Темное сердце. Убийство, которое не считали преступлением

1. Конец

Это было начало конца. С тревогой в груди Тереза Танг смотрела из окна кухни на машину, которая въехала во двор, – «Сааб» девятой модели цвета шампанского. Лаковое покрытие сверкало в лучах утреннего солнца. За рулем сидел молодой человек и смотрел прямо сквозь лобовое стекло. Автомобиль замедлил ход и остановился. На часах было 08.00, 19 июня 2014 года.

Мысли прыгали в голове Терезы: он приехал гораздо раньше назначенного времени. Женщина держалась в глубине комнаты, чтобы водитель не заметил наблюдения. Игры кончились, настал решающий момент.

Последние несколько дней Тереза вела с этим мужчиной опасную игру, ставки неуклонно росли: долгие часы телефонных разговоров и длинные переписки. Она сделала все возможное, чтобы заставить его признаться в том, что уже, как ей кажется, женщина и так знала. Но нужно доказать, исключить любые сомнения. Он хранил этот секрет уже два года, выдержал все допросы, не прогнулся под чудовищным психологическим прессом. Выдавить признание не получится. Чтобы пробить стену молчания, необходимо полностью ему открыться, внушить чувство безопасности, сыграть на самолюбии и самой предстать уязвимой и слабой. Он должен думать, что все решает.

Накануне, в 23.40, женщина отправила ему сообщение:

Я рассчитываю на тебя, может, даже слишком. Но понятия не имею, что у тебя в голове. Вдруг это просто вранье? Поставь себя на мое место! Я была втянута в расследование. Как иначе понять, что тебе можно доверять?

И вот сейчас он сидел в машине, а ее тревога и страх были не наигранны, ведь она в доме одна.

Эта встреча необходима. Тереза устала от собственных сомнений, тревоги, от отсутствия контроля над ситуацией – пора перехватить инициативу. Поэтому наконец решилась увидеться с ним и поговорить лицом к лицу. Она уже поняла, что не вытянет нужных слов по телефону. Встреча должна была состояться в определенном ею месте, в выбранное ею время и в обстановке, которая придаст ей наибольшую уверенность.

Не дома в Оскарсхамне, где живут ее дети.

Лучше здесь, в 13 км к северу. Здесь в ее распоряжении комната в доме коллеги Андерса Линдфорса, где Тереза иногда ночевала после дежурства в Вестервике. Иначе приходилось бы ехать несколько километров на машине после того, как всю ночь охраняла пьянчуг и преступников. Гамлебю – нейтральная территория и, следовательно, подходящее место для встречи с убийцей.

На самом деле она хотела сделать это в общественном месте. В кафе в центре поселка, возле продуктового магазина Ика, аптеки или газетного киоска. Или около Систембулагета, магазина спиртного. Сегодня там должно быть людно, все закупались перед длинными выходными на Мидсоммар, праздник летнего солнцестояния, к традиционному застолью с селедкой и шнапсом.

Можно было посидеть где-нибудь, спокойно поговорить, и вокруг все же были бы люди. Случись что-то с Терезой, продавщица в кафе тут же вызвала бы полицию. Встречи в подобных местах всегда безопаснее.

Но план провалился – он позвонил около семи утра, уже направляясь к ней. В такое время в деревне все закрыто: и кафе, и закусочная «У Лины» открывались только в девять.

Готовясь к разговору, который мог стать решающим, самым важным в ее жизни, женщина бегала по практически чужому дому, собирая все, чем можно пырнуть, резануть или ударить. Она распихивала собранные предметы по углам, на случай, если что-то пойдет не так.

Встреча пройдет здесь, у Терезы не осталось отговорок и путей к отступлению. Если сейчас дать слабину, мужчина учует подвох, и она потерпит неудачу. Но только не теперь, когда она собрана и готова, как никогда.

На втором этаже в своей временной спальне Тереза спрятала перочинный нож Андерса Линдфорса: положила под раскрытую книгу на тумбочке – детектив, который читала, «Нос Пиноккио. Правдивая история» Лейфа Перссона. Выходя из спальни, она еще раз проверила, не торчит ли рукоятка из-под книжного разворота. По дороге на нижний этаж женщина сунула нож в правый карман куртки, висевшей на крючке в прихожей.

Тереза не знала точно, что произойдет, будет ли борьба или нападение. На самом деле все, что происходило, было крайне опасным. Ведь если поднимаешь на кого-то нож, надо быть готовой его использовать и знать, как это сделать. Атаку нужно довести до конца, будь то самооборона или нет. Иначе лишишься ножа, который направят на тебя. У нее не было опыта борьбы на ножах. Но лучше перестраховаться, чем в критический момент оказаться безоружной.

Крутясь по дому, она мельком подумала о ружьях Андерса, запертых в сейфе в подвале. Ведь когда-то пробовала стрелять и даже попадала по мишени… Но сейчас не до этого, нужно было усилие воли даже для успокоения дыхания.

Из окна кухни слева виднелся гараж, за ним стояла лодка Андерса на прицепе, накрытая зеленым брезентом, на котором жемчужинами сверкали капельки росы. Влажное сегодня утро здесь, в паре сотен метров от залива Гамлебю.

«Сааб» остановился между черным «БМВ» Терезы и крыльцом дома. Перед тем как выключить мотор, мужчина задержался на мгновенье, откинул козырек, посмотрел на себя в зеркало и поправил прическу – удостоверился, что все в порядке, как и многие люди, готовясь к успешной встрече. Даже очень успешной, если правильно разыграть карты. В то же время Тереза заметила, что он волнуется. Для нее это был большой плюс.

Он был моложе. Силен, как и все, кто занимается сельским хозяйством. К тому же импульсивен, эгоцентричен и непредсказуем. Что будет, если все сорвется? Удастся ли убежать? И как далеко? От дома до дороги пятьдесят метров. Метрах в двухстах находилась деревенская школа. Может, там кто-то был. Но что, если она споткнется, поскользнется на мокрой траве и упадет?

От удушья умирают в течение примерно трех минут. Кровообращение замедляется уже через несколько секунд, мозг не получает кислород, в глазах темнеет… Наверное, ощущение при этом, будто тонешь, только с чужими руками на горле. Человек бьется и дергается, пока жизнь постепенно уходит.

Мысли по-прежнему крутились в голове: нельзя было потерять его доверие, позволить задуматься. Он должен быть уверен, что все хорошо, что удалось выкрутиться, даже если полиция и найдет тело. Для него все сложилось удачно, деньги получены и была уверенность в завтрашнем дне. Мужчина должен продолжать в это верить, оставаясь в своих фантазиях. Сегодня все решится. Сегодня конец.

Верхняя ступенька крыльца в доме Андерса Линдфорса скрипела. Тереза стояла за дверью и ждала этого звука. Мужчина поднимался по лестнице, а когда раздался скрип, открыла дверь и шагнула навстречу с самой ослепительной улыбкой.

– Ты легко нашел дом?

Она приветственно обняла его.

– Проходи, проходи.

В округе было совершенно тихо, не слышно даже птиц в березовой роще на краю двора. Будто мир затаил дыхание в ожидании развязки.

Тереза прикрыла дверь, но не заперла: если придется бежать, лучше, чтобы она была открытой. Женщина отвела взгляд от куртки, в кармане которой был нож.

2. Заявление

Выдержка из заявления № 0400-К35804-12

Отделение полиции округа Сёдерманланд

Код нарушения: 9011

Пропавший человек

Заявитель: Мария Лундблад

Свидетельское показание

Пропавшего Йорана Лундблада никто не видел с 31 августа 2012 года.

20 августа он поссорился с дочерью Сарой. Причиной разногласий стало ее желание получить в собственное распоряжение и ответственность землю, находящуюся во владении Йорана.

Заявитель утверждает, что о пропаже мужчины заявили в отделение полиции Кальмара, где теперь считают, что тот стал жертвой преступления.

Йоран проживает одновременно и в Кальмаре, и в Нючёпинге.

Заявитель хочет, чтобы полиция Нючёпинга занялась расследованием, так как полиция Кальмара со времени подачи заявления с заявителем не связывалась, и заявитель считает, что сотрудники не уделяют делу достаточного внимания.

23 октября 2012 года во вторник в начале пятого в центральный отдел приема заявлений полиции поступило заявление восемнадцатилетней Марии Лундблад. Так как в нем говорилось о пропаже человека, а факт наличия преступных действий не подтвержден, ее перенаправили в кинологический отдел, который обычно занимался делами о пропажах людей и мог провести поиск на местности.

Но девушка пришла не только с заявлением. Она подозревала свою сестру, Сару Лундблад:

– Мне кажется, что Сара что-то недоговаривает, – рассказала полиции Нючёпинга Мария. – Я переживаю, что полиция Кальмара слишком полагается на ее показания.

Что именно в поведении сестры вызвало подозрения, Мария сказать не могла, но у нее было четкое ощущение – что-то не так. Предчувствие. А с таким в полицию не обращаются.

Сначала она посоветовалась с мамой и сводной старшей сестрой, а потом даже с куратором в школе, который и посоветовал сообщить о собственных подозрениях в полицию. А также порекомендовал обратиться в недавно созданную организацию Missing People, которая помогала в поиске пропавших.

Сотрудник полиции лена[2] Сёдерманланд Даниэль Аугустссон задал стандартные вопросы и выяснил, что Йоран Лундблад очень обеспеченный человек, его состояние исчислялось десятками миллионов крон. В числе источников дохода была сдача в аренду земель и недвижимости в Северной Фрёлёсе, неподалеку от Кальмара, и в Стигтомте под Нючёпингом. Кроме того, доход приносило производство курительных трубок.

Вскоре в ходе дознания всплыли два более интересных, с точки зрения полиции, обстоятельства, которые могли привести к неожиданному повороту в деле о пропаже. Во-первых, ссора старшей сестры Сары с отцом до исчезновения. Та хотела получить землю и другие владения, но отец был против, потому что ему не нравился ее дружок – Мартин Тёрнблад. Йоран полагал, что дочь молодого человека интересовала только как наследница большого состояния: у семьи Мартина полно долгов.

Второе обстоятельство гораздо более конкретное. Меньше чем через неделю после исчезновения Йорана Лундблада Сара и Мартин начали ремонт в его однокомнатной квартире в районе Функабу в Кальмаре.

– Мартин приехал туда на тракторе с прицепом. Они выбросили мебель и кучу других вещей через окно, перекрасили стены и поменяли пол в кухне, – рассказала Мария.

Едва ли такое затевают без согласия хозяина. Только если совершенно уверены, что он не вернется. Весьма убедительное, но опять же всего лишь второстепенное обстоятельство. Чтобы продвинуться в расследовании преступления, подобных нужно еще много.

Мария Лундблад утверждала, что никакого разрешения отца на ремонт они получить не могли. Папа был бы очень зол, если бы узнал, что Мартин живет в этой квартире, и выгнал бы его.

Сотрудник полиции задал девушке прямой вопрос: считает ли она, что ее старшая сестра имела прямое отношение к исчезновению Йорана?

– Я думаю, что Сара могла причинить ему вред, чтобы получить состояние. Она агрессивная, очень остро реагирует, когда что-то идет вразрез с ее желаниями. Мартин же более скрытный, его раскусить гораздо сложнее.

Больше ничего конкретного девушка сказать не могла, она решила связаться с полицией, чтобы не оставлять ничего на волю случая.

В 17.02 Даниэль Аугустссон выключил диктофон. Допрос, который занял меньше получаса, впоследствии стал решающим в расследовании в Кальмаре, которое началось шесть недель назад и зашло в тупик.

3. Волонтеры

Пасмурным ноябрьским днем 2012 года двор школы Функабу в Кальмаре был полон волонтеров, повсюду желтые и оранжевые жилеты, приглушенные голоса, хотя кто-то и вел себя громко, будто выехал на пикник. Некоторые были давно знакомы, а кто-то приехал добровольцем именно на это мероприятие.

Для участия в акции волонтер должен быть старше 18 лет, иметь при себе одежду, которую не жалко, термос чая или кофе. Все сначала проходили инструктаж в здании школы, затем их делили на группы, раздавали карты и объясняли задачу:

идти в метре друг от друга, сосредоточиться на задании и не обращать внимания на другие группы. Если обнаружится что-то интересное, нужно отойти на 20–30 метров назад и позвать кого-нибудь из руководителей.

Волонтеры собрались, чтобы оказать помощь организации Missing People, отделение которой недавно открылось в Кальмаре. Люди в жилетах хотели сделать хорошее дело. Возможно, кто-то из них решил поучаствовать, чтобы проявить себя или попасть в газету. Среди них, глядя по сторонам, стояла тридцатилетняя Тереза Танг, оперативный начальник поиска. Была суббота, 17 ноября 2012 года, и там, в Функабу, началась масштабная операция по поиску пропавшего миллионера Йорана Лундблада.

Тем же ноябрьским утром проводилась другая, более секретная операция. Полиция получила разрешение на обыск дома пропавшего и право открыть его банковский счет. Также было принято решение поставить на прослушивание телефон старшей дочери пропавшего и ее сожителя.

Первые шаги полиция Кальмара предприняла еще два месяца назад, в сентябре, до того, как младшая дочь Йорана Лундблада связалась с полицией Сёдерманланда.

10 сентября 2012 года инспектор Йонас Блумгрен постучал в дверь дома Йорана Лундблада на ферме Стэллегорден в Северной Фёрлёсе. Если бы он привел с собой служебную собаку Идо, возможно, события развернулись бы иначе. Но на тот момент дело выглядело весьма рутинным. Дочь позвонила в полицию и сообщила, что отец несколько дней не появлялся дома. В таких случаях принимается заявление, выясняются основные обстоятельства и начинается стандартный процесс расследования.

Идо остался лежать в клетке в машине, а Йонас направился к дому пропавшего, где и встретил Сару. С ней находился ее бойфренд Мартин. На самом деле они недавно съехались и жили на соседней ферме, принадлежащей родителям Мартина. Но эта информация, в общем-то, была ни к чему. Один взгляд на обстановку внутри – и все становилось понятно: кругом беспорядок, пыль и грязь. Инспектор констатировал, что чувствовалась «нехватка женской руки».

Его проводили в гостиную. Сара Лундблад рассказала, что папа исчез несколько дней назад. Он взял машину, серый «Крайслер», и уехал в Кальмар, где автомобиль и остался.

– Атмосфера была подавленной. Разговор шел спокойно. Сара показалась мне грустной, сидела, вжавшись в кресло, с трудом выдавливая слова. Кажется, она даже плакала в начале разговора, – рассказывал позже Йонас Блумгрен. – Все сведения я получил от нее. Но и Мартин старался помочь, отвечал на вопросы, как мог.

Работа полиции опирается на совокупный опыт раскрытых дел и исходит из некой «нормы». Поэтому все, что в нее не вписывается, вызывает подозрения и подлежит проверке. Это можно назвать цинизмом и предубеждением. А можно опытом.

Йонас Блумгрен к моменту настоящего расследования прослужил в полиции уже десяток лет и за время службы видел все, с чем только можно столкнуться, работая в Кальмаре и окрестностях. Быстро прочитать человека на допросе сложно, не все на такое способны. Но, в общем-то, у сотрудника задача иная – разглядеть противоречия в полученных данных, суметь увидеть несоответствие между поведением и словами. Этому учатся и в школе полиции, и во время службы.

К тому же Блумгрен несколько лет работал кинологом. Таких специалистов в шведской полиции не так много, около четырехсот по всей стране. По этой причине их нередко направляли в другие регионы. К примеру, найти след подозреваемого на месте преступления или помочь в поиске людей.

– За все время пришлось немало поездить по стране. Родственники обычно очень изобретательны и предлагают свои версии событий. Чтобы найти кого-то, приходится переработать огромное количество информации, – рассказывал Блумгрен. – Но здесь все было иначе. Сара и Мартин вели себя по-другому.

Инспектор буквально вытаскивал ответы из молодых людей. Они в двух словах объяснили, что случилось: Сара поругалась с отцом и ушла из дома. Через день-два вернулась, но его уже не было, как и машины. Позже дочь обнаружила ее в Кальмаре возле квартиры Йорана, когда они с Мартином начали поиск.

И все. На дальнейшие вопросы следовали ответы только «да» или «нет», или вообще тишина.

– Я спросил про их версию произошедшего, расспрашивал о его привычках и поведении. Мне пришлось потрудиться, чтобы узнать хоть что-то. Было сложно получить даже общие сведения. По этой причине у меня и сложилось ощущение, будто они что-то знают, но говорить не хотят.

Разговор или, если формально, допрос продлился около сорока минут. Блумгрен выяснил, что пропавший, похоже, прихватил с собой паспорт и чемодан. Дело в том, что он часто уезжал летом и вполне мог сделать это и сейчас, никому не сообщив. По отзывам, Лундблад был человеком замкнутым, держался сам по себе и обычно старался уйти от конфликтов.

Такое исчезновение вполне могло оказаться способом наказать дочь, ей пришлось бы обходиться без него, и чтобы она поняла – отец ей нужен.

По крайней мере, так Сара думала сначала. Но потом заволновалась по-настоящему и обратилась за советом к приемной матери, бывшей жене Йорана Ирине, которая жила в Норрчёпинге. Та сказала подождать, он сам появится. Но, может, стоило поискать в окрестностях, позвонить по отелям Кальмара? Йоран мог остановиться в одном из них. Да и вообще мог себе позволить улететь в любой конец мира.

Сара стала искать и обнаружила «Крайслер» в Функабу, где находилась квартира Йорана. Это подтверждало предположение, что он мог уехать. Сара пыталась дозвониться по мобильному, но, как позже оказалось, не особо активно.

Тревога усилилась 6 сентября, в день рождения ее младшей сестры Марии, которой исполнялось восемнадцать. Йоран не пропустил бы этого события, как бы зол или обижен ни был. Стало очевидно – что-то случилось. В конце концов Сара позвонила в полицию.

Йонас Блумгрен все записал и попросил разрешения провести обыск в доме.

– Пропавших людей, как ни удивительно, нередко находят дома. Они иногда прячутся, а потом не могут выбраться из убежища.

К тому же надо иметь в виду проблемы со здоровьем: инсульт, инфаркт и прочие внезапные трудности. Мужчина мог упасть с кровати и закатиться под нее. Или застрять где-нибудь в закрытом пространстве. Версии не самые правдоподобные, ведь в таком случае Сара и Мартин нашли бы его. Но бывает всякое. Задача полиции – исключить альтернативные версии. К тому же обыск нужен, чтобы лучше понять и узнать человека.

На нижнем этаже находилась прихожая, кухня, кабинет и гостиная, в которой они и беседовали. Посередине была проходная комната, которая вела в еще одну, побольше, заставленную мебелью, заваленную вещами и целлофановыми пакетами с мусором. Похоже, она не использовалась. Йонас Блумгрен заглянул туда, но заходить не стал.

На верхнем этаже были две спальни, на чердаке – кладовая площадью метров тридцать. Одна из спален когда-то была комнатой Сары, возможно, Йоран спал во второй. Но ни Сара, ни Мартин не дали точных объяснений.

– Они рассказали очень мало о том, где что в доме находится.

Инспектор обыскал все комнаты, гардеробы, шкафы на чердаке под скатом крыши, но безрезультатно. В подвале в гараже обнаружился эксклюзивный «Мерседес», накрытый защитным чехлом. В другом конце подвального этажа была прачечная. А в комнате посередине стояли несколько необычных станков.

– Деревообрабатывающие. Я выяснил, что у Лундбладов была фирма, которая производила курительные трубки.

Итог: ноль, в доме не нашлось ничего, что могло бы помочь.

– Там не осталось места, куда я бы не заглянул.

Инспектор продолжил обыск во втором гараже, где стоял «Крайслер» – Сара и Мартин пригнали его домой, – и в старом деревянном здании, которое одновременно выполняло функцию амбара и конюшни. Две лошади старшей дочери ночевали в южном конце постройки.

– Я туда заглянул, но в соломе не копался.

Кроме того, Блумгрен выпустил Идо из машины и прошелся с ним вокруг дома, пытаясь взять след. Весьма рутинный процесс в расследовании поиска пропавших: если пес что-то унюхает, поиск нужно будет продолжать дальше в окрестностях.

Но все оказалось безнадежным, так как время упущено. Здесь, конечно, все еще витает запах Йорана Лундблада, да и многих других, но что это даст? Никаких интересных следов, ведущих от дома или со двора, Йонас и Идо не нашли.

Свой отчет о проделанной работе инспектор закончил так:

В завершение я провел обыск в квартире на улице Васалгатан, владельцем которой является Йоран Лундблад. Там тоже ничего не обнаружено.

Вечером, по завершении работы, у меня было чувство, что некая информация и обстоятельства происшествия остались невыясненными.

Но оснований, чтобы предпринимать дальнейшие юридические меры, нет.

Заявление об исчезновении Йорана Лундблада получило код 9011 – административное обозначение для категории происшествий, которые по большому счету даже не считаются преступлениями.

Между тем жизнь не стояла на месте. Спустя месяц, в конце октября, в лесу Северной Фёрлёсы затарахтел лесозаготовительный комбайн. Йоран Лундблад, конечно, пропал, но деревьям не было дела до людских трудностей.

Саре приходилось заботиться обо всем самой. В тот же день, в одиннадцать часов утра, инспектор полиции Йонас Блумгрен снова был при деле – он заехал в лес по одной из узких лесных дорог в поисках девушки.

В начале сентября, после того, как Блумгрен принял заявление об исчезновении Йорана Лундблада и провел обыск его дома и квартиры, инспектора перевели в криминальный отдел. Продвижение по службе было очень вовремя.

Сначала «Дело Йорана Лундблада», как Блумгрен назвал его в системе приема, попало к другому сотруднику. После перевода инспектор попросил отдать дело ему, потому что уже начал разработку версий. К тому же мужчину не отпускало ощущение, что в деле слишком много белых пятен и странностей.

Таким образом Блумгрен и стал одним из следователей. Но проблема заключалась в том, что в полиции работа по затяжным делам ведется только в свободное время, если оно вообще есть.

– С тех пор ничего нового не произошло, мы ничего не слышали, – рассказала Сара, выключив комбайн и выйдя поговорить с инспектором. – Я не понимаю, почему папа не объявился. Даже если он сильно сердится, уже должен был успокоиться.

Никто ничего не знал и не слышал: ни сестра, ни Ирина, никто из арендаторов в Нючёпинге, никто из партнеров.

Это Йонас Блумгрен отметил в протоколе:

На вопрос о средствах в распоряжении Йорана Сара ответила, что он держал дома довольно много наличных. Правда, не больше 60 000 крон, иногда в евро. Сейчас же в доме наличных не оказалось. Сара отметила, что если отец в отъезде, то деньги, которые он взял, должны были скоро закончиться.

Денежные средства были на счетах за границей. Старшая дочь отметила: несколько миллионов крон в швейцарском банке достаточно, чтобы выстроить жизнь заново, если захочется. Она обещала Блумгрену попытаться посмотреть движение средств.

Инспектор поговорил с ней еще несколько минут. Йоран, конечно, мог бы отправиться в налоговую службу или провести несколько черных сделок, но ведь он не был связан с криминалом, по крайней мере, ни о чем подобном Сара в разговорах отца не слышала. Врагов у него, насколько ей известно, тоже не было.

Инспектору казалось странным, что мужчина, который всю жизнь работал на земле, с деревом и занимался сдачей недвижимости в аренду, вдруг в один момент решил все бросить. Даже если хотелось наказать дочь, он все равно должен был уже появиться, подумать о собственных средствах к существованию.

Йонас попытался узнать, где Йоран в принципе может быть. Живой или мертвый? Есть ли у Сары предположения, что могло случиться? И если произошло худшее, то как? Что сделали с телом?

Девушка оказалась не готова к прямым обвинениям, которые последовали дальше:

– С такой машиной легко избавиться от человека, – кивнул инспектор на комбайн с огромным механизмом. – Клешней для подъема стволов, – и замолчал в ожидании реакции. Этот вопрос он задал вне протокола, так как счел, что подобная запись неуместна.

– Я хотел посмотреть на реакцию, поэтому не стал вносить это в протокол, – объяснил Блумгрен. – Хотел, чтобы она поняла: для успешного раскрытия дела полиции придется задавать неприятные вопросы.

В тот момент Сара никак не отреагировала, но это почти прямое обвинение потрясло ее, причем надолго. И заявила, что комбайном труп не закопаешь, его используют для очистки леса, а для создания достаточно большой ямы нужно использовать экскаватор.

Она приняла обвинение близко к сердцу, даже говорила другим, будто «полиция считает, что я взяла экскаватор и закопала папу».

На самом деле это непозволительное обвинение в адрес скорбящей дочери, и его достаточно для обвинения инспектора Блумгрена в служебной ошибке. Но Сара не пошла по этому пути. Подобное отсутствие реакции с ее стороны только подкрепило подозрения.

Через некоторое время она все же позвонила инспектору, полная возмущения.

– Она как ребенок, на которого накричали. Сказала, что я не должен с ней разговаривать подобным образом, ей это не нравится.

Выглядело так, будто она рассказала о беседе с инспектором кому-то еще и узнала, как именно должна была отреагировать. Или сама за это время поразмыслила и поняла значение слов инспектора.

– Я объяснил, что понимаю ее недовольство и должен уважать чувства близких пропавшего, но мы хотим разобраться в деле, поэтому приходится задавать неприятные вопросы, – рассказал инспектор.

После получасовой беседы в лесу Йонас Блумгрен разыскал и Мартина Тёрнблада. Тот подтвердил сведения, о которых не упомянул во время первого разговора: Йорану он не нравился, но с каждым годом ощущал, что отец Сары постепенно принимает его.

Это мнение никто из тех, с кем инспектор разговаривал после исчезновения мужчины, не разделял. Родные, арендаторы, соседи, жильцы, все, кто работал на Лундблада, сообщили, что Мартин был постоянным объектом ненависти, буквально костью в горле. Сам Йоран никогда не упускал возможности об этом сказать. Однако бойфренд Сары настаивал, что они в хороших отношениях, даже если не называли друг друга друзьями.

Согласно официальному протоколу, Мартин не значился в списке обвиняемых, но инспектор продолжал допрос.

– Я не из тех, кто способен причинить вред другому человеку. Я не слишком смелый и стараюсь избегать ссор, – заключил парень.

Допрос продлился двадцать минут. Мартин сказал, что исчезновение уму непостижимо и он обязательно свяжется с полицией, если что-то узнает или вспомнит.

В октябре Йонас Блумгрен изъял оружие с фермы Стэллегорден. Инспектор получил возможность исследовать комнату рядом с кухней, заваленную разным хламом, куда в первый раз только заглянул. Там и стоял сейф. У Йорана была лицензия на три единицы: два охотничьих ружья и малокалиберную винтовку.

Комната по размеру не уступала спальне стандартного размера, площадью около 15 квадратных метров, полная различных вещей. На полу горы одежды, черные пакеты с мусором для сдачи в переработку, пластиковые бутылки и жестяные банки. В этот раз Блумгрен опять не взял пса. Непонятно, смогла бы служебная собака вычленить какой-то специфический запах среди всего этого мусора. Да и инспектора беспорядок не заботил. Наверняка он видел и похуже. В конце концов, это же дом одинокого человека.

В оружейном сейфе лежал еще один пистолет, на который разрешения не было. Сильно потрепанный автоматический Fabrique Nationale, модель 1900 года. Ему было больше ста лет, эту модель сняли с производства в самом начале XX века. Похоже, пистолет достался Йорану по наследству и попал в семью Лундбладов до Первой мировой войны, когда разрешение на оружие в Швеции еще не было нужно.

24 октября 2012 года эксперт по криминалистике Ларс Олофссон провел технический осмотр оружия и написал заключение: «Произведено в Бельгии, находится в нерабочем состоянии, в магазине нет пружины, механизм не смазан».

Из ржавого пистолета можно выстрелить один раз, если нужно, но из-за того, что в нем нет пружины, механизм не подаст следующий патрон. В последние годы из него точно не стреляли.

После первого допроса в сентябре полиция продолжила расследование, следуя самым очевидным версиям. Информация по счетам Йорана Лундблада только подтвердила сомнения. Никто не пользовался заправочной картой, счета в Сведбанке, СЕБ банке и Хандельсебанке, которые полиция проверила 19 октября, были нетронуты. Плохой признак, потому что обычно там наблюдалось постоянное движение: зачисления, снятия, переводы, покупка наличных. Но теперь в списке транзакций видны только автоматические перечисления небольших сумм на сберегательные счета детей.

Кроме того, все еще существовала вероятность, что Йоран уехал совершенно самостоятельно. Он, конечно, всегда везде ездил на машине, но как экономный человек знал, что возле квартиры в Функабу автомобиль можно поставить бесплатно. Так что чисто теоретически он вполне мог поступить подобным образом, а для дальнейших передвижений выбрать иной способ.

Но ни в одной службе такси не было сведений о подобных поездках. SJ, шведская железная дорога, сообщила, что никакой Йоран Лундблад среди пассажиров поездов из Кальмара в 2012 году не значился. В другом железнодорожном перевозчике, Эресундстогене, тоже не нашли. Полиция проверила и авиакомпании – безрезультатно. За все время, по которому смогли предоставить информацию, ни на рейсах Кальмар Флюг, ни у САС не было Йорана Лундблада. Стопроцентных гарантий, конечно, нет – можно, к примеру, уехать на поезде и без регистрации имени, сесть на автобус, взять другую машину. Но на данный момент, пока полиция в ожидании, не объявится ли пропавший, решено было проверить все возможные варианты.

Инспектор Ян Бергквист отмечал:

что все это время поддерживался постоянный контакт как с обеими дочерями Сарой и Марией, так и с матерью последней – Ириной. Новой информации не появилось.

Мария и Ирина подтвердили слова Сары: Йоран исчез, через пару дней Сара позвонила младшей сестре, которая находилась в Стокгольме, но та не могла взять трубку. Тогда она связалась с Ириной:

– Первое, что Сара сказала, было «мы с папой поссорились, и теперь он пропал». Не помню дословно, но смысл такой. Она плачет крайне редко, но в тот день слез было много. Настолько, что она говорила с трудом, задыхалась и захлебывалась.

Женщина попыталась успокоить падчерицу, говорила, что Йоран часто поступает как ему заблагорассудится и вполне мог куда-нибудь уехать. Может, в Сёдерманланд, проведать владения. То, что он не отвечал на телефон, не так уж и странно. И посоветовала подождать.

В последующие дни они созванивались еще несколько раз, Сара была все так же безутешна. Она рассказала, что нашла машину на улице Васаллгатан, что была в квартире, но там стоял затхлый запах, и раковина совершенно сухая, значит, давно никого не было.

– Я пыталась утешить Сару и найти какую-нибудь причину исчезновения. Мы думали, он решил отдохнуть от суеты, – говорила Ирина. – Хотя Йоран не из тех, кто ни с того ни с сего уезжает. Мы прожили вместе семь лет, и он никогда не исчезал. Но хотелось успокоить Сару и как-то помочь ей.

Разговоры свелись к тому, что надо подождать. У Марии скоро день рождения, 6 сентября ей исполнится восемнадцать, это событие Йоран точно не пропустит. Когда праздник прошел, а отец так и не объявился, Сара отправилась в полицию.

Осенью по заявлению номер К-18573-12 о пропавшем человеке подвели промежуточный итог, и зацепиться было не за что. Ряд обстоятельств и косвенных улик, собранных путем официальных допросов и простых разговоров, оформились в протоколы, которые легли в распухшую папку расследования:

• Пропавший мужчина редко покидал округу, где жил. После исчезновения не пользовался банковскими счетами и не вступал в контакт ни с кем из знакомых. Он мог уехать самостоятельно, у него было достаточно денег. Но то, что он в одночасье бросил все, над чем работал всю жизнь, представляется маловероятным.

Дочь, которая ждала довольно долго, прежде чем позвонить в полицию. Достаточно долго, чтобы успеть скрыть улики, если была замешана в деле каким-либо образом. Она созванивалась с родственниками, которые посоветовали подождать, но это все же слишком длительный период ожидания. К тому же она ведет себя не так, как это обычно делают родственники пропавших. Кажется, она уверена, что отец никогда не вернется.

• Неприязнь, за неимением лучшего слова, пропавшего к бойфренду дочери. Практически война той же дочери с пропавшим отцом за состояние.

• Звонок в полицию младшей дочери в октябре. У Марии, сводной сестры Сары, есть подозрения, что слова старшей сестры – неправда. Они укрепились фактом, что Сара и Мартин начали ремонт в квартире на улице Васаллгатан, оба утверждают, что нашли машину отца около квартиры. Йоран вряд ли оставил ее там.

В любом криминальном романе этих данных было бы достаточно, чтобы арестовать Сару Лундблад и Мартина Тёрнблада. Но мы живем в реальном мире. Шведский суд просто раздавил бы обвинителя, который пришел бы с подобными заявлениями и потребовал посадить кого-то за убийство. Его и самого могут обвинить в преступлении – в служебной ошибке или неоправданном обвинении.

В юриспруденции касаемо уголовного наказания существует центральное понятие: состав преступления, или corpus delicti, что в дословном переводе с латыни означает «тело преступления». Все довольно просто: нет тела – нет убийства. Если полиция найдет его, первое, что нужно сделать, – определить, естественной смертью умер человек или нет. Это кажется само собой разумеющимся, но юриспруденция апеллирует другими понятиями.

К примеру, нашли труп с проломленной головой: череп пробит, кости торчат наружу. Ударили ли его камнем или он упал вниз головой с дерева? Или с лестницы? Или с пролетавшего мимо самолета?

Весьма упрощенный вариант оценки вероятностей, но справедливый суд работает только так. Человек невиновен, пока, вне всяких сомнений, не доказано обратное, что бы ни говорили внутренние ощущения. Когда тело найдено, полиция может определить критерии и тип преступления, которым оно соответствует. Подозреваемый должен иметь желание именно убить и совершить это хладнокровно, чтобы быть осужденным за преднамеренное убийство.

Был ли пострадавший заколот ножом, забит дубинкой или застрелен? Сколько потребовалось выстрелов? Куда: в голову, в ногу, в руку? С какого расстояния? Ответы являются основной работой полиции, основой для обвинения и собственно основанием для суда при определении степени вины и наказания. Но все это превращается в чисто теоретические рассуждения, пока тело не найдено. В противном случае требуются неопровержимые доказательства, например, видеозапись. Кто-то из участников должен снять на камеру весь процесс до, во время и после убийства.

Так, в декабре 2015 года, два жителя Гётеборга Хасан Аль-Мандлави и Аль Амин Султан были осуждены пожизненно. Видеозапись 2013 года ясно показала, как они перерезали горло двум пленникам в Сирии. Этих двоих посадили за убийство и терроризм по заключению суда, опираясь на факт подлинности видеозаписи и гибели жертв.

Другой вариант – к примеру, аудиозапись того, как обвиняемый четко и ясно рассказывает о произошедшем и описывает обстоятельства, которые потом необходимо подтвердить, побывав на месте преступления. Например, указать след от выстрела на стене, пятна крови жертвы в определенном месте, в щели на полу, под ковром или за обоями.

В отсутствии «состава преступления», за неимением тела, когда, соответственно, обвинить человека в убийстве невозможно, судебный процесс может переквалифицировать дело в менее тяжкое: похищение, насилие или особо тяжкое насилие, относительно недавно введенная категория. За похищение тоже можно получить пожизненный срок.

Вести обвинение по делу Йорана Лундблада было бы задачей весьма сложной. Суд был бы, скорее всего, не один, потому что наверняка последовало бы обжалование. И даже здесь нужны хотя бы косвенные улики и непрямые доказательства: пятна крови, анализ ДНК, сломанная мебель или какие-то другие следы нападения или явные следы похищения.

Вот так круг и замыкался: тело не найдено, никаких видеозаписей, признаний или следов насильственной скоропостижной смерти. Чтобы двигаться дальше, должно было случиться что-то еще.

Именно на это и рассчитывала полиция в ноябре 2012 года, когда Missing People собрались в Функабу прочесать местность. За короткое время существования организация привлекла к себе большое внимание. Она была основана в Западной Швеции в январе 2012 года. Тогда многие смеялись над странными людьми в светоотражающих жилетах, прочесывающими местность. Но смех быстро стих, когда той же весной «жилеты» нашли останки 31-летней Марины Йоханссон из Стенунгсунда, пропавшей за два года до этого. Были подозрения, что она стала жертвой убийства. Но пока тело не было найдено, ее бойфренда, который был на семь лет старше, не могли осудить ни за убийство, ни за похищение. Даже несмотря на то, что кровать Марины была пропитана кровью, а в стене спальни нашли следы от пуль. Нет тела – нет преступления.

В апреле 2012 года останки обнаружили волонтеры в заповеднике Свартедален. Тело было завернуто в покрывало и светлый брезент. После этого бойфренда осудили на шестнадцать лет заключения, а полиция региона Вэстра Гёталанд наградила организацию Missing People медалью.

Тело нашли, в общем-то, случайно. Один из волонтеров отошел справить нужду в еловые заросли и заметил среди веток что-то белое. С другой стороны, не соберись они тогда в этой местности, вероятность находки была бы намного меньше, и еще один убийца остался бы на свободе.

Этот случай стал прорывом для организации среди широкой общественности. Сотни людей подписались на страничку группы в «Фейсбуке», начали поступать запросы о помощи со всей страны. В других регионах появились люди, желающие создать местные отделения. Среди них была Тереза Танг из Оскарсхамна, сотрудница службы охраны, мать троих детей, которая возглавила группу волонтеров.

На школьном дворе она терзалась сомнениями: поисковые операции надо было начинать с дома Йорана в Северной Фёрлёсе для понимания, что он за человек, в какой обстановке жил, увидеть его друзей и родных.

– Перед поисковой операцией мы связались с родственниками. Им звонил другой член орггруппы, Томас Карлссон, и разговаривал с Сарой, – рассказывала Тереза. – Позже он сообщил, что женщина вела себя несколько странно. Она подтвердила, что отец пропал, но хотела, чтобы мы обратились к ее сестре Марии, которая первая связалась с нами. Томас решил, что Сара чем-то возмущена. Но это был первый раз, когда кто-то из нас разговаривал с родственниками, и мы не знали, как они обычно себя ведут. Когда готовились к прочесыванию, я поговорила с полицией и спросила, не возникло ли у них каких-то подозрений. Они сказали, что проверили авиакомпании и поезда и не нашли подтверждения отъезда Йорана из страны. Это и заставило меня задуматься.

В начале ноября полиция разместила имя и фотографию пропавшего в средствах массовой информации. На это последовала реакция. Среди прочих стали звонить арендаторы Лундблада из Нючёпинга, его соседи и знакомые. Каждому было что рассказать, но его самого никто не видел. Лина Исакссон Функе из полиции Кальмара в новостях Сёдерманланда сказала следующее:

– В отделение поступило много звонков из Кальмара и Нючёпинга. Но, к сожалению, никакой конкретной информации мы не получили.

Полиция сообщила, что есть версия, будто Йоран Лундблад уехал за границу и попал в происшествие. Однако, по основной версии, он не покидал Кальмара и окрестностей. В последний раз его видели в доме в Северной Фёрлёсе и в квартире в Функабу.

На школьном дворе находились и некоторые представители местных газет. О происшествии уже было написано несколько статей. Сотрудники полиции тоже приехали, они должны были следить за действиями волонтеров. Люди оделись тепло, в шапках и варежках, потому что на улице было прохладно, около пяти градусов тепла, дул слабый южный ветер.

Участникам сообщили, что они ищут 62-летнего сельскохозяйственного магната и землевладельца Йорана Лундблада. Волосы жидкие, седые, обычно зачесаны назад. Носил очки для чтения. Ростом 166 сантиметров, весом около 88 килограммов, крепкого мускулистого телосложения. Однако здоровье его небезупречно: диабет второго типа, глаукома и уже несколько лет нехорошо с сердцем – принимал лекарства для разжижения крови. Поэтому был очевидный риск, что мог случиться приступ во время прогулки в лесу.

К тому же мужчина довольно состоятелен. Информация об этом уже попала в прессу. На момент исчезновения его состояние насчитывало около 50 млн крон, достаточно, чтобы сделать кого угодно экономически независимым. Если разделить сумму на ежемесячную среднюю по Швеции зарплату до налогов, денег хватило бы на 150 лет. А если представить их в виде наличных, из купюр достоинством в тысячу крон получилась бы стопка высотой 15 метров.

В стране каждый год пропадает около 7–8 тысяч человек. Большинство находятся, когда у них кончаются деньги или когда трезвеют – физически и морально, или по каким-то еще более-менее рациональным причинам. Только небольшое количество оказываются мертвы.

Случай Йорана Лундблада особый. Он бесследно исчез два с половиной месяца назад, с тех пор о нем ничего не было слышно. Сотовым не пользовался, определить местоположение телефона не получилось. По данным полиции, мужчина не пересекал ни одну границу и не прикасался к банковским счетам. Само по себе это ни о чем не говорило, так как он предпочитал пользоваться наличными. У него несколько банковских ячеек по всей Швеции, где хранились стопки наличных, но и они остались нетронутыми.

Есть счет в Швейцарии, о котором Йоран недавно заявил в шведскую налоговую службу. Так называемое «добровольное признание», которое могут сделать состоятельные люди, если им по каким-то причинам надо перевести деньги из-за границы, или когда чувствуют, что налоговая инспекция или отдел полиции по борьбе с экономическими преступлениями «дышат в затылок». Теперь Швейцария стала наконец сотрудничать с другими странами в привлечении к ответственности налоговых беженцев. По делу Лундблада оттуда поступила информация об отсутствии движения на его счетах.

«Крайслер» нашли припаркованным в Функабу, о чем сообщили Терезе Танг. Полиция обыскала машину несколько раз, но безрезультатно. Там обнаружили только ключи от некоторых помещений, принадлежащих Йорану, старый счет из отеля из отпуска, несколько парковочных квитанций и прочие предметы, которые обычно хранят в машине. Никакого прощального письма, записки о самоубийстве, никаких зацепок.

Само по себе странно, что автомобиль обнаружили именно здесь. Жилье принадлежало Йорану уже 25 лет, однокомнатная квартира площадью 38 квадратных метров на втором этаже, гостиная с французским балконом, кухня, гардероб и ванная. Там он оставался только изредка, когда бывал в городе. А зарегистрирован был в своем доме в Северной Фёрлёсе, в 15 километрах на север от Кальмара, где ему принадлежали земля, лес и постройки. В последний раз его видели живым именно здесь. Но машину нашли в Функабу, поэтому Missing People начали поисковую операцию оттуда.

– Мы распечатали карты и разделили округу на сектора, хотя продумали далеко не все, – рассказала Тереза. – К примеру, было непонятно, сколько времени занимает такое прочесывание местности. Знали только, что в среднем за час люди успевают пройти около километра. Поэтому старались подготовиться как можно лучше, да и волонтеров было достаточно. Кеннет Хальберг, один из волонтеров, взял с собой пса Акке и после рассказал «Шведскому радио»:

– Акке прошел курс обучения и обычно находит любопытные вещи. Поэтому мы и пришли сюда.

Ева-Лотта Йоханссон, которая жила неподалеку, рассказала газете «Барометр»:

– Я увидела объявление в «Фейсбуке» и подумала, что было бы интересно поучаствовать. Вообще, любопытно посмотреть, как организован подобный поиск.

Все это напоминало большой семейный пикник прохладным ноябрьским днем. Только в светоотражающих жилетах и с серьезной целью.

В одиннадцать утра на фоне серого пейзажа разноцветная группа волонтеров, около семидесяти человек, была готова к поиску. Тереза Танг собиралась с мыслями перед тем, как объявить его начало.

В центральной части Функабу зарегистрировано около 2700 человек. Здесь есть несколько кварталов, застроенных виллами, но в основном преобладают многоквартирные дома, снятые в аренду, или частные. Большинство домов построены в 50-х годах. Тогда компания «Риксбюгген» строила дома по всей стране, на десять лет раньше строительного бума, когда запустили «Программу миллиона».

Там нет свойственных пригородам огромных бетонных коробок с закатанными в асфальт дворами: улицы состоят из трехэтажных кирпичных домов, много парковочных мест, велодорожки, огороженные кустами, петляют между домов. Есть пиццерия, магазин велосипедов, школа с футбольным полем. Подобный «Функабу» есть в любом шведском городе.

Географически он находится между четырех больших дорог: большой автомобильной магистрали Норра Вэген с запада, Функабувэген с севера, Энгёледен на востоке и Эландследен на юге, которая ведет на мост к острову Эланд возле Кальмара. Функабу занимает площадь примерно 32 гектара. Вдоль Эландследен расположилась лесополоса шириной 50–100 метров, расширяясь к северу, в сторону залива Кальмарсунд. Эти детали топографии важны для поиска, ведь тело Йорана Лундблада могло находиться там в лесу, среди деревьев, более или менее скрытых от посторонних глаз. Или, по крайней мере, там могли быть какие-то зацепки.

Это густонаселенный район, люди постоянно передвигаются по округе, и любые следы в районе квартиры или машины Лундблада уже исчезли. Поэтому от служебных собак особенного толку не было. Если бы тело пропавшего лежало где-нибудь в жилой зоне, его бы уже нашли. Оставалась надежда обнаружить что-то из вещей: например, телефон, кошелек или очки. Их вряд ли повредили бы дождь или ветер. Волонтеры вышли из точки на Йегарегатан в центре Функабу и запланировали поиск в радиусе двух километров, уделяя особое внимание ручьям и зарослям.

В этом лесу всегда было многолюдно: по дорожкам бегали спортсмены, в кустах прятались школьники с сигаретами, криминальные элементы обсуждали свои дела. Бывало, тела находили в очень странных местах. Например, Марину Йоханссон, которую нашли в Свартедален, было едва заметно в ельнике. Так что, может, кто-то и видел труп пропавшего Йорана, но не понял, что это. Или испугался и ничего не сказал. Так что он вполне мог оказаться где-то рядом.

Терезе и ее коллегам оставалось надеяться на это. Они не были в курсе работы полиции, которая проводилась без огласки. Уже прошел обыск дома пропавшего и окрестностей со служебными собаками. Две недели назад квартира Йорана Лундблада в Функабу была опечатана. В ней шел технический обыск. За два дня до начала операции Missing People квартиру посетили с собаками. К тому же на днях полицией было принято решение начать прослушивание телефонов Сары и Мартина.

Тереза хотела расширить зону поиска и обыскать прогулочную зону между районом Кальмара Линдсдаль и Северной Фёрлёсой, хотя полиция ее мнение не разделяла. Для этого нужно было больше людей. Тех семидесяти волонтеров, которые собрались, возможно, недостаточно.

– На месте в Функабу было три представителя нашего отделения. Снаряжение доставили накануне из отделения организации в Гётеборге: привезли жилеты, планшеты и фонарики. Моя мама тоже пришла помочь. Она определяла людей в группы и записывала, кто где. Затем они подходили ко мне, и я объясняла, как нужно прочесывать местность и что делать, если что-нибудь обнаружится. Все должны выстроиться в линию на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Тот, кто в середине, должен следить, чтобы линия оставалась ровной. Те, кто по краям, отмечают свой сектор. Зоны поиска должны перекрывать друг друга, чтобы ничего не пропустить.

Тереза получила жесткие указания от полиции – ничего не трогать. Только обозначить находку на месте и отметить ее на карте.

На доске объявлений висела фотография Йорана с собакой на руках. Волонтеры растянулись в цепочку и отправились в путь. Поиск шел практически без происшествий, за исключением того, что Акке, пес Кеннета Хальберга, учуяв какого-то зверька, наверное, зайца, утащил хозяина в кусты. Кеннет упал и поранился о камни и сухие ветки. Царапины заклеили пластырем прямо на месте.

Missing People продвинулись в лес Тальхаген, к мосту на Эланд и дальше на прогулочные дорожки к Свинё, зоне отдыха на берегу залива Кальмарсунд с оборудованными стоянками для караванов и столами для пикника у лесных тропинок.

В головах людей маячила мысль, что они в любой момент могут наткнуться на труп.

– Когда идешь в цепочке поиска, нельзя просто уткнуться в землю. Смотреть надо везде, и вверх, и по сторонам. Существует вероятность, что человек мог повеситься на дереве, – рассказывала Тереза.

Самоубийцы нередко отправляются в последний путь подальше от людей, в лес, где спокойно, где могут остаться наедине со своим решением. Это вполне вероятно в случае Йорана. Человек, связанный с лесом всю жизнь, должен чувствовать себя среди деревьев как дома. С другой стороны, в этом случае он выбрал бы свой родной, в Северной Фёрлёсе. Эта мысль и вызывала сомнения Терезы по поводу места для поиска.

В конце дня Фредрик Болин, уполномоченный офицер полиции, принимавший участие в операции, написал в отчете следующее:

В лесных зарослях на перекрестке улиц Васаллгатан и Йегаревэген примерно в 14.00 волонтеры организации Missing People нашли мобильный телефон. Смотреть протокол изъятия номер 2012–0800-BG2633.

Изъятие совершено автором данного документа в 15.40.

Составитель протокола на месте сделал фотоснимок, который прилагается к протоколу изъятия.

Два мобильных телефона найдены в лесу между кладбищем и улицей Кунгсгордсвэген.

Смотреть протокол изъятия номер 2012–0800-BG2639 и BG2640.

Также прилагается карта с точным местом нахождения мобильных телефонов.

На месте находки двух последних телефонов составитель протокола фотографий не сделал по причине наступления темноты.

Мобильные телефоны найдены в 14.04 и 13.50. Составитель протокола изъял мобильные телефоны примерно в 16.30.

Труп в ухоженных участках леса не нашли. Тереза была несколько разочарована тем, что не успели обыскать участок с прогулочными дорожками в сторону Фрёлёсы. Она подвела итоги дня для журналистов:

– Мы нашли потерянные мобильники, но ничего явно относящегося к делу. Мероприятие имело широкий отклик, было много волонтеров, и все прошло хорошо. Если бы нас было человек на 50 больше, успели бы обыскать всю территорию. Хотя основную часть прочесали.

Всего Missing People нашли 14 мобильных телефонов. Это неплохой результат, значит, волонтеры хорошо делали свое дело, ведь найти черный или темный предмет среди веток, травы, листьев и кустов совсем непросто. Другой вопрос, почему их так много в лесу.

Самое простое объяснение – их просто теряют, а потом не хотят искать или не могут обнаружить. Не все оборудованы системой геолокации, в особенности старые дешевые модели. Люди с хорошей страховкой быстро получают по ней новый телефон, что даже выгоднее, если потерянный устарел и владелец как раз надумал его поменять.

Кроме того, возможно, часть найденных аппаратов – так называемые выброшенные, «анонимные» с безымянной сим-картой, которые работают по предоплате. Такие можно использовать в криминальных делах, а потом выбросить, чтобы замести следы. Хотя количество ограблений и других преступлений, где можно использовать подобный телефон, в Кальмаре довольно низкое.

– Одна из групп нашла большой ящик с одеждой, в основном женской, но были и мужские ботинки. К исчезновению Йорана это отношения не имело, хотя само по себе это довольно странно, – поведала Тереза.

На въезде на мост на Эланд одна из групп нашла останки скелета. Это взбудоражило людей. Оказалось, что это кости косули. Йорана Лундблада не нашли ни живым, ни мертвым.

В газете «Эстран» появилась следующая статья:

Теперь Missing People должны принять решение, продолжать ли поиски в тех местах, которые еще не обыскивались – в Стигтомте под Нючёпингом. В том районе Йорану Лундбладу принадлежали две фермы, которые сдавались в аренду.

Он должен был появиться там за несколько дней до исчезновения».

Тереза Танг считала, что первая поисковая операция отделения Missing People в Кальмаре прошла успешно. Организация мероприятия удалась, участие приняли 70 добровольцев, полиция приняла и оказала помощь, было найдено 14 мобильных телефонов.

Она ехала домой в Оскарсхамн, что в тринадцати километрах к северу от Кальмара, и чувствовала усталость. Ей еще многому предстояло научиться, многое освоить. Тогда женщина еще не знала, какую роль ей предстояло сыграть в этом деле, которое продлилось еще девятнадцать месяцев.

4. Золотая лихорадка

В середине XIX века вдоль западного побережья американского континента процветал промысел золотодобычи. Этот период продлился до начала XX века и получил название «золотая лихорадка». Она привлекла тысячи людей, которые тянулись в такие места, как Уайрека, Шаста и Колома в Калифорнии, Доусон в Канаде на территории Юкон, в Фэрбанкс или Ном на Аляске.

Как раз в Номе, там, где река Снейк впадает в океан, в сентябре 1898 года открыли один из самых легкодоступных золотых приисков в мире. Крупицы золота встречались прямо на побережье. Там, на земле, которая стала самым большим по площади штатом США, согласно семейной легенде Лундбладов, и зародилось их состояние. Одного из многих искателей золота, приехавших на Аляску в начале XX века, звали Кнут Лундблад. Родом он был из Балебу в Кальмарском лене. Приехал за добычей, правда, в его планы не входило строить новую жизнь в США и Канаде вместе с потоком других эмигрантов из Швеции. Он собирался сколотить начальный капитал и вернуться домой. У здорового парня с собственной лопатой, мотыгой и лотком для мытья золота были все шансы разбогатеть в этом диком краю. Лишь бы удача улыбнулась.

Кнут не разбогател в одночасье. Чтобы сколотить состояние, пришлось ездить на прииски несколько раз. Сойдя с корабля из Америки в последний, он был уже достаточно состоятелен, чтобы купить первое владение – ферму Рогста в Стигтомте в лене Сёдерманланд.

У него было множество историй о медвежьей охоте на Аляске и о жизни золотодобытчиков и авантюристов. Мужчина украсил новый дом в Рогсте медвежьей шкурой и другими трофеями из путешествий. О нем ходили разные слухи. Люди поговаривали, будто он отлил слитки из найденного золота и спрятал.

Так Лундблады и поселились в деревне Стигтомта, коммуне Нючёпинга, в лене Сёдерманланд. Теперь там живет почти 2000 человек. Деревня стоит прямо на шоссе номер 52, между Норчёпингом и Кумлой. Огромные валуны окружают древние захоронения. Груды камней, растрескавшихся от огня, служат подтверждением, что люди обитали здесь в бронзовом веке. Эта местность помнит времена, когда скандинавские княжества Гёталанд и Свеаланд еще не были единым государством.

Поля Кнута простирались за пределы собственно Стигтомты, до озер Хальбу на западе и Ингарен на юго-западе. В начале XX века с балкона на втором этаже его дома открывался вид на них. На юге из-за леса выглядывал краешек деревни Стигтомта, а на север уходила дорога в сторону Беттны и дальше к Катринехольму.

Важным лицом в деле приумножения семейного состояния стал его сын Густав Адольф Оскар Лундблад по кличке Йоссе, который родился в 1922 году и был одним из четырех детей Кнута и его жены Сигне. Он выучился на инженера и стал одновременно и изобретателем, и предпринимателем. При этом в семье считался человеком буйного нрава, был жадным и очень жестко торговался. Даже мать называла его «чертом» в делах и советовала родственникам не переходить ему дорогу.

В двадцать лет Густав основал компанию под именем «Патента». Во второй половине 1940-х годов он поселился в Сегельторпе, возле Худдинге, к юго-западу от Стокгольма. Вскоре женился на девушке по имени Май, сведущей в бухучете, выпускнице Стокгольмской школы экономики.

Будучи талантливым инженером, Густав изобрел и запатентовал несколько полезных вещей. Например, зеркало для ванны, которое прикрепляется к стене складной гармошкой, может поворачиваться и двигаться вперед-назад. Самым известным стала трубка для курения табака «Доллар». Может показаться удивительным, что ему удалось изобрести что-то новое для такой старой привычки. Хорошо известно, что в Америке люди курили с доисторических времен. Путешественник Христофор Колумб привез растение табак в Европу в XVI веке, и с тех пор это явление распространилось и на Европейском континенте. Глиняные, пенковые, из кукурузной кочерыжки и другие, мыслимые и немыслимые виды трубок столетиями использовались и в Швеции. Но Густав нашел способ использовать современный материал для старого изобретения.

Патент номер 212646 Патентного бюро Швеции выдан на «Крепление чашки к курительной трубке, а также способ и оборудование для их производства». Его владелец, Г. А. Лундблад из Сегельторпа, решил проблему, связанную с бриаром, – лучшим в мире материалом для изготовления трубок. Бриар представляет из себя древовидный нарост на корнях средиземноморского кустарника «Эрика древовидная». Эта жаростойкая древесина отлично подходит для курительных трубок. Однако из-за высокой плотности из нее трудно вырезать чубук, который проводит дым дальше к мундштуку. В изгибе скапливается смола и табачный осадок. Все, кто хоть раз чистил трубку, знают, как трудно это делать. К тому же не так просто найти подходящий кусок бриара, чтобы вырезать трубку целиком, большие куски растения встречаются редко и сильно различаются качеством.

Густав Лундблад придумал вырезать из него только саму табачную камеру, чашку, а потом крепить к ней пластмассовый чубук. При таком способе производства табак тлеет непосредственно в деревянной чаше и вкус дыма не меняется. Вся конструкция становится дешевле для производства, не в последнюю очередь потому, что в данном случае куски материала нужны меньшего размера.

Мужчина получил патент на оборудование и создал станок для производства. Патент распространился на Скандинавию и США. Модернизированная трубка принесла достаточно денег для расширения вложения в земельную собственность и недвижимость в Стокгольме, в Рогсте и на родине его отца в Кальмарском лене.

Трубки «Доллар» в нескольких вариантах производятся и сейчас. Сырье доставляют из Италии и стран Балтики. Основным дистрибьютором является шведский онлайн-магазин курительных принадлежностей Swedish Match. Чтобы обеспечить необходимый объем поставки, станки запускают четыре раза в год. Прибыль, конечно, не сказочная – несколько сотен тысяч крон в год. Дистрибьютерская цена на трубку составляет около 100 крон за штуку, а в розницу продается в среднем за 200–300 крон.

Семья Лундблад приобрела землю в Северной Фёрлёсе в 1950-х, во время большой модернизации. Вторая мировая война закончилась, и началось строительство новой Европы. Большие открытия этого времени еще впереди, эпоха только началась. Первым стало восхождение Тецинга Норгай и Эдмунда Хилари на вершину Эвереста в 1953 году.

Формировалась популярная культура: Элвис Прэсли отправился в первое турне в 1955 году и выпустил альбом в 1956-м. В Швеции получил известность игрок в хоккей на траве и певец Гёста Нордгрен «Снуддас», когда выступил в популярной радиопередаче Леннарта Хиланда «Карусель» с песней «Любовь на плоту»: «Молод я когда-то был, лесосплавщик бравый. Девушки в моих объятьях таяли, как воск». Гёста стал первым в Швеции артистом, пластинки которого разошлись тиражом более 300 000 экземпляров.

Годы нейтралитета во время войны сыграли свою роль. С материальной точки зрения Швеция чувствовала себя лучше, чем когда-либо. Промышленность избежала бомбежек, не была разрушена и работала на полную мощность, продавая товары другим странам Европы, которые восстанавливали жизнь после войны. В 1956 году появилось телевидение и открылась первая в стране бургерная – «Бургер гриль» в Хельсингборге. В 1955 году в стране законодательно был установлен отпуск три недели в году. Тогда же, в апреле, полетел первый чартерный рейс на Майорку. Три года спустя, в 1958 году, Швеция потерпела сокрушительное поражение от Бразилии на чемпионате мира по футболу со счетом 5:2.

На фоне этих значимых событий разворачивалось детство Йорана Лундблада, которому перед Рождеством 1958 года исполнилось 9 лет. В это время зародилась вражда между его семьей и соседями в Северной Фёрлёсе, которая продлилась всю жизнь Йорана и сыграла огромную роль в его судьбе.

За поворотом дороги к Северной Фрёлёсе среди лесов и полей, в десяти метрах над уровнем моря, находится ферма Шутелунд. Окружающие ее земли не представляют ничего особенного – несколько гектаров леса, два гектара полей с тонким покрывалом черной земли поверх глинистой почвы, твердой, как камень. Здесь местность сельскохозяйственная, и ценится каждый кусок земли. Именно из-за него началась вражда, которая продлилась несколько поколений.

В 1950-х годах шведская служба землеустройства совершила ошибку в измерениях земель Фёрлёсы, и один участок не был внесен в кадастр – между владениями семьи Лундбладов и их соседей Тёрнбладов. Получилось, что формально этот кусок размером примерно с три футбольных поля и качеством, согласно службе землеустройства, «ниже среднего», не принадлежал ни тем, ни другим.

Ни Лунблады, ни Тёрнблады уступать не хотели. Однако с помощью мирового судьи из их же округи удалось договориться и разделить спорный участок пополам. Это и было началом истории вражды.

Казалось бы, спор улажен, но история не закончилась. Кнут, дед Йорана, тот самый американец, пообещал одному из старших Тёрнбладов этот кусок в качестве платы за услугу – присмотреть за лесом. Однако, когда настал момент передать землю, делами Лундбладов уже занимался Густав, который обещание не сдержал.

– Подобное не забывается. Речь и о деньгах, и о предательстве, – говорил Матс Роберг, фермер из Северной Фёрлёсы и арендатор Лундбладов. Сам он впоследствии тоже попал под каток вражды.

В семье Лундбладов рассказывают, что владелицей была старшая сестра Кнута, тетка Густава. Когда она в преклонном возрасте попала в дом престарелых, сосед Карл-Оскар Тёрнблад пришел ее навестить, принес кофе, сладости и завел разговор о земле. Он хотел, чтобы старуха переписала участок на него. Но Густав вовремя услышал об этом и помешал сделке. Разочарованный Карл-Оскар произнес слова, которые стали присказкой в его семье: «Однажды Стэллегорден будет нашей».

В конце 1960-х отец отправил Йорана в Ирландию. Причиной тому, как говорили, послужила плохая успеваемость, и теперь вместо посещения обычной школы он должен был учиться семейному делу. Родственники рассказывали, что Густав держал сына в ежовых рукавицах. Ни отец, ни мать не проявляли особенной заботы и любви.

Йоран должен был остаться в Ирландии по крайней мере на год и заниматься делами «Патенты» – компании по производству трубок. В итоге он пробыл там пять лет и позже рассказывал, что занятие было ему не по душе. Это было тяжелое время, хотя он познакомился с полезными людьми. Правда, сохранить контакты не удалось, о чем позже мужчина очень жалел. Йоран вернулся в Швецию окрепшим и опытным, говорил по-английски с явным ирландским акцентом.

Это был не тот человек, который охотно делился переживаниями. Он вспоминал тот или иной опыт только к месту, а потом шутил, вызывая дружный смех собеседников, чтобы отвести внимание от только что рассказанного. В глубине души Йоран оставался стеснительным и неуверенным человеком.

Он жил с родителями, работал на ферме и на производстве трубок. С другими родственниками семья почти не общалась. В этом заслуга Густава. Изначально мужчина был в хороших отношениях с братьями и сестрами, пока родители не состарились и не решили поделить владения между ними.

Согласно семейным историям и рассказам знакомых Лундбладов, во время раздела он всех и обманул. Братья и сестры разделились на два лагеря. На его стороне оказалась бездетная сестра Стина. Так контакты между Йораном и двоюродными братьями и сестрами были прерваны.

Женщин в его жизни было немного. В конце 1980-х он встретил Тиину Нименен. Встреча была в некоторой степени случайной. Она была замужем за мужчиной, который снимал квартиру в доме в Мэлархёйден, принадлежавшем Лундбладам с 1950-х. В здании в переулке Теннъютаргрэнд было восемь квартир, оно находилось на холме в нескольких сотнях метров от берега озера и от метро. Остальные друг за другом спускались по склону вниз к береговой линии, к заливу озера Мэларен, омывающему западный Стокгольм. Оттуда фантастический вид на залив. На другой стороне виден остров Шерсён и мост Нокебро на Ловён к королевскому замку Дроттнингхольм.

Йоран частенько оставался здесь на ночь, когда приезжал в Стокгольм по различным делам. Например, доставлял партию трубок и заодно присматривал за собственностью.

– Мы не были знакомы до встречи в доме на Мэлархёйден, – рассказала Тиина Ниманен.

Сложилась пикантная ситуация: женщина изменила супругу с сыном хозяина жилья. В конце октября 1987 года, после развода, шел уже второй месяц ее беременности от Йорана. 13 мая 1988 года родилась их дочь Сара. В том же году Йорану исполнилось 39 лет. Пара так и не поженилась, да и прожили они вместе недолго.

– В Стигтомте было просто ужасно, – рассказала женщина много лет спустя. – Мне было крайне некомфортно. Я работала на ферме и никогда не получала денег. И когда однажды спросила Йорана, где моя зарплата, он ответил, что его мать перечисляет все на его счет. А сам он был настоящий жмот.

Тиина трудилась и на производстве трубок, материал для которых доставляли из Италии. Нужно было склеить мундштук и чубук, согнуть их под нужным углом, придав форму. Свекровь отвечала за контроль качества и полировала трубки.

– Моей обязанностью было собирать коробочки для «Долларов», раскладывать фильтры по пакетикам и прочее. Работать приходилось постоянно, я чувствовала себя рабыней, у меня не было никакой личной жизни.

За годы в Стигтомте жизнь Тиины быстро превратилась в кошмар.

– Мне было так плохо, что я начала потихоньку спиваться. Остановиться не получалось, и я превратилась в алкоголичку.

Сначала было пиво, потом сосед начал подливать ей кое-что покрепче – и она подсела на спиртное. Тиина никогда не была зарегистрирована в доме Лундбладов. До рождения дочери ее адресом значился Стокгольм.

– Они сделали все, чтобы я съехала. Йоран сказал просто подписать документы. Я должна была уехать к родителям на Оланд, по крайней мере на бумаге. Все только для того, чтобы он формально стал отцом-одиночкой и заработал на этом.

Спустя тридцать лет, рассказывая о несчастливом времени в Стигтомте, Тиина потихоньку освободила свои чувства. Ее история приоткрыла завесу в закрытые от посторонних глаз мир и обстановку в семье Лундбладов.

– Они страшно боялись, что я каким-то образом доберусь до их денег. Все разговоры сводились только к ним. Йоран даже как-то сказал: «Ты наверняка готова убить Сару, чтобы получить ее деньги». Чудовищная мысль! Мне не разрешили встречаться с дочерью после отъезда. Йоран сказал ей, что я умерла.

Тиина описала трагическую историю отношений, обреченных с самого начала. Она не смогла разделить систему ценностей Лундбладов и превратилась в крепостную. И они под женщину не подстроились, просто шли набитой колеей: работать, приумножать, копить, сохранять.

Ее путь к самостоятельности – отдельная история. Роль в жизни этой семьи закончилась тем, что она оставила маленькую дочь с Йораном и переехала на Оланд, где снова вышла замуж в 1991 году. А с алкоголем покончила только в 2002 году.

С полуторагодовалой малышкой Йоран начал искать новую жену. В сельской местности вокруг Стигтомты и Рогсты мест для этих целей совсем немного. Современных сайтов знакомств в 1990-е годы еще не существовало. Поэтому он разместил объявление в русском каталоге. На него откликнулась Ирина, женщина из Узбекистана, для которой мужчина стал якорем в новой стране. С его помощью она перевезла в Швецию брата, который впоследствии стал работать у Густава и завязал с Йораном приятельские отношения. Еще привезла с собой дочь от предыдущего брака. А в 1994 году родилась их общая дочь Мария.

Лундблады жили в Стигтомте большой семьей из нескольких поколений. Густав приобрел еще одну ферму Тенгста, в нескольких сотнях метров от Рогсты, и всем распоряжался. Сын работал на него и по мере надобности отправлялся либо в поле, либо в лес. Кроме того, Йоран присматривал за собственностью в аренде и помогал с производством трубок, при этом не получая зарплату.

– Каждую неделю родители дают мне деньги на карманные расходы, – поделился он как-то с одним из квартиросъемщиков.

Как и Тиина Ниминен, Ирина описывала тяжелые условия жизни в семье с требовательными родителями во главе. Все помыслы только о деньгах – сохранить что есть, получить больше, работать на износ, максимально снизить расходы. Йорану было уже 40 лет, но всеми средствами до сих пор распоряжалась мать. Бывшая супруга рассказала, как происходила покупка продуктов: она писала список, он шел с ним к матери, которая давала нужную сумму. Наличными. Всегда только наличные. Лундблады не доверяли банковским картам.

Все воспоминания сводились к жадности, постоянной работе и отсутствию личного времени. К тому же она должна была заботиться о дошкольнице Саре, старшей дочери Йорана.

– Сара была очень замкнутым ребенком. Когда мы знакомились, она испугалась и спряталась за отца. Для меня было большим событием, когда девочка первый раз назвала меня мамой.

К концу 1990-х брак рассыпался. Однажды Йоран пришел с работы домой и обнаружил на дворе незнакомого мужчину.

– Кто ты и что ты здесь делаешь? – спросил Йоран.

– Оцениваю собственность, – ответил незнакомец. – Ваша жена наняла меня.

Ирина решила заполучить деньги Йорана или, по крайней мере, понять, сколько причитается в случае развода. После этого ей в Стигтомте больше не было места. Так рассказали эту историю сами жители. Правда, детали отношений с оценщиком и конфликтов между супругами утрачены во времени.

Пожилая тетка Йорана Стина вспоминала, что племянник говорил, как Ирина пошла на курсы шведского при гимназии для взрослых и стала проявлять интерес к одному из преподавателей. Тогда-то Йоран и решил развестись.

Формально это произошло 18 сентября 2001 года, но они продолжали видеться по большим праздникам вместе с дочерями. Родительские права на Марию не стали камнем преткновения. Она осталась жить с матерью, а позже, когда пошла в школу, время от времени приезжала пожить с отцом и сестрой. В 2000-х годах родители Йорана умерли, и он переехал в Северную Фёрлёсу. Тогда отношения с Ириной снова наладились.

«Поехать в Стигтомту» на языке Лундбладов означало навестить семейные владения к северу от самой деревни – в первую очередь фермы Рогста и Тенгста, а затем дома с другой стороны шоссе, которые можно было описать как жилье для наемных рабочих окрестных ферм.

Рогста состояла из двух жилых домов и нескольких хозяйственных построек, окружающих двор. Огромный амбар с дощатыми стенами, выкрашенный в традиционный красный цвет, высотой под 10 метров. Там легко размещались десять-пятнадцать сельскохозяйственных и лесозаготовительных машин. Второе здание выполняло функцию конюшни и склада.

Жилые дома, каменные, покрытые белой штукатуркой, располагались настолько близко, что между ними с трудом проезжала обычная машина. С восточной стороны постоянно доносился шум от шоссе. Дальше по дороге находилась Тенгста. На самом деле это была совсем не ферма, а жилой дом с пристройкой.

Если бы все они были чуть ближе друг к другу, владения Лундбладов представляли бы собой целую маленькую деревню. Хотя в некотором смысле это и был отдельный мирок. Густав старел, постепенно семья сворачивала сельскохозяйственную деятельность. Они начали сдавать земли в аренду, как и дома. С тех пор как Йоран переехал в Кальмар в начале 2000-х, в домах было уже больше десяти арендаторов.

Он оставил себе дом в Тенгсте, где останавливался, когда приезжал. На втором этаже в северной части дома на стенах все еще висели постеры Сары, а на полу стояла игрушечная плита, хотя прошел уже десяток лет с тех пор, как она выросла из игрушек. На нижнем этаже хранились мебель и вещи, перевезенные из других домов, – Йорану тяжело было что-то выбрасывать. В конце 2000-х годов жилье, на удивление грязное и неприбранное, поражало количеством собранного хлама. Мужчина старался в первую очередь уделять внимание домам, которые сдавались в аренду, но едва с этим справлялся.

Добродушный, тихий, одинокий, грубоватый семьянин был верен своему слову, скупой, несамостоятельный, работник на побегушках у отца, агрессивный, когда выпьет…

Люди по-разному описывали Йорана, в зависимости от «близости» контактов – личные, которых было крайне мало, или деловые, которых было чуть больше. Но несколько черт проявлялись ярче других: скрытность и замкнутость. Он был из тех, кто все держал в себе и никогда не раскрывал все карты. Некоторые даже называли его отшельником. Вероятнее всего, это результат застенчивости и неуверенности в себе. Таким может стать человек, всю жизнь прожив в тени сильного отца, постоянно диктующего свою волю.

– Все решал и всем заправлял Густав, а Йоран просто находился рядом. Иногда казалось, что отец ему не доверяет, – рассказала Линда Бьёркман, которая снимала жилье у Лундбладов в 2000-х годах.

Густав умер в 2007 году, но был очень активным даже в старости, несмотря на инфаркт, который перенес в конце 1990-х. В восьмидесятилетнем возрасте он сам полез на крышу амбара менять кровлю, видимо, чтобы упасть оттуда и убиться. Это был человек, который не чувствовал меры и границ, в том числе собственного возраста.

Сын поступал, как говорил, хотел и делал отец. Так в семье было заведено со времен войны. Ведь подобными методами Густав сколотил семейное состояние.

– Йоран казался этаким простодушным тюфяком и несколько задавленным, в нем не было стержня, – говорила Линда. – Он ездил на крохотной старой машине и, казалось, не испытывал никакого желания поменять ее на новую. И никогда не говорил о деньгах.

Кто-то рассказывал, что некоторые арендаторы умудрялись пользоваться Йораном, чтобы сбить цену на аренду. Они просили его или обещали выполнить какую-то работу в счет снижения стоимости, а потом ее не выполняли. Йоран был слишком мягкотелым, чтобы заставлять людей платить.

Одна из причин такого поведения могла заключаться еще и в том, что недвижимость в Стигтомте находилась не в лучшем состоянии. Лундблады десятилетиями выбирали самые дешевые решения во всем, от систем отопления и канализации до окон и цвета фасадов.

Если помещение не отвечает высокому стандарту качества, самый простой путь для владельца – скинуть цену на аренду. Возможно, Густав, «черт торговли», так бы не поступил, но в середине 2000-х он отправился в дом престарелых, а сын был сделан из совсем другого теста.

Правда, Йоран оказался так же скуп, как и отец. Он собственными руками сделал ремонт на кухне в Рогсте: снял старый пол и кухонную мебель, собственноручно выкинул все через окно, вывез мусор, а потом сам все настелил, собрал и повесил. Помог ему только один из квартиросъемщиков.

Когда он был не в состоянии что-то сделать, то нанимал людей, но в этом случае речь шла о самой дешевой рабочей силе – в основном поляки. И платил черным налом: никаких банковских переводов, налогов, пенсионных отчислений.

Даже ближайшие родственники – двоюродные братья и сестры, дяди и тетки – толком его не знали. Отчасти из-за семейной ссоры во время дележа наследства. Тетка по отцу, Стина, которой на момент его исчезновения было 95 лет, знала его больше всех. С тех пор как она перебралась в дом престарелых в Нючёпинге, Йоран присматривал за ее деньгами на правах добровольного доверенного лица, когда было время.

– Он всегда много работал, был очень занят. Даже когда заезжал меня навестить, всегда на самом деле направлялся куда-то еще, – рассказывала Стина. – Чаще всего ехал из Стигтомты, где бывал по делам, обратно в Кальмар.

Йоран вел дела с двоюродным братом Хоканом. Какое-то время у них была общая собственность в Кальмарском лене, правда, к 2010 году они ее разделили. А в 2011 году встречались и подолгу разговаривали. Они пытались восстановить отношения, как описывала это двоюродная сестра Йорана Ингела Гульстранд. Йоран казался одиноким, ему не с кем было пообщаться. Когда полиция осенью 2012 года стала спрашивать Хокана, тот ответил, что ничего не слышал о брате уже полгода.

Ингела и сама не видела его около десяти лет. Она говорила, что у него вообще не было какого-либо круга общения ни в Кальмаре, ни в Стигтомте.

– У Йорана почти не было друзей, во всяком случае, он никогда о них не говорил. Был только приятель в Стокгольме.

Этот приятель, Родни Альстранд, наверное, единственный, кого хотя бы с натяжкой можно назвать его другом. Жизнь свела их два раза, в разных ситуациях. Они познакомились в начале 1970-х, когда Йоран был в отношениях с сестрой Родни, с которой встретился в сельскохозяйственной школе. Но все закончилось, а Йоран и Родни не виделись до конца 1980-х. Тогда Родни искал землю, чтобы выращивать овес для заготовки овсяных кормушек, которые в Рождество выставляют на улицу для маленьких птичек. Он связался с Лундбладами, взял в аренду несколько гектаров земли и снова встретил старого приятеля.

– У Йорана и его отца была недвижимость в Стокгольме, к тому же в 1990-е он поставлял туда курительные трубки и обычно заезжал ко мне в гости в Сёдертелье. Поставки были раз в полгода, и иногда возникали вопросы с недвижимостью в Мэлардалене. Мы виделись, когда у него было время, пропускали по стаканчику, веселились и смеялись.

Родни рассказал, что они созванивались где-то раз в несколько месяцев. А чаще всего Йоран просто появлялся без какого-то особого предупреждения. Казалось, так он и жил, особенно ничего не планируя, на случай если дела пойдут не так. И в то же время не отличался общительностью.

– Он часто приходил к нам на кофе, обедал со мной и моей женой, – рассказывал Даниэль Эриксон, квартиросъемщик Йорана в Стигтомте в 2000-е годы. – Но никогда не приглашал к себе. Такой вот был человек.

Родни вспоминал, что у друга была непростая жизнь.

– Делами управлял отец. Йоран не мог общаться с кем хотел. Это касалось и девушек – в этом вопросе тоже командовали родители. Я был удивлен, когда он привез жену из-за границы. Наверное, получил на это разрешение.

Даже Родни считал Йорана сдержанным, тот никогда не обсуждал свои планы. А еще в последние годы перед исчезновением был очень одинок:

– Он казался обеспокоенным тем, что у него нет женщины, хотя не говорил ничего конкретного. Но складывалось впечатление, что жить одному не хотелось.

Йоран заботился о семье, даже если это было необязательно. Когда старшая дочь Ирины окончила учебу в Линчёпинге, он помог ей с жильем, купил квартиру в Норчёпинге и сдал ей в аренду, хотя она и не была его родной дочерью. Он оплачивал содержание детей: каждый месяц отчислял деньги на их сберегательные счета.

Особая связь с отцом сложилась у младшей Марии, когда она жила в Стигтомте и оканчивала среднюю школу. У них была общая проблема – бессонница.

– У отца было не очень хорошо со сном, очевидно, из-за стресса. Я и сама в то время мучилась из-за этого. В такие моменты я спускалась на первый этаж посмотреть, спит ли Йоран. Его спальня была рядом с кухней, куда приходила я, и мы разговаривали. Или сидели в гостиной и смотрели телевизор.

Так и общались девочка-подросток и ее отец. Оба перегруженные делами и переживаниями – взрослая жизнь, школа, работа, лес, семья. Они говорили обо всем и ни о чем.

– Иногда папа засыпал на диване.

Даже когда Мария переехала обратно в Норчёпинг и пошла в гимназию, они созванивались несколько раз в неделю и могли говорить часами.

Если отбросить детали о финансовой стороне, вырисовывалась картина одинокого человека, у которого так много дел, что он не успевает жить.

Летом 2012 года, когда Йоран пропал, со дня смерти его всевластного отца не прошло еще и пяти лет. Сыну было почти 60, и он наконец получил возможность принимать решения самостоятельно. В его распоряжении оказалось все состояние и собственность.

В общем и целом он был типичным представителем поколения 1940-х годов, хотя и родился на исходе десятилетия. Основными принципами было посвятить себя работе и быть бережливым.

Наверное, удивляться нечему, ведь в Йоране жили привычки нескольких поколений, сформированные жизнью шведской провинции Смоланд в XIX веке, в эпоху голода и нищеты: нужно держаться за то, что имеешь, если все пойдет к черту. Тогда есть шанс выжить.

Вне круга ближайших родственников – детей и в какой-то степени бывшей жены Ирины – у Йорана был единственный друг Родни Альстранд, хотя даже он не знал, что у того на душе. Остальные знакомства носили еще более поверхностный характер: квартиранты или люди, с которыми он вел дела. С родственниками тоже негусто, только старая тетка Стина. При таком одиночестве вполне понятно, что он полагался на старшую дочь, Сару, как Густав в свое время рассчитывал на сына. Она должна была продолжить дело, когда его не станет, все перешло бы к ней по наследству.

Каков же был его шок и разочарование, когда дочь не стала выполнять его волю и следовать семейным традициям. Она предала и отца, и семью, связавшись с соседским мальчишкой, человеком, родственники которого пытались обманом отобрать у Лундбладов земли.

5. Охрана

Первый раз Тереза Танг услышала о пропавшем без вести миллионере Йоране Лундбладе осенью 2012 года, когда Missing People в Кальмаре под ее руководством только открылась. И это произошло случайно.

– Я подписалась на страницу Missing People в «Фейсбуке». Кто-то увидел мое имя, узнал меня и написал, – рассказала Тереза.

Она оказалась в центре расследования по стечению нескольких случайных обстоятельств.

Во-первых, благодаря самому факту существования организации, открытию первого отделения в лене Вэстра Гёталанд и стремлению руководителей расширить деятельность на всю страну.

Во-вторых, расследование оживилось, когда Мария Лундблад в октябре заподозрила неладное и подняла вопрос, что полиция Кальмара прилагает недостаточно усилий.

В-третьих, помог предыдущий опыт, который подтолкнул женщину взяться за дело серьезно.

– Однажды я узнала, что у подруги с работы пропала сестра ее мужа, Линда. Это произошло в Фалуне, а Линда была родом из Оскарсхамна, поэтому я приняла историю близко к сердцу.

Муж и свекровь Терезы были родом из Азии. Это сыграло решающую роль, потому что и подруга Терезы, и пропавшая Линда оказались азиатского происхождения. Все они были связаны с Оскарсхамном. В этом городе сложилась дружная азиатская община. Люди помогали друг другу и считали себя одной большой семьей.

Полное имя пропавшей женщины было Линда Чен. Ее исчезновение стало одним из самых громких судебных разбирательств в Швеции в 2000-х годах. В августе 2009 года в субботу вечером, одетая во все белое, она вышла в город, а жених Матс Альм остался дома. Это произошло за неделю до запланированной свадьбы. И она будто сквозь землю провалилась.

На следующий день, в воскресенье, взволнованный парень позвонил в полицию и сказал, что Линда накануне не вернулась домой. Там сначала отреагировали довольно прохладно. Может, женщина занервничала перед свадьбой или передумала? Куда-нибудь сбежала? Возможно, даже на родину, в Китай.

На поиски поднялись родственники и друзья. Подруга Терезы вместе с мужем взяли отгул на работе, чтобы поехать в Фалун и помочь: развешивали объявления с фотографией и телефоном для связи, ездили по округе и спрашивали людей, не видели ли ее. Это было спонтанное мероприятие, которое, конечно, можно было организовать более грамотно и эффективно.

Но кому до этого дело? Обратиться не к кому. Матс Альм сказал друзьям и родственникам Линды о наплевательском отношении полиции, несмотря на то, что случиться могло худшее.

Те быстро заподозрили неладное.

– Подруга позвонила через пару дней после их отъезда в Фалун и сказала, что Матс ведет себя странно, маниакально и педантично контролирует каждый их шаг. Если кто-то поставил на стол стакан без костера, он начинал возмущаться и суетиться, – рассказала Тереза. – Я ответила, что человек может реагировать странно, у него ведь пропала невеста. И все равно подруге казалось, что что-то не так.

Тереза как могла участвовала в поиске:

– Когда они звонили в полицию, я тоже была на линии и помогала объясняться, подобрать слова и выражения. Я была очень раздосадована. Сидя дома, мало чем можно помочь. К тому же подруга попросила разместить объявление в моем блоге. Я тогда сидела в декрете и вела свадебный блог. В то время он был самым большим в Швеции, с огромным количеством подписчиков. Когда я размещала пост, он мог получить 100 000 просмотров за пару часов. Я мечтала о большой сказочной свадьбе, но у нас не было денег. Тогда я и начала его вести, чтобы найти спонсоров. Мой блог упоминали в разных свадебных журналах по всей Европе. Мы хотели пожениться 9 сентября, 09.09.2009, через несколько недель после Линды Чен. Поэтому я чувствовала себя еще более причастной к ее поиску.

Тереза выложила у себя объявление с просьбой о помощи и ссылку на статью из новостей о пропаже женщины. В мире блогов люди делятся сообщениями друг друга, особенно если речь идет о событиях, заслуживающих внимания. Таким образом, о произошедшем стало известно многим. Но безрезультатно.

Родственникам через несколько дней посчастливилось встретить возможного свидетеля. Он сказал, что ехал по улице на велосипеде и видел, как мужчина заталкивал в машину с тонированными стеклами женщину, похожую по описанию на Линду. Спустя несколько дней после первого звонка полиция начала расследование дела под грифом «похищение».

Матс Альм рассказал о произошедшем на полицейской телепрограмме «Розыск». Он откровенно плакал в прайм-тайме. Известный шведский профессор-криминалист Лейф Г. В. Перссон высказал мнение, будто эти слезы – доказательство, что Матс сам убил невесту и избавился от тела.

Перссон дал комментарий новостному сайту, что часто убийцей является партнер или ближайший родственник и что у него возникли подозрения по поводу дела Линды Чен:

Ее парень сидит, ноет и льет слезы на телепередаче. Естественно, у меня сложилось нехорошее впечатление. Он рассказывал, как переживает, что ее убили. Вот и проболтался. Невиновному такое в голову придет в последнюю очередь, ведь подобное и представить страшно. Невиновный и не подумает пойти пускать сопли на телешоу. А преступники как раз уверены, что это очень умно. Но этим никого не проведешь.

Матс все отрицал, но продолжал, по мнению родственников, вести себя странно. За несколько дней до назначенной даты свадьбы он ходил в бар с друзьями пить пиво.

– Я запомнила рассказ подруги, как они вместе с Матсом ездили искали Линду на машине вокруг Фалуна. Они остановились возле леса, мимо которого уже несколько раз проезжали. Брат Линды предложил поискать там, но Матс сказал, что уже ходил. И они уехали. А потом тело нашли именно в этом лесу. Действительно, он там уже был…

Спустя больше месяца после исчезновения тело Линды Чен нашли в лесу за камнем возле парковочного места. Причем весьма странным образом. Сначала пропал Матс. Он не явился на запланированный допрос в полицию, но неожиданно обнаружился в лесу, в невменяемом состоянии, в обгоревшей одежде и с ожогами на теле. Мужчина утверждал, что его похитили «два китайца», одурманили белыми таблетками и увезли. Ряд обстоятельств свидетельствовал против него: были фотографии Матса в Стокгольме, сделанные в то время, когда, по его словам, он был похищен.

– Очевидно, никакие китайцы никого не похищали. Это откровенная ложь. Он ведь намекал на брата Линды и ее друзей, на моего мужа, – рассказала Тереза.

«Китайцы» якобы положили Матса возле Линды и подожгли, но он очнулся и сумел сбежать. В рассказе много странных моментов. К примеру, он собирался посетить медиума или гадалку, чтобы узнать, где невеста.

Матса Альма арестовали по подозрению в убийстве Линды Чен, и в конце концов он предстал перед судом. Но доказательства полиции и обвинения рассыпались – тело было сильно повреждено. В округе, например, водятся медведи. Следствие подозревало, что ее задушили, но установить этот факт не представлялось возможным, так как части костной и мягкой ткани шеи отсутствовали, поэтому судмедэксперт не смог установить причину смерти.

Чисто теоретически это мог быть несчастный случай. Суд не признал доказательство исчерпывающим, чтобы обвинить Матса Альма в убийстве. Ему предъявили статью «Надругательство над телами умерших». Он получил восемнадцать месяцев заключения вместо пожизненного.

Тереза пришла в негодование от такого бессилия общества перед тем, что совершенно очевидно. В итоге убийца на свободе! Невиновен только согласно букве закона.

– Все могло закончиться совершенно иначе, если бы Линду нашли раньше. Суд был бы справедливым. Так я приобщилась к теме поиска пропавших. Должен быть способ как-то помочь. Полиция работает отлично, но и их ресурсы ограничены. В первую очередь касательно розыска.

Когда в конце лета 2012 года ей позвонили из Missing People, все наконец встало на свои места.

– Тебе действительно это интересно? – спросили они. Конечно, ответила я. Они обрадовались, потому что я живу в регионе, где нужны люди. Спросили о моей квалификации – я честно ответила, что опыта нет, но рассказала о деле Линды Чен. Так и попала в организацию.

Осенью 2012 года жизнь Терезы Танг не отличалась особой стабильностью и выглядела намного разнообразнее, чем бытность большинства людей старше тридцати. Трое детей от двух браков, работа дизайнером и стилистом по международным заказам, ко всему прочему карьера модели. Выросла в Мёнстеросе. Родители были разведены. Жила с матерью, а отец поселился в доме в пятидесяти метрах от них, чтобы быть как можно ближе.

– После средней школы я пробовала себя в разных профессиях. Сначала пошла на курс по туризму в Хёгсбю. Школа только открылась, и всех учеников возили на две недели в Испанию. Это было здорово, но само образование было неважным. Половина класса бросила школу через полгода.

После нашла место практиканта в коневодческом хозяйстве в Рэвемоле. Там было несколько элитных лошадей, входивших в национальную команду по конному спорту. Она подумывала перейти в гимназию с профилем коневодства при сельскохозяйственной школе в Ингельсторпе недалеко от Кальмара. Дома в Мёнстеросе у нее несколько лет была лошадь, так что в конюшне девушка чувствовала себя как дома.

– Рядом с лошадьми мне было спокойно и хорошо на душе. Если день не задавался, я брала мопед и ехала к ним. Могла просто сидеть там и реветь. В подростковые годы в этом заключалась моя свобода.

Но довольно скоро стало понятно, что лошади были хорошим хобби, а на жизнь этим заработать непросто. Поэтому в очередной раз планы пришлось пересмотреть.

– В процессе раздумий, чем заняться в жизни, я подрабатывала в социальной службе по уходу за пожилыми. К тому же забеременела.

Ее парень Магнус работал на ферме. У самой Терезы работа была нестабильная. Они жили в доме, который достался в наследство сестре Терезы. Словом, для создания семьи ситуация не самая лучшая.

– Мы прожили вместе уже какое-то время и для нашего возраста были вполне серьезными людьми. Я узнала о беременности только на 18-й неделе, аборт так легко не сделаешь. К тому же было страшно говорить маме, я ведь сама еще была ребенком. На ультразвуке мы увидели, как малыш шевелится. Я сфотографировала картинку и отправила родителям Магнуса и своим, написав: «Фотография вашего внука». А потом выключила телефон. Через секунду на домашнем автоответчике появилось сообщение от мамы: «Позвони мне, черт побери!», а потом: «Тереза, я знаю, что ты дома, возьми трубку, а то приду». Но через час она смягчилась и позвонила, уже со слезами: «Я буду бабушкой!» Так что я правильно сделала, что выключила телефон и подождала.

Когда умер один из родственников Магнуса, ему досталась ферма в совершенно нежилой местности, куда они переехали. Пара собиралась завести мясной скот. Но планы фермерского будущего не успели воплотиться в реальность – в молодой семье начался разлад.

– Нашей дочери Эмили не было и восьми месяцев, когда я обнаружила, что Магнус спит с моей лучшей подругой. Подозрения были, потому что он все больше отдалялся.

Словом, после периода, полного драмы, криков, слез и угроз, двадцатилетняя Тереза взяла маленькую дочку и уехала домой к матери. Это было в мае 2002 года. Прошло несколько лет, прежде чем Тереза и Магнус смогли возобновить цивилизованное общение.

Чтобы прокормить себя и дочку, пришлось устроиться на работу персональным ассистентом в Оскарсхамне – нужно было строить новую жизнь. Теперь она не жена фермера, а мать-одиночка с маленьким ребенком.

Однажды вечером в 2003 году случилось нечто неожиданное.

– Я шла на вечеринку. Ко мне подошел какой-то парень и сказал, что я красивая. Что на это ответить? Да-да, спасибо, и пошла дальше. Но он настоял, чтобы я взяла визитку. Сказал, что фотограф, и попросил позвонить в понедельник.

Мужчина оказался именно тем, кем представился. Он работал на серьезное модельное агентство. Тереза позвонила, получила приглашение на съемку, и вскоре у нее было портфолио модели. Так ее буквально нашли на улице, как в кино.

Девушка сразу поняла, что речь не о будущем супермодели мирового уровня. И все же это было совершенно иное занятие, чем те, которые она представляла для себя в будущем.

– С тех пор я снималась для различных каталогов, шведских газет, даже для сельскохозяйственного журнала. Еще работала моделью на мероприятиях для парикмахеров и стилистов. Я выделялась среди других, потому что не была худой или анорексичной, а, наоборот, довольно фигуристой. Было интересно попасть в этот бизнес. Мир моды, о котором так много говорят, узнала изнутри: людей, нюхающих кокаин, моделей с тяжелыми расстройствами питания, всю эту чертовщину. Но в основном, конечно, они хорошие.

Дополнительный доход, немного гламура и блеск большого мира, командировки, встречи, интересные проекты и новые лица. В 2000-х годах в среднем Тереза участвовала в одном проекте в месяц. На такую зарплату матери-одиночке не прожить, но это были интересные вкрапления в канву повседневной жизни.

В мае 2003 года в один из баров в Оскарсхамне набирали персонал. Она пришла на собеседование и сразу получила работу.

– Там я встретила Ричарда. Этот бар принадлежал его матери, и мы с ним вместе работали. Он был симпатичный и очень добрый – с ним я чувствовала себя в безопасности. Он как спаситель появился в жизни в нужный момент. Мы стали близки. Работы было очень много. Я проводила там по 230–250 часов в месяц.

В последующие годы Тереза получила более ответственную позицию: стала менеджером по закупкам и ответственной по персоналу. Она проводила в ресторане весь день – с пяти утра и допоздна. Кроме того, успела стать матерью еще два раза.

– Хаванна родилась в 2006 году. Я наткнулась на имя Саванна, подумала, что оно красивое. А потом прочитала, что дочку Йил Йонссон, известной шведской певицы, зовут Хаванна. Людей с таким именем в стране мало.

Первые годы жизни девочка балансировала на краю смерти. В возрасте двух недель у нее началась тяжелая аллергия на грудное молоко: остановилось дыхание, и ее на «Скорой» отвезли в больницу.

– Врачи не поняли, что произошло. Они решили, что в теле остались околоплодные воды, которые перекрыли дыхательные пути. Аллергию не подозревали, пока Хаванне не исполнилось шесть месяцев, когда у нее, наконец, взяли анализ и поставили диагноз.

Тереза ни о чем не догадывалась, пока кормила грудью новорожденную дочь.

– Я продолжала ее кормить, смотрела, чтобы она ела, и, получается, постоянно запихивала в нее то, что вызывало такую реакцию. Это было ужасно. Первые четыре месяца жизни ее кожа все время была раздраженная, тело в ранках и трещинах.

В шесть месяцев случился аффективно-респираторный приступ. Это знакомо многим родителям: ребенок остро реагирует на запрет, сильно пугается или расстраивается, и мир для него переворачивается. Он кричит до синевы, может даже случиться обморок или судороги. «Приступы могут быть крайне неприятными, но не опасными. Если переживаете или нуждаетесь в помощи, обратитесь в детскую поликлинику», – такую информацию об аффективных припадках дает местная служба здравоохранения.

У Терезы случай оказался сложнее.

– Приступы начались в шесть или семь месяцев, она уже ползала и передвигалась сама. Хаванна не кричала и ни обо что не билась, а просто падала в обморок у меня на руках и переставала дышать – необычная форма приступа. В Швеции зарегистрирован всего один такой случай. Ребенок будто отключается – вдыхает и вдыхает, пока не упадет в обморок.

Для родителей забота о девочке свелась к балансированию на грани жизни и смерти.

– Я помню один день рождения Ричарда, ему исполнялось тридцать. Хаванне тогда было три года, и случился приступ. Я делала ей искусственное дыхание почти семь минут. Это было ужасно, смотреть, как из нее утекает жизнь. Мы страшно переживали, боялись даже оставить ее с няней. Вдруг что-то случится? Мне казалось, только я смогу помочь, поэтому превратилась в настоящую мамашу-наседку, ежеминутно контролируя каждую мелочь.

Через два года у Эмилии и Хаванны появился братик. В этот раз Тереза задумалась о каком-нибудь пристойном интернациональном имени, но в то же время небанальном. К примеру, что-нибудь связанное с географией.

– Тексас – слишком распространенное, Лондон – девчачье. Имя Токио казалось классным, но Ричард не согласился: Токио Танг, ну нет. Как-то мы сидели и смотрели по телевизору сериал «Декстер». Вот это шикарное имя, решили мы. Так что сын назван в честь серийного убийцы, – рассказала Тереза с улыбкой. – Дело не в том, что мы хотели назвать ребенка в честь некоего осужденного преступника, а просто взяли имя персонажа сериала – выдуманного человека, который жил двойной жизнью. Днем занимался криминалистической экспертизой, составлял схемы преступлений и мест их совершения. А в свободное время карал злодеев.

В 2009 году, в год исчезновения Линды Чен, произошла еще одна семейная трагедия. Супругу Магнуса Анну-Кари нашли мертвой дома на полу в кухне.

– У нее была дочь от предыдущего брака, ее забрала соцслужба.

Тереза вмешалась и после нескольких визитов в социальную службу смогла забрать девочку домой, по крайней мере, на Рождество.

– У меня в кошельке лежали 500 крон, а подарков для нее не было. Тогда мы поехали в большой супермаркет «Ика Макси» и купили столько разных мелочей, на сколько хватило денег. Так что получилось много маленьких подарочков. Мы плакали и смеялись вместе, стали очень близки. Это было здорово, хотя и очень тяжело. Она – моя семья, хотя и не родная дочь. Я много ругалась из-за нее с социальными службами. Есть вещи, которые нельзя просто так оставлять. Гибель этих женщин стали поворотным событием в моей жизни. Пройдя через это, я поняла, как важна семья, что нужно ценить жизнь, ведь никогда не знаешь, чем обернется завтрашний день. Жить здесь и сейчас и радоваться тому, что имеешь, а не тому, что мог бы иметь. И стала размышлять, чем занимаюсь. Моложе не становлюсь, скоро тридцать. В модельном бизнесе платить будут все меньше, а потом и вовсе останусь без работы. Что сделать, чтобы остаться в мире моды как можно дольше?

В 2010 году Тереза пошла на курсы парикмахеров и художников-визажистов и начала учиться создавать стиль вместо того, чтобы позировать самой.

– Как-то раз со мной связался дизайнер из Милана. Он пригласил помочь ему с некоторыми моделями. Этот парень работал и в индустриальном дизайне, и в моде. Он один из лучших, попасть в его проект было очень круто.

В 2010 и 2011 годах Тереза жила между Швецией и Миланом, участвуя в разных проектах, как, например, запуск продукта большой итальянской косметической компании.

– Это была первая работа в новой профессии. Мне открылся новый мир, и весьма привлекательный. Поездки, отели, успешные люди.

А дома в Оскарсхамне ждала семья – трое детей, муж и новый дом. Скоро она стала задаваться вопросом: что в жизни самое главное? Отношения, семья, работа? Что такое успех на самом деле?

Другими словами, в чем настоящее счастье человека, который чувствует себя неполным, засыпая в одиночку в комнате отеля, на расстоянии сотен километров от родных?

– В те годы я часто летала и ездила на поездах. В дороге есть время подумать. Мне всегда было тяжело уезжать от детей. Одно дело на работе, когда голова занята, но вот потом в одиночестве… Я стала беспокойной, больше не радовалась жизни.

В конце лета 2011 года Тереза решила завязать с командировками. Модели, стайлинг и прически – отличная подработка, но жизнь нужно строить на чем-то другом.

– Не хотелось потерять семью. Поэтому я остановилась и задумалась: какая работа есть для меня здесь, в Оскарсхамне, прямо сейчас?

В Кальмарском лене расположено много фабрик. Значит, есть монотонная работа на конвейере или более квалифицированная, требующая опыта и образования.

Один из самых крупных работодателей в лене – кузовной завод фирмы «Скания» в Оскарсхамне. Основанный в 1946 году в качестве субпоставщика, завод впоследствии был поглощен автомобильным гигантом. Женщине тридцати лет с неоконченной гимназией получить там работу непросто. Среди мелких предприятий с опытом в ресторанном бизнесе, стайлинге и модели возможность найти работу тоже крайне мала. Есть еще атомная электростанция OKG на полуострове Симпеварп.

– Я попала туда через приятеля Ричарда.

Полная смена деятельности, многочасовой рабочий день, работа тяжелая, зато можно было заработать хорошие деньги – 30 000 крон в месяц.

– Я попала в отдел санации. Это сильно отличалось от всего, что я делала раньше. На собеседовании спросили, собираюсь ли иметь детей в ближайшие годы. Я сказала, что нет, и меня взяли.

Говоря простым языком, речь шла о работе уборщицы в потенциально радиоактивной среде.

– Один из секторов назывался подлодкой. Это большой охлаждающий элемент, уходящий на 25 метров под землю. Туда нужно спускаться по скользкой мокрой лестнице с налобным фонариком, так как там нет освещения. Оранжевый комбинезон, поверх еще один защитный, маска с воздушными фильтрами, обувь и перчатки с двойной защитой. Если что-то порвется, на кожу могли попасть опасные вещества.

Батарея в «подлодке», где водяной пар конденсируется и переходит в жидкое состояние, когда реактор включен, весит восемь тонн.

– Я довольно маленькая, поэтому помещалась под этой батареей. Там нужно было чистить, а потом откачивать всю воду. Представьте, каково это – лежа на спине, протискиваться под нее. Было тесно, пять сантиметров от носа до батареи. И надо было работать при очень слабом свете фонаря, которым кто-то светил сверху сквозь немногочисленные щели.

Однажды возле Терезы прорвало шланг с водой.

– Я запаниковала. Там не встать, не выбраться. Даже не выползти. И не за что схватиться, чтобы вытянуть себя. До места, где можно вылезти, десять-пятнадцать метров. Единственный способ передвижения – по-змеиному ползти на спине, протягивать себя вперед. А в это время вокруг поднимается вода. Два парня наверху кричат мне: «Успокойся!» Что значит «успокойся»? Вода была уже у щек и продолжала подниматься. Вообще я не из робкого десятка, но в подобной ситуации было не до бравады. Больше я туда не полезла.

Этот опыт, однако, не отпугнул ее от работы на атомной электростанции. В апреле 2012 года служба охраны электростанции, которая теперь называется НОКАС, набирала персонал, охранников. Туда принимали и женщин.

– Я понятия не имела, во что ввязываюсь, но думала, что будет круто научиться чему-то новому. Работа в охране показалась мне интересной, там были разные психологические упражнения, пожарные учения. Там объясняли, как человек ведет себя в стрессовой ситуации, что всегда нужно быть наготове. Это как раз для меня.

Весной 2012 года Тереза впервые переступила порог охранной службы реактора, оборудованный системой контроля безопасности по последнему слову техники, «как в аэропорту, только намного больше», и получила новую должность, которая требовала одобрения службы безопасности страны.

Работа в Симперварпе сильно отличалась от известных салонов Милана. Здесь могли отправить на осмотр к врачу, если дозиметр запищал. Нужно было ходить в униформе с резиновой дубинкой и быть готовой ко всему. А идеальный рабочий день был тот, когда не происходило ничего.

В апреле она познакомилась с другими новобранцами охраны. В общей сложности их было около двадцати человек. Они получили учебные материалы, униформу, персональные дозиметры и прошли по новому огромному месту работы.

Только в одном здании, где размещался реактор № 3, около полутора тысяч комнат, 3500 дверей, извилистые коридоры, винтовые лестницы и множество переходов. Здание на 30 метров уходило под землю и на 98 метров возвышалось над ней. Сам реактор был в 60 метров высотой и размером с футбольное поле. Почти все комнаты без окон. Два поворота, лестница вниз, пара дверей – и все, человек потерялся. Нужно было много времени, чтобы научиться ориентироваться.

Одного из опытных охранников, который присутствовал на вводном занятии, звали Андерс Линдфорс:

– После встречи с новичками я должен был проверить сигнализацию на крыше. Двое из них попросились со мной, чтобы учиться на практике. Одной из них была Тереза. Уже через пару недель она заговорила про Missing People, о которых постоянно писали в новостях. Ей хотелось, чтобы я присоединился к организации. У меня ведь было много опыта в поисках, и я умею хорошо ориентироваться в лесу и на местности.

Андерс и Тереза завязали знакомство, которое сыграло важную роль не только в их жизнях.

– Я быстро понял, что в Терезе есть что-то особенное. Она целеустремленная и увлеченная и ни перед чем не отступает. Если что-то решила, то не сдастся.

6. Довольно неплохо

В конце 2000-х Сара Лундблад была молодой девушкой, будущее которой представлялось вполне ясно – она унаследует многомиллионное состояние Лундбладов: леса, земли и недвижимость. Но все это доставалось тяжелым трудом. Йоран всю жизнь был работником у отца, а теперь Сара работала на него. В гимназии училась на отделении общественных наук с экономическим уклоном, а после год работала в лесу с отцом, чтобы на практике понять, как ухаживать за деревьями, следить за посадками, производить вырубку и последующую обработку древесины. Вот что Йоран написал в рекомендательном письме для нее:

Сара активно проявляла интерес к лесозаготовительной деятельности и принимала непосредственное участие в работе, поэтому решила получить профильное образование. Ее рабочие навыки и опыт могут подтвердить различные лица: представители лесного управления, закупщики леса, соседи, покупатели пиломатериалов.

Сара поступила в Вэрнамо на программу, называемую в народе «базовым годом леса», – профессиональное прикладное образование. Переезд в другой лен, за 32 километра от дома, стал для нее очередным шагом на пути к карьере лесозаготовителя. Студенты обучались конкретным навыкам, например, как управляться с бензопилой и кусторезом, водить трактор по бездорожью. Практику подкрепляли теорией: как планировать хозяйственную деятельность, чтобы лес и земля приносили максимальную выгоду, как вести экономику предприятия и т. д.

Осенью 2009 года она пошла учиться в Лесную школу Гаммелькроппа в Филипстаде на двухгодичную программу по специальности лесотехник – еще дальше от дома. Зато это образование сразу дает нужную профессиональную квалификацию, хотя можно остаться и на третий год. Народная газета Вэрмланда в репортаже о школе сообщила, что осенний семестр 2009 года знаменовался новым стартом для столетней школы. В этом году после вступительного экзамена приняли 25 человек, тогда как в прошлом учеников было всего 18.

Среди студентов, о которых написали в газете, была и Сара. Она рассказала репортеру, что уже водила лесозаготовительный комбайн дома на ферме в Кальмарском лене, но поступила сюда, чтобы получить настоящую профессию:

– Комбайн подождет.

Уверенная молодая девушка с четким планом на жизнь, которая хотела получить специальность лесничего, а потом вернуться работать домой.

Газета «Лесные новости» от 2 сентября 2009 года опубликовала фотографию: Сара Лундблад в профиль, в руках – брошюра. Она внимательно смотрела на преподавателя, который показывал студентам различные растения: частуха обыкновенная, вербейник кистецветный и белокрыльник.

«Сара Лундблад хочет стать лесничим», – гласила подпись. Она говорила, что образование превзошло ее ожидания, преподаватели проявляли заботу о студентах и обладали большой компетенцией.

– Наша маленькая группа превратилась в большую семью, – сказала она.

Это довольно важно, когда человек живет в общежитии за много километров от дома.

Скорее всего, это был сложный год в жизни девушки на пути во взрослую жизнь: новые места, новые люди, вдалеке от семьи. Пока Сара училась в Вэрнамо, она приезжала к отцу и сестре на выходные примерно раз в две недели и на большие праздники. Из Филипстада ездить домой стала реже, ведь до Кальмара почти 65 километров.

Специальность лесничего очень пригодилась бы при общении с другими людьми в отрасли. Однако вмешалась жизнь. Сара не окончила даже первые два года и бросила школу осенью 2010 года. Учеба давалась все хуже, оценки ползли вниз. Ей все разонравилось, ведь дома в Фёрлёсе ждал парень, с которым приходилось поддерживать отношения на расстоянии.

Саре был 21 год, когда она стала встречаться с Мартином Тёрнбладом, молодым человеком на три года младше. Но это не было заметно с первого взгляда, ведь телосложением она пошла в отца: небольшого роста, около 160 см, худая. Несмотря на это, девушка хорошо справлялась с тяжелой работой и в лесу, и на производстве трубок. Она работала по 11–12 часов в день, если было нужно.

Ульф Видесон, деловой партнер Лундбладов, в 2009 году написал следующую рекомендацию:

Сара Лундблад участвовала в различных работах, таких как посадка, чистка леса, планирование, машинная и ручная вырубка, вывоз леса. Кроме того, выполняла различные административные задачи и способна сделать это самостоятельно, показывая хороший результат.

Одевалась девушка просто, практично, в майку и джинсы. На одной из летних фотографий ее запечатлели на поляне: солнечный свет падает под углом, Сара, одетая в легкую блузку, сидит на земле и смотрит в камеру. Рядом корзина для пикника, термос с кофе и большая бутылка кока-колы.

Некоторые считали, что она дурно одевается и не заботится о внешнем виде. Другие говорили о ней как о «привлекательной, но сдержанной». На летних фотографиях волосы светлые, пепельного оттенка. Иногда Сара их осветляла. Спокойные черты лица, глаза серо-голубые. Как и отец, она предпочитала держаться в тени. Складывалось впечатление, что девушка на самом деле никому не доверяла.

– У Сары доброе сердце, но она застенчивая. Ее трудно понять. Она осторожный человек, подпускает к себе немногих, поэтому сблизиться сложно, – рассказала Ирина.

Некоторые считали Сару неуклюжей, не знающей и не понимающей мира за пределами отцовского хозяйства. Она всегда следовала по пятам за Йораном, который ее направлял и контролировал.

– Я никогда особенно не контактировал с Сарой. Она всегда ходила следом за отцом, почти всегда молчала, – говорил арендатор Матс Роберг.

Сесилия Эрикссон, сотрудница полиции, участвовавшая в расследовании пропажи Йорана, сообщила о своем впечатлении, будто девушка довольно одинока, а парня нашла на соседней ферме. Другие говорили, что она немногословна, не вступала в разговор без надобности, думала и подбирала слова, редко улыбалась, но не лишена чувства юмора. Словом, отец растил предпринимателя, наследницу состояния.

Впечатления очень различаются, как это всегда бывает, когда люди составляют мнение о человеке по нескольким отдельным встречам. Мало кто знал что-либо о ее жизни. Дорис Нюдаль, одна из квартиросъемщиков Лундбладов в Стигтомте, за время проживания там подружилась с Сарой:

– Она выросла в очень закрытой обстановке. Не знаю, сколько у нее было парней, наверное, немного. Мне думается, что у девушки не было опыта до встречи с Мартином.

Ему тогда было 18 лет. Он – старший из троих детей Тёрнбладов, учился в сельскохозяйственной гимназии в Ингельсторпе к западу от Кальмара, а после собирался работать у отца. Мартин, сын фермера, несмотря на юный возраст, был довольно самоуверенным, к восемнадцати годам уже привык работать наравне со взрослыми. Труд на ферме – это подъем в четыре-пять утра на дойку, потом целый день уход за скотом, кормежка, чистка хлева и прочие хозяйственные заботы.

Родители в разводе. Его мать решила покинуть ферму по многим причинам. Последней каплей стал план мужа Оке Тёрнблада взять в кредит 15 млн крон на инвестиции.

– Он хотел оформить кредит на меня, но я отказалась, потому что наелась этой жизнью и решила уехать, – рассказала женщина. – Мне хотелось убраться подальше от скота, уборки, готовки, детских капризов. Я устала быть всеобщей служанкой.

Семья была по уши в долгах. Злые языки утверждали, что Тёрнблады страдали манией величия, жили на широкую ногу, кусали больше, чем могли прожевать. Ходили слухи, что у них не хватало средств даже на корм коровам, а ферму заложили на десятки миллионов крон.

– Я лично ничего не имел против него, но в сделках Оке скромностью не отличался, – говорил один из торговых партнеров Милаэль Шильдтмейер.

Сам предприниматель считал, что ведет хозяйство лучшим образом, и хотел его расширить, всячески улучшить, и чтобы сыновья работали вместе с ним.

Мартин, старший сын Тёрнбладов, был худым и долговязым. Каштановые волосы коротко острижены, вытянутое лицо, четко очерченные темные брови. О себе он мог говорить долго, много и энергично – мастер трепаться, а за болтовней ничего не стояло. Такое мнение сложилось у большинства людей, кто имел с ним дело.

В точности как и его отца, Мартина считали вспыльчивым и раздражительным. Он легко заводился по мелочам, не стоящим внимания. Зачастую его называли неразвитым хвастуном.

– Он вовсе не из застенчивых, хотел урвать кусок побольше, все решать сам, – говорил о нем Руне Янсон, один из квартиросъемщиков Лундбладов в Стигтомте, который в последнее время сталкивался с парнем довольно часто. Мартин появлялся в Стигтомте в качестве парня Сары.

Один из работников с фермы Тёрнбладов описывал молодого человека так:

– Он постоянно болтает. Рот не закрывается, какие-то шутки-прибаутки, которые никто толком не слушает, – вечный треп.

Дорис Нюдаль из Стигтомты Мартина «слегка недолюбливала»:

– Он проявляет высокомерие и надменность в таких вещах, на которые я не могу закрыть глаза. Не знаю, почему такая реакция. Может, в глубине души он и стесняется.

Анн-Кристин Симонссон из Мельбю, которая оказалась замешанной в делах семьи Тёрнбладов гораздо глубже, чем могла себе представить, говорила, что Мартин на самом деле милый паренек:

– Правда, на его слова не всегда можно положиться. Он часто врет о том, как у них все замечательно, как они собрали больше всех урожая и собираются покупать очередные машины.

В то же время он знает свое дело, ибо вырос в поле, пахать и копать умел. Мартин слишком быстро гонял по деревенским дорогам на машине, чем раздражал соседей.

– Просто из кожи вон лезет, мигает всем, чем только можно, чтобы заметили – вот он едет, – говорила Анн-Кристин Симонссон.

Есть несколько версий, как наследница состояния с фермы Стеллегорден и хвастун Тёрнблад на три года младше нее стали парой.

Первый раз они встретились в школьном автобусе в середине 2000-х, когда семья Лундбладов вернулась в Северную Фёрлёсу. Но прошло несколько лет, прежде чем знакомство переросло в нечто большее. В 2009 году Мартин пригласил Сару в гости, они смотрели фильмы и болтали.

– Я тогда училась в «лесной школе», и мы в течение полутора лет виделись раз в полтора-два месяца, – рассказывала Сара.

В то лето Тёрнблады занимались строительством нового хлева на ферме. Помимо всего прочего собирались установить молочную карусель для автоматической дойки коров.

– Я ходила к ним, когда строился новый хлев. Тогда мы с Мартином были приятелями. А через пару месяцев вместе поехали в Данию.

Инвестиции в новую постройку обошлись дорого и пошатнули и без того печальное экономическое положение. Молочная карусель не заработала, производительность и надой молока не увеличились В итоге семья потеряла несколько миллионов.

За это время дружба окрепла. Сара ездила домой на выходные из Вэрнаму; из Филипстада реже. Парень остался в Северной Фёрлёсе со своими мечтами и ежедневной борьбой с дойными коровами – подъем в четыре утра, и за работу.

Можно представить Сару с телефоном в руке в комнате общежития в Вэрмланде без постоянного контроля отца. Она разговаривала с соседским мальчиком, который постепенно становился все более интересным, и ребята сблизились. У них появилась кодовая фраза, или сигнал, который позже всплыл в прослушиваемых полицией телефонных разговорах, – «ты и я». Он говорил «ты и я». Она отвечала, почти автоматически, и разговор продолжался как раньше: о ферме, коровах, молоке, лесе, соседях, продажах. Как заклинание запретной любви.

Вопрос о серьезности чувств Мартина поднимался с самого начала отношений. Брат Ирины поведал, что в школе тот направо и налево хвастался наличием большого количества девиц, но он захомутал дочку богатого землевладельца, которую использует с одной целью – разбогатеть. Такое поведение возмутило одноклассников, один даже связался с Йораном, чтобы предостеречь. Чрезвычайно плодородная почва для ненависти мужчины к возможному зятю.

Финансовое положение Тёрнбладов, как уже упоминалось, было довольно плачевным. Мартин в принципе не получал зарплаты, лишь немного карманных денег. Это кого угодно заставит задуматься, почему другие живут лучше. Вот и объяснение бахвальству: парень хотел иметь больше денег, быть успешным, куда-то продвигаться в жизни. И вот он, нищеброд, встречается с соседской девочкой, наследницей миллионов, и будущее просветляется. Только лови удачу.

Но ведь в девушку старше на три года можно влюбиться и по-настоящему? Любить ее и в то же время мечтать, что в будущем можно объединить хозяйства. Так ли важно, богатая она или нет?

– Ты можешь получить любого, кого захочешь! Мартин тебе не ровня, ему нужны только деньги, – говорил Саре отец.

Какая параллель с ее матерью, оказавшейся недостаточно хорошей для Лундбладов и вынужденной уехать из страны.

О том, что Мартин недостаточно хорош и что дочь «может получить кого захочет», он рассказывал всем вокруг. С того момента, как в 2009 году стало известно об их отношениях, и до исчезновения мужчины тремя годами позже эта тема стала причиной постоянных раздоров. То были ссоры, во время которых Йоран крайне неодобрительно отзывался о Тёрнбладах в целом, их финансовой ситуации и поведении, с раздражением припоминая старую историю о споре за кусок земли возле Шультелунда, и требовал, чтобы Сара прекратила общение с парнем.

Она не слушала. Отец надеялся, интерес к Мартину пропадет, когда страсть уляжется.

– Так и быть, пусть немного поразвлекаются, – сказал Йоран Матсу Робергу.

Напрасная надежда. Если бы он знал, как долго Сара и Мартин были друзьями до того, как стали парой, сколько разных тем обсуждали, может, поступил бы иначе. Но он отказывался взглянуть на ситуацию по-другому.

Пернилла Сёберг, квартиросъемщица в Стигтомте, рассказала:

– Сложно описать, что Йоран за человек. Он никому толком не доверял, а с другой стороны, вел себя довольно открыто. Его непросто понять, иногда приходится догадываться, как он себя чувствует. Старался избегать конфликтов и о своих трудностях рассказывал только при случае, когда навещал других. Йоран говорил, что Мартин и его отец пытались отобрать у него земли. И что Мартин водит Сару за нос, чтобы добраться до его денег и территории. Он был опечален тем, что могло произойти, и одновременно зол, что парню нужны были только деньги.

Вот что сказала Ева Стернер из Стигтомты:

– Йоран страшно злился на Тёрнбладов, и то, что ребята начали встречаться, стало для него ударом. Худшее, что могло произойти. Он рассказывал, что не спал ночами, так переживал.

Младшая дочь Мария жила на ферме Стэллегорден, пока училась в последних классах средней школы, но в 2010 году переехала к матери в Норрчёпинг, учиться в гимназии. Она видела непрекращающийся конфликт между отцом и старшей сестрой, но не знала других сторон их взаимоотношений, которые, очевидно, касались более практических вопросов. Мария слышала только споры об отношениях сестры с Мартином. К тому же Сара хотела свободы, хотела найти себе новое место в жизни.

– Отец сказал, что они ругались еще и потому, что Сара хотела забрать себе часть земли, о которой будет заботиться сама.

Йоран мог так и сделать. Густав, в свою очередь, постепенно переписывал собственность на сына. В случае с Сарой тот испугался, что потеряет все.

Можно вспомнить слова Ирины: «Думают только о деньгах».

– Йоран готов был дать Саре все, что она захочет, при условии разрыва с Мартином. Он считал, что в парне нет ничего хорошего. Йоран думал купить Саре ферму. Они ездили и смотрели три или четыре. Одна из них стоила 30 млн, но ей они не нравились, с ними что-то было не так. К тому же условием отца было расставание с Мартином, к чему Сара была не готова.

Цифра 30 млн, скорее всего, преувеличение. Ведь это совсем не в духе Йорана – отдать такие деньги, заложив больше половины фамильных владений для покупки новой фермы. Но другие знакомые рассказывали, что он всячески пытался подкупить дочь, чтобы та отказалась от отношений с Мартином.

– Папа часто говорил, что Тёрнблады используют Сару ради денег. Она забеременеет и будет связана на всю жизнь, – поведала Мария.

7. Наследник

Однажды летним днем в 2000-е годы хозяин ферм Тенгста и Рогста в Стигтомте и глава семьи Лундбладов, Густав, принял решение. Он дожил до преклонного возраста, через пару месяцев ему стукнет 81 год. Жене Майвор в августе 80. Конечно, впереди еще несколько лет жизни, но они старели и слабели. Пришло время позаботиться о будущем, чтобы сохранить земли и капитал. Юридическая контора Комстедт в Нючёпинге получила заказ оформить текст завещания:

Если я, Майвор Лундблад, умру первой, то хочу, чтобы вся моя собственность перешла моему мужу с правом полного распоряжения, а после его смерти вся моя собственность должна перейти моей внучке Саре Лундблад.

Таким образом, Сара Лундблад получит компенсацию, так как ее матери, вероятно, нечего будет оставить ей в наследство.

Густав и Майвор полностью списали Тину, мать Сары, со счетов. Семья для них – это Йоран и его дочери, живущие в Стигтомте. Из двух внучек старики выбрали Сару, которая всегда сидела рядом с отцом в тракторе на полях или помогала Майвор.

Подпись на документах была нечеткая, возможно, это далось ей нелегко. Наверное, она уже тогда была тяжело больна, потому что умерла через год.

В последующие годы Густав перевел много денег на имя Сары. Человек, которого собственная мать называла «чертом», делал все, чтобы сохранить владения. Йоран получил немалую часть состояния, но даже тут его отец обошел, написав дарственную на сумму в 11 млн крон, поступавшую в распоряжение внучки в день ее совершеннолетия в 2006 году. Дед предусмотрел и защиту от того, чтобы будущие партнеры не смогли добраться до этих денег:

Если получатель дарственной находится в гражданском союзе, предмет дарственной или то, что приобретено на эти средства, не должно входить в имущество, подлежащее разделу между партнерами, а также не должно подлежать закону о праве распоряжения или закону о наследстве.

У Густава были и практические соображения, по которым он переписал состояние на Сару, включая половину «Патенты». Ему стало тяжело справляться с повседневными задачами. Не только с работой в лесу, но даже с собственной жизнедеятельностью – к примеру, с посещением туалета. Ему было слишком стыдно оказаться на попечении сына или внучки, поэтому он нашел себе место в доме престарелых. Плата зависела от финансового положения постояльца: если денег много, то плата за комнату, еду и уход выше. А бедный человек живет бесплатно. Густав отписал все деньги сыну и внучке, чтобы жить в доме престарелых бесплатно: «Думал только о деньгах».

Летом 2007 года, через год после совершеннолетия Сары, Густав умер, оставив сына распоряжаться имуществом. Все меры по отстранению от денег покинувших семью матерей и объединению состояния были забыты, когда девушка начала встречаться с соседским парнем Мартином. В феврале 2011 года дарственная на имя Сары была переписана на Йорана. Произошло это сразу после того, как она бросила школу в Филипстаде, через полтора года после нежелательной беременности.

В свете этих событий изменение дарственной оказалось продуманным маневром против неподходящего потенциального зятя. Йоран собрал необходимый пакет документов для передачи собственности на все имущество, записанное на Сару, и заставил ее подписать.

Ирина говорила, что в попытках защитить дочь отец на самом деле обманул ее.

– Йоран был уверен, что Мартину нужны только деньги, и как только окажется, что у Сары ничего нет, парень исчезнет. Он хотел это наглядно продемонстрировать.

История, как отец наказал непослушную дочь деньгами, стала известна и арендаторам в Стигтомте.

– Йоран обещал, что, если она все подпишет, он позволит им с Мартином жить вместе в квартире в Кальмаре. Девушка послушалась, но жить вместе им так и не разрешили, – рассказала Ева Стернер.

У Сары была другая версия событий: налоги. Или жадность, как посмотреть.

– У меня был доход 40 000 крон в год, а налог приходилось платить в 60 000 крон, то есть каждый год минус 20 000 крон. Согласно Федерации фермеров Швеции, самым простым решением было переписать все на отца. К тому же он хотел, чтобы я получала стипендию Национального фонда помощи студентам. Пока у меня была собственность, это было невозможно.

Позже в том же 2011 году Йоран переписал завещание. В новом варианте он лишил Сару места «наследницы престола» и вместо этого разделил состояние поровну между ней и Марией. Пункт завещания № 4 выглядел знакомым:

Все, что согласно этому завещанию перейдет по наследству к тому или иному лицу, становится частной собственностью этого лица.

Это касается и собственности, приобретенной на унаследованные средства, а также доходов, которые данная собственность приносит.

Касаемо ситуаций, где применимы законы о сожительстве, действует вышеупомянутое предписание о частном характере данной собственности.

То есть никакие бойфренды не смогут отхватить деньги или кусок земли.

К тому же Йоран переживал, что до денег доберется Ирина. Он не потерял доверия к Саре полностью. Ведь именно она с юных лет работала с ним в лесу и доказала, что может и хочет вести дело. В пятом пункте мужчина указал ее в качестве распорядителя средств Марии, пока той не исполнится 25 лет. Если он умрет до этого момента, бывшая жена останется ни с чем.

Были предприняты и другие меры, чтобы загнать старшую дочь в финансовый угол.

– Я собиралась завещать свою собственность Саре, но Йоран захотел, чтобы завещание было переписано на него, – рассказала Стина Лундблад.

Собственность Стины, вставшей когда-то на сторону Густава в семейной ссоре из-за наследства, оценивалась в миллион крон. Йоран вел ее дела. А в тот раз он приехал специально ради завещания:

– Он считал, что все надо сделать побыстрее. Я подписала новые документы. Причиной было недоверие к Саре, потому что она заключила ряд странных сделок. Йоран больше не мог на нее полагаться.

В то же время Сара перевела большую сумму денег отцу Мартина – 100 000 крон в долг без каких-либо гарантий. Это подтолкнуло Йорана убедить Стину убрать девушку из завещания. Позже, в 2012 году, она еще несколько раз переводила деньги Оке.

Занимался ли Йоран консолидацией семейного состояния, в которое вошли даже деньги Стины, или обманом отнял у дочери все средства, сказать трудно. Ясно одно: подписав все документы, дочь формально осталась без средств. И оба помалкивали об этом.

Прошло еще много времени, прежде чем Мартин Тёрнблад узнал, что у дочери миллионера нет ни гроша. Сама Сара не видела причин об этом рассказывать. Она выросла в семье, которая не посвящала посторонних в свои дела. А Мартин не должен был этим интересоваться, он ведь любил ее.

Главные герои драмы, которая разыгралась позже, – двое людей, отношения которых постоянно подвергались тяжелым испытаниям. Оба только вступили во взрослую жизнь. У них не было ясно сформулированных планов на будущее, кроме как продолжать работать в семейном деле, каждый у себя. И оба мечтали когда-нибудь объединить хозяйства двух семей в одно большое предприятие, занимающееся и лесом, и мясом, и обработкой земли. Центр этой мечты находился в Северной Фёрлёсе, в 2,5 километра от Кальмара.

Место действия – ферма Стеллегорден по адресу: Северная Фёрлёса, 124, и прилегающие владения. Жилой дом стоял на небольшом возвышении. Газон не ухожен, никаких клумб и грядок – на это у хозяев не было времени. Можно было увидеть лишь десяток сосен, растущих во дворе, будто в память о том, что когда-то весь край был покрыт лесом.

Первый раз попадая в Стеллегорден, люди думают, что вход в подвал дома и есть главный. Жилье построено на холме, дверь в подвал выходит на запад. Оттуда узкая лестница ведет на первый этаж, где расположены кухня, гостиная, кабинет, холл и одна из спален. На втором этаже еще две комнаты.

У подножия холма с северной стороны находился старый, видавший виды амбар с неизолированными дощатыми стенами. Просто и функционально. Подходящее место для хранения машин, где они укрыты от дождя. Напротив амбара, на другой стороне двора, расположен более новый гараж, с жестяными стенами и раздвижными воротами, на которых висит мощный замок для защиты более дорогой техники, запчастей и автомобилей.

К ферме от перекрестка ведет дорога, засыпанная гравием. Согласно картам, это и есть Северная Фёрлёса, в нескольких километрах к западу от шоссе Е22 и перекрестка Линдсдаль. Эту местность городской житель Швеции назвал бы «темным Смоландом»: сплошные сельскохозяйственные постройки, фермы и деревья. Глухой лес начинается чуть дальше к западу и тянется, почти нетронутый, через границу лена до города Кроноберга и до епархиального города Векшё. Отсюда и пошло словосочетание «темный Смолданд» – намек на консерватизм в обществе и силу церкви в главном городе Кронобергского лена. А если вспомнить о взаимоотношениях жителей Северной Фёрлёсы и годами тянувшиеся споры из-за двух гектаров земли, это выражение приходится к месту.

Тут все друг у друга на виду. Если выйти через главный вход жилого дома на пригорке в Стеллегорден и зайти за угол, откроется вид на ферму соседа Матса Роберга, которая находится на возвышении. Он арендовал землю у Лундбладов уже на протяжении нескольких десятилетий. Рядом еще несколько дворов.

На западе видна ферма Тёрнбладов, где Оке занимался животноводством и молочным производством, тоже на возвышенности. Дальше направо, на северо-запад, виднеется поле с полоской леса на северном краю. А за ним несколько полей, которые тянутся неровными заплатами к северу, в сторону деревень Эрнторп, Малторп, Лэкебю, Большой и Малый Вонгерслэт.

Когда Сара ехала в город на красном пикапе, вся деревня это знала. То же касалось и серого «Крайслера» Йорана, на котором он перемещался везде и всегда. Социальный контроль в чистейшем виде, перед которым все равны.

Выглянув в окно, Матс Роберг видел, что происходило в Стеллегорден. Если вдруг там, к примеру, появлялся кто-то неизвестный, это тут же настораживало обитателей Фёрлёсы, наслушавшихся историй о ворах, разоряющих дома одиноких фермеров.

Робергу была хорошо видна и ферма Тёрнбладов. А те, в свою очередь, видели и знали, дома ли Лундблады и Роберги. Все были в курсе, кто что делал, куда и когда ходил или ездил, хотя о точности информации можно и поспорить. Люди видят свет и звук, какие-то передвижения, но что из рассказов факт, а что – собственные умозаключения?

В лесу гудел комбайн Лундбладов – машина для лесозаготовок, похожая на трактор, с шасси сочлененного типа, с мощными колесами, обеспечивающими проходимость по неровной лесной местности. Он оборудован навесным ковшом и выдвигающейся стрелой с клешней-захватом на конце, которая контролируется из кабины. С ее помощью ствол дерева удерживается захватом, срезается лезвием мощной пилы и автоматически очищается от веток. Чистые готовые стволы оставляют на земле, а комбайн движется к следующему.

Взрослое дерево высотой 9 метров весит примерно 1300 килограммов. Так что лесозаготовительный комбайн мощный, даже в самой базовой сборке. Не в тех руках подобная техника может стать чудовищным орудием, которым можно сносить дома, разрывая их клешней на куски. Им можно переломить толстый ствол посередине и, если на то пошло, раздавить человека. Такая смерть легко выдается за несчастный случай на производстве. Кто сможет доказать обратное? Да и разве найдутся свидетели? Современные лесозаготовки малого масштаба – зачастую занятие для одного человека. Правда, можно взять с собой работника. Или родственника, сына или дочь, например.

В Швеции в среднем на лесозаготовках погибает пять человек в год. В большинстве случаев люди попадают под падающие стволы. Йорана все эти годы подобные происшествия обходили стороной. Комбайном в лесу он управлял сам. Сара следовала на тракторе, форвардере, собирала стволы и отвозила их в хранилище. Все, кто ездил по дорогам Смоланда на машине, видели эти горы, сложенные вдоль дороги. Впоследствии древесину забирала лесопилка, целлюлозно-бумажный комбинат или какое-нибудь предприятие, с которым подписан контракт.

Конечно, иногда люди ходят пешком и работают вручную бензопилой. Это делается с целью легкой чистки, чтобы лес был здоровым и деревья росли свободно. В лесозаготовках, если лес приносит деньги, вырубкой вручную не занимаются, на это ушло бы слишком много времени и сил. У Лундбладов было все необходимое оборудование, хотя машины старые и небольшие. Форвардер очень неудобно водить, зато он легко помещался в гараже в Стеллегорден. Машины часто ломались, Йорану и Саре приходилось чинить их почти каждый день.

В окрестностях Фёрлёсы Лундблады владели лесом площадью около 100 гектаров, или 1 квадратный километр. В нескольких милях от Балебу участок побольше, в Стигтомте – еще 60 гектаров. Здесь любой мелкий предприниматель мог заработать на кусок хлеба. Деятельность на ферме разнообразная, но дни похожи один на другой. Вот несколько строк из расписания Сары на неделю:

Вторник

10–14: Ремонт машин, сервис, планирование, выезд в лес.

14–16: Пройтись по лесу и определить места, где нужна вырубка/чистка и т. д.

16–18: Посмотреть, где нужен ремонт в доме и других постройках, запланировать его.

19–21: «Патента»: производство и упаковка трубок.

Среда

8–14: Объезд запланированного района на комбайне/форвардере.

14–15: Ланч.

15–18: Продолжить работу в лесу.

Так проходили будни отца и дочери в Северной Фёрлёсе. Они работали бок о бок: Йоран впереди, Сара следовала за ним. Он на комбайне, она на форвардере. И вечные трубки, которые нужно вытачивать, полировать, собирать, упаковывать и отправлять заказчику.

В сущности, они были близки. Так говорили все близкие знакомые. Конечно, не родственные души, но Сара выросла с отцом, который был ее единственным родителем, ездила с ним на тракторе по полям в Стигтомте, дни напролет помогала в лесу. Так что их связывали крепкие отношения.

В погожий день, когда дел немного, они, бывало, устраивали выходной, отправлялись на Эланд и просто катались по дорогам. Обедали в ресторане, разговаривали на темы, не вызывающие ссоры.

– Сара на самом деле не хотела выбирать между Йораном и Мартином, ведь оба были ей дороги, – говорила Ирина.

Дочь могла поговорить с отцом почти обо всем, за исключением парней и всего, что обычно происходит в переходном возрасте. Она многому научилась у него, но все же не считала, что он имеет право ею управлять. Вместо этого ей хотелось взять на себя больше ответственности, больше узнать о предприятии и имуществе и разобраться в бухгалтерии.

В начале 2000-х, в годы взросления, стычки случались все чаще.

– Как-то папа сказал, что оставит меня без наследства. Я в это не поверила. Мы были в Стигтомте и поругались из-за моих отношений с Мартином. Он не хотел, чтобы Мартин получил доступ к нашим деньгам и земле, – рассказала Сара.

В тот раз ссора разгорелась из-за планирования лесных работ, где проводить вырубку, а где – посадку. Она ведь училась в «лесной школе» и считала, что Йоран застрял в прошлом: нужно думать шире и по-новому инвестировать средства в свежие машины, чтобы облегчить работу.

Но главным образом атмосферу на ферме отравляла проблема в виде соседского парня. Однажды в 2010 году, когда Мария все еще жила на ферме, Сара собрала вещи и собралась уезжать – Мартин приехал за ней. Место назначения – ферма Тёрнбладов или что-то еще – было неясно.

Девушке тогда исполнилось 22 года, она хотела сбежать, поэтому в слезах позвонила Мартину. Сара успела выйти из дома с сумками и направиться к машине. Едва она открыла дверь, как Йоран схватил ее за руку и насильно оттащил обратно домой.

– Мы же можем поговорить! – успел только крикнуть Мартин, прежде чем мужчина, отмахнувшись, захлопнул дверь машины.

Это первый и единственный случай в деле Йорана Лундблада, когда в его отношениях с дочерью появился элемент насилия. В остальном они ограничивались словесной руганью и обидами.

– Йоран сказал, что Сара изменилась с тех пор, как стала встречаться с этим «чертом». Он именно так и выразился. Сказал, что с ней теперь невозможно разговаривать, она приходит и уходит, как ей вздумается, – рассказал их сосед Карл-Эрик Сиденшерн.

В 2011 году Йоран, Сара и Мария ездили в Италию в деловую поездку, совмещенную с каникулами. Давний партнер из Италии умер, и нужно было познакомиться с новым. Очень важно было завязать хорошие отношения для сохранения старого соглашения о поставках дерева для трубок. Но Сара вместо того, чтобы пойти с отцом на встречу и участвовать в разговоре, села на лавку на улице с телефоном в руках и все время проговорила с Мартином.

– Йоран сказал, что так было все время, и считал, что она испортила всю поездку. Он был очень зол, – рассказал брат Ирины.

Парень же своими действиями только подливал масла в огонь и косвенно, в разговорах с Сарой, и напрямую. В 2010 году он открыто говорил, что хочет заполучить землю, которую Йоран сдавал Матсу Робергу. Явный признак того, что парень надеялся извлечь какую-то выгоду из начавшихся отношений. Аренда земли в сельскохозяйственных кругах – предмет весьма чувствительный, поэтому подобная болтовня быстро распространилась среди причастных к этому вопросу, и раздражение, которое он уже вызывал у людей, только росло.

В преддверии нового, 2012 года Мартин сам сделал Йорану предложение: Тёрнблады готовы заплатить за аренду минимум 5000 крон за гектар, в то время как Роберг платил 2500. Это стало последней каплей.

– Йоран рассказал, что схватил Мартина за шиворот и штаны и выкинул со своей фермы. И плевать хотел, что мог поранить мальчишку. Тёрнблады получат аренду только через его труп, – поведал Карл-Эрик Сиденшерн.

Возможно, Йоран несколько преувеличил, что смог поднять и выкинуть взрослого мужчину, но посыл предельно ясен: арендатором этой земли будет только Матс Роберг, и решать, сколько это стоит, владелец будет сам. Кроме как переписать на себя все имущество Сары и убедить тетку Стину завещать ему свое, Лундблад в итоге ничего с присутствием Мартина поделать не мог.

Он пытался подкупить Сару и подарил новую лошадь, которая стоила, по словам Йорана, 100 000 крон. Та ведь обожала верховую езду, это была не первая ее лошадь. Теперь она держала обеих в старой конюшне в Стеллегорден.

Отец и дочь, как уже говорилось, обсуждали и покупку новой фермы для девушки, с условием окончания отношений. Но Сара не пошла на это.

Со временем установился некий баланс: она практически переехала и проводила много времени на ферме Тёрнбладов. В их работе не участвовала, но делила с Мартином спальню на первом этаже дома, возле кухни. Ключ от дома Йорана висел там же на крючке. Сара обычно еще спала, когда Тёрнблады вставали и отправлялись доить коров. Она просыпалась в начале десятого утра, завтракала и ехала в Стеллегорден. Там сначала выпускала лошадей, а потом поднималась в дом. Йоран в это время уже был в лесу. Он оставлял записку с указаниями, что нужно делать: разобраться с бумагами в кабинете или взять форвардер и ехать в лес собирать поваленные стволы. Вечером, когда работа заканчивалась, Сара возвращалась на ферму Тёрнбладов.

С наступлением лета 2012 года многие стали замечать, что Йоран начал сдавать позиции в борьбе с сердцем дочери. Хотя он и не принял Мартина, но приводить аргументы против перестал.

– С вашими отпрысками я нянчиться не собираюсь, сами будете разбираться, – заявлял Йоран. – Если соберетесь жениться, настаивай на брачном контракте.

Главное – это деньги.

– Мартину в доме Лундбладов не были рады в любом случае. В этом Йоран не отступал до конца. Позже, однако, звучали слова, что ему на них наплевать, – говорила Ева Стернер.

Это заметила и Мария:

– Со временем он стал более безразличным к их отношениям, хотя никогда не позволил бы Мартину переехать в Стеллегорден.

В тот же период времени в профессиональной жизни Сары наметился прогресс. Осенью 2012 года ее приняли на программу ведения лесного хозяйства в Университет Линнеус с кампусом в Векшё и в Кальмаре.

Идеальное образование, учитывая, что параллельно с учебой нужно работать. Студенты учились удаленно через интернет и в течение семестра собирались только на несколько семинаров. Через три года, сдав экзамен, человек получал диплом бакалавра. Владелице леса с академическим образованием по силам развивать лесное хозяйство и грамотно вести торговлю.

Примерно в 250 километрах к югу от сельскохозяйственного поселения Северная Фёрлёса находится швейцарский город Цюрих в одноименном кантоне, входящем в состав Швейцарского союза с 1351 года. Он был основан за две сотни лет до начала нашего летоисчисления в качестве таможенной станции там, где из озера Цюрих вытекает река Лиммат. Римляне долгое время зарабатывали деньги на товарах, которые двигались по водным дорогам в Северную Швейцарию.

В нескольких сотнях метров к западу от реки, напротив Мюнстерского моста, находится головной офис одной из самых известных мировых финансовых компаний Credit Suisse, наиболее известной своей банковской деятельностью. Он располагается в четырехэтажном особняке, дом номер 8 на площади Парадплатц, где ходят трамваи и другой общественный транспорт – здесь большой транспортный узел. Это один из самых дорогих адресов в Швейцарии, стране, полной банковских тайн.

Летним днем 2012 года Лундблады появились на Парадплатц. Йоран с дочерями прошли через сводчатый пассаж в холл, где мужчина объяснился с сотрудником по-немецки. Их проводили к лифтам, ведущим в зал ожидания. Оттуда следующий работник банка отправил их в отдел персональных консультантов. Все это швейцарская четкость, вежливость и тактичность. Credit Suisse славится тем, что ведет финансовые дела богатых людей наилучшим образом, не разглашая при этом никакой информации без особой надобности.

В свое время Густав Лундблад открыл здесь счет, когда министром финансов Швеции был Гуннар Стрэнг, а страной уверенно управляли социал-демократы. В то время существовал налог на состояние, и Астрид Линдгрен написала знаменитое произведение «Помперипосса в Монисмании» после того, как ей пришлось заплатить 102 % подоходного налога. Повесть напечатали в газете, и она вызвала бурный общественный резонанс.

Деньги, переведенные в Швейцарию, долгое время оставались в тени. Банковская тайна была абсолютной, особенно если человек заводил номерной счет, к имени и данным владельца которого доступ был только у нескольких служащих. Все, что оставалось, – это подделать бухгалтерию дома в Швеции и ехать в Швейцарию с сумкой, полной наличных.

С тех пор все изменилось. В 2009 году самый большой банк Швейцарии UBS проиграл спор с США в вопросе выдачи данных богатых американцев, которые скрывали там огромные состояния. Другие банки попали в ту же ситуацию и оказались под сильным международным давлением. Шаг за шагом Швейцария начала открывать и передавать данные другим странам, особенно если дело касалось подозрений в финансовых преступлениях.

Не только США, но и вся Европа захотела вернуть нелегально вывезенные деньги. Йоран понял, куда дует ветер, и решил сам внести поправку в собственные дела. Он позвонил в налоговую службу и сообщил, что у него есть несколько миллионов на счету за рубежом. Как показала выписка, в Credit Suisse лежало примерно шесть миллионов крон, размещенных в разных инвестиционных вкладах – облигациях и акциях в разных странах. Обычно в Швеции с банковскими активами поступают так же.

Главная причина визита в 2012 году – пересмотр инвестиций. Одновременно Йоран хотел показать дочерям, как устроены семейные дела. Он взял с собой и Марию, что выглядело добрым знамением, ведь через два месяца ей исполнится восемнадцать.

Мужчина написал новое завещание, о чем сообщил дочерям. Суть, насколько они поняли, состояла в том, что отец решил поделить состояние между ними поровну. Еще раньше Йоран консолидировал средства, или, выражаясь простым языком, вернул капитал домой, переведя его в удобную форму – упростил дела.

Многоквартирный дом на Мэлархёйден, в котором он когда-то познакомился с матерью Сары, через дарственную был передан акционерному обществу – маневр, позволяющий избежать налога на прибыль. Выгода в несколько миллионов оказалась на счету акционерного предприятия, которое занималось управлением собственностью в Стигтомте. Кажется, и швейцарское состояние Йоран собирался перевести обратно. Уже в конце апреля 2012 года со счета в Швейцарии на его личный в Швеции было переведено 237 400 швейцарских франков. По актуальному тогда курсу валют это составило 2 млн шведских крон.

В первый раз за очень долгое время Йоран совершил нечто такое, что точно заставило бы Густава нахмурить брови. В середине июня он купил за наличные сияющий белый «Мерседес» – кабриолет с ярко-красным кожаным салоном в автоцентре в Кальмаре. Стоимость – 1 304 600 крон. Максимальная скорость – 250 км/ч. Матс Роберг заметил, что покупать такие вещи – сущее расточительство.

– Йоран ответил: «А для кого мне, черт возьми, хранить эти деньги?» Он был сердит на Сару, чтобы не сказать хуже.

Лундблады сели напротив письменного стола на верхнем этаже здания банка на Парадплатц, 8, и финансовый советник заговорил по-шведски. Сара вздохнула с облегчением: так гораздо легче понять, как выглядит портфолио инвестиций сейчас и какие альтернативы предлагает советник. Можно снизить риск путем уменьшения количества средств, вложенных в акции. Можно купить золото, продать часть ценных бумаг и держать на счету ликвидные средства, если вдруг они понадобятся кому-то в Швеции.

Еще один вариант – продать все и перевести средства домой. Налог на большие состояния отменили в 2007 году. К концу разговора Йоран принял решение ничего не менять: и ценные бумаги надежные, и вложения приносили хорошую прибыль в несколько сотен тысяч в год.

Вечер клонился к ночи, из кухни на ферме Рогста доносилась электронная музыка, Йоран танцевал. Кто-то из присутствующих снял его на телефон нетвердой рукой. Зернистая видеозапись демонстрировала, что скромный, даже замкнутый человек, всегда занимающий выжидательную позицию, все же умел расслабляться.

Йоран, когда оказывался в Стокгольме с очередной партией трубок или по другим делам, иногда навещал приятеля Родни в Сёдёртелье. Они выходили в город выпить по паре бокалов, и иногда в мужчине просыпалась хвастливая размашистость: не в отношении денег, до покупки выпивки всем вокруг дело не доходило. Скорее в жестах и разговоре. Он мог начать ругаться на английском с ирландским акцентом, рассказывать, как богат и что может сделать, если захочет. Такое происходило и когда он попадал на посиделки квартиросъемщиков в Стигтомте.

– Йоран мог быть невыносимым, когда выпьет. Алкоголь его отуплял, все внутренние рамки рушились. Как-то на празднике раков (традиционный шведский праздник конца лета) у нас дома он выпил и стал всех отчитывать. Говорил, что все мы недостойны его общества и никто из нас ему на самом деле не симпатичен. На следующий день ему было очень стыдно, – рассказывал Матс Сёберг.

Йоран редко позволял себе расслабиться. Только тогда, когда чувствовал себя в безопасности и настолько спокойным, насколько возможно со всеми заботами: лес, земля, недвижимость, деньги, налоги, счета, производство трубок. Вдобавок проблемы с Сарой, которая должна была унаследовать все и вести хозяйство в будущем. Но она связалась с Мартином, хвастливым соседским мальчишкой, который ее отцу так откровенно не нравился. Чертов прохвост.

Тем летним вечером в родной местности в Рогсте, где его семья жила уже сотню лет, Йоран танцевал в выходных брюках и светлой сорочке. Размахивал рукой, вилял бедрами, широко улыбался, смеялся вместе с гостями на кухне. Этим вечером они много съели и выпили, так что заботы временно отошли на второй план.

Позже, когда музыка стихла, чувства прорвались, и Йоран заговорил о проблемах. Он переживал, что Мартин охотится за его деньгами, что использует дочь, а Сара не желает этого понимать.

– Он отзывался о ней очень грубо. Говорил, что она нашла себе кучу дерьма. Обычно Йоран так не выражался, – рассказала Линда Бьёркман, снимавшая жилье в Стигтомте, когда отношения Сары с Мартином только начались.

Создавалось впечатление, что в августе 2012 года Йоран все же прислушался к дочери. Во всяком случае касательно машин – он заказал трактор с ковшом стоимостью в четверть миллиона. Ближе к середине месяца Йоран и Сара приехали в Стигтомту по хозяйственным делам. Среди дел они успели заглянуть и на праздник раков, который одна из семей квартиросъемщиков отмечала 18 августа.

– Йоран был, как обычно, довольный и бодрый, – говорил Генри Нюдаль.

Хорошее настроение не испортило даже то, что в Северной Фёрлёсе сработала сигнализация. Кто-то попытался пробраться в дом, но сбежал до приезда охраны. Иногда она включалась и без особенной причины. Но возникает вопрос: сколько людей знали, что это жилье состоятельного человека и, главное, что там крупные суммы наличными? На что был готов вор, чтобы добраться до денег?

В конце августа Йоран работал в Стигтомте, к нему присоединилась старшая дочь. И снова произошла стычка, свидетелем которой был брат Ирины:

– Сара очень разозлилась, аж глаза сверкали, она кипела от ненависти.

Йоран реагировал так же остро:

– Давай, займись всем сама, посмотришь, как это, черт возьми, легко!

Через несколько дней она уехала обратно в Северную Фёрлёсу. Йоран остался еще на некоторое время. 29 августа, по возвращении в Кальмар, он заехал в Хандельсебанк в районе Кварнхольмен, чтобы внести оплату за трактор, почти 270 000 крон.

Этот агрегат вызывал особенный интерес. Желтая сельскохозяйственная машина с большим ковшом спереди (фронтальный погрузчик) и ковшом на гидравлическом приводе сзади. Доставить его должны были в самом начале сентября, в день и время, специально обговоренное Йораном, чтобы он лично принял машину. По словам Сары, в тот день они снова поссорились. Их конфликты никогда не находили решения, девушка просто оставляла отца сидеть на диване перед телевизором и, хлопнув дверью, удалялась на ферму Тёрнбладов. Тогда они виделись в последний раз.

Тем же вечером около девяти часов Йоран разговаривал по телефону с Марией. Та нервничала, потому что пыталась параллельно купить билеты на поезд на следующий день – она собиралась в Стокгольм на концерт. Леди Гага выступала на столичной арене Глобен с шоу в рамках мирового турне Born This Way Ball. Они проговорили около получаса. Спокойная беседа на общие темы: немного о работе, что-то о планах на будущее – так же, как общались в те времена, когда Мария жила у отца, и оба сидели на кухне, мучаясь от бессонницы.

Может, они обсуждали и ее грядущий день рождения. Мария не помнила, чтобы он упоминал о какой-либо ссоре с Сарой. Разговор закончился в 21.44. Насколько известно следствию, это последний раз, когда кто-то разговаривал с Йораном Лундбладом.

Когда мужчина положил телефон на стол, он не знал, что его уже ждала яма недалеко от Стеллегорден. Совсем свежая, вырытая меньше шести часов назад.

8. Кровь

Когда дробь проникает в тело, маленькие шарики металла разлетаются в разные стороны. Эффект от десятка мелких дробин такой же, как от мощного удара. Небольшие животные, такие как косули, зайцы или лисы, погибают на месте. Человек обычно переносит подобные ранения легче. Особенно если попасть в руку или в ногу, а не в торс. Повреждения еще меньше, когда стреляют с большого расстояния. А если использовать ружейный патрон с близкого расстояния и в более чувствительные части тела, то эффект летальный.

Выстрел, убивший Йорана Лундблада ранним утром 30 августа 2012 года, был произведен с расстояния примерно в полметра, скорее всего, из длинноствольного ружья, предназначенного для охоты – дробь диаметром 1–2 миллиметра, выстрел в голову. Он встретил смерть, лежа в постели. Голова была повернула направо, будто он проснулся, услышав звук, и посмотрел в эту сторону, чтобы что-то сказать. Дробь проникла с правой стороны от подбородка и наверх. Черепная кость от выстрела раскололась в нескольких местах с левой стороны лица, но кожа выдержала. Возникшему давлению некуда было деваться из закрытого пространства черепной коробки, кроме как выйти через глазные отверстия. Один глаз выдавило, глазное яблоко раздвинуло веки и выглядело так, словно глаз вдруг стал в три раза больше. Увидев такое, кто угодно мучился бы ночными кошмарами.

Смерть наступила мгновенно, хотя Йоран и успел вздохнуть в последний раз – сажа и кровь попали в легкие. Мозг, центр управления, был уничтожен. Остальной организм отключился через несколько секунд. Сердце сделало пару рефлекторных ударов и остановилось, но из-за давления в кровеносной системе кровь продолжила течь еще некоторое время. Всего вытекло 1–2 литра.

Когда пуля или дробь проникает в центральную нервную систему, внутреннюю часть мозга, она моментально провоцирует рефлекторную деятельность организма – мышечные судороги. В таком состоянии организм освобождается от мочи и других отходов жизнедеятельности. Так что по комнате, где Йоран встретил свой конец, распространился соответствующий запах.

Быстрое наступление смерти – это смягчающее обстоятельство, ведь пережитые жертвой страдания, боль и страх становятся предметом обсуждения в суде. Сможет ли сторона обвинения доказать, что человек испытывал что-то перед кончиной? Есть ли аргументы в пользу того, что убийца доставил ему «сильные страдания», проявил «особую жестокость» или «особенное безрассудство», к примеру, пытал морально или физически? Или держал в плену?

В таких случаях суд, скорее всего, примет решение в пользу самого строгого наказания – пожизненного заключения. И чем тяжелее преступление, тем больше возмещение выжившим пострадавшим. Конечно, в зависимости от их роли в преступлении. Но в конце лета 2012 года до суда в Кальмаре было еще далеко.

Выстрел из ружья произвели с настолько близкого расстояния, что пластиковый пыж вместе с зарядом попал в голову и кусочки пластика остались во рту, а порох осел на коже. Йоран в момент выстрела, похоже, открыл рот, словно хотел что-то сказать или закричать. От возмущения, злости или страха – уже не узнать. Дробь попала в правую щеку и выбила несколько зубов, которые проникли в мозг.

Капельки крови брызнули в воздух, быстро осели на полу и высохли. Такие брызги могут разлететься по всей комнате. И тот, кто знает, где искать, с легкостью их обнаружит. Однако для этого требуется специальное оборудование: растворы, ультрафиолетовая лампа и очки. Они попали даже на потолок, где их можно было заметить и без спецоборудования, просто через увеличительное стекло. Как и на обоях. В идеальном с точки зрения преступника мире пространство сначала нужно было обклеить целлофановой пленкой, чтобы снизить подобные риски. Но это зависит и от того, как тщательно преступник успеет прибраться и как много времени пройдет, прежде чем на месте окажутся компетентные сыщики.

Комната была наполнена следами, которые полицейская собака легко обнаружит, потому что способна учуять даже запах отдельных молекул. Сложность лишь в том, что никогда не знаешь, откуда начать осмотр в таком огромном доме. К тому же в нем много чего произошло. В 1970-х один из арендаторов снес себе голову как раз из охотничьего ружья. Ствол в рот, палец на спусковой крючок и – бум! Пришлось звать нескольких соседей на помощь, чтобы все очистить. Несколько литров вытекшей крови – непростая задача для уборки. Особенно если тело нашли не сразу.

Этот самоубийца был алкоголиком в депрессии, от которого отвернулись все близкие. Удивительное совпадение, но его тоже звали Йоран. Последствия тщательно прибрали, а с тех пор в доме несколько раз сделали ремонт. Но служебные собаки могут уловить запах крови даже спустя десятки лет. Так что, если потребуется, объяснить реакцию будет нетрудно.

Во всех действиях после выстрела, убившего Йорана, было задействовано несколько человек. Один перекатил тело на кусок брезента, самый обыкновенный, который продается на любой бензоколонке или в строительном магазине. Его используют, чтобы зачехлить на зиму весельные лодки или накрыть сложенные на дворе дрова от дождя. Дальше преступники связали его обыкновенной голубой нейлоновой веревкой, чуть толще большого пальца, продели ее через петли на брезенте и плотно закрутили вокруг тела. Веревки оставили на трупе, который успел окоченеть и снова стать мягким до обнаружения, борозды почти в сантиметр шириной.

Чтобы протащить тело весом в 90 килограммов через весь дом в подвал и погрузить в машину, нужны и сила, и план действий, особенно если оно завернуто в скользкий от крови брезент и продолжает кровоточить во время транспортировки. Одному человеку, даже сильному фермеру, такое не под силу – остались бы следы.

Убийцы стащили сверток вниз по лестнице и повернули налево в гараж. Там ненадолго оставили тело перед погрузкой в пикап. На пол натекла кровь, но это ничего, его всегда можно вымыть, например, бензином или дизелем. Все это потом стечет в водосток. Но ведь кровь может попасть и туда, где ее не видно.

Участник с длинноствольным охотничьим ружьем должен был хорошо знать привычки Йорана и уметь ориентироваться в доме. Скорее всего, ему помог некто, обладающий этой информацией. В холле у входа скрипят половицы, по ним нужно проходить осторожно. К тому же необходимо было точно знать, в какой из комнат жертва находилась тем утром: от входа в дом по короткому коридору направо. Убийца должен быть уверенным, что этой ночью хозяин не уснул в гостиной на диване перед телевизором.

Кроме того, нужно было знать, что в 7 часов утра жертва все еще будет лежать в кровати. Йоран давно спал беспокойно. Если быть точнее, три года, с тех пор как Сара встретила «чертова хахаля» Мартина и они стали парой. Учитывая бессонницу и частые подъемы по утрам раньше будильника, убийцам повезло, что все прошло по плану.

Это не случайная гибель в результате внезапно разгоревшейся ссоры ранним утром. За лесом, с другой стороны от фермы Шетелунд, на треугольном, плохо осушенном лугу уже была вырыта яма, которой нужно только тело, чтобы превратиться в настоящую могилу. Около 260 сантиметров шириной, примерно такого же размера, как ковш трактора, каких в округе немало. Достаточно двух-трех ковшей, чтобы выкопать пару метров вглубь, сквозь плодородный слой и глинистую почву под ним.

Большинству показалось бы странным, если бы кто-то стал копать большую яму посреди поля. Звук работающего трактора разносился по всему лесу, вокруг лежали кучи земли и глины. Подобное должно было привлечь внимание.

Но только не здесь. В округе много фермеров, и в летнее время сельскохозяйственные машины передвигаются по окрестностям круглые сутки. Возможно, кто-то не успел выровнять подъездную дорожку или перевезти кучу навоза днем, потому что нужно было работать в лесу. Оставшиеся дела можно доделать и ночью. Копать собственные поля – вполне обыденное дело: расширять их, убирать камни и пни, увеличивать наклон, чтобы улучшить водосток, и т. д.

Выбор места говорит о многом. Здесь для улучшения состояния земли проложили дренажные трубы, которые тянулись вдоль всего поля. Тот, кто готовил могилу, точно знал, где копать, чтобы ничего не повредить.

Привычки и распорядок дня человека можно вычислить, просто находясь в округе и наблюдая за его передвижениями. В этой местности все у всех на виду. Кто, как, на чем ездил, когда и куда. Но кому понадобилось так досконально изучить жизнь Йорана? Любой чужак, который стал бы наблюдать за фермой, сразу бы привлек внимание. Его бы увидели, остановили и начали беседу.

Входная дверь дома Стеллегорден запиралась на ночь, так что убийца и его помощник вошли, открыв ее ключом. На соседней ферме, у Тёрнбладов, во время выстрела, который оборвал жизнь Йорана, уже часа два кипела работа. Могли они что-то услышать? Вряд ли. В их молочном хозяйстве постоянно мычали коровы, и в часы утренней дойки очень шумно. К тому же за закрытой дверью и окнами звук выстрела вряд ли разнесся далеко.

Труп погрузили в красный пикап, полуметровые борта которого закрывали груз от посторонних глаз, так что его даже не нужно было накрывать. Тело продолжало сочиться кровью во время перевозки, но пятна на полу машины высохнут быстро и не вызовут ни у кого вопросов.

Машина тряслась по дороге вдоль полей Северной Фёрлёсы. Самый короткий путь к вырытой яме – на запад через деревню и по дороге наверх, через ферму Тёрнбладов. Можно проехать и вокруг, но тогда пришлось бы тащить сверток, перешагивая через камни и стволы деревьев. Если перегрузить тело в трактор и спрятать в большом ковше, было бы удобнее ехать по бездорожью.

Нужное поле совершенно открыто с северной стороны, яму видно за километр. Чисто теоретически кто угодно, от любителя наблюдать за птицами в резиновых сапогах с биноклем до местных фермеров, мог в неподходящий момент оказаться рядом. Так что была опасность обнаружения во время транспортировки и захоронения тела при свете дня. С другой стороны, кататься с трупом по кривым лесным дорожкам поздно ночью гораздо подозрительнее и могло привлечь больше внимания. Лучше притвориться, что занят будничной работой в полях.

В последних числах августа мухи ведут себя особенно назойливо. Но ни одна не успела отложить яйца в останках Йорана прежде, чем он оказался в земле, в яме глубиной примерно в человеческий рост, 170–180 сантиметров. Похоже, тело, завернутое в зеленый брезент, попало туда тем же утром, через несколько часов после смерти. Эта точка во времени стала решающим пунктом в оценке степени виновности преступников. Но до вердикта было еще далеко.

Когда яму снова засыпали, верхний плодородный слой перемешался с глиной из нижнего. Учитывая, что земли было много, закопали могилу, скорее всего, тоже с помощью трактора. К тому же потом легче разровнять и утрамбовать раскопанный участок. Когда темная плодородная почва перемешивается с более светлой глинистой и попадает на колеса, на поле остаются следы. Понадобилось несколько проходов с плугом, чтобы их убрать. К полудню 30 августа 2012 года Йоран Лундблад исчез… Засыпан сотнями килограммов земли.

Первый раз за несколько дней пошел сильный ливень. За несколько часов над Фёрлёсой выпало 24 миллиметра осадков. Капли перемешали землю на могиле, и все следы размылись.

9. Подозреваемый

Полицейский участок Кальмара находится в квартале под названием Твэттбьёрнен возле западного въезда в город по адресу: улица Гальгатан, «Висельная», дом номер 4. Адрес, можно сказать, говорящий. Когда-то в XIX веке здесь находилось лобное место и стояла виселица. Согласно преданию, жители Кальмара пробирались сюда ночью, чтобы отрезать палец повешенного преступника – считалось, что кровь казненного имеет целительную силу, особенно при «падучей болезни», эпилепсии.

В 2000-е годы сюда переехал полицейский участок и прокуратура, но не из-за давних поверий, а из прагматических соображений: после сноса старых индустриальных объектов здесь появился современный квартал. Новенькое здание с припаркованными вокруг машинами с синими мигалками удачно расположилось возле шоссе. Удобно добираться в любую сторону Кальмарского лена.

Осенью 2012 года комиссар криминальной полиции Ульф Мартинссон сидел на верхнем этаже этого здания и разбирал пачку документов с рапортами и протоколами. Кровавые эпизоды местной истории его совсем не занимали.

В распоряжении Мартинссона был кабинет на 6 человек площадью в 9 квадратных метров – меньше, чем следственный изолятор. Крохотная прямоугольная комнатка с белыми стенами, где в голову должны приходить нетривиальные мысли и разрешаться большие дела. Единственное окно находилось в торце комнаты. У длинной стены неотъемлемый элемент конторской жизни – письменный стол из светлого дерева с компьютером, а еще офисное кресло на колесиках, книжная полка за спиной, на ней несколько картонных скоросшивателей, книги, пластиковые папки. У двери на стене – крючок для верхней одежды и стул для посетителей.

– В комнате бывало много людей, я ведь был начальником предварительного расследования, и кто-то постоянно заходил в кабинет с отчетом.

В конце октября 2012 года Мартинссон получил дело, в котором коллеги из отдела охраны правопорядка не могли продвинуться. Его шеф Анн Осениус попросила изучить материалы.

Если говорить конкретно, это были данные по делу номер 0800-К18573-12 о пропавшем по имени Йоран Лундблад. Обычно такие дела в криминальную полицию не попадают, но, согласно протоколам коллеги Мартинссона Йонаса Блумгрена, это дело было неоднозначным. Последний раньше работал в кинологическом отделе, но, продвинувшись по службе, выступал уже в качестве инспектора.

– Коллеги из отдела охраны правопорядка сделали что могли, провели несколько допросов и проверок, но для принятия решения о дальнейших мерах у них нет ни ресурсов, ни полномочий.

Очевидно, необходимо принимать дальнейшие меры.

– Я работал начальником группы следователей в расследовании тяжелых преступлений, и у меня тоже сложилось впечатление, что в этом деле что-то нечисто. Нет никаких признаков нападения или ограбления, ничего указывающего на то, что неизвестные совершили преступление из-за денег в доме Лундблада.

Никаких движений на банковских счетах, сведений о поездках, зато несколько начатых проектов и запланированных встреч, которые Йоран не закончил.

– В сухом остатке только рассказ дочери о ссоре, разногласиях и всплывшие позже сведения о конфликте Лундбладов с Тёрнбладами. Но ничего конкретного.

Были еще другие части головоломки – заявление младшей дочери в полицию Сёдерманланда в начале октября о подозрении на старшую сестру и телефонный звонок Евы Стернер, квартиросъемщицы из Стигтомта.

Женщина рассказала, что Лундблад исчез, не подписав контракт с новым арендатором. Так в сельскохозяйственном мире не поступают, аренда – серьезное дело. Отдельные сведения сами по себе особенного смысла не имели, но сложенные вместе создавали настораживающую картину.

– Я прочитал все материалы и пришел к выводу, что такое поведение совершенно не соответствует характеру Йорана Лундблада. Он не мог просто взять и бросить дела в Стигтомте и в Фёрлёсе.

В тот осенний день Анн Осениус появилась в его офисе. Пришло время принять решение: откладывать дело в сторону и ждать, пока Йоран Лундблад каким-либо способом обнаружится, живой или мертвый, или направить на расследование больше ресурсов и продолжить вести его.

– Мы не проводили формальной встречи, это был просто обычный рабочий день, – вспоминал Мартинссон. – Анн сидела на стуле для посетителей, а я за письменным столом. Ее тоже смутили факты, она согласилась, что нужно что-то предпринять.

Таким незамысловатым образом функционирует предварительное расследование, несмотря на то что от решения полиции может зависеть, останется подозреваемый на свободе или попадет в тюрьму. А в особых случаях решается вопрос жизни и смерти.

Полиция не может поступать как заблагорассудится: ни комиссары, ни высшее начальство. За ними стоит закон, дополненный предписаниями, как его толковать и применять в ежедневной работе. В зависимости от направления отдела сотрудник должен выполнять ряд методологических действий согласно документу о «Предписаниях и общих указаниях для служащих полиции». Они есть для всего: выдача разрешений, контроль дорожного движения, проведение расследований, а также деятельность по профилактике преступлений. Это своего рода собрание правил на все случаи жизни, шпаргалка.

Тем осенним днем разговор двух полицейских имел далеко идущие последствия. Их решение способно было превратить чью угодно жизнь в настоящий кошмар: проверки, дознания, следственные операции, допросы соседей, друзей, работодателей. Меры, которые порождают массу слухов и могут раздавить человеческое достоинство. Когда запускается большой аппарат полицейского расследования, даже совершенно невиновный человек может угодить в социальный ад, а сотрудник, превысивший полномочия без веских на то оснований, рискует попасть под статью о служебной ошибке и лишиться работы. Поэтому не все так просто. Нужно быть аккуратным, принимая серьезные решения.

Мартинссон и Осениус не были уверены, много ли еще удастся выяснить о Лундбладе, если они сейчас решат бросить на это ресурсы, имеющиеся в распоряжении. С одной стороны, если вплотную заняться этим делом, остальные придется отложить. В таком случае пострадают интересы других жертв, а сами нарушители останутся на свободе, что, в свою очередь, приведет к понижению правового сознания в обществе, раз не следует наказания. С другой стороны, нельзя оставлять безнаказанным преступление против человека, который, возможно, был убит по пока неясным причинам. Продолжив расследование, появляется шанс раскрыть дело и наказать убийц. Если в итоге усилия окажутся напрасными, это будет означать, что два компетентных полицейских потратили массу сил и времени на изначально «дохлое» дело. Проводить анализ в подобной ситуации необходимо с холодной головой.

Тот, кто думает, что шведская криминальная полиция может за полдня собрать оперативную группу из следователей, техников, инспекторов и администраторов, чтобы немедленно начать расследование убийства на основании заявления об исчезновении, слишком много смотрит телевизор. В реальности им приходится постоянно пересматривать приоритет дел. При этом никто с самого начала не знает и не может быть на сто процентов уверен, какие важнее и где есть шанс на успех.

В общем и целом в Швеции заявляют о 1,5 млн преступлений в год. Сюда входит все, даже кражи велосипедов. Если взять статистику преступлений с применением насилия, получается около 110 000 заявлений в год. В Кальмаре около 2000. Огромные цифры, особенно если учесть, что по всей стране работает всего 28 000 сотрудников полиции, из которых самих полицейских только 20 000, остальные – гражданские.

Возьмем только самые тяжелые преступления – убийства. В среднем за последние десятилетия заявляют о 80–100 случаях в год. Почти все дела раскрываются. Для них тоже есть пособие – «Методология по расследованию тяжких насильственных преступлений», или, в служебном обиходе, «Библия убийства». Название появилось еще в 1970-х, когда первую версию напечатали в существующей тогда Государственной комиссии по расследованию убийств. Это была брошюра с инструкциями на 35 страниц со списком первостепенных мер: перекрыть дороги, установить личности, вызвать служебных собак. Схема проведения расследования и состав следственной группы: глава расследования, центр связи, группа следователей.

С тех пор «Библия убийства» много раз переписывалась и дополнялась вслед за техническим развитием и совершенствованием методов работы. К примеру, в 1970-х годах не было техники по работе с ДНК, которую используют сейчас. Теперь скрупулезное изучение места преступления приобрело гораздо большее значение, ведь есть шанс найти мельчайшие следы подозреваемого. В новейшем издании 97 страниц и подробно расписано, кто должен входить в состав следственной группы: начальник расследования с ассистентом, координатор на месте преступления, ответственный эксперт-криминалист, несколько офицеров полиции, выполняющих разные задачи, секретарь для приема данных и администраторы. Всего 25 человек, чтобы можно было работать на полную мощность.

Как известно читателям детективов, первые дни или даже часы после совершения убийства являются решающими. Если проходит время, а подозреваемый с соответствующим набором улик не установлен, то преступление, на языке криминалистики, переходит из категории «очевидных» в категорию «неявных». Раскрытие такого дела требует применения определенных мер, то есть расследования. И чем больше утекает времени, тем меньше шансов его раскрыть.

Поэтому особенно важно тщательно собирать материал, следуя указаниям «Библии убийства»: просмотреть записи с камер наблюдения прежде, чем они запишут новые данные поверх старых; допросить свидетелей со всей тщательностью, пока происшествие не поблекло в их памяти; отыскать все возможные улики, прежде чем их уничтожит ветер или дождь; и, конечно, попытаться задержать преступника, пока он поблизости. Для этого необходимо перекрыть дороги, стучаться во все двери, проверять машины, квартиры, людей.

Все вышеописанное относится скорее к свежему преступлению, но суть в том, что, вне зависимости от времени обнаружения факта преступления, предписаниям надо следовать. Гангстер, убитый в собственной машине, или просто человек, застреленный на улице средь бела дня и истекший кровью на тротуаре, – никакой разницы. Оградить место происшествия, остановить всех вокруг и допросить, хотят они того или нет. Вытрясти из мобильных операторов все данные о том, какие телефоны находились в этот момент рядом, установить схему передвижения всех мобильников в радиусе пяти километров.

Код классификации дела на столе комиссара даже не входил в разряд преступлений – 0911 «пропавший человек» – он административный и практически не давал никаких полномочий.

Все, чем располагали Осениус и Мартинссон, – это собственные знания и опыт, или интуиция. Неважно, как называть. У них сложилось стойкое впечатление: в деле что-то не сходится. Чтобы формально продолжить расследование, субъективные ощущения и объективные данные необходимо сложить вместе и назвать подозреваемого, то есть выдать версию о человеке, возможно, совершившем преступление. Параграф 1 главы 23 Процессуального кодекса Швеции звучит так:

Предварительное расследование должно начаться на основе показаний или других сведений, как только возникла причина полагать, что было совершено преступление, подлежащее наказанию.

С показаниями все ясно: кто-то рассказал о происшествии и указал на подозреваемого, или нашли труп и преступление очевидно. Но как быть с «другими сведениями»?

Отсутствие Лундблада слишком затянулось, чтобы считать это добровольным отъездом. Такое заключение диктовал здравый смысл, а нетронутые счета и недоделанные дела подкрепляли напрашивающийся вывод. Но и тела нет. Здравого смысла недостаточно, чтобы привлечь кого-то к ответственности.

Институт омбудсмена по вопросам юстиции определяет понятие «подозреваемый» так: полиция должна представить «конкретные, объективно обоснованные доказательства», являющиеся подтверждением «определенной силы» совершения преступления конкретным лицом.

Не зарываясь в смысл «определенности» силы доказательств, полиция обычно выстраивает их, к примеру, на нестыковках в словах подозреваемого с разных допросов.

Например, так Сара Лундблад перепутала дату, когда в последний раз видела отца, – 29 или 30 августа. Или то, как долго она тянула, прежде чем заявить в полицию. Что она делала все это время? Заметала следы? Рассказы многочисленных свидетелей, как подобное исчезновение не похоже на Йорана: несоблюдение договоренностей, внезапный отъезд. Более значительная деталь: звонок Марии Лундблад в полицию с заявлением, что ее старшая сестра могла навредить отцу.

– Господи, это же немыслимо! Почему эта молодая девушка позвонила в полицию и сказала, что не доверяет сестре? Это очень серьезное заявление, особенно если у человека нет на то веских причин, – говорил Мартинссон.

Чтобы разобраться, пришлось допрашивать множество людей в нескольких регионах на предмет их контактов с Йораном Лундбладом. В то же время необходимо было иметь в виду, что это все еще может оказаться «добровольным исчезновением». Нужно обратиться за информацией по пересечению границ в других странах.

– В таком деле нельзя позволить себе утонуть в домыслах, иначе ничего не выйдет. Надо продвигаться планомерно, вычеркивая проверенные версии одну за другой: перелеты, родственники, компании и так далее.

Выражаясь иначе, сформулировать версию об убийстве и систематически это доказывать.

В результате обсуждения Осениус заключила, что речь идет об убийстве. Она распорядилась о дальнейших мерах по проведению расследования.

– У Анн большой опыт работы следователем, и у нее тоже сложилось мнение, что здесь не все гладко. Мы решили, что я займусь этим делом в составе группы расследования. Начнем в Кальмаре, потом съездим в Стигтомту с допросами, причем возьмем следственных экспертов и служебных собак.

Мартинссон связался с офицерами, назначенными в его группу, и дал указание сразу начинать действовать: обзвонить свидетелей и назначить допросы, связаться со всеми возможными ведомствами, запросить всю информацию о пропавшем.

1 ноября 2012 года в 16.23 он подписал формальное заключение о начале предварительного расследования полиции по делу о возможном непредумышленном убийстве, что карается тюремным заключением от шести лет.

– Я выбрал статью «непредумышленное убийство», потому что не было подозреваемого. С началом расследования нам открылся весь спектр возможностей.

С подобным заключением полиция имеет право обыскать ферму Стеллегорден, а также Тенгсту и Рогсту, прочесать земли Лундбладов с собаками, досмотреть машины и устроить допросы. Это только часть мер. Другие требовали согласования на более высоком уровне. Чтобы начать прослушивание телефонов и слежку за электронными средствами связи, необходимо было установить подозреваемых и получить ордер прокуратуры.

Для этого надо представить веские подозрения, выстроенные в убедительную картину преступления. Тогда прокурор может поставить подпись под решением о принятии дальнейших мер.

В начале ноября 2012 года полицейская машина наконец была запущена на полную мощность. И довольно скоро начала раскрываться ужасная картина преступления.

Параллельно развивался и другой процесс: 17 октября Мария Лундблад связалась с организацией Missing People.

Она долго обдумывала этот шаг, прежде чем позвонить. В сентябре девушка поделилась со школьным учителем подозрением, что сестра и ее парень убили отца и избавились от тела. Она была так измучена морально, что не могла ни есть, ни спать, начались проблемы с учебой. Симптомы стресса были настолько явные, что преподаватель направил ее к психотерапевту и посоветовал обратиться в Missing People.

Мария позвонила в секретариат организации и рассказала о себе и своей проблеме, об обстоятельствах пропажи отца, ответила на несколько вопросов: были ли у него признаки психического расстройства (нет), существовал ли риск самоубийства (едва ли). Заявление перенаправили в отделение в Кальмаре. Фотографию пропавшего разместили на странице в «Фейсбуке». Кроме того, представители организации связались с Сарой, которая, что удивительно, интереса не проявила. Такое случается, когда родственники пропавшего находятся в шоковом состоянии или /в горе.

До того как Missing People приступили к сбору людей и подготовке поисковой операции, они связались с полицией. Ульф Мартинссон присутствовал на встрече по планированию поиска, где Тереза Танг объяснила, как мероприятие будет происходить. Комиссар счел, что любая помощь приветствуется, главное, чтобы поиск проводился систематически и по правилам.

– На тот момент у нас было два пункта – ферма Лундбладов в Северной Фёрлёсе и квартира Йорана в Кальмаре, – рассказал Мартинссон. – В Северную Фёрлёсу поехала следственная группа с собаками. Мы не хотели, чтобы туда нагрянула масса людей до окончания нашей работы, поэтому волонтеров отправили в Кальмар, на улицу Васаллгатан, 5Б, в районе Функабу.

Пресса начала писать об исчезновении миллионера Лундблада и его возможном убийстве. 9 ноября «Новости Сёдерманланда» опубликовали фотографию с краткой подписью:

Йоран Лундблад, владелец ферм Тенгста и Рогста, проживает в Кальмаре, часто посещает свои владения в Стигтомте. Пропал без вести 31 августа. Полиция Кальмара объявила его в международный розыск и считает, что он мог стать жертвой преступления. Так как Йоран Лундблад не выходил на связь в течение двух месяцев, дело об исчезновении переквалифицировано в категорию убийства.

В тот же день полиция выступила с заявлением для прессы:

Проведенные ранее поиск и запросы результатов не дали. Дело переквалифицировано, и начато предварительное расследование.

Мы не может исключить возможность того, что Йоран Лундблад стал жертвой преступления, а полномасштабное расследование даст больше возможностей выяснить, что произошло.

Пока информация расходилась по социальным сетям, Missing People собирали людей для прочесывания местности.

Тем временем полиция делала свою работу. Она отправила запрос сотовым операторам на всю доступную информацию по нескольким телефонным номерам: мобильный и домашний самого Йорана Лундблада, а также мобильные Сары и Мартина. Это длинные распечатки информации, как телефоны использовались с момента пропажи Йорана, карты передвижения, список номеров, на которые совершались звонки, и т. д.

Когда их получили, открылась неожиданная картина. Сара не сильно старалась найти отца. За 74 дня с момента исчезновения она звонила на его номер всего 11 раз. Ни один из звонков не продлился дольше 4 секунд. Возможно, этого достаточно, чтобы услышать автоответчик, но почему Сара ни разу не попыталась оставить голосовое сообщение и не отправила ни одного СМС? Для сравнения – приятель Йорана из Сёдертелье, Родни, после того, как узнал о произошедшем, звонил больше 200 раз.

Альтернативные источники коммуникации можно было не рассматривать – Йоран Лундблад не дружил с компьютером, «Фейсбуком» не пользовался. Даже телефон был кнопочный, без тачскрина.

В самом начале этой истории Сара телефон почти не использовала. 31 августа, в первый день исчезновения отца, она позвонила всего три раза. Звонки длились по 3 секунды. Наверняка искренне взволнованная дочь беспокоилась бы сильнее?

Другое обстоятельство вызывало еще больше вопросов к рассказу Сары. Последний известный контакт с Йораном состоялся вечером 29 августа, когда он говорил с младшей дочерью Марией, собиравшейся на концерт в Стокгольм. В промежуток с 21.30 29 августа и до полудня 1 сентября, когда она позвонила Марии и Ирине и сказала, что переживает за отца, ее телефон практически не двигался с места. Он все время оставался в Северной Фёрлёсе и был в зоне видимости только трех базовых станций. Ничто не указывало на то, что Сара в эти дни была в Кальмаре, на улице Васаллгатан, где, по ее словам, и нашла отцовский «Крайслер». Вопреки собственному рассказу, она точно не ездила по всему лену в поисках Йорана.

Насколько можно полагаться на подобные данные? Ключевое слово здесь «телефон». Можно допустить, что мобильный лежал дома, пока сама девушка ездила по округе. Хотя большинству это покажется нелепым, ведь когда человек кого-то ищет, именно телефон нужно иметь под рукой: взять трубку, если вдруг пропавший позвонит, позвать на помощь, вызвать полицию или «Скорую». Добавилось еще одно подозрительное обстоятельство в постепенно растущем журнале расследования.

В ноябре 2012 года после начала расследования круг допрашиваемых расширился. Чтобы беседы дали результат, их нужно тщательно планировать для избегания «утечек информации»: каждый следующий свидетель может заранее подготовиться, если что-то узнает от предыдущего.

Когда имеешь дело с обычными гражданами, а не с «профессиональными» преступниками, нужно принимать во внимание, что люди стараются помочь следствию, поэтому зачастую добавляют детали, не имеющие отношения к делу, или дают такой ответ, который, как они думают, следователь хотел бы услышать. Если отбросить детали, то все свидетели по делу Йорана Лундблада в своем мнении оказались едины.

– У нас сложилась картина несколько странного человека, который вел одинокий образ жизни, но в то же время проявлял заботу о детях. Те, с кем мы говорили, отзывались о нем хорошо, – рассказывал Мартинссон. – Он был человеком старой закалки, верный своему долгу. Глядя на его дом, и не скажешь, что он богат, обстановка почти аскетическая.

Список людей, с кем следователи хотели побеседовать, расширялся по мере проведения допросов свидетелей. Например, приятель Йорана из Стокгольма Родни Альстранд был удивлен, когда с ним связались:

– Почему никто из дочерей мне не позвонил? Мы ведь лучшие друзья!

Никаких зацепок, где искать Йорана, у Родни тоже не было, кроме того, что он часто говорил о Шотландии. Квартиросъемщики в Стигтомте тоже были в растерянности. Один из них, Матс Сёберг, сообщил, что в конце августа, когда он видел Лунблада в последний раз, тот выглядел изможденным. Но мужчина никогда не бросил бы начатый ремонт неоконченным.

– Это какое-то неестественное исчезновение, на него совершенно не похоже. Правда, может, я и не знал его так уж хорошо, хотя живу здесь уже четыре года.

Сосед Матса Генри Нюдаль сам связался с полицией и рассказал, как много у Йорана было дел:

– Он радовался недавно купленному новому трактору. А еще говорил, что, если Сара не прекратит отношения с Мартином, лишит ее наследства.

Явный мотив – деньги, который с развитием расследования становился все более очевидным. Руне Янссон из Стигтомты, как и многие другие, рассказал о ненависти Йорана к Мартину:

– Он часто говорил, что вычеркнет Сару из завещания, потому что Мартин плохо на нее влияет. Ему нужны только деньги.

На очередном допросе всплыли сведения, что Йоран действительно планировал оставить все наследство Марии – новое завещание собирался подписать в день ее совершеннолетия, 6 сентября 2012 года.

Информацию о том, что Сара останется без денег, можно отнести к пересудам, которые не следует воспринимать серьезно, так как допрашиваемый мог неправильно истолковать или интерпретировать слова. Однако убедительность сведений возрастает с количеством их повторов. Когда много людей говорят одно и то же, это может повлиять на расследование, несмотря на то, что по отдельности высказывания имеют низкую доказательную силу.

Предположительный мотив вырисовывался все четче: Сара Лундблад убила отца с чьей-то помощью или без, чтобы он не смог лишить ее наследства.

Бывшая жена Ирина на допросе 7 ноября представила собственную версию: Йоран мог вступить в драку с ненавистным Мартином Тёрнбладом.

Йоран сказал Ирине: «Пока я жив, этот тип не доберется до моей собственности». Он не позволял Мартину оставаться в Стигтомте на ночь.

Ирина предположила, что тот мог явиться в квартиру в Кальмаре и обнаружить Сару с Мартином. Возможно, даже набросился на парня с кулаками, а тот стал защищаться. В результате Йоран упал, или у него случился удар, или что-то подобное.

Следователь спросил, откуда такая идея – может, кто-то ей об этом рассказал? В подобном случае она стала бы ключевым свидетелем. Но нет, все это собственные размышления, возникшие отчасти потому, что она знала о подозрениях Марии, и тот факт, что Сара и Мартин занялись ремонтом в квартире в Кальмаре сразу после исчезновения Йорана. Будто решили замести следы.

Такой же сценарий имелся среди версий полиции:

– Убийство вполне могло быть незапланированным. Йорану не нравились отношения дочери, они поругались, ссора могла закончиться дракой, в которой мужчину ударили, он неудачно упал и сломал шею, – говорил Мартинссон. – Пара перепугалась и приняла меры. Но это уже причинение смерти по неосторожности, а не убийство.

В середине ноября несколько следователей прибыли в Стеллегорден. Сара открыла дверь, показала дом, главным образом кабинет. Йонас Блумгрен приехал снова, чтобы забрать на проверку компьютеры.

Прошло уже два месяца, и, если Сара действительно была замешана в исчезновении отца, у нее было много времени, чтобы удалить компрометирующие данные. Но, возможно, не все, и какая-то информация сохранилась. Обычно это зависит от того, насколько подозреваемый сведущ в технике. К тому же, несмотря на подозрения, пока никто формально не обвинил кого-либо в преступлении. Изъятие компьютеров – всего лишь пункт из списка мер в «Библии убийства».

Ассистент полиции Сесилия Эрикссон отметила, что Сара выглядела занятой, и, казалось, исчезновение ее особенно не трогало, хотя в тот момент уже стало понятно, что он мертв:

– Сара казалась очень спокойной, ее голос звучал ровно. Было невозможно понять, вызвано ли такое состояние депрессией, шоком, эмоциональным оцепенением или чем-то еще. Возникало ощущение, что она пытается быть сильной, показать, что справляется с ситуацией и помощь не требуется.

Сесилия и Сара успели перекинуться парой слов на дворе, когда вышли из дома, потому что после изъятия компьютеров в дом зашли следователи с собаками для проведения обыска. Обе подали знак возле стиральной машины в подвале. Одна заинтересовалась ковром на втором этаже. Собаки не знают точно, что должны найти. Они надрессированы прежде всего на три вещи: труп, кровь и сперма.

Поданный знак может означать что угодно: что жертва истекала кровью возле стиральной машины или что туда попала какая-то другая телесная жидкость, когда стирали постельное белье.

Но так или иначе, вызвали экспертов-криминалистов.

– Следователи обсуждали, что в помещении, где собаки начали реагировать, было слишком светло и необходимо затемнение, чтобы искать следы крови, – рассказала Сесилия Эрикссон.

В итоге исследование мест, указанных собаками, не принесло никаких доказательств совершения преступления. Во время обыска обе миновали столовую без какой-либо реакции. В первый визит Йонаса в сентябре ее еще не было, да и комната была завалена вещами и мусором.

Полицейские, приехавшие в ноябре, не знали, что когда-то столовая была спальней Йорана. Не знали и того, что комната полностью отремонтирована, что Сара и Мартин все выкинули, сняли половое покрытие и обои, вымыли все мощным средством и затем перестелили пол.

– Если бы во время первого посещения сделали фотографии, нам было бы с чем сравнить. Тогда бы увидели, что изменилось, а теперь ничего нельзя было сделать, – говорил Мартинссон.

Обыск результатов не дал, и полиция покинула дом.

Под лестницей в подвал, в коробке из-под сырья для трубок, все еще стоял отпариватель для снятия обоев.

Одновременно проходило еще одно мероприятие: кинологическое отделение Кальмарского лена получило задание выехать на местность и прочесать территорию метр за метром. Для этого им выдали карты земель Лундбладов в высоком разрешении. Может, кто-то выкинул или потерял что-то важное. Может, где-то спрятана могила или тело.

Земли расходятся вокруг Стеллегорден на расстояние от 500 метров до километра. Всю территорию поделили на шесть секторов, от «А» до «Е». Сюда входило все, от полей и лесов до загона для лошадей. Пересеченная местность осложняет поиск.

Граница самого северного сектора «А» прошла по шоссе возле фермы Шутелунд, там, где пахотные поля уходят по холмистой местности на север. За этой границей никаких поисков не проводили. Как оказалось потом, зря. Собачий нос – удивительная штука. При нужном направлении ветра и других благоприятных обстоятельствах собака может взять след даже зарытого трупа. Ноябрьский холод и дождь, часто налетающий здесь в это время года, осложнили задачу. Шансы на успех были крайне невелики. Но это еще одна мера из списка, позволяющая исключить некоторые версии.

– В начале расследования всегда собираются все возможные мысли и идеи. Конечно, сначала непонятно, что может оказаться верным, – говорил Мартинссон. – Приходится определять очередность мер и выполнять их одну за другой.

Различные сферы деятельности Лундблада – еще один важный пункт проверки. Где есть деньги, там и мотив. Об имуществе добавить было нечего: год назад Йоран стал единоличным собственником недвижимости, земель и лесов.

А вот с предприятием другая история. Половина компании «Патента» принадлежала старшей дочери. К тому же она была заместителем Йорана в управляющей компании «Йоран и Сара Лундблад Менеджмент АБ». В ее распоряжении была половина акций этой фирмы, которая была создана для оптимизации налогообложения после продажи недвижимости в Стокгольме. Согласно последнему доступному годовому отчету за период до середины 2012 года, ее активы насчитывали почти 2,5 млн крон в акциях и других ценных бумагах. Отчет, как обычно, был направлен в Бюро реестра компаний Швеции и был утвержден на ежегодном общем собрании. Документ подписан и заместителем Сарой, и главой компании – Йораном. Дата – 6 сентября 2012 года. Через неделю после исчезновения.

Легко представить себе удивление полиции, когда 13 ноября этот документ возник на экране компьютера. Неужели мужчина вернулся, подписал документ и снова исчез? Или все было сделано заранее?

Нашлось немало других непростых вопросов. На следующий день, 14 ноября, в руки следователей попала, можно сказать, жемчужина. На этот раз в рамках рутинных проверок в банках. Выписка со счетов показала, что Сара сняла 1,5 млн крон наличными в конце сентября. Плательщик – пилорама Бэкебу. Еще через пять дней она перевела 700 000 крон на неизвестный счет. По банковским документам от 6 сентября Сара продала ценные бумаги на сумму 180 000 крон и всего перевела четверть миллиона крон на счет в другой банк. В тот же день должно было проходить общее собрание управляющей компании. А еще это был день рождения Марии – ей исполнилось 18 лет.

Сара начала заправлять большими суммами сразу после исчезновения отца. Почти миллион крон был переведен на неизвестный счет. Через несколько дней полиция смогла установить личность получателя: Оке Тёрнблад.

К концу третьей недели ноября 2012 года результаты расследования уже вполне удовлетворяли требованию, предъявляемому к определению подозреваемого: конкретные и объективно обоснованные обстоятельства, с «определенной силой» указывающие в нужном направлении. Формальное главенство перешло к прокурору Гунилле Эллин. Она запросила и получила разрешение на прослушивание телефонов двух центральных фигур расследования: Сары и Мартина.

Ранним утром в субботу, 17 ноября 2012 года, спустя два с половиной месяца после исчезновения Йорана Лундблада и в день прочесывания местности в Функабу силами Missing People, эта парочка формально стала подозреваемыми в убийстве. Информация держалась в секрете. Ею располагал только внутренний круг группы следователей, имеющих доступ к делу. Через несколько дней планировался их одновременный допрос, чтобы не дать шанс успеть сговориться.

У следователей возникло гораздо больше сложных вопросов, особенно в отношении подделанного годового отчета компании и переводах больших средств отцу Мартина. Даже если допрос не даст нужных результатов, они будут достаточно взволнованы и могут начать обсуждать щекотливые вопросы по телефону.

Запись разговора Мартина Тёрнблада и Сары Лундблад.

Она находилась во дворе Стеллегорден с телефоном в руке. Двое полицейских с собаками только что провели обыск в доме, и собаки подали знак в двух местах.

Мартин: Полицейские еще там?

Сара: Да.

Мартин: Они в доме с собаками?

Сара: Нет. Собаки снаружи. Теперь в доме только куча полицейских.

Мартин: Ага. Собаки уже снаружи.

Сара: Мм.

Мартин: Даа.

Сара: А вот теперь они все вышли.

Мартин: Хмм! (Усмехнулся)

Сара: А теперь… Да, теперь они все вышли.

Мартин: (С ухмылкой) Они слышат, что ты говоришь?

Сара: Да.

Мартин: (С ухмылкой) Ага, вот видишь.

Сара: Да.

Мартин: (Зевает) Я что-то устал.

Сара: Да. Я тоже. Созвонимся потом.

Мартин: Да, конечно.

Сара: Целую, пока!

Что это? Разговор расчетливого преступника с сообщником? Или самая обыкновенная беседа парня с девушкой, который хочет знать, что происходит и как долго им еще мириться с постоянными визитами?

Разговор неинформативный и краткий: ни Сара, ни Мартин не задали друг другу подозрительных вопросов и не дали разоблачающих ответов. Складывалось впечатление, что Мартин интересовался, что делали полицейские и что могли найти в доме. В другом записанном разговоре он спросил, проводила ли полиция поиски с собаками в лесу.

Когда парень общался с другими – с родным или двоюродным братьями, – он ругался на тему того, как им в хозяйстве катастрофически не хватает денег. Нет средств даже на производственные нужды. Исключительно обыденные разговоры о хозяйстве. Мартин злился, что временно назначенная управляющая делами Йорана, соседка Тёрнбладов Анн-Кристин Симонссон, не хотела слушать Мартина и Сару и разрывать контракт с Матсом Робергом на аренду земли, которую Тёрнблады давно желали забрать себе. По телефону они не раз обсуждали эту тему и всю бумажную работу, которую Саре пришлось провести вместе с Анн-Кристин:

Мартин: Ты хочешь, чтобы я просто заткнулся или сразу застрелился?

Сара: Ой, прекрати.

Мартин: Ну не знаю тогда.

Сара: Что ты несешь!

Мартин: Это единственный способ достойно покинуть этот поганый мир.

Сара: Хватит уже, Мартин, успокойся.

Она быстро отмахнулась от болтовни про самоубийство, как от глупости. Похоже, что Мартин так разговаривал почти постоянно – быстро заводился и все преувеличивал.

Например, когда разговор зашел об управделами Симонссон, он вспыхнул: «Я пристрелю эту бабку». В другом разговоре грозился, что возьмет лопату, пойдет на ферму Роберга и выбьет стекла в его тракторах. Мелочная показуха, поведение, недостойное взрослого человека. Возможно, это был единственный способ для него выпускать накопившееся раздражение.

Мартин: Меня просто бесит, что мы ничего не можем добиться.

С равными интервалами в их разговорах всплывала уже знакомая фраза: «Ты и я». Во всех беседах первым ее говорил Мартин, а Сара вторила. Как пароль.

– Позже мы поняли, что они подозревали прослушку телефона, – рассказал Мартинссон. – Поэтому договорились, и в основе лежали чувства. Это была своеобразная поддержка. На самом деле, мне кажется, двоим людям довольно трудно построить отношения и будущую жизнь на убийстве отца одного из них.

В общем и целом следственная группа все больше убеждалась в том, что это они убили Йорана и избавились от тела. Но пока было неясно, каким образом, и это нужно было доказать. В разговорах, прослушанных полицией, ни о чем таком не говорилось, несмотря на надежды сотрудников. Между парой была очень крепкая связь. Отчасти чувства, отчасти давление со всех сторон – полиция, соседи, квартиросъемщики, арендаторы, представители коммунальных властей. Формально Йоран исчез, а не умер. Поэтому Сара не могла распоряжаться деньгами и имуществом как ей заблагорассудится и вынуждена была подчиняться управляющей.

Утром в четверг, 22 ноября 2012 года, полиция Кальмара выдвинулась на масштабную операцию. Все должно было пройти тихо и спокойно, без применения силы и наручников. Учитывая пробудившийся интерес полиции, Мартин и Сара наверняка уже догадались, что их подозревают. Данные, собранные следствием к этому моменту, все равно были недостаточно конкретными, чтобы доказать факт свершения насильственного преступления. Приходилось допрашивать их как любых других свидетелей, которые могли бы что-то заметить. В десять утра паре пришлось еще раз рассказать обо всем произошедшем двум группам полицейских.

Услышав, что подавляющее большинство свидетелей считали добровольное исчезновение совершенно несвойственным Йорану, Сара парировала, что никто не знает его лучше, чем она сама и ближайшие родственники. Свою версию об отъезде, чтобы заставить ее взять на себя ответственность, она повторяла с большим нажимом. Старому конфликту с Тёрнбладами значения не придавала и настаивала, что отец одобрил ее отношения с Мартином.

Казалось, следователям не за что зацепиться. Сара держалась прежней линии: они поругались, она ушла, потом Йоран пропал, девушка ждала с заявлением, в основном потому, что так посоветовала Ирина. Когда следователи предъявили подделанный годовой отчет, у нее прилила кровь к лицу.

Из протокола допроса:

Сара начала краснеть и сказала, что подписала документ до исчезновения Йорана по его прямому указанию.

Тогда следователь указал на то, что подписи очень похожи.

Сара поднесла руки ко рту и призналась, что расписалась за обоих.

Документ необходимо было отправить вовремя, и она не знала, что делать, когда Йоран исчез. Она отдавала себе отчет, что так поступать было нельзя.

И таким образом призналась в подделке и попыталась оправдать поступок требованием закона о своевременной подаче документов. Так сказал консультант в Шведской федерации фермеров, который помогал ей с бухгалтерией. Подобное требование действительно существует, вот только срок для сдачи довольно большой.

Документы необходимо было предоставить в январе 2013 года. Сара могла подождать несколько месяцев, пока отец вернется и подпишет все сам. Вместо этого она подделала подпись и датировала документ несколькими днями ранее, чем ее заявление в полицию. Похоже, дочь знала, что отец не вернется.

Ответы Мартина были такими же уклончивыми:

Мартин считал, что исчезновение Йорана объясняется его желанием показать Саре, что не все, черт возьми, так просто.

Еще одна принципиальная выходка. Он решил проучить ее, вот и удалился.

Допрос обоих длился около двух часов. После этого полиция провела очередной обыск в Стеллегорден. В этот раз следователи забрали с собой «Крайслер», чтобы при специальном освещении провести детальное исследование на предмет частиц тканей и биологических следов и наличия крови – может, тело перевозили в его собственной машине? Салон опрыскали специальным составом Bluestar. Безрезультатно.

Следователи взяли из дома зубную щетку и расческу Йорана, чтобы вывести профиль ДНК. Чисто теоретически следы могли всплыть в любых других делах, тогда их свяжут с существующим профилем. А если обнаружатся следы крови или других тканей, экземпляр ДНК нужен для сравнения.

Через две недели эксперты-криминалисты закончили с «Крайслером» и вернули его обратно в Стеллегорден. Наступил декабрь. Следственная группа Ульфа Мартинссона имела ясную концепцию событий: Йоран Лундблад мертв, Сара и Мартин имеют к его кончине больше отношения, чем признают. Если бы они не были так близки, возможно, их можно было бы настроить друг против друга. Но теперь работа постепенно затормозилась. Прослушивание телефонов тоже результатов не принесло.

Полную остановку расследования дела Лундблада можно датировать с точностью до минуты – 09.37 14 декабря 2012 года. В этот момент раздался звонок в службу спасения с сообщением о пожаре. Горела вилла.

По всей стране сотни подобных звонков раздаются каждый год, но в этот раз произошло нечто иное. Пожар начался в гараже дома в небольшом районе Флакебёле в коммуне Боргхольм, в 13 км к северу от моста на Эланд. Пламя перекинулось на дом до того, как служба спасения успела приехать и начать работу. После стали видны следы происшедшего. Внутри гаража среди обломков обнаружились два обугленных тела: Густава и Анники Норландер. Погибли те не от дыма или огня. Мужчина был убит каким-то тупым предметом. Женщину застрелили с небольшого расстояния из охотничьего ружья. Даже собака погибла – забита до смерти. Сейф Норландеров был открыт с помощью «болгарки». Позже вскрытие показало, что, когда начался пожар, Густав был тяжело ранен, но еще жив.

Жестокое убийство и ограбление с последующим поджогом – не первый случай в Северном Эланде. В данной ситуации были и тела, и другие технические улики. Полиция Кальмара перенаправила ресурсы на это дело.

19 декабря прослушивание телефонов по делу Лундблада прекратилось, не принеся конкретных результатов. Расследование в Северной Фёрлёсе остановили. Но скоро здесь закипели другие страсти.

10. Одиноки вдвоем

По дорожке катилась самая обыкновенная детская коляска черного цвета. В ней спал новорожденный мальчик, всего нескольких дней от роду. В желтом доме родителей, расположенном на холме неподалеку, его ждала своя комната. Он еще не знал, что готовило для него будущее.

Сара Лундблад и ее гражданский муж Мартин Тёрнблад прогуливались в сторону дома с сыном Винсом. Гравий шелестел под колесами. На дворе был конец августа 2013 года, прошел почти год с момента бесследного исчезновения Йорана. О том, что случилось, пересуды ходили до сих пор, но в основном все пришли к одному: он мертв и похоронен.

Прошедший год оставил глубокий след в жизни пары. Они оказались замешаны во многих делах, которые, кажется, просто невозможно было решить и которые при любых попытках разобраться запутывались только сильнее. Время не пошло на пользу их взаимоотношениям с соседями в маленькой округе. К тому же за ними охотилась полиция, пусть и на малом ходу. Уже много воды утекло с тех пор, как из дома исчезли дотошные следователи, служебные собаки и криминологи, но они чувствовали наблюдение.

Еще одна проблема – деньги. Не было ни кроны. У Мартина в принципе ничего, он работал у отца, который сам погряз в долгах. Запасы Сары иссякли, потому что она больше миллиона крон вложила в семейную ферму Тёрнбладов.

Огромное состояние Лундбладов – 50 млн крон – лишь мираж на горизонте. Пока Йоран не объявлен мертвым, завещание не вступает в силу. А меж тем обоим досталась гора работы: производство трубок, лес и содержание недвижимости.

Сразу после ссоры с отцом и его исчезновения Сара и Мартин поехали в Кальмар и отремонтировали квартиру на Васаллгатан. 5 сентября 2012 года они подогнали к дому трактор с прицепом, куда выкинули все ненужное прямо из окна, и подняли строительные материалы наверх ковшом. Сара заранее договорилась с председателем комитета жильцов, который дал добро.

Ремонт затеяли всего лишь через несколько дней после исчезновения Йорана и звонка сестре и мачехе со слезами и просьбой о помощи. Это произошло до того, как 10 сентября она заявила о случившемся в полицию.

В глазах многих подобный поступок выглядел бесчувственным и противоречивым. Когда следователи стали спрашивать, Сара ответила, что о совместном проживании в этой квартире уже давно было решено.

– Отец одобрил наш план ремонта.

Мартин, в свою очередь, объяснил, что они занялись квартирой, чтобы поскорее съехать из дома Оке.

– После исчезновения Сара много говорила с Ириной, которая считала, что мы можем начать наводить в квартире порядок. Хорошо, что у нас был проект. Он позволял как-то отвлечься от происходящего.

За сентябрь и октябрь они выкинули все из квартиры, переклеили обои, поменяли пол и даже перевезли сюда бухгалтерию Йорана и другие бумаги.

Дом в Стеллегорден стоял пустой, туда кто-нибудь мог залезть. Но пара так и жила в доме Тёрнбладов, а ремонт на Васаллгатан так и не закончился.

В конце года они переехали в Стеллегорден и стали превращать дом Сары, где она провела детство и юность, в общий. Уже в ноябре 2012 года выбросили из дома лишние вещи. Йорану было тяжело расставаться с ними, даже со старыми и изношенными. Его дочь не испытывала подобных проблем.

Многие в округе удивленно поднимали брови, увидев, как Сара и Мартин избавляются от вещей Йорана. Часть сложили кучей в лесу и сожгли по старинке, пусть это и вредно для окружающей среды. Часть отвезли на станцию раздельного сбора мусора.

Они стали настоящей семьей с собственным домом, хотя и не поженились. Как только в округе узнали о переезде, поползли разговоры, что, если бы Йоран узнал, никогда не позволил бы.

В начале ноября Сара и Мартин сделали в доме столовую. Ровно в тот момент, когда стало известно, что полиция начала предварительное расследование пропажи Лундблада, классифицировав дело в возможное убийство. Всего за неделю до появления следственной группы в Стеллегорден с новым обыском с собаками, способными учуять кровь и другие следы. Ремонт произошел подозрительно вовремя.

Пара вытащила сейф из оборудованной сигнализацией комнаты возле кухни, а потом начала ремонт, но не очень большой, просто освежили внешний вид. Сняли обои, особенно стараясь в углу возле окна, где использовали специальную паровую машину. Это было трудно – пористые листы Третекса под ними впитывали влагу, как губка. После долгой борьбы они решили просто отмыть их моющим средством. Затем отшлифовали неровности и наклеили новые, светлые в зеленую полоску. Почти такие же, как предыдущие. Потом избавились от старого линолеума, настеленного на деревянный пол, только чтобы положить новый, почти такой же, имитирующий дерево. Выглядел он как паркетный пол, но гораздо легче чистился и был дешевле.

Почему ремонт затеяли прямо перед обыском? Почему снимали обои с помощью машины только в одном углу? Что было на старых? А что находилось под старым покрытием на полу?

Мартин и Сара закончили ремонт быстро, за несколько дней. Сделали не слишком аккуратно: даже не обрезали краешки обойных листов по краям потолка и пола. Потом купили новую мебель – стол с клееной дубовой столешницей, стулья с черными сиденьями. Получилась столовая прямо рядом с кухней, в той самой комнате, где обычно спал Йоран. Его кровать вынесли, одежду из гардероба убрали. Через два месяца после исчезновения следов его жизни там почти не осталось. Сами Сара и Мартин спали в одной из бывших детских спален на втором этаже.

Или во время ремонта произошло что-то небывалое, или у Сары накопилось столько тревог и тяжелых раздумий, что чаша переполнилась. Девушка, которая последние месяцы казалась такой собранной, что производила впечатление холодной, грубой, бесчувственной и даже расчетливой, полностью упала духом. Вечером 7 ноября она обратилась в скорую психологическую помощь. Сделать это ей посоветовал первый полицейский, который с ней разговаривал, Йонас Блумгрен.

Тот самый офицер полиции, который намекал на совершение ею убийства отца и сокрытия тела, пытался ей помочь и сказал, что пропажа человека – тяжелое испытание для родственников. Особенно учитывая, что сами люди ничего не могут сделать, только ждать полицию, власти, возвращения пропавшего. Но в это время приходится жить дальше – есть, спать, работать, общаться с окружающими. Если не можешь – обратись за помощью.

Сара сломалась и решила поговорить с психологом – и о тяжести, которая навалилась на нее в связи с пропажей отца, и о ситуации с работой: имущество, семейные компании, отчеты, которые надо сдавать, – всего этого стало слишком много. Мартин еще попросил заняться бумагами на ферме Тёрнбладов.

«Реакция на сильный стресс», – записал в журнале дежурный врач, и код F439 – без расшифровки.

Сара рассказала, что не может спать, в голове роятся мысли. Ей выписали успокоительное и препарат, снижающий тревогу – Атаракс и Терален. Это мягкое лекарство с пометкой в описании: «не вызывает привыкания», помогает отключить поток мыслей перед сном, чтобы было легче заснуть, и придает сил справляться с делами днем.

Осенью у девушки было много задач: два больших заказа на трубки должны быть готовы к Рождеству. Работа велась на станках в подвале по вечерам. Деньги были просто необходимы, ведь никаких сказочных сумм не свалилось. На самом деле все, что она получала, – это ежемесячный автоматический перевод со счета отца на ее сберегательный – 750 крон. И то, что удавалось заработать на продаже трубок. Были и другие способы получить деньги, например, лес, но формально осенью 2012 года Сара не имела права распоряжаться собственностью отца. Она получит какие-то средства только тогда, когда Йорана Лундблада объявят мертвым. Процесс может занять до десяти лет и требует огромной бумажной работы и судебного разбирательства.

Вероятность, что он действительно мертв, должна быть очень высокой. Только тогда запускается процесс завещания. До этого момента закон защищает права пропавшего и заботится о его делах. Уже 26 октября 2012 года местное отделение совета самоуправления Кальмарского лена решило, что его права будет представлять временное доверенное лицо. Эта роль досталась соседке Анн-Кристин Симонссон. Она уже выступала управделами стариков округи, помогала с документами и представляла их интересы в различных учреждениях.

Женщина разбиралась в вопросах ведения лесного хозяйства и управления собственностью. Кроме того, была знакома с Лундбладами и Тёрнбладами, так как много лет сдавала Тёрнбладу в аренду собственные земли.

Она жила в нескольких километрах к югу от Северной Фёрлёсы, в деревне Мельбю. В задачи входило описание и инвентаризация недвижимости, транспорта, ценных бумаг, банковских счетов и ячеек, фирм и компаний Лундбладов – всего имущества. Необходимо было все записать и сдать сведения в отделение местного совета самоуправления. Кроме того, вести повседневные дела и защищать интересы пропавшего наилучшим образом – оплачивать счета, принимать арендную плату и другие доходы.

Анн-Кристин досталась нелегкая задача. Сара и Мартин сначала, кажется, не поняли, что больше ничего не решают. Вообще ничего. В принципе они не имели права даже делать ремонт в Стеллегорден без разрешения управделами. Кроме того, Сара позволила Тёрнбладам использовать большой гараж на ферме отца. По округе и так уже шли пересуды из-за их переезда в дом Йорана, но когда Мартин с отцом загнали в гараж несколько своих машин, реакция последовала более бурная. За такие вещи обычно платят аренду. Матс Роберг пользовался некоторыми зданиями на ферме Лундбладов и платил. Когда он увидел машины Тёрнбладов, то сообщил об этом управделами.

– Всем хорошо известно, что Йорану это бы не понравилось. У Сары больше не было права принимать подобные решения, – рассказала Анн-Кристин.

Она позвонила Оке и объяснила ситуацию: теперь только она и никто другой имеет право вести дела Лундблада и представлять его интересы.

– Он ответил, что такие вещи может решать и Сара. Ей, мол, принадлежит половина состояния. А еще сказал, что Матс Роберг отказался подписывать документ о прекращении аренды земли. Это меня удивило, ведь Йоран не позволил бы сделать это раньше срока, который истекал в марте.

Выходит, Тёрнблады все еще не знали, что у Сары ничего не было, что она годом раньше подписала бумаги о передаче 11 млн крон отцу. Разговор быстро утратил любезность. Мартин все слышал, потерял терпение, начал кричать и ругаться.

– Он захотел со мной поговорить. Я отказалась, объяснив это тем, что веду дела только с Сарой, так как представляю интересы Йорана, и положила трубку.

Через несколько минут к ее дому подъехал автомобиль. Мартин резко затормозил, вышел из машины и направился ко входу. Зашел, не постучав, и уселся за кухонный стол.

– Он был ужасно зол, говорил, что Роберг был в доме Йорана после его исчезновения и рылся в вещах в поисках документов. Еще добавил, что они с Сарой позвонили Ирине после исчезновения Йорана, и та посоветовала успокоиться, ведь подобное поведение в его духе.

Чего именно парень хотел добиться своей выходкой, Анн-Кристин не поняла. Было ясно, что он возмущен тем, что Сара не может распоряжаться собственным хозяйством. Визит неприятно поразил и напугал женщину. Почему он вообще заговорил об исчезновении Йорана, о Роберге, об Ирине? Ведь изначально речь шла совсем не об этом.

Несколько факторов совпали одновременно и оказали влияние на Мартина, его ближайшее окружение и на тех, кто считал его замешанным в исчезновении Йорана.

Полиция часто появлялась в округе. Следователи могли нагрянуть в любой момент с обыском, допросом или поисками. Буквально на днях они посетили Стеллегорден, и собаки «дали знак» в нескольких местах.

Дело об исчезновении Лундблада только что переквалифицировали в «возможное убийство». О том, что Йоран мог стать жертвой преступления, писали и в газетах. За день до неожиданного визита Мартина к Анн-Кристин волонтеры Missing People прочесали несколько районов в Кальмаре возле квартиры на Васаллгатан. Саму жилплощадь полиция опечатала.

Картину дополняла финансовая ситуация. Сара оказалась без денег и без права распоряжаться имуществом. А Тёрнблады погрязли в долгах и безуспешно пытались сделать свое хозяйство прибыльным. В довершение всего Сара начала принимать таблетки от психического расстройства.

В разговоре с Анн-Кристин Мартин постоянно оправдывался, хотя она даже не задавала вопросов. Женщина, в свою очередь, пыталась объяснить непрошеному гостю возложенную на нее задачу. В конце концов он ушел, но они так и не пришли к соглашению. Симонссон отметила этот разговор в отчете и тем же вечером сообщила об этом Йонасу Блумгрену. Его поведение не укрепило позиции семьи в глазах полиции. Внезапный поток оправданий без какой-либо причины – скорее всего, признак виновности.

Председатель совета самоуправления Анн Врибе отметила в протоколе:

Анн-Кристин Симонссон достаточно скоро обнаружила, что навести порядок в делах Лундблада, как и взаимодействовать с родственниками пропавшего, сложно. Кроме того, по округе стали расползаться слухи и клевета в ее адрес.

Ни Анн-Кристин, ни совет самоуправления в этот момент еще не были в курсе переводов крупных сумм на счета Оке Тёрнблада. Весной 2012 года Сара сняла собственные сбережения и перевела ему больше 100 000 крон. Без гарантии или расписки. Оке принял перевод на счет компании.

– Мартин попросил денег, и я сделала перевод со своего счета. Не знаю, на что они были нужны, я не спрашивала, – сказала Сара. – Отец был против, но я все равно это сделала. Он сказал, что нужно было потребовать какую-то гарантию.

Именно этот случай подтолкнул Йорана заставить тетку Стину убрать Сару из завещания.

31 августа, на следующий день после исчезновения, Сара перевела еще 60 000 крон в качестве временного займа, чтобы Тёрнблады смогли оплатить хотя бы самые необходимые счета. Похоже, их финансовая ситуация с момента начала отношений Сары и Мартина стала хуже, чем когда-либо.

За несколько дней до подачи заявления в полицию об исчезновении отца девушка продала ценные бумаги на 180 000 крон. А 10 сентября перевела Оке еще 70 000 крон. Общая сумма, отданная Тёрнбладам за полгода, приближалась к полумиллиону крон.

– Я сделала это, так как считала, что у нас с Мартином есть будущее, – ответила она на вопрос о многочисленных перечислениях.

– Сара позвонила нам и сообщила, что собирается забрать деньги от выручки за вырубку леса, – рассказала Ульрика Франсен Фриман, сотрудница лесопилки Бэкебу. – А потом приехала лично. Мы засомневались, ведь раньше такие вопросы решал только Йоран. Было несколько странно отдавать деньги Саре, не получив его подтверждения.

Сотрудники попросили девушку связаться с отцом, и только тогда она сказала, что он исчез и есть заявление в полицию. Деньги перевели, но только после того, как она дала расписку о получении. Сотрудники лесопилки поступили подобным образом больше для спокойствия, на случай если Йоран объявится.

По большому счету противоречий не возникло. У лесопилки с Лундбладами был контракт от 2010 года, из которого следовало, что Сара является владелицей половины бизнеса. Он был подписан за год до того, как Йоран забрал у дочери все. Правда, сотрудники об этом незнали.

Когда деньги пришли на счет, 3 октября Сара перевела Оке большую часть – 700 000 крон. Позже зимой отдала еще 300 000 крон. Сложно не заподозрить неладное в такой плотной череде переводов сразу после исчезновения Йорана. Кажется, никто не думал, как тот отреагирует после возвращения. Если вернется, конечно.

Помимо переводов Сара купила Тёрнбладам полевой каток и машину для внесения удобрений на общую сумму около 400 000 крон. Таким образом, все доступные ресурсы ушли на соседское хозяйство. Счета опустели меньше чем за год. И все равно их хозяйство в 2012 году ушло в убыток больше чем на миллион крон.

Аудитор Тёрнблада Сара Видерстрём рассказала о собственной реакции на подобную ситуацию:

– Я посоветовала Оке написать долговую расписку. В первую очередь ради Сары, тем более она просила его об этом. Оке сказал, что разберется сам. Никаких расписок я так и не увидела.

Были и другие любопытные обстоятельства, касающиеся денег. 5 сентября Сара пришла в отделение Сведбанка в Кальмаре с ключом от банковской ячейки отца. Внутренняя система контроля показала, что она зашла в хранилище в 13.25. Согласно регистрационной записи, ячейка была открыта одну минуту и пятнадцать секунд. Этого времени не хватит, чтобы провести ревизию большого количества вещей, но вполне достаточно, чтобы что-то взять.

Что именно было у Сары с собой, когда она вошла – сумка, пластиковый пакет или что-то еще, – уже не выяснить. Как и то, что она вынесла. Записи с камер наблюдения хранятся 30 дней, которые истекли к тому времени, когда полиция изменила квалификацию дела об исчезновении на убийство и у следственной группы появились полномочия проводить проверки.

Меньше чем через десять минут, в 13.36, Сара подписала бланк на допуск к ячейке, оформленной на фирму «Патента». Она находилась в Хандельсебанке, расположенном в пятидесяти метрах от Свидбанка на улице Стурагатан в Кальмаре. Позже на допросе девушка настаивала, что ячейки посещала одна. Мартин как-то опрометчиво обронил, что тоже там был:

– Я в жизни не видел столько денег.

Еще подозрительнее выглядело то, что он, как оказалось, звонил отцу в связи с посещением банков. О чем шел разговор, можно только гадать. Но это было еще одно обстоятельство, которое вкупе со многими другими могло составлять мотив преступления, почву, чтобы заставить Йорана исчезнуть. Тем или иным путем.

После посещения Хандельсебанка в ячейке осталось достаточно много ценностей. Это единственное, что можно сказать точно. Около 200 000 крон в долларах и евро, два золотых слитка ценой около 300 000 крон каждый, карманные часы в количестве двух штук, двое наручных часов, золотое ожерелье, запонки и золотое кольцо. Наличных в кронах не осталось.

Учитывая, что Йоран обычно держал большие суммы наличности, нетрудно предположить, что Сара забрала все что было. Но доказать это невозможно. А сама она говорила, что в банковских сейфах хранятся только «побрякушки». Становилось ясно, что если кому и выгодно было исчезновение Йорана, так это Оке Тёрнбладу, к которому тот никогда не испытывал симпатии.

Анн-Кристин Симонссон не смогла сдать отчет об «экономическом состоянии подопечного» вовремя в оговоренные два месяца. Насколько ей было известно, у Йорана в собственности имелись леса, поля, недвижимость, ликвидные средства и ценные бумаги в банках Швеции. К тому же был счет в Швейцарии, но никаких отчетов по нему в бухгалтерских книгах не было, а Сара только слышала о каких-то суммах – 6–7 млн крон. Не было никакой документации, только о 2 млн, которые Йоран перевел в Швецию весной 2012 года.

В декабре 2012 года сестры Лундблад попросили сменить управделами. Причиной, согласно запросу, послужило то, что Анн-Кристин Симонссон распространяла «слухи по округе» и сплетничала о делах и имуществе Лундбладов, в результате чего страдали их интересы. Например, арендатор Матс Роберг получил информацию, которой не должен был располагать. К тому же она слишком жестко контролировала финансы. Сара считала, что ей не на что жить, хотя она работала, как и раньше, – и в лесу, и на производстве, и содержала дома. Сама женщина не имела ничего против отстранения от дел. Напротив, была рада отделаться как можно быстрее.

Взаимоотношения подпортил еще один случай. Роберги арендовали пахотные земли у Лундбладов уже сорок лет. Согласно текущему контракту, площадь земли составляла 46 гектаров по 2500 крон за гектар ежегодно. Скидка по дружбе, считал Оке Тёрнблад, плативший в два раза больше за гектар земли, которую он арендовал у Анн-Кристин. Контракт подписывался сроком на восемь лет, а затем продлевался. Текущий истекал в 2012 году.

Весной 2012 года Тёрнблады высказали желание получить часть земли Роберга. Один из нанятых людей, работавший у них весной 2012 года, вспомнил, как однажды Тёрнблады обсуждали строительство хлева для молодняка. Мартин хотел построить его на земле, арендованной Робергом. Другой работник заметил: «Это ведь не ваша земля», – на что тот ответил: «Скоро будет наша».

В середине декабря 2012 года Матс Роберг получил заказное письмо, содержащее извещение о прекращении аренды. Странно, потому что оно датировано 8 июля и подписано Йораном. Это была полная неожиданность:

Я никогда ранее не видел этот документ и не получал информации в устной форме от Йорана. В июле – августе 2012 года мы встречались не раз, и прекращение контракта не упоминалось. До момента получения данного письма я был уверен, что контракт будет продлен.

Осенью Роберг засеял третью часть земли. Если контракт прекращает действовать, он теряет деньги. Кроме того, это противоречило условиям договора, по которому он должен быть предупрежден за восемь месяцев.

Дата, указанная в заказном письме, подозрительно точная – ровно восемь месяцев до 14 марта 2013 года, когда контракт должен быть продлен или прекращен. Но получил он письмо только в декабре.

Сара утверждала, что нашла уведомление о прекращении аренды в документах через несколько месяцев после исчезновения отца. Она решила, что это копия Йорана, а Роберг свою не подписал, и поэтому отправила документ еще раз, заказным письмом.

– Мартин со мной согласился.

Так и осталось неясным, почему она сначала не поговорила с Робергом. Можно было пройти 300 метров и обсудить ситуацию лично. Здесь вспомнился эпизод с годовым отчетом управляющей компании, на котором подпись была подделана. Могла ли девушка подделать документ и датировать его задним числом сама или под чьим-то давлением?

Но говорить здесь особенно не о чем. С наступлением зимы 2012/2013 года все дела Йорана уже вела Анн-Кристин. 7 января 2013 года она подписала с Робергом новый контракт на аренду на восемь лет и почти сразу прекратила свою деятельность в качестве управделами.

Весной 2013 года в офисе местного отделения совета самоуправления Кальмарского лена на улице Смоландсгатан в Кальмаре собралось несколько человек. Никто из них еще не знал, как тяжело сложатся отношения в будущем. Большинство надеялись на лучшее. Кто-то был возмущен, кто-то сидел со слезами на глазах.

Пропавшего Йорана Лундблада представляли главы совета самоуправления Анн Врибе и Олоф Андерссон. Присутствовал и новоназначенный управделами Ларз Бимби, житель Эланда, обладающий пятнадцатилетним опытом такой работы. Сара Лундблад пришла в сопровождении Оке Тёрнблада, добровольно заявившего о желании взять на себя роль управделами. Из этого ничего не вышло.

– Мы провели проверку и выяснили, что у Оке явно не все в порядке с Ведомством взыскания задолженностей, – сказала Анн Врибе.

Если брать во внимание полную картину происходящего в Северной Фёрлёсе, нашлось бы достаточно объективных причин отказать ему в этой должности. Деревенские пересуды и более-менее обоснованные утверждения, что Йоран и Оке враждовали из-за куска земли, можно не брать во внимание, но факт получения ими около 1,3 млн крон от дочери пропавшего без всяких долговых обязательств менял картину дела.

Все собрались в попытке договориться, как двигаться дальше. Институт временного управляющего делами описан в одиннадцатой главе закона об опеке и попечительстве. Суть его в том, чтобы предоставить надлежащую помощь лицу, неспособному о себе позаботиться. Представители совета пытались объяснить, но Сара и Оке отказывались это понимать. Мужчина на повышенных тонах заговорил о завещании Йорана. Не так давно он узнал, что у девушки не было ни кроны. Он, очевидно, был в курсе содержания завещания от осени 2011 года, где говорилось о разделе состояния между Сарой и Марией, а Сара назначалась управляющей долей Марии до тех пор, пока последней не исполнится 25 лет.

– Она потеряла отца! – воскликнул возмущенный Оке несколько раз.

С чего он это взял? Полиция считала исчезновение возможным убийством. Но тело не найдено, а расследование в тупике. Пока нет подтверждения смерти Йорана, согласно закону, он жив.

– Я подумала и ответила, что смерть не доказана. Поэтому по закону его интересы будет представлять временный управляющий, а не завещание, – рассказала Врибе.

Снова всплыл вопрос о прерванном, а затем возобновленном контракте Роберга на аренду. Сара несколько раз повторила, что и управделами, и представители совета самоуправления плохо с ней обращаются. Несколько раз заплакала, но в то же время была видна злость.

– Сара сказала, что хочет, чтобы все было как раньше, когда Йоран был жив, – рассказала Анн Врибе.

С приходом нового управделами этому желанию не суждено было сбыться:

– Я с самого начала объяснил девушкам, что решения по хозяйственным вопросам буду принимать сам, потребовал порядка и дал Саре указания по поводу ее работы, – сказал Бимби.

На первой же встрече в совете самоуправления Ларз кратко ознакомился с финансовым состоянием дел. Он был проинформирован, что Сара перевела на свой счет больше миллиона крон – деньги с лесопилки в Бэкебу. Но ему было неизвестно, что к этому времени они уже попали к Оке Тёрнбладу.

Через некоторое время после встречи, в начале апреля 2013 года, он приехал в Стеллегорден провести инвентаризацию в гараже. Поступили сведения, что там находились чужие машины. Хозяину придется их убрать или заплатить аренду:

– Сара отказалась дать ключи, поэтому я привез слесаря, который вскрыл замок. Оке примчался со своей фермы и начал кричать и возмущаться. Позже, когда все успокоились, оказалось, что Сара позвонила и довела его до истерики.

Бимби приехал в сопровождении Анн Врибе. На допросе она рассказала о ситуации следующее:

Мы находились снаружи гаража, когда приехал Оке Тёрнблад с Сарой, Мартином и младшим сыном Микаэлем. Оке бросился ко мне, резко выкинул руку мне в лицо и крикнул: «Бойся меня!» Я сочла ситуацию крайне неприятной и действительно испугалась.

В принципе несложно понять раздражение и злость Сары и ее близких. Их выкинули из дома и закрыли доступ к тому, что раньше воспринималось как должное. Поведение возле гаража говорило о том, что все – и работа, и личная жизнь – смешалось.

Ларз Бимби приказал Тёрнбладу убрать свои машины или заплатить арендную плату, иначе они будут проданы. Во время инспекции недвижимости в Стигтомте Бимби отметил, что помещения находились в плохом состоянии. К своему удивлению, он обнаружил, что в нескольких случаях отсутствовал даже письменный контракт об аренде.

Соглашения с жильцами регулировались устными договоренностями, аренда не всегда выплачивалась деньгами. Вместо этого жильцы оказывали услуги по ремонту и уборке помещений. Находясь в офисе за несколько десятков миль, такие договоренности управделами был не в состоянии контролировать. Поэтому стал переводить все в форму письменных контрактов: дата начала и окончания, сроки и суммы оплаты, условия прекращения контракта, подписи сторон. Многие, как и Сара, хотели, «чтобы все было как раньше, когда Йоран был жив».

Дорис и Генри Нюдаль, новые жильцы Стигтомты, сразу же вступили с Бимби в конфликт. В письме от 2013 года они написали следующее:

Мы считаем Ларза Бимби неприятным человеком, не считающимся с мнениями других. Он демонстрирует пренебрежение и неуважение к окружающим и пытается силой принудить людей к согласию.

Квартиросъемщица Ева Стернер, напротив, считала, что с появлением Бимби все стало налаживаться – и ремонт закончили, и договоренности соблюдались.

Стиль ведения дел Бимби можно считать эффективным и рациональным или бесчувственным и агрессивным. Его главная цель – обеспечить прибыль от всей собственности Лундбладов. Саре приходилось платить за жилье в Стеллегорден, за место для лошадей в конюшне и даже за право пользоваться автомобилем. Мужчина сообщил, что она может получать зарплату от «Патенты», но никаких других денег не получит, так как не владеет ничем, что приносило бы прибыль. Он выбрал жесткую линию поведения в ответ на игнорирование его просьб предоставить разъяснения, информацию, документы или ключи. Всего того, что требовалось для ведения дел.

10 апреля Ларз написал Саре письмо:

Ты не явилась на назначенную встречу с аудитором и не сообщила об этом.

Ты неоднократно демонстрировала, что не хочешь со мной сотрудничать, хотя я несколько раз доводил до твоего сведения, что открыт к диалогу. Кроме того, ты заявила, что «в дальнейшем я могу связываться с твоим представителем».

Твой представитель по имени Уве Андерссон, говорящий с иностранным акцентом, отказался сообщить свой адрес и дал мне номер телефона, не зарегистрированный на конкретного абонента.

Сара, это совершенно неприемлемо.

«Уве Андерссон» на самом деле Оуэн, наполовину американец, парень Марии, проживал в Норчёпинге. Сара попросила его побыть посредником, чего Бимби, очевидно, не принял. В первой половине 2013 года он пригрозил Саре взысканием долгов и закрытием производства трубок.

Ларз считал, что Сарой управляет кто-то другой. Они проводили встречи, обсуждали дела, находили решения и составляли планы дальнейших действий. Но все шло насмарку через пару часов, когда приходило письмо, в котором сообщалось, что она передумала, отказывалась от договоренностей и требовала что-то другое. Как будто пришла домой, доложила кому-то о встрече, и ее переубедили или заставили изменить решение.

– У меня возникло чувство, что Оке управляет Мартином, а тот, в свою очередь, Сарой.

Вот что он рассказал полиции об Оке Тёрнбладе:

Как-то раз Оке спросил меня, как долго это будет продолжаться и когда Сара получит право распоряжаться фермой, лесом и прочим.

Я ответил, что прежде чем она получит состояние Йорана, может пройти 10-15 лет. Оке тяжело вздохнул.

В августе 2013 года Бимби подвел итоги своей деятельности в качестве временного управляющего делами Йорана Лундблада в судебном отчете. Сара и Мария Лундблад несколько месяцев боролись и с помощью юристов пытались сместить его с должности. Осенью суд принял решение освободить Ларза Бимби от этой роли и с 1 ноября 2013 года назначил Кнута Лювенхаупа, адвоката из Нючёпинга.

Пока до этого эпизода молодым родителям было еще далеко, они гуляли с маленьким сыном по тропинкам собственного детства, полным воспоминаний. Мартин никогда не жил в другом месте. Весь его мир здесь. Они свернули к Стеллегорден на посыпанную гравием дорожку, к просторному, но старому дому на холме, построенному в далекие 1940-е.

Винс появился на свет не в самый лучший период их жизни. После нескольких лет отношений, вопреки стараниям Йорана, Сара и Мартин стали семьей. Теперь все изменилось, но не в лучшую сторону.

Для нее рождение сына стало началом нового периода в жизни. И не только потому, что появилось маленькое существо, требующее заботы. Это запустило гораздо более значительные перемены. Старые планы потеряли актуальность и остались в прошлом. Но самое главное, что начал меняться план, который Мартин так старательно вбивал ей в голову все эти годы. Своего рода мираж, к которому он стремился: соединить два хозяйства, обеспечить себе будущее, стать крупным фермером и, наконец, делать что захочет. Рождение Винса Густава Карла Лундблада знаменовало конец пары с кодовым выражением «ты и я».

11. Особый случай

5 января 2014 года в поселке Руда уже больше суток отсутствовал Стиг Карлссон, старик 83 лет. Срок слишком большой для человека в возрасте, тем более учитывая погоду в это время года. Первым воскресным днем нового 2014 года температура поднялась до 4–5 °С. Ночью было около 0 °С, стекла машин заледенели, на дорожках скользко.

Поселок при индустриальной зоне с населением около 600 человек находился в сельской местности в нескольких километрах к юго-западу от Оскарсхамна. Ближайший районный центр – поселок Хёгсбю на реке Эмон. В центре Руды, на маленьком пятачке земли, находилась пиццерия и автоматическая бензоколонка. Табличка на здании гласила: «Кафе и закусочная Руда». Помимо пиццы, здесь можно было приобрести табак и поиграть в автоматы. Заведение работало до 20.00. Слева от входа висел желтый почтовый ящик. В другом конце здания расположился маленький магазинчик при заправке «Матопет». Позади стоял деревянный стол с лавками для отдыха, но сегодня никто в здравом уме там отдохнуть бы не присел.

Укутанные волонтеры собрались у магазина, притоптывая на морозе. На странице Missing People объявили о предстоящем поиске, откликнулись многие. Днем поиск проводило отделение организации из лена Блекинг, а теперь, ближе к вечеру, эстафету приняло Кальмарское. В закусочной к мероприятию готовились оперативный шеф организации Тереза Танг и ее приятель и коллега-охранник Андерс Линдфорс.

– Днем на поиски старика приехало больше сотни волонтеров. Сейчас, вечером, около семидесяти человек, – рассказывала Тереза.

С таким количеством людей управиться непросто. Необходимо скоординировать действия и перед поиском, и после, чтобы отметить, какие зоны прочесаны. Ей нравилось быть в центре внимания и получать признание, она чувствовала, что делает что-то важное.

Работающей матери троих детей, которая к тому же учится в гимназии для взрослых, трудно найти время на все. Через несколько дней, 7 января, она попробовала себя на новой работе, на этот раз в полиции:

– Набирали людей для охраны задержанных, и один из знакомых сотрудников посоветовал мне непременно отправить резюме.

Частичная занятость, работа через выходные – гораздо легче планировать жизнь. К тому же более тесный контакт с полицией, Терезе было бы удобнее получать информацию для Missing People.

Полицию вызвали в Руду прошлым вечером, когда Стиг Карлссон отсутствовал уже восемь часов. По округе прошли пешим патрулем со служебными собаками. Задействовали даже вертолет. Но безрезультатно.

Стиг Карлссон плохо видел одним глазом, на второй был слепым вовсе. Он носил толстые очки и слуховой аппарат в каждом ухе, рост 180 сантиметров, вес 85 килограммов. Одет, скорее всего, в черную куртку с желтыми отражателями.

Зона поиска была внушительная – около полумили во все стороны. Пропавший привык к длинным прогулкам, от километра до восьми. Обычно он гулял по плоской местности – ему трудно было поднимать ноги. Куда мужчина направился в этот раз – никто точно не знал. Обычный маршрут прогулки сразу тщательно прочесали. Должно быть, он выбрал новый.

Волонтеры в светоотражающих желтых жилетах с отражателями выстроились в линию на расстоянии вытянутой руки друг от друга и ровным строем приступили к изучению местности. Руда окружена лесом, земля попадается неровная. В операции принимали участие и волонтеры на квадроциклах. В принципе на них нельзя ездить по лесам и полям как попало, но закон о защите от несчастных случаев допускал исключения, под которые попадал данный.

В январе 2014 года исполнилось два года с момента основания Missing People в Швеции. За это время было проведено несколько удачных акций. Деятельность организации набирала обороты.

В 2012 году в Бильдале Missing People обнаружили мертвого мужчину в багажнике автомобиля. Полиция тело не нашла, так как не проверила машину, хотя она и принадлежала жертве. Самоубийство.

В Бодене в мае 2013 года в результате очередной акции в заброшенном доме нашли расчлененное тело двадцатилетней Ватчарееи Бангсуан. После этого ее бойфренд был осужден за убийство.

В Евле, Норботтене, Халланде полиция официально объявила благодарность Missing People за успешные мероприятия, проведенные в 2012 и 2013 годах. На Готланде с 2013 года организация сотрудничала с полицией в качестве постоянного дополнительного ресурса в локальных поисках согласно методике Managing Search Operations[3]. Волонтерская организация хорошо зарекомендовала себя.

Широкое признание привлекло больше людей с разнообразным профессиональным опытом: спасатели, священники, скауты, любители спортивного ориентирования и так далее. Таким образом, компетенция и опыт локальных отделений по всей стране возросли. Missing People поднаторели в поисковых операциях и общении с родственниками пропавших. В конце поиска их может ждать печаль от потери или радость от находки.

Успех Missing People привел к тому, что интерес к ней стали проявлять различные фирмы и компании. «Сааб» из Линчёпинга спонсировал покупку тепловизорной камеры стоимостью 100 000 крон. А одна техническая компания разработала специальную систему отслеживания движения поисковых групп на местности, чтобы точно фиксировать пройденные зоны. Летом 2013 года Missing People достигла таких размеров, что смогла оперативно собрать 1500 человек на пятидневные поиски пропавшей в округе Трольхэттана 23-летней матери двоих детей.

Missing People, очевидно, стала ответом на давно существующую потребность общества как в целом, так и для тех, кто искал возможность проявить себя. Полиция быстро привыкла к тому, что под рукой всегда есть значительная группа организованных людей, располагающих нужным опытом, оборудованием и средствами передвижения, которых можно быстро мобилизовать, написав две строчки в «Фейсбуке» или позвонив по телефону.

И все же, прибегая к помощи непрофессионалов, полиция должна соблюдать тонкий баланс: насколько опытны эти лица на самом деле, можно ли им доверять. Ведь речь о том, что большое количество разных людей, о которых сотрудникам в принципе известно немного, получают доступ к деликатной информации о пропавшем человеке и его близких: психическое состояние, болезни, конфликты, даже криминальная история. Личные данные, которые нельзя просто так распространять. Это может навредить человеку. Если речь об убийстве или другом тяжком преступлении, есть очевидный риск утечки деталей расследования. Кто-нибудь разболтает, и все, преступник может остаться на свободе. Конечно, цель оправдывает средства – если вопрос жизни и смерти, зачастую предписания игнорируются.

Полиция исходит из юридической формулировки «обеспечение иска». Это те или иные меры, допускаемые в случае опасности, что их неприятие саботирует все расследование. Подобным правом можно пользоваться и в работе с волонтерской организацией. Согласно судебному и полицейскому законодательству Швеции, в крайних обстоятельствах, чтобы найти пропавшего, сотрудники имеют право на обыск любого помещения без постановления прокуратуры. Он подходит и для многих других ситуаций, чтобы обойти законы и предписания.

В любом случае полиция прежде всего желает видеть результат без отрицательных побочных эффектов от распространения данных среди гражданских лиц. Такое сотрудничество принесло хороший результат.

– Мы с самого начала работали над тем, чтобы установить контакты с полицией. Я очень четко объясняла, что не хотим заходить на их территорию, а выступаем в качестве дополнения, – рассказала Тереза Танг. – В начале 2013 года мы провели несколько поисковых операций. Приезжая на место, несколько раз наткнулись на одного и того же офицера, который быстро понял, какой хороший ресурс мы представляем. Через некоторое время я получила сотовые номера некоторых сотрудников, чтобы связываться с ними напрямую.

В январе 2014 года в закусочной Руды, где Тереза с другими руководителями Кальмарского отделения Missing People готовилась к очередной миссии, она вспомнила предыдущие успехи. «Удачей» это не назвать, ведь в большинстве случаев обстоятельства были крайне печальными. Пять из девяти пропавших нашли мертвыми.

Одной была девятнадцатилетняя девушка из Вэстервика с депрессией и попытками самоубийства. Однажды в сентябре она убрала комнату, написала в дневнике, что ушла в секретное место в городе, где хочет умереть. Ее нашли поздно вечером, без сознания, с передозировкой лекарства, и спасти не удалось.

– Тело было еще теплым, когда его обнаружили всего в пятидесяти метрах от точки сбора. Такая ужасная ситуация вызывает бессильное разочарование, – говорила Тереза. – Что было бы, начни мы поиск раньше? Может, спасли бы. Я думаю, в тот раз полиция побоялась нас привлекать. Мы с волонтерами несколько часов стояли наготове, прежде чем дали добро. Если бы начали раньше, возможно, нашли бы быстрее.

Для Терезы и ее коллег из Missing People уроком стало то, что разочарование, злость и отчаяние, вызванные бессмысленной гибелью человека, надо превращать в энергию. Можно назвать это упрямством, но сдаваться нельзя. Нужно продолжать читать, изучать, обсуждать, тренироваться и становиться лучше.

Еще один важный вывод из случаев пропажи людей состоит в том, что родственники рассказывают далеко не все. Это кажется странным, ведь пропал близкий человек. Люди звонят, ищут, дают все возможные сведения, а с другой стороны, говорят не все, так как часть информации может быть личной или интимной, ее стараются держать при себе.

Так произошло в 2013 году, когда 60-летний мужчина выехал из дома заправить машину и просто исчез. После первой встречи с родственниками Тереза и Андерс организовали поиски по всему лену по местам, связанным с пропавшим: дом на Эланде, рабочие адреса, несколько мест в Кальмаре. Они продолжались несколько дней. Тереза звонила в отели, представлялась руководителем Missing People и получала номера бесплатно.

Только когда появилась возможность поговорить с одним из членов семьи наедине, они узнали, что пропавший ранее пытался совершить самоубийство на почве проблем с алкоголем и неудавшихся сделок, и даже место, где пытался покончить с собой. Тереза пришла к выводу, что остальные не упомянули об этом, чтобы не очернять его образ.

– Мы поняли, что семьи пропавших знают гораздо больше, чем рассказывают. Когда появляется полиция, родственники говорят, может, только четверть того, что им известно, – объяснил Андерс. – А нам, без униформы и с иным подходом, расскажут, может быть, 50–75 процентов.

В этот раз попытка удалась. Фермер нашел труп мужчины в его собственной машине. Если бы Missing People получили больше информации, возможно, нашли бы раньше. Как добывать нужные данные? Как превратить Missing People в лучшую организацию по поиску пропавших? С одной стороны, научиться лучше входить в положение родственников, вызывать доверие, а с другой – всегда предполагать худшее, даже то, что пропавший мог быть убит этими же близкими.

В начале 2014 года исполнилось два года с тех пор, как Тереза оставила модельный бизнес и дизайн. Как сотрудница службы охраны она сразу оказалась в прямом соприкосновении с насилием и человеческой жестокостью. Однажды в 2012 году женщина получила работу в Висбю на острове Готланд во время «Политической недели» в парке Альмедален. Неподалеку от объекта, к которому Тереза с коллегой были приставлены, началась драка:

– Это было просто избиение. Семь человек били ногами парня, лежащего на земле. Я, недолго думая, перепрыгнула через ограждение, выхватила дубинку и побежала к ним. Думаю, я рассчитывала на их испуг. Девять человек из десяти, увидев человека в униформе с дубинкой, направляющегося к ним, обычно пугаются.

Коллега остался возле объекта, Тереза оказалась одна. Однако к ней присоединился Андерс, смена которого закончилась, и именно в этот момент он вышел из здания.

– Я вмешалась в драку, когда парню уже целились пятками в затылок. Они бы убили его, – рассказала Тереза. – Хулиганы разбежались, увидев Андерса. Позже в полиции мы смогли их опознать. Подобные ситуации дали мне много пищи для размышления.

Missing People должна думать и о безопасности своих людей. Нужно знать и принимать во внимание среднее значение выживаемости в разных температурных условиях, уметь работать с картами высокого разрешения, правильно делить их на секторы, определять направления продвижения групп, продумывать и согласовывать методы коммуникации. Была причина задуматься и о самых темных сторонах человеческой жизни: психические заболевания, депрессии, злоупотребления, самоубийства и убийства.

С момента основания отдела в Кальмаре нераскрытым осталось всего одно дело – самое первое. Оно началось со звонка восемнадцатилетней Марии Лундблад в октябре 2012 года. Пропавший миллионер Йоран Лундблад, 63 года, почти никогда никуда не уезжал, всегда был очень пунктуальным, но однажды просто исчез.

За несколько месяцев до поиска в Руде, в октябре 2013 года, Андерс Линдфорс сделал несколько звонков, чтобы продвинуться в деле Лундблада. Это были самые странные разговоры, в которых он когда-либо принимал участие. Только один из трех прошел так, как Андерс представлял себе.

В конце лета 2013 года из головного офиса Missing People поступило обращение к локальным отделениям обратить внимание на так называемые «холодные дела», те, где пропавший так и не был найден, ни живым, ни мертвым. В это время Тереза Танг и другие члены руководства Кальмарского отдела обсуждали необходимость повышения квалификации и уровня образования и для них самих, и для других членов организации, чтобы проводить поиски как можно быстрее и профессиональнее. Они хотели организовать учебное мероприятие, «сухой» поиск, без реального пропавшего, проанализировать ошибки, сделать выводы на будущее.

Была возможность убить двух зайцев одним выстрелом – провести тренировочный поиск и возобновить работу над «холодным делом». Если бы в Кальмарском отделении было больше дел в работе, Тереза, скорее всего, выбрала бы самое свежее – чтобы привлечь людей. Но на тот момент времени оставалось только одно нераскрытое – Йоран Лундблад.

Первый поиск провели в городской среде и небольших перелесках. Что может быть лучше, чем перенести планируемую тренировку в район Северной Фёрлёсы? Лес и поля, ведь большие территории больше подходят для тренировки, чем разбитое на кусочки городское пространство. Воодушевленная Тереза объявила, что отделение Missing People в Кальмаре станет лучшим в стране или, по крайней мере, проведет лучший в стране поисковый тренинг. Она решила организовать настоящий воркшоп с обменом опытом с группами, участвовавшими в других поисковых акциях. Сделать это хотелось как можно быстрее.

Связаться с полицией и близкими пропавшего поручили Андерсу. Мужчина сидел с телефоном в руке. На столе перед ним блокнот формата А4, который он прихватил с занятий для охранников, на странице несколько записей от руки черными чернилами. Наверху «Йоран Лундблад», рядом – «ферма Фёрлёса».

Дальше список:

• Дочь 1, Сара Лундблад, около 25 лет.

• Дочь 2, Мария Лундблад, около 20 лет. От разных матерей. Живет в Норрчёпинге.

Следующее имя – Ульф Мартинссон, офицер полиции.

Если бы имена дочерей на этом листе бумаги были в другом порядке, все могло бы сложиться иначе. Но Андерс записал то, что ему рассказали про предыдущее мероприятие, касающееся Лундбладов. А там Сара была «дочерью 1».

Сначала он позвонил в полицию:

– Я представился, рассказал, кто мы такие, что планируем провести учебный поиск, и спросил, есть ли что-то, о чем нам нужно знать, появилась ли какая-то новая информация по этому делу. Возможно, полиция сочтет, что нам лучше организовать мероприятие в другом месте. Ведь прошел уже год, и если к этому моменту ничего не нашли, то, скорее всего, уже и не найдут, вот что я имел в виду. Мы планировали обыкновенный учебный поиск.

Ему ответили, что все тихо, в деле Лундблада ничего нового не произошло.

– Я понимаю, что иногда полиция не имеет права рассказывать все как есть. Мы столкнулись с этим в одном из предыдущих дел: пропал мужчина, позже его нашли мертвым, а по некоторым причинам полиция тогда не могла нам об этом сообщить. В таких случаях можно выразиться иначе: «Больше вам знать не требуется». Мы понимаем, что это означает на самом деле. Я сказал об этом Мартинссону, но он ответил, что у них просто нет никакой информации.

Это был короткий разговор, всего три минуты, первая из которых ушла на то, чтобы обстоятельно представиться. После этого разговора Missing People могли проводить мероприятие как планировали. Сначала нужно было связаться с родственниками пропавшего.

– Я позвонил Саре, потому что она была первой в списке. И тут все перевернулось. Ее первые слова были: «Что? Я уже говорила, что не хочу с вами разговаривать». Я попытался объяснить, что она сама позвонила, на что получил ответ: «Нет, это была моя сестра».

Андерс извинился, после чего Сара несколько успокоилась и сказала, что пытается забыть об исчезновении отца и жить дальше. Странно, прошел ведь всего год. Мужчина окончил разговор и позвонил Марии. Ее телефон оказался недоступным.

– Тогда я был вынужден снова перезвонить Саре и объяснить проблему. Она сразу выпалила: «Этот чертов управляющий отключил телефон». Я ничего не понял, ведь сам был управляющим и знаю, что можно делать, а чего нельзя. Но был не в том положении, чтобы расспрашивать девушку, хотя возникло чувство, что здесь что-то не так. Потом она спросила, что мы намерены делать. Когда я рассказал о собаках, она ответила, что полиция уже обыскивала дом несколько раз, что периодически возвращаются и вынюхивают. Настроена была агрессивно. Обычно родственники пропавших стараются помочь, иногда до такой степени, что от них не отделаться. Здесь было все наоборот.

Во время разговора Андерс выяснил номер телефона Марии. Та отнеслась к звонку совершенно иначе, с большим интересом стала спрашивать, появились ли у Missing People новые сведения, и сказала, что давно ничего не слышала ни от них, ни от полиции.

– У меня сложилось впечатление, что разговор об этом деле был для девушки большим облегчением, будто она ни с кем не может обсудить это, даже с сестрой.

Положив трубку, я сделал глубокий вдох и снова позвонил Мартинссону.

– Добрый день, вы подозреваете, что это старшая дочь? – спросил я. В трубке воцарилась тишина.

Мартинссон не проронил ни слова о том, что дело было приостановлено в ноябре 2012 года, что Сара действительно формально является подозреваемой в убийстве отца вместе с бойфрендом Мартином Тёрнбладом. Говорить не о чем, учитывая, что обвинения основаны на нескольких обстоятельствах, которые не выдержат суда. Полиция полагала, что знает правду, но не могла ничего доказать, ведь нет ни места преступления, ни тела. Но вот звонил посторонний человек, который, совершенно очевидно, не располагал всеми данными и, исходя из собственных впечатлений, подтвердил подозрения. Что тут скажешь?

– Я попытался объяснить, что мы ни в коем случае не хотим помешать, и, если полиция проводит какую-то операцию, с нашей стороны было бы глупо лезть туда и топтаться вокруг. Мартинссон мог бы сказать просто подождать, и все.

Линдфорс также заметил, что обычно поисковые операции Missing People привлекают внимание прессы, а это могло спровоцировать возможных подозреваемых, заставить их повести себя непредсказуемо и помешать расследованию. Такой акцией можно навредить, а не помочь.

– Разговор закончился тем, что комиссар попросил меня перезвонить через две недели, так как все очень загружены, и было бы лучше подождать с поиском. Я счел это подтверждением собственных подозрений в отношении причастности Сары. Пришлось ждать. У меня сложилось впечатление, что полиция производит какие-то действия. Мы думали, что они в курсе происходящего, Сара ведь сказала, что они периодически появляются в округе с собаками.

Через три недели Линдфорс снова позвонил.

– Мартинссон сказал, что они до сих пор в шоке от двойного убийства в Флакебёле, плотно заняты этим делом, и у них не хватает людей. Придется подождать еще.

В декабре 2013 года позвонил еще раз:

– Мне ответили, что скоро Рождество, и он только что отпустил человека, который мог бы заняться нашим проектом. И дал мне понять, что полиция желает присутствовать на мероприятии. В этом есть смысл, ведь наши поисковые операции попадают в газеты, и люди могут занервничать. Сотрудники могут этим воспользоваться.

Missing People не хотели спутать карты полиции, поэтому тренировочный поиск пришлось отложить до весны.

Январский вечер уступил место морозной ночи в деревне Руда. Здесь, среди сельской местности Смоланда, хозяин пиццерии возле бензоколонки угощал бесплатной пиццей волонтеров Missing People. По деревне и по дорожкам промеж лесных рощ в это время колесили полицейские машины и квадроциклы. Пропавший Стиг Карлссон должен был найтись.

Последний раз его видели почти сутки назад, в субботу, возле станции Руды, всего через пятнадцать минут после выхода из дома. Поиски продолжились глубоко за полночь в воскресенье, но безрезультатно. Еще два дня полиция и волонтеры продолжали прочесывать местность, использовали вертолет. Тело старика обнаружили в нескольких километрах от дома.

– Он всегда гулял по одному и тому же маршруту, а в этот раз почему-то выбрал другую дорогу, – рассказала Тереза. – Мужчина упал в яму возле дороги и не смог выбраться. Это была даже не яма, а углубление в земле, но у него не хватило сил. Было видно, что пытался. Перед смертью его ждала невеселая ночь.

12. Саботаж

Анника Карлссон стояла с собакой возле гаража, как вдруг та вырвалась из рук. Пес бросился в направлении почтового ящика, от которого только что отъехала машина. Мужчина за рулем бросил в ящик какую-то бумажку. Он сделал это в перчатках, в чем не было бы ничего удивительного, особенно когда выходишь на прогулку зимой, в ветреную и снежную погоду. Но на улице было начало апреля, и он сидел в машине.

Анника бросилась за псом, в первую очередь чтобы тот не сбежал в лес или не попал под машину. Это была собака сестры. Водитель остановился, заметив их.

За рулем сидел Мартин Тёрнблад, ее давний сосед. Хотя ферма Тёрнбладов не так и близко, в деревенском мире они все равно соседи. А до фермы Лундбладов, где Мартин теперь зарегистрирован, всего пятьсот метров. Сама Анника жила на тупиковой улице в северной части Северной Фёрлёсы. К ее дому вела грунтовая дорожка длиной метров сто, которая отходила от дороги побольше, ведущей мимо Стеллегорден к ферме Роберга, а потом, петляя между полей, уходила к Мельбю, самой деревне Фёрлёса и к Линдсдалю, пригороду Кальмара.

Полугодовалый сын Винс спал на переднем сиденье машины. Сам Мартин, по неясной причине, был встревожен внезапной встречей.

– Я обжегся сваркой, поэтому в перчатках, – тут же заявил парень, хотя его даже не спрашивали.

Он выглядел смущенным, растерянным и не понимал, как вести себя, будто его поймали с поличным. Потом рассказал, что ездил по округе и бросал в ящики листовки. Не во все, в некоторые. Зачем и что это за листовки, не сказал. Об этом стало известно позже. Мартин внезапно заговорил, как ему и Саре тяжело найти общий язык с окружающими. Пока он собирался с мыслями, то пустился в обычный, всем надоевший монолог, что во всем виноват Роберг, что он портил им жизнь.

Кто-то вломился в дом в Стигтомте, возможно, это дело рук работника Роберга, естественно, по указке последнего. Дальше он продолжил наговаривать на мужчину, чья семья арендовала земли у Лундбладов уже несколько десятилетий.

По словам Мартина, он нарочно сбил их почтовый ящик, когда зимой чистил снег. А еще как-то раз забил их ящик навозом, донес на Тёрнбладов за плохое обращение с животными, накормил лошадей Сары концентратом вместо корма. К тому же за их спиной сотрудничает с управляющим Йорана, чтобы самому получать выгоду. Во всяком случае, раньше сотрудничал. Осенью прежнего управляющего заменили на нового, более склонного к компромиссам. Сами по себе эти обвинения, если не брать во внимание недавние события и отношения между соседями в Северной Фёрлёсе, выглядели довольно жалкими, даже смешными.

Навоз в почтовом ящике – кто будет заниматься такими глупостями? Чего этим можно добиться? Так мог поступить ребенок, который не смог придумать ничего лучше и не подумал о последствиях, или человек с расстройством психики. Попытаться навредить животным, накормив их не тем кормом, – глупо, трусливо, подло и может иметь серьезные последствия для беззащитного животного.

В последний год в округе стали происходить странные вещи, больше похожие на поступки сумасшедшего или психопата. Например, кто-то открыл прицеп и украл из него две бензопилы, подкинул кошачий помет в почтовый ящик, передвинул кормушку для животных, четыре раза за один день обрезал электрическую проволоку загона для скота, спустил колеса комбайна, выкрутив штуцер. Робергу привезли дорогой концентрированный корм. Кто-то включил дозатор, и большое количество рассыпалось по земле. Кому-то еще прокололи колеса – два винта в шинах, которые невозможно было засадить по дороге. Хулиган явно пробрался в гараж.

Сами по себе эти поступки не являлись чем-то из ряда вон выходящим. Но вместе превращались в волну мелкого вредительства, чего раньше в Северной Фёрлёсе никогда не случалось. Здесь всегда спокойно занимались своим делом, много работали, платили по счетам. Все друг друга уважали.

Конфликт Мартина с Матсом зашел так далеко, что последний начал делать все, лишь бы избежать встреч один на один. Даже в собственный хлев для молодняка, расположенный возле фермы Тёрнбладов, перестал ходить один – брал с собой свидетеля на случай, если что-то случится. Роберг опасался непредсказуемого парня, решившего отнять его хлеб.

Зимой 2013–14 года новый управляющий Кнут Лювенхауп приехал в Стеллегорден после того, как кто-то вломился в помещение, где Роберг хранил удобрения. Несколько больших мешков было распорото, удобрение на сотню тысяч крон рассыпалось по полу. Пока они наблюдали варварскую картину, Мартин и Сара вернулись домой.

– Матс с женой выглядели испуганными и тут же ушли, – сказал Лювенхауп.

Несколько человек пытались поговорить с Мартином, но безуспешно.

– Он говорит кучу гадостей о Матсе, портит его вещи, чтобы тому пришлось останавливать работу, – рассказал Даниэль Эмильссон, работник Роберга. – У нас нет против него никаких доказательств, но кто еще может это делать.

В октябре 2013 года полиция два раза допросила Эмильссона в связи с заявлениями и контрзаявлениями. Протокол допроса заканчивался так:

Следователь уточнил, есть ли конкретное событие, когда Мартин Тёрнблад совершил что-то преступное в отношении Даниэля.

Даниэль ответил, что пока еще нет, но он боится Мартина и считает его крайне неприятным. И добавил, что все в деревне говорят, что это Мартин убил старика Йорана.

Взаимоотношения с Мартином доставили ему немало беспокойства. Даниэль встретил парня почти сразу после того, как пришел работать на ферму Роберга в 2013 году. Однажды в амбаре тот появился у него за спиной.

Мартин представился – они учились в одной школе в Ингельсторпе, только в разное время, после обменялись телефонами, как поступают все люди. И вдруг заговорил о том, как плохи дела на ферме Роберга, что работать там невыгодно, что ферму скоро закроют.

– Потом началось мучение, – рассказал Даниэль.

Мартин звонил ему каждый день и хотел знать обо всем, что происходит: покупают ли машины, скот, инструменты, о чем на ферме говорят между собой.

– Он мог болтать часами. Сказал, что контракт Матса скоро закончится.

«Скоро вас оттуда уберут», – заявил он, добавив, что они с Сарой встречались с адвокатами. Вскоре после этого начался саботаж.

Зимой 2013–14 года произошло еще одно событие, полный смысл которого раскрылся намного позже. Даниэль Эмильссон – охотник, у него была лицензия на оружие. Мартин давно уговаривал его прийти и помочь отстрелить голубей на ферме Тёрнбладов. Птицы сидели высоко под крышей здания и гадили вокруг. Некрасиво и просто опасно, ведь они могут переносить инфекцию, от чего заболел бы скот.

На ферме было пневматическое ружье, которое, правда, по словам Мартина, сломано. Когда Даниэль наконец согласился и пришел помочь, тот отвел его на чердак над амбаром, где обнаружился небольшой кабинет с кушеткой внутри. Там лежало ружье. Двуствольный дробовик комбинированного типа, который открывался на уровне спускового крючка и заряжался новыми патронами в оба ствола.

– Знаешь, как работает? – спросил Мартин, подхватив ружье и открыв его.

Будто предлагал использовать дробовик для отстрела голубей. Глупая была бы идея, учитывая, что такое оружие принесет больше вреда, чем пользы, в сравнении с мелкокалиберным охотничьим или пневматическим. И все же это было предложение взять оружие. Даниэль заметил, что карманы Мартина были набиты патронами, вынутыми из коробки. Интересующийся оружием человек, скорее всего, с удовольствием согласится посмотреть ружье, оценить его, подержать в руках, может даже прицелиться и выстрелить вхолостую. Во всяком случае, если считает, что ситуация к этому располагает. Даниэль так не считал. Вообще непонятно, что Мартин, не прошедший курса стрельбы и не имеющий разрешения, делал с ним. Наверное, двустволка отца, и все равно странно.

– Чужое оружие не трогают, – заявил Даниэль и вышел из комнаты.

Он отстрелил 22 голубя, получил пару сотен крон за работу и покинул ферму Тёрнбладов. Не будь мужчина полон подозрений и неприятных чувств по отношению к Мартину или не успей сориентироваться в конторке наверху амбара, очень вероятно, что его отпечатки пальцев оказались бы на двустволке Оке Тёрнблада. Впоследствии это осложнило бы расследование.

В январе 2014 года на допросе по возобновленному расследованию исчезновения председатель локального объединения частных дорог Ларс Мельхагер суммировал несколько событий, произошедших в округе. Общение с Мартином свелось исключительно к нескольким жалобам о состоянии дорог, направленным против Роберга, с которым у объединения был заключен контракт на уборку снега и содержание дорог в деревне.

– Я сообщил, что Матс свою работу выполняет и менять его на этом посту мы не собираемся, – сказал Мельхагер.

Он описал Мартина как неотесанного и невежливого человека, страдающего гигантоманией, особенно в том, что касается сельскохозяйственных машин.

– Вся деревня боится его. Жители считают, что это он тиранит Матса. Другого логического объяснения происходящему не видно.

Еще одна выходка заставила жителей деревни насторожиться. Он рассказал одному из соседей, что наткнулся на крадущегося по деревне человека, одетого в черное. «Будет хуже», – прошептал человек и исчез. Стиг Карлссон, житель Мельбю, сообщил о случае, когда мужчины со всей округи собрались помочь Робергу собрать рассыпанное по полу удобрение из распоротых 500-килограммовых мешков. Мартин тоже пришел, но его прогнали – все были уверены, что это его рук дело.

– Тогда он сказал что-то про бойфренда сестренки Сары, который служил в армии. У того есть прибор ночного видения. Он придет и положит этому конец, – рассказал Карлссон.

Еще одна угроза, но опять же недостаточно конкретная, чтобы привлечь его к ответственности. Пусть ее слышали десять-двадцать человек, Мартин вполне мог выкрутиться: в конце концов, каким именно образом солдат с прибором ночного видения поможет справиться с врагами?

Этот солдат – Оуэн, бойфренд Марии. Тот самый, которого управляющий Ларз Бимби знал под именем «Уве Андерссон». Вокруг него и крутились бредовые идеи Мартина. Тот хвастал, что парень – суперхакер и может загрузить на компьютер Ларза незаконную порнографию. Что у него есть несколько фальшивых удостоверений личности, он служил в Ираке в составе американской морской пехоты и умел эффективно убивать. Словом, личный «игрушечный солдатик» Мартина, который при желании сделал бы для него все.

Матс говорил, что Мартин угрожал ему этим неизвестным в декабре 2013 года:

– Ты освободишь эту землю до 12 марта 2014 года, иначе приедет парень Марии и поможет тебе.

В реальности «игрушечный солдатик» – мужчина 1988 года рождения, проживавший в Нючепинге. Он действительно служил в ВМС США, правда, кинологом. Все то время, пока он встречался с Марией, Оуэн был безработным и добывал деньги тем, что помогал людям дрессировать собак. С точки зрения правонарушений в Швеции он был совершенно чист, не считая нескольких отметок за неуплату аренды жилья. В полицейской базе данных упоминается один раз в качестве потерпевшего от угроз наркомана возле газетного киоска у вокзала. Совсем не похоже на солдата, привычного к боям, убивающего людей по команде, или суперхакера. Скорее всего, Мартин все придумал, нафантазировал, каким хотел видеть мир вокруг. Может, даже сам в это поверил.

– У Мартина нет тормозов. Я его боюсь, потому что не знаю, что взбредет человеку в голову, – сказал Роберг на допросе после заявлений об угрозах.

Но когда следователь спросил, есть ли что-то конкретное – доказательства нахождения Мартина в неположенное время в неположенном месте, свидетели – Матс ответить не смог. У него были только собственные ощущения:

– Он просто так ведет себя, заносчивый и никого не уважает.

Полиция приняла заявление, все запротоколировала, а затем вынуждена была оставить дело на полке. Как и в деле Йорана, совершенно не за что было зацепиться. В результате более тщательных проверок выяснилось, что утверждения жителей Фёрлёсы зачастую основываются на собственных умозаключениях и размышлениях или на том, что рассказали другие.

К примеру, однажды, будучи в очень плохом настроении, Мартин якобы сказал:

– Приходится мочить фермеров за клочок земли.

Такое высказывание обеспокоит и напугает любого. Те, кто услышал, тут же решили, что это подтверждение виновности Мартина в пропаже Йорана. Как оказалось, эти слова прошли через несколько человек, прежде чем достигли полиции.

Мартин якобы обронил эту фразу в разговоре с Микаэлем, работающим в авторемонте. Тот передал разговор Стигу Карлссону, который, в свою очередь, рассказал это механику по имени Билли. А последний поделился с Даниэлем. Испорченный телефон. Любой ребенок, игравший в эту игру, знает, что фраза, сказанная первым человеком, достигнув последнего, может измениться до неузнаваемости. Это сплетни, если назвать вещи своими именами. На таких вещах обвинения не построишь.

Конечно, Мартина можно было допросить, но он все будет отрицать. Можно было поискать следы его ДНК и отпечатки пальцев в связи с порчей имущества, к примеру, в гараже в Стеллегорден. Но даже если бы они нашлись, это ни к чему бы не привело, так как он имел туда законный доступ. Полиция могла установить камеры наблюдения на неограниченное время, на что не требуется разрешения, но преступление должно быть более тяжким. К тому же потребовалось бы много камер, чтобы покрыть всю округу. Круглосуточно патрулировать Северную Фёрлёсу на полицейской машине? Тоже не решение проблемы.

Все перечисленные меры были бы адекватны, если бы кто-то, например, взорвал постройку, систематически убивал или вредил скоту, стрелял из огнестрельного оружия или поджег дом. На случаи хулиганства, мелкого и исподтишка, полиция серьезные ресурсы тратить не может. То, что происходило, можно назвать мелким террором. Если смотреть извне, с точки зрения полиции, непонятно, кто именно в этой драме злодей, потому что обвинения приходили с разных сторон.

Когда на Мартина подавали заявления в полицию с обвинениями в порче имущества, он отвечал встречными и утверждал, что преступления совершаются против него. Например, кто-то открутил болты на колесах его машины. Парень заявил об этом происшествии как о «представляющем опасность». Если бы колесо отвалилось на ходу, он мог бы съехать с дороги и погибнуть. Мартин сфотографировал переднее колесо машины с двумя развинченными болтами и навесной замок, залитый клеем, – еще один случай, – и отправил фотографии Саре. Та ответила СМС-сообщением:

Детский сад. И это все? Твоя машина и замок? Лохи.

Кажется, девушка была полностью на стороне Мартина, уверенная в его невиновности. Она поддерживала любимого в планах мести соседям, к примеру, предложила завалить участок Роберга снегом. Все это происходило в ее отсутствие, пока она была в лесу или ездила в Стигтомту по делам.

– Почти каждый раз, когда Сара приезжала в Тенсту, дома в Фёрлёсе что-то случалось: приходили письма с угрозами и все в этом роде, – рассказал Генри Нюдаль.

Дорис, жена Генри, которая за время их жизни в доме Лундбладов успела подружиться с Сарой, согласна с мужем:

– Там все время что-то происходит, когда она приезжала сюда.

А когда в Кальмаре что-то случалось, приходилось срочно ехать домой.

В апреле 2014 года, когда Анника Карлссон встретила Мартина в перчатках возле почтового ящика, он просто перечислил все, в чем соседи обвиняли его самого, и свалил происходящее на Роберга. Казалось, он был убежден в своей правоте. Попрощавшись, поехал дальше по импровизированному маршруту раскладывать листовки по почтовым ящикам. Анника с собакой вернулась домой. Ситуация казалась нелепой, а Мартин вел себя настолько странно, что она решила записать впечатления от этой встречи. Содержание листовки, которую Мартин бросил в ящик, только усилило сомнения.

Это оказалась копия письма с угрозами Мартину и Саре:

Теперь все будет так:

Роберг получит контракт на несколько лет.

Роберг не обязан чинить никакие постройки.

Коллектив соседей больше не желает слышать клевету про арендаторов Лундблада и его управляющих, а также лишает Сару и Мартина права жить в доме и пользоваться собственностью Йорана.

Если эти требования не будут выполнены, произойдет следующее:

С вашим сыном Винсом случится то же, что и с Йораном.

Мы сделаем с вами то же, что и с Робергом.

Этим мы хотим сказать, что спокойной жизни не будет, так что настоятельно рекомендуем немедленно съехать.

Чтобы понять смысл написанного, надо вспомнить события декабря 2012 года, когда Робергу пришло извещение о прекращении действия контракта. Матс возмутился, и управделами Йорана на тот момент, Анн-Кристин, подписала с ним новый. Упомянутый в письме ремонт построек относился к тому, что Роберг передвинул опоры в арендуемом гараже.

«Коллектив соседей» в этом письме производит впечатление группы местных мстителей, о которой раньше никто в округе не слышал. Мартин утверждал, что нашел неподписанное письмо в почтовом ящике Стеллегорден около месяца назад. В марте заявил об этом в полицию и рассказал, что 10 марта около полудня туда без приглашения пришел Матс Роберг из-за аренды, был настроен враждебно.

– Лучше подумайте о переезде, а то сыну несдобровать, – якобы сказал он перед уходом.

Мартин возмутился, но продолжил работу. Он понял, что сосед имел в виду, только вечером, когда заглянул в почтовый ящик и нашел письмо. Так была описана ситуация полицейскому, который принял заявление. На следующий день он позвонил Саре и рассказал, что случилось, прочитал ей письмо и отправил фотографию с телефона. Девушка в этот момент была в Стигтомте.

Она пришла в ужас, когда собственными глазами прочитала, что кто-то хочет, чтобы ее сын исчез. В жутком смятении среди ночи постучалась домой к людям, которым доверяла, – Генри и Дорис Нюдаль. В их компании смогла выговориться и немного успокоиться. Эта страшная ночь укрепила дружбу с семейной парой. В это время у них гостил их сын Йохан, ее ровесник.

В то время ни Сара, ни родственники Мартина не знали, что письмо составил он сам. В феврале размышлял об этом, искал что-то в Гугле, пробовал набросать черновик и понял, что нуждается в помощи. Да, есть компьютерные программы для проверки грамматики и правописания, но у него была дислексия. Поэтому пришлось обратиться к Карин Карлберг, работавшей на ферме Тёрнбладов уже год.

Она прошла курс животноводства, в частности, разведения коров, и много знала об их правильном осеменении. С появлением Карин на ферме Тёрнбладов процент стельных коров после осеменения вырос с шестидесяти до девяноста. Рождалось больше телят, что приносило больше денег в задавленное долгами хозяйство.

– Мартин попросил меня помочь с компьютером, мы поднялись в кабинет наверху. Нужно было проверить один документ, – рассказала Карин. – Я все прочла и исправила, а потом спросила, что это за текст. Он объяснил, что это устные угрозы Роберга, которые необходимо было сохранить. Мартин хотел ускорить работу полиции по этому вопросу, потому что они ничего не делают.

Получается, он сознательно соврал Карин, ввел в заблуждение и действительно хотел перемешать карты, надавить на полицию, чтобы те помогли избавиться от ненавистного арендатора.

– Я ответила что-то в духе «ты же понимаешь, что правда все равно всплывет», но он ответил, что нашел в Гугле, как пишут подобные угрозы, и хочет все записать.

Отсюда стало ясно, что Мартин соврал о заявлении в полицию. Возникает закономерный вопрос: действительно ли Матс Роберг угрожал в тот полдень 10 мая словами из подделанного письма? Вся история выглядела как спланированная клевета с целью очернить человека.

После этого полиция допросила обвиняемого Роберга только через месяц, когда копии распространились по округе. Матса допрашивали как свидетеля, а не подозреваемого, что многое говорило об их отношении к происшествию.

– Единственный, кто говорил про ремонт в гараже, был Мартин. Думаю, это письмо Сара и Мартин составили вместе. Мы никогда не собираем «коллективов соседей», нам это не нужно. Пара к нам не имеет никакого отношения, поэтому он и жалуется на отсутствие добрососедства.

После того как парень разложил бумажки по почтовым ящикам, отношения между жителями Северной Фёрлёсы подверглись еще одному испытанию. Оке пришел на встречу объединения частных дорог в начале апреля со своей копией письма. Он зачитал его и потребовал объяснений. Кто что знал по этому поводу? Подтекст понятен: кто это написал?

Оке пригрозил, что теперь расследованием займется полиция Стокгольма, потому что кальмарская ничего не делает. Об этом ему явно наплел Мартин. Полиция работает не так – заявитель не может выбирать региональный отдел. В сети интриг, таким образом, угодило много людей: обвиняемый Роберг, Оке, Сара, другие жители округи и даже косвенно квартиросъемщики Лундбладов в Стигтомте, не говоря о полиции, которая законом обязана принимать любые заявления, вне зависимости от обстоятельств.

Обвинение в преступлении – это страшно, неприятно, оскорбительно, серьезный стресс, который трудно оценить в денежном эквиваленте. Что касается работы – это несколько тысяч крон, по крайней мере, в потерянном рабочем времени на прием заявления, занесении в систему, выделении ресурсов, проведении допросов и расследования.

Жители Северной Фёрлёсы и округи считали, что Мартин хотел заполучить землю Роберга, поэтому терроризировал его, пытаясь заставить съехать. Но сработало ли это? Конечно, весь саботаж доставлял много хлопот, вынуждал передвигаться с оглядкой и нервничать в ожидании новой подножки. Но бросить из-за этого успешное, прибыльное хозяйство? До этого еще далеко.

Мартин, совершая мелкие подлые поступки и распространяя слухи, не обязан был следовать логичным с точки зрения общественности мотивам. Так ведет себя человек с нездоровой психикой. Ученые говорят, что психопат – это человек, который собственное чувство бессилия и изоляции выражает через причинение вреда другим. Цель: повысить собственную значимость, чувство превосходства, стать больше самой жизни, нацелив всю отрицательную энергию на что-то или кого-то.

Мартин оказался в центре борьбы с управделами за землю и состояние. Ему не удалось отнять территорию у Роберга, а собственная семья постоянно балансировала на краю разорения. Так что в последнее время он чувствовал беспомощность и изоляцию. В довершение всего пара находилась под подозрением в убийстве. И он вылил все разочарование и злость на Роберга. Распороть мешки с удобрениями и убить человека – это, конечно, не одно и то же. Однако одна мысль, что может произойти, пугала жителей Северной Фёрлёсы, в особенности после исчезновения Йорана.

Возможно, у Мартина был и более рациональный мотив – создание «внешнего врага». Смысл действий мог заключаться в том, чтобы как можно быстрее вернуть Сару домой и навсегда привязать к себе.

Типичное поведение, характерное для большой политики: руководство государства создает врага из какой-нибудь другой страны или группы людей. Как нацисты во главе с Гитлером сделали врагов из евреев, если привести радикальный пример. «Ты и я» против всего мира. Действия были направлены на то, чтобы усилить это чувство и сохранить отношения, которые вступили в шаткую фазу. Гораздо более шаткую, чем Мартин предполагал.

Летом 2013 года, когда Сара была на седьмом месяце беременности, Мартин ей изменил. Позже он сам рассказал об этом, а женщина, с которой переспал, несколько раз подтвердила. Сара ни о чем не догадывалась, потому что тогда они были в ссоре, и она собиралась разорвать отношения. Пара была близка к расставанию еще весной 2012 года – тогда девушка залезла в его телефон и обнаружила переписку с незнакомкой из Кальмара. Но Мартин уговорил ее остаться.

Сара считала, что он стал другим. Возможно, повлияли бесконечные споры из-за аренды, ссоры с управделами, финансовые трудности на ферме отца и тот факт, что сам Мартин ничего не зарабатывал и находился на содержании. После рождения Винса парень попытался занять в семье главенствующую позицию. Очевидно, была ревность к сыну, который получал больше внимания, и желание заставить ее сидеть дома в Стеллегорден и заниматься хозяйством.

Отношения изменились, Сара чувствовала себя угнетенной, подавленной. Мартин стал плохо с ней обращаться. Никогда не поднимал руку, но один раз позволил себе грубо ее схватить. Стало морально тяжело. Она никогда не знала, какой реакции ждать. Каждый день у него менялось настроение – если приходил с работы не в духе, то выливал все раздражение на нее. Несколько раз был так расстроен, что предлагал обоим совершить самоубийство, чтобы только убежать от всех проблем. Было тяжело постоянно приспосабливаться. Террор по отношению к жителям округи, в котором его обвиняли, продолжился и дома, но принял иной характер.

К тому же Сара считала, что Мартин пытался отделаться от ответственности за Винса: не менял подгузники, не готовил еду, вообще за ребенком не ухаживал. Одна из ссор закончилась тем, что она села в машину и уехала из Стеллегорден. Мартин прыгнул в свою и кинулся следом. Он пытался вытолкнуть ее с дороги, и через несколько километров ему это удалось: Сара съехала на обочину, выскочила из автомобиля и убежала в лес. Мартин побежал за ней. Они долго разговаривали и наконец помирились. Во всяком случае, на время.

Их преследовало постоянное напряжение. Сначала Йоран, затем, после его исчезновения, пара попала под подозрение в убийстве, к тому же начались разборки с управделами. Даже если в отношениях не было настоящей любви, наличие общих врагов удерживало их вместе.

Когда в ноябре 2013 года пост управделами перешел к Кнуту Лювенхаупу, обстановка несколько разрядилась. В это же время Сара нашла для себя путь к отступлению. Квартиросъемщики Лундбладов в Стигтомте, конечно, относились к ней по-разному, но все же атмосфера там была не такая тяжелая, как в Северной Фёрлёсе. Не было споров из-за аренды, Оке, вымогающего деньги, косых взглядов соседей. Здесь находился дом и места ее детства. Недалеко, в Норчепинге, работал новый управделами, который в буквальном смысле слова вернул Саре ключи от всех дверей. Кнут считал, что она должна иметь возможность заработка, как и раньше, когда Йоран давал деньги с лесозаготовок и производства трубок. Мужчина не допускал мысли, что «эта хрупкая девушка» могла убить собственного отца. Они сотрудничали конструктивно и по делу.

Разборки с Ларзом Бимби наконец закончились. На это ушло много моральных сил и денег, пришлось обращаться за помощью к юристам, так как дело разбирали в местном суде. На все это ушло больше полугода. В августе 2013 года она отправила электронное письмо сестре Марии, в котором выплеснула накопившуюся злость:

Когда это кончится?! Обычно я не желаю людям зла, но он этого вполне заслуживает, хочу, чтобы он получил инфаркт, просто шел по улице и сдох.

Ненавижу его!!!

С появлением Лювенхаупа внешнее напряжение спало, на первый план снова вышли проблемы, боль и обиды, которые все это время копились внутри. Сара устала от истерик Мартина, попыток подчинить ее и бесконечной болтовни, какие все вокруг тупые. Все, кроме него. Чувства стали меняться. Зимой 2013–2014 года она несколько раз хотела порвать отношения и обсуждала с Марией, как отделаться от Мартина. Каждый раз при попытке уйти Сара сталкивалась с угрозами самого разного характера: что он заберет сына или покончит с собой. Пакт «Ты и я» распался.

В Стигтомте возникло обстоятельство, ускорившее этот процесс: она сблизилась с Йоханом Нюдалем. В 2014 году им обоим исполнилось 26 лет. Эта семья помогла Саре в трудный период. Йохан всегда был дружелюбным и ответственным, хорошо относился к Винсу. Она заметила это, когда приезжала с ребенком. В начале 2014 года парень переехал к родителям и стал работать в «Патенте». В апреле снял квартиру в Тенгсте, над помещением, где располагалось производство трубок, а дружеские отношения переросли в нечто большее.

13. Пруд

Позади красного дома на западном краю Северной Фёрлёсы скапливалась вода. Ее можно было назвать ручьем, но с большой натяжкой: грязно-коричневые струи, ползущие по камням вдоль водоотвода из гущи растительности в десятке метров от дома.

На самом деле это дренажный сток. Вдоль участка леса в северной части деревни и поля, расположенного чуть выше, за лесом, проложена дренажная труба, которая собирала и отводила влагу, осушала поля. Труба начиналась в середине треугольного поля в паре километров отсюда. Именно это место стало объектом пристального внимания.

Труба вела к небольшому пруду с каменистым дном, поросшему тиной, который в особенно влажное время года мог достигать 6–7 метров в диаметре и глубины примерно метр. Само по себе это просто углубление в земле, которое заполнялось сточной водой. Туда упало несколько больших веток, поэтому вода почернела.

В один из дней пошел ливень, который всегда настигает людей неожиданно. Вода затекает за шиворот и необъяснимым образом карабкается вверх по штанинам. Будто она долго копилась в атмосфере, а теперь выливалась вся разом. Всю округу поливает, как из шланга.

К дому возле пруда подъехали три автомобиля. На застекленной веранде, защищенные от дождя, сидели несколько человек. Они увидели, как из машины выходили люди. Из первой машины – три человека. Комиссар криминальной полиции Ульф Мартинссон, оделся совсем не по погоде: вместо резиновых сапог и дождевика на нем были ветровка и туфли. Маленький складной зонтик едва ли прикрывал его. Он огляделся по сторонам, пытаясь оценить ситуацию. Возле водоема уже стояли двое полицейских в болотных сапогах. Мартинссон с коллегами, следователем Ульфом Эйнарссоном и главным экспертом-криминалистом лена Андерсом Элмквистом, присоединился к ним.

На календаре была отметка: воскресенье, 18 мая 2014 года. В ходе поисковых учений Missing People собаки обнаружили трупный запах – две из трех подали знак. Одна была хорошо натаскана на поиск трупов. В мелком водоеме могло быть тело или его части. Место не казалось удачным для захоронения, потому что дом совсем рядом. Если взяться закапывать человека здесь, существовала большая вероятность быть обнаруженным.

Но в то же время место подходящее, чтобы навлечь подозрения на владельцев дома. Хозяйкой оказалась Бритт-Мари Эйнарссон, гражданская жена Матса Роберга, ставшего недавно жертвой саботажа и обвинений. Оба сидели на веранде в компании нескольких друзей. Женщина формально никак не была связана с делом об исчезновении Лундблада. Присутствие посторонних на возможном месте преступления для полиции было нежелательно.

Из другой машины вышли несколько представителей орггруппы Missing People во главе с Терезой Танг, показали полицейским место находки, и Тереза рассказала, как все произошло. В ходе прочесывания местности две собаки из трех отреагировали. Тогда она попросила волонтеров в сапогах обыскать пруд. Но ничего не нашли. Они вытащили граблями ветки и листья со дна, принесли насос, чтобы откачать воду, и стали дожидаться указаний по-лиции.

Эксперт-криминалист, услышав подобное, схватился за голову. Топтаться по предполагаемому месту преступления, где мог быть закопан труп?! Ковырять граблями среди следов и зацепок?! Такими вещами занимаются археологи-криминалисты с кисточками и мастерком в руках. Они аккуратно срезают и запечатывают в пакетик каждый клочок земли, прежде чем копать дальше. Но что сделано, то сделано.

Мартинссон попросил волонтера пройтись еще раз. Хозяин с собакой по кличке Вилма, натасканной на поиск трупов, сделал это. Эксперт-криминалист Андерс Элмквист снял действие на камеру. Вилма снова подала знак. Комиссар перекинулся с коллегами парой слов: нужно было вызвать персонал и следовать процедурам, чтобы все не перепутать и не смешать окончательно.

– Все, достаточно, можете идти. Мы перекроем зону, – сказал комиссар.

Распоряжение прозвучало ровно в 14.30. Формально слово полицейского имеет ту же силу, что и сине-белая оградительная лента. Вскоре вокруг пруда и дома ее и натянули. Сотрудники выделили человека для охраны места преступления до утра, когда прибудет команда техников-криминалистов с оборудованием для откачки воды и тщательного прочесывания дна.

К этому времени ситуация в полиции Кальмара стала несколько менее напряженной. Расследование двойного убийства в Флакебёле на Эланде весной 2012 года требовало ресурсов, несмотря на то, что подозреваемый был задержан еще в апреле. Плотник Пьер Карлссон просидел под арестом все лето 2013 года – в августе его осудили.

Когда осенью Андерс Линдфорс позвонил по поводу дела Лундблада, суд уже занял определенную позицию по делу о двойном убийстве: подозреваемого признали виновным. Но тот должен был пройти психологическое обследование, что займет еще месяц.

Работа полиции в принципе была завершена, но не хватало доказательной базы. Пятно крови на ружье обвиняемого не являлось достаточно веской уликой, чтобы осудить его. В подобном случае решение может быть принято на основе так называемого общего заключения. Один из пяти председателей верховного суда, куда дело попало после обжалования, зацепился именно за этот факт и решил освободить Карлссона. Следователи должны быть в доступе в любое время, чтобы при первой необходимости свидетельствовать о сказанном на допросе или быстро принимать дополнительные меры по требованию суда, обвинителя или адвоката. К тому же криминальная активность не прекратилась на время разбирательства. Стопка заявлений росла. Среди них были более конкретные случаи, чем исчезновение Лундблада. Иными словами, дело Флакебёле осенью 2013 года тяжким грузом лежало на плечах полиции. Процесс обжалования закончился в марте 2014 года, когда королевский суд подтвердил приговор. Верховный суд отклонил обжалование, и Пьер Карлссон оказался за решеткой.

Исчезновение Йорана посеяло разногласия между квартиросъемщиками Лундбладов в Стигтомте. Одни выступили против Сары, другие встали на ее сторону. После борьбы, продолжавшейся полгода, ей удалось добиться замены управделами Ларза Бимби. Новый, адвокат Кнут Лювенхауп из Норчепинга, заступил на пост в ноябре и дал Саре гораздо больше свободы действий.

Он рассказал полиции, что девушка получила 1,5 млн крон за древесину на лесопилке Бэкебу, что стало известно налоговой службе, и сумма попала под налоги. Точнее, 400 000 крон, которые Лювенхауп собирался выплатить из средств Йорана и написать документ о займе, чтобы позже, при передаче наследства, все было правильно. Словом, Кнут был уверен, что передача состоится.

В конце 2013 года – начале 2014-го Сара много времени проводила в Стигтомте. Мартин приезжал редко, что вызвало разговоры о размолвке, хотя на тот момент это были только слухи. В деревне поговаривали, что кто-то из квартиросъемщиков считал ее слишком требовательной по сравнению с Йораном, который прощал неоплаченные счета. Другие, наоборот, симпатизировали ей. Кто-то видел, как Сара вытаскивала вещи из дома в Тенгсте и сжигала их. Дорис Нюдаль утверждала на допросе, что в этом нет ничего удивительного, ведь всякий хлам копился годами:

– Йоран все тащил внутрь, как сорока. Весь дом был завален, кругом коробки со всякой всячиной, одеждой нескольких поколений. Похоже, он собирал все: мы нашли даже старые золотые зубы его деда.

Сара затеяла уборку, чтобы отремонтировать дом и сдать в аренду.

Полиция допросила тетку Йорана Стину, других родственников, жителей Северной Фёрлёсы, где Сара и Мартин находились в состоянии войны с соседями. Новых сведений ни у кого не было, зато собственных идей – хоть отбавляй. Многим было что сказать по поводу поведения девушки. Кто-то считал ее холодной, замкнутой и бесчувственной. В одном из разговоров с Евой Стернер она назвала отца «старым хреном».

Стине к моменту допроса было уже за 90, слышала она плохо, поэтому вопросы следователь писал на планшете. Женщина рассказала, что Сара не вступала с ней в контакт уже год, что накопилось много вопросов, и она считала, что за всем этим каким-то образом стоял Мартин. Из протокола:

Затем Стина сказала: «Я думаю, что они хотели получить наследство Сары, а Йоран стоял на пути».

На уточняющий вопрос Стина ответила с уверенностью, что Сара точно что-то знает.

Допросы 2014 года подтвердили подозрения: Сара и Мартин убили Йорана и избавились от тела. Но чем больше проходило времени, тем меньше ценности имели выводы даже самых близких людей Йорана.

На память влияют предубеждения и домыслы. Что-то со временем выпадает из воспоминаний, в чем-то желаемое выдается за действительное. Забытые детали восполняются придуманными, сознательно или бессознательно, потому что человек ищет логику и связь причины и следствия.

Стина, конечно, говорила с другими родственниками, которых тоже допросили сразу после исчезновения Йорана. По прошествии времени она успела поразмыслить, вспомнить последнюю встречу с ним, дополнила собственную картину услышанным от других. Она, конечно, в курсе новостей обо всех происшествиях. Эта информация тоже могла повлиять на ее суждения.

Подобные показания, собранные по прошествии времени, обвинители ненавидят и приветствуют адвокаты, которые на основе подобных высказываний могут поставить под вопрос показания свидетеля. Рационализация данных, которую провел свидетель, чтобы найти ответы на собственные вопросы, таким образом, понижает ценность показаний. К тому же представления свидетелей, как должна себя вести дочь пропавшего, если она невиновна, строятся на собственных убеждениях. Что могут знать о подобных вещах люди, которые сами через это не прошли? Что они знают о чужих муках, страданиях, горе? И о том, как приспосабливаются другие, чтобы выжить?

К началу 2014 года Missing People уже два месяца пыталась добиться разрешения кальмарской полиции на проведение учебного поиска на основе дела Лундблада. Они хотели организовать тренинг для волонтеров в Северной Фёрлёсе, где существовала вероятность найти тело. Андерс Линдфорс звонил начальнику расследования Ульфу Мартинссону несколько раз, но получил указания ждать, пока полиция собирала данные в соответствии с процедурой расследования.

Банк Credit Suisse предоставил сведения о счетах и инвестициях Йорана. Теперь данные были документально подтверждены. После того как он перевел 2 млн крон в Швецию весной 2012 года, в Швейцарии осталось 4,5 млн крон в различных активах.

В то же время полиция вместе с компанией «Машингруппен» провела проверку финансового состояния Оке Тёрнблада:

– Уже несколько раз все его хозяйство было в шаге от полного разорения, – сообщил сотрудник «Машингруппен» Пер-Олоф Свенссон.

На начало 2014 года задолженность составляла 120 000 крон. Еще несколько счетов пришли из комиссии по взысканию долгов. И это несмотря на то, что Сара одолжила больше миллиона крон без каких-либо письменных обязательств с его стороны и нигде не учтенных в качестве долга. В середине февраля провели последние допросы, запланированные в рамках расследования. 18 февраля очередь дошла до Родни Альстранда, друга Йорана. Единственного, кто еще сохранил какую-то надежду, что тот жив:

– Он мог взять и улететь куда-нибудь, даже на частном самолете.

Но даже Родни внутренне понимал, как обстоят дела. Йоран заказал у него новый логотип для старой доброй трубки «Доллар», которая принесла Лундбладам часть их состояния. Изобретение Густава «Йоссе», запатентованное в далеких 1960-х, должно было выйти на рынок с новым логотипом в 2013 году. Такие важные дела просто так не бросают, во всяком случае, точно не Йоран. Родни был уверен в этом.

В конце февраля полиция завершила процедуры расследования из списка «библии убийства», ни на шаг не приблизившись к разгадке. Missing People получила наконец «зеленый свет».

Организация приступила к планированию мероприятия в апреле, спустя почти три месяца после первого разговора Линдфорса с Мартинссоном.

– После получения разрешения комиссар порекомендовал сделать мероприятие помасштабнее, – рассказала Тереза. – Конечно, он хотел привлечь как можно больше внимания и надеялся тем самым спровоцировать подозреваемых.

Когда дело зашло в тупик, полиции осталось прибегнуть к простой тактике: вспугнуть и ждать. Наблюдать и надеяться, что произойдет что-то еще: распадутся старые союзы, проснется чья-то совесть, кто-то забеспокоится и начнет проверять, хорошо ли заметены следы. В это время, правда, телефоны уже не прослушивались.

Дело снова всплыло в СМИ, репортеры нескольких изданий прибыли на место поисков Missing People. Несмотря на то что прошло почти два года, новость о бесследно пропавшем миллионере по-прежнему хорошо продавалась.

– Наш девиз – никогда не сдаваться. Мы предпринимаем новую попытку поиска ради родственников пропавшего, – сказала Тереза Танг газете «Барометр».

Но интерес волонтеров к этому делу заметно упал. На акцию пришло меньше тридцати человек. Этого было недостаточно, чтобы прочесать большую территорию. Пришлось действовать по ситуации. Как обычно, их разделили на группы, выдали жилеты и карты и отправили на поиски.

Полиция указала две зоны, интересные для поиска, – земли вокруг Северной Фёрлёсы и владения Лундблада в Балебу, в нескольких километрах к северо-западу внутрь страны. Там родился Кнут Лундблад, тот самый, который добывал золото на Аляске и основал семейное состояние. В том месте похоронены и другие предки Йорана. И он, и Сара часто отправлялись в леса Балебу, когда хотели побыть в одиночестве.

По удачному стечению обстоятельств, весной 2014 года в руководстве Missing People появился человек, родственники которого жили там – один из них занимался разведением грибов в заброшенном здании бензоколонки. В помещении разместился штаб первой поисковой группы Missing People. Вторая собралась в деревне Лэкебю, к северу от Северной Фёрлёсы возле хранилища биогаза.

– Собрались в основном жители окрестностей, – рассказала Мари-Луиз Страннемарк, которая вошла в руководство Missing People в начале 2014 года в связи с организацией поиска старика Стига Карлссона в Руде.

В этот раз в Северной Фёрлёсе она была ответственным организатором.

– Волонтеры, большинство из которых жили в Северной Фёрлёсе, выглядели встревоженными, стояли кучками и обсуждали, что могло случиться с Йораном. Их явно что-то объединяло.

Мари-Луиз отметила, что один из волонтеров вел себя особенно активно. Это могло быть подозрительно: случается, что виновные или замешанные в деле люди участвуют в поисках пропавшего и в других мероприятиях слишком рьяно. Это был Матс Роберг, арендатор Лундбладов и мишень саботажа и террора, проходившего в деревне.

– Тогда, на первой встрече в Лэкебю, я об этом не знала. Но за несколько дней мы познакомились с жителями поближе и узнали обо всем, что происходило.

Всем раздали карты и отправили в путь. В этот момент появились еще два человека.

– Подошла женщина, которая явно хотела обратить на себя внимание. Она говорила очень громко, рассуждая, что, по ее мнению, случилось с Йораном. Мы попытались отделить даму от остальных.

Мари-Луиз и другие организаторы отвели ее в помещение временного штаба. Женщину звали Ева Стернер, она снимала у Лундбладов жилье в Стигтомте. С ней пришел гражданский муж Курт Едерстен.

– Она сказала, что дружила с Йораном, что они были в хороших отношениях, и она убеждена, что с ним что-то случилось, ведь по собственному желанию он бы не исчез. Во время поиска могут возникнуть самые разные ситуации. Но это было нечто из ряда вон выходящее. В то время я ничего не знала о подозрениях в отношении Сары и Мартина, но, учитывая реакцию сестер Лундблад на наши звонки и то, как осторожно полиция объяснилась с Линдфорсом, я насторожилась.

Мари-Луиз направила Еву с мужем в Балебу к Терезе, чтобы та сама послушала их версию событий.

– Мари-Луиз позвонила и сказала, что к ним явилась женщина, которая на всю округу вещает, будто Йорана убили и все должно всплыть на поверхность, – рассказала Тереза. – Она продолжила говорить, когда добралась и в Балебу. Было сложно сосредоточиться, потому что она озвучивала очень много всего и говорила без остановки. Иногда мужу удавалось вставить комментарий, поправить ее или притормозить.

Тереза попросила коллегу вести протокол, пока сама слушала и задавала вопросы. Довольно скоро стало ясно, что Ева много знала о деле Лундблада: он был в Стигтомте по делам всего за несколько дней до исчезновения и должен был вернуться туда, чтобы закончить работы по укладке дренажных труб. Подобное не бросают на полпути – раскопанная земля вокруг дома, кучи брусчатки и горы труб, экскаватор посреди двора.

Ничего не было слышно две недели. Тогда Ева позвонила Саре, которая сказала, что отец мог уехать в Италию. Еще через какое-то время утверждала, что, возможно, он в Таиланде. Странно, подумала Ева, учитывая, что у него аллергия на солнце и мужчина боялся летать. От других людей из Стигтомты она слышала, будто дочь утверждала: Йоран в доме отдыха за границей. Еще более странное поведение, особенно для человека, который всегда представлялся обязательным, начатых дел не бросал.

Ева долго рассказывала обо всем, что знала, думала, предполагала и о чем догадывалась. Упомянула и об отсутствии симпатии к Мартину, «парень с ружьем и без тормозов», об избалованности Сары, о желании Йорана лишить ее собственности. Многое поведала и о делах Лундбладов, о сложных отношениях с управделами, о том, что связаться с Сарой стало крайне сложно. Все время в Стигтомте она практически не покидала дом Нюдалей.

Если у Терезы и ее коллег не было каких-либо подозрений до встречи с Евой, то теперь точно появились. Однако многочисленными рассказами женщина изрядно все запутала. Оказалось, она разговаривала с другими квартиросъемщиками в Стигтомте, связывалась с младшей дочерью Марией и с соседями Лундбладов в Северной Фёрлёсе. Вряд ли стоило считать все сказанное достоверным, ведь на слова повлияли как ее собственные переживания, так и интерпретация событий другими. Некоторые факты, о которых упоминалось, просто неверны.

Снова испорченный телефон, которого никогда не удается избежать при расследовании. Следователям приходится игнорировать те или иные сведения, чтобы иметь возможность задавать правильные вопросы. Естественно, свидетель дает событиям собственную оценку и затем передает их дальше, зачастую в новой форме.

Сейчас в Балебу, во временном штабе Missing People в старом здании бензоколонки, это было не так важно. Здесь не было следователей, которые обязаны записывать каждое слово. Присутствовали только волонтеры, постепенно превращающиеся в частных детективов, без значка и пистолета, движимые собственным любопытством. Им совершенно не важно, что большинство сведений получено из рассказов других. Они просто поглощали информацию, чтобы быть более осведомленными при встрече с участниками драмы в Северной Фёрлёсе. К примеру, с Сарой и Мартином.

Итак, 17 мая на акцию пришло мало волонтеров, поэтому обыскать большую территорию не удалось, никаких находок сделано не было. Во второй половине дня мероприятие закончили и запланировали собраться снова в воскресенье.

По дороге обратно в Кальмар Тереза решила попробовать поговорить с Сарой. Они все равно ехали мимо. Почему бы не попытаться попасть в Стеллегорден, ведь именно там Йорана видели последний раз, тем более с собой были служебные собаки.

– Я решила во что бы то ни стало попасть в этот дом. Мы ездили туда две недели назад, чтобы рассказать о готовящемся поиске, но тогда никого не было.

Позже Тереза не могла объяснить, что заставило ее поступить именно так. Ведь у нее не было предписаний, которым надо следовать. Только список интересных сведений, которые неплохо было бы подтвердить. Этот список к тому же постоянно менялся, в зависимости от того, с кем разговаривали. Хотелось самой взглянуть на место, прочувствовать обстановку, будто она могла сквозь кожу ощутить дуновение правды. Может, увидит то, что пропустили другие. Тереза должна попасть в этот дом!

Она пару раз набрала мобильный Сары, но никто не ответил. Тогда женщина решила пойти ва-банк и набрала номер Дорис Нюдаль, который на всякий случай взяла у Евы Стернер.

– Просто сказала: «Привет! Это Тереза, подруга Сары, она не берет трубку, может, она у тебя?» Мне ответили: «Да, сейчас», и передали трубку. Когда я представилась и сказала, что я из Missing People, она затихла. Я сообщила, как прошло мероприятие, преувеличив масштабы, чтобы она подумала, будто нас очень много. Потом спросила, когда она будет дома, потому что хотелось бы обыскать дом с собаками, натасканными на поиск трупов, при условии ее согласия.

Для большего убеждения высказала мнение, что собаки ничего странного в доме не найдут, и после она сможет выйти к людям в деревне и рассказать, что в доме все чисто, никаких следов смерти и насилия. По мнению Терезы, это должно было унять слухи и косые взгляды.

Сара согласилась, но сказала, что находится в Стигтомте и не знает, когда вернется в Северную Фёрлёсу. Все ключи с собой. Так что, к сожалению, обыск придется отложить на неопределенное время.

– Она говорила коротко и явно волновалась. Я сразу поняла, что она врет, и все, кто сидел в машине и слышал разговор, со мной согласились.

Подводя итоги расследования тем субботним вечером, можно было прямо сказать, что Missing People вернулись в самое начало: никаких находок или зацепок, только мозаика из подозрений, догадок, слухов, сплетен и рассуждений. И это даже не основные детали, а отдельные кусочки, из которых едва ли соберешь целостную картину. С другой стороны, усилилось подозрение. То же чувство, о котором Йонас Блумгрен, первый полицейский, побывавший в доме, написал в отчете в 2012 году. Для частного лица, взявшегося за расследование, это достаточно веский аргумент. Спустя неделю Терезе пришлось держать ответ за свои действия в интервью местной газете:

– Наш девиз – никогда не сдаваться.

Во всяком случае, еще один поиск на следующий день уже был запланирован, и руководители Missing People направились в Северную Фёрлёсу. Необходимо поставить жителей деревни в известность о готовящемся мероприятии и спросить разрешения провести поиск на их землях. Среди них был Оке Тёрнблад, один из тех, кого исчезновение Йорана затронуло сильнее всего. С ним связаться нужно было обязательно.

– Тереза остановила машину, чтобы позвонить Оке. Набирая номер, произнесла: «Мы в этом, черт возьми, разберемся», – рассказал Андерс Линдфорс.

Пришло время собрать кусочки мозаики, присмотреться к мифам дела Лундблада, проверить их на прочность.

– Видите ту рощу? – сказал мужчина на веранде, указывая вытянутой рукой в сторону леса. – Я бы искал там. Очень интересное место. Этот арендатор постоянно что-то воротит.

Оке Тёрнблад только что заявил об уверенности, что Йорана убил Матс Роберг.

– Что же он сделал с телом? – спросила Тереза.

– Ну знаешь, лучший способ – порезать на куски на кухне, упаковать в пакеты и спрятать их в разных местах. Так точно никто не найдет.

Дозвонившись Оке, Тереза представилась, попросила разрешения на поиск на его землях и сказала, что им было бы интересно встретиться и узнать его мнение по поводу исчезновения Йорана. Хотелось услышать еще одного жителя Северной Фёрлёсы. После звонка Оке встретил Терезу и ее коллег, Андерса и Моргана, и проводил на веранду своего дома. Получасовой разговор был записан на мобильный телефон. Во время встречи она постаралась расположить мужчину к себе, заверила, что Missing People здесь не для того, чтобы занимать чью-то сторону. Они хотят помочь в первую очередь Саре.

Картина, описанная Оке, в корне отличалась от всего, что они слышали от других людей из деревни, и от рассказанного Евой Стернер. Тёрнблад сообщил, что они с Йораном вообще-то были в хороших отношениях, и тот начал постепенно принимать отношения Сары и Мартина, желая им счастья.

Оке много говорил и об обстановке в деревне – о том, как много гадостей говорят о его семье, а на самом деле за всем стоит Роберг, потому что отчаянно хочет сохранить контракт на аренду земли. Он показал письмо с угрозами, которое пришло в Стеллегорден месяцем ранее, где «коллектив соседей» угрожал Саре, Мартину и их сыну Винсу. Тереза с коллегами не стали спорить, указывая на противоречия и отсутствие логики в его рассуждениях о мотивах Роберга. Только слушали и кивали.

В разговоре Оке упомянул, что у него есть запасные ключи от дома в Стеллегорден. Стало понятно, что Сара соврала:

– Когда я рассказала об этом Оке, он ответил: «Да? Так и сказала? Ну, значит, не хотела рассказывать слишком много».

Они покинули дом Тёрнблада в смешанных чувствах. Чем больше расспрашивали, чем больше узнавали, тем запутаннее оказывалось дело и тем больше возникало вопросов.

Позже вечером руководители Missing People собрались в отеле в Кальмаре. Хозяин оказывал поддержку организации, предоставляя бесплатное жилье. Было принято решение сосредоточить все силы в Северной Фёрлёсе, эпицентре происходящих конфликтов. Надо было грамотно распределить немногочисленные ресурсы. Точку поиска определили.

– Терезе вечером кто-то позвонил. Она пришла и сообщила, что у нее появился план, – рассказал Андерс.

Женщина отказалась раскрыть источник сведений, обмолвившись, что завтра они все увидят сами. В воскресенье, 18 мая, ближе к полудню, Тереза рассказала, что в дело вмешались сверхъестественные силы. Накануне звонил Роберг и рассказал, что жена, Бритт-Мари, которой Тереза понравилась и показалась ей уверенной, собранной и сообразительной, обратилась к медиуму. Супруга оказалась на грани отчаяния, не знала, куда обратиться с информацией подобного рода. С подобными сведениями не пойдешь в полицию, там ее приняли бы за сумасшедшую.

Да, когда-то давно полиция, случалось, прибегала к помощи медиумов и провидцев. Формально такое сотрудничество зафиксировано в начале 1950-х годов. Полицейский Туре Хедин привлек медиума Олофа Йонссона к работе над расследованием убийства, произошедшего в 1951 году в городке Чёрнарп. В итоге оказалось, что Хедин, которого впоследствии прозвали мародером из Хурвы, сам был замешан в этом убийстве. Он руководил работой Йонссона на месте преступления, но тот так и не услышал от духов правды. В августе 1952 года Туре убил еще девять человек. Среди них были его родители и бывшая невеста. В возрасте 25 лет он утопился в озере Босарп. Эта история крайне отрицательно повлияла на взгляды полиции на сотрудничество с чертовщиной подобного рода.

Бритт-Мари жила в Северной Фёрлёсе в страхе перед террором и, как и многие другие жители деревни, глубоко переживала странное исчезновение Йорана. В подобной ситуации никакая информация не кажется лишней, надо рассматривать любые варианты. Медиум поразил ее детальностью рассказа: Йорана убили, потом стащили вниз по лестнице. В доме, где это произошло, сорвали обои и отскребли краску. Тело спрятано где-то рядом с водой или где влажно, рядом с красным домом на холме, справа.

Дом Бритт-Мари на краю деревни идеально подходил под описание. Вода тоже была – тот самый пруд.

Линдфорс стиснул зубы, по крайней мере мысленно, когда все они, оказавшись около красного дома, узнали от Терезы, что их сюда привели сверхъестественные силы.

Missing People уже сталкивались с подобными случаями. Однажды пропавшую женщину обнаружил один из родственников, подозрительно вовремя узнавший о местоположении ее тела от некого экстрасенса. А еще дело Линды Чен, жених которой, подозреваемый в убийстве, тоже утверждал, что найти труп помог медиум.

– Я в такие вещи не верю и отнесся к рассказу крайне скептически. Если бы узнал об этом раньше, то ни на какой поиск не поехал бы, – рассказал Линдфорс. – Когда мы выпустили первую собаку, она сразу подбежала к пруду и залаяла. Немыслимо! Пруд не больше метра глубиной, неужели здесь спрятан труп?

Тогда выпустили вторую, которая сначала пробежала мимо, а потом вернулась к воде и тоже подала знак.

– Если бы мы просто пришли сюда с собаками и они бы отреагировали, я бы ничего не сказал. Ситуация крайне подозрительная. Когда кто-то вот так указывает место, это значит, что человек что-то знает или слышал. Вся болтовня про медиумов – просто чушь.

От очевидного факта, впрочем, не отмахнуться – две собаки подали знак. Едва ли это запах какого-нибудь зверька, утонувшего в пруду. Собаки натасканы исключительно на запах человека, надрессированы на материалах из морга. Перед тем как их выпустить, устроили проверку на поле возле кучи навоза: неподалеку лежал дохлый теленок. На это они никак не отреагировали.

Реакция животных не является доказательством, поэтому люди стали искать вокруг пруда, пока Тереза не позвонила в полицию. Ей тут же сказали прекратить все действия и дожидаться приезда следователей.

– Должно быть, для полиции ситуация выглядела абсурдной. Их вызвали люди, которые, в свою очередь, приехали по указанию какого-то экстрасенса. И в этом чертовом пруду якобы должно лежать тело Лундблада.

Когда сотрудники наконец приехали, о медиуме никто не заикнулся. Поисковая собака Вилма еще раз подала знак. Мартинссон принял решение оградить пруд лентой. Ливень к этому моменту закончился. Пока Тереза с коллегами собирали вещи, все еще накрапывал мелкий дождик, но облака почти рассеялись. Дело сделано, сегодня больше не было смысла посылать волонтеров куда-то еще. Осталась только одна интересная для поиска точка.

Мартин выглядел удивленным, даже ошеломленным, открыв дверь дома в Стеллегорден. При Йоране ему входа не было, а теперь он жил здесь с Сарой и сыном Винсом. Перед ним стояла женщина в джинсах и куртке, на которой был приколот бейдж с именем. Вид у нее был решительный. Она поздоровалась за руку, вежливо представилась и сказала, что они с коллегой Агнесс хотели бы провести в доме обыск с собакой.

Мартин знал, что в этот день в округе происходило что-то связанное с поиском возле дома соседей на краю деревни. Всего несколько часов назад мимо проехала машина Missing People по дороге в ту сторону. Там было три человека, может, полицейские, может, волонтеры. Он точно не знал. Происходящее в округе в любом случае ему не нравилось. Полиция уже рыскала здесь с собаками, экспертами и проводила допросы. А теперь появились эти двое.

После беседы с полицией возле пруда Тереза с коллегами заглянули просто на всякий случай. Они увидели припаркованный во дворе пикап и решили узнать, есть ли кто-нибудь дома. С Сарой договоренность уже была: она пообещала, что пустит их в дом. По пути ко входу они прошли мимо двойных ворот гаража в подвале. Собака Вилма остановилась у дверей, натянула поводок и принюхалась. Ее одернули и, возможно, отвлекли от следа, который она учуяла. Значение этого эпизода раскрылось позже.

Девушки обошли здание и постучали в дверь.

– Мартин весь разговор был настроен скептически и говорил коротко, ему явно было некомфортно, – рассказала Тереза. – Сначала не хотел пускать, потому что, по его словам, полицейские собаки испортили некоторые вещи: магнитофон и что-то еще. Порчу не возместили.

Тереза пообещала следить за собакой, держать ее на коротком поводке и из собственного кармана оплатить все, что та может повредить. Она попросила Мартина связаться с Сарой, которая накануне разрешила провести обыск. Парень утверждал, что у него нет номера, что телефон разряжен, и, в конце концов, не хотел ее беспокоить.

– Я предложила свой телефон, у меня был номер. Но он отказался, и пришлось уйти. Сев в машину, мы одновременно выпалили: «Вот это трындеж!» Надо было позвонить Саре, чтобы посмотреть на реакцию, если ее телефон внезапно зазвонит в гостиной у него за спиной. Возникло чувство, что она все это время была дома.

Но чувствами дело не распутать, они лишь подогревали интерес. Тереза поняла одно: вне зависимости от того, что полиция найдет в пруду, Йорана убили Мартин и Сара. Возможно, в его же доме. Это интуиция, которой она научилась доверять.

Оставалось обнаружить доказательства. Лучший способ – найти тело.

14. Запах

– Это же Мартин!

– И Сара! – выпалили в один голос Тереза и Андерс, увидев двух людей на дорожке, посыпанной гравием. Женщина дернулась от возгласа коллеги, чуть не съехав с дороги.

На ее черном БМВ была прикреплена съемная магнитная табличка с надписью Missing People. Только слепой бы не заметил. Андерс сидел на переднем сиденье, коллега Мария Нильссон – на заднем. Пара неспешно прогуливалась вдоль дороги, люди, вокруг которых крутились слухи, догадки и холодные факты головоломки дела Лундблада.

– Когда я проезжала мимо, наши взгляды встретились, как в замедленной съемке. Я улыбнулась и помахала. Это была моя первая встреча с Сарой. Она выглядела совсем не так, как на фотографиях. Мы задались вопросом, что они здесь делали. Те наверняка то же самое подумали о нас.

Они шли в направлении пруда. Даже если Сара и Мартин, согласно общему мнению, действительно виновны, вряд ли отправились заметать следы. И все же любопытно, почему решили отправиться туда именно сейчас.

Тереза и коллеги выехали из отеля в Кальмаре несколько часов назад и отправились домой. Они знали, что полиция откачала воду из пруда, и решили заехать посмотреть.

– Я поняла, что Йорана там нет, но все равно хотела взглянуть, – сказала Тереза. – Если есть канализационные люки, мы могли бы пройти вдоль дренажа, посмотреть, откуда течет вода.

Тем же утром несколько изданий выпустили репортаж о вероятном успехе расследования. «Барометр» опубликовал статью на первой полосе:

Missing People сделали находку, которая может оказаться ключевой в расследовании дела о пропаже Йорана Лундблада. Две поисковые собаки подали знак на участке, который полиция считает интересным.

В статье была приведена цитата Терезы:

– Мы связались с полицией. Участок оцепили. Наша работа закончена.

Она не вдавалась в подробности – это сделает полиция, если посчитает нужным. На дне было на что посмотреть. Сотрудники действительно откачали всю воду. За ограждением виднелось каменистое дно, слежавшиеся листья, ветки и мусор. Дежурный следил, чтобы никто посторонний не заходил на оцепленную территорию, пока работа не будет окончена. Из Сконе заказали еще двух собак, специализирующихся в поиске трупов. Их должны были привезти на следующий день, во вторник.

Обнаруженный ранее запах мог свидетельствовать, что тело где-то неподалеку: выше по течению в дренажной системе, в люке, в бетонном коробе водостока или в хранилище для навоза. Возможно, его зарыли возле одной из труб.

Представители Missing People поговорили с дежурным, который, как оказалось, точно не знал, что именно охраняет, поэтому они рассказали, что произошло. Ближе к вечеру, после пяти часов, они сели в машину и решили прокатиться по округе еще раз, подумать, где можно провести поиск.

Нужно было что-то предпринимать. Тереза решила про себя: дело будет раскрыто. Она была уверена – тело Йорана где-то рядом. Воля ли к успеху выражается в подобном убеждении или интуиция и шестое чувство и правда существуют, – пусть каждый решает сам.

К пруду вела узкая дорожка, посыпанная гравием. Развернуться можно было только на повороте возле развалившегося сарая, набитого тюками сена, в нескольких метрах от бетонного хранилища с навозом. Тереза так и сделала, подняв клубы пыли.

Когда машина снова поравнялась с Сарой и Мартином, те стояли в стороне от дороги, на поле.

– Как будто позировали, старательно делая вид, что просто гуляют, – рассказала Тереза. – Сара смотрела на Мартина, который срывал колоски и отпускал их по ветру, будто проверял, в какую сторону дует ветер или каким будет урожай.

Они снова подошли к дежурному и сообщили, что двое людей, крайне интересных с точки зрения расследования, направляются сюда. Затем вернулись к машине и стали ждать.

Представители Missing People давно договорились, как вести себя во время беседы со свидетелями: Тереза ведет разговор, а Андерс и Мария держатся чуть в стороне, внимательно слушают, смотрят и размышляют, готовые поддержать разговор, если коллега потеряет нить беседы. Мария должна была наблюдать за языком тела, на что и как реагирует собеседник. Похожую методику использует полиция. Правда, в распоряжении Терезы только слова. Нет возможности лишить подозреваемых свободы, закрыть их в отдельные комнаты и засыпать всевозможными вопросами.

На краю двора среди деревьев щебетали птицы. Над неброским деревенским ландшафтом Средней Швеции простирался теплый, почти летний вечер. Картина будто сошла со страниц детский книги «Эмиль из Леннеберги». Коллеги притворились, что непринужденно беседуют, когда Сара и Мартин направились к ним. Тереза незаметно включила звукозапись на телефоне. Ей во что бы то ни стало нужно было вызвать их доверие, расположить к себе, чтобы они открылись хоть немного.

– Вчера на тебе не было очков от солнца.

Это и вопрос, и констатация факта. Мартин пожал руку Терезы. Хорошая память, особенно для человека, который утверждает, что не помнит ни номера телефона жены, ни даже собственный. Или, во всяком случае, не помнил накануне, когда женщина пыталась попасть в дом в Стеллегорден с собакой Вилмой. Она подошла, протянула руку, поздоровалась и представилась Саре. Андерс и Мария остались ждать возле машины. Сара и Мартин выглядели встревоженными. Возможно, потому, что находились в конфликте со всем окружающим миром и никому не доверяли, возможно, из-за кризиса собственных отношений. Первое обстоятельство Терезе и ее коллегам было известно, второе – нет.

Разговор протекал вяло.

– Мартин все время притоптывал ногой, говорил об округе и рассказывал про различные поля, – заметила Мария. – Сара стояла и смотрела на него, будто пыталась поймать взгляд и заставить замолчать. Терезе удалось разговорить его, что явно раздражало Сару.

Тереза постоянно возвращалась к знакам, поданным собаками около пруда, и нарочито хвалила Вилму.

– Если она подала знак, значит, точно что-то есть. Может, не именно здесь, а где-то рядом. Если полиция ничего не найдет, продолжим поиски в другом месте.

Андерс вступил в разговор со словами, что в планах обыскать всю округу. Он махнул рукой в сторону полей, спросил, кому что принадлежит, где, как они думали, можно зарыть труп. Он задал этот вопрос два раза, прежде чем Мартин ответил.

В разговоре довольно быстро всплыла история конфликтов в деревне, Тереза встала на их сторону, сказав, что соседи могут быть заинтересованы в нанесении вреда. Она инстинктивно обращалась лично к Мартину, ведь с ним уже встречалась. Сара в телефонном разговоре была неприветливой, бороться за ее симпатию сейчас было не с руки. Может, со временем она изменит отношение.

После разговоров с соседями Тереза хотела получить от парня его версию происходящего. Желательно с именами, которые он вскоре назвал в связи с неожиданной историей.

– Между прочим, в дом уже приходили двое, кажется, в конце апреля. Сказали, что из Missing People, с ключами, – сказал Мартин.

Этот визит произошел, когда он был в Стеллегорден один.

– Я не очень хотел их пускать. Одному на вид было лет 45, ростом с тебя, с бородой, тоже как у тебя, – сказал Мартин, указывая на Андерса. – Я почти уверен, что видел его раньше. Могу поспорить, это родственник Роберга.

«Снова ненавистный сосед, – отметила про себя Тереза. – Возможно, замешанный в исчезновении».

– Будь я на его месте, мне бы тоже не хотелось, чтобы Йорана нашли. Иначе его объявят мертвым, дела перейдут нам, и контракт на аренду будет разорван.

Мартин считал, что Роберг дал людям копию ключа от дома в Стеллегорден. Раньше у него были и от дома, и от других построек, и он наверняка сделал копию. Какие-то подозрительные посторонние люди, прикрываясь именем Missing People, действовали по его указанию. Непонятно, что они собирались сделать, но наверняка что-то плохое.

Впоследствии эта история четко вписалась в формат других вымыслов – произошло что-то страшное, пока Сары не было дома. Еще одна ложь, еще один кирпич в стене, отделяющей их от мира. Все, чтобы сохранить пакт. Мартин просто скопировал сцену, в которой сам участвовал накануне, когда к нему заглянули Тереза с коллегой, и добавил туда мужчину, похожего на Андерса.

Тереза не поверила и не поняла, как ей относиться к этой истории. Зачем он ее рассказал, чего добивался? Гораздо большего, чем просто в очередной раз очернить Роберга. Своей ложью Мартин впутывал собеседника в историю лично. После человек уже не мог независимо относиться к ситуации. В тот момент женщине оставалось только слушать, принимать информацию к сведению и двигаться дальше.

– Интересно, я не думала, что дело зашло так далеко, – сказала она во время объяснений Мартина.

Техника неожиданных вопросов – вернуться на шаг назад, притвориться глупой, но не слишком. Спрашивать, но не ставить под вопрос. Подыгрывать собеседнику, чтобы он проглотил крючок. Тереза запомнила одну деталь, которая впоследствии обрела неожиданное значение: утверждение, что где-то по округе гулял дополнительный комплект ключей от Стеллегорден, который, возможно, уже существовал в 2012 году. Она отметила деталь и продолжила импровизировать: сказала, что ее коллеги всегда носят жилет и табличку с именем и предъявляют документы. Мартин должен был заявить об этом странном визите в полицию.

– Да, но это никогда не помогает.

В разговоре всплыло письмо с угрозами, которое, по словам Мартина, Роберг то ли написал и бросил в ящик, то ли угрожал устно, а тот потом все записал и распространил копии по соседям. История, мягко говоря, противоречива.

– Полиция нам не отвечает, – сказал Мартин. – Они слушают, когда мы подаем заявление, а потом забивают.

Тереза попыталась предложить поддержку.

– Я вас понимаю. Я просто поражаюсь, как вы это выносите.

Ложь? Да. Но, в отличие от полиции, она не связана правилами, предписаниями и требованиями быть нейтральной во время допроса. Это ведь не допрос, а просто разговор, который постоянно возвращался к пропавшему Йорану, труп которого должен быть где-то спрятан. Она привела несколько примеров других случаев исчезновения людей. Дело Линды Чен из Фалуна, причину смерти которой установить не удалось, потому что животные успели растерзать тело. Возможно, в данном случае произошло то же самое.

Этим Тереза хотела сказать, что даже если его найдут, есть большая вероятность, что никого не смогут связать с убийством. Может случиться, что не удастся установить, было ли это убийство вообще. Благодатная почва для бурной фантазии преступников: труп найдут, наследство перейдет Саре, решится сразу множество проблем, а виновные смогут избежать наказания. Женщина хотела сдвинуть дело с мертвой точки, услышать версию Мартина и Сары из первых уст, а заодно внушить им мысль, что из этой ситуации есть шанс выпутаться.

Частный детектив, который ищет любые лазейки. Правда где-то рядом. Если бы Тереза не была в этом уверена, она не провела бы здесь, в богом забытой части страны, столько времени, а была бы дома с семьей в Оскарсхамне.

Она продолжила разговор самым авторитетным тоном:

– В любом случае мы будем работать дальше. У нас есть четкие индикаторы, и нужно выяснить их значение. Новый поиск запланирован на конец июня и будет проведен вне зависимости от действий полиции.

Минут через сорок Тереза почувствовала, что держать Сару и Мартина дольше будет чересчур. Лучше сохранить инициативу и самой закончить разговор.

– Да, у ваших соседей сегодня будет о чем посплетничать, – сказала она и повернулась к коллегам. – Поехали, надо поесть. Мартин, если что-то узнаете, звоните.

Машина Missing People направилась в сторону Буаторпа, где дорога вытянулась полукругом на восток, петляя между полей. На повороте к Фёрлёсе становилась уже, шла мимо фермы Оке Тёрнблада, а затем на восток, к пересечению с дорогой в Линдаль и выездом на шоссе Е22.

Из отчета о проведенном поиске, составленном кинологом Йоханом Есбьёрнссоном из полиции Сконе:

Отделение: 02HUND, Кинология

Номер дела: 0800-K18573-12

Служебная собака со специализацией по поиску трупов людей, крови и спермы. Способна идентифицировать контаминированные места и предметы.

Обыск может проводиться в помещении, на улице и в автомобилях. Собаки, имеющиеся в подразделении в Сконе, квалифицированы для этой работы.

Этот поиск я проводил в сотрудничестве с инспектором Пером Линдквистом и его служебной собакой по кличке Кид.

Кличка моей собаки Бен.

Обе породы спрингер-спаниель.

Наше задание состояло в оказании поддержки команде экспертов-криминалистов из Кальмара. Участок планируемого поиска представлял интерес для расследования.

Нам сообщили, что организация Missing People своими силами проводила на этом участке поиск пропавшего человека. Одна из их собак подала знак возле водоема, где собираются сточные воды. Согласно Missing People, их собака натаскана на поиск трупов.

Участок нашей работы примерно площадью 20×10 м. Эксперты откачали воду из пруда, чтобы облегчить работу.

Мы решили провести поиск и на участке, где расположен пруд, и в лесу вокруг. Мы разделились: один кинолог отправился в патруль по лесу, второй – на обыск зоны пруда. Потом поменялись местами. Это называется сменный поиск и используется, чтобы повысить точность результатов работы.

Ни одна из наших собак не подала знак ни около пруда, ни в близлежащем лесу.

Все сначала.

Газета «Барометр» в среду, 21 мая 2014 года, на четвертой странице сообщила, что полиция прервала поиски. Всего пара предложений, но на лучшей новостной полосе издания. Все вернулось бы на круги своя, если бы не женщина, у которой к этому времени созрела идея фикс. В то же утро две машины въехали в Северную Фёрлёсу. Missing People настроены были решительно.

Четыре человека, по двое в каждой машине, с Терезой во главе. Они отправились к Робергу и Тёрнбладу, чтобы получить разрешение на дальнейшие поиски на их землях. Организация сделала все, чтобы избежать жалоб в полицию на незаконное проникновение на чужую территорию или порчу имущества. Теперь в планы входило залезть на охотничью вышку, обследовать заброшенные постройки, водостоки, запруды и кучи мусора. Пришло время потрясти дерево и посмотреть, не упадет ли на землю зрелый фрукт.

В это время в Северной Фёрлёсе постоянно находились представители Missing People, в основном из инициативной группы, и делали все что можно, чтобы их заметили.

– Тереза сказала ездить мимо и пугать их. Как только появится свободная минута, заезжать в деревню на машинах с табличками, – рассказывал Андерс.

Действия одобрила полиция.

– Эту кашу надо размешивать, езжайте туда, покажите, что работаете, сказали нам. Мы решили, что будем появляться там так часто, как только сможем, – поведала Мари-Луиз.

Жители Фёрлёсы сильно разочаровались, когда оказалось, что в пруду ничего не нашли.

– Не падайте духом. Это только начало, – сказала Тереза Матсу и его жене во время одной из бесед.

Когда полиция покинула округу, люди стали обращаться к Терезе и ее коллегам и рассказывать свои мысли, идеи и предложения. Опыт показал, что они легче делятся информацией с Missing People, чем с полицией, и решаются высказать самые безумные теории.

Движущей силой частного расследования, полностью санкционированного полицией, выступала женщина 32 лет, несмотря на молодость и отсутствие образования, обладающая обширным опытом. Она была полна сил и энергии и хотела восстановить справедливость.

– В детстве я мечтала быть полицейским. Наверное, мечта сохранилась, – говорила Тереза. – Я всегда считала, что все должно быть справедливо и правильно. К тому же, как все дети, думала, что работать в полиции очень интересно.

Жителям Фёрлёсы она казалась упрямой, почти одержимой, а сама выражалась так:

– У меня есть собственное мнение, и я не меняю его в угоду кому-то. Лучше останусь одна, но при своем.

У Терезы был большой жизненный опыт, она сталкивалась и с насилием в том числе.

– Мне было 15, когда я встретила первую любовь. Он был на несколько лет старше и очень крутой. В этом возрасте родители редко позволяли оставаться на ночь даже у подруг, но я врала маме и была с ним.

Тереза нацарапала себе на руке первую букву его имени – А, получилась татуировка-шрам.

– У него с головой не все было в порядке. Прошло много времени, прежде чем я это поняла. Он был страшно ревнив и несколько раз меня избил. В третий раз чуть не убил.

Это произошло на весенний праздник Вальборг в 1990 году. В тот вечер их отношения закончились. Приятель Терезы сильно напился, она проводила его до автобуса. Бойфренд увидел, что тот обнимал рукой девушку за плечи. Позже, дома в спальне, он на нее набросился.

– У него глаза совершенно почернели. Он схватил меня за плечи и стал трясти.

Тереза, полуголая, хотела сбежать вместе с подругой, которая осталась ночевать в той же квартире. Но парень не хотел их отпускать, выбросил одежду в окно с пятого этажа и пошел за бейсбольной битой. Праздничная ночь, пропахшая дешевым алкоголем, приобрела для пятнадцатилетней Терезы запах страха, крови и смерти. Раз за разом она уворачивалась от ударов биты. Когда та угодила в раковину на кухне, звон разнесся по всему телу Терезы. В конце концов она оказалась буквально зажата в угол, и не оставалось ничего, кроме как бить в ответ, применить те немногие приемы дзюдо, которым она научилась когда-то – бить, пинать, хвататься за биту, которую ей в конце концов удалось отобрать.

История закончилась вмешательством полиции, и девочек наконец освободили из квартиры. «А» посадили за нападение с применением насилия. Тереза вышла из этой истории с вечным шрамом на руке и раной в душе, боль от которой она старалась превращать в энергию для борьбы с насилием. Она не знала, существует ли в психологии термин, который обозначает такой способ борьбы с неудачами и неприятными сюрпризами, но считала, что обладает способностью трансформировать все это во что-то положительное. И всегда твердо держалась своего мнения.

Как сотрудник охраны полиции Кальмара женщина имела доступ ко всем отделениям полиции лена. Но как частный следователь не была обременена должностными инструкциями. Никаких предписаний, как обращаться с подозреваемыми, никаких правил, которым нужно следовать, чтобы дело предстало на суде в правильном свете. Не отвечала ни перед кем, кроме себя самой. Она могла врать, закручивать и приукрашивать рассказы, переворачивать формулировки как вздумается. Цель – докопаться до истины – оправдывала средства.

Такое поведение может привести к проблемам. Если и удастся вытащить важные сведения, свидетельства и данные, способ получения может снизить ценность на суде. В шведском судопроизводстве существует правило независимой оценки доказательств. Неважно, что информация добыта сомнительными методами, она все равно может быть использована для вынесения приговора.

Например, если самолично установить у человека «жучок» с микрофоном, и тот окажется вором, мошенником или убийцей, можно попасть под арест за незаконную установку прослушивания. А запись все равно используется против преступника.

С другой стороны, у Терезы не было прав, которые имелись у полиции, к примеру, допрашивать кого угодно в качестве подозреваемого или свидетеля. В ее распоряжении только способность находить нужных людей и общаться с ними, внутренний авторитет, жизненный опыт и умение подавать себя более осведомленной, чем есть на самом деле.

Missing People продолжали поиски: Тереза, надев снаряжение для высотных работ, забралась в полуразрушенный амбар возле Буаторпа.

– Мы посмотрели в промежутках между тюками сена на втором этаже – там никто еще не искал. Сделано это было скорее для того, чтобы нашу деятельность было заметно. Хотелось как можно сильнее напугать Мартина и Сару, поэтому мы постоянно патрулировали деревню и появлялись в разных местах.

Мартин тоже передвигался по округе на тракторе практически постоянно. Едва ли он мог не заметить Missing People, не увидеть, чем они занимались и где искали. К тому же женщина разговаривала с его отцом и прямо спросила, где, по его мнению, можно зарыть труп. Еще расспросила, где проходят дренажные трубы, каналы и водосток.

Полуразрушенный амбар находился неподалеку от пруда в лесу. Рядом было хранилище с навозом – бетонная ванна, вкопанная в землю, глубиной метра два и полная навоза. Тереза с коллегами прощупали яму палками, им показалось, что там что-то есть. Тогда она вызвала других людей на помощь, чтобы опустошить хранилище, добилась разрешения разбрызгать навоз на поле рядом и упросила одного из волонтеров пройтись с граблями по дну, в противогазе и защитной одежде.

– Все это было спектаклем. Я хотела показать, что мы настроены серьезно, не сдадимся и будем искать везде, где только можно.

Выкачать навоз помог бывший муж Терезы, отец ее старшей дочери. Когда-то они жили на ферме около Мёнстероса. Мартин узнал его, проезжая мимо на тракторе, и тут же включил этот факт в свои фантазии.

Ничего интересного не обнаружилось. Представители Missing People остались стоять возле опустошенной бетонной ванны, окруженные плотным запахом навоза и хорошо удобренным полем через дорогу.

Мари-Луиз взяла за привычку ездить по дороге мимо Северной Фёрлёсы, когда выезжала гулять с собаками. Она делала лишний кружок по деревне на машине с табличкой, чтобы поддерживать ощущение их присутствия в округе. Однажды на одной из дорожек женщина нашла остатки костей, целлофановый мешок и резиновые перчатки. Она все это сфотографировала и показала коллегам, а те проинформировали полицию.

Из журнала полиции 28 мая 2014 года, 13.03:

В указанное время в отделение полиции явилась Тереза Танг из Missing People с мешком костей и резиновой перчаткой, найденными в этот же день в Северной Фёрлёсе. См. карту в приложении. 2 июня 2014 года кости были отправлены эксперту-криминалисту Андерсу Элмквисту, который установил, что они принадлежат животному.

Неподалеку от дома возле пруда Missing People нашли ряд странных для этого места предметов, которые, возможно, что-то значили. В отчете полиции перечислено то, что Тереза принесла с собой в отделение:

Приводной ремень, небольшой резиновый коврик, комки земли с кусками растений (или грибов), куски твердой материи, которые она назвала высушенной кожей.

Эксперт-криминалист Элмквист взял их для анализа. Его первое впечатление было следующим:

При осмотре невооруженным глазом предмет, описанный как высушенная кожа, больше похож на кусок плавника большой рыбы или пластика.

Возможно, постороннему человеку находки волонтеров, детективов-любителей, покажутся смешными. Всю их деятельность можно назвать погоней за призраками и тенями, выдуманными убийцами и преступлениями, которые существуют только в их фантазиях. Люди без специального образования и знаний, как вести расследование, решили поиграть в полицию и считали, что это что-то значит. К тому же их вмешательство привлекало внимание прессы и только раздувало фантазии, в том числе и у жителей деревни, которым больше не к кому было обратиться.

Но Missing People продолжали, ведь у Терезы «всегда было свое мнение». Все расследование в Северной Фёрлёсе тоже началось с некого чувства полицейского Йонаса Блумгрена, которому показалось, что Сара и Мартин при встрече с ним реагировали не так, как это обычно делают родственники пропавшего. Такое неясное чувство, о котором он даже не стал писать в формальном отчете.

На следующей ступени расследования, когда комиссар криминальной полиции Ульф Мартинссон с коллегами обсуждали дело, чувства тоже сыграли большую роль. С ощущений началось предварительное расследование.

Оно же двигало Терезой, дополненное личностными факторами и амбициями, что у Missing People в Кальмаре не должно быть нераскрытых дел. Кроме того, родственники пропавшего рассказывали волонтерам больше, чем полиции. Обстоятельства дела изменились с тех пор, как полиция провела первое расследование зимой 2012 года и дополнительные позже. К весне 2014 года многие из тех, кого затронуло исчезновение Йорана, успели подумать, посоветоваться друг с другом и сопоставить факты. В то же время на подозреваемых сказалось и влияние окружающих, и друг друга.

Всего через несколько дней после поиска вокруг пруда и разговора с Мартином и Сарой уверенность Терезы в ее правоте по поводу виновного в пропаже Йорана укрепилась.

– Мы собирались провести поиск на последнем в тот день месте, за фермой Боаторпет. Когда прибыли на место, Мартин приехал туда на тракторе.

Тереза уже говорила четко и открыто, что считает, будто труп зарыт где-то в округе, а запах, который почуяли собаки, распространяется по дренажным водостокам. На самом деле это практически вечное занятие – искать закопанные трубы и каналы, которые прокладывали десятилетиями, а на карте не отмечали.

Она с коллегами выехала с фермы и отправилась на восток, в сторону Шутелунда. Фредрик двигался к лесу, туда, где одна из собак ранее подала знак. А Тереза и Мари-Луиз составили компанию Мартину.

– Он очень нервничал и с трудом мог усидеть на месте, но все равно проговорил с нами больше часа, – рассказала Мари-Луиз. – Дергал себя за ухо, чесал руку, не встречался с нами взглядом. Я не врач, но выглядел парень нездоровым. У него было что-то в глазах, но что именно, не могу сказать.

Мари-Луиз держалась в стороне, наблюдала, пока Тереза вела беседу. Разговор был достаточно отвратительным, хотя говорили они сдержанно, сухим и нейтральным тоном: обсуждали, правда ли трупы разлагаются в хранилищах для навоза, на каких предметах легче отыскать отпечатки пальцев, как работает охотничье ружье.

– Я несла разную чепуху о том, что думаю, но вставляла какие-то высказывания и о том, что знаю точно. И заметила, что Мартин мне поверил, – поведала Тереза.

К примеру, Швейцария и миллионы Йорана.

– Я выдумала, что мой отец тоже хранил там деньги, но перевел их в другой зарубежный банк, потому что из Швейцарии очень трудно вывести средства. В этот момент вернулся Фредрик, услышал меня и вставил что-то на тему того, что есть люди, которые еще со времен Второй мировой борются за то, чтобы получить деньги родственников со швейцарских счетов. Его спонтанная реплика добавила достоверности моим словам.

Они видели, как заработала мысль в голове протрясенного Мартина, 23-летнего молодого человека без образования и опыта жизни за пределами квадратного километра, на котором находилась Северная Фёрлёса. Тереза поняла, что им легко манипулировать, можно внушить нужные мысли, во всяком случае, пока она держится в пределах правдоподобия.

– Я объяснила, что наша активность в деревне связана с данными о том, что в 2015 году правило о сроках объявления пропавшего человека мертвым изменят: продлят до 15 лет.

Для Мартина это была важная информация. Пока Йоран значился пропавшим, а не умершим, его состояние в размере 50 млн крон для них с Сарой недоступно.

Варианта только два: либо найти тело, либо дожидаться признания судом его смерти. Само по себе то, что рассказала Тереза – правда. К примеру, в деле о финансисте Карле Бьёркегрене, исчезнувшем из своего шикарного дома в лене Скона в 1994 году, прошел 21 год, прежде чем Стокгольмский суд признал факт смерти.

Терезу было бы легко уличить во лжи, если знать, где искать информацию. Согласно закону 2005:130 об объявлении умершим, пропавший человек может быть признан таковым незамедлительно при наличии ряда обстоятельств – как, например, природная катастрофа или масштабный несчастный случай. В прочих случаях вопрос поднимается через 5 лет. Весной 2014 года в департамент юстиции никаких поправок не поступало.

– Я сказала, что этот срок пересмотрят еще раз в 2017 году и, возможно, еще увеличат. Мартина это возмутило. «Какого черта, почему, мы и так страдаем», – сказал он и заговорил о криминальных кругах, где люди постоянно друг друга убивают. В таких случаях все понятно. Но при чем здесь они, Йоран ведь просто исчез! Почему им не дают жить дальше? Полиция не помогает, а, наоборот, делает все, чтобы испортить жизнь.

Тереза продолжила строить в его воспаленном воображении собственный образ прожженного частного детектива, знающего чуть больше, чем остальные. Женщина, которая способна предугадывать события и видеть, что ждет за поворотом.

Определить, из какого ружья был совершен выстрел дробью, практически невозможно, сказала она в ответ на вопрос о ружьях, не удивляясь, насколько подозрительно звучит от него подобный вопрос. То же самое с отпечатками пальцев: по прошествии долгого времени их едва ли можно обнаружить на теле или вокруг. Это была попытка успокоить и подсказать выход.

Кто, кроме убийцы или его сообщника, станет спрашивать об отпечатках пальцев и способах определить, из какого оружия был совершен выстрел? Мартин попал на крючок. Очевидно, ему не с кем было обсудить такие темы, а говорить о них нужно, чтобы поразмыслить и спланировать дальнейшие действия. И тут под руку подвернулась Тереза. В такой ситуации он может еще много чего рассказать. Единственный способ войти в доверие – сообщить больше о себе, дать детали, пищу для размышлений, упомянуть мимолетом счета отца в швейцарском банке, создать атмосферу сочувствия.

– Я была удивлена, как много Тереза рассказала Мартину о себе, какие личные вещи ему открыла, – говорила Мари-Луиз.

Лучшая ложь всегда та, в которой есть зерно правды, ее проще запомнить. На тот момент нужно было продолжать выбивать данные, он уже был готов. Стоя там, на обочине дороги между полей, посыпанной гравием, женщина еще не знала, насколько близка к разгадке, даже территориально. И насколько Мартин был близок к тому, чтобы сломаться под грузом безысходности.

15. Никто не должен знать

Я хотел бы поговорить с тобой, но никто не должен об этом знать. Никто.

17 июня 2014 года. Когда телефон Терезы завибрировал и она увидела сообщение, на часах было ровно 22 часа и 48 секунд. Все дела были закончены. Она с младшими детьми лежала в спальне в кровати и готовилась ко сну.

Было действительно поздно, но июньские вечера светлые, начались летние каникулы, так что иногда можно было лечь попозже и не вставать до полудня. Они расположились на большой кровати среди подушек и одеял и потихоньку разговаривали. День постепенно сменялся ночью, веки тяжелели. Полусонное, расслабленное состояние. Увидев сообщение, Тереза моментально проснулась и встала. Произошедшее могло означать только одно: Мартин готов признаться, это победа. Ощущение, будто чувствуешь запах миллионов, стирая защитный слой на выигрышном лотерейном билете.

Может быть, «победа» пока слишком сильное слово. В любом случае он хотел что-то рассказать. Оставался последний шаг – вытащить самую важную информацию: место могилы.

Две недели назад, за день до решающего разговора возле трактора, Мартин добавил ее в друзья в «Фейсбуке». Тереза сделала вывод, что к этому времени он выяснил о ней все необходимое. Она не делала из своей жизни тайны, напротив, долгое время демонстрировала себя и свою работу. Портфолио модели и стилиста выложены в Сеть в открытом доступе, как и личные фотографии с детьми и мужем. Вся частная жизнь была описана в ее блогах о материнстве и свадьбах. Да, она их не обновляла, но вся предыдущая работа лежала где-то на просторах Интернета.

Любой сколько-нибудь знакомый с сетями в курсе, что достаточно знать имя, примерную дату рождения и лен, где живет человек, чтобы выяснить его персональный номер и множество других личных данных всего за несколько минут. Сколько стоят дома соседей, за кого они голосуют, какие машины, какая самая распространенная кличка собаки в их квартале. Если у человека редкое имя, информацию найти еще легче. К примеру, Тереза Танг.

Персональный номер открывает доступ ко всем общественным базам данных страны. Всю историю общения с властями и учреждениями можно получить меньше чем за день. История правонарушений: штрафы, суды, долги, доходы, пособия по болезни и даже отзыв человека о местной парикмахерской, который он, недовольный сервисом, отправил в комиссию по защите прав потребителей.

Отвечая на сообщения этим вечером, она нервничала. Женщина предполагала, что у Мартина была вся информация, включая домашний адрес и имена детей. Он вполне мог писать, сидя в машине напротив ее дома. Теперь необходимо осторожно выбирать слова. Появился сталкер, которого она подозревала в убийстве.

Тереза, в свою очередь, тоже много знала о нем и его ситуации. Гораздо больше того, что услышала от полиции, прочитала сама и что рассказали Сара и Мартин. Были свои источники.

– Мне звонили постоянно и из Северной Фёрлёсы, и из Стигтомты.

Жители обеих деревень делились всем, что видели и слышали за день.

– Мы, черт возьми, больше похожи на детективов, чем на организацию по поиску пропавших, – написала Тереза в закрытой группе Missing People в «Фейсбуке». К тому времени она передала по запросу полиции запись состоявшегося у пруда разговора.

Следующий организованный поиск Missing People планировали на выходные 19–20 июня. Информацию специально распространяли по округе, чтобы усилить давление на подозреваемых.

28 мая, добавив Терезу в друзья, Мартин позвонил ей и сказал, что знает медиума, который якобы видел тело Йорана возле каменной стены. По его словам, он мог знать что-то еще, но не хотел ни с кем встречаться, привлекать к себе внимание или попадать в поле зрения полиции. Парень поинтересовался, как быть в такой ситуации.

Тереза ответила, что люди могут рассказать ей о своих мыслях анонимно, она с коллегами приедет на место и посмотрит, полицию привлекать не обязательно. Во всяком случае, пока обстоятельства не прояснятся до конца. Как было с прудом в Северной Фёрлёсе: получили информацию, выехали на место с собаками и провели поиск.

Основываясь на опыте дела Линды Чен, Тереза сразу поняла, чем вызван подобный вопрос: главный подозреваемый заговорил об экстрасенсе, который умеет находить тела. После этой беседы в чате Missing People появилось сообщение:

– Свершилось! Мартин готов разговаривать с нами через «медиума». Они у нас в руках.

Стеллегорден, неделя до праздника середины лета «Мидсоммар», шум мотора, крики, на расстоянии слов не разобрать, но в возгласе слышно отчаяние. Кто знаком с ситуацией, понял бы, что это крик поражения. Со двора выехала машина с прицепом для перевозки лошадей – за рулем Сара, сын Винс рядом в детском кресле. По двору за автомобилем бежал Мартин. Его будущее исчезло вместе с Сарой, когда та повернула на дорогу в сторону шоссе Е22 на север, в сторону Стигтомты. Он замедлил бег, остановился и повернул обратно к дому. На дворе было 11 июня. Мужчина остался наедине со своими мыслями и фантазиями.

Раньше их проблемы в отношениях легко было исправить. Несколько телефонных звонков, десяток СМС-сообщений – и Сара смягчалась. Ему всегда удавалось уговорить ее, убедить. Она снова начинала посылать ему сердечки и ласковые слова, снова становилась на его сторону: «Ты и я». Теперь этого оказалось недостаточно. Она ушла, по ее словам, на сей раз окончательно, потому что хотела жить дальше, хотела, чтобы ее оставили в покое. Она повторяла эту фразу, как заклинание, каждый раз, когда Мартин звонил и умолял вернуться.

Тогда он решил ехать следом и добрался до Тенгсты в три часа ночи. Проехав 48 километров, Мартин был сильно взвинчен. В основном доме шел ремонт. Он был в курсе, поэтому направился к пристройке, где на нижнем этаже стояли станки для производства трубок, а на верхнем расположилась небольшая квартира. Мартин принялся колотить в дверь, потом обнаружил, что та не заперта.

Сцена, разыгравшаяся дальше, похожа на эпизод из мелодрамы. Отвергнутый мужчина возникает на пороге посреди ночи, женщина с грудным ребенком, разбуженная бесцеремонным появлением, и любовник на диване в гостиной.

Так все выглядело для Мартина. В квартире посреди ночи был Йонас Нюдаль, который работал у Сары в «Патенте». Она разрешила ему жить здесь в ее отсутствие в качестве благодарности за помощь в работе. Похоже, их отношения переросли в нечто большее.

Где был Йонас на самом деле – непонятно. Он и Сара впоследствии утверждали, что мужчина действительно находился в гостиной. Хотя в тот момент, когда Мартин вошел в дом, уже был в дверях. Как ни странно, до драки не дошло. Сопровождаемый криками, Йонас вышел из квартиры и направился в дом родителей через дорогу. Он понимал, что Саре и Мартину нужно время поговорить и разобраться.

Пара ссорилась и раньше, в последние месяцы довольно часто, но Сара никак не могла уйти. Она даже обращалась за советом к управделами, думала, что Лювенхауп может помочь: нужен был формальный запрет на нахождение сожителя рядом. Кнут объяснил, что его получить практически невозможно. Мартин не представлял для нее прямой угрозы и никогда не причинял физического вреда.

С другой стороны, моральное преследование может быть основой для принятия судом подобного решения, но необходимы веские доказательства маниакального поведения человека, к примеру, настойчивые СМС, емейлы или что-то подобное. Дело осложнялось еще и тем, что был общий ребенок.

Запрет на приближение легко наложить на человека, который, согласно закону, совершил «преступление против жизни, здоровья, свободы или спокойствия» другого. Мартин в юридическом плане был чист, как свежевыпавший снег. Даже то, что он значился подозреваемым по делу, находившемуся в расследовании, не являлось достаточным основанием. Поэтому приходилось выпутываться из отношений самостоятельно.

Через несколько часов Мартин с сыном на руках постучался к соседям и попросил их присмотреть за ребенком: им с Сарой надо было решить некоторые вопросы. Когда он шел обратно, та выбежала со двора и бросилась в поле, пытаясь сбежать, парень кинулся следом. Сара пробежала метров сто и остановилась. Мартин догнал ее и принялся снова уговаривать.

В очередной раз все та же надоевшая болтовня – о том, как они созданы друг для друга, как Мартин не может без нее жить. Раньше он плел что-то о совместном самоубийстве, чтобы быть вместе вечно. Но Сара выросла из этих отношений, у нее был новый круг общения, новая жизнь. Хотелось смотреть в будущее, а не жить прошлым.

В последующие дни пара часами разговаривала. Многим, кто пережил развод, наверняка знакомы эти бесконечные обсуждения, как жить дальше, даже если ситуация не отягощена подозрениями в преступлении и пропажей мультимиллионера. Люди стараются более-менее рационально взвесить все за и против. Может, вспоминают первую встречу, первые прикосновения, первые объятия, первые поцелуи. Чувство единства, непобедимости: ты и я против всего мира, – как противопоставление всему, что со временем окаменело, покрылось пылью и сломалось, несдержанным обещаниям, жестоким словам.

Позже тем же летом Сара говорила:

– Отец меня предупреждал, что Мартин испортит мне жизнь, настроит против людей, использует меня. Наверное, надо было послушать. Но так ведь и бывает – когда любишь, не видишь недостатков.

Через три дня женщина сдалась, по крайней мере, на словах. Единственный способ заставить Мартина убраться – пообещать вернуться в Северную Фёрлёсу. Сара сказала, что сделает это после того, как закончит дела: нужно было подготовить поставку трубок для Swedish Match.

Добившись своего, он, наконец, уехал домой. Держать руль было больно, потому что он поранил руку – во время одного из долгих разговоров ударил кулаком в стену. Распухший ушиб, травма пусть и небольшая, остро напоминала о собственной беспомощности. В тот пасмурный июньский день накануне праздника середины лета «Мидсоммар» по дороге домой до Мартина стало доходить, что все кончено. Сара бросила его и всю их жизнь в Северной Фёрлёсе. Осталась только пустота.

Нужен был новый план. И в мыслях давно появилась подходящая женщина.

Тереза копалась в телефоне, скользила невидящим взглядом по комнате. Мысли разбегались: пришло сообщение от Мартина. На часах почти полночь, вторник, близился праздник «Мидсоммар». Должно быть, что-то случилось, что привело его в движение.

Главный подозреваемый написал посреди ночи. Она знала, что такой шанс упускать нельзя. Прежде всего надо ответить быстро и дружелюбно.

Тереза Танг: Ок, по телефону или как?

Мартин Тёрнблад: Не знаю. У меня проблемы, поговорить не с кем. Подумал, с тобой приятно общаться, но не знаю, можно ли тебе верить. Вдруг ты все расскажешь моей девушке или еще кому-то. Я же тебя не знаю.

Тереза Танг: Обещаю полную конфиденциальность. Все, что ты мне расскажешь, останется между нами.

Мартин Тёрнблад: Я, может, схожу с ума. Все время думаю о тебе, представляю, чем ты занята. Не знаю, почему. Не хочу ничего разрушить в твоей жизни или в своей, но больше терпеть не могу. Только не говори никому, не хочу огласки. А ты наверняка думала, что у меня для тебя большие новости?

Тереза Танг: Тебе нужно, чтобы тебя выслушали, я постараюсь помочь, чем смогу. Я «знакома» с вами с первого дня, твой отец при встрече отнесся к нам очень тепло.

Тереза отвечала на сообщения в течение нескольких минут. Игра началась. Тактика – быть дружелюбной, но не слишком. Тон сообщений личный, но нейтральный. Не флиртовала, но была приветливой, обещала «помочь, чем сможет». Конфиденциальность должна была связать их общей тайной. Переписываясь с Мартином, она параллельно зашла в «Фейсбук» и сообщила о происходящем в групповом чате Missing People.

– Мария сразу сказала, что Мартин в меня влюблен. Ерунда, подумала я, он просто что-то задумал. Я сказала, что это шанс подобраться поближе. Мари-Луиз забеспокоилась, она считала, что у Мартина не все в порядке с головой, поэтому испугалась за меня.

Переписка по СМС продолжалась, и, похоже, коллега оказалась права: Мартин подбивал к женщине клинья.

Мартин Тёрнблад: … ты почему-то не ассоциируешься у меня с поисками Йорана. Я думаю о тебе и пытаюсь представить твою жизнь. Мне кажется, она у тебя непростая. Ты появилась из неоткуда и заняла в моей жизни более важное место, чем любой другой человек. Может, звучит глупо. Я не знаю, как ты это воспримешь.

Через час переписки они решили созвониться по телефону. Так быстрее и удобнее, во всяком случае, для Терезы: легче расслышать тон, сомнения в голосе, паузы и внушить ему чувство безопасности. Она вышла из спальни, чтобы не разбудить детей, и включила запись разговора.

Уже наступила среда, 18 июня 2014 года. Тереза опустилась в кресло и начала разговор, который мог стать самым важными в ее жизни.

Через 4 часа 6 минут у нее почти полностью разрядился телефон. И очень кстати, потому что к этому моменту разговор зациклился. Стало понятно, что дальше они так не продвинутся, нужна личная встреча в таком месте, где никто не мог бы подслушать. Мартин дал понять, что их с Сарой телефоны прослушивались полицией.

Мужчина на другом конце провода вел разговор совсем не по-мужски, а по-мальчишески. Тереза чувствовала под маской внешнего спокойствия раздражение и злость, с которыми ей нужно было справиться, иначе ничего не получится. Едва сдерживаемая агрессивность в любой момент могла прорваться.

Она не психолог и не владела приемами разговорной терапии, хотя некоторый жизненный опыт имелся. Подобную ситуацию вряд ли можно предвидеть и как-то к ней подготовиться. Тогда, посреди ночи, Тереза была уверена, что Мартин убийца. Она знала, читала это во всем, что он говорил и о чем молчал.

Спрятанному внутри взрослого мужчины маленькому мальчику крайне тяжело давалось общение с внешним миром. Маленький мальчик в больших ботинках. Удастся ли заставить его споткнуться, оступиться, раскрыть секрет – как именно все произошло? Возможно, но только будучи полностью, безгранично открытой в ответ, следовать разговору, интуитивно, шестым чувством предвидеть, какие ответы он хочет слышать.

Придется придумывать и врать, чтобы дать именно ту картинку, которую Мартин хотел видеть, кусочки мозаики, которые идеально дополнили бы его выдуманный мир, при этом не зная наверняка, как именно он выглядит.

В тот момент мир Мартина дал трещину, все существование оказалось под вопросом. Он кричал «Ты и я» в пустое пространство, и оттуда никто больше не отзывался. Нужно было создать видимость родственной души, которая ему так нужна, предоставить опору в пустом пространстве, чтобы он снова мог почувствовать себя значимым, важным и сильным.

Полную правду о гибели Йорана, нюансы планов, договоренностей и физических передвижений не узнает никто. Тереза понимала, что так не бывает. Однако теперь был шанс получить достаточно информации, чтобы раскрыть дело и найти останки.

Распечатка их разговора той ночью заняла 166 страниц А4. Словесное перетягивание каната. Тереза многословно рассказывала о себе и собственных сложностях в отношениях: что тоже разводится, но они с мужем будут собираться вместе, по крайней мере, на Рождество, ради детей, похожая ситуация, только роли поменялись. Как бы между прочим заметила, что на его стороне, и считает, что семью надо беречь. Ей все равно, что говорят в Северной Фёрлёсе. Когда Мартин стал ругать соседей, она молчаливо согласилась, тем самым подтвердив важность его мнения.

Расследование – отдельная тема, этим занимается только полиция. А Тереза представляла организацию, цель которой состояла в том, чтобы найти пропавшего. Она могла помочь Мартину, в чем бы он ни нуждался.

Женщина приближалась к центральному вопросу: Мартин знал что-то большее и важное и хорошо скрывал это, не давая себя раскусить.

Тереза Танг: Правда, тебя выдают некоторые вещи. Язык тела, например.

Мартин Тёрнблад: Да? Я себя выдаю?

Тереза Танг: Да.

Мартин Тёрнблад: Вот как…

Тереза Танг: Да…

Мартин Тёрнблад: И как же?

Тереза Танг: (со смехом) Тебе все перечислить?

Мартин Тёрнблад: Да!

Тереза Танг: Да… Прежде всего, когда Сара рядом. Тогда ты выдаешь себя с потрохами.

Мартин Тёрнблад: Как?

Тереза Танг: Да, язык тела, вообще все. Как ты себя ведешь, когда она рядом. Ваши взгляды.

Мартин Тёрнблад: Да? Не замечал.

Небольшой промах, указанный преступнику частным детективом. Такую мелочь Мартин не смог бы использовать против Терезы. Но она якобы на его стороне и указала на это из добрых побуждений.

Он сидел с телефоном в руке в опустевшем доме Стеллегорден. В первый раз за несколько лет он разговаривал с кем-то, кто не отмахивался от него, как от пустого места. К тому же женщина старше его, симпатичная, знает, о чем говорит. В отличие от Сары, у нее есть решение его проблем.

Мартину казалось, что у них похожие мечты. Она говорила о ферме, о лошадях, о том, как скучала по детскому увлечению верховой ездой, о месте, где дети могли бы играть на свежем воздухе, среди природы. Место, где большие компании могли бы проводить конференции, отель, маленький ресторан. На таких вещах можно зарабатывать. Верховая езда для тех, кто хотел бы попробовать. Стрельба по глиняным голубям. Словом, игровая площадка для взрослых. Тереза намекнула, что у нее есть сбережения для инвестиций, легко было бы открыть дело.

Тереза Танг: Ты знаешь, я же работала моделью. За пару звонков могу набрать несколько танцовщиц. Парни могут приезжать на мальчишники, типа пострелять вместе с девочками в коротких шортах. Думаешь, на таком можно заработать?

Как уже говорилось, в лучшей лжи всегда есть зерно правды. У нее на самом деле была идея, даже мечта о ферме-отеле для проведения конференций на природе. И моделью она действительно работала. Остальное, конечно, ложь. Но Тереза рассчитывала, что Мартин проглотит наживку целиком. Как такое проверить? Не станет же он обзванивать модельные агентства с вопросом, есть ли у женщины контакты в клубах для взрослых? Конечно, нет. Есть вещи, в которые просто хочется верить, не подвергая их скрупулезному анализу. Тереза почти слышала по телефону, как крутятся колесики в его голове. Семена мыслей, которые она посеяла, пустили корни гораздо глубже, чем она могла представить. Интуитивная техника допроса: согласиться с собеседником, а затем предложить альтернативу. Это развязывает людям язык.

– Я говорила о том, что знаю, и развивала эти темы. Вначале, чтобы дать мнимое ощущение преимущества надо мной, я призналась, что налила себе бокал вина. Это была неправда.

Мартин рассказал, что они с Сарой навещали банковские ячейки Йорана после исчезновения.

– Я никогда в жизни не видел столько денег, – сказал он и намекнул, что знает о случившемся с мужчиной.

У него была теория: это «их» рук дело. «Они» – это некая группа людей в округе Северной Фёрлёсы, которые с 1970-х годов отмывают деньги и каким-то образом связаны с тем, что Мартин рассказывал Терезе возле пруда, о двоих неизвестных, которые представились членами Missing People, а на самом деле, возможно, были друзьями Роберга.

Она задумалась, чего он хотел этим добиться, но приняла утверждение. Согласилась, будто сразу поняла, кто «они» такие.

Тереза Танг: Мм. Да. Я подумала, можно ли их поймать.

Мартин Тёрнблад: Нет. Да. Не знаю. Нужны ведь доказательства.

Тереза Танг: Что?

Мартин Тёрнблад: Да вот. Для этого нужны доказательства.

Тереза Танг: Да что доказательства. Я же сказала, через два года никаких доказательств уже толком не будет.

Мартин Тёрнблад: В смысле, Йоран?

Тереза Танг: Да.

Мартин Тёрнблад: Но, да, но его же еще должны найти.

Тереза Танг: Мм.

Мартин Тёрнблад: Да. А это, может, не так и просто.

Тереза Танг: Может, и непросто. Этого я как раз сказать не могу.

Мартин Тёрнблад: А я, может, и… Мне кажется, это невозможно. Тогда ведь… но я же не знаю, может, они на самом деле ничего не сделали. Я не хочу клеветать. Может, это вообще Роберг. С ним же собирались разорвать контракт на аренду.

Близко.

Несколько раз Мартин хотел сказать что-то конкретное, несколько раз сам себя обрывал, будто проверял реакцию. Потом снова перешел на личное, сказал, что Тереза понравилась ему в тот день, когда они встретились возле трактора.

Женщина нечленораздельно хмыкнула в ответ, не стала прямо отталкивать, и продолжила говорить о деле Йорана и своей задаче. Ее долг – найти пропавшего и помочь семье. Тереза была ближе всего к разгадке, когда Мартин внезапно заговорил о том, что у одного из рабочих на их ферме бывают видения. Тот самый экстрасенс. Можно подумать, у половины Смоланда внезапно обнаружились паранормальные способности, или дух Йорана все еще бродил где-то по округе.

Однако в этом разговоре подобной аргументации было не место. Главное – дать Мартину говорить как можно больше, рано или поздно проболтается. Он утверждал, что работник видел знаки того, что тело может быть где-то в полях к югу или к востоку от Стеллегорден.

Мартин Тёрнблад: Это прямо перед нашим домом. Там, где холмы, дубовая роща на склоне холма, где стоит охотничья вышка.

Вот и указал место. Что это? Проверка, чтобы посмотреть на ее действия? Позвонит сразу в полицию или сама отправится искать? Или просто болтовня, пустые слова, которыми он ее забрасывает, пока продумывает следующий шаг, чтобы залезть к ней в голову.

Словесный матч продолжался, стрелки часов приближались к трем. В это время человеческий мозг работает хуже всего. В организме повышается уровень мелатонина – гормона сна, обмен веществ замедляется, температура тела и давление падает. Настолько важный разговор мог, правда, вызвать прилив адреналина.

Шведский режиссер Ингмар Бергман называл этот ночной час «часом волка» и писал, что это «час, когда смерть настигает людей чаще всего, когда глубже всего сон и явственнее всего кошмары. В этот час мука бессонницы становится самой страшной, а призраки и демоны обладают наивысшей силой».

С сугубо научной точки зрения можно поспорить. Летней ночью в это время уже светлеет, в четвертом часу утра солнце показывается над горизонтом.

Тереза чувствовала себя опустошенной, спину ломило, глаза и горло болели от усталости. Телефон чувствовал себя так же: дисплей давно светился предупреждением о низком заряде батареи. Наконец, запищал и отключился. Разговор прервался.

Остаток среды, 18 июня, прошел для Терезы в круговороте разговоров, СМС и сообщений в «Фейсбуке». После пары часов сна ночные рассуждения, воздушные замки и уговоры казались глупыми, едва ли реальными.

Она понимала, что должна позвонить в полицию, дело сдвинулось с места, но у нее все еще ничего не было, кроме собственных догадок и убеждений. Никаких координат, признаний или улик. Сотрудничать с полицией нужно было осторожно, чтобы Мартин ничего не заподозрил. Он должен ей доверять.

В то же время коллеги из Missing People должны были быть в курсе. Во-первых, так честнее: этим делом занималась целая группа людей. Во-вторых, для ее же безопасности. Если что-то пойдет не так, Мартин может съехать с катушек, взять отцовское ружье и отправиться на охоту за самой Терезой или ее мужем, детьми или друзьями. Так она представляла худший сценарий. Необходимо иметь возможность позвонить, позвать на помощь и получить ее быстрее, чем набрав номер 112. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

Сообщения начали приходить уже в десятом часу утра.

Мартин Тёрнблад: Я понимаю, что в моем положении глупо так о тебе думать. К примеру, какие у тебя красивые губы и брови. Ты веселая и интересная. Я хочу узнать тебя поближе. Но если ты не хочешь со мной общаться, я не настаиваю.

Губы – ладно. Но брови? Теперь Тереза была уверена не только в том, что Мартин убийца, но все больше убеждалась, что у него не все в порядке с головой. В клиническом смысле. Образования, чтобы судить об этом, не было, зато достаточно жизненного опыта, чтобы заметить существование проблем с адекватным восприятием мира.

Мартин находился под большим эмоциональным прессом и испытывал огромное чувство вины. Один неверный шаг со стороны Терезы или нелепый вывод со стороны самого Мартина, и все может закончиться плохо.

– Я позвонила Мартинссону и рассказала, что он оказывает мне знаки внимания и что все это крайне неприятно, что мужчина явно нездоров и, возможно, будет дальше меня добиваться. Мне нужна помощь полиции. Он ответил, что перезвонит вечером, но так этого и не сделал.

Нетрудно представить положение и дилемму комиссара. Частное лицо занимается тем, что копается в голове молодого человека, подозреваемого в убийстве, и он почти у нее в руках. Она загнала его в угол странными с точки зрения полиции разговорными методами. Это могло принести очевидную пользу. Тереза располагала возможностями, недоступными им. У Мартинссона практически появился шпион в деле, которое не двигалось с места.

В то же время он не имел права поощрять подобные действия. Это было бы служебной ошибкой. Необходимо и в качестве полицейского, и чисто с человеческой точки зрения думать о ее безопасности.

– Произошедшее стало новым аспектом расследования, – сказала Тереза. – Мартинссон посоветовал оставить это дело, сказал, чтобы я сама с Мартином не связывалась, но, если он сам выйдет на связь, можно ответить.

Мартин написал в тот же вечер:

Мартин Тёрнблад: Есть одна вещь, очень важная для меня. Если между нами что-то будет, я хочу, чтобы твои дети были почти как мои, потому что я ни за что на свете не хочу остаться бездетным. Целую.

Тереза уже не понимала, кто из них владел ситуацией. В принципе она была не настолько глупа, чтобы не понять: Мартин хотел затащить ее в постель. Это было ясно из многочисленных намеков в разговорах и сообщениях. С этим женщина уже сталкивалась и могла избежать подобной ситуации и сейчас. Странным было то, что парень, помечтавший о ней полдня, уже решил строить совместное будущее.

– Он упоминал, что знает, где я живу, и номер машины. Вдруг он заговорил о моих детях. Возникло чувство, что он все про меня разузнал. К тому же постоянно говорил о желании встретиться. Мартинссон предупредил, что этого не должно случиться. А Мартин хотел приехать тем же вечером. Что было делать?

16. Правда

Ранним утром 19 июня 2014 года «Сааб» модели 9–5 цвета шампанского свернул с шоссе Е22. Машина направилась по дороге к Гамлебю. Это второй по величине округ коммуны Вэстервик с населением почти 3000 человек. Автомобиль проехал мимо деревни Баггеторп, расположенной в паре сотен метров от побережья Балтики.

С берега виден остров Уллеви, вдоль которого судоходный канал идет на юго-восток, минуя Вэстервик, за которым раскинулся архипелаг. Дальше на востоке расположен остров Готланд. Гамлебю находится прямо на берегу. Похоже на Стокгольмский архипелаг, только мимо не снуют паромы и нет безумных цен на недвижимость.

Его жители отдают больше голосов за Центральную партию, чем в среднем по Швеции, несмотря на то, что большинство мест в самоуправлении стабильно получают социал-демократы. Средний возраст населения – 53 года, средняя зарплата – около 20 000 крон в месяц. Промышленная зона, раннее муниципальное образование, где все еще хорошо чувствует себя малый бизнес, хотя этот округ еще в 1400-х годах утратил значение главной гавани лена.

Мартин сидел за рулем машины матери. Он одолжил ее под предлогом, что днем собирался встретиться с друзьями на Эланде. Солнце взошло давно, на часах было 7.35 утра. К этому моменту он уже 42 минуты говорил с Терезой по телефону.

Четверг, предпраздничный день, канун «Мидсоммара 2014». На улице почти никого. Мартин ехал по улице Эстра Рингвэген в сторону Варвсгатан и дальше вокруг горы Гарпедансбергет, где, согласно местному сказанию, жил великан Гарпе. В нем говорится, что однажды великан, движимый злобой и похотью, в поисках жены-великанши явился к людям. Они уловкой заставили великана съесть сотню сырых недошедших буханок хлеба. А позже, когда тот пустился в пляс, буханки в животе распухли и разорвали его на куски. Останки продолжали распухать, пока не окаменели и не превратились в скалу – теперь она смотрит сверху на Гамлебю. Чудовище, побежденное хитростью.

В районе восьми утра Мартин припарковал машину во дворе дома Андерса Линдфорса и встретился с Терезой.

– Я решила не проявлять слабости, в таких ситуациях это всегда только вредит. Мартин вошел в дом, снял куртку, и мы поднялись наверх в комнату, где я ночевала. Он думал, что мы переспим, а потом поболтаем и посмотрим фильм. Но я сразу задала вопрос, что такого он хотел рассказать, чего не мог сказать по телефону. Сначала он ответил, что ему не очень нравится моя работа охранника и роль в Missing People. Я повторила, что я не полицейский и нахожусь здесь для оказания поддержки близким пропавшего, если они хотят чем-то поделиться.

Мартин хотел разговаривать со мной как с человеком, который его понимает, а не с сотрудницей Missing People.

– Он несколько раз повторил, что хочет что-то рассказать, но не уверен, можно ли мне верить. Он был встревожен и резко менял темы разговора. Постоянно возвращался ко мне, как я себя чувствую, какая я в обычной жизни. Стало понятно, что не могу толкать его к тем вопросам, ответы на которые хочу получить. Тогда мы заговорили о наших отцах. У них было кое-что общее – у обоих нашли рак. Я рассказала, что у меня были короткие отношения с парнем, у которого был рак. В серьезных случаях людям обычно приходится ехать в Линчёпинг на операцию.

Тема более нейтральная, чем собственно личность Терезы, но в то же время и здесь было чем поделиться, рассказать что-то личное, как бывает, когда строишь дружбу или отношения. И все же она дала понять, что сейчас между ними ничего не может быть.

Тереза работала в полиции охранником и руководила отделением Missing People, поэтому не могла встречаться с фигурантом уголовного дела. Мартин должен это понять. Его огромный секрет, как невидимый великан, стоял между ними ощутимой преградой на пути к спасению мужчины. Тереза старательно избегала называть имя Йорана. Говорила о деле, и что они с коллегами обязаны продолжать поиски, и что она все еще ждала развязки.

Мартин, казалось, находился на грани срыва. Психологический стресс отразился на нем физически. Когда он вошел, Тереза подумала, что не встречала в жизни человека, который нервничал бы сильнее.

– В довершение всего, он переживал из-за проблем в отношениях с Сарой. Она ругалась и говорила, что Мартин не заботится о Винсе, что ей приходится нянчиться и с ним, как со вторым ребенком. Я ответила, что, как мне казалось, Мартин хотел бы услышать: я здесь, и он может на меня рассчитывать.

Когда он начал рассказывать, как застукал ее с новым парнем, Йоханом, и разбил руку, Тереза показала на его костяшки, совершенно, на ее взгляд, не разбитые, и назвала его вруном: ни порезов от чьих-то зубов, ни отека от удара.

Она сказала это наугад и попала в точку: он ударил кулаком в стену не слишком сильно. Тереза снова стала мистической фигурой, которая видит то, что другие не замечают, и читает мужчину, как открытую книгу. Мистическая фигура, способная побеждать зло.

– Я сказала, что на него написали бы заявление, если бы он двинул кому-то в челюсть, а такого не было. Тогда он решил, что я искала его в базе данных полиции. Я не ответила, когда он спросил, только улыбнулась.

Первое правило хорошего лгуна – держаться как можно ближе к правде. Второе – избегать утверждений, которые легко проверить. Третье – предоставить фантазии собеседника возможность разгуляться.

– После этого у Мартина расширились зрачки. Тогда я сказала, что знаю о его вранье и что видела это несколько раз. Он спросил, как я это поняла и в чем он соврал. Я ответила, что в тот раз, когда мы с Агнетой приходили в Стеллегорден и он не пустил нас, Сара была дома. Его зрачки снова расширились.

Действительно, так и было, рассказал он позже. Когда они постучали в дверь, Сара побежала на второй этаж и зажала рот Винсу, чтобы он их не выдал.

В поэтичной цитате о том, что «глаза – зеркало души», есть крупица научной истины. Существует несколько теорий, что человеческие глаза реагируют на чувства и мысли, и на это невозможно повлиять. Когда человек думает над проблемой, он пытается воспринять как можно больше информации, чтобы найти решение. Больше света – больше деталей. Когда проблема становится слишком сложной или угрожающей и мощности процессора не хватает, мозг отключается. Зрачки сужаются. Подсознание говорит: «Оставь это, двигайся дальше». Диафрагма глаза пульсирует в такт вычислениям древнего механизма в мозгу. Так же и в ситуации сильного напряжения, эмоционального стресса. Если человек столкнулся с чем-то страшным, с опасностью, зрачки расширяются. Тело готовится к борьбе или к побегу, пытается собрать как можно больше данных, чтобы понять, где угроза и препятствия.

Тереза не изучала распознавание лжи в деталях, но оказалось нетрудно прочитать реакцию Мартина с помощью изменения зрачков.

– Он спросил, как я так легко читаю его, когда полиция не могла раскусить два года. Я сказала, что мы в обществе друг друга более расслаблены, возможно, дело в этом. Тогда он, наконец, сказал: «Ты думаешь, я имею отношение к Йорану?» Я ответила, что не думаю, а знаю. И зрачки снова расширились.

С нижнего этажа порой доносился стук. Птицы прилетали на подоконник в поисках крошек и стучали клювом, чем раздражали Терезу. Прошло уже несколько часов, и, наконец, наступил момент истины. Закусочная «У Лины» в центре Гамлебю уже давно открылась. Она была голодна, но прервать беседу было нельзя, иначе вся магия момента разрушится.

Вдруг зазвонил телефон, который лежал экраном вверх. Высветилось имя абонента: «Ульф Мартинссон, Крим». Комиссар полиции, следователь, глава расследования, решил ей позвонить, хотя должен был сделать это вчера вечером. Нужно было что-то быстро предпринять. Если ответить, Мартин поймет, что Мартинссону все известно. А если догадается, что Тереза ведет двойную игру, ситуация может выйти из-под контроля.

Мужчина мог наброситься на нее. Он сидел на пути к двери, так что убежать не получится. Мартинссон, конечно, услышит звуки драки в доме, но Мартин успеет несколько раз ее убить, прежде чем комиссар пришлет патруль. Можно спокойно успеть поджечь дом с телом, сесть в «Сааб» и уехать. По дороге в Северную Фёрлёсу он мог заглянуть к ней домой в Оскарсхамн, а там ее дети.

Если не ответить, Мартин все равно может что-то заподозрить. Даже если не бросится, момент будет упущен. Шанс получить признание будет утрачен.

– Видишь, помяни черта, – сказала Тереза и показала телефон.

Она тут же придумала версию, что Missing People снова проводили поиск, и полиция хотела знать о результатах.

– Он постоянно мне звонит, чтобы узнать про нашу деятельность. Но сейчас не до него, правда? Хватит ему разнюхивать.

Тереза убрала телефон и, не моргая, посмотрела Мартину прямо в глаза. Теперь остались только он и она. Никакой полиции, соседей, жен, мужей, родителей. Больше не перед кем врать.

– Может, я знаю больше, чем нужно, – сказал он и начал говорить о том, как Йоран портил Саре жизнь и это привело к исчезновению.

– Но куда он делся? Люди же не испаряются в воздухе! – воскликнула я. – Я знаю, что ты в курсе, где он, и уверена, что ты имеешь к этому отношение, – ответила я Мартину.

За время разговора он несколько раз сбегал в туалет. Ненадолго, каждый раз возвращался через минуту, которой было достаточно, чтобы наклониться над раковиной, опираясь руками о края, посмотреть пустыми глазами в зеркало, сплюнуть, когда тошнота подступает к горлу, плеснуть водой в лицо, сделать глубокий вдох. Вернуться к реальности происходящего и найти в себе силы продолжить разговор.

Когда он в очередной раз пришел, Тереза сказала:

– Разве ты еще не понял, что я вижу тебя насквозь?

Он был загнан в угол и собственными деяниями, и всем, что произошло с августа 2012 года. Теперь мужчина упорно и настойчиво отрезал себе последние пути к отступлению. Тереза никогда бы не остановилась. Ему некуда бежать, всего два варианта: бороться дальше или сдаться.

– Слова полились рекой. Он рассказал, что Сара пыталась убить Йорана раньше, комбайном, в лесу во время работы. Это выглядело бы как несчастный случай. Но ей не хватило духа. Тогда они решили, что Мартин его застрелит. Сара хотела сделать это ночью, но он считал, что лучше утром. Закапывая труп в это время, они сойдут за простых работников в поле.

Четко, просто и прямолинейно. Мы убили Йорана. Я убил Йорана. У Терезы получилось. Правда, она все еще ничего не раскрыла, только отыскала конец нитки в этом запутанном клубке.

Мартин заполз на кровать и свернулся комочком. Стал жаловаться, что болит живот, прислонился к Терезе, будто в поиске опоры. Она больше не видела ни его зрачков, ни глаз, ни выражения. Вообще лица не видела. Женщина положила руки ему на плечи, стала гладить по голове. Как мать утешает ребенка, когда у него что-то болит.

– Все будет хорошо. Как, должно быть, ужасно держать в себе подобное так долго.

Убийство было тщательно подготовлено. Могилу выкопали накануне. Назначенным утром Сара была дома, чтобы впустить Мартина. Он взял одно из охотничьих ружей отца из сейфа, зарядил патронами разного калибра, тройкой и пятеркой: один чуть грубее, потому что Мартин не был уверен, какого из них будет достаточно. Парень толком не умел стрелять, поэтому зарядил оба патрона.

– Мартин рассказал, как зашел в комнату Йорана. Тот лежал на боку лицом к стене. Когда он был в полутора метрах от мужчины, тот повернулся и собирался что-то крикнуть. Тогда Мартин выстрелил.

То, что случилось потом, было гораздо грязнее, чем в кино или компьютерной игре. Один глаз почти вылетел из глазницы. И запах, омерзительный запах заполнил комнату.

Мартина снова затошнило, заболел живот. В кошмарных снах ему виделся не сам выстрел, не кровь и не тот факт, что он убил человека.

– Его взгляд. Этот взгляд все еще мучает меня.

Он пошел в туалет, на этот раз шлюзы открылись. Колебания исчезли, и кажется, что Мартин с облегчением освобождался от всего. Будто опустошал организм от вонючей мерзости, гнившей внутри целую вечность.

– Трудно сказать, сколько времени занял рассказ. Чтобы как-то ограничить эту встречу по времени, я сказала, что Андерс с приятелем придут домой в четыре, правда, они должны были появиться не раньше шести. Я сосредоточилась на том, чтобы запомнить все. Он говорил несколько часов, ни разу не заплакал, хотя ему было тяжело.

Пока Мартин исповедовался, несколько раз звонил его телефон. Это была Сара, но он не брал трубку.

К середине дня 19 июня 2014 года Тереза узнала все о том, как Мартин и Сара обсуждали, планировали, готовили и в конце концов совершили убийство Йорана.

В этот момент она фактически стала участницей заговора. Мартин рассказал о выстреле и его последствиях. О крови, о брезенте, который Сара привезла, чтобы завернуть в него тело убитого отца. О том, как они с трудом несли, тащили, волокли его в гараж в подвале. О крови, которая размазалась по паркету, вылилась на пол в гараже и стекла в водосток. О том, как они вдвоем с трудом загрузили труп в пикап, чтобы отвезти к могиле. Вдвоем против всего мира.

Теперь Тереза знала все, хотя на практике это знание ничего не значило. Пока нет тела – нет преступления.

Сара и Мартин убрали в доме в тот же день. К 14.00 30 августа 2012 года они уже избавились от трупа и вычистили спальню. Этого оказалось достаточно, чтобы инспектор Йонас Блумгрен, который пришел в дом с обыском через неделю, не заметил ничего подозрительного.

Первое, от чего поспешил избавиться Мартин, были пустые гильзы от патронов. На всякий случай он уехал довольно далеко в глубь страны, в район Трекантена, и выбросил их в реку. Мобильный телефон Йорана разбил молотком и выкинул осколки в хранилище для навоза. Паспорт убитого бросил в камин дома, на ферме отца. Остальные личные вещи они сожгли на костре в лесу вместе с другим хламом.

Затем тщательно отремонтировали спальню: сожгли мебель, вычистили и отмыли все, не жалея моющего средства «Силит Бэнг», отскребли и отскоблили стены и потолок, чтобы убрать пятна крови, переклеили обои; сорвали линолеум, обнаружив под ним засохшую кровь, которую тоже отмыли «Силитом». Даже ружье разобрали и промыли сильным моющим средством, сполоснули водой и дали просохнуть, прежде чем собрали снова. Водосток в гараже тоже тщательно промыли.

Рассказ и все обстоятельства были очень похожи на правду. Но, как бы убедительно Тереза ни пересказала все услышанное полиции, оказавшись на допросе или в суде, Мартин будет отрицать каждое слово, его отпустят в тот же день.

Может, эксперты отыщут какие-то следы в отремонтированной спальне Йорана теперь, когда будут знать точное место. Возможно, даже следы крови, которые совпадут с образцом ДНК с зубной щетки убитого.

Но что это докажет? Что тот однажды истек кровью в собственном доме. Когда? Определение возраста следов крови – отдельная наука. Такие данные легко поставить под сомнение, причем вполне оправданное.

Конечно, случалось, что людей осуждали за убийство и без найденного тела. Однако в этих случаях были более весомые доказательства, чем история, рассказанная деревенским мальчишкой, вруном и хвастуном, которого бросила девушка, другой женщине, охраннику полиции, во время тайной встречи, произошедшей вопреки запрету комиссара криминальной полиции Кальмара.

Теперь Тереза знала, как все произошло, и была уверена, что так все и было, однако в истории оставалось много вопросов. Где похоронен Йоран, куда отвезли тело, как от него избавились. Из их разговора следовало, что тело было захоронено где-то выше по течению водостока, который заканчивался в пруду в конце деревни. Мартин боялся, что рано или поздно, методично прочесывая местность, Missing People найдут могилу, поэтому проще было рассказать все сейчас и с ее помощью избежать наказания.

Может, ему придется провести за решеткой некоторое время, день, два, может, неделю. Тереза заверила, что снять отпечатки пальцев с пластика через два года невозможно, как и выяснить, из какого именно ружья сделан выстрел. Он будет под подозрением, но осудить не смогут. Женщина была в этом уверена.

Главное, чтобы они с Сарой, несмотря на неурядицу в отношениях, действовали сообща, тогда все разрешится. Да, Мартин сказал, что они давно обо всем договорились.

Осталось позаботиться о паре мелочей: маленький кусочек металла, который остался от сожженного паспорта Йорана, и сапоги, в которых Мартин стрелял, все еще стояли дома в амбаре.

– Я сказала, что от этих вещей надо избавиться. Все это нужно уничтожить. После разговора он должен поехать домой и сжечь сапоги, выбросить все.

Тереза дала Мартину этот совет с целью подыграть, создать еще один общий секрет, притвориться, что помогает. Она посчитала это необходимым. До сих пор Мартин слушался малейшего ее слова. Пришло время проверить доверие и потребовать ответа на главный вопрос.

– Я сказала, что осталось самое скучное. Чтобы помочь ему, мне надо знать, где тело, иначе его не найдут, и это никогда не кончится.

Тереза произнесла это нейтральным голосом, будто все, что услышала, было совершенно обыденно, знакомо и только подтвердило то, что она уже знала. Она ведь умела предугадывать, что ждет за поворотом, и видела людей насквозь. Была способна решить любой вопрос.

Женщина предложила Мартину спуститься на нижний этаж, показать место пальцем на карте, а потом пойти перекусить. У него урчало в животе, то ли от стресса, то ли просто от голода. Тереза предположила последнее. Она пропустила его вперед на выходе из комнаты, чтобы не спускаться по лестнице впереди него. Не хотелось, чтобы последним, что она почувствует в жизни, стал толчок ногой между лопаток, приземление на пол лицом, ощущение, как его пальцы сжимают горло, и при этом ни единого шанса на самозащиту.

Лестница заскрипела под его весом. Тереза взяла телефон и успела включить звукозапись, Мартин ничего не заметил. Нож остался лежать под книжкой на тумбочке возле кровати. Мужчина снова пошел в туалет, а она уверенным шагом направилась в кабинет. Спина прямая, плечи опущены. Осталась всего одна-единственная деталь.

Тереза достала подробные карты Северной Фёрлёсы и разложила их на письменном столе. И только в этот момент заметила, что висит на стене: два ледоруба, отблескивающих зеленоватым металлом, с вытянутым лезвием, острые, как бритва. На удобной высоте, чтобы схватить рукой, будто сделанные, чтобы зарубить человека.

Черт.

Тереза услышала, как открылась дверь туалета.

17. Самозащита

Ранним вечером 19 июня 2014 года, заходя домой, Андерс Линдфорс инстинктивно пригнулся. Вряд ли это бы помогло, но он, по крайней мере, стал мишенью меньшего размера. Андерс не знал, чего ожидать, и передвигался очень осторожно – не хотелось быть застреленным из собственного ружья.

Он сам зарядил его девятнадцатимиллиметровыми пулями модели Gold Dot. Такими пользуется полиция, только эти на полтора грамма тяжелее полицейского стандарта. Экспансивные пули, запрещенные Гаагской конвенцией к применению во время военных действий. Попадая в цель, они увеличивают канал раны минимум на 12 миллиметров в зависимости от мощности заряда патрона. Они эффективнее, к тому же не проходят тело насквозь так легко, как обыкновенные, поэтому меньше вероятность задеть окружающих. Шведский институт обороны констатировал, что при попадании в грудную клетку удар такой пули смертелен.

Андерс не знал, поступила ли Тереза так, как он сказал, когда дал код от своего сейфа с оружием. Там хранился небольшой арсенал: охотничье ружье и два пистолета «магнум» калибра 357 и 44, отлично подходящие для нетренированной руки. Еще два автоматических пистолета, «глок» и «чизет».

«Глоком» легко воспользоваться, если человек напуган или находится в стрессовой ситуации. Отдача небольшая, осечки редкие, и не надо возиться с предохранителем. Система предохранения от случайных выстрелов совмещена со спусковым крючком. Просто берешь и стреляешь. Передергиваешь затвор один раз, чтобы перезарядить, и нажимаешь курок. Легко и безболезненно для того, кто держит пистолет.

Андерс сказал Терезе зарядить его тремя патронами, не больше, для ее же безопасности. Если она не сумеет устранить угрозу тремя выстрелами, значит, противник может быть еще жив и достаточно силен, чтобы отобрать оружие. Тогда будет лучше, если оно будет уже разряжено.

Войдя в дом, Андерс не почувствовал запаха выстрела и не услышал ни звука. В гостиной было пусто. Он позвал Терезу, чтобы дать о себе знать, быстро заглянул в другую комнату и обнаружил женщину, сидящую на полу возле кровати с «глоком» в руках.

– Это я. Опусти пистолет.

Тереза положила его на пол.

Несколько часов назад Мартин признался в убийстве. Затем они спустились в кабинет, чтобы отметить место захоронения тела на карте. Увидев на стене ледорубы, Тереза решила сосредоточить на них все внимание парня в тот момент, когда он войдет в комнату. Было бы неправильно дать ему время самому их заметить и задуматься, как можно их использовать.

Телефон лежал экраном вниз на тумбочке, была включена звукозапись. Существовал риск, что Мартин захочет взять телефон в руки. Его внимание нужно было направить на что-то другое, он должен оставаться в облаке собственных фантазий и верить, что все будет хорошо и разрешится лучшим образом, если только рассказать правду.

Тереза указала на стену. Рядом с ледорубами висел лук и увеличенная фотография «Стены Троллей», скалы высотой 1700 метров, части горного массива Тролтиндэн в Норвегии. Золотая мечта всех скалолазов. Вот чем Андерс увлекался в свободное время – приключениями.

Из звукозаписи:

Тереза Танг: Это его ледорубы. Он… кажется, мастер спорта по скалолазанию.

Мартин Тёрнблад: (неразборчиво)

Тереза Танг: И участвовал в чемпионате по стрельбе из лука… В общем, с ума сойти.

Мартин Тёрнблад: Это его?

Тереза Танг: Да.

Мартин Тёрнблад: Ага.

Тереза Танг: Классный, да?

Мартин Тёрнблад: Тяжелый какой.

Тереза Танг: Да. Он… прикинь… Он один из 14 шведов, которые взошли на «Стену Троллей». И прошел по самому сложному маршруту. Лазить в таких местах – почти безумие.

Тереза старалась вести беседу так непринужденно, как только могла. Подтекст очевидный: они с Мартином заодно. Тереза подозвала его к столу с картами, прочь от ледорубов и луков.

Они нашли большой жилой район Лэкебю, дорогу к Северной Фёрлёсе, ферму Тёрнбладов и дорогу, на которой Мартин, проезжая на тракторе, встретил Терезу. Это было меньше месяца назад. Однако сориентироваться среди лоскутков и полосок полей, которые за долгие годы не раз продавали, делили и сдавали в аренду, оказалось непросто.

К тому же у Мартина были свои названия земель, не совпадающие с указанными на карте. Они попробовали посмотреть на телефоне, но экран был маленький, а увеличить карту не получилось.

Тогда вернулись к бумажным, нашли дорогу, которая вела от раскопанного Missing People хранилища для навоза и старого амбара в сторону Шутелунда. Когда Мартин разобрался со сторонами света, то наконец сориентировался.

Мартин Тёрнблад: Канава здесь.

Тереза Танг: Канава. В ней есть вода?

Мартин Тёрнблад: Не, не думаю.

Тереза Танг: Хорошо.

Мартин Тёрнблад: А потом…

Тереза Танг: Да.

Мартин Тёрнблад: Вот граница.

Тереза Танг: Так…

Мартин Тёрнблад: Там забор, типа колючая проволока.

Тереза Танг: Понятно.

Мартин Тёрнблад: А дальше этот забор уходит в заросли кустов и кучу камней и все такое.

Тереза Танг: Ага.

Мартин Тёрнблад: Вот там и…

Тереза Танг: Там оно и…

Мартин Тёрнблад: Да.

Тереза Танг: Извини, что перебиваю.

Мартин Тёрнблад: Метров 10–15 в поле от забора.

Тереза Танг: Ага.

Мартин Тёрнблад: Вот здесь.

Тереза Танг: Понятно.

Мартин Тёрнблад: Вот.

Тереза Танг: И как далеко?

Мартин Тёрнблад: Вот тут вроде.

Тереза Танг: Да, в смысле, на какой глубине?

Мартин Тёрнблад: Ну полтора-два метра.

Дело сделано. Вот так Тереза просто получила последний кусочек мозаики. Даже данные о глубине. Все соломинки, за которые она хваталась и тщательно собирала последние несколько месяцев, собраны в приличную охапку. Достаточно большую, чтобы сделать соломенную куклу, наряженную в одежду заключенного.

Мартин указал место на земле отца, в углу почти треугольного поля. Рядом находилась деревня Шутелунд. Была обозначена точка неподалеку от границы земли другого владельца. Под прямым углом места, где заросшая каменная изгородь встречалась с оградой из колючей проволоки. Более точное местоположение: 56°46′ 5,5'' северной широты и 16°6′ 30,5'' восточной долготы.

– Я обвела место карандашом. Мартин спросил, зачем, и я ответила, что сегодня в Северной Фёрлёсе проходил поиск с собаками, как раз в этом направлении. Тогда он обрадовался, что рассказал именно сегодня и я могу их направить на верный путь.

Мартин считал, что выкопать останки Йорана Missing People будет нетрудно. Только лучше, если бы они подождали неделю или две, потому что сейчас на поле высокая трава. Его отец должен сначала ее скосить и вывезти сено. Оно ведь стоит денег.

К этому моменту сложно было понять, как Мартин, молчавший полтора года, внезапно решил так открыто и честно рассказать, где именно спрятал «тело преступления» – corpus delicti. Учитывая, что он рассказал об убийстве и о том, как они с Сарой заметали следы, указав точку на карте, мужчина подписал себе приговор. И, возможно, Саре тоже.

Как можно быть настолько глупым? Однако он ставил вопрос иначе. Вероятно, под действием кнута и пряника в конце концов решил полностью и без оглядки доверить свой главный секрет еще одному человеку, поддался самообману, поверил, что теперь, когда Тереза на его стороне, действительно удастся избежать наказания.

Конечно, если он не соврал, а рассказал чистую правду.

Теперь Терезе предстояло немало работы. Пересказать полиции всю историю в малейших деталях, убедить коллег по Missing People в ее достоверности, найти экскаватор и притащить его на этот клочок земли на краю поля посреди страны.

А вдруг все получится, она провернет операцию, а в результате окажется, что весь рассказ Мартина – очередной плод его фантазии? Если в указанном месте под землей не окажется ничего, кроме смоландского гранита и глины? Если в той спальне в доме в Стеллегорден все так, как и должно быть: вычищено, покрашено и никакой крови? Тогда Терезе конец. И на службе, и в жизни. Достоверность ее слов упадет ниже плинтуса. Она окажется в одном ряду с трепачом Мартином.

Его желудок продолжал урчать, мучили спазмы, не только от голода, но и от тревоги. В этом Тереза была уверена. К тому же язык тела, зрачки, бесконечная беготня в туалет, нытье у нее на руках, рассказ о чувствах и отношениях. Неужели все это было представлением?

Профессор криминологии Лейф Гв. Персон говорит о трех основных правилах, необходимых для достижения успеха в расследовании: действовать согласно обстоятельствам, не верить в случайности и лишний раз не услож-нять.

Тереза же сильно усложнила дело и себе и другим. В случайность не поверила сразу, как только услышала о деле Йорана. В этой истории было много совпадений: многочисленные угрозы, которые получал Мартин, пока Сары не было дома, внезапное прекращение контракта на аренду Роберга, возникшее после исчезновения владельца, следы крови в пруду. Все это имело какое-то значение.

Обратив внимание на странное поведение пары и выслушав рассказы соседей, Тереза сделала выводы чисто инстинктивно. Полиция тоже считала Сару и Мартина главными подозреваемыми, исходя из собственного опыта. Инстинктов и опыта, как известно, недостаточно, но теперь был подробный рассказ о произошедшем, в который укладывались все теоретические измышления. Оставалось только действовать согласно обстоятельствам и проследить, чтобы тело нашли.

В первую очередь надо выбраться из дома и как можно быстрее избавиться от Мартина. Одной со всем этим не справиться.

– Все, пойдем, – сказала она. – Надо что-нибудь съесть.

Закусочная «У Лины» находится в центре Гамлебю возле супермаркета «Ика». Это обыкновенное кафе, где можно пообедать: блюдо дня, традиционное южношведское рагу из говядины или капустный пудинг по собственному рецепту кафе. Салат, хлеб и кофе входят в стоимость все дни, кроме пятницы. Постоянные посетители могут купить карточку на 10 обедов, тогда один стоит 79 крон. Здесь были и пирожные, и булочки, и бутерброды.

В центре Гамлебю есть все, что нужно обычному человеку: супермаркет «Ика», магазин алкоголя «Систембулагет», магазин одежды, пиццерия, аптека, магазин электроники, газетный киоск и закусочная «У Лины». Никто здесь не знал Мартина Тёрнблада, сидящего в одиночестве за одним из столиков и провожающего прохожих пустым взглядом. Перед ним – чашка черного кофе и нетронутый бутерброд с сыром, рядом тарелка с остатками багета и курицы карри и чашка остывшего капучино. Тереза отлучилась в туалет.

До нее постепенно стало доходить, что Мартин рассказал. Теперь, когда любопытство удовлетворено, снова проснулась тревога. По дороге из дома Андерса в центр Гамлебю, всего за десять минут, он резко изменился.

– Когда мы ехали в центр в моей машине, он даже повеселел. Казалось, Мартин был доволен решением все рассказать и уверен, что «вместе мы разберемся». Он уже нашел ферму, где мы будем жить вместе с нашими детьми, и считал, что я буду замечательной матерью для Винса.

После долгих часов мучительного разговора Мартин спрятал весь свой страх и боль и изображал героя-любовника, настоящего мужчину. Совсем не то, чего ожидала Тереза. Да, она видела его всего несколько раз, но в общей сложности проговорила с ним больше суток. Должна была понять, что он за человек, но такая резкая перемена настроения была необъяснимой.

В кафе Мартин сменил тему и стал смеяться над тем, какими глупыми оказались полицейские, которые допрашивали их с Сарой и не смогли расколоть. Он сказал, что у него есть знакомый в полиции, шпион, который помог достать огнестрельное оружие. Три пистолета или револьвера в рабочем состоянии, которые спрятаны дома на ферме. Для самозащиты. Он уже стрелял несколько раз и знал, что они рабочие.

Это выдумка? Полностью или только часть? Если у него действительно есть оружие, то где? В машине? С собой прямо сейчас? С этим человеком ни в чем нельзя было быть уверенной.

– До того как мы поехали в центр, мне казалось, что у меня есть некоторое превосходство, потому что он был в таком плохом состоянии. Но потом его настроение изменилось, и мне стало по-настоящему не по себе. Тогда я пошла в туалет, позвонила Мари-Луиз и попросила связаться с Андерсом, чтобы он немедленно позаботился о безопасности моей семьи.

В тот день он был на службе на атомной электростанции и не мог пользоваться мобильным телефоном. Вместо этого Мари-Луиз пришлось звонить в центральную службу охраны станции, чтобы те, в свою очередь, разыскали его по внутренней связи. Этот процесс мог занять время, но теперь он, по крайней мере, запущен.

За короткий промежуток времени Тереза сходила в туалет три раза, что в большинстве случаев выглядело бы подозрительным. Правда, это ничто в сравнении с тем, сколько раз Мартин бегал туда во время разговора в доме. Последний звонок из кабинки был мужу Ричарду. Она уже несколько раз пыталась дозвониться, но он не брал трубку.

– Я сказала ему просто слушать и довериться мне: взять детей, отвезти их в безопасное место и оставаться там, пока ему не позвоню я или полиция. Не хотелось давать Мартину возможность заглянуть ко мне домой, пока там дети. Ричард пришел в бешенство, но разбираться не было времени.

Тереза вернулась за столик. Мартин, который еще недавно выглядел совершенно разбитым, теперь бил себя в грудь и хвалился тем, что сделал, и какой он опасный.

– Будто ждал награды. Он говорил, типа, какие мы крутые и что до нас никто не доберется. Спросил, что я думаю о нем теперь, когда все знаю. Я несколько секунд сидела молча, не могла ему сказать, что он идиот, хотя это было первым, что пришло в голову. Я сказала «сумасшедший». Это слово можно понять и позитивно. К тому же женщин притягивают крутые пацаны.

Ситуацию в некотором смысле спас телефон или, точнее, Сара, которая продолжала названивать Мартину – за последние десять минут позвонила ему семь раз. Он не отвечал, но снова занервничал и почувствовал себя незащищенным.

Тереза встала.

– Скоро вернется Андерс, и тебе надо ехать, – сказала она. – Тем более я пообещала ребятам на работе, что привезу завтра пирог на «Мидсоммар», так что мне надо браться за готовку. Поехали.

В машине Мартин снова заговорил о брезенте, упрямо и упорно. Он хотел знать, разложился труп или сохранился, предложил заехать в ближайший строительный магазин и показать Терезе, в какой именно они завернули Йорана. Женщина отказалась наотрез. Разговор пора было заканчивать. Они проехали мимо мотоцикла, накрытого брезентом. Нет, не такой, их был зеленый и более тонкий. Когда Тереза свернула во двор, начался дождь, с неба посыпались тяжелые редкие капли.

Она не хотела поворачиваться к Мартину спиной и заходить в дом, пока он здесь, непредсказуемый и неадекватный. Убийца.

Теперь, когда пыл расследования, энергия и любопытство ее покинули, осталась мысль, которая не укладывалась в голове: перед ней простой убийца, который застрелил беззащитного человека и закопал его тело. Мартин должен сидеть в тюрьме, а не разгуливать по округе, где она живет. Он только что рассказал о трех пистолетах. Что, если один из них в машине?

– Вот такой брезент, – сказал Мартин и пошел к лодке Андерса, поднятой на стропила. – Именно такой. Тонкий и мягкий, поэтому много натекло.

Дешевый пластиковый, на котором видна текстура материала. Тогда все нормально, успокоила его Тереза. Такой толком не защищает труп и наверняка довольно сильно разложился. Она встала под крышей гаража. Мартин подошел и попытался обнять ее, поцеловать. Как подросток на первом свидании после кино. Неуклюже.

– Нет, такого мы не можем себе позволить на публике, – сказала женщина, возвращаясь к официальной роли руководительницы Missing People. – Вдруг соседи увидят. Надо подождать.

Он, стоя рядом, вытянул руку и погладил по животу. Будто соблазняя. Может, в будущем у нас будет совместный ребенок?

Хватит.

– Черт, я забыла клубнику, – сказала Тереза. – Слушай, мне надо в магазин. И Андерс скоро приедет, я тебе говорила. Давай поезжай. Будем действовать по плану и созвонимся.

Она пошла к машине. До черной «БМВ» всего несколько шагов. Сознание совершенно опустело: она открыла дверь, села за руль, посмотрела на Мартина, улыбнулась, завела мотор.

Тереза видела, что он поехал следом. Они выехали на асфальтовую дорогу, в направлении на юг, в сторону Гамлебю, проехали ветеринарную клинику возле гавани… Женщина посмотрела в зеркало и свернула в сторону центра, а «Сааб» свернул на трассу в сторону Кальмара.

– Куда он поехал, я не знала. Мартин мог развернуться, приехать к дому и ждать меня там.

В этой ситуации следовало немедленно уехать из Гамбелю. Газ в пол, в ближайшее отделение полиции, стучаться в дверь, кричать, звонить. Но нет.

– В голове было совершенно пусто, я думала только об этой чертовой клубнике. Я пошла в магазин, взяла ее, заплатила, не отдавая отчет в своих действиях, и вернулась в машину.

Там, на парковке, на Терезу обрушился весь смысл произошедшего: что именно случилось и что удалось провернуть.

– Я просто сидела в машине и смотрела, как капли стекают по стеклу. Меня поглотил ураган мыслей.

Построение плана заняло некоторое время, потом она снова завела машину. Список приоритетных дел был ясен: обеспечить безопасность семьи, избежать дальнейшего близкого контакта с Мартином, найти безопасное место для себя самой. И позвонить в полицию.

Первые три пункта она вычеркнула быстро, после того, как ей, наконец, перезвонил Андерс. Его вызвали по рации, он взял телефон и поехал домой. Мужчина решил, что коллега находится в «ситуации необходимой обороны». Может, даже в «ситуации крайней необходимости».

«Необходимая оборона» – это право человека защищаться от нападения с применением насилия в такой же степени, как и нападающий. Кулаки против кулаков, нож против ножа. А ситуация «крайней необходимости» возникает, когда человек находится под влиянием сильных чувств или страха и имеет веские основания опасаться нападения. В этом случае позволительно применение большей силы, чем нападающий, чтобы элиминировать угрозу окончательно.

Андерс дал Терезе код от сейфа с оружием, огневой мощи которого хватило бы, чтобы остановить стадо разъяренных быков.

По дороге к дому женщина еще раз проверила, что муж и дети в безопасности. Потом, вопреки всему, позвонила Мартину.

Где он? Заставила его описать, что он видит вокруг. Тот ответил, было слышно, что он едет в машине, Тереза успокоилась и положила трубку. Теперь оставался самый сложный разговор.

Полиция получит именно те кусочки мозаики, которых не хватает, чтобы раскрыть дело. Если поверят.

Не дозвонившись никому из тех, с кем раньше имела дело, Тереза связалась с центральной службой полиции в Кальмаре. Дежурный сообщил, что все названные ею сотрудники ушли в отпуск на «Мидсоммар», даже комиссар Мартинссон.

– Я сказала, что ему придется перенести свой отпуск, потому что я звоню по поводу дела Лундблада. Дежурный ответил, что свяжется с Мартинссоном.

Прошло пятнадцать минут. Ровно в 16.58 в четверг 19 июня 2014 года тот перезвонил. Отчет, написанный тем же вечером, подвел итог их разговора:

Тереза рассказала, что сегодня встретилась с Мартином Тёрнбладом по адресу в Гамлебю, куда он приехал на машине из Кальмара. Встреча продлилась несколько часов.

Во время этого долгого разговора Мартин рассказал, что это он убил Йорана Лундблада, застрелив его.

Мартин рассказал, как они с Сарой в течение нескольких месяцев в 2012 году планировали убийство. Тереза сказала, что во время разговора Мартин плакал и был в расстроенных чувствах.

Изначально их план состоял в том, что Сара задавит Йорана комбайном. Он провалился, Сара не смогла этого сделать. Тогда Мартин взял ружье из сейфа своего отца и застрелил Йорана, когда тот спал в кровати. Мартин и Сара вдвоем завернули тело в брезент, отвезли и бросили в яму, которую выкопали экскаватором.

Эта яма, возможно, находится на поле Лундбладов.

Тереза сказала, что у нее есть отметка на карте, где захоронено тело.

Мартинссон потратил чуть больше получаса на то, чтобы выделить самое важное, взвесить и проанализировать информацию. Основные черты дела ему ясны. Рассказ женщины из Missing People хорошо укладывался в уже имеющиеся данные. Он решил не усложнять ситуацию и действовать согласно новым обстоятельствам.

Уже зимой 2012 года у полиции были подозрения, что Лундблад стал жертвой преступления. Теперь было предположительное место преступления и указанное на карте место возможного нахождения трупа, «тела преступления». Если только Тереза Танг не лишилась рассудка. Раньше ничего подобного не случалось ни здесь, ни где-либо в Швеции, чтобы частный детектив сумел получить основные данные по делу об убийстве.

Мартинссон приказал Терезе не вступать больше в контакт с Мартином, не отвечать на звонки, запереть дверь и ждать. Ее вызовут на формальный допрос.

В 17.30 комиссар принял формальное решение доставить на допрос в отделение полиции и Мартина Тёрнблада, который должен был находиться по одному из трех адресов, известных полиции. Он приказал сформировать группу полицейских, чтобы доставить подозреваемого в участок, если потребуется, с применением силы, и быстро, пока тот не успел натворить что-то еще.

18. Показания

По дороге к Северной Фёрлёсе катилась полицейская машина. Те, кто еще не спал или не успел сесть на диван перед телевизором после долгого дня, не могли ее не заметить. Все жители дома номер 210 бодрствовали – ферма Тёрнбладов.

Инспектор полиции Мёллер и ассистенты Корлин и Йонассон сидели в патрульной машине номер 9420. Они получили три адреса, где мог находиться Мартин Тёрнблад, 22 лет, которого нужно было доставить в участок. По первому адресу, в Стеллегорден, его не оказалось. Подъезжая к ферме Тёрнбладов, они увидели «Сааб 9–5», припаркованный во дворе. Согласно данным полиции, он ездил на этой машине.

Мартин Тёрнблад подозревался в убийстве. За ним отправили трех полицейских, в задачу которых не входил захват вооруженного безумца, который мог напасть. В противном случае приехал бы целый отряд. Несколько машин, оружие наготове, бронежилеты и служебные собаки. Они следили бы за подозреваемым в бинокль, ждали подходящего момента. Попытались бы выманить из укрытия. Если бы взять его «по-хорошему» не получилось, пришлось бы применить силу.

Полицейские патруля 9420 не доставали оружие или слезоточивый газ. Насколько им было известно, речь шла о рутинном вызове на допрос. Это принудительная мера, мужчина должен следовать с ними. Главное – его найти. Подобные вызовы обычно не доставляли неприятностей.

19 июня около 18.00 ассистент полиции Корлин заглянул в коровник, где увидел стадо коров и женщину, занятую дойкой. Она сказала, что Мартин где-то там, но не знает точно, где. На ферме несколько зданий, и люди не находятся постоянно друг у друга на виду. Корлин прошелся по амбару. Пусто.

Когда вернулся во двор, его коллега Мёллер разговаривал с мужчиной, похоже, владельцем фермы, Оке Тёрнбладом. Начался ливень. Корлин быстрым шагом пошел к машине за курткой. В этот момент кто-то пробежал через двор.

Плохой знак, это знает каждый полицейский. Тот, кто бегает в присутствии полиции, пытается что-то спрятать, уничтожить что-то важное или сбежать. Но не в этот раз. Этот человек направлялся в их сторону.

Из отчета ассистента полиции Андреаса Корлина:

Молодой человек, мужчина, подходил под описание Мартина Тёрнблада, которое мы получили. Он остановился рядом с человеком, который, как я понял, был его отцом.

Я подошел и спросил, он ли Мартин Тёрнблад, он ответил утвердительно.

Я попросил удостоверение личности. Он предоставил.

Когда мы удостоверились, что перед нами человек, которого искали, мы проинформировали его, что он должен ехать с нами в участок на допрос.

Мартина посадили на заднее сиденье, рядом с ним – один из полицейских. Никаких наручников, ничего особенного. Кроме того, что двери нельзя открыть изнутри, по принципу защиты от детей.

За окном замелькали знакомые Мартину с детства картины родной местности. Они проехали Стеллегорден, повернули направо около фермы Роберга, налево в Мелбю, дальше по дороге, посыпанной гравием, в сторону Мосекрога и на шоссе Е22.

Он уже был на допросах. Тогда все проходило хорошо, и парень возвращался домой. Сейчас он не выражал никакого беспокойства даже тем, что праздничные дни «Мидсоммара» будут испорчены. Тереза предупредила, что такое может произойти и придется провести несколько дней за решеткой. Мартин был голоден. По пути он несколько раз попросил бутерброд. Наверное, все же следовало съесть тот сэндвич с сыром в Гамлебю.

Полицейским показалось, что их пассажир на удивление спокойно отнесся к тому, что его забрали. Казалось, он не понимал, что это конец и что о «Мидсоммаре» и о многих других вещах можно забыть. Возможно, он верил в какое-то чудо.

В 18.55 Мартина привезли в изолятор в Кальмаре и отвели в комнату для допросов, где его уже ждали сотрудники криминальной полиции Маркус Тиннерг и Ульф Эйнарссон, которых Мартинссон быстро ввел в курс дела.

Они провели так называемый «допрос 23:6», названный так по статье Уголовного кодекса: глава 23, параграф 6, о допросе «человека, который может обладать сведениями, имеющими значение для расследования».

Мартину сообщили о подозрениях против него: «Убийство или лишение жизни по неосторожности Йорана Лундблада в Кальмаре в конце 2012 года». У него не было никаких сведений, которые могли быть значительными для этого или какого-либо другого расследования. Он уже рассказал все, что знает.

Допрос занял полчаса, отчет по нему выглядел следующим образом:

Мартина попросили еще раз рассказать о произошедшем, дав понять, что полиция знает больше, чем ему говорят.

Он сказал, что ничего не знает и добавить нечего.

В отношении обвинений, выдвигаемых против него, Мартин сказал, что не может рассказать полиции больше, чем знает.

Его спросили, имеет ли он какое-то отношение к исчезновению Йорана или его гибели.

Он ответил, что не имеет.

Мартин отрицает, что совершил преступление.

Маркус Тиннерт и его коллега провели вводный допрос, не принесший никаких признаний, после чего отвели подозреваемого в камеру. В это время в 25 километрах к северу двое полицейских вышли из машины на улице Лофтгатан в Гамлебю.

В изоляторе Мартину пришлось вытащить все из карманов. Сдать мобильный телефон, права, банковские карты и полторы тысячи крон наличными. Персонал всегда забирает все мелкие предметы, все острое и, если есть, шнурки от обуви, чтобы люди не смогли совершить самоубийство в камере. За спиной закрылись железные двери.

Тем временем в Гамлебю полицейские Ингрид Кристофферссон и Лена Ингессон вошли в дом на улице Лофтагатан и представились Терезе и Андерсу. Они приехали поговорить с женщиной.

Допрос лучше всего проводить в контролируемой обстановке без присутствия посторонних, которые могут стать потенциальной помехой и которых, возможно, тоже стоило бы допросить. Однако в этой истории все было сплошным исключением. Полиция едва ли могла потребовать хозяина дома удалиться. Кроме того, дело не терпело отлагательств, было не до споров.

Разговор занял 1 час 20 минут. Полицейские прошлись по основным пунктам рассказа, записали все данные, которые нужно было передать начальнику расследования. Они не полностью введены в курс дела, некоторые детали, события, имена и места им были незнакомы. Поэтому Терезе пришлось кое-что разъяснить, поправить хронологию событий. Она и сама прыгала с одного на другое, пытаясь пересказать все, что обсуждалось в последние дни.

Во время допросов это обычное дело. Особенно когда информация еще свежая и свидетель не успел ее переработать, разложить в голове по полочкам. Все данные заполняют сознание, все кажется важным, обо всем надо рассказать немедленно. В то же время чем меньше свидетель успел приспособить данные к собственным суждениям и опытам, чем свежее рассказ, тем он ценнее в юридическом плане и тем более подлинным считается в суде.

Полицейские почти не перебивали Терезу во время допроса. В основном согласно кивали и порой задавали вопросы, когда что-то было непонятно.

Суть этого допроса, тоже проведенного по форме «23:6», предельно ясна: Мартин в деталях описал, как застрелил Йорана. Если труп найдут, судмедэксперт сумеет легко это проверить. Мартин указал и место, где захоронен труп, с точностью до метра. С помощью Гугл-карты на компьютере Тереза нашла точные координаты. Она передала полиции и бумажную карту с отмеченной точкой. Теперь машина правосудия заработает на полную мощь.

К девяти вечера, за несколько часов до того, как по всей стране наступил «Мидсоммар», полицейские поблагодарили Терезу и Андерса и уехали. Они забрали ее мобильный с записью признания Мартина.

В это время в Кальмаре в курс дела Лундблада в срочном порядке вводили дежурного обвинителя Анну Ландер. Ее посвятили в детали событий последних дней, и она приняла решение задержать Мартина Тёрнблада. За полчаса до полуночи, когда результаты допроса Терезы поступили в участок и были обработаны, обвинитель решила заочно задержать и Сару Лундблад. Рассказ был настолько подробным, что причина была очевидной.

Разумеется, следователи и обвинитель могли бы пойти другим путем: не арестовывать подозреваемых, а сначала попытаться найти подтверждение показаниям женщины – раскопать поле в указанном месте или обыскать дом в Стеллегорден с последующим техническим исследованием. То есть сначала что-то найти, а потом лишать подозреваемых свободы.

С другой стороны, полиция не может провести ни одну из этих мер втайне. Узнав об этом, они могут сбежать, причинить вред себе или окружающим или как-то еще помешать следствию. Лучше задержать и допросить, возможно, это принесет какие-то плоды, полное или частичное признание.

Ночью в полицию Сёдерманланда поступило сообщение, что Сару Лундблад необходимо задержать как можно скорее. Предположительное местонахождение: ферма Тенгста в Стигтомте, в пригороде Нючёпинга. Обвинитель дала формальное разрешение на обыск Тенгсты и Стеллегорден и медосмотр.

Теперь время шло очень быстро. Заключение подозреваемых под стражу – временная мера в ожидании суда. Это делают для того, чтобы дать полиции возможность спокойно завершить расследование, чтобы человек не смог сбежать за границу перед грядущим судом или штрафом или не совершил нового преступления.

Согласно шведскому законодательству, полиция может задержать человека по подозрению в преступлении на шесть часов. Дальше ситуацию оценивает обвинитель. Если дело не в пользу подозреваемого, обвинитель имеет право продлить задержание еще на 72 часа, чтобы подкрепить или опровергнуть подозрения, например, путем допроса свидетелей до того, как подозреваемый доберется до них и убедит предоставить алиби, или обыскать место преступления на предмет следов крови до того, как кто-то успеет убрать.

После обвинитель обязан либо отпустить задержанного, либо, если доказательства вины найдены, потребовать ареста. Далее у суда есть сутки на подготовку. Подсудимый имеет право воспользоваться помощью адвоката для защиты или может делать это сам.

Так как Мартина и Сару задержали накануне праздника, у полиции Кальмара было около 100 часов – четверо суток. За это время нужно найти доказательства или, поджав хвост, отпереть камеры и сообщить Мартину и Саре об их праве потребовать возмещения ущерба за неправомерное лишение свободы. Возможно, кто-то из полицейских получит заявление о служебной ошибке за то, что слепо поверил женщине из Missing People.

В 22.00, когда задержали Мартина, полицейский патруль прибыл на указанное место преступления в Стеллегорден. Полицейские открыли дверь его ключом, поменяли замок и снова заперли ее. Дверь в подвал со стороны дороги заклеили полицейской лентой с красно-желтой надписью: «Опечатано согласно статье Уголовного кодекса 27:15. Нарушение карается штрафом».

Сделано это было затем, чтобы законсервировать дом до приезда экспертов с жидкостями, кисточками, молотками, ломами, служебными собаками и прочим оборудованием, необходимым техникам-криминалистам для поиска доказательств вины подозреваемых.

Если опираться на факты, то на момент наступления утра «Мидсоммара» 2014 года очевидных доказательств по делу Лундблада у полиции все еще не было. В это время патруль полиции Сёдерманланда готовился к задержанию Сары Лундблад.

Если предположить, что в доме действительно найдется запятнанное кровью место преступления, но не найдут тела, – признание окажется частично ложным. В этом случае никого не осудят, несмотря на утверждения и умозаключения многочисленных свидетелей, которые за годы только уверились в своей правоте.

«Тела преступления», corpus delicti, все еще нет.

Если труп пропавшего миллионера будет именно в том месте, которое Мартин указал Терезе на карте, но не удастся обнаружить место преступления и спальня окажется совершенно чистой, появится несколько вариантов развития событий, одинаково плохие. Мартина и Сару могут признать виновными, но как доказать их причастность к этому делу без пятен крови и повреждений в доме?

Если в теле найдут дробь в соответствии с тем, что Мартин рассказал, это будет весомой непрямой уликой. Если тело найдут на земле Тёрнбладов, это будет серьезным отягчающим обстоятельством. И все же чисто теоретически Йоран мог застрелиться сам. Дуло в рот, палец на спуск. Многим известно, что такое в округе уже случалось. Дочь и ее парень нашли труп в лесу, запаниковали и закопали его. Маловероятно, но возможно.

Сара в принципе едва ли может быть связана с этим преступлением только потому, что о ней упоминается в рассказе другого человека. Если углубиться в тему конспиративных теорий, в деле может быть замешана Тереза, главный свидетель. Она утверждает, что обманом заставила Мартина признаться. А вдруг они вместе спланировали признание, чтобы каким-то еще неясным образом заполучить деньги?

Усложнять дело до такой степени, конечно, не нужно. Однако Сару нельзя было задержать без какой-либо формальной причины. Какую выгоду Мартин мог извлечь из этого? На первый взгляд никакой. Хотя что мы можем знать о мыслях другого человека?

Праздничным утром в канун «Мидсоммара» работа полиции шла полным ходом.

Согласно записям патрульных, ассистенты полиции Джимми Густмарк и Пер-Эмиль Энгстрём задержали Сару Лундблад в 0.41 в канун «Мидсоммара». Сына пришлось оставить с соседями. Спустя полчаса ее поместили в камеру номер двенадцать в участке Нючёпинга для последующей транспортировки в Кальмар. Ее машину, «Форд Рейнджер», в котором, согласно рассказу Мартина, перевозили труп, забрали на техническое обследование.

Спустя два года после преступления шанс найти следы крови на полу очень небольшой. Однако полиция действовала согласно букве «Библии убийств». Они должны были использовать все шансы что-то найти, даже если вероятность успеха крайне мала.

За час до полудня в Стеллегорден прибыл полицейский патруль. Постороннему человеку эта делегация показалась бы странной: люди, одетые в тонкие белые защитные комбинезоны, заносили в дом алюминиевые коробки с инструментами. Несколько машин припарковали около гаража Лундбладов. С патрулем прибыли техники-криминалисты во главе с Андерсом Элмквистом. Они планировали разобрать недавно отремонтированную столовую и изучить каждый сантиметр.

Если все произошло именно так, как Мартин описал в своем признании, должны были остаться какие-то следы. Кровь пропитывает все, въедается не только в кошмарные сны убийцы, но и в любые предметы: в пол, стены, потолок. У полиции были шансы что-то обнаружить.

Из отчета техников-криминалистов

В доме относительный порядок и очевидные признаки борьбы отсутствуют.

Несколько комнат на первом этаже выглядят свежеотремонтированными.

В столовой произведен полный ремонт: новые обои, новое напольное покрытие, новый плинтус, потолок перекрашен.

Напольное покрытие – линолеум с рисунком под дерево. Новый плинтус белого цвета фабричной покраски. Потолочный остался старый.

Потолок покрашен матовой белой краской на водной основе. Ею же – оконные рамы, потолочный плинтус и батарея в комнате. Сделано это неаккуратно и непрофессионально, тонким слоем. Обычно для деревянных покрытий используют специальную краску другого типа.

В столовой с потолка свисал перевернутый букет искусственных цветов. Три небольшие картины на стенах, лампа в абажуре из матового стекла. На полу стоял пылесос, на окнах – два горшка с завядшими растениями.

Полицейские освободили комнату от мебели, завесили окна и включили ультрафиолетовую лампу. В ее свете на западной стене явственно проступило пятно диаметром 40 сантиметров. Таким образом, полиция установила, что эта комната – действительно спальня. Вернее, была ею до ремонта. Пятно жира и пота с головы оставил тот, кто здесь когда-то спал, и отмыть его не смогли. Встал вопрос, пропустили ли преступники что-то еще.

Из отчета

Плинтус был снят, и куски промаркированы. Затем снято приклеенное напольное покрытие, которое разрезали на широкие полосы и сняли вручную: таким образом, мазонитовое покрытие под линолеумом не было повреждено.

Мазонитовые древесноволокнистые плиты толщиной 3,4 мм прибиты гвоздями к каркасу из дерева.

На покрытии остались следы клея от старого линолеума.

Около западной стены справа от окна на мазоните видны следы шпаклевки. Дыра длиной около 30 см и глубиной 5–6 см была заполнена серой шпаклевкой.

Крови не было видно. Под обоями проступали темные пятна. Криминалисты нанесли на них раствор малахитового зеленого, который при специальном освещении окрашивал частицы крови в зеленый цвет. Результат отрицательный.

Допустим, в этой комнате действительно произошло убийство, и преступники тщательно убрали последствия выстрела. Отмыли и отчистили все видимые поверхности от крови с помощью различных средств – воды, мыла, хлора, «Силит Бэнг» и тому подобного. И все же кровь могла затечь в мелкие щели и уголки.

Дом старый. Вместо гипсовых листов или фанеры стены покрыты третексом, пористым и легким материалом с хорошими изолирующими свойствами. На гладкую поверхность легко клеить обои, но он крайне огнеопасен, поэтому редко используется в строительстве современных домов. К тому же третекс впитывает влагу как губка, что в данном случае очень на руку полиции.

Чтобы сделать анализ ДНК и сопоставить результат с имеющимся образцом, необходимо найти достаточное количество крови. Единственное место, где она еще могла сохраниться, – под полом.

Полиции показалось странным, что шпаклевка на полу была только в одном месте, поэтому они начали вскрывать его именно там.

На помощь техникам привели служебную собаку.

Из отчета

В это время на место прибыл кинолог из полиции Сконе со служебной собакой.

Собаку выпустили в комнату с целью найти следы крови. Она сразу указала на место на полу, где лежал отломанный кусок мазонита.

Затем его убрали, чтобы проверить, отреагирует ли собака на что-то еще. Во время нового поиска собака указала на дыру в полу, откуда вырезали этот кусок.

Больше ни на что в доме реакции не было. Когда на отломанный кусок мазонита нанесли раствор малахитового зеленого, наконец появились святящиеся флуоресцентные пятна. Кровь. В таком месте, где ее, очевидно, старались убрать. Были видны следы моющего средства, царапины, оставленные каким-то инструментом, возможно, клещами, которыми кусок за куском отрывали деревянную поверхность, пропитавшуюся кровью. После этого зашпаклевали.

Из отчета

Темно-красная, почти черная полоса длиной около 30 см, от правого края батареи в сторону северо-западного угла комнаты.

Быстрый иммунохроматографический тест OBTI показал, что кровь человеческая, в достаточном количестве. Теперь сведения Терезы выглядели гораздо более правдоподобными.

Спустя две недели полицейская лаборатория в Линчёпинге установила, что это действительно кровь Йорана Лундблада, смешанная с моющим средством. Однако уже в тот июньский день у полиции появились веские причины продлить срок задержания подозреваемых.

К тому моменту, когда сотрудники полиции в белых комбинезонах покинули дом, события в общих чертах были уже известны широкой общественности. Не в последнюю очередь потому, что оцепление и таблички на дверях дома было трудно не заметить.

Кроме того, и Сара, и Мартин решили прибегнуть к помощи адвокатов. Они предоставляются подсудимым решением местного суда, и сведения об этом доступны общественности. Средства массовой информации следят за подобными вещами и ежедневно получают данные о подозреваемых из большинства отделений суда по стране. К тому же обращение обвинителя к суду с целью ареста тоже, как правило, происходит публично.

Из статьи в электронной версии газеты «Дагенс Нюхетер», вышедшей 21 июня 2014 года:

Мужчина 1991 года рождения и женщина 1988 года рождения задержаны по подозрению в убийстве 63-летнего мужчины. Сотрудник пресс-службы прокуратуры Робин Симонссон сообщил ДН, что оба являются жителями Кальмара и были задержаны в четверг.

Полиция сообщила, что располагает записью признания и что в деле участвует Missing People. Тереза Танг отказалась дать какие-либо комментарии по этому поводу, ссылаясь на то, что полиция потребовала не разглашать информацию.

В первые дни пресса не публиковала никаких личных данных по делу Лундблада. В статьях ничего не сказано о том, что двое задержанных – это дочь пропавшего и ее парень. Их называли «молодой парой» и писали, что «они не состояли на учете в полиции, хорошо знали пропавшего и относились к его ближайшему кругу».

При первом осмотре указанного места захоронения ничего необычного замечено не было: ни контуров могилы, ни возвышения, как на кладбище.

Ковш экскаватора Тёрнбладов шириной примерно 2,5 метра идеально подходил для рытья могил. Достаточно пары ковшей, чтобы выкопать яму глубиной шесть футов, общепринятый стандарт для могилы. Это два метра черной земли, щебня и глины, которые должны были перемешаться. Тело внизу занимает место, поэтому остается лишняя земля.

Однако Мартин, скорее всего, засыпал место захоронения свежим черноземом, несколько раз проехав на экскаваторе: выровнял землю ковшом, вскопал землю вокруг и снова выровнял, еще тогда, в 2012 году.

С тех пор это поле несколько раз засеяли и сняли урожай. Даже если он указал место верно, 20 метров от забора, перекопать такое количество земли в поисках тела – задача не из легких. К тому же делать это надо аккуратно. Каждый камень необходимо очистить кисточкой, а землю взять на экспертизу – в ней могут быть улики.

Учитывая, что кубический метр земли весит порядка 1200 килограммов, полиции нужно обработать около пяти тонн материала, чтобы изучить таким образом площадь одного захоронения. В отсутствие точных координат обследовать придется площадь раза в четыре больше. В этом случае речь о двадцати тоннах земли.

Однако если задача только в том, чтобы найти тело, а не отправлять землю по пригоршням на экспертизу, все гораздо проще. Команда археологов из ближайшего университета и опытный водитель экскаватора могут за пару дней снять верхний слой земли с половины поля.

Под ним, на глубине 40–50 см, находится так называемая подпочва, непаханый слой земли, который, как правило, светлее верхнего плодородного. Даже непрофессионал сможет увидеть место, где в этот слой произошло вмешательство, так как плодородная земля черными вкраплениями вмешана в подпочву.

Полиция решила пойти другим путем. В начале июля на свежескошенное поле, поросшее клевером, вышел мужчина в желтом жилете с машиной, напоминающей газонокосилку. Это был Ларс Винрот, сотрудник Шведского национального агентства культурного наследия, а его машина – георадар.

Чрезвычайно ценное устройство в работе по поиску, к примеру, древних мест сражений. На экране видны всевозможные предметы: мечи, алебарды, монеты и даже тела. Георадар посылает в землю радиосигналы, которые, ударяясь о предметы под землей, возвращаются и считываются устройством. В результате получается упрощенный рентген местности: картинка различных слоев почвы в разрезе и предметы, которые в них оказались.

Ларс Винрот приехал не один. За его работой с интересом наблюдали несколько полицейских. Они выбрали для исследования зону 25×25 метров. Ее уже обследовали со служебной собакой, которая ничего не нашла, что неудивительно, ведь земля вокруг зарытого тела, должно быть, хорошо утрамбована.

Изображения на экране радара растолковать не так просто. Они выглядят как старые черно-белые изображения Млечного Пути – скопление светлых точек на темном фоне. Однако в огороженном секторе обнаружились два интересных участка неподалеку друг от друга, оба в зоне, указанной Мартином. Более детальное исследование показало, что один из них – морена, груда камней времен ледникового периода. Второй оказался меньше, и снимок в разрезе показал, что здесь относительно недавно нарушили структуру слоев почвы.

Совсем рядом, в метре от этого места, под землей проходила дренажная труба в бетонном коробе. Водосток начинался здесь и вел на юго-запад мимо леса к хутору Буаторп, где вода стекала в мелкий пруд в лесу. Тот, кто копал там яму, или точно знал месторасположение водостока, или не наткнулся на него по чистой случайности.

На место вызвали экскаватор, который аккуратно, сантиметр за сантиметром, слой за слоем стал соскребать землю, пока на поверхности не обозначился четкий темный прямоугольник. Таким образом, днем 3 июля 2014 года поиск пропавшего Йорана Лундблада завершился.

Еще пара ковшей, и за работу снова взялись полицейские в белых защитных комбинезонах и латексных перчатках, сеточках для волос и масках на лицах. На глубине 180 сантиметров, почти ровно 6 футов под землей, они наткнулись на зеленый брезент. Сверток, перевязанный синей нейлоновой веревкой. Так, почти все пункты перечня мер из «Библии убийства» оказались выполнены.

Когда полицейские с осторожностью разворачивали сверток, уже ни у кого не было сомнений, что находилось внутри.

Йоран лежал так, как и был застрелен, на спине, правда, голова повернута влево. Это все, что можно было рассмотреть, глядя на смятую мясную массу. Если не знать, что там человек, понять это довольно трудно, и без теста ДНК невозможно сказать, кто это.

Теперь, когда основная улика добыта, полиции оставалось упаковать тело в герметичный пластиковый мешок и отправить на вскрытие в университетскую клинику Линчёпинга.

19. Наследство

Дата: Среда, 26 ноября 2014 года.

Время: 13.04.

Место: Кальмарский суд, зал «Е».

Допрошенное лицо: Судмедэксперт Эрик Эдстон, шведское национальное агентство судебной медицины.

Тема допроса: Результаты вскрытия.

– Я получил тело Лундблада и развернул брезент в присутствии эксперта-криминалиста.

– Благодаря холоду и брезенту, в который оно было упаковано, тело хорошо сохранилось. Черви не добрались, но тем не менее тело подверглось серьезным изменениям: стало серым и размякло.

– Изменение цвета затруднило анализ мелких повреждений, однако повреждения головы были заметны сразу.

– Череп был расколот. В мозгу обнаружилась дробь.

– В правой щеке – мелкие куски пластмассы, которые, как мы посчитали, были частью пластмассового пыжа от ружейного патрона. Позже мы нашли и сам пыж, застрявший в правой части головы под ухом.

– Пыжи в головах жертв выстрелов обычно не находят, следовательно, это указывает на то, что выстрел был сделан с короткого расстояния. После выстрела, должно быть, появился неприятный запах испражнений – тело сразу освобождается от мочи и кала.

– Левый глаз висел вне глазницы, выдавленный обширным разрывом тканей и переломом костей лица.

– Кроме того, были обнаружены многочисленные повреждения на коже спины, нанесенные, как я считаю, во время транспортировки. В этот момент тело должно быть очень мягким. Трупное окоченение наступает через несколько часов.

– До наступления окоченения оно мягкое, и передвигать его трудно. В подобной ситуации окоченение должно было начаться через пару часов после смерти, и завершиться процесс должен был за 6–8 часов.

– Учитывая повреждения, кровотечение было обширным. Теоретически кровообращение, а соответственно, и кровотечение, заканчивается с последним ударом сердца, но из-за давления в крови в первые минуты тело теряет 1–2 литра. Кроме того, кровотечение продолжается, если тело передвигать.

Судмедэксперт Эдстон рассказал собравшимся в зале суда, что работал в этой области уже 30 лет и провел за это время около 5000 вскрытий, так что его мнение на суде было весомым.

За судебным разбирательством с интересом следили находившиеся в зале представители общественности, свидетели, журналисты и истцы – дочь Йорана Лундблада Мария, ее сводная сестра Элеонора и их мать Ирина.

Процесс вызвал широкий общественный резонанс: жестокая версия «Ромео и Джульетты» о запретной любви в деревенской среде. Пара влюбленных, которые убили отца девушки. К тому же многомиллионное наследство, как вишенка на торте. Такие вещи подогревают любопытство. В довершение история о том, как именно все раскрылось, – благодаря частному детективу, которая сама оказалась в опасности в попытке докопаться до правды и найти виновных.

В тот ноябрьский день, когда судмедэксперт на заседании рассказывал о вскрытии тела Лундблада и собственных заключениях о том, как произошло убийство, Сара Лундблад сидела в соседней комнате. По требованию суда она обязана была выслушать отчет эксперта о вскрытии останков отца и о повреждениях, приведших к смерти. Но она не обязана была смотреть на фотографии, представленные экспертом.

Почему она не хотела смотреть? Из-за чувства вины? Или чтобы картинки, которые, возможно, врежутся в сознание навсегда, не усиливали боль утраты? Это открытый вопрос, решения по делу еще не было. Шел пятый день заседания из двенадцати.

С тех пор как Сару и Мартина задержали и нашли труп Йорана, прошло пять месяцев. У полиции в это время было много работы: провести и завершить все процедуры и мероприятия из списка «Библии убийства» до того, как дело отправится в суд.

Необходимо было заново допросить всех, кто имел отношение к делу: родственников, квартиросъемщиков, соседей и друзей убитого. Их реакция на новости о найденном теле варьировалась. Одни торжественно восклицали: «я же говорил!», другие не верили, были поражены и приходили в смятение.

У допрошенных и на этот раз не оказалось никаких конкретных сведений, только собственные подозрения, взгляды на поведение арестованных, вовлеченность Мартина в дела в Стигтомте, чего Йоран бы точно не потерпел. Холодность и отсутствие реакции на события со стороны Сары: она не искала отца, не звонила, не пыталась до него достучаться. С другой стороны, ее бурная реакция в первые дни после исчезновения – как много она плакала, когда звонила приемной матери Ирине. Возможно, слезы были вызваны сожалением о чудовищном преступлении. В общем и целом подозрительно противоречивое поведение.

Предполагаемое орудие убийства нашли быстро. Одно из охотничьих ружей Оке Тёрнблада имело явные следы дилетантской попытки очистки. Ружье вымыли предположительно моющим средством и водой и оставили сушиться на воздухе в стоячем положении, отчего оно заржавело, что плохо для оружия и хорошо для убийцы, если на дуло попала кровь жертвы. Другими словами, в этот раз полиции не повезло, как, к примеру, при расследовании двойного убийства в Флакебёле, когда подозреваемый Пьер Карлссон не потрудился очистить ружье от засохшей крови. Такая неумелая чистка может считаться непрямой уликой.

Эксперты-криминалисты обнаружили интересную вещь, когда разбирали кучу мусора на задворках фермы Тёрнбладов. Туда выбрасывали все: и неудавшиеся головки трубок из бриара и пластмассы, и целые предметы мебели. Среди мусора эксперты нашли пару разбитых, обугленных очков. Они явно лежали в куче мусора давно и были той же модели, что обычно носил Йоран.

Это указывало на то, что убийцы пытались уничтожить все личные вещи жертвы. Зачем дочь пропавшего и ее парень, если не виновны, станут выбрасывать их? Это сделал бы только тот, кто совершенно уверен, что владелец не вернется. Однако подобное заявление адвокат защиты легко сможет отклонить как бездоказательное.

Подозреваемых перед судом допросили несколько раз, но новых сведений не появилось. Сара с первого момента все отрицала. Перед исчезновением отца они поругались, но в этом не было чего-то из ряда вон выходящего. Вернувшись в дом в Стеллегорден через несколько дней, она не заметила ничего необычного. И в принципе не особенно следила за домом, потому что в то время уже жила у Тёрнбладов. Отец был ее опорой в жизни. Она никогда не причинила бы ему вреда.

Когда ей сообщили, что в углу спальни нашли следы крови, она пришла в замешательство. Да, она сделала в комнате ремонт, но никакой крови не видела. Женщина утверждала, что конкретно этим углом возле панели из третекса, где они зашпаклевали дыру в полу, занимался в основном Мартин. Подпись на отчете о деятельности компании была подделана, да, но только потому, что хотелось поддерживать порядок в делах, пока отец не вернется.

Сара считала, что единственное объяснение обвинениям Мартина в ее адрес – это месть за то, что она разорвала отношения. Должно быть, он убил Йорана сам.

Ненависть Сары к Мартину была очевидна в сообщении, которое она оставила для него в тюремном дворе – известный способ, которым пользуются заключенные в попытке связаться друг с другом:

Спасибо, что разрушил мою жизнь, Мартин. Теперь мне нечего оставить Винсу. Он нищий. Спасибо!

От молодой матери, арестованной по ложным обвинениям, многие ожидали бы совсем иной реакции.

К примеру: «Почему? Что ты наделал?»

Или: «Ты убил моего отца! Ненавижу тебя!»

Однако Сара оставила ироничную благодарность: «Спасибо тебе, что я за решеткой». Так это выглядело для следователей.

Общим заключением суда было решено добавить сообщение к другим обстоятельствам и странностям, говорящим против Сары. Однако закон гласил, что «суд не может принимать решение на основе общего впечатления от материала, но обязан рассматривать каждую улику отдельно».

Мартин, в свою очередь, отрицал все даже после того, как ему сообщили, что Тереза дала против него показания. Казалось, мужчина не хотел верить, что она могла предать его.

Из итогов допроса от 14.06.2014:

Мартину сообщили, что полиция допросила Терезу Танг, которая рассказала об их встрече и разговоре.

Сначала она позвонила полицейскому Ульфу Мартинссону и рассказала ему о встрече с Мартином, в связи с чем было принято решение допросить ее и назначено время.

Мартину сообщили, что у Терезы было достаточно времени, чтобы обдумать, что именно рассказать полиции на допросе.

Он ответил, что считает, будто полиции все это рассказал кто-то другой, а потом они придумали, что это сказала Тереза.

Тогда Мартина проинформировали, что работа полиции ведется иным образом. Полиция не придумывает данные и не приписывает их людям.

Он этого не принял и вскоре перестал отвечать на вопросы – отказался сотрудничать и при допросе просто сидел молча.

Следователям пришлось вернуться к мозаике фактов расследования: труп, следы крови, утверждения свидетелей, попытаться собрать общую картину, доказывающую, что Мартин и Сара убийцы.

Если бы не Тереза, это было бы невозможно. Все доказательство обвинения строилось на признании, которое она вытянула из Мартина и частично записала.

В четверг, 27 ноября, в день ее выступления в суде, на следующий после судмедэксперта Эдстона, на вход в зал была очередь.

Через два часа разбора общей ситуации Тереза добралась до главного момента в признании Мартина. На часах было 15.25:

– Слова полились из него потоком. Он рассказал, что Сара уже пыталась убить отца лесозаготовительным комбайном во время работы в лесу, чтобы это выглядело как несчастный случай, но у нее не хватило духа. Тогда они начали планировать убийство. Сара хотела убить его ночью, но Мартин считал, что лучше утром. В этом случае, закапывая тело, они будут выглядеть как обыкновенные работники в поле. Он сообщил, что могилу вырыли накануне. Они решили, что Сара впустит его утром в дом. Мартин вошел в спальню Йорана, который спал, повернув голову к стене, слегка приподнятый на подушках. Когда он оказался в полутора метрах от мужчины, тот повернулся и хотел что-то крикнуть, в этот момент Мартин выстрелил.

Показания были детальными и четкими. По мнению адвокатов, даже слишком. Адвокат Мартина считал Терезу самоуверенной, убежденной в собственной правоте до слепоты. Она боролась за признание подозреваемых виновными любой ценой, только чтобы получить лавры детектива, раскрывшего дело Лундблада. Поэтому, осознанно или нет, подкорректировала показания. Суд это замечание отклонил, так как детали были записаны еще 19 июня и с тех пор находились в работе полиции.

Были представлены данные по отслеживанию передвижений телефона Мартина в день смерти Йорана. В этот день он совершил путь из Северной Фёрлёсы через Трекантен в Кальмар и назад. Сами по себе эти данные интереса не представляли, но в сочетании с рассказом Терезы о том, что Мартин выбросил гильзы от патронов в реку около Трекантена, информация предстала в совершенно ином свете, как и тот факт, что в этот день в 6.28 утра с телефона был сделан звонок на номер Сары. Что это было? Пожелание доброго утра, признание в любви? Или они созвонились, чтобы согласовать план на день?

Мартин рассказал Терезе, что в ту ночь она осталась спать в доме Йорана и впустила его утром с ружьем. Эти сведения проливали свет на данный утренний разговор.

Да, они действительно созвонились, чтобы согласовать планы, проверить, что все идет как надо, что Йоран ничего не подозревает, все еще спит, и убийство пройдет как планировалось.

Когда во время судебного заседания Мартина поставили перед многочисленными сопоставленными фактами, говорящими против него, произошло неожиданное: он признал вину. Вернее, это сделал адвокат, правда, не в убийстве, а в пособничестве.

Неизвестное следствию лицо, некий «наемник», близкий знакомый Мартина, позвонил ему утром в день убийства. К этому моменту Йоран был уже мертв, и «наемник» велел помочь спрятать труп. Эта версия частично соответствует тому, что Мартин рассказал Терезе. Он видел тело с выдавленным глазом, помогал завернуть кровавое тело в брезент, отвез труп к могиле и, возможно, даже помог потом убрать в доме.

Однако основная версия событий построена на показаниях Терезы, подкрепленных данными полиции, собранными и до «Мидсоммара» 2014 года, и после. Новая всему этому не соответствовала.

«Наемник» вошел без ключа, убил Йорана, позвонил Мартину, они вместе закопали тело и вычистили комнату, а Сара при этом ничего не заметила.

Кальмарский суд посчитал заявление крайне далеким от реальности и поэтому не стал рассматривать:

Суд располагает уликами, указывающими на участие Сары Лундблад в убийстве, что, в свою очередь, говорит против того, что Йорана мог застрелить кто-то кроме Мартина Тёрнблада.

20 января 2015 года Мартина Тёрнблада и Сару Лундблад осудили на 18 лет тюремного заключения. Самый долгий срок, предусмотренный законодательством.

Они избежали пожизненного, потому что убийство произошло быстро. Йоран Лундблад не успел испытать страх смерти и не подвергся длительным мучениям. В этом случае, согласно решению Верховного суда Швеции от 2013 года, пожизненное заключение виновным дать нельзя.

Иными словами, несмотря на то, что убийство совершили близкие, что жертва была совершенно беззащитной и что убийство было тщательно спланировано, согласно суду, Йоран Лундблад мучился перед смертью недостаточно, чтобы его дочь и ее парень оказались за решеткой до конца жизни.

Приговор был обжалован обеими сторонами в Верховном суде. Обвинение, вопреки всему, требовало пожизненного заключения. Спустя два с половиной года после убийства, 4 июня 2015 года, Верховный суд апелляцию отклонил.

Шведское законодательство допускает досрочное освобождение по прошествии двух третей срока при условии хорошего поведения заключенного. Таким образом, Мартин и Сара могут рассчитывать на освобождение летом 2026 года. К тому времени их сыну исполнится 13 лет. Мальчику суждено расти в семье опекунов, родители выйдут из тюрьмы нищими.

По закону убийца не может быть наследником своей жертвы. Все владения Йорана Лундблада, включая дорогой «Мерседес», пикап, которым пользовалась Сара, и состояние в 50 млн крон достанется младшей дочери Марии, которая в октябре 2012 года сообщила о пропаже отца в Missing People.