Холод

1. Голубоглазый блондин

Рейчел.

Глубокая ночь.

Жуткий темный лес.

Луна спряталась за тяжелыми чёрными тучами, и я с трудом могу различить очертания деревьев, но адреналин выполняет свою задачу на сто пять процентов.

Шаг, второй.

Вдох, выдох.

Я бегу настолько быстро, что уже не чувствую ног. Они на автомате передвигаются, хотя я даже не успеваю подумаю об этом. Мои мысли совсем в другом месте, а точнее, в дешевом мотеле на краю города. То, что я там увидела – не поддается никакому объяснению. Мне не могло померещиться. Нет, мне не показалось! Если бы это был обман зрения, то сейчас за мной бы не гнался "он".

Я же не сумасшедшая…

Надеюсь, что нет.

Хотя…

Лёгкие плавятся, словно их облили жидким оловом. Ну же, Рейчел! Давай! Ты можешь! Беги! Беги! Кажется, я слышу за спиной звуки шагов. Чёрт! Или мне это только почудилось? В голове всё смешалось. И сейчас я не в состоянии понять, что именно нужно принимать на веру.

Шаг, ещё один. Всё! Больше не могу. Останавливаюсь у огромного дерева и приваливаюсь к нему спиной. Начинаю сползать вниз по стволу, но заставляю себя оставаться в вертикальном положении. Если я сейчас позволю себе сесть, то не уверена, что потом смогу встать. Сгибаюсь пополам, упираюсь ладонями в колени и пытаюсь отдышаться. Так проходят секунды, но облегчения в теле я не чувствую, только понимаю, что ноги начали нещадно болеть. Зря я остановилась.

Хруст…

Резко выпрямляюсь и упираюсь затылком в ствол дерева. Зажимаю рот ладонью и вслушиваюсь, но бешеный стук сердца не дает мне сосредоточиться на звуках вокруг себя. Обвожу взглядом лес и ни черта не вижу. Но тут замечаю плывущий свет между деревьями, он стремительно несется с правой стороны и убегает налево. Отлично, значит шоссе уже близко. Осталось только добраться до него и тормознуть первую попавшуюся машину.

Хруст…

Это мне точно не показалось. Я здесь не одна. Кто-то все-таки преследовал меня. Теперь я точно уверена, то, что я увидела – это не плод моего воображения. Жесть! Куда я вляпалась? Меня там вообще не должно было быть.

Зачем я остановилась? Уже была бы у дороги, а, возможно, сидела бы в теплом салоне автомобиля и уезжала как можно дальше от этого места.

Хруст…

О, боже. Он рядом. Стоит за этим самым деревом. "Он", "оно", я не знаю, что именно охотится за моей спиной. Но сомневаюсь, что это человек. Мне нужно попасть в полицию. Они помогут. Опускаю взгляд вниз и различаю очертания ветки, она размером с мою руку. Медленно опускаюсь вниз и бесшумно беру её.

Хруст…

Поднимаю ветку вверх, и сжимаю так сильно, словно от этого зависит моя жизнь. Скорее всего, так оно и есть.

Каждая мышца в теле напряжена до предела. Адреналин и страх смешались в термоядерный коктейль. Сжимаю ветку ещё сильнее и… передо мной появляется высокая, черная фигура – это мужчина. Замахиваюсь веткой и со всей силы бью ему по голове. Но мужчина не упал без сознания, как я надеялась. От удара, в который я вложила все свои силы, его голова просто слегка отклонилась в сторону. Замахиваюсь ещё раз, но противник с лёгкостью выбивает палку у меня из рук.

Не дожидаюсь его дальнейших действий, отталкиваюсь от дерева и бегу в сторону шоссе. Шаги за спиной. Они ближе и ближе. Шуршание опавшей листвы всё громче и громче. Он больше не скрывается, а смысл? Я видела его. Я видела, что он сделал. Провожаю взглядом очередную машину, что быстро проезжает мимо, примерно в одной десятой мили от меня.

Толчок в спину, и я лечу на землю. От столь мощного удара весь воздух выбивает из легких. На короткий промежуток времени я оказываюсь дезориентирована. Чувствую, как на ноги в районе бедер давит вес его рук. Он держит меня и не дает даже отползти. Сколько в нём силы?

– Да успокойся ты. – зловеще шипит мужчина.

– Отпусти меня. – говоря это, я не была уверена, что он послушает. Точнее, я была уверена, что он этого не сделает. Но, как только я поняла, что меня больше не держат, тут же начала подниматься на ноги.

Снова тишина. Слышно, только моё в конец сбившиеся дыхание. Я быстро встаю, и очередная машина, что проезжает мимо, освещает лицо… того существа, от которого я бежала. Снова срываюсь с места, но не успеваю сделать и десятка шагов, как меня снова валят на землю. Теперь поверх меня находится тело, которое явно весит больше двухсот фунтов.

– Я хотел по-хорошему. – шипит он мне в шею.

Оттягивает мои волосы назад, а после резко втыкает лицом в землю. Если бы не куча пожелтевшей листвы, то он точно разбил бы мне нос. Перехватываю его руку и тяну её к своему лицу, слышу треск моих волос и чувствую, как слезы боли собираются на глазах. Как только его рука появляется в поле моего зрения, я, не раздумывая, кусаю его за запястье. Сжимаю челюсти со всей силы и мой рот наполняется металлическим тошнотворным привкусом.

– Сука! – кричит он и выдергивает руку из моего захвата.

Эта заминка дает мне время скинуть его с себя. Тянусь к ботинку, но тут же получаю звонкий удар по лицу. От этого я снова падаю на землю и начинаю скулить.

– Дрянь! Я же хотел обойтись малой кровью.

Очередные фары освещают молодого, высокого блондина с кристально чистыми голубыми глазами. Его лицо – это олицетворение злости и презрения. Я ощущаю, как холод начинает пробираться под одежду и заполнять каждую частичку моего тела.

Машина уезжает, и я снова ничего не вижу, но чувствую, как в одно мгновение его руки появляются на моей шее и сжимают её. Он хочет меня убить! Воздух перестает поступать в легкие. Одной рукой хватаюсь за его руку, а второй тянусь к ботинку. Я не умру! Не сегодня! Не в поганом лесу на отшибе города! Чувствую, как организм пытается использовать остатки кислорода, тело уже начинает дрожать, но я наконец-то дотягиваюсь до ботинка и достаю маленький складной нож. Жизнь научила меня быть готовой к любому дерьму.

Нажимаю на кнопку, и лезвие тут же появляется с тихим щелчком. Замахиваюсь и бью в шею, но промахиваюсь и попадаю в плечо.

– Ах ты, мразь! – кричит он и сдавливает мою шею ещё сильнее.

Перед глазами начинают прыгать разноцветные блики. Сейчас я потеряю сознание. Нет, не потеряю! Не могу позволить этому случиться. Прикладываю остатки сил и бью ножом ещё раз. Он достигает цели, и я чувствую, как что-то тёплое течет мне в рукав свитера. Это кровь. Но он продолжает усиливать сжатие пальцев. Мои руки безжизненно падают в траву, нож по-прежнему торчит из шеи противника, а кровь постепенно заливает меня.

Секунда, вторая, и его хватка становится слабее… мужчина падает на меня. Тяжелые, болезненные хрипы вырываются из горла. Сил на большее нет, я прикрываю глаза и пытаюсь собраться. Рейчел, твою мать! Вставай! Нет никакой гарантии, что он один.

Открываю глаза, вяло сталкиваю тело с себя и ложусь на бок. Смотрю на очертания лица мужчины. Боюсь отвести взгляд, кажется, как только я это сделаю, он придет в себя и опять набросится. Второго такого спарринга я не вынесу. Очередной свет фар накрывает нас, и только сейчас я осознаю… я убила его. Я действительно его убила…

Тяжело дыша, поднимаюсь на ноги и стягиваю с себя мокрый свитер. Сухими участками начинаю стирать с себя кровь, но я только размазываю её. Остаюсь в джинсах и черной футболке. Наклоняюсь к мужчине и заставляю себя прикоснуться к его запястью. Пульса нет. Руки начинают дрожать, не задумываясь, вытаскиваю нож из его шеи и снова прячу оружие в ботинок. Выпрямляюсь и иду в сторону шоссе. Через пару часов рассвет, нужно добраться до города. У меня не было выбора, либо я, либо он.

На дороге я уже десять минут, проехали три машины, и ни одна не остановилась. Я даже представить себе не могу, как я сейчас выгляжу. Как оборванка? Как бродяга? Как убийца?

Но тут на дороге появляется старый пикап, я откидываю осторожность и выхожу на середину дороги. Расставляю руки в стороны и начинаю махать ими. Ну же, тормози! Пожалуйста!

Машина тормозит в паре метров от меня, открывается водительская дверь, и тут же из неё появляется пожилой мужчина.

– Ты что, с ума сошла? – кричит он мне и заглядывает обратно в машину, оттуда появляется уже с битой в руках. – Если ты решила ограбить меня, то пожалеешь об этом.

– Нет. – я поднимаю ладони вверх, показывая ему, что я абсолютно безоружна. – Мне нужна помощь. На меня напали. – и тут я начинаю делать то, чего не делала уже больше пятнадцати лет. Я молюсь… о том, чтобы он поверил мне. О том, чтобы увез меня как можно дальше отсюда.

– О, боже! – мужчина только сейчас различает кровь на мне и опускает биту. – Садись в машину. Я отвезу тебя в больницу.

– Мне нужно в полицию.

– Садись!

Я тяжело выдыхаю и иду к пикапу. Мужчина уже находится за рулём, наклоняется в сторону пассажирской дверцы, открывает её, и я сажусь в салон. Внутри машины витает слабый запах сигарет и каких-то трав, почему-то это меня успокаивает, и я откидываюсь на сиденье. Позволяю себе на секунду почувствовать, что я в безопасности.

Пикап трогается с места, а я бросаю последний взгляд на лес. Сердце замирает. Странное движение между деревьев заставляет меня ближе наклониться к окну. На этот раз показалось. Там просто лес. Ничего нет. Никого нет.

– Дочка, что случилось? Как ты оказалась в такое время одна в лесу. – дружелюбным голосом интересуется старик.

– У вас есть телефон? Можно позвонить? – вопросом на вопрос парирую я.

– На заднем сиденье.

– Спасибо. – оборачиваюсь назад и беру черный маленький телефон.

Набираю номер и слушаю нудные гудки, а потом беззаботный голос моего брата: "Привет, это Джереми, можете оставить сообщение, но скорее всего я его никогда не услышу. Покааа."

– Джереми, это Рейчел. Возьми трубку. Это срочно!

Так и не дождавшись ответа сбрасываю звонок и смотрю какое-то время на дорогу. Я убила человека. Как я могу быть такой спокойной? Это шок? Сомневаюсь. Перевожу взгляд на мужчину за рулем и спрашиваю:

– Можно я сделаю ещё один звонок?

– Да, конечно. – он тянется правой рукой назад и достает оттуда огромную куртку цвета хаки. – Надень, ты вся дрожишь.

И только после его слов я замечаю, что мои руки и ноги находятся в каком-то безумном треморе. Беру куртку из его рук и натягиваю её на себя. Набираю ещё один номер и жду ответа:

– Да. – сонный голос парня.

– Винс, это я.

– Рейчел? Какого черта? Ты время вообще видела? – недовольно бормочет он.

– Да. Прости. Джереми не с тобой? – спрашиваю и скрещиваю пальцы на руке, в надежде, что мой нерадивый брат уехал к нему.

– Нет.

– У меня к тебе просьба.

– Слушаю.

– Мне нужно, чтобы ты съездил ко мне на квартиру и проверил там ли Джереми. И моя машина, он уехал на ней. Проверь машину.

– Детка, давай, как только солнце встанет, я первым делом заскочу к тебе.

– Винс, это срочно! – не выдерживаю я и повышаю голос.

– Рейч, Джереми уже большой мальчик, он сам справится.

Его слова злят меня, прикрываю на секунду глаза и говорю:

– Винс?

– Да?

– Пошел ты!

Нажимаю кнопку отбоя и убираю телефон туда, откуда взяла. Через лобовое стекло на меня смотрит город, в котором я прожила всю свою жизнь.

– Рейчел? – осторожно произносит мужчина за рулем.

Я настороженно вскидываю на него взгляд.

– Ты по телефону говорила своё имя. Так куда тебя отвезти? Можем доехать до твоего дома, я только позвоню супруге, чтобы она не волновалась. – слишком дружелюбно говорит водитель. Не думала, что в этом городе ещё остались хорошие люди.

– Нет. Нет. Увезите меня в ближайший полицейский участок. Пожалуйста. – отвечаю и закутываюсь ещё глубже в огромную теплую куртку.

– Хорошо.

Через десять минут старый пикап притормозил у небольшого участка на краю города. Солнце уже раскинуло свои лучи, и сейчас я отчетливо могу разглядеть свои руки. На них бурые разводы засохшей крови.

– Приехали.

Начинаю снимать куртку, но мужчина останавливает меня.

– Нет, оставь себе. – достает из кармана листок и передает мне. – Если нужна будет помощь позвони мне.

Недоумённо смотрю на старика и спрашиваю:

– И всем вы так помогаете? Вы же не знаете меня, а вдруг я – серийный маньяк? Или убийца?

– Серийный маньяк скорее всего не попросил бы меня довезти его до полицейского участка. – он замолкает и сводит широкие, покрытые сединой брови, на переносице. – Если люди будут чуточку добрее, от этого никто не умрет. Кстати, мой сын – капитан полиции, и если вдруг… в общем, можешь позвонить мне.

– Спасибо. – искренне благодарю его я и беру листок.

Покидаю салон и иду в участок. Я уверена, что там мне действительно помогут. На входе меня встречает молодой лейтенант, который во всю уплетает розовый пончик. Он, кажется, только что проснулся, но при виде меня, настороженно спрашивает с набитым ртом:

– Что случилось, мэм?

– Я хочу дать показания. Признание…

– Какого рода?

– Я видела, как было совершено убийство. И… я… кажется, убила человека.

Парень сразу же хватается за рацию и кого-то вызывает. Пять минут, и я сижу в допросной, но то и дело бросаю взгляд на дверь. Мне кажется, что сейчас сюда ворвется монстр и утащит меня, снова туда. В тот чёртов мотель.

– Мисс Смит? Вы слышите меня? – врывается в мои мысли голос детектива.

Возвращаю взгляд к нему, мужчина примерно сорока восьми лет. На нём старенький, но ухоженный костюм серого цвета. На лице небольшая борода и усы, а ещё очки, в которые я не могу смотреть, так как вижу в них своё отражение. Напуганная девушка-убийца, вся растрепанная и в крови. Детектив не поверил ни единому моему слову. Да я бы на его месте и сама бы сомневалась в своих умственных способностях.

– Мисс Смит, прошу, скажите всё ещё раз, теперь уже для протокола. Я запишу всё на диктофон.

– Хорошо. – устало соглашаюсь я.

– Ещё раз сообщаю, вам доступен бесплатный адвокат, мы можем подождать его и начать допрос.

– Нет, не нужно.

– Начните всё с начала, пожалуйста. Но прежде ответьте мне на вопрос. Вы что-то употребляли?

– Нет, я ничего не употребляю. Никогда. – совершенно серьезно говорю я.

Но детектив пытается найти логическое объяснение моему рассказу. Не хочу его огорчать, но логикой тут и не пахнет. Но сумасшествием прет за версту.

– Может у Вас было эмоциональное потрясение, или же что-то другое, и Вам всё это просто померещилось?

– Нет. Я уверена, что видела… сын нашего мэра убил девушку.

Детектив нажимает на кнопку и начинается запись. Он снова смотрит на меня через чёртовы очки и, выгибая бровь, спрашивает:

– Вы утверждаете, что сын мэра – Тони Аллен, высосал душу из девушки?

Но я не успеваю начать рассказ. Взрывная волна выбивает дверь и разбивает смотровое окно-зеркало на миллионы мелких частиц. Волна сносит меня со стула, и я лечу на пол, но наручники, которыми я была прикована к столу, не дают возможности моему телу упасть до конца. Крик вырывается из меня, но я ничего не слышу. Меня оглушило напрочь, невообразимый свист в ушах не дает мне ничего расслышать. Но я вижу, как детектив делает слабые попытки подняться. Тут же в проходе появляются чьи-то ноги, поднимаю глаза и вижу того самого мужчину из леса. Что? Он жив… Его глаза нереально ярко сияют. Я чувствую, как холодок пробегает по моей коже. Выдыхаю и взор мне заслоняет белое облако пара, мне становится настолько холодно, словно меня закинули в морозилку и не собираются оттуда вынимать. То же самое я почувствовала там, в мотеле. Мерзкий пробирающий до костей холод.

Блондин наклоняется надо мной и что-то говорит, но я по-прежнему ничего не слышу.

Последнее, что я увидела – это голливудскую улыбку Тони Аллена. Следом удар по лицу, и я всё-таки отключаюсь.

2. Следи за братом

Рейчел.

За восемь часов до…

Быстрым шагом направляюсь в сторону своей квартиры и на ходу достаю сотовый. Нажимаю пару клавиш, и в следующую секунду до моего слуха доносятся гудки. Уже на втором гудке женщина берет трубку:

– Нет. Рейчел, ты не можешь так поступить. – категорически говорит Шерри.

– Но я ещё ничего не сказала.

– Если ты звонишь мне за час до твоей смены, то я делаю единственный вывод, ты решила отпроситься с работы. Я не права?

– Шерри, я заболела. – лгу я.

– Очередное враньё. Ты же знаешь, что сегодня поставка дорогущего вина, и я не могу позволить тебе филонить.

– Прости. Но я действительно не могу.

– Я уволю тебя. – тут же говорит она.

– Не уволишь.

– Почему это? – с издевкой в голосе спрашивает Шерри.

– Ну, во-первых, меня обожают клиенты твоего маленького винного магазина. Во-вторых, я ценю свою работу, и лучше меня ты никого не найдешь. Ну, и в-третьих, ты же меня любишь. – с улыбкой заканчиваю я.

– Я такого никогда не говорила. – парирует она.

– Это и не нужно. Я это и без лишних слов знаю. Ведь я тебе как дочь.

Повисает недолгая пауза, а следом до меня доносится тяжелый выдох Шерри:

– Ты – мелкая манипуляторша.

– Не спорю.

– Если ты скажешь мне, что случилось, то я отпущу тебя. Только правду.

– Я приболела.

– Ты уволена.

– Хорошо, Шерри, это Джереми, он снова связался со своей бывшей, и сегодня она тащит его в нарко-компанию. Ты, как никто другой, знаешь, чем закончилась прошлая его поездка. – говорю это и понимаю, что она будет волноваться, но никогда этого не покажет. Шерри – железная леди.

– И ты поедешь с ними? – тут же спрашивает она.

– У меня нет выбора.

– Это не правда, выбор есть всегда.

– Шерри, ты же знаешь, я не могу по-другому.

Очередной тяжелый выдох на другом конце провода:

– Знаю. Передай Джереми, что как только я его увижу, то сверну ему шею.

– Обязательно передам.

– Ладно, я вызову сегодня Коди, надеюсь, он не разобьет ни одной бутылки, а иначе, я вычту стоимость каждой драгоценной капли из твоей зарплаты.

– Я согласна. – без споров соглашаюсь я. – Шерри?

– Да.

– Я люблю тебя. – вполне серьезно говорю я.

– Подхалимка.

Шерри первой кладет трубку, и это вызывает у меня улыбку. Обожаю её. Когда мне было девять, а Джереми всего три года, она забрала нас из детского дома. Это далось ей с огромным трудом. Ведь одиноким женщинам редко позволяют взять подопечных. После второго отказа, она наняла дорогущего адвоката и судилась со всем штатом. Но она свернула горы, и уже через полгода с начала слушаний мы поселились в её небольшом, но уютном доме в центре города. Шерри спасла нас и дала хорошее воспитание, но она очень закрыта на эмоции и чувства. Я всегда считала её старшей сестрой, нежели мамой. Своих родных родителей я плохо помню. Знаю только то, что папа ушёл от нас, когда Джереми исполнилось три месяца. Что случилось с мамой, я не знаю. Мне было шесть лет, когда мама сказала, что нужно срочно сходить в магазин. Я помню, как она наклонилась над кроваткой Джереми и поцеловала его, потом подошла ко мне и сказала следить за братом. Она вышла за дверь, и больше я её никогда не видела. Она не вернулась. Прошло уже больше восемнадцати лет, а я до сих пор слежу за братом. Вот такая я послушная дочь.

Со временем из моей памяти стерлись лица родителей, остались лишь крупицы воспоминаний о каких-то незначительных моментах. После того, как служба опеки забрала меня и Джереми из нашего дома, а мама так и не появилась, то всё имущество, которое у нас имелось, распродали. Оказывается, папа был игроком и набрал кучу кредитов, которые в скором времени проиграл в казино, на их уплату и ушли все деньги с продажи дома, мебели и даже фотоальбомов. Я всегда задавалась вопросом, кому придёт в голову купить чужие фото? Это же бред.

Подхожу к таунхаусу и бросаю взгляд на парковку, моя старенькая тойота синего цвета стоит на месте. Ну да, а кто бы её угнал без бензина? Кто-то вчера ночью слил всё под чистую, и с утра мне пришлось ехать на общественном транспорте. Ненавижу автобусы, люди там постоянно стараются придвинуться к тебе как можно ближе. А я предпочитаю держаться от них как можно дальше. Вот такой я человек, не очень-то жалую посторонних людей. Если сказать точнее, то вообще не люблю людей, они все странные, со своими тараканами в голове.

Поднимаюсь на второй этаж и достаю ключи. Но это было зря, так как дверь оказалась не заперта. Значит, Джереми здесь. Отлично. Открываю дверь и вхожу в гостиную. На маленьком диванчике раскиданы вещи. Напротив него включенный телевизор, там вещают какие-то новости. До меня доносится звук журчания воды. Он в душе.

Скидываю с себя обувь и пальто. Ставлю сумку у входа и вижу возле дивана бюстгальтер. Ну уж нет! Быстрым шагом иду на кухню и на всю мощность включаю холодную воду. В ответ на это действие слышу крики из ванной комнаты и ухмыляюсь.

Через три минуты из душа выходит Джереми, а за его спиной прячется та самая Лола. Фу. Меня даже имя её бесит.

– Джереми, я сказала тебе не таскать ко мне в квартиру своих шлюх. – спокойно говорю я.

Джереми, кажется, опешил, но быстро пришел в себя и встал на защиту "прекрасной дамы":

– Это же Лола. – наивно лепечет он.

– Я и говорю. Шлюхам проход закрыт.

– Рейчел, не начинай. – говорит Джереми и хмурит брови.

– Лола, не могла бы ты нарисовать ветер? Мне нужно поговорить с братом.

Лола молча выходит из-за спины Джереми. Её голое тело обмотано моим полотенцем. Придется его выкинуть. Тем временем Лола собирает свои вещи, которые разбросаны по полу, и снова удаляется в ванную. Я строго смотрю на Джереми, а он только и делает, что закатывает глаза. Типичный подросток. Гормоны вместо мозгов.

– Джереми, она уже один раз тебя подставила, не повторяй своих ошибок.

– Она изменилась.

– За месяц?

– Не важно сколько времени прошло, мы любим друг друга. – вот на эту фразу уже я закатываю глаза.

– Джереми, это не любовь. – медленно произношу я.

– Тебе-то откуда знать?

– Не перегибай. – предупреждаю его. – Ты сегодня не едешь в мотель вместе со своей "любовью".

– Еду. – спорит со мной брат.

– Нет! – повышаю я голос.

– Да! – кричит Джереми, для полноты картины не хватает, чтобы он топнул ногой.

– Тогда я еду с тобой. – с приторной улыбкой говорю я.

– Да ты издеваешься. Мне не нужна нянька!

– Ещё как нужна! В прошлый раз, когда ты посетил подобное место, тебя посадили за распространение наркотиков!

– Но я этого не делал.

– Я знаю. Ты хоть понимаешь, что только благодаря Шерри ты сейчас на свободе, а твоё дело замяли? Не думай, что она будет вытаскивать тебя каждый раз из дерьма, в которое тебя так и тянет вляпаться.

– Знаю.

– И это всё из-за Лолы!

На этой фразе молодая девушка двадцати лет выходит из ванной и зло смотрит на меня. Её коротко стриженные черные волосы мокрые, в остальном она выглядит куда пристойнее, чем пять минут назад.

– Я ничего не делала. – тихо говорит она.

– Ой, не строй из себя благодетель, это ты подкинула ему в карман травку. И даже не отрицай этого!

– Я испугалась. – говорит "моя головная боль" и делает такое виноватое лицо, что даже лучшие актеры современности не смогут соревноваться с ней, но я знаю, что это ложь.

– Лола, иди уже. – устало говорю я.

– Джереми, я буду ждать тебя. – сладким голосом поёт Лола, подходит к моему брату, встает на цыпочки и целует его в щеку.

– Я скоро буду. – говорит мой брат, смотря на девушку телячьим взглядом. Втюрился – идиот. Мог же найти кого получше.

– Лола, где проходит вечеринка? – задаю я вопрос.

– Эээ…

– Если ты не скажешь, я тебе… – но мне даже не приходится угрожать, Лола начинает тараторить.

– Мотель на севере города. Четыре мили по одиннадцатому шоссе, там увидишь табличку "Моя Рози".

– Если ты мне солгала…

– Она сказала тебе правду. – снова вступается за неё брат.

– Лола, тебе уже пора.

Как только за спиной девушки закрывается дверь, я ухожу на кухню, и Джереми следует за мной. Наливаю себе кофе и сажусь за стойку, которая напоминает барную. Держу ароматный напиток и сквозь пар от него смотрю на брата:

– Джереми, я тебе не враг.

– Я знаю.

– Я хочу, чтобы ты был счастлив.

– Но я счастлив с Лолой.

– Тебе это только кажется.

– Ты же счастлива с Винсом. Почему тебе так сложно поверить в наши отношения с Лолой?

Я молчу. Тут мне нечего сказать. Винс – сын владельца гостиницы, которая находится по соседству с винным магазином, в котором я работаю. Так мы и познакомились. Примерно пару лет назад он пришел к нам за вином, которое Шерри добыла с огромным трудом. Мы заключили договор на поставку этого поистине редкого вина через наш магазин, и так мы стали видеться чаще и чаще. Потом начали спать вместе. И до сих пор это делаем. Но счастлива ли я с ним? Возможно.

– Рейч? – спрашивает Джереми.

– Что?

– Ты счастлива?

– Вполне.

– Мне нужно идти. Если ты решишь ехать, пожалуйста, я тебя умоляю, не следи за каждым моим шагом.

– Я сделаю всё возможное, чтобы тебе было стыдно, и тебя выкинули из этой компании. Например, станцую пьяный стриптиз или что-то в этом роде.

– Ты этого не сделаешь. Кстати, сегодня там будет Тони Аллен.

Если эта информация должна была меня удивить, то должного эффекта не произошло. И по-этому я спрашиваю:

– Это кто?

– Сын мэра – Бенджамина Аллена. Ты что, новости совсем не смотришь?

– Мне некогда смотреть новости. Сын мэра, интересно. И что он там забыл?

– Ну, вообще-то, это он всех собрал.

– Почему не в своём огромном особняке? А у чёрта на рогах.

– Чтобы папа был не в курсе, конечно.

– Ясно.

Джереми ушел, а я так и осталась сидеть на кухне и думать. Я, словно надоедливый родитель, который не дает подростку оттянуться с друзьями. Обещаю себе, что это единственный раз, когда я посещу такое заведение. Я просто должна убедиться, что всё нормально. Побуду там часик, успокою свои нервы и поеду домой. Может ещё успею заскочить в магазин и помочь с приемкой вина, Коди точно нужна помощь. А то с его помощью я могу остаться без зарплаты, у него ведь всё валится из рук. Коди – равно недоразумению.

В течении часа я приняла душ, выкинула полотенце, в которое ранее была замотана Лола. Высушила свои светло-русые волосы и оставила их распущенными. Немного подкрасила тушью глаза и нанесла невидимый блеск на губы. Естественно, я захватила с собой подарок Шерри, без него я не покидаю стен своей маленькой квартиры. Это маленький складной нож. Она вручила его мне, примерно три года назад, когда ко мне на улице пристал пьяный. Я как раз выходила ночью из магазина, и тут откуда ни возьмись появился пьяный и уверенный в своей привлекательности мужчина. Я заехала ему по яйцам, быстро прыгнула в машину и умчалась домой. Но после этого у меня появился какой-то страх того, что я беззащитна. Я купила себе газовый балончик, он всегда находится у меня в сумке, а Шерри подарила нож и велела пользоваться им и не мешкать. Она велит всегда выбирать себя. В любых ситуациях.

Беру телефон и звоню Винсу:

– Детка, привет. – на слове "детка" меня просто передергивает. Я уже миллион раз просила его не называть меня так, но он, видимо, решил, что это круто.

– Привет, ты заправил мою машину? – спрашиваю я.

– Да. Для тебя, что угодно. Может сегодня встретимся?

– Не получится, я занята.

– Тогда когда?

– Винс, я не знаю, я позже тебе позвоню.

Кладу трубку и одеваюсь. Черные джинсы, черная футболка, следом серый объемный свитер. На ноги ботинки без каблука и пальто.

Ещё пять минут, и я еду в злополучный мотель. Лола не солгала, как только я въезжаю на парковку, то в глаза тут же бросается дешевая вывеска "Моя Рози". Выхожу из машины, прихватив с собой сумку. Так, получается, что Тони Аллен выкупил на ночь этот мотель полностью, потому что веселье в самом разгаре. Молодежь пьет, танцует, тут и там парочки зажимаются, а я ведь ещё не вошла внутрь. Поднимаюсь по бревенчатому крыльцу и с тихим звоном колокольчика открываю входную дверь. Прохожу по первому этажу, все двери открыты, люди ходят в хаотичном порядке. По очереди заглядываю в каждую комнату, но Джереми нигде нет. Но тут мой взгляд падает на высокого блондина, который улыбается так, словно его снимают в рекламе зубной пасты. К нему подходит высокая стройная блондинка и виснет на его руке:

– Тони, вечеринка обалденная! – кричит она, чтобы он мог её услышать сквозь шум музыки.

– Да, отлично вышло. – безразлично отвечает он.

– Я могла бы тебя отблагодарить… – начинает она, но я не хочу слушать эти пошлости. Думаю, не она одна решит его сегодня отблагодарить, он же сын мэра.

Поднимаюсь на второй этаж и в третьей комнате нахожу Джереми, он абсолютно трезв, сидит в компании трех парней и двух девушек, одна из которых, естественно, Лола. Чёрт. Может я действительно перегибаю палку? Как только Джереми замечает меня, то с вызовом вздергивает подбородок, на что я показываю ему средний палец и выхожу из комнаты. Встаю на общем балконе, который объединяет весь второй этаж и смотрю на вакханалию, которая происходит внизу. Мне даже в пальто прохладно, а там девушки уже почти в купальниках танцуют. Раньше я тоже посещала подобные места. Когда я была подростком, мы с моей лучшей подругой Дакотой колесили по пол ночи по разным вечеринкам. Я никогда не пила, не люблю, чтобы мой рассудок был затуманен, а вот Дакота да, она не отказывала себе в веселье.

– Красотка, почему одна? – справа подходит парень и протягивает мне красный пластиковый стакан.

– Нет, спасибо.

– Это поможет тебе стать веселой.

– Я сказала – нет.

Он пожимает плечами и уходит. Вот почему я не люблю людей, они не видят границ и всегда пытаются нарушить их.

В мотеле я провела примерно два часа, просто ходила с первого этажа на второй и обратно. В основном я просто наблюдала за людьми. Интересно то, как на человека действует алкоголь, вроде бы только что была адекватная интересная личность, но стоит употребить не в меру, и практически каждый превращается в жалкое зрелище.

Так, надо найти Джереми и узнать, поедет ли он со мной домой. Захожу в комнату, где видела его последний раз, но там его не оказалось. Иду дальше и дальше. Открываю дверь за дверью, но его нигде нет. Передо мной остается последняя комната. Открываю дверь и замираю с открытым ртом. Что за…

В комнате только двое: Тони Аллен и девушка, та самая блондинка, которая жаждала его отблагодарить. Я не могу оторвать взгляд от пары, они стоят, парень держит безжизненное тело девушки. Она свисает с его рук, словно поломанная кукла, но не это самое странное. Его лицо склонилось к девушке, но губы не касаются её губ. Он что-то с ней делает. Я наблюдаю, как её тело замерзает прямо у меня на глазах. Бегло обвожу взглядом комнату и понимаю, что вся мебель покрыта инеем. Но это невозможно. На улице не так холодно. Прикрываю глаза и снова распахиваю их.

Но картина осталась прежней.

Ничего не изменилось.

Рингтон моего телефона раздается неожиданно громко, это выводит из ступора, и я вздрагиваю. Так же это отвлекает блондина от его занятия. Тони разводит руки в стороны, и тело девушки с громким стуком падает на пол. Она замерзла. Твою! Мать! Она, окоченела! Выдыхаю облако пара и разворачиваюсь, чтобы бежать вниз, но парень успевает схватить меня за рукав, я быстро выворачиваюсь и моё пальто остается в его руке, а сумка падает на пол. Единственное, что моё зрение успевает заметить, так это нереальную яркость голубых глаз. Выскакиваю за дверь и хлопаю ею. Несусь вниз и на лестнице врезаюсь в Лолу.

– Где Джереми? – запыхавшись спрашиваю я.

– Он уехал.

– Что?

– Мы поругались, и он уехал, поздравляю, тебе удалось разругать нас.

Обхожу её и оборачиваюсь назад, Тони не преследует меня. Отлично. Бегу на парковку, но моей машины нет. Чёрт! Джереми уехал на моей тойоте. Бросаю взгляд наверх, и вижу, как злосчастная дверь "морозильной" комнаты открывается, и там появляется сын мэра. Он оглядывает толпу, я с замиранием сердца быстро сажусь за первую попавшуюся машину и на корточках продвигаюсь в сторону леса. Хоть бы не заметил. Хоть бы не заметил. Я даже не пытаюсь проанализировать, что только что произошло. Я этого не понимаю. И не уверена, что хочу понять.

Встаю в полный рост и срываюсь с места.

Бегу в темноте, и меня подгоняет бешеное биение моего сердца.

3. Обвинение

Рейчел.

Мерное покачивание.

Мягкое одеяло.

Полная темнота.

Что ещё нужно для блаженного, мирного сна? Мне так тепло и уютно, единственное, что приносит дискомфорт, так это боль в горле. Пытаюсь вытянуть ноги, чтобы потянуться после сна, но они утыкаются во что-то твёрдое. Открываю глаза. Всё ещё темно. Так. Покачивание. Начинаю ощупывать руками всё вокруг себя, но мои ладони тут же натыкаются на препятствия.

И тут до меня доходит.

Я в машине, а точнее – в багажнике.

Как я здесь оказалась? И тут же вспоминаю всё: мотель, лес, полицейский участок.

До моего слуха доносятся быстрые свисты, проезжающих мимо машин. Чувствую, что начинаю паниковать. Темнота, я заперта. В голове тут же всплывают образы из детства, когда мы с Джереми были в детском доме. У нас была одна воспитательница, которая считала, что за мелкие провинности, лучше всего наказывать так: она запирала нас по одному в бельевой комнате и выключала свет. Это было не страшно, ровно до того случая, когда она забыла меня оттуда вытащить, и я провела всю ночь в кромешной тьме, плача и моля о помощи. На следующий день меня нашел наш охранник, который обходил всё здание интерната каждое утро. После этого я неделю молчала и боялась спать, я постоянно думала, что стоит мне только закрыть глаза, и я сразу же окажусь в этой комнате. Одна. В темноте.

Глубокий вдох. Медленный выдох. Шерри говорит, что в критической ситуации нужно успокоиться, если я не могу сделать это самостоятельно, то нужно начать считать до десяти и обратно. Я помню, что однажды спросила у неё, как долго нужно считать, она тут же дала мне ответ: пока не успокоишься. И я считаю. Считаю и считаю.

Но успокоение не приходит. Судя по тому, что я не чувствую, что машина останавливается или же поворачивает, скорее всего она движется где-то по шоссе. Так. Логика, от паники меня спасет только старая добрая логика. Ощупываю всё вокруг себя, ничего нет. Только я. Подтягиваю колено к груди и пытаюсь нащупать нож в обуви, его тоже нет. Развязываю шнурки на ботинке, снимаю его и крепко сжимаю в правой руке. Понимаю, это не оружие, но хоть что-то, что дает мне каплю уверенности в том, что я смогу дать отпор.

Глубокий вдох и пронзительно громкий крик. Как мне казалось, это должен был быть настолько громкий крик, что птицы повзлетают с деревьев на другом конце мира. Но из меня вышел только слабый, полуживой хрип. Хватаюсь левой рукой за горло, и слезы боли выступают на глазах. Чёрт! Меня же душили.

Рваное дыхание сотрясает меня. Паника начинает накрывать с головой. Замахиваюсь и бью рукой в крышку багажника. Начинаю пинаться ногами и бить руками, от этого дыхание становится ещё более частым. Мне страшно. Кислород заканчивается. Я ненавижу в этом признаваться, но мне действительно страшно.

Я даже не поняла, что машина остановилась. Это стало очевидным, когда меня резко ослепил яркий солнечный свет. Быстро сажусь в багажнике и пытаюсь проморгаться. Передо мной высокая фигура мужчины. Сначала я подумала, что это Тони Аллен, но как только зрение начало работать нормально, я увидела перед собой высокого брюнета, который смотрел вокруг себя, но только не на меня.

Встаю на корточки, резко выпрямляюсь и бросаюсь на него. Замахиваюсь ботинком, но это всё зря, потому что мужчина ловит меня на лету и заламывает мою правую руку, так что ботинок летит на землю.

Открываю рот, чтобы закричать, но вторая рука захватчика резко закрывает мне его. И я тут же вдыхаю запах кожи, в этом вина его чёрных перчаток. Он что, профессиональный убийца? Кто носит такие перчатки? Да никто.

– Если ты сейчас замолчишь и успокоишься, то я позволю тебе ехать в машине. Если нет, то я вырублю тебя и отправлю обратно в багажник. – его голос настолько тих и спокоен, что от этого становится ещё страшнее. Зачем я ему? Кто он? Где я?

Так, мне нужно подумать.

Мысли хаотично прыгают от одной идеи к другой. Но самое важное то, что ни одну из них я не воплощу в жизнь, если останусь в багажнике. Утвердительно киваю головой, и брюнет тут же отпускает меня. Делаю шаг от него и оборачиваюсь.

– Кто ты такой? – хрипло спрашиваю я и тут же хватаюсь рукой за больное горло.

– Обувайся. – говорит он и в ожидании смотрит на меня.

Не могу отвести от него взгляд. Я однозначно вижу его первый раз в жизни. Высокий, примерно на голову выше меня, темные короткие волосы, небольшая щетина и жуткие голубые глаза, которые смотрят сквозь меня. Наклоняюсь вниз и надеваю ботинок, тут же понимаю, что на мне до сих пор огромная куртка, которую мне любезно дал водитель пикапа. Выпрямляюсь и бросаю взгляд в багажник.

– Если ты потеряла свой нож, то он у меня.

– Он мне нужен.

– Садись в машину.

Без споров обхожу автомобиль и открываю заднюю дверцу, но меня останавливает суровый голос:

– Вперед.

– Тут мне будет спокойней.

– Вперед.

Считаю, что спор мне сейчас не поможет и сажусь на пассажирское сиденье, по правую руку от жуткого водителя.

Брюнет садится за руль и запирает все дверцы одним нажатием кнопки на приборной панели, в следующую секунду машина плавно двигается с места.

Только сейчас понимаю, что мы находимся далеко от города, длинное извилистое шоссе уносит меня в неизвестном направлении. Бросаю несколько беглых взглядов на водителя. Он невозмутим. Я предполагаю, у него всегда такое лицо, и не важно, что именно он делает: ест пиццу или же сворачивает кому-то шею (в этих самых перчатках).

Не выдерживаю и спрашиваю:

– Ты кто?

В ответ тишина. Ясно, возможно мне лучше не знать, кто он такой. Но ведь по классике жанра, если я видела его лицо, то я уже считай труп. Твою мать!

– Куда мы едем? – очередная попытка.

Тишина.

– Где мы сейчас?

Молчание.

Бросаю эту затею, снова упираюсь взглядом в окно. Думаю, как мне сбежать от него. Я могу быстро нажать на кнопку, которая отопрет двери, следом тут же открыть пассажирскую дверцу и выпрыгнуть. Но даже если я себе не переломаю ноги при падении, то бежать некуда. На мили вокруг только поля и всего одна дорога. Мне даже до леса не добежать, я уверена, он поймает меня и снова бросит в багажник. Не могу опять погрузиться в замкнутую темноту. Запускаю руки в карманы и нащупываю маленький бумажный прямоугольник. Это номер телефона водителя пикапа. Он говорил, что его сын работает в правоохранительных органах. Значит, мне нужен телефон. Бросаю осторожный взгляд на брюнета за рулем и решаюсь задать ещё один вопрос:

– Долго ещё ехать?

Тишина. Кто бы сомневался.

– Я хочу в туалет. – и это не ложь.

Машина резко съезжает на обочину и тормозит. Брюнет нажимает на кнопку, и по салону разносится звук щелчка. Теперь я могу открыть дверь.

– У тебя минута. – говорит он, по-прежнему смотря в лобовое стекло.

Быстро покидаю автомобиль и обхожу машину. Бросаю взгляд в салон и ловлю холодный взгляд голубых глаз, которые смотрят на меня через зеркало заднего вида. Откидываю стеснение и делаю свои дела. Боже! Какое это облегчение.

Как только я выпрямляюсь в полный рост и застегиваю ширинку на джинсах, то вижу, как с противоположной стороны мчится ярко-желтая машина. Это шанс. Всё, либо ничего. Повторяю трюк из леса, откидываю осторожность и выхожу на середину дороги. Начинаю размахивать руками и бросаю беглый взгляд на черный седан, из которого только что выбралась. Сердцебиение набирает обороты, а нервы натягиваются так, что ладони покрываются липким потом, несмотря на то, что на улице достаточно прохладно.

Визг шин разносится по округе, и вот желтый автомобиль тормозит немного позади меня. Одновременно слышу, как хлопнули водительские дверцы в обеих машинах. Нет уж! Я не вернусь к этому Киллеру. Быстрым шагом иду к желтой машине, но тут же замираю на месте.

Какого хрена?!

Тони Аллен идет в мою сторону и растягивает губы в тошнотворно милой улыбке. Как он оказался здесь? Это не может быть совпадением.

– Знаешь, – говорит он, и улыбка тут же покидает его лицо. – Ты доставила мне уйму проблем.

Я начинаю пятиться назад. Почему-то моё подсознание решило, что с брюнетом я в большей безопасности, чем с блондином. Тони бросает взгляд мне за спину и недовольно поджимает губы. От этого моя уверенность в правильном решении только возрастает. Шаг за шагом и я упираюсь спиной в тело водителя. Его руки в черных перчатках ложатся мне на плечи, и он разворачивает меня лицом к себе. Он по-прежнему беспристрастен, но, кажется, его взгляд стал чуточку суровее, если это вообще возможно:

– В машину. Живо.

Молча обхожу его и бегу в машину. Сажусь на пассажирское сиденье и оборачиваюсь назад. Двое молодых мужчин, просто стоят и смотрят друг на друга. Они знакомы. Однозначно. Но вот кто они? Друзья? Враги? От обилия новых вопросов у меня начинает болеть голова. Бросаю взгляд на приборную панель. Ключи в машине. Он не забрал ключи.

Не раздумывая, перебираюсь на водительское место. Секунда, и черный автомобиль с ревом срывается с места. Разворачиваюсь и слышу, как галька на окраине дороги разлетается в стороны. Еду в обратную сторону, туда, откуда мы двигались ранее. Бросаю взгляд в зеркало заднего вида и вижу, как Тони бежит к машине, а брюнет неподвижно стоит на середине дороги и просто смотрит мне вслед.

Адреналин бежит по венам, и я давлю педаль в пол. Скорость немного приводит меня в чувство. Я понимаю, что как только один из них поймает меня, то свернет мне шею. Вздрагиваю от звука рингтона. Оборачиваюсь назад и вижу на сиденье свою сумку. Что она здесь делает? Я же выронила её в мотеле. Одной рукой держу руль, второй дотягиваюсь до сумки и перетаскиваю ее на водительское сиденье. Достаю телефон и вижу, что номер не определен. Секунду думаю и всё же беру трубку.

– Да. – на выдохе говорю я.

– Останови машину. – холодный голос брюнета, заставляет меня поёжиться.

– Нет. Откуда у тебя вообще мой номер? – на языке вертятся ещё как минимум десяток вопросов, но я знаю, он не ответит, а я только больше загоню себя в паническое состояние. А мне нужна трезвая голова.

– Это не важно. Важно то, что как только Тони поймает тебя, ты – труп.

– А ты?

– Я не пытался тебя убить. – секунда тишины. – Разворачивай машину.

Да, он не пытался меня убить, но и не сказал, что не собирается этого делать в будущем.

Бросаю трубку и сжимаю руль двумя руками. Если я сейчас перевернусь, то это будет самая глупая смерть. Постоянно поглядываю в зеркало, но так и не вижу желтый автомобиль. Может он солгал, и Тони вообще не преследует меня. Боже, куда я вляпалась? Что вообще происходит?

Доезжаю до города и бросаю машину на первой же попавшейся заправке. Дохожу до остановки, и сажусь в автобус. Люди поглядывают на меня, я достаю из сумки небольшое зеркало. Ого! Я похожа на бомжа. Лицо грязное, но уже не разобрать кровь это или грязь. Волосы в полнейшем раздрае. Но самое страшное – это мои глаза. Бешеный взгляд выдает меня с головой.

Начинаю размышлять. В полицию мне нельзя, первая попытка провалилась. Они, кто бы ОНИ не были, достали меня оттуда в течении часа. Почему не убили? Ничего не понимаю.

Достаю телефон и звоню Джереми, до меня снова доносится его голос на автоответчике. Скидываю и набираю Винса, он берет трубку после первого гудка:

– Рейчел? Какого хрена происходит? Ты где? – слишком взволнованно говорит Винс.

– Я в автобусе. Где Джереми?

– Он с Шерри. Они сейчас у адвоката.

– У какого адвоката? Что он натворил?

Винс замолкает, и темное предчувствие заставляет меня напрячься:

– Винс? Что произошло? – напряженно спрашиваю я.

– На этот раз полиция ищет тебя, а не Джереми.

– Что?

– Тебя подозревают в убийстве…

– Что?! – кричу я, и все оборачиваются в мою сторону. Сбавляю голос до шёпота. – Что ты несешь?

– Уже официально выдвинуты обвинения. Ты якобы убила девушку в мотеле "Моя Рози" на краю города.

– Но это не правда.

– Рейч, у них есть свидетель. И ты сбежала, они вещают это по всем каналам.

– Что мне делать? – спрашиваю я и прикрываю глаза от безысходности.

– Сдайся. Я вытащу тебя. Обещаю тебе, я вытащу тебя! Подключу отца, да и у Шерри есть свои связи.

– Нет. Я уже была в участке. Мне не поверили.

– В каком участке?

– Винс, мне нужно подумать. Передай Шерри и Джереми, что со мной всё в порядке.

Нажимаю отбой и приваливаюсь лбом к сиденью передо мной. И что мне делать? Куда идти? Такого поворота я вообще не ожидала.

Снова звонит телефон, смотрю на дисплей. Номер не определен. Скидываю звонок. Открываю сумку и нахожу кошелек. Так, с наличностью проблема, а по карте меня выследят слишком быстро. По крайней мере, так показывают по телевизору. Выхожу на остановке, в двух кварталах от моей квартиры. Иду к ближайшему банкомату и снимаю все деньги. Захожу в маленький магазин техники, покупаю дешевый кнопочный телефон и новую симкарту.

Покидаю магазин и иду на остановку. Что делать? Что дальше предпринять? Если меня разыскивают, то домой и к знакомым мне путь заказан. Нащупываю в кармане куртки листок и достаю его. Выбора нет. Набираю номер и слушаю длинные гудки:

– Алло.

– Здравствуйте, это Рейчел. – замолкаю и жду реакцию.

– Здравствуй, Рейчел. – отвечает водитель пикапа.

– Простите, что беспокою Вас, но у меня проблемы.

– Уже наслышан. – грустно говорит он.

– Вы сказали, что ваш сын работает в органах, мне нужна его помощь.

– Ты же не совершала того, о чем говорят в новостях?

– Конечно же нет. Меня подставили и… мне больше не к кому обратиться.

– Хорошо. Ты сейчас где?

Я секунду молчу и думаю о том, что ему ничего не помешает вызвать копов и сдать меня. Сидя за решеткой, я ничего не смогу сделать. А тем более тягаться с сыном мэра. Но у меня нет выбора, как только довериться совершенно незнакомому человеку. Говорю адрес здания напротив меня и жду ответа:

– Хорошо, сейчас мой сын приедет за тобой.

– Спасибо вам. – искренне говорю я.

– Пока не за что.

– Я в вашей куртке, так он поймет, что я – это я.

– Он и так поймет, что ты – это ты. Твоё лицо по всем каналам мелькает. Жди, он будет в течении получаса.

Мужчина отключается первым, а я тяжело выдыхаю. Возможно, сейчас я совершила огромную ошибку. Стою на перекрестке и провожаю каждого прохожего подозрительным взглядом. Я несколько раз порываюсь, чтобы уйти с этого места, но тут же одергиваю себя. Если не этот человек, то никто не станет мне помогать.

Через двадцать минут до меня доносится вой сирены. О, Боже! Под бешеное биение сердца отступаю в переулок и пячусь назад. Всё-таки сдал! А как же слова о том, что нам надо быть более добрыми к людям? Такой же лжец, как и все вокруг. Но полицейская машина проносится мимо меня и исчезает за поворотом, в это же мгновение до плеча кто-то дотрагивается, и я вздрагиваю.

– Рейчел? – спрашивает меня стройный мужчина примерно тридцати пяти лет. – Я – Джон, и когда-то я покупал эту самую куртку для моего отца.

– Эээ, да, я Рейчел. – нервозно отвечаю я.

– Приятно познакомиться. Идемте со мной.

– Вы же не сдадите меня копам? – спрашиваю я. До сих пор не двигаюсь с места, ведь если я сейчас засомневаюсь в нём, то дам деру. В последнее время это у меня отлично получается. С момента, когда я открыла "чертову" дверь в мотеле, я только и делаю, что от кого-то убегаю.

– Я сам коп, поэтому такое пренебрежительное отношение к органам власти немного задевает меня.

– Простите.

– Я пошутил. Нет не сдам, иначе отец не простит меня никогда, а он почему-то уверен, что ты хороший человек, который не способен на такой поступок.

Конечно. Если бы он только знал, что именно я вонзила человеку нож в горло. Да, этот человек почему-то жив, но я не уверена, что я не убийца. Откидываю эти мысли и задаю очередной резонный вопрос:

– А как же этика? Вы можете потерять работу.

– Это только если Вы действительно совершили то, в чем Вас обвиняют. – Джон замолкает и внимательно всматривается в моё лицо, своими карими глазами. – Это так?

– Я этого не делала.

– Хорошо. Если мы докажем, что вы не совершали убийства, то я стану героем. А это мне только на руку. – он мило улыбается мне и указывает рукой куда нужно идти.

Джон подводит меня к припаркованному форду, и мы садимся в машину. В полной тишине едем по шумным улицам центра города. Примерно через пятнадцать минут останавливаемся возле небольшого особняка, и Джон говорит:

– Это мой дом. Сейчас мы зайдем внутрь, Вы примите душ, а после всё мне расскажите.

– Хорошо.

– Только правду, Рейчел. Иначе я не смогу Вам помочь.

Я просто киваю в ответ.

Спустя некоторое время после того, как я приняла поистине идеальный, долгожданный и умопомрачительный душ, мы сидим на небольшом диване в гостиной и разговариваем. Я рассказала Джону всё, начиная с того момента, как попала в мотель "Моя Рози". Он внимательно слушал меня и изредка задавал уточняющие вопросы. Он даже ни разу не посмеялся, не закатил глаза над тем, что я видела, как сын мэра Тони Аллен "заморозил" девушку одним лишь взглядом или дыханием. В голове я уже свыклась с мыслью, что это действительно случилось, но стоит это произнести вслух… в общем, я не удивлюсь, если Джон решит, что я сумасшедшая.

Но он молча сидит и смотрит на меня немигающим взглядом. Что он пытается разглядеть на моём лице? Я не до конца смыла с себя кровь? У меня выросли уши как у кролика? Почему он так странно смотрит? Не выдерживаю эту "войну" взглядов и спрашиваю:

– Что не так? Вы мне не верите? – и с замиранием сердца жду его ответ.

– Я… Рейчел, Вы же понимаете, как это звучит? – осторожно начинает он.

– Понимаю.

– Но я не думаю, что вы глупы. И я склоняюсь к тому, что если бы Вы решили солгать, то выбрали бы любую другую историю.

– Звучит, вроде, логично. – неуверенно соглашаюсь я.

– Вот именно. Может ещё чаю? – спрашивает Джон и кивает головой на пустую кружку, которая находится у меня в руках.

– Не откажусь.

Хозяин дома встает и забирает кружку, и в этот момент наши пальцы соприкасаются, и я сама не понимая почему, но отдергиваю руку, словно он обжег меня. Мы оба тактично делаем вид, что ничего не произошло, и я не повела себя как идиотка. Как только шаги Джона стихают в районе кухни, я могу позволить дать себе по лбу.

"Боже, Рейчел, ты не первый раз в жизни находишься наедине с красивым мужчиной. И с каких это пор ты стала скромнягой?" – я только что мысленно обратилась к себе, как к постороннему человеку, может я и правда неуравновешенная? И всё, что я видела в мотеле – это ничто иное, как разыгравшийся больной мозг? Что, если я действительно убила девушку? Как сумасшедший может понять, что он сумасшедший? Я думаю, каждый считает себя уравновешенным. Как я, например.

Нужно узнать у Джона, как именно убили девушку. Встаю с дивана и ещё сильнее запахиваю на себе мужской халат коричневого цвета. Делаю шаг в сторону кухни. Но замираю на месте.

Что-то не так.

Тишина.

Ни единого звука не разносится в доме.

Это подозрительно.

Я окончательно стала параноиком.

Поднимаю полы халата и медленно, шаг за шагом ступаю по ламинату в сторону кухни. По-прежнему тишина. Передо мной дверь, протягиваю руку и тихо дюйм за дюймом открываю её. Сердце разгоняется, но я продолжаю отворять дверь. Готово. Переступаю порог и вижу, что две чашки стоят на столе, но Джона на кухне нет.

Так, так, так. Куда он делся? Как только я оказываюсь на середине кухни, то тут же нахожу глазами дверь на улицу. Она наполовину стеклянная, точнее верхняя её часть из стекла, а нижняя из серебристого металла.

Именно там и стоит Джон. Он с кем-то разговаривает по телефону, при виде меня Джон машет рукой и слегка улыбается. Кстати, улыбка у него что надо.

Фух.

Облегчение накрыло меня такой мощной волной, что если бы не стол, за который я сейчас держусь рукой, меня бы смыло в океан панической атаки.

После пары раз счета до десяти и обратно я наливаю нам свежий чай и отправляюсь обратно в гостиную. Вот же паникерша. Подхожу к дивану, на котором мы ранее сидели и ставлю чашки на маленький журнальный столик, сажусь на своё место и жду Джона. Пора выдохнуть и немного расслабиться, иначе я рискую сделать глупость. А сейчас это последнее, что я могу себе позволить.

– Предпочитаю кофе. – доносится до меня тихий, но уверенный голос брюнета из темной части комнаты.

4. Мистер "Киллер"

Рейчел.

И вот, спустя шесть часов я сижу в совершенно другом доме, в абсолютно иной гостиной. Но на мне по-прежнему надет огромный коричневый мужской халат, который принадлежит Джону. Я настолько сильно измотана, что сейчас мне совершенно плевать, где я и с кем. Я просто безумно хочу спать, веки опускаются помимо моей воли.

Тем временем воспоминания уносят меня в дом Джона. Это было… страшно и нелепо. Я словно попала в дешевый триллер. Как только я узнала, что брюнет нашел меня, пробрался в дом и ведет себя, словно он хозяин вселенной, не успела я опомниться, открылась дверь кухни, и в гостиную вошел Джон, его лицо в одну секунду изменилось. Сначала оно было спокойным и умиротворённым, а потом напряженным и даже немного злым. Он в одно мгновение выхватил свой пистолет из-за пояса и направил его на брюнета, но стоило мне перевести взгляд на непрошенного гостя, я увидела, как его рука всё в той же черной кожаной перчатке сжимает рукоять такого же оружия. Только пистолет направлен не на Джона, а на меня. Его спокойный и холодный голос до сих пор пробирает меня до дрожи: "Опусти пистолет, иначе её мозги разлетятся по твоей гостиной". Он сказал это и просто ждал, я видела, как Джон засомневался. Он боялся за меня, совершенно незнакомого ему человека, и в следующую секунду за него беспокоилась уже я.

– Ты, – обратился ко мне брюнет. – Выходишь за дверь и садишься в мою машину, как она выглядит ты знаешь.

– А если нет? – со страхом в голосе спросила я.

– Если нет, то я пристрелю его. Потом поеду к твоему брату и сделаю то же самое с ним. Дальше отправлюсь к твоей приемной матери и направлю пистолет четко ей между глаз. Следом найду твою…

– Я поняла, поняла. – говоря это, я ненавижу и боюсь его всей душой. Оборачиваюсь к Джону и с сожалением смотрю на него. – Прости меня за то, что втянула тебя в это.

– Не говори глупостей. Ты меня никуда не втягивала. – говорит Джон, не сводя взгляда с брюнета.

– На выход. – холодный голос заставляет меня поёжиться. Босая, только в одном лишь халате направилась к двери.

– Рейчел? – доносится голос Джона, но я не оборачиваюсь, а просто продолжаю двигаться вперед. – Я найду тебя.

Это последние слова, которые он мне сказал. И что-то внутри меня кольнуло в самую душу. Он не должен этого делать. Я боюсь, до добра это не доведет. Джон был действительно добр ко мне, и это удивительно, но всего лишь за один вечер он стал для меня спасением. Ведь он поверил моим словам, не усомнился даже там, где сомневалась я сама.

Как только я села в машину, мой преследователь тут же занял водительское сидение, мы плавно выехали на дорогу и смешались с небольшим потоком машин. Я бросила последний взгляд на дом Джона и увидела его на крыльце. Отвернулась и подавила в себе желание заплакать. Ненавижу слезы, они показывают слабость и беспомощность, а я не такая. По крайней мере надеюсь на это.

Мы ехали очень долго и единственное, что мне сказал мой похититель: "Никогда больше так не делай, это в твоих же интересах". Что именно он имел в виду, я не знаю. Не делать чего именно? Не угонять его машину? Не сбегать? Не выполнять его приказов? Я не знаю. Но и уточнять не собираюсь.

Сейчас я сижу в огромной гостиной, на большом диване серого цвета и пытаюсь не уснуть. Брюнет сказал сидеть здесь и не шастать по дому. Ждать, когда он придет.

Я не поняла, когда успела лечь на диван и уснуть. Разбудил меня громкий хлопок. Распахиваю глаза и быстро сажусь на диване. Мой взгляд падает на НЕГО, брюнет стоит передо мной. Обычные синие джинсы и серая футболка, перчаток нет. Была уверена, что с ними он не расстается никогда. Сейчас он выглядит как обычный мужчина, но он совсем не такой. Как же обманчива внешность. Ногой толкает в мою сторону большую черную спортивную сумку и говорит, скорее даже приказывает:

– Переодевайся. У тебя пять минут.

Разворачивается, уходит налево и поднимается по винтовой лестнице на второй этаж. Сажусь на пол возле сумки и достаю содержимое. Чего тут только нет. Начиная от принадлежностей личной гигиены, нижнего белья, до одежды, есть даже небольшой сотовый телефон. Он дал мне телефон? Странно всё это. Переодеваюсь тут же возле дивана. Надеваю нижнее белье, натягиваю синие спортивные штаны, черную футболку и полосатые носки. Носки – это самая яркая вещь. Они теплые, мягкие, в толстую красно-белую полоску. Собираю волосы в хвост и жду. Эээ… мне до сих пор нельзя ходить по дому или уже можно? Ну, брюнет сказал, пока ОН не придет. А он пришел. Из этого следует, что теперь я вольна передвигаться по дому.

Иду вслед за мужчиной на второй этаж. Не могу не отметить, что здесь всё очень дорогое, начиная от сверкающего покрытия пола до шикарной люстры, которая освещает огромную гостевую. Медленно поднимаюсь по лестнице и попадаю в широкий коридор, по обе его стороны по две двери, но я уверена, что мне нужна дверь, которая напротив меня. Она слегка приоткрыта.

Вдох, выдох.

Нужно выяснить, что происходит, иначе я могу сойти с ума от своих же догадок.

Открываю дверь и вижу до банальности обычный кабинет. Большой стол, на нём ноутбук и куча каких-то бумаг. Кто он вообще такой? Киллер и секретарша в одном лице? Дальше осматриваю помещение, у стены небольшой диван, а возле него искусно изогнутая статуя чего-то там. Современное искусство – это полный отстой. Ну по большей части, конечно. За столом из коричневого дерева сидит брюнет и просматривает что-то в ноутбуке:

– В следующий раз стучи. – неожиданно произносит он.

– Хорошо.

– Садись. – говорит брюнет и указывает на диван.

Я покорно прохожу и опускаюсь на мягкое сиденье. Жду. Но брюнету, кажется, плевать, что я здесь. Он занимается какими-то делами. То и дело заглядывает в ноутбук, а потом делает пометки в блокноте. Так, я больше не выдержу:

– Что происходит? – спрашиваю я.

– Минуту. – холодно произносит он.

Тяжело выдыхаю и складываю ладони на коленях. И снова жду. Проходит минута, а я всё жду. Думаю, прошло уже минут десять. Встаю и иду в сторону двери.

– Стой. Садись обратно. – всё также спокойно говорит он.

Возвращаюсь к дивану и сажусь. Смотрю в голубые глаза, и мурашки пробегают по мне. Но я преодолеваю страх перед этим человеком, вздергиваю подбородок и расправляю плечи:

– Что происходит?

– У тебя проблемы.

– Это я уже знаю. Но что именно к ним привело? Что произошло в мотеле? – кажется, ещё мгновение в неведении, и я начну его умолять. Мне действительно нужны ответы, но не от праздного любопытства, а для того, чтобы я могла наконец-то разобраться со всем этим недоразумением и вытащить себя со дна. Вернуть свою жизнь.

– Ты всё видела. И это ты должна рассказать Совету.

– Какому совету?

– На этот вопрос я не буду отвечать. Ты и так знаешь слишком многое.

– Я ничего не знаю. – начинаю злиться я.

– Через неделю ты расскажешь, что видела и большего от тебя не требуется.

– Если ты не расскажешь мне, что происходит, я ничего не скажу твоему Совету. – вот так, Рейчел, молодец, покажи ему, что ты – не кроткая овечка.

Ледяные голубые глаза неотрывно смотрят мне в самую душу и от этого становится крайне неуютно и беспокойно.

– Не советую шантажировать меня.

– А то? – с вызовом спрашиваю я и вздергиваю подбородок, но это всё напускное, на самом же деле, мне жутко от того, что моя жизнь зависит от этого мужчины. А я его совсем не знаю. Не доверяю и боюсь.

– Иначе я просто сдам тебя полиции. Тебя посадят примерно на двадцать лет. А я просто подожду следующего прокола Тони.

– Это ложь. – парирую я.

– Нет.

– Если бы все было так просто, то ты бы не тратил столько времени на моё возвращение. Это же глупо. Зачем тратить столько сил, если можно подождать "очередного прокола"? Следовательно, эти проколы очень редки и вообще не факт, что они ещё будут. Так что, я тебе нужна. – протараторила и замолчала. Не слишком ли много я беру на себя? Ничего не мешает ему достать пистолет и пристрелить меня. Но как бы мне не было страшно, я должна прощупать почву. Понять его… настолько, насколько это возможно.

Брюнет странно смотрит на меня, думаю, он не ожидал, что я вообще буду себя так вести. Скорее всего он думал, что я буду постоянно рыдать и молить его о пощаде. Так бы сделало большинство людей, но я не могу себе этого позволить. Просто не могу прогнуться под другим человеком. Психолог, к которому меня записывала Шерри, сказала, что это идет из детства, мне невыносима даже мысль, что мной будет кто-то управлять. Я вообще думаю, что такое они говорят всем: "У вас проблемы? Так это все из детства".

– Расскажи, что ты увидела. – говорит брюнет.

Я молчу какое-то время, но потом произношу:

– Как Тони убил девушку.

– А именно?

– Он… эээ… заморозил её. Я понимаю, что это звучит бредово…

– Это не бред. Именно так он её и убил, но полиция считает, что девушку убила ты. А именно, по свидетельствам сына мэра Тони Аллена, ты приревновала его к эффектной блондинке и зарезала её ножом, точнее, перерезала горло, а после сбежала. – брюнет отодвигает верхний ящик стола и достает оттуда прозрачный целлофановый пакет, а внутри него лежит мой нож. – Именно этим ножом ей перерезали горло, кроме твоих отпечатков и крови жертвы на нём ничего нет. А это прямая улика твоего участия в смерти девушки.

– Это ты меня подставил? Зачем? – недоумеваю я.

– Так надо. Не думай, что это что-то личное. Как бы это банально не звучало, ты оказалась не в том месте не в то время.

– Так ты подставил меня?

– Нет. Я тебя спас.

Мы молчим, и каждый думает о своём. Как я могу ему поверить? Голова идет кругом, но всё-таки я принимаю, как мне кажется, логичное решение:

– Хорошо, я выступлю перед Советом. А что потом? Ты меня убьешь? Меня всё равно посадят? Как я могу состязаться в слушании с мэром? Мне не выиграть.

– Меня это не касается.

– Зато касается меня. Я не буду тебе помогать, если ты не поможешь мне.

Он какое-то время смотрит на меня, потом отвечает:

– Хорошо. – снова отодвигает верхний ящик, убирает мой нож, достает лист бумаги и протягивает его мне. – Это правила, которые ты должна соблюдать, пока находишься в моём доме.

Забираю лист и разворачиваюсь, но понимаю, что я даже имени его не знаю:

– Как я могу к тебе обращаться? Как тебя зовут?

– Тебе не нужно этого знать.

– Почему?

Он не отвечает.

– Тогда я могу называть тебя так, как захочу?

– И как же? – спрашивает он.

– Ты похож на киллера. Буду называть тебя Киллер.

– Хм…

– Не нравится? – спрашиваю я.

– Нет.

– Вот и отлично.

Покидаю кабинет и спускаюсь вниз, но тут вспоминаю про телефон, который он положил в сумку. Беру его и возвращаюсь к кабинету. Останавливаюсь перед дверью и поднимаю руку, чтобы постучать, но останавливаю себя, просто вхожу внутрь и с порога говорю:

– Ещё пара вопросов.

Он поднимает на меня суровый взгляд. Думаю, я начинаю его бесить.

– Мне можно позвонить близким? – с замиранием сердца спрашиваю я.

– Да, этот номер не отследить. Но если ты скажешь что-то лишнее…

– Да, да. Ты убьешь всех, кого я знаю. – делаю паузу и чувствую, как ком в груди давит на меня. – Я просто хочу узнать, как у них дела.

– Я тебя предупредил.

– И ещё вопрос. Я неделю буду жить… здесь?

– Можешь занять любую из трех комнат на втором этаже.

– Но их четыре.

– Одна из них моя.

Так, вот в его комнату я ни ногой, ни рукой. Боже, упаси.

– И ещё вопрос.

– Ты всегда так много говоришь?

– Вообще-то нет. Я могу свободно передвигаться по дому? Я есть хочу и…

– Можешь ходить везде, кроме кабинета и моей спальни. – немного повысив голос отвечает Киллер.

– Хорошо.

Ухожу вниз и сажусь на диван, возле которого до сих пор лежит спортивная сумка, а поверх неё халат. Джон, может позвонить ему? Сказать, что я жива. Номер его отца я запомнила. Нет. Сначала Шерри, набираю номер и жду ответа:

– Алло, если вы что-то продаете, то катитесь в ад.

– Шерри.

Мгновение тишины, шарканье и звук закрывающейся двери:

– Рейчел? – шепотом спрашивает она.

– Да, это я.

– Ты где? Скажи, я приеду за тобой.

– Я не могу сказать. Прости, я просто звоню тебе, чтобы ты не волновалась.

– О, я ещё как волнуюсь. Ты что, с ума сошла? Тебя ищут по всему штату.

Мне становится так спокойно от звука её голоса. И не важно, злится она или нет. Не считая Джереми, она – мой самый близкий человек.

– Я знаю. Я не совершала этого.

– Даже если и совершала, мне плевать! Я наняла Мэтта, адвоката, который помог в прошлый раз Джереми, он сказал, что сможет всё разрулить.

– Спасибо.

– Так что не высовывайся. Как я могу с тобой связаться?

– Пока никак, я сама буду тебе звонить, как только смогу. – делаю паузу и прикрываю глаза. – Я люблю тебя. Прости, от нас с Джереми только проблемы.

– Я знаю, что любишь. У всех есть проблемы.

– Как Джереми? – спрашиваю я.

– Винит себя. Говорит, если бы он не пошел на ту вечеринку, то ничего бы не произошло. И ещё он порвал с Лолой.

– Наконец-то. – с истинным счастьем выдыхаю я.

– Нет, ты послушай, она дала показания, что видела, как ты бежала с верхнего этажа, а в руках у тебя был нож.

– Это враньё.

– Это сучка допрыгается. – зло говорит Шерри и, тут же смягчая голос, спрашивает. – Рейчел?

– Да?

– Я с тобой. Всегда на твоей стороне, что бы ни произошло.

– Пока. – говорю я, не дожидаясь того, что расплачусь, как маленькая девочка.

– Пока. – отвечает Шерри.

Кладу трубку и пытаюсь сглотнуть ненавистный комок, но ничего не выходит. Надо осмотреться, отвлечь себя от грустных мыслей. Обхожу первый этаж, тут есть всё: небольшой зал со спортивным инвентарем, гостиную я успела разглядеть ранее, дальше кухня, она настолько прекрасна, что я думаю, не поселиться бы мне здесь.

Возвращаюсь наверх и, держа сумку в руках, открываю первую дверь. Обычная спальня, но я даже не представляю, сколько денег пришлось потратить на её обстановку. Вся комната в бежево-коричневых тонах, это смотрится стильно и уютно одновременно. По центру стоит большая кровать, по периметру два небольших шкафа с витиеватой вырезкой на дверцах, но самое главное – это балкон. Бросаю сумку на кровать и иду к панорамному окну, открываю боковую дверь и "ого" – это же райское место. Просторная лоджия, с двумя удобными креслами и журнальным столиком между ними. А вид? Он прекрасен! Здесь-то я и проведу всё время.

Возвращаюсь в комнату и разбираю вещи. Слышу, как желудок начинает возмущаться, корчась от голода. Спускаюсь вниз, прямиком иду на кухню. Когда я говорила, что хочу есть, то совершенно не преувеличивала. Открываю холодильник и понимаю, что он практически пуст, достаю хлеб, бекон и два оставшихся яйца. Мне хватит, а мистер "Киллер" пусть ходит голодный. Начинаю готовить яичницу, когда до меня доносятся уверенные шаги со стороны гостиной, держа лопатку в руках, оборачиваюсь и…

Да твою же мать! Сколько можно? Передо мной стоит Тони Аллен и не менее шокировано смотрит на меня. А я вдыхаю полные лёгкие кислорода и на выдохе кричу:

– Киллер!

Тони достает телефон и прикладывает его к уху:

– Я её нашел. – уверенно говорит он, не отрывая от меня взгляда.

Но тут же появляется Киллер, выхватывает у него телефон и нажимает отбой.

– Это я её нашел, а не ты. – говорит он.

Что происходит? Они знакомы, это я поняла ещё в прошлый раз, но какого хрена Тони делает у Киллера дома?

– Что тебе нужно? – спрашивает брюнет.

– Папа пригласил тебя на ужин. – Тони бросает на меня взгляд. – Сегодня вечером.

– Передай Бенджамину, что у меня дела.

– Даже если на ужине будет Лорел? – ехидно интересуется Тони.

Это имя словно подкосило невозмутимого Киллера, челюсть напряжена, а взгляд обещает кровавое убийство. Кто она такая? Любовь всей его жизни? Подруга детства? Дочь?

– Во сколько? – холодно спрашивает Киллер.

– В восемь. И да, прихвати с собой свою собачонку.

– Ты можешь не говорить отцу, что она здесь.

– Могу… но я скажу. И ты понимаешь, что если оставишь её, то он придет и избавит меня от этой "головной боли."

Этот ублюдок назвал меня собакой и головной болью, да ещё и в одном предложении. Как же он меня бесит. Всё из-за него! Тони убил девушку и повесил это преступление на меня. Пытался придушить меня в лесу. Из разговоров я понимаю, что и он хотел меня поймать, вот только не успел. Придурок.

– Убирайся. Если Лорел не окажется на ужине, я закопаю тебя, и твой папочка никогда не найдет останков своего драгоценного сына.

– Хм. Ты по-прежнему такой злой и страшный. – Тони делает шаг к Киллеру и оказывается с ним нос к носу. – Но я тебя не боюсь.

– И зря.

Тони ехидно улыбается, разворачивается и, больше не произнося, ни единого слова уходит.

Я заставляю себя дышать ровно, но то и дело срываюсь на короткие судорожные вдохи. Оборачиваюсь к плите. Черт! Еда. Я забыла, а теперь от бекона и яиц остались только огарки. Вонь горелого разносится на всю кухню. Бросаю сковороду в раковину, оборачиваюсь обратно к Киллеру и говорю:

– Вы знакомы.

Он молчит, и я продолжаю:

– Что ему нужно от тебя?

– Чтобы я отдал тебя. – отвечает он и гипнотически смотрит мне в глаза.

– Ты это сделаешь? – спрашиваю я.

Он молча уходит, а я остаюсь наедине со своими мыслями, по-прежнему держа лопатку в руках. Нужно позвонить Джону. Я не могу доверить свою жизнь и оставить её в руках Киллера. Я ему совсем не доверяю.

5. Странный ужин

Рейчел.

Но позвонить Джону мне так и не удалось. Киллер постоянно находился где-то рядом, и ни одной реальной возможности совершить звонок так и не появилось. Примерно через час в дом привезли еду из ресторана. Мы тут же сели есть, и за трапезой Киллер запретил мне притрагиваться к еде на ужине у Бенджамина Аллена. Я спорить не стала, и просто молча поглощала наивкуснейшую пасту с морепродуктами. Но молчала я не долго:

– Может я всё-таки останусь здесь? – с надеждой в голосе спросила я.

– Нет. – моментально ответил он.

– Я не сбегу. Обещаю.

– Нет.

– Знаешь, а между прочим, ты – замечательный собеседник. – сарказм так и сочится из меня.

– Знаю.

Вот и весь разговор. Я была на нервах всё время до выезда. Меня даже ощутимо потряхивало, а ладони то и дело покрывались холодным липким потом. Я в ужасе от того, что мне предстоит попасть в логово врага. А ведь я даже не понимаю, чего можно от него ожидать. И это действительно пугает, не на шутку. Как бы я не пыталась казаться смелой и бесстрашной, от меня разит страхом на мили вокруг.

Даже сейчас, сидя в уже знакомой мне машине и отъезжая от дома, я не знала, куда мне деть руки, то сцепляла пальцы между собой, потом клала их на колени, и так по кругу. Бросаю очередной косой взгляд на водителя, он невозмутим. Меня это начинает раздражать, я не понимаю, какие эмоции у него вызывает эта встреча. Но могу сказать, что определенно не теплые. Мне нужно знать, что там мы будем заодно. Я прекрасно понимаю, что верить ему нельзя, но надеюсь на то, что он не оставит меня. Глубоко вдыхаю и спрашиваю:

– А что, если он убьет меня? Мэру ничего не помешает просто закопать меня на заднем дворе своего огромного поместья…

– Я. – спокойно говорит Киллер, выкручивая руль влево.

– Что прости? – тупо переспрашиваю я.

– Я помешаю ему закопать тебя на заднем дворе его огромного поместья.

– Да ладно? Он же Бенджамин Аллен! Он – чертов мэр! А кто ты такой, я даже не знаю. Почему бы ему не закопать и тебя тоже? Зря мы едем туда.

– Не могла бы ты помолчать?

– Нет, не могу. На кону моя жизнь. Понимаешь? Моя! Да, тебе плевать, и я это осознаю.

Он молчит, и это говорит обо всем. Ещё некоторое время мы едем в тишине, но на этот раз молчание нарушает он:

– Успокойся. В этом доме тебя никто не тронет. Ничего не ешь и не пей, не отходи от меня, всегда будь в поле моего зрения. И всё будет отлично.

На этот раз не отвечаю я. Киллер только что попытался меня успокоить? Странно, но это немного сработало. Процентов на пять из ста.

Въезжаем в охраняемый коттеджный городок, нас не останавливают, и это говорит о том, что либо Киллер здесь является частым гостем, либо Бенджамин Аллен дал определённые распоряжения на наш счет. Проезжаем по идеальной дороге до самого конца и паркуемся у огромного особняка, который освещен всевозможными огнями так, что рождественская ёлка обзавидовалась бы. От одного вида такой красоты захватывает дух. Покидаю салон, и как бы это глупо не звучало, чувствую себя неуютно в спортивном костюме и обычных кроссовках. Но Киллер сказал, что мы не будем наряжаться для того, чтобы порадовать взгляд ублюдка Бенджамина. На тот момент я была с ним абсолютно согласна, но сейчас, идя мимо охраны, которая одета лучше и дороже меня в десятки раз, я чувствую себя неуверенно и странно.

Как только огромные двери открываются перед нами, мы попадаем в… музей? Всё сверкает, огромные потолки находятся на расстоянии второго этажа, кругом расставлено множество статуй, на стенах висят картины. Снаружи дом мне понравился куда больше. Внутри особняка безусловно огромное количество бесценных вещей, но это настолько нелепо и безвкусно. Перед нами появляется девушка в белом переднике поверх черного костюма прислуги:

– Прошу за мной, мистер Аллен уже ожидает Вас. – высокомерно произносит она и не дождавшись от нас ни единого слова шефствует в неизвестном мне направлении.

Мы молча следуем за ней и спустя пару поворотов оказываемся в нереально большом помещении, я думаю, здесь можно было бы закатить бал на триста человек, и им бы точно не было тесно. Но сейчас здесь находится только очень длинный стол, во главе которого восседает сам Бенджамин Аллен, по правую руку от него расположился Тони. Всё, больше никого нет. А где Лорел, которая должна присутствовать? Или они обманули Киллера и её не будет? Я начинаю нервничать ещё больше. Ну вот, мы только вошли, а что-то уже идет не так. Пытаюсь отвлечься и разглядываю хозяина этого особняка. Я видела его раньше в газетах и по ТВ, но вживую впервые. Как мне известно, ему немного за пятьдесят, но выглядит он отлично для своего возраста, высокий подтянутый мужчина. Тони действительно очень похож на отца, белые волосы и ледяные голубые глаза безошибочно выдают родство мужчин. Обращаю внимание на тонкие морщинки у уголков глаз и пару еле заметных линий на лбу, вот мне бы так выглядеть в пятьдесят.

– Я думал, ты не придешь. – громогласно говорит Бенджамин, не сводя голубых глаз с Киллера.

– Ты знал, что я приду. Где она?

– Спустится немного попозже. – он замолкает и бросает свой взгляд на меня. – Не познакомишь нас с этой милой девушкой?

– Рейчел, это Бенджамин. – холодно говорит Киллер и бросает на меня равнодушный взгляд. – Познакомься, именно он является человеком, из-за которого ты попала в столь нелепую ситуацию.

– Да, Тони, ты был прав, он не изменился. – доносится до меня голос мэра.

– Не так много времени для изменений. – говорит Киллер.

– Три года – немалый срок. – вторит ему Бенджамин Аллен.

– Смотря для кого. Зачем ты меня звал?

– Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.

Киллер переводит взгляд на меня и слегка кивает головой. Мы одновременно движемся к столу и располагаемся как можно дальше от Бенджамина и его сына. То есть мы садимся на другой конец стола, Киллер занимает стул во главе напротив мэра. Я успеваю заметить, с какой ненавистью на это действие смотрит Тони. Да что с ними не так? Почему они ненавидят друг друга, но общаются так, словно знакомы уже очень давно?

Как только мы уселись, тут же начинают подходить слуги с безумно вкусно пахнущей едой и расставлять её перед нами. После этого Бенджамин одним мановением руки отправляет их прочь, и в огромном зале остаемся только мы вчетвером.

Я чувствую безумное напряжение, которое витает в этом месте, кажется, что если я проведу рукой по воздуху, то смогу его физически ощутить. Но я стараюсь вообще не шевелиться и не привлекать внимания. Быстрее бы всё закончилось, и мы уехали как можно дальше.

Наблюдаю, как Бенджамин разглядывает Киллера, поднимает бокал с напитком и делает маленький глоток, отставляет его и говорит:

– Мы взрослые люди, и я предлагаю перейти к делу прямо сейчас, пока Лорел не спустилась к нам. – делает паузу и продолжает. – Мы же не хотим её расстраивать?

– Я слушаю. – произносит Киллер.

– Отдаёшь мне девчонку, а я подумаю над тем, чтобы отдать тебе то, что ты желаешь больше всего.

Я перестаю дышать и жду ответа Киллера. Но он молчит, я перевожу взгляд на него и понимаю, что он думает. Твою мать! Он размышляет о том, чтобы отдать меня им. Какая я глупая, добровольно пошла на это. Сама села и приехала туда, где меня ждёт погибель. Но следующие слова Киллера заставляют меня выдохнуть:

– Я и так смогу получить то, что хочу.

Перевожу взгляд на Бенджамина и вижу, как его кадык напряженно движется под кожей:

– Мир не должен узнать о нас. И ты это прекрасно знаешь. Так давай поможем друг другу и избавимся от недопонимания.

Так. Стоп. Недопонимание – это я? Избавятся от меня? Ну уж нет. Только я открываю рот, как рука Киллера с силой сжимает мою ладонь, и я морщусь от боли.

– Ты это своему сыну скажи. Мы оказались под угрозой только из-за него. Если бы он держал себя в руках, то ничего бы не произошло.

– Я тебя умоляю. Он просто увлекся. С кем не бывает? – оправдывает Тони отец.

– Со мной не бывает. – спокойно говорит Киллер.

На этом моменте Тони вступает в разговор и высокомерно произносит:

– Это потому что ты не такой, как я.

– И я этому рад. – парирует Киллер, по-прежнему держа мою руку.

– Тони, я сказал тебе помалкивать. Ты уже сделал непоправимое, так что будь добр, помолчи сейчас и дай папе в очередной раз вытащить твою задницу из самого пекла. – со злостью в голосе говорит мэр.

Тони склоняет голову, как нерадивый ученик перед недовольным учителем. Мы все погружаемся в молчание. Наблюдаю за Бенджамином, он протягивает руку и снова берет бокал вина. Делает маленький глоток и ставит его на место. Бросает взгляд на меня и говорит:

– Рейчел, я правильно запомнил твоё имя?

– Да. – хрипло отвечаю я.

– Ты хоть понимаешь, в компании кого сейчас находишься? – спрашивает Бенджамин, и мне кажется, его глаза начинают гореть ярче.

– Нет, не понимает. – отвечает за меня Киллер. – И ей не обязательно это знать.

– Она всё равно труп. Так почему бы ей не поведать историю нашего вида?

Что он несет? Я – не труп! И не планирую им становиться в ближайшем будущем. Какой ещё вид? На этом вопросе мои мысли и останавливаются, так как открывается дверь. Киллер тут же встает на ноги и смотрит в сторону входа. То, с каким лицом он вглядывается мне за спину… это не передать словами. Я даже не представляла, что его может что-то трогать, что что-то может заставить его потерять самообладание.

– Адам? Адам, это действительно ты? – доносится до меня тихий женский голос.

Я оборачиваюсь и вижу женщину с короткими белыми волосами. Она одета в элегантное платье кремового цвета. Понимаю – это и есть Лорел. Она быстрым шагом идет в нашу сторону, и по помещению разносятся громкий стук её каблуков. Вижу, как её голубые глаза заполняет тоска и печаль. На середине комнаты она влетает в объятия Киллера. Так его имя Адам? Да ладно? И кто эта женщина для него? Что она делает в этом доме?

Я думала, что получу больше ответов, но оказалось наоборот, только больше вопросов. Смотрю на пару, которая сейчас тихо переговаривается, и кажется, что Киллер пытается успокоить женщину, которая сейчас слетит с катушек. Я могу судить об этом по тому, как дрожат её губы и руки. Слезы уже во всю катятся по её лицу, но руки Адама нежно смахивают их.

– Рейчел? – доносится до меня голос Бенджамина, и я возвращаю взгляд на него.

– У меня к тебе есть предложение.

– Слушаю.

– Сегодня ты не уедешь с Адамом, а останешься здесь, завтра с утра я первым делом закрою твоё дело об убийстве. И ты будешь свободна.

– А взамен? – спрашиваю я.

– Тебе придется покинуть страну и больше никогда не возвращаться назад. И, естественно, ты должна молчать о том, что видела в мотеле "Моя Рози". Я бы на твоём месте согласился. Второго такого предложения не будет.

Но ты не на моём месте, напыщенный индюк. Неужели он думает, что я настолько тупа, что соглашусь остаться здесь? Да ведь моё бездыханное тело уже через час будет плыть вдоль по реке.

– Я жду ответа. – раздраженно говорит мэр и гипнотизирует меня взглядом.

– Ответ: нет. – произносит Киллер и садится на место. Рядом с ним располагается женщина, она, кажется, немного успокоилась.

– Привет, мам. – а это голос Тони.

Но Лорел не обращает на него внимания, она, как заколдованная, смотрит на Киллера и сломленным голосом произносит:

– Сынок, я так долго не видела тебя. Не могу поверить, что ты здесь.

Что? Сынок? Мам? Перевожу взгляд с одного человека на другого. Тони и Киллер братья? Бенджамин и Лорел их родители? У них у всех как минимум голубые глаза и высокий рост. Лорел, Тони и Бенджамин платиновые блондины. Киллер же – брюнет. Так, у меня сейчас треснет голова. Протягиваю руку за бокалом, что стоит передо мной, но рука Адама останавливает меня на полпути, а его суровый взгляд не сулит ничего хорошего.

– А это кто? – раздается слабый голос Лорел.

Я перевожу взгляд на неё и понимаю, что женщина измотана, как бы она ни наложила макияж на лицо, я наблюдаю темные круги под глазами, бледность её кожи и худобу. Она что, больна? Её невинный взгляд вызывает у меня сострадание. Вырываю руку из захвата Киллера и протягиваю её Лорел:

– Рейчел, приятно познакомиться. – как можно более позитивно говорю я и пытаюсь улыбнуться, но, наверное, со стороны это выглядит ужасно.

Она немного раздумывает, но протягивает мне руку в ответ. Её рукопожатие слабое и быстрое. Она немного наклоняется ко мне и шепчет:

– Рейчел, что Вы делаете здесь?

Я отвечаю тоже шепотом:

– Ваш сын Адам великодушно пригласил меня на ужин.

– Вам нельзя здесь находиться. Вам нужно бежать.

Сказать, что мне страшно, это, мягко говоря, никак не выразить весь ужас, что я сейчас испытываю. Непонимание того, что происходит, убивает меня. Я не могу больше сдерживаться и смотрю на Киллера, в ответ он смотрит на меня.

– Мне нужно на воздух. – говорю ему.

– Мы сейчас уйдем. – отвечает он.

Бенджамин покашливает, тем самым привлекая наше внимание:

– Рейчел? Вы подумали над предложением?

– Я сказал: нет. – тут же отвечает за меня Киллер.

– Я спросил не у тебя. – говорит мэр и переводит взгляд с Адама на меня. – Итак? Я жду ответа.

Нет уж, я не останусь в этом дорогом склепе. Будь моя воля, я бы уже бежала отсюда настолько быстро, что ветер не успевал бы за мной:

– Если вы думаете, что, говоря о том, что я уже труп, вы расположили меня к себе, то это не так. Я не принимаю предложение.

– Тогда я вам сочувствую. – равнодушно говорит хозяин поместья.

– Не стоит. – на вдохе произношу я.

– Стоит. Вы только что нажили себе врага, которого не в состоянии победить.

– Это мы посмотрим. – не сдерживаюсь я и тут же жалею. Рейчел, заткнись!

Бенджамин окидывает меня совершенно другим взглядом, он оценивает меня и говорит:

– Жаль, что Вы не подходите нам. Вы были бы отличной парой для Тони.

Я решаю больше ничего не говорить. Я просто выпытаю всё у Киллера. Его я стала бояться гораздо меньше, чем его чокнутую семейку.

Адам встаёт, и я делаю то же самое. Наконец-то мы покинем это место. Никто не прощается, мы просто идем на выход, Лорел провожает нас. У дверей она обнимает Киллера и тихо плачет, что-то говорит ему, но я не понимаю ни единого слова. Потом она подходит ко мне и обнимает меня:

– Беги, Рейчел, беги от них, как можно быстрее.

Отстраняется от меня и уходит. Она не облегчила мне жизнь этими словами. Лорел только заставила меня бояться ещё больше, хотя я думала, что это уже невозможно.

– Идем. – говорит Адам, и я следую за ним.

Как только мы отъезжаем от сверкающего особняка, в котором моя голова готова была разорваться от обилия непонятной информации, поворачиваюсь к Киллеру и спрашиваю:

– Адам? Серьезно?

– Это имя мне дала при рождении мама.

Так, он идет на разговор. Надеюсь, он расскажет мне что-то ещё.

– Ты не сказал, что мы едем в дом твоего отца. Мог бы предупредить.

– Ты не спрашивала.

– А если бы спросила? Ты ответил бы мне?

– Нет. – пауза. – И он мне не отец.

– Что?

– Это долгая история.

– Я не спешу.

Но он молчит, и я понимаю, разговор окончен. Я просто смотрю сквозь лобовое стекло и стараюсь собрать в голове картинку. Но не получается, словно мне дали пазлы из разных коробок и ждут от меня невозможного. Машина останавливается возле заправки, и Адам бросает на меня предупреждающий взгляд:

– Не высовывайся.

Уходит и через пару минут возвращается. Подает мне бумажный стакан с божественно пахнущим кофе. Второй оставляет у себя. Машина трогается с места, и он начинает говорить:

– Лорел – моя мама, так же она и мама Тони. Но Бенджамин не мой отец.

– Твоя мама была в браке, до Бенджамина?

– Нет. Она изменила ему с человеком.

– Так, погоди. Что значит с человеком? Что значит вид? Кто вы черт возьми такие? – заваливаю его вопросами, на которые действительно хочу знать ответы.

– Тебе не стоит этого знать.

– Почему? Я и так уже слишком много видела и слышала. Как сказал мэр, я все равно труп. Так что расскажи, иначе я сойду с ума. Пожалуйста. – замолкаю на секунду. – Ты вообще человек?

– А кто я, по-твоему?

– Не нужно отвечать вопросом на вопрос, это ужасно бесит. Ну, судя по тому, что твой брат заморозил девушку… я не знаю. Вампир, оборотень, пришелец или что-то ещё.

– Ты смотришь слишком много фантастики.

На этом разговор окончен. На половине пути я поворачиваюсь к нему и говорю:

– Увези меня в особняк Бенджамина. Я принимаю его предложение.

– Не будь идиоткой.

– Если не хочешь рассказывать, то увези. Я не могу тебе доверять.

– Я не отдам тебя им!

– Я не вещь, чтобы меня можно было отдать или же оставить себе!

Машина резко тормозит. Я его вывела. Окончательно. Киллер сжимает руль так сильно, что ещё одно нажатие и он просто треснет пополам.

– Примерно двести лет назад группа существ появилась на земле. Не спрашивай у меня откуда они взялись. Я этого не знаю. Их было не много, примерно сто тысяч. Они называют себя просто "Моры". В переводе с их языка это значит "холод". После прибытия они смогли обосноваться среди людей, а те даже не заметили этого. Но политика Моров и людей совершенно разная. Понимаешь, женщина не является полноправной единицей, она идет, как приложение к мужчине. Так и Лорел является приложением к Бенджамину. Примерно сорок лет назад, Лорел наконец-то родила Бенджамину наследника, сына, и он дал ему имя Тони.

– Погоди, сорок лет назад? Но он выглядит на двадцать. – перебиваю его я. Чёрт! Я сошла с ума! Он сошел с ума! Весь мир слетел с катушек!

– Да, и это благодаря тому, что он Мор. У него есть некие способности, которые ты видела в мотеле.

– Так он что, убил девушку ради… молодости?

– Нет. Он не хотел её убивать. Тем более, Совет запрещает это. Он хотел подпитаться, но перегнул палку. В очередной раз.

– Так, давай по порядку. Совет это кто?

– В Совет Моров входят только древние семьи, их осталось всего семь. Семь глав царствующих когда-то семей. Остальные Моры, которые находятся на земле подчиняются им и живут по правилам, которые были установлены ещё до того, как они очутились здесь.

– И ты работаешь на них.

– Последнии три года.

– А до этого?

– Я служил Бенджамину Аллену.

– Не понимаю.

– Тридцать три года назад моя мама изменила Бенджамину и родила ребенка. Её интрижка раскрылась сразу после родов.

– Как?

– Видишь ли, Моры – все как один голубоглазые блондины. А я родился с черными волосами. Так вот, по закону Совета, "побочных" детей заводить запрещено. Но так как я уже появился на свет, меня увезли к одному из представителей Совета, тому, кто занимается такими проблемами, и он разрешил матери оставить меня.

– Вы что, убиваете детей?

– Только опасных. Видишь ли, после посещения Совета, а точнее одного члена Совета, становится понятно, несет ли "побочный" угрозу обществу Моров. И если Тобиас видит, что ребенок безобиден и принесет пользу их виду, то нет смысла от него избавляться. Если же нет, то его усыпляют.

– Как неугодную собаку?

– Что-то типа того.

– Это ужасно.

– Для тебя, да. Но не для Моров.

– И какой "дар" у тебя? – боже, да я точно сумасшедшая, раз верю в эти сказки, но если уж Киллер заговорил, то я должна выяснить как можно больше. После подумаю о моём психическом здоровье.

– Я вижу всплески энергии кровных родственников.

– Это как?

– Тот случай в мотеле, я увидел его за два дня до случившегося.

– Что? Ты мог спасти девушку?

– Нет. Я не могу изменить того, что случится.

– Почему?

– Каждый раз, когда я вижу вспышки Тони, я пытаюсь найти место, где произойдет трагедия. И каждый раз я нахожу его уже после происшествия.

– Ты запутал меня ещё больше.

– Я говорил, тебе не стоит этого знать. Человеку неподвластно это понять и усвоить.

– Ты только что назвал меня глупой?

– Возможно. На этом всё.

– Согласна.

Откидываюсь на спинку сиденья и подношу к губам уже остывший кофе. Боже, да я вляпалась по самые уши. Как выбраться из этого? Как выжить?

Больше мы не разговаривали. Приехали домой, и Адам ушел к себе в кабинет, я же некоторое время сидела на диване в гостиной и крутила в руках сотовый телефон. Я не стала звонить Джону, хотя порывалась это сделать как минимум пять раз.

Поднялась в "свою" комнату, приняла душ и улеглась в постель. Долго ворочалась, но не могла уснуть. В итоге усталость взяла своё, и я погрузилась в странный сон, где присутствовали все аспекты моего разговора с Киллером.

6. Список вопросов

Рейчел.

Прошло уже три дня, а в дом по-прежнему никто не ворвался и не убил меня. Но я постоянно настороже, я даже сплю настолько чутко, что периодически слышу, как ночами Киллер ходит по дому. Как-то раз он даже приоткрыл дверь в мою спальню, простоял так тридцать секунд и ушел. Мы особо не разговариваем, единственное, я уже несколько раз спрашивала его о том, как он сможет вытащить меня из этой истории, и каждый раз слышала ответ: "У меня есть план". Что это за план такой мистический, о котором мне знать не обязательно?

На утро первого дня я ждала Адама в гостиной с небольшим списком вопросов в руках. При виде меня он остановился и посмотрел на наручные часы:

– Пять тридцать утра. – констатировал он.

– У меня есть ещё несколько вопросов. – сообщаю ему и пытаюсь мило улыбнуться.

– Они когда-нибудь закончатся? – серьезно спрашивает он.

– Надеюсь. – искренне отвечаю я.

– У меня сейчас нет времени.

– Пожалуйста. – молю его я.

– Нет. – Киллер развернулся и пошёл в сторону спортзала, я, естественно, увязалась за ним.

– Вопрос первый, почему Бенджамин Аллен не добился того, чтобы я осталась в его особняке, угрозой моим родным?

– Если бы я знал, что ты такая надоедливая, то не спасал бы. – безразлично говорит Киллер, подходит к силовому тренажеру и снимает с себя белую футболку. Так, ну зачем он это сделал? Адам садится на тренажер и ставит какой-то там вес. Я этого не вижу, потому что откровенно пялюсь на его торс, руки и даже шею. Ого! Вот это тело, конечно. Равнодушный голос выводит меня из транса, и я перевожу взгляд на его лицо. Либо Киллер не заметил мой взгляд, либо тактично сделал вид, что ничего не заметил. – Потому, что убивать людей запрещено.

Так о чём это он? Ах да. Мои вопросы. Отхожу на шаг от него и говорю:

– Но ты угрожал моим родным. Говорил, что…

– Мне можно. – перебивает меня и берется руками за боковые ручки тренажера. Смыкает руки перед собой, и я наблюдаю за тем, как каждая мышца его тела напрягается. Ну, мне всё ясно. У меня просто давно не было секса, вот и всё. Я постоянно была занята, а Винс старался не давить на меня, и так прошло сколько? Два, три месяца? Перевожу взгляд с Киллера на остальной инвентарь в зале и разглядываю что угодно, но не его. До этого момента я вообще на него как на мужчину не смотрела. Это что, стокгольмский синдром? Так, интрижки с полупришельцем меня вообще не прельщают. Собираюсь с мыслями и спрашиваю:

– С чего это?

– Потому что я работаю на Совет. – с придыханием отвечает он. Да твою мать! Ну уши закрыть я не смогу.

– Ясно. И ты до сих пор угрожаешь мне?

– А нужно?

– Нет.

– Тогда нет.

Подношу листок к лицу и читаю, что я там ещё хотела спросить. А на фоне слышу, как ритмично железо опускается на железо.

– Вопрос номер два. Сколько лет Бенджамину?

– Немного больше двухсот пятидесяти.

– Ого, а это не мало. Вы что, бессмертные?

– Не вы, а они. Нет, в среднем продолжительность жизни около пятисот лет. Плюс-минус десяток другой.

– От чего это зависит?

– От того, как Мор подпитывается.

– Убивая людей.

– Не обязательно.

– А как тогда?

– Мор питается эмоциями: страх, любовь, эйфория, скорбь. Но самое ценное из этого списка – это страх. Именно он дает наибольший результат. Ну и секс, конечно. – он сделал паузу на слове "секс" или мне показалось? – Просто Моры мужчины не любят мараться об людей, а подпитываться от себе подобных практически невозможно.

– Ты тоже считаешь женщин-людей недостойными твоего внимания? – зачем я это спросила? Кто меня потянул за язык? Но ничего другого не остаётся, как стоять и делать вид, что это обычный вопрос из ряда таких, как "Сколько времени? Как поживаешь? Ветрено ли на улице?"

Киллер останавливается и смотрит на меня какое-то время. Потом медленно оглядывает с головы до ног и обратно. От его взгляда моё сердце начинает бешено биться. Он спрашивает:

– Этот вопрос ты тоже заранее подготовила?

– Да. – вру я.

– Дай листок.

– Нет.

И тут он делает невообразимое. Улыбается. Растягивает губы так, что на его правой щеке появляется милая ямочка. Что я несу. Милое и Киллер в одном предложении. Так, Рейчел, соберись уже! Бросаю взгляд на лист и задаю следующий вопрос:

– Третий вопрос. А ты кто?

– Хм. Значит третий, не четвертый? – с сарказмом спрашивает он. Чёрт! В голове у меня перекати поле. Зачем я полезла с этим вопросом?

– Эээ. Четвертый, я так и сказала. – я готова сожрать этот чертов лист и провалиться в подземный мир.

Киллер хмыкает ещё раз и продолжает делать упражнение:

– Отвечаю на твой третий вопрос, таким как я до сих пор не дали название. Мы просто дети, которых никогда не должно было существовать. Но чаще всего нас называют – "побочные".

– Звучит печально. И много вас?

– По всему миру двадцать четыре единицы.

– И ты всех знаешь?

– Нет.

Смотрю на следующий вопрос и сомневаюсь, стоит ли его задавать. Но эта мысль пришла мне в голову ещё вчера и не давала мне покоя. Перевожу взгляд с листа и ловлю взгляд Киллера:

– Ты говорил, что у всех Моров одна внешность. Голубые глаза и белые волосы. А так как ты наполовину Мор, наполовину человек, то у тебя голубые глаза, но волосы другого цвета. И у меня голубые глаза… может ли быть…

Но он не дает мне договорить. Перебивает и совершенно уверенно утверждает:

– Успокойся, ты человек.

– Откуда ты можешь знать?

– Мы чувствуем друг друга. А тебя я не чувствую.

– Отлично. Я человек. Это радует. – и это действительно радует меня. Если бы мне сейчас сказали, что я пришелец, то боюсь, я бы сошла с ума. Может я уже сошла? Так как действительно верю в то, что мне говорит Киллер.

– Ещё что-то?

– Да. А как именно ты видел то, что произошло в мотеле?

– Это был сон.

– Сон?

– Не обязательно переспрашивать. Да, сон.

– А как ты понял, что он необычный? Что это "видение"?

– Очень просто. Сны мне не снятся. – он заканчивает упражнение, и тут его телефон начинает вибрировать. Он берет его в руку и немного хмурит брови. – Всё, хватит вопросов.

– Ну у меня ещё парочка есть.

Он просто разворачивается и уходит. Но через секунду я уже следую за ним. Поднимаемся на второй этаж, он останавливается возле двери, которая ведет в его спальню, и оборачивается ко мне:

– Сейчас я уеду.

– А я?

– А ты нет.

– Но вдруг меня убьют пока тебя нет? И у меня ещё есть вопросы.

Киллер прикрывает глаза, и я даю сто баксов, он считает до десяти, чтобы не свернуть мне шею за чрезмерную назойливость. Я в жизни столько не разговаривала. Честно, вообще не очень люблю людей, которые трещат без умолку, и вуаля, я стала таким человеком. Но я уверена, если бы любой другой был на моем месте, то так же интересовался бы всем этим бредом. Адам открывает глаза и заходит в комнату, я иду за ним.

– Я в душ, ты со мной? – не смотря на меня, спрашивает он.

И в следующий раз, когда он обернется, то поймет, что я просто слиняла из его спальни и с бешеным биением сердца заперлась в своей.

***********

После этого случая неудобных моментов больше не было. Но я никогда не забуду то, что он рассказал мне вчера. Мы сидели вечером на кухне, и я спросила:

– Почему Лорел не может уйти от Бенджамина?

И его история повергла меня в шок.

– По законам Моров женщина – не полноправная личность. И так как много лет назад Бенджамин выбрал Лорел, она будет с ним до своего последнего вздоха. Если же она решит сбежать, то её просто убьют. Женщины в том мире – рабы. Рабы, которые не имеют права на чувства и своё мнение.

– Она больна? Я видела, что она выглядит очень уставшей и нездоровой.

– Моры не болеют, но она не подпитывалась с момента, когда родила меня. Бенджамин не позволяет.

– И он имеет на это право?

– И не только на это. – с неподдельной грустью говорит он.

– Что ты имеешь ввиду?

– Это не важно.

Понимаю, что он не хочет об этом говорить, и тоже молчу. Мы сидим за небольшим столом и, как бы это не было неуместно, пьём кофе. В какой-то степени мне комфортно с ним, пока я не начинаю думать о том, что он может просто убить меня после того, как я дам показания в Совете. Тишину кухни заполняет его голос:

– В особняке Бенджамина, как ты могла заметить, три этажа. На первом ты была. На втором находится его кабинет, спальня Тони и когда-то моя. На третьем – хозяйская спальня и куча других помещений. Но на третьем этаже нет дверей. Ни одной, кроме той, что запирает лестницу на второй этаж. А на всех окнах решетки.

– Почему?

– Чтобы Лорел не могла спрятаться от него.

– Что он с ней делает? – спрашивая, я не уверена в том, что хочу услышать ответ.

– Поверь, ты не захочешь этого знать.

– Уж лучше смерть, чем такая жизнь.

– Не исключено.

Разговор был окончен, но я ещё долгое время думала о том, что пришлось пережить Лорел. Сколько мучений выпало на долю этой женщины? И не имеет значения, человек она или нет. Мне печально от того, что домашние насилие вообще имеет место быть.

Мир настолько жесток и обманчив. Зачастую за фасадами лучезарных улыбок скрываются самые гнилые личности.

************

Завтра с утра я и Адам вылетаем на личном вертолёте Совета, а вечером я должна дать показания. Что будет дальше, я не знаю. Киллер по-прежнему ничего мне не говорит. Меня мучают сомнения. Если меня убьют сразу после того, как я расскажу им что я видела? Или не поверят моим словам? Или ещё что-то?

Я вышла после душа, промокнула волосы полотенцем и оделась. Меня немного потрясывает от нервов, но я решила поверить Киллеру и рискнуть всем ради спасения Лорел и себя, естественно. Тихо выхожу из комнаты и слышу голоса из его кабинета. Один принадлежит Адаму, а второй мне не знаком. Подхожу ближе и откровенно подслушиваю.

– Ты же понимаешь? – говорит незнакомый мужской голос.

– Понимаю. – отвечает Киллер.

– Её придется убрать. – произносит собеседник.

– Не придется.

– Почему это?

– Я видел ещё два дня назад…

– Что ты видел?

– Её смерть. Поэтому Совету не нужно её убивать. Не придется марать руки.

Что? Мою смерть? Я не дура, даже если они не назвали моего имени, я прекрасно понимаю о ком шла речь. Обо мне. Киллер уже два дня как видел мою… смерть. И молчал. Боже, какая я идиотка, поверила ему. Ну сколько можно обжигаться, чтобы понять – люди чудовища.

Возвращаюсь в комнату, беру телефон и набираю номер. Я не полечу ни к какому Совету. К черту Лорел, Киллера и Бенджамина. Я выбираю себя.

7. Видение

Адам.

Две недели назад.

Я стою в комнате и держу в объятиях блондинку, она мило улыбается, и я знаю, что она готова сделать для меня всё, что угодно, но девушка не представляет, для чего именно я привел её на второй этаж этого мотеля. В отражении её глаз я различаю своё лицо. Я вижу, как мои и без того голубые глаза начинают светиться холодным светом. Но блондинка уже не в силах что-то предпринять. Моя сила внушения заставляет её не двигаться и молчать, но в глубине души она знает… знает, что это конец.

В глазах девушки появляется страх, и я чувствую каждой частичкой своего тела энергию, которую начинаю высасывать из неё. И чем больший ужас охватывает её, тем большую сладость испытываю я. Чувствую, как вокруг всё начинает замерзать, это знак того, что я должен прекратить и просто заставить девушку забыть об этом происшествии. Я делал это тысячи раз, но сейчас не тот случай. Самое ужасное в этом то, что я не хочу останавливаться. От этого эйфория зашкаливает, и в какой-то момент я понимаю, что прекратить это уже не в моих силах.

И только звук со стороны двери заставляет меня отвлечься от моей жертвы, и повернуть голову в том направлении. Но быстро возвращаю взгляд на блондинку в моих руках. Сука! Она мертва! Я снова это сделал. Снова убил невинного человека. Я это понимаю, потому что больше не чувствую её энергию. Трупы не располагают такой роскошью.

Но теперь энергия прет через край от девушки, которая стоит в дверях. Стройная, невысокого роста, светло-русые волосы и голубые глаза. Я видел ее раньше, она смотрела на меня именно в тот момент, когда блондинка подходила ко мне и навязчиво предлагала свои услуги, предварительно завуалировав их под благодарность.

Свидетельница в ужасе начинает пятиться назад. Я должен взять себя в руки и просто внушить ей, что она ничего не видела. Всё просто и до ужаса банально. Я расслабляю руки и слышу стук ледяного тела, которое упало на пол. Срываюсь с места и пытаюсь поймать свидетельницу. Чёрт! Отец убьет меня. Но не это приводит меня в наибольшее негодование. А то, что Адам опять будет в курсе моих дел. И он снова попытается свергнуть отца и освободить нашу мать. Упрямый осёл! Ему не понять, насколько сложно жить, когда вокруг столько соблазна, а ты должен следовать правилам, которые придумали двести лет назад.

Хватаю девушку за руку, но ей удается вывернуться, и у меня в руках остается только её плащ, а сумка летит на пол. В следующую секунду я вижу, как она сбегает. Чёрт! Если пройдет слишком много времени, то внушить я ей уже ничего не смогу. Своим побегом она только приближает себя к глупой смерти. Что делать? Беру телефон и звоню отцу. Он берет трубку после первого гудка:

– Я облажался.

Рассказываю ему всё и слышу чёткий приказ:

– Избавься от свидетеля. Остальное я улажу.

Выхожу из комнаты и запираю её. Дополнительные свидетели мне не нужны, мне бы с имеющейся разобраться. Смотрю по сторонам, но девушку не вижу. Пытаюсь сконцентрироваться на эмоциях, которые окружают меня. Но это бесполезно. Гормоны пьяных и укуренных подростков сбивают меня со следа. Я всё это и затеял, чтобы напитаться энергией, но перегнул палку. Спускаюсь со второго этажа и спустя некоторое время я снова чувствую её. Точнее, неподдельный ужас, который оставил след. И этот самый след привел меня в темный лес. Стараюсь двигаться бесшумно, чтобы не спугнуть её. Скорее всего она где-то недалеко. Затаилась, напуганная и одинокая. В какой-то момент теряю её. Но снова нахожу. Она стоит за деревом. Притихла. Но она не понимает, что не звуки выдают её. Совершенно не они.

Выхожу из-за дерева, и волна ужаса, которая исходит от девушки, чуть ли не сбивает меня с ног. Вижу, как она замахивается, и ветка летит в меня, я даже не успел подставить руку. Эта сумасшедшая со всего маху заехала мне по лицу. Злость поднимается во мне, и я уже откидываю мысли о том, чтобы просто стереть ей память.

Свидетельница срывается с места и бежит. Её жажда жизни поражает. Она же понимает, что ей не выйти невредимой из этого леса. Догоняю её и толкаю в спину. Она падает, я лечу следом на неё. Девушка пытается выбраться.

– Да успокойся ты. – говорю я.

– Отпусти меня. – не сдается девчонка. Я сам не понимаю почему, но отпускаю её. Возможно, во мне говорит жажда охоты, и я хочу, чтобы она снова побежала и выплеснула свой адреналин. Но не исключено, что мне просто её жаль. Люди настолько слабые и беззащитные, что мне порой обидно за них. Но это чувство проходит буквально за считанные минуты. Мы – властители мира, не они. Отец всегда так говорит: "Люди – это просто скот, который существует только для нашего развлечения и питания. На большее они не годны".

Вокруг тишина, но я отчетливо слышу её сбившееся дыхание. Девушка не разочаровала меня. Она снова встает на ноги и бежит. Я предвкушаю очередной её провал. То, как триумф превратится в ужас. Всего несколько шагов, и я снова валю её на землю.

– Я хотел по-хорошему. – говорю я.

И я действительно не хотел, чтобы сегодняшний вечер закончился именно так. Я не собирался убивать блондинку, просто не контролировал свои способности в полной мере. И я уж точно не хотел преследовать ЕЁ. Но у меня нет выбора. Свидетель не может жить, а память ей стереть я уже не смогу. Оттягиваю её волосы назад и резко втыкаю её лицом в землю. Девушка пытается перехватить мою руку, она хочет жить. На мгновение мне становится её жаль. Но это длилось до того момента, пока она всё-таки не перехватила мою руку и не вонзила свои зубы, настолько сильно, что я чувствую, как она вгрызается в меня и пускает кровь.

– Сука! – кричу я и отдергиваю руку.

Эта заминка дает ей время вывернуться, и теперь она лежит спиной на земле. Ужас, который написан на её лице, словно наркотик для меня, я понимаю что не должен усугублять ситуацию. Замахиваюсь и бью её по лицу. Но даже после такого сильного удара она продолжает сопротивляться.

– Дрянь! – кричу я. Она заставляет меня совершить убийство. Если бы она не зашла в комнату, если бы не побежала. Это её вина, не моя. – Я же хотел обойтись малой кровью.

Смыкаю руки на её тонкой шее и чувствую бешеный пульс под своими пальцами. Немного осталось. Мысленно прошу у неё прощения. Но и это не заставляет её перестать сопротивляться. Непонятно откуда в её руке появляется нож, и она бьет им меня по плечу.

– Ах ты, мразь! – кричу и сдавливаю её горло ещё сильнее.

Вторым ударом она попадает мне в шею, и я понимаю, что зря я просил у неё прощения. Эта сука убила меня. Я наблюдаю, как она слабеет, и её руки мертвым грузом падают на пожелтевшую листву.

У меня перед глазами начинает плыть, но я не могу сейчас отключиться. Я должен убедиться, что она мертва. Иначе Адам найдет её, и тогда мне конец, но не это самое ужасное. Я не могу допустить, чтобы отец разочаровался во мне.

Уж лучше смерть, чем его осуждение. Ведь я существую только ради него. Это последняя связная мысль, которая посещает меня. В глазах окончательно темнеет и я падаю на девушку. Надеюсь, она мертва. А иначе…

Открываю глаза и чувствую небольшую ломоту во всём теле, это происходит каждый раз после видения. Сейчас это незначительное недомогание не имеет значения. Важно то, что это видение я ждал слишком долго. Свидетель, который мне нужен. Свидетель, который жизненно необходим Лорел. Но я должен найти девушку раньше, чем она умрет в лесу. Прежде мне это не удавалось. Но на этот раз я приложу все усилия, и наконец-то Бенджамин падёт, а мама будет свободна.

Сажусь на кровати и обдумываю план действий. Вспоминаю моменты из видения, что может мне помочь найти это место? Лес, окраина города, недалеко шоссе, по которому проезжали машины. Не густо. Встаю и иду за ноутбуком, сажусь в гостиной на диване и начинаю просматривать все здания, которые находятся за чертой города.

Прошла неделя, но я до сих пор не нашел это место. Я не могу опоздать. У меня нет права на ошибку. Ведь я не уверен, что Тони облажается снова. С возрастом он становится умнее, и всё реже и реже допускает фатальные ошибки. Меня и всех моих кровных родственников скрепляет ментальная связь, но она работает в одну сторону, и лишь я могу чувствовать вспышки энергии. Но не все, а только те, что граничат с наивысшим наслаждением или безумным страхом. А именно моменты, когда Тони теряет контроль. Ещё я могу чувствовать всплески мамы, но их я не ощущал ни разу в жизни, ведь она не питается и медленно умирает, а ублюдку Бенджамину на это плевать. Хотя не плевать, я думаю, он испытывает удовольствие от своей значимости, его удовлетворяет понимание того, что её жизнь полностью в его руках, и он может оборвать её в любой угодный ему момент.

Подъезжаю к очередному двухэтажному зданию за пределами города, но сразу понимаю, что это не то место. Разворачиваюсь и еду к следующей точке. Сверяю маршрут и забиваю в навигаторе мотель "Моя Рози". Добираюсь, до места назначения уже за полночь.

Это место из видения. Я уверен на сто процентов. Бросаю машину даже не припарковавшись. Преодолеваю толпу малолеток и быстро поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Дохожу до двери и толкаю её. Заперта. Я опоздал! Снова! Твою мать! Это невозможно. Это как охота на ведьм, я всегда пытаюсь поймать что-то эфемерное.

Прикладываю усилия, и дверь поддается под моим напором. Инея больше нет, но в комнате до сих пор достаточно прохладно. Бросаю взгляд на тело девушки, она однозначно мертва. Смотрю на сумку, которая по-прежнему валяется у входа в комнату. Делаю шаг внутрь и забираю вещь с собой. Возможно, она пригодится мне. Покидаю мотель и направляюсь в лес. Следуя воспоминаниям, двигаюсь в нужном направлении и спустя какое-то время натыкаюсь на тело Тони. Он лежит на животе и не дышит. Свидетельницы нигде нет. Так она спаслась? Присаживаюсь рядом с Тони и отодвигаю ворот его рубашки. Порез уже затягивается. Девчонка не знает, что совершила ошибку, когда вытащила нож из его шеи. Да, она определённо убила его, но тело Мора не умирает от таких ран. Сердце перестает биться, дыхание пропадает, но это только для того, чтобы дать клеткам полную свободу действий. Они исцеляются, и как только тело готово к дальнейшей жизни, сердце снова запускается и начинает качать кровь дальше. Вот если бы она оставила нож в шее Тони, то так он скорее всего бы умер. Ведь клетки старались бы заживить то, что восстановить невозможно, и со временем вся энергия тела ушла бы на пустую борьбу. И он бы просто иссох. Что такое смерть для Мора? Это полная потеря энергии.

Встаю на ноги и двигаюсь в сторону шоссе. Но стоит мне подойти к окраине леса, как я слышу стук закрывающейся двери автомобиля. Последнее, что я вижу, так это девушку из видения, она сидит в стареньком пикапе и уезжает. Она бросает испуганный взгляд в сторону леса и смотрит именно туда, где стою я. Делаю шаг назад, но девушка слегка хмурит брови, возможно, она увидела меня. Бросаю последний взгляд на пикап и запоминаю номер машины.

Возвращаюсь к телу Тони, но его уже нет. Быстро же он оклемался. Открываю сумку, которую до сих пор держу в руках и достаю водительское удостоверение, надпись в строке имя гласит: "Рейчел Смит". Достаю телефон, фотографирую пластиковую карточку и тут же отправляю фото Серене. Мне даже не нужно ничего писать ей, она знает своё дело лучше кого бы то ни было.

Возвращаюсь к машине и сажусь за руль, бросаю сумку на заднее сидение и достаю свой телефон. Сообщение от Серены предоставляет мне всю информацию о девушке по имени Рейчел Смит, её адрес, место работы, имена и адреса её родных и близких. Отъезжаю от мотеля "Моя Рози", и замечаю, что машины Тони уже нет на парковке, а некие "люди" оккупировали второй этаж здания. Я знаю, что они делают, скрывают улики и преподносят смерть блондинки как несчастный случай или суицид, но на этот раз Бенджамину не удастся выйти "чистым" из этого дела.

Проезжаю по тихому предрассветному шоссе и надеюсь найти девчонку быстрее сына Бенджамина Аллена. Звонит телефон, смотрю на дисплей и тут же беру трубку:

– Слушаю.

– Адам, девушка, которую ты ищешь сейчас в отделении полиции, я скинула тебе адрес. – быстро тараторит Серена.

– Спасибо. – отвечаю я.

– Всё что угодно. – произносит она и отключается.

Смотрю на телефон и вижу адрес. Вот идиотка, неужели она решила, что копы как-то смогут ей помочь? Хотя, она была на вечеринке, на которой люди деградируют со скоростью света, поэтому от её умственных способностей не стоит ожидать каких-то глобальных успехов.

Подъезжаю к месту назначения и покидаю салон автомобиля. Но не успеваю я закрыть дверь, как ощущаю волну энергии, Тони уже здесь. И он знает, что я рядом. Вот такая наша особенность, мы и Моры чувствуем друг друга. Это ощущение похоже на небольшой разряд тока под кожей.

В следующую секунду происходит взрыв внутри здания полиции. Нет! Я не мог опоздать. Ускоряю шаг и вхожу в разрушенное здание, молодой парень в форме лежит у дверей в неестественной позе, из его носа тоненькой струйкой текла кровь. Но сейчас она замерзла и превратилась в красную льдинку. Всё вокруг в инее. Неподалеку от парня лежат ещё двое мужчин, скорее всего они тоже мертвы. Тони дурак, после смертельного ранения он слишком много энергии использовал на этот взрыв. Быстро продвигаюсь внутри участка и нахожу Тони и девушку. Он склонился над ней, из-за его спины я не вижу, что он делает, скорее всего опустошает и её. Быстро подлетаю к нему и просто сворачиваю шею. Мерзкий хруст заполняет комнату, Тони падает, а я склоняюсь над девушкой. Дыхание замирает, пока я протягиваю к ней руку. Но как только мои пальцы соприкасаются с её прохладной кожей я чувствую размеренные удары её пульса. И выдыхаю. Жива. Отхожу от неё и опускаюсь рядом с телом детектива, он жив, но без сознания, достаю ключи от наручников и возвращаюсь к девушке. Освобождаю её и беру на руки. Стараюсь особо не тревожить, ведь я не знаю, что Тони успел сделать. Возможно, у неё что-то сломано. Покидаю здание, быстрым шагом подхожу к своей машине и слышу звук сирен. Реагирую моментально, открываю багажник и опускаю Рейчел Смит туда. Замечаю блеск металла и протягиваю руку к её ботинку. Замечательно, она прихватила орудие убийства с собой в полицейский участок. Захлопываю дверцу багажника. Закидываю на заднее сидение нож и свои черные перчатки. Выхожу на дорогу, машу рукой, и первая машина скорой тормозит возле меня.

– Сэр, это вы позвонили в 911? – спрашивает женщина средних лет.

– Нет, но я проезжал мимо и услышал звук похожий на взрыв. Припарковался и не думая побежал внутрь, там мужчина в допросной ему нужна помощь.

– Оставайтесь здесь. – говорит женщина и убегает в сторону участка.

Следом подъезжают полицейские и берут у меня показания. Сообщают о том, что из города мне пока не стоит уезжать, так как я, возможно, единственный свидетель. Всё это время я думал о том, что было бы безумно нелепо, если мисс Смит сейчас очнется в багажнике и поднимет шум. В таком случае жертв не избежать.

Я оставил копам свои данные и сел в машину. Отлично, дело сделано. Выдохнул с облегчением и тронулся с места.

Примерно на середине пути моё внимание привлёк звук из багажника. Так, принцесса проснулась. Съезжаю на обочину и выхожу на воздух. Секунду стою и смотрю на окружающий меня пейзаж. Тихо. Спокойно. Идеально.

Подхожу к багажнику и открываю дверь. Что за? Девушка тут же садится и оттолкнувшись ногами прыгает на меня, в руке она держит ботинок. Ничего не скажешь, молодец. Придумала себе оружие. Перехватываю её на лету и прижимаю спиной к себе, а второй рукой закрываю девушке рот и спокойно говорю:

– Если ты сейчас замолчишь и успокоишься, то я позволю тебе ехать в машине. Если нет, то я вырублю тебя и отправлю обратно в багажник.

Она предпринимает слабые попытки вырваться. Но у меня нет на это времени. Надо просто вырубить её и всё. Не понимаю, зачем я дал ей выбор.

Дожидаюсь утвердительного кивка и отпускаю мисс Смит. Она тут же оборачивается и спрашивает:

– Кто ты такой?

Её голос хриплый и еле уловимый для слуха. Смотрю на девушку, она вся в грязи и засохшей крови. Думаю, ей самое место в багажнике. Не хочу марать салон автомобиля. Но вместо этого я говорю:

– Обувайся.

Девушка не спорит, наклоняется за ботинком и бросает взгляд в багажник.

– Если ты потеряла свой нож, то он у меня. – говорю я.

– Он мне нужен. – тут же отвечает свидетельница.

Ну да. Так я его ей и отдал. Я видел, что она сделала с Тони, а я такой живучестью как он похвастаться не могу.

– Садись в машину. – спокойно говорю я. К моему удивлению мисс Смит покорно обходит автомобиль и пытается сесть на заднее сидение. – Вперед.

– Тут мне будет спокойней.

– Вперед. – повторяю и понимаю, что с ней будет нелегко.

Но тогда я даже не представлял насколько.

************

И спустя некоторое время она угнала мой автомобиль. А я стоял на дороге и смотрел, как мисс Смит уезжает. В тот момент я не разозлился. Вовсе нет. Она поразила меня. Там, где многие люди бы рыдали и просили о милости, она брала всё в свои руки и пыталась спастись. Как только машина Тони тронулась следом, я спокойно достал свой сотовый и набрал номер беглянки. Я многое успел сделать пока ехал. Например, закинул жучок ей в сумку. На всякий случай. И не прогадал.

Она отказалась вернуться. Я и не ожидал другого ответа. Позвонил Серене, и уже через тридцать минут меня забрала машина и привезла на заправку.

Вот это мисс Смит зря сделала, она бросила мой автомобиль. Забираюсь в свою машину и смотрю на дисплей телефона, девушка сейчас находится в одной точке и не движется. Сверяю данные, которые у меня есть на неё и понимаю, что это не дом её родных и уж точно не квартира, которая принадлежит Рейчел. Скидываю геолокацию Серене и уже через пять минут у меня есть все данные на владельца этого дома. Некий Джон Пратт, который работает в правоохранительных органах и проживает один.

Я вернул её.

Но на этом мои проблемы только начались. И я не уверен, что после Совета они закончатся.

*************

Она пробыла в моём доме неделю, но мне кажется, что мы живем под одной крышей уже не первый год, и каждый день Рейчел задавала кучу вопросов. А ещё она говорит, что не особо любит болтать. Конечно же.

Сейчас мы находимся в машине и держим путь на полигон. Именно оттуда нас заберет вертолет. Я вижу, как Рейчел нервничает. Я давно заметил, что в моменты нервозности она заламывает себе руки и постоянно смотрит по сторонам отсутствующим взглядом. Не знаю почему, но я хочу её успокоить. Может это из-за того, что я переживаю о том, что она струсит и не даст показания против Тони Аллена или же причина в другом.

– Не переживай. Как только ты закончишь свой рассказ перед Советом, мы вернемся, и я улажу дела с обвинениями в твою сторону. И жизнь станет прежней.

– Она не станет прежней. Уже никогда.

Бросаю взгляд на девушку и вижу её лицо. Она на грани. Ещё секунда, и она слетит с катушек.

– Останови там, я себя нехорошо чувствую. – произносит девушка и указывает на придорожное кафе. Единственное, что будет на нашем пути дальше – только пустынная дорога.

– У нас нет времени. – говорю ей и смотрю на наручные часы.

– Меня сейчас стошнит. – сообщает она.

Ну нет. Только не в машине.

Торможу у кафе, и как только Рейчел тянется к дверце, говорю ей:

– Не глупи.

– Конечно. – отвечает она и стремительно забегает в заведение.

Откидываюсь на сидение и смотрю в лобовое окно. Совет пообещал её не трогать. Сразу после собрания Рейчел отпустят. Но они не просто так отпускают свидетеля их существования. Всё из-за моего видения, в котором она умирает. Умирает вместе с Тони. Мои мысли перебивает вибрация телефона. Смотрю на дисплей, номер неопределён.

– Да?

– Киллер. – слабый голос Рейчел.

– Что случилось? – напряженно спрашиваю я.

– Что-то не так. – говорит она и шмыгает носом.

Бросаю трубку на сидение и покидаю салон автомобиля. Захожу в кафе и продвигаюсь в сторону уборной. Но останавливаюсь у последнего столика, который отделен от всего кафе. Рейчел сидит и со слезами на глазах смотрит на меня. Я впервые вижу, что она может плакать. Хотя она не рыдает, её глаза просто блестят от непролитых слёз. И это выбивает из колеи. Что-то ранее незнакомое происходит внутри меня.

– Что произошло?

– Я не могу. Я…боюсь. – говорит Рейчел, и я вижу, как её руки трясутся.

Паника. Старая добрая паника. Сажусь рядом с девушкой, сжимаю её руки в своих и смотрю ей в глаза:

– Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Она странно смотрит на меня. Потом бросает взгляд мне за спину, и я начинаю оборачиваться, но Рейчел кладет свою ладонь мне на щеку и поворачивает моё лицо обратно. Что она делает? Но в следующую секунду я понимаю, что происходит. Она целует меня. Сначала слегка касается губами моих губ, но как только я отвечаю, происходит взрыв. Она со всей страстью отдается поцелую, и я подыгрываю ей.

Секунда, вторая.

Неожиданная боль в шее заставляет меня отстраниться от Рейчел. Я вижу её растерянное лицо. Поворачиваю голову, и мой взгляд падает на темнокожую девушку, которая держит шприц в руках. Я вспоминаю лицо этой незнакомки. Подруга Рейчел – Дакота.

Чувствую, как сознание ускользает. Оборачиваюсь к Рейчел: слез больше нет, руки не трясутся. Отличная актриса. Просто первоклассная. Она развела меня, как ребенка. С легкой печалью она смотрит на меня и говорит:

– Не стоило мне лгать.

8. Это была ошибка

Рейчел.

Дакота никак не может замолчать. Она задала мне примерно тысячу вопросов в течении пятнадцати минут, что мы едем в сторону города. На въезде нас должен ждать Джон.

Вчера, после того как я услышала разговор Киллера с незнакомцем, я долго обдумывала свои дальнейшие действия. От этого решения зависит моя жизнь. Как бы я не хотела верить Киллеру, сколько бы не искала оправданий его молчанию. Ничего не помогает, я просто больше не верю ему. И на этом жирная точка.

Шерри и Джереми я отмела сразу. Они мне не помогут, а подставлять их лишний раз я не хочу. В итоге я позвонила подруге и попросила её об услуге. Всё дело в том, что она работает в больнице и имеет доступ к медикаментам, которые фигурируют в моём плане. По сути, я поставила её под удар. И мне должно быть стыдно, но в момент страха и отчаяния люди готовы пойти на безумные поступки.

Дальше я продиктовала ей номер Джона и попросила связаться с ним и узнать, сможет ли он мне помочь скрыться на какое-то время. Ведь к родным я обратиться не могу, в своей квартире прятаться – это вообще верх идиотизма.

Но сейчас мои мысли не здесь. Они остались там в придорожном кафе. Почему меня терзают муки совести? Киллер солгал мне. Он видел, как я умру и даже не потрудился рассказать.

Чтобы я была готова к этому.

Чтобы не сделала фатальной ошибки.

Меня бесит то, что я не могу полностью его ненавидеть. Я бы хотела погрузиться с головой в это чувство сильнейшей вражды, а не чувствовать себя предательницей.

Но почему-то я верила ему, когда он сказал, что не даст меня в обиду. Что-то было в его взгляде. Нечто неуловимое и мимолетное.

– Эй, ты вообще меня слышишь? – спрашивает Дакота и ещё сильнее сжимает руль.

– Да.

– Куда ты вляпалась? Рейчел, это полнейшее дно! Я вколола человеку дозу транквилизатора, которая превышает допустимую норму. Да мы с тобой будем сидеть за решеткой. Вместе. Черт. Я же могла убить его! А что, если убила?

– Он жив. – спокойно отвечаю я.

– Ты не можешь этого знать! И кто такой этот Джон? Он мне ничего не сказал. Сообщил только, что будет ждать тебя на въезде в город на патрульной машине, для прикрытия, чтобы тебя не поймали. И почему тебя не поймали ещё? – безмерный поток вопросов может продолжаться вечно.

– Дакота, спасибо.

– Нет. Даже не начинай. Мне нужны ответы. Сейчас же, иначе я увезу тебя обратно к этому брюнету. – подруга замолкает и на её губах появляется сногсшибательная улыбка. – Кстати, он ничего такой.

Я просто фыркаю в ответ. В этом вся Дакота, она даже в самой патовой ситуации обратит внимание на противоположный пол.

– Я не могу тебе ничего рассказать. Прости.

Неужели я так же доставала вопросами Киллера? И как он меня не прибил? Потому что Дакота постепенно начинает выводить меня из себя.

– Ты видела Шерри и Джереми? – меняю тему разговора.

– Да. Вчера заезжала к Шерри домой, Джереми ошивался там.

– Но ты ей ничего не сказала?

– Конечно нет.

– Спасибо.

– Ты – сучка. – с любовью в голосе произносит она.

– И ты. – отвечаю я. Это своего рода признание в теплых чувствах. Не знаю почему, но мы никогда не могли сказать друг другу: "я тебя люблю" и нашли этому замену, это стало чем-то сокровенным и только нашим.

Видим патрульную машину вдалеке, и моё сердце пропускает удар. Надеюсь, это Джон. Боже, я стольких людей втянула в это. Голова начинает гудеть от разных мыслей. А что, если это не Джон? А если меня снова поймает Киллер? А вдруг я попадусь семейству Алленов? Подъезжаем ближе, и я наблюдаю, как водительская дверца патрульной машины открывается, и оттуда появляется Джон.

О, Боже! Выдыхаю с облегчением. Мы тормозим рядом с ним, и я покидаю салон, Дакота выходит следом.

Джон делает неожиданную вещь. Он преодолевает расстояние, что разделяло нас, и заключает меня в объятия. Обнимаю его в ответ, но чувствую себя немного неловко. К чему такая тёплая встреча? Это настораживает меня. Но я не могу сказать, что не испытываю радости и благодарности при виде него. Джон вообще меня не знает и уж точно не обязан мне помогать. Но он делает это, и я буду вечно ему признательна.

– Садись. – говорит Джон мне в волосы.

Отстраняюсь от него и поворачиваюсь к подруге.

– Спасибо.

– Я больше тебе не должна. – с вызовом говорит Дакота.

– Определённо.

Дакота подмигивает мне, садится в машину и уезжает. Она сказала, что сейчас направится к своему отцу. И переждет у него какое-то время. Они не общались уже примерно семь лет, но сейчас Дакота пойдет на этот шаг, чтобы скрыться от возможного преследования Киллера. Поворачиваюсь к Джону, вглядываюсь в его карие глаза и говорю:

– Прости меня. Я правда не знала к кому ещё могу обратиться.

– Все нормально. Садись в машину.

Забираюсь в теплый салон автомобиля, и спустя три минуты мы въезжаем в город. Джон какое-то время молчит, но потом неожиданно произносит:

– Твоё дело ведет сводный брат моего начальника. Он заметил расхождения в показаниях, и это может спасти тебя.

– Что за несостыковки?

– Нож, которым ты якобы убила девушку, обнаружили в доме свидетельницы.

– Что?

– Да, был анонимный звонок, с информацией по твоему делу. Лола Гамильтон задержана, пока только за дачу ложных показаний и за подозрение в сговоре.

Прикрываю глаза и сжимаю руки в кулаки. Это Киллер сделал. Я уверена. Ведь у него был мой нож. Он подставил Лолу. И попытался выгородить меня. Почему тогда не сказал о своём видении? Сейчас я определённо чувствую себя предателем. Я бросила его без сознания в придорожном кафе. Чёрт! Он явно будет не в духе, когда придет в себя.

– Рейчел? – доносится до меня обеспокоенный голос Джона.

– Да?

– Ты как?

– В порядке.

– Сейчас я отвезу тебя в дом, который наш отдел использует, как убежище для свидетелей. Там Адам Уокер тебя не найдет.

После этих слов я напряглась всем телом. Бросаю взгляд на профиль Джона и спрашиваю:

– Откуда ты узнал его имя?

– Составил фоторобот и пробил по базе. – без раздумий отвечает он.

Боже, да я параноик. Как можно сомневаться в человеке, который бескорыстно помогает тебе? Возможно, в этом и кроется подвох. Безвозмездно в наше время никто ничего не делает. Пытаюсь успокоиться и задаю первый вопрос, который посетил мою голову:

– И что на него есть?

– Ничего. Только имя и дата рождения. Это всё, что известно о его личности. – Джон замолкает на некоторое время. – Рейчел? Я бы предложил тебе сдаться властям. Улики по поводу тебя косвенные, и скорее всего тебя отпустят под залог. До суда по крайней мере.

– Я не от полиции прячусь. Ну не только от полиции.

– Я просто предложил.

– Я не сдамся.

– Хорошо.

Я даже не заметила, когда мы успели въехать в небольшой городок. По обе стороны от нас мелькают маленькие, уютные домики. Джон сворачивает направо и останавливается. Мы быстро разместились внутри сооружения и через пятнадцать минут встретились в скудно обставленной кухне.

Сижу на стуле и кручу кружку с чаем в руках. Я сбежала. Смогла. Но нервозность моя так и не прошла. Даже если меня оправдают, это не дает совершенно никаких гарантий о том, что меня оставят в покое. Может попытаться связаться с мэром? Нет. Он просто меня убьет и всё. Не понимаю, что мне делать. Говорят, выход есть всегда. А вот я в этом не уверена. Может всё-таки бывают такие ситуации, когда выхода нет?

Вздрагиваю от звука незнакомого мне рингтона. Это просто телефон Джона. Выдыхаю с облегчением. Он смотрит на экран, слегка хмурит брови, переводит на меня взгляд и берет трубку.

– Слушаю. – какое-то время Джон молчит, потом отнимает трубку от лица и ставит на громкую связь. Из телефона доносится голос Киллера:

– Это была ошибка.

Я молчу и пытаюсь понять, как он узнал номер Джона. Но я рада, что он жив. Зажмуриваю глаза до танца белых точек перед ними.

– Сейчас я еду в этот милый домик, в котором вы прячетесь. Если уж я знаю о том, где вы, то и Бенджамин в курсе. Я бы посоветовал не делать глупостей в дальнейшем и просто тихо мирно меня ждать.

– Адам… не приезжай. – хрипло произношу я, но он услышал.

– Поздно. – прилетает из динамика телефона.

Джон со злостью смотрит на сотовый и говорит:

– Что тебе от неё надо? Оставь Рейчел в покое.

Секундная пауза в трубке, следом голос Киллера:

– Спокойно, рыцарь, драконов здесь нет. Если она не будет рядом со мной, то долго не проживет.

– И ты знаешь когда я умру? – тут же спрашиваю я.

Повисает тишина. Я была права. Это не был какой-то обманный маневр, он действительно знает.

– Я слышала твой разговор.

– Ты всё не так поняла.

– Ты ему солгал?

– Нет.

– Почему не сказал мне?

– Ты не должна знать.

– Не приезжай. Прошу тебя. Ты найдешь другой способ, чтобы вытащить Лорел.

– Я не только её стараюсь вытащить.

Зачем он так говорит? Словно ему не плевать? Я просто замолкаю и смотрю на кружку холодного чая. Но голос Джона заставляет меня бросить взгляд на него:

– Адам, я бы на твоём месте не стал приближаться к дому.

– Уже поздно. Я на месте.

До нас доносится сигнал машины.

Мне не сбежать от него.

Никогда.

– Я жду ровно две минуты. Как только время выйдет, я зайду в дом и…

– Не стоит угрожать сотруднику полиции. – говорит Джон.

– Это не угроза, это обещание.

Монотонные гудки разносятся по комнате. Прикрываю глаза. Джон садится возле меня и говорит:

– Ты не обязана идти с ним. Мы что-нибудь придумаем.

– Прости ещё раз. Возможно, я ошиблась. – мне настолько неудобно говорить это ему. – Я должна поехать. От этого зависит не только моя жизнь.

Я беру куртку и иду к двери. Это настолько глупо, сколько бы раз я не сбегала от него, не проходит и суток, как Киллер возвращает меня обратно. Выхожу на улицу и смотрю на знакомый черный автомобиль, а точнее на мужчину, который сидит за рулем. Киллер не сводит с меня взгляда, ровно до того момента, когда на пороге появляется Джон.

– Рейчел. Не уезжай.

Оборачиваюсь к нему и не могу подобрать нужных слов. Это всё так глупо. Я его использовала? Возможно, но это было неумышленно.

– Джон, прости.

Больше не нахожу, что сказать, разворачиваюсь и ухожу в сторону, где меня ожидает Киллер и его гнев.

9. Совет

Села в машину и тихо прикрыла за собой дверь. Но мы не сорвались с места, как я этого ожидала, ещё примерно минуту я наблюдала за битвой взглядов Джона и Киллера. Они прожигали взглядом друг друга сквозь лобовое стекло машины, а я думала, что в какой-то момент оно не выдержит и треснет. Как только Джон прервал эту битву, посмотрел на меня и печально улыбнулся, ровно в эту же секунду тихо заговорил Киллер. Настолько тихо и безэмоционально, что в этот момент я испугалась его как никогда раньше:

– Если ты ещё раз убежишь…

– Ты снова поймаешь меня. – продолжила за него.

– Нет. – он переводит на меня ледяной взгляд голубых глаз и, не мигая, произносит. – То я больше не буду тебя спасать.

Какое-то время мы просто смотрим друг на друга. И я не могу описать весь спектр эмоций, которые испытываю. Здесь и страх, и жалость, и душевная боль, и неверие, но есть что-то ещё. Что-то странное, это словно невидимая нить, которая тянется от него ко мне. Как она появилась и когда? Это пустые вопросы, которым суждено остаться без ответа.

– Ты мне солгал. – еле уловимым шёпотом произношу я.

Киллер, кажется, смотрит не просто мне в глаза, складывается ощущение, что он видит насколько сильно его обман задел меня.

– На то была причина. Но сейчас не об этом. Ты либо доверяешь мне, и мы сейчас уезжаем, либо продолжаешь в том же духе. Можешь вести себя как подросток, но тогда нам больше не по пути. Если ты не готова помочь мне и себе, то уходи прямо сейчас.

Такого поворота я не ожидала. От его слов становится как-то горько что ли, я уже привыкла к тому, что он меня ловит, спасает, отвечает на нескончаемый поток вопросов. А сейчас он отпускает меня. Вот так вот просто? Или это очередная уловка?

– И ты не будешь меня преследовать?

– Я – нет. – тут же отвечает он.

Отвожу от него взгляд и рассматриваю свои руки, словно это занятие сможет мне помочь. Взвешиваю все за и против. И понимание того, что с Киллером мне безопасней, действительно показало, какую я совершила ошибку, сбежав от него. Перевожу взгляд на его профиль.

– Поехали. – уверенно говорю я, а дальше пытаюсь попросить прощение за "подростковое поведение". – Адам…

– Просто замолчи. – холодно обрывает меня он.

И я замолчала. Только сейчас обращаю внимание на то, как сильно сжаты его челюсти и насколько крепко он держит руль. Киллер в бешенстве, и причина этому – я. Но несмотря на то, что я натворила, он взял себя в руки и нашел такое решение, что я сама согласилась ехать с ним.

Мы тронулись с места и ехали молча всю дорогу до полигона. Не смотря на большую задержку, нас до сих пор ожидает вертолёт. Покинули машину и вышли на холодный ветер, который растрепал мне все волосы. Киллер отошел и сейчас разговаривает с каким-то мужчиной, возможно, это пилот. Но мой взгляд сосредоточен на большой металлической птице. Чёрт! На вертолёте я не летала. Хоть он и выглядит новым и напичканным специальными штуками, от этого легче не становится.

– Пошли. – доносится голос Киллера.

Смотрю, как он подходит к вертолёту, но заметив, что я не следую за ним, останавливается и оборачивается. Видит, что я стою на месте, закидывает голову вверх и смотрит на небо. Делаю осторожные шаги в его сторону и медленно говорю:

– У нас, наверное, проблема.

– Опять? – всё так же смотря в небо спрашивает он.

– Есть вероятность того, что я боюсь высоты или… вертолета… или того и другого одновременно.

Адам возвращает свой ледяной взгляд на меня и говорит банальную вещь:

– Просто закрой глаза.

– Но это не поможет, если мы будем падать.

– Не поможет.

– Ты не успокаиваешь меня.

– Я и не собирался.

– Не злись.

Он молча берет меня за талию и садит в вертолёт, сам забирается следом и закрывает дверь. Я даже не пытаюсь разглядеть, что находится внутри, просто закрываю глаза и жду. Я ведь не трусиха, но в последнее время надоедливое, паническое состояние стало частенько меня посещать. Это очень раздражает, не хочу быть нежной барышней, которая от матерного слова сознание теряет. Звук винтов заставляет меня вздрогнуть и сжать сиденье ещё сильнее. Через минуту чувствую, что мы отрываемся от земли. Сжимаю пальцы так сильно, что становится больно. Ощущаю, как рядом появляется Киллер и слегка приобнимает меня. Вцепляюсь в его рубашку и прислоняюсь к ней же лицом. И дышу. Вдох, выдох.

Я даже примерно не знаю сколько времени мы летели, но отчетливо поняла, когда приземлились. Весь полёт Киллер не расслаблял своих объятий, и только это дало мне силу не впасть в панику и не сойти с ума там же на борту.

Стоило нам покинуть вертолёт, тут же появилась девушка, высокая блондинка с голубыми глазами. Она просто кивнула Киллеру, и мы пошли за ней. Преодолев огромный сад, с разношерстными деревьями, мы вышли на огромную поляну, по центру которой стоит замок. Кто бы мог подумать? Реальный, огромный замок. С высоченными колоннами и пиками наверху. По бокам невероятно больших дверей стоят двое высоких блондинов. Думаю, другую внешность я сегодня не увижу. Идем по огромному холлу, и звуки наших шагов эхом отражаются от стен. Вокруг всё настолько же изысканно насколько и жутко. Всё в темно-коричневых тонах, но изредка встречаются кроваво-красные моменты декора. У меня складывается впечатление, что я попала в замок Дракулы. Останавливаемся перед очередной дверью, девушка поворачивается к нам, но смотрит только на Киллера. Ну да, они же презирают людей, я для них всего лишь букашка.

– Ты знаешь правила. Не спорить, не перечить, четко отвечать на вопросы. Не больше, не меньше.

Киллер ничего ей не отвечает. На тебе, высокомерная сучка, мы тебя тоже не особо жалуем. Она оборачивается назад к двери и толкает её. Ого! Этот зал совершенно не похож на остальной замок. Всё белоснежное. Потолок, стены, пол. Помещение абсолютно пустое, если не считать небольшой помост с тронами на восемь мест, который расположен у дальней стены напротив входа.

Трон, замок, не много ли они на себя берут? Напыщенные Моры. Так, нужно стараться думать о них только уважительно, вдруг они и мысли читать умеют?

Мы проходим на середину зала и останавливаемся. Моров входящих в Совет ещё нет. Смотрю на Киллера и спрашиваю:

– Когда они придут?

– Скоро.

Как только он произносит это слово, сбоку от тронов открывается белоснежная дверь, и оттуда один за одним в мантиях серебряного цвета выходят Моры. Они высокие и статные, практически все выглядят на пятьдесят лет, не старше. Вот только последний мужчина выбивается из общей картины величия. Ему на вид около девяноста лет. Он последним занимает свой трон. После того, как они расселись, я бегло осмотрела их лица. Ничего радужного для себя я там не увидела, все жесткие, грубые и высокомерные. Их внешность очень схожа, и это наводит жуть, я словно попала в низкобюджетный фильм ужасов.

Сердце начинает неистово стучать, а ладони потеют. Меня так и подмывает встать за спину Киллера и скрыться от восьми пар голубых глаз.

Мужчина, который сидит практически по центру, начинает говорить, его голос официальный с легкой ноткой небрежности:

– Адам, сын Лорел из рода древнейших Моров, по какому праву ты имел неуважение к старейшинам и опоздал на слушание, которое сам же запросил ранее?

Вот чёрт! Я открываю рот, чтобы объяснить, что это я виновата, но Киллер опережает меня:

– Это не было неуважением, небольшая проблема в пути, но уже всё улажено. Примите наши искренние извинения за столь неразумное поведение.

Тут вступает в разговор мужчина, который сидит по правую руку от того, кто начал беседу. Его лицо ещё более отталкивающее, чем у остальных, при каждом произнесенном слове он всё выше и выше поднимает брови, в какой-то момент я подумала, что они совсем исчезнут в его белёсых волосах:

– Только из-за уважения к крови твоей матери, мы позволим тебе высказаться. Но я хочу, чтобы ты знал, я был против того, чтобы собирать Совет из-за такого как ты.

Он замолкает, и в разговор вступает первый:

– Мы готовы выслушать тебя.

– У меня есть свидетель, неправомерных действий сына Бенджамина Аллена.

В зале повисает тишина, теперь все холодные равнодушные взгляды устремлены на меня. Я была бы рада сейчас провалиться в преисподнюю и не видеть этот чёртов Совет. Они одним присутствием заставляют испытывать страх и неуверенность в себе.

Мужчина, который восседает на втором троне слева произносит:

– И что же вы видели?

Понимаю, что сейчас должна говорить я, но язык прирос к нёбу, и я не могу произнести ни единого слова. Но легкое покашливание Киллера заставляет меня заговорить:

– Это произошло в мотеле "Моя Рози", я искала своего брата, но не могла его нигде отыскать. Тогда я направилась к единственной комнате, в которой ещё не смотрела. Открыла дверь и увидела сына нашего мэра. Тони Аллен держал в объятиях девушку… но она уже была мертва.

Меня перебивает участник Совета с бегающими бровями. Повышая голос он задает нелепые вопросы:

– То есть вы не видели, что именно он убил её? Вы наблюдали только, как он держал её в руках?

Пытаюсь взять себя в руки и не запороть эту беседу:

– Но это был он. После того, как я попыталась сбежать, он ринулся за мной. Согласитесь, если бы ему нечего было скрывать, он бы не пытался меня поймать?

Но белобрысая тварь гнет свою линию, и его никто не перебивает, я наблюдаю, как остальные Моры слегка качают головами в знак согласия его словам:

– Может он хотел объяснить вам ситуацию? Возможно, он пытался спасти девушку, но вы поняли всё не так?

– Но он пытался меня убить. – говорю я.

Самый мерзкий советник удовлетворенно ухмыляется и подается слегка вперед:

– Если бы один из нас решил убить вас, поверьте мне, сейчас вы тут не стояли бы.

– Я дала ему отпор. – пытаюсь достучаться до них, но с каждым словом понимаю, что закапываю себя.

– Каким образом? – спрашивает самый пожилой из них.

– Я… ранила его.

В разговор вступает тот, что сидит рядом со стариком, и при этом раздувается как индюк. Его возмущению нет предела:

– Вы утверждаете, что напали на Тони Аллена? Уму непостижимо!

– Нет! Я защищалась! – повышаю голос я.

В зале повисает тишина. Как они умело выкрутили всё. Теперь я злодей, а Тони Аллен – жертва.

Но тут начинает говорить старец:

– Она говорит правду, я это знаю. И как я понимаю, Адам это предвидел.

– Да. – говорит Киллер.

Тут опять выступает самый противный из них:

– Но мы не берем в расчет видения "побочных" детей. Вы свободны. Сейчас мы обсудим сложившуюся ситуацию и вызовем вас.

Киллер слегка подталкивает меня, и я как марионетка следую с сторону выхода, там нас ожидает всё та же девушка. Пока мы не покинули замок, я не могла спокойно вздохнуть. Они всё перевернули. Исковеркали правду так, как им выгодно. Я думаю, они приняли решение ещё до начала этого нелепого Совета.

Проходим через прекрасный сад, но мне он уже не кажется таковым, искусственно обрезанные деревья выдают лживую натуру всех Моров. Девушка проводила нас в небольшой одноэтажный дом с панорамными окнами во всю стену. И вид, естественно, открывается на замок. Как только девушка покинула нас, я обратилась к Киллеру:

– Прости, я не думала…

– Ты сделала всё, что могла. Теперь дело за ними.

Он подходит к креслу, садится на него и устало выдыхает. У меня же в голове появляется навязчивая мысль, от которой самостоятельно я избавиться не в силах:

– Ты видел мою смерть. Она произойдет здесь? В этом месте?

– Нет, не здесь. Если бы я видел, что это случится на острове, то не привез бы тебя сюда.

– На острове? – переспрашиваю я.

– Если бы ты сидела в вертолёте с открытыми глазами, то видела бы, что мы прилетели на остров. Он уже очень давно принадлежит Морам и здесь проживают только самые достойные из них.

– Почему ты так говоришь?

– Как? – непонимающе переспрашивает Киллер.

– "Если бы я видел, что это случится на острове, то не привез бы тебя сюда". Это звучит так… словно тебе не всё равно. – говоря это, я не уверена, что хочу услышать ответ. Ведь существует только два варианта. Один из них заставит меня ещё больше сомневаться в нём. А второй – всё усложнит.

– Может помолчим? – предлагает Киллер.

– Ответь. Мы взрослые люди, а эти недомолвки не дают мне доверять тебе.

Адам смотрит на меня и тяжело выдыхает:

– Мне не всё равно.

– Почему?

– Если бы я знал.

Тут я понимаю, что мне стоит замолчать. Сейчас время Киллера, время его переживаний. Не моих. Он так долго пытался спасти Лорел, и сейчас её судьба в руках восьми высокомерных стариков. Что-то мне подсказывает, что они вынесут вердикт не в нашу пользу. Нашу? С каких это пор я стала говорить "Мы"?

Сажусь на соседнее кресло, рядом с Киллером, и мы просто молча смотрим на грозные вершины замка. Не произносим ни одного слова, до того момента, пока девушка не возвращается и не сообщает:

– Вердикт вынесен, вас ожидают в резиденции.

Киллер поворачивается ко мне и спрашивает:

– Готова?

– Да. А ты?

– Давно.

Следуем по уже знакомому маршруту. Плохое предчувствие подталкивает меня к тому, что нужно бежать. Опять бежать, без оглядки. Но спокойствие Киллера дает каплю уверенности, что мы выиграем, и он спасет свою маму, а Бенджамин и Тони… А что будет с ними? Надо было спросить раньше. Их что, убьют? Казнят? Посадят в тюрьму? Отберут силы? Власть? Что является высшим наказанием для Мора?

Пока я раздумывала на эту тему, мы подошли к дверям зала, в котором, я уверена, уже сидят высокопоставленные Моры.

– Повторять не буду, правила вы знаете. – говорит девушка и тут же открывает дверь.

Входим внутрь и мороз пробегает по коже, кажется, здесь стало порядком прохладнее. Совет находится в том же составе. Но теперь у самого старого из них лист бумаги. Он смотрит на него, но по выражению его лица, ничего невозможно прочесть. Может он умер? А они и не заметили? Но он отрывает взгляд от листа и смотрит на Киллера. Я чувствую, как Адам напрягается, но этого не скажешь по его виду. Чувствую это на энергетическом уровне. Тем временем старик возвращает взгляд на листок и читает:

– Совет выслушал показания свидетеля и принял единогласное решение, что вина Бенджамина Аллена в данном происшествии не доказана.

Что? Нет! Они не могут так поступить. Земля начинает уходить из-под ног. Я даже не представляю, что именно сейчас испытывает Адам. Старик прокашлялся и продолжил:

– Так же мы пришли к единогласному решению в том, что обвинения со стороны человека и побочно рожденного не могут быть убедительным доказательством вины чистокровного Мора Тони Аллена. Данное решение обжалованию не подлежит. – старик переводит взгляд с листа на Киллера и говорит – Адам, если ты решишь в следующий раз предать кровь своей матери, то раздобудь более веские доказательства. А сейчас тебя ждет расплата, за нецелесообразное расточительное пользование бесценным временем Совета и наговора на семейство Алленов.

Вот и всё. Мы проиграли. Ради чего всё это было? На землю меня возвращают следующие слова старика:

– По поводу свидетельницы не был вынесен смертельный приговор. – он смотрит только на Киллера, который сжимает кулаки так сильно, что я слышу скрип кожи. – Я знаю, что ты говоришь правду, по поводу видения о её смерти, и в связи с этим Совет не хочет брать лишнюю ответственность за отнятую жизнь. Свободны.

Я разворачиваюсь, чтобы сбежать как можно быстрее, но замираю, не сделав и шага. Оборачиваюсь и вижу, что Киллер не двинулся с места. Нет. Нет. Нет. Не глупи. Возвращаюсь назад и беру его за руку.

– Вам есть что ещё поведать Совету? – издевательски спрашивает самый высокомерный.

Чувствую, как рука Адама расслабляется, и он равнодушно произносит:

– Нет.

Разворачивается, и мы в полнейшей тишине, только лишь под звук своих шагов покидаем замок. Я не представляю, сколько сейчас эмоций находится внутри Киллера. Но по виду этого совершенно не скажешь. Он холоден, собран и абсолютно равнодушен ко всему. Я не знаю, как он смог не взорваться там, в резиденции, но я уверена, что этот взрыв не заставит себя долго ждать, и он снесёт на своём пути все, что только возможно.

Та же самая девушка проводила нас прямиком к вертолёту. Киллер первым залез внутрь, я же остановилась. Но как только он протянул мне руку, тут же схватилась за неё, как за своего рода спасательный круг. Стоило мне очутиться в железной машине, Киллер тут же подтащил меня к себе и приобнял так же, как раньше. Я обняла его в ответ. Почему-то я подумала, что ему это сейчас нужно. Возможно, я самонадеяна, но это не меняет того факта, что сейчас мы своеобразно успокаиваем друг друга.

– Что будет дальше? – спрашиваю я, но Адам просто пододвигает меня ещё ближе к себе и опускает свой подбородок мне на макушку.

10. Отвлеки меня снова

Рейчел.

Я сижу на диване в гостиной Киллера и не знаю, что мне делать. Как только мы очутились у него дома, он сказал мне, что завтра уладит дело о моём обвинении в убийстве и сразу же ушел в кабинет. Минут пять там была тишина, но сейчас я слышу, как он крушит всё вокруг, уничтожая каждую вещь, что встречается у него на пути. Я не представляла, что хладнокровный и практически безэмоциональный Киллер может потерять самообладание. Но это произошло. Не могу больше сидеть на месте. Что-то невидимое заставляет меня встать и направиться к лестнице. Поднимаюсь медленно и при каждом новом услышанном мною всплеске его буйства останавливаюсь на ступенях. Может оставить всё как есть? Не лезть к нему сейчас?

Но всё дальше и дальше меня подталкивает мысль о том, что мы все одиноки. Абсолютно каждый из нас одинок в этом огромном мире. Мы плывем по течению жизни и не знаем, что ждет нас впереди, очередная удача или провал. Сейчас мы проиграли. Точнее, проиграл Адам, он шел к спасению Лорел всю свою жизнь и казалось, что вот он – шанс на победу. Но этого не произошло. И я не хочу, чтобы он один на один бился со своей злостью. Почему-то я хочу разделить это с ним. Поддержать, понять, прочувствовать.

Подхожу к кабинету и слышу, как что-то стеклянное разбивается внутри. Собираюсь с силами. Я ведь не слабачка, могу справиться с нервозностью. Тихо стучу и ожидаю ответа. Но его нет. По ту сторону теперь абсолютная тишина. Глубоко вдыхаю и резко распахиваю дверь. Адам стоит спиной ко мне в самом центре этого хаоса, перед разгромленным столом и тяжело дышит, сжимая окровавленные кулаки. Целым остался только небольшой диван и сам стол, собственно говоря. Остальное разбито, сломано и изувечено. Мой взгляд падает на разломанный ноутбук, его части валяются в разных частях кабинета.

Киллер молчит.

Я молчу.

Делаю осторожный шаг, стараюсь не наступить на стекло, но это практически невозможно. Маленькие острые пики, преодолевая носки и впиваются в ноги. Слегка морщусь из-за этого дискомфорта, но продолжаю идти. Возможно, я дура, но я чувствую, что нужна ему. Именно сейчас.

– Уходи. – произносит Киллер, по-прежнему не оборачиваясь ко мне.

Но я молча продвигаюсь вперед. Шаг за шагом. Я не знаю, что именно заставляет меня приближаться к разъярённому мужчине. Но я не могу оставить его один на один со своим гневом. Со своей болью.

Подхожу вплотную и подношу руку к его спине, но не касаюсь её. Может ему и не нужно утешение от меня? Но я всё-таки опускаю ладонь на его спину и чувствую, как под моими пальцами напрягаются мышцы. Тяжелый вздох Киллера разносится по кабинету:

– Я сказал, уходи.

– Почему? – спрашиваю я, но не потому, что хочу знать ответ. Если честно, то я не знаю почему спрашиваю. Почему нахожусь здесь.

– Можешь не задавать вопросы, а просто выйти?

– Ммм… нет.

Он медленно оборачивается ко мне, стекло жалобно скрипит под его ботинками. Убираю руку со спины мужчины и не знаю, чего можно от него ожидать. Я даже не знаю, чего ожидать от себя.

Теперь он стоит лицом ко мне, но его веки прикрыты. Я вижу, как дыхание Адама замедляется. Он старается взять под контроль свои эмоции. Это хороший знак. На мгновение это успокаивает и меня. Но потом он открывает глаза, и его взгляд заставляет меня отступить назад. Его глаза горят холодным пламенем. Так же, как у Тони, когда я увидела его в той комнате в мотеле. Я хочу сорваться с места и бежать, но не двигаюсь.

– Я сказал, уходи. – совершенно спокойно говорит Киллер.

– Что с твоими глазами?

– Ничего.

– Это неправда.

– Я не знаю. Такой ответ тебя удовлетворит?

– Только если это правда.

– Это правда.

Какое-то время мы молча смотрим друг на друга. Он словно гипнотизирует меня. Я просто физически не могу отвести от него взгляд. Появляется странное напряжение в воздухе, и я говорю:

– Ты найдешь выход.

– Я в это больше не верю.

– Почему?

Адам отводит от меня взгляд и осматривает комнату. Это длится минуту, не больше.

– Он сказал, что это сработает, что свидетель поможет избавиться от Бенджамина, и Лорел освободится. Но он такой же лжец, как и все. Я просто не понимаю смысл этого спектакля. И именно это больше всего меня злит.

Киллер замолкает. А я пытаюсь переварить эту информацию и спрашиваю:

– Кто такой "он"?

– Он – это Тобиас. Самый старый представитель Совета.

У меня перед глазами всплывает образ белого старика, который зачитывал приговор. И он ведь сказал, что их решение единогласное.

– Как он мог это знать?

– У него тоже видения. Но они касаются совершенно разных моментов, не так, как у меня. Он видит далеко вперед, но тоже не вмешивается, ведь после его попыток изменить ход событий произошло две войны, и люди практически истребили себя. – Адам делает паузу. – Он сказал мне ещё два года назад о том, что появится девушка – свидетель, и она поможет свергнуть Бенджамина.

– Может будет другой свидетель? Скорее всего я просто не та девушка.

– Нет. – Киллер отрицательно качает головой. На его губах появляется еле заметная, грустная улыбка. – Он описал тебя достаточно реалистично, и когда я увидел тебя во сне, то сразу же понял, что это именно ты.

– Прости, видимо я там что-то не то сказала. И…

– Не проси прощения за то, на что не могла повлиять.

Он обходит стол и открывает ящик. Достает оттуда бутылку какого-то алкоголя, скорее всего – это скотч, и жестом спрашивает у меня буду ли я.

– Нет. Я не пью.

– Ты работаешь в винном магазине и не пьешь? Почему?

– Не люблю терять контроль.

– Ясно. – открывает бутылку и делает глоток прямо из горла, опускает емкость на стол и поясняет. – Стаканы разбились.

Делает ещё один глоток, огибает стол, подходит к дивану и скидывает с него щепки и стекло, садится сам и говорит мне:

– Садись.

Без лишних слов подхожу к дивану и опускаюсь рядом с Адамом. Здесь слишком мало места для двоих. Я касаюсь своей ногой его. Я не нахожу слов, которые могу ему сказать в поддержку. Но это и не нужно, так как теперь вопросы решил задавать он. И это явно не то, о чем я бы хотела сейчас говорить:

– Зачем ты поцеловала меня в придорожном кафе? Отвлекающий маневр?

При упоминании об этом моменте меня тут же бросает в жар. Это так нелепо. Но я решаю сказать ему правду, несмотря на то, что поняла это только что:

– Отчасти.

– Хм. – делает очередной глоток и продолжает. – Это сработало.

– И не только для тебя.

Тишина.

Сейчас она так неуместна. Начинаю нервничать. Зачем я это сказала? Мысленно забираю свои слова назад, но это же мысленно. Если бы я могла вынуть их из его головы, а не из своей. Косо поглядываю на бутылку в его руках. Вот сейчас я бы не отказалась от глотка крепкого алкоголя.

– Что ты хотела этим сказать? – слишком тихо спрашивает он.

– Ничего. – слишком быстро отвечаю я.

– Ложь.

Отлично, хочет правды? Вот она, такая, какая есть:

– Только то, что я отвлекла не только тебя, но и себя. Хотя это определённо не входило в мои планы.

– Тебе понравилось. – это не вопрос, но я зачем-то говорю.

– И тебе.

– Бесспорно. Я не против повторить, но меня не интересуют отношения.

– У меня вообще-то, есть отношения.

И снова тишина. Боже! Зачем я развиваю эту тему? Напряжение между нами уже можно потрогать рукой. И это только от разговора. А что будет если…

– Рейчел?

То, как он сказал моё имя… В одном слове столько обещания и желания. Дыхание учащается, я на мгновение прикрываю глаза и спрашиваю:

– Что?

– Завтра всё закончится, и ты уедешь домой. – его голос… слишком тихо, слишком близко.

– Я знаю. – отвечаю я.

– Но есть сегодня. – произнося это, он носом касается моей щеки.

– Есть.

И только сейчас я открываю глаза и поворачиваюсь к нему. Его лицо буквально на расстоянии выдоха. Киллер отставляет бутылку и берет меня за руку:

– Иди сюда.

Он слегка тянет меня, но я и не думаю сопротивляться. Меня тянет к нему, и самое ужасное то, что я понимаю, насколько это глупо. Мы знакомы едва-едва, у меня есть парень, завтра мы разойдемся и больше не встретимся, но, несмотря на всё это, я иду на поводу у своих инстинктов и сажусь к нему на колени. Мы снова смотрим в глаза друг другу. Адам опускает взгляд на мои губы и говорит:

– Отвлеки меня снова.

По-прежнему смотря ему в глаза, подаюсь вперед и нежно касаюсь его губами. Но как только он начинает отвечать на поцелуй, мои глаза помимо воли закрываются, и я отдаюсь ощущениям. Чувствую его вкус, смешанный с бурбоном. Уж если и употреблять алкоголь, то только так. И никак иначе.

Адам медленно, но уверенно проводит руками по моим ногам. Начиная от колена, продолжает по бедрам и останавливается на ягодицах. Резко придвигает меня к себе, и поцелуй перестает быть нежным. Он становится голодным и жизненно необходимым. Одна его рука по-прежнему остается ниже талии, а вторую он запускает мне в волосы и сжимает их у самых корней. Я тоже решаюсь воспользоваться руками и запускаю их ему под рубашку, но она слишком узкая, это раздражает. Просто тяну её в разные стороны, и до меня доносится звук падающих пуговиц. И вот он – доступ к великолепному телу. Провожу руками по его торсу, и до меня доносится тихий рык Адама. Улыбаюсь сквозь поцелуй и чувствую ответную улыбку на его губах.

– Идем. – говорит он и легким движением ставит меня на ноги.

Я наступаю на осколок стекла и вскрикиваю, Киллер тут же поднимает меня на руки, выносит из кабинета и ставит на ноги. Слегка теряю равновесие, но руки Адама не отпустили меня, и это моё спасение.

– Сильно? – спрашивает он.

Что сильно? О, Боже, о чем это он? Как ответить?

– Эээ, не знаю. – заторможенно отвечаю я.

Ленивая ухмылка появляется на лице Адама, и это заставляет меня улыбнуться:

– Я про ногу.

– А, нет. Не сильно.

– Отлично. – он отворачивает меня от себя и направляет в свою спальню. Я была здесь ранее и совершенно не обратила внимания на обстановку, а сейчас и подавно. Мне вообще плевать, что находится вокруг меня. Могу думать только о том, что Адам идет за моей спиной. Останавливает меня и одним движением снимает объёмный свитер. Теперь я в джинсах и бюстгальтере черного цвета, но я не чувствую неловкости. Меня заполняет предвкушение. Киллер медленно стягивает одну лямку и целует место, где она находилась раньше. Это незатейливое движение заставляет меня сжать пальцы на ногах. Дыхание учащается. Он проделывает то же самое со второй. И это отправляет мурашки путешествовать по моему телу. Расстёгивает лифчик, и он летит на пол, так же, как и мои тормоза летят к чертям. Без какого-либо стеснения оборачиваюсь к нему, смотрю в голубые глаза, но он не смотрит в мои. Его взгляд находится намного ниже моих глаз. Протягиваю руки и стягиваю ранее расстегнутую рубашку. Отлично, от неё избавились. Адам молниеносно преодолевает и без того маленькое расстояние между нами. Опускает свои руки мне на талию и слегка подкидывает меня. Падаю голой спиной на прохладные простыни и не успеваю прийти в себя, как Киллер накрывает меня своим горячим телом. Очередной поцелуй. Более страстный, более нетерпеливый. Стон слетает с моих губ, когда он располагает свою ногу между моими и слегка надавливает на чувствительное место.

Тянусь руками к ремню на его джинсах, он делает то же самое. Адам скатывается с меня и в секунду скидывает свои штаны. А вот я запуталась, пальцы не слушаются, я даже не могу пуговицу расстегнуть. Но Киллер помогает мне, снимая вместе и джинсы, и черные стринги. Я голая. Он голый. Что может быть лучше?

Каждое его движение, каждое касание я принимаю, как необходимый для жизни кислород. Адам снова находится сверху и давление его тела – это то, что требуется мне в данный момент. Он сцепляет наши руки над головой и, не отрывая своего горящего взгляда от моих глаз, медленно, слишком медленно заполняет меня. Как только он входит полностью, мои губы приоткрываются, и протяжный выдох покидает меня.

Очередной поцелуй. Размеренные движения внутри меня становятся быстрее и быстрее, но за секунду до потери моего сознания Адам останавливается.

– Адам. – задыхаясь произношу я.

Он только ухмыляется и переворачивает нас так, что теперь он лежит на спине, а я сижу не нем сверху. Я незамедлительно начинаю движения, мне нужно освобождение. Я жажду его настолько сильно, что забываю делать вдохи. От того, что наклон изменился, ощущения становятся ярче. Адам крепко держит меня руками за бедра и помогает мне, потому что я не в силах сделать это сама. Но тут его правая рука покидает меня, я хочу возмутиться, но видя его взгляд, я понимаю, что он собирается сделать. Адам медленно протягивает руку и касается меня там. Одно касание. Всего одно, и моя спина выгибается назад, а крик удовольствия разносится по дому. Судороги эйфории сотрясают мое тело, но Адам не останавливается. И я чувствую, что он последовал за мой.

Обессиленно падаю ему на грудь и пытаюсь отдышаться. Боже. Такого у меня никогда не было. Но реальность обрушивается на меня, и я пытаюсь скатиться с Адама, но его руки смыкаются за моей спиной, и он говорит:

– Нет.

И я просто уснула. Настолько спокойно и умиротворённо. Возможно, завтра меня убьют или случится конец света. Но сегодня… это сегодня.

11. Презираю изменников

Адам.

Мои руки сжимают руль настолько сильно, словно я хочу его уничтожить. Нога до упора выжимает педаль газа. Спидометр уже показывает 230, но это не максимальная скорость. Мы только что покинули город. Город, который однажды станет моим. Но этого не произойдет, если я не докажу отцу, что достоин этого.

Девушка рядом кричит, но я не обращаю на это внимания. Я должен убедить отца, что способен сам избавляться от проблем. Я всё могу решить сам! Больше Бенджамин не будет сравнивать меня с "побочным", теперь он заметит именно МЕНЯ.

– Тони, остановись! Мы умрем! – истошно вопит Рейчел.

– Заткнись! – в ответ кричу я.

Она только отвлекает меня от дороги. Неужели не понимает, что из-за неё мы можем разбиться.

Это она во всем виновата, если бы не убежала из мотеля, мы бы всё исправили. Но нет же! Она сиганула так, что я не смог её поймать. Но не сейчас. Сейчас она полностью в моей власти. Это опьяняет. Дает чувство безграничного счастья и сильнейший всплеск адреналина.

– Тони! Адам видел это! Он сказал мне!

– Да заткнись уже!

Рейчел замолкает и начинает рыться в своей сумке. Что она делает? Бросаю взгляд на её лихорадочные движения и вижу, что девушка достала телефон и через мгновение начинает кричать в него:

– Адам, это происходит! Сейчас! Мы на сто третьем шоссе!

Выхватываю телефон и теряю управление. Машину заносит на обочину. Обледенелая дорога не дает мне выровнять автомобиль. Бросаю её телефон себе на ноги и хватаюсь двумя руками за руль. Боковым зрением вижу, как девушку швыряет из стороны в сторону. Хорошо, что она пристёгнута. С трудом, но я справляюсь с управлением. На секунду я подумал, что нам конец. Выруливаю на шоссе, открываю окно и выкидываю её телефон рядом со знаком "Река Фрэйзер".

Рейчел продолжает что-то кричать, но мне плевать! Она испортила мои отношения с отцом и за это должна страдать! Я придумал, как именно, но сначала мы должны добраться до места назначения.

Автомобиль несется на запредельной скорости, я различаю впереди мост. По самому центру стоит черная машина. Это Адам! Чертов ублюдок! Я просто протараню его, хотя нет, там есть место для объезда.

Но это не он…

Не его машина…

Время останавливается, и я вижу, словно в замедленной съемке… как ребенок выбегает на дорогу…

Жму на тормоз…

Машина ревет… Но слишком скользко… Слишком быстро…

Рейчел кидается на меня и выкручивает руль в сторону. Я выдыхаю. Мы объехали ребенка. Он цел.

Секунда…

Барьер…

Удар о него, но скорость слишком большая. Машина сносит ограждение, и мы отправляемся в полёт.

Крик Рейчел.

Удар.

Боль.

Темнота.

Открываю глаза и смотрю в потолок. Второй раз одно и то же видение. Это впервые. Оно абсолютно идентично тому, что я видел ранее. Думаю, это связано с тем, что это не только эмоции Тони, но и мои. Бред какой-то.

Смотрю на наручные часы 3:25. За окном темно, но в комнате нет, до сих пор горит ночник. Бросаю взгляд на Рейчел. Она спит лежа на боку лицом ко мне. Её дыхание ровное и спокойное. Протягиваю руку и убираю волосы с лица. Красивая. Даже слишком.

В голове всплывают образы. Они настолько яркие, что я хочу снова её разбудить. Нет. Не буду. Мы и так практически не спали. Не раз просыпались и начинали всё сначала.

Встаю с кровати и направляюсь в кабинет. Черт! От кабинета одно название. Возвращаюсь в комнату и тихо одеваюсь. Беру ключи от машины и еду улаживать дела. А их немало.

*************

Рейчел.

Проснулась я в восемь утра. Одна. Голая. В кровати Киллера. От воспоминаний о том, что мы делали в этой самой кровати, жар приливает к лицу. Встаю, собираю раскиданные вещи и отправляюсь в душ, который находится в "моей" комнате.

Стоя под струями теплой воды, я думаю о том, что переспав с Киллером я всё только усложнила. Не для него. Для себя. Мне стыдно перед Винсом, скажу ему правду сразу же, как только увижу. Презираю изменников. То есть презираю себя. Но это было выше моих сил. Мне кажется, что именно так и должно было произойти. Возможно, я ищу оправдание своему поступку. Но эта мысль немного успокаивает меня.

Пять минут назад я высушила волосы, но до сих пор стою перед зеркалом и разглядываю себя. Вроде всё та же Рейчел, но что-то изменилось. Что-то другое таится в моих глазах. Сожаление? Стыд? Боль? Я не понимаю. И только звук с первого этажа заставляет меня прекратить самобичевание. Всё уже сделано, пора перестать размышлять о прошлом и подумать о будущем.

Нервы дают о себе знать. Сегодня очень многое решится… очень многое закончится. Покидаю комнату и спускаюсь по ступеням, но замираю на середине лестницы. Адам стоит в центре гостиной с сумкой в руках и смотрит на меня. Он одет во всё черное: брюки, куртка, ботинки. Опускает сумку на пол:

– Привет. – спокойно говорит он.

Мне неловко. Я не знаю, как себя вести с ним сейчас. Почему после интимных моментов всё меняется? Видимо, такова человеческая натура. Стоит нам только подпустить кого-то слишком близко и всё, ты становишься уязвимым, беззащитным. Откидываю философию куда подальше, она мне сейчас явно не поможет, буду делать всё как всегда:

– Привет. Что в сумке?

– Да так, мелочи. Всё улажено. Тебя больше не подозревают. – обыденно произносит он.

– Что? Ты серьезно? Как ты это сделал? – я готова задать ещё как минимум десять вопросов, но ухмылка Киллера заставляет остановиться на трёх.

– Ты же не думаешь, что я расскажу тебе?

– Спасибо. – искренне говорю я.

– Не за что. Если ты готова, то я могу увезти тебя домой.

Ушат холодной воды так бы не отрезвил меня, как его слова. Я знала, что сегодня мы расстанемся, но не думала, что это произойдет так. Холодно и безразлично.

– Я готова. – произношу это и чувствую тяжесть на душе. Она такая огромная, что я не могу спокойно дышать.

– Отлично. – говорит Адам.

Разворачивается и направляется к двери. Секунду смотрю ему вслед и понимаю, что сейчас покатятся слезы. Вот идиотка! Рейчел, возьми себя в руки. Ты не маленькая девочка, взрослая женщина, а разыграла драму, словно вы прожили вместе десять лет, а не две недели. Проморгалась и вернулась в спальню. Схватила куртку и напялила её на ходу. Бросаю прощальный взгляд на дом и сажусь в машину. Ехать нам примерно три часа, я даже не знаю, о чем мы будем говорить. Наверное, просто молчать. Но молчание не длится долго, его нарушает Киллер:

– Открой бардачок.

Делаю, что сказано.

– Это телефон. В нем забит мой номер.

– Ты что предлагаешь мне позвонить тебе?

В ответ тишина, а после ответ:

– Нет… это на крайний случай. Если тебе что-то понадобится, то звони.

– Хорошо.

Опять погружаемся в молчание. Провожаю взглядом каждую машину, разглядываю номера. Но Киллер снова начинает говорить:

– Если ты увидишь Тони, то беги от него как можно быстрее и не садись к нему в машину, ни при каких обстоятельствах. – бросает на меня мимолётный взгляд. – Ты меня поняла?

– Да. – от его слов становится жутко, но я не могу не спросить. – Это касается твоего видения?

– Да.

Грудь сдавливает, становится трудно дышать:

– Я умру в муках?

– Ты не умрешь, если не сядешь к нему в машину.

– А Совет или Бенджамин? Они не попытаются меня убрать? Я же свидетель.

– Нет, Совет не считает нужным думать о таких мелких деталях, тем более они уверены, что моё видение сбудется. Бенджамин не будет к тебе лезть, так как сегодня у него был визитер от Совета.

– Ладно.

– Продолжай жить.

– Я постараюсь.

Снова тишина. Киллер включает какую-то радиостанцию, и медленная мелодия распространяется по салону. Мои мысли возвращаются к нашей связи, и я понимаю, что мы не предохранялись. Черт! Я себя так не веду. Даже с Винсом. Я не хочу детей и тем более болезней. Косо смотрю на Киллера, но не решаюсь спросить. Просто первым делом схожу в аптеку и приобрету нужные пилюли. И всё. Не будет у меня инопланетного ребенка.

Остальная часть пути прошла спокойно, я думала о том, что я скучаю по своим родным. Хочу обнять Джереми, выслушать нотации от Шерри. В какой-то момент я задремала, но когда открыла глаза, то поняла, что мы подъезжаем к моему дому. Мой взгляд падает на машину Винса. Чёрт! Ну почему он здесь? Я хочу побыть одна. Совсем одна.

– Приехали. – сообщает Адам.

– Да. – поворачиваюсь лицом к нему. – Спасибо.

– Прекращай меня благодарить. Возможно, я сломал тебе жизнь. Тяжело продолжать существовать с такими знаниями. Ты же понимаешь, что о Морах ты никому не можешь говорить? Иначе, они узнают. Так или иначе.

– Я не дура.

– Я так и не считаю. – он бросает взгляд мне за спину и говорит. – Твои кавалеры заждались.

Что? Кавалеры? Оборачиваюсь и вижу, что не только Винс приехал, недалеко от входа в дом стоит Джон. Они пока не увидели меня, но незаметно мне точно не проскочить. Возвращаю взгляд к Киллеру и с улыбкой говорю:

– Не ревнуй.

– Не обещаю. – тут же отвечает он и бросает взгляд на мои губы.

Ну зачем он это сказал? Зачем так смотрит? Я так хочу наклониться к нему и поцеловать. Скорее всего мы больше никогда не будем говорить, видеться и уж тем более целоваться. Но я этого не делаю, произношу тихое:

– Пока. – и покидаю салон автомобиля, с силой сжимая в руках телефон.

Тут же в мою сторону с разных краев парковки идут Джон и Винс. Направляюсь к Винсу, и он с улыбкой обнимает меня.

– Боже, Рейчел, ты как? – с волнением спрашивает он.

Но я не отвечаю, не могу. Мой взгляд провожает чёрный автомобиль, который медленно исчезает за поворотом.

– Рейч?

– А? Всё в порядке.

Тут подходит Джон и переводит взгляд с меня на Винса. Боже, как в моей жизни оказалось так много мужчин?

– Привет, Джон. Познакомьтесь. Винс – мой молодой человек, это Джон мой… спаситель.

Они пожимают друг другу руки. Винс расплывается в улыбке и спрашивает его:

– Это ты помог Рейчел? Как тебе удалось?

– Вообще-то… – начинает Джон, но я перебиваю его и почему-то лгу.

– Да, это он. Но не стоит задавать вопросов. Я хочу побыстрее всё забыть. Винс, у тебя есть ключи? Моя сумка потеряна.

– Да, вот держи.

Забираю ключи и смотрю по очереди на мужчин. И понимаю, что ни одного из них видеть не хочу. Стараюсь сделать до неприличия уставшее лицо и говорю:

– Я бы хотела побыть одна. Мне нужно связаться с Джереми и Шерри. Ещё нужно позвонить Дакоте. И вообще, мне надо собрать жизнь по кусочкам, прийти в себя.

Джон тут же прощается с нами и уходит. Но Винс… он пытается меня поддержать, и из-за этого я чувствую себя полной дрянью. С трудом избавляюсь от него и захожу в квартиру. Прислоняюсь спиной к двери и спускаюсь по ней вниз.

Разбитая, потерянная предательница, именно так я себя ощущаю.

12. Сегодня исключительный день

Рейчел.

Жизнь вошла в своё обычное русло. В тот же день, когда я вернулась домой, узнала в новостях, что страшное убийство девушки из мотеля "Моя Рози" раскрыто. И всё это благодаря нашему уважаемому мэру Бенджамину Аллену, он самолично нашел преступника, который позже сознался в содеянном. Конечно, этот преступник не Тони. Было бы глупо рассчитывать на справедливость. Но тем не менее, я рада тому, что с меня сняты обвинения. В этот же день меня посетила полиция, и детектив сообщил, что им предоставили авиабилеты на моё имя, по которым я якобы была за границей, и поэтому меня никто не мог найти. Они принесли мне извинения за ложные обвинения и удалились.

Две недели по всем каналам показывали фото молодого мужчины – преступника, которого я ранее никогда не видела. Я не знаю, как именно всего этого добился Киллер, но моя благодарность ему безгранична.

Так же в день моего возвращения приехали Джереми, Шерри, Винс и Дакота. Они решили, что мне нужна была вечеринка. Я улыбалась и делала вид, что веселюсь. На самом же деле меня терзали чувство вины и одиночество. Я была одинока среди самых близких мне людей. К тому же, я не могу смотреть в глаза Винсу, он раз десять пытался меня поцеловать, но я каждый раз находила предлог и избегала этого.

Первую неделю я вела себя как параноик, вглядывалась в каждый угол и искала там опасность… или Киллера. Могу сказать одно, голубоглазых блондинов я теперь обхожу за милю.

Уже прошёл месяц, а я до сих пор жива. Я этому рада, но меня ни на один день не отпускала грусть. Она теперь мой постоянный спутник. Сегодня Винс предложил сходить в ресторан, и я согласилась. Мой изначальный план под названием "Рассказать Винсу правду" полетел к чертям. После моего возвращения он стал очень внимательным и обходительным. И от этого становится только хуже. Но сегодня я скажу ему, пусть он знает какой я человек, и что за поступок совершила.

А пока я на работе. Очередная поставка вина застала меня врасплох. Я знала, что у нас разгрузка сегодня, но просто забыла. Стала рассеянной и невнимательной. Мысли постоянно находятся в другом месте. Коди уже разбил две бутылки, но я ему даже слова не сказала по этому поводу. Мне всё безразлично. Киллер сказал: "Продолжай жить", боюсь это невозможно. Существовать, да. Жить… не уверена. Пока это у меня не особо получается, но я постараюсь. И начало этому положит разговор с Винсом.

Вернулась домой, приняла душ и переоделась. Покинула квартиру в семь вечера, до ресторана ещё тридцать минут. Успею. Но стоило мне подойти к моей машине, зазвонил телефон. Смотрю на дисплей: "Джон". Да, у меня теперь есть его номер. За этот месяц он позвонил мне раз пять. Приглашал где-нибудь перекусить, но я отказывалась, ссылаясь на всякую ерунду.

– Алло. – отвечаю я.

– Привет. Далеко собралась?

Оглядываюсь по сторонам, но никого не вижу. Из трубки раздается тихий смех:

– Я в кафе через дорогу, увидел тебя из окна.

Машу рукой в сторону кафе, но его по-прежнему не наблюдаю.

– Может зайдешь? Я тут с отцом встречаюсь. Он спрашивал о тебе.

Мне уже неловко отказывать ему, ведь в своё время именно он пытался спасти меня, совершенно незнакомого человека. И в знак благодарности я схожу с ним куда-нибудь, но не сейчас.

– Прости. Не могу. Давай в следующий раз. Папе привет и огромное спасибо от меня.

– Хорошо. Пока.

– Пока.

Убираю телефон в сумку, забираюсь в машину и быстро захлопываю дверь. На улице уже достаточно холодно. Частенько стал пролетать снег. Но, несмотря на это, новогоднего настроения нет. Завожу машину и дышу на руки, пытаясь их согреть.

Еду по городу и снова делаю это. Выискиваю взглядом машину Киллера. Нужно прекращать страдать этой фигней. Но я всегда ношу с собой его телефон. Я купила новый и восстановила старый номер, но этот не могу выкинуть. Несколько раз особенно по вечерам я беру его телефон в руки и гипнотизирую единственный номер, который в нем записан. Но не решаюсь позвонить.

Ему это не нужно.

Мне тоже.

Подъезжаю к ресторану и паркуюсь на единственном свободном месте. Покидаю теплый салон автомобиля. Быстрым шагом преодолеваю расстояние до ресторана и вхожу внутрь. Раньше мы с Винсом часто ходили по таким заведениям, но после моего возвращения – это впервые. И скорее всего в последний раз. На входе в большой зал отдала верхнюю одежду и назвала имя Винса, девушка с приклеенной улыбкой проводила меня к столу, за которым уже сидит мой "кавалер". При виде меня он поднимается с места, и я вижу, что он одет в строгий черный костюм.

Он никогда так не одевался. Сажусь и вижу, что в бокалах уже налито шампанское. Хмурю брови и говорю:

– Ты же знаешь, я не пью. И я за рулем.

– Сегодня исключительный день. – произнося эти слова, Винс достает из кармана брюк темно-синюю бархатную коробочку и тут же опускается на одно колено…

Что, простите, происходит?

Нет! Нет! Нет!

Не может быть! Я попала в дурной сон. Камень тянет меня на дно в самое пекло ада. Тем временем Винс что-то говорит. Это я понимаю по движению его губ. Сбрасываю оцепенение и пытаюсь понять смысл его слов:

– Рейчел, после проведенного времени вдали от тебя я понял, что ты мне безумно дорога. И я хочу прожить с тобой всю свою жизнь…

– Винс… остановись. – шепчу я.

– Ты стала для меня единственной…

– Винс, прекрати. – в мольбе прошу я, но он продолжает. Бросаю взгляд на полный зал людей и понимаю, что мы привлекли всеобщее внимание. Чёрт!

– И я буду самым счастливым из мужчин, если ты скажешь мне "да".

Окидываю взглядом зал и вижу, что все улыбаются и наслаждаются представлением. А я готова разрыдаться. Ведь я не могу сказать ему "да".

– Винс, давай поговорим.

– Скажи ответ. – с улыбкой говорит он.

– Нет. – одними губами произношу я.

Улыбка Винса тут же исчезает, словно её никогда и не было. По залу разносятся удивленные вздохи, а после волной пробегает шёпот посторонних мне людей. Но мне плевать на них. Я смотрю только на мужчину, который сейчас передо мной. Он до сих пор стоит на одном колене и с неверием разглядывает меня.

– Винс, прошу, встань.

Он встает и садится на своё место.

– Рейчел, если тебе нужно время подумать…

– Прости. Мой ответ не изменится.

– Почему?

Боже, как больно смотреть на его растерянное лицо. Тянуть я больше не могу. Это нужно сделать быстро, словно пластырь сорвать с раны. Ведь чем дольше тянешь, тем больнее. Собираю всю свою храбрость и говорю:

– Я изменила тебе. – по залу проносится очередная волна шушуканий. Перевожу на людей взгляд и говорю как можно громче. – Займитесь лучше своей жизнью!

Винс молча крутит в руках бархатистую коробочку и не смотрит на меня. Я не знаю, куда себя деть. Мне так стыдно, но если быть честной с самой собой, то мне стало немного легче. Теперь я хотя бы не лгунья. Винс опустошает бокал шампанского и наконец-то смотрит на меня. Даже если сейчас он меня возненавидит, я пойму. Сама себя ненавижу.

– Кто он? Джон? – слишком спокойно спрашивает он.

– Нет.

– Тогда кто?

– Ты его никогда не видел.

Замолкаем. Я надеюсь, что это скоро закончится, и мы просто разойдемся, как взрослые люди.

– И как долго это продолжается?

– Ничего не продолжается.

Он снова замолкает и берет мой бокал шампанского, выпивает и ставит обратно на стол.

– Мы взрослые люди… каждый способен на ошибку. – неуверенно подбирает слова Винс.

– Ты мне изменял?

– Нет.

– А я, да. Прости, но думаю, нам не стоит больше встречаться.

– Моё предложение в силе.

Этими словами он ошарашил меня. Как такое возможно?

– Что? – тупо переспрашиваю я, несмотря на то, что расслышала каждое его слово.

– Я по-прежнему хочу, чтобы ты стала моей женой. – уже уверенно говорит он. – Если ты думаешь, что твой проступок может изменить моё отношение к тебе, то ты заблуждаешься.

– Нет. – говорю это и понимаю, что это единственный возможный ответ. – Винс, так не должно быть.

– Как?

– Я сказала тебе об измене. Понимаешь? Это невозможно простить. А если ты прощаешь меня… тем более так просто, значит, это не любовь. Это привычка, зависимость… да что угодно, но определённо не любовь. Прости.

Начинаю вставать, но он ловит меня за руку и сильно сдавливает кисть. Сажусь обратно, пытаюсь отнять руку у него, но не получается. Винс прищурил глаза и цедит сквозь зубы:

– Чего ты хочешь? Чтобы я сказал какая ты дрянь? Как я тебя ненавижу? Этого ты от меня не дождешься. Я скажу тебе одно! Мне жаль тебя! Ведь ты так и останешься одна, никому ненужная… шлюха!

Отпускает мою руку, и я тут же встаю и говорю:

– Пока, Винс.

– Катись в ад, сука.

Покидаю ресторан с чувством удовлетворённости. Я сказала ему правду, больше это меня не тяготит. Да, он оскорбил меня, но я заслужила куда больше негативных слов. Я уверена, он будет счастлив. И я точно не тот человек, который поможет ему в этом.

Подъезжаю к своей квартире, быстрыми перебежками добираюсь до дома. Ветер усилился и пробирается под плащ, посылая ледяные мурашки по телу. Брр. Вставляю ключ и открываю дверь. Переступаю порог и тянусь к выключателю, но поскальзываюсь на чем-то и падаю на пол. Вокруг всё мокро. Вода. Чёрт! Встаю на ноги, включаю свет…

Воздух вышибает из легких.

Я снова попала в мир ужаса и хаоса.

Мой крик разносится по квартире.

Боже, тошнота подкатывает к горлу.

Кругом кровь, я вся в крови… руки, пальто.

Мой диван… на нем лежит тело…

Нет! Это не правда!

Это сон!

Из шокового состояния меня выводит звук из ванной…

Я здесь не одна…

Мне конец.

13. Сделка с дьяволом

Адам.

Как только я увез Рейчел, сразу же поехал к Бенджамину. Прискорбно то, что я вернулся туда, откуда всё началось. Три года свободы от Аллена, и вот теперь я снова его верный пёс. Для того, чтобы с девушки сняли обвинения, мне пришлось пойти на сделку с "дьяволом". К сожалению, без его участия это дело бы не замяли. Мэр просто выбрал первого попавшегося человека, который работает на него и приказал сознаться в том, чего он не совершал. А его люди знают, что случится, если ослушаться приказа самого Бенджамина Аллена.

Рейчел даже не представляет, насколько была близка к истине, когда впервые назвала меня Киллером. Я долгие годы выполнял грязную работу Бенджамина. Для меня до сих пор остаётся тайной, как именно он это делает, но Совет ничего не подозревает о его делах. О горах трупов, что оставались после меня.

Бенджамин выполнил свою часть сделки, теперь настал мой черед. Вхожу в особняк, там меня уже встречает девушка Мор и провожает в кабинет, где за огромным дубовым столом сидит старший Аллен. Он как и прежде не говорит лишних слов, а сразу приступает к делу:

– Вот список тех, кто не должен дожить до следующего месяца. Мне достоверно известно, что двое из них сейчас в Мексике, остальных сам найдешь.

Беру папку и разворачиваюсь, но голос Бенджамина заставляет меня остановится, не дойдя до двери:

– С Тони я поговорил, завтра он уедет из города и вернется только через полгода.

– Это в твоих же интересах. – говорю ему я.

– Не будь таким самонадеянным. Это в НАШИХ интересах.

Конечно, в наших. Ведь если Тони нанесет какой-то вред Рейчел, то договор аннулируется, и я больше не буду работать на Бенджамина. А по условиям нашей сделки, это должно длиться целый год.

Свобода Рейчел – моё заточение.

– Где Лорел? – не знаю почему, но чаще всего я называю её по имени.

– В комнате. Можешь её навестить. Я не против.

Я удивлен, что он не возражает. В основном Бенджамин не дает ей видеться со мной, это своего рода продолжение её пыток. Покидаю кабинет и иду в спальню. Лорел в домашнем халате с распущенными белыми волосами сидит у окна в уютном кресле-качалке и смотрит на улицу.

– Привет. – говорю я.

Но она не слышит меня. Я понимаю, куда она смотрит. После того, как Бенджамин узнал об измене супруги, он убил моего отца и закопал его тело в саду напротив окна их спальни. Это не могила, нет, просто небольшой бугорок земли, на который Лорел смотрит изо дня в день в течении тридцати двух лет.

– Мама. – тихо зову её снова, но она опять не реагирует.

Подхожу к ней, целую в макушку и после этого покидаю спальню. Как же я ненавижу Бенджамина Аллена, он уничтожил её, растоптал и продолжает это делать по сей день.

Припарковавшись на своём участке, я был удивлен, увидев старика Тобиаса на пороге моего дома. Он стоял без охраны или свиты. Если не знать, что он один из сильнейших существ на этой планете, то вы просто наблюдаете, как с ноги на ногу под прохладой переступает одинокий старик.

Последний раз один из Совета покидал остров в 1941 и это плохо закончилось, погибли сотни тысяч людей и Моров. Они попытались изменить ход событий, но сделали только хуже. И их ошибки, да, собственно говоря, и мои тоже, не дают мне возможности открыть Рейчел полную правду о видении. Это всегда приводит к ужасающим последствиям. Я её предупредил, сделал так, чтобы Тони не было в городе всю зиму. Ведь в видении я наблюдал холод, гололёд и замерзшую реку, в которую на полной скорости летит машина.

Подхожу к старику и спрашиваю:

– Чем обязан такой чести?

Он молча подает мне небольшую коробку и отвечает:

– После моей смерти ты должен это открыть… но не раньше.

Я просто смотрю на Тобиаса и удивляюсь его наглости. Он солгал мне и думает, что я стану делать то, что он скажет?

– В наказание вы отстранили меня от служения Совету. С чего ты решил, что я буду делать то, что ты говоришь? – а они ведь действительно считают, что для таких как мы, "побочных" детей, служение Совету – это высшая награда, а отлучение от них – это наказание, хуже которого не придумать. Ну не идиоты ли?

– Потому что так случится. – спокойно отвечает Тобиас.

– Ты уже один раз мне солгал. Как я должен поверить, что сейчас это не очередной обман?

– Я не лгал.

– Ты сказал, что свидетельница поможет, и я освобожу Лорел. – я начинаю злиться, но уверен, что со стороны это не заметно.

– Да. Так и есть.

– Но этого не произошло.

– Я тебе не говорил, что это произойдет из-за собрания. Ты, как никто другой понимаешь, что я не могу сказать тебе всего, что я вижу. Могу выдавать только маленькие крохи, которые приведут механизм к действию.

– И как мне поможет свидетель, которому суждено умереть?

– Это ты выяснишь позже. Я не могу сказать. – он замолкает и смотрит на коробку. – Но здесь ты найдешь куда больше ответов, чем предполагаешь.

Снова протягивает коробку, и я беру её. Дело не в том, что я поверил его словам. Вовсе нет. Мне нужно, чтобы он как можно быстрее убрался в свою конуру и не мешал мне выполнять мою работу. В списке тринадцать имен, а мне ещё нужно найти этих людей и Моров.

– Только после смерти. – повторяет старик.

– Я понял.

– Я тебе не враг.

– Что-то ещё? У меня дела.

– Нет, я сказал всё, что хотел.

Вхожу в дом и оставляю старика на пороге. Чёртовы Моры с их законами. В наказание меня отстранили от служения им. Эти напыщенные идиоты действительно считают это наказанием, я же считаю это свободой. Осталось выполнить обещание Бенджамину и всё.

В голове всплывает образ мамы, сидящей в кресле и смотрящей вдаль. Вот кто никогда не был свободен, всю свою жизнь она проводит в заточении наедине с тираном. Но я найду решение, я должен её спасти.

Первую неделю я собирал информацию по списку, который дал мне Аллен. В нем трое людей и десять Моров. И каждого из них я должен отправить на тот свет. Возможно, это хорошие люди, которые помогают сиротам и старикам. Но есть вероятность того, что это конченные ублюдки. Так или иначе, я должен выполнить работу. Эти личности находятся в разных частях мира, и первым делом я отправляюсь в Мексику. Там хотя бы тепло.

Единственный пункт уговора, который был принципиально важен для Бенджамина, что последний в списке должен страдать. Как именно, он не уточнил, сказал, что решать мне. И попросил сказать перед его смертью фразу: "Бенджамин Аллен не прощает". Не понимаю смысла в этом, если человек умрет через минуту, знание того по чьей указке будешь убит. Это ведь ничего не изменит. Но когда я узнал, что это Мор, а не человек, то сразу понял, таким образом Аллен передает послание семье Мора, которого я убью. Видение покажет им последние моменты жизни и естественно "привет" от Бенджамина безошибочно дойдет до адресата.

Прошло три недели. Я исколесил одну четвертую мира и выполнил девяносто процентов заказа. Осталось две мишени, сейчас я наблюдаю за одним из них. Это Мор, который живет обычной жизнью, у него есть жена и в данный момент они выходят из дома. Провожаю пару взглядом, как только они заходят за угол, я покидаю салон автомобиля, который взял на прокат и иду в сторону их жилья. Отмычкой вскрываю замок входной двери и попадаю в маленький, но уютный домик. Интересно, чем же ты не угодил Бенджамину? Исследую помещение, но ничего подозрительного не нахожу. Останавливаюсь у кровати и смотрю на тумбочку, которая находится с левой стороны. На ней стоит старое фото в рамке, я не знаю, насколько именно старое, но оно черно-белое и его настолько часто складывали пополам, что сейчас середину фото разрезает линия. На ней изображена счастливая семья Моров: мама, папа и двое детей, которым не больше семи-восьми лет. Скорее всего они давно уже выросли и выглядят ровесниками своих родителей. Внутри тумбочки лежит обычный глок. Прохожу по дому и проверяю каждый закуток, не люблю сюрпризов. Чем больше информации, тем меньше вероятность потерь с моей стороны. Покидаю дом и возвращаюсь в машину. Мне нужно, чтобы он остался один. Женщину я трогать не собираюсь. Но не из-за доброты душевной. Её просто нет в списке.

В двадцать два года, когда я только начинал выполнять заказы Аллена меня терзали чувство вины и опустошение, но со временем это стало неважно. Возможно, я ужасная личность, но ничего изменить уже не могу. Да и не собираюсь. Бенджамин сделал из меня машину для убийств, которая не способна на сострадание к своим жертвам.

Пара Моров приклеены друг к другу. Все четыре дня, что я за ними следил они не отходили друг от друга ни на шаг. Они даже работают в одном и том же месте. Но сегодня, у супруги какая-то встреча с "подругами" людьми, если верить их графику, который я видел ранее на холодильнике, такие встречи проходят два раза в неделю. И сегодня именно такой день.

Наступил вечер. Женщина покидает дом, и там остается только моя мишень. Жду пять минут, чтобы женщина ушла как можно дальше. Натягиваю кожаные перчатки, беру пистолет с глушителем и прячу его под куртку. Покидаю машину и иду к дому. Уже знакомым способом открываю дверь и вхожу внутрь. Из спальни до меня доносится голос мужчины:

– Милая? – не угадал. – Ты что-то забыла?

Он чувствует энергию крови Мора, но она не принадлежит его супруге. Я направляюсь в комнату и меня встречает счастливый Мор, но как только он понимает, кто я такой, то тут же бросается в сторону тумбочки. Я знаю, что там находится пистолет. Целюсь и стреляю ему в руку, это больно, но скоро заживет, так как пуля прошла навылет.

Мор сыплет проклятиями. А я думаю, почему выстрел не произошел в голову? Зачем стрелять в руку? И тут же понимаю, что сейчас я сделаю то, чего никогда не делал, задаю вопрос:

– За что Бенджамин Аллен хочет твоей смерти?

– Что? Кто это? Я не знаю, о чем ты говоришь. Мы мирно живем, никого не обижаем. – он говорит настолько искренне, что я на секунду задумываюсь, может спрятать его? Не убивать?

Но в следующее мгновение я откидываю эту мысль, Мор стремительно открывает тумбочку, достает пистолет и направляет на меня. Но не успевает нажать на курок, вместо этого он валится на пол с новообретенным отверстием в центре лба. Лучшее оружие, чтобы убить Мора – это пистолет. Пуля остается внутри и организм тратит всю энергию на то, чтобы заживить это место, но встречает преграду раз за разом. И в итоге Мор умирает навсегда. С людьми в этом плане проще, они умираю от всего, им только повод дай.

Возвращаюсь в машину и еду в отель, сейчас мне нужен сон, а завтра вылет в другую страну. Последняя моя жертва прячется в Китае, но я и там его найду и передам слова Аллена старшего.

По прилёту в Пекин я даже не стал заселяться в номер, сразу направился по адресу, который для меня, как всегда, раздобыла Серена. Но не успел я дойти до нужной улицы трущоб старого Пекина, как зазвонил мой телефон. Достаю трубку и вижу имя Рейчел на дисплее. Она месяц не звонила, но сейчас что-то явно произошло.

– Слушаю. – сразу отвечаю я.

В трубке истерический плач. Что, твою мать, случилось? Она же не плачет.

– Рейчел, что случилось? – спрашиваю и понимаю, мне не безразлично, что с ней происходит. И я хочу уничтожить каждого, кто доводит её до такого состояния.

– Тут кровь! Море крови! Он убил её… в моей квартире… Адам, он убил Дакоту. Наверное, думал, что это я. Я не знаю…

– Так, успокойся.

– Он ещё там. Я слышала звук, Тони ещё там.

– Ты сейчас где?

– В машине. Я всё замарала в крови. Я упала в лужу крови и замаралась. А потом замарала машину… Я не знаю, что делать.

– Послушай меня. Дыши. Давай, вдох – выдох.

Слышу, что девушка пытается сделать, как я говорю, но из неё вырываются судорожные выдохи, которые ещё больше загоняют её в панику. Начинаю спокойно говорить.

– Ты вызывала полицию?

– Н-нет. Я тебе позвонила… почему-то.

– Хорошо. Ты уверена, что Дакота мертва?

– Да! Он разбил её голову как орех! Адам, там… там…

– Так, оставайся в машине и вызови полицию и скорую. Сейчас к тебе приедет мой человек.

– Не ты? – её голос настолько тих, что будь я рядом… но меня там нет.

– Прости, я не могу. Оставайся в машине. Если увидишь, что он выходит из квартиры, тут же уезжай. Поняла меня?

– Да.

– Отлично. Жди.

Кладу трубку и отправляю смс человеку, который поможет ей. А меня ждёт работа, которую кроме меня никто не сделает. Сегодня последний день месяца. Значит завтра этот Мор уже не должен жить. Прибавляю скорости и звоню Бенджамину:

– Да. Всё улажено?

– Нет. Какого хрена Тони в городе? Ты сказал, что отослал его!

В трубке повисает тишина. После до меня доносится тяжелый вздох Бенджамина и его ответ:

– Я разберусь.

– Если он тронет Рейчел, я самолично откручу ему голову!

– Я сказал, всё улажу! – повышает голос старший Аллен.

Нажимаю отбой и вот я перед нужными трущобами, без промедления открываю дверь, которая висит на одной петле и вхожу внутрь, но меня отвлекают мысли о девушке. Как она? В панике, одна. Чёрт! Нужно собраться. Я должен быстро закончить работу и вернуться домой.

Сейчас я оказался в небольшой комнате, которая завешана с потолка до самого пола каким-то тряпьём, но не это привлекает моё внимание. Я вижу высокого блондина Мора, который выделяется на фоне низких черноволосых китайцев. Они расселись прямо на полу и рассматривают какую-то карту. Мор кивком головы показывает, что им пора уйти и поднимается на ноги. Китайцы разбегаются в разные стороны. У меня нет времени для долгих пыток, как просил Бенджамин. Но боль я ему доставлю. Достаю пистолет и в эту же секунду стреляю в коленные чашечки. Выстрел, второй, и Мор с криком боли оседает на пол. Подхожу к нему ближе, наклоняюсь и говорю:

– Бенджамин Аллен не прощает.

Глаза Мора расширяются, и он истошно кричит:

– Но мы это делаем только для блага таких как мы! Он должен это понять!

– Мне плевать.

Целюсь ему в живот, но не успеваю нажать на курок, как Мор резко выкидывает руку вперед, и я наблюдаю, как в меня летит металлическая звездочка. Уворачиваюсь, но она задевает щёку и оставляет после себя огненный след. Ублюдок. Стреляю, и очередной крик блондина разносится по трущобам. Если хочешь причинить наибольший урон, то нужно стрелять в живот – это адски больно. Знаю по себе, дважды ловил пулю в живот.

Мор зажимает руками дыру на животе и плюясь кровью говорит:

– Конец не только мне.

Чёрт! Прикасаюсь рукой в перчатке к царапине на щеке и понимаю, о чем он говорит.

Природа сыграла злую шутку, или же это просто баланс сил. Внушение Моров не действует на "побочных", но в свою очередь их кровь является ядом для нас. Чувствую, как перед глазами все начинает плыть. Достаю телефон и набираю Бенджамина, в эту же секунду до меня доносится его голос:

– Всё уладил?

Бросаю взгляд на Мора, который уже не дышит и говорю:

– Да.

– Отлично.

– У нас проблема.

– Какая?

– Он поцарапал меня. В рану попала его кровь, он смазал ею оружие.

– Где ты сейчас?

– В Пекине, отследи по телефону…

Это последняя фраза, произнесённая мной. Единственное противоядие – это "чистая кровь" Мора, а такую днём с огнём не сыщешь. Но у Бенджамина Аллена есть всё.

14. Серена и Пончик

Рейчел.

Сижу в машине и пытаюсь себя успокоить, но из этого ничего не выходит. Картина, которую я увидела, будет преследовать меня всю мою жизнь. Дакота. Боже, это настолько ужасно. Её руки и ноги лежали под неестественным углом, вокруг огромная лужа крови, а голова… от неё ничего не осталось. Её словно раздавили. Такая сила может быть только у Мора. Тошнота подкатывает к горлу. Нажимаю на кнопку и буквально на сантиметр открываю окно.

Вдох, выдох.

Я сделала так, как сказал Киллер, вызвала полицию и скорую. Не могу оторвать взгляда от двери моей квартиры. Я уверена, что сейчас оттуда выскочит Тони и убьет меня так же, как сделал это с Дакотой. О, Боже, Дакота! Её больше нет! И всё это из-за меня. Если бы я не поехала в тот мотель, ничего бы не произошло.

Так, Рейчел.

Дыши.

Возьми себя в руки.

Руки, они все в крови! Я измазала весь салон машины. Где эта чертова полиция? Мысли калейдоскопом сменяют одна другую, так и с ума сойти недолго.

Стук в окно моей машины заставляет меня вскрикнуть и схватиться за сердце. По ту сторону стоит девушка среднего роста, из-под объёмной шапки выбились пряди светлых волос, её карие глаза прячутся за огромными очками-линзами. Она мило улыбается и рукой показывает мне опустить стекло ещё ниже. Кто это?

Нажимаю на кнопку, и стекло опускается примерно на десять сантиметров. Девушка переступает с ноги на ногу и быстро тараторит:

– Рейчел, привет. Я Серена, меня прислал Адам Уокер.

Что? Я готова была увидеть кого угодно, но не миниатюрную девушку с плохим зрением.

– Как я пойму, что ты от него? – словно параноик спрашиваю я.

Девушка хмурит брови и ежится от прохладного ветра:

– Эээ, ну я могу многое рассказать о тебе.

– Например?

И тут её прорывает, слишком быстро она начинает говорить:

– Рост метр шестьдесят два сантиметра, размер ноги – тридцать шесть. Родилась в этом городе в тысяча девятьсот девяносто пятом году, есть младший брат Джереми. Твоя страховая компания…

– Так, стоп. Ты этим доказываешь, что ты…многое обо мне знаешь, но…

– Всё это я узнала в ночь, когда Адам прислал мне фото твоего водительского удостоверения. Тогда же тебя обвинили в убийстве, которое ты скорее всего не совершала. После я следила за вашим маршрутом по датчику в машине Адама…

– Хорошо. Хорошо, я поняла.

Девушка замолкает и смотрит на меня печальным взглядом, или он только кажется таковым, потому что её очки всё искажают, и сейчас на меня смотрит мультяшный персонаж с огромными глазами и красным носом:

– Он бы пришел сам, правда. Но его сейчас нет в городе, он уехал по работе, прости, но тебе придётся терпеть меня. – переводит взгляд на телефон. – Три минуты.

– Почему три? – растерянно спрашиваю я.

– Полиция подъедет через три минуты, через пять – скорая.

– Откуда ты это знаешь?

– Оу, ну я как бы. – склоняется ближе к окну и переходит на заговорщический шёпот. – Лучший хакер на этом полушарии.

Её улыбка становится такой огромной. Видно, что она горда собой. Возможно, это ошибка, но я верю ей.

– Садись. – говорю я.

– Думала, не предложишь.

Девушка быстро обегает машину и забирается на пассажирское сидение. Снимает запотевшие очки и протирает их варежкой, надевает свои линзы обратно и поворачивается ко мне. Я вижу, как её глаза распахиваются при виде крови, которая окружает меня:

– Ты что, убила человека? Ой. Нет. Не говори мне, иначе я буду соучастницей, а мне нельзя в тюрьму… у меня собака.

– Я никого не убивала, но в моей квартире труп и скорее всего убийца.

– Что? Серьезно? Ужас какой. – молчит и покусывает нижнюю губу. – А это… точно не ты убила?

– Точно. – отвечаю я, и задаю вопрос, который интересует меня. – Почему Киллер прислал тебя?

– Кто? Киллер? – переспрашивает Серена.

Я мысленно ругаю себя и исправляюсь:

– Адам. Это так, наша с ним шутка.

– Ну он сказал, чтобы я была рядом, пока он не вернется.

Разглядываю девушку и понимаю, что она невероятно красивая, несмотря на её нелепый внешний вид в виде огромных очков и необъятной одежды. Открываю рот, чтобы спросить, откуда она знает Адама, но вой сирены привлекает моё внимание. Полиция на месте. Молча выхожу из машины и встречаю полицейского. Указываю на свою квартиру, и двое вооруженных людей быстро пробираются внутрь. Чувствую, как сердце начинает разгоняться. А что, если он и их убьет? Столько крови на своих руках я не переживу. Девушка полицейский подходит ко мне и берет показания. Рассказываю ей всё, не считая звонка Киллеру, она внимательно выслушивает меня и делает какие-то пометки в блокноте. Её рация пищит:

– Чисто.

Я тут же задаю ей вопрос:

– Что означает "чисто"?

– Это означает, что живых в помещении нет.

Немного позже мне объяснят, что на время следствия я не могу жить в своей квартире. Обвинений мне не выдвигают, но рекомендуют не покидать город. Я дала им координаты Винса, он – моё алиби. На момент убийства я была с ним в ресторане. Слушая это, я наблюдала, как мою квартиру обклеивают желтой лентой и спустя тридцать минут выносят тело, накрытое простыней. Личность жертвы пока не установлена, но я уверена, что это Дакота. Мне сообщили, что завтра состоится опознание, и я должна присутствовать. После вскрытия будет известна причина смерти. Будто сейчас не понятно, что она умерла от того, что её голову размазали по полу моей гостиной. Сейчас же Серена тянет меня за руку и предлагает пожить пока у неё.

– Я не могу тебя так обременять. Я поеду к брату. – отвечаю я на её предложение.

– Ты же понимаешь, что я поеду с тобой? – совершенно серьезно говорит Серена.

– К моему брату?

– Куда угодно. Адам сказал быть рядом, и я буду рядом.

– Ты ему настолько предана?

– Да. – тут же отвечает она.

– Хорошо, поехали к тебе.

– Моя машина стоит у кафе. Идем, только можно тебя попросить снять пальто? А то химчистка дорого стоит, а у меня не так много денег…

– Хорошо, я тебя поняла. – перебиваю её. Мне кажется, если Серену не тормозить, она сутками сможет разговаривать и при этом ни разу не повториться во фразах, и не запнуться.

Подходим к её машине, прежде чем сесть внутрь, выполняю просьбу девушки. Вижу рядом с кафе урну, вытаскиваю из карманов ключи, телефон и выкидываю дорогое пальто.

Большую часть дороги мы молчим, но я замечаю осторожные взгляды, которые бросает в мою сторону Серена. Я не выдерживаю и прикрыв глаза говорю:

– Выкладывай.

– Я тут просто думаю, зачем Адам отправил меня к тебе? Знаешь, за всё время, что я работаю на него – это первая просьба, которая не касается хакерства. Вот мне и интересно, вы что, пара? Ну типа встречаетесь? Или ты родственница его? Или подруга? Или…

– Мы просто знакомые.

– Ага.

– А вы кем приходитесь друг другу? – в ответ интересуюсь я.

– Ой, ну тут нет никакой тайны. Я работаю в его фирме.

– В какой ещё фирме?

Она бросает на меня странный взгляд и снова смотрит на дорогу.

– Ты вообще что-то о нем знаешь? У него и его друга фирма… как бы тебе объяснить… мы предотвращаем хакерские нападения на широко известные всем фирмы. Большего говорить не буду, ты всё равно ничего не поймешь.

– И ты в свободное от работы время взламываешь для Адама всевозможные базы данных?

– Нет, ты что – это было бы незаконно. – говоря это, она улыбается так, словно выиграла в лотерею.

Больше не хочу разговаривать и по-прежнему с закрытыми глазами отворачиваюсь в сторону бокового окна. Мерное укачивание машины и тишина способствуют моему погружению в сон. Как можно думать о сне в такой ужасной ситуации? Открываю глаза и понимаю, мы подъезжаем к небольшому домику, и Серена искренне говорит:

– Добро пожаловать. – выходит на улицу и машет мне рукой.

Следую за ней, и мы оказываемся в уютном одноэтажном домике. Но стоит мне переступить порог её обители, как на меня тут же выпрыгивает огромный хаски и чуть не сбивает с ног. Делаю шаг назад, чтобы не потерять равновесие хватаюсь рукой за дверной косяк. Но пёс не прекращает попыток уронить меня на пол.

– Пончик, стоять. – со смехом в голосе говорит Серена, и пёс как по команде замирает на месте. Но его ноги семенят по полу, и я понимаю, что ему безумно хочется завалить меня на пол и, возможно, облизать.

– Пончик?

– Ну да, он просто пончики любит, а так его зовут Граф, но на эту кличку он вообще не откликается. Раньше я думала, что он глухой, но оказалось, что нет. Вообще у нас с ним редко бывают гости, вот он и рад. Если что, Пончик совершенно безобидный малый… – боже, она так быстро тараторит, что я не успеваю усваивать информацию, поэтому прошу её остановится и показать мне где ванная комната. Полицейские запретили мне забирать что-то из квартиры, так как каждая вещь может оказаться уликой, которая поможет им поймать убийцу. Мне приходится заимствовать халат у Серены. Она немного ниже меня ростом, так что данная одежда подойдет.

Спустя пятнадцать минут я закрылась в душе и, стоя под струями теплой воды, думала о том, что вообще произошло с моей жизнью? Как я докатилась до криминала, убийств, Моров, хакеров, предложения руки и сердца? Что сделать, чтобы всё это закончилось? И ни одно моё решение не вернет Дакоту к жизни. Слезы смешиваются с водой и стекают с меня. Стоя там и тихо плача, я проклинала тот день, когда поехала в злополучный мотель "Моя Рози". Так, нужно позвонить Шерри и Джереми, предупредить их, чтобы они были осторожны.

Так я и сделала, первым делом после ободряющего душа позвонила родным. А потом Серена постелила мне на диване в гостиной, и как только голова коснулась подушки, я погрузилась в сон, который, слава Богу оказался, без сновидений.

**************

Адам.

Открываю глаза. Чёртова лепнина на потолке дает мне понять, что я нахожусь в доме Бенджамина Аллена, в комнате, которая раньше принадлежала мне. То есть, в которой я раньше жил. Я прекрасно понимаю, что в этом доме нет ничего моего. Сажусь на кровати и чувствую, как невидимая сила валит меня обратно. Черт! Отрава ещё во мне.

– Ещё рано вставать. Я же попросил, чтобы последний страдал. – слышу я голос хозяина дома.

– Он и страдал. – с трудом разлепив губы говорю я.

– Но не так, как ты.

Но меня интересуют сейчас совершенно другие вещи. Например:

– Где ты нашел чистую кровь?

Как мне известно, "чистой кровью" обладают всего лишь единицы из выживших Моров на земле. Это кровь, которая столетиями не смешивалась. То есть брат женился на сестре, кузине и так далее, таким образом они сохраняли чистоту крови. Говорят, у таких представителей не всё в порядке с головой. А чего они ожидали?

Кровь обычного, посредственного Мора опасна для таких как я, но, в то же время, кровь "чистого" Мора способна спасти. Так же ходят слухи, что она помогает исцелиться даже людям, но так как я никогда не встречал Мора с "чистой кровью", то мне неизвестно, правда это, или только вымысел.

– Лорел. – говорит Бенджамин.

– Что? – переспрашиваю я.

– Твоя мать – единственный мне известный носитель "чистой крови".

Теперь всё встает на свои места, вот она причина, по которой он держит её при себе. Это не любовь или месть – это чистая выгода. Прикрываю глаза и говорю:

– Так вот для чего она тебе нужна.

– Пусть будет так. – тут же отвечает старший Аллен.

– Что это значит? А для чего же ещё ты её держишь при себе? – спрашивая это, открываю глаза и одним взглядом хочу передать всю мою ненависть к этому созданию.

Какое-то время мы молчим и прожигаем друг друга взглядом.

– Ты ничего не знаешь.

– Я знаю то, что ты убил моего отца и закопал под окном матери. Избивал её годами, запирал… Самое элементарное, ты моришь её, не даешь подпитаться. Она же скоро умрет. Иссохнет.

– Ты ничего не знаешь! – начинает злиться Бенджамин.

– Так просвети.

– Ты не захочешь этого знать!

– Ты скажи, а я решу.

Но он молчит и просто смотрит на меня своими ледяными глазами, и я решаю задать следующий вопрос, который волнует меня не меньше:

– Что там с Тони?

– Он вчера вернулся в город. – я вижу, как это злит Аллена старшего. – Он ослушался меня. – словно в неверии говорит он.

– Договор отменяется. – спокойно говорю я и чувствую, как силы покидают меня.

– Ты не можешь его отменить. Так как он не приближался к девушке.

– И ты ему веришь.

– Он мой сын, и не станет мне лгать! Не посмеет! – Бенджамин берет себя в руки и уже спокойно говорит. – Когда придешь в себя окончательно, приди в мой кабинет, у нас состоится серьезный разговор.

Не отвечаю ему, сил на это больше нет, и Бенджамин молча уходит. Я закрываю глаза и снова проваливаюсь в темноту.

15. Тайны прошлого

Адам.

Окончательно пришел в себя только через два дня. Принял душ, оделся и сразу же направился в кабинет Бенджамина. Но стоило мне подойти к дверям, ведущим в святая святых этого особняка, тут же появилась девушка Мор и высокомерным тоном сообщила мне:

– Мистер Аллен в данный момент отсутствует и прибудет только через двадцать минут. Ожидайте у кабинета.

Эти Моры настолько заносчивы, даже если они занимают должность прислуги, всегда ставят себя выше "побочных" и тем более людей. Не стал далеко уходить, двинулся в сторону огромной лоджии и достал телефон. Голова ещё немного гудит, но в целом я в норме. Набрал номер Рейчел, но в ответ услышал только длинные гудки, а следом голос девушки на автоответчике. Скинул звонок и набрал номер Серены, это наверное, единственный человек, который всегда на связи. Она взяла трубку после первого гудка и заговорила быстрым шёпотом:

– Адам, всё в порядке, она спит. Сегодня похороны её подруги… а я, кажется, немного переборщила с успокоительным, и Рейчел уснула. А ещё…

Перебиваю девушку и спрашиваю:

– Во сколько похороны?

– В два часа дня.

Смотрю на наручные часы, время двенадцать сорок пять. Кладбище в нашем городе одно, дорога до него займет примерно минут тридцать, не больше. Что-то внутри меня подсказывает, что я должен там быть. Возможно, моё присутствие немного успокоит девушку. Поэтому говорю Серене:

– Хорошо, скажи Рейчел, что я буду там.

– А можно я тогда не поеду? Не очень люблю кладбища и все эти церемонии. Ну не моё это, я лучше дома останусь и…

– Можешь не ехать.

– Фух, отлично. А то я подумала…

Серена автоматной очередью выдает информацию. В основном ту, что не следует говорить в тот или иной промежуток времени. Перебиваю девушку и говорю:

– Спасибо.

Скидываю вызов, убираю телефон и бросаю взгляд в сторону длинного коридора, стены которого окрашены в кремовый цвет. В направлении кабинета мэра движутся две фигуры. Я безошибочно узнаю в них Тони и Бенджамина Алленов. Иду им навстречу и мысленно успокаиваю себя. Ведь меня так и подмывает расквасить физиономию Тони. Он даже не может выполнить банального приказа: "ничего не делать". При виде меня Бенджамин кивком головы приглашает меня в кабинет. Я первым переступаю порог, за мной Тони и последним входит мэр. Тони с ублюдской улыбкой усаживается на ближайший стул к креслу Бенджамина. Я остаюсь стоять, у меня нет времени на долгие беседы. Бенджамин тоже не садится, он расположился напротив меня, но смотрит в сторону. По его лицу сложно что-то прочесть, но сейчас я уверен, он что-то тщательно обдумывает. Начинает говорить, всё так же не смотря на меня:

– Ко мне на днях приходил Тобиас и сказал, что я должен рассказать тебе о Лорел.

– Ты и так уже сказал мне о том, что она носитель "чистой крови". Что я могу ещё услышать нового?

– О том, что твои попытки её спасти бесполезны. Сейчас у нас есть более глобальные проблемы. – вставляет своё слово Тони и откидывается на спинку стула.

Молча смотрю на него и тихо ненавижу. Он ведь тоже её сын. Как он может смотреть на её мучения и ничего не делать? Всю свою жизнь он наблюдает за истязаниями женщины, которая его родила, и бездействует. Моё внимание привлекает голос Бенджамина:

– Твоя мама больна.

– Моры не болеют. – тут же говорю я.

– Это общеизвестный миф. Такое случается, но крайне редко и только у представителя "чистой крови".

Молча смотрю на Бенджамина. Он тяжело вздыхает, достает из кармана брюк небольшую черную флешку, подходит к столу и вставляет её в ноутбук. Не смотря на меня, он говорит:

– Тобиас, предупредил меня, что ты не поверишь моим словам. – делает небольшую паузу и в это время что-то нажимает на клавиатуре. – Но ты всегда пытался спасти свою мать, хотя это и не требовалось. Но вскоре тебе придётся спасать её не от меня.

– А от кого же?

– От людей.

На этой фразе он разворачивает ноутбук монитором ко мне. Качество видео плохое, но я безошибочно могу понять, что именно там происходит. Лорел в белой одежде, которая местами в пятнах крови плачет в объятиях незнакомого мне мужчины. Но через мгновение она резко вскидывает голову и смотрит в его глаза. Что-то говорит ему, но я не могу понять, что именно. Звука на видео нет, а из-за низкого уровня качества не разобрать слов по губам. Я продолжаю смотреть, как мужчина постепенно замерзает, в итоге он падает на пол, превратившись в глыбу льда. Лорел какое-то время стоит и смотрит на мужчину отсутствующим взглядом, а потом начинает рыдать и рвать на себе волосы. Она падает на колени и толкает мертвого мужчину, кажется, что она пытается привести его в чувство. Но это больше невозможно. Он мертв. После такого не выживают, она выпила его энергию до последней капли и превратила его тело в глыбу льда. В замёрзшую комнату вбегает Бенджамин, на секунду прикрывает глаза. Я вижу, как он с силой сжимает кулаки, но взяв под контроль эмоции начинает успокаивать маму. Он садится на пол рядом с ней, Лорел припадает к его груди и продолжает плакать, это я могу судить по тому, как беззвучно вздрагивает её тело. Но самое парадоксальное в этом то, как себя ведет старший Аллен. Он так нежно и благоговейно утешает Лорел, что…

– Это день твоего рождения. – нарушает тишину голос Бенджамина.

Он тоже смотрит на видео, на котором сейчас двое Моров выносят тело, а Лорел продолжает рыдать. Мерзкая догадка заставляет задать меня вопрос:

– Этот мужчина…

Бенджамин переводит ледяной взгляд голубых глаз на меня и говорит:

– Твой отец. И как видишь, его убил не я.

– Но ТЫ закопал его тело под окном комнаты Лорел. Зачем? Из-за мести, что она тебе изменила?

– Нет.

– Но я видел могилу.

– Это действительно могила, но в ней не твой отец.

Эта фраза выбивает меня из колеи. В голове проносятся десятки рассказов Лорел. Она всегда говорила одно и то же. О том, что Бенджамин – животное, которое убило единственного мужчину, которого она любила, и закопало его тело в саду. И всё это из-за мести женщине, которая одурачила его и водила роман со смертным у него под носом.

– Тогда кто? – задаю я логичный вопрос.

Бенджамин молчит. Я хочу подойти и встряхнуть его, взяв за грудки, но высокомерный голос Тони останавливает меня на первом же шаге:

– Ты был не единственным ребенком, который родился в тот день.

– Кто лежит в той могиле? – допытываюсь я.

– Твоя сестра, она родилась уже мертвой. – произнося это, Бенджамин захлопывает ноутбук и выжидающе смотрит на меня.

– Ты думаешь, я тебе поверю? Лорел столько раз рассказывала мне, что ты сделал с моим отцом. О том, что ты делал с ней.

– Она действительно верит, что всё так и было. В тот же день прибыл Тобиас и внушил ей эту историю, так как он считал, что она не переживет правды о том, что убила единственного мужчину, которого искренне любила. В тот же самый день она потеряла ребенка. Её мир рухнул, и собрать его по кускам Лорел была бы не в силах.

Я начинаю путаться в информации, которая вылилась на меня. Где правда? Где ложь? Всё смешалось. Я не могу поверить, что Лорел убила моего отца. У меня была сестра? Почему всё это Бенджамин говорит именно сейчас?

– При чем здесь Тобиас?

– Ты же знаешь, что в Совет Моров входят только представители "чистой крови". Так вот, Лорел – это единственный ребенок Тобиаса. На ней заканчивается чистая кровь их рода. Её больше не будет. И твой дар видения достался тебе от деда.

Я внук Тобиаса? Сложно поверить во всё, что сейчас говорит Бенджамин. И нужно ли это мне?

– Это бред какой-то. Допустим, я тебе верю. О том, что Лорел сумасшедшая, но как же её рассказы о том, что ты снял все двери с петель и запирал её на верхнем этаже? На окнах решетки. Ты никого к ней не пускаешь. В детстве я слышал её крики о помощи и много раз пытался пробраться наверх, но не мог, так как единственный вход на третий этаж ты закрыл стальной дверью, ключ от которой есть только у тебя…

– Крики, припадки – всё это происходит в момент, когда она вспоминает, что сделала. Со временем внушение Тобиаса слабеет. – Бенджамин замолкает и устало проводит рукой по лицу. – Я снял все двери, чтобы она не смогла запереться и навредить себе. И поверь мне, она пыталась. Очень много раз.

– То есть злодей тут она, а вовсе не ты?

После этих слов лицо Бенджамина превращается в злую гримасу:

– Я никогда не претендовал на звание героя! Я – ужасная личность! Ты даже не представляешь, насколько я ужасен, но женщина, которая заперта наверху – это единственное, что заставляет меня терпеть тебя в моей жизни. Ты думаешь, мне легко было смотреть на то, как рос ребёнок от другого мужчины? Наблюдать из года в год, как ты меня ненавидел всё это время, поверь, я ненавидел тебя ещё больше. Но Тобиас сказал, что ТЫ нужен. Он видел тебя в будущем. И если бы Лорел не убила твоего отца, поверь мне, я убил бы его сам! – трясет перед собой руками. – Этими самыми руками я бы свернул ему шею, но прежде он бы испытал такую боль, что молил бы меня о смерти!

Бенджамин замолкает и, смотря мне в глаза, говорит:

– Я любил её. Всю жизнь я любил женщину, которая не отвечала мне взаимностью. Ты не представляешь каково это.

– Папа говорит правду. – вступает в разговор Тони. А я и забыл, что он здесь находится. Перевожу на него взгляд и вижу неприкрытую ненависть, которая направлена на меня. – После того, как ты ушел три года назад, её приступы стали случаться все чаще и чаще. Так что, злодей здесь ты. А не мы.

Этот выродок бесит меня всё больше и больше. Возвращаю взгляд на Бенджамина и говорю:

– Какого черта он ещё в городе? Ты обещал…

– Я знаю. – говорит глава Алленов.

Тони вскакивает на ноги и словно истеричка начинает кричать:

– Ты не можешь указывать отцу, что делать! Ты – побочный ребенок, который только и портит нам жизнь.

– Тони… – пытается остановить его Бенджамин.

Но это уже невозможно. Из младшего Аллена потоком вырывается вся ненависть ко мне:

– Ты – пятно на нашей родословной! Да как ты смеешь указывать Мору, что ему делать?! Ты – ничтожество, которое должно было подохнуть вместе с сестричкой!

– Тони! Вон! С тобой я поговорю позже. И в последнее время именно ты пятнаешь нашу репутацию! – голос Бенджамина громом проносится по кабинету.

– Но папа… – опешив начинает оправдываться Тони.

– Я сказал – вон!

Тони удалился, напоследок громко хлопнув дверью. Но мне плевать на него. В голове складывается вполне убедительная картина, но сложно в одно мгновение переключится с того, во что ты верил всю свою жизнь. Но то, что говорит Бенджамин, не кажется мне выдумкой.

– Если ты хотел стереть из памяти Лорел то, что она сделала, зачем закопал её мертворожденного ребёнка у неё под окном? – спрашиваю это и понимаю, что у меня когда-то была сестра.

– Она сама об этом попросила меня, ещё до того, как Тобиас поработал с её памятью. И я пообещал ей. Но похороны дело рук её отца, я там не присутствовал. – Бенджамин обходит стол и опускается на своё кресло.

– Ты сказал, что её нужно будет защищать от людей. Что это значит?

– Это слишком долгая история.

– Если ты действительно хочешь, чтобы я поверил тебе, то расскажи сейчас.

Аллен молчит какое-то время. Он просто смотрит в пространство и кажется, что-то вспоминает. Начинает говорить:

– С давних пор в Совет входит восемь чистокровных Моров. Со временем они распространили своё влияние и за пределы острова. Они сейчас везде. В разных странах, на разных континентах. Большинство из верхушек власти в тех или иных местах – это Моры. Но им стало этого мало. Бесспорно, что Моры – это высшая стадия эволюции на данный момент времени. Но они перегнули палку и стали считать себя Богами. И пятеро из Совета хотят открыть людям правду о своём существовании.

– Рано или поздно это произойдет.

– Возможно. Но для них люди – это просто скот, который должен служить для удовлетворения их нужд. И после того, как они откроют свою тайну, начнется война, и возможно, никто не выживет. Ни Моры, ни "побочные", ни люди.

– При чем тут Лорел?

– Видишь ли, как только тайна будет раскрыта, со временем люди узнают, что существует "чистая кровь" Моров… этого будет не избежать. И тогда они узнают, что эта поистине редкая кровь способна на чудеса.

– Например, лечить людей?

– Да. И начнется геноцид. Люди будут вылавливать Моров и пытаться завладеть их кровью. Будет война. Всюду будет смерть и хаос. Моры возомнили себя бессмертными, но это не так. Люди не настолько глупы, они дадут отпор и не будут жить под гнетом тирании.

– И как ты хочешь это остановить?

Бенджамин обреченно качает головой и произносит:

– Я пока не знаю. Тобиас передал мне пакет, который я должен открыть только после его смерти. Он сказал, что если мы будем следовать правилам, то тогда сможем свергнуть Совет и поставить в его правление других Моров, тех в которых он уверен.

Как я не подумал об этом раньше. Старший Аллен никогда не упустит возможность увеличить степень своего влияния.

– И среди этих избранных конечно же есть ты.

– Конечно.

Наш разговор прерывает звонок моего мобильного. Достаю телефон. На дисплее имя Рейчел. Бросаю взгляд на часы. Черт! Время два тридцать пять. Беру трубку:

– Да. – я уже знаю, что произошло.

Крик девушки слышу не только я, но и Бенджамин:

– Адам, это происходит! Сейчас! Мы на сто третьем шоссе!

Я опоздал.

16. Река Фрэйзер

Рейчел.

Что такое смерть? Это просто череда событий в жизни, которая ведет к её логическому завершению. Не больше, не меньше. Роковое событие в жизни Дакоты – это знакомство со мной. Я уверена, что Тони хотел убить меня, но каким-то образом пострадала моя единственная подруга.

После вскрытия стало ясно, что смерть наступила от удушения, и уже после кончины Дакоты, её убийца взял статуэтку, которая стояла на столике, и бил ею по голове уже мертвой девушки. Детективы говорят, что такие убийства совершают в основном знакомые люди, либо маньяки. Они говорят, что подобное убийство уже было совершено четыре года назад, но убийцу поймали, и сейчас он сидит за решеткой. Значит он не мог этого совершить.

Детектив долго расспрашивала меня о том, что, возможно, Дакота разозлила кого-то или у неё были враги. Я отрицательно качала головой. Ведь, если я скажу, кого подозреваю, то боюсь, что Шерри и Джереми навредят. Следствие идет, и мне разрешили вернуться домой, но я не могу больше там жить. Это место больше не является моим домом. Моим убежищем, укрытием. Теперь эта квартира для меня – персональный ад. Шерри вызвала туда клининг, а после пообещала, что её знакомый риэлтор поможет её продать.

Сейчас я стою перед зеркалом в ванной Серены. Она накачала меня успокоительными, я вырубилась, но несколько минут назад она разбудила меня. Её таблетки отчасти помогли уйти от реальности. На данный момент я спокойна, но мысли о гибели подруги не покидают меня. Через двадцать минут приедет такси и увезет меня на кладбище. Там я должна попрощаться с Дакотой. Ком черной боли скопился внутри меня, и я уверена, что он навсегда останется со мной. Мне не избавиться от него. Серена говорит, что я должна поплакать и от этого станет легче. Но я не могу. Не знаю почему именно, но не могу проронить ни одной слезинки. Может это успокоительные так действуют? Или я просто чудовище, которое не способно на скорбь? Но я скорблю, возможно не так, как это принято, не бьюсь в истерике и не рыдаю. Но я физически чувствую, как боль разъедает меня изнутри. Она сжирает всё моё нутро, оставляя после себя только пустоту.

Стук в дверь вырывает меня из грустных мыслей.

– Ты там как? – доносится тихий голос Серены.

– Сейчас выйду. – отвечаю я.

Напоследок осматриваю себя в отражении. Теплое черное платье с воротом, волосы собраны в шишку, лишь несколько прядей выбились из общей прически. Косметики нет. Глаза опухшие и уставшие. Но сегодня не обо мне. Сегодня день Дакоты. Последний её день…

Выхожу из ванной и вижу Серену, она как всегда в объёмном свитере, с пучком на голове и в огромных очках. В руках она держит две кружки. Одну протягивает мне и говорит:

– Это чай на травах.

Беру горячую чашку и улыбаюсь девушке. Она такая милая. Не хочу ничего пить или есть, но её забота тронула меня, и отказать я не смогла. Садимся на диванчик, и она говорит:

– Адам звонил, сказал, что приедет на кладбище.

Эта новость неожиданная, но приятная. Ведь только с ним я могу говорить о том, что это Тони убил мою подругу. Больше никому не могу доверить свои подозрения.

– Как вы познакомились? – спрашиваю я. Не помню, задавала ли этот вопрос, но ответа точно не знаю.

– Я просто устроилась к нему на работу. – отвечает девушка и забирается с ногами на диван.

– Но ты делаешь для него намного больше, чем простой работник.

– Да. Я обязана ему. – говоря это, девушка улыбается.

– Чем?

– Он спас Пончика. А знаешь ли, я не очень схожусь с людьми, но вот мой пёс – он для меня всё. Возможно, прозвучит глупо, но это так и есть. Я люблю его, и если бы его не стало тогда… не знаю, что было бы со мной сейчас.

– Это совсем не глупо. – успокаиваю её и оглядываюсь по сторонам. – Кстати, где он?

– Он спит на моей кровати. – она так мило улыбается и продолжает. – Когда этот огромный друг заваливается на кровать, мне приходится спать на диване. Он так храпит, что мне кажется, будто я завела себе мужчину и даже не заметила.

Улыбаюсь словам девушки и спрашиваю:

– Почему не заведешь? Настоящего мужчину, не Пончика?

Серена на секунду задумывается и хмурит брови:

– Ой, это сложно. Они ведь странные.

– Ну да. – соглашаюсь я.

– Может я ещё не готова? Ведь отношения – это витиеватая дорога к детям, а я сама как ребенок. И знаешь…

Дальше я перестала слушать её. Твою мать! Как я могла забыть?

– К детям. К детям. – словно мантру повторяю я.

Боже! Я ведь так и не сходила в аптеку, когда вернулась. Прошло больше месяца, а у меня так и не было критических дней. Нет, не может быть! Отставляю кружку, складываю руки на животе и смотрю на Серену невидящим взглядом. Она что-то продолжает рассказывать, а у меня в голове просто гул ветра. Боже! Да этого быть не может! Я, как и она, не готова к детям. Нет! Мне не хватает воздуха, разлепляю губы и прерываю ее:

– Серена?

– Что? – интересуется девушка.

– Далеко ли аптека от твоего дома?

– Нет, в соседнем доме, в том, что справа от моего. – она подсаживается ко мне ближе и с тревогой спрашивает. – Тебе нехорошо?

Прикрываю глаза и надеюсь, что это неправда. Я не могу сейчас стать мамой. И вообще, наверное, никогда не смогу. Но точно не сейчас. Открываю глаза и спрашиваю:

– Через сколько приедет такси?

Девушка берет телефон и смотрит на экран:

– Через пять минут. Что тебе нужно? Может у меня это есть?

– У тебя есть тест?

– Тест? На что?

– На беременность.

– Эээ… нет. Прости… – Серена смотрит мне на живот, потом возвращает взгляд к моим глазам. – Ты беременна?

– Я не знаю. – поднимаюсь на ноги и иду за новым пальто черного цвета, которое Серена заказала для меня через интернет. – Я быстро схожу и вернусь. Если такси приедет раньше, задержи его.

– Хорошо.

Натягиваю пальто и сапоги. Быстро вылетаю за дверь. Слегка ежусь от холодного воздуха. Целенаправленно направляюсь в сторону аптеки. А в голове только одна мысль: "Пожалуйста, нет". Я не смогу сейчас вынести ещё и это. Ребенка от случайной связи с получеловеком. Залетаю в аптеку. Слава богу, здесь никого нет из посетителей, беру с полки первую попавшуюся коробочку и иду на кассу. Останавливаюсь. Возвращаюсь и беру ещё пять. Отдаю это всё фармацевту и жду, когда женщина пробьет товар. Но она что-то предлагает мне, на каждое её предложение говорю:

– Нет, спасибо.

И когда я готова сорваться и закричать на неё, она отдает мне пакет, я расплачиваюсь трясущимися руками и выхожу из аптеки. Ещё более быстрым шагом возвращаюсь в дом к Серене. На пороге на меня уже привычным образом прыгает Пончик, но девушка его тут же отодвигает в сторону. Молча раздеваюсь и иду в ванную. Но как бы я ни пыталась сделать тест, не смогла. Просто не смогла. Это всё от нервов.

С той стороны двери я слышу голос Серены:

– Рейчел, такси приехало.

– Иду. – говорю я и бросаю попытки сделать невозможное.

Но стоит мне только выйти из ванной, как девушка тут же появляется передо мной и спрашивает:

– Ну что там? Ты – будущая мама?

– Не знаю. – закрываю дверь ванной, поворачиваюсь к Серене и говорю. – После похорон я приеду к тебе, хорошо? Я ненадолго. Обещаю, просто…

Но девушка легко прикасается к моей руке в успокоительном жесте и говорит:

– Да, конечно. Можешь остаться на столько, на сколько захочешь. – улыбается и второй рукой поправляет очки. – Нам с Пончиком очень приятна твоя компания.

Серена, даже не представляет, насколько я ей благодарна. Но у меня ещё есть просьба и я тут же говорю:

– Можно тебя попросить?

– Конечно.

– Найди, пожалуйста, мне какой-нибудь номер в отеле. Не хочу сейчас жить у родственников. Хочу побыть какое-то время одна. После похорон приеду к тебе за вещами и сделаю… тест.

– Да, без проблем.

– Спасибо. – искренне говорю я. И делаю то, что мне никогда не хотелось сделать с посторонним для меня человеком. Обнимаю девушку и ещё раз шепчу:

– Спасибо.

Отхожу от неё и снова одеваюсь. Пёс сидит на пороге и бодро виляет хвостом. Подхожу к нему и глажу по голове:

– И тебе спасибо за компанию.

Беру сумку и выхожу на улицу. Черный седан ждет меня на подъездной дорожке. Пытаюсь открыть заднюю дверцу, но она не поддается. Водитесь выходит на улицу и сообщает мне:

– Простите, но придется ехать спереди. – он продолжает что-то говорить, но я даже не вникаю в смысл его слов.

Молча сажусь в машину и пристегиваюсь. Водитель усаживается на место, и мы трогаемся. Едем не быстро, так как дороги жутко скользкие. Но что мне нравится ещё больше, так то, что мы едем в полной тишине. Не хочу сейчас разговаривать. Отец Дакоты попросил меня что-нибудь сказать у могилы подруги, но я не уверена, что смогу это сделать. Что сказать? Что вообще говорят в таких ситуациях? Я не знаю. Может нужно было приготовиться? Написать речь? Но я этого не сделала.

Выезжаем за город и едем в ту сторону, где находится дом Адама. Я искренне надеюсь, что он будет на кладбище, мне нужна его поддержка. Хоть мы и знакомы всего ничего. Я не могу найти объяснение, но он мне нужен. На первом же повороте съезжаем налево и движемся по ровной дороге в сторону леса. Единственное кладбище в нашем городе находится среди деревьев. Это случилось из-за своего рода обычая, сразу после похорон рядом с могилой сажают дерево. Я не знаю, кто это придумал и зачем, возможно, это своего рода дань природе, которая в какой-то момент привела каждого из нас в этот мир. Раньше тут была пустошь, но не сейчас. Каждое дерево в этом месте равняется одной душе, покинувшей наш город.

Останавливаемся возле множества машин. Оплачиваю дорогу и говорю водителю:

– Ждите меня, я не долго.

– Хорошо… мисс, простите, я понимаю, что у вас горе, но я должен вам сообщить, что каждая минута стоит денег.

– Я знаю, оплачу всё, как только увезете меня отсюда.

Покидаю теплый салон, медленно иду мимо редких деревьев и надгробных плит. Издалека ко мне направляются две фигуры. Это Джереми и Шерри. Как только они подходят ко мне, мы начинаем обниматься, я слышу, что Шерри мне говорит успокаивающие слова, но я не вслушиваюсь в них. Брат просто сжимает меня так сильно, что мне становится тяжело дышать.

Дальше направляемся все вместе. Стоит нам дойти до глубокой черной ямы, я перестаю ощущать холод. Гроб ещё не опустили в землю. Мне приходит глупая мысль о том, что Дакоте, наверное, холодно там. Но тут же понимаю, какой это бред.

Ей больше не холодно и не жарко.

Ей больше никак.

Вокруг собралось много людей в черной одежде. Я практически никого не знаю. Нахожу взглядом её отца, отхожу от своей семьи и направляюсь к седому мужчине. Стоит мне дойти до него, я вижу, насколько этому жесткому и упрямому человеку тяжело. Они очень часто ссорились с Дакотой, отдалялись друг от друга на долгое время. Я уверена, что сейчас он жалеет о каждой секунде, которую они провели в ссоре. Почему мы начинаем ценить близких людей, только после их потери?

Смотрю в красные глаза мужчины, из них постоянно текут слезы. А у меня их почему-то нет…

– Здравствуй, Рейчел. – говорит он и сжимает меня в объятиях.

Этот человек никогда не отличался добротой, и тем более он не ассоциировался у меня с объятиями. Тем не менее я обнимаю его в ответ, но не могу из себя выдавить банальных слов типа: "мне жаль". Разве есть слова, которые способны усмирить родителя в его горе, когда он потерял своё дитя? Думаю, нет.

До меня доносится голос священника, он начинает свою речь. Не возвращаюсь к Шерри и Джереми, остаюсь рядом с отцом подруги и сжимаю его морщинистую руку в своей. Я не знаю, сколько по времени говорил священник, но как только он замолчал, стало настолько жутко, что мурашки ужаса пробежали по мне. Это всё. Сейчас кто-то что-то скажет, и тело моей подруги опустят в промерзшую землю.

– Рейчел, скажи хоть что-нибудь. Я не могу. – сквозь слезы говорит, отец Дакоты.

Но я тоже не могу! Выискиваю взглядом лицо Киллера среди толпы незнакомцев, но его нет. Он же обещал. Все выжидательно смотрят на мужчину, который оплакивает своего ребенка. Они действительно ждут, что он сейчас соберется и сможет что-то сказать? Делаю глубокий вдох и высвобождаю свою руку из захвата холодных пальцев отца Дакоты. Делаю осторожные шаги к гробу. Темно-коричневый лакированный ящик. А внутри моя подруга. Прикасаюсь рукой к гладкой поверхности, и в голове происходит взрыв воспоминаний: то, как мы ходили по барам, смеялись, дружили, любили друг друга, словно мы сестры. А следующее воспоминание… её тело лежит в моей гостиной. Отдергиваю руку и выпрямляюсь в полный рост. Осматриваю людей и начинаю говорить:

– Дакота была мне не просто подругой, она уже давным давно стала частью моей небольшой семьи. – опускаю взгляд на гроб. – Я никогда не думала, что смогу подпустить кого-то к себе настолько близко, но она смогла, пробраться ко мне в самую душу. Ведь Дакота была замечательным человеком, веселой, преданной… и просто лучшей. – говорю что-то дальше. Рассказываю случай из нашей с ней жизни, а когда заканчиваю понимаю, что слезы начинают капать из глаз. Ну вот, я всё-таки не чудовище и способна на скорбь… на слезы. Отхожу от гроба и мысленно говорю подруге: "Я никогда тебя не забуду. Люблю тебя".

Начинается небольшая суматоха, так как сейчас будут опускать гроб в землю. Не могу на это смотреть, чувствую, как тошнота подступает к горлу. Я просто начинаю сбегать с этого кладбища, не могу больше находиться здесь, проходя мимо Шерри, сообщаю ей:

– Я уезжаю.

– Тебя подвезти? – обеспокоенно спрашивает она.

– Нет, таксист ждет меня.

– Позвони, как приедешь.

– Хорошо.

Ускоряю шаг, хочу убраться отсюда как можно скорее. Чем быстрее начинают бежать слезы, тем быстрее я начинаю идти. Боже! Её действительно больше нет! На её месте должна была быть я! Я! Не она! Нахожу взглядом автомобиль, он стоит там же, где я видела его последний раз. Сажусь в машину, захлопываю пассажирскую дверь и пристегиваюсь.

– Поехали. – безжизненным голосом говорю я.

– Не думал, что будет настолько просто. – произносит знакомый мне голос.

По салону разносится щелчок, двери заперты. Перевожу взгляд на водителя. Это не таксист. Это Тони.

Не успеваю я ничего сделать, как он вдавливает педаль газа в пол, и мы срываемся с места. В голове проносятся слова Киллера: "Не садись с ним в машину. Как только увидишь Тони, беги настолько быстро, насколько это вообще возможно".

Я облажалась. Говорят же, мысли материальны. Я думала о том, что должна быть на месте Дакоты. И вот я здесь. Несусь на огромной скорости к своей смерти. Пытаюсь прийти в себя и спрашиваю:

– Где водитель?

– В багажнике.

Так, он идет на контакт. Это уже хорошо. Боже, до чего я дошла? Фраза о том, что сейчас человек лежит в багажнике для меня ничего не значит. Если бы это мне сказали три месяца назад, я бы не поверила, а сейчас я даже верю в пришельцев, которые с помощью холода высасывают энергию из людей.

Бросаю взгляд на сосредоточенного блондина за рулем и задаю вопрос, на который уже знаю ответ:

– Это ты убил Дакоту?

– Нет. Зачем мне это?

Почему он лжет? Мог бы сказать мне, ведь я уверена, что после нашей с ним сегодняшней встречи я не жилец.

– Ты лжешь. – глухо говорю я.

– Нет, не лгу.

Пытаюсь не спорить, по словам детективов, такие убийства – это вероятнее всего дело рук сумасшедшего. И сейчас я с этим самым сумасшедшим в закрытом пространстве. Так что лучше лишний раз его не злить.

Табличка с названием города и кладбище остались уже далеко позади нас. Столько всего произошло за последние несколько дней. Мысли путаются, но я понимаю одно. Я начинаю испытывать дикий ужас. Я наедине с убийцей. Вспоминаю про тест, который я так и не успела сделать. Возможно, я жду ребенка, и Тони сейчас отнимет не одну жизнь, а сразу две. Вероятней три, ведь я не знаю, что с мужчиной в багажнике. В защитном жесте складываю руки на животе и понимаю, только сейчас понимаю, что, если во мне действительно есть жизнь, я должна её сохранить.

Начинаю спокойно разговаривать с Тони, но он делает вид, что вообще не слышит меня, тогда я не выдерживаю и перехожу на крик:

– Тони, остановись! Мы умрем!

– Заткнись! – в ответ кричит он.

По его лицу я понимаю, что он задумал что-то недоброе. Он так сильно сжимает руль, что я боюсь, как бы он не остался у него в руках. Я размышляю заторможенно, думаю, это эффект таблеток Серены и стресса.

Не знаю, что может привести его в чувство и заставит остановить автомобиль. Говорю первое что приходит в голову:

– Тони! Адам видел это! Он сказал мне!

Но мои слова только заставляют Тони ещё больше злиться. Он кричит так, что слюна летит изо рта:

– Да заткнись уже!

Я же не хотела выводить его из себя. Думай, Рейчел! Мысли сменяют одна другую, но дельного я ничего придумать не могу. Телефон! Мне нужно позвонить Киллеру. Он всё решит. Он спасет меня. Я больше чем уверена в этом. Роюсь в сумке и нахожу нужную вещь. Достаю телефон, набираю единственный номер. Слышу гудок, а на фоне его бешеный стук моего сердца. На втором гудке Адам берет трубку, и я начинаю кричать:

– Адам, это происходит! Сейчас! Мы на сто третьем шоссе!

Тони выхватывает у меня телефон и в это же мгновение теряет управление. Машину заносит на обочину. Обледенелая дорога не дает ему поймать баланс. Тони бросает куда-то мой телефон и хватается двумя руками за руль. Меня начинает кидать из стороны в сторону. Хорошо, что я пристегнулась, когда села в салон. С трудом, но Тони справляется с управлением. На секунду я подумала, что вот она – моя смерть, но нет. Обошлось. Тони выруливает на шоссе, открывает окно и выкидывает мой телефон, который приземляется где-то рядом со знаком "Река Фрэйзер".

– Тони, ты идиот! Останови машину! Мы же умрем! – я продолжаю кричать, но ему это безразлично. Его ледяные голубые глаза горят ненавистью, и я уверена, что она направлена именно на меня.

Автомобиль несется на запредельной скорости, я вижу впереди мост. Практически по самому центру стоит черная машина. Если он не сбавит скорость, то мы просто протараним её!

О, Боже! Ребенок! В небольшой просвет между машиной и барьером, именно туда, куда повернул Тони, выбегает ребенок. Я кричу что есть сил. Тони жмет на тормоз, машина ревет. Дорога слишком скользкая, машина развила слишком большую скорость.

Не успеваю подумать, что делаю. Кидаюсь на Тони и выкручиваю руль в сторону от ребенка. Нам удалось его не сбить, но перед нами вырастает барьер.

Удар о него вышибает весь воздух из легких. Машина сносит ограждение, и мы отправляемся в полёт.

Я кричу, и упираюсь руками в приборную панель. Словно это спасет меня. Ещё один удар об ледяное покрытие реки. Подушка безопасности ударяет меня по лицу, и я проваливаюсь в темноту, но успеваю ощутить холод ледяной воды, которая засасывает автомобиль вместе с нами.

17. Пробуждение

Рейчел.

Открываю глаза, белый свет настолько ярко слепит, что я снова прикрываю веки. Боль. Она повсюду. Внутри, снаружи. Всё тело ломит, но я не могу им пошевелить… ни руками, ни ногами. Звуки больничных мониторов… это последнее, что я слышу, прежде чем снова впасть в забытье.

Открываю глаза, снова чертова яркая лампа. Не могу пошевелить головой, что-то словно тисками держит её в одном положении. Вожу глазами из стороны в сторону, но вижу только белые стены и край капельницы, которая вероятнее всего вливает в меня лекарство. Закрываю глаза, но меня не уносит в забытье. А я так на это надеялась. Каждой клеткой своего тела я чувствую боль, кажется, что все кости сломаны, а внутренности превратились в желе и кочуют по всему организму. Только сейчас понимаю, что дышу я не сама, мой рот открыт, поднимаю веки и смотрю вниз. Вижу прозрачную трубку шириной с два пальца, благодаря ей в мои легкие поступает кислород. Я устала. Последняя мысль перед погружением в искусственный сон: "Почему я здесь одна? Где мои родные?"

В очередной раз открываю глаза. Не знаю сколько времени прошло, но эта идиотская лампа по-прежнему светит ярче солнца. Кто-нибудь, пожалуйста, выключите свет!

Боль по-прежнему со мной. Я хочу, чтобы это закончилось. Не могу больше испытывать ужасную агонию, которая разливается по венам и разносит боль внутри меня. Хочу кричать, вопить. Но единственное, что в моих силах, это просто смотреть в потолок.

– Она пришла в себя. – говорит незнакомый мне женский голос.

Да я не первый раз уже прихожу в себя. Где же ты была раньше?

– Доктор Дикинс, она меня сейчас поймет? Услышит?

До моего слуха доносится какое-то шуршание, словно кто-то листает книгу или блокнот. Через несколько секунд я слышу низкий мужской тембр:

– Можешь попробовать. Но думаю, она ничего не запомнит. С её увечьями… думаю, это пустая трата времени. Их машина сложилась словно консервная банка, я удивлен, что пациентка вообще открыла глаза.

Передо мной склоняется девушка. На вид ей примерно лет двадцать семь, короткие русые волосы собраны в идеально прилизанный хвост, глаза серого цвета выискивающе смотрят на меня.

– Рейчел, если Вы слышите меня, моргните два раза.

Я моргаю, она слегка улыбается, но я бы расценила это как гримасу, в которой нет и капли тепла, скорее скорбь и сожаление.

– Вас привезли к нам два дня назад. Это чудо, что вы пришли в себя. Ночами с вами находились мама и брат, но первым прибыл ваш жених. По прогнозам врачей вы не должны были выжить, но вы – боец. Организм борется, но несмотря на это… вы не сможете больше ходить.

– Боже, Бетти, кто так сообщает? А если она в себе? Позже она может рассудить это как некомпетентность врачебной этики. – произносит мужской голос доктора.

Что? Не смогу ходить? Мужчина что-то говорит мне, но я больше не обращаю внимания на его слова. Я смотрю на девушку и думаю о том, что сказала мне именно она. Не буду ходить. Кажется, я чувствую слезу, которая стекает по щеке или это только кажется? Я ни в чем не уверена. Консервная банка? Что я вообще делаю в больнице? Жених? Приходил Винс? Что происходит?

По движению губ девушки, я понимаю, что она мне что-то говорит. Пытаюсь частично скинуть с себя ворох вопросов.

– Вы не переживайте, я уверена, что вы справитесь. – говорит девушка и исчезает из поля моего видения.

Стой! С чем справлюсь? О чем она говорила? Боже. Краем глаза вижу, как медсестра вкалывает шприц в капельницу, и через минуту я погружаюсь в сон. Но он не был спокойным… агония, именно это я испытывала всё время, пока не проснулась. Но пробуждение не принесло мне освобождения от боли, она усилилась в сто крат. Я не понимала, где я. Кто я. И что со мной происходит. Помню только одно, меня кто-то держал, а я дико кричала и билась в истерике.

Я молила о том, чтобы это прекратилось.

Я не хотела жить.

**************

Адам.

Сегодня седьмой день после аварии. Седьмой день после того, как я вколол Рейчел кровь, которую "заботливо" привез Тобиас и передал её Бенджамину в момент своего последнего визита. Если бы не эта кровь, то Рейчел умерла бы, не приходя в сознание. У неё были множественные переломы, а осколок лобового стекла прорезал подушку безопасности и пронзил её в районе груди… он практически задел сердце. Она потеряла очень много крови.

Как бы это бредово не звучало, но в тот день всё сложилось как нельзя лучше. Люди из машины, те самые, которые находились на мосту, ранее вызвали спасателей, и они приехали через минуту после того, как машина с Тони и Рейчел улетела в реку. Тони так и не нашли. Я уверен, что ублюдок жив и смог выбраться из машины, бросив девушку умирать.

В больнице Рейчел пробыла трое суток, на четвертый день я её забрал. Точнее украл. Бенджамин рассказал, что произойдет в оставшиеся четыре дня с человеком, после попадания "чистой крови" в организм. Он сказал, что она будет словно в аду, но тем не менее именно в этот промежуток времени происходит практически полная трансформация поврежденных тканей. Он чётко дал понять, что люди не поймут такого мистического исцеления. И если оставить её там, то она всю оставшуюся жизнь будет подопытным кроликом, которого не оставят в покое до самой смерти. Теперь Рейчел числится как без вести пропавшая. По новостям снова мелькает её фото, её опять разыскивают.

В самые пики агонии, когда я держал Рейчел, кажется, что я чувствовал, как её кости срастаются. Смотреть на её боль… это ужасно. Я видел в своей жизни многое и чаще всего это были более чем нелицеприятные вещи, но я никогда не хотел забрать боль другого человека или хотя бы разделить её. Жаль, что это было невозможно. Я мог только морально успокаивать её и смотреть за метаниями девушки в момент, когда она молила о смерти. Но Рейчел выдержала это и сможет жить. А это самое главное.

Слабый, хриплый голос Рейчел выводит меня из мыслей:

– Киллер? – с удивлением в голосе спрашивает она.

– Привет. – говорю я.

Она лежит в моей кровати и просто смотрит на меня. Она сейчас слаба, как новорожденный котенок, но это продлится недолго, скоро она полностью придет в себя. Я вижу, как Рейчел с трудом сглатывает ком и спрашивает:

– Что происходит?

– Всё в порядке. Ты попала в аварию и слетела с моста. Тебя экстренно госпитализировали в центральную больницу. Там ты была три дня, после этого я забрал тебя. – замолкаю, потому что вижу, она хочет что-то сказать.

– Мои ноги. – с трудом произносит она.

– Всё в порядке, ты полностью выздоровела.

– Как?

– В первый же день я пришел в больницу и сказал, что я твой жених. После долгих уговоров меня пустили к тебе, и я вколол в твою капельницу кровь Мора.

– Я теперь…

– Нет, ты по-прежнему человек. И прекрати задавать эти вопросы, Мором можно стать только родившись им и никак иначе.

Рейчел прикрывает на секунду глаза, но потом, словно что-то вспомнив, распахивает их и медленно с усилием опускает руки на живот. Она начинает тяжело дышать, а во взгляде плещется паника. На выдохе она спрашивает:

– Ребенок?

Что? О чем она говорит? Смотрю на её руки, которые покоятся на животе и что-то внутри меня ломается. Не может быть.

– Какой ребенок? – спрашиваю я.

Но Рейчел не отвечает. Её веки тяжелеют, и она проваливается в сон. Чёрт! Мне нужна Серена. Выхожу из комнаты, тихо прикрываю за собой дверь и достаю из кармана брюк телефон, набираю номер девушки, Серена отвечает после второго гудка:

– Слушаю.

– Серена, мне нужно, чтобы ты взломала сайт центральной больницы и достала мне все документы на Рейчел. Всё, что найдешь. Сколько тебе нужно времени?

– Минут пять.

– У тебя три минуты.

– Но я…

– Я жду.

Нажимаю отбой и направляюсь в кабинет. Что-то неведомое мне ранее поднимается в душе. Не могу дать описание этим чувствам. Достаю стакан и наливаю бурбон. Выпиваю его и сажусь в кресло. Вот это поворот. Такого я точно не ожидал. Смотрю на часы, прошла минута. Всего одна чертова минута. Наливаю ещё и теперь делаю небольшие глотки. Меня терзает неизвестность. Телефон оповещает о том, что мне пришло письмо. Открываю послание от Серены и быстро просматриваю данные о Рейчел. Нахожу нужную строку… стакан с недопитым напитком раскалывается в моей руке. Убираю телефон и с ненавистью смотрю на дверь передо мной. Не может быть… этого просто не может быть.

18. Новые проблемы

Рейчел.

Сижу на кухне Адама и уплетаю наивкуснейший бутерброд. Прошло два дня с моего полного выздоровления, и я готова съесть слона. Первым делом после окончательного пробуждения я позвонила Шерри и Джереми, успокоила их и как могла попыталась объяснить, где я и что со мной. Они очень переживали. Первый раз за всю мою жизнь я услышала через трубку слезы Шерри. Эта сильная и независимая женщина плакала, она думала, что меня уже нет в живых. Это была эмоционально сложная беседа, но я попросила ее довериться мне и не переживать.

Сейчас Киллера нет дома, он уехал улаживать дела с моим исчезновением. Каждая даже самая захудалая газета пишет о том, что девушку при смерти украли из больницы, дальше идут всевозможные ссылки на то, что эта же самая личность ранее привлекалась по делу об убийстве девушки из мотеля "Моя Рози", после обвинения были сняты, но буквально две недели назад в её квартире был найден труп другой девушки по совместительству её подруги.

Я даже не представляю, что должно произойти, какую магическую вещь должен придумать Киллер, чтобы прекратить всё это. С момента, как я узнала про существование Моров и "побочных", со мной столько всего произошло. И это совсем не те вещи, присутствия которых я жаждала в своей жизни. Два дня назад, когда я пришла в себя и уже могла ходить, Киллер сообщил мне, что я не была беременна, и этот груз упал с моей души. Я буквально смогла спокойней дышать. Уверена, что больших потрясений не выдержу. Всё, хватит. Я действительно хочу вернуться к своей жизни и позабыть всё, как страшный сон. Но пока я до сих пор нахожусь в этом самом сне и должна смириться с этим, так же как и с тем, что покидать дом Киллера я не могу. Ведь каждый может меня увидеть и опознать во мне "ту самую девушку из новостей", которая уже должна была быть мертва. Как сказал Адам, Тони не нашли, его не было в машине, когда её достали из воды, но в багажнике нашли тело мертвого мужчины, по данным экспертизы, которые естественно добыла Серена для Киллера, мужчина умер, захлебнувшись ледяной водой. Выходит, он был жив, когда машина упала в реку.

Слышу звук подъезжающей машины, доедаю последний кусочек бутерброда и иду в гостиную. Через минуту туда же с улицы входит Киллер. По его взгляду я понимаю, что что-то произошло, и тут же спрашиваю:

– Получилось уладить проблему? – надежду в моем голосе невозможно не заметить.

Киллер, несколько секунд смотрит на меня, потом отрицательно качает головой и говорит:

– Нет, у нас проблемы посерьезней.

Нет. Это совсем не те слова, которые я хочу слышать ближайший год. Какие ещё проблемы? Неужели у нас их не хватает? Мне хватает, так что простите, но нет, я не согласна на новые проблемы.

– Даже не говори мне, что случилось. – быстро произношу я, но дальше говорю медленно, по слогам. – Я не хочу ничего знать.

– Хорошо. – говорит Адам и снимает кожаную куртку.

Я молча стою возле дивана и чувствую, как любопытство готово разнести меня на куски. Нет. Не буду спрашивать. Меньше знаешь, крепче спишь. Но стоит мне об этом подумать, как я уже произношу:

– Ну, говори уже.

– Ты не хотела знать. – произносит Киллер.

– Я и сейчас не уверена, что мне следует лезть не в своё дело.

– Но это и твоё дело тоже.

– О'кей. – я сажусь на диван и говорю. – Я тебя слушаю.

– Сегодня умер Тобиас.

– Кто? – спрашиваю, и тут же всплывает образ самого старшего из восьмерки. – Это старик из Совета?

– Да. И по совместительству мой дед.

– Что? Эээ… соболезную? – не знаю, как отреагировать на эти новости. Ну и родственники у Киллера. Врагу не пожелаешь.

– Не стоит, я узнал, что он приходится мне родственником в день аварии.

При упоминании о том злосчастном дне мурашки пробегают вдоль позвоночника. Но эта информация объясняет, почему Киллер не сдержал своего слова.

– Ты поэтому не пришел на кладбище?

– Да.

– Я ждала тебя. – стоит этим словам соскользнуть с моих губ, как я начинаю жалеть о сказанном. Я выгляжу как девочка-подросток. "Я ждала тебя". Ну не идиотка ли? Определенно да.

Киллер внимательно всматривается в мои глаза и тихо говорит:

– Я должен был быть там.

– Нет, не должен. – тут же говорю я. – Забыли об этом. Ну и что, Тобиас умер, а я-то тут при чем?

– Незадолго до своей смерти он прилетел в город и оставил посмертные послания мне и Бенджамину. Я своё ещё не открыл, но старший Аллен уже изучил содержимое своего пакета и сообщил мне, что я должен рассказать правду о Морах Серене и вечером привезти её и тебя в резиденцию Бенджамина, там он расскажет о наших дальнейших действиях.

– Нет! – вскрикиваю я.

– Что, нет?

– Мы не будем рассказывать правду о Морах Серене, она замечательный человек, а эта информация несет за собой горы трупов. Я это знаю по себе! – ведь если бы у меня был выбор, я бы хотела остаться в неведении. Если бы я не знала, то Дакота была бы жива, водитель такси был бы жив.

– Если мы не расскажем, то в скором времени она и так о них узнает.

Боже, чем больше говорит Киллер, тем сильнее запутываюсь я.

– Почему?

Адам начинает мне объяснять:

– Если вкратце, то Совет разделился на две части, и большая из них хочет открыть историю Моров для мира.

– Зачем им это? – не понимаю я.

– Как говорит Бенджамин, они считаю себя Богами, а люди должны прислуживать им, а не существовать с ними бок о бок, на равных правах.

– Я запуталась. Стой! А как давно ты стал доверять Бенджамину Аллену?

Киллер задумывается на некоторое время, потом его голубые глаза впиваются в мои, и он говорит:

– Я не доверяю ему, но я понял простую истину. Не всё кажется таким, как мы видим. Стоит посмотреть на ту или иную ситуацию под другим углом и… всего одна деталь сможет заставить тебя изменить своё мнение или как минимум усомниться в правдивости первого ощущения.

– Что это значит?

– Он не убивал моего отца, это сделала Лорел. И она больна, всё это время она представляла опасность не только для себя, но и для окружающих. – Киллер устало проводит рукой по лицу и продолжает. – В общем, это слишком долгая история. Сейчас важно другое. Тобиас видел, что именно мы разобьем планы Совета. Понимаешь, если люди узнают о Морах, то будет война, и скорее всего не выживет никто. В опасности не только мы, но и Шерри, Джереми, Лорел.

– Хорошо, допустим, это правда. Но как мы способны помешать самым сильным существам на планете? Это же верная смерть. А я совсем недавно чуть не умерла и поняла, что хочу жить. Спокойно, тихо, мирно.

Киллер грустно улыбается и говорит:

– Боюсь, это уже невозможно.

После этих слов Киллер достает телефон, нажимает на экран несколько раз и подносит аппарат к уху:

– Серена, ты должна приехать ко мне домой.

Смотрю на Киллера, мне не слышно, что отвечает девушка, но уверена, она сейчас говорит без умолку.

– Сегодня у тебя выходной. Жду тебя через двадцать минут. – нажимает отбой и бросает телефон на диван.

Не проходит и получаса, как мы слышим стук в парадную дверь. Киллер поднимается с дивана и идет встречать гостью, я тоже не могу сидеть на месте, встаю и делаю два шага вслед за ним. Как только Адам открывает дверь, Серена вваливается внутрь и стряхивает со своей огромной шапки снег.

– Ну там и погода. Такой снегопад начался. – причитает девушка, снимая запотевшие очки. Протирает их варежкой, надевает обратно и осматривает дом. – Ого! Так вот на что ты тратишь деньги, заработанные мной. Ой, я не это имела ввиду. Не то, что я одна работаю. Хотя я действительно работаю больше всех, но это не значит…

– Серена, проходи.

Девушка улыбается и проходит дальше, но стоит ей заметить меня, она замирает на месте:

– Рейчел?

– Привет. – говорю я и по-идиотски машу ей рукой.

Боже, Серена, прости меня. Прости нас за то, что мы сейчас сломаем тебе жизнь.

– Тебя же похитили. – Серена оборачивается и смотрит на Адама. – Это ты её украл? Но… я видела больничную выписку, тебя же собрали по кусочкам, а ты вот стоишь здоровая и…

– Серена. – хором говорим мы с Адамом.

– Простите, я просто шокирована. – девушка замолкает и искренне улыбается мне. – Но я очень рада, что ты цела. Наверное, просто какая-то ошибка.

Серена преодолевает расстояние между нами и обнимает меня. Снег с её одежды моментально пропитывает мою футболку, но я не отстраняюсь от девушки. Я думаю о том, насколько мне жаль, что именно сейчас её жизнь перевернется с ног на голову.

– Мне жаль. – говорит она и отстраняется.

– Спасибо. – говорю я, не понимая, о чём именно она сожалеет.

Девушка отходит, снимает куртку и спрашивает:

– А зачем вы меня позвали? Я рада вас видеть, но там много работы.

– Садись. – говорит Адам и указывает на диван.

Серена садится и безмолвно одними губами спрашивает у меня: "Что происходит?" Я как умалишенная просто улыбаюсь. Киллер покидает гостиную и через минуту возвращается с бокалом янтарной жидкости в руке. Отдает его девушке и садится на другой край дивана. Я остаюсь стоять.

– Серена, нам нужно тебе кое-что рассказать, но об этом ты не сможешь ни с кем говорить, только с нами. Это секрет, понимаешь? – спокойно говорит Адам.

Как он может быть настолько спокойным? Я готова выкрутить себе руки от нервозности. Серена тем временем переводит взгляд с меня на Киллера и обратно, её лицо становится серьезным:

– Я не уверена, что смогу промолчать. То есть, не специально рассказать ваш секрет, просто я их хранить не умею. Может вам позвать кого-то ещё? – девушка начинает заметно нервничать, начинает рассуждать. Если бы я сейчас была в состоянии, то улыбнулось бы её предложению. – Если вы кого-то убили, например, то не рассказывайте мне. Тогда зачем бы вы мне позвонили? Я же не знаю, что делать в такой ситуации. Если надо помочь кого-то закопать… так я и копать-то не умею…

Адам протягивает руку к руке Серены, в которой она держит стакан. Заставляет её поднести напиток к губам. Она останавливает словесную пальбу, делает глоток и тяжело выдыхает. Киллер говорит:

– Нам нужна именно ты.

– Почему?

– Потому что ты – гений.

Девушка улыбается и говорит:

– Это да, бесспорно.

– Вот и отлично. Сейчас я тебе кое-что расскажу, и ты внимательно меня выслушаешь. Хорошо?

– Хорошо.

– Ты мне доверяешь?

– Ты же Пончика спас, конечно, доверяю. Просто, я что-то занервничала.

И Адам начинает рассказ. За всё время, пока Киллер вводил девушку в курс дела, Серена не проронила ни одного слова. Она смотрела на Адама сквозь огромные линзы, выпучив глаза, мне показалось, что в какой-то момент она перестала и моргать, и дышать. Киллер рассказал ей обо всём, о чем ранее знала я, но было и новое. Я не знала, что восемь членов Совета представляют восемь линий "чистой крови", и у каждой такой "семьи" есть особый дар. Но есть и то, чем обладают все Моры – это внушение, чем чище кровь, тем оно сильнее работает. Именно таким образом Тобиасу удалось внушить Лорел, что это не она убила отца Адама. Чаще всего они используют этот дар для того, чтобы заставить жертву молчать и замереть на месте, а потом спокойно приступают к поглащению энергии. В основном Моры не убивают людей, после энергетической кражи Мор заставляет жертву забыть обо всем, и человек спокойно приходит домой. В лучшем случае его будут мучить мигрени в течении нескольких дней, в худшем, если Мор забрал слишком много энергии – это смерть.

У ветви Тобиаса особый дар – это видение будущего. Так как он чистокровный Мор, то он видел намного больше, чем к примеру, Адам, он, как оказывается, вообще исключение из правил, ведь "побочным" не передаются дары в наследство.

Есть и другие, первая ветвь обладает чтением мыслей, стоит только человеку или не чистокровному Мору потерять контроль, то члены этой ветви прочтут всё, что творится в вашей голове, все ваши помыслы и желания. Им станет известно абсолютно всё.

Вторая – аэрокинез, проще говоря, управление силой природы, манипуляция воздухом, ветром (по словам Адама, это кратковременное явление, и им пользуются очень редко, так как этот дар высасывает из Мора слишком много энергии, и от этого он может умереть). Все стараются держаться как можно дальше от этой ветви, ведь одной только мыслью они способны блокировать кислород в ваших легких.

Третья – эмпатия, эта ветвь очень четко распознает эмоции, но самое главное, они понимают, когда ты лжешь. Вот такой своего рода детектор лжи.

Четвертая – создатели, их дар – это ум и логика. Большинство технологий, что придуманы на земле – это их рук дело. Они неимоверно заносчивы и себялюбивы.

Пятая – это, наверное, самая сильная ветвь, они способны останавливать время. Совсем ненадолго, всего на несколько секунд, но порой именно секунды и не хватает, чтобы спасти жизнь или уберечься от неправильного шага.

Шестая – целители, они очень ценны среди Моров, так как только их род может делиться своей энергией с другими. Это самая миролюбивая ветвь, они даже отказались подпитываться от людей. Как сказал Адам, они стараются жить в небольших городах, полностью слиться с людьми.

Седьмая – фотокинез, создание и манипуляция светом. Это род Бенджамина, данная способность перешла и Тони. Сейчас я понимаю, как в тот раз он пробрался в полицейский участок, сконцентрировал энергию, которую получил от убитой девушки, и обратил её в оружие, силой света он произвел взрыв и спокойно вошел внутрь здания.

Даже у меня сейчас начинают плавиться мозги от этой информации, я даже боюсь представить, что происходит с Сереной. Минуту назад Адам закончил свой рассказ на том, что мы должны остановить Совет. Но Серена по-прежнему молчит и смотрит на него.

Подхожу к девушке, сажусь на корточки перед ней и беру её руку в свою:

– Серена? – осторожно произношу я.

Она начинает смеяться. Громко, неистово, закинув голову назад, из её глаз катятся слезы, но она не может остановиться. После пары минут смеха она резко замолкает и смотрит на нас по очереди. Встает с дивана, выпивает залпом все содержимое стакана, отдает его мне в руки и начинает одеваться.

– Ребят, я не знаю, зачем вы меня позвали, но это всё не может быть правдой. – смешок.

– Но это правда. – говорю я. – Как ещё ты сможешь объяснить моё исцеление, например?

– Я вспомнила! – вскрикивает девушка, смотрит на нас как на сумасшедших. – Ой, сколько времени? Я опаздываю…

– Куда ты собралась? – осторожно спрашивает Адам.

Серена начинает так быстро говорить, что я не успеваю за ходом её мыслей:

– Сегодня же четверг? Так вот, именно по четвергам я с двенадцати до часа… кормлю Пончика… И мне уже пора. Пока.

Она стремительно начинает двигаться в сторону двери. Я в растерянности, мы не может отпустить её в таком состоянии, оборачиваюсь к Киллеру, но его уже нет на диване. Смотрю по сторонам, его нигде нет. Замечательно.

– Серена, постой. – кричу я и следую за девушкой, которая уже тянет руку к дверной ручке.

Но стоит ей только протянуть руку, как дверь открывается, за порогом стоит Адам. Видимо, он вышел через кухню, там есть дверь, ведущая на улицу. Снегопад бушует вокруг него, но он даже не жмурится от снега, его взгляд прикован к лицу Серены. Он начинает ей что-то говорить, но делает это настолько тихо, что я не могу разобрать общий смысл, до моего слуха доносятся только отдельные слова: "поверь, Рейчел, сама". Прекращаю подслушивать, возвращаюсь к дивану и сажусь на него, смотрю на пустой бокал в моих руках. Может мне тоже выпить? Ведь не просто так люди в патовой ситуации решают сделать пару глотков крепкого спиртного? Нет. Сейчас точно не время. Вот потом можно попробовать. Только тогда, когда всё это закончится. Мысленно поправляю себя. Если закончится.

Киллер нашел нужные слова. Серена медленно идет назад и с опаской смотрит на меня:

– А ты кто? В смысле, ты тоже "побочная"?

– Нет, я обычный человек.

– Точно?

– Да.

– Ты прям уверена? – с нажимом переспрашивает Серена.

В разговор вступает Киллер:

– Она точно человек. Несмотря на то, что мне пришлось ввести Рейчел "чистую кровь", она по-прежнему человек и останется им навсегда. Как и ты.

Серена переводит взгляд с меня на Адама и обратно:

– Ладно, я тогда посижу рядом с тобой.

Серена подходит и садится рядом со мной. Примерно минуту молчит, а потом из неё вырывается рой безудержных вопросов. Их так много, но Киллер отвечает на все. Кажется, девушка немного успокоилась, но этому помогли не только ответы Адама, но и ещё два бокала алкоголя.

Серена сидит на диване и, кажется, разговаривает сама с собой. Она тихо что-то шепчет и машет руками у себя перед носом. Со стороны это выглядит так, словно она что-то объясняет. Перевожу взгляд на Адама, он стоит рядом со мной и тоже смотрит на девушку:

– Кажется, мы её сломали. – предполагаю я.

– Нет, она просто пьяна и немного шокирована. И вообще, она уже спит.

Перевожу взгляд на Серену. Она действительно уснула. Так резко? Полусидя на диване, руки покоятся на животе, а голова откинута назад. Адам подходит к ней и устраивает девушку удобнее. У неё есть пять часов до нашей поездки в резиденцию Бенджамина Аллена. Там Серену ожидают новые потрясения, как и всех нас.

19. Странная компания

Рейчел.

Всю дорогу до дома Бенджамина Аллена Серена не останавливаясь задавала вопросы. Их было очень много, иногда она что-то спрашивала по нескольку раз. Нужно отдать Адаму должное, он терпеливо, но односложно отвечал на все вопросы девушки.

С начала поездки я вообще не обращала внимания на то, о чем именно они говорят. Как только я села на переднее сидение машины и пристегнулась ремнем безопасности, меня насквозь пронзило страхом. Я старалась держать себя в руках, но Киллер всё равно заметил изменение в моём поведении, и стоило ему всего лишь протянуть свою руку к моей и сплести наши пальцы, я начала успокаиваться и уверять себя, что Тони не сможет таким образом влиять на моё эмоциональное состояние. Слишком много чести для такого как он. Спустя пару минут я практически полностью откинула страх и услышала разговор Серены и Адама:

– Моры опасны? Они могут убить меня одним взглядом? – слишком быстро задала вопрос девушка.

– Да. – тут же ответил Киллер.

– Но ты не можешь?

– Нет.

– А как вы попали на землю?

– Я родился здесь.

– Ну в смысле, Моры, как они попали сюда?

– Не знаю.

– А как давно?

– Очень давно.

– Мы едем к мэру Бенджамину Аллену?

– Да.

– Он твой отец?

– Отчим.

И так по кругу. Только вопросов было куда больше. Но стоило нам попасть в резиденцию мэра, она замолчала и готова была сбежать от любого шороха. Так же она демонстративно далеко держалась от девушки Мора, которая провожала нас в кабинет мистера Аллена. Если признаться, я сама на пределе. Не знаю, чего ожидать от этого визита. И ещё меня вгоняет в ступор то, что в этом доме живет Мор, который хотел меня убить и практически преуспел в этом. Проходя мимо каждого поворота, я ожидаю увидеть отвратительную физиономию Тони. Я даже не могу до конца понять, ненавижу я его или боюсь. Скорее всего оба варианта одновременно. Подходим к кабинету, девушка Мор оставляет нас одних, удаляется эффектной походкой в неизвестном направлении. Киллер без стука открывает дверь и входит внутрь. Мы следуем за ним, но у самого порога Серена тянет меня за руку и шёпотом предлагает:

– Давай сбежим. – её глаза снова стали нереально больших размеров.

– Серена, в этом нет смысла. – пытаюсь успокоить её я.

– Да они и не заметят этого. Мы же просто люди, что можем сделать мы, чего не смогут они?

– Успокойся. – тихо говорю я и тяну Серену за руку.

Мы оказываемся в кабинете. За огромным столом восседает Бенджамин Аллен, Киллер в самоуверенной позе сидит на диване. Всё. Больше никого нет.

– Добрый вечер. – громогласно произносит мэр. Указывает на стулья, которые расставлены по бокам от стола и говорит. – Присаживайтесь.

Мы с Сереной делаем это и опускаемся на самые дальние стулья от мэра. Он внимательно разглядывает Серену, от этого её начинает заметно трясти. Мэр вопросительно выгибает белую бровь и спрашивает:

– Вы, видимо, и есть Серена?

– Эээ… да, господин Аллен. – дальше происходит то, что происходит. Серена начинает говорить обо всём, касающемся Бенджамина, что она когда-то видела или слышала. – Я, кстати, видела парк, который вы сами проектировали. О, он поистине великолепен. А ещё я знаю, что вы лично нашли убийцу девушки из мотеля "Моя Рози", это же гениально. А ещё…

– Серена. – снова хором с Адамом говорим мы.

– Всё, поняла, молчу. – она делает знак, словно закрывает рот на замок, но тем не менее не сводит огромных карих глаз с хозяина кабинета.

Бенджамин Аллен обращается к Адаму:

– Ты всё им рассказал?

– Только то, что знал сам.

– Отлично. Начнем. – хозяин этого особняка раскрывает бумажный пакет, который лежал всё это время перед ним. Достает оттуда прямоугольные карточки, встает с места и раздает нам по одной.

– Что это? – спрашиваю я, смотря на белый прямоугольник, на котором изображено моё фото, имя и непонятные мне знаки.

Бенджамин возвращается на место во главе стола и отвечает мне:

– Это – посмертное приглашение на похороны Тобиаса. Прощание состоятся завтра…

Серена не выдерживает и перебивает старшего Аллена:

– То есть, он сам нас пригласил на похороны? Ещё когда был жив? Это… отличная идея. А то вот так вот умер и не знаешь, кто там придет, а так и отказать неудобно…

– Серена, не могла бы ты помолчать? – пристально смотря на девушку интересуется Бенджамин. Его голос настолько холоден, что всем ясно, это был не вопрос, это четкий приказ "закрыть рот".

– Могу. – писк Серены.

– Итак. – продолжает Бенджамин. – Тобиас видел, что мы должны быть там в момент похорон. В моем пакете находились пять пригласительных на церемонию и краткий план действий.

Мерзкие мурашки пробегают по рукам. Пять. Пять пригласительных. Кто этот пятый? Только не Тони. Пожалуйста. Я до сих пор надеюсь, что он утонул и его унесло течением в другую галактику. Я должна узнать это сейчас, но Киллер опережает меня:

– Пять? Нас же четверо.

– На Тони тоже есть приглашение.

Ну вот. Значит он жив. Мне становится мерзко от этих мыслей. Как я докатилась до того, что хочу, чтобы кто-то умер? Плевать, он заслужил смерти после того, скольких людей он лишил жизни. Мне не будет стыдно за то, что я желаю возмездия. Смотрю на Бенджамина и говорю:

– Ну уж нет. Вы в курсе, что ваш сынок хотел меня убить?

Старший Аллен высокомерно переводит взгляд с Киллера на меня и отвечает:

– Мне это известно. Но сейчас данная оплошность моего сына не имеет никакого значения. Я дам ему четкие указания касательно тебя.

– И касательно меня, пожалуйста. – вставляет своё слово Серена и снова показывает знак "рот на замок".

Бенджамин сделал вид, что не услышал слов девушки, развернулся лицом к Адаму и спросил у него:

– Что было в твоём пакете?

– Это. – говоря, Киллер встает с дивана и отдает небольшой лист старшему Аллену.

– Что это? – недоумевает тот.

– Думаю, это для Серены, не для нас. – отвечает Адам.

Бенджамин передает лист девушке, и она примерно минуту разглядывает его. Потом складывает лист в маленький квадрат и убирает себе в карман:

– Да, это определённо для меня. Это ключ для обхода систем безопасности.

Эта информация мне ничего не дает, и я не хочу знать, что за системы безопасности. Неожиданно открывается дверь кабинета, и входит… Тони. В серых брюках и белой рубашке, ворот которой расстегнут на две пуговицы. Его улыбка выбивает меня из колеи. Он выглядит вполне здоровым и живым. Оказывается, я не готова была увидеть его так быстро после аварии. Сердце замирает в груди. Боже мой. Я испытываю страх перед этим Мором. Он неадекватен, я даже не представляю, чего от него можно ожидать. Тони проводит взглядом по собравшимся здесь, как только его глаза находят меня, он начинает улыбаться ещё шире и подмигивает мне. Вот ублюдок. Нет. Теперь я вовсе не жалею про мысли о его смерти. Как только Киллер видит, кто пожаловал в кабинет, он срывается с места и подлетает к блондину. Секунда, и улыбка Тони исчезает, а глаза расширяются от страха. Мгновение, и Тони лежит на полу кабинета отца, а Адам с остервенением разбивает ему лицо, при этом он что-то говорит, но я не понимаю слов. Наверное, этот язык принадлежит Морам.

– Боже, Адам же убьет его! – кричит Серена.

– Не убьет. – спокойно отвечает Бенджамин.

А я не могу оторвать взгляда от картины. Тони весь в крови. Ещё пару мгновений назад он пытался защититься руками, прикрыть лицо. Но сейчас он недвижим. И, кажется, он больше не дышит, но я-то знаю, что это всё блеф. Пройдёт немного времени, и он будет цел и здоров, в отличии от девушки из мотеля, от Дакоты и мужчины-таксиста. Киллер останавливается, и я не понимаю как, но в его руке появляется нож. Он замахивается и втыкает его в живот обездвиженного Тони. Прокручивает, и странный звук разрезаемой плоти заставляет меня сдержать рвотный позыв. Черт! Серена! Оборачиваюсь и смотрю на девушку. Отлично, она скорее всего многого не увидела, так как потеряла сознание. Хорошее качество, не нравится происходящее? Падай в обморок.

Адам как ни в чем не бывало вернулся на диван, из внутреннего кармана куртки достал платок белого цвета и сейчас вытирает кровь Тони со своей правой руки. Перевожу взгляд на свои руки. Я даже не заметила, когда сжала кулаки, да так сильно, что теперь глубокие полумесяцы прорезают мои ладони. Возвращаю внимание на Серену, слегка встряхиваю её, и она начинает что-то тихо бормотать. Жить будет.

– Ну, думаю, можно продолжить. – говорит Бенджамин. – У нас есть план, составленный самим Тобиасом, а кому, как ни ему доверять в этом вопросе? Он видел будущее и знал, что именно мы сможем остановить Совет. Я надеюсь, ни для кого не нужно объяснять серьезность нашего дела? Если мы облажаемся, то миру придет конец. – мэр делает паузу, не услышав ничего в ответ, он продолжает. – После прибытия, нас всех вместе проводят в сад для прощания с Тобиасом. После общей молитвы я, Тони и Серена отправляемся в главный зал, отдать дань уважения теперь уже Совету семерых.

Адам бросает окровавленный платок на стол Бенджамина и говорит:

– Серену не пустят туда, она же человек.

– Но Рейчел ведь пустили. – произносит Бенджамин и ухмыляется. – Для того, чтобы попасть туда нам просто нужен повод. Серена пройдет как будущий член моей семьи, то есть как невеста Тони. Ей нужно будет попасть туда, чтобы поймать сигнал бомбы, которую ранее установил сам Тобиас.

– Что же будем делать мы? – спрашивает Адам.

– Вы должны достать нам вертолет и пилота.

– Как? – спрашиваю я.

– Этого в записях Тобиаса нет. Но я уверен, вы справитесь. – отвечает мэр.

– Подождите. – говорю я. – А когда вы собираетесь взорвать бомбу?

Бенджамин Аллен всматривается в мои глаза, и я думаю, он понимает, что именно меня интересует.

– После того, как все Моры отдадут дань уважения новому Совету семерых. Как только последний Мор покинет их замок, Совет уходит в трехдневную молитву. К ним никто не приходит и не имеет права отвлекать их от данного действия. Это лучший момент.

Смотрю на Адама и спрашиваю:

– Но ты говорил, что большая часть Совета хочет раскрыть тайну Моров миру. Не все.

Киллер слегка кивает головой.

– Но вы хотите убить всех. – ошарашенно говорю я.

– Дело не в том, чего хотим мы. – произносит Бенджамин. – Единственно важное ‐ убрать тех, кто хочет повергнуть мир в хаос. В таких делах сопутствующий ущерб необходим.

– Я поняла. – говорю это и смотрю на свои руки. То есть я стану убийцей. Бросаю взгляд на Тони, который по-прежнему не пришел в себя. Я стану подобной ему.

– Вылет завтра в шесть утра. И дайте своей подруге что-то успокоительное, чтоб завтра на острове она не выдала нас. – это последние слова, которые были сказаны в том кабинете.

Мы сразу же покинули резиденцию мистера Аллена. Но, прежде чем отправится к Киллеру, мы заехали в дом к Серене. Она забрала с собой Пончика. Сейчас они спят в соседней от меня комнате. Я же не могу сомкнуть глаз. Понимаю, что сон мне сейчас необходим, но уснуть не могу. Я вспоминаю, с каким убийственным взглядом Киллер заносил кулак для очередного удара по лицу Тони. Потом думаю о том, как он держал меня за руку, когда мы ехали обратно. Как только машина сдвинулась с места, Киллер сразу же протянул ко мне руку и уже привычным движением сомкнул наши пальцы, создав из этого своего рода замок.

Переворачиваюсь в очередной раз на другой бок. Боже, как же я сама себя бешу. Когда это я успела стать кроткой и нерешительной? Сажусь на кровати и смотрю на дверь. Если я сейчас выйду из комнаты, поверну налево и сделаю четыре шага, то буду стоять напротив двери в комнату Киллера. Это очень глупо, но мне будет спокойнее рядом с ним. Все эти дни мы ни разу не затрагивали тему той ночи, он ни разу не задал вопрос о том, вымышленном мною ребенке. Он просто делает вид, что ничего и не было. Я тоже стараюсь держаться особняком. Но разве есть смысл быть особняком, если есть вероятность того, что завтра наступит конец света? Думаю, нет. Да я уверена, что нет.

Так или иначе судьба снова свела нас вместе. Встаю с кровати и с каждым шагом задаю себе очередной вопрос, который заставляет меня двигаться в направлении комнаты Киллера. А что, если завтра что-то пойдет не так? Если нас поймают? Если не удастся спасти этот мир? Если кто-то из нас умрет? От каждой из этих мыслей мне становилось только поганей и поганей.

С последним заданным вопросом самой себе я оказываюсь перед комнатой Адама. Тут заканчивается моя уверенность. Стою и переминаюсь с ноги на ногу. Рейчел, ну ты и трусиха! Эта мысль служит своего рода пинком. Заношу руку и стучу.

– Что случилось? – доносится из-за двери спокойный голос Киллера.

Вдох. Выдох. Протягиваю руку к ручке и поворачиваю её. Вхожу в комнату и вижу, как Киллер лежит на кровати, закинув одну руку за голову. Он слегка хмурит брови. Видимо, думает, что я сейчас ему что-то дельное скажу. Не просто же так я посреди ночи пришла? Молча подхожу к кровати и боюсь, что сейчас он попросит меня покинуть его комнату. Тогда я просто сгорю со стыда и улечу жить на другую планету. Но он молчит. Откидываю одеяло и забираюсь к нему на кровать. Я пришла сюда за успокоением, но сейчас сердце настолько быстро стучит, что ещё секунда, и оно пробьет грудную клетку. Всё это время Адам молча смотрел за моими действиями.

Ложусь лицом к нему и из-за свечения ночника отчетливо вижу его лицо. Он напряжен? Рассержен? Он так странно смотрит на меня. Я собираюсь что-то сказать. Не важно что, что угодно. Но Киллер не облегчает мне задачу и спрашивает:

– Зачем пришла?

Я понимаю, что не могу сказать словами, но могу показать действиями. Медленно сокращаю расстояние между нами и легко касаюсь его губ своими. При этом внимательно смотрю в его голубые глаза. Я хочу увидеть в них что-то. Что-то большее, чем просто похоть. И я вижу это… Он тут же обвивает меня руками и максимально близко придвигает мое тело к себе. Киллер углубляет поцелуй, и я подчиняюсь. Но сейчас всё иначе. Понимание того, насколько сильно я скучала по нему, делает каждое касание наиболее ценным и желанным. Отстраняемся друг от друга, садимся на кровати и медленно освобождаемся от одежды, при этом не прерывая контакт взглядов. Как только последняя деталь ненужной одежды была брошена на пол…

В эту ночь я впервые почувствовала такое единение с мужчиной. Это был не просто секс. Это было нечто большее, глубокое, только наше…

В эту ночь не было места мыслям, были только чувства. Чувства, которые сносили все преграды на своём пути…

В эту ночь я осознала, насколько Киллер мне дорог и необходим…

В эту ночь я поняла, что любовь – это не миф…

20. Задание

Рейчел.

Сказать, что утро было странным, ровным счетом ничего не сказать. Всеобщая нервозность не давала покоя. После пробуждения мы молча перемещались по дому, собираясь на "задание". Единственный человек, который не знает о том, что мы идем на убийство – это Серена. Вчера она как нельзя вовремя потеряла сознание в кабинете у Бенджамина и не слышала о том, что мы собираемся оборвать семь жизней самых влиятельных Моров на земле. Адам сказал ей, что мы взорвем само здание, когда внутри уже никого не будет. Объяснив, что это необходимо для того, чтобы показать Морам, что они уязвимы и люди могут достать их даже на их острове. Девушка долгое время с неверием смотрела на Киллера, но в итоге согласилась с этим планом. Я боюсь, после того, как она узнает правду, то возненавидит нас… или, что самое худшее, возненавидит себя.

Бенджамин прав, у нас нет другого выхода. Или же я просто пытаюсь убедить себя в этом, чтобы снять груз вины с души. С души, которая с каждым днем становится только темнее.

Всё внутри меня против того, чтобы убить их, но я эгоистка. Если поставить на одну чашу весов этих Моров, а на другую моих родных и вообще всё человечество, для меня выбор очевиден.

Сейчас мы подлетаем к острову. На этот раз я не закрывала глаза и не утыкалась в рубашку Киллера. Я хочу видеть то, что мы разрушим. Это совсем не огромный клочок земли, как я думала раньше. Но это безусловно безумно красивое место. С высоты птичьего полёта можно увидеть огромные зеленые сады и ровные полосы песчаных дорог. А в центре всего этого великолепия находится большой замок с множеством башен. Замок, которого скоро не станет, как и нового Совета семерых. Бросаю взгляд на Тони, его лицо уже совершенно зажило, но он то и дело стреляет своими глазами в Киллера, думаю, теперь его он ненавидит больше, чем меня.

Идем на посадку, и с каждым метром спуска вниз я чувствую, как нервы натягиваются, а ладони покрываются липким потом. Если мы сейчас не сделаем этого, то потеряем право жизни на этой планете. Люди станут просто рабами и в конечном итоге перестанут существовать как вид.

Вертолет садится, мы покидаем железную птицу, и нас сразу же встречает высокий мужчина Мор. Не говоря ни слова, он проверяет наши пригласительные, обводит каждого из нас высокомерным взглядом и отдает бумаги обратно. Дальше обращается только к Аллену старшему, остальные, видимо, недостойны даже его слова. В том числе и Тони, я вижу, как это раздражает младшего Аллена. Смирись, ублюдок, ты в одной лодке с "отребьем". Тем временем встречающий нас обращается к мэру:

– Бенджамин, я Вас уважаю, но зачем Вы притащили с собой этот балласт?

Бенджамин Аллен делает пару шагов вперед и останавливается в полуметре от встречающего. Несмотря на то, что у мужчин один рост, мэр умудряется свысока смотреть на Мора и начинает говорить:

– Это посмертное желание самого Тобиаса. Я думаю, что ты вообще не вправе обсуждать его решения. Они не балласт. Эта девушка. – он указывает рукой на Серену. – Невеста моего единственного сына, и Тобиас дал благословение на данный брак, несмотря на то, что она всего лишь человек. А как нам всем известно, он обладал беспрецедентным видением будущего. Из этого следует, что данная особа имеет право находится сегодня здесь.

– Я не знал… – начинает оправдываться Мор.

Но Бенджамин и не думает останавливаться и морально растаптывает его дальше:

– А это "побочный", от крови и плоти Тобиаса, его имя Адам, думаю, ты наслышан о нём. А девушка, что стоит рядом с ним, это тот самый свидетель, которого вы принимали ранее. Данным жестом Тобиас решил показать всем вам, что несмотря на наши недавние разногласия, наша семья… его ветвь… по-прежнему едина. – делает паузу и продолжает. – Надеюсь, я понятно объяснил тебе, что каждый из этого "балласта" – это почетный гость всеми уважаемого Тобиаса?

Мор шокировано проводит взглядом растерянных голубых глаз по каждому из нас и говорит:

– Да, мистер Аллен, приношу Вам свои искренние извинения.

Вот это да. Ложь из уст Бенджамина прозвучала так убедительно, что я сама во всё это поверила. Тем более, что Серена и Тони постоянно держатся рядом и о чем-то тихо переговариваются. Я удивлена выдержке девушки, ведь она боялась даже подсесть к данному Мору в вертолете, а сейчас они очень даже похожи на влюбленных. Лицо Киллера вообще ничего не выражает, так же как и физиономия Бенджамина. Они – словно два изваяния без чувств и эмоций. Не представляю, как со стороны выгляжу я. Но мне кажется, что мою тревогу видит каждый.

Мор проверил нас на наличие оружия, но ничего не нашел. Телефон Серены он оставил без внимания, а зря. Эта простая вещица должна сделать невообразимое, но он об этом даже не подозревает.

Утром меня разбудил звонок в дверь, это был посыльный, он передал Киллеру кучу коробок с брендовыми наименованиями на крышках. Это Бенджамин заказал одежду для меня и Серены. Так же в одной из коробок находилась записка, в которой было написано размашистым почерком мэра: "Вы должны выглядеть как королевы и не меньше этого. Ведь в этот день семью Аллен будут позиционировать как падшую до родства с людьми. И уж если так и будет, то пусть все видят, что эти люди являются лучшими представителями своего вида". Так же посыльный, а по совместительству прислужник Бенджамина, остался в доме присматривать за Пончиком. Это было единственным условием Серены, она заботится о нем больше, чем некоторые о своем ребенке, и говорит, что не сможет сконцентрироваться, если не будет знать, что с её любимцем всё в полном порядке.

Сейчас мы идем вслед за Мором по широкой песчаной дорожке. Тони, Бенджамин и Адам одеты в совершенно идентичные строгие черные костюмы и рубашки. Я и Серена наоборот в легких белых платьях. Как оказалось, у Моров такой обычай для прощания с усопшим: мужчины облачаются в черное, женщины – в белое. С чем именно это связано мне не известно.

Мы с Адамом будем присутствовать только на общей молитве, в замок нас не пустят. Входим в огромный сад, деревья все как одно идеально ровные и растут полукругом, в центре этого стоит статуя в форме… я не понимаю, что это такое. Что-то похожее на серебряный полумесяц, но вокруг него очень много нитей такого же цвета, они пересекаются между собой как паутина и в итоге образуют шар. Смотрю по сторонам, здесь слишком много Моров, тысячи, возможно и больше. Боже, это только малая часть, на земле их куда больше. Мы останавливаемся в самом конце, но Бенджамин строго смотрит на нас и говорит:

– Мы будем стоять в первом ряду, и даже не смейте выглядеть как запуганные мыши. Аллены никогда не прячутся за спинами других, даже если сегодня каждый из присутствующих будет презирать нас, мы вынесем это достойно, с высоко поднятой головой. Идем.

Вот это да. Но я-то не являюсь частью семьи Аллен, да и стать ею – было бы последним желанием в моей жизни. Но тем не менее мы следуем за широкой спиной главы семейства. Моры перед ним расступаются, некоторые даже пытаются с ним заговорить, но Бенджамин даже головы не повернул в их сторону. И так мы оказываемся прямо перед странной статуей. Немного наклоняюсь к Киллеру и спрашиваю:

– Что это?

– Столб для поклонения. – отвечает он.

– Поклонения? Морам?

– Нет, чему-то более возвышенному. У каждого свой Бог.

– А где же тело Тобиаса? – спрашиваю это и смотрю по сторонам, но не наблюдаю гроба или чего-то похожего на него.

– Его нет. После смерти Мора его тело иссыхает, вся энергия покидает оболочку, и поверь мне – это зрелище не для слабонервных. Тело больше похоже на мумию, которой тысячи лет.

И всё. Вот так мы и стоим. Все молчат, никто не произносит речь, не читает молитв. Но сам воздух начинает вибрировать, происходит что-то удивительное… не на физическом уровне, но я чувствую ЭТО каждой клеточкой своего тела, ощущаю что-то магическое и невесомое. Киллер рассказал мне ранее, что молитвы как таковой нет. Все Моры, которые соберутся на прощание с Тобиасом, будут делиться своей энергией с миром. Они просто выплескивают столько энергии, что у меня перехватывает дыхание, я ощущаю странные волны, которые проходят сквозь моё тело. Моры верят, что это действие поможет чистокровному переродиться в новом теле. И вот, я чувствую электрические импульсы, которые заставляют волосы на руках вставать дыбом. Это одновременно и чарующе, и пугающе. Это – словно магия…

Но в один момент, не сговариваясь, Моры разворачиваются и уходят в сторону замка. Как они поняли, что пора уходить? Бенджамин проходя мимо нас сказал:

– За дело.

Ушли все. Абсолютно каждый Мор покинул площадь, и мы с Киллером остались одни в компании столба поклонения. Простояли минуту, и как только последний Мор скрылся за деревьями, мы двинулись в сторону вертолетной площадки. Бросаю взгляд на Киллера и вижу, как он достает из кармана свои черные кожаные перчатки и на ходу надевает их. Ох, не к добру это.

С каждым шагом моя решительность становится меньше. Я же не чудовище. Я уже тысячу раз подумала о том, что мы не должны этого делать. Спор внутри меня разгорается с новой силой. Останавливаюсь и беру Киллера за руку:

– Мы не можем.

– Ещё как можем. – тут же отвечает он.

– Но ведь не все они плохие. Двое из них не виноваты в том, что другие решили возомнить себя Богами. Адам… у них ведь есть семьи. Семьи, которые больше не увидят своих родных. И виновниками этой катастрофы будем являться МЫ.

Киллер забирает свою руку из моей хватки и берет моё лицо в ладони, секунду всматривается в глаза, невесомо целует в губы, отстраняется и говорит:

– Я всё сделаю сам, на твоих руках не будет крови. Ты просто будешь рядом.

– Но кровь будет на твоих руках.

– Поверь, я уже давно по шею в крови.

Что это значит? Но я не успеваю спросить. Адам снова берет меня за руку и тянет в нужном нам направлении. Переставляю ноги и стараюсь не думать о том, что мы все беспринципные убийцы. Боже, Серена пристрелит нас, когда узнает правду.

Выходим на большую вертолетную площадку. Я вижу, как минимум пятнадцать железных машин. Мы идем к первому попавшемуся, но пилота нет на месте. Так мы обходим пять вертолетов. Безрезультатно. Времени остается всё меньше и меньше. Но удача улыбается нам. Возле шестого вертолета стоит Мор. У него длинные белые волосы, которые он собрал в хвост. Стоит нам подойти к нему ближе, он говорит:

– Посторонним на площадке находиться запрещено. – оглядывает нас с головы до ног. – Особенно таким как вы.

Последнее предложение он словно выплюнул, а слюна его была перемешана с ядом. Киллер отпускает мою руку и легким движением достает из ворота своей рубашки маленькое лезвие. Бросает его, Мор не успевает отреагировать, и острый металл впивается ему в щёку. Он кричит, протягивает руку к лицу, но Киллер перехватывает его ладонь одной рукой. Вторую подносит к лезвию и медленно, слишком медленно проталкивает остриё дальше, теперь я понимаю для чего были эти перчатки. Переступаю с ноги на ногу, нервы сейчас не выдержат и взорвутся, но Адам словно не замечая этого, говорит Мору:

– Сейчас ты сядешь в вертолет и по моей команде запустишь эту пташку в небо.

– Какого черта? – хрипит Мор и пытается отвернуться от Киллера, но тот не позволяет. – На территории острова у гостей не должно быть оружия.

– Если тебя интересует только это. – Киллер резко убирает руку от его лица и легким движением достает идентичное лезвие с другой стороны ворота. – Тогда я тебя разочарую. Их у меня много, и каждое окажется в твоём лице. Я даже расскажу тебе, что будет дальше… Я свяжу тебя и закрою в твоём вертолете, там ты долго будешь истекать кровью, а так как лезвия никто вынимать не будет… ты умрешь. И это будет очень больно, вся твоя энергия будет направлена на маленькие лезвия… но мы то с тобой знаем, что это не поможет. И в итоге ты иссохнешь здесь, на чертовом полигоне.

– Я лучше умру, чем буду выполнять приказы "побочного"! – кричит глупый Мор.

– Как скажешь. – Киллер вонзает второе лезвие в щеку блондина.

Тот кричит. Я озираюсь по сторонам. Боюсь, что кто-то услышит нас. Но никого рядом не наблюдаю.

– Думаю, ты знаешь кто я? – спокойно спрашивает Киллер и проворачивает лезвие внутри щеки.

Звуки, что сопровождают действия Киллера отвратительные, я почти физически ощущаю, как лезвие рассекает лицо Мора.

– Нет.

– Я – побочный сын Лорел из ветви Тобиаса. – глаза Мора расширяются. Теперь он понимает, кто стоит перед ним. А я и не думала, что Киллер знаменит среди Моров. – И ты должен знать, что я работаю на Бенджамина Аллена. И уж наверняка ты слышал о моих деяниях. Так вот, послушай меня, если ты сейчас не сядешь в чертову вертушку, я пойду к твоей семье и убью каждого из них. И они будут мучиться и страдать.

Мор словно приходит в себя и быстро говорит:

– Я понял. Ты Адам. Я знаю кто ты такой.

– И?

– Полетели. – произносит блондин и сглатывает ком в горле.

– Только когда я скажу. – не сводя взгляда с Мора говорит Киллер.

– Только когда ты скажешь. – соглашается блондин и начинает сильно кивать головой.

Киллер выгибает бровь, и Мор поправляется:

– Только когда Вы скажете.

– Так-то лучше. – Адам отпускает его, быстрым движение руки забирает из его лица свои лезвия и бросает их на ровную поверхность полигона. – И приведи себя в порядок, а то рубашку замараешь.

Мор ещё раз кивает головой и начинает забираться в вертолет. Именно в этот момент происходит взрыв. Слишком рано! Что-то пошло не так. Слышны крики Моров. Птицы взмыли в небо. Сердце ушло в пятки.

– Забирайся! – кричит мне Адам. – Я сейчас вернусь. – бросает взгляд на вертолет и говорит. – Напомни ублюдку, что его семья пострадает, если он что-то сделает не так.

– Ты куда? – в панике спрашиваю я.

Но Киллер не отвечает и через минуту скрывается за первыми деревьями. Забираюсь внутрь вертолета и наблюдаю, как Мор-пилот оборачивается в мою сторону. Его лицо уже практически зажило, только на левой щеке осталась небольшая царапина. Вот это регенерация.

– Вас всех казнят. – говорит он и снова отворачивается от меня. Мой взгляд цепляется за снимок, который он держит в руке. На нем изображена женщина Мор и трое детей, кажется, они одного возраста. И я говорю слова, за которые ненавижу себя:

– Делай, как сказал Адам, и они не пострадают.

Тут в вертолет вваливается Бенджамин, он держится рукой за живот, кровь стекает на пол. Подлетаю к нему и помогаю пройти дальше. Следом забирается Тони, на руках у него Серена, она без сознания, её руки и ноги свисают словно кукольные. Белоснежное платье в крови.

– Что произошло? – ни к кому конкретно не обращаюсь я.

В вертолет забирается Адам, закрывает дверь и кричит пилоту:

– Взлетай!

Я слышу, как в борт нашего транспорта врезаются пули. На автомате прикрываю голову руками и наклоняюсь ещё ниже. По нам стреляют! В голове сразу же вспыхивает картинка из боевика, когда пуля попадает в бак и вертолет взрывается. Но этого не происходит, и мы улетаем. Адреналин разносится по венам и заставляет руки дрожать. Бросаю взгляд на остров. Замок полностью разрушен, деревья вокруг него практически лежат на земле, а в воздух до сих пор выбрасываются клубы дыма и огня. Сажусь на пол рядом с Сереной, бросаю взгляд на Тони, который сидит возле девушки и спрашиваю:

– Что случилось?

– Всё шло по плану. – начинает Тони. – Но она запаниковала и начала отказываться. Я отнял у неё телефон и нажал на кнопку раньше времени. Мы уже ушли на достаточное расстояние, но нас все равно зацепило взрывной волной. Сбежалась стража, и началась стрельба, они просто палили по всем. Попали в отца и Серену.

– Куда? – спрашиваю с замиранием сердца и осматриваю девушку.

– В ногу. – говорит Тони и тут же отрывает кусок ткани от подола платья девушки. Быстрым движением перевязывает ногу в районе бедра и говорит. – Сразу, как только прилетим, отвезем её в больницу.

Говорит так, будто ему жаль. Но я не поведусь на его спектакль. Возможно, он сейчас играет перед отцом или просто пытается втереться в доверие.

– Это ты виноват. Нужно было действовать по плану. – говорю я.

– Он спас её. – тихо говорит Бенджамин. – Вернулся за девчонкой. Так что будь благодарна.

Киллер подсаживается к Бенджамину и говорит:

– Дай посмотрю.

– Нет. У тебя руки порезаны, если моя кровь попадет в тебя, то ты можешь не дождаться чистой крови и умереть. Ведь неизвестно, когда мы попадем домой. – с хрипом говорит Бенджамин, а я тем временем смотрю на ладонь Киллера, на правой руке перчатка разрезана посередине, и оттуда тонкой струйкой вытекает кровь.

– Как будто тебе не плевать. – говорит Адам.

Бенджамин не отвечает на это. А вот я говорю то, чего не собираюсь делать:

– Я могу помочь. – вот только чем? В медицине я полный ноль.

– Отлично. – говорит старший Аллен, и из его рта начинает бежать струйка крови. – Пуля в животе, достань её.

– Что? Чем?

– Руками. – он видит, что я не решаюсь. – Поверь, это будет куда менее болезненно, чем свинец, который не дает мне регенерировать.

– Хорошо. – подползаю к нему и расстегиваю рубашку. Отлично. Что дальше? Немного выше пупка я вижу отверстие, которое после себя оставила пуля, и оно уже начинает затягиваться.

– Если ты не поспешишь, то придется разрезать меня. – говорит Бенджамин.

У меня в голове какой-то гул, не могу сконцентрироваться. Рейчел! Давай же! Приди в себя! Девочка, ты сможешь!

– Мне нужно дезинфицировать руки. Наверное.

– Не нужно. – Бенджамин хватает мою руку и прижимает к животу и, смотря мне в глаза ледяным взглядом, приказывает. – Давай!

Это мерзко, но я просовываю два пальца в тело Мора, он начинает хрипеть. Тошнота подступает к горлу. Я чувствую на плече руку Киллера и слышу его тихие наставления. И делаю всё, как он говорит. Но не могу найти пулю. Просовываю три пальца в живот Бенджамина и наблюдаю, как его кожа растягивается от этого. Теплая кровь уже залила весь пол вертолета и моё платье. Но я не могу думать ни о чем, кроме того, что сейчас я могу спасти его или погубить. Вертолет тряхануло, я вскрикнула, и мои пальцы погрузились ещё глубже. Но это помогло нащупать твердый металл.

– Нашла. – задыхаясь говорю я.

– Доставай! – приказывает Бенджамин.

Проталкиваю руку ещё глубже и зажимаю гладкую пулю между указательным и средним пальцем. Начинаю тащить её, но она срывается. Кажется, что ткани вокруг свинца начали срастаться и не отпускают снаряд на волю. С третьей попытки мне это удается, достаю и откидываю пулю как можно дальше. И с чувством полного превосходства я откидываюсь назад, наклоняюсь спиной на тело Киллера, который всё время был рядом со мной.

– Отлично. – говорит Бенджамин и закрывает глаза.

Немного отдышавшись, спрашиваю у Киллера:

– Так мы это сделали? Семерка мертва?

– Да. После такого взрыва никто бы не выжил.

Выдыхаю и с облегчением, и с сожалением одновременно. Прикрываю веки и прошу Всевышнего простить нас за это. За всё, что мы сегодня совершили. За все жизни, которые оборвали. За боль родных, которые больше не увидят своих близких.

По прилету пилота скрутили люди мэра и увели в неизвестном направлении. Бенджамин не разрешил отвезти Серену в больницу. Но ещё будучи в воздухе дал распоряжения, и в его резиденции нас уже ожидали медики, которые работают на мэра. Они осмотрели Серену и провели какие-то манипуляции.

Я смыла с себя кровь и переоделась в одежду Лорел, она мне немного велика, но это всё равно лучше, чем ходить в окровавленном платье. Адам и Бенджамин закрылись в кабинете. Я же сейчас направляюсь в комнату, где разместили Серену. Медики сказали, что пуля прошла навылет, и ничего страшного не произошло. Девушка однозначно будет жить. Тихо открываю дверь и вижу, что Тони сидит на стуле у постели девушки и смотрит на неё.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю это и оглядываю его с ног до головы. Он даже не переоделся, до сих пор одет в черный костюм, а кровь уже засохла и блестит.

– Сижу. – отвечает он.

Вхожу в комнату, тихо прикрываю дверь, беру ещё один стул и ставлю его по другую сторону кровати. Сажусь и смотрю на бледное лицо Серены. Не выдерживаю тишины и задаю Тони вопросы:

– Зачем ты это сделал? Почему спас её? Это какой-то трюк для отца?

Он секунду раздумывает, пожимает плечами и тихо говорит:

– Не знаю, она такая слабая.

– Она не слабая. – зачем-то спорю я.

– Слабая. Как только мы вышли из вертолёта, она вцепилась в мою руку и не отпускала её ни разу. Словно… доверяла мне? А потом, после взрыва я увидел, как она упала и не шевелилась. Такая миниатюрная, беззащитная. И я почему-то вернулся за ней. – Тони переводит взгляд с девушки на меня, и я вижу растерянность в его взгляде.

– Я не слабая. – тихо говорит Серена и открывает глаза. – У меня вообще-то есть разряд в спорте.

– Какой? – спрашиваю я и улыбаюсь. Ну уж если Серена начала говорить, значит всё точно будет в порядке.

– В шахматах. – отвечает она с тихим смешком и снова засыпает.

Открывается дверь, и в комнату входит Адам. Его лицо снова ничего не выражает, он бросает взгляд на Серену и спрашивает:

– Как она?

– Нормально. – отвечаю я.

– Идемте, Бенджамин ждет. – говорит Киллер и в спешке покидает комнату.

Мы с Тони переглядываемся, встаем и следуем за ним. Но стоит мне только переступить порог кабинета мэра, я понимаю, что-то случилось. Боже! Хватит уже. Мы же всё сделали как надо.

Старший Аллен сидит за столом и смотрит в монитор открытого ноутбука, разворачивает его экраном к нам и включает видео. На видео Тобиас, его прискорбный вид заставляет меня опуститься на ближайший стул, Тони делает то же самое. Тем временем старик вещает нам с монитора:

– Уважаемые Моры, случилось ужасное. – делает театральную паузу и продолжает. – Сегодня были мои похороны. Из-за моего видения я и остальные семь чистокровных Моров сфабриковали мою смерть, чтобы выявить врага. Предателя, который десятками лет жил с нами бок о бок. И нам удалось обличить эту личность. – на экране в правом верхнем углу появляется фото Бенджамина. – И как мне не прискорбно сообщать вам эту новость. Бенджамин Аллен, его сын Тони, "побочный" Адам и две человеческие женщины напали сегодня на Совет и уничтожили его. – на экране сменяется картинка, появляется видео, где изображен взорванный замок. – Они решили, что таким образом вычеркнут нас из исторической строки. Но этому не бывать! Я, как единственный выживший из Совета, призываю Вас отомстить за смерть и надругательство над нашим видом. Моры, я считаю, пора нам выйти из тени и занять своё место в этом мире. Люди не должны командовать нами, отныне мы берем всё в свои руки. Я прошу каждого из Вас встать рядом со мной в этой войне и отвоевать право жизни на данной планете. Совет был согласен со мной, но их больше нет с нами. И первое, что мы сделаем – уничтожим тех, кто посягнул на святая святых.

На экране появляются фото: Бенджамина, Тони, Адама, Серены и меня. А Тобиас продолжает:

– Мы должны наказать каждого из них. Существа, фото которых вы видите на экране, являются врагами Новой Империи Моров. И да будет провозглашён первый Император этой республики. Моры, призываю Вас, возьмите то, что ваше по праву!

Бенджамин захлопывает ноутбук и говорит:

– Это видео, было на всех каналах, а так же, разошлось по интернету. Теперь все будут жаждать нашей смерти. Мы развязали войну, которую хотели избежать. И отныне, мы – враги, как для людей, так и для Моров.

21. Новая Империя

Рейчел.

Я никогда не предполагала, что стану свидетелем конца света. И тем более не думала, что сама стану причиной этому. Но это произошло. Как сказал в тот день Бенджамин: "Ублюдок жив, и он обвел нас вокруг пальца".

После того, как видео с обращением Тобиаса попало в сеть и на ТВ, люди не восприняли это всерьез, и первые сутки всё было спокойно, но с рассветом следующего дня… начался ад. По данным, которые транслировали по телевидению, Моры начали захватывать стратегически важные объекты, центральные больницы больших городов, крупные административно-промышленные объекты. То, что поможет Морам обеспечить выполнение стратегических задач и в целом определить исход войны – это: ракетные установки, авиационные базы и аэродромы, военно-морские базы, порты, склады ядерного оружия.

Через пару дней с помощью украденного вооружения и своих нечеловеческих сил Моры взялись за верхушки власти по всему миру. Это было ужасно. Тех, кто не был готов сдаться и пойти в рабство, они просто убивали и ставили своих представителей на высокие посты. Но тех, кто решил сдаться, ожидает куда более худшая история… людей стали клеймить, как скот и закрывать в "фермах".

Через неделю люди начали давать отпор, но было уже слишком поздно. Основные жизненно важные объекты теперь находятся во власти Моров, а большая часть человечества спасается бегством. Только куда бежать? Наша планета больше нам не принадлежит. Теперь это не наш дом, отныне – это поле боя. И я думаю, мы все ляжем на этом поле, устремив безжизненные взгляды вверх.

Через месяц Моры стали покидать большие города и сметали на своём пути всё, что им попадалось: маленькие города, деревушки, ранчо и даже захудалые никому не нужные хосписы, дома престарелых и детские дома. Они порабощали абсолютно всё. Им не важно, кто перед ними находится: взрослый с автоматом в руках или ребенок с баранкой. Они убивают или забирают с собой, других вариантов нет.

У меня складывается ощущение, что они ждали захвата Земли всю свою жизнь и сорвавшись с цепи уже не смогут остановиться.

Через два месяца, оставшиеся в живых люди начали находить друг друга и объединяться в отряды. Отряды, которые пытаются отвоёвывать небольшие поселения и иногда даже освобождают пленных, но это были редкие моменты. В основном из таких походов никто не возвращается.

Из-за таких вот повстанцев через три месяца Моры начали обносить огромные города стенами, которые не под силу преодолеть обычному человеку. Это не были невообразимо высокие или непробиваемые препятствия, вовсе нет. Они обнесли огромные мегаполисы колючей проволокой, по которой бежит не ток, а энергия Моров. Они выставили постовых из линии "чистой крови", которая обладает даром контролировать стихию воздуха, и если неугодный подойдет к этому забору, его просто разорвет на части их силой. Бенджамин говорит, что теперь им это подвластно, так как у них огромный запас энергии под рукой в виде людей, которые сейчас находятся на так называемых "фермах". "Ферма" – это по сути тюрьма, где находятся люди, которые решили сдаться. Данные объекты есть только в больших городах и обнесены также энергетическими барьерами. Если ты туда попал, то ты становишься безвольным рабом Новой Империи.

Со временем пропало телевещание и сотовая связь, также на улицах сейчас практически не встретишь машин, ведь Моры не заботятся о таких нуждах. Эти привилегии остались только в мегаполисах, которыми полноправно управляют они. В маленьких же городах сплошь и рядом пустынные улицы, разбитые витрины магазинов, брошенные машины, дома и тишина. Абсолютная тишина, изредка слышно лишь завывание одинокого ветра.

И всем этим хаосом правит один лишь Тобиас. Он провозгласил себя Императором новой республики Моров, которая раскинулась по всему миру. Но уцелело далеко не всё. Некоторые страны, города и острова уничтожены полностью, ведь люди там дали достойный отпор, который Моры не смогли преодолеть, и так как теперь большая часть вооружения находится у них, они просто скинули бомбы на непокорные города.

Прошло уже полгода. А мы до сих пор живы и скрываемся. Я не понимаю, как нам это удается. Ведь Тобиас знает будущее. А как можно сражаться с тем, кто знает всё наперед?

Но благодаря Бенджамину, который долгие столетия собирал вокруг себя верных Моров, мы до сих пор живы. За наши головы назначена награда. И это не деньги, нет. Они перестали править этим миром. Если нас поймает Мор, то он и его семья будут приближены к Тобиасу до конца своих дней, если же это будет человек, то ему и его семье даруется воля. Поверьте мне, это беспрецедентная награда. И теперь, когда Моры захватили практически весь мир, то главными мишенями стали мы. Та самая пятерка существ, из-за которых и начался весь этот кошмар.

*************

Адам.

Всё полетело к чертям в тот день, когда мы взорвали замок. Старик ждал долгие годы, возможно, даже десятилетия, чтобы захватить власть. Абсолютную, безграничную власть во всем мире.

После того, как мы увидели видео с обращением Тобиаса, мы в скором порядке собрали необходимые вещи и покинули особняк. Это было необходимо, ведь слишком много Моров и людей знали, где раньше проживал Бенджамин Аллен. В двадцати милях от города мэром когда-то был куплен старый склад, но со временем его практически растащили, и остались какие-то руины и бетон. Но Бенджамин целенаправленно двигался в том направлении, оказалось, что там под складом он соорудил бункер. Как выяснилось, чем дольше твой жизненный путь, тем более предусмотрительным ты становишься. Когда мы приехали в бункер нас было сорок. Двое людей – Рейчел и Серена, тридцать четыре Мора – приближенные Бенджамина, плюс сам мэр, Тони и Лорел и один "побочный", то есть я. Вот такая компания. Кроме нашей разыскиваемой пятерки, там находились только люди Бенджамина. И его уверенность в них удивляет меня. После того, как нас провел Тобиас, я не думаю, что мы вообще можем кому-то доверять.

Я и Рейчел не пробыли в бункере и часа. Бенджамин дал добро на то, чтобы мы забрали её брата и Шерри. Через пару дней, в бункер прибыли ещё две семьи Моров, которые по каким-то причинам решили не вставать на сторону Тобиаса. Ещё через пару дней Бенджамин собрал всех в огромной комнате и сообщил, что нам понадобится любая помощь, и не важно, будут это люди, Моры или побочные. В данное время важен каждый, и таким странным образом в нашу компанию попал Джон. Да, тот самый рыцарь-Джон, который пытался спасти Рейчел от меня.

Мы не целенаправленно его нашли, это была чистая случайность. Когда наша процессия покидала город, мы проезжали мимо дома Рейчел, она увидела знакомый старый пикап, тот самый, который увёз её из леса в день, когда девушка стала свидетелем убийства, совершенного Тони. Она попросила остановить машину и быстро покинула салон, подбежала к пикапу и обнаружила за рулем отца Джона, сам "рыцарь" в этот момент был в её квартире, по словам Рейчел, он пытался её спасти и вытащить из города, пока была возможность. Вот так в нашу уже не маленькую компанию попали Джон с отцом. И я ничего не имею против него, но обстоятельства заставляют меня часто отсутствовать. Когда мы останавливаемся в очередном убежище, я, Тони и Лорел живем отдельно от всех, ведь наша связь с Тобиасом намного сильнее, и если он узнает, где мы, тогда он будет в курсе, где находятся остальные, а так у нас есть шанс попасться не всем сразу.

И в эти самые моменты, когда я ухожу, именно Джон остаётся рядом с Рейчел. Он защищает её и оберегает. Это хорошо, но… Всегда есть "но", которое портит всю картину.

Сейчас мы в очередной раз покидаем наше убежище. Как всегда, делимся на небольшие группы и передвигаемся разными маршрутами. В нашей команде всего восемь человек: я, Рейчел, Джереми, Джон и четверо Моров из охраны Бенджамина. Мы всегда находимся недалеко от нашего города, ведь по логике, лучше прятаться у всех на виду и тогда вероятность быть пойманным намного меньше.

Ночь. Фонари не горят, город словно умер. Быстрыми, тихими перебежками передвигаемся между зданиями. Останавливаюсь у столба и замираю, бросаю взгляд на очередную листовку с нашими фото.

Так как телевидения больше нет, Моры позаботились и расклеили наши фото даже на захудалых улочках брошенных городов. Рейчел всегда с ненавистью срывает их, словно это нам как-то поможет. Я перестал объяснять ей, что это бессмысленно, ведь каждая шавка знает наши лица лучше, чем физиономии своих родственников. Несмотря на то, что Рейчел изменила свой облик, а точнее, обрезала длинные светло русые-волосы, и покрасила их в черный цвет. Она – по-прежнему она. И только глупец не распознает девушку с листовки в лице Рейчел.

Озираюсь по сторонам, никого нет. Иду дальше и показываю знаком остальным следовать за мной. Продвигаемся по окраине города, на выезде нас ждет две машины с ключами под задним колесом. Очередная помощь "должников" Бенджамина. Сколько нам ещё прятаться? Что выжидает Тобиас? Откидываю эти вопросы, сейчас нужно быть начеку. Я сосредоточен. Ведь за каждым поворотом нас может ожидать опасность. Тоненькой змейкой движемся в нужном нам направлении. Домов становится всё меньше и меньше. Ещё одна миля, и мы будем у машин. Звук мотора заставляет меня остановится и дать знак остальным замереть на месте. Я чувствую, как энергия Моров просачивается сквозь воздух, а это значит, что они тоже чувствуют меня.

Оборачиваюсь назад и ищу глазами Джона. Киваю ему головой. Он знает, что нужно делать. Моры и побочные не чувствуют людей, только когда они испытывают сильнейшие эмоции, но сейчас энергия себе подобных перекроет людскую. Наблюдаю, как Джон подходит к Рейчел и говорит ей что-то. Она отрицательно качает головой и бросает на меня серьезный взгляд. Я киваю ей, Рейчел одними губами говорит "нет". Но Джон не сдается и указывает рукой на её брата. Джереми стоит и не понимает, что происходит. Но как только Рейчел и Джон подходят к нему и объясняют ситуацию, он качает головой в знак согласия.

И вот теперь я наблюдаю за тем, как трое людей уходят в противоположном направлении. Так нужно. Они просто обойдут квартал и направятся к машинам по другой стороне. Рейчел оборачивается и бросает на меня последний взгляд. Я отворачиваюсь. Это не прощание, черт возьми! Через двадцать минут мы увидимся.

Показываю знак Морам из моей команды, и мы переходим дорогу. Как можно бесшумнее входим в темное здание бывшего торгового комплекса. Рассредотачиваемся по первому этажу и ждем. Сажусь на корточки за невысокую стойку и перепроверяю оружие. Убедившись, что всё в порядке, смотрю на входную дверь, через которую мы пробрались ранее. Энергия Моров приближается, так же, как и звук машины. Автомобиль один, а значит, делов тут на две минуты. Звук мотора замирает напротив входа в комплекс, машину они не заглушили. Отлично. На автомобиле мы быстрее доберемся до нужного места. Свет фонарика рассекает темноту сквозь уцелевшее стекло витрины. Присаживаюсь ниже за стойкой и бросаю взгляд на каждого из моей компании, киваю им. В этот же момент открывается входная дверь. Слышу звук шагов. Так, их двое. По крайней мере вошли только двое. Сколько за пределами здания мне не известно.

– Так, так, так. И кто это у нас тут прячется? – доносится до меня высокий женский голос. Дальше она начинает говорить нараспев, словно общается с детьми. – Ну и ладно, можете молчать, я вас всё равно найду.

– Сандра, не глупи, а если они вооружены? – громкий шёпот мужчины.

– Да, плевать. Мы тоже вооружены. – самодовольно отвечает она.

Они постепенно продвигаются в мою сторону, но я жду. Мне нужно знать сколько их. Водитель, я думаю, остался на месте. Двое здесь. Но я чувствую больше энергии. Жду. Шаги всё ближе ко мне. Остановились. Снова пошли. Опять остановились. Более тяжелая поступь у мужчины, и он сейчас движется в другую сторону, ко мне же семенит девушка и говорит, остановившись у стойки, за которой сижу я:

– Ну же, детки, я знаю, что вы здесь.

Шаг. Второй. Я вижу её ноги, Сандра стоит возле меня. Бесшумно поднимаюсь на ноги, оказываюсь за спиной девушки и зажимаю ей рот. Тащу её за стойку, одновременно хватая за руку, в которой она держит пистолет. Опускаю её на пол перед собой и слышу:

– Сандра? Кажется, я что-то слышал. – говорит её напарник-идиот.

Одной рукой сжимаю кисть девушки с пистолетом, и оружие начинает выпадать. Второй напрочь закрываю ей рот и нос. Она начинает задыхаться. Это хорошо. Быстро вырываю пистолет из ослабевших пальцев и тихо кладу его на пол рядом с собой. Сандра брыкается, но кислорода становится меньше, и она начинает обмякать в моих руках. Ну уж нет, детка. Мне нужна информация. Шепчу ей на ухо:

– Сколько вас?

Отнимаю руку от лица, и она судорожно пытается вдохнуть. В этот момент происходит выстрел и что-то валится на пол. Девушка хрипит:

– Ах, ты, побочная мразь, да как ты смел ко мне притронуться?

Заламываю её руку до хруста костей, снова затыкаю рот и спрашиваю:

– Сколько вас?

Убираю руку и чувствую, как она собирает энергию вокруг себя, я не знаю, из какой она ветви крови, но не горю желанием, чтобы меня взорвали или задушили, поэтому спрашиваю у неё в последний раз:

– Сколько вас?

– Слишком много. – она, задыхаясь, смеётся и говорит. – Но главное, не сколько нас, а где мы. Ты думаешь твои дружки спасутся? Смогут убежать от Империи?

Чёрт! Рейчел! Сандра начинает смеяться, но я быстрым движением поворачиваю её голову до характерного хруста и отпихиваю от себя бесполезное тело. Встаю на ноги, и в этот самый момент машина, взвизгнув шинами, уезжает от торгового центра. В полутьме от фар автомобиля вижу тело напарника Сандры, пуля попала ему четко между глаз. Достаю пистолет и так же стреляю в голову девушки. Чувство вины? Нет, я его не испытываю. Либо я, либо они. Убираю пистолет и бегу к выходу.

– За мной. – командую я, и Моры безоговорочно выполняют приказ.

В спешке покидая здание, я увидел красные габариты машины, которая уехала в том же направлении, куда ушли Рейчел, Джереми и Джон. Бегу следом, но мощная волны взрыва откидывает меня назад. Нет! Перед глазами начинает мигать. Поднимаюсь на ноги, понимаю, что пистолет вылетел из руки. Подношу руку к лицу, что-то теплое бежит по виску. Кровь. Меня шатает из стороны в сторону. Но я иду. Иду в сторону взрыва. Один из охраны Бенджамина помогает мне, но я отпихиваю его руку и говорю:

– Найди их.

Не знаю, сказал ли мне что-то Мор. В голове у меня сплошной гул. Зрение постепенно возвращается к нормальному функционированию, и я вижу, как Мор бежит вперед, поворачивает за здание, остальные двое следуют за ним. На секунду останавливаюсь и прикрываю глаза. Собираюсь с силами и иду дальше. Но стоит мне дойти до места взрыва, я понимаю, что Рейчел здесь нет. И Джона тоже. Джереми лежит вдалеке на земле и не двигается. Подхожу к нему и проверяю пульс. Жив. Слегка бью его по щекам, и он открывает глаза.

– Где она? – спрашиваю я.

Но глаза парня снова закрываются, и он теряет сознание. Осматриваю его тело, видимых повреждений нет. Его просто оглушило волной.

– Сэр, их нет. Но есть следы протектора. Свежие следы… думаю их забрали. – говорит Мор, и я чувствую, как волна невиданной ранее злости поднимается во мне.

Мы не пошли сразу к машинам. Мы обыскали каждое чертово здание в округе, но следов Рейчел и Джона не было обнаружено. Их действительно забрали. И я даже примерно не знаю куда.

22. Заточение

Рейчел.

Боже, как болит шея. Меня что, били дубиной или облили кипятком? Не открывая глаз, протягиваю руку и трогаю место, которое приносит наибольший дискомфорт. Чёрт! Распахиваю веки и сажусь на серый бетонный пол. Я в коробке. В огромной бетонной коробке. Смотрю по сторонам и понимаю, что здесь нет ничего, кроме двери в виде металлической решетки и огромной лампы под потолком. Я здесь не одна, вокруг меня много людей. Джон, Джереми? Где они? Смотрю на моё окружение. Кто-то лежит на полу без сознания или спит. Кто-то ходит из стороны в сторону, некоторые забились по углам и, сжавшись в комочек, тихо молятся. Что это за место? Я нервничаю, чувствую, как каждая частичка тела напрягается от непонимания происходящего. Встаю на ноги и рассматриваю всех, мне нужно найти знакомых. Взгляд упирается в неподвижно лежащее тело у противоположной стены – это Джон. Иду к нему, расталкивая всех на своём пути. Опускаюсь на корточки рядом с мужчиной и слегка трясу его за руку:

– Джон. Вставай.

Он морщится и, так же как и я ранее, хватается рукой за шею. Когда нас схватили, то что-то вкололи, и я физически ощущаю, как это продолжает циркулировать в моей крови.

– Джон, ну же. – молю я и толкаю его ещё раз.

Встаю на ноги и ищу глазами брата, но его здесь нет. Снова опускаюсь на корточки и помогаю Джону сесть. Опускаюсь рядом с ним и притягиваю ноги к груди. Джереми здесь нет. Значит он мертв? Когда мы убегали, он бежал последним. Машина вырулила на дорогу, и какой-то Мор с помощью своей энергии произвел взрыв. Нас откинуло взрывной волной, но самый большой урон потерпел Джереми. Я видела, как он лежал без движения. Моры на машине не спрашивали у нас, хотим ли мы сдаться. Я и Джон просто побежали.

Я пыталась сбежать, несмотря на то, что мой брат остался лежать там. Это съедает меня изнутри. Как я могла так поступить? И оставить его. Сначала я побежала к нему, но Джон остановил меня и сказал, что мы вернемся за ним позже, и потащил меня прочь. Даже это не помогает не чувствовать себя последней дрянью, которая в патовой ситуации выбрала себя. Возможно, это был банальный страх, или я просто не ожидала, что передо мной когда-нибудь встанет такой выбор. В фильмах и в книгах всё просто, хорошие люди всегда выбирают другого, жертвуя собой, но в жизни – нет. В жизни всё намного сложнее…

И я побежала, Джон взял меня за руку, и мы сиганули в проулок, но не успели пробежать и десяти метров, нам в шею прилетели дротики. С чем именно я не знаю, но в ту же секунду, когда я почувствовала боль, мои ноги отказались бежать, и я кубарем упала вперед, лицом бороздя землю, но так и не почувствовала удара. Я больше ничего не чувствовала, вплоть до момента пробуждения в этом помещении.

– Где мы? – спрашивает Джон.

– Возможно это "ферма". – отвечаю я.

– Не думаю. – произносит он и снова потирает шею.

Перевожу на него взгляд, что-то темное готово вырваться из груди. Это страх, определённо он. Разглядываю своего единственного союзника и говорю:

– Тогда это плохо.

– Почему? – тут же интересуется он.

Медленно вдыхаю и на протяжном выдохе говорю:

– Значит, мы не знаем для чего мы здесь.

В этот момент открывается решетка-дверь, и в комнату входит Мор. Высокий, статный, высокомерный блондин. Одежда на нем вся белоснежная, от этого на него больно смотреть, но я не отвожу взгляда. Он безоружен, держит руки за спиной и с видом безграничного величия медленно шагает по бетону. Люди жмутся к стенам и стараются не смотреть на него и производить как можно меньше шума. Кто это? Куда мы попали?

Мор продолжает молча идти, разглядывает напуганных людей и растягивая слова спрашивает:

– Разве никто из вас не хочет быть свободным?

Пленники начинают неистово качать головами в отрицании. Бросаю беглый взгляд на людей и нахожу пару лиц, которые, как и я, смотрят на Мора с непониманием. Значит, мы с Джоном не одни новенькие. Из Мора рвется тихий смешок, он впитывает наш страх, словно губка. Делает ещё пару шагов, останавливается и говорит:

– Вы же знаете, если не будет добровольцев, я выберу сам. – в ответ ему гробовая тишина. – Спрашиваю последний раз, кто будет представлять меня? Забег скоро начнется, мне нужна только одна "лошадка", которая выиграет.

Все молчат. Смотрю на испуганную девушку справа от меня и тихо спрашиваю:

– Что за забег?

– Отвали. – говорит она и начинает тихо плакать.

Вот черт. Так друзей я здесь точно не заведу. Но всхлипывания девушки заставляют Мора обратить на неё внимание. Он подходит к нам и носком белоснежного ботинка пихает её в бок. Кажется, девушка становится ещё меньше в размерах, а Мор произносит:

– Думаю, ты.

– Нет. Нет. – начинает шептать девушка.

На губах "блеклого" появляется еле уловимая улыбка, а голубые глаза горят триумфом. Он склоняет голову набок и спокойно произносит слова, которые морально добивают девушку:

– Раз добровольцев нет, то я выбираю тебя. Ты трусливая, и я уверен, что страх заставит тебя преодолеть финишную черту первой.

Мор поднимает правую руку вверх, и в тишине щелчок пальцами звучит словно выстрел в голову этой девушки. В это же мгновение в помещение входят два Мора, они вооружены, в руках у них автоматы. Они подходят и начинают поднимать девушку на ноги, но она настолько сильно сжалась, что они просто выносят её на руках в позе эмбриона. Провожаю её взглядом. Я больше не вижу её, но крик ужаса до сих пор стоит в моих ушах. Она кричит и кричит. Вопль постепенно удаляется и в итоге затихает полностью.

Мор разворачивается на месте, величественно покидает комнату, и за его спиной тут же закрывается дверь. Но люди так и остаются сидеть, и через минуту я понимаю почему. Дверь открывается снова, и входит очередной высокомерный белый засранец. Он так же выбирает себе "лошадку" и уходит. Так продолжается двенадцать раз. И с каждым открытием дверей я начинаю бояться ещё больше. Когда зашел последний Мор, я посчитала, нас в комнате осталось двадцать два. Следовательно, рано или поздно, мы тоже станем "лошадками", что бы это ни значило.

Когда последний Мор и его жертва покинули помещение, люди стали шевелиться и расходиться друг от друга. Джон тоже встал на ноги и подал мне руку. Но я не приняла помощь и поднялась сама.

– Мы должны узнать, где мы и что вообще происходит. – произносит мой единственный друг во всем этом безумии и отходит от меня.

Я наблюдаю за его бесполезными попытками расспросить людей, но они все как один склоняют голову вниз и ничего не говорят. Замечательно. И виной этому мы. Я никогда не перестану себя корить за то, что мы развязали руки Тобиасу… и теперь посмотрите на людей. Они больше не люди, а загнанные в угол жертвы.

Подхожу к Джону и тяну его за руку:

– Прекрати, они ничего не скажут. Они слишком напуганы. – говорю я и отпускаю его руку.

Но Джон берет мою ладонь в свою и медленно притягивает меня к себе. Внимательно смотрит своими карими глазами в мои и говорит:

– Я вытащу тебя отсюда, несмотря ни на что.

Забираю ладонь и говорю:

– Не говори так.

– Почему? Я вытащу тебя.

– Потому что повторение этих слов не делает их правдой. – взгляд Джона заставляет меня чувствовать себя неуютно. Он часто смотрит на меня так, словно между нами что-то есть. Но ничего нет. С моей стороны так точно. Отвожу от него взгляд и говорю. – И… прекрати делать это.

– Делать что? – недоуменно спрашивает он.

В голове всплывает наш с ним разговор, который произошел месяц назад. Тогда Джон попытался меня поцеловать, но я увернулась и даже ударила его по лицу. Он начал переходить грань. Сначала это были просто разговоры ни о чем, дальше незаметные касания, потом его монологи о том, что не смотря на мир, на то, каким он стал, Джон хочет семью. А я нет. Ну точнее, она у меня есть. И каким бы ни был милым и отзывчивым Джон, он не входит в число людей, которые мне безгранично близки. Твердо смотрю на него и говорю:

– Джон, мы не будем вместе. Мне это не надо.

– Но я не прошу тебя об этом. – совершенно серьезно произносит он.

– Не просишь, но делаешь очень прямые намеки. Я не дура, но мы только друзья. Понимаешь?

Он открыто улыбается, проводит рукой по своим темным волосам и говорит:

– Я понял, что мы просто друзья… после той пощечины. Не бери на себя слишком много, если бы на твоём месте сейчас был бы любой другой знакомый мне человек, я бы попытался спасти его так же, как и тебя. Не из-за каких-то там романтических чувств, а потому, что нас осталось слишком мало и, как говорит Бенджамин: важен каждый. И да, ты мне нравишься, я никогда этого не скрывал, но я не буду давить. Я просто подожду, когда ты сама поймешь, что человек и "побочный" не могут существовать как пара.

Вот сейчас я себя чувствую, словно я напридумывала себе то, чего нет. Да и плевать, сейчас главное выбраться. И не важно как.

К нам подходит довольно взрослый мужчина. И я как никогда рада тому, что наш разговор прервали. Мужчина озирается по сторонам и тихо говорит:

– Я знаю, как вы можете выбраться.

С сомнением смотрю на него. Я стала параноиком. Везде вижу подвох. С чего это вдруг он с нами заговорил? И если знает, как отсюда сбежать, почему не сделал этого сам? Но тем не менее спрашиваю:

– Как?

– Вы должны стать так называемой "лошадкой".

Джон делает шаг к мужчине, тем самым прикрывая меня от его взгляда и говорит:

– Что это вообще значит?

Мужчина переступает с ноги на ногу и бросает взгляд на дверь-решетку. Ничего нового он там не увидел и вернул всё внимание на Джона и продолжил:

– Так Моры этого города развлекаются. У них до отказа забиты фермы, а мы просто туда не помещаемся, и они придумали своего рода полосу препятствий. И если вы выиграете, то в качестве награды они даруют вам свободу.

– Ты уверен? – с сомнением спрашиваю я.

– Нет. Но они так говорят. Я бы попытался, но я здесь самый слабый. – он поднимает штанину, и я вижу металлический протез вместо ноги. – Мне точно не выиграть гонку, а вот вы можете попытаться. Понимаете, чем дольше вы здесь пробудете, тем хуже. Все сходят с ума и становятся настолько напуганными, что не могут и слова сказать. Но вы недавно прибыли, вызовитесь добровольцами и попытайтесь выиграть.

Мы с Джоном обдумываем его слова. Я же не знаю, верить ему или нет. Да и какая разница? Мы так или иначе уже мертвы – это вопрос времени.

– А что это за город? – спрашивает Джон.

– Мор 6. – тут же отвечает мужчина.

– Что? – глухо переспрашиваю я.

Наш собеседник печально качает головой и поясняет:

– Они переименовали все города и каждый назвали Мор. А потом просто приписали цифру.

– Самовлюбленные ублюдки. – вырывается из меня. Тут же закрываю рот и смотрю на оставшихся людей, те, кто слышит наш разговор, смотрят на меня как на самоубийцу. Ну, да. Думаю, не стоит так выражаться в сторону своих захватчиков.

– Да. А знаешь? – мужчина замолкает и начинает всматриваться в моё лицо. – У меня такое ощущение, что я видел тебя раньше.

Сердце замирает в груди. Нет. Если он узнает меня, то тут же сдаст и получит свободу. А я, наверное, в скором времени буду мертва. Но Джон приходит мне на помощь и говорит:

– Она снималась в рекламе, ещё до того, как всё случилось.

– А, ну да. Скорее всего. Хорошие были времена, не то, что сейчас. – лицо мужчины становится очень печальным, кажется, он погрузился в воспоминания о былых временах.

Не попрощавшись с нами, он уходит. Выдыхаю с облегчением и тихо говорю Джону:

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. – он снова берет меня за руку и тянет к стене, подальше от всех. – Они не знают кто ты. И ты должна вести себя тихо и не привлекать внимания.

– Согласна.

– Так и должно остаться. Слушай меня, когда в следующий раз они придут выбирать, мы пойдем добровольцами и выиграем этот забег. Поняла?

Минуту обдумываю ответ и понимаю, что нам как минимум нужно выбраться из этого заточения. Уверена, за пределами этой комнаты у нас куда больше шансов на спасение.

– Да. – уверенно отвечаю я.

Прошел месяц, а Моры так и не приходили за "лошадками", но периодически закидывали кого-то в нашу бетонную тюрьму. Раз в три дня нас выводили из заточения, проводили по узкому коридору в идентичную комнату. Заставляли раздеваться до гола и вставать в шеренгу по одному, а после мыли нас из шланга. Точнее просто поливали водой. От охраны я услышала, что они это делают только для того, чтобы высокопоставленные Моры при посещении не чувствовали вонь наших немытых тел. Как предусмотрительно с их стороны. Так же два раза в день через решетку нам закидывали еду. Туалет – это было самым мерзким из всего. После пробуждения я не заметила, но в самом углу бетонной коробки была дыра размером с кружку и туда мы должны были ходить по нужде. На глазах у десятков незнакомцев. Но мне повезло, что со мной был Джон, он прикрывал меня своей футболкой. И как бы это не было печально, но я привыкла к этому. Больше мне не казалось это мерзким или ужасным. Это стало обыденностью.

Спустя тридцать дней нашего прибывания здесь вновь открылась дверь-решетка, и держа руки за спиной, вошел всё тот же высокомерный Мор, как и в прошлый раз в белоснежном одеянии. Он снова задал вопрос о добровольце… я встала в полный рост и гордо подняла подбородок, но внутри у меня был ком страха и отчаяния.

– А это неожиданно. – сказал блеклый и склонил голову набок. – Восьмой доброволец на моей памяти. Это было бы достойно уважения, не будь ты человеком. – последнее слово он произнес с огромной долей презрения.

Подошел ко мне вплотную и внимательно всматривался в моё лицо, а я пыталась думать о чем угодно, только не о моём страхе. Ведь я не знаю из какой он ветви, и в данную минуту он мог читать мои мысли и понять, кто я и что причитается за мою поимку.

– Да начнется игра. – сказал он и щелкнул пальцами.

Снова двое охранников зашли в помещение, но меня не пришлось тащить, я пошла сама под дулом двух автоматов, направленных мне в спину. Но как только я вышла из комнаты и завернула направо, мне на голову надели старый тряпочный мешок, насквозь провонявший сыростью и страхом моих предшественников.

23. Забег

Рейчел.

Меня вели очень долго. Несколько раз спускались и поднимались по ступеням. Поворачивали так много раз, что я сбилась со счета на седьмом повороте направо. Я слышала уйму звуков, таких как: открывание и закрывание дверей, топот ног, разговоры Моров и даже их смех, но видела я только темноту, и лишь маленький просвет внизу мешка давал мне возможность лицезреть свои ноги, идущие по бетону, земле, доскам… на них-то мы и остановились.

– Не снимать мешок. – строго сказал мне охранник, четко давая понять, что это приказ.

Так я и стояла, пока не услышала данную фразу ещё одиннадцать раз. Значит привели всех. Здесь ли Джон? Мне страшно. Без преувеличения, я в ужасе. Кажется, что мои ноги не смогут бежать, а легкие не будут циркулировать кислород. Но я должна. Должна выиграть и выбраться отсюда. Сжимаю пальцы в кулаки, чтобы почувствовать хоть что-то, кроме парализующего страха. Ощущаю, как ногти впиваются в ладони, и от этого становится немного легче. Еле уловимая боль дает понять, что я до сих пор жива. Прикрываю глаза и пытаюсь успокоить дыхание, нужно посчитать до десяти. Поможет ли это? Навряд ли. Но я попробую. Один. Два. Три. Четыре. Мой счет сбивает звонкий мужской голос, он настолько писклявый и громкий, что им можно с легкостью пытать грешников в аду:

– Можете снять мешки!

Тут же срываю мешок, и яркий свет слепит меня. Прикрываю глаза рукой, но быстро убираю её от лица и смотрю вокруг. Мы на улице города. Под ногами невысокий помост из досок. Скорее всего, когда-то эта улица была центральной. По обеим сторонам от дороги расположены магазины, банки, салоны красоты и так далее, но они больше не работают, всё выглядит заброшенным и разграбленным. Бросаю взгляд на людей, что находятся на помосте, они все расположились по правую сторону от меня. Рядом со мной девушка с черными волосами, дальше мужчина, потом два парня, мы с Джоном предполагаем, что они братья. Они на днях пополнили наши ряды и постоянно были вместе, о чем-то переговаривались, так же я часто ловила их взгляды, устремленные в нашу сторону.

В самом конце я вижу Джона и выдыхаю с облегчением. Видеть среди этого мрака знакомое лицо, это как глоток воды для путника в пустыне. Перевожу всё своё внимание на груду оружия перед нашими ногами: пистолеты, автоматы, всевозможные ножи и даже лук. Где они вообще его нашли? Большая часть оружия в коричневых подтеках, тут не нужно быть экспертам, чтобы понять, что это кровь наших предшественников. Писклявый голос Мора разносится по улице, и я перевожу на него взгляд полный ненависти и злости.

– Итак, сегодня у нас состоится седьмой забег в честь восхождения Новой Империи. Таким образом мы отдаем дань уважения великому Тобиасу и его деяниям, направленным на наше превосходство над людьми. – все Моры, охрана и несколько зевак поднимают правую руку вверх и, что-то бубня, проводят ею по лицу. Что это? Молитва? – И теперь, когда мы свободны в своих действиях и поступках, я прошу вас поприветствовать двенадцать счастливчиков, которые попытаются выиграть забег.

Мор начинает расхаживать перед нами из стороны в сторону и объясняет правила:

– Вы являетесь "лошадками" двенадцати высокопоставленных Моров нашего города. Они сделали ставку на вас… так что не подведите их. Перед вами лежит оружие, которое вы можете использовать только против себе подобных, если же решите рискнуть и напасть на кого-то из нас, то будьте уверены, ваша смерть будет долгой и о-о-очень болезненной. – замолкает и указывает рукой вокруг себя. – Перед вами пустынная улица. Ваша задача добраться до её конца, если вы сейчас внимательно посмотрите вдаль, то увидите, что там стоит металлическая арка, как только вы преодолеете её, то вашей жизни ничего не угрожает. Но это не просто забег, это соревнование. И в связи с этим, на вашем пути будут расставлены ловушки. Они очень коварны и опасны. В прямом смысле слова, вы можете потерять голову от наших изобретений. По дороге бежать нельзя. – указывает рукой на толстые белые линии, что нарисованы прямо на асфальте. – За линию не заступать, автоматическое поражение. На другие улицы выходить запрещено. Движение только сквозь здания по обеим сторонам этой дороги. Ну вот и всё. Я буду знать каждый ваш шаг, если вы обратите внимания, то заметите, что здесь повсюду висят камеры видеонаблюдения, и не имеет значения, что я вас не услышу, я буду видеть всё по вашим испуганным глазам. И если вы попытаетесь сбежать, или уклониться от маршрута, то умрете. Ах, нет, я забыл, всего лишь трое первых получат свободу, остальные, к сожалению, покинут этот мир. – Мор делает два шага назад и кивает охранникам, которые стоят позади каждого из нас и кричит. – Вперед!

Удар сердца, еще один… срываюсь с места и сбегаю с помоста, оборачиваюсь назад и вижу, как остальные сейчас буквально сражаются за оружие. А обернулась я именно в тот момент, когда брюнетка среднего телосложения с испуганным взглядом доставала нож из живота мужчины. Твою мать! Они действительно готовы убить человека ради своего спасения. И всё это только для развлечения "блеклых" ублюдков. Рейчел, беги! Кричу себе мысленно и прибавляю шаг. Вижу, как Джон оттолкнул эту самую девушку и побежал в мою сторону. Передо мной вырастает банковское здание, не думая, перелезаю через разбитое ранее окно. Спрыгиваю на пол и оказываюсь в просторном помещении, но что-то останавливает меня и не дает идти дальше. Интуиция? Страх?

Джон оказывается рядом со мной и слегка толкает меня вперед, но я стою на месте и внимательно смотрю по сторонам.

– Рейчел, беги! – кричит он.

– Они сказали про ловушки. Здесь всё слишком идеально. – спокойно говорю я и начинаю медленно передвигаться вдоль стены.

Хруст стекла привлекает моё внимание, и я оборачиваюсь в сторону окна, через которое мы оказались здесь. Та же самая девушка, что доставала нож из мужчины перелезла через окно. Она, не думая, бежит вперед и в самом центре комнаты сбивает растяжку, которую я увидела за секунду до этого. Словно в замедленной съемке я наблюдала, как луч солнца упал на тонкую леску, а в следующее мгновение нога девушки задела её и разорвала, запустив невидимый механизм в действие. Тут же открывается дверь, в которую бежала брюнетка, и оттуда со скоростью света вылетает несколько стрел. Они мчатся с такой силой, что, сбивая тело девушки, отрывают его от пола, и она с тяжелым стуком падает назад. Нож вылетает из её ослабевшей ладони, а изо рта с предсмертными хрипами начинает вытекать кровь. Боже! Она даже крикнуть не успела.

– Черт. – слишком спокойно говорит Джон и подходит к брюнетке, я же просто смотрю на неё и понимаю, что она больше не дышит, а вокруг её тела растекается огромная алая лужа.

Кровь так быстро покидает девушку, она уже дотекла до моих ботинок. Меня парализовало от увиденного. Если такая ловушка в первом же здании, то что будет дальше?

Джон оказывается возле меня и вкладывает мне в руку нож, и только сейчас я замечаю, что у него есть пистолет.

– Там всего три патрона, так что на многое не рассчитываем. – говорит он и делает шаг в сторону двери в следующую комнату.

– Хорошо. – запоздало отвечаю я и отступаю на метр от лужи крови.

Напарник оборачивается, машет мне рукой и говорит:

– Идем.

Дальше продвигаемся так же медленно, теперь я везде ищу подвох. Всматриваюсь в каждый угол, оглядываю стены, пол, потолок. Переходим в следующую комнату, здесь раньше сидели сотрудники. Столы и стулья перевернуты, а стена напротив вообще отсутствует и открывает вид на следующее здание. Оборачиваюсь назад и вижу, что за нами идут двое парней, те самые, которых мы считаем братьями, у того, что постарше тоже пистолет, второй безоружен. Вот и наши первые противники.

– Джон. – тихо, но напряженно зову я.

Он тут же оборачивается и молниеносно направляет пистолет на одного из них, но парни примирительно поднимают руки вверх.

– Эй, мужик, ты чего? – говорит тот, у которого пушка. – Мы на одной стороне, доберемся до конца, а там за аркой находится выезд из города.

Мы с Джоном быстро переглядываемся, и он спрашивает:

– Откуда знаешь?

Парень тяжело сглатывает и говорит:

– Мы здесь прожили всю свою жизнь.

– Нам не выйти, там в любом случае энергетический барьер. – сообщает им Джон.

Второй парень, более молодой, ему на вид лет двадцать, не больше. Он делает осторожный шаг вперед и говорит со знанием дела:

– Так и есть, поэтому мы не должны тратить патроны на людей, а выпустить всю обойму в него. – замолкает и показывает на отсутствующую стену. – Выгляни и посмотри в сторону арки, там стоит вышка, на ней находится Мор, который защищает периметр.

– Ты не можешь этого знать наверняка. – вступаю в разговор я.

Взгляд молодого становится отсутствующим, и он говорит:

– Могу. Мы скрывались от них здесь больше полугода, а когда поняли, что армии и спасения не будет… то решили сбежать. Мы рассчитали всё, но этот самый Мор не дал нам уйти, и нас поймали четыре дня назад. Они просто ожидают, что мы будем биться между собой, но мы с братом предлагаем этого не делать.

Старший вступает в разговор:

– Мы видели все забеги, и поверьте, на финише не будет свободы.

– Что это значит? – спрашиваю я и чувствую, как испарина покрывает шею и спину. А чего мы ожидали? Я и сама не верю, что в конце забега нас ждет освобождение, но я не могла сидеть на месте и ждать неизвестно чего.

– Эта гонка придумана только ради наших эмоций. Ведь всем известно, что Моры питаются ими. И благодаря этому забегу, человек испытывает сильнейший страх, а после того, как победители пересекают арку, они находятся в эйфории от победы и долгожданной свободы. Но это просто энергетический коктейль для Моров. Они заберут всю нашу жизненную силу, а тела выкинут за периметр. Они делают так раз за разом.

Тишина. Каждый сейчас взвешивает наши шансы на успех. Как же это было глупо, поверить в то, что они отпустят нас, даже если мы победим. Им плевать на человеческую жизнь. Для них мы – ничто.

Бросаю взгляд на противоположную сторону улицы. Сквозь выбитые окна я вижу группу из пяти человек, и они уже обогнали нас, проходя сквозь здания на той стороне. Так, двое мертвы, там пятеро, нас четверо, где-то ещё один.

– Джон. Нам пора. – говорю это и киваю ему.

Получаю кивок в ответ. Напарник опускает пистолет и говорит братьям:

– Выберемся, и наши дороги разойдутся.

– Согласен. – отвечает старший. Младший утвердительно качает головой.

Подхожу к краю комнаты и смотрю на стену, которая когда-то упала, словно картонный лист, следом за банком салон красоты. Дверь, что ведет в него вся в подтеках крови, присматриваюсь и вижу… фу. Там у самого входа валяются чьи-то пальцы. Голос младшего заставляет меня вздрогнуть:

– Через дверь не входите, там что-то наподобии гильотины, стоит нам ступить на порог, огромное лезвие упадет вниз. Надо идти через окно.

– Ты первый. – говорит Джон и указывает на парня, который с оружием.

– Да без проблем. – отвечает тот и делает шаг вперед.

И так мы змейкой перебираемся в следующее здание. Первым идет старший брат, потом младший, следом я и заключает нашу процессию Джон. Следуя указанием братьев, мы беспрепятственно проходим большую часть пути. Сейчас мы пробираемся сквозь жилые дома. С противоположной стороны дороги до нас доносится громкий душераздирающий мужской крик. Старший бросает взгляд в том направлении и говорит:

– Они дошли до капканов. Это задержит их ненадолго. – обращается к Джону. – Сколько у тебя патронов?

– Три.

– У меня два.

Идем дальше. Остался последний дом, и мы можем бежать к арке. Подходим к входной двери, но братья останавливаются. Старший смеряет нас серьезным взглядом и говорит:

– Либо сейчас, либо никогда. На вышке один Мор. Встречают победителей ещё двое. Остальные предпочитают смотреть на "забег" с помощью камер видеонаблюдения. Лучшего момента не найти. – уверенно смотрит на Джона. – Ты стреляешь в того, что справа, я беру левого.

Джон кивает, а парень продолжает:

– Дальше мы должны снять того, который на вышке. Как только барьер спадет, сразу же бежим в сторону леса. Там проходит железная дорога, из разговоров Моров нам стало известно, что сейчас они целыми поездами перевозят людей на свободные "фермы". Наш единственный шанс не быть пойманными… добежать до поезда. До этого не было побегов, но я уверен, они сразу же отправят за нами машины, из этого следует, что пешком нам далеко не уйти.

– Откуда ты знаешь, что поезд будет там? – спрашиваю я и чувствую, что от адреналина мысли начинают путаться. Я словно наблюдаю за нашим разговором со стороны.

– Я это знаю, потому что каждый раз после забега, мы слышали звук поезда. Раз в месяц именно в этот день поезд проезжает Мор 6.

– Сколько у нас времени? – спрашивает Джон.

– Минут тридцать, не больше. – отвечает младший.

Джон подходит к двери, которая отделяет нас от начала нашего личного забега и повторяет ранее сказанные слова старшего:

– Либо сейчас, либо никогда. – открывает дверь и бежит в сторону арки, мы следом за ним.

Я вижу, что нас ожидают два Мора, всё как и сказали братья. Огромная доза адреналина подгоняет меня вперед. Сердце колотится очень быстро, боюсь того, что оно не выдержит моих эмоций и разорвется. Пробегаем арку, и я наблюдаю, как в нашу сторону идет человек. Не может быть! О, Боже! Это же Винс. Он изможден, еле передвигает ногами. На его лице стоит клеймо в виде той чертовой статуи с их острова. Вот черт! Это точно он.

Джон и "старший" поднимают пистолеты и словно по команде выпускают пули на волю. Происходит ужасное. Они не достигают цели, а останавливаются в воздухе напротив лиц Моров. Один из них ехидно улыбается и говорит:

– Ай-яй-яй. Думаю, мне стоит представиться, я Аугуст и моя стихия позволяет мне управлять воздухом. Например, я могу остановить пулю или же, прекратить поступление кислорода в ваши легкие. – говоря это, он прикрывает глаза, и пули бесполезным грузом падают на землю. И я чувствую, как мне не хватает кислорода. Оседаю на землю и хватаюсь руками за горло, словно это поможет. Вижу, как братья и Джон тоже лежат на земле корчась от боли в легких.

Мор продолжает что-то говорить, но я не в состоянии понять его слов. Но перед глазами возникает исхудалое лицо Винса. Это действительно он. Сомнений быть не может.

– Рейч? Это ты? – с неверием спрашивает он.

Но я не могу ответить. Моё тело начинает биться в судорогах, и я молю о том, чтобы это закончилось. Эта боль должна прекратиться. Смутно вижу, как Винс направился в сторону Аугуста и неожиданно бросился на него. И боль резко прекратилась. В это же мгновение я делаю резкий вдох. Перед глазами прыгают тени. Пытаюсь подняться, но получается не с первого раза.

– Ах ты, мерзкая шваль, да как ты посмел поднять на меня руку! – кричит Аугуст на Винса. Мой бывший парень валяется на земле прикрывая голову руками в защитном жесте. Мор обращается ко второму. – Отруби ему руки, чтобы он больше не смел меня трогать!

Вся эта заминка спасает нам жизни.

Джон и старший вновь хватаются за оружие и поднимают пистолеты во второй попытке. Мор достает из-за спины длинный острый меч. Нет! Не делай этого! Я понимаю, что сейчас Винса убьют. Мор наклоняется, одной рукой берет Винса за кисть и оттягивает её в сторону. Я кричу:

– Нет! – и начинаю бежать к ним.

Шшхх. Взмах лезвия, и рука Винса отделяется от тела. Выстрел, второй и оба Мора падают на землю. Мы не успели. Падаю на колени возле Винса и трясущимися руками пытаюсь зажать культю, но это бесполезно. Мужчина без сознания, а кровь течет рекой.

Выстрел.

Джон, промазал.

Он не попал в Мора на вышке.

Барьер по-прежнему закрыт.

Мы словно в мышеловке.

Топот пары ног заставляет меня оторвать взгляд от белого лица Винса. В нашу сторону бежит мужчина с другой стороны улицы. Вспоминаю, что видела его на старте, он тоже участвовал в забеге.

– Рейчел! Рейчел! – кричит Джон у самого уха и пытается поднять меня на ноги. Я словно в прострации. За пять минут произошло слишком многое и не умещается у меня в голове. С сожалением отпускаю Винса и поднимаюсь. – Беги с младшим. А мы со старшим лезем на вышку.

Он всё это прокричал, но я слышу его издалека. Ещё раз бросаю взгляд на Винса и понимаю, он умер. Грудная клетка больше не поднимается и не опадает. Мне снова не хватает воздуха, но это от паники и непонимания происходящего.

– Беги! – кричит Джон и толкает меня в сторону.

И я бегу. Бегу так быстро, но не чувствую ни ног, ни рук. Ничего. Даже страх куда-то пропал. Я двигаюсь на автомате. В голове мелькает мысль, я снова стала причиной смерти человека.

– Нам сюда. – говорит младший и мы пробегаем сквозь заправку.

Оборачиваюсь назад и вижу, как тело в белом одеянии падает с вышки, а трое людей быстро спускаются вниз. У них получилось. Барьер открыт.

– Надо подождать. – говорю я и останавливаюсь.

– Хорошо. – задыхаясь говорит парень.

И мы наблюдаем, как Джон, старший и какой-то мужчина бегут в нашу сторону. А дальше мы все вместе пересекаем черту города и несемся что есть сил в сторону железной дороги. Я слышу, как стучат металлические колеса поезда. Вот он уже в нашем поле зрения. Бежим. Бежим. Бежим. Ещё немного. Совсем чуть-чуть.

Но мы не успеваем…

Он уносится прочь, оставляя нас позади себя.

Забегаем в лес и продолжаем движение сквозь деревья. Это уносит меня в воспоминания, с чего всё началось.

Тогда была глубокая ночь, сейчас ясный день.

Жуткий темный лес, в противовес редким деревьям.

Безумный бег одинокой девушки, взамен бешеной скорости пятерых человек.

Сейчас мы спаслись, но надолго ли это?

24. Сидишь, молишься

Рейчел.

Мы сбежали. Нам действительно удалось это сделать. За нами не было погони, и это странно. Прошла уже неделя, а я до сих пор не могу выкинуть из головы, тот факт, что что-то не так. Как они могли не послать за нами отряд, не вернуть обратно и не покарать за смерть Моров? Это не похоже на самовлюбленных ублюдков, которыми они, собственно говоря, и являются.

В данный момент мы снова находимся на территории нашего родного города. Джон сказал, что мы должны вернуться сюда. Как оказалось, Адам дал ему четкие инструкции, если что-то пойдет не так и мы разделимся. Наша задача состояла в том, чтобы вернуться в город и ждать его в разрушенной церкви, которая находится на окраине. Киллер сообщил Джону, что каждый четверг он будет приходить сюда. Но так как мы вообще не подозреваем какой сейчас день недели, мы просто ждем. И каждый день я надеюсь, что сегодня четверг. Как же я по нему скучаю. Не хочу это признавать, но мне безумно сложно без моего Киллера. Ведь только он может своим присутствием дать неподдельное ощущение того, что всё будет хорошо. Даже если мир катится к чертям, я верю ему. И буду верить до последнего, что он придет в эту церковь и заберет меня.

До места назначения мы добирались долгих три дня. И каждую минуту из этого времени я ждала, что нас снова кто-то поймает. Но нам улыбнулась удача, и в первом же маленьком городе мы нашли исправную машину и проехали на ней большую часть пути.

Кстати, братья до сих пор с нами. Несмотря на то, что мы договорились о том, что дороги наши разойдутся, мы до сих пор вместе. Имя старшего Калеб, ему двадцать четыре года. Младшего зовут Кайл, ему девятнадцать лет. Внешне они очень похожи, темно-русые волосы, зеленые глаза и выдающийся рост. Они все семь месяцев жили в Мор 6, не уходили из-за матери, которая была сильно больна ещё до того, как мир изменился. Но без нужных лекарств она угасала на глазах и через пять месяцев после появления Новой Империи умерла в страшных муках. Но братья не покидали город, так как до последнего верили, что правительство (которого больше нет) спасет их. Этого не произошло, а город полностью захватили Моры, и они решили бежать. Были пойманы и брошены в нашу камеру. Дальше, гонка, побег, и вот, теперь мы здесь. Все вместе. Мужчина, который бежал с нами, ушел сразу же. Буквально через десять минут он просто побежал в противоположную от нас сторону, и больше мы его не видели. Надеюсь, он жив.

Сижу на полу, привалившись спиной к одной из уцелевших скамеек, и смотрю на изображения святых. Как они могли позволить этому случиться? Ведь столько людей приходили в церковь и молились о том, чтобы был мир во всем мире. Неужели эти мольбы так и остались неуслышанными? Слышу, как за спиной открывается и закрывается входная дверь в церковь. Из-за того, что я нахожусь на полу меня не видно со стороны входа и это моё превосходство. Не оборачиваясь назад, протягиваю руку и сжимаю рукоять ножа, который дал мне Джон ещё при забеге в Мор 6. Тихие, но уверенные шаги одного человека приближаются ко мне. Значит это не братья и не Джон. Киллер? Просто заблудший, потерянный человек? Или убийца, пришедший по мою душу? Звук шагов становится всё громче, значит этот кто-то уже рядом со мной. Напрягаюсь всем телом и задерживаю дыхание. Черные лакированные ботинки появляются в поле моего зрения. Поднимаю глаза вверх. Строгий черный костюм. В руке пистолет. Платиновые волосы. Что?

– Тони? – тихо говорю я.

Он вздрагивает, направляет на меня пистолет, а после узнавания кричит:

– Твою мать! Идиотка, я же мог убить тебя!

– Тони? – снова спрашиваю я, хотя теперь точно знаю, что это он. Но данную личность я не ожидала увидеть. Кого угодно, но только не его.

Мор наконец-то опускает пистолет вниз и отвечает:

– Да, это я.

Поднимаюсь на ноги и смотрю на него во все глаза. Это нормально, что я хочу его обнять? Несмотря на то, что этот Мор сделал со мной, я рада его видеть. Ведь если Тони здесь, значит Киллер тоже рядом.

– Где Адам? – тут же спрашиваю я.

Тони закатывает глаза и отвечает:

– Тебя ищет. Где же ещё? Он уже объехал восемнадцать городов, но не смог найти тебя. – смотрит вокруг себя и продолжает. – А ты вот здесь. Сидишь, молишься.

– Я не молилась.

– Ну тогда просто сидишь. А где Джон? – спрашивая это Тони снова смотрит по сторонам.

– Джон и братья ушли в город, проверяют обстановку.

– Здесь уже давно никого нет. Город пуст. – младший Аллен хмурит брови и склоняет голову набок. – Так, стоп. Что за братья?

– Это наши новые друзья. – замолкаю и набираюсь храбрости для вопроса, который мучал меня всё это время. – Джереми…

– Жив, здоров и жутко меня раздражает. Ты вообще знаешь, что он не в состоянии замолчать ни на секунду? Он задал мне миллионы вопросов о Морах, побочных, чистой крови. Это порой выводит из себя. В общем, всё как обычно.

Его монолог вызывает у меня улыбку. Джереми жив. Это лучшая новость последнего месяца. Я даже боялась думать о том, что он погиб, а я – его старшая сестра, которая должна за ним присматривать… сбежала. По крайней мере пыталась.

– Шерри? Серена?

– Со всеми всё в порядке. За время пока тебя не было на нас напали один раз, но мы потерь не понесли. А вот нападавшие… они были вынуждены сильно пострадать и в итоге умереть.

– Никаких вестей от Тобиаса?

– Есть кое-что. Мы рискнули и… – Тони замолкает и выражение его лица дает мне понять, что он не в восторге от их риска.

– Ну же, не томи. – прошу его я.

И Мор начинает свой рассказ:

– В общем, раньше Лорел принимала лошадиную дозу антидепрессантов. Это был единственный шанс на то, что она будет спокойна. Никого не поранит. Не принесет вред себе… и не вспомнит то, что совершила со своим возлюбленным человеком. Лекарства она больше не принимает, и от этого чувствует себя очень нехорошо. Но сейчас она наше самое сильное оружие и одновременно самый слабый игрок. Она дочь Тобиаса, и их связь очень велика. Из-за того, что ей перестали давать пилюли, у неё было видение. И теперь мы ждем его свершения.

– Но это значит, что и Тобиас может видеть её.

– Да. Это риск. Огромный риск, но другого более гениального решения мы не нашли. На данный момент у отца большая поддержка и сейчас лучшее время для решительных действий.

– Ясно. – говорю я и пытаюсь переварить всё, что он мне сообщил. – Что за видение?

Но Тони не успевает ответить, дверь снова открывается, и в церковь входят Джон и братья. У них в руках какие-то пакеты. Наверное, еда, одежда, медикаменты.

Калеб тут же бросает пакеты, они падают с тяжелым стуком на пол, и из них выкатываются консервные банки. Молниеносно вытаскивает пистолет и направляет на Тони. Встаю перед Мором, поднимаю руки вверх и говорю:

– Он друг.

Слышу смешок позади себя и тихий голос Мора:

– Ого, и когда это мы с тобой подружились?

– Только что.

Джон что-то говорит парням, и они заметно расслабляются. Калеб убирает пистолет и начинает собирать то, что рассыпалось по полу. Тони выходит из-за моей спины и говорит:

– Ну, раз все в сборе, пора ехать домой.

Он даже не представляет, как я ждала этих слов, "едем домой". Мы тут же покинули разрушенную церковь, это произошло быстро и без единой заминки. За чертой города нас ожидало ещё две машины, битком забитые Морами, служащими у Бенджамина. Сидя в машине и смотря на пустынный пейзаж, я понимала, что сейчас Киллер, Бенджамин и его люди – это единственное, что не дает Тобиасу полной власти над миром. Пока мы ехали, Тони рассказал, что за прошедшие полтора месяца к ним прибавилось много новых Моров и людей. Моров Бенджамин переманил сам, а вот люди… Они попадают к нему через "побочных". Киллер рассказывал мне, что их всего двадцать четыре. Они объединились и стали своего рода отрядом спасения. "Побочные" находят людей и перевозят их в безопасные места, а такие места предоставляет Бенджамин Аллен. Его имя теперь для людей стало нарицательным. Ведь только он спасает их от участи стать рабами Моров.

Мы прибыли в тот же бункер, из которого уходили в прошлый раз. Как я понимаю, Бенджамин движется по кругу и не остается долго на одном месте. Как только мы спустились вниз, на меня налетел Джереми, и я наслушалась от него столько приятных слов, сколько не слышала за всю свою жизнь. Я так рада обнимать своего маленького братишку. Ну как маленького, моя макушка упирается ему в подбородок. Как только он отпустил меня, я нашла глазами Шерри. Она стоит в стороне и смотрит на меня, но навряд ли четко видит, непролитые слезы мешают ей разглядеть меня в полной мере. Медленно иду в её сторону и тихо говорю:

– Привет.

– Привет. И где ты была? – строго спросила она, а из глаз скатились слезинки. Но Шерри тактично сделала вид, что ничего не произошло.

– Да так, в гонках участвовала. – отвечаю я и улыбаюсь.

– Победила?

– Как всегда.

Шерри оглядела меня с ног до головы и сказала:

– Иди сюда.

И я влетела в объятия единственной мамы, которую когда-либо признаю. Стоя там и вдыхая её запах, я понимала, что это мой дом. Нет. Не место, а эта женщина. Где бы она ни была, рядом с ней я всегда буду чувствовать себя маленькой девочкой. Даже когда мне будет пятьдесят, я буду жаждать таких моментов единения с ней. И хотя во мне не течет её кровь. Это совсем не важно. Важно то, что мы есть друг у друга.

После долгих разговоров я ушла в комнату, которую занимала в прошлый раз. Киллер запретил отдавать её кому-то, ведь он верил, что рано или поздно я вернусь. И я вернулась, а его здесь нет.

Стук в дверь не дал мне возможности принять душ и переодеться.

– Войдите. – говорю я.

Дверь приоткрывается, и на меня со всех ног бежит Пончик, а следом появляется Серена. Собака просто сбивает меня с ног, и я оказываюсь сидящей на полу, облизанная собакой.

– Фу… Пончик, прекрати. – говорю я и пытаюсь встать.

– Пончик, иди приставай к кому-нибудь другому. – говорит Серена, и пес тут же вылетает в открытую дверь комнаты.

Девушка подходит ко мне и садится рядом. Ещё до того момента, когда нас с Джоном похитили, мы поговорили с ней. Сначала Серена была очень зла, ведь если бы мы сказали ей тогда правду, она бы ни за что на свете не стала бы взрывать Совет и сейчас мир был бы прежним. Но она быстро отходит, и я искренне надеюсь, что она не ненавидит меня.

– Ты как? – спрашивает подруга.

– Я дома. – отвечаю и чувствую, как улыбка появляется на губах.

– Ты дома. – говорит она и тоже улыбается.

– Ага. А ты как?

– Хорошо. Мы только вчера приехали сюда. Так что неделю можем жить спокойно, а потом опять в дорогу. А я постоянно хочу спать.

– Что случилось? Ты заболела? – обеспокоенно спрашиваю я.

Серена смотрит на меня сквозь линзы своих очков, щёки её розовеют. Она прикусывает нижнюю губу, переводит взгляд в сторону и говорит:

– Нет. Я просто… я не знаю, как тебе это сказать. Точнее, как сказать знаю, я просто не понимаю, как ты к этому отнесешься, а я хочу, чтобы ты была рада. Ведь я-то рада. Вроде как. Ну, ты понимаешь.

– Ничего не понимаю.

– Я… – она кладет руки на живот и меня озаряет.

– Ты что… в положении?

– Да. Возможно. Я точно не знаю. Но скорее всего.

– Эээ… поздравляю. И кто счастливчик?

Серена молчит, и ужасные мысли лезут в голову. Почему она не хочет мне сказать? Но она начинает говорить, и с каждым сказанным словом мне становится только хуже.

– Понимаешь. Мы были одни, тебя не было и мне было одиноко и ему тоже. Всё случилось само собой. Я не понимаю, как это произошло.

– Кто отец? – с замиранием сердца спрашиваю я.

Но Серена, словно не слыша меня, продолжает.

– И вот через два дня как тебя похитили, он пришел ко мне, чтобы утешить, ведь мы не знали, что с тобой, жива ли ты вообще. И всё как-то получилось. Прости меня. – говорит Серена и берет меня за руку.

Опускаю взгляд на наши руки и чувствую, словно кто-то в грязных ботинках проходит по моей душе, оставляя после себя зловоние и мрак. Но я перебарываю себя, и спрашиваю:

– Кто отец ребенка? Это Адам? – моё сердце останавливается и не хочет больше биться. Оно просто отказывается. А я и не против.

Перевожу взгляд на лицо девушки и наблюдаю, как её глаза становятся огромными и полными непонимания:

– Что? Нет. Это Тони.

– Что? – волна облегчения прокатывается по мне, и я начинаю судорожно втягивать воздух. – Тони? Почему я должна тебя ненавидеть, если отец Тони? Это твой выбор.

– Потому что он причинил тебе слишком много боли, и та авария… ой. Я пойду. Ладно?

– О чем ты говоришь? Я не понимаю тебя.

– Прости, я не могу сказать. Всё мой проклятый язык. Не слушай меня. Я что-то несу, сама не понимая…

– Говори! – приказываю я.

Серена колеблется, но в итоге сдается и, прикрывая глаза, рушит мой и без того хрупкий мир:

– Тогда в машине, когда вы съехали в реку с моста… Ты была в положении, но потеряла малыша.

Это не правда. Серена что-то путает. Это просто не может быть правдой. В груди появляется камень и сильно давит на меня.

– Нет. Адам сказал… – начинаю говорить я, но девушка перебивает меня.

– Он солгал.

– Он не лгал мне. – спорю. Я не согласна в это верить. Я не была в положении. Или была? Нет. Конечно нет. Я бы почувствовала, что часть меня отняли, но я не ощутила этого.

– Это я вскрыла сервер больницы и передала ему твои документы. И сама посмотрела, и там было написано: беременность четвертой недели.

Каждое слово Серена словно молотом бьет по камню, который поселился в груди у меня.

– Не понимаю. – невнятно произношу я.

– Адам приказал мне молчать. Сказал, что не время тебе это говорить. И я молчала, а когда начала подозревать, что я в положении… я не знаю, что-то внутри меня говорит, что ты должна знать правду. Прости. Пожалуйста, прости меня…

Серена продолжает что-то говорить, но я предпочитаю её не слушать. Кладу руку себе на живот, но ведь там больше никого нет. Там пустота, такая же, как и в душе. Тони. Он убил моего нерожденного ребенка, а я сегодня собиралась его обнять. Настолько была рада видеть знакомое лицо. Киллер солгал об этом, глядя мне прямо в глаза. Серена тоже врала. Я не понимаю, что сейчас испытываю. Почему у меня нет скорби по малышу, которому не суждено было увидеть белого света? Как в этом случае скорбеть? Но я определенно чувствую злость и пустоту.

– Серена, мне нужно помыться, от меня воняет, как от помойки. – говорю это и поднимаюсь на ноги.

– Прости меня. – повторяет она в тысячный раз.

– Я не злюсь. – но я-то знаю, что это ложь.

– Правда? – с надеждой во взгляде спрашивает она.

– Да. Мне просто, нужно побыть одной.

– Прости меня ещё раз, но я считаю, что ты должна знать правду… какой бы она ни была.

– Спасибо, что сказала мне.

И Серена уходит, оставляя меня одну. Наедине с чувствами, которым нет названия. После её ухода я снова опустилась на пол и долгое время просто сидела возле кровати и смотрела в одну точку. Слез не было, не было истерик. Это всё в прошлом. И я не знаю, хорошо это или плохо, но теперь я знаю правду.

И спустя какое-то время я поняла, что боль никуда не денется. Я просто должна взять её за руку и свыкнуться с тем, что теперь она мой верный спутник.

Сходила в душ и быстро помылась под струями холодной воды. Вытерлась и переоделась в чистую одежду. Можно сказать, я почувствовала себя человеком. Снаружи, но не внутри. Сейчас уже, наверное, темнеет. Решила не выходить из комнаты. Забралась на кровать, выключила свет и провалилась в странный сон. Но это длилось недолго. В полусне я почувствовала, как крепкие мужские руки прижимают меня к своей груди. Киллер вернулся, я улыбнулась и прижалась к нему ещё ближе. Но что-то не так. Тут же распахнула глаза и села на кровати. Потянулась и включила ночник.

– Что ты тут делаешь? – спросила я у мужчины, который лежал в моей кровати.

– Я пришел поддержать тебя. – спокойно говорит Джон.

– Я об этом не просила. – да он совсем свихнулся?

– Но я случайно услышал твой разговор с Сереной.

"И что" хотела спросить я, но не успела, так как дверь моей комнаты распахивается, и на пороге возникает Киллер. Его взгляд бегает от меня к Джону и обратно.

Вот этого мне сейчас только не хватало.

– Какого хрена тут происходит? – спрашивает он и тихо прикрывает за собой дверь рукой в черной перчатке.

25. Сорок один день

Адам.

Прошло уже слишком много времени с момента похищения Рейчел. А если быть точным, то сорок один день. И каждый проклятый час я не могу выкинуть её из головы.

Чувства… какими бы они не были, делают нас слабыми. И я прекрасно понимаю, что принес бы куда больше пользы, вступи я в отряд "побочных", но я не могу. Не тогда, когда Рейчел находится неизвестно где. За это время произошло многое. На нас было совершено нападение, но мы быстро его отбили. И я уверен, что эти Моры были направлены не Тобиасом, они являлись всего лишь дилетантами, которые и оружия в руках не умели держать. А так как их сила на меня не действует, я расправился с ними буквально за двадцать минут.

Так же к нам прибились несколько семейств Моров и немало людей. В течении сорока одного дня я обследовал восемнадцать ближайших городов, где имеются "фермы". И всё безрезультатно. Каждый раз провал, каждый раз разочарование. Это порядком начинает злить меня. По возможности я приходил в церковь и ждал. Но и это обернулось против меня. Сидя там в разрушенной церкви, я постоянно думал о том, что возможно Рейчел уже нет в живых, а я так и буду до конца своих дней её искать… и не находить.

Я не раз задавался вопросами "В какой момент она стала важна для меня? Когда я заметил в ней что-то, чего не встречал в женщинах ранее?" Возможно, это произошло, когда она выпрыгнула из багажника машины и пыталась отбиваться ботинком, или же когда оставила меня посередине дороги и угнала мою машину. Но скорее всего это случилось, когда она пришла в разрушенный кабинет. Именно тогда что-то изменилось. И Рейчел стала не просто орудием в моих руках для достижения цели. Она сама стала целью. Моей целью.

Сегодня первый раз я не сам направился в церковь, а попросил Бенджамина отправить туда лучших людей, а сам поехал в новый город под названием Мор 6. Так я смогу не терять времени и, если церковь вновь окажется пуста, я тем временем обыщу ещё один город.

Как всегда, без лишнего шума вошел в периметр и направился в самый центр. Мне нужна информация. Но я не думал, что получу её настолько быстро. Проходя мимо небольшого кафе, я услышал разговор двух Моров-охранников, они обсуждали невиданное, как пять человек сбежали и при этом убили троих Моров. Они долго говорили об этом и мне стало известно, что в пятерку беглецов входили двое парней, двое мужчин и одна девушка. От этих слов улыбка появилась на моём лице. Моя девочка. Всё сделала правильно. И я был уверен, что это именно она.

По-прежнему незамеченным покинул этот город, так и не обследовав его полностью. Все предыдущие восемнадцать раз я собирал информацию об охране городов, где и сколько постовых, а также подмечал слабые места и где именно находятся "фермы", после это может нам пригодиться.

За невидимыми стенами, в ближайшем лесу я оставил машину, на которой прибыл сюда. Быстрым шагом преодолел расстояние в милю, сел за руль, завел мотор и впервые с воодушевлением направился в церковь.

В течении нескольких часов я добирался до нужного мне места, а добравшись был снова разочарован. Рейчел там не оказалось. Но я нашел кое-кого другого.

Тихо открываю входную дверь и бесшумным шагом направляюсь вглубь помещения. Тишина и запустение встречают меня. Но стоит мне подойти к последнему ряду скамеек, до моего слуха доносится еле уловимый писк. В самом углу церкви ранее был брошен брезент, но сейчас под ним явно кто-то прятался. Всё так же тихо иду в этом направлении, направив дуло пистолета на едва шевелящийся ком. Дохожу до брезента, медленно наклоняюсь к нему и, не сводя прицела, сдергиваю укрытие. На меня смотрят две пары зеленых испуганных глаз. Женщина лет сорока и девочка, совсем маленькая, ей, наверное, лет пять.

– Что вы здесь делаете? – спрашиваю я, убирая пистолет.

Женщина начинает быстро двигать руками в плавных движениях. Я, естественно, ничего не понимаю на амслене. Но тут девочка приходит мне на помощь и говорит:

– Тётя Грейси просит вас… нас не убивать.

– Скажи ей, что я и не собирался. – тут же отвечаю я.

– Она вас понимает. – девочка прикладывает грязную руку к губам и говорит. – Она по губам читает.

– Хорошо. Что вы здесь делаете?

И у нас начинается странный диалог из трех людей. Я узнаю, что они шли из соседнего поселения, но на них напали Моры. Они убили мужа этой женщины и всю семью девочки. Таким образом я понимаю, что передо мной находится женщина с племянницей. Инцидент произошел недалеко отсюда, так что мы должны быстро покинуть это место.

Смотрю на людей и мне становится их жаль. Помочь им некому, и скорее всего если я оставлю их здесь, они не проживут и неделю.

– Вставайте, я увезу вас в безопасное место. – говорю я и протягиваю руку девочке. Она секунду сомневается, но, увидев утвердительный кивок тёти, вкладывает крошечную ручку в мою ладонь.

Как только девочка оказалась на ногах, я помог подняться женщине и на мгновение замер. Только после того, как она выпрямилась в полный рост, я увидел, что она находится в положении. В крайнем положении. Её живот огромный, и она то и дело хватается рукой за спину. Ну уж нет, в акушерки я не записывался.

– Когда должны начаться роды? – спрашиваю я.

Женщина показывает жестами, а девочка произносит вслух:

– Неделю назад.

– Твою мать! Идем. – говорю я и думаю о том, чтобы она не начала рожать прямо в машине, а добралась до бункера в таком же состоянии, в каком прибывает сейчас.

И мои молитвы оказались услышаны, роды мне принимать не пришлось. Но я всю дорогу наблюдал за женщиной через зеркало заднего вида. Она то и дело стискивала зубы и зажмуривала глаза. Кричать она не могла, но по её лицу я понимал, что ей безумно больно. Мы подъехали к бункеру, а точнее спустились немного вниз, так машину невозможно будет увидеть со стороны шоссе.

Покидаю салон машины и бросаю взгляд на солнце, которое уже спряталось за горизонт, но там далеко ещё виднеется отблеск красного зарева. На улице становится довольно прохладно. Помогаю женщине выбраться из автомобиля, и мы начинаем движение по разрушенным ангарам. Медленно, периодически останавливаясь, доходим до потайной двери и спускаемся вниз.

Но я и не подозревал, что этот день будет настолько ярким на события и неуместные встречи. Первая встреча была в церкви. Вторая состоялась сразу же, как только моя нога ступила на бетонный пол бункера. Я увидел женщину, мужа которой я убил для Бенджамина из последнего списка, это практически выбило меня из колеи. Какого черта она здесь делает?

Останавливаю первую попавшуюся девушку Мора и говорю:

– Присмотри за ними. Женщина, кажется, рожает. – указываю рукой на молчаливых путниц, которые во все глаза разглядывают подземное царство Бенджамина Аллена.

– Хорошо, Адам. – отвечает девушка и уводит новеньких.

Сразу направляюсь к Аллену старшему. Без стука открываю дверь кабинета и тут же встречаю ещё одного призрака прошлого. Прямо напротив меня стоит улучшенная копия Мора, убитого мною ранее в Пекине. Да что тут вообще происходит? Меня не было всего-то двадцать пять часов, и за это время тут появилась уйма Моров, которые как минимум не будут рады моему существованию, как максимум захотят меня покарать за смерть близких.

– Адам, входи. – говорит мне Бенджамин. – И прикрой за собой дверь.

Высокий статный Мор, тот, которого я убил, смотрит на меня с интересом, я же не понимаю, что происходит.

– Это ты. – говорит он и делает шаг в мою сторону. – Ты убил моего брата.

Отличная новость, умом я не тронулся. Это не труп, а брат трупа.

– Скорее всего да. – отвечаю я.

– Хм. Отличная работа. – говоря это, высокий блондин кивает мне, и тут я окончательно теряю терпение. Бросаю взгляд на Бенджамина, и он понимает, что мне нужны ответы. Хозяин кабинета, не вставая с кресла, обращается к Мору:

– Фрэнк, оставь нас на минуту.

Блондин молча покинул кабинет. А я тут же налетел на Бенджамина с вопросами:

– Какого хрена происходит? Что они здесь делают? – моё терпение на пределе возможного. Я прекрасно понимаю, что Бенджамин Аллен всегда ведет закулисную игру. Но то, что я являюсь участником его спектакля, меня изрядно злит.

– Они теперь на нашей стороне. – говорит Аллен и тут же поправляет себя. – Они и были на ней, но лишь недавно смогли присоединиться ко мне.

– Как мы можем им доверять? Я убил их родных. И если женщина из фойе этого не знает, то этот парень точно в курсе.

– Женщина, о которой ты говоришь – Миранда. И она знает, что ты убил её мужа. Она сама меня об этом попросила.

– Зачем?

– Видишь ли, я долгие годы боролся с сектой Моров, они стали поклонятся вымышленным богам, и раньше я думал, что всё это с подачи Совета. Но оказалось, что заправлял всем этим Тобиас. Так вот, сначала я сам выслеживал тех, кто перешел грань, и убивал, потом у меня появился ты и стал делать грязную работу за меня.

– Какую именно грань?

Бенджамин какое-то время молчит. Кажется, что он размышляет с чего бы начать рассказ. И находит.

– Миранда долгие годы жила со своим мужем и не подозревала, что он состоит в секте и приносит в жертву людей и даже Моров. Она узнала об этом за месяц до его смерти. Но помимо этого она узнала более страшную вещь. Её супруг, с которым они прожили вместе около ста пятидесяти лет, принес в жертву их детей. Понимаешь? Сектанты неуправляемы. Нелогичны и опасны. Представь, на что способен человек, который безоговорочно верит во что-то. На многое. Даже на убийство собственных детей. Когда Миранда узнала об этом, она не могла сама его убить или как-то наказать, ведь ты знаешь, что женщины в сообществе Моров занимают не самую лидирующую позицию. И она связалась со мной. А я в свою очередь внес его имя в список.

Вспоминаю фото, которое было в их доме. Женщина, мужчина, двое детей, от фото исходило счастье и любовь. Мне так казалось. Но на самом деле, всё это фальшь. Никогда не узнаешь, что руководит человеком, раз он может совершать такие поступки и продолжать жить дальше. Как отец может отнять жизнь своих детей? Меня и раньше не мучила совесть по поводу этих убийств, а сейчас я вообще рад, что ублюдка больше нет.

– А парень из Пекина? – спрашиваю я.

– Это брат-близнец Фрэнка. Фрэнк долгие годы пытался вытащить его из этой секты. Он бы и дальше пытался, если бы не видение.

– Видение?

– Да. Они тоже из линии Тобиаса, только очень разбавленной и довольно слабой. И только эти близнецы видели действия друг друга, также, как ты видишь действия Тони.

– И что он увидел?

– Он увидел, как его брат, находясь в Пекине, похищает женщин и прячет их на складе, а потом поджигает, таким образом его брат хотел отдать дань сомнительным божествам… и только десятки женских криков из его видения заставили Фрэнка предать свою кровь и убить родного брата.

– Моими руками. – добавляю я.

– Твоими руками. – соглашается Бенджамин. – В тот самый момент, когда ты убивал его брата, он освободил пленных и первым рейсом покинул Пекин. К нам он присоединился только сегодня. Где он был всё это время мне не известно, и я как раз пытался это выяснить.

Прогоняю в голове новую информацию и понимаю, что Бенджамин Аллен давным давно готовился к войне, которая происходит сейчас. Он один встал против секты и убирал её приспешников долгие годы. Боролся с этим как мог. Мне кажется, что я никогда до конца не пойму, что он за личность. Но с каждым новым открытым секретом я смотрю на него другими глазами.

– И сколько лет ты этим занимаешься? – спрашиваю я.

– Слишком долго, чтобы считать. Но эти Моры считают себя обязанными мне, и поэтому я их принимаю. – самодовольная ухмылка появляется на лице бывшего мэра. – Я не говорю, что доверяю им. Абсолютно нет, но я уверен в том, что они выбрали выигрышную сторону.

Звучит напыщенно, но я надеюсь, что это правда. И мы действительно на стороне победителя. А иначе… дело плохо.

Раздумывая над его словами, я понял, что Бенджамин делает всё это не по доброте душевной. Как только нам удастся убить Тобиаса, именно он возьмет правление в свои руки. Кстати, об этом.

– Как Лорел?

– Сегодня ночью была очень буйной, её пришлось связать, зато целый день спит.

Мне больно это слышать. Бенджамину больно это говорить. Она заслужила куда лучшего, но сейчас мы не можем позволить ей употреблять успокоительные. Но как только мы избавимся от Тобиаса, то обязательно найдем решение и облегчим её страдания.

– Видения ещё были?

– Нет.

– Зайду к ней позже.

– Да, кстати, сегодня Тони привез Рейчел.

– Ты что отправил в церковь Тони? – возмущенно спрашиваю я.

– Да. Прекрати на него злиться.

– Это не злость. – отвечаю я. Старший Аллен даже не подозревает, какие именно я испытываю эмоции по отношению к Тони. И это не злость. Раньше он меня просто раздражал, но всё изменилось. И я стал его ненавидеть. Он отнял у меня и у Рейчел то, что не имел права трогать. Но из-за своей глупости он совершил непоправимое…

– Как скажешь. – говорит Бенджамин.

Не прощаясь, выхожу из кабинета и снова сталкиваюсь с Фрэнком. Он просто преграждает мне дорогу и смотрит на меня. На его губах появляется ленивая улыбка, и он произносит:

– Ну здравствуй, родственник. – ещё раз окидывает меня взглядом. – Я видел тебя в последние минуты жизни моего брата, и в его глазах ты был куда более устрашающим.

– Это потому, что я шел его убить, и он это знал.

– Логично. – протягивает руку для рукопожатия и представляется. – Фрэнк.

Пожимаю его руку и отвечаю:

– Адам.

– Будем знакомы.

Как только рукопожатие окончилось, я развернулся и пошел в сторону комнаты Рейчел. Я предвкушаю нашу встречу. Мне нужно знать, что она дома, в безопасности. Довольно быстро преодолел расстояние и тихо открыл дверь.

Но и там меня ожидал сюрприз, в виде полуголого мужчины в её кровати. Джон? Какого ***?

26. Это не конец

Рейчел.

Зайдя в мою комнату и обнаружив Джона в кровати вместе со мной, Киллер моментально сформулировал свои мысли, и звучали они именно так:

– Какого хрена здесь происходит? – после этих слов наступила гробовая тишина.

Напряжение. Именно это я сейчас чувствую каждой клеточкой своего тела, даже воздух в комнате стал настолько тяжел, что я могу совершать лишь редкие и медленные вдохи. Мне вообще кажется, что с каждой уходящей секундой, это самое напряжение вырастает до невиданных высот, и в итоге произойдет эмоциональный взрыв. У меня уж точно.

Я ещё не пришла в себя ото сна и от того, что в моей кровати невиданным мне образом оказался Джон. Так же я злюсь на Адама из-за того, что он не сказал мне правду о ребенке. Я имела право знать и оплакать его ещё тогда.

– Я спросил, какого хрена здесь происходит? – четко и размеренно произносит Киллер, медленно стягивая свои черные перчатки и бросает их на угол кровати. От каждого его слова и жеста у меня бегут мурашки по спине.

– Я пришел поддержать Рейчел… – начинает говорить Джон, до сих пор сидя в моей кровати. Боже, ну почему он не может просто встать и выйти?

Но всё моё внимание приковано к Киллеру. Внешне он абсолютно спокоен, но его взгляд обещает ужасную кару. Адам слегка склоняет голову набок и, не отводя от Джона испепеляющего взгляда, спрашивает:

– Поддержать… как?

– Морально. – тут же отвечает Джон. Боже, Джон, идиот! Замолчи! Ты же только хуже делаешь. Я же словно онемела. Не могу ни одного слова произнести.

– И именно поэтому ты лежишь в кровати Рейчел только лишь… в одних штанах? – задает Киллер очередной вопрос.

И между ними снова происходит дуэль взглядов. Они вообще делают вид, что меня нет. Но я то есть! Вот, прямо здесь. Возможно, меня бы даже прельстило то, что сейчас двое шикарных мужчин начинают соперничество из-за меня. Но я уже вышла из того возраста и морального состояния, когда это имело значение. Я просто хочу, чтобы это закончилось.

– Киллер, прекрати. – говорю я и почему-то пытаюсь выгородить непрошенного гостя. – Джон, просто пришел… и уже уходит.

Едкая ухмылка украшает лицо Адама, и он произносит всего одно слово, но делает это так, словно наслаждается каждой буквой в отдельности:

– Нет.

– Что нет? – тупо переспрашиваю я.

– Просто так… Джон не уйдет. – отвечает мне Киллер.

Джон наконец-то встает с моей кровати и подходит к Адаму вплотную. Ну уж нет! Ей богу, ведут себя, как подростки. Ничего же не произошло. Вышло недоразумение. Что за петушиные бои? Но не успеваю я встать с кровати, как слова Джона больно бьют меня по самому сокровенному, по тому, что я не хочу слышать. Не сейчас.

– Да, я пришел к Рейчел, но лишь потому, что ей нужна поддержка, поддержка человека, которому она небезразлична, который не лжет ей на каждом шагу. – каждое слово пропитано такой ненавистью, что я начинаю смотреть на Джона совершенно другими глазами. Если он думает, что его слова располагают меня к нему, то он очень сильно ошибается.

Киллер, кажется, забыл что такое моргать, он, не отводя взгляда от лица Джона, спрашивает:

– Это она просила тебя прийти и поддержать её?

– Нет. Но я знаю, как ей больно от того, что она потеряла ребенка и даже не знала об этом! Как ты вообще мог утаить это от неё?

Киллер молча смотрит на него, потом бросает на меня мимолетный взгляд и прикрывает глаза. Мне больно. Глубоко внутри я всё-таки надеялась, что это неправда и малыша никогда не было. Я так надеялась, что Серена что-то перепутала или не так поняла. Но реакция Адама даёт мне понять, что всё это правда. Не открывая глаз, Киллер холодно произносит:

– У тебя одна попытка, уйти отсюда в целости и сохранности. Второй не будет.

– Рейчел не хочет, чтобы я уходил. – самонадеянно говорит Джон.

Почему они там стоят и решают за меня? Кто уходит, а кто остается. Если честно, видя сейчас, что они оба живы и здоровы, я бы предпочла не видеть никого из них. Я хочу побыть одна и попытаться свыкнуться с мыслью, что я правда потеряла ребенка. Я не в состоянии смотреть на то, как они делят меня.

– Думаю, ты заблуждаешься. – медленно говорит Киллер и открывает глаза. В его взгляде плещется злость. – Джон… лучше… иди. Пока можешь это сделать.

Но Джон словно выпил коктейль, где были смешаны храбрость и безрассудство. Он делает ещё крошечный шаг к Киллеру и спрашивает:

– А то что?

– Ты не хочешь этого знать.

Кажется, что они уже дышат одним воздухом. Их лица так близко, и я могу наблюдать, как Джон сжимает и разжимает кулаки, он готов наброситься на соперника, осталось дождаться осечки Адама. Киллер же стоит совершенно без движения, лишь грудная клетка поднимается и опадает под равномерным дыханием.

Я не выдерживаю, встаю с кровати и громко говорю:

– Убирайтесь оба! – произнося это, я понимаю, что действительно не хочу сейчас видеть никого из них. Мне нужно остаться одной. После, когда-нибудь я поговорю с ними. Или нет.

Устроили какой-то спектакль, вот только я об этом не просила. И смотреть продолжение не собираюсь.

– Уходите. – повторяю я уже более спокойно.

Джон оборачивается и смотрит на меня.

– Рейчел, я правда подумал, что тебе нужна поддержка и понимание человека, который дорожит тобой.

Смотрю на человека, которого действительно считаю своим другом, но он снова переходит грань дозволенного, и боюсь, что в скором времени наше общение прекратится. Делаю глубокий вдох и медленный выдох.

– Спасибо, Джон, но в следующий раз спрашивай, нужна ли мне поддержка и помощь…

– Следующего раза не будет. – говорит Киллер, перебив меня на середине предложения.

– Ой, я вас умоляю, заканчивайте эту тестостероновую войну. – делаю пару шагов в их сторону, и только сейчас мне удается завладеть их вниманием. И я пытаюсь объяснить им, насколько абсурдная ситуация сложилась. – Произошло недоразумение. Джон решил, что мне нужна поддержка… и ошибся. Киллер, а ты всё не так понял. Понимаешь? Ничего не было и быть не могло.

По лицу Адама я не понимаю, подействовали ли мои слова как-то на него или нет, но по лицу Джона видно, что я сделала ему больно, но, несмотря на это, он улыбается мне.

– Если что, ты знаешь где меня искать. – говорит Джон и уходит, но проходя мимо Киллера специально толкает его плечом.

Стук закрываемой двери означает, что я и Киллер одни. Но он говорит:

– Подожди минуту, никуда не уходи.

Я открываю рот, чтобы ответить, но не успеваю, мне остается только наблюдать, как за спиной Адама закрывается дверь. И теперь я вообще одна. Замечательно, пришли, померились тут "кое-чем" и слиняли. Оба. Это вызывает у меня истерический смешок. Но грохот за дверью заставляет меня сорваться с места и выйти за пределы моей спальни. Хорошо, что я легла в кровать в пижаме, где в комплект входят штаны и футболка, а то сейчас был бы конфуз.

Но стоит мне увидеть Джона, лежащего в луже крови, я забываю про пижамы и конфузы. Киллер стоит над ним и что-то говорит, сейчас его лицо совершенно другое, множество эмоций безошибочно читаются на нём. И все, как одна, должны дать понять Джону, чтобы он больше ко мне не подходил и уж тем более не смел "утешать". Мне непривычно видеть Киллера таким, но это дает мне понимание того, что я точно небезразлична ему. Мог бы просто сказать. Я была бы рада это услышать, а не увидеть избитого Джона. Мне не разобрать слов, сказанных Киллером, да это и неважно. Добегаю до них и сажусь на пол рядом с избитым.

– Вы что с ума сошли? – спрашиваю я, но они оба молчат. И смотрят друг на друга с неприкрытой злобой. Скорее даже с ненавистью.

Джон без моей помощи садится и прикладывает руку к затылку. Думаю, он его разбил. Сразу же замечаю огромный синяк, который прямо на глазах расползается по его лицу, ставя метки под обоими глазами. Из носа стекает тонкая струйка крови. Он скорее всего сломан. Боже, я не хотела, чтобы всё так закончилось. Я вообще ни при чем, если честно, но тем не менее чувствую вину за физическую боль Джона.

Встаю на ноги, оборачиваюсь и смотрю на Киллера.

– И это было обязательно? Я же тебе всё объяснила.

– Обязательно. – говорит мне Киллер. – Иди в комнату.

– Ну уж нет. Прекратите! Оба!

Замечаю, что вокруг нас становится всё больше и больше зевак. Тем временем Джон поднимается на ноги и уходит, но не просто так. Отойдя от нас на пару метров, он оборачивается и смотрит на Адама.

– Я должен увидеть с твоей стороны хоть что-то. И только тогда я смогу отступиться. А пока…

– Как насчет того, чтобы увидеть гроб? Изнутри. – совершенно серьезно предлагает Адам и делает шаг в сторону Джона, но я беру его за руку, и это останавливает его. И я понимаю, что бы я ни сказала, они не прекратят. Рано или поздно они закончат то, что начали.

Джон фыркает и произносит таким тоном, что у меня мурашки бегут по рукам:

– Это не конец.

– Конечно нет. – подтверждает Киллер.

Закатываю глаза, отпускаю руку Адама и ухожу в свою комнату, хорошенько хлопнув дверью. Запираюсь изнутри, но жду, когда Киллер придет и постучит, или вырвет петли с корнями. Но этого не происходит. Минута за минутой я так и просидела на кровати в ожидании, но он так и не пришел. Почему? Почему он не пришел? Ну и ладно. Всю ночь ждать его я не собираюсь. Думаю, будет лучше, если мы поговорим обо всем завтра. Забираюсь с ногами на кровать и быстро засыпаю.

27. Верь мне

Рейчел.

Я думала, что вернулась домой и теперь смогу спокойно выдохнуть. Но оказалось, что это не так. Буквально через пару часов в мою дверь всё же постучали, но это был не Киллер, а его мама. Сама Лорел Аллен стояла на пороге моей комнаты и смотрела на меня невидящим взглядом женщины, потерявшей рассудок.

– Здравствуйте. – запоздало говорю я и отхожу в сторону, чтобы гостья смогла пройти внутрь. – Входите.

– Здравствуй, Рейчел. – медленно произносит она и плавно продвигается вглубь комнаты.

Закрываю за ней дверь и, оборачиваясь назад, вижу, что гостья села на краешек кровати и осматривает пространство, что её окружает. Идеальная осанка и аккуратно сложенные руки на коленях выдают в ней чистую аристократку. Одета она в белую ночнушку в пол, платиновые волосы распущены и спускаются вниз неряшливым потоком. Я понимаю, что что-то разбудило её посреди ночи и направило ко мне в комнату. Мне почему-то становится не по себе от её присутствия. Очередное предчувствие подсказывает мне, что с её стороны это не визит вежливости.

– Милая, садись, у нас не так много времени. – говорит она и слегка бьет ладонью по кровати рядом с собой.

Опускаюсь по правую сторону от неё и спрашиваю:

– Что-то случилось?

– Да, конечно. Но сначала я бы хотела тебе сказать, что сегодня ты сделала очень больно моему мальчику. – в её глазах плещется грусть и переживание матери за своего сына. И не важно сколько будет ребенку лет, для мамы он навсегда останется ребенком.

– Что простите? – в непонимании спрашиваю я.

– Как бы тебе объяснить, как его мама, которая сейчас не употребляет психотропные вещества, я могу видеть вспышки его энергии. За всю свою жизнь я наблюдала только два эмоциональных взрыва Адама. – она немного мнется и продолжает. – В общем, я видела стычку в этой комнате. И поверь мне, ему было очень больно. Он, конечно, никогда этого не признает и никому не скажет, но чувства, которые он сегодня испытал… уникальны. Уникальны для него. Понимаешь?

– Да. – говоря это, я сомневаюсь, что хоть что-то поняла.

– Но мне нужно рассказать тебе о видении. – Лорел замолкает и прислушивается, взгляд её становится лихорадочным. Она берет мою руку и слабо сжимает в своих холодных ладонях. – Нужно спешить, а то скоро за мной отправят. Итак, я видела всё урывками и могу сказать, что до Тобиаса вы доберетесь на поезде, который развозит людей по "фермам". Дальше я видела, как ты пронзаешь правителя Новой Империи ножом… но ещё я видела… это невозможно, но… я действительно это видела… я не могу рассказать это мужчинам, но это правда… и…

На этом Лорел замолкает, и я вижу, что сознание покидает её. Ледяные голубые глаза, кажется, смотрят мне в самую душу, и тут я понимаю, что не могу двигаться. О, нет. Я словно, кролик перед удавом. Лорел начинает говорить, и я понимаю, она попала в прошлое, и теперь перед ней не я, а мужчина, которого она любила и от кого родила детей. Мне становится страшно, и я бы сбежала отсюда, но я абсолютно парализована. Теперь я понимаю, почему девушка из мотеля не звала на помощь, Тони так же её обездвижил, как сейчас это сделала Лорел со мной. Тем временем женщина всматривается в мои глаза так, что мне становится дурно, сильно сжимает мою ладонь и говорит:

– Милый, прости меня, но я так больше не могу. Они заберут моих детей, а Бенджамин… он не сможет простить мне это. Я совершила огромную ошибку… полюбила человека. Но я хочу, чтобы ты знал, я не жалею. И никогда не буду жалеть! – из глаз Лорел начинают стекать слезинки, но они не катятся дальше щеки, замерзают, превратившись в холодные бриллианты.

Я чувствую, как мои руки и ноги сковало льдом, слышу потрескивание одежды Лорел, всё замерзает, и я в том числе. Хочу кричать. Хочу встать и сбежать, но не могу. Я просто смотрю на маму Адама и начинаю испытывать ужас. Она наклоняется ко мне и приоткрывает рот, словно хочет подарить мне поцелуй, но я понимаю, что это будет поцелуй смерти. Мне настолько холодно, что я чувствую, как замерзли мои глаза, от этого мне больно. Очень больно.

– Я тебя так люблю… – произносит Лорел, и я вижу, как её глаза становятся настолько яркими, что если бы я смогла прикрыть веки, то сделала бы это. Но вместо этого я чувствую слабость во всем организме. Она подпитывается мной. Сначала это больно, каждый сантиметр моего тела замерзает, но самое страшное то, что я чувствую, как жизнь покидает меня. Но потом неожиданно… приходит эйфория – это сладко-терпкое чувство вседозволенности и свободы. И, словно по мановению волшебной палочки, я больше не хочу, чтобы это заканчивалось и, если бы была возможность, я бы подалась вперед и отдалась этому чувству до конца… до моего конца. Я это понимаю, но меня больше не страшит смерть. Это удивительно, но я хочу умереть с этим чувством внутри себя.

Неожиданно моё тело падает на пол, но я ничего не чувствую, пока лицо Лорел не появляется передо мной. Наконец-то, сейчас она закончит. Я ещё дышу, понимаю это по клубам пара, что вылетают из моего рта. Лорел склоняется ниже и снова берется за дело.

И я отдаюсь этому до конца, какие-либо чувства покидают меня, и я могу думать о том, что сейчас я испытаю наивысшее наслаждение. Но до моего слуха доносится топот ног. Кто-то бежит. Нет! Они сейчас помешают! Не входите! Стойте!

Но дверь распахивается, и чьи-то руки отрывают Лорел от меня, её крик разносится по округе. И я остаюсь одна. Покинутая ею. Как же я ненавижу тех, кто помешал нам. Чьи-то ноги мелькают перед глазами, происходит хаос, крики и ругань. Не могу разобрать ни единого слова. Но я хочу кричать, вопить во всё горло, чтобы Лорел вернули ко мне. Да как они посмели разлучить нас?

Лицо Киллера возникает передо мной. Он берет меня на руки и куда-то несет – это ванна, отлично. Хотя нет. Не отлично. Где Лорел? Клубы пара от горячей воды заполоняют всё пространство. Ничего не видно. Но в следующую секунду я оказываюсь под струями воды. Ничего не чувствую. Горячая она или холодная. Это не имеет значение.

Так проходит время… Сколько? Не знаю.

А я по-прежнему хочу, чтобы Лорел вернулась. Чувство эйфории начинает покидать меня, а взамен этому приходит боль. В меня словно воткнули тысячу раскалённых игл. И я знаю, что эту боль сможет прекратить только она.

Киллер разговаривает, утешает меня. Но как он не может понять, что мне нужно?

Мы вместе с ним стоим под потоком воды, она нещадно бьет меня по плечам и стремительно убегает вниз.

Адам поворачивает кран, и больше вода не льется. Одной рукой снимает с меня пижаму, второй придерживает моё тело, которое постепенно начинает функционировать. Я уже могу шевелить пальцами и даже моргать.

Следующий кадр, мы лежим на кровати, я укутана в одеяло с ног до головы. Окидываю взглядом стены, комната не моя. Веки опускаются.

Следующий кадр, Киллер сидит на кровати и держит меня на руках, как ребенка. Глаза помимо воли закрываются снова.

Следующий кадр, я просыпаюсь одна. В его кровати. Голая и наконец-то пришедшая в себя. У меня никогда не было похмелья, но думаю, ощущается оно именно так. Всё тело ломит, голова болит, и я ужасно хочу пить.

Звук поворачивающейся ручки заставляет меня напрячься и ещё больше закутаться в одеяло. Дверь открывается, и входит Адам. В его руках кружка с чем-то горячим. Мне это нужно. Пусть там просто кипяток или горячая лава. Это не важно.

– Ты как? – спрашивает он.

– Нормально. – хрипло говорю я.

– У тебя переохлаждение. Из-за этого и голос пропал. – поясняет Адам.

И снова он спас меня. Несмотря на то, что в тот момент я этого не хотела. От воспоминаний мурашки пробегают по телу. Боже, я ведь сама хотела умереть. Всё эта чертова сила Моров. Как люди вообще могут воевать с ними? Стараюсь забыть об инциденте и, смотря на Киллера, спрашиваю:

– Почему я в твоей комнате? – не то, чтобы я была против, но я всё еще не решила, как относиться к тому, что он не сказал мне правду.

– Потому что твоя превратилась в морозильник. А комната Джона слишком далеко.

– Прекрати.

Мы замолкаем. Адам передает мне кружку, и я аккуратно беру её. Чувствую, как подушечки пальцев онемели. Делаю глоток горячего чая и решаюсь спросить. Несмотря на то, что не уверена, что вообще хочу об этом разговаривать. Но я понимаю, что молчание не принесет нам ничего хорошего.

– Почему ты не сказал мне о… ребенке?

Мы смотрим в глаза друг другу, и я вижу, как взгляд Киллера становится другим. Прежде я такого никогда не видела. Это скорбь? Сожаление?

– На тот момент времени я решил, что ты не выдержишь ещё одной потери. Я бы рассказал тебе, но только позже. – не прерывая зрительного контакта говорит он.

– Ты жалеешь, что не сказал мне тогда?

Адам отрицательно качает головой и произносит всего одно слово:

– Нет.

До меня только сейчас доходит, что Киллер не знает, что этот малыш был и его тоже. Руки начинают дрожать, а голос опускается до шёпота:

– Это же был и твой… ребенок. – и тут я чувствую, что начинаю плакать. Тихо и практически беззвучно.

Киллер наклоняется ко мне, забирает кружку из моих рук, отставляет её куда-то и обнимает меня. Утыкаюсь лицом ему в грудь и даю волю слезам. И только сейчас понимаю, почему я не плакала, когда Серена рассказала мне об этом. Мне нужен был Киллер, чтобы разделить это горе с ним. Адам нежно гладит меня по волосам и говорит:

– Я знаю. Всё будет хорошо.

– А если не будет?

– Будет. Верь мне.

28. Помогите нам… выжить

Рейчел.

Два дня.

Именно столько времени я провела с Киллером. Боже, как мне его не хватало, обычных разговоров, объятий, поцелуев. Мне просто до боли в сердце не доставало ЕГО. Адам стал нежным и трепетным по отношению ко мне. И я ценю это, тем более после слов Лорел о том, что он испытал "уникальные" для него эмоции. Каждый раз ловя его взгляд, я понимаю, что ТАК он смотрит только на меня и ни на кого больше. Я начинаю надеяться, что всё, что происходит между нами, не просто физическое влечение. А нечто большее. Возможно, это глупо, думать о возвышенных чувствах, когда мир превратился в поле боя, но эмоции не спрашивают позволения, когда им появиться.

Тему ребенка мы больше не поднимали, но вот о Джоне нам пришлось поговорить. Мы просто решили, что без надобности я постараюсь с ним не пересекаться. По глазам Киллера я понимаю, что даже упоминание его имени приносит ему дискомфорт. И дело не в том, что он не уверен в себе. Вовсе нет. Это банальная ревность. Ревность мужчины, который не приемлет, когда на его территории появляется "соперник".

Я видела Джона лишь дважды с момента их стычки с Киллером, и оба раза издалека. Он дружелюбно махал мне рукой, я лишь слегка улыбалась и кивала головой в знак приветствия. Я понимаю, что он хороший человек, но точно не для меня. Его чувства тоже не спросили позволения и появились не в то время и совершенно не к тому человеку.

Всего два дня спокойствия – это слишком мало. Но большего времени у меня не оказалось. Бенджамин вернулся из поездки, и теперь умиротворению пришел конец.

Меня просто поставили перед фактом. Я должна убить Тобиаса. Как? Ножом. Это всё, что нам известно, но все доверяют видению Лорел. И на данный момент это единственный наш шанс на победу.

Сейчас я нахожусь в кабинете Бенджамина и слушаю их спор с Киллером. Старший Аллен уезжал на два дня, но по приезду сразу же вызвал меня к себе в кабинет. Он передал через своего подручного, чтобы я пришла одна, но Адам был с этим не согласен и естественно отправился вместе со мной. И опять же, просто его присутствие дает мне уверенность, что я смогу справиться с Тобиасом. С самым древним Мором на земле.

Сначала Бенджамин расспросил меня обо всем, что со мной случилось за тот месяц, когда меня не было. Досконально расспросил про "забег" и про всевозможные мелочи. Он очень внимательно слушал и кое-что даже записывал в блокнот. Потом его лицо стало слишком серьезным, и мы перешли к разговору о Лорел. Я всё так же без утайки рассказала ему о том, что она мне говорила. Больше всего его заинтересовал момент того, что Лорел хотела сообщить что-то именно мне, но не собиралась рассказывать это ему.

После Бенджамин рассказал мне в подробностях видения Лорел. Она говорит, что доберемся мы до Тобиаса только с помощью поезда, в котором перевозят людей для "ферм". Это я и так знала. Но я не знала того, что окажусь в одной комнате с правителем Новой Империи, и только тогда я смогу подобраться к нему и вонзить нож в самое сердце. Где будут остальные, нам не известно, но одно Лорел знает точно, Адама в её видении не было, а из этого следует, что он не поедет с нами на поезде. Именно по этому поводу сейчас они и спорят.

– Я поеду. – сообщает Киллер.

– Нет. – спокойно говорит старший Аллен.

Адам отталкивается руками от стола и отходит назад на пару шагов. Он словно лев в клетке, я наблюдаю за тем, как его распирает от негодования. Он серьезно смотрит на оппонента и говорит:

– Бенджамин, это не обсуждается.

– Ты же понимаешь, что если ты поедешь, то видение Лорел может быть не об этом разе или же что-то пойдет не так… У нас есть возможность для того, чтобы убить его. Понимаешь? Мы выиграем войну таким образом. Скорее всего другой возможности у нас не будет.

– Мне плевать. Я еду. Я не отправлю Рейчел туда одну.

– Она не будет одна, с ней поедет несколько людей. Там будет подмога.

И они снова начинают спорить. Если бы я не знала, что они не являются родственниками, то решила бы, что это отец и сын. Они оба несгибаемы, безапелляционны, и уж если что-то созрело у них в голове, то они не свернут со своего пути, а танком пронесутся по головам. Понимаю, что эти споры могут никогда не прекратиться и поэтому решаю вмешаться. Мне немного страшно перед встречей с мамой Адама, но другого варианта я не вижу.

– Мне нужно поговорить с Лорел.

Они замолкают и бросают на меня недовольные взгляды. Да, я понимаю, что последняя наша посиделка не увенчалась успехом, но она знает что-то, что готова сказать только мне. И, возможно, это поможет нам в нашем сражении против Тобиаса.

– Последний раз она потеряла контроль. – сообщает мне Бенджамин.

– Знаю, я там была. Но это может нам помочь.

Бенджамин и Киллер какое-то время обдумывали мои слова. Я знаю, что они боятся оставлять меня наедине с Лорел, а в присутствии кого-то она не будет говорить. У каждого из них свой страх. Бенджамин переживает, что если Лорел потеряет контроль и грохнет меня, то видение не имеет места быть, и он опять останется у разбитого корыта. Киллер же просто переживает за моё благополучие, за мою жизнь.

В какой-то момент они посмотрели друг на друга и молча согласились с тем, что я права. Таким образом я осталась сидеть в кабинете Бенджамина, а сам хозяин и Адам ушли за Лорел. С каждой секундой нервозность только возрастает. Но я понимаю, что за дверью будет Киллер, и это дает мне силы встретиться с ней лицом к лицу. Через десять минут мама Киллера вошла в святилище Аллена старшего и с сожалением посмотрела на меня.

– Прости, что причинила тебе вред. Я…

Смотрю на неё и вижу перед собой больную женщину, которая не дает отчета своим действиям. Беру эмоции под контроль и говорю:

– Всё обошлось. Лорел, скажите мне то, что хотели сказать тогда.

– Я не могу. – говорит она и садится на самый дальний от меня стул. Женщина начинает заламывать пальцы, а взгляд бегает по комнате, осматривая всё, кроме меня.

Ну уж нет. Она не может просто так сидеть и молчать. Мне её жаль, но ещё мне жаль себя и всех, кто пойдет на это дело. Ведь любая мелочь важна, и единственная, кто располагает этой информацией – женщина, которая сходит с ума. Сидя на стуле, наклоняюсь немного вперед и, не отводя взгляда от бегающих глаз Лорел, говорю:

– Эта информация может стоить нам жизни, ведь мы отправимся туда не имея полной картины. Помогите нам… выжить.

Лорел бросает на меня взгляд, и я понимаю, что она в себе. С грустью в глазах мама Киллера произносит тихим шёпотом:

– Если я тебе скажу, то пообещай мне, что никому этого не расскажешь.

– Обещаю. – без раздумий говорю я.

Тогда я ещё не знала, что через десять минут нарушу своё слово.

И она сказала мне то, что перевернуло все моё нутро. От описания её видения мне стало настолько плохо, что я еле смогла сделать вдох. После я молча встала со стула, покинула кабинет и Лорел, которая осталась сидеть там и ронять слезы скорби на белоснежное одеяние.

****************

Адам.

Безостановочно хожу мимо двери. Наедине они всего несколько минут, а я уже раз пять хотел войти внутрь. Бенджамин постоянно смотрит на меня, и я понимаю, что привлекло его внимание. Я себя так не веду, всю свою жизнь я был собран и безэмоционален. Но всё изменилось, и я действительно не могу позволить, чтобы с Рейчел что-то случилось. А если это что-то сделает моя мать? Даже думать об этом не хочу.

Рейчел вышла из кабинета и была похожа на живой труп. Она молча прошла мимо меня и Бенджамина и направилась куда-то вдаль. Надеюсь, она идет в мою комнату. Чтобы не сказала ей Лорел, это выбило Рейчел из колеи. Бенджамин встает передо мной и закрывает мне вид на удаляющуюся спину девушки.

– Узнай, что Лорел ей рассказала.

Не отвечая старшему Аллену, направляюсь вслед за Рейчел. Преодолеваю расстояние до своей комнаты и открываю дверь. Девушка сидит на кровати и смотрит в стену. Её взгляд печален, и это мне не нравится. Да что такого могла сказать Лорел? Прикрываю за собой дверь и делаю пару шагов в её направлении, но останавливаюсь, так как девушка поворачивается ко мне и говорит:

– Она хочет, чтобы мы убили Тобиаса.

– Кто хочет?

Рейчел сглатывает ком в горле и совершенно серьезно говорит:

– Твоя сестра.

Слова девушки заставили меня усомниться в правильности решения дать ей возможность поговорить с Лорел наедине. Это же невозможно. Моя сестра? Та самая, что закопана в саду уже тридцать два года? В голове проносится уйма мыслей и догадок, но я просто спрашиваю:

– Что?

Я просто хочу услышать от Рейчел, что это неправда. Слишком много родственников у меня развелось. Не прошло и года, а двое восстали из мертвых и появился один дальний Мор. Но девушка не помогает мне уложить в голове эту информацию.

– Твоя мама сказала, что всё это дело рук твоей сестры, и сейчас она позволит нам убить Тобиаса, но только потому, что он стал ей мешать.

Так. Замечательно. Сестра жива, но она не на нашей стороне.

– Моя сестра мертва. – совершенно серьезно говорю я, но начинаю сомневаться. В голове постоянно крутится один и тот же вопрос: "А что, если…".

– У Лорел нет сомнений, что это она.

Сажусь на кровать и хватаюсь руками за голову. Это невозможно. Совсем недавно я узнал, что у меня вообще когда-то была сестра. Потом мне стало известно, что она умерла при рождении. А сейчас выяснилось, что она жива. Это невозможно! Но я могу это выяснить. Поворачиваюсь и смотрю на Рейчел. В её взгляде я отчетливо вижу поддержку и понимание моего состояния. Только при ней я могу спустить на тормоза свой самоконтроль и немного побыть обычным "человеком" с эмоциями. "Она моя" – эта мысль проносится в голове и сметает всё на своём пути. Наклоняюсь к ней и целую. Это всего лишь поцелуй, никогда не придавал этому значение, но сейчас… с ней… такое ощущение, словно мы разговариваем на языке, который понимаем только мы. Чувствую, как внутри меня начинает разгораться пожар, но заставляю себя отстраниться. Продолжим, когда я вернусь. Встаю и беру куртку.

– Ты куда? – обеспокоенно спрашивает Рейчел.

– Скоро вернусь. – подхожу и целую её снова.

Она сразу же отвечает мне взаимностью. Как это сладко. Никогда не любил сладкое, но…

Разрываю поцелуй, бросаю на Рейчел последний взгляд и покидаю комнату. Идя через огромный холл мимо людей и Моров, я думаю о том, что видениям Лорел нельзя доверять на сто процентов. Ведь если бы моя сестра была жива, то я бы почувствовал это. Увидел бы хоть одно видение, касающиеся её. Но за все годы не было ничего, что могло бы указать на то, что она существует.

Выхожу на поверхность и натыкаюсь на отряд, который патрулировал сегодня ночью. Парни проходят мимо, кивая мне головой в знак приветствия. Но в самом конце отряда плетутся трое, Джон и братья, которые вернулись вместе с Рейчел.

При виде кареглазого ублюдка, у меня сводит скулы. Рейчел почему-то думает, что он хороший человек, но я чувствую, как от него исходят мерзкие, низменные импульсы. Он не настолько прост и добр, каким хочет показаться. Я практически физически ощущаю темноту внутри него.

Либо это просто ревность. Нет. Не ревность. Определенно нет.

Джон останавливается в паре метров от меня и с "искренним" беспокойством спрашивает:

– Как там Рейчел?

Я чувствую, как во мне поднимается огромная волна ненависти к нему. Он спрашивает это только для того, чтобы позлить меня и вывести из себя. Но я пообещал Рейчел, что не трону его. Хотя мне очень хочется размозжить его темноволосую голову о бетон, на котором мы стоим. Или о ближайшее дерево. Или переехать его на машине. От этих мыслей становится полегче. Где-то внутри себя я даже улыбаюсь.

Не отвечая ему, прохожу мимо, но он не сдается и продолжает:

– Скоро, совсем скоро она поймет, что ты ей не подходишь. И тогда она придет ко мне. И знаешь что? Я буду ждать.

Я никогда не теряю самообладание. Никогда. Но сейчас я его потерял. Как по щелчку пальцев достаю маленький нож для метания и бросаю его в плечо Джона. Не оборачиваясь, иду в сторону машины. Крик боли означает, что я попал в цель, хотя я в этом и не сомневался.

Сажусь в машину, завожу мотор и срываюсь с места. Дорога не длится долго, не более трех часов. Заезжаю в когда-то процветающий район нашего города. Но здесь больше нет подстриженных лужаек и дорогих машин на подъездных дорожках, эту часть города тоже разграбили. Выруливаю направо, и перед глазами возникает особняк Бенджамина. Останавливаю машину и покидаю салон. Некоторое время просто молча смотрю на огромное здание. Здесь прошло моё детство, оно было странным и не таким, как у других детей. Но ведь и я не такой, как другие.

Откидываю все мысли, открываю багажник, достаю лопату и иду к могиле моей сестры.

Невысокий холмик уже зарос травой.

– Если ты там. – обращаюсь я к маленькой девочке, которая так и не успела увидеть мир. – То… прости меня.

Втыкаю лопату в землю и начинаю копать. Одна лопата, вторая, третья. Зачем я считаю? На землю начинают падать первые капли дождя, но я не останавливаюсь и продолжаю копать. Мне кажется, что я делаю, что-то ужасное. Если видение Лорел неправдиво, и останки ребенка лежат в этой могиле, я перезахороню её. Найду место получше, там, где больше солнца и растут цветы. Хотя уверен, моей сестре это неважно. Очередной взмах лопаты, и я утыкаюсь в крышку гроба. Дождь начинает нещадно поливать. Бросаю лопату в сторону, сажусь на корточки и начинаю откидываю землю. Дождь только мешает мне. Но я всё бросаю и бросаю размякшие комья земли. Прекращаю это занятие и с минуту просто смотрю на маленький гроб, который уже давно начал гнить. Достаю нож и с его помощью открываю крышку.

Пусто.

Там никого нет.

Видение Лорел правда.

– Твою мать!

Выбираюсь из могилы и быстро возвращаюсь в машину. Пара часов, и я уже на месте. Спускаюсь вниз, весь промокший и в грязи прямиком иду в кабинет Бенджамина. Как всегда, не стучась открываю дверь и говорю:

– Она жива. Моя сестра жива.

Но Бенджамин не выглядит удивленным. Он что знал об этом? Делаю шаг к нему. Злость. Снова это чувство. Когда-нибудь оно меня погубит.

– Уже знаю. Рейчел рассказала. – спокойно произносит старший Аллен.

– Как это возможно? Ты же сказал, что похоронил ребенка Лорел.

Бенджамин устало потирает рукой лицо и говорит:

– Нет. Я сказал, что выполнил её просьбу, и тело закопали в саду. Но я не видел девочку и тем более не присутствовал на похоронах, этим занимался Тобиас. Он услужливо взял на себя эти обязанности.

– Черт! Это всё меняет. – говорю я.

Ведь если моя сестра жива, мы можем всё переиграть, но слова Бенджамина снова противоречат моим.

– Это ничего не меняет.

Сердце пропускает удар. Я понимаю к чему он клонит.

– Нет. – говорю я.

– Отряд, в который входит Рейчел, отправился через двадцать минут после того, как ты уехал.

Она уехала. Рейчел уехала одна. Как она могла? Ей не выбраться из того города без меня. Черт! Черт! Черт!

– Ты лживый ублюдок. Это ты заставил её?

– Я тебе не лгал. Рейчел сама пришла ко мне и сказала, что мы должны действовать, пока тебя нет.

Я официально заявляю, что этот день входит в топ моих самых отрицательных моментов жизни. Выхожу из кабинета и иду в комнату. Мне нужно только переодеться, и я тут же смогу выехать. Перехвачу их на пол пути. Решила погеройствовать.

Залетаю в комнату, скидываю с себя мокрую, грязную одежду и направляюсь в душ. Мне достаточно пяти минут, и я выхожу из ванной. Но так и не подхожу к шкафу с одеждой. Мой взгляд падает на тумбочку, на которой лежит лист бумаги, сверху придавленный карандашом. Нехорошее предчувствие растекается по венам. Медленно подхожу и беру записку в руки. Там написано всего четыре слова, и я был бы рад слышать это от неё лично. А так это выглядит, как прощание. Снова смотрю на записку: "Я люблю тебя. Прости". Сминаю её в ладони. Но не выкидываю, а убираю в карман. Темная и неугомонная злость растекается по венам.

Настоящий хаос происходит в тишине.

Сейчас в той самой тишине, мои демоны метались и просились на волю.

И я выпустил их.

Не стал сдерживать, а позволил им вырваться на свободу.

29. Возьми себя в руки

Рейчел.

Около пяти часов назад…

Покидаю кабинет Бенджамина в полнейшем раздрае. Лорел рассказала мне, что в её видении она отчетливо видела свою "умершую" дочь. Но не это повергло меня в шоковое состояние.

Киллер умрет…

Мой Киллер умрет…

Если верить видению Лорел, это произойдет в том самом зале, где я должна буду убить Тобиаса, сразу после его смерти появится высокая стройная брюнетка с ледяными голубыми глазами – это и есть сестра Адама. Она попытается меня убить, а Киллер появится словно из ниоткуда, и они вступят в схватку. В схватку, из которой ни один из них не выйдет живым. Такова цена избавления мира от Тобиаса. Но я не готова платить за это жизнью Адама.

Пока я шла в комнату, я очень много думала, мысли с бешеной скоростью сменяли одна другую. И я поняла, что раньше, до того, как я узнала о Морах и "побочных", я была сильной личностью, которая брала всё в свои руки и решала проблемы без чьей-либо помощи, но потом всё изменилось. Появился Киллер и занял в моей жизни слишком важную роль. Он решал мои проблемы, спасал меня множество раз. И я размякла. Даже будучи там, в плену у Моров и, сидя в той чертовой клетке, я постоянно думала о том, что скоро появится Киллер и спасет меня. Он не пришел, и я положилась на Джона. И только благодаря ему мы вырвались оттуда. Я же не сделала ничего, я просто бежала и выполняла его указания.

Думаю, хватит. Я должна вернуть силу и веру в себя. Я не слабая и немощная. Я сильная и стойкая. Я смогу.

Переступаю порог комнаты и жду Киллера. Я знаю, что он последует за мной, а также я уверена, что информация, которую я ему сейчас сообщу заставит его на несколько часов покинуть бункер, и в это время мне понадобится помощь Бенджамина.

И нет, я не считаю себя героиней художественного фильма, которая встанет на защиту человечества, пожертвовав при этом своей жизнью. Я не собираюсь умирать. Я не настолько храбрая и безрассудная. Хочу дожить до глубокой старости и увидеть, как мои дети, которые, я надеюсь, у меня будут, взрослеют и строят свою жизнь, делая ошибки и преодолевая их.

Но это всё в будущем, а сейчас я собираюсь спасти Киллера и выжить. Вот мой девиз на ближайшие несколько дней.

Сажусь на кровать, и в этот момент Адам входит в комнату. Стоит ему переступить через порог, мои руки начинаю немного дрожать. Чертовы нервы. Бросаю на него взгляд и понимаю, что медлить нельзя. Он слишком хорошо меня знает, и я боюсь, что чем-то выдам себя, и тогда всё пропало. Вспоминая его спор с Бенджамином, я понимаю, что он не отпустит меня туда одну и поплатится за это своей жизнью. Набираю в грудь побольше воздуха и говорю:

– Она хочет, чтобы мы убили Тобиаса.

Киллер слегка хмурит брови и спрашивает:

– Кто хочет?

Понимаю, что сейчас я нанесу ему удар, но без этого нельзя, он должен покинуть бункер. Он не должен ехать со мной в логово льва, там его ожидает смерть. Это мысль не покидает меня. Смерть Киллера. От этого становится настолько неуютно и плохо, что я не могу представить, что случится со мной, если это, не дай Бог, произойдет. Скорее всего меня тоже не станет. Морально я точно буду уничтожена. Возможно, моя оболочка и будет бесцельно бродить по земле, но внутри я буду абсолютно пустой.

– Твоя сестра. – говорю я.

– Что?

– Твоя мама сказала, что всё это дело рук твоей сестры, и сейчас она позволит нам убить Тобиаса, но только потому, что он стал ей мешать.

– Моя сестра мертва. – совершенно серьезно говорит Адам.

– У Лорел нет сомнений, что это она.

Киллер садится на кровать рядом со мной и хватается руками за голову. Я хочу его утешить и сказать: "Все будет хорошо". Но я не собираюсь ему лгать, но утаить некую информацию мне придется. Зная его, я уверена, он либо пойдет к Бенджамину, либо отправится в его старый особняк и убедится в том, что могила пуста. Адам убирает руки от лица и какое-то время внимательно смотрит мне в глаза. Стараюсь выглядеть так же, как и всегда, но мне кажется, что моё дыхание слишком быстрое, частое моргание или что-то ещё сдает меня с потрохами, и Киллер сейчас скажет, что я лгунья. С каждой секундой мои нервы натягиваются и натягиваются. Ещё мгновение, и этот канат разорвется. Но нет, Адам ничего не понял. Он наклоняется ко мне и дарит глубокий, нежный поцелуй. Не задумываясь, отвечаю ему тем же. И невольно прилетает мысль, что возможно это последний поцелуй. Прощальный. В моих планах, я остаюсь живой. Но, как известно, планы часто летят к чертям, и выходит совершенно непредсказуемый результат. Зажмуриваю глаза до мелькания черных точек и углубляю поцелуй. Я хочу сказать Киллеру о том, что я влюбилась. До боли в сердце влюбилась в него. Но не могу. Если я это скажу, то он останется, и в итоге я не смогу молчать и расскажу ему всё о видении Лорел.

Киллер резко отстраняется от меня, встает и берет куртку.

– Ты куда? – слегка запыхавшись спрашиваю я.

– Скоро вернусь. – отвечает он, но уходит не сразу же. Снова возвращается ко мне и целует ещё раз.

Но через несколько секунд я остаюсь в комнате одна и тупо смотрю на дверь. Вот и всё. Он взял куртку, и это значит, Адам поедет в особняк Бенджамина, а не пойдет с разговорами к старшему Аллену. Это хорошо. Лучший сценарий. Но на душе кошки скребут. Я не уверена в правильности своего решения. Но на данный момент другого выхода я не вижу.

Всё, Рейчел. Вставай. Иди к мэру и возьми с собой столько людей, сколько он даст. Я слышала о том, что у них есть план, как именно попасть на поезд, а также они обладают информацией о нахождении Тобиаса. Из-за этих сведений и отсутствовал Бенджамин в последние два дня.

Сжимаю пальцы в кулаки и делаю глубокий вдох и плавный выдох. Всё, я готова. Выхожу из комнаты, но тут же останавливаюсь. Захожу обратно и направляюсь к тумбочке, которая стоит возле кровати. Выдвигаю верхний ящик и тут же нахожу блокнот и карандаш. Пишу Киллеру слишком маленькую записку. Я бы хотела написать куда больше, но остальные слова я оставлю для нашей встречи. А если она не состоится, то пусть он знает… Знает, насколько он мне дорог.

Выхожу из комнаты и быстрым шагом направляюсь в кабинет Аллена. Стучу, но не дожидаясь ответа, вхожу внутрь. Он один. Как всегда статный и властный Бенджамин Аллен сидит за столом и не обращает на меня никакого внимания.

– Мы должны это сделать сейчас. – твердо говорю я.

– Что сделать? – спрашивает он, параллельно что-то помечая в блокноте.

– Убить Тобиаса.

Мои слова наконец-то заставляют Бенджамина отвлечься от своих дел и посмотреть на меня. Теперь всё его внимание приковано только ко мне и моим словам. Его ледяные глаза заставляют меня поежиться.

– Почему? – холодно спрашивает он.

– Лорел видела, как я его убиваю.

Бенджамин внимательно смотрит на меня и откидывается на спинку кресла, крутя ручку между пальцев. Слегка склоняет голову набок и говорит:

– Это я знаю. Лучше скажи мне то, что мне неизвестно.

Сглатываю ком в горле. Сейчас мне придется сказать это. Почему-то мне кажется, что стоит мне только произнести эти слова вслух, и это неминуемо случится. Начинаю говорить быстро и сумбурно:

– Она видела, как Адам умрет. Следовательно, его там быть не должно! Сейчас он поехал выкапывать гроб своей сестры, значит у нас есть время на то, чтобы собрать людей и уехать.

Бенджамин молча смотрит на меня. Так проходят минуты, я всё жду и жду. Без него мне не добиться результата. Но, словно придя в себя, старший Аллен спрашивает:

– Она что жива?

– В видении Лорел наблюдала, как Адам и его сестра убьют друг друга. – замолкаю. Но понимаю, что мне нужны ещё аргументы и говорю то, чего не знаю. – Несмотря на то, как вы вели себя с Адамом все эти годы, я знаю, он вам небезразличен. И как бы это глупо не звучало, вы считаете его своим сыном.

По взгляду Бенджамина я понимаю, что попала в точку, но также зашла на территорию, на которую не следует соваться. Уверена, это поможет мне. Сейчас я и Бенджамин Аллен на одной стороне, и мы не позволим Киллеру умереть.

– Хорошо. – говорит Бенджамин. – Люди, которые должны были поехать на захват поезда ждут приказа в любой момент. Так же с тобой поедут Тони и Джон. – открываю рот, но старший Аллен непреклонен. – Это не обсуждается.

– Согласна. – говорю я. Да я сейчас соглашусь даже на сопровождение самого цербера из ада. Главное, уехать как можно быстрее.

– Сиди здесь. – приказывает бывший мэр и уходит из кабинета.

Не проходит и десяти минут, как он возвращается с Джоном, Тони и ещё каким-то человеком. Хотя нет. Это не человек – это "побочный". Его выдают кристально-голубые глаза и непревзойденная манера солдата. Он стоит по стойке смирно, заложив руки за спину и смотрит только на Бенджамина. Такой же взгляд я видела у Киллера, они – бойцы, которым не давали выбора и сделали такими изначально. Они привыкли выполнять приказы и четко следовать инструкциям. Бенджамин возвращается на своё место, мужчины стоят у дверей.

– Выдвигаемся сейчас. – говорит хозяин кабинета.

– Почему? – спрашивает Тони.

Я не могу смотреть на него спокойно. Я простила ему аварию и всё то, что он сделал или пытался совершить. Но тогда я ещё не знала, что потеряла ребенка из-за него. И то, что он убил моего нерожденного малыша сделало меня с ним врагами навечно.

– Потому что. – с сарказмом отвечает Бенджамин сыну. – Тони, Джон ваша непосредственная задача быть всегда рядом с Рейчел. Во что бы то ни стало, она должна попасть в здание, отмеченное на этой карте.

Открывает верхний ящик стола и достает оттуда карту города, в который мы сейчас отправимся. Вижу в углу пометку – Мор 23. Остальное настолько мелкое, что со своего места мне не разглядеть деталей.

– Рондо, – обращается мэр к "побочному". – Ты знаешь, что нужно делать.

– Да, сэр. Но мы можем подождать остальных, чтобы…

Бенджамин со всей силы бьет рукой по столу, кажется, я даже слышала последующей треск дерева. Его взгляд настолько уничтожающий, а голос холодный и строгий:

– Это, твою мать, приказ! А не посиделки у костра. Если я сказал сейчас – это значит сейчас. Надеюсь, мне больше не нужно будет тратить время на объяснение таких банальных моментов.

– Нет, сэр. – тут же отвечает Рондо ещё выше приподняв подбородок.

– Отлично. – говорит старший Аллен.

Хозяин кабинета снова откидывается на спинку кресла и обводит всех взглядом. Как только он собирается что-то сказать, в дверь кто-то тихо стучит.

– Входи. – говорит Бенджамин и словно от усталости прикрывает глаза.

Дверь открывается, и в проёме я вижу Серену. Она как всегда в очках, с шишкой на голове и объемной кофте серого цвета. Девушка тихо прикрывает за собой дверь и оборачивается к нам.

– Я тут услышала что-то про приказ. – натыкается на вопросительный взгляд хозяина кабинета и объясняет. – Ну я проходила мимо двери и случайно подслушала.

– Тебя это не касается. – холодно говорит Бенджамин.

– Касается. – спорит Серена.

– Что прости? – кажется старший Аллен в растерянности. Такого выражения лица я у него никогда не видела. – И с каких это пор каждый решил мне высказать свою точку зрения?

– Вы куда-то уезжаете? – спрашивает Серена, смотря на Тони.

– Да. Я тебе рассказывал. – отвечает тот.

– Я тоже еду.

Аллены хором говорят:

– Нет.

– Да. Не вижу причин не поехать. С моего участия начался весь этот хаос. И что я скажу своему ребенку… – тараторит Серена.

– Что? – шокировано говорит Тони. – О каком ребенке идет речь?

– О твоём. И о моём, конечно.

– Ты беременна? – спрашивает Бенджамин.

– Да. Теперь я уверена.

Наступает тишина. Тони медленно подходит к Серене и нежно берет её за руку. Кажется, он потерял дар речи. Но старший Аллен, наоборот приобрел.

– Тогда ты тем более останешься здесь.

– Простите, но нет. – говорит Серена, она излучает уверенность в своих словах и действиях. – Я не смогу быть в стороне от того, что сейчас будет происходить. Вы не знаете, как сильно я себя презираю за то, что помогла этому случится. И я не хочу, чтобы мой малыш родился и знал только то, что его мама – это чертов подрывник, террорист. Не знаю, называйте, как хотите. Я буду учить его на своих ошибках. Понимаете? Когда он вырастет я буду рассказывать ему о том, что люди порой совершают ошибки, но они всегда должны пытаться их исправить, а не прятаться за спинами других. Или вы хотите, чтобы матерью вашего внука была трусиха?

На этот моменте её заставляет замолчать Тони. Он наклоняется к ней и целует на глазах у всех. Я рада за подругу, но моя нелюбовь к Тони не стала меньше ни на дюйм. Он не достоин её.

– Тони, она твоя ответственность. – спокойно говорит Бенджамин, тем самым давая сыну право выбора.

– Она едет со мной. – говорит Тони и с нежностью смотрит на Серену.

– Хорошо, но твоя задача защищать Рейчел. Не забывай об этом.

– Я понял.

Минутка сентиментальности окончена, и Бенджамин возвращается обратно к нашему делу:

– Рондо, берешь командование на себя. Отряд полностью в твоем распоряжении.

– Есть, сэр.

– Ты знаешь план, как никто другой. Расскажешь Рейчел всё по дороге. – он бросает на меня взгляд. – Сейчас на это нет времени. Свободны.

Все потихоньку уходят из кабинета, но я остаюсь и говорю:

– Спасибо.

– Не благодари меня, скорее всего я отправляю тебя на смерть.

– Я знаю. Сколько нам добираться до места назначения?

– Три дня.

– Он может успеть.

– Я задержу Адама.

Встаю и направляюсь к двери, но у самого выхода до меня доносятся слова Бенджамина:

– Береги себя.

Ничего не отвечаю, покидаю кабинет и сталкиваюсь нос к носу с Джоном. Мне немного некомфортно, но я заставляю себя действовать, как человек с холодной головой:

– Что мне делать?

Выслушиваю инструктаж по дороге до машины. Сажусь на заднее сидение, рядом со мной располагается Джон. За рулем Тони, на пассажирском Серена. Я думаю, им нужно многое обсудить. Всю дорогу до машины Тони светился, как рождественская елка. Автомобиль трогается с места, и только сейчас я понимаю, что не попрощалась с Джереми и Шерри. Если я выживу, они меня за это убьют. Но дорога каждая секунда. И поэтому я не прошу Тони остановиться.

Выглядываю из окна и вижу, что, помимо нашего джипа, с нами едет ещё три машины. И это всё? Нас так мало? Вжимаюсь в спинку сидения и молюсь. Молюсь о том, чтобы у нас всё получилось.

30. Враг всегда рядом

Рейчел.

Мы несколько часов добирались до Мор 4, по данным, раздобытым Бенджамином, Адамом и их людьми, именно эта остановка самая незащищенная из всех, что встречалась им на пути. Здесь всего трое Моров, которые проверяют новых пленных для "ферм". Мы приехали за сорок минут до того, как прибудет поезд.

Наш план таков: Мор по имени Киллиан, который находится с нами, просто напросто сдаст нас, и таким образом мы попадем в поезд, и нас точно доставят до нужного города. До логова Тобиаса.

Киллиан сдаст тех, кого искали очень долгое время, тех, чьи лица изображены на объявлениях, с большой красной надписью "Разыскиваются". А точнее, меня и Тони. Так же он героически поймал неуловимого "побочного" по имени Рондо и в довесок ко всему у него есть четверо людей для "фермы" самого Императора. В эту четверку входят Серена, Джон и братья. Остальные же будут следовать за нами на машинах, на небольшом расстоянии, но так, чтобы Моры-охранники из поезда не почувствовали прислужников Бенджамина. По приезду в нужный нам Мор 23, Рондо сбежит и приведёт подмогу в периметр. На мой вопрос, как он сможет сбежать, он просто подарил мне ухмылку и отвернулся. Тем временем, пока он будет впускать подмогу, нас скорее всего отправят к Тобиасу. По крайней мере мы на это надеемся. Если же нет, то нам придется немного пошуметь, и тогда Император снизойдет до того, чтобы уделить нам своё внимание. А дальше всё как в видении Лорел, я убиваю его. После этого появляется сестра Киллера… А дальше неизвестно, что будет, но Рондо сказал, что у него четкие указания освободить Джона и Тони, а они уже должны разобраться с ней.

В теории всё звучит очень просто и легко, но я не могу избавиться от лишней паники, которая только и ждет момента, чтобы завладеть мной.

Получится ли у нас?

Скоро узнаем.

Тем временем мы стоим в лесу и ожидаем команды Рондо. Он главный и пререканий не терпит. Он сказал, стоять и ждать. Мы стоим и ждем. Пока всё просто.

Оружия нам не дадут, единственный пистолет, который мы пронесем в Мор 23 на поезде находится у Киллиана. И пользоваться он им будет только в крайнем случае, надеюсь, что этого удастся избежать. Так же Рондо сообщил, что оружие у нас появится, но позже. Люди Бенджамина заранее закопали сундук с арсеналом у стен города, и как только Рондо выберется из заточения и попадет за периметр, его там будут ждать ещё двое "побочных", они-то и внесут оружие в город. Ведь для них не является преградой сила Моров, и они могут пройти через их барьер, главное остаться незамеченными.

Минуты утекают сквозь пальцы. Нервы натянуты до предела. Еще не больше получаса, и дороги назад не будет. Если быть честной самой с собой, то я думала о том, чтобы отказаться и вернуться в бункер. Но слова Лорел: "Адам погибнет там", заставляют меня перебарывать свой страх и стоять на месте. В очередной раз переступаю с ноги на ногу и начинаю заламывать пальцы. Чертова нервозность. Бросаю взгляд на Рондо, он стоит у самого выхода из леса и смотрит вдаль, туда, куда мы скоро направимся. Он спокоен и собран. Лишь изредка бросает взгляд на часы и снова смотрит на место остановки поезда. Как ему это удается? Ведь на его плечах лежит куда больше ответственности, чем на моих. Серена и Тони стоят в стороне от всех и тихо разговаривают. Смотря на сияющие глаза девушки, я ещё больше начинаю злиться на младшего Аллена. Я уверена, что рано или поздно он причинит ей боль. Но они взрослые люди, им виднее. Я влезать со своими советами и мнениями не собираюсь.

– Рейчел, нам надо поговорить.

Вздрагиваю от голоса Джона. Черт! Он появился из ниоткуда и напугал меня. Хватаюсь рукой за сердце и оборачиваюсь назад, на звук его голоса.

– Что случилось? – спрашиваю я.

Боже, его лицо до сих пор не зажило. Два уже желтых синяка, красуются под обоими глазами. Под глазами, которые смотрят на меня со всей серьезностью. Не к добру это. Джон понижает голос до шепота, наклоняется ближе ко мне и говорит:

– Это по поводу Адама.

Ну нет. Хватит уже. Не хочу я с ним говорить о Киллере. У меня сейчас крыша съедет от переживаний, а он снова решил выяснить отношения? Отношения, которых нет, никогда не было и не будет.

– Нашел время для разговоров. И вообще, Джон, я не думаю, что мне стоит обсуждать с тобой Адама.

– Нет, ты не поняла. Он сказал мне кое-что тебе передать. – всё так же шепотом говорит он.

Бросаю взгляд по сторонам. На нас никто не смотрит. Убавляю тон голоса на минимум и спрашиваю:

– Когда он тебе это сказал?

Громкий голос Рондо заставляет меня снова подпрыгнуть на месте. Да черт! Такими темпами моё сердце не дотянет до Тобиаса, а разорвется намного раньше:

– Готовность двадцать минут!

– Идем. – говорит Джон и тянет меня за руку.

– Только быстро. – отвечаю я и забираю свою руку из его захвата. Я и сама в состоянии пройти два метра.

Но мы отходим не на два метра, углубляемся в лес на несколько десятков шагов. Зачем идти так далеко? Тут нас уж точно никто не услышит. Я останавливаюсь, но Джон продолжает идти вперед. Замечает, что я не следую за ним и тоже останавливается.

– Джон, здесь нас никто не услышит, говори. – устало говорю я и выжидательно смотрю на него.

Но он молчит, а взамен слов, расстегивает свою куртку и показывает мне забинтованное плечо.

– Что это? – непонимающе спрашиваю я.

– Это сделал Адам. – отвечает Джон и сокрушительно качает головой. – Рейчел, он – зверь. Понимаешь? Он не может держать себя в руках…

Перебиваю Джона и спрашиваю:

– Как именно это произошло? И когда?

– Сегодня. Я просто шел мимо него. Я ему и слова не сказал, а он просто достал нож и бросил в меня. Он целился мне прямо в голову, но я увернулся.

– И это всё, что ты хотел сказать? – спрашиваю я и начинаю делать маленькие шаги назад.

Что-то не так. Темное, мерзкое предчувствие заполняет каждый дюйм моего тела. Мурашки, словно предвестники беды, пробегают по шее и рукам. Если бы Киллер захотел его убить, то Джон не стоял бы сейчас передо мной и не рассказывал всю эту небылицу. Я не идеализирую Адама, но он не зверь, как утверждает это мой собеседник. Джон бросает взгляд на мои ноги, которые я, постепенно передвигаю и пытаюсь отойти от него как можно дальше. Зачем он увел меня ото всех? Уж точно не для того, чтобы показать мне ранение, нанесенное Киллером. Если там вообще есть рана. Сомнения закрадываются в голову.

Джон плавно переводит свой взгляд с моих медленно переступающих ног и останавливается на моих глазах. Отрицательно качает головой и произносит:

– Рейчел, ты не поедешь на этом поезде.

– Поеду. – спокойно говорю я. А внутри меня кто-то во всё горло кричит: "Беги!" Но это же Джон. Я его знаю, и он столько раз спасал меня.

– Нет. Тебя там убьют, а я не хочу этого. – говорит Джон и начинает такими же медленными шагами идти в мою сторону. Мы словно два хищника внутри клетки.

– Я тоже этого не хочу. – не знаю почему, но мне кажется, что я должна с ним разговаривать. И соглашаться с ним во всём. Это совершенно другой Джон, я такого прежде не видела. Никогда. Его голос изменился, стал на октаву ниже, а взгляд… от него у меня мурашки.

– Ты не можешь так со мной поступить. – с грустью в голосе говорит он. – Я так долго ждал не для того, чтобы смотреть, как тебя убьют.

Нет, я не буду с ним разговаривать. Решаю молчать и ничего не говорить, просто медленно шагать в том направлении, где находятся остальные. Но Джон решил выдать мне всё, что у него накопилось, и мне придется выслушать это.

– Сначала я спасал тебя от Адама… я действительно хотел тебе помочь. Ты была такой испуганной и ранимой. Но я выдохнул с облегчением, когда узнал, что ты вернулась домой, и больше он тебе не угроза. Я долгое время звонил и хотел увидеться с тобой. Помнишь мои звонки? Я же просто хотел посидеть и поговорить. Ты должна была узнать какой я. И тогда ты бы поняла, что лучше меня никого нет. Мы идеально подходим друг другу. Словно пазл. Мы бы создали пару, и в дальнейшем, возможно, у нас бы даже появились дети. – Джон замолкает, мы по-прежнему движемся медленными шагами в сторону выхода из леса, нас разделяет буквально пара метров. С каждым его словом мне становится не по себе настолько, что тошнота подступает к горлу. Лицо Джона становится озлобленным, и он продолжает. – Но ты никогда не отвечала мне взаимностью. Каждый мой звонок, предложение о встрече ты мне говорила что?.. Что у тебя нет времени. И так раз за разом. День за днем. А потом ты поехала на свидание. А я сидел в кафе напротив твоей квартиры и думал, что же может заставить тебя связаться со мной по своей воле. И я просто пошел к тебе в квартиру.

– Что? – я собиралась молчать, но я…

– Да. Я был там в момент смерти твоей темнокожей подруги. Ты даже забыла о том маленьком нюансе… когда Адам увозил тебя из моего дома, ты оставила свою сумочку. В ней были ключи. Даже это не заставило тебя позвонить мне и встретиться. Хотя бы для того, чтобы забрать свои вещи.

Утыкаюсь спиной в дерево и начинаю быстро дышать, я не могу отвернуться от собеседника, мне кажется, что Джон тут же кинется на меня. Я ничего не понимаю. Передо мной стоит Джон, он выглядит точно так же, но манера разговора, оборот речи, движения и даже его взгляд, они принадлежат совершенно другому человеку. Человеку, от которого у меня загробные мурашки пробегают под кожей.

– И вот, я допил свой кофе. Встал, надел пальто, покинул кафе и пошел прямиком к тебе. Открыл дверь ключами и попал внутрь квартиры. Я просто хотел что-то сломать, чтобы тебе понадобилась помощь, и ты позвонила бы мне. После того, как я вышел из твоей комнаты, произошла небольшая неожиданность. Открылась входная дверь, и в квартиру вошла Дакота. – его глаза начинают гореть триумфом. – И я понял, что вот оно решение.

– Это ты убил её. – это единственное, что мне удалось выдавить из себя. Ком в горле стал настолько велик, что дышать практически невозможно. Боже, это был он. Я бы никогда в жизни на него не подумала. Но это точно был он. В голове проносятся все моменты с ним, начиная от странного объятия на дороге, когда Дакота привезла меня из придорожного кафе. Ещё тогда я должна была понять, что что-то не так. Но я не догадалась…

– Только для того, чтобы ты поняла… какой я идеальный вариант.

Что он несет? Идеальный вариант? Убийца! Ублюдок! Моральный урод! Мой гнев выходит из-под контроля. Как он мог убить человека только для того, чтобы его заметили… Это же абсурд! Он болен! Здоровый человек такого бы не совершил.

– Ты чудовище. – сквозь зубы цежу я.

– Не смей так говорить! – кричит он и мгновенно меняется в лице. – Это ТЫ виновата.

Отталкиваюсь от дерева и, не думая, что делаю, бросаюсь на Джона. Он явно этого не ожидал, и мы вдвоем валимся на землю. Он снизу, я сверху. Я хочу его смерти. Слезы застилают глаза. Замахиваюсь и бью его по лицу. Это не легкая пощечина. Я собрала всю свою силу в кулак и обрушила её на него. Он всегда уверял, что Киллер чудовище, а оказалось, что волк в овечьей шкуре – это Джон. Он так долго водил меня за нос. Замахиваюсь ещё раз, но он ожидал этого и перехватил мою руку. Не раздумывая, левой рукой нажимаю ему на плечо. Туда, где он мне ранее показал рану. Вдавливаю палец в отверстие под бинтами и чувствую, что рана открылась и из неё потекла кровь. Тут он не солгал, Киллер действительно ранил его. Джон мычит от боли, но, несмотря на это, с легкостью скидывает меня с себя. Приземляюсь на пятую точку и тут же поднимаюсь на ноги. Джон начинает вставать следом, но я с разбегу пинаю ему по лицу. Я хочу крови. Его крови, его слез, мольбы о пощаде. Лживый ублюдок! Ненавижу! Замахиваюсь ногой ещё раз, но он перехватывает её и резко дергает на себя. Больно падаю на спину. Воздух выбивает напрочь из легких. Лицо Джона с подтеками крови из носа и старыми синяками, которые оставил Киллер возникает передо мной. В его руке нож. Где он его взял? Рондо забрал оружие у всех. Джон подставляет лезвие к моему горлу и шипит:

– Ты сейчас тихо и послушно пойдешь со мной.

Нет уж. Не пойду. Но в ответ слегка качаю головой в знак согласия. Тут же его взгляд меняется и передо мной стоит всё тот же добрый милый Джон. Он даже начинает улыбаться и говорит:

– Такая ты мне больше нравишься. А вот эти замашки дикарки – это всё из-за плохого влияния Адама. Но скоро ты его забудешь, и всё наладится. А теперь поднимайся.

Начинаю садиться, но Джон не убирает нож, и я чувствую давление металла на кожу. Моё дыхание учащается, когда за его спиной я вижу Серену. Лицо девушки выражает решимость, наверное, она что-то услышала из нашего разговора. Джон ловит мой взгляд и оборачивается именно в тот момент, когда Серена налетает на него.

– Нет! – кричу я и вижу, как глаза подруги становятся огромными, а рот приоткрывается в беззвучном крике. Она замирает и опускает взгляд вниз.

Нож Джона.

Он торчит из её живота.

Всё как в замедленной съемке. Джон отпускает рукоять ножа, и он остается внутри девушки. Серена подносит руки к животу и с непониманием смотрит на кровь, которая течет из раны. Я просто замерла. Это неправда. Это сон. Нет, не сон. Я всё чувствую, а значит это правда. Скидываю оцепенение.

Джон сидит ко мне спиной, и я не раздумывая выдергиваю шнуровку из своих спортивных штанов. Накидываю ее ему на шею и резко тяну на себя. Он пытается руками влезть в промежуток между шнуром и своей шеей, но не выходит. И не выйдет. Я тяну с такой силой, что мне кажется, в какой-то момент его голова откатится в сторону. Вижу, как Серена медленно оседает, а затем падает на землю, по-прежнему держась за живот. Кровь ручьем покидает её тело. Это дает мне сил и ненависти. Упираюсь коленом в позвоночник Джона и тяну так сильно, что немеют руки. Умри, ублюдок! Умри! Умри!

Шуршание листвы. Кто-то идет! Я хочу крикнуть, что мы здесь, но я не в силах, мой язык парализовало. Единственное, что я могу делать, так это тянуть за края шнуровки.

– Серена! Рейчел! Джон! Время! – кричит Рондо.

Но я не могу закричать ему в ответ, всё моё внимание сосредоточено на предсмертных судорогах Джона. Его ноги и руки в треморе. Смотрю на кроссовок, который трясется и шатается в хаотичном порядке. В следующую секунду он затихает, сопротивление Джона прекращается. Навсегда.

Отпускаю веревку, и тело Джона валится на бок. На четвереньках доползаю до Серены и только сейчас набираю полные легкие воздуха и кричу:

– Помогите!

Начинаю затыкать рану, но кровь течет слишком сильно. Нож. Что с ним делать? Вытащить или оставить? Боже, я не знаю… Я не знаю…

– Серена, держись. Пожалуйста. – молю её я.

Продолжаю что-то бубнить и пытаюсь удержать кровь, но ничего не получается. Рондо появляется рядом со мной. Но он ничего не делает. Почему он бездействует? Наш командир просто сидит на корточках и смотрит на девушку в крови.

– Помоги же! – сквозь слезы кричу я.

Его слова разрывают мне сердце напополам.

– Рейчел, она мертва. Идем.

– Что? Нет! Мы не оставим её здесь! Одну в лесу. Нет! – кричу я, захлебываясь слезами. Кажется, это паника. Перед глазами мутнеет. Меня начинает качать из стороны в сторону. Бросаю взгляд на Джона. Его карие глаза открыты и, кажется, смотрят на меня с укором. Тошнота подступает. Теперь я точно знаю, что способна убить человека. Твою мать! Я убила человека! Я! Только что убила Джона. Возвращаю взгляд на Серену, она словно кукла, бездвижна и красива. Она вообще не должна была ехать! А её малыш? Голос Рондо возвращает меня из моих мыслей.

– Ей уже не важно, где она и с кем. У нас пять минут. Мы оставим одного из братьев, и он доставит её тело в бункер, а когда мы всё закончим, то похороним её. Хорошо?

Я не знаю, стоит ли соглашаться на предложение Рондо. Что он вообще сейчас сказал? Я уже забыла. Очередной шелест листвы, и из-за дерева выходит Тони:

– Вы что тут застряли? – в своей обычной высокомерной манере спрашивает он.

Но в следующую секунду его взгляд цепляется за тело Джона, и он замолкает, но потом его глаза находят ноги девушки, которые видны ему из-за наших с Рондо спин. Тони тут же бросается к ней и падает на колени рядом с Сереной.

– Нет! Какого черта? – ошарашенно говорит он.

Я начинаю сумбурно объяснять всё, что случилось. Не знаю, поняли ли они хоть слово, я постоянно плакала и заикалась. Рондо положил свою руку мне на плечо и слегка сжал. Я замолкаю и пытаюсь успокоиться хоть как-то. И мне приходит в голову мысль. Смотрю на Рондо и спрашиваю с воодушевление:

– Чистая кровь, она же сможет помочь? Она вытащила меня и Серене поможет.

– Прости, но с того света она не в силах вернуть.

И снова боль. И снова скорбь.

Тони молчит и не мигая смотрит на лицо Серены. Берет её ладонь и нежно сжимает безжизненные пальцы. Потом начинает что-то говорить на неизвестном мне языке. Вторую руку кладет ей на живот, и его глаза наполняются влагой, слезы не падают, не стекают по его лицу. Они просто остаются в его глазах. Тони продолжает что-то шептать.

– Что он говорит? – спрашиваю у Рондо.

– Он произносит молитву влюбленного. Желает ей попасть в то место, где они встретятся и воспитают ребенка, который погиб вместе с ней.

Тони замолкает. Наклоняется и целует Серену в губы, потом в лоб. Встает и говорит:

– Идем. Надо чтобы кто-то присмотрел за ней.

– Младшего оставим. – отвечает Рондо.

– Хорошо. – говорит Тони, в его голосе неподдельная боль и восхищение. – Она так хотела исправить то, что мы натворили. – бросает на меня взгляд и продолжает. – И мы сделаем это.

Киваю ему в ответ.

– Времени нет. Бежим. – командует Рондо.

Пробегая лес, я подумала о том, что не прошло и двадцати минут, а погибло три человека. Точнее, убито три человека. Стоило нам присоединиться к остальным, Рондо дал указания младшему брату Кайлу, и тот без лишних разговоров направился в лес. После этого Киллиан связал руки мне, Тони, Рондо и старшему брату Калебу. Надел на нас мешки и повел на станцию. Я услышала стук металлических колес поезда. Слезы прекратили бежать безудержным потоком, но черную дыру в душе так просто не убрать.

Ублюдок Джон мертв.

Добродушная Серена мертва.

Нерожденный малыш тоже мертв.

Кто следующий в списке?

31. Итог

Рейчел.

Всё происходит словно во сне. Я толком не понимаю, что творится вокруг меня. С мешками на головах и с завязанными руками Киллиан довел нас до станции, а там уже началась одна из основных частей спектакля. Моры-охранники стащили с моей головы тряпичный мешок и убедившись, что я та самая личность с листовок, сопроводили нашу компанию в самый последний вагон. Но, прежде чем мы туда попали, нам пришлось пройти по меньшей мере двадцать идентичных помещений, и в каждом из них моё сердце готово было остановиться. Что же мы наделали? Люди больше не принадлежат себе, они всего лишь развлечение и подпитка для новых венцов природы – Моров.

В вагонах расположились люди всех возрастов, начиная от грудных детей, находящихся на руках у матерей, и заканчивая древними стариками, которые и передвигаться-то сами не могут. Практически на каждом из них надет ошейник, который прикован крупной цепью к полу вагона. Стальная цепь безумно тяжела, некоторые пленники согнулись настолько низко, что практически задевают головой пол. Складывается такое ощущение, что их шея сейчас не выдержит, а позвонки просто сломаются. Люди напуганы. Они пребывают в ужасе, ведь понимают, стоит им только сойти с поезда, их жизнь обречена.

Пока нас вели до нашего вагона, пленники склоняли головы и прикрывали глаза. Они хотели стать невидимыми, только бы эти чудовища не заметили их взгляда или даже дыхания.

В моей же голове постоянно крутились две мысли, которые я не могла выкинуть из головы.

Серена мертва.

Я – убийца.

Иду последняя из пленных, позади меня плетется Мор-охранник, который периодически тычет мне в спину автоматом. Делает он это не от того, что я медленно иду, нет, ему просто это нравится. Возвыситься над кем-то, думаю, именно так звучит его девиз на день.

Чтобы не смотреть на пленных, перевожу взгляд на свои связанные веревкой руки, они до сих пор в крови, но это никого не смущает, сейчас другое время и кровью тут никого не удивишь. Но сквозь красные засохшие подтеки я наблюдаю темно-синие тонкие полосы, которые рассекают мои пальцы посередине. На правой руке на среднем и указательном пальцах даже треснула кожа. Настолько сильно я сдавливала удавку на шее Джона.

Рейчел – убийца. И это то, что исправить я уже не смогу.

Очередной толчок в спину. Меня прям подмывает развернуться и разнести лицо Мора в щепки. Но я понимаю, что должна быть покладистой и смирной. Боже! Откуда у меня в голове такие мысли? Когда я успела стать кровожадной? Видимо сегодня. Там. В Лесу.

И так по кругу. Какие бы мысли не появлялись в моей голове, все цепочки событий ведут к одному и тому же.

К лесу.

К смерти Серены.

К убийству Джона.

Тем временем нас ввели в последний вагон, здесь сидит не так много людей. Всего десять человек. Они так же прикованы, как и остальные, но тут я вижу шесть молодых мужчин и четыре крепкие девушки. Им всем не больше сорока. Но они, в отличие от других, не склоняют головы перед Морами, они, наоборот, провожают их нахальными взглядами. Рыжий, что сидит в самом углу, даже улыбнулся. Псих, наверное.

– Сюда. – рычит Мор, который толкал меня в спину всю дорогу.

Усаживаюсь на место рядом с Тони, а напротив нас расположили Рондо и Калеба. Киллиан остался стоять и прожигать нас неприязненным взглядом. Рондо он вообще пнул по ботинку, словно тот грязь под его ногами. Это его роль – высокомерного Мора, схватившего удачу за хвост. Один из охранников начал надевать нам ошейники, а двое других направили дуло автоматов нам в головы. Сижу у прохода и наслаждаюсь последними моментами без "ожерелья". Но Мор быстро это исправляет, надевает металлическое кольцо мне на шею и защелкивает его. Резко отпускает цепь, она звякает, падая на пол, и сильно дергает мою шею вниз. Моров это веселит, они отпускают шутки по поводу того, что в их коллекцию добавились новые шавки. Главный шутник отступает от нас и говорит:

– Итак, шавки, мой вам совет, не пытайтесь сбежать из поезда, вас тут же убьет энергией, которая защищает его. Так же советую вам молчать и не раздражать мой слух, своими мерзкими голосами. Если уж приспичит по нужде, то терпите до последнего, а потом можете позвать меня. Всё понятно?

Я молча киваю, остальные же из моей компании просто смотрят на говорившего Мора. Ну же, идиоты, мы должны доиграть всё до конца, и остаться в живых хотя бы до смерти Тобиаса.

Но наш подставной Мор Киллиан спасает парней и говорит:

– А это кто такие? – спрашивает он и указывает рукой на дальний угол вагона, туда, где сидят остальные пленники.

– А, это? То же самое отребье, что и все на этом проклятом поезде. Просто они из ополчения. Слышал про такое? Они типа работают с Бенджамином Алленом, с папашей вот этого сосунка. – отвечает Мор и указывает автоматом на Тони. – Этот вагон мы оставляем для тех, кто особо насолил Новому Императору и привозим их к нему. А там он смотрит: кого-то отправляет на "фермы", кого-то пытает, кого-то сразу казнит. В общем, он решает сам, как с ними поступить. Но за каждого пойманного такого, он дает нам право переселиться в новый город, любой на выбор.

– И куда переселишься ты? – поддерживает разговор Киллиан.

– Глупый вопрос. В Мор 23, конечно. Это жемчужина Новой Империи. – блеклый кивает головой в сторону выхода из вагона и говорит. – Идем, пусть сидят тут. Им всё равно никуда не деться.

Киллиан улыбается самой мерзопакостной улыбкой и отрицательно качает головой.

– Ну уж нет. Такой куш я не оставлю без присмотра ни на минуту.

– Ясно. – говорит Мор с львиной долей зависти. – Идемте, парни.

Не успевают они покинуть вагон, как поезд страгивается с места. Ну вот, путешествие началось.

Тихий стук колес и мерное укачивание должны бы клонить в сон. Но ничего подобного не происходит. В голове снова и снова проносится картина в лесу. Это навсегда останется в моей памяти черным пятном, которое невозможно вывести. Как я смогу сказать Шерри и Джереми, что убила человека? Боже. Нет, Рейчел, прекращай об этом думать. Сначала надо выжить, а то вдруг… и рассказывать не придется. Бросаю взгляд на Киллиана, он сидит на небольшом отдалении от нас и смотрит строго перед собой. Он единственный, кто не прикован, и это дает хоть малейшее чувство защищенности. Перевожу взгляд на Рондо и Старшего, они тоже молча сидят и смотрят на Тони. Бросаю взгляд на Аллена младшего. По нему и не скажешь, что он только что потерял любимую девушку.

– Тони. – тихо говорю я, сама не понимая, что хочу до него донести.

– Что тебе?

– Мне жаль. – как бы я его не ненавидела, я понимаю боль, которую он испытывает. Даже если Аллен не показывает этого, я знаю, ему чертовски плохо.

Тони прикрывает глаза и говорит:

– Мы встретимся.

– С кем?

– С Сереной и нашим малышом. Они будут ждать меня на той стороне.

Он что поехал головой? Этого только не хватало. Но следующие его слова ставят меня в ступор.

– Понимаешь, мы не люди и у нас другая вера. Совершенно другое понимание того, что происходит после нашей смерти. Я успел произнести молитву, которая доставит Серену в Святую Нишу, и там она будет ждать меня.

– Но она человек. – с болью в голосе говорю я.

– Это не имеет значения. – он начинает злиться. – Это не имеет никакого чертова значения! Она будет там! Ждать меня! Поняла?

Я решаю не лезть ему под кожу, несмотря на то, что, мягко говоря, я недолюбливаю его, такого никому не пожелаю. Но, кажется, он успокаивается и говорит настолько тихо, что мне приходится наклониться к нему, чтобы разобрать слова.

– Как это у вас называется? Карма? Я отнял у тебя нерожденного ребенка и убил ту девушку в мотеле "Моя Рози", она ведь тоже была кому-то дочерью, сестрой, возлюбленной. И теперь кто-то свыше, ваш Бог или наши, но кто-то покарал меня за мои деяния. Я бы хотел скорбеть так, как это делают люди, но я не знаю как. – поворачивается ко мне и смотрит прямо в глаза. – Рейчел, мне очень жаль, что по моей глупости ты потеряла ребенка. Сейчас… мне искренне жаль. И я не прошу прощения… просто знай, что если бы я мог что-то изменить, то изменил бы.

– Но ты не можешь.

– Не могу. Я просто пытался доказать отцу, что я могу быть тем сыном, каким он хотел меня видеть. В тот день, когда я похитил тебя с кладбища, отец выгнал меня из кабинета, как последнего слугу. Он и Адам всегда были на одной волне, даже когда ненавидели друг друга, они думали в одном направлении и всегда могли исправить свои ошибки, не прибегая к помощи других. Я же… Да что я. Я просто приносил отцу новые проблемы, часто подрывал его авторитет и делал ужасные вещи. И только сегодня я понял, как ошибался.

Тони замолкает и опускает голову вниз. Протягиваю окровавленную руку к нему, беру его ладонь и слегка сжимаю пальцы, начинаю говорить так же тихо, как это делал он:

– Просто чувствуй, вспоминай о Серене самое лучшее и надейся, что она попадет в мир, которого она заслужила. Плачь. Кричи. Освободи свои эмоции. Так скорбят люди.

Но он молчит. Склоняет голову ещё ниже и до боли сжимает мои пальцы в ответ. Больше мы не говорим. Так проходит около минуты. А потом я наблюдаю, как капли его слез падают на грязный пол вагона и разлетаются вдребезги. Так скорбит Тони. Молча, сожалея о своих деяниях.

Несколько часов проходят в тишине. Но потом голос парня с шикарной рыжей шевелюрой из дальних рядов заставляет всех нас обернуться.

– Ты Рейчел?

Киллиан молча кивает мне головой, и я говорю:

– Да.

– Отлично. – произносит парень, снова откидывается на спинку кресла и перебирает в руках цепь.

– Что происходит? – спрашиваю я у Рондо.

Тот в свою очередь изгибает губы в ленивой улыбке и произносит:

– Это действительно люди Бенджамина. Не думаешь же ты, что он отправит в Мор 23 кучку необученных сопляков? Если бы вас не было в видении Лорел, то здесь вас тоже не было бы, и делом бы занялись опытные люди. Они специально сделали так, чтобы их поймали. Приказ Аллена.

– Ясно. – говорю я и надеюсь, что Бенджамин действительно рассмотрел все возможные варианты развития событий.

А что, если каждое наше действие ведет именно к тому развитию событий? К тому, что увидела Лорел? По рассказам Киллера, на его памяти не было ни одного видения, которое бы не сбылось. Так или иначе, всё происходит в точности, как предначертано. Даже наше с Тони падение в реку случилось. И я бы действительно умерла, если бы не спасатели, которых вызвали люди с моста, и не доза "чистой крови". Что если в ближайшем будущем Киллер… Нет. Нет. Нет. Даже не буду думать.

Смотрю в окно и наблюдаю, как солнце опускается за горизонт, а в вагоне не загораются никакие огни. Мы сидим практически в полной темноте. Ехать нам примерно двое суток. Надо поспать. Каким-то образом нужно заставить себя уснуть. Нужны силы и здравый ум. Дергаю цепь, но она, естественно, не поддаётся. Откидываю голову назад, прикрываю веки и пытаюсь уснуть. Долгое время мне не удается этого сделать, но усталость берет своё, и я проваливаюсь в темноту.

************

Мне что-то постоянно снилось, но при пробуждении я так и не могу вспомнить, что именно. Всё ещё темно. Практически все спят, но только не Рондо и Киллиан. Они, видимо, роботы и сон им чужд. Проходит ещё пара часов, и я понимаю, что нещадно хочу в туалет.

– Киллиан? – тихо зову его я.

– Что?

– Мне нужно в туалет.

– Прям очень?

– Да.

Мор встает и направляется в ту сторону, откуда нас привели, и покидает вагон. Но спустя пять минут возвращается обратно с ключом от оков. Я рада, что хоть на минуту освобожусь от ошейника. Вся шея исцарапана и болит. Киллиан легким движением снимает его с меня и ведет в туалет по узкому проходу. Но стоит нам только подойти к уборной, он открывает дверь, пропускает меня вперед, заходит следом и прикрывает дверь.

– Я и сама справлюсь.

– Не сомневаюсь в этом.

– Тогда выйди.

Киллиан закатывает голубые глаза и объясняет мне таким тоном, словно я несмышленый ребенок:

– Если бы ты была повнимательней, то заметила бы камеру, которая красуется над нашей головой в тамбуре. И если мы хотим, чтобы нам верили, будто вы мой волшебный билет, я не должен и глаза с тебя спускать. Так что садись и делай свои дела, я смотреть не буду.

Да плевать, когда я была в плену, то ходила по нужде и при десятках незнакомых мне людей. Сейчас не время для скромности. Так что я снимаю штаны и быстро делаю свои "дела". Встаю, надеваю штаны и хочу затянуть шнуровку на них, но шнурка больше нет. Он остался в лесу на шее Джона. Чёрт, я смогу не вспоминать об этом хоть несколько минут? Прежде чем выйти из туалета, спрашиваю Киллиана:

– В вагоне тоже есть камера?

– Да.

Начинаю нервно поправлять кофту и тихо говорю:

– Они слышали, что мы говорили.

– Нет. Эта модель только картинку показывает. И даже если кто-то из них может читать по губам, это тоже у них не выйдет. Вы постоянно говорите, наклонив голову вниз. Так что всё в порядке.

Выдыхаю с облегчением.

– Мог бы и раньше сказать.

– Не видел смысла лишний раз с вами разговаривать. – высокомерно говорит Киллиан.

Бросаю на него свирепый взгляд.

– Шутка. Я давно смирился, что люди и Моры на одной ступени эволюции. У меня жена человек, так что… Пошли.

Покидаем туалет и идем обратно. Сажусь на своё место, и Киллиан быстро пристегивает меня. Уходит вернуть ключ и быстро возвращается. Просовываю пальцы между ошейником и шеей, пытаюсь хоть как-то облегчить давление металла на израненную кожу, ничего не выходит. Поезд останавливается, моё сердце тоже.

– Мор 16. – говорит Рондо. – Сейчас прибудет пополнение.

Смотрю в окно, кромешная тьма, ничего невозможно разглядеть, но даже через толстый слой стекла я отчетливо слышу истошный женский плачь и мужские крики.

Откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Молюсь о том, чтобы у нас получилось, и весь этот кошмар закончился. Когда Тобиас предстанет передо мной, я не буду мешкать. При первой же возможности сделаю то, что должна. Иначе этот ужас никогда не прекратится.

Через несколько минут в наш вагон приводят ещё троих мужчин и одну женщину. Она плачет и с криками пытается вырваться из хватки Мора-охранника, который тащит её по проходу. Удар прикладом под ребра заставляет её сжаться в комок и тихо постанывать. Моры пристегивают людей и быстро уходят. Поезд трогается, и буквально через пять минут девушка, которая рыдала начинает смеяться и говорит:

– Тупые блёклые ублюдки. – делает паузу и продолжает. – Киллиан, привет, ты же знаешь, что к тебе это не относится.

Киллиан в ответ хмыкает и приветствует новую пленную:

– Привет, Рене, не думал, что ты сама пойдешь на задание.

– Бенджамин сказал, предоставить четверых, но самых лучших. А кто лучше меня? Правильно, никто.

Что-либо разглядеть в такой темноте практически невозможно, но видимо Рондо увидел вопрос на моём лице и пояснил:

– Рене – старшая сестра его жены. Она управляет северным отрядом ополчения.

– И подчиняется Бенджамину. – дополняю я.

– Все подчиняются либо Аллену, либо Тобиасу. В наше время другого варианта нет. Если ты не в одном из этих лагерей, то ты труп. А так… есть небольшой шанс остаться в живых.

На этом наш разговор заканчивается. Какое-то время я слышу, как пленники из дальних рядов шушукаются между собой.

Проходит ночь и наступает утро. Я чувствую себя разбитой и измотанной. Едва солнце встало из-за горизонта, снова пришел Мор-шутник и бросил каждому из нас по куску хлеба. Всё это сопровождалось тупыми шутками и его мерзким смехом. Хлеб я съела без раздумий, мне нужны силы и неизвестно, когда нас снова покормят. И покормят ли вообще. Останавливался поезд ещё несколько раз, но в наш вагон больше никого не заводили. Так проходили минуты, часы.

Снова стемнело и я уснула, уронив голову на плечо Тони. Спустя какое-то время меня разбудил громкий крик Мора.

– Шавки, подъем! Приехали!

Открываю глаза и бросаю взгляд в окно. Поезд ещё движется, но уже очень медленно. Уже привычный стук колес сейчас звучит как отсчёт секунд до момента икс. Едем по городу, и я понимаю, что это и есть Мор 23. С прибытием, Рейчел.

Я надеялась, что с нас снимут оковы. Но оказалось, что нет. Мор-шутник, отстегивал нас по одному, но не снимал ошейник, а открывал замок, что был у основания пола, а после сцеплял нас в одну длинную-предлинную шеренгу. Если вы когда-то видели фильмы, как ведут заключенных, это выглядело точно так же, только нас скрепили не за руки и за ноги, а за шею. Медленным гуськом выходим из поезда. С каждым шагом моя решимость только растёт. Но также появляется нервозность, руки начинают дрожать, а сердцебиение ускоряется.

Яркое солнце слепит. От долгого сидения всё тело затекло, а ноги стали ватными. И несмотря на то, что мы уже на улице, я чувствую, как земля продолжает качаться, словно мы до сих пор едем. Прикрываю глаза и оступаюсь. Начинаю падать, но меня удерживает ошейник, который практически отрывает мне голову. Чёрт! Это больно. Рондо находится у меня за спиной и быстро помогает мне принять вертикальное положение. Чертова цепь. Ненавижу её. Так мы и идем, шеренгой вдоль города. Мимо нас постоянно проходят Моры-охранники с автоматами. Доходим до огромного здания, наверное, это когда-то был завод или что-то типа этого. Большую часть нашей цепочки отстегивают и ведут внутрь. Все, кто был в последнем вагоне, включая меня, остаются на улице.

– Идем дальше! – кричит Мор, и наша шеренга начинает движение вперед.

Оглядываясь по сторонам, я понимаю, что этот город защищен намного лучше, чем тот, из которого нам с Джоном удалось сбежать. Ну вот мысли опять возвращаются к нему. Пошёл вон из моей головы!

Киллиан держится рядом с нами, но никак не выдает себя, он постоянно о чем-то разговаривает с одним из охранников нашего конвоя. Здесь вообще слишком много вооруженных Моров.

Доходим до огромного особняка. Трехэтажный белый дом, выделяется на фоне невысоких построек. Также я могу сказать, что раньше этот дом выглядел иначе. Никто бы в былые времена не стал портить такую красоту огромной броненепробиваемой стальной дверью и решетками на окнах. Полагаю, это именно то здание, где прячется Тобиас.

– Стоять! – кричит Мор-охранник и мы тут же подчиняемся.

Один из нашего конвоя и Киллиан подходят к двери особняка, спустя несколько секунд она открывается, и пара исчезает за ней. Мы так и стоим, пока дверь снова не открывается, и не выходит сам Тобиас. Сердце уходит в пятки. Скоро это случится. Страх подкрадывается и дышит мне в шею. Руки покрываются нервными мурашками.

Старик одет в белоснежное одеяние. Строгий костюм, но поверх него накинут белый плащ, который достает до земли. Присматриваюсь к нему повнимательней. Что это? Корона? У него, на голове, корона! Вот это самомнение. Предполагаю, что она из белого золота и вся усыпана бриллиантами. Вот индюк! Чертов Император Новой Империи!

Тем временем он медленно проходит с правой стороны шеренги, но держится на расстоянии от нас. Боится? Презирает? Останавливается на середине и указывает пальцем на троих людей из ополчения:

– Этот, этот и тот. Их казнить. Расстреляйте перед входом в мою личную "ферму", пусть отребье посмотрит, что происходит с теми, кто не преклонился передо мной.

Я слышу своё сердце, оно бешеным молотом бьется где-то у меня в голове. Моры-охранники начинают отстегивать троих пленных, один из них сверкает рыжей шевелюрой. Проходя мимо нас, он бросает на меня короткий взгляд, слегка улыбается и подмигивает. Его ведут на смерть, а он улыбается. Тошнота подступает к горлу. От меня сейчас зависит слишком многое. Огромная куча людей полагается на меня. Прикрываю глаза на секунду и сглатываю ком. Император движется дальше, как только его глаза останавливаются на лице Тони он начинает улыбаться и говорит:

– Мой дорогой внук, как я рад тебя видеть. А где?.. – обводит взглядом остальных и ловит меня глазами. Мне кажется, или цвет его глаз стал практически белым, нежели голубым. Надеюсь, это знак его скорой кончины. – Вот ты где. Рейчел и Тони, прошу вас проследовать в мою резиденцию. Остальных уведите на ферму.

Кивает головой своим Морам, и они отстегивают нас. Как только моя шея освобождается от ошейника, я вздыхаю с маленькой долей облегчения. Прикасаюсь пальцами к ранкам и вздрагиваю от неприятных ощущений. Тобиас поворачивается к Киллиану, кивает ему головой и говорит:

– Я признателен тебе за столь ценную находку. Отныне ты и твой род приближены ко двору до скончания времен.

Киллиан склоняет голову в знак признательности и что-то произносит на своём языке. Я не понимаю слов, но по лицу Тобиаса могу сказать, что ему они определённо понравились.

Император разворачивается и шефствует в свой особняк. Двое Моров-охранников, направляются в нашу сторону, но Киллиан опережает их, подходит к Тони и со всей силы бьет его под дых кулаком. Младший Аллен сгибается пополам и с хрипом падает на колени. Киллиан презренно произносит:

– Это тебе за то, что предал наш род. – плюет на землю рядом с осевшим Тони и сразу же куда-то уходит.

Подхожу к Аллену и помогаю ему подняться. Чувствую, как в спину упёрлось дуло винтовки. Это что их любимое занятие? Пихать меня в спину. В момент, когда Тони принимает мою помощь, я чувствую, что он вкладывает мне в руку что-то холодное. Рукоять ножа! Твою мать! Именно сейчас, когда мы у всех на виду? Да вы издеваетесь! Мне настолько страшно, что я сейчас выпущу металл из пальцев. И будь что будет. Нет! Адреналин заполняет меня до краев, сердце настолько быстро качает кровь, что у меня начинается переизбыток кислорода и кружится голова.

– Спрячь в рукав. – тихо говорит Тони и напоследок сжимает мне руку.

Делаю, как сказано и выпрямляюсь в полный рост. Тони делает то же самое. Одновременно получаем толчок в спину и идем в сторону белого особняка. У меня так трясутся руки, что кажется я всё-таки уроню этот чертов нож! А если нас будут проверять? Нас по-любому будут проверять! Сейчас я понимаю, что это Киллиан передал нож Тони, когда ударил его. Боже, сейчас нас разоблачат! Я понимаю, что начинаю паниковать, но это ничем уже не исправить. Мне страшно. Я в самом опасном месте. Через минуту предстану перед Мором, от которого мы скрывались больше семи месяцев. А моего Киллера нет рядом и поэтому я чувствую себя до ужаса уязвимой. Конечно, они нас досмотрят перед тем, как начнется разговор или пытка или что там ещё может начаться. Или нет? Нас же обсмотрели с ног до головы перед тем, как посадить в поезд. Надеюсь, что не будут. От этих мыслей и адреналина начинает болеть голова. Металлическая дверь открывается, один Мор входит первым, второй толкает нас вперед, и мы оказываемся в… дурдоме? Внутри тоже всё белого цвета. Абсолютно всё, начиная от стен и потолков, заканчивая маленькими вазами на белом камине. Охрана проводит нас на второй этаж и открывает обычную белую дверь в очередную белую комнату. Я словно попала в детскую раскраску, вот сейчас кто-то возьмет кисть и облагородит этот белый дом красками. Комната огромных размеров, но здесь нет ничего, кроме большого дивана, кресла и стола, который находится между ними. Всё это, естественно, белого цвета. Из этой комнаты две двери. Через первую мы вошли, а вторая находится на противоположной стороне. Моры-охранники не входят внутрь. Оставляют нас здесь и закрывают за собой дверь.

Ну вот и всё. Мы на месте.

– Тони. – начинаю я, но он перебивает меня.

– Ничего не говори.

Замолкаю и осматриваюсь по сторонам. Лучше ослепнуть, чем всю жизнь смотреть на белоснежное… всё. Стены давят на меня, кажется, что с каждой секундой они становятся всё ближе и ближе. Прохожу вперед и сажусь на край дивана. Незаметно поправляю нож в рукаве и пытаюсь успокоить дыхание.

Вторая дверь открывается и оттуда заходит Тобиас. Но он не один. Сногсшибательная, высокая брюнетка с голубыми глазами. В противовес Тобиасу она одета в черный костюм. Подведенные черным глаза, шпильки и высоко собранный хвост. Если бы время было другое, я бы подумала, что она модель и причем одна из самых красивых и востребованных в своём круге.

– Тони, познакомься, это твоя сестра по матери – Аида. – произносит Тобиас и расплывается в улыбке.

– Это двойняшка Адама? – спрашиваю я.

– Вообще-то он мой двойник, близнец. Называй как хочешь, но я первая родилась. А потом уж он. – хриплый голос Аиды и блеск глаз, заставляют меня нервничать намного больше. Стоило ей только открыть рот, сразу же стало понятно, кто здесь босс. И это не тот старик с короной на голове. – Тони, тебе придется пойти со мной. Сейчас ты выступишь перед жителями Мор 23 и скажешь во всеуслышание, что ты переходишь на сторону Нового Императора Тобиаса и отрекаешься от своего отца – изменника Бенджамина Аллена.

Она разворачивается и идет, Аида даже не может предположить, что кто-то не собирается выполнять её приказы. Когда она понимает, что Мор не следует за ней, то останавливается, оборачивается, приподнимает изящную черную бровь и, смотря на Тони, говорит:

– Что-то непонятно? – елейным голосом спрашивает она.

– А если я этого не скажу? – интересуется Тони.

Её улыбка становится злой и беспощадной, я вижу в чертах её лица и даже в манере говорить… своего Киллера.

– Поверь мне, ты не хочешь знать этого.

– Тони, иди. – говорю я, и брюнетка бросает на меня заинтересованный взгляд.

– А шлюшка Адама дело говорит.

Сама ты шлюха длинноногая! Тони делает пару шагов вперед и бросает на меня последний взгляд, прежде чем скрыться за дверью. Вот и всё, один на один с врагом. Тобиас садится на кресло и указывает мне на диван. Опускаюсь на мягкое покрытие и выжидательно смотрю на Императора.

– Положи нож на стол. – говорит старик.

Это как гром среди ясного неба. Нет! Я не могу отдать ему нож. Металл словно прожигает мне руку, пальцы вспотели, и я боюсь выронить оружие.

– Какой нож? – как можно спокойнее спрашиваю я.

Страх окончательно пробрался в меня и поселился там. Ну вот и всё. Как можно воевать с тем, кто всё знает наперед? Было ли вообще видение Лорел? Или она просто поехала головой до конца.

– Тот, что Тони дал тебе. Видишь ли, то, что сегодня произойдет… я всё знаю. Айда видела это и предупредила меня о ноже. И о многом другом тоже. Не глупи и положи его на стол. Мы же с тобой просто поговорим.

Я не двигаюсь. Он всё знает. Удастся ли Рондо выбраться из заточения? Или об этом ему Аида тоже рассказала? Что будет с Тони? Что сейчас Тобиас сделает со мной?

– Рейчел, я бы не хотел портить наши с тобой отношения. Смотри. – откидывает полы плаща и достает нож стального цвета. – Вот этот нож я приготовил для тебя. Это ручная работа, сделанная лично для меня. Такого второго в мире нет. А ты что принесла?

Прикрываю глаза и достаю нож из рукава. Совершенно обычный нож, темного цвета рукоять и сталь на конце. Сейчас или никогда. Со стариком я смогу справиться. За все шесть месяцев, что мы прятались по бункерам, Киллер многому меня научил, в том числе и как управляться с ножом, пистолетом, автоматом и так далее. Я многое знаю, я смогу. Встаю с дивана и наклоняюсь над столиком, который разделяет меня и Императора. Но в последний момент отталкиваюсь ногами от пола и бросаюсь на Тобиаса. Замахиваюсь и опускаю нож прямо в районе сердца Мора. Но старик ловит мою руку, которая так и не успевает нанести решающий удар. Он так сильно сжимает мою кисть, что я чувствую, как кости начинают хрустеть. Это с виду он старик, но под этой оболочкой скрывается нечеловеческая сила. Второй рукой он бьет меня по лицу, и я падаю на пол. Нож куда-то улетел. Неужели я думала, что справлюсь? Глупая! Глупая!

– А теперь садись и ответь на мои вопросы. – зло говорит Тобиас.

Сажусь на диван и ищу глазами своё оружие, но не вижу его.

– Итак, где сейчас Бенджамин?

– Не знаю.

– Как поживает Лорел?

– Не знаю.

– Где Адам?

– Не знаю.

И так продолжается какое-то время. Тобиас просто задает мне всевозможные вопросы, а я отвечаю одно и то же.

Звук стрельбы на улице, заставляет меня надеяться, что это Рондо сбежал, и они идут сюда. Но Бенджамин рушит мои ожидания.

– Это казнь предателей. Не обращай внимание. Продолжим. Что Бенджамин собирается предпринять?

Не выдерживаю этих глупых вопросов и задаю свой:

– Ты думаешь, что он сказал бы это мне?

– Я думаю, он бы поделился этой информацией с Адамом, а тот сказал тебе.

– Неправильно думаешь.

– Ох, Рейчел. Ты же понимаешь, что так или иначе я найду вас всех. Тебя и Тони поймали.

Так, стоп. Он сказал "поймали". И только сейчас я понимаю, что он не знает о том, что нас не ловили, мы сами сюда пришли. Новый луч надежды прорезает тьму страха. Надо выиграть время и найти подходящий момент для нападения. Моего ножа нет. Но Тобиас крутит в своих морщинистых ладонях белый клинок, предназначенный для меня. Возможно, именно этот нож и принесет всем нам избавление. Итак, Рейчел, ты снова в игре. Собираюсь с мыслями и начинаю:

– Если я скажу тебе правду обо всём, то… ты сохранишь мне жизнь?

– Я подумаю. – высокомерно заявляет Император.

– Мне этого недостаточно.

– Хорошо. – он несколько секунд обдумывает свои следующие слова. – Но тебя клеймят, и ты будешь прислуживать мне до конца своих дней, а также ты тоже публично заявишь о том, что Бенджамин является угрозой мирному строю жизни, и его нужно уничтожить.

Ага, конечно. Мирному строю жизни мешаешь только ты. Но вместо этого говорю:

– Хорошо.

– Рассказывай. – командует Тобиас и слегка расслабляется в кресле. Или он просто проверяет меня. Но я понимаю, что ещё не время. Я не знаю как, но я верю, что подходящий момент настанет, и я смогу всё-таки убить его. Сейчас я не смотрю на это, как на убийство, я расцениваю это, как самозащиту. Самозащиту, которая нужна не только мне, но и многим другим.

Я – человек. Он – Мор, один из самых древних на земле. Точнее, самый древний. Но мы с ним на равных. Он не знает, что случится в ближайшем будущем. Он не видел видение Лорел. А ведь именно в этом его сила и состоит. И она сейчас не имеет никакого значения. Откидываю лишние мысли и начинаю говорить:

– Бенджамин постоянно переезжает с места на место, и поэтому ты не можешь его поймать. Лорел больна и ей сейчас намного хуже, чем было раньше. Адам, я не знаю, где он и что с ним случилось.

– Сколько людей у Бенджамина?

– Слишком много. Они повсюду.

Стук в дверь. Наша беседа прерывается, и в комнату входит Мор-шутник из поезда.

Вот он шанс!

Каждая клетка моего организма находится в предвкушении, на какой-то момент я даже перестала бояться и начала просто действовать. Я не нахожу ничего лучше, и говорю:

– Например, он. – киваю головой на Мора в дверях. – Тоже работает на Аллена старшего.

В этот момент происходит слишком многое. Мор начинает говорить, что на город напали. Тобиас с выпученными глазами поднимается с кресла. Я встаю с дивана и снова кидаюсь на него. Этого он не ожидал. Я всё-таки застала его врасплох. Нож в его руке. Мои пусты. Переворачиваю стол и прыгаю на старика. Хватаюсь за лезвие и дергаю нож на себя. Он режет мне ладонь, но мне удается забрать оружие. Быстро меняю положение оружия в руках, не раздумываю и вонзаю лезвие Тобиасу в живот. Мор-шутник открывает огонь по мне, но я падаю на пол, закрываю голову руками и прикрываю глаза. Автоматная очередь прекращается. Распахиваю веки и вижу, как Тобиас пытается достать нож из живота. Нет! Если он это сделает, то быстро исцелится. Бросаю взгляд на пол рядом с собой. Вижу нож, который мне дал Тони, хватаю его и сжимаю изо всех сил, ощущая боль в суставах. Тем временем Мор-шутник бежит к Тобиасу, я поднимаюсь на ноги. Охранник видит это и достает пистолет, стреляет в меня и попадает в плечо. Крик боли разносится по комнате, и я падаю на пол, вновь потеряв нож. Боже! Как же это больно. Мою руку словно опустили в кипяток и не разрешают вынуть её оттуда. Замечаю, как охранник откидывает пистолет и, молясь на своем языке, достает нож из живота Тобиаса.

Нет!

Твою мать!

Преодолеваю боль, встаю на ноги и бросаюсь на Мора. Он сидит спиной ко мне, и вся его энергия и внимание сконцентрированы сейчас на Тобиасе.

Два шага, и я у него за спиной. Левой рукой хватаю его за белые волосы, резким движением рассекаю воздух ножом и разрезаю ему шею. Кровь заливает Тобиаса, но я понимаю, времени нет. Мор-охранник падает на своего хозяина. Но и он скоро очнется. Сталкиваю охранника с Императора, поднимаю пистолет и стреляю ему в голову. Навожу пистолет на Тобиаса, и снова открывается дверь.

Стрельба.

Стреляют по мне.

Падаю за Императора. Так они побоятся его задеть. Отстреливаюсь, но ни в кого не попадаю. Вроде ворвавшихся трое, но я могу ошибаться. В глазах начинает двоиться, возможно, это от потери крови или от адреналина.

Моры не стреляют, боятся задеть своего драгоценного вождя, но я чувствую, что скоро могу отключиться. Да и в таком неравном бою мне не выжить. Лежу рядом с Тобиасом. У меня в руке до сих пор находится нож. Собираюсь с силами, а их осталось немного. Замахиваюсь.

– Прощай, ублюдок! – говорю я и в этот момент пуля насквозь пролетает через мою руку.

Адская боль растекается по всему телу. С криком вонзаю нож в шею Тобиасу. Кровь моментально, слишком быстрым потоком вытекает из Императора, видимо я попала куда нужно.

От боли и понимания того, что мне конец, слезы выступают на глазах. Но стрельба прекращается вновь. Здоровой рукой утираю слезы и смотрю по сторонам. Трое Моров, что стреляли в меня замерли и смотрят перед собой. Перевожу взгляд и вижу стройную фигуру Аиды.

– Оставьте нас. Я сама её казню. – произносит она.

Моры выполняют приказ и удаляются.

– Рейчел, ну почему так долго? Не могла прикончить старика? Я была о тебе более высокого мнения.

Что эта стерва несёт? Кажется, я улетаю. Перед глазами прыгают черные зайчики, а голос Аиды я слышу словно издалека.

Аида медленно шагает в моём направлении. Останавливается и смотрит на Тобиаса. Поднимает правую ногу, наступает на рукоять ножа и вдавливает его ещё глубже в шею Императора. Что она делает?

– Старик стал неуправляем. Столько лет я вела его к вершине. Но он слишком стар и боялся принимать кардинальные меры по отношению к людям.

– Он только что расстрелял людей. – сквозь боль говорю я.

– О, это я сказала ему. Он сам мало что делал. Вот я и решила его убрать. Он стал обузой. – она молча смотрит на старика и продолжает. – Страх – вот что правит миром. Не Моры или люди, даже не "побочные". Кто страшнее, тот и у власти.

С трудом сажусь и ищу глазами хоть какое-то оружие. Но поблизости ничего нет. Наблюдаю, как изменилась комната с моим появлением. Раньше кроме белого цвета, здесь не было ничего иного. А теперь тут и там алые потеки крови. Она смотрится настолько ярко на фоне белого цвета.

– Твоя мама хотела бы тебя увидеть. – зачем-то говорю я. Возможно, пытаюсь выиграть время, но вот для чего?

Смех Аиды настолько громкий и искренний.

– Я тебя умоляю. У меня нет мамы. Ни она, ни мой брат даже не пытались меня найти. Всем плевать. У Тобиаса было видение еще до моего рождения. Он знал, что именно я приведу его к заветной цели. К единоправному правлению миром. И я это сделала.

– Как ты это сделала?

– Я видела слишком многое и вижу сейчас.

– Будущее?

– Да. Видишь ли, очень редко, но "побочные" рождаются с невероятной силой. И Совет всегда убивал таких детей. Но Тобиас оставил меня и прятал от всех всё это время. А потом я увидела в видении тебя. И не удивляйся, я вижу не только свою кровную линию. И вот я увидела тебя и Адама. Вместе. Потом я увидела тебя и твою подругу Серену, как вы помогаете взорвать Совет. Я вижу всё. Я настолько сильна, что могу скрыть себя. Например, я скрывала себя всё время, и дала единственное видение о себе Лорел. И таким образом я привела тебя сюда и твоими руками убила Императора.

– Поэтому Адам не видел в видениях тебя. – чувствую, как моя голова склоняется всё ниже и ниже. Силы окончательно покидают тебя.

– Именно. Но я разочаровалась. Тобиас не смог править так, как хочу я. И убить его сама я тоже не могла. А так у меня есть как минимум три свидетеля, которые видели, как ты убила Императора. А я тебя казню. Прилюдно. И стану их новым правителем. И тогда…

Кашель одолевает меня, и этим я прерываю речи Аиды, а потом спрашиваю:

– Ты видела хоть раз себя в роли правителя?

Она молчит, а я продолжаю.

– Всё просто, сегодня ты умрешь. И прости, но править тебе не предстоит.

– Не думаю.

– Адам войдет в эту дверь и убьет тебя.

Я вру, но, по сути, рассказываю ей видение Лорел. И в этот момент начинается череда взрывов, стрельба, крики. Аида быстрым шагом направляется к двери, но не успевает её открыть, как она распахивается, и в комнату влетает Киллер.

Что?!

Не может быть!

Я одновременно рада и в полнейшем ужасе.

Нам снова не удалось обмануть видение.

Нет! Его не должно быть здесь! Я так хочу крикнуть ему: "Уходи!" Но сил остается только на то, чтобы смотреть.

Аида быстро поднимается на ноги, и они начинают кружить. Могу сказать одно, они куда лучшие бойцы, чем я. Они словно танцуют, но тем не менее наносят друг другу достаточно сильные удары. Я не могу сказать сколько это длилось, но когда они оба уже порядком устали и случилось то, что увидела Лорел. Киллер полоснул Аиду ножом по горлу, а она в этот момент похоронила в его животе две пули. Я бы закричала, но могла только смотреть, как мой Киллер оседает на пол и в итоге падает на него. Лужа крови растекается по белому покрытию.

У героизма есть своя цена, и мы её заплатили сполна.

Я безучастно смотрю на тело Киллера и мысленно произношу всё то, что хотела сказать ему при встрече.

Я бы не смогла произнести этих слов, смотря ему в глаза, я бы немного опустила взгляд вниз и жеманно произносила речи о том, что я втрескалась в него по уши. О том, что он стал самым дорогим мне человеком… я бы даже сказала, что он самая важная часть моей жизни. О том, что я хочу быть с ним. И я рада, что узнала его и…

Я продолжала думать о нём, пока темнота окончательно не забрала меня.

Я бы обязательно произнесла молитву, которую говорил Тони над телом Серены. Я бы тоже после смерти хотела оказаться в одном месте с Киллером.

С моим Киллером…

Эпилог 1

Тем временем в городе происходило ужасное…

Война, хаос, разруха…

Всюду смерть, кровь и предсмертные крики раненых.

Залпы орудий, автоматные очереди и всплески энергии.

Всё происходило так, как и планировал Бенджамин Аллен. Но даже он не мог предположить, что будет так много потерь. Лишь одна треть от его людей уцелеют, остальные положат свои жизни на благо победы.

Автоматная очередь, которую ранее услышал Тобиас, была вовсе не казнью ополченцев. Это было спланированное убийство Моров, охраняющих его "ферму". Люди, которых вели туда, понимали всю значимость сегодняшнего дня. И они, жертвуя своими жизнями, напали на свой конвой, завладели их оружием и убили оккупантов.

С этого всё и началось.

Дальше они разделились, половина пошла освобождать людей с фермы, вторая же во главе с "побочным" по имени Рондо двинулась в условленное место на краю города. Он без проблем прошел через барьер, а там его уже ждало подкрепление в виде сундуков с оружием и людей, преданных Бенджамину. Но среди этих людей он увидел Адама и Фрэнка. Старший Аллен не сдержал своего слова, данного Рейчел, и не стал удерживать приемного сына, но он объяснил ему, что там его ждет смерть. И Киллер пошёл на это, не раздумывая.

Рондо увидел за спинами Адама и Фрэнка приближающиеся военные машины. Об этом даже он не знал, но испытал облегчение при виде техники, которая поможет им в этой войне. Далее Адам и Рондо вместе преодолели стену и убрали постовых, которые создавали защитный барьер, тем самым открыв невидимые ворота города для армии Бенджамина.

И началась бойня.

Ужасная, кровавая расправа в городе Мор 23, позднее её назовут "Переломной". Но это будет только спустя время.

Пока вокруг люди и Моры погибали за свои идеалы, Адам, Рондо и Фрэнк преодолевали расстояние до белого особняка. Пока они бежали и отстреливались от врагов, в этом самом особняке, этажом выше, чем находилась Рейчел, Тони Аллен выслушивал пустые речи своей новоявленной родственницы. В какой-то момент он задумался о том, что сумасшествие его мамы передалось Аиде. А она всё говорила и говорила, о том, как прекрасен её план. За пару минут до этого она отправила двоих Моров-охранников для того, чтобы они собрали народ на площади и выслушали его речь. Которую он, естественно, не собирался произносить. В комнате остались только Аида, Тони и ещё трое охранников.

Тони напрягся всем своим существом, когда услышал выстрелы, сотрясающие особняк. Он был уверен, что это Рейчел. Ей нужна помощь. Тут же Аида приказала охранникам не спускать с него глаз и покинула комнату, прихватив с собой пистолет. Новая волна выстрелов и криков пронеслась по особняку. Тони собрал вокруг себя максимальное количество энергии и выпустил её наружу, предварительно направив весь поток на охранников, они не успели что-либо сделать и их откинуло взрывной волной. Дальше младший Аллен взял автомат одного из них и расстрелял лежачих Моров, которые пытались прийти в себя, но были оглушены с помощью его дара. Это вам не мысли читать. Тони не испытывал при этом ни малейшего угрызения совести, он и куда хуже вещи совершал.

Это очень ослабило сына Бенджамина, но, превозмогая усталость и потерю сил, он двинулся вон из комнаты. Спустился на второй этаж и обнаружил нужную ему дверь открытой, но оттуда больше не доносились ни звуки борьбы, ни стрельба, вообще ничего. Возле входа он увидел Адама, который лежал лицом вниз в луже крови, рядом с ним находилась Аида с перерезанным горлом. Чуть дальше у перевернутого стола лежал мертвый охранник и Тобиас, с ножом, торчащим из горла. Стоило Тони сделать пару шагов и он увидел Рейчел, её правая рука была залита кровью. Она сидела с закрытыми глазами, прислонившись спиной к когда-то белому дивану. Тони сразу же бросился к ней и нащупал на запястье слабое биение сердца. Она просто потеряла сознание от потери крови. Но тут его привлек тихий стук за его спиной. Он обернулся и увидел, как Адам стучит пальцами по полу рядом с собой. Тони тут же бросился к нему и перевернул его на спину. Адам с закрытыми глазами пытался что-то сказать Тони, но тот не мог разобрать ни единого слова. Но в итоге понял, что хотел сказать ему брат по матери. Всего два слова, но они изменили всё: "Кровь Тобиаса".

Как он сам до этого не додумался? Тони не стал рисковать и доставать нож из горла Императора, но взял его корону, которая без дела валялась рядом с ним и острыми краями стал разрезать руки старика, тем самым он добился доступа к "чистой крови". Потом он с сожалением разрезал запястье Рейчел и руками вливал в неё кровь Императора. Будет достаточно и капли, главное, чтобы она попала в вену и преодолела путь до сердца. После проделал всё то же самое с Адамом и без сил сел возле него.

Как долго Тони ненавидел Адама? Наверное, всю свою жизнь, а сейчас надеялся, что "чистая кровь" выполнит свою задачу и спасет его и Рейчел. Буквально через минуту в комнату влетел Рондо, покрытый кровью с головы до ног, и сообщил, что город захвачен, а все Моры, которых удалось найти, мертвы.

В тот день никто не брал пленных.

Через пару часов у Рейчел и Адама началась горячка…

Это верный признак того, что кровь Императора спасет им жизни.

Эпилог 2

Прошло уже два года с момента смерти Императора. Но это практически ничего не изменило.

Мы не выиграли войну, мы просто одержали победу в одном из сражений. И единственное, что стало лучше с того момента, теперь меня, Адама и Тони никто не пытается поймать. А вот Бенджамин до сих пор является для выживших вражеских Моров мишенью номер один. Они искренне верят, что он зло воплоти, раз посмел убить Императора и развалить Новую Империю. Они даже не знают, что Бенджамина Аллена не было в Мор 23 во время сражения. Он, как и всегда, находился в очередном бункере и просто ждал, когда другие исполнят его замыслы.

Так как Морами из других захваченных городов некому было управлять, а к Бенджамину они не собирались примыкать, они стали разобщенными и ещё более опасными. Они стали воевать за территории, некоторые города объединялись, какие-то просто пропадали и их название со временем забывалось. Таким образом, мы убили Тобиаса и Аиду, тем самым сравняли счет между всеми враждующими сторонами, ведь больше ни у кого нет возможности посмотреть в будущее и воспользоваться этим.

Бенджамин и его семья теперь живут в Триумфе, так назвали бывший Мор 23. И этот город действительно стал неприступным, так как вокруг него выросли огромные стены, не из сил Моров, как было раньше, а из бетона, стали и всего, что только могло попасться под руки строителям.

Я, кстати, теперь тоже являюсь частью семьи Бенджамина Аллена, восемь месяцев назад я и Адам стали мужем и женой, мы стояли в церкви перед настоящим священником и давали клятвы. Я свою составила, естественно, сама, но Киллер внес один пункт, где я обязуюсь впредь говорить ему действительно важные и ценные вещи напрямую, а не писать записки.

Также я решила, что война – это не моё призвание, меня до сих пор мучают кошмары с участием Джона, Тобиаса и Мора-шутника. Каждый раз во сне я кого-то убиваю, к этому невозможно привыкнуть. Я стала работать в больнице, которая находится на окраине нашего города. Киллер, Тони, Фрэнк и Рондо входят в главный отряд Бенджамина и очень часто покидают город, и каждый раз я молюсь, чтобы они вернулись домой. Адам говорит, что Тони стал неуправляем, он всегда кидается в гущу битвы. Он ищет смерть. Но у неё на него пока нет никаких планов.

И сейчас, сидя за столом в нашем с Адамом доме, я смотрю на то, как он прожигает меня глазами, и улыбка сама появляется на лице. Он замечает это и одними губами произносит:

– Люблю тебя.

– А я тебя.

*************

В оформлении обложки использовалась фотография автора darksouls1 с сайта https://pixabay.com/

*************

Благодарности

Хочу сказать огромное спасибо моим родителям. За всё. За то, что подарили мне жизнь и поставили на ноги. И вообще за то, что Вы у меня есть. За Вашу веру в меня и мои силы.

Огромное спасибо родителям моего мужа, я Вам безумно благодарна за воспитание такого замечательного сына, который поддерживает меня во всех моих начинаниях. (Ему отдельное спасибо, но это я лично скажу)

Неимоверная благодарность всем родным, друзьям и знакомым, которые интересуются и ждут новые книги.

И миллион спасибо моим читателям, без Вас не было бы меня, как автора.