобы через призму изучения того или иного психического отклонения не просто отыскать способ для его профилактики и лечения, но и понять состояние больного, тем самым, возможно, облегчив его страдание.

Значение памяти и влияние забывчивости

Когда мы стареем, все наше тело меняется, в том числе мозг. И это подразумевает под собой изменение в работе целого ряда когнитивных функций, включая скорость обработки информации и память. Фактически, потеря памяти является наиболее очевидным когнитивным изменением у людей среднего (начиная с пятидесяти лет) и старшего возраста.

Для некоторых забывчивость становится источником серьезного беспокойства: люди начинают испытывать страх, что она является предвестником развития болезни Альцгеймера. Однако забывчивость не всегда должна превращаться в повод для тревог, поскольку некоторые из ее типов вовсе не опасны. Существует огромная разница между снижением памяти при нормальном старении и при развитии патологических состояний.

С возрастом нередко начинают возникать перебои с доступом мозга к недавно полученной информации. Но при этом мы продолжаем помнить о своих повседневных привычках, таких как, например, приготовление пищи или управление автомобилем. Людям свойственно забывать нерелевантные или незначительные детали, но не терять из памяти события или важные дела в целом. К примеру, все мы иногда не можем вспомнить имя актера, теряем ключи от машины или забываем о записи к врачу. Это вовсе не является поводом для беспокойства. Куда серьезнее забыть, для чего ключи нужны в принципе, или прийти к врачу, даже не вспомнив, что уже были у него накануне.

Немаловажным фактором является и частота проявления забывчивости. Нет ничего противоестественного в том, чтобы время от времени забыть, где вы оставили свои очки или припарковали машину. Состояние же, когда на ежедневной основе вы не можете вспомнить о том, что необходимо купить в супермаркете, уже является тревожным сигналом.

Людям старшего возраста может потребоваться больше времени или усилий, чтобы запомнить некоторые данные или изучить сложные вещи, такие как использование последней модели сотового телефона. Когда потеря памяти приобретает патологический характер, то мозг уже никогда не сможет воспроизвести новые данные независимо от того, сколько времени будет отведено на их запоминание. Вплоть до того, что люди с серьезными нарушениями памяти будут спрашивать об одних и тех же вещах снова и снова.

На протяжении всей жизни человеку свойственна определенная степень дезориентации во времени или пространстве. Нет ничего страшного в том, чтобы перепутать 22 и 23 апреля или, допустим, заблудиться в незнакомом месте. Но непонимание, в каком году мы находимся, невозможность вспомнить привычную дорогу с работы домой или узнать район, где мы выросли, является очевидным поводом для беспокойства.

Есть несколько ключевых аспектов, которые следует принимать во внимание при оценке масштабов проблем с памятью. Во-первых, скорость, с которой эти проблемы усугубляются. Людям, не обладающим патологической забывчивостью, обычно требуются месяцы или годы, чтобы заметить существенную разницу в функционировании памяти. Люди, страдающие деменцией, или их родственники, напротив, ссылаются на ухудшение симптомом в течение весьма короткого промежутка времени. Во-вторых, крайне важно определить степень, в которой перебои с памятью влияют на повседневную деятельность. Если забывчивость стала мешать справляться с привычными, каждодневными задачами, то необходимо обратиться за консультацией к специалистам. В-третьих, немаловажное значение имеет объективная оценка проблемы. Снижение памяти, обусловленное старением, обычно неочевидно для других людей, кроме тех, кто сталкивается с ним непосредственно. При когнитивных нарушениях или деменции, напротив, перебои в памяти могут быть совершенно неочевидны для самого пациента, но при этом четко определяться в ходе нейропсихологических тестов. Наконец, деменция является не единственной причиной потери памяти. Депрессия, стрессовые состояния, недостаток сна, дефицит витаминов и определенных лекарственных препаратов среди прочих факторов могут негативно повлиять на работу памяти. С помощью эффективных методов лечения большинство из этих причин могут быть устранены, а память может быть восстановлена.

В знаменитой пьесе Шекспира король Генрих V, рассуждая о своих солдатах и мысленно обращаясь к тем из них, кто выживет в сражении, размышляет и на эту тему:

Рукав засучит и покажет шрамы: «Я получил их в Криспианов день». Хоть старики забывчивы, но этот не позабудет подвиги свои в тот день.

Почему мы забываем имена?

Почему случается так, что имена людей с легкостью испаряются из нашей памяти? Структура нашей памяти выстроена так, что мы зачастую можем без проблем вспомнить лицо и другие незначительные детали в образе человека, но при этом испытываем огромные трудности с тем, чтобы воскресить в памяти нечто столь важное, как его имя. Чтобы вспомнить события прошлого, мы обычно достаем из архивов памяти что-то вроде фотографии, на которой изображены элементы контекста. К примеру, если мы попытаемся вспомнить ужин на прошлой неделе, то, скорее всего, нам придется выстроить в сознании образ того, как мы сидим за столом перед тарелкой с едой в окружении других людей или в полном одиночестве, потому что мы ужинали в компании друзей или наедине с собой. Мозг не может вспомнить сразу все детали, но воспоминание об одном аспекте может послужить ключом к воспоминанию о других. Он генерирует отдельные фрагменты (похожие на кинокадр), а не целые изображения, напоминающие собой киноленту. Пустые пространства мы заполняем впоследствии ассоциациями, однако этот процесс может также содержать ошибки или ненадежные воспоминания.

Память – чрезвычайно сложный процесс обработки. Наш мозг состоит из миллиарда нейронов, работающих в режиме многозадачности и запоминающих поступающие данные. Во время восстановления воспоминаний мозг выполняет сложные операции, порой выбирая обходные пути, чтобы как можно быстрее восстановить наиболее вероятную картину произошедших событий. Как только мы осознаем, что наши воспоминания выстраиваются на основании ассоциативного ряда, мы поймем, почему нам так сложно запоминать имена людей. Предположим, что в прошлое воскресенье на футбольной площадке вы встретились с Маркосом. Вы вспомните при встрече, что у него есть сын, который ходил в школу вместе с вашим ребенком и увлекался архитектурой, и что вы тоже сначала увлекались ею, а потом бросили, когда были в его возрасте. Просто вспомнив одну из этих деталей, вы перейдете к другим по ассоциации. Проблема с запоминанием имен заключается именно в том, что, в отличие от вышеупомянутых информационных точек, они, как правило, произвольны для нашей памяти и не связаны непосредственно с другими данными, хранящимися в мозге. Если только мы не сделаем эту взаимосвязь очевидной («его зовут Маркос, как моего двоюродного дедушку»), человек, которого вы встретили, в вашей памяти может зваться Маркосом, Мауро, Пабло или другим любым распространенным именем. Таким образом, в самом имени Маркос нет ничего, что могло бы дать точную информацию о настоящем имени человека или помешать назвать его каким-то другим именем.

С возрастом память начинает постепенно ослабевать, и имена – это первое, с чем мы начинаем испытывать особые трудности, поскольку сами по себе с течением времени они не нашли в нашем сознании какой-то информационной опоры. Тем не менее мы можем использовать некоторые приемы и стратегии, чтобы лучше запоминать имена. Мы можем их рифмовать с разными предметами, повторять несколько раз вслух или, как уже говорилось выше, можем связывать их с именами любимых персонажей книг и фильмов, членов семьи и/или друзей. Другой вариант – как можно чаще напоминать себе о том, что запоминание имен является вполне распространенной проблемой, из-за которой не стоит переживать всякий раз, когда имя вертится на языке, но вы так и не можете его вспомнить.

Когда память стирает недавнее прошлое (амнезия)

Амнезия представляет собой синдром, характеризующийся трудностями в изучении нового материала и в воспоминаниях событий прошлого, несмотря на сохранение общих интеллектуальных способностей. Характерным симптомом амнезии является забывчивость, связанная с неспособностью запоминать новую информацию (так называемая антероградная амнезия) или вспоминать старую, поступившую в мозг до приступа заболевания или травмирующего события (так называемая ретроградная амнезия). У большинства людей, страдающих амнезией, возникают проблемы с запоминанием новых данных. Таким образом, воспоминания о недавнем прошлом имеют более высокий шанс быть разрушенными, чем воспоминания о более отдаленных и успевших укорениться в сознании событиях. Как правило, люди в таком состоянии понимают, о чем они читают и что им говорят, а также сохраняют определенные навыки, такие как езда на велосипеде или игра на пианино.

Антероградная амнезия была описана как состояние, возникающее после повреждения гиппокампов – структур в форме морского конька, расположенных глубоко в височных долях. Как ученые пришли к таким выводам? Большее количество того, что мы знаем о функционировании мозга, было получено в ходе изучения людей с различными патологиями, и исследование памяти в этом случае не является исключением. Многие люди в значительной мере снижают или полностью теряют некоторые когнитивные способности, такие как речь, внимание и память, в результате пережитых травм или печальных и стрессовых событий в жизни. Произошедшие в мозге таких людей изменения помогли науке понять, какие отделы мозга и механизмы необходимы для осуществления тех или иных функций в полном объеме. Одним из переломных моментов в понимании принципов работы человеческой памяти стало описание истории болезни Пациента Н. М. (именно под таким именем он известен в медицинской литературе), о котором мы уже рассказывали в предыдущей книге «Мозг. Руководство по использованию».

Пациент Н. М. – молодой человек, который с девяти лет страдал эпилепсией, не поддающейся медикаментозному лечению. Эпилепсия является весьма распространенной неврологической патологией у детей и пожилых людей, которая, как правило, успешно лечится при помощи лекарственных средств, приводящих к сокращению или даже полному исчезновению приступов. Однако, когда пациенты страдают приступами, не реагирующими на доступные лекарственные препараты, одним из вариантов лечения становится операционное вмешательство: удаление области мозга, дающей толчок к началу эпилептического припадка.

Именно такой была ситуация с Пациентом Н. М., чьи приступы, по мнению врача, брали свое начало в вышеупомянутых структурах мозга. В возрасте 27 лет пациент перенес операцию, в ходе которой части височной доли, в основном из области гиппокампа, были удалены с обеих сторон мозга. После операции эпилептические припадки прекратились, однако врачи отметили существенное изменение в работе его памяти.

Пациент Н. М. мог говорить и понимать вопросы, но был не способен запоминать новые слова или лица и имена людей, с которыми знакомился уже после операции. Тем не менее он был в состоянии освоить новые двигательные навыки. К примеру, изо дня в день ему все лучше и лучше удавалось копировать нарисованное изображение, при том что каждый раз, когда ему предлагали выполнить данный тест, это выглядело так, будто он делает это впервые в жизни. Тот факт, что на развитие двигательных навыков операция никак не повлияла, помог также понять, что они не являются частью системы памяти, позволяющей формировать воспоминания о фактах, людях, именах или словах (эпизодическая и семантическая память), а представляют собой так называемую «процедурную» память, контролируемую другими отделами мозга.

Как мы уже отмечали, Пациент Н. М. полностью утратил способность формировать новые личные воспоминания: все, что с ним происходило, он забывал в течение нескольких минут. Таким образом, у него не было воспоминаний ни о новых людях, с которыми он знакомился, ни о рассказанных ему историях, ни о последних (и повседневных) жизненных событиях. Каждый день его лечащие врачи должны были представляться ему заново, будто он видит их первый раз в жизни. При этом Пациент Н. М. мог вспомнить большинство из того, что произошло с ним за два года до операции, включая приобретенные ранее знания. Он помнил, как читать и писать, и мог ездить на велосипеде. Начиная с данного случая, учеными была установлена прямая роль гиппокампа в формировании новых воспоминаний (важно, что гиппокамп является одной из структур, которую в первую очередь поражает болезнь Альцгеймера).

Нейропсихолог Бренда Милнер стала первым ученым, проведшим тщательное тестирование Пациента Н. М. Ее наблюдения произвели революцию в исследованиях памяти и понимании систем, которые ее формируют. Ее неустанный труд, как и работа многих других специалистов, помог расширить наши знания о самих себе.

В какой-то газете, кажется, в «Пэлл-Мэлл», в рецензии на генеральную репетицию одной из моих пьес про тебя было сказано, что ты следовал за мной, как тень. Теперь воспоминание о нашей дружбе тенью преследует меня здесь. Оно никогда меня не покидает, будит меня ночью, без конца повторяя одну и ту же повесть, и гонит сон до самого рассвета; а на рассвете этот голос снова звучит. Он преследует меня и в тюремном дворе, где я на ходу что-то бормочу сам себе. Каждую мелочь страшных ссор я вынужден вспоминать. Нет ни одной подробности из того, что случалось за эти годы, которая не воскресала бы в тех закоулках мозга, где гнездятся скорбь и страдание. Каждый резкий звук твоего голоса, каждый жест, вздрагивание твоих нервных рук, каждое злое слово, каждая ядовитая фраза вновь приходят на память. Я вспоминаю все улицы и все набережные, где мы проходили, все стены комнат, все леса, окружавшие нас, помню, в каком месте циферблата стояли стрелки часов, куда несся на крыльях ветер, каков был цвет лунного лика.

Оскар Уайльд, «Тюремная исповедь», январь-март 1897

О чем мы не должны забывать (болезнь Альцгеймера)

Нужно обладать немалым влиянием, чтобы, обращаясь к лидерам ведущих мировых держав, сказать им: «Я не могу себе представить какую-либо другую болезнь, которая являлась бы более серьезной проблемой для семей, общин, обществ и мировых экономик». Это случилось в Лондоне в 2013 году, и об этом заявила тогдашний генеральный директор Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Маргарет Чан в рамках встречи «Большой восьмерки». Она говорила о болезни Альцгеймера.

Мы знаем, что каждые три секунды в мире диагностируется подобное заболевание, и сегодня оно поражает каждого восьмого человека в возрасте старше 65 лет. По оценкам экспертов, в настоящее время насчитывается более 35,6 миллиона человек с болезнью Альцгеймера, и с учетом прогнозируемого старения населения мира эта цифра увеличится до 65,7 миллионов человек к 2030 году и до 115,4 миллионов человек к 2050 году. Число пациентов удваивается каждые 20 лет. Расходы на их лечение оцениваются примерно в один процент от общемирового валового внутреннего продукта. Болезнь Альцгеймера является основной причиной инвалидности и зависимости среди пожилых. Из-за нее существует высокая доля людей, которые нуждаются в помощи в выполнении своих повседневных задач и неустанном наблюдении за ними, иногда даже в течение всего дня. Все это приводит к тому, что страдают не только пациенты, но и люди, которые за ними ухаживают, что удваивает или утраивает число так называемых «других больных» (о которых мы отдельно поговорим в следующей главе). Что касается стран латиноамериканского континента, то об очень высоком проценте людей с подобным заболеванием заботятся домашние, близкие, друзья или даже соседи. Подобная ситуация приводит к высоким уровням перегрузки у лиц, осуществляющих подобный уход, повышению семейных конфликтов и проявлению психических симптомов, связанных со стрессом, который неизбежно сопряжен с выполнением данной задачи.

При расчете экономических затрат, которые несет с собой такая ситуация, можно сразу выделить прямые и косвенные издержки. Первые включают медицинские расходы и расходы на лиц, осуществляющих уход, услуги медицинских работников и лечение в медицинских учреждениях. Косвенные издержки связаны с неформальными опекунами, которые не получают вознаграждения, но страдают при этом от потери производительности. Затраты на лечение данного заболевания в целом в 2018 году оценивались в один триллион долларов, к 2030 году они достигнут уже цифры в два триллиона долларов по всему миру. Если бы объем денежных средств, затрачиваемых на лечение болезни Альцгеймера, на глобальном уровне можно было представить в виде бюджета отдельной страны, то это была бы восемнадцатая крупнейшая экономика в мире, которая превосходила бы по своей рыночной стоимости такие компании, как Apple и Google.

Мы говорим о деменции, состоянии, которое в настоящее время представляет собой одну из самых серьезных проблем для науки, общественного здравоохранения и общества в целом и не собирается сдавать позиции в будущем. Деменция представляет собой синдром, характеризующийся прогрессирующим снижением когнитивных функций, который влияет на высшие функции мозга, такие как память, речь, восприятие действительности, внимание, мышление и поведение, и разрушает способность человека самостоятельно справляться с повседневными задачами. Болезнь Альцгеймера является одним из самых распространенных видов деменций, оставляющих около 70 процентов всех случаев.

Это прогрессирующее и необратимое заболевание, которое поражает мозг и медленно разрушает память, идентичность и поведение человека, влияя на его социальную и профессиональную жизнедеятельность. Многие полагают, что с возрастом мозг человека неизбежно деградирует. Если бы это было так, у всех людей, достигших ста лет, была бы болезнь Альцгеймера (или другая деменция). Тем не менее различные исследования с участием людей в возрасте ста лет показали, что большинство из них не страдают нейродегенеративными заболеваниями. Таким образом, мы должны понимать, что деменция является не нормальным следствием старения или признаком старости, а представляет собой патологию.

До настоящего момента так и не было ни одного фактора, который можно было бы определить как причину развития заболевания. Скорее всего, речь идет о совокупности нескольких факторов сразу. Несомненно, самым главным фактором риска здесь является возраст. С учетом того, что продолжительность жизни населения мира постоянно увеличивается, данная болезнь, как уже было отмечено, превратилась в серьезный вызов для системы здравоохранения общества. И, как это происходит в случае с каждой эпидемией, последствия будут ощущаться наиболее остро в странах с низким и средним уровнем дохода по сравнению с развитыми странами.

Как правило, в начале заболевания могут наблюдаться проблемы с кратковременной памятью (повторяющиеся вопросы, трудности с изучением чего-то нового, забывание событий или встреч). Может проявляться дезориентация в знакомых местах, проблемы с общением и речью, прогрессирующие трудности с надлежащим управлением личными расходами и счетами. Люди утрачивают способность рассуждать, решать проблемы или принимать решения, становятся безынициативными, у них развиваются депрессия и трудности с повседневной жизнедеятельностью.

Необходимо повторить, что не все нарушения памяти указывают на начало болезни Альцгеймера. Большинство нормальных изменений, которые происходят в памяти в результате старения, не мешают нашей повседневной деятельности и не приводят к ухудшению качества жизни. При оценке того, насколько забывчивость укладывается в рамки нормы, наиболее ярким признаком возникших проблем является ослабление функции памяти по сравнению с тем, какими они были еще несколько месяцев или лет назад.

Хотя методов для полного излечения от этого заболевания до сих пор не существует, есть ряд препаратов, которые используются для снижения проявления когнитивных и поведенческих симптомов. Немаловажное значение имеет и немедикаментозный подход. Речь идет о стимуляции когнитивных и функциональных способностей человека с болезнью Альцгеймера, позволяющей замедлить развитие патологии. Положительное влияние, замедляющее прогрессирование заболевания, оказывает и контроль над цереброваскулярными болезнями[9]. Кроме того, крайне важно, чтобы члены семьи или лица, осуществляющие уход, получали как можно больше информации о заболевании, а также помощь со стороны специализированных организаций и врачей, отвечающих за лечение. Сегодня новые исследования направлены на разработку препаратов, корректирующих изменения в мозге, которые провоцируют развитие данной патологии, чтобы изменить течение самого состояния. Уже достигнут научный консенсус в отношении того, что болезнь необходимо останавливать на самых ранних стадиях, еще задолго до проявления первых симптомов, поскольку изменения в мозге происходят за десятилетия до того, как болезнь становится клинически очевидной. Таким образом, наиболее важные проблемы текущих и будущих исследований заключаются в том, чтобы научиться как можно скорее выявлять первые признаки заболевания, а также в том, чтобы разработать эффективные препараты, которые будут изменять биологическую природу болезни уже на начальных этапах.

Защита неповрежденных нейронов является более важной задачей, чем восстановление уже разрушенных клеток. Возможность задержать начало болезни Альцгеймера является важным шагом. Если бы проявление ее первых симптомов можно было бы отложить на пять лет, то за 30 лет число заболевших сократилось бы примерно вдвое. В настоящее время существуют убедительные научные исследования, доказывающие, что здоровый образ жизни, о котором мы подробно поговорим в главе 6 этой книги, может существенно снизить риск развития когнитивных нарушений.

Что прежде всего должны делать системы здравоохранения? Как можно уменьшить социально-психологическое и экономическое воздействие этого цунами, при этом улучшив качество жизни каждого отдельного человека? Учитывая, что наиболее важным фактором риска развития болезни Альцгеймера и других деменций является возраст, можно ожидать, что число случаев будет постепенно только увеличиваться. И рост распространенности, а также его последующее влияние на социально-психологическую и экономическую сферу жизни будет оказывать разрушительное воздействие, если общественное здравоохранение забудет о людях с подобным заболеванием или об их родственниках и людях, осуществляющих уход.

Вот почему мир должен подготовиться к надвигающейся эпидемии. Именно по этой причине в 2012 году Всемирная организация здравоохранения и Международная организация по борьбе с болезнью Альцгеймера (ADI) совместно разработали доклад под названием «Деменция: приоритет общественного здравоохранения». Тем самым они хотели привлечь внимание общественности к данной проблеме, сделать ее приоритетной и подтолкнуть мир к принятию национальных и международных мер, исходя из принципов справедливости, универсальности и интеграции. Со своей стороны в 2015 году Панамериканская организация здравоохранения (ПАОЗ) объявила деменцию у пожилых людей одной из восьми ключевых тем в области здравоохранения в Латинской Америке, согласовав план действий с долгосрочными инвестициями, в котором основное внимание уделяется улучшению качества лечения и комплексного ухода, а также исследованиям потребностей людей, страдающих деменцией.

Все три организации настоятельно отмечают необходимость разработки политики, программ и/или стратегий борьбы с деменцией в разных странах, особенно в странах с умеренными или низкими экономическими доходами, где рост распространенности заболевания будет наиболее высоким. Они рекомендуют приступить к решению проблем уже сегодня, начав с разработки и реализации национальных правительственных планов. Эти планы должны включать в себя все сектора, так или иначе связанные с уходом за людьми с деменцией (лиц, принимающих политические решения, ассоциации медицинских работников, неправительственные организации, членов семей и лиц, осуществляющих уход за больными). Основные положения, которые должны быть учтены данными национальными планами, должны включать в себя следующее:

• распространение информации о важности контроля над сердечно-сосудистыми факторами риска, такими как гипертония, диабет, курение и ожирение, и поддержания адекватной физической, когнитивной и социальной активности;

• снижение уровня негативного отношения к людям с подобными заболеваниями со стороны общества в целом;

• подготовка специалистов, лиц, осуществляющих уход, а также непосредственно членов семьи;

• ранняя диагностика;

• психологическая и экономическая поддержка лиц, осуществляющих уход, а также членов семьи;

• повышение качества услуг, оказываемых в больницах, санаториях и домах престарелых;

• инвестирование средств в исследование и технологические разработки;

• принятие законов о защите прав людей, страдающих деменцией.

Все это – необходимые и срочные меры. И мы не должны забывать об этом.

Когда он начал терять память (нет, не так, когда я начала замечать, что он начал терять ее), он стал чаще прибегать к помощи рук. Он оказывался в незнакомом месте и начинал ощупывать все, что стояло и лежало на столе, на полках, как мальчик-непоседа, к приходу которого надо подготовить дом, спрятав все вещи или поставив их вне досягаемости. Он брал предмет в руки, а затем возвращал его на место, но не совсем на то же место, откуда взял, а чуть правее или левее, как человек, который хочет исправить ошибку, найдя, наконец, правильное местоположение. Я никогда не спрашивала его, почему он так делает, хотя опять же не раз, как ребенку, раздраженно говорила ему: «Пожалуйста, ничего не трогай». Я с трудом мирилась с тем, что инстинктивно он начал полагаться теперь на память рук. Подобно Грете Гарбо из «Королевы Кристины», он запоминал предметы не для того, чтобы сохранить их в своем сознании, а для того, чтобы ориентироваться в настоящем.

Сильвия Моллой, «Распады»

Семантическая деменция

Наука продолжает свое развитие благодаря неустанной работе исследователей. И это касается работы британского доктора Элизабет Уоррингтон, которая сумела расширить наши знания о памяти и установила ряд важных различий между воспоминаниями о конкретных событиях (эпизодической памятью) и общими воспоминаниям об окружающем мире в ходе исследования одного конкретного заболевания, называемого семантической деменцией.

Семантическая деменция представляет собой наследственное заболевание, вызванное постепенной и прогрессирующей дегенерацией мозговой ткани. Она поражает лобно-височные области мозга.

На первом этапе люди, страдающие заболеванием, испытывают сложности с поиском правильных слов, которыми они хотят назвать те или иные вещи. Это явление получило название аномии. Столкнувшись с подобными трудностями, люди начинают компенсировать их, пытаясь подобрать другие связанные термины. К примеру, глядя на кошку, могут назвать ее собакой. По мере прогрессирования болезни они утрачивают значения наиболее распространенных слов. Таким образом, люди уже не могут использовать слово «собака», говоря о кошке, а, скорее всего, прибегают к более обобщенному термину, такому как «животное». Позже речь становится еще более скудной, поскольку, говоря о предметах и вещах, пациенты начинают пользоваться расплывчатыми и неспецифическими терминами. Животное превратится в просто «это». Как следствие, общение с людьми, страдающими семантической деменцией, становится крайне сложным. Усугубляет положение и то, что трудности с названием предметов и вещей проявляются не только в устной, но и в письменной речи.

Изменение речи включает в себя проблемы с пониманием. Люди часто начинают переспрашивать значение слов, которые знали раньше. Кроме того, они постепенно начинают забывать имена людей (даже самых близких), вслед за чем страдающие семантической деменцией перестают распознавать лица и предметы.

На ранних стадиях люди сохраняют память о недавних событиях, хорошо ориентируются во времени и пространстве, а также выполняют математические операции. Однако с прогрессированием повреждений тканей головного мозга данные способности также начинают пропадать.

Симптомы, считающиеся характерными для ранней стадии данного вида деменции, свидетельствуют о повреждении левой височной доли – области, связанной с семантической памятью. Тем не менее в медицинской практике есть случаи, когда заболевание начиналось преимущественно с поражения и атрофии отделов правой височной доли. Отличительной особенностью данных пациентов являются изменения эмоциональных и социальных функций, таких как сложности с распознаванием эмоций других людей и проявлением сочувствия. В конечном итоге атрофия прогрессирует в левое полушарие.

И в том, и в другом случае на более поздних стадиях, когда нейродегенерация распространяется на лобные области, проявляется изменение личности, повторяющееся, навязчивое или импульсивное поведение, неуправляемость, неадекватное социальное поведение, изменения в питании, апатия и утрата пациентом понимания, что он болен.

Проведение качественной диагностики и постановка верного диагноза, который позволяет отличить семантическую деменцию от других лобно-височных деменций, важны для назначения курса лечения с учетом конкретных потребностей человека. Хотя в настоящее время лекарств от данного заболевания не существует, есть множество стратегий, которые позволяют пациентам и их семьям повысить качество жизни. Вот почему крайне важно знать и распространять информацию о симптомах и характеристиках различных заболеваний. А также признать тех, кто, как доктор Элизабет Уоррингтон, проводит исследования, позволяющие не просто идентифицировать болезни, но и помочь науке и прежде всего людям, которые от них страдают.

Урок актера (деменция с тельцами Леви)

История жизни решительного, безжалостного и проницательного лидера, считающего, что он может справиться с чем угодно, может показаться нам интересной и интригующей. Тем не менее главный сюжет телесериала «Босс» выходит далеко за рамки политики. Все дело в том, что главный герой, мэр Том Кейн в исполнении известного актера Кесли Грэммера, страдает от малоизученного заболевания. Речь идет о так называемой деменции с тельцами Леви, второй по частоте среди деменций после болезни Альцгеймера.

Деменция с тельцами Леви является нейродегенеративным заболеванием, поскольку речь идет об одном из типов деменций, при которой интеллектуальная функция человека постепенно снижается до такой степени, что производительность и навыки социальной жизни и общения практически полностью утрачиваются.

Ее симптомы совпадают с симптомами других заболеваний, особенно на ранних стадиях развития. Кроме того, они часто различаются у разных пациентов, что только затрудняет распознавание заболевания. Тем не менее есть целый ряд симптомов, характеризующих болезнь. Одним из них является нарушение визуально-пространственного восприятия, возникающее спонтанно в течение дня. Люди с этим заболеванием нередко страдают от скованности движений, тремора, заторможенности в движениях, то есть проявляют признаки паркинсонизма, развивающегося параллельно или вследствие деменции. Частое появление детализированных галлюцинаций также является одним из симптомов патологии. Люди, страдающие данным заболеванием, часто видят яркие сны, могут говорить, пинаться и даже падать во сне. Подобные нарушения сна могут возникать за несколько лет до того, как начнут проявляться другие симптомы. Частые падения и необъяснимая потеря сознания, трудности с глотанием и приступы удушья, проблемы с мочеиспусканием, депрессивное и грустное восприятие жизни – другие важные симптомы, которые могут сопровождать развитие расстройства.

Как и при других неврологических заболеваниях, ранняя диагностика является ключом к улучшению качества жизни людей с деменцией с тельцами Леви. Этот диагноз становится возможным после проведения детальной беседы с пациентом, физического и неврологического обследования, которое включает среди прочего оценку когнитивных способностей, таких как память, речь, внимание и зрительно-пространственные функции. Диагностика может быть дополнена визуальными обследованиями: МРТ головного мозга и позитронно-эмиссионной томографией.

Медикаментозное лечение людей с такими заболеваниями может оказывать положительное влияние на когнитивные и психические функции, однако решающее значение может иметь лечение с помощью трудотерапии, когнитивной реабилитации, фоноаудиологии, музыкотерапии и кинезиологии. Важно также, чтобы члены семьи и люди, осуществляющие уход, получали необходимую помощь и психологическую поддержку, которая позволит им справляться с возникающими проблемами и, в свою очередь, оказывать необходимую помощь тем, кто непосредственно страдает от данного заболевания.

Как мы увидим в этой и последующих главах, кино, телешоу и общественные деятели могут играть немаловажную роль в признании определенных заболеваний и в своевременном их лечении, насколько это возможно. Именно такой урок преподносит нам сам актер Кесли Грэммер, выступая перед камерами:

Если знакомый вам человек испытывает изменения в памяти или путается в рассуждениях, которые оказывают влияние на его нормальную жизнедеятельность, страдает от заторможенности в движениях, галлюцинаций и нарушения сна, сообщите об этом его врачу.

И подчеркивает:

Есть хорошие новости. Многие из симптомов деменции с тельцами Леви поддаются лечению. Своевременная диагностика и правильное лечение могут существенно улучшить качество жизни этих людей.

Лучшее произведение Равеля

В начале 1980-х годов многих из нас потряс фильм французского режиссера Клода Лелуша «Одни и другие», снова повествующего о жестоких последствиях Второй мировой войны. Те, кто помнит этот фильм, наверняка вспомнят и фундаментальный момент, когда аргентинский танцор балета Хорхе Донн мастерски исполнял «Болеро» Равеля. Возможно, для многих эта сцена ознаменовала собой шанс еще раз прикоснуться к творчеству одного из самых выдающихся и исключительных композиторов ХХ века. Морис Равель родился в 1875 году в Сибуре, небольшом городке на юге Франции, и был старшим из двух братьев. С самого раннего возраста он получил признание как композитор со стороны своих сверстников и общественности, а 1920-х годах стал знаменитым не только на территории Европы, но и в Канаде и Соединенных Штатах. Он умер в Париже в возрасте 62 лет.

Исключительность музыкальной карьеры Равеля была связана не только с качеством его музыки, но и с некоторыми биографическими фактами, которые позволили ему добиться успеха. Некоторые объяснения его поведения раскрывает история болезни Мориса Равеля. Из записей в клинических документах видно, что композитор, возможно, страдал некоторыми нейродегенеративными заболеваниями, которые оказали влияние на работу его лобной доли. По мнению некоторых исследователей, это произошло в результате автомобильной аварии, в результате которой музыкант получил травму черепа[10]. Конечно, любое рассуждение о развитии тех или иных патологий у людей, которые жили более века назад, пронизано догадками ввиду отсутствия в ту эпоху сложных методов нейровизуализации, таких как компьютерная томография и МРТ. На основании клинических данных его истории болезни многие исследователи пришли к выводу, что Равель мог страдать любым из нейродегенеративных заболеваний, начальные симптомы которых весьма похожи. Сюда относится афазия (расстройство речи), аграфия (потеря способности писать), апраксия (нарушение целенаправленных движений), алексия (потеря способности читать), трудности с концентрацией внимания, астения, возбужденность, депрессия и тревожность. Существуют гипотезы, связывающие эти патологии с музыкальными творениями Равеля (хотя, как это часто происходит в науке, многие исследователи не согласны с ними). Некоторые из упомянутых гипотез связывают эту навязчивую эстетику повторений основной музыкальной темы знаменитого «Болеро» (остинато, выражаясь музыкальным языком) с навязчивым поведением самого композитора, которое возникает в результате поражения лобной доли.

Изучение таких случаев, как история жизни и болезни Мориса Равеля, позволяет нам провести параллель между личностью и творчеством и выйти за рамки описания человека, который страдал заболеваниями, но при этом смог оставить после себя фундаментальное историческое наследие. (Его «Болеро» является одним из самых популярных произведений, прошедших огромное количество аранжировок за последнее столетие.) И это также подводит нас к размышлениям и выводам о чем-то более важном. Конечно, не каждый человек, столкнувшийся с неврологическими или психическими заболеваниями, способен создавать музыкальные шедевры, но мы по-прежнему продолжаем бороться с аморальными и неосмысленными предрассудками общества о том, что страдающий расстройствами мозга человек не способен вести жизнь, достойную самого себя и окружающих. Если бы мы, люди, руководствовались исключительно собственными предубеждениями, мир, возможно, был бы начисто лишен таких гениальных произведений, как «Болеро» Равеля.

Когда мозг не позволяет видеть (задняя корковая атрофия)

Рисуя своих бабушек и дедушек, дети нередко изображают их в очках. Это логично, поскольку с возрастом у людей зрение обычно начинает ослабевать. Тем не менее существует неврологическое заболевание, которое по своим симптомам сравнимо с возрастным ухудшением зрения, но при этом отражает проблему, скрытую далеко не в органах зрения, а скорее в мозге человека.

Задняя корковая атрофия (ЗКА), также известная как синдром Бенсона, является дегенеративным заболеванием, характеризующимся прогрессирующим нарушением зрительных функций. Люди с таким заболеванием сохраняют память, способность к пониманию и рассуждениям, но при этом испытывают трудности с интерпретацией и обработкой визуальной информации, поступающей через здоровые органы зрения. Данная патология приводит к атрофии коры затылочной доли головного мозга, провоцирующей постепенное снижение функций, связанных со зрением.

Первое описание заболевания было опубликовано знаменитым психиатром Арнольдом Пиком в 1902 году, но более глубокие его исследования начались только в 1988 году, когда доктор Фрэнк Бенсон представил детальное описание пяти конкретных клинических случаев. Зачастую люди с симптомами ЗКА обращаются сначала за консультацией к офтальмологу, поскольку полагают, что проблемы со зрением связаны с глазами и их можно решить при помощи очков. В действительности атрофия вызывает трудности в распознавании объектов (зрительная агнозия), лиц (прозопагнозия) и цветов (корковая ахроматопсия). Заболевание может также провоцировать нарушение способности чтения, трудности с называнием объектов и вещей (аномия), а также ослабление зрительной памяти. По мере прогрессирования болезни могут возникнуть определенные трудности с пониманием речи. Существуют также клинические описания пациентов, столкнувшихся с топографической дезориентацией и даже полной потерей зрения.

Причины возникновения подобных изменений в данных областях мозга до сих пор неизвестны. Большинство невропатологических исследований этого состояния, включая случаи, описываемые доктором Бенсоном, было проведено под микроскопом post mortem, что несет некоторые ограничения. Данные исследования показали определенные сходства и различия между болезнью Альцгеймера и ЗКА. Фактически это заболевание рассматривается многими как подгруппа деменций по типу Альцгеймера, что затрудняет правильную оценку его распространенности.

Хотя лечения задней корковой атрофии не существует, некоторые лекарственные препараты, а также немедикаментозные методы и подходы могут потенциально улучшить ежедневную деятельность и качество жизни людей, страдающих данным заболеванием. Нередко им на помощь приходят трудотерапия и когнитивная реабилитация. Пациенты, у которых на фоне основного заболевания развивается депрессия, раздражительность, чувство разочарования и потеря уверенности в себе, могут извлечь немало пользы из когнитивно-поведенческой психотерапии.

Знание является незаменимым фактором в разработке методов лечения и исцеления. Вот почему каждый шаг, сделанный в этом направлении за последнее столетие, был показательным для науки и значимым как для самих пациентов, так и для близких тех людей, кто страдает подобным заболеванием. Это стало возможным благодаря упорству, исследованиям и страсти таких ученых, как Фрэнк Бенсон, а также его безграничной человечности. Настолько, что после его смерти в 1996 году его коллеги и ученики в некрологе подчеркнули не только его настойчивость и преданность работе, но и его «безупречную честность и отличное чувство юмора».

Синдром чужой руки

В 1964 году режиссер Стэнли Кубрик представил миру свою антимилитаристскую сатиру в самый разгар холодной войны. Главный герой фильма «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал бояться и полюбил бомбу» в исполнении Питера Селлерса страдал крайне необычным заболеванием: его правая рука двигалась сама по себе, причем делала это настолько непроизвольно, что в какой-то момент даже попыталась задушить его. Таким образом, этот культовый фильм привлек внимание зрителей к крайне редкому неврологическому заболеванию, которое существует в реальной жизни и носит название «синдрома чужой руки».

Речь идет о сложном психоневрологическом расстройстве, при котором одна или обе руки человека, страдающего от него, выполняют непроизвольные, неконтролируемые движения, как будто ими двигает кто-то другой. В истории клинических описаний даже зарегистрированы случаи, когда люди заявляли, что их собственная рука пыталась напасть на них, ударить или ранить, как это происходило с главным героем вышеупомянутого фильма.

Благодаря методам нейровизуализации мы знаем, что данный синдром может возникать в результате травм в разных отделах мозга (или в местах их соединения), участвующих в планировании, инициации и торможении движения. В зависимости от зоны поражения мозга ученые распознают три вида этой патологии (причем возможно одновременное проявление симптомов сразу нескольких из них).

• Лобный, или фронтальный, вариант развивается в результате травм переднемедиальной части лобной доли и обычно поражает доминирующую руку (правую у большинства людей). Рука начинает предпринимать навязчивые попытки схватить предметы, крепко удерживает и двигает их. Люди, страдающие данным видом патологии, как правило, понимают, что верхняя конечность принадлежит им, однако они не могут контролировать ее движения.

• Каллозальный вариант – другая форма расстройства, возникающая в результате травмы мозолистого тела, сплетения нервных волокон, которое соединяет между собой оба полушария мозга. При этом варианте поражается исключительно недоминантная рука (левая у большинства людей). Главная особенность патологии этого вида заключается в том, что пораженная рука сопротивляется целенаправленным движениям. Таким образом, можно наблюдать, как руки борются друг с другом при попытке выполнить какое-либо действие, которое имеет цель. К примеру, чужая рука может расстегнуть пуговицы, которые только что были застегнуты.

• Наконец, теменной вариант проявляется в результате поражения теменных долей. Он влияет на руку, противоположную к травмированной доле, и характеризуется менее сложной двигательной активностью с плохой координацией движений, такой как левитация руки, избегание контакта с предметами или бесцельные движения. Люди испытывают острое ощущение, что пораженная рука им не принадлежит. Характерным симптомом данного состояния является то, что пораженная рука никогда не пересекает среднюю линию, то есть не перемещается со своей стороны на противоположную часть тела.

Примечательно, что чаще всего синдром чужой руки не является единственной патологией у пациентов. Прогноз лечения подобного состояния зависит от причины перенесенной травмы. Пациенты со структурными изменениями мозга (например, перенесшие инсульт) имеют лучший прогноз, чем пациенты с дегенеративными заболеваниями. Поскольку непроизвольные движения рук могут вызвать настороженность и недоумение со стороны окружающих, люди, страдающие заболеванием, в конечном итоге стараются спрятать чужую руку или сесть на нее. К счастью, существуют методы лечения, способные помочь пациентам, включая лекарственные препараты и техники зрительно-пространственного коучинга или отвлечения пораженной руки. И – мы повторяем это снова – ключевым фактором выздоровления является забота и поддержка со стороны семьи и близких, а также понимание и принятие со стороны общества в целом. Вот почему огромное значение приобретает распространение информации о заболевании через художественное выражение, средства массовой информации, книги и тому подобное.

Пишу тебе безо всякого желания писать. Мною овладела какая-то совершенная лень, и с тех пор как я в Париже, правая рука сводит меня с ума. Не думаю, что это ревматизм, как было у тебя, но, похоже, что нервы окончательно устали. Я не переживаю, когда не смогу больше писать, то есть когда рука больше не сможет удерживать ручку, стану использовать печатную машину.

Мне не хочется говорить о себе. Скажу только, что дама внутри меня обо всем узнала и ушла с огромным достоинством и молчанием. Осталось лишь одно «я не знаю», которое мне не нравится, не нравится и не нравится.

Мерсе Родореда, письмо подруге Ане, 7 августа 1948

Фантомная конечность

Известный индийский исследователь и ученый Вилейанур Рамачандран в своей популярной книге «Фантомы мозга» описал клиническую историю одного из своих пациентов, который, несмотря на ампутацию у него руки, не только явно ощущал присутствие конечности, но даже чувствовал, как она двигается. Более того, во время неврологического обследования ученый выяснил, что, если он касался левой стороны лица пациента, у того создавалось впечатление, будто врач прикасается к его фантомной руке, в частности, берет его ампутированный большой палец. Но какое отношение имеет левая щека к ампутированной руке? И почему вообще человек продолжает ощущать части тела, которые больше не существуют?

Термин «фантомная конечность» был впервые использован в 1871 году американским врачом Сайласом Вейлом Митчеллом, характеризующим подобным образом то острое ощущение, которое испытывают люди, перенесшие ампутацию, но верящие, что потерянная конечность все еще на месте. Подобное состояние свойственно большинству пациентов, перенесших подобное операционное вмешательство. Люди осознают, что руки или ноги больше нет, тем не менее продолжают жаловаться на боль, зуд, жар или даже желание подвигать несуществующей конечностью. В этом нет ничего сверхъестественного. Все дело в том, что у нашего мозга есть четкое представление о нашем теле. В коре головного мозга существуют определенные зоны для обработки сенсорной и двигательной информации, объединенные со всеми частями тела. К примеру, существуют отделы мозга, которые получают и передают информацию, связанную с ощущениями пальцев, носа и языка. Существуют также конкретные области, которые необходимы и активируются для того, чтобы приводить в движение каждую из частей тела. Однако это представление мозга о теле не является отражением последнего, иными словами, оно не аналогично телу в том виде, в котором его видим мы сами. Более того, мозг имеет более широкое представление именно о тех частях тела, которые имеют наиболее высокую чувствительность или более высокую двигательную активность. Например, губы, большие пальцы рук или гениталии связаны с более обширными областями мозга, чем другие части тела. Иными словами, мозг имеет весьма искаженное представление о человеческой фигуре.

Возвращаясь к пациенту Рамачандрана, в той картине тела, которую рисует для себя наш мозг, большой палец и лицо расположены крайне близко друг к другу. Именно к такому выводу пришел ученый в попытке объяснить ощущения своего пациента. Хотя ампутированная конечность исчезла, представление мозга о ней совершенно не изменилось, и именно это несоответствие в образе порождает в сознании ощущение фантомной конечности. Нейроны, отвечающие за обработку сенсорной информации, поступающей от руки, столкнулись с отсутствием тех сенсорных данных, которые они получали ранее и которые теперь должны получить любым другим способом. Таким образом, они начинают перестраивать свои связи с соседними нейронами, которые в данном случае предназначены для обработки информации, поступающей от щеки. Это объясняет, почему человек испытывает прикосновение к несуществующей у него конечности. Нейроны, которые некогда активировались в ответ на сенсорный сигнал, поступающий от руки, теперь реагировали на прикосновение к щеке. Человек при этом испытывал прикосновение и к той, и к другой части тела. Тот факт, что руки больше не было физически, еще не означал, что она не существовала в сознании пациента. Что лишний раз доказывает, насколько загадочным и увлекательным является человеческий мозг.

Синдром иностранного акцента

В разгар Второй мировой войны молодая норвежка по имени Астрид Л. получила черепно-мозговую травму во время бомбежки. Удивительно, но после того, как женщина пришла в себя, оказалось, что ее речь обрела удивительную особенность: всякий раз, когда она говорила по-норвежски, она делала это с ярко выраженным немецким акцентом. Впоследствии это причинило ей немало страданий. Мало того что ей пришлось столкнуться с последствиями редкой патологии, ей приходилось испытывать на себе страшное давление со стороны антифашистов, поскольку ее речь обрела вражеский акцент.

Синдром иностранного акцента (СИА) – редкое неврологическое расстройство, при котором у человека в родной речи появляется устойчивый иностранный акцент. Проще говоря, люди начинают произносить слова так, как если бы они были иностранцами, с акцентами из стран, которых они даже никогда не посещали. Например, были зарегистрированы случаи, когда англичане вдруг начинали говорить с французским акцентом, японцы произносили слова, как корейцы, а у испанцев четко прослеживалось венгерское произношение. И в каждом из этих случаев изменения в речи были непреднамеренными.

У людей, страдающих данным синдромом, изменяется интонация, мелодия, ритм речи и даже артикуляция при разговоре. Все это приводит к тому, что речь начинает звучать странно. Они часто переставляют ударение в многосложных словах, неправильно произносят, заменяют или проглатывают согласные либо искажают и растягивают гласные звуки. Язык, на котором они говорят всю жизнь, остается прежним, вот только звучит он в их случае как речь, произносимая иностранцем.

Как уже было сказано выше, СИА, первое описание которого было сделано французским неврологом Пьером Мари в 1907 году, является весьма редким заболеванием: во всем мире было зарегистрировано всего около ста случаев. Чаще всего синдром развивается из-за поражения тканей мозга, полученного в результате инсульта или черепно-мозговой травмы, как это произошло в случае с Астрид Л. Были также зарегистрированы случаи, когда синдром развивался на фоне других неврологических патологий, таких как рассеянный склероз, заболевания, поражающего миелиновую оболочку нервных волокон центральной нервной системы.

Тем не менее у небольшого процента пациентов не было выявлено черепно-мозговых травм, которые могли бы послужить толчком для развития патологии. В части случаев оно было спровоцировано исключительно психологическими факторами.

С научной точки зрения это состояние связано с повреждением доминирующего полушария, которое для большинства людей является левым. Именно здесь находятся области, отвечающие за язык и речь. Одна из основных теорий сводится к тому, что развитие СИА связано с потерей мелкой моторики, необходимой для произношения фонем с акцентом родной речи. Строго говоря, симптомы данной патологии будут в действительности являться следствием искажений в работе суставов. Поскольку набор странностей при произношении начинает напоминать собой иностранный акцент, в сочетании с другими аспектами, такими как изменение беглости и скорости речи, люди, слушающие человека с СИА, воспринимают это не как расстройство или заболевание, а просто как изменение родного говора. Более того, синдром иностранного акцента носит исключительно временный характер. Он может длиться несколько дней, недель или месяцев, пока пациент полностью не выздоровеет. Случаи, когда он сохранялся в долгосрочной перспективе, крайне малочисленны.

Трагические обстоятельства, при которых у Астрид Л. развился синдром иностранного акцента, заставили ее пройти через дискриминацию и непонимание со стороны своих соседей. Что лишний раз доказывает, что распространение научных знаний о существовании различных заболеваний способствует созданию более терпимого и понимающего общества.

Синдром деперсонализации

Американская драма «Беспомощный» (2007), основанная на личном опыте режиссера Харриса Голдберга, рассказывает историю главного героя, страдающего от редкой и весьма тревожной болезни. Главный герой картины – голливудский сценарист, который пытается разобраться в водовороте странных, почти невыносимых для него чувств и в конечном итоге понимает, что страдает синдромом деперсонализации.

Людям с подобным синдромом ничто вокруг не кажется реальным. Они думают, что видят плохой сон, в который попали по ошибке. Хотя до сих пор неизвестно, какие именно нарушения в нейроанатомических механизмах приводят к подобному состоянию, считается, что при этом заболевании поражается префронтальная и соматосенсорная кора головного мозга. Эти структуры, помимо прочих функций, тесно связаны между собой двумя взаимодополняющими процессами: восприятием телесных ощущений и эмоционального опыта. Резкое подавление эмоций префронтальной корой приводит к тому, что люди начинают утрачивать способность сопоставлять ощущения (чего-то уже знакомого) с пережитым опытом.

Мы давно знаем, что сигналы, поступающие от тела, такие как дыхание, сердцебиение, внутреннее волнение, играют фундаментальную роль в проявлении эмоций. Достаточно вспомнить изменения, которые мы начинаем испытывать в теле, когда общаемся с человеком, которого находим крайне привлекательным (или наоборот), или когда оказываемся в опасной ситуации. Или телесные ощущения, которые мы переживаем, когда видим, как кто-то получает травму. Природой устроено так, что наши тело и эмоции неотделимы друг от друга, и этот факт напрямую связан с синдромом деперсонализации.

В ходе исследования, проведенного в нашей лаборатории, было выяснено, что синдром деперсонализации ассоциируется с трудностями в распознавании телесных ощущений, в частности, в определении частоты сердцебиения. Кроме того, было выявлено явное снижение способности людей к проявлению сопереживания. Наиболее интересный результат был зафиксирован с помощью новой методики нейровизуализационного анализа под названием «функциональная связность», который позволяет анализировать, как различные структуры мозга выстраивают взаимосвязь друг с другом. Таким образом, можно было наблюдать наличие каких-либо изменений в местах соединения отделов мозга, фундаментальных для обработки телесных ощущений и эмоционального опыта.

Фильм Голдберга откровенно и иронично описывает путь, который проделывают люди с подобным расстройством, чтобы добиться постановки правильного диагноза и найти методы лечения, способные улучшить качество жизни. Он также повествует об одиночестве, которое переживают такие пациенты на протяжении всего этого процесса.

Патологический смех и плач

В своей «Инструкции, как правильно плакать» Хулио Кортасар дает весьма точное описание того, что свойственно любому живому человеку:

При плаче средней интенсивности, то есть плаче обыкновенном, все лицевые мышцы напряжены; испускаются спазматические звуки, сопровождающиеся выделением слез и соплей, причем эти последние выделяются под конец, поскольку плач заканчивается в тот момент, когда плачущий как следует высморкается.

Что касается смеха, каждый из нас мог бы составить не менее подробную инструкцию, поскольку и об одном (о плаче), и о другом (о смехе) известно абсолютно все. Через них мы выражаем наши эмоции и чувства и управляем ими. Хотя проявление и интенсивность обоих зависят от полученного стимула, их эмоциональное выражение является прямым отражением того, что мы испытываем, и обычно укладывается в рамки контекста. Одним из неврологических расстройств, при котором этого не происходит, является так называемый патологический смех и плач.

Речь идет о синдроме эмоциональной дисрегуляции, и обусловлен он дисфункцией тех областей головного мозга, которые отвечают за контроль и выражение эмоций. Он характеризуется проявлением неконтролируемых и при этом интенсивных, коротких и частых эпизодов смеха и/или плача. Подобные приступы могут быть спровоцированы тривиальными ситуациями, не имеющими эмоционального содержания, или в ответ на некоторые стимулы, которые не вызывали у человека смеха или плача до начала развития поражения мозга. Более того, эмоции, выраженные в подобной ситуации, могут абсолютно не совпадать с тем, что человек действительно чувствует в данный момент. Это скорее как расстройство выражения эмоций, а не первичное нарушение чувств. Данный синдром может характеризоваться несоответствием между чувствами и эмоциями, например, человек может смеяться, когда ему грустно, а также непропорциональностью между эмоциональной реакцией и ситуацией, которая ее спровоцировала. Бывают случаи, когда во время приступов смеха или плача люди не испытывают в принципе никаких явных чувств. Приступы могут также происходить в контексте, когда эмоциональный отклик противоречит социально ожидаемому поведению, например, человек может сильно рассмеяться при получении плохих новостей.

Приступы патологического смеха и плача не являются отражением естественной смены настроения, то есть эмоционального климата, который устойчиво определяет наше восприятие мира во времени. Напротив, это скорее моментальные и эпизодические вспышки эмоционального выражения.

Как правило, данный синдром развивается на фоне основного неврологического заболевания. Таким образом, инсульт, рассеянный склероз, опухоли головного мозга, черепно-мозговые травмы, болезнь Альцгеймера, семантическая деменция и боковой амиотрофический склероз среди прочего являются основными причинами для проявления данной патологии. Это обусловлено тем, что данные заболевания напрямую влияют на структуру и/или работу тех областей мозга, которые отвечают за обработку эмоций.

У некоторых людей, страдающих данным расстройством, проявляются только приступы смеха, в то время как другие не могут контролировать приступы плача. Есть также пациенты смешанного типа. Проблема заключается в том, что при проявлении приступов эти эмоциональные реакции невозможно отличить от естественного смеха или плача. Поэтому при возникновении вне контекста ситуации они вызывают чувство стеснения и стыда перед окружающими. Наиболее тяжелые случаи проявления заболевания нередко препятствуют ведению нормальной жизнедеятельности пациентов. К счастью, синдром может быть легко распознан самими людьми, легко диагностирован врачами и купирован соответствующими лекарственными препаратами.

Другой аргентинский писатель, Оливерио Хирондо, в своих стихах также давал инструкции, как нужно плакать, правда, уже не умеренно, а скорее в избыточной форме:

Залить слезами тропки и дороги, спасаясь вплавь от собственных же слез. И слушать курс антропологии – и плакать. И дни рождения родных справлять – и плакать. И Африку пересекая – плакать. Как плачут крокодилы, как плачут какуи… Ведь если это правда, то они умеют плакать не переставая.

Синдром Диогена

Родившийся в древнегреческом городе Синоп философ по имени Диоген прославился тем, что отвергал социальные обычаи и идеи своего времени, особенно зависимость людей от материальных благ. Диоген считал нищету добродетелью, проповедовал аскетизм и представлял основные идеи своей философии на личном примере. Говорят, что жил он в огромном глиняном пифосе, который зачастую называют бочкой, днем ходил, а ночью спал в одном и том же плаще и считал собак истинными чистыми существами, не заботящимися о мнении других, поэтому обычно окружал себя ими. Кроме того, считалось, что сам он жил собачьей жизнью.

Именно эти характеристики и привели к тому, что одно из неврологических расстройств получило название «Синдром Диогена». Люди, страдающие этим заболеванием, живут в антисанитарных условиях: они не заботятся о своей гигиене, накапливают предметы и мусор, живут в социальной изоляции, проявляют подозрительность и параноидальность по отношению к другим и отвергают предложения о помощи. Они не стыдятся своего образа жизни, напротив, кажется, что они чувствуют себя вполне комфортно в подобных условиях. Принимая это во внимание, заболевание также нередко называют «синдромом старческого убожества» или «синдромом патологического накопительства».

Отсутствие личной гигиены, которая является отличительной чертой данного заболевания, приводит к тому, что у многих пациентов развиваются сопутствующие поражения кожи, например, разные виды дерматита, проявляющиеся в образовании мозолистой корки на коже. В том, что касается компульсивного или патологического накопительства вещей, то речь идет о неспособности избавляться от ненужного, независимо от ценности, которую оно имеет. Хотя хранение вещей, обладающих определенной материальной или памятной ценностью, является вполне нормальным явлением, присущим многим людям, те, у кого данная привычка проявляется на уровне патологии, доходят до такой крайности, что буквально загромождают вещами весь дом. В крайних случаях это могут быть горы отходов, мусора и даже испорченной пищи.

Большая часть того, что известно о синдроме Диогена, основана на исследованиях частных историй болезни, описывающих жизнь конкретных пациентов. По оценкам исследователей, данное заболевание наиболее распространено среди лиц старше 60 лет. Хотя синдром может развиваться на фоне других проблем с психическим здоровьем, таких как деменция, алкоголизм или шизофрения, в некоторых случаях она проявляется у людей, не имеющих каких-либо психических отклонений в анамнезе. Иногда синдром проявляется у пациентов с определенными чертами личности, перенесших травматическое событие, к примеру, смерть близкого человека. Часть недавно проведенных исследований связывает синдром Диогена с дисфункцией префронтальной коры и теми областями мозга, которые отвечают за навыки планирования, организации и самообслуживания.

Люди с синдромом Диогена не знают, что они больны, поэтому обычно не обращаются за медицинской помощью и неохотно принимают ее, что крайне затрудняет лечение. Без адекватного вмешательства врачей эти люди подвергаются более высокому риску смертности, чем население в целом, из-за сопутствующих клинических заболеваний (таких как инфекции), обусловленных небрежностью в уходе за собой, отсутствием личной гигиены и отказом от медицинских услуг.

Если лечение человека, страдающего синдромом Диогена, проведено не должным образом, то очень скоро он может вернуться к прежнему образу жизни, проявляя еще больше сопротивления предлагаемой ему помощи. Вот почему, когда речь идет о заболеваниях, и в особенности о заболеваниях психического характера, очень важно уметь проявлять понимание. Как умел это делать другой Диоген, собака-компаньон «Бродяги», сопровождавший своего бездомного друга во всех жизненных перипетиях, которые так умело и ярко нарисовал в своих комиксах Роберто Фонтанарроса.

Эти дни я чувствую себя хорошо, если не считать какой-то смутной тоски, причину которой мне трудно определить. Как бы то ни было, я больше не слабею, а, наоборот, окреп и работаю. У меня сейчас на мольберте персиковый сад у дороги с Малыми Альпами на заднем плане. К концу месяца собираюсь перебраться в убежище в Сен-Реми или иное учреждение того же рода. Надеюсь, будет достаточно, если я скажу, что решительно неспособен искать новую мастерскую и жить там в одиночестве – ни здесь, в Арле, ни в другом месте. Мне было бы страшно утратить мою работоспособность, и я решил на время перебраться в убежище ради собственного спокойствия и ради спокойствия окружающих. Меня несколько утешает то обстоятельство, что теперь я начинаю считать безумие такой же болезнью, как любую другую, и воспринимаю его как таковую.

Винсент Ван Гог, «Письма к брату Тео», апрель 1889

Когда половина мира исчезает (синдром нарушения пространственного восприятия)

Как настойчиво спрашивалось в припеве одной песни: «Что ты видишь, когда меня видишь?» Хотя обычно люди понимают то, что видят глазами и слышат ушами, правда заключается в том, что информация, передаваемая данными органами чувств, не имела бы огромного значения для нас, если бы она не обрабатывалась нашим мозгом. Мы склонны верить, что все, что мы видим вокруг, является достоверным отражением нашего внешнего мира, в действительности это всего лишь реконструкция, воспроизводимая нашим мозгом.

Мы знаем, что не все, что достигает нашей сетчатки, становится информацией, доступной нашему сознанию. Мы, люди, как уже смогли не раз убедиться, имеем ограниченные ресурсы, и наше сознание может быть сосредоточено только на некоторых из получаемых стимулов, а не на всех. Процесс, в ходе которого одни элементы отбираются для последующей обработки, а другие нет, называется вниманием. Различные исследования показывают, что, если мы обращаем внимание на определенный внешний стимул, наш мозг может запросто проигнорировать другую информацию, которую он никогда бы не упустил из виду в другой ситуации.

Это особенно очевидно наблюдается у людей, страдающих заболеванием, называемым «синдромом нарушения пространственного восприятия» (научное название – апрактоагнозия). Пациенты с данной патологией, которая, как правило, является результатом травмы теменной области в правом полушарии, не могут сосредоточить свое внимание на том, что воспринимает и обрабатывает полушарие левое. Иными словами, они могут сконцентрироваться на том, что находится с правой стороны, и полностью игнорируют то, что располагается слева. Они съедают еду только с правой половины тарелки, бреются или делают макияж только на одной стороне лица и даже в свой день рождения задувают только половину свечей.

Подобное нарушение касается не только зрительного восприятия. Как правило, эти пациенты могут не реагировать на звуки, улавливаемые левым ухом, или на прикосновения к левой стороне тела. Многие переносят подобное состояние даже на продукты собственного сознания[11], что лишний раз доказывает, что речь идет о расстройстве восприятия, а не просто внимания.

Как правило, синдром нарушения пространственного восприятия возникает в результате травм, затрагивающих правое полушарие. Травмы, полученные с левой стороны мозга, крайне редко приводят к развитию данной патологии. Этот факт побудил многих исследователей предположить, что правое полушарие отвечает за функцию внимания сразу во всем мозге, в то время как левое полушарие поддерживает ее только для правого полушария. Следовательно, когда левое полушарие повреждено, синдром нарушения пространственного восприятия не проявляется, поскольку правое полушарие продолжает поддерживать функции внимания за них обоих. В случае же, когда травмируется полушарие правое, левое полушарие оказывается не в состоянии принять на себя подобные функции в полном объеме и продолжает поддерживать их только для противоположного полушария. Вот почему вопрос из песни, процитированной нами чуть выше, следовало бы адресовать не глазам, которые смотрят, а мозгу, который получает и обрабатывает эту информацию.

Глаз разума (зрительная агнозия)

Хотя все мы думаем, что видим глазами и слышим ушами, как уже было сказано ранее, правда заключается в том, что поступающая через эти органы информация вряд имела бы для нас какое-то значение, если бы в ее обработке не принимал участие наш мозг. То, что мы видим и слышим, – это не точная копия окружающего мира, а интерпретация сенсорной информации, основанная на контексте, нашем настроении и предыдущем жизненном опыте. Этот способ видеть и слышать внешний мир требует совместной работы различных областей мозга. И, как в других случаях, любые изменения или сбои в данном процессе лишний раз заставляют нас убедиться в сложности и уникальности этого органа.

В начале этой книги мы уже упоминали имя известного невролога и писателя Оливера Сакса. Он признавался не раз, что страдает от довольно странного заболевания, вовсе не являющегося таким уж редким, как это принято считать. Сакс не мог различать людей по лицам. Он рассказал об этом не только в одной из своих увлекательнейших книг «Глаз разума», где историю собственной жизни дополнил рассказами о других пациентах, но и в рамках телешоу, в ходе которого ему показывали фотографии знаменитостей, чтобы проверить, сможет ли он их узнать. Там Сакс поделился своими стратегиями, которые использовал, чтобы узнать сфотографированного человека. В одной из попыток он все же перепутал на тот момент первую леди США Мишель Обама со знаменитой телеведущей Опрой Уинфри, но смог угадать королеву Великобритании по ее помпезной прическе. Сакс страдал одной из разновидностей зрительной агнозии, называемой прозопагнозией.

Неврологическое расстройство, связанное с неспособностью визуально распознавать или интерпретировать информацию с сохранением основных зрительно-перцептивных функций, таких как обработка формы, цвета или размера, называется зрительной агнозией. Это означает, что люди, страдающие данной патологией, не испытывают трудностей с определением цвета, формы и размера видимого предмета, однако не способны придать смысл информации, которую получают.

Наши глаза получают визуальную информацию в виде электромагнитных волн и трансформируют ее в нервные импульсы, которые затем отправляют в мозг. Эти сигналы поступают в специальные отделы мозга, которые отвечают за получение сенсорных данных и обработку определенного типа информации: восприятие движения, цвета, форм, глубины и многого другого. После того как данные проходят первичный процесс распознавания, они передаются дальше, в так называемые «ассоциативные области», где им придается значение и смысл. Иными словами, визуальная информация становится для нас чем-то конкретным, что мы может интерпретировать на основе нашего предыдущего опыта.

Агнозия развивается, когда повреждение головного мозга происходит именно в областях, отвечающих за ассоциирование. Существуют различные типы зрительных агнозий, часть из которых, как в случае Сакса, лишают людей способности распознавать лица или не позволяют человеку распознавать как целое объект, состоящий из нескольких частей (симультагнозия). Нарушение способности к чтению (алексия), а зачастую и к письму, также представляет собой разновидность данного заболевания. И такие примеры, как личный пример Оливера Сакса, лишний раз доказывают нам, что все, что на первый взгляд нам кажется безумно простым, в действительности требует огромной работы со стороны мозга.

Парадоксы движения (апраксия)

Утром, открыв глаза, вы наверняка отбросили одеяло, встали рядом с кроватью, почистили зубы, повернули ручку двери, открыли дверь на кухню и поставили на стол посуду, чтобы сесть и позавтракать. Все это – простые движения нашей жизни, которые мы проделываем не задумываясь каждый день. Человек совершает целый ряд автоматических движений, направленных на выполнение конкретных задач. Однако даже эти элементарные неосознанные действия зависят от крайне сложных когнитивных процессов движения. Апраксия представляет собой неврологическое заболевание, при котором эти процессы нарушаются. Люди, страдающие от него, испытывают определенные физические сложности с выполнением даже самых простых движений, таких как жесты руками или удержание различных предметов и инструментов.

В начале прошлого века один императорский советник, известный в медицинской литературе как МТ, обладал особенностью, которая в те времена считалась довольно странной: одна из его верхних конечностей не могла нормально функционировать. Немецкий невролог и психиатр Хьюго Карл Липманн после осмотра необычного пациента, которого все принимали за сумасшедшего, начал систематическое изучение его состояния. Советник не мог совершать целенаправленные движения правой рукой. Однако, если его держали за эту руку, он мог идеально выполнять движения левой рукой. Это доказывало, что способность пациента воспринимать на ощупь предметы и получать обратную сенсорную связь не была нарушена. Данная особенность позволила Липманну утверждать, что трудности МТ были обусловлены нарушениями в связи сенсомоторных центров с другими областями мозга, отвечающими за выполнение схожих движений. Спустя годы при вскрытии пациента после его смерти было обнаружено повреждение передних двух третей мозолистого тела (сплетения нервных волокон, отвечающего за передачу информации из одного полушария в другое). Данное открытие стало первым шагом к изучению заболевания и пониманию того, что неспособность человека к выполнению целенаправленных движений может быть обусловлена очаговым поражением головного мозга. В настоящее время одним из самых авторитетных исследований, описывающих данную патологию, является работа ученых Эрика Роя и Паулы Сквер, написанная в 1985 году.

Выполнение движения требует активации сразу двух систем: декларативной и процедурной. Декларативная система включает в себя информацию о функциях предмета, о необходимых движениях и последовательности их выполнения. К примеру, чтобы разрезать бумагу, мы должны сначала идентифицировать объект, который необходим для этого, и определить, что ножницы идеально справятся с этой задачей. Более того, у нас есть знания о том, какие движения мы должны выполнить, чтобы разрезать бумагу (мы можем разрезать ее ножом, если у нас нет ножниц). Затем нам нужно выстроить последовательность движений, чтобы выполнить поставленную задачу. Пациенты, страдающие данным заболеванием, нередко подменяют один необходимый предмет другим (к примеру, используют ложку для расчесывания волос).

Хотя это может показаться парадоксальным, понимание процессов выполнения простейших действий иллюстрирует нам то, насколько сложным в действительности является наш мозг. И в истории науки, особенно до появления технологий, позволяющих изучать мозг in vivo, понимание этого стало возможным благодаря людям, страдающим неврологическими заболеваниями, такими как императорский советник. Что еще более удивительно, что именно те, кого общество зачастую не принимало и оставляло в стороне, освещали для науки путь к открытиям.

Развалилась на диване и с беспокойством и улыбкой наблюдаю за этой нелогичной тревогой, что скачет внутри меня. Страх перед будущим исподтишка терзает меня: что со мной станет?

Беспардонное, богемное настоящее не внемлет зеленоватым и бледным предостережениям. И лишь удушающие желания иссушают своей бесконечной жаждой мое клокочущее, сбитое с толку нутро.

Алехандра Писарник, «Дневники», 26 сентября 1954

Краски музыки (синестезия)

Великий русский художник Василий Кандинский был одним из фундаментальных деятелей искусства XX века. Родившийся в 1866 году в Москве, он получил юридическое образование, но к концу XIX века решил полностью посвятить себя искусству. По его собственным словам, важнейшим толчком к этому послужила премьера величественного произведения Вагнера «Лоэнгрин», на которой он присутствовал в Большом театре:

Скрипки, глубокие басы и прежде всего духовые инструменты воплощали в моем восприятии всю силу предвечернего часа, мысленно я видел все мои краски, они стояли у меня перед глазами. Бешеные, почти безумные линии рисовались передо мною.

Кандинский страдал неврологическим феноменом под названием синестезия. Этот термин происходит от двух древнегреческих слов syn «вместе» и aisthesis «ощущение».

Синестезия представляет собой состояние, при котором раздражение в одной сенсорной или когнитивной системе вызывает активацию другой. Существуют различные типы синестезии. По сути, их может быть столько же, сколько комбинаций сенсорных модальностей. Наиболее распространенными являются графемно-цветовая синестезия, при которой буквы и/или цифры ассоциируются с цветами, и хроместезия (фонопсия), приводящая, как в случае с Кандинским, к объединению звуков (голосов, музыки, случайного шума) и цветов, текстур и форм.

Некоторые ученые считают, что синестезия является продуктом перекрестных связей в мозге. Согласно этой гипотезе нейроны и синапсы, которые, как предполагается, модулируют один смысл, случайно пересекаются с другой сенсорной системой. Почему это происходит, непонятно, но исследователи, придерживающиеся данной теории, считают, что эти перекрестные связи присутствуют у всех людей с рождения, просто с годами становятся более четкими, острыми или точными. Таким образом, перекрестные связи в мозге синестетов просто по какой-то причине не атрофируются.

Неизвестно, насколько распространена синестезия. Одна из причин заключается в том, что синестет обычно умалчивает о своем состоянии десятилетиями, пока статья в журнале, радиопрограмма или книга не заставят его понять, что происходящее с ним имеет определенное значение, что он не одинок и вовсе не безумен.

Синестезия не считается болезнью. Несколько исследователей показали, что синестеты могут лучше справляться с определенными тестами на развитие памяти и интеллекта. Многие полагают, что жить каждый день в мире цветов и смешанных ощущений далеко не просто. Но, согласно различным свидетельствам, синестеты находят свое состояние скорее приятным дополнением, а не препятствием для нормальной жизни. На самом деле они испытывают определенную долю сострадания к другим людям, не способным даже близко испытать подобные чувственные переживания.

Наиболее полно талант Кандинского раскрылся в первые десятилетия ХХ века. Большую часть этого времени он жил в Германии, изучая искусство в легендарной школе Баухаус. Считается, что в этот период он написал большинство своих работ маслом и акварелью, из которых сохранились лишь немногие. Захватившие власть нацисты сочли его работы «дегенеративными» и предпочли уничтожить или скрыть их. Это подтолкнуло Кандинского к решению эмигрировать во Францию, где он и умер в 1944 году. Биографии великих людей уже не раз служили отправной точкой для понимания сложных тем, выходящих далеко за рамки самой личности, а также осмысления некоторых политических и социальных процессов, чтобы они никогда не могли повториться снова.

Мой детальный замысел следующего тома Der Blaue Reiter предполагал поставить науку и искусство ближе друг к другу: происхождение, методология, цель. Сегодня я знаю намного лучше, чем тогда, сколь много малых корней ведет к одному великому – работе на будущее. Но потом пришла война и разрушила все эти планы.

Но все, что реально необходимо (внутренне!), может быть отложено на потом, но никогда не вырвано с корнем.

Василий Кандинский, письмо г-ну Вестхайму, 1930

Редкие заболевания

Трудно представить себе реальный масштаб страданий людей, столкнувшихся с редкими заболеваниями. То время, которое проходит, пока им не будет поставлен точный диагноз, пока они не придут к нему путем проб и ошибок, пока не найдут специалистов и медицинские центры, где смогут получить необходимую помощь и окончательно потеряться в догадках, как будет развиваться их болезнь дальше. Подарит ли она им надежду на исцеление или так и оставит один на один со временем. И если к этому добавляется непонимание и неприятие со стороны окружающих, то эти чувства одиночества и потерянности лишь усугубляются.

«Редким заболеванием» считается патология, поражающая небольшое количество людей. По оценкам Всемирной организации здравоохранения от любого из этих семи тысяч заболеваний страдают лишь 7 % населения всего земного шара. И проблема только усугубляется отсутствием глубоких знаний о столь широком спектре патологий, попавших в данную категорию.

Зачастую люди, страдающие такими заболеваниями, не имеют возможности пройти курс лечения или реабилитации непосредственно рядом с местом своего проживания. Вот почему они, а также их близкие и семьи должны играть фундаментальную роль в развитии медицины и достижении результатов в этой сфере больше, чем в какой-либо другой. Именно потребность в углублении знаний передала инициативу в руки таких пациентов и в основном стала единственным методом, благодаря которому науке удалось получить ответ на некоторые вопросы и достигнуть определенного, хотя и стоит признать, что пока еще очень скромного, прогресса.

Знания в области медицины направлены прежде всего на облегчение боли и страдания людей. Для этого крайне важно распространять информацию о достигнутых результатах в отношении данных заболеваний, а также поддерживать дальнейшие исследования и разработки способов лечения. Цель заключается в том, чтобы помочь скорейшему обеспечению доступа к медицинской помощи всем пациентам (независимо от того, где они живут) и привлекать новых исследователей, медицинских работников и фармацевтическую промышленность, дабы улучшить качество жизни людей, страдающих от редких патологий.

Содействие распространению информации о редких заболеваниях, а также призыв к переосмыслению отношения к ним со стороны общества – это способ помочь тысячам людей преодолеть невероятные трудности и возможность признать то мужество, с которым они противостоят им каждый день своей жизни. Знание и понимание – это то, что нам необходимо в первую очередь, чтобы дать почувствовать людям, что редкими и странными являются их заболевания, но не они сами.

Все мы нуждаемся в том, чтобы с нами был кто-то рядом. Но среди нас есть люди, которым это нужно больше, чем другим, ввиду их неспособности ухаживать за собой самостоятельно по состоянию здоровья или ограниченных физических возможностей. И этого «кого-то» по праву называют опекуном. И на плечи опекунов ложатся сразу два бремени: объективное и субъективное. Первое включает в себя изучение всего, что связано с надлежащим уходом за пациентом: они должны взять на себя новые обязательства, освоить функции, которые раньше выполнял сам больной, и адаптироваться к иному, чужому образу жизни. Во многих случаях им приходится бросать работу, изменять свои привычки, проводить долгие часы вне дома или даже переезжать в другой дом. Эти изменения обычно приводят к беспокойству, страху, чувству вины, раздражительности, грусти, ухудшению здоровья, увеличению приема успокоительных или психостимулирующих средств, потере источника дохода и развитию чувства беспомощности перед лицом возникшей ситуации. Вот почему появляется необходимость говорить о субъективном бремени, ложащемся на опекунов, которые зачастую чувствуют себя ошеломленными, подавленными, загнанными в ловушку и даже обиженными и обделенными. Очень часто ситуация, в которой они оказываются, превосходит их физические и психологические возможности, чтобы справляться с ней должным образом.

Неудивительно, что уход за зависимым человеком считается одной из основных причин хронического стресса (особенно в случае нейродегенеративных заболеваний), поскольку подобная ситуация носит, как правило, непрерывный и затяжной характер. Эта задача в конечном итоге влияет на социальную, семейную, эмоциональную и экономическую жизнь опекунов. Непосредственным и наиболее частым последствием происходящего является сокращение свободного времени, которое человек может потратить на себя. Это приводит к разрыву социальных отношений, поскольку встречи с друзьями и общение с ними происходят все реже. От этого также нередко страдают семейные отношения, будь то из-за непонимания болезни и методов ее лечения или из-за напряженности, вызванной поведением и отношением к больному или к самому опекуну. Кроме того, уменьшается количество рабочего времени или потеря работы в целом приводит к различным негативным последствиям: доходы сокращаются, профессиональное развитие человека останавливается и, что крайне важно, практически полностью исчезает возможность вырваться и отдохнуть.

Все эти изменения, которые обрушиваются на опекуна, дополняются к тому же чувством глубочайшего сожаления о том, что человек, выбранный им когда-то в качестве спутника жизни, отец или мать, или ребенок, о котором он всегда мечтал, уже никогда не будет прежним. Он по-прежнему рядом, но просто другой. Многие опекуны стараются сохранить работу, поскольку, по их заверениям, она помогает им отключиться от проблем, с которыми они сталкиваются дома. Иногда за больными родственниками сложно ухаживать, поскольку заболевание делает их подавленными или агрессивными. Во многих других случаях отказ от привычной деятельности, недостаток сна и отсутствие поддержки вызывают у них нечеловеческую усталость.

Опекун должен уметь проявлять заботу о себе, в ясной форме просить о помощи, избегать мыслей о том, что никто не позаботится о нем/ней лучше меня. Он должен выделять время для отдыха, придерживаться распорядка дня, ходить по магазинам, на прогулки, заниматься спортом или любимым делом. Должен опираться на социальную поддержку, придерживаться здорового образа жизни, получать информацию и проходить обучение, необходимое для того, чтобы чувствовать себя комфортно и безопасно в новых для него условиях. Опекун должен получать поддержку со стороны других родственников, друзей, медицинских учреждений, подключаться к социальным сетям и общаться с людьми, оказавшимися в схожих условиях, чтобы делиться и расширять свой опыт.

Об историях выздоровления людей, которые долгое время были лишены нормальной жизни из-за несчастных случаев или нейродегенеративных заболеваний, было снято немало художественных фильмов. В основе некоторых из них, таких как «Море внутри» или «Вселенная Стивена Хокинга», лежат письма, биографии и истории из реальной жизни. Во всех них опекуны являются одними из главных героев.

Моя дорогая Гертруда!

Ты, наверное, опечалишься, удивишься и, возможно, даже не поверишь, когда узнаешь, какой странной болезнью я заболел с тех пор, как ты уехала. Я послал за доктором и, когда он пришел, сказал ему: «Дайте мне какого-нибудь лекарства от усталости». Доктор возразил: «Что за глупости! Не нужно вам никакого лекарства! Если вы устали, то ступайте-ка лучше спать!» Но я ответил: «Нет, у меня не такая усталость, при которой нужно спать. У меня усталость на лице». Доктор слегка нахмурился и сказал: «Вы правы. У вас устал нос. Те, кто считает себя всезнайками, всегда задирают нос кверху». Я не согласился с доктором: «Нет, нос у меня не устал. Может быть, волосы устали?» Доктор нахмурился еще больше и сказал: «Теперь мне все понятно. Вы так плохо играли на фортепиано, что волосы встали дыбом, и от этого они очень устали».

«Вовсе нет! – поспешил я заверить доктора. – Я вообще сомневаюсь, что у меня устали именно волосы. Скорее усталость ощущается где-то между носом и подбородком». Доктор стал совсем хмурым и спросил меня: «Не ходили ли вы часто на подбородке в последнее время?» «Нет», – ответил я. «Не знаю, что и подумать, – сказал доктор, – это очень сложный случай. Может быть, у вас устали губы?» «Ну конечно же! – воскликнул я. – Именно губы».

Доктор стал мрачнее тучи и сказал: «Вам не следовало раздавать столько поцелуев». «Но ведь я послал лишь один поцелуй своей знакомой – маленькой девочке», – возразил я. «Постарайтесь припомнить, – натаивал он. – Вы уверены, что это был лишь один поцелуй?» Я подумал и ответил: «Может быть, их было одиннадцать».

«Вам не следует посылать ей больше ни одного поцелуя до тех пор, пока ваши губы не отдохнут», – сказал доктор. «Что же мне делать? – спросил я, – ведь я должен этой девочке еще сто восемьдесят два поцелуя». Доктор так опечалился, что слезы потекли у него по щекам, и посоветовал: «Пошлите их в коробочке».

И тут я вспомнил о маленькой коробочке, которую некогда купил в Дувре и думал подарить какой-нибудь маленькой девочке или кому-нибудь другому. Я уложил все поцелуи в коробочку и отправил ее по почте. Напиши, получила ли ты их или они потерялись по дороге.

Льюис Кэрролл, письмо Гертруде Чатауэй, 28 октября 1876

Генерализованное тревожное расстройство, или Мафиози, который не мог дышать

Пол Витти – один из самых влиятельных гангстеров Нью-Йорка. Он вырос в мафии и после убийства отца прошел обучение у своего наставника Доминика Манетты, подготовившего его к выполнению будущих обязанностей. Но после столкновения с распрями между кланами организованной преступности, собравшимися ради того, чтобы решить будущее итальянской мафии в Америке, у него начинают проблемы с дыханием, он перестает спать по ночам и постоянно переживает за свою жену и ребенка. Его верные приспешники полностью дезориентированы в этой неожиданной ситуации и не знают, что делать с боссом, оказавшимся на грани нервного срыва. Так начинается путь к исцелению Витти в веселой комедии «Анализируй это», в которой Роберт Де Ниро и Билли Кристал блестяще исполнили роли мафиози, страдающего генерализованным тревожным расстройством (ГТР), и его психиатра, соответственно.

Люди, страдающие генерализованным тревожным расстройством, отличаются высокой обеспокоенностью относительно своей повседневной деятельности и невозможностью взять эти переживания под контроль. Все происходящее с ними они воспринимают как катастрофу, что только ухудшает их состояние. Таким образом, люди не могут расслабиться и испытывают трудности с концентрацией внимания, проявляют раздражительность, тревожность и нетерпеливость. Они постоянно зажаты физически и испытывают напряжение во всем теле, особенно в плечах, затылочной области и челюсти. Кроме того, испытывают периодические боли в мышцах и желудке. Могут даже чувствовать необъяснимые боли во всем теле. Другими симптомами являются тики и тремор, а также одышка, головокружение и частые позывы в туалет. У них отмечаются трудности с отдыхом и, в частности, со сном, они чувствуют себя постоянно усталыми и измотанными.

Генерализованным тревожным расстройством могут страдать как взрослые, так и подростки и дети. Основное различие заключается лишь в типе проблем, характерных для каждой возрастной группы. Весьма вероятным импульсом для развития ГТР нередко являются предшествующие ему стрессовые события. Первые симптомы проявляются постепенно и на довольно ранних стадиях жизни. Это приводит к тому, что многие люди, страдающие ГТР, не признают наличия у них заболевания, поскольку им кажется, что они всю жизнь были такими: все происходящее с ними всегда было одной большой проблемой.

Различные исследования показывают, что существуют генетические факторы, определяющие биологическую предрасположенность к тревожности, которые дополняются факторами окружающей среды, такими как, например, наличие моделей тревожного поведения у родителей. В таких случаях переживание стрессовых событий может привести к развитию невроза, который, в свою очередь, по мнению некоторых исследователей, имеет прямую и сильную связь с последующим проявлением депрессивных состояний.

Тревожность в значительной степени опирается на когнитивные процессы. По этой причине когнитивно-поведенческая терапия считается идеальной для лечения, поскольку она направлена на облегчение состояния пациента путем изменения его образа мышления или неумения принимать вещи такими, какие они есть. На протяжении всего курса лечения пациенты учатся переосмысливать свое восприятие действительности и решать имеющиеся у них проблемы при помощи более эффективных стратегий. Часто психотерапевтический подход сопровождается фармакологическим лечением, назначаемым психиатром в соответствии с историей болезни и особенностями каждого пациента. Также следует отметить, что ГТР нередко сопровождается другими аффективными расстройствами.

В фильме Пол Витти выясняет в ходе терапии, что убийство его отца, свидетелем которого он стал в 20 лет, оставило глубокий отпечаток в его подсознании, вновь погрузившемся в пучину тревоги и беспокойства перед лицом борьбы мафиозных кланов за власть. «Анализируй это» с прекрасным чувством юмора раскрывает зрителю основные симптомы генерализованного тревожного расстройства. Иногда в шутливой, а иногда в весьма драматичной форме кино часто помогает увидеть, насколько тяжело порой живется людям, страдающим различными неврологическими расстройствами. И знание – это первый необходимый шаг общества к пониманию, принятию и изменениям в лучшую сторону.

Синдром Туретта

Не менее значимым в свое время стал собравший множество премий фильм Милоша Формана «Амадей». Известная многим картина рассказывает о бурной биографии Моцарта, его творениях, злоупотреблениях и болезненной ревности Сальери. Конечно, это фильм, отражающий не только реальность, но и вымысел, которым нередко окутаны жизни величайших персонажей в истории.

Наравне с искусством историческими личностями интересуется и наука. Как уже было сказано, сегодня ученые проводят огромное количество исследований людей, живших много лет и веков назад, используя передовые технологии, которые позволяют сделать поправку на столь значительный разрыв во времени. В этом контексте были изучены некоторые записи и свидетельства о жизни самого Моцарта, на основании которых исследователи пришли к выводу о том, что композитор страдал синдромом Туретта. О чем же идет речь?

Болезнь или синдром Туретта – это генетически обусловленное расстройство центральной нервной системы, проявляющееся обычно в детском или подростковом возрасте и характеризующееся множественными моторными тиками и как минимум одним звуковым тиком. Сила и частота тиков нередко колеблются, могут сохраняться в течение продолжительного периода времени и быть связанными с другими патологиями, такими как обсессивно-компульсивное расстройство. В таких случаях у человека с детства возникают эмоциональные и поведенческие проблемы, которые обычно обуславливают его развитие как личности больше, чем сами тики.

Что непосредственно представляют собой тики? Это повторяющиеся непроизвольные движения, которые, как правило, проявляются на фоне беспокойства и стресса и могут подавляться человеком на короткие промежутки времени, что только приводит к последующему осложнению. Моторные или двигательные тики включают в себя стереотипные движения, которые возникают вследствие непроизвольного сокращения различных групп мышц. К наиболее классическим проявлениям можно отнести частое моргание, гримасы, жесты, подергивания глаз, шеи, головы или плеч. Звуковые тики состоят из непроизвольных и повторяющихся звуков, шумов, вокализаций, таких как постоянное першение, нервное покашливание, вскрикивание, рычание, фырканье, изменение тональности или тембра голоса, проскальзывание слов. Они приносят человеку гораздо больше неудобств, чем моторные тики, ввиду их социального воздействия: зачастую они неверно истолковываются окружающими и воспринимаются как преднамеренные.

Тики могут быть простыми или сложными. Простые тики представляют собой однотипное движение изолированной группы мышц, в то время как сложные тики, напротив, напоминают собой выстроенную последовательность движений или звуков, например, вращения, удары, подпрыгивания, стоны, прикусывания, прикосновения, шмыганье носом, судорожное потряхивание различных частей тела, построение слов или фраз. В большинстве случаев перед приступами тика люди испытывают чувство внутреннего напряжения, жжения, жара или дискомфорта в определенных частях тела, что и приводит в результате к проявлению тика, как возможности для облегчения данного неприятного ощущения.

Вполне возможно, что во время нерегулярных медицинских осмотров или в условиях, когда кто-то из членов семьи также страдает данным синдромом, симптомы заболевания могут остаться незамеченными. Вот почему их наличие лучше и быстрее всего распознают люди, находящиеся в непосредственном контакте с человеком, страдающим данным заболеванием: здоровые члены семьи, учителя, семейные педиатры. Хотя данный синдром является весьма распространенным заболеванием, симптомы которого со временем способны ослабевать или пропадать почти полностью, в случаях, когда он начинает оказывать влияние на повседневную жизнь или сопровождаться навязчивыми состояниями, расстройством внимания или проявлением импульсивности, человеку следует обратиться за соответствующим лечением и поддержкой.

Часто люди, имеющие определенные черты или особенности, выделяющие их на фоне остальных, подвергаются дискриминации. Но что можно признать критериями нормальности? И кого можно считать нормальным? Гармоничное общество – это не множество похожестей, а единство отличий, способных сосуществовать в гармонии.

Мой неистовый друг,

Моя бедная голова безумно больна, и я не мог заставить себя встать этим утром. Днем я бродил (в течение нескольких часов) по нашим обычным местам и не находил тебя. Сколь сладка была бы смерть для меня! И сколь бесконечна моя агония! Почему ты не дождалась меня в мастерской? Где ты была? Сколько боли мне было уготовано судьбой! Бывают моменты, когда память покидает меня, и тогда я страдаю меньше всего, но сегодня боль наказывает меня безжалостно. Камилла, любимая моя, несмотря ни на что, несмотря на безумие, которое подступает и которое неизбежно настигнет меня, если это будет продолжаться. Почему ты не веришь мне? Я оставляю мою мастерскую, скульптуру; если бы только я мог уехать куда-нибудь, в любую страну, где я мог бы забыть, но этого места не существует.

Огюст Роден, письмо Камилле Клодель, 1886

Пограничное расстройство личности (ПРЛ)

В последнем классе школы все ее сверстники планируют, в какой институт поступать, но она не может думать о своем будущем. Девушка страдает от кратковременных обмороков, ей нелегко даются социальные отношения, она ощущает эмоциональную пустоту, нередко импульсивна, все чаще хочет причинить себе вред в попытке обуздать этот внутренний дискомфорт и начинает всерьез задумываться о самоубийстве. Все это заставляет Сюзанну Кейсен согласиться на добровольное лечение в клинике. Такова история жизни молодой американки, жившей в 1960-х годах и страдавшей пограничным расстройством личности (ПРЛ). Таков сюжет фильма «Прерванная жизнь», где главные роли исполнили Вайнона Райдер и Анджелина Джоли. Но кроме того, таким является автобиографический рассказ одного из его сценаристов.

Люди с пограничным расстройством личности испытывают огромные трудности с распознаванием своих эмоций и управлением ими. Они буквально живут крайностями, резко сменяющими друг друга. Они могут чувствовать себя чрезвычайно подавленными в течение нескольких часов или даже дней, часто в ответ на стрессовую ситуацию, а затем впадать в эйфорию из-за малейшего позитивного события. Они также часто переживают интенсивные или неуместные вспышки гнева. В этой связи еще одной отличительной чертой данного заболевания является неспособность контролировать свои импульсы, которая выражается в рискованном поведении, таком как чрезмерное расходование денег, переедание, злоупотребление психоактивными веществами, нанесение себе телесных повреждений и даже попытки самоубийства. В большинстве случаев такое поведение возникает в ответ на внутреннюю необходимость регулирования эмоции. Они также живут с хроническим ощущением пустоты. Иными словами, это люди, которые чрезмерно страдают и, как бывает довольно часто, вызывают страдания вокруг них.

В условиях сильного стресса люди, страдающие ПРЛ, могут временно погружаться в океан ощущений и чувств, не имеющих ничего общего с реальностью, вплоть до психотических симптомов, таких как галлюцинации и заблуждения, и диссоциативных расстройств. Последние могут включать в себя неоправданную забывчивость, необъяснимую путаницу сознания, проблемы идентичности личности и ощущение, что они наблюдают за своей жизнью со стороны, как посторонние зрители. Все это в огромной мере осложняет их общение с окружающим миром и людьми. Люди с данным заболеванием, как правило, безумно боятся быть брошенными, поэтому могут предпринимать попытки избежать этого, доходящие до отчаяния. Именно по этой причине они склонны к выстраиванию бурных и нестабильных отношений. Им также свойственно резко менять свое мнение о других людях, которых они могут считать сначала во всем очень хорошими, а всего через несколько дней во всем совершенно плохими. Что лишний раз доказывает их склонность к крайностям и отсутствие какой-либо гибкости в восприятии, будто мир поделен только на черное и белое без каких-либо оттенков и нюансов.

Пограничное расстройство личности представляет собой заболевание, при котором биологические факторы, по всей видимости, накладываются на факторы окружающей среды, порождая разные клинические проявления. Вот почему нередко ПРЛ рассматривают как полиморфное расстройство: одни пациенты более импульсивны, другие больше подвержены депрессиям, третьи проявляют признаки замкнутости и отстраненности от мира. В последние годы были опубликованы данные, показывающие, что пациенты, страдающие этой патологией, обладают меньшими по размеру отделами мозга, которые связаны с обработкой эмоций. Более того, некоторые из этих структур характеризуются гиперактивностью, к примеру, миндалевидное тело, которое играет ключевую роль в обработке негативных эмоций. Тем не менее науке пока неизвестно, является ли это причиной проявления расстройства или, наоборот, его последствием.

Что нам действительно известно, так это то, что существуют различные методы лечения, способные помочь людям, страдающим пограничным расстройством личности. Есть целый ряд лечебных методов, ориентированных на эмоциональную регуляцию, которые сосредоточены на развитии адаптивного управления эмоциями и изменении поведенческих, эмоциональных и когнитивных моделей, вызывающих дискомфорт. Более того, был разработан целый спектр фармакологических препаратов, направленных на лечение некоторых симптомов, таких как нестабильность настроения, импульсивность или депрессия.

В молодости Кейсен была уверена только в одном: она хотела стать писательницей. Ее мемуары послужили источником вдохновения для создания художественного фильма и, несомненно, помогли многим людям, кто страдает сам или столкнулся в лице любимого человека с пограничным расстройством личности.

Меня спрашивают: «Как ты туда попала?» На самом деле им хочется знать, а не может ли случиться с ними подобное. Я не могу ответить на этот скрытый вопрос. Я могу сказать лишь одно: «Это нетрудно».

Так же легко, как соскользнуть в объятия параллельной вселенной. Их столько вокруг нас: мир преступников, мир не полностью дееспособных, мир умирающих, а может быть – и мир мертвых. Эти миры существуют параллельно нашему и похожи на него, но не являются его частью.

Сюзанна Кейсен, «Прерванная жизнь»

Я не могу остановиться (синдром дефицита внимания и гиперактивности, СДВГ)

Он постоянно болтал и часто отвлекался. Учителя жаловались, потому что никак не могли его успокоить. Его мать, до этого момента считавшая, что такое поведение свойственно мальчикам, решила наконец проконсультироваться с семейным педиатром. После серии обследований в возрасте девяти лет у Майкла Фелпса, олимпийского пловца, завоевавшего рекордное количество золотых медалей в мире, был диагностирован синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). С тех пор благодаря поддержке семьи и методам лечения, подобранным на протяжении всего курса терапии, ему удалось справиться с этим. По его словам (и как мы могли убедиться на примере его побед), спорт играл в этом не последнюю роль: «Он помогал мне расслабляться. Я чувствовал себя комфортно в воде. Будто это был мой собственный мир, где я был полностью сосредоточенным».

Невнимательность, гиперактивность и импульсивность – основные формы поведения, характерные для подобного заболевания. Из чего можно сделать вывод, что людям, страдающим СДВГ, крайне трудно сосредоточиться на одной конкретной цели. Они быстро теряют интерес к поставленным задачам, хотя могут сосредоточиться на действиях, которые находят приятными и интересными (как в случае тренировок Фелпса). Проявляют излишнюю активность, порой делая что-то как заведенные, и часто не могут контролировать свои реакции.

Какое-то время назад считалось, что СДВГ проявляется исключительно в детском возрасте и ослабевает по мере взросления человека. Тем не менее значительная часть пациентов, у которых СДВГ был диагностирован в детстве, демонстрирует устойчивость проявления симптомов уже во взрослом возрасте. По оценкам исследователей, в настоящее время распространенность заболевания среди детей школьного возраста составляет от 3 до 9 %, в то время как от 40 до 70 % пациентов продолжают демонстрировать симптомы заболевания в подростковом и взрослом возрасте. Зачастую это приводит к серьезным трудностям в личностном, социальном, образовательном и профессиональном развитии.

Хотя причины возникновения заболевания остаются до сих пор неизученными, важно отметить, что исследования в области генетики, нейропсихологии, нейровизуализации и работы нейромедиаторов, таких как дофамин, указывают на нейробиологическую природу происхождения синдрома. Более того, различные исследования указывают на то, что немаловажную роль в развитии заболевания играет генетический фактор, в то время как другие исследования предполагают многофакторность причин, включающих в себя экологические, генетические и биологические факторы.

Рост числа пациентов с данным синдромом является предметом научных споров. Некоторые обвиняют фармацевтическую промышленность, которая облегчает симптомы и не позволяет вовремя поставить правильный диагноз, другие винят во всем современную цифровую жизнь. Многие специалисты сходятся во мнении, что врачи нередко злоупотребляют постановкой данного диагноза. В то же время есть люди, которые действительно страдают от этого синдрома, но при этом не получают должного лечения ввиду ошибочной поставки диагноза. По оценкам исследователей, СДВГ диагностируется лишь у каждого десятого взрослого пациента. В эту группу обычно попадают люди, которые проявляют симптомы невнимательности и трудности с планированием и организацией, но при этом не демонстрируют импульсивного поведения или гиперактивности. Как следствие, они часто неспособны к достижению жизненных целей, поскольку не получают правильного и своевременного лечения.

Диагностика таких пациентов должна проводиться в клинических условиях и выполняться профессионалами, специализирующимися на подобных неврологических состояниях. Необходимо отметить, что не каждый человек, проявляющий признаки гиперактивности, невнимательности или импульсивности, страдает СДВГ. Чтобы соответствовать критериям данного заболевания, у пациента должен отмечаться значительный дефицит способностей к академическому, личностному, социальному или профессиональному развитию. Нередко на фоне СДВГ развиваются сопутствующие заболевания (например, взрослые часто жалуются на депрессию, тревожность, бессонницу, низкую самооценку, проблемы с работой или в личной жизни, плохую память, злоупотребление психоактивными веществами или алкоголем). Существуют различные терапевтические альтернативы для улучшения качества жизни человека с синдромом дефицита внимания и гиперактивности и его семьи. Ключевой является стратегия смешанного лечения, объединяющая все имеющиеся ресурсы. Случай Фелпса является скорее чем-то экстраординарным, и все же он доказывает, что человек способен преодолеть любые неблагоприятные условия и достичь поставленной цели.

Психоз, или Подлинная история мистера Вильяма Вильсона

Мы живем в сложном, полном неопределенностей и двусмысленностей мире. И чтобы наделить его каким-то смыслом для себя, наш мозг эволюционировал, желая отыскать шаблоны, которые позволили бы ему выстроить внутреннюю модель того, что происходит вокруг нас. В этом контексте наше восприятие представляет собой не что иное, как активный процесс умозаключений и воображения. Иными словами, мы видим не точную картину окружающей действительности, а нечто похожее на одну большую догадку. Психоз – это широкий термин, включающий в себя состояние потери контакта с реальностью, основными признаками которого являются галлюцинации и бред. Именно так Эдгар Аллан По представил опыт, переживаемый одним из главных героев своего рассказа Вильямом Вильсоном.

Галлюцинации – это сенсорные переживания, которые возникают в отсутствие реального стимула. Люди, страдающие психозом, могут видеть, слышать, прикасаться, обонять или чувствовать вещи, которые не существуют для других. Большую часть времени эти галлюцинации носят угрожающий характер, к примеру, люди начинают слышать голоса, которые оскорбляют, унижают их или взывают к актам самоагрессии. С другой стороны, бредовые или навязчивые мысли представляют собой ложные и иррациональные убеждения, которые укореняются в сознании человека, несмотря на наличие противоречащих им доказательств. Сюда можно отнести веру пациента в то, что его постоянно преследуют, что посредством радио, телевидения или газет ему передают секретные сведения, что он обладает сверхъестественной силой, данной ему для спасения мира, или страдает неизлечимым заболеванием на фоне крепкого здоровья. Галлюцинации и навязчивые мысли кажутся реальными человеку, который их переживает, и зачастую вызывают большой дискомфорт, учитывая их пугающее содержание. Вильям Вильсон был глубоко убежден, что его преследовал двойник. Весь рассказ – это история о раздражении, которое он переживал из-за покушения на его уникальность как человека, о выстраиваемых им догадках и о проявленной в конце решительности.

К другим симптомам психоза можно отнести странное или причудливое поведение, сбивчивость или спутанность сознания и речи, часто сопровождающиеся социальной отстраненностью, ухудшение сна, аппетита и настроения.

Хотя симптомы психоза нередко связаны с шизофренией, они столь же часто проявляются при биполярном расстройстве, тяжелой депрессии и некоторых расстройствах личности, а также могут возникать при болезни Паркинсона, болезни Гентингтона, некоторых типах деменции, эпилепсии и черепно-мозговых травмах. Употребление наркотиков или алкоголя, недостаток сна, изоляция, гормональные изменения в послеродовом периоде и чрезмерный стресс могут привести к временным психотическим состояниям.

Возможное развитие психотических симптомов у человека предсказать невозможно. Сочетание генетической предрасположенности и факторов окружающей среды делает одних людей более уязвимыми перед лицом заболевания, чем других. У части людей, обладающих высоким генетическим фактором риска, симптомы данной патологии могут начать развиваться даже при низком уровне стресса. У других, напротив, развитие данного состояния может стать последствием серьезного потрясения. Симптомы заболевания могут проявляться у каждого в разной степени тяжести. В свою очередь, это также помогает ученым в исследовании факторов риска и защитных механизмов и поиске ответов на вопрос, почему некоторые люди подвержены психотическим состояниям, а другие нет.

Каждый из нас на протяжении жизни пытается выстроить свою схему мира, которая в большей или в меньшей степени совпадает с представлениями о мире других. Возможно, люди в состоянии психоза рисуют картину, не разделяемую окружающими, выстраивают иную реальность, которая порождает одинокий опыт, вызывающий лишь глубокие страдания. Именно это произошло с главным героем рассказа Эдгара Аллана По, самим Вильямом Вильсоном:

Едва переступив порог, я увидел юношу примерно моего роста, в белом казимировом сюртуке такого же новомодного покроя, что и тот, какой был на мне. Только это я и заметил в полутьме, но лица гостя разглядеть не мог. Когда я вошел, он поспешно шагнул мне навстречу, порывисто и нетерпеливо схватил меня за руку и прошептал мне в самое ухо два слова: «Вильям Вильсон».

Безумно гениальный, гениально безумный (шизофрения)

Джон Форбс Нэш получил Нобелевскую премию по экономике. Однако не это признание способствовало тому, что история его жизни превратилась сначала в книгу, а затем и в художественный фильм «Игры разума» с Расслелом Кроу в главной роли. Все дело в том, что одного из самых важных научных достижений в мире он смог достичь, несмотря на то что страдал шизофренией.

Под термином «шизофрения» понимается группа заболеваний, характеризующихся наличием галлюцинаций (восприятие того, чего не существует), навязчивыми мыслями (необычными убеждениями, ощущением преследования), а также различными симптомами, такими как аффективное уплощение (притупленность эмоциональной связи с миром), абулия (патологическое отсутствие воли для принятия решений), ангедония (утрата способности получать удовольствие), личное пренебрежение или социальная изоляция. Более того, люди с данной патологией проявляют симптомы дезорганизации мышления, поскольку их идеи зачастую выглядят нелогичными. Как показывает биография Нэша, эта болезнь приносит огромные страдания не только самим пациентам, но и их близким родственникам. Фильм, снятый о его жизни, помог не просто привлечь внимание общества к данному заболеванию, но и подчеркнул влияние множественных факторов на нормальное развитие мозга, которые предопределяют начало развития заболевания, начиная с периода полового созревания.

Диагноз шизофрении выявляется с помощью психиатрических и психологических тестов, которые позволяют оценить сложность проявляемых симптомов. Лечение включает в себя как фармакологические средства, так и нелекарственные методы. Существует целый спектр современных препаратов, которые позволяют заметно облегчить симптомы и улучшить качество жизни пациентов. Огромную пользу приносят когнитивно-поведенческая психотерапия и некоторые методы групповой терапии и когнитивной реабилитации. Современная психиатрическая помощь решает эту проблему на междисциплинарном уровне с помощью группы психиатров, психологов и нейропсихологов, обладающих опытом и знаниями в области диагностики и лечения заболевания на основе международных стандартов. Методика лечения может быть индивидуальной или групповой. При этом огромное значение придается информационной и образовательной работе с пациентами и их семьями, поскольку, как показывают многие исследования, осведомленность людей о собственном состоянии или о состоянии своих близких в разы повышает эффективность проводимой терапии.

Ключом к успешному лечению шизофрении является ее диагностика на ранних стадиях. Это достигается путем систематического обследования и психиатрической оценки тех молодых людей, которые по своим симптомам могут подвергаться риску развития заболевания. В своей речи на церемонии вручения Нобелевский премии Нэш не упомянул открыто о своем заболевании, однако рассказал о пути, который привел его к подобным достижениям, и о тех сложностях, с которыми ему пришлось столкнуться при решении проблем и выстраивании отношений с другими людьми.

Влюбленные в самих себя (нарциссизм)

Через увлекательные истории мифологии люди всегда стремились найти объяснения различным явлениям природы и человеческому поведению. Одним из таких случаев является история Нарцисса, красивого, но тщеславного молодого человека, отвергавшего всех женщин, которые влюблялись в него. Всем известно, что Нарцисс влюбился в свое собственное отражение, которое увидел в ручье. И эта самовлюбленность заворожила его настолько, что сделала бесчувственным ко всему миру и в конечном итоге погубила.

Нарциссизм (получивший свое название по имени мифологического героя) согласно современным психологическим теориям является свойством характера: человек обычно сосредотачивается на самом себе, считает себя более привлекательным и умным, чем другие, и ведет себя эгоистично. К обычным симптомам относится также стремление постоянно быть в центре внимания и желание добиться всеобщего признания и восхищения со стороны окружающих.

Нарциссизм, как правило, проявляется в континууме. Некоторые его характерные черты, такие как уверенность в себе, харизма и стремление к лидерству, могут в определенной мере быть здоровыми и полезными. Однако в своей крайней степени проявления на фоне сопутствующих трудностей в регулировании эмоций и поведенческих моделей они могут представлять собой то, что определяется как «нарциссическое расстройство личности». Люди с данной патологией обладают завышенной самооценкой и убежденностью в персональной уникальности, часто не соответствующей действительности. Кроме того, они убеждены в собственном превосходстве над окружающими и поэтому не выносят, если с ними не обращаются особым образом. Не умеют сопереживать, но при этом испытывают сильную зависть к достижениям окружающих.

Нарциссическое расстройство личности может выражаться через те симптомы, о которых было сказано выше и которые в народе отождествляются с нарциссизмом в его чистом виде, со свойственными ему тщеславием, самовлюбленностью и самовосхвалением. Данный тип нарциссизма принято считать явным или открытым. Однако существует и другой тип нарциссизма, который находит свое выражение в интроверсии, чувстве стыда, низкой самооценке, проявлении пренебрежения, гиперчувствительности и тревожности. Все это симптомы так называемого скрытого нарциссизма, в основе которого спрятаны дух соперничества, агрессия и стремление принизить других.

Независимо от типа патологии, и в том, и в другом случае нарцисс твердо убежден в своей исключительности. Его поведение всегда направлено на поддержание позитивной самооценки. Это может проявляться в форме самовосхваления, нацеленного на то, чтобы заставить окружающих гордиться и восхищаться собой, или в форме самообороны, позволяющей оградить себя от критики.

Нарциссизм в его крайнем проявлении, независимо от типа, может привести к развитию агрессивного поведения, депрессии и злоупотреблению психоактивными веществами на фоне ощущения неспособности оправдать собственные ожидания. По сравнению с явным нарциссизмом, его скрытая форма может привести к более серьезным последствиям, поскольку люди, страдающие от него, как правило, подвержены более высокому риску развития эмоциональных расстройств и саморазрушительного поведения, вплоть до суицидальных моделей поведения.

Слепой прорицатель Тиресий предсказал судьбу Нарциссу, сказав, что тут будет жить долго, если не увидит сам себя. Но если судьба мифологических героев была строго предопределена, мы, люди, можем попытаться сделать так, чтобы достойно прожить историю собственной жизни.

Среда

Мое самомнение, кажется, становится серьезной болезнью. Я начинаю опасаться, что мне поделом достанется от фельетонистов. Но что делать с той спесью, которая охватила меня, не к врачу же идти. (Я написал это, чтобы подстраховаться, а подстраховавшись, обеспечить себе большую свободу действий.)

Кроме того – понимаю ли я себя? Определяя себя, я не только грешу против собственной философии, но и прежде всего – против своей лирической стихии. Некто весьма проницательный предостерегает меня в письме: «Вы уж не комментируйте себя! Только пишите. Как жаль, что Вы поддаетесь на провокации и пишете предисловия к своим произведениям и даже комментарии!»

И тем не менее я обязан толковать себя настолько, так далеко, насколько я в состоянии это делать. Во мне теплится убеждение, что тот писатель, который не может писать о себе, неполон.

Витольд Гомбрович, «Дневник» (1953–1969)

Синдром Аспергера

Молодой человек стучит в дверь три раза и говорит: «Пенни». Затем стучит еще три раза и говорит: «Пенни». Потом делает это в третий раз, несмотря даже на то, что дверь уже давно открыта. Каждый раз, когда молодой ученый по имени Шелдон Купер, главный герой ситкома «Теория большого взрыва», стучит в дверь своей соседки, он проделывает этот ритуал. Шелдон Купер – блестящий физик-теоретик, получивший две докторские степени и степень магистра еще в подростковом возрасте, который не знает, как себя вести с людьми и как интерпретировать эмоции своих друзей, когда тем грустно и они нуждаются в помощи и утешении. За всеми этими характеристиками скрывается только одно объяснение: Шелдон страдает синдромом Аспергера.

В 1944 году Венский педиатр Ханс Аспергер описал своеобразный вариант проявления личности у маленьких детей, в основном мальчиков, и назвал его «аутистической психопатией». В разгар Второй мировой войны его статья была в основном проигнорирована. И только в 1981 году британский психиатр Лорна Винг восстановила записи исследований Аспергера. С тех пор аутистическая психопатия стала называться «синдромом Аспергера». Сегодня данный термин, как правило, используется для постановки диагноза людям, чье заболевание находится в спектре аутизма и связанных с ним патологий. Это люди, которые обладают высокими интеллектуальными способностями и грамотно поставленной речью. Выявление данной отдельной категории оказалось полезным с клинической точки зрения. Тем не менее до сих пор ведется полемика относительно того, имеют ли высокофункциональный аутизм[12] и синдром Аспергера дифференциальные признаки или представляют собой одно и то же заболевание.

Отличительной чертой людей, страдающих синдромом Аспергера, является неспособность распознавать психические и эмоциональные состояния других людей. Эта неспособность (или ограниченная способность) вызывает трудности в межличностных отношениях. Кроме того, таким пациентам свойственна своеобразная просодия, они имеют довольно обширный словарный запас и стереотипную манеру говорить. Они проявляют интерес к необычным темам, в которые стремятся погрузиться как можно глубже, что часто затрудняет приобретение других навыков, обладают хорошей памятью, а также крайне чувствительны к стрессовым факторам окружающей среды.

По своей распространенности синдром Аспергера выявляется в среднем у трех детей на одну тысячу новорожденных, что в три раза больше, чем в случае выявления аутизма. И он в десять раз чаще встречается у мужчин, чем у женщин. Методика диагностирования напоминает собой методику оценки детей, страдающих высокофункциональным аутизмом. Лечение, которое изменяло бы нейробиологическую картину синдрома Аспергера, на данный момент не существует. Тем не менее есть целый ряд исследований, которые указывают на важность образовательного процесса, позволяющего приобрести или развить основные социальные навыки и адаптироваться в школе. Терапевтический подход включает индивидуальную психотерапию, направленную на укрепление этих социальных навыков, симптоматическую лекарственную терапию, участие со стороны педагогов и преподавателей, а также рекомендации специалистов по воспитанию таких детей для родителей.

Главный герой сериала «Теория большого взрыва» понятия не имеет о том, как заводить новых друзей. Вот почему, прежде чем пригласить по телефону потенциального друга, он разрабатывает целые алгоритмы беседы, при помощи которых продумывает все возможные варианты событий и старается предугадать ответы другого человека. Информирование общества о существовании определенных психических патологий с помощью средств массовой информации, как в данном случае, посредством телесериала, позволяет не только снизить уровень страха, зачастую обусловленного невежеством и непониманием. Это наглядно демонстрирует, что люди с определенным типом патологий, при наличии должных мер профилактики, профессиональной помощи и принятия их со стороны окружающих, способны вести совершенно нормальный образ жизни.

Человек, который все знал (синдром саванта)

В 1988 году на экранах кинотеатров был показан знаменитый фильм с Томом Крузом и Дастином Хоффманом, сыгравшими братьев Чарли и Рэймонда Бэббиттов. Спустя многие годы мы вспоминаем эпизоды фильма, в которых Рэймонд в мгновение ока считает зубочистки, которые официантка роняет на пол. В нашей памяти всплывают картины, как Чарли учит своего старшего брата танцевать и как оба они совершают путешествие на автомобиле с переносным телевизором. Хотя данная история является художественным вымыслом, за персонажем Рэймонда, поражающим своей феноменальной памятью и способностью к математическим вычислениям, скрывается вполне реальный человек – Ким Пик.

Как и герой фильма, Ким Пик обладал потрясающей памятью, прекрасно помнил тысячи книг, которые он читал, умел читать страницу менее чем за десять секунд, мог идентифицировать сотни произведений классической музыки, мгновенно вычислять даты и запоминать карты в мельчайших подробностях. Но, несмотря на все эти удивительные способности к запоминанию и воспроизведению информации, он был не в состоянии осмыслить все то, что знал, не мог объяснить даже общие концепции, и коэффициент его интеллекта был весьма низким. Ким полагался на своих опекунов во всем, что касалось повседневной жизнедеятельности, включая застегивание пуговиц на рубашке. Жизнь Кима, скончавшегося в 2009 году в возрасте 58 лет, помогла нам расширить знания о том, что наука называет синдромом саванта. Люди, страдающие данной патологией (название которой произошло от французского глагола savoir, что означает в переводе «знать»), проявляют удивительные способности в музыке, искусстве, математике, а также обладают уникальными зрительно-пространственными навыками. И эти таланты зачастую контрастируют с крайне низким уровнем общих интеллектуальных способностей.

Этот синдром может проявляться у людей с нарушениями развития, такими как аутизм. Каждый десятый человек с аутистическим расстройством обладает замечательными способностями в той или иной степени, хотя синдром саванта возникает при других нарушениях развития или при других типах состояний, которые влияют на центральную нервную систему.

Данная тема собрала вокруг себя немало мифов. Один из них связан с тем, что савантизм является синонимом аутизма или синдрома Аспергера. Синдром саванта может быть врожденным или приобретенным. В случае врожденного характера патологии ее симптомы проявляются в раннем детстве. Если же она является приобретенной, то возникает, по всей видимости, в результате инсульта, черепно-мозговой травмы или развития деменции. Другой миф заключается в том, что люди, страдающие синдромом саванта, полностью лишены творческих способностей и могут лишь копировать и воспроизводить то, что видят. Многие пациенты с течением времени могут перейти от копирования к импровизации и творчеству. Третий миф связан с их интеллектуальными способностями, поскольку в настоящее время доподлинно известно, что саванты демонстрируют абсолютно разные нейрокогнитивные профили.

На сегодняшний день не существует единой теории, которая могла бы объяснить все случаи проявления патологии. Однако исследования в данной области приносят немало важных результатов, особенно благодаря современным методам, позволяющим детально изучать структуру и функции мозга. Возможно, что знания о взаимосвязанности нейронов, о том, как мозг трансформируется в результате жизненного опыта или полученных повреждений и травм, помогут нам отыскать ответы на интересующие нас вопросы.

Ким Пик жил в замкнутом мире своей семьи и книг, пока в 1984 году не встретился с Барри Левинсоном, снявшим впоследствии фильм «Человек дождя». Этот фильм не просто повлиял на историю его жизни, подарив возможность совместно работать с такими признанными актерами, как Дастин Хоффман, путешествовать и познавать окружающий мир. Он помог обществу взглянуть на все вокруг глазами Пика и впервые открыто заговорить о синдроме саванта.

Когда весь мир вращается (головокружение)

Кто не любил в детстве кружиться. Кружиться сильно, пока земля не начнет уходить из-под ног и вы не упадете, чтобы потом неподвижно лежать и с удивлением наблюдать за тем, как все вокруг продолжает вертеться без остановки. Это было настолько завораживающим, что мы тут же поднимались на ноги и принимались кружиться вновь. Однако во взрослом возрасте для нас нет более некомфортных и неприятных ощущений, чем то, когда мы чувствуем, будто мир вращается вокруг нас. И это является наиболее распространенным симптомом так называемого головокружения, или вертиго.

Еще в XVIII веке французский медик Проспер Меньер посвятил себя исследованию состояния, одним из наиболее характерных симптомов которого является головокружение. Впоследствии эту патологию назвали в его честь «болезнью Меньера». Фундаментальный вклад французского врача заключался в том, что он одним из первых начал проводить различие между головокружением и другими патологиями, такими как эпилепсия, и связал возникновение болезни с ушной патологией. Люди, страдающие головокружением, отмечают среди прочих симптомов слабость в ногах, ощущение шаткости, как перед падением, беспокойство, тревожность, заторможенность, потоотделение, помутнение в глазах, характерное для предобморочного состояния, или уже вышеупомянутое ощущение кружения предметов и вещей. Каждый из этих симптомов может быть обусловлен различными причинами и, следовательно, должен получать дифференцированные методы лечения.

Необходимо различать три типа состояний, которые обычно путают между собой: несистемное головокружение, системное головокружение и потеря равновесия. Несистемное головокружение представляет собой довольно распространенный вид, который в клинической медицине характеризуется нечеткостью зрения, неустойчивостью и ощущением приближающейся потери сознания. Системное головокружение, с другой стороны, связано с ощущением мнимого вращения пространства вокруг себя или себя в пространстве, в то время как потеря равновесия относится больше к нестабильности походки. Существует огромное число патологий, связанных с потерей человеком равновесия, которые соответствуют данным симптомам. К таковым, помимо вышеупомянутой болезни Меньера, относится доброкачественное пароксизмальное позиционное головокружение, невропатии, определенные типы мигрени, цереброваскулярные заболевания, экстрапирамидные расстройства, а также некоторые аффективные расстройства.

Важно правильно интерпретировать симптомы во время профессиональной консультации, чтобы различать каждую из этих этиологий. В медицине существует отдельная область, которая занимается, в частности, такими патологиями. Речь идет о нейроотологии, которая отвечает за изучение нарушений в работе вестибулярного аппарата, ушных патологий и их связи с нервной системой. Как отмечал Меньер (и название специальности указывает на это), внутреннее ухо является одним трех отделов органа слуха и равновесия, связанным с этими расстройствами.

В зависимости от симптомов диагноза медиками были разработаны конкретные методы лечения различных состояний. Важным шагом является своевременное информирование человека, страдающего подобными симптомами, о имеющемся у него расстройстве и методах его лечения. В некоторых случаях симптоматика головокружения устраняется с помощью простых физических упражнений. В других случаях назначается специфическое фармакологическое лечение и кинезиотерапия. С учетом того, что с данными клиническими симптомами могут быть связаны также некоторые аффективные расстройства, такие как депрессия и тревога, иногда пациентам рекомендуется обратиться за психиатрической и психотерапевтической консультацией и поддержкой.

При общении с членом семьи или другом, страдающим головокружением, важно помнить, сколько страданий могут причинять человеку симптомы данного заболевания в повседневной жизни. Поскольку мир, вращающийся вокруг тебя, может казаться привлекательным только в представлениях ребенка и в рамках детской игры.

Центр вселенной (нарушение сознания)

На протяжении веков величайшие писатели мира создавали литературные произведения, касающиеся проблем, которые сегодня последовательно изучают нейробиологи. Одной из самых огромных загадок мозга, которую наука и искусство по-прежнему пытаются разгадать, является сознание человека и нарушения в его работе. В современном мире эта проблема идет намного глубже, затрагивая вопросы права, этики и религии. Случаи пациентов с нарушениями сознания порождают вокруг себя большие споры, связанные с природой самого сознания, качеством жизни людей, ценности, которую общество придает жизни, и тем, как мы справляемся с неопределенностью.

Какие существуют виды нарушения сознания? Смерть мозга определяется как состояние полной утраты сознания и всех функций мозга. Для нее характерен плоский вид электроэнцефалограммы[13]. Кома является критическим состоянием пациента, возникающим после тяжелого повреждения головного мозга и характеризующимся полным отсутствием реакций (вплоть до некоторых рефлексов) и невозможностью спонтанного или спровоцированного внешним раздражителем пробуждения. Вегетативное состояние определяется как отсутствие возможности к самопроизвольной ментальной активности с сохранением при этом вегетативных и двигательных рефлексов, а также цикла смены сна и бодрствования, при котором отсутствует осознание себя или окружающей среды. С другой стороны, известны случаи, когда пациенты в вегетативном состоянии могут иметь осознанный взгляд, двигать головой и даже находиться в контакте с окружающим миром. Эти минимальные реакции проявляются непоследовательно, но могут поддерживаться на протяжении длительного времени. Данное состояние пациента называется состоянием минимального сознания. Крайне важно уметь отличать состояние минимального сознания от вегетативного состояния, поскольку некоторые исследователи предполагают, что дальнейшее его развитие может иметь совершенно непредсказуемый характер. Наконец, синдром «запертого человека», или синдром изоляции, отражает состояние больного, при котором сознание и когнитивные функции сохраняются, но контакт с человеком невозможен из-за двустороннего паралича всех частей тела. В отличие от пациентов в вегетативном состояния, такие больные сохраняют контакт с внешним миром, с которым общаются при помощи движения глаз. Наиболее частой причиной такого состояния является инсульт ствола головного мозга. Строго говоря, человек считается застрявшим в собственном теле (он находится в сознании, но при этом полностью парализован).

Наука делает важные шаги в исследовании данной патологии, которая уже была подробно описана в романе Александра Дюма «Граф Монте-Кристо» (1844–1845). Один из персонажей книги, месье Нуартье де Вильфор, был описан как «труп с живыми глазами». Его внучка Валентина помогала ему составлять фразы, читая алфавит и проводя пальцем по страницам словаря до тех пор, пока он не укажет на нужные слова и буквы. Несколько лет спустя Эмиль Золя в своем романе «Тереза Ракен» (1868) представил в качестве одного из персонажей параличную женщину, которая была как «труп, труп полуживой» и могла общаться только при помощи глаз. Уже в наши дни художественный фильм «Скафандр и бабочка» рассказывает реальную историю из жизни редактора модного журнала Elle Жана-Доминика Бобби, который перенес сильнейший инсульт, приведший к полному параличу тела.

Память и воображение продолжают жить в инертном теле, которое может общаться с внешним миром только при помощи моргания левого глаза. Порой только смешение искусства, реальных историй из жизни, записей, сохранившихся в личных дневниках, письмах и автобиографиях, а также достижения научных исследований позволяют нам хоть ненадолго представить то, что в обычной жизни кажется немыслимым.

Неверное слово (афазия)

Язык является важнейшей частью жизни человека, поскольку через него мы понимаем мир, общаемся друг с другом, говорим слова любви или неприятия, строим чудесные миры сказок, которые потом читаем детям перед сном. Вот почему в случае нарушения столь важной функции, как речь, кажется, что мир вокруг рушится. Именно это случилось с одним из пациентов известного французского невролога Поля Брока по имени «Тан». Конечно, это было не настоящее имя больного, но Брока начал называть его так, потому что «тан» было единственным слогом, который он мог произносить. Больной понимал, что хочет сказать, но не мог воспроизвести свои мысли в форме речи.

Афазия представляет собой отсутствие или расстройство уже сформировавшейся речи. Это нарушение носит весьма разнообразный характер: в зависимости от области повреждения мозга оно может сопровождаться нарушением понимания или построения речи, а иногда и того, и другого когнитивного навыка одновременно.

Основной причиной развития этого состояния является инсульт, хотя оно может быть также спровоцировано наличием опухоли, травмы черепа или дегенеративного заболевания. Так называемая афазия Брока возникает в результате повреждения центра Брока (область коры головного мозга, располагающаяся в нижней задней части третьей лобной извилины левого полушария у правшей). Другим вариантом патологии является так называемая афазия Вернике, вызванная поражением области Вернике, расположенной в заднем отделе верхней височной извилины доминантного полушария (обычно левого полушария у правшей). Пациенты, страдающие данным видом афазии, испытывают трудности с пониманием устной речи. Их собственная речь остается беглой, однако она характеризуется более скудным набором слов. Ключевым при данном типе афазии является нарушение навыка понимания речи, или так называемый феномен отчуждения смысла слова.

Тотальная или глобальная афазия является следствием обширной травмы головного мозга. В этом случае возникает тяжелое нарушение экспрессивной речи, выраженное расстройство понимания и нарушение способности к повторению. Иногда афазии носят транзиторный характер: они могут длиться часами и днями у одних пациентов и спонтанно возникать и проходить у других. Как правило, данная патология требует индивидуального лечения, направленного на восстановление речевых процессов у каждого конкретного пациента. Для этого требуется проведение тщательного обследования с использованием стандартизированных инструментов, оценивающих различные аспекты: понимание, устную и письменную речь, повторение, чтение, письмо и копирование. Таким образом, в зависимости от коммуникационных проблем и потребностей человека разрабатывается специальная реабилитационная терапия. Важно учитывать, что решающее значение для лечения пациента имеют первые несколько месяцев после травмы. Прогнозы давать в таких случаях крайне сложно, поскольку состояние больного зависит от множества переменных факторов. К примеру, молодые пациенты с менее обширными повреждениями мозга выздоравливают намного быстрее. К тому же понимание имеет свойство восстанавливаться намного быстрее, чем воспроизведение слов.

Как и в большинстве ключевых случаев в медицинской литературе, которые уже были представлены на страницах данной книги, талант и усилия исследователей позволили добиться больших успехов в изучении и лечении заболеваний, затрагивающих жизнь людей. Открытие, сделанное Полем Брока благодаря его пациенту по имени «Тан», стало знаменитым в истории медицины XIX века. Равно как и прогресс в расширении этих знаний стал возможен благодаря работе множества ученых, продолжающих свои исследования.

Борьба с дислексией

Что общего у Александра Белла, Джона Леннона, Роберто Боланьо, Альберта Эйнштейна, Агаты Кристи и Стива Джобса? То, что у всех этих великих личностей была диагностирована дислексия. По крайней мере, считается, что они страдали от данной патологии. Дислексия представляет собой состояние, характеризующееся избирательным нарушением способности к овладению навыками чтения и письма при сохранении общей способности к обучению. Речь идет о наборе симптомов, при которых ребенок в отсутствие явного дефицита сенсорных или когнитивных навыков испытывает трудности с чтением. Диагноз ставится на основании результатов конкретных языковых тестов и тестов на чтение. Согласно данным Международной ассоциации дислексии около 15 процентов населения проявляют симптомы данного состояния в той или иной степени.

Влияние дислексии на качество жизни каждого человека зависит от тяжести патологии, поддержки со стороны родителей и педагогов, а также получаемой терапии. Некоторые дети учатся читать в первых классах, однако потом начинают испытывать трудности с чтением и пониманием текстов, по мере того как школьные материалы становятся более сложными. У некоторых детей могут возникнуть трудности с разговорной речью: им становится сложно четко выражать свои мысли и понимать то, что им говорят. Трудности, которые, как правило, остаются незамеченными и неочевидными для окружающих, но которые могут привести к осложнениям в течение последующих лет учебы и работы. Основная проблема дислексии заключается в распознавании письменных слов и беглости чтения, которые не имеют ничего общего с интеллектуальным развитием ребенка или желанием учиться.

Хотя причина возникновения подобной патологии не совсем ясна, анатомические исследования и исследования визуализации мозга выявляют явные различия в том, как развивается и функционирует мозг таких людей. Одним из объяснений возникновения дислексии является трудность в разделении звуков, составляющих слова, и сложность в установлении связей между звуками и обозначающими их буквами.

Развитие дислексии неизбежно влияет на восприятие ребенком самого себя и его самооценку. Еще одно негативное последствие заключается в том, что недиагностированную дислексию нередко путают с синдромом дефицита внимания и гиперактивности. Ребенок, страдающий дислексией, может, помимо чтения, испытывать трудности с построением разговорной речи, с изучением букв и звуков, с запоминанием цифр, с правописанием, изучением второго иностранного языка и математическими вычислениями.

Но самое главное, что при правильно подобранных методах обучения такие дети могут добиваться больших академических успехов. Ключом в данном случае является своевременная и правильная постановка диагноза, а также подобранное индивидуальное лечение в случае подтверждения патологии. Немаловажную роль в этом процессе играют учителя и подбираемые ими методики преподавания, которые направлены на повышение успеваемости: устные экзамены, фрагментарная подача информации и многое другое. Ребенок должен быть осведомлен о своем состоянии, чтобы воспринимать его не как препятствие или странность, а как особенность, которая не имеет ничего общего с его интеллектуальным развитием.

Особой поддержкой в данной ситуации может послужить тот факт, что многие великие личности боролись с дислексией. И слова некоторых из них, таких как, например, Стив Джобс, могут послужить источником для вдохновения:

В школе я был странным, аутсайдером, ребенком, которого никто не замечал, который не «вписывался», потому что жил в своих мыслях. Я был мечтателем, подростком, страдающим дислексией, круглым колышком в квадратном отверстии, которому все говорили, что он никогда не получит аттестата, не говоря уже о работе.

Сегодня мы точно знаем, сколь сильно заблуждались те, кто предсказывал Джобсу такое будущее.

В таких вещах не обращай внимания на учителей и учебники. Логика здесь не имеет значения. Будет правильно сказать: «Пострадал более чем один пассажир», – хотя «более чем один» значит «по меньшей мере два» и логично было бы употребить глагол во множественном числе. На самом деле важно только следующее:

1. Всегда старайся ясно выражать свою мысль и следи, чтобы тебя нельзя было понять в другом смысле.

2. Всегда предпочитай простое и ясное слово длинному и расплывчатому. Не будь верным слову, а выполняй обещания.

3. Никогда не используй абстрактных существительных, когда можешь употребить конкретное. Если хочешь сказать: «Умерло больше людей», – не говори: «Смертность возросла».

4. Когда пишешь, не употребляй слов, которые прямо говорят нам, что мы должны почувствовать. То есть вместо слова «ужасный», пиши так, чтобы нам стало жутко. Не говори: «Восхитительный», – заставь нас восхититься написанным тобой. Видишь ли, используя все эти слова (жутко, обворожительно, отвратительно, изящно), ты просто говоришь читателю: «Пожалуйста, сделай за меня мою работу».

5. Не используй слов, непомерных тому, что ты описываешь. Не говори «Безмерно», когда хочешь сказать «Очень», иначе у тебя не останется слов, когда захочешь описать что-нибудь действительно безмерное.

Спасибо за фотографии. И ты, и Аслан выглядите очень хорошо. Надеюсь, вам понравится в новом доме.

С любовью, К. С. Льюис. 26 июня 1956, «Письма детям»

Пищевая зависимость

В последние годы значительно возросло количество исследований проблем ожирения и переедания. Практически одновременно весь мир забил тревогу, поскольку сегодня избыточный вес стал наиболее распространенным фактором риска развития сердечно-сосудистых заболеваний и диабета. Нейробиология также не осталась в стороне и подошла к изучению столь злободневной темы на междисциплинарном уровне и с разных точек зрения (начиная с генетических и молекулярных свойств и заканчивая нейробиологическими и поведенческими факторами).

Чувство голода возникает, когда после определенного отрезка времени без еды в нашем желудке активируются молекулярные механизмы, контролирующие недостаток питательных веществ в нашей пищеварительной системе. Таким образом, желудок начинает вырабатывать гормон голода под названием грелин, который воздействует на области мозга, в частности, гипоталамус, связанные с регуляцией пищевого поведения. Когда мы едим, срабатывают обратные механизмы, связанные с ощущением сытости. На уровне желудочно-кишечного тракта было выявлено несколько гормонов, которые посылают сигналы в гипоталамус, чтобы подавить аппетит и запустить процесс расходования энергии.

Но что происходит, когда мы продолжаем есть, невзирая на ощущение сытости? На неврологическом уровне тяга к еде, которую испытывает человек, страдающий ожирением, ничем не отличается от тяги человека к наркотикам. В 2001 году врач-исследователь Ген-Джек Ванг измерил у людей с избыточным весом количество дофаминовых рецепторов в прилежащем ядре головного мозга. От их количества зависит степень активации системы удовольствия и вознаграждения. Результаты исследования показали, что чем выше индекс массы тела у людей, тем меньше у них количество дофаминовых рецепторов. Подобно людям, зависимым от наркотиков, люди с избыточным весом страдают от нехватки дофамина. А это значит, что для того, чтобы получить удовольствие, им нужно больше дофамина, чем обычным людям. Возможно, это заставляет их искать новые источники удовольствия, что и приводит к употреблению большего количества пищи. А потом мозг компенсирует избыток дофамина, который он получил после переедания, уменьшая количество рецепторов к нему, – получается замкнутый круг. Миндалевидное тело – еще одна область мозга, участвующая в пищевом поведении. В одном из исследований было зафиксировано, что оно активировалось при просмотре людьми изображений с продуктами питания, только если они были голодные. Повышенная активность данной области также была отмечена при изучении наркомании. Другой областью мозга, отвечающей за развитие зависимостей, является орбитофронтальная кора (ОФК), которая, по-видимому, исполняет функции контроля над нашим поведением. Люди, получившие травмы мозга именно в этой области в результате несчастного случая или развития заболевания, зачастую не могут контролировать себя, действуют импульсивно и демонстрируют некую степень аддиктивного поведения. Кроме того, было доказано, что у зависимых людей ОФК проявляет меньшую степень активности, чем у людей здоровых. Было также отмечено, что она напрямую связана с обработкой удовольствия и отклонениями в пищевом поведении.

Важно учитывать эти данные, получаемые в ходе научных исследований, при разработке индивидуальных методов лечения, а также государственной политики для решения проблемы ожирения, которая столь распространена в настоящем и, к сожалению, как показывает опыт, получит еще большее распространение в будущем.

Если верить им, тетя Луиза воспылала пристрастием к напитку своей родной страны – виски. Находясь под присмотром Арнольда и Жана, когда они бывали дома, а в остальное время под присмотром старых служанок, которые пресекали недозволенные покупки, она обратилась к более скромным стимуляторам: мятной водке и ванильной настойке, бесчисленные бутылки из-под которых будто бы были найдены в ее комнате. Моя собеседница, несомненно, отвергла бы с негодованием эти сплетни. Но даже если это правда, только тупой ригорист станет возмущаться тем, что старая женщина, чувствуя приближающийся конец, пытается, как умеет, подкрепить свои силы, пусть даже не самым лучшим с медицинской точки зрения способом. Холодная, как лезвие кинжала, мятная водка, черная ванильная эссенция и даже терпкий виски, из всех трех самый, на мой вкус, противный, становятся тогда талисманом против смерти, бесполезным, как все талисманы.

Маргерит Юрсенар, «Блаженной памяти»

Обыграть лудоманию

«Игрок» – фундаментальный роман Федора Достоевского, одного из величайших писателей мира последних столетий. Это классика, которой подвластно выйти далеко за пределы литературы и коснуться философских, социальных, медицинских и научных тем и подходов. В этом смысле проигрыш Алексея Ивановича, главного героя романа, показывает нам, что пристрастие к азартным играм может превратиться в настоящее испытание для человека, и заставляет нас задуматься о причинах и тяжелых последствиях лудомании. Поведение людей, страдающих нездоровой тягой к азартным играм, характеризуется отсутствием контроля, что негативно сказывается на жизни в целом.

Лудомания считается психическим аддиктивным расстройством. Компульсивные игроки склонны терять контроль в ходе азартной игры, в результате чего у них развиваются симптомы абстинентного синдрома и раздражительности. Как правило, результатом их поведения становятся накопленные экономические долги, а также проблемы в семье и на работе. В проявлении этой зависимости участвуют те же нейронные цепи, которые задействованы во всех других видах аддиктивного (зависимого) поведения, где оно регулируется дофамином.

Нейробиология игрока имеет одну уникальную особенность: пик активности нейротрансмиттера приходится на момент ставки, а не на момент получения результата. Другими словами, у него развивается зависимость от самой игры, а не от победы. Азартные игроки обычно считают, что они способны просчитать исход события, который в действительности определяется волей случая. Таким образом, у них вырабатывается ложное представление о личном мастерстве. Более того, любую неудачу или проигрыш они начинают расценивать как признак приближающейся победы. Они также склонны удерживать больше фактов в памяти и переоценивать полученный выигрыш.

Можно выделить несколько этапов, в ходе которых развивается игровая зависимость. Изначально подстегиваемый жаждой потенциального выигрыша, игрок постепенно тратит больше времени и денег на игру. Затем он отчаянно пытается вернуть то, что потерял, увеличивая частоту и размер ставок. Это поведение начинает идти по неконтролируемой спирали. В этот момент начинаются ложь и обман, попытки оправдать чрезмерные затраты, занять денег, чтобы продолжить игру или погасить уже имеющиеся долги. Игра подчиняет себе волю игрока, который забывает о дружбе и привязанностях, отодвигает на второй план семью, академические и трудовые достижения. По сюжету книги Алексей Иванович, главный герой «Игрока», несмотря на первые триумфы и расточительную жизнь, попадает в тюрьму за долги и остается один на один с печалью и ощущением глубокого одиночества. Подобно этому, азартные игроки достигают стадии отчаяния и безнадежности, которая приводит к развитию депрессии или к необходимости обратиться за помощью.

Исследователь и антрополог Наташа Шюлль в своей книге «Врожденная зависимость» описала и проанализировала поведение людей, страдающих зависимостью от игры на игровых автоматах. Она утверждает, что патологические игроки, использующие эти машины, испытывают чувство облегчения, даже радости, когда проигрывают последнюю копейку. Только в этот момент они обретают чувство свободы и понимают, что могут отойти от автомата и уйти домой. И наоборот, они переживают приступ отчаяния, когда экраны загораются, раздаются звуки музыки и слышится шум монет. Проигрыш, не говоря уже о полном разорении, представляет собой цену, которую игрок соглашается заплатить за пережитое им минутное удовольствие.

Для лечения лудомании существуют различные методики и подходы, которые обычно сочетают в себе стратегии самопомощи, психотерапии и психологической реабилитации. Личное решение, а также социальная и профессиональная помощь – это единственная настоящая ставка, которую лудоман может сделать, чтобы попытаться выиграть самую важную игру – свою жизнь.

Бессонная ночь. Уже третья подряд. Я хорошо засыпаю, но спустя час просыпаюсь, словно сунул голову в несуществующую дыру. Сон полностью отлетает, у меня ощущение, будто я совсем не спал или сном был объят лишь поверхностный слой моего существа, я должен начать работу по засыпанию с самого начала и чувствую, что сон отвергает мои попытки. И с этого момента всю ночь часов до пяти я как будто и сплю, и вместе с тем яркие сны не дают мне заснуть. Я как бы формально сплю «около» себя, в то время как сам я сражаюсь со снами.

Франц Кафка, «Дневники», 2 октября 1911

Бессонница в летнюю ночь

Бессонница – это расстройство сна, характеризующееся сложностью засыпания, недостаточной продолжительностью или неудовлетворительным качеством сна либо сочетанием этих явлений на протяжении длительного времени. Люди, страдающие бессонницей, как правило, плохо справляются с повседневными делами, проявляют раздражительность и более подвержены риску развития тревожных состояний и депрессии. Ввиду сниженной психомоторной активности в течение дня они также больше подвержены риску возникновения несчастных случаев и травм. Из чего можно сделать вывод, что бессонница негативно влияет на социальную, личную и профессиональную сферы жизни человека. Перфекционизм и повышенная тревожность, чувство тревоги, возникающее при неудачных попытках контролировать цикл сна и бодрствования, использование кровати для совершения повседневных действий, таких как еда, работа, просмотр телевизора, а также обеспокоенность невозможностью заснуть – вот лишь некоторые из факторов, которые приводят к развитию так называемой «первичной бессонницы». С другой стороны, «вторичная бессонница» возникает как реакция на проблемы медицинского и психологического характера (например, стресс, депрессия, кошмары, апноэ, синдром беспокойных ног, факторы окружающей среды в виде шума, температуры или света). Все это – ключ к развитию привычек и эмоционального состояния, которые позволяют человеку хорошо спать. В этом смысле рекомендации по гигиене сна представляют собой стратегии, направленные на минимизацию или устранение внешних факторов, которые затрудняют засыпания. Исходя из этого, к примеру, следует избегать использования электронных устройств и технологий (телефон, телевизор, компьютер) в кровати. Стоит также отказаться от чрезмерных физических нагрузок за несколько часов до сна, поскольку это приводит к физиологической активации, а также от употребления алкоголя за два часа до сна, поскольку он оказывает угнетающее действие на центральную нервную систему и снижает качество сна. За шесть часов до сна не стоит употреблять напитки, продукты питания и лекарства, содержащие кофеин, поскольку их эффект продолжает сохраняться на протяжении длительного времени после приема. Имеет смысл отказаться от курения и употребления большого количества сахара, поскольку они также обладают стимулирующим эффектом.

Если три раза в неделю на протяжении месяца человек тратит более тридцати минут на засыпание, если он просыпается намного раньше, чем хотелось бы, спит менее шести с половиной часов в сутки и чувствует себя разбитым и усталым после пробуждения, то данное расстройство требует вмешательства и помощи со стороны профессионалов. Как правило, люди, столкнувшиеся с подобным расстройством, считают, что от него можно легко и просто избавиться, они начинают самостоятельно искать волшебные решения проблемы, которые в конечном итоге только ухудшают ситуацию. В то время как первостепенное значение для лечения данного расстройства имеет гигиена сна и следование здоровым привычкам.

Несбывшийся сон (апноэ)

Первый опубликованный роман известного писателя Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба» не только стал литературной классикой, но и привел к совершенно неожиданным для автора последствиям. Обратив внимание на одного из персонажей книги, страдавшего от ожирения и засыпавшего в любое время дня, врачи решили назвать схожее расстройство, наблюдаемое у пациентов, синдромом Пиквика. Одним из основных его симптомов является развитие обструктивного апноэ во сне.

Отличительной чертой апноэ является сонливость на протяжении дня из-за того, что человек не может хорошо отдохнуть в течение ночи, поскольку в процессе сна у него происходит от одной до нескольких остановок дыхания или развивается поверхностное дыхание, при котором в легкие поступает недостаточно кислорода. Люди, страдающие от данной патологии, могут испытывать головную боль, трудности с концентрацией внимания, раздражительность и даже депрессию. Одним из наиболее опасных последствий может стать ухудшение повседневной деятельности, например, связанной с управлением транспортным средством или выполнением работы, требующей повышенной концентрации внимания на протяжении нескольких часов.

Что происходит во время апноэ? Мышцы горла и языка расслабляются, блокируя собой верхнюю часть дыхательных путей (у людей с ожирением также затрудняется подъем диафрагмы, обеспечивающий расширение легких и грудной клетки, ввиду лишнего веса грудной стенки и тканей молочной железы). Дыхание становится более затрудненным, и это приводит к тому, что легкие и мозг не получают достаточного количества кислорода. Чтобы послать предупреждение о возникшей опасности и нормализовать подачу кислорода, мозг вызывает громкий храп или ощущение пересыхания в горле. Кислород в крови падает, частота сердечных сокращений меняется. Человек обычно просыпается несколько раз, а его сон переходит от глубокого к поверхностному. Апноэ может возникать с частотой 20–30 раз в течение часа. Каждая приостановка дыхания может длиться от нескольких до тридцати секунд подряд.

Поскольку симптомы заболевания проявляются во время сна, первыми их обычно замечает тот, кто находится рядом с человеком, страдающим апноэ. Тем не менее проблемы с концентрацией внимания и повышенная усталость могут стать очевидными для коллег по работе. Все эти признаки указывают на необходимость незамедлительного обращения к врачу.

Апноэ обычно встречается у мужчин и женщин в возрасте от 30 до 65 лет. Медицинская литература выделяет среди прочего следующие факторы риска: апноэ чаще встречается у пожилых людей, у людей с избыточным весом и повышенным кровяным давлением, у курильщиков и людей с патологиями дыхательных путей.

Наиболее точным исследованием для постановки верного диагноза является полисомнография, позволяющая контролировать мозговые волны, мышечное напряжение, движение глаз, дыхание, уровень кислорода в крови и положение тела во сне. Другие, более простые исследования позволяют выявить заболевание путем измерения частоты сердечных сокращений, типа дыхания, насыщения крови кислородом и положения тела. Наиболее эффективными методами лечения людей с легкими формами апноэ во сне являются те, которые связаны с изменениями привычек, такими как потеря веса, физические упражнения, отказ от алкоголя, никотина, снотворных и антигистаминных препаратов первого поколения, а также сон на боку. Со своей стороны, беспрепятственный доступ воздуха к дыхательным путям способны помочь обеспечить специальные стоматологические и ротовые устройства и аппликаторы. Более того, существуют специальные кислородные маски, надеваемые на нос или рот, которые подают воздух непосредственно в верхние дыхательные пути.

Вот что представляет собой апноэ во сне, нашедшее, как и многое другое, свое отражение в мировой литературе:

– Удивительный мальчик! – произнес мистер Пиквик. – Неужели он всегда так спит?

– Спит! – подтвердил старый джентльмен. – Он всегда спит. Во сне исполняет приказания и храпит, прислуживая за столом.

Вчера, пока я спал, ко мне впервые явилась белая лошадь; у меня сложилось впечатление, что она выскочила из моей головы, развернулась к стене, переступила через меня, а потом спрыгнула с кровати и просто растворилась.

Франц Кафка, «Дневники», 27 мая 1914

Что такое нарколепсия?

Другая знаменитая история в мировой литературе – история об одержимом капитане корабля, преследующем огромного белого кита – Моби Дика. В первых главах романа Измаил, молодой моряк, от чьего имени ведется повествование, рассказывает, как однажды утром он проснулся со странным ощущением, не позволяющим ему провести грань между сном и бодрствованием. И он так и лежал, наблюдая за чьей-то бесплотной рукой, «застыв в ужаснейшем страхе» и думая только о том, «что, стоит только чуть шевельнуть ею, и жуткие чары будут разрушены». Так проявлялся один из симптомов нарколепсии.

Нарколепсия представляет собой заболевание нервной системы, характеризующееся расстройством сна. Оно начинается в подростковом возрасте, но диагностируется, как правило, 10 или 20 лет спустя (или не диагностируется вовсе). Одним из характерных симптомов является ощущение чрезмерной сонливости в течение дня. Независимо от того, сколько они проспали ночью, люди с нарколепсией обычно чувствуют усталость, отсутствие энергии и истощение. Нарколепсия в классической форме представляет собой приступы дневного засыпания, то есть прерывистые, короткие и неконтролируемые эпизоды, когда человек засыпает в любое время и во время любого занятия (например, на работе, в школе, во время разговоров, поездок, приема пищи или даже за рулем, ожидая, когда светофор переключится на зеленый свет). Как правило, ночью они спят прерывисто, что приводит к затуманиванию сознания, трудностям с концентрацией внимания и невозможности сосредоточиться на чем-либо в течение дня.

Катаплексия является еще одним распространенным симптомом. Она представляет собой внезапную утрату мышечного тонуса при полной ясности сознания. Приступы могут быть кратковременными и затрагивать ограниченное количество мышц. Люди могут внезапно почувствовать слабость в шее и начать непроизвольно кивать головой или стать «неуклюжими» и начать все ронять из рук. Известны случаи, когда катаплексия затрагивает все мышцы тела сразу, в результате чего человек, оставаясь в состоянии бодрствования, падает на землю, будто резко заснув. Данные эпизоды могут стать следствием пережитых сильных эмоций, таких как страх или гнев, и стрессовых ситуаций, а также могут проявляться совершенно спонтанно.

При нормальном сне в фазе быстрого движения глаз, мозг максимально понижает тонус скелетных мышц, человек видит самые яркие сны. Считается, что таким образом мозг не позволяет человеку двигаться и совершить то, что он видит во сне. Речь идет о крайне активной работе мозга при полностью парализованном теле. Нарушения во время этой фазы сна объясняют два других симптома, которые проявляются у людей с нарколепсией: сильные зрительные галлюцинации в момент засыпания или пробуждения, а также неспособность двигаться и говорить в течение нескольких секунд или минут сразу после пробуждения. Это то, что испытал и не смог объяснить себе матрос из романа. Как и при катаплексии, при кратковременной парализованности тела сознание не теряется, а двигательные и вербальные функции довольно быстро полностью восстанавливаются.

Хотя истинная причина патологии непонятна, известно, что нарколепсия с приступами катаплексии является неврологическим расстройством сна в фазе быстрого движения глаз. Это связано с сокращением уровня химического вещества под названием орексин, которое является нейромедиатором, регулирующим циклы сна и бодрствования. Также был выявлен ряд генетических и аутоиммунных факторов, связанных с развитием нарколепсии.

Существуют также формы моносимптомной нарколепсии, при которых люди переживают исключительно приступы дневного засыпания при отсутствии каких-либо других проявлений. В таких случаях окружающие нередко воспринимают больных нарколепсией как сонных, скучных и ленивых людей.

В настоящее время данное расстройство можно контролировать при помощи лекарственных препаратов и поведенческой терапии, направленной на поддержание ритма сна/бодрствования и улучшение качества жизни. Тем не менее нарколепсия в силу слабой изученности заболевания не должна рассматриваться как незначительное расстройство, поскольку приступы дневного засыпания, катаплексия, кратковременная парализованность тела и гипнагогические[14] галлюцинации могут в серьезной мере осложнить жизнь человека с данной патологией.

Синдром беспокойных ног

Фильмы, предназначенные для подростков, обычно пользуются огромной популярностью благодаря своим историям и исполнителям главных ролей. Это случилось и с сагой «Сумерки», снятой по романам Стефани Майер, которая принесла славу многим молодым актерам. Одним из них стал Тейлор Дэниел Лотнер, сыгравший роль оборотня Джейкоба Блэка, влюбленного в прекрасную главную героиню. В нескольких интервью актер признался, что всегда страдал от компульсивного движения ног. В прессе тут же распространилась информация, что молодой человек страдает от так называемого синдрома беспокойных ног, малоизвестной патологии. Актер поспешил опровергнуть данную информацию, сказав, что в действительности у него есть много друзей, испытывающих непроизвольные судороги в коленках.

Синдром беспокойных ног – это неврологическое состояние, характеризующееся возникновением дискомфорта или боли в нижних конечностях, которое приводит к необходимости их перемещения. По словам самих пациентов, они чувствуют, будто по их коже ползет насекомое или течет вода, ощущают покалывание или жжение. Им трудно путешествовать на длинные дистанции или сидеть в кино, не вставая, потому что облегчение симптомов наступает только в том случае, если они встанут с места, поменяют положением или почешутся. Неподвижность на протяжении длительного времени лишь ухудшает их состояние.

Люди с этой патологией часто периодически выполняют непроизвольные и резкие движения ногами во время сна, даже не осознавая этого. Это приводит к нарушению сна, сонливости в течение дня и усталости, что в конечном итоге оказывает влияние на качество жизни, межличностные и профессиональные отношения.

Средний возраст развития патологии составляет 35 лет. Кофеин, отсутствие физических нагрузок и недостаток сна, а также очень высокая или очень низкая температура в помещении усугубляют состояние пациента. Негативное воздействие оказывают также некоторые антидепрессанты и лекарства для подавления приступов тошноты. Хотя точные причины до сих пор неизвестны, считается, что развитие синдрома связано с такими факторами, как изменение метаболизма железа, проблемы с почками, диабет, невропатии, синдром дефицита внимания и гиперактивности, а также болезнь Паркинсона. Некоторые исследования предполагают, что основной причиной является изменение уровня дофамина, нейротрансмиттера, отвечающего за регулирование моторных функций и нуждающегося в достаточном количестве железа для правильного функционирования. Одним из доказательств в пользу этого аргумента является то, что пациенты реагируют на лечение дофаминергическими препаратами. Проявление синдрома у других членов семьи указывает также на роль генетического фактора в его развитии.

Диагностика этой патологии проводится в клинических условиях посредством тщательной неврологической оценки, изучения истории болезни и симптомов. Пациентам назначаются анализы крови для проверки уровня железа и выявления возможных нарушений в работе почек или развития диабета. Могут также проводиться другие необходимые дополнительные обследования, чтобы избежать назначения препаратов, способных ухудшить течение патологии. Пример молодого актера из «Сумерек» лишний раз напоминает о том, насколько важно распространять информацию и признавать факты существования различных неврологических заболеваний, чтобы своевременно предотвращать их и лечить.

Я научился писать при помощи пальцев ног, когда мне было пять лет. Но мне пришлось дождаться, пока мне не исполнится семнадцать, чтобы понять, что в написании скрыт ключ к новой форме существования, с помощью которой я мог открыть для себя новые области и выстроить мир, где можно было жить самостоятельно, независимо от других. Подобно тому, как Питер с братьями возводили конструкции из кирпичей, теперь мог строить и я, но уже не домá, а целые отдельные вселенные, и не кирпичные, а гораздо более широкие, основанные на идеях и мыслях. С тех пор все мое внимание и интерес были сосредоточены на написании. Если раньше символом моих способностей была кисть, то теперь им стал карандаш, и я редко снимал его с ноги.

Кристи Браун, «Моя левая нога»

Рассеянный склероз

Жаклин Дю Пре была одной из самых выдающихся виолончелисток ХХ века. Сегодня мы можем продолжать наслаждаться ее талантом, просто выбрав любой из ее концертов в интернете. К примеру, в ее исполнении можно услышать пьесу британского композитора Эдварда Элгара, дирижировал которой выдающийся аргентинский музыкальный деятель Даниель Баренбойм, являвшийся по совместительству ее мужем. Жаклин родилась в Оксфорде 1945 году, с детства проявляла незаурядный талант к музыке, но в молодом возрасте ее планы на музыкальную карьеру были разрушены: она вынуждена была покинуть сцену из-за болезни, не позволившей ей продолжать заниматься искусством. В 28 лет ей диагностировали рассеянный склероз.

Рассеянный склероз является аутоиммунным заболеванием. Это означает, что система защиты организма вместо того, чтобы атаковать только внешние агенты, такие как вирусы и бактерии, начинает разрушать собственные части тела. И в этом случае она повреждает миелиновые клетки центральной нервной системы. Миелин – вещество, образующее электроизолирующую оболочку нервных волокон. Его функция заключается в том, чтобы обеспечивать быструю и эффективную передачу электрической информации между нейронами. Без миелина сигнал, данный мозгом, или поступившая извне информация достигают места назначения значительно медленнее, а иногда не достигают вовсе. И это приводит к образованию неврологического дефицита.

Рассеянный склероз не всегда имеет одинаковое развитие. Чаще всего пациенты страдают от обострений, при которых возникают симптомы неврологической дисфункции с последующей ремиссией, то есть частичным или полным выздоровлением. В других случаях происходит непрерывное прогрессирование заболевания без явного появления обострения или ремиссий. Наименее распространенной является картина медленного прогрессирования заболевания, в рамках которой эти эпизоды чередуются между собой.

Рассеянный склероз представляет собой хроническое заболевание, не поддающееся полному излечению, хотя существуют лекарственные препараты, которые замедляют его развитие и уменьшают появление обострений. Диагноз ставится на основании полной оценки истории проявления симптомов и тщательного физионеврологического обследования. Для подтверждения диагноза должны быть обнаружены признаки заболевания в двух разных частях центральной нервной системы и по крайней мере два эпизода обострения на протяжении всей истории болезни. Необходимо также проведение дополнительных исследований, таких как МРТ, на которой можно отчетливо увидеть новые очаги или рубцы на местах, где раньше находился миелин, а также анализ спинномозговой жидкости с помощью люмбальной пункции, показывающий наличие антител, появляющихся при заболевании.

Поскольку данное хроническое заболевание невозможно определить при помощи тестов, а некоторые его симптомы обычно совпадают с целым рядом других неврологических патологий, пациентам, которые еще не знают о точной причине своего состояния, могут поставить ошибочный диагноз. Именно правильность постановки диагноза, гарантирующая надлежащее лечение, является ключевой в вопросах контроля над течением заболевания.

История Жаклин Дю Пре вызвала общественный резонанс с точки зрения переосмысления сложности и опасности данного заболевания. Она также привела к появлению противоречивых публикаций и фильмов. Биографический очерк Марселлы Кроче «Преследуемый миф» рассказывает о начале жизненного пути виолончелистки и о том, что произошло дальше с молодой девушкой, сумевшей подняться до самых вершин, до которых редко кому удается добраться, только чтобы столкнуться там с болезнью, ставшей главным препятствием на пути к мечте.

К тому времени она могла общаться только в письменной форме, куда бы она ни шла, повсюду носила с собой карандаш и блокнот, потому что все остальное не годилось. Она могла ходить, но по мере того, как месяцы шли, мышцы горла продолжали атрофироваться, глотание становилось все более проблематичным, еда и питье превратились в страдание, а вскоре и весь организм начал понемногу предавать ее.

Пол Остер, «Дневники зимы»

Болезнь Паркинсона

Целое поколение людей выросло, с интересом наблюдая за трилогией «Назад в будущее» (и мы в данном случае не исключение). В ней рассказывается как молодой человек по имени Марти, великолепно сыгранный Майклом Фоксом, путешествует во времени и вместе с эксцентричным Доком переживает фантастические приключения. Майкл Фокс родился в Канаде 1961 году и стал известным на весь мир благодаря своей роли в этом фильме (по праву признанным классикой мирового кинематографа), а также в телесериале «Спин-Сити». Но в 1999 году, когда Фокс еще был совсем молод, а сериал продолжал выходить, он сделал заявление, которое молниеносно отразилось на его актерской карьере и, что еще важнее, на его жизни: он начал борьбу с болезнью Паркинсона. Исходя из этих новых реалий, он направил все свои силы на поддержание здоровья и на свою семью, параллельно основав Фонд имени Майкла Дж. Фокса по исследованию болезни Паркинсона.

Болезнь Паркинсона – заболевание нервной системы, которое поражает структуры мозга, отвечающие за контроль, координацию движений и осанку. Одной из таких структур является так называемая черная субстанция, которая вырабатывает нейромедиатор, необходимый для регуляции движения, – дофамин. При болезни Паркинсона выработка данного нейромедиатора снижается. Основными признаками и симптомами заболевания являются медлительность движений, трудности с их инициированием, тремор даже в состоянии покоя, мышечная ригидность и неспособность удерживать равновесие. Первоначально болезнь может поражать только одну сторону тела и проявляться вторичными признаками и симптомами, такими как уменьшение громкости голоса и размера почерка, размахивание руками, запор, повышенное слюноотделение, нарушения сна, депрессия и когнитивные расстройства.

Причина возникновения данного заболевания до сих пор неизвестна, хотя некоторые специалисты опираются в своих выводах на гипотезу «двойного удара»: предрасположенность к заболеванию может определяться одним геном, однако для запуска самого процесса необходим «второй удар» в виде фактора окружающей среды. Исследователи утверждают, что факторы окружающей среды, такие как токсины, загрязняющие вещества, гербициды и пестициды, могут вызвать заболевание у генетически восприимчивых людей, на данный момент это остается лишь на уровне гипотезы. Хотя у большинства пациентов заболевание не является наследственным, особенно у тех, у кого его развитие началось после 50 лет, исследователям все же удалось обнаружить несколько генов, ответственных за возникновение данной патологии, в рамках тех немногочисленных случаев, когда болезнь Паркинсона передалась от одного поколения семьи к другому.

По оценкам, полученным в ходе международных исследований, болезнь Паркинсона поражает одного человека из тысячи. Средний возраст начала заболевания составляет около 55 лет, и, хотя существуют ранние формы заболевания (5–10 процентов пациентов моложе 40 лет), большинство из них находятся в возрастном диапазоне от 50 до 80 лет. Эпидемиологические исследования показывают, что более низкий уровень заболевания отмечается среди людей, регулярно употребляющих кофе. Все дело в том, что кофеин оказывает влияние на двигательную систему, например, повышает собранность и двигательную сноровку.

Поздний и ошибочный скрининг болезни Паркинсона, к сожалению, слишком распространен. Многим пациентам ставятся иные диагнозы и назначается лечение от других патологий. Наиболее важен метод клинического диагностирования. Именно он является ключевым в оценке болезни, а также подборе комплексной терапии врачом, специализирующимся на лечении болезни Паркинсона. Как и при большинстве неврологических заболеваний, ранняя и правильная постановка диагноза является способом предотвратить многие проблемы в будущем.

Романы и эпилепсия

Некоторые из главных героев произведений Федора Достоевского заняли достойное место не только в мировой художественной, но и медицинской литературе в качестве значимых примеров неврологических и психических заболеваний. Чтобы проиллюстрировать некоторые научные знания, в нашей предыдущей книге «Мозг. Руководство по использованию», а также в рамках данной книги мы уже приводили примеры двух его романов: «Преступление и наказание» и «Игрок». Некоторые отрывки из повествований великого русского автора можно читать также в автобиографическом ключе, поскольку отдельные персонажи его романов, как и он сам, страдали эпилепсией. Самым известным из них является главный герой романа «Идиот» князь Мышкин, хотя главные герои повести «Хозяйка», написанной в 1847 году, молодой Ордынов и старик Мурин также страдают от этого заболевания.

Эпилепсия – хроническое заболевание, проявляющееся в виде приступов, обусловленных аномально сильным электрическим разрядом, возникающим в нейронах головного мозга, активность которых в здоровом мозге саморегулируется. Характер приступов зависит от области мозга, в которой возникает данное расстройство. Люди с эпилепсией страдают от судорог, при которых мышцы в отдельной части тела или во всем теле сразу начинают резко сокращаться. У них может наблюдаться нарушение сознания, при котором больные смотрят в одну точку, слуховые и зрительные галлюцинации, путаница сознания, потеря сознания и непроизвольное движение конечностей.

Хотя патологией могут страдать люди всех возрастов, впервые она обычно проявляется в первые годы жизни или в возрасте от 60 лет и далее. Эпилепсию нельзя отнести к числу распространенных заболеваний. Согласно статистике Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) доля людей с эпилепсией составляет от четырех до десяти человек на одну тысячу. Однако некоторые исследования, проведенные в развивающихся странах, показывают, что данное соотношение составляет от шести до десяти человек на одну тысячу. Сегодня в мире насчитывается около 50 миллионов пациентов, страдающих эпилепсией.

Диагноз ставится путем анализа клинических симптомов и проведения дополнительных исследований, таких как электроэнцефалограмма и МРТ, которые позволяют определить ту область мозга, где происходит аномальная активность, и спрогнозировать лечение.

Эпилептические приступы могут привести к нарушениям когнитивных функций, связанных с пораженными областями мозга. Например, если задействованы зоны, связанные с речью, пациент, скорее всего, будет испытывать трудности с наименованием объектов. Когда приступы происходят редко и нерегулярно, они не слишком затрудняют повседневную жизнедеятельность. Частые приступы эпилепсии, напротив, могут стать основной причиной для развития когнитивных расстройств.

Важно знать, что эпилепсия поддается медицинскому лечению. В большинстве случаев противоэпилептические препараты назначаются в зависимости от типа заболевания. Ответ на лечение требует медицинского наблюдения и контроля. Если полученный диагноз и лечение адекватны, а пациент строго придерживается последнего, он вполне может вести нормальную повседневную жизнь. Такие великие авторы, как Достоевский, часто позволяют нам в полной мере оценить и понять, как живут и что чувствуют люди, страдающие неврологическими заболеваниями. И это еще одна добродетель мастеров мировой литературы и искусства.

Инсульт: что необходимо знать

В 1992 году Шэрон Стоун вместе с Майклом Дугласом снялась в фильме «Основной инстинкт» и тут же получила мировое признание благодаря своей красоте и таланту. Но некоторое время спустя, в 2001 году, в возрасте 43 лет она перенесла инсульт, который привел к частичному параличу и трудностям с речью. Часто, как и во многих случаях, описанных в данной главе, когда популярная личность, будь то артист, спортсмен или политик, страдает от того или иного заболевания, это тут же всплывает в средствах массовой информации и приковывает к себе внимание общественности. Крайне важно подчеркнуть, что инсульт является одной из основных причин человеческой смертности и главной причиной инвалидности в мире.

Инсульт – это состояние, характеризующееся острым нарушением мозгового кровообращения. Поскольку мозг перестает получать с кровью необходимые ему питательные вещества и кислород, мозговая ткань начинает отмирать. Подобные повреждения могут приводить к потере тех функций, которые зависят от пораженной части мозга. Если причиной инсульта становится закупорка мозговой артерии, то речь уже идет об ишемическом инсульте. Большинство случаев относится к данному типу. Напротив, когда происходит разрыв мозговой артерии и в тканях мозга образуется гематома, то этот тип классифицируется как геморрагический инсульт (именно он был диагностирован у Стоун).

Симптомы заболевания проявляются внезапно. При возникновении инсульта люди испытывают слабость в определенных частях тела, таких как лицо, рука или нога. У них могут возникнуть трудности с пониманием и воспроизведением речи, они могут ощущать головокружение или неустойчивость в теле. Они могут ослепнуть на один глаз, будто на него вдруг опустилась пелена, а также испытывать приступы головной боли, которые по своей остроте даже близко не сопоставимы с теми, что были ранее.

Инсульт чаще встречается у мужчин, хотя у женщин он приводит к большему числу смертей. Другим фактором риска является возраст старше 55 лет. Во внимание следует также принимать случаи проявления инсульта среди ближайших родственников. Медицинские показатели, повышающие степень риска развития инсульта, включают в себя гипертонию, нарушение липидного обмена (холестерин, триглицериды), болезни сонной артерии, диабет, сердечные аритмии, ревматическая болезнь сердца и заболевания крови.

Существует первичная профилактика (для людей, желающих избежать подобного заболевания) и вторичная профилактика (для лиц, перенесших инсульт и стремящихся избежать риска его повторного возникновения). К повышению риска заболевания приводят определенный образ жизни и вредные привычки, например курение, использование некоторых противозачаточных средств (особенно для курящих женщин старше 35 лет), долгосрочное использование заместительной гормональной терапии (например, для лечения менопаузы), гиподинамия (сидячий образ жизни), ожирение и злоупотребление наркотиками. Сегодня есть немало блестящих специалистов, занимающихся диагностикой, лечением и реабилитацией пациентов, которые перенесли инсульт или подвержены риску подобного заболевания. Каждому человеку важно знать, что такое инсульт, каковы его основные симптомы и какие факторы влияют на его развитие, чтобы проявлять бдительность и заботу о себе, а также принимать любые возможные меры по его предотвращению.

Берегите голову

В 2014 году в США группа родителей подала иск против футбольной федерации страны, а также против Международной организации футбола (FIFA), потребовав запретить игру головой во время матчей детской лиги. Эта мера была направлена на то, чтобы предотвратить сотрясение головного мозга у детей младшего и среднего возраста. В результате запроса Федерация футбола США запретила игру головой в матчах, в которых принимают участие дети в возрасте до 10 лет, и ограничила ее для матчей среди игроков в возрасте от 11 до 13 лет.

Хотя удар по мячу головой может показаться чем-то почти безвредным, в последние годы в ходе целого ряда исследований были представлены доказательства того, что неоднократные удары головой могут приводить к потенциальному повреждению мозга. Была установлена тесная связь между количеством ударов, которые делает игрок, и аномалиями мозга. Нервные клетки передают свои сообщения другим нервным клеткам посредством нервных волокон, или аксонов. Сильное сотрясение мозга может повлиять на работу данных нервных волокон. В исследовании, сравнивающем работу нейронных связей в мозге футболиста и в мозге профессионального пловца, у игроков в футбол были выявлены аномалии в строении белкового вещества головного мозга, в то время как у пловцов ничего подобного не наблюдалось. Ученые из Медицинской школы имени Альберта Эйнштейна в Нью-Йорке провели сравнительный анализ когнитивных способностей и мозговой связи у 37 профессиональных игроков в футбол. В ходе исследования они попросили футболистов сообщить, сколько ударов головой они сделали во время матчей за прошедший год. Результаты показали значительную связь между количеством ударов и связностью нейронов в височно-затылочных областях головного мозга. Американское медицинское общество спортивной медицины утверждает, что после слабого сотрясения мозга (легкая черепно-мозговая травма, часто не вызывает выраженных симптомов и переносится «на ногах») передача сигналов в мозге нарушается, и если когнитивная или физическая активность возобновляется до полного выздоровления пациента, то появляется риск развития хронической дисфункции.

Поскольку профессиональные футболисты начинают тренироваться еще в детском возрасте, ученые вплотную занялись исследованием легких травм головного мозга, спровоцированных ударами головы по мячу, и их возможным влиянием на развитие мозга ребенка. Результаты данных исследований показывают, что травмы, полученные в столь раннем возрасте, ни в коем случае не должны оставаться без внимания и по возможности должны быть предотвращены. Некоторые исследователи, оценивая когнитивные функции и электрические реакции (с использованием вызванных потенциалов[15]) у детей, перенесших ушибы головы шесть месяцев назад, обнаружили, что, помимо развития когнитивного дефицита, эти легкие травмы привели к снижению функций рабочей памяти и внимания. Это говорит нам о том, что, хотя учебные тесты могут и не показать явный когнитивный дефицит у детей, он в любом случае существует и должен рассматриваться как потенциальное последствие черепно-мозговой травмы (пусть даже и в самой легкой форме) в детском и подростковом возрасте. Не стоит также забывать о том, что детям требуется больше времени на восстановление после травмы головного мозга, чем взрослым. Кроме того, было справедливо отмечено, что в детском возрасте мышцы шеи еще недостаточно крепки, чтобы выполнять удары головой без риска получения травмы. Принимая во внимание, что юные игроки только осваивают технику выполнения подобных ударов, стоит помнить о том, что любой из них может привести к довольно серьезным повреждениям.

Нельзя отрицать, что футбол является одним из самых популярных видов спорта в мире. Поэтому крайне важно продолжать проводить глобальные исследования долгосрочных последствий, к которым могут привести черепно-мозговые травмы, полученные футболистами, в особенности детьми, во время ударов головой по мячу. Забота о здоровье самых маленьких спортсменов должна входить в число национальных приоритетов. Возможно, это станет своеобразным оправданием тому, что произошло во время знаменитого матча между Аргентиной и Англией на Чемпионате мира 1986 года, когда Диего Марадона предпочел забить гол не головой, а рукой, сказав, что это сделала сама рука Бога.

Так и не могу понять, что именно отговорило меня пойти на этот обед. Полагаю, и думаю, что я прав, сам факт присутствия там огромного количества людей, родственников, ассоциирующихся (довольно часто) с моей нарастающей неприязнью к обществу, привел меня к этому первому открытому акту восстания. Желание решить вопрос легким путем несколько дней назад натолкнуло меня на мысль сказаться больным. И не просто притвориться, а почувствовать себя больным, перенять определенные манеры больного, как это принято говорить, и поскольку я действительно был немного болен, испытывая то головную, то какую-то другую боль, для меня это не стало особым препятствием. Днем ранее, в последний день года, я не пошел на работу. Это был холодный день, и мне казалось, что он принесет с собой бури; а страх перед ними и мои страдания из-за них всегда заставляли меня оставаться дома. С наступлением темноты я вышел на улицу, но ощутил, по правде, умеренную головную боль. Утром первого января боль уже прошла или почти прошла, и я чувствовал себя нормально во всех смыслах.

Фернандо Пессоа, «Почти автобиография», ноябрь 1907

Обычная болезнь необычного человека (цефалгия)

Одной из наиболее значимых личностей в мировой истории последних веков, несомненно, является Авраам Линкольн, президент Соединенных Штатов. Удивительно, что дошедшие до нас биографии позволяют нам увидеть в них не только экстраординарных исторических деятелей, но и самых обычных людей, живущих вокруг нас. Линкольн, кардинально изменивший жизнь многих и добившийся отмены рабства, страдал от заболевания, которое беспокоило его днями и ночами, мешая обычной деятельности: его мучили сильные головные боли. По словам его жены Мэри Энн Тодд Линкольн, он буквально падал от боли на колени, и тогда этого коренастого мужчину и великого лидера приходилось относить в постель.

Линкольн страдал цефалгией, сильной головной болью, развивающейся как самостоятельная патология и не являющейся вторичной по отношению к другому заболеванию. По своей локализации боль может возникать в черепе, мышцах шеи, периферической нервной системе, глазах, лице и челюсти. Лечение сильной головной боли требует правильного определения ее типа, среди которых выделяется мигрень, головная боль напряжения и кластерная головная боль. К симптомам мигрени обычно относится сильная головная боль, локализованная в одной из частей головы, которая может длиться до нескольких часов и сопровождаться приступами тошноты, гиперчувствительностью к свету и шуму. Пациенты нередко жалуются на зрительные нарушения, которые предшествуют приступу боли и являются симптомами «мигрени с аурой». Большинство людей, страдающих мигренью, описывают зрительные ауры как зигзагообразные, мерцающие огни или темные пятна, движущиеся в поле зрения. В меньшей степени пациенты жалуются на ощущения покалывания или онемения конечностей или трудности в понимании или воспроизведении речи.

Мигрень является результатом временной дисфункции групп нейронов. Диагноз пациенту ставится на основании клинического осмотра, а также дополнительных исследований, таких как анализы крови и МРТ, которые помогают исключить другие заболевания.

Головная боль напряжения обычно связана со стрессом и спазмами мышц в области шейно-плечевого отдела позвоночника. Люди с такой головной болью описывают ее как ощущение сильного давления на голову, которое нередко распространяется на шею. Кластерная головная боль носит эпизодический, но крайне интенсивный характер, возникает в отдельных областях головы и, кроме того, поражает один глаз, который начинает краснеть или слезиться либо провоцирует заложенность носа.

Лечение каждого вида головной боли сочетает в себе периоды как медикаментозной, так и немедикаментозной терапии. Есть целый спектр препаратов, которые реально облегчают состояние пациента. Существует также профилактическое лечение, назначаемое в зависимости от частоты и тяжести приступов. Оно может включать в себя употребление витаминов, растительных производных, ботулинического токсина и лекарств, разработанных для других целей, но оказавшихся эффективными в качестве профилактических средств.

Крайне важно отыскать причины возникновения приступов боли. Наилучшие результаты в лечении достигаются при комплексном подходе к терапии.

Проблемы и стресс в жизни обычных людей являются первоочередными факторами риска, приводящими к развитию данной патологии. Поэтому несложно понять, что переживания за судьбу родины, разрываемой на части гражданской войной, борьба с рабством, личная трагедия из-за потери двоих детей не могли не оставить свой отпечаток на здоровье такого великого человека, как Авраам Линкольн.

Я был болен, думаю, что болен душой и телом, бесконечно. Грипп терзал меня неделя за неделей, подрывая мои силы, уничтожая мою целостность, наполняя смутной тревогой мои кровь и мозг. В конце концов, я был настолько измотан нервами, что не мог ни читать, ни писать. В общем, я был болен. Но теперь я уже иду на поправку. И понимаю, насколько измучено мое сердце. Я снова говорю себе, что ничто я не должен любить так, как мою работу; только через нее мои чувства побеждают и, несмотря ни на что, отправляются в полет, множатся, как лес, рожденный из семени, которое ветер божий уносит подальше от людей и милых сердцу домашних садов.

Райнер Мария Рильке, письмо Адельмине Романелли, март 1908

Повседневная боль

«У собачки боли, у кошечки боли, а у моего малыша заживи». Кому не говорили в детстве эту фразу родители, бабушки и дедушки, когда вы падали и плакали от боли. И эта присказка была как целебный бальзам. В чем была сила ее волшебного воздействия? И могла бы она сейчас помочь нам унять боль в ноге или в мозге?

Все мы знаем, что боль – это неприятное, некомфортное ощущение, которое мы может испытывать в собственном теле. Однако не все помнят, что она играет важную роль, поскольку нередко указывает нам на то, что с нашим организмом что-то не так. И боль настолько субъективна, что только сам человек способен лучше, чем кто-либо другой, оценить ее. Как и многие другие вещи, происходящие с нами в жизни, боль находит свое отражение в кино и телевидении через сюжеты и персонажей различных фильмов и сериалов. Одним из таких персонажей является циничный, но гениальный доктор, вдохновленный знаменитым сыщиком Шерлоком Холмсом и сыгранный известным британским актером и музыкантом Хью Лори в популярном сериале «Доктор Хаус». Боль настолько изматывает его, что он становится зависимым от болеутоляющих препаратов и вынужден бросить свою работу, свою страсть, чтобы выздороветь.

Международная ассоциация по изучению боли определяет ее как неприятное сенсорное и эмоциональное переживание, связанное с существующим или потенциальным повреждением ткани (в биологии под этим подразумевается совокупность клеток и межклеточных веществ, связанных общим строением и функциями). Наиболее часто используемая классификация боли основана на ее продолжительности: острая и хроническая. Острая боль – боль, имеющая четкие временные рамки, необходимые тканям для восстановления. Обычно под этим подразумевают отрезок в один месяц, хотя в настоящее время предельным для острой боли является период в три месяца. Хроническая боль – боль, которая длится более трех месяцев (этот период времени был предложен учеными произвольно). Под хронической болью понимается любая боль, которая сохраняется более двенадцати недель и не имеет опухолевой этиологии.

Хроническая боль наиболее часто связана с проблемами в поясничном и шейном отделах позвоночника (грыжи межпозвоночного диска, сколиоз, переломы позвонков, стеноз позвоночного канала, неврит седалищного нерва, дисфункции постуральных мышц позвоночника и т. д.), а также с головной болью. Хроническая боль приводит к серьезным изменениям в качестве жизни пациентов, влияя на их физическое, социальное, профессиональное и эмоциональное развитие, как это происходит в случае с доктором Хаусом.

Терапия острой боли направлена на лечение причины, которая ее порождает, а также на подавление активности болевых рецепторов – ноцицепторов, посылающих сигналы в мозг. Лечение хронической боли, напротив, требует междисциплинарного подхода. Основной целью лечения пациентов с хронической болью является улучшение качества их жизни. Для этого важно, чтобы они справлялись со своей болью, следили за осанкой, занимались физическими упражнениями и даже использовали методы релаксации. Необходимо отметить, что эффективность методов лечения носит сугубо индивидуальный характер. Поэтому крайне важно продолжать проводить исследования, направленные на выявление причин и разработку наиболее подходящих курсов терапии для каждого человека, страдающего от последствий этой клинической картины. Истинная ценность науки заключается в том, чтобы уже сегодня улучшить жизнь людей.

Но эта сцена, которую мы с тобой видели, есть или принадлежит тому, что я называю чувственной жизнью, эмоциональным целым, потому что мое страдание было ее страданием, а ее страдание было моим. Мы были двумя существами, бессильными помочь друг другу. Если бы я мог умереть в этот момент или до этого момента, я бы ушел из жизни с одним из самых нежных, человечных и безмятежных взглядов. И этот человек уже не был бы столь огорчен, потому что моя боль, которая также была немного и его болью, закончилась. Я бы умер, зная, что моя боль больше не причинит тех же страданий другому живому существу, которое смотрит на меня. Я бы ушел, чтобы больше не видеть себя простым куском мяса.

И ты можешь спросить меня, если я говорю, что человек может хотеть умереть из любви к другим, то почему он не может хотеть выжить ради них же, ради того, чтобы своей смертью не причинять им боль? Ответ весьма очевиден: что было бы страданием более несправедливым?

Рамон Сампедро, «Письмо к его дорогой Лауре»

В 1906 году знаменитый испанский врач Сантьяго Рамон-и-Кахаль вместе со своим итальянским коллегой Камилло Гольджи получили Нобелевскую премию по медицине в знак признания их вклада в изучение структуры нервной системы человека. Их работы показали, что мозг, как и остальные органы тела, состоит из дискретных клеточных единиц (нейронов), имеющих разные размеры и формы. Подобное открытие стало возможным, в дополнение к усилиям и таланту исследователей, благодаря разработке оптического микроскопа, а также усовершенствованию методов окрашивания. Кроме того, последующие исследования позволили изучить передачу электрического импульса через аксон нейронов, а также электрическую и химическую связь между ними, которая происходит в точках соединения между ними – синапсах.

В 1930-х и 1940-х годах канадский нейрохирург Уайлдер Пенфилд начал проводить операции на открытом мозге у больных с эпилепсией, во время которых с помощью электродов он стимулировал различные отделы мозга. Затем он фиксировал и тщательно анализировал ощущения пациентов[16], например, видели ли они вспышки света, слышали жужжание, чувствовали покалывание в какой-либо части тела или двигали ей. Эти наблюдения побудили его составить карту коры головного мозга, на которой он указал области, связанные напрямую с теми или иными сенсорными модальностями. Таким образом, эмпирически была продемонстрирована связь между мозгом человека и его сознанием. Данные результаты, наряду с другими нейропсихологическими исследованиями, описывающими когнитивный профиль пациентов с черепно-мозговыми травмами, способствовали развитию нейробиологии.

Благодаря разработкам в области компьютерных наук и компьютерных методов анализа, проводимых такими исследователями, как англичанин Алан Тьюринг, удалось приступить к процессу по созданию искусственного интеллекта. Затем ученые, такие как американец Фрэнк Розенблатт, сделали первые шаги в построении компьютерного моделирования нейронных цепей головного мозга.

В 1980-х и 1990-х годах появление МРТ и в дальнейшем функциональной МРТ произвело настоящую революцию в науке, поскольку речь шла о технологии, которая позволяет визуализировать анатомическую структуру и работу мозга in vivo с пространственным разрешением в несколько миллиметров и временным интервалом в несколько секунд. Изучение отделов мозга, вовлеченных в распознавание объектов и отвечающих за распознавание речи, – это лишь немногие аспекты, которые стали возможны для проведения исследований благодаря данной методике. Данные технологии, наряду с другими методами исследований, такими как электроэнцефалограмма, позволяющая измерять электрическую активность нейронов с точностью до миллисекунды, придали импульс развития когнитивной науке, чья основная цель, как мы успели увидеть в начале книги, состоит в изучении взаимосвязи между функциями мозга и сознанием человека.

Совсем недавно были разработаны методы, которые позволяют манипулировать определенными отделами мозга с целью наблюдения за тем, какое влияние это может оказать на процесс познания, чувства и поведение человека. Сегодня мы уже знаем, что сложные когнитивные процессы, такие как речь, память, рассуждения и эмоциональные реакции, не зависят от одной области мозга, а основаны на функционировании сразу нескольких взаимосвязанных нейронных сетей. Области мозга соединяются друг с другом на структурном уровне, то есть посредством аксонов нейронов. Существуют также функциональные связи между активностями различных отделов мозга, которые не обязательно структурно связаны между собой. Различные технологии позволили нам получить эти фундаментальные данные о том, как работает наш мозг и каковы его способности. В настоящее время прилагаются огромные усилия по картированию этих связей и описанию того, как они меняются под влиянием таких патологий, как болезнь Альцгеймера, синдром дефицита внимания с гиперактивностью, депрессия, шизофрения и многое другое.

Одним из методов, проявивших себя как мощный инструмент для определения того, какие области нашего мозга напрямую связаны с различными когнитивными или аффективными процессами, является исследование функциональной магнитно-резонансной томографии (ФМРТ). Именно благодаря ему мы смогли выявить взаимосвязь между гиппокампом – одной из структур нашей височной доли – и начальными стадиями генерирования памяти. Тем не менее за последние 20 лет произошли радикальные изменения в области резонансных исследований, поскольку поле их интересов переключилось с определения реакции конкретных областей мозга на изучение взаимодействия различных отделов мозга между собой с функциональной точки зрения. Данный сдвиг произошел из-за целой серии исследований, показавших, что, хотя мы и не выполняем в какой-то момент времени конкретную когнитивную задачу (например, решение кроссворда), наша мозговая деятельность даже в состоянии покоя продолжает оставаться последовательной, организованной и даже независимой от содержания наших мыслей.

Развитие технологий в огромной мере способствует и улучшению медицинской практики. К примеру, компания IBM разработала суперкомпьютер под названием Watson – компьютерную систему искусственного интеллекта, способную отвечать на различные вопросы. Это стало возможным благодаря тому, что Watson хранит внутри себя огромную базу данных, поступающую сразу из нескольких источников, таких как словари, энциклопедии, новостные ленты и т. п. Например, в него был встроен алгоритм по изучению миллионов медицинских карт и других источников данных, чтобы помочь практикующим врачам подобрать наилучший вариант лечения для пациентов со сложной клинической картиной заболевания.

Но данные вычислительные модели могут также применяться для оказания помощи в разработке персонализированных, а следовательно, и более эффективных планов лечения. Аргентинский исследователь Эсекьель Гляйхгеррхт, делавший свои первые исследовательские шаги в Фонде INECO и работающий в настоящее время в Америке, применяет модели искусственного интеллекта для лечения различных неврологических патологий. К примеру, искусственный интеллект применяется для лечения пациентов с эпилепсией. До трети людей, страдающих этим недугом, не могут контролировать симптомы его проявления при помощи лекарственных препаратов, в связи с чем они автоматически попадают в список пациентов, которым показана операция по удалению очага, вызывающего судороги. Однако только 60 % пациентов, перенесших операцию, достигают излечения, притом что их клинические данные или картина состояния мозга ничем не отличаются от картины мозга людей, которые продолжают испытывать приступы эпилепсии после проведения хирургического вмешательства. Применяя передовые алгоритмы нейровизуализации, способные создать индивидуальную карту всех мозговых связей у каждого пациента, и сочетая их с технологиями глубокого обучения (разновидностью искусственного интеллекта), современные ученые могут с уверенностью более чем на 90 % предсказать, у кого из пациентов прекратятся приступы после проведения операции. Подобное применение сложных вычислительных алгоритмов для решения проблем, представляющих клинический интерес, демонстрирует потенциал новых технологий в поиске так называемых «биомаркеров» – объективных показателей, способных на индивидуальном уровне подобрать диагностику, лечение и прогнозирование различных заболеваний.

С другой стороны, разрабатывается новая система с использованием видеокамер и встроенных программ, позволяющая специалистам по сосудистой неврологии, работающим в исследовательских центрах, осматривать людей, перенесших инсульт, посредством видеоконференций. Она дает возможность улучшить прогноз выздоровления пациентов с заболеванием средней и высокой степени тяжести, несмотря на их проживание вдали от медицинских центров.

Мозг невозможно изучать изолированно, он должен рассматриваться исходя из физического, социального, экономического и технологического контекстов, в которых развивается. Вот почему понимание принципов его работы требует интеграции знаний из различных областей. Это будет способствовать тому, что знания о мозге и о сознании человека будут опираться на интеграцию тысяч и тысяч экспериментов, связанных с различными уровнями человеческого организма, включая гены, нейроны, нейронные сети, когнитивные процессы и поведение среди прочего. И как уже было отмечено ранее, все это отчасти станет возможным благодаря вкладу технологий и инновационных разработок в процесс исследования головного мозга.

Однако стоит предупредить, насколько важно не позволять новым технологиям ослеплять себя. Наука о мозге должна призывать технологии на службу своим исследованиям, а не ставить их во главу всего процесса. С этой точки зрения мы должны всегда помнить, что корни прогресса любых клинических достижений лежат в основополагающих научных открытиях, совершаемых изо дня в день в лабораториях по всему миру.

С другой стороны, равно как и ученые, политические и социальные лидеры, а также обычные граждане несут ответственность за критическое осмысление и принятие решений по некоторым этическим вопросам, возникающим в результате разработки новых технологий. Это влияет как на методы, предназначенные для диагностики и лечения пациентов, так и на потенциальное применение технологий для повышения когнитивных функций и качества жизни здоровых людей. Как мы видели уже в первой главе, нейробиология влечет за собой многочисленные этические вопросы и дилеммы. Если бы уже сегодня мы могли пользоваться передовыми технологиями, такими как нанороботы, способные контролировать и предотвращать приступы эпилепсии, смогли бы мы обеспечить их доступность для всего населения, особенно для людей с ограниченными экономическими ресурсами? Если бы у нас были автомобили, оснащенные датчиками контроля внимания и детекторами усталости, привлекались бы водители, совершающие аварию, к ответственности в полной мере? Эти и многие другие вопросы до сих пор не имеют однозначного ответа. Мы несем ответственность за то, чтобы оставаться осведомленными, чтобы суметь занять критическую позицию перед лицом этих головокружительных технологических изменений, раз и навсегда ставших неотъемлемой частью нашей реальной жизни.

На последующих страницах мы обсудим некоторые из тех новых методов, которые уже используются (или пока только внедряются) в рамках нейробиологических исследований. Мы поговорим о технологических разработках, которые уже сейчас влияют на жизнь людей, страдающих неврологическими заболеваниями, включая нейрокомпьютерный интерфейс, разработку экзоскелета и новейшие направления в исследовании болезни Альцгеймера. Также в конце главы мы остановимся на исследованиях «второго мозга» и захватывающей технике гипноза.

Нейрокомпьютерный интерфейс

Благодаря ему Вселенная и галактики стали казаться нам более близкими, менее неприступными. И история его жизни, несомненно, заставила нас восхищаться им еще больше. Выдающийся физик Стивен Хокинг страдал боковым амиотрофическим склерозом (БАС), нейродегенеративным заболеванием, вызванным постепенным ухудшением в работе и последующей гибелью мотонейронов (нейронов, расположенных в центральной нервной системе и контролирующих мышечную активность). Это привело к развитию у него атрофии и прогрессирующего мышечного паралича, который все больше ограничивал подвижность. Однако в свои 76 лет он был способен общаться с миром с помощью компьютерной системы, которая считывала и интерпретировала небольшие движения на его щеке. Каждое движение перемещало курсор на экране, который он использовал для выбора первой буквы слова, и после того, как первая пара букв была подобрана, сверхсложная система прогнозирования текста предлагала ему наилучшие варианты слов на основе его предыдущих книг и лекций. Таким образом, до самых последних дней своей жизни он мог продолжать читать лекции и успешно писать научно-популярные книги. Использование технологий в сфере медицины и исследовательской деятельности приводит к ошеломляющим разработкам, которые способствуют улучшению качества жизни людей, в особенности тех, кто страдает приводящими к инвалидности заболеваниями. Сегодня все большее число исследователей по всему миру сосредоточивают свои усилия на разработке оборудования, которое позволило бы эффективно и в режиме реального времени декодировать язык нашего мозга. Речь идет в первую очередь о нейрокомпьютерном интерфейсе, соединяющим наш мозг с машиной.

Этот метод начал разрабатываться в 1969 году, когда Эберхард Фетц имплантировал электрод в прецентральную извилину (отвечающую за сознательные движения) мозга обезьяны для отслеживания электрической активности конкретного нейрона. Каждый раз, когда частота активности нейрона возрастала, ученый давал животному угощение. Пройдя этот этап обучения, обезьяна научилась получать больше пищи, активируя этот нейрон все быстрее и быстрее. Данный эксперимент продемонстрировал способность по желанию изменять активность отдельных нейронов и возможность контролировать работу нейрокомпьютерного интерфейса усилием воли.

Работа исследовательской группы во главе с нейробиологом Майклом Мерзеничем, в настоящее время почетным профессором Калифорнийского университета, стала толчком к применению концепции нейрокомпьютерного интерфейса. Составленная и усовершенствованная в результате их работы карта мозга позволила им создать кохлеарный имплантат. Речь идет об устройстве, заменяющим собой орган слуха. Размещенный во внутреннем ухе (лабиринте), он преображает звуки в электрические импульсы, которые затем доставляются в слуховую кору, ответственную за их обработку. Имплантант состоит из звукового приемника, преобразователя, который переводит звук в электрические импульсы, и электрода, хирургически вживленного в слуховой нерв, идущий от уха в мозг. Изобретение этой группы исследователей помогло более 300 000 детей по всему свету с врожденной глухотой услышать мир.

Еще одна инновационная разработка – применение нейронных имплантантов, технологических устройств, устанавливаемых непосредственно на поверхности мозга хирургическим путем и действующих как биомедицинские протезы. Эта новая технология позволяет людям с различной степенью неподвижности, таким как Хокинг, управлять роботизированными руками, курсором настольного компьютера или собственной инвалидной коляской, используя только силу своих мыслей. Для успешного выполнения этих задач крайне важно, чтобы нейронные имплантанты приживались на ткани мозга пациента без осложнений в виде образования рубцов, были правильно откалиброваны для обработки сигналов, а также индивидуально настроены под нужды конкретного человека.

Ученые из Университета Питтсбурга в настоящее время проводят исследование, целью которого является определение того, как именно мозг переводит мысль в действие. Одна из участниц данного исследования страдает генетическим заболеванием, называемым спиноцеребеллярной дегенерацией, а также тетраплегией (параличом нижних и верхних конечностей). Хирургическим путем ей имплантировали две сетки электродов в моторную кору – зону, ответственную за выполнение произвольных движений. Данные электроды позволяли регистрировать и преобразовывать сигналы мозга, чтобы затем их можно было передавать на компьютер. С помощью сложных компьютерных алгоритмов были декодированы и идентифицированы паттерны мозга, связанные с движениями рук и кистей. Поэтому, когда пациентка думала о том, чтобы пошевелить рукой, электроды обнаруживали колебания мозга и вычислительное программное обеспечение начинало интерпретировать и переводить их в команды движения, осуществляемые роботизированной рукой. Таким образом, благодаря столь сложному устройству женщина могла двигать рукой, используя только силу своей мысли, и даже выполнять простые моторные движения пальцами рук, например, пожимать чью-нибудь руку.

Как мы можем себе представить, жизнь тех, кому удается общаться или двигаться благодаря этим новым устройствам, резко меняется. Это относится, в частности, к 58-летней женщине по имени Кэти Хатчинсон, которая больше 15 лет не способна была двигать руками и ногами. По причине развившегося у нее паралича она также не могла разговаривать. В 2012 году команде ученых из Университета Брауна удалось добиться того, что женщина начала двигать роботизированной рукой и даже выполнять ею простые задачи, такие как перемещение и захват предмета. Устройство под названием BrainGate2 является наглядным примером нейрокомпьютерного интерфейса в действии: датчик в мозге записывает мысли человека о движении рукой, в то время как другое устройство декодирует эти сигналы, исходящие из мозга, и передает их роботизированной руке. Технология позволила женщине дотянуться до чашки кофе на столе, приблизить ее ко рту и выпить из нее при помощи соломинки. Другим примером является Натан Коупленд, оставшийся парализованным после автомобильной аварии и ставший первым человеком, который благодаря достижениям в разработках нейрокомпьютерного интерфейса смог в полную силу использовать роботизированную руку, созданную Агентством перспективных исследовательских проектов в области обороны (DARPA) и Национальным научным фондом. Благодаря различию в технологиях, использовавшихся на других пациентах, Натан не только смог управлять роботизированной рукой при помощи силы своего мышления, но и стал первым, кто получил через нее обратную сенсорную связь при рукопожатии. Данная технология известна как «двусторонний нейрокомпьютерный интерфейс», в возможности которого со временем будет входить не только сбор информации о мозговой активности, но и обеспечение обратной сенсорной связи за счет укрепления новых мозговых связей и анализа результатов уже имеющихся данных.

Как мы упоминали ранее, одной из удивительнейших особенностей нашего мозга является его нейропластичность, то есть способность изменять собственную структуру и функцию. Сегодня этому могут способствовать нейрокомпьютерные интерфейсы. Исходя из этого, Дженнифер Коллингер, сотрудница Медицинского центра Университета Питтсбурга, утверждает, что, если мы поймем, как нейрокомпьютерные интерфейсы изменяют нервную систему человека, это даст нам ценную информацию, которую врачи и ученые смогут использовать для лечения и реабилитации пациентов, например, с повреждениями спинного мозга. Глубокое понимание того, как мозг реагирует и трансформируется в ответ на нейропротез или другие технологии, может дать нам ключевую информацию, которая в один прекрасный день приведет нас к разработке терапии, способной восстанавливать аксоны и мотонейроны, чтобы они возвращали функциональную и естественную двигательную активность пациентов.

Нейрокомпьютерные интерфейсы начинают применяться не только в медицине, но и в других областях, таких как автотранспорт, развлечения и образование. К примеру, в Австралии был разработан автомобиль со специальными встроенными датчиками, которые в режиме реального времени контролируют уровень концентрации внимания и автоматически замедляют транспортное средство при обнаружении усталости или рассеянности у водителя. Другая разработка позволяет нам совершить полет на авиатренажере. Речь идет о разработке европейского проекта Brainflight, чьей целью является создание самолета, управляемого мыслью человека. В серии экспериментов под руководством Тима Фрике, аэрокосмического инженера Технического университета Мюнхена (Германия), семь человек (некоторые из которых не имели вообще никакого опыта пилотирования) сумели правильно поднять в воздух, а затем посадить самолет на симуляторе модели воздушного судна DA42, не коснувшись при этом ни одного рычага или педали. В рамках испытания они могли управлять самолетом только при помощи мысли. На них был надет специальный шлем с электродами для захвата нейронных сигналов, которые с помощью нейрокомпьютерного интерфейса преобразовывались в необходимые для пилотирования команды. Нейрокомпьютерные интерфейсы не читают мысли, а полагаются исключительно на обработку четко узнаваемых электрических сигналов для программы. Подобные проекты позволят в будущем упростить обучение пилотов за счет сокращения времени и финансовых затрат, повысят безопасность полетов, а также откроют новые возможности для карьеры людям с ограниченными физическими способностями.

Среди наиболее инвазивных методов в настоящее время считается глубокая стимуляция мозга, или DBS (от английского deep brain stimulation), применяющаяся для лечения некоторых симптомов, таких как тремор или скованность движений у людей с болезнью Паркинсона. Тем не менее данная методика показана лишь некоторым пациентам и не имеет тенденции улучшать немоторные проявления заболевания. Техника включает в себя имплантацию электродов в определенные области мозга, отвечающие за проявление симптомов, с целью регулирования их активности посредством электрических импульсов.

Все это – передовые технологические разработки, которые, по-видимому, не имеют ограничений ни в своем потенциале, ни в дальнейшем развитии. Болезнь Стивена Хокинга, к сожалению, была прогрессирующей. Весьма вероятно, что с течением времени он также утратил бы подвижность мышц щеки, которые позволяли ему общаться через компьютер все последние годы. И, как всегда открытый для будущего, он тестировал бы на себе технологию, которая позволяла бы ему общаться исключительно посредством мышления. Исходя из этой цели, нейробиолог и исполнительный директор компании Neurovigil Филипп Лоу работал над внедрением своего устройства под названием iBrain. Стивен Хокинг умер 14 марта 2018 года в Кембридже, оставив после себя не только огромные знания, но и пример удивительной жизненной стойкости. Невероятная внутренняя сила, а также передовые технологические достижения позволили сохранить его наследие для всего мира.

Право первого удара за наукой

12 июня 2014 года в 17 часов на стадионе «Арена» в Сан-Паулу весь мир смог увидеть, как парализованный человек встал с инвалидного кресла и, сделав удар по мячу ногой, дал старт для церемонии открытия Чемпионата мира по футболу 2014 года в Бразилии. Это был знаменательный момент для науки, спорта и всего человечества.

Что в принципе это может означать для науки? Параплегия – это неврологическое состояние, при котором по разным причинам нижняя часть тела человека оказывается парализованной и лишенной функциональности. Международное сообщество ученых, возглавляемое Мигелем Николесисом, разработало роботизированный экзоскелет (внешнюю конструкцию, которую человек надевает, будто доспехи), который позволил парализованному человеку подняться и ударить по футбольному мячу. Как такое вообще возможно? Сообщения, передаваемые мозгом, такие как решение сделать шаг, пойти или остановиться, улавливаются компьютером, а затем переводятся, чтобы тело смогло выполнить необходимое движение. Чтобы управлять таким экзоскелетом, парализованный человек надевает специальный головной убор, снабженный электродами, которые улавливают его мозговые волны. Полученные сигналы передаются на компьютер, расположенный за спиной пациента в специальном рюкзаке, а затем декодируются, запуская в работу гидравлические проводники в самом костюме. Благодаря датчикам, размещенным на подошве обуви, экзоскелет также передает пациенту ощущение почвы под ногами. Сложный и видимый всем роботизированный костюм осуществляет довольно простую функцию: он выполняет работу, которую мышцы парализованных ног сделать самостоятельно не могут.

Этот экзоскелет является кульминацией многолетней работы международной команды ученых и инженеров над проектом под названием Walk Again, или «Начать ходить снова». Если работа над данной технологией будет продолжена, уже в недалеком будущем она сможет войти в нашу повседневность и облегчить жизнь парализованным людям, заменив собой в конечном итоге инвалидные кресла.

В действительности, право первого удара всегда носит в высшей степени символический характер. И выбор главного героя организаторами мероприятия выходит далеко за рамки простого спортивного, физического или механического действа. Это жест, который подчеркивает значимость того или иного события – будь то в политике, в истории спорта или в обществе, – сумевшего консолидировать вокруг себя чувства и мысли конкретной эпохи. Как известно, чемпионат мира по футболу, проводящийся каждые четыре года, является одним из самых важных спортивных и социальных мероприятий (по оценкам экспертов, он собирает вокруг себя миллиарды зрителей). Тот факт, что символом такого эпохального события стал результат работы неврологов, компьютерных инженеров и ученых, представляющих абсолютно разные научные дисциплины, ознаменовал собой трансцендентный исторический процесс. Конечно, это стало грандиозной новостью не только для нейробиологии, но и для нашей истории в целом: удар по мячу одного человека стал золотым голом для всего человечества.

Женщина, которая заботится обо мне, крайне воодушевлена и говорит, что поможет мне полностью выздороветь. Моя жизнь в основном проходит на диване, но мне разрешено переходить из одной комнаты в другую. Как-то раз я гуляла на воздухе, сидя в чем-то похожем на кресло-качалку, и собираюсь сделать это снова. Если погода позволит, то я смогу передвигаться на инвалидной коляске. В этой связи я лишь выражу надежду, что моя дорогая сестра, моя нежная, внимательная и неутомимая сиделка не заболеет сама от столь непосильного труда. Мне остается только со слезами на глазах воскликнуть, сколь многим я обязана ей и всей моей любимой семье в такой момент. И я молю Бога, чтобы с каждым новым днем он посылал вам всем больше и больше своих благословений.

Джейн Остин, письмо к Френсис Тилсон, 29 мая 1817

Что такое оптогенетика?

Так называемая оптогенетика представляет собой метод, позволяющий управлять деятельностью мозга, иными словами, активировать или ингибировать определенный набор нейронов. Эта технология помогает ученым наблюдать за тем, как порождается определенная модель действий, мыслей или эмоций, а также исследовать причинно-следственные связи между деятельностью мозга и наблюдаемым поведением. Это открывает множество возможностей для изучения и лечения неврологических и психиатрических заболеваний в будущем, а также поднимает немало серьезных вопросов.

Этот метод основывается на внедрении в нейроны молекул, реагирующих на свет. Это достигается путем встраивания в геном клетки чужеродных генов (например, полученных из водорослей), которые кодируют светочувствительные белки (опсины). Таким образом, нейроны начинают менять свою активность в зависимости от уровня освещенности. Другими словами, они преобразуют свет в электрические импульсы, интерпретируя которые, мозг начинает действовать соответствующим образом. Управляя светом соответствующей частоты, можно активировать или отключить определенные группы нейронов, чтобы иметь возможность изучить, какое влияние они оказывают на познание, эмоции и поведение. Преимущество данного метода состоит в том, что его можно применять для изучения сразу целых групп определенных нейронов. Это открывает безграничные возможности для исследований и разработки методов лечения, которые только могут быть созданы на основе данного типа технологий. Хотя большинство экспериментов с оптогенетикой проводились на животных, полученные результаты имели колоссальное значение для понимания поведенческих моделей человека.

Какую пользу можно извлечь из технологии оптогенетики? Она уже использовалась в различных областях исследований с потенциальным клиническим применением. К примеру, ее применяли для контроля над классом нейронов, называемых гипокретиновыми клетками, отвечающими за расстройства сна и развитие нарколепсии. Она также помогла лучше понять болезнь Паркинсона. Благодаря тестированию технологии на животных удалось более точно воспроизвести мозговые цепи, пораженные данным заболеванием, и понять механизмы действия терапевтического вмешательства, связанного с глубокой стимуляцией мозга. Кроме того, применение оптогенетики помогло определить, как нейроны, продуцирующие дофамин, вызывают чувство удовольствия и запускают в мозге процесс обработки вознаграждения. Все это – результаты, которые имеют непосредственное отношение к изучению таких патологий, как депрессия и злоупотребление психоактивными веществами.

Изучение агрессивного поведения является еще одной областью, в которой данная технология позволяет добиться впечатляющих результатов. Агрессия представляет собой естественный инстинкт у живых существ, в том числе и у людей. Она помогает нам адаптироваться к окружающей среде и защитить себя от потенциальной опасности и вреда. Однако агрессия может стать серьезной проблемой в случае ее перехода в плоскость проявления насилия. Нейробиологи из разных уголков мира изучают области мозга и нейронные связи, которые контролируют агрессивные импульсы, и в последнее время с этой целью начали все чаще внедрять методы оптогенетики.

Именно в этой области исследований Дэвид Андерсон и его сотрудники из Калифорнийского технологического института изучают взаимосвязь между отделами мозга, отвечающими за агрессию, и теми, что контролируют сексуальное поведение. В результате экспериментов с участием животных ученым удалось выяснить, что, несмотря на кажущуюся взаимоисключаемость этих типов поведения, оба они связаны между собой и усиливают друг друга. Именно в период спаривания в животном мире агрессивное поведение находится на максимальном уровне. Это открытие послужило толчком к тому, чтобы как можно глубже изучить задействованные механизмы мозга, сосредоточенные в области, называемой гипоталамусом. Было отмечено, что один набор нейронов гипоталамуса активировался, когда животные дрались между собой, а другой – когда они спаривались с особью другого пола. И что самое удивительное, порядка 25 процентов и той, и другой группы нейронов были активны во время проявления и того, и другого типа поведения. Впоследствии для лучшего понимания специфической роли этих нейронов исследователи использовали технику оптогенетики, чтобы получить возможность включать и выключать данные нейроны с временным интервалом в миллисекунды, а также записать их влияние на поведение животных. В ходе первого эксперимента они помещали грызуна в клетку рядом с неодушевленным предметом (резиновой перчаткой) и стимулировали нейроны агрессии. Тем самым они искусственно убеждали его нападать на объект. Затем ученые провели еще один эксперимент, чтобы проверить, участвуют ли те же самые нейроны в естественном агрессивном поведении. С этой целью в клетку, где уже обитало одно животное, они поместили второго грызуна. В таких условиях животное почувствовало вторжение на свою территорию и, естественно, атаковало вторгшегося грызуна. Исследователи также отметили, что в тот момент, когда активность нейронов агрессии купировалась при помощи оптогенетики, борьба автоматически прекращалась. Это доказало, что именно эти нейроны непосредственно отвечают за проявление агрессивного поведения. И это еще не все. Манипулируя активностью нейронов, ученые обнаружили нечто очень важное. Для активирования агрессивного поведения требовалась высокоинтенсивная световая стимуляция, в то время как стимуляция меньшей интенсивности запускала процесс спаривания. Световая стимуляция оказалась напрямую связана с электрической активностью. Это означало, что в состоянии высокой активности нейроны вызывали агрессию, в то время как в состоянии низкой активности они запускали механизмы сексуального поведения. Испытывая на себе низкий уровень стимуляции, грызун пытался вступить в сексуальный контакт. Всего лишь модулируя интенсивность световой стимуляции в этой области мозга, ученые могли вызывать агрессивное поведение, смесь агрессии и сексуального поведения или просто сексуальное поведение. (Результаты данных исследований были получены в контролируемых лабораторных условиях и, следовательно, должны рассматриваться исключительно в этом контексте. Это лишь первые шаги, сделанные с использованием новейших технических разработок, поэтому любая иная трактовка результатов может оказаться поспешной и опрометчивой).

Оптогенетика также используется для исследований механизмов формирования воспоминаний. Как мы уже упоминали в предыдущих главах, память не работает по принципу видеокамеры, точно записывая переживаемые события. Она представляет собой весьма пластичную и изменчивую когнитивную функцию, всегда готовую воспринимать и обрабатывать новые данные. Понимание того, как работают память и связанные с ней отделы мозга, является ключевым. С одной стороны, это позволяет нам четко определять проявление искажения памяти и иллюзий, представляющих собой симптомы различных когнитивных нарушений и таких заболеваний, как болезнь Альцгеймера, чтобы разрабатывать новые методы и стратегии лечения. С другой стороны, знания о функционировании памяти и формировании ложных воспоминаний имеют потенциальное применение для правовой системы, например, в отношении использования в качестве доказательств воспоминаний свидетелей.

В этой области исследований эксперимент с использованием оптогенетики, проведенный нейробиологом Сусуму Тонегава из Массачусетского технологического института, показал, как ложные воспоминания могут формироваться у грызунов, что лишний раз доказало пластичность функции памяти. В ходе эксперимента исследователи помещали грызуна в клетку, где животное чувствовало себя защищенным от неприятных стимулов, и, используя генетическую технику, помечали клетки мозга в области гиппокампа, где хранились воспоминания о пребывании в этом безопасном месте. На следующий день это же животное помещали в совершенно другую клетку, где оно получало отрицательные стимулы, и параллельно оптогенетическим методом при помощи света стимулировали те клетки мозга, которые активно работали, когда животное находилось в других условиях, то есть клетки, обладающие физическим представлением о безопасном контексте. Цель заключалась в том, чтобы опосредованно связать неприятный опыт с воспоминанием о первой клетке, где грызун чувствовал себя в безопасности. Некоторое время спустя животное снова поместили в первую клетку. Что же произошло на этот раз? Животное демонстрировало признаки страха вплоть до состояния оцепенения. Это позволило сделать вывод, что его мозг начал генерировать ложные воспоминания о негативном опыте в данной клетке, которого никогда не было. Несомненно, результаты всех этих экспериментов имеют трансцендентные клинические последствия. Но они также порождают новые вопросы и дебаты. Оптогенетика – это область, которая пока еще находится в разработке. Возможность манипулировать активностью определенных наборов нейронов с временными интервалами высокой точности значительно увеличила наши знания о мозге. Такие технологии могут революционизировать методы лечения неврологических и психических заболеваний. Тем не менее мы должны проявлять осторожность, чтобы не попасть в ловушку редукционизма в том, что касается наших выводов о работе мозга. Человеческий мозг является самым сложным органом во Вселенной, и мысли, чувства и поведение представляют собой результат его неустанной деятельности – активности порядка 100 000 миллионов нейронов, выстраивающих между собой взаимосвязанные сети. Знания о том, как работают отдельные нейроны или отдельные группы нейронов, недостаточно для того, чтобы объяснить, как функционирует человеческий разум. Сегодня людям под силу разобраться лишь в небольшой части того, что проявляется в результате организованной и скоординированной работы нейронных сетей в рамках определенного контекста, в котором находится человек. Поэтому крайне важно с ответственностью подходить к распространению информации о последних научных достижениях, не забывая указывать на их ограничения и избегать утверждений, не имеющих твердых доказательств, равно как и не допускать применения преждевременных разработок и методов на практике.

Технологии в сфере нейробиологии порождают новые философские дебаты, касающиеся фундаментальных вопросов. Если в будущем можно будет изменять умственную деятельность с помощью стимуляции мозга, возможно, перед людьми возникнут вопросы о собственной личности и о том, какую ответственность мы несем за свои действия.

Самым любопытным аспектом в механизме управления нейронами головного мозга при помощи света является момент его открытия. Как уже было сказано выше, оно стало возможным благодаря исследованию реакции на свет в клетках зеленых водорослей, проведенному Питером Хегеманном из Института Макса Планка в Германии. Примеры, подобные этому, лишний раз доказывают, насколько важно инвестировать в фундаментальную науку, даже если не всегда сразу очевидно, какие конкретные выгоды мы можем почерпнуть из них в будущем.

Новые приложения для проведения диагностики

Летающий шотландец, как обычно называют профессионального велогонщика Грэма Обри, побившего все мировые рекорды на велотреках, всегда обладал большой изобретательностью, самостоятельно придумывал конструкции велосипедов и искал наилучшее положение тела для создания аэродинамики. И за этим огромным талантом скрывался человек, страдающий биполярным расстройством. Он давно пришел к выводу, что ему не нужна была помощь: она только усугубляла его состояние. Огромная проблема заключается в том, что миллионы людей по всему миру, страдающие различными психическими расстройствами, не получают надлежащего лечения именно тогда, когда оно больше всего необходимо. Вот почему сегодня все чаще и чаще возникает вопрос о разработке технологий, которые могли бы способствовать ранней диагностике и обеспечивали бы доступ к лечению в области психического здоровья.

Уже было доказано, что сеансы психотерапии через интернет могут оказаться крайне эффективной мерой при легких и умеренных формах депрессивного расстройства. При помощи подобных технологий связи мы могли бы охватить большее число людей. Другой вариант – это использование приложений, хранящих огромное количество данных о каждом человеке на его смартфоне или портативном устройстве, которые могли бы на основании анализа имеющихся показателей выявлять патологические состояния и заблаговременно предупреждать об их возникновении или обострении. В случае с биполярным расстройством, характеризующимся колебаниями уровня активности и энергии, смартфоны могли бы стать вспомогательным инструментом лечения, способным своевременно выявлять малейшие изменения в настроении. Математическое исследование больших баз данных показало, что определенные алгоритмы высокочастотных записей способны посредством анализа ответов на простые вопросы обнаружить подобные колебания в настроении намного раньше, чем это делает сам человек.

Депрессия характеризуется такими симптомами, как апатия, потеря способности наслаждаться жизнью, изменение режима питания и сна, медлительность или психомоторное возбуждение среди многого другого. Поскольку развитие подобных симптомов не всегда можно вовремя отследить во время спорадических лечебных консультаций, технологии позволят непрерывно контролировать смену настроения, например, с помощью приложений, регистрирующих тон голоса или режим сна, а также изменения в двигательной активности или в отношениях с окружающими. В ответ на такие запросы как: «У меня депрессия?», – поисковый сервер Google предлагает пройти специальный тест. В США не так давно была разработана анкета из девяти вопросов под названием PHQ-9 для выявления симптомов депрессии, с которой потом человек может обратиться за получением специализированной медицинской консультации. Цель данного инструмента заключается не только в том, чтобы облегчить доступ человека к лечению, но и в том, чтобы содействовать проявлению понимания со стороны общества в адрес человека, страдающего депрессией.

Похожие методы могут быть полезны и при выявлении психотических расстройств. На стадии, предшествующей приступу психоза, происходит рассинхронизация мыслительных процессов, а также изменение в использовании лингвистических синтаксических паттернов и паттернов движения. Недавнее исследование, проведенное IBM, показало, что компьютерный анализ лингвистических паттернов может сообщить о надвигающемся приступе психоза.

Подобные достижения стали возможными благодаря совместной работе исследователей в области нейробиологии, инженерии и психического здоровья, а также специалистов из других дисциплин, таких как компьютерная лингвистика. Благодаря целенаправленным усилиям ученые смогли не только разработать алгоритмы, выявляющие использование определенных слов, фраз, синтаксических шаблонов или других элементов, но и научить компьютерные программы и приложения выдавать более точные диагностические прогнозы. Как мы смогли убедиться на протяжении всей главы, технологии не являются волшебным решением, но они предлагают инструменты, способные своевременно выявлять, предотвращать и лечить различные психические расстройства.

Обри в конечном итоге согласился на лечение и по совету своего врача написал автобиографию, что стало частью терапевтического процесса. Благодаря этому мы знаем историю его жизни, о которой было снято кино, и имеем возможность из первых уст узнать о столь непростом заболевании.

Свидетелями скольких великих открытий мы стали! Паровой молот, пароход, стальные корабли, поезда, хлопкоочистительная машина, телеграф, фонограф, фотография, фотогравюра, гальванизация, газовые фонари, электрические лампы, швейные машины, удивительные, бесконечно разнообразные и многочисленные продукты из смолы – новейшие и чудеснейшие достижения замечательной эпохи.

И ты стал свидетелем еще больших свершений, потому что видел применение анестезии в хирургической практике, благодаря которой боль, сопровождающая нас с первого дня сотворения мира, навсегда прекратилась на этой земле. Ты видел освобождение рабов, падение монархии во Франции и ослабление монархии в Англии, демонстрировавшей столь великое усердие, но оторванной от настоящих дел.

Ты видел многое, но подожди еще немного, потому что самое великое нас ждет впереди! Подожди хотя бы лет тридцать и вот тогда взгляни на Землю!

Марк Твен, письмо Уолту Уитману, 24 мая 1889

Новые технологии для проведения лечения

• Ученые из Массачусетского технологического института разрабатывают методы неинвазивной стимуляции мозга, которые уже дали положительные результаты в исследованиях на животных. Данная методика позволяет стимулировать глубокие области мозга без ущерба для окружающих тканей и тем самым минимизировать нежелательные последствия и осложнения. Технология позволяет генерировать электрическое поле, которое обволакивает определенные нейроны и возбуждает их посредством электрического разряда, на который они способны реагировать. Эффективность и безопасность данного метода дает надежду на то, что в будущем он станет одним из самых надежных и экономичных вариантов лечения, который можно будет применять при многих неврологических и психиатрических заболеваниях, таких как резистентные депрессивные расстройства, болезнь Альцгеймера и посттравматический стресс.

• В этой же линейке немедикаментозной терапии последнее время наибольшую популярность приобретает использование ультразвука в лечебных целях. Хотя первоначально ультразвук применялся исключительно для проведения обследований и диагностики, фокусированный ультразвук высокой интенсивности используется сегодня для выполнения множества операционных вмешательств, требующих повышенной точности. В настоящее время он одобрен для лечения узкого спектра заболеваний (таких как, например, миома или доброкачественная опухоль матки). В неврологии он используется в некоторых странах Европы в качестве метода абляции (выжигания) или разрушения пораженных тканей мозга при эссенциальном треморе и болезни Паркинсона, а также для удаления некоторых видов опухолей и лечения эпилепсии. Это неинвазивный метод, который не приводит к травмам окружающей здоровой ткани, вызывает меньше осложнений и не требует больших экономических затрат, в отличие от обычной операции. Более того, не так давно были опубликованы данные о его использовании для проведения глубокой стимуляции мозга (хотя эксперимент был проведен пока только на животных, он открывает двери для использования данной технологии в лечении широкого круга неврологических и психических заболеваний у людей). Это позволит при помощи тщательно подобранной интенсивности ультразвука стимулировать клетки мозга в конкретной области, моделируя новые нейронные связи и не повреждая при этом здоровые ткани.

• Электрическая стимуляция мозга может успешно использоваться для лечения пациентов, страдающих болезнью Паркинсона, депрессией, обсессивно-компульсивным расстройством. В этой области существуют инвазивные и неинвазивные методики лечения. К неинвазивным методам относится повторяющаяся транскраниальная магнитная стимуляция (rTMS), которая не вызывает судорог и не требует седации для проведения манипуляции (в отличие от инвазивных методов, таких как электросудорожная терапия или глубокая стимуляция мозга). Другим видом является транскраниальная стимуляция постоянным током (tDCS), представляющая собой неинвазивное воздействие на мозг током очень слабой силы для изменения его функционирования. Это недорогой, простой в использовании и транспортировке инструмент, позволяющий стимулировать нейропластичность и модулировать работу коры головного мозга путем подачи постоянного тока слабой силы на кожу головы. Что касается эффективности и пользы данной процедуры, у пациентов с резистентной депрессией[17] было показано, что подобная стимуляция, вызывающая длительное и значительное улучшение, может быть усилена медикаментозным лечением. В настоящее время проводятся глубокие и долгосрочные исследования, которые определят судьбу и возможность использования данного метода в будущем. С другой стороны, некоторые исследователи пытаются оценить влияние данного метода на здоровых людей, чтобы усилить эффективность работы мозга в определенных жизненных аспектах, например, повысить уровень внимательности и сосредоточенности в состоянии бодрствования. Последний тип исследований в настоящий момент носит весьма скудный и ограниченный характер.

• Одним из инновационных методов, используемых для внесения изменений в функционирование мозга и повышения скорости обработки информации у пожилых пациентов, является так называемый нейрофидбэк. Это неинвазивный тип биологической обратной связи, который использует отображение активности мозга в реальном времени – чаще всего электроэнцефалографию – в попытке научить человека произвольно регулировать функции мозга. Он также применяется в лечении резистентной депрессии, посттравматического стрессового расстройства и различных когнитивных и двигательных неврологических патологий. Примером нейрофидбэка является метод тренировки внимания при помощи электроэнцефалографии (ЭЭГ). Состоянию концентрации человека соответствуют определенные мозговые волны, измеряемые при помощи ЭЭГ. Когда человек сосредоточен, система издает приятный звук. Но как только он начинает отвлекаться, система сразу считывает эти изменения и начинает издавать неприятный звук до тех пор, пока человек снова не сосредоточится. Несмотря на растущую популярность данной методики, в настоящее время она вызывает вокруг себя немало споров, является дорогостоящей и трудоемкой, а также нуждается в дополнительных научных исследованиях, доказывающих ее эффективность при лечении неврологических и психических расстройств.

Новые парадигмы в исследованиях болезни Альцгеймера

Впервые в истории человечества число людей старше 65 лет превысило число детей в возрасте до 5 лет. Как известно, возраст является наиболее важным фактором риска развития болезни Альцгеймера. Вот почему она превратилась в последнее время в эпидемию глобального масштаба.

Исцеление от данного заболевания по-прежнему остается невозможным, и используемые до настоящего времени подходы не привели к разработке эффективных методов лечения, которые смогли бы остановить его прогрессирование. Несмотря на более чем столетний опыт исследований, мы до сих пор обладаем весьма ограниченными знаниями о болезни, поскольку так и не достигли понимания биологических и физиологических изменений, которые провоцируют ее начало и последующее развитие. Болезнь Альцгеймера характеризуется тем, что вызывает прогрессирующую атрофию головного мозга. Наиболее влиятельной парадигмой для объяснения этого процесса стала так называемая амилоидная гипотеза, согласно которой базовой причиной заболевания являются отложения бета-амилоида – белка, изменяющего свою форму и запускающего в мозге ряд патогенных процессов. Исследования последних лет, отталкивающиеся от данной гипотезы, были сосредоточены в основном на замедлении накопления бета-амилоидного белка и других его изменениях в попытке замедлить дегенерацию мозга, характерную для болезни Альцгеймера. Однако после тридцати лет научных и экономических усилий не было произведено ни одного препарата, который бы значительно остановил нейродегенеративные состояния, свойственные для данной патологии. Сегодня получены доказательства того, что речь идет о сложной и многомерной картине. Человек может иметь высокий уровень данного белка, но при этом у него не будет развиваться болезнь Альцгеймера. С другой стороны, доподлинно известно, что между началом накопления белка в мозге и началом проявления симптомов болезни Альцгеймера существует длительный промежуток времени от десяти до пятнадцати лет (точно также на развитие деменции уходит от двадцати до тридцати лет). Все это подводит нас к необходимости поиска новых исследовательских парадигм.

Именно над этим сейчас трудятся нейробиолог Ли-Хьюи Цай, директор Центра обучения и памяти Массачусетского технологического института, и его коллеги: биоинженер Эд Бойден и клинический нейробиолог Эмери Броан. В своих экспериментах на животных они показали, что заболевание может замедляться благодаря методу лечения, стимулирующему мозговые волны, которые, по всей видимости, помогают мозгу подавлять выработку бета-амилоида и восстанавливать клетки, ответственные за разрушение скопившихся бляшек. Хотя необходимо проведение дальнейших научных испытаний, чтобы определить, может ли подобный подход помочь пациентам с болезнью Альцгеймера, данное исследование является первым и многообещающим шагом на пути к поиску решений.

Еще одно фундаментальное открытие было сделано в Южной Америке. Профессор Франсиско Лопера, координатор группы нейробиологии Университета Антиокии, обнаружил подвид болезни Альцгеймера, вызванный мутацией хромосомы 14 в кодоне 280 гена пресенилина-1. Данная генетическая мутация приводит к развитию формы болезни Альцгеймера, известной как «наследственная болезнь Альцгеймера», или «болезнь Альцгеймера семейного типа». Колумбийский департамент (регион) Антиокия представляет собой один из крупнейших генетических конгломератов, но самую однородную с генетической, фенотипической и социально-культурной точки зрения географическую территорию, которая была описана до настоящего времени в мировой медицинской литературе. Антиокия является одним из немногих генетических изолятов в мире. В региональном центре департамента, городе Медельине, а также в его окрестностях проживает более пяти тысяч человек, имеющих передаваемую по наследству генетическую мутацию.

Симптомы обычно проявляются в возрасте от 45 до 50 лет. Было отмечено, что в их развитии участвует ген белка, называемого пресенилин-1 (PSEN1). Следовательно, понимание того, кто в семье обладает данной мутацией, позволяет выявить тех ее членов, которые попадают в группу риска и могут столкнуться с симптомами болезни Альцгеймер. Зная, кого может затронуть данный тип заболевания, ученые могут подбирать новые методы лечения и определять их эффективность для конкретных пациентов.

Основная текущая цель исследования заключается в тестировании лекарств на доклинической стадии, то есть с привлечением людей, имеющих генетическую мутацию, у которых болезнь будет, к сожалению, развиваться, хотя симптомы еще не проявились. Чтобы противостоять болезни, ученым, возможно, придется выявлять и лечить тех людей, у которых болезнь может развиться потенциально, то есть до проявления первых ее признаков. Как уже говорилось неоднократно, защита здоровых нейронов является куда более важной целью, чем восстановление уже поврежденных нервных клеток. В этой связи в Колумбии было начато клиническое испытание препарата, содержащего антитела, действие которых направлено на сдерживание амилоидного белка. Эти исследования необходимы, поскольку способны помочь нам в будущем лучше разобраться в основах физиологии заболевания. Они стремятся продемонстрировать, может ли препарат, вводимый за годы до появления симптомов, быть эффективным средством лечения этой болезни. Было установлено, что к моменту появления симптомов человек уже теряет так много нейронов, что никакое известное на сегодняшний день лечение не может существенно изменить процесс заболевания. Именно по этой причине данные исследования вызывают такой интерес среди научного сообщества. Они представляют собой сдвиг парадигмы в нашем текущем понимании болезни Альцгеймера и возможных методах ее лечения.

Общение с пациентами в вегетативном состоянии

Скотту было всего 26 лет, когда после автомобильной аварии он оказался в вегетативном состоянии. По прибытии в больницу он не мог открывать глаза или издавать какие-либо звуки, его тело реагировало только на болевые раздражители. Спустя 12 лет и вопреки всем медицинским прогнозам достижения в области технологий позволили установить контакт между Скоттом и окружающим миром. Молодой человек смог общаться при помощи модуляции своей мозговой активности благодаря изображениям, передаваемым функциональным магнитно-резонансным томографом (ФМРТ). Это стало бесценным результатом для родственников, ученых и всего сообщества в целом. Это парадигматический случай, который доказывает важность достижений в изучении самого мозга и одной из самых сложных тем, связанных с ним, – человеческого сознания.

Изучение сознания включает в себя исследование как физического аспекта сознания, другими словами, состояния бодрствования, так и психологического уровня, включающего в себя содержание сознания и возможность пережить опыт. Чем отличается одно от другого? Когда человек находится в сознании и его мозг функционирует стабильно, общение с ним не вызывает проблем. В то же время определить содержание сознания, то есть мысли, чувства, желания и намерения, оказывается не так просто, если состояние самого человека не позволяет сделать этого. Как можно оценить содержание сознания? Итак, как вы оцениваете содержание сознания? На эмпирическом уровне одним из используемых методов является запись способности человека реагировать на различные стимулы и команды. Однако это не всегда возможно у пациентов с серьезными нарушениями сознания, у тех, кто находится в вегетативном состоянии.

В последние десятилетия методы функциональной нейровизуализации, регистрирующие активность, связанную с функционированием мозга (сначала позитронно-эмиссионная томография, ПЭТ, а затем МРТ), позволили изучить когнитивную активность у пациентов с нарушениями сознания. Исследователь кафедры анестезии Кембриджского университета Дэвид Менон опубликовал новаторскую работу, в которой продемонстрировал, что, когда пациентке, находящейся в вегетативном состоянии, показывали фотографии мужа и сына, у нее активировались задние участки мозга, участвующие в распознавании знакомых лиц. Причем активность этой области мозга ничем не отличалась от активности тех же участков мозга у здоровых добровольцев без черепно-мозговых травм, которые приняли участие в данном исследовании. Она стала первой пациенткой, у которой метод нейровизуализация мозга (ПЭТ) выявил скрытый когнитивный процесс. Эти удивительные результаты привели к расширению исследований в данной области.

Несколько лет назад в лаборатории Института когнитивной нейрологии (INECO) в Аргентине вместе с аргентинским профессором Тристаном Бекинштейном, работающим в Кембридже, мы опубликовали исследование эмоциональной обработки стимулов знакомых голосов у пациентов, находящихся в состоянии минимального сознания. Эта клиническая картина, которая отличается от вегетативного состояния наличием произвольных, хотя и непоследовательных реакций на сенсорные стимулы или ответов на простые команды. Один из соавторов этой работы Адриан Оуэн вместе со своей командой ученых разработал метод обнаружения сознания у пациентов в вегетативном состоянии. Как им это удалось? Пациента просили представить, как он играет в теннис или ходит по своему дому, пока он находился внутри функционального магнитно-резонансного томографа, фиксирующего связанную активность мозга. Стоит сразу пояснить, что, когда мы, здоровые люди, представляем подобные ситуации, наш мозг воспроизводит характерный паттерн активации, который может быть измерен томографом. Представление о том, как мы выполняем удар ракеткой по теннисному мячу, приводит к большой активации в области, называемой дополнительной моторной зоной, связанной с движением и подготовкой к действию. Если же мы представляем, как ходим по дому, то в мозге активируются другие отделы, связанные с ориентацией в пространстве. Исходя из этого, считается, что, если мозг человека в вегетативном состоянии производит эту типичную активацию в ответ на подобные команды, это может быть истолковано как показатель работы сознания. Удивительно, но исследования показали, что около 17 процентов пациентов смогли это сделать. Важно отметить, что эта активация мозга не происходит автоматически, но требует, чтобы человек генерировал и поддерживал ответ на конкретную команду. Именно эту технику исследовательская группа Оуэна использовала при работе с молодым Скоттом. С помощью томографа они наблюдали за его мозговой активностью. Таким образом, используя свое воображение (сцена игры в теннис означала ответ «да», а поход по дому – ответ «нет»), он смог передать исследователям и их родственникам, что он понимал, кто он, где находится и в каком году. Скотт также продемонстрировал, что у него сохранилась способность к изучению новой информации. К примеру, он знал имя человека, который ухаживал за ним в больнице и который раньше был ему незнаком. Мог также выразить свое предпочтение относительно программ, которые хотел смотреть по телевизору. И, по сути, подтвердил, что не чувствовал боли. Подобные исследования позволяют сделать чрезвычайно важные выводы о когнитивном состоянии вегетативных пациентов. Возможность выполнять команды, чтобы представить себя играющим в теннис или ходящим по дому, требует надлежащего функционирования различных когнитивных навыков. Это предполагает как способность понимать разговорную речь, принимая во внимание четкое выполнение данных инструкций, так и способность поддерживать уровень концентрации внимания и выбирать правильный ответ, включающий в себя альтернативное представление различных сценариев. Кроме того, возможность выполнять эти задачи в течение короткого периода времени требует нормального функционирования рабочей памяти. Все эти навыки предполагают, что пациенты могут поддерживать определенное состояние своего сознания.

В другом исследовании, проведенном в Институте когнитивной нейрологии (INECO), было показано, что у двоих людей, находящихся в вегетативном состоянии, в ответ на команду пошевелить правой рукой активизировались определенные области мозга, при том что пациенты не могли физически двигаться. Мозговая активность также фиксировалась при помощи магнитного томографа. Схожесть результатов исследований, проведенных на разных пациентах в разных частях света, является многообещающей. Тем не менее стоит отметить, что активизация мозговой деятельности в ответ на получаемые команды в обоих случаях была выявлена у небольшого количества пациентов, находящихся в вегетативном состоянии. Нами также был разработан еще более простой метод обнаружения намерения движения у людей, которые находились в сознании, но не имели возможности продемонстрировать это при помощи жестов или речи. С помощью аппарата, улавливающего малейшие мышечные сокращения, – электромиографа, – удалось выявить намерение движения у некоторых пациентов. К счастью, результаты подобных исследований нашли неоднократное подтверждение в разных частях мира.

Ценность данных исследований не вызывает сомнений. Их результаты имеют огромные клинические, академические и социальные последствия. Это открытия, позволяющие расширить возможности для установления контакта и общения с людьми, находящимися в вегетативном состоянии. Они также способствуют расширению знаний о клинической картине многих заболеваний, возможностях лечения и прогнозе на выздоровление. Они же ставят под сомнение согласованные диагностические критерии классификации «вегетативного состояния» в вопросах медицины, права, морали и этики. В этом же смысле данные результаты позволяют усомниться в многочисленных предположениях о том, что пациенты, находящиеся в вегетативном состоянии долгое время, неспособны сохранять свои когнитивные функции.

Данные исследования закладывают основу для разработки инструментов, таких как нейрокомпьютерный интерфейс, которые в будущем будут обеспечивать взаимодействие пациентов с окружающей средой. Хотя возможности, открывающиеся в этой области исследования, огромны, не следует забывать о существующих в ней ограничениях и противоречиях. И здесь важным аспектом является интерпретация и надежность результатов этих методов. К примеру, если выявление типичной модели активности головного мозга при помощи МРТ у пациентов в вегетативном состоянии является обнадеживающим, то отсутствие таковой не стоит сразу рассматривать как отсутствия сознания в целом. Человек может отвлечься и даже заснуть во время проведения исследования. Может случиться и так, что оборудование не будет обладать достаточной чувствительностью для определения мозговой активности конкретного пациента. Важно помнить, что эти методы являются новыми и нуждаются в углублении и доработке, подразумевающей привлечение большего количества пациентов и большего статистического анализа для разработки мер, которые будут иметь клиническую обоснованность.

Мы должны проявлять крайнюю осторожность в выводах, поскольку наличие мозговой активности еще не гарантирует сохранения сознания в полном объеме. Это могут быть когнитивные резервные острова, которые не представляют собой интегрированную систему сознания. Наши знания и понимание природы сознания, к сожалению, пока еще крайне ограниченны. Тем не менее данные исследования направлены именно на то, чтобы расширить наши представления о нем.

Сознание можно интерпретировать как возникающее свойство скоординированной работы нескольких взаимосвязанных областей мозга. С этой точки зрения каждый нейрон исключительно важен, но сам по себе недостаточен, чтобы породить сознание. Можно сказать, что секрет кроется именно во взаимодействии между ними. Чтобы понять лучше данную идею, стоит взять за пример высокоорганизованную систему, такую как колония миллионов муравьев. Ее сложность не объясняется сложностью поведения каждого муравья в отдельности. Фактически каждый муравей ведет себя просто и автоматически, реагируя на химические сигналы, присутствующие в его непосредственной среде и исходящие от других муравьев и различных элементов. Никто не отдает им приказов и не координирует их действия, даже муравьиная матка. Интуитивно следуя генетически заложенной программе, муравьи, входящие в колонию, каждый день отправляются на поиски свежей растительности, которую затем принесут к своему муравейнику, где она будет использоваться для удобрения почвы и обеспечения роста грибов, обеспечивающих пропитание. Сложность выстроенной системы заключается во взаимодействии между миллионами муравьев. То же самое происходит в мозге. Миллионы нейронов, как и все клетки организма, выполняют свою функцию, следуя генетической программе. Таким образом, каждый нейрон обрабатывает электрические и химические импульсы в ответ на сигналы, поступающие от других нейронов. Как и муравьи, отдельные нейроны не осознают всю сложность системы, частью которой они являются. Но когда они взаимодействуют правильно, соединяясь друг с другом и тем самым обеспечивая сообщение между отдаленными областями мозга, возникает что-то, что превосходит их самих, – богатство человеческого сознания.

Все люди связаны друг с другом нитями, тонкими, как паутинка, и прочными, как стальные канаты. И когда нас разделяет смерть, нам остается лишь кровавая рана на месте каждой оборванной ниточки.

Федерико Гарсия Лорка, письмо Карлосу Морла Линчу, август 1931

Второй мозг

Когда мы слишком взволнованны, очень напряжены или впервые сталкиваемся с кем-то, мы обычно чувствуем, что что-то происходит у нас в животе. Даже когда мы влюблены, говорим, что «внутри у нас порхают бабочки». Однако эта связь между пищеварительным трактом и мозгом не является просто метафорой, поскольку существует непрерывный процесс взаимодействия через обширную сеть нейронов, химических веществ и гормонов, посредством которой между мозгом и кишечником идет обмен информацией о повседневных проблемах или потребностях в еде. И это двустороннее общение позволяет обоим органам быть в курсе всего, что происходит с организмом. Ощущение тяжести где-то в области желудка после просмотра выписки по своей кредитной карте является наглядным примером данной связи. Часть нервной системы, которая отвечает за работу желудочно-кишечного тракта, называется кишечной нервной системой или вторым мозгом. И строение нейронных сетей этого второго мозга настолько обширно и сложно, что кишечник может вполне спокойно работать независимо. В дополнение к управлению пищеварительным процессом считается, что его ключевой функцией является слежение и контроль над бесчисленным количеством микроорганизмов, находящихся в пищеварительном тракте.

Кишечник также играет важную роль в обработке и выражении наших эмоций. Представление о том, что кишечник регулирует наше настроение, родилось впервые более ста лет назад. Ученые XIX–XX веков считали, что накопление отходов в толстой кишке вызывает состояние аутоинтоксикации, что приводит к инфекциям, связанным с депрессией, тревогой и психозом. Исследование микробиома человека является отдельной областью современной науки, которая внимательно изучает любопытное взаимодействие между кишечником и мозгом. Микробиом человека – это набор микроорганизмов, которые помогают в переваривании пищи, вырабатывают витамины и защищают нас от вторжения патогенных микроорганизмов. Сегодня у науки имеются обширные данные, доказывающие, что «большое скопление» микрофауны в нашем кишечнике может оказывать значительное влияние на наше настроение. Вот почему связь между кишечником и мозгом является двусторонней: в то время как мозг запускает в работу желудочно-кишечные и иммунные процессы, влияющие на состояние кишечной флоры, кишечные микробы производят нейроактивные соединения, включая нейротрансмиттеры и метаболиты, которые оказывают влияние на центральную нервную систему.

Джон Крайан, нейробиолог из Ирландского национального университета в Корке, утверждает, что общение между кишечником и мозгом также может влиять на наше взаимодействие с другими. Его исследования показали, что грызуны, выращенные в стерильных условиях и испытывающие нехватку кишечных микробов, лишены способности распознавать подобных себе существ, с которыми они взаимодействуют. Другие исследования показали, что отсутствие кишечной флоры у грызунов влияет на рост гормонов, участвующих в реакции на стресс. Было также доказано, что, когда животных с отсутствием кишечной флоры лечили определенным микробом, реакция на стресс приходила в норму.

Знаменитый французский писатель Виктор Гюго в одном из своих очерков отмечал, что «внутри человека живет змея – кишечник, который искушает, предает и наказывает». Современная наука понимает, что этот орган может быть более доброжелательным и верным помощником, чем предполагал французский классик, достойным восхваления в стихах, а не порицания.

Гипноз: наука или вымысел

В одном из первых рассказов Эдгара Аллана По «Правда о том, что случилось с мистером Вальдемаром» рассказчик говорит: «В течение последних трех лет мое внимание не раз было привлечено к вопросам месмеризма». О каких вопросах идет речь? Может, это просто художественный вымысел? Или все-таки есть какое-то научное объяснение тому, что нашло столь широкое отражение в искусстве?

Кажется, что гипноз и нейробиология стоят далеко друг от друга, однако они ближе, чем вы думаете. Гипноз был опробован в качестве лечения различных состояний. Этот опыт сыграл важную роль в том, что некоторые слои научного сообщества сохраняли интерес к гипнозу, несмотря на скептицизм коллег. Таким образом, они признали внутренний потенциал гипноза в осмыслении процессов сознания, когнитивных механизмов, лежащих в основе медицинских патологий.

Что представляет собой гипноз? Отдел исследования гипноза Американской психологической ассоциации (APA) определяет его как процедуру, с помощью которой медицинский работник или исследователь (другими словами, квалифицированный специалист) помогает пациенту или экспериментальному субъекту внести определенные изменения в его ощущения, восприятие, мысли или поведение. Данные изменения обычно вводятся в сознание пациента при помощи методов, ориентированных на расслабление, ощущение спокойствия и внутреннего благополучия. Существует несколько распространенных заблуждений о гипнозе, но три из них особенно важны.

1. «Релаксация не является существенным компонентом гипнотического транса». Хотя существуют эффективные методики гипноза, способствующие нормализации или даже возбуждению физического и психического состояний, большинство гипнотических сеансов выстраивается именно на методах релаксации.

2. «Результаты, достигнутые посредством внушения под гипнозом, могут быть достигнуты и без него». Результаты исследований показали, что способность человека реагировать на внушения в состоянии бодрствования существенно ниже его способности к восприятию тех же внушений в случае, когда он находится под гипнозом.

3. «Гипноз – это форма сна». Чтобы развенчать этот миф, были проведены специальные исследования с использованием визуализации мозга, которые показали, что у людей, находящихся в гипнотическом трансе, отмечается высокая частота импульсов на электроэнцефалограмме и повышенная функциональная связность мозга. Это доказало, что гипнотическое воздействие использует в работе сразу нескольких когнитивных процессов, не характерных для сна. Исследования в области нейробиологии показали, что гипнотическое воздействие связано со снижением активности в передних отделах мозга (в той их части, которая отвечает по умолчанию за состояние покоя) и с повышением активности в префронтальных областях, отвечающих за внимание. Участники таких исследований сообщали о том, что чувствовали себя не только расслабленными во время гипнотического сеанса, но и более сосредоточенными. Они меньше отвлекались на внешние стимулы и были не склонны проявлять аналитическое мышление.

Таким образом, исследования нейровизуализации подтверждают гипотезу о том, что гипнотическое воздействие приводит к изменениям в мозговой деятельности. Тем не менее остается открытым вопрос, связаны ли эти изменения с повышением восприимчивости к внушениям, которое было спровоцировано состоянием гипнотического транса, если сравнивать их с обычной способностью человека реагировать на аналогичные внушения в состоянии бодрствования.

Конечно, благодаря своим тайнам и загадкам гипноз еще долгое время будет оставаться популярной темой литературы и кино. Но верно и то, что исследования последних лет позволили переломить научный скептицизм в его адрес и прийти к выводу, что гипноз является не художественным вымыслом или научной фантастикой, а частью технологического прогресса, о котором мы говорили в этой главе и который направлен на улучшение качества жизни людей.

Наш образ жизни оказывает прямое влияние на наш мозг. Вот почему так важно определить, какие привычки настоящего способны помочь нам расширить возможности мозга в будущем. Как уже было сказано не раз, мозг человека постоянно трансформируется. И наиболее важным в этом процессе является то, что каждый из нас может положительно повлиять на все те изменения, которые происходят с нами с годами. Следовательно, зная и принимая советы, которые дают нам последние исследования в области нейробиологии, мы можем обеспечить себе процесс здорового старения. В этом смысле важно понимать, что мы ежедневно принимаем решения, которые влияют на наше здоровье, наши планы и нашу жизнь в целом. И мы можем расставить сами для себя приоритеты, сделав ставку на краткосрочные удовольствия или благополучие в долгосрочной перспективе. Таким образом, само размышление о процессе принятия решений помогает разобраться в своих желаниях и стремлениях.

По мере того как жизненный опыт и контекст формируют наш мозг, крайне важно придерживаться шагов и действий, которые приносят нам пользу. С этой точки зрения, с самого раннего детства мы не должны исключать факторы, необходимые для нашего благополучия, такие как хорошее питание и социальные связи. Игры не только стимулируют творческий потенциал ребенка, но и расслабляют его, одновременно позволяя ему думать о других возможных реалиях и мирах. Не менее глобальным вопросом нашего времени остается выстраивание связи с новыми технологиями.

В своей «Оде счастливому дню» Пабло Неруда пытается передать то состояние внутренней полноты и целостности, которого все мы стремимся достичь.

Речь идет о том, чтобы наполнить нашу жизнь счастьем и благополучием, чтобы каждый день мы могли писать собственные стихи.

Секреты благополучия

Забота о благополучии и счастье человека распространилась на различные дисциплины и сферы и в настоящее время является предметом дискуссий в области экономики и государственной политики. К примеру, на Всемирном экономическом форуме было сделано важное заявление, что

необходимо разработать другую экономическую модель, которая отвечала бы основным потребностям всех людей на планете, уважала бы природные ресурсы, была бы более справедливой и в качестве своей главной цели преследовала бы не рост как таковой, а благосостояние человека.

В 1972 году тогдашний король Бутана Джигме Сингье Вангчук впервые предложил термин, который конкурировал с понятием валового внутреннего продукта (ВВП), – валовое внутреннее счастье или валовое национальное счастье. Это целостная концепция, которая признает и включает в себя духовные, материальные, физические и социальные потребности населения. Таким образом, счастье воспринимается как коллективное и устойчивое явление, направленное на обеспечение благосостояния как нынешнего, так и будущих поколений. Данная концепция должна осуществляться на справедливой основе, поскольку цель ее состоит в честном и разумном распределении благосостояния среди населения. Позже этот термин был перенят другими организациями, такими как Межамериканский банк развития. Другим примером подобных инициатив, направленных на обеспечение благополучия людей, является заявление Всемирной организации здравоохранения в отношении концепции здоровья, которая не только предусматривает стремление к искоренению заболеваний, но и фокусируется на полном физическом, психическом и социальном благополучии людей. В действительности с 1946 года благополучие рассматривается в качестве основного элемента определения здоровья, которое, в свою очередь, взято из преамбулы Устава ВОЗ, принятого Международной конференцией по здравоохранению и подписанного представителями 61 государства.

Такие деятели, как лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц или бывший генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, предупреждают о необходимости сосредоточить внимание государств не только на показателях экономического роста, но и на измерении уровня благополучия населения. Эта тенденция наблюдается и на уровне политики различных стран. Национальная статистическая служба Великобритании разработала целую программу по «Измерению национального благополучия». Аналогичным образом действуют различные страны и международные организации, внедряющие стратегии по измерению данного показателя. Хорошим примером этого является инициатива американской консалтинговой компании Gallup, которая оценила благосостояние сотен тысяч людей по всему миру, охватив почти все страны. Начиная с 2012 года Комитет по национальному развитию, входящий в состав Организации Объединенных Наций, публикует так называемый «Всемирный доклад о счастье» (World Happiness Report). Эта же организация с 2013 года отмечает Международный День счастья. А в 2015 году она сформулировала свои 17 целей в области устойчивого развития, направленных на искоренение бедности, сокращение неравенства и защиту нашей планеты – три основных аспекта, гарантирующих благополучие и счастье человека.

Дать четкое определение благополучию и счастью нелегко: и то, и другое является сложной концепцией для научной оценки. Как мы уже говорили в предыдущих книгах, то, что может сделать наука, основанная на данных и теории, заменяет трудные концепции, к которым нужно подходить с необходимой строгостью. Так, известный профессор кафедры психологии Калифорнийского университета Соня Любомирски понимает под благополучием глубокое чувство удовлетворенности и наличие четкой жизненной цели. Психолог Мартин Селигман связывает ощущение счастья человеком со степенью удовлетворенности, которую он получает от жизни без привязки ее к череде позитивных событий. В этом смысле он идентифицирует три компонента счастья.

1. Положительные эмоции, такие как наслаждение, радость жизни или комфорт. Речь идет о приумножении приятных впечатлений, которые мы можем получить от жизни (путешествий, прогулок с друзьями, вкусной еды, времени, проведенном с детьми, чтении интересной книги, музыки, секса, занятий спортом и т. д.).

2. Другой компонент, на котором мы остановимся более подробно на последующих страницах, связан с ощущением удовольствия от выполнения определенных задач и действий, которое порождает в нас состояние потока и заставляет позабыть о времени и даже о самих себе. Это те моменты, которые мы посвящаем любимым увлечениям или занятиям, таким как живопись, письмо, танцы, спорт, игра на музыкальных инструментах или видеоигры (в нашем случае написание этой книги), и которые уменьшают уровень нашего беспокойства и бдительности.

3. Смысл, который выходит за рамки самого себя и заключается в использовании своих сильных личных качеств ради служения общему благу.

Селигман расширяет эти концепции, развивая теорию благополучия как более всеобъемлющее понятие, чем счастье. Эта идея, которая дополняет вышеперечисленные элементы благополучия двумя другими факторами. Один из них связан с достигнутыми успехами, то есть с самореализацией, а второй предлагает позитивные отношения в качестве ее центрального компонента. Позитивные и длительные отношения влияют на психологические, физиологические и поведенческие функции, помогают защитить наш мозг и способствуют нашему благополучию. Было доказано, что, когда близкие люди находятся с нами рядом, в нервных областях мозга, связанных с обработкой информации о потенциальной или уже существующей опасности, регистрируется пониженная активность. В этом случае в нашем организме с меньшей долей вероятности вырабатываются защитные реакции на стресс. Иными словами, присутствие близких людей снижает тревожность. Чувство принадлежности является щитом от одиночества, депрессии и тревоги на физиологическом уровне. Социальная поддержка, как и оптимизм, оказывает большое влияние на иммунную систему и выполняет защитную функцию, предотвращая развитие заболеваний.

Однако восприятие собственного благополучия не является очевидным, поскольку оно зависит и включает в себя различные уровни когнитивной обработки. К примеру, такие чувства, как радость, мы можем выражать напрямую, а вот оценка качества или смысла жизни требует значительных размышлений и времени, а также сравнения с определенными личными стандартами и критериями (лучшая жизнь по сравнению с кем-то или чем-то). Как понять, считает человек себя благополучным или нет? Одно из решений данного вопроса связано с анализом его собственных мыслей о качестве жизни, общей удовлетворенности и счастье. Вторым вариантом является оценка так называемого гедонистического благополучия, связанного с чувствами и настроениями в краткосрочном периоде, например, день или неделя. Важно уметь отличать счастье от гедонизма (моментов, когда определенные ситуации приносят нам немедленное удовольствие). Экстремальные ситуации, в которых человек переживает боль или серьезные трудности, могут оцениваться исходя из принятия данного опыта, проявления чувства сострадания, альтруизма и осмысления уязвимости человеческой сущности. Наконец, можно дать оценку «эвдемоническому благополучию», или рассуждениям о смысле и цели жизни в целом, которые есть у каждого. Из всего этого видно, что понятие благополучия будет всегда превосходить концепцию счастья, поскольку оно объединяет в себе гедонистические критерии счастья с эвдемоническими компонентами трансцендентности, наряду с личностными достижениями и позитивными социальными отношениями.

Война закончилась, наконец, и этот взрыв, произошедший у всех в душе, начиная с моей, отражал в полной степени то, что пережили мы все и каждый в отдельности. Это было своего рода коллективное воскресение, будто все могилы открылись и каждый мертвый вышел из нее на улицу, чтобы возвестить другим о том, что он жив. Жители Милана покидали свои дома, оставляя двери открытыми, они толпами бежали на площадь Дуомо, чтобы вместе кричать, смеяться, плакать, обниматься и целоваться.

И я разделял восторг этой толпы, обнимавшей себя, словно в бреду. На мгновенье мне показалось, что меня разорвут на куски, и я прислонился спиной к стене, под арками галереи. Вжимаясь и скользя всегда лицом к толпе, чтобы защитить себя от этой людской волны, я повернул к колоннам и оказался в объятиях моих товарищей-художников, каждый из которых по очереди повис у меня на шее.

Эмилио Петторути, «Художник перед зеркалом»

Мы счастливы сами по себе или делаем себя счастливыми?

Жизненные обстоятельства, наши ожидания и генетический код определяют то, насколько мы счастливы. В 1996 году исследователь из Университета Миннесоты Дэвид Ликкен провел уникальное исследование, где изучил огромное количество близнецов, чтобы определить, существует ли связь между генетикой и ощущением счастья. Он пришел к выводу, что 50 процентов удовлетворенности жизнью определяется генетикой; в то время как на долю таких факторов, как образование, религия, семейное положение и заработная плата, приходится всего лишь 8 %. Основываясь на результатах этих открытий, Ликкен считал, что у каждого человека есть своя генетически фиксированная точка счастья, как это бывает в случае с ростом и весом, и независимо от того, происходят в его жизни хорошие или плохие события, человек всегда стремится вернуться к ней. Следовательно, любая попытка стать счастливее была бы столь же тщетной, как и попытка стать выше ростом. Однако некоторое время спустя он пересмотрел свои выводы и доказал, что мы можем изменить уровень счастья, причем как в большую, так и в меньшую сторону. В настоящее время исследования благополучия человека, в которых сравнивались десятки других генетических исследований и экспериментов, показали, что генетика только на 36 процентов отвечает за благополучие человека и на 32 процента за удовлетворенность жизнью. Мы можем многое сделать для достижения собственного благополучия. Например, пересмотреть образ наших мыслей и то, как мы выражаем свои чувства, научиться ставить перед собой цели и достигать их, укреплять социальные взаимоотношения, наслаждаться настоящим, стараться отказываться от негативного, наслаждаться позитивными повседневными событиями. Мы можем делать то, что нам нравится, научиться принимать себя такими, какие мы есть, перенять здоровые привычки и видеть в жизни цель, выходящую далеко за рамки нас самих.

Один из аспектов, тесно связанных с нашим ощущением счастья, отчасти связан с вопросами духовности. В настоящий момент проводится ряд исследований, цель которых заключается в том, чтобы выяснить, насколько представления о нашем счастье соответствуют религиозным убеждениям или общинным связям, вытекающим из религиозной практики. Уже сейчас доподлинно известно, что медитация играет позитивную роль в этом отношении и особенно в том, что касается необходимости сосредоточить все свое внимание на происходящем в жизни. Последнему всегда мешает наше стремление достичь всех целей сразу, думать на несколько шагов и задач вперед (или, наоборот, копаться в прошлом), ложная вера в то, что наша чрезмерная занятость быстрее приведет нас к успеху. Все это не позволяет нам сосредоточиться на настоящем моменте и доподлинно насладиться им. Принесение в жертву нашего настоящего препятствует достижению счастья, повергает нас в стресс, открывает дорогу для негативных мыслей. Сосредоточенность на текущем моменте, на том, что происходит здесь и сейчас, а также отказ от многозадачности (которую во многом создают для нас современные технологии) могут помочь нам стать счастливее (и даже добиться больших успехов).

Вопреки бытующему мнению ни интеллект, ни уровень образования никак не связаны с нашим счастьем, как и молодость, несмотря на ценность, которую стремится придать ей современное общество. Можно сказать, что люди старшего поколения нередко отмечают, что они во много раз счастливее сегодняшней молодежи.

Другим немаловажным фактором являются социальные отношения. Да, люди вокруг нас влияют на наше счастье. Исследование, проведенное в Иллинойском университете, показало, что 10 процентов студентов, отмечавших у себя более высокий уровень счастья и более низкий уровень депрессии, имели прочные связи со своими друзьями и семьей, равно как и искреннее желание проводить с ними время.

Отталкиваясь от данных результатов, психиатр и профессор Гарвардского университета Джордж Вэйллант, руководивший исследованием Гранта, в котором развитие сотен мужчин и сотен женщин оценивалось на протяжении нескольких десятков лет, пришел к выводу, что именно близкие и теплые отношения являются наиболее важным фактором счастливой жизни.

Мы стали между тем старыми людьми. Из наших тогдашних спутников мало кто жив. А сейчас вы празднуете свое семидесятипятилетие. И я праздную его тоже, благодарный за все, что вы сочинили, обдумали, выстрадали, благодарный за вашу столь же умную, сколь и очаровательную, столь же неумолимую, сколь и игривую прозу. Благодарный за тот великий, в позорно малой мере знакомый вашим бывшим соотечественникам, источник любви, сердечности и увлеченности, из которого родился труд вашей жизни, за верность своему языку, которую вы хранили, искренность и теплоту убеждений, которые, как я надеюсь, будут после нас одним из элементов новой всемирно-политической морали, мировой совести тех, на чьи еще младенческие первые шаги мы сегодня глядим с тревогой и надеждой.

Герман Гессе, письмо Томасу Манну, июнь 1950

Вопрос на миллион. А в деньгах ли счастье?

Вопрос о том, способны ли деньги сделать человека счастливым, стар как мир и крайне сложен. В своих исследованиях, проведенных в 2008 и 2009 годах, нобелевский лауреат Даниэль Канеман попытался изучить уровень благополучия 450 тысяч американцев. Исследование охватывало два аспекта благополучия: гедонизм и оценку жизни. Результаты показали, что более высокий доход улучает оценку жизни даже у тех людей, которые находятся в хорошем экономическом положении. При этом гедонистическое измерение благосостояния находится в прямо пропорциональной зависимости от уровня дохода, который позволяет людям не беспокоиться о самом необходимом.

Во «Всемирном докладе счастья», опубликованном ООН в 2017 году, отмечается, что между первой и последней десяткой стран в рейтинге счастья существует разрыв в четыре пункта. Причем 75 процентов этого разрыва объясняется шестью ключевыми переменными факторами: наличием рядом человека, на которого можно рассчитывать, щедростью, чувством свободы, отсутствием коррупции, ВВП per cápita и ожидаемой продолжительностью здоровой жизни. Половина этого разрыва между странами объясняется первыми четырьмя переменными, а другая половина – двумя последними. При этом различия между богатыми странами в основном объясняются не неравенством доходов, а факторами, связанными с психическим и физическим здоровьем, а также с личными отношениями.

Безусловно, безработица оказывает большое влияние на благополучие населения, но среди трудящихся качество работы может стать одним из главных факторов при оценке счастья. Примером этого, по-видимому, является Китай, где, несмотря на беспрецедентный экономический рост за последние два десятилетия, оценка удовлетворенности жизнью неуклонно снижалась в течение того же периода времени. В этом смысле он пошел по той же траектории, что и страны Центральной и Восточной Европы. Несмотря на то, что уровень потребления на душу населения увеличился в четыре раза, удовлетворенность жизнью на фоне экономического роста не возросла так, как ожидалось. Это, по-видимому, связано с резким ростом безработицы, сопровождающимся изменениями в системе социального обеспечения и увеличением неравенства в доходах.

Как уже было сказано, ключевой фактор счастья связан с социальными отношениями, которые мы устанавливаем с другими. Сегодня мы знаем, что помощь, которую мы оказываем другим, идет не только на благо общества, но и приносит эмоциональную пользу нам самим. Было доказано, что альтруистическое поведение приводит к улучшению психического и физического здоровья. Исследование, проведенное в 2008 году Майклом Нортоном из Гарвардской школы бизнеса, показало, что благотворительность приносит больше счастья тому, кто отдал свои деньги на благо других, чем получателям этих денег. Иными словами, человек находит счастье в помощи ближнему. С другой стороны, благотворительность и альтруистическое поведение обладают так называемым «каскадным эффектом». Исследователи из Калифорнийского университета и Гарвардского университета доказали, что один человек, проявляющий щедрость, способен вдохновить своим примером как минимум еще трех человек. Таким образом, мы можем приумножать щедрость, чтобы наши действия привели к еще более значимому положительному влиянию на общество. Напротив, нежелание сотрудничать негативно сказывается не только на самом человеке, но и на том, против кого это нежелание было направлено, а также на социальной системе в целом. Общество, и мы не устаем это подчеркивать, построено на идее сотрудничества и взаимопомощи. Солидарность подталкивает людей и общества к той важной цели, которая должна быть написана большими буквами и стоять превыше всех законов, – общему благосостоянию.

Моя дорогая мама!

Получил твое письмо и твой перевод в пятьдесят франков, но я не хочу, чтобы ты снова оставалась без денег из-за меня, да и покупать здесь больше нечего. И потом не деньги мне нужны, а хлеб, и отправлять его стоит не тебе, а моим друзьям и другим членам нашей семьи, потому как посылки из Парижа сюда больше не доходят. Что до сахара и шоколада, думаю, их должны были бы принести мне ангелы небесные, чтобы я смог снова съесть их на этой земле, где не видел их уже несколько месяцев. Люди не знают, что такое нужда, и никогда не смогут понять, до какой степени такой человек, как я, может нуждаться во всем, потому что был лишен этого годами.

Антонен Арто, «Письма из Родеза», 5 августа 1944

Дети и технологии

Семья из рассказа Рэя Брэдбери «Вельд» живет в удивительном автоматизированном доме, в котором у детей есть игровая комната, способная воспроизвести любое место, которое они только себе представят. Это комната напоминает собой машину виртуальной реальности, которая так увлекает детей, что они проводят все время взаперти, пока обеспокоенные родители не решают наконец проконсультироваться со специалистом.

– Джордж, сходи, пожалуйста, проверь детскую комнату.

– А что с ней не так?

– Не знаю.

– Так в чем тогда дело?

– Ни в чем. Просто хочу, чтобы ты сходил и посмотрел на нее или пригласил психиатра, пусть он посмотрит.

– При чем тут психиатр?

– Ты прекрасно понимаешь при чем, – стоя посреди кухни, она поглядывала на плиту, которая в этот момент готовила ужин на четверых. – Просто детская изменилась, она уже совсем не такая, как была прежде.

Крайне трудно ответить на вопрос, как инновационные достижения влияют на развитие мозга в детском и подростковом возрасте, поскольку технологии появились относительно недавно и продолжают постоянно меняться. Имеющиеся на сегодняшний день научные данные свидетельствуют о том, что использование технологий приводит как к негативным, так и к положительным последствиям для детей. Чтобы развиваться правильно, мозг ребенка нуждается в определенных стимулах, исходящих из окружающей среды. Например, для достижения оптимального сенсомоторного развития и координации детям необходимо двигаться. По оценкам исследователей, для достижения адекватной стимуляции вестибулярной, проприоцептивной и тактильной систем требуется от двух до трех часов активных движений, например, подвижных игр. Использование технологий зачастую, напротив, способствует сидячему образу жизни. Существуют исследования, которые доказывают, что время, проведенное перед экраном компьютера или любого другого устройства, напрямую связано с детским ожирением. Безусловно, это не является прямым следствием, поскольку иногда процесс происходит с точностью наоборот: менее активные и склонные от природы к полноте дети проводят больше времени перед экранами и мониторами. Также было высказано предположение, что использование технологий, особенно в вечерние и ночные часы, может привести к нарушению сна. И у детей, не отдохнувших в полной мере ночью, неизбежно начинает развиваться склонность к сидячему образу жизни и снижение физической активности.

Кроме того, использование технологий приводит к избыточной стимуляции зрительной и слуховой системы, и, как уже было сказано ранее, мозг, перегруженный стимулами, требующими единовременной обработки, не является оптимальной средой для обучения и развития внимания. Дети, чрезмерно использующие технологические устройства, могут выработать привычку к многозадачности в ущерб развитию сосредоточенности, необходимой для рефлексивного мышления. Способность фокусировать и поддерживать внимание на определенном уровне имеет важное значение для правильного когнитивного развития и обучения.

Другой аспект, который следует учитывать в отношениях детей и технологий, связан с эмоциональной саморегуляцией. Предоставление ребенку мобильного телефона или планшета, чтобы он оставался спокойным во время поездки, может стать полезной стратегией лишь на кратковременной основе. Молчание – это не всегда то, что требуется детям: они должны учиться обрабатывать свои эмоции, свои тревоги и разочарования, а также справляться с дискомфортом, разговаривая с родителями, прося о помощи и поддержке. К тому же во многих случаях переживание чрезмерного разочарования, связанного с сетевой игрой, может привести к эмоциональному срыву и эмоциональной дезориентации. Именно об этом говорит специалист отцу из рассказа Брэдбери:

Вы с женой позволили этой комнате, этому дому занять ваше место в их сердцах. Детская комната стала для них матерью и отцом, оказалась в их жизни куда важнее подлинных родителей.

Мозг работает лучше всего при взаимодействии с другими людьми. Важно, чтобы дети научились общаться с окружающими, читать невербальные сигналы на лицах и понимать, как эти сигналы меняют и дополняют смысл речи. Эти навыки составляют основу эмпатии. Тактильная стимуляция, например, объятия, замедляет высвобождение связанных со стрессом гормонов, таких как кортизол.

Одной из особенностей технологий и создаваемых ими виртуальных реальностей является то, что все действия в них приводят к незамедлительному эффекту. Это приводит к тому, что дети привыкают к получению мгновенных удовольствий и переносят эту модель поведения на взаимодействие с другими. Однако для правильного развития им важно понимать, что не все, что мы делаем, может принести моментальный эффект, и что не все взаимодействия с окружающим миром способны обеспечить немедленное удовлетворение (более подробно об этом мы поговорим на следующих страницах).

Конечно, новые технологии также приносят положительный эффект. Некоторые исследования показали, что видеоигры могут укрепить визуально-пространственные навыки и улучшить время реакции. Кроме того, благодаря развитию интернета нет необходимости запоминать большие объемы информации, что позволяет высвободить когнитивные ресурсы для участия в других процессах. А безграничные возможности для общения с людьми из любой точки мира, которые предоставляют нам социальные сети, позволяют развивать терпимость и учат принимать людей такими, какие они есть.

Так каким же образом стоит подходить к проблеме использования технологий у детей? Американская академия педиатрии рекомендует избегать использования технологических устройств у детей в возрасте до двух лет и ограничивать их использование двумя часами в день у детей старшего возраста. Специалисты уточняют, что количество часов может увеличиваться по мере взросления ребенка. Они также рекомендуют не хранить электронные устройства и игры там, где дети спят.

Многие эксперты согласны с данными замечаниями, но при этом отмечают, что они основаны на лабораторных исследованиях и не всегда совпадают с повседневными трудностями реальной жизни. С другой стороны, хотя многие исследования выявляют связь между использованием технологий и когнитивными проблемами или проблемами физического и психического здоровья, невозможно доказать, что является причиной, а что следствием. Наконец, рекомендации по ограничению времени, проводимого с электронными устройствами, основываются на предположении, что их использование сможет заменить другие полезные привычки, такие как чтение книг, творческие игры или живое социальное общение, что не всегда соответствует действительности.

Будет целесообразнее, если взрослые переключат свое внимание с проблемы ограничения времени на содержание того, с чем сталкиваются дети при использовании технологий, а также на контекст, в котором это происходит. Важно обсудить с детьми, как и для чего они могут использовать технологии, а также согласовать с ними основные правила. Именно взрослым важно также уметь предлагать здоровые альтернативы, стимулирующие когнитивное и эмоциональное развитие ребенка.

Кроме того, необходимо, чтобы взрослые критично оценивали собственные привычки использования технологий, поскольку среди родителей последнее время все больше распространяется тенденция к их злоупотреблению. Речь идет о том, чтобы выстроить здоровые и сбалансированные отношения как между детьми и электронными устройствами, так и между технологиями и взрослыми. Мы должны напоминать детям и себе, что технологии представляют собой увлекательный инструмент, но ни одно устройство в мире не способно заменить личные социальные отношения, основанные на поддержке и доверии.

Дорогая мамочка!

Пишу еженедельное письмо, чтобы успокоить вас. У меня все хорошо, и я ощущаю себя счастливым. Также хочу сказать вам, моя дорогая мамочка, что вы самое ценное, что есть в мире, и мне тревожно от того, что вы не писали мне на этой неделе.

Бедная моя мамочка, как же далеко вы сейчас! Я думаю о вашем одиночестве. Как бы мне хотелось, чтобы вы оказались сейчас в Аге. Как только я вернусь домой, я снова стану тем сыном, которым мне хочется быть для вас. Я приглашу вас на обед и подарю вам бесконечную радость, потому что, когда вы приехали в Тулузу, мне было так горько и печально, что я ничего не мог сделать для вас, эта печаль не позволила мне проявить должной заботы.

Но знайте, мамочка, что вы наполнили мою жизнь нежностью, как никто другой не мог бы это сделать, и что вы вызываете во мне самые приятные воспоминания, как освежающий ветерок, что пробуждает меня. Даже самый незначительный предмет, связанный с вами, воспламеняет мое сердце: ваш шарф, ваши перчатки на самом деле согревают мою душу.

Знайте также, что жизнь моя прекрасна.

Обнимаю вас нежно.

Антуан.

Антуан де Сент-Экзюпери, «Письма к матери»

Эпоха отвлечения

Пару десятилетий назад наша сегодняшняя повседневная жизнь выглядела бы как научная фантастика: сегодня дни напролет мы проверяем электронную почту, печатаем и получаем сообщения на мобильном телефоне, читаем новости в интернете и социальных сетях, прислушиваемся к голосам навигаторов, сосуществуя вместе с умными устройствами.

Это центральное место, которое технологии занимают в нашей повседневной жизни, вызывает у нас новые вопросы и проблемы. Какие изменения производит технология в нашем мозге? Как это влияет на наши когнитивные функции? Вызывает ли это зависимость? Ухудшает ли это реальные социальные отношения? Каков оптимальный предел использования технологий? Как внедрить ее в школьную среду?

Мы знаем, что человеческие когнитивные функции ограничены. Например, нашего внимания не хватает на две сложные задачи одновременно, поэтому лучше всего мы справляемся, делая все по очереди. Внимание является ключевой когнитивной функцией, необходимой нам для выполнения повседневных действий, а также для осуществления высших умственных функций, таких как память. Внимание позволяет получить доступ к окружающему миру, поскольку отвечает за фильтрацию поступающих внешних сигналов, усиливая те, которые важны, и одновременно приглушая те, которые не имеют значения. Эти два процесса известны как «усиление» и «подавление». Нарушение в любом из этих процессов приводит к дефициту внимания, что неизбежно тянет за собой ослабление остальных важных когнитивных функций из-за общего сбоя в функции внимания. К примеру, есть немалое количество людей, считающих, что у них есть проблемы с памятью, хотя в действительности они испытывают трудности с концентрацией внимания, которые не позволяют им запоминать необходимую информацию и события.

Ввиду ограниченности функции и возможностей нашего внимания важно понимать, что происходит, когда мы сталкиваемся с двумя разными источниками сложной информации. Все дело в том, что эффективность восприятия одного из них снизится по сравнению с другим. В современном контексте, когда мы перегружены множеством стимулов, поддерживать концентрацию внимания довольно сложно, потому что мы живем в состоянии вечного ожидания, что новый источник информации будет намного больше и интереснее. И это чувство постоянной боевой готовности заставляет нас спотыкаться на выполнении уже существующих задач и делать ошибки, а также вызывает стресс и психологическое выгорание. Всем известно, что хронический стресс крайне вреден для мозга, поскольку он отрицательно влияет на ключевые области, отвечающие за поддержание долговременной памяти, такие как гиппокамп, и на области, связанные с принятием решений и планированием в соответствии с поставленными целями, такими как префронтальная кора.

Технологии и тот ритм жизни, который они для нас задают, заставляют нас упускать возможность остановиться, подумать, расслабиться, дать мозгу небольшую передышку, что представляет собой фундаментальные аспекты для развития творческого потенциала и достижения благополучия. Каждая свободная минута, которую мы проводим с мобильным телефоном в руке, препятствует процессу созерцательного мышления. В этом смысле некоторые авторы полагают, что мы лишаем себя времени для самоанализа и глубоких размышлений в погоне за мгновенными удовольствиями, которые получаем из внешних стимулов. И когда эти стимулы вдруг пропадают, мы не знаем, что делать дальше, мы начинаем проявлять раздражительность и нетерпение, потому что привыкли получать все здесь и сейчас.

Все это приводит к глубокой обеспокоенности относительно функции человеческого внимания. Настолько, что некоторые ученые называют наше время «эпохой отвлечения внимания». Всегда интересно искать новые возможности и способы решения проблем, поскольку это приводит нас к новым интересным вопросам и открытиям. Социолог Фрэнк Фуреди из Кентского университета, Кентербери, отмечает в этой связи, что данная проблема может заставить нас задуматься не столько об отвлечении внимания в целом, сколько о том, что все больше и больше информации попадает в поле нашего внимания. Как уже было сказано, один из процессов, связанных с функцией внимания, состоит в том, чтобы отфильтровать важное от второстепенного. Иными словами, наше социальное мышление включает в себя категории того, что мы считаем достойным нашего внимания, а что нет. Современный кризис внимания, по мнению ученого, связан именно с тем, что люди оказались в состоянии неопределенности: они не знают, что именно имеет значение для них, а что нет. Так, например, постоянные жалобы учителей на проблемы внимания учеников, не перестающих смотреть на экраны своих смартфонов, Фуреди объясняет трудностями мотивации и общими проблемами взаимодействия между педагогами и учениками. Мы уже говорили о том, что самый большой вызов для науки заключается в том, что на каждом шагу она получает определенные ответы, которые, в свою очередь, приносят еще больше вопросов. Возможно, это должно натолкнуть нас на мысль о том, что нам как родителям и учителям было бы целесообразнее сосредоточиться не на проблеме внимания наших детей и учеников, а на том, как самим найти интересные и эффективные стратегии и способы для его привлечения.

Желательно, насколько это возможно, чтобы в кабинете не было телефона, а еще меньше телевизора или видеоигр, чтобы не тратить время. Если есть окно, и оно не выходит на стену, закройте шторы или опустите жалюзи. Любому писателю пойдет на пользу, если он устранит все отвлекающие факторы, а уж новичку и подавно. Как только вы начнете писать, вы станете отфильтровывать их естественным образом, но позаботьтесь о том, чтобы их было как можно меньше перед началом работы. Я работаю под музыку, которая включена на полную громкость (я всегда предпочитал хард-рок, типа AC/DC, Guns N Roses и Metallica), но только потому что это помогает держать дверь закрытой. Музыка окружает меня, изолируя от мира. Правда ли, что, когда пишешь, тебе хочется, чтобы мир был где-то далеко? Конечно, да. Писать – значит создавать свой собственный мир.

Стивен Кинг, «Как писать книги»

Влюбленные в технологии

Собравший немало кинематографических наград научно-фантастический фильм «Она» с Хоакином Фениксом в главной роли рассказывает историю одинокого молодого человека, переживающего развод. Работа Теодора (так зовут главного героя) заключается в том, чтобы писать письма от руки за других людей, хотя весь процесс выполняется технологическими системами с искусственным интеллектом, имитирующими почерк. Приверженность чему-то настолько личному, кажется, контрастирует с миром, в котором он живет. Фактически в мире уже существуют операционные системы, способные стать лучшими друзьями и даже виртуальными партнерами для человека. И это случай Теодора, который встречает свою виртуальную подругу Саманту. Они вместе проводят время, вместе путешествуют, она даже помогает ему в бракоразводном процессе. Этот фильм натолкнул многих на глубокие размышления не только об отношениях между людьми в современном мире, но также между людьми и технологиями.

Цифровая стимуляция активирует в мозге систему вознаграждения, зависящую от поступков и действий, которые приносили нам удовольствие или положительные и приятные ощущения в процессе их выполнения или приводили к положительным последствиям и результатам. Эта система делает нас склонными к повторению такого поведения и заставляет искать похожие стимулы. Но когда это накладывается на определенные свойства характера и личности, как, например, склонность к импульсивному поведению, мы сталкиваемся с эффектом привыкания, отражающимся в компульсивном использовании технологий и устройств, за которым следуют симптомы отмены и тревожности в случае их недоступности.

Зависимость возникает тогда, когда способность контролировать употребление веществ или использование устройств сокращается до такой степени, что подобный тип поведения занимает центральное место в жизни человека. Это влечет за собой пренебрежение социальными отношениями, профессиональной деятельностью или учебой. В мозге постоянно вырабатывается избыточное количество дофамина, и, чтобы избежать перевозбуждения, нейроны уменьшают количество рецепторов к нему. Это уменьшает способность испытывать удовольствие от стимула, являющегося предметом зависимости. Таким образом, возникает порочный круг, в котором требуется постоянно увеличивать потребление или использования стимула для достижения желаемого эффекта.

Хотя изучение данной проблемы требует глубоких и лонгитюдных[18] исследований, некоторые ученые уже сейчас предлагают отнести зависимость от технологий к так называемым «поведенческим зависимостям», таким как, например, патологическая зависимость от азартных игр. Это обусловлено тем, что зависимость от технологий и другие психоактивные зависимости имеют общие клинические и патофизиологические характеристики, а также схожие схемы терапии. Тем не менее научного консенсуса относительно концепции «зависимости от интернета» до сих пор не существует; по сравнению с другими зависимостями от технологий, только игры онлайн обладают наиболее полными характеристиками, подкрепленными конкретными исследованиями.

Тяга к новому – это еще одна черта, которая позволяет объяснить сильную зависимость от электронных устройств. Наш мозг постоянно стремится открыть для себя что-то новое. Это крайне важная функция, позволяющая нам адаптироваться к окружающей среде. Однако постоянное стремление к поиску новых событий может оказаться изнурительным. Именно безграничная возможность доступа к новой информации приводит к возникновению тревожности и беспокойства, поскольку человек неизбежно испытывает ощущение, что он может пропустить что-то важное. Другой риск заключается в том, что у человека развивается некоторая нетерпимость к скуке. Благодаря современным технологиям и устройствам большинство из нас живет в измерении гиперсвязи и многозадачности. Это влияет на наши когнитивные функции контроля, то есть внимание, рабочую память и навыки постановки и достижения целей.

Изучение связи и влияния технологий на человека позволяет задаться вопросом о самих себе и об отношениях, которые мы устанавливаем в жизни, только уже не с машинами, а с другими живыми людьми.

Итак, в конце 50-х у меня начался роман с телевизором, который длится по сей день, хотя бывает, что я изменяю ему в спальне с четырьмя телевизорами сразу. Но не женился я до 1964 года, до тех пор, пока не приобрел мой первый магнитофон, мою жену. Мой магнитофон и я женаты уже десять лет. Многие люди этого не понимают.

Приобретение магнитофона действительно положило конец любой эмоциональной жизни, которая у меня могла бы быть, но мне было приятно видеть, что она окончена. С тех пор ничто уже не становилось проблемой, потому что проблема означала всего лишь наличие хорошей кассеты, а когда проблема превращается в хорошую кассету, она перестает быть проблемой. Интересная проблема стала интересной записью. Все это знали и исполняли свои роли для записи. И нельзя было понять, какие проблемы настоящие, а какие раздутые для записи. И еще того лучше, люди, когда рассказывали о своих проблемах, уже сами не понимали, действительно ли у них есть проблемы или же они только играют свою роль.

Энди Уорхол, «Моя философия от А до Б»

Книги на бумаге против книг цифровых

Сегодня письменная речь является неотъемлемой частью нашей жизни больше, чем когда-либо в истории. Доказательством этого служит тот факт, что все чаще и чаще мы общаемся друг с другом посредством переписки: электронные письма, текстовые сообщения, чаты. Кроме того, своим мнением мы делимся со всем миром посредством социальных сетей и форумов. Доступность информации стала неограниченной и немедленной. Например, чтобы найти значение слова или исправить орфографическую ошибку, мы просто открываем онлайн-словарь на компьютере или мобильном телефоне.

У нас появились новые быстрые способы узнавать новости, читать редакторские колонки и даже книги из библиотек. Эти радикальные преобразования в практике культурного общения и потребления очевидны, но как насчет последствий, которые они могут оказать на наш мозг, столкнувшийся с необходимостью переключаться с чтения на бумаге к чтению на электронных устройствах?

Чтение в первую очередь предполагает распознавание форм букв, а вместе с ними и слов. Более того, когда мы читаем, мы воспринимаем весь текст, как если бы это была единая картина. Таким образом, в нашем сознании складывается некое ментальное представление, которое впоследствии служит основой для интерпретации обрабатываемой информации.

Нейронауки не пришли к единому мнению о том, какой формат лучше всего подходит для чтения. Многие ученые указывают на преимущества бумажного формата, в то время как другие исследования показывают, что между бумажной и цифровой книгой нет никаких различий или второй вариант даже предпочтительнее. Но важно не просто спросить, какой формат чтения лучше, а понять, для кого, для чего и при каких условиях он будет таковым. Будет ли он подходить взрослому так же, как ребенку? Удобен ли он больше для учебы или для внеклассного чтения? Возможно, один формат подходит больше для художественной литературы, а другой – для технических текстов? Приспособлен ли он для чтения с любого устройства или только для специальных книг?

Одно из важных структурных отличий между цифровыми и бумажными книгами заключается в том, что электронные устройства лишают книгу ощущения грани: мы можем перемещаться вверх и вниз по строчкам, но физически не можем перевернуть последнюю страницу и закрыть обложку, как это происходит с бумажным форматом. Вот почему метафора «навигация» по отношению к интернету не случайна: мы не видим конечной точки нашего пути и не знаем, где находится берег. Традиционная книга, напротив, обладает четким форматом, по которому можно ориентироваться, не теряя пространственных ощущений: страница слева, страница справа, четыре угла, единый текст, не разрываемый ссылкам или всплывающей рекламой. К этому добавляется возможность буквально прикасаться к страницам, оставлять закладку по мере чтения, дающую нам четкое представление о том, сколько мы уже прочитали и сколько еще осталось. Все это для большинства людей превращает чтение в более контролируемый процесс, легко вписывающийся в их карту сознания. В свою очередь, пространственная ориентация оказывает влияние на память. Многие люди отмечают, что им легче запомнить прочитанную информацию, когда они понимают ее четкое месторасположение.

Благодаря специальным устройствам для чтения электронных книг варианты взаимодействия с тестом в его традиционном понимании становятся все более разнообразными, поскольку сегодня существуют уже не только закрытые (без возможности для форматирования), но и расширенные форматы, позволяющие делать вставки и примечания (к примеру, текстовые редакторы). С другой стороны, записи на полях, подчеркивания, выделения, перелистывание страниц назад, чтобы перечитать какую-то фразу, больше ассоциируется с бумажной книгой. Эта возможность добавить в книгу что-то свое делает ее ближе и понятней для читателя. А может, выбор книги в бумажном формате просто происходит в силу привычки.

В любом случае, важно отдавать себе отчет в том, что осмысление прочитанного представляет собой процесс, следующий за декодированием: сначала человек читает и только потом понимает прочитанное.

Вот почему не столь важен вопрос выбора формата, через который человек получает информацию, сколько воздействие его на нашу функцию внимания. Когда мы сталкиваемся с информационной перегрузкой, которой порой сложно избежать при использовании электронных устройств, это существенным образом снижает наши когнитивные функции.

Как читатели мы понимаем, что читать книгу в ее традиционном формате или на цифровом носителе – это совершенно не одно и то же. Но мы также знаем, что и то, и другое может идеально соответствовать нашим возможностям, а также отвечать нашим намерениям и запросам. Книга, изготовленная на бумаге, является отражением укоренившихся социальных традиций и личных предпочтений. Но возможность путешествовать с целой библиотекой в своем смартфоне, планшете или ноутбуке представляет собой одно из уникальнейших преимуществ, которое дарят нам новые технологии.

Самое главное в этом то, что люди продолжают читать. И здесь важен не столько формат, сколько возможность поддерживать развитие и благополучие мозга читающего человека через печатное слово.

Какое-то время в моей библиотеке висела вывеска: «Не таскайте мои книги, благодаря этому я собрал библиотеку». Пришлось выбросить ее за ненадобностью. Мои посетители смеялись над ней, и я, в попытке скрыть свое великое тщеславие, живущее по соседству с кучей других маленьких тщеславий, был так польщен столь высокой оценкой моей изобретательности, что тут же спешил одолжить желанный том. Кроме того, это было неправдой: гораздо больше моих книг обитало на чьих-то чужих полках, чем чужих книг укрывалось на моих. Уж не знаю, объяснялось ли это моей честностью или тем, что мои друзья просто умели защищать свои книжки лучше меня.

Конрадо Нале Роксло, «Черновик памяти»

Интернет-травля, или Алиби анонима

К сожалению, многие из нас сталкивались с таким явлением, как травля, когда одного человека начинают постоянно преследовать в школе, в университете, на работе. В последние годы социальные сети, виртуальные форумы, электронная почта и даже приложения для мгновенного обмена сообщениями превратились в площадки для такого вида преследования. Под интернет-травлей (или кибербуллингом) подразумеваются регулярные и продолжающиеся длительное время нападки психологического характера, осуществляемые с помощью информационно-коммуникационных технологий. Таким образом, интернет используется для отправки и публикации неприятных, оскорбительных, дискриминационных или запугивающих сообщений по отношению к другому человеку.

Человек, пострадавший от интернет-травли, часто проявляет психологические и психические симптомы, совместимые с посттравматическим стрессовым расстройством, включая тревожные расстройства, проблемы с обучением, чувство вины или депрессию, низкую самооценку и чувство беспомощности. Опрос, проведенный в 2013 году среди более чем десяти тысяч подростков в Великобритании, показал, что семь из десяти молодых людей стали жертвами кибербуллинга. Несмотря на то, что это более распространенное явление среди подростков, таким нападениям могут подвергаться и взрослые.

Проблема носит острый характер сразу по нескольким причинам. Во-первых, многие люди не воспринимают происходящее всерьез. Во-вторых, в некоторых случаях бывает довольно трудно определить, какие комментарии или сообщения в интернете могут быть квалифицированы как «травля». Более того, люди, подвергающиеся таким нападкам и преследованиям, как правило, не знают, кому и куда сообщать о подобных случаях.

Исследование, проведенное Калифорнийским университетом, показало, что интернет-хулиганы зачастую унижают других, чтобы показать свою силу или закрепить свой статус. Кроме того, подобным поведением они компенсируют собственную низкую самооценку. Некоторые даже проявляют асоциальные черты личности и могут проявлять психопатические наклонности, такие как агрессивное поведение и полное отсутствие эмпатии. В исследовании 2014 года Эрин Баклс и ее коллеги опросили более 1200 пользователей интернета и обнаружили, что те из них, кто соглашался с такими утверждениями, как «мне нравится шутить над другими» или «я всегда выбираю роль плохого персонажа в играх», с большей вероятности проявляли черты, связанные с расстройством личности. Логично, что люди, проявляющие антиобщественные модели поведения в реальной жизни, будут придерживаться их и в виртуальном мире. Тем не менее психолог Джон Сьюлер предупреждает, что некоторые взрослые, не страдающие расстройствами личности, могут заниматься интернет-травлей исключительно в социальных сетях, поскольку это позволяет им создавать виртуального персонажа, который является полной противоположностью их реальной личности. И причина этому очень проста: при сохранении полной анонимности человеку не приходится отвечать за свои действия. Кроме того, так называемые «тролли» в виртуальном мире позволяют себе использовать слова и совершать поступки, на которые они никогда бы не осмелились, столкнись они с человеком лицом к лицу.

Некоторые исследования показали, что люди охотнее угрожали своим сверстникам в интернете, когда они использовали псевдоним, а не настоящее имя. Но самые жестокие и распространенные случаи травли онлайн возникают тогда, когда анонимность подкрепляется чувством принадлежности к группе. Когда анонимные участники перенимают на себя идентичность группы, в дело вступает менталитет стаи, в рамках которого агрессивные и компульсивные люди склонны копировать друг друга и подражать.

Очень часто мы игнорируем вред и страдания, которые может принести подобный тип преследования человека. Мы должны пересмотреть нашу позицию в отношении этого, в особенности в отношении негативных последствий, которые интернет-травля может иметь для живого человека в реальном мире, и начать предпринимать соответствующие действия.

Ценность среды обитания

Наше поведение, наши решения и наши убеждения зависят от мест, в которых мы живем, и пространств, по которым мы перемещаемся. Это говорит о том, что определенная окружающая среда может оказывать как благотворное, так и вредное влияние на наши когнитивные способности.

В 1971 году Джон О'Киф обнаружил нейроны места в области мозга, называемой гиппокамп, – отделе, получившем свое название благодаря форме, которая напоминает собой морского конька. В своем исследовании он увидел, что определенные клетки гиппокампа грызуна активизировались, когда тот находился в той или иной точке клетки, составляя своего рода карту пространства. В 2005 году Мей-Бритт и Эдвард Мозер обнаружили нейроны решетки, расположенные в медиальной части энторинальной коры (область коры в височной доле, в непосредственной близости от гиппокампа). Эти клетки представляют собой четко скоординированную систему, которая позволяет живому существу определять свое месторасположение, расстояния и ориентироваться в пространстве. Нейроны решетки и нейроны места представляют комплексную систему навигации, некий внутренний GPS мозга, который помогает нам перемещаться в пространстве, помнить прошлое и представлять будущее. Данные исследования помогли получить ключевую информацию о том, как работает механизм определения пространственного местоположения и пространственной памяти в мозге. Именно за открытие и изучение навигационных систем мозга Нобелевский комитет присудил эти ученым премию по физиологии и медицине.

В 2015 году статья, опубликованная в престижном журнале Nature, показала, что данные клетки не имеют фиксированной структуры организации (то есть не сохраняют одинаковое расстояние или положение относительно друг друга), но на них влияет пространственная форма окружающей среды. Этот феномен оказывает прямое влияние на наше восприятие. Чтобы проверить данное утверждение, ученые исследовали сетевые паттерны, образованные данными нейронами у грызунов, которых специально заставляли перемещаться по различным типам клеток (круглым, трапециевидным и квадратным). Было выявлено, что организационные модели нейронов меняют свои настройки всякий раз, чтобы соответствовать существующему контексту (в данном случае форме стен).

Что еще более удивительно, на формирование клеточных паттернов оказывает прямое влияние внешнее пространство. Несколько исследований показали, сколь велико влияние на нас мест, где мы живем или где путешествуем. В одном из таких исследований Роджеру Ульриху удалось установить, что пациентам из Соединенных Штатов, чья больница располагалась в лесопарковой зоне, требовалось в несколько раз меньше времени на восстановление после хирургической операции. В другом исследовании, опубликованном в 2008 году, одной группе студентов перед занятиями было предложено прогуляться по улицам города, а другой – по парку. Результаты показали, что те, кто гулял по зеленому парку, быстрее и проще справлялись с выполнением заданий, требующих предельной концентрации внимания. В 2013 году были проанализированы результаты тестов на память и внимание, проведенные среди двух тысяч учеников начальных классов в Барселоне. Было отмечено, что у тех детей, которые проживали рядом с зелеными природными зонами, результаты тестов были выше. Недавние исследования, проведенные учеными из Университета Бата (Великобритания), доказали, что хорошо спланированная окружающая среда, помимо улучшения физического и психологического состояния человека, способна повлиять на его представления о мире, его личность и, следовательно, его решения. Кроме того, в данном исследовании указывается, что определенное влияние на человека оказывает и то, как он перемещается в пространстве. Иными словами, наш опыт, получаемый из окружающей среды, влияет на наше понимание контекста. По словам исследователей, путешествие по незнакомому месту с помощью карты подарит нам совершенно иное восприятие и понимание места, чем если бы мы путешествовали по нему без карты. В первом случае мы с большей вероятностью связали бы места и объекты друг с другом, в то время как во втором случае сопоставили бы их с нашим личным опытом, то есть с воспоминаниями о том, были ли мы уже в подобных местах, и с имеющимися у нас ощущениями.

Окружающая среда, в которой мы живем и по которой перемещаемся, влияет на наши поведение, здоровье и жизнь в целом. Это говорит о том, что рождение и развитие в определенной среде может оказывать благотворное или, наоборот, вредное влияние на наши когнитивные способности. Есть несколько мер, которые мы можем предпринять, чтобы восстановить контакт с окружающей средой, благотворно влияющей на наше физическое и психическое состояние. Самым простым вариантом может стать выбор маршрутов, которые пролегают через парки или зеленые зоны. Мы также можем заниматься спортом на природе, вместо того чтобы запираться в спортивных залах или сидеть по домам. И самое важное – совершать прогулки и наслаждаться свежим воздухом в компании близких и любимых людей. Это позволит не только приятно провести время вместе, но и обрести общие полезные привычки.

Моя дорогая!

Великолепная погода. Я бы сказал, своего рода воскрешение, когда розы срывают свои маленькие погребальные ленточки и заполняют все вокруг своим благоуханием. После твоего дома этот я люблю больше всего. Здесь все дышит уверенностью, работой и покоем. Тяга к разговорам, чтению и музыке питает мозг, к тому же молоко помогает значительно улучшить мой внешний вид, так что ты должна быть довольна моим пребыванием здесь. Я рассчитываю плодотворно и много трудиться в Париже. Много работ, которые надо закончить. Как не хватало этой энергии в прошлом году.

Твой Жан.

Жан Кокто, «Письма к матери»

Решения, у которых есть будущее

Устоять перед искушением, чтобы получить что-то прямо здесь и сейчас, даже если вы знаете, что в конце ваш ждет джек-пот, одни способны легко, а вот другим такая задача может показаться самым сложным вызовом в жизни. У всех нас есть детские воспоминания о том, как долго тянулось время в ожидании того, что доставляло нам радость и удовольствие. Надо было закончить домашнее задание, чтобы отправиться играть, съесть всю еду за обедом, чтобы получить десерт, рано отправиться спать, чтобы без усталости от недостатка сна можно было наслаждаться следующим днем.

В исследовании, проведенном в 1960-х годах Уолтером Мишелем, известном как «зефирный эксперимент», дети от 3 до 5 лет столкнулись с задачей, связанной именно с контролем своих импульсов. Малышам предлагали один зефир и говорили, что если они смогут немного подождать и не есть его сразу, то они получат в результате два зефира. Исследователь выходил из комнаты, оставляя ребенка одного, объясняя ему, что в любой момент он может съесть зефир и нажать на кнопку, чтобы взрослый вернулся в комнату. Но если ребенок сможет дождаться, пока взрослый вернется, не нажимая на кнопку и не съедая сладость, то он получит два зефира вместо одного. Исследователи наблюдали за поведением малыша со стороны и измеряли время, необходимое для того, чтобы он поддался искушению съесть лакомство. В эпоху, когда функциональной магнитно-резонансной томографии еще не существовало, этот простой тест, который до сих пор используется во многих университетах мира, позволил узнать, как работает система отсроченного удовольствия в мозге у детей. Через несколько лет исследователи снова решили понаблюдать за поведением детей, которые участвовали в «зефирном эксперименте», и обнаружили, что способность ребенка контролировать свои импульсы определенным образом влияла на качество их жизни, уровень образования и дохода уже во взрослом возрасте[19].

Но проблема контроля импульсивности касается не только детей, она не является чем-то, что мы перерастаем с возрастом, хотя возраст играет немаловажную роль в процессе принятия решений. Недавние исследования показывают, что подростки больше, чем люди любого другого возраста, склонны отдавать предпочтение немедленным вознаграждениям и тем самым принимать краткосрочные решения, а не преследовать долгосрочные цели. Почему им так трудно контролировать свои импульсы? Подростковый возраст характеризуется наибольшим несоответствием в развитии отдельных частей мозга. В то время как лимбическая система, контролирующая эмоции, развивается наиболее активно именно в период полового созревания, область, которая отвечает за контроль импульсов, заканчивает свое формирование лишь к 20–25 годам. Из-за этого в эмоциональных ситуациях, связанных с принятием решений, лимбическая система берет верх над когнитивным контролем, находящимся в процессе активного развития.

В раннем подростковом возрасте часть мозга, которая обрабатывает эмоции, претерпевает большие изменения. Этот феномен был изучен в ходе исследований так называемой «временной скидки», или склонности людей воспринимать немедленное вознаграждение наиболее желательным по сравнению с вознаграждением, отложенным во времени. В ходе экспериментов людям предлагалось сделать выбор между немедленным получением небольшого вознаграждения (например, пять монет сегодня) или большим по размеру, но отложенным вознаграждением (десять монет через неделю). Различные исследования показали, что склонность к отложенному выбору усиливается с возрастом и что это связано в первую очередь с укреплением связи между областями мозга, отвечающими за получение вознаграждения (полосатое тело) и за планирование и контроль достижения долгосрочных целей (дорсолатеральная префронтальная кора). Традиционно исследования механизмов работы мозга подростков были направлены на то, чтобы изучить потенциально негативные последствия свойственной для данного возраста повышенной чувствительности и возбудимости на нервном уровне, а также чтобы посмотреть, насколько эмоциональное состояние влияет на склонность к рискованному поведению. Однако исследования показали, что некоторые из этих характеристик способны помочь подросткам в определенных обстоятельствах принимать оптимальные решения и лучше адаптироваться к изменениям, а также повысить их способность к исследованию и обучению. Кроме того, они помогают им делать видимый прогресс в когнитивном познании.

Чтобы контролировать свое поведение, мы должны видеть перед собой четкую цель, уметь сдерживать или подавлять свои реакции, которые не соответствуют достижению данной цели, а также поддерживать внимание и воображение на должном уровне, чтобы сделать процесс достижения цели максимально простым для себя. Для этого наш мозг задействует две противоположные, но взаимодополняющие системы управления: систему быстрого реагирования, регулируемую эмоциональными цепями, в формировании которых участвует миндалевидное тело, имеющееся у всех животных и отвечающее за примитивные реакции в виде страха и защиты, и расчетливую когнитивную систему, управляемую префронтальной корой. Последняя позволяет нам поддерживать поведение, направленное на достижение наших целей, и анализировать будущие последствия сделанного выбора.

Одну из подсказок, как бороться с непреодолимыми желаниями получить все и сразу, дает нам исследование, касающееся нашего восприятия течения времени. Исследование Стэнфордского университета показало, что, когда люди слушали спокойную музыку, они с меньшей вероятностью переоценивали продолжительность времени ожидания и имели больше шансов дождаться обещанного долгосрочного вознаграждения (эквивалент двух зефиров из детского эксперимента). Этот вывод предполагает, что спокойная среда помогает притупить нашу тягу поддаться искушению. Исследования, проведенные в этом же направлении, показывают, что стрессовая и хаотичная обстановка служит детонатором для импульсивности и негативных эмоций, поскольку активирует систему быстрого реагирования и заглушает расчет. Другой способ не поддаться искушению заключается в том, чтобы переключить свое внимание на другие аспекты, не связанные с источником соблазна (спасительный взгляд в другую сторону), или представить, что вознаграждения вовсе не существует (представить, что это мираж, которого невозможно достичь). Исследования среди взрослых показали, что анализ дополнительной информации о преимуществах долгосрочного вознаграждения также помогает противостоять искушению, связанному с немедленной выгодой. Возможно, именно на этом – на конечных преимуществах наших главных целей – мы должны сосредотачивать все свое внимание.

Мой дорогой Жид!

Я часто замечал, что некоторые великие радости приходят к нам завуалированно, как вознаграждение за то, что раньше мы были лишены некой меньшей радости, которую заслуживали и без стремления к которой мы никогда бы не смогли познать другую, самую прекрасную.

Марсель Пруст, письмо Андре Жиду, 12 или 13 января 1914

Всегда ли нужно иметь план «Б»?

Не всегда то, что мы планируем и решаем, идет по нашему плану. Принятие решений – это крайне сложный когнитивный механизм, состоящий из двух систем[20]: одна, которую мы применяем в большинстве случаев, является быстрой, автоматической и регулируется эмоциями, другая – медленная и рациональная, в которой мы взвешиваем все плюсы и минусы выбора. Последняя требует больших когнитивных усилий и обладает дефицитом ресурсов. Таким образом, когда мы используем рациональную систему, особенно для принятия тех решений, которые требуют более сложного осмысления, мы иногда разрабатываем запасной вариант, план «Б», чтобы защитить себя от возможного провала. Но действительно ли так необходимо тратить время и ресурсы на запасной план? Или лучше сосредоточить все свои силы на реализации плана «А», как говорится, «сжечь сразу все мосты»?

Ученые Крис Наполитано и Александра Фройнд из Цюрихского университета в Швейцарии разработали исследовательские модели для оценки целесообразности наличия плана «Б» при достижении наших целей. Основываясь на личном опыте, Наполитано приводит пример:

Я ежедневно использую контактные линзы, но во время одного из визитов к офтальмологу он рекомендовал мне носить очки, когда мои глаза испытывают раздражение после нескольких часов, проведенных за компьютером. Несколько лет назад я заметил одну закономерность. В те дни, когда я забывал взять очки с собой на работу, я неизменно нуждался в них. Но когда очки лежали на моем столе в офисе, у меня редко возникала потребность в них. Это заставило меня задуматься о том, как план «Б», мои очки, может неожиданно повлиять на мотивацию и поведение.

Главная мысль данных исследователей заключалась в том, что наличие плана «Б» способно изменить восприятие и ощущение, с которым человек отправляется навстречу поставленным целям, даже если до запасного плана дело так никогда и не дойдет. Они выяснили, что план «Б» не является по своей природе инертным, но, как только он поселяется в нашем мышлении, он тут же начинает оказывать влияние на то, как мы используем наш план «А». И этот эффект может быть положительным (план «Б» может придать нам уверенности при решении сложных задач), а может подорвать весь процесс достижения цели. Это происходит потому, что в запасной план вкладываются ресурсы и энергия, которые могли бы быть задействованы при реализации плана «А». К примеру, постоянная оценка ситуации, чтобы определить, настало ли время для перехода к плану «Б», может расслабить, отвлечь нас или вовсе сбить с верного пути.

Не все запасные планы бывают одинаковыми. Некоторые из них принимаются во внимание только тогда, когда первый план не срабатывает. Такие планы называют «следственными». Примером может послужить ситуация, когда человек ищет работу в одной сфере, но если в ней ничего не находит, то переключается на другую. Преимущество данной стратегии заключается в том, что при реализации первого плана человек не сталкивается с отвлекающими факторами. Тем не менее необходимо уметь правильно определять тот момент, когда уже стоит отказаться от основного плана и перейти к запасному, потому что в случае дальнейшего промедления он может потерять всякий смысл. Иными словами, секрет успеха следственного плана «Б» заключается в том, чтобы вовремя понять, когда прекращать делать ставки на план «А». Другой вид запасных планов условно называется «избыточным». Такие планы используются для максимизации потенциальных выгод. Это подразумевает под собой процесс постоянного и активного сопоставления возможных вариантов развития событий, в связи с чем избыточные планы требуют больше энергетических и временных затрат, чем планы следственные. В логике приведенного примера с поиском работы это означало бы необходимость подготовки к двум разным работам одновременно. И если план «А» начинает наталкиваться на какие-то проблемы в процессе реализации, соблазн перейти к плану «Б» неизбежно возрастает. Хотя хорошо продуманная и готовая к использованию альтернатива всегда выглядит заманчиво, запасные планы могут отвлекать внимание и забирать силы, требуемые для реализации основного плана. В результате, как это ни парадоксально, последний терпит неудачу еще до того, как его начинают реализовывать на практике. Другой риск – возможность попасть в болото нерешительности: менять планы или нет, когда и как это сделать и так далее.

По природе своей люди не всегда способны адекватно оценить затраты, которых требует от них переход на план «Б». Есть факторы, обуславливающие целесообразность такого шага, но в любом случае все зависит от типа личности человека, принимающего подобное решение. К примеру, одни люди могут составить подробный список всех плюсов и минусов при принятии решения, в то время как другие опираются на интуицию, используя эмоциональные подсказки, а не рациональные доводы.

Важно знать, в какой степени наличие плана «Б» повлияет на реализацию плана «А»: будет это во благо или в ущерб задуманному. Но и в том, и в другом случае необходимо выработать точный порядок действий, который позволит нам, так или иначе, достигнуть поставленной цели.

Каковы достоинства этой книги с современной «литературной» точки зрения, не знаю. Но твердо знаю, что она явилась для меня спасением в остром личном кризисе; когда я читал и перечитывал ее, она становилась для меня откровением, источником надежды и сил. Я убеждал себя, что не хуже подготовлен к литературному труду, чем герой книги, и в конце концов нет необходимости навсегда оставаться в Индии. Могу уехать в Лондон и прокладывать себе путь там, когда у меня появятся деньги. Поэтому начну их копить, ибо ничто больше на свете не препятствует мне поступить именно так, как считаю нужным. Следуя своему откровению, я стал нерегулярно, но искренне пытаться накопить денег и создавал – неизменно с помощью книги – мечту о будущем, которая поддерживала меня. «Этим я обязан исключительно и всецело Уолтеру Безанту», – так я сказал ему, когда мы познакомились, и он рассмеялся, раскачиваясь в кресле, и был, судя по всему, очень доволен.

Редьярд Киплинг, «Немного о себе»

Наука во имя любви

Наука уже давно пытается отыскать ответы на вопросы, что происходит с нашим организмом, когда мы вдруг начинаем испытывать к кому-то симпатию, когда мы влюбляемся и решаем (или, по крайней мере, испытываем такое желание) разделить остаток своей жизни с другим человеком. Конечно, мы понимаем, что это сложный социальный процесс, который, к счастью, включает в себя множество факторов. И также знаем, что наука способна помочь нам немного разобраться в том, что иногда нам кажется таким сверхъестественным. Сделать еще один шаг вперед, чтобы научиться действовать правильно.

Мы неоднократно говорили о том, что любовь изменяет наш мозг. Люди, испытывающие чувство сильной влюбленности, проявляют целый рад соматосенсорных признаков: они чувствуют любовь в своем теле, в своем сознании, они более мотивированы, способны проявлять больше внимания и буквально передают в мир сигналы о том, что они счастливы. Отчасти это связано с повышением уровня дофамина, гормона, который отвечает за удовольствие, энтузиазм, энергию и мотивацию. Этот химический проводник способен вызывать ощущение глубокого удовлетворения, чем буквально превращает для нас любовь в один из моментов наивысшего счастья в жизни.

В недавних исследованиях Хелен Фишер и сотрудники ее лаборатории измеряли при помощи функциональной магнитно-резонансной томографии активность мозга людей, переживающих чувство сильной влюбленности. Исследователи отметили, что области мозга, в которых много дофаминовых рецепторов, активизировались каждый раз, когда участникам эксперимента показывали изображение любимого человека. Более того, этот процесс приводил к побочному эффекту в виде снижения активности другого химического нейромедиатора, серотонина, отвечающего за наше настроение и аппетит. Когда мы влюбляемся, мы начинаем испытывать тревожность, что напрямую связано со снижением уровня серотонина в мозге. Также состояние влюбленности высвобождает адреналин, ответственный за учащенное сердцебиение, потливость ладоней и сухость во рту: симптомы тревожности, проявляющиеся, когда мы встречаемся с человеком, привлекающим нас.

Итак, что же происходит в нашем мозге, что заставляет нас влюбляться и завязывать отношения с конкретным человеком? Было отмечено, что существует гормон, который играет решающую роль в установлении и даже поддержании аффективных связей. Речь идет об окситоцине, гормоне, который высвобождается в мозге во время взаимодействия родителей и детей, а также в присутствии любимого человека. Различные исследования показали, что окситоцин влияет на повышение доверия к другим людям, зрительный контакт и эмпатию. Его роль в улучшении некоторых ключевых механизмов социального взаимодействия заставляет задуматься о клинических последствиях, которые этот гормон может иметь для лечения таких расстройств, как заболевания аутистического спектра или шизофрения.

Исследование функций и роли мозга в такой важной сфере жизни человека, как любовь, представляет собой область социальной нейронауки, в которой предстоит сделать еще много открытий. Часть из них связана с анализом того, является ли любовь с точки зрения функционирования мозга непрерывным процессом или она проходит определенные этапы и фазы и подстраивается ли мозг под индивидуальные различия партнеров на протяжении всей жизни. Как уже было сказано, любовь представляет собой сложный и многогранный процесс, обусловленный огромным количеством всевозможных факторов. И если верить названию популярного альбома испанского рок-исполнителя Хоакина Сабины, что любовь – это физика и химия, то эту тему невозможно обойти стороной на страницах научно-популярной книги.

Ты даже не догадываешься, как хочется мне, чтобы быстрее пролетели те немногие дни до нашей встречи, которые я желал бы провести во сне, ибо они все больше напоминают бесконечность. Сердце мое переполнено радостью и теперь бьется с такой силой, что, кажется, вот-вот выпрыгнет изо рта, чтобы отправиться на поиски тебя, душа моя.

Мигель Эрнандес, письмо Жозефине Манреса, 18 июля 1936

Верные друзья

Одной из самых популярных книг, рассказывающих об отношениях человека и животного, является повесть Джека Лондона «Зов предков». Ее главные герои, Джон Торнтон и дикая собака по кличке Бак, становятся неразлучными друзьями и сохраняют преданность друг другу даже в самых трудных жизненных обстоятельствах. Но что говорит нам наука об этой тесной связи между людьми и животными? Что дает нам общение с животными? И какую пользу приносит оно им?

Исследования последних лет показывают, что наше желание завести себе домашнего питомца основано на ряде психологических факторов. Учеными было выявлено такое свойство человеческой личности, как биофилия, или врожденная склонность, ориентированная на любовь к живому и на процессы, связанные с созданием и сохранением жизни. Человеческий разум от природы был настроен на то, чтобы по-разному воспринимать живых существ и неодушевленные предметы, благодаря функциям мозга, позволяющим обрабатывать информацию о животном мире. Многочисленные лабораторные эксперименты поддерживают данную идею. К примеру, в одном исследовании маленькие дети (в возрасте от одного до трех лет) предпочитали проводить больше времени, играя и взаимодействуя с животными, чем с игрушками, если им предоставлялась такая возможность. Более того, дети больше говорили о животных и задавали о них больше вопросов, чем об игрушках.

Считается, что люди склонны позитивно реагировать на домашних животных, потому что по своему восприятию мира они чем-то напоминают человеческих младенцев и детей. Кроме того, поведение некоторых млекопитающих, таких как собаки и кошки, по своим эмоциональным реакциям очень сильно напоминает поведение людей, что способствует выстраиванию отношений с ними, как если бы они были членами семьи.

Хотя в теории мы можем опираться исключительно на заложенную природой биологическую предрасположенность к заботе обо всем живом, наша привязанность к домашним питомцам в значительной степени имеет под собой социальное обоснование. Поскольку в массе своей мы, люди, являемся социальными существами, нам необходимо общаться с теми, кто живет вокруг нас, в том числе с домашними животными. Фактически для большинства людей их домашние питомцы – это хорошая компания и верные друзья, которые полностью удовлетворяют собой потребность в социальном общении. Многочисленные исследования показывают, что домашние животные становятся объектом привязанности, поскольку они обеспечивают человеку чувство безопасности в случае угрозы, выступают для него источником социальной поддержки и сглаживают чувство одиночества.

На протяжении всей книги не раз подчеркивалось, что социальные отношения имеют решающее значение как для укрепления здоровья, так и для благополучия в целом. Этому во многом способствуют и домашние животные, чье присутствие помогает уменьшить стресс и тем самым благоприятно повлиять на наше физическое, психическое и эмоциональное состояние. Одним из объяснений является то, что позитивное взаимодействие с животными способствует повышению уровня окситоцина, отвечающего за установление социальных связей и привязанностей, и параллельному снижению уровня кортизола, связанного с реакциями организма на стресс. Однако в этой области еще предстоит провести глубокие исследования.

Но не только люди извлекают выгоду и пользу от общения с животными: это во многом оказывает положительное влияние и на самих домашних питомцев. К примеру, было доказано, что простое поглаживание животного снижает частоту его сердечных сокращений. Более того, как показывают некоторые исследования, положительные отношения с человеком снижают стресс у животного и повышают качество его жизни. Возможно, это одна из основных причин, по которым домашние животные так любят своих владельцев.

Глубокая привязанность, общение и защита – вот основа той взаимной связи, которую мы можем установить с животными. Как и в случае с литературными героями, Торнтоном и Баком, между людьми и животными должны выстраиваться неразрывные связи, направленные на то, чтобы и те, и другие могли жить лучше.

Этой суке, простите за пошлое слово, разве что не хватало заговорить. Чуть позже, в беседах с Пилар, я почувствовал укол сожаления: как я до сих пор жил без собак. В Азиньяге недостатка в них не было, как известно. Они жили в доме у бабушки с дедушкой, но они были не моими, всякий раз недоверчиво поглядывали на меня, когда я снова появлялся там после некоторого отсутствия, и лишь несколько дней спустя начинали привыкать и относиться ко мне с терпением. Кроме того, что они охраняли дом и огород, ценили их за пользу, которую они приносили и пока они ее приносили. Не помню, чтобы кто-нибудь из них доживал до старости.

Жозе Сарамаго, «Дневники Лансероте»

Правильное питание

В детстве, как и все мальчишки и девчонки, во время полдника мы любили смотреть мультфильмы. Одним из наших любимых героев был Попай – моряк с грубым голосом, большущими мышцами и курительной трубкой, который мог превращаться в супергероя, всего лишь съев банку консервированного шпината. Помимо всех стереотипов и идей, которые он олицетворял собой и которые были свойственны той эпохе, во всем этом была и доля правды: правильное или неправильное питание отражается на наших физических и умственных возможностях.

Период внутриутробного развития и последующего грудного вскармливания является самым важным для развития мозга человека, который, как уже было отмечено, завершает свое формирование в зрелом возрасте, приблизительно к двадцати годам. И в этом уникальном процессе питание играет фундаментальную роль. В действительности потенциал нашего мозга и перебои в его функционировании зависят от того, как мы питаемся в первые 20 лет жизни. На фоне неправильного питания и отсутствия аффективных и когнитивных стимулов наш мозг и наша нервная система в целом становятся слабыми и уязвимыми.

Здоровое питание, среди множества других факторов, является одной из основных привычек, укрепляющих функции мозга. Многочисленные исследования показывают, что традиционные средиземноморские, скандинавские и японские диеты способствуют поддержанию когнитивного и психологического благополучия. Одним из них стало многоцентровое исследование «PREDIMED» (сокращено от «Prevención con Dieta Mediterránea», или «Профилактика при помощи средиземноморской диеты»), в рамках которого рассматривалось, насколько подобная диета обеспечивает защиту от сердечно-сосудистых заболеваний. Как известно, то, что приносит пользу сердцу, приносит пользу и мозгу. Положительные результаты исследования наблюдались у 7500 человек, принявших в нем участие. Исследователи также проанализировали предрасположенность участников к развитию депрессии и выяснили, что у тех из них, в чьем рационе питания преобладали фрукты, овощи, орехи, продукты из цельного зерна, рыба и оливковое масло вместо переработанных продуктов, сахара и жирного мяса, были меньше предрасположены к развитию депрессии. Тем не менее ученым не удалось дать точного ответа на вопрос, было ли снижение предрасположенности к депрессии обусловлено рационом питания или, наоборот, они смогли придерживаться подобного рациона питания из-за повышенной устойчивости к развитию депрессивных состояний.

Аналогичным образом различные предварительные научные работы показывают, что определенные продукты (или пищевые компоненты) могут способствовать облегчению ряда психиатрических симптомов. Иными словами, качество питания влияет на состояние нашей нервной системы. Например:

• омега-3 жирные кислоты, обнаруженные в некоторых видах рыб и моллюсков, могут препятствовать развитию депрессии и когнитивных нарушений;

• антиоксиданты, содержащиеся в сухофруктах, таких как орехи и миндаль, растительные масла, зеленый чай, какао и помидоры, по всей видимости, участвуют в процессе поддержания здоровья мозга;

• потребление на постоянной основе насыщенных и переработанных жиров уменьшает риск снижения когнитивных функций и развития деменции.

Все эти данные показывают, что плохое или неправильное питание напрямую связано с нарушениями в работе мозга и оказывает влияние на наши когнитивные способности.

Важно придерживаться полноценного, разнообразного и сбалансированного питания, которое будет обеспечивать необходимые для мозга питательные вещества, а также заботиться о здоровье сердца и сосудов. В этом смысле лидирующее место, как уже было сказано, отводится «средиземноморской диете».

Чем объясняется эта взаимосвязь между употреблением или отсутствием определенных продуктов в рационе питания и здоровьем мозга? Согласно одной из гипотез, правильное питание играет важную роль в поддержании здоровья нейронов и защите организма от воспалительных процессов, связанных с такими заболеваниями, как депрессия, биполярное расстройство или болезнь Альцгеймера.

Если мы намерены сохранить здоровье мозга, мы в первую очередь должны осознать, что только забота о себе может гарантировать нам высокое качество жизни. Исходя из этой мотивации, мы должны придерживаться здорового и разнообразного рациона питания. Помимо этого, есть и другие привычки, направленные на поддержание здоровья мозга и организма в целом, которые мы должны включить в нашу повседневную рутину. Сюда относятся регулярные физические нагрузки, полноценный отдых, снижение уровня стресса, нормализация веса, контроль артериального давления, холестерина и глюкозы в крови, активная социальная жизнь, а также решение интеллектуальных задач, которые создают новые и сложные стимулы для нашего мозга.

Так что мы разделили с ними креольскую трапезу, простота которой была не столько признаком бедности, сколько самоограничения, которое он практиковал и проповедовал как за столом, так и для всех актов жизни. Едва я попробовал суп, как у меня возникло ощущение, будто в моей памяти пробуждается целый, давно заснувший мир. Вкусы и ароматы моего детства, которые я потерял с тех пор, как покинул деревню, оживали с каждой ложкой, сжимая мое сердце.

Габриэль Гарсия Маркес, «Жить, чтобы рассказывать о жизни»

Радость игры

С песнями Марии Елены Уолш происходит то же, что происходит только с классикой: они кажутся не вписывающимися в место и время, они являются написанными здесь и сейчас, и поэтому живут всегда и всюду. Это песни, которые приглашали пить чай и танцевать твист, которые зазывали вертеться и кружиться нас, наших родителей, наших детей и, возможно, наших внуков. Радость игры является одной из монументальных тем в творчестве этой великой аргентинской поэтессы. Об этом знала Мария Елена Уолш, и об этом знает наука: способность человека играть тесно связана с его когнитивным развитием и социальным и эмоциональным благополучием.

Как уже неоднократно говорилось на протяжении книги, процесс развития человеческого мозга происходит из взаимодействия генетики, природы и окружающей среды. Стимулирующие развитие переживания в форме аффективных и интеллектуальных стимулов передают в мозг информацию, заставляющую его формировать оптимальные мозговые сети. В этом смысле игра несет на себе ключевую функцию. Например, когда ребенок бросает мяч в обруч, он совершает действие, в котором должно сочетаться движение руки с его намерением. Более того, он должен регулировать силу и направление этого движения, являющегося результатом координации в работе зрительно-двигательных функций. Все процессы, связанные с действиями ребенка и происходящие в его мозге, свидетельствуют о том, что игра выходит за рамки простого удовольствия, что тоже крайне важно.

Игра помогает нам лучше адаптироваться, проявлять гибкость в процессе обучения и испытывать меньше стресса. Хотя игра – это не развлечение, придуманное исключительно для детей, она важна в их развитии, поскольку позволяет формировать языковые и знаково-символические навыки, а также способность к саморегуляции. Наличие времени и желания со стороны родителей играть со своими детьми также способствует развитию у них привязанности и ощущения взаимосвязанности. А это, в свою очередь, приводит к развитию эмоциональной уверенности и стабильности.

Различаются пять основных видов игр:

• Физические игры, такие как бег, танцы, езда на велосипеде. Иным словом, все, что развивает двигательные, перцептивные навыки, а также навыки координации в пространстве.

• Игры с предметами. Дети исследуют различные объекты, помещая их в рот, кусая, переворачивая или выбрасывая. С четырехлетнего возраста к подобному взаимодействию с объектами добавляется конструирование и строительство.

• Знаково-символические игры, такие как рисование, пение, разгадывание загадок, чтение скороговорок, с помощью которых дети развивают навыки, позволяющие им выражать свои мысли и эмоции, а также осмыслять полученный опыт.

• Ролевые игры, представляющие собой игры в дочки-матери, врачей и учителей, подражание родителям и принятие на себя любых других ролей. В рамках этих игр дети изучают правила социального взаимодействия и допустимые нормы в обществе, учатся быть справедливыми и уважать друг друга.

• Игры с правилами, включающие в себя физические игры, такие как прятки, настольные, спортивные и электронные игры.

Психолог Лев Выготский, один из самых важных исследователей, изучавших ценность игры, отмечал, что она содействует развитию языковых навыков (и других доступных человеку форм знаково-символического общения), а также способности к саморегуляции, предполагающей контроль над импульсами и эмоциями. Он также подчеркивал, что знаково-символический и ролевой тип игры помогает ребенку сформировать картину мира и возможные предположения о нем, которые будут использоваться для обдумывания и оценки идей уже во взрослом возрасте.

Существуют научные доказательства того, что дети (и даже детеныши животных), которые не играют в детстве, склонны к развитию тревожности и проявлению проблем с социальной адаптацией во взрослом возрасте. Исследователи Стюарт Лестер и Венди Рассел изучили сегодняшние игровые возможности для детей и обнаружили, что стрессовые факторы современной жизни, связанные с ростом урбанизации, негативно сказываются на игровом опыте. Было установлено, что жизнь в городских условиях привела к повышению загруженности детей и сокращению времени на отдых, что напрямую отражается на развитии когнитивных и эмоциональных навыков, поддерживаемых играми. Данные, полученные психиатром Стюартом Брауном в ходе опроса людей об их детстве, показали, что свободное и творческое времяпрепровождение за игрой способствует превращению детей в счастливых и хорошо адаптированных к жизни взрослых.

Игра развивает в человеке гибкость мышления, пробуждает в нем стремление исследовать и разрешать различные ситуации. Безусловно, речь идет о занятии, которое приносит пользу как детям, так и взрослым, поскольку способствует укреплению их социальных связей. Вот почему игра является ключом к развитию обществ: она позволяет каждому новому поколению познать окружающую реальность и в этом смысле трансформировать ее, сделав лучше. Секретом того, как это сделать, делится главный герой песенки Марии Елены Уолш по имени Осиас, когда приходит за покупками на базар: «Я хотел бы время, но неторопливое, то, что не сбегает, что и не отыскать. Дайте мне, пожалуйста, времени свободного, не запертого в клетке, чтобы поиграть».

Однажды, шагая по площади Сен-Сюльпис за руку с моей тетей Маргерит, которая не очень-то понимала, о чем со мной говорить, я вдруг спросила себя: «А какой она меня видит?» И испытала острое чувство превосходства: я-то знала, какая я внутри, а она – нет. Она была введена в заблуждение моим неразвитым телом и даже не догадывалась, что внутри я такая же, как все взрослые. Я поклялась себе, что, когда вырасту, ни за что не забуду, что в пять лет ребенок – это уже сложившаяся личность. Своей снисходительностью взрослые перечеркивали мою индивидуальность, оскорбляли меня. Я была ранима, как калека. Если бабушка поддавалась, играя со мной в карты, или если тетя Лили задавала мне слишком легкую загадку, у меня начиналась истерика. Иногда мне казалось, что взрослые ломают комедию; я слишком верила им и не догадывалась, что комедия нужна не столько для меня, сколько для них самих. Я полагала, что все сговорились, чтобы надо мной посмеяться.

Симона де Бовуар, «Воспоминания благовоспитанной девицы»

Счастье делать то, что нам нравится

Безусловно, все мы оказывались в ситуации, когда, занимаясь чем-то, абсолютно забывали о времени, а когда вдруг вспоминали о нем, то понимали, что провели за любимым занятием несколько часов, а то и целый день. Для некоторых это будет рисование, для других написание книги, танцы, спорт, игра на музыкальном инструменте или видеоигры.

Это состояние, когда мы полностью погружаемся в процесс, называется состоянием потока. Что происходит с нами в действительности? Когда мы занимаемся любимым делом, наше избирательное внимание полностью сосредотачивается на нем, оно нас как бы гипнотизирует. Таким образом, мы не только теряем представление о времени, но и можем позабыть о самих себе. Как следствие, уровень нашего беспокойства снижается, и мы перестаем пребывать постоянно в состоянии полной боевой готовности.

Концепцию потока несколько лет назад предложил венгерский психолог Михай Чиксентмихайи, который на протяжении долгого времени занимался изучением состояния счастья и творческого потенциала человека. В ходе своих исследований среди деятелей науки и искусства он обнаружил некую константу. Все они соглашались с тем, что чувствовали себя полностью погруженными в процесс, когда занимались тем, что им больше всего нравится: работали в своей стихии. К примеру, один из музыкальных композиторов утверждал, что он мог настолько увлечься процессом сочинительства, что ему казалось, будто сам он перестает существовать. В такие мгновения он чувствовал, что его руки не принадлежат ему и он не имеет никакого отношения к происходящему вокруг. «Я сижу и в полном восхищении наблюдаю со стороны за происходящим, ощущая, как музыка течет внутри моего тела», – говорил он. Входя в состояние потока, отмечает Чиксентмихайи, человек перемещается в какую-то альтернативную реальность.

Ощущения, которые мы переживаем в состоянии потока, крайне разнообразны. Мы можем испытать просветление сознания, открывающего наши глаза на то, что нам еще необходимо сделать или насколько хорошо мы делаем то, чем заняты в данный момент. Можем также поймать себя на мысли, что любимое занятие поглотило нас без остатка, поскольку удовольствие и радость, переполняющая нас, становятся все ярче и отчетливее. Будучи настолько погруженным в занятие, будь то чтение увлекательного романа или беседа с лучшим другом, наше сознание перестает отвлекаться и обрабатывать любую другую информацию, которая поступает изнутри или снаружи. Вот почему мы можем не замечать усталости или голода. И как это ни парадоксально, в тот самый момент, когда связь между нашим телом и нашим сознанием вдруг обрывается, мы переживаем момент глубочайшего единения с нашей истинной сущностью. Мы погружаемся в состояние беззаботности и безмятежности, а это экспансивное ощущение самих себя, которое выходит за границы нашего эго. И тогда любимое нами занятие приобретает ценность само по себе, поскольку оно помогает нам осознать, что мы являемся частью чего-то большего, чем мы сами.

Состояние потока возникает тогда, когда выполняемую задачу мы воспринимаем как некий вызов и понимаем, что у нас есть все необходимые и правильные инструменты, чтобы с ним справиться. И наоборот, если мы видим перед собой ограниченную проблему, в которую не можем вложиться полностью, мы впадаем в состояние апатии и скуки. Если к тому же эта проблема воспринимается как неразрешимая, мы начинаем испытывать чувство беспокойства.

С другой стороны, согласно результатам некоторых исследований, проведенных в области образования, студенты, погружающиеся в состояние потока во время занятий, демонстрируют более высокую успеваемость. В такие моменты их тяга и интерес к учебе в разы превосходят интерес к любым другим любимым увлечениям, которым они посвящают свободное время. Помимо образовательного контекста, состояние потока может проявляться и в повседневной среде, например, во время отдыха или занятий спортом. Более того, позитивная психология утверждает, что увеличение активности, которая приводит нас к состоянию потока, может сделать нас более счастливыми. Это вписывается в упомянутую в начале данной главы концепцию эвдемонического благополучия, которого человек достигает благодаря чувству удовлетворения от проделанной работы. Еще одна из причин, чтобы позволить себе поддаться потоку.

Петь песни – самое прекрасное ремесло в мире. Не знаю, есть ли еще большее блаженство, чем радость артиста, сумевшего в нескольких строках песни передать слушателям частичку своего личного богатства.

Эдит Пиаф, «На балу удачи»

Как сохранить здоровье мозга на всю жизнь

За последние годы не только заметно возросла ожидаемая продолжительность жизни (и благодаря развитию медицины и технологий эта тенденция будет сохраняться), но и изменился сам образ жизни. И это привело к стремлению и поискам новых методов, которые позволили бы сохранить остроту ума и здоровье мозга у людей старшего возраста. В этой связи в докладе Всемирного совета по вопросам охраны здоровья мозга(Global Council on Brain Health) – международного сообщества ученых, медицинских работников, академиков и экспертов в области государственной политики, созданного при поддержке фонда AARP (США) и Age UK (Великобритания), – было особенно отмечено, что современный образ жизни оказывает глубокое влияние на наш мозг. Речь идет об итогах встречи в Вашингтоне, где вместе с 12 другими международными экспертами мы обсуждали научные доказательства того, что когнитивная и интеллектуальная деятельность человека ответственна за поддержание здоровья мозга в период старения.

Один из основных выводов, сделанных во время данных обсуждений, заключается в том, что интеллектуальная стимуляция играет ключевую роль в защите мозга во взрослой жизни. Более того, была особенно выделена необходимость как можно раньше начать уделять этому внимание, поскольку это создает когнитивный резерв, то есть индивидуальные ресурсы, которые связаны с укреплением когнитивных процессов, таких как память и внимание, и обусловливают предрасположенность человека к развитию различных патологий мозга в старости.

Занятия, которые мы находим интересными для себя и которые способны стимулировать нашу мозговую деятельность, такие как изучение иностранного языка или игра на музыкальном инструменте, освоение новых дисциплин или разносторонние увлечения, помогают нашему сознанию оставаться активным. Другие факторы, которые, по мнению Совета, способны помочь сохранить здоровье мозга в зрелом возрасте, а также снизить риск возникновения и развития когнитивных нарушений, включают в себя регулярные физические нагрузки, хороший сон, снижение уровня стресса, активную социальную жизнь и, как уже было сказано, здоровое питание. Сюда также относится образование и наличие цели в жизни, контроль артериального давления, уровня холестерина и глюкозы в крови, употребление фолиевой кислоты и витамина В₁₂ и нормализация веса. Жизненно важным является отказ от курения и вредных для здоровья привычек.

Кроме того, в докладе Всемирного совета по вопросам охраны здоровья мозга развенчиваются определенные мифы, касающиеся функционирования нашего мозга. Один из них сводится к тому, что старость является синонимом деменции. Хотя возраст, несомненно, является одним из факторов риска, тем не менее развитие такого заболевания, как деменция, определяется целым рядом условий. Вот почему так важно знать и различать признаки нормального старения и симптомы этой опасной патологии. В этом же ключе принято считать, что пожилые люди, как правило, обречены на развитие проблем с памятью. Здесь следует подчеркнуть, что проблемы с памятью часто путают с невнимательностью. Кроме того, необходимо отметить, что одни люди от природы запоминают с большей легкостью имена, даты и события, чем другие. Существуют различные стратегии, позволяющие эффективно решать подобные повседневные вопросы, такие как составление списка дел, которые необходимо сделать, или вещей, которые нужно купить. Сюда же можно отнести воспроизведение в памяти визуальных деталей, связанных с людьми или местами. Это упражнение на фокусирование внимания может принести огромную пользу не только в зрелом, но и в более молодом возрасте. Другое ложное убеждение связано с невозможностью научиться чему-то новому, в особенности выучить иностранный язык. Хотя изучение новых грамматических структур детям действительно дается намного проще, чем взрослым, это ни в коем случае не превращает данную задачу в невыполнимую миссию для пожилых людей.

Анализ результатов исследований когнитивных способностей человека показывает, что обучение определенному навыку, ведущее к повышению скорости обработки входящей информации, лишь улучшает деятельность мозга. В этом случае нет убедительных доказательств влияния данного процесса на другие навыки и способности. Тем не менее в докладе рекомендуется продолжать придерживаться уже выбранных стратегий когнитивной стимуляции, постоянно дополняя их новыми задачами. Поскольку доподлинно известно, что поддержание активной работы сознания на протяжении всей жизни положительно влияет на наш мозг в целом.

Что можно сказать о головоломках и всевозможных играх для разума и памяти, обычно доступных в интернете? В докладе утверждается, что пока не существует достаточной исследовательской базы, которая бы свидетельствовала о том, что развитие навыков в подобных играх каким-то образом способствовало функционированию мозга людей в повседневной жизни. Подобные ожидания нередко преувеличены, а очевидным результатом является лишь совершенствование навыков в той игре, в которую человек играет чаще всего.

Данный доклад Всемирного совета по вопросам охраны здоровья мозга содержит также основанные на научных данных рекомендации, которые могут быть включены человеком в повседневную деятельность для укрепления функции мозга:

• Чтобы сохранить память, внимание и навыки рассуждений, стоит заниматься развитием когнитивных навыков, например, осваивать новый для себя вид деятельности, заниматься рисованием или исследовать собственную родословную.

• Мозг должен быть постоянно занят новой, интересной, стимулирующей, достаточно сложной, но при этом не вызывающей стресса или чувства неприятия интеллектуальной деятельностью.

• Хотя тренировка определенного когнитивного навыка, такого как, например, память, может существенно повысить его уровень, данные свидетельствуют о том, что для поддержания и улучшения его работы требуются постоянные занятия.

• Оптимально участвовать в мероприятиях, стимулирующих умственную деятельность и включающих в себя участие в социальной жизни (например, волонтерство или наставничество).

• Поскольку существует сильная связь между физической и когнитивной деятельностью, занятия спортом приобретают особую важность. Наиболее оптимальный вариант – подобрать для себя занятия, приносящие пользу и удовольствие одновременно. Это позволит сохранить здоровую привычку с течением времени.

• Занятия физической активностью в чьей-либо компании (к примеру, танцы или теннис) не только помогут оставаться в хорошей физической форме, но и будут способствовать развитию умственных и социальных навыков.

• Период выхода на пенсию необходимо рассматривать как возможность заняться наконец тем, на что не хватало времени и сил из-за выполнения трудовых обязанностей.

• Подводя итог, можно сказать, что для сохранения умственной и физической активности на протяжении всей жизни необходимы непрерывный процесс обучения, занятия спортом, здоровое социальное общение и проявление альтруизма.

Стремление к поддержанию здоровья мозга должно проявляться как можно раньше и поддерживаться на протяжении всей жизни человека. Таким образом, готовность учиться чему-то новому должна не только рассматриваться как прерогатива детства и юности, но сопровождать нас с течением времени. Мы должны быть открыты для новых интересов, проявлять любопытство и находить для этого свободное время. Ведь речь идет о нашем будущем.

Как бы то ни было, сейчас моя жизнь кажется мне увлекательнее, чем когда-либо прежде. Я здоров, все еще способен к творчеству и собираюсь снимать фильмы; может быть, сам я уже не буду в них играть, но буду писать сценарии и ставить фильмы с участием моих детей, некоторые из них обещают стать хорошими актерами. Я по-прежнему честолюбив и никогда не смогу уйти на покой. Мне бы хотелось еще многое успеть сделать. Помимо нескольких сценариев, которые надо закончить, я подумываю над тем, чтобы написать пьесу и оперу, если позволит время.

Чарли Чаплин, «Автобиография»

Наше видение окружающего мира является не точной картиной реальности, а лишь отражением наших собственных убеждений. Как писал в своем стихотворении известный испанский поэт Рамон де Кампоамор: «Все зависит от цвета стекла, сквозь которое смотришь на свет». И не зря именно эта фраза стала крылатой, ведь, как доказывают многочисленные научные исследования, мир для каждого из нас зиждется не на логичных доказательствах, а на нашей собственной жизненной истории, предубеждениях и предположениях. Настолько, что, даже сталкиваясь с объективными данными, мы не способны принять реальные факты, если они идут вразрез с нашим собственным мнением. В ситуации, которая ставит под сомнение наше видение происходящего, мы переживаем когнитивный конфликт. И в этом смысле на карту ставится уже не столько истина, сколько наша собственная сущность. Наше сознание начинает жонглировать мыслями, чтобы сохранить между ними удобную для нас взаимосвязанность.

Почему убеждения обладают большей силой и в конечном итоге перевешивают данные и факты? Одна из теорий, предложенных для объяснения подобного феномена, получила название «когнитивного диссонанса». Данная гипотеза, выдвинутая социальным психологом Леоном Фестингером в 1950-х годах, выстраивается вокруг исследования того самого внутреннего напряжения, которое возникает в результате стремления человека привести к единому знаменателю два противоречащих друг другу мнения или взгляда. Это именно то, что мы чувствуем, когда сталкиваемся с доказательствами, опровергающими наши представления. Перед лицом реальных данных, которые нам не нравятся, мы склонны искать подкрепляющие доводы для укоренившихся взглядов, лишь бы еще больше убедиться в собственной правоте. Многие эксперименты демонстрируют, насколько легко люди подтасовывают и подменяют факты, чтобы подстроить их под свои предвзятые убеждения и ослабить дискомфорт от когнитивного диссонанса. Подобное поведение известно как «предвзятость подтверждения» (человек руководствуется обратной логикой и цепляется лишь за те факты, которые соответствуют уже живущим в его голове идеям, при этом игнорируя, забывая, обесценивая и сбрасывая со счетов все то, что им противоречит).

Наши когнитивные искажения в большинстве случаев ответственны за то, что мы интерпретируем информацию нелогично, делаем иррациональные выводы и, следовательно, принимаем неуместные решения. Когнитивные искажения представляют собой механизм, служащий для ослабления когнитивного диссонанса и тем самым позволяющий поддерживать психическое равновесие в решениях и действиях.

Одним из таких искажений является упомянутая выше «предвзятость подтверждения», или склонность отдавать предпочтение той информации, которая поддерживает укоренившиеся убеждения, и избегать всего, что вступает с ними в конфликт. Вот почему мы склонны читать статьи в газетах, которые перекликаются с нашими политическими взглядами, смотреть по телевизору программы, соответствующие нашему представлению о реальности, следить в социальных сетях за теми, кто хоть в чем-то похож на нас. И мы возводим тех или иных людей в ранг легитимных и респектабельных экспертов, если их суждения и мнения поддерживают то, во что мы верим. Более того, мы лучше изучаем и запоминаем те факты, которые соответствуют нашим взглядам на мир, что представляет собой феномен, известный как «селективное восприятие». В этом же ключе действует и «эффект Земмельвейса», подразумевающий под собой автоматическое неприятие научной информации, противоречащей сложившейся норме, вере или парадигме.

Другое когнитивное искажение, которое следует учитывать, – так называемая «иллюзорная корреляция», включающая в себя выстраивание причинно-следственных связей там, где их не существует. Например, один человек, убежденный в том, что другой его больше не любит, будет интерпретировать любой знак – например, несвоевременный ответ на звонок или сообщение – как следствие этого эмоционального состояния отсутствия влюбленности, совершенно отметая любые другие причины, включая технические или просто случайные.

Так если когнитивные искажения являются главными виновниками того, что мы придерживаемся ошибочных выводов и принимаем неверные решения, почему эволюция сохранила их? Ответ на этот вопрос требует признания и определенных преимуществ данного феномена. Мозг ежедневно сталкивается с почти невыполнимой задачей: осмыслить этот шумный и неоднозначный мир, который его окружает. Вот почему иногда становится просто жизненно необходимо пойти в обход. Когнитивные искажения являются побочным эффектом работы схем, которые позволяют нам быстрее обрабатывать информацию и реагировать на ситуации, в которых мы оказываемся. Как уже было сказано, в большинстве случаев мозг без особых усилий задействует систему принятия решений в повседневной жизни, но не всегда обрабатывает информацию абсолютно логично и рационально, поскольку для этого требуется достаточный запас времени и когнитивных ресурсов. (Темной ночью посреди леса у наших предков не было времени на то, чтобы посидеть и подумать, является ли тень просто тенью или диким опасным животным, они просто спасались бегством, поскольку в эволюционном плане выживание было в разы важнее истины). Вместо того чтобы тщательно проанализировать все имеющиеся данные, мозг спешит принять и обработать информацию, отталкиваясь от систематических закономерностей, которые не всегда верны и правдивы, но позволяют быстро интерпретировать новые факты и привести их в соответствие с нашими мыслями. Это позволяет высвободить часть когнитивных ресурсов для решения других задач.

То же самое происходит, когда кто-то решает принять как факт частичный опыт или личное мнение о консолидированных научных данных, требующих дальнейшего анализа. Конечно, в определенных случаях и при возникновении такой необходимости, когда у нас нет четко сформулированного ответа на вопрос или возникает явный конфликт мнений, нуждающийся в большем понимании, наш мозг задействует механизмы более тщательного анализа информации, которые требуют от него больших умственных усилий.

Безусловно, все эти вопросы рассматривались с течением времени в рамках различных теорий и дисциплин. И сегодня они находят свое отражение в широко распространенной идее «сверхправды», в которой объективные факты вторичны по отношению к эмоциям и личным убеждениям, а также подкреплены новыми технологиями, способными найти доказательства как в пользу того, во что мы хотим верить, так и вопреки тому, во что мы верить не хотим. Кроме того, несложно спрогнозировать, что подобные алгоритмы будут приводить нас к спектру доводов и предположений, выстроенных в соответствии с нашими предыдущими трактовками и запросами поиска.

Хотя влияние когнитивных искажений на наши убеждения, решения и поведение устранить не так просто, важно знать об их существовании, вовремя осмыслить их и по возможности предпринять соответствующие действия. Их особенно необходимо подвергать сомнению, когда такие искажения оказывают негативное воздействие на нашу жизнедеятельность. Для этого требуется развивать гибкость и критичность мышления, делая ставку на научные рассуждения. Люди, обладающие широким кругозором, способные смотреть на вещи с разных точек зрения. Проявляющие разносторонность мышления способны обрабатывать множество стимулов и предлагать творческие решения. Это также способствует пониманию и принятию других людей, в особенности тех, кто не думает так, как мы.

Учитывая все вышесказанное, можно отметить, что когнитивные искажения также являются ключом к установлению связей и контактов с другими людьми. По определению понятие общества связано с наличием и поддержанием общих интересов среди его членов.

Подобные размышления имеют фундаментальное значение не только в личном плане, но и на уровне социума. И даже не заходя слишком глубоко в вопросы общественного устройства, нам давно пора понять, что факты неспособны нарушить нашу собственную идентичность, нам давно пора начать слушать и уважать мнения других людей, смотрящих на мир через другое стекло, нам надо научиться подстраиваться и сопереживать, чтобы преодолеть разногласия прошлого и настоящего и выработать общую политику, которая раз и навсегда приведет нас к развитому и справедливому будущему. Эта последняя глава является призывом к тому, чтобы обратить особое внимание на некоторые из существующих сегодня проблем.

Переосмыслить бедность, чтобы побороть ее

В 2016 году мы получили удручающие статистические данные о том, что число людей, живущих в условиях нищеты в нашей стране, Аргентине, увеличилось по сравнению с предыдущим годом. Спустя всего несколько месяцев после опубликования данных мы прочитали в газете, что эта цифра пошла на спад. Возможно ли, что за столь короткое время у тысяч людей изменились условия и возможности для жизни? И какие показатели мы оцениваем, чтобы собрать единую картину? Что это за критерии, которые допускают подобную изменчивость данных? Для искоренения нищеты необходимо сначала провести тщательную диагностику данной проблемы, посмотрев на нее с разных сторон и изучив многие аспекты.

Большинство статистических данных, которые у нас есть, основываются на измерении и сравнении экономического аспекта жизни людей, то есть их дохода. Но мы должны принять тот факт, что бедность не является простым дефицитом денежных средств. Внимание, привлеченное исключительно к данному аспекту, умаляет значение других аспектов, необходимых для достойного развития человека: неправильно считать, что человек или его семья перестали быть бедными только потому, что их доход увеличился на несколько процентных пунктов.

Наблюдательный совет по проблемам социального долга Католического университета Аргентины добился прогресса в этой области, включив в свои доклады и статистические отчеты такие аспекты, как продовольственная обеспеченность, медицинское обслуживание и социальная поддержка, доступность жилья и базовых услуг, а также образования и компьютерных ресурсов. Существуют международные индексы, которые учитывают другие факторы, помимо экономических показателей. ООН предлагает оценивать индекс благосостояния, который обеспечивает более широкое измерение качества жизни людей по целому ряду критериев: доход, ожидаемая продолжительность жизни, наличие жилья, питание (что и сколько мы едим), покупательная способность, возможность у детей получения начального образования, доступ к медицинским услугам и так далее. Принимая во внимание компоненты развития человеческого потенциала в области здравоохранения, образования, материальных благ, политических и социальных прав и возможностей, ООН разработал Индекс человеческого развития (ИЧР), а также его вариант, делающий поправку на неравенство, многомерную бедность и гендерное неравноправие, который подчеркивает, что критерием развития человеческого потенциала в стране должны быть именно люди и их благосостояние.

Жизнь в условиях недостаточности может повлиять на процесс принятия нами решений. Как отмечается в книге «Поведенческие основы государственной политики», нехватка – будь то денег, времени, привязанности, еды или пространства – неизбежно порождает когнитивный дефицит. Заботы и постоянная потребность в удовлетворении неотложных потребностей в краткосрочной перспективе, сваливающиеся на человека, живущего в условиях дефицита, поглощают когнитивные ресурсы, связанные с вниманием, решением проблем, обучением, творчеством, а также способность контролировать собственные импульсы. Все это часто подталкивает к принятию поспешных решений с негативными последствиями в долгосрочной перспективе и, таким образом, повышает вероятность укоренения бедности. Речь идет не о том, что нищету обусловливают неверно принятые решения и действия, а о том, что именно нехватка подталкивает к принятию таких мер, которые не только неспособны решить насущные проблемы, но и могут поставить под угрозу будущие возможности. Вот почему необходимо помнить о том, что любой человек, оказавшийся перед лицом дефицита, будет вести себя аналогичным образом.

За последние десятилетия был достигнут прогресс в изучении связи между социально-экономическим статусом семьи, развитием мозга и когнитивными навыками. Первые годы жизни неоценимы для снижения уровня воздействия бедности на развитие человеческого потенциала. Аргентинский исследователь Себастьян Липина добился больших успехов в понимании того, как бедность связана с развитием когнитивных функций в детстве. Некоторые из сложившихся аспектов могут быть впоследствии изменены благодаря личностным качествам человека и факторам окружающей среды, поэтому никогда не следует считать, что уже слишком поздно что-либо исправить.

Для борьбы с нищетой необходимо учитывать всю сложность данного явления. Только благодаря этому можно понять, почему некоторые правительственные меры терпят неудачу, а также разработать и реализовать более эффективные программы по борьбе с ней. Наиболее успешными являются действия, которые учитывают многогранность проблемы и сочетают в себе стратегии по защите раннего развития детей и улучшения их питания, обеспечению доступа к образованию, здравоохранению, гарантированию жилья и других социальных услуг.

Наука играет важную роль в устранении этого драматического разрыва между нашими обществами. Должен быть налажен постоянный диалог между политиками и учеными, который будет позволять разрабатывать более эффективные методы для улучшения жизни людей. Мы говорили и готовы подтвердить снова, что экономический рост без инвестиций в развитие человеческого потенциала – правильное питание, качественное образование, здравоохранение, социальную инфраструктуру, науку и культуру – является неустойчивым, а значит, не может привести к по-настоящему справедливому социальному будущему. Гражданское общество должно настаивать и принимать активное участие во всем, что касается каждого из нас, чтобы построить общество, гарантирующее развитие и благополучие для всех. Говоря об искоренении нищеты, мы подчеркиваем необходимость улучшения условий жизни и возможностей миллионов людей, составляющих неотъемлемую часть нашего общества. Это должно быть приоритетом и оставаться им. Всегда.

Проблема лингвистического развития у детей

Как и в случае с остальными когнитивными навыками, развитие речи в корне зависит от генетических факторов и жизненного опыта. Хотя наш мозг с рождения готов к освоению языка, он должен развиваться в стимулирующей среде, чтобы процесс шел эффективно и приносил результаты. Вот почему для реализации своего потенциала важно расти в среде, которая обеспечивает не только питание и материальные блага, но и удовлетворяет социально-экономическим и языковым потребностям.

Достижения нейронауки позволили выявить периоды, когда нейронные системы особенно чувствительны к влиянию определенных внешних факторов, в особенности к таким когнитивным функциям, как речь. Мы говорим о конкретных периодах или моментах развития, когда мозг готов к получению определенных стимулов и к последующей выработке определенных функций. Это имеет особое значение для анализа и объяснения причин отставания в развитии когнитивных способностей у тех детей, чьи базовые потребности не нашли своего удовлетворения в самом раннем возрасте. Существует несколько факторов, которые могли бы объяснить это. С одной стороны, не нужно быть ученым или специалистом, чтобы понимать, что доступ к правильному питанию, медицине и образованию является основополагающим фактором развития в раннем возрасте. Для правильного развития когнитивных функций решающее значение имеет также социальная и психологическая поддержка. Научные данные демонстрируют (и жизненный опыт это подтверждает), что дети должны расти в стабильной и безопасной среде с низким уровнем стресса.

Если говорить конкретно о проблеме развития детской речи, то основную роль в этом играет нехватка или низкое качество взаимодействия между родителями и детьми, обусловленное вышеупомянутыми недостатками и факторами: проживание в неблагоприятных условиях, длительные часы отсутствия из-за работы, нестабильность и стресс. Это может привести к тому, что взрослые не смогут своевременно реагировать на потребности ребенка, тем самым ослабляя или полностью лишая его возможности для развития когнитивных и социальных навыков. В этом процессе особое значение приобретает языковая практика, отсутствие которой может превратиться в серьезную лингвистическую проблему для детей, выросших в неблагоприятной среде. Лонгитюдное исследование, проведенное среди испаноговорящих семей, показало, что те дети, чьи матери активно разговаривали с ними в первые полтора года их жизни, уже к двум годам осваивали значительную долю словарного запаса. Еще шесть месяцев спустя богатство слушаемой речи обуславливалось эффективностью работы тех отделов мозга, которые связаны непосредственно с лингвистической обработкой.

Данные исследования доказывают необходимость и важность погружения детей в среду позитивного социального взаимодействия с богатой и разнообразной языковой культурой. Это жизненно важно для формирования у них навыков обработки информации, требуемых для понимания речи в режиме реального времени и расширения словарного запаса. В свою очередь, это способствует последующему развитию грамотности, успеваемости и правильному когнитивному развитию в долгосрочной перспективе.

Все это заставляет лишний раз подчеркнуть, что мозг человека (и особенно ребенка) является самым важным капиталом, который только имеет современное общество. И никакие природные богатства или денежные ресурсы не могут превзойти этот человеческий капитал. Вот почему проживание детей и подростков в условиях бедности представляет собой не только проблему безнравственности общества, но и его социальную безответственность перед лицом будущего. Это самая глубокая и опасная пропасть, в которой может оказаться государство.

Мозг ребенка – это мозг будущего, того, кто будет привносить нововведения, кто будет верить и проектировать для нас лучшую жизнь. Нищета, дискриминация и невежество являются основными препятствиями на пути роста. Более того, неравенство и отсутствие возможностей порождают безнадежность, апатию и насилие в обществах. Инвестиции в развитие человеческого потенциала, образование, здравоохранение и научно-технические исследования являются эффективным инструментом для достижения социального равенства, которое следует рассматривать не как роскошь, а как краеугольный камень при построении здорового государства.

Кармита дорогая, и мои девочки, а также Мануэль и Эрнесто!

Пишу вам с Кубы, укрываясь в тени навеса на лошадином ранчо. У меня уже зажили мозоли на руках от весел лодки, что принесла нас в эти края. Нас было всего шестеро, мы высадились на берег, покрытый камнями и терновником, и обрели свое спасение в лагере, среди пальм и бананов, среди людей на берегу, увешанных винтовкам. По дороге я сорвал первый цветок для мамы, собрал папоротник для Марии и Кармиты, а также подобрал цветной камень для Эрнесто. Я сделал это, будто за ними сюда и пришел, будто за поворотом меня ждала не пещера или холм, а дом, теплый и полный сострадания, который постоянно стоит у меня перед глазами.

И велико, Кармита, мое счастье, и без каких-либо иллюзорных чувств, без постоянных размышлений о себе, без эгоистической и ребяческой радости я могу сказать, что постиг, наконец, всю полноту моей сущности. И гордость за то, что я вижу в своих соотечественниках, в природе, которую мы заслуживаем по праву, опьяняет меня, переполняет сладким блаженством. Только свет сравним с моим счастьем. И повсюду я вижу твое лицо, благочестивое и безмятежное, и мысленно целую в лоб девочек, когда встает и заходит солнце, когда я срываю новый цветок, когда вижу красоту этих рек и гор, когда пью чистую воду из родника, когда закрываю глаза и радуюсь новому дню. Вы сопровождаете меня повсюду и окружаете меня своим молчаливым и заботливым присутствием. Мне не хватает только вас. А вам чего не хватает?

Хосе Марти, «Сборник писем», 16 апреля 1895

Здоровье как важный фактор человеческого развития

Изменения в системе здравоохранения за последнее столетие привели не только к увеличению в два раза ожидаемой продолжительности жизни человека, но и к повышению качества жизни на глобальном уровне. Вот почему здоровье перестало ассоциироваться исключительно с борьбой с заболеваниями и заняло ключевое место в таких важных аспектах развития человеческого потенциала, как процветание, экономический рост, образование, работа и социальная сплоченность.

Хорошим примером того, насколько интеграция вопросов здравоохранения с другими сферами оказывает благоприятное воздействие на жизнь человека в целом, является образование. С одной стороны, повышение уровня образования связано с улучшением состояния здоровья. Эти качественные изменения отражаются, в частности, в укоренении здоровых привычек, в отказе от моделей рискованного поведения, в повышении сексуального здоровья, снижении детской смертности и более частом и широком использовании систем здравоохранения в целях профилактики. С другой стороны, здоровье благотворно сказывается на уровне образования в обществе: в детском и подростковом возрасте оно играет важную роль в когнитивном развитии и развитии способности к обучению, а также приводит к сокращению случаев прогулов занятий и отчислений из школы.

Другой пример этой положительной обратной связи можно увидеть в правовой сфере жизни общества. Международные исследования показывают, что лица, приговоренные к заключению, которые находятся в хорошем физическом и психическом состоянии во время отбывания наказания, меньше склонны к рецидивизму после освобождения. Хорошее здоровье способствует процессу их адаптации и улучшает взаимодействие между тюремным персоналом и заключенными. Как и в случае с образованием, политика в области здравоохранения играет ключевую роль в отношении людей, находящихся в заключении. Это касается, в частности, мер, направленных на сокращение злоупотребления психоактивными веществами.

Тема здоровья не менее тесно связана со сферой труда. Хронические болезни неинфекционного характера – сердечно-сосудистые заболевания, онкология, хронические респираторные заболевания и диабет – влияют на возможности трудоустройства, к которым человек не всегда может получить доступ, а также на его производительность и решение относительно возраста выхода на пенсию. В связи с этим и, главным образом, для благополучия таких людей должны быть разработаны программы здравоохранения, предоставляющие информацию о питании, учитывающие время и возможность для физической нагрузки, повышающие осведомленность о риске, связанном с повышением артериального давления, среди прочих действий.

Несмотря на глобальный прогресс в том, что касается доступа к медицинским услугам и их качества, до сих пор сохраняется неравенство. И оно проявляется не только на уровне разных стран, но и на уровне разных социальных слоев внутри одного государства. Согласно Докладу о развитии человеческого потенциала за 2017 год, подготовленному Программой развития ООН, в Аргентине «наблюдается большой разрыв между слоями общества с высоким уровнем доходов и расширенным доступом к системе образования и медицины и слоями общества с низким и крайне низким уровнем дохода, у которых отсутствует доступ к медицине и образованию, а также нет жилья или возможности трудоустройства».

Ответственность за сокращение этого неравенства нельзя возлагать на одну отрасль или на один фактор. Усилия, направленные на сокращение разрыва, должны обязательно включать в себя различные элементы. К примеру, неблагоприятная среда или отсутствие жилья является серьезной проблемой для уязвимых групп населения, непосредственно влияющей на здоровье людей. Исследования показывают, что дети, выросшие в бараках или лишенных удобств домах, чаще других страдают физическими и психическими патологиям разной этиологии, а также имеют более низкий уровень ожидаемой продолжительности жизни. К факторам негативного влияния окружающей среды на здоровье человека можно отнести недостаток чистой питьевой воды, загрязнение воздуха, экстремальные температурные условия или изменение в уже известных эпидемиологических моделях распространения заболеваний.

Существует множество доказательств положительного влияния хорошего здоровья на рост валового внутреннего продукта (ВВП) на душу населения в странах со средним и низким уровнем дохода. Иными словами, улучшение здоровья общества ведет к экономическому росту и приносит выгоду другим отраслям. Плохое здоровье населения, наоборот, приводит к замедлению роста экономических показателей. Экономическое развитие, не имеющее в качестве приоритетной цели инвестирование в здоровье нации, не является устойчивым и не достигает нужного уровня.

Все эти примеры показывают, насколько важна система здравоохранения для развития человека, и подталкивают нас к поиску решения общественных проблем, основанных на устойчивом и последовательном диалоге между различными дисциплинами, субъектами и учреждениями. Только совместная работа позволит нам создать сильную, доступную и устойчивую систему здравоохранения, которая обеспечивает профилактику и адекватную помощь всем людям без исключения. Только так мы сможем обеспечить себе и нашим детям полноценную жизнь и внести вклад в благополучие общества в целом как в настоящем, так и в будущем.

Перед лицом бедствия и катастрофы

Наши предки, жившие в пещерах, должны были постоянно придумывать различные способы, чтобы противостоять жизненным угрозам. Именно эта необходимость закрепила в сознании человека стратегию, которая позволяла в любой непонятной ситуации предпринимать незамедлительные действия: сражаться или бежать. Безусловно, по мере эволюции поведение человека продолжало дополняться другими примитивными (и не очень) механизмами, способствующими выживанию, но этот первоначальный механизм действий сохранился у нас даже спустя тысячу лет. Как мы уже отмечали в предыдущих книгах, страх представляет собой биологический ответ на опасность, основная цель которого заключается в том, чтобы сохранить нам жизнь, выбрав всего лишь из двух возможных вариантов действий: начать сражаться или просто убежать.

С эволюционной точки зрения один из самых развитых вариантов страха – тревога, которая является не ответом на настоящую угрозу, а представляет собой эмоцию, спроецированную в будущее, базовую реакцию на событие, воспринимаемое нами как потенциально негативное и не поддающееся нашему контролю. По словам специалиста в данной области Дэвида Барлоу, тревога пробуждает в нас бдительность, снижает активность многих физических и психологических функций, чтобы мы смогли сосредоточить все свое внимание на возможных источниках будущей угрозы или опасности. Таким образом, наше тело и наше сознание переходят в состояние боевой готовности, чтобы мы не оказались застигнутыми врасплох. Это чрезвычайно полезный механизм, помогающий нам во многих важных задачах, таких как сдача экзамена, подготовка к конференции или принятие решений, способных изменить всю нашу жизнь.

Сегодня не нужно (если не сказать, что такое почти невозможно) сталкиваться с голодным тигром, чтобы испытать чувство страха. Хотя в такой ситуации страха мы бы точно не избежали. Есть масса других непонятных и неоднозначных для нас ситуаций, в которых мы предпочитаем пойти в обход или выбрать из уже имеющегося у нас опыта когнитивное наблюдение, помогающее нам (хотя иногда и не очень) предвидеть потенциальную опасность. Как это происходит? Во-первых, когда наш мозг воспринимает сигнал угрозы, запускается система, определяющая, является ли этот сигнал прямым или косвенным, опасным или нет. И если да, то тогда немедленно запускается второй механизм, подталкивающий нас к действию: сражаться или бежать. Это приводит к проявлению симптомов страха и тревоги на физиологическом уровне, когда весь организм подготавливает себя к тому, что в соответствии с основным планом защитных действий ему придется бежать, атаковать или притаиться и замереть. Параллельно все остальные функции тела отключаются, потому что на повестке дня стоит вопрос выживания.

Затем к физиологическим симптомам и защитному поведению добавляются два других компонента: мысли и образы, сосредоточенные на опасности (наше сознание начинают бомбардировать сотни картинок в лучших традициях сенсационных телепрограмм), а также когнитивные искажения. Все это заставляет нас максимально сосредоточиться на потенциально опасном сигнале об угрозе и выходе из сложившейся ситуации. Одним из примеров когнитивного искажения является ситуация, когда при переходе через дорогу мы не обращаем внимания на риск наступить в лужу грязной воды, скопившейся возле водостока, потому что главное в этой ситуации – не оказаться сбитым машиной, едущей на огромной скорости, которую мы могли не заметить до этого. Когда наш мозг улавливает сигнал опасности, нам не остается ничего другого, кроме как сдаться биологическим механизмам, которые автоматически начинают управлять нашим разумом и телом. Это объясняет, почему в таких ситуациях у нас возникает ощущение утраты контроля, мы можем забывать о незначительных деталях или совершать стереотипные действия, например, выпрыгивать из постели, закрывать глаза, приседать, вскрикивать или резко замолкать. Наконец, сразу вслед за всем этим будет активирована третья система, которая вернет нас в прежнее состояние в случае, если тревога оказалась ложной, или усилит реакцию, если опасность подтвердится. Данный механизм, определяемый как «сложное мышление», не работает в автоматическом режиме: он постепенно обрабатывает поступающую информацию, требует больше усилий и также находится под влиянием когнитивных искажений. Все дело в том, что мозг постоянно находится в поиске обходных путей, которые в большинстве случаев приносят эффект и пользу. В некотором смысле когнитивное искажение представляет собой формулу, которая синтезирует различные умственные процессы и связанные с ними мысли.

Одним из таких когнитивных искажений, связанных со страхом и беспокойством, является так называемая катастрофизация мышления. Это иррациональный тип мышления, который склонен преувеличивать вероятность крайне негативных последствий. Поскольку сложное мышление зависит от имеющегося у человека опыта и познания, оно не лишено непреднамеренных ошибок. Например, когда человек родился и всю жизнь прожил в небольшом городке, со временем у него могут выработаться когнитивные искажения, которые будут явно преувеличивать опасности жизни в мегаполисе. Или, наоборот, молодой человек, выросший в большом городе и никогда не бывавший в сельской местности, может испытывать страх перед обитающими там животными.

Когда наши когнитивные искажения начинают приобретать масштабы катастрофы, вполне возможно, что потенциально опасные стимулы, активирующие систему контроля, в конечном итоге будут расценены как реальная угроза нашим сложным мышлением. С другой стороны, если когнитивные искажения сведут опасность к минимуму, они смогут автоматически заставить наше сознание и тело вернуться в состояние покоя и уверенности. К примеру, телевизионная новость об ухудшении криминальной обстановки в нашем районе может заставить нас повысить меры безопасности в собственном доме. И это логично! Но если когнитивное искажение достигает масштабов катастрофы, мы начинаем демонстрировать поведение, пронизанное недоверием (прислушиваться к сигналам тревоги, наблюдать за соседями, с недоверием относиться к полиции, системе правосудия и т. п.). Таким образом, ощущение незащищенности вызовет эмоциональный отклик, который приведет к усилению защитного поведения, направленного на сохранение физической и психологической безопасности как себя, так и своей семьи. И это будет продолжаться до тех пор, пока сила восприятия не начнет постепенно ослабевать. Таким образом, когнитивные искажения относительно новостей о росте преступности никак не затронут механизмы страха и системы, созданной для его устранения. У человека разовьется ощущение незащищенности, которое будет лишь усиливаться перед лицом существующей проблемы и приведет к тому, что он не сможет приспосабливаться к изменениям в окружающей среде. Это создаст для него своего рода психологическую тюрьму, в которой он будет все больше и больше закрываться.

Катастрофизация мышления, как и многие другие формы когнитивных искажений, может быть ответственна за то, насколько правильно работают наши врожденные механизмы (сражайся или беги), предназначенные для сохранения жизни и личной безопасности. Это может привести к тому, что в какой-то момент данные механизмы перестанут правильно реагировать на новые ситуации, и мы попадем в ловушку еще больших искажений, которые будут минимизировать или превращать в катастрофы потенциальные угрозы и заставлять нас принимать неверные решения относительно возникающих угроз.

• О чем не стоит переживать.
• Не переживай о том, чтобы всем понравиться.
• Не переживай о том, чтобы твои куклы не болели.
• Не переживай о прошлом.
• Не переживай также о будущем.
• Не переживай о том, что с тобой будет,
• когда вырастешь.
• Не переживай о том, как бы тебя кто не опередил.
• Не переживай о своих успехах.
• Не переживай о своих неудачах, тем более,
• если они происходят не по твоей вине.
• Не переживай о том, как больно кусают комары.
• Не переживай о том, как больно жалят мухи.
• Не переживай о насекомых в целом.
• Не переживай о своих родителях.
• Не переживай о мальчишках.
• Не переживай о своих разочарованиях.
• Не переживай о своих радостях.
• Не переживай об удовольствиях.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд, письмо к дочери, 8 августа 1933

Мышление террориста

Хотя на протяжении всей истории существовали группы, выражающие свое мнение при помощи экстремального насилия, в последнее время общество все больше и больше потрясают случаи неожиданных нападений на людей на улицах, концертных залах и даже в офисах. Терроризм является одной из страшнейших угроз современного общества, посягающих на физическую неприкосновенность его членов и социальных институтов и пытающихся распространить страх и нетерпимость. Согласно определению, предложенному Александром Шмидтом, директором Центра исследований терроризма и политического насилия Университета Сент-Эндрюса, терроризм представляет собой метод запугивания, основанный на насильственных действиях, оправдываемых преступными или политическими целями, при которых случайно выбранные люди являются не основной целью насилия, а просто средством для передачи послания.

Нападения на посольство Израиля в Аргентине, башни-близнецы в США, железнодорожный вокзал Аточа в Мадриде, а также на стадионе «Манчестер-арена» в Англии прямо во время концерта Арианы Гранде являются одними из самых резонансных событий последних лет. И все это время насильственные действия не прекращались, а только подкреплялись при помощи новейших технологий. Вот почему для эффективной борьбы с терроризмом необходимо понять многочисленные факторы, стоящие за ним. Один из основных вопросов касается поведения тех, кто совершает подобные акты. За любыми радикальными идеями фундаментализма всегда стоят люди. Хотя ни биология, ни культура сами по себе не могут объяснить подобные явления, необходимы дальнейшие научные исследования этих форм поведения для реализации программ, которые смогли бы противодействовать терроризму, отталкиваясь от фактических данных. Важно спросить себя: почему человек приходит к таким экстремальным идеям и становится фанатиком? Что делает человека способным на совершение столь страшных действий против других людей во имя некой идеи или других моральных императивов? Как террористическим лидерам удается вербовать тысячи и тысячи молодых людей? Что можно сделать, чтобы помочь этим молодым людям выйти из данных групп? Это лишь некоторые из вопросов, на которые стремятся ответить научные дисциплины, изучающие поведение человека и динамику групп, такие как когнитивные науки и социальная психология. Постижение основных психических процессов (например, морального познания, социального познания, когнитивных функций), происходящих в сознании этих людей, может способствовать пониманию и, таким образом, созданию лучших условий для предотвращения такого поведения.

Следует сразу уточнить, что лица, совершающие террористические акты, не схожи в массе своей, что отчасти объясняет отсутствие единой теории, которая отражала бы все проявления терроризма. Вопреки принятому мнению исследования показывают, что подавляющее большинство этих людей не страдают психическими заболеваниями. Иными словами, мы имеем дело не с психопатами, не с социопатами, не с садистами, не с психотиками и даже не с людьми, страдающими антисоциальным расстройством личности. Напротив, данные, полученные в ходе многочисленных интервью и оценок, свидетельствуют о том, что это рационально мыслящие люди, которые знают и верят в то, что они делают, которые оценивают издержки и выгоды своих действий и в определенном контексте решают, что терроризм является вариантом.

Два классических исследования 1960-х и 1970-х годов, упомянутые в наших предыдущих книгах, показали, что при определенных обстоятельствах даже стабильные и социально адаптированные люди могут в конечном итоге совершать насильственные действия над другими. Знаменитый эксперимент Стэнли Милгрэма по подчинению авторитету показал, что психически здоровые люди способны по требованию исследователя посылать болезненные и даже опасные для жизни электрические разряды другим, несмотря на то что такое поведение противоречит их ценностям. (Для тех, кто не знает об эксперименте, следует уточнить, что в действительности током никого не били. Но испытуемые, выбиравшие силу удара, об этом не знали. Они нажимали на кнопку и слышали крики из-за перегородки.) Другим признанным исследованием является так называемый «Стэнфордский тюремный эксперимент», проведенный Филиппом Зимбардо, о котором позже был снят художественный фильм «Эксперимент» с Эдриеном Броуди и Форестом Уитакером в главных ролях. В ходе этого исследования была предпринята попытка воспроизвести условия жизни в тюрьме. Одна часть участников была включена в группу охранников, а другая – в группу заключенных. Насилие, которое породил данный эксперимент, привело к тому, что исследование пришлось досрочно прекратить. Эксперимент показал, что люди, выступавшие в роли охранников, начали проявлять склонность к злоупотреблению властью и унижению тех, кто исполнял роль заключенных. Все эти данные свидетельствуют о том, что ключевые ответы на вопросы о терроризме следует искать в характеристиках групповой динамики, то есть в социальных факторах, накладываемых на индивидуальные черты личности.

Групповая динамика играет критическую роль в процессе, в ходе которого человек перенимает ценности и цели террористической группы и стремится достичь их насильственными методами. Но почему один может быть столь глубоко подвержен влиянию группового давления, а другой – нет? Отождествление себя с членами группы и отрешение от тех, кто к ней не принадлежит, по-видимому, являются центральными аспектами, заставляющими следовать за лидером или этой группой до крайности в виде насилия. Кроме того, безопасность тех, кто не входит в группу, перестает рассматриваться как личная ответственность. Террористические группы дают своим членам ощущение самобытности, принадлежности и безграничности прав и возможностей, а их лидеры являются источником вдохновения и пользуются авторитетным голосом и признанием. Действительно, было отмечено, что лидеры террористов не всегда организуют нападения напрямую и не заставляют членов группировки совершать их, но именно последние находят свои собственные и оригинальные способы, чтобы служить групповым интересам. И такое распыление инициатив, по-видимому, является еще одной причиной, по которой терроризм так трудно искоренить.

Еще один ключевой фактор влияния лидеров террористов (и их способности привлекать новых членов) связан с реакцией окружающего мира. Сам факт, что в ответ на террористические нападения страна начинает преследовать и подозрительно относиться к тем, кто исповедует ту или иную религию или принадлежит к определенной национальности, создает культуру социальной изоляции и отторжения. Все это порождает спираль нетерпимости, которая лишь способствует достижению целей террористических группировок. Именно взаимосвязанность и взаимное дополнение индивидуального опыта и культурных и социальных факторов приводят к возникновению проявления радикализма.

Конечно, не все люди, придерживающиеся радикальных идей, участвуют в террористических акциях. Скорее всего, различные механизмы будут действовать по-разному на людей в разных пространственных и временных контекстах в том, что касается процесса радикализации и насильственного поведения. Например, многие террористы присоединяются к подобным группам вовсе не из идеологических соображений, а по экономическим или каким-либо другим причинам.

В исследовании нашей лаборатории, проведенном нейробиологами Сандрой Баес и Агустином Ибаньесом и опубликованном в престижном журнале Nature Human Behavior, мы изучили 66 бывших членов военизированной группы из Колумбии. Была проведена обширная оценка, включая тесты на моральное суждение, распознавание эмоций и интеллект среди прочего. В тесте на моральное суждение участникам были представлены истории, в которых один человек намеренно или случайно причинял вред другому человеку, и они должны были решить, насколько допустимым или недопустимым было каждое действие. Результаты показали, что террористы основывали свое решение, исходя из результата действия (причиненном вреде), а не на оценке взаимосвязи между результатом и намерением. Это означает, что они заостряли свое внимание больше на умышленном причинении вреда, а не на случайных повреждениях. Подобная модель суждения была в большей степени присуща бывшим боевикам, по сравнению с людьми, не связанными с преступлениями, и даже преступниками, не имеющими никакого отношения к терроризму. Данные выводы указывают на наличие конкретного когнитивного профиля у человека, согласующегося со склонностью фокусироваться на идеях и целях, которые он преследует, независимо от окружающей среды. Наши результаты также согласуются с теориями, предполагающими, что террористам свойственно устранять инстинктивные внутренние препятствия, не позволяющие одному человеку причинять вред другим людям, такие как сочувствие и просоциальное поведение, вероятно, ввиду индивидуальных особенностей личности и давления со стороны группы.

В последнем случае важно понимать, что, вероятнее всего, эмоции, а не разум являются путем к обращению вспять экстремального поведения террористов. Существуют реальные описания случаев вербовки молодых людей в террористические организации, чьим семьям удалось их вернуть оттуда именно благодаря эмоциональной помощи и поддержке. Мы не должны забывать, что эмпатия – это способность поставить себя на место другого человека, почувствовать то, что чувствует он, посмотреть на мир его глазами. Это то, что позволяет обществу развиваться, а его членам жить в гармонии. Мы, живые люди, не просто посредники для передачи информации и не инструменты для достижения чьих-то целей, мы и есть конечная цель любой идеологии, всех политических действий и любых наук.

Нейронауки и право

На протяжении всей книги мы рассказывали о различных достижениях в области изучения мозга и о возможных последствиях подобных открытий. Одна из таких областей, в которых нейронауки играют важную роль, – это право. Понимание процессов мышления, социального взаимодействия, индивидуальной ответственности, свободы воли, риска, памяти, принятия решений, а также эмпатии заставляет нас задуматься о правильности правовых предписаний и судебных решений, которые делают все эти вопросы предметом изучения и регулирования. Это открывает двери для полезной междисциплинарной работы и сотрудничества между науками о жизни и правом и способно привести в будущем к приведению в соответствие всех правовых норм, исходя из новых и точных знаний. В свою очередь, законодательство будет играть ключевую роль в вопросах технологических разработок, поскольку необходимо будет жестко регулировать использование новых устройств, создаваемых в условиях лабораторий и применяемых для улучшения практики судебного процесса.

Как уже не раз отмечалось, важным понятием права является сознание. Осознание себя и окружающего мир, лежащего в основе нейробиологии и когнитивной психологии, представляется первоочередным условием любой юридической ответственности, будь то полная или частичная утрата данной способности или ее временное и обусловленное обстоятельствами отсутствие. В этом смысле не менее актуальна оценка объема человеческих знаний, поскольку правовая ответственность зависит напрямую от того, насколько человек, совершающий правонарушение, осознает не только свою способность к совершению данного поступка, но и суть того, что он делает. Здесь вступает в игру абстрактное знание положений закона и фактических ситуаций. Кроме того, был достигнут значительный прогресс в объяснении поведения людей в условиях риска, что необходимо для правильной оценки масштабов юридической ответственности. Примеры этого можно найти в области страхования и в других областях, где прогнозы опасности необходимы для правовых норм, таких как определение вероятности побега и рецидивов.

Другая центральная проблема связана с проверкой достоверности показаний свидетелей – темой, которой с отличными результатами занимаются исследователи в области нейропсихологии (мы освещали ее более подробно в нашей книги «Мозг. Версия „Аргентина“»). Способна ли память выйти за рамки индивидуума и превратиться в отражение коллективного сознания: существуют ли социальные или исторические воспоминания? Недавние юридические нововведения, такие как право на истину, право на память и право на забвение, требуют проработки своего определения на основании знаний относительно того, как аспекты мозговой деятельности проявляются в поведении человека. Это серьезный и важный шаг вперед для стран и государственной политики, признающей, что истина и память являются важными элементами свершения правосудия. Со своей стороны, нейропсихология свидетельских показаний также облегчает процесс идентификации личности при помощи фотографий и во время процедуры опознаний.

Механизм принятия решений является еще одним вопросом, представляющим особый интерес для права, поскольку он помогает определить, что подталкивает людей к нарушению социальных норм и каким образом судьи выносят свои вердикты относительно данных правонарушений. В этом смысле можно ожидать глубоких изменений в судебной практике благодаря связи между знаниями в области когнитивной психологии и технологиями, применяемыми в сфере социальной жизни и воздействующими на нее. Сегодня нейробиологические исследования демонстрируют, насколько ограниченную роль играет рациональность суждений, которая должна лежать в основе всех судебных решений, в большинстве процессов. В этом смысле вопрос о беспристрастности судей при вынесении судебных решений занимает центральное место в этой междисциплинарной работе. Вот почему возможность оценки эмоциональной составляющей, требуемой для принятия беспристрастных решений, имеет первостепенное значение.

Прогресс, достигнутый в вопросах оценки возможных человеческих страданий, позволил бы нам более точно определять размер возмещаемого ущерба и степень наказания. До сих пор судебная система в процессах вынесения объективных решений при определении размеров компенсаций и назначении уголовных наказаний руководствовалась чем-то настолько субъективным, как, например, боль. Более точное определение страданий, вызванных полученными и пережитыми травмами, означало бы приведение в соответствие соразмерности последствий, вызванных деянием, и последствий наказания за подобное правонарушение. Во всяком случае, в этой области предстоит пройти долгий путь.

Новые технологии также являются предметом обсуждения в правовой области. В первую очередь это затрагивает понятие искусственного интеллекта. Пример автономного транспортного средства является показательным в данном случае: кто и как принимает решения за автономное транспортное средство? И соответственно, кто несет ответственность в случае аварии: производитель, программист, пользователь? Речь идет о моральных дилеммах, изучаемых нейробиологами. Право должно разработать совершенно новые нормы и процессы регулирования для таких уникальных случаев. Это касается и новых технологий высокого уровня, которые частично или полностью заменяют людей при выполнении задач высокого риска и ответственности.

Будущая междисциплинарная работа должна находить свое отражение в раскрытии информации, касающейся повседневного развития юридических профессий. Это должно учитываться при подготовке кадров и совершенствовании правовой практики. Необходимо также создать поле для открытых дискуссий, которые позволили бы обсуждать текущее положение дел и осуществимость любых изменений, которые могут и должны быть достигнуты. Наконец, исходя из гарантий прав личности, закон и право должны четко определить, какие открытия в области нейробиологии и какие передовые технологические изобретения могут использоваться в человеческом обществе и в какой степени.

Экономический мозг

Прогуливаясь по проходам супермаркетов, мы можем увидеть различные формы поведения людей. Покупать что-то или нет, потратить деньги или сэкономить, попробовать оценить реальную стоимость товара или просто повертеть его в руках и пожаловаться на то, насколько все дорого, – все это решения, которые мы принимаем на повседневной основе. Решения о нашем экономическом поведении, которое многое говорит о том, кто мы есть на самом деле.

Мы неустанно продолжаем оспаривать стандартные принципы экономики: несмотря на необходимость или удобство, мы отказываемся платить за зонтик больше продавцу, который накрутил цену в дождливый день (мы предпочитаем выступить против несправедливости, даже если нам это невыгодно). Или мы покупаем чашку для кофе за четыре песо, а потом отказываемся продавать ее за восемь, потому что придаем особую ценность собственному имуществу.

Основное предположение традиционной экономической теории заключается в том, что принятие экономических решений людьми основывается на рациональности и что мы всегда действуем таким образом, чтобы максимально защитить собственные интересы. Однако сегодня эта модель подверглась серьезному сомнению, поскольку она не объясняет наши поступки и решения в реальности. Люди редко принимают экономические решения, исходя из рациональной оценки риска и выгоды. Зачастую нами движут контекст, когнитивные искажения и наши эмоции.

Исторически классические экономические теории отталкивались от того, что человек может определить ценность (в числовом выражении) любого товара при сравнении его с другими вещами и товарами. Например, находясь в отделе фруктов в магазине, мы присваиваем грушам большую ценность, чем яблокам, отталкиваясь от различных субъективных факторов, таких как вкус, цвет, текстура, а затем, исходя из полезности того и другого, принимаем решение о покупке определенного фрукта. Однако главным недостатком данных теорий стала их неспособность прогнозировать финансовое поведение. Вот почему так называемая «поведенческая экономика» включает в себя изучение поведения человека в экономике и вводит представление о существовании целого ряда факторов, влияющих на принятие решения (например, страх упустить уникальный товар или субъективное представление о будущих возможностях).

В процессе эволюции наш мозг разработал особые механизмы, которыми движет необходимость выживания в определенных и конкурентных условиях и которые ставят пищу, питье и сексуальное удовлетворение в разряд максимальных ценностей. Но в повседневной жизни в рамках современных обществ эти же механизмы, по-видимому, участвуют в выполнении и более сложных функций поиска вознаграждения, связанного с деньгами, новизной, тщеславием, стремлением побороть вызовы и многими другими привлекательными стимулами.

Как уже было сказано, наш мозг живет в рамках двух систем: автоматической, которая не требует особых умственных усилий и которую мы используем основную часть дня, и более сложной, требующей больше сил на обработку информации и являющейся уникальной для каждого человека. Именно последняя, более медленная система позволяет нам рассуждать, откладывать удовлетворение и контролировать себя и свое поведение.

В начале главы мы отмечали, что наличие автоматической системы принятия решений играет важную роль в вопросе выживания. По этому же принципу работают наши эмоции и сегодня: они преобладают над рациональными и когнитивными аспектами поведения в случае обнаружения угрозы или опасности. И знания математики и статистики не влияют на автоматическую систему. К примеру, начиная в доме ремонт, человек просчитывает возможные расходы. Но все мы хорошо знаем, что в конечном итоге люди тратят вдвое больше, чем планировалось. Нам доступна эта информация, но автоматическая система не использует ее, потому что не воспринимает ее как угрозу и думает, что она к нам не относится.

В значительной степени наши когнитивные искажения являются встроенными и неконтролируемыми. Как уже отмечалось, у каждого из нас есть паттерны мышления, которые создают стереотипное восприятие окружающего мира. Вот почему иногда нам нужна медленная аналитическая система принятия решений, чтобы взять ситуацию под контроль. Хотя паралич анализа возникать не должен, но предотвратить его порой бывает непросто, мы можем изменить некоторые наши паттерны.

В этой связи альтернативный взгляд на традиционные экономические теории был предложен Даниэлем Канеманом и Амосом Тверски в 1970–1980-х годах. В ходе различных экспериментов эти исследователи обнаружили, что при принятии решений люди руководствовались когнитивными искажениями, которые повторялись снова и снова. Один из таких ментальных паттернов был определен как «эффект фрейминга» (от английского frame – «рамка»), который вступает в противоречие с одной из аксиом экономической теории ожидаемой полезности: идеей о том, что выбор между объектами не должен зависеть от того, как они представлены. Эффект фрейминга связан с тенденцией принимать различные решения из того, как вы определяете (помещаете в рамки контекста) ситуацию (с точки зрения прибыли или убытка).

Работа этих двух исследователей привела к появлению в области психологии и экономики целой группы ученых, ставших относить себя к «поведенческим экономистам» и утверждать, что доказательства и теории психологии, родившиеся в рамках неоклассических теорий экономики, могут в значительной мере улучшить модели поведение человека. Ричард Талер (лауреат Нобелевской премии по экономике 2017 года) получил заслуженное признание за работу в этой области. Этот исследователь показал, что наши предпочтения зависят от времени (мы покупаем вещи, которые приносят нам пользу сейчас, а не в будущем), что страх перед потерей денег является самым главным препятствием к экономии и что мы, как уже было сказано, придаем дополнительную ценность всему, что является нашим (эффект обладания). Талер также отметил, что при принятии экономических решений люди последовательно уходят от рациональности, поэтому их поведение можно предвидеть и моделировать. Таким образом, он способствовал более реалистичному пониманию поведения человека, что представляет собой вклад в улучшение государственной политики.

Хотя поведенческая экономика развивается уже около тридцати лет, только в последнее десятилетие появился интерес к нейробиологии, позволяющей понять неврологические процессы, лежащие в основе принятия решений. Эта новая область, которую часть ученых определяет как «нейроэкономику», объединяет изучение механизмов принятия экономических решений, поведенческой экономики, экспериментальной психологии и нейробиологии.

Данная дисциплина приобретает все большую актуальность, учитывая заложенный в ней потенциал для объяснения процессов и причин принятия тех или иных решений. Она также позволяет оценить влияние, которое на процесс принятия решений оказывают различные патологические состояния, такие как наркомания, тяга к азартным играм, травмы головы, шизофрения, дефицит внимания и депрессия.

Следуя этой линии, в 2007 году американские исследователи Джозеф Кейбл и Пол Глимчер отметили, что существуют различные формы проявления отношения человека к деньгам: одни люди более импульсивны и предпочитают получать вознаграждение в данный момент времени, другие более терпеливы и считают целесообразным получение доходов в долгосрочной перспективе. Интересно, но результаты исследований показали, что тот или иной тип поведения, к которому стремится человек, определяется мозговой активностью в определенных областях его головного мозга. И свой нейронный коррелят будет иметь не только импульсивность, но и страх перед потерей денег.

Одни из самых распространенных исследований связаны с поведением инвесторов на рынке. Было отмечено, что их поведение оказывается под влиянием множества когнитивных искажений. Они часто опираются на опыт прошлого, недооценивают события, которые еще не произошли (но из которых можно почерпнуть важную информацию), извлекают асимметричные выводы из положительных и негативных событий, слишком часто экстраполируют факторы одного события на другое, а также проявляют чрезмерную уверенность. При этом на поведение инвесторов влияют не только когнитивные искажения, но и настроение, в котором человек пребывает в определенный момент времени. Некоторыми учеными были проведены исследования, которые изучали связь между эмоциями и инвестиционным поведением, а также степень ее влияния в разные дни. Один из примеров показал, что доход от покупки акций выше в солнечные дни, чем в зимний период.

Эти исследования доказали, насколько важно учитывать тот факт, что контекст, наши эмоции и поведение могут оказывать прямое воздействие на работу мозга и на принимаемые нами решения. Это касается всех сфер жизни и, конечно же, такой важной ее составляющей, как управление деньгами. Деньги, как было отмечено в начале предыдущей главы, не являются синонимом благополучия, но, безусловно, влияют на него.

Одиночество как проблема государственного уровня

Если бы потребовалось дать определение мозга всего в двух словах, то, наверное, можно сказать, что это социальный орган. Как уже было сказано, многие исследователи утверждают, что эволюция человеческого мозга была частично обусловлена способностью вида к выживанию во все более сложных группах. Мы социальные существа, а следовательно, должны принадлежать к коллективу. Это означает также, что внутри нас заложено желание формировать и поддерживать длительные и значимые межличностные отношения.

Испокон веков социальные отношения играли ключевую роль в выживании. Жизнь в группе позволила человеку организовывать охоту, собирать пищу, защищать друг друга, строить убежища и подбирать себе партнера и другое. Вот почему, когда мы говорим об одиночестве, мы рассматриваем состояние, определенно противоречащее самой природе человека.

В настоящее время роль социальных отношений расширилась до впечатляющих масштабов. Тем не менее в этом гиперсвязанном мире, пронизанном социальными сетями и мгновенными сообщениями, многие люди чувствуют себя одинокими. Статистические данные показывают, что четверть населения мира заявляет, что им не с кем поговорить. В наши дни социальная изоляция стала серьезной проблемой для общественного здравоохранения. Настолько, что было высказано предположение, что одиночество превращается в настоящую эпидемию настоящего (и будущего).

Принято считать, что одиночество является следствием застенчивости, депрессии, интроверсии или слабо развитых социальных навыков. Однако научные исследования доказывают обратное: одиночество – это уникальное состояние, при котором человек воспринимает себя изолированным от всех, даже когда он находится в компании других людей. Речь идет об эмоциональном дисбалансе, вызванном несоответствием между отношениями, которые вы хотите создать, и теми, которые, по вашему мнению, у вас уже есть. Иными словами, чувство одиночества необязательно означает одиночество в его физическом проявлении.

Что происходит с нами, когда мы начинаем испытывать чувство одиночества? Мы перестаем ощущать на себе заботу и защиту со стороны группы, а вместо этого начинаем испытывать тревогу. И тогда наш мозг запускает врожденный механизм самосохранения. В отсутствие коллективной защиты это приводит к развитию у нас представления, что мир вокруг небезопасен. Это повышает уровень бдительности, тем самым наращивая симптомы тревоги и депрессии. У нас нарушается сон, он становится прерывистым, что приводит к ощущению постоянной усталости, а также активируется цепь стресса, приводящая к ослаблению иммунной системы. Параллельно с этим, как показывают исследования, на фоне одиночества мы проявляем склонность к обработке и восприятию информации в негативном ключе и в результате занимаем более враждебную и оборонительную позицию в социальных взаимодействиях. В определенной мере поведенческие расстройства, такие как импульсивное поведение, алкоголизм, раздражительность и даже суицидальные мысли, могут быть связаны с одиночеством.

Когда чувство одиночества становится хроническим, эти биологические изменения приводят к негативным последствиям для психического и физического здоровья в целом, повышая риск развития сердечно-сосудистых заболеваний. Стоит отметить, что хроническое одиночество в настоящее время является важным фактором риска смертности. Чтобы продемонстрировать это наглядно, следует обратиться к данным различных исследований, показывающих, что, например, загрязнение воздуха увеличивает вероятность смертности на 5 процентов, ожирение – на 20 процентов, алкоголизм – на 30 процентов, в то время как хроническое одиночество – на 45 процентов.

Группой с наибольшим риском являются пожилые люди, которые могут чувствовать себя одинокими в связи с потерей партнера, жизнью вдали от семьи, отсутствием профессиональных рабочих отношений, которые привносят в жизнь человека социальный смысл и осознание собственной идентичности. Кроме того, многочисленные исследования показывают, что сегодняшняя проблема одиночества затрагивает также подростков, молодежь, родителей, лиц с ограниченными возможностями и тех, кто ухаживает за ними.

Мы должны поддерживать активную социальную жизнь. Было доказано, что люди, имеющие высокую социальную активность, намного реже страдают когнитивными расстройствами. Таким образом, мы можем вывести два прогнозируемых аспекта ожидаемой продолжительности жизни:

• близкие отношения (наличие рядом человека, которого мы можем попросить о помощи, кто проводит нас к врачу, если мы больны, и с кем мы можем поделиться самым сокровенным, зная, что он нас услышит и поймет);

• социальные отношения (дружеское приветствие бармена, когда мы заходим в кафе, беседа с продавцом газетного киоска, обмен мнением о футбольном матче с соседом).

Подобное общение должно быть реальным, потому что между общением в социальных сетях и чатах и личным общением, когда мы стоим с собеседником лицом к лицу, существует огромная разница. Во время личного взаимодействия высвобождается каскад нейротрансмиттеров, которые укрепляют нашу иммунную систему, поддерживая ее здоровье в настоящем и в будущем. Вот почему важно поддерживать такой вид социальных контактов. Мы укрепляем свое здоровье, когда смотрим человеку в глаза, пожимаем ему руку или обнимаем. И помогаем сделать то же самое своему собеседнику. Это тот самый формат взаимодействия, который позволяет высвободить окситоцин, снизить уровень кортизола, почувствовать себя более уверенным и запустить выработку дофамина, отвечающего за чувство удовлетворения и смягчения боли.

Согласно статистическим данным, хроническое одиночество является проблемой, уровень которой неуклонно растет в промышленно развитых странах, что оказывает влияние на физическое и психическое здоровье их граждан. Именно поэтому в таких странах как Великобритания было создано Министерство по проблемам одиночества, целью которого является решение социальных проблем, связанных с этой эпидемией, посредством междисциплинарных программ, направленных на решение жилищных, образовательных, медицинских и социальных вопросов. Кого-то может удивить тот факт, что вопросы столь личного характера решаются на государственном уровне. Но это происходит, именно потому что проблемы, связанные с подобным состоянием, требуют перенаправления огромных государственных ресурсов в систему здравоохранения. Вот почему работа подобных учреждений носит превентивный характер и сосредоточена на поддержании благополучия граждан страны.

Стратегии вмешательства, направленные на решение этой проблемы, имеют огромное значение. Одним из жизнеспособных вариантов является расширение возможностей для волонтерской работы, способствующей социальному взаимодействию с другими людьми ради благополучия всего общества в целом. Мы уже говорили о том, что альтруизм активирует работу механизмов мозга, которые отвечают за удовольствие, схожее с употреблением вкусной еды или получением крупной суммы денег. Кроме того, волонтерская работа после выхода на пенсию помогает пожилым людям сохранять цель в жизни. Уже сегодня крайне важно разрабатывать всеобъемлющие стратегии и продолжать собирать необходимые данные и статистику, которая будет обязательно учитывать интересы пожилых людей. Мост между наукой и государственной политикой должен становиться все прочнее, чтобы оставить этот удел на сто лет одиночества исключительно для мира литературы, без единого шанса его воплощения на земле.

День прошел сегодня крайне неровно, банально, беспокойно. Я начал ощущать это чувство внутреннего иссушения, о котором говорят мистики. Никогда не думал, что человеческое существо может дойти до такого крайнего состояния: известковая стена, пустота, неподвижность и стократное одиночество. И так каждый день. Ход солнца и течение сезонов оказались стерты, превратившись в месиво бесконечной, холодной, грубой ночи.

Хосе Лесама Лима, письмо поэту Карлосу М. Луису, июнь 1963

Как учиться лучше?

Образование, как известно, включает в себя два основных процесса: преподавание и изучение. Научные исследования человеческого поведения и функционирования мозга дают ценную информацию о том, как мы учим и учимся, что может существенно расширить теорию и практику образовательных систем. Нейронауки могут вносить важный вклад в знания, облегчая понимание ключевых когнитивных процессов образования, таких как память, внимание, язык, грамотность, исполнительные функции, принятие решений, творчество, эмоции и многое другое. Современные нейронауки также важны для понимания сложных ситуаций, которые могут возникнуть в ходе образовательного процесса (например, дислексия и дискалькулия) и тем самым сделать обучение доступным и приятным для многих детей. Методология, используемая в области когнитивных нейронаук и экспериментальной психологии, также дает возможность эмпирически опробовать стратегии и мероприятия, которые могут быть реализованы в области образования, такие как мониторинг и сопоставление различных форм преподавания и обучения. Но, хотя потенциал нейробиологии как инструмента для улучшения качества образования не вызывает никаких сомнений, переход от лабораторных исследований к реальной практике не всегда бывает простым.

С момента рождения жизнь становится для нас одним большим процессом обучения. День за днем мы обрабатываем информацию и строим ментальные схемы мира, чтобы можно было размышлять, принимать решения и действовать на основании их. Обучение занимает центральное и важное место в нашей жизни, поэтому важно для начала разобраться, что оно собой представляет, как оно происходит и какие из его процессов могут быть улучшены как на индивидуальном, так и на социальном уровне. Благодаря научным открытиям мы знаем, что мозг постоянно меняется как с точки зрения структуры, так и с точки зрения своих функций. Нейронные связи продолжают создаваться и перестраиваться на протяжении всей жизни в процессе обучения и взаимодействия с окружающей средой. Эта способность мозга, называемая пластичностью, помогает нам понять, что знания и навыки, которые мы приобретаем, не статичны, а подвержены постоянному обновлению. Из этого напрашивается вывод, что обучение крайне полезно для мозга.

Обучение происходит различными способами: одна из форм осуществляется при помощи руководства и наставничества. К примеру, человек может научиться читать и писать, если кто-то объяснит ему, как это делать. Методики, разрабатываемые образовательными учреждениями, основываются на четко спланированных и опосредованных практиках. В этом смысле содержание учебных программ и цели каждого этапа, педагогические модели и учебные расписания основаны – или должны основываться – на предположениях о нашей способности к обучению. Таким образом, диалог между различными дисциплинами может способствовать развитию более качественного образования, которое заложит основу для справедливого доступа к образованию и развитию своего потенциала абсолютно для всех.

Различные научные исследования в вопросах поведения человека, функционирования мозга и экспериментальной психологии сегодня стали для нас источником данных о факторах, которые способствуют или облегчают обучение.

• Правильное и полноценное питание имеет важное значение для обучения. Исследование среди людей, страдающих от недоедания, показали, что определенные виды дефицита питания негативно влияют на мозг и развитие когнитивных функций. Специальные программы школьного питания оказались эффективными в вопросе повышения посещаемости и продолжительности обучения среди детей. Их внедрение может также способствовать повышению социальной справедливости, предотвращению дефицита питания и укоренению здоровых привычек.

• Хронический стресс может привести к неблагоприятным последствиям в вопросах обучения. Ребенок, реагирующий с повышенной тревожностью даже на самые незначительные стрессовые ситуации в школе, может испытывать трудности при взаимодействии со сверстниками и показывать плохие результаты успеваемости. При том что стресс в допустимых пределах может повышать бдительность и уровень производительности при выполнении сложных заданий. Когда состояние стресса переходит в хроническую стадию, стресс влияет на когнитивное, социальное и эмоциональное развитие, производительность, обучение, рабочую память, эмоциональный самоконтроль и внимание, что, безусловно, сказывается на успеваемости ребенка в школе. Последствия хронического стресса распространены у детей, живущих в неблагоприятных условиях.

• Физическая активность повышает способность к обучению при помощи запуска различных прямых и косвенных механизмов, таких как усиление регуляции нейротрофических факторов (способствующих выживанию нейронов) и нейрогенеза (генерации новых нейронов) в гиппокампе (области мозга, которая, как мы знаем, играет ключевую роль в формировании памяти). Физические упражнения косвенно улучшают настроение и сон, снижают уровень стресса и тревожности, что во многом благотворно влияет на нашу когнитивную деятельность.

• Качественный сон в достаточном количестве способствует работе памяти и помогает в процессе обучения. После дня интенсивного обучения сон помогает не только восстановиться, но и реструктуризировать, обобщить и выборочно запомнить полученную информацию. Недостаток сна, напротив, приводит к ослаблению внимания, забывчивости, снижению способностей к выполнению заданий, требующих больших усилий и сосредоточенности.

• В подростковом возрасте циркадный ритм меняется и сдвигается в сторону ночных часов. Подобное изменение объясняется естественными биологическими факторами, а вовсе не изменениями привычек. Это означает, что состояние полного пробуждения, когда мы наиболее готовы учиться и воспринимать информацию, приходится на более позднее утро. Из-за этого молодые люди часто испытывают сонливость на занятиях, что негативно сказывается на успеваемости в школе в целом. Опираясь на эти доказательства, многие склоняются к тому, что расписание начала занятий в средней школе должно быть перенесено на более поздние часы. Еще одна важная рекомендация заключается в том, чтобы в первые часы занятий не нагружать мозг заданиями, требующими больших когнитивных усилий.

• Немаловажную роль играет распределение обучения во времени (следует избегать изучения слишком большого объема информации за одни раз). Отдых между занятиями положительно влияет на весь процесс обучения в долгосрочной перспективе. Продолжительные интервалы между периодами обучения считаются наиболее оптимальным вариантом для сохранения позитивной тенденции.

• Когда ученик принимает активное участие в процессе обучения, мозг выстраивает больше связей между новой информацией и уже имеющейся, благодаря чему новая информация значительно лучше закрепляется в долгосрочной памяти. Более того, практика преподавания, построенная не только на объяснении, но и на обсуждении материала, помогает лучше понимать и усваивать концепции и идеи.

• Когнитивные заблуждения о способностях к обучению влияют на мотивацию и успеваемость. Различные исследования показали, что студенты, воспринимающие свои способности как податливые и гибкие, охотно берутся за сложные задачи и расширяют границы знаний. В то время как студенты, сомневающиеся в своих способностях и считающие их чем-то неизменным (например, «я плохо разбираюсь в математике»), обычно тратят больше сил на выполнение заданий, неохотно берутся за более сложные задачи и проявляют повышенную чувствительность к негативным комментариям.

• Под внутренней мотивацией подразумевается подлинный интерес к процессу обучения, ощущение собственной компетентности и стремление к самостоятельности. Когда студенты внутренне мотивированы, у них с большей вероятностью повышается уровень успеваемости, они эффективно организуют получаемую информацию и связывают ее с тем, что уже знают. И наоборот, если они обладают низким уровнем внутренней мотивации, то и процесс обучения они начинают воспринимать как средство для достижения определенной цели, например, чтобы получить хорошую оценку, заработать похвалу от своих родителей или избежать наказания.

• Способность к играм, как уже было сказано в предыдущей главе, тесно связана с когнитивным развитием и социальным и эмоциональным благополучием. Игра у детей является основным инструментом для развития функции символического восприятия. Кроме того, было показано, что игры являются важным фактором для развития языковых способностей, саморегуляции и когнитивной гибкости. Качество воображения и фантазии в игре в детстве определяет творческий потенциал на протяжении всей жизни. Наличие времени и возможностей у родителей для совместных игр с детьми способствует укреплению привязанности, что, в свою очередь, способствует развитию у ребенка ощущения эмоциональной защищенности.

• Возможность самостоятельно контролировать процесс собственного обучения является важным элементом в достижении образовательных целей. Эти навыки основаны на так называемых «исполнительных функциях», то есть на способности ставить перед собой цель, планировать и отслеживать собственную работу ради выполнения поставленной задачи. Важно, чтобы учителя поддерживали детей в их стремлении к самоконтролю и способствовали развитию способностей к планированию и организации.

• Существует мнение, что самостоятельная оценка (то есть размышление ученика вне класса о том, что он узнал на занятиях) в разных ситуациях и предметах помогает повысить успеваемость и запомнить материал на более длительный срок. Также существуют данные, что механическое подчеркивание текста и перечитывание материала является трудоемкой и неэффективной практикой, с точки зрения запоминания.

• Восприятие интеллекта или таланта как врожденного и неизменного качества повышает уязвимость ученика перед лицом неудачи, страх перед сложными вызовами и апатию по отношению к обучению. Акцент на усидчивости, самоотверженности, упорстве, равно как на самом процессе обучения, а не на талантах и интеллекте, позволяет достичь лучших результатов не только в школе, но и в жизни в целом. Было доказано, что похвала и слова одобрения более эффективны, когда они направлены на признание усилий и процесса (например, «ты наверняка очень старался, чтобы сделать такую отличную работу»), а не на личные качества ребенка (например, «отличная работа лишний раз доказывает, насколько ты умен»). Объяснение этому заключается в том, что похвала, направленная на личные качества ребенка, может снизить его мотивацию перед лицом новых задач, поскольку он будет бояться поставить столь высокую оценку его личных качеств под сомнение. В то время как похвала, ориентированная на качество процесса, питает уверенность ребенка в себе и развивает в нем настойчивость, необходимую для решения новых задач.

Важно отметить, что прежде всего из-за общего повышенного интереса, который сегодня вызывает нейробиология, существует ряд ошибочных убеждений, основанных на неправильных интерпретациях научных исследований, которые иногда даже оказывают влияние на средства массовой информации или общественность. Так называемые «нейромифы», или убеждения, не имеющие под собой научной основы, также существуют и вокруг когнитивных процессов, связанных с образованием. Некоторые из них заключаются в том, что «мы используем только 10 процентов мозга», что «левое полушарие отвечает за рациональное мышление, а правое – за наш творческий потенциал» или что «существует визуальный, слуховой и кинестетический тип обучения». Такие концепции без научной поддержки могут привести к внедрению неуместных практик.

Нейронауки, психология и поведенческие науки учитывают определенные аспекты школьного обучения, но никоим образом не могут предложить волшебные рецепты. Любое решение, касающееся вопросов образования, не может и не должно приниматься судорожно и в одностороннем порядке. Для этого необходимы критические оценки и междисциплинарные разработки, диалог и консенсус. И для этого необходимы преподаватели, которые, как говорил Брехт, готовы сражаться всю жизнь. Они действительно строят мосты между теорией и практикой образования и обучения, они знают в полной мере реальность каждого класса, они изо дня в день работают с учениками, повышают уровень знания и выступают ключевыми факторами для обучения. И их не заменят никакие передовые технологии ни в настоящем, ни в будущем, как не заменят они их любовь, вдохновение, социальные взгляды и мотивацию. И это все об учителях.

Второе событие пришлось на октябрь 1915 года; когда мне было десять лет и три месяца и больше просто нельзя было держать меня под домашним арестом. Шарль Швайцер смирил свои обиды и записал меня в подготовительный класс лицея Генриха IV в качестве экстерна. Первое же сочинение определило мое последнее место в классе. Юный феодал, я воспринимал обучение как форму личной зависимости: мадемуазель Мари-Луиза делилась со мной знаниями из любви ко мне, я по доброте своей и из любви к ней принимал их. Меня сбили с толку эти лекции с кафедры, адресованные всем, демократическая холодность закона. Постоянные сравнения были не в мою пользу: вымышленное превосходство разбилось в пух и прах, поскольку всегда находился кто-то, отвечавший лучше и быстрее меня. Слишком избалованный любовью, чтоб усомниться в себе, я чистосердечно восхищался товарищами и не завидовал им – настанет и мой день. В пятьдесят лет.

Жан-Поль Сартр, «Слова»

Университет будущего

Современные системы образования сталкиваются с проблемой подготовки людей к жизни в сложном будущем. Будущем, которое окружает нас уже сегодня. Чтобы процветать в динамичном, взаимосвязанном и основанном на знаниях мире, нам необходимо образование, которое научит критически мыслить, решать проблемы, адаптироваться к новым сценариям, приобретать новые навыки и проявлять солидарность с другими.

Обучение обучению выстроено на развитии основных когнитивных навыков. Вот почему сегодня наиболее успешные образовательные модели сосредоточены на укреплении таких навыков, как грамотность, аналитическое мышление, творчество, устная и письменная речь и социально-эмоциональное развитие. Также важно поощрение физической активности и спорта, искусство, изучение иностранных языков и эффективное использование информационно-коммуникационных технологий, или ИКТ.

Самым значимым инструментом, который мы можем предложить детям с самого раннего возраста и до окончания университета, является возможность непрерывного процесса обучения, позволяющего им адаптироваться к новым реалиям жизни (больше напоминающим сегодня сюжеты научно-фантастических рассказов). Творчество и умение адаптироваться к новому будут ключевыми навыками не только для студентов и работников будущего, но и для нас самих. Иными словами, мы должны не только быть готовыми подстроиться под новые реалии, но и создавать их.

В условиях драматического социального неравенства, существующего во многих странах, мы должны осознать, что образование, научные исследования, инновации и технологическое развитие являются наиболее эффективными инструментами для искоренения нищеты, перетекающей от поколения к поколению. Все дети и молодые люди имеют право на качественное образование с самых ранних лет своей жизни. Вот почему, когда мы говорим об инвестициях в знания, мы также говорим о социальном развитии в настоящем и в будущем.

Страны, где отмечался последовательный рост, всегда рассматривали инвестиции в образование как основу продуктивного развития своей экономики и своего общества. Но со временем они также поняли, что образования как такового недостаточно для достижения этой цели: нужны инвестиции в научные исследования. Образование, наука и расширение знаний должны быть главной экономической и социальной программой наших стран.

Ключевым элементом во всем этом процессе является университет. Страны, которые строят широкую и сильную университетскую систему, предоставляющую качественное образование, имеют преимущества перед остальными. И это является не случайным достижением, а результатом долгосрочного стратегического анализа. Страна, которая не вкладывает значительные средства в фундаментальные исследования, вряд ли сможет поставить науку на службу своему развитию, и в лучшем случае ей достанется участь подражания и копирования достижений других стран. Необходимо, чтобы университет взял на себя ведущую роль в построении общества, основанного на знаниях и справедливости. Он должен быть вовлечен и привержен политическому и социальному становлению и, таким образом, связан с фундаментальными решениями, касающимися социальной жизни страны. Академическое сообщество и правительство должны взаимодействовать, чтобы выстроить тесную взаимосвязь между научно-техническими достижениями, повышением уровня производительности и справедливым перераспределением доходов. Со своей стороны, государство (которое в Аргентине выделяет около 0,6 процента от всего ВВП на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы [НИОКР], хотя должно инвестировать по крайней мере в два раза больше) и частный сектор (который также должен наращивать инвестиции в НИОКР) должны стать основной движущей силой научного и технологического прогресса. Десятилетия назад Южная Корея выделяла 0,4 процента своего ВВП на НИОКР при доходе на душу населения в 278 долларов. Сегодня эта страна инвестирует в технологические разработки около 3 процентов, а доход на душу населения составляет уже 17 074 доллара.

Другой важной функцией университета является передача научно-технических знаний в общество в целом и производственную систему в частности. Знания способствуют не только внедрению новых технологий производства, но и инновационным открытиям, диверсификации производства с последующим повышением эффективности, снижению затрат, появлению новых источников инвестиций и доступу к новым коммерческим возможностям. Одним из парадигматических примеров является Израиль, где роль университетов как источника инноваций является основополагающей. В университетах этой страны работают целые офисы, в чьи обязанности входит распространение технологий, связывающих академическую, научную и творческую области с миром бизнеса, труда и коммерции. Инвестиции в знания, а также взаимодействие между государственным и частным секторами позволили Израилю, стране, постоянно находящейся в состоянии войны и имеющей ограниченные природные ресурсы, всего за несколько десятилетий стать примером в области исследований и разработок на глобальном уровне.

Современные государства должны добиваться приверженности со стороны всех участников процесса укрепления университета как одного из ключевых элементов развития общества и революции в сфере знаний, гарантирующей равные возможности для всех и каждого. Мы должны принять во внимание радикальные изменения, переживаемые сегодня, чтобы создать систему образования, которая станет мостом в будущее. Мы должны стать поколением, которое проявляет заботу и строит образованное общество, ориентированное на достижение социальной справедливости. Мы обязаны принять решение относительно того, какое будущее мы хотим создать для наших детей, и выработать единую стратегию, основанную на многосторонних обсуждениях и соглашениях. Это непростая задача, но худшее из возможных решений – даже не пытаться решить ее.

Помнится, в те времена, хотя это и было моим любимым лакомством, что бывает обычным делом в подобном возрасте, я воздерживалась от употребления сыра, потому что где-то услышала, что от него глупеют, а желание все знать, столь свойственное детям, было у меня куда сильнее, чем желание есть. Когда мне было шесть или семь лет и помимо навыков работы и шитья, которые обычно изучают женщины, я уже умела читать и писать, я услышала, что в Мексике есть университет и школы, где изучают разные науки. И едва я услышала об этом, как начала изводить свою мать настойчивыми мольбами, чтобы та, переодев меня, отправила бы в Мексику в дом каких-нибудь своих родственников, чтобы там я смогла учиться и поступить в университет. Но она не желала этого и сделала все по-своему. Но ни это, ни многочисленные наказания и упреки не заглушили моего желания прочитать все те книги, что хранились в библиотеке у моего дедушки. Поэтому, когда я добралась до Мексики, местные жители восхищались не столько моим остроумием, сколько воспоминаниями и познаниями, что хранились в моей голове с того самого возраста, когда казалось, что у меня едва было время, чтобы научиться говорить.

Сестра Хуана Инес де ла Крус, «Ответ поэтессы просвещенной Сестре Филотее де ла Крус», март 1691

Ода фундаментальной науке

Если бы кто-то спросил: «Что выгоднее государству: вкладывать деньги в лечение эпилепсии или в изучение биомолекулярных свойств водорослей?», – вероятно, большинство людей выбрало бы первое. И возможно, они были бы удивлены, что именно последовательное изучение водорослей привело к развитию оптогенетики, которая, как мы видели в предыдущих главах, является одной из самых значимых с социальной точки зрения технологий в современном обществе.

Фундаментальная наука – это сфера, которая не имеет непосредственного практического применения. Сделанные ей научные открытия не всегда приносят плоды в краткосрочной перспективе, но, когда такое, наконец, происходит, они навсегда меняют нашу жизнь и жизнь нашего общества. Они также оказывают значительное влияние на экономику стран, инвестирующих в подобные фундаментальные исследования. Достижения в области здравоохранения, которые увеличили ожидаемую продолжительность жизни, и технологии, которыми мы пользуемся сегодня, были бы невозможны без фундаментальной науки.

Мы знаем, что цель науки состоит в том, чтобы получить знания о Вселенной и объяснить механизмы, с помощью которых в ней происходят различные процессы и явления. И на этом стоит заострить особое внимание, поскольку понимание методов и процессов науки имеет прямое отношение к тому факту, что ее достижения не всегда сразу дают видимые результаты. Существует множество примеров открытий, которые были совершены совершенно случайно, или исследований, в результатах которых никто не видел конкретного применения: компьютерные чипы, технологии GPS и сам интернет были созданы на основе фундаментальных исследований. И кто сегодня сможет отрицать, что данные исследования превратились в конкретные вещи, создавшие новые рабочие места и улучшившие реальную экономику стран?

«Чистая наука, – говорил Бернардо Усай, – несомненно, является источником, который непрерывно подпитывает прикладные методы, и если первая прекращает свое существование, то и последние ослабевают и в конечном итоге затухают». Политическое решение, делающее ставку на знания и инвестиции, которые в долгосрочной перспективе станут поддержкой для общества и создадут для него новые рабочие места, является ключом к государственному благополучию.

Благодаря упорной работе тысяч и тысяч ученых наши знания о мире, в котором мы живем, и о нас самих неуклонно расширяются. Вот почему важно помнить, что реальные инвестиции в фундаментальную науку должны стать приоритетной задачей для политики, стремящейся к созданию надежной научной системы. Это определяет степень нашей надежды на будущее.

Развитие государственной политики

Обычная ситуация, которая регулярно происходит в правительственных кабинетах: политический деятель собирает команду самых близких советников, чтобы обсудить вопрос о реализации конкретного политического решения. Например, речь идет об увеличении расходов на выполнение работ по улучшению инфраструктуры или о проведении кампании в поддержку использования шлемов для водителей мотоциклов, здорового питания или раздельного сбора бытовых отходов. Хотя каждый из советников будет высказывать свое мнение, исходя из собственных идей и опыта, решение в конце концов будет зависеть от его собственной эффективности, то есть от тех результатов (хороших, плохих, нулевых или высоких), которые оно окажет на общество. Вот почему, наряду с техническими возможностями, разработка и реализация политических проектов и инициатив должна опираться на знания и понимание того, как люди думают, ведут себя и действуют в реальности.

Исследования поведения человека не являются чем-то новым, тем не менее можно выделить две вехи, которые способствовали возобновлению интереса к поведенческим наукам. Первая из них связана с достижениями в области нейробиологии, которые сыграли главную роль в привлечении внимания к проблемам человеческого развития. Эти исследования подчеркнули важность правильного питания и когнитивной и аффективной стимуляции в раннем возрасте, а также необходимость сохранения активной деятельности мозга на разных этапах жизни, уделяя особое внимание когнитивным и социально-эмоциональным навыкам, устраняя риск снижения когнитивных способностей при старении и улучшая качество жизни. Опираясь на эти достижения, правительства начинают понимать, насколько важны знания о человеческом мозге при разработке и реализации государственной политики, способствующей социальному обеспечению в целом.

Второй важной вехой стали исследования Даниэля Канемана и Амоса Тверски, сумевших, как мы успели увидеть, провести разграничение между реальным поведением и поведением идеальным, при котором человек на все 100 % опирается на рациональное суждение и информированность, как представляла себе до этого неоклассическая экономическая теория. Это открытие способствовало развитию новых междисциплинарных областей исследований, таких как вышеупомянутая поведенческая экономика, и создало новые возможности для вмешательства в государственную политику. Также следует отметить, что именно контекст, в котором мы развиваемся и взаимодействуем, обуславливает – через социальные искажения – наше поведение и автоматизированное принятие решений. В этой связи Ричард Талер также предложил концепции «толчков» (nudges) и «архитектуры выбора» (choice architecture) для продвижения решений, которые способствуют развитию определенного типа поведения. Толчки к принятию решения представляют собой своеобразные уловки, которые помогают нашему мозгу принимать наилучшие решения и повышают эффективность последующих действий. Речь идет о разработке и реализации государственной политики таким образом, чтобы предлагаемые инициативы, повышая эффективность жизни в целом, помогали людям приспосабливаться к новому реальному типу поведения. То, как расставлены товары на прилавках магазинов, может заставить нас неосознанно сделать выбор в пользу более здоровых и полезных продуктов. Размер пищевых контейнеров, из которых мы едим, может повлиять на то, съедаем мы больше или меньше, независимо от испытываемого чувства голода. Дизайн и разработка анкет и форм документов будет всегда определять то, насколько правильно мы их заполняем. Знание о том, что другие люди в нашем районе сортируют мусор и выбрасывают его в разные контейнеры, будет способствовать тому, что мы начнем поступать аналогичным образом. Одним из примеров, который все шире применяется в области здравоохранения, является использование мобильных телефонов в качестве инструмента для напоминания людям о необходимости посещения врача или приеме лекарственных препаратов согласно предписаниям. Вполне возможно, что данная практика будет наиболее эффективной, если сообщения будут адаптироваться под каждого получателя и их частота, формулировка и содержание будут соответствовать потребностям пациента.

Когда существующий контекст делает достижимыми те инициативы, которые благоприятствуют здоровью, экономике или окружающей среде, и у государства есть необходимые инструменты для расширения диапазона доступных вариантов, оно неизбежно должно сделать этот шаг. Это подразумевает под собой не вмешательство в свободный выбор людей, а облегчение пути к наименее вредным (и наиболее выгодным) вариантам. Подобно GPS, который указывает нам верный путь, но не заставляет идти по нему.

С другой стороны, важно понимать политический контекст, в котором живут и развиваются люди. То, что было актуально для одной эпохи, может оказаться неэффективным в другой. Вот почему к политике не должно быть стандартизированного подхода, отталкивающегося от идеальных представлений или предположений о поведении человека, и вот почему она должна разрабатываться для реальных людей, существующих в реальных контекстах. Особое внимание следует уделять социокультурной среде, прежде чем вводить или распространять инициативы, какими бы эффективными они ни оказались в других местах. Для этого необходимы постоянный контроль и оценка политических решений, которые, в свою очередь, будут проводиться при участии ученых.

Как мы видим, нейробиология и поведенческие науки обладают широкой областью применения в вопросах разработки и улучшения государственной и, в частности, социальной политики. Успешный опыт британской компании, занимающейся исследованием поведенческих моделей, Behavioural Insights Team (BIT), которая изначально создавалась как департамент правительства Великобритании и которая занимается вопросами повышения эффективности и оптимизации правительственного управления, побудил большое число стран перенять данный опыт для разработки более эффективных государственных программ. Такие страны, как США, Дания, Австралия, Нидерланды и Сингапур, уже создали аналогичные компании, однако такого опыта до сих пор нет в развивающихся странах (где это больше всего требуется!).

Благодаря сотрудничеству Института когнитивной нейрологии (INECO) и Межамериканского банка развития в лице его главного экономиста Флоренции Лопес Боо, а также при помощи ведущих латиноамериканских исследователей Фернандо Торренте и Агустина Ибаньеса мы запустили в работу первую Латиноамериканскую сеть исследований человеческого поведения и государственной политики. Ее основной задачей и целью является продвижение инновационных решений в таких областях, как социальное развитие, образование и здравоохранение. Также совместно с благотворительным фондом INECO мы открыли Институт нейробиологии и государственной политики, который сегодня является открытой площадкой для сотрудничества специалистов из разных дисциплин.

Речь идет о сборе научных доказательств, которые станут прочной основой для тех социальных и политических решений, которые принимаются на ежедневной основе и оказывают непосредственное влияние на развитие общества. Чтобы в конечном итоге политика превратилась в подлинное искусство для создания новых возможностей.

Разразившаяся политическая буря оторвала меня от моих дел. Я вновь вернулся к людскому множеству, которое было главным учителем моей жизни.

Я прихожу к людям с робостью, присущей поэту, с боязнью робкого человека, но, попав в их круг, сразу чувствую себя преображенным. Я – частица великого большинства, я – еще один лист огромного древа человечества.

Одиночество и людская толпа, люди – вот о чем должен и сегодня думать поэт нашего времени. В одиночестве моя жизнь обогатилась битвой волн, опрокидывающихся на чилийский берег. Меня поразили и вдохновили сражающиеся волны и сраженные скалы, неизбывность жизни океана, совершенный строй «странствующих птиц», сияние морской пены. Но самому главному я научился у морского прибоя человеческих жизней, у нежности, которую увидел в тысячах глаз, смотрящих на меня. Быть может, не всем поэтам суждено понять их великий наказ, но тот, кому выпал этот шанс, навсегда сохранит его в своем сердце и воплотит в своем творчестве.

И нет более памятной, более проникновенной минуты для поэта, чем та, в которую он стал надеждой многих людей.

Пабло Неруда, «Признаюсь: я жил»

Готовы ли мы к будущему, которое уже наступило

Промышленные революции на протяжении всей истории кардинальным образом изменяли жизнь общества. Так, в ходе первой из них экономика, основанная на сельском хозяйстве и торговле, перешла к использованию стали, угля и механических машин для производства, что привело к основанию крупных городов. Затем новые источники энергии, такие как электричество и нефть, а также глобальные изменения в транспортном сообщении привели к появлению конвейера и расширению урбанизации и интернационализации. Точно так же в последние десятилетия электронная и цифровая революция привела к смене формата человеческого общения, привычек, рабочих специальностей и профессий. В двух словах, всей жизни. Согласно заявлениям Всемирного экономического форума, мы стоим на пороге новой революции, более бурной и стремительной, чем предыдущие, поскольку она изменит не только то, что мы делаем, но и то, кем мы являемся. Речь идет о слиянии физиологии и биологии человека с цифровыми технологиями и компьютерным интеллектом. Вот лишь несколько примеров, свидетелями которых мы уже стали: нейрокомпьютерный интерфейс, достижения в области биотехнологии, непобедимые роботы для выполнения различных задач, самоуправляемые модели автомобилей, беспилотники, которые обширно используются в сельском хозяйстве. Искусственный интеллект, цифровая медицина, 3D-принтеры, нанотехнологии, возобновляемые источники энергии и виртуальная реальность давно стали частью нашей повседневной жизни.

Данные изменения ставят перед нами серьезные задачи на уровне образования и труда, особенно в том, что касается молодежи. Они уже сегодня должны приобретать необходимые навыки, чтобы получить возможность для дальнейшего трудоустройства и развития на рабочих местах, которые создадут для них новые технологии. Эта картина должна не сбивать нас с толку, а обязана побудить задуматься над изменениями в процессах развития людей и обществ. К примеру, энциклопедические знания и потрясающая память перестали рассматриваться как особо ценные способности. В докладе того же экономического форума об особенностях трудоустройства в будущем отмечается, что важным фактором при приеме на работу будут являться не столько способности, сколько когнитивные навыки человека.

И одним из таких навыков является умение решать непростые задачи, то есть находить новые ответы на сложные вызовы. В этом же смысле не менее важную роль будет играть творческий потенциал и связанные с ним аспекты деятельности, которые невозможно так просто заменить. Эстетическая чувствительность представляет собой одну из них: хотя технологиям под силу внести большой вклад в мир искусства, эмоции, содержащиеся в литературном или музыкальном произведении, могут исходить лишь из человеческого опыта.

Человеческая интуиция и контакты между людьми также останутся незаменимыми. Что касается медицины, то уже сегодня она использует огромный спектр приложений, способных выполнить самую точную диагностику, однако для самих пациентов огромное значение по-прежнему имеет психологическая поддержка, которую неспособна предоставить ни одна из машин. Точно так же свои навыки эмоциональной и социальной поддержки и общения не могут передать машинам и роботам сотрудники социальных служб или психиатрической помощи. Вот почему сопереживание и понимание того, что чувствуют и в чем нуждаются другие, будет по-прежнему иметь первостепенное значение. И сколько бы мы ни смотрели в экраны своих смартфонов и электронных устройств, мы всегда будем нуждаться в живом общении и заботе близких. И мы будем самыми ценными людьми для тех, кто сам нуждается в подобном социальном взаимодействии. В этом смысле учителя и педагоги будут незаменимы и будут все чаще играть ту ключевую роль, которая будет вдохновлять, мотивировать и передавать следующим поколениям не только знания и навыки, но и ценности, необходимые для жизни в обществе.

Умение управлять командой и взаимодействовать с другими людьми будет иметь решающее значение для работы в будущем. Сколь бы успешно ни справлялись машины с математическими вычислениями и обработкой статистических данных, они вряд ли смогут проявить свои лидерские качества, справиться со сложными личностями и наладить тесную связь между членами одной команды. Другим обязательным навыком будут способности критически мыслить, наблюдать и размышлять. Не менее важное значение будет придаваться способности принимать решения, учитывающие краткосрочные и долгосрочные последствия, а также умению вести переговоры и проявлять когнитивную гибкость, то есть адаптировать свое поведение к постоянно меняющимся сценариям.

Мы должны уже сегодня подготовиться к жизни в новом мире будущего. Основное различие между процветающими сообществами и обществами, не способными добиться успеха, будут определять когнитивные и эмоциональные ресурсы, которые будут позволять решать новые сложные проблемы и развивать потенциал каждого человека. Мы должны принять это ответственное решение, на чьей стороне мы хотим оказаться, и уже сегодня сделать все зависящее от нас, чтобы наше будущее стало возможным.