Осторожно! Сбежавшая невеста

Пролог

– Да пошло оно все!

Я буквально вывалилась из парадного входа в районный ЗАГС. Нет, правда вывалилась! Мало того, что дверь оказалась слишком тяжелой, – не иначе для того, чтобы пара смогла одуматься в последний момент, пока воевала бы с этой махиной, – так еще и с уличной стороны ее подпирала какая-то невеста. Вот приспичило же ей сфотографироваться до бракосочетания. Ну и, естественно, из-за того, что сильно налегала на дверь, я чуть было не упала на колени, стоило ей распахнуться.

Хотя и упала бы, не сильно от этого что-то бы и изменилось. Все одно – моей свадьбы не будет!

Нет, я пыталась, честно, пыталась быть послушной дочерью, но то, что я увидела в малом ВИП-зале… Да к черту! Если папочке так нужно, пусть сам выходит замуж за найденного им же жениха.

От возмущенных воплей той самой невесты, которой прилетело дверной кованой ручкой по мягкому подолу пышного платья, я просто отмахнулась. На насмешки ее подружек и вовсе не обратила внимания. Да и какой смысл? Просто, шмыгнув носом и уже не сдерживая слез, рванула вниз по ступенькам и это была моя большая ошибка.

Честно слово, не ЗАГС, а какая-то полоса препятствий! Причем как на входе, так и на выходе!

Запутавшись каблуком в небольшом, но все же шлейфе, я, вскрикнув от испуга, полетела вниз.

Могу себе представить эту картину со стороны.

Невеста в белом, в свой самый, предположительно, счастливый день в жизни спотыкается на ступеньках госучреждения и ломает шею. Вот таблоиды-то будут рады, соревнуясь в кричащих заголовках. Папенька, конечно же, будет безутешен. Мой несостоявшийся, – и слава богу! – муж отпразднует в тихом семейном кругу такое знаменательное событие, а я… А я буду очень красиво лежать со сложенными на груди руками и со сломанным носом, это не говоря уже про синяки. Ну уж нет!

– А-а-а-а-а-а! – наконец-то прорезался голос.

За считанные доли секунды я успела представить себе, чем может закончиться мое падение, и так мне себя жалко стало, и так обидно, что, кроме как кричать, больше ничего и не получалось.

И с каким же удовольствием я вцепилась в мимо проходящего парня. Прям как клещ. Да что уж там, стоило мне только понять, что жертва моего падения не только устояла на ногах, но еще и меня удачно поймала, как я прижалась к нему в нежных объятиях питона.

– Де-евушка, – прокряхтел незнакомец мне на ухо, – с вами все в порядке?

– Нет! – ну уж не-ет! Знаю я, к чему эти вопросы, я вот сейчас скажу, что все хорошо, и он быстренько меня с ручек-то и скинет. А тут мне вполне удобно, надежно и вкусно пахнет!

– И у меня нет, – разбивая все мои логические выкладки, продолжал шептать мужчина.

– У вас тоже невеста сбежала? – спросила, не придумав ничего лучше.

– Нет, меня чужая невеста души-ит!

– Правда? – чуть ослабив хватку, уткнулась носом в мягкую ткань пиджака. Нет, ну как пахнет, ну как пахнет! – Это, наверное, потому что у нее совести нет.

– Ну, бессовестная, – хмыкнул слегка придушенный страдалец, – слезать с меня будем? Меня вообще-то ждут.

К чести незнакомца, он не принялся отдирать меня от себя, а наоборот, поудобнее перехватил, чуть приподняв, что позволило мне стать ближе к голой коже шеи, где одурманивающе приятный запах мужской туалетной воды стал еще сильнее. Но, к сожалению, долго позволить себе наслаждаться ароматом я не могла, папенька скоро поймет, что дочурка его слишком задерживается, и отправит кого-нибудь на мои поиски. А последнее, что мне нужно, это чтобы меня вернули в зал бракосочетания и таки расписали со старым сморчком с проплешиной на седой макушке!

– Если ждут, то ладно, тогда можно и слезать, – тяжело вздохнув, я почувствовала, как глаза снова наполняются слезами.

Да что же это такое?! Я ведь не плакса. Всегда умела находить что-то хорошее даже в самых ужасных ситуациях, а сегодня вот… Расклеилась.

К тому моменту, как меня осторожно поставили на ноги и, убедившись, что я прочно стою на своих каблуках, отпустили, я уже ничего не видела перед глазами из-за слез.

– Ну все, красивая, я побегу, а то боюсь опоздать.

– Угу, – шмыг-шмыг носом, – беги. Только убедись, что в правильную сторону.

И снова шмыг.

– Эй, ты плачешь? – теплая рука легла на талию, буквально обжигая через тонкое кружево платья. – А ну-ка посмотри на меня.

Угу, посмотри и напугай своего спасителя. Какой бы водостойкой ни была косметика, я прекрасно представляла себе, как выгляжу сейчас: нос распух, вокруг глаз красные пятна, про подтеки туши и говорить нечего и трясущиеся губы с давно съеденной помадой завершают картину.

Но кто бы меня спрашивал, да? Видя, что я не реагирую на просьбу, незнакомец осторожно обхватил ладонью мою щеку и приподнял лицо.

– Э-эй, что-то мне не нравится твое состояние, – протянул мужчина, аккуратно проведя большим пальцем по щеке, – разве счастливым невестам не положено в день свадьбы улыбаться?

– Счастливым? Да, – крепко зажмурившись, кивнула, – а я сбегаю со своей свадьбы. Так что могу себе позволить и порыдать.

– Нет, так дело не пойдет. Как тебя зовут, беглянка?

Распахнув глаза и еще пару раз совершенно неприлично шмыгнув носом, я наконец-то рассмотрела своего спасителя. Рассмотрела и ужасно пожалела, что предстала перед ним в таком виде. Невероятной глубины синие глаза смотрели на меня с участием. И я буквально тонула в этом взгляде.

– Рина, – выговорила, едва шевеля губами.

– Рина, – с улыбкой повторил мужчина.

А это был именно мужчина. Не парень, не юноша, а мужчина, хотя и довольно молодой. Лет тридцати, не больше. Высокий брюнет с волевым лицом и такими красивыми глазами! Растрепанные волосы, небрежная щетина на щеках. И резкие черты лица. Наверное, кому-то его внешность показалась бы грубоватой или жесткой, а мне… Мне кажется, я увидела самого настоящего красавчика.

– Вот что, Рина, поехали я тебя куда-нибудь отвезу. Тебе определенно не стоит сейчас оставаться одной. В таком расстроенном состоянии девушки имеют привычку делать глупости.

– А поехать неизвестно куда с незнакомцем, это не глупость?

Я даже смогла улыбнуться. Кривовато, натянуто, но не все же мне носом шмыгать.

– Евгений, – подмигнув мне, мужчина заразительно улыбнулся, – и вот мы уже не совсем незнакомцы. Так что, Рина, доверишься?

Я оглянулась на двери ЗАГСа, от одного вида которых меня передернуло, вспомнила своего “жениха”, быстренько представила себе, в какой ярости будет папа, – ну еще бы, он эту сделку готовил больше года, – и перевела взгляд на Евгения. Синие-синие глаза с яркой, почти черной окантовкой радужки, смотрели на меня с теплом.

– Тебя же ждут, – мой здравый смысл предпринял последнюю попытку быть осторожной.

– Ну, значит, не дождутся, не страшно. В конце концов, я всего лишь гость, а не главное действующее лицо. У меня машина в квартале отсюда. Идем?

Отпустив меня и сделав шаг в сторону, Евгений протянул мне раскрытую ладонь, оставляя выбор за мной.

К черту все! И папу с его огромным бизнесом, и жениха с проплешиной, и слияние двух фирм в том числе! Сами, все сами пусть решают, а мне хочется сейчас оказаться как можно дальше отсюда и не видеть никого из знакомых.

– Поехали, – решительно тряхнула головой, а на чуть кривоватую усмешку на мужском лице я попросту не обратила внимания. – Если ты и окажешься маньяком, надеюсь, все сделаешь быстро!

– Рина! – столько укора было в одном слове, что я опять непроизвольно шмыгнула носом. – Ну нельзя же так!

Конечно, нельзя, но в двадцать пять лет, в день, когда все мои робкие надежды на счастливое будущее рухнули, я наконец-то позволила себе быть безрассудной! Видимо, у меня начался тот самый бунтарский переходный возраст.

Глава 1

До машины мы дошли довольно быстро, и я немного удивилась неказистому седану бледно-голубого цвета. Нет, не то чтобы я была такой уж ханжой, отец, несмотря на то, что мы было очень хорошо обеспечены, научил меня не оценивать людей, исходя из количества нулей на их счетах. И я хорошо ладила как с детьми богатых родителей, так и с обычными студентами, когда училась в вузе. Мне было неважно, кем работает мой друг, сколько у его семьи денег и в каких магазинах он одевается. Меня совершенно не смущало, когда большой и шумной компанией мы, убегая с пар, шли не в пафосный ресторан с ценником за одно пирожное как месячная зарплата многих людей, а в обычную кафешку. Я всегда считала, что деньги отца не делают меня лучше или хуже других, они просто дают мне больше возможностей. Но старый, побитый жизнью автомобиль французского производства настолько не подходил моему новому знакомому, что я даже замерла на мгновение.

– Что, беглянка, непривычная для тебя карета? – Евгений с улыбкой и хитрым прищуром смотрела на меня, облокотившись на крышу авто со стороны водительской двери. Дверь передо мной он давно открыл и поспешил занять свое место.

– Нет, просто… – мне пришлось пожать плечами, мысленно отвешивая себе подзатыльник, – эта карета тебе не подходит.

Тихо фыркнув, разозлившись сама на себя, я заняла пассажирское сиденье и закрыла дверь.

– Пристегнись, выдумщица, – Евгений тоже успел занять свое место, – эту машину я одолжил у друга, я вообще временно без колес.

– Поня-ятно, – протянула, обхватывая себя за плечи руками.

– Ничего тебе не понятно, Рина, – насмешливо сказал мой спаситель и завел мотор. – Куда едем?

– Не знаю, просто едем…

Я отвернулась к окну и зябко поежилась. Несмотря на то, что август был в разгаре и на улице стояла жара, мне неожиданно стало холодно. Мысленно я снова вернулась к отцу и тому мужчине, что должен был стать сегодня моим мужем. Папа-папа, как же ты мог?!

За стеклом весело сверкало солнце, то и дело мелькали счастливые лица, деревья шуршали своими пока еще зелеными листьями, а у меня на душе скребли кошки.

– Ты снова собралась плакать?

– Нет, – ответила, шмыгнув носом, – не знаю… Может быть.

– Может, расскажешь, что у тебя такого страшного случилось? Почему сбежала из ЗАГСа?

– Знаешь, Евгений…

– Женя, – перебил спокойным тоном.

– Что?

– Просто Женя, давай без Евгениев обойдемся, а то чувствую себя слишком взрослым и чересчур важным.

– Хорошо, – послушно кивнула, так и не повернувшись в сторону мужчины, – пусть будет Женя.

– Так что случилось у тебя, красивая?

– Случилось? Да ничего не случилось, просто вдруг оказалось, что я круглая дура…

Кажется, нервы не выдержали окончательно и плотину прорвало. Я нытик? Нет, конечно, даже в детстве редко плакала. Спокойно переносила отказы отца в моих просьбах, всегда поддерживала его, старалась быть идеальной дочерью и не позорить папочку, ведь он меня растил один и ближе никого нет. Когда в тринадцать лет я играла в куклы, – ну ладно, я не просто играла в них, я их женила, а папа это увидел, – папа в первый раз мне рассказал, что он желает мне только счастья и поэтому жениха со временем выберет сам. Он хочет, чтобы у меня была сытая, счастливая жизнь и мне никогда не приходилось думать о том, как заработать, его принцесса должна оставаться принцессой и папочка обо всем позаботится. И я ведь ему верила! Доверяла и даже не сопротивлялась, когда год назад он мне сказал, что наконец-то я закончила учебу и стала достаточно взрослой, чтобы выйти замуж. Иметь свою семью. Рожать детей.

Я же даже не спорила! Не поинтересовалась, с кем мне предстоит строить ту семью, я просто как обычно доверилась отцу! Верила, а сегодня, увидев жениха, не смогла пойти до конца! Я вдруг поняла, что быть послушной дочерью больше не хочу! Не хочу и не могу. И сейчас, кажется, выплакивала все непролитые слезы за все свои двадцать пять лет. Рыдала отчаянно, некрасиво, не думая, что могу напугать мужчину рядом со мной. Да какое мне дело, что он обо мне подумает, у меня привычная жизнь рухнула! Да, я никогда не была нытиком, но сейчас мне просто было необходимо как следует поплакать!

– Эй-эй, беглянка, – сильные руки неожиданно обняли меня за талию и легко перетянули на мужские колени.

Когда мы остановились, когда Женя успел отстегнуть мой ремень безопасности, даже то, как он отодвигал свое сиденье от руля – я не заметила ничего. Да и сейчас толком не воспринимала, что происходит вокруг. Только вдруг почувствовала, как меня крепко обняли, сопливым носом уткнулась в ворот рубашки и, вцепившись в полы пиджака, заплакала еще отчаяннее.

– Рина, тч-ч-ч-ч, тихо, девочка, не надо так плакать.

На голову легла широкая ладонь и меня начали гладить по волосам как маленького ребенка. Женя больше ничего не говорил, он просто молча держал меня в своих руках и давал успокоиться, поддерживал, но не навязывал внимание. Наверное, это было единственно правильное решение сейчас. Как раз то, что нужно.

Сколько я ревела, не знаю, но постепенно истерика сошла на нет, слезы почти закончились и я начала говорить осипшим из-за рыданий голосом, я начала рассказывать чужому человеку из-за чего сломалась. Не знаю уж, готов ли он был к моей истории, но я по какой-то причине решила все рассказать. Правда, рассказ был несвязный, рваный, не нес в себе никакой логики, но я говорила, иногда прерываясь на сухие всхлипывания.

– Я же его люблю, понимаешь? Всю жизнь мы поддерживали друг друга, я ему доверяла. Он говорил, что хочет мне счастья, и я верила. Он сказал, что обо всем позаботится, и я не сопротивлялась! Он сказал, что так будет лучше, а я привыкла ему доверять. Дура, представляешь, какая я дура. Думала, свадьба это лишь формальность. Не сопротивлялась, когда он говорил, что все организует, в какой-то момент даже принялась мечтать, какой будет моя жизнь, а о-о-он!

И снова слезы и всхлипы и все по кругу. Кажется, в своем рассказе я все же смогла добраться до того момента, как увидела в ЗАГСе задорно улыбающегося пожилого мужчину с лысиной на макушке. Кажется. Хотя, может быть, что уснула я все же немного раньше!

***

Мне снилось, что меня носит на руках молодой муж, только, к сожалению, я не видела его лица. Зато точно знаю, что он, во-первых, сильный, во-вторых, у него приятный голос, в-третьих, он безумно вкусно пахнет, а в-четвертых, с ним я счастлива.

Наверное, именно поэтому я проснулась с улыбкой на лице. Точнее, кажется, я проснулась именно от того, что улыбалась. Солнышко грело щеку, руками я к себе прижимала что-то мягкое, а еще… Что-то запуталось вокруг моих ног!

– М-м-м, – сладко потянулась и решительно распахнула глаза.

Обстановка вокруг была незнакомая. Просторная комната, от потолка до пола обшитая деревом, широкая кровать, шкаф, прикроватные тумбы и стол – вся мебель светлая, почти белая, но тоже из натурального дерева. Приподнявшись на локтях, я принялась внимательнее изучать комнату и пыталась понять, где же это я оказалась, а главное, как сюда попала.

Пара книг лежат на одной из тумбочек рядом с торшером, к сожалению, корешки смотрели в другую сторону и узнать, что именно читает хозяин комнаты, я не смогла, на полу рядом с кроватью лежит лоскутный коврик, такой большой, что по нему можно дойти до окна, которое прикрывал легкий тонкий тюль. Божечки, я и не знала, что такое еще вешают на окна. За шкафом мне теперь стало заметно ротанговое кресло с огромной мягкой подушкой, рядом с ним плетеная корзина с крышкой, как для пикника, а на столе, кажется… Швейная машинка? Вот это номер! Это куда же меня занесло?

Скинув с себя одеяло, я наконец-то поняла, что спеленало мои ноги. Свадебное платье! Господи, я же должна была вчера выйти замуж!

Стоило только вспомнить о своем несостоявшемся бракосочетании, как воспоминания вчерашнего дня нахлынули лавиной. Я вспомнила и то, как сбежала, оставив свой телефон в кармане папы, и как чуть не упала с лестницы ЗАГСа, и Евгения с его предложением уехать куда-нибудь, чтобы я не оставалась одна, и даже мое согласие на это безумие, как и свою истерику. Я вспомнила совершенно все, кроме того, как я оказалась в этой спальне и где мы вообще находимся!

Встав с кровати, я первым делом подбежала к окну, вот только вид из него меня совершенно не успокоил и не дал никаких подсказок: двор, газон и красиво оформленная клумба. Вдоль забора растут деревья, только понять, какие именно, не получается, а под деревьями стоят садовые качели. Обычные такие, в любом магазине с садовыми штуками можно найти.

– Рина, кажется, ты вчера совершила большу-ую ошибку!

Где-то в глубине дома за дверью послышались шаги и я насторожилась.

Хорошая новость – я здесь не одна. Плохая новость – я здесь не одна!

– Блин, блин, блин!

Тихо бубня себе под нос я, подкралась к двери и постаралась ее осторожно приоткрыть. Но то ли я такая невезучая, то ли это был какой-то зашифрованный знак судьбы, но дверь противно, а главное, громко заскрипела.

– Рина? – тут же раздался смутно знакомый голос. – Доброе утро!

Мысленно проклиная вчерашнюю глупость, я прошла по небольшому коридору и выглянула в ближайший арочный проход.

– Привет, соня.

Оказалось, что я нашла вход в объединенную с кухней гостиную. Все те же деревянные стены, хотя, точнее будет сказать, бревенчатые, светлая мебель и атмосфера уюта. Красиво, конечно, но, черт возьми, где я?

– Ванная дальше по коридору, – видимо, прочитав смятение на моем лице, начал деловито перечислять мужчина, – туалет рядом с ней. Иди, уверен, тебе очень хочется умыться, в тумбочке под умывальником должны быть новые зубные щетки, я, правда, не проверял, но обычно они там есть. Извини, проводил бы, но я вот.

Евгений мне задорно улыбнулся и развел руками. Что “вот”, объяснять не было необходимости. Мужчина стоял рядом с плитой. Вокруг талии повязан смешной фартук. Синенький такой, с рюшечками, в одной руке у него была крышка от сковороды, в другой деревянная ложка на длинной ручке, а сам он при этом выглядел раздражающе бодрым и довольным жизнью. Такой весь сверкающий и радостный, что аж бесил! Белая футболка плотно обтягивала поджарую фигуру, джинсовые шорты до середины колена подчеркивали крепкий зад, а на его босые ступни и вовсе не смотрела. Не смотрела и все тут! И даже не обратила внимания на странную тату вокруг косточки щиколотки. Делать мне как будто больше нечего, кроме как разглядывать мужские ноги!

Мысленно я засыпала Евгения вопросами, но организм решил, что раз вот прям в эту секунду нам ничего не угрожает, то в первую очередь мне просто необходимо самой узнать, где здесь та самая ванная с запасными зубными щетками, а главное, за какой именно дверью скрывается туалет! Поэтому я, нахмурив брови, кивнула мужчине и быстро пошла дальше по коридору. Впереди было всего три двери, не думаю, что заблужусь!

Привычная светлая мебель и дерево кругом уже даже не удивляли, наоборот, я начала ловить особый кайф от тонкого древесного аромата, которым, казалось, пропитан весь дом. Дерева и, кажется, чего-то цитрусового. Не знаю уж, это такой освежитель воздуха или аромат, присущий именно этому дому, но мне нравилось. Пахло спокойствием и уютом.

Быстро сходив в туалет, поплелась в ванну, и вот там-то чуть не завизжала! Чучело, господи, я самое натуральное чучело! Волосы модного цвета “молочный шоколад” с более светлыми концами стояли буквально дыбом. Парикмахер, кажется, галлон лака вылил на мои локоны. И хотя вчера этого не было заметно, вот сейчас-то я оценила суперсильную фиксацию того профессионального средства! Веки все еще были чуточку припухшими, макияж “клоун на отдыхе” во всей своей красе украшает мое лицо, а корсаж платья каким-то образом перекрутился и только чудом не открывал пикантные виды моей груди. Все же платье, не предполагающее никакого нижнего белья, было не самой лучшей идей, хотя оно мне и безумно нравилось! Плюнув на все, я кинулась приводить себя в порядок. Не задумываясь, схватила чужую щетку для волос и принялась беспощадно драть это гнездо на моей голове, второй рукой распечатывая зубную щетку. В рекордно короткое время смогла сделать максимум в той ситуации, в которой оказалась. К сожалению, принять душ мне не представлялось возможным, ведь чтобы снять, а потом снова натянуть на себя платье, мне нужна посторонняя помощь, ряд из мелких жемчужных пуговиц на спине просто не оставлял мне шанса справиться с этой задачей самостоятельно!

Возвращалась в гостиную я уже более уверенной в себе девушкой. Волосы заплетены в небрежную косу, – и неважно, что нет резинки, все равно с тем количеством лака эта коса ни за что сама не расплетется! – на лице ни следа от косметики, украшением служит вежливая улыбка, платье теперь сидит на мне как положено, в общем, краса-невеста, хоть сейчас под венец, но что-то не хочется.

– Привет, – настороженно замерев в проходе, я наблюдала за тем, как Евгений накрывает на стол, – помочь?

Ну а что? Глядишь, если я буду вежливой и милой, быстрее получу ответы на все свои вопросы и смогу вернуться домой. Ну в самом деле, не маньяк же он. Ведь нет?

– О, ты уже закончила, проходи, сейчас обедать будем!

– Обедать? – кажется, я немного неправильно оценила время по солнышку.

– Ну, завтрак мы благополучно проспали, даже я встал сегодня поздно, дорога вымотала, а тебя и вовсе будить не хотелась. Так что да, обедать.

– Дорога? – уточнила, медленно подходя к столу.

– Угу, дорога, после того как ты вчера уснула у меня на руках, так и не сказав, куда тебя отвезти, я решил, что лучше всего поехать ко мне. Не очень представляю, как бы я объяснил в какой-нибудь гостинице, почему я ношу на руках заплаканную невесту, к тому же без документов.

– К тебе? – ох, что-то мне все это не нравится, несмотря на то, что объяснения Евгения звучат вполне логично.

– Ну не совсем ко мне, – признался мужчина, растерянно потирая шею, – это дом моих бабушки с дедом. Мы их отправили в санаторий, а за домом нужно кому-то присматривать… ну, в общем, как-то так. Ты кушай, голодная ведь, уверен.

– Нет, спасибо, – мягко отодвинула от себя тарелку с аппетитно выглядящим овощным рагу, – лучше скажи адрес дома и … Знаешь, Евгений, наверное, стоит вызвать такси. Кажется, я хочу вернуться домой.

– Женя, мы же договаривались, – он мягко улыбнулся и снова подвинул ко мне тарелку, – ешь, не бойся, не отравлено. Я не бог весть какой повар, но, как говорит моя ба, чтобы овощи испортить, это надо быть совсем безруким. А насчет такси… Долго ждать придется, Рина. Мы в ста пятидесяти километрах от города, в небольшой деревеньке Озерное.

Я неверяще смотрела на проказливое выражение лица Евгения… Жени и все никак не могла осознать им сказанное. Сто пятьдесят километров от города? Сто пятьдесят? Серьезно?! Вот только спросила, точнее сказать, пропищала, я совсем другое:

– В деревне?!

Господи, да я ни разу не была в деревнях! Ни единого раза за все свои двадцать пять лет!

Глава 2

Фраза “как рыба без воды” заиграла для меня новыми красками. У меня просто пропал дар речи! Да ну как это в деревне? Какие сто пятьдесят километров от города? В голове не укладывается!

Вскочив из-за стола, я побежала в сторону двери, кажется, за ней должен быть путь на улицу, ну правда ведь?

Ошиблась я не сильно, выскочив из кухни-гостиной, я оказалась в довольно просторном холле, с правой стороны которого располагалась лестница наверх, слева приоткрытая дверь, за которой виднелась стиральная машинка, а вот прямо напротив распахнутая дверь на улицу.

Не раздумывая ни секунды и не обращая внимания на окружающую обстановку, я стрелой помчалась на улицу. Не поверю, пока сама не увижу!

Дорожка из, кажется, бетонных плит, между которыми прорастает трава, все, что я видела перед собой. Дорожку и калитку в высоком железном заборе! Ноги обжигал разогретый на солнце бетон, мысли в панике метались в голове, а руки уже пытались открыть большую железную щеколду, которая так плотно сидела в пазе, что сдвинуть ее мне удалось с трудом. Выскочив на улицу, я замерла с открытым ртом. Кажется, даже дышать прекратила! Действительно деревня! Узкая пыльная улица, дорога, похоже, когда-то была заасфальтированной, но это не точно, с одной стороны которой располагались дома, а с другой редкий деревянный забор, такой, как на фото старых деревень, покосившийся, ничего не скрывающий, с кривыми калитками, за которыми росли деревья. Груши, яблони, это было заметно сразу из-за крупных фруктов, висящих на ветках, некоторые я узнать не смогла, а кусты и вовсе не разглядывала. Выбежав на дорогу, я осмотрелась по сторонам и с ужасом поняла, что это прям самая настоящая деревня. Я насчитала десять домов, три из них имели высокие заборы, как и тот, за которым скрывается дом деда с бабкой Жени, поэтому я смогла увидеть только крыши, а вот остальные… Небольшие деревянные домики, какие-то отличались выцветшей и облезлой краской, другие были более ухоженными. Через пару дворов от того места, где я стояла, рядом с забором деловито гуляли куры, что-то разрывая в траве…

– Да ну как же так? – спросила сама не знаю у кого. – Как я могла проспать всю дорогу до неизвестной деревни?

Повернувшись направо, убедилась, что зрение меня не подводит, и дорога плавно заворачивает после пятого по счету дома от “моего”, то есть если пройти буквально сотню-полторы метров и не повернуть вместе с дорогой, можно смело идти гулять между березками. Что, вот прям вот так и сразу лес? Развернувшись на сто восемьдесят градусов и приложив ко лбу руку козырьком, принялась рассматривать открывающийся пейзаж. Через три дома улица заканчивалась, а дорога, казалось, просто упиралась в поле. Или поляну. Или черт пойми что это было, но там гуляла корова! Настоящая! Огромная корова с рогами! За ней еще дальше виднелся лес, но он шел какими-то изгибами, если смотреть на правую сторону этой огромной поляны с коровой, то казалось, что лес далеко, а если посмотреть влево, то он был совсем рядом. Густой смешанный лес.

Безмятежность вокруг так сильно отличалась от бури внутри меня, что я никак не могла собраться с мыслями. Вроде вот же высокое голубое небо, ярко светит солнышко, куры спокойно гуляют, деревья уже местами желтеть начали, птички поют, воздух просто головокружительно сладкий, в городе совсем все по-другому. И даже когда мы с друзьями ездили на пикник, все равно было другое чувство! Тут просто сказочно спокойная атмосфера и при этом все дышало какой-то свободой. Но я никак не могла осознать себя в этом месте. Коровы, куры, природа, погода и тут я: босиком и в свадебном платье!

Тряхнув головой, я поплелась обратно в дом. Какой бы вчера я ни была смелой и способной на опрометчивые поступки, сегодня во мне здравый смысл явно преобладал. И сбегать куда-либо босиком я точно не собиралась. Да и Евгений был похож на вменяемого человека, может, все же он сможет отвезти меня домой, как покушает. Этот вариант был бы прям замечательным, как-то сложно я себе представляю, каким образом буду добираться из незнакомой деревни в город. Кажется, таким образом ненужных приключений я для себя найти могу намного больше!

– Как прошла утренняя пробежка? – спросил Женя, пряча улыбку за кружкой. – Ты бы предупредила, что до еды любишь бегать, я бы тебе хоть штаны свои спортивные дал. В платье-то не слишком удобно.

На столе все так же стояла моя тарелка с едой, кружка, кажется, с чаем и все. Вторая кружка была у мужчины в руках. Похоже, пока я выясняла, действительно ли нахожусь в деревне, он спокойно успел поесть. Потрясающе!

– Шутишь? – надувшись, плюхнулась на стул и, упершись локтями в столешницу, обхватила голову руками.

– Да нет, почему же. Я правда думаю, что свадебное платье не самая удобная одежда для пробежек, – чертят, пляшущих на дне синих как море глаз, не заметить было сложно. Вот ведь!

– Издеваешься, – сделала я единственно правильный вывод. – Послушай, когда ты сможешь отвезти меня в город?

– Да хоть сегодня, – Женя пожал плечами и, отставив кружку в сторону, сложил перед собой руки, – только ты уверена, что хочешь домой? Вчера ты готова была, кажется, на необитаемый остров убежать, только бы не общаться с отцом и не видеть своего жениха.

Напоминание о женихе пошатнуло мою уверенность в желании вернуться домой. Вот только…

– Я же тебя совсем не знаю, – прошептала, опустив голову, – вообще не понимаю, как вчера согласилась куда-то поехать с незнакомцем.

В комнате повисла тишина, не напряженная, скорее, задумчивая. Только легче мне от этого не становилось, а еще почему-то было стыдно поднять взгляд на хозяина дома. Должно быть, он считает меня полной дурой… Ну или как вариант, легкой добычей.

Я всегда была о людях лучшего мнения, чем они того заслуживали – так папа говорил. Вот и сейчас мне совсем не хотелось верить, что Женя может меня как-либо обидеть, но совсем исключать такую возможность я тоже не могла. Вот и смешались во мне чувство благодарности за вчерашний день, страх и робкий лучик надежды.

Молодой мужчина вызывал доверие, но ведь это не повод терять голову и … И что?

***

– Слушай, Рина, ты боишься и я это понимаю, – звук выдвигаемого стула привлек мое внимание, но голову я так и не подняла, – и у тебя нет причин, чтобы доверять мне. Это я тоже понимаю. И это на самом деле правильно.

Женя подошел почти совсем беззвучно, именно поэтому, когда он присел передо мной на корточках и заглянул в глаза, я вздрогнула. Поэтому, а не из-за странного чувства спокойствия, которое окутало меня, стоило только почувствовать прикосновение теплой ладони к своей руке.

– Рина, я обещал помочь соседке, немного, там дел часа на два, не больше. Давай так, чтобы я тебя не напрягал своим присутствием, я пойду, если что, буду в соседнем справа дворе, а ты просто подумай. Если действительно хочешь вернуться домой, как освобожусь, сразу отвезу тебя. Не переживай, похищение красивых чужих невест совершенно не входило в мои планы, но если ты решишь, что пока не готова возвращаться в город, то можешь остаться здесь. В качестве моей гостьи. Обещаю, ты тут будешь в полной безопасности. И с моей стороны тебе ничего не угрожает. Ну разве что мое немного дурацкое чувство юмора. Я тебя привез сюда не потому, что злодей с коварными планами, мне просто некуда было отвезти тебя в городе. Моя семья давно переехала отсюда, только вот дед с бабушкой и остались, и я приехал в первую очередь, чтобы помочь им. И идя вчера на свадьбу школьного друга, меньше всего ожидал, что мне в руки буквально упадет невеста.

– Зачем тебе это? – дождавшись, когда Женя замолчит, спросила, раздираемая сомнениями.

– Что зачем? Ходить на свадьбу к приятелю, которого не видел больше тринадцати лет? Или присматривать за домом моих родных?

– Нет, зачем тебе помогать мне? Терпеть в доме чужого человека, предлагать погостить тут? Зачем?

Я наконец-то прямо встретила взгляд Жени и смело посмотрела ему в глаза. В удивительные синие глаза.

– В каком смысле зачем? Ты просто не видела себя вчера со стороны. Какой выбежала из ЗАГСа, как потом рыдала у меня в машине. Я не мог просто бросить тебя и пойти веселиться. Молодые красивые девушки просто не должны так плакать. И если бы я не помог тебе в трудный момент, каким мужчиной бы я был?

– Каким? – повторила за ним, завороженная спокойным уверенным голосом и безмятежной синевой глаз.

– Никаким, – скорчив смешную рожицу, Женя поднялся на ноги. – Я пойду, а ты подумай, хорошо? И еще раз повторюсь, тебе здесь нечего опасаться. При первой просьбе я тебя отвезу.

Подмигнув, он развернулся и вышел из комнаты, а следом хлопнула и входная дверь. Я осталась одна, наедине со своим завтраком, чаем, тишиной дома и мыслями. Вот последние меня совсем не радовали. Как поступить правильно?

Осмотревшись вокруг, заприметила в дальнем углу, в зоне гостиной, открытый камин, или печку, если честно, не сильно разбираюсь в них, всегда опасалась открытого огня в доме. Именно поэтому уговорила папу в нашем загородном доме не ставить настоящий камин. Пришлось ему обойтись экраном с имитацией огня.

Зябко поежившись, я решила выйти во двор. Что толку сидеть в доме, если за окном прекрасная погода и воздух, способный вскружить голову своей свежестью.

Оказывается, когда я выбегала в первый раз из дома, я совершенно не обратила внимания, что у него имеется широкая терраса, на которой уютно расположились довольно длинный стол и две скамьи с мягкими лоскутными подушками во всю длину сиденья и спинок. Какая прелесть! Кивнув сама себе, вернулась в дом, взяла тарелку с едой и кружку чая и вернулась на террасу. За стол. Интересно, почему Женя предпочел кушать в доме, если тут такая красота?

Неторопливо кушая, я наслаждалась тишиной вокруг и красотой ухоженного двора. Я всегда думала, что деревня это когда бесконечные грядки огорода, сад, и ни сантиметра земли не растрачивают на просто газон. Тут же все было по-другому. Не знаю, как у соседей, но во дворе дома Жениных дедушки с бабушкой было просто потрясающе красиво. Две широкие клумбы, огороженные невысоким светлым заборчиком с таким разнообразием ярких цветов, что я какое-то время просто сидела и наслаждалась насыщенными красками. С левой стороны от дорожки стояла какая-то постройка. Кто его знает, может, сарай, может, еще что-то. С правой недалеко от ворот стояла машина Жени, на которой мы приехали вчера. Это что же, он нес меня на руках через весь двор, а потом еще в доме до спальни? Однако, силен. Таскать спящую девицу в свадебном платье, это вряд ли так уж прям легко. Могу поспорить, мой предполагаемый муж не смог бы меня даже просто приподнять. Сила в подъемном механизме явно уже не та! Спасибо, папочка, удружил!

Вспомнив об отце, поморщилась. Представляю, как он там сходит с ума. Хорошо, если еще не весь город стоит на ушах, разыскивая дочь Сергея Авдеева.

– Блин, – хлопнула себя по лбу ладошкой, – нужно было не такси требовать у Жени, а телефон, чтобы позвонить отцу!

Как бы я ни злилась на родителя, но все же он не заслужил того, чтобы переживать из-за моей выходки. И хотя я совершенно точно теперь не собиралась соглашаться на брак, даже несмотря на все подписанные договоры между отцом и моим женихом, касающиеся их работы, но все же папу нужно успокоить. Мы всегда с ним были очень близки. Рина и папа вместе против всего мира. Так он шутил, когда я была маленькой, а потом это стало чем-то вроде нашей личной фразой. Никто не знал, что иногда мы с ним сбегали от всего мира и проводили время только вдвоем. Для всех бизнесмен Авдеев уезжал в командировку, а я на очередной курорт. Но правда в том, что в эти дни мы были только друг для друга. Папа бесконечно любил меня, а я его. И до вчерашнего дня я даже не могла подумать, что он способен подложить мне такую свинью!

А еще сейчас мысли об отце вызывали смутную тревогу за Женю. Как бы папа не устроил мужчине черную полосу в жизни. Одно дело, если я сама поговорю с Сергеем Авдеевым и успокою его, и совсем другое, если папа найдет меня в доме чужого мужчины сам. А то, что он надет, я даже не сомневалась, это лишь вопрос времени.

Время текло медленно, но меня это совершенно не угнетало, наоборот, я наслаждалась тишиной и спокойствием, после бешеного ритма города, наверное, оказаться в таком месте было для меня идеально. Истерить по поводу того, что не могу связаться с отцом прямо сейчас, тоже не стала, во-первых, сама виновата, что не подумала об этом, пока Женя был дома, а во-вторых, устраивать истерики на пустом месте и трепать себе нервы в ситуации, когда я ничего не могу изменить, считала откровенной глупостью. Время, проведенное наедине со своими мыслями, пошло мне на пользу. Когда улыбающийся Женя вернулся и легкой походкой подошел к террасе, я уже знала, что отвечу на его вопрос.

– Ну что, красавица в белом, что решила?

– Мне нужно в город. И позвонить отцу, но лучше не с твоего телефона.

– Боишься, что папа узнает, что его дочурка провела время в деревне?

– Нет, боюсь, что мой папа найдет тебя и тихо и спокойно прикопает под ближайшей березкой.

– Почему именно березкой? – тихо присвистнув, спросил с плутоватой улыбкой. – Чтобы далеко не нести? Символичненько получится, что уж там, я как раз сейчас там колол березовые дрова.

Женя выразительным кивком головы указал на березу, растущую за забором, разделяющим два участка.

– Нет, патриотичненько. Знаешь ли, папа очень любит березы. Чего бы и не подкормить одну из них. Пусть колосится.

Глава 3

Смерив меня насмешливым взглядом, мужчина, покачивая головой, пошел в дом. Я же, пожав плечами, запрокинула голову, подставляя лицо лучам солнца. Его тихое:

– Березы у нее колосятся, подумать только…

Я предпочла не заметить. Пусть думает что хочет. А мне если нужно будет, то у меня и березы колоситься будут, и тучи кучерявиться и даже при большом желании трава пушиться. В конце концов, образное описание ситуаций никто не отменял!

Тихо фыркнула себе под нос и задрала его еще выше. Даже думать не буду, что мое нелепое сравнение кое-кому с синими глазами показалось смешным. Вот еще. Я художник, я так вижу. При мыслях о художнике у меня испортилось настроение. Вспомнив свои попытки учиться в художественной школе в тайне от папы и последующие скандалы, оставалось только тяжело вздохнуть. Всю жизнь меня тянуло к краскам и холсту. А отец считал, что это глупости. Кажется, это был единственный вопрос, по которому мы так и не пришли к согласию. Это и мое замужество.

В итоге я покупала курсы по рисунку онлайн и сбежала с собственной свадьбы. Отлично, просто отлично. Вот так отец и придет к выводу, что дочь у него бунтарка!

Женя не дал развиться моей рефлексии. Он появился на пороге дома уже в джинсах и легкой клетчатой рубашке, волосы были чуть влажными, как будто он успел принять душ, а на лице играла легкая улыбка.

– Ну что, принцесса, готова ехать?

– Какая я принцесса? – кисло улыбнулась, вставая со своего места. – Готова, конечно.

– Ну как это какая, – кажется, у кого-то было просто прекрасное настроение, – вся такая красивая и в белом. Пойдем к машине, пока дракон не прилетел тебя спасать.

До машины мы дошли молча, Женя что-то тихо насвистывал себе под нос, я же просто старалась надышаться сладким воздухом. Поверить не могу, но мне действительно здесь нравилось.

– Воу, а у нас колесо на нулях, Рин.

Мужчина присел на корточки перед передним колесом у пассажирской двери и почесал затылок.

– Очень люблю авто на прокат, прямо таки о-очень! – тихо проворчал, не поворачивая головы в мою сторону.

– И что, мы не сможем поехать в город? – беспокойство подняло голову и воображение тут же начало подкидывать разные варианты развития событий.

– Почему не сможем, в багажнике есть запаска, просто это займет некоторое время, а так, ну минут через двадцать, край, выдвигаемся. Не думаю, что за это время произойдет что-то непоправимое.

– Наверное, нет, – неуверенно протянула и завертела головой, возвращаться на террасу не хотелось, наоборот, хотелось прогуляться, но я не знала, куда можно пойти.

– Что, скучно тебе, да? – кажется, Женя все понял по одному моему виду. – Сходи в наш сад, калитка прямо через дорогу, там еще красная лейка около нее стоит, не перепутаешь.

– И что я там делать буду?

– Ну не знаю, просто по дорожкам походишь, яблоко можешь сорвать и съесть.

– С дерева? Немытое?!

– У-у-у, – вот теперь я завладела вниманием мужчины, – как все запущено, чтобы ты знала, немытое и с дерева это самое вкусное.

– Ты шутишь? – недоверчиво уточнила, будучи уверенной, что надо мной не просто шутят, а буквально издеваются!

– Неа. Ты просто не пробовала, видимо, так, – он поднялся на ноги и пошел к багажнику машины, – но если не хочешь, можешь и не пробовать, я не настаиваю. В принципе, и в сад можешь не ходить, поможешь мне колесо заменить.

Что самое интересное, своим предложением поменять колесо он меня не испугал. Да, мне никогда не давали этого делать самой, собственно, у меня и машины своей не было, чтобы так экспериментировать. Папе было спокойнее, чтобы я ездила с водителем. Да и мне, откровенно говоря, не очень хотелось за руль. Но вот с Владом я не раз участвовала в приключении под названием “поставь запаску” и пусть моя помощь ограничивалась тем, что я держала болты, но нам с водителем это не мешало обмениваться шутками и фантазировать. Влад был вообще замечательным мужчиной. С потрясающим чувством юмора и умением угадывать мое настроение. Ему было прилично за сорок, он давно женат, является отцом троих сорванцов и готов рассказывать про свою семью, кажется, часами.

Поэтому, да, предложение помочь с запаской было интересным, но сад с яблоками… Да кого я обманываю, сорвать фрукт прямо с ветки дерева и сразу его съесть было куда как более интересно! Вот этого мне заботливый папочка никогда не позволял и не позволит, даже несмотря на то, что я давно совершеннолетняя!

– Пойду посмотрю на ваши яблоки, – улыбнувшись, кивнула Жене и открыла калитку.

Заблудиться я точно не боялась. В конце концов, где тут блуждать-то? Между пятью домами. Ну глупость же! А в лес я не собиралась.

Как оказалось, я сильно ошибалась. Ведь сад это только красивое название огромного огорода. Поле! Не меньше!

Стоило мне зайти за калитку, как первое, с чем я столкнулась, были как раз яблони и груши. Еще, кажется, были сливы, хотя для них деревья были очень невысокими, а плоды очень уж крупными. Но тропинка, выложенная диким камнем, – и довольно красиво выложенная, должна заметить, – уводила меня все дальше и, пройдя целую “лесопосадку” из культурных деревьев, между которыми росли ягодные кусты, я вышла к грядкам. Самым настоящим грядкам. Помидоры, огурцы, перцы, море зелени… Тут было все! Вот просто все, что только можно вырастить самим. У меня глаза, кажется, стали раза в три шире, чем обычно! Все же я абсолютно городской ребенок. В квартире у нас максимум, что я видела, это как на подоконнике в горшках растут кустики свежей зелени. А в загородном доме всю территорию засеяли газоном, поставили там шикарную беседку, рядом баню с сухой парилкой, да и все на этом. Дом это место отдыха, а не работы – так всегда говорил отец. А тут…

Боже, да у меня началось активное слюноотделение, стоило увидеть красные бока помидоров, зеленые пупырчатые огурчики, хотя вот их уже было прям мало, цветные перцы, глянцево блестящие на солнышке и…

– Морковь! – счастливого визга я не удержала.

Моя любовь к этому корнеплоду была почти безграничной. Только найти сладкую свежую морковку не всегда удавалось, а я любила именно такую, рыжую, чтобы хрустела и была очень-очень сладкой!

Естественно, увидев оранжевые жопки, торчащие из земли, мне тут же захотелось моркови. Какие яблоки? Да кому они нужны, когда тут такое сокровище!

Заметавшись по тропинке, я все никак не могла придумать, как вытащить осторожно морковку, а лучше две или три, а главное, где ее помыть. Вот этот овощ точно не скушаешь не помыв!

Мне повезло, сомнительное, конечно, везение споткнуться о черенок лопаты, но это ведь была лопала, так что все-таки повезло! Схватив садовый инструмент, я ринулась к грядке с морковью. Не знаю, сколько времени прошло и как скоро Женя скажет, что мы можем ехать, но без пары рыжих красавиц я отсюда точно не уйду!

***

– Неожиданно, – насмешливый голос за спиной заставил меня замереть в очень неудобной позе, – но ты продолжай, мне потом меньше придется возиться.

– А я тут это, – растеряв весь запас красноречия, покрепче перехватив черенок упрямой лопаты, я медленно распрямилась, во второй руке сжимая ботву от трех крупных морковок, – морковку нашла!

Поворачиваться к мужчине горящим от смущения лицом мне вовсе не хотелось, но разговаривать с ним согнувшись в три погибели над грядкой и стоя попой к оппоненту было и того хуже.

– Да я так и понял, – не особенно-то и маскируя смех, ответил условный хозяин грядок, – то-то заметил, что все птицы в саду притихли, думаю, дай посмотрю, что случилось, а оно вон как. Невеста с лопатой на грабеж пошла.

– Грабе-еж?! – отпустив лопату, но не морковку, резко развернулась на пятках. – Да как ты ты…ааааа!

Чертов каблук провалился в мягкую землю и я нелепо замахала руками, как та ветряная мельница.

– Ку…

Не знаю, что хотел спросить Женя, дослушать его мне помешало вполне себе мягкое падение на грядку с любимым овощем.

– …да. Ну, Рина, откуда ж ты такая бедовая на мою голову взялась?

Подходя ближе и поднимая меня на ноги, Евгений даже языком прищелкнул.

– Красивое было платье, – он покачал головой и, кажется, только сейчас заметил морковь в моей руке, – но, я смотрю, трофей ты не выпустила.

– Из ЗАГСа я на твою голову взялась, – проигнорировав реплику про трофей, принялась отряхивать попу, – а сюда ты меня и вовсе сам привез!

Не обращая внимания на очередную ухмылку, сначала вручила Жене лопату, а потом с гордо поднятой головой направилась к выходу из сада. У меня вообще важное дело появилось. Мне нужно как-то отмыть и очистить свой трофей. Тем более разговаривать о том, что на платье мне было глубоко плевать, – не я его выбирала, – а вот морковку хотелось скушать сейчас же, мне было как-то неловко. Ну какая нормальная девушка променяет красивое, дорогое платье принцессы со всеми этими подъюбниками на какую-то грязную морковку? Кажется, кроме меня, больше никто, а насмешек мне и так хватает!

Судя по звукам за спиной, шла я вовсе не в одиночестве. Ну и пусть с ним, не могу же я запретить хозяину этих соток ходить там, где ему вздумается, тем более, кроме него, меня некому отвезти в город. Эх.

Не глядя под ноги, я выскочила за калитку, тут же споткнулась об какую-то кочку и, снова вскрикнув, начала падать под противный хруст сломанного каблука.

– Рина!

– Ох!

Наши возгласы совпали с моим падением прямо в руки Жени.

– Цела? – первым отошел он от моего недолгого полета.

– К-кажется, да, – осторожно вставая на ноги, я посмотрела на моего спасителя, – спасибо. Опять.

– Да я как-то уже привык тебя ловить, – улыбка кривит мужские губы, а в глазах снова мерцают искры смеха, – что на этот раз случилось?

– Каблук сломала, – призналась с тяжелым вздохом, – ты не подумай, я не всегда такая, просто…

– Да я и не думал, так и понял, что ты просто не можешь устоять перед моим мужским обаянием. Готова ехать?

– Угу, только вот, морковку помыть хотела.

Беспомощно оглянувшись, я жалобно посмотрела на мужчину.

– Поможешь дойти до дома, что-то ковылять в туфле со сломанной шпилькой опасаюсь.

Вздохнув, Женя молча подхватил меня на руки и спокойно зашагал в сторону машины. Я хотела возмутиться, правда хотела, но от него так приятно пахло и в его руках было так спокойно, что я, только тонко пискнув, тут же успокоилась и затихла. Хочет носить – пусть носит, если уж ночью не уронил, когда я спала, то сейчас и подавно справится.

– Садись, – опуская меня на ноги и открывая пассажирскую дверцу авто, кивнул мне Женя, – и давай сюда свою добычу, сам помою, а то к ножам тебя и вовсе подпускать страшно.

Уселась в машину я безропотно, а вот корнеплод отдавала с сожалением. Не то что бы я не верила, что мне ее вернут, но расставаться с таким трудом добытой морковкой было тяжко.

– Да не съем, не бойся, – Евгений, посмеиваясь, направился к дому, – ну или, в крайнем случае, выдерну тебе другую.

– Выдерну? В каком смысле, выдерну? Жень?!

Свои вопросы мне пришлось выкрикивать, так как мужчина уже скрылся за калиткой. Но вот его голова и одно плечо снова появляются в проеме входа и он, ехидно мне улыбаясь, тянет:

– Ну, ты знаешь, морковку обычно просто достаточно потянуть за ботву и она легко достается, но твои пируэты с лопатой были незабываемы!

Туфлей я в него не кинула только потому, что, нагло подмигнув мне, он скрылся за калиткой, оставив меня пыхтеть от возмущения и краснеть от собственной глупости. А откуда мне знать, что лопата была мне совершенно не нужна? Я все овощи покупала только в магазинах!

– Ну подожди, вернешься ты, я тебе все скажу… Или отомщу. Да, лучше отомщу!

Кому и за что я собралась мстить, сама еще толком не понимала, но мне было стыдно за свою оплошность и хотелось провалиться сквозь землю от понимания того, как я смешно выглядела со стороны.

Глава 4

Естественно, когда вернулся Женя, ни мстить, ни что-либо высказывать ему я не стала. И не потому, что постеснялась, а просто он благоразумно вручил мне в руки мытую и очищенную морковь. На все его улыбки и насмешливые взгляды, которыми он меня награждал, глядя на то, с каким удовольствием я грызу овощ, мне было пофигу.

– Знаешь, – когда первая морковка была уничтожена, заговорил Женя, – я тут подумал, может, тебе не стоит сразу ехать домой, а для начала просто позвонить отцу?

– Позвонить было бы неплохо, – буркнула в ответ, разглядывая пакет с овощами в руках, – только с твоего телефона я звонить не хочу, а свой оставила в ЗАГСе.

– Ну разве это проблема?

Женя хмыкнул и на пару минут замолчал, то ли ожидая от меня ответа, то ли какой-то реакции. А что я могла ему сказать? Не просить же покупать мне новую трубку ради одного звонка.

– Да прекрати, Рин, доедем до города и там у любого прохожего можно попросить телефон, чтобы сделать один звонок. Ну или, как вариант, просто купим чистую симку и вставим ее в мой телефон. Не такая уж и проблема, согласись. Но, по крайней мере, ты точно будешь знать, чего ждать от встречи с отцом.

– Мне неудобно, слишком много со мной хлопот. Да и… – вскинув голову, я посмотрела на чуть сероватый потолок машины и глубоко вздохнула, – что изменится от этого звонка? Нет, понятно, конечно, что папа немного сможет успокоиться, но полчаса разве что-то изменят? Все равно мне придется столкнуться с последствиями своего поступка.

– А если он будет настаивать на свадьбе? Что, твой взгляд на этот брак изменился за ночь?

– Не изменился, но я поговорю с папой, мы сможем договориться. Он поймет.

– Уверена? – скептицизм в голосе мужчины был настолько отчетливо слышен, и настолько созвучен с моими мыслями, что я не нашла, что ответить.

Действительно ли папа поймет или будет настаивать на этой свадьбе? Сможем ли мы договориться с единственно близким мне человеком или дурацкая церемония станет яблоком раздора для нашей маленькой семьи? А главный вопрос, который не давал мне покоя, что мне делать в случае, если отец будет заставлять меня выйти замуж за того старика?

За этими мыслями прошла почти вся дорога, ответа я, к сожалению, так и не нашла, поэтому не стала сопротивляться, когда Женя остановился у ближайшего салона связи и, попросив меня подождать в машине, отправился покупать симку. Сказал, что попробует раздобыть такую, на оформление которой не требуется паспорт. Что для меня стало настоящим откровением, я то думала, что такие уже давно не продают!

Женя вернулся довольно быстро, устроившись на своем месте, он протянул мне телефон:

– Держи, сразу там вставил второй симкой. Как позвонишь, решим, что делать, в крайнем случае, просто вытащу ее и все, чтобы ты не переживала, что меня все-таки прикопают под “колосящейся” березой.

– Нет-нет, – тихо фыркнула, – заколосится она только после подкормки.

Наверное, это было нервное, но мне проще было развить бредовую тему разговора и прятаться за шутливым тоном, чем решиться на звонок отцу. Но мужчина рядом со мной смерил меня насмешливым взглядом, самым наглым образом показал язык и следом уже строгим тоном напомнил:

– Звони, в любом случае отца лучше успокоить.

С этим сложно было поспорить и, судорожно вздохнув, я принялась набирать номер папы. После второго же гудка в трубке раздался его уставший голос:

– Да?

– Па-ап, это я…

Мой голос неожиданно даже для меня задрожал, услышав, как отец облегченно вздыхает, мне и вовсе стало стыдно и глаза наполнились слезами. Опять.

– Ринка! Девочка, где ты? С тобой все в порядке? Куда ты вчера убежала, почему?!

– Па, папочка, прости меня, я не смогла, просто не смогла. Увидела жениха и … Пап, я не хочу этой свадьбы! Я испугалась!

– Глупышка, – папин голос тоже дрожал, но, кажется, причиной тому были сдерживаемые эмоции, – нашла чего бояться, Джек, он знаешь какой? За ним как за каменной стеной будешь! Прекрати говорить глупости, я же тебе только добра желаю.

– Я знаю, пап, но такое добро, – тут я не выдержала и подпустила яду в голос, – мне не нужно. И стена не нужна, я жить хочу с тем, кого сама выберу, кто сможет не только обеспечить мне безопасную жизнь, но и сделает меня счастливой.

– Рина! – вот теперь отец вспылил. – О каком выборе ты говоришь? Кто тебе подойдет лучше? Какой-нибудь сопляк, который будет любить не тебя, а наши деньги? Или делец, который женится только ради того, чтобы я помог ему поправить дела в его бизнесе? Хватит думать о всяких глупостях. В нашем мире, моем мире, чувства это непозволительная роскошь, Рина, и искренней любви не бывает. Понимаешь?! Я тебе нашел замечательного мужчину. Пусть не сразу, но я уверен, вы сможете полюбить друг друга, да и Джек со мной согласен. Я уже не говорю про то, как выгодно мне тесное, я бы сказал родственное, сотрудничество с их семейным бизнесом!

– Ну так и строй свой бизнес! Я-то здесь при чем?! Ты хоть понимаешь, что в угоду своим выгодным сделкам не слышишь меня?! Всегда не слушал, все сам решал, а теперь что? Ради каких-то электронных технологий я должна выходить замуж за этого старика?!

– Старика?! – взревел отец. – Не стоит преувеличивать!

– Я преувеличиваю? – слезы мешали нормально говорить, но вот взвизгнуть от возмущения я смогла. – Знаешь что, папуля, а не пойти ли тебе вместе с твоим Джеком…

– Куда? – тон отца резко стал спокойным и очень холодным. Настолько холодным, что с легкостью мог бы посрамить льды Арктики. – Договаривай, родная моя, куда мне нужно пойти?

– В ЗАГС!

– Приезжай домой, мы с тобой все спокойно обсудим. Если бы ты еще полгода назад познакомилась с Джеком, сейчас бы не устраивала таких истерик, – отец продолжал говорить сухо, – благо хоть он понимает, что ты просто перенервничала, и согласился подождать, пока его невеста придет в себя. Подождать, Рина, а не отказаться от свадьбы. Ни одному мужчине в доме не нужна молодая жена с истериками!

– Я не приеду, пап, – проглотив комок в горле, постаралась вытереть щеки, – и с Джеком не буду встречаться. Принеси ему от меня извинения и посоветуй найти невесту, которая не будет истерить и по достоинству оценит шикарную лысину на макушке!

Не став слушать, что мне ответит отец, я сбросила вызов и повернулась к Жене. Кажется, только сейчас я поняла, что сказав папе, что не вернусь домой, совсем не подумала, где я буду жить. Дура! Дура, набитая морковкой!

***

– Ну что? – благо Женька не стал смеяться надо мной, да и вообще взгляд его был достаточно спокойным, что позволило мне взять себя в руки. – Я так понимаю, к согласию с отцом вы не пришли?

– Не пришли.

Признавать то, что я наивная глупышка, слепо доверяющая мнению отца всю жизнь, сама виновата в это ситуации, было тяжело, но обманывать саму себя было тяжелее.

– Ну и куда теперь? – Женя сидел на водительском месте, развернувшись ко мне и плечом упершись в стекло.

Я же, напротив, опустила голову и нервно теребила край пакета с морковкой. Сказать мне было нечего. Нет, у меня, конечно, были приятели и подруги, и я могла бы обратиться к ним, но отец знал всех наперечет, и уверена, нашел бы меня за считанные часы. Убеждена, еще вчера их всех обзвонили, а может, и посетили папины бугаи из службы безопасности фирмы, повторить аттракцион им не составит труда. Да и нет уверенности, что после общения со шкафоподобными парнями мои подружки сами не сдадут меня на руки папеньке, как только я появлюсь у них на пороге. Как ни крути, а Сергей Авдеев отлично подбирал людей, умеющих производить впечатление.

Денег нет, да и пользоваться карточкой было бы верхом глупости. Одежды нет, платье уже опостылело и хотелось его снять, а лучше всего выбросить в ближайшую мусорку. Но и щеголять в одном нижнем белье идея была не самая хорошая. Поехать некуда. Потрясающая ситуация. Но вернуться домой – это значит подписаться на несколько дней скандалов с отцом и, я уверена, все равно все закончится ЗАГСом, вот это я влипла.

– Рин?

– Не знаю. Где обычно живут те, кому некуда пойти? – вскинув голову, посмотрела на Евгения и наморщила лоб, пытаясь вспомнить. – Вокзал?

– Дурында ты, у меня просто слов нет!

Женя закатил глаза и, развернувшись на сиденье как полагается, завел машину.

– Ладно, поехали.

– Куда? – удивлению моему не было предела.

– За Кудыкину гору воровать помидору, – мягкий смешок прокатился по салону старенького авто, – не трусь, не брошу тебя в беде.

– Жень, да мне… Не стоит, я не хочу доставлять тебе больше хлопот, чем уже доставила. Высади меня где-нибудь. Погуляю по городу, что-нибудь придумаю. Тебе-то зачем такая головная боль?

– Сиди уже, самостоятельная выдумщица. Я так понял, идти тебе некуда, денег нет, связи тоже. Интересно, как быстро твои прогулки обернутся огромными приключениями на нижние девяносто?

– Девяносто три, – недовольно буркнула, признавшись, что моя попа далека от идеала.

– Ну тем более, – не оценил размер трагедии мужчина, – на них неприятности легче найти будет. Так что сиди уже, горюшко, будем решать проблемы по мере их поступления.

Ну я и сидела, сидела и напряженно думала, как мне быть и что делать. Понятно, что проще всего довериться Жене и принять его помощь. Но сколько я смогу прятаться за его спиной? У человека есть свои дела, своя жизнь. Господи боже мой, а вдруг у него есть девушка? Вот только портить человеку отношения и не хватало!

– Жень, – получилось громче, чем я рассчитывала, но переживания сделали свое дело, – а у тебя девушка есть?

– Девушка? – кинув на меня быстрый взгляд, переспросил мужчина. – С чего это такие вопросы?

– Ну вдруг тебя кто-то ждет, а тут я на голову свалилась! Нет, знаешь, я твердо решила, не нужны тебе мои проблемы, останови машину, пойду приключения искать. Лучше уж так, чем тебе проблем кучу из-за меня разгребать.

– Ох, какое благородство, – как-то тяжело вздохнул знакомый, – успокойся ты уже, была бы у меня девушка или невеста, или же жена, она бы первая узнала бы о тебе. И я уверен, что моя вторая половина поддержала бы меня в желании помочь одной несчастной девчонке.

– С чего бы это? – немало удивилась и одновременно заинтересовалась такой уверенностью. – Ну ладно ты из вымирающего вида мужчин-рыцарей. Мне безумно повезло, но девушке твоей это зачем было бы нужно?

– Другая со мной бы не смогла быть, – он спокойно пожал плечами. – Понимаешь, Рин, женщина, которая не умеет сострадать другим, это просто избалованная эгоистка. Я же тебя не для того, чтобы разрушить свои отношения, домой привез, а просто потому, что человеку нужна помощь. Моя женщина смогла бы понять разницу.

– А если бы не смогла?

– Значит, это не моя женщина.

От его ровного спокойного тона я надолго замолчала. Мне стало интересно, каково это, быть настолько уверенным в своих словах? Точно знать, что тебе нужно, не сомневаться в своих решениях?

Нет, в принципе, я с ним была согласна. Если ты видишь человека, попавшего в беду, и знаешь, что ты можешь помочь, почему бы этого не сделать? Особенно если это кто-то слабее тебя? Но откуда знать, что твоя помощь действительно нужна этому человеку, а не кто-то просто решил воспользоваться твоей добротой?

– Я слышу, как скрипят шестеренки, – насмешливо произнес мой новый знакомый.

– Жень, скажи, что ты собираешься делать? Ну, со мной.

– Да что с тобой делать-то? Сейчас в пару мест заедем и обратно в деревню. Поживешь у меня в гостях, пока не решишь, как быть дальше, или пока с отцом не договоришься. Я в деревне один куковать месяц должен, ну вот это время для принятия решений у тебя точно есть. Дальше посмотрим, как быть. Хотя, я думаю, ты и раньше разберешься в себе, Рин.

– Вот так просто ты возьмешь меня к себе в дом и все?

– А что еще-то? Не на вокзал же тебя, действительно, отправлять. Ну, я могу дать тебе денег, хоть все, что у меня сейчас есть, отдам, вот только что ты с этим будешь делать? Жить в гостинице? Уедешь куда-то? Не глупи, мелкая, тебе нужно успокоиться и привести мысли в порядок. Так почему бы не там, где есть человек, способный помочь при необходимости? Зачем все делать самой, если есть мужчина, готовый протянуть руку?

– Я не верю, что такие мужчины есть. И все никак не могу понять, зачем тебе это.

– Меня так воспитали, Рин, все просто. Девочки нужны для того, чтобы быть красивыми и создавать проблемы, а мальчики для того, чтобы ценить эту красоту и решать проблемы, которые создают девочки. Не помогать им, а именно решать.

Кажется, у меня неприлично раскрылся рот, пока я слушала этот короткий монолог. Захотелось потыкать пальцем в мужское плечо, просто чтобы убедиться, что он настоящий.

– Ну что ты так на меня смотришь? – хохотнул Евгений.

– Думаю, не снишься ли ты мне, – призналась как на духу.

– Смешная ты, а вот сны у тебя скучные. Нужно что-то с этим делать!

– Что делать?

– Не знаю, но подумаю над этим вопросом, а пока выходи, пойдем покупать тебе одежду!

За разговорами я не заметила, что мы остановились рядом с небольшим магазинчиком готовой одежды.

– Мне? – кажется, удивляться больше уже было нечему, но у Жени получилось.

– Тебе-тебе, не будешь же ты все время ходить в свадебном платье. Идем давай, магазинчик небольшой, не брендовый, уж извини, но вещи тут хорошие, я точно знаю.

Ну мы и пошли. Довольный собой мужчина с уверенным видом и хромающая на сломанном каблуке я, крепко держащая его за руку. Мало ли, вдруг сбежит, а отпускать такого парня было бы не просто глупо, а буквально верхом идиотизма. Таких нужно держать крепко-крепко, беречь, холить, лелеять и иногда смотреть на них, как на экспонат в музее. Вымирающий же вид, даже я это понимаю!

Глава 5

В таком магазине я не была ни разу. Это даже не масс-маркет, это… Не знаю, что это. И ведь не сказать, что вещи плохие. Наоборот, очень даже симпатичные, но бирок с названием фирмы нет, да и ценники встречаются через раз!

– Что, серьезно, вот эти шорты можно купить за семьсот рублей? – я неверяще крутила в руках джинсовые шорты с поясом в виде клетчатой косынки. Да за такие в магазинах, где я обычно одеваюсь, пришлось бы заплатить раз в десять больше. – В чем подвох?

– Иди меряй уже, жертва рекламы и родительских амбиций, – тихо посмеивался Женя, держа в руках целую гору одежды. Нет, реально гору. Там было все: от нижнего белья, – ну и что, что обычные хлопковые трусики и лифы в виде маечек спортивных, – до рубашек и джинсов.

– Мне столько вещей не нужно, – в который раз повторила упрямому мужчине.

– А ты все и не бери, – попытался он пожать плечами, отчего куча вещей в его руках опасно пошатнулась, – выбери то, в чем тебе будет действительно удобно.

– Непробиваемый!

Продавщица, средних лет женщина, с улыбкой за нами наблюдала вот уже битых полчаса и иногда посмеивалась, сверкая глазами.

– Ну вот и не надо со мной тогда спорить, – улыбнулся Женя и кивнул в сторону одной-единственной примерочной кабины, – иди уже. Хоть часть вещей заберешь, жарко, знаешь ли.

– Да иду я, иду, – тихо буркнула, все еще не в силах поверить, что такие симпатичные вещи могут так дешево стоить. – Ты откуда этот магазин знаешь?

– Оттуда, – фыркнул Женя, – не нравится тут?

– Нравится! – призналась совершенно искренне. – Но я всегда думала, что такие цены только в стоках каких-нибудь бывают.

– Секонд? Не, тут все вещи точно новые, не переживай. Просто они не такие модные, как в привычных тебе магазинах, скорее, практичные.

– М-да? – скептично выгнула бровь и снова покрутила в руках шорты и приподняла повыше, чтобы Женя тоже оценил. – Я знаю парочку модниц, которые подрались бы за них.

– Ой, иди уже, всезнайка, тебе еще платье снимать.

– Вы положите вещи на тахту рядом с примерочной, – посоветовала мужчине продавщица, – а то и правда запаритесь держать все это добро, пока ваша невеста переодевается.

– Ой, нет, вы не так поняли, – начала я, высовывая нос из-за шторки кабины, – он вовсе не…

– Рина, богом клянусь, я сейчас просто оплачу все это добро и мы поедем домой, бесконечное терпение не мой конек.

– Да раздеваюсь я уже, раздеваюсь! – выкрикнула из своего укрытия и тихо добавила себе под нос: – Ну вот и нашелся первый минус у рыцаря.

– Я все слышу, – раздался смешок из-за шторки, – и я точно не рыцарь.

Пришлось замолчать и в ускоренном темпе натягивать на попу шорты, прямо под платье. Потому что вот что-что, а снять его я всегда успею, но снимать, будучи частично одетой, мне будет приятнее. Все же шторка не такой уж и надежный помощник в прикрытии моей скромности.

Потратив еще с полчаса, я в конечном счете перемерила все вещи и смогла выбрать несколько комплектов одежды. Из полюбившихся мне шорт я решила не вылезать, к ним взяла пару футболок, а также отобрала себе несколько тонких маечек – в таких спать удобно, пару сарафанов, две пары джинсов, пару рубашек с длинными рукавами, один свитер и нижнее белье. Единственное, что купить в этом магазине не представлялось возможным, так это обувь, поэтому сейчас я стояла рядом с кассой в темных носках. Мое платье нам упаковали в огромный пакет, туфли я выкинула в корзину сама, а вот как добираться до машины в носках, я как раз и думала, пока Женя расплачивался с милой продавщицей.

– Оплата наличными или картой? – с довольной улыбкой спрашивала женщина, имя которой мы так и не узнали, ведь бейджа на ней не было.

– Карта, – спокойно ответил Евгений.

Сумму нам не озвучили, она просто высветилась на окошке терминала оплаты и я загрустила. Пятнадцать тысяч, для меня из вчерашнего дня – это было копейками, сегодняшняя я даже эти деньги вернуть своему спасителю неизвестно, когда сможет. И ведь я понятия не имею, насколько весома для Жени эта сумма.

К счастью, папа воспитывал меня так, что я научилась считать деньги и ценить их. Бездумные траты не были моим обычным развлечением, да и сейчас я не лютовала, взяла минимальный набор вещей, в котором смогу ходить не один месяц, вот только осень не за горами и погода уже становилась дамой капризной, но, думаю, как-нибудь без легкой куртки уж неделю-две я проживу. А деньги верну Жене при первой возможности. На выходе из магазина мы замерли, я задумчиво смотрела на машину, Женя на асфальт.

– Стой тут, – вздохнув, сказал мужчина, – сейчас вещи отнесу и за тобой вернусь.

И не дожидаясь ответа, быстрым шагом отправился к машине. Я же осталась с любопытством наблюдать за его перемещениями. Интересно, он что, серьезно собрался меня на руках опять носить?

Оказывается, собрался, и не просто собрался, а вернувшись ко мне, молча подхватил на руки, чуть подбросил вверх, отчего я тонко взвизгнула, а Евгений на мой писк только рассмеялся.

– Должен признать, без платья тебя носить намного удобнее, – он снова легко меня подбросил на руках, будто взвешивая, – да и весишь ты как котенок.

– Я еще кусать умею, точно как котята, – пропищала, с ужасом смотря в смеющиеся глаза, – держи крепче, падать на асфальт без платья я точно не хочу!

– А-а-а, так вот зачем свадебным платьям делают такие пышные юбки, а я-то думал…

Посмеиваясь, меня донесли до машины, и после того как я открыла пассажирскую дверь, со всей осторожностью усадили на сиденье. Когда и Женя занял свое место, я с благодарность посмотрела на него и от всего сердца выдала:

– Знаешь, я тебе очень благодарна, но так как сейчас не смогу возместить тебе все траты, у меня предложение. Давай пока я буду жить у тебя, буду как-то помогать по мере своих сил. Ну, по дому там, в огороде. Ты только говори, что делать нужно, хорошо?

– Ты не успокоишься ведь, да, Рин?

Посмотрев на свою растрепанную шевелюру, ноги, “обутые” только в носки, вспомнив, что я с утра даже зубы еще не чистила, с улыбкой предложила:

– Зови меня Марина, какая из меня теперь Рина?

– И права, – хмыкнул мужчина, – но, к слову, Марина тебе идет гораздо больше. Никогда не понимал желания девочек менять свои имена таким странным образом.

– Мальчики, между прочим, этим тоже грешат.

– Ну, мальчикам можно, они просто маленькие и глупые, когда вырастут, перестанут, – со смешком Женя завел машину. – Ну, Марин, что нам еще необходимо купить, перед тем как в деревню возвращаться?

– Зубную щетку, – выпалила, не задумываясь, – и расческу. Ну и можно пару резинок для волос, чтобы можно было их собирать. Ну и шампунь, наверное, да и все вроде.

– Обувь?

– Ой, и кроссы, точно!

Кивнув, Евгений плавно тронул машину с места и включил музыку. Кажется, ему нравилось водить, а еще я поняла, что он на себя в магазине все же наговаривал. Терпения у него было хоть отбавляй. Казалось, что стереть с его лица улыбку невозможно никакими капризами.

***

С покупками мы закончили быстро, хоть я и была недовольна настойчивостью Жени, который буквально вгонял меня в долги! Подумать только, девушка возмущается тому, что ей насильно купили не одну пару кроссовок, а еще и балетки, тапочки для дома, – как будто я их ношу! – и только чудом я отказалась от босоножек на каблуках. Ну куда мне их, честное слово, между грядок дефилировать? Зато мужчина оторвался, затащив меня в отдел косметики. Вот тут я просто не смогла отказаться от щедрого предложения купить крем для рук, и для лица, и ног и … В общем, у кое-кого слегка слетели тормоза, а второй кое-кто не стал дергать ручку стоп-крана, а всячески потворствовал моему транжирству.

– Я не понимаю, чем ты так недовольна, – уже позже в машине бухтел Женя, – ну подумаешь, у тебя теперь есть целая укомплектованная косметичка, что ж в этом плохого?

– Это не косметичка, – отвернувшись, ворчала я по десятому кругу, – это чемодан средств по уходу за кожей, но точно не косметичка.

– Ты сейчас доворчишься и я вспомню, что ты не взяла ничего из декоративной косметики, мне развернуть машину?

– Нет! – резко повернувшись, я с ужасом посмотрела на невозмутимый мужской профиль. – Мы уже сто километров по трассе от города отмотали!

– Ах, так это единственное, что тебя останавливает? – мужской смешок прокатился по салону. – Марин, ты же знаешь, что бешеной собаке семь верст не крюк?

– Нет, я знаю, что зверей, больных бешенством, отстреливают, – господи и откуда во мне это? Я же никогда не была особо язвительной!

– Однако, – потирая подбородок, на котором уже начала пробиваться щетина, Женя покосился в мою сторону, – суровая ты какая.

– Это все от голода, – ну просто других объяснений у меня не было, – определенно во всем виноват мой голодный желудок.

– Да, вот тут мы, конечно, дали маху, нужно было в кафе заехать перекусить, но ты так смешно пыхтела, что у меня все из головы вылетело.

– Угу, и теперь я во всем виновата, здорово.

На самом деле, наверное, со стороны мои обиды и правда выглядели нелепо: подумать только, мужчина оказался не жмотом и купил всякого разного приятного для девушки. Но к моему счету уже и так прибавился чек за обувь, а теперь еще и кремы, шампуни и далее по списку. И неважно, что все чеки Женя спрятал в свой карман, глаза у меня есть, а на память я никогда не жаловалась! С каждой покупкой в моей голове раздавался противный звон монет, и ехидный голос, который раньше никогда меня не посещал, шептал: “Внешний долг растет”. И вот теперь меня мучают два вопроса. Первый: когда я смогу расплатиться с Женей, и второй: это что за ехидное второе “я” у меня завелось?!

– Марин, а ты ведь умеешь готовить? – мужской задумчивый голос прервал мои размышления.

– Угу, – ответила не задумываясь.

Признаваться, что готовлю я крайне редко и не всегда удачно, не стала, но на всякий случай предупредила:

– Только мне пошаговые рецепты нужны.

– Ну, думаю, с этим в век высоких технологий проблем не возникнет, – заметно повеселел мой спаситель.

– Угу, я тоже надеюсь, – мне бы его радость. Ведь если я все правильно понимаю, то мое предложение помогать по мере сил со всем вниманием рассмотрели и решили им воспользоваться. Вот прям сегодня и воспользоваться и начать с приготовления ужина.

К моему огромному удивлению, в деревне мы не сразу поехали к дому Жени, а сначала остановились у какого-то небольшого домика.

– Так, я сейчас, – улыбнувшись, сказал мужчина и бодро вылез из авто.

Естественно, мне тут же стало интересно, куда он и зачем, но ответ нашелся быстро, из слегка покосившейся калитки Евгений вышел, держа в руках трехлитровую банку молока и какой-то пакет. Судя по всему, тяжелый.

– Так, бери банку на руки, не хочу, чтобы молоко разлилось, – протянул мне ношу мужчина, – свежее, м-м-м.

– Прям настоящее, – я с изумлением смотрела на банку молока, – вот прям коровкино?

– Господи, Маринка, городской ребенок, ты что, никогда свежее деревенское молоко не пила?

– Пила, конечно, – гордо вздернула нос, – в магазине покупала и пила!

– О-о-о, сколько же открытий чудных тебя ждет, – хохотнул Женька, – без меня, чур, не пробовать, хочу на твои глаза посмотреть при этом!

– Да пожалуйста, – фыркнула, тоже мне умник, как будто это молоко чем-то от покупного будет отличаться в глобальном смысле, – а в пакете что?

– Мясо, – сказал как само собой разумеющееся, – у баб Мани всегда можно мясом закупиться. Сейчас не совсем сезон, конечно, поросят пока не кололи, но она вчера предлагала и я запомнил. Значит, одну тушку уже прирезали.

– Ч-ч-что? – в каком это смысле прирезали? Это как? – Же-ень?

– Ну что? – на меня посмотрели с большим удивлением. – Знаешь, обычно так и бывает, если нужно мясо, одного поросенка прирезают. Больше-то смысла нет, только если на продажу.

– Живого прям режут? – у меня как-то эта информация в голове не укладывалась. – Вот прям какая-то старушка берет и поросенка режет, сама, да?

– С ума сошла, что ли? – Женя, кажется, хотел покрутить пальцем у виска, но сдержался. – Нет, конечно, соседа просит, там мужик сильный, да и вряд ли крупного кого кололи, а с середняком и один справился дядь Пашка.

– Так, пожалуй, это та информация, которая мне совершенно ни к чему!

Я себе представить не могла, что животных можно вот так у себя во дворе убивать. Нет, понятно, что мясо в магазинах появляется не из таблеточки, как в фантастических фильмах, и я прекрасно осознаю, что когда-то это мясо бегало на ножках, но всегда думала, что их сдают на скотобойню и забирают уже разделанные кусочки. А тут … Фу!

Выкинув из головы картинки счастливых овечек, я посмотрела за окно. На улице уже медленно опускались сумерки, еще не темно, но уже скоро, а так как фонарей тут не было, становилось понятно, что ночи будут действительно темные. Живот жалобно заурчал, и я виновато покосилась на мужчину.

– Тоже есть хочу, – не поворачиваясь в мою сторону, кивнул Женя, – сейчас через пять минут дома будем.

Не соврал, действительно ровно через пять минут я стояла в прихожей, бережно прижимая к себе банку с молоком и думая, что бы такого приготовить по-быстрому, чтобы и вкусно, и сытно, и много времени не тратить.

– На кухню? – неуверенно спросила, оглядываясь через плечо.

– Давай ты на кухню несешь молоко и мясо, а я в твою комнату таскаю пакеты с вещами, хорошо? Можешь заодно посмотреть в холодильнике, что есть из продуктов.

Согласно хмыкнув, скинула балетки и пошлепала в сторону кухни. Пакет с мясом остался лежать в прихожей, дожидаясь своей очереди. Ревизия холодильника показала мне, что из продуктов у нас есть яйца, сметана, причем явно не магазинная, масло, творог, немного какой-то подкопченной вырезки и, в общем-то, все.

– Ну что, с голода не помрем? – в кухню зашел Женя, уже переодетый в майку и шорты. – А ты чего так долго тут?

– Думаю, что если бы были овощи в холодильнике, приготовила бы фриттату, а так… мясо пожарим?

– Марина, с овощами у нас проблем нет вообще, просто они все в огороде, – засовывая весь мешок с мясом в холодильник, Женя кивнул мне куда-то в сторону, – идем, покажу все, чтобы вопросов не было больше. Тем более ты хотела помогать по мере сил, хоть познакомишься с фронтом работы.

Я согласно кивнула, не понимая, что именно мне собрался показывать мужчина, я ведь еще днем видела сад и морковку в нем уворовывала. Но когда, выйдя во двор, я уверенно направилась по дорожке к калитке, меня поймали за руку.

– Не в ту сторону, беглянка, огород за домом у нас.

– Еще один огород? – а как было не удивиться?

– Нет, почему, огород у стариков один, а с той стороны улицы это сад. Бабушка туда так, по мелочи воткнула, зелень всякую и морковку, горошек, говорила, рос там, что еще, завтра посмотрим. А сейчас прошу.

С этими словами Женя увлек меня за собой. Он шел по дорожке с правой стороны дома, пока не уперся в калитку. Открыв ее, он шагнул в сторону, предлагая мне первой пройти в огород. Причину этого жеста я поняла, когда, преодолев несколько метров, замерла, неприлично раскрыв рот.

– Здорово, правда? – Женька встал рядом и, уперев руки в бедра, глубоко вздохнул, обводя взглядом территорию.

– Эт-то что? – признаюсь, слова дались с трудом. Шок, вот что мешало говорить!

– Огород же!

– Это поле, Жень, поле, но никак не огород!

– Да брось, всего каких-то сорок соток. В деревне у моих самый маленький участок, у баб Мани и то больше!

Мое возмущение прервал странный звук, резко повернув голову, я увидела небольшой сарайчик с загоном, в котором важно вышагивали куры.

– Жень, знаешь, – с жадностью наблюдая за самыми настоящими живыми квочками, протянула неуверенно, – должна тебе признаться.

– Что случилось? – клянусь, в его глазах не черти были, нет, там дьявол хохотал и залихватски отплясывал румбу. – Впечатлена хозяйством?

– Не то слово, – как на духу признала его правоту, – но дело не в этом. Я, конечно, помощь предлагала свою, но забыла сказать, что я ничего не умею делать в огороде. Как-то не доводилось.

– А, ну это-то я сразу понял, так что не переживай, научу.

Вот это меня и пугало больше всего! Но будто не замечая моего тихого ужаса, Женя потянул меня за руку.

– Идем, покажу тебе, где помидоры растут, перец с огурцами, что там еще в твою фриттату нужно?

– Лук.

Смирно шагая за мужской фигурой, я мысленно прикидывала, как сбежать из этого рабства.

Глава 6

– Маринка, вставай, пойдем красивое покажу! – громкий мужской голос заставил подскочить на кровати и завертеть головой по сторонам.

– Мари-ин!

Господи, да что ж так орать-то?! Я недовольно посмотрела на дверь, сдула со лба прилипшую прядь волос и с наслаждением потянулась. Судя по тому, как задорно сверкало солнышко за окном, время уже было ближе к обеду, а никак не к завтраку. Так что даже поворчать на тему “Будит с утра пораньше” не получится, а значит, нужно вставать!

– Пять минут, – крикнула в ответ, а то еще, чего доброго, примчится сейчас неутомимый ураган по имени Евгений!

А то, что он действительно неутомимый и именно ураган, я уже успела понять за те три дня, что мы жили в его доме. Не могу сказать, что Женя меня как-то сильно припахивал к работам в огороде или по дому, но наблюдая за ним, мне самой было крайне совестно сидеть на попе ровно, поэтому по мере сил и возможностей я путалась у него под ногами. Больше мешая, чем реально помогая.

Соскочив с кровати, в мгновение ока переоделась в майку и шорты и помчалась в душ умываться. С учетом того, что декоративной косметики у меня так и не было, – чему я была только рада, – то ровно через пять минут я уже спускалась по лестнице с обычным хвостом на голове и босоногая.

– Ну ты чего так долго? – выходя из кухни и держа в руках надкусанный бутерброд, Женя лениво окинул взглядом сначала мои голые ноги, потом майку, и наконец-то встретился со мной взглядом.

– Луфе увавку оень, – пробормотал что-то невнятно, откусив еще один кусок от бутера.

– Что? – переспросила, подходя ближе и уворовывая у него свежий бутерброд с помидором, поджаренным кусочком куриной грудки, – точно знаю, что она, после вчерашнего ужина оставалось парочка самых поджаристых, – и сыром.

– Рубашку, говорю, надень, там дождь был, и бутер верни, я есть хочу.

– Ага, я тоже, – важно кивнула и ополовинила вкусноту. – Так что там с красотой?

– Вот ты… Ну, Марина!

Вздохнув и подняв взгляд к потолку, Женя развернулся и ушел на кухню, чтобы вернуться с тарелкой в руках, на которой лежало еще четыре таких бутера.

– На, троглодитка, верни мой покусанный хлеб!

– Да легко! – показав язык, быстро стянула с остатков разделенного бутерброда мясо с сыром и вернула «хозяину» хлеб. А пока он возмущенно смотрел на меня, засунула в рот честно сворованное.

– Идем?

– Угу, идем, чудовище с невинными глазами. А ведь сначала мне такой тихой девушкой показалась!

– А это на меня так деревенский воздух действует, – ответила, прожевав, – дух свободы и все такое.

– Ага, то есть ты сейчас пытаешься мне сказать, что так-то ты обычно тихая и скромная?

– Точно! – натянув рубашку, я остановилась у двери и посмотрела на едва сдерживающего улыбку мужчину. – Я готова к красивому, веди меня!

– Ну пойдем.

Быстро обувшись в сланцы, которые стояли на веранде, я чуть ли не бегом побежала в попытке поспеть за широкими шагами длинных мужских ног. Путь наш лежал в сад. Я еще два дня назад выяснила, что в нем скрывается премилейшая беседка с видом на огромное озеро, не сильно широкое, но так причудливо изогнутое в длину, что если не знать, что это за водоем, можно было бы решить, что эта река. Но, как оказалось, нет. Не всем владельцам заветных шести соток арендованной под сады земли была доступна такая красота и возможность купаться в озере прямо из своего сада. Никакого песка, естественно, не было, пляжа, соответственно, тоже. Но старшие родственники Жени сделали очень круто. Они не просто поставили мостки с лесенкой в конце, с которых можно было нырять в воду, но и обустроили что-то вроде площадки для загара, на которой сейчас стояли два шезлонга и небольшой столик. Вот, кажется, туда-то мы и шли.

– Жень, дождь же был, зачем нам к озеру?

– За красотой, мелкая вредина, именно за ней!

Так как в руках мужчины все еще была тарелка с едой, я даже не спорила. Какая разница, где завтракать? Шезлонги тоже отлично для этого подходят.

Солнце ласково пригревало, не обжигая, все вокруг сверкало и переливалось из-за капель дождя, играющих на солнышке, деревья мягко шуршали листвой, а со стороны озера раздавался тихий шелест воды.

Так как промокнуть мне хотелось меньше, чем любоваться умытой природой, я пропустила момент, когда красота стала видна. Как только мы ступили на покрытую деревом площадку, я заметила на низком столике две большие глиняные кружки с крышками, – не знаю, как эта посуда называется, но чай в ней остается горячим очень долго, поэтому я влюбилась в эти кружки, – а еще целую тарелку с разными овощами и еще одну с творогом.

– Смотри! – наверное, некоторая торжественность в голосе Жени должна была мне подсказать, что речь вовсе не о завтраке у озера, но я взгляда не могла оторвать от маленького просто сервированного столика.

– Женя, это так прекрасно, спасибо тебе большое. Это круче, чем завтрак на каком-нибудь курорте за границей, потому что тут все свое. Красота, ты прав.

Подняв на него взгляд, я растроганно шмыгнула носом.

– До сих пор не верю, что такие мужчины, как ты, бывают, вот правда!

– Ох ты ж, горе мое луковое, – мягко улыбнулся мужчина, – я, конечно, понимаю, что голодная женщина это крайне опасный зверь, но никогда не думал, что вы настолько невнимательными становитесь из-за этого.

– Зверь? – именно это слово сбило меня с толка. – А голодный мужчина тогда кто?

– Тоже зверь, но размером покрупнее. Садись уже, завтракать будешь. А я полдничать, чудо-юдо.

Ну я и села, тем более свежий творог, да с медом. Разве можно было устоять?!

– Это мне? – беря в руки пиалу с творогом, вопросительно посмотрела на Женю.

– Тебе, – кивнул, устраиваясь на втором шезлонге, – приятного аппетита.

Быстро добавив мед в свою тарелку, я перемешала творог и сунула полную ложку в рот, закрыв глаза от удовольствия.

Когда Женя смеялся надо мной, ни разу не пробовавшей настоящее деревенское коровье молоко, я думала, он преувеличивает и вкус не сильно будет отличаться от магазинного. Но как же я была не права, этим молоком можно было накушаться. Таким густым, тягучим оно было. Естественно, я тут же попросила пробовать всю молокопродукцию от бабы Мани. Сливки, сметана, масло! Я, как бешеная белка, металась вокруг стола, пробуя все, что можно было, наплевав на калории и то, что вообще-то я масло вообще не ем. А вот с творогом я познакомилась следующим утром и буквально влюбилась в него. Чуть солоноватый, рассыпчатый, влажный. Вкуснота!

Естественно, творог стал моим любимым завтраком, особенно после того, как Женя мне посоветовал попробовать его с медом и орехами. И вот сейчас я с наслаждением смаковала первую ложку своего личного гастрономического безумия. После того как я почувствовала все нюансы вкуса, я с азартом распахнула глаза, чтобы зачерпнуть еще творога, но так и замерла с ложкой у рта. Замерла, потому что наконец-то увидела, что именно мне хотел показать мужчина.

– Же-е-еня, – восхищенно вздохнула и перевела на него взгляд, – ты… ты… Это чудо.

– Ну наконец-то, – довольно кивнув мне, Женя взглядом указал на радугу, которая брала свое начало прямо из воды, – наслаждайся, принцесса.

Я и наслаждалась. И бликами солнца на воде, и насыщенными красками природы, и огромной полупрозрачной дугой, которая зависла одним своим краем над водой, не касаясь ее, а другим уходила куда-то чуть в сторону за лес на том берегу озера.

У меня просто не находилось слов, чтобы описать, какое впечатление произвело на меня увиденное. Это был так прекрасно, нежно и трогательно, что на глазах наворачивались слезы. Но это были добрые слезы, просто в груди вдруг стало тесно от переполнявших эмоций и они нашли вот такой выход.

– Марин, ну ты чего? – видимо, заметив слезинку, сорвавшуюся с моих ресниц, удивленно спросил Женька.

– Тшш, – шикнула, боясь спугнуть момент.

Поняв, что потопа не будет, Женя успокоился и принялся кушать, иногда бросая на меня задумчивые взгляды.

Не знаю, сколько я так просидела, боясь не то что шевелиться, дышать. Жадно впитывая и красоту мгновения, и свои же эмоции, но в какой-то момент поняла – все. Первое впечатление прошло и магия природы немного отпустила меня, ровно настолько, чтобы я могла расслабленно откинуться на шезлонге и с затаенной грустью сказать ни к кому не обращаясь:

– Жаль, что у меня нет красок.

И сколь сильным же было мое удивление, когда услышала вопрос:

– А ты рисуешь?

Поверить не могу, но я совершенно забыла, что на берегу озера нахожусь не одна!

***

Дальше день протекал в обычном режиме, – хотя что тут для меня может быть обычного? – единственное отличие это задумчивые взгляды, которые кидал на меня Женя, не знаю, как часто, но парочку я успела перехватить. А на вопросы, что это он так загадочно на меня смотрит, мужчина предпочитал отмалчиваться.

– Марин, а ты мне поможешь с урожаем? – в момент, когда я смачно откусила свежую помидорину, сорванную с куста, спросил Женька.

– Мм?

– Да не сейчас, – насмешливо посмотрев на меня, Женя подмигнул, – через неделю-полторы. Морковку выкопать, лук, просушить, разложить, ну, в общем, обычные “радости” огородника, только одному скучно, откровенно говоря.

– Помогу, – уверенно кивнув, неуверенно добавила, – по мере сил.

– Ну, лопатой махать я тебя точно не заставлю, принцесса, нее переживай.

Хмыкнув, Женя отвернулся от меня и продолжил чинить заграждение у курятника.

– Вот скажи, какая гадина мало того что подкоп сделала, так еще и сетку так потрепала, что куры порезаться могут?!

– Ты у меня спрашиваешь? Да и зачем им лезть туда, где застрять можно?

– Марин, …ять, – это Женя не на меня ругался, это он палец об проволоку распахал, – так вот, ты явно переоцениваешь куриный мозг.

– В каком это смысле?

– Да дуры они, прости господи. Я с чего тут плотником-любителем заделался, утром уже одну истерящую леди вытаскивал из этой ловушки. Слушай, будь другом, сгоняй в дом, там на кухне в одном из шкафчиков пластырь должен быть.

– Сильно болит?

– Не, но мешает сетку натягивать, раздражает.

Чуть не уронив недоеденный помидор, помчалась в сторону дома.

С курами я знакомство свела еще в первое утро, когда увязалась за Женькой собирать яйца. Он так смеялся надо мной, когда я, как ребенок, радовалась найденным пяти яичкам, еще теплым! Смеялся и то ли обещал, то ли угрожал поближе познакомить меня с фауной деревенской.

Мне лично хватило петуха, эта скотина так угрожающе хлопал крыльями, что я буквально пулей вылетела из курятника. Богом клянусь, в его глазах я видела прямую угрозу своему здоровью!

А Женя потом еще хихикал и говорил, что петух у них не буйный. Да вот так я прям и поверила, угу!

Пластырь нашелся в верхнем ящике между всякими мелочами. Половина из них имела неизвестное для меня происхождение и больше всего походила на орудия пыток, а вторая половина была хорошо знакома. Ну правда, кто не знает обычные крышки для банок и нож для пиццы? Зажав в ладошке добычу, я вышла из дома и поспешила в сторону калитки в огород, но меня заставил замереть на месте смех. Тихий, подленький такой, едва слышный.

– Шу-шу-шу, хи-хи-хи, шу-шу-шу, хи-хи-хи…

Кто-то явно веселился за забором, вот только с моего места не было видно кто.

– Же-ень, а почему у твоих деда с бабушкой нет собаки? – спросила первым делом, добежав до мужчины и разворачивая пластырь. – Как в доме и без собаки-то?

– Ну как-то так. Дед говорит, что маленькие живые пуфики на ножках ему не нравится, а бабуля утверждает, что она не потерпит в своем саду огромную животину, которую если не покормить, она может и хозяевами перекусить. Так и живут без псов. Да и от кого тут охранять участки, Рин? Соседи друг к другу без конца ходят, дети мелкие забегают, а ну как покусает кого?

– А если воры?

– Какие воры? Ты дома местные видела? Что в них красть-то? Все самое ценное на грядках растет или в сараях живет. А в домах только необходимый минимум.

– Да, но у твоих-то все не совсем так.

– Ой ли? Дом срубовый, да, согласен, отец психанул и насильно купил сруб для родителей, а все остальное? Мебель кому-то нужна, что ли? Техники дорогой нет, лишнего железа дед не держит, так, инструменты да мелочевка всякая. Я для забора вон и то сетку покупать утром ездил, а ты говоришь. Вот морковку подергают – обидно будет, а в доме… Делать тут домушникам нечего.

– Погоди-и, это когда это ты ездил за рабицей? Жень?

– Марин, а мы ужинать сегодня когда будем? – быстро перевел тему невозмутимый представитель сильного пола.

– А… а… а вот не знаю!

– Женщина, да ты с ума сошла? У тебя в доме мужик голодный, ты знаешь, как это опасно?!

– М-да? – недоверчиво посмотрела на подрагивающие от сдерживаемой улыбки мужские губы.

– Точно тебе говорю! Мы, мужчины, когда голодные, жуть какие вредные бываем, а еще знаешь что? – чуть повернувшись в мою сторону, Женя прищурил один глаз.

– Что?

– А еще приставать к девушкам начинаем!

– Зачем это? – нет, я, конечно, догадывалась зачем, но что-то мне подсказывает, что версия Евгения будет звучать совсем иначе. И я таки не ошиблась.

– Ну как же, наше священное право ходить за представительницей прекрасной половины человечества и каждые несколько минут требовать: «Дай еды, Дай еды, дай еды». Вот тебе оно надо?

– Не-ет, ахахаха, точно нет, – от смеха я даже за живот схватилась, – ой, не могу, Женя!

– А чего Женя-то сразу? Я тебе, между прочим, самую настоящую правду говорю, так что слушай и запоминай. Не накормишь своего мужика и будет у тебя недовольный неандерталец в доме, который знает только несколько слов. Дай и жрать.

– А мне казалось, что это она фраза, нет?

– Иди уже, маленькая ты еще для таких шуток, судя по всему, – фыркнув, Женька отвернулся от меня и продолжил возиться с сеткой. – Ты, кстати, чего вдруг про собаку-то вспомнила?

– А так там за забором кто-то смеялся. И знаешь, у меня есть странное чувство, что надо мной.

Вспомнив эти “шу-шу-шу” за забором, я даже улыбаться прекратила. И правда, неприятное ощущение, что за мной подсматривали и смеялись. Фу!

– Не, Марин, точно не над тобой, даже в голову не бери.

– Да с чего такая уверенность?

Мне аж захотелось ножкой топнуть, совсем как в детстве.

– Ну, я так думаю, что это мальчишки, Борька с Пашкой, они вечно от родителей убегают и бегают тут, мелко хулиганят.

– И что? По-твоему, он не могли надо мной смеяться? У вас в заборе дыры есть? Я правда думаю…

– Марин, я тебе точно говорю, что смеялись они не над тобой! Давай не будем спорить?

– А если все же да?

– Или они смеялись над своими проказами, или у них будут очень сильно болеть уши, а потом и попы, так что не переживай.

Замерев, я мысленно повторила фразу Жени, потом хмыкнув, выразительно посмотрела на мужской затылок и пошла в сторону дома. Чуется, кое-кому сегодня, кроме работы плотником-любителем, еще и психологом-воспитателем поработать придется. А значит, мужчина в доме будет не просто уставший, но еще и нервный, и вопрос сохранения моих нервных клеток становится как никогда актуальным.

В итоге почти до самого ужина мы с хозяином дома больше не виделись. Я ваяла картофельную запеканку с фаршем, Женя занимался своими делами. Но отчего-то на душе у меня было спокойно, а готовя, мне и вовсе постоянно хотелось улыбаться. Странно все это, но в деревне, за сто верст от города, а на самом деле и того больше, без привычной жизни и папиных денег я, кажется, была … счастлива?

Ужин прошел спокойно, Женька и правда устал, кажется, кроме забора, он опять успел сходить к соседним старушкам и еще и так помочь, по крайней мере, я сильно сомневаюсь, что несколько небольших тонких ожогов на руке он получил, сражаясь с курятником или с местной шпаной. Но он гордо молчал, а я не стала спрашивать, в конце концов, я ему никто, а мужчины не любят выглядеть слабыми. Вот это я твердо усвоила из общения с отцом его амбалами из службы безопасности.

Правоту своих подозрений я получила уже после ужина, когда мы убирали со стола.

– Марин, а ты не хочешь в баню сходить? Я у соседки трубу прочистил, ну и растопил баню, она обещала проследить, пойдешь?

– С тобой? – вопрос был не праздный, вот чего-чего, а купальника у меня не было, да и просто было как-то неловко.

Ну просто Женя, он такой…

– Не, ну можешь, конечно, и с теть Таней, но вряд ли тебе понравится, она не любит горячую баню, давление, однако, не шутки.

– Да, но… Нет, Жень, у меня купальника нет, да и вообще, как-то неправильно это…

– Божечки, Маринка, это просто баня, ну возьми ты простынь из шкафа и всех делов. Но если не хочешь, то не буду заставлять, конечно.

Махнув на меня рукой, Женя пошел в сторону лестницы,

– Короче, если захочешь, я через час пойду, присоединяйся. А нет так нет, душ в твоем распоряжении.

Ну, конечно же, я тут же нестерпимо захотела в баню. Вот в настоящую, деревенскую, с веником и густым паром. Да, блин!

Домыв посуду, я вытерла со стола, и бегом помчалась сначала в свою спальню, за простынею, а потом в душ. Баня баней, но мало ли что, освежиться не помешает, как и провести ревизию всяких лишних волосков на теле. Ну а вдруг… Или не вдруг?

Глава 7

В одном из купленных сарафанов, в накинутой на плечи рубашке и с простыней в руках я спускалась по лестнице и саму себя убеждала, что не делаю никаких глупостей. Это всего лишь баня, всего лишь деревня и …

– Ну наконец-то, я уж и правда думал, что ты предпочтешь душ, – Женя стоял у лестницы и с улыбкой наблюдал за мной.

А я, а я взяла и споткнулась. Да, а кто бы на моем месте устоял? Этот … Этот мужчина, чтоб его черти за пятки покусали, стоял в мягких спортивных штанах, сидевших неприлично низко и открывающих вид на шикарные V-образные мышцы, которые заманчиво скрывались под резинкой штанов и заставляли меня нервничать. Но еще больше я нервничала из-за расстегнутой рубашки с короткими рукавами, из-за которой я, собственно, и смогла оценить и мощную грудь, и поджарый живот, и проклятые косые мышцы. Ноги заплелись не просто так, а из-за того, что я, сглотнув вдруг ставшую вязкой слюну, поймала себя на мысли: “Никогда таких красивых мужчин не видела, интересно, а на ощупь он какой?”.

Вот что это мне пришло в голову?!

– Марин, с тобой все в порядке? – в голосе Евгения звучала тревога, а я даже посмотреть на него не могла, потому как, выронив простынь, судорожно цеплялась за перила лестницы и мечтала уже восстановить контроль над своими ослабевшими нижними конечностями.

– Угу, – промычала невразумительное нечто, – сейчас спущусь.

Прежде чем я успела поднять простынь и уже спуститься с опасно-шатких ступеней, по лестнице зазвучали быстрые уверенные шаги. Из-под моих ног подняли упавшее, а меня подхватили сильные руки.

– Все, держу, – мужской тихий голос прозвучал прямо над ухом, отчего по рукам побежали колкие мурашки. – Ну ты чего, мелкая?

А вот лучше бы не держал, а еще лучше застегнул бы свою рубашку и не соблазнял нежную ромашку в моем лице. Мы, ромашки, крайне неустойчивые, можем ведь и соблазниться, а потом нам будет стыдно, или не будет.

Под видом того, что я разворачиваюсь в надежных объятиях, успела пробежаться подушечками пальцев по рельефным мышцам мужской груди и как бы невзначай прочертить линию вниз, до самой кромки штанов.

– Марин? – голос Жени неожиданно для меня дрогнул и вот тут-то мои щеки и опалило краской стыда.

Хотя на самом деле стыда во мне не было, – что удивительно, – а вот желание повторить трюк, только теперь не пальцами, а всей ладонью, очень даже. И вот это-то меня и смущало.

– С-с-спасибо, – чуть заикаясь, я все же оторвала взгляд от смуглой кожи на шее Жени и, посмотрев ему в глаза, попыталась улыбнуться, – испугалась очень. Падение с лестницы не то, о чем я мечтаю каждый день.

Убедившись, что я крепко стою на ногах, Женя отпустил меня, спустившись на пару ступенек вниз, и протянул свою ладонь, предлагая помощь. И только после того, как я вложила свою ладошку в его, спросил:

– А о чем же ты мечтаешь?

Откровенно говоря, сейчас я мечтала только об одном: хорошенько потрогать то, что прячется под рубашкой этого мужчины, и лучше всего, чтобы он в этот момент молчал и по возможности не двигался. Кто ж знал, что мое желание исполнится очень скоро и что я к этому не буду готова?!

– Сейчас мне не до мечтаний, – смогла ответить, спустившись по лестнице.

Путь к соседской бане был недолгим и проходил в молчании. О чем думал Женя, я не знаю, а я все никак не могла понять, когда это я стала падкой на эдакий деревня-стайл? Не то чтобы я была ханжой, но рубашка со спортивками, серьезно? Хотя кого я обманываю, понравилась-то мне не одежда, а то, что было под ней.

Баня Татьяны представляла собой небольшое строение с довольно-таки узким предбанником. И вот в нем-то меня и ждало второе потрясение, как-то я не подумала о том, что Евгений в парилку пойдет не в штанах, совсем не в них.

Замерев тушканчиком на пороге предбанника, я наблюдала за тем, как мужчина невозмутимо раздевался на моих глазах. Первой он снял рубашку и сейчас, повернувшись ко мне… Пусть будет тылом, стягивал штаны, под которыми, к счастью, были боксеры, но вот они меня интересовали меньше всего, а вот от того, как перекатываются под гладкой кожей мышцы спины, я попросту не могла отвести взгляда. И, наверное, поэтому, когда Женя повернулся ко мне, оставаясь в одном нижнем белье, я чуть снова не споткнулась, слишком много красоты стало видно. От длинных узких ступней до шикарного разворота плеч. И ведь не могу сказать, что он качок с горами мышц, но… Но мне срочно нужно попить, прям срочно, а то во рту пересохло и нестерпимо хотелось облизнуться.

– Все, красавица, – не замечая, что со мной происходит, проговорил Женька, – я в парилку, а ты давай переодевайся спокойно и тоже заходи. Обещаю, подглядывать не буду.

И оставив меня одну, скрылся за дверью, выпустив в предбанник облако пара.

Переодевалась, а точнее, раздевалась я как в тумане, стоило только представить, что сейчас зайду в парилку, а там это тестостероновое искушение в облаках пара… С влажной кожей… Ой, папа! Вот сейчас ситуация действительно как в той присказке: “И хочется, и колется, и папка не велит”. И ведь и правда, от противоречивых желаний у меня кружилась голова, но стоило подумать о реакции отца на Женю и нервный смех срывается с губ. Да уж, могу себе представить:

“– Пап, познакомься, это Женя, я хочу жить с ним.

– Дочка, что ты в нем нашла?

– Ты просто не видел его без майки!“

Трудно себе представить сам факт такого разговора, но реакцию отца я могу представить преотлично. Схватить и запереть. Меня. В комнате. А потом выдать быстренько замуж и головную боль по удержанию меня в башне переложить на плечи мужа.

Нет уж, пожалуй, я никогда не рискну познакомить отца с Евгением, но вот сейчас… Сейчас я буду наслаждаться своей впервые свободной жизнью.

С этой мыслью и с легкой улыбкой на губах я шагнула в парилку, чтобы сразу задохнуться. Во-первых, в бане было действительно жарко. А во-вторых, Женька сидел на полке и встретил меня словами:

– Двери закрывай быстрее и лезь на верхнюю полку, ложись и развязывай свою простынку.

– А… а зачем?

– Буду делать тебе о-очень приятно!

Я даже говорить не буду, какие образы замелькали в моей голове после этой фразы!

***

Раздеваться очень не хотелось именно потому, что хотелось и очень сильно. Я как будто с ума сходила! Никогда, еще ни разу от обычного общения с мужчиной у меня не слабели колени, а от одного вида мужского тела не пересыхало во рту. С учетом ежегодных обязательных двухразовых путешествий на какие-нибудь лазурные пляжи, куда меня отправлял папа, я точно могла сказать, что молодых людей в плавках повидала немало. И не молодых, да и совсем старых тоже. Но ни один из них не производил на меня такого впечатления, как Женя. А ведь ему для этого даже делать ничего не приходилось. Он просто сидел и щурился, как довольный кот, или стоял у лестницы, или чинил забор курятника… Просто был собой. А у меня за три дня мысли от “Неужели и правда бывают такие мужчины” дошли до стадии “Ну почему мой жених не мог быть именно таким?!”.

Именно здесь, в бане, под взглядом прищуренных глаз я поняла одну простую вещь: если бы меня в ЗАГСе ждал кто-то, хоть немного похожий на Женю, я приложила бы все свои силы, чтобы наш брак стал счастливым! Жаль, что отец выбрал плюгавого старичка, который был даже старше его самого.

– Ну и о чем ты там задумалась? – чуть насмешливый голос вернул меня в реальность.

– Думаю, почему у меня такой упрямый отец, – в принципе, я была предельно честна, хотя вряд ли Евгений понял, о чем именно я говорю.

– Марин, ты точно не о том думаешь. Знаешь, чем хороша баня? – кивнув мне на полок рядом с собой, для самых непонятливых Женя еще и ладонью по нему постучал, приглашая присесть. – Идем, отвлекать тебя буду от мыслей, скромняжка.

– И чем же хороша баня?

Осторожно устроившись на деревянной ступени, я развернулась полубоком к мужчине. Так было удобнее и слушать его, и тем более рассматривать. А посмотреть было на что. Прям ух!

– Баня поможет тебе не только тело очистить, но все плохие события с души смыть и мысли тоже.

– Смыть? – хихикнула.

– Нет, очистить, – мне показалось, что Женя хотел показать мне язык, вот так просто, по-детски. И стало жаль, что он сдержался.

– И как же? – не то чтобы я не слышала таких версий, в конце концов, и хамам, и сауна, и грузинские термы, все пропагандируют примерно одно и то же. Полезно, выйдешь обновленной, бла-бла-бла… Нет, я с удовольствием посещала всякие СПА-процедуры, но еще ни одна мне не отмывала мысли. Расслабиться, прогреть мышцы, даже отвлечься – несомненно. И потом и тонус повышается, и настроение, с этим тоже не спорю. Но чтобы вот так о-о-п и как заново родилась? Ну, мягко скажем, те, кто продает любой вид услуг, склонны преувеличивать.

– А я тебе говорю, ложись на верхний полок и все будет, но ты предпочитаешь хмуриться и думать о всяких мелочах неприятных.

– Это настойчивость отца-то в вопросе моей свадьбы мелочь? – от возмущения я даже кулачки сжала. – Ты меня, конечно, извини…

– Прощаю, – легкомысленно махнул рукой Женька, но тут же серьезно посмотрел на меня, – конечно, мелочь, Марин, ты еще молодая, в силу жизни под папиным надзором немного наивная, поэтому каждое событие, выбивающиеся из твоего привычного уклада, будет казаться проблемой. Но на самом деле это мелочи.

– А что же тогда проблема?

– То, что ты при всем желании не сможешь исправить, или события, на которые ты не можешь повлиять, как бы тебе ни хотелось.

– И как я могу повлиять на решения отца, по-твоему? Он же не считается с моим мнением. Как с детства привык распоряжаться моей жизнью, так и продолжает утверждать, что ему лучше знать, что мне нужно и чего я хочу.

– Да, неприятно, но скажи мне, кроме вот этого нежеланного для тебя замужества, твой папа хоть раз ошибся в глобальном?

– В глобальном?

– Ну, я имею в виду не те случаи, когда он не разрешил тебе купить платье чуть ниже попы и чуть выше груди, к примеру, не пыхти так, это всего лишь пример!

А я пыхтела, потому что такое платье в моей жизни действительно было! И я его, между прочим, купила! И оно до сих пор висит в моем шкафу как памятник девичьей глупости! Вот ведь, неужели это так предсказуемо, что Женя, ткнув пальцем в небо, так точно попал в цель?

Но как только волна возмущения прошла, я задумалась над вопросом. Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы понять: только один раз решение отца заставило меня пожалеть о его упертости.

– Однажды, – глубоко вздохнув, я прикрыла глаза, – я до сих пор не могу простить ему решения о запрете мне заниматься рисованием. Учиться, связать с этим свою жизнь. Хотела бы, но не могу.

– А почему он запретил? – мужской голос зазвучал тише и мягче.

– Сказал, что как хобби он это понять может, как основную профессию – никогда.

– И ты не училась?

– Училась, конечно, – усмешки искривила мои губы, – покупала платные онлайн уроки, даже одно время занималась с педагогом, по скайпу правда, но за полгода он дал мне основы. Ну и так еще, по мелочи. Не представляю своей жизни без красок. Это так прекрасно, уметь несколькими штрихами, мазками передать эмоции цветом. Но…

– Марин, а ты правда думаешь, что отец не знал об этих твоих уроках?

– Не знал! Я оплачивала все не со своей карты, покупала подругам какие-то вещи, а они переводили деньги на счета за уроки. Я просто… обманула отца.

– Или все же он знал и просто уступил тебе в этом твоем желании, позволив думать, что ты его обхитрила?

Вопрос застал меня врасплох. Я ведь и правда была уверена, что тогда смогла не просто настоять на своем, а именно обхитрить отца. А стоило Женьке спросить и как-то стало очевидно, что такой мистер-контроль, как мой отец, просто не мог упустить из виду увлечения своей дочери.

– Может быть, и так.

– Может быть, – эхом повторил Женя и осторожно погладил подушечками пальцев меня по руке, – главное, Марин, что он жив, здоров и есть в твоей жизни. Что вы есть друг у друга. Что близкий человек настолько любит тебя и заботится, потерять друг друга – вот это будет для вас неразрешимой проблемой. Смерть, прости, отца – огромным горем. А остальное, ты просто поверь, это все такие мелочи, которые можно решить обычными разговорами. Просто вам обоим нужно успокоиться.

– Спасибо, Жень, – я правда была ему благодарна за эту простую истину, о которой на эмоциях забыли мы с отцом оба. Вот кто бы еще папе напомнил, как легко можно потерять доверие самых близких людей!

– Ой, все, ты немного успокоилась, достаточно прогрелась, а теперь брысь на верхнюю полку, поговорим потом дома, с горячим мятным чаем, а сейчас будем расслабляться.

Не знаю, как именно расслаблялся Женя, по мне, он работал за десятерых, но меня он расслабил знатно, а главное, молча. За него говорил веник. Все мысли вылетели из моей головы еще в тот момент, когда веник просто плавно нагонял на меня горячий воздух, не касаясь кожи. Потом вместе с мягкими поглаживаниями я начала расслабляться и совсем превратилась в медузку, когда, начиная с лёгких похлопываний, Женя таки приступил к самому настоящему массажу. Кажется, он иногда поддавал пару, если не ошибаюсь, даже с какими-то маслами, а может, и нет, не знаю. Я уже ничего не знаю, меня нет, я растворилась в ощущениях, в этом моменте. Я вообще могла лишь тихонько постанывать от удовольствия. А когда на спину вдруг полилось что-то приятно-горячее и сильные, уверенные руки начали это что-то размазывать по моей спине, я и вовсе неприлично громко застонала и прогнулась навстречу прикосновениям.

Простынь давно развернулась и сейчас просто свисала с полка, а я даже не думала, что на мне остались лишь белые хлопковые трусики, не думала и о том, что большие пальцы мужских ладоней иногда, будто случайно, касались моей груди, в тот момент, когда руки скользили по моим бокам, я наслаждалась, чувствуя, как мягкое тепло зарождается внизу живота и медленно спускается все ниже. И вот в этом точно виновата не баня!

После моего очередного неприличного стона Женька чертыхнулся себе под нос и убрал руки.

– Так, мне нужно остыть. Полежишь еще?

– Угум, – лениво пошевелила пальчиками.

– Вот и отлично!

Плеск воды, несколько холодных капель падают на мои ноги и тут же раздается скрип двери.

– Твою-то мать! – приглушенное, но весьма эмоциональное из предбанника и дверь закрывается. И я даже не буду утверждать, что мне это не польстило. О нет, услышав этот возглас, я потянулась довольной кошкой и улыбнулась. Коварненько так. А еще подумала, что, наверное, Женя устал веником-то махать и самый настоящий массаж ему совсем не помешает. С кремом, угу. Кремов у меня целая полка на все случаи жизни. Сам постарался.

Вот и отблагодарю. А то чего это я одна тут такая вся разомлевшая и возбужденная?!

Глава 8

Больше в бане ничего интересного не происходило. Мне дали возможность смыть с себя мед, Женя еще несколько раз обливался холодной водой, – интересно, зачем ему это, – да и как-то быстренько мы свернули это мероприятие. Не то что я была против, у меня-то уже созрел коварный план, а вот Татьяна удивилась:

– Женечка, что-то вы быстро, неужели плохо баньку-то протопили?

“Женечка”, сверкнув взглядом на соседку, перекинул полотенце через плечо и выдал откровенную ложь!

– Жарко, теть Тань, Марине плохо стало, вот и вышли пораньше.

– Эт что ж ты слабенькая такая? – всплеснула руками соседа. Вот только спрашивала она у меня, а ответил почему-то Евгений.

– Дык городская, теть Тань, страшно сказать, молоко натуральное вот пару дней назад только и попробовала.

– Городская? Ох, ну там да, дети среди бетона растут, воздуха нормального не знают! Ну, ничего, мы тут быстро девчушку твою и закалим, и откормим, да, Женька?

– А как же, – согласно кивнул, – пойдем мы, теть Тань, чая хочется после бани-то.

В этот диалог вставить хоть слово не было ни одного шанса, поэтому мне оставалось только скромно улыбаться. Откормят они меня, ты глянь что. Куда кормить-то, и так шорты покупала на размер больше, чем обычно беру, перед свадьбой слишком активно налегала на шоколад. Нервы, однако!

– Ты зачем соврал, что мне плохо стало? – спросила у мужчины, как только мы вышли за соседскую калитку.

– Ну что мне ей было еще сказать, я обычно часа по два в ее бане сижу если?

Нормально, да? Он из бани сам ушел, а я, значит, виновата? Ну, Женечка, погоди у меня. Я, конечно, девочка тихая и скромная… обычно, но тут прям неприятно. Зачем меня выставлять какой-то доходягой в глазах незнакомой женщины? И вообще, нормально я питалась! И на моря-океаны ездила, и вообще…

– Марин, да не ворчи ты, – оказывается, я бубнила все это себе под нос, надеюсь, хоть угрозы в свой адрес один непробиваемый тип не слышал, – просто проще было так сказать, чем объяснять, почему я раньше обычного захотел из бани уйти.

– А почему, кстати? – спросила, заходя в дом.

– А потому что девушке плохо стало, – фыркнул Женя и пошел на кухню, только бросил рубашку свою в прихожей на пуфик, – пошли чай пить, жительница городская.

– А идем.

Положив простынь поверх рубашки, поплелась за хозяином дома.

На кухне села на полюбившееся место за столом и принялась наблюдать, как Женя колдует над заварочным чайником. Добавляет туда сухие листья, заливает кипятком, достает мед. А главное, все это он делает в одних спортивных штанах и с полотенцем, перекинутым через плечо. Вот любовалась бы и любовалась. Но полотенце бы лучше снять, конечно.

Чай оказался потрясающе вкусным, горячий, с прохладным послевкусием мяты, да еще и с липовым медом вприкуску. Мы его и правда просто ели ложками из небольшой баночки в виде бочонка. Красота.

– С ума сойти как здорово. Спасибо, Жень, еще раз.

– Теперь-то за что?

– За баню, за чай… Да вообще за возможность жить тут, в этой деревне. Наверное, это именно то, что мне нужно было.

– Не за что, – махнул на меня рукой мужчина, – с тобой вообще-то тут гораздо веселее, одному бы мне быстро надоело, в город бы тянуло, а вдвоем…

Отчего-то он не договорил и сжал ладонями кружку.

– Я тоже рада, что упала именно на тебя со ступенек ЗАГСа.

Вот на этот выпад мне не ответили, наоборот, мужчина как-то напрягся, тяжело вздохнул и, нахмурившись, опустил взгляд.

Ну-ну, поздно, я уже слышала, как кое-кто психовал в предбаннике, и я не настолько наивна, чтобы не понимать причины тех эмоциональных высказываний!

Я со спокойствием удава пила чай и из-под ресниц наблюдала за Женей. У мужчины явно душевные терзания во всей красе. Не знаю уж, что с чем в конфликт вступило. То ли стыд с совестью, то ли высокоморальные принципы с банальным мужским “хочу”, но со стороны это выглядело любопытно. Вот только я не собиралась давать погружаться ему в эти невеселые думы.

– Жень, что-то ты какой-то напряженный, – я старательно прятала усмешку за чашкой с ароматным чаем.

– Угу, день какой-то тяжелый вышел.

– Ну вот, а сам говорил, что из бани выйдем обновленными и расслабленными.

В ответ на едва слышные чертыхания, которые, кстати, Женя тоже сцедил в свою чашку, – очень удобная вещь для прикрытий, как посмотрю, – я только невинно похлопала глазами.

– А я знаю, в чем дело! – воскликнула наигранно радостно. Хотела еще палец вверх поднять, ну вроде как "эврика", но решила не переигрывать.

Женька, поморщившись, весьма откровенно съязвил:

– Да неужели?!

– Угу, – не теряя запала, бодро покивала, – это все потому, что ты мне массаж веником делал, а я тебе нет!

– Второй раз я в баню точно не пойду, – открестился мужчина.

– И не надо! – вскочив со своего места, я обошла стол и похлопала по крепкому плечу, на котором все еще было накинуто полотенце. – Сиди здесь, сейчас все исправим!

И не дожидаясь неудобных вопросов, вприпрыжку убежала из кухни.

Нет, конечно, в идеале бы затащить его в гостиную, положить на диван и вот там отомс…эээ....отблагодарить за все мои довольные стоны в бане, но я ж не совсем дурочка, зачем мне ставить себя в двусмысленно-неловкую ситуацию. Как учил папочка – всегда нужно иметь несколько путей отступления. Из кухни их точно больше!

Вернулась я довольно быстро. Под настороженным взглядом Жени поставила на стол баночку с кремом для тела и сдернула с мужского плеча полотенце. От него пахло баней, влажностью и почему-то немного хвоей. Так и хотелось прижать к лицу и поглубже вдохнуть аромат, но я же тут собралась осчастливливать одного отдельно взятого индивида, а потому пришлось скатать махровую ткань аккуратным валиком и, отодвинув кружку, спокойно положить свернутое полотенце на стол перед Женей.

– Руки как школьник приличный сложи, грудью на полотенце, лбом в руки упрись.

Деловито попросила, раскрывая баночку.

– Рина, а что это ты задумала?

– А ты не спрашивай, – ответила, зачерпывая пальцами крем с едва заметным травянистым запахом, – просто сделай, как я попросила.

– А ты попросила? – изумленно изогнул бровь, продолжая наблюдать за моими манипуляциями. – Марин, я не уверен… ох ты ж блин…

С тихим стоном Женя наконец-то сел как было сказано. Хотя, точнее будет сказать, он буквально уронил голову на руки, стоило мне положить ладони на его плечи и с нажимом провести большими пальцами по напряженным мышцам.

– Я же только что из бани, – попытался он поворчать, но интонации его выдавали. Ему нравилось!

Дальше я уже не отвечала, только улыбалась на довольное посапывание мужчины и редкие, и оттого более долгожданные тихие постанывания. Ты смотри какой, почти как кот мурлыкает от удовольствия, но он же мужик, а поэтому пытается держать себя в руках. Мне хотелось довольно хихикать и пританцовывать, но я обошлась только улыбкой и продолжала делать приятно этому вредному индивиду.

Размяв хорошенько плечи, – спасибо папиному массажисту, научил, как это делать качественно и без вреда для здоровья человека, – перешла к более осторожным и нежным поглаживаниям. Делая уже не столько расслабляющий, сколько возбудительно-диверсионный массаж. Ну и что, что в моем распоряжении была только мужская спина? А мы вот тут чуть-чуть “случайно” заденем, а вот здесь немного поцарапаем кожу ноготками, а в районе заманчивых ямочек рядом с крестцом чуть поднажмем иии…

– Черт, Марин, не делай так больше, – вот теперь и стон был что надо и реакция, какой я и добивалась. То-то же, Женечка, это тебе не веником в бане девушку соблазнять!

– Тшш, – шикнула на него, – лежи и получай удовольствие. Зато спать будешь как младенец.

Подмигнув его лопаткам, повторила манипуляции, на которые некоторые особо активно реагировали. Полотенце со стола “незаметно” соскользнуло на мужские колени, но я делала вид, что ничего не замечаю. Даже тихое, но очень эмоциональное…

– Да я после такого вообще спать не смогу.

… и то пришлось стоически игнорировать.

К счастью, это продлилось недолго, как только я увидела, что Женя начал сжимать кулаки на каждый свой тихий, не иначе как случайный, стон, тут же прекратила издеваться над мужчиной. И наклонившись к размазанному по столу телу, звонко чмокнула его в щеку:

– Спокойной ночи, Жень!

Из кухни я сбегала, забыв про крем. Просто в спину мне летело:

– Коза мелкая, ну, подожди у меня!

И как-то не хотелось мне оставаться и выяснять, чего же мне еще нужно ждать и что мне за это будет. Не-е, дальше пусть сам, все сам. Ему еще в душ нужно сходить, крем смыть. Он, конечно, впитался, но после бани-то обязательно надо. В горяченький. Ну или холодный! Мне бы и самой не помешало успокоиться. И так, чую, сны будут… С уклоном!

***

Следующим утром, когда я проснулась, оказалось, что в доме я осталась одна. Лишь на кухне меня ждал любимый творог и записка.

“Уехал в город, буду вечером, не скучай. Кур не гонять, морковь всю не выдергивать, приеду – проверю!”

Признаться, я расстроилась. И чего ради я, спрашивается, вставала пораньше? И вообще, я вся такая красивая в сарафане и с двумя пышными косичками, вот для кого старалась? На реакцию кого рассчитывала? Эх, Евгений, нельзя же так! Даже творог с медом и ягодами был сегодня не таким вкусным, как в предыдущие дни.

Лениво перекусив и побродив по дому, не зная, чем себя занять, решила заморочиться и приготовить что-нибудь вкусное. Даже, радостно потирая руки, полезла в холодильник, но вовремя вспомнила, что вместе с Женей уехал и его телефон, поэтому отказалась от этой мысли. Приготовить вкусный ужин это вовсе не равнозначно испортить продукты. Поэтому день мой прошел в праздности и лени. Мне просто нечем было себя занять! Ну протерла я пыль в комнатах, даже сносно помыла полы, хотя швабры так и не нашла, а руками, ползая на коленях, никогда сама полы не мыла. Хорошо, меня всклокоченную и ворчащую не видели соседки, вот они бы удивились тому факту, что великовозрастная девица может быть настолько неумехой. Разбаловал меня папенька, ох, разбаловал. Глядя на жизнь деревенских жителей, я это осознала как никогда четко и ясно.

Не сказать, что я прям жить не смогу без таких элементарных знаний, как тысяча и один рецепт приготовления блюд, или не владея в совершенстве техникой мытья полов. Но сравнивая свою жизнь и ту, что ведут здесь, мне, с одной стороны, было неловко от того, как я много не знаю и не умею в плане бытовых нужд, а с другой, я была очень благодарна отцу за возможность легко шагать по жизни, не сталкиваясь с необходимостью тяжелого физического труда ради того, чтобы зимой было что кушать. Но вот посетить какие-нибудь курсы по готовке захотелось. Как бы ни сложилась моя жизнь в дальнейшем – эти навыки не будут лишними. В конце концов, замуж же я когда-нибудь все же выйду, – и сильно надеюсь, что не за лысеющего старикашку, – а голодный недовольный “Дай жрать” в доме мне не нужен!

Погуляв по саду, я полежала на шезлонгах, наслаждаясь тишиной и спокойствием природы. Потом сделала себе морковный салат, чуть позже перекусила, пожарив яичницу с овощами, а потом и вовсе нашла какой-то любовный роман в мягкой потрепанной обложке, на которой некий полуобнаженный горец уверенно прижимал к себе даму средней растрепанности. Явно книжулька не из библиотеки Жени, но мне отчего-то стало так интересно, о чем эта история, что забравшись на диван с ногами, я выпала из жизни на четыре часа. Уснула я, не дочитав довольно увлекательную, хоть и сказочно наивную историю любви и противостояния. А проснулась уже лежа на подушке и заботливо укрытая пледом. Книга лежала рядом с диваном, на полу, – не иначе, чтобы я с самого своего пробуждения смогла дочитать последние десять глав, – а с кухни доносился одуряюще приятный аромат свежесваренного кофе.

Потягиваясь и жмурясь, я пошла на запах и застыла в дверях, едва сдерживая смех.

Женька, в боксерах, футболке и кружевном белом фартуке, на котором, я точно знала, спереди изображен премилый котик среди цветов, пританцовывая, жарил оладушки. Рядом с плитой стояла турка. А рядом со столом зачем-то были выставлены две корзинки. Такие, прям как из сказок. Настоящие плетеные с ручкой. Ух ты!

– Доброе утро, – отчего-то поздоровалась я не столько с Женей, сколько с его танцующей пятой точкой. Ну кто бы мог подумать, что этот мужчина еще и так хорошо чувствует музыку?!

– О, проснулась, – Женя, обернувшись, широко мне улыбнулся, – отлично, беги умываться и завтракать. У меня шикарный план созрел на день!

– Да?

– Точно тебе говорю, давай, через пять минут за столом!

Ну я и побежала. Умываться-собираться и расчесываться!

Оладушки оказались вкусными, кофе так и вообще божественен, а Женя в отличном настроении. Никакой неловкости, никаких нарочито долгих и задумчивых взглядов. Он фонтанировал энергией и так загадочно поглядывал на корзинки, что мое любопытство грозило выйти из-под контроля.

– Ну и что у тебя за планы? – спросила, беря в руки кофе, после того как умяла целую горку оладушков. – Поделишься?

– А то как же, ты же со мной пойдешь. Ну, я надеюсь, что пойдешь!

– Куда пойду? – уточнила просто так, на всякий случай, совершенно не думая ни о каких банях!

– В лес! Ты любишь грибы собирать?

– Да! – я так громко и уверенно ответила, что Женя, кажется, засомневался в моей честности. Так что пришлось признаваться: – Точнее, лес я очень люблю, вообще, к слову, природу люблю, а грибы никогда не собирала. Но погулять по лесу – это я с удовольствием!

– Ой, горюшко ты мое, иди переодевайся.

– Зачем? На улице ведь тепло?

Я и правда не понимала, что не так с моими шортами. Ну да, они у меня одни-единственные, но я их стираю исправно и вообще, гулять в жару в них одно удовольствие.

– Маринка, – и как-то прозвучало мое имя … Как диагноз, честное слово, – джинсы надень, рубашку с собой обязательно возьми. Хотя нет, не бери, я посмотрю, тут, кажется, моя старая джинсовка была, лучше будет. Носки, кроссовки. Кепку выдам, гулена.

И вот обидеться бы мне, ну вроде как опять глупышкой считают, но Женя говорил столь мягко, будто с нежностью даже, и улыбался при этом так по-доброму, что мне только и оставалось, что молча развести руками. Ну да, вот такая я непутевая. Но “умный” вопрос все же, не удержалась, задала.

– Запарюсь?

– Это ты в городе в парке запарилась бы, а тут лес, Марин, не то чтобы дремучий, но в нем всегда прохладнее. Ну и потом, тебе же не хочется, чтобы твои красивые ножки украшали красивые живописные царапины? Да и вряд ли понравится, если какой-нибудь паук начнет ползать по тебе с исследовательским интересом. Тут, знаешь ли, по весне насекомых не травят.

Вот честное слово, захотелось чем-нибудь кинуть в этого спокойного, заботливого всезнайку! Ну как будто я в обычном лесу ни разу не была! Хотя, наверное, можно допустить мысль, что лесополоса недалеко от турбазы все же немного более ухоженная, раз там даже тропинки песчаные есть. Но все же!

Вздохнув, отправилась переодеваться второй раз за утро. Царапины царапинами, но пауков я не люблю. Пауков-исследователей тем более!

В итоге в сторону леса я шагала в одной из маек, кедах и джинсах. На голове моей, с очередной косой, красовалась брутальная черная кепка с пиратским черепом, а в корзинке лежала джинсовая рубашка Евгения. Судя по тому, каким очаровательным мешком она на мне повисла, когда-то Женя был чуть более широким… в талии!

До леса нам идти было недалеко, минут через двадцать уже мы шагнули в лесную прохладу и я тут же погрузилась в мир, наполненный сумасшедшим запахом влажной земли, прелой листвы, едва уловимого аромата хвои… А звуки! Боже, какие это были звуки. Птичье пение, стрекотание насекомых, шелест листвы под ногами и похрустывание веток. Где-то стонали деревья. Нет, правда, стонали! В первый раз услышав этот звук, я так испугалась, что вцепилась в Женину руку со всей своей силы. А он только смеялся надо мной. И только после того, как я хоть немного смогла успокоиться, рассказал, почему деревья так звучат. И какие. И… он вообще очень многое рассказывал. Я, как школьница, ходила за ним хвостиком и с открытым ртом слушала про лес и его жизнь.

А потом случилось чудо. Я увидела гриб! Настоящий, живой, растущий из земли гриб! Я не врала, грибником я никогда не была, более того, кроме бледных поганок, растущих у деревьев на тонких ножках, я никогда не видела грибы в лесу. Ну вот не попадались они мне и все тут! Папа мой был кем угодно, но юным натуралистом точно не являлся. И опытным натуралистом тоже!

– Жень, Жень, смотри, я гриб нашла!

Я скакала радостным ребенком рядом со своей находкой и нетерпеливо ждала своего сопровождающего, чтобы он мне срочно, вот прям сейчас показал, как этот гриб срезать, и вообще все-все мне про него рассказал!

– Ого, – Женя, наконец, подошел ко мне и наклонился над моей находкой, – поздравляю. Только срезать мы его не будем.

Судя по нахмуренным бровям, что-то было не так.

– Несъедобный?

– Если верить ядовито-зеленой шляпке – нет. Но знаешь, я в первый раз такое вижу. Вот если бы не этот сумасшедший цвет, сказал бы, что это опенок. Но этот явно какой-то неправильный опенок. Поэтому не будем рисковать. А то вдруг вот так же позеленеем.

Выпрямившись во весь рост, Женька посмотрел на мое расстроенное лицо и весело фыркнул:

– Нашла, о чем переживать. Пойдем, мы точно найдем нормальные съедобные грибы. А потом дома и пожарим со сметаной, и пюрешку из молодой картошки сделаем, и ты с ума сойдешь, как это вкусно будет!

– Точно найдем? – плевать мне было на жареные грибочки с пюрешкой, у меня откуда ни возьмись появился азарт грибника!

– Обещаю.

И ведь не обманул! Хотя если так уж подумать, случайно попавшийся у ЗАГСа мужчина еще ни разу меня не обманул и не подвел. Наоборот, помог, приютил, обогрел, да даже вещи купил! А сейчас и вовсе… Учил, получается. Интересно и увлекательно!

Я со своим азартом, кажется, обследовала все кусты, готова была без устали палкой ворошить листву, задавать тысячу и один вопрос Евгению… Это был длинный и насыщенный день. Настолько длинный, что под конец уже Женя настолько устал за мной бегать по лесу, что нашел новую тактику. Мы приходили на новый необследованный пяточек леса и он просто садился или на поваленное дерево, или попросту на корточки и только пальцем мне тыкал в направлении очередного гриба.

Что только мы ни нашли. И лисички, и опята, и грузди, дождевики и много-много чего еще. Я даже не все названия запомнила! Естественно, в итоге из леса я чуть ли не выползала. В одной руке несла корзинку среднего размера, в другой кепку, полную маленьких опят. Женя же нес большую корзинку и свою рубашку, связанную узлом. В ней тоже был улов.

Когда я увидела крайние дома, означающие, что мы уже близки к дому, Женя вдруг задумчиво предложил:

– Марин, а ты не против, если мы грибами с соседками поделимся?

– Ну нет, наверное, – признаться, я немало удивилась. Ну как бы это же мы собирали, но если Женя так хочет… Куда нам, по идее, столько, – думаешь, нам слишком много будет?

– Да нет, почему, их же и заморозить можно, много, конечно, не будет. Но вот чистить… Если честно, мы с тобой полночи провозимся с этой кучей грибов, а я как-то не уверен, что не усну в процессе.

– Полночи? – в ужасе я осмотрела все, что мы собрали, и поспешно выпалила: – А давай еще к соседям соседок зайдем? Вдруг люди тоже грибочков хотят?!

В общем, смеялись мы от души, хотя даже смех звучал немного устало. В конечном счете себе мы оставили всего половину моей корзинки. Остальное щедро раздали. И хотя нас искренне и от души благодарили, мне отчего-то хотелось скрестить пальчики, ну так, на всякий случай. От сглаза!

Глава 9

Грибами мы в итоге обедали на следующий день, а все потому, что по возвращению из леса сил хватило только на легкий перекус, – готовить ни один из нас не захотел, – быстрый душ и крепкую дружбу с кроватью! Это надо же было так нагуляться, что даже пошевелиться сил не было! Да что там шевелиться. Я за весь день благодаря чудесам леса ни разу не вспомнила про чертов поход в баню и свой массаж. Не мечтала о Жене и не изводила себя мыслями, что же он теперь про меня думает. Некогда было, а подумать обо всем этом в тот краткий миг, когда я засыпала, пока голова еще не коснулась подушки – я попросту не успела!

И только сегодня, сидя за столом напротив спокойного мужчины, который с деловитым видом что-то читал в телефоне, я неожиданно подумала, а не была ли вся эта прогулка в лесу коварным планом Евгения. Ну мало ли, вдруг он подумал, что я, увидев его однажды в одних трусах, теперь ночами спать не буду, мечтая, как бы соблазнить такого его всего распрекрасного. Нет, он, конечно, был хорош со всех сторон. И я сейчас не про его фигуру в клубах пара и с капельками пота…. Кхм… Просто Женя и правда был замечательным человеком.

Покрутив мысль про мужское коварство и расчетливость и так и эдак, решила, что это мне только кажется.

– Жень, ты как закончишь с телефоном, подключишь вторую симку? Вдруг отец что-то писал, хочу проверить.

– Угу, – согласно кивнул, не отрывая взгляда от экрана, – минут через двадцать, заяц.

Хм… Неожиданно. Но переспрашивать я не стала. Заяц и заяц, приятно, между прочим. Настолько приятно, что даже сердечко екнуло. А вот это уже было дурным знаком, но… Ох, деревенский воздух на меня явно как-то неправильно действует. И несет меня в моих мыслях и фантазиях совсем не в ту степь. Совсем. Но как же там интересно!

– Жень, – неожиданно даже для себя позвала мужчину, – а какая у тебя фамилия?

– Новиков, – все так же погруженный в свои дела, ответил не раздумывая.

И тут мне стало интересно, а много ли вот так он может рассказать, отвечая на вопросы, будучи погруженным в работу. Естественно, тут же проверять не стала. Решила в следующий раз задать несколько интересных вопросов. А сейчас спокойно поднялась из-за стола, стараясь не греметь стулом, обошла стол и, только потянувшись за чайником, как бы невзначай спросила:

– А я тебе нравлюсь?

– Угу, – протянул задумчиво, а потом вскинул голову и медленно повернулся ко мне. – Что?

– Чай, спросила, тебе налить или нет, – ответила как можно более спокойно. Вот только спокойной я вовсе не была!

– А я что сказал? – Женя нахмурился, кажется, пытаясь сосредоточиться и все же вспомнить, точно ли я про чай спрашивала.

– Сказал “угу”, – невинно пожала плечами, – с сахаром будешь?

Вопрос про сахар я могла бы не задавать, почти за неделю я как-то уже запомнила вкусовые предпочтения мужчины в этом вопросе, но мне просто необходимо было его отвлечь какой-нибудь мелочью.

Кивнув, Женя окинул меня задумчивым взглядом и встал из-за стола.

– Если несложно, принеси в гостиную, мне пару звонков нужно сделать по работе, хорошо?

– Конечно!

Я с облегчением выдохнула и принялась заваривать свежий чай. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, а мысли так и кружились стайкой птиц. Интересно, я правда ему нравлюсь или он и вовсе не услышал моего вопроса? А если нравлюсь, то как сильно? А если совсем не нравлюсь? Хотя вот в бане точно понравилась!

– Маринка, дурашка, успокойся! – поворчала сама на себя, заставляя выкинуть лишнее из головы. Ну какой Женя, честное слово. Лучше бы подумала, как с отцом спокойно, без споров поговорить!

Без споров не получилось. Сообщений от него на новой симке не было, но стоило ему позвонить, чтобы сообщить, что со мной все в порядке и дочь жива-здорова, как папа разразился длинной гневной тирадой. Там было что-то про детское поведение, про ответственность, про подорванное доверие. Сергей Игоревич Авдеев умел бить словами наотмашь. Наверное, именно поэтому я, не выдержав, шмыгала носом, никто не может сделать нам так больно, как самые близкие. А уж когда с этими самыми близкими ты неожиданно теряешь способность спокойно разговаривать и вас вдруг начинает разделять целая пропасть из непонимания и обиды, становится и вовсе тяжко. Наверное, именно поэтому я даже не стала слушать до конца, что мне еще хотел сказать отец, а просто сбросила вызов и, едва сдерживая слезы, принялась ковырять чужой телефон. Желание было только одно – вытащить чертову симку и больше никогда не вставлять ее в телефон. Тем более позвонив папе два раза с одного номера, я дала ему понять, что по этому номеру меня можно найти. Дура!

– Марин, ты уже поговорила? – в комнату вошел Женя, говорил он очень тихо, видимо, чтобы в случае чего не перебивать меня, но увидев, что я сижу на диване и, кажется, пытаюсь сломать его средство связи, тихо чертыхнулся. – Эй, беглянка, ну что, опять разговор не получился?

– Да какой разговор, – запрокинув голову, я крепко зажмурилась, пытаясь успокоиться, – он меня даже слушать не стал, сразу рычать начал!

– Он переживает, Марин, ты же понимаешь?

– Понимаю, – была вынуждена признать, – но также я понимаю, что он все еще считает меня ребенком, не способным самостоятельно принимать решения!

– Ты для него всегда будешь ребенком, – Женя сел на пол, видимо, чтобы удобнее было со мной разговаривать, смотря в лицо. – Ну хочешь, я ему позвоню и сам с ним поговорю?

– И что ты ему скажешь? Сергей Игоревич, здравствуйте, вы меня не знаете, но ваша дочь живет со мной и у нее все в порядке. Что? Давно ли мы с ней знакомы? Ну что вы? Нет, мы познакомились у ЗАГСа… Вот когда она со своей свадьбы сбегала! Как ты вообще представляешь себе этот разговор?

– Ну точно не так, как ты сейчас напридумывала, – Женя усмехнулся, – но я уверен, что два взрослых мужика, которым делить нечего, смогут нормально поговорить. Я объясню ему ситуацию, а он будет знать, что с тобой все в порядке и есть кому за тобой присмотреть.

– Присмотреть? – вот это слово меня задело даже больше, чем вся тирада отца. – То есть ты тоже считаешь меня беспомощным ребенком, которому нянька нужна?!

– Не ребенком, – Женька усмехнулся, и, перехватив мою ладонь, начал поглаживать пальцы, – просто нежной и трогательной девушкой, которой нужна помощь.

Нравлюсь я ему, ага, как же! К девушкам, которые нравятся, не относятся как к младшим сестренкам, считая себя обязанным помогать ей. Просто кто-то слишком благородный, сам вписался в это дело с помощью мне, а теперь еще и сопли-слезы мои “подтирает”.

– Ладно, неважно, – вытерев щеки, я постаралась улыбнуться, – на сегодня есть планы?

– Соседка попросила поменять пару досок в загоне с поросятами в сарае. А потом я хотел лук выкопать. А ты, не знаю, может, пока книгу почитаешь? У бабули много этих романов в шкафу стоит, – он кивнул на один из шкафов, стоящих в комнате, – говорит, помогают ей коротать вечера, когда с дедом ругаются.

– Шутишь? Ты же к поросятам пойдешь!

– И что?

– Да я же не видела живых поросят!

Все обиды на отца были моментально забыты, я была снова готова к маленькому чуду в своей жизни. Ну, вряд ли, конечно, поросятки это так же увлекательно, как лес, но точно что-то новое в моей жизни!

***

– Хро-хро-уиии, – визжали поросята в небольшом загоне свинарника.

– Иииииии, – визжала я, стоя перед ними и разглядывая маленьких розовых чудиков. – Жень, Жень, ты видел? У них пяточки сопливые!

Моим восторгам не было предела, а за спиной в ответ раздался лишь тяжелый вздох и сдержанный смешок.

– Видел, Марин, видел, – Женька говорил немного недовольным тоном, не иначе из-за того, что я отвлекала его как от работы, так и от общения с высоким мужчиной в годах по имени Егор.

– Слушай, она у тебя всегда такая? – глубокий бас прокатился по свинарнику, но даже он не смог отвлечь меня от поросят.

– Ааааа, Женька, они волосатые! Это как так? Почему поросята волосатые?

– …ять! Это щетина, Марин, – голосом, полным терпеливого смирения, мне и более резкое помощнику: – Егор, да держи ты эту палку нормально, я тут в говне ковыряться не собираюсь до ночи!

– Да как держи, если над ухом то орут, то визжат!

– Молча держи, главное, крепко!

– В смысле, щетина? – не обратила я внимания на их разборки, у меня тут разрыв всех представлений мироустройства происходил. – Почему свинюхи мохнатые?! Это же не кабаны, в конце концов!

–Мариш, погоди минут пятнадцать, я тебе все расскажу нормально, хорошо? Мать твою, Егор!

– Ну а что я-то сразу, если девчонка твоя смешная такая?

Ну да, он ржал. Ржал так, что коням впору было у него поучиться, но мне было плевать. Поросята были чудо как хороши. Вот прям нос пяточком, хвостики закорючкой и еще они смешно хрюкали и были такие розовенькие и чистенькие. Ну если не считать копытц. Вот они были грязные, но если сравнивать с огромной мамой-свинихой, дети выглядели куда как более опрятно. А мама мало того, что поражала своими размерами, так она еще и лениво лежала на боку, только ушами иногда передергивала, отгоняя мух, которые буквально роились вокруг нее, а еще она была все в пятнах и подтеках какой-то грязи. А запах?! Да он с ног сбивал, стоило только подойти к свинарнику. Но даже это амбре не смогло меня отвадить, потому что поросята все же были просто с ума сойти какими милахами.

– Же-ень, – протянула осторожно, чтобы уж не пугать такого нежного Егора, который даже на корточках макушкой доставал до моего плеча, – а мы надолго здесь?

– А что, красавица, уже насмотрелась на поросят? – хохотнул Егор и, кажется, получил подзатыльник.

– Нет, просто…

Я замерла, не зная, как признаться, что меня в очередной раз смутило “шу-шу-шу, хи-хи-хи”, доносившиеся вроде бы от стены свинарника.

– Марин, что случилось?

Женя оставил Егора ковыряться с досками, а сам подошел ко мне, вглядываясь в лицо.

Я же молча поднесла палец к губам и кивнула на стену, за которой кто-то продолжал хихикать.

– Не обращай внимания на балбесов малолетних. Ты тут подождешь или на улицу выйдешь, воздухом дышать? Минут пятнадцать еще примерно.

Глядя на то, каким взглядом Женя сверлил стену, из-за которой упорно раздавалось шуршание и тихие голоса, что-то мне совсем не хотелось на улицу идти. Ну их, этих балбесов. Но не успела я ответить, как в наш диалог вмешался Егор:

– Здесь жди лучше, красивая, не соблазняй пацанье своими ногами.

Ну, обалдеть, какой полезный совет! Только в этот раз ни я возмутиться не успела, ни Женя ответить этому огромному мужику, потому как из-за стены раздалось недовольное:

– Пф, было бы чем соблазнять, вот если бы она в шортах тех пришла…

– Ага, и это, наклоны бы делать начала, а та-ак…

Громкий ржач Егора не дал дослушать, что было бы “тогда”, будь я в шортах да с наклонами. Но мне и услышанного хватило, щеки моментально вспыхнули и я поторопилась отвернуться от Жени.

– Я ведь сейчас выйду, засранцы мелкие, и приду к вам в гости. Давно мы со Светланой не общались, кажется!

– Не надо, дядь Жень! – испуганное в ответ. – И вообще, у нас вон папка приехал, пойдем мы!

Пару секунд был слышен топот ног и все стихло.

– Зря сбежали, – хмыкнул мужчина, – в гости-то мы все равно зайдем, тем более, если Ванька приехал, лет пять здоровяка не видел.

– А, точно, вы ж раньше как шерочка с машерочкой, друганами были не разлей вода, не хуже этих балбесов всю деревню в страхе держали.

– Угу, держали, но, по крайней мере, за взрослыми девушками не подсматривали, – добродушно усмехнулся Женька.

И вроде бы тема была исчерпана. Женя вернулся к работе с Егором, я принялась и дальше наблюдать за деловитыми поросятами, которые все так же довольно похрюкивали и иногда повизгивали, но тут неожиданно для меня Егор что-то вспомнил. Что-то, что заставило меня сначала обратиться в слух, а потом сбежать из свинарника.

– Погоди-погоди, тоже из вашего детства с Ванькой была история с баней?!

– Егор, не начинай, – с предупреждением в голосе начал Евгений.

– Ой, да ладно, чего стесняться-то? Слышь, красивая. Знакомцу твоему лет десять, наверное, было на тот момент, пошли они, значит, с Иваном в баню, у них на участке была такая старенькая, еще деревянная, ну и вот…

– Егор, млин!

– Да отстань, вон гвозди забивай давай, – отмахнулся Егор от просьбы, – ну и вот, они-то в баню пошли, а девчонки две, приезжие, типа тебя городские пошли, значит, за ними подглядывать. Там такая дырка была в досках, как раз в парилку выходила, хреновая баня-то была.

– Я сейчас гвоздь тебе в голову забью, – рычал Женя, все громче и активнее орудуя молотком, – заткнись, а?

А я прикидывалась валенком и с наигранным интересом смотрела в загон с мелкими, хотя сама чуть от нетерпения не подпрыгивала, уж больно любопытно было, что же там такое произошло в той банной истории.

– Марин, шла бы ты на улицу, – поняв, что Егор не успокаивается, не предложил, а практически приказал Женя, но, естественно, я это проигнорировала, и не зря! Егор как раз закончил свой короткий рассказ:

– Ну и вот, пацаны как поняли, что за ними подсматривают, не придумали ничего лучше, чем дырку ту и заткнуть. Ой, мать, и визгов было-о-о!

Женя после этого начал весьма себе нецензурно ругаться, Егор смеяться, а я не смогла не повернуться и не спросить:

– Чем затыкали? – ну, просто… Фантазия-то, она до добра не доведет.

– Марина!

Возмущение Евгения, а сейчас его Женей назвать не получалось, таким строгим он выглядел, можно было на хлеб мазать. Но его выдавали покрасневшие уши! Кажется, кто-то стесняется вспоминать ту самую историю. А мне любопытно и сейчас я была рада, что Егор не обременен чувством такта:

– Дык, Женькиной жопой и закрыли! Девки в визг, пацаны ржут как незнамо кто, вся деревня на ушах. Но в то время это было дело привычное, эти двое как встречались тут летом, так прощай спокойная жизнь. Я-то постарше, мне тогда лет двадцать уже было, с ними не играл особо, но посмеяться над проделками было святым.

– Марин…

Вот от этого тона, ласкового такого, доброго, мне захотелось быстрее сбежать. Может быть, дело было во взгляде Жени, а может, в том, как он ловко крутил в ладони молоток. Но, кажется, при дальнейшем разговоре мужчин я присутствовать не захотела. Ойкнув и что-то соврав про вонь невыносимую, я быстренько сбежала из свинарника. Смеялась я уже на улице, прислонившись спиной к березе. И смеялась так сильно, что аж в боку закололо.

Успокоиться мне помог незнакомый мужской голос:

– Ух ты, кто это у нас здесь такая веселая?

Подняв голову и сдув со лба несколько прядей волос, я удивленно посмотрела на довольно молодую пару. Девушка на вид лет тридцати, со светлыми волосами и очень доброй улыбкой. А рядом с ней, обнимая за плечи, стоял мужчина. Загоревший как будто только с моря вернулся, только бледные лучики вокруг глаз подсказывали, что это именно загар, а не он такой смуглый. Выгоревшие почти до бела волосы, широкая улыбка. Он был коренастым, крепким и каким-то очень уютным. Сразу в глаза бросалось, что эти двое пара и уже очень давно вместе. На таких людей смотреть было одно удовольствие.

– Ой, здравствуйте, а я тут с Женей.

– С Женей, – светлая бровь вопросительно изогнулась, и незнакомец посмотрел на свою женщину, – а Женя это у нас кто?

– А это друг твой, – фыркнула она и вдруг подмигнула мне, – тот, который вместо тебя доски в загоне у свиней меняет.

– Та ла-адно, Жендос тут? – мужчина повернул голову в сторону свинарника, из которого до сих пор доносились рычаще-шипящие высказывания, и так радостно улыбнулся, что мне тут же стало понятно – Женьке очень рады.

– Так, девочки, у нас у всех круто изменились планы на вечер! Все, Светик, лови эту, которая с Жендосом, и к нам, мы часа через два будем.

Он быстро поцеловал ее в висок и широким шагом направился в сторону постройки.

– Ванька! – возмущенно воскликнула его жена.

– Ну, может, через три часа! Ну, точнее, не позднее десяти мы дома!

Светлана только руками развела и, повернувшись ко мне, виновато улыбнулась.

– Извини, они давно не виделись, так что это и правда надолго. Я Света, жена этого обормота.

– А я Марина, – улыбнулась ей в ответ, – знакомая Евгения.

– Знакомая, говоришь? – хитро прищурилась молодая женщина. – Ну что ж, знакомая, пойдем к нам в гости, с сыновьями познакомлю, что ли. Этих друзей мы теперь нескоро увидим.

– Так, может, я тогда домой? – обеспокоенно обернулась на свинарник. Судя по звукам, счастливая встреча двух друзей была в самом разгаре.

– Чтобы мне потом лекции читали, что я тебя отпустила и ничего не выяснила? Нет уж, пойдем к нам. Будем удовлетворять любопытство моего мужа, ну и мое заодно!

– Любопытство мужа? – такое заявление меня немало удивило.

– А ты как думала, мужики сплетники те еще. Но вот они сейчас несколько часов про “как жизнь” поговорят, а завтра Ванька будет у меня спрашивать, что за девушка была с его другом, а я что ему скажу? Ничего не знаю, она домой ушла? Я не готова к тому, что мне потом будут вспоминать, как я тебя упустила, в ближайшие пару лет.

Говоря все это, Света подошла ко мне и ловко взяла под ручку. И как-то я и не заметила, что мы уже идем по направлению к дому, у крыльца которого мялись двое подростков.

– Сейчас пацанам своим ЦУ раздам и мы с тобой под наливочку мило чай попьем, да?

– А пацанов ваших, случайно, не Боря и Паша зовут?

– Так, чую, ты с ними уже знакома, – тяжело вздохнув, Света показала сыновьям кулак. – Ну и чего они уже натворить успели?

– Нет, пока не знакома, только слышала их. Но с радостью познакомлюсь.

Ага, попались, любители девушек в шортах!

Глава 10

Три дня! Целых три дня я была вынуждена одна тусить в доме, а все почему? А потому что…

“Эй, Женьк, мы с тобой…”

Далее можно подставлять любую фразу! Давно не сидели вдвоем, давно не говорили, давно не переплывали озеро, давно… Да все давно. Иван, что называется, дорвался. И нет, я, конечно, все понимаю, друзья детства и все такое. Да и Женя не моя персональная нянька, чтобы без меня и шагу ступить не мог, это у меня проблемы с отцом, а у него проблем нет, у него отпуск и работы в доме вагон. Имеет право расслабиться. Но мне было скучно и грустно и… Да обидно мне было, откровенно говоря.

– Мариночка, ты не обижайся на моего Ивашку-дурашку, соскучился он, – объяснила мне Света, куда опять с самого утра пропали мужчины. – Сейчас пообщается в свое удовольствие и отлипнет от Жени.

И вроде все так, все правильно, да и я не сварливая жена. Но мне не хватает нашего общения, разговоров, да и что уж там скрывать, я очень хотела выяснить, правда ли нравлюсь этому замечательному мужчине и если да, то как сильно. Флирт – такое красивое слово и так много в себе таит. И я-то хотела этого самого флирта, но вот с кем мне было заигрывать? Со Светланой? С ее сыновьями? Нет уж, увольте. Наверное, именно поэтому на второй день одиночества, когда часов в десять утра на пороге дома Жени опять появилась Света и принесла мне домашних пирожков с картошкой, я, плюнув на то, как это будет выглядеть со стороны, попросила мне показать, как выкапывать правильно лук и что с ним делать дальше.

Прямо скажу, только в первый час работы мне казалось, что не так уж это все и трудно, да и вообще довольно весело. Потом действовала на тяговой силе своего недовольства, затем на чистом упрямстве, а вот до спальни я не доползла исключительно потому, что сил не осталось. Спина ныла от нагрузок с лопатой, на правой ладони и вовсе вздулись мозоли. Во-первых, из-за все той же лопаты, во-вторых, из-за садовых ножниц. Оставила я сушиться лук в беседке, судя по неожиданно жарким дням, подсохнет он там быстро, а если и нет, то и дождь будет не страшен.

Засыпала я с мыслями, что физический труд хорошо прочищает голову, помогая выкинуть все лишнее оттуда и качественно отвлечься. По крайней мере, со мной сработало. Ни про отца, ни про способы соблазнения Евгения, как и о том, к чему это может привести, в тот день я не думала. Да и ночью спала как убитая, свернувшись калачиком на диване в гостиной.

Утром, что примечательно, я проснулась, укрытая мягким пледом, не иначе, хозяин дома появлялся и проявил заботу. Вот только сам он снова куда-то пропал, хотя и оставил записку на кухне “ Обещаю, завтра никуда не пропаду”.

Ух, как меня это разозлило! Так разозлило, что отправившись к Светлане, я чуть ли не в буквальном смысле вытрясла из нее, что там нужно делать с морковкой, после того как всю ее выдернешь с грядок.

“Дергать это же не копать!” – решила я и домой заползла с первыми лучами заката, проклиная и ту морковь, и Ивана, и свое упрямство вместе с обидами. Да на кой черт оно мне все надо было? У меня даже поесть сил не было! Все, что за два дня побывало в моем организме, это литры воды и легкие завтраки. Пирожки-то я оставила для Жени….Дура! Как будто они ему нужны были!

В общем, в конце третьих суток моего вынужденного одиночества и военных действий с грядками я уже и не вспоминала ни про какой флирт. Более того, мне хотелось посмотреть в хитрые глаза Жени и просто спросить, есть ли у него совесть. А так как сбор урожая был моей личной инициативой, вопрос совести меня интересовал исключительно с точки зрения нашего с ним общения. В том смысле, что я соскучилась!

Спала я снова на диване. Самым наглым образом после душа легла посмотреть фильм и вырубилась где-то на начальных титрах. А вот проснулась я из-за того, что что-то щекотало мой нос.

– Мари-ин, Рина-а, – шептал некто рядом со мной.

– Ммм?

– Мариш, вставай, пожалуйста, – и снова это щекотное прикосновение, только теперь к щеке, – ну, Мари-ин.

– Нет меня, – буркнула и попыталась спрятаться под подушку.

– Совсем нет?

– Вообще!

Естественно, я уже не смогла бы уснуть, но и вот так запросто расставаться с подушкой только потому, что один пропадающий неизвестно где красавчик наконец-то соизволил поговорить со мной? Пф! Я лук побеждала, морковку тоже, я спать хочу, вот!

– Ну, Марин, а давай ты как будто есть и сейчас вся нашлась?

– Через три дня приходи, я найдусь, – буркнула недовольно. А то ишь чего, сам нагулялся, а теперь спать мне не дает!

– Риночка, спаси, а? Я не выдержу еще три дня загулов. Да я столько алкоголя в жизни своей не выливал под кусты. Если меня не жалко, пожалей флору с фауной местную. Ну, пожалуйста. А я тебе морковку выдерну. Сколько захочешь, давай?

– Нет, только не морковку! – одно воспоминание, как я вчера кверху попой провела полдня, а потом еще полдня таскала ведра с морковкой в беседку, чтобы разложить ее там просохнуть…. Брррр!

– Ты же ее любишь, – удивление в голосе Евгения было неподдельным, так что мне пришлось сесть на диване и даже попытаться открыть глаза.

– Я ее любила до вчерашнего дня, Жень. А сегодня уже не люблю, – глаза не открывались, поэтому я сидела, чуть покачиваясь, и безбожно зевала. – Да и дергать там уже нечего. Так что можно я еще посплю, а?

– В каком это смысле “нечего”? – кается, кто-то крякнул, а может, мне и показалось. – Там целых три огромных грядки же было. Даже ты не смогла бы все скушать!

– А я и не кушала ее, я ее всю выдернула и положила в беседке сушиться. Нашла какую-то ткань в сарае, на нее и разложила, – еще раз широко зевнув, я смогла наконец-то разлепить глаза и, проморгавшись, посмотреть на ошарашенное лицо мужчины.

– Как это ты все выдернула? Одна? Все-все?

– Угу, и лук позавчера выкопала и обрезала. Так что лук мне тоже можешь не предлагать.

– Марина, да зачем?!

Запустив руки в волосы, Женя их хорошенько взъерошил и прицокнул языком.

– Что за подвиги Геракла?

– Не подвиги, просто мне было скучно.

Да что это вообще за разговор такой с утра? Повернув голову, решила посмотреть в окно, чтобы хоть убедиться, что время к обеду. Вот только окно мне почти ничем не помогло. То ли пасмурно было, то ли солнышко пряталось за облаками. Так что пришлось искать взглядом часы и…

– Семь утра? Семь? Женя, да какого лешего-то?!

В первый раз видела, как выражение лица у человека с угрюмо-возмущенного меняется на виновато-заискивающее.

– Марин, а давай на рыбалку сбежим, а? А то через час припрется Ванька и опять меня утащит куда-нибудь, а я уже не хочу целый день с ним проводить. Я с тобой хочу!

– Я тебя убью, – не поддалась на наглую лесть, – сейчас в себя приду и убью!

– Мариночка, меня нельзя убивать, я хороший. Вот правда-правда, хороший! И вообще я соскучился!

Все, это уже наглость как она есть. То есть он, проводящий целые дни с другом, соскучился, а у меня тут три дня Диснейленд сплошной был?! Молча нашарила подушку, молча схватила ее за уголок и так же молча, но с большим удовольствием, припечатала подушкой по нагло улыбающейся слегка помятой моське!

От неожиданности Женя упал на попу, – а все потому, что до моего нападения он сидел на корточках перед диваном, – и уже с пола возмутился:

– Да за что?

– За все хорошее!

Вскочив на ноги, я лениво потянулась и, ткнув пальцем во взвешивающего в руках подушку мужчину, грозно рыкнула:

– Я умываться, а ты готовь что там надо для рыбалки. Картошку одна я копать точно не собираюсь!

Мужской смех меня сопровождал всю дорогу до ванной комнаты. Нахал! В жизни не была на рыбалке, но, кажется, сейчас я совсем не против сбежать из дома до того, как Евгения сбегут без меня! Ну и, в конце концов, рыба это значит вода, а значит, если что, я всегда смогу чуть-чуть его притопить. Так, слегка, чтобы понял, что девушки, когда им скучно, это страшный зверь!

***

– Знаешь, тут так тихо, – я легла на траву и довольно зажмурилась на солнышке.

– Голову подними, – ворчливым тоном попросил Женя. А когда я это сделала, сел рядом со мной, предоставив свою ногу в качестве подушки. – Марин, вот скажи, тебе что, прям очень хочется всяких жучков-паучков из своей головы потом доставать?

– Не-а, – я все так же продолжала улыбаться, поудобнее устраиваясь на мужском бедре, – у меня для этого ты есть.

– Нахалка, – по-доброму усмехнувшись, Женя тоже довольно вздохнул, – а дома тебе, значит, громко было?

– Нет, просто там… По-другому тихо. А тут еще и на душе спокойно.

– Кажется, буквально минут десять назад берег сотрясали твои визги. Так что не могу сказать, что тут совсем уж тихо.

Губы сами растянулись в широкой улыбке. Ну да, визжала. А как было не визжать, если он живого, противного извивающегося червяка прямо голыми руками на крючок насаживал, еще и мне присоединиться предлагал?!

– А ты специально меня дразнил и эту гадость трогать заставлял! Не верю я, что нет других наживок, кроме червей, вот не верю и все тут.

– Есть, конечно, – Женя, хмыкнув, дернул меня за прядь волос, – мотыль там, личинки… В общем, я тебе так скажу – рыбка тоже вкусно любит кушать.

– Любит она, – притворно заворчала, – знала бы, что вся рыбалка состоит из копания с червями и часов ожидания…

– Не пошла бы?

– Нет, почему же, пошла. Но книжку с собой прихватила бы точно!

– Да я ведь лучше любой книги, давай разговаривать?

– А мы сейчас молчим, что ли?

– Нет, я имел в виду… А, ладно, врединка, отдыхай и прости, что рано разбудил, я правда отвык от деревенских развлечений. Ванька устроил мне встряску всего организма, конечно.

– Он не обидится, что ты сбежал на рыбалку, а его с собой не взял?

– Марин, да мы вроде не пацаны зеленые, чтобы обижаться на такие мелочи. У Ивана своих дел выше крыши. Семья, два пацана, жена опять-таки. Светка всегда была деловитой девкой, припашет так, Ванька и не заметит моего отсутствия. Отдохнул мужик и хватит. Осень на носу, на огороде дел непочатый край.

– А они вот так всю жизнь в деревне живут?

– Да ты что? Друг у меня парень серьезный, цельный директор филиала одной фирмы по продаже аграрной техники. В деревню они на лето переезжают жить, как у пацанов каникулы начинаются, так сюда, и до сентября. А потом обратно в город. Светлана из дома на себя работает. Ванька хвосты подчиненным крутит. Он и летом-то тут только по выходным, просто сейчас отпуск у мужика, вот и развлекается.

– Странный отпуск какой-то. А как же с женой за границу съездить? Ну, детей там вывезти? Да хотя бы на море. Отпуск и на грядках. Как по мне, это еще одна адски тяжелая работа. Вот честное слово!

– Да нет, – кажется, Женя пожал плечами, – нормальный отпуск. И свежий воздух, и труд физический – все есть для того, чтобы переключаться от работы в офисе. Да и Иван деревенский же, вырос здесь, ему это в кайф. А по курортам всяким, я так понял, они на новогодние праздники катаются. Так что не переживай, и дети мир видят, и Света не только поросятами занимается.

Вот про физический труд, который переключает, это он прав, конечно. Так переключилась, что сейчас, лежа на мужской ноге, я почему-то размышлял о жизни в деревне, а не о том, что у меня вообще-то были большие планы на флирт. Кстати!

Перевернувшись на бок, потерлась щекой об бедро Жени и, раскрыв глаза, невинно поинтересовалась:

– Ты же не против, если я немного посплю?

– Спи, – широкая ладонь осторожно погладила меня по голове, – и спасибо тебе за морковку с луком, ты не должна была этим заниматься, тем более одна, но огромное спасибо.

Ну спи так спи. Солнышко пригревает, птички поют, мужчина рядом вкусно пахнет, опять-таки. Вот и подушка у меня шикарная. Для надежности я эту “подушку” хорошенько огладила, еще пару раз щекой потерлась, – эй, я просто удобнее устраиваюсь, – и довольно вздохнув, притихла. Конечно, не забыв покрасивше изогнуться.

– Марин, – голос Жени стал звучать ниже, – ты что делаешь?

– Сплю, – шепнула в ответ и уткнулась носом в мужской живот, – не мешай.

Нет, я тут что, просто так, что ли, себе место для сна выбирала? Ну нет, конечно! Наверное, поэтому я сейчас самым наглым образом обнимала Евгения за талию, прячась от солнца в его животе, а щекой лежа… Удобно, в общем, я лежала, меня все устраивало. А он вот пусть теперь сидит и думает над своим поведением. Будет знать, как бросать девушку одну.

– Марин, я как бы рыбу ловлю.

– Лови, – не стала я спорить.

– Отпусти, звонок зазвенит, я же встать не смогу.

– Угу, хитрый какой, – зевнула вполне себе искренне, – я тебя отпущу, а проснусь опять одна. Нетушки. Так лови.

Кажется, Женя хотел возмутиться, он даже воздуха побольше набрал в легкие, и животом мне прям рядом с ухом булькнул от возмущения, а потом как-то весь расслабился, и принялся гладить меня по волосам.

– Прости, Марин, я и правда бросил тебя одну, а не должен был. Спи, невеста. Спи.

Ну я и уснула. Во-первых, мне было слишком хорошо и спокойно вот так вот засыпать, обнимая Женю, а во-вторых, я банально не выспалась.

Проснулась я от плеска воды. Открыла глаза, огляделась и была вынуждена констатировать – сбежал! Хорошо хоть недалеко, вон на берегу стоит удочки сворачивает, а рядом с ним ведерко наше с водой.

– Эй, рыболов, мы что, уже все?

Солнце поднялось выше, в рубашке уже стало жарко, а Женя и вовсе стоял по пояс раздетым. Ты смотри какой, стоило девушке уснуть и тут же пошел рыб соблазнять.

– Проснулась? – обернувшись, мужчина мне широко улыбнулся. – А у меня тут улов хороший.

Ну еще бы, рыбка-то не только покушать любит, но и на красоту посмотреть, судя по всему.

Поднявшись, я сбросила с себя рубашку и с удовольствием потянулась, а потом еще и несколько раз наклонилась вперед. Чтобы кровь бежала быстрее. Все как положено.

Когда, распрямившись, я поймала на себе весьма и весьма заинтересованный взгляд. Ну вот и чудненько. Не всем тут надо майки с себя снимать, чтобы привлечь внимание. Знай наших!

– А что мы с уловом-то будем делать? – подойдя, я заглянула в ведро, в котором плескалось четыре рыбины вполне приличных размеров.

– Уху сварим, – Женя пожал плечами, – ну или пожарим, вкусно будет.

– Так она ж живая и в чешуе!

– А мы ее почистим и порежем, – мне так хитро подмигнули, что я тут же поспешила откреститься.

– Рыбу не готовила никогда и начинать не буду. Так что уха или не уха, но готовишь ты!

С гордо поднятым носом я развернулась и отправилась складывать покрывало, на котором так удобно было отдыхать. А громкий радостный смех я попросту проигнорировала. Погоди, Женечка, еще посмотрим, кто будет смеяться последним!

Конечно, смеялась не я, ведь и уха, и жареная рыбка были чудо как хороши. Но самое классное, что мы решили закрыть двери, зашторить все окна и притвориться, что нас нет дома. Поэтому кто бы там ни стучал в калитку и ни звонил в звонок – ушли гости ни с чем. А нам было хорошо. Благополучно пропустив момент с чисткой и разделкой рыбы, я весь оставшийся день хвостиком ходила за Женей. Мы много разговаривали, шутили, рассказывали какие-то истории из своего детства и просто здорово проводили время вместе. Вечер закончился на диване перед телевизором. Я устроилась уютным комочком под мужским боком и только иногда глубоко вздыхала, чтобы надышаться неповторимым запахом мужского парфюма. Когда Женя в какой-то момент молча протянул руку и обнял меня, теснее прижимая к себе, я вдруг поняла – влюбляюсь. Так влюбляюсь в него, как еще ни разу в жизни!

Глава 11

Дни летели за днями. Наполненные общением, работой, они проходили незаметно, оставляя за собой лишь шлейф счастливых воспоминаний. И уже было неважно, помогаю ли я Жене на огороде или мы идем гулять в лес, – просто гулять, приключения с грибами больше не повторяли, – или даже просто сидим дома, потому что на улице неожиданно зарядил дождь. Мне было здорово. На нить памяти я кропотливо собирала все долгие взгляды, каждую мимолетную улыбку, случайное прикосновение и неслучайное тоже. Собирала, чтобы потом, в момент, когда мне станет совсем грустно, достать эти воспоминания и заново пережить те мгновения счастья, вспомнить, как сладко замирало сердце, как я ловила взгляд хитрых глаз и с удовольствием слушала глубокий голос. И ведь неважно, о чем мне рассказывал Евгений, совсем неважно, будь то какие-то странные или же глупые истории из жизни деревенского общества его детства, или же рассуждения на тему “Что было бы, если…”. А как выяснилось, у Жени фантазия неисчерпаемая! Один разговор про термитники чего стоил! Да я два дня ходила вздрагивала, стоило мне представить “домик” насекомых выше человека ростом. Но, черт возьми, как он увлекательно рассказывал про этих вредителей! Никогда бы не подумала, что я смогу с таким интересом слушать про всяких жучков-червячков.

– Жень, откуда ты так много знаешь про насекомых?

– Не знаю, – пожимал он плечами в ответ, – просто было интересно, залез в «Вики», ссылка за ссылкой и через несколько дней в моей голове остались только самые заинтересовавшие меня факты. Потом что-то отдельно читал. Я вообще не понимаю, как можно не восхищаться продуманностью нашей природы, а насекомые ведь ее огромная часть, Марин. Разве нет?

– Да, – тогда я задумчиво кивнула, – наверное, ты прав, просто…

– Просто мало кто вот так рассказывал тебе целых три часа про букашек?

Женька смеялся, а я задумалась.

Откровенно говоря, мне никто никогда не рассказывал про букашек. Как и про грибы, собственно, и не показывал поросят. И не потому, что это было бы неинтересно мне, просто в нашей компании никому и в голову бы не пришло завести такие разговоры. Ну как можно представить кого-нибудь из золотой молодежи тратящим время на изучение того, что ему никогда не понадобится? Это же не сто и один рецепт коктейлей, или курсы пикапа, или обсуждение очередной модной недели. Ну, ладно, предположим, есть и у меня знакомые, которые очень серьезно относятся к своему будущему, но их круг интересов, как правило, задается родителями. Ведь семейный бизнес это не шутки. Мало родить и воспитать наследников, им в головы и сердца еще нужно вложить и любовь к делу, которое кормит, поит и обеспечивает возможность реализации всех прихотей членов семьи. А те парни и девчонки, с кем я общалась в институте, из обычных семей с разным достатком. Если не уроки биологии или естествознания, разве тратили бы они время на гуляния по «Вики»-справочнику, чтобы узнать, какой размер у термитника или какие роли в иерархии муравьев? Да я себе даже представить такого не могу. Если им эта информация не нужна для чего-либо, то просто так, от любопытства…. Так я думала до этого дня, до разговора с Женей, но его вопросы, уверенный тон заставили меня сомневаться. А может, это со мной что-то не так? И я просто сужу по себе? Нет, я, конечно, с удовольствием читала классиков, не только по школьной программе, а просто потому, что мне нравились работы писателя, с увлечением и упорством изучала историю искусств, училась рисовать, посещала различные курсы и с определенным интересом искала информацию, выходящую за рамки лекций, если предмет мне и правда был интересен. Но выделить несколько дней просто на то, чтобы серфить по ссылкам в инете, выискивая интересные факты про животных? Ну боже мой, это даже не история!

Хотя…

– Не понимаю, – была вынуждена признать.

А Женя и не стал объяснять, лишь щелкнул меня по носу и философски заметил, что интересы у всех разные.

На какое-то время разговор был забыт, пока через несколько дней я не осознала себя сидящей на диване и с увлечением смотрящей документальный фильм про леса Амазонии. Вот уж где разгул всякой гадости живой! Отвлек меня от просмотра, естественно, Женя, он спустился из спальни, куда ушел за пару часов до этого чтобы “сделать пару звонков”, а я так увлеклась фильмом, что даже не заметила, как пролетело время.

– Ого, ты чего меня не позвала? – бесцеремонно плюхаюсь рядом со мной, Женька взял пульт и немного прибавил звук. Ровно настолько, чтобы я смогла расслышать не только закадровый голос, но и стрекот птиц и насекомых с экрана.

– Ты занят был, – ответила, вытягивая ноги на его колени, не отвлекаясь от экрана.

– Знал бы, что ты тут смотришь, завершил бы все переговоры быстрее…

Он поймал мои пятки и задумчиво начал выводить какие-то узоры на своде стопы, а у меня снова замерло сердце и колкие мурашки побежали по рукам. Вот так, одним неосознанным жестом он опять волновал мое сердечко.

А я снова отдалась ощущениям, стараясь запомнить их как можно красочнее. Ведь что мне еще остается? Да ничего. Чем больше времени я проводила в доме Жени, рядом с ним, тем отчетливее понимала – замуж по папиной указке не выйду. Не смогу смириться с тем, что вынуждена жить с человеком, который мне даже неинтересен, и я не говорю уже о том, что мне хотелось бы любить своего мужа. Не выйду, но и с Женей нам не по пути.

Да, он замечательный, но… Ох это “но”. Да и не выглядит он уж настолько заинтересованным во мне. Точнее, не так, интерес в его глазах я видела и видела явно, но подставлять его, знакомить с папой? Просить решить вопрос с Джеком-лысеющим-женихом? Не та весовая категория, совсем не та, вот и нечего мужчине жизнь портить своими эгоистичными желаниями! А они были, как и сны. Яркие, сводящие с ума и сулящие куда как более простую, но очень счастливую жизнь.

Но мечты должны оставаться мечтами, не более того. Ну, хорошо, может быть, я не отказалась бы от небольшой шалости, но, во-первых, сама предложить и не подумаю, а во-вторых, Женя слишком явно пытается держать дистанцию и я не понимала причин.

Так прошла почти неделя. Еще одна неделя моей жизни под одной крышей с Женей и без всевидящего ока отца. Разговоры с ним так ни к чему и не приводили, хотя папа и снизил в последние пару раз тон и не пытался кричать. По крайней мере, теперь я точно слышала, что он переживает, а не только злится. Но все наши разговоры заканчивались тем, что свадьбу он отменять окончательно не собирается, а у Джека заканчивается терпение и он может начать действовать более радикальным образом. На мой вопрос, который я задавала, крича и буквально захлебываясь слезами…

– Да почему тебе важнее какой-то Джек, чем твоя дочь? Почему, пап?

… Сергей Авдеев сначала молчал, а потом, тяжело вздохнув, произнес:

– Ты еще такая глупенькая у меня, Марин, а Джек… Поверь, с ним ты будешь счастлива. Возможно, не сразу, но очень-очень счастлива. Я никогда не желал тебе другого.

– Да идите вы вместе со своим Джеком!

Да, я снова плакала, а папа, он… Он оставался верным себе. Я не успела выключить телефон, в тот раз слишком много горьких слез душили меня, чтобы я успела подумать о чертовой симкарте. А папочка, видимо, не потерпев, что за мной осталось последнее слово, прислал сообщение:

“Не отключай симку, мне давно известно, в какой дыре ты спряталась. Надеюсь на твое благоразумие. Через неделю, край, жду дома. Будем считать, что этот твой загул – каникулы на лоне природы. Не дури, дочь. Поверь, я знаю, что делаю”.

Знает он! Знает!!! Не-на-ви-жу!

Только чудом я не разбила телефон и имя тому чуду Евгений Новиков. Он успел поймать мою ладонь, в которой я стискивала трубку. Сгреб меня на руки, он, раскачиваясь, баюкал меня в своих объятиях, но в какой-то момент резко высказался по поводу моего отца.

– Прочитал сообщение?

– Прости.

Больше он ничего не говорил, да мне и не нужно было. Глупо было думать, что отец так спокойно смирился с моим исчезновением. Так что неудивительно и то, что папа уже знал, где я, и то, что через неделю мне придется вернуться домой. Последнее, что я хотела, чтобы Жене усложнили из-за меня жизнь!

Когда я немного успокоилась, он спросил:

– Что собираешься делать?

– Прожить эту неделю так, чтобы счастливых воспоминаний хватило на борьбу с отцом! – ответ был моментальным. Ведь для себя я уже все решила. Никакого навязанного мужа в моей жизни не будет!

***

Уснула я в этот вечер довольно рано, вымотанная слезами, а проснулась уже ближе к обеду. Видимо, организм таким образом решил восстановиться после небольшой стрессовой встряски.

Душ, переодеться и спуститься вниз. Настроения особо не было, но сидеть в комнате и жалеть себя мне хотелось меньше всего.

Настроение последних дней меня не радовало, но Женя нашел, как это исправить. И способ выбрал такой, что у меня просто выбора не оставалось, кроме как стоять посреди гостиной и как рыбка на суше молча открывать и закрывать рот, не в силах справиться с восторгом!

– Жень! – наконец-то голос прорезался и я подлетела к спящему на диване мужчине. Почему он спал сидя, меня интересовала меньше всего, откровенно говоря, я даже не сразу и обратила на это внимание. А все почему?

– Женечка, это же, это… Женя-я-а.

На журнальном столике, недалеко от дивана, лежали настоящие сокровища. Вот самые что ни на есть!

Упав на колени перед красотой, я поднесла ладонь к металлической коробке и мягко провела пальцами по бумажной этикетке. Провела и тут же отдернула. Открыть запечатанную коробку хотелось нереально, но кто знает, для чего она тут появилась? Как и папка рядом с ней, и …

– Женя, – как мартышка, я подползла к дивану и, приподнявшись, потянулась к его щеке, чтобы мягко погладить скулу, – Женя-я.

– У?

– А ты спишь, да?

– Угу, – он так забавно поморщился, что я еле сдержала смешок.

– А подарочки на столе для меня?

– Угу.

– Точно? – продолжала я доставать спящего человека.

– Марин, точно. Бери и пользуйся.

– То есть ты уже не совсем спишь?

– Еще чуть-чуть и я совсем про-о-оснусь, – широко зевнув, Женя поежился и сложил руки на груди. – Подарок тебе, точно говорю.

Сказал и снова затих. Но сказал же! Поэтому я, подскочив на ноги, рванула на третьей космической в свою спальню, схватила там подушку и плед и поскакала вниз. Устроить спящего поудобнее и открывать подарочки!

Кинув подушку на диван, мягко подтолкнула Женю в бок и, дождавшись, когда он устроится на диване, обхватив руками мою подушку, даже накрыла его. После чего с чистой совестью сгребла все, что было на столе, и, бережно прижимая к груди сокровища, на цыпочках пошла к выходу из дома. Пусть спит. Не знаю, когда и куда он успел смотаться, но купить сухую акварель, – на минуточку, профессиональную, – как и бумагу, и акварельные карандаши, и…. О-о-о, даже думать не хочу, сколько Женя потратил денег на всю эту красоту, но точно эти покупки были сделаны не в магазинчике в деревне.

Уже выйдя из гостиной, я подумала, что лучшего времени для благодарности не найду. Спасибо сказать я, конечно, всегда успею, а вот…

Вернувшись в комнату, подошла к Жене и, наклонившись, поцеловала его в уголок губ.

– Ты замечательный!

Ну кто бы мог подумать, что не только спящие красавицы просыпаются от поцелуев, но и красавцы тоже.

Женя так неожиданно распахнул глаза, что я чуть не отшатнулась от него, испугавшись. Но кто бы мне позволил? Две сильные руки поймали в капкан и мужские губы самым наглым образом поцеловали меня. Куда там мне с моим скромным сворованным поцелуем. Женя действовал быстро и куда как более решительно. Его поцелуй был мягким и манящим, но при этом он лишил меня воли и способности не то что сопротивляться, думать! Я только и смогла, что негромко застонать, отдаваясь ощущениям.

К сожалению, поцелуй был коротким, оторвавшись от моих губ, Женя дождался, когда я открою глаза, и, чмокнув меня в нос, хриплым голосом посоветовал:

– Беги, Марин, – видя мое непонимание, криво усмехнулся и пояснил, – ты же рисовать собиралась? Беги рисуй, невеста, пока мы не наделали с тобой глупостей. Видит бог, я не железный.

Что мне оставалось делать? Прикрыв глаза, я глубоко вздохнула и, прежде чем сбежать, как и советовал этот удивительно добрый, щедрый и понимающий мужчина, еще раз мимолетно поцеловала его, а потом сорвалась. Я действительно убегала. Прежде всего от своих желаний!

Дальше день прошел для меня как в тумане. Обосновавшись в беседке, я без устали рисовала, отдавая всю себя цветным пятнам на бумаге. Пятнам, рассказывающим о моих приключениях после знакомства с Женей.

Что только я ни успела изобразить. Чего только стоил целый лист, украшенный быстрыми зарисовками. Вот я лечу со ступеней ЗАГСа, вот плачу в машине, а тут с лопатой и в свадебном платье ем морковь. Рядом Женя, изображенный короткими штрихами, но в наброске так легко угадывались и его хитрая ухмылка, и внимательный взгляд. А вот поросята. Их я рисовала акварельными карандашами и тут же размывала легкую штриховку, создавая эффект потекших красок. Лес с грибами, и снова мужская фигура рядом с деревьями. Закат над озером и радуга, которая берет свое начало из воды. Каждый прожитый день, каждое мое яркое воспоминание отразились на бумаге. Где-то цветом, где-то простым карандашом.

Каждый раз, когда я брала в руки краски, я успокаивалась. Каждый раз и сегодня тоже. Все ушло на второй план. Осталась лишь я и линии, послушные моей руке, раскрывающие слишком много личного, оставляя след на бумаге.

Я не обращала внимания ни на что вокруг, вся отдалась процессу. В какой-то момент рядом со мной появился поднос с кувшином сока и стакан. Рядом заботливой рукой были разложены пироженки. А чуть позже мои плечи укутал тонкий тканевый плед. Кажется, кто-то меня целовал в макушку, но разве это все было важно, если на плотной бумаге с зернистой поверхностью оживало одно из самых волнительных воспоминаний? Обнаженный мужской торс с капельками пота, условно изображенная банная лавка, а рядом лежит веник с березовыми листьями, я не рисовала лицо. Оно мне было ни к чему, но фигуру выписывала со всей тщательностью, на которую была способна. Закончив рисунок, довольно вздохнув, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Думала, что на минутку, а оказалось, что провалилась в глубокий сон.

Правда, пробуждение мое было не из приятных!

– Ух ты, смотри, как она умеет.

– Ага, твоя Вась Вась в конвульсиях бы билась и пятерки ей ставила бы, не то что тебе за твои художества!

– Борька, щас в глаз дам!

– Ща сам получишь! О, смотри, наши поросята! И пришло ж ей в голову их рисовать, лучше бы меня нарисовала.

– Да тебя то что рисовать, морду твою наглую, а вот меня могла бы. Ну или Жеку нарисовала бы. Он мужик классный, конечно.

– А вон, думаешь, не он на том рисунке?

– Да не, головы-то нет, точно не он.

– Ну хотя да, Женька не такой мускулистый, не то что папка наш.

Назойливый шепот медленно проникал в мое сознание, не давая спокойно спать. И ладно бы только шепот! Его бы я как-то переборола бы. Но вот неожиданный водопад, который полился мне на грудь, я проигнорировать никак не могла!

– Ааааа, – завизжала на всю округу и резко выпрямилась в кресле, больно стукнувшись обо что-то твердое.

– Ой, блин, больно!

– Ну все, кабздец нам! Бежим!

– Куда-а? – зло рыкнув, я в каком-то бешеном порыве дернулась вперед и схватила одного из пацанов за майку.

Как выяснилось, попался мне Пашка, но брат его не бросил и дернул изо всех своих силенок за руку. Именно благодаря ему мы втроем упали на пол, благополучно выкатились из беседки на землю и я знатно приложилась боком об одну из невысоких ступенек.

– Пусти, да пусти ты! – барахтался рядом со мной Пашка, на которого я удачно приземлилась, в смысле, для него удачно, считай, обняла и прижала к груди как родного.

– Щас я пущу, так пущу, мало не покажется, – рычала, пытаясь скинуть с себя ноги Борьки, – вы что на меня вылили, шпана мелкая?

– Да сок пролили случайно, ты че бешеная такая? – пыхтел Боря, перекатываясь от меня подальше, чем и освободил мне место для маневров.

Быстро вскочив на ноги, я схватилась за куст крапивы и, наплевав на то, как он обжег мне ладони, выдрала несколько веток.

– Ну все, попали вы, – гаркнула, оборачиваясь к братьям.

Только я думала, эти хулиганы испугаются и хотя бы извинятся, а они… Опытные они, в общем.

– Ой, бли-ин, – протянул Пашка, глядя на крапиву в моих руках. А Борька оказался более сообразительным:

– Бежим!

Ну мы и побежали. Они от меня, я за ними… Весело, задорно, как ни на одной пробежке не бегала!

Глава 12

– Н-н-на! – размахнувшись, стеганула крапивой по ближайшему заду в шортах.

– А-а-а, дура истерическая! – взвыл то ли Пашка, то ли Борька, со спины да в азарте погони я не разобрала.

– Чего-о-о? – от возмущения у меня даже скорость прибавилась и до второй попы я тоже смогла дотянуться, как раз мальчишки притормозили у калитки сада. – Получай!

– Уй! – охнул владелец ярко-красных шорт. – Да беги ты быстрее, идиота кусок!

Всей чудной, а главное, шумной компанией мы выбежали на дорогу и помчались в сторону леса. Ну, точнее, направление-то выбирали мальчишки, а у меня просто выбора не было. Да и разве думала я, что они так далеко побегут? Нет, конечно. Но злость и азарт не давали отступиться, поэтому мчалась я за ними, даже особо не размахивая крапивой. В какой-то момент мне просто стало смешно от самой ситуации и смех так и рвался с губ. Наверное, я все же остановилась бы, да и дала волю своей неожиданной радости. Тем более настроение вмиг улучшилось, солнышко мягко светило, клонясь к закату, в воздухе витал аромат приближающейся осени, да и как-то наказывать мелких проказников уже не хотелось. Наверное, бы остановилась, но вместо этого я буквально врезалась в широкую спину Егора, которого не сразу увидела, так увлеклась погоней.

– Уй, – крякнула, отлетая в сторону.

Чуть дальше на дороге остановились и мальчишки, они хихикали надо мной, глядя, как я пытаюсь не упасть. А Егор будто и не заметил досадной помехи в моем лице, так был занят своим делом.

– Да иди ты уже, тварь упрямая, – сотрясал воздух мужик, – домой, кому сказал!

Встав крепко на ноги, я откинула с лица волосы и наконец-то увидела, что же там такое делает Егор. А Егор творил страшное, он теленка взял за шею и так потянул на себя, что дитё упало на колени с жалобным “му-у-у”, у меня аж все веселье заглохло. Прищурившись, плавно шагнула к мужику и ка-ак рявкнула ему в ухо:

– Ты чего творишь?!

– Ма-ать твою, – почти двухметровый бугай аж подпрыгнул на месте, оборачиваясь ко мне. – Женщина, ты чего под руку лезешь?

– Я лезу?! Ты чего над теленком издеваешься?

Уперев руки в бока, гневным взглядом посмотрела на веревку, которую крепко держал в руках Егор, притягивая к себе теленка. У животного были такие несчастные глаза, что сердце кровью обливалось.

– Кто издевается? – Егор обернулся на теленка и хмыкнул. – Ты чего, Марин, это же телок, домой с выпаса веду его.

– Не ведешь, а тащишь! – еще чуть-чуть и ногами топать начну!

– А чего с ним делать, если он не идет?!

Мужик явно не понимал, чего это я так разволновалась, а мне так треснуть ему захотелось, аж руки затряслись.

– Не умеешь за животными ухаживать – не заводи!

И я вроде никогда не была из тех зоозащитников, которые зверей выше людей ставят. Но, с другой стороны, и с таким отношением я никогда не сталкивалась!

Кажется, Егор не понял, насколько серьезно я была настроена, и, махнув на меня рукой, снова дернул за веревку, прикрепленную к ошейнику.

– Пошел, кому говорю!

– Му-у-у-у, – ответил теленок, упираясь всеми ножками в дорогу.

Перед глазами сгустилась красная пелена, а тихое от мальчишек:

– Ну все, сейчас что-то будет! – стало последней каплей.

Вспомнив, что у меня в руке не просто какая-то там травка, а вполне себе полкуста крапивы, из-за которой ладонь уже огнем горела, я, не подумав о последствиях, со всего размаха стеганула Егора по пояснице.

– Уй-я! – хватаясь за обожженную полоску голой кожи, Егор резко повернулся ко мне.

– Ополоумела? – от его рева мы с теленком дружно шарахнулись в сторону. – Совсем больная на всю голову?!

– Я? Я больная?! – все! Как там в играх называют вояк, которые лезут в бой, не думая о смерти? Берсерки? Ну вот, кажется, это про меня! – Да ты над зверем издеваешься, больно ему делаешь, а я больная?! А если с тобой так, тебе не нравится?

– Господи, да где вас таких берут-то? – уворачиваясь от меня, проворчал мужик, но я оказалась чуть быстрее, и его руке достался следующий удар крапивой. – Идиотка!

Ой, кажется, кто-то разозлился… Наверное, стоило остановиться, но куда там, Маринка с хворостинкой уже разошлась!

– На тебе, баран упрямый! Будешь знать, как теленка мучить, н-на!

– Млять, уйди, уйди, кому говорю, зашибу ведь дуру! – орал Егор.

Кажется, мы привлекли слишком много внимания, на обычно тихой улочке раздался шум. Что-то кричали мальчишки, о чем-то причитали старушки. Кто-то смеялся, а кто-то матерился. Но кто бы обратил на это внимание. У нас тут воспитательный процесс во всю шел, нам не до того!

– Рина! – громкий возмущенный голос прозвучал где-то за спиной, что не помешало мне со всем удовольствием приложиться ладошкой по крепкому мужскому заду.

– Женька, забери свою истеричку. Я ж рукой махну сейчас, и улетит, как куренок! – ревел Егор.

– Я тебе сейчас махну, – пыхтела недовольно, – щас сама махну, будешь знать!

Куда и когда улетела в пылу воспитания крапива, я не заметила, но у меня еще руки есть так-то, да и ноги тоже!

– Достала! – рыкнул Егор и угрожающе сжал кулаки.

– Вот только чихни в ее сторону, – вклинился между нами Женя и заговорил как-то уж слишком спокойно, так мой папа с провинившимися бугаями обычно говорил, а те дрожали, – ты меня знаешь.

– Женька, мать вашу! Так забери её. Придурошная она у тебя!

– Что-о-о?! – возмутился, естественно, не Евгений, а я. Я же и попыталась еще раз дотянуться до Егора, но меня перехватили сильные руки и знакомый аромат проник в нос, заставляя хоть немного прийти в себя.

– Жень, он теленка мучил, – тихо буркнула, как ребенок, утыкаясь ему в плечо. – А он маленький…

– Тш-ш, никто никого не мучает уже, все, – погладил меня по волосам. – Егор, свали ты уже, а?

– А? А-а, ага, – Егор коротко свистнул и так тихо, как только мог, проорал: – Мальцы, телок дома уже? Да? Ну вот и чудненько.

Где-то за спиной переговаривались люди, кто-то все так же смеялся, а кто-то матерился. Только я, спрятанная в домик надежных объятий, пыталась прийти в себя.

***

– Пойдем погуляем. Тебе успокоиться надо.

Женя развернул меня в сторону леса, оставляя позади переполошенных жителей, и медленно повел по дороге.

– Ты чего так завелась, Марин? Как в голову пришло на Егора бросаться?

– Да не бросалась я на него. Я в саду вообще была, рисовала…

Рассказ о моих приключениях занял все время, пока мы шли до леса, только в этот раз свернули не налево, как когда ходили за грибами, а направо. Оказывается, улица с домами делала плавный изгиб и тут тоже жили пару семей, но сейчас было тихо и пустынно. А рядом с последним домом начиналась тропка, уводящая нас к старым полям. Сейчас, как объяснил мне Женя, там только сено заготавливали для скота, а вот если через поле пройти, можно в другую часть леса попасть.

– Ну, мальчишки, – устало вздохнул Женька, – мало ты их крапивой отходила, хулиганье. А вот с Егором некрасиво получилось.

– Некрасиво теленка тащить так, что он падает. Жень, ну он живой ведь. Ему больно… Жалко же, ну.

– Жалко, – кивнул мужчина и, наклонившись, сорвал какие-то синие цветочки, – но ты пойми, Марин, это деревня. Тут к животным относятся по-другому. Это тебе не домашняя декоративная собачка или котик. Это теленок. И сейчас если его жалко, то через пару месяцев он поднимет тебя на рога и не будет совсем слушаться. А его вырастить нужно. А там по обстоятельствам. Или осеменителем будет, или просто на мясо пойдет. Хозяин не должен бояться свою скотину. Тут коты хорошие только те, кто мышей ловит, а не те, которые красиво в доме лежат и от корма нос воротят. А собака правильная та, что чужих кусает, но соседа не тронет. Деревня, Марин, тут совсем другие правила. А вот Борьке с Пашкой много раз уже сказали тебя не доставать.

– Да они и не достают, – я пожала плечами и с улыбкой приняла цветочки, – они дети, им любопытно. Мальчишки неплохие так-то. Просто не ожидала я, что на меня сок прольют, вот… А вообще, знаешь. Я же никогда такой не была. Ни разу не ругалась так, как на мальчишек сегодня. И уж тем более скандалы с огромными мужиками это не в моем характере. Не знаю, что нашло на меня.

– Ты переживаешь, – Женя задумчиво хмыкнул и пнул камешек под ногами, – неудивительно, что в итоге напряжение последнего времени у тебя все же нашло выход. Откровенно говоря, я все ждал, когда тебя по-настоящему накроет. Не те вот слезы после разговора с отцом, а нормально. Так, чтобы с размахом. Только я-то готовился к потопу, а ты… удивила.

Он поймал меня за руку и мягко сжал ладонь. А я вместо того, чтобы рассмеяться, – а мне и правда хотелось смеяться в ответ на его слова, – тихо охнула.

Мы тут же остановились и мою ладонь изучили крайне внимательно. Взгляд, которым наградил меня Женя, мягко говоря, был тяжелым.

– Это что?

– Так крапива же, – пришлось прикусить губу, как-то я не думала, что ладонь, доставляющая столь неприятные ощущения, может выглядеть так! – ну и, кажется, этой же ладонью я Егора пару раз приложила. От души, так сказать.

– Душевная моя, да у тебя ожог на всю ладонь! – Женька поднял взгляд на небушко и как то особенно тяжело вздохнул. – Ну вот что мне с тобой делать?

– Понять и простить?

– Нет, – упрямо мотнул головой, – ругать и лечить! Пойдем домой, горюшко, будем ладошку твою лечить.

Ну как тут можно спорить? Когда к тебе с такой заботой и вниманием относятся, как-то неловко признаваться, что мне не хочется идти обратно к дому, там соседи все и вообще, мне вдвоем с Женей нравится гулять. На душе спокойнее сразу, ну и… Нравится он мне, да. И поцелуй его понравился, но, кажется, о продолжении сейчас лучше не думать.

Шли мы долго, я как могла оттягивала возвращение домой. Стыдно? Нет, стыдно мне не было. Но встречаться со Светланой, Егором, Иваном и его сыновьями, как и с баб Маней и с тетей Таней мне хотелось меньше всего. Потому что я знала, что увижу в их взглядах – осуждение. И если мне на это было по большому счету ровно, то Женя тут пользовался определенным уважением, а я явно плохо влияла на его репутацию. Истеричка городская, привез вот на свою голову.

Эх.

Но, к моему счастью, улица оказалась пуста, а у Женьки, кажется, терпение подходило к концу, потому что он все чаще кидал обеспокоенные взгляды на мою покрасневшую руку, да и, откровенно говоря, болела она с каждой минутой все сильнее. То ли эмоциональный выброс мешал мне прочувствовать все и сразу, то ли это какая-то крапива замедленного действия, но вот по улице я таки согласилась пройти быстрее. Да что там быстрее, я и пробежаться был уже не против.

– Так, быстро в дом, – фыркнул на меня Женя, – и ладонь под холодную воду. Я сейчас твои рисунки в беседке соберу и вернусь. Нагулялись, кажется, на сегодня.

– Ага, – согласно кивнув, припустила к калитке.

Точно нагулялись. Вот сейчас закроемся в доме, ладонь мою обработаем и, может, кино посмотрим, а там, глядишь, и до обнимашек с поцелуями дело дойдет. Мне очень, вот прям очень хочется еще раз почувствовать прикосновение мужских губ к своим. Жениных губ!

Жалко, что не все пошло по плану, добежав до калитки, я замерла перед ней, не в силах отвести взгляда от небольшой таблички, прибитой гвоздем к забору. Нет, ну разве так можно?! За что?!

Я так расстроилась, что не заметила, как слезы закипели, угрожая превратиться именно в ту истерику, которую с опаской так ждал Женя.

Первая слезинка сорвалась вместе с вопросом, прозвучавшим за спиной:

– Марин, ты почему еще тут?

Женя подошел ко мне и замер рядом.

– Лять! – он тоже рассматривал новое украшение своей калитки. – Узнаю кто, руки с корнем вырву!

И такой он сердитый был. И так смешно фырчал, оглядывая пустую улицу, что маятник моего настроения снова сменил направление и я начала хихикать.

– Что смешного? – мужчина с удивлением посмотрел на меня. – Это неуважение, Марин, и спускать с рук такую выходку…

– Ой, да оставь, – махнула я рукой и наконец-то расхохоталась так, как хотела, еще преследуя мальчишек, – зато как оригинально-о-о-о!

Поймав мужскую ладонь, я открыла калитку и потянула Женю домой. Рука, ужин, кино и, возможно, парочка поцелуев, у меня точно были планы на вечер. А деревенские юмористы? Да и пусть с ними!

Женя, поглядывая на меня, шел рядом, а за нашей спиной мягко закрылась калитка и на ней звякнула табличка с оригинальной надписью.

“Осторожно, сбежавшая невеста” было выцарапано на железном прямоугольнике с перечеркнутой собакой.

Глава 13

Ладонь мою мы лечили холодной водой и спиртом. Тоже холодным. Сопровождалось это все нудными нотациями Жени и его же тяжелыми вздохами. Ну а я что, я не виновата, что мне так нравился его голос, что я просто заслушивалась тембром и пропускала мимо ушей почти все, что он говорил. Даже позже, когда мы сидели на диване и на фоне какого-то фильма пытались разговаривать, я не могла сосредоточиться на том, что именно мне говорил Женя. Сидела и любовалась четко очерченными губами, вглядывалась в его глаза, немного завидовала пушистым ресницам и вздыхала, как могут вздыхать только влюбленные девочки. Красивый, божечки, какой же он был красивый. Но в том не было его заслуги, мама с папой и природа знатно постарались. А еще он был добрым, заботливым, внимательным и… И потрясающе целовался, только, увы, не сейчас.

– Марина, – очередной вздох и Женя вскидывает на меня взгляд, – ты вообще меня слушаешь?

– Не…конечно! – поторопилась исправиться, но, кажется, мою промашку заметили.

– Вот именно, что “не”, а я тут за тебя переживаю. Ну разве можно так крапивой махать, чтобы ладонь обжечь, ммм? Вот оно тебе надо было?

– Надо! – чуть язык ему не показала, все он про эту крапиву. – Мальчишкам полезно для профилактики было, а Егор… Все равно мне не стыдно!

Да и чего вот он возмущается, ну горит ладонь и пятна красные на ней от крапивы, но не сорви я этот куст, сейчас бы мои пальчики так нежно не перебирали. И сомневаюсь, что Женя сидел бы рядом столько времени. Вон, утром как поцеловал, так весь день почти и не показывался на глаза.

– И вообще, – решила раскрыть часть правды, – ты так испугался, что я тебя чмокнула с утра, что избегал меня весь день!

– Да спал я! – возмутился мужчина. – Ночь почти всю в дороге провел, тебе за пастелью с бумагой ездил к открытию магазина, потом назад, и что значит, испугался?! Как, по-твоему, сок с бутербродами возле тебя появлялись?

– Не испугался, значит? – хитро прищурилась, решив пропустить факт моей художественной увлеченности и как следствие – рассеянности!

– Да ты провоцируешь меня, – усмехнулся Женька. – Марин, я просто пытаюсь не наделать глупостей. Но ты точно играешь за другую команду.

– А, может, я хочу делать глупости, – спросила шепотом, опустив взгляд.

Неприятно, когда все твои мотивы как на ладони и тебя читают, словно открытую книгу. Мне не хочется быть навязчивой девчонкой, которая липнет к мужчине, не заинтересованном в ней. Но, кажется, именно это и происходит. Мерзко.

Глубоко вздохнув, я осторожно выдернула свою лапку из мужских пальцев и поднялась с дивана.

– Ладно, неважно. Рука пройдет, не переживай. Не буду тебе мешать, пойду лучше в свою комнату, порисую.

Подхватила со столика папку с бумагой, в которой были сложены и мои рисунки и, распрямив спину, пошла на выход.

Нравится, не нравится, но навязываться я точно не буду. Не хочет делать глупостей и это хорошо. Кто-то из нас должен же быть благоразумен. А если у меня мозг потек, то вся надежда на мужскую выдержку и ответственность.

Уйти я смогла лишь до лестницы, даже на первую ступеньку ногу поставить не успела, как меня резко развернули на месте.

– Ну и чего ты успела себе напридумывать? – Женя притянул меня к себе, хмуро глядя в глаза.

– А что тут думать, – попыталась пожать плечами, но куда там, меня держали хоть и аккуратно, но весьма себе крепко, фиг дернешься, – ты прав, глупости делать, это последнее, что мне сейчас нужно.

– Марина, – мужские ладони чуть сильнее сжали мои руки повыше локтей, – ты сама не понимаешь, о чем говоришь!

– Да куда уж мне – зло фыркнула, – я же просто глупая папина дочка, так? А ты серьезный, взрослый и ответственный. Зачем тебе такая головная боль, которая даже не знает, что ожоги от крапивы лечатся спиртом и холодной водой.

– Да что ты несешь вообще, это здесь при чем?

– Ни при чем. Ты прав, – набрав побольше воздуха и зажмурившись для храбрости, быстро выпалила: – Просто ты мне нравишься, а я тебе нет. Вот и все.

Видимо, я сказала какое-то магическое заклинание. Типа абракадабра. Потому как отпустили меня моментально. Женя даже отошел, на шаг, не больше, но все же какой эффект!

– Что и требовалось доказать, – беззаботно, насколько могла в этой ситуации, улыбнулась. – Да не переживай, Жень. Я не буду навязывать свое внимание тебе. Дня три еще поживу, вот порисую, например, а там и папа своих парней пришлет. А если хочешь, могу и завтра уехать. Разница, в принципе, невелика.

С грустью посмотрела в глаза мужчины и снова попыталась уйти. И снова мне не дали. В это раз меня обняли со спины. Щека с щетиной потерлась о висок, а вздох я почувствовала своей щекой.

– Ты даже не представляешь, насколько ошибаешься, Марин. Понятия не имеешь.

– А я думаю, тут все уже понятно. Не нужно меня жалеть, Жень. Со мной все будет в порядке.

– Дурочка, какая же ты дурочка еще, – его глубокий вздох и я чувствую, как к спине еще теснее прижимается мужская грудь. – Как ты можешь не нравиться, вот скажи мне? Как, по-твоему, могу не мечтать о тебе? Но есть обстоятельства и перед ними я бессилен.

– Обстоятельства?

– У тебя есть жених, Марин. И с моей стороны бесчестно давать тебе надежду там, где я ничего не смогу сделать.

– Я не выйду за него! Что бы папа ни думал, не выйду!

– А если ты ошибаешься? Если ты не все знаешь? Тогда что? Потом будешь желать?

– Жень, – жалобный всхлип сорвался с губ, – если бы я могла, я бы даже домой не возвращалась. Веришь? Но подставлять тебя мне точно не хочется. Поэтому вернусь. Но замуж за Джека не пойду точно!

– Не хочешь? – в его голосе звучало удивление. Хотя мне этого было не понять. Неужели он считает меня такой эгоисткой, которая не думает о других, а только о своих секундных прихотях?

– Не хочу, – упрямо повторила, – и еще больше не хочу вернуться домой и жалеть, что так и не осмелилась сказать, что влюбилась в тебя.

Резкий поворот, звук падения папки с художествами, мягкая дробь рассыпавшейся пастели по полу и головокружительный поцелуй. Такой пьянящий, что мысли разлетаются стайкой птичек; такой нежный, что сердце замирает в груди; такой, головокружительный, что ноги подгибаются и мне остается только обнять Женю за шею; и такой долгожданный, что на ресницах скапливаются слезинки. Но я не плачу, это просто эмоции от радости и волнения так себя проявляют.

Мой тихий стон, и Женя начинает действовать увереннее. Объятия становятся откровеннее, поцелуй более напористым, а мне все нравится. Я полностью растворяюсь в своих чувствах. В ощущении горячей ладони на моей пояснице, в движении его губ, в нашем поцелуе.

К счастью, мы не потеряли голову окончательно, по крайней мере, Женя не потерял, он смог остановиться и мы замерли, тяжело дыша. Его лоб уперся в мой, дыхание было прерывистым и я чувствовала, – а как могло быть иначе, – что он очень и очень даже “за” продолжение. Но, тем не менее, мы ни на метр не сдвинулись с места.

– И что теперь? – смогла спросить, когда сердце перестало биться как сумасшедшее.

– Теперь? – взгляд потемневших глаз скользнул по моему лицу и замер на губах, которые я облизывала в этот момент. – А теперь мы пойдем воровать лодку Егора!

***

– Зачем? – вот это я понимаю, смена темы разговора!

– А у нас с тобой будет свидание, – хитро улыбнувшись, Женя мягко поцеловал меня в кончик носа и, отойдя на пару шагов, уточнил: – Ты же пойдешь со мной на свидание?

– Свидание, которое начинается с кражи?!

– Мы только позаимствуем лодку, – Женя хитро прищурился, – а потом обязательно вернем.

– Ты сказал, что мы пойдем воровать лодку, – я тихо фыркнула, – буквально озвучил мне свои намерения и желание сделать меня соучастницей преступления, между прочим, что там говорит УК РФ по этому поводу, статью не помнишь?

– 158 ст. прим 2 из-за значительности ущерба. Но! – меня звонко чмокнули в кончик носа, – Я просто неправильно выразился, лодку мы всего лишь одолжим, имуществу не навредим, вернем на место и завтра все расскажем Егору…. Наверное!

– Не знаю, что меня больше удивляет, – откинувшись чуть назад, я выгнула бровь, – твои познания в статьях уголовного кодекса или то, что я не против поучаствовать в уворовывании чужой лодки. Евгений Батькович, ты совершенно точно плохо на меня влияешь!

– Не-е-ет, я просто вношу немного разнообразия в твою жизнь. Самую капельку. Беги одевайся, врединка. Ночь на дворе, самое время отправляться на дело!

И я таки побежала. Пусть выбор нарядов для ночного свидания у меня весьма себе ограничен, – да что там ограничен, прямо скажем, нет его, – но мне хотелось выглядеть если не идеально, то привлекательно для мужчины, который мне более чем нравится.

Ночь. Сад. Тихо плещется вода в озере, очаровательно поют лягушки и сверчки, гремит цепь и мягкий мужской голос шипит альтернативный мат. Прекрасная ночь!

– Ах ты ж зверь неведома-страшный да лесной, – ворчит Женя, вытягивая цепь из кольца на носу лодки. – Это когда ж Егорыч успел замок сюда приладить, зараза такая, как будто его веселка кому-то нужна на самом деле.

– Нужна, – хихикнула в темноте, светя фонариком для Жени, – вот нам, например, и нужна.

– Мы не в счет, – бухтел Женька, – мы на часик, максимум два ее арендуем.

– Да? А оплату ты за аренду уже внес? И, кстати, что там за зверь лесной у тебя?

– Страшный, – откинув громко звякнувшую цепь, Женя с довольным видом припрятал огромный амбарный замок и ключ от него под кустом малины, – а оплатила аренду сегодня ты. Так что ничего не знаю, стой на стреме, пока я лодку в воду стаскиваю.

– Это когда это я чего оплачивала? – возмутилась шепотом, но послушно попыталась осмотреться по сторонам. Надо заметить, что дело это было бесполезное, так как темно на улице было – хоть глаз коли.

Я, как житель города, ни разу в жизни не видела, насколько на самом деле могут быть темными ночи. А оказывается, что без фонарей и тысячи рекламных огней ночь действительно может быть темной. Настолько темной, что мне все еще казалось, что из-за ближайшего дерева за нами кто-то наблюдает и лапа этого “кого-то” торчит из-за тонкого ствола. И неважно, что Женя мне специально показал, что там никого нет, а просто Егор прислонил к сливе садовый инвентарь, казалось и все тут. Даже смотреть в ту сторон было страшно!

– А вот когда его воспитывала сегодня, – тем временем ответил Женя на мой вопрос, – что-то мне подсказывает, что первой и последней женщиной в жизни Егора, которая осмелилась его воспитывать перед всей деревней, была его матушка.

– Мало она его воспитывала, – недовольно буркнула, – а крапивой надо было так и вовсе регулярно пороть. Чтобы запомнил на своей шкуре, что другим тоже больно!

– Так ты его еще и крапивой била?! – удивление мужчины было настолько большим, что он как-то неожиданно редко спихнул лодку на воду. – О, вот и чудненько, идем?

Вопрос про крапиву я решила игнорировать, но подойдя к кромке воды, я вдруг засомневалась во всем мероприятии.

– Же-ень, – протянула жалобно, всматриваясь в темный силуэт покачивающейся лодки, – а может, ну ее?

– Кого, наше свидание?

– Нет, лодку… Я боюсь.

Признаваться было стыдно, но ночь была темной, вода и вовсе казалась черной, фонарик не давал достаточно света, чтобы я чувствовала себя уверенно, а лягушки, казалось, и вовсе насмехались надо мной из травы. Хамки! Ква-ха-ха, вот прям смеются и не стесняются!

Господи, и когда дочь Сергея Авдеева стала такой трусихой?!

– Боишься? – Женька выпрыгнул из лодки и тут же меня обнял. – Чего ты испугалась, Мариш?

– Вода черная, и я ничего не вижу и… мы лодку сперли!

– Господи, глупышка ты, – Женя прижал меня к себе и принялся поглаживать по волосам. – Егора я предупредил, иначе откуда бы я знал, где искать ключ от замка, так что формально мы ничего не воровали. Просто хотелось, чтобы у нас было маленькое приключение. Извини идиота, не подумал, что тебя это так будет волновать. А вода не черная, это небо черное и луна за облаком спряталась, но обещаю, упасть в воду я тебе не дам. Правда-правда. Веришь?

Верила ли я ему? Да. В надежных руках этого мужчины я чувствовала себя в полной безопасности. Но, к сожалению, глупые страхи были весь навязчивыми, поэтому храбро кивнув в ответ, я отчаянно цеплялась за сильную мужскую руку и мысленно вспоминала всю нецензурную лексику охранников папочки. Фразочки там были заковыристые, конструкции строились многоэтажные, а главное, что в своей обычной жизни я даже думать такими словами не умела. Но вот сейчас очень даже получалось, спасибо, что не вслух.

Успокоиться я смогла только когда села на толстое одеяло, заботливо постеленное Женей на дно лодки, удобно устроившись между мужских ног. Благо весла были короткими и мне не грозило обзавестись шикарными синяками на лице от случайного столкновения.

– Ну что, готова? – мягкий всплеск и лодка заскользила по воде.

Мне вдруг стало очень спокойно, окруженная теплом Жениного тела, я спокойно уперлась спиной в его грудь и прикрыла глаза. Умиротворение. Вот что я сейчас чувствовала. Наш заплыв был недолгим, кажется, мы и десяти минут не плыли, когда мужчина закрепил весла и сам спустился с деревянной скамейки ко мне. Пришлось чуть подвинуться, но даже то, что лодка чуть сильнее раскачивалась от нашей возни, меня не испугало. Женя обещал, что мы не опрокинемся. А значит, все будет хорошо, а когда мы, наконец, устроились и меня бережно обняли, прижимая к сильному телу еще теснее, я только счастливо вздохнула.

– Смотри, – мягкий шепот на ухо, мужская ладонь ловит мое лицо и чуть-чуть приподнимает вверх и взгляд сам выхватывает потрясающую картину чистого звездного неба. Бархатного, черного, такого далекого и близкого одновременно. Манящего.

– Как красиво, – действительно красиво, луна светила где-то у нас за спиной и не мешала любоваться картиной звездного неба. – Женя, это как во сне.

– Нет, – колкое прикосновение его щеки к моему виску, и дух захватывает от эмоций, – это лучше любого сна, Марин.

– Почему?

– Потому что ты тут со мной и ты настоящая…

Поцелуй, который последовал за этим признанием, свел меня с ума. В окружении звезд и под пение ночных жителей я растворялась в новых для себя чувствах. Звезды смотрели за нами с неба, они же отражались в воде и, мерцая, будто обещали нам счастье.

Что я могу сказать, это было идеальное свидание. Такое, после которого домой девушка возвращается с глупой улыбкой на лице, немного расфокусированным взглядом, потому что она пьяна от переполняющего ее счастья, и с горящими губами, потому как поцелуи, даже самые мягкие и нежные, сделали свое дело, а щетина помогла.

Такой счастливой я еще никогда не была. Мне не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась, не хотелось, чтобы мою руку выпускала широкая горячая ладонь, не хотелось прощаться с Женей у дверей своей спальни. Не хотелось.

Ему тоже не хотелось выпускать меня из рук. И я это знала точно. Дело даже не в том, что мне это было сказано предельно откровенно, я просто чувствовала, как напрягаются мужские руки, стоило только немного пошевелиться. Так, будто он боялся, что стоит меня отпустить и все растает, растворится, как будто и не было. Миражом растает в утреннем тумане над водой озера.

Наверное, именно потому, что наши желания совпадали, уснули мы на диване в гостиной, любуясь через окно занимающимся рассветом.

Глава 14

Утро началось с навязчивого пиликанья телефона. Но ладно бы он просто пиликал, музыка, в принципе, была не так уж и плоха, но вот то, что он жужжал у меня где-то под боком, спать, откровенно говоря, мешало.

Застонав и чуть повозившись, я смогла выудить трубку из небольшого пространства между нами с Женей.

– Тебе звонят, – не открывая глаз, прохрипела, старательно зарываясь носом куда-то в мужской бок. Солнышко мне тоже не нравилось. Особенно по утрам, особенно когда спать я легла рано, в то время когда все еще спят.

– Угу, – ухнул совой у меня над макушкой и тоже спрятал свой нос, но в моих волосах.

– Угу, – подтвердила сам факт звонка, и ткнула телефоном в сторону мужчины, – выключи его или ответь.

– Угу, – снова раздалось сверху и меня крепче обняли, – потом.

Телефон замолчал и я решила, что и правда – лучше все потом. Закинув ногу на крепкое мужское бедро, свернулась компактным клубком под Жениным боком и, сцапав в свое пользование его ладонь, расслабилась. Судя по ощущениям, поспали мы не более нескольких часов, и вставать совершенно не хотелось. Тем более что мне было удобно, уютно и вкусно пахло. Ну их всех, этих звонивших!

К сожалению, кто-то неведомый оказался весьма настойчивым, потому что стоило мне только скользнуть в сладкую дрему, как телефон снова разразился пронзительно-нежной, но для утра весьма навязчивой мелодией.

– Же-ень, – капризно захныкала, – ну сделай ты с ним что-нибудь.

– Угу, – очередное уханье над макушкой и ноль реакции.

– Да ты издеваешься? – в этот раз я даже глаза открыла. Ну как открыла, так, одним глазком изучила обстановку. – А нет, не издеваешься, ты спишь.

– Сплю, – категорично согласился мужчина, и крайне мило причмокнул губами.

Телефон звонил, Женя спал, я бы, может, тоже спала, но настойчивый звонок мешал!

– Женя, ты ответишь?! – с тихим смешком предприняла еще одну попытку. Ей-богу, не возьмет сейчас трубку, я этот телефон выключу!

– Сама ответь, – невнятно буркнул Женька и имел наглость отвернуться от меня, прижимая спиной к спинке дивана.

То ли еще не отойдя ото сна, то ли от удивления, я, бросив быстрый взгляд на экран телефона, ткнула на зеленую трубочку.

– Угу, – переняв, видимо, привычку общаться на совином, прокаркала в трубку.

– Неожиданно, – кто-то хмыкнул мне в ухо.

Самое интересное, что звонок тут же прервался.

Недоуменно посмотрев на сброшенный вызов, я, широко зевнув, махнула рукой на непоследовательное поведение настойчивого абонента и, сунув трубку себе за спину, обняла Женю всеми конечностями. Он, довольно вздохнув, перехватив мою руку и притянув ее к своей щеке, снова затих, а я решила последовать его примеру.

Подумаешь, какой-то Авдей передумал разговаривать с моим мужчиной, нам же лучше.

Уткнувшись носом между мужских лопаток, я наконец-то погрузилась в дрему. В голове лениво ворочались мысли, я еще не спала, но точно и не бодрствовала. Находясь где-то между сном и реальностью, вспоминала вчерашний день, мальчишек, Егора, прогулку вдоль леса и лечение моих ладоней. Звездное небо, отражающееся в озере, и все те поцелуи в лодке. Тихий, чуть хриплый голос Жени, когда он мне рассказывал про свои детские мечты и как он любил вот так ночами сбегать к озеру, чтобы просто смотреть на летнее небо. Он жалел, что чем старше становился, тем реже приезжал в эту деревню, еще больше жалел, что родители в свое время уехали в другой город и не оставили ему выбора. Мы говорили всю ночь и у нашего свидания была атмосфера щемящей нежности с тонкими нотками ностальгии по детству. Я тоже делилась самыми сокровенными воспоминаниями. Эти разговоры трогали самые потаенные струны души, играли музыку доверия и открывали нас друг другу с новой стороны. Вчера зарождалась наша история, совместная, где эгоистичное “я” растворяется в надежде на “мы”. Я вспоминала, как мы укладывались спать на этом диване, вспомнила, что заснула, лежа на широкой мужской груди под медленные поглаживания по спине. Умиротворение и доверие, вот что было между нами этой ночью. А утром какой-то мужчина со странно знакомыми интонациями в голосе так нагло вторгся в наш хрупкий мир.

Сморщив нос, я постаралась поймать мысль за хвост. Вот с чего бы тот голос показался мне знакомым?

Сон чуточку отступил, сознание медленно прояснялось и я начала вспоминать, что же там было написано в телефоне. Звонивший же как-то подписан был…

Нахмурившись, все пыталась вспомнить, а так как не получалось, я начала раздражаться. Нет, вот ведь дурная привычка, зацеплюсь за какую-то деталь и буду мучиться, пока или не пойму, что меня настораживает, или не выясню, в чем дело. Обычно так случается с фильмами. Вот вижу актера и никак не могу вспомнить, где он еще снимался, и уже происходящее на экране не так важно, потому что на подкорке сидит эта раздражающая мысль – да где же я его видела?! Вот и сейчас было точно так же! Голос был знаком! Но как такое могло получиться? И почему я спросонья сразу не узнала звонившего или внимательнее не посмотрела на трубку!

Промучившись еще какое-то время, поняла, что уже не усну. Мысли разбудили меня окончательно. И хотя голова противно ныла от недосыпа и вставать мне совершенно не хотелось, но, тем не менее, я, осторожно освободив свою ладонь из плена Жениных пальцев, потянулась за телефоном. С ума же сойду на фиг!

Достав трубку, возрадовалась, что графический ключ к доступу к телефону я запомнила с первого раза, стоило мне увидеть, каким рисунком Женя блокирует телефон. Скользнув пальцем по экрану, полезла в журнал звонков.

Мне не были интересны ни его соцсети, ни переписки в мессенджерах, да меня даже его звонки не интересовали. Если бы не навязчиво царапающая мысль, я бы вообще в чужой телефон не полезла! Никогда не считала нормальным все эти приколы в отношениях: “Ой, я тут залезла в телефон моего парня, а там тако-ое…”. А зачем вообще это делать? Если ты уверена, что у вас и так все хорошо – доверяй своему партнеру. Не доверяешь? Так, может, и не нужны тебе эти отношения? В конце концов, всегда можно поговорить, а не играть в шпионские игры.

Фыркнув себе под нос, открыла список вызовов и, нахмурившись, смотрела на верхнюю строчку. Авдей…

Ну и кто ты такой, Авдей, и почему мне кажется, что я тебя знаю?!

Ткнув на карточку абонента, я несколько раз прочитала номер телефона звонившего, прежде чем понять – этот номер я не просто знаю, я его знаю наизусть уже более десяти лет!

– Да быть не может, – изумленно выдохнула, не веря глазам.

– Уу-м, – что-то невнятно пробормотал Женя и я быстренько закрыла как свой рот, так и телефон. Вот блин!

Покосившись на спину спящего мужчины, решительно принялась вылезать из ловушки. Через Женю вставать было определенно опрометчиво, поэтому мой окончательный подъем начался с гимнастических упражнений по перелезанию через спинку дивана.

– Бред, ну ведь бред, – шептала я, идя на кухню, сжимая в руках чужой телефон. Такого просто не может быть!

«Конечно, не может, – мысленно соглашалась сама с собой, – зачем Жене телефон моего отца?»

Отложив трубку на стол, я налила себе воды и замерла напротив окна, стараясь привести мысли в порядок и рассуждать логически.

Ну, предположим, номер он взял с той симки, с которой отцу звоню я, так? Ну, вполне может быть. А зачем он его записал к себе? Вообще-то с папенькой моим его ничего не могло связывать… Или?

Хорошо, а если предположить, что отец, выяснив, где я сейчас живу, сам узнал номер Евгения Новикова. Он ведь мог? Ну, конечно, мог. И позвонить мог, бесспорно. Но тогда почему мне Женя не рассказал, что имел сомнительное удовольствие пообщаться с моим отцом?

Что-то не клеилось. Что-то было сильно не так…

Нахмурившись, я вспомнила свой почти разговор с папой…

Он не мог ведь не понять, кто ответил на звонок? Не мог, однозначно. Сергей Авдеев не тот человек, который допускает нелепые ошибки. А уж не узнать свою дочь, даже по одному мычащему ответу, он просто не мог. Априори такое было невозможно. Но вот это его добродушное “ Неожиданно” – не так, ну вот не так он должен был бы отреагировать на то, что ответила я. Не стыкуется!

Единственное, что объясняло как поведение отца, так и наличие его номера телефона у Жени, это то, что они знакомы. Но этот вариант мне совершенно не нравился!

А если мне что-то не нравилось, я предпочитала выяснять все до конца.

Решительно отставив в сторону стакан, я потянулась за трубкой. Прости меня, Женечка. Если мои подозрения окажутся полным бредом, я потом буду, краснея, вымаливать у тебя прощение за оказанное недоверие. Господи, ну, конечно, все, что я придумала – это полная чушь, иначе и быть не может! Но убедиться в этом было просто необходимо!

Снова разблокировав телефон и зажмурившись для храбрости на несколько секунд, я решительно ткнула на кнопку вызова последнего номера.

Я должна знать.

Закусив губу, я слушала протяжные гудки и молилась всем богам. Как выяснилось, зря.

– Ну что, – ответив на вызов, папа сразу заговорил, не отвлекаясь на приветствия, – кажется, лед у вас тронулся и моя принцесса наконец-то поняла, что была не права?

Судя по тому, как говорил отец, я была не просто принцессой, а коронованной идиоткой!

– Джек, чего молчишь? У вас же все нормально? Можно назначать новую дату свадьбы?

Слезы обиды и разочарования покатились по щекам, и только прикусив губу до крови, я смогла найти в себе силы ответить отцу, невзирая на глухую боль в сердце:

– Здравствуй, папа…

***

Что бывает, если твое хрупкое счастье разбивается о безжалостные реалии жизни? Да ни черта не бывает! Просто больно, очень обидно и разочарование растекается по венам, стирая все краски.

Еще два часа назад я была счастлива; пять часов назад, перед сном, я смела робко мечтать о своем будущем. У меня были идеи и силы, чтобы противостоять отцу. Сейчас? Сейчас я сидела на стуле на кухне в доме Евгения и, обнимая свои колени, смотрела в окно.

Судя по собирающимся на небе тучам, погода грустила вместе со мной. Но это мелочи. Сейчас все казалось мелочами. Я не могла нормально реагировать ни на что вокруг. Мой мозг просто медленно старался привести меня к осознанию происходящего. Меня мотало от мыслей и эмоций. Я не могла поверить, что так сильно обманулась. Сама, радостно. Дура доверчивая.

Хотя что уж там. Мне просто было сложно понять и, главное, поверить в обрушившуюся на меня правду. Женя и есть тот самый Джек! Тут даже сомнений не осталось. Ведь стоило мне поздороваться с папой, как тот, на мгновение замолчав, тяжело вздохнул и сказал мне лишь одну фразу:

– Думаю, вам есть что обсудить с женихом.

То есть вариантов для мысленных маневров у меня нет.

Вопросы о том, кто был тот плюгавый сморчок в зале бракосочетания, почему Евгений опоздал на нашу с ним свадьбу, что было бы, если бы я не приняла какого-то пожилого лысеющего мужчину за своего жениха, а еще в ЗАГСе узнала, кто мой будущий супруг – все это сейчас не имело значения и не нуждалось в ответах. Я просто не могла поверить, что отец с Евгением вот так запросто пошли на обман и столько времени строили планы за моей спиной, как по нотам разыгрывая каждый свою партию. Один – жестокого отца, уверенного в непогрешимости своего решения и упорно настаивающего на уже нежеланной для меня свадьбе. А второй, облачившись в рыцарские доспехи, разыгрывал роль простого парня Женьки, который чуточку влюбился в городскую принцессу Марину Авдееву. В идиотку первостепенную, не видящую и не желающую видеть дальше своего носа. Как дура, влюбившуюся в того, в кого не должна была. Доверявшая ему безоговорочно! Дура! Какая же я дура!

Как там психологи говорят про пять стадий принятия неизбежного? Первая из них отрицание? Вот я сейчас и сидела на стуле, стремительно продвигаясь от отрицания к гневу. Просто потому что отрицать сам факт того, что Женя и есть тот самый Джек, не имело смысла. Тут не было ошибки. Не могло быть никаких вариантов с тем, что я просто не понимаю ситуацию. Отрицать попросту было нечего.

Хотя, может, и не права я. Ведь когда за спиной раздались шаги, сердце замерло на мгновение, чтобы в следующую секунду сорваться в быстрый, но, увы, рваный ритм. Надежда, дурацкая надежда подняла голову и тихо шептала – может, мне все это приснилось?!

– Рин, – Евгений обнял меня со спины и ткнулся носом в изгиб шеи, – ты чего тут одна сидишь?

– С папой разговаривала, – сказала и сама вздрогнула от того, как безжизненно звучал мой голос.

– Маришик, – теплые губы прошлись в нежной ласке по моему плечу, – вот зачем ты ему позвонила. Только расстроилась опять. Не могу смотреть каждый раз, как ты убиваешься после разговоров со своим папой.

– А я ему и не звонила. Он позвонил.

Скорее, механически, чем от удовольствия, наклонила голову к плечу, подставляя шею под мужские губы. Секунда, две, три… Женя замер и шумно выдохнул. Горячий воздух прошелся по нежной коже, вызывая колких мурашек. Сильные руки обняли меня чуть крепче и, кажется, отчетливо услышала зубной скрежет. Новиков точно понял, на чей телефон он звонил. Пока Евгений не начал что-то говорить, я решила внести ясность:

– Он позвонил тебе, а я была сонная и взяла трубку. Извини, случайно получилось.

– Марин…

– Знаешь, я не сразу даже поняла, – продолжала я все тем же “мертвым” тоном, – потом сомневалась, а потом решила перезвонить. Еще раз извини, что без разрешения взяла твой телефон. Но, понимаешь, я-то думала, что у тебя папин номер записан потому, что я тут живу.

– Марин, послушай…

– А оказалось все гораздо проще, вы, как выяснилось, хорошо знакомы. Папа был так рад твоему звонку, что даже не стал слушать приветствия и сразу начал с поздравлений и уточнений новой даты нашей свадьбы… Джек.

Вообще-то я была уверена, что замуж мне предстоит выйти за иностранца. Ну как минимум за того, кто давно эмигрировал из России и живет за бугром. Слушая сдавленные ругательства Жени, я только хмыкнула про себя – у меня мог быть муж до мозга костей русским.

Что интересно, на глаза мне Женя так и не показывался, все еще обнимая меня крепко-крепко, а ругался где-то над моей макушкой. Что еще более интересно – эмоций во мне это не вызвало никаких. Стадия отрицания подходила к концу, первые зачатки злости проявили себя ровно в ту секунду, когда Новиков произнес:

– Только не торопись с выводами, Марин, дай я тебе все объясню.

– А что тут объяснять? То, как вы с папой обманывали меня все это время? Ты обманывал! У тебя было две недели, чтобы все объяснить мне, миллион возможностей и причин. Ты решил, что такой глупышке, как я, и не надо ничего говорить. Спасибо. Сейчас я в твоих объяснениях не нуждаюсь!

Молча попыталась встать, но кто бы мне еще это дал сделать, не правда ли?! Дернувшись раз, другой, я зло выдохнула:

– Отпусти меня, Джек. Последнее, что я хочу, это нелепые разборки после неудобно вскрывшейся для тебя правды.

– Марина, ты должна меня выслушать, – в голосе мужчины звучало глухое отчаяние. Но вот только мне было не до его душевных терзаний. Мне бы свои пережить, – я прошу тебя дать мне всего несколько минут, чтобы все объяснить.

– У тебя было много-много часов на это. Отпусти.

Вероятно, поняв, что я действительно не настроена на задушевные разговоры, как и на выяснения несостоявшихся отношений, Новиков все же убрал свои руки, давая мне свободу.

Поднявшись на ноги, я еще несколько секунд стояла спиной к мужчине, который сумел пробраться в мое сердце, а потом повернулась к нему.

Он стоял рядом, всего в одном шаге от меня, а казалось, что между нами целая пропасть. Непреодолимый каньон, образовавшийся из-за недомолвок и обмана, из рухнувшей веры в человека и загубленного зарождающегося чувства.

– Сделай так, чтобы через час тут был тот, кто сможет отвезти меня в город.

– Марин, – взгляд Жени полыхнул от эмоций, – давай ты успокоишься и мы поговорим.

– Я спокойная и говорить я не хочу. Через час, Джек. Или, видит бог, я уйду пешком. В твоем доме, уж извини, я не вижу возможности оставаться.

– Я сам тебя отвезу, – почти зло процедил он, глядя на меня с упрямством.

– Сам ты волен заниматься чем хочешь. Мое доверие ты утратил. С тобой я никуда не поеду. Хоть такси вызывай, срочное. Но через час меня тут не будет.

Чувствуя, что я близка к тому, чтобы начать плакать, махнула рукой на нелепые разборки и отправилась в комнату, которая числилась за мной. Вещи собирать смысла не было. А вот побыть в одиночестве, чтобы не дай бог не устроить некрасивой сцены и не разнести в этом уютном доме все к чертовой матери, мне было просто необходимо.

С прямой спиной и гордо поднятым подбородком, – клянусь, папочка мог бы гордиться моим умением держать лицо, – я вышла из кухни и спокойным шагом пошла к лестнице. Естественно, упрямый мужчина захотел высказаться и догнал меня, когда я уже преодолела половину пути наверх.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я не откажусь от тебя, Марин. На самом деле все не так, как ты думаешь, тебе просто нужно успокоиться…

– Надеюсь, ты понимаешь, – резко развернувшись, я зло посмотрела на Евгения, – что мне глубоко наплевать на все, что ты мне сейчас скажешь? Да и в будущем говорить с тобой у меня нет никакого желания!

– Авдеева, не будь такой упрямой, наша свадьба…

– Могла бы быть нашей свадьбой, и я даже могла бы быть с тобой счастлива, если бы ты сам потрудился обо всем рассказать. Сам!

– Да как ты себе это представляешь? Я в какой-то момент просто должен был между делом сказать: «Ах да, Марин, забыл совсем, твой жених вовсе не старый и лысеющий поверенный нашей семьи. Просто по дороге в ЗАГС я попал в небольшую аварию и не был уверен, что успею»?!

– Не знаю, – я даже смогла равнодушно пожать плечами, – да мне это уже и неинтересно. Никакой свадьбы не будет. Попробуете с отцом организовать нашу “счастливую” семейную жизнь без моего участия, а я прекрасно понимаю, что такая возможность у вас есть, сильно, очень сильно пожалеете. Оба.

– Марина, – Женя тяжело вздохнул и как будто уменьшился в размерах. Кажется, он, наконец, понял, что я серьезно.

– Потерпи, твоей бывшей недалекой невесты с упрямым характером скоро тут не будет.

В это раз я беспрепятственно добралась до своей комнаты. Снизу разбилось что-то стеклянное, потом еще раз, и еще… Но мне уже было все равно. Сознание медленно, но верно заполняла злость. Как они могли так со мной поступить?! Как он мог?! И как я могла быть настолько доверчивой и слепой?!

Добро пожаловать, Мариночка, во вторую стадию принятия – гнев.

Глава 15

Что интересно, машина через час ждала меня у двора. И не просто машина, а с личным папиным водителем Володей. Потрясающе. Спускалась я вниз с огромным желанием, чтобы Женя хоть что-то мне сказал. Ну вот хоть слово, просто для того, чтобы у меня был повод чем-нибудь кинуть в него. Обманщик! Вот только Женя не проронил ни слова. Он смотрел на меня потухшим взглядом и молча сжимал кулаки. Все время, пока я спускалась по лестнице, пока обувалась и выходила во двор, он не сводил с меня глаз, чем заставлял нервничать. Хотелось как-то задеть его, что-нибудь сказать обидное, чтобы не одной мне было плохо. Но все по-настоящему важное я уже озвучила, а выглядеть истеричкой мне не хотелось. На самом деле я не верила, что у ворот меня будет ждать хоть какая-то машина, и мысленно была готова идти пешком до трассы и там уже, вопреки здравому смыслу, ловить попутку, но, к счастью, на такие безумства идти не пришлось.

Мужчина сорока с хвостиком лет, который у папеньки работал последние лет десять, знал меня очень хорошо. Да что там знал, он зачастую прикрывал меня от отца и мы вроде как с ним дружили. Наверное, поэтому, стоило мне выйти из калитки, он тут же вылез из авто и, подойдя ко мне, молча сжал в медвежьих объятиях.

– Букашка, как же ты так умудрилась-то? – с затаенным сожалением в голосе тихонько шепнул он мне в макушку.

Володя, – а ни Владимиром Николаевичем, ни просто Вовой он не позволял себя называть, – наверное, был для меня самым близким другом. А уж после того, как у него родилась маленькая принцесса, и меня еще шестнадцатилетним подростком сделали крестной мамой, он и вовсе стал относиться ко мне как к родной. Часто шутил, что на мне учился быть отцом девочки, а я и рада была.

– Володь, забери меня отсюда, – больше я выдавить из себя ничего не могла, просто понимала, начни рассказывать, как именно я так умудрилась, и тут же банально разрыдаюсь.

Между лопатками жгло, не иначе, один бывший жених сейчас сверлит взглядом мою спину, но повернуться и посмотреть последний раз на Новикова у меня просто не нашлось сил. Обойдя машину, я без задней мысли нырнула в прохладный салон на переднее пассажирское сиденье и отвернулась к окну. Жаль только, что вид из него открывался на сад семьи Новиковых. Слишком много воспоминаний было связано с этим местом. Воспоминаний, накопленных за две недели.

Дверца машины со стороны водителя хлопнула и мы плавно тронулись.

Вот и все. Вот и закончились мои первые отношения с действительно полюбившимся мужчиной, даже не успев толком начаться. Я чувствовала себя обманутой и преданной и, главное, кем? Самыми близкими для меня мужчинами. Кинув взгляд в боковое зеркало, я невольно увидела Женю, стоявшего на дороге и провожающего нас хмурым взглядом.

В груди что-то сдавило, дышать стало тяжело, а предательские слезы все же нашли выход и буквально полились из глаз. Мне было очень больно.

Володя молча завел руку за спину и достал с заднего сиденья коробку бумажных платочков.

– Так и знал, что пригодится, – он тяжело вздохнул и крепко сжал мое плечо, выражая поддержку. – Букашка, потерпи, сейчас хотя бы до трассы доедем и там где-нибудь остановимся и поговорим. Не стоит это делать здесь. Не будем показывать свою слабость.

– Володь, – всхлипывая и утирая нос, жалко проскулила, – скажи, ты обо всем знал?

– Букашка, подожди десять минут, очень прошу.

– Не могу, просто скажи, ты тоже все знал и не рассказал мне?

Мужчина молчал и сжимал руль до побелевших костяшек, а у меня не выдержали нервы.

– Ты знал? Знал, ответь, знал? – кричала я на него, хотя не имела на это никакого права.

– Не знал, Марин! Изначально я ничего не знал, а когда узнал, у меня не было связи с тобой!

Мужчина тоже не выдержал и заревел раненным медведем, а потом еще и саданул кулаком по рулю так, что я аж голову в плечи вжала.

Следующие минут двадцать мы ехали молча. Ну как молча, Володя шумно пыхтел, периодически сцеживая сквозь зубы нецензурные словечки, я шмыгала носом и, всхлипывая, со всей своей самоотдачей ревела. В какой момент водитель не выдержал такой обстановки, я не знаю, только поняла вдруг, что мы стоим рядом с каким-то лесом и вовсе не на трассе.

– Мы где?

– Приехали, Букашка, вылезай. Если мы сейчас оба не успокоимся, боюсь, нормально до города не доедем.

Ну я и вылезла. Сквозь пелену слез я мало что могла рассмотреть, ну травка под ногами, ну деревья, местами пожелтевшие, да и все. Да и не до красот мне было. Душу рвало на части от боли и обиды. Спасибо Володе, он, ни слова не говоря, просто обнял меня и, прислонившись задом к капоту, принялся баюкать в своих объятиях.

– Как он мог, Володь, как мог? – ревела я на груди взрослого друга. – Неужели у него совсем нет совести, вот так обманывать меня? Почему сразу было не сказать всю правду? Зачем так жестоко играть с чувствами?

– Букашка, – тяжело вздохнув, мужчина стиснул меня еще сильнее, – твой отец очень тяжелый человек. И что творится в голове Авдея, знает только Авдей. Но буду честным…

– Да при чем тут отец! – кажется, в этот момент я заревела еще сильнее. – Он всегда был интриганом, всегда все рассчитывал на три шага вперед. Только я никогда не думала, что и со мной он будет играть в свои любимые игры-ы-ы…

– Так, а если ты убиваешься не из-за отца, то в чем причина слез?

Кажется, Володя был немало озадачен.

– В моем женихе-е.

– Угу, очень интересно, но ни фига непонятно.

– Я же с ним жила все это время, Володь, думала, что он обычный мужчина, никак не связанный с моим отцом. Что просто добрый и… и… И я влюбилась, а оказалось, что они за моей спиной созванивались. Они меня обманули оба!

– Новиков? Джек который? Это он сейчас тебя провожал?

– Да-а-а!

– Букашка, а давай ты в лесу погуляешь, а я немного покатаюсь тут в окрестностях, прям недалеко, и вернусь быстро. Дело срочное появилось.

– Нет.

Запрокинув голову, я посмотрела на небо, старательно успокаиваясь. Если Володя сейчас действительно взбесится, то дело может повернуться очень и очень плохо.

– В смысле, нет, моей почти дочери ту все нервы вытрепали, а я в стороне буду стоять? Мариш, так дело не пойдет. Ну если уж в этой ситуации родной отец как мудак себя повел, прости за правду, то хоть я-то должен твоему жениху мозги вбить на место. Не лишай меня этого права!

– Нет, Володь. Скажи лучше, что именно ты знал про эту ситуацию?

– Да ни фига я, судя по всему, не знал! – он так зло фыркнул, что я даже невольно улыбнулась. – Ты со свадьбы пропала. Переполох страшный начался, юрист этот плюгавый там еще бегал, визжал все, что Авдей сделку срывает, а потом где-то через час как-то резко успокоился и свалил. Сказал, что Джек сам с вами свяжется для дальнейших обсуждений. Я и это то знать не должен был, просто рядом с отцом твоим был в тот момент. Он, Авдей то есть, орал как потерпевший на службу безопасности свою и ЦУ раздавал всем. Там в ЗАГСе такой переполох был, ты что-о. Дочь посмела планы нарушить. Кучу людей на уши поставил, тебя сутки искали по всему городу. Я никогда не видел, чтобы Сергей Игоревич в такой панике был. Он реально очень переживал за тебя, Маришик.

Володя замолчал и у нас появилась шикарная возможность порелаксировать под пение птиц. Вот только расслабиться я так и не могла.

– Дальше что?

– Да ничего. Я же сменами работаю. Два выходных было потом, и я, видит бог, не сидел бы дома, но у меня принцесса заболела, там тоже пляски-песни, врачи-анализы, Сашка в истерике, Настюшка капризничает. Когда вышел на работу, Сергей Игоревич был уже спокойным. Я у него спросил, что с тобой. Он только отмахнулся – нашли. Видно было, еще на нервах, но уже не так, как в первые сутки. Решил не допекать мужика, ты ж знаешь, какой босс может быть лютый. Решил, что ты скоро появишься и сама мне о своем дерзком побеге расскажешь.

Водитель поднял руку и растрепал свои волосы и снова тяжело вздохнул.

– Вот только день прошел, два, выходные мои, потом вернулся, а тебя все нет. Вот и стал у парней потихоньку спрашивать, что и как, а они молчат как рыба об лед. Я уже разозлился и к Авдею. Так, мол, и так, вы знаете, какие отношения у нас с дочкой вашей, будь мужиком, расскажи, где Маринка, я переживаю.

– А папа что? – я была уверена, что мне ответ отца не понравится, но правду знать очень хотелось.

– А отец сказал, что ты в отпуске, знакомишься со своим женихом. Что вы решили ненадолго уединиться и мешать вам не стоит. Я предложил тебе хотя бы телефон твой да вещи отвезти, а Авдей сказал, что Джек достаточно обеспечен и сам позаботится о тебе. Марин, клянусь, я понятия не имел, что ты даже не знала, что за мужик рядом с тобой. Это вообще в голове не укладывается! Как ты могла, в принципе, жить неизвестно с кем?!

– Нормально жила, – недовольно буркнула, глядя на расстроенного Володю. – Кто ж виноват, что я такая дура доверчивая?

Риторический вопрос не требовал ответа, Володя и не отвечал. Он просто снова обнял меня и теперь уже я успокаивала его. Плакать уже не хотелось. Зачем расстраивать того, кто действительно обо мне переживает. А вот папочке мне однозначно было что сказать. И ох как ему это не понравится!

***

Дорога до дома у нас с Володей заняла ни много ни мало четыре часа. Во-первых, ехали мы совсем небыстро; во-вторых, спокойно остановились у небольшого ресторанчика рядом с придорожной гостиницей и с удовольствием, никуда не торопясь, покушали.

А куда нам было торопиться? Повидаться с папой я совершенно не спешила. Да и Володя сказал, что ему лучше успокоиться, прежде чем перед очами босса появляться, а то наговорит сгоряча.

– Володь, – решила спросить в какой-то момент, – а как так получилось, что ты очень быстро приехал за мной в эту деревню?

– Как же быстро? Мне с утра еще босс сказал быть готовым рвануть к тебе. Вроде как тебе что-то срочно понадобилось. А потом где-то через час адрес скинул, сказал, что ты, возможно, еще передумаешь, но повидаться будешь рада. Знаешь, как я знатно офигел, когда узнал, где именно ты “отпуск” с женихом проводишь? Грешным делом подумал, что шеф шутить изволит.

Я в ответ только тихо хмыкнула. Ну да, узнаю отца…

– Марин, а я так понимаю, что ты и не знала, что я должен был приехать?

– Нет, когда я требовала от Джека, чтобы через час он организовал мне машину, думала, что максимум, на что могу рассчитывать, это такси или кто-то из соседей согласится довезти хотя бы до более оживленного населенного пункта. Да и ты… я же не просто так спрашивала, что ты знал. Твое приветствие выглядело так, будто ты в курсе всего и крайне мне сочувствуешь.

– Так я и сочувствовал! – Володя так выразительно посмотрел на меня. – Как было не сочувствовать-то? Мало того, забралась в анус географии, это ладно, это я с трудом, но могу принять, мало ли какие у вас причуды случаются, у молодых да резвых, но ты не видела, с каким лицом ты вышла, Рин. Я же тебя не первый год знаю, Букашка. И мужик этот еще, хмурый, как туча на небе. Так смотрел на тебя, пока мы обнимались. Думал, сейчас или скажет чего, или на меня кинется с кулаками. Ревнивый твой жених, жуть!

– Да не ревнивый он, – махнула рукой, – если только чуточку расстроенный, что их с отцом обман вскрылся. Я ему подробно объяснила, что такого обмана не прощу и ни о какой свадьбе речи быть не может. Наверное, жалеет, что деньги отца из рук уплывают. А может, просто из-за того, что их поймали на лжи и не удалось воспользоваться моей доверчивостью и довести игру до конца.

Судя по взглядам, бросаемым в мою сторону водителем, он ничего не понял из этого объяснения, но попросить рассказать не решался. Говорить я начала сама, с мазохистским удовольствием вспоминая все с самого начала. Рассказывала, будто ковырялась в свежей ране, культивировала в себе злость на отца и жениха и не проронила ни одной слезинки. Сейчас, проговаривая все вслух, я поняла, что были подсказки, что могла бы догадаться, что все не так просто, если бы была чуточку внимательнее, а не слепо верила проходимцу Новикову и его неожиданно проснувшимся чувствам. Действительно, влюбленные слепы. Вот и я была слепой до очевидных вещей. Спасибо, папа. Прозрела.

К дому мы подъехали часам к четырем. Я даже не удивилась, что отец не в квартире меня ждет, а за городом. Если уж дочь и собирается скандалить, то хоть никто из соседей не услышит, как на Сергея Авдеева орет любимое чадушко. Предусмотрительный черт.

Обнявшись с Володей, я вышла из машины и, расправив плечи, отправилась к дому. Если папа думает, что и в этот раз ему сойдет все с рук, он сильно ошибается. В конце концов, я его дочь, он сам воспитывал меня и, несмотря на то, что с ним я никогда не ругалась, все бывает в первый раз. Тем более я правда думаю, что со своей любовью все решать самому отец в моей ситуации перегнул палку!

В дом я входила без малейших сомнений и страха. Не обращая внимания на горячо любимого, но сильно разочаровавшегося меня родителя, спокойно разулась, поставила кроссовки на обувную полку и, не глядя на него, отправилась мыть руки. Если ему есть что сказать, может говорить, вот только заставить меня слушать у него в этот раз не получится.

– Марина…

Глубокий голос раздался за спиной в тот момент, когда Сергей Авдеев понял, что дочь его демонстративно игнорирует.

– Тебе не кажется, что нам стоит поговорить?

– Мне кажется, – ответила, не оборачиваясь и не останавливаясь ни на секунду, – что мы с тобой сегодня уже говорили. Больше не хочется.

Свернув в коридор, закрылась в ванной. Пару минут на то, чтобы умыться прохладной водой. Один задумчивый взгляд на махровый халат, висевший на крючке, и вся одежда, купленная Новиковым, летит на пол, а я встаю под упругие теплые струи воды. В конце концов, почему бы и нет.

Из ванной я вышла ровно через десять минут. От волос пахло любимым шампунем, от кожи – гелем. Как приятно вернуться домой. Неприятно только, что и дома теперь я не могу чувствовать себя уверенно и в безопасности.

– Дочь, не дури. Ты же знаешь, что я никогда не желал тебе зла.

Отец зашел на кухню, когда я наливала себе чай. Обжигающе горячий и очень крепкий. Под стать моему настроению. На этот вопрос я предпочла не отвечать. Как и на следующую фразу.

– Я понимаю, ты злишься, но таким поведением ты ничего не добьешься!

О, знакомые нотки. Дело в том, что отец люто не любит, когда его игнорируют. У него просто терпения не хватает. Поэтому я продолжала молчать и заниматься своими делами.

– Не будь такой упрямой, ты прекрасно понимаешь, что все равно тебе рано или поздно придется со мной заговорить! – папенька всячески пытался вывести меня на разговор, но судя по тому, как он это делал, пусть не вслух, но мысленно он понимал, что в этой ситуации я в своем праве.

Взяв кружку и прихватив с собой пару печенек, я все так же молча отправилась на выход. Кажется, я очень сильно соскучилась по своей комнате, да и вещи там мои лежат, одеться бы не помешало. Халат вещь, конечно, замечательная, но без белья я чувствовала себя несколько неловко.

Папа что-то тихо прошипел у меня за спиной, а когда я подходила к широкой лестнице на второй этаж, за спиной раздались громкие шаги.

– Черт возьми, дочь, не будь как твоя мать!

Вот на этот раз я остановилась. Маму мы вспоминали очень редко, а уж таким тоном никогда. Поэтому удар был резким и неожиданным.

– Никогда тебе этого не прощу, – обернувшись, посмотрела на отца сверху вниз, – никогда не смогу забыть и простить твоего обмана и предательства!

– Марина…

В первый раз видела на лице родителя такое растерянное выражение. Но сейчас во мне не было к нему ни крупицы жалости.

– Ты заигрался, пап. Так заигрался, что даже не заметил, как в процессе потерял доверие и уважение своей дочери.

– Ребенок, да что же ты такое говоришь? – папа, растерявший весь свой грозный вид, сейчас хмурился и смотрел на меня непонимающе.

– Надеюсь, ты рад тому, к чему привели ваши с Новиковым игры. И надеюсь, он тоже рад. Наверное, было весело обсуждать, какая я доверчивая и наивная дура. Если нет, то извини. На сочувствие вам обоим у меня нет душевных сил. Просто нет.

– Марина, ты просто не так все поняла… – папа сделал несколько торопливых шагов и принялся подниматься по лестнице, – просто выслушай.

– Я сейчас очень сильно стараюсь не сказать, что ненавижу тебя. И тебя, и твоего Джека. Не стоит, пап, правда. Я совсем не уверена, что потом пожалею о своих словах.

Отец пошатнулся. Просто пошатнулся, услышав, о чем я говорю, и как равнодушно я об этом сообщаю, глядя прямо ему в глаза. Не став дожидаться реакции, я развернулась и все таким же неторопливым шагом продолжила преодолевать ступеньку за ступенькой. Только когда оказалась на втором этаже, решила сообщить то, о чем думала всю дорогу до дома.

– Никакой свадьбы не будет. Объясняйся с Новиковым сам. И еще, пап. Я хочу жить отдельно от тебя. Надеюсь, это мое желание ты услышишь и не будешь препятствовать.

– Дочка…

Я видела, что отец ошеломлен. Действительно ошеломлен. Видела, как опустились его плечи. Как резко, неожиданно на лице проступил его возраст. Сейчас на середине лестницы стоял не моложавый мужчина, ухоженный и полный сил. Уверенный в своей власти в этом доме. А обычный, каких по стране тысячи, человек средних лет, чувствующий на своих плечах весь груз ответственности за совершенную ошибку. И как бы мне ни было жаль видеть своего отца таким. В эту секунду я была рада, что смогла донести до него, как сильно они меня вместе с Евгением обидели. Прощу ли я своего отца? Боже, конечно, прощу. Вот только вернуть то слепое доверие, что было с моей стороны раньше, я уже не смогу.

Глава 16

Дни потянулись за днями. Откровенно говоря, чувствовала я себя препаршиво. На следующий день после моего далеко не триумфального возвращения домой собрала вещи, которые покупал мне Новиков, и вышла с ними во двор.

Попытки развести огонь в стационарном мангале позорно провалились, но на помощь пришел Володя. Молча пришел, так же молча с полчаса наблюдал за моими потугами. Тяжело вздохнул и отодвинул в сторону.

– Отойди, Букашка, не быть тебе костровым.

– Кем?

– А, ты даже и не знаешь ведь. Вот зря, зря Игоревич тебя в обычный детский лагерь не отправлял.

– Как-то и без того обошлись, – ответила, отстраненно наблюдая, как мужчина выкладывает из очага крупные поленья и складывает мелкую щепу и веточки. – Так кто такой костровой?

– Тот, кто следит за костром и поддерживает в нем огонь.

– Ну так следить и я могу, развести не получается.

Володя резко распрямился и крайне медленно повернулся в мою сторону. Ехидное выражение сурового лица не оставляло сомнений, сейчас мне будет стыдно. Возможно.

– Умная самая, да? – протянул без единой вопросительно нотки. – Выросла?

– Да нет, была бы умной и костер сейчас не разводила бы, – хмыкнув, кивнула на зажигалку в мужских руках. – Ты не отвлекайся, раз уж помочь решил.

– Ой, темнота-а. По заграницам своим все детство каталась, а простым вещам так и не научилась. Хоть в бойскауты бы там записалась, что ли, разок. Глядишь, что-то про выживание узнала бы.

– Ну, в скауты можно и в России было записаться, да разве Сергей Игоревич позволил бы. Да и как ты себе представляешь? Выезд на природу группы скаутов, а за мной следом машина с… ну, пусть будет, помощниками?

– Кек, и правда, так тебя Игоревич и отпустил бы, как же. А вообще, Букашка, ты чего это батеньку по имени-отчеству обзываешь-то?

– А я с ним не общаюсь.

Володя чуть отошел в сторону, глядя на занимающейся огонек, и растрепал свои волосы.

– Воспитываешь? Ох, Маринка, ты же понимаешь, что рано или поздно все равно простишь его?

– Понимаю, – легко согласилась. Да и как было не согласиться, ведь это была чистая правда. – Я сказала ему, что хочу жить отдельно, Володь. Простить-то я прощу. Но забыть смогу вряд ли.

Мы минут десять стояли в тишине, наблюдая за огнем, Володя постепенно подкидывал в очаг небольшие палки, пока костер уверенно не заплясал на дереве. Именно в этот момент я взяла пакет и кинула огню на съедение сначала джинсы, а за ними и рубашку с футболкой. Кроссовки ждали своей очереди на земле.

Увидев, для чего именно мне понадобилось разводить костер, мужчина лишь тяжело вздохнул и привычным движением приобнял меня одной рукой.

– Бунтуешь?

– Прощаюсь, – признание было приправлено горечью, но, наверное, это было максимально верно подобранным словом.

Глядя, как всеядный огонь пожирает вещи, которые вызывали у меня болезненно-печальные воспоминания, я не нашла в себе силы даже поплакать. Только где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что, может быть, и стоило дать шанс отцу и Евгению рассказать их версию событий. Мелькнула и спряталась в темных уголках. Не могу сейчас об этом думать.

Тем более уверенности в том, что меня опять не обманут два заговорщика, у меня не было. А что толку вести разговоры, если ты заранее уже не веришь всему, что тебе готовы сказать? Зачем сотрясать воздух лишний раз?

Едва слышные шаги раздались у нас с Володей за спиной, но повернуться сил в себе я не нашла. Не знаю, кто осмелился нарушить наше уединение, – нагло вру сама себе, кроме папы, никто бы не осмелился, – но этот человек в любом случае даст о себе знать.

– Можно я с вами погреюсь тут? – Сергей Авдеев обошел мангал и встал напротив нас с Володей. Он был одет в легкий свитер и спортивного кроя брюки. Нечасто его можно было увидеть в таком образе. Но самое противное, что отец прекрасно знал, что именно таким он мне нравился больше всего. Без своей вечной брони из строгих костюмов. Домашний. Уютный. Мой папа. Который сейчас готов даже одежду использовать в нашем с ним противостоянии.

Не отвечая ему, молча подняла с земли кроссовки и подкинула к огню. Сгорят сами, без моего присутствия. Тем более, вон, новый костровой пришел.

– Володь, отвези меня в город, в пару мест нужно заехать.

Развернувшись, направилась к дому. Мне бы только сумку взять, больше ничего и не надо. Никаких на самом деле дел у меня в городе не было. Но находиться в доме с отцом было невыносимо.

Я слышала, как отец что-то тихо говорил своему водителю и как Володя, – едва ли не впервые на моей памяти, – резко ему отвечает. Но даже и толики любопытства этот диалог во мне не пробудил. Просто было неинтересно, что именно мог сказать отец.

Когда я дошла до гаража, Володя был уже там. Вот и чудненько. Заняв свое любимое место рядом с водителем, – привычка, от которой отец так и не смог меня отучить, – молча пристегнулась.

– Куда тебя, Букашка?

– Понятия не имею, просто дома не хочу быть.

Буркнув что-то невразумительное, мужчина нажал на кнопку и как только гараж открылся, мы мягко тронулись. Выдержкой Володя никогда не отличался, вот и сейчас его хватило ненадолго. Минут на пятнадцать, не больше.

– Зря ты так, Марин. Отец твой тоже переживает.

– Я тебя услышала, – развивать эту тему я совершенно не хотела. Но только у моего второго папы было другое мнение на этот счет.

– Слушай, я тебя понимаю, правда понимаю, тебе во всей это ситуации досталось больше всего. Но, Букашка, я как отец тебе говорю, твоему папке тоже непросто. Он же сам себя поедом ест. Вам нужно поговорить.

– Знаешь, Володь, – заговорила я еще какое-то время спустя, устав слушать, как приятель пыхтит из-за того, что я не отвечала ему, – отцу может быть сколько угодно плохо сейчас, я даже могу допустить мысль, что Новикову тоже нелегко. И мне даже где-то их жалко, чисто по-человечески… А нет, вру, не жалко. И знаешь почему? Потому что они сами, своими руками создали эту ситуацию! Поэтому уж извините меня великодушно, что я позволила себе чуточку обидеться!

– Да ты думаешь, отец не понимает, что сам виноват? Но что, теперь его со свету сживать нужно? Марин, подумай, не слишком ли ты жестока с ним?

– Причинно-следственные связи мне подсказывают, что ни папе, ни мне, ни моему бывшему жениху сейчас не пришлось бы сталкиваться с такой проблемой, как утрата доверия между близкими людьми, если бы кое-кто смог вовремя остановиться и подумать. А если тебе твоя должность или идиотская мужская солидарность не позволяют обойтись без нравоучений в мой адрес, очень тебя прошу, просто останови машину у ближайшего торгового центра, дальше я сама как-нибудь обойдусь. Без сопровождающей няньки с дофига умными идеями!

Кажется, я сорвалась на крик. Кажется, Володя меньше всего ожидал от меня именно такой реакции на его, по сути, разумные слова. Но именно в тот момент хоть один из окружавших меня мужчин понял, какой ценой мне дается то показное равнодушие, с маской которого я передвигалась по дому и разговаривала с кем-либо. В тот день Володя был образцово-показательным водителем и больше не пытался достучаться до моей совести и чего-то там еще, отвечающего за адекватное поведение. Может быть, он слишком не привык, чтобы я кричала. А может быть, ему хватило следующих двух часов, когда я, перебравшись на заднее сиденье, просто не прекращая скулила, мысленно посылая проклятия на всех. И на себя в первую очередь. Ведь всего суток мне хватило, чтобы понять, что как бы то ни было, я очень скучаю по Жене.

***

Вот только как бы я ни скучала, от своих слов отказываться не спешила. Идти на уступки и прощать не торопилась ни отца, ни Евгения. Хотя они старались. Боже, как они старались. Мне пришлось сбежать из дома в квартиру, пока отец жил там, и перемещаться назад, как только он приезжал в город. А все из-за того, что позволить мне жить совсем отдельно папочка не торопился. А еще пришлось научиться удалять сообщения от Жени и игнорировать его звонки. В чс кидать номер было глупым. Я так думала, но после недельной бомбардировки от него я это сделала. Единственное сообщение, которое я прочитала от неизвестного абонента, было: “Беглянка, мне тебя очень не хватает. Давай поговорим”. В тот день я снова плакала навзрыд. Благо никто не видел той моей истерики и как я нежно гладила пальцами экран телефона, обводя каждую букву. Я тоже скучала. Очень скучала по нему, но боль и обида не проходили и о доверии речи все еще не шло. Тогда я переименовала неизвестный номер телефона в “ Обманщик” и, несмотря на то, что рука каждый раз тянулась принять вызов, просто чтобы хотя бы услышать голос Жени, мне приходилось воевать с самой собой. Сообщения я удаляла не читая, хотя и хотелось. Звонки игнорировала. Но их было слишком много, и когда я поняла, что больше не выдержу, все же разобралась, как можно заблокировать номер.

После этого наступила неделя тишины. Даже отец снизил свой напор в попытках добиться от меня хоть какой-то реакции, кроме молчаливого сопротивления. Уверена, что эти двое так или иначе поддерживали связь и, наверное, то, что я таки заблокировали Новикова, дало им, наконец, понять, что настроена я более чем серьезно. И они действительно очень сильно обидели меня.

Так незаметно для меня сентябрь сменил август. На улицах города теперь по утрам стало еще больше пробок, школьники и студенты заполонили собой все, неся на лице печать полученных знаний, а на меня напала депрессия. Если верить статьям по психологии, мое состояние было нормальным, и в теории дальше должно прийти принятие всего происходящего. Вот только знание не облегчало моего состояния. Даже Володя уже сдался и не заводил со мной разговоров на тему женского упрямства. Казалось, все вокруг просто замерли в ожидании, когда же я смогу справиться.

А я не справлялась.

Как бы мне ни хотелось, справиться не получалось. Только постоянные мысли об одном и том же не давали покоя. Общение с окружающим миром я снизила по максимуму. Продукты себе заказывала на дом, никуда толком не выбиралась. К сожалению, на работу мне вставать не надо было, учеба тоже давно осталась позади… Поэтому ничего не мешало мне предаваться унынию. Гадость, вот только вырваться из этого состояния не получалось, а признаться кому-то, что мне банально нужна помощь, мешала гордость.

Так продолжалось до двадцатых чисел сентября. Пока в очередную среду в квартире не раздался звонок.

– Кто? – подойдя к двери, посмотрела на экран от камеры, расположенной над входной дверью на лестничной площадке. Вот только там никого не было. Дверь я открывала без страха. Во-первых, в наш дом абы кого не пропустили бы. А во-вторых, я прекрасно знала, что за мной приглядывают. Папенька слишком сильно беспокоился о моей безопасности. И это вмешательство я проглотила молча. Пока я живу на его территории, все равно повлиять на такое положение дел у меня никак не получится. За дверью меня ждал сюрприз. Подарочная коробка с огромным бантом, в одно из ушек которого был вставлен очень красивый осенний букет. Я, наверное, минут пять не решалась взять в руки этот сюрприз. И не потому, что боялась, что в коробке может быть нечто плохое. А потому что точно знала, кто был отправителем подарка.

Только когда я все же решилась и потянулась к коробке, заметила, как у меня дрожат пальцы.

Занеся подарок в квартиру, отправилась на кухню. Там, отложив в сторону букет, я очень медленно сняла крышку. Мне хотелось и одновременно не хотелось узнать, что же лежит внутри. Но, несмотря на всякие мысли и сомнения, мое глупое сердце вдруг заколотилось в груди.

На дне довольно большой коробки меня ждало что-то плоское, завернутое в оберточную бумагу, и небольшая записка.

Записку я отложила на потом, а сама уже нетерпеливо тянулась непосредственно к подарку, чтобы сорвать с него упаковку.

Тихонько вскрикнула, когда под ноги упал последний разноцветный клочок, и я поняла, что в руках держу свой рисунок. Оформленное в аккуратную рамку, под стеклом покоилось изображение Жени. Тот самый рисунок, который я рисовала в беседке сада. Женин торс, каким я его запомнила в бане.

– Это нечестно…

Горло перехватило от спазма, сердце уже и так стучало как сумасшедшее, в голове зашумело. Все мысли, все воспоминания, которые я прятала подальше, вдруг обрушились на меня. Закусив до боли губу, потянулась к записке.

“Пусть хоть он будет рядом с тобой. Я все еще скучаю”.

Расплакалась ли я? Нет! Меня как огненной плетью опалила злость. И засунув все, что лежало на столе, обратно в коробку, я решительно вышла из квартиры, даже не задумываясь, что на мне была всего лишь пижама и домашние тапочки.

Вот зачем, для чего он прислал мне это?! Что хотел сказать своим поступком? А записка? Бесит!

В общем, выкидывала я и рисунок, и букет вместе с запиской недрогнувшей рукой.

Весь день металась по квартире то психуя, то вспоминая, как нам было хорошо в деревне. Тогда, когда я верила, что влюбилась в удивительно доброго, заботливого мужчину, а он еще не предавал меня.

К ночи я поняла, что одним своим напоминанием о себе Женя смог то, что не могла я сама. О депрессии уже и речи не шло! Каким-то образом в течение дня я умудрилась записаться в салон. Решение было принято в момент, когда, выйдя из душа, я заметила, как отросли волосы, и подумала, что неплохо было бы обновить цвет. Следом же забронировала столик в любимом ресторанчике, в котором по вечерам всегда выступала небольшая джазовая группа. И даже списалась со своими приятелями, назначив им встречу. Вот уж действительно – жизнь продолжается. Мне вдруг отчаянно захотелось выбраться из дома.

Наверное, именно поэтому, а еще из-за чертового принятия – я тоже очень скучаю по Новикову – в час ночи я собралась и отправилась на улицу. В четверг утром приезжает мусоровоз. И мне совсем, вот совсем не хочется, чтобы мой подарок уехал на городскую свалку!

Эпичное копание в мусорных баках, ночью, да под одним из фонарей, это вовсе не то, о чем я мечтала, представляя себе в юном возрасте первую любовь. И почему меня никто не предупредил, что даже взрослой девочкой быть очень сложно?!

Моя проблема заключалась в том, что несчастную коробку я видела, а достать ее никак не получалось. Росточком не вышла для таких мероприятий. Банально не хватало длины рук! А лезть в мусорный бак мне очень не хотелось. Поворчав для порядка на тех, кто придумал огораживать баки забором с трех сторон, пошла искать палку-копалку. Не нырять же мне, в самом деле, в отходы всех жителей дома!

И естественно, что во дворе дома, где квартиры стоили запредельных денег, найти обыкновенную ветку было той еще задачкой. Дворники отрабатывали каждый свой рубль, даже листвы толком под ногами не было, а на дворе, на минуточку, осень!

Кустики подстрижены, деревья приведены в такой порядок, что аж тошно. Никаких тебе низко растущих кривых веточек!

В общем, мне пришлось на детской площадке лезть на мостик деревянного городка и вот стоя на нем, шипя и ругаясь, тянуться за веткой! Дожила, Мариночка!

С победным кличем я все же обзавелась нужным мне инструментом и рысцой помчалась к мусорке. Какой позор. Хорошо, что меня никто пока не видел. А если и видели из окон, то вряд ли признали бы.

Коробку добыть у меня получилось только с третьей попытки. К сожалению, в процессе из нее выпал букет цветов, но я посчитала это допустимыми потерями и осторожно вытащила записку и рамку с моим рисунком. Протерев рукавом запылившееся стекло, чуть не подпрыгнула на месте, когда за спиной раздался голос отца:

– Да уж, Авдеева. Вот такого я точно от тебя не ожидал.

Повернувшись к отцу, я прижала рамку к груди и гордо вздернула нос.

– Мне просто жалко свой труд!

– Ну я примерно так и понял, – папа насмешливо хмыкнул и спрятал ладонь в карман осеннего пальто, – настолько жалко, что мне аж парни позвонили, обеспокоенные твоим поведением.

– Могли бы и не беспокоиться, – наклонив голову набок, внимательно посмотрела на отца. – А ты где был, раз успел так быстро приехать спасать свою непутевую дочь от позора?

– На работе, – отец пожал плечами, – знаешь, как выяснилось, мне не к кому ехать домой, если меня там не ждешь ты.

– А раньше ты об этом подумать не мог?

Сама не понимала почему, но сейчас не хотелось уходить от отца, опять игнорируя его.

– Ребенок, поверь, ты меня уже достаточно наказала. Так наказала, как я сам не смог. Никогда не думал, что своей заботой смогу настроить тебя против себя. Прости меня, родная. Я очень виноват перед тобой.

Он выглядел действительно раскаявшимся. По-настоящему. И, наверное, поэтому, немного подумав, я несмело предложила:

– Поговорим?

Глава 17

В квартиру мы поднимались молча. Я бережно прижимала к себе спасенный рисунок, папа старательно делал вид, что не замечает этого. Идиллия.

Скинув домашнюю напрочь испорченную обувь, я пошла на кухню. Вряд ли отец нуждался в приглашении, в конце концов, кто как не он знал свою квартиру. Спрятав записку от Жени в карман и положив рамку на подоконник, – естественно, рисунком вниз, – потянулась за фужером.

Отец пришел на кухню, когда бокал уже был полон. В ответ на неодобрительный отцовский взгляд я только молча подняла бокал и, отсалютовав, сделала первый глоток.

– Марина, – возмущенно выдохнул родитель.

Дело в том, что он всегда резко отрицательно относился к такого вида успокоительному, а я… А я слишком изменилась за те две недели, что жила в деревне с Новиковым, и последующий месяц.

Первый по-настоящему серьезный бунт, жизнь без рамок, установленных отцом, загубленная вера в существование действительно добрых и честных мужчин и противостояние самому близкому человеку повлияли на меня и на мое поведение. Снова становиться послушной и доверчивой Мариной Авдеевой мне не хотелось. Не просто не хотелось, а было некомфортно.

– Вряд ли ты все это время хотел начать разговор со мной с нравоучений, папа. Не так ли?

Сев за стол, я отставила в сторону бокал и выжидательно посмотрела на родителя.

– Ты изменилась, – тяжело вздохнув, отец обвел задумчивым взглядом кухню и, скинув пиджак на один из стульев с высокой изогнутой спинкой, расположился напротив меня.

– Вы меня изменили, – пожав плечами, я принялась рассматривать свои руки. Не то чтобы мне было неудобно смотреть на отца, откровенно говоря, не хотелось. Кажется, я отвыкла от общения с ним. И даже при всем понимании, что нам рано или поздно придется помириться, сейчас я плохо представляла себе, как мы будем в дальнейшем строить наши отношения. Ну, по крайней мере, первый шаг будет сделан сегодня.

– Марин, послушай, ты злишься. Господи, ну, конечно, ты злишься и имеешь на это право. Но я же тебя всегда учил не судить однобоко. Всегда рассматривать ситуации с разных сторон, а в спорных моментах выслушать обе стороны конфликта. Так почему же ты забыла про это и …

– А еще ты учил быть честной, открытой, не обманывать и всегда говорил, что близкие люди, а уж тем более родные, никогда не предадут, – резко вскинув голову, строго посмотрела на отца, взглядом предупреждая, что начал он не очень хорошо, – вот только я тут выяснила, что это все не касается тебя. Так? Я всегда должна была быть с тобой честной, но ты, оказывается, спокойно можешь мне лгать. Я слепо доверяла тебе, но ты не оправдал это доверие в самом важном… Оказалось, что любить кого-то это так же больно, как и доверять родному отцу. И у вас еще возникают вопросы, почему я не захотела слушать тех двоих, кому хотела верить больше всего и кто так подло поступил со мной? Пап, тебе самому не смешно?

– Не смешно, – отец отвел взгляд, – мне стыдно. Стыдно, что я так сильно ошибся, не только разочаровал тебя, но и подставил замечательного парня, который действительно любит мою дочь.

– Вот только не надо! Не нужно выгораживать своего Джека! Он мог, прекрасно мог мне обо всем рассказать. Своя голова на плечах у него вроде как есть. Разговаривать он умеет отлично.

– Да он дышать на тебя боялся, Марин, – отец не выдержал и полоснул по мне сердитым взглядом, – ты же ничего не знаешь!

– Не иначе, потому что пользуюсь исключительным доверием своего отца!

Кажется, еще чуть-чуть и в комнате начнут летать молнии. Поговорить спокойно, как взрослые люди, у нас с отцом получалось откровенно плохо.

– Ты такой упрямой не была даже во время переходного возраста, – через пару минут вынужден был признать отец, откинувшись на спинку стула, – вот как с тобой разговаривать?!

– Не знаю. Я правда не знаю, пап, хочешь, я расскажу, как для меня сейчас выглядит вся моя жизнь? – вопрос был риторическим и, не дожидаясь ответа, я продолжила говорить: – Я же была очень удобной дочерью, пап. Неконфликтной, послушной, доверчивой и, главное, очень тебя любящей. Вспомни, когда ты пришел и сказал, что пора задуматься о семье, я даже не возражала. Папа лучше знает. Ты же никогда меня не подводил, действительно всегда думал о моем счастье, не давал в обиду и всегда закрывал глаза на мелкие взбрыки, такие как обучение рисованию. Я горела идеей стать художником, но ты сказал, что это несерьезная специальность. Но в то же время ты прекрасно знал, что я брала уроки, и не препятствовал этому. И в итоге я с тобой согласилась, мысленно, ведь уроки-то вроде как были тайными, но тем не менее. Оказалось, что я могу совмещать учебу в престижном вузе и учиться тому, к чему лежит сердце. И вроде как и волки сыти, и овца довольная.

Видя, что отец собирается возмутиться, я вскинула ладонь, прося дать мне договорить.

–Так было и со свадьбой. Ты высказал свое мнение и отступил, давая мне возможность переварить эту мысль, принять ее, и довериться тебе. Когда ты через пару месяцев завел разговор о Джеке, я уже готова была слушать тебя и верить каждому слову. Он замечательный, он добрый, он не будет меня обижать, он из достаточно обеспеченной семьи, что не только позволит мне жить как я привыкла, но и тебе будет выгодно. Информацию ты выдавал порционно, чтобы я могла, опять же, принять ее. И когда неожиданно тот самый Джек попросил моей руки, я, не сомневаясь, согласилась. Подумаешь, какие мелочи, нормально познакомиться с женихом у меня не получится до свадьбы, потому что он временно живет за границей и сейчас никак ни у него, ни у меня, ах, какое совпадение, не получается встретиться. Нет, я согласна, защита диплома требовала от меня максимальной концентрации и временных затрат. Да и ладно, думала я, папа же не обманет. У нас с тобой всегда были очень крепкие отношения, я тебя считала не только отцом, самым близким своим другом. Делилась с тобой всеми секретами, печалями, мечтами. То, как ты описывал Новикова… Это же как ожившая мечта, пап. Вот прям попадание в десятку. И я верила, что даже если он мне не понравится внешне, то Джек будет таким человеком, с которым я все равно буду счастлива. Ну, потом то, что такой союз выгоден тебе, тоже сыграло не последнюю роль.

Сейчас я понимаю, что манипулировать дочерью, которая никогда, ни разу не влюблялась, было очень легко. Я не знала, от чего отказываюсь. Ты так тщательно всегда следил за кругом моего общения, отсекая сразу все риски, что я даже не замечала этого. Ты только представь себе на минутку, что я почувствовала, когда увидела юриста Джека рядом с тобой в зале регистраций! Старик старше тебя, папа! Вот тогда мои нервы и сдали. И да, я сбежала. Бежала, уверенная, что никогда за такого мужчину не смогу выйти замуж. Господи, да он старше тебя выглядит! А что сделал ты, когда я тебе позвонила в первый раз и, рыдая, говорила, что за старика не пойду? Ты хоть раз попытался меня в этом переубедить? Нет, зацепился за эту мою ошибку и только раздувал страх перед таким будущим, спокойно оставив меня на попечение Жени. А знаешь, что самое противное, пап? Это ведь не то, что ты меня обманул. Что воспользовался сложившейся ситуацией и поддерживал во мне уверенность, что именно такое будущее считаешь для меня лучшим. Самое жуткое во всей этой истории, что ты не врал, Новиков действительно оказался именно таким мужчиной, о котором я всегда несмело мечтала. И вам, хотя бы одному из вас, стоило мне просто все рассказать. Да, я сама виновата, когда была подготовка к свадьбе, ведь сама отказывалась даже фото посмотреть моего будущего мужа. Загадала себе сюрприз от папы. Слепо доверилась твоему выбору. И ты выбрал. Самого лучшего. Того, в кого я просто не могла не влюбиться. Да я и влюбилась.

И тут этот твой звонок и все мечты и надежды второй раз за две недели летят в тартарары… Это было так больно. Я до сих пор не могу справиться с этим. И самое ужасное, что эту боль причинили мне те двое, которым я верила. Один разговор, это ведь такая мелочь, просто поговорить и все рассказать. Да, возможно, я бы разозлилась, а может быть, и нет. Кто знает теперь. Но от того, что вы сами бы мне все рассказали, у меня точно не было бы ощущения, что меня предали. Прощу ли я тебя? Прощу, обязательно прощу, если не сегодня, то чуть позже. И Новикова тоже прощу. Просто потому, что я вас люблю, обоих люблю. Но как мне забыть этот ваш поступок, пап? Скажи, как? И как научиться доверять в дальнейшем?

Я замолчала. По щекам уже давно катились слезы, руки мелко дрожали, а глаза пришлось зажмурить, чтобы не видеть побледневшее лицо отца. Не могу. Этот монолог оказался слишком тяжелым для меня. Вот так раскрыть свою душу, чувства и показать, что как бы мне не было плохо от их поступков, без них мне еще хуже, потребовало от меня всей смелости, что была. Страшно. Страшно, что не поймет. Не примет такую дочь. Слишком изменившуюся за очень короткий промежуток времени.

Тихий скрип ножек стула по полу, пара тяжелый шагов, и папа рывком притягивает меня в свои объятья. Окутывая родным запахом, окружая своим теплом и внутренней силой. Его подбородок упирается в мою макушку, а я, уже не сдерживаясь, плачу, пряча лицо у него на груди.

– Маринка, глупая моя дочка. Прости. Отец у тебя и правда заигрался.

Он баюкал меня как в детстве, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Наверное, если бы мог, поднял на руки и унес в гостиную, чтобы сесть на диван и как раньше успокаивать меня там. Папа терпеливо молчал, пока я выплакивала всю свою обиду, скопившуюся и бережно выращенную за этот месяц.

Когда я смогла хоть немного успокоиться, папа посадил меня на стул, а сам сел рядом, сжимая в своей широкой ладони мои замерзшие пальцы.

– Женьку я в первый раз увидел, когда ему было лет восемнадцать. Самоуверенный как черт и такой же неуправляемый. С его отцом мы знакомы еще со времен армии, Марин. В тот раз я летал за границу по делам, ну и, воспользовавшись возможностью, навестил старого приятеля. Надрались мы с Ромкой страшно. А этот оболтус вернулся домой ночью. Вроде как незаметно. Ну, в принципе, у него бы получилось, если бы не наши затянувшиеся посиделки. Эх, и ругались они тогда с отцом. Ромка бесился, что сын бунтует, сын бесился, что отец его не понимает. Красота под градусом, в общем. И не скажешь, что уже года четыре живут в со всех сторон толерантной стране.

Я затихла, жадно вслушиваясь в слова отца. Историю знакомства Новикова с моим отцом я не знала и представляла себе совершенно иначе.

– Знаешь, – продолжал говорить Сергей Авдеев, – у Ромы всегда был тяжелый характер. Упертый как не знаю кто, если что-то решил, с места его не сдвинуть. А Женька оказался неробкого десятка, не иначе в отца пошел, вот оба и бились лбами, как два барана. Но не в этом суть. Пока они там разборки свои устраивали, пока суд да дело, я не выдержал и уполз спать. Вторая встреча с младшим Новиковым состоялась утром у холодильника. За водичкой мы пришли оба. Женек еще и пошутил что-то про водопой. Мы с ним как-то легко разговорились, он и пожаловался, что в принципе не очень хотел переезжать с родителями в другую страну. Тем более что дед с бабкой остались в России. Знаешь, уже подростком он четко знал, что хочет, и старался добиться своей цели. Мне это откровенно понравилось. Я возьми и пошути. Что если бы он так не дурковал, то, наверное, многие отцы мечтали бы о таком парне для своих дочерей. А этот поганец так прищурился и как выдаст: «А у вас тоже дочка есть».

Я ему тогда только кулак показал и объяснил, что моей принцессе всего двенадцать. Вроде пошутили и ладно. Через полгодика, ближе к лету, вспомнил о своем приятеле. Связался с ним и предложил замутить вместе одно дельце. Вот прям так и сказал. Ромка долго думал, что-то все сомневался, а потом признался, что с сыном сладу нет, и боится упустить пацана. Я тогда и припомнил ему, что сын его просто по дому скучает. Не знаю уж, как так получилось, но Ромка прислушался ко мне, да и отправил ребенка на лето к родителям. Ты не представляешь, каково было мое удивление, когда этот поганец в конце лета, перед своим отлетом к родителям, приехал к нам в квартиру. Не в эту, в старую еще, чтобы поблагодарить. Вот правда, не ожидал. Он сильно изменился за семь месяцев, что мы не виделись, возмужал, к нам и вовсе такой спокойный приехал и улыбался широко. Мы с ним болтали на кухне и ты туда примчалась. Не помню уж, чем ты в то время занималась, но видок был тот еще. Волосы всклокочены, один бант где-то потеряла. Помнишь, было у тебя время, ты только бантики носить любила, щека чумазая, но ты так широко улыбалась. Как солнышко настоящее. Прискакала, воды попила, меня в щеку клюнула, парня незнакомого как будто и не заметила и убежала. А Женя сидел и улыбался. А перед уходом сказал, что он готов подумать. Я его и не понял, удивился тогда, спросил, о чем он. А наглец рассмеялся и сказал, что о свадьбе…

Чем больше папа говорил, тем сильнее я удивлялась. Он мне рассказал невероятную историю об одном упрямом парне и роли двух отцов, желающих счастья своим детям. Поверить в такое было сложно, но как же хотелось. Ведь если все это правда. Если все именно так, как говорит отец, тогда может быть… Может быть, я все же и смогу не просто простить Новикова-младшего, но и быть с ним счастливой!

Глава 18

С папой мы говорили долго, а я все не могла поверить в услышанное.

– Понимаешь теперь, что на Женьку ты обиделась зря? – под финал разговора мы уже переместились в гостиную, где с удобством устроились на диване.

– С одной стороны, да, – помолчав, была вынуждена признать, что я тоже немного перегнула палку, – а с другой… Знаешь, пап. Даже несмотря на все тобой сказанное, я не понимаю одной вещи.

Отец устало растер руками лицо и выжидательно посмотрел на меня.

– Если все действительно так, как ты говоришь, хотя это и кажется неким бредом, то почему Женя не рассказал мне правду сам?

– А как он должен был рассказать? Ну сама подумай, ребенок. Мужик с тобой наконец-то нормально познакомился, ты ему доверять начала и… И вот он вываливает всю эту правду и ты психуешь. Так?

– А в вашем варианте я не психовала? – возмущенно фыркнув, устало откинула голову на спинку дивана. – Нет, я определенно не готова сейчас продолжать наш разговор. Мне нужно все это переварить и хорошенько подумать.

После моих слов отец поднялся с дивана и неуверенно посмотрел на выход из комнаты.

– Марин?

– У-ум?

– Мне уехать в дом?

– Ты и так дома, – мне ничего не оставалось, как печально улыбнуться, и, кивнув, признать, что я тоже была неправа, – не мне выгонять тебя отсюда, пап.

Несколько стремительных шагов и отец уже прижимает меня к груди.

– Ребенок, оба мы… молодцы.

– Не оба, пап, – фыркнула под жесткий воротничок рубашки, – ой, не оба.

– Вынужден с тобой согласиться. Доброй ночи, Марин. Самых спокойных тебе снов.

Мягко поцеловав меня в макушку, папа отступил и, сжав еще раз плечи, первым вышел из комнаты.

Прохиндей Авдеев, как ловко все обставил, чтобы не видеть, что я ухожу от него. А что дело обстоит именно так, я даже не сомневалась. Дурацкие книги по психологии!

Утро выдалось пасмурным, да и настроение мое ему не уступало. Только в первый раз за месяц мое настроение было не самым радужным не по причине депрессии, а банально из-за того, что я не выспалась. Слишком много мыслей крутилось в голове. Слишком много пришлось осознать и попытаться принять. И надежда, упрямая стерва, подняла голову и не давала мне покоя. Что ни говори, но Женька был слишком хорошим, чтобы в него не влюбиться, а его проступок не настолько разрушительным, чтобы окончательно убить это чувство.

Да, если я решусь, осмелюсь дать нам шанс… Если он еще не отказался от идеи быть вместе… Слишком много если, но доверие это не то, что легко возвращается. А доверять мне теперь что отцу, что бывшему жениху – сложно. И вроде бы с папой обо всем поговорили, и я даже в чем-то понимаю мотивы, подтолкнувшие двух мужчин к обману, но это не значит, что их выбор и их поступок прошли бесследно. Увы. А может, и к счастью. Возможно, нам всем нужен был этот урок.

На кухне я удобно устроилась на подоконнике и, обхватив ладонями горячую кружку с чаем, смотрела на улицу. На соседний дом, что выглядел хмурым и недовольным сырой погодой. На деревья, что все больше скидывали свои листья, оставляя голыми макушки, на низкое хмурое небо и, неожиданно, на жизнерадостную синичку. Она сидела на краю кормушки, подвешенной кем-то на ветку, близко растущую к балкону нижнего этажа, и чистила перышки. Яркая грудка небольшой птички была самым прекрасным в этом оконном пейзаже.

– Ты чего на подоконнике кукуешь? – хриплый ото сна голос отца заставил меня вздрогнуть.

– А ты чего не на работе? – повернувшись к нему, удивленно вскинула брови.

– Я за этот месяц так наработался, что решил хоть одну ночь поспать по-человечески.

С ума сойти! Чтобы мой папа, да наплевал на работу? Медленно отставив кружку, я слезла с подоконника и, подойдя к отцу, потрогала его лоб.

– Ты чего, – он поднял глаза, следя за моей ладонью, – что там у меня на лбу?

– Ничего, – тихо хмыкнула, – но думала, что ты заболел.

– Да ну тебя, шутница, – меня как-то лениво и очень мягко пихнули в плечо, и, зевая и потягиваясь, папа потянулся к кофемашине. – Какие планы на день?

– Сегодня, видимо, никаких. Запись в салон на завтра, в субботу встречаюсь с бывшими одногруппниками, а сегодня…

– С Женькой пообщаться не хочешь? – папа кинул на меня лукавый взгляд через плечо, но я не поддалась на такую явную провокацию.

– Не знаю, – пожав плечами, вернулась на подоконник. – Я вообще очень сложно представляю сейчас наше общение и как его начинать. После тех недель, когда я не знала, кто он, и больше месяца тишины… Не знаю, па. Не торопи меня.

– Ну нет так нет, – на удивление легко пошел на уступки отец и не стал настаивать, – тогда, может, как раньше вместе кино посмотрим, что-нибудь приготовим, ну и просто…

– Побудем вдвоем?

– Да!

Раньше такие дни были настоящей отдушиной для нас. Правда, в основном мы их проводили за городом, в доме. Закрывались от мира, папа выключал телефон и мы как будто знакомились каждый раз заново. Обсуждая все на свете, делились мыслями, планами, мечтами и проблемами. Сегодня? Наверное, это было идеальным решением. Нам действительно нужно знакомиться заново. Мне учиться доверять, папе – не давить. Ну что ж, попробуем!

К моему огромному удивлению, все прошло изумительно. Не без шероховатостей, но гораздо лучше, чем я думала. Когда мы готовили вредную, но очень вкусную запеканку с фаршем под соусом бешамель, я без зазрения совести нарисовала остатками соуса на лице отца усы как у барона Мюнхгаузена, а он в ответ дотянулся до моей попы полотенцем. Не больно, но возмутилась я весьма себе искренне, из-за чего на щеках родителя остались мучные следы моих ладоней. А вот нечего тут мне!

Смеясь и подначивая друг друга, мы выбирали фильм, и, о, ужас, папа выбрал романтическую комедию! Не какой-то боевик, не что-то про финансовые махинации и даже не про обаятельных жуликов, а сопливо-ванильный фильм про любовь. Ну вот из тех, где обязательно все хорошо заканчивается, несмотря на все препятствия.

– Да ты издеваешься, – хохотала я, спрятав лицо в ладонях, – па, это же старье!

– Тшш! – шикнул он на меня с раздражением. – Я открываю для себя новый жанр.

– О господи, па-а-а, ты и полчаса не высидишь!

Но он не только высидел, но даже ближе к середине фильма прекратил отпускать язвительные комментарии себе под нос и, кажется, действительно втянулся в историю любви двух незадачливых героев, а уж когда в конце герои встретились после вынужденного расставания, он и вовсе в сердцах выкрикнул:

– Да хватит уже болтать, целуй ее, болван!

Так искренне у него это получилось, что мне захотелось предложить ему холодного пива, а на шею накинуть шарф с изображением “команды” в виде мужского персонажа фильма.

– Да я смотрю, тебе понравилось, – не сдерживаясь, подтрунивала над ним, – может, еще один?

– А давай, только не настолько слащавый, найдешь?

– Да легко!

Открыв перечень подобных фильмов, пробежалась взглядом по предлагаемому списку ТОП-100 и выбрала фильм, над которым сама не единожды ревела. Нет, ну а что, не настолько слащавый, однозначно!

В общем, что я могу сказать, последнее, что я ожидала, это что отец будет утирать скупые мужские слезы под конец истории и, крепко меня обнимая, приговаривать:

– Вот таких сказок нам не надо, Марин, поняла? У моей принцессы должна быть история со счастливым финалом, ясно тебе?!

– Ну, вообще-то у фильма довольно-таки хороший финал. Да, героиня умерла, но зато герой познал и счастье, и любовь, и понял, что жить, как робот, без эмоций, отдаваясь работе и не оставляя времени на то, чтобы просто наслаждаться жизнью – это неправильно.

– Иди ты, на фиг, дочь моя! В смысле, пойдем на кухню накладывать еду и включим что-то веселенькое. Я чет старею, сентиментальным становлюсь. Ну их, эти ваши кино про любовь!

В конце дня я точно могла сказать, что “женские фильмы” это испытание не для каждого сурового мужчины.

А на следующий день, встав утром с улыбкой, я собралась и убежала в салон. Мне предстояло часа четыре всяких приятностей. Потом я собиралась заглянуть в любимый семейный ресторанчик, где кормили очень вкусно, а главное, атмосфера была очень уютной. Папа давно уже уехал в офис, оставив записку, что Володя в полном моем распоряжении. Володя так Володя, решила я и вызвала такси. А вот не хочу я обсуждать свое примирение с отцом. Не хочу и не буду.

***

В салоне я провела без малого пять часов. Вышла оттуда довольная и с улыбкой на губах. Все-таки что ни говори, а девушкам себя баловать надо. Особенно если ты после переживаний и одиночества. Тут тебе и красоту наведут, и психологами поработают. И свои истории неудавшихся отношений расскажут, и твою послушают, даже если она была слегка изменена. Ладно, изменена она была сильно, но не рассказывать же, в самом деле, что я как дурочка собиралась выходить замуж, совершенно не зная, как выглядит мой жених. Поэтому про свадьбу было просто сказано, что пришлось ее отложить. А себе сделать мысленную пометку, что измена любимому салону не самая плохая идея.

В ресторанчик я добиралась пешком. Пара кварталов, повернуть на перекрестке налево и пройтись еще десять минут – не так уж и долго. Тем более дождя не было, а тонкое, но теплое пальто не давало мне замерзнуть.

В зал семейного ресторана я зашла румяная и голодная. Замечательно выгодный посетитель. Тихая музыка, чуть приглушенный свет, столики, отделенные друг от друга перегородкой, уютная, почти домашняя атмосфера. Семейным этот ресторанчик был не потому, что сюда любили ходить с детьми, а потому что принадлежал он именно семье, да и работали тут в основном многочисленные родственники из огромного греческого “клана”.

– Добрый день, – поздоровалась со мной администратор, – столик?

– Да, если можно, максимально уединенный, но рядом с окном.

– Конечно. Прошу за мной.

Миловидная девушка в строгом брючном костюме, с вежливой улыбкой и шикарными черными волосами повела меня к самому дальнему угловому столику у окна. И правда, максимально уединенное место.

Заняв свое место, я с удовольствием заказала горячий чай с имбирем и потянулась к меню. На улице мимо широкого окна куда-то спешили люди, но я точно знала, что они меня не видят. Отличное покрытие было на стеклах. Максимум, что можно было рассмотреть с улицы, это свое отражение в стекле и смутные силуэты. И вот тут я была полностью согласна с дизайнером этого места – кушать, когда кто-то за тобой наблюдает с улицы, удовольствие, прямо скажем, на любителя.

Спустя час, когда я уже доедала свой врасто и с удовольствием представляла себе, как перейду к порции мяса на кости, у меня появился сосед. Неожиданно.

– Добрый день, можно присесть за ваш столик? – глубокий мужской, а главное, хорошо знакомый голос заставил меня медленно поднять голову.

– Добрый, – вежливо кивнула, жадно всматриваясь в черты лица Жени, – а что, в ресторане закончились свободные столики?

– Нет, – дрогнувший в намеке на улыбку уголок губ привлек мое внимание, – но девушка, которая мне очень понравилась, сидит именно за этим столиком.

Ну, папа, спасибо, удружил. А главное, опять все сделал по-своему!

Откинувшись на спинку мягкого дивана, я вежливо кивнула на место напротив себя. Женя быстро опустился на диванчик, и, заказав официантке крепкий черный кофе, представился:

– Евгений Новиков. Директор российского филиала международной фирмы “Nova”, тридцать один год, не женат. Люблю отдыхать на природе, увлекаюсь фильмами про животный мир и с недавних пор полюбил свежую морковку.

– Ого, – откровенно говоря, вот такого приветствия я ожидала меньше всего, но быстро включилась в его игру, – как много информации.

– Да, – кивнул Женька, не сводя с меня серьезного взгляда, – видите ли, вы мне действительно понравились, а в прошлом у меня был опыт отношений, которые рухнули из-за моих недомолвок. На ошибках я предпочитаю учиться, а не повторять их.

– А те отношения, – прищурившись, посмотрела на Женю, – может, стоило попытаться наладить их, а не торопиться знакомиться с другой девушкой?

– Я пытался, – мужчина на секунду прикрыл глаза и мне вдруг стало видно, что за последний месяц он сильно похудел, – правда пытался, но любимая женщина не хочет мне дать второй шанс.

– Так, может, это просто не ваша женщина, – припомнила ему его же фразу.

– Моя, – Женька тяжело вздохнул и печально улыбнулся, – я даже сам не понимал, насколько она моя, пока не увидел, как она от меня уходит.

– Интересно. Вот только зачем вы мне это рассказываете?

Взяв себя в руки и приложив максимум усилий, я постаралась вернуться к своему обеду.

– Знаешь, каково это, смотреть, как твоя женщина уезжает от тебя в слезах? – Женя заговорил спустя минут пять, и голос его был … Странным, – Да куском говна ты себя при этом чувствуешь! И больше я так себя чувствовать не хочу. Слишком хороший урок мне преподали.

И столько чувств было в этой фразе, столько эмоций, что мне не захотелось продолжать нашу игру в знакомство.

– Не тебе одному, Жень, не тебе одному.

Вздохнув, я отодвинула от себя тарелки с недоеденным вторым и так и не начатыми закусками, и обхватила ладонями чашку с чаем. Говорить я не знала что, грустить не получалось. В мыслях полный сумбур, а упрямая надежда уже нашептывала свое “просто попробуй довериться ему еще раз”.

– Как ты нашел меня? – повернувшись, посмотрела на Новикова.

– Не поверишь, но наша встреча совершенно случайна, я просто зашел выпить кофе, администратор меня провожала к столику и я обернулся. Просто обернулся, когда проходил мимо, и дальше уже идти не мог. Прости, что нарушил твое уединение.

Женя, судя по всему, собрался уходить, но мне вовсе не этого хотелось. Точнее будет сказать, мне совсем этого не хотелось.

– Останься… Если хочешь.

Новиков на мгновение замер, внимательно глядя на меня, а потом, что-то тихо буркнув себе под нос, все же поднялся со своего дивана. Только вместо того, чтобы уйти, он сел рядом со мной и, поймав мою ладонь, бережно сжал.

– Прости меня, Марин. Я очень-очень сильно перед тобой виноват!

– И ты… – голос неожиданно охрип и мне пришлось прокашляться, – ты тоже меня прости. Я должна была тебя выслушать, а не прятаться за своими обидами.

Женька порывисто меня обнял, укрывая от всего мира в надежных объятиях, а я… А мне… Мне вдруг стало так хорошо, а главное, правильно, в его руках. Да, пожалуй, второй шанс нам обоим необходим.

Глава 19

– Подожди-подожди, но ты ведь лет с семнадцати жил за границей? – повернувшись к Жене, спросила недоуменно. – Неужели не жалко бросать все там и перебраться обратно сюда?

– Ну, во-первых, я там жил не постоянно, а во-вторых, мое мнение при переезде никто не учитывал, поэтому у нас с отцом довольно долгое время были напряженные отношения.

Новиков вздохнул и, подняв голову к небу, загадочно улыбнулся, ловя мою озябшую ладонь.

– Да, папа говорил, что вы с ним как раз познакомились во время одной из твоих стычек с твоим отцом.

– Папа? – Женя остановился и, несильно потянув меня за руку, развернул к себе. Выглядел он при этом весьма хмурым. – Что еще тебе папа про меня рассказывал?

Странно, но при том, что с Женькой уже месяц как начали встречаться, – да-да, именно встречаться, будто впервые познакомились именно в том самом ресторане, – моего отца мы не обсуждали ни разу.

– Да не очень много, как вы познакомились и почему ты выбрал меня в жены, – я тихо хмыкнула, вспомнив рассказ отца о большой любви Женьки к незнакомой девчонке, – хотя мне кажется, отец был максимально краток при этом.

Прикрыв на мгновение глаза, Женька что-то прошипел себе под нос и, посмотрев на часы, потянул меня в сторону перехода.

– Так, сейчас идем в кафе ближайшее, ты мне рассказываешь все, что отец тебе там успел наговорить, а потом у нас начинается запланированная программа сегодняшнего свидания!

– Подожди, – тихо рассмеялась, – хочешь сказать, что нас ждут очередные приключения, а не просто спокойная прогулка по городу? Жень?

– Всегда приключения, Марин, с тобой мне не хочется ничего простого.

Мой мужчина, потянувшись, чмокнул меня в кончик носа и уверенно повел за собой.

На самом деле я каждый раз удивлялась бесконечному терпению Жени. Все, что он позволял себе во время наших встреч, это вот такие мимолетные поцелуи, заставляющие меня каждый раз на мгновение замирать, чтобы поймать, ощутить в полной мере, как сладко замирает сердце от такого, казалось бы, простого жеста. Конечно, я не беру в расчет любовь Женьки везде водить меня за руку, но это ни разу не выглядело как попытка управлять мной или каким-то образом подавить собой, наоборот, каждый такой жест без слов говорил мне, что Новиков хочет быть ближе. Но сдерживается. Хотя должна признать, к нашим встречам он всегда подходил с фантазией.

За целый месяц я чего только ни попробовала. И прогулки по крышам: незабываемое ощущение, когда ты стоишь на открытой площадке, любуешься видом города со всеми его огнями, дорогами, высотками, а солнце, огромное, красно-оранжевое, медленно прячется за горизонтом, окрашивая небо в насыщенные цвета. Тогда Женя стоял у меня за спиной и осторожно обнимал, естественно, чтобы я случайно не оступилась и чтобы со мной ничего не случилось.

Потом было свидание, прошедшее на мастер-классе по итальянской кухне. Мы за одним столом готовили классический итальянский ужин. Честно признаться, я не вспомню рецептов даже под пытками, зато отлично помню, как улыбался Новиков, как он шутил и как мы перемещались вокруг рабочего стола, стараясь не мешать друг другу, но при этом обязательно хоть ненадолго прикасались один к другому. Поправить волосы, помочь перевязать фартук, дотянуться до какого-то ингредиента, обязательно прислонившись к сильному плечу. Это была такая волнительная игра. Флирт, прикрытый простой необходимостью. И каждое мгновение было волнительно – вот сейчас он поймет, чего я хочу на самом деле.

Еще мы с ним ходили на мастер-класс по гончарному делу, и тут уж было соблазнение как оно есть. Это я потом узнала, что мастер-класс был не простой, а что-то из психологических приемов по сохранению семьи, а тогда я сильно удивлялась, зачем нам прочитали не только лекцию по работе с материалом и технику безопасности, но еще и с полчаса философствовали, что создание посуды из глины – это отличный повод проверить свои отношения, умение слушать друг друга, не говоря ни слова, умение уступать и поддаваться рукам ведущего… В общем, тарелка наша получилась очень уж из разряда арт-объектов, а ведь задумывалась она и вовсе как кувшин. Но как можно было следить за соблюдением форм и пропорций, если Женя окружил меня собой и я медленно сама превращалась в ту самую податливую глину в его руках? Чувствовать его дыхание на обнаженной коже шеи; лопатками ощущать крепкую мужскую грудь, с ума сходить от знакомого аромата мужского парфюма и таять, таять от каждого соприкосновения наших ладоней. Буду честной, после того свидания я три дня отказывалась встречаться вновь, просто потому что боялась не выдержать и самой кинуться на шею любимому мужчине. Проблема в том, что, кажется, Новиков разгадал мой маневр и поэтому звонил мне каждый день, чтобы…. Почитать книгу перед сном! Книгу! Своим бархатистым глубоким голосом, который навевал мне множество мыслей и обострял определенное желание, но никак не убаюкивал. И естественно, о спокойных снах пришлось забыть!

Таким образом за месяц у меня в квартире появились фотографии почти с каждого нашего свидания, странного вида кривая тарелка и масса воспоминаний о романтических встречах, у Жени же дома хранилась совместно сделанная икебана, тот же набор фотографий и, кажется, нет, я почти уверена, целая папка с идеями для новых встреч!

Одно я могу сказать с уверенностью, я ждала каждую нашу встречу с огромным нетерпением и предвкушением. Не знаю, чего именно добивался Новиков, но он однозначно смог заново меня покорить, показав, что он может быть не только работягой в доме своих бабушки с дедушкой, но и просто потрясающим мужчиной. Женька много работал, днем мы максимум могли обменяться парочкой смс, но каждый вечер после восьми часов он непременно был со мной. И неважно, это была личная встреча или просто голос в телефонной трубке, но, в отличие от моего отца, Новиков четко разграничивал работу и обычную жизнь, в которой было место и разговорам, и шуткам, и совместным ужинам, как и посещению открытого кинотеатра. И я в тот вечер совсем не замерзла. Да и как это было возможно, если меня не только укутали большим теплым пледом, но и пригрели на своей груди так, что я готова была мурлыкать.

Сегодня у нас, видимо, тоже намечалось что-то интересное и для меня необычное, и тут вот этот разговор. Неужели папа опять соврал мне? Иначе почему у Жени так резко изменилось настроение?!

Долго искать кафе нам не пришлось, благо в центре города их было очень много. А заняв столик и сделав заказ, я все никак не могла настроиться на серьезный разговор. С одной стороны, мне было банально страшно, а с другой, не хотелось, чтобы наше легкое общение сегодняшнего вечера растворилось под гнетом каких-то там слов моего отца. Дав себе обещание, что даже если папа вновь рассказал мне не всю правду, то в первую очередь я выслушаю версию Новикова, а уже потом буду принимать решение. Как показала практика, без него мне было гораздо хуже.

– Ну и что за срочно-важный разговор с таким серьезным лицом? – я искренне постаралась перевести все в шутливую форму, вот только, кажется, Женя не готов был шутить.

– Марин, видишь ли, мне хватило одного раза, когда я месяц не мог не то, что увидеть тебя, даже поговорить. Поверь, ты умеешь заставлять прислушаться к своему мнению. Я понял, что обман ты не будешь терпеть в наших отношениях, даже если этот обман был из благих побуждений. Поэтому чтобы не наступать на прошлые грабли, я бы хотел услышать, что именно тебе рассказал отец обо мне, и если это будет необходимо, скорректировать его историю. Все же, думаю, у нас с ним разные взгляды на мои мотивы к нашей свадьбе.

– То есть ты решил жениться на мне не потому, что с двадцати пяти лет всерьез задумался о свадьбе и тебе регулярно подсовывали мои фото и видео? – прищурившись, наблюдала за реакцией мужчины.

– Нет, – Женька откинулся на спинку кресла и насмешливо скривил губы, – видишь ли, в двадцать пять я действительно стал гораздо чаще слышать о тебе, и у нас дома даже появились твои фотки, совместные с Авдеем, вот только на тот момент я уже не жил с родителями и вполне себе серьезно собирался жениться на девушке, которую искренне любил на протяжении трех лет.

– Вот как, – побарабанив пальцами по столу, я посмотрела на Женю куда как более серьезным взглядом, – расскажешь?

– Расскажу, – Новиков взъерошил волосы на макушке и на несколько минут замолчал. – Знаешь, моя жизнь за границей была не такой уж чтобы и радужной. Не знаю почему, но я там никак не мог прижиться. Все думают, что “Нову” организовал отец, но на самом деле это не так. Мама у меня настоящий гений, что касается программирования. Про таких говорят – природный дар. Вот у нее он был. Как еще объяснить, что человек, у которого в детстве из электронных игрушек были разве что старые дедовские сломанные часы да такой же приемник, обладает такими способностями, я даже и предположить не могу. Но, тем не менее, она интуитивно чувствует, что нужно делать с мозгами в железе, чтобы сделать свою магию. Ее когда-то пригласили работать в одной очень известной фирме в Финляндии. Но тогда на руках матери был не очень разумный я и муж, который хотел построить военную карьеру, и она отказалась. А когда предложение поступило во второй раз, мне на тот момент уже было шестнадцать лет, а матушка моя занялась созданием 3D-игровых моделек. Говорила, что так ей проще всего расслабиться. Хобби, ничего серьезного. Она и меня учила, но чего у меня никогда не было, так это художественного таланта, зато неожиданно открылись организаторские способности, помноженные на наглость. У нас тут такие работы были еще невостребованы в широком понимании, а я, не зная, что так, по идее, делать не очень то и нужно, отправил ее работы на какой-то конкурс одной из фирм-разработчиков игр. Мама там не выиграла, ее работы уступали из-за технических возможностей и ввиду отсутствия профессионального обучения, но талантливую девушку заметили, и когда ей написали с предложением поработать, она плакала. Смеялась и плакала, а отец ругался. Ну, в общем-то, он у меня вообще любитель громко высказать свою точку зрения. Вот только жену он свою очень любил всегда и одного ее «пожалуйста» хватило на то, чтобы он согласился отпустить ее на полгода за бугор. Ох и бесился он все те месяцы, только дед его и усмирял. Только отец начинал буянить, тот ему лопату в руки и пинком в огород.

Женька рассмеялся, погрузившись в воспоминания, а я сидела и почти не дышала, так боялась спугнуть такую откровенность.

– В общем, если сократить, мы в итоге переехали. Папа поехал за мамой, а меня и не спросили, хочу ли я уезжать из родного дома. Дите же еще неразумное. Твой отец прав, мы с ним познакомились во время очередной стычки с отцом, оба были изрядно навеселе, вот и не удержались при постороннем человеке. А потом Авдеев очень мне помог, каким-то образом уговорив отца отпустить меня на родину к своим родителям.

– Угу, папа говорит, ты приезжал к нам перед своим отъездом к родителям и в первый раз тогда меня увидел.

– Увидел, – кивнул Женька с улыбкой, – мелкая, сплошные локти и коленки, чумазая, растрепанная, но такая довольная. Тебя сложно было забыть. Но помнил я о тебе исключительно как о дочери папиного друга. Да, мы с ним как-то пару раз шутили на тему свадьбы, но, Марин, это все были только шутки, понимаешь? Какая свадьба и серьезные мысли о ней в восемнадцать? Да у меня гормоны правили всем, а девчонка-подросток, хоть и смешная, но точно не попадала в круг моих интересов. Уж прости.

– Да ничего-ничего, ты говори, я запоминаю.

Скрутив салфетку в тугой комочек, без зазрения бросила его в этого… с гормонами!

– Эй, возможно, я был не прав, признаю, – Новиков довольно хохотнул и вернул мне мой “снаряд”, – сейчас бы я так уже не поступил.

– Утешил, угу. А дальше что было?

– Да ничего особенного, я взрослел, родители развивали свое дело, примерно ближе к двадцати двум я переехал в отдельную квартиру. Мне хотелось свободы от родительского внимания, а еще мне жизненно необходимо было самому решить, чем я хочу в дальнейшем заниматься. Устроился на работу, конечно же, в конкурирующую фирму с «Новой», дураком был, что уж теперь. Хотя должен признать, я там многое узнал для себя. Например, именно там я понял, что организовывать рабочий процесс мне гораздо интереснее, чем работать в одной из офисных команд.

– Командир со стажем, значит, – снова попыталась я пошутить.

– Не просто со стажем, а профессиональный! – Женька гордо вздернул подбородок и совсем негордо состроил смешную мордочку, высказав мне таким образом все, что думает по поводу моих шуточек. – Дальше рассказывать?

– Нет, можешь остановиться и продолжить через год.

– Вредина! – припечатал в ответ. – Но будем считать это высоким позволением еще больше сократить свою историю. Где-то примерно в то же время, ну, может, чуть позже, я и влюбился. Отчаянно и безнадежно. Знаешь, если честно, я от себя не ожидал, что могу вот так. Мы с Кэр стали жить вместе почти сразу, и все было у нас хорошо. Она училась, я доучивался и работал, мы вместе проводили каждую свободную минуту и с каждым прожитым вместе годом я все больше убеждал себя, что именно такую жену и хочу. Отец был не в восторге от моей избранницы, но вмешиваться не пытался. Ну, точнее как, один раз он мне в довольно-таки резкой форме высказал свое мнение, а в ответ я сократил посещение отчего дома. Мама тут же сократила свое общение с любимым мужем… В общем, папа больше не лез в мою личную жизнь, но и восторгов не высказывал. Я уже и не вспомню, когда мне регулярно стали показывать твои фотки. А также хвалить за успеваемость, за все заслуги, показывать всякие короткие домашние видео с отцом. Просто в какой-то момент поймал себя за просмотром файлов с тобой на отцовском ноутбуке и понял, что улыбаюсь. Ты везде была такая …

– Нелепая? – я даже представить не могла, что мои фотографии могут показывать кому бы то ни было, особенно если это не профессиональные фото, а те, что папа любил делать на телефон.

– Нет, ты знаешь, скорее, воздушная. Как будто тебя никогда не касалась никакая грязь, ты взрослела, а поверь, по фотографиям это было видно и очень хорошо, но при этом у тебя сохранялся взгляд счастливого подростка. Кэр была совсем другой. Временами резкой, временами стервозной, но она любила жить на полную катушку, полностью отдаваясь своим чувствам. У нас не было ни одной мелкой ссоры, только скандалы с битьем посуды, а потом примирения, да такие, что по утрам соседи смущенно отводили взгляд. Страсти кипели в нашем доме нешуточные, но в то время мне это нравилось. А ты на тех снимках была совсем другой. Спокойной, уютной, какой-то… привычной, что ли. Знаешь, я так ведь и не смог привыкнуть к тем свободным нравам, что пропагандируются за рубежом. Для меня многое казалось дико неправильным. И да, пусть я выгляжу ханжой, но я с детства верил в крепкий брак, в любовь между мужем и женой… Обычные семейные ценности вроде бы.

– И я так понимаю, твоя невеста …

– Да, моя невеста, как выяснилось, не совсем их разделяла. И выяснилось это в день, когда я решился сделать ей предложение. Вернулся домой, сказал, что у меня для нее есть сюрприз, мы перед этим стали чуть чаще ругаться, но я думал, что Кэр подталкивает меня к браку, а у нее оказался для меня совсем другой сюрприз. Чуть раньше, чем я успел подарить ей кольцо, она сообщила мне, что уходит к своей любовнице. А видя мое смятение, так снисходительно похлопала по плечу и заявила, что думала, что у нас свободные отношения. Три года, ты только подумай, три года у нее были свободные отношения, тогда как у меня это была самая яркая любовь в моей жизни на тот момент.

– Кхм, я даже не знаю, что тут можно сказать, – ну я и правда не знала. Не сочувствовать же, в самом деле. Это как-то глупо, вроде как мне жаль, что ты не женился раньше? Но ведь мне вовсе и не жаль!

– Да ничего не говори. Я не для этого рассказываю. Хочу, чтобы ты просто меня поняла. Ведь видя, в каком я состоянии, мой отец вместе с твоим решили, что вот оно, самое время нас как-то свести. Ну и сводили, как могли. Им не помешало то, что я месяц не вылезал из баров, как и то, что потом я с головой ушел в работу. Сначала на прежнем месте работы, а потом перебрался в семейную фирму. Сутками не вылезал из офиса, кошмаря всех подчиненных. Редким исключением были пятницы, когда я ездил на обязательный ужин к родителям. Мама сама готовила, мы все вместе сидели за столом: мама, отец, я и ты. Ни про кого я столько не знал, сколько про тебя. Твои увлечения, успехи, взгляды, кажется, два сплетника обсуждали все, что могли, а мой родитель потом уже дозированно выдавал информацию. Шахерезада наших дней.

– Вот ведь… сводники!

– Да, сводники. Но знаешь, я им очень благодарен. Я настолько разочаровался в отношениях, в любви как таковой, что просто даже думать не хотел о возможном поиске жены. Мне и так было хорошо. А потом как гром среди ясного неба: Джек, а не хочешь ли ты жениться на дочери моего друга? Да нет, конечно, какой еще реакции можно было от меня ждать. Но день, два, неделя, и я понимаю, что мыслями все чаще возвращаюсь к тому разговору. Вспоминая все, что про тебя знал, в голове мелькали образы с фотографий. Мне стало любопытно. И я приехал в Россию. Несколько дней я наблюдал за тобой как мог, а потом уехал домой, дав свое согласие на эту авантюру. Просто я пришел к выводу, что из тебя выйдет хорошая жена и уж точно мы обойдемся без таких сюрпризов, какой преподнесла мне бывшая невеста.

– Ты просто решил, – даже не стала скрывать своего разочарования. М-да, эта история и близко не была похожа на ту сладкую сказку, какой преподнес мне ее отец. Ни тебе тайного воздыхателя, ни любви неземной, способной преодолеть все преграды и размыть границы. Ну, папочка, спасибо за красивую сказку, конечно…

– Марин, не стоит так расстраиваться, я был дураком. И я очень рад, что ты настолько отчаянная, что решилась на наш брак.

– Не настолько уж я и отчаянная, просто очень доверяла отцу.

– Это я понял, когда ты ревела у меня на плече в арендованной машине после побега из ЗАГСа.

– Кстати, а почему ты тогда не пришел вовремя?

– В аварию попал. Какой-то идиот, прости господи, подрезал меня на перекрестке. А у меня тут свадьба, а там ор и споры. Плюнул да уехал оттуда, как только дождался, чтобы мне любые колеса в аренду взяли и привезли. Время в запасе было, но пробки сделали свое дело. И представь мое удивление, когда я чуть ли не бегу на регистрацию своего брака, а на меня в буквальном смысле слова падает моя невеста. Расстроенная, заплаканная, в глазах паника. Да у меня сердце оборвалось. Какие уж тут признания. А когда ты рассказала свою историю и уснула, я, не особо подумав о последствиях, увез тебя в деревню. Мне казалось, что это отличная возможность нам нормально познакомиться. Я думал, что в женах у меня будет немного капризная дочь своего отца, а ты оказалась…

– Просто дурочкой, – вспомнив наше знакомство, улыбнулась, – в свадебном платье.

– Нет, ты не дурочка. Ты невероятно добрый, светлый, отзывчивый человечек. Я не мог не заинтересоваться тобой. Сначала, не скрою, это было, скорее, любопытство, потом уже легкий интерес, потом я понял, что волнуюсь за тебя слишком сильно для жениха по расчету. Переживаю, каждая фраза в твой адрес, даже от мальчишек, вызывала во мне беспокойство. Тогда еще я не понимал, что это самая обычная ревность поднимает свою голову. Но вот я выхожу на улицу из-за шума, а там ты Егора воспитываешь. Боже, как я испугался за тебя и разозлился на старого знакомого. Он же дурной, мог и вспылить по-настоящему, а ты, не думая, на него с крапивой своей. Меньше в четыре раза, но сколько злости в тебе было! Кто бы мне рассказал, что ты теленка защищаешь! Я думал, пацанов отбиваешь.

– Да уж, пацанов, – рассмеялась, вспомнив, как мы вообще с Егором столкнулись, – они сами от кого хочешь отбились бы.

– Пожалуй. Но иррациональный страх и думать я нормально не мог тогда. А потом наша прогулка, ладонь твоя обожженная. Мне до безумия хотелось и ругать тебя, и целовать одновременно.

– Но ты остановился на воспитательных речах, я помню, – помню и, кстати, до сих пор мне это непонятно, уж лучше бы целовал, честное слово!

– Марин, я для тебя был простым парнем Женькой из деревни, а у тебя отец, проблемы, свадьба и, откровенно говоря, я к тому времени и сам уже так запутался, что и не знал, как тебе правду рассказать.

– А тут я с признаниями своими.

– А тут ты как обухом по голове. И радостно, и страшно, и ты в руках такая податливая, нежная, манящая…

– И мы пошли воровать лодку, – подхватила нить воспоминаний.

– А потом засыпали на диване, и я тогда твердо решил, что днем позвоню твоему отцу. Пора уже тебе все рассказать. Вот только он позвонил раньше, и ты взяла трубку.

– Взяла…

Отголоски былой обиды кольнули сердце и я тяжело вздохнула.

– Знаешь, когда ты уезжала тем днем… Расстроенная вся, но такая гордая. Вот в тот момент, глядя на задние фары машины, я понял, что из шкуры вывернусь, но верну твое доверие. Ведь, оказывается, любить можно и без скандалов, без постоянного выяснения отношений. И это тоже любовь. Настоящая, но не сжигающая в своем пламени.

Я замерла, распахнув глаза и боясь спугнуть это мгновение. А Новиков как ни в чем не бывало поднялся со своего места, подошел ко мне и поцеловал. Так, как только он умеет. Все мысли растворились в этом поцелуе, все обиды, все недомолвки… Я как будто вернулась домой. По-настоящему.

– Я люблю тебя, – глядя прямо мне в душу, тихо шепнул самый невероятный мужчина.

– Жень, пойдем домой?

– У нас еще дегустация глинтвейна по плану, – он снова утянул меня в головокружительный поцелуй.

– Не хочу глинтвейн. Хочу домой, с тобой вдвоем. И засыпать на тесном диване…

Глава 20

В квартире у Новикова мы действительно просто спали. Нет, не так. Сначала мы приехали в квартиру и мне провели целую экскурсию, хотя, казалось бы, что можно было показать в хоть и просторной, но трехкомнатной квартире? Это же не дом в два этажа. Гостиная, спальня, кухня и одна пустая комната, которая использовалась как склад для коробок с вещами. Но мне было интересно все! И неважно, что мебели в квартире было мало, а самые обжитые комнаты были как раз кухня и спальня. А в гостиной и вовсе отсутствовал диван как предмет мебели. Наверное, именно поэтому мы в итоге и оказались на широкой кровати и до самого утра говорили. Говорили обо всем на свете, но отчего-то шепотом. Будто бы боялись спугнуть свое счастье. Наше счастье. Прерывались мы только на поцелуи, а заснула я на широкой мужской груди, в объятиях любимого мужчины.

Как успел предупредить меня Женя, следующие несколько дней мы с ним встретиться не сможем, ему нужно было съездить в соседний город по работе. Что-то там с договорами поставок оборудования и прочие рабочие вопросы, наверное, поэтому я так спокойно и даже с радостью согласилась встретиться со старой компанией из института. Предыдущую встречу я пропустила в силу того, что Женька мне просто не оставил свободного времени по вечерам.

Папа, видя нашу идиллию в отношениях, вообще боялся показываться мне на глаза лишний раз, не иначе, чтобы не спугнуть нас, если вдруг мы захотели бы провести время в нашей квартире. Поэтому когда Новиков уехал в свою суперкороткую командировку, отца я предупреждать не стала, решив побыть наедине с собой и своими мыслями. Но и друзьям отказать не смогла. Мы действительно давно не виделись. К сожалению, предупредить Женю о том, что, возможно, вечером меня не будет дома, у меня не получилось, за это и поплатилась.

Встреча проходила в том самом любимом мной семейном ресторанчике. Цены там очень даже приемлемые, кормят вкусно и обстановка замечательная. Поэтому вся наша компания давно уже знала, где мы встречаемся. Компания собралась хоть и небольшая, но весьма шумная и очень веселая. Всего пять человек: две девушки и трое парней. Естественно, это были далеко не все ребята, с которыми я общалась во время учебы, но именно этой “стаей” мы дружили крепче всего. И к экзаменам готовились вместе, и вопросы с преподами решали тоже вместе, и даже прогуливали. Мальчишки наши были понятливыми и после нескольких разговоров на тему «а может, кто-нибудь с кем-нибудь да в отношения» сами поняли, что не стоит портить дружбу какими-то сомнительными постельными победами. Тем более, каким бы ни был у меня добрым отец, такой выбор избранника он не принял бы, а те, кого, возможно, принял, меня не интересовали. Слишком они себя нагло вели в стенах учебного заведения, слишком напоказ выставляли, что они из “элиты”, и действительно верили, что им достаточно щелкнуть пальцами, чтобы получить все, что захотят. Нет, конечно, далеко не все парни из “нашего круга” вели себя так, но те, кто не вел, как правило, были постарше и в отношениях.

Время с друзьями мы провели замечательно, делясь последними новостями из наших жизней, много шутили и обменивались колкостями. Я узнала, что почти все уже устроены на работу. Иринка так и вовсе успела выскочить замуж и на наши возмущенные вопросы, как же это она никого из нас не пригласила, смущаясь, призналась, что все произошло так быстро, что она и сама не поняла, как так могло случиться. Роспись у них с мужем была, скажем так, интимная. Ведь кроме жениха, невесты и регистратора из ЗАГСа на церемонии больше никого не было. И слушая рассказ подруги о такой очень и очень личной свадьбе, я вдруг поняла, что не отказалась бы повторить опыт Иры. А с гостями можно встретиться и позже, но сам момент рождения новой семьи… Это ведь только дело двоих, церемония в первую очередь должна быть для них, а не для гостей и родственников!

Виталя, смуглый, темноволосый и крайне обаятельный, сказал, что скоро уезжает. Его родители жили на юге и он решил перебраться к ним поближе. Там тепло и море.

Вадик, просто пожав плечами, сказал, что пошел работать в фирму знакомых его отца, что-то связанное с кредитами. А вот Антон… Антон был таким же дурачливым, как и раньше, широко и заразительно улыбался, ловко уходил от вопросов про личную жизнь и постоянно сдувал со лба прядь темно-рыжих волос. Именно он вызвался меня провожать, когда я засобиралась в девятом часу вечера домой. Я отказывалась, ну правда, зачем меня провожать, если вот-вот подъедет такси, а мне добираться всего ничего?

Но он настоял, что хотя бы в машину должен посадить девушку и запомнить номер и водителя и вышел со мной на улицу.

– Марин, ты чудесно выглядишь, – сказал он, с улыбкой во взгляде наблюдая за тем, как я затягиваю мягкий пояс пальто. – И я соскучился.

– Антош, – грустно улыбнулась рыжему и самому настойчивому своему поклоннику студенческих лет, – лучше даже не начинай.

– Опоздал, да?

Парнем он всегда был понятливым, но сердцу не прикажешь, вот и страдал Степнов от неразделенной любви два последних года. Нет, он не был навязчивым, не изводил меня различного рода предложениями, но и не стеснялся заботиться обо мне по мере возможности. Только сейчас я на самом деле смогла понять, как ему было тяжело оставаться для меня только другом. Наверное, именно поэтому я только ему честно призналась:

– Я несвободна, Антон, и если честно, свободы и не ищу. Прости.

– Главное, чтобы ты была счастлива, Букашка, – однажды он услышал обращение Володи ко мне и перенял эту привычку. – Дай хоть обниму тебя.

В такой малости я не могла отказать тому, кто был для меня добрым другом. Да кто бы знал, что Женька выберет именно этот момент, чтобы устроить мне сюрприз?!

Громкий звук закрывающейся дверцы авто, быстрые шаги и недовольное покашливание за спиной заставили меня вздрогнуть.

– Марин? – глубокий родной голос, и я, молниеносно вывернувшись из рук друга, повернулась к Жене с широкой улыбкой на лице. – Гуляешь, я смотрю?

Глаза Новикова полыхали от эмоций. Он только один раз посмотрел на Антона, который с понимающим хмыканьем отошел в сторону. Но что это был за взгляд!

– Женька, – не особо задумываясь, чего это он такой злюка, я радостно его обняла. Соскучилась страшно! – Ты почему не сказал, что сегодня приедешь?

– Сюрприз сделать хотел.

– А меня как нашел?

– Родительский контроль на твоем телефоне подсказал, – Женька, недовольно ворча, крепко меня обнял и, спрятав нос за волосами, тихо буркнул: – Это кто?

– Это мой хороший приятель из института. Мы встретились всей компаний, а Антон вышел меня в такси посадить, ответственный очень.

Я не могла сдержать широкой улыбки от встречи с любимым. А он все продолжал сыпать вопросами:

– Просто друг?

– Угу, – довольно кивнула, млея от мимолетной ласки, прикосновение губ к уху вызывало колких мурашек.

– И ничего больше?

– Новиков, – чуть отклонившись от Жени, я изумленно на него посмотрела, – да ты никак ревнуешь?

– Конечно, ревную! – и столько возмущения в голосе. – Я уехал, скучал, возвращаюсь, а тут всякие рыжие мою невесту нежно и трепетно к груди прижимают! Знаешь ли, к таким сюрпризам я не был готов!

Про “всяких рыжих” Новиков произнес так громко, что мне кажется, его и на другой стороне улицы отчетливо услышали. И именно поэтому я, счастливо рассмеявшись, сама его быстро поцеловала.

– Знаешь, Новиков, я тебя, кажется, люблю. Вот прям сильно-сильно!

Я не знала, оставался ли Антон все еще на улице и слышал ли он весь наш разговор, хотя судя по поведению Жени – да, но мне это было неважно. Все мое внимание было сосредоточено на одном мужчине, а Антошка? Я не просила его о любви и виноватой перед ним себя не чувствовала.

– Маринка, – Женька на мгновение замер, внимательно вглядываясь в мое лицо, а потом так широко и открыто улыбнулся, что я поняла – мои слова стали для него откровением. Невозможный человек.

Он подхватил меня на руки и, не обращая внимания на мой тихий восторженный писк, понес к своей машине. А стоило нам устроиться на своих местах, как притянул к себе и поцеловал так, что у меня все мысли из головы испарились, кроме одной: люблю… Люблю… Люблю…

Кажется, я даже умудрялась шептать это вслух, повторяя как в бреду, и сама не отпускала Женю из своих рук, цепляясь за мягкую ткань его свитера.

– С ума меня свела, Авдеева! Люблю…

Наверное, вот так мы могли просидеть очень долго, полностью растворившись друг в друге, но громкий сигнал проезжающего мимо автомобиля и мы наконец-то смогли разорвать поцелуй.

– Домой? – спросил мой уже родной мужчина, глядя на меня горящим взглядом.

– Домой, – откликнулась эхом и тут же все испортила, ехидненько добавив, – все ЗАГСы-то уже закрыты.

Вместо эпилога

…Та ночь для нас стала первой, наполненная нежностью, моими стонами и обещаниями друг другу, произнесенными тихим прерывистым шепотом…

… Расписались мы с Женей спустя две недели, и наша свадьба была самой прекрасной, только для двоих. В камерном зале одного из ЗАГСов нашего огромного города, стоя в лучах солнышка, пробивающегося сквозь красивый витраж, я официально стала Новиковой Мариной Сергеевной. И мой муж этим очень гордился…

… Папа, видимо, решив отыграться на нас за то, что мы расписались, не предупредив никого, организовал такой грандиозный банкет, о котором я даже мечтать не могла. К сожалению, или к счастью, я не увидела и половины из запланированного, мой муж меня нагло украл с нашего же праздника, объявив, что платье на мне какое-то слишком красивое и ему срочно требуется проверить, правда ли под ним все та же Марина Новикова…

… Знакомство с родителями Жени произошло за пару часов до банкета, и тогда мне некогда было нервничать, а вот пару дней спустя, сидя под насмешливым взглядом Романа Новикова и Евгении Михайловны – называй меня просто мамой, – я бледнела, заикалась и то и дело сжимала руку мужа. Переволновалась просто ужасно, отчего свекровь неожиданно участливым голосом поинтересовалась, не беременна ли я, часом. Пришлось заверять, что нет, но именно после этого муж меня опять похитил, объявив для наших родителей, что мы пошли исправлять это досадное недоразумение!..

…В общем, родители моего мужа меня полюбили, но все два года, что мы жили рядом с ними в Сигтуне, они не забывали шутить надо мной, что недоразумение все еще не решено. А я не виновата! Это все мой муж, который после первого месяца нашей семейной жизни решил, что пару лет только наедине с женой ему просто необходимы!..

…Решение вернуться в Россию было совместным, как бы ни была прекрасна Швейцария, но мы с Женькой все же очень любили свою родину. А приехав, первым делом отправились в любимую нами деревню. В тот самый дом, который, как выяснилось, Женя выкупил у бабушки с дедом, отправив их жить ближе к родителям. Ну как выкупил, просто обменял наш маленький домик по соседству с Новиковыми-старшими на их дом в Озерном. Да-да, я наконец-то запомнила, как называется место, в котором наша с Женькой история начиналась…

– Закрой глаза, – улыбаясь, попросил меня муж, когда мы остановились у хорошо знакомого забора и вылезли из машины.

– Что ты еще придумал, – мне не терпелось зайти во двор, но Женя упрямо держал меня на подъездной дорожке, – Же-ень?

– Давай-давай, хочу небольшой сюрприз тебе сделать. Закрой и не подглядывай.

– Хо-ро-шо, – улыбнувшись, я крепко зажмурилась. В конце концов, у меня тоже для него был небольшой сюрприз, такой, миллиметров на тридцать и с частым сердцебиением.

Убедившись, что я не подсматриваю, Женя куда-то отошел, а потом я услышала легкий стук, как будто металлическая пластина звякнула.

– Все, – обнимая меня за талию, шепнул муж, – смотри!

Распахнув глаза, я не сразу поняла, что изменилось, пока опять тот же звук не привлек моего внимания. На ручке калитки висела хорошо знакомая мне табличка. “Осторожно! Сбежавшая невеста”. Надпись все так же легко читалась на ней.

– Господи, Женька, ты ее сохранил!

Веселый смех сорвался с губ и полетел куда-то к облакам. Видимо, делиться с ними моей радостью.

– Да ты что, разве можно было ее выкинуть?! Это же история наших отношений!

– Да уж, история, – хмыкнула, поворачиваясь к мужу, – у меня для тебя новость есть. Хорошая.

– Вот прям совсем хорошая?

– Даже отличная!

Обнявшись, мы шли по дорожке к дому, над нами светило августовское солнышко, небо было безмятежно прекрасным, знакомая береза все так же свешивала свои веточки через соседский забор на наш двор, а я загадочно улыбалась.

С каждым годом, проведенным вместе, наши чувства только крепли, а это ли не счастье?

«Счастье!» – подтвердил мой муж победным кличем в ответ на мою очень-очень хорошую новость!

Конец

2022г.