Опасные партнёры

Глава 1

КРИСТИНА

Совещание в кабинете директора продолжается уже третий час, все вымотались. Босс внимательно слушает выступающего сотрудника, а я наблюдаю за ним и пытаюсь ответить на вопрос, над которым бьюсь уже целую неделю.

Там, в клубе… Это был он?

Не знаю!

У директора светло-зелёные глаза, резко очерченные скулы и твёрдый подбородок. Что и говорить, он настоящий красавчик.

А какого цвета были глаза у того незнакомца? Тоже светлые. Но оттенка я не запомнила. Что можно разобрать в полумраке бара, полыхании разноцветных огней, пульсации лазера, мельтешении полос светомузыки? Да ничего.

Похож ли голос? Тоже не понятно. В клубе грохотала музыка, тяжёлые басы выколачивали дух из груди… Я помню, как смешивалось наше дыхание, слова нам были не нужны.

А у нового начальника бархатистый сексуальный баритон, от которого девяносто процентов женщин немедленно ощутят дрожание в коленях и неконтролируемое желание изогнуться в пояснице и стянуть трусики. Ни одна, конечно, не сделает ничего подобного – приличия, мораль, манеры. Однако сердце замрёт у каждой.

Так, идём дальше… Волосы. И у того, и у другого они густые, тёмные. Но у моего случайного клубного партнёра грива была длинная, верхняя её часть стянута в хвост на затылке, остальное рассыпалось по плечам. А у директора короткая стрижка, чёлка не прячет красивый гладкий лоб, чья высота подразумевает наличие хорошо развитых извилин головного мозга.

Но долго ли подстричься?

Слегка тронутое загаром, лицо Богдана Романовича непроницаемо. Пиджак от шикарного костюма висит на спинке кресла, рукава белоснежной рубашки закатаны, открывая широкие запястья и мощные предплечья в переплетении тугих жил. Я мысленно охнула, наблюдая, как перед совещанием босс закатывал рукава. Уверена, все женщины в этом кабинете ощутили тот же холодок вдоль позвоночника.

Смотрю на эти красивые сильные руки и пытаюсь понять, они ли сжимали меня неделю назад в темноте клуба. Не понимаю.

Всю неделю я балансировала между да и нет. Иногда ловила на себе внимательный взгляд директора и даже видела в нём насмешку. И тогда всё моё существо кричало: да, это он! Но через мгновение лицо Одинцова снова становилось непроницаемым и ледяным, и я опять понимала, что ошиблась.

Да, чудесно я оторвалась в клубе. Вот не хотела же туда идти! Интуиция подсказывала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Пафосный мажорский клуб «Небо» – это вовсе не то место, где тусуются мамочки-одиночки, у которых главная задача – как в конце месяца свести концы с концами.

Но нет же, я туда попёрлась! И вот целую неделю горю в аду.

…Задав пару уточняющих вопросов начальнику отдела продаж, Богдан Романович берёт свой смартфон и начинает то ли набирать смс, то ли делает какие-то заметки.

Через мгновение мой телефон, который я положила на стол рядом с бумагами, беззвучно моргает. Вижу, что прилетело сообщение с неизвестного номера. Открыть и прочитать, конечно, боюсь – нам запретили пользоваться гаджетами во время совещания.

Но любопытство пересиливает, и я, не меняя позы, не шелохнувшись, осторожно скольжу пальцем по экрану и открываю смс. Там всего одна фраза, но от неё меня перетряхивает с головы до ног, а краска приливает к щекам:

«В Небе было жарко»

*****

Медленно поднимаю глаза на босса, ожидая наткнуться на его насмешливый взгляд, однако он вовсе на меня не смотрит, а продолжает что-то печатать в своём смартфоне.

Значит, смс не от него? Совпадение?

Меня уже колотит, пальцы дрожат. Начальник отдела продаж заканчивает речь, а Богдан Романович кивает:

– Хорошо. Время послушать наших маркетологов. Кристина Михайловна, вместо того, чтобы прямо во время совещания переписываться с подружками, лучше отложите телефон и идите сюда.

Вздрогнув, я нервно собираю бумаги и поднимаюсь с кресла. Должна рассказать присутствующим о стратегии развития гостиничного комплекса «Меркурий». Мы будем строить его здесь, на Черноморском побережье, с привлечением испанских инвесторов.

Постукивая высокими каблуками, иду к экрану. Полученное сообщение и замечание босса меня деморализовали, ноги подкашиваются, не грохнуться бы прямо у всех на виду. Но стресс подстёгивает, как хлыст, и гонит вперёд. Сейчас я соберусь.

Начинаю доклад. Волнующий зелёный взгляд директора окутывает меня прохладной морской волной, задерживается на мгновение на моём бюсте, туго обтянутом белой блузкой, а потом спускается к бёдрам и ниже. Обжигает щиколотки. Да, у меня очень узкая юбка и очень высокие шпильки. Но юбка не треснет, а шпильки не сломаются, и не надо сверлить меня взглядом!

Я продолжаю отчитываться, босс продолжает пристально смотреть. Вдруг возникает стойкое ощущение, что сейчас Одинцов слышит не цифры и выкладки, а мои громкие стоны. Они безудержно рвались из груди, когда я содрогалась под ударами молодого страстного тела – там, в клубе.

Но кто в тот момент был со мной? Мой босс?

Боже, вот я вляпалась в историю!

Сейчас Богдан совсем близко. Тридцатилетний харизматичный красавчик, готовый доминировать в любой ситуации. Высокомерный и холодный, как айсберг. А тот парень в клубе был безумно сексуальным. Варвар, хищник.

Мысленно стараюсь приладить обворожительную улыбку незнакомца на лицо директора. Не получается, мешает колючий взгляд Одинцова. Богдан Романович не способен улыбаться так же соблазнительно. Нет, нереально.

Но они похожи, как братья-близнецы!

Однако я уже выяснила, что никакого брата у Богдана нет. Поспрашивала в отделах. Он единственный сын господина Одинцова, владеющего нашим холдингом. Молодой мужчина набрался знаний и опыта в Штатах и вернулся на родину помогать папе. Возглавил наше подразделение, а прежнего начальника отправили в Крым, раскручивать новый проект.

Мой доклад подошёл к концу. Стратегические ориентиры, анализ внешней среды, смета затрат, прогнозируемые финансовые результаты…

– Ждал более внятной оценки внешних факторов, способных повлиять на работу гостиничного комплекса, – цедит через губу Одинцов. – Но не услышал. Знаю, ваша группа готовила это маркетинговое исследование не одну неделю, но результаты меня разочаровали. И ещё, Кристина Михайловна. Похоже, чат с подружками волнует вас больше, чем непосредственные рабочие обязанности. Впредь рекомендую во время совещаний убирать телефон подальше.

Вот негодяй! А вдруг он сам и отправил мне эту смс-ку?!

– Богдан Романович, чуть позже я дополню проект необходимой информацией. Мы не все данные успели обработать, – опустив глаза, бормочу я.

Пусть я мать-одиночка с невыплаченной ипотекой, без связей и родственников в этом городе, а значит я именно тот сотрудник, который будет терпеть до последнего любые наезды начальства, но даже я не хочу сдаваться без боя.

– Вы обязательно получите все цифры, – твёрдо заканчиваю я.

– Вообще-то, Кристина Михайловна, я надеялся узнать их прямо сейчас. Мы для того и собрались, чтобы обсудить все нюансы.

– Извините.

Да чтоб ты провалился! Пусть папочка отправит тебя обратно в Калифорнию, нам будет проще.

Сажусь на место, опустив голову. Никуда отец Богдана не отправит, он нужен здесь. Этот красавчик очень умный. Мы все уже убедились, что новый директор – ас своего дела. Едва приступив к работе в нашем подразделении, он уже заключил убойную многомиллионную сделку. Самоуверенный, неприступный, господин Одинцов, безусловно, очень хорош. Бизнес – его стихия, тут он чувствует себя как рыба в воде.

Хорошо, конечно, когда к внешности прилагаются мозги. Фигура у Одинцова тоже шикарная, и, кстати, один-в-один как у безымянного красавца в клубе. Широченные плечи, мощная грудь, перетекающая в твёрдый пресс и узкие бёдра. На парне была бордовая кожаная косуха с клёпками, надетая прямо на голое тело, и тугие чёрные джинсы. Как же он был хорош. Но и директор не менее хорош в своём итальянском деловом костюме.

Борода! У сексуального незнакомца была небольшая короткая борода. Она превращала его в роскошного варвара, которому хочется немедленно сдаться в плен. Что я и сделала. А Богдан чисто выбрит, видны идеальная твёрдая челюсть и ямочка на подбородке.

Но долго ли побриться?

Нет, я точно сойду с ума… Хелп, помогите! Да что же это такое?!

Уже целую неделю, с того момента, как нам представили нашего нового директора, я горю в аду, потому что он как две капли воды похож на брутального альфа-самца из ночного клуба, моего случайного знакомого. Нос, губы, глаза, брови… всё совершенно одинаковое. Господи. Так не бывает. Не могут двое разных парней, не близнецы, быть до такой степени похожи.

Но Одинцов вымораживает меня своим светло-зелёным взглядом. А тот шептал ласковые слова, подталкивая к самому головокружительному оргазму в моей жизни.

Остаётся ещё один пункт. Тату. Это моя последняя надежда.

Я хорошо запомнила, что у варвара по кубикам железного пресса ползёт вниз изгибистый китайский дракон. Он ощеривает усатую пасть прямо в паху, удивляясь обнаруженной там находке. Я знаю, что там. Это массивный и увесистый пропуск в рай… Я им воспользовалась.

А теперь страдаю! Мозги кипят.

Совещание закончилось, все расходятся. Директор не может отказать себе в удовольствии ещё раз меня клюнуть:

– Кристина Михайловна, сегодня вы были не готовы. Постарайтесь к среде доработать проект, чтобы я услышал от вас не жалкий лепет, а что-то более вразумительное.

Аррррр!

– Да, Богдан Романович, – тихо отзываюсь я уже от двери, а сама готова расплакаться от отчаяния. Готовилась же, репетировала! И такой провал. Ещё и отдел свой подвела.

Коллеги смотрят на меня с сочувствием. Все заметили, что новый директор ко мне несправедлив, постоянно придирается, терроризировал всю неделю. Когда сотрудники покидают кабинет, я выглядываю в приёмную, говорю секретарше, что директор просил десять минут нас не беспокоить, у меня доклад, потом ныряю обратно в кабинет, осторожно прикрываю дверь и решительно разворачиваюсь на каблуках.

Уф, что сейчас будет! Господи, помоги.

Но это мой последний шанс узнать правду.

Давай, Крис, вперёд!

На непроницаемом лице Богдана Романовича, наконец-то, сквозит удивление. Но он молчит, только наблюдает, как я приближаюсь к нему быстрым шагом и походкой «от бедра».

Сейчас я всё узнаю. Надоело мучиться в догадках. Или это он, тот самый роскошный варвар из клуба, и Богдан просто водит меня за нос, развлекается. Или мне невероятно «повезло», и мне встретились двое совершенно одинаковых мужчин. В жизни всё бывает.

Татуировка поможет решить эту головоломку.

– В чём дело? – интересуется Одинцов.

От страха подгибаются колени. А вдруг я ошибаюсь? Может, он вообще ни разу в жизни не посещал «Небо»? Я и сама-то там побывала впервые, хотя живу здесь уже два года.

Я молча огибаю стол и подхожу к директорскому креслу, в котором расположился Одинцов, весь такой расслабленный, вальяжный. Тигр на отдыхе. Нагибаюсь и начинаю расстёгивать ремень дрожащими пальцами. Жду, что перехватит руку, но нет, босс не двигается.

Богдан Романович, очевидно, утратил способность говорить и шевелиться. Ну, наконец-то! Так-то лучше. Он только нервно сглатывает, кадык подпрыгивает на крепкой шее. Какой же приятный парфюм, это бергамот и лимон, соблазнительная свежесть окутывает меня.

Одинцов так и не двигается, уставившись своими невероятными светло-зелёными глазами.

Нет, в клубе точно был он! Никаких сомнений! Просто всю эту неделю он надо мной издевался. Изображал ледяной айсберг, а сам втайне прикалывался над моим недоумением.

Расстегнув ремень и брюки, вытаскиваю смятые полы рубашки, сдвигаю эластичную резинку боксёров, умираю – умираю!!! – от прикосновения к горячей коже. Чувствую, как вздрагивает под моими пальцами пресс… Такой твёрдый, мышцы перекатываются под атласной кожей. И мужчина уже возбуждён, это заметно. Дорогая ткань брюк натягивается под моей ладонью.

Освобождаю нужный участок тела…

Нет-нет-нет!

Чёрт! Приплыли.

Татуировки нет. Абсолютно чистая кожа, раскалившаяся от моих прикосновений. Если бы тут был китайский дракон, он бы изумился и порадовался, какую эрекцию я спровоцировала.

Но дракона нет. Радоваться некому. Богдан Романович, видимо, ликовать не собирается, а мне тем более не до смеха.

Я отшатываюсь и резко выпрямляюсь. Твою же мать, я ошиблась. В клубе был не Одинцов. Боже, что теперь будет! Мне придётся проститься с любимой работой. Я с наглой рожей залезла прямо в штаны к боссу и организовала молодому мужчине великолепный стояк. Умница какая.

А босс совершенно посторонний мужчина. Он и в городе-то нашем оказался недавно, до этого всё больше по Америке разъезжал. Вернулся и теперь сидит за рабочим столом ошарашенный, удивляясь наглости одной из сотрудниц. Уверена, в Штатах ему таких сюрпризов никто не устраивал.

К шефу тем временем возвращается дар речи.

– Кристина Михайловна… Теперь объясните… Что. Вы. Вытворяете?! – рычит он и хватает меня за запястье.

Мамочки… Попалась.

Глава 2

Неделей раньше

КРИСТИНА

– Нет, Лен, я боюсь!

– Чего ты боишься? Оделась, накрасилась и вперёд!

– Да я ни разу в жизни не была в ночном клубе, да ещё и на какой-то закрытой вечеринке.

– Используй свой шанс, детка! Не каждый день перепадает пригласительный на такое пафосное мероприятие. Я посижу с Машенькой, а ты наконец-то отвлечёшься, развеешься.

Наверное, Лена права. Я зациклилась на прошлом, на ужасных воспоминаниях. Я сбежала от Марка два года назад, но до сих пор не могу забыть его издевательств, боюсь начать новые отношения, боюсь мужчин.

– Ты красивая, эффектная! Но закрылась в скорлупе. Кроме ребёнка и работы для тебя ничего не существует. Так нельзя, – продолжает убеждать подруга.

Я знаю, что она точно хочет мне добра. Мы с Леной ближе, чем сёстры. Вместе с первого класса школы, потом учились в одном институте. Именно к подруге я приехала с трёхлетней дочкой на руках, когда искала, где спрятаться от Марка. Лена помогла найти работу в холдинге. Сама она работает администратором в дорогом отеле «Морская звезда», который тоже принадлежит Одинцовым.

И вот уже два года мы живём в одной новостройке на соседних улицах в курортном городке, где над крышами покачиваются пальмы и сосны, из окна видно лазурное море, в бухте плещутся дельфины, а летом на пляжах и набережной не протолкнуться от туристов. Сейчас зима, в городе пусто, небо затянуто антрацитовой дымкой, море жемчужно-серое.

Лена победила, ей удалось меня уговорить, и вот в десять вечера я подхожу к дверям крутого ночного клуба и убеждаю себя, что ничего страшного нет в том, что я иду сюда одна. Это не притон, не кабак. У входа – толпа секьюрити. Это крутое заведение, где постоянно выступают приезжие звёзды, знаменитые на весь мир. Попасть сюда – привилегия. Если бы Лене случайно не достался пригласительный билет, ни за что бы я тут не оказалась.

Надо не дрожать, а оторваться на полную катушку. Познакомлюсь с каким-нибудь парнем, потанцую, даже напьюсь. Пусть эта ночная вылазка проведёт черту между прошлым и будущим. Пора прийти в себя, хватит бояться мужчин и избегать отношений. Конечно, клуб – не то место, где ищут себе парня, сюда все приходят за сиюминутными развлечениями. Вот и славно. Я встряхнусь, это поможет мне измениться. А если с кем-то и познакомлюсь – то без обязательств.

Внутри клуба дорогая обстановка, как в тех отелях, которые строит наш холдинг. Публики много, это богатая молодёжь, на столиках крепкий алкоголь и коктейли всех цветов радуги, с зонтиками, сахарными ободками и дольками фруктов, на танцполе извиваются девицы.

Оставляю в гардеробе пальто и прохожу в зал. Я знаю, что выгляжу отлично, и хотя не могу позволить себе потратить полтысячи на один коктейль, внешне я вполне вписываюсь в эту тусовку.

На мне блестящее короткое платье на бретелях-ниточках, босоножки с тончайшим каблуком, в руках неоново-синий клатч на длинной цепочке. Первые два напитка я получаю по купонам из пригласительного билета. И мне бы хватило этих двух коктейлей. Но когда второй фужер заканчивается, рядом тут же оказывается симпатичный молодой человек, который хочет потанцевать со мной. А потом угощает новым коктейлем. Вкус незабываемый. Щедрый танцор куда-то исчезает, а я-то думала, что мы пообщаемся.

Но разговаривать тут невозможно, музыка гремит. Может только пить и танцевать. Мне уже безумно весело, улыбка не сходит с лица. Я понимаю, что когда вернусь домой, то в приступе благодарности задушу Ленку. Она молодец, что буквально на пинках загнала меня сюда. Так вся жизнь пройдёт мимо, а я буду только метаться между детским садиком, офисом и развивающим центром для ребёнка.

После очередного танца кто-то увлекает меня на диван, и я оказываюсь в весёлой компании, где меня угощают очередным пьянящим напитком. Кто-то говорит комплименты, кто-то гладит по руке, вокруг мельтешат разноцветные световые полосы, в них вспыхивают росчерки лазерных лучей.

Я снова танцую, моё платье сверкает, отражая малиновые и жёлтые всполохи матового электрического пола.

И тут прямо перед собой я вижу… его. Он божественен. Стоит рядом и смотрит, как я танцую. Роскошный варвар, с собранными в хвост блестящими волосами и короткой бородой. Бордовая кожаная куртка надета прямо на голое тело, а торс под ней такой рельефный, что от этой красоты перехватывает дыхание.

Боже мой, я не сплю? Этот красавчик мне не приснился? И он улыбается… мне? Правда?

– Привет! Как тебя зовут? – пытается он докричаться до меня, но я догадываюсь о вопросе интуитивно, потому что музыка перекрывает слова.

– Привет! Я Кристина! А ты?

Не могу расслышать ответ. Великолепный варвар уже совсем близко, я с восхищением смотрю на его мощную грудь и железный пресс. Но улыбаемся друг другу мы недолго, даже понять не могу, как мы очутились в коридоре, в одном из его закоулков, и уже… целуемся!

Его горячие чувственные губы прижимаются к моим, язык вторгается в мой рот, не оставляя мне ни одного шанса произнести нет. Я не хочу его отталкивать, не могу. Наоборот, я висну на руках мужчины, прижимаюсь к его жаркому телу, засовываю руки под куртку, глажу рельефный пресс, крепкие бока, спину. Какая шелковистая кожа…

Руки незнакомца тоже не встречают препятствий. Разве моё крошечное платье может создать помеху сильным настойчивым пальцам? Я дёргаюсь, когда бретелька уезжает к локтю и моя обнажённая грудь выскакивает, но парень тут же загораживает меня от случайных зрителей, которые курсируют по коридору. Он распахивает куртку и вжимает меня в стену, и оттого, что моя грудь расплющивается о его раскалённый торс, сознание куда-то уплывает, а вниз по телу струятся огненные реки желания.

У меня два года не было отношений. Я два года не занималась сексом.

Я хочу этого варвара, боже, как же я его хочу…

– Детка, пойдём в комнату? – горячо шепчет мне в ухо незнакомец и тут же прихватывает мочку губами, прикусывает, играет с ней языком.

Одновременно он просовывает между нами ладонь и сжимает мой сосок, и от этого меня простреливает вниз сладким наслаждением, от которого хочется кричать во всё горло. Я громко выдыхаю, с протяжным стоном, всё равно тут шумно и никто меня не услышит. Внизу, между ног – горячая пульсация, как призыв изнывающего тела. Я сейчас заплачу, так сильно мне хочется снова ощутить в себе мужчину, нетерпеливого, яростного.

– Детка, пойдём? Хочешь? Я хочу тебя, ты потрясающая, ты безумно меня заводишь, девочка, – лихорадочно бормочет мне в ухо парень, трётся носом, целует.

Я не могу сопротивляться. Ничего не соображаю, остатки благоразумия растворились в последнем выпитом мною коктейле. Красавчик поправляет на мне платье, берёт за руку и куда-то ведёт. Где-то на половине нашего пути я вдруг начинаю выдёргивать руку. Некстати вспомнила, что я, вообще-то, добропорядочная мамаша и скромница, а не какая-нибудь прожигательница жизни, которая шатается по ночным клубам и ищет приключений на свою задницу.

Почувствовав сопротивление, мужчина тут же останавливается, снова прижимает меня к стене и начинает торопливо осыпать поцелуями, сжимать мою грудь сквозь ткань платья.

– Не хочешь? Передумала? Как ты вкусно пахнешь, Крис! Ты сладкая конфетка, я хочу тебя съесть. Пойдём. Не сопротивляйся, девочка.

И я снова теряю сознание и волю от его невероятных поцелуев. Он рассыпает их по моей коже как лёгкие горячие укусы, они будоражат, внизу живота начинает невыносимо ныть. И я покорно иду вслед за этим хищным зверем. Ничего не могу поделать, он меня околдовал.

Пьяно хихикаю и приваливаюсь к варвару, пока он нажимает кнопки на какой-то двери… Не понимаю, где мы, но тут гораздо тише, людей нет и можно упасть на длинный плюшевый диван. На него я падаю уже голая! Когда мужчина успел стянуть с меня платье и крошечные бикини? Но, оставшись без одежды – сейчас на мне одни лишь чулки – я чувствую невероятное раскрепощение. Назад дороги всё равно нет, поэтому гуляем!

Ну и пусть, хватит метаться. Я хотела, чтобы этот вечер изменил мою жизнь, так это и произойдёт. Я снова стану женщиной – раскованной, чувственной, а не роботом, зацикленном на маркетинговых исследованиях и экономном расходовании зарплаты.

У меня возникает ощущение, что сейчас я снова потеряю невинность. Два года без мужчины – это большой срок. Причём, эти два года секса у меня не было даже в мыслях, не только в реале. Вот до чего я дошла. Когда ты заново строишь свою жизнь с чужом городе с маленьким ребёнком на руках, почти без поддержки, рассчитывая только на собственные силы, тут не до секса, тут лишь бы выжить.

Снова узнать радость плотской любви с таким умопомрачительным мужиком – это счастье. Мне крупно повезло.

Но остатки благоразумия заставляют меня задать вопрос:

– У тебя есть презерватив?

– Конечно, лапушка, не переживай.

Приподнявшись на локте, смотрю на себя и на него. И он смотрит на меня. Даже в полумраке комнаты заметно, что его глаза горят жадным восхищением, я ему нравлюсь, завожу его, это так приятно. Я жду, вытянувшись на диване, скрестив ноги в чулках, лёжа на боку. Сколько раз дома с грустью разглядывала своё тело и думала: никому моя красота не нужна, никто её не оценит.

Варвар тоже скинул одежду, его бордовая косуха и чёрные джинсы валяются на диване. Он раскатывает латекс. Разноцветный извивающийся китайский дракон огибает косые мышцы живота и спускается вниз. Он разинул клыкастую усатую пасть, будто удивлён тем, что видит. Эрекция у парня великолепная, его массивное орудие налилось кровью и готово к бою. Я готова стонать только от одной мысли, что сейчас это окажется во мне. Я так этого хочу.

За стеной ухает музыка, что-то дребезжит, грохочет.

– Ляг на спину. Раздвинь ноги, – говорит варвар. – Надо же мне тобой полюбоваться. Ты очень красивая.

Уничтожив остатки смущения, выполняю приказ. Мягкий плюш обивки ласкает заднюю поверхность бёдер, когда я медленно размыкаю колени. Эти ощущения возбуждают – так же, как и пристальный взгляд незнакомца.

– Ещё.

Ещё? Я уже и так вся перед ним… Но, как в бреду, делаю то, что он хочет. Неужели это я? Лежу перед незнакомым мужчиной, которого встретила полчаса назад, в откровенной позе, и чувствую, что начинаю сочиться горячей влагой только от одного его взгляда. Желание опаляет поясницу и заставляет со стоном выгнуться, судорога нетерпения прокатывает по телу.

Хищник улыбается, он прекрасно видит, что со мной происходит.

– Красивая, – повторяет он и нависает надо мной.

Несколько поцелуев в губы, потом в шею, ключицы, плечи. Тугие горошины возбуждённых сосков он ласкает языком и прикусывает зубами. Я не могу, не могу это терпеть! Поскорее бы он в меня вошёл, наполнил собой. Протягиваю руку и сжимаю в ладони твёрдый член, чувствую пальцами натянутый латекс, он едва не лопается на этом раскалённом звенящем орудии.

Хищник рычит, он тоже на пределе.

Я не знала, что я такая развратная. Но прямо сейчас мне нравится быть такой, возбуждать мужчину до звериного рыка, и при этом возбуждаться самой.

Хочу запустить пальцы в его густые волосы и погладить макушку, но они туго стянуты в хвост. Поэтому глажу мощную шею и плечи, притягиваю к себе, ловлю его губы, сама проникаю в его рот языком. Обхватываю бёдрами его талию, скрещиваю ноги за спиной партнёра, чтобы как можно плотнее прижаться к его окаменевшему члену.

– Горячая девочка, – шепчет варвар.

Он входит в меня мощно и сильно, а я настолько отвыкла от этих ощущений, что в какое-то мгновение начинаю паниковать и пытаюсь отодвинуться, но меня, конечно, никто не отпускает. Наоборот, он наваливается ещё сильнее, идёт вперёд, как захватчик. И вот мужчина уже во мне, он проник до самого основания. В ответ я издаю вопль и выгибаюсь под варваром дугой. Из глаз вот-вот брызнут слёзы.

А на его лице мелькает недоумение и настороженность.

– Только не говори, что ты девственница, – шепчет он. Замер, не двигается, застыл во мне. – Только этого мне не хватало. Нет? Чёт я еле протиснулся.

Я растянута до предела, я чувствую его, блаженная пульсация снова и снова опаляет снизу. Что же он медлит!

– Нет же! Конечно, нет! Давай… Ну давай же!

От нетерпения зло фырчу, как дикая кошка, двигаю бёдрами, приподнимаюсь и кусаю парня в изгиб шеи. Это работает как спусковой крючок. Огонь вспыхивает в глазах мужчины, он закрывает мне рот поцелуем, одновременно перехватывает мои запястья, переплетает пальцы и поднимает руки наверх. А потом… он начинает во мне двигаться.

Аааааах!

Это невероятно… Волшебно… Изумительно.

Каждое его движение выбивает из моей груди жаркий стон, я лихорадочно сжимаю его плечи, подстраиваюсь под амплитуду, подставляюсь, чтобы дать ему возможность вонзиться как можно глубже. А там, глубоко внутри, всё пылает огнём и одновременно тает, как мороженое, я чувствую одновременно и жар, и холод, волны наслаждения медленно и неотступно поднимаются снизу.

Роскошный хищник не останавливается, он сделан из железа. Он для того и создан природой, чтобы вдалбливать свою бешеную мужскую страсть в нежное и податливое женское тело.

Когда у меня перед глазами взрывается фейерверк и я вся дрожу, кричу и бьюсь в экстазе, он останавливается, выходит из меня, переворачивает на живот, приподнимает мои бёдра и теперь входит сзади, не дав мне ни минуты передышки.

Теперь я уже не кричу, а вою, уткнувшись лицом плюшевый диван и царапая обивку. Упираюсь руками в подлокотник, сопротивляюсь движениям мужчины, но это сопротивление имеет одну лишь цель – позволить любовнику до отказа загнать в меня член.

С каждым толчком, которые уже идут в сумасшедшем темпе, новая волна наслаждения захлёстывает меня. Оно настолько острое, что меня трясёт и колотит, я не принадлежу себя и уже превратилась в сгусток чистейшего удовольствия. Ещё один яростный удар, и я взрываюсь миллионом золотых огней. Я на самой вершине, экстаз заставляет содрогаться, горячие сладкие конвульсии одна за другой прокатывают по телу.

Варвар догоняет меня, он тоже кончает, рыча мне в спину. Он наваливается сзади, я ощущаю его влажный пресс и грудь, мы оба взмокли. Мужчина упирается одной рукой в диван, а другую просовывает под меня и сжимает грудь. В ответ по моему телу прокатывается эхо только что испытанного оргазма, горячие иголочки покалывают соски и низ живота. Из груди вырывается протяжный стон – это стон блаженства и опустошённости.

Ощущения такие яркие и невыносимые, что я, очевидно, ненадолго отключилась. Кроме того, действует выпитый алкоголь. В голове мелькает мысль, что вряд ли я ещё когда-нибудь испытаю нечто подобное.

Какая безумная ночь…

Какое фантастическое наслаждение…

*****

– Ты такая весёлая приехала, – сказала мне Лена наутро по телефону.

Вернее, на часах было уже два часа дня, когда я только-только пришла в себя, с огромным трудом выползла из кровати и позвонила подруге. Увидела, что я одна в квартире. Ни подруги, ни ребёнка.

– Приковыляла по стеночке пьяная! – смеётся Ленка. – Счастливая! Рот до ушей. Я тебя такой последний раз помню на первом курсе института.

– Ой! А Машка не видела, в каком я виде нарисовалась?

– Нет, ты что, ты же поздно ночью пришла. Маша давно уже спала. Утром мы тоже не дождались, когда проснёшься. Поэтому, чтобы у тебя по голове не ходить, отправились ко мне.

У нас с Маруськой крошечная студия в новостройке, двадцать шесть квадратов. Втроём, действительно, не развернёшься. Если диван разложен, то завтракать придётся сидя в кухонной раковине.

– Лена, а как там мой ребёночек?

– Не волнуйтесь, мамочка, мы поели на завтрак сырников, на обед супчик, потом погуляли, а сейчас увлечённо месим слаймы. Я купила два новых, обалденных.

– Лена, опять? Они же дорогие!

– Для моей крестницы ничего не жалко.

– Спасибо тебе! Сейчас я немного оклемаюсь и приду за Машкой.

– Не торопись, отдыхай. Потом расскажешь, как повеселилась. Похоже, ты там в клубе бурно тискалась с кем-то. Я видела следы.

– Вот, сейчас я и сама уже вижу, – пробормотала я.

Встала перед зеркалом шкафа-купе голышом и принялась рассматривать себя. Всё тело было усеяно розовыми пятнами – следами жарких поцелуев и объятий.

А я так и не узнала его имени…

– Голова-то болит? – сочувственно поинтересовалась Лена.

– Угу. Не сосчитать, сколько я выпила коктейлей.

– Разгулялась девушка, – засмеялась подруга. – Ну и славно! Сколько можно себя во всём ограничивать?

– Ага. Дорвалась. Но голова сейчас взорвётся.

– Там я тебе положила таблетку от похмелья. Выпей.

*****

Всё воскресенье я занимаюсь ребёнком, а ещё доделываю две таблицы, готовлю одежду на неделю вперёд себе и дочке, потому что по утрам времени никогда не хватает. Надо дойти до садика, сдать ребёночка, а потом галопом добежать до офиса, каждая минута на счету.

Нам хорошо с Марусей. Часы, которые я провожу вдвоём с дочкой, для меня самое ценное и важное в жизни. Машка – моё сокровище. Мы рисуем, гуляем, купаем куколку Лол в ванночке с мыльным конфетти, снова месим слаймы – это такая приятная разноцветная масса, на которую я уже истратила целое состояние.

Но куда бы я ни посмотрела, о чём бы ни подумала, перед глазами весь день стоит лицо незнакомца. Какой же он красивый… А эта его причёска – густая тёмная грива, сверху затянутая в хвост… И роскошное сильное тело, сплошь покрытое мышцами. Это не вспухшие от стероидов мускулы качка, а настоящие тугие мышцы бойца.

Я витаю в облаках, Маруська копошится рядом. Она задаёт вопросы, а я отвечаю, объясняю, показываю. Но мысли мои далеко…

Повергаю в глубокий шок подругу. Она не думала, что я зайду так далеко в своём развлечении.

– Нет-нет, Лазарева, постой… В голове не укладывается, – говорит Лена. Мы гуляем на детской площадке, Маруся убежала перекапывать мокрую песочницу. – Ты даже занималась с ним сексом?! Я-то решила, что это были просто жаркие обнимашки. А ты… Ты занималась сексом с незнакомым парнем? Там, в клубе? Вы трахались?!

– Ага, – признаюсь я и снова улетаю в сладкие грёзы.

– Я не верю… Хотя… Если вспомнить, какая ты вернулась… помятая…

– Сильно помятая? Вчера ужасно выглядела, да?

– Да не ужасно! Но ты вся была такая затисканная, зацелованная. Ну, Крис, ты вообще… Я в шоке! Но, честно говоря, я рада. Наконец ты очнулась от спячки. Тебе была нужна эта встряска. Женщине мужик необходим! Хотя бы даже просто для здоровья, – учит Ленка. И тяжело вздыхает. Сама она недавно рассталась с парнем и переживает из-за этого.

– Будем считать, что я немного поправила своё здоровье, – улыбаюсь я.

Мой варвар постарался. Терапевтический сеанс был выше всяких похвал.

Вспоминаю, что у нас было, и каждый раз сладкая судорога пробегает по телу. Как отголосок испытанного блаженства. Ах, если бы у нас могли завязаться отношения! Наверное, это счастье – получить в своё полное распоряжение такого хищника. Но на то он и хищник. Наверняка, постоянные партнёрши ему не интересны. Так и будет рыскать по клубам и искать одноразовые контакты и быстрые развлечения. Не стоит и мечтать о таком мужчине. Буду радоваться, что мне перепала хотя бы капля его внимания. У нас был невероятный секс.

Подруга одобряет мой аморальный поступок, зато откуда-то из глубины сознания звучит голос мамы. Она, как всегда, меня ругает: какой позор, да как ты могла, ты трахалась непонятно с кем, пьяная, да как ты теперь будешь смотреть в глаза людям, как ты будешь дочь воспитывать, если сама шлюха?

Ой, нет, спасибо! Не надо мне нотаций!

Мысленно затыкаю уши. Не буду слушать проповеди. Я хорошо провела время в клубе. Пусть это развлечение по меркам старшего поколения аморально, но мне плевать. Если о чём и жалею – о том, что нельзя повторить. Боже, да я бы душу дьяволу продала, чтобы на целые сутки закрыться с этим красавчиком в квартире или в гостиничном номере.

Стоп, стоп! Надо о нём забыть. Мы никогда больше не встретимся, так что нечего о нём и мечтать.

*****

А в понедельник небо падает на землю. Нас собирают в конференц-зале и старший Одинцов представляет нам своего сына, Богдана Романовича, который теперь будет руководить нашим подразделением холдинга. Яркий тридцатилетний мужчина чисто выбрит, стильно подстрижен, одет в дорогущий серый костюм и чёрную рубашку.

А у меня взрывается мозг и подкашиваются ноги. На пару минут я теряю дар речи. Потому что в этом самоуверенном красавце я узнаю моего варвара. Вот как его зовут – Богдан. Ему идёт. Правда, где хвост, где борода, где бордовая косуха, надетая прямо на голое тело?

Всё исчезло, как и чёртики в глазах, и улыбка.

Конечно, он же не идиот, чтобы заявиться в офис в клубном прикиде. Но бороду и длинные волосы мог бы оставить, ему очень это шло… Кхм, вообще-то сейчас мне надо думать не о внешнем виде Богдана, а о том, как он отреагирует на встречу со мной и узнавание.

Может, сбежать? Но куда и как?

Новый босс знакомится с коллективом, одаривает главных сотрудников внимательным взглядом. Мне тоже надо подойти познакомиться, так как я ведущий специалист отдела маркетинга. Но я дрожу от ужаса. Сейчас он меня узнает!

– А вот Кристина Михайловна Лазарева, – представляет меня директорский зам. – Молодой, но очень перспективный специалист, опытный маркетолог.

Покрываюсь румянцем, щёки горят, воздуха не хватает… Адреналин бурлит в крови, а в висках стучат молоточки. Медленно поднимаю глаза на младшего Одинцова, умираю от страха…

И ничего. Ничего!

Богдан Романович не меняется в лице и не задерживает на мне взгляд дольше, чем на других сотрудниках. Он здоровается, кивает мне и тут же переключается на следующего подчинённого.

Он меня не узнал? Так что ли?

Или… Или в клубе был не он? Могла и ошибиться, учитывая количество выпитых мною коктейлей.

Целую неделю я мучаюсь в догадках, ничего не понимаю. Лицо одно, но… Как же директор-айсберг отличается от того жадного хищника! Да они совсем разные! Нет, одинаковые… Или разные… Да блин!

За неделю мы с Одинцовым пересекаемся раз пять, и каждый раз новый босс до меня докапывается. Сразу ясно – невзлюбил. Директор всем недоволен, пилит, придирается. Ну, прямо как моя мамочка.

В понедельник большое совещание, я буду выступать с докладом. Наш отдел готовится день и ночь. Ох, пережить бы это мероприятие. Нас ждёт несколько часов плотного общения с новым боссом. Как на него смотреть, если я сразу слышу: раздвинь ноги… хочу тобой полюбоваться… горячая девочка… Представляю себя под ним, вижу, как натягиваются у него жилы на шее и выступает вена на лбу от напряжения. Он во мне, он бешено вколачивается в моё тело, таранит вновь и вновь со всей силы. Кровь звенит в ушах, наши вены омывает жаром, и мы оба задыхаемся от страсти.

Глава 3

После совещания

КРИСТИНА

– Кристина Михайловна… Теперь объясните… Что. Вы. Вытворяете?!

Я сейчас провалюсь сквозь землю. Директор крепко сжимает моё запястье и не отпускает от себя. В висках стучит: это не он, это не он, я ошиблась! А то, что прямо во время совещания прилетело смс, так это не от Богдана. Простое совпадение. Видимо, мой варвар как-то разузнал мой телефон. Это можно было сделать хотя бы по пригласительному билету, если иметь связи. Город маленький, даже ста тысяч населения нет.

Ох, я дура… Надо было сразу же после совещания, пока не вышли из директорского кабинета, перезвонить на тот номер. Если смс прислал босс, у него бы заиграл телефон. Ну, если только он его не выключил.

Сразу не сообразила, а теперь поздно. Перезвоню потом. Если, конечно, удастся уйти живой от разъярённого босса.

Что теперь делать с Одинцовым? У мужчины дикая эрекция, он вцепился в мою руку, не отпускает, глаза злые.

– Куда собралась? Начала – продолжай! – рычит Одинцов.

– Простите, что?

– Что слышала! Давай, живо на колени.

– Да вы с ума сошли! – я начинаю бешено дёргаться, стараюсь вырвать руку.

Ах, вон оно что!

Он, наверное, подумал, что я решила не откладывая на потом умаслить нового шефа, сделать ему приятно. Чтобы он забыл, что в маркетинговом исследовании не хватает нескольких цифр.

Паршивец! Размечтался. Да ни за что на свете!

Хотя, конечно, другого объяснения такому поведению подчинённой и не придумаешь. Закрыла дверь, залезла в штаны. А зачем?

Он ведь не знает, что я ищу китайского дракона.

Блин, я пропала. Даже если он меня сейчас не убьёт, то всё равно уволит, да ещё и вышвырнет с позором за некомпетентность и развратное поведение. Это ужасно…

БОГДАН

Ох***ь, смелая какая! Всё-таки полезла проверять, есть ли у меня татуха.

А мне что делать? Девочка организовала мне бешеный стояк. Теперь буду долго мучиться, аж скручивает всё внизу, яйца горят так, что того гляди расплавятся.

Спасибо тебе, Крис! Вот же наглая девка, нагнуть бы над столом, намотать на кулак волосы и загнать ей до седьмого шейного позвонка, как я это сделал в клубе. Как она извивалась и дёргалась подо мной, до сих пор не могу забыть этих невероятных ощущений. Горячая, отзывчивая, ммм. Вкусняшка! А уж тесная… Еле вогнал. Но когда вогнал, угодил прямиком в рай.

Это лестно, когда девка такая узкая, сразу начинаешь думать – фигасе, у меня член огромный. Но он действительно огромный, не будем скромничать. И он сейчас взорвётся. Надо ещё раз поблагодарить за это Кристину.

Она – мой восторг и моё самое жестокое разочарование. Обалдел сразу же, как только увидел её на танцполе. Кукла с длинными тёмными волосами, огромными глазищами и вздёрнутым носиком. Губы пухлые, как у ребёнка, но не обколотые, не утиный клюв, как это сейчас у каждой второй девицы. Грудь шикарная, не очень большая, но идеальной формы – блестящее платьице на тонких лямках едва её прикрывало. Ножки точёные. В общем, девочка высший класс.

Не знаю, согласилась бы она уединиться со мной, если бы не была пьяна. Да что там думать, конечно, согласилась бы. Все они соглашаются. И не настолько она была пьяна, так, навеселе.

Секс у нас получился улётный. Наутро мне даже в голову пришла мысль, что неплохо бы навестить девчонку и предложить ей повторить.

В воскресенье прощался с вольной жизнью – обрезал под корень патлы, побрился, перевесил в гардеробной костюмы. Теперь их поближе, а байкерский прикид – подальше. Ладно, целый месяц отдыхал, акклиматизировался на родине, привыкал к суровым реалиям. Пора и честь знать. Я нужен отцу, он на меня рассчитывает. А я, конечно, очень ему благодарен за всё, что он для меня сделал и до сих пор делает.

И вот в конференц-зале мне на голову буквально обрушился десятиэтажный дом. Увидел эту конфетку, и глазам своим не поверил. Стоит вся такая чистенькая, правильная, глазками луп-луп. Белая блузка, серая юбка в обтяжку, туфельки. Милая школьница. Можно подумать, это не она, напившись, грязно трахалась с незнакомым мужиком в притоне.

Всё ясно, эта лицемерная шлюшка ведёт двойную жизнь. На работе изображает из себя праведницу, а вечером ищет развлечений на свою ох**тельную тугую попку.

Посмотрел досье сотрудников и окончательно разозлился. Она же мать-одиночка! Есть дочь Маша пяти лет. В свидетельстве о рождении в графе «отец» прочерк. Значит, вечером в пятницу эта стерва оставила ребёнка одного дома, накрасилась, надела блестящую шмотку и отправилась искать с кем бы потрахаться. А пятилетняя малышка осталась одна. Вот же! Слов не хватает.

Моя мать это часто практиковала. Закрывала одного и уезжала веселиться до утра. Сколько себя помню в том возрасте, постоянно сидел взаперти…

И как теперь работать с этой двуличной девкой? Ладно, я могу понять весёлых свободных девиц, которые гуляют от души. Но не надо потом прикидываться скромницей и изображать из себя невинность. А уж если у тебя маленький ребёнок, ты вообще не имеешь права на разгульную жизнь.

Что, если бы я оказался маньяком? Оттрахал бы и напоследок придушил? Или вместо того, чтобы доставить её домой, бросил бы как есть? Да ей бы ещё куча народу попользовалась после меня. Могли нахер вколоть что-нибудь и пустить по кругу. Она бы в конце концов сдохла, а пятилетняя малышка осталась бы сиротой.

Б***ь, не могу я об этом думать, сразу бешенство подкатывает к горлу.

Хотя по большому счёту какое мне дело до Кристины, до её дочки Маши? Вот какое? Почему меня это так зацепило? Потому что и моя мать была такой же? Офигенно красивой, но гулящей. Хоть наручниками к батарее пристёгивай, всё равно вывернется и убежит.

Да, может быть поэтому. Или потому что секс с Кристиной был абсолютно крышесносным. О такой девке только мечтать.

Всю неделю мысленно усмехался, когда замечал на себе её пристальный взгляд. Она даже интересовалась, есть ли у меня брат-близнец, мне сразу об этом доложили. Не понимает кукла – со мной чпокалась или нет.

Так пить меньше надо, милая! И не шляться по ночам, а ребёнка дома караулить.

А татухи у меня больше нет. Это была примерка. Делал временную, чтобы прикинуть, как будет смотреться. К тому моменту, когда Кристина полезла ко мне в штаны, я уже удалил моего китайского дракона. Наверное, скоро набью постоянную.

Девица ужасно сопротивлялась, когда потребовал сделать минет. Можно подумать, для неё это что-то неприемлемое – отсосать парню. Да ни в жизнь не поверю. Такие шлюхи, как она, это делают с большим удовольствием, аж жмурятся от кайфа.

Это было бы логичным завершением её авантюры. Она же меня раздела? Да. Распалила нах** до красной пелены в глазах. Значит, должна была закончить. Я, конечно, не совсем болван, чтобы на рабочем месте такими делами заниматься, но ради этой ушлой девки сделал бы исключение, так и быть.

Но нет, Кристина так бешено вырывалась и так гневно таращила глаза, что пришлось её отпустить.

Ладно, детка, мы ещё с тобой поиграем. Ты мне сейчас устроила настоящую пытку. Обещаю – я тебя тоже помучаю.

Глава 4

КРИСТИНА

Подведём итог. Сегодня последний день января, пятница.

Ровно две недели назад у меня был восхитительный секс в клубе с незнакомцем, похожим как две капли воды на моего нынешнего босса. Единственный пункт, который мог раскрыть тайну, крупная татуировка в виде дракона, украшавшая пресс и пах парня.

В этот понедельник, раздев шефа в его собственном кабинете, я выяснила, что татухи у него нет! Нет её!

Бли-и-и-и-ин… Вот это подстава. Грандиозный фейл.

Когда удалось сбежать от разъярённого босса, каждую минуту ждала, что вызовут в отдел персонала и заставят написать заявление, даже морально к этому подготовилась. Но ничего не произошло. Понедельник закончился, санкций от директора за его твердокаменную эрекцию не последовало.

– Ну ты даёшь, я бы не рискнула, – сказала вечером Ленка. Мы втроём гуляли по набережной, Маша шлёпала сапожками по мокрой тёмно-розовой плитке. С моря доносился шум прибоя и крики чаек. – Надо было или не лезть в штаны, или уж хотя бы сделать мужику минет.

– Тише! – шёпотом закричала я. – Маруся!

– Да я и так тихо говорю, она не услышит. Но ты сама подумай! Набросилась на парня, добралась до самого ценного, возбудила – и хлоп! Свинтила. Это коварство.

– Не собираюсь я делать директору минет, даже если сильно попросит. Ты что! Это разврат чистой воды.

– Я-то думала, после секса с незнакомцем тебя уже ничем не напугаешь. Раздвинув ножки, ты раздвинула границы дозволенного, – хохотнула Ленка.

– Но уж минета босс от меня точно не дождётся!

– А своему бородатому длинноволосому варвару? Ему бы сделала?

Я вернулась мыслями в полумрак комнаты в клубе и представила, как стою на коленях перед прекрасным хищником, а прямо у меня перед глазами – китайский дракон с его усатой и клыкастой ощеренной пастью. Волна возбуждения прокатилась по телу, дыхание сбилось.

– Наверное, да…

Лена легонько подтолкнула меня локтем:

– Маленькая развратница!

*****

Во вторник тоже не уволили, зря тряслась весь день. И в среду.

Таким образом, продолжаю гореть в аду. Я так ничего и не поняла. Два раза собралась с духом и позвонила на номер, с которого получила провоцирующую смс – бесполезно, абонент не абонент, то есть, недоступен. Хотя я не представляла, как начну разговор, что скажу.

Вот так: «Да, в «Небе» было жарко. Повторим?»

Или так: «Здравствуйте! Богдан Романович, это вы?»

Жизнь матери-одиночки не сахар, а теперь она и вовсе стала невыносимой. При старом директоре я была на хорошем счету, меня хвалили. А этот высокомерный и презрительный гад, являющийся нашим новым шефом, вероятно, поставил перед собой цель сжить меня со свету.

В среду, как велел Одинцов, передала в приёмную исправленный проект по «Меркурию». Секретарша вернула его к вечеру – весь разрисованный красным маркером. Миллион подчёркиваний и размашистых вопросов. Да чтоб тебя! Но, хотя бы, не уволил, и на том спасибо.

Не спала ночь, но всё исправила и снова передала директору. Опять получила обратно изрисованные бумажки. Маруська мне такие из садика таскает.

– Ой, Крис, что-то директор бесится. Даже имя твоё при нём нельзя произносить, – по секрету поделилась секретарша Тамара Викторовна, сорокалетняя дама. – Не знаю, что это он. Понравилась, что ли? Или наоборот раздражаешь? Непонятно! На всякий случай, присматривай что-нибудь себе.

– Да, я и сама чувствую, что скоро меня попросят, – вздохнула я.

– Я тоже смотрю вакансии, – уныло произнесла секретарша. – Наверняка заменит меня на юную красоточку с длинными ногами и тонкой талией. Эх! Но тут хотя бы понятно. А на тебя-то за что взъелся? Загадка!

– И не говорите, Тамара Викторовна.

Вечером мы с Марусей сидим у Лены. Дочурка играет куколками Лол, она их обожает. А мы с Леной обсуждаем прежнюю тему. Теперь только об Одинцове и говорим.

– Ой, Ленка… Вот не было у меня проблем! Придумала на свою голову.

– Извини. Это я заставила тебя пойти в клуб.

– Не извиняйся! Я тот божественный секс до конца жизни буду вспоминать. Ещё бы понять, с кем я так роскошно оттянулась.

– Знаешь, я думаю, это он и есть. Твой директор.

– А татуха?

– Временная.

– Да ладно! Мы с Марусей делали временные татушки, это понятно. Но чтобы взрослый мужик такое делал?

– Я погуглила, это довольно распространённое развлечение. Просто твой директор тебя троллит. Смотрит, как ты сомневаешься, дёргаешься, и мысленно над тобой прикалывается. Забава у него такая. Весело же.

– Вот скотина!

– Но с другой стороны… Если бы ты нашла в штанах китайского дракона, можно было бы точно сказать – да, это он. А так… По-прежнему, ничего не понятно.

– Вот именно.

– Сколько ты выпила коктейлей, прежде чем потеряла голову?

– Четыре.

– Алкоголичка!

– Они были такие лёгкие, вкусные…

– Немудрено, что с катушек слетела. Я вот сейчас подумала… Ты смотришь на директора и думаешь – это он был в клубе. Но если был бы шанс поставить рядом с боссом твоего варвара, то сразу бы выяснилось, что не так уж они и похожи. Просто у тебя нет возможности поставить их рядом, как в полиции на опознании делают. Вот! Как тебе моя версия?

– Ой, Лена… Я, наверное, скоро сойду с ума.

БОГДАН

После обеда в офис заезжает отец, ему обязательно надо держать руку на пульсе, он хочет проконтролировать, как я справляюсь в подразделении холдинга. Всё нормально, мы обсуждаем текущие контракты и новых партнёров.

Не знаю, были бы у нас с отцом такие близкие отношения, если бы я был его родным сыном. Но я приёмный. Моя мама – её звали Алисой – любила мужчин, вечеринки, вино и постоянно искала приключений на свою голову.

Вот как Кристина.

Меня нагуляла непонятного от кого, родила в восемнадцать, а в двадцать три познакомилась с успешным сорокалетним бизнесменом Романом Дмитриевичем Одинцовым. Очередной поклонник совершенно потерял голову, ну ещё бы, матушка у меня была умопомрачительно красивой. Это знакомство решило мою судьбу, и это самое лучшее, что мама могла для меня сделать – вскружить голову дяде Роме.

Хорошо запомнил момент, когда они только начали встречаться. Дядя Рома всегда много работал и в очередной раз уехал в командировку. А моей молодой и весёлой мамке дома не сиделось. Она, как обычно, закрыла меня на ключ и отправилась с подружками в клуб потанцевать. Я тоже развлекался, как мог, что-то мастерил, шарил по шкафчикам в поисках необходимых деталей и, в конце концов, расху***л на кухне большую тарелку из «небьющегося» стекла. Разбилось всё п****ц как хорошо – тарелка слетела с верхней полки, грохнулась на пол и разлетелась вдребезги.

Один крупный осколок вонзился мне в ногу, второй в запястье. Мне было всего пять лет, я сидел на полу и с интересом смотрел как из порезов сочится кровь. Вытащить осколки я не мог, было страшно и больно к ним прикасаться. Не знаю, как долго просидел. Кровь не останавливалась, в глазах уже темнело, дышать становилось трудно.

Я постепенно выключался.

Наконец в замке входной двери повернулся ключ, и в квартиру вошёл мой будущий папа – с дорожной сумкой, букетом для мамы и коробкой с конструктором Лего. Увидел меня в луже крови на полу… Я успел обрадоваться конструктору, сердце подпрыгнуло от радости. Мы с мамой жили бедно, в детском саду я был последним оборванцем. И тут такой роскошный подарок. «Дядя Рома, я тарелку разбил, мама наругает», – пролепетал я непослушными губами и отрубился.

Потом выяснилось, что он в последний минут поменял билет – что-то его торкнуло – и вернулся из командировки на день раньше. Может, хотел проверить свою новую подружку. А в результате спас меня.

Уж не знаю, какое внушение дядя Рома сделал моей развесёлой мамульке, но следующие десять лет мы жили очень даже хорошо. Роман Дмитриевич меня усыновил, у него не было и не могло быть детей. Вырастил, воспитал, дал крутое образование.

В тридцать три года мама погибла в автокатастрофе, с того момента прошло уже пятнадцать лет, но отец так больше и не женился. Сейчас ему шестьдесят пять, его бизнес превратился в империю. Он, конечно, встречается с женщинами, но в его сердце так навсегда и осталась моя молодая, красивая, непутёвая мамулька. А я его любимый сын, друг, деловой партнёр и наследник.

Отец делает несколько замечаний, но несмотря на это, общаемся с ним хорошо. Затем он покидает офис, а я возвращаюсь к текущим делам. Включаюсь в работу, но мысли постоянно улетают.

Утром в вестибюле напоролся на Кристину и тут же ощутил, как член в штанах сделал стойку. Вот просто нельзя спокойно пройти мимо этой девки, что ж меня от неё так штырит! Аж огнём обжигает, как только увижу. Почему? Не понимаю. Я и покрасивее видал, но вот именно от этой всё внутри переворачивается. Мысли о Крис заводят так, что член начинает дёргаться, а яйца ноют. Превращаюсь в жадного самца, учуявшего свою самку.

Я знаю, что сейчас Кристина в здании, я могу вызвать её в свой кабинет. Но лучше на неё не смотреть, тогда мне станет совсем тяжко. А впереди ещё столько работы.

*****

Видеозвонок друга отвлекает от неправильных мыслей. Это Егор Буланский, бизнесмен, мы с ним знакомы уже десять лет. Сейчас встречаемся довольно редко, а в более юном возрасте активно тусили вместе, клеили цыпочек на закрытых вечеринках.

– Обана! Ты, братец, что ли патлы обкорнал? Такая грива у тебя была роскошная. А борода где, мужик? – изумляется на экране Егор и лохматит длинную тёмную чёлку.

– Вот, сменил имидж. Не нравлюсь?

– Нравишься, конечно, бро. Подлецу всё к лицу.

– Спасибо, друг.

– Как работается на родине? Почему отец тебя из Штатов выдернул?

– Теперь здесь ему помогаю. Потребовалась моя помощь.

– Классно. Теперь чаще будем видеться, я очень этому рад. Слушай, я сейчас в командировке в Краснодаре, хочу завтра рвануть к тебе. Норм?

– Как здорово, Егорка! Жду с нетерпением. Ты скажи, как твоя семейная жизнь? Пацан уже большой?

– Растёт мужик! На днях исполнилось четыре месяца, – породистое лицо Буланского озаряется нежной улыбкой.

– Ух ты! Да он здоровый уже парень.

– Да. Такой классный! Настоящий мужик, всё при нём – большой писюн, яйца шикарные.

– Прям уж и шикарные!

– А то!

– Хочешь сказать, причиндалами он в папу пошёл?

– Ну не в маму же! Конечно, вся эта неземная красота у него от меня. Парень унаследовал мои первоклассные гены.

– Повезло ему.

– Ага. Анжела помогает нянчить.

– Анжела? Твоя племяшка?

– Да. Любимая моя козявочка.

– Но она же совсем маленькая?

– Да ты прикинь, от горшка два вершка, а материнский инстинкт вовсю бушует, – смеётся Егор. – Бегает то с памперсом, то с погремушкой. Заботиться о двоюродном братике.

Мой друг излучает восторг и гордость. У него сын, жена-красавица, любимая племяшка. Он счастлив. Классно, что Егор решил заехать ко мне, даже не верится, что завтра мы уже увидимся.

…Секретарша приносит многострадальный маркетинговый отчёт, который я заворачивал уже несколько раз с исправлениями. Вот как тут не думать о Крис, если везде она! Я, конечно, мог бы принять её отчёт уже давно, но с какой стати я буду облегчать жизнь этой стервочке? Злюсь на неё невероятно, но не только злюсь, а ещё и хочу её до дрожи. Бл**ь, да чтоб ты провалилась, Кристина!

КРИСТИНА

Ещё одна бессонная ночь за компьютером – и сегодня, в пятницу, мой несчастный проект в конце концов проскочил строгий контроль директора. Боялась, что вызовет к себе и начнёт придираться, но нет. Если мы случайно встречаемся в коридоре или офисном холле, Одинцов вымораживает меня презрительным взглядом. Но я до сих пор работаю в холдинге, меня не вышвырнули на улицу, хоть это радует.

Вспоминаю, как приехала сюда, в курортный городок, где не знала никого, кроме подруги. Вместе с трёхлетней дочкой остановились у Лены в её крошечной однокомнатной. Искала работу, жильё, ждала очереди в детский сад.

Подружка в тот момент рассталась с очередным мужиком, ничего у неё с ними не получается. Как и у меня. Сначала один, потом второй. И оба негодяи. Хотя первого – Глеба – я не могу особо винить. Он был такой же студент, как и я, почти пацан, юный лоботряс, который случайно заделал сокурснице ребёночка. Тем не менее, Глеб подарил мне самое дорогое, что у меня есть – дочку, моё сокровище. Поэтому даже не злюсь, что он моментально слился, едва узнал о беременности.

А вот второго своего мужчину – Марка – вспоминаю с содроганием. Постаралась уехать от него подальше, спряталась, а потом ещё долго тряслась от страха.

Если сейчас меня уволят, придётся побегать. Трудно будет найти такую же зарплату, как в холдинге. Может быть, возьму ещё один кредит, чтобы было не так тяжело выплачивать ипотеку. Но блин… все эти кредиты – такая засада! Как бы окончательно не провалиться в долговую яму.

Чёрные мысли ворочаются в голове, как каменные жернова.

Ближе к вечеру спряталась в уголке и, волнуясь, снова набрала тот номер. Опять ничего. Абонент недоступен. Подумав, нерешительно напечатала смс: «Кто вы? Давайте поговорим».

И буквально через пару минут мне прилетел ответ:

«Давай. Жди меня сегодня в 19.00 в лобби Сапфира»

От неожиданности едва не подпрыгнула. Три раза перечитала сообщение, не веря своим глазам. Потом отправила ответ:

«В семь вечера никак не смогу, забираю ребёнка из садика. А потом не с кем оставить»

«С кем же ты его оставила, когда мы трахались?»

«С подругой»

«ОК. Когда сможешь?»

«В 21.30 точно смогу»

«Договорились»

– Крис, Крис, – дёргает меня за рукав Светланка из отдела продаж. – Ты чего тут стоишь, как истукан?

– А? Что? Да так, задумалась.

Кто будет ждать меня в отеле? С кем я только что договорилась о встрече? А если это Богдан Романович?

Ну и хорошо, мы всё выясним, и я уже не буду страдать от неопределённости. По крайней мере, мне станет понятно, почему он на меня взъелся с первого дня работы в холдинге.

Но если в «Сапфире» появится совсем другой мужчина… Тот божественный варвар! Что со мной будет?

Постараюсь в него не влюбиться.

___________________

Примечание: в этой главе фигурирует Егор Буланский, главный персонаж книги «Опасный босс»

Глава 5

КРИСТИНА

Забираю доченьку из садика. Маруська весёлая, скачет вокруг меня козочкой, так приятно видеть довольного здорового ребёнка. Я бездну сил и нервов вкладываю, чтобы дочка ни в чём не нуждалась. Стараюсь и за маму, и за папу, которого, увы, у моей малышки нет.

– Мама, а мы куда?

Спокойно идти по улице Маруська не может, она подпрыгивает, вертится, трясёт мою руку.

– Мы к Лене. Я уеду по делам, но не знаю, надолго ли это. Если задержусь, ты переночуешь сегодня у Лены, хорошо?

– Ура! Здорово! А Лена не купила мне новый слайм? Я видела у Вики, он в большой банке, там его так много, пахнет клубникой, и он с волшебными блёстками! Его так приятно лепить.

– Марусь, лучше я сама тебе куплю, мы уже Лену разорили этими слаймами.

– Только не забудь, не забудь! Ты пообещала!

– Конечно, солнышко моё.

Лена уже в курсе, что я иду на свидание с таинственным незнакомцем. У неё бешеные глаза. У меня тоже. Подруга принимает ребёнка и шёпотом инструктирует:

– Если что, снова урви свой кусочек счастья.

– Ты о чём? – удивляюсь я.

– О сексе! Дубль два. Богдан это или нет, но потрахались вы классно. Так что не щёлкай клювом, подруженька, бери мужика за жабры и тащи в номер. Вы же будете в гостинице. Только не забывай о предохранении.

– Лен, ну ты даёшь! Я только хочу понять, один это мужик или два разных. У меня уже крыша съезжает.

– О’кей, подружка, ни пуха ни пера. Буду за тебя болеть!

– Спасибо, Лен.

Иду домой, принимаю душ и собираюсь на встречу. Не знаю, что надеть. Наконец останавливаю выбор на клетчатой чёрно-белой юбке на ладонь выше колена и синей блузке из блестящего шёлка. Высокие чёрные сапоги завершают образ. С одной стороны, смотрится очень нарядно, а с другой – не скажешь, что расфуфырилась, как на свидание.

Я же не знаю, кто меня ждёт в отеле.

Ужасно волнуюсь, но страх смешивается с предвкушением и жгучим любопытством. Кого я встречу? Ах, если бы мой варвар не имел никакого отношения к Богдану! Сейчас на трезвую голову я увижу, что мужчины если и похожи, то вовсе не близнецы.

Вдруг варвар захочет продолжить наши отношения? А если ему наш секс понравился так же сильно, как и мне? Вдруг я чем-то отличаюсь от других его партнёрш? Может, он потерял от меня голову?

Стоп-стоп-стоп!

Пришлось резко себя остановить. Размечталась, глупая. Сейчас уже фасон свадебного платья начну придумывать…

В начале десятого, закутавшись в стёганый плащ, я уже подхожу к гостинице. «Сапфир» – стильный новый отель неподалеку от набережной. Вечером его полукруглый фасад сверкает огнями, мокрая брусчатка блестит, мраморная фигура перед входом покрыта капельками дождя. Воздух ледяной, пробирает насквозь, хотя температура плюсовая. К счастью, ветер успокоился и сейчас тихо.

Волнуясь и нервно оглядываясь, я сижу на диване в лобби, когда ко мне подходит парень-администратор.

– Добрый вечер. Извините, вы Кристина?

– Да.

– Вас просили подняться в 305-й номер. – Он протягивает ключ-карту.

Повесив на локоть свёрнутый плащ и сумку, поднимаюсь наверх. Тихо умираю от страха. Единственное утешение – здесь, в отеле, я в полной безопасности, везде камеры, меня все видели. В любом случае, мне ничто не угрожает. В клубе, отправляясь в комнату с незнакомцем, я рисковала гораздо больше.

Смотрю на золотые цифры 305 на тёмно-коричневой двери номера. Подношу карту. Дверь с тонким писком открывается. Обмирая, захожу в комнату и вижу… его.

– Ну, здравствуй, – насмешливо улыбается мужчина. – Явилась.

Мой босс сидит в кресле около огромной двуспальной кровати, застеленной красивым покрывалом, и смотрит прямо на меня.

Значит, в клубе был всё-таки он…

Какое разочарование!

Собираясь в «Сапфир», я так надеялась снова увидеть и длинные волосы, собранные в хвост на затылке, и бороду, и кожаную проклёпанную косуху. В глубине сердца мечтала, чтобы Богдан Романович не имел ничего общего с тем роскошным хищником.

Нет, не повезло.

Директор одет в джинсы и зелёный кашемировый джемпер, обтягивающий его великолепный торс, как вторая кожа. Глаза босса становятся особенно яркими, подчёркнутые цветом одежды.

Ну и что теперь? Как мне к нему обращаться? На ты, как в клубе, или на вы, как в офисе? Мы же сексом с ним занимались, и этот секс был крышесносным. Но потом мужчина превратился в моего начальника и целых две недели водил меня за нос и мучил придирками.

Как себя вести? Больше всего на свете я боюсь потерять работу, вот в чём дело.

Стою напротив Одинцова, теряюсь в ощущениях, не могу понять, что сейчас чувствую, а он в свою очередь пристально меня рассматривает. Ошибаюсь, или в его взгляде действительно, кроме насмешки и раздражения, сквозит ещё и желание?

– Сядь, – приказывает босс и кивает на кровать.

Номер небольшой, второго кресла здесь нет. Послушно опускаюсь на кровать в паре метров от директора. Свежая волна бергамота и цитруса доносится до меня, будоражит. Я складываю руки на коленях и тут же начинаю нервно теребить краешек юбки. Ни дать ни взять провинившаяся школьница в кабинете грозного директора. Почему-то под взглядом Богдана я чувствую себя виноватой. А в чём я виновата? Покуролесила в ночном клубе? Так в свободное от работы время я могу заниматься чем угодно. Однако, Богдан смотрит так, словно презирает меня за то, что у нас с ним произошло в «Небе». Ну, извините, сексом мы, вообще-то, вместе занимались! И я первая ему на шею не вешалась, сам соблазнил.

А-а-а, наверное, всё никак не может простить мне, что в понедельник я его раздела, возбудила, но прокатила с минетом! Но тут вообще смешно обижаться, ведь он знал, что я ищу татуху! В брюки к боссу я полезла от безысходности, от отчаяния. Он сам меня довёл.

Короче, во всём виноват мужчина. И точка! Поэтому не надо сверлить меня презрительным взглядом.

– Ну, рассказывай, Кристина. Любишь оттянуться в ночном клубе? Часто туда ходишь? Выпиваешь?

От возмущения перехватывает горло, лоб сдавливает обручем. Он собирается прочитать мне мораль? Мол, приличные девушки так себя не ведут? А не пошёл бы он на три буквы?

Но я не могу ему хамить. Никак. Он по-прежнему босс, работа в холдинге – это моё спасение, залог нормальной жизни для меня и моего ребёнка.

– Это было впервые, – отвечаю, краснея.

– Да ладно сочинять, Кристина!

– Серьёзно.

Богдан Романович смотрит с недоверием, он явно удивлён.

– Впервые пришла в ночной клуб, выпила коктейль и тут же понеслась трахаться непонятно с кем? Да ты даже именем моим не поинтересовалась. Знаешь, у меня есть знакомые девчонки, которые не прочь выпить и погулять. Но даже они так запросто не будут раздвигать ноги перед первым встречным.

Молчу, сказать нечего. Не хочу оправдываться. Не стану же с пеной у рта объяснять, что до похода в клуб было два года воздержания. Мне необходимо было что-то изменить в моей жизни, выбраться на волю из клетки, в которой я очутилась, раскрепоститься, снова почувствовать себя женщиной. И после четвёртого коктейля и пары поцелуев красивого незнакомца я буквально улетела.

– А на работе изображаешь из себя скромную девочку? – продолжает допрашивать Богдан. – В офисе ты вся такая правильная, да?

– В офисе я работаю вообще-то, – пожимаю плечами. – Почему вы сразу мне не сказали, что в клубе были вы?

– Было прикольно понаблюдать, как ты дёргаешься, – усмехается Одинцов. – Бегала по отделам, расспрашивала, нет ли у меня брата-близнеца. Глазками хлопала удивлённо.

Вот же гадёныш!

– У вас была временная тату?

– Да.

– Жаль, что постриглись… отрезали хвост, – тихо бормочу я. – Красиво было…

– Сейчас не нравлюсь? – Очередная усмешка.

Молчу, но смотрю прямо ему в глаза. Ведь это он, он – тот самый мужчина, который доставил мне невероятное блаженство. Я знаю, какое великолепное тело скрывает этот зелёный джемпер, знаю, какая шелковистая у него кожа и твёрдые мышцы.

Не дождавшись ответа, Богдан поднимается с кресла и пересаживается на кровать рядом со мной. Кладёт тяжёлую ладонь сзади мне на шею, поверх волос, потом собирает их в кулак, фиксируя голову, и проводит носом по моей щеке, втягивая воздух. Он как будто зверь, который изучает жертву.

Я не шевелюсь, однако грудь под тонкой шёлковой блузкой сразу же заныла, отяжелела, искорки возбуждения побежали вниз по позвоночнику. Богдан рядом, он привалился ко мне боком, такой большой, горячий…

Он кладёт вторую руку мне на живот, от его запаха и прикосновений всю меня обдаёт жаром. Я помню, как неистово он двигался внутри меня, это было прекрасно. Голова кружится, в глазах темнеет. Я в капкане, не могу отодвинуться, встать… Но даже если бы Богдан не держал, я бы сейчас не пошевелилась. Плавлюсь, как свеча, ощущая его лёгкие поцелуи на щеке. Он тянет за волосы, заставляя выгнуть шею, и целует в изгиб, а потом добирается до уха и обводит раковину языком.

Изо всех сил борюсь с собой – чтобы не реагировать, не стонать от удовольствия. Моё тело уже знает этого мужчину, он великолепен, он настоящий виртуоз. Да, тело всё помнит, и оно немедленно отзывается. Но остатки здравого смысла заставляют сопротивляться. Он мой босс. Он две недели смеялся надо мной, даже издевался – если вспомнить, сколько замечаний я услышала и сколько часов просидела над исчёрканным отчётом.

То, что он сейчас делает, это для него забава, развлечение. Он прекрасно понимает, что я в его власти. Игрушка, которой уже попользовались и которая понравилась настолько, что можно бы ещё разок повторить.

Нет, не хочу.

– Что? – удивляется Богдан.

Похоже, я произнесла это вслух.

– Я не хочу.

– Чего ты не хочешь? – низкий голос с хрипотцой вибрирует, заставляя отзываться, гипнотизируя.

Мужчина тянет меня назад, я падаю спиной на кровать, и он со мной – ложится сбоку, слегка придавив, лишая подвижности. Он опирается на локоть и осыпает моё лицо поцелуями. Тут же лезет под юбку, задирает её. На лице вдруг отражается мгновенный всплеск радости – обнаружил, скотина, что на мне чулки, а не колготки.

Я дёргаюсь под его лапой, сжимаю колени.

– Ну что ты? Ты же для меня чулочки надела, лапа, – бархатисто урчит мне в ухо. – Для меня.

Нет! Я надела их в надежде, что встречу в гостинице бородатого варвара. А встретила… проклятого босса. И мысль о том, что это один и тот же человек, медленно выжигает мой мозг.

Рука Богдана уже вовсю хозяйничает под юбкой, гладит бёдра, сдвигает кружево трусиков. Хочется кричать от бессилия – потому что сейчас мне нужно сопротивляться не только мужчине, но и собственному дикому, безудержному желанию. Я хочу, чтобы он всё это делал со мной, да я просто мечтаю об этом! Ещё мгновение, и сама наброшусь на него, вопьюсь в его губы, начну терзать его язык, задеру джемпер, чтобы снова ощутить под ладонями его восхитительную горячую кожу.

Нет, нельзя! Он мой босс, я для него – сиюминутное развлечение. Он мысленно насмехался надо мной, а сейчас, когда разговаривали, он даже не скрывал своего презрения. Наверняка он считает меня распутной девкой, шлюхой. А я никогда такой не была.

Надо иметь гордость.

– Богдан, остановись, – с трудом произношу я. – Нет. Перестань.

– Не ломайся, Крис. Ты сама этого хочешь.

– Нет, не хочу!

– Я тебя умоляю. Кого ты обманываешь. Прекрати, не строй из себя праведницу, я всё о тебе знаю!

Как обидно! Что он обо мне знает? Думает, я только тем и занимаюсь, что шатаюсь по клубам и трахаюсь с незнакомыми парнями? А то, что это был моей первый и единственный подобный опыт – он даже слышать не хочет!

Моё «нет» имеет обратный эффект – мужчину отказ только распаляет, его поцелуи становятся более настойчивыми. Он накрывает мои губы властным поцелуем, его язык бесцеремонно проникает в рот. Я проваливаюсь в раскалённую пропасть, на меня словно вылили ведро горячей воды, кожа пылает. Невольно закрываю глаза и на несколько минут отдаюсь поцелую, просто не могу ему противиться. Впитываю удовольствие каждой клеточкой, однако держусь из последних сил, не отвечаю, не включаюсь в эту страстную игру, которая затягивает в омут пьянящего наслаждения.

Даже не почувствовала, когда Богдан успел вытащить из юбки блузку. Оказывается, он задрал синий шёлк уже высоко вверх, а теперь сдвигает низ кружевного бюстгальтера, чтобы накрыть пылающей ладонью мою грудь. Сжимает пальцами соски, от этого я готова взвыть, потому что от груди по всему телу простреливают молнии невыносимого удовольствия.

Нет, я не буду кричать и стонать. Надо собраться с силами и ещё раз твёрдо отказаться. Но… как же отказаться от этого блаженства? Я же не железная… Я просто женщина, которая тает от мужской ласки, очень искусной, надо сказать.

Представляю, как сейчас выгляжу: юбка задрана до талии, а блузка – до подмышек, из-под лифчика выглядывает обнажённая грудь, трусики стянуты… Да я богиня разврата!

А Богдан придавливает мне бедро коленом и кладёт ладонь на мой лобок и сжимает пальцы. Я дрожу, задыхаюсь, ёрзаю – прижатая к матрасу, распалённая до предела.

– И ты говоришь, что не хочешь? – Его пальцы уже внутри меня. Он чувствует, насколько там внизу всё набухло и увлажнилось от возбуждения. – Да ты же течёшь, лапа, ты мечтаешь, чтобы я хорошенько тебя отжарил!

– Нет! – Собираю волю в кулак. – Отпусти, пожалуйста. Дай мне уйти. Я не шучу.

Шепчу прерывисто, задыхаюсь, потому что Богдан водит пальцами вверх-вниз в самом чувствительном местечке, скользит вокруг клитора, рисует восьмёрки, гладит. Наклоняется к моей груди и вбирает губами сосок, слегка оттягивает его, играет языком.

Боже, я не выдержу!

– Богдан… пожалуйста! Я правда хочу уйти.

– Куда ты пойдёшь такая… мокрая, – усмехается мужчина. Вижу, что моё сопротивление его озадачивает, он удивлён, что девушка может отказываться от секса – он же такой роскошный самец. – Крис, ты течёшь, ты изнываешь, как хочешь меня. Да ты дрожишь от желания.

Блин, он прекрасно понимает, что это физиология, я ничего не могу с этим поделать!

– Если ты не остановишься, это будет изнасилованием. Для тебя это нормально – насиловать?

– Ты совсем спятила, да? Ко мне очередь стоит девиц, которые просто мечтают, чтобы я им вдул. А ты выделываешься! Кем ты себя возомнила?

– Никем. Ты мой начальник, я у тебя работаю. Хочешь превратить меня в свою офисную подстилку? Нет, я не согласна. Лучше давай забудем о том, что произошло в клубе. Больше не хочу никаких интимных отношений.

– Так в чём проблема? – разъярённо шипит он. – В том, что ты у меня работаешь?

– И это тоже.

– Слушай, но ведь ты опять меня динамишь! – разъярённо рычит Богдан – Б***ь, как же ты достала! Почему так сложно с тобой? Если проблема в том, что ты работаешь в холдинге, так я могу тебя уволить. Легко! Всё, считай, что ты уволена.

– Нет! – в отчаянии кричу я. – Так нельзя! Это подло!

– А динамить – не подло? Сама согласилась встретиться.

– Но я же не могла понять, кто ты. Ты насмехался надо мной, а я мучилась в догадках. Конечно, я не могла не прийти сюда.

– А раз пришла, хватит ломаться. Надоело.

Мужчина снова наваливается на меня, его пальцы опять там, внизу. Моё тело ясно даёт понять, что я возбуждена до предела и хочу секса ничуть не меньше самого Богдана.

Нет, нет, нет! Мы не будем заниматься сейчас сексом. Ох, что же он делает…

– Богдан, послушай… Я хочу, чтобы ты меня отпустил… Не надо… остановись, пожалуйста…

Я уже готова плакать от отчаяния. Желание поддаться, уступить, раскрыться навстречу его ласкам становится ослепляющим. Я не вынесу этой пытки.

– Хватит болтать, – обрывает меня Богдан. – Ты опять меня распалила, как тогда в кабинете, а теперь хочешь сбежать? Ничего у тебя не выйдет, девочка.

Он накрывает мой рот новым поцелуем – глубоким, властным. Сражаюсь из последних сил, чтобы на него не отвечать. Но всё моё существо откликается на действия Богдана, я вся пылаю и дрожу, я буквально таю под этим мужчиной. А он усиливает напор, целует меня всё более страстно.

Я должна это остановить… Должна.

Глава 6

БОГДАН

Итак, в отеле меня снова прокатили, подумать только! Всё-таки вывернулась, с*ка, отбилась, сбежала. А ведь её всю трясло, б***ь, так она меня хотела. Задыхалась от желания, соски превратились в камешки, всю руку мне перемазала своим горячим соком… Не знаю, сколько миллиардов нервных клеток я уничтожил, приказав себе не двигаться. Остался на месте, не бросился следом, не поймал. Как же хотелось ринуться вдогонку, намотать на кулак растрёпанные волосы, скрутить эту козу кренделем и с размаху вогнать ей сзади, так, чтобы взвыла.

Нет, не сдвинулся с места. Выжег себя всего изнутри как из огнемёта. Ещё не хватало девку уговаривать. Бежишь от меня? Вали! Потом посмотрим, кто кого. На коленях приползёшь, сучка мелкая, будешь дрожащие руки тянуть к моей ширинке и умолять, чтобы позволил отс***ть.

Но потом я успокоился и, на удивление, ощутил какое-то странное удовольствие от того, что Крис меня снова бортанула. Почему? Ещё не разобрался.

Конечно, мой одеревеневший член, едва не вспоровший джинсы, Кристину не поблагодарил. Бессовестная дрянь уже второй раз оставила меня без сладкого, надо бы её за это хорошенько наказать.

А как наказать? Уволить?

Я не конченый ублюдок, чтобы уволить мать-одиночку, которая, к тому же выплачивает ипотечный кредит. И мужика у Кристины нет, деньгами ей никто не помогает. Родители живут в Подмосковье, семья очень скромная. Мне уже обо всём доложили. Секретарша Тамара Викторовна – тот ещё соловей, заливается трелями, не остановишь. Готова рассказать всё и обо всех.

Таким образом, Крис одна тянет ребёнка, без поддержки. Поэтому я не уволю её, даже если холдинг вдруг окажется на грани банкротства.

Если честно, я думал о наказании совсем другого рода. Вспоминал, как прямо передо мной белели круглые аппетитные девичьи ягодицы в сумраке клубной комнаты, когда я брал Крис сзади. Можно было бы хорошо отшлёпать эту вредину, оставляя розовые отпечатки пятерни на нежной коже, а Крис бы пищала и ещё сильнее возбуждалась от каждого шлепка. Она темпераментная. Очень.

Мать твою, как же она сейчас меня хотела! Когда я сжал её лобок, мои пальцы соскользнули в разбухшее от желания лоно. Да она с ума сходила от похоти, но тем не менее отказалась.

Эти бабы… Они сами хоть себя понимают? Мы могли ох***но потрахаться в отеле. У меня свободный вечер, а она, наверное, опять пристроила дочку у подруги. Но нет же, Кристине просто обязательно надо сделать наоборот. Возразить. Сказать «нет», когда всё её тело кричит «да». Вот зачем? Кому от этого лучше?

Прямо из «Сапфира» рванул в клуб, снял двух тёлок и до ночи пялил их так, что у них дым пошёл из ушей. А потом вернулся домой с каким-то осадком на душе. Несмотря на отличный забег, всё равно осталась странная неудовлетворённость. Вроде бы неплохо оттянулся. Но почему-то ужасно хотелось снова почувствовать под собой не этих незнакомых девок, а Кристину. С ней всё же было как-то по-другому, ярче, жёстче… Да что там говорить, с Крис было просто офигенно, я должен признаться себе в этом.

И что теперь?

*****

На выходных, как и обещал, заезжает в гости друг. Был в командировке неподалёку и не поленился заскочить ко мне. Очень рад визиту Егора.

– Молодец, что приехал, дружище!

– Всю неделю решал дела в Краснодаре, а потом думаю – рвану-ка я к Богдаше на побережье.

– Отлично придумал, мужик!

Егорка сдавливает меня в объятьях, мы соревнуемся, кто сожмёт сильнее, потому что оба без устали вкалываем в зале, качаем железо, тренируемся, чтобы поразить вселенную своей мускулатурой и неземной красотой.

Общаемся, делимся новостями…

– Ну как, мужик, нравится городишко?

– Да ты сам посмотри, какая красота.

Мы с другом уже сидим в креслах на террасе, закутавшись в толстые одеяла, и потягиваем коньяк. Пятнадцатый этаж, где расположены мои апартаменты, обдувает ветром. Холодно, зато открывается чудесный вид на побережье, бухту и морские просторы. Коллекционный коньяк приятно согревает, это Егор привёз в подарок тяжёлую чёрную бутылку с золотой эмблемой, известной на весь мир.

– Но что-то мордень у тебя печальная, – проницательно замечает Буланский. Он тот ещё психолог. – Рассказывай, что случилось.

– Да так… С девицей заморочки.

– О!

– Сам не врубаюсь… Как-то всё не так…

Серьёзно не знаю, что ответить на вопросительный взгляд друга. С пятницы в сердце торчит штырь, а в чём дело, не пойму! Ну, отказала девка, снова продинамила, и что? Я не пацан шестнадцатилетний, чтобы из-за этого страдать и убиваться.

Однако сильно напрягает то, что две симпатичные тёлочки, оприходованные в клубе, практически не принесли удовольствия. Ни одна, ни другая. Вот это полный пи***ц. Я будто мстил им за то, что Крис мне отказала. Мял упругую грудь, запускал пальцы в волосы, хлестал бёдрами распластанное подо мной тело и вместо того, чтобы наслаждаться процессом, представлял, как возьму эту голубоглазую сучку, ведущего, бл**ь, специалиста отдела маркетинга.

Когда я её возьму? Она, очевидно, теперь и на пушечный выстрел к себе не подпустит. Не буду же я её заставлять. Вот я ещё девку к сексу не принуждал, да в жизни такого не было, скорее наоборот приходится отбиваться от их внимания.

Секретарша, между прочим, мне на ухо напела, какая Кристина Михайловна скромница и умница. Даже и не знаю, что думать. Или эта лицемерка хорошо замаскировалась, и в офисе даже не представляют, какая она оторва. Или я серьёзно ошибся насчёт Крис.

Да что же я постоянно о ней думаю? Надо выкинуть её из головы.

Поднимаю стакан с коньяком, салютую Егору. В янтарной жидкости играют золотистые блики вечернего света.

…В воскресенье везу Буланского в краснодарский аэропорт, оттуда друг полетит домой. Всё это время мы провели в разговорах. Стареем? Даже и речи не идёт о том, чтобы, как в славные былые времена, прошвырнуться по ночным заведениям в поисках симпатичных самочек.

Буланский напрочь забыл, как мы рыскали по клубам, как молодые голодные волки. Теперь его это не интересует. Егор – образцовый семьянин, только и думает о своей драгоценной Полинке и сыне. Кто бы мог подумать, что этот грандиозный свинтус и сексуальный экстремист когда-нибудь превратится в заботливого мужа и папашу. Это невероятно. Смотрю на него и не верю своим глазам.

Надеюсь, со мной такого не произойдёт. Да ну нафиг, не хочу. Свобода превыше всего.

КРИСТИНА

В понедельник у нас, как обычно, совещание у директора. Иду, как на эшафот, еле передвигаю ноги. Наверное, после совещания Одинцов предложит мне задержаться и объявит, что решил сократить отдел маркетинга и первым делом он отправляет в расход меня, Кристину Лазареву, по причине моей полной некомпетентности. Но, возможно, он даже обойдётся без громких фраз. Просто скажет, что я его два раза продинамила, и поэтому у него болят все зубы, когда он меня видит. Скатертью дорога, Крис!

Постоянно прокручиваю в голове, как закончилась наша позавчерашняя встреча. Собрав волю в кулак, я всё же оттолкнула от себя Богдана, вывернулась, подскочила с кровати.

Мужчина в бешенстве, светлые глаза потемнели, он бормочет сквозь зубы ругательства, но не пытается меня задержать. Заметно, что сражается с собой изо всех сил – ну, как и я. Я снова организовала ему первоклассную эрекцию, даже плотная джинсовая ткань не скрывает этого.

Стараюсь не смотреть на Богдана. Спешно поправляю бельё, одёргиваю блузку и юбку, хватаю плащ, шарф, сумку.

– Вали, беги отсюда! – рычит вдогонку босс.

Бывший босс?

Выскакиваю за дверь и бегу по коридору отеля. На крыльце на меня обрушивается ледяной ветер, на фоне сине-чёрного неба зловеще раскачиваются тёмные кроны деревьев. По щекам текут слёзы, вытираю их ладонью, всхлипываю. Моя песенка спета…

Я в ужасе от мысли, что вот-вот потеряю работу. Безусловно, Богдан меня вышвырнет. Я, конечно, мать-одиночка и официально сократить меня нельзя, но всегда можно придумать уловку, чтобы обойти закон…

Сейчас, на совещании в кабинете директора, даже не поднимаю глаз от блокнота. К счастью, сегодня мне не надо выступать с отчётом, можно отсидеться.

Богдан произносит речь. Говорит хорошо, убедительно, аж невольно заслушаешься. И красивый – сердце замирает. Медленно обвожу взглядом лацканы пиджака, чуть ослабленный узел шёлкового галстука, задерживаюсь на шее, такой мощной, крепкой… Помню, как укусила Богдана в клубе, чтобы не тянул, а поскорее начал во мне двигаться… Помню, как целовал меня позавчера в отеле и скользил пальцами там, внизу…

Внезапно вижу, что он тоже смотрит на меня, не сводит глаз, при этом продолжая промывать мозги подчинённым.

– Да, Кристина Михайловна? – насмешливым тоном вдруг спрашивает директор. – Вы согласны, что данная гипотеза выглядит вполне достоверной?

В кабинете повисает пауза, все оборачиваются ко мне, ждут ответа.

Едва не подпрыгиваю на стуле, мгновенно выхожу из транса. Я не слышала, о чём говорил босс! Не запомнила ни одного слова, я рассматривала его костюм, мощную шею, волевой подбородок, красивые губы и вспоминала о том, как неистово он в меня вклинивался на плюшевом диване клуба. И как же это было горячо… великолепно…

Что ответить? Согласиться? А вдруг это ловушка? Вдруг вредный босс заметил, что я витаю в облаках, и специально сказал какую-то глупость, чтобы меня подловить?

Рискну. Соглашусь.

– Да, Богдан Романович, мне тоже кажется, что в данной гипотезе нет ничего фантастического, – уклончиво отвечаю я и перестаю дышать.

О чём мы вообще сейчас говорим? Не знаю!

– Вот видите, отдел маркетинга одобрил, – обращается директор к присутствующим. На лице язвительная ухмылка, сам весь сочится сарказмом. – Значит, нам надо опробовать эту схему.

Боже… Надеюсь, я не подтвердила, что сотрудники будут более эффективно работать, если убрать квартальные бонусы?

Меня же загрызут! Сожрут ещё до того, как Одинцов успеет меня уволить.

Пригибаюсь к столу, как двоечница, в ожидании гневных взглядов. Но нет, всё нормально. Постепенно понимаю, что речь шла не о квартальных бонусах, а о новой модели работы с поставщиками. Уф, можно выдохнуть.

Выступление директора продолжается. После совещания мы расходимся, а когда рабочий день закончен, я с удивлением понимаю, что всё ещё работаю в холдинге.

Прекрасно. Сегодня не уволили!

Но это означает, что завтра я тоже буду дрожать от страха.

*****

Проходит ещё три дня, мои нервы натянуты до предела, я уже не могу постоянно чувствовать над собой этот дамоклов меч. Скоро сама ворвусь в кабинет директора и положу ему на стол заявление. Невозможно работать в таких условиях. Уже все заметили, что босс на меня взъелся. Все мои документы возвращаются на доработку, я постоянно слышу язвительные замечания в свой адрес.

Коллеги мне сочувствуют.

– Да всё понятно, – тихо объясняет в кухонном отсеке Светлана из отдела продаж. – Видимо, твоё местечко приглянулось кому-то из его родственников или нужных людей. Вот тебя постепенно и выдавливают.

– Блин, ну как не стыдно такое делать? – шёпотом возмущается Вера, офис-менеджер. – Молодой богатый мужик, а воюет с несчастной одинокой матерью.

– Девочки, я не несчастная, вы что! – тут же возражаю я. – И не одинокая! У меня есть Маруська.

– Ну да, мы же в другом смысле. Ты куда пойдёшь-то, если Богдан тебя додавит и выставит за дверь?

– Крис, у тебя какое образование? Ты что ещё умеешь?

– Девочки, я окончила институт гостиничного сервиса и туризма.

– Ну, в крайнем случае пойдёшь менеджером в отель. Отелей у нас хватает.

– Вот только большинство гостиниц на побережье принадлежат холдингу Одинцовых!

– А если возьмут, вопрос, сколько там будут платить. Не забывайте, у Крис маленький ребёнок и ипотека.

Забираю Машу из садика и под проливным дождём мы добираемся домой. Промокли обе до нитки, это ужасно. У Маруськи ледяное личико, нос красный, она трясётся от холода. Вдруг с ненавистью думаю о боссе – он-то отъезжает от офиса на роскошном белом внедорожнике «ауди». У него в салоне наверняка тепло и играет тихая музыка.

Но что злиться на Богдана? Он из богатой семьи, он унаследует миллиарды старшего Одинцова. А мы с Маруськой – голь перекатная, так уж получилось. Богдан нам ничего не должен. Но то, что на работе он мотает мне нервы, это настоящее свинство с его стороны.

Ну и ладно, что мы нищие и, пока добежали до дома, промокли насквозь. Зато у нас есть чудесная квартирка в новостройке, наше уютное гнёздышко. Нам с Маруськой тут очень хорошо. Не знаю, как я буду платить, когда вылечу из холдинга, но в этом месяце пока всё в порядке, у меня ни одного просроченного платежа по ипотеке.

Набираем в ванну горячей воды, залезаем вместе и греемся. Сначала запускаем соляную бомбу, потом делаем клубничную пену с перламутром, брызгаемся и дурачимся, заодно купаем пупсиков и динозавра. А когда надеваем пушистые халаты и выходим из ванной комнаты, обнаруживаем, что пришла Лена. Она тоже совершенно промокла под дождём, зуб на зуб не попадает.

Но, присмотревшись, я вдруг понимаю, что её щёки мокрые уже не от дождя, а от слёз. И трясётся она, скорее, не от холода, а от нервного срыва.

– Лен, что случилось?

Подруга держится из последних сил, чтобы не устроить истерику.

– Потом расскажу, – сквозь зубы выдавливает Лена и глазами указывает на Маруську. Понимаю, что не хочет рыдать при ребёнке, боится напугать.

На подруге лица нет. Явно произошло что-то ужасное.

Глава 7

КРИСТИНА

Я быстро готовлю ужин – варю куриный суп с вермишелью. Мы втроём едим, причём Маруся съедает две тарелки, как будто её не кормили в садике, и весело при этом болтает и таращит глаза. А вот Лена есть вообще не может, это явно от нервов.

Поговорить с подругой нам удаётся, когда Маруська ложится спать. Сначала она пытается прыгать на разложенном диване – такая смешная и сладкая, в пижаме с котятами. Так как вся квартира представляет собой одну маленькую комнату с прихожей и кухонным уголком, то спрятаться нам с Леной негде. Сидим в ванной.

По щекам подруги снова текут слёзы. Рассказывает:

– Крис, мне конец. Меня обвинили в краже!

– Как?!

– Сделали крайней! Просто свалили на меня, – всхлипывает Ленка. – Сегодня выписывалась делегация, несколько мужиков. Они бросили в холле сумки и пошли куда-то, то ли в магазин, то ли покурить. Я переставила сумки за кресло, чтобы не мешали ходить. Там как раз ещё одна компания заселялась, молодёжь. Так вот, командировочные вернулись, и один стал вопить, что у него в боковом кармане сумки было пол-лимона. Пачка пятитысячных, котлета. А теперь её нет!

– Боже!

– У меня сразу, конечно, трясучка началась от ужаса. Первый раз такая ситуация. Ты же знаешь, у нас дорогой отель, ну и постояльцы соответствующего уровня. А этот орёт, что его нагло ограбили, прямо под камерами.

– Кошмар!

– Я решила действовать по инструкции. Вызвала директрису и службу безопасности. Они посмотрели запись с камер, а там видно, что я перетаскиваю сумки и ставлю их за кресло. Нагибаюсь к ним. Я их ещё ровненько составляла, чтобы компактнее получилось. Дура.

– Лена-а-а-а…

– И меня обвинили, что я украла эти деньги! Быстренько за креслом нырнула в карман и вытащила полмиллиона!

Подругу снова начинает колотить нервная дрожь – от обиды и ужаса. У неё стучат зубы и трясутся руки, малиновые пятна спустились с лица на шею и грудь.

– Подожди, я налью тебе воды. Ещё у меня есть пустырник. Выпьешь?

– Да. Крис, ты мне веришь? Ты веришь, что я не брала эти деньги?

От этого вопроса я впадаю в ступор.

– Лена, да ты что?! Конечно, верю, как ты можешь спрашивать такое!

Мы давно знакомы, я прекрасно знаю, что Ленка скорее своё отдаст, чем возьмёт чужое. Понятно, что и директриса, и безопасники сами прекрасно понимают, что не стала бы администратор прямо под камерами шарить в сумках – это же всё равно что подписать себе смертный приговор! Они просто решили не ругаться с хамоватым гостем. Клиент всегда прав.

Впихиваю подруге в руку стакан с разведённым пустырником, но приходится придерживать её локоть, потому что Ленкины зубы клацают о стекло.

– Скажи, а дальше-то что?

– За мужиками пришло такси. Этот урод стал кричать, что они сейчас все опоздают на самолёт. А если ему не вернут деньги, то он устроит нашей гостинице такой промоушен в сети, что у нас больше не будет ни одного постояльца.

– Вот же гад!

– Тут ещё выяснилось, что он какой-то известный рекламщик, блогер-путешественник, известная в Сети личность. Скандалист долбаный! Почему именно мне так не повезло? Директриса принесла необходимую сумму и с извинениями вручила этому вымогателю.

– Ну ничего себе!

– Не сомневаюсь, что у мужика никаких денег и не было в сумке. Кто сейчас возит с собой наличные?

– Может, он в другое место положил и забыл?

– Нет, Крис, он всю сумку выпотрошил перед безопасниками. Думаю, просто разыграл сцену – авось прокатит. Прокатило! Меня тоже обыскали, – Лена снова судорожно всхлипывает. – Все вещи переворошили, всю одежду прощупали. Сама догола раздевалась.

– Тебя обыскивали?! – задыхаюсь от ужаса. – Они совсем с ума сошли!

– Угу. Тётка залазила ко мне везде, и спереди, и сзади, проверяла. Бл**ь, да надо быть звездой жёсткого порно, чтобы засунуть себе в зад пачку из ста купюр.

– Лена… У меня просто нет слов…

– Спасибо, хоть не сами безопасники всё это со мной делали, тётеньку вызвали откуда-то. В общем, искали виноватую. Нашли – меня. Теперь я должна вернуть отелю пол-лимона. А ещё меня увольняют, потому что я опозорила компанию.

– Нет! Но это несправедливо! – в ужасе кричу я.

Столько дней я со страхом ожидала увольнения, но я до сих пор держусь. А молния ударила в мою подругу.

– Пригрозили, если буду возмущаться и качать права, поставят на мне чёрную метку. Чтобы я не смогла найти работу не только в нашем городе, но и на всём побережье. Ты представляешь? Я должна молчать. И выплачивать пятьсот тысяч. Как я буду их выплачивать без работы?! Как?! Мне придётся уехать в другой город, тут я точно теперь ничего не найду, всё равно слухи расползутся. Все всё узнают. Меня будут считать воровкой, и никто на работу не возьмёт.

Лена снова начинает рыдать, плечи трясутся, в горле у неё клокочет.

– Господи, а у меня ипотека не выплачена! И я ещё маме и брату деньги каждый месяц отправляю!

– Лена, я просто в шоке. Думаю, во всём виноваты директриса и безопасники.

– Конечно, они виноваты! Не надо было отпускать того мужика в аэропорт и отдавать ему деньги. Это вымогательство! Он просто нагнул всех. А теперь будет смеяться, какие лохи работают в «Морской звезде».

Мы некоторое время сидим молча. Потом Лена неуверенно бормочет:

– Крис, пожалуйста…

– Что?

Подруга опускает голову и смотрит на пустой стакан.

– Лен, ну что? Как тебе помочь, скажи?

– Ты уже помогла… Потому что не поверила, что я взяла эти деньги.

– Конечно, ты их не брала!

– Крис… Пожалуйста, поговори с Богданом Романовичем.

Я удивлённо смотрю на подругу. Мне и в голову не приходило, что в решении проблемы можно зайти с этой стороны. Да, конечно… Отель «Морская звезда» принадлежит Одинцовым, он часть холдинга. Но…

А Лена продолжает срывающимся голосом:

– Крис, поговори с ним, а? Пусть разберётся! Я уверена, он нормальный, адекватный мужик. Директриса и безопасники устроили произвол, но Богдан Романович всё исправит. Я готова выплачивать эти проклятые деньги, пусть потихоньку вычитают из зарплаты. Но только чтобы не увольняли! Чтобы мне не пришлось уезжать отсюда и искать работу в другом городе!

Господи… Я и сама не хочу, чтобы Лена уезжала. Куда я без неё? Если бы не её помощь, я бы ни за что не справилась. Кто бы меня отпускал на больничные, когда Маруська болеет? А так Лена всегда готова посидеть с Машей, даже специально для этого меняется сменами, чтобы выручить меня. Я только этим и спасаюсь. Если подруге придётся уехать – это катастрофа.

Но просить о чём-то Богдана… Богдана! Когда я и сама балансирую на краю… Нет, это невозможно!

– Крис, пожалуйста… Умоляю!

– Лена, ты не понимаешь. Он меня ненавидит! Я только хуже сделаю, если попрошу.

– Крис, вы переспали. Ты счастливая из клуба вернулась. Вы уже не чужие люди.

– А какая я вернулась в прошлую пятницу из «Сапфира»? Забыла? Да он даже смотрит на меня с отвращением! Я на глаза боюсь ему попасться. Если я хоть слово скажу о тебе, он и тебя возненавидит тоже!

– Кри-и-и-и-ис, – всхлипывает подружка. – Пожа-а-а-алуйста…

Я молчу и думаю. Как я подойду к Богдану? Стараюсь вообще не отсвечивать, иначе меня собьёт с ног волной его презрения. Но что же делать… Надо спасать подругу.

– Лен… Думаешь, я всё-таки должна с ним поговорить?

– Кристинка… Попробуй, а? Терять мне уже нечего. Это мой единственный шанс!

– Хорошо, я попытаюсь.

– Крис, спасибо! – горячо благодарит подруга.

– Не знаю, что из этого выйдет, – обречённо мотаю головой.

Не представляю, как явлюсь к директору с этой просьбой. Да он с грязью меня смешает. Скажет: вы с подругой отличная парочка – ты потаскушка, она воровка.

Вот так. Не сомневаюсь, что именно это я и услышу.

На следующий день в офисе обязанности выполняю на автомате. Цифры на мониторе плывут, пальцы замирают над клавиатурой – то и дело останавливаюсь и думаю о том, как отправлюсь к директору просить за Елену.

Мне страшно! Богдан испепелит взглядом.

Но я должна использоваться последний шанс. А вдруг босса действительно возмутит самоуправство директрисы и безопасников? Они сработали непрофессионально и решили спихнуть вину на несчастного администратора. Главное, чтобы Богдан захотел меня выслушать. А я – чтобы смогла внятно всё объяснить.

Нельзя тянуть, надо идти, иначе в любой момент директор может сорваться и уехать на деловую встречу или ещё куда-нибудь. И тогда до понедельника я его уже не поймаю.

Просторная приёмная оборудована самой современной техникой, везде дорогая офисная мебель. Тамара Викторовна быстро набивает какой-то документ и одновременно заносит цифры в толстый гроссбух. Удивлённо смотрит на меня поверх очков в модной оправе: зачем пришла, не вызывали ведь.

– Ты прикинь, Крис… Нас с тобой всё ещё не уволили, – шёпотом говорит она мне и делает хитрое лицо. – Возможно, пронесёт. Ещё попыхтим!

Замечаю, что она как-то изменилась. Новый оттенок волос, яркая губная помада, крутые очки, кофточка. Прямо цветёт и пахнет, раньше она так не наряжалась.

– Можно мне зайти? По личному вопросу.

– Давай, иди. Богдан Романович как раз свободен, только что важных гостей проводил.

Неуверенно открываю дверь и вхожу – нет, даже не вхожу, а бесшумно проникаю в кабинет директора.

Богдан сидит в кресле, откинувшись на спинку и задумчиво смотрит в окно. С десятого этажа офисной башни, которая полностью принадлежит холдингу, хорошо видно свинцовое море, укрытое ватной периной серого неба, и горы, поросшие можжевельником.

От окна босс медленно переводит взгляд на меня и удивлённо поднимает свои красивые чёрные брови. Ну, понятно. Не ждал, конечно же.

– Что?

– Богдан Романович… Можно с вами поговорить?

– Садись, – кивает на кресло.

Присаживаюсь у стола. Надо собраться с духом…

– Говори же!

В глазах директора раздражение. Наверное, он меня уже ненавидит, я ему противна. Ещё бы. Как я отшила его в ту пятницу в «Сапфире»! Сбежала, когда он был уже на грани. Вот поэтому сейчас он смотрит на меня с брезгливым недоумением.

Неужели с этим мужчиной я занималась сексом? И ведь это был самый потрясающий секс в моей жизни!

Теперь уже не могу в это поверить. Но так оно и есть.

– Богдан Романович, я живу в этом городе два года. Приехала сюда к моей подруге… – начинаю скорбный рассказ.

Захожу издалека, чтобы заинтересовать. Постепенно выкладываю боссу всю информацию. Богдан слушает, не перебивая, хмурится. Изогнутые густые брови съезжаются к переносице, красиво очерченный рот кривится.

– То есть, ты хочешь сказать, твоя подруга святая? Она ни в чём не виновата?

– Её просто сделали крайней! Согласитесь, в этой ситуации служба безопасности действовала непрофессионально. А директор отеля сделала всё, чтобы замять инцидент и спихнуть вину на самого бесправного сотрудника. Они даже полицию не вызвали.

– А тебе не приходила в голову мысль, что тебя подставляют? Твоя подруга решила поживиться. Не вышло, поймали с поличным.

– Но у неё ничего не нашли!

– Однако в сумках она рылась.

– Она не рылась! Вы же можете посмотреть запись, у вас есть все полномочия для этого!

– А когда твоя подруга спалилась, она сразу побежала к тебе. Ты ей, наверное, уже выложила, чем мы занимались в «Небе». Растрезвонила. И она подумала, что ты имеешь на меня влияние.

Чувствую, что щёки краснеют, смущение накатывает жаркой удушливой волной, сразу становится трудно дышать.

– Вы ошибаетесь, Богдан Романович, – произношу твёрдо. – Я готова поручиться за свою подругу. Она никогда бы так не поступила. Она абсолютно ни в чём не виновата.

Босс задумчиво меня рассматривает, будто что-то прикидывает. Жду, какое он примет решение. Сердце гулко стучит в груди, уши заложило ватой.

– Хорошо, я возьму ситуацию под контроль. Сам во всём разберусь…

Я радостно вскидываюсь, начинаю улыбаться, лихорадочно сжимаю руки на груди. Ах, как здорово! Он меня услышал!

– …но при одном условии.

Я тут же оседаю в кресле, улыбка слетает с лица.

– Что вы имеете в виду? Какое условие?

А директор не спешит отвечать. Он встаёт из-за стола и медленно подходит ко мне – так передвигаются только тренированные спортсмены или сильные звери. Разворачивает к себе кресло, в котором я сижу, упирается в ручки, нависает надо мной. Его парфюм окутывает меня, лишая воли. Я хорошо запомнила, как жадно вдыхала это запах неделю назад, в гостинице, когда мы лежали рядом на кровати и босс целовал меня, мял мою грудь…

Не двигаюсь, не шевелюсь, стараюсь не дышать.

А босс наклоняется ниже и шепчет мне в ухо, обдавая жарким дыханием:

– Ты меня отблагодаришь.

Потрясённая, я молчу.

Непроизвольно сжимаю бёдра, будто уже представила, что отрабатываю долг. Богдан это замечает. Усмехается.

– Ну, что решила? Договорились?

В ужасе всматриваюсь в лицо директора. Не знаю, что ему ответить, панически соображаю, что же мне делать. Может, надо надавить на жалость, рассказать, какая Ленка хорошая и самоотверженная, как два года назад она приютила нас с Маруськой и делилась куском хлеба.

А он в ответ скажет – вот и спасай свою подругу. Что же ты медлишь?

– Так что, Крис? Станешь моей рабыней?

Рабыней!

Мне хочется крикнуть ему, что он идиот и деспот, что это низко и подло – превращать меня в проститутку. Когда я занималась с ним сексом в клубе, то это было моё собственное желание, да к тому же ещё и подогретое алкоголем. А сейчас он шантажирует меня, вымогает моё согласие в обмен на помощь. Какой же он гнусный, мерзкий тип!

Был бы нормальным руководителем, сам бы навёл порядок в «Морской звезде». Ясно же, что директриса отеля зарвалась.

Нет, у младшего Одинцова только одно на уме – потрахаться всласть.

– А что конкретно я должна делать? – задаю уточняющий вопрос.

– Я придумаю, – жестоко усмехается Богдан. Он смотрит на роскошный хронометр на своём запястье: – Рабочий день почти закончился. Мы сейчас поедем ко мне, и ты будешь выполнять мои желания. Любые. Причём – беспрекословно. Отпущу, когда мне надоест тобой забавляться. Согласна?

Господи… И я должна на это согласиться? Да он совсем с ума сошёл!

Обжигаю директора взглядом, полным ненависти и негодования. Вижу торжествующую ухмылку на его лице. Он понимает, что поймал меня в капкан.

– Что ты возмущаешься, Крис? Всего-то – раздвинешь ноги. Ты же это любишь, правда? Тебе нравится процесс, я заметил. Заодно спасёшь свою подружку.

Кусаю губы, психую, уже трясусь от злости. Но… Снова представляю, что Лене придётся уехать из города. После того, как её оболгали, она, конечно, работы здесь не найдёт. К тому же, на ней повиснет долг в полмиллиона, это её зарплата за полтора года. Если мы с подругой будем вынуждены расстаться, Маруська, конечно, будет плакать, она её так любит. И я тоже…

– Крис, соображай быстрее. Могу ведь и передумать.

– Я согласна! – с отчаянием бросаю я.

– Наконец-то. Тогда собирайся и спускайся вниз, на подземную парковку.

Белый внедорожник «Ауди» плавно скользит по улице. Понимаю, что едем в сторону гор, где на возвышении расположен самый фешенебельный жилой комплекс нашего города.

Я мучительно соображаю, что делать с ребёнком. Маша ещё в садике, в семь вечера я должна её забрать. Не стоит даже и надеяться, что к этому времени Одинцов уже мною наиграется – когда бы он успел? Если сейчас попрошу остановить машину у детского сада и пообещаю самостоятельно приехать к нему домой, например, к девяти, он, наверное, возмутится.

Заметно, что ему уже не терпится. Хотя внешне он спокоен, рука небрежно лежит на руле, на меня вроде и не обращает внимания, но я ощущаю жар, который исходит от его тела, я буквально пронизана электрическими импульсами, которые он излучает. Сейчас в салоне автомобиля я будто в клетке с тигром – пока не трогает, но находиться с ним рядом очень страшно.

– Крис, тебе же нужно куда-то пристроить дочку, – вдруг говорит Богдан.

От того, что его слова полностью совпали с моими мыслями, я вздрагиваю.

– Да. Я как раз сижу и думаю об этом.

– И что придумала?

– Можно я позвоню подруге?

– Той самой, из-за которой весь сыр-бор?

– Да. Елене.

– Давай, звони.

Как мне говорить с Леной в присутствии Богдана? Сказать подруге – посиди с Маруськой, пока я буду отрабатывать пол-лимона, которые на тебя повесили?

– Лен, привет. Ты сможешь сегодня забрать Маруську из садика? Очень нужно. Возьмёшь её к себе на вечер?

Вижу, как удивлённо директор изгибает бровь: только на вечер? Нет, милая, я буду трахать тебя долго, очень долго.

– На выходные, – тихо подсказывает Богдан.

Вот же ублюдок!

– На все выходные, Лен, – убито повторяю я. – Очень нужно. Я пытаюсь решить твою проблему.

Богдан мерзко ухмыляется. Треснуть бы по этой роже!

– Крис, спасибо тебе, – глухо звучит в трубке голос подруги. Она сразу всё поняла. – О Марусе не беспокойся, я о ней позабочусь, конечно же. Послушай… Если тебе это противно, то не надо, не делай… Мне стыдно, что я тебя втравила.

– Ладно, Лен, давай, до встречи.

Нажимаю отбой, и дальше мы уже едем молча. Я погружена в тяжёлые мысли. Зато у босса мысли, вероятно, очень приятные. Краем глаза вижу, что лицо у него довольное, он явно предвкушает долгое и острое развлечение.

Сердце бухает, в горле застрял комок. Вот же я загнала себя в тупик, теперь не вырваться, я связана обещанием и желанием помочь подруге. А что задумал Богдан? Как далеко зайдёт его извращённая фантазия? Хорошо, если речь идёт о традиционном сексе. Хотя и в этом случае я превращусь в его подстилку. Но если потом ему захочется чего-нибудь поострее, и он позвонит друзьям, чтобы организовать оргию? А я должна буду всё это вынести.

Сжимаю кулаки, стискиваю зубы. Чёрт, чёрт! Как же страшно… И противно! Ненавижу этого гада. Он пользуется своим положением.

****

У Одинцова роскошная квартира на пятнадцатом этаже жилого комплекса премиум-класса. На закрытой территории между домов заметила красивый фонтан и башню с часами. Пушистые пицундские сосны растут прямо у подъезда. Помню, как сходила с ума от необычной и великолепной природы этого края, когда мы с дочкой сюда переехали. Именно из-за сосен воздух здесь удивительный – в нём смешиваются ароматы хвои и моря…

Очутившись в апартаментах, я оглядываюсь и стараюсь изо всех сил не выдать удивления. Раньше такой стильный интерьер видела только в интернете.

– Я в душ, – сразу объявляет Богдан. – Потом ты. Пока можешь осмотреться. Налить тебе вина?

Вино не помешает. Никак не могу успокоиться и расслабиться. Говорю себе: ничего страшного не произойдёт, я уже занималась сексом с этим мужчиной, и это было прекрасно.

Почему же сейчас нервы взвинчены до предела? Ситуация унизительна.

Стою с бокалом красного вина, который я наполовину опустошила, смотрю на город и море сквозь стеклянную стену – в квартире такие окна, от пола до потолка, что их и окнами-то не назовёшь.

Богдан выходит из душа обнажённым. Его тело настолько великолепно, что у меня перехватывает дыхание. На коже поблескивают капельки воды. Конечно, я уже видела Богдана полностью раздетым, но тогда в комнате царил полумрак. А сейчас все переплетения его литых мышц видны во всей красе. Потрясающее тело атлета, безупречное, гармоничное. Широкие плечи и мощная грудь перетекают в узкую талию и рельефный пресс. У него длинные ноги с хорошо прокачанной двуглавой мышцей бедра и невероятно красивые руки.

Плечо украшает эффектная татуха, видно, что ещё совсем свежая, кожа раздражена в районе рисунка. Понятно, что теперь это постоянная татуировка, не временная. А как же китайский дракон? Передумал его делать? Или набьёт позже? Китайский дракон тогда мне понравился ничуть не меньше, чем длинные волосы, стянутые в хвост.

До меня опять доносится знакомый аромат бергамота и лимона, а ещё чувствуется запах геля для душа, тоже очень приятный. Короткая шевелюра Богдана ещё влажная. Внизу у мужчины аккуратная интимная стрижка, от неё вверх поднимается до пупка тёмная дорожка волос. Несмотря на то, что босс вызывает у меня отрицательные эмоции, однако, нельзя не восхищаться совершенством его тела. Природа постаралась. Вижу, что его «прибор» уже на взводе. Наверное, я должна возгордиться, что мужчина так меня хочет, что в моём присутствии постоянно возбуждён.

– Ну, полюбовалась? – насмешливо интересуется Богдан. – Иди в душ.

Ни капли не стесняясь своей наготы, он подходит к шкафу, достаёт банный халат и полотенце и вручает всё мне.

– Только быстро.

– Богдан…

– Что ещё?

– А в понедельник ты выставишь меня из холдинга? – опустив голову, спрашиваю я.

Чувствую себя ничтожной, жалкой, но… Я так измучилась за эти три недели! Неизвестность хуже смертной казни, я очень боюсь потерять работу. Лучше сразу расставить все точки над i. Пусть Богдан сообщит, каковы его планы, хватит уже изводить меня ожиданием.

– Может, потом поговорим о делах? – нетерпеливо перебивает директор.

– Богдан, ты же знаешь, что у меня ребёнок и большой кредит. И никаких друзей или родственников, кроме Лены. Сейчас ты мною наиграешься, а потом… А что потом? Уволишь?

– Посмотрим, – нагло ухмыляется Богдан. – Всё будет зависеть от тебя. Придётся тебе хорошо постараться, детка.

Мерзавец!

Когда выхожу из ванной, он сидит на кровати. Уже оделся в такой же пушистый халат, какой сейчас на мне. Проверяет телефон, листает экраны. Я подхожу к Богдану и нерешительно останавливаюсь рядом с ним. Мужчина смотрит на меня снизу и откладывает телефон. Тянет за концы пояса, развязывает узел и одним рывком сдёргивает халат на пол. Теперь я остаюсь перед ним совершенно обнажённая.

Ну, мы это уже проходили.

Переступаю босыми ногами. Соски мгновенно твердеют – от прохладного воздуха и откровенного взгляда мужчины. Он с явным удовольствием рассматривает меня, я ему нравлюсь. Богдан поднимается с кровати, неторопливо убирает назад мои волосы и сжимает хвост в кулаке. Шепчет мне прямо в ухо:

– Что, красавица, попалась? – Голос стал ещё ниже, в нём появились особые ноты – гипнотизирующие, волнующие. – В отеле ты меня нехило бортанула. Мне это не понравилось… Мне это ужасно не понравилось, Крис…

Он рядом, такой большой, горячий. Мягкая пола его халата топорщится, потому что мужчина уже раскалился. Стою и не могу пошевелиться, к моей голой коже прикасается мягкий ворс халата, щекочет живот и грудь. Богдан берёт меня за подбородок, смотрит в глаза и подушечкой большого пальца гладит мои губы. И добавляет по слогам, будто наслаждается звучанием:

– Крис-ти-на.

Немедленно в моём теле запускается ответная реакция, я ничего не могу с этим поделать, именно так я реагируют на его низкий с хрипотцой голос и невесомые прикосновения к моей коже. Вниз по телу устремляется горячий поток, в венах взрываются пузырьки шампанского, ощущения концентрируются внизу живота, где всё моментально наливается сладкой тяжестью.

Внезапно Богдан меня отпускает. Он идёт к большому креслу, стоящему около кровати, по-хозяйски разваливается в нём.

– Иди сюда… Ближе! Давай, ты знаешь, что делать. Начинай.

Я понимаю, что он от меня хочет. Подхожу и опускаюсь на пол между его расставленных коленей. Смотрю Богдану в глаза и медленно развязываю мягкий пояс. Не прерывая зрительного контакта, раздвигаю полы халата, провожу ладонями по горячей груди, прессу, бёдрам. Прямо передо мной возвышается эрегированное до каменного состояния мужское достоинство Богдана.

Что ж… Кто бы сомневался, что именно так он захочет начать нашу встречу.

Глава 8

БОГДАН

Я готов выписать премию директрисе «Морской звезды», за то, что она загнала в ловушку Кристинину подругу. Бл**ь, как же мне повезло! Вместе с Еленой в сети попалась и другая птичка – Крис. Теперь она полностью в моей власти и готова выполнить любой приказ. Вижу, что девка внутренне сопротивляется ситуации, ей приходится ломать себя. И её сопротивление – это вишенка на торте. Можно подумать, Кристина действительно праведница.

Теперь я уже знаю, что у неё есть ребёнок, но верится с трудом. Тогда, в клубе, я решил, что Крис – совсем юная вертихвостка. Её упругая девичья грудь, тонкая талия и плоский живот как-то не соответствуют образу рожавшей женщины. А уж какая она тугая и тесная – это атас, я в этом убедился.

К тому же, Крис ухоженная, вот как-то совсем она не похожа на загнанную одинокую мамашу. Заботится о себе. Нежный лобок идеален, он настолько гладкий, что хочется немедленно провести по нему языком. Крис вышла из ванной босиком, педикюр у неё малиновый, перламутровый. При виде её изящных щиколоток и точёных коленок меня прошибает навылет.

Красивая игрушка…

Но сколько у меня было таких красивых. Не пойму, почему именно на Крис у меня так стоит – до зубовного скрежета, до огненного урагана в венах. Меня скручивает от желания, член вздыбился и пульсирует. Мечтаю вогнать его в Крис до упора… и снова очутиться в раю. Как тогда в клубе. Символично, что мы познакомились в «Небе». Прямо на небо я тогда и улетел…

Но сначала изящный аперитив. Пусть малышка отрабатывает услугу, которую я окажу её непутёвой подружке.

Кристина послушно опускается передо мной на колени, развязывает мой халат. Длинные чёрные ресницы вздрагивают. Теперь между нами воинственно торчит мой член, весь одно сплошное предвкушение. Мне не терпится ощутить на нём мягкие чувственные губы Кристины. Теперь эта девка не посмеет меня прокатить, будет кроткой и старательной. Выполнит любой приказ.

Она кладёт горячие ладони мне на бёдра гладит их, легко царапает ноготками кожу, задевая короткие волоски в паху. Неожиданно дрожь прокатывает по моему телу, как эхо отдалённого грома. Кристина наклоняется и начинает меня целовать, проходится губами вниз до самого основания и вверх – до набухшей головки, а потом медленно вбирает член в рот. И вот мне уже приходится изо всех сил сдерживать себя, чтобы не зарычать. Настолько восхитительно чувствовать ей жаркий влажный рот, её язык, который порхает вокруг ствола невесомым мотыльком, её дыхание, окутывающее меня раскалённым облаком.

Тяжёлые тёмные волосы падают Крис на лицо и мне на живот, я собираю их у неё на затылке и держу шёлковый узел, стараясь не мешать движениям девушки. Чувствую упругую прохладную грудь внутренней поверхностью бёдер, и тугие напряжённые соски. Крис закрывает глаза, она явно возбудилась от процесса ничуть не меньше, чем я.

Эта мысль вдруг приносит удовольствие. Хоть я и командую здесь, и вроде как заставил её сейчас опуститься на колени, однако мне было бы неприятно увидеть тень отвращения на её лице или даже гримасу брезгливости.

Что за девка! Её язык порхает, скользит и танцует вокруг возбуждённой плоти. Это самый изумительный минет в моей жизни, хотя их было столько, что и не вспомнить…

Не прекращая скользить губами по члену, Крис ведёт ладони вверх и прихватывает пальцами мои соски. Ощущения настолько острые и пронзительные, что вынести это невозможно. Кажется, вся кровь из вен и артерий сейчас устремилась вниз, к члену. Сквозь зубы беззвучно повторяю ругательства, нет сил терпеть эту пытку…

Что же она со мной делает, это невыносимо…

Крис… Кристина… Крис-ти-на…

КРИСТИНА

Я никуда отсюда не уйду, пока не разрешит Богдан. Пока я ему не надоем. Ужасно чувствовать себя продажной девкой, которая отдаётся за вознаграждение. В моём случае вознаграждением являются не деньги, а спасение подруги. Но всё равно приятного в такой ситуации мало.

Бокал вина помогает расслабиться. Выпив, я решаю, что надо во всём искать положительные стороны. Да, сейчас меня поимеет мой босс – в любой позе и любым образом, как захочет. Но я-то знаю, что он фантастический самец, значит, меня тоже ждёт удовольствие. Уже потихоньку схожу с ума от его тела, от его запаха.

Свежий аромат парфюма щекочет рецепторы и возбуждает. Массивный и до предела возбуждённый мужской орган превращается в игрушку для моего языка и губ. Я забавляюсь и фантазирую – щекочу, дотрагиваюсь, постукиваю по звенящему от напряжения стволу, скольжу по шелковистой коже, под которой скрывается сталь.

Сейчас я здесь главная. Пусть только что Богдан всячески демонстрировал свою власть, но в этот момент он в моей власти. Он собирает мои волосы и придерживает их на затылке, и от ощущения сильной ладони на затылке я готова извиваться, почему-то это сильно заводит. Богдан не вмешивается в процесс, но я вижу, как напрягается его тело, а по лицу прокатывает судорога удовольствия. Он тяжело дышит и едва сдерживается, чтобы не застонать.

Внезапно Богдан меня останавливает.

– Крис… Постой, подожди, лапушка, – глухо выдавливает он сквозь стиснутые зубы.

Высвобождается, отпускает мои волосы, поднимается с кресла сам и поднимает меня за предплечья. Сбрасывает на пол махровый халат, который всё ещё был на нём. Я вытираю губы и щёки тыльной стороной ладони и вопросительно смотрю на него снизу вверх. Он большой и массивный, а я совсем маленькая рядом с ним. Мысленно вижу нас со стороны, и в голове мелькает мысль – а мы красивая пара.

Пара, как же! Что за бред! Я для Богдана подстилка, шлюшка.

Стоп. Я же решила гнать от себя неприятные мысли и сосредоточиться исключительно на процессе.

Богдан молча подводит меня к кровати, заставляет встать на четвереньки, кладёт горячую ладонь мне на поясницу, требуя прогнуться, потом давит на плечи, и я касаюсь грудью покрывала.

– Вытяни руки над головой.

Выполняю очередной приказ, чувствую, как меня заставляют сильнее раздвинуть колени. Я уже и так возбудилась, а властные движения Богдана заводят просто невероятно. Стою перед мужчиной в безумно развратной позе и изнемогаю, ощущаю сзади жар его сильного тела. То, что сейчас полностью открыто взгляду мужчины, пульсирует и сжимается, истекает горячей влагой возбуждения. Вздрагиваю, когда Богдан легко дотрагивается до меня сзади, едва касаясь, проводит пальцами. Словно играет, растягивает удовольствие. А я готова разочарованно захныкать, я уже не могу терпеть!

Выдержка у Богдана железная. Он ведь был уже на грани, а сейчас как будто не торопится. Гобеленовая ткань покрывала щекочет мои соски, от этого прикосновения меня перетряхивает, из груди рвётся стон. Что же Богдан медлит, я сейчас умру! Может, он так меня наказывает за то, что я распалила его в офисе и в гостиничном номере, а потом отказала? А если сейчас он посмеётся и… ничего со мной не сделает? Нет, только не это. Он не может оставить меня в таком состоянии!

Шумно втягиваю воздух, соски снова трутся о шершавый шёлковый гобелен, эта пытка невыносима, из груди непроизвольно вырывается новый глухой стон, и его звук работает как спусковой крючок для мужчины. Он наконец-то сжимает мои ягодицы и одним мощным рывком входит в меня, буквально насаживает моё тело на свой член. В ответ я кричу, содрогаюсь и ещё больше прогибаюсь под ним, потому что ощущения невероятные, космические.

А затем они становятся вовсе запредельными, сердце рвётся из груди, словно его оттуда выбивают кувалдой. Богдан стискивает мой зад, иначе я бы уже улетела к центру его огромной кровати, но он меня удерживает перед собой. Потом сильнее наклоняется вперёд, сжимает ладонь на моей шее, придавливает голову к кровати и продолжает вколачивать в меня свою страсть. Как же это яростно, бешено, дико!

Хриплое рычание Богдана и мои сдавленные вопли наполняют пространство спальни. Мы оба приближаемся к вершине наслаждения, поднимаемся всё выше в нашем неистовом первобытном танце. Я комкаю покрывало, сжимаю в кулаках плотную ткань. Мои бёдра раздвинуты до предела, до болезненного ощущения в растянутых связках, но сейчас любая боль только подчёркивает наслаждение, усиливает его.

И вот я взрываюсь, взмываю в небо и осыпаюсь вниз сверкающими блёстками. Огненная лавина прокатывает по телу, я содрогаюсь в экстазе и визжу, зарывшись лицом в скомканное покрывало. А Богдан продолжает мощно двигаться во мне и крепко сжимает мою шею, не позволяя выбраться из-под него. Наконец он тоже достигает вершины, стискивает меня изо всех сил в объятьях и молча содрогается. Мы оба взмокли, покрылись испариной. Ещё целую минуту мы не меняем позы, прислушиваемся к эху оргазма, восстанавливаем дыхание…

*****

Наш марафон продолжается до конца воскресенья. Мы не выходим из квартиры, почти не разговариваем. Даже едим молча, Богдан сразу же берёт айфон и начинает листать ленту новостей.

Я бы чувствовала себя униженной и использованной, но… Но секс настолько головокружительный, что глупо на что-то жаловаться. Что бы ни делал Богдан, это доставляет мне безумное удовольствие. Даже когда во время очередного забега он вдруг начинает подбадривать меня смачными шлепками, обжигая ими попу и бёдра, я не чувствую боли, а распаляюсь ещё больше, меня это жутко заводит.

Иногда его прикосновения становятся очень нежными, невесомыми. А следующий акт наоборот жёсткий, почти звериный, когда от напора мужчины у меня темнеет в глазах…

В паузах Богдан решает какие-то деловые вопросы, один раз даже проводит скайп-сессию, я слышу голоса, мужчины обсуждают концепцию «Меркурия».

А я украдкой звоню Лене, расспрашиваю о Машеньке. Выходные истрачены – но, увы, не на любимую доченьку, как это обычно бывает. Грустно! Но я знаю, что о ребёнке могу не беспокоиться, подруга хорошо позаботиться о Маруське, они и позанимаются, и поиграют, и погуляют.

– Крис, над тобой там не издеваются? – шипит в трубку Лена. – Мне стыдно, что я втянула тебя в историю. Слушай, если всё плохо, беги оттуда. Плевать на мою работу, выкручусь. Но если Богдан тебя трахает так же классно, как в клубе, тогда оставайся. Когда ещё выпадет шанс!

…После самого первого раунда, когда Богдан взял меня сзади, я вдруг обнаружила, что он не воспользовался защитой, и испытала шок. Неужели у него до такой степени сорвало башню от минета, что он пренебрёг элементарной безопасностью? Он же считает меня шлюхой, и вот так рискует? Я же каждую ночь шляюсь по клубам и трахаюсь с кем попало! А если я его чем-то заражу? Не боится?

Хотя, возможно, он посмотрел результаты недавней диспансеризации, которая ежегодно проводится для всех сотрудников холдинга, и убедился, что я здорова.

Мне и самой страшно. Хотя в глубине думаю, что такие холёные красавчики, как Богдаша, прежде всего, заботятся о своём здоровье, поэтому он сам меня точно никакой болезнью не наградит.

Однако я могу залететь.

В восемь вечера мне объявляют, что я свободна. Одеваюсь в роскошной ванной, где меня тоже брали – и в душевом отсеке, и перед огромным зеркалом.

– Богдан, а что будет с моей подругой? – нерешительно спрашиваю, возвращаясь из ванной.

– Завтра разберусь с «Морской звездой». Я же пообещал. Чего ты переживаешь? Не веришь моему слову? – слышу немного раздражённый ответ.

– Спасибо.

Богдан выглядит мрачным. Наверное, у него откат после двухдневного марафона. Мы слишком часто взмывали к пику блаженства, чтобы сейчас не почувствовать себя опустошёнными. По крайней мере, я ощущаю себя выжатой до предела.

Всё тело ноет, не осталось ни одной клеточки, которая не расплавилась бы в огненном океане, а теперь не изнывала бы от усталости. Губы распухли, лицо осунулось, а уж промеж ног совсем беда. Секс в таких количествах просто не может не быть травматичным. Я побывала в логове неутомимого монстра. Он железный, ему не нужен отдых, он восстанавливается очень быстро и снова готов к бою. Поэтому теперь мне кажется, что внизу всё разодрано, хотя, конечно, это не так.

– Ты принимаешь противозачаточные? – хмуро интересуется Богдан.

– Нет.

– Вот как! – Для него это неприятная новость.

– Но у меня безопасный день, не беспокойся.

Конечно, залететь можно и в самый безопасный день, от этого никто не застрахован. Но я надеюсь, что судьба не поступит со мной так жестоко. Что ж он сразу о таблетках-то меня не спросил, почему не воспользовался презервативом?

А, ну ясно. Парнишка не хотел себе ни в чём отказывать. Понятно, что без защиты ощущения гораздо острее. Так и хочется ему сказать: поздно волноваться, раньше надо было думать! Но я не хочу его нервировать и раздражать, ведь завтра он должен снять все обвинения с Лены.

– Безопасный день – это ненадёжно, – хмурится Богдан. – Ладно… Тогда сейчас ты должна будешь принять какой-нибудь препарат экстренной контрацепции.

– Хорошо, я это сделаю.

– Точно примешь?

– Конечно, Богдан. Обещаю! Ты сам подумай, куда мне ещё один ребёнок? Я и одного-то еле тяну.

– Ну, мне тоже не нужен ребёнок от… кого попало.

Полагаю, «кто попало» – это означает «шлюшка».

Я вспыхиваю, слова Богдана больно ранят. Да, естественно, я же для него распущенная девица и даже вещь. Несомненно, он найдёт для своих будущих детей идеальную мать, образец добродетели. Флаг в руки! А я просто сейчас отправляюсь домой, где меня уже ждут моя любимая доченька и подруга. Как же я устала!

Проглатываю обиду, только опускаю голову и нервно дёргаю ремешок сумочки.

– Ты собралась? Ничего здесь не забыла? Чтобы мне потом твоё барахло не попадалось…

– Нет, я ничего не оставила. – Держусь из последних сил, чтобы не дать отпор этому хаму. Как же меня достали его наезды! Но тогда я всё испорчу. Надо потерпеть совсем немного, и он меня отпустит.

– Хорошо, идём, я тебя отвезу.

Удивлённо смотрю на Богдана. Вот этого джентльменского жеста я от него не ожидала. Уже собиралась бежать на остановку. Хотя куда там бежать – плестись, ковылять из последних сил. Мужчина так жёстко мною попользовался, что бежать я вряд ли смогу, да и сидеть пару суток будет больно.

Белая «ауди» снова скользит по улицам города, моросит дождь. Богдан останавливает машину около аптеки.

– Жди, я быстро.

Возвращается, действительно, через три минуты и протягивает мне серебристую коробочку с посткоитальным контрацептивом и бутылку воды.

– Выпей при мне!

Ах, вон оно что! Боится, что обману. Его миллиардерское величество переживает, что я тайком рожу ребёнка, а потом буду качать из их семьи деньги. Сколько таких историй обсуждается в прессе!

Нет, интригами я не занимаюсь.

Дрожащими пальцами открываю коробку, рву круглый блистер с одной-единственной таблеткой, кладу в рот, запиваю водой. На душе мерзко, сердце сжимается от тоски. Сейчас я хочу только одного – добраться домой и прижать к себе Маруську. И сразу станет легче.

Глава 9

БОГДАН

Впервые настолько очумел от девки, что наплевал на защиту. Не надел презик! Когда со мной такое было? Да никогда. В висках стучит: Крис-ти-на-крис-ти-на-крис-ти-на. И этот ритм отзывается пульсацией члена, который встаёт каждый раз, лишь только я на мгновение задумаюсь об этой девице.

Надо прийти в себя, но я не могу – особенно после двух дней нашего сногсшибательного совместного заключения. Никогда мне ещё не попадалась настолько обалденная партнёрша. Встречались более красивые, более выносливые, изобретательные. Но с Крис почему-то всё иначе – ярко, неистово. Я не понимаю, чем она отличается от других, что в ней такого особенного, но находиться в ней, пялить её, трахать – чистое и неизведанное блаженство.

Уже закралась мысль, что я, вероятно, поспешил сделать выводы о нравственном облике Крис. Зря с наскоку записал её в категорию испорченных девиц и упрекнул в двуличии. Вдруг она именно такая и есть, какой я вижу её в офисе – скромняшка и труженица?

Да? Ну ладно. Вообще-то, мне на это абсолютно похер!

Я не буду за ней бегать, не буду! Надо сопротивляться изо всех сил этому безумию. Не позволю девице забраться мне под череп и командовать мною.

Но Крис уже там – в моей голове.

Почему-то ужасно задели эти её слова… как там она сказала… «Ты сам подумай, куда мне ещё один ребёнок? Я и одного-то еле тяну». Царапнуло внутри, да так болезненно… Понял, что Крис даже не рассматривает мысль, что о возможном ребёнке должен будет заботиться отец. То есть, это её проблема, ей и решать. Но это фигня, бред. Я, конечно, о семейной жизни не мечтаю, но и своего ребёнка не брошу ни за что на свете. Я сам до пяти лет жил без отца, так что… нет уж.

А ещё почему-то кольнуло признание, что еле тянет ребёнка. Да, естественно, так оно и есть. Я знаю, какая у неё зарплата, сколько отдаёт за ипотеку. По-моему, там остаётся только чтобы один раз сходить пожрать в ресторане, и всё. Как выкручивается – непонятно. Знаю, что многие именно так и живут, но для меня это другая планета.

– Всё нормально? Ты как? – спросил Кристину на прощание, высаживая у подъезда её многоэтажки.

– Всё хорошо. Спасибо, что подвёз.

Кажется, совсем я девчонку замучил. Глаза лихорадочно блестят, под ними залегли тени. Да, оторвался я хорошо, ни в чём себе не отказывал. А она безропотно терпела. Не возмущалась, когда хамил. Видел, что в некоторые моменты Крис хотела ответить резко, но боролась с собой. Кусала губы и только обжигала взглядом. Обиделась, что заставил выпить таблетку, что проконтролировал, не поверил на слово.

Терпела унижение, чтобы спасти подругу? А говорят, женской дружбы не существует.

Видимо, я ещё не всё понимаю в этой жизни.

*****

На следующий день ближе к вечеру вдруг выясняется, что Лазарева сегодня не вышла на работу. Я смотрю на Тамару Викторовну непонимающим взглядом. Стараюсь, конечно, не выдать эмоции, но сердце полоснуло неприятным предчувствием – так, уже начались проблемы.

А я и так за ночь и день, проведённые без Крис, извёлся. Лишь только возникает перед глазами картинка нашего выходного дня, как брюки становятся на размер меньше, член встаёт дыбом. Ему обязательно надо опять к Крис, туда, к ней, в её горячее, тесное, шелковистое лоно.

А ничё, что рабочий день в разгаре, не? Ещё не хватало подсесть на девку, как на наркотик. Никогда со мной такого не было.

– Что с Лазаревой? Мне нужно задать ей несколько вопросов.

– Богдан Романович, она утром позвонила, попросила отгул в счёт отпуска. Плохо себя чувствует.

Отстукиваю пальцами ритм на столе.

– Это правда? Или хочет побегать по своим делам? Вообще-то у нас аврал, не время брать отгулы.

– Что вы, Борис Романович, Кристина – очень ответственный и дисциплинированный сотрудник. Хоть ей и тяжело, вы же в курсе, она мать-одиночка, но она наизнанку вывернется, всё для холдинга сделает.

– Кхм… Вот как?

Тамара Викторовна готова поболтать, а я её не останавливаю. Почему-то хочется поговорить о Крис подольше.

– Да, Богдан Романович. Кристина Михайловна на хорошем счету в холдинге, Роман Дмитриевич, когда лично занимался нашим подразделением, всегда это отмечал. Ой, ваш папа – такой внимательный руководитель, он всех сотрудников знает по именам. Приятно, что вы так на него похожи стилем руководства, мы всем коллективом от души радуемся! Но вы, конечно, вносите свежую струю. Вы так молоды, Богдан Романович, так энергичны!

Лесть, комплименты…

Хитрая лиса, уже просекла, какие у меня отношения с отцом. Кого-то сравнение с собственными предками не очень радует, а мне вот действительно приятно слышать, что справляюсь с конторой не хуже моего папки.

Окидываю секретаршу оценивающим мужским взглядом, она даже вспыхивает. Пышненькая сорокалетняя барышня, очень даже смачная, с соблазнительными формами… Зачем она со мной кокетничает? Неужели не понимает, что если я захочу держать в приёмной мобильный спермоприёмник, то найду себе двадцатилетнюю девочку, а её уволю?

А, нет, не уволю. Я же отцу обещал, что секретаршу менять не буду.

– Тамара Викторовна, позвоните Лазаревой и узнайте, действительно ли заболела.

– Минуточку.

Секретарша улетучивается из кабинета, возвращается очень быстро, докладывает:

– Богдан Романович, я набрала по вайберу и включила видео. Кристиночка на самом деле болеет, белая как мел, плохо ей.

Бл**ь, только этого не хватало!

КРИСТИНА

Вспоминаю вдруг, как наутро после клуба мечтала снова встретиться с бородатым варваром и закрыться с ним на сутки в квартире. Моя мечта сбылась очень быстро. Почему же сейчас мне так плохо?

Надо было мечтать не о мужике и повторении улётного секса, а просто заказать у мироздания миллион долларов. Чтобы решить мои финансовые проблемы, а не создавать новых – со здоровьем!

Гадская таблетка, как же мне от неё было плохо… Я обрушила на свой организм ударную дозу гормонов, и всю ночь меня выворачивало наизнанку. Даже Маруську разбудила, комната-то у нас одна, и диван один. Маялась между ванной и кухонным уголком. Сначала обнимала унитаз, потом ползла пить воду из фильтра. Думала умру…

Утром еле-еле собрала дочку, чтобы отвести в садик, а вот на работу не пошла – сил не было. Это расплата за два дня сногсшибательного разврата. Я наказана за то, что занималась сексом за вознаграждение, как проститутка. Богдан считал меня шлюхой, и он действительно меня в неё превратил. Да пошёл он!

Зато я спасла подругу.

*****

Ленка прибегает вечером, рот до ушей. Приносит пирожные, шампанское. Верещит от счастья, душит меня в объятьях, прыгает, как школьница:

– Крисулечка моя любимая, спасибо тебе, спасибо! Он всё сделал, представляешь? Навёл порядок.

– Слава богу, – обессиленно выдыхаю я.

Богдан сдержал слово, значит, не зря я двое суток топтала своё самолюбие. Конечно, если быть честной, к растоптанному самолюбию прилагался целый букет сногсшибательных оргазмов… Но всё равно.

– Прямо утром вызвал к себе директрису и безопасников нашей «Морской звезды» и разобрался с ними. Меня оставляют работать на прежнем месте. Директрисе выговор за самоуправство, безопасникам тоже – за непрофессиональные действия. Они приняли неверное решение, а потом попытались всё свалить на меня. Полмиллиона раскидали между ними, сами будут выплачивать. Боже, какое счастье, Богдан Романович во всём разобрался и меня защитил! Крис, твой Богдаша просто прелесть! Он чудо!

– Он скотина, – мрачно заявляю я, понизив тон, чтобы ребёнок не услышал, как я ругаюсь.

Маруська, не дыша, открывает контейнер с новым слаймом и вытаскивает наружу липкую массу с бирюзовыми искорками. Этот драгоценный подарок ей только что принесла крёстная.

– Что, издевался над тобой? – сразу гаснет Лена. На лице появляется виноватое выражение. – Он извращенец? Ох… Какая же я сволочь, подставила тебя. Да, ты очень бледная. Тебе плохо? Он тебя бил, связывал, мучил? – шепчет подружка.

– Нет, в плане секса никаких претензий, – шепчу я в ответ.

Мы уходим поговорить в ванную. Разговор, естественно, не для детских ушей. Да, Маруська ничего не поймёт, но я как-то не могу при ней описывать свои приключения.

Когда рассказываю, что пришлось принять экстренный контрацептив, Лена понимает, почему я сейчас сама на себя не похожа.

– Слушай, я тоже один раз как-то выпила. Ух, меня колбасило! Но быстро прошло.

– Да? Быстро? Значит, есть надежда?

– Не отчаивайся, это временное недомогание. Хочешь, посижу с Марусей, а ты поедешь в больницу?

– Ой, нет. Никуда я не хочу ехать. Подожду, само пройдёт.

– Крис, бедняжечка моя… Прости меня, пожалуйста… Ты меня спасла. Не знаю, как тебя благодарить. Значит, шампанское и пирожные пока отменяются?

– Давай на завтра перенесём. Сейчас я точно ничего не смогу съесть. Но мне, действительно, уже лучше, завтра пойду в офис. А то Богдан решит, что я вообразила себя его фавориткой, которая может пропускать работу.

– Спасибо тебе, Крис, – снова благодарит подруга, обнимает меня и целует, на глазах у неё слёзы.

БОГДАН

После работы встречаюсь в ресторане с одной моей знакомой – Ульяной. Девушка заехала ко мне из Сочи, где была в командировке. Потом она отправляется в Москву, затем – в Штаты. В Америке мы и познакомились, когда я там учился и работал. Ульяна – холёная тридцатилетняя самочка, топ-менеджер крупной компании, завязанной, как и наш холдинг, на гостиничном бизнесе.

Мы сидим с Ульяной в ресторане отеля, где она остановилась. К счастью, ко мне на постой мадам ломиться не стала, я бы всё равно отказал. У нас была интрижка в Штатах, мы несколько месяцев отлично проводили время, но на этом всё. Сейчас понимаю, что бизнес-леди так не считает. Она уже сбросила под столом туфельку, и её ступня гладит мою ногу – начала с голеностопа и уже добралась до колена.

Одновременно с массажем Ульянка ест морские гребешки и карпаччо из лосося. На ней деловой костюм в полоску, белоснежная рубашка расстёгнута до середины, чтобы продемонстрировать атласный лиловый бюстгальтер. Длинные чёрные волосы лежат на плечах волнами, карие глаза сверкают. Ульяна по-прежнему красива, она выглядит весьма соблазнительно. Но… как-то меня это уже не трогает.

– Почему отец отозвал тебя из Штатов? Что стряслось? – пытает Ульяна.

– Просто у него возраст, здоровье стало подводить. Решил делегировать мне часть полномочий.

– И как же ты тут, Богдаша? Это, конечно, курорт, но по размеру-то как деревня!

– Аэропорт рядом. Если что, всегда можно рвануть в Лондон или в Нью-Йорк. Мне здесь нравится.

Я вяло ковыряю стейк и думаю только об одном: что с Крис? Как она там? Понимаю, что Кристина – взрослая девочка и самостоятельно позаботится о своём здоровье. Но мучает мысль, а вдруг её недомогание связано с тем, что у нас было накануне? Боже. Ну не порвал же я ей там ничего? Может, я слишком яростно на неё набросился? Она такая узкая, тесная…

Член тут же каменеет, по горлу словно саданули ребром ладони. Откладываю вилку, не хочу уже этот стейк. Именно в этот момент Ульянкина ножка добирается до моего паха и ощупывает твердыню. Глаза красавицы удивлённо округляются, она перестаёт жевать. Бл***ь! Теперь она думает, что я безумно её хочу. Приписала мою эрекцию своим чарам.

– Поднимемся ко мне, Богдан? – сверкая глазами, томно шепчет Ульяна. – А? Я так соскучилась по тебе.

Она тоже кладёт вилку рядом с тарелкой, затем эротично облизывает губы и играет браслетом на запястье.

Задумчиво осматриваю её, вспоминаю, какова она в постели… как выглядит без одежды… Но воображение тут же подсовывает другую женщину. Перед глазами обнажённая Крис, восхитительная, дразнящая своей наготой и покорностью. Эти два дня она была моей послушной игрушкой…

Член уже рвёт ширинку под столом, но одновременно с этим сердце сжимает тревога.

– Улёныш, вот никак. Ты бы предупредила, что приезжаешь. Я бы раскидал дела. А сейчас должен уже ехать.

– Что? – изумляется красотка. – Ты уйдёшь? Прямо сейчас?

«С таким каменным стояком?!» – добавляет она одними глазами.

Обречённо вздыхаю:

– Извини, детка, очень важная встреча. Ты же понимаешь – бизнес.

Усилием воли пытаюсь успокоить беспокойного дружка, напоминаю ему, что мне уже не пятнадцать, чтобы удивлять мир неконтролируемой эрекцией. Оплачиваю счёт, целую Ульяну (как она разочарована!) и покидаю ресторан.

Девять вечера. Еду домой, удивляюсь сам себе. Почему отказал красотке, вполне мог бы подняться наверх и отжарить тёлку, кому бы от этого было плохо? Но при мысли о сексе с Ульянкой во рту становится кисло, и накатывает скука. Это что-то новое. Я ведь помню, Улька – горячая штучка, мне она очень нравилась.

Разонравилась.

Продолжаю задумчиво рулить, но вдруг понимаю, что свернул не туда. Меня, как магнитом, тянет к дому Кристины. Что ж, думаю, ещё не поздно заехать к ней и узнать, что случилось. Иначе совсем изведусь, и так уже не могу ни о чём другом думать.

Глава 10

БОГДАН

– Кристина, здравствуй, это я. Открой дверь, хочу зайти к тебе, – говорю в видеодомофон и смотрю в чёрный глаз камеры. Если у Крис есть в прихожей экран, сейчас на нём красуется моя хмурая физиономия. Ещё бы мне не хмуриться! Я уже задолбался постоянно думать об этой занозе в заднице. Достало!

Пустит ли? Наверняка испугалась вечернему звонку в дверь. Всё-таки она там одна с дитём, а сейчас уже десятый час.

По голосу слышу, что да, волнуется:

– Ой… Это ты… Здравствуй.

– Дверь открой, Кристина, я хочу зайти, – повторяю настойчиво.

– Зачем?!

Ох***ь! Зачем! Затем. Стою, как идиот, на крыльце, в подъезд не могу войти!

– Давай, открывай. – Уже начинаю злиться.

Наконец домофон издаёт сигнал.

В квартире у Крис я ещё не был. Когда привёз её поддатую из «Неба», только проконтролировал, чтобы дошла до двери, а не свалилась где-нибудь на лестнице. Сейчас захожу в квартиру и сразу вижу, что всё помещение размером с носовой платок. Кто такое проектирует? Как тут жить?

Девушка, действительно, бледная, как и сообщила секретарша. На Крис короткий шёлковый халатик, который она судорожно стягивает на груди. Лифчика нет, ноги голые – открыты едва ли не до самого сладкого. Один взгляд, и я готов. Снова пропал. Завожусь с пол-оборота, возбуждаюсь невероятно. Да что ж такое нах**, околдовала она меня что ли?

– Привет. Почему не вышла на работу? Что с тобой?

Кристина отступает под моим напором, делает шаг назад, пропуская в квартиру. За её спиной сразу вижу разложенный диван, а на нём – маленький холмик, который тут же начинает возиться и превращается в куклу с любопытными карими глазищами и большим ртом. Смешной лягушонок. Волосы у малявки такие же тёмные, как и у матери.

Неужели я ребёнка разбудил? Вот блин.

– Я отгул взяла в счёт отпуска. Плохо себя чувствовала.

– Это из-за меня? Крис, скажи. Я как-то тебе навредил… ну… вчера? – теперь говорю тише. Но поздно. Лягушонок сползает с дивана, подкрадывается к матери, обнимает за голую ногу, прижимается к бедру.

Ох, я бы и сам прижался…

Придавил бы лапушку к стене, подхватил под тугую попку и вогнал бы член, который уже гудит, саднит и пылает. Его разламывает от дикого желания, вся кровь сейчас там – внизу, и это больно. Наверное, если бы не ребёнок, я именно так бы сейчас и поступил. Накинулся бы, стащил халатик в три секунды, зацеловал бы всю, измял…

– Крис, почему молчишь?

– Нет, Богдан, ты мне не навредил, – тускло произносит Кристина. Она машинально перебирает волосы на голове дочки. – А тебе кто разрешил встать, а? Ну-ка, быстро в кровать!

Мелкую сдувает ветром. Она с разбегу запрыгивает на диван, зарывается под одеяло, лежит неподвижно целых три секунды, а потом снова подскакивает, улыбается мне во весь рот и строит глазки. Егоза!

– Маме было очень-очень плохо! – сдаёт родительницу малявка. – Она едва не умерла.

– Что, правда? – встревоженно смотрю на Крис.

– Нет, конечно! Маша, не выдумывай. Спи давай!

– Да что случилось, Крис? – я уже психую. – Ответь мне внятно. Почему я должен из тебя клещами вытягивать?

– Богдан, что тебе нужно? Иногда сотрудники берут отгулы, это не преступление. Завтра я уже буду в офисе, – тихо, но твёрдо говорит Кристина. – Просто было немного не по себе…

– Немного не по себе? А Маша говорит, что очень-очень плохо. И Тамара Викторовна испугалась твоего внешнего вида.

– Богдан… Уже всё в порядке.

Вот же упёртая девица! Почему не говорит правду? Здесь что-то не так.

– Давай съездим в больницу. Я прямо сейчас отвезу тебя в частную клинику.

– В этом нет необходимости, Богдан! – твердит Крис. Повторяет, как тупому. – Да и куда я поеду? Марусе надо спать, я тоже уже скоро собиралась. Никуда я не хочу ехать, пожалуйста, оставь меня в покое!

– Да что с тобой было, Крис? – всё-таки, подозрение не отпускает. Что она ломается, почему бы просто не признаться, в чём причина недомогания?

Я ведь не отстану.

– Крис! Ау. Я с тобой разговариваю. Посмотри на меня!

Девушка отворачивается, но я беру её за подбородок и заглядываю ей в глаза.

– Богдан, пожалуйста, не кричи, ты напугаешь ребёнка, – умоляет Кристина. – Это из-за контрацептива, – наконец признаётся она. – Мне было плохо от таблетки. Там очень большая доза гормона, вот меня и долбануло.

Да ну нах**! Из-за таблетки? Серьёзно?

– Ты уверена?

– Да. Других причин нет.

Бл**ство. Что же она такая нежная? Девицы всякую гадость в себя пихают, червей едят для похудения, глотают какие-то порошки, и ничего, прокатывает, никто не умирает. А тут препарат последнего поколения, произведённый известным фармацевтическим концерном… И ей от него стало плохо? Принцесса, бл**ь!

Но вслед за всплеском раздражения внезапно ощущаю острую жалость. Кристина такая бледная, под глазами синие тени. Пострадала, бедная, из-за моего разгильдяйства…

– Крис, давай-ка всё же поедем сейчас с больницу.

– Богдан, не надо. Это были побочные эффекты, они указаны в инструкции. Но уже всё закончилось.

– Думаешь? А если тебе снова станет плохо?

– Нет, я уже нормально себя чувствую. А уж по сравнению с тем, что было, так вообще прекрасно, – горько усмехается Крис.

Молчу довольно долго, злюсь на себя. Единственное, что успокаивает, это то, что в том местечке, от которого меня дико колбасит, у Крис всё нормально, там я ей не навредил, не поранил, не разодрал.

С трудом выдавливаю из себя извинение:

– Ладно, прости, что так получилось. Я виноват. Мне жаль, что ты пострадала.

Крис удивлённо смотрит на меня. Видимо, не ожидала, что я способен попросить прощения. Да я и сам не ожидал. Как-то раньше не приходилось извиняться. Жалеть девицу – это для меня непривычно, не припомню ситуации, когда испытывал сочувствие к тёлке.

Молчим ещё минуту, не двигаемся… А на диване снова возня.

– Маруся, спи, я кому сказала! – оборачивается Кристина. Вроде бы говорит строго, однако на лице возникает слабая улыбка. – Да что же это за ребёнок такой непослушный! Спи!

Не тут-то было. Мелкое человеческое существо снова выбирается из подушек и одеял и крадётся к нам.

Опять обнимает маму за ноги и, отчаянно стреляя глазами, интересуется:

– А как тебя зовут?

– Маша, ты совсем меня не слушаешься! И потом, надо обращаться на вы, я же тебя учила, – смущается Кристина. – Это Богдан Романович, он мой начальник.

Почему-то мне очень приятно слышать, что я Богдан Романович, и что я начальник.

– А зачем ты пришёл? – не унимается малёк.

А вот это я и сам хотел бы знать! Чего припёрся на ночь глядя?

– А ты мне ничего не принёс?

– Маша! – уже в отчаянии кричит моя подчинённая. – Что ты говоришь! Так же нельзя!

Я присаживаюсь перед малявкой, осторожно сжимаю в руках её крошечные ладошки. На Маше пижама с котятами. Козявка такая ничтожная, что даже сидя на корточках, я смотрю на неё сверху.

– Извини, лапушка, я без подарка.

– В следующий раз не забудь, хорошо? – строго говорит лягушонок. – Я люблю слаймы.

– Маша, не попрошайничай, как тебе не стыдно! – чуть ли не рыдает над нами Кристина. Но у нас свой серьёзный разговор.

– Слаймы – это что?

– Это вау! Их жмёшь, давишь, тыкаешь, потом ррррастягиваешь. Ты в интернете посмотри.

– Хорошо, договорились.

Поднимаюсь и смотрю на Кристину. Вот теперь она уже не бледная – покраснела, смущённо прячет глаза.

– Маша, ты меня не слушаешься, так нельзя себя вести! Быстро иди ложись, – приказывает Крис дочке, а потом обращается ко мне: – Прости, мне так неудобно.

Смешной лягушонок упрыгивает на диван, успев напоследок одарить меня улыбкой. Вспоминаю, как в детстве мчался к двери, когда к маме приходил «дядя Рома» – да, тогда ещё дядя, не отец. Обязательно что-то мне приносил – пистолет, конструктор, самосвал, шоколадку. А маме всегда цветы и что-нибудь из девчачьих радостей – косметику, украшения, бельё. Наша жизнь очень сильно изменилась, когда у мамы появился взрослый ухажёр. Роман сразу же заявил свои права на мою непутёвую маманьку, распугал всех кавалеров, взял на себя ответственность за нас.

– Кристина, вам что-нибудь нужно? Еда, лекарства? Ты, наверное, сегодня не выходила?

– Выходила. Машу в садик надо было отвести… Потом забрать. Спасибо, Богдан, у нас всё есть. Но спасибо, что предложил.

– Ладно, пойду. До завтра.

– Пока, Богдан Романович! – кричит с дивана вертлявая мелочь. Ноги у неё на подушке.

– Пока, Маша.

– Богдан, подожди… Я ещё хочу поблагодарить за то, что помог моей подруге. Разобрался во всём. Спасибо, – торопливо говорит Крис.

– Директриса «Морской звезды», конечно, наворотила дел. Я бы в любом случае это так не оставил.

– Если бы узнал.

– Так-то да. Могли бы и скрыть от меня этот инцидент. До свидания, Крис. Надеюсь, завтра уже выйдешь на работу.

– Обязательно. До свидания.

Медленно спускаюсь вниз, дышу, успокаиваюсь. Стоять вплотную к Кристине, одетой в один маленький халатик – то ещё испытание для моих нервов. Член изнывает в штанах, его в который раз гнусно прокатили. Счастье было так близко! И снова облом.

Минуту думаю, не вернуться ли в отель к Ульянке. Та примет с радостью, обрадуется моему возвращению, и всю ночь я смогу жарить первоклассную гладкую тёлку. Однако сразу возникает непонятное раздражение. Нет, Ульянку я точно больше не хочу. Вот казалось бы, какая разница… Но нет, не тянет. Засада.

В клуб тоже не хочется, надоело всё. Новыми друзьями в этом городе я пока не обзавёлся. Единственный друг – Денис – сейчас в отъезде.

Почему-то думаю о Маше – какой смешной вертлявый лягушонок. Замечаю, что улыбаюсь. На красном светофоре гуглю в смартфоне, что это за слаймы такие загадочные, которыми увлекается козявка. Написано: «жвачка для рук», лизун, игрушка, которая состоит из вязкого желеобразного материала. Надо же, чего только не придумают.

Ставлю музыку и выезжаю за город. Трасса отличная, по левую руку расстилается мерцающая гладь моря, горят ночные огни вдоль дороги, сверкает иллюминация, сияют светоотражающие знаки на покрытии и указателях. Мчусь вдоль побережья, усеянного золотыми брызгами, поднимаюсь на серпантины.

На сердце как-то странно. Не пойму, что со мной, не могу разобраться…

_________________

Примечание: в этой главе упоминается Денис Михайлов – главный герой книги «Опасная крошка»

Глава 11

КРИСТИНА

Всё постепенно приходит в норму – и у меня, и у Лены. Даже погода наладилась, уже четыре дня сияет солнце, небо и море поражают синевой, и я до сих пор не перестаю удивляться отсутствию снега и обилию зелени посреди зимы, хотя живу в этом крае уже два года.

Богдан, очевидно, так хорошо накрутил хвост директрисе «Морской звезды», что Ленке боятся замечание сделать. Все теперь считают, что она как-то связана с высшим руководством. Может, чья-то дальняя родственница, пристроенная в отель по знакомству.

Я восстановилась после мерзкой таблетки и во вторник, как и обещала боссу, уже вышла на работу. Неделя выдалась на редкость спокойной – если сравнить с предыдущими. Богдан резко «выключился». Перестал меня тиранить, делать замечания, замораживать арктическим холодом. Такое ощущение, что я для него больше не существую. Наверное, наигрался, пресытился и успокоился.

Слава богу, как же хорошо!

Да, хорошо. Только вот по ночам не могу уснуть, ворочаюсь на диване и боюсь разбудить Маруську. Мысли не дают покоя. Вспоминаю, как мы с Богданом два дня занимались любовью в его квартире, и тело пылает огнём, горячие змеи опутывают тугими кольцами, давят грудь, покусывают соски, обжигают между ног, заставляют выгибаться и сжимать колени.

…В пятницу идём с Марусей из садика. Я забрала дочку пораньше, сегодня в офисе короткий день. Все взбудоражены, как же, День всех влюблённых, Святой Валентин. На работе девочки шушукаются, рассказывают, кому перепал букет или подарок, кого пригласили в ресторан. Мужчины выглядят равнодушными, им этот праздник – лишняя обуза.

На улице холодно, всего плюс шесть, но солнце ярко сияет. Нам с дочкой надо зайти в магазин, купить продукты. Выбираем товары, складываем в тележку. Цены снова выросли, да что ж такое! Они постоянно увеличиваются, хоть в магазин не ходи! Только середина месяца, а я уже вижу, что к концу февраля придётся туго. Ещё и в садике постоянно собирают деньги то на одно, то на другое. Мечтаю о кошельке, где бы постоянно образовывались купюры. Или о таком же волшебном банковском счёте. Сняла в банкомате десять тысяч, а наутро они снова там. Чудесно!

Жаль, нереально.

– Маша, пожалуйста, положи эту коробку обратно!

Маруська хочет прихватить с полок тонну всякой ерунды и вредностей – киндер-сюрпризы, химическое печенье. Я отбиваюсь.

– Мамочка, я же твоя кровиночка, ты должна меня баловать! – ноет дочка и хитро блестит глазами. – Так давно ты мне шоколадочку не покупала! Или печенюшечку… Ох, как же тяжело жить, когда приходится на всём экономить!

Спектакль разыгрывается у кассы. Бессовестная маленькая манипуляторша надеется вызвать сочувствие очереди. Но я не собираюсь поддаваться её шантажу. Прекрасно знаю, что вся эта химия пользы ей не принесёт. Насчёт «шоколадочки» Маруська обманывает, вчера она сточила маленькую «Алёнку», этого вполне достаточно, совсем не обязательно есть шоколад каждый день.

– Зато мама купила тебе фрукты, овощи и рыбу. Сейчас приготовит, будешь ужинать, – поддерживает меня хорошо одетая пожилая леди, худая и прямая, как палка. Может, бывшая балерина? – Твоя мама хорошо о тебе заботится. А от шоколадок, конфеток и печенек один вред. Жир, прыщи, гнилые зубы, – сурово отрезает дама.

Толстая девица в бескрайней синей куртке озадаченно изучает свою корзину. Там три пачки печенья, четыре шоколадных батончика, а ещё чипсы, пиво и сыр-косичка. И точно, всё лицо у бедной девушки в розовых прыщиках. Кхм…

В восемь вечера забегает Лена. Хочет взять мою клетчатую юбку, идёт на свидание.

– Всё-таки, праздник, – бормочет она, переодеваясь. – А вдруг именно сегодня повезёт? Встречу не придурка, а хорошего парня? Смотри, какие чулки купила! И пуш-апчик напялила. – Лена вертится перед зеркалом, на ней чулки с широкой резинкой и красивое бельё.

– Круто!

– У тебя божественные ножки, – говорит Маруся. Она стоит рядом и держит наготове юбку и блузку, помогает. – Ах, крёстная, ты принцесса!

Ребёнок у меня болтливый и общительный, за словом в карман не лезет. Вон, даже с Богданом успела в понедельник пококетничать.

– Да ты ж моё солнышко, – умиляется Лена. – Эх, вот бы на эти ножки и сиськи подцепить бы ещё мужика нормального. Да где ж его взять.

– Лена! – возмущаюсь я.

Маруська заливается радостным смехом от слова «сиськи». Она отдаёт Лене одежду, запрыгивает на диван и начинает возбуждённо скакать.

Подруга идёт на свидание, но заранее не верит в успех. Проблема маленького города – не с кем знакомиться. Летом приезжают туристы, целые толпы, но курортные романы бесперспективны. А Лене двадцать пять, как и мне. Я-то уже и ребёнка родила, и в серьёзных отношениях побывала (но лучше не вспоминать!), а подружка перебивается кратковременными связями и ужасно от этого страдает. Хочет семью, детей.

Лена убегает, но через минуту домофон снова сигналит.

– Что она ещё забыла? – удивляюсь я.

К моему удивлению, это вовсе не Ленка, а курьер. Странно… Я ничего не заказывала. Наверное, какая-то ошибка, перепутали адрес.

Сейчас узнаем.

Пока курьер поднимается по лестнице, в голове проносятся мысли. Самая неприятная – а если снова активизировался Марк, мой бывший? Вдруг в День Святого Валентина ему захотелось напомнить мне о том, какая я плохая и неблагодарная. Он вполне мог раздобыть мой адрес и прислать цветы или… бомбу.

В зависимости от настроения.

Нет, бомба – это, конечно, чересчур. Но вот банку с тараканами или истыканную куклу вуду с моим лицом – это Марк запросто мог отправить!

– Здравствуйте! Кристина Лазарева? Вам посылка, – объявляет мужчина в синей куртке с белым логотипом и протягивает мне довольно объёмную и увесистую коробку. – Распишитесь вот здесь, пожалуйста.

– А от кого это? – подозрительно прищуриваюсь я.

– Не знаю. Наверное, вы сами поймёте, когда откроете. С праздником.

– Спасибо.

Курьер уходит, а мы с Марусей удивлённо переглядываемся и несём коробку на диван. Она упакована в подарочную бумагу со смешными енотами и сверху украшена блестящим бантом.

– Кто-то прислал нам подарок, – шепчет Маруся и закрывает рот ладошками. Глаза у неё как блюдца, она перестаёт дышать.

Я беру ножницы и осторожно разрезаю упаковку. Открываем коробку… и у моего ребёнка начинается истерика! Потому что внутри находится большой набор слаймов. Да просто огромный! Круглые пластиковые контейнеры, заполненные разноцветной массой, обложены ярко-жёлтой декоративной соломкой. Это самые дорогие и качественные слаймы, от известной марки.

Маруська вынимает контейнеры один за другим и визжит от восторга.

Вот это подарок!

– Мамочка, я поняла, это Богдан Романович мне прислал! – вопит дочка, тараща глаза. Она прыгает на месте, прижимает банки к груди, потом наваливается на коробку и обнимает её. – Мама, я самая счастливая девочка теперь! Сколько у меня слаймов! Ты посмотри! И гэлакси, и баттер, и лунная ночь! Мамочка, да это же чудо!

Я в изумлении. Совершенно не ожидала от Богдана такого поступка. В понедельник я очень смутилась, когда Маруська завела разговор с моим боссом. Но подумала, что он сделает скидку на то, что ребёнок маленький. В пять лет, конечно, Маша должна уже понимать, что нельзя просить и принимать подарки у незнакомых людей. Я ей это объясняю, но, вероятно, не очень эффективно…

Смотрю, как дочка, затаив дыхание, рассматривает слаймы. Маруся сейчас самый богатый человек на планете, ей достались бесценные сокровища. У неё горят глаза, она так потрясена, что уже не может визжать.

– Мам, а ты меня ругала! – вдруг вспоминает Маруська. – Говорила, что ничего нельзя просить. А я вот попросила, и он мне подарил. Воууууу!

– Маша, послушай меня внимательно. Больше ты у Богдана Романовича ничего не попросишь. Я тебе запрещаю. Я серьёзно это говорю.

– Ну, хорошо, – легко соглашается Маша. У неё в руках такой грандиозный подарок, что ей больше ничего пока и не надо.

– И не надейся, что он постоянно будет тебе что-то дарить. Это была разовая акция.

– Хорошо. Розовая?

– Нет, разовая! Это то, что случилось только один раз.

– Разовая акция, – послушно повторяет Маруська, но вряд ли понимает это выражение. Она открывает смородиновый слайм и шумно втягивает воздух своим носиком-кнопкой. – Ах, как пахнет! Ах, вкусняшка!

– А сейчас мы позвоним Богдану Романовичу и поблагодарим его за подарок.

– Йес, йес, давай, давай!

Я беру телефон и ищу в контактах номер босса. Волнуюсь, ведь сейчас услышу его голос…

Но Богдан не отвечает. Вернее, он вне зоны доступа.

БОГДАН

На выходные уезжаю к отцу. Снова еду ночью и, пролетев по всему побережью, за шесть часов добираюсь до Красной Поляны, где временно расположился мой «дядя Рома».

– Молодец, что приехал, это сюрприз для меня, – отец меня обнимает.

Мы завтракаем на открытой террасе, откуда открывается великолепный вид на снежные горы. У стола стоит тепловая пушка, поэтому не холодно. Пожилая горничная, бесшумная, как привидение, подаёт еду, разливает чай.

Немного говорим о делах, обсуждаем проекты. Отец закуривает сигарету. Вот зачем он курит, здоровья и так уже не осталось совсем. Внешне, конечно, выглядит неплохо, подтянутый крепкий дядька. Но я-то знаю, что папаня то и дело принимает лекарства или ложится в больницу.

Насчёт лекарств… Почитал в интернете отзывы на контрацептив, который Кристина приняла по моему требованию. Препарат современный и безотказный, но содержит убойную дозу гормонов, это серьёзная встряска для организма. Правда, побочные эффекты проявляются у небольшого числа людей. Крис очень не повезло, она угодила в этот минимальный процент.

Мне стыдно, что я был таким дебилом – не воспользовался резинкой. Злюсь на себя. Я же всегда это делаю, но тут… Просто сорвало башню. А девушка пострадала…

Горничная приносит пирог с корицей, от него идёт пар, видимо, только что испекли. Женщина снова наливает мне чай.

– Сын, я очень тобой доволен. Не знал, как ты сможешь работать здесь, на родине, после Штатов. Другой менталитет, другие рабочие отношения. Но ты молодец. Вижу, что хорошо тянешь, справляешься.

– Спасибо, пап.

– Мне сообщили об инциденте в «Морской звезде». Хорошо, что ты не спустил всё на тормозах, а взял под контроль и разобрался.

– Да, пап.

Вот как всё обернулось. Кто-то активно сливает отцу информашку. А если бы Крис не попросила спасти подругу? И мне бы никто не доложил о происшествии в отеле? Тогда сейчас бы я имел бледный вид перед отцом.

М-да, в жизни иногда всё очень замысловато складывается.

– Ты не забыл, какое у вас через неделю спортивное мероприятие?

– Да, помню.

– Ты, как руководитель подразделения, обязательно должен принять участие. Такие корпоративные тусовки очень укрепляют отношения внутри коллектива. Ты сможешь поближе со всеми познакомиться, да и тебя сотрудники увидят в другом свете – без галстука.

Кристина уже и без всего остального увидела! А я её. Как же хочется повторить.

Отец говорит о корпоративном «празднике спорта и здоровья». В холдинге это устраивается регулярно, участвуют все сотрудники с семьями. Для этого в фитнес-центре будет арендован большой зал, куда привезут специальное оборудование для конкурсов и эстафет.

Я и не собирался филонить. Понимаю, что все с интересом будут смотреть на меня – как выгляжу в спортивной форме, а не в костюме, как бегаю, как общаюсь с народом. Я новый босс, к тому же молодой и красивый.

Тамара Викторовна уже, краснея, поделилась, что специально к этому мероприятию сбросила два килограмма, планирует добить ещё два. Кроме того, секретарша приобрела эластичную экипировку – леггинсы, лонгслив. Собирается утянуть жирок. Подозреваю, будет блистать, как и остальные сотрудницы.

А в чём придёт Крис? Может, наденет короткий топ и маленькие шорты? Было бы неплохо.

– Поедешь кататься на лыжах, Богдаша? – спрашивает отец.

– Да, взял с собой всю амуницию, сейчас поеду на трассу. Ты со мной?

– А давай! – Улыбается. – Денёк отличный, солнечный. Кататься не буду, спина побаливает. Но посижу на веранде, подышу, поработаю.

Прохожу по новым апартаментам отца – он купил эту квартиру недавно, но уже полностью обустроил. Это двухсотметровый лофт с отдельной комнатой для прислуги. На стенах – огромные чёрно-белые портреты моей матери. Очень красиво. Её нет уже пятнадцать лет, а отец продолжает о ней грустить. Надо же, в сорок лет нашёл свою любовь, десять лет прожил в счастливом браке, несмотря на все выверты и закидоны моей безалаберной матушки. И вот уже пятнадцать лет в каждой новой квартире или доме развешивает мамины портреты и смотрит на них.

Не понимаю почему, но в мозгу вспыхивает молнией мысль о Кристине. Какая странная параллель. А возможно вовсе и не параллель, просто об этой женщине я думаю день и ночь.

В тот же момент у меня звонит айфон. Входящий на новую симку, которую я использовал для того, чтобы потроллить Крис. На экране её имя.

Какая-то телепатия…

– Да?

– Богдан, привет! Мы с Машей хотим поблагодарить тебя за подарок.

От волнующего голоса Кристины вниз по спине пробегают искорки возбуждения, член моментально напрягается. Как же я остро реагирую на эту девку, блин.

– Привет, Кристина.

– Я передам трубку Маше, – тут же говорит Крис, хотя я не против пообщаться сначала с ней.

– Дядя Богдан, дядя Богдан, ты мне такие слаймы прислал, оооооо! – верещит в трубку детёныш.

Я улыбаюсь и отодвигаю айфон подальше от уха. В динамике слышны какие-то препирательства, потом Маруся повторяет уже спокойно, старательно проговаривая каждое слово:

– Богдан Романович, большое спасибо вам за подарок! Он мне очень понравился!

– Пожалуйста, лапушка. На здоровье.

– Богдан, мы уже вчера тебе звонили, чтобы поблагодарить, но не дозвонились. – Это снова Крис.

– Ну, хорошо. Ребёнку понравилось, я рад.

– Богдан, это чудесный подарок. Но, пожалуйста, больше не надо нам ничего присылать, – добавляет Кристина.

– Да я вообще-то и не собирался, – усмехаюсь я.

– Тогда хорошо. Ещё раз спасибо, Богдан. До свидания.

– Пока, Крис. Встретимся в офисе.

Стою ещё несколько минут, сжимая в руке айфон. Смотрю на огромное фото мамы на стене. Смеётся – весёлая, счастливая, красивая… Не знаю почему, но внутри всё скручивается в тугую спираль, душно. И чего я маюсь… Вроде бы всё хорошо – приехал к отцу, сейчас пойду кататься на лыжах, вокруг такая природа. А как-то муторно.

А, ну ясно. Я уже целую неделю без секса. Вот и ответ на вопрос. Целую, бл**ь, неделю! Это ж с ума сойти. Поэтому маюсь, места себе не нахожу.

Глава 12

КРИСТИНА

Уже пару месяцев женская часть холдинга готовится к спортивному корпоративу. Состязания пройдут завтра, в субботу, в крутом фитнес-центре. Так как месяц назад у нас появился новый руководитель, девушки прямо-таки стоят на ушах. У каждой сотрудницы будет возможность пообщаться с роскошным боссом в неформальной обстановке, сразить его наповал своими прелестями. Конечно, а как же иначе! Директору всего тридцать, у него атлетическое телосложение и нет обручального кольца. Понятно, почему наши дамы так волнуются.

Я тоже волнуюсь, не могу это преодолеть. Знаю о боссе больше, чем любая сотрудница холдинга. Знаю, что у него скрывается под одеждой. Прошло уже две недели после того, как я отрабатывала услугу в квартире Богдана. Боялась, что последуют ещё какие-то требования, ультиматумы, приставания. Но, очевидно, я себе польстила.

Богдан больше мною не интересуется. Вот так.

Все документы, которые я отправляю боссу от отдела маркетинга, сразу же принимаются, не то что раньше. Только один раз директор завернул мне отчёт, но совершенно справедливо. Я умудрилась прицепить лишний ноль к итоговой цифре. Босс подчеркнул её двумя красными линиями и размашисто написал рядом: «Да? Серьёзно?».

Провела по красной надписи пальцем, вздохнула, представила, как выразительно он изогнул бровь, когда вот это писал.

Что я о нём думаю? Как отношусь?

Теперь, когда меня отправили в полный игнор, я тихо схожу с ума. Богдан растормошил меня, разбудил мою чувственность после двух лет воздержания. Я страстно хочу снова заняться сексом, хочу, чтобы меня целовали, гладили, трахали – до оранжевых вспышек под зажмуренными веками.

Но всё именно так и бывает – мужчина попользовался и утратил интерес. Наверняка после меня Богдан уже сменил несколько новых партнёрш, вряд ли он себе хоть в чём-то отказывает.

А я одна, без мужчины, ко мне никто не прикасается. Я изнываю, от тоски печёт в груди, при этом постоянно нахожусь в таком взвинченном состоянии, что любая картинка эротического содержания, случайно увиденная в интернете, вызывает возбуждение и пожар внизу живота. Тогда я готова завыть от отчаяния.

*****

– Мама, мамочка, мы будем соревноваться! – взволнованно скачет вокруг меня Маруська.

Уже суббота. Рано утром я выбираю спортивную одежду для нас с Машкой. Может, лучше лосины? Дочка уже бегает туда-сюда в трусах и новых кроссовках. Кроссы мы для неё выбрали той же модели, что и у меня. Пришлось купить, я разорилась, но что поделаешь, нога выросла у моей зайчишки. Деньги тают, перед зарплатой точно буду сидеть на голодном пайке.

В прошлом году мы с дочкой уже участвовали с таких же «весёлых стартах», и хотя Маруська была совсем маленькая, она всё прекрасно запомнила. В конце состязаний все дети получают подарки от холдинга – как и на все праздники. Да, у нас отличная компания, я рада, что меня не уволили.

…На площадке перед фитнес-центром выставка дорогих автомобилей. Это приехали наши менеджеры, они все крутые, зарплаты у них хорошие. Я на свою зарплату тоже не жалуюсь, но о личном автомобиле пока и не мечтаю, куда там!

Белый внедорожник Богдана тоже на месте. А мы с Маруськой прибежали с остановки общественного транспорта. Погода чудесная, в ослепительно-голубом небе сияет солнце, зеленеют сосны и ели, от бухты доносится аромат морской свежести, воздух очень хороший.

Спортивный праздник проведут специально нанятые организаторы. Прессу тоже пригласили, это нужно для пиара холдинга. Я с улыбкой смотрю на коллег. Девчонки при макияже, многие нарастили к этому дню ресницы, сходили на коррекцию бровей. Ну и расфуфырились! Даже смешно. Они же сейчас будут бегать и прыгать!

А я вообще краситься не стала, какой смысл? Чтобы вся косметика смешалась с потом? Знаю, сейчас нас хорошенько погоняют, в прошлом году у меня неделю все мышцы болели после разных эстафет.

Таким образом, лицо у меня умытое, а волосы я просто затянула в конский хвост. На мне эластичные чёрные лосины с бирюзовыми вставками, такой же топ и кроссы. Маруська одета точно так же, мы с ней балдеем, когда удаётся одеться одинаково. Маруське я тоже затянула хвост, у нас даже резинки одного цвета. Сразу видно – мама и дочка. Одна маленькая команда.

В раздевалке выясняется, что в этом году организаторы приготовили нам униформу. Все получают белые футболки с логотипом холдинга. Девчонки расстроены, они же наряжались, пришли в крутых топах – у кого со стразами, у кого с завязочками, у кого настоящий Найк или Адидас. А теперь все должны переодеться.

– Прикиньте, а за стеной сейчас раздевается наш Богдаша, – возбуждённо шепчет главбух, натягивая футболку на бюст шестого размера.

– Ох, взглянуть бы одним глазком!

– У него, наверное, пресс с кубиками!

– Богдан Романович очень спортивный.

– Ну, хотя бы на бицепсы мы сейчас посмотрим. Их будет видно!

– Может, и футболочка у него случайно задерётся, когда по канату полезет!

– А вдруг он вообще стащит футболку, чтобы пот утереть со лба? Иногда парни так делают в конце соревнований.

– А-а-а-а-х!

Коллеги размечтались.

Я молча переодеваюсь. Как бы удивились коллеги, если бы узнали, что я уже видела и пресс с кубиками, и бицепсы, и даже всё остальное. Стрижку в паху, великолепный член…

Никому это и в голову не придёт, потому что все знают: директор невзлюбил меня с первого же своего дня в холдинге. Думаю о замысловатом тату на плече Богдана. Наверное, всё уже зажило. Полмесяца назад, когда мы занимались любовью в его апартаментах, кожа ещё выглядела воспалённой, я старалась не прикасаться к рисунку.

….Мы выходим в спортивный зал, украшенный гирляндами шаров. Небольшая приветственная речь от директора и ведущего – и спортивный праздник начинается.

Богдан выглядит шикарно, ну ещё бы, с его-то фигурой. Думаю, все молодые мужчины холдинга теперь усилят тренировки на тренажёрах. Наши дамочки пожирают глазами мускулатуру босса, ощупывают взглядом его широкие плечи и крепкую задницу, обтянутую спортивными штанами. Пытаются встать к нему поближе, напропалую кокетничают.

Богдан очень хорошо держится – корректно, предупредительно. Даже отпускает несколько шуток, что сразу же разряжает атмосферу. Даёт понять – сейчас можно по-простому, мы не в офисе. Безусловно, все эти корпоративные мероприятия придуманы не просто так.

Но я стараюсь даже не смотреть в сторону Богдана, пусть это невероятно трудно. Он офигенный, да, он просто офигенный…

Но нет, я полностью сконцентрировалась на Маруське. Дочка, как и другие детишки, безумно возбуждена, прыгает, скачет, верещит. Ей весело. Я заранее её предупредила, что для Богдана Романовича эти соревнования тоже как бы работа. Поэтому не надо его отвлекать, нельзя кричать ему на весь зал: «Привет, дядя Богдан, спасибо за слаймы, а когда ты ещё к нам придёшь в гости?»

Представляю, какой эффект произвела бы эта фраза! Но Маруся пообещала молчать, как рыба, если я завтра куплю ей новый шар-сюрприз с куколкой Лол. Маленькая шантажистка. Но я, конечно, куплю, куда деваться, хотя эти куклы ужасно разорительны…

Нас делят на две команды, и начинаются различные эстафеты. Бегаем змейкой вокруг пластмассовых конусов, собираем в корзины шары, ползаем по тряпичному тоннелю, перекатываем мячи и диски, прыгаем в мешках. Дети счастливы, им весело.

Но на заключительном этапе происходит кое-что неприятное.

Расставляют снаряжение для очередного конкурса, но для участия отбирают семьи – папа, мама, ребёнок. Маруся тоже рвётся поучаствовать, а я тяну её за руку, чтобы мы отошли в сторону.

– Машенька, давай отдохнём, я уже без сил.

– Мама, мамочка, там надо будет кубики собирать, а у меня это так хорошо получается! – умоляет дочка и рвётся к старту.

– Маруся, ну как ты не понимаешь, – вступает в разговор дочка Риты из отдела продаж. Девочка постарше, ей шесть лет, она уже приготовилась выполнять задания, держит за руки маму и папу. – В этом конкурсе участвуют всей семьёй. А у тебя папы нет, ты не можешь участвовать! Отойди немедленно!

Все, кто находится рядом, слышат эти жестокие слова, так как девочка произнесла их достаточно громко. Ведущий в замешательстве, сотрудники смотрят на нас, я покрываюсь краской стыда и возмущения, а Маруся усиленно моргает. Губёшки у неё дрожат.

Рита тихо делает внушение дочке. Маруся шмыгает носом и судорожно всхлипывает.

– Доченька, только не плачь, – тихо прошу я. – Мы же с тобой устали, давай лучше отдохнём. Знаешь, я подумала, мы можем поехать за куклой сразу же после соревнований.

Дочка настолько расстроена, что моих слов она не слышит. Бедная малышка близка к истерике. Я обязательно должна переключить её внимание. Что же мне ещё ей сказать?

Вижу, что к нам приближается Богдан. Он заметил, что в нашем углу что-то произошло и решительно пересекает зал, чтобы разобраться.

– Так, в чём проблема? – вмешивается директор. Он с тревогой смотрит на Марусю. – Что тут у вас случилось?

Вот теперь в зале уже полная тишина, все смотрят на босса. А он наклоняется к Марусе, гладит её по голове. Участники спортивного мероприятия застыли, все звуки стихли. Работники холдинга ждут, как директор справится с расстроенным ребёнком.

– Малышка, не вздумай плакать, – говорит Богдан. – Что стряслось? Кто тебя обидел?

– У меня нет папы, а я тоже хочу уча… уча… участвовать в конкурсе, – всхлипывает Маруся, разрывая мне сердце.

Я сама готова заплакать. Злюсь на ведущего из-за того, что загнал нас в такую ситуацию, злюсь на организаторов, которые придумали дурацкую эстафету, где могут участвовать только полные семьи. Мы с Марусей тоже семья, вообще-то! Только очень маленькая.

– А дядя не подойдёт? Хочешь я буду вашим третьим, вместо папы? – предлагает Богдан. – Только не плачь, малышка.

– Да, да! – тут же подпрыгивает Маруся. Слёз как и не бывало. – Ура! Мы тоже участвуем, у нас есть дядя Богдан!

По залу прокатывается женское «ах!». Все умиляются благородному поступку директора, дамы переглядываются. Они же считают, что ко мне директор относится предвзято, я его раздражаю. Но он переступил через себя, чтобы исправить неловкую ситуацию и порадовать ребёнка.

Действительно, герой дня!

Мы с Богданом берём Машу за руки и становимся на линию старта. У меня горят щёки, наверное, я уже совсем малиновая.

– Спасибо, Богдан Романович, – благодарю, не поднимая глаз.

А потом начинаются эстафеты. Мы бежим с Богданом, сцепив руки замком, а между нами сидит счастливая Маруська и обнимает нас за шеи. Потом собираем кубики – Маша держит корзину, Богдан держит Машу, я складываю. Потом я бегу с Маруськой на спине, а потом Богдан бежит со мной на руках. И так далее!

После пяти конкурсов нас можно выжимать. Все дети в экстазе, зрители подбадривают дикими воплями. Наша троица победила.

– Мы победили, ура-а-а-а-а! Дядя Богда-а-а-а-а-ан, спасибо-о-о-о-о, ты самый лучший! – орёт Маруся, а Богдан подбрасывает её в воздух пару раз.

Сотрудники смотрят на нас и улыбаются: новый босс превратился в кумира, он окончательно покорил все сердца.

Я и сама готова плакать от благодарности, Богдан нас спас.

В раздевалке меня окатывают эмоциями – кто-то поддерживает, кто-то завидует.

– Повезло тебе, Кристинка!

– Теперь ушами-то не хлопай, дожми директора.

– Не забывай: он холостой, неженатый.

– Заметно, что ему Маруська понравилась, он так хорошо с ней бегал.

– Он такой душечка!

– Очень милый!

– Крис, ау, очнись!

– Да она всё ещё в шоке, девочки. Её на руках сам владелец холдинга носил.

– Да, поднимал, как пушинку. Сильный он мужик.

– А что там поднимать, Крис ничего и не весит. Вот бы он нашу тётю Валю поднял!

– Он бы смог, мне кажется. Видели, какие у него бицепсы?

– Ой, девочки, а какая у него задница роскошная!

– У него и член роскошный, между прочим. Это очень даже заметно в спортивках.

– Тише, тише, вы чего, девочки? Ну-ка, не болтайте!

К счастью, детей в раздевалке нет, они всё ещё кувыркаются и бегают в зале, поэтому дамы запросто обсуждают пропорции нашего директора. Восторгаются и тут же отпускают пошлые шуточки. Предполагают, что в сексе Богдан Романович очень хорош.

Да, хорош. Уж я-то знаю…

Праздник удался на славу, все расходятся уставшие, взмыленные, но счастливые. Дети получили подарки, идут с яркими пакетами, громко делятся впечатлениями.

Переодевшись, собравшись, мы с Марусей выходим на крыльцо, и я вижу, что белая «ауди» директора всё ещё на месте.

– Кристина Михайловна, вас подвезти? – слышу сзади бархатистый голос босса.

Удивлённо оборачиваюсь.

– Да, да, да! – сразу начинает подпрыгивать Маруська. Она отвечает за меня и тут же хватает Богдана за руку, качает её, смотрит на мужчину снизу вверх – как крошечный котёнок рядом с горой.

– Богдан Романович, мы… – я собираюсь твёрдо отказаться, но не успеваю закончить фразу.

– Идёмте, – перебивает босс и подхватывает Марусю на руки.

Коллеги наблюдают, как мы грузимся в роскошный внедорожник. Нас сопровождает шлейф многозначительных взглядов. Да-а, теперь весь холдинг обеспечен на неделю вперёд темой для обсуждения.

– Может, в пиццерию? Хотите перекусить? – спрашивает Богдан, рассматривая нас в зеркало. Мы с дочкой устроились на заднем сиденье.

Автомобиль выезжает с парковки.

– Да, да, хотим! – кричит Маруська.

– Ой, нет, нам бы лучше домой. Поскорей бы принять душ, – возражаю я.

В фитнес-центре, учитывая количество народу, не было возможности помыться после нашей беготни. Я только обтёрла себя и Маруську влажным полотенцем, и мы надели наши топы. Корпоративные футболки сложила в пакет, они были насквозь мокрые – хоть выжимай.

– А я сполоснулся, – говорит Богдан. – Загоняли насмерть, умотали. Я в тренажёрном зале даже так не упахиваюсь, как сейчас.

Не сомневаюсь, ему предоставили отдельную вип-раздевалку с душем.

Я снова не знаю, как вести себя с Богданом. За две недели, когда мы почти не виделись и не общались, он снова превратился для меня в начальника. Когда случайно сталкивались в офисе, директор явно держал дистанцию, обращался ко мне на вы, то есть давал понять, где моё место. Ну и что, что у нас был секс, при том – крышесносный.

Это всё в прошлом.

Но сейчас мы участвовали в эстафетах и очень тесно контактировали. Все прикосновения Богдана – как ожоги на моём теле, я до сих пор чувствую его крепкую хватку на моих бёдрах, спине, талии, когда он бегал со мной по залу. Так тесно прижимал к себе, я видела испарину у него на лбу, а обоняние будоражила смесь запахов – его головокружительного парфюма и свежего мужского пота.

Смотрю на Богдана в зеркало и по его взгляду понимаю, что он тоже безумно возбудился во время всех этих спортивных забав. Он опять меня хочет, в его светло-зелёных глазах плещется желание.

– Тогда поехали ко мне, – выдвигает новое предложение директор. Его голос звучит глухо, он немного охрип от сдерживаемой страсти. – Вы примете душ, а я закажу пиццу.

– Мне эта идея абсолютно не нравится, – тихо заявляю я, отвечая на пристальный взгляд в зеркале заднего вида.

– Ну, мама-а-а-а-а! – канючит Маруся. – Мамочка, ну, пожа-а-а-алуйста! Мы сто лет не ели пиццу.

– Неужели? Ты не ошибаешься? А вообще, она вредная, – сопротивляюсь я, но пристальный, пылающий желанием взгляд Богдана меня гипнотизирует.

– Иногда-то можно, – говорит мужчина.

И машина уверенно меняет маршрут. Я так и не дала согласия, а нас уже везут – да, именно в ту сторону, где расположена элитная высотка Богдана.

Мне надо отказаться, настоять на своём. Пусть отвезёт нас домой.

Однако… Я ничего не могу с собой поделать, ничего! Не только Богдан распалился в спортзале, но и я тоже. А две прошедшие недели и вовсе пылала в огне и мечтала о его поцелуях и прикосновениях.

Кристина, соберись!

Если сейчас не откажусь, превращусь в игрушку босса, которой он пользуется от случая к случаю, когда вдруг приспичит. Наверное, это даже хуже, чем быть официальной любовницей.

Белая «ауди» притормаживает на перекрёстке, сворачивает на соседнюю улицу… А если кто-то из коллег проследит, куда мы поехали? Городок-то небольшой, могут и пошпионить. Всем очень интересно, куда это мы отправились втроём.

Крис, имей гордость! Скажи «нет» этому самоуверенному самцу, который привык всё получать по первому требованию. Сейчас он распалился и сразу же ухватил добычу. Ни капли не сомневаюсь, что у него на меня планы. Чувствую это кожей, воздух в салоне наэлектризован, пропитан возбуждением. Вовсе не для того Богдан везёт нас к себе, чтобы порадовать мою дочку пиццей. Прежде всего он думает о собственному удовольствии.

– Богдан…

– Мм?

– Нам действительно очень нужно домой.

– Вот как…

– Пожалуйста, разверни машину. Или высади нас прямо здесь, мы сами доберёмся.

Пару минут ничего не происходит. Внедорожник продолжает своё размеренное движение в потоке автомобилей, меня как будто и не услышали.

– Богдан… Мы. Хотим. Домой.

– Нет, мы не хотим! Мамочка-а-а-а-а, – тут же сиреной включается Маруська. – Ты обещала! Поехали в гости! Я хочу пиццу!

– Кристин, расслабься… Ну что ты, малыш, – бархатный баритон обволакивает. – Всё будет хорошо.

Богдан разговаривает так, как это было во время нашей первой встречи – в ночном клубе. Там он точно так же ласково урчал, как котик. Или, скорее, дрессированный тигр. В тот момент сопротивляться ему было абсолютно невозможно.

– Крис, детка, не сопротивляйся. Не расстраивай ребёнка.

Бессовестный манипулятор!

Шантажировать ребёнком – последнее дело. Но, видимо, босс привык добиваться желаемого любимыми средствами, даже бесчестными.

– Не расстраивай меня, мама! Не расстраивай! – требует Маруська.

– Да вы сговорились! – возмущаюсь я.

Как мне сейчас выкрутиться? Я должна бороться с дочкой, с Богданом, с собственным обжигающим желанием.

Нет, не могу… Будь что будет. Да, так и запишем: у меня нет гордости, у меня нет силы воли. Я просто слабая женщина, истосковавшаяся по любви и ласке.

– Если переживаешь, что коллеги следят, можно что-нибудь придумать, – говорит Богдан. Я снова, как и в прошлый раз, когда мы ехали к нему домой, вздрагиваю от того, что он читает мои мысли.

– Обманывать нехорошо.

– Это ложь во спасение, – усмехается Богдан. – Ничего страшного.

– И что, например, я могу сказать? – спрашиваю тихо, глядя на мужчину в зеркало. Надеюсь, Маруська не поймёт, о чём мы говорим.

– Например… В нашем комплексе отличная семейная клиника. Вдруг вам срочно понадобилось к стоматологу, или педиатру, или ортопеду? Мышцу никто не потянул? – улыбается Богдан. – А, Марусь?

– Какую мышцу? Зачем её тянуть? Я её не тянула! – кричит Маруся.

– И зубы не болят?

– Дядя Богдан, что за глупости ты говоришь! Зубы у меня не болят, потому что мама не даёт мне конфет!

– Какая суровая у тебя мама, Марусь.

– Не-е-е-е, она хорошая, она самая лучшая! – дочка приваливается ко мне и обхватывает руками. – Самая красивая, самая добрая, самая заботливая! А тебе я тоже рекомендую есть поменьше конфет, чтобы не болели зубы. Заодно и денег сэкономишь, дядя Богдан. Конфеты дорогие.

– Спасибо за совет, Маруся.

– Пожалуйста!

Я против воли улыбаюсь. Эта сладкая парочка быстро нашла общий язык. Складывается впечатление, что мой босс запросто установит контакт с любой представительницей женского пола, независимо от возраста.

Снова вспоминаю, как он соблазнял меня в «Небе». У него это очень ловко получилось…

Глава 13

КРИСТИНА

И вот я снова в бескрайних апартаментах Богдана. Думала, уже никогда сюда не попаду. Маруся изумлённо оглядывается.

– Это правда-правда твой дом, дядя Богдан? Ты живёшь во дворце! Ты принц, наверное?

– Конечно, я принц, Маруся. А ты сомневалась? – улыбается Богдан и снова подхватывает мою дочь на руки и трётся носом о её носик-пуговку.

От этого жеста у меня в груди обрывается какая-то струна. Зачем он это делает, так нельзя! Раздаёт авансы, а мне потом расхлёбывать? Как я объясню Марусе, почему добрый дядя директор больше не дарит слаймы и не приглашает в гости?

Но… Сама виновата. Надо было проявить твёрдость и отказаться.

– Давай мы с тобой сейчас выберем и закажем пиццу, а мама пойдёт примет душ, она хотела, – говорит Богдан.

– Пицца! Пицца! – Маруська радостно дрыгается на руках у директора, а потом доверчиво приваливается к его плечу.

Внимательно смотрю на Богдана. Он отвечает пристальным взглядом, спускает мою куклу на диван, идёт в спальню и возвращается с банным халатом и полотенцем в руках. Когда отдаёт всё мне, я ощущаю его нетерпение и жадность, мужчина распространяет вокруг себя мощную ауру желания. Если бы была возможность, Богдан сейчас бы набросился на меня и растерзал.

Но рядом ребёнок…

Я захожу в огромную ванную комнату и закрываю дверь на замок. Снимаю одежду и становлюсь под душ. Из мощного рассекателя бьют струи воды, я подставляю им лицо. А в голове одна мысль – почему я здесь, зачем, надо было настоять на своём, отказаться…

Выхожу из душа и, завернувшись в пушистый халат, расчёсываю мокрые волосы. Смотрю на себя в зеркало. Что задумал Богдан, что он будет делать дальше? Ну, сейчас мы поедим пиццу… А что потом? Не понимаю.

Вдруг слышу стук в дверь.

– Что?

– Кристина, открой, я принёс ещё полотенца, – говорит Богдан.

Горничная, блин! Гостеприимная хозяюшка.

– У меня есть полотенце, – нервно отвечаю.

– Одного тебе не хватит. Открой, Крис. Или я открою сам, – произносит босс, и сквозь матовые вставки я вижу, как он прижимается к дверному косяку и говорит в щель.

Да, замок запросто можно открыть снаружи – достаточно чем-то провернуть защёлку. Вот же негодяй! Ну что с ним делать? Прёт напролом!

Открываю дверь, собираясь немедленно выйти из ванной, но не успеваю, Богдан вваливается внутрь, оттесняя меня обратно. В руках бессовестный товарищ действительно держит полотенце, в потемневших от возбуждения глазах сверкают искры.

– Сказал Марусе, что отнесу мамочке ещё одно полотенце, – негромко произносит настырный тип. Он прикрывает за собой дверь и снова поворачивает защёлку. – Лапушка разбирает подарок, копошится, совершенно счастлива. Там им столько всего положили. Пиццу мы заказали, через сорок минут привезут.

С этими словами Богдан молниеносно стягивает футболку и джинсы и по-хозяйски развязывает пояс на моём халате.

– Немедленно прекрати, что ты делаешь! – шёпотом кричу я и бью мужчину по рукам, толкаю в грудь.

Но он только улыбается своей наглой и неотразимой улыбкой. Скалится, гад.

– Тише, милая, тише! Ну-ка, прекрати драться! В комнате ребёнок, не вздумай орать, наша зайка испугается.

От этого трогательного «наша зайка» я плыву. Богдан давит на самую чувствительную точку, он, конечно, понимает, что меня запросто можно добить хорошим отношением к ребёнку. Я и так уже на грани, мне очень трудно устоять перед этим обольстителем.

Богдан крепко прижимает меня к себе и целует в губы – сильно и глубоко. Этого достаточно, чтобы окончательно сломать моё хилое сопротивление. Чувствую его вкус, ощущаю, как властно проникает в мой рот его язык, завоёвывает, подчиняет и полностью лишает сил.

Не прерывая поцелуя, Богдан снимает с меня халат, оставляя совершенно голой, и отбрасывает его в сторону. А потом разворачивает меня лицом к зеркалу, становится сзади, собирает с плеч мои влажные волосы. Я перестаю дышать, загипнотизированно смотрю на себя. Взгляд пьяный, затуманенный, я превратилась в заколдованную статую, не могу даже пошевелиться, только чувствую сзади жар мужского тела…

Висок обжигает дыханием Богдана, затем он наклоняется и начинает покрывать быстрыми горячими поцелуями шею и плечо. Сильные ладони уже на моей груди – сжимают, гладят, обводят по кругу, снова сжимают. Я смотрю в зеркало, как он это делает, вдавливаюсь спиной в его твёрдую грудь и потихоньку схожу с ума…

Это какая-то магия… Волшебство. Не хочу сопротивляться, лучше полностью раствориться в ощущениях.

Когда Богдан начинает целовать мою спину, спускаясь по позвоночнику от шеи вниз, я уже не принадлежу себе. Меня закручивает в огненном омуте, воздух ванной комнаты уже наполнен не влажным паром от только что выключенного душа, а нашей страстью. Она настолько ощутима, что трудно дышать. Возбуждение зашкаливает. В спортзале нам не удалось избежать физического контакта, напротив, мы постоянно соприкасались друг с другом, и это очень сильно раззадорило обоих. А сейчас нас пронизывает электрическими разрядами, лихорадит.

Каждый поцелуй Богдана и каждое прикосновение отзываются внутри болезненно-сладким эхом. Когда я ловлю в зеркале его взгляд, вижу, что глаза у него такие же пьяные, как и у меня. Он дьявольски красив и опасен, моя фигура выглядит очень изящной на фоне его мощного широкого торса. Сейчас он завоеватель, он воин, взявший в плен добычу.

Богдан тянется через меня к шкафчику, на мгновение прижав поперёк живота рукой, и достаёт блестящую упаковку презерватива. Надевает защиту за моей спиной, я слышу щелчок латекса. Потом заставляет меня облокотиться на мраморную столешницу раковины, но когда я совершенно безвольно утыкаюсь лбом в скрещенные руки, он тянет меня за волосы, вынуждая поднять голову – хочет, чтобы я смотрела на нас в зеркало. Кладёт горячую ладонь на поясницу, потом сжимает мои ягодицы и упирается в меня твёрдым раскалённым орудием. Даже несколько раз проводит вверх-вниз по промежности, делает это медленно, наблюдая за моей реакцией.

Я тоже смотрю на наше отражение. У меня безумный взгляд, я не могу скрывать своих чувств. Невероятно хочу этого мужчину, хочу прямо сейчас, до слёз, до крика.

Отодвигаюсь назад, пытаюсь заставить Богдана наконец-то войти в меня. Что же он медлит?! Но коварный партнёр только ухмыляется и продолжает играть со мной. Одновременно включает на полную мощность кран раковины, видимо, чтобы создать шумовую завесу.

Я кусаю губы, чтобы не закричать от отчаяния и страсти. В венах плещется огонь, а там, где в меня упирается, не проникая внутрь, каменный член, всё ноет и пульсирует от бешеного желания. Я обессиленно снова утыкаюсь лицом в локоть, но Богдан опять не позволяет мне спрятать лицо, снова тянет за волосы.

В зеркале сверкает мой умоляющий взгляд.

– Ты хочешь что-то мне сказать? – интересуется мучитель.

– Пожалуйста, Богдан, пожалуйста, – отчаянно шепчу я. – Возьми меня скорее, я больше не могу ждать. Давай же, трахни меня изо всех сил, ну что ты тянешь, чёрт бы тебя побрал!

– Вот это мне очень нравится, – хрипло шепчет в ответ мужчина.

И это происходит – он вторгается в меня одним резким движением, вызывая мгновенную сладкую судорогу всего тела. Я изо всех сил сдерживаю вопли, пока Богдан двигается во мне. Это огненный ураган, он захватывает и порабощает. Хочется кричать изо всех сил, но нельзя, за стеной ребёнок… Мы настолько взвинчены, что развязка неотвратима, она уже близко. Но мой варвар виртуозно удерживает меня на острой грани оргазма, чуть замедляясь, не позволяя соскользнуть в пылающую пропасть.

Я упираюсь ладонями в стену с зеркалом и подстраиваюсь под ритм толчков, от этого ощущения ещё ярче. Несколько заключительных сокрушительных выпадов – и мы оба содрогаемся от взрыва. Блаженный спазм опаляет наши туго сплетённые тела. Богдан наклоняется вперёд и сжимает меня в охапке, а лицом утыкается в мою влажную спину…

Проходит минута. Мы всё ещё не разъединились, но уже успокоились и восстановили дыхание. Я лежу грудью на столешнице, Богдан навалился сзади. Даже ещё не выпрямившись, я протягиваю руку и умываю лицо холодной водой, оно пылает.

Наконец мы поднимаемся, и Богдан высвобождается из меня. Испытываю мгновенный укол разочарования – жаль, что всё уже закончилось.

– А ты зачем-то сопротивлялась, – усмехается мужчина. – Ты же хочешь этого не меньше, чем я. Посмотри, какая ты красивая.

Я и сама вижу, как пылают у меня глаза, как раскраснелись от удовольствия щёки. Искусанные губы припухли и горят алым цветом.

– Я останусь здесь, а ты выходи, – тихо руководит Богдан.

Надев халат, осторожно открываю дверь. Маруську обнаруживаю на огромном угловом диване. В подарке, кроме всего прочего, был набор диких животных, и сейчас дочка, тихонько напевая, играет пластмассовыми фигурками жирафов, носорогов и львов. Расставляет их между пальмами, передвигает, рычит. На диване разложены и другие игрушки.

– Мамочка, ты помылась, – щебечет Маруська. – Когда же принесут пиццу? А ещё я попросила тортик и сок, дядя Богдан заказал. Для тебя тоже заказал десерт. Здорово, да? Дядя Богдан милый, заботливый. Ой, мне тут так нравится, так нравится! Наш домик такой маленький, а у него больш-о-ой! Мама, а давай мы будем жить у дяди Богдана?

Действительно, почему бы и нет?

БОГДАН

Наблюдая за Крис во время спортивного праздника, я не могу поверить, что когда-то принял её за шлюшку и доступную девицу. Нет, ну а как бы я мог подумать иначе, если вспомнить, как она выглядела и как себя вела в «Небе»?

А сейчас вижу перед собой очаровательную молодую женщину, образцовую заботливую мамашку. Они с дочкой одеты одинаково – лосины, футболки, кроссовки. У обоих волосы стянуты на затылке в конский хвост. Две куклы, большая и маленькая. Они даже прыгают от радости и хлопают в ладоши совершенно одинаково, когда их команда побеждает.

Мысленно опровергаю своё предположение, что Крис – непутёвая мать. Именно это меня взбесило больше всего: когда представил, что она ради похода в клуб закрыла ночью в доме пятилетнюю малышку.

Нет, я ошибся. Крис – именно такая мама, какая и нужна каждому ребёнку. Самая лучшая.

Кристина на меня и не смотрит, ей некогда. Она всецело занята дочкой и спортивными состязаниями. Выкладывается в эстафетах на все сто, волнуется, переживает. В отличие от остальных девушек она пришла в фитнес-центр без грамма косметики на лице. Конечно, может я чего-то и не улавливаю, но похоже, так и есть. Когда пробегает мимо, щёки пылают здоровым румянцем, а кожа настолько гладкая и атласная, что Крис можно принять за девятиклассницу.

Зато другие дамы постарались – двухметровые ресницы, геометрически вычерченные брови, укладка, томные взгляды. Все заигрывают со мной, пытаются шутить. Старательно поддерживаю непринуждённую атмосферу, но не допускаю фамильярности.

Стараюсь не пялиться на Крис, но это ужасно трудно – её бёдра и попка, обтянутые эластичными лосинами, просто вышибают из меня дух. А какая талия… А грудь! Сразу же вспоминаю всё это богатство в естественном виде, без одежды, и становится жарко.

Нет, лучше не смотреть.

А потом я вдруг вижу, что Маруся собралась плакать, в распахнутых карих глазищах мерцают слёзы. Чёрт возьми, кто посмел обидеть козявку?! Как можно обижать такую кроху?!

Спешу на помощь, за секунду решаю вопрос, а заодно получаю дополнительные бонусы в глазах общественности. Все смотрят на меня с восхищением – ах, ах, какой у нас крутой директор!

Участие в семейной эстафете предоставляет мне роскошный шанс от души полапать Кристинку. Бегаю по залу с девушкой на руках, сжимаю её талию и бёдра гораздо сильнее, чем это необходимо. Думаю, что надо премировать организаторов соревнований. Сценарий отличный, реализация тоже не подкачала.

В раздевалке у меня бешеный стояк, распалился до крайней степени. Принимаю душ, упираясь ладонями в кафельную стену, врубаю холодную воду, чтобы прийти в себя. Но отвлечься на абстрактные темы не удаётся. Представляю, что передо мной Кристина, а я тараню её членом, вторгаюсь в неё жадно и неистово. Приходится сделать воду совсем ледяной.

Фак! Холодно же!

Покрываюсь мурашками, зубы стучат…

Но я был бы не я, если бы не обернул ситуацию в свою пользу. В конце концов всё равно сделал так, как нужно мне. И вот две девчонки уже у меня в квартире!

Мелкая играет на диване, а мамашку я жарю в ванной так, что искры из глаз. И у неё, и у меня. В очередной раз убеждаюсь, что секс с Крис – это нечто особенное. Как же так, не понимаю! Прожить тридцать лет, половину из которых я бешено трахаю девок, и вдруг обнаружить, что раньше всё было не то? Это невозможно, это бред какой-то…

Однако всё именно так и есть.

Поев пиццы, напившись соку, маленький лягушонок отваливается на диван. Силы у неё закончились, глаза закрываются. Мы с Кристиной смеёмся, малышка такая смешная. Укладываем ребёнка спать, а сами закрываемся в спальне и все три часа, что Маруська спит без задних ног, мы занимаемся сексом. В коротких паузах между сеансами выглядываем, чтобы проверить, не проснулся ли ребёнок. И снова набрасываемся друг на друга. Довожу Крис до того, что она уже скулит в подушку, даже плачет. Её тело содрогается от конвульсий, она задыхается. Я вылизал её от макушки до пяток и искусал. Истерзал языком, губами, членом…

Милая моя… Как же с ней хорошо.

Вечером отвожу девчонок домой. Сказать, что я доволен, ничего не сказать. Даже не ожидал, что так славно всё получится. День наполнен спортом – сначала бегал и прыгал, потом активно жарил самочку.

Когда моя машина уже подъезжает к дому Крис, вдруг мелькает мысль, что не хочу расставаться с девчонками. Реально не хочу! Лучше бы они остались у меня…

Что за х**ня!? Надо же такое придумать! Даже вздрагиваю от того, что подобная мысль смогла возникнуть в моём воспалённом сознании. Бред! Вот как бывает, когда вся кровь устремляется в другое место. Одёргиваю себя, мысленно привожу в чувство.

Да, я славно потрахался, и секс был охренительным.

Но на этом всё.

Глава 14

КРИСТИНА

Конечно, в холдинге все стоят на ушах, мне не дают прохода, расспрашивают, многозначительно улыбаются, подбадривают. Хорошо, что я подготовила легенду. Посмотрела сайт частной клиники, расположенной в жилом комплексе Богдана, изучила врачей и их расписание. Решила всем сказать, что возила Марусю к детскому стоматологу, потому что внезапно разболелся зуб.

– Только не говори, что заранее записались, – инструктирует Ленка. – Обязательно окажется, что кто-то знает этого врача и водил к нему своего ребёнка. И ты спалишься.

– Как всё сложно!

– А потом зуб вроде болеть перестал, и к врачу вы не пошли.

– Боже… Я окончательно заврусь.

– А что ты хотела? Или признавайся, что ты любовница босса, или держи круговую оборону.

– Я не любовница!

– А вот это очень плохо, между прочим, – вздыхает подруга. – Богдаша молодец, конечно. Поюзал девушку и в кусты. Теперь опять будет тебя игнорить до следующего раза? Интересная у него политика! Так нечестно. Уж лучше бы признал, что ты его любовница, увеличил бы зарплату втрое, купил хорошую квартиру, избавил от всех финансовых траблов.

– Ого-го, ты понеслась! Ну и фантазия у тебя, Лен.

– Нормальная у меня фантазия. В холдинге все бы перед тобой на цыпочках ходили, в рот заглядывали. А так что? Трахаетесь с большим удовольствием, но потом Богдаша вроде как и не при делах. А ты остаёшься разгребать свои проблемы. Что за ерунда?

– Всё, больше никогда не соглашусь на секс.

– Ха! Ты себя вчера в зеркало видела?

– А что?

– Да ты вся сияла от счастья, Крис!

– Ещё бы. Это было обалденно!

– Эх, завидую, подружка, – грустно вздыхает Лена.

– А у тебя-то с Толиком что?

– Пока всё вяло как-то. Встретились, погуляли, в рестике посидели, а дальше – тишина. Какой-то парниша нерешительный, ни рыба, ни мясо. Хочет встречаться, не хочет? Не пойму.

– Лен, вы же недавно познакомились. Рано делать выводы. Может, у него работы выше крыши, поэтому он не успевает тобой заниматься.

– Ну, может и так. Или я его не зацепила. Вон Богдаша тебя в клубе увидел и сразу же набросился, как зверюга. Тут всё понятно, мужика от тебя повело. А у нас с Толиком тишь да гладь. Но он мне нравится, да… На фоне последних трёх экземпляров, с которыми я встречалась, Толя – просто чудо.

– Будем надеяться, что тебе повезёт!

Итак, мы отрепетировали версию вместе с Леной, потренировались. Подруга задавала всякие каверзные вопросы, а я старалась отвечать быстро и с честными глазами.

И не зря я мы этим занимались весь вечер, совсем не зря!

Действительно, как выяснилось, несколько сотрудников, которые отъезжали от фитнес-центра в том же направлении, засекли, что белая «ауди» поехала к дому директора. Уже в воскресенье мне начали названивать коллеги и задавать вопросы. После третьего звонка я отключила телефон.

Конечно, дамы волнуются, что там происходит между мной и директором. С тех пор, как Богдан стал нашим руководителем, у многих незамужних девушек появилась надежда – а вдруг им удастся чем-то зацепить прекрасного босса? В жизни всё бывает. Но тут получается, что директора захомутала скромная мать-одиночка, которая раньше выводила его из себя любым словом.

…Расспросы, намёки, рассуждения о том, есть ли у нас с Богданом Романовичем совместное будущее будоражат офис. А Богдан тем временем опять меня не замечает. Вежлив, корректен, обращается по имени-отчеству. Капитально вымораживает. Всё, как прогнозировала Ленка. Да, босс держится официально, он тоже маскируется изо всех сил, как и я, и это понятно. Однако…

Вот, например, мы едем вниз в лифте совершенно одни. Вдвоём! Обычно такого не случается, в лифт постоянно кто-то заходит, но только не в этот раз. И что же? Две минуты, пока спускаемся, Богдан молча стоит рядом и смотрит в айфон. То есть, для женщины, подарившей ему столько оргазмов, он даже слова не может найти? Ну, ничего себе! Мог бы хотя бы поинтересоваться, как я себя чувствую, как настроение или как Маруська поживает.

Нет, ничего. Молчание.

Размечталась! Какое ему дело до меня и моего ребёнка…

А потом звонит секретарша и вызывает в приёмную:

– Срочно беги сюда.

– Зачем?!

Я ничего не должна директору. Все документы отправлены в срок, все расчёты сделаны и одобрены, новых заданий наш отдел пока не получал, работаем в обычном режиме. Что стряслось?!

Надеюсь, у Богдаши не сработало позднее зажигание?

А вдруг он поразмыслил и всё же решил от меня избавиться? Мозолю глаза, всем своим видом напоминаю, какой он, по сути, козёл. Сначала соблазнил пьяную, потом домогался в отеле. Потом потребовал вознаграждения за решение проблемы в гостинице «Морская звезда», а он и так обязан был её решить, если считает себя адекватным и успешным руководителем…

На подгибающихся ногах захожу в приёмную. Тамара Викторовна опять цветёт и пахнет. Вроде ещё немножко похудела, платье на ней сейчас бирюзовое. Нарядность зашкаливает, ресницами можно открывать дверь – такие они длинные. Но, очевидно, секретарша меня разлюбила, она мне не улыбается, губы поджаты.

– Что случилось? – напряжённо спрашиваю я. – Что?

Сердце замирает, в горле застрял ком.

– Кристина, твой загранпаспорт вроде ещё действителен?

– Да.

– Отлично. Давай-ка, завтра принеси мне его. А сейчас заполни вот эту анкету.

– Какие? Зачем? Так это не директор меня вызывал?

– Нет, это я. Мне нужно оформить на тебя документы.

Облегчённо выдыхаю.

Хорошая новость – меня не увольняют. Плохая новость – Тамара Викторовна больше мне не симпатизирует. Смотрит с обидой, как будто я ей что-то должна. Ну, ясно. Это последствия моего субботнего триумфа, когда на корпоративном празднике директор уделил столько внимания мне и моему ребёнку. Неужели и у неё тоже были какие-то надежды в отношении босса? Даже смешно.

Но утратить доверие секретарши – это печально. Всё-таки, она очень полезный человек, с ней надо дружить.

– Тамарочка Викторовна, а какие документы? А что за анкета?

– Ой, Кристин, дурочку-то не включай.

– Но я действительно не понимаю!

– Ты же летишь с боссом в Испанию. У тебя заграничная командировка.

– Что-о-о-о?!

– Только не говори, что ты не в курсе, – презрительно морщится секретарша. На её лице написано: «Могу представить, каким образом ты организовала себе эту поездку!»

– Да я первый раз слышу!

– Поздравляю, – куксится Тамара Викторовна.

В этот момент дверь директорского кабинета открывается и появляется Богдан вместе с какими-то гостями. Я его сегодня ещё не видела. На миг забываю как дышать, настолько ослепительно он выглядит. Идеально подогнанный костюм, чёрная рубашка, галстук, сверкающие туфли. Элегантен до безумия.

А под одеждой – великолепное сильное тело, я знаю, знаю. Как только подумаю о том, что у нас было в субботу, кровь приливает к лицу, лоб стягивает обручем, дыхание рвётся.

Чёрт!

Проводив гостей, обменявшись с мужчинами рукопожатием, Богдан спокойно смотрит на меня:

– Кристина Михайловна, вы как раз вовремя. Зайдите ко мне.

Ну вот, попалась.

БОГДАН

Отец заезжает в офис, и два часа мы обсуждаем ситуацию с «Меркурием».

– Один из инвесторов выдвинул новые условия, надо ехать и договариваться на месте.

– А кто? Альваро? Фернандес?

– Нет, Гущин.

Да, третий из испанских бизнесменов, решивших вложиться в строительство гостиничного комплекса «Меркурий», русский – Валерий Геннадьевич Гущин. Но он уже более двадцати лет живёт в Испании, в Барселоне.

– Полетишь к нему, сын. Ты вплотную занялся этим проектом, тебе и карты в руки. Возьми с собой Лазареву из отдела маркетинга.

– Зачем?! – изумляюсь я и внимательно смотрю на отца. Неужели мы с Кристиной уже спалились, и кто-то донёс отцу, что я оказываю знаки внимания этой девушке?

А я оказываю? Разве?

Нет, не думаю, что отец уже знает. Если бы заподозрил интрижку, наоборот ни за что не посоветовал бы взять с собой Кристину. Потому что папаня категорически против служебных романов. Так что, думаю, это просто совпадение.

– Пап, зачем мне брать эту сотрудницу?

– Она уже ездила к испанцам, когда мы только начинали проект. Я взял с собой троих сотрудников, Лазарева хорошо себя проявила. Очень ответственная девушка, умненькая. Пусть поприсутствует на переговорах. Что касается «Меркурия», она тут полностью в теме.

– Так я и сам в теме, отец! Зачем мне тащить за собой какую-то девицу?

– Ты не горячись, сын. Понимаешь, я неплохо знаю Гущина, давно с ним работаю. Заметил, что в присутствии дам общаться с ним гораздо проще. Так-то он тот ещё перец, на козе не подъедешь. А перед бабами хорохорится, сразу ведёт себя по-другому, теряет бдительность. Надо, чтобы с вами в переговорной сидела хорошенькая помощница, секретарша или переводчица.

– Ну, не знаю…

– Тамару Викторовну, естественно, ты с собой не повезёшь, она там ни к селу, ни к городу. Присутствие переводчицы тоже никак не объяснишь, вы же с Гущиным не по-испански будете общаться. К тому же, и ты, и он язык знаете. А Лазарева подходит идеально. Молодой грамотный специалист, маркетолог, при этом очаровательная девушка. Короче, сын, бери с собой эту сотрудницу. Даже не понимаю, почему ты так сопротивляешься.

– У неё ребёнок маленький, девочка, Маруся. Куда она её денет?

– Что-нибудь придумает. Ради командировки в Испанию она наизнанку вывернется. Няню найдёт, в конце концов. В прошлый раз она как-то выкрутилась, теперь тоже сможет. Тем более, вы же ненадолго полетите, всего на пару дней.

Минуту сижу с недовольной рожей. Потом выдавливаю из себя:

– Хорошо, пап. Сделаю, как ты сказал.

Ох**ть! Вот зачем мне это?!

Я день и ночь пытаюсь вытравить из своей головы все мысли о Крис, готов волком выть, потому что меня штырит от дикого желания. Вены плавятся, аж колотит до бешенства – так я хочу Кристину. Ужасно хочется снова войти в неё до упора, вогнать член туда, в её горячее, тесное лоно, и ощутить, как оно пульсирует и сокращается, разливая жар и волны наслаждения по всему моему телу…

А отец требует, чтобы я летел в Испанию вместе с ней. Бл**ь, да проще сдохнуть! Я же с ума сойду рядом с Кристиной, изведусь от напряжения, от постоянной эрекции. Когда Крис находится рядом, мне всегда обеспечен дикий стояк. Неприятно думать, что я помешался на этой девице. Не могу позволить ей управлять моими эмоциями и физиологией. Превращаюсь в какого-то слабака, тряпку. Поэтому и сражаюсь изо всех сил. Но пока эту битву я проигрываю.

А отец меня просто добивает… Не хочу брать с собой Кристину!

– Сын, надеюсь на тебя. Гущин – партнёр непростой. Вредный, хитрый, иногда даже опасный. Но и к нему можно найти подход. У тебя получится.

– Постараюсь, пап.

КРИСТИНА

Захожу в директорский кабинет следом за Богданом. Мне снова обращаться к нему на вы? Но это уж совсем смешно…

– Садись. Хорошая новость для тебя, Крис. Ты летишь в Испанию, – спокойно сообщает Богдан. Он даже на меня не смотрит, листает какие-то документы, делает пометки карандашом. Слышу, как шуршит по бумаге отточенный грифель.

– Я в шоке, – честно признаюсь.

– Это командировка, Крис. Летим только мы вдвоём на пару дней. Ты проведёшь презентацию по «Меркурию» перед нашим испанским инвестором. Он русский, переводчик не понадобится. Да ты его знаешь, это Гущин Валерий Геннадьевич. Мы немного подкорректируем маркетинговые выкладки, а ты красиво всё преподнесёшь. Насколько я понимаю, у тебя уже есть опыт выступления перед иностранными партнёрами. В прошлом году ты летала в Испанию с моим отцом.

– Да.

Я во все глаза смотрю на Богдана, ничего не могу понять. Я действительно так ему нужна? Что-то сомневаюсь! Просто, наверное, хочет сделать командировку максимально приятной для себя. Берёт в качестве резиновой куклы.

– Возражения не принимаются, Крис. Считай, что в этом деле мы с тобой партнёры. Твоя помощь необходима холдингу.

Богдан отодвигает бумаги, откидывается в кресле, вертит в пальцах карандаш. Смотрю, как заворожённая, на его красивые руки. Помню, как облизывала его пальцы, как целовала ладони, и… сходила с ума от страсти.

Боже мой, что он со мной делает! Я же поклялась в субботу вечером, что больше ни за что не позволю себя использовать. Но Богдан загоняет меня в угол. Как я могу отказаться от командировки в Испанию, если моя помощь необходима холдингу? Да и вообще, кто отказывается от заграничных командировок? Это же мечта любого сотрудника! Наверняка, мы будем жить в шикарном отеле, и в Испании сейчас тепло, цветут розы… Можно ненадолго попасть в рай. Плюс к этому, командировки всегда очень хорошо оплачиваются, а деньги мне нужны.

– Ты сможешь пристроить Марусю?

Произнеся имя моей дочки, Богдан сразу меняется – из голоса исчез металл, на лице вспыхивает улыбка.

– Я… Я постараюсь.

– Отлично. Продиктуй мне номер карты.

– Зачем?

– Кристина! Номер карты. Я жду.

А вот теперь улыбка исчезает. Опять включился властный босс, с которым лучше не спорить. Беру смартфон – помню, что где-то в галерее есть фото моей карты.

Диктую цифры, а через минуту получаю смс от банка. Изумлённо поднимаю взгляд на Богдана: на карту прилетела сумма, равная двум моим месячным окладам! Ошарашенно моргаю, не могу ничего понять.

– Это тебе на представительские расходы, – расшифровывает директор. – Соберись в поездку. Для презентации нужно что-то официальное, ну ты и сама понимаешь. А на случай, если у нас будет неформальная встреча в ресторане, купи вечернее платье. Предпочитаю, чтобы оно было длинное и не слишком открытое. Не хочу, чтобы ты сверкала перед мужиками своими умопомрачительными прелестями. То платье, в котором ты была в «Небе», естественно, не подходит. Если у тебя есть что-то другое, отвечающее моим требованиям, – хорошо. Если нет – прямо сейчас езжай и купи.

– О-о-о… То есть, я могу уйти с работы?

– Крис, не тормози. Я же ясно сказал: прямо сейчас.

– Хорошо. Спасибо.

– Всё, ты свободна.

Выползаю из приёмной в шоковом состоянии. Что это было?

– Повезло так повезло, – язвительно замечает Тамара Викторовна. – Опять командировка в Испанию, уже второй раз. Подумать только!

– Я не ожидала.

Видимо, у меня на лице написано такое искреннее удивление, что секретарша перестаёт дуться и подозревать меня в том, что заграничную командировку я себе, как говорят в народе, насосала.

По сути, так оно и есть. Нечего изображать из себя святую невинность. Видимо, мой темперамент произвёл на Богдана неизгладимое впечатление.

– В принципе, кому же ещё ехать с боссом, как не тебе? Ты занимаешься «Меркурием». Да и выглядишь лучше всех, не стыдно тебя испанцам показать, – вздыхает Тамара Викторовна. – Ну, не Антипову же брать? Она живо всех инвесторов распугает.

Антипова – сотрудница холдинга, прыщавая и громогласная стодвадцатикилограммовая дева. Маркетолог она отличный, и человек приятный, весёлый. Но нет, испанцам её точно не стоит показывать.

– Эх, повезло тебе, Кристина! – повторяет секретарша.

Не знаю, не знаю… Повезло ли?

Если подумать… Не буду думать! Я так долго была рассудительной и правильной. А теперь буду глупой, беспринципной и безнравственной. Рядом с Богданом иначе невозможно. С того момента, как мы познакомились, я просто слетела с катушек. Сейчас у меня на карте уйма денег, поэтому поеду в магазин выбирать платье, и гори всё синим пламенем!

Глава 15

КРИСТИНА

– Ты же понимаешь, он перевёл тебе деньги прямо со своего счёта! – возбуждённо говорит Лена.

– Ну и что? Бухгалтерия ему компенсирует.

– А может и нет.

– Да какая разница! Весь холдинг принадлежит ему и его отцу. Он наследник.

– Разница большая, Крис! Если бы он отправил тебя в бухгалтерию за деньгами, это одно. А так получается, что Богдаша о тебе позаботился, скинул денежек с собственной карты.

Благодарю широкому жесту директора, я снова при деньгах. А ведь не знала, как в этом месяце сведу концы с концами.

– Он понял, наверное, что жизнь у тебя не сахар, и решил помочь, – говорит Лена.

– Нет. Это деньги на представительские расходы. Чтобы не ударить в грязь лицом перед испанцами.

– Возможно, что и так… Но… Думаю, ваши отношения развиваются.

– Да ни фига! Богдан даже смотреть на меня не хочет. Ну и пусть, не надо мне никаких отношений.

– Угу, вы только трахаетесь, как кролики, и тут же разбегаетесь по углам. До следующей сессии. А ты продумала линию поведения в Испании? Вот если Богданчик снова к тебе подкатит – а он обязательно это сделает! – ты как? Согласишься или откажешь?

– Ох, Ленка… Я твёрдо откажусь. Безапелляционно.

– О, слова-то какие! Безапелляционно, надо же. Вижу, ты настроена очень решительно.

– Но если он меня возьмёт за руку, обнимет, поцелует… Тогда я за себя не ручаюсь. У меня сразу тормоза отказывают и башню срывает, едва он приближается. Не знаю, как с этим бороться, – уныло бормочу я.

– Не раскисай, солнце моё. В любом случае, ты уже получила аванс, а потом ещё получишь командировочные. Ты будешь жить в пятизвёздочном отеле и питаться в крутом ресторане. Вероятно, тебя снова шикарно оттрахают. А ещё у тебя куча новой одежды.

– Да ладно, не куча.

– Обалденное вечернее платье, брючки, три блузки, две юбки. Да ты оторвалась, радость!

– Ну, есть немного. Денег же дали, как тут удержаться.

– Видишь, как тебе повезло с этой испанской командировкой. Всё прекрасно!

– Угу, прекрасно. А впереди меня ждёт потеря самоуважения, запятнанная репутация, презрение Богдана.

– Крис, что ты ноешь, как бабка старая? Лети в Испанию и оторвись по полной программе. Дыши, улыбайся, веселись, получай удовольствие от потрясающего секса!

– Ох…

– Да! А я позабочусь о Марусе.

– Спасибо, Лен! Что бы я без тебя делала.

– Это взаимно.

*****

В четверг Богдан заезжает за мной служебном автомобиле, и мы вместе едем в аэропорт.

– Привет, как дела? Собралась? Всё нормально?

– Привет. Да, собралась, всё отлично.

– Как там Маруся?

Конечно, мне приятно, что Богдан спрашивает о ребёнке, так как именно из-за дочки я и переживаю сейчас больше всего. У меня даже глаза на мокром месте. Расставание с ребёнком даётся тяжело – гораздо тяжелее, чем самой Маруське. Она уже договорилась со мной, что я привезу ей из Испании подарок, и готова терпеливо ждать моего возвращения. А у меня сердце рвётся в клочья – как пережить разлуку?

– Маруся в порядке. Попросила привезти ей какие-нибудь офигительные слаймы, – грустно улыбаюсь я.

На душе кошки скребут, хочется выскочить из машины и бежать назад, домой, к моей малышке. А ведь мы уезжаем даже не на неделю, что ж я так переживаю?

– Обязательно надо будет что-то купить. Я скинул в Гуглдокс обновлённую презентацию, изучи, пожалуйста во время полёта. Ты же взяла планшет?

– Я взяла ноутбук.

– Отлично. Хочу, чтобы ты была готова, как прилетим.

– Да, я всё сделаю.

Неожиданно, но в аэропорту мы расходимся. Как выяснилось, Богдан летит бизнес-классом, поэтому он уходит в вип-зону. А у меня эконом, я жду рейса в обычном зале.

Ну и славно, очень даже хорошо, что в самолёте мы будем сидеть в разных салонах. Боялась, что Богдан полезет ко мне под юбку сразу же, как только взлетим. Да и мне было бы трудновато находиться рядом с ним в соседних креслах.

Уж лучше так.

Но немного грустно… Смеюсь сама над собой. Кристина, неужели ты на что-то надеялась? Тебя грандиозно отжарили, твоему ребёнку подарили коробку слаймов, и вот ты уже размечталась?

Забудь. Это глупо. Не будь наивной дурочкой. Ты же боялась потерять самоуважение и испортить репутацию? Босс даёт тебе шанс этого избежать, радуйся!

Тем не менее, я продолжаю грустить. Честно говоря, очень трудно разобраться в себе, понять, чего же я действительно хочу…

*****

В Барселону прилетаем в полдень. В Москве у нас была пересадка три часа, но мы с Богданом тусовались отдельно. Я постоянно искала его глазами, сходя с трапа, или в толпе на паспортный контроль, видела издалека затылок или куртку. Босс мелькал в отдалении.

Чудесно! Богдан снова включил режим «полный игнор».

Может, мне следовало самой за ним побежать и отчитаться, как за время полёта я выучила презентацию? Нет уж, не буду бегать, не дождётся!

В Барселоне сияет солнце, небо ослепительное, лазурное. У нас на побережье краски ничуть не хуже, точно такие же яркие, но в Испании, конечно, очень тепло, не сравнить с нашим холодом.

Автомобиль партнёров с водителем встречает в зоне прилёта. Босс наконец-то вспоминает, что в командировку он отправился не один.

– Как ты, Кристина? Самочувствие нормальное?

– Всё хорошо.

– Что с презентацией? Посмотрела? Подготовилась?

– Да, думаю, с презентацией никаких проблем не возникнет.

Богдан разговаривает со мной таким официальным тоном… Словно даёт понять – я должна навсегда забыть о том, что было между нами. Смотрю ему прямо в лицо, скольжу взглядом по губам, которые так жарко целовала и которые клеймили мою кожу раскалёнными печатями… Богдан отворачивается и говорит что-то водителю на испанском языке. Тот улыбается.

Хорошо, я всё забуду… Постараюсь. Хотя это будет невероятно трудно! В плане секса это мои самые острые и яркие воспоминания в жизни. Как стереть их из памяти?

Всего за двадцать минут лимузин доставляет нас к фешенебельной гостинице неподалёку от площади Испании. Море, холмы, пальмы, яхты, набережная, порт… У стеклянного входа в отель стоят каменные вазоны с яркими цветами. В просторном холле, отделанном мерцающим камнем, очень быстро получаем ключи от забронированных номеров. Симпатичная испанка на ресепшен улыбается нам, как родным. Богдан и с ней успевает поговорить по-испански. У директора будет люкс на девятом этаже, у меня номер-эконом на восьмом.

– Иди к себе, отдохни. Я позвоню по вайберу с дальнейшими инструкциями, – сухо распоряжается босс.

Отель отличный. Даже мой небольшой номер эконом-класса выглядит шикарно. Интерьер минималистический, в нем преобладают бежевый, белый и тёмно-коричневый цвета. За стеклянными стенами – залитый солнцем город и бирюзовое море.

Бросаюсь на огромную двуспальную кровать, валяюсь и дрыгаюсь, как ребёнок, обнимаю подушки – их четыре! Потом хватаю смартфон и вызываю Лену. Вскоре на экране вижу лицо подруги. Она на работе, а Маруся ещё в садике.

– У нас всё хорошо, – отчитывается Лена. – Не беспокойся, в семь, как обычно, заберу Машу. – Хорошо долетели? Успели в туалете позаниматься сексом?

– В смысле?

– В самолёте, я имею в виду.

– Ты что! Богдан даже на меня не смотрит. Он летел бизнес-классом.

– Вы сидели отдельно?!

– В разных салонах.

– Обалдеть, – изумляется Лена. – Вот это коварство! Богдаша упорно гнёт свою линию, пытается тебя не замечать? Ну-ну.

– Я же хотела вычеркнуть его из личной жизни. Вот он и помогает мне дистанцироваться, спасибо ему за это. Из трудовой биографии его, конечно, никак не вычеркнешь, он мне зарплату платит. Но хотя бы постараюсь не думать о нём постоянно.

– Интересно, почему он так себя ведёт? Слушай… Я вот подумала… Богдан, наверное, боится, что начнёшь его шантажировать вашей интрижкой. Это ведь может подмочить не только твою репутацию, но и его тоже.

– Думаешь?

– А как же! А если ты обвинишь его в сексуальном преследовании? Хорош руководитель – трахает подчинённую, бедную мать-одиночку, которая и отказать-то не может, потому что боится место потерять.

– С этой точки зрения я нашу ситуацию даже и не рассматривала.

– Потому что у тебя мозги набекрень от шикарного секса. А Богданчик, наверное, уже немного пришёл в себя, проанализировал и испугался. Ой, Крис, извини, клиенты идут, выключаюсь.

Подруга исчезает с экрана, а следом сразу же раздаётся звонок от директора.

– Кристина, – спокойно звучит в трубке голос Богдана. – Наша встреча с Гущиным переносится на завтра, сегодня его нет в городе.

– Как это – нет с городе? Он же знал, что мы специально прилетим, чтобы с ним встретиться!

– Вот так, – недовольно хмыкает босс. – Проявляет норов. В общем, Кристина, спускайся в ресторан, пообедай. Сходи в бассейн, на массаж. Все расходы записывай на свой номер, а когда будем выезжать, я рассчитаюсь за нас обоих. Погуляй по городу. Завтра в десять утра мы с тобой встретимся и отрепетируем презентацию.

– Хорошо.

– Ты всё поняла?

– Да, Богдан… Романович.

– Это сарказм?

– Нет. Просто ты… так официально со мной разговариваешь, что я не знаю… Может, я должна снова обращаться к тебе по имени-отчеству? Даже наедине.

– Перестань, а? Не говори глупостей. В общем, завтра в десять созвонимся. Отдыхай, Крис.

– До завтра, Богдан.

*****

Вот что женщине надо? Меня привезли в один из самых красивых городов Европы, поселили в роскошном отеле, выделили целый свободный день… У меня на карточке есть деньги, я даже могу спокойно выбирать подарки дочке и подруге, не переживая о финансах. Нужно радоваться и благодарить небеса за такую командировку. А я мрачнее тучи. Думаю о Богдане, о его ледяном тоне и явном пренебрежении.

Измучилась!

В десять вечера возвращаюсь в гостиницу с грудой пакетов. Съездила на обзорную экскурсию по городу, посмотрела достопримечательности, а потом рысью пробежалась по магазинам. Не заблудилась. Не разорилась. Цены ничуть не выше, чем у нас, подумать только!

Купила несколько видов испанской копчёной колбасы, засахаренные фиалки, конфеты, кожаную сумочку и блузку для Лены, для Маруси – футболки и платья с мультяшными рисунками, игрушки. Самое главное – купила два слайма в больших контейнерах. Один сиреневый со звёздами, а второй называется слайм-«супчик». Это прозрачное жёлтое желе, в котором видны крошечные кусочки овощей и макароны. Маша будет счастлива! А я заранее радуюсь её будущему восторгу.

Оставляю пакеты в номере. Снова вызываю по вайберу Лену. Теперь Маруся уже дома, мы общаемся, дочка рассказывает, как прошёл её день в садике. Я слушаю её голосок, смотрю в огромные карие глазищи и чувствую, что успела невероятно соскучиться. Да что там, я начала тосковать по ней, даже не улетев ещё в Испанию.

Поговорив, отправляюсь на ужин. Как славно, когда можно заказывать что угодно, не думая о стоимости! Это, конечно, не значит, что я выбираю самое дорогое шампанское и пью его литрами, закусывая чёрной икрой.

Вовсе нет. Заказываю сковороду паэльи и бокал вина. Меня предупреждают, что блюдо рассчитано на две персоны, придётся оплачивать за двоих. Но что поделать, я одна. Отправляю фото в мессенджер Богдану с подписью: «Босс, не хотите присоединиться?» Но в ответ тишина… Моё сообщение висит непрочитанным. Чем он сейчас занимается, мой директор?

Возвращаюсь в номер, принимаю душ, подсушиваю волосы феном, надеваю чёрный шёлковый халат – это, конечно, мой собственный, не отельный… Тут в номере белые банные халаты, объёмные и пушистые.

Заказываю по телефону ещё один бокал вина и десерт. Вскоре появляется официант с подносом. Стою у окна, потягиваю терпкое белое вино и смотрю на вечерний город, усеянный миллионом огней. На Барселону опускается ночь, море мерцает и искрится. Мне очень грустно, и почему-то никак не удаётся противиться этому чувству. Сердце ноет, тоска окутывает чёрной пеленой.

С десертом я расправилась, бокал вина тоже закончился. И в этот момент кто-то громко стучит в дверь моего номера. Вздрагиваю.

Эм… Кто это?

На пороге Богдан. Его зелёные глаза потемнели, лицо хмурое, брови сдвинуты к переносице. Он выглядит, как человек, принявший какое-то отчаянное решение.

Я делаю шаг назад, успеваю испугаться. Возможно, я в чём-то виновата, раз он смотрит так мрачно? Неужели встречу снова перенесли – на прежнее время – а директор не смог меня найти, я же гуляла по магазинам… Ох, что я натворила!

Но в следующий момент понимаю, что рабочие вопросы здесь не при чём. Богдан заходит в номер, не спуская с меня сумрачного взгляда. Жадно осматривает всю, от макушки до щиколоток. Делает два шага в мою сторону, накрывая аурой безудержного желания. Меня окатывает горячей волной, она буквально сбивает с ног – настолько мощный импульс распространяет вокруг себя этот мужчина. Это жажда обладания, мучительный голод, страсть.

Я делаю ещё один шаг назад, но поздно! В тот же момент Богдан набрасывается на меня, стискивает в объятьях и начинает лихорадочно осыпать поцелуями. Удивлённый вздох вырывается из моей груди. Никак не ожидала такого резкого нападения. Я висну на руках мужчины и через мгновение обнимаю Богдана за шею, начинаю отзываться на поцелуи.

Наши языки таранят друг друга, наши зубы стукаются, а дыхание смешивается. Секунда – и мой халат падает на пол, а трусики-стринги Богдан срывает с меня одним резким движением. Я в ответ стягиваю с него тонкий джемпер и дрожащими пальцами расстегиваю ремень… При этом мы не перестаём жадно целоваться, так, словно ещё секунда и нас разъединят, и нам во что бы то ни стало надо успеть напитаться друг другом, как драгоценным вином.

Я стаскиваю с Богдана брюки, боксёры, носки, и оставляю мужчину абсолютно голым, в его головокружительной наготе. От его красоты можно потерять сознание, мне хочется целовать каждый сантиметр его тела.

Богдан подхватывает меня на руки и прижимает к себе, крепко стискивая ягодицы. Я обвиваю его бёдра ногами, вжимаюсь в каменный пресс. Мы добираемся до кровати, и когда падаем на неё, я оказываюсь подмята горячим сильным телом, тугим и хлёстким, как тело мощного зверя… который невыносимо меня хочет.

Никаких прелюдий не надо, мы успели истосковаться, мы умираем от страсти. Она опаляет, как расплавленное олово, льётся по нашим телам сияющими оранжево-красными потоками.

Богдан приподнимается на мгновение, и его каменный член уже вот-вот соединит нас в одно целое, а я дрожу от нетерпения и раскрываюсь сильнее, подставляюсь, умоляюще скулю.

– Постой, нельзя без защиты, – глухо рычит Богдан. С диким усилием отрывает себя от меня, встаёт и идёт к кому одежды на полу.

Я жду – всё в той же позе, не сдвигаю коленей, дышу тяжело, трогаю грудь, окаменевшие соски, глажу живот… В висках стучат молоточки, в ушах грохочет сердцебиение, в набухшем лоне пульсирует желание. Жду, когда мужчина наденет резинку и в конце-то концов овладеет мной.

Богдан возвращается к кровати, ловит мою руку, сдвигает к низу живота и начинает моими же пальцами водить по клитору, но хватает его не надолго. Он опускается на колени и прижимает мои бёдра к кровати и с утробным звериным рычанием зарывается лицом между моих ног. Целует, облизывает, обводит языком и проникает им внутрь, практически «ест» меня, а я сжимаю ладонями его голову, всхлипываю от восторга, дрожу в нетерпеливом предвкушении. Ещё несколько мгновений и я взорвусь…

И это происходит! Перед глазами рассыпается сноп электрических искр, тело содрогается в конвульсиях, я кричу, не в силах справиться с эмоциями. Меня капитально накрыло, я не принадлежу себе. В это мгновение мне кажется, что я безумно люблю мужчину, подарившему мне эти фантастические ощущения, моё сердце выпрыгивает из груди, кровь вскипает в венах, как глинтвейн.

А Богдан смотрит, как я извиваюсь перед ним, корчусь в сладкой судороге. Хватает мои ноги, целует ступни, сжимает в горячих ладонях. Он поднимается, нависает надо мной и рывком переворачивает меня на живот. Мужчина всё ещё на пределе, своей порции удовольствия он не получил. Милый… он сначала позаботился обо мне… Это удивительно.

Богдан поднимает мои бёдра и вдруг… с размаху огревает по заду ладонью. От неожиданности я снова кричу, выгибаюсь, а он хватает меня за шею и бьёт ещё несколько раз подряд. Боль обжигает, из груди рвётся возмущённый вопль, я протестую – мы так не договаривались!

Но внезапно чувствую, что ещё одна волна оргазма – мощная, яркая, невыносимая – накрывает меня с головой. И в тот же момент Богдан с размаху впечатывается в меня бёдрами, жёстко вклинивается в меня, но тут же замирает. Собирает эхо моего оргазма, заставляющего мышцы внутри сокращаться волнами, которые прокатываются по мужскому органу. Дождавшись моей разрядки, Богдан стискивает мои бёдра и начинает двигаться. Он всё больше усиливает напор и темп, я дёргаюсь и всхлипываю. Теперь он не останавливается ни на мгновение, а я сдавленно вою, уткнувшись в подушку, царапаю ткань ногтями, кусаю, комкаю…

Мы превращаемся в зверей, наши тела сплавлены воедино порывом животной страсти, наши нервы натянуты, как скрипичные струны, и вот-вот с тихим звоном полопаются. Я задыхаюсь, мечусь, трепещу каждой клеточкой под мощными ударами мужских бёдер, он вклинивается в меня так глубоко, что из глаз льются слёзы.

Богдан хватает меня за волосы и заставляет приподняться, упирается рукой в кровать и добивает нас серией сокрушительных неистовых толчков – и теперь мы кончаем уже одновременно, взлетаем, взрываемся и несколько мгновений парим в волшебном розовом тумане. А потом обессиленно падаем на кровать…

Глава 16

БОГДАН

Я боролся изо всех сил. Но, как выяснилось, некоторым желаниям невозможно противостоять. Неужели я слабак, тряпка? Бл**ь. Всё-таки, Кристинка прочно засела у меня в голове. Ничего не могу поделать. Сто раз пожалел, что послушался отца и взял её с собой в Испанию. Надо было придумать какую-то отмазку.

Знать, что Крис совсем рядом – сначала в аэропорту, потом в самолёте, потом в отеле – и ничего не делать? Меня влечёт к ней безудержно, я словно привязанный, околдованный. Я бы нашёл Крис по аромату её лёгких весенних духов и её собственному запаху, который лучше любого парфюма. А мой член в два счёта определяет, что Крис где-то рядом. Сразу поднимает, собака, голову и начинает посылать голодные импульсы в подкорку – хочу, дайте скорее, мне это надо!

Старался не думать, спасался работой. Едва приземлились в Барселоне, сразу получил сообщение от инвестора, что ему пришлось экстренно уехать, поэтому встреча переносится. Тут же договорился о встрече с другими компаньонами, Альваро и Фернандесом. Отлично пообщались, укрепили международную дружбу. Заодно освежил мой испанский, который хорошо выучил в Штатах.

Правда, Альваро и Фернандес – второстепенные инвесторы. Самый главный, конечно, Гущин, именно вокруг него мы и должны танцевать. А он что-то решил взбрыкнуть.

Когда вернулся в отель, понял, что просто сойду с ума. Буду биться головой о стену, выть, как раненый зверь… Только потому, что этажом ниже сидит в своём номере Кристина. Сидит на кровати, скрестив самые красивые ножки на свете, читает ленту в смартфоне…

Крис-ти-на…

Откуда же она взялась такая на мою голову? Зачем? Кто просил?! Невозможная, удивительная. Я даже не понимаю, что в ней такого, почему я схожу с ума? Ничего в ней нет особенного! Но всё время перед глазами её лицо, её фигура. И сразу вниз по спине – обжигающая лавина, смерч. Ураган чувств.

Нет, хватит. Так дело не пойдёт. Я справлюсь с этим.

Принял душ. Включил ледяную воду…

Не помогло.

Промучился ещё полчаса, а потом рванул на восьмой этаж… По коридору бежал, двери мелькали. Скорее, скорее, терпеть невозможно.

А ведь она меня ждала, моя девочка!

КРИСТИНА

Наши отношения с Богданом так изменились, что я не могу в это поверить. Если сравнить все наши занятия любовью…

Первый раз в «Небе» – это была крышесносная встреча двух незнакомцев. Мы считали, что больше никогда не встретимся, поэтому ничего не стеснялись и полностью отпустили тормоза. Богдан был неотразим в косухе на голое тело, с этим своим китайским драконом, с длинными волосами и бородой. Он меня восхищал!

Ну, и не забываем о четырёх предварительно выпитых коктейлях.

Второй раз – это когда Богдан вынудил меня заняться с ним сексом в обмен на спасение подруги. Я чувствовала себя вещью, это было горько, однако придавало нашей встрече особую терпкость и ощущение порочности.

Третий раз – секс после спортивного корпоратива. То, что в квартире за стеной присутствовал ребёнок, создавало какую-то семейную атмосферу. Мы словно превратились в молодых родителей, которые украдкой занимаются любовью и стискивают зубы, чтобы не орать и не разбудить детёныша. Потом мы ели пиццу, Маруська нас смешила, а Богдан так мило с ней общался.

И вот наш четвертый секс – здесь, в Испании. Я опять понимаю, что мой партнёр изменился, Богдан смотрит на меня как-то иначе… В его взгляде, кроме страсти, сквозит… нежность.

Нежность?!

Нет, не может быть… Наверное, я ошибаюсь. Он ведь несколько дней избегал меня – и в офисе, и в аэропорту, и в отеле…

А теперь мы лежим на большой кровати и обнимаемся. Я пристроила голову у Богдана на плече, он гладит мою спину и целует в волосы. Не убегает из номера, получив своё, никуда не торопится. Мы оба плавимся от сладкой любовной истомы после четырёх раундов, которые следовали без передышки, один за другим. У нас не осталось сил.

– Кристина… Ты так хорошо пахнешь.

– И ты… С ума схожу от твоего запаха.

– Расскажи мне о Маруське. Откуда у тебя это сокровище? – тихо спрашивает Богдан.

Моё сердце сжимается от благодарности – потому что он называет моего ребёнка сокровищем. Потому что я прекрасно помню, как ополчились на меня мои родители, когда узнали о беременности. Я столько всего от них услышала! Нагуляла, принесла в подоле, дура набитая, потаскушка… Да и не только родители спешили навесить ярлык на женщину, решившуюся родить ребёнка вне брака.

– Родила в двадцать лет от однокурсника. Он был самым красивым парнем на факультете, все девочки сходили по нему с ума. Я тоже не устояла. А когда узнала, что беременна, Глеб мне сказал – ты же совершеннолетняя, реши как-нибудь эту проблему. Аборт я делать не захотела, даже и представить себе этого не могла. Сразу ощутила ребёнка как часть себя, он словно наполнил меня внутренним светом. Я не могла взять и перечеркнуть всё это.

– Трудно было потом?

– Ужасно! Родители выносили мозг, а мне приходилось постоянно просить их о чём-то. Сама бы я не справилась. Не потянула бы учёбу, не закончила бы институт. Вывезла только потому, что родители помогали. Но за это я должна была терпеть их упрёки, наезды, ругань.

– А ещё у тебя были мужчины?

– Когда Марусе исполнилось два года, я познакомилась с крутым бизнесменом. Он был намного старше. Сразу начал заваливать цветами и подарками, катал на джипе, устраивал мне шопинг, водил по ресторанам. Я просто обалдела! Я же до этого два года глаза на парней не поднимала, погрузилась в свой замкнутый мир – только училась и занималась ребёнком. А тут такой роскошный мужик. Столичный бизнесмен.

– Какой бизнес у него?

– Несколько пунктов проката – лимузины, представительские седаны, квадроциклы. Мы с Марусей переехали в Москву, поселились в роскошной квартире Марка в закрытом жилом комплексе. Два месяца я не могла поверить, что всё это происходит со мной. Принц на белом коне случайно заехал в наше бедное захолустье и забрал к себе. Даже сказал, что женщина с маленьким ребёнком – ценнее вдвойне. В то время, как все мне говорили, что теперь я ни за что не найду себе жениха.

– Так вы поженились? С этим… Марком.

– Нет. Спустя два месяца началось: почему надела это платье? что за странная приправа в супе? почему кран не блестит? я просил приготовить котлеты, это что так трудно? что у тебя с волосами? почему ребёнок до сих пор не спит? где пульт, ты опять его спрятала, это ты так развлекаешься? почему ты так на меня смотришь?

– Загнобил?

– Не то слово! Я во всём была виновата. Не то сказала, не так посмотрела, не то надела. У него портилось настроение от одного взгляда на меня. Я уже ходила на цыпочках и всего боялась. Чувствовала себя виноватой и никчёмной. Марк внушал мне мысль, что он мой благодетель, а я это не ценю, я недостойная. Да и вообще дрянь неблагодарная. Начал меня толкать…

Рука Богдана замирает, его пальцы перестают скользить по моему плечу, шее, щеке, мочке уха. Мышцы груди напрягаются, я слышу, как стучит его сердце.

– Начал тебя толкать?! – возмущённо переспрашивает он.

– Угу. Сначала вроде случайно задел или, типа, силу не рассчитал. Извинялся за грубость, снова заваливал подарками. А потом опять – упрёки, обиды, негодование. В конце концов, однажды утром я получила оплеуху за то, что пересолила омлет. Ну, так ему показалось, ничего я не пересолила. Я поревела, а когда Марк уехал в офис, собрала наши с дочкой вещи, и мы сбежали. Подарки оставила, ничего не взяла из того, что он мне купил. Вернулась к родителям.

– Ничего себе поворот… А родители, наверное, тоже на тебя набросились?

– О, они устроили мне моральную казнь. Просто растерзали. Сказали, что от меня одни проблемы, а они хотят пожить спокойно. Месяц я снимала комнату в коммуналке и искала работу, с маленьким ребёнком на руках это трудно. Встала в очередь на место в садике, обещали дать через полгода. Позвонила лучшей подружке – Лене. Она сказала: приезжай ко мне на юг, поживём пока все вместе, работу найдём. И мы с Марусей снова отправились в путь. А ещё через два месяца умерла моя старенькая бабуля и оставила мне свои сбережения. На эти деньги я смогла оплатить первый взнос по ипотеке. Вот такая у меня история, Богдан.

– Поэтому ты так переживаешь за подружку? Вы друг за друга горой?

– Одной очень трудно выжить. Мы во всём помогаем друг другу. Подкидываем денег, советуемся. Кто сейчас караулит Марусю, пока я тут с тобой развлекаюсь? Конечно, Лена.

– Ну, ты не развлекаешься. Завтра уже начнём работать.

– Но пока я очень приятно провожу время.

– Ты это заслужила.

Так непривычно слышать от Богдана что-то ободряющее, похвалу. Что с ним происходит? Почему он так изменился?

– Слушай, Крис… Прости, что тогда заставил тебя выпить таблетку. Тебе от неё было совсем плохо.

– Ты уже извинялся, Богдан.

– Всегда соблюдал меры предосторожности, никогда не пренебрегал защитой. А в тот раз реально сорвало башню. Не знаю, что на меня нашло. В любом случае, я поступил по-свински, а тебе пришлось расплачиваться своим здоровьем. Мне очень жаль, что так получилось, малыш… Прости меня… Знаешь, ты правильно сделала, что сбежала от того ублюдка. Многие женщины годами терпят домашнее насилие, абьюз, побои и не решаются изменить свою жизнь. А ты не стала ждать.

– Да. Мне повезло, что Марк довольно быстро показал своё истинное лицо. Если бы он маскировался подольше, я бы привыкла и к нему, и к богатой столичной жизни. Потом было бы труднее порвать с ним. А так… Мне было двадцать три года. Меня в жизни никто никогда не бил. Родители пилили, ругали, но на этом всё. Поэтому, получив оплеуху, я испытала настоящий шок. И рванула в бега.

Богдан о чём-то сосредоточенно размышляет. Наконец, спрашивает:

– Но ты не обиделась, что я тебе надавал по попе?

Я поднимаю голову с его плеча и улыбаюсь:

– Нет… Это же другое… И… меня это ужасно возбудило.

– Знаешь, а я заметил.

Он тоже улыбается. От его улыбки можно сойти с ума…

Я глажу грудь мужчины, целую сосок, обвожу языком, покусываю. Вижу, что взгляд у Богдана затуманился. Он подминает меня под себя, начинает целовать. С каждым мгновением его поцелуи становятся всё более жадными…

БОГДАН

Утром я предлагаю Крис подняться в мой люкс и заказать туда завтрак. Простыни на кровати в её номере очень мятые и влажные. Даже у меня болят мышцы, а меня-то напряжённой тренировкой не удивишь. Могу представить, что сейчас ощущает Крис.

Мы быстро бежим к лифту, хихикая, как подростки. В этом дорогом отеле гости, вообще-то, не бегают по этажам в халатах, так не принято. Поэтому мы чувствуем себя шпионами.

Номер производит на Крис впечатление, вид из окна на полусонную гавань восхищает, а кровать кинг-сайз мы тут же испытываем на прочность.

Да, она прочная, можно прыгать и прыгать. Что малышка и делает, оседлав меня, как наездница. Мы скачем до тех пор, пока оба полностью не покрываемся испариной, я даже вижу блестящий бисер пота над верхней губой Крис и у неё на висках.

Под конец я рывком опрокидываю девушку на спину и сам завершаю гонку, привожу нас обоих к финишу. Мы лежим и задыхаемся. Надо бы выйти из моей партнёрши и слезть с бедной девочки, пока у неё совсем не закончился кислород, но в ней так хорошо… Пронзает мыслью, что я хотел бы каждое утро встречать так, как сейчас.

Тут же гоню прочь эту мысль, сопротивляюсь ей изо всех сил.

Потом Крис уходит в ванную, а я заказываю завтрак, и его привозят на тележке-столике очень быстро, минут через десять. Блюда накрыты металлическими полусферами, в тонкой стеклянной вазе – красная роза.

На кресле вибрирует сотовый Кристины. Я вижу, что звонит её подруга. Почему так рано? У них только восьмой час. Надеюсь, дома у Крис ничего не случилось?

Отвечаю на звонок:

– Здравствуйте, Елена.

– Ой… А-а… Эм… Богдан Романович… Доброе утро!

– Всё хорошо? Почему вы звоните? – разговариваю строго, я же босс, мать вашу.

– Да, у нас всё отлично. Просто мы собираемся в садик, и Маруся захотела быстренько поговорить с мамой. А вы, наверное, заняты, извините.

– Кристина отошла на минутку, сейчас вернётся.

Елене, конечно, видно, что на мне белый гостиничный халат. Ясно, что телефон Крис не просто так оказался у меня в руках, подруга может сделать вывод, что мы с моей сотрудницей сейчас в одном номере. Но Елена прекрасно осведомлена о наших с Кристиной отношениях, поэтому шифроваться незачем.

– Дядя Богдан, дядя Богдан, привет! – слышу тонкий голосок, и губы сами растягиваются в улыбке. Изображение трясётся, и вот я уже вижу на экране маленькую мордашку и огромные карие глаза.

А вот и милый лягушонок.

– Привет, солнышко! Мама сейчас подойдёт. Как у тебя дела?

– Ой, ну, у меня всё хорошо. Я послушная, я Лену слушаюсь.

– Вот умница, это правильно. По маме соскучилась?

– Да-а-а-а! Она давно уехала.

Вообще-то, Крис отсутствует чуть больше суток. Но для ребёнка, наверное, это долгий срок.

– Она тоже очень по тебе скучает, Марусь.

– Дядя Богдан, напомни ей, пожалуйста, чтобы не забыла привезти мне подарочки.

– Обязательно напомню. Хочешь, я и сам тебе что-нибудь привезу?

– Конечно! Ура! Ура! Дядя Богдан, ты классный!

– Договорились. Привезу.

– Ладно, я побежала одеваться, а то мы опоздаем в садик. Передай мамочке огромный привет! Передашь?

– Передам.

– Богдан Романович, до свида… – слышится сбоку крик Елены, но девушка не успевает договорить, потому что Маруся завершает вызов.

Такой смешной человечек.

В этот момент я ощущаю что-то и оборачиваюсь. Крис стоит в дверях ванной комнаты и смотрит на меня. У неё странное лицо, на нём отражается смесь эмоций, я не могу расшифровать, о чём она думает, что сейчас чувствует.

– Поговорил с Марусей. У них всё хорошо, собираются в садик. Просили напомнить тебе, чтобы не забыла привезти подарки, – отчитываюсь, как добросовестная секретарша.

– Я уже купила подарки, – медленно отвечает Крис. – И я слышала ваш разговор.

– Что-то не так? Ты расстроилась? Я зря ответил на звонок?

Крис пожимает плечами.

– Не знаю. Просто я же просила тебя больше ничего не покупать Маше. А ты сейчас пообещал ей подарок.

– А что такого? Привезём вместе – и ты, и я. Ребёнку двойное удовольствие.

– Понимаешь… – Крис стягивает на груди ворот белого халата. – Не хочу, чтобы она о тебе думала, чтобы привыкала. Надеюсь, что Марка она забыла. Маруся была совсем маленькой, когда мы от него сбежали. После этого она два года не видела рядом со мной мужчин. Поэтому ты для неё очень яркая фигура, ты производишь на неё сильное впечатление.

– Я на всех представительниц женского пола произвожу сильное впечатление, – усмехаюсь я. Но тут же мысленно стучу себе по башке. Кому сейчас нужен этот самодовольный тон?

– Да, так и есть, – тихо соглашается Кристина. – Поэтому я не хочу, чтобы Маруся к тебе привязалась.

– Ну, договорились. Но подарок я ей всё-таки отсюда привезу, потому что пообещал. Я свои обещания выполняю.

– Хорошо, – кротко соглашается Крис.

– А сейчас давай завтракать. Нам надо ещё прогнать презентацию и обсудить важные моменты перед встречей с Гущиным.

Мы едим завтрак, и он совсем не лишний, учитывая, какая бурная у нас выдалась ночь. Но я вижу, что Крис будто бы потухла. Что её расстроило? Что я так легко согласился с заявлением, что лучше бы не привязывать к себе Марусю?

Но ведь она сама об этом попросила!

Не поймёшь этих женщин!

Глава 17

БОГДАН

Гущин предлагает встретиться в нашем отеле. Я собирался к нему в офис, но раз так, то нам даже ехать никуда не надо. Арендую удобную переговорную на четвёртом этаже, и в полдень знакомлюсь с главным инвестором проекта «Меркурий».

Это симпатичный смуглый мужик слегка за пятьдесят. Белоснежная рубашка с закатанными до локтей рукавами подчёркивает сильный загар. Крепкий, жилистый, с хищным обаянием – вроде и улыбается, но так опасен. Он излучает ауру власти и денег, бабы от таких просто пищат.

С Гущиным двое ассистентов, местные перцы, инвестор постоянно перебрасывается с помощниками короткими замечаниями. На всякий случай не признаюсь, что говорю на испанском так же свободно, как и на английском. Но, вероятно, бизнесмен и сам это прекрасно знает. Наверняка перелопатил моё досье и выяснил, какие предметы я изучал в университете.

Отец был прав – присутствие очаровательной дамы существенно смягчает разговор. Я не зря привёз с собой Кристину. Малышка ведёт себя очень профессионально, корректно, она сдержанная, но очень милая. Иногда улыбается или просто слушает. Не перебивает нас, мужчин, но когда надо – сразу же наготове с цифрами и выкладками.

Я заметил, ей пришлось прибегнуть к каким-то косметическим уловкам, чтобы замаскировать на лице следы нашей сумасшедшей ночи. Ей удалось, с этим макияжем Крис выглядит старше, но очень эффектно. Вишнёвые сочные губы так и притягивают мой взгляд, стараюсь на них не смотреть, чтобы не вспоминать, как она меня целовала…

На ужин отправляемся втроём, Гущин отпустил помощников. Уже около девяти вечера, в ресторане собирается нарядная публика, и Крис смущённо отпрашивается к себе в номер – хочет переодеться в вечернее платье. Мы провели в переговорной весь день, даже на обед не прерывались, заказали закуски прямо в зал. Даже я вымотался – молодой, здоровый, тренированный. Что уж говорить о Кристине, она хрупкая. А вот Гущин, очевидно, на батарейках. Тот ещё энерджайзер. К вечеру всё так же полон энергии, как и в начале нашего общения.

Я уже понял, что отец был прав: Гущин – опасный партнёр. Хитрый, изворотливый, вредный. Но его участие в проекте сулит нам невероятную выгоду. Главное, чтобы сейчас он не соскочил.

– Чудесная девочка, – бормочет бизнесмен, наблюдая, как Кристина удаляется в сторону лифта.

Мы с ним устроились на диванах в лобби. Берём по бокалу аперитива, пока нам готовят в ресторане стол.

– Что ж, Богдан, думаю, сегодняшняя встреча состоялась не зря. Рад знакомству. Ты был очень убедителен, и я почти утвердился в мысли, что не стану сворачивать финансирование «Меркурия».

– Почти?

– Не хватает последнего штриха, – улыбается Гущин. Хищный белый оскал сверкает на загорелом лице.

– Какого же?

– Мне очень понравилась эта куколка, Кристина. Прежде, чем мы подпишем договор, хотел бы немного пообщаться с малышкой… в неформальной обстановке.

Кажется, у меня вытягивается лицо. Я гордился своим умением сохранять невозмутимость во время переговоров. Но сейчас я просто оглушён словами Гущина.

Он совсем ох*ел?! Что за чушь он несёт?!

А этот долбо*б продолжает, как ни в чём не бывало:

– Чудесная малышка. Хорошо ориентируется в нашей теме. Думаю, мы найдём с ней общие точки соприкосновения, – пошло ухмыляется Гущин. В глазах откровенная похоть.

Да он совсем е**нулся! Я готов заскрипеть зубами от злости, мне хочется плеснуть ему в морду из бокала. Держу себя в руках из последних сил.

А инвестор размышляет вслух:

– Богдан, ты говорил, что обратные билеты у вас на завтра? Вот и славно. Я покажу Кристине одну из моих вилл – здесь, на побережье. А завтра верну тебе куколку в целости и сохранности. Ну и контракт мы, конечно, тоже подпишем.

Ко мне, наконец, возвращается дар речи. Я поднимаюсь с дивана, выпрямляюсь, расправляю плечи и смотрю на Гущина сверху вниз, как на полное ничтожество.

– Нет. Вы ошиблись насчёт Кристины. Она не станет оказывать вам интимные услуги в обмен на контракт. Если это обязательное условие, то оно невыполнимо. Забудьте.

«Засунь, с*ка, этот ё***ный контракт себе в жопу!» – добавляю про себя и искренне надеюсь, что Гущин слышит мой внутренний монолог.

– Богдан, дружище, не кипятись, ты что? Отец тебе не сказал? У нас же уговор.

– В смысле?

– Ты специально для меня привёз эту куколку. Остынь, сынок!

– ?!?!

– Ну да, Богдан! Я присмотрел Кристину, уже когда она приезжала в первый раз. Поэтому сейчас попросил Романа Дмитриевича, чтобы ты её прихватил с собой. Что ты и сделал.

– Нет.

– Да! Кстати, Кристина вовсе не против поехать со мной. Снять стресс, отвлечься от работы. Я уже закинул удочку, когда ты выходил из переговорной. Кристина согласилась.

– Этого не может быть.

Нагло лжёт, скотина! Не верю ни одному его слову.

– Не может быть, – упрямо повторяю я.

– Почему нет, Богдан? Все женщины одинаковы. Их манят деньги, удовольствия, подарки. Я куколку не обижу. Но Кристина – послушная девочка, ей нужно, чтобы ты дал ей санкцию. Скажи, чтобы она поехала со мной, и все дела. А завтра к самолёту малышка привезёт тебе подписанный контракт.

– Это бред какой-то.

– Богдан! Я бы не рекомендовал называть мои слова бредом.

– Но это реально бред! Чушь собачья, – зло бросаю я.

Инвестор раздражённо усмехается:

– Сынок, не понимаю, в чём проблема? Вот серьёзно. Впервые сталкиваюсь с таким нежеланием учитывать мои интересы. А знаешь что, Богдан? Позвони-ка ты Роману Дмитриевичу, поговори с ним, обсуди этот вопрос. Всё-таки, ваш холдинг очень заинтересован в сотрудничестве со мной.

– Хорошо, сейчас позвоню отцу.

– Давай, сынок.

Переговорю с отцом, и мы дружно пошлём этого озабоченного придурка в жопу. Пусть катится.

Я просто в бешенстве. Пересекаю холл гостиницы и выхожу на улицу, чтобы освежиться. Попутно набираю отца, слушаю длинные гудки.

Отвечай же!

Улица перед отелем сияет огнями. Прохладный ветер треплет волосы – к ночи температура снизилась, к тому же, всё-таки, сейчас не лето, а конец февраля. Ну и хорошо, что холодно, мне как раз надо освежиться, а то взорвусь.

– Отец, здравствуй! Извини, что поздно. Тут возникла проблема с Гущиным.

– Привет, сын. Какая ещё проблема? Ты не смог его уломать? А я очень на тебя рассчитывал.

– Этот му… кхм… в общем, Гущин согласен подписать договор только после того, как позабавится с Кристиной. Утверждает, что я привёз её специально для него. Типа, вы договорились.

– Так и есть, сын. Ты разве этого не понял?

Бл*ть! Да, я тупой! Я этого не понял! Не понял!

Я что есть силы пинаю каменную вазу у входа, и только жуткая боль в ноге помогает мне справиться с бешенством. Не дышу несколько мгновений, стою зажмурившись, пережидая обжигающий всплеск боли. Когда открываю глаза, пару секунд ничего не вижу. Надеюсь, пальцы я всё же не сломал. Прохожие меня обходят, одаривая удивлёнными взглядами. Я так сжимаю в ладони телефон, словно хочу его раздавить.

– Отец, – говорю осипшим голосом. – Мы же не сутенёры. Как ты мог такое придумать?

– Богдан, успокойся. Ты не первый день бизнесом занимаешься и прекрасно знаешь, как дела делаются. Гущина заклинило на Кристине, он очень просил подогнать ему эту милашку. Ты же понимаешь, такому инвестору отказать нельзя. Тем более в сущей мелочи.

– В сущей мелочи?! Отец, ты себя слышишь? Это цинично!

Стою посреди улицы и ору в трубку.

– Богдан, когда ты успел стать таким правильным, а?

– Но Крис не проститутка!

– Вовсе нет. Она обычная женщина, а любая из них с удовольствием согласится провести время с Гущиным. Он её не обидит. Он симпатичный мужик, зрелый, конечно, но многие бабы от этого в восторге. Не думаю, что Лазарева представляет собой исключение. То есть, тут и проблемы никакой нет, ты всё выдумываешь. Накручиваешь себя зачем-то.

– Кристина откажется.

– Не откажется, – усмехается в трубку отец.

Почему его голос звучит так уверенно? Ярость снова поднимается во мне ослепляющим белым облаком. Сейчас начну метаться по улице и крушить всё подряд.

– Не откажется, – повторяет отец. – Ты забыл, Лазарева – одинокая мать, у неё невыплаченный ипотечный кредит. Фактически, она у нас на крючке. Да она костьми ляжет, но сделает всё, чтобы из Испании ты вернулся с подписанным контрактом. Интересы нашего холдинга для неё на первом месте.

– Бл**ь! – шиплю я в сторону.

– Давай, Богдан, успокойся уже.

Успокоиться? Но как?! Да я в полном ах*е сейчас! Не ожидал от отца такой подставы.

– Сын, остынь. Иди отдыхать. Выпей, поспи. А Гущин с Кристиной сами разберутся, не маленькие. Ты, главное, не мешай.

Махина отеля возвышается прямо надо мной, за стеклянными витражами первого этажа сверкает холл. Нога болит ужасно. Нехило я приложился к каменной вазе, твою же мать!

– Ладно, отец. Пока, спокойной ночи.

Прощаюсь очень-очень сдержанно, потому что сейчас хочется высказать отцу всё, что я думаю об этой ситуации и его поведении. А выразить это можно только матом. Поэтому лучше прекратить наш разговор.

Выключаю телефон и тут же со всего размаха швыряю его в стену здания. Гаджет, ударившись о каменную кладку, разлетается вдребезги. Я в бешенстве топчу его. Кристину этот м*дак Гущин не получит! Я не отдам ему свою девочку, она моя, только моя!

Сейчас набью этому уроду его загорелую рожу. Плевать, что он инвестор, все зубы пересчитаю, чтобы от белоснежного оскала Гущина ничего не осталось.

Но не успеваю сделать ни шага, как попадаю в крепкое кольцо испанских полицейских. Их четверо. Видимо, парней подозвали прохожие, которые увидели мой припадок бешенства. Или патруль сам проходил мимо и заметил буйного русского.

– Мужики, всё в порядке, отпустите… – бормочу на испанском.

Смотрю на сияющий золотом вход в отель. Мне нужно туда, внутрь, а они не пускают, держат за руки. Вот придурки! Я же не представляю угрозы обществу, я злюсь только на Гущина.

Делаю попытку вырваться, но не получается.

– Парни, хватит, отпустите. Э, вы чё, совсем охренели?! – Я уже рычу от злости, а полицейские повисли на мне, как псы на медведе.

Пытаюсь сбросить их с себя.

Не знаю, кто из нас более темпераментный – четверо молодых испанцев или один русский, озверевший от ревности, боли и возмущения. В пылу борьбы кто-то наступает на мою раненую ногу, и у меня окончательно отказывают тормоза…

Глава 18

КРИСТИНА

Боже, я совершенно без сил. Переговоры продолжались почти восемь часов с очень короткими перерывами. Но миссия ещё не выполнена. Инвестор пока не подписал новый контракт, однако он отпустил помощников, двоих испанцев. Наверное, вопрос решится прямо сейчас – за ужином в ресторане, в неформальной обстановке.

Принимаю душ, подправляю макияж, а потом надеваю новое ярко-красное платье. Оно длинное, эффектное, с декольте. Блестящая ткань струится вниз и мягко облегает фигуру. К нему я купила красную помаду, тон в тон. Интересно, как отреагирует Богдан на смену имиджа? Только что в переговорной я была в строгом серо-голубом платье, а сейчас спущусь в лобби в совершенно другом образе.

Распускаю волосы, надеваю босоножки на высоком каблуке. Тонкие ремешки охватывают пятку и пальцы. Ни один мужчина не поймёт, как можно удержаться вертикально, надевая такую хлипкую обувь.

Безумно хочу понравиться Богдану. Этой ночью мне показалось, что между нами, кроме секса, зарождаются какие-то новые отношения. Несколько раз в переговорной ловила на себе его внимательный взгляд – когда Гущин выходил или отворачивался. Но Богдан – это загадка, я до сих пор его не понимаю.

Волнуясь, спускаюсь на лифте в холл отеля, но…

Моего босса там нет!

Зато Гущин на месте, и он сразу же поднимается с дивана и начинает осыпать меня комплиментами, целует руку. От мужчины идёт мощный поток энергии, он завоеватель, но держится корректно, в его взгляде сквозит даже какая-то отеческая теплота. Он смотрит на меня как на маленькую девочку, но это нормально, если учесть его возраст.

– Кристина, вы ослепительны. А у нас поменялись планы.

– Оу… Вот как? – Не удивительно, что мужчины успели всё переиграть, я ведь отсутствовала полчаса… нет, даже больше, минут сорок.

– Да. Богдан Романович отправился наверх. Ему нужно обсудить некоторые детали с отцом и двумя другими инвесторами. А мы с вами прямо сейчас отправляемся ко мне…

– К вам? – удивлённо моргаю.

– …на виллу. Это здесь, совсем недалеко. Я пока покажу вам дом, а там и Богдан подтянется. Я уже позвонил прислуге и отдал распоряжения насчёт ужина. Они накрывают стол на три персоны.

– Но мы ведь собирались поужинать в ресторане!

– Поверьте, Кристина, мой повар гораздо лучше. А вы с Богданом произвели сегодня на меня такое яркое впечатление, что я хотел бы пообщаться в домашней обстановке. Покажу вам свои владения, мою среду обитания, так сказать.

– Хорошо. Но давайте подождём Богдана Романовича, и поедем на виллу все вместе.

– Он сказал, чтобы мы его не ждали. Думаю, раньше, чем за час он не управится. Кристина, ни в чём не сомневайтесь, не думайте, что моё общество будет для вас утомительно. Ну что, стартуем?

Я в замешательстве смотрю на Гущина. Ну что они с Богданом придумали… Почему нельзя закончить переговоры прямо сейчас, зачем растягивать всё ещё на целую ночь?

Мне как-то не по себе. Почему я должна ехать куда-то с мужиком, которого вижу второй раз в жизни? На какую-то виллу… Хорошо-хорошо, не думаю, что это чем-то мне угрожает. Всё-таки, Гущин не какой-нибудь проходимец, который обманом заманивает девушку к себе в дом, он крупный и уважаемый бизнесмен, и он мне в отцы годится.

Но… пусть быстро подпишет этот чёртов контракт, а я вернусь в номер и упаду на кровать. Я вымотана до предела, мы же всю ночь не спали!

– Кристина, вижу, что вы всё-таки сомневаетесь, – улавливает мои колебания инвестор. – Подождите минуту, я наберу Богдана.

Гущин достаёт смартфон и ждёт соединения, прижав гаджет двумя пальцами к уху, уперев локоть в спинку кожаного дивана. Он не сводит с меня пристального взгляда.

– Богдан, это Гущин. Кристина уже спустилась, она рядом со мной. Ну что, как и договорились? Угу. Да. Хорошо. Отлично, тогда встречаемся у меня.

Закончив разговор, бизнесмен поднимается с дивана и протягивает мне руку:

– Поехали, Кристина, мой водитель уже ждёт. А ваш босс нас догонит, вы же слышали.

Эх, надо было позвонить первой. А теперь не могу – получится, что я перепроверяю слова Гущина. Отпроситься в туалет и позвонить Богдану оттуда тоже не получится. Я и так отсутствовала целых сорок минут, заставила мужчин ждать. Инвестор очень удивится, если прямо сейчас я снова попытаюсь улизнуть в сортир.

– Вон наша машина, – кивает бизнесмен в сторону сверкающего автомобиля, плавно подкатившего к дверям отеля.

Приходится приложить усилие, чтобы подавить обречённый вздох. Работа продолжается, пусть это и считается общением в неформальной обстановке. Надо и дальше улыбаться, а ещё не упускать нить разговора, быть начеку с цифрами. Это не отдых! А я о нём мечтаю.

Ладно, ничего не поделаешь. Контракт превыше всего.

Мы с инвестором садимся на широкое заднее сиденье лимузина и отправляемся в путь. Гущин, как знаток Барселоны, рассказывает о достопримечательностях, мелькающих за окном. Вечерний город великолепен, улицы всё ещё заполнены туристами. Переливается всеми цветами радуги башня-небоскрёб в стиле хайтек, отражаются и дробятся в тёмной воде огни в порту.

Гущин не умолкает. То, что язык у него хорошо подвешен, я поняла во время переговоров. За двадцать лет, проведённых в Испании, он и испанский выучил отлично, и русский не забыл.

Ещё один поворот, и автомобиль медленно заезжает на площадку перед красивым особняком, чей фасад подсвечен золотыми огнями, в окнах горит свет.

– Итак, Кристина, добро пожаловать, – улыбается Гущин. Он придерживает дверь лимузина и помогает выбраться из машины. – Прошу ко мне в гости, в мою скромную обитель.

Да уж, скромную! Дом у него роскошный. Коттедж выглядит современно и эффектно – стекло, бетон, дерево. Хотя кого в Испании удивишь эффектной архитектурой? Она здесь на каждом шагу. Но денег в этот дом вложено немало, это чувствуется.

Заходим внутрь. Я ошарашенно оглядываюсь, точно так же, как это было, когда я впервые попала в апартаменты Богдана. Особняк – это даже не квартира, это ещё круче. Сбоку от двери вижу бронзовую фигуру африканской женщины в полный рост. Чувствую, хозяину дома уже не терпится рассказать мне о каждой скульптуре и статуэтке в холле. Гущин бросает на стол толстую пластиковую папку с нашим контрактом. Когда же мы его подпишем-то, а?

– Какой шикарный интерьер, – замечаю я. – Валерий Геннадьевич, а где у вас туалет?

– Сейчас покажу.

Наконец-то смогу перезвонить Богдану. Пусть приезжает поскорее, я уже с ног валюсь, даже улыбаться инвестору сил не осталось. Немного нервничаю, но мы в доме не одни, и это придаёт уверенности. Иначе я бы совсем сдрейфила. Но прислуга суетится в столовой, я уже видела пожилую испанку в тёмных брюках и джемпере, которая приветливо мне улыбнулась и задала какой-то вопрос хозяину.

В огромной ванной комнате, украшенной вазами с живыми цветами и чёрной фигурой сидящего льва, я включаю воду и набираю Богдана.

Как странно… Его номер не отвечает. Проверяю мессенджеры – Богдан не в сети. Но почему? Как так? Настолько увлечён серьёзным разговором, что перекрыл все каналы связи? Но как же тогда он общается с отцом и инвесторами? Не понимаю. Тут что-то не так.

Похоже на то, что Богдан просто игнорирует мой звонок.

Когда возвращаюсь из ванной комнаты, вижу, что Гущин расположился на диване в гостиной и листает контракт. При моём появлении он улыбается и открывает бутылку вина с быком на этикетке. Слежу за тем, как гостеприимный хозяин наполняет бокалы.

– За нашу встречу, Кристина.

– И за контракт, – улыбаюсь я мужчине.

– Думаю, с контрактом всё будет в порядке.

– Отлично.

– Я распорядился, ужин подадут к десяти. Надеюсь, Богдан как раз уже подъедет.

Что же он там должен выяснить у отца и двух других инвесторов? Наверное, Гущин выкатил какое-то новое условие. Возможно, выбивает себе особые льготы, понимает, что может крутить-вертеть партнёрами, он – самое сильное звено.

Отпив немного, ставлю бокал на столик. От усталости вино действует мгновенно: даже от пары глотков перед глазами всё плывёт. А Гущину пофиг, он ничего не заметил, хотя в два раза меня старше. Он опустошает свой фужер и наливает ещё.

– Кристина, должен вам кое в чём признаться.

– Да? – смотрю настороженно.

– Вы произвели на меня сильное впечатление ещё в первый ваш приезд. Когда приезжали с Романом Дмитриевичем.

Ого! Удивил. Я-то думала, что он едва меня вспомнил, когда сегодня я появилась вместе с Богданом в переговорной.

– Рад, что именно вас взяли на подписание контракта.

– Я тоже безумно рада ещё раз побывать в Испании, – искренне признаюсь мужчине.

Делаю ещё один глоток. Какое же вкусное вино…

– Предлагаю выпить на брудершафт, – обаятельно улыбается Гущин и пересаживается поближе ко мне. – Вы за, Кристина?

Ой, а вот это предложение что-то совсем мне не нравится!

– Валерий Геннадьевич, ну что вы, как можно? В любом случае, я не смогу обращаться к вам на ты.

– Ну почему же, Кристина…

– Потому что вы крупный инвестор нашего холдинга, а я всего лишь рядовой сотрудник.

– Ах, милая моя… Возможно, вы и рядовой сотрудник, Кристина, но вот женщина исключительная. Абсолютно!

Чёрт! Куда он клонит? И почему в его глазах вспыхнул плотоядный огонёк? Чувствую себя его добычей. Как же хорошо, что в доме есть люди! Только это и спасает от паники.

– Давайте, Кристиночка, не робейте, – Гущин переплетает наши руки с бокалами. – Наедине мы сможем общаться неформально. А на людях – как хотите. Итак, за нашу вторую встречу и за нашу будущую дружбу!

Приходится выпить, а потом… мужчина пытается меня обнять и поцеловать в губы. Ну ничего себе! Что он замыслил?

Богдан, Богдаша, миленький мой, где же ты? Приезжай поскорее и спаси меня!

Решительно высвобождаюсь из мужских объятий.

– Валерий Геннадьевич, прекратите, пожалуйста!

– Просто Валерий. Можно даже Валерочка.

Да он с ума сошёл!

Мотаю головой. Нет, для меня это невозможно.

– Ах, Кристина, какая же ты скромница. Меня это так возбуждает, – Гущин снова придвигается и начинает гладить пальцами мою щёку, плечо. Дотрагивается до мочки уха, сжимает легонько. Улыбается хищной улыбкой.

Приплыли. Он ко мне уже откровенно пристаёт. Что же делать, что делать? Ждать Богдана? А этот хмырь сейчас на меня уже с ногами залезет. Кричать? Звать персонал?

Кстати, уже почти десять. Прислушиваюсь, в надежде, что к воротам подъедет автомобиль, и я услышу голос Богдана. Мечтаю, чтобы мой босс приехал поскорее.

– Валерий Геннадьевич, прекратите! – вскакиваю с дивана. Беру свою сумочку, достаю смартфон и набираю Богдана.

Гущин спокойно и с интересом отслеживает мои действия. Вижу, что возбуждён, в паху штаны натянулись, явно выпирает бугор. Только этого мне не хватало.

А Богдан, как назло, не отвечает. Милый, где же ты? Что ты вообще себе думаешь, почему оставил меня с глазу на глаз с этим маньяком?

– Валерий Геннадьевич, я хочу уехать.

– Что за ерунда, малыш? Ужин накрыт, идём к столу. Видимо, Богдан никак не может договориться с отцом и инвесторами. Ну и ладно, мы проведём остаток вечера вдвоём. Это славно, я только рад такому повороту.

А вот я – не очень!

– Нет, позвольте я уеду в отель. Завтра у вас ещё будет время до самолёта, чтобы всё обсудить с Богданом Романовичем. Извините, я ужасно устала. К тому же, я ничего не решаю, вы же понимаете.

– Ты ошибаешься, девочка. Именно от тебя сейчас всё и зависит.

– Что вы имеете в виду?

– Разве ты не знаешь, что портить настроение главному инвестору – это страшная ошибка? Если ты не останешься на ужин, то… я безумно расстроюсь. Настолько, что вряд ли смогу подписать этот контракт, – Гущин кивает на папку на столе. Он спокойно откидывается на спинку дивана с бокалом в руке и, потягивая рубиновый напиток, с усмешкой смотрит на меня.

Чувствую, как сдавливает горло, как из лёгких исчезает воздух, а вдохнуть не получается.

– Девочка, как ты прелестна… Такая нежная, порывистая, чувственная. Ты настоящий подарок. Мой подарок, – улыбается мужчина.

– Нет! Что вы придумываете!

– Да. Ты до сих пор это не поняла? Ты здесь специально для меня. Я попросил тебя привезти, котёнок.

Что он говорит?!

В глазах темнеет, я едва не падаю на диван. Мозг парализован вспоровшей его мыслью – я вдруг всё понимаю совершенно отчётливо. Так вот зачем меня взяли в командировку… И почему Богдан перечислил мне денег на карту и велел купить красивое платье… И почему сейчас он внезапно исчез, оставив меня наедине с инвестором, и перестал отвечать на мои звонки…

Мне привезли сюда в подарок Гущину, он этого захотел.

– Послушай, котёнок. На кону огромные деньги, – инвестор снова кивает на папку с контрактом. – Ну же, не ломайся, будь послушной девочкой. Что тебя останавливает, почему ты так разволновалась? Я тебе не нравлюсь? Да ладно, я прекрасно знаю, какое произвожу впечатление на женщин. Так в чём проблема, детка?

Я отчаянно мотаю головой, выражая протест.

Голова раскалывается, обида рвёт сердце на куски, в глаза словно насыпали песка. Я понимаю, почему Богдан так жестоко со мной поступил. Он же с самого начала считал меня шлюшкой. Я переспала с ним в клубе, даже не узнав его имени. Потом не отказалась заняться сексом ради спасения подруги. Значит, и сейчас не откажусь переспать с Гущиным, чтобы холдинг получил выгодный контракт. Я же так хочу сохранить работу.

Но сегодня у нас с Богданом была волшебная ночь и все эти задушевные разговоры… Я рассказывала, а он слушал, и между нами рождалась близость, а сердце сладко сжималось от нового чувства. Богдан был так нежен… А наш совместный завтрак в люксе? И его милое общение с Маруськой по скайпу…

Зачем он подарил мне надежду, зачем очаровал? Лучше бы оставался хамом, как прежде, чтобы сейчас мне не было так плохо, чтобы жгучая боль не рвала в клочья внутренности. Я бы ни о чём не мечтала, знала бы, что мне отвели роль резиновой куклы: попользовался сам – отдай другому.

Кусаю губы, изо всех сил удерживаю слёзы, которые совсем близко. Открываю на телефоне приложение, чтобы вызвать такси.

– Кристина, – вздыхает Гущин. – Не ожидал. Думал, мы с тобой сумеем договориться, котёнок. Я, конечно, не собираюсь тебя умолять. Нет так нет. Уезжай, – презрительная гримаса искажает загорелое лицо, брови съехались к переносице. – Только знай, девочка, ты только что нае*ала холдинг Одинцовых на очень крутые деньги и практически оставила проект «Меркурий» без финансирования. Подумай, что с тобой сделают Одинцовы, сын и отец. Они таких вещей не прощают.

– Идите к чёрту, – шепчу я, подхватываю сумку и направляюсь к выходу.

– Кристина, вернись! Ты совершаешь огромную ошибку, – предупреждает Гущин. – Я не подпишу этот контракт. Так и знай. Вернись немедленно!

«Да пошёл ты, урод!»

Подожду такси на улице. Выскакиваю на крыльцо, а по лицу уже бегут слёзы. Я даже не думаю о том, какое будущее меня ждёт, если Гущин действительно не подпишет бумаги. Сейчас мне не до этого дурацкого контракта.

Я рыдаю из-за того, что оказалась такой наивной и поверила Богдану. Поверила, что он не хам и подлец, а мужчина, который может быть удивительно нежным – как это было сегодня ночью. Поверила, что Богдан испытывает ко мне какие-то чувства…

А он привёз меня в Испанию, чтобы подложить инвестору. Но сначала хорошенько наигрался сам.

Ненавижу!

Глава 19

БОГДАН

Хорошо, что мозги включаются достаточно быстро. Я понимаю, что если продолжать лупить полицейских, они вырубят меня электрошоком, а потом надолго упрячут в изолятор. Внутри всё кипит и клокочет, хочется рвать противников зубами, но я прекращаю сопротивление и позволяю упаковать себя в полицейскую машину.

Едем в участок. Я даже без телефона, совсем его расколотил и растоптал, поэтому не могу позвонить адвокату. Попался, как полный идиот, виноваты бурные эмоции. Надо было сдерживаться и не распускать нахер руки. Мог бы сразу наплести чего-нибудь полицейским, спустил бы ситуацию на тормозах.

А я полез в драку.

За окнами автомобиля сверкают огни вечерней Барселоны, меня везут в наручниках, как какого-то преступника. Ещё и наваляли, орлы. Теперь болит не только нога, но ещё плечо и рёбра. Надеюсь, ничего не сломали.

Чёрные мысли кружат в голове, как стервятники, хочется выть и снова драться. Отрицательная энергия требует выхода, но я себя останавливаю.

Где сейчас моя Кристина? Согласилась ли она на предложение Гущина?

Нет, не может быть, никогда в это не поверю.

Но тут же вспоминаю, как Крис поехала ко мне, чтобы спасти подругу. Сейчас она в таком же положении. Гущин, с*ка, будет шантажировать малышку контрактом. Чтоб он сгнил, падла. Как представлю, что этот старый хрен будет пялить мою девочку, в глазах темнеет от бешенства, готов кого-нибудь придушить.

Нет, Крис не согласится.

Всю ночь провожу в участке. Если бы не знание испанского, хрен бы я оттуда выбрался. Но удаётся убедить полицейских, что я не представляю опасности. Прежде чем отпустить, меня везут в больницу, где огромный детина-хирург, по глаза заросший курчавой бородой, безжалостно давит мне плечо, рёбра, пальцы на ногах, что-то проверяя. Что? Ведь сделали рентген, на нём прекрасно видно, что ни одного перелома у меня нет.

Этот врач реально е**нулся, такое ощущение, что если кости ещё не сломаны, то сейчас он точно что-нибудь мне сломает. Так как нельзя выдрать ему бороду по волоску, глухо огрызаюсь сквозь стиснутые зубы. Понимаю, что, наверное, хирург не так уж сильно давит, просто там, где болит, лучше бы совсем не прикасаться.

Плечо у меня фиолетовое, на боку огромный синяк. Но под одеждой этого не видно, никто не поймёт, что я дрался на улице с полицейскими, как какой-то охламон. Самое интересное, что физиономия в полном порядке, ни царапины. И на том спасибо. Было бы чудесно, если бы я вернулся из командировки с расфигаченным рылом.

Боец, бл*ть.

Врач выписывает мазь, обезболивающие, советует прикладывать лёд.

В отель я возвращаюсь только в половине восьмого утра и сразу мчусь наверх в номер Кристины. Мчусь – это, конечно, сильно сказано. Ковыляю, как раненый. Дверь закрыта, в комнате тихо. Наверное, просто спит? Не могу поверить, что прямо сейчас Крис лежит в объятиях Гущина у него в спальне, на вилле…

Снова приходится себя остановить – едва не выломал дверь. Если сейчас кто-то пожалуется на шум, я буду иметь дело с охраной отеля. Или снова с полицией.

Внутренний голос подсказывает тем временем, что Крис настолько хороша в постели, что долбо*б Гущин может не ограничиться разовой акцией. Он захочет получить малышку в постоянное пользование. А если предложит остаться в Испании, стать его содержанкой, любовницей? У него есть семья, но он сумеет всё организовать. Оставит Кристину при себе, скажет, что ему нужен постоянный представитель нашего холдинга здесь, в Испании.

От всех этих мыслей меня колотит, как от озноба, перед глазами мельтешат жёлтые точки, собираюсь пробить головой стену. Ужасно болит нога, ноет плечо и рёбра, но мне это даже нравится сейчас, потому что физическая боль немного отвлекает от гадских мыслей. Гущин – крепкий жилистый мужик. А если он взял мою девочку силой и всю ночь драл мою малышку?

Нет, ну не опустится же он до откровенного насилия… Не посмеет.

Я готов разнести весь отель, ярость ослепляет. Надо успокоиться, бешенство сейчас мне не поможет. Дышу, матерюсь, бреду по коридору к лифтам.

Спускаюсь вниз, в холл и, стараясь не хромать, подхожу к стойке ресепшен. Натягиваю на лицо вежливую улыбку, что безумно сложно. Но иначе ни на один свой вопрос я не получу ответа. Полицейские ночью уже продемонстрировали мне, что против лома нет приёма, однако любой вопрос можно решить, если действовать тонко, а не изображать из себя офигевшего русского медведя.

Аккуратная испаночка в униформе с золотым бейджем изо всех сил борется с усталостью. Видимо, проработала целые сутки, а сейчас её смена заканчивается.

Расспрашиваю о синьоре Лазаревой из 807-го номера.

– О, синьора уехала ещё вечером с тем седым господином, вашим гостем, – улыбается администратор. – Они отказались от столика в ресторане, за ними приехал автомобиль.

Последняя надежда убита. На меня обрушивается камнепад, я лечу в бездонную пропасть, сбитый с ног. Не могу поверить, что Крис уехала с Гущиным. После всего того, что между нами было прошлой ночью?

Эта ночь была особенной. И утро тоже.

Я не романтик, скорее циник, девицы для меня всегда были расходным материалом – одна, вторая, двести двадцатая. Но когда я с Крис, когда я подминаю её под себя, беру, вхожу в неё, то испытываю космическое и непривычное ощущение, что больше мне ничего и не надо. Не надо никуда бежать, дёргаться, искать новых впечатлений. Я всё уже нашёл. Меня пустили в рай, и я хочу тут остаться.

Вот что я очень явственно осознал прошлой ночью.

А что чувствовала Крис? Может быть, снова подумала, что я её тупо использую?

Тем не менее, пока я сражался с полицией, Крис уехала с этим уродом. Сама! Он её силой не тащил… Но ведь на неё мог надавить мой отец. Мог позвонить ей, когда понял, что я не поддерживаю его позицию. Я распсиховался, когда мы говорили по телефону, он это почувствовал.

Наверное, позвонил сразу же Крис, припугнул или, наоборот, задобрил. Предложил ей крупный бонус, если будет сговорчивой и хорошо обслужит инвестора. Холдинг может выплатить ей внушительную премию или закрыть её ипотеку. Или её повысят в должности до директора по маркетингу, увеличив в четыре раза зарплату. Мало ли…

В следующую секунду вспоминаю, насколько уверенно отец говорил о том, что Кристина не откажется доставить удовольствие Гущину. Он даже не сомневался, что девушка может твёрдо сказать нет. Неужели, он обработал её ещё до нашей встречи с инвестором?

Снова пытаю замученную администраторшу.

– А как выглядела синьора?

Девушка смотрит на меня своими вишнёво-чёрными глазами. Она готова ответить на любой вопрос, так как очень ко мне расположена. Абсолютное большинство женщин хорошо ко мне расположены. А этой испанке к тому же приятно, что я говорю с ней на её родном языке.

– О, синьора выглядела великолепно! На ней было вечернее платье, ярко-красное, очень эффектное.

Всё равно не верю, что Кристина согласилась на предложение инвестора. Этот гад наверняка её обманул, придумал какую-то историю и завлёк в свои сети.

– А когда они уезжали… Возможно, она выглядела встревоженной, подавленной?

– Вовсе нет! Она выглядела довольной, улыбалась.

Чччччёрт! Фак.

КРИСТИНА

Возвращаюсь в отель в час ночи, проскальзываю через лобби, как тень, завернувшись в плащ и палантин. На стойке администратора никого не видно, в холле пусто.

Поднимаюсь в номер и сразу падаю на кровать. Потом заставляю себя встать, бреду в ванную, чтобы помыть руки и лицо. В зеркале отражается несчастное существо с поплывшим макияжем. Глаза блестят от слёз.

Как Богдан мог так поступить со мной? Неужели в нём нет ни капли благородства?

О чём я… Он всё время вёл себя как последний хам. Вот и сейчас поступил в своей обычной манере. А я-то дура, растаяла от хорошего секса и задушевной беседы, от внимания, которое он проявил к моему ребёнку.

Мне так хотелось верить, что это всё по-настоящему! Но нет, всё это была сплошная фальшь.

Даже не раздеваясь, не снимая вечернего платья, чулок, падаю на кровать и… выключаюсь. Это был бесконечный и ужасный день. А когда прихожу в себя, на часах семь утра. События вчерашнего дня тут же наваливаются на меня, давят, душат. Воздуха не хватает, в груди жжёт, слёзы опять совсем близко.

Безумно хочется увидеть Марусю и поговорить с Леной, пожаловаться ей. Она бы нашла слова, чтобы меня успокоить. А дочка – это мой волшебный талисман. Один взгляд на неё, и я сразу становлюсь в сто раз сильнее, всё могу вынести, потому что мне есть для кого жить… Но сегодня суббота, Маше не надо в детсад, а Лене на работу, поэтому боюсь им звонить, а вдруг решили поспать подольше?

Снова надеваю плащ, заматываюсь палантином и выхожу из номера. Пойду на набережную, проветрюсь, посмотрю на море… Вдруг мне станет легче? Вдруг смогу привести в порядок мысли?

А когда возвращаюсь, вижу на крыльце отеля Богдана. Стоит, сунув руки в карманы куртки, смотрит, как я приближаюсь. Он мрачнее чёрной тучи. Вид у него такой, словно ему очень больно. Как будто ему только что загнали под рёбра металлический штырь.

Ничего себе! Подсунул меня инвестору, а теперь стоит с несчастными глазами. Это мне больно, а не ему! Из-за него я чувствую себя раздавленной, униженной. Он растоптал мои чувства.

– Вернулась? – почти не разжимая губ спрашивает Богдан. Горькая усмешка тенью пробегает по лицу. – Как ты? В порядке?

– Конечно, – точно так же горько усмехаюсь я в ответ и добавляю с ядовитым сарказмом: – Что со мной может случиться!

– Вилла понравилась?

Вот же урод, а? Сейчас скажет: но согласись, Крис, я в постели в тысячу раз лучше, чем этот хмырь, правда же?

– Может, ещё спросишь, понравился ли мне Гущин? – зло бросаю я.

Внутри всё кипит, в душе одна за другой обрываются тонкие струны. Не знаю, как это происходит, но я отвешиваю Богдану пощёчину. Бью изо всех сил – коротко и звонко. От неожиданности у него дёргается голова, а в глазах вспыхивает гнев. Богдан загораживает мне путь и хватает за руку. В глубине зрачков плещется ярость.

– Дай пройти, – вырываюсь, пытаюсь освободить запястье из горячего захвата.

– Кристина, постой…

– Отстань! Выпусти!

– Кристина… Прости меня. Прости, слышишь? Я виноват.

То, что Богдан извиняется, конечно, удивительно, он ведь самодовольный тип, который считает себя центром всей Вселенной. Но мне не нужны его извинения.

– Знаешь, я видеть тебя не хочу! Как только вернёмся домой, я сразу же напишу заявление по собственному желанию.

Наконец мне удаётся вырваться, и я бегу в холл, где уже появились люди. Не оборачиваюсь, но затылок и спину обжигает взгляд Богдана, я чётко это ощущаю…

БОГДАН

Одна-единственная мысль сверлит мозг: хочу убить Гущина. Ну, хотя бы надавать ему по роже и вывернуть пальцы из суставов.

Телефона у меня теперь нет, он погиб. Симку я уже заблокировал, а новую куплю только дома, здесь нет смысла её покупать. Поднимаюсь в свой номер и отправляю инвестору сообщение с планшета. Гущин отвечает быстро, он уже в одном из офисов.

Спустя двадцать минут пересекаю стеклянную приёмную, залитую утренним светом, на ходу бросаю секретарше: меня ждут. На столе перед инвестором лежит папка с нашим контрактом. Он удивлённо смотрит, как я к нему приближаюсь – от злости даже не хромаю, плевать на боль.

– Богдан, я подписал все бумаги, ты можешь их забрать. Думаю, мы…

Договорить Гущин не успевает, потому что я выдёргиваю его из-за стола, и через минуту мы уже дерёмся, как пацаны. Противник, несмотря на возраст, явно тренированный, половину моих ударов он гасит блоками. Но что-то, конечно, долетает до его мерзкой рожи. Я пару раз получаю прямо в больное плечо, которое мне разнесли полицейские, но от ярости даже не чувствую боли.

Через минуту в кабинет врываются охранники и оттаскивают меня от своего начальника. Я дёргаюсь, пытаюсь освободиться, но куда там, на мне висят три огромные гориллы. Они вопросительно смотрят на своего босса. Вижу, что я ему выгрузил нехило, Гущин мотает головой. Из рассечённой губы на белоснежный воротник рубашки капает кровь.

Инвестор достаёт бумажные салфетки вытирает лицо и усмехается разбитыми губами:

– Что ты вы*бываешься, Богдан? Девочка так старалась, ублажала меня, а ты всё портишь. Что ты на меня кидаешься? Хочешь про*бать контракт, щенок? Забирай документы и вали отсюда, пока я не передумал.

– В жопу себе засунь, – огрызаюсь я. – Обойдёмся как-нибудь без твоих денег.

– Да неужели? Мальчик, а ты ничего не перепутал? – Гущин явно удивлён такому повороту.

– Пошёл на х**.

В конце концов удаётся стряхнуть с себя охрану. Гориллы оттесняют меня к двери, но руки мне больше не выкручивают.

– Ладно, я в любом случае не в пролёте. Бабу ты мне подогнал гладкую, сочную. Спасибо тебе, Богдаша, – откровенно издевается Гущин.

Я бросаюсь обратно, но напарываюсь на стену из охранников. После минутной потасовки они выдавливают меня из кабинета. Секретарша смотрит с ужасом.

Возвращаюсь в отель в таком настроении, что лучше бы удавиться. На крыльце отеля чувствую, как вспыхивает левая щека. Именно тут Кристина отвесила мне пощёчину, а сейчас я чётко вспомнил тот момент. Хорошо так врезала, обожгла.

Заслужил. Я бы поменьше истерил на улице, тогда и с полицейскими бы не подрался, и Кристинку с Гущиным никуда бы не отпустил…

Идиот, бл*ть. Всё прое*ал – и малышку, и контракт.

КРИСТИНА

Стою под горячим душем и остервенело тру себя мочалкой, будто хочу стереть с кожи воспоминания о всех прикосновениях Богдана – жарких, нежных, чувственных. Рыдаю уже в голос, хорошо, что шум воды перекрывает мои отчаянные всхлипы.

Вдруг совершенно ясно понимаю, что Гущин от контракта не откажется. Он всё равно его подпишет, потому что «Меркурий» – очень выгодное вложение денег. Этот проект выгоден не только холдингу Одинцовых, но и его компании тоже.

А раз так, то вряд ли Гущин признается, что я его отфутболила, как мальчишку, пренебрегла им. Как ему пережить отказ какой-то неизвестной пигалицы, к нему, наверное, модели в очередь выстраиваются! Наверное, Гущин похвастается Богдану, как хорошо провёл со мной ночь. Вдул молоденькой, отымел девочку по полной программе.

От такого типа, как Гущин, можно ожидать любой лжи.

Богдан окончательно утвердится в мнении, что я доступная девица. Ну и пусть думает, что хочет. Теперь мне плевать на его мнение. Я вычеркнула его из сердца, из памяти.

Выхожу из душа, заворачиваюсь в гостиничный халат. Приказываю себе успокоиться, хватит уже рыдать. Богдана не изменишь, Гущина тоже. Они обычные козлы, которые сговорились за моей спиной.

Ещё раз умываюсь ледяной водой. Всё, больше никаких слёз, и так уже лицо красное. Заказываю в номер завтрак, еда всегда отвлекает. К тому же, несмотря на все душевные страдания, страшно хочу есть.

Последний раз ела вчера в три часа дня – ухватила сэндвич, их нам принесли прямо в переговорную. Богдан мне тогда кивнул: иди, поешь, малыш, нам тут ещё долго сидеть. Посмотрел на меня так при этом… С нежностью! Как на свою маленькую девочку.

От этого воспоминания снова подступают слёзы, накатывает отчаяние, горло сжимает обручем. Сейчас особенно больно вспоминать все эти чудесные моменты. Понимаю, что у нас их накопилось очень много. Но всё это было фальшью с его стороны, лицемерием.

БОГДАН

Радуюсь, что не смог пересадить в самолёте Крис в бизнес-класс. Эта идея возникла вчера утром, после того, как мы провели вдвоём безумную ночь. Но мне не удалось перебронировать билет. Теперь так даже лучше, не представляю, как бы мы сидели в соседних креслах.

Даже доехать до аэропорта – и то проблема. Вызываю такси, так как для обратной дороги Гущин нам лимузин не предоставил. Ещё бы! Зачем ему это. Рожу я ему разбил, на х** послал, от контракта отказался.

Захожу за Кристиной. Она собрала вещи, но на меня не смотрит, отводит взгляд. С трудом сдерживаю звериное рычание, которое поднимается к самому горлу. А внутри – пустота и… тоска. Так, словно я навсегда упустил то, что действительно было мне дорого.

Мысль о том, что Крис тоже пострадала – сейчас тут не я один с растерзанным сердцем – заставляет меня дрожать от злости. Гущин и наш холдинг проехались по ней катком. Довели до того, что она уже готова добровольно написать заявление об уходе. А ведь она так боялась потерять работу! Её самолюбие растоптано. Сначала я унижал её, пользовался ею. Потом Гущин, мерзкий урод, всю ночь пялил мою малышку.

В такси сажусь на переднее сиденье, Кристина – на заднее. Вряд ли сейчас она позволит к себе прикоснуться. У нас достаточно времени, поэтому прошу таксиста остановить у торгового центра. У меня ещё нет подарка для Маруськи. В терминале аэропорта, конечно, игрушки тоже продаются, но выбор очень скромный.

– Пойдём со мной, Крис.

– Я посижу в машине.

– Хочу купить подарок для Маруси.

– Богдан, я же просила! Не надо ей ничего покупать.

– Но я должен, я обещал. Давай, не спорь, Кристина. Ты ещё не уволилась, я по-прежнему твой начальник. Поэтому выходи из машины.

Пофыркав, малышка всё же выбирается из такси. В дорогу она надела джинсы и ветровку, а волосы собрала в высокий хвост – как тогда в фитнес-центре, во время спортивного мероприятия. Косметики ноль, глаза заплаканные, выглядит очень юной и очень несчастной. Так хочется прижать её к себе, приголубить… Снова попросить прощения, за то что я такой дебил.

Беру её за руку, чтобы не потерялась – торговый центр огромный. Но Крис тут же с гневом вырывается и шипит, как кобра.

– Не трогай меня! А то…

– А то что? Снова мне заедешь?

Насыщенная командировка, ничего не скажешь! Отпинал каменную вазу, едва не покалечив ногу, подрался с полицейскими, которые пересчитали мне все рёбра, сцепился с Гущиным и его охранниками, получил пощечину от Кристины.

– Что с тобой, почему ты хромаешь? – не может сдержать удивления, когда мы преодолеваем чуть ли не полкилометра, чтобы внутри торгового центра по галерее добраться до отдела игрушек.

Нога болит уже нестерпимо, хорошо, что сегодня нет необходимости надевать кожаные туфли. В них я бы распухшие пальцы не впихнул. Еле-еле утрамбовал их в кроссовок. Каждый шаг отдаёт тупой выламывающей болью.

Понастроили переходов, блин! Да тут нужен электросамокат или гироскутер, чтобы добраться до нужного магазина!

– Что с твоей ногой, Богдан? – тихо переспрашивает Крис.

– Приложился о каменную вазу. Видела? На улице около нашего отеля.

– Споткнулся?

– Типа того.

Выбираю подарки для Маруси. С Крис не советуюсь, всё сам. Она стоит рядом с гордым видом, задрав подбородок, пока я обсуждаю кукол и ассортимент слаймов с симпатичной продавщицей-испанкой.

Прошу упаковать игрушки в коробку, потому что их придётся сдавать в багаж. Не уверен, что слаймы можно провозить в ручной клади.

Когда добираемся до такси, у меня от боли уже искры сыплются из глаз. Ловлю несколько настороженных взглядов Кристины. Вроде бы, даже замечаю оттенок сочувствия. О, женщины! Даже если мужчина поступил с вами, как последний ублюдок, вы готовы его пожалеть, если он мучается.

А бесполезно меня жалеть. Нога заживёт через пару дней. А вот дыру в сердце так просто не залатаешь. Теперь каждый раз, глядя на Крис, я буду думать о том, какой я урод, как плохо с ней поступил. Трудно находиться рядом с женщиной, которая вызывает у тебя чувство вины. Крис ведь не даст мне возможности вымолить прощение. Я её довёл. Она долго терпела, но теперь её терпение кончилось.

А ещё буду представлять, как её трахает Гущин.

Это невыносимо. Мою девушку отымел другой мужик. Лучше бы я переломал все пальцы на ноге, тогда сейчас мне было бы легче справиться с душевной болью, которая гложет моё нутро.

Глава 20

КРИСТИНА

В понедельник я уже на работе. Наша испанская командировка была настолько же кратковременной, насколько неудачной.

Вчера, когда прилетели, рано утром в аэропорту нас встречал служебный автомобиль. По указанию Богдана шофёр сначала отправился к моему дому, а не в сторону его элитного жилого комплекса. Остановившись у подъезда, водитель вытащил из багажника мой чемодан, а директор вручил мне коробку с подарком для Маруси.

– Подниматься не буду. Передай сама, хорошо? – хмуро буркнул он.

– Да, передам. Спасибо, – скованно произнесла я.

– Звонить и благодарить необязательно. Не напрягай ребёнка.

– Почему? Нельзя не поблагодарить за подарок. Это некрасиво.

– Ну, как знаешь… Смотри сама.

После этих слов Богдан отправил водителя помочь мне с чемоданом, а сам вернулся в машину и уткнулся в планшет. Непонятно, куда делся его айфон.

Хорошо, что дома меня ждали дочка и подруга. Едва переступив порог, я очутилась в их объятиях. Вопли, радостный визг. Если бы не это – наверное, я сразу бы бросилась на кровать и принялась рыдать.

– Ты вернулась какая-то… надломленная, – проницательно заметила Лена. – Что случилось? Рассказывай.

Конечно, я сразу же всё вывалила подруге. Но сначала пришлось разобрать чемодан, ребёнок ждал подарков. Маруська верещала и прыгала вокруг меня. А когда мы открыли коробку от Богдана, замерла, перестала пищать и дышать.

– Ах! Ааааааах! – прошептала она, вынимая кукол и баночки со слаймами. – Дядя Богданчик, родненький… Какой же ты хороший! Я тебя обожаю!

Вот именно этого я и боялась. Что мой ребёнок начнёт придумывать себе сказку, как это уже сделала я. А Богдан вовсе не хороший. И обожать его не надо!

Пока Маруська упивалась подарками, перекладывала, рассматривала, охала и ахала, мы с Леной ушли в ванную. Не буду же я жаловаться на «дядю Богданчика» при ребёнке.

– Эх, а я почему-то надеялась, что из Испании ты вернёшься уже с бриллиантовым колечком, – расстроилась Лена, выслушав мои горестные признания. – Зря мечтала! Богдан – полный кретин. Но если подашь заявление на увольнение, тогда кретинкой будешь ты. Крис, не вздумай!

– Лена, но я не смогу больше находиться с ним в одном офисе. Не смогу! Представь – сталкиваться в коридорах, отчитываться перед ним на совещаниях… Это ужасно, это больно! Нет, я не хочу.

– Лучше не рыпайся. Судя по тому, как ты всё описываешь, какая-то совесть у Богдана имеется. Видимо, он переживает, что поступил с тобой по-свински. Да, он идиот, однако, какие-то проблески сознательности у него наблюдаются. Смотри, он даже извинился. Подумать только!

– Угу, извинился. После того, как подсунул меня Гущину!

– Но он раскаивается. И Богдан ничего тебе не сделал за пощёчину, а ведь мог бы за волосы оттаскать. Знаешь, мужики сейчас с бабами особо не церемонятся. Ты ему пощёчину, а он тебе две в ответ. Ещё и ногой добавит. Вот такие сейчас мужчины. А Богдан слова не сказал, стерпел. Значит, не совсем негодяй, понимает, что поступил с тобой мерзко.

– Не знаю, что он там понимает.

– В любом случае, заявление не пиши. Приставать Богдан к тебе больше не станет. Сейчас он вообще забудет о твоём существовании. И ты будешь спокойненько работать в холдинге, как это было до его назначения.

– Почему ты думаешь, что он забудет о моём существовании?

– Потому что он уверен, что тебя целую ночь скипидарил инвестор. Думаю, Богдан не из тех, кто согласен подбирать за другими мужиками. Он же не знает, что ты отфутболила Гущина. Таким образом, ваши отношения закончились. Постарайся обо всём забыть и работай дальше, не дёргайся. Зарплата ведь отличная. Ну куда ты пойдёшь, Крис? Хочешь, как и я, администратором в отель на двадцать пять тысяч? А если жалоба от клиента, то сразу штраф. Тогда на руки вообще двадцать две. Как будешь ипотеку платить?

Что касается финансов, тут Лена абсолютно права. Но я не слушаю подругу, потому что обида и злость выжигают мне душу. Мне уже всё равно, где я буду искать деньги на ипотеку, на коммуналку, на еду и одежду для нас с Марусей. Главное – быть подальше от Богдана, никогда его больше не видеть. Не вспоминать, как мерзко он со мной поступил…

*****

В понедельник пишу заявление. Теперь надо бы как-то донести эту бумажку до приёмной. Нервничаю ужасно, психую. Что будет, когда я попаду в кабинет Богдана и положу перед ним на стол исписанный лист бумаги. Как он отреагирует? Обольёт презрением, рассмеётся в лицо или… равнодушно подмахнёт своей красивой подписью?

Да, почерк у него красивый, размашистый – сразу чувствуется, что мужчина на двести процентов уверен себе. Ну, ещё бы…

А что потом? Уже посмотрела вакансии, всё очень печально, работа есть, но зарплаты ничтожные, нам с Машкой точно не хватит. А если остаться в холдинге, как советует подруга, то это будет означать, что я окончательно потеряю самоуважение.

Коллеги шушукаются, а кто-то даже напрямую интересуется моими отношениями с шефом.

– Ну, как вы там, Крис? В Барселоне-то. Времени даром не теряли? – хихикают девушки и жадно всматриваются в моё лицо. Видимо, надеются увидеть на нём отпечаток порочных наслаждений.

– Конечно, не теряли, – закатываю глаза. – Ни минуты не потратили зря. Трудились изо всех сил. Это была очень напряжённая командировка.

Теперь пусть думают, что хотят, каждая в меру своей испорченности. Очень неприятно, что снова за моей спиной все сплетничают. Когда Одинцов взял меня с собой в Испанию, он нанёс очередной удар по моей репутации. Но как бы он отказался от этой блестящей идеи? Ему же очень была нужна подстилка – там, в Испании. Сначала для себя, любимого, потом для инвестора.

Ну всё. Собираюсь с духом и иду в приёмную. Сердце бухает в груди. Судорожно зажала в пальцах лист с заявлением. Пора поставить жирную точку во всей этой истории, которая уже отняла у меня уйму сил и нервов.

А уж сколько слёз я пролила!

У секретарши тоже ушки на макушке, готова собирать, обрабатывать и распространять все сплетни. Заинтересованно меня рассматривает, мечтает выпытать подробности поездки.

– Привет, Кристиночка! Хочешь кофейку? Я тут по акции прикупила для офиса огромную коробку капсул. Ассорти. Выбирай, что хочешь? Смотри, вот с ароматом сладкого бисквита. Или апельсинового джема.

– Да нет, Тамара Викторовна, не надо, спасибо, – отказываюсь я. – Мне бы к боссу заглянуть.

– Ой, неужели не насмотрелась ты на него там, в Испании? – игриво хихикает секретарша.

– Не успела решить один личный вопрос.

– Кристина! Что ты как маленькая? Всему тебя учить! Надо было в командировке и повышение себе выбить, и бонус к зарплате. Ты же имела прямой доступ к телу директора.

– Вы тоже имеете, Тамара Викторовна. И что? Много себе выбили привилегий?

Секретарша задумывается.

– Ни одной. Да, ты права. Начальник у нас молодой, красивый и горячий. Но упёртый, аж жуть. Где сядешь, там и слезешь. Делает только то, что ему выгодно, – вздыхает Тамара Викторовна.

Её слова как нельзя лучше подтверждают моё представление о характере Богдана. Всё так и есть. Сердце тут же сжимается от боли. В Испании я получила удар наотмашь. Свалилась с небес на землю.

– А что там у тебя за бумажечка? – секретарша заглядывает мне за спину, где я держу заявление.

Вот я сразу ей всё и расскажу, конечно!

– Новый статистический отчёт по «Меркурию». Мониторинг цен, – туманно отвечаю я. Тамаре Викторовне хватает, чтобы утратить интерес к моей бумажке.

– Ты же сказала, что по личному вопросу.

– Но начну с рабочего, а потом плавно переключусь.

– Ловко! Но тебе, Кристиночка, не повезло. Богдан Романович уехал, нет его.

Обалдеть! Что же мы тут стоим и разговариваем? А раньше она не могла сказать? Вот лиса! Очевидно, не теряла надежды, вытрясти из меня какую-нибудь пикантную деталь о нашей поездке.

– А когда вернётся? Когда мне зайти?

– Ох, Кристина, думаю, сегодня уже не вернётся. Сначала у него три встречи, а потом ещё в травматологию хотел заехать. Ногу сильно ударил, запнулся обо что-то, бедный наш Богданушка Романович.

– Оу.

– Угу. Сказал, что прямо там, в Испании.

– Да, он у отеля на каменную вазу налетел… Но я не думала, что у него там что-то серьёзное.

– Видимо, сильно разболелось. Сегодня пришёл, смотрю, хромает. Под глазами черно, лицо осунулось.

– Ничего себе… – удивлённо бормочу я. – А вчера утром, когда мы расстались, вроде нормально выглядел.

– Видимо, сильно разболелась у него нога. Бедненький, прямо так жаль его, – сюсюкает секретарша. Грудь её взволнованно вздымается. Вижу – с удовольствием бы пожалела директора, приласкала.

Угу, размечталась! Не нужны Богдану её ласки.

Ухожу из приёмной. В сердце причудливо переплетается ненависть к Богдану и жалость. Как же он умудрился так сильно разбить себе ногу? Надо же…

А что мне делать с заявлением? Секретарше я его, безусловно, не оставлю. Возвращаюсь в отдел маркетинга, поглощённая противоречивыми эмоциями. Мелькает мысль, что не из-за ушибленной ноги Богдан осунулся и почернел лицом, а из-за нашей ссоры.

Господи, какая же я глупая! Да как я могла себе такое вообразить?!

Одинцову на меня плевать с высокой колокольни!

*****

Только в среду удаётся попасть на приём к Богдану. То он уехал, то у него совещание, то видеоконференция с поставщиками.

– Давай, только быстренько, – говорит Тамара Викторовна. – Сейчас он кофейку попьёт, а через пятнадцать минут к нему делегация приедет.

Она делает кофе, ставит на маленький поднос чашку с блюдцем, и я вхожу в кабинет одновременно с секретаршей.

– Богдан Романович, к вам Кристина Михайловна.

– Здравствуй…те, Кристина Михайловна, – бесстрастно произносит директор.

– Добрый день. Я буквально на пару минут. Есть вопрос.

Секретарша, поставив кофе перед Богданом, уплывает в приёмную. Стучит каблуками, виляет пышными бёдрами. Дверь лишь слегка притворяет, оставляя большой зазор. Но я делаю пару шагов обратно и плотно закрываю дверь. Лишние уши мне не нужны.

Смотреть на Богдана не хочется, а то, что читаю в его взгляде, не могу разобрать: презрение, отвращение, печаль, неутолённая жажда? Что в его глазах? Не понимаю!

И что сейчас творится в моей душе – я тоже не понимаю. Вроде бы ненавижу… Но совершенно чётко осознаю: безумно соскучилась! Невероятно! Соскучилась по его рукам, по его телу, по его объятиям и поцелуям. Если бы можно было прямо сейчас разорвать его рубашку, чтобы брызнули пуговицы, и прижаться губами к его груди, снова вдохнуть запах его кожи.

На мгновение даже закрываю глаза – так явственно представила, что целую Богдана…

Нет, так дело не пойдёт!

Сначала отдаю Богдану сложенный квадратиком альбомный лист.

– Это тебе от Маруси. Она очень просила передать. Ты сказал, чтобы мы не тревожили тебя звонками, поэтому она написала письмо.

– Я этого не говорил, Кристина, – хмурится Богдан. – Не передёргивай.

Он разворачивает лист. На картинке нарисован домик, радуга, солнце и весёлая девочка с банками и куклой. Всё старательно подписано: МАША, ПАДАРКИ. Внизу ещё одна строчка кривых квадратных букв: ПАСИБА ДЯДЯ БАГДАН! Буквы «я» написаны наоборот.

Целый час я ребёнка не видела и не слышала – Маруська трудилась над этим посланием, разукрашивала, подписывала…

Со страхом жду, что Богдан небрежно отбросит рисунок в сторону, пожмёт плечами и займётся своим кофе. Однако вижу, что его взгляд теплеет, а губы растягиваются в улыбке.

– Отлично. Рад, что Марусе понравилось то, что я для неё выбрал.

– Она была на седьмом небе от счастья. А это… вот. – Теперь кладу на стол моё заявление.

Читает внимательно. Перечитывает! А там ведь всего несколько строчек.

Надеюсь, буквы не забыл?

Я тем временем не могу удержаться, чтобы не ощупать взглядом его лицо, шею, широкие плечи, обтянутые белоснежной тканью рубашки. Пиджак висит на спинке кресла. Вспоминаю, как всего пять дней назад меня сжимали и гладили эти крепкие руки, а я сама осыпала поцелуями это красивое лицо. Какой же кайф был ощущать, как он наваливается сверху, двигается во мне, как натягивает на себя, будто перчатку, то замирает, то ускоряет темп, а я содрогаюсь и всхлипываю под ним, и не могу удержать стон.

Безумие… Наслаждение…

Внизу живота уже бьётся горячими и невыносимыми толчками желание, чувствую, как напрягаются соски, поясницу скручивает, а дыхание учащается.

Приказываю себе успокоиться. Нашла время для жарких фантазий. Когда же я смогу выкинуть его из головы? Я его ненавижу, не хочу о нём думать. Тем более вспоминать о том, как мы занимались сексом.

– Ну что такое, Крис, а? – неожиданно мягко спрашивает Богдан. – Я это не подпишу, даже не надейся.

– Я хочу уволиться.

– Уже понял. Но нет, забудь. Это плохая идея.

– Ты же не можешь силком меня удерживать в холдинге!

– Могу. Если ты сама не соображаешь, насколько тебе навредит этот поступок, то за тебя буду решать я.

– Богдан! Ты ничего не перепутал? У нас не крепостное право. Я хочу уволиться!

– Нет. Возвращайся в отдел и хватит отвлекать меня глупыми затеями. И так забот хватает. – В голосе уже звучит раздражение.

– Богдан… После того, что произошло в Испании… Да и вообще… После того, что было между нами… Мы не можем больше работать вместе.

– А я не могу тебя уволить. Не превращай меня, пожалуйста, в самодура, который выставляет на улицу мать-одиночку.

– А, понятно! Как бы не навредить имиджу мудрого и справедливого руководителя. А о моей репутации ты не подумал? Все только нашу поездку и обсуждают!

– Заявление не подпишу. Ты не найдёшь в городе работы с нормальной зарплатой. Ты хороший специалист, к тебе никаких претензий, с какой стати я должен тебя уволить? Нет.

– Богдан, я же могу сама уволиться… по личным мотивам! Может быть, я хочу уехать!

– Не выдумывай. У тебя Маруся и ипотека, так что сиди и не рыпайся. Со своей стороны обещаю вести себя корректно, постараюсь никак не выделять тебя среди других сотрудников и не давать никому поводов для новых сплетен. Народ поболтает и успокоится.

– Ты плохо знаешь коллектив.

– Нормально я его уже знаю. Крис… Я перед тобой извинился. Готов повторить. Признаю, что был не прав, поступил плохо. Прости меня.

С этими словами Богдан берёт листок и спокойно рвёт его несколько частей.

– Разговор окончен. Иди, Кристина.

Опалив директора на прощание гневным взглядом, выхожу из кабинета. Испытываю смятение, злость и… облегчение. Потому что каким-то образом снова сохранила место работы. Надо же.

Уже в кабинете вспоминаю, что не спросила Богдана, что там с его ногой. Наверное, совсем беда, если даже ездил в травмпункт. Выглядел он сейчас, действительно, не очень, глаза блестели, как в лихорадке.

Жалость заползает в душу змеёй и сворачивается клубком где-то в районе горла, так, что трудно глотать и разговаривать.

БОГДАН

Уже который день постоянно ловлю себя на том, что хочется подойти к стене и хорошенько подолбиться в неё головой. Плечо, нога и рёбра так и болят, но эта боль отвлекает от того ада, в который превратилось моё существование. Поэтому не принимаю обезболивающее, которое назначил травматолог – болит, ну и пусть болит, пусть мне будет хуже. Как последний придурок, сам себя наказываю за собственную тупость.

Если бы можно было отмотать время назад… Я бы не стал психовать на улице, а быстро вернулся бы в отель, послал на х** инвестора с его долбаным контрактом, увёл бы Кристинку в номер, и мы бы продолжили.

А так ею занялся Гущин, гнида.

Не могу думать о том, что он пялил мою малышку. Не могу думать о том, что Крис сама согласилась пойти с ним. Нет, я не имею права в чём-то её винить, девчонка просто попала под раздачу. Превратилась в винтик в мужской игре.

Когда Крис приносит заявление об уходе, я понимаю, насколько сильно её ранила эта ситуация. Работа в холдинге – её спасение. Но она готова от всего отказаться, лишь бы больше не видеть меня. Так я её достал.

От всех этих мыслей я проваливаюсь в чан с кипящей смолой и варюсь в нём. Прямо чувствую, как кожа покрывается пузырями и лопается. Мозги плавятся, нервы в клочья, я уже готов выть от боли и бессилия. Как же хочется кого-нибудь убить. Лучше всего – инвестора. Бывшего.

*****

В понедельник в офис приезжал отец, ждал отчёта о нашей с Крис командировке.

– Что у тебя с телефоном творится, Богдан? Ты постоянно был вне зоны доступа.

– Пришлось заблокировать, разбил его там, в Испании. Но вчера уже купил новый.

– Не понимаю. Так разбил, что даже симки не осталось?

– Да, пап. Как-то так получилось.

– Хмм… Странно.

Не вдаюсь в объяснения, а отец больше не спрашивает. Конечно, можно было бы сказать, что айфон украли, или что потерял. Но это враньё. Я его хорошенько раздолбил, как и свою ногу.

Отец на удивление сдержанно отреагировал на провал испанской миссии. Из командировки я вернулся без контракта, а это значит, что финансирование «Меркурия» под вопросом. Не стал уточнять, что Гущин-то бумаги подписал, но я посоветовал ему засунуть их в жопу.

– Чёрт, как неприятно, Богдан. Но Гущин, честно говоря, задолбал, у него семь пятниц на неделе. То он переобувается на полдороги и выкатывает новые требования, то пренебрегает нашими предложениями…

Молчу. Испытываю в отношении отца непривычное отчуждение, холод. Не могу ему простить, что он отвёл Кристине роль живого подарка для инвестора.

– Надо искать новых партнёров, Богдан. Свернуть «Меркурий» мы не можем, работа уже началась. А без вложений Гущина придётся перекидывать средства с других объектов… Нет, не хотелось бы.

– Отец, я найду новых партнёров.

– Серьёзно?

– Да. Но прошу тебя в следующий раз не держать меня за дурачка, – произношу, хмуро уставившись отцу прямо в глаза.

– Ты о чём, Богдаша?

– О ком. О Кристине Лазаревой.

– До сих пор переживаешь? Да брось, сын, перестань. Не думаю, что девушка пострадала. Она же одинокая, не замужем, но в самом соку. Наверняка, страдает без мужика. А тут её свозили в Испанию, да ещё и хорошенько… это самое. Ты же видел Гущина, он шикарный перец, хищник, мечта всех женщин. Думаю, Кристина очень довольна.

Отец не знает, что прямо сейчас он засадил мне под рёбра тупой нож. Как же больно слышать его слова.

– Ну, хорошо, Богдаш. Если ты считаешь, что мы обошлись с Кристиной… ммм… неправильно, выпиши девочке премию.

– Это будет выглядеть мерзко.

– Смотря какая сумма, – цинично усмехается отец. – Пусть, например, закроет ипотеку. Сколько ей ещё осталось платить? Лет десять, не меньше. Не думаю, что Лазарева возмутится, если холдинг ей поможет.

– Как я это проведу? Хочешь, чтобы я убил её репутацию? Все сразу поймут, что не просто так ей перечислили крупную сумму. Уже и так обсуждают, почему и зачем я брал Кристину в Испанию.

– Ну, наличными ей отдай. В конверте.

– Она не возьмёт.

– Не может такого быть.

Я тру щёку, рука непроизвольно потянулась. Вспомнил, какую звонкую пощёчину отвесила мне Кристина. Деньги она точно не возьмёт, ещё и надаёт мне по роже увесистым конвертом. Почему-то я ни капли в этом не сомневаюсь.

– Господи, Богдан! Да что с тобой, в конце-то концов! Не узнаю тебя, сын, ты что такой дёрганый? Я вообще не понимаю, почему мы так долго обсуждаем эту Лазареву. Нет там никакой проблемы.

Отец пристально всматривается в моё лицо.

– Погоди-ка, сынок… Ты мне что-то недоговариваешь? Правда? Богдан, Богдаша… Только не говори, что эта девушка что-то для тебя значит!

Удручённо мотаю головой. И вдруг прорывает плотину:

– Да! Значит! И очень многое. Я, наверное, влюбился… Так сильно накрыло. С ума схожу, внутри всё переворачивается… Думаю о Кристине и горю в аду. Потому что сразу представляю, как этот долбо… этот козлище трахал мою девочку. Из меня словно жилы вытягивают раскалёнными щипцами.

– Чёрт. Постой, Богдан… Что же ты сразу мне не сказал?!

– Так я только теперь понял… Когда уже ничего не изменишь.

Отец тихо матерится, взгляд у него меняется. Теперь в глазах вместо непонимания – искреннее сочувствие. Морщится, трёт шею ладонью, сокрушённо качает головой:

– Прости, Богдан, прости, ради бога! Я же не знал… Ужасно всё вышло.

– Ужасно – это мягко сказано.

– Как же я перед тобой виноват… Заметил, что ты из Испании вернулся сам не свой, но думал, что из-за контракта психуешь. А тут такое дело…

Некоторое время молчим, каждый погрузился в свои мысли. Не сомневаюсь, отец размышляет о том, не такой ли меня накрыло любовью, какую он испытывал к моей маме.

– Прости, сын, – снова повторяет он.

Глава 21

БОГДАН

Егор Буланский, верный друг, свёл с нефтяным магнатом. После трёх встреч онлайн мужик серьёзно заинтересовался проектом «Меркурий», поэтому в пятницу я срочно вылетаю в Лондон, где смогу перехватить потенциального инвестора. Сам он родом из Уфы, но весь в делах, ловить его надо по всему миру.

Нагрузил юристов холдинга, чтобы доработали контракт. Иначе получится такая же х**ня, как с Гущиным, когда инвестор на полдороги вдруг выкатывает новые условия.

В лондонском отеле с видом на Темзу вспоминаю, какое чудесное утро было у нас с Кристиной ровно неделю назад в гостинице Барселоны. Мы перебазировались в мой люкс и там занимались сексом – в который раз! Потом Крис ушла в душ, а я поболтал по скайпу с Марусей.

До зубовного скрежета не хватает рядом Кристины. Не так уж много мы с ней общались, но теперь постоянно прокручиваю в голове наши диалоги, слышу голос Крис, вспоминаю, как вспыхивали её глаза, как менялось её лицо под влиянием эмоций – она совсем не умеет их контролировать. И эта искренность и эмоциональность так мне нравятся. Крис – настоящая женщина, чувственная, ранимая, иногда послушная, иногда строптивая.

А ещё она самая настоящая умница, её есть за что уважать – родила и растит дочку, не сломалась, когда судьба свела её с Марком, выживает на деньги, которые мне кажутся ничтожными.

А я… продолжил список подлецов, которые ей встретились в жизни. Сначала это был беспечный лоботряс Глеб, отказавшийся признать ребёнка. Потом абьюзер Марк.

И наконец, я – Богдан Одинцов, эгоистичный самовлюблённый болван, зацикленный на собственных удовольствиях. Крис дарила мне неземное наслаждение, а я, получив разрядку, каждый раз тут же старался избавиться от мыслей о ней. Думал – с этой тёлочкой наигрался, теперь займусь следующей.

Не тут-то было. Крис как наркотик, я превратился в маньяка, я зависим от неё, одержим ею… Уже целую неделю маюсь, тоскую, места себе не нахожу. Физическая жажда выматывает и раздирает тело болью, ломает суставы.

Скучаю по упругому телу Кристины, вижу её сияющие глаза, чувствую под пальцами гладкую кожу и тяжёлый шёлк волос. Мысленно покрываю её всю поцелуями, нежно прикасаюсь губами сначала к лицу, потом к шее, спускаюсь к груди, играю языком с напрягшимися сосками…

Довожу себя этими жаркими видениями до того, что готов завыть, как раненый волк. Почему обязательно надо было потерять Кристину, чтобы понять, насколько она мне дорога, нужна, необходима?

В глазах Крис я теперь полное ничтожество – подсунул её Гущину.

Она никогда меня не простит.

КРИСТИНА

В пятницу в офисе настоящее светопреставление – предпраздничный день, послезавтра 8 Марта. С утра во всех кабинетах идёт демонстрация самых лучших нарядов, туфель на шпильках, украшений, длиннющих ресниц и нового маникюра.

Но женская половина холдинга разочарована. Поздравление на корпоративном сборе зачитывает не Богдан Романович, а его заместитель. Красавец директор улетел в Лондон в срочную командировку.

Нам вручают конверты с деньгами, букеты цветов и пакеты с подарками. Все взволнованы, возбуждены… Я радуюсь вместе со всеми. Это, безусловно, очень приятно – получать подарки и слышать от начальства, какие мы, женщины, прекрасные, трудолюбивые и незаменимые. Потом, конечно, накатывает грусть. Хочется, чтобы цветы дарили не только на работе, и не только на Восьмое марта.

По офису несётся шепоток, что в Лондон с директором поехала Жанна, пиар-менеджер. Совершенно неожиданно новость меня убивает, чувствую себя так, словно кто-то одним взмахом перерезал мне горло. Силы стремительно тают, ноги подкашиваются, дышать нечем, в груди пустота.

Не ожидала, что на это известие я отреагирую так бурно. Почему? Мне должно быть всё равно. Но нет, жгучая ревность ослепляет, злость захлёстывает. В Барселоне пользовался мною, в Лондоне его будет развлекать Жанна, эта кривоногая курица?

Да-да, у неё кривые ноги, я не наговариваю, так и есть!

Правда, мужики выворачивают шеи, когда Жанка просит мимо них свою натуральную «четвёрку». Специально расстегивает лишнюю пуговицу на блузке, чтобы все могли насладиться зрелищем, или надевает откровенное декольте. Богдан, конечно, никак не мог пропустить такие роскошные сиськи. Чтоб ему пусто было. Козёл!

Ненавижу его, ненавижу!

– Эй, подруга, о чём задумалась? Возвращаю таблицу, – машет кто-то у меня перед носом рукой. – Крис, ау!

Выхожу из астрала, а рядом стоит… Жанна!

– Очнись. Спасибо за подборку, хорошее провели исследование, – с этими словами обладательница роскошной «четвёрочки» вручает мне файл с таблицей.

– А я думала, ты в Лондоне, – растерянно бормочу я.

– Откуда эти сплетни? Ты уже пятая, кто мне это сказал. Просто пропустила поздравление, а народ сразу же сделал выводы. Здесь я, здесь, как видишь, никуда не уезжала. Это ты у нас Богдану Романовичу помогаешь в командировках, а меня он с собой, увы, не позвал, – вздыхает пиарщица. – Я бы, конечно, не отказалась.

– Ясно. С наступающим праздником, Жанна. Отлично выглядишь. Твоё декольте – чистый восторг.

– Правда? Ой, ладно, не смущай меня, – розовеет пиарщица и убегает.

Да нет, нормальные у неё ножки. Зря я обозвала её кривоногой курицей. Это всё нервы.

Я вдруг понимаю, что настроение у меня резко улучшилось. Вот засада! Почему я так сильно волнуюсь из-за того, не прихватил ли Богдан кого-нибудь с собой в Лондон? Меня абсолютно не должно это беспокоить!

Пора перевернуть страницу.

Мне надо поскорее забыть Богдана и постараться найти нормального мужчину. Хватит нам с Маруськой мытариться. Да, в моей жизни был неудачный опыт, но сейчас я страстно хочу кого-то встретить, ощутить чью-то поддержку. Пусть обо мне кто-то заботится, я устала быть сильной и независимой…

А ещё я постоянно безумно хочу секса. Спасибо (в кавычках!) за это надо сказать Богдану, это он меня растормошил. И что теперь делать? Два года жила спокойно, а сейчас постоянно штормит…

*****

Даже у Лены что-то сдвинулось с мёртвой точки, хоть ей всегда не везло с парнями. Как, впрочем, и мне. Но сейчас у подруги блестят глаза: Толик пригласил на уик-энд в загородный пансионат, они уезжают через пару часов.

– О, как здорово! – радуюсь за Ленку.

Пансионат принадлежит, опять же, нашему холдингу, это очень крутое заведение.

– Прикупила себе воздушный пеньюарчик. Будем в воскресенье завтракать в номере. Как вы с Богдашей в Барселоне. Он такой хорошенький сидел в гостиничном халате. Красавчик, блин. А без халата, наверное, вообще ого-го!

– Умоляю, не напоминай мне о нём.

– Извини. Вот я дурында! – Лена стучит себя по лбу. – Прости, Крисулька, прости. Конечно, лучше о нём поменьше думать.

Угу. Только как?

– Толик тоже ничего, накачанный, – подружка мечтательно закатывает глаза. – Фигурка что надо, спортом не пренебрегает, мышцы проработанные. Ох, только бы у нас с ним всё получилось.

– Он так тебе нравится?

– Очень. Я-то страдала, что совсем его не зацепила. А у него, оказывается, был жуткий аврал на работе.

– Да, твой Толик симпатичный. И не жадный, правда?

– Угу. Вон какой сюрприз для меня придумал.

Что ж, Толя молодец, не подвёл. Радуюсь за подружку.

А я отпраздную Восьмое марта с Марусей. Устроим с дочкой девичник. Знаю, что она в садике приготовила мне какой-то сюрприз – наверное, наклеила бумажный тюльпан на картонку или нарисовала рисунок. Пока всё держится в тайне, это огромный секрет, но воспитательница намекнула, что мамочек без подарков не оставят.

Попрощавшись с Леной, убегаю в садик за Марусей.

БОГДАН

В отличие от испанской, британская командировка получается на редкость удачной. Нефтяной магнат готов вложиться в наш проект, ему всё нравится. Договариваемся ещё раз встретиться через три дня, новый инвестор прилетит к нам, чтобы посмотреть на грандиозное строительство.

Из аэропорта звоню Егорке, благодарю друга за то, что свёл с нужным человеком.

– Теперь с тебя причитается, мужик, – улыбается на экране айфона Буланский и по обыкновению мучает свою тёмную длинную чёлку. В такие моменты мне очень хочется побрить его наголо.

– За мной не заржавеет, братан! Обязательно отплачу тебе чем-то хорошим.

Сижу в зале, жду вылета, листаю документы, проверяю почту, наблюдаю за людьми… Внутри свербит, ноет. Меня что-то мучает, и это «что-то» вовсе не связано с работой.

Конечно же, я думаю о Кристине. И о себе. В кого я превратился, когда мысленно поставил точку в наших странных отношениях? Я сам не свой…

В самолёте долго смотрю в иллюминатор на облака, рассеянно отвечаю на вопросы стюардессы, которая старается сделать максимально приятным полёт для пассажиров бизнес-класса. Сейчас я прилечу домой, приму душ, закажу еду, переговорю с отцом. Он, несомненно, обрадуется, что я так быстро решил нашу проблему, нашёл инвестора и уломал его. Отец меня похвалит, а я всегда очень ценил его похвалу. Но сейчас даже это не вызывает никаких эмоций.

Вдруг понимаю, что моя жизнь так и будет продолжаться – бесцветно и безвкусно. Она утратила краски, я потерял к ней вкус. Теперь мне всё неинтересно.

Но стоит лишь представить, что рядом со мной Кристина, и мир вокруг вспыхивает как новогодняя иллюминация. Вдруг совершенно ясно я понимаю, что не хочу дальше так жить. Хочу, чтобы Крис снова вошла в мою жизнь. То, что она была с Гущиным, я вычеркну из памяти. Мне это безумно тяжело сделать, но Крис ни в чём не виновата, я сам её подставил. Поэтому постараюсь забыть об испанском инциденте.

Мы помиримся, я сумею уговорить Крис. Смогу убедить её, что вместе нам будет лучше.

Как только принимаю это решение, всё становится простым и ясным. Я словно родился заново. Задача номер один – добиться прощения у моей малышки. Сделаю, что угодно, прыгну выше головы, только бы Крис меня простила.

*****

Дома быстро принимаю душ, переодеваюсь и снова выхожу на улицу. Уже темнеет, включились фонари. Заезжаю за букетом цветов, покупаю алые розы, целую охапку. Кстати, сегодня Восьмое марта, женский праздник, а у меня две девочки. Поэтому после цветочного бутика заскакиваю ещё и в торговый центр. Продавщица магазина игрушек чётко просекает ситуацию и предлагает купить домик для кукол Лол за двадцать пять тысяч. Он огромный! В ушах уже звучит восторженный визг Маруси. Представляю, как она будет прыгать сейчас. Милый смешной лягушонок.

– Какой заботливый папа, – кокетничает со мной продавщица. – Повезло же дочке! Ох, она и обрадуется.

– Я не папа. Но это не важно.

Подъезжаю к панельке, где живёт Крис, уже в темноте. Поздно я, конечно, собрался в гости. А если не пустит? Не захочет поговорить?

Ну, ещё чего! Тогда придётся вынести дверь. Я вообще-то пришёл с цветами и подарком. Да и вообще, не так уж поздно. Крис, наверное, искупала дочку перед сном, но спать ещё не уложила. А может и сама приняла душ.

Стоит только представить Кристину в её шёлковом халатике, как джинсы становятся ужасно тесными, внизу всё каменеет. Представляю, как сую руку под шёлковую ткань, беру в ладонь тяжёлую грудь, обвожу большим пальцем сосок, который сразу же от прикосновения превращается в твёрдую горошинку…

Скорее!

Не успеваю выгрузиться из машины, как слышу и вижу входящий вызов от бати.

– Сын, ты чего не звонишь? Я жду, жду.

– Извини, пап, немного заметался. Собирался же позвонить… и вот.

– Что в Лондоне? Быстро говори, не томи.

– Всё отлично, пап. У нас новый инвестор, ещё и гораздо круче, чем этот дебил Гущин. Через три дня прилетает к нам, и уже здесь мы с ним договариваемся окончательно.

– Не соскочит?

– Не думаю. Он очень заинтересовался.

– Тут такое дело, сын… Ты не поверишь.

– Что стряслось? – Я напрягаюсь, барабаню пальцами по рулю.

– Не знаю, плакать или смеяться. Гущин опять переобулся.

– Да ладно!

– Звонил мне только что.

– Он вообще мужик? Или ходячее недоразумение? – возмущаюсь я. – Пап, надеюсь, ты послал его нах**?

– Богдан, это ты его послал. А я его, конечно, выслушал. Валерий не хочет упускать контракт. Утверждает, что он его даже подписал, но ты отказался иметь с ним дело. Взбесился из-за Кристины.

– Да, всё так и было.

– Гущин сказал, что чуть позже он проанализировал твоё поведение и сделал вывод, что у тебя что-то есть с Кристиной. Поэтому готов принести свои извинения.

– Серьёзно?

– Говорит, что даже не посмотрел бы в сторону девушки, если бы знал о твоём отношении к ней.

– Надо же, как он засуетился. Сильно хочет заполучить контракт?

– Очевидно. Тем более, что в Барселоне он себе выбил очень хорошие уступки с нашей стороны. А теперь получается, что он остался с носом.

– Сам виноват, козлище. У нас новый инвестор.

– Гущин клянётся, что пальцем Кристину не тронул. У них ничего не было.

– Что? Отец, что ты сейчас сказал? – От неожиданности замираю, перестаю дышать, изо всех сил стискиваю пальцы на кожаной обшивке руля.

– Гущин утверждает, что он немного поприставал к девушке – самую капельку. Но Кристина его чётко бортанула. Вызвала такси и уехала в отель.

– Она мне не сказала!

– Она обиделась, ясное дело. Мы не очень-то честно с ней поступили.

Целую минуту я прихожу в себя, осмысливаю слова отца. Молчу, но хочется орать во всю силу лёгких. Кристина отказала Гущину! Между ними ничего не было.

– Богдаша, ты жив? Где ты там?

– Пытаюсь осознать.

– Рад, небось? Хорошая новость.

– Ещё бы.

– В общем, смотри, Богдан. Если у тебя срастётся с твоим лондонским другом, тогда скажем Гущину адьёс. Понимаю, ты его видеть не хочешь. Нам, конечно, такой гнилой партнёр не нужен, но и во врага его сразу превращать тоже опасно. Короче, я что-нибудь придумаю. Гущин ещё пожаловался, что ты в офисе ему навалял нехило.

– Треснул разочек. Вот ябеда!

– Да ну его, Богдан.

…Закончив разговор, выбираюсь из машины, достаю огромную коробку с кукольным домиком и букет роз. Душа поёт – сейчас я в полной мере понимаю, что означает это выражение. Небо чёрное беззвездное. А мне кажется, что надо мной сверкает радуга. Вот такое у меня настроение!

Моя милая девочка… Она отфутболила Гущина, отказала ему, не согласилась провести с ним ночь. А ведь мерзкий инвестор наверняка шантажировал её контрактом.

Малышка моя.

Звоню в домофон, но эффекта никакого. Странно, не могли же девочки завалиться спать уже в девять вечера? Крис в любом случае не спит.

Однако мне никто не открывает. От нетерпения едва не приплясываю на крыльце. Чертыхнувшись, беру тяжёлую охапку роз и кукольный дом в одну руку, а другой лезу за айфоном. Но не успеваю найти номер Кристины, как вижу на экране… её входящий.

Она сама мне звонит! Чудесное совпадение.

– Богдан, добрый вечер. Ты случайно ещё не вернулся из Лондона?

Слышу, что голос дрожит, в нём звенят слёзы. Господи, что стряслось с моей малышкой?

– Кристина, привет! Да, я недавно вернулся. Что случилось? Ты где?

– Богдан, мы с Марусей в больнице. Лена уехала в пансионат, трубку не берёт. А я не знаю, что делать, кому звонить…

– Почему вы в больнице? Что с вами?! – пугаюсь не меньше Кристины, судорожно прижимаю телефон к уху.

– Я не знаю, может, Марусю чем-то накормили в садике… Но ей стало плохо, поднялась температура, началась рвота… Я написала в родительский чат воспитательнице, вдруг у кого-то ещё такие же симптомы… Нет, больше ни у кого… Я вызвала скорую, нас привезли в больницу, сделали какой-то укол…

Кристина торопится, голос срывается, чувствуется, что она уже в панике.

– Малыш, подожди, подожди, вы же в больнице. Ты всё сделала правильно. Что говорят врачи?

– Богдан, в том-то и дело! Они поставили укол и всё! Все исчезли! Я никого не могу найти. Промелькнула дежурный врач, сказала: не истерите, мамочка, вы не одна тут, я к вам подойду. И уже три часа идёт! Температура упала и снова поднялась! Я не могу отойти надолго от Маруси, не могу её оставить. Она мечется, может упасть с кровати! Один раз попросила присмотреть другую мамочку, а сама обежала четыре этажа, но ни одного врача не нашла. Богдан, я не знаю, что делать! А если это менингит?! Тогда нельзя терять ни минуты. А если начался перитонит?! Да что угодно! Сейчас рядом никого нет из медиков! Богдан, я не знаю, что мне делать! Мне страшно!

Кристина рыдает в трубку. Я и сам холодею от мысли, что с Марусей может случиться что-то ужасное. Сколько таких примеров, когда ребёнка элементарно проглядели, много ли надо маленькому человечку?

– Крис, милая, не плачь. Я сейчас приеду. Скажи, куда вас отвезли?

– Мы в городской больнице.

– Буду через десять минут.

Глава 22

КРИСТИНА

Врача так и нет, я никого не смогла найти. Позвонила Богдану уже в полном отчаянии, не знала, что делать, к кому обратиться за помощью. Лена бы обязательно примчалась, но она в пансионате и отключила телефон. Празднуют с Толиком Восьмое марта.

А у меня праздник получился ужасным…

Не ожидала, что Богдан моментально откликнется на мой вопль о помощи. О своей обиде на него я даже и не вспомнила, не до того. О какой гордости может идти речь, когда под угрозой жизнь моего ребёнка? Да я бы к злейшему врагу приползла на коленях, если бы от него зависело спасение дочки.

А Богдан совсем мне не враг.

Сижу у кроватки в тёмной палате, на которой мечется моя малышка, сжимаю в руках раскалённые ладошки, молюсь Богу. Из коридора падает полоса света, а верхнее освещение я включить не могу, потому что другие дети уже спят. В палате ещё три мамы с детьми. Вечером мамашки уже успели довести меня до сумасшествия страшными историями о том, кто чем болеет и какие ужасные бывают случаи.

Господи…

Меня уже всю трясёт. Маруся меня не слышит, она не открывает глаз. Щёчки малиновые, волосы прилипли ко лбу. Да что же это такое! Где же врач? Что мне делать? Выглядываю из палаты, но даже на посту медсестры никого нет, только горит лампа над столом.

От ощущения тупика из глаз льются слёзы. Только бы Богдан приехал. Он пообещал. Он ведь не обманет?

Вскоре в коридоре раздаются голоса и звук быстрых шагов. Через минуту в палату вваливается целая делегация, фигура в белом халате сразу же включает свет, на что соседки реагируют возмущёнными замечаниями, а два больных ребёнка просыпаются и начинают плакать. Я подпрыгиваю на кровати, вижу Богдана, а с ним двух медсестёр. На лице босса тревога, а медсестры выглядят испуганными. Видимо, Богдан успел на них наехать.

– Что за бардак у вас тут творится?! Где врач, почему никого нет? – рычит он.

– Извините, – лепечет юная медсестричка. – У нас сегодня сложная ситуация… Врачей катастрофически не хватает…

– Мы тут уже три часа без всякой помощи! – в отчаянии выкрикиваю я.

– Как это – без помощи? Вашему ребёнку сделали укол, – слабо сопротивляется вторая медсестра.

– Посмотрите, он не подействовал! – указываю на красную Маруську. – И вы тоже, девушка, куда-то ушли! Хотя должны сидеть на посту, – фурией нападаю я.

– Извините… Мне пришлось отлучиться.

– Так, ладно. Я забираю ребёнка, – говорит Богдан

Он подходит к кровати и сгребает Марусю в охапку вместе с одеялом.

– Подождите, подождите, так же нельзя, вы что! – кричат девушки.

Разбуженные дети плачут, мамы шипят, что пора заканчивать весь этот бардак, Маруся так и не открыла глаза, я глотаю слёзы.

Не знаю, правильно ли поступает Богдан, но он действует так решительно, словно точно знает, что делать в данной ситуации. Мне остаётся только довериться ему.

Медсёстры умоляют написать отказ, и я быстро пишу расписку, что забираю ребёнка под свою ответственность.

Мы уже спешим по коридору на выход, я бегу за Богданом и смотрю на красное личико дочки. Она вся в испарине.

Вдруг откуда ни возьмись появляется санитарка – пожилая, толстая, с седой щетиной на подбородке.

– Куда это вы собрались? Почему в верхней одежде? Ребёнка забираете?

Женщина забегает вперёд, загораживает собой двери, ведущие в холл к лифтам.

– С одеялом не выпущу! – шипит она. – У меня потом из зарплаты вычтут! Так вы ещё и простынку прихватили? Нет, стойте!

Богдан останавливается и кивает мне:

– Достань бумажник из внутреннего кармана.

Я просовываю руку к нему в куртку, вынимаю кожаный бумажник, вытаскиваю одну купюру и отдаю женщине. Сцапав деньги, санитарка освобождает проход, и мы быстрым шагом покидаем отделение.

Меня буквально трясёт от ужаса.

Только бы спасти моего ребёнка.

*****

Всю ночь мы с Богданом проводим в больнице соседнего города, куда за сорок минут долетела белая «ауди». Несмотря на вечерний час, на коротком участке пути был затор – там, где ровная дорога начала петлять зигзагами. Но это время Богдан потратил на телефонные звонки. К моменту, когда мы подъехали к огромному зданию больничного комплекса, нас уже встречали с каталкой.

После короткого осмотра Марусю увезли на операцию – острый аппендицит. Я рыдала в голос и цеплялась за врачей, чтобы они поклялись мне, что с моим ребёнком всё будет хорошо.

– Конечно, всё будет хорошо, милая, – сказал Богдан, прижимая меня к себе и целуя в голову. – Ты же слышала, мы приехали вовремя, мы успели. Марусе сделают лапароскопию, даже и следов никаких не останется. Посиди здесь, малыш, а я схожу договорюсь, чтобы потом нас устроили в платную палату.

Судорожно всхлипываю на мягком диване в холле, давлюсь слезами. Богдан возвращается с двумя стаканами кофе, а под мышкой у него зажата бутылка воды.

– Нас позовут, когда операция закончится. Насчёт палаты договорился. Ну-ка, давай, пей.

Вручив стаканчик, Богдан снова притягивает меня к себе, обнимает, целует в висок и щёку, успокаивает:

– Всё хорошо, всё хорошо. Удалят аппендицит, зато потом уже не будет этой проблемы. Раз уж суждено ему было воспалиться, лучше сразу убрать. Ты умница, молодец, правильно сделала, что позвонила мне. Бедная моя девочка, сколько нервов ты истратила.

Так хорошо в мужских объятиях. Это кольцо рук – как волшебная защита от невзгод. Хоть на пару часов почувствовать себя за каменной стеной. Именно это я сейчас и ощущаю. Богдан приехал и спас меня и Марусю, всё организовал и устроил. А некоторые женщины так живут всю жизнь.

Увы, это не обо мне.

Нас зовёт хирург. Насколько я поняла – это хороший знакомый Богдана.

– Привезли ребёнка вы, конечно, вовремя. Ещё бы час-два, и начался бы перитонит. Молодцы, быстро отреагировали. Идите в палату, ваша крошка ещё спит. Нина Андреевна вас проводит.

Ещё одна медсестра – тоже пожилая и упитанная, но на этот раз гораздо более приветливая. На хирурга она смотрит как на божество, с нами общается вежливо и с сочувствием. Даже слегка приобнимает меня за плечи.

– Ну что ты, золотце, расклеилась? Ну-ка, не реви, не реви, я кому сказала! Подумаешь, аппендицит. Да сегодня аппендицитов семнадцать штук было. И всем всё хорошо сделали, никаких проблем. А у вас ещё и лапароскопия, это ж вообще здорово!

…В палате, куда привезли Марусю, меня капитально накрывает. Смотрю на свою крошечную маленькую девочку – она ещё не вышла из наркоза – и трясусь от рыданий. Я ведь могла её потерять! Если бы мы так и остались в нашей городской больнице, и ждали, когда появится дежурный врач – кто знает, чем бы тогда всё закончилось!

Богдан по-прежнему рядом, и его поддержка, его объятия спасают меня от нервного срыва. Потихоньку прихожу в себя, перестаю дрожать и обливаться слезами, только время от времени всё ещё судорожно всхлипываю.

Мы выпили уже пять литров кофе и два литра воды. Маруся потихоньку выходит из наркоза, удивлённо смотрит на нас.

– Мамочка, где это мы? Дядя Богдан, привет… Я по тебе соскучилась… Как хорошо, что ты к нам пришёл… – слабым голосом шепчет ребёнок.

Приходят врач и медсестра, осматривают Марусю, а потом она снова засыпает. За окном уже ночь, напротив кровати – большой диван, на стене телевизор. Мы сидим обнявшись на диване, смотрим на маленькую фигурку на кровати. Сказать, что я измучена и убита – не сказать ничего. Но благодарю Бога, что всё закончилось хорошо.

Искренне признаюсь Богдану:

– Ты наш спаситель! Не знаю, что бы я без тебя делала. Спасибо тебе, Богдан, спасибо! Нет, ты, конечно, противный, наглый, бессовестный… Но когда мы попали в беду, оказалось, что ты самый лучший…

Богдан сжимает мою ладонь, потом целует пальцы:

– А я ведь из Лондона помчался сразу к вам, Крис, – признаётся он.

– Серьёзно?

– Да. Стоял на крыльце, терзал домофон, не мог попасть в подъезд. И тут ты звонишь.

– То есть… Ты прилетел из Лондона – и сразу к нам? – удивлённо повторяю я слова Богдана, потому что не могу в них поверить.

– Угу. Всё так и есть.

– Удивительно.

– А вы в тот момент уже маялись в больнице. Крис, малышка, посиди одна три минуты, я принесу кое-что из машины.

– Что?

– Увидишь. Только, пожалуйста, больше не плачь. Договорились? Посидишь спокойно одна?

– Да, хорошо.

Вскоре Богдан возвращается… У него в руках – охапка алых роз. Букет огромный и фантастически красивый, перевязанный шёлковой и такой же алой лентой. А у дивана Богдан ставит гигантскую коробку, в которой, судя по рисунку, кукольный домик.

– Вот, смотри, привёз вам подарки на Восьмое марта. А вы в больницу загремели.

– Богда-а-а-ан… – Я окунаю лицо в душистые бутоны и уже снова готова зарыдать. Нервы опять натянуты как струны. Не могу поверить, что всё это происходит со мной. Столько эмоций, и они противоречивые, меня кидает от одного полюса к другому, от горя и страха к безудержной радости и удивлению…

Мои нервы такого не выдерживают.

– Нет, нет, малыш, только не реви, умоляю! – шёпотом кричит Богдан.

БОГДАН

Мы караулим Марусю и разговариваем до самого утра. Кристина постоянно встаёт с дивана и подходит к кровати, проверяет ребёнка. Беспокоится, что дочка так долго спит, хотя за окном ночь, и Маруся после операции, почему бы ей не поспать.

Вызываем медсестру, та измеряет температуру, говорит, что всё ещё продолжается действие лекарств, вот поэтому детёныш в отключке. А Маруся тут же просыпается, просит пить и в туалет, плачет, возится, ноет, стонет, мечется – разрывает нам сердце.

Вот теперь мы уже переживаем, что она не спит. Бедная крошка, как же её жаль. Ношу по палате на руках, укачиваю, она весит не больше котёнка. А когда удаётся убаюкать, укладываю малышку обратно в кровать и вдруг понимаю, что лучше бы забрал себе всю её боль, только бы Марусе опять было хорошо. Я большой и сильный, а она такая маленькая, она не должна страдать.

Крис тоже измучилась, глаза лихорадочно блестят в полумраке палаты. В углу комнаты горит ночник, а за окном уже светает. Уже целых двенадцать часов Крис умирает от страха за своего ребёнка. Она свернулась калачиком на диване, положила голову мне на колени, а я глажу её по волосам.

Рассказываю, что приключилось со мной в Испании. Как подрался с полицией и не смог вернуться в отель, чтобы защитить её от домогательств инвестора.

Тут Крис поднимается и изумлённо смотрит на меня.

– Я думала, ты специально ушёл… чтобы оставить меня одну с Гущиным.

– Нет! Нет! – яростно отрицаю я.

Крис в свою очередь рассказывает, как инвестор обманом заманил её к себе на виллу. Инсценировал, козлище, звонок, изображал, что разговаривает со мной. Потом приставал и угрожал, что не подпишет контракт, но Крис ему отказала.

– Несмотря на то, что ты его бортанула, он всё равно подписал бумаги, – говорю я. – Но поздно. Я послал его подальше вместе с его долбаным контрактом.

– Значит, наш холдинг остался без инвестора?

– Ничего страшного, обойдёмся без этого придурка. Гущин совсем заврался. Мне он заявил, что классно провёл с тобою ночь.

– Нет, Богдан, ты что?! – пугается Кристина. – Этого не было! Ты мне веришь?

– Милая, конечно, я тебе верю. – Снова заключаю Крис в объятия и целую. – Спасибо, что ты такая стойкая. Отфутболила этого урода. Я понимаю, что в тот момент ты вовсе не думала о том, чтобы сохранить мне верность. Ты отказала Гущину, потому что он хотел тебя использовать. Но всё равно спасибо тебе, что ты поступила именно так, а не иначе.

Ни за что не сознаюсь, что я взял себя за горло и мысленно уже смирился с фактом, что Крис под давлением обстоятельств отдалась Гущину. Не хочу, чтобы и в будущем она думала, что я готов её с кем-то делить.

Нет, не готов. Мысль об этом хуже калёного железа.

После разговора с отцом – когда он сообщил, что у Гущина с Кристиной ничего не было – я реально погрузился в нирвану.

Повезло. Как же мне повезло… Безумно!

– Кристина…

Она снова ложится ко мне на колени, а я перебираю её волосы, наклоняюсь и целую в висок и ухо. Думаю о том, что люблю эту женщину, такую невероятную – искреннюю, красивую, пленительную, самоотверженную…

Даже представить себя не мог, что способен на такие чувства, целый океан сейчас бушует у меня в груди. Кристина рядом, и я понимаю, как сильно я изменился. Превратился в другого человека, так, будто Крис вытащила из меня всё самое хорошее и доброе, что раньше было глубоко спрятано.

Люблю её… Люблю мою малышку.

И Марусю тоже люблю.

Глава 23

КРИСТИНА

Пять дней мы остаёмся в больнице. Дочка быстро идёт на поправку, мне уже приходится строго требовать, чтобы она не бегала, не вертелась юлой на кровати, не лазила по дивану. Как хорошо, что нам сделали лапароскопию, а не полостную операцию, так гораздо менее травматично.

Всё оплачивает Богдан – просторную палату с хорошей мебелью и персональным санузлом, наше питание. Он привозит сумку с вещами, их собрала по моей просьбе Лена. Подруга тоже приезжает на неделе, когда получается вырваться с работы.

Лена рыдает, ей жаль Маруську:

– Вот ни на минуту нельзя вас оставить, как же так!

– Не реви, всё обошлось, – успокаиваю я, но тут же вспоминаю, как ледяной змеёй ползёт по спине ужас, когда ты не знаешь, как помочь твоему ребёнку.

Хорошо, что всё это осталось в прошлом.

– Богдан вас спас, – всхлипывает Лена. – А если бы вы остались в той больнице и до утра прождали врача? Что тогда было бы с Марусей!

– Страшно представить. Я даже думать об этом не хочу!

…Богдан приезжает каждый день и заваливает игрушками Марусю. Гигантский кукольный дом произвёл на мою дочку сильное впечатление, наутро после операции Машка вопила от восторга так, что сбежался медперсонал со всего отделения.

Мне наш спаситель тоже привозит подарки – то новый смартфон, то забавную пижаму, то красивый ежедневник.

– Богдан, – умоляюще складываю руки на груди. – Как же я смогу тебя отблагодарить за всё, что ты для нас делаешь… Не знаю…

– А я знаю, – хищно улыбается мужчина. – Это легко. – Он притягивает меня к себе за шею и горячо шепчет в ухо: – Секс, секс, секс, дикий, необузданный, пошлый, страстный, грязный, бешеный секс! Вот, что я хочу от тебя получить, девочка. Ты понимаешь?

От этих слов по телу прокатывает жаркая волна, по венам разливается жидкий огонь. Минуту мы с Богданом тяжело дышим и молча смотрим друг на друга. Оба уже фантазируем, как я буду отрабатывать долг.

Поскорее бы… Как дождаться…

Но надо держать себя в руках, потому что сейчас самое главное – долечить мою крошку.

Богдан и Маруся, как голубочки, садятся в обнимку на диване и на планшете выбирают в интернет-магазине, что ещё купить. Ещё больше кукол, ещё больше кукольной мебели, ещё больше слаймов.

Мой протест они игнорируют.

– Ребёнок после операции, мы должны его радовать, – останавливает меня Богдан.

– Да, должны! – горячо поддерживает дочка.

Они снова дружат против меня. Деловые, спелись!

– Дядя Богдан, какой же ты офигенный! – восторженно щебечет Маруся. – Сколько ты мне всего надарил! Ох, и повезёт твоим детям!

Вижу, что Богдан меняется в лице. Он пристально смотрит на малышку. А та уже что-то бормочет своим куколкам, рассаживая их вокруг стола на втором этаже кукольного дома.

– Послушай, Маруся. А мне вот в голову пришла интересная идея.

– Ну и что ты там придумал? – Дочка не отрывается от домика. Одна кукла готовит у плиты обед, остальные терпеливо ждут за столом.

– Давайте вы с мамой будете жить у меня?

Маруся бросает своих драгоценных куколок и поворачивается к Богдану.

– У тебя?! Вауу-у-у, конечно! Я давно сама хотела тебе это предложить. А то у нас тесно, а у тебя очень много свободного места. А ещё у тебя огромный холодильник! С двумя дверцами. А у нас – только с одной. Но мы за него ещё кредит не выплатили.

– Именно поэтому я и предлагаю, – смеётся Богдан и смотрит теперь уже на меня. – А что ты об этом думаешь, Крис?

– Даже не знаю, – ошарашенно бормочу я. – Правда… не знаю. Если честно, я в шоке. Это… очень неожиданно.

– Соглашайся, Крис, – тихо говорит Богдан. Он подходит ко мне, убирает назад мои волосы, проводит ладонью по щеке, гладит большим пальцем мои губы. – Я очень этого хочу, Крис, очень… Знаешь, каждый день после того, как вы с Марусей побывали у меня в гостях, я думал о том, как было бы славно, если бы вы всё время у меня жили. В моей квартире.

– Ты серьёзно?

– Да. Я постоянно думал об этом. Мы втроём – у меня. Ты, я и Маруся. Представляешь? Вот такая у меня появилась идея фикс. А теперь я предлагаю воплотить её в жизнь.

– Ура! Ура! Мы будем жить вместе! Дядя Богдан, я согласна! – кричит Маруся.

– Доченька, подожди, я…

– Мам, ты сама подумай, нам даже домик будет некуда поставить! Куда мы его поставим? А у дяди Богдана места много-о-о-о-о!

– Всё, мы договорились. Как только Марусю выпишут, вы переезжаете ко мне, – подводит итог Богдан.

Я хочу возразить, что так дела не делаются, мне ещё надо подумать, но вредный босс просто закрывает мне рот поцелуем, и через мгновение я забываю обо всём на свете.

– Пожалуйста, Крис, не возражай, – шепчет Богдан. – Не могу без тебя, хочу, чтобы ты всегда была рядом. Соглашайся, малыш. Я же люблю тебя, люблю! Неужели ты этого не понимаешь? Я влюбился в тебя по уши, теперь каждый час без тебя, как пытка.

– Богдан… – У меня перехватывает дыхание от его слов, на глазах наворачиваются слёзы.

– Кристинка… Маленькая моя. Так ты согласна? Мы будем жить вместе?

– Да, – улыбаюсь я. – Да.

Через мгновение мы снова целуемся и никак не можем оторваться друг от друга.

– Поцелуйчики, – хихикает Маруся. – Как это мило! Принц и принцесса!

Эпилог

БОГДАН

Кристина, конечно, прекрасно знакома с моим отцом, ведь до меня он лично руководил подразделением холдинга. Но в домашней обстановке они встречаются впервые, поэтому моя девочка ужасно волнуется. Суетится, паникует, а я её успокаиваю.

– Да не съест же он тебя!

Семейный обед проходит отлично, батя не скупится на комплименты. Знаю, он до сих пор испытывает вину за то, что едва не подсунул Кристину инвестору.

К счастью, обошлось.

Крис сидит за столом нарядная и смущённая. Украшения сверкают, но ещё ярче сверкают её глаза. Срывается на кухню за кексом с корицей – испекла специально для папы.

А Маруся вообще звезда. Водит отца по квартире за ручку, болтает без умолку, показывает свою комнату с игрушками.

– Ну, я смотрю, ты хорошо тут расположилась, – улыбается отец.

– А как же! Нам повезло, у нас большая квартира. Апартаменты! Деда, а у тебя тоже апартаменты?

– Маша! – испуганно кричит Кристина. – Ты что! Надо говорить – Роман Дмитриевич! И обращаться на вы! Роман Дмитриевич, извините, пожалуйста!

– Да ладно, Кристина, не волнуйся, всё в порядке, – смеётся отец и подхватывает ребёнка на руки. – Если Богдан – папа, значит, я дед. Всё верно.

– Нет, деда, ты ошибаешься. Папа – принц. Мама – принцесса. А ты король.

Мы все смеёмся.

– Вон оно что, король! Это здорово, я согласен. Спасибо, Маруся, что присвоила мне такой титул.

– Пожалуйста, – пожимает плечами наша маленькая болтушка. – Велкам!

Вечером устраиваемся с отцом на террасе, чтобы пропустить по бокалу коньяка. Уже смеркается. Тёмно-синяя гладь моря сверкает, небо розовато-серое. Колышутся верхушки сосен, свежий воздух наполнен ароматом хвои и морского бриза. За стеклянной стеной горит свет, вижу краем глаза, что Кристина ходит туда-сюда по квартире, что-то прибирает. От этого так тепло и уютно на душе.

Сначала, конечно же, мы с отцом не можем не поговорить о делах. От сотрудничества с Гущиным мы отказались, зато наш новый инвестор, тот, с которым свёл меня Егор Буланский, выше всяких похвал.

Покончив с делами, переходим к самому приятному разговору – о моих девочках.

– Пап, скажи, они классные?

– Они чудесные, – негромко хвалит отец. – Обе!

– Я от них без ума.

– Вполне тебя понимаю, – улыбается отец. – Смотри, как интересно получилось… Я влюбился в твою маму, когда тебе было пять. А ты познакомился с Кристиной, и у неё тоже пятилетний ребёнок. Маруська.

– Хочу сделать всё, чтобы Марусе повезло со мной так же, как мне повезло с тобой.

– Давай, Богдан, за тебя! – отец поднимает бокал. – И… прости меня, ладно?

– Всё, пап, проехали и забыли.

КРИСТИНА

Лена приходит к нам с ночёвкой, чтобы покараулить Марусю, так как Богдан пригласил меня на романтический ужин в ресторан загородного отеля, да ещё и забронировал там номер.

– Всё бы вам деньги тратить, – ворчит Лена. – Я могла бы забрать Марусю к себе, а вы бы спокойно кувыркались тут всю ночь.

– Плохо тебе что ли, – смеюсь я. – Посмотри, какой простор. Выйди на террасу.

– Да, согласна, у вас круто. Боже! Ах! – Лена опирается на перила террасы и с удовольствием вдыхает свежий воздух.

Да, с пятнадцатого этажа открывается роскошный вид на побережье.

– А в ресторан-то вы идёте не просто так, – многозначительно улыбается подруга. – Наверное, кого-то ждёт сюрприз.

Лена поднимает руку и стучит по кольцу, которое недавно ей подарил Толик.

– Не буду загадывать, – улыбаюсь я.

– Кстати, Крис, а ты случайно не беременна? – подозрительно смотрит на меня подруга.

– Не знаю.

– Не знаешь?! Значит, да?

– У меня задержка две недели.

– А-а-а-а-а-а! – кричит подруга. – Значит, да, да, ты залетела!

– Пока неясно. Я же ещё не сделала тест.

– А что ты тянешь, Крис?

– Боюсь.

– Чего?

– Боюсь, что беременна. Боюсь, что не беременна.

– Гениально! И очень по-женски.

– В общем, ты меня понимаешь.

– Крис, не сомневаюсь, ты точно беременна! – Лена хлопает в ладоши. – А Богдан как обрадуется! Он будет на седьмом небе от счастья. Он такой заботливый папаша. С Маруськой носится похлеще, чем ты или я.

– Это точно. Всё, завтра соберусь с духом и наконец сделаю тест.

*****

Кручусь перед зеркалом в ярко-красном вечернем платье, безумно себе нравлюсь и представляю, какое восхищение увижу сейчас на лице Богдана.

Немного волнуюсь.

Впереди романтический вечер и волшебная ночь в отеле. Вот насчёт того, что ночь будет волшебной, можно не сомневаться. С тех пор, как мы с Марусей переехали в апартаменты Богдана, мой прекрасный варвар отрывается на полную катушку. Мы оба получаем от этого безумное удовольствие, всё ещё никак не можем успокоиться и остановиться. Слишком яркие ощущения нам обоим дарят занятия любовью.

…Возвращается с какой-то деловой встречи Богдан, здоровается с Леной, тискает Марусю и замирает истуканом, увидев меня в вечернем платье.

– Нет слов… Какая же ты роскошная, Крис…

«Поскорей бы сорвать с тебя это платье!» – читаю в его глазах.

…В большом зале ресторана играет саксофонист, ему аккомпанируют на рояле. Столы накрыты льняными скатертями и украшены вазами с живыми цветами. Горят свечи, создавая атмосферу таинственности и романтики.

Официант разливает в фужеры шампанское, а Богдан достаёт синюю бархатную коробочку и протягивает её мне.

– Открой, пожалуйста, малыш.

Открываю коробочку, и в глаза бьёт ослепительный фейерверк искр.

– Кристина, я тебя люблю, – тихо признаётся Богдан, и его низкий голос звучит так проникновенно, что меня пробирает насквозь. – Я убедился в своих чувствах и хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. Ты моя женщина, моя половинка, моя жена. Обещаю, что всегда буду заботиться о тебе и Марусе, сделаю всё, чтобы вы были счастливы. Я готов горы свернуть ради вас двоих. Вы мои чудесные девочки. Ты выйдешь за меня замуж, Крис?

Молчу.

Не потому, что размышляю над полученным предложением, а потому что боюсь разреветься. Меня переполняют эмоции, воздуха не хватает, говорить трудно. А Богдан берёт мою руку и надевает кольцо. Похоже, он уже всё сам решил и никаких возражений не примет.

Я улыбаюсь и рассматриваю кольцо. Оно великолепно – белое золото и крупный бриллиант.

– Да, Богдан, я выйду за тебя. Но при одном условии.

– Согласен на что угодно! – пылко заявляет любимый.

– Хочу, чтобы ты опять отрастил длинные волосы. Ты даже не представляешь, как мне понравился твой хвост, когда мы познакомились в «Небе». Отрастишь?

– Кристина, – серьёзно говорит Богдан. – Ради тебя я не только волосы отращу, а что угодно! Хоть шипы на спине, хоть железные когти!

– Ну, шипы и когти – это перебор, – смеюсь я и поднимаю фужер с шампанским. – За тебя, мой милый!

– За нас, любимая!