Бывшая жена

Глава 1. Последняя капля терпения

Я лежала на животе и тихо скулила. Придавливая всем весом, супруг похотливо раскачивался на моей спине, его дыхание обжигало затылок. И я не знала, что больше угнетает, острая боль в заднем проходе или унижение от того, что меня насилует близкий человек: уже третье воскресенье подряд Саша напивался, жестко избивал и трахал меня в зад без какого-либо согласия.

Я понимала, что завтра он будет просить прощения, этого больше не повторится и так далее. Но как только в глотку попадет алкоголь, начнет таскать меня за волосы, называть шлюхой, обвинять в несуществующей измене и моя жопа снова окажется во всем виновата: анальный секс – это его “метод воспитания”. Макаренко, хренов.

И Бог с ним, если бы это был обычный анал… Увы, пьяному долбоебу этого катастрофически мало… он использовал огромные насадки, которые надеваются на член и распрямляются по всей длине. И самое страшное не в насадках, а в том, что на них расположены жесткие ребра и шипы. По мне, так они созданы для какой-то пытки, а не для удовольствия. Моя чувствительная слизистая оболочка не способна воспринимать даже легкие рельефы, а на эти и смотреть больно.

Мне постоянно вспоминались различные порно-ролики с подобными экспериментами. Только в этих видосах участвуют женщины, которые изначально дали на это согласие. Кроме того, они натренированы принимать в себя любые предметы. А меня к такому никто не готовил… мое отношение к анальному сексу всегда было отрицательным, такие развлечения казались недопустимыми.

Странно, что член Саши вообще мог стоять в таком пьяном состоянии. Возможно, его возбуждала моя покорность или собственное величие: справиться с хрупкой женщиной для таких, как он – предел мечтаний. Хотя раньше ничего подобного за ним не наблюдалось. Двадцать лет назад, когда я выходила замуж, этот мужчина был настоящим рыцарем и полноценно оправдывал свое имя Александр, которое переводится как "защитник".

Черт его знает, сколько он выпил, но из-за опьянения не мог кончить. Собственно, поэтому анальные “развлечения” продолжались нереально долго. Ну, или мне так казалось. Острые ребра насадки разрывали внутренние ткани задницы. Это было похоже на желание посрать и сдохнуть одновременно. Да, тупо сдохнуть, лишь бы не испытывать эти ощущения.

Во влагалище все так же полыхало и горело, потому что буквально за полчаса до анальных “радостей” в нем бурно двигался нестандартных размеров фаллоиммитатор с такими же огромными ребрами, которые к хуям расцарапали все внутри. Откуда вообще взялись эти суровые фаллосы – мне неизвестно. Нет, в роли дополнительной стимуляции между нами частенько мелькали различные секс-игрушки. Но, во-первых, они были приемлемого размера. Во-вторых, гладкие и приятные на ощупь. Ни о каких рельефах и шипах не шло и речи.

Я лежала щекой на подушке. Мое лицо расплылось в слезах и соплях… кажется, они были везде: на носу, губах, подбородке и наволочке. Саша с каким-то нереальным наслаждением запихивал в меня свой огромный орган. Я чувствовала, как он разрывает прямую кишку и глухо ныла. Мне пришлось “убавить громкость”, чтобы не получить по голове. Она и так уже пульсировала от серии мощных тумаков. Никогда я не чувствовала себя такой поверженной.

Наконец, Саша резко дернулся и замер, из его груди вырвался какой-то звериный стон. Мощный член яростно сокращался, выбрасывая в глубину моего тела густые порции семени. Несмотря на страшное напряжение в заднем проходе, я испытала колоссальное облегчение от завершения этого ада.

– А! – сорвалось с мужских губ.

Дернувшись еще несколько раз, Саша устало перевалился на спину. Почти сразу послышалось сопение спящего человека. Беззвучное рыдание разрывало мое сердце на части, голова становилась горячей, но прервать приступ слез не удавалось.

Шатаясь словно в тумане, я прошла в ванную и закрыла за собой дверь. Мое тело все еще дрожало от страха, по ляжкам текли ручейки спермы. Ничего подобного в нашей постели никогда не происходило. Дрожащей рукой я провела между ягодицами и в недоумении уставилась на окровавленную ладонь. Новый приступ слез мгновенно овладел мной, спина прижалась к холодному кафелю.

– Твою мать… – изнемогая от наплыва негативных эмоций, я медленно сползла спиной по стене и села на корточки.

Из меня непрерывно рвались какие-то неразборчивые хныки и мычания, приступ отдышки заполнил легкие, в порыве горечи хотелось рвать на себе волосы. Но вскоре я успокоилась и подошла к раковине, включила воду. В этот момент внутри поселилось страшное презрение к самой себе, словно все случившееся тяжелой виной лежит на мне. Подняв глаза, я посмотрела в зеркало и ужаснулась.

“Боже, какое ничтожество…”, – пронеслось в голове.

И в этом был некоторый смысл: я давно убеждена, что вся моя проблема заключается во внешности, ведь когда женщина молода и красива, ею восхищаются, дарят подарки, хотят оберегать, защищать и всячески заботиться. А что взять с меня, с 42-летней бабы? Мое тело теперь – частная собственность. Разумеется, мужская логика здесь проста: куда она, старушка, денется? Дал по башке и делай с ней все, что пожелаешь.

Нет, уродиной меня никто не считает, моя внешность вполне привлекательна и ухожена. Над нею я работаю уже несколько лет, с тех пор как поняла, что не молодею… мое худощавое тело прошло некоторый курс фитнеса и стало крепким, подтянутым. Тогда же в голову пришло решение о смене имиджа: я пошла в салон, где талантливый мастер сделал мои волосы волнистыми и добавил к естественному черному цвету эффект пепельного оттенка.

Но меня очень смущают морщины на лице. Как мастера не боролись с этим, все без понта. И я уверена, что супруг подсознательно высказывает свое неуважение ко мне как к женщине, именно из-за “несвежей” внешности. Конечно, только по пьяни… так устроен мужчина: красивая женщина для него как цветок, за которого он хочет нести ответственность, а старые цветы уже бессмысленно поливать.

В остальном ко мне сложно придраться: я неплохо зарабатываю, при этом в доме всегда чисто, уютно и свежо, одежда постирана и разложена по местам, на плите есть что-нибудь горячее.

"Значит все дело во внешности…” – по-прежнему вертелось у меня в голове.

Продолжая дрожать от пережитого стресса, я приняла душ и направилась в кухню. На столе стояла бутылка водки, которую не допил Саша. Словно по команде, рука решительно наполнила половину граненого стакана. Кажется, в этот момент мои глаза сверкнули дьявольским огоньком. Недолго думая, я опустошила налитое и едва не задохнулась в приступе кашля: водка определенно не для меня, мое сердце принадлежит коньяку и виски.

Но я не купила себе алкоголь, так как не планировала выпивать. Моя измученная задница плюхнулась на угловой диванчик, с губ сорвался усталый выдох. В некоторые моменты было странное ощущение, словно мне довелось разгрузить Камаз с цементом.

Чиркнув зажигалкой, я включила кухонный телек. Постепенно водка разлилась по нервной системе и мне стало значительно легче. По крайней мере, уже не хотелось плакать. Слезы высохли, жизнь продолжилась. Однако желание придушить ублюдка никуда не делось. И это достаточно странное желание: придушить мужа… он же родной… или уже нет? Был родной, а стал чужой. Просто чужой мужик…

И что с этим делать? Зачем он теперь мне нужен? Чтобы жизнь казалась кинофильмом, где я главная героиня, готовая простить все ради любви? Ради любви, которая унижает и калечит меня? И по сюжету мне необходимо отвергнуть эту любовь, но это против сердца. Так должна выглядеть наша жизнь?

Странно. Мне казалось, что мужчина оберегает свою женщину от любых проблем, и не добавляет новых. Ведь раньше было именно так. Почему сейчас Сашу не волнует то, что волнует меня? И вообще… когда было это "раньше" уже и не вспомнить… лет двадцать назад… и к чему все пришло? Саша даже смотрит на меня с усмешкой, словно презирает.

Кто я теперь для него? Престарелая жена, которую он готов бросить, потому что разлюбил? Или просто личная вещь для удобства и комфорта? Как оценить происходящее, не сравнивая прошлое и настоящее? Чего этот урод хочет добиться? Быть может, мне надо умереть? Это ему необходимо? Он же сам частенько утверждает, что я не женщина, а растение, которое поздно поливать. Кажется, меня уже тянет уйти от него… вполне возможно, что этим все и закончится.

Но почему-то внутри живет надежда на то, что все наладится. А что именно должно наладиться? Какое чудо может перечеркнуть то, что со мной сделали? Не знаю, как избавиться от этого. А быть может, не хочу знать. Важно лишь одно: мне не стоит стыдиться своего решения, относительно супруга. И не важно, каким жестким будет это решение: тупо развестись или уничтожить подонка… сломать его, растоптать в прах, не оставив ни капельки чести и самоуважения.

Но мне страшно. Вдруг за пеленой этой злобы я пойму, что согрешила, возможно, даже не заметив этого. Саша ведь извинился… он осознал? Или нет? В целом, мне уже наплевать, что с ним будет… надоело думать за двоих, я буду думать только о себе и своей выгоде. Эти мысли стали частью моего нового мира, в котором честь – главный источник вдохновения. Думаю, это вдохновение приведет меня к чему-то новому, неизведанному, где война полов примет ошеломительный размах.

И, если повезет, после этой "войны" в душе сохранится хоть что-то от меня прежней. Только шансов на это чертовски мало: мое эго отчаянно стремится к саморазрушению, словно живет раздвоением личности. Возможно, мне придется стать кем-то еще, но это уже не так важно. Мне нужно умиротворение, чтобы воспринимать мир спокойно, как раньше… и я не имею никакого желание нести ответственность за то, что со мной сделали.

По сути, у женщины не должно быть обязательств перед тем, кто ее трахает, и уж тем более перед тем, кто трахает против воли. Это прерогатива мужчин, они же все решают за нас. И казалось бы: в сексе мужчине позволено все что угодно, поскольку он берет на себя полную ответственность, но в какой-то момент оказывается бессильным перед решением своей женщины, которая по сути управляет всем остальным…

Всем, что неподвластно мужской психике: сохранением отношений. Ими может заниматься только женщина. И не потому что мужчине наплевать. Дело в другом – женщина хитрее и мудрее. Ей просто ни к чему разрывать связь, оставаться одной, если на это нет весомых причин, как у меня. Собственно, поэтому мужчины пускают все на самотек, не предпринимая никаких действий во время разлада отношений.

Но ответственность никто не отменял. Вот и пусть отвечают за свои поступки, а мы подчинимся: женщины играют по мужским правилам, несмотря ни на что. Это фальшивая правда жизни. И мы платим за эту правду слишком высокую цену, которую сами назначаем. Платим добровольно, без выебонов…

Других вариантов быть счастливыми нет и быть не может, как нет и судьбы, которая способна принять другое решение, изменить порядок взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Поэтому надо извлекать максимальную пользу из того, что есть.

Глава 2. Недоброе утро

Как обычно, в семь утра я сидела в рабочей форме и жевала бутерброд, заливая его ароматным кофе. По телеку рассказывали всякую неинтересную дичь, которая не привлекала никакого внимания. Главным эпицентром мыслей были – кофе и бутерброды.

Но как только на пороге кухни появился Саша, завтрак закончился. Я буквально бросила тарелку с кружкой в раковину и попыталась выйти из кухни. Однако сделать это мне не удалось: Саша преградил путь.

– Анют, малыш… – дрожащим голосом начал он. – Прости, я что-то натворил вчера, да? Ни хрена не помню.

– Все в порядке, – я покачала головой, – садись, завтракать.

– Давай поговорим, – супруг присел за стол.

– Я опаздываю на работу, – мой голос прозвучал равнодушно. – Думаю, тебе тоже надо поторопиться.

– Да мне то чего? Начальство не опаздывает… – тихий смех сорвался с мужских губ.

– Ешь, а мне пора! – я взяла с плиты сковородку и с грохотом поставила ее перед ошарашенным лицом.

– Спасибо, – с какой-то иронией пробурчал супруг.

В прихожей я рывком накинула рабочий пиджак и встала перед зеркалом. Ну и что, легкие морщинки, подумаешь… все равно красотка: глазки крупные, выразительные. Оправленные в стильные прямоугольные очки, губки влажные, чувственные, форменный пиджак на стройном теле выглядит солидно, белоснежная рубашечка и галстук, юбочка строгая, но не скрывает сочные, округлые бедра.

"Эх, суровая Анна Сергеевна… – мысленно усмехнулась я. – Кто бы из подчиненных мог подумать, что вчера тебя жестко ебали в зад против твоей воли…”.

Мой автомобиль уже вторую неделю находился в сервисе, и я по привычке вызвала такси. Не знаю, что там делали с моей машиной, но “ремонт” затянулся неоправданно долго. Ведь проблема носила исключительно косметический характер: недавно дворовая шпана нацарапала мне на двери "менты козлы". И работникам сервиса всего-то надо было покрасить дверь.

Дорога до работы казалась мне вечной, потому что я не знала сколько времени, а доставать телефон было чертовски лень, мне совсем не хотелось шевелиться: все тело жутко ныло от синяков и ссадин. Они были везде… на груди, которую Саша хлестал плеткой, на животе: его жестоко щипали и хлопали огромной ладонью, на лобке, наконец, познавшем твердость мужского колена.

Ягодицы были истерзаны той же плеткой, и я с трудом сидела на них. В заднем проходе и влагалище было неописуемо горячо. Мне казалось, что там все треснуло от сухости, наружу вот-вот польются страдания, пережитые этой страшной ночью. Когда я вышла из такси, на часах было семь сорок.

“Успеваю покурить”, – пронеслось в голове, руки суетливо копошились в сумочке в поисках сигарет.

На улице был непередаваемый воздух. Я уж и забыла, как пахнет весна. Конечно, о весне говорить было рано. Однако зимних запахов уже не наблюдалось. Я закурила и стала наслаждаться добрым утром, несмотря на то, что в голове неумолимо крутились вихри негатива.

– Доброе утро, товарищ старший лейтенант! – послышался бодрый голос сержанта ппс.

– Доброе утро, Леш… – по моему лицу растянулась вялая улыбка. Мне вдруг показалось, что этот смазливый паренек все знает и смеется надо мной: какой-то необъяснимый психоз захватил голову. Выбросив окурок в урну, я вошла в здание.

– Доброе утро, Анют… – словно нехотя, произнес дежурный.

– И тебе доброго утра, Андрей Валерьевич, – я снова изобразила улыбку. – Давай ключи, пойду поработаю, что-ли.

– Да не вопрос, – сквозь зевоту произнес наш бравый работник поста.

В этот момент у меня в голове снова созрело странное впечатление, что всем известны мои проблемы. И этот “пожилой” мужчина все видит насквозь. Словно, своей мудростью он знает, как прошла “веселая” ночка, но не знает, чем помочь. Взяв ключи и табельный пистолет, я расписалась в журнале, после чего лениво побрела в свой кабинет. Желание поскорее скрыться за родной дверью было невыносимым.

Меня не покидало ощущение, что Андрей Валерьевич смотрит мне вслед все тем же сожалеющим, душевным взглядом. Я пыталась делать ровные, уверенные шаги, хотя при каждом движении ног обе дырочки разрывались от боли, напоминая о ненависти к мужу.

“Ублюдок! – вертелось в голове. – Подобрать бы ему веселую камеру для насильников…”.

В кабинете я быстро привела изнывающий анус в порядок с помощью смягчающего крема, и наконец, смогла нормально присесть.

“Работа поможет отвлечься!”, – пронеслось в голове.

Как по щучьему велению, в кабинет постучались и на пороге появилась молодая симпатичная блондинка, ее хрупкое туловище неуверенно застыло в проеме двери.

– Здравствуйте, – пролепетала она, – меня вызывали с утра на дачу показаний.

– Здравствуйте… – мое лицо расплылось в растерянности. – Вы Казакова Александра?

– Да, – девушка кивнула.

– Но я вызывала Вас к десяти, – сорвалось с моих губ.

– А можно пораньше? – Саша смущенно улыбнулась.

– Ну хорошо, – я пожала плечами, – проходите, начнем пораньше.

– Спасибо, – девушка присела за стол.

– Саша… – суетливо протирая очки, я пронзительно уставилась на гостью. – На прошлом допросе Вы утверждали, что видели, как гражданин Арсеньев Павел Викторович выходил из подъезда в день преступления, так?

– Да, – девушка растерянно глянула на меня и на мгновение отвела взгляд.

– Продолжайте-продолжайте… – нервным движением я вернула очки на лицо и стала искать в компьютере показания с предыдущего допроса.

– Ну… – Саша замялась. – Я шла к сестре в гости, и заходя в подъезд, лоб в лоб столкнулась с Павлом.

– Он был взволнован? – резко спросила я.

– Да, – Саша кивнула. – Он так спешил, что едва не сбил меня с ног.

– Ладно, давайте с момента, когда Вы вошли в квартиру сестры, – напряженно глядя в монитор, я старательно записывала показания.

– Когда я вошла в квартиру, моя сестра уже была мертва, – Саша пожала плечами.

– Это не Вы позвонили в полицию? – я мельком глянула на девушку, пытаясь проанализировать ее по мимике.

– Нет, – Саша поразительно владела собой. – Видимо, соседи что-то слышали, они и вызвали.

– А потом? – буркнула я.

– А потом приехала полиция, и меня арестовали, – Саша грустно вздохнула.

– Вас не арестовали, а задержали, – я снова уткнулась в монитор. – Не переживайте раньше времени, разберемся.

– Очень на это надеюсь, – взгляд Саши стал напряженным.

– Насколько я помню, Арсеньев является женихом Вашей покойной сестры Ирины, верно? – тихо спросила я.

– Да, они собирались пожениться, – Александра опустила голову, – но в последнее время очень часто ругались.

– Вам известна причина их ссор? – я пронзительно уставилась на девушку.

– Известна… – она резко замолчала. – Можно мне водички?

– Да, конечно… – я подошла к графину, и наполнив стакан, протянула свидетельнице.

– Спасибо, – она сделала небольшой глоток, ее глаза наполнились слезами. – Паша ревновал ее.

– То есть? – кажется, мой голос задрожал, я присела обратно. – Ирина была неверна ему?

– Я не знаю, – Саша поставила стакан и внимательно посмотрела на меня. – Но не исключено, что у нее кто-то был.

– Почему Вы так считаете? – резко спросила я.

– Мне вообще, кажется, что с Пашей она из-за денег закрутила, понимаете? – Саша произнесла это так тихо, словно боялась чего-то.

– Из-за денег? – я нахмурилась и снова уставилась в монитор, пытаясь сосредоточиться на работе.

– Ну, понимаете… – Саша собралась с мыслями. – Это совсем не ее типаж… Ирина всегда любила дерзких и грубых мужчин-самцов, а Паша не такой.

– То есть у Паши был мотив? – я резко глянула на девушку.

– Думаю, да… – она задумчиво скривила губки.

– Расскажите подробнее, – попросила я.

– Возможно, Ирка не изменяла ему, а просто игралась… – задумчивые нотки снова послышались в голосе Саши.

– Как это? – словно не понимаю, о чем речь, спросила я.

– В последнее время она совсем обнаглела и открыто флиртовала с другими мужчинами, – с поразительным спокойствием произнесла свидетельница. – Паша очень злился и обижался на нее.

Мои пальчики быстро записывали показания, но мысли находились совсем в другом месте.

“Вот ублюдок… – вертелось в голове. – Люблю тебя, Аннушка. Ты у меня одна, самая лучшая, родная моя… а сам в калеку меня превращает!”.

В этот момент раздался звонок, я резко схватила мобильник.

– Следователь по особо важным делам, старший лейтенант Комарова! – сорвалось с моих губ. – Доброе утро, товарищ майор. Так точно. Да, поняла. В течение часа буду там… – на этих словах я положила трубку, мой взгляд обратился к свидетельнице. – Александра Евгеньевна! Давайте закончим в следующий раз, хорошо? Мне нужно ехать.

– Как скажете, – улыбнулась девушка, и нервно поправив золотистые волосы, встала со стула.

– Не переживайте, я обязательно докажу, что Вы не имеете отношения к убийству своей сестры, и Вас хотят подставить, – по моему лицу растянулась добрая улыбка.

– Скажите, я по-прежнему не могу…

– Нет! – перебила я, сохраняя документ допроса. – Ваша мера пресечения остается прежней: Вы не можете покидать пределы города.

– Хорошо, – Саша направилась к выходу, но в дверях остановилась и с уважением посмотрела на меня. – Анна Сергеевна…

– М? – я оторвалась от экрана, мой взгляд наполнился вопросительными нотками.

– Знаете… – начала Саша. – Я хочу сказать, что Вы настоящий следователь и если бы все были такие, может и жизнь стала лучше.

– Все будет отлично! – в знак поддержки я приподняла вверх кулак.

– Спасибо, – повторила Саша и вышла за дверь.

Я мгновенно забыла о работе и снова погрузилась в свои нелегкие думки:

“Че козлу не хватает? – по-прежнему вертелось в голове. – Ласковая, заботливая, добрая. Работаю, убираюсь, готовлю хорошо, к сексу всегда готова… конечно, не исключено, что причина кроется в моей неполноценности: я не родила наследника, и его чувства ко мне остыли. Такое случается с мужчинами… это ни для кого не секрет…”.

Правда, в этом нет моей вины: двадцать лет назад я родила девочку, но мне сказали, что ребенок родился мертвым. С тех пор мне не удавалось забеременеть, несмотря на то, что Саша кончал в меня каждый вечер… Количество спермы, которая бурлила у меня во влагалище не измеримо. Мысль о женской несостоятельности всерьез атаковала голову, целиком перекрывая мысли о “несвежей” внешности.

Мозг так глубоко погрузился в тяжелые думки, что я не замечала ничего вокруг. Кажется, меня начало колбасить в каком-то безудержном приступе, чувство безысходности становилось невыносимым.

– Ань! – вдруг послышался знакомый голос, вытянутое худощавое лицо протиснулось в проем двери.

– А? – я подняла голову и увидела на пороге кабинета своего друга из оперчасти, Витю.

– Ты едешь? – он нахмурился. – Тебя одну ждем.

– Что? – я проглотила ком в горле.

– Ань, у тебя все в порядке? – Витя пронзительно уставился на меня.

– Да-да, все отлично! – я резко вскочила на ноги. – Едем! Служебная машина готова?

– Опоздала, красавица! – улыбнулся Витя. – В служебке уже все занято. – Со мной поедешь.

– Поехали, че ждем то? – воскликнула я.

– Тебя ждем, – Витя пожал плечами.

Глава 3. Очередная жертва

Почти всю дорогу до места преступления я смотрела в окно, перед глазами проносилась цветущая природа какой-то посадки, а голову по-прежнему терзали напряженные мысли. Как усмирить их? Как успокоиться? И надо ли успокаиваться? Разве за такое не мстят? Разве такое оставляют безнаказанным?

Наверное, единственный способ утихомирить эту обиду – сделать с обидчиком нечто подобное. А точнее, чтобы с ним сделали нечто подобное. Но какое-то странное чувство останавливало меня, словно этот подонок достоин жалости. Мне периодически казалось, что это противоречивое чувство стало источником мозговой деятельности. Быть может, я жалею себя, а не его, и поэтому не предпринимаю ничего, упиваясь собственным благородством.

Нет, мне не стоит так переживать из-за этого. В конце концов по-настоящему переживать о гнусных поступках должны люди, которые их совершают. Витя вдруг прервал тишину.

– Труп девушки нашли еще вчера в одиннадцать часов утра! – резко произнес он.

– Ого! – я нахмурилась. – А че она там до сих пор тухнет, почему в морг не забрали?

– Не знаю, Анют… – Витя покачал головой и вдруг пошел на обгон какого-то “магнитовского” грузовика. Он сделал это так резко, словно участвует в гоночном заезде.

– Понятно, – я снова уставилась в окно. – Как надоело смотреть на молодые трупы… почти 15 лет работаю, а все никак не привыкну к этому.

– Да уж, – Витя напряженно сжал губы.

– Смотришь на молодых покойников, и такая тоска в душе рождается… – мой голос дрогнул. – Некоторые из них еще не целовались даже ни разу. А ты смотришь хладнокровно… только вот вечером за бутылкой сидишь, чтобы прогнать это из памяти.

– Что-то больно нежная ты стала, – усмехнулся Витя. – Где наш славный опер Комарова летает?

– Да нигде она не летает, – хмуро буркнула я. – На месте ваш славный опер Комарова. Хотя я уже не опер…

– Ах да, простите, пожалуйста, товарищ следователь по особо важным делам, – Витя с подколом глянул на меня. – Но знаете ли, Анна Сергеевна, бывших оперов не бывает…

– Как это не бывает? – по моему лицу растянулась хищная улыбка. – А я?

– Ты до сих пор ведешь себя, как опер! – не глядя на меня, Витя вздохнул. – А потом пизды от начальства получаешь.

– Тоже мне показатель, – я расслабленно закурила.

– Ты упрямая и веришь в свои силы при любых обстоятельствах, – продолжил Витя.

– Отвали, – я смущенно улыбнулась и показала “фак”.

– Ты под пулями готова бегать, лишь бы дело закрыть, – на мгновение Витя отвлекся от дороги. – А это характер опера.

– Ну да, наверное… – я грустно вздохнула.

– Скучаешь по оперчасти? – вопрос Вити показался мне риторическим.

– Скучаю иногда, – я пожала плечами. – Но сколько можно рисковать? Три пулевых и два ножевых за 10 лет службы. Не мое это!

– Уверена? – Витя усмехнулся. – Ты сильна духом.

– Да, у меня сильный дух, но в слабом женском теле, – спокойно ответила я. – Сколько лет ходила на рукопашный бой, стрелять училась… так и не научили меня ничему. В оперчасти нужны физически крепкие мужики, а я не справляюсь с этим… там яйца нужны…

– Ну, со стрельбой то у тебя все хорошо, не прибедняйся, – хмыкнул Виктор.

– Этого мало! – я глянула на него поверх очков. – Иногда приходится на задержание ездить… а там не как у ппс: забрать алкаша-дебошира, там серьезные бандиты, которые чаще всего имеют не слабую боевую подготовку.

– Ну да, понимаю… – сдался Витя. – В кресле следователя хрупкой женщине спокойнее.

– Вот именно, – я вздохнула.

– А если серьезно, ты права… – голос Вити дрогнул. – На молодые трупы очень тоскливо смотреть.

– Последнее время совсем зеленых пацанов и девчонок простыней накрываем, – задумчиво произнесла я, но резко оживилась. – Ладно, хватит сопли жевать! Мы не девочки с бантиками, чтобы слюнями брызгать.

– Слава Богу! – воскликнул Виктор и наконец, свернул в сторону леса, где нашли труп. – Вот это наша Анютка, узнаю!

– Да ладно тебе, – я отмахнулась.

В этот момент автомобиль остановился. Витя насильно притянул меня к себе и стал целовать в губы. Не в силах сопротивляться, я ответила мужским порывам. Такое между нами случалось регулярно. Чисто поцелуйчики, обжималки, не более. Понятное дело, что страстный поцелуй незаметно приводит к сексу. Но мне всегда удавалось стойко контролировать ситуацию.

В процессе этого жаркого поцелуя искуситель положил ладонь мне на колено и стал медленно задирать юбку, без всяких стеснений оголяя ляжку, цепкие пальчики сжали ногу. Я нервно вцепилась в наглую руку.

– Витя! – сорвалось с моих губ.

– Анют, может, хватит меня мучить? – послышался дрожащий голос, горячее дыхание обожгло лицо.

– Чем же я тебя мучаю? – этот вопрос уже становился дежурным для нашего общения.

– Я хочу тебя, – на этих словах Витя насильно притянул мою руку к себе.

– Перестань, – моя ладонь осторожно сжала чертовски напряженный бугорок на джинсах.

– У меня встает сразу, как только ты подходишь близко, – жарко прошептал искуситель.

– И как ты с таким стояком работать будешь? – я чуть крепче сжала бугорок.

– В джинсах этого не заметно, – мужчина пожал плечами, его взгляд наполнился мольбой.

– В принципе, да… – я кивнула и зачем-то продолжила массировать член.

– Сожми сильнее, – проглотив ком в горле, Витя откинулся в кресле и закрыл глаза, по его телу пробежала судорога.

– Маньячина, – я смущенно улыбнулась, усиливая нажим. Как обычно, твердость Витиного пениса казалась мне настоящим чудом природы.

– Ах, – мужское возбуждение стремительно росло.

– Ладно… Побаловались и хватит! – буркнула я.

– Подожди! – не открывая глаз, Витя вцепился мне в руку. – Еще немного…

– Ты дурак? – я продолжила массаж бугорка. – В штаны ведь кончишь.

– Ну да, – Витя кивнул и стал нервно расстегивать ширинку.

– Давай быстрее, – я вздохнула. – Работать пора.

– Ага, – послышался дрожащий голос.

– Готов? – моя ладонь крепко обхватила разгоряченный, нестандартно толстый пенис.

– Как пионер, – Витя усмехнулся.

Я медленно двигала рукой, огромная головка забавно мелькала у меня в кулачке. Витя задыхался в приступе возбуждения и буквально через минуту кончил. Он несколько раз дернулся, после чего открыл глаза, довольно улыбнулся. Я ответила ему насмешливым взглядом.

– Давно не было? – этот вопрос вырвался из меня автоматически, чтобы хоть как-то прокомментировать такой скорострельный оргазм.

– Давно, – тяжело дыша, Витя приблизился. – Скажи, неужели мы не можем отдохнуть вместе, хотя бы разок?

– Ты опять начинаешь? – в моем голосе послышалось возмущение. – Хватит того, что между нами есть.

– Мне этого мало, – Витя усмехнулся.

– Разговор окончен, идем работать! – отрезала я.

– Как скажешь, – Витя грустно вздохнул. – Но для начала надо привести себя в порядок.

– Держи, бедолага! – захохотала я, бросая упаковку влажных салфеток коллеге.

– Спасибо, – он кивнул.

– Давай быстрее! – я поспешно выскользнула из машины.

Да, между нами изначально были странные отношения. Мне постоянно хотелось разрядить его, избавить от стояка, словно это моя обязанность. Думаю, мне тупо нравилось дрочить ему, но колечко на пальце мешало идти на полный контакт. Странным образом мне казалось, что наши шалости невинны и не являются изменой. Никаких угрызений совести по этому поводу не наблюдалось.

Нет, Витя совсем не убогий. Вряд ли у такого мужчины могли бы возникнуть проблемы с сексом. Он тупо ждал, когда я созрею на полноценную измену… Уверена в этом на сто процентов. Его сексуальное влечение ко мне казалось неизмеримым. Собственно, оно было взаимным. Но мне приходилось играть роль замужней женщины, которая не может позволить себе ничего, больше поцелуев и петтинга.

– Хочу тебя, – постоянно твердил Витя.

– Хотеть не вредно, – всякий раз было ему ответом.

Эти фразы звучали настолько часто, что их смысл становился слишком очевидным. Тем не менее я продолжала удивляться: почему этот видный мужчина не пользуется симпатией наших женщин. Они регулярно строят ему глазки. В нашем отделении достаточно недотраханных баб, которые в любой вечер готовы запрыгнуть на голодный член. Но Витю они совершенно не интересовали.

Глава 4. Возвращение маньяка

Мы приблизились к карете “скорой помощи”. Я достала резиновые перчатки и маску, мои руки дрожали, распрямляя спутанные пальчики. Честно говоря, внутри бушевало острое желание бросить это занятия, но прикосновения к мертвому телу голыми руками не соответствует технике безопасности.

Увидев нас, сотрудники “скорой” разошлись, перед моими глазами предстал труп обнаженной девушки, лет двадцати на вид. Ее хрупкое тело было бледным, как поганка, глаза обесцветились и бессмысленно “смотрели” перед собой.

Я мгновенно вспомнила разговор в машине, бросив косой взгляд в сторону Вити. Резким движением он нацепил маску и перчатки, после чего присел на корточки перед покойной. На ее щеках засохли тонкие полоски крови, которые тянулись от уголков губ к шее, спина была пробита тупым предметом, в результате чего тело неестественно выгнулось. Положение левой ноги упрямо твердило о серьезном переломе и разрыве связок. Почувствовав резкий запах, я нацепила маску и присела на корточки.

– Опять ни документов, ни личных вещей, – сорвалось с моих губ.

– По ходу дела разберемся, – голос Вити показался мне напряженным.

– Слушай, похоже на синяки… – задумчиво произнесла я, внимательно разглядывая огромные бледные груди.

– Изнасилование, – констатировал Витя.

– Почему ты так думаешь? – я бросила в него резкий взгляд.

– Предполагаю, – ответил он. – Во-первых, на ней нет одежды, во-вторых, нога сильно вывернута, словно было сопротивление.

– Когда ей раздвигали ноги, – подытожила я.

– И еще! – Витя указал на вагину покойной.

– Что? – я удивленно уставилась на него.

– Вроде бы сперма, – пояснил он.

– Ты уверен? – мой взгляд стал напряженным.

– Нет, но похоже… – мужчина пожал плечами.

– Похоже, – я вздохнула.

– Уверен, что эксперты подтвердят, – себе под нос буркнул Витя.

– Блять! – я резко глянула на него. – Третье изнасилование за последние два месяца… как думаешь, это наш "друг"?

– Не думаю, а уверен! – коллега аккуратно убрал мертвые “соломенные” волосы с лица покойной.

– Точно… – я мрачно уставилась на ее лоб. – Опять нарисовался этот псих! – на лбу жертвы ножом был вырезан небольшой кружок, а в нем буквы: “БЖ”.

– Этот псих никуда и не исчезал, – Витя вздохнул.

– Знаешь… – спокойно начала я. – А ведь по типажу эта девушка точно такая же, как и две предыдущие: блондинка с миниатюрным телосложением и большими сиськами.

– Точно, – согласился Витя. – Но такие девушки встречаются нечасто…

– В смысле? – в недоумении спросила я.

– У девушек такого телосложения редко бывает большая грудь, – Витя развел руками.

– Ну да, – я кивнула. – И что это значит?

– Это значит, что преступления будут повторяться не слишком часто, – Витя пожал плечами. – Поэтому мы успеем поймать этого долбаеба, пока количество убийств не сломало нашему отделению статистику.

– Опять ты о статистике печешься, – я шепотом засмеялась.

– А что, не должен? – Витя нахмурился.

– Ты лучше о девочке подумай! – я указала на труп. – Совсем зеленая, вся жизнь впереди была.

– А что о ней думать? – удивленно спросил Витя. – Ей уже все равно, а нам статистику портить нельзя.

– Ты неисправим, – я покачала головой.

– Нет, а ты че? – голос Вити дрогнул. – Хочешь, чтобы наша статистика рухнула?

– Так, ладно! – через вдох начала я. – Иди опроси бабку, которая нашла труп.

– Как скажешь, – Витя лениво направился в сторону толпы.

Я открыла портфель, и достав служебный фотик, сделала несколько снимков для экспертов.

– Ах, девчонки, что же вы себя не бережете совсем… – сорвалось с моих губ. – У тебя и жизнь то не началась еще, а ты уже к праотцам отправилась.

Молодость девушки не давала покоя. Чувство жалости и обиды за поколение сдавило сердце. Наверное, Витя прав: совсем размякла. Желание плакать было нестерпимым, словно эта девчонка моя сестра или подруга. Мысленно я просила прощения, что не выполнила свой служебный долг, не сберегла жизнь, хотя в целом, это было достаточно странно. По большому счету моя служба здесь не при чем, так как содержит несколько иные функции. Долг следователя – докапываться до сути, чтобы наказывать тех, кто убивает. Я не имею прямого отношения к защите граждан.

Тем не менее на душе было невероятно стремно, словно все это тяжкой виной лежит на мне, а не на убийце. Мой взгляд окончательно наполнился тоской, напряженно разглядывая девочку. По сути, осматривать трупы – часть моей работы, но в последнее время становилось совсем невыносимо. Вместо того чтобы привыкнуть, я тупо размякла, распустила сопли по погонам.

Это совсем не похоже на меня – владение собой является основой моего мировоззрения. Наверное, именно так мне удалось добиться уважения и занять должность следователя по особо важным делам. Раньше мне частенько приходилось скрывать эмоции, чтобы выглядеть беспристрастной, поддерживать авторитет.

Только теперь все по-другому: хочется бросить все, провалиться в забытье, не смотреть в пустые, мертвые глаза людей, которые не успели ничего, кроме как умереть. Что может быть ужаснее, чем смерть в таком молодом возрасте, когда вся жизнь впереди?

“Я не могу больше работать в этом проклятом море трупов, мне надоело купаться в крови! – мысли яростно атаковали голову. – Я хочу жить! Жить, творить и любить, дарить этому миру радость, которую нельзя купить за деньги. Радость, которую нельзя продать, несмотря на то, что в этом долбанном мире мы все проданы по сто раз!”.

Но, как обычно, долг полицейского не позволил долго распускать сопли, и мне пришлось взять себя в руки. Других вариантов не было, так упрямо твердила ситуация.

Глава 5. Осмотр на дому

Когда я вернулась в кабинет, он был открыт. Кажется, мои кулаки напряженно сжались.

– Твою мать, Даша! – голос прозвучал раздосадованно. – Опять ушла куда-то и кабинет не закрыла. Двадцать три года, а ума как у подростка.

Я посмотрела на часы. 11:20. Рабочий день едва начался, а усталость уже валит с ног.

"Это стресс!", – пронеслось в голове.

Я бросила портфель на стол и устало плюхнулась в кресло. В этот момент в кабинет вошла моя бедолага-помощница.

– Доброе утро, Анна Сергеевна! – воскликнула она.

– И тебе доброе утро, Дашенька! Кофеек? – по моему лицу растянулась вялая улыбка.

– Да, – девочка кивнула, ее глазки загорелись. – Хотите?

– Давай, – я махнула рукой, как бы приглашая ее за свой стол.

Девушка присела на стул, где обычно сидят допрашиваемые и развязала пакет с конфетами.

– Послушай, Даш… – нервно протирая очки, начала я. – Закрывай дверь, когда уходишь. Хотя бы сейчас, пока расследование по Казаковым не закончилось. Ты и представить не можешь, какие документы лежат в моем сейфе. А ты сама знаешь, что он сломан и не закрывается…

– Ну, не уволят же Вас за эти документы, Анна Сергеевна! – Дашка весело засмеялась, но тут же замолкла, увидев выражение моего лица.

– Уволят? – я резко надела очки. – Ах, девочка, жизни ты не знаешь… в моем сейфе имеются такие бумаги, за потерю которых мы с тобой будем рыб кормить в местной речке.

– Хорошо, Анна Сергеевна, я поняла… – тихо ответила Даша, ее взгляд стал испуганным.

Я кивнула в знак одобрения. Даша периодически подливала мне кофе и что-то рассказывала про своего нового парня. Он такой страстный, так хорошо целуется и опытный в сексе, а его член… крупный, красивой формы и вкусно пахнет интимным мылом.

Я молча слушала, но моя внимательность оставляла желать лучшего, мысли были далеки от Дашеньки: задушевные разговоры с зеленой девчушкой не могли отвлечь от проблем. Так или иначе я всегда внимательно ее слушаю, что-то подсказываю, если есть необходимость и в целом, ценю доверие.

Ближе к шести вечера я созвонилась с подругой Женей, договорилась о встрече и стала собираться. Других вариантов не наблюдалось, мне катастрофически хотелось выговориться.

– Дашенька… – начала я, поправляя волосы перед зеркалом. – До завтра меня не будет.

– Хорошо, – девочка кивнула.

– Если что, на телефоне! – мой взгляд стал серьезным. – И не забывай закрывать кабинет, пожалуйста. Это очень важно! – я улыбнулась помощнице и быстро вышла.

"Мне срочно нужна собеседница-ровесница! Хочу выпить с подругой и все ей рассказать, иначе меня разорвет от переживаний…", – пронеслось в голове.

Я вызвала такси и быстро добралась до места.

– Блять! – Женька усмехнулась, пропуская меня в прихожую. – Я же просила переодеваться в гражданскую одежду, когда приходишь ко мне.

– А че такое? – я шутливо толкнула женщину в плечо. – Ты же законопослушная…

– Все равно стремно, когда гость в ментовской форме! – Женька весело засмеялась.

– Ничего, переживешь! – я снова толкнула ее в плечо.

Женя – моя подруга детства. Красивая, умная женщина. Несмотря на легкую полноту, она пользуется гораздо большим успехом у мужчин, чем я со своим стройным телом. Нет, она совсем не толстая. Скорее пышная и очень аппетитная.

Женя достаточно дерзкая, раскрепощенная блондинка. Жизнерадостность и секс волнами исходят от нее. Где бы мы не находились вместе, она всегда забирает мужское внимание на себя. Мы дружим всю жизнь. Нам было полгодика, когда нас познакомили наши мамы. Они тоже были подругами детства, пока мама Жени не умерла от рака желудка.

Честно сказать, я за двоюродных сестер бы столько не отдала, сколько за Женьку. Родственники всю жизнь считали меня какой-то неполноценной. Никто не хотел играть со мной в детстве. Никто не принимал мое нестандартное мышление. И Женька тоже последнее за меня отдаст. Ее отношение ко мне не изменится ни при каких обстоятельствах…

Я могу сказать, что напилась, вследствие чего переспала с четырьмя незнакомцами и теперь болею СПИДом. Или: я убила человека… я лесбиянка… ее мнение обо мне действительно не изменится. А если изменится, она просто обнимет и будет молча сидеть рядом, пока я плачу. Эта женщина – моя сестра. Настоящая сестра, а не такая, которые природой даны по крови.

Поэтому именно к ней я приехала в трудную минуту. В минуту, которая требует поддержки и понимания. Проводив меня в кухню, Женька достала из холодильника две полторашки пива.

– Убери! – резко сказала я и звонко поставила на стол бутылку виски. Мой взгляд стал пронзительным.

– Поняла… – растерянно произнесла Женя. – Все серьезно.

– Серьезно, – подтвердила я.

Женька поставила на стол две рюмки и небольшую конфетницу, после чего присела, его взгляд был наполнен тревогой. Кажется, она перебирала в голове вихри мыслей “что стряслось”, и что именно ей сейчас поведает гостья.

Мы долго сидели, пили виски и общались. Когда бутылка опустела наполовину, я рассказала о том, что Саша уже третий раз напивается, избивает и насилует меня.

– Пиздец… – выдавила Женька. – Слушай, это не шутки. Знаешь какие неприятности могут быть во влагалище?

– Знаю, – мой голос дрогнул.

– Ань! – на мгновение лицо подруги стало мрачным. – Что будешь делать?

– Пока не решила, – я пожала плечами.

– Значит так! – Женька легонько ударила ладонью по столу. – Каждый раз, когда он будет бухать, ночуешь у меня. И вообще при любом раскладе беги ко мне, я дам тебе ключи. А еще тебе необходимо прийти ко мне на осмотр.

– Я думала в поликлинику сходить… – мой голос прозвучал растерянно.

– Анют, ну какая к черту поликлиника? – возмутилась подруга. – На хуй тебе чужой гинеколог, когда есть свой, персональный? – она улыбнулась и артистично выделила последнее слово.

– Ну, может ты и права, – я вздохнула.

– В принципе можно и здесь провести осмотр, – Женя серьезно посмотрела на меня.

– Как это? – я ответила вопросительным взглядом.

– А чего тебе зря мотаться? – спокойно произнесла подруга. – Может ничего серьезного и нет вовсе…

– Думаешь? – я закусила губу.

– Предварительный осмотр можно провести на дому, – Женя вздохнула. – Если у меня будут какие-то сомнения, проведем полный осмотр в кабинете.

– Ладно, давай! – я махнула рукой. Женя отвела меня в зал.

– Раздевайся! – резко сказала она. – А я пока зеркало подготовлю.

– Прямо здесь? – мой голос снова наполнился неуверенностью.

– Смелее, Анют! – захохотала Женька, чем-то вонючим протирая гинекологический расширитель. – Ты кого стесняешься, дурочка? Гинеколога с двадцатилетним стажем?

– Я не стесняюсь, – сорвалось с моих губ.

– Извини, кресла нет… Ложись на кровать, уж как-нибудь пристроюсь… – Женя смущенно улыбнулась.

После осмотра мы молча сидели в кухне за столом. Женя как-то странно глянула на меня, и тихонько вздохнув, резким движением разлила виски. В эти моменты я была готова взорваться от напряжения. Оно буквально поселилось внутри, сковав все мысли, которые только могут родиться в такой ситуации. Наконец, мое терпение лопнуло.

– Жень, – я проглотила ком в горле, – ты меня пугаешь. Что там?

– Пока не знаю, – подруга залпом выпила, и шумно выдохнув, снова глянула на меня. – Короче, к черту работу… завтра бегом ко мне. Кажется, у тебя разорвана слизистая и намечается опухоль. Мне надо осмотреть все профессионально. В кресле, с нормальным светом, с инструментами. Возможно, зараза попала. И еще: есть подозрение, что удар в лобковую кость не прошел бесследно. Травма определено имеется, однако сейчас сложно сказать, насколько серьезно.

Дрожащей рукой я сняла очки, и положив их на стол, посмотрела куда-то в пустоту.

– Твою ж мать… – вырвалось из моей груди, я мельком глянула на Женю и опрокинула “стопку”.

– Ладно, прорвемся! – тихо произнесла моя докторша, но было видно, что она сама не уверена в этих словах.

– Надеюсь, – я напряженно закусила губу.

– Че раскисла, диагноз еще не поставлен, – Женька пыталась подбодрить меня всеми путями.

– Нормально все, – я махнула рукой.

– У тебя лучшая подруга – врач! – словно делая открытие, воскликнула Женька.

– Это ты к чему? – мое лицо расплылось в легком смущении.

– Это я к тому, что не пропадешь, – Женька пожала плечами.

Глава 6. Не трогай меня

Ближе к ночи, когда я вернулась домой, Саша встретил меня с улыбкой и теплом. Разумеется, он не добился ничего, кроме равнодушия, от которого мне самой становилось не по себе. В какой-то момент я встала возле чайника, чтобы приготовить кофе. Саша подошел сзади и обнял меня. Все желание пить кофе мгновенно растворилось в напряжении нежеланных объятий. Я брезгливо убрала мужские руки с живота и медленно повернулась. Мое лицо по-прежнему было равнодушным.

– Не прикасайся ко мне, пожалуйста, – сорвалось с губ.

– Да что случилось? – возмутился Саша.

– Пока ничего, – я пожала плечами.

– А что может случиться? – в голосе Саши послышался сарказм.

– Думаешь, ты под защитой ангела и с тобой ничего не случится? – я искренне удивилась.

– Всякое может быть, – спокойно произнес супруг.

– Вот и не доводи до этого, – было ему ответом.

Я вышла из кухни, демонстративно толкнув мужчину плечом. В душе все перевернулось. Если первые пару раз мне удалось стерпеть, то в третий, когда по моей голове, ребрам и животу “прогулялись” крепкие мужские кулаки, а в отверстиях побывали жесткие ребра, чувства к этому человеку стали угасать. Мы прожили вместе 18 лет. Через месяц у нас должна быть годовщина… однако мне уже было наплевать – больше это не мой праздник.

Саша достал бутылку водки и устало расселся за столом, включил кухонный телек. Я приблизилась, присела перед ним на корточки.

– Значит так! – мой голос был уверенным, ровным. – Слушай меня внимательно…

– Анют, – Саша проглотил ком в горле. – Остынь. Просто забудем и все.

– Забудем? – я усмехнулась. – Вчера ты разорвал мне задницу и письку до серьезных последствий, нанес травму ударом в живот… Пока ты еще трезвый, послушай меня.

– Анют, я же попросил…

– Заткнись! – перебила я. – Слушай и молчи. Ты видимо забыл, кем я работаю…

– А при чем здесь твоя работа? – в недоумении спросил супруг.

– Если еще раз ты поднимешь на меня руку или каким-то другим способом применишь силу, в твоей машине, где-нибудь в бардачке или багажнике найдут партию нехорошего товара… – на этих словах я стрельнула глазами. – А может быть ты хочешь “паленый” пистолет, на котором несколько трупов?

– Ты же лучше меня понимаешь, что без свидетелей ничего не получится, – кажется, Саша не верил мне.

– У меня получится, – я пожала плечами.

– Интересно, каким образом? – с ухмылкой спросил Саша.

– Поверь, все произойдет как в кино! – заявила я. – Полиция приедет внезапно и свидетели найдутся… – наверное, в этот момент мой взгляд стал пронзительным.

– И что они мне предъявят? – по лицу Саши растянулась ухмылка.

– Ты чем слушаешь? – я усмехнулась. – У тебя огромный выбор: наркота, паленое оружие…

– Подбросят, что ли? – Саша захохотал.

– Зря ржешь, – через вдох начала я. – Подбросят, не сомневайся. А может быть, ты хочешь изнасиловать какую-нибудь малолеточку, м? Мы тебе и камеру организуем такую, где горячо “любят” насильников. Там с тобой сделают то же самое, что ты сделал со мной, мразь… подумай об этом…

Разумеется, организовать все это было проще простого. Черт его знает, почему я желала этого ублюдка. Наверное, по старой памяти… стоит отметить, Саша действительно находился “на пороховой бочке”. Другими словами, его жизнь, здоровье и свобода зависели от мозгового штурма, который постоянно атаковал мою голову.

В эту ночь я постелила себе в спальне, чтобы не ложиться рядом с мужем. Нет, мне уже не было страшно. Скорее, противно. Саша окончательно перестал быть для меня мужчиной. Но уснуть у меня так и не получилось. Лишь изредка мозг уходил в легкий полудрем, где перед моим лицом мелькали темные силуэты. Они были похожи на монахов в своем традиционном одеянии.

Эти невнятные силуэты бродили вокруг меня, не издавая ни звука, их лица были закрыты, лишь напряженные глаза периодически бросали в меня горящие взгляды. Мне было страшно, но не от вида этих мрачных существ, а в целом от того, что ко мне приходят такие сны.

Однако чувство страха внезапно сменилось гневом. Особенно, когда эти силуэты скинули нижнюю часть одежды. Их члены были катастрофически твердыми и казались нереально длинными. Они, словно тянулись к моей заднице, а у меня тупо не хватало физических сил противостоять.

В конечном итоге странные незнакомцы начали насиловать меня в жопу. Я лежала на животе и тихо скулила. Придавливая всем весом, неизвестные поочередно раскачивались на моей спине, их дыхание обжигало затылок… все в точности, как и было той роковой ночью… только это были совсем чужие мужчины. Такие же, каким внезапно стал Саша.

Мне казалось, что они говорят: ”ты уже не такая красотка как раньше, поэтому надо терпеть, тебе уже за сорок. Будь благодарна тому, что имеешь, ведь без Саши останешься одна, никто другой не станет жить с тобой”.

Мне казалось, что я заново переживаю все унижения и боль в заднем проходе. От этого хотелось вопить во всю глотку. Крупные члены словно наяву разрывали анус и прямую кишку, бесконечно заливая спермой. И всем от меня нужно лишь одно: покорное предоставление дырок.

В какой-то момент сон “сменил кадр”, и я увидела Сашу с молодой девочкой, лет 25 на вид. Мой супруг с глубоким чувством вожделения обнимал малышку, ласкал ее и в целом, обращался как с цветочком. Примерно в этот момент мои глаза открылись.