Контракт с Дьяволом. Без права на любовь

Глава 1

Неутешительные прогнозы

Маша

– Да, Петь, я поняла! Сегодня же оплачу квитанцию! Целую! – отвечаю мужу, перекрикивая уличный шум.

Отключаюсь. Прячу мобильный в карман пальто и на автопилоте лечу к пешеходному переходу. Пара минут, и я буду на месте.

Впервые в жизни я проспала будильник и приехала на работу на двадцать минут позже обычного.

Полгода назад мы с мужем открыли кофейню с незамысловатым названием «Чашка». Она вызвала интерес у многих местных жителей. Образовался круг постоянных клиентов, которые регулярно заходят к нам выпить порцию ароматного, бодрящего напитка и полакомиться свежей выпечкой. И вот сегодня я их впервые подвела. Так ведь и деловую репутацию потерять недолго.

Подхожу к светофору – он начинает мигать, скоро переключится, и я, зная, что красный тут будет гореть минимум минут шесть-восемь, решаю проскочить на мигающий. На середине дороги замираю от визга шин. Сердце срывается в пятки.

Всё происходит молниеносно. Чёрный внедорожник тормозит в нескольких миллиметрах от меня. Сидящий за рулём весьма стильный мужчина с модной стрижкой и в сером пальто на несколько мгновений замирает в шоке. Сверлит меня испуганным взглядом.

– Куда ж ты прёшь под колёса?! Бессмертная, что ли? – вдруг раздаётся его свирепое рычание.

Вздрагиваю. Тело прошивает ледяная дрожь. Рвано вдохнув морозный воздух, прихожу в себя.

– Жить надоело?! – добавляет он, а я, услышав в голове нарастающий звук «нервных» клаксонов, на ватных ногах сбегаю с места происшествия.

Боже мой, что за чёрная полоса в моей жизни? Я только что чудом осталась жива…

Добравшись до кофейни, дрожащими пальцами выуживаю из сумочки ключи. Слава богу, рядом никого из клиентов не обнаруживаю. Радуюсь, что не придётся сгорать от стыда. Со второй попытки открываю дверь, выключаю запущенную сигнализацию. Выдохнув, устало опускаюсь на ближайший стул.

«Нужно позвонить свекрови по важному делу», – вспоминаю, как только пальцы касаются девайса в кармане пальто.

– Доброе утро, Нина Станиславовна! Анализы мои пришли из лаборатории? – на эмоциях мой голос звучит чуть громче обычного. Выдохнув напряжение, решаю задать волнующий меня вопрос: – Почему я не могу выносить ребёнка? Третий выкидыш за полтора года. Что со мной не так?

Расстёгивая верхнюю пуговицу на пальто, чувствую, как горло начинает сдавливать спазмом. Глаза тотчас покрываются влагой. Сглатываю, ожидая окончательный вердикт. Неужели ничего нового так и не услышу?

– Результаты я получила, детка. Но… – свекровь замолкает, долгой паузой выворачивая наизнанку внутренности в моём животе.

– Что «но»? Почему вы замолчали? Говорите. Не рвите душу. Я сегодня сама не своя. Всё из рук валится. Вчера не могла уснуть, а сегодня проспала на работу.

– К нашему огромному сожалению, они неутешительные, доченька. Три выкидыша подряд, причём на одном и том же «критическом» сроке. Я могу поставить только один диагноз: «привычное невынашивание беременности». Тебе нужно смириться с тем, что ты не в состоянии стать матерью. Ничего не выйдет, Машенька.

– А как же ваш сын? Думаете, он сможет смириться с таким? Я не могу родить ему ребёнка. Отношения между нами напряжены, дальше некуда. Он стал холодным и отстранённым. Неужели нет никакого выхода? Почему это происходит?

– Результаты исследования крови на кариотип подтвердили мои догадки. Ты являешься носителем хромосомных нарушений, не влияющих на твоё здоровье. Но именно по этой причине у плода имеются хромосомные аномалии, влекущие за собой прерывание беременности. Попробуй успокоиться, Мария. Я поговорю с сыном. Постараюсь объяснить ему, что тебе нужна моральная поддержка, но ты же понимаешь, что любому мужчине хочется иметь наследника. Продолжить род. Ты не можешь дать ему такой возможности. И он страдает от этого не меньше, чем ты.

Смахнув с ресниц слёзы, прикусываю сжатый до хруста кулак. Как же хочется разреветься сейчас. Сдерживает одно – в любой момент в кофейню могут зайти посетители, а мне не хочется, чтобы меня жалели. И уж тем более совали свои носы в мою и без того не слишком радужную личную жизнь.

Несколько секунд молча сижу, не в состоянии взять под контроль нарастающую бурю отчаяния. Мне плохо. Голова начинает кружиться от этих новостей. Другие девочки в восемнадцать рожают, а я в двадцать пять не могу. А что будет через несколько лет? Останусь никому ненужной, ущербной разведёнкой?

– Но другим же везёт, Нина Станиславовна? Как-то лечатся? Неужели я так безнадёжна? Может нам стоит продать кофейню и оплатить лечение за границей? Германия? Израиль, например?

– Ты серьёзно? – возмущённо произносит свекровь. – Это же сумасшедшие расходы! Да и кафе досталось вам с Петей потом и кровью. Столько денег и сил в него вложено! На что жить будете? Не можете родить – усыновите. Суррогатное материнство, в конце концов, никто не отменял. Намного дешевле.

– Но тогда это будет не совсем мой ребёнок. Или не наш вообще. Я хочу сама родить мужу детей. Понимаете? Сама!

– Какая разница? Ты же любишь Петра? А любящая женщина пойдёт на любые жертвы. Можно найти суррогатную мать. Так ещё дешевле. Много здоровых женщин, которым нужны деньги, в очереди стоят за этим. Они с удовольствием согласятся.

– А если такая родит и откажется отдавать нам ребёнка? Таких случаев полно! Я не хочу строить счастье на чужом несчастье. Не хочу.

– Поговори с моим сыном. Обсудите всё. Мне пора, Машенька. Пациентка меня заждалась.

– Ладно, – сглотнув, задумчиво пялюсь в одну точку. – Спасибо вам, Нина Станиславовна. Мне тоже пора работать. Клиенты ждут…

Руслан

– Вот, коза! – смотрю вслед ненормальной, а внутри всё клокочет от ярости.

Это ж надо быть такой оторванной экстремалкой, чтобы в час пик скакать по «зебре» на красный. А? – Мать твою! – ударяю кулаками по рулю и резко съезжаю вправо. На хрена я это делаю, сам не могу понять, но что-то внутри меня так и подначивает пойти за ней и вправить мозги.

– Ты чего материшься, Руслан? – из трубки раздаётся голос начальника охраны. – Ты где? Случилось что-нибудь?

– Да вот, блять, чудом удалось избежать ДТП! – паркуюсь на стоянке, как раз рядом с кофейней, в которую нырнула сумасшедшая. – Девицы адреналин с утра ловят, под колёса бросаются. Буду через минут тридцать в офисе. Подъедешь туда. Что там с кандидатками в жёны? Анжела списки подготовила? Напомни ей, что через месяц у меня важный тендер, оттягивать больше нельзя. Нужна тихая и сговорчивая. Чтобы после расторжения фиктивного брака мирно ушла и не вякала.

– Списки готовы. Я проверил каждую. Есть несколько достойных кандидатур. Кто знает, может разводиться передумаешь. Тебе наследник не нужен?

– Наследник нужен от любимой женщины, Данила, а от этих кур мне нужно только одно – чтобы молча исполняли мои приказы и убедили партнёров в моей благонадежности. Холдинг представлял Андрей, земля ему пухом. И у него было семейное положение, что играло на руку во многих сделках. Кредит доверия выше. Так что сам понимаешь, я не могу упустить удачу. Мне нужно заполучить тендер на строительство во чтобы то ни стало. До встречи. Перезвоню.

Отключаюсь. Выхожу из машины. Чтобы ветер не пробрал до костей, поднимаю повыше воротник пальто. Ночью прошёл снег, но чувствую, к обеду снова будет оттепель. Не люблю слякоть. Напоминает о трагедии с родным братом.

После гибели сына родители до сих пор не могут прийти в себя. Особенно мне жалко маму. А после того, как узнали, что Андрей не являлся биологическим отцом Тимофею, так и вовсе приуныли. Любить внука меньше не стали, но новость оставила осадок в их сердцах.

Вдохнув поглубже прохладный воздух, отпускаю воспоминания, врываясь внутрь здания с совершенно другим набором эмоций.

– Доброе ут… р… о… – девушка замолкает на полуслове, врезаясь в меня испуганными глазищами.

На секунду меня клинит на ней. Оцениваю тонкий овал лица. На нём ни грамма косметики, что приятно удивляет.

«С такой не страшно проснуться утром в одной постели» – почему-то мой мозг выдаёт именно эту информацию, когда я думаю о том, как бы всыпать девчонке по худой заднице за безумную выходку.

– Ты хоть понимаешь, что я мог раздавить тебя насмерть и сесть в тюрьму? – из груди вырывается грубое рычание. Сжав пальцы в кулаки, делаю шаг вперёд, вторгаясь в её личное пространство. Под напором яростного взгляда незнакомка вжимается в стеклянную витрину, едва не опускаясь на неё лопатками.

– Простите… – сипло выдыхает.

Глаза круглые, как блюдца. Мигают. Цвет необычный. Смесь серого, голубого и зелёного оттенков. И каждый берёт верх над какой-то принадлежащей ему эмоцией. Ресницы длинные и пушистые. Красивый росчерк бровей. Губы полные, от страха чуть приоткрытые, притягивают. Не был бы я сейчас так зол, сделал бы ей комплимент.

Но, хрен там! У меня до сих пор по спине гуляет озноб и нервы искрят от напряжения. Она едва не лишила меня нормальной жизни. Не среагируй я вовремя – подмял бы под колёса, и дело с концом!

– И это всё? – в крайнем недоумении вздёргиваю бровь.

Нет. Вы только посмотрите на неё! Сама простота и невинность.

– А что ещё вы хотите услышать? – внезапно расправляет плечи. Глядя на меня снизу вверх, весь воспитательный процесс сводит на нет, принимая его в штыки. – Может, поцеловать ваш презентабельный зад? Какого черта вы пришли сюда мне грубить? Не убили же! Извинений не достаточно? Желаете оскорбить или унизить? Отчитали? Тогда убирайтесь!!! – последним лишает дара речи. Так меня только Лисичка чихвостила.

Ох ты ж, млять! Замираем оба, удерживая зрительный контакт.

Янке было можно. И то, в редких случаях. А эта мне кем приходится? Никем! Едва до инфаркта не довела. Так с какого перепуга я сейчас пялюсь на неё и, проглотив язык, молчу? Прислушиваюсь к ударам сердца. Чувствуя, как в венах закипает кровь по энному разу.

Было бы ложью утверждать, что девчонка ничем не цепляет. Как раз таки наоборот. Что-то в ней есть такое… Какая-то своеобразная изюминка. Может её наивные, блестящие глазища создают такой непредсказуемый эффект. Смотрит ими в мои и злость мою отражает. Кожей воспринимаю её внутреннее негодование.

– Как тебя зовут? – задаю вопрос, отступая на полшага назад. Чуть расслабившись, осматриваюсь вокруг. В кафе мило и уютно. Дизайн оформлен со вкусом. Каждая вещь находится на своём месте, гармонично вписываясь в интерьер.

– Друзья зовут меня Машей, – отвечает «на отцепись», сбегая за барную стойку.

– Мария, значит.

– Надеюсь, вопросы у вас закончились? Мне нужно приступать к работе.

– Кофе сделай, пожалуйста. Двойной эспрессо, – раз уж я оказался с утра в кофейне, почему бы не выпить пару глотков для бодрости. – И не нужно мне строить глазки! – замечаю, как искоса поглядывает на меня, приводя кофемашину в действие. – Я всё ещё на тебя злюсь.

– Строить глазки клиентам в кофейне – моя работа! Но лично вам, я бы ни за что не построила. Уж простите за откровенность, лицо у вас… мягко говоря…

Не договаривает. Замолкает. Ставит на стойку передо мной стаканчик с напитком, второй рукой накрывает купюру и притягивает к себе.

– Сдачу оставь себе, – предупреждаю её насчёт чаевых. – Какое у меня лицо, Мария?

Становится интересным, что же такого девушка в нём увидела?

– Неважно. Вот ваш кофе, – напоминает она, придвигая ко мне стаканчик. – Всего вам доброго.

– Нет уж, договаривай, раз начала, – сдуру допускаю ошибку. Ловлю её за тонкое запястье, замечая на правой кисти обручальное кольцо.

– Что это? – притягиваю ближе, чтобы рассмотреть.

С хрена я это делаю? Сам не знаю. Чтобы убедиться в том, что девушка несвободна, а я здесь какого-то черта застрял вот уже на целых семь минут. Где-то глубоко внутри ощущаю лёгкое разочарование, а также жжение в районе груди.

– Отпустите меня, хам! – выдернув руку, отскакивает назад, словно от огня.

Замечаю на рубашке пятно от пролитого кофе. Да что ж за день такой?

– Истеричка! – срывается в сердцах.

Схватив первую попавшуюся под руку салфетку, на нервах пытаюсь его оттереть. Бесполезно. Рубашка безнадёжно испорчена. Пальто тоже. И хрен бы с ними, с этими вещами. Мир на них не заканчивается. Но вся эта глупая ситуация нереально начинает меня бесить. И чтобы не нагрубить ей в очередной раз, я тупо покидаю кофейню и двигаю к внедорожнику.

– К черту всё! Зачем я только здесь застрял? – прорычав, завожу мотор.

В офисе есть дела поважнее…

– Вижу, ты кофе попил уже, – Данила встречает меня в холле архитектурного офиса.

Снимаю с себя пальто, цепляя его на руку. Прикрыться бы, пока половина рабочего персонала не оценила мой «презентабельный» вид.

– Успел, млять! Лучше не спрашивай где и с кем. Списки дай, – перехожу сразу к делу.

– Держи, – Галецкий протягивает мне папку.

Заходим в лифт. Раскрываю, и первое, что попадается на глаза – кареглазое недоразумение девятнадцати лет отроду с пышными сиськами под обтягивающим вечерним платьем и неестественно пухлыми губами.

– Что это? – мазнув озадаченным взглядом по Дану, приступаю изучать данные.

– Девушки. Это Катенька. Первая кандидатка. Самая молоденькая из всех.

– Это вчерашний писк моды! – возмущаюсь я. – Так и передай мои слова Анжеле.

– Девственница, – невзирая на моё негодование, Дан продолжает доклад. – Мать чистокровная итальянка. Отец…

– Да мне похер, какого она поля ягода! Плевать на её девственность! В наше время гимен несложно восстановить. Причём, хоть десять раз подряд! – дальше листаю файлы, недовольно морщась, будто от зубной боли. – Дан, блять! Это не девушки, это «силиконовые куклы», а я просил «изюминку». Простоту и нежность в одной более-менее симпатичной женщине. Чтобы не противно было её трахать и не стыдно выводить в свет. Прежде всего она должна вызывать доверие у партнёров по бизнесу. Понимаешь? А это что? Фальшивое приложение к статусу. Блевать охота…

– Не кипятись. У них прекрасное резюме. Стоит всё же ознакомиться. Ты судишь сгоряча.

– Нет! – отрезаю, захлопывая папку с кандидатками в жёны. – Этот треш не для моего мозга. Уж прости.

– Руслан, лучше кандидаток не найдёшь. Анжела старательно подошла к отбору. У нас времени в обрез.

– Мне. Это. Не. Подходит. Всё! – впечатав папку ему в грудь, выхожу из лифта. Дан следует за мной.

– Мне что тебе с улицы первую встречную притащить? Там этого «изюма», хоть отбавляй.

– Стоп! – резко торможу. Меня словно осеняет. А почему бы и нет… – Дан. Пробей-ка мне одну особу. Кофейня «Чашка». Находится рядом со станцией метро Выставочная. Девушку Машей зовут. Правда, есть одна проблемка…

Вспоминаю тонкие пальчики с аккуратным маникюром и кое-что ещё…

– Большая? – интересуется Дан.

– Для тебя пустяковая. Дама замужем.

– Уверен, что это лучший вариант?

– Ни в чём уже не уверен, – нервно выдыхаю. – И это плохо, Данила. Очень плохо.

– Ты лучше мне вот что скажи: она тебе подходит по всем параметрам?

– В том то и дело, что нет. Абсолютно не мой формат. Но цепляет…

– Через час добуду информацию. Что-нибудь ещё?

– Мне нужно хорошо взвесить все «за» и «против». Хочу знать о каждом члене её семьи. В первую очередь выясни, есть ли у неё дети. Если да, придётся поискать другой вариант.

– А если нет?

– Ты знаешь, что предпринять.

– Понял. До встречи, Руслан.

– И ещё. Узнай, кто владелец кофейни.

– Сделаем.

Глава 2

Спонтанные решения

Маша

– Машенька, вы мне сдачи дали больше, чем следовало, – моя горячо любимая клиентка возвращает несколько купюр обратно, кладя их на барную стойку. – С вами всё в порядке? Вы какая-то бледная сегодня и очень расстроенная. Видно по грустным глазам.

– Видимо, я задумалась, Алла Ивановна. Спасибо вам. Хотите ещё чего-нибудь? – улыбаясь через силу, прячу деньги в кассу и выхожу в зал.

Первая волна посетителей схлынула. Осталось пару человек. Те, которые неспешно смакуют заслуженный отдых.

– Нет, спасибо, дорогая. Побегу я. Скоро дочка внуков привезёт. Няня сегодня заболела. А я с радостью посижу с ними. Соскучилась. Хорошего тебе дня, Машенька.

– И вам хорошего дня, – отвечаю, автоматически отслеживая входную дверь. Утренний случай до сих пор будоражит мою нервную систему.

Господи, кто он такой, этот неандерталец из чёрного джипа? После его бестактного набега на кофейню, у меня несколько часов подряд всё валится из рук, в висках пульсирует боль и желудок сводит спазмами.

– Денис! – зову новенького официанта перед тем, как отлучиться ненадолго из кафе. Забрасываю в рот таблетку обезболивающего и запиваю водой.

– Да, Мария Викторовна. Слушаю вас.

– Мне нужно на пару минут отлучиться. Остаёшься за старшего. Не забудь холодильник наполнить недостающим товаром. Если кто-нибудь спросит – я скоро вернусь.

– Хорошо.

В кабинете одеваюсь в пальто, натягиваю на голову вязанную шапку с песцовым помпоном, подхватываю сумочку и спешу на выход. Если вовремя не оплачу квитанцию за электричество, Петя испортит весь вечер, а у нас и так намечается серьёзный разговор.

При этой мысли в сердце ощущаю жгучий укол.

Вот что я ему скажу? Петь, давай усыновим ребёнка или воспользуемся услугами суррогатной матери? Да он меня пошлёт куда подальше…

Перед дверью останавливаюсь, как всегда проверяю, не забыла ли кошелёк. Устраивая в сумочке очередной беспорядок, вздрагиваю от звона дверного колокольчика.

Надеюсь, на этот раз он разгонит нечистую силу…

– Доброе утро.

– Здравствуйте, – отвечаю приветствием вошедшему гостю. Поднимаю взгляд на мужчину. Ещё один Супермэн. Отлично. Только на этот раз весь в чёрном, с короткой стрижкой, микрогарнитурой скрытого ношения в правом ухе и с необъятной охапкой трепетных нежно-розовых ранункулюсов. Их ещё называют азиатскими Лютиками.

«Обалдеть, какая красота…» – зависаю на них взглядом.

Последний раз Петя дарил мне цветы на мой день рождения. Это было в прошлом веке.

– Маша Викторовна? – мужчина пристально оценивает зоркими глазами, словно сканер считывает с листка отображённую на нём информацию.

– Мария, – поправляю незнакомца, чувствуя пятой точкой подвох.

– Это вам, – вручает мне цветы, а я, подозрительно косясь на него, сглатываю, чуть сгибая под весом коленки.

– От кого? – интересуюсь, прийдя в себя после лёгкого шока.

– Внутри найдёте визитку. Всего доброго! – желает мне Супермэн, опуская ладонь на ручку двери с целью покинуть кофейню.

Мой внутренний голос не просто кричит, он вопит: «Маша, верни подарок обратно от греха подальше!»

– Подождите! – вскрикиваю. – Я вынуждена вернуть вам букет!

Впечатываю цветы в его широченную грудь и следом выпаливаю:

– Подержите, будьте так любезны!

Охранник чьей-то элитной задницы, глядя на меня с некой долей удивления, всё же обхватывает букет руками. Хорошо, что на эту мизансцену смотрит всего пара незнакомых человек, не то бы я сгорела от стыда. Сейчас к моему полному счастью только мужа не хватает и горячо любимой свекрови со свекром. Вот бы они за меня «порадовались»…

– Позвольте поинтересоваться, вам не нравятся цветы? – спрашивает мужчина в чёрном, пока я ищу в ароматных бутонах ту самую заветную визитную карточку.

Нахожу.

Неуёмный интерес узнать, что там внутри, превышает весь здравый смысл.

– Ну что вы, цветы бесподобные. Слишком дорогие и очень красивые, – отвечаю на вопрос, раскрывая небольшую, теснённую золотом открытку.

«Маша! – читаю. – Примите от меня этот скромный букет в знак извинения за сегодняшнее испорченное утро. Надеюсь, вы улыбнулись и больше на меня не держите зла…

Подпись: Руслан Исаев»

Руслан Исаев, значит…

Тот самый мудак, который едва не раздавил меня своим «танком», затем явился в мою кофейню и отчитал как девчонку?

Супер!

Догадавшись, от кого эти цветы, всё больше начинаю чувствовать разочарование. Не люблю неприятных типов с завышенной самооценкой. Ненавижу таких, которые думают, что им всё дозволено, в том числе унижать и оскорблять человека.

– Как вас зовут? – поднимаю задумчивый взгляд на посредника.

– Дан.

– Послушайте, Дан. Вернёте этот букет своему начальнику и скажете ему, пусть засунет их себе… – едва сдержав красноречивое высказывание, добавляю в более сдержанном тоне, – в общем, куда пожелает! Во-первых: я замужем. Во-вторых: я не принимаю от незнакомых мужчин цветы и подарки, а от мудаков, тем более. И если уж товарищ Исаев решил преподнести мне этот презент в качестве извинения, почему лично не явился сюда и не извинился, глядя мне в глаза? Это был бы лучший поступок с его стороны. Мужской, между прочим. Цветы для него выбирали вы или секретарша?

– Мария, цветы для вас. Руслан Георгиевич лично выбирал на сайте.

– Да неужели? А вы, значит, просто посыльный. Пропустите! – протолкнувшись между плечом охранника и косяком двери, выскальзываю на улицу, хватая прохладный воздух ртом. На сегодня хватит с меня сюрпризов. – Мне ничего от него не нужно. Так и передайте ему. До свидания, Дан!

Попрощавшись, двигаю к ближайшему банкомату. В груди клокочет от ярости. Надела бы этот букет ему на голову, попадись он мне на глаза!

Мудак!

Руслан

– Вот же ж… – сплевываю и, матерясь о том, как все до чертиков достало меня, швыряю ручку на стол. Перед тем, как отъехать на стуле от ноутбука, сохраняю файл с расчётами. Меня хватает ровно на минуту и десять секунд, затем я кошусь на отвергнутый букет в руках Дана…

Честно говоря – передёргивает.

Всем женщинам нравятся цветы! Всем без исключения!

– Бестия, твою мать! – таки взрываюсь, подрываясь со стула. Последний откатывается к стенке, ударяясь о неё. – Так и сказала? Я мудак? Я?!! – на всякий случай уточняю, тыча пальцем себе в грудь. – Это я должен прийти и извиниться лично? За что, блять?! За то, что она сиганула под колёса моего джипа? Охренеть…

Отдышавшись после гомерического смеха, смаргиваю набежавшие слёзы.

– Черт! Сучка! Нет, ты смотри, а!

Но эта сучка мне нравится все больше и больше. Клянусь! Жаль, что замужем. Придётся дольше с ней возиться. Иначе я б её, заразу,… сделал бы шёлковой и покладистой уже в эту ночь…

– Это не всё, – из уст Дана звучит отнюдь не вдохновляюще.

– Что ещё? – врезаюсь взглядом в хмурое лицо начальника моей охраны. Жопой чую, выдала ещё один финт.

Галецкий, задумчиво почесав висок, начинает совершенно спокойным тоном делиться недостающей информацией, которая вынуждает меня вскипеть ещё больше.

– Маша передала, чтобы ты засунул букет, – хмыкает, приставляя на секунду кулак к своим губам, – сам знаешь куда.

– Чего? – охваченный невероятным недоумением, сглатываю.

– Руслан, пока ты этот алмаз огранишь… – тяжкий вздох разбавляет моё шумное сопение. – Ты с ней поседеешь, старик. Как минимум. Как максимум – сляжешь после третьего инфаркта. Но девчонка цепляет, соглашусь.

– Дай сюда цветы! – прорычав, подхватываю с вешалки пальто, сгребаю со стола мобильный, сигареты и зажигалку. Автоматом проверяю наличие при себе ключей. – Она их примет, или я буду не я! Ранункулюсы, млять! Хорошо, хоть не классический новогодний венок с шишечками, твою мать!

– Выбросит в мусорку, – заверяет Дан.

– Пусть только попробует! – выхватываю из рук Галецкого букет и пру на выход.

– Ты просил узнать по поводу кофейни.

– И что там? – торможу у двери, прислушиваясь к отчёту.

– Оформлена на неё и Авдеева Петра Романовича. Только муж в ведении бизнеса не участвует. Там Мария хозяйка.

– Отлично. А муж у нас кто?

– Писатель в творческом кризисе.

– Угу. Значит, тащит всё на себе, – устремляю на Дана серьёзный взгляд. – Она должна приползти ко мне на коленях, а я сделаю так, чтобы девочка ни в чём не нуждалась, чтобы забыла о своих проблемах раз и навсегда. Взамен она станет послушной и сговорчивой фиктивной женой. Я должен выиграть тендер любой ценой. Ясно?

– Более чем. Уверен, что через полгода отпустишь? – прищурившись, Данила заставляет на секунду задуматься.

– Жертвовать тем, кто ты есть, ради другого или требовать, чтобы кто-то пожертвовал этим ради тебя, – это не любовь, Дан. Отпущу. Даже не сомневайся.

– Может и к лучшему. Я навёл справки о её здоровье. У Марии проблемы с вынашиванием ребёнка. Три выкидыша за полтора года на раннем сроке. Это на тот случай, если решишь, что тебе от неё понадобится наследник…

Глава 3

Вижу цель – не вижу препятствий

Маша

До нового года остаётся чуть меньше месяца, а начинать готовиться к празднику нет никакого настроения. Да и где его взять, когда преобладают подавленные эмоции?

Переехав в столичную квартиру мужа, любезно предоставленную его родителями, близких друзей так и не завела, как и не нажила врагов. Некогда было зависать на тусовках, а когда открыли с Петей кофейню, времени на отдых почти не оставалось. Работа – дом, дом – работа. Рутина изо дня в день. Может быть поэтому у нас с мужем семейные отношения перестали походить на идеальные и крепкие. Исчезла химия. А проблемы с вынашиванием плода только усугубили незавидное положение.

Справляюсь с мелкими делами. Заказываю небольшую ёлку в кафе. Покупаю гирлянды для витрины, новогоднюю мишуру, баллончик с искусственным снегом. Без этого никак. Нужно украсить помещение и вдохнуть в него хоть чуточку праздничного настроения. Если не я, то хотя бы клиенты почувствуют.

Оплатив чек, достаю из кармана оживший телефон.

«Денис» – мигает надпись входящего.

Принимаю вызов, потому что без надобности официант никогда мне не звонит.

– Алло?

– Мария Викторовна, вас тут спрашивают, – говорит он слегка взвинченным тоном.

– Кто? – напрягаюсь, начиная нервничать вместе с ним.

– Мужчина сказал, что он из налоговой. Просил вас поторопиться. Кафе закрыли на переучёт.

– Какой переучёт? – опешив, едва не забываю банковскую карту в руках кассира. – Я отправила все документы, оплатила квитанции. Задолженностей нет. Никаких проблем с налоговой в принципе не должно быть.

– Лучше вам самой это ему объяснить. Мы вас ждём.

– Я тут рядом, за углом, – лепечу я от волнения. – Сейчас буду.

В кафе практически несусь по заснеженной улице, то и дело поправляя слетающую шапку. Врываюсь в здание с горящими лёгкими и гулко бухающим сердцем. Впереди, у барной стойки замечаю до боли знакомую фигуру, и меня тут же передёргивает от новой вспышки необоснованной ярости.

Хотя, почему это необоснованной?

Очень даже обоснованной!

– Вы? – сипло выдыхаю, останавливаясь посреди зала.

Ставлю покупки на столик, впиваясь взглядом в резко повернувшееся ко мне лицо.

Ледяные, пробирающие до костей глаза останавливаются на мне. Изучают мой вид, заставляя тело под слоем одежды ещё больше гореть огнём.

– Денис, – говорит он официанту не сводя с меня тяжёлого взгляда. Чуть прищурившись, одаривает презрительной усмешкой и продолжает чеканить не терпящим возражений тоном: – На сегодня твой рабочий день закончен. Забрал одежду и быстро свалил отсюда. Нам с Марией Викторовной нужно поговорить тета-тет, если она, конечно, не хочет иметь большие проблемы.

Сглатываю, не понимая его посыла.

Что ещё нужно этому жёсткому человеку от меня?

Неужели нанесённых раннее оскорблений недостаточно?

– Давно не виделись… – с горечью во рту отслеживаю уход Дениса из кофейни. Он не может оставить меня одну. Я здесь начальница, а не этот зарвавшийся козел. Я никого не отпускала! Я же тебя завтра уволю, парень! Да что происходит в конце концов?! – Чтоб тебя черти взяли… – обречённо выдыхаю.

– Приятно слышать от вас такие лестные слова, Машенька… – голос с неожиданной хрипотцой заставляет меня встрепенуться. То, как он произносит моё имя, означает только одно – мужчина смакует издевательство.

– Что..? – только сейчас начинаю осознавать, что мысли, высказанные мною вслух, достигли своего получателя.

Отмираю, набирая побольше воздуха в лёгкие. Оцениваю самодовольную рожу. Нужно попытаться как-то отбить его атаку. Уверена, налоговая – всего лишь предлог. А вот отправленные обратно цветы могли вызвать у этого человека бурю эмоций, причём не самых положительных, как я посмотрю.

Отлично, Машка. Таки задела его самолюбие и не на шутку разозлила в нём зверя.

Вот зачем мне это было нужно? Разве у меня мало проблем? Откуда он взялся на мою голову? Расселся на стуле, словно царь всея Руси…

– Налоговая здесь ни при чём. Я исправно плачу налоги, – утверждаю, снимая с себя шапку. Расстёгиваю пальто. Под пристальным взглядом колючих глаз становится жарко. Задыхаюсь… – Что вам от меня нужно?

– Поэтому в кофейне дела продвигаются не совсем успешно, – заключает он, игнорируя мой главный вопрос.

– Дела моей кофейни вас не должны волновать. Разве не так? – почувствовав подкатывающую к горлу нервозность, занимаю руки работой, лишь бы не стоять как вкопанная и не трястись от напряжения.

На автомате выгружаю из пакета на стол мишуру и прочие покупки. Нечаянно рассыпаю на пол пластмассовые шарики для ёлки. Они со стуком падают к моим ногам, разлетаясь по полу в разные стороны.

«Да что ж такое! – прикусываю губу и начинаю их собирать. – Почему я так нервничаю, когда нужно собраться?»

– Вы пришли отомстить мне за утренний инцидент? – вскидываю лицо кверху и вдруг натыкаюсь взглядом сначала на сильные, длинные ноги в классических, отутюженных до идеального состояния брюках, затем на обтянутый чистой рубашкой торс. А когда он окончательно приседает рядом со мной на корточки, и вовсе скрещиваем наши взгляды. Мой нерешительный. Его пугающий и одновременно непоколебимый, который так и грозит мне заткнуться.

– Вы решили окончательно испортить мне такой чудесный день? – всё-таки лезу на рожон, не в силах промолчать.

– Ну что вы, – чувствую, как мои кисти с зажатыми в них шариками, попадают в плен его горячих ладоней. Меня тут же прошибает током. Бросает в жар и сразу в холод. В голове образовывается гул из непонятных голосов и звуков. – Разве я похож на мстителя? – интересуется он.

Улавливаю, как теплеют его глаза. Цвет грозового неба плавно перетекает в поблёскивающую сталь.

– Да кто ж вас знает? – пытаюсь вырваться из захвата, но только усугубляю ситуацию. Ладони сжимают меня сильнее…

– Давайте для начала познакомимся. Меня зовут…

– Уже знакомы, господин Исаев, – прерываю его.

– У вас феноменальная память, Мария. Почему вы не приняли цветы? – встаёт на ноги, утягивая меня за собой.

Я, как заведённая послушная игрушка, подчиняюсь его действиям. Поднимаюсь, из последних сил собирая свою храбрость в кулак.

– Я уже всё сказала вашему посыльному. Зачем вы здесь? Что вам от меня нужно?

– Вы же ждали от меня мужского поступка, не так ли? – отпускает мои руки, позволяя нам немного отдалиться друг от друга. С облегчением вздыхаю. – Давайте поговорим где-нибудь в тихом и уютном месте. За обедом, например. Я принесу вам свои извинения. Вы в свою очередь забудете о неприятном моменте. Годится?

– Нет. Не годится, – нервно бросаю игрушки в пакет. – Я с вами никуда не поеду. Вы вторглись в моё личное пространство, в мою личную жизнь. Я хочу попросить вас немедленно уйти! – приходится повысить тон. В конце концов хозяйка здесь я, а он даже не клиент. – Кафе понесёт убытки, если я начну закрывать его на псевдо переучёт, когда вам вздумается. Мне нужно работать.

– Вы, Мария, наверное до сих пор не поняли, что я в принципе не принимаю отказы. Бесполезно сопротивляться. Если не хотите, чтобы я отнёс вас в машину на своём плече, вам лучше согласиться. Всего один невинный обед со мной, и я отставлю вас в покое.

– А вы можете это сделать? – наигранно удивляюсь, чтобы скрыть нешуточное волнение. – Отнесёте на плече? Серьёзно? Мы же не в каменном веке живём.

– Могу, – заверяет совершенно спокойным тоном, от которого моё сердце начинает сбоить. И, видимо, не зря. – Я многое могу. Хотите убедиться?

– Пожалуй, нет, – сглатываю, а следом пытаюсь прояснить сложившуюся ситуацию путём мирных переговоров. – Вы понимаете, что можете меня скомпрометировать? Я замужняя женщина. Я не имею привычки изменять мужу даже в мыслях, не то, что на деле, – зачем-то отчитываюсь о личном. Наверное, надеюсь достучаться до его благоразумия.

– Очень хорошее женское качество. Ценное. Я бы даже сказал – редкостное. Считайте, у нас с вами обычная деловая встреча. Ничего личного, – не сдаётся упрямец.

От этого его напора голова кругом идёт. Прилип, как банный лист к жопе.

– Но вы не мой деловой партнёр! – вспыляюсь я, подхватывая шапку со стола.

– Мы легко можем это исправить, – не перестаёт удивлять.

– И как же, интересно?

– Я подумаю и сделаю вам выгодное предложение от которого вы не сможете отказаться, – хищная улыбка озаряет его мужественные черты лица. Мужчина он видный. Красивый. Если бы мы встретились года два назад, до того, как я влюбилась в Петра, возможно, я бы дала ему шанс. Позволила бы поухаживать за мной в более вежливой форме. Сейчас же все его заискивания жутко меня бесят.

– Предложение чего, простите? – вся его речь несёт какой-то двойственный смысл, который я всё ещё пытаюсь уловить.

– Руки и сердца, Маша, – раздаётся приглушённый бархатный смех.

Засунув руки в карманы брюк, этот нахал ведёт себя слишком спокойно в то время, когда меня обуревает распирающее в груди негодование.

– Что? – шокирована его словами, округляю глаза.

– Да расслабьтесь вы. Шучу я, Маша. Шу-чу. Ну так как? Едем или я закажу обед в кофейню?

– Ну уж нет! – нервно натянув шапку на голову, подхватываю сумочку со стола. – У вас ровно час на то, чтобы вы воплотили свои странные желания в жизнь и поделились мыслью, зачем вам это нужно. Дальше наши дороги разойдутся.

– Супер! Тогда поехали? Цепляйтесь за меня, – подставляет мне локоть, вынуждая испытывать очередное смущение.

– Боже, почему я? – проигнорировав его великодушный жест, направляюсь на выход, отчётливо слыша сорвавшиеся следом уверенные шаги.

– Наверное потому, что вы свалились как снег на голову.

– Это совершенно случайное совпадение.

– Всякий случай, Мария, это обусловленная закономерность. Ничего в жизни случайно не происходит. Всему есть своё логическое объяснение.

– Вы подозреваете меня в чём-то? – закрываю кофейню и оборачиваюсь к нему лицом, взглядом требуя объяснений.

– Боже упаси. Я лишь хочу сказать, что вы очень интересная женщина, – заключает он, заботливо поправляя на мне шапку, чтобы прикрыть уши. Затягивает на шее в узел шарф. Инстинктивно запахиваю на себе пальто, чтобы к нему не добрались его цепкие руки. На улице прохладно, но не до такой степени, чтобы меня кутать, как младенца.

– Ничего нового вы не открыли во мне.

– Поэтому мне хочется узнать вас ближе.

– Насколько ближе? – каким-то шестым чувством ощущаю, что не должна сейчас связываться с ним, тем более куда-то ехать, но, поддавшись его мужественному очарованию, зачем-то следую за ним шаг в шаг.

– Ровно настолько, Маша, насколько вы мне позволите.

Глава 4

Взаимное чувство

Маша

Соглашаясь на обед с Исаевым, я рассчитывала посетить недорогой, но хороший ресторан. Такой, где никто из моих знакомых не смог бы увидеть момент моего краткого грехопадения.

До сих пор не могу поверить в то, что я согласилась на его требования, не зная, могу ли доверять этому неестественно заботливому человеку.

Замужняя женщина с кучей недостатков и опасный самодостаточный мужчина без обручального кольца – это не самый лучший тандем для совершения безумства. Я дала повод усомниться в моей верности мужу.

Руслан не бизнес партнёр, с которым предстоит решать деловые вопросы, он, в первую очередь, свободный мужчина с чётким намерением вскружить голову женщине, чтобы затащить её в постель. А иначе зачем ему я? В благородство таких как он я не верю. Увы…

Въезжаем на подземную парковку «Смоленского пассажа». Современный торговый центр, соответствующий запросам столичного жителя. Правда, далеко не у каждого горожанина найдутся средства на посещение этого комплекса. Ценовая политика рассчитана на иностранцев и людей с уровнем дохода выше среднего.

Однажды мне довелось побывать в одном из ресторанов этого огромного здания. Два года назад мы с мужем отметили день нашей свадьбы. Поженились тайно, чтобы не вынуждать родителей тратить огромные деньги на банкет. Помню, будто всё происходило вчера. Петя получил свой первый авторский гонорар за изданную книгу. Небольшой, конечно. В размере минимальной зарплаты. Но тем не менее нашей радости не было предела. Мы расписались в ЗАГСе. Затем он устроил для меня сказку с шикарным букетом цветов, новым вечерним платьем и незабываемым ужином на двоих. Жаль, что романтика закончилась после второго выкидыша и начались нелёгкие будни молодожёнов…

Что касаемо Руслана – он не упустил шанса подчеркнуть свой социальный статус. К «обычному» в его понимании обеду я оказалась не готовой. Зайдя в фешенебельный ресторан, поняла, что не особо вписываюсь в круг посетителей, которые приходят сюда просто поесть, с лёгкостью отстёгивая за блюдо половину зарплаты среднестатистического гражданина.

Я привыкла копить деньги, а не разбрасывать их направо и налево. Каждую накопленную сумму вкладывать в развитие кофейни, чтобы она не стала обычной забегаловкой. Закупка качественного товара влетает в довольно огромные суммы, не говоря о налогах, взносах и прочих расходах, которых нельзя избежать.

– Значит, это то самое тихое и уютное место, в которое я просила меня отвезти? – спрашиваю, присаживаясь на полукруглый мягкий диван с велюровой обивкой тёмно-синего цвета. На мне потёртые голубые джинсы и белое боди с длинным рукавом, купленные в Zara на распродаже. Удобная, повседневная рабочая одежда, совсем не предусмотренная для посещения элитного ресторана. Но, похоже, Исаева это не колышет. Абсолютно.

Закончив важный разговор, он отключает телефон и прячет его в карман брендового пиджака. Затем снимает его с широких плеч. На какое-то мгновение выпадаю из реальности, оценивая обтягивающую мышцы белоснежную рубашку. Вернее не её, а литую фигуру мужчины. Идеально прокачанное тело не может не привлекать женского внимания. Петя на полголовы ниже Руслана, намного уже в плечах с менее развитой мускулатурой.

Господи, о чём я сейчас думаю…

Бред какой-то…

– Ты просила скрыться подальше от глаз знакомых. Тебе здесь не нравится? – всё тот же грудной очаровывающий голос смешивает в моей голове непрошеные мысли, разгоняя их окончательно.

– Я рассчитывала на место поскромнее, – прихожу в себя, пока он садится напротив. В конце концов, я здесь не для того, чтобы разглядывать незнакомого мужчину. Я здесь вообще не по своей воле и хотела бы узнать, что этому безумцу от меня нужно… – И да, знакомых миллионеров у меня конечно же нет, – язвительно добавляю, не в состоянии сдержать внезапно нахлынувшее очередное раздражение. – Если вы решили таким нехитрым способом подчеркнуть между нами разницу, то вам это удалось.

Выпалив досадные для меня слова, перевожу взгляд на панорамное окно, за которым видно весь город как на ладони. Невозможно описать словами красоту, что расстилается перед глазами. Мы находимся на шестнадцатом этаже. Вид отсюда завораживающий. Лучшего места для свидания не придумаешь.

– Бросьте, Маша, – мягкий смешок прирождённого обольстителя приятно щекочет слух и я поворачиваю к нему лицо, стараясь выглядеть хладнокровной стервой. – У меня и в мыслях такого не было.

– Вы сюда всех женщин приводите, с которыми хотите переспать?

Замечаю, как его глаза, недовольно сверкая, тотчас меняют оттенок.

– Если я захочу потрахаться, – нарочно выделяет это режущее слово интонацией, – мне не нужно будет везти женщину в ресторан. Я не покупаю секс, Маша, хоть и всегда благодарю женщину за доставленное удовольствие. Дальше ей решать, как распорядиться деньгами. Взять или отказаться, например…

– Предпочитаете шлюх? – подхватив со стола салфетку, опускаю руки на колени и начинаю нервно теребить её пальцами.

– Предпочитаю умных и деловых женщин. Это редкое качество практически не сочетается со шлюхами. Обычно последние не пользуются мозгами.

– Ладно, – почувствовав из-за его слов очередной привкус горечи, бросаю салфетку на стол и встаю с диванчика. – С меня хватит!

– Сядь! – жёстко припечатывает к месту одним единственным словом.

Звучание голоса резкое и повелевающее. Взгляд даёт понять, что протест отклоняется и обжалованию не подлежит.

Выдохнув, решаю не уступать.

– Вы не можете мне приказывать, – цежу сквозь стиснутые зубы, чтобы не привлекать лишнего внимания.

– Могу, – также твёрдо звучит. – И ты скоро это поймёшь, если будешь и дальше упираться.

– Вы псих? Что вам от меня нужно?

– Я всего лишь отражаю твоё отношение ко мне. На твой часто задаваемый вопрос я уже отвечал, – говорит Руслан, отводя в сторону взгляд. Проследив за ним, замечаю, как к нам подходит официант. Чтобы не выглядеть глупо, присаживаюсь обратно на место.

– Здравствуйте, Руслан Георгиевич. Что будем заказывать? – кладёт меню на стол.

Судя по его разговору с молодым человеком, догадываюсь, что Исаев здесь частый гость…

– Мне как обычно, – возвращает бордовую папку парню, даже не раскрыв её. Устремляет всё внимание на меня. – Даме на её усмотрение.

Бесит этот его пронизывающий до мурашек взгляд. Иголками в кожу впивается.

После нашего неприятного разговора мне теперь вряд ли кусок в горло полезет. Даже если блюдо будет божественным. Какого черта он себя так ведёт со мной? Думает, что может вершить судьбы других?

– Хотите чего-нибудь особенного? – обращается ко мне официант.

Вынырнув из омута мыслей, решаю тоже не раскрывать меню. Пусть попробуют нафеячить то, что первым придёт в голову.

– Да, пожалуй, – прищурившись, отслеживаю реакцию Исаева. – «Рубец по-деревенски», будьте добры. Блюдо ещё называют «требухой для селянина». Есть такое в вашем меню?

Уголки губ Руслана вздрагивают, награждая меня мимолётной улыбкой. Совсем крошечной, но это не мешает её уловить. А дальше его лицо становится бесстрастным. Я без слов понимаю, что более причудливой спутницы в это заведение он ещё не приводил.

– Эммм… – пока мы с Русланом играем в своеобразные гляделки, парень озадаченно пытается подобрать слова, чтобы объяснить причину, по которой это блюдо сейчас мне не подадут. И я очень на это надеюсь. Иначе меня начнёт мутить при одной мысли о том, что непременно придётся это есть. – На доставку и приготовление потребуется шесть-восемь часов… Мы не…

– Она шутит, Тимур, – резко прерывает его Исаев.

На лице Руслана успеваю заметить мелькнувшее раздражение.

– Маша, посмотри меню, пожалуйста, – озвучивает скрепя сердце. – Выбери для себя блюдо по вкусу.

– Я хочу требуху, – настаиваю на своём. В душе переживаю такие эмоции, будто я только что выдернула чеку, а гранату так и не бросила…

Сжав губы в тонкую линию, Исаев делает глубокий вдох через нос. При этом его красивая кисть, лежащая рядом с приборами, сжимается в кулак. Такой мощный и впечатляющий, расчерченный витиеватыми вздутыми венами, как у боксёров. Если бы этот мужчина вмазал им кому-то по лицу, обязательно разбил бы в кровь…

Мотнув головой, прогоняю подобную чушь. Сегодня точно не мой день. Нервы до невозможности взвинченные. Не дают мне расслабиться и просто спокойно дождаться обеда.

– Тимур, попроси Камиля приготовить что-нибудь для моей спутницы на его усмотрение. На десерт Маскарпоне со свежей земляникой и савоярди, – наконец раздаётся его спокойный и ровный голос. Встречаемся взглядами, будто и не спорили ни о чём. – Открой для нас бутылку Château Margaux.

– Хорошо. Сейчас сделаю.

Официант уходит, я же, смирившись с положением из-за чувства голода, облокачиваюсь на спинку дивана. Земляника в декабре – это что-то… Даже слюнки потекли.

– Вы снова поступили так, как сочли нужным. Лишили меня права выбора. Не так ли? А как же: «Желание женщины – закон»? – пытаюсь хоть чуточку воззвать к благородству мужчины.

– Автор этого выражения был неадекватным человеком, не дружил с тараканами в голове, – подытоживает, отправляя оливку в рот. – Виновницами самых кровавых событий в истории человечества считаются именно женщины. Те самые роковые красотки, которые крутили мужиками как им вздумается…

– Серьёзно? – неконтролируемая вспышка смеха вырывается из моей груди. – А если я скажу, что хочу поцеловать вас прямо сейчас? Вы тоже определите меня к особе лишённой адекватности?

Фыркнув в кулак, Руслан начинает кашлять, предварительно поперхнувшись оливкой. Напуганная его неожиданной реакцией, резко подрываюсь с диванчика, хватаю бутылку с водой, наливаю в бокал и протягиваю ему.

– Спасибо… – отдышавшись, делает глоток. – Мария, ты играешь с огнём. Я умею разбираться в людях. Боюсь, твой импровизированный сарказм может обернуться для тебя неприятной неожиданностью, – заканчивает излагать мысли, прочищая горло от охриплости.

– Например? – не терпится узнать его видение событий.

– Например: ты свалишься в обморок, либо расцарапаешь мне лицо, если я попробую доказать свою правоту. Я это уже понял. Не дурак. Но не следует дёргать спящего тигра за усы, крошка, если нет уверенности в силах. Трудно угадать, в каком он будет расположении духа, когда проснется.

– Ваше вино, – Тимур снова появляется бесшумно. Разливает по бокалам рубиновый напиток. Ждёт, когда Руслан попробует и одобрит его. – Блюда будут готовы через двадцать минут.

– Спасибо, Тимур, – отпускает официанта, одаривая меня своим пристальным вниманием. – Ну так что, Мария? Рискнёшь доказать мне обратное?

– Даже не мечтайте, – нервно выдыхаю, осознавая о чем идёт речь.

– А я бы рискнул. За тебя, – отсалютовав бокалом, делает глоток, загадочно глядя мне в глаза. Поднимаю свой бокал. Охваченная смущением, залпом надпиваю из него.

– Последнее, чтобы я сделала в этой жизни, это поцеловала вас, – говорю, чувствуя, как по венам растекается расслабляющее тепло. – Ох, какое божественное вино.

– Франция, 2015 года. Но ведь, сделала бы? М? – соблазнительная ухмылка, вальяжная поза, манера, с которой он смакует вино, всё это чертовски располагает к нему даже такую как я, неиспорченную мужским вниманием девушку с двухлетним браком за спиной.

– Не обольщайтесь, Руслан Георгиевич. Это всего лишь слова, – пытаюсь его заверить в том, в чём сама начинаю сомневаться.

– Уверена?

– Уверена.

Глава 5

Всё мимо

Руслан

Должен признать, девочка держится достойно. Дерзит, но скорее проявляет защитную реакцию, чем показывает «истинное лицо». Всё же лучше изредка выпускать коготки, чем быть подневольной куклой, согласной на всё. С такой не заскучаешь. С Янкой одного поля ягода. Маша «живая», и это чертовски цепляет. Даже то, как пытается отстоять свою незапятнанную честь.

Только вот насчёт поцелуя она погорячилась. Уверен, передумает.

Хочется поспорить с самим собой. Если сразу сдастся, честно говоря, буду разочарован. Но уж больно не терпится попробовать эти губы на вкус. А губы у Машеньки сочные и привлекательные, как спелая земляника, которую для неё заказал…

Тимур приносит наш заказ. Наполняет бокалы вином и уходит. Слежу за её реакцией. Кажется, фрикасе из куропатки её впечатлило, хоть Маша по-прежнему упорствует и нарочно делает безразличный вид. После того, как попробует нежное мясо с хрустящей корочкой, не сможет отрицать великолепие вкуса. Этим утонченным рецептом можно удивить даже опытного гурмана со стажем, а уж Машу и подавно.

– Расскажи что-нибудь о себе, – делаю ленивый глоток вина. Волна тепла захлёстывает моё тело, и причина не только в спиртном, которое наполняет мой желудок, снимая напряжение. Ещё и в том, как близко ко мне сидит Маша.

Она отрезает кусочек грудки и отправляет её в рот. Пробует мясо, жмурясь от удовольствия. Возникает желание убрать соус с её губ. Желательно тоже губами.

Умница…

Что и требовалось доказать. Фрикасе ей точно понравилось. Перед блюдом волшебника Камиля ещё никто не устоял.

Привстаю и наклоняюсь к ней через стол. Она замирает, глядя на меня. Рука с вилкой застывает в воздухе. Стираю подушечкой пальца соус с её нижней губы, чуть надавливая, и облизываю палец.

Вкусно…

Возвращаюсь на место.

Маша смотрит, не отрываясь, а я пытаюсь одним взглядом дать ей понять, насколько силён к ней мой интерес.

Контакт глазами длится едва ли не вечность. На самом же деле всего пару секунд, по истечении которых она опускает вилку на стол, заторможенно пережёвывая кусочек куропатки.

От вида застывшего в огромных голубых глазах изумления, в моих венах поднимается давление. Чувствую, как разгоняется кровь, ударяя в затылок возбуждением. Непрошеная реакция, взбудоражив всё тело, рассыпается по позвоночнику горячими искрами. Просыпается внезапный интерес к её формам. В голове прописываю обязательный пункт: «оценить девчонку до того, как заключим с ней договор о браке». Мало ли что скрывается под одеждой. Не люблю неожиданных сюрпризов. В женском теле всё должно быть идеальным, даже незначительные изъяны.

– Что конкретно вы хотите узнать? – проглотив пищу, приходит в себя. – Разве до того момента, как вы решили нагрянуть в кофейню во второй раз, вам не собрали обо мне нужную информацию? Уверена, тот человек, который приносил мне ваш букет, умеет это делать быстро и качественно, – Маша нервничает. Делает глоток вина, затем начинает прокручивать вилку в руке.

– В ней нет ничего такого, что могло бы меня заинтересовать, – не вижу смысла отрицать.

– Тогда что вы здесь делаете вместе со мной? – вскидывает на меня озадаченный взгляд.

– Пытаюсь открыть в тебе скрытые грани.

– Я не собираюсь обнажать перед вами душу. Даже не ждите. Повторюсь, я не знаю, зачем вам это нужно, но…

– Боишься меня? Мне казалось, у человека, который рискнул открыть нерентабельный бизнес-проект в близи торгового центра, есть азарт и стальные нервы. Почему бы нам с тобой не сыграть в одну очень интересную игру? Ничего сложного в ней не предвидится.

– Я не азартный игрок, – уверяет Маша, продолжая потихоньку расправляться с куропаткой.

Я же оставляю половину стейка и приступаю к гарниру. Через несколько минут заканчиваю, но всё ещё не чувствую себя удовлетворённым.

С Марией не выходит расслабиться. Она всё время вынуждает держать руку на пульсе. Не девушка, а бомба замедленного действия.

– Возможно, для таких, как вы, Руслан Георгиевич, вложение средств в разнообразные проекты считается рискованным предприятием. Чем удачнее инвестиция, тем больше пассивный доход. Для меня же кофейня – это возможность самоутвердиться. Я трачу на неё слишком много времени, иногда даже в ущерб другим сторонам моей жизни. И конечно же не стану отрицать, что за счёт неё я получаю средства к существованию. Не хочу ни от кого зависеть.

– Что-нибудь ещё хочешь? – замечаю, что аппетит снизился не только у меня.

– Нет, спасибо.

Девушка отставляет приборы в сторону и устремляет задумчивый взгляд на окно. Рассматривает город с высоты птичьего полёта. Её что-то гложет. И дело не во мне. Знать бы, что творится у неё в голове, можно было бы использовать информацию в личных целях.

Я привык брать от жизни всё. Звучит так, словно ты продал душу Дьяволу. Избравший такой путь, автоматически отбрасывает от себя достоинство, благородство, справедливость. Это то, что мешает успеху и тормозит его. От этого нужно избавляться. В бизнесе нет места слабакам. Если хочешь достигнуть благополучия, то вынужден идти по головам. В случае с Машей всё просто: «В любви и на войне все средства хороши…» На любовь я изначально не претендую. А вот повоевать с ней ради цели, чувствую, придётся. И не раз…

– А муж? Ты чувствуешь его заботу? Женщина становится сильной только тогда, когда не может опереться на надёжное плечо, – наполняю наши бокалы вином. Придётся вызвать личного водителя. Но это только плюс.

– Не думаю, что хочу обсуждать с вами моего мужа, – голос становится жёстче. Сейчас опять выпустит колючки. Оно и к лучшему. Не сразу сломается. Появится возможность конфронтировать ситуацию, пока мне не надоест.

– Тогда сыграем в «ассоциации»? Мне интересно, с кем или с чем ты меня ассоциируешь. – подхожу к проблеме с другого угла, пододвигая к ней тарелку с десертом. Чокаюсь с её бокалом, вынуждая выпить со мной за компанию.

– Решили проверить эрудицию и наклонности? – сделав глоток вина, Маша отставляет бокал в сторону и приступает к сладкому. – Ммм… Должна признать, десерт восхитительный. Первое, чем вы меня приятно поразили.

– А как же цветы? – подаю официанту знак, чтобы принёс ей новый букет.

– Я не могу их принять. По-моему, причина очевидна. Не находите?

– Тогда мне придётся приказать их выбросить в мусорное ведро. Второй букет, Мария…

Маша

Собрав ложкой с поверхности крема ароматные ягоды земляники, отправляю их в рот. Прежде, чем успеваю прожевать и проглотить, замечаю вошедшего в ресторан Тимура с очередным огромным букетом в руках. На этот раз тюльпаны. Нераспустившиеся, нежные, белые, девственные цветы в оригинальной упаковке…

– Локомотив, – выдавливаю из горла после того, как шумно сглатываю.

Он непробиваемый…

Наглый и упёртый тип.

– Что? – отвлекшись от мобильного, переспрашивает Руслан.

– Ассоциация. Вы напоминаете мне самый настоящий локомотив. Причём скоростной. Прёте напролом. Ухаживаете за замужней женщиной. Зачем? Вам не хватает адреналина?

– Хм… – вольготно откидываясь на спинку дивана, устремляет на меня задумчивый взгляд, от которого снова по коже разбегаются мурашки. – Станция, – присоединяется к игре.

Провожу параллель. Пребывание в моей жизни планируется краткосрочным, а значит несерьёзным. Ищет развлечение на одну ночь?

– Почта, – продолжаю я, озвучивая первую пришедшую в голову ассоциацию.

– Телеграмма.

– Романтика, – затрагиваю нелюбимую мужчинами тему, на что Руслан скептически приподнимает бровь.

– Сопли, – звучит утверждающе.

– Температура.

– Секс, – заставляет в очередной раз залиться смущением, но я сама начала игру и первой не сдамся.

– Бельё.

– Брачная ночь.

– Ребёнок, – непроизвольно слетает с моих уст.

– Любимая женщина, – парирует он, опуская взгляд на тонкую хрустальную ножку бокала, зажатую его длинными пальцами. На скулах неожиданно оживают желваки. Я прикусываю язык, но так и не выходит сдержать порыв.

– Верите в «долго и счастливо», Руслан Георгиевич?

– А ты?

– А почему нет? – вру, потому что в последнее время сама сомневаюсь в том, что такие отношения возможны. – Верю, конечно…

– Достаточно, Мария, – жёстко прерывает меня, давая понять, что я зацепила неприятную для разговора тему. – Доедай свой десерт и пойдём со мной.

– Куда? – сердце не выдерживает очередного заявления. Резко сжимается в комок. Если сюрпризы на этом не заканчиваются, я буду вынуждена громко взывать о помощи к присутствующим здесь гостям. Только вот кто мне поверит? Такие же как он?

Пока мысли безрезультатно мечутся в голове, под руку подворачивается десертный нож. На счастье или на беду – с острым концом.

– Скоро узнаешь, – отвечает он. – Всему своё время. Тимур… – обращается к официанту, поднимаясь с дивана. Пользуясь случаем, молча принимаю в руки букет. Не потому что мне приятен этот жест со стороны Руслана, а потому что спустя пару секунд, как только мои руки выпадают из поля зрения обоих, я прячу среди нежных цветков средство для самообороны. Так, на всякий пожарный случай…

– Я не выйду отсюда, пока не скажете, куда и зачем? А ещё я могу громко позвать на помощь и заявить о похищении прямо сейчас. И я не шучу! – повышаю голос, тем самым ещё больше раздражая своего собеседника. – У нас был договор!

– Перед тем, как верну тебя в кофейню, куплю для тебя небольшой подарок.

– Что за подарок? Зачем он мне?

– Обычный подарок, Мария.

– За что?

– Просто так! – его раздражённый тон ставит точку в нашем споре.

Надолго ли…

Глава 6

Всего лишь игра

Маша

Выходим из ресторана молча.

Руслан не упускает возможности слегка приобнять меня за талию. Тоже мне гребаный джентльмен нашёлся…

Кожу под его ладонью невыносимо шпарит током. Даже через одежду. Странные ощущения. Таких у меня давно не было. Приятно и в то же время ненавистно. И каждый шаг мне даётся с трудом, потому что от этой невинной склейки коленки дрожат и ноги ватными становятся.

Прокручивая в голове всевозможные варианты дальнейших предполагаемых событий, прижимаю руками к груди букет. Исаев явно что-то задумал. Не верю я, что вручит подарок и отпустит без каких либо предъяв.

Во что я только вляпалась? У меня и без него проблем хватало, а тут…

Руслан Геогиевич – как ушат ледяной воды на мою голову…

Несколько тянущихся минут в просторном лифте перетекают в вечность. Задыхаясь, отхожу подальше от мужчины. Пока Руслан совершает срочный звонок, я незаметно поправляю нож, загоняя лезвие поглубже в стебли. Сердце колотится так, словно в него вживили мембрану динамика и врубили на полную мощность басы.

К счастью, лифт останавливается на нужном этаже. Сигнал прибытия вынуждает вздрогнуть. Я первой покидаю это душное пространство, благодаря Всевышнего за то, что поездка, на удивление, обошлась без всяких эротических приключений. Слившись с народом, надсадно выдыхаю и следом втягиваю необходимый для жизни глоток кислорода.

– Идём, – не давая опомниться, Исаев подхватывает меня под руку, подводит к бутику женского белья. Сам в это время заканчивает разговор по телефону. Загадочная ухмылка моего персонального Дьявола не сулит ничего хорошего, как и лукавый с прищуром взгляд. – Прошу, – приглашает жестом войти.

– Разве обеда и букета недостаточно, чтобы загладить вашу грубость? – крайне озадаченно интересуюсь я. – Бельё, это уже слишком!

Разворачиваюсь, чтобы пройти мимо, но сильные руки Руслана ловко перехватывают меня за живот, рывком прижимают спиной к его горячей груди. И не только к груди…

Выбивают воздух из лёгких.

Попытку вырваться из ловушки пресекают мгновенно.

«Вот дерьмо!» – вспышка возмущения ослепляет. – «Ну и сильный же он! Не руки, а лапищи…»

– Недостаточно, Маша, – его грудной голос обволакивает слух. Дыхание обжигает ухо, вгоняя под кожу миллионы колючих иголочек. – Я думал, чем бы дополнить мой сюрприз, а ты облегчила мне задачу.

Сглатываю, ощущая в животе странную реакцию.

Внутри щекочет и горит. Его близость будоражит, вызывает в теле озноб. Если бы запах, исходящий от Руслана отталкивал, было бы намного проще сопротивляться проснувшимся во мне животным инстинктам. Но он словно парализует. Отключает инстинкт самосохранения.

Он пахнет мужчиной. Сильным, доминирующим, подавляющим. Пахнет властью. Пахнет отборным самцом. Солено-пряным запахом тестостерона. То, чего мне так не хватает в муже.

Мне хочется ощутить себя слабой и желанной хотя бы на час…

– И как же я вам её облегчила? – Обессиленно вздыхаю. Видимо, от него не уйти просто так. Но я не готова сдаваться. Я должна отшить его, даже если понадобится прибегнуть к крайним мерам.

Становиться чьей-то любовницей не входило в мои планы. Абсолютно.

– Всё просто, Маша. Игра в ассоциации. Помнишь? – напоминает, разворачивая меня ко входу в бутик.

– Да я ляпнула первое, что пришло в голову. Отпустите меня, или я закричу, – гневно выцеживаю слова.

– Разве? – приподняв меня над полом, вносит в помещение и ставит неподалёку от консультанта, которая уже на нас подозрительно пялится. Правда, с дежурной улыбкой.

– Конечно! – твёрдо заверяю его. – Может, вы мне ещё и ребёнка подарите? Ассоциации у вас были «мама дорогая!»… Вы сумасшедший?

– Быть сумасшедшим стало теперь мейнстримом. Расслабься, колючка. Ребёнок мне не нужен. Не привлекай излишнего внимания. Купим что-нибудь волшебное, и я тебя отпущу.

– В чем подвох? – невинно улыбаясь продавцу-консультанту, на какое-то время беру тайм-аут. Расслабляюсь, но пальцами всё также впиваюсь в букет. Я уже ни в чём не уверена. Чем закончится это безумие – вариантов нет.

– Могу отпустить?

– Можете.

– Уверена?

Вместо ответа звучит мой обречённый вздох.

– Ладно. Убедила, – Исаев разжимает хватку и встаёт слева от меня, приобнимая.

Продолжает держать руку на пульсе. Ну-ну…

– Я попытаюсь объяснить свою задумку, – продолжает он. – Сыграем оба в честность. Ты счастлива в браке?

– Вы стремитесь со мной переспать? – задаю встречный вопрос, ощущая, как его пальцы усиливают давление на ребро.

– Это будет твоим желанием. И только твоим, – плотоядно ухмыляется уголком рта. Эта вкрадчивая, хитрая улыбка, словно бабочка, проникает в мой живот и там парит. Нежно щекоча нутро.

«Чертов подстрекатель людей к совершению греха! Вот он кто…» – мысленно характеризую несносного мужчину.

– Значит, не вашим? – на всякий случай уточняю.

– Испытаем судьбу?

– Нет! Это исключено.

– Маша, это всего лишь игра. Я могу и так получить желаемое. Хоть сейчас… – он наклоняется к моему уху и шепчет своим глубоким голосом, а затем незаметно целует местечко за ним. Я вздрагиваю, ощущая новый ошеломляющий разряд тока. Обжигает. Тело наполняется сладкой истомой. Это чувство выкачивает все силы, погружает в какой-то транс. Ты пытаешься очнуться, выбраться из паутины, но чем больше барахтаешься, тем глубже тебя засасывает, запутывает, обволакивает в кокон… – Но я не хочу тебя ломать, Машенька… Понимаешь? Подарок в виде белья не будет считаться изменой. Всё решит случай. Ради чего или ради кого ты бы пошла на сделку с дьяволом? Отвечай…

– Ради собственного ребёнка… – мой голос звучит замедленно, словно на задворках сознания. Как под гипнозом. Пытаюсь выплыть на поверхность, согревая в душе мечту. Мне нужно втянуть кислород. Нужно очнуться. И чем быстрее я это сделаю, тем будет лучше для меня.

– Выбирай любой комплект белья. Какой пожелает твоя душа. Приготовь ужин, себя – на десерт. Если муж оценит твой выбор, и у вас случится жаркая ночь, я исчезну из твоей жизни навсегда. Если же по какой-то причине у вас ничего не произойдёт, ты будешь должна мне ещё одну встречу. По рукам?

– А если я совру? – сиплю.

– Я узнаю об этом.

– Каким образом?

– Прочту по твоим красивым глазам, Машенька…

Глава 7

«Стальная бабочка»

Руслан

– Добрый день, – подвожу Марию к консультанту.

– Чем могу быть полезна? – предвкушая вытащить из меня как можно больше денег, улыбается Оксана, имя которой указано на бейджике.

– Подберите девушке что-нибудь полупрозрачное и дерзкое, но в то же время подчеркивающее её женственность, – говорю я, вытаскивая из кармана смартфон. Чтобы не терять времени зря, решаю проверить почту и сделать несколько важных звонков.

– Кофе хотите? – интересуется брюнетка.

– Нет. Не нужно. Спасибо.

– Тогда присаживайтесь на диванчик, а мы с вашей спутницей займёмся примеркой. Как вас зовут? – обращается к Марии, переключив на неё интерес.

– Маша.

– Пойдёмте за мной, Маша. Я покажу вам новые модели. Только сначала давайте определимся с размерами…

Как только девушки исчезают из поля зрения, я окунаюсь в дела.

Подтверждаю несколько запланированных на завтра встреч.

Проверяю составленную смету на строительство банка.

Спустя двадцать минут нетерпеливо начинаю посматривать на часы. Я не привык убивать дорогостоящее время в отделах женского белья. В случае с Машей сделал исключение, но даже этот нюанс заставляет меня нервничать.

Поднимаюсь с дивана, пряча девайс обратно в пиджак. Подхожу к примерочным. Ксана любезно указывает в какой именно находится Маша. Крайняя кабинка завешана плотным чёрным бархатом. Остальные три только что освободились.

Отлично.

Лишние глаза и уши сейчас ни к чему. Тем более мне не терпится взглянуть, как выглядит её нагое тело в соблазнительной эротической обёртке. Не уверен, что Маша предоставит мне такую возможность, но вдруг попытка увенчается успехом?

– Мария? – обращаюсь к ней, облокотившись о косяк примерочной. – Ну как, хоть один комплект подошёл? Или ты не решила, на каком остановиться? Можем взять все и сэкономить моё время.

– Все супер, Руслан Георгиевич, – поспешно отвечает она. В голосе чувствуется волнение, а значит глупышка не ожидала меня здесь увидеть. – Одного более чем достаточно.

– Да ты просто клад для мужчины, – хмыкаю, сравнивая её скромные запросы с требованиями своих бывших любовниц. – Экономная. Бюстгальтер не жмёт? Чулочки сидят как надо?

– Да! Дайте мне пару минут. Мне нужно одеться.

– Можно взглянуть? – провожу указательным пальцем по кромке бархата, ощущая покалывание в области нижнего отдела позвоночника.

Пальцы покрываются мурашками. В голове пульсирует навязчивое желание оценить свой выбор в полной красе. Рассмотреть со всех ракурсов в зеркальном отражении.

– С ума сошли? Я к вам в модели не нанималась.

– Прости, мышонок, но соблазн… он слишком велик… – медленным движением отодвигаю шторку и цепенею…

Сидит, паршивка, на стуле. Одетая в пальто. Расслабившись, крутит в руках букет. Бельё находится аккурат в подвешенной корзине для товара. Скорее всего, она к нему даже не притрагивалась. Не надевала вообще!

Играть со мной вздумала?

Хотя, мы и так играем. Как же я мог забыть! Ну, окей! Продолжим в более интимной обстановке.

– Так-так-так… – задумчиво тяну.

– Ох! – вздрагивает, вскидывая лицо вверх.

Напуганные глазища находятся в режиме мигающего зелёного света.

«Да твою же мать!» – мои тоже от удивления вылазят из орбит.

Да кто ж я тебе, мальчик, что ли? Чтобы в такие несерьёзные игры играть?

Вхожу в кабинку, плотно задергивая занавеску. Мария, как ошпаренная, вскакивает со стула. Оступившись, падает спиной на зеркальную стену, но удерживается на ногах. Рвано втягивая воздух открытым ртом, вжимается в поверхность лопатками, желая оставить между нами хоть какую-то дистанцию.

– Удивлена? – делано улыбаюсь, задавая вопрос. Руки чешутся взять пальцами за изящный подбородок и захлопнуть отвисшую челюсть. – А я то рассчитывал на честную игру, Машенька. А ты, значит, вот как? Ладно. Бельишко позже примерим, – проговариваю в откровенном обещании устроить ей шикарное дефиле. – У меня дома.

– Что вы себе позволяете? – выпаливает, отойдя от шока.

В глазах вспыхивает опасный блеск.

Она не ожидала от меня такой наглости.

Я сам от себя не ожидал.

Но и каяться не собираюсь.

Не вижу в этом надобности. Не согласится на мои условия добровольно, возьму напором. Отпускать такую вкусную девочку было бы сверх глупостью. Она, как никто другой, подходит на роль моей фиктивной жены.

Сегодня всё должно пройти по намеченному Даном плану.

А завтра…

Утром Маша проснётся в моей постели. В этом чертовом белье. И будет думать, что у нас всё было. А дальше дело за малым. Подставлю своё сильное плечо. Утешу. Помогу с разводом. Быстро и безболезненно. Как решается в нашем мире любая проблема…

Тогда и будет у принцессы сказка с другим счастливым концом…

– Таких наглых людей я ещё не встречала.

– А я не люблю врушек. Ты проторчала здесь двадцать минут и не оценила моих усилий. Я отменил из-за тебя две важные встречи. Недопустимая практика в моём случае. Ты плохо на меня влияешь.

– В таком случае, избавьте себя от моей компании. Я не обещала примерять бельё, – шипит она, заливаясь очаровательным румянцем.

Я, как ведомый какой-то древней силой, подхожу ближе. Склоняюсь над девчонкой, задевая большим пальцем нижнюю губу.

– Чувствуешь, как остро? – медленно очерчиваю контур, надавливая на мягкую плоть.

Заводит. И не только меня. Маша на секунду поддаётся. Прикрывая глаза, начинает дышать чаще. В работе моей грудной клетки тоже происходит неожиданный сбой. В голове мутнеет от удовольствия трогать её нежную кожу. Чувствовать зарождающуюся в теле девочки дрожь.

– Всегда выбираешь бельё «на глаз»? – спрашиваю охрипшим голосом. Мой взгляд безошибочно приростает к её раскрасневшемуся красивому лицу. К блестящим, как у кошки, глазам. К её пухлым губам. Они будто созданы для минета. Смотрю на её чуть приоткрытый рот и постепенно уплываю…

– Отойдите от меня, – сипит её голос. – Иначе я…

– Закричишь? – продолжаю ласкать пальцем её губы. Движения становятся жёстче. Мышцы в теле сводит от напряжения. Чувствую, как в крови подымается адреналин. – Ну, давай, Машенька, ори. В течении пяти минут тебе организуют справку о невменяемости. Согласна?

– Что вам от меня нужно?

– Не тупи, – второй рукой убираю с её виска волнистую прядь, заправляя её за ухо. – Ты мне понравилась. Я тебя захотел. И сейчас хочу. Внутри всё рвёт от жажды. Не сопротивляйся мне. Прими неизбежную ситуацию.

– Я замужем, – нервно сглатывает, роняя букет на пол. – Мне это не нужно.

– А мне плевать. Я уведу тебя от мужа за пару дней и клянусь – ты не пожалеешь об этом, – произношу спокойно, ощущая как в грудь, слева от солнечного сплетения, вонзается что-то острое.

– Только попробуйте, и вам не понравится, Руслан Георгиевич. Обещаю…

Глава 8

«Метка»

Маша

Руки безумно дрожат. До боли в суставах сжимают холодный нож.

Мы, словно два безумца, застрявшие в этом маленьком закрытом пространстве, где катастрофически не хватает кислорода.

Нервно усмехаюсь, когда демонический взгляд Руслана, оценив ситуацию, взмывает вверх. Врезается в мой, выбивая последний воздух из груди.

На мгновение цепенею, ощущая ползущий по позвоночнику холодок. Пусть только попробует пошевелиться, и я не пожалею его дорогую рубашку, проткну вместе с кожей…

Но Исаев не спешит отбирать нож.

Не пытается оградить себя от опасности.

Наоборот, словно смакует существующее положение вещей. Впитывает собой каждую мою эмоцию. Своими подзаряжает. Ему в кайф эта ситуация. Он больной псих!

– Ну? Что же ты медлишь, Мария? – Руслан прищуривается. На губах расцветает полная предвкушения ухмылка. – Дави сильнее, потому что второго шанса я тебе не дам.

– Отойдите от меня, – предупреждаю осипшим голосом.

Этот мужчина мне ненавистен, но не так, чтобы хотелось ранить его.

У меня не хватит храбрости даже поцарапать эту каменную грудь, которая неожиданно начинает надвигаться на меня и давить на острие ножа.

С ужасом наблюдаю, как на белоснежной ткани рубашки проступает алое пятнышко крови. Мой язык тотчас прилипает к пересыхающему от страха небу.

Господи, он действительно псих…

– Ты всерьёз решила, что я это сделаю? – хрипит, тяжело дыша. – Ты же весьма неглупая девочка. Понимаешь, к чему всё в итоге приведёт. Зачем усложняешь?

– Я вас ненавижу… – лепечу дрожащими нотками, – …и этот день, в котором вас встретила, тоже ненавижу…

– Грань между ненанивистью и любовью слишком тонкая, Маша, – он находится так близко, что выдыхает прямо в губы, обжигая их горячим воздухом. – Хрупкая, как женская шея… – длинные пальцы Исаева, ласкающие мой рот и подбородок соскальзывают к горлу, проходятся вдоль бешено бьющейся артерии, волнующе оплетая хваткой. – Чуть сильнее надавишь при сопротивлении, и грань лопнет, больно пронзит осколками…

– Вы бездушный человек, – собираю в кулак последние крохи выдержки. – Вы не умеете проявлять чувства. Привыкли только брать, не давая взамен ничего ценного.

– Решила, что знаешь меня достаточно хорошо, чтобы судить? – очередная ухмылка вынуждает сердце сигануть в пятки.

Вздрагиваю, как только хватка на шее сжимается отчётливее, а его губы оказываются в миллиметре от моих. – Кто ты такая, Маша? Чтобы учить меня жизни…

– Ваши поступки говорят больше чем слова. Отпустите меня… – хриплю, ощущая, как ловко у меня отбирают холодное оружие. Нож глухо звякает об пол. Удерживая за горло, Руслан касается моего виска носом, медленно проводит по нему. Спустя секунду с какой-то звериной жадностью втягивает мой аромат.

– Не могу, – доносится сквозь вату его охрипшее рычание. – Ты нужна мне. Другая с этой ролью не справится так, как удаётся тебе с первой минуты нашей встречи…

Скрещиваем ненависть, словно мечи. Остро. Высекая искры.

Я лишь успеваю моргнуть, поймать момент, когда его губы врезаются в мою шею, метят её жарким поцелуем. Всасывают кожу, оставляя синяк.

Зубы, вонзаясь в плоть, жалят парализующим укусом. Настолько сладким, что я начинаю позорно дрожать, покрываясь мурашками с головы до пят.

Ноги ватными становятся.

Руслан, распиная меня на зеркале, не даёт осесть на пол.

Запахом своим укутывает.

В кровь через слюну впускает яд…

Сорвав с меня пальто подхватывает за бёдра и усаживает на себя, прижимая своим твёрдым телом к зеркалу.

На секунду теряю самообладание. Ныряю на глубину острых ощущений, волю теряю под его магнетизирующим напором.

Он берёт мои губы в плен, не спрашивая разрешения, присваивает себе так горячо и нагло, что невозможно противиться.

Я такого никогда раньше не чувствовала. Не пылала огнём от внезапных, пронзающих удовольствием ощущений. Это как окунуться в огонь, затем сигануть в ледяную воду, и снова в огонь…

Зависнуть где-то между настоящим и будущим. Пропа́сть… Ощутить себя беспомощной, но счастливой всего на миг. На один короткий миг глотнуть невероятно сладкого греха. Позволить дьяволу взять верх над душой, подарить кусочек настоящего рая. Запретного. О котором молчат. О котором искажают все факты на бренной земле…

– Ты станешь моей, Маша… – хрипит Исаев, врываясь горячим языком в мой рот. Сопротивление стирает. Голову наполняет дурманом. Я только и могу, что чувствовать своё вялое тело, которое не поддаётся управлению. Мне страшно оттого, как всё плывёт и утягивает за собой в бездну новых ощущений. Мир меркнет. И только горячее удовольствие разливается по всему телу сладкой истомой. Жжёт и пульсирует в груди. Полыхает в венах порочным желанием. Стягивает напряжением низ живота…

– Станешь моей фиктивной женой… На год. Затем отпущу тебя…

Миг. И я разбиваюсь вдребезги о беспощадную реальность. Собираю себя по осколкам. Пытаюсь запустить процесс мышления. Мой мозг реагирует плохо, но мне хватает малого, чтобы решиться на отчаянный шаг.

Кусаю его язык. Затем в нижнюю губу вгрызаюсь, чувствуя солёный привкус крови…

Шипение мужчины приводит в норму. Отрезвляет. Возвращает к реальной жизни…

– Суууукккаааа…

Оба часто и шумно дышим, прожигая друг друга ненавистью.

Сердца у обоих колотятся бок о бок. Гулко. Как заведённые.

Земля возвращается на свою орбиту.

Возобновляется ритм пульса в ушах.

– Сказала же: ненавижжжуууу… – цежу, прожигая его лицо гневным взглядом.

– Собирай вещи, Мария. Дан отвезёт, куда скажешь. Всё равно будешь моей.

Руслан отпускает меня, позволяя стечь по стенке на пол.

– Пошёл ты к черту! – шиплю, глядя в его почерневшие глаза. Поджимаю дрожащие колени к груди. – Ты ненормальный сукин сын…

– До скорого, – сухо бросает и покидает меня одну сидеть на полу в оглушающей тишине.

Глава 9

Неравный обмен

Маша

Выйдя из кратковременного «коматозного» состояния, поднимаюсь с пола. Надеваю пальто. В зеркале оцениваю шею. На бледной коже горит бордовый синяк. Этого я и боялась. Теперь придётся каждое утро и каждый вечер замазывать его тональной основой.

– Что б тебя! – шёпотом ругаюсь, вытирая потекшую тушь.

Губы свои не узнаю. Провожу по ним кончиками дрожащих пальцев. Кожа горит. Распухли от поцелуя. Красные. Горячие. Пульсируют…

Господи, как противно…

Я позволила чужому незнакомому мужчине себя целовать…

Спустилась на дно. В самое пекло. Обожглась так сильно, что до сих пор не могу нормально дышать. В горле всё ещё колотится сердце.

Зачем он со мной так поступил?

Какого черта он выбрал именно меня?

– Больной ублюдок! – цежу, поднимая с пола нож. Прячу его обратно в букет. Выброшу в первую попавшуюся мусорку.

На этот раз, не сдерживая слёзы, разрешаю себе всплакнуть. Затем снова принимаюсь вытирать лицо остервенелыми резкими движениями. Особенно губы. Растираю их до жжения. Пытаюсь стереть с них не только его слюну, но и ощущения, которые проникли под кожу и щекочут нервы приятными импульсами.

– Ненавижу… – закрываю глаза.

Шальной взгляд с лихорадочным блеском не отпускает, проявляется в голове яркой картинкой. Он заклеймился в памяти, наверное, не на один год.

Сколько буду смотреть на мужа, столько и буду вспоминать о своём предательстве. О своём позорном падении. И пусть это был лишь поцелуй с одержимым мужчиной, но его достаточно, чтобы почувствовать себя шлюхой.

Мне стыдно в этом кому-то признаться…

Это был необычный поцелуй. Это была целая душераздирающая феерия с салютом в голове и дрожащими от удовольствия коленками. Такое сложно забыть. Такое лично мне не с чем сравнить. Это то, о чём тайно мечтает каждая женщина, ложась в постель к своему мужчине.

Хочется вспышек и фейерверков, а получаешь то, что есть…

Я – Авдеева Мария Викторовна. Мне двадцать пять лет. Состою с мужем в браке два года. Сегодня я впервые согрешила…

– Мария? – доносится сквозь толщу воды мужской голос. Не Руслана. Кажется, его телохранителя. – Вам помощь нужна?

– Нет. Спасибо, – резко дёрнув занавеской, выхожу из примерочной и на автопилоте двигаю к выходу.

– Девушка! Девушка!!! Вы забыли покупку! – пытается привлечь моё внимание продавец-консультант.

– Я у вас ничего не покупала, – бросаю ей через плечо, но затем останавливаюсь, чтобы извиниться за причинённые неудобства.

– Бельё! Оно оплачено. Подождите минутку. Я сейчас его упакую.

Оплачено…

Кто бы сомневался.

– Не нужно! – потеряв желание проявлять вежливость, останавливаю её резким тоном. В груди и так клокочет от ярости, а тут она прицепилась со своей учтивостью. Пусть тот, кто покупал, забирает его себе… – Выбросьте в мусорку. Или подарите его кому-нибудь. Отдайте нуждающимся. Как вам будет угодно.

– Но…

– Не сейчас, – прерывает её мужчина в чёрном костюме. Тот, что привозил мне в кофейню цветы.

– Тогда мы вернём на карту деньги.

– Это лишнее, – рявкает Дан. – До свидания.

Из бутика меня выносит, словно вихрем.

Как и задумала, скрепя сердце, выбрасываю букет в ближайшую урну. Цветы ни в чём не виноваты, но муж мне дороже букета, и объяснять ему, откуда взялись у меня тюльпаны, нет никакого желания. Синяка на шее, подаренного психом, будет достаточно…

– Какого черта вы увязались за мной? – повышаю голос, не выдерживая преследование Дана.

– Руслан Георгиевич приказал доставить вас в нужное место, – спокойствию мужчины можно позавидовать. Мне бы сейчас его железные нервы ой как пригодились.

– Можете не утруждаться. Я вызову такси.

– Спорить – плохая черта женского характера, – расстроенным голосом произносит мужчина. – Куда вам нужно?

– В кофейню. Рабочий день у меня ещё не закончился. Но с вами я никуда не поеду, – заверяю как можно тверже.

– Ошибочное суждение, Маша.

– Послушайте, Дан. Вы затащите меня в свою машину только в том случае, если отключите полностью. Как робота. Нажмёте на определённую кнопку. Раз! И…

Просыпаюсь от глубокого сна на заднем сидении внедорожника. Медленно открываю веки. Размытая мигающая картинка настраивается, становится резкой. Осматриваюсь вокруг. Салон того же автомобиля, на котором Исаев меня отвозил в ресторан. В зеркале заднего вида замечаю сосредоточенное на мне лицо телохранителя Руслана, будь он трижды проклят!

Дан сидит за рулём. Больше никого рядом нет. Тепло. Звучит расслабляющая классическая музыка Шопена «Ноктюрн», кажется… И сквозь эти чарующие нотки пробивается рингтон, установленный на моего мужа.

«Петя…» – выдыхаю едва уловимый стон.

– Как себя чувствуете? – Дан разворачивает ко мне свой внушительный корпус. Устремляет пристальный взгляд в мои глаза.

– Вы сумасшедший, как и ваш начальник, застрявший глубоко в «девяностых», – сиплю я, замечая за окном фасад здания, в котором находится моя кофейня. – Всё это неправильно. Кто вам дал право похищать людей?

– Доставку с комфортом вы называете похищением? – скривив лёгкую ухмылку, Дан протягивает мне бутылочку с водой. Отказываюсь от подачки.

– А как это можно назвать?! – вспыляясь, сажусь ровно и расправляю плечи. Меня начинает снова потряхивать от возмущения. – Вы отключили меня! Я моргнуть не успела! Дегенераты хреновы! Оба!

– Это называется «забота», – проговаривает Дан.

Лицо серьёзное, а в глазах пляшут смешинки. Кажется, его забавляет эта ситуация, и моя реакция на происходящий беспредел тоже.

– В гробу я видала такую заботу! – при выдохе из груди вырывается истерический смех. – Будем считать, что Отелло тоже проявил заботу к своей жене, задушив её из-за ревности. Прощайте, Дан. И передайте Руслану Георгиевичу, что в следующий раз я воспользуюсь огнестрельным оружием. В состоянии аффекта легче нажать на курок. Особенно, когда руки дрожат!

Схватив свою сумочку, вырываюсь наружу, со всей силы захлопывая дверцу автомобиля. Втягиваю морозный воздух. Лёгкие тут же сжимаются в спазме. Колени дрожат. В голове полная неразбериха. Одно радует – внедорожник тронулся с места, и я наконец-то избавилась от неприятного пристального внимания. Словно вышла из-под прицела снайперской винтовки, честное слово. От этой мысли становится легче. Запахиваю потуже пальто. Обернув шею шарфом, решаю перезвонить мужу.

– Маш! Ну где ты ходишь? – раздаётся запыханный голос Петра на фоне цоканья посуды и жужжания кофемашины.

Понимаю, что он в кофейне, и сердце тут же обрывается, летит стремительно вниз.

Что, если заметит? Учует на мне чужой запах? Увидит синяк над ключицей?

– Обедала… – на нервах выходит сдавленно.

Направляясь в здание на ватных ногах, пытаюсь собраться с духом…

– Отлично! Кафе закрыла. Сигнализацию не включила! Если тебе надоело возиться с ним, так и скажи, и мы его продадим! Что с тобой происходит, Маш?

– Я сейчас буду, – говорю, открывая в кофейню дверь.

Вхожу и застываю на пороге на несколько секунд. В зале десяток человек. Среди них миловидная рыжеволосая женщина лет тридцати. Сидит у окна с открытым ноутбуком. Что-то печатает.

Бегло осмотревшись, ловлю хмурый взгляд мужа. Сражаясь с кофемашиной, Петя попутно смотрит на меня исподлобья. То ли дырку пытается во мне прожечь, то ли совесть мою разбудить. На лице читается явный упрёк.

Закрываю дверь. Поприветствовав клиентов, быстро прохожу за стойку. Бросаю сумочку на табуретку. Отбираю из его рук высокий прозрачный бокал с ручкой, не решаясь смотреть мужу в глаза.

– Кофе Галлон, – озвучивает заказ. Я принимаюсь за работу, так и не отважившись снять с себя верхнюю одежду. Пытаюсь не думать о случившемся, особенно о Руслане. – Маш, ты на время смотрела? Половина четвёртого! – старается негромко рычать. Обычно Пётр так себя не ведёт, но сегодня, словно с цепи сорвался. Будто чувствует… – Где шатается твой очередной бариста? Если мы будем закрывать кафе, когда тебе вздумается, и открывать его также, то быстро обанкротимся.

– Ты знаешь, что их зарплата не устраивает. А я сейчас не могу её повысить. Наверное ищет другую работу.

Пока готовится эспрессо, взбиваю молоко. Руки дрожат. Нечаянно обжигаюсь.

– Дай сюда, – ворчит Петя, отбирая у меня керамический чайник с молоком, – я помогу.

Мне хочется разреветься, но я держусь, покусывая щёку изнутри.

Остудив под краном пальцы, возвращаюсь к мужу, чтобы закончить заказ.

– Нам нужно продать кофейню, – говорит, будто в спину нож вгоняет. Больно и с размаху. До сердца достаёт. Прокалывает насквозь. Мне странно это слышать. Мы оба о ней мечтали, а сейчас он хочет её продать? Может, Нина Станиславовна донесла ему наш утренний разговор? – Маш, мы не можем себе позволить такие траты. Слишком много уходит денег на закупку качественного товара, на налоги, электричество, воду. Да ты и сама знаешь.

Едва дышу. Пытаюсь медленно влить взбитую пену в центр стакана. Это очень важный момент. Нельзя повредить кофейный слой, иначе всё испорчу. А я вся дрожу на нервах, как затронутая пальцем струна.

– Но мы тратим, Петь! – наконец-то могу выдохнуть, закончив с молоком. – Я вытягиваю вложения с небольшой прибылью, половину которой, позволь тебе напомнить, ты успешно тратишь на свои нужды. За последние несколько месяцев ты взял кредиты на хороший подержанный автомобиль, новый «яблочный» ноутбук, планшет и телефон последней модели. Сколько стоит услуга твоего редактора? Дизайнера обложек? Реклама? Печать? За полгода ты не заработал и половину того, что вложил в своё хобби! Почему бы тебе не помочь мне с бизнесом? С нашим общим семейным делом, Петя? Если бы не кофейня, мы сейчас просили бы деньги у родителей. Ты мог бы мне помогать здесь! Вместо этого я плачу зарплату бариста. Деньги уходят из семейного бюджета Денису.

– Я не могу! – шипит муж, стараясь не привлекать к нашему спору посетителей.

– Ну конечно! – аккуратно вывожу на пене узор цветка. Последний штрих, и можно уносить. – Очередной шедевр не даёт тебе возможности пропадать сутками за барной стойкой.

Боже, как же я устала от всего…

– Отнеси заказ, – говорю мужу, поднимая с табуретки сумочку. – Мне нужно принять аспирин. Голова раскалывается. Больше терпеть не могу.

Петя, сцепив зубы, исполняет мою просьбу. Пока я беру с клиентов плату, замечаю, что он относит Галлон той самой рыженькой девушке, что-то печатающей у окна. Они перекидываются несколькими фразами. Она вежливо улыбается ему в ответ, благодарит за напиток. Затем мой муж приступает убирать освободившиеся столики.

С облегчением выдыхаю и скрываюсь в своём маленьком кабинете, больше похожем сейчас на временный склад для товара.

Достаю бутылочку воды, таблетку аспирина из сумочки, выпиваю. Мысли снова возвращаются к утреннему происшествию. К холодному, сосредоточенному на мне взгляду, к мощной грудной клетке, на которой пуговицы едва сдерживали натянувшуюся ткань рубашки, к алому пятну на ней, к сумасшедшему поцелую и хриплому дыханию…

В груди учащается сердцебиение. Становится жарко. Ловлю себя за поглаживанием пальцами губ, одёргиваю руку и сразу же хватаюсь за шарф. Нужно срочно привести себя в порядок, пока Петя не увидел меня раскрасневшейся и взволнованной.

Сняв с себя пальто, отправляю его на вешалку, шарф же оставляю на шее, поправляя его так, чтобы скрыть последствия нашего с Исаевым столкновения.

– Маша? – неожиданно раздавшийся голос Петра за спиной заставляет вздрогнуть и резко обернуться к нему. Рвано втянув пропахший кофе и ванилью воздух, пытаюсь сконцентрироваться на связной речи.

– Почему ты покинул зал? Я сейчас приду.

– Там Денис. Он вернулся. Сказал, что у тебя какие-то большие проблемы с налоговой. Что за проблемы? Ты заверяла, что дела идут гладко. Но, похоже, что не совсем. О каких таких больших проблемах говорил тот мужик, который выставил официанта за дверь?

– Я всё утрясла, – заверяю сдавленным голосом, чувствуя, как потеют ладони.

Какого черта Денис вернулся именно сейчас? Не мог прийти завтра? Ещё и разболтал всё, что увидел. Господи, помоги мне выкрутиться! Ведь, расскажи я мужу правду, из-за засоса на шее не поверит. Я бы тоже сомневалась, найдя такой же у него…

– Позволь полюбопытствовать? Откуда они взялись, эти проблемы, и как ты их утрясла? – прищуриваясь, муж подходит ко мне вплотную. В глаза выжидательно смотрит.

Еле держусь, чтобы не отвести взгляд, иначе поймёт, что правду не договариваю. А правда, как известно, не всегда уместна. Иногда она несёт в себе разрушающую силу. Ведь не зря говорят: «Меньше знаешь, крепче спишь»…

– Ты меня в чём-то подозреваешь, Петя? Может быть, в измене? Думаешь, у меня хватает сил пахать здесь, ещё и расставлять перед кем-то ноги? – иду в наступление, чтобы хоть немного выиграть время. Отстоять свою, едва не загубленную честь.

В очередной раз проклинаю Руслана за то, что так меня подставил.

– Ты не можешь выносить ребёнка! – его укор, как копье, в живот врезается.

Физически почувствовав этот удар, сгибаюсь от тошноты, вызванной то ли головной болью, то ли обидой за себя. Покачнувшись, ладонью о стол шлепаю, упираюсь, чтобы удержаться на ногах. Слёзы, будь они не ладны, брызгают из глаз, подчеркивая мою уязвимость.

Два года брака я ему отдала! Себя. Свою девственность. Преданность. А теперь он является ко мне на работу, чтобы уколоть побольнее? Чтобы унизить, как женщину? Неужели творческий кризис настолько портит человека? Он готов выплеснуть на меня весь накопившийся негатив? Ведь были же счастливы! Были!!!

– И что? Это даёт тебе право судить обо мне с худшей стороны? – выравниваюсь, чтобы не казаться жалкой. Расправляю плечи и в глаза ему смотрю. – Думаешь, я изменяю с каждым вторым клиентом, поэтому имею проблемы с вынашиванием ребёнка? Да? Ты был первым и есть единственным мужчиной в моей жизни! Может быть я просто устала? Ты не подумал? Может быть моему организму нужен отдых? Может, я как женщина, хочу нормальных отношений? Прихожу домой – ты занят, ты пишешь! Нельзя заговорить. Нельзя потрогать! Ухожу на работу – ты спишь! Когда в последний раз мы с тобой занимались любовью? После выкидыша уже прошло достаточно времени! Я бы сказала, более чем!

– Маша, не ори… – Петя кривится, словно от зубной боли. Привык работать в полной тишине. А мне сейчас хочется выплеснуть из груди наболевшее и не раз. Что я и делаю.

– Что Маша? Из-за усталости я допустила ошибку в отчётах, – вру, потому что так нужно. Потому что хочу поскорее забыть о том, что со мной произошло. Не желаю Петра впутывать в эту историю. – В налоговой нашли нестыковки. Всё уже разрешилось. Исправила. Теперь ты спокоен?

– Ну прости. Прости, Машуль, – обнимает меня за талию, притягивая к себе, а я вдыхаю его запах и ничего не чувствую. Мне становится страшно, потому что раньше такого не было. Раньше я ощущала трепет в теле. В груди разливалось приятное тепло. Бабочки порхали в животе. Зарывалась носом у мужа на шее и таяла, словно ванильный рожок на солнце, а сейчас…

Сейчас он будто чужой. Словно его феромоны перешли в другого мужчину. Но так не бывает! Это же чепуха. Самая настоящая чепуха! Или я ищу себе оправдание?

Свалив всё на нервный срыв, пытаюсь расслабиться у Петра на груди.

– Просто ты у меня красивая очень. Я ревную, понимаешь? Ревную к каждому столбу…

Гладит меня по спине, сначала нежно, затем усиливая давление рук. Прижимая к себе, за ягодицы мнёт, бедра оглаживает. Чувствую, как напрягается весь, как каменным внизу становится, как сбивается его дыхание.

– Откуда у тебя такие мысли, Петя? – поднимаю на него глаза. – Кто тебе вбивает их в голову?

– Никто.

– Ревнуешь к клиентам? Серьёзно?

– И это тоже, – хмыкает, следом вжимаясь эрекцией мне в лобок.

– Значит, ты мне не доверяешь.

– Доверяю, но здесь столько мужиков крутится. И все на тебя смотрят. Приходят по шесть раз на день пить кофе. Это ж какое сердце нужно иметь крепкое?

Впервые за это утро искренне хохочу.

– Маш? Давай сейчас? Здесь. На столе. Хочу тебя. Очень сильно, – ловит мои губы, целует, я отворачиваюсь. Только не сейчас и уж точно не здесь. Мне нужно подготовиться. Купить пеньюар, надеть красивое сексуальное бельё, чтобы раздразнить его похоть ещё сильнее. Чтобы он чаще вспоминал меня такой и снова хотел. Чтобы скучал по мне днём, а вечером ложился со мной в постель, как было раньше, когда мы только поженились.

– Дома, Петя. Сейчас неподходящее время, – задыхаясь от нахлынувших воспоминаний, пытаюсь вырваться из его объятий. – Денис за дверью. Здесь товар. Прекрати! Он может постучать в любой момент.

– Машуля, я быстро, ну пожалуйста, – едва ли не сдирает с меня шарф. Вцепляюсь в него пальцами, уворачиваясь от мужа. Отхожу к двери.

– Прости… Я не хочу быстро. Давай я раньше сегодня закрою и мы с тобой устроим прекрасный романтический ужин. Со свечами, шампанским и фруктами…

– Маш, ну как я со стояком отсюда выйду? – ворчит, поправляя вздыбленный член в штанах.

– Остынешь. Я принесу тебе липовый чай. Или мятный. Я почему-то подумала, что ты разговаривал с мамой. Решил продать кафе, чтобы мы смогли оплатить моё лечение или же услуги суррогатной матери. Можно сделать ремонт в квартире и детскую подготовить. Я очень хочу подарить тебе ребёнка. Я верю, что с ним всё у нас наладится, а позже мы что-нибудь придумаем. Я могу работать по специальности. Услуги ландшафтного дизайнера тоже неплохо оплачиваются.

– Машка, – Петя подходит ко мне, обхватывает ладонями моё лицо, – давай лучше поживём для себя. Повременим с детьми. Ты восстановишься как следует, и мы снова сами попытаемся? Согласна? Я не хочу никаких суррогатных мам.

– Но… Ты же хотел…

– Хотел, но понял, что поторопился. Сначала нужно деньги накопить, а затем детей рожать.

Глава 10

Мрак

Маша

Ближе к восьми вечера закрываю кафе. Нужно ещё успеть привести себя в порядок. Заказать ужин и купить фрукты с шампанским.

– Машуль? – за спиной слышу до боли знакомый голос.

– Мила? – оборачиваюсь, врезаясь взглядом в свою одноклассницу и лучшую подругу детства. Сердце радостно подпрыгивает в груди. Как же мне её не хватало… – Откуда ты здесь?

Милана Тарасенко. Мы с ней одного возраста. Наши родители кумовья, дружили с давних пор. Поэтому мы с Милой так близки. Как родные сёстры. Сначала вместе закончили школу, затем университет. Мила всегда была для меня самым близким человеком, помимо отца и мамы, которой не стало три года назад. Как раз тогда, когда я познакомилась с Петром. До свадьбы мы встречались ровно год. Столкнулись в кафе, в котором я подрабатывала по вечерам, с тех пор и не расставались. Он влюбился в меня с первого взгляда. Красиво ухаживал. Поддерживал в трудные времена. Был романтиком до мозга костей. Постепенно, за время брака, под давлением жизненных неурядиц и стресса почти весь романтический флёр рассеялся.

– Не верю, что вернулась на Родину. Утром прилетела из Турции, – щебечет Мила, бросаясь мне на шею. – Теперь будем видеться чаще. Я замуж выхожу! – пританцовывает от радости, всё ещё сжимая меня в объятиях.

– Серьёзно? За кого?

– Ты его всё равно не знаешь. Я вас позже познакомлю. Он бизнесмен. У Андрея своя строительная компания. Встретились пару месяцев назад на вечеринке у моего бывшего начальника. Боже, Машка, как я по тебе соскучилась!

– И я. Ты не представляешь, как я рада тебя видеть. Как ты? – наконец разлепляемся, и у меня выходит её рассмотреть.

Всё также хороша собой, высокая, изящная, стильная брюнетка, разве что похудела чуть больше обычного.

– Да нормально всё, – смеётся Мила. – Я беременна! Представляешь, только вчера узнала.

– Да ты что? Серьёзно?

– Сама в шоке. Смотри, – снимает перчатку с руки и машет перед моим носом кольцом на безымянном пальце. Похоже бриллиант. Размером с большую горошину.

Наконец-то сбылась её давняя мечта.

– А срок какой? – спрашиваю, ощущая нереальную тоску в груди. Мила после аборта смогла, а я всё никак…

– Пять недель. Андрей ещё не знает. Хочу сделать ему сюрприз. Ты домой? Как Пётр? Как у вас семейная жизнь складывается? Нормально всё?

– У нас временные трудности в отношениях. Но я стараюсь не унывать, – делаю глубокий вдох, ощущая как поток холодного воздуха проникает в меня, обезболивая возникшие эмоциональные триггеры. – Мне нужно заскочить в торговый центр за бельём и едой. Хочу приготовить Пете что-нибудь вкусное на ужин.

– Тогда я с тобой прогуляюсь, – сообщает Милана. – Соболь будет делами занят до полуночи. У них какое-то срочное совещание. Боже, сколько мы с тобой не общались? Месяца три, наверное.

– Что-то типа того, – улыбаюсь, подхватывая её под руку. – Идём, по пути посплетничаем.

Целый час мы с Милой убиваем на поиски приличного и недорого белья. Она ругает меня, что я всё время экономлю на себе, на своих желаниях, не хожу в SPA-салоны, не делаю модный маникюр и причёску, не трачу деньги на кучу брендовых тряпок, хоть и могу иногда себе позволить что-нибудь купить на распродажах.

– Машка, ты бледная, синяки под глазами, не пользуешься косметикой, так нельзя! – заявляет подруга, допивая свой капучино.

– Почему не пользуюсь? Пользуюсь, – равнодушно пожимаю плечами, вспоминая, как несколько часов назад вытирала остатки потёкшей туши пальцами. – Ресницы с утра были накрашены.

– Были! А сейчас что? На голове творческий беспорядок. И вот это вот, вот это – имеет ввиду шарф, поправляя его на мне, – ну можно же его как-то красиво на шею повесить? Что это у тебя здесь? Засос? Это что-то невероятное, не вяжущееся с тобой. А говоришь, временные трудности с мужем, – Мила устремляет на меня вопросительный взгляд.

– Это не его засос, – понимаю, что не отстанет, поэтому решаю излить душу. А с кем я ещё могу поделиться проблемой, как не с ней?

Ещё полчаса мы обсуждаем произошедшее, второпях выбираем шампанское и фрукты. Покупаю курицу гриль с гарниром, чтобы не тратить время на готовку.

– Вот же ж… ситуёвина… – поражается Мила, складывая покупки в пакеты. – И что теперь? Он реально от тебя не отстанет? Ты же замужем!

– Я ничего не знаю, подруга. Похоже, что он больной на всю голову. Зажравшийся бизнесмен, который думает, что ему всё позволено. И он не шутил, когда говорил, что я ему нужна в качестве фиктивной жены. Его телохранитель вырубил меня за считанные секунды, нажав на какую-то точку на шее.

– Зачем?

– Сопротивлялась.

Рассчитываюсь, прикладывая карту к дисплею терминала. Когда выходит чек, забираю покупки, и двигаем с подругой в сторону метро.

– Как это, хочет тебя, замужнюю? У меня в голове не укладывается. А Пётр?

– Он ничего не знает, да и что он может сделать против влиятельного козла? Сегодня в кафе устроил мне сцену ревности. Уколол за больное место. У меня третий выкидыш случился. Я не знаю, что делать, Мил. Свекровь говорит, что нет смысла надеяться на то, что рожу сама. Предлагает решение.

– Интересно, какое же?

– Суррогатное материнство.

– Ты не пробовала поменять гинеколога? – остановившись у входа в метро, Милана меряет меня хмурым взглядом.

– Зачем? – опешив, пытаюсь её понять. – Нина Станиславовна – генетик, грамотный специалист, она одна из лучших в городе.

– Ты слепая?

– Мил, не начинай… – вздыхаю, вспоминая рассказ подруги двухлетней давности. Тогда ей довелось услышать неприятный разговор сына с родителями о том, что есть девушки намного достойнее меня, и что он поторопился с выбором…

– Да она не переваривает тебя на дух! Строит из себя святошу только из-за Петра! Если бы твой муж не вступился за тебя два года назад и не поставил ей ультиматум, она бы вас давно развела. Только ты одна этого не видишь. Ты живешь в её квартире. Открыть кофейню опять-таки помогла святая Нина Станиславовна. Кредит выбила для вас в банке через свои связи. А что есть у тебя? Больной отец и двушка в спальном районе за сотни километров от Москвы?

– Всё! Хватит, Мил. Мне и так плохо… – поставив пакеты с покупками на запорошенную снегом дорожку, проверяю дисплей мобильного. Петя не звонил. Никаких новых смс не поступало. Время близится к десяти вечера. Пора домой. Завтра рано вставать, как обычно, в шесть.

– Почему тебе плохо? – Милана касается пальцами моего лица, пытаясь утешить.

– Не знаю. Кажется, что я живу в каком-то параллельном мире. Стоит проснуться, и реальность окажется совсем иная. Мне пора, моя хорошая, – обнимаю её на прощание. – Давай завтра встретимся? Приходи ко мне в кафе. Будет больше времени поболтать. Петя, наверное, заждался уже на ужин. Если бы не запланированный вечер с ним, я бы тебя пригласила к нам в гости.

– Конечно, Машуль. Я всё понимаю. Не переживай, – погладив меня по спине, Мила отстраняется. – Мне тоже нужно бежать. Подумаю, как лучше Андрею преподнести сюрприз. Желаю тебе приятного вечера, дорогая.

– И тебе, Миланка. Рада, что теперь будем видеться чаще.

– И я очень рада. До встречи!

– До встречи!

Стоя перед нашей с Петей квартирой, из-за усталости и волнения никак не могу найти в сумочке ключи. А когда нахожу, дрожащими руками не сразу удаётся отпереть замок. Сердце вибрирует вместе с нервами. Волнуюсь. Нужно принять душ и успеть вовремя загримировать засос.

Наконец мне удаётся повернуть ключ.

Открываю дверь. Из глубины квартиры льётся медленная музыка. Пахнет вкусно приготовленной едой. Улавливаю аромат чужих женских духов. От таких у меня случаются головные боли, поэтому я не покупаю горький парфюм с полынным запахом, всегда обхожу его стороной.

Зайдя в квартиру, оставляю покупки на полу, аккуратно захлопываю дверь.

«Неужели у нас гости?» – первая мысль, которая проскакивает в голове, когда на глаза попадаются чужие чёрные ботфорты. В шкафу для верхней одежды нахожу норковый полушубок, а затем замираю, так и не успевая снять с себя пальто…

– Да! О, Боже! Дааа! – до ушей долетает женский стон, парализуя меня полностью.

«Что это?» – всё ещё надеюсь за стонами расслышать диалог героев какого-то эротического фильма, но следующие слова меня выбивают из колеи, заставляют осесть на скамейку в прихожей, потому что от осознания происходящего в нашей с мужем спальне у меня начинает кружиться голова и уходить из-под ног земля. Кажется, ещё секунда, и я провалюсь в кромешный ад. Сгорю заживо, испытывая невыносимую боль.

– Ещё… Ещё глубже… Сильнее… О, Боже, Пётр! Быстрее! Дааа!

Её стоны и низкие горловые хрипы мужа убивают, режут без ножа. Он явно старается доставить ей удовольствие, а я? А как же я?

Каких-то пару часов назад он ревновал меня в кофейне к мужчинам, целовал, желал заняться со мной любовью на рабочем столе в моём кабинете.

Что изменилось с той поры?

Он знал, что я спешу домой на ужин. Мы планировали провести романтическую ночь, так зачем же сейчас в нашей спальне делает то, что мой разум отказывается принять?

Он мне изменяет?

Господи, как давно?

Я же считала его самым близким и родным человеком.

Пыталась подстроиться под интересы мужа.

Сколько унижений вынесла, пока искала с его родителями общий язык. Это сейчас, когда мы с Петром открыли кофейню, Нина Станиславовна стала меня жалеть, прониклась сочувствием. Словно её подменили. Но первый год брака был тяжёлым. Она жутко ревновала к нему.

Может быть, Мила и права. Они слишком сильно любят своего единственного сына, чтобы принять меня, как родную дочь.

Но Пётр…

Он ведь защищал меня! Мы столько всего вместе пережили. Преодолели множество бытовых неурядиц. Как он мог со мной так поступить?

Я думала, он любит меня, просто пытается найти своё место в жизни, поэтому стал сосредотачиваться больше на том, что делает. На творчестве.

Я старалась не мешать ему в этом, пыталась забеременеть и родить ребёнка, сделать нашу жизнь счастливее, наполнить её радостью и смыслом, и вот он – результат! Ему нужна была всего-навсего новая Муза…

Слушаю их измождённые стоны и мир рушится на глазах. Кажется, они повсюду. Эхом раздаются по всей квартире. Оглушают. Впиваются в душу раскалёнными иглами. Рвут её на части. Раздирают до крови с каждым новым криком удовольствия.

Наша спальня, где мы занимались любовью, превратилась в жалкий дешёвый притон. Наполнилась грязью. Противно. От этой мысли начинает тошнить.

Пётр…

Господи, я же ему верила. Мысли не допускала об измене.

«Зачем так больно ранить? Зачем?» – хочу прокричать, чтобы они услышали, чтобы прекратили это жуткое издевательство, но не могу. Слова застревают в горле болезненным комом, который душит и не проглатывается.

Закусив кулак зубами, я просто беззвучно реву. По щекам текут солёные слёзы. Лицо прожигают до кости. Нужно как-то подняться. Дойти до спальни и посмотреть мужу в глаза. Воочию убедиться в происходящем.

– Ооо, дааа, милый… Ещё! Вот тааак… Мой гений… Жёстче! Хочу жёстче! О, дааа! Даа! Именно так!

– Хочешь грязно? – рычит, словно в него вселился зверь. Низкие гортанные вибрации ударяют по перепонкам. Болезненно морщусь, закрывая глаза. Она соглашается и просит его ещё и ещё, а я умираю с каждым новым её вскриком, с каждым хриплым стоном мужа, с каждым скрипом кровати, которую он собирался поменять…

– Как же в тебе хоррроошооо… Нужно было давно трахать тебя, как шлюху… Черррт! Малышка, ты суперрр… – охрипший голос Петра на фоне грязных ритмичных шлепков, будто ржавым лезвием по сердцу проходится. Вырывает душу с мясом. До последнего нерва выдёргивает.

«Трахать как шлюху?»

С каких пор ему нравится проявлять агрессию в сексе? Быть грубым? Впервые его слова вводят меня в ступор. Он словно сошёл с ума. Таким я его не знала. Этот мужчина не может быть моим мужем. Что на него нашло? Накрыла внезапная страсть?

– Повернись, детка! Хочу кончить тебе на грудь…

Отпускаю время. Отключаюсь. Не сдерживая всхлипы, глухо реву, нахожу в пакете бутылку шампанского, откупориваю его с негромким хлопком. Залпом вливаю в себя достаточно жидкости, чтобы через полчаса захмелеть и обезболить весь этот кошмар, вихрем ворвавшийся в мою жизнь.

Глава 11

Сложное решение

Маша

Когда звуки страсти стихают, перетекая в шумные дыхания и ненавязчивый шутливый разговор любовников, я прихожу в себя. Первая волна невыносимой душевной боли чуть-чуть отступает, позволяя разуму включиться в работу. И хоть моё нутро всё ещё полыхает огнём, я собираю волю в кулак, встаю, опираясь рукой о стену. Пересиливая головокружение, иду в зал.

На стеклянном столе горят свечи. Рассыпанные лепестки роз двоятся в глазах, расплываются алыми пятнами, напоминая кровь. Ужин почти не тронут. Ну надо же… Петя старался. Заказал еду из ресторана. Знатно приготовился ко встрече с любовницей: экзотические фрукты, дыня, клубника со сливками, ароматное запечённое мясо, осьминог с гарниром, тарталетки с красной икрой и морепродуктами, два вида вина, хрустальные бокалы, на одном из них отпечаток красной помады…

В голове не укладывается, почему именно сегодня? На что он рассчитывал? Быстрым способом разорвать наш брак? Знал, что не прощу измену. Отсек меня, словно мечом. Раз и навсегда, как какую-то опухоль.

Забираю в сумочку важные документы, оглядываюсь вокруг. Больше в эту квартиру я не вернусь. Разве что за своими вещами. Весь уют, который был создан моими руками, хочется превратить в руины, в такие же, как сейчас царят в моём сердце.

Как так? Ну как же так???

Нервное напряжение, достигнув своего пика, ударом импульса заставляет схватить со стола бутылку с вином и швырнуть её в новенькую плазму, купленную нами в честь бумажной свадьбы.

– К чертям собачьим! – вырывается хрипло из груди.

За вскриком следует судорожный, громкий плачь.

«Хватит, Маш!» – успокаиваю себя. Застёгиваю сумочку. Отправив её на плечо, рвусь к выходу, вытирая слёзы с глаз. В коридоре сталкиваюсь лицом к лицу с выбежавшим из спальни Петром. Практически врезаюсь в него.

– Машка? Тебя так много, детка… Ты везде… – хохочет. Настроение чрезмерно хорошее. Жилка на шее гарцует, словно взбесилась. – Что ты грохнула… там? М? – перегородив путь, резко прижимает меня руками к стене, смотрит стеклянными округленными глазами, как у совы, словно загипнотизированный. – Красавица ты моя… – хрипит, не отводя взгляда. Зрачки расширенные. Глупая улыбка не сходит с его лица. Голый. Влажный от пота. Взъерошенные волосы придают дерзости. Облизывает искусанные после поцелуев губы. На них виднеются следы от помады, такого же оттенка, как на бокале. На шее и груди горят отпечатки чьих-то губ, проложивших дорожку к пупку…

Опустив ниже взгляд, замечаю эрекцию. Его разгоряченный, блестящий член дёргается, будто бы по мановению волшебной палочки. Исходящий от мужа запах секса убивает…

Противно…

Господи, это не сон.

Не трансляция порно по телеку.

Мой муж мне реально изменял с женщиной, которая всё ещё находится здесь, в квартире, рядом, за дверью. Притихла как мышь…

– Дай пройти, – цежу я, сдерживая очередной приступ истерики.

– Ты куда собралась? – зарывается на моей шее губами, страстно целует, прикусывая кожу, а мне блевать охота. Едва сдерживаю порыв. Трясёт под ним. Не могу выносить всё это. – Сладкая моя, заинька, идём в постель. Я хочу продолжить, – хватает руками за талию, заталкивая нас обоих в спальню.

Он что? Решил включить сумасшедшего? Серьёзно? Какого черта он творит?

– Раздевайся, Машенька. Я сгоняю за вином и фруктами. Я быстро. Выпить хочешь?

– Я хочу развестись с тобой и больше тебя не знать! Ублюдок… – последнее слово выцеживаю сквозь стиснутые зубы. И раз я уже здесь, нужно взглянуть на его шлюху. Узнать, с кем он решил меня разделить.

Мне достаточно пары секунд, чтобы мазнуть взглядом по нашей с Петром постели и заметить утонувшую в белых простынях, ту самую рыжеволосую девушку из кафе.

Господи, какая насмешка судьбы…

Днём я готовила для неё кофе Галлон, а сейчас она трахается с моим мужем в моей кровати…

– Что за шутки, Машуль? Сладкая моя… Вкусная девочка… Моя Машенька… – ошалелый Пётр продолжает облизывать меня и лапать, словно не понимает, о чём я ему толкую. Или не хочет понимать, пытаясь склонить меня к сексу втроём. Откуда столько силы взял, донжуан несчастный?

– Пере-ста-ааа-нь… – очередной приступ тошноты вынуждает собрать все силы и оттолкнуть его тело от себя. – Отойди от меня! Ты мне противен! Разве не видишь? Я была бы счастливее, если бы не любила тебя! Если бы я только знала… – моя грудь содрогается от каждого судорожного всхлипа, душевная боль заполняет каждую клеточку тела, всё окружающее пространство, весь этот гребаный, утонувший во лжи, мир. И эта боль – моё проклятие. Она существует только для меня.

– Господи! Да что же ты за человек такой?! Совсем рехнулся, что ли? – я уже не просто кричу, я ору, срывая голос до хрипа. Кажется, меня слышно на другом краю света, а Пётр оглох.

Сдурел.

Помешался.

От отчаяния внутри всё скручивается в болезненные пружины, сердце бьётся с такой силой, что готово вот-вот выпрыгнуть из груди.

– Пошла в кровать, я сказал! – муж со звериным оскалом толкает меня в плечо. Оступаюсь от атаки назад. – Не беси меня, дрянь!

Его слова, как импульс, как разряд тока, разрывными пулями ввинчиваются в мозг.

Врезаю хлёсткую пощёчину, обжигая острой болью кисть, а дальше как в бреду.

Всё происходит в каком-то тумане, покрывая горечью не только слизистые, но и душу, кожу, всю меня…

Ускользаю из спальни, благодаря его краткому замешательству.

– Стой! Куда собралась? – рычание за спиной едва не сбивает с ног.

Петя хватает сзади за пальто. Тянет обратно.

Чтобы не дать себя поймать, изловчаюсь как могу. Вытаскиваю руки из рукавов, перехватывая сумочку. Позволяю верхней одежде остаться в стиснутом кулаке сумасшедшего Петра.

– Я подаю на развод! – бросаю, добежав до двери. Резко открываю её и вырываюсь из давящего пространства на волю, как птица из клетки после долгого заточения.

– Машка! Стой! СТОЙ!!! – хлопок двери заглушает летящие по ту сторону ругательства.

Молнией сбегаю по лестнице вниз.

Мчусь молча, словно гончая за зверем. От скорости в горле пересыхает и невыносимо больно жжёт. Под левым ребром колет, словно кто-то всадил нож.

«Терпи, Машка, терпи!» – слышу голос отца. – «Терпи, доченька!» – он учил меня быть сильной при любом раскладе.

И я терплю…

Ещё один пролёт, и я покину стены этого кошмара.

Распахнув настежь массивную дверь, вырываюсь во двор, забивая лёгкие морозным воздухом. Холодно. Пушистые хлопья снега валят на землю, ухудшая видимость.

Делаю неверный шаг.

Поскользнувшись, приземляюсь бедром на ступеньки и съезжаю вниз. Несколько секунд задыхаюсь, корчась от боли. Одновременно радуюсь тому, что позвоночник остался цел.

Слёзы новым потоком скатываются из глаз. Обжигают лицо и сразу же замерзают, превращаясь в колючие льдинки.

Встаю на четвереньки, отползаю от подъезда в сторону метро. Пальцы погружаются в холодный снег, коченеют. Нужно как-то заставить себя подняться.

Пересиливая ноющую боль в ноге, кое-как отрываю себя от мерзлой земли, прихватывая сумочку.

«Нельзя терять документы, кошелёк и телефон», – напоминаю себе.

«Может, позвонить Милане? Хотя нет. Им сейчас точно не до меня. Доберусь до кофейни, отогреюсь, а завтра будет… завтра…»

Продрогнув до костей, всё-таки решаю вызвать такси. Пока доковыляю до метро, окончательно окоченею от холода. Зубы уже начинают стучать. Виски внезапно простреливает тупой болью. Не успеваю вытащить из сумочки телефон, как становится плохо. Силы в одно мгновение покидают моё тело.

Не устояв на ногах, заваливаюсь в грязный сугроб. На меня сразу же наваливается темнота. Зрение исчезает, а вместе с ним и ощущение реальности.

Всё, что напоследок удаётся уловить краем сознания – это монотонный шум двигателя и чьё-то недовольное рычание, плавно перетекающее в тишину.

А ещё запах…

Такой приятный… Терпкий… Тёплый, с древесными нотками… Как не странно, успокаивающий…

В одно мгновение тело накрывает тёплой волной знакомой мне силы, погружая меня в кокон от макушки до пальчиков ног…

Глава 12

Птичка в силках

Некоторое время до происшествия

Руслан

После инцидента с Марией концентрироваться на работе становится втрое сложнее.

Мысли, словно взбесились. Захватив мою голову, стали вращаться только вокруг неё. Вокруг Маши, будь она неладна.

Опускаю пальцы на солнечное сплетение. Нащупываю рану. Место прокола всё ещё жжёт. Хмыкаю, вспоминая её напуганное лицо.

«Какая же ты всё-таки упрямая, Машенька…»

«Что же мне с тобой делать?»

«Не желаешь идти на компромисс, создаёшь себе и мне ещё больше проблем…»

Смотрю в монитор и цифры смешиваются в кучу. Сбившись на подсчётах, в сердцах захлопываю крышку ноутбука. Устало откидываюсь на спинку кресла.

– К черту всё, – хриплю, принимаясь потирать ладонями лицо. Затем на нервах приходится сцепить пальцы и несколько раз хрустнуть ими.

Пора звонить Анжеле. Узнать, как обстоят дела.

– Алло, – отвечает она после пары пропущенных гудков.

– Доложи обстановку, – сухо бросаю, поднимаясь с кресла.

– Сомневаешься в моих способностях? – раздаётся её шутливый тон.

– С кандидатками в жёны ты налажала. Переходи к сути. Не тяни.

– Клиент оказался крепким орешком. Пришлось воспользоваться планом «Б».

– И? – на несколько секунд замираю с пиджаком в руке, прислушиваясь к разговору.

– Всё складывается, как нельзя лучше. Осталось дождаться птичку и затянуть на лапке петлю. Утром он ничего не вспомнит.

– Нужно, чтобы вспомнил, – чеканю, надевая пиджак.

– Видеозапись завтра будет у тебя на рабочем столе.

– Анжела, она должна решиться на развод. И чем раньше, тем лучше. Постарайся убедительно отыграть свою роль. Гонорар заберёшь у Дана.

– Конечно, Руслан. Думаю, вам с Галецким пора присоединяться к этому шоу. Сбежит – не догоните.

– Я уже еду. Смотри, не налажай!

Отключаюсь и тут же перезваниваю Галецкому.

– Дан! Бери машину. Я закончил с делами. Мария где? – прихватив с собой пальто, покидаю кабинет, прощаюсь со своей личной помощницей и выхожу из приёмной в коридор.

– Парни доложили: только что с подругой рассталась. Едет домой.

– Долго гуляет, – ворчу я, зная который час.

По каким-то неведомым причинам во мне начинает подниматься злость. Баба ещё не моя, а мне уже не хочется, чтобы она возвращалась к мужу мудаку. Да и вообще, чтобы так поздно шастала в одиночку по ночному городу. Хорошо – пацанов приставил. Меньше на одну головную боль…

Достаю сигарету. Зажимаю в кулаке. Чувствую, как под пальцами крошится столбик табака. В лифте курить нельзя, поэтому приходится терпеть до прибытия в холл.

– Так это… бельё эротическое только что покупала, – Дану удаётся меня поразить, аж дыхание спирает. – Фрукты там, шампанское… У неё планы на вечер, и ты в эти планы не входишь никаким макаром, так как Мария Викторовна просила передать, что в следующий раз воспользуется против тебя огнестрельным оружием.

– Неугомонная… – зло цежу, чувствуя, как кровь в жилах закипает. – Значит, не взяла подарки?

– А ты сомневался?

– На кой хер ей тогда срочно понадобилось блядское бельё? – недоумеваю я. Вибрация выдавленного рычания неприятно царапает горло. Сглатываю возникшее першение, вспоминая наш сегодняшний с Марией разговор. Неужели решила испытать судьбу? Хотя в случае с Машей это маловероятно…

– Эротическое, – поправляет меня Дан. – Наверное, чтобы станцевать стриптиз, – приглушённо хохочет. – Но, опять же, не тебе.

– Иди ты! – скрипя зубами, мысленно матерюсь. Как только створки лифта расходятся, мы с Галецким встречаемся взглядами.

– А если серьёзно, Руслан – тяжко тебе придётся её объезжать. Норовистая девочка. Да и учитывая грядущие последствия после Анжелы… Сегодня нож, а завтра яду подсыпет.

– Кишка тонка у неё к таким вещам. Поехали, Дан. У Марии всё равно нет выбора, как и у меня. Свыкнется. А там видно будет. Уж лучше жить, как у Христа за пазухой, чем вкалывать за двоих. Кафе долго не протянет, и ты это знаешь. Семья находится в состоянии стресса, когда достаток трещит по швам. Не каждая пара способна такое пережить. Не в их случае. Я изучил досье Авдеева. Он не умеет вести бизнес. Траты семьи за последних полгода довольно-таки нескромные. Слишком много кредитов на одну Машу. Да и она, если честно, мне приглянулась. Я не хочу её упускать. Если надумаю расторгнуть контракт, девочку не обижу.

– А чувства?

– Ей необязательно в меня влюбляться. Да и поздно срывать стоп-кран. Если скоростной локомотив сойдёт с рельсов – мало не покажется, Дан. Не мне тебе об этом говорить…

Подъезжаем к современной девятиэтажке. Паркуемся у соседнего подъезда, рядом с машиной Лиса. Даю охранникам отбой. Парни, сложив полномочия, покидают место дозора. От них я узнаю, что Маша вернулась домой двадцать минут назад.

Ждём.

Открываю окно, чтобы закурить. В салон врывается морозный воздух, щиплет лицо и ноздри. Делаю глубокий вдох, надеясь избавиться от гнетущего настроения.

Дан молча смотрит в лобовое окно, которое покрывается хлопьями снега за считанные секунды. Включает дворники. Сметает ими навалившийся слой.

– Осуждаешь? – задаю вопрос, вспоминая скоропалительную женитьбу покойного брата.

Он ведь тоже не был влюблён в Викторию. Практически подобрал будущую жену на улице, под колёсами своего «мерина». Да ещё и, как оказалось, беременную.

Пожалел. Отогрел. Замуж позвал.

Мог бы помочь финансово и отпустить девушку на все четыре стороны. Но он увидел в ней свою вторую половину.

«Черррт…» – устало потерев ладонью лицо, понимаю, насколько схожие у нас с Андреем ситуации.

Он всегда твердил мне, что в создании семьи любовь не является главным якорем, за который нужно цепляться. Не всем Бог раздаёт это чувство. Не всем дано им правильно управлять. Оно может наделить тебя созидающей силой, как и разрушающей во всех смыслах этого слова. Каждый из нас нуждается в близком по духу человеке. Может быть, поэтому Вика его зацепила, а Маша поймала на крючок меня. Иначе я бы не стал на ней зацикливаться. Прошёл бы мимо, как делал это много раз.

– Тебя? – делает выразительную паузу, всматриваясь в сторону парадного. – Нет. Не осуждаю, да и права не имею. Она действительно лучший вариант из всех возможных. Думаю, нужно вызвать Янковского. Маше понадобится его помощь, чтобы прийти в чувство. А вот, кстати, и она.

Распахнувшись, подъезд практически выплёвывает её наружу, как инородное тело. Растрёпанную, без верхней тёплой одежды. В удручённом что ни на есть настроении. Она полностью убита. Растоптана. Уничтожена. Мной…

Вид девушки заставляет на какое-то мгновение почувствовать себя гребаным мудаком.

Жёстко?

Жестоко?

А как иначе добиться поставленных целей, когда на кону практически вся твоя жизнь?

В бизнесе по-другому не бывает. Либо ты, либо тебя. Проявишь слабину, и тебя тут же сожрут акулы более сильного ранга.

– Блять!!! – срывается вместе с её адским падением.

Рывком хватаюсь за ручку двери, выбрасывая так и не прикуренную сигарету.

– Сиди! – рявкает Дан, осаждая меня. – Не здесь. Потерпи пару минут.

– Да ну нахрен! Она подняться не в силах!

– Ты себя подставишь, – голос выверенный и точно бьющий в цель. – Она тебе хрен простит.

– Да я и так уже в аду, – ворчу, осознавая всю тяжесть содеянного мною поступка. Сердце принимает, мозг отвергает.

Беру себя в руки, наблюдая за тем, как она, вопреки всему, расправляет сломанные крылья. Поднимается с земли, берёт курс на проезжую часть.

– Трогай, Дан, она замёрзнет. Ещё, чего доброго, воспаление схлопочет. Девушка мне здоровой нужна.

Глава 13

Протест отклоняется

Маша

Кажется, что голоса в моей голове посходили с ума, смешались и превратились в сплошное жужжание. Как в пчелином улье.

Я всё время пытаюсь разобрать смысл слов, хочу понять, где я нахожусь, но не могу. Не в состоянии что либо определить, словно мой разум затянут плотной паутиной, сквозь которую пробиваются лишь отрывки фраз.

– Она без сознания… Может в клинику?…

– Янковский уже едет к тебе…

– Нашатырь… Должен быть в аптечке, посмотри… Маша? Слышишь меня? Очнись… Давай-ка, открывай глаза…

В висках оглушительно что-то хлещет.

Морщусь.

Мне неприятно это ощущать. Кажется, от шлепков голова вот-вот разорвётся на куски.

Пытаюсь прекратить болезненные ощущения глухим затяжным стоном.

– Уфф! Жесть. Держи. Близко к ноздрям не подноси.

– Она вроде бы приходит в себя…

Резкий, неприятный запах тут же приводит в чувство.

Распахиваю веки. В жарком мареве колышется светло-серый, освещённый потолок. Почти над головой, как в салоне автомобиля.

Сосредотачиваюсь ниже на силуэте. Встречаюсь с направленным на меня, уже знакомым, хмурым взглядом. Тёмные серебристые глаза впиваются в мои. Тело тут же простреливает током, а затем оно покрывается прохладными мурашками.

Прилипший язык к небу почти не шевелится. Не выходит сглотнуть в горле ком.

Господи, это же мираж? Пусть будет мираж. Прошу…

– Дан, воду подай!

«Не мираж…» – осознаю неприятную новость.

Отыскав ниточку, ведущую в реальность, опускаю отяжелевшие веки. Не хочу никого видеть. Хочется тупо уснуть. Утром всего этого не будет. Утром я вернусь в прежнюю жизнь.

Кстати о ней. О жизни…

Прежней она уже никогда не будет. Пора научиться принимать поражения и попробовать жить с этим дальше.

Но как?

С недавних пор у меня в груди зияет чёрная дыра. Образовавшуюся там пустоту мне больше нечем заполнить. Мой муж не просто меня убил. Он меня растоптал, посеял в душе ненависть к мужчинам.

– Маша, попей воды.

Отрицательно верчу головой. Не желая подчиняться, плотно сцепляю зубы, даже когда горлышко бутылочки касается моих губ.

– Не упрямься, тебе нужна жидкость. Пей! – звучит уже как приказ.

Делаю вид, что погружаюсь в сон. С кем с кем, а с ним меньше всего хочется разговаривать…

– Маша, не спи, – давит интонацией. – Открой глаза. Посмотри на меня.

– Руслан… Г… оргиевич… – пересохшим ртом еле слышно крякаю. – К… акого черта вы здесь забыли… в моём районе? – эта мысль первой приходит мне в голову, как только я понимаю, кто передо мной сидит.

Неужели следил?

– Дан, – проигнорировав моё любопытство, отдаёт команду своему охраннику: – Поехали домой. Маше нужно отдохнуть. Завтра обсудим все твои вопросы, – последнее предложение, по всей видимости, адресует мне.

Мыслю я всё ещё заторможенно, но всё же осознаю тот факт, что вся эта история с неожиданным спасением попахивает криминалом.

Он что же, решил меня выкрасть, воспользовавшись гадким моментом?

Даже если следил за мной, какое имеет право везти к себе домой?

– Я никуда с вами не поеду… – сиплю, отбирая дрожащими пальцами бутылочку из его руки. Кое-как сажусь ровнее. Замечаю, как с плеча и груди сползает его тёплое кашемировое пальто.

Так вот, значит, из-за чего в голове всё время кружил этот внушающий спокойствие запах. Запах сосны то ли кедра… нотки моего любимого бергамота… и аромат свежеочищенной кожуры от сладчайшего спелого апельсина…

Хотелось бы задержать этот бархатистый запах подольше в своих лёгких, но возмущение, назревающее в груди, подталкивает меня сделать жадный глоток воды и высказать своё мнение по поводу происходящего произвола:

– Остановите машину и выпустите меня! Сейчас же! – поднимаю голос, почувствовав прилив сил. – Это противозаконно! Да что вы себе оба позволяете? – не успеваю взяться пальцами за ручку двери, как её блокируют, а Руслан тут же дёргает меня на себя, сжимая в тисках.

Ещё чуть-чуть, и косточки начнут хрустеть в кольце его сильных рук.

Упершись лицом в широкую грудь мужчины, едва не задыхаюсь. Потрепыхавшись немного, как бабочка в коконе, временно сдаюсь.

От кожи Исаева исходит опаляющий жар. Чувствуется даже через надетую на нём рубашку. Я словно к печке прислоняюсь, и всё равно дрожу. Безрезультатно пытаюсь утихомирить тремор в теле.

– Тихо, тихо, Маша… Да что ж ты такая колючая? Не женщина, а кактус… австралийский… – бархатный голос почти усмиряет моих взбунтовавшихся внутренних демонов. Аромат его парфюма снова забивает лёгкие, достаточно сильно кружит голову, словно дурман. На груди Руслана неожиданно становится уютно и спокойно. Даже частота его сердечных ударов не раздражает. Наоборот, успокаивает. Возникает желание задержаться на этом месте ещё ненадолго, разреветься и выпустить наружу наболевшее.

– Если бы я не вытащил тебя из сугроба, до утра бы ты превратилась в Снежную королеву.

– И пусть… – шмыгаю носом, ощущая, как сжимается от боли и обиды моё сердце. – Вам-то какое дело до всего этого?

– Мне казалось, я предельно ясно выразил свою позицию, – ослабив на мне жаркие объятия, Руслан позволяет заглянуть в его нечитаемые глаза.

Вроде бы и горячий, как песок на пляже в августе, и в то же время холодный, словно айсберг. Нет в нём ничего святого. Расчётливый и наглый до безобразия.

Как я могла в очередной раз поддаться минутному порыву, забыв о своей боли, о причинённых мужем страданиях, о неприятностях, доставленных Исаевым? Не надо было так раскисать и давать ему повод думать, что он – моя панацея, единственное спасение от всех бед на этой грешной земле.

Хорошо, хоть словами отрезвил! Помог очнуться, вдребезги разбивая выстроенные мною иллюзии.

Не смотря на то, как несколько минут назад мороз на улице обжигал мне рёбра, я снова туда хочу.

– Разве я не предельно ясно выразила вам свою позицию? – дёрнув руками, чтобы оттолкнуться от его каменной груди, только сейчас начинаю ощущать сжатую в кулаке полупустую бутылочку. Оказывается, на эмоциях, я облила нас обоих водой. Не столько себя, сколько его. – Отпустите меня! Мне нужно попасть в кофейню!

– Тихо, я сказал! – устав от моих истерик, Руслан перехватывает за плечи. Встряхивает меня так сильно, что зубы клацают. – Почему, чтобы женщине дошло, нужно вечно орать?!

– Хам! – вырывается в ответ.

Из-за вскрика виски простреливает болью. Морщусь от неприятных ощущений.

– Отлично, – заметив на моих глазах выступившую влагу, сбавляет тон. – Можешь перечислить все мои плохие качества, если тебя это успокоит. Но только без истерик, ладно? Терпеть их не могу. И хватит мне выкать, Мария. После твоего жаркого укуса, который до сих пор пульсирует на губе, пора переходить на «ты», – разжимает свои пальцы, выпуская меня из рук.

– Иди к черту, Исаев… – цежу, отодвигаясь от него настолько, насколько это вообще возможно в джипе. Плечом ложусь на дверь. Он тоже откидывается на заднем сидении, как король. Наконец расслабляется.

– Следили за мной?

– Мимо проезжал. Решил помочь.

– Угу. Так я вам обоим и поверила. Благородство прям из двоих хлещет фонтаном. Мне нужно в кофейню, Дан!

– Исключено, – Руслан обрывает последнюю мою иллюзию по поводу свободы. – Пока не удостоверюсь, что ты в порядке, никуда не отпущу. Переночуешь у меня. Утром расскажешь, почему в такой дубак бродишь по улицам без пуховика и шапки.

Глава 14

Его крепость

Маша

Весь оставшийся путь до его коттеджа мы едем молча. Не вижу смысла продолжать истерику и выцарапывать Исаеву глаза. Слишком уж неравны силы, о чём мы оба прекрасно знаем. Нужно выждать, залечить свои раны и усыпить бдительность сильной стороны о моём подчинении.

В машине тепло, я бы сказала, даже душно. Можно попытаться расслабиться, но я не могу. Тело не перестаёт колотить нервная дрожь. Я пытаюсь не думать ни о чём, только мыслям не прикажешь. Они летят в мою голову, как саранча на пищу, продолжая терзать и без того израненную душу.

От осознания полного своего бессилия, закусив губу, молча плачу. Приходится отвернуться к окну, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Отвечать на вопросы Руслана мне отнюдь не хочется. Не факт, что он не начнёт их задавать прямо сейчас, если поймёт, что я реву.

Да кто он мне такой, чтобы я выворачивала перед ним грязное бельё?

Господи, какая жестокая ирония судьбы…

Как жить теперь дальше?

Моя семейная жизнь с Петром рухнула в одночасье, словно карточный домик.

И что я буду делать с кофейней? Он ведь точно захочет её продать до развода. А я не смогу так скоро выкупить его половину. Очередной кредит мне точно не светит…

– Позволишь? – вздрагиваю, когда Руслан накрывает мою спину своим пальто. Моментально утопаю в лёгком шлейфе его аромата, растворяюсь, но быстро прихожу в себя.

– Не нужно, – всхлипнув, поспешно смахиваю слёзы с лица.

Ну вот, сейчас поймёт, что я проявила женскую слабость, и начнёт давить на больную мозоль.

– У тебя озноб, – бархатный голос звучит совсем рядом, где-то у затылка, щекоча его тёплым выдохом.

– Это нервное. Пальто мне точно не поможет и ваша лживая забота тоже, – пытаюсь его отшить, но, видимо, не судьба.

– «Твоя» забота, – напоминает о недавнем разговоре, запахивая на мне свою вещь. – Я бы не стал ухаживать за женщиной, если бы она меня не волновала.

– А я, значит, волную? – замираю, прислушиваясь к шорохам позади.

– Даже слишком… – приглушённый охрипший голос ввинчивается в барабанную перепонку, вынуждая всё тело покрываться толпами горячих мурашек.

Его губы едва не касаются моего уха, и это ничтожное пространство определённо потрескивает мелкими электрическими зарядами. Я даже чувствую, как волоски встают дыбом.

– Прям… до предынфарктного состояния? – язвлю чуть заторможенными звуками. – Может, не стоит так необдуманно рисковать своим здоровьем?

– Я никогда ничего не делаю, не взвесив все «за» и «против», – протягивает мне носовой платок.

– Есть ещё и «против»?

Когда я касаюсь его кожи, забирая кусочек зажатой пальцами ткани, по телу тут же проносится ток. Я спешу одернуть руку, но Руслан опережает действие, обхватывая стальной хваткой моё запястье.

Всхлипываю.

– Твой колючий характер, – поясняет мягким тоном. – Придётся его распушить.

– До какой степени, интересно?

– До превращения в ласковую, дружелюбную гималайскую кошечку…

Представляя эту картину, отчего-то захотелось зло рассмеяться, а затем снова расплакаться.

Он действительно надеется заполучить в любовницы милую и покладистую Машу? Причём, даже не спрашивает, хочу ли я этих отношений. Нужны ли они мне сейчас в дополнение к разбитой семейной жизни?

Даже если я пересплю с Исаевым ради мести Петру, что это даст?

Успокоит душевную боль? Вряд ли…

Месть даёт временный обезболивающий эффект. Или я всё же ошибаюсь? Говорят, в таких случаях клин клином вышибают. Что если…

…О, нет. Нет, нет, нет, Маш, забудь. Всё, что произошло с нами в тесной кабинке, даже не стоит вспоминать. Сотри поцелуй из памяти. Не разжигай ощущения. В руках Руслана ты станешь очередной марионеткой. А зачем ещё нужна фиктивная жена? Чтобы управлять ею, как мужчине вздумается, а по завершению контракта и вовсе послать к чертям. И что тогда? Если снова полюбишь…?

– Не боишься, что однажды эта гималайская кошечка залезет тебе на голову и расцарапает лицо? Всему бывают пределы, – перехожу на «ты», раз он так хочет. Так даже проще защищаться. Не настолько остро чувствуется его превосходство надо мной.

– «Даже самый терпеливый человек может потерять способность мыслить и управлять своею, в иное время, железною волею…» – цитирует, поглаживая большим пальцем моё чувствительное запястье. Руслан не спешит отпускать руку, от этого я только нервничаю. Попытка высвободить её из стального захвата терпит крах.

– …Всё верно, Маша… – продолжает он, касаясь губами шеи за ухом. Обжигает участок кожи дыханием. Я закатываю глаза, прислушиваясь к чарующему урчанию баритона. Господи, зачем он снова проворачивает со мной эти безумные вещи? Поджигает фитили на кончиках нервов. Вводит меня в транс. Мне с трудом удаётся выныривать на поверхность удовольствия, чтобы вдыхать кислород и цепляться за последние ниточки сознания…

– …Поэтому я дам тебе немного времени привыкнуть ко мне… Тогда тебе точно не захочется царапать мне лицо.

– Ты в этом настолько уверен? – сглатываю, почувствовав, как зубы Исаева вонзились в мочку уха и тут же отпустили её.

– Абсолютно. Ты принадлежишь к особому типу женщин, которые привлекают сильных мужчин, таких как я. Далеко не каждая женщина на такое способна.

– Зачем тебе замужняя? – мой голос натянуто дрожит, как и нервные окончания в теле. – Вокруг столько красивых девушек. На любой вкус и цвет. Выбирай, какую душа пожелает…

– От хороших мужей не сбегают посреди ночи, верно? – отрезвляет меня, будто выливая на голову ушат ледяной воды.

Проморгавшись, замечаю, как автомобиль, управляемый Даном, сворачивает с трассы в сторону элитного посёлка. На горизонте начинают поблескивать в свете фонарей заснеженные коттеджи.

– Верно. От хороших не сбегают, – говорю, как можно спокойнее. Больше не хочу демонстрировать свою слабость. Перед ним – никогда. – Но это не повод для развода. Женщина может ненавидеть также сильно, как и любить. А ещё она может прощать, если ей это выгодно…

– Хм… – наконец-то разжимает пальцы, освобождая мою руку от плена, – я это обязательно учту… Приехали, Маша. Добро пожаловать в мой дом.

– Не обольщайся, – защищая себя от него, зябко кутаюсь в пальто. – Надолго я здесь не задержусь.

– Посмотрим, Машенька. Для начала, я покажу твою комнату, затем решим, что мне дальше с тобой делать…

– Хочешь совет? – его цинизм отзывается во мне взрывом дикой ярости. Оборачиваюсь к нему, впечатывая пластиковую бутылочку в грудь, обливая остатками воды. Руслан автоматически перехватывает её ладонью. – Отпусти меня, и у тебя на одну проблему станет меньше, – из пересохшего горла удаётся выдавить неожиданное рычание и заполучить ощущение прошедшегося по глотке наждака.

– Боюсь, проблемы у меня только добавятся, если я тебя отпущу, Мария, – заверяет совершено спокойным тоном. А вот взглядом…

Он словно сжигает меня заживо! Дотла!

Оказывается, мужчине не нужно орать, чтобы заставить женскую сущность сжаться до размера маленькой улитки.

– Будешь удерживать меня силой? Серьёзно? Посадишь на цепь, как нашкодившего щеночка? Или наручниками к батарее пристегнёшь, прямо сейчас?

– Зачем эти сложности, Мария? – Исаев кривится, будто от зубной боли. Протягивает ко мне руку. Ладонью обхватывает затылок. Испугавшись его, зажмуриваюсь, а когда разлепляю веки, замечаю лицо мужчины настолько близко, что я на добрые десять секунд забываю, как нужно дышать. Мой взгляд непослушно мечется от его губ к глазам и обратно. Замирает в одной точке. – Обещаю, ты сама захочешь остаться… – идеально очерченные губы оживают в чувственном танце, изрекая полнейшую чушь.

Я захочу с ним остаться? Правда? Да я даже не знаю его! Чтобы иметь желание жить с ним под одной крышей, нужно как минимум его уважать.

– Почему ты так уверен? – выходит сипло и дрожаще.

– Потому что тебе будет ВЫГОДНО… – интонацией подчёркивает мои же слова, хлёстко ударяя ими по лицу. Почувствовав укор, тут же краснею.

– Думаешь, что купишь меня с потрохами? Что я поведусь на кругосветные путешествия, бриллианты, шмотки от кутюр и прочую мишуру? Да я тебя уже ненавижу, только потому, что ты бестактно лезешь в мою жизнь. Перекрываешь мне кислород. Заставляешь принять своё «вероисповедание». Только ты не учёл одного. Я не продаюсь.

– Не зарекайся, Маша… – гремучее серебро в его глазах заставляет нервничать, пронзая мою душу. – В лучшие свои моменты жизнь бывает особо непредсказуема… – добавляет он. Его рот находится так близко к моему, что кажется, он вот-вот меня поцелует, но в последнюю секунду Исаев резко отстраняется и покидает салон припарковавшегося во дворе автомобиля. Громкий хлопок дверцей вынуждает вздрогнуть.

– Псих… – срывается с языка.

Взглядом провожу его до ворот, затем отвлекаюсь на голос Дана.

– Не обращайте внимания, Маша. У него временные трудности. После смерти брата нелегко тащить всё проблемы на одних плечах. Он женат на работе. Отвык общаться с женщинами.

– Я ему нужна для разрядки? Так, что ли? – выпучив глаза на безопасника, не могу поверить, что я влипла. – Так пусть найдёт себе шлюху!

– Дешёвки его не интересуют. Даже те, у кого родословная до пятого колена. Ему нужна ты.

– Почему???

– Искал необычную, с изюминкой, – пожимает плечами Дан.

– Послушайте, пожалуйста, отвезите меня в город. Противозаконно держать меня здесь.

– Мария, не торопите события. Сначала вас осмотрит врач, затем поужинаете и обсудите ваши планы. Никто насильно держать вас в этом доме не станет.

– Какой ещё врач? – удивление уже не просто охватывает меня, оно накрывает ледяной волной, заставляя задыхаться от нехватки кислорода. – Зачем мне доктор? Я здорова! Не нужен мне никакой врач! – открываю дверцу и выпрыгиваю из машины. Сердце не просто колотится в груди, оно раскатывается по рёбрам. Трещит по швам.

А что, если…

Господи, нет…

Это какой-то страшный сон!

Бред!

Сбросив пальто на землю, срываюсь и лечу прочь. Калитка ещё открыта. Если удастся выскользнуть наружу, есть шанс кого-нибудь встретить на улице. Соседей, например, случайных прохожих, проезжающих мимо охранников территории, кого угодно! Только бы не оставаться в этом доме пленницей.

Кричать буду!

Звать на помощь!

Орать!!!

– Маша! – окликает сзади охранник.

Ни черта у вас не выйдет!

– Ээээй!!! Помогите!!! Спасите!!! Кто-нибудь!!! Эээй!!! – вылетая пулей из калитки, врезаюсь в каменную грудь двинувшего на меня локомотива. Отрикошетив, плюхаюсь задницей на дорожку. Плавающие серебристые мушки в глазах не сразу позволяют настроить резкость зрения. Приходится обхватить гудящую голову прохладными из-за снега ладонями и протяжно простонать.

– С ума сошла? – сначала накрывает глухим рычанием, так, словно голос доносится сквозь толщу воды. Затем резкий рывок поднимает тело с земли, ставит на ноги, встряхивает, обжигая болью плечи. – Какого черта ты здесь устроила? Больная?

– Отпусти! – собравшись силами, приступаю вырываться, колотить его в грудь, в плечи, по лицу. – Пусти меня, извращенец! Сдашь на органы? Зачем мне врач?

– Рехнулась, что ли?! Идиотка! С чего ты взяла? – пропустив несколько ударов по лицу, Руслан швыряет меня в сугроб, следом наваливается, накрывая своей горячей тяжестью. Утрамбовывает в снег. До того, как мои запястья фиксируются у меня над головой, успеваю царапнуть его физиономию.

– Сссука, мать твою… – свистит у виска, обжигая горячим потоком воздуха. – Бешеная стерва.

– Я не хочу осмотров! Отзови врача! Я не дам себя обследовать, слышишь! Отпусти! Руки убери, сволочь! – попытавшись пошевелить тазом, оцениваю свою тотальную беспомощность. Я даже не могу зарядить коленкой промеж ног, так хитро он меня скрутил.

– Это в твоих же интересах, дура! – шипит мне в лицо, пожирая диким взглядом. – Прекрати орать, и я отпущу!

– Ты больной ублюдок! Решил – тебе всё можно? Отпусти меня! Отпус…

Обрушив на мои губы свой горячий рот, Руслан не даёт права договорить. Сминает их, намертво приваривая к своим. Освобождает в моей груди неведомую силу, которая в очередной раз, по непонятным мне причинам, сносит волной пульсирующего удовольствия поднявшееся к горлу возмущение.

Глава 15

Профилактика простуды

Руслан

Давно меня не бомбило так от женщины. Последний раз такое испытывал девять месяцев назад. После похорон брата. Когда с Яной сражался на кухонном столе за поцелуй. На виске до сих пор ощущается небольшой шрам, как напоминание о той ночи.

Что ж вы, бабы, творите?

Это ж какой силой дьявольской нужно владеть, чтобы вот так безжалостно, с садистским удовольствием – душу всмятку. Ни на минуту не задумываясь о последствиях…

Мне всё можно, Машенька!

С тобой мне можно всё!

Я сам себе разрешил. И лучше бы ты не истерила и не брыкалась, девочка, тогда бы мне хватило терпения тебя не трогать какое-то время. А сейчас всё, мать твою! Отказали, нахрен, тормоза.

Да ты и сама хочешь того, чему так яростно сопротивляешься.

Хочешь же!

Давно не испытывала таких чувств. Делаешь вид, что тебе противно, вместе с тем дрожишь подо мной, как осиновый лист. Язык мой принимаешь. Позволяешь бесчинствовать у себя во рту.

Давай, Маша. Хватит сопротивляться.

– Можешь орать до срыва связок – никто не услышит. Сдавайся, сладкая… – шумно выдыхаю в рот, вцепляясь зубами в сочную губу.

Вкусная зараза. Хочется до крови прокусить. Как спелую вишню. В последний момент сдерживаюсь, чтобы не навредить ей.

Такого напора страсти и концентрации ненависти от обоих не ожидал. Стоит сойтись на одной орбите, и взрыв неизбежен.

Отстраняюсь от качественного наркотика. Внутри нехило потряхивает, но вида не подаю. А вот Маша, наоборот, не в силах скрывать последствия нашей схватки.

Лицо девушки внимательно сканирую – зарделась. Оторопело моргает ресницами, как бабочка крыльями. Находясь под действием выброшенного в кровь окситоцина, дышит так часто, словно загнанный волком кролик.

– Пусти, сволочь… – в бесполезной попытке освободиться, Мария издаёт скулёж вперемешку с шипением. Дёргаясь, лобком вжимается в раскалённый член. Разжигает сумасшедшую тестостероновую агрессию.

«БЛЯТЬ!!!» – челюсти свожу из-за контакта.

Искрит не по-детски. Клинит рассудок на какой-то миг. Мне бы выплеснуть напряжение прямо сейчас, чтобы в глазах прояснело, да только место неподходящее и свидетелей количество пополнилось. Судя по звуку движка, и сам Янковский пожаловал. Собственной персоной.

– Ненавижжжу… Пусти… Слезь с меня, похотливое животное!

«Ну как я могу отпустить такой лакомый кусок? Она в своём уме? И ведь не совсем наивная девочка. Всё же понимает. Я бы сказал, даже слишком. Такими темпами она раскусит меня в два счета…» – задумавшись, пожираю её глазами. – «Ну что ж, Мария Батьковна, пора отрывать тебя от скрипучего сугроба и тащить в ванную под горячий душ, чтобы как следует отогреть. Чувствую, ночь ещё та будет… Длинная и бессонная… С перечнем отягчающих ответственность и наказание обстоятельств…»

– Ну всё! Хватит шипеть, – прорычав ей в висок, резво встаю на ноги, утягивая Машу на себя.

Сгребаю в охапку, пока не опомнилась, а дальше и вовсе на руки поднимаю. Охает от неожиданности. За шею вцепляется заледенелыми пальчиками. Впивается ими в горячую кожу. Контраст температур обжигает, вынуждает крепче прижать девчонку к груди и ощутить голодный спазм в желудке и не только в нём. Всё, что ниже пупка, до сих пор воет голодным зверем и рвётся за сладкой добычей…

– Будешь сговорчивой, не придётся столько нервничать, – предупреждаю в который раз.

– Иди к черту! – выплёвывает ругательство, превращаясь в каменную статуэтку.

Напряглась – всем телом чувствую.

Боится меня? Или себе не доверяет?

Скорее второе. Потому как ей нравится, когда я целую её. Когда рот развязно трахаю языком, словно вечность женщины не имел.

А такой у меня в постели и вправду не было. И сейчас я готов многим пожертвовать, чтобы приручить эту дикую кошку для своего внутреннего зверя. Взвыл и покоя не даёт.

– Ты же хочешь меня, – утверждаю, поймав блеснувший ненавистью взгляд. Маша ковырнула им так глубоко, что я на секундочку ослеп, забыл про охранников. Благо, бойцы у меня башковитые, сами рассосались по точкам, без предупреждения.

– Ты псих! – ещё одна попытка вырваться из моих рук причиняет ей дискомфорт. Скривившись от болезненных ощущений, обмякает на моей груди, напоминая мокрого котёнка.

– Точно хочешь, – хрипло хохочу, ныряя с добычей во двор. – Дан, Егора проводи в дом. Я скоро присоединюсь к вам в гостиной, – отдав команду Галецкому, прохожу в холл и следую прямиком на второй этаж. В свою спальню. Моё джакузи ей больше понравится, чем ванна с гидромассажем в гостевой.

– Тебе придётся приложить силу, чтобы трахнуть меня, – предупреждает Маша, как только под моими ногами заканчивается деревянная лестница.

– Уверен, мне не придётся тебя насиловать, – заверяю её, подходя к нужной двери. – Ты капитулируешь сама. Это я тебе гарантирую…

Оттолкнув бедром дверь, заношу Машу в спальню. Ставлю её на пол у кровати. Сам отправляюсь в гардеробную за чистой одеждой для себя. Душ решаю принять в гостевой, на первом этаже, подальше от греха и этой соблазнительной тигрицы.

На сегодня, пожалуй, хватит форсированных событий. Нужно хоть немного остыть и привести мысли в порядок.

– Ты сошёл с ума, если решил, что я буду спать в твоей постели! – прямо за спиной доносится раздражённый голос Марии, отчего я внутренне закипаю, оборачиваясь к ней лицом. Она резко тормозит, едва не врезаясь в меня снова. – Это же твоя спальня? – то ли утверждает, то ли задаёт вопрос, обводя рукой чисто мужской интерьер в тёмно-серых тонах.

– Моя, – соглашаюсь, не отводя от Марии прямого взгляда. Злится и выглядит при этом чертовски привлекательной. Вот как женщинам удаётся это делать? Одновременно бесить и располагать к себе? – И ты сегодня будешь спать здесь. Нет смысла оспаривать моё решение, – подытожив, разворачиваюсь, открываю дверь в гардеробную, захожу внутрь, молча выуживаю из ящиков футболку, белье и домашние хлопковые штаны.

– Я бы хотела остаться в гостевой. А ещё лучше – уехать туда, куда мне очень нужно! – Маша по-прежнему тараторит, разжигая спортивный интерес. Трахнуть её с оттяжкой, что ли? Может успокоится? Видит бог, она сама напрашивается…

– Ты меня вообще слышишь? Руслан!

Если бы мне сейчас пришлось выбирать между глухотой и слепотой, не поколебавшись и секунды, тут же бы оглох.

Переносить женские истерики – выше моих сил.

Выдохнув через нос избыточное напряжение, вскидываю на Марию тяжёлый взгляд.

– Ты сейчас разденешься. Пройдёшь в ванную. Наберёшь в джакузи горячей воды и хорошенечко отогреешься. Я принесу чего-нибудь выпить и поесть. Имеются какие-то особые пожелания?

Хоть мне сейчас совсем не до любезностей, я всё равно пытаюсь проявлять гостеприимство, чтобы на максимум сглаживать между нами острые углы.

Но, кажется, кому-то это совсем неинтересно.

Маше больше нравится выпускать колючки, как это делает морской ёж. А с виду такая невинная рыбка.

– Неужели поедешь посреди ночи за земляникой? – Мария скептически искривляет свой красивый рот, явно не желая идти на компромисс.

На мгновение задерживаюсь взглядом на её губах, позволяя паузе, словно струне, натянуться до максимума. Сейчас важно не переусердствовать с усилием, не то звенящее напряжение между нами затрещит, как замкнувший электропровод, и лопнет к чертовой матери со всеми вытекающими последствиями.

– Прекрати язвить, Маша. Тебе не идёт, – нахмурив лоб, подавляю в себе самодовольную ухмылку. Девчонка ещё не в курсе, что раннее заинтересовавший её десерт, давно ждёт своего часа в моём холодильнике. Придётся снова подкупать, обозначая условия выбора дальнейшего нашего сотрудничества. – Если не выполнишь то, о чём прошу, пожалеешь. Бегом в ванную! Или мне тебе помочь?

Достаточно одного моего скользнувшего взгляда, чтобы Маша встрепенулась и скрестила руки на груди.

– Ты не можешь мне приказывать, – сглатывает, выравнивая дыхание. – Слышишь? Тем более, если считаешь меня своей гостьей.

– Хочешь увидеть разницу между приказом и просьбой? – спрашиваю абсолютно спокойным тоном, надёжно сохраняя между нами дистанцию.

Если пересеку опасную черту, собственноручно затолкаю девчонку под горячие струи воды и с радостью приму с ней душ. Может быть даже в одежде. Похрен. В воспитательный процесс секс пока что включать опасно.

– Нет. Не хочу, – ворчит, оценивая стеклянную стену в ванной.

– Отлично, – улыбнувшись правильному решению и вспыхнувшему на лице Маши румянцу, добавляю: – Чистые полотенца в ванной в шкафчике. В гардеробной можешь выбрать себе что-нибудь из моей одежды. Будет великовата, но зато чистая и сухая. Как ты себя чувствуешь? Горло не першит? Мне задержать Егора, чтобы тебя осмотрел?

– Как лошадь перед покупкой? – уточняет, не скрывая сарказма. – В какие дырки ему нужно заглянуть, чтобы ты успокоился?

– В твой чёрный рот, – подытоживаю я, а затем и вовсе ставлю в известность: – Об остальных дырках я давно проинформирован. Насколько мне известно, там всё в порядке.

– Ну надо же! Серьёзно? – сходу закипев, как перегретый самовар, Мария вступает в атаку. Снимает с ноги ботинок и швыряет его в меня. Вовремя успеваю отклониться, а вот плазме, похоже, приходит безмолвный и полный пиздец. – Раз нет сифилиса, гонореи и прочей хрени, значит, можно незамедлительно укладывать к себе в постель? Да?! И когда ты только успеваешь наводить обо мне справки?! Особенно о моём женском здоровье!

– У тебя час на водные процедуры, – тоном, не терпящим возражений, осаждаю резко, но действенно. – Позже я к тебе присоединюсь и мы поужинаем. Заодно обсудим планы на будущее.

– У нас нет будущего, чтобы его планировать! Убирайся из спальни, Руслан, если тебе не терпится со мной пожрать! – прокричав, указывает рукой на дверь. – С джакузи я сама как-нибудь справлюсь. Без твоего вмешательства. И доктора своего отправляй домой. Если ко мне подойдёт – я за себя не ручаюсь. Разнесу здесь все, к чертовой матери! Ясно?!

– Ладно. Не хочешь. Не будет, – понимаю, что на данном этапе самое время разорвать опасное притяжение. Нужно дать ей время остыть, прийти в себя. Понежиться в душистой пене, расслабиться и только потом начать принимать правильные (по моим меркам) решения.

Покидаю свою спальню и спускаюсь вниз.

Дан с Янковским заняли кресла перед плазмой. Пьют кофе на фоне какого-то очередного пиздежа из телевизора. Решаю налить себе спиртного и немного расслабиться. Работа так не выматывает как упрямство Марии. С ней я чувствую себя на вечном взводе. Мышцы до сих пор каменные. Зудят и ноют от напряжения. Если наша война не сбавит обороты, я точно кого-нибудь завалю.

– Выпить хотите? – забрасывая одежду на диван, оцениваю ассортимент спиртного. Взгляд останавливается на бутылке ирландского производителя с тридцатилетней выдержкой. По такому случаю можно распечатать коллекционное, хрен с ним. Ночь по-любому предстоит долгой и бессонной.

– Я пас, – предупреждает Ямпольский, присматриваясь к моему хмурому виду.

– Ты чего так рано? Неужели образумилась? – интересуется Дан, допивая свой напиток.

– Объявила тайм-аут. Ещё ж не вечер. У Маши свои планы насчёт моих нервных клеток, – распечатав бутылку с вискарем, наливаю в бокал, затем иду и сажусь на диван. Половину опрокидываю сразу. – Егор, извини, что дёрнул тебя зря. Осмотр отменяется. Если что, скорую вызову.

– Мужики, у вас здесь прям Санта Барбара какая-то с экшном, – охреневает товарищ.

– А что я могу поделать, – развожу я руками, – если партнёрам нужен благонадёжный семьянин? Они лояльны только к женатым. Громкого имени холдинга им уже недостаточно. Нужна приставка в виде жены и зарегистрированный брак. Такой вот у японцев бзик.

– И ты для этой роли выбрал первую встречную Машу? – удивляется Егор, задумчиво почёсывая аккуратно подстриженную бороду. – Это на тебя не похоже, старик. Совсем не похоже.

– Хм… – допиваю остаток спиртного и ставлю бокал на журнальный столик, тут же ощущая прилив дополнительной энергии. Сам не ожидал от себя такого. Но что случилось, то случилось. Поздно уже что-то менять… – Ты её недооцениваешь, дружище. Она может заткнуть за пояс лучшую кандидатку на эту роль. Зацепила меня девчонка. Знатно. Не смог отказать себе в удовольствии.

– Что ж, тогда вопрос исчерпан. Вот, возьми снотворное. На всякий случай. Больше двух таблеток не рекомендую, – Ямпольский бросает блистер на столик и смотрит на наручные часы. – Мне пора. Звони, если что-то срочное.

– Слушаю, Лис. Чего??? Какого лешего она там повисла? Какой, нахрен, простыни не хватило? – неожиданно оживляется Данила, поправляя гарнитуру на ухе. Напрягаюсь, лопатками ощущая неладное. По устремлённому на меня округлившемуся взгляду, понимаю, что речь идёт о гостье. Позвоночник тут же сковывает льдом. Вот… неугомонная!

– Маша? – уточняю.

– Она самая, блять! – Дан подскакивает с кресла. Мы с Егором синхронно встаём за ним. – Да понял я. Понял! В оба за ней смотри! Нет! Не светись. Испугается, сорвётся вниз. Перехватим изнутри.

– Где она? – интересуюсь, сжимая на нервах кулаки. И десяти минут не прошло, как я покинул свою спальню.

Ругнувшись, Дан нервно сплёвывает.

– В северном крыле, альпинистка хренова. Лети в кабинет, снимай свою чокнутую находку, пока шею себе не свернула.

Глава 16

Поединок со вкусом горечи

Руслан

В груди взрывается атомная бомба! Всё в щепки разносит от новой яростной волны. Выжигает. Тело сотрясает. Срываюсь с места и мчусь в кабинет.

Просил же: «Прими горячий душ. Согрейся…» Так нет же! Ослушалась. Решилась на побег. Сумасшедшая, отчаянная идиотка! Сделала ставку на Zero. Ну что ж, Мария, придётся забрать тебе свой выигрыш. Поздравляю, сегодня я весь твой!

Хромированная ручка массивной двери с грохотом впечатывается в стену. В несколько широких шагов пересекаю пространство кабинета. Отодвинув шторы, распахиваю балконную дверь. Хлестнувшая по лицу морозная прохлада оставляет обжигающий след не только на коже, но и в лёгких.

Плевать.

Втягиваю поглубже кислород, чтобы в мозгах прояснилось, иначе голову разорвёт. В ней уверенными темпами назревает не то что мировая война, там целый апокалипсис разворачивается.

После резкой смены освещения, навожу зрение в сумерках. Прямо передо мной пласт снега и льда с треском отделяется от выступающего потолка и устремляется вниз.

– Черррт! – раздаётся вслед за шуршанием оползня. – Придётся прыгать…

Тяжело дыша, подхожу к заснеженным перилам. Вскидываю кверху взгляд.

На расстоянии метра болтаются подошвы ботинок. Тех самых, что недавно неслись мне в лицо. Не со зла, конечно. Из самых «добрых» женских побуждений! Маша в один миг умудрилась перевернуть мой мир вверх дном.

– Ирод проклятый. Всё из-за тебя! Павлин несносный. Мудак озабоченный… – озлобленное ворчание барахтающегося в воздухе тела вынуждает мои губы дрогнуть в ироничной улыбке.

– Чертов Засранец Георгиевич!

– Боже, какая честь… – хриплю я в ответ, предусмотрительно протягивая руки ей навстречу.

– МаммААА! – испуганно взвизгивает, срываясь вниз.

– Поймал! – приходится приложиться грудью о перила и повиснуть на них вместе с грузом.

– Твою мать! – выплёвывает Дан, прижимая меня к железу. – Держу.

Выравниваюсь, подтягивая Машу выше. Сцепившись с ней взглядами в безмолвной борьбе, оба пытаемся прийти в себя. Я первым разрываю затянувшееся молчание:

– Дан, доберманов спустили с цепи? – решаю её морально встряхнуть, чтобы проучить. – Им долго нельзя быть прикованными. Психика страдает. Звереют черти.

– А как же, – Галецкий включается в диалог, заверяя вполне серьёзным тоном. – Всех до одного. Правда, ещё не кормили.

– Ну так что, Машенька? – оскалившись, всё так же держу её в воздухе над землей. Будет знать, чертова экстремалка, как доводить серьёзных мужиков до инфаркта! – Отпустить тебя в сугроб, что ли? Хотела сбежать – беги, если успеешь.

– Не надо!!! – разорвав тишину громким воплем, Мария, точно кошка, вцепляется в мои плечи мёртвой хваткой. Молитвенно сводит брови. – Я передумала! Вытащи меня наверх! Пожалуйста, вытащи!

– Уф! Какая сообразительная девочка! – ёрничаю, притягивая к себе так, чтобы наши лица оказались максимально близко друг к другу. Её тонкий запах забивается в ноздри. Едва справляюсь с эмоциями, обратно превращаясь в хмурый утёс. – Уверена?

– Да, – выдыхает, принимая поражение. – Давай же, поднимай меня, чудовище. Ты всё равно бы не отпустил.

Приняв отмашку, рывком вытаскиваю Машу на балкон. Ставлю на ноги, прижимаясь к ней всем телом, особенно в районе бёдер. Дурочка дрожит от холода, одетая в кожаную косуху с мехом. Отжала мою любимую. Уже хорошо. Общие вкусы имеются.

– Варрф!!! – рыкнув по-собачьи, цапаю пальцами за бедро, позволяя себе ещё одну шутку за испорченный вечер.

– Дурак!!! – Маша до чертиков пугается. На инстинктах отвешивает пощёчину, ввергая меня в лёгкий шок. В венах от этого действа тотчас вспыхивает адреналин. Разносится по всему телу, заряжая его энергией.

– Дан, – цежу, не сводя с неё взгляда. – На сегодня ты свободен. Утром организуй Марии удобную одежду и тёплые сапоги.

Галецкий исчезает мгновенно, позволяя оторвать её стопы от пола и втащить в кабинет. После того, как за нами захлопывается дверь, я буквально слетаю с катушек.

Маша

– Ты же не дура! Знала, что здесь у меня охрана кругом! На каждом углу расставлена! Хотела поиграть в Бэтмена? – рычит Исаев, теряя последние крупицы самоконтроля. Крепко схватив за плечи, буквально размазывает меня по стенке. Следом придавливает собой, словно гранитной плитой.

Задыхаюсь в панике. Ничего сделать не могу. Впопыхах спланированный план побега пошёл коту под хвост. Но я не могла иначе. Лучше попробовать и пожалеть, чем не попробовать и жалеть, что не попробовала.

– И как, Мария? Бэтмен впечатлил? – Руслан сатанеет. Скалится недоброй улыбкой. В налитых сталью глазах поднимается смерч. В душу мою воронкой ввинчивается, словно мощное раскалённое сверло. Закручивает её в тугой канат, обжигая огненными всполохами.

Господи, помоги мне выстоять…

Я не позволю себя сломать. Он этого не дождётся. Никогда. Я лучше грудь подставлю под расстрел, чем позволю ему превратить себя в покорную тряпку.

Краска возмущения опаляет щеки. Приходится подавить в себе панику, вздёрнуть подбородок и съязвить:

– Бэтмен из тебя так себе, а что?

Боже мой, он сейчас меня точно придушит. Я даже чувствую, как наваливается ещё сильнее, словно хочет оставить отпечаток моего тела на этой стене. Вдавить. Сделать слепок.

От этой мысли коленки начинают трястись, но я не подаю вида. Упрямо жгу злостью его лицо, повторяя себе, что лучшая защита – это нападение.

Руслан не дождётся моего раскаяния. Пусть хоть треснет от злости! Почему я должна чувствовать вину? В чём? Перед кем? Я всего лишь пыталась вернуть себе свободу! Избавиться от его навязчивой компании!

– Стерва… – многозначительно хмыкает, словно обдумывает меру наказания. Глаз с меня не сводит. Наши взгляды сплелись так тесно, образовывая невидимую связь, что впору начать искрить. И каждая следующая секунда молчания может закончиться оглушительным взрывом.

– А чего ты ждал от меня? Похвалы? Раскаяния? Покорности? Хотел, чтобы я недвусмысленно встала перед тобой на колени? Насосала прощение? Ты же меня для этого сюда привёз? Отпусти!!! – яростно прошипев, пытаюсь его оттолкнуть, но тщетно. Этот монолит и бульдозером не сдвинешь, не то что моими озябшими руками.

– У тебя очень красивые губы, Мария, – он снова скалится, переходя на вкрадчивый тон. Хватает за шею рукой и приближается к моему лицу так близко, что я начинаю улавливать его горячее дыхание на своих губах. Слишком волнующее, и это бесит.

Моё тело не должно откликаться на Руслана, но оно не слушает мой разум. Живёт своей жизнью. Загорается под ним, как спичка от искры…

– Думаю, на моём члене они смотрелись бы шикарно, – добавляет, шумно выдыхая в мой рот. – Но во рту у тебя столько яду, Машенька, что мне не особо хочется рисковать…

Запах карамели, дыма и алкоголя, вперемешку с его собственным, проникают в меня, отравляя голову. Он дышит выпитым виски мне в лицо. Этот виски пахнет поцелуем. Мне никогда не нравились пошлые мужчины, их грубые выражения. Но из уст Руслана пошлости звучат почему-то иначе. Особенно, когда он всё это шепчет, вгрызаясь в мои губы зубами. Током обжигая плоть, сводит с ума.

Я вся дрожу перед ним. Вытягиваюсь струной перед его сексуальной харизмой. Стоит ему впиться в губы глубоким поцелуем, и последние крохи самоконтроля сдохнут во мне.

Нельзя!

Нам нельзя целоваться!

– Господи… Исаев, – осознавая свою беспомощность, с горечью выдыхаю предостережение, – тогда тебе нужно вместе с членом поберечь свой язык…

– Я лучше вымою твой рот с мылом. Целовать тебя – сплошное удовольствие.

Отодрав меня от стены, срывает с плеч дублёнку. Я глазом не успеваю моргнуть, как оказываюсь у него на плече. От столкновения с твёрдыми мышцами живот пронзает тупая боль. Бёдра сковывает мужская железная хватка.

– Хватит! Прекрати! – череда ударов по спине захватчика не спасает моего унизительного положения. Исаев уверенным шагом движется к выходу. – Поставь меня на место! Руслан!!!

– Твоё место рядом со мной, – заявляет будничным тоном, покидая кабинет.

Краем глаза замечаю мелькнувшую тень его охранника.

Прекрасно…

И как я могла надеяться на удачный побег? Они же как псы – постоянно начеку.

– Ничего, что я замужем? Я уже об этом напоминала тебе! И не раз! – кричу, не в силах понизить градус своей злости. Мы снова возвращаемся в исходную точку. Руслан, поднявшись по лестнице, вносит меня в спальню. Но уже не ставит на пол у кровати. Следует прямиком в ванную.

Какого черта он творит???

– Это не проблема, – озвучивает Исаев, опуская меня на пол у стенки. Отрезав путь к отступлению, устремляет на меня абсолютно серьёзный взгляд. – Делай выбор, Маша, я всё решу. Вас разведут быстро и безболезненно. Кофейню оставишь себе, если ты к ней настолько сильно приросла душой. Я подарю её тебе.

– Какой выбор, Руслан? О чём ты, вообще? Я люблю своего мужа. Ты это можешь понять?

Господи, как же я запуталась. Я впервые не верю в то, что говорю.

Как быстро рухнул мой мир. Столкнувшись с неразрешимыми проблемами, разбился вдребезги.

Ещё утром у меня была семья, казалось бы, любимый муж, работа, друзья. Мне нравилось общаться с хорошими людьми. Я жила этим. А сейчас у меня всего этого почти не осталось.

– Если бы ты его любила, не попала бы ко мне в руки. Таков закон притяжения. Если тебя не направить, ты и дальше будешь жалеть своего никчёмного супруга. Причём, в ущерб своему благополучию, – Руслан поднимает руку к моему лицу, и ласково проходится костяшками пальцев по скуле. От этого чувства внутри всё переворачивается вверх дном и начинает дрожать. Огнём вспыхивает.

Невероятно, но он видит меня насквозь.

Приблизившись к моему телу вплотную, вынуждает вжаться в стену лопатками. Вздрогнуть от проскочившей между нами искры. Вдохнуть его запах и снова потерять нить разговора.

– Не нужно… – молю, чтобы отошёл от меня на безопасное расстояние. Но он не слушает. Обхватив обеими ладонями лицо, как и прежде, заставляет смотреть ему в глаза. Я едва сглатываю ком в горле, замирая внутри и снаружи.

– Тебя тянет ко мне. Ты чувствуешь, поэтому боишься. Ты не можешь этого отрицать. Соглашайся стать моей, Маша, и у тебя будет всё, что пожелаешь.

Руслан прав. Мне стыдно признаться в том, что мне действительно с ним хорошо. Я его практически не знаю, но находясь рядом с ним, чувствую в крови невероятную химию. Из-за её реакции слишком часто перехватывает дыхание.

Давно я не испытывала такого с мужем. Наш брак превратился в скучный союз. А после всего, что произошло, и вовсе не хочется возвращаться к Петру. Но и оставаться с Русланом в его доме в качестве фиктивной жены тоже не желаю.

Он пугает своим напором. С момента нашего столкновения всё пошло наперекосяк. Словно ангелы взбесились и взгромоздили на мои плечи очередное испытание.

Не хочу!

Разве мне мало того, что я уже пережила?

– Ты сумасшедший, – хриплю я пересохшим от волнения горлом. – Не нужно преувеличивать свою значимость. Кроме неприязни, я ничего к тебе не чувствую. Мы совершенно разные люди. Мы чужие друг другу! И тот поцелуй в примерочной… – замолкаю на короткое мгновение. От нахлынувших воспоминаний низ живота внезапно сводит сладостной судорогой. Приходится сжать колени, чтобы хоть как-то облегчить свою участь. – Он… Он ничего не значит! – выпаливаю я, чувствуя, как лицо наливается жаром.

Супер…

Конечно же улыбка Руслана говорит о том, что ни одному моему слову он не поверил.

Не умеешь ты Маша врать…

Тот поцелуй был лучшим в твоей жизни…

– «Минус» притягивается к «плюсу», Машенька. Поэтому мы столкнулись. Программа среднего звена школы. Помнишь?

– Мне кажется, вселенная сошла с ума, раз устроила нашу встречу, – мой голос предательски сипнет и дрожит от того, что он склоняется ещё ближе.

– У тебя нет выбора, – шепчет Руслан, ведя носом по моему виску, – а когда его нет, значит, всё складывается так, как и должно быть. Это судьба, Мария. Не зря ты сиганула под колёса моей машины.

– Ты одержимый, – опускаю ладони на его грудь, создавая между нами хоть какой-то барьер. – Тебе нужна помощь специалиста. Ты псих!

– Лучше быть настойчивым психом, чем несостоявшимся избалованным занудой, от которого посреди ночи сбегает жена! – тон голоса у Исаева меняется мгновенно до рычащего. Передумав удерживать меня в ловушке своих рук, он отстраняется и командует, переводя взгляд в сторону джакузи и обратно: – Раздевайся! Тебе нужно согреться. Доктора я отправил домой, как ты и просила. Так что вся ответственность за твоё здоровье ложится на мои плечи.

– Я сама приму душ. Выйди, пожалуйста, – инстинктивно скрещивая руки на груди, осматриваюсь по сторонам. Стеклянную стену можно закрыть, растянув занавес. Уже хорошо. Не стану же я мыться перед ним голой.

– У тебя была такая возможность. Ты её упустила, – ошарашивает решением, разбивая сердце вдребезги. – Дважды на твои фокусы я не поведусь. Раздевайся, Мария. Или мне тебе помочь?

Глава 17

Временное перемирие

Маша

Не верю, что это происходит именно со мной. Так не должно быть. Я и чужой мужчина в одной ванной.

Нащупываю большим пальцем обручальное кольцо. Раньше для меня оно было оберегом семьи, символом любви и верности. Теперь этот ободок никакой ценности не представляет. Петя перечеркнул всё одним махом.

Вспоминаю о муже, и внутри с новой силой буря поднимается. Перехватывает дыхание. Хочется сорвать с пальца этот ненавистный ободок и швырнуть куда подальше. С глаз долой из сердца вон! Обручалка нестерпимо жжёт кожу…

– Мария? – низкий голос Руслана возвращает в его реальность. Вздрагиваю, ощущая рядом нависшую тень.

Дыши, Маша. Когда-нибудь и этот кошмар закончится.

А закончится ли?

Считаю до десяти, затем вскидываю голову, делаю глубокий вдох и нахожу взглядом пылающие огнём глаза. Те самые, которые меня с ума сводят.

Боже, кто сказал, что он человек?

Глядя в большие и чёрные зрачки, полностью затопившие радужку, вижу перед собой настоящего дьявола.

Он смотрит на меня и взглядом пожирает. Душу по нитке вытягивает. Убивает медленной смертью.

Моё сердце, как кролик, разгоняется в груди. Дрожит от страха вместе со мной. Этот безумец появился в моей жизни и устроил Армагеддон.

Почему именно сейчас, когда я сломалась и пытаюсь подняться, он давит на мой хребет ещё больше? Ещё сильнее. Опуская обратно на колени.

Делает это не ради искренних чувств, а чтобы получить желаемое. Игрушку для удовлетворения физических потребностей.

Почему я?

Что во мне такого особенного?

– Твоя энергетика, – отвечает Руслан, ввергая меня в шок. – Я чувствую её. Она меня цепляет. Ты притягиваешь к себе.

– Что? – усиленно моргая, пытаюсь понять, о чём идёт речь.

– Ты только что спросила: «Почему ты».

– Я? Сказала это вслух?

– А ещё твой запах, – проигнорировав мой вопрос, принимается лениво расстегивать пуговицы на рубашке. Сначала манжеты. Затем на планке. Боже, он не собирается уходить? Да ну нахрен! Серьёзно?

– Ты очень вкусно пахнешь, Маша. Я уже говорил.

Стою и пялюсь, словно заворожённая, на то, как постепенно оголяется его мощный рельефный торс. Как после каждой расстёгнутой пуговицы взгляду открывается дорожка из тёмной поросли волос, ускользающая под пояс брюк. Плоский живот, прорисованные мышцы пресса, острые соски на литой груди…

«Хватит!» – отрываю себя от приятного занятия. Какая же он сволочь! Я даже невольно облизала губы, почувствовав в себе бурю самых разнообразных чувств.

– А знаешь, что? – занервничав, бросаю мимолётный взгляд на дверь. Купаться с ним я точно не буду! Уж лучше где-нибудь в гостевой. В комнате прислуги, в конце концов, но одна. – Найди себе птицу своего полёта с нескончаемым шлейфом дорогого парфюма и нюхай на здоровье. Я то тут причём?

– Не строй из себя глупую курицу, Маша. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Если бы запах твоей кожи отталкивал, я бы с тобой не терял времени зря.

– Лучше бы у тебя была аллергия на мои феромоны. Такая, чтобы…

– Задохнулся насмерть? – хохочет Руслан, отправляя запонки на мраморную поверхность тумбочки.

Пока он стягивает рубашку, обнажая свои широкие плечи, решаю не терять время впустую. Срываюсь в сторону выхода.

– Маш, я всё равно догоню, – доносится в спину хриплое предупреждение. – И тогда утоплю тебя в джакузи вместо того, чтобы нежно помыть.

– Пошёл ты к черту! – выплеснув наружу гнев, теряю ориентиры. Вместо того, чтобы откатить дверцу влево, я по привычке резко дергаю на себя. Стеклянное полотно гигантских размеров не выдерживает нагрузки, с хрустом лопает, осыпая мою голову градом тяжёлых и острых осколков. От самого потолка…

Шок пронзает меня, буквально парализуя. Горячей волной проходится по всему телу. Затем ледяной. Неконтролируемые всхлипы начинают сотрясать грудь, в которой, кажется, кроме ненависти и огня, больше ничего не осталось.

Как только слышу позади: «Стой на месте!» – в немом отчаянии срываюсь на плачь. В какой-то временный морок погружаюсь. Не могу совладать с эмоциями. А они хлещут. Хлещут по нервам так сильно, что хочется заорать на весь мир.

– Не трогай меня! – реакция на действия Руслана неуправляемая.

Извиваюсь. Не могу понять, чего я хочу. Чтобы держал крепко, как сейчас, на руках, или ушёл с глаз долой. Оставил меня одну. Биться в своей собственной истерике.

– Не дёргайся, ты поранилась! – рыкнув, прижимает к голой груди настолько сильно, что я будто бы слышу хруст своих косточек. Ещё чуть-чуть, и он меня раздавит. Сожмёт в комок как лепёшку.

Горячий, твёрдый, сильный, неуправляемый.

Ему плевать на мой протест.

– Маша, хватит! У тебя кровь на руках. Раны нужно обработать. Перестань вести себя, как истеричка. Хотя бы пару минут. Ладно?

Сглатываю подступивший к горлу ком. Так больно ощущается, словно я кость проглотила, а не глоток воздуха. Только сейчас замечаю на своих кистях царапины. Много. Словно кто-то сеточку нарисовал алой краской. Жжёт и кровоточит. Несильно, но этого достаточно, чтобы запаниковать. Уставиться на руки и ужаснуться.

– Я не хотела, прости… – срывается само собой.

– Ерунда, – бросает Руслан, усаживая меня на тумбу с раковиной. Прижав мои плечи к стенке, заглядывает в глаза. Его красивое мужественное лицо тут же расплывается пятном. Моргаю, прогоняя слёзы. – Дай мне пару минут. Затем продолжишь разносить в щепки мой дом. Если возникнет такое желание. Ладно?

Он смотрит, не отводя взгляда, а мне вдруг становится стыдно. На моём счету уже числится разбитая плазма в этой спальне. Теперь добавилась половина стеклянной стены, не говоря уже о том, что я угрожала ему ножом и разукрасила лицо с шеей несколькими длинными царапинами. Вырваться на свободу у меня так и не получилось.

– Сидишь смирно, вандалка? – ухмыляется гад.

Лучики морщинок, появившиеся вокруг сощуренных глаз Исаева, приковывают моё внимание. На секунду мне кажется, что он совсем не тот, кем пытается быть…

– Сижу… – ворчу, исподлобья отслеживая его действия. На торс пытаюсь не смотреть, но честно признаться, у меня плохо выходит. Поэтому замечаю в районе солнечного сплетения, в поросли курчавых волосков, присохшую ранку от ножа.

Идиот…

– Почему ты такой?

– Какой?

Руслан открывает сбоку выдвижной ящик. Достаёт оттуда аптечку с антисептиком, чистые бумажные салфетки. Ставит рядом с моим бедром.

– Странный. Такой жёсткий и властный мужчина, коим ты являешься, не может проявлять заботу после всего того, что случилось.

– Вообще-то, я пытался это делать в течении дня. Но ты не оценила. Вот только сейчас заметила, устроив в моём доме Армагеддон.

– Я уже извинилась.

– Помню.

Открыв аптечку, выуживает из неё компресс, смачивает перекисью, затем протягивает мне ладонь. Я молча вставляю в неё руку и прикрываю глаза, погружаясь в глубину собственных ощущений.

– Больно?

Не отвечаю, лишь отрицательно верчу головой. Знал бы он, как мне сейчас приятно, не задавал бы лишних вопросов.

– Маша? – бархатный, заманчивый голос звучит так обворожительно, что я не в силах вынырнуть из вязкого блаженного тумана.

– М?

– Сейчас пощиплет немного.

– Угу… – стоит мне расплыться по стенке ещё больше, как кисть тут же обжигает огнём. – Ай! – вскрикиваю, распахивая глаза.

– Я предупреждал, – хмурится Руслан. – Дай мне вторую руку.

Сейчас он настолько серьёзен, что напоминает сосредоточенного хирурга в работе. Такой щепетильный, внимательный, аккуратный – протестовать и мысли не возникает. Оценив хорошо проделанную работу, вверяю ему вторую ладонь.

– Ты меня отпустишь? – пользуясь моментом, осторожным, чуть подрагивающим голосом задаю я столь волнующий вопрос. – Или будешь удерживать здесь, под наблюдением охраны?

– Отпущу.

– Когда?

– Как только удостоверюсь, что с тобой всё хорошо.

– Со мной всё хорошо, – пытаюсь его заверить в том, в чём сама не уверена.

В горле немного першит. Бросает то в жар, то в холод. Сердце колотится, как ненормальное. На фоне всего этого ещё и далёкая головная боль донимает.

А может быть причина таких резких изменений в организме стоит передо мной?

Или я банально простыла…

– Я так не думаю, – возражает Исаев, как будто только что прочёл мои мысли.

Зануда!

Вот как с таким можно жить? Точно, как моя покойная бабушка. Чихнёшь, а она уже в аптеку сломя голову бежит. Чаи для поднятия иммунитета готовит.

– Руслан?

– Что?

Не понимаю, зачем мне это нужно знать именно сейчас, но любопытство берёт верх.

– Ты когда-нибудь любил женщину? Имею ввиду, по-настоящему.

Затаив дыхание, жду ответ.

На несколько секунд рука Исаева зависает в воздухе над моей. Реакция неоднозначная. Неужели затронула что-то важное?

– Зачем тебе об этом знать? – чуть помедлив, Руслан поспешно заканчивает с обработкой ран, отпускает мою руку и приступает собирать в раковине грязные бинты, чтобы отправить их в мусорное ведро. – Это что-то меняет, Маша?

– Мне просто интересно, – пожав плечами, с любопытством наблюдаю за ним.

Он нервничает? Почему? Вытащив из шкафчика чистые полотенца, бросает их на тумбочку, рядом со мной. Затем присаживается на корточки, избавляет меня от обуви и гольфов. Встаёт и разувается сам.

– Почему у тебя до сих пор нет семьи? – устремляю на него вопросительный взгляд.

– Нет и нет! – не желая делиться своим прошлым, неожиданно резко стаскивает меня с насиженного места и добавляет, беря курс в душевую кабину: – Тема закрыта.

– Что ты делаешь? – визжу, когда оба одетые встаём под струи горячей воды. Сжимая в своих объятиях, он держит так крепко, что я не могу пошевелиться.

– Пора тебя согреть. Подхватишь воспаление лёгких, посмотрим, как запоёшь тогда. Маш, здесь тоже стекло. Учти это.

– Руслан! – дёрнувшись в последний раз, расслабляюсь, пока и вправду не создала дополнительных проблем. – Ты сумасшедший…

– Я знаю, – его глубокий голос наполняет хрипотца. Она щекочет нервы. Как яд, пробирается под кожу, разливаясь в теле электричеством.

Исаев опускает губы на мою макушку. Прижимается к ней, но не целует. Кажется, просто стоит и дышит. Молча. Его руки по-прежнему крепко держат меня, чтобы я не брыкалась. Вдавливают в литое тело, от которого исходит жар.

Дышать нечем. Сгустившийся между нами воздух убивает…

Мне бы хоть немного отстраниться, сделать глубокий вдох, и помочь сердцу выровнять биение. Но нет. Я просто стою, уткнувшись носом в его грудь, при этом мучаю себя душевными терзаниями.

Хватит, Маш!

Хватит жалеть Петра!

Ведь ему было хорошо, когда он расслаблялся с той девушкой. Ему, наверное, и сейчас не хуже, а может быть даже и лучше. Наконец-то у меня открылись глаза. И я смогла разглядеть истинное лицо мужа.

Тогда почему не могу позволить себе забыться?

Почему?

Просто отдаться ощущениям на одну ночь, и будь что будет. Может быть Руслан прав? Всё, что происходит с нами – к лучшему. И мы с ним встретились не зря?

Не могу сказать, что он мне противный. Наоборот. Он слишком притягательный мужчина. Многие девушки о таких только мечтают. А у меня выпал реальный шанс, а я отталкиваю его, как единственную, приплывшую к берегу спасательную шлюпку. Даже если эта шлюпка – самообман…

Если бы Руслан меня отпустил, что было бы со мной этой ночью? Скрылась бы в кофейне и напилась в хлам, как делают большинство униженных жён? А как ещё обезболить душу? Как мгновенно стереть память? Конечно это не выход, когда рушится весь тобою созданный мир. Но другие варианты я бы наверное не рассматривала. Я же не боксёр – выместить всю злость на груше, чтобы быстро прийти в себя.

Запутавшись в своих мыслях, отпускаю их. Отогреваюсь окончательно. Горячие струи воды приятно лупят по коже, смывая с меня кровь и долгий ужасный вечер.

Здесь и вправду душно, как в парилке. Оживляюсь. Разжимаю затёкшие кулаки. Кончики пальцев, не справляясь с нервным напряжением, противно подрагивают. Меня до сих пор колотит. И дрожь эта имеет прямое отношение к человеку, который сейчас стоит рядом и сводит меня с ума…

Боже… Я и вправду его хочу. Пугаюсь этой внутренней потребности и ничего не могу с собой поделать.

Это выше меня.

Это необъяснимо.

И если бы Пётр не согрешил сегодня, то завтра, попади я в объятия Исаева, точно бы согрешила сама. Поддавшись искушению, превратилась бы в падшего ангела. С таким, как он, лететь в пропасть – одно удовольствие…

– Нам нужно раздеться, Маша. Я могу тебя отпустить? – спрашивает Исаев, не разжимая рук.

Отрываю лицо от его груди. Он смотрит в мои глаза, щуря свои, потом неожиданно перемещает ладони на мои ягодицы. И… о, Боже! Меня будто током бьет. Его руки сжимают попу, со всей силы вдавливая лобок в налитый каменный пах. Руслан позволяет сполна оценить внушительный размер его члена. Вдавливает в себя так сильно, словно хочет пропустить меня сквозь своё тело. Горячее, напряжённое, до невозможности желанное.

– Ты же не уйдёшь? Не позволишь мне закончить самой? – задаю чисто риторические вопросы, наперёд зная на них ответ.

– Нет.

– Почему?

– Потому что я хочу тебя, Маша. Хочу прямо здесь и сейчас.

Глава 18

Моё падение

Маша

– Потому что я хочу тебя, Маша. Хочу прямо здесь и сейчас.

Переварив его слова точно со скоростью света, шумно и отрывисто выдыхаю.

Здесь и сейчас???

В моей голове не укладывается происходящее.

Я не готова. Совсем не готова!

Во-первых, мне страшно, как в первый раз.

Новый мужчина – новые ощущения. Новые комплексы, куда ж без них. Даже со своим средним ростом, ровными ногами и стройной фигурой я всё равно комплексую.

Всё дело в привычке. Спонтанный секс в душе практически с незнакомцем – просто за гранью моего восприятия.

Во-вторых, на мне нет достойного белья.

В-третьих, шугаринг делала три недели назад! И гладкости там почти не осталось. Только-только начали появляться мягкие волоски. Да ещё и растут медленно, как назло. И чтобы отрастить пять миллиметров до новой процедуры, надо недели три ещё дополнительно не брить ничего! Иначе весь труд мастера насмарку! С Петром ещё куда не шло, а тут Руслан!!! Со своим «хочу тебя здесь и сейчас…»

Какой позор…

Я пытаюсь что-то ему сказать, отговорить, отсрочить всё, но он не слушает.

Обхватив ладонями моё лицо, затыкает мне рот поцелуем. Впивается в губы с такой жадностью и страстью, что дух перехватывает. Языком пламя во рту разжигает.

Я на время замираю. Кажется, даже сердце перестаёт биться, а когда его руки опускаются вниз и пальцы вцепляются за пояс джинсов, оно подпрыгивает к горлу и срывается в галоп.

Оглушающе стучит в ушах…

Перепонки разрывает.

– Рус… Рус… лан… погоди, – захлёбываясь волнением, перехватываю его запястья.

В груди такой ураган мощный назревает, что я боюсь, эмоции просто разнесут меня на части.

– Ты же хочешь меня, Маша, – буквально вырывает железный болт из петли. В клочья раздирает молнию. Джинсы резко стаскивает с бёдер до колен. – Почему противишься? Я всё равно тебя возьму, малыш… Расслабься… Тебе понравится…

Бесполезно сопротивляюсь. Он сильнее меня в сотни раз. В тысячи. И не смотря на то, что я его хочу, я не могу расслабиться. Меня что-то сдерживает. Какой-то внутренний рычаг, который нужно сорвать к чертовой матери.

– Пожалуйста, Рус, я не готова… Рус! – кажется, это первый раз, когда его имя в кратком варианте слетает с моих губ, подстёгивая Руслана к незамедлительным действиям.

Он, словно одержимый, за мгновение оставляет меня без штанов. В одном боди, которое с треском терпит поражение в последней схватке с голодным мужчиной. Теперь важные стратегические места остаются прикрытыми лишь крошечными хлопковыми трусиками и прозрачным кружевным бюстгальтером. И то ненадолго. Пока хватит Руслану выдержки разглядывать меня.

– Без одежды ты ещё красивее… – говорит он, оценивая с головы до ног мою фигуру.

В его голосе, как и в каждой затвердевшей мышце, звенит напряжение. Руслан едва сдерживает себя. Сквозь горячий пар и струи воды замечаю, как разгораются его глаза. В них плещется безумие и дикая похоть. Смотрю на него и не могу пошевелиться. Подавляющая энергетика сильного пола парализует моё тело. Позволяет Исаеву делать со мной всё, что он хочет: трогать, гладить, сминать, ощупывать пальцами эрогенные зоны. Разжигать во мне страсть.

Он с лёгкостью находит чувствительные точки на теле, будто знает каждую из них. Под его тёплыми руками по коже высыпают мурашки. Управлять разумом не выходит как и сосредотачиваться на других мыслях.

Он овладел моей головой целиком и полностью. Пробрался в каждую клеточку мозга. Осел там сладким дурманом.

Я больше не могу думать ни о чём. Только о том, что сейчас между нами происходит. О том, как мне хорошо с ним, не смотря на горькую реальность. О том, какой он красивый, крупный, сильный мужчина, и как будоражит меня его смуглое и поджарое тело, по которому стекают ручейки воды. О его руках на мне…

Это не жажда мести.

Это какое-то безумие…

Наваждение…

Временное помешательство…

Это пытка. Но такая сладостная. Такая необходимая, как глоток свежего воздуха. Как вера во что-то лучшее…

– Руслан… – всхлипываю. Рваный вдох забивает лёгкие паром. Возбуждающе-пьянящие движения жёстких пальцев по моей разгоряченной коже вводят в наркотический транс. Я каждый раз вздрагиваю, стряхивая с ресниц крупные капли воды. Схожу с ума. Пытаюсь балансировать на грани.

– Доверься мне, – он проводит горячим языком по нижней губе. Зубами её прихватывает. Обжигает. Затем целует и сладко мучает, так сладко, что сердце навылет из груди. Мучает руками и снова целует, а я стону и хватаюсь за каменные плечи, не соображая, в какой именно момент его руки оказываются у меня между бёдер. Нежно скользят по хлопку, затрагивая клитор. Медленно и осторожно подбираются к складочкам.

Бооожжжеееее…

Он надавливает на них, и меня от тока сотрясает. Мощно. Затяжным разрядом бьёт всё тело. Его пальцы кружат по чувствительному комку плоти, затем погружаются внутрь. До упора. Сгибаются, доставая до очередного участка с оголенными нервами.

– Руслааан!!! – оглушая себя своим же криком, ногти в его плечи вонзаю. Не щадя, царапаю. С шипящими звуками воздух фильтрую. Захлёбываюсь удовольствием. Дышу рвано, невнятными словами разбрасываясь. А он шею ртом таранит. Слизывает с меня струи воды.

– Маша, мать твою… Машшшаа… – вгрызается в сонную артерию, в мочку, в скулу, в подбородок, словно оголодавший хищник. Пальцами высекает искры между ног. Всё чаще и интенсивнее двигает ими, оголяя животные инстинкты у обоих. – Хочу тебя… Блять… Как же я тебя хочу…

– Божжже… Божжже… Божжже… Рус… Руслааан! Стоп! Хватит!

Шквал эмоций накрывает с головой. Настолько мощный, что поджигает не только кожу и мышцы, но и кровь. Адреналин просится наружу. Так жарко становится от бурлящей энергии внутри, что если бы она рванула из меня – точно бы подзарядила ближайшую электростанцию.

Моргая, фокусируюсь исключительно на его сосредоточенном лице. Но оно размывается. Снова и снова. Поэтому я просто отпускаю реальность, посылаю её к чертям.

До встречи завтра.

Закатываю глаза и кончаю так, как умею делать, наверное, только с ним. Потому что я никогда раньше не испытывала подобного…

До встречи с ним я была другой…

Руслан оголил мою душу…

Разбудил во мне грешницу…

Что мы творим???

– Вот так… умница… Хорошая девочка… Дааа… – бархатный голос Руслана выдёргивает меня из душного марева. Я всё ещё плыву, ощущая отголоски оргазма. Вздрагиваю под ниспадающими и массирующими всё тело тонкими струями воды.

В какой-то момент Руслан подхватывает меня под мышки, переставляет к стене, опуская спиной на прохладный кафель.

– Обопрись, – шепчет в губы, целуя их. – Дай мне секунду…

Тяжело дыша, пытаюсь устоять на дрожащих ногах, пока он быстрыми и выверенными движениями расстёгивает ремень, избавляет себя от брюк и белья. Снимает носки. Отбрасывает всё в сторону. Принимаясь стягивать с меня трусики, присаживается на корточки. Я послушно приподнимаю стопы, позволяю снять с себя белье.

– У тебя красивое тело, Маша…

Он ведёт ладонями вдоль бёдер, собирая высыпанные на коже мурашки. Зажмуриваюсь и прикусываю губу, чтобы не застонать.

Так приятно, Господи…

Как же приятно…

Я снова начинаю плавиться в его руках, как отправленный на язык кусочек шоколада…

Растекаюсь под ласками шероховатых ладоней. Тихо постанываю, потому что сдерживать эмоции не выходит. С ним это не работает. Он их вытаскивает из моей груди умелыми движениями пальцев. Словно играет на мне какую-то чудесную мелодию, лепит из меня произведение искусства.

Смотреть на голого Руслана не решаюсь. Зато чувствую, как его взгляд осязаемо блуждает по мне, особенно в районе лобка. От этого ещё больше завожусь. Тягучий жар в животе возобновляется.

– Раздвинь ноги, – звучит его хриплый приказ, и сердце тотчас подпрыгивает к горлу. Вибрирует как сумасшедшее.

Божечки, началось… Что он ещё задумал?

– Я хочу посмотреть на тебя с нижнего ракурса, – поясняет, словно прочёл мои мысли.

Шумно выдыхаю. Спорить бесполезно, ему нужно оценить свою «добычу» со всех сторон, поэтому подчиняюсь, невзирая на отчаянные попытки взглянуть на ситуацию под другим углом. К черту всё! Видимо, душа моя нуждается в этом больше, чем доводы разума. Ей хочется утешиться, утонуть в чьей-то ласке. Позволить кому-то заботиться, хотя бы так… И путь я завтра стану себя ненавидеть за эту слабость, но сейчас, всё, что происходит, происходит для меня, а не со мной, является острой необходимостью.

Границы всё равно уже стёрты. Мы оба зависли в иной реальности. Здесь всё по-другому. Есть жажда и непреодолимое желание выплеснуть наружу накопившиеся под завязку эмоции.

– Не упади, Маша… Держись крепче за меня, – обхватывая бёдра стальными пальцами, он раздвигает мои ноги ещё шире.

– Руслан!!! – промежность охватывает тягучим пламенем. Вскрикиваю, распахивая веки. Испуганно встречаюсь с очень внимательным взглядом серых глаз. Они наполняются безумием, как и мужчина, припавший ртом к моей истомленной плоти. Осторожно раздвигая лепестки языком, он скользит по ним, кружит и дразнит, ныряет в сердцевину, разжигая в моём теле невыносимый пожар… – О, Бооожжжеее… Мамочки, Божжжеее… Рус… Русл… Руслааан… – лепечу, задыхаясь в агонии. Вцепляюсь пальцами в его волосы и стону. Кажется, что кровь в ушах и в венах шумит, как Ниагарский водопад, нагреваясь на градус с каждым новым ударом сердца.

– Пожалуйста… Пожалуйста… Русл… Руслааан… – нарастающее напряжение в теле становится невыносимым. Я уже чувствую, что нахожусь на пике. Ещё пару ударов языком по клитору, и я просто взорвусь…

– Хватит… – скулю, готовая умереть от сладостных мук. – Пожалуйста, хватит… хватит, Руслааан…

И как только моё тело начинает разбивать мелкая и сладкая дрожь, он чувствует это, неожиданно останавливается, не позволяя мне кончить во второй раз. Поднявшись на ноги, подхватывает меня под попу, наваливается всем телом, грубо вжимая в стену спиной. Инстинктивно обхватываю его ногами и замираю, глядя в подернутые похотью глаза.

– Хочешь покричать? – хрипит, опуская лоб на мою переносицу. Дышит тяжело и отрывисто. Напряжение делает его тело каменным и горячим. – Скажи мне: «Рус, возьми меня». Скажи, Маша, иначе я продолжу пытку, и ты будешь умолять до самого утра.

Глава 19

Присвоенная

Руслан

Чертовка, но какая же соблазнительная в своём смущении, горячая и отзывчивая. Всю душу мне вымотала за сегодняшний день. Теперь я хочу взять своё сполна, чтобы сбросить скопившееся в теле напряжение и возродиться. Излить всё, что до боли распирает мои яйца.

Я ведь не думал её выбирать. Но когда она впервые заиграла своими невинными глазищами, тем самым лишая меня рассудка и распаляя животную страсть, во мне что-то щёлкнуло. Накрыло дурманом. Аромат её кожи, пропитанной ванилью и шоколадом, хочется постоянно вдыхать, при том, что сладкие и приторные нотки – точно не мой запах. Но на ней он кажется вкусным, как и её язык после порции земляничного десерта. Охренительное сочетание. Наплевав на здравый смысл, захотел её, как сумасшедший.

Ещё бы приручить девчонку и обучить прямым обязанностям, и не было бы ей цены.

Скользнув языком по шелковистой глади набухших губ, прикусываю лобок, затем дрожащий от исступления пупок, встаю с корточек и оцениваю поплывшую после оргазма Машу. Она невероятно красиво кончает, исходит солоновато-сладким соком не только от нежности, но и от грубой ласки.

Нет, малышка, сейчас не время срываться к звёздам во второй раз. Я тебя ещё помучаю, чтобы ты надолго запомнила эту ночь. Высекла в памяти эти события яркими сладко-болезненными вспышками.

– Хочешь покричать? – измотанный выдержкой, упираюсь лбом в её переносицу. Даю себе пару секунд, чтобы обрести самообладание и наладить дыхательный процесс. Затем отстраняюсь совсем чуть-чуть, продолжая ловить её реакции. Маша не просто предвкушает предстоящее, она дрожит, затянутые страстью глаза умоляют взять её. Каждая пляшущая эмоция на лице говорит об этом. Просит… Нет, скорее не так, кричит.

Сцепляю зубы и опускаю девочку промежностью на налитый похотью член. Нас обоих током прошивает, наполняя тела горячим покалыванием. Она вздрагивает, позволяя пульсирующей плоти вклиниться в её разгоряченные лепестки.

«Блять!» – я прикрываю глаза, пах мучительно сводит судорогой, отдавая в яйца ноющей болью. Маша же лихорадочно сглатывает слюну.

Это не просто вожделение. Это какое-то безумие, уничтожающее рассудок горячим вихрем происходящего.

Заёрзав попой, девочка шумно выдыхает. Сильнее обхватывает меня конечностями. Вжимается упругой грудью в мою, царапая кружевными узорами разгоряченную кожу. Сублимировать весь накал страстей не удаётся. Я едва держусь, чтобы не вцепиться в острый сосок зубами и не двинуть бёдрами вперёд. До упора. Штормит меня так, что готов крыть благим матом ванную комнату.

За свои тридцать восемь лет я использовал многих женщин в постели, но чтобы так штырило от желания трахнуть именно эту – такое у меня впервые.

Янку в расчёт не беру. Там совсем другое. И половины не испытал того, что испытываю сейчас с Марией. Может быть потому, что так далеко с Лисичкой не заходили. Не знаю. Сейчас об этом думать не хочу. С Машей настолько всё остро, что хочется обнулить память и грубо отыметь её. Везде.

– Скажи мне: «Рус, возьми меня», – хриплю в её губы, вжимаясь лицом в лицо. Жёстче напираю, толкаясь членом ещё глубже. Горячо и тесно в ней. И это только в начале пути. Сминаю её рот прежде, чем Маша успевает опомниться и дать ответ. В сахарную губу зубами вгрызаюсь. Целую так жадно, с напором, что кайф от этого по венам диким огнём растекается. Только от осознания того, что она станет моей, нутро сворачивает и пробивает необъяснимой дикой тряской.

«Таких женщин больше нигде нет», – напоминаю себе. – «Такие женщины достойны лучшего в этой гребаной жизни…»

– Скажи, Маша, иначе я продолжу пытку, и ты будешь умолять до самого утра, – дожимаю как можно жёстче, не только голосом, но и давлением тела на хрупкий девичий стан. Последние капли самообладания летят к херам…

Толкаюсь в палящее пламя так резко и отчаянно, как будто от этого зависит моя жизнь.

Врезаюсь в нежную плоть до упора. Растягиваю её, ощущая, как по спине лавиной скатывается сладостный спазм. В глазах распыляются искры.

«Охуенная…» – заполняю её полностью собой. На максимум. Кажется, дальше уже некуда.

Сталкиваемся ртами и стонами. Оба замираем на несколько секунд. Два напряжённых тела, пронизанных мощным электричеством. Спаянные в одно целое как две идеальные половинки какой-то особенной конструкции. Оба содрогаемся, выгрызая друг у друга поцелуи, чередуя нежность с грубостью.

Хорошая девочка. Так неистово отдаётся ласкам, что сомнений не остаётся – хочет она трахаться. Ещё как хочет. Давно у неё нормального секса не было. Течёт слишком бурно, теряя контроль над собственным телом и требуя немедленной отдачи:

– Двигайся, Рус, пожалуйста, двигайся… – лепечет, скатываясь в бессвязный бред. Голову запрокидывает на стену. То хриплыми рывками глотает воздух, то губу прикусывает и стонет. Из-под опущенных дрожащих ресниц поблёскивают чернотой пьяные глаза. Она сжимает интимными мышцами член, и меня вновь ослепляет вспышкой восторга. В затылок ударяет жаркой волной. В позвоночник тысячи иголок врезаются и тут же плавятся под градусом, стекая в копчик электрическими импульсами. Желание обладать ею возрастает в разы.

С каждым новым толчком мне хочется брать от неё по максимуму. Её эмоции, вскрики, стоны, физические реакции на доставляемый мною кайф – это нечто невообразимое. Завораживает.

– Посмотри на меня… – плавно выхожу из неё и снова врезаюсь. Вжимаясь пахом в лобок, достаю раскалённой головкой до самого дна. Искрит не по детски от контакта. В этой точке соприкосновения дрожь зарождается, пронизывает зашкаливающим безумием насквозь. Посылаю все к чертям, вопросительно заглядывая Маше в центр души. Дрожит, затягивая меня в омуты безумия, а я ещё больше сатанею, с ума схожу от неё. Меня нереально бомбит от этого. Ей хорошо, блять. Как же ей хорошо. Такое, мать вашу, просто нереально имитировать. Она почти на грани, как и я. Шипит на потолок и громко выстанывает моё имя.

– Не закрывай глаза! – отрывисто приказываю, насаживая как можно глубже снова и снова.

– Пожалуйста, Русл… Пожалуйста… Ещё… Ещё… О, Господи, Рус… ещё! – кричит громче, откликаясь на каждое резкое вторжение. Сперма, подпрыгивая к головке, застревает на выходе. Едва не кончая, сбавляю темп. Плотно сцепляю челюсти, пытаясь растянуть процесс. Медленно и тягуче смакую удовольствие, отчего Машу уже не просто потряхивает. Её шпарит высоковольтным напряжением каждый раз, когда задеваю волшебную точку G.

– Русл… Русл… О, Боже, Божжжеее… Русл… – захлёбываясь вдохами, уже не просто стонет от кайфа, она кричит, полосуя меня ногтями. Зубы вонзает то в шею, то в плечи, везде, куда в состоянии достать. – Руслаааан! Господи! Ещё! Глубже, пожалуйста… О, Боже! Божжжеее… Руслааан!

Все её неосознанные действия разворачивают во мне самую настоящую бурю из адского желания и грязной похоти. Слишком мощную и неукротимую. Вихри, закручиваясь в животе огненными воронками, вырываются наружу в районе груди, бьют в виски сумасшедшим удовольствием.

– Маша, мать твою! Маша… – животные инстинкты берут верх.

Вгрызаясь в девичью губу, едва не до крови прокусываю. В последний момент сбавляю накал страстей. В себя прихожу. Опускаю девочку на пол. Приподнимаю одно бедро. Меняя угол проникновения, вжимаю её в стену и продолжаю врезаться в хрупкое тело намного быстрее, жёстче. Глубже, насколько это вообще возможно. Кожа к коже. Скользим друг по другу. Сталкиваемся телами, наполняя пространство пошлыми шлепками и звуками. Пока в глазах у обоих не начинает искрить. Пока Маша не начинает задыхаться и скулить…

– МОЯ… – рычу в исступлении, и это «МОЯ» огнём растекается по венам, до предела накапливается удовольствием и наконец мощно взрывается. Вопреки здравому рассудку выплёскивается в тесное лоно.

С глухим рычанием бурно кончаю, распиная девчонку на кафеле. Содрогаюсь вслед за ней, стискивая до синяков сочную мякоть бёдер. Выдергивать себя из шелкового плена не то что не берусь, даже не пытаюсь. Слишком в ней хорошо, чтобы избавлять себя от ощущений сумасшедшей пульсации.

«МОЯ» – всё ещё эхом отдаётся в голове, временно оглушая разум. – «Теперь без сомнений моя. Эта необыкновенная девочка…»

Тяжело и хрипло дыша, утыкаюсь лбом в кафель. Пару минут прихожу в себя. Как только кровь отливает от члена к мозгам – начинаю соображать. Улавливать краем сознания неразборчивые слова и всхлипы.

– Ты… Ты… У меня впервые… так… Господи… У меня… такое впервые… сил н-не осталось… совсем… Ты измотал меня…

«Какого хрена только что было?» – спрашиваю себя, обнимая и поглаживая подрагивающее девичье тело.

– Всё хорошо, Маша. Успокойся, малыш. Всё было чудесно. Ты жива? – отыскиваю глазами её робкий взгляд и мягко улыбаюсь, отмечая про себя, что было не просто чудесно, было слишком охуительно! На разрыв башки…

– Кажется, да… – горячо выдыхает она, глядя прямо в глаза.

– Отлично. Сейчас оба под душ и ужинать…

Глава 20

Сюрпризы

Маша

Затянувшееся жужжание мобильника вырывает меня из сладкого сна. Сердце разгоняется ещё до того, как я осознаю, где я и с кем провела эту ночь. Распахиваю веки. Глаза фокусируются на белом потолке с изящной дизайнерской люстрой.

Господи, я точно сошла с ума…

Покружив взглядом в пространстве, догадываюсь, что в спальне Руслана нахожусь я одна.

Подо мной огромная королевская кровать. Комфортная и мягкая. С удобными подушками и бархатным изголовьем. Постель насквозь пропитана жарким сексом и феромонами Исаева.

Боже мой, что мы вчера вытворяли…

И чем я лучше Петра?

Милана бы сказала: «Клин клином вышибают», и была бы права. Но мой мозг всё ещё борется с этим умозаключением. Я чувствую себя виноватой, хоть и не должна. Пётр первым бросил в нашу семью яблоко раздора, так что пора перестать себя корить.

Вибрации телефона стихают, и я снова переключаюсь на события прошлой ночи. В теле мгновенно вспыхивает огонь, проходится пламенными языками между бёдер, по животу и груди, пока не охватывает меня целиком. Я стыдливо морщусь и окончательно прихожу в себя, восстанавливая в памяти произошедшее. Мне всё ещё не верится в то, с какой страстью я отдавалась вчера чужому мужчине.

Господи, это не может быть правдой. Это была не я. Не та Маша, которую я знаю. Но это было так… Так сильно, эмоционально, умопомрачительно горячо. У меня не находится иных слов описать всё, что я пережила с ним. Всё, что чувствовала.

Помню, как обессиленную поднял на руки, как вынес из душевой кабинки. Накрыв гору осколков махровым халатом, прошёл по нему в спальню. Как высушил меня полотенцем и уложил в свою постель. Как накормил земляничным десертом, потому что есть мясо у меня не было ни сил, ни желания. Затем я отключилась, а посреди глубокой ночи, видимо ближе к утру, снова кончила под ним, повторяя в бессвязном бреду его имя как какое-то чудесное заклинание.

Руслан выжал меня до нитки. Выпил до дна, подарив за ночь столько удовольствия, сколько я за всю семейную жизнь не испытала.

Мобильный снова даёт о себе знать, царапая по нервам продолжительным жужжанием. Недовольно выдохнув через нос, я вытаскиваю себя из пухового одеяла, в которое завернулась во время сна, как бабочка в кокон. Тянусь к тумбочке. Достаю его. На экране горит фотография Петра.

– Только тебя мне сейчас не хватало… – ворчу я, болезненно морщась и отбрасывая телефон на постель.

Попутно отмечаю время на настенных часах, и меня словно током жалит. Я резко сажусь на постели.

– Полдень, твою ж мать… Господи, полдень!

Мысль о закрытой кофейне первой приходит в голову.

Врезается отрезвляющим толчком.

Так ведь дела не делаются, Маша!

Но есть один плюс в том, что я проспала – кажется, я впервые в жизни выспалась, не смотря на то, что после вчерашней ночи ноет всё моё тело.

Осматриваю себя. На мне куча синяков от пальцев Исаева. Простыня подо мной чуть влажная от пота. Скомканная, со следами его спермы…

– Черт…

Вот это я влипла…

Влипла по полной, мать его!

Жужжание мобильного снова врезается в барабанные перепонки, вынуждает напрячься. По коже пробегает неприятная дрожь. Заставляю себя успокоиться и выдохнуть. Рано или поздно мне придётся встретиться с мужем лицом к лицу и обсудить наш развод, так почему бы не сделать это сегодня?

Тянусь за телефоном, чтобы ответить, но стоит мне перевернуть девайс экраном вверх, как сердце в груди тут же делает мощный кульбит. Оторвавшись от мышц, ухает камнем вниз. Врезается в живот, обжигает его, наполняя нутро физически ощутимой бурей реакций. Там не просто крыльями бабочки трепещут, там целые стаи напуганных птиц взмывают в воздух и наполняют его хаосом.

Господи, когда он успел вбить свой номер в память моего мобильного? Да ещё и подписать «Руслан – тот, который Исаев».

Ну что за мужчина, черт его подери! Как будто у меня десяток знакомых Русланов!

– Алло, – выходит немного нервно.

После того, что между нами было – ещё бы я не нервничала! Да у меня ладошки покалывают и в глазах начинает рябить. Стоит вспомнить какой он… ненасытный в постели, и дыхание сходу сбивается.

– И тебе день добрый, – слышу в трубке хриплый смешок. – Выспалась, принцесса?

– Почему ты меня не разбудил? Я всё проспала! Всё!!! – произношу запальчиво, не зная наперёд, выпустит ли он меня из дома или будет и дальше держать взаперти.

Не совладав с эмоциями, подрываюсь с кровати совершенно голая. Застываю, направляя взгляд на панорамное окно. За ним пролетает мокрый снег, налипая на ветви фруктовых и хвойных деревьев. Ёжусь, но не от холода. В комнате слишком жарко. Здесь даже пол с подогревом. К стопам перетекает тепло. Я просто предчувствую его появление и ничего не могу с этим поделать.

– Значит, выспалась. Отлично. Если ты ещё не одета, тогда одевайся и спускайся в столовую. Я буду через двадцать минут. Одежду найдёшь в коробках. Я поставил их на кресло. Маша, только не заставляй меня долго ждать. Мне ещё нужно возвращаться в офис.

– А мне нужно срочно в кофейню, – встрепенувшись и оценив обстановку, бросаюсь к креслу. Открываю картонные коробки одна за другой. Дрожащими руками достаю из них вещи… – У меня нет времени на обед. Из-за тебя я второй день прогуливаю работу. Кто мне возместит убытки? Прости, но поешь без меня. Я перекушу в кафе!

Чувствую – таки дёрнула тигра за усы и захлопнула клетку изнутри.

Вот, блин…

Да, я нервничаю! Не столько из-за работы, сколько из-за этого напористого мужчины. Он меня злит. А ещё мне стыдно смотреть ему в глаза! Господи, да он облизал меня везде! Даже между ног, где до сих пор горит натертая кожа! Всю искусал, как голодный самец при спаривании. Я до сих пор в шоке, как позволила ему творить со мной настолько интимные вещи. Мы чужие люди друг другу, и тут такое…

– Маша, это не обсуждается, – он давит безапелляционным тоном. Голос из мягкого превращается в жёсткий. Слушаю его интонации и ощущаю, как на моём затылке волоски встают дыбом. – Тебя никто не выпустит из дома, пока я не разрешу. Жди в столовой. Нужно обсудить важные вопросы. Только потом тебя отвезут, куда попросишь. До встречи.

Его речь обрывается вместе с телефонным звонком.

Когда в голове воцаряется полнейшая тишина, я шумно и надрывно вздыхаю.

– Невыносимый тиран, вот ты кто – тот, который Исаев…

Смастерив на голове пучок, лечу в ванную. Осыпавшиеся на пол осколки ещё не убрали, поэтому я осторожно ступаю по расстеленному Русланом халату.

Принимаю душ со скоростью света, отмечая болезненность сосков. Моя кожа не привыкла к такого рода раздражениям. Руслан не поскупился на ласки. Как будто решил применить этой ночью все известные ему хитрости в сексе. Осталось выставить наглецу оценку 10 по 10-бальной шкале и выразить благодарность в деловом письме.

«Паршивец…» – шиплю, обводя губкой правую ягодицу. Он даже там успел поставить свою метку, когда брал меня сзади. – «Вот же ж, зверюга! Всё-таки исполнил обещание. Наказал…»

Заканчиваю с банными процедурами, стараясь не растягивать удовольствие. Лучше не давать ему повода лишний раз практиковать уловки по соблазнению. Себе дороже выйдет. Не зря французы приравнивают оргазм к «маленькой смерти». В его объятиях я умирала четыре раза, не меньше!

Сегодняшняя ночь многое изменила в моей жизни. Я бы сказала – кардинально перевернула её. Заставила посмотреть на мир другими глазами. И в них было больше блеска и счастья, чем грусти.

Всё это, конечно, радует, но я боюсь привязываться к Исаеву душой. По-другому я просто не умею отдаваться мужчине. Только вот шестое чувство подсказывает мне, что он, как медленный яд, способен проникать в организм и действовать спустя время…

Сразу не убьёт. Но стоит мне сделать неверный шаг – и он задушит меня в объятиях…

Господи, о чём я вообще думаю?

Мы с ним знакомы всего ничего!

Вчера я даже мысли не допускала об изменах, но вскоре утонула в предательстве сама. Причём, целовалась я с Исаевым ещё до того, как увидела мужа в постели с любовницей. И, черт возьми, мне понравилось! Я даже на какой-то миг утратила самообладание и рассудок. Даже кабинка поплыла. Прижатая горячим телом к зеркалу, я предательски плавилась и растекалась, словно зефиринка на солнце. А он с жадностью сминал мои губы, присваивая. Будто уже наказывал. И было за что. Он смешивал эмоции в моей груди в ядерный микс.

Так. Стоп! Хватит, Маша. Пора начинать приводить себя в порядок. Чего доброго, ворвётся в спальню голодным и если не сожрет, так снова понадкусывает…

Высушив тело полотенцем, я надеваю купленное для меня бельё. Оно практичное. Из хлопка. Но дорогое. Топ и трусики на широкой резинке известного итальянского бренда. На этот раз никакого кружева, ремешков и десятка застёжек. Всё, как я люблю.

Внезапно закрадывается мысль, что тот, который Исаев, очень наблюдательный тип! Настолько наблюдательный, что использует слишком правильные уловки, чтобы мне угодить. Или же подкупить. Что-то одно из двух.

Но как бы там ни было, внимание мужчины – это всегда приятный бонус в любых отношениях.

Запрыгиваю в джинсы из невероятно мягкого трикотажа темно-синего цвета. По фигуре ложатся идеально. Удивляться тут нечему. Вес, рост, размер… – все данные объективного осмотра указаны в моей медицинской карточке. Её он подробно изучил и даже не скрывает этого.

Следом натягиваю на тело тёплый шерстяной свитер молочного оттенка. Поражаюсь тому, что он совсем не колется и не раздражает кожу. Пушистый и чересчур тёплый, с оригинальной вязкой. Наверное, из какой-нибудь модной зимней коллекции, потому что таких качественных вещей в магазинах для среднестатистического покупателя просто не встретишь. Это не свитер, это просто сказка.

Обуваюсь. Расчёской Руслана привожу волосы в порядок. Отыскав в своей сумочке губную помаду и тушь, завершаю свой образ.

С хозяином дома сталкиваюсь в холле спустя пару минут.

– Здравствуй, – первой прерываю слегка затянувшееся молчание, наблюдая за тем, как Исаев ощупывает мою фигуру оценивающим взглядом.

Глава 21

Вынужденная мера

Маша

– Здравствуй, – первой прерываю слегка затянувшееся молчание, наблюдая за тем, как Исаев ощупывает мою фигуру оценивающим взглядом.

Я старательно пытаюсь подавлять смущение и выглядеть расслабленно. Даже чуть-чуть безрассудно. Мне сложно это делать, но я не хочу, чтобы он упивался моими слабостями. И уж тем более пользовался ими.

– Не многовато ли подарков для одной случайной женщины, господин Тот, который Исаев?

Он снова пришёл с полными руками. В них огромный бумажный пакет и небольшая коробочка мятного цвета, перетянутая белой атласной ленточкой. Подозреваю – в ней украшение.

– Подарков много не бывает, Маша, – отвечает на мой выпад, подходя к небольшому дизайнерскому диванчику. Ставит на него пакет и возвращается ко мне. – Их может быть недостаточно. Либо не бывает вообще. Оголи шею, пожалуйста…

Он смотрит на меня в упор цепким взглядом. Заставляет испытывать дрожь и терять всякую способность втягивать воздух лёгкими. Кажется, что назревающая между нами химия может легко вступать в опасные реакции, возгораться и обжигать, трещать, как угли в камине. Почему именно с ним я испытываю такие острые и противоречивые чувства? Почему каждый раз я нуждаюсь в его присутствии и в то же время горю желанием бежать, куда глаза глядят? Он притягивает, как магнит, и также мощно отталкивает от себя, подойди я к нему не с тем полюсом. Он – моя погибель и мой кусочек рая. Иных сопоставлений я просто не нахожу.

– Что это? – интересуюсь, переводя взгляд на лазурную коробочку в его руке.

Любопытство, конечно же, берёт верх, и я с огромным интересом начинаю следить за его красивыми пальцами, вспоминая, как виртуозно они умеют играть на женском теле…

Господи, только не сейчас…

Мне становится жарко от одного его присутствия. От воспоминаний о прошлой ночи. Тело самопроизвольно вспыхивает как спичка. Разгорается беспощадным пламенем, которое охватывает не только колени, делая их ватными, но и нутро целиком. Всю меня от кончиков пальцев до корней волос.

Какой же он всё-таки Дьявол-искуситель.

Сводит с ума и вынуждает сгорать в собственных порочных желаниях.

– Цветы ты не принимаешь, – отвечает Руслан, развязывая бант и открывая крышку футляра. – Я подумал, что это скромное украшение тебе понравится.

Оно действительно шикарное. Миниатюрное сердечко с ключиком на тонкой цепочке не может не понравиться. Он знал об этом, поэтому решил его приобрести, чтобы в очередной раз продемонстрировать свою щедрость и проявить благосклонность ко мне.

А что будет, если я откажусь ему подчиняться?

Какой подарок он выберет в следующий раз? Кнут или пряник?

Вытащив цепочку из коробочки, Исаев встаёт позади меня. Спиной ощущаю его близость. Начинаю покрываться мурашками. Эти мелкие невидимые существа, кажется, оккупировали каждый миллиметр моей кожи, сделав её в разы чувствительнее.

– Оголи шею, Маша, – заметно севший голос толкается в мой затылок вместе с тёплым потоком воздуха, и я начинаю ещё больше дрожать. Благодаря широкой горловине, свободно стягиваю свитер с плеч до самой груди. Вздрагиваю, когда кончик его носа касается моего затылка и начинает практически невесомо водить по нему.

– Ты всё ещё пахнешь моим шампунем… – его охрипшие вибрации будоражат кончики нервов, вынуждают замирать. Кровь вспыхивает. Чувствую, как в ней начинает просыпаться адреналин. Прикрываю глаза, погружаясь в вязкое марево удовольствия.

Как же приятно, Господи, как приятно…

Вскоре на мои плечи ложатся теплые ладони, висок обжигает горячим дыханием. Руслан отводит мои волосы в сторону, сам перекидывает их через плечо. Медленным движением пальцев проводит по изгибу шеи, словно пересчитывает каждый вздыбленный волосок. Я вздрагиваю. Меня прошибает мощным разрядом тока, как только его горячие губы клеймом прожигают местечко за ухом и сразу же отрываются от него. Это происходит в течении нескольких секунд. Я и моргнуть не успеваю, как внутри что-то мощно взрывается, разлетается на мелкие жгучие осколки. Не найдя сил справляться с обострёнными ощущениями и гулко барабанящим сердцем, позорно выдыхаю приглушённый стон.

– Трудно бороться с желаниями, Маша? Особенно, когда они запретны. Верно? Хочу, чтобы ты перестала себя ломать.

Он чуть отстраняется, позволяя вдохнуть глубже. Поправив мои волосы и свитер, разворачивает лицом к себе.

– Ты прицепил мне на шею «якорь»… – опомнившись, нащупываю дрожащими пальцами кулон. Спрятавшись в ложбинке между грудей, он липнет через кожу к моему сердцу, как будто к магниту. Кажется, что оба барабанят под пальцами на износ.

Такой подарок должен что-то значить, иметь какую-то ценность, но только не для расчётливого мужчины. Для Руслана это обычная безделушка, приобретённая для того, чтобы я растаяла от очередного дорогостоящего подарка и позарилась на его знаки внимания.

Я никогда не гонялась за богатством, тем более не хотела становиться чьей-то игрушкой или приложением к мужу, например. В этом плане Руслан ошибся, выбирая меня. Я всегда мечтала о настоящей семье. О детях. О тихом и уютном счастье, скрытом от посторонних глаз. В итоге имею то, что имею – мужа-изменника и, возможно, мужчину, которому не очень-то нужна любимая женщина.

– Маша, – заметив моё замешательство, Руслан умудряется поразить ещё больше. – Со временем я попытаюсь подобрать ключик к твоему сердцу, а пока что пойдём со мной, – жестом приглашает пройти в кабинет. – Нам нужно обсудить важные дела перед обедом.

– То есть, – я торможу на полпути, вынуждая его остановиться, и заглянуть в мои глаза, – ты всё-таки задался целью влюбить меня в себя и сделать фиктивной женой? Так? Интересно, а к заржавевшему сердцу строгого господина Исаева ключик тоже где-то имеется? Или нужно изобрести какую-то особенную воровскую отмычку? Потому что шансы на счастье у фиктивной супруги сводятся к нулю. А я не хочу быть несчастной. Я живой человек. Я нуждаюсь во внимании, в уважении. В любви, в конце концов. Мне неинтересен фиктивный брак. Это не моё!

– Шанс на счастье бывает всегда, Мария. Просто он приходит не сразу, и ты должна это понимать. Иногда нужно время, чтобы осознать какой шанс и с кем нам нужен. Идём, у меня мало времени. Вечером обсудим твои хотелки.

– Хотелки? – возмущённо переспрашиваю я.

– Маша… – настаивает пока ещё спокойным тоном.

– Ладно, – соглашаюсь, потому что злить его сейчас нерезонно. – Я тебя выслушаю, Руслан, затем ты позволишь мне уехать. У меня уйма незавершённых дел! Если ты забыл, то я напомню…

– Не забыл. Это мы тоже с тобой обсудим. Вечером! – подчёркивает, беря на полтона выше.

«Да щас!» – мысленно выпаливаю я, хоть и продолжаю идти за ним.

Захожу в кабинет. Тот самый, в котором вчера (после кувырканий в сугробе), развернулось продолжение баталии.

Исаев, как почётный джентельмен, пропускает меня вперёд, затем кого-то подзывает. Велит принести для нас два бокала красного вина и лёгкую закуску.

Предполагаю, что деловой разговор затянется на неопределённое время. Главное, не застрять здесь на какой-нибудь плоской поверхности и не позволить Руслану Георгиевичу реализовать очередные сексуальные фантазии. Я ещё от первых двух не отошла. Энергии у этого несносного мужика хоть отбавляй.

– Садись за стол. В моё кресло, – указание прилетает в спину, как только я подхожу к дивану, намереваясь прижать к нему пятую точку.

Серьёзно? Он собирается уступить мне свой величественный трон? Позволит прикоснуться к святая святых? Это же против правил. Такие ответственные педанты, как Руслан, любят во всём порядок. У них всё должно быть идеально, вот как сейчас. Всё снова расставлено на своих местах, а ведь вчера мы тут немного пошалили. Уверена, если бы я вторглась в кабинет без его ведома и сдвинула ручку хотя бы на миллиметр, он бы точно обратил внимание, что предмет лежит не так.

«Чертов манипулятор!» – оборачиваюсь к нему лицом, изображая искреннее удивление.

– За стол, Маша, – убедительно надавив интонацией, снимает с себя пиджак, затем переходит ко второму акту нашего собрания. Вытаскивает из внутреннего кармана сложенный вдвое файл с документами. Подойдя к столу, опускает его на отполированную до блеска поверхность. Пиджак вешает на спинку кресла, жестом указывая в него присесть.

– Ладно, – пожимаю плечами, не скрывая ухмылку. – Как скажете, Руслан Георгиевич. Я всё равно сегодня подписывать ничего не буду. Даже не надейтесь. Что это?

Подхожу к креслу. Беру в руки файл, убеждаясь в своих догадках.

– Это брачный договор. Я бы на твоём месте не стал ёрничать. Сядь и ознакомься с ним. Перспективы у твоей кофейни далеко не радужные. Слишком много затрат и мало отдачи. Мы уже говорили об этом. Рано или поздно ты обанкротишься. Я не вижу смысла вливать в неё средства, чтобы ты и дальше могла играть в счастливую официантку.

– Так я и не прошу, – его слова задевают моё самолюбие. Причиняют боль. Сделав незаинтересованное лицо, отбрасываю бумаги на стол.

Я не хочу фиктивного брака. То есть, я вообще никакого брака сейчас не хочу. Мне бы ещё с Петром развестись. И я не официантка, в конце концов! Это моё кафе, черт бы его побрал! Моё!

– Неужели ты решил, что после вчерашней ночи я стала твоей собственностью со всеми моими проблемами? Народ потихоньку заходит в «Чашку», кто-то осматривается и уходит, кто-то остаётся поесть и выпить вкусный горячий напиток. Так что перспективы у кофейни, пусть не совсем радужные, но есть.

Проследив за моими действиями, Руслан машинально поджимает губы. Его зрачки моментально вспыхивают недовольством. Желваки вступают в активную игру.

Кажется, под трёхдневной щетиной его кожа начинает приобретать багровый цвет.

Вцепившись длинными пальцами за узел галстука, он послабляет его, как будто этот важный аксессуар, подчёркивающий деловой образ мужчины, перекрыл ему доступ воздуха.

Не спускаю с него глаз, пока он закипает «праведным» гневом. У самой по коже начинают бегать мурашки. Растеряв со злости весь инстинкт самосохранения, я что есть силы пытаюсь отстаивать свою свободу и права.

«Вот ведь! Большому и властному дядьке отказала вредная девочка. Сейчас он её скрутит, отшлепает и вправит мозги на место…» – от этой мысли в животе просыпается щекотливое чувство то ли страха, то ли азарта.

– Объясни? – подходит вплотную, соединяя два горячих тела в одну энергетическую субстанцию. – Зачем человеку, закончившему дизайнерский факультет с красным дипломом, возиться в кофейне? Что тебя там держит?

– Не твоё дело, – выцеживаю, грудью ощущая удары его сердца, эхом разлетающиеся у меня в голове. – Это мой личный выбор. Мне нравится готовить вкусный кофе и общаться с хорошими людьми.

– Так общайся, создавая уютные интерьеры. Помогай людям творить красоту. Жить в ней. Наслаждаться ею. Мне нужны в компании такие специалисты, как ты – интеллектуальные, способные, но и не менее энергичные. Ты сильная женщина. У тебя всё получится. Какого хрена ты возишься с кофемашиной?

– Мою подноготную ты изучил вдоль и поперёк, а душу не смог, да, Руслан Георгиевич? В досье о ней ничего не написано. Вот ведь жаль…

– Маша, – скрипнув зубами, Исаев продолжает пытливо прожигать меня взглядом.

– А что «Маша»? У Маши не было других вариантов. Когда я окончила университет, у меня заболела мать. Отец работал с утра до ночи. Кому-то нужно было ухаживать за ней. И я встала перед выбором: либо карьера, либо семья. Работа дизайнера подразумевала полную отдачу делу. Формат «двадцать четыре часа, семь дней в неделю». Ты же знаешь. Бесконечные проекты, поиски путей их реализации… Частые командировки… У меня не было такой возможности. Когда отец возвращался уставший домой, я бежала на подработку в кафе, чтобы увеличить наш финансовый доход. А потом мама умерла… Стоит ли говорить о том, что я отчаянно искала в людях поддержку? Мне нужно было общаться, чтобы не сойти с ума.

Выбираю момент, чтобы отступить от Руслана, но не выходит. Потому что когда я делаю шаг назад, его руки прочно смыкаются на моей талии и притягивают меня обратно, вжимают в мужское тело. Не дают возможности отстраниться.

Я кожей, через свитер, ощущаю его тепло. Оно прочно примагничивает к твёрдому торсу. Окутывает невидимыми нитями, как паутиной. Связывает по рукам и ногам. Пробирается в каждую клеточку моего дрожащего тела и согревает его не только снаружи, но и внутри.

Не стоило мне говорить ему о маме. Смотрю в потемневшие глаза, и думаю о том, что по сути у меня никого не осталось из близких. Кроме отца и Милы. Я их очень сильно люблю. А Руслан для меня чужой. Он никто. Случайный мужчина, с которым я переспала этой ночью. Но тогда почему меня неотвратимо тянет к нему? Тянет так сильно, как будто в прошлой жизни мы были роднее родных? Как будто мы были частью друг друга.

– Открыть личную кофейню настоял мой муж, – добавляю дрогнувшим голосом. – Он убедил меня, что лучше работать на себя, чем впахивать на дядю. И я согласилась. Видела в этом смысл.

– Сядь, – опалив мою макушку шумным выдохом, Исаев помогает мне разместиться в его удобном кресле. Сам присаживается на стол напротив меня. Мой взгляд непроизвольно цепляется за его бёдра, натянувшие на себе чёрную ткань брюк. Скользит выше, к рельефному прессу под белоснежной рубашкой, к выпирающим через ткань мышцам груди. Дойдя до шеи, глаза сосредотачиваются на пульсирующей артерии, как раз в том месте, где распахнутый воротник не скрывает очаровывающих взор деталей. Любая женщина, глядя на ключицы и натянутые жилы на шее мужчины может представить, как ладно скроен и крепко сшит этот представитель сильного пола.

– Сейчас что тебе мешает сделать карьеру? Помимо брачного контракта я предлагаю достойно оплачиваемую работу. И я не дядя. Со мной ты добьёшься всего, к чему будешь усердно стремиться.

Вопросительным взглядом устремляюсь на Руслана.

– Интересно, к чему это я должна с тобой усердно стремиться? К фиктивному браку или к ночным развлечениям? А если налажаю, господин Исаев озвереет? Накажет нерадивую жену и сотрудницу штрафными санкциями?

Как бы я не старалась сейчас задеть его самолюбие, укусить да побольнее, должна признать, что выдержка у Руслана железная. Это такая редкость среди мужчин. Сколько ещё нужно добавить капель сарказма, чтобы переполнить чашу его терпения? Петя уже бы взорвался праведным гневом и разбил бы об стену первую попавшуюся под руку вещь.

– Мне нужен ландшафтный дизайнер для одного важного замысла. Утром я ознакомился с твоими дипломными проектами. Ты очень талантлива, Маша и ты мне подходишь. Во всех планах. Поэтому ты согласишься на мои условия. Примешь моё предложение и уедешь со мной в Европу на несколько месяцев.

– С чего бы это? Потому что ты так решил? – поражаюсь его самоуверенности. Впившись пальцами в подлокотники, инстинктивно подаюсь вперёд. – Да щас, Руслан Георгиевич!

Реакция на мой протест прилетает незамедлительно.

– С того, что мне нужна жена, а тебе и твоему отцу хорошие условия для жизни, – рычит Руслан, наклоняясь к моему лицу.

– У меня есть все нормальные условия для жизни! – ощутив жгучую обиду, чётко выцеживаю едва ли не по слогам.

Да что он о себе возомнил?

Смотрю на него в упор и чувствую, как злость начинает закипать в груди и распространяться пожаром по всему телу. Ещё одно такое заявление и я взорвусь. Решил совмещать «приятное с полезным»? Захапать меня со всеми потрохами и держать, как собачонку, у своих ног?

Не выйдет!

– Может быть, ты хочешь, чтобы я постоянно была на виду? Двадцать четыре часа в сутки? Организуешь в офисе моё рабочее пространство рядом с твоим?

– Ты этого хочешь? – его взгляд красноречиво и почти с вызовом опускается на мои губы, обводит воинственно вздернутый подбородок и возвращается обратно к глазам.

– А работать при мне большой начальник сможет? Не станет отвлекаться на разные мелочи? Я очень проблемный сотрудник. Люблю поболтать как с женским, так и с мужским полом. Пофлиртовать…

– Сможет, – твёрдо чеканит, бросая взгляд на наручные часы, сексуально обвившие его запястье.

– Уверен? В офис я люблю носить красивые туфли на шпильке, чулки под облегающие платья, создавать дымчатый макияж и красить губы красной помадой. Тебе когда-нибудь отказывали, Мистер Локомотив?

Глава 22

С небес на землю

Маша

– Тебе когда-нибудь отказывали, Мистер Локомотив?

Руслан со свистом набирает полные лёгкие воздуха, чтобы что-то возразить, но раздавшийся стук в дверь тут же вынуждает его выдохнуть и дать команду «войти».

Через несколько секунд на столе появляется серебряный поднос с двумя хрустальными бокалами, откупоренной бутылкой красного вина и закуской.

Мы снова остаёмся в кабинете одни.

Убрав свою шикарную задницу со стола, Исаев берёт в руки файл, вытаскивает из него документы и кладёт на гладкую поверхность столешницы, попутно подтягивая кресло вместе со мной к столу.

– Ознакомься внимательно с пунктами договора. Можем обсудить некоторые из них, если тебя что-то не устраивает.

Он обходит стол и сразу же принимается разливать вино по бокалам, я же, ради банального любопытства, пробегаюсь взглядом по «правам и обязанностям сторон».

Наскоро перечитав содержание одного из отксеренных листов, понимаю, что имуществом фиктивный супруг делиться с женой при разводе отнюдь не собирается, но за время действующего брака обязуется её полностью содержать. Да оно и понятно. С чего бы вдруг Руслану, при таких обстоятельствах, делиться своими кровными деньгами. Своё многомиллионное состояние мужчина сколачивал не один год и уж точно кандидатка в жены в этом не участвовала. С этими пунктами вопросов как раз-таки не возникает. Как и с теми, где за год совместного проживания с чётким выполнением определённых правил и обязанностей фиктивная жена при разводе получит кругленькую сумму на счёт. И здесь Исаев не стал мелочиться, обозначив щедрое вознаграждение, позволяющее безбедно жить ближайшие несколько лет. Даже указал возможность продления контракта по обоюдному согласию сторон на оговоренные сроки. Либо досрочное расторжение по взаимному соглашению, но со взысканием штрафа с инициатора разрыва.

Господи, да у меня нет таких денег, чтобы при случае возместить ему штраф! Даже, если продам половину своих органов, их всё равно не хватит. А жить с ним в одном доме, спать в одной постели и работать в одном холдинге – это значит «кто-нибудь когда-нибудь кого-то грохнет».

– И что значит «продление контракта по обоюдному согласию»? – задаю сама себе вопрос, не ожидая получить на него ответ.

– Это на тот случай, если кто-то из нас…

– Полюбит? – прерываю, недослушав его версию. Вскидываю на Руслана растерянный взгляд. Он серьёзно, и этот момент просчитал? В кратковременном фиктивном браке? – Мне почему-то этот пункт кажется лишним. Ты не способен на такое, а я зареклась больше не влюбляться. Вычеркивай!

Сказав это, прикусываю до боли язык и мысленно матерюсь.

Черррт! Ты сошла с ума, Маша? Тебе должно быть всё равно на эти гребаные параграфы! Что ты мелешь? Что???

Искреннему удивлению Руслана нет предела, как и моему собственному.

Я, скорее, шокирована, чем удивлена.

– То есть, я хотела сказать, что трезвомыслящая женщина на такое никогда не подпишется.

Говорю и тут же закрываю рот.

Поразительно, но с этим мужчиной я всё время теряю ясность ума, и это немного бесит. Ведь, если бы не измена Петра, которая прошлась по мне катком, раздавив морально и физически, я бы не пустилась во все тяжкие с первым встречным.

Исаев буквально свалился на мою голову из неоткуда, и понеслось.

Отомстила мужу, но облегчения не почувствовала. Зато влипла с Русланом по полной программе. А он, как назло, не собирается отступать. Давит, как бетонная стена, не давая возможности ни выдохнуть, ни выскользнуть из ловушки.

– В общем, мне это неинтересно, – отодвигая бумаги на середину стола, внимательно отслеживаю его действия.

Руслан, воссияв кривой ухмылочкой, подходит ко мне с двумя бокалами ароматного напитка. Присаживается обратно на стол. Протягивает один из них к моим рукам.

Принимаю, конечно. Для храбрости нужно накатить. Пару секунд назад эту способность израсходовала подчистую, едва не согласившись с его безумной идеей.

«Вычеркивай!» – это ж надо такое ляпнуть!

До сих пор мурашки по спине бегают, как заводные.

– А мне почему-то кажется, что ты вполне заинтересовалась моим предложением. Особенно смутившим тебя пунктом.

Делает выразительную паузу.

Звякнув нашими бокалами, надпивает немного рубиновой жидкости. Затем отставляет свой бокал в сторону, прирастая взглядом к мои губам. Я замечаю, как в этот момент дёргается его кадык, и сама застываю взором на этой части мужского тела.

Помню, как было приятно зарываться лицом в горячую шею, целовать кожу с чисто мужским упоительным запахом, прихватывать её зубами и слушать гортанное рычание возбуждённого искусителя. Плавясь в жарких руках Руслана, я вдыхала его и лишалась рассудка.

Жаль, что мы не встретились раньше, при других обстоятельствах. Не было бы этой враждебности, недоверия и споров. Он не искал бы в моих поступках корысти, а я не ждала бы от него удара в спину. Заключив это, делаю глоток вина.

Вчерашние картинки с участием мужа встают перед глазами, и в груди что-то лопается, словно перетянутая струна. Обжигает внутренности и подступает к горлу неприятной горечью. Послевкусие нашего с Петром брака приходится снова запить спиртным.

– Весь этот фарс, который ты считаешь нормой, не для меня. Я больше не верю мужчинам. Поэтому мой ответ – нет. Мне кажется, что измены заложены в крови каждого из вас. Даже у тех, кто клянётся в любви и верности до гроба…

Заметив, как я судорожно стискиваю ножку хрусталя, Руслан отбирает у меня бокал и ставит рядом со своим.

– Поранишься, – говорит он, вынуждая меня оттаять. – Ваша логика, как всегда, сильно хромает, споткнувшись об эмоции. Всё зависит от женщины, Маша, – приводя свои аргументы, Руслан склоняется надо мной и договаривает на ухо более низким и хриплым голосом, от которого в очередной раз мурашки по коже разносят горячие искры. – Ваши поступки либо укрепляют желание трахать вас, либо отталкивают в объятия других, более мудрых и менее импульсивных дам.

Точно обухом по голове прикладывает, да так мощно, что аж дух из груди вышибает.

Интересно…

В чём же я провинилась перед Петром, что он завёл себе любовницу?

Хотя ответ очевиден – нужно было меньше вкалывать в кофейне и чаще его ублажать. Должно быть, в этом и заключается вся мужская логика, построенная на похоти.

– А знаешь, Руслан… Пожалуй, я буду делать всё возможное, чтобы ты в ближайшее время нашёл для себя более мудрую дуру.

Издав глухой смешок, Исаев выравнивается. Впивается в меня своими жгучими глазами, вручая какую-то небольшую коробочку. Он, видимо, только что достал её из кармана пиджака, висящего позади меня. Поэтому копошился там несколько секунд, щекоча моё ухо своим виском.

– Проблема в том, что другая, как раз-таки, мне не нужна. Трахать я хочу тебя, малыш. И буду это делать, когда пожелаю.

Его взгляд пронизывает насквозь, заставляет испытывать такое напряжение, которое способно вспыхнуть в теле бесконтрольным пожарищем.

Опомнившись, разжимаю стиснутые на коробочке пальцы и наконец выдыхаю. Пора ставить точку, пока ещё есть возможность прекратить это безумие.

– Проблема в том, Дьявол Георгиевич, что Маша больше не позволит вам себя трахать. Что это? – перевожу взгляд на упаковку.

– Эктренная контрацепция, – поясняет он. – Вчера я потерял контроль. Нам сейчас не нужны последствия. Надеюсь, ты тоже это понимаешь?

Умом, конечно же понимаю и нисколько не осуждаю его требование, только вот сердце почему-то сжимается из-за неприятного предчувствия, природу которого я не могу объяснить.

Долгое время я мечтала о ребёнке от мужа, а вчера решилась на развод. Сейчас было бы неразумно рисковать, но и вредить себе «ядерными» таблетками тоже не хочется. У меня и так проблемы с вынашиванием плода. Поэтому, статус матери-одиночки – не самый худший вариант. Такой исход был бы чудом.

Господи, зачем я сейчас об этом думаю? Мне бы с самой собой разобраться. Сейчас только беременности от Руслана не хватало…

– Можешь не волноваться, – наконец нахожу в себе силы выдавить ответ. Чувствую себя гадко. Грудь сдавливает тисками напряжения. Глаза начинает нестерпимо жечь. Прикусив на мгновение губу, стараюсь сдержать подступившие слёзы. – Я не рожу, – судорожно выдыхаю, поднимаясь с кресла. Наши лица оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга. – Пыталась много раз. Не смогла…

Не вижу смысла скрывать правду, да и Руслан, скорее всего, в курсе существующих проблем. Почему же они его не отпугивают? Рано или поздно этот мужчина захочет наследника. Что тогда?

– Если я захочу – родишь! – вставляет в образовавшейся недолгой паузе. Из-за его требовательного голоса внутри даже кровь цепенеет. Перестаёт течь по венам. От Петра я никогда такого не слышала. От неожиданного заявления Исаева даже приходится немного опешить. – Но в данный момент, Маша, об этом не может быть и речи. В контракте прописан этот пункт. Ты его пропустила.

Только я хотела порадоваться чему-то светлому, вспыхнувшему в груди, будто бы слабому огоньку надежды, как он в один момент всё омрачает, озвучивая обязанности фиктивной жены.

– Главное правило – не беременеть. В связи с залётом, ты обязуешься согласиться на аборт. Прими эту таблетку сейчас.

И тут-то меня начинает клинить! Даже передёргивает слегка.

– То есть, ты трахнул меня, не позаботившись о защите, а сейчас вынуждаешь проглотить это дерьмо? Врубить в моём организме мощную шоковую терапию??? – такое чувство испытываю, словно меня насильно стерилизуют.

Конечно он прав. Не время для залёта, тем более при таких обстоятельствах. Но всё же мне неприятно. Я бы сама позаботилась о себе, но когда это происходит с подачи мужчины – выглядит так, будто тебя окунули лицом в грязь и перекрыли доступ к кислороду.

– Ты имеешь полное право на меня злиться, – Исаев щурится, касаясь костяшками пальцев контуров моего лица и шеи. Я ощущаю, как в кабинете электризуется воздух. В кончиках моих пальцев, сжимающих таблетку, покалывает напряжение. Как будто пульсирует, взрываясь болезненными вспышками. Он меня трогает, и от этого становится ещё больнее, потому что касания настолько нежные и приятные, что хочется забыть обо всём или просто умереть из-за того, что его слова идут вразрез с действиями.

– Из-за тебя я слетел с катушек. Я должен был учесть последствия, но потерял контроль. Тем не менее менять решение не стану. Ты нужна мне в качестве жены. Относись к этому, как к сделке. Речи о наследнике не шло, поэтому лучше предостеречься заранее. Пока ты ещё не беременна, прими таблетку, Маша. Не нужно делать из этого трагедию. Упустишь момент, сделаешь только хуже. Я тебе не предлагаю яд. Это всего лишь контрацептив. Встречу с хорошим гинекологом организую для тебя завтра. Ничего не планируй на утро.

Не делая резких движений, Руслан отворачивается и отходит от меня, чтобы наполнить бокалы вином. Одной рукой подхватывает мой бокал, второй берёт канапе с ярко-розовой ветчиной, оранжевым сыром, оливкой и ещё с какими-то специями и зеленью. Возвращается обратно. Подносит крошечный бутерброд к моему рту.

– Попробуй, это очень вкусно, – его чувственные губы трогает едва заметная улыбка. Я подвисаю на них взглядом, совсем чуть-чуть, вспоминая, как упоительно он целуется… – Открывай рот, Мария. Сделай мне маленькое одолжение.

– Думаешь, я не ела ветчину с сыром?

– Уверен, именно такую ты точно не ела.

Коснувшись краешком хлеба моей нижней губы, медленно проводит по ней, словно хочет подразнить. Если бы мы были любовниками, я бы с удовольствием поиграла в эти игры. Но сейчас совершенно не тот настрой.

– Ладно, – соглашаюсь лишь потому, что выпитое раннее вино уже начинает кружить голову. И если я не вкину в желудок кусочек хлеба, то вполне возможно, что опьянею ещё больше.

Распахиваю губы, открывая рот. Его глаза мгновенно вспыхивают огоньком восторга, но как только я с нескрываемым аппетитом поглощаю канапе, взгляд Исаева тут же становится цепким и строгим.

«Тиран» – напоминаю себе, кем он на самом деле является.

– Значит, ты не хочешь, чтобы я родила от тебя? Почему? – наигранная улыбка хоть как-то помогает не удариться в слезы. Где-то в потаённых мыслях я даже представила себя с огромным девятимесячным животом. И это его «Захочу – родишь!» очень сильно царапнуло по душе. Оставило на ней горящий отпечаток надежды. Если с Петром не смогла, то вдруг с кем-то другим мне суждено стать матерью? Вдруг для этого судьба послала мне Руслана? Такой шанс выпадает один раз на миллион. О таком генофонде можно только мечтать. Бери и рожай. Но нет… – Неужели не являюсь той женщиной, которая достойна быть матерью твоего наследника? Просто мне стало интересно, почему такие жёсткие требования? – осознавая всю абсурдность вопроса, я всё равно пытаюсь понять этого мужчину.

Что с ним не так?

Почему в контракте прописан этот пункт?

Надеется встретить любимую женщину?

Тогда зачем ему фиктивный брак?

– Я же сказал, сейчас не время. Проглоти таблетку и пойдём обедать.

– Я позже приму, – пытаюсь увернуться и выйти из-за стола, но Руслан хватает меня за плечо. Останавливает.

– Сейчас, Маша, – давит взглядом не хуже бетонной плиты.

– Ты мне не доверяешь?

– Я привык держать всё под контролем. Всему своё время. Или ты предпочитаешь ещё один выкидыш? – он добивает меня без пули.

Черт! Я не должна так реагировать! Но мои руки безбожно начинают дрожать. Кончики пальцев немеют. По телу проносится ледяная волна неприятного предчувствия. Плотно сжатый рот наполняется горькой и вязкой слюной, такой, что я едва сглатываю её. Кажется, что глотка распухла до невероятных размеров.

Глупая ты, Машка…

Какая же ты глупая…

Зачем усложнять себе жизнь?

Не твоего внутреннего мира этот человек.

Пей и беги отсюда подальше.

Таблетку из блистера выковыриваю со второй попытки, едва не роняя на пол. Автоматически отправляю её в рот. Проглотить с первого раза не получается. Чуть ли не давлюсь. Выхватив из его рук бокал, запиваю контрацептив вином и словно лишаюсь чего-то важного… человеческого…

Лишаюсь защитного панциря. Собственного «Я». Становлюсь безвольной куклой, игрушкой бездушного олигарха, которому плевать на меня, на мои чувства, на мою жизнь в целом.

Он хотел получить своё и он получил.

– За тебя, Маша, – Руслан салютует своим бокалом и делает глоток вина, а я так и остаюсь стоять перед ним неподвижно. Как вкопанная статуэтка, украшающая этот кабинет.

«Какой же ты… сукин сын…» – осознание бьётся в моей голове вместе с гулкими ударами сердца. Проводит между нами разделяющую черту. – «Наглый, заносчивый, самоуверенный мудак!»

Не осознаю, как во мне вскипает злость, вырываясь губительным фонтаном наружу. Рука самопроизвольно дёргается, выплёскивая содержимое бокала Руслану в лицо. Он застывает, шокированный моим поступком. Рубиновые ручейки вина, скатываясь по зажмуренным векам, щекам и подбородку, заливают белоснежный воротник, создавая на рубашке уродливые кровавые пятна.

– Ни хрена ты не держишь под контролем! Расскажешь это кому-нибудь другому. И контракт свой засунь себе в одно место, Руслан Георгиевич! Может быть на него поведётся какая-то жадная до денег идиотка. А я ухожу. Осточертело всё. Ты мне противен. И ты не имеешь права меня здесь держать! – закончив тираду, опускаю вызывающе вздернутый подбородок. Шумно выдыхаю.

Не верю, что снова завелась и высказала всё, что накопилось в душе из-за гнева. С ним почему-то по-другому не работает. Не умеем мы находить общий язык. Не выходит спокойно общаться.

Жду, что он начнёт беситься и взрывать обстановку праведным гневом, но этот монстр снова меня поражает. Неспешно ставит на стол свой бокал. Стягивает с шеи испорченный галстук и спокойно вытирает им лицо.

– Хорошо подумала? – спрашивает со вздохом, едва сдерживая вибрирующее в глотке возмущение.

– Да! – не отводя от него, блестящих от влаги глаз, как можно тверже отвечаю.

– Знаешь, Мария, я могу допустить, что в данных обстоятельствах твой гнев оправдан, но до известных пределов. – Он швыряет мокрую скомканную «удавку» на стол и продолжает давить запредельно тяжёлым взглядом. – Однако, милая, ты начинаешь переходить границы допустимого.

– Да неужели? – наиграно изумляюсь. Его завуалированное спокойствие действует на меня, как порох на огонь. Лучше и не скажешь. – А ваши границы не слишком ли расширены, господин архитектор? Они почему-то постоянно подпирают меня к стенке! Передвигаться приходится либо по плинтусу, либо по балкону. Избавляться от выработанной привычки с детства, помогают психотерапевты, если что… У соседских детей в вашем дворе были шансы отстоять собственные совочки в песочнице?

Пока я задыхаюсь от подступившего к горлу гнева, в его глазах серебрятся весёлые искорки.

Да он просто испытывает моё терпение! А я, как дура, ведусь.

– Традиционное представление женщин о том, каким должен быть настоящий мужчина, практически не меняется, – в его голосе нет ни капли сомнения. Он твёрдо уверен в своих словах. – Стоит ли перечислять самые важные мужские качества? Да вы их знаете на зубок! Верно, Маша? Особенно те женщины, которые пытаются быть сильными, как ты. Брать на свои хрупкие, красивые плечи обязанности мудаков, – застывает на моих губах взглядом, и я чувствую, как к ним приливает кровь. Они будто воспламеняются, передавая жар по всему лицу. Машинально облизываю губы. Сдерживаюсь, чтобы не вцепиться в кожу зубами.

– Так каким по-твоему должен быть настоящий мужчина? М? Мужественным? Решительным? Сильным и смелым? Ответственным?

Исаев делает медленный, почти ленивый шаг вперёд, уничтожая расстояние между нами до критической границы. Я по инерции дёргаюсь назад. Но его горячие и сильные пальцы хватают меня за руку, крепко оплетая слегка хрустнувшее запястье.

Не успеваю даже пикнуть, как в следующий миг буквально врезаюсь в твёрдую, пылающую жаром, грудь. Попадаю в его ловушку.

В ноздри ударяют нотки приятного парфюма и запах его тела, смешанный с ароматом дорогого французского вина. Убийственная смесь. Лучше сразу умереть, чем снова раствориться в нём без остатка и потом отчаянно жалеть…

Поднимаю лицо. Встречаясь с ним взглядом, едва не сгораю под шквалом полыхающей жажды. Этот безумно красивый мужчина в дьявольском обличии действует на меня так, что вращающиеся в хаотичном порядке мысли и слова не могут прорезать застывшую в кабинете тишину. Как будто кто-то включил паузу.

– Женщина чувствует настоящего мужчину. Хочет. Причём, во всех смыслах хочет, – утверждает на ухо волнующим грудным голосом, от которого по коже мурашки разбегаются и дрожь начинает колошматить всё тело. – И ты чувствуешь. Ты хочешь меня, Маша… Могу доказать.

Глава 23

Из огня да в полымя

Маша

Под действием его энергетики, на меня накатывает душная волна острого, почти невыносимого возбуждения. Поднимается откуда-то снизу. Накрывает с головой, разом затапливая всё моё тело, от кончиков пальцев ног до макушки. Только от одного его голоса по коже пробегают электрические разряды. Беспощадно ударяют импульсами по самым чувствительным местам.

Задыхаюсь, теряя способность трезво соображать.

Он – как парализующий яд, как самый сильный наркотик, неотвратимо проникает в мой организм и топит в себе.

Топит! Топит! Топит!

Я задыхаюсь. Мой мозг пытается цепляться за последние ниточки разума.

Это не любовь. Это в миллион раз хуже! Это неизбежное проклятие, которое настигает двоих во время фатального столкновения. Химия. Взрыв. Это неизлечимо. На всю оставшуюся жизнь. Одна искра или мощный разряд тока – и ты гибнешь, тебя засасывает в бездну глаз, в которые ты впервые в жизни заглянула…

– Н-не надо… Не хочу – лепечу я, машинально сгребая в кулаки его рубашку на груди. Кажется, что с кожей сминаю ткань, ногтями царапая.

– Врешь, Маша, – глухое рычание и резкий разворот тела шокируют, как и тот факт, что я оказываюсь прижатой грудью к массивной столешнице, оглушаемая грохотом бьющегося об пол стекла и канцелярских принадлежностей.

Мой вскрик застревает в горле вместе с резким всхлипом.

Господи, Боже мой! Да он сошёл с ума! Чего он хочет сейчас? Секса?

Грубо раздвигая мои ноги коленом, Руслан нависает сверху, телом своим горячим придавливает к столу. Оплетает пальцами шею, запрокидывая голову к себе на плечо.

Волна нахлынувшей страсти сходит на нет. Её сменяет другая – не то страха, не то ужаса. Вначале замираю на какой-то миг. Перед глазами, будто в замедленной съёмке, разлетаются листы контракта. В уши словно вату кто-то набивает. Плотность этой ваты постепенно уменьшается и слух начинает улавливать частые удары моего сердца на ряду с шумными вдохами и выдохами Исаева.

Он не душит. Именно этого я испугалась, когда сильная мужская ладонь в порыве схватила за горло, а пальцы его впились в мышцы.

Большим лаская артерию, он лишь слегка надавливает. Его губы касаются моего виска. Щекочут. Дыхание обжигает кожу, наполняя каждую клеточку электричеством. Всё ощущается настолько остро, что кажется невыносимым. Губительным. Сжигающим дотла. Ещё миг, и моё сердце разорвётся от бурлящих во мне эмоций.

Усилием воли приказываю себе не паниковать.

Не хочу верить в то, что Руслан может оказаться монстром. Вчера, в ванной, обрабатывая царапины на моих руках, он доказывал обратное.

Этот мужчина может быть как разъярённым зверем, так и заботливым, внимательным человеком. Но сейчас он меня пугает до чёртиков.

Пугает и будоражит одновременно.

– Хочешь борьбы, Мария? – он буквально выцеживает вопрос, удерживая голову прижатой к своему плечу. – В таком случае, дорогая, я с большим нетерпением буду ждать наших грядущих сражений.

Отрываю одну из прилипших к столешнице ладоней и хватаюсь за его запястье.

Инстинкт самосохранения начинает сбоить в который раз. Захватив побольше воздуха в лёгкие, открываю рот, чтобы послать его к черту, но он предугадывает, не даёт мне вымолвить ни слова. Припадает губами к моим, обхватывая сильнее шею. Целует горячо и яростно, буквально сминает мои губы, как будто пытается выпить всё моё дыхание, выжать из меня тягучий стон.

Влажный жар его кожи, запах, давление тела – ощущается слишком остро. Не знаю, почему его вкус действует на меня опьяняюще. Губы в губы, язык к языку, и я слетаю с катушек. Задыхаюсь, срываясь вместе с ним в губительную тёмную пропасть.

Это безумие длится недолго. Всего минуту, может быть две. Но и этого достаточно, чтобы низ живота скрутило сладостными судорогами, затопило жгучим желанием, запульсировало током в промежности, где так сильно недостаёт ощущения наполненности…

Он будто чувствует, что мне нужно. Выравнивается вместе со мной. Опускает свободную ладонь на живот, отщелкивает пуговицу на поясе и ныряет в джинсы рукой. Накрывает лобок пальцами, грубо вжимая их в намокшее белье.

Удовольствие пронзает мощным разрядом тока. Я вздрагиваю и шиплю, втягивая сквозь стиснутые зубы недостающий кислород. Скрывать это позорное чувство не выходит. Как не выходит приструнить предательскую дикую дрожь. Она беспощадно атакует моё тело, разбивая его на тысячи мелких осколков.

– Как же красноречиво ты меня «не хочешь»… – хрипит над ухом Руслан.

Толчок горячими пальцами внутрь, даже через тонкую хлопковую ткань, ощущается настолько остро, что я срываюсь на стон…

Господи, что со мной не так? Почему я позволяю ему это с собой делать? Я хочу его, как безумная, только вот разум сопротивляется. Вместе с ударами сердца вдалбливает в мою голову короткие предупреждения: «Беги, Маша! Беги от него! Беги!!!»

– Может мне сначала трахнуть тебя? После хорошого секса женщина становится более сговорчивой. И ты, я смотрю, совсем даже не против. Белье промокло насквозь… Горячо тебе, Маша?

– Пусти… – напрягшись от его слов, свожу колени вместе. Дыхание настолько сбивается, что я уже не контролирую этот процесс, как и руку Исаева у себя между ног. В данную секунду его слова встряхивают, вызывая полное сокращение миокарда. Выныриваю из пелены безумия с одним-единственным желанием – вырваться из плена и бежать куда глаза глядят. Подальше от него.

– Ты… Ты просто… похотливое животное! – исчерпав запас эпитетов, характеризующих его подлинную натуру, шумно выдыхаю. – Ты сейчас нарушаешь не только мои физические границы, ещё и психологические и даже личные. Ты это понимаешь? Прекрати на меня давить! Хватит меня лапать!!! – последнее выкрикиваю, едва не срывая голос. От этого внутри что-то окончательно обрывается. Становится больно и тоскливо. Сквозь образовавшуюся трещину в душу врывается отчаяние. Наполняет её до краев, обжигает, превращая оболочку в твёрдую броню. Теперь даже самые учтивые слова не смогут в неё пробиться. Даже если Руслан пересмотрит своё отношение ко мне, ничего у него не выйдет.

А он и не старается облегчать ситуацию. Выпустив меня из захвата, поворачивает к себе лицом. Тяжёлым взглядом пригвождает к месту.

– Это ты не понимаешь, как много в твоей жизни теперь будет зависеть от меня, – убирая с меня руки, добивает прицельным выстрелом в сердце. – Будешь моей, и я исполню любое твоё желание.

– А если нет? – сглатываю подкатившую к горлу горечь.

– Тогда заставлю. Застегни джинсы. Оставим прелюдию на вечер.

– Ты сумасшедший? – выпаливаю вопрос, всматриваясь в его нечитаемый взгляд. – Не знаю, что должно случиться, чтобы я вернулась в твой дом и уж тем более в твою постель! Я лучше сдохну! – судорожно поправляя на себе одежду, закипаю. От этой гребаной мужской одержимости меня колотит, словно от лихорадки. На части рвёт. Каждая клеточка тела накаляется до предела. Искрит.

Дойдя до пика эмоций, взрываюсь. Эффект превосходит сотню Хиросим.

– Убирайся к чертям собачьим! Я не твоя собственность! Ясно!!!

Замахнувшись врезать ему пощёчину, вскрикиваю от острой боли. Кисть, перехваченную цепкими пальцами, охватывает огнём. На глазах выступают слёзы.

– Не зарекайся, Мария, – ладонь Руслана, напоминая раскалённые тиски, сжимается в кулак, давая понять, что эта глупая попытка была последней в нашем случае. И поднимать на него руку мне точно больше не захочется. Идентичная информация отображается в его зрачках, пылающих адским пламенем. – Можешь идти, – голос кажется таким ледяным, как будто каждым брошенным сквозь зубы словом, Руслан пытается дать мне ответные пощёчины. – Но запомни, Мария, когда приползёшь ко мне обратно, условия контракта изменятся. Шубу, будь добра, надень. На улице колотун. Дан! – оглушив командным рёвом, отпускает мою руку и двигает к выходу. Уже за дверью кабинета добавляет: – Проследи, чтобы шубу надела. Пускай Лис отвезёт её домой.

Руслан

– Проследи, чтобы шубу надела. Пускай Лис отвезёт её домой, – отдав распоряжение, направляюсь к лестнице, чтобы подняться в спальню, сорвать с себя грязную рубашку и принять душ.

Стерва! Вот что за баба? А? Так меня не колотило со времён похорон Андрея.

Хочется разнести дом изнутри. Схватить её, затащить наверх и толкнуть под холодный душ, чтобы мысли встали на место. Причём у обоих.

Едва справляясь со шквалом эмоций, шумно выдыхаю. Охватившая меня ярость не отпускает. Голову разносят удары сердца. В паху пульсирует необузданное желание вытрахать из неё всю дурь.

Нет! Это я дурак, что связался с ней!

Думал, будет просто, ан нет! Эта девочка, похлеще самого дьявола, толкает на грех.

Хватаюсь рукой за перила – и вверх по лестнице. Шаг за шагом меня бомбит.

– Сынок? – внезапно раздавшийся возглас матери заставляет притормозить.

Оборачиваюсь. В поле моего зрения попадает она. Чертова фурия, от которой в венах вскипает кровь, как только я её вижу. Маша пулей выскакивает из кабинета, едва не врезаясь в Любу Фёдоровну.

– Простите, – бросает на ходу и мчит на улицу без верхней одежды.

Родительница шокировано провожает мою гостью до двери. Меня же ослепляет новой вспышкой бесконтрольного гнева.

– Да твою ж мать! – взревев, бросаюсь вслед за ней. Попутно подхватываю с дивана пакет. Разрываю бумагу в клочья, вытаскивая шубу.

Девчонку перехватываю рядом с тачкой. Дергаю за предплечье, разворачивая к себе лицом.

Дан за считанные секунды оказывается за моей спиной. Отзывает охрану покурить, в то время, когда наши с Марией взгляды встречаются.

В этот самый момент происходит взрыв нескольких галактик. Яркий и оглушающий. При этом я пытаюсь сохранять холодный рассудок, хоть и бомбит меня нереально. Её шикарная задница так и просит ремня потолще.

Вторая проблемная женщина на моём веку. Характер один в один Лисичкин. Такие мне всегда нравились. Горячие. Неприступные. Своенравные. Целеустремлённые. С такими просыпается ни с чем не сравнимое чувство азарта. Их хочется добиваться любым путём. Яну мне пришлось отпустить, но Машу… Эту девочку я присвою, чего бы мне это ни стоило…

– Какого хрена ты вытворяешь? – выцеживаю сквозь зубы каждое слово.

Лютый мороз обжигает лёгкие. Валит колючий снег, а эта засранка зарывается, наплевав на мои указания. Совсем страх потеряла.

– Разве не ясно, Руслан Георгиевич? Убираюсь прочь из твоего дома, пока ты не передумал, – язвительно выдаёт, стуча зубами от холода.

Щёки, разгораясь румянцем, делают Машу ещё более соблазнительной, как и выразительные глаза, в которых беснуются черти.

Снежная королева, блять!

– Уходишь раздетой? Совсем ополоумела? Решила отморозить себе всё, что ниже и выше пояса? – как истинный джентельмен подаю ей норковую шубу, чтобы она в неё нырнула, но Мария не реагирует. Упрямо стоит на своём, покрываясь мелкими снежинками.

– Не нужно в меня инвестировать. И твоей фальшивой заботы тоже не нужно. Просто оставь меня в покое, – процедив, отворачивается к внедорожнику. Наблюдаю, как замёрзшие пальцы хватаются за дверную ручку, и меня тут же начинает клинить. Перед глазами всплывает картина вчерашнего вечера. От начала и до конца…

– Блять! Тормози! Слышишь? – рявкнув, отрываю её от заснеженной тачки. Инстинктивно встряхиваю за плечи. – Угомонись, пока я не вернул тебя в дом!

Приходится поднапрячься, чтобы упаковать девчонку в тёплую меховую вещь.

Справившись с задачей – медленно перевожу дыхание. Машу из рук не выпускаю. Держу под прицелом своих глаз.

– Тебе нравится меня злить? Чего ты добиваешься?

Получив удар ветра в спину, прислоняюсь к ней плотнее. Она замирает, зажатая между машиной и мной.

– Верни меня туда, где подобрал и больше не прикасайся ко мне, – сипло произносит, задерживаясь взглядом на моих губах. Осознав, что спалилась, сглатывает и сразу же поднимает глаза, встречаясь с моими. Уверен, сейчас как никогда, наши желания совпадают, но Маша продолжает настойчиво врать. – Я хочу быть подальше от тебя.

– Ну, это мы ещё посмотрим, насколько далеко ты окажешься. Садись в машину. Лис отвезёт тебя домой.

Открываю для неё заднюю дверь. Помогаю Маше забраться в салон.

– Это угроза? – спрашивает, как только я собираюсь захлопнуть дверцу.

– Констатация факта. Долго без меня ты не протянешь. Соскучишься.

– Этого не будет, Руслан. Мы с тобой слишком разные.

– То что нужно для грамотного союза.

– Кто та девушка? – интересуется мать, как только я возвращаюсь в холл.

– Моя будущая жена, – отвечаю, бросая взгляд на наручные часы.

Обед практически испорчен, но если поторопиться, то можно успеть хоть что-нибудь перекусить. – Дан! Выдвигаемся в офис через полчаса, – отдаю команду и заостряю внимание на родительнице.

– Она очень красивая. Но мне показалось, что девушка не из тех принцесс, которые готовятся к выгодному браку ещё с колыбели. Дерзкая, – вцепившись в рубашку недоумевающим взглядом, мать пытается определить причину моего неподобающего внешнего вида.

– Нет. Не из тех. Она намного лучше. И она пока ещё замужем, – добавляю, вынимая запонки из манжет.

– Что? Как это..? – опешив в очередной раз, мама садится на близ стоящий диванчик. – Как это замужем? Ты о чём вообще?

– Я собираюсь уладить проблему в ближайшее время, – добавляю, отправляя ювелирные изделия в карман брюк. Взявшись за рубашку, вытаскиваю её из-за пояса. – Рано или поздно отец узнает о Марии. Не хочу, чтобы эта девушка стала для вас сюрпризом. Кстати, она ландшафтный дизайнер. Неплохой вариант. Правда?

– Каким образом ты собираешься улаживать её развод? Господи, сын, ты в своём уме? Зачем ты связался с замужней женщиной? Неужели не нашлось достойной кандидатуры невесты? Я хочу внуков. И я скучаю по Тиму… – у мамы перехватывает дыхание. Всхлипнув, она принимается растирать костяшками пальцев набежавшие слёзы.

С тех пор, как узнала, что Андрей не являлся биологическим отцом Тиму, не может смириться с этой мыслью. Сначала потеряла старшего сына в автомобильной аварии, теперь и внук оказался неродным, хоть и любит ребёнка как прежде.

Вытаскиваю из кармана чистый носовой платок, подхожу к ней, вручая его.

– Держи. У тебя тушь потекла от слёз. Я устрою встречу с Тимохой. Дай мне несколько дней, – заверяю, сохраняя зрительный контакт. – И, пожалуйста, успокойся. Давай закончим разговор на тему внуков. Я очень тороплюсь. Правда. Ты голодна?

– Рус, сынок, я хочу познакомиться с ней, – заявляет мать, вставая с дивана. Берёт в руки платок. Не отводя серьёзного взгляда от моего лица, добавляет: – Я имею право знать, с кем ты намерен связать свою судьбу.

– Брак фиктивный, – напоминаю ей о принятом мной решении. – Контракт долго не продлится. Мы распишемся и сразу улетим в Европу. Обещаю, тендер будет наш.

– Угу… – мама скептически хмыкает, промокая влагу в уголках глаз. – Говоришь, фиктивный брак? А ссоритесь, как настоящая семейная пара. Что ты от меня скрываешь? Что между вами происходит? Вы только что ругались. Насколько я могу судить, довольно-таки бурно. Царапины на виске… твоя губа… вот тут… укушена… – жестом указывает на последствия нашего тесного знакомства с Машей.

– Ничего я от тебя не скрываю. У нас всё под контролем.

– Как давно вы встречаетесь? – не поверив моей отмашке, мама продолжает допрос.

– Сутки, – говорю, как есть. Лгать не вижу смысла.

– Господи… – Люба Фёдоровна округляет глаза ещё шире, чем до этого.

Что поделать, я умею удивлять…

– Да, история повторяется, мам. Я чуть не сбил её на пешеходном переходе. А теперь всё. Мне нужно принять душ. У меня важное совещание через полтора часа, – поспешно целую мать в висок и беру курс на второй этаж, в спальню.

– Это плохо кончится, Руслан! Что за бред ты несёшь?

– Всё будет хорошо, – заверяю её, на ходу избавляясь от грязной рубашки.

– Я хочу с ней познакомиться! – не унимается родительница.

– Как скажешь, – добавляю, ускоряя шаг.

Когда Маша станет моей, тогда и познакомитесь.

Глава 24

Разбор полётов

Маша

В машине жарко. Шуба, в которую завернул меня Руслан, больше раздражает, нежели приводит в восторг.

Мила сказала бы, что я дура. Что многие женщины визжат от восторга при виде шикарнейших норковых изделий. Заливают слюной страницы глянцевых каталогов, разглядывая их. А меня всё не устраивает: ни мужчины, ни их подарки, ни их отношения ко мне…

Расстегнув пуговицы на шубе, распахиваю полы, чтобы стало легче дышать. Беру в руки дамскую сумочку, мысленно выражая благодарность внимательному Дану за то, что вовремя её вернул. В ней все важные документы, мобильный, ключи…

Первым делом связываюсь с Денисом. Узнаю, что парень на рабочем месте, справляется со своими обязанностями, что всё у него хорошо. Я могу не переживать и явиться в кофейню после обеда. Но только я отключаю телефон, сердце тотчас сжимается в маленький, тугой, болезненный узел. Встреча с Петром меня абсолютно не радует. До сих пор не решила, как скажу ему о разводе.

С чего я начну?

А если он снова окажется в невменяемом состоянии?

Если попытается применить ко мне силу? Раньше такого между нами не было, но вчера, заталкивая в спальню к той рыжей девице, Петя напугал меня до дрожи в коленках.

«Господи… – тяжело вздыхаю, пряча мобильный в сумку. – Будь что будет. Этот вопрос я должна решить раз и навсегда. Оттягивать развод не вижу смысла».

Охранник Исаева довозит меня до самого подъезда. Останавливается напротив двери. Выходит из машины и направляется ко мне, чтобы открыть дверцу.

Я не жду, когда он галантно протянет мне руку. Выбираюсь из салона прежде, чем парень успевает обойти огромный роскошный внедорожник. Снимаю с себя верхнюю одежду и вручаю её в руки водителя.

– Отдайте шубу Руслану Георгиевичу. Она мне больше не понадобится.

Возможно я поступаю глупо, но мне действительно не хочется быть «НАСТОЛЬКО» обязанной этому своенравному человеку. Белья, свитера, джинсов и сапог – более чем достаточно. Знаю, что эта выходка мне может стоить очередного воспитательного процесса с выносом мозга и не только… но поступить иначе не могу.

Во-первых: я гордая, а Руслан не настолько для меня близкий человек, чтобы разбрасываться такими суммами.

Во-вторых: мне не хочется объяснять Петру, где я взяла столь дорогую вещь.

А в-третьих: она делает меня зависимой. Руслан не является миллионером-альтруистом, поэтому ответ очевиден. За всё придётся платить. И цена будет такой же высокой, как цены на его «внимание»…

– Я проведу вас до двери квартиры, – бросив шубу на заднее сидение, охранник захлопывает дверцу и ставит джип на сигнализацию.

– В этом нет необходимости, – заверяю его, пытаясь поскорее отделаться от всего, что принадлежит Исаеву.

– Руслан Георгиевич дал распоряжение проследить за вашей безопасностью.

– Передайте ему, пожалуйста, что если он хочет обеспечить мне безопасность, пусть держится от меня подальше. И вы в том числе.

Добравшись до квартиры, дрожащими руками открываю замок. Проворачиваю ручку вместе с ключом. Сердце начинает колотиться как бешеное, стоит мне расслышать среди шуршащих звуков голос Нины Станиславовны.

Какого черта она здесь делает?

Почему именно сейчас, когда я собираюсь выяснять отношения с её сыном?

– Это твоя ошибка, сынок! Ты позволял ей слишком много. Много давал свободы! Господи, что у вас произошло? Полквартиры разгромлено.

– Мама, хватит с меня нравоучений, – голос Петра звучит зажато и глухо. – Мне очень хреново. Голова раскалывается. Вот-вот лопнет. Лучше подай мне аспирин. В верхней тумбочке возьми.

– Какой «мама, хватит»? Ты набрал меня, заявил, что умираешь! Я летела сломя голову. Чудом избежала ДТП. Где твоя жена? В кафе не появлялась. Я только что звонила туда. Где её черти носят? Что у вас за пьянки такие? Кто за вас работать будет? Оплачивать кредиты? Она дома хоть ночевала?

– Я не помню. Кажется, да…

– Как это не помнишь? Чем она тебя напоила?

– Вчера мы собирались поужинать вместе. Я ждал её с работы… – Петя прерывается на стон.

Неудивительно, что после вчерашнего сексуального угара он себя плохо чувствует. Вот только не я его накачивала спиртным. Не я с ним спала в нашей постели, так что нечего сваливать на мои плечи чужой грех.

Вхожу в квартиру. Воспоминания накрывают меня с головой. Дышать приходится воздухом, пропитанным ароматом чужих женских духов и разлитым шампанским, которое за ночь превратилось в прокисшее вино. От этого микса становится дурно. Я всё ещё чувствую присутствие той женщины за дверью нашей спальни, поэтому перед тем, как пойти собирать свои вещи, направляюсь на кухню. На пороге появляюсь совершенно неожиданно.

– Здравствуйте, Нина Станиславовна. Здравствуй, Петя.

– Маша? – растерявшаяся свекровь оборачивается на голос нерадивой невестки. – Как давно ты пришла? И где ты была? Бармен сказал, что…

– Нам нужно поговорить, – теряя всякий интерес к её расспросам, перевожу всё внимание на мужа. – Без свидетелей. Нина Станиславовна, оставьте нас с Петром наедине.

– Дожили, – поражается едва не обомлевшая свекровь. Смерив меня презрительным взглядом, остаётся стоять у раковины со стаканом воды и таблеткой шипучего аспирина. – Родную мать выставляете за дверь? Объясните, наконец, что у вас произошло? Что за погром в зале? Почему разбита плазма?

– Маша? С тобой всё в порядке? – муж несколько секунд подозрительно рассматривает меня, а потом сосредоточенно начинает что-то прикидывать в уме. – У тебя новая одежда… Где ты была?

– Я не могу иметь новую одежду? – хмыкаю в ответ на его умозаключение, которое неприятно царапнуло где-то под грудью.

– Можешь, конечно, – Петя снова морщится от головной боли, не сводя с меня глаз, – но раньше ты не позволяла себе покупать такую… дорогую…

– Серьёзно? Тебя сейчас именно это волнует? Сколько денег я на неё потратила? А то, что вчера ты кувыркался в нашей постели с другой, тебя не волнует? Совсем? – возмутившись, ввергаю Петра в шок. Следом замечаю не менее удивлённую реакцию его матери.

– О чем это она? Сынок? С кем ты кувыркался вчера? – бросив таблетку в стакан с водой, Нина Станиславовна со стуком опускает его на стол, пододвигая к сыну. Я вижу, как у неё начинают трястись руки. Она расплёскивает немного воды.

– С ней. С кем я мог ещё кувыркаться? – Пётр вскидывает на мать неуверенный взгляд.

Господи, он действительно сомневается в своих словах? Или решил лгать до конца?

– Ты рехнулся? Совсем ничего не помнишь? – вспыляюсь я, оставляя чувство такта за порогом кухни.

Понимаю, что при свекрови не стоило бы выворачивать всю эту грязь наружу, но раз уж она напросилась на разговор, пусть знает правду. Пришла пора открыть глаза и перестать обвинять меня во всех смертных грехах.

– Прости, Маш, но вчерашнюю ночь я помню смутно. А в том, что спал с тобой, я даже не сомневаюсь. У меня нет любовниц. Я тебе не изменял, – оставаясь верным своим убеждениям, муж продолжает вторить одно и то же, доводя меня до крайней степени кипения.

– Ты пытаешься заверить во лжи не столько меня, сколько свою мать! Но то, что я слышала и видела вчера, даёт мне право поставить жирную точку в нашем с тобой браке сегодня! – так неожиданно выкрикиваю, аж в глазах проясняется. Будто камень отрывается от плеч.

– Ты серьёзно? – нервно пройдясь пятерней по затылку, Пётр выпивает обезболивающее. Затем встаёт со стула, подходит ко мне впритык. Его глаза меняются. Становятся темнее. Я на секунду замираю, оценивая в них хищный прищур.

– Если ты нашла другого, так и скажи: «Петя, я тебя разлюбила». Я же видел те взгляды в кафе, как мужики пялились на тебя, как слюной давились, когда ты кофе подносила. И ты стала другой, Машенька. Светишься вся… как дитё после съеденной порции мороженного…

– Маша, – Нина Станиславовна вдруг решает вмешаться, – зачем ты наговариваешь на мужа? Я же его как облупленного знаю. Он мой сын. Он мне все уши прожужжал о тебе, несмотря на то, что ты не можешь выносить ребёнка. «Моя Машенька». «Моя девочка». «Мама, ты не представляешь, как я её люблю…» Тебе не стыдно лгать при мне? Чем докажешь свои слова?

– Судя по всему, я давно не соответствую вашим представлениям, Нина Станиславовна. Вы имеете право думать обо мне, как сочтете нужным, – смерив взглядом обоих, добавляю: – Правда в том, что мне уже всё равно. После того, что я пережила вчера, я не смогу жить с вашим сыном. Да и в постель лечь с ним тоже не смогу, зная, что он там… – почувствовав, как горло сжимает болезненный спазм, беру короткую паузу. Глаза начинает неприятно жечь. Мне хочется расплакаться, но я делаю медленный вдох через нос. Беру себя в руки. – Петя, ты изменил мне с той женщиной, для которой я лично готовила напиток в нашей кофейне. Помнишь ты вчерашнюю ночь или нет, мне плевать. Я хочу развестись и точка!

– Да это же бред, Маша! Какой, нахрен, развод? – вцепившись в мои плечи руками, Петя встряхивает так, что зубы вынужденно клацают. Глазами в мои впивается. В них отчётливо замечаю гнев и отчаяние. Эмоции настолько намешены, что я на мгновение теряюсь.

Ну нельзя же так правдоподобно врать!

Нельзя!

– Не отрицаю, я обсуждал с редактором свои книги. Мы посидели, выпили кофе. Обсудили рабочие нюансы. Всё! Вечером ты пришла, всё же было хорошо. Маш, какой развод?

– Сынок, прекрати унижаться. Маша, видимо, не в себе. Постоянные выкидыши – это стресс для женщины. Рано или поздно её психическое состояние ухудшилось бы.

– Серьёзно? – сбрасываю с себя руки мужа, устремляя влажные глаза на свекровь. Ужалила, как змея. Нервы дёрнула с такой силой, что сердце в груди от боли оборвалось… Из глаз брызнули слёзы. – Вы считаете меня сумасшедшей сказочницей? Почему? Потому что я всего лишь невестка, которая не смогла оправдать ваших ожиданий? Чужой ребёнок? А ваш сын – безгрешный монах? Так, что ли?

– Мам, не лезь! Моя женщина. Моя семья. Сам разберусь, – Петя тоже вспыляется, вступаясь за меня. В принципе, он постоянно это делал. Но вчерашнее перечеркнуло все «плюсы», оставив только «минусы».

– Петя? – не веря своим ушам, Нина Станиславовна хватается за грудь, следом облокачиваясь на кухонный гарнитур.

Да ладно…

Сердце у неё никогда не шалило. Зачем этот спектакль?

Ответ приходит на ум сразу, как только вспоминаю слова Милы: «Да она не переваривает тебя на дух. Строит из себя святошу только из-за Петра. Если бы твой муж не вступился за тебя два года назад и не поставил ей ультиматум, она бы вас давно развела…»

– Да как ты смеешь такое мне заявлять после всего, что я для вас делала? – шипит Нина Станиславовна, впиваясь в меня колючим взглядом. – Живёте в моей квартире. Захотели кофейню – мам помоги, у тебя же связи. Нужен кредит? Да пожалуйста! Мама сейчас устроит. Хорошую благодарность вы мне вынесли! Оба! Каким бы не был мой сын – это мой ребёнок! И я всегда буду на его стороне. Когда родишь, Мария, тогда ты меня поймёшь. Если родишь…

– Мама, хватит! – Пётр сердито выкрикивает, сжимая пальцы в кулаки. Я невольно вздрагиваю от такой реакции. Наблюдаю, как на его заострившихся скулах начинают ходить желваки. – Пожалуйста, уйди. Мне нужно поговорить с Машей наедине.

– О чем? О том, чего ты не делал? Потом будешь локти кусать, сынок. Хочет развод, дай ей этот чертов развод, и пусть живёт, как знает.

– Мам… – Пётр дожимает тяжёлым взглядом.

Решив, что спорить бестолку, свекровь отталкивается от тумбочки, поправляя на себе презентабельный костюм из дорогой качественной ткани.

– Да ухожу я, ухожу. Только зачем тебе женщина, которая не в состоянии родить? – ядовито бросает, направляясь в коридор. Я молча дожидаюсь, пока она соберется и захлопнет за собою дверь. Как только это происходит, сама покидаю кухню.

– Маш! Объясни, что за цирк ты перед ней устроила? Какого хрена ты выдумываешь эту гребаную ложь? У тебя кто-то есть?

Пётр настигает меня сзади, хватает за руку, рывком разворачивает к себе лицом. Вперившись в меня диким взглядом, стискивает ладонь на запястье. Так сильно, что его начинает трясти.

– Отпусти! Мне больно, – шиплю, почувствовав, как начинает неметь зажатая кисть.

Он будто не слышит. Молча переводит глаза на оголившуюся шею и плечо. Радужка открывает зрачок настолько широко, что в нём можно разглядеть моё напуганное лицо. Муж буквально прикипает безумным взглядом к моей коже.

А я начинаю жалеть, что пришла за вещами одна.

Господи, лучше бы я взяла с собой Милу…

Глава 25

Защитник

Руслан

– Что предпримешь? Девчонка тебе попалась совсем несговорчивая. Как лошадка норовистая. Такую быстро не укротишь, – хмыкает Дан, передавая мне папку с информацией на одного солидного бизнесмена, которого я хочу перехватить у достойного конкурента.

Бегло просматриваю материалы. Если выгорит, Соболь захочет реванша. Поэтому я должен до мелочей продумать свои действия, чтобы не позволить ему отыграться.

– Жди до вечера, – отвечаю, обратно переключаясь на Машу. Когда речь заходит об этой дерзкой колючке, приходится перечитывать абзацы по несколько раз. Цифры финансовых отчётов превращаются в абракадабру. – Есть у меня пара вариантов, как заставить её вернуться с повинной. Не хотелось бы идти на крайние меры. Но Маша так просто не сломается. Не из тех она баб, что схавают шлюшный контракт, принимая за договор о неразглашении. Она хочет стабильности в браке. Хочет романтики. Крепкую семью. Для неё «лёгкие» деньги не стоят в приоритете. Дан, включи-ка прослушку. Предчувствие у меня херовое.

Пока водитель на автозаправке заливает в бак топливо, решаю лично проконтролировать ситуацию. Кто знает, какие побочные эффекты у препарата, и как поведёт себя Авдеев во время разборок с женой. А в том, что она их устроит, я даже не сомневаюсь.

Галецкий активирует планшет, включает динамик. Первое, что врезается в уши, ядовитое шипение неизвестной мне женщины:

«…Захотели кофейню – мам помоги, у тебя же связи. Нужен кредит? Да пожалуйста! Мама сейчас устроит. Хорошую благодарность вы мне вынесли! Оба! Каким бы не был мой сын – это мой ребёнок! И я всегда буду на его стороне. Когда родишь, Мария, тогда ты меня поймёшь. Если родишь…»

«Мама, хватит! Пожалуйста, уйди. Мне нужно поговорить с Машей наедине».

«О чем? О том, чего ты не делал? Потом будешь локти кусать, сынок. Хочет развод, дай ей этот чертов развод, и пусть живёт, как знает».

«Мам».

«Да ухожу я, ухожу. Только зачем тебе женщина, которая не в состоянии родить?»

– Вот… стерва, – возмущается Дан, прерываясь от прослушивания диалога на устройстве. – Повезло же ей со свекровью.

– Беспринципная сука. Таких сейчас полным-полно, – отвечаю, интуитивно выуживая из кармана смартфон. Диалог снова оживает.

«Маш! Объясни, что за цирк ты перед ней устроила? Какого хрена ты выдумываешь эту гребаную ложь? У тебя кто-то есть?»

– Здесь погромче сделай, – отдаю команду Дану, набирая Лиса, чтобы лично уточнить ситуацию.

«Отпусти! Мне больно!» – взвизгивает Маша и на какое-то мгновение замолкает. Из динамика доносится лишь её учащённое шумное дыхание, словно у загнанной в ловушку жертвы. Понять, что там происходит, невозможно. Адреналин тотчас бьет в голову, перетекая напряжением в мышцы.

– Только этого не хватало, мать твою! – внутренне напрягшись, отдаю команду: – Рома, вытащи её оттуда! Срочно! Дан, мужу видосик скинь. Пусть порнуху посмотрит.

– А девчонку куда, Руслан Георгиевич? – уточняет Лис. – Опять к вам?

– Куда скажет, туда и отвезёшь. Пока что, – добавляю, прижимая кулак к губам. Задумчиво перевожу взгляд в пустоту. В динамике всё ещё висит давящая на нервы пауза.

Вроде бы нелюбимая женщина, а внутри от её вскрика царапнуло. Накрыло яростью. Потому что уже присвоил. Потому что она МОЯ. И никакой обиженный жизнью имбецил не смеет прикасаться к её телу.

– Понял, – отзывается Лис, вырывая меня из раздумий.

– Действуй, – произношу и вырубаю связь.

«Значит, святошей прикидывалась, а сама шлюха шлюхой!? Да, Машка? Что за засосы, мать твою?! Не помню, чтобы я оставлял такие отметины у тебя на шее. Мама была права. Она видела тебя насквозь, а я, идиот, не верил ей…» – Авдеев не даёт мне времени, чтобы остыть.

Галстук начинает сдавливать горло, как удавка. Дергаю ворот – с щелчком отскакивает пуговица. Приходится резко выдохнуть скопившуюся в груди разрушительную энергию и направить жёсткий взгляд на экран планшета, на котором вытанцовывает диаграмма мужского голоса.

– Имбецил, – выцеживаю я, окончательно срывая галстук с шеи. Небрежно бросаю его поверх бумаг, лежащих рядом на сиденье джипа.

– Не кипятись, – говорит Дан, отмечая время на наручных часах. – Лис всё разрулит. Наверняка уже замок вскрыл.

– Лучше бы сидела спокойно в моём доме… Пигалица, твою мать! Решил бы проблему сам – так нет же! Какого хера бабам неймется устраивать разборки и лезть на рожон?

«А ты у себя спроси!» – реплика Маши раздаётся совсем не в тему, словно адресуется мне. Чертыхнувшись, продолжаю вникать в разговор. – «Но ты же не помнишь? Да, Петя? Может быть, я сбежала вчера из дома, потому что мне не понравилось!»

«Блять! Да что ты мне голову морочишь? Сначала заверяешь, что я трахался здесь с другой, затем утверждаешь, что засос мой? Ты спятила?»

Лицо Дана покрывается багровыми пятнами. Плечи начинают подрагивать от сдерживаемого хохота.

– Она невыносимая… – выдавливает Галецкий придушенным от смеха голосом. – Ты с ней поседеешь раньше времени. Инстинкт самосохранения у девчонки отсутствует напрочь.

«Хватит притворяться! Ты склонял меня к групповому сексу! Давай прекратим этот бесполезный диалог и разойдёмся в разные стороны. По-хорошему, иначе…»

«Иначе что?» – рявкает Авдеев. – «На кой черт ты сейчас мне врешь, сука?!»

«Пусти меня, псих!» – Мария взвизгивает. Следом из динамиков доносится глухой удар об стену затылком. Вытолкнув отчаянный скулёж, Маша начинает шумно глотать воздух.

«Отпусти её, сейчас же!» – баритон Лиса взрывает пространство на пике моей ярости, действуя на меня отрезвляюще.

Сцепив зубы, одобрительно прикрываю веки. Идея с жучком сработала безотказно, тем самым подтвердила мои подозрения. Хорошо, что Маша в порыве гнева не сорвала с себя цепочку. Не факт, что не сделает этого при первой же возможности, как только вспомнит о ней.

– Долго с замком возился, – выдыхаю вибрирующее в груди напряжение.

Рука, потянувшись к карману пиджака, выуживает пачку сигарет.

Закуриваю, откидываясь на спинку сиденья.

– Пятьдесят восемь секунд всего-то. Парень отреагировал оперативно.

«Ты кто ещё, нахрен, такой?!»

«Конь в пальто!» – рявкает Роман на гневный выпад хозяина квартиры. В этот же момент слышится короткая возня и ответный приглушённый стон. – «Собирайте вещи, я подожду здесь. У нас с вашим мужем предстоит недолгая, но очень содержательная беседа. Пойдём, пообщаемся на кухне».

«Мужик, ты охренел? Я сейчас ментов вызову», – хрипит Авдеев, откашливаясь, как после схлопотанного удара.

«На кухню, я сказал!»

Глава 26

Неприятное расставание

Маша

Растерев дрожащими пальцами гортань, срываюсь в спальню. На глаза наворачиваются слёзы. Кожа на шее жжёт. Я всё ещё чувствую на ней цепкие пальцы мужа. Он никогда не причинял мне физической боли, а после вчерашнего вечера будто с цепи сорвался. Схватив за горло, впечатал в стену так, что пришлось приложиться затылком о твёрдую поверхность. Перед глазами до сих пор мельтешат звездочки. В ушах гулко отдаётся каждое его слово. Сердце в груди разогналось, как будто совершает последний решающий забег.

Это какой-то кошмар.

Почему так?

Ведь было у нас всё хорошо, в каком-то смысле этого слова.

Пусть не идеально, зато как у большинства людей…

Да, мой муж не подарок. Он не ангел и не миллионер с безлимитными возможностями, но мы с ним столько всего вместе пережили. И даже были счастливы. Он поддержал меня, когда я лишилась родного человека.

Мне сложно поверить в то, что наш брак рухнул. Мы оба как будто врезались на скорости в айсберг. Петя в рыжую незнакомку. Я в того, кто перевернул весь мой мир с ног на голову. В этом плавании наша семейная жизнь под названием «корабль любви» потерпела крушение и пошла ко дну.

В спальне, как только в неё захожу, сразу же становится душно и дурно. Пол начинает шататься под моими ослабевшими ногами. Направляясь к кровати, пытаюсь не думать о вчерашнем. Но смятые простыни на матрасе как будто нашёптывают мне: «Смотри, Маша, смотри, что они здесь вчера вытворяли. Твой муж ещё тот жеребец! Кобель драный, каких свет не видывал…»

– Чертов придурок… Всю жизнь мне сломал, – всхлипываю, опускаясь на колени. Вытаскиваю из-под кровати огромный дорожный чемодан. Забросив его на край матраса, встаю и открываю крышку.

Перед глазами всё плывёт от слёз, а во рту – металический привкус крови. Кусая губы, стараюсь не рыдать в голос. Больше не хочу унижений. Скорее бы собрать то, что необходимо, и свалить отсюда прочь. Находиться в этой комнате, пропахшей изменой, невыносимо тяжко, как и вспоминать то, что я сама опустилась ниже плинтуса, отдавшись первому встречному. Могла бы не спать с Русланом, и совесть была бы чиста.

Но случилось то, что случилось. И этого не изменить.

На кухне повисла тишина. Как будто время застыло и Петя вместе с ним. Никаких повышенных тонов и громких разговоров не звучит. Может оно и к лучшему, что охранник Руслана не уехал. Поднялся следом за мной, чтобы убедиться в моей безопасности.

Как он зашёл в квартиру?

Свекровь однозначно захлопнула дверь, которую без ключа не открыть. Причём громко захлопнула.

Хотя уже неважно. Люди Исаева звезду с неба достанут, если хозяин прикажет.

Хорошо, что худшее осталось позади.

Сгребая с полок зимнюю одежду и бельё, думаю о том, что мне предстоит искать новое жилье. На это уйдёт неделя-две, не меньше. Придётся временно обустроить свой рабочий кабинет под спальню, что не слишком радует. Свекровь наверняка станет настаивать на продаже нашего небольшого бизнеса. Теперь Пётр её точно поддержит. Мне либо придётся выплатить мужу его долю, что сейчас нереально сделать, либо продать кафе, чтобы покрыть кредит. Но кто его купит за те деньги, которые мы должны в банк? Если только случится что-то невероятное…

Выдохнув разочарование, я с трудом закрываю крышку чемодана. Унести с собой все свои вещи никак не получится. Позже решу, как забрать остальные, если свекровь не выбросит их на помойку раньше, чем я за ними вернусь.

В коридоре снимаю с вешалки пуховик. Просовываю в него руки. Ощущения такие, как будто на каждое запястье надели по свинцовому браслету. Они тянут вниз, заставляют руки опускаться.

Ещё вчера эту квартиру я считала своим домом, а сегодня мне приходится покидать обжитое уютное местечко. Мой мир снова рухнул. Я в отчаянии. Как буду жить дальше? Как объяснить своему отцу, что я с Петей развожусь? Это будет для него очередным сокрушающим ударом.

– Это подстава чистой воды! – голос мужа неожиданно прорезает временно повисшую тишину. Я вздрагиваю от грохота свалившейся на пол табуретки. – Видеомонтаж! Враньё! Мужик, блять! Кто ты вообще такой?! Что за дичь вы мне впариваете? Какого хера ты сюда приперся? Думаешь, я поверю в эту смонтированную чушь?

«О чём это он?» – застываю в шаге от двери, придерживая чемодан за ручку. Хотела убраться по-тихому, но возобновившийся спор мужчин заострил на себе внимание.

– Это не чушь, – уверенно вещает безопасник Руслана. – Пить нужно меньше и принимать перед контактом всякое дерьмо, чтобы память не отшибало.

– Какое, мать вашу, дерьмо? Я не употребляю дурь. Если только… Да, блять! Этого не может быть! Маша! Машка! Родная! – дверь кухни распахивается. Растерянный до трясучки Пётр пересекает порог, хватает меня за плечи, к себе разворачивая. Встряхивает.

Вцепившись намертво в ручку чемодана, подавляю новую волну отчаяния. Нельзя его жалеть. Как прежде уже не будет. Всё, что у нас было – мы оба разбили вдребезги. Теперь не склеишь…

– Маша, постой. Малыш, послушай… Маша, я не помню, что было вчера. Ей-богу не помню. Это какой-то треш. Эти твари что-то со мной сделали. Она опоила меня, зачем-то сняла всё на камеру. Прислала мне видео. Маша… Машка! Скажи же что-нибудь! В глаза мне посмотри!

– Это не меняет сути, – говорю сдавленным голосом, поднимая на мужа глаза. Слёзы снова наворачиваются и скатываются по щекам. – Всё уже случилось, Петя. Ничего не отмотаешь назад. Не изменишь. И я не могу изменить. Пусти.

Пытаюсь вырваться, не в состоянии долго смотреть мужу в глаза. Я тоже не святая. Согрешила ему назло. Но Пётр не отпускает. Все также крепко держит меня, прислоняясь лбом к моему. От этого ещё больнее. То, как его потряхивает от происходящего, нельзя не заметить. Я чувствую напряжение Пети каждой клеточкой своего тела, но не могу простить и забыть. Не верю ему больше. Увы, наш брак уже не спасти.

– Машуль, только не уходи. Ну куда ты пойдёшь? Малыш, давай всё обсудим. Давай поговорим. Черррт! Это же бред! Кому-то выгодно, чтобы мы расстались. Я ничего не помню, Маша. Ты никуда не уйдёшь. Я тебя не отпускаю, слышишь?

– Прекрати! – собрав все силы в кулак, вскрикиваю, аж голос хрипнет. В груди что-то больно обрывается, растекаясь по нутру жгучей субстанцией. Меня саму нехило потряхивает, словно от лихорадки. Начинает кружиться голова. Мне срочно нужно на воздух, пока я ещё в состоянии передвигаться самостоятельно. – Ты взрослый мужчина, Петя. Ты должен нести ответственность за свои поступки и не сваливать вину на других. Вчерашнее нельзя назвать фальсификацией. Мне нужно идти. Работу никто не отменял.

– Ты знала о скрытой съёмке? – руки мужа сползают по моим, пока окончательно не отрываются от меня и не повисают по швам. Он выпрямляется. В его глазах недоверие и ужас. – Может быть, это твоя идея? Ты всё подстроила, чтобы беспрепятственно получить развод? Решила избавиться от меня грязным способом? Как давно ты водишь меня за нос?

– Ты спятил? Серьёзно думаешь, что мне больше нечем заняться, кроме как подсовывать шлюху к тебе в постель? Это твоя знакомая, не моя!

– Кто ж тебя знает, Машка? Вдруг тебе захотелось пожить беззаботной жизнью и для этого ты нашла себе богатенького Буратино. Этот из его шайки? – бросив косой взгляд на охранника, Пётр в очередной раз фокусируется на мне. Продолжает сверлить недобрым взглядом.

Решаю, что пора завязывать с этим цирком. Петру проще свалить всю вину на меня, чем признать то, что подтверждено доказательствами. Мне до сих пор неясно, кто и зачем прислал ему это видео и какие цели преследовала та девушка, с которой он вчера переспал. Но он впустил её в наш дом, в нашу постель. И это неоспоримый факт. Впустил – значит сам этого хотел. Так пусть теперь разбирается с ней, зачем она снимала на камеру их вчерашнее «рандеву» и что ей от него нужно.

– Думаю, нам больше не о чем с тобой разговаривать, – озвучиваю я напоследок.

– Я надеялся, ты не станешь увиливать от ответов. Но тебе на меня плевать! Развод от меня ты не получишь, Маришка! Даже не жди! Будешь долго и нудно таскаться по судам! Это я тебе гарантирую!

Под возмущённые крики мужа я покидаю квартиру. Вытерев влагу на глазах, вызываю лифт.

Охранник настигает уже у дверей лифта. Отбирает чемодан, пропуская меня вперёд. Не сопротивляюсь, молча захожу. Как только кабинка начинает спускаться, обращаюсь к подчинённому Руслана:

– Я с вами никуда не поеду. Не знаю, каким образом вы оказались в нашей с мужем квартире, но это перебор. Так и передайте Исаеву. Если не перестанет меня преследовать, я заявлю на него в полицию.

– Полиция вам не поможет. Моя задача – оградить вас от проблем и доставить по адресу, который вы укажете.

«Серьёзно?» – прихожу в недоумение. – «Очередная раздача благотворительных акций господином Исаевым?»

– А если я откажусь от ваших услуг? – интересуюсь, задумываясь над сотней древних как мир истин, например, гласящих о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке…

– Тогда вернёмся к Руслану Георгиевичу домой.

Глава 27

Бабский монастырь

Маша

Ну уж нет. Домой к Руслану Георгиевичу я не собиралась возвращаться. С лихвой хватило проведённого с ним времени. Поэтому в машину я села молча, чтобы больше не нагнетать обстановку. Охранник, забросив мой чемодан в багажник джипа, как и обещал, отвёз в кофейню. Спокойно выдохнуть удалось лишь тогда, когда подчинённый Руслана покинул стены здания, в котором я работаю.

После обеда народа здесь собралось немало. Пришлось трудиться в поте лица. Думать о случившемся разговоре с Петром было некогда. Под вечер, выплатив чаевые бармену, отправила его домой. Договорилась о встрече с Милой. Ужинать в ресторане я отказалась. Тогда Мила заказала роллы и купила бутылку коньяка с мужской фамилией для создания лучшей атмосферы. После третьей рюмки крепкого напитка меня немного развезло и жить стало легче.

– Представляешь, он напугал меня до чёртиков! Сказал, что мне на него плевать. Вот такие вот дела, подруга.

– Это манипуляция с попыткой внушения чувства вины. Забей на Петра. Тебе нужен настоящий мужик, чтобы не ты его содержала, а он тебя. Чтобы на ручки брал, когда тебе захочется побыть маленькой девочкой. Чтобы приласкал, когда станет грустно. Чтобы убаюкал, когда у тебя будет бессонница…

– Хорошо, что ты пришла… – всхлипнув, опрокидываю в себя коньяк. Жидкость, растекаясь по горлу, приятно обжигает. Согревает и начинает играть в голове другими красками. – Мне так тебя не хватало, Мил…

– Охренеть, какой же твой муж всё-таки козёл! – заключает подруга, выныривая из краткого задумчивого оцепенения. – Хорошо, что ты мне позвонила, Машуль. Давай ещё выпьем. Наливай!

Наполняю бокалы. Себе спиртным, подруге – яблочным сидром. Из-за беременности ей пить нельзя, а вот мне сейчас просто необходимо провести анестезию памяти, обезболить израненную душу. Забыться хотя бы до утра. А утром, как Петя, сделать вид, что нихрена не помню из вчерашнего. Кроме оговорённого развода, разумеется.

– Предлагаю тост за везение, – говорит подруга, поднимая свой бокал.

Подцепив палочками ролл, выпиваю до дна, после чего отставляю пустой бокал и закусываю.

– Скорее не за везение, а полный крах моей семейной жизни, – говорю я, пережёвывая мясо лосося.

– Маш, тебе нужно пожить для себя любимой. Хватит жалеть о разбитых горшках. Найди себе мужчину для плотских развлечений. Только не какого-нибудь дилетанта, а такого, чтобы ты с ним получала максимум удовольствия. Женщине нужен секс. Без секса мы стареем. Становимся ворчливыми бабами. С такой любовью к себе ты раньше меня бабушкой станешь. Посмотри на себя. Синяки под глазами. Это же кошмар!

– Беспорядочные внебрачные связи к добру не приводят. Ты же знаешь, Мил. Это не моё. Да и не умею я, так как ты, охмурять мужчин.

– Ой, да ладно тебе. Если бы это было так, я бы не встретила своего Андрея. От мужчин нужно брать все, что хочешь. Хочешь, люби их, а хочешь ненавидь. Главное, чтобы они тебя любили. Ты у меня красавица, активистка, комсомолка, персик, а не женщина! Одевайся вот так, как сейчас, и они добровольно будут падать штабелями к твоим ногам.

– Мил, хватит. Мне не по карману такой расклад. Давай замнём эту тему. У меня отец больной. Мне за ним присматривать надо. А с этими ухажерами сначала романтика, театры, Бали, а потом это всё заканчивается. Мишура куда-то исчезает, высасывается чёрной дырой, и наступают суровые реалистичные будни.

Я говорю с Милой, а рука отчего-то тянется к телефону. Наверное по привычке. Я всегда звонила Петру, когда задерживалась в кафе до поздней ночи. Вот и сейчас, взяв в ладонь мобильный, какого-то черта гипнотизирую экран. Он внезапно оживает. Загорается. Заставляет меня вздрогнуть от прозвучавшего короткого сигнала.

«Тот, который Исаев», похоже, не думает оставлять меня в покое. Видимо, не понравилось моё решение насчёт шубы.

Открываю смс.

Если бы не Мила с её коньяком, наверное, я бы этого не сделала. Зачем? Лучше включать игнор, если не хочешь продолжать общение с определённым человеком. Не стоит давать мужчине лишний повод думать о том, что он тебя всё же интересует. Но сейчас определённо не тот случай. Сейчас тормоза отказывают и здравый смысл притупляется алкоголем.

А может быть, я просто себе вру? Потому что последние несколько часов я только и делаю, что возвращаюсь к нему в мыслях, вспоминая нашу прошлую ночь…

Это был взрыв двух вселенных. Что-то невероятное. Слишком эмоциональное, отпечатавшееся в каждой клеточке моего тела специальным кодом памяти. Стоит мне вспомнить мельчайшую деталь его образа, имя, запах, и меня накрывает ощущениями. Тело бесконтрольно реагирует на раздражители, связанные с Русланом.

Неужели мне и вправду не хватает этого мерзавца?

Встряхнув головой, как от наваждения, решаю, что это всего лишь гормоны. Выброс адреналина, не более того.

Руслан точно не мой человек. Для него нет ничего святого. Только похоть и вынужденный интерес.

«Приезжай на ужин. Я вышлю за тобой машину», – читаю его короткое и лаконичное послание. Чего уж там, господин Исаев не заморачивается с написанием красивых беспроигрышных фраз. Отказов, потому что не принимает.

– Как у тебя всё просто… – хмыкаю я, повторно перечитывая смс.

– Кто это? Пётр? – Милана приподнимается со стула, устремляя взгляд на экран.

– Неа. Кандидат в фиктивные мужья.

– Тот самый, о котором ты вчера рассказывала? – округляет глаза.

– Угу…

– А сейчас чего он хочет?

– Поужинать со мной. Затем, видимо, потрахаться. Чего желать мужчине с зашкаливающим тестостероном и сорванными тормозами?

Мила щурится, как будто пытается что-то вспомнить.

– Слушай, Маш, тот чёрный внедорожник с охранником тоже его? – жестом показывает на зал, где выключен свет. Мы решили праздновать в кабинете, чтобы не привлекать внимание случайных прохожих по ту сторону окон.

– Где?

– Да в паре метров от главного входа в здание. Я ещё обратила внимание, тачка, как у подчинённых моего Соболя. А вот значения не придала, подумала, водитель ждёт кого-то из начальства. Мало ли.

– Сейчас проверим, – говорю, набирая Руслану парочку вопросов.

«Ты о той, которая не уезжала с тех пор, как доставила меня в кофейню? Ты отдал охраннику приказ следить за мной?»

Ответ приходит незамедлительно. Ну надо же, мерзавцу доставляет удовольствие наша переписка, иначе он был бы занять другими важными делами и отвечал бы мне по мере возможности.

«Это для твоей же безопасности».

– Точно его тачка, – ворчу, наполняя наши бокалы очередной дозой успокоительного. Выпив глоток янтарной жидкости, с глупой усмешкой дописываю прощальное сообщение:

«Иди в задницу, мистер Локомотив. Маша с сегодняшнего вечера для тебя больше недоступна. Считай, что я умерла, отправилась изучать космос или затерялась на полуострове Юкатан, чтобы убедиться в правдивости теории о величии мужского достоинства ацтеков…» – помедлив секунду, нажимаю «отправить».

– Всё. Пора выпить за дружественную психотерапию, – предлагаю Миле тост, чокаясь с её бокалом.

– А давай, Машуль! Сколько той жизни.

Опрокидываю в себя остатки коньяка, затем пытаюсь подняться на ноги, чтобы достать ещё один ломтик лимона, но тут же сажусь на прежнее место. В кабинете слегка завертелись стены. Чуть-чуть приподнялся и покачнулся пол. Изображение на сетчатке глаз немного поплыло.

– Черт, кажется, я слегонца перебрала. Всё из-за этих проклятых мужиков. Милка, ну почему они все такие мудаки? М?

Икнув, навожу резкость на мигнувший экран.

– О, – выдаю короткую эмоцию, открывая очередное «любовное» послание.

– Смотри-ка, – улыбается подруга. – Не может он без тебя. Скучает, бедненький…

– Угу. Скажешь тоже, – отмахиваюсь, вчитываясь в сообщение.

«Малыш, если я найду тебя, не вяжущую лыка, твоим знакомым индейцам и гуманоидам не поздоровится – это во-первых. А во-вторых: «величие» ацтеку завяжу в пожизненный морской узел под самый корень, если такого намереваешься сегодня выцепить на вечер».

– Ой-ой-ой, думает, напугал ежа бритой пиписькой… – взрываюсь звонким хохотом, отставляя сотовый на стол.

– Что пишет? – Миле неймется узнать причину, повлиявшую на моё настроение.

– Угрожает оторвать член моему первому встречному.

– Ооо, это уже серьёзный звоночек. Серьёзный мужик – серьёзные цели. Маш, покажи-ка его фотку.

– У меня нет его фотки. Можешь поискать в сети, если найдёшь. Исаев Руслан Георгиевич. Архитектор и меценат… Да ну его!

Подружка, недолго думая, вытаскивает свой мобильный и начинает усердно бороздить просторы инета на наличие хоть какой-то информации о заинтересовавшем её мужчине.

– Сколько ему?

– Я паспорт не проверяла. Их там много, что ли, архитекторов Исаевых?

– Да нет. Который владелец строительного холдинга «Оптима» – только один. Этот? – Мила поворачивает телефон экраном ко мне.

Смотрю и, как всегда, цепенею под прицелом его магнетических глаз. Чувствую, как сердце в груди замирает. А затем делает стремительный кульбит и резко сжимается, прям до боли. Голова ещё больше начинает кружиться.

– Угу, – соглашаюсь, растирая вспыхнувшие румянцем щёки. Впору выбежать на улицу и умыться прохладным снегом.

– Ого, обалденный какой экземплярище. А чего ты ломаешься? Он же не в рабство зовёт. Разведись с Петром и вперёд, к нормальной жизни. Сейчас фиктивный брак, а завтра всё может измениться в лучшую сторону, и будешь ты, Машка, с таким вот мужем в шоколаде. Да ему всего-то тридцать восемь. Его «папиком» называть-то грех. Молодой. Богатый. Красивый. Генофондище, а не мужик.

– Ты прекрасно меня знаешь. Это не мой случай, – возражаю, нащупывая на шее его подарок. – Ну вот. Шубу вернула, а цепочку с сердечком оставила.

– Знаю, – подтверждает Мила мои слова. – Поэтому пытаюсь вправить тебе мозги. Сколько можно батрачить? Подвернулся мужик, так хватай его. Делов то? Тем более, он тебя хочет. Что это? От него? Ой, какая прелесть. Покажи.

– Проблема в том, что я его не хочу, – снимаю с шеи украшение и отдаю подруге.

– Да ладно, такого нельзя не хотеть! У него на лбу яркой лампочкой горит: «ходячий СЕКС!»

– Там горит предупреждение, Мил: «Не влезай – убьёт!» То есть, я хочу его, но не так, как хочет он. Неважно, Руслан – страшный человек. От таких нужно держаться подальше. Слишком много власти и мало понимания.

– Какая прелестная вещица. Сердце с ключиком. Да он романтик. Просто такие мужчины чаще скрывают свои истинные чувства. Особенно, когда в прошлом обжигались. Боятся они, что для женщин большую значимость представляет их финансовое состояние, нежели душа. Андрей как-то обмолвился об этом. Когда пьяным был. С чего ты взяла, что он страшный человек? Причина в фиктивном браке? Держи, – подруга возвращает мне цепочку, но я не решаюсь её надеть. Прячу в ящик стола.

– Мил? У тебя нет сигарет? Или ты бросила курить?

– Мне нельзя бросать. Сказали, для плода вредно. Уменьшила дозу и всё.

– Дай мне сигарету. А лучше оставь мне всю пачку, тебе меньше достанется.

– Ты же не куришь? – поражается подруга.

– И что? Сегодня я не могу покурить?

– Можешь, – Мила выуживает из сумочки зажигалку и тонкие женские сигареты.

– Этот генофондище, как ты его назвала, сегодня заставил меня выпить таблетку экстренной контрацепции, а у меня на счету три выкидыша… Ну я и вспылила. Сама не знаю, почему. Ребёнка мне хочется, Мил. Если бы ты только знала, как сильно мне хочется ребёночка…

– Вы что? Уже переспали?

– Угу…

– Чума…

Глава 28

Переписка

Руслан

– Я изучил ваше предложение, и меня оно не устроило. Я не тороплюсь спускать землю с молотка. Тем более, этими участками заинтересовался ещё один покупатель. Вдобавок ко всему прочему земля расположена у моря, – заявляет клиент, которого моя команда профессионально окучивала ровно месяц.

Месяц! Мать его!

До сегодняшнего дня я был уверен, что сделка пройдёт гладко, и Соболю не удастся перетащить Горского на свою сторону, но под вечер что-то пошло не так. Как будто звёзды не возжелали сойтись. Он должен был явиться с окончательным решением, и уж точно не для того, чтобы дополнительно вытрахать мне мозг.

Оторвав взгляд от планшета с расчётами, я удивляюсь его словам.

Не может быть, чтобы он не понимал своей выгоды в этом деле. Если только Соболь не предложил сумму побольше, в чём я, конечно же, сомневаюсь. Это было бы грубой непрофессиональной ошибкой. Безумием. Выбрасывать деньги на ветер во имя соперничества не станет ни один из нас.

– Указанная стоимость вашей земли завышена в пять раз относительно рыночной, – пододвигая к нему планшет, стилусом подчёркиваю цифры. – Ни один уважающий себя бизнесмен не заплатит вам больше того, что предлагаю я. Это потолок, чтобы не сделать проект убыточным.

– Да, вы правы, – кивает Горский, задумчиво почёсывая бороду. – Предложенная вами цена выше, чем я думал, а это значит, что земля вам очень нужна. Очень! Руслан Георгиевич, – он сощуривает хитрый взгляд, наивно полагая, что прижмёт меня этой информацией к стенке. Аналитик хренов.

Выдержав нужную мне паузу, решаю поставить клиента перед фактом. Не люблю я растягивать время как резину. Не в моём стиле.

– Ваша земля годится для строительства спортивных сооружений. У меня есть заказ, и я получу ваши участки любым путём. Пока что я предлагаю вам выгодную сделку. У вас есть пара минут, чтобы обдумать её. Второго такого шанса я вам не предоставлю. Ваше упорство приведёт к непомерным суммам налогов, – подчеркнув положение собеседника, откидываюсь на спинку кресла. Зная его слабые стороны, продолжаю давить взглядом. Пара минут и клиент созреет. Расколется как пить дать.

– Вы давите на меня, господин Исаев. У вас акулья хватка и умение вести бизнес, но…

– Бизнес не терпит слабаков, – напоминаю, резко высказавшись. – Вам это тоже известно, не так ли?

– Тогда у меня встречное предложение. Вы сделаете меня своим инвестиционным партнёром.

– Исключено, – отсекаю малейшую возможность мной манипулировать. – Я сам управляю своими инвестициями.

– Я желаю получить франшизу. Это моё последнее слово.

Втянув поглубже порцию воздуха, медленно выдыхаю. Сегодня и вправду какой-то безумно дурной день.

Хрена лысого тебе, а не последнее слово! Что ещё за «дери-бери», мать твою?!

– Никита Андреевич, давайте смотреть правде в глаза, – усмехаюсь, подавляя в себе выброс жгучей ярости. Выровнявшись в кресле, наклоняюсь чуть вперёд и продолжаю, не сводя взгляда с опешившего Горского: – Эта земля слишком дорого вам обходится. Вам просто на руку от неё избавиться. Я предложил более, чем выгодную сделку. Так какого хрена вы ломаетесь как… российский автопром? Содержание этих участков вас разорит – это во-первых. Во-вторых: когда я заключаю сделку, я играю по своим правилам. Это закон. Мой закон. Цена, предложенная мною, окончательная и обсуждению не подлежит. Вот контракт, – раскрывая перед ним папку с документами на подпись, опускаю на стол перо, – вот ручка. И только вам решать, что с этим делать дальше. Вы либо становитесь богаче на несколько сотен тысяч долларов, либо теряете намного больше. Соболев даст вам на пятнадцать процентов меньше. Это гарантия. Хотите со мной поспорить? – вынудив собеседника опустить взгляд на бумаги расслабляюсь, подхватывая со стола мобильный.

– Дайте мне пять минут. Мне нужно посоветоваться с моим юристом, – сообщает мне с тягостным вздохом, в который раз принимаясь перечитывать договор.

– Как вам будет угодно, Никита Андреевич, – пользуясь случаем, беру небольшую паузу. Активирую экран. Вбиваю смс:

«Приезжай на ужин. Я вышлю за тобой машину»

Думал, сегодня не стану лично вмешиваться в её жизнь, но хрен там. Тяга к Марии оказалась намного сильнее моей выдержки. Особенно сейчас, когда внутри всё стягивает адским напряжением и, как никогда, хочется расслабиться. Затащить девчонку в постель и на какое-то время забыться в её тёплых объятиях.

Пока Горский по десятому кругу выясняет у юриста одни и те же вопросы, я продолжаю тупо гипнотизировать экран.

Паршивка смс прочла, но торопиться с ответом не стала. Выдержала паузу и только тогда соизволила отреагировать.

«Ты о той, которая не уезжала с тех пор, как доставила меня в кофейню? Ты отдал охраннику приказ следить за мной?»

Ухмыльнувшись, качаю головой.

Эта женщина скорее сведёт меня с ума, чем позволит расслабиться рядом с ней.

«Это для твоей же безопасности», – заверяю её.

Ответ пишет долго. То ли стирает и переписывает заново, то ли пытается настрочить простыню из лестных слов. За это время я успеваю добыть информацию от Лиса, что Маша в кафе не одна. По всей вероятности с подругой, которая заявилась к ней на шабаш со своей выпивкой.

Жопой чую, это экстренное собрание – не к добру! Пьяные бабы – это катастрофа всемирного масштаба. И если пьянку нельзя предотвратить, её лучше возглавить.

Как только я прихожу к такому выводу, прилетает смс от колючки:

«Иди в задницу, мистер Локомотив. Маша с сегодняшнего вечера для тебя больше недоступна. Считай, что я умерла, отправилась изучать космос или затерялась на полуострове Юкатан, чтобы убедиться в правдивости теории о величии мужского достоинства ацтеков…»

«Кто бы сомневался, чтобы Мария, да не съязвила», – ухмыльнувшись, продолжаю блуждать взглядом по тексту. Перечитываю его между строк. Ясно как божий день: у девочки душа в рай понеслась. Уже и лыжи навострила в поисках приключений. Только нихрена у тебя не выйдет, заноза колючая. Твой потолок – стриптиз в моей спальне. Причём под звуки непристойных хозяйских ругательств. Затем я решу: казнить тебя как следует или помиловать за такой откровенный посыл.

Оценив шкалу её храбрости на двадцать из десяти, печатаю ответ:

«Малыш, если я найду тебя, не вяжущую лыка, твоим знакомым индейцам и гуманоидам не поздоровится – это во-первых. А во-вторых: «величие» ацтеку завяжу в пожизненный морской узел под самый корень, если такого намереваешься сегодня выцепить на вечер».

Отправляю смс и прячу мобильный в карман пиджака.

Созревший для переговоров Горский тут же берётся за перо, устремляя на меня вопросительный взгляд.

– Когда я смогу получить свои деньги? – интересуется он.

– Как только подпишите договор, вам сразу же переведут их на счёт.

– Отлично, – кивает и принимается ставить подписи в нужных местах.

Я вызываю по селектору секретаря, проверяю документы и подписываю их следом. После заключения сделки мы с Горским пожимаем друг другу руки.

– С вами приятно иметь дело, Руслан Георгиевич, – произносит лживый лис. – Удачи вам в реализации проекта.

– Взаимно, Никита Андреевич. Благодарю за сотрудничество. Всего вам доброго.

Отдав распоряжения своим подчинённым закрыть гештальт по этому делу, наконец выдыхаю, опускаясь в своё кресло в полнейшей тишине. Устроившись поудобнее, выуживаю сотовый.

Одной задачей стало меньше, и это безумно радует. Нужно обязательно отметить успех и подумать, как быстрее взять в оборот несговорчивую Марию.

«Через час буду у тебя, – пишу ей новое сообщение. – Только попробуй куда-нибудь смыться».

Галецкий присоединяется ко мне спустя минуту, с выдержанным виски в руках и двумя стаканами, как раз тогда, когда Мария даёт ответ:

«Интересно, что ты мне сделаешь?»

«Поймаю – узнаешь…» – печатаю и посылаю.

От предвкушения новой встречи по коже пробегает приятный ток. Концентрируется конечно же в паху. Все воспоминания, связанные с Машей, моментально вызывают неконтролируемое желание пристроиться между её красивых ног, ворваться в жаркую плоть и брать девочку жадно и бесперебойно, не думая ни о чём.

– Будешь или убрать? – Дан ставит стаканы на стол. Присаживается в кресло напротив. Жестом даю понять, чтобы наполнил их спиртным. Сам устремляю глаза на экран, читая продолжение нашей забавной переписки.

«В таком случае, господин Исаев, морской узел на вашем «величии» будет смотреться очень гармонично…»

Следом прилетает ржачный смайл и ещё одно смс:

«Я даже представила…»

– Вот же ж, борзота пьяная, – процедив ругательство, махом осушаю бокал. – Поехали! – отдаю распоряжение Дану, резко поднимаясь со стула. – Пора кончать с этим беспределом. Стерва, блять, заправская…

Глава 29

Шокирующее известие

Руслан

Закончив пересматривать почту, закрываю ноут. Набираю Машу.

На вызов девчонка не отвечает. Полный игнор.

Сбрасываю к чертовой матери звонок, следом набирая Лиса.

– Рома, доложи обстановку, – нервничаю, потому что с этой стервой все идёт не по плану.

С Машей, как на войне, не знаешь с какой стороны прилетит.

– Девчонки всё ещё в кофейне. Никто не выходил, – отчитывается Лис.

– Отлично. Мы скоро подъедем. Смотри в оба за ними, – отключаюсь, откидываясь на спинку сиденья. Шумно выдыхаю. Вперившись в окно автомобиля, размышляю, что делать дальше. Трубку не берёт, а значит, вероятность того, что Маша мне откроет дверь, сводится к нулю.

– Прослушку включить? – Дан врывается в мои мысли, попутно изучая какие-то графики на своём планшете.

– Да ну на хуй! – выпаливаю я. – О том, какой я мудак, я уже наслышан. Ничего приятного в пьяном бабском трёпе нет и не было никогда. Не люблю я поддатых женщин. Это полный трындец!

– Ммм… Зато как они, пьяные, любят… – протягивает Галецкий, как будто вспоминает что-то слишком охренительное из своей интимной жизни.

В этот момент подсознание решает сыграть со мной злую шутку. Память выдаёт образ Марии во время оргазма, и тело мгновенно реагирует на всплывшую в голове картинку. Волна жара, сорвавшись по венам, ударяет в пах, раскатываясь по нему горячим возбуждением.

– Любят. Если только не превращаются в мёртвые брёвна, – в груди спирает от нехватки воздуха. Схватившись за ворот рубашки, несильно дергаю, чтобы ослабить натяжение. – Дан, подай мне сигарету. У меня после её выкрутасов мозги набекрень встают. Трубку, зараза, не берёт. Думает, я буду с ней цацкаться? Да с хрена?!

– Не кипятись. Мы в пяти минутах езды от кофейни. Ты сегодня дожал Горского. Сделка в кармане. Пора бы уже расслабиться, – Галецкий поворачивает ко мне планшет, указывая стилусом на мигающую красную точку внутри выделенного им объекта. – Маячок на месте. Рома на стрёме. Поймает беглянок, если надумают улизнуть.

– Если они окажутся в состоянии передвигать ластами… – прикинув возможное разворачивание дальнейших событий, на автомате принимаю вызов от Лиса. – Да. Слушаю, Рома.

– Руслан Георгиевич, в кафе начался пожар! Барная стойка воспламенилась и горит вовсю, – охранник докладывает ситуацию, которая совершенно не вяжется в моей голове с реальностью.

Что там, нахрен, происходит?

Выпрямляюсь, пытаясь сосредоточиться на сказанном, но голос на том конце трубки всё больше и больше забивает мою голову, затрудняя мыслительный процесс.

Вскидываю на Дана озадаченный взгляд.

– Я стучал в окна. Ломился в дверь, – продолжает Рома, а я вздрагиваю, словно от электрической волны, прокатившейся в одно мгновение по всему напряжённому телу. Вспотевшей ладонью едва ли не до хруста начинаю сжимать мобильный.

– Бестолку, Руслан Георгиевич. Девчонки не открывают!

– Какого хера ты несёшь? – рявкаю, сглатывая подступивший к горлу ком.

– Вызвал пожарных. Сейчас менты приедут, – басит Лис, не переставая.

Чувствую, как спину обжигает неприятный холодок, а грудь, наоборот, сковывает горячими кольцами, зажимая под рёбрами лёгкие.

– Блять! Лис! Ты как за ними смотрел? Ломай дверь, к чертовой матери! Расхеряч окно, делай что хочешь, вытащи мне Марию! Слышишь?!

– Так точно!

– Макс! – обращаясь к водителю, повторно набираю номер девчонки. – Поднажми на газ! Походу добухались.

Давно меня так мощно не колотило от бабских закидонов, от женщины в целом и от всего, что с ней связано. Теперь можно считать это каждодневным ритуалом.

За что боролся, Руслан, на то и напоролся.

– Ответь же, мать твою, – хрипло рычу в телефон. – Возьми трубку.

Маша продолжает молчать. Я, как дурак, держу сотовый у уха, нервно слушая какой-то рингтон, установленный на неё. Звук начинает раздражать до зубного скрежета. Вырубаю к чертовой матери, бросая на сиденье. Как только Макс тормозит позади внедорожника Ромы, выскакиваю прочь из салона в морозную мглу. Мои люди следуют за мной.

Первым делом бросаю взгляд на полыхающее заведение и тут же цепенею от ужаса. Даже отсюда, через большие разбитые окна кофейни, видно, как яркие всполохи огненных языков пожирают оборудование и мебель.

Спустя несколько секунд сосредотачиваюсь на пожарных машинах с мигалками, на прибытии скорой помощи. Народу до хрена. Спасатели суетятся. В суматохе не нахожу Лиса. Сердце в груди начинает биться, как заведённое, от картины которую вижу.

– Лис, ты где? Да! Прибыли! – кричит в телефон Данила. Режущая слух сирена застывает в ушах, набирая обороты. Я прикрываю глаза, сжимая кулаки до хруста суставов и молю Бога, чтобы Маша была жива. Жива, блять! Потому что её гребаная мобилка ещё не сгорела в том аду, который я наблюдаю собственными глазами. Я отчётливо слышал в трубке вызов.

Аааа, мать твою!!! – издав немой крик, растеряно хватаюсь за голову. Меня пробирает дрожь, но не от холода. Мне жарко. Настолько жарко, что я стягиваю с себя распахнутое пальто, подставляя лицо навстречу летящим хлопьям снега. Почувствовав нарастающий страх, причину которого не в силах осознать до конца, срываюсь ближе к очагу пожара.

Свисток оглушает. Затем второй. Возникший из толпы парень в полицейской форме преграждает мне путь. Он лишь успевает открыть рот для команды, как в районе нескольких метров раздаётся оглушающий взрыв.

Резко сгруппировавшись, принимаю на голову летящие обломки с осколками. Сгоревший пепел посыпает сверху, словно дождь. Сердце как динамит. Взрывается синхронно, утяжеляя дыхание. Лютый ужас скрючивает меня пополам, сжигает тело точно также, как огонь разрушенные стены здания.

– Мааашшшаааа… – хриплю, поднимая отрешённый взгляд на орошаемые струями пены руины. – Где она? Что с девушками? Кто-нибудь ответит мне?

– Руслан Георгиевич, вы в порядке? – голос Макса доносится сквозь шум в ушах. Земля резко поднимается, и я вовремя хватаюсь за протянутую руку своего водителя. – Держитесь, я уведу вас в машину.

– Не нужно. Галецкий где? – выпрямившись, ищу взглядом Данилу.

– Разговаривает с капитаном полиции, – отвечает Макс.

– Что с Лисом?

– Ещё не в курсе. Но судя по разговору, он где-то рядом с бойцами пожарной команды.

Встряхнув головой, прихожу в себя. В жиже грязного снега замечаю кулон. Тот самый, который я подарил ей сегодня утром. Затормозив взглядом на сердце из платины, пытаюсь понять: выбросило взрывом или какая-то чертовщина? Он ведь был на ней. Сняла?

Наклоняюсь к земле. Ювелирное изделие сгребаю в ладонь вместе с грязью. Зажимаю в кулаке.

Маша… Маша, черт тебя подери! Где же ты? Что с тобой?

Устремляю глаза на препятствие с погонами.

– Пропусти, сержант! Дай пройти, – грудью толкаю его в плечо, пробираясь вперёд.

Меня снова начинает знобить. Под рёбрами назревает новый взрыв. Катастрофический. Пока не найду Марию, не успокоюсь.

– Посторонним туда нельзя! – полицейский пытается остановить, дёргая за предплечье. Макс мгновенно реагирует, срывает с меня его руку.

– У меня там жена! – эмоционально включаюсь в ситуацию. Хрен знает, что на меня находит. Все эти мелкие сошки ментовские начинают сводить с ума. Приходится выкручиваться на ходу. – Отойди с дороги, сержант, пока я с тебя погоны не содрал!

– Я приказов не повторяю! – рявкает мент, держа наготове дубинку. – Там работает бригада спасателей! Ждите здесь! Иначе задержу вас за прямое неподчинение сотруднику полиции!

Смотрю, молоденький сержант не понимает. Достаёт рацию, чтобы вызвать подмогу. Новостей от Дана с Лисом до сих пор нет. Боковым зрением улавливаю, как на крыше вспыхивает костёр, пожирая ветви прислонившихся деревьев. Всё здание оказывается охваченным огнем и клубами едкого дыма. Тут-то меня и накрывает бешеной яростью. Неизвестность вышибает из равновесия.

– Ты мне не указ, щенок сопливый! Уйди с дороги! – рычу я.

В груди собирается огромный шар разрушительной энергии. Скрипучий предмет в руках оппонента действует на меня раздражающе, как тряпка на быка. Рывком отбираю ожившую рацию. Мент пускает дубинку в ход, но удар прилетает по вклинившемуся между нами охраннику. Приняв защитную позицию, Макс в мгновение ока обезоруживает противника в погонах, укладывая его на землю.

– Это беспредел, – шипит сержант, пытаясь вырваться из захвата. – Статья 318 УК РФ. За нападение и избиение сотрудника полиции при исполнении грозит наказание в виде лишения свободы сроком от 5 до 10 лет…

– Не дёргайся, сержант, – предупреждает Максим, пока я поправляю на себе одежду. – Если не хочешь попасть под статью за превышение должностных полномочий – лежи тихо, не то организуем путёвку. Слишком много на себя взял. Берега попутал. Пропустил бы к начальству и дело с концом. Сечёшь?

– Да вы…

– Цыц, я сказал! – басит мой охранник, поднимая за барки мента с земли.

– Узнай его личные данные, – отдаю приказ перед тем, как рвануть к горящему зданию. – Завтра пойдёт улицы чистить от снега. Оборзели вконец! Макс! Мобильный мой прихвати! Я в джипе его оставил.

Поднырнув под нависшие над тротуаром заснеженные ветки ели, беру курс в направлении главнокомандующего бригадой МЧС. Там же в толпе, с группой полицейских, выхватываю глазами Лиса с Галецким. О чём-то энергично спорят, не замечая моего появления.

– Здесь опасно находиться. Кого вы ищите? – интересуется рванувший навстречу спасатель.

– Командир, в здании были девушки. Одна из них моя будущая жена. Что с ними? Есть какие-то новости? – говорю я сдавленным из-за тревоги голосом. Внутренности леденеют, когда представляю её сгоревшей в том пекле. Мысленно прикидываю варианты, кому звонить в первую очередь и с чего начинать решение непредвиденных проблем.

Сука… Лучше бы посадил под замок.

– Нас проинформировали об этом, как только поступил сигнал о пожаре. Бойцы расчищают путь, чтобы прорваться внутрь. Пламя распространилось на большую часть здания. Мы делаем всё возможное, чтобы ослабить огонь. Ждите новостей. Отойдите в безопасное место, – пожарный указывает направление, но из-за терзающих меня вопросов, приходится притормозить.

– Что могло послужить причиной взрыва? Есть какие-то предположения?

– Да что угодно, – поясняет спасатель. – Взрывчатка, например. Либо газовый баллон, если были нарушены правила по технике безопасности. Криминалисты разберутся, как только справимся с пожаром.

– Руслан Георгиевич, ваш сотовый, – Макс протягивает мне телефон. Принимаю его на автомате, размышляя над полученной информацией.

– С сержантом разобрался? – попутно интересуюсь.

– Назвал нужную фамилию. Тот сразу остыл. Понял, что может вылететь из правоохранительных органов в любой момент.

– Ладно. Идём.

Дан, заметив наше приближение, отходит от ментов вместе с Ромой. Последний выглядит так, словно чистил тлеющие угли в печи. Обгоревшая куртка, испачканное пеплом лицо.

– Несчастный случай или поджог? – задаю вопрос, как только наши с Галецким взгляды встречаются.

– Да хрен его знает, Руслан. Криминалисты будут разбираться. Соседнее здание пострадало из-за взрыва. А там массажный салон. Нужно подключать своих людей, чтобы были начеку. Если Мария погибла по чьей-то вине, начнут копать… сам понимаешь.

– Ром? – тяжёлым взглядом требую объяснений.

– Не успел я, Руслан Георгиевич. Пока разбивал окно, бар вспыхнул так, что мама не горюй. Огнетушителя на месте не нашёл. Никто не отозвался на крик. Если уснули, то…

– Ладно, Ром. Понял, – прерываю его, а внутри всё цепенеет от ужаса. Сердце, сжавшись до точки, рывком расправляется, позволяя крови рвануть в мозг.

Касаюсь кнопки вызова, осуществляя набор последнего телефонного номера. Поднимаю лицо к небу. Уповая на помощь Всевышнего, замираю и жду. Жду, мать его, потому что вопреки здравому смыслу, сейчас больше всего на свете я хочу, чтобы Маша ответила мне.

Первый длинный гудок разрывает голову на части. За ним следует второй… третий… четвёртый… пятый…

«Где, блять, находится её мобила? Где?!!!»

– Алллоооу… – вопрос мгновенно отпадает, как только в трубку просачивается звук, напоминающий «агонию уходящей молодости». Осознаю, кому он принадлежит, только вымолвить ни слова не могу. Шумно сглатываю, сжимая в ладони её подарок. В зобу спирает дыхание. Я тут же впадаю в глубокий ступор, ощущая разрыв сердца в груди. – Уже успел соскучиться, милый? А говорил, что будет наоборот…

Глава 30

Спасайся, кто может

Маша

– Ну??? Что там? Что? Что он ответил? Маш, не томи, – не унимается подруга, вытирая салфеткой только что вымытые руки.

Вырубаю к чертовой матери мобилку и прячу её в задний карман джинсов.

В голове по-прежнему кисель вместо мозгов.

Вот лучше бы я её не слушала. Зачем ответила? Ну красивый Руслан. Ну при деньгах. Трахается шикарно, и что с того? Животное, оно и в Африке животное, с кучей тестостерона и охренительной внешностью.

– Ничего не ответил, – умывшись прохладной водой из-под крана, начинаю рассматривать своё отражение в зеркале. Плывёт. Приходится с трудом наводить резкость, чтобы оценить припухшие от укусов губы. Когда я нервничаю, я всегда их грызу. Веки в чёрных разводах от потёкшей туши. Плевать, что испорчен макияж. Здесь половина таких как я. Униженные сильным полом женщины уходят в отрыв, собирая по осколкам разбитые сердца.

– Судя по всему, – добавляю я, – Господин Исаев так обрадовался неожиданному звучанию моего голоса, что впал в предоргазменную кому.

– То есть… не кончил? – размышляет Мила с очень озадаченным лицом, а затем взрывается звонким смехом, заряжая меня позитивными эмоциями.

Смеёмся вместе до появления слёз. Как дурочки, ей-богу.

– А хрен его знает, – пытаюсь перевести дух. – Так же шумно он дышал вчера в душевой на пике оргазма… Блин, Милана, пусть идёт он лесом. И его охранник тоже. Хорошо, что люди Исаева не следили за служебным входом, иначе мы бы не смылись в этот клуб. Боже, здесь столько греха… Тебя Соболь убьёт, когда узнает о нашей тусовке…

– Ему сейчас не до меня. Был злой как чёрт. Сделку какую-то важную профукал. Умчался в Питер по делам. Маш, а давай у нас поживёшь какое-то время? – искренне предлагает Милана, поправляя на себе одежду. – Я поговорю с Андреем, думаю, он не будет против. Сегодня отдохнём как следует. Завтра выспимся и поищем тебе жильё.

– Нет, спасибо, Миланка, – с улыбкой отвечаю я, бросаясь подруге на шею и крепко обнимая её. – Ты у меня самая добрая. Самая лучшая, но я как-нибудь сама разберусь со своими проблемами. Не хочу вас стеснять. И не буду. Тем более, мне работать надо. Кафе не должно терпеть убытки, – чмокнув её в щеку, отстраняюсь.

– Упрямая, – ворчит Мила, разочарованно выдыхая.

– Угу, – соглашаюсь я, не в силах стереть дурацкую улыбку с лица.

Меня слегка пошатывает. Голова кружится из-за спиртного. Так много я ещё не пила. Когда в помещении клуба стало совсем жарко и дурно, пришлось скрыться в уборной и освежиться холодной водой.

– Тебе полегчало? – спрашивает подруга, поправляя мою причёску.

– Немного. Кажется, на сегодня с меня хватит «горючего».

– В караоке споём?

– Я тебя перепою! Ты же знаешь.

– А я и не претендую на премию «Золотой граммофон». Это ты у нас звезда, – хохочет Мила, утягивая за собой на выход.

Руслан

– С-сука… – просто выдаю, выразить какую-либо эмоцию сил не хватает.

Впервые в жизни.

Чувствую, как начинают неметь дрожащие кисти рук. Их сводит судорога. Пугаюсь. Такое, блять, у меня впервые. Я же здоров, как бык! А тут, со всей этой неожиданной жестью…

– Кто сука? Руслан? Ты в порядке?

Ответить Дану не могу, одновременно каменеет язык. Воздух становится густым и тяжёлым.

Сердце, как состарившийся за секунду механизм, выходит из строя. Неравномерными ударами то частит, то вообще делает паузы между рывками.

Некогда зажатый в ладони телефон выскальзывает на землю. Рома подбирает его.

– Руслан, мать твою! – бледнеет Галецкий, оценивая моё неестественное состояние. Меня начинает корчить в прямом смысле этого слова. Недуг охватывает значительную часть тела: руки, ноги, лицо, шею, бок, туловище… Не удержав равновесия, скрюченной статуей заваливаюсь на плечо среагировавшего охранника.

– Блять, Макс! Врачей сюда! Живо! – голос Дана звучит неясно, словно на задворках сознания. Затем и вовсе растворяется во мгле. – Рус! Руслан, блять, очнись!

Ныряю под воду. Ледяную. Некоторое время теряюсь в пространстве. Как будто сработал защитный механизм всей системы жизнеобеспечения, погрузив меня в своеобразный вакуум. Пытаюсь вспомнить из-за чего, но память отказывается намекать.

В какой-то момент вену обжигает чем-то горячим. Стремительный поток лавы проносится по руке к плечу, расслабляя зажатые мышцы. Тело вспыхивает огнём.

Сделав резкий, судорожный вдох, распахиваю свинцовые веки. Щурюсь от яркого света на белом потолке. Боль сдавливает голову как обручем. Особенно чувствуется в области висков. Вновь закрываю глаза, прикидывая где я. Согреваясь, медленно прихожу в себя.

– Доктор, что с ним? – голос Дана расставляет всё по местам, возвращая меня к мыслям о Маше.

– Функциональное расстройство вегетативной нервной системы. Сейчас внутривенная инъекция подействует, и приступ отпустит. Если кратко – то ваш начальник перенервничал.

– Дан, здесь её нет, – хриплю, испытывая сухость во рту. – По гаджету ищи.

– Как нет? Ты разговаривал с ней, что ли? – уточняет Галецкий, не веря своим ушам.

– Похоже, она в полном порядке, – продираю горло. – Знать бы где.

– Найдём. Сейчас всё устрою.

– Вам бы я порекомендовал отправиться в больницу, – советует доктор, снимая тонометр с моего пальца. – Давление в норме, но пройти обследование не помешает.

– В другой раз, – стягиваю с груди термическое покрывало с намерением встать, но врач осекает меня.

– Вставать пока что не рекомендую. Полчасика полежите здесь, затем бумаги подпишите и можете быть свободны.

– Дан, пока я здесь решу вопросы, вычисли её местонахождение. Больше не хочу терять ни минуты.

Глава 31

Отходняк

Маша

Прихожу в себя на мягкой двухспальной кровати. Ощущение такое, что вчера совершила нечто из ряда вон выходящее. Впридачу ко всему этому ужасно раскалывается голова. Щемящее чувство стыда не отпускает.

Боже, сколько я вчера выпила?

И зачем я приперлась к Милане домой? Я точно помню, что не собиралась этого делать.

Или не к Милане…?

Не решаясь поднять отяжелевшие веки, аккуратно провожу ладонями по атласной простыне, старательно изучая границы вокруг себя.

Отсутствие мужского тела в постели приятно радует.

С облегчением выдыхаю.

И всё-таки, куда меня занесло? Неужели к одному из фанатов моих вчерашних музыкальных импровизаций?

И где пропал угрюмый Исаев? Или он мне приснился? Разве не с ним я пыталась потанцевать сальсу, вешаясь на шею, как последняя шлюха?

Вот, черт…

Что вчера было вообще?

Стянув с себя пуховое одеяло, сажусь на постели. С трудом разлепляю заспанные глаза. На мне чистая мужская футболка больших размеров, а вот белья нет.

Ни трусов, ни лифчика!

И я в упор не помню, где и с кем я их потеряла.

Новый приступ головной боли вынуждает поморщиться и помассировать виски, но даже похмельный недуг не мешает оценить просторную спальню в пастельно-коричневых тонах. Сразу ощущается дороговизна и хороший вкус дизайнера. В похожей я проснулась вчера. В доме Исаева. Либо в последнее время мне везёт на состоятельных мужчин, либо я снова влипла по полной…

Что, если сон с Русланом, вовсе не сон? Размер одежды вполне соответствует его высоченной фигуре. Много ли у меня знакомых поклонников под два метра ростом? То-то и оно, что только один.

Божжжеее…

Но как он меня нашёл? Хотя о чём это я? Для этого у популярного архитектора есть Дан. Человек со сверхъестественными способностями.

А Мила? Куда подевалась она?

Столько вопросов и ни одного ответа.

Мобильный нахожу на прикроватной тумбочке, рядом со стаканом воды, таблеткой шипучего аспирина и бутылкой «Боржоми». Если хозяин дома позаботился о моём самочувствии, значит не всё так плохо, или я ошибаюсь? Краткая записка, выведенная уверенным размашистым почерком, говорит об обратном:

«Избавься от головной боли прежде, чем я вытрясу из тебя душу. Руслан».

И постскриптум, который едва не лишает меня дара речи: «Чувствуй себя как дома, принцесса. А лучше привыкай».

Сглатываю, испытав очередной всплеск непонятных эмоций. Настолько разных, что вот так сразу и не разберёшь: радоваться мне или рыдать.

Подорвавшись с кровати как ошпаренная, откручиваю крышку бутылки, залпом вливаю в себя достаточное количество минералки. Как только проясняется в голове, набираю Милану.

Подруга отвечает не сразу. По всей видимости, она ещё спала.

– Машка? – звучит её сонный голос. – Ты как, жива?

– Мил? – делаю короткую паузу, чтобы поглубже вдохнуть: – А что вчера было? Я ни черта не помню. То есть, помню, но не всё. После исполнения второй песни память начисто стерлась.

– Ты готова поверить моим словам, или сделаем вид, что ничего такого…? – вздохнув, Милана начинает хрипло хихикать в трубку, затягивая с ответом.

– Нет. Уж лучше расскажи мне правду во всех красках. Я должна знать, за что он хочет вытрясти из меня душу.

– Неудивительно. После того, как вы коротко пообщались по телефону, ты заказала три горящих шота. Выпила их залпом, умудрившись поджечь прядь волос и опалить губы. Затем отправилась на мини-сцену, собирать толпы поклонников. Тебе, кстати, удалось! Среди них были достойные кандидаты. Блин, Машка, ты, конечно, у нас звезда, а вот он – просто охренительный, – мечтательно протягивает подруга, погружаясь в личные воспоминания. – Такой себе лапочка с твёрдым характером и стальными нервами или яйцами. Как хочешь, так и называй.

– Ты о ком? Вчера я кокетничала как минимум с двумя… или с тремя… Черт, я даже имён не помню. Один из них, кажется, стоматолог-ортопед…

– Угу. С этим ты целовалась на спор после очередного «Б-52». Ему повезло меньше других. Полёт выдался неудачным.

– Господи… – прикрываю лицо ладонью, сожалея о вчерашнем позоре.

– Вообще-то я описывала твоего архитектора, которого видела на фотках и сразу же узнала в реале. В гневе он ещё красивее. От таких, Машка, рожают сыновей, а не бегут, куда глаза глядят.

– Ты серьёзно? Не начинай, Мил… – вспыхнув от стыда, едва не оседаю обратно на кровать. Приходится опереться на тумбочку и ещё раз пробежаться глазами по тексту.

Черррт! Как же я влипла…

– Похоже, что я шучу? – Милана задаёт вопрос, тем самым отвлекая меня от самопорицания. – Исаев появился как раз после того, как ты громко, в микрофон, послала какого-то Дана в пешее эротическое путешествие, цепляясь в плечи охреневшего диджея. Затем выцарапала у парня микрофон из рук и включила импровизацию:

«О, милый, где же ты был? Я бы тебе показала невероятные вещи. Меня преследуют волшебство, безумие, рай, грехи. Я увидела тебя и подумала: «О Господи, посмотри на это лицо! Он выглядит, как моя очередная ошибка!»

– О, нееет… – всё ещё надеюсь, что это шутка, бред, но Мила не пила спиртного. Ей незачем мне врать или пересказывать плохой сон.

– Должна признать, с английским у тебя всё хорошо, а вот с харизмой, Машуль, ты немного подкачала. Раскрепощённость и дикая сексуальность начали хромать, как только господин Исаев оторопел у тебя на глазах.

– Я это пела, глядя ему в глаза? Спрашивала: хочет ли сыграть в любовь, и что мы зайдём с ним слишком далеко?

– Естественно. Немного уклонилась от настоящего текста, но пофиг. Суть осталась та же. Он оценил твои старания. Обещал САМУЮ ПРЕСТИЖНУЮ НАГРАДУ.

– Черт! – бросаю растерянный взгляд на закрытую дверь. Это же не все строчки из песни. Если допела их до конца, мне точно не вынести его «престижной награды»… – Может запереться на ключ? – спрашиваю себя и следом выдаю: – Лучше бы я выбрала народную песню.

– Какую? – трубка взрывается оглушительным смехом. – «Очи чёрные, очи страстные..?» – с выразительной интонацией запевает подруга. Издевается зараза. Чего-то не договаривает… – Машка, мне кажется, ты на него запала, только врешь себе, что это не так. Верно?

– Мил, может у него с английским всё плохо? – игнорю её вопрос, пытаясь хоть как-то себя утешить.

– Серьёзно? Мне так не показалось, когда он матерился, заталкивая тебя в джип.

– Цитировал черновики Шекспира, что ли?

– Можно и так сказать. Я бы и не такое цитировала, если бы кто-то приставал ко мне при свидетелях, расстёгивая ширинку на брюках…

– Всё. Аут… Я тебе позже перезвоню.

Руслан

– Руслан Георгиевич, кулачком поработайте, – просит медсестра, затягивая на руке жгут.

Мне откровенно хочется её послать. Поработал уже. Утром. Как только проснулся в постели рядом с соблазнительной стервой. Трогать её не стал, но понял, что одним прохладным душем ситуацию ни хрена не исправить. Пришлось снимать напряжение рукой. В процессе ощутил совсем не тот кайф. Нужно было наплевать на всё! Вернуться в спальню. Перевернуть заразу на живот, уткнуть лицом в подушку и оттрахать упругую задницу с чувством, с толком, с расстановкой, так, чтобы её затуманенный мозг сделал хоть какие-то минимальные выводы по поводу вчерашнего непредсказуемого поведения. Поп-дива, мать твою!

– Отлично, – заканчивая возиться с установкой капельницы, Юля (так напечатано у неё на бейджике) выравнивается в полный рост, растягивая губы в милой улыбке. – Отдыхайте. Через минут двадцать я вернусь, чтобы вытащить иглу. Постарайтесь сохранять спокойствие. В ближайшие дни не рекомендуется выполнять никаких физических нагрузок.

Игнорирую адресованные мне знаки внимания. Сухо поблагодарив, принимаюсь за важные дела.

Благо медсестра оказывается понятливой девочкой, решает не нарываться на неприятности. Покидает мой кабинет сразу, как только я переключаю свой интерес на ноутбук.

Первым делом включаю доступ к камере, чтобы проверить, не проснулась ли сдвинутая на всю голову фурия. Картинка на экране несомненно радует. Увеличиваю изображение в несколько раз.

Маша, прикусив губу, усердно месит кулачками мою подушку, едва не выбивая из неё пух.

«Это что-то новое…» – ухмыляюсь я, глядя на раскрасневшуюся поп-диву. – «Вот стерва! Какая же у неё богатая фантазия. И это после всего, что я для неё сделал этой ночью?»

Прервав бабскую истерику, девчонка устало валится на кровать, раскидывая руки в стороны. Задыхаясь, что-то запальчиво бормочет.

В голову приходит лишь: «Чертов сукин сын!»

Её лицо в данный момент выражает именно эту эмоцию. Другую не придумаешь. Если только погорячее. Когда Мария по пьяни кроет матом, хочется рассмеяться в ответ, такая она смешная, затем поставить дерзкую на колени и занять её сладкий рот более полезным делом.

Вот на кой хрен я думаю об этом?

Тем более сейчас, когда отметка артериального давления, взлетев выше нормы, принялась скакать на датчике, как вошь на гребне.

Мало мне, блять, вчерашних впечатлений?

Подмывает добавить ещё?

Не помню, чтобы я был настолько озабоченным идиотом, чтобы так далеко заходить в отношениях с первой встречной женщиной.

Маша – она же как мина нажимного действия, на которую меня угораздило встать.

Шаг вправо, шаг влево – и полный пиздец…

И что хуже всего – такой расклад меня полностью устраивает. Потому что с ней я точно не умру от скуки. Скорее от инфаркта, как вариант.

Захлопываю ноутбук, чтобы не смотреть на призывно расставленные ноги, иначе новая доза транквилизаторов никаким образом не спасёт моё и без того незавидное положение.

Сдохну прямо здесь и сейчас, борясь с двояким чувством голода.

Это вчера я с заторможенными реакциями стягивал с неё одежду с бельём, когда укладывал на кровать. Затем сам отключился, как только принял душ и завалился рядом с ней.

Один бог знает, что мне пришлось пережить, пока я усмирял в Маше богиню хаоса.

Дан выслушал не меньше лестных эпитетов в свой адрес. Кем он только не был при исполнении служебных обязанностей: исаевским псом, японским якудзой, шаолиньским Бетменом и никак не монахом-воином, призрачным всадником без обеих голов. Вторую, видимо, откромсала в мыслях, как только Дан предложил пройти с ним в машину…

К черту послала всех без разбора. В добавок ко всему прочему пришлось выкупить у владельца клуба запись видеокамер с отснятым скандалом, компенсировать диджею микрофон. Возвращать его Маша наотрез отказалась. Видите ли, не успела собрать полный аншлаг! Хотя нет. Собрала, мать её! Когда мне пришлось врезать по морде её новому поклоннику.

Да я, блять, сто лет не дрался из-за бабы!

И чем отплатила мне эта стерва за спасение своей едва не поруганной чести?

Попыталась залезть мне в штаны и выяснить, не стерся ли у меня член после бурного секса в душе, и можно ли его где-нибудь нарастить в случае подтверждения обратного…

Лучше бы мне кто-нибудь нарастил второе сердце и дополнительную печень. Чувствую, совсем скоро и эта начнёт сбоить.

Всё-таки есть у Маши одна очень хорошая черта, та, которая делит её охренительную задницу пополам.

Всё!

Перед тем, как прикрыть глаза и тихо помедитировать, бросаю взгляд на циферблат наручных часов. Время близится к трём. С прошлого вечера я так и не смог ничего поесть. Кусок в горло не полез. Утром, как только получил хреновые вести с места пожара, сорвался на встречу с отставником разруливать проблемы Марии. Похоже, девчонка встряла по полной, и я вместе с ней.

Глава 32

Ревность

Руслан

– Руслан? – Дан заглядывает в мой кабинет. Увидев, что не сплю, затаскивает гору пакетов, водружая их на близ стоящее кресло. – Новую одежду для твоей неугомонной звезды доставили. Ты в порядке? Я думал, ты задремал.

– В полном, – неуверенно проворчав, сажусь на диване, ероша волосы. – Не спится мне. Слишком дохуя проблем.

Выплеснув эмоцию в воздух, устало растираю ладонью лицо. Хочется выдохнуть и наконец расслабиться, а я, блять, не могу. Не хватает самой малости – выпустить пар. Каждая мышца в камень сжата, как после воздействия мощного электронного импульса.

Горю, думая о ней.

Всё чаще возникает желание подняться в спальню и разорвать её подушку к чертям собачьим. Прямо у Маши, мать её, на глазах! Чтобы неповадно было, так она меня… допекла.

– Уже бунтует? – Дан подозрительно косится на часы. – Думал, проспит до вечера.

– Хрен там. Оттачивает мастерство боевых искусств с моей подушкой. Видимо решила осуществить вчерашние угрозы. Господи, я с ней точно рехнусь. У нас с ней миллион точек соприкосновения, и в то же время ни одной.

– Это твой выбор. Я предлагал безопасный вариант с позитивными бонусами…

– Другой вариант мне не по душе. Рабочие уже ушли?

– Ещё минут десять, и закончат установку стёкол в ванной.

– Отлично, – сдвинув с места колёсико дозатора, ускоряю введение лекарства. Голоден как волк, поэтому растягивать лечебные процедуры нет никакого желания.

– Руслан, с Вершининым что решать будем?

– Если дочка станет упрямиться и не подпишет в ближайшие дни договор, направим к нему коллектора. Я сегодня отвалил херову кучу бабла! Отступать некуда, Дан. Пойду до конца. Нравится мне эта стерва. Моей станет по собственной воле, или сломаю, к чертовой матери! Устал я за ней бегать. Пора принимать конкретные решения. Времени осталось в обрез.

– У него сердце слабое. Надо как-нибудь помягче с ним.

– Чтобы помягче с ним, нужно пожёстче с Машей. Будет второй срыв. Она пока не в курсе произошедшего, – секунду посомневавшись, добавляю: – Либо девочка владеет прекрасным артистическим мастерством. Но мне, если честно, плевать. Я её хочу, и точка!

– Мария ради отца пойдёт на всё, бесспорно, но цена сделки может оказаться слишком высокой. Ты готов к тяжёлым последствиям вплоть до летального исхода единственного родного человека в её жизни?

Дан прав. Как всегда, блять, прав. Поэтому я ценю его как друга, как человека, которому полностью доверяю. Он – моя правая надёжная рука.

– Выясни всё о диагнозе Вершинина. Каждую мелочь. Кто лечил, какие препараты принимал, чем питался. Всё. Если нужна внеплановая операция на сердце, я готов её оплатить. Мать Яны поставил на ноги, и его поставлю. Маше об этом знать не нужно. Придумай какую-то акцию с благотворительностью, счастливую случайность, да что угодно. Не хочу, чтобы она всю жизнь была мне обязанной. Чувство долга её испортит. Превратит в тряпку. Понимаешь? Женщина не должна ползать на коленях в знак благодарности. Только, если хочет отсосать. С чувством и с расстановкой!

– Ты со своим азартом когда-нибудь встрянешь по полной, старик.

– Кажется, уже встрял… Ничего не могу с этим поделать. Не интересны мне бабы, которые ложатся под мужика из-за выгоды.

– Ладно. Пойду-ка я кофейку выпью. Затем попробую выяснить насчёт улик.

– Дан, передай Павловне, пусть она накроет в столовой обед на двоих. Через минут двадцать.

Галецкий уходит к двери, но перед тем, как открыть её, бросает взгляд на пакеты.

– Одежду отнести наверх?

– Сам отнесу, – добавляю, всё ещё пребывая в задумчивости.

В эту секунду дверь распахивается, оттесняя начальника охраны с прохода.

– О, уже проснулись, Мария Викторовна? – с доброй издёвкой произносит Данила, пропуская в кабинет по уши замотанное в белоснежное одеяло маленькое соблазнительное чудовище. – Как самочувствие?

– Хреново… – ворчит Маша, вплывая в мои владения. На нас обоих принципиально не смотрит.

«Интересно…» – продолжаю молча анализировать ситуацию.

– Хм… Серьёзно? – ухмыльнувшись, Дан проходится взглядом по длинному стёганому шлейфу, скользящему по полу, затрагивая его ботинки. Затем оценивает сутуленную спину Марии, которая тут же гордо выпрямляется, как только он добавляет: – Массаж шеи не желаете? Могу помочь очень быстро избавиться от мышечных зажимов.

– Знаю я, как вы делаете массаж нажатием одного пальца. Спасибо, не надо! – отсекает, ещё глубже зарываясь в одеяло, как камбала в песок. – Дан, оставьте нас, пожалуйста, одних, – наконец-таки, мадам удостаивает чести своим пристальным вниманием именно меня. Застывает на месте в недоумении. Щёки мгновенно вспыхивают румянцем. Слишком ярким, чтобы понимать, что Маша не просто испытывает смущение, она сгорает от стыда, при этом пытается не подавать вида.

– Руслану Георгиевичу нельзя волноваться. У него был сердечный приступ, – видимо, для надёжности, Галецкий решает приукрасить ситуацию. Чертяка. – Надеюсь, вы это примете во внимание?

– А как же, – скользнув по моему лицу своими сощуренными глазищами, девчонка принимается что-то судорожно соображать.

– Звучит не обнадеживающе, госпожа Авдеева. Если надумаете его убивать…, я буду рядом… под дверью. Учтите.

Маша

Женской одежды в гостевой спальне для меня не нашлось. Отлупив на нервах его подушку, я собралась с мыслями и приняла очередной вызов Руслана.

Добивается скандала? Будет ему скандал!

Завернувшись в пуховое одеяло, быстренько спустилась вниз. Искать долго не пришлось. Мой вчерашний водитель подсказал мне, где его можно найти.

Я не должна была снова попасть в этот дом! Он отпустил меня! Для чего? Чтобы повторно запереть в своей крепости? Ему плевать на мои желания. Он чётко знает, чего хочет, и делает это. А я вот до сих пор не могу разобраться с тем, чего хочу я…

«Что это с ним?» – пялюсь то на уставшего Руслана, вальяжно развалившегося на чёрном кожаном диване, то на его руку с подключённой к ней капельницей. – «От чего проблемы с сердцем? Он здоров, как бык! В любом случае мне так показалось…»

Верить словам Дана не особо выходит.

Какой, к черту, сердечный приступ? Решил витамины прокапать? Ведь так?

Оцениваю его измученный вид.

Да ладно, не из-за меня же? Заработался мужик. Пашет как вол. Устал. У всех бывает кризис…

– В его возрасте от секса не умирают… – мысль нечаянно срывается с губ, вынуждая одну из бровей Исаева приподняться.

Тут же прикусываю язык, сдерживая нецензурную брань. Хочется выразиться позабористей, да тактичность не позволяет.

Вот влипла, так влипла!

Знать бы ещё, был у нас этой ночью секс или нет?

– Затрахала ты меня, Машенька, за ночь. Едва до инфаркта не довела, – слова точно обухом по голове бьют. Грязно, но убедительно. Вздрагиваю. Сердце, подскочив к горлу, обрывается и летит вниз. Успеваю сглотнуть до того, как оно врезается на скорости в живот, разрываясь на части. – Если бы я ласты склеил, ты бы скучала по мне?

О чём это он?

Божжжееее… Я ничего не помню. Абсолютно ничего.

Неужели я и вправду вела себя как шлюха?

– Не понравилось? – наконец меня прорывает после шумного вздоха.

– Да нет, что ты! – Исаев как-то иронично восклицает, врезаясь в меня двумя «стальными свёрлами»… – Наоборот. Я кончил раз пять, если не больше. Дан с парнями тому свидетели.

– Что??? – ошарашенная оборачиваюсь назад, но от Галецкого и след простыл.

Да ну нахрен! Этого не может быть!

«Я бы и не такое цитировала, если бы кто-то приставал ко мне при свидетелях, расстёгивая ширинку на брюках…» – слова Милы, всплывшие из глубин сознания, взрывают мой мозг окончательно.

Осознав, что снова оказалась в его ловушке, от отчаяния впиваюсь пальцами в одеяло. Сильно. До хруста суставов. Они начинают неметь, смыкая на груди не слишком надёжную защиту.

Почему я? И за что он меня выбрал? Обычную, несвободную женщину с кучей проблем? Отношений по любви Руслан не ищет. Дети ему тоже не нужны. Его поступки насквозь пропитаны выгодой. Всё озвучено и не раз. Тогда какого черта не найдёт для себя беспроблемную партию? Зачем держит на коротком поводке и смотрит таким взглядом, что у меня в груди не только сердце замирает… Все жизненно важные органы начинают сбоить.

Он сам-то понимает, как действует на меня?

Омммг… Бесит!

– Расслабься, Мария. Такое чувство, что ты стряпаешь очередной план убийства. Вчерашний, заметь, с треском провалился.

– Я снова под стражей? – игнорю его слова.

Мой взгляд блуждает по самодовольной харизматичной роже.

Он же издевается надо мной. Пытается втянуть в какую-то новую игру. Навязать моему сознанию некую вину, чтобы добиться от меня покорности.

Ну просто беспредельно наглая физиономия!

Едва сдерживаю себя, чтобы не вспылить и не швырнуть в неё первое, что попадётся под руку.

«Ооо, Божжжее!» – сжав до скрипа челюсти, выдаю в уме единственную правильную характеристику этому мужчине: «Мудак!»

Вчера я позволила себе глоток свободы, но мне быстро перекрыли кислород. Вернули обратно туда, где любое моё движение прослеживается его людьми.

Да меня муж так не контролировал! До сих пор не набрал и не высказал сожаление по поводу нашего разрыва. Похоже, ему всё равно. Единственный мужчина, который меня по-настоящему любит и ценит – это мой отец.

– Почему под стражей? – пристальный взгляд Руслана скользит к тому месту, где разошлись края одеяла, демонстрируя его барскому величеству голую коленку. – Как раз наоборот. Я сделал всё возможное, чтобы оградить тебя от проблем.

– У меня нет проблем, от которых меня нужно ограждать! – пнув ногой предательский кусок материи, делаю только хуже. Оголяю ногу ещё больше, замечая, как его лукавые глаза становятся на оттенок темнее.

– Теперь уже есть, – поставив меня перед фактом, отзывается на стук: – Входите!

Дверь распахивается. В кабинет тут же заплывает молодая симпатичная девушка, одетая в медицинскую форму. Пройдя мимо меня, насыщает воздух стойким шлейфом сладкого цветочного аромата, от которого становится дурно. Но, видимо, только мне…

– Как себя чувствуете, Руслан Георгиевич? Голова не кружится? Вена вот здесь не болит? – принявшись отсоединять капельницу, издаёт тошнотворный елейный голосок.

Меня реально начинает подташнивать. Не пойму, от чего больше. От запаха её слащавых духов или от непонятного мне чувства, которое принимается настойчиво царапать за грудиной, в области солнечного сплетения.

Черт! То, что я вижу, мне абсолютно не нравится.

Взгляды, интонация, поведение этих двоих бесит до дрожи.

Закусив внутреннюю сторону губы, слежу за Русланом.

Мерзавец полностью переключает своё внимание на докторшу. Оба делают вид, что меня здесь нет. А эта рада стараться. Настроив флюиды, изо всех сил пытается очаровать контуженого самца-гладиатора.

Охренеть, девки пляшут…

Что там Мила говорила? Вчера отправил в полёт претендента на роль моего любовника? А тогда это вот сейчас что?

– Спасибо, Юленька. У вас золотые руки. Правда-правда. Деньги возьмите в конверте на журнальном столике. До завтра.

Чего? Он что? Флиртует? На моих глазах? Серьёзно?

Ну какой же козел!

И следом себя одёргиваю:

«Боже, Машка, тебя это не должно волновать! Он холост. Пусть делает, что хочет. Да хоть с бубном пляшет перед этой козой! Достаточно с меня дешёвого представления. Пойду, поищу свою одежду. Должна же она где-то быть! В прачечной, например. В ящиках для грязного белья. В крайнем случае позвоню Миле, попрошу привезти мне что-то из её гардероба… Соберусь и уеду с ней. Какого черта нас потянуло в тот ночной клуб? Мало приключений на пятую точку мне досталось? Лучше бы я приняла её приглашение ещё вчера, до того, как набралась до беспамятства. Сейчас бы не пришлось наблюдать весь этот цирк!»

– Я тебя не отпускал! – в спину долетает зловещий тон, как только я сдвигаюсь с мертвой точки.

О, как? Руслан Георгиевич занервничал? Маша снова поступает по-своему…

Останавливаюсь у двери, обхватывая пальцами ручку. Хочется растереть кусок железа в порошок, так меня бесит этот тандем. Прямо Штепсель и Тарапунька. Юлечка ему в пуп дышит! А, может быть, даже чуть ниже…

Чем не идеальная пара?

– После капельницы на групповуху потянуло? – язвлю, глядя в одну точку перед собой. – Что она тебе влила? Конскую дозу возбудителя? Развлечётесь как-нибудь без меня.

Не успеваю дёрнуть за ручку, как следующие его слова прошивают каждую клеточку моего тела ледяными иголками:

– Ты не в том положении, чтобы брызгаться сарказмом! Вы свободны, Юлия. Поторопитесь, пожалуйста.

– Всего доброго, Руслан Георгиевич. Увидимся завтра, – брякает докторша, поспешно покидая кабинет.

Приходится открыть ей дверь и выпустить гордое создание наружу.

– Может, хватит говорить загадками?

Глава 33

Ультиматум

Маша

– Может, хватит говорить загадками?

Я с силой захлопываю дверь. Пусть понимает, как киплю я внутри.

Поведение Исаева раздражает настолько сильно, что хочется его придушить.

«Это не ревность! Нет!» – пытаюсь убедить себя в том, в чём отнюдь не уверена. А тот факт, что он снова привёз меня сюда без моего согласия, подливает ещё больше масла в огонь. Из-за него я стала халатно относиться к своему собственному делу. Хорошо, что сегодня в кафе выходной. Если так и дальше продолжится, мои клиенты забудут туда дорогу уже завтра!

– А ты чего завелась? Ревнуешь к Юле? – его сексуальная хрипотца, которой он успешно привык пользоваться, вырывает меня из раздумий. Ощутив на коже скользящие мурашки, фокусирую зрение на волнующем меня объекте.

Руслан сидит на диване в расслабленной позе. Ноги широко расставленные. Как бы я не старалась игнорировать зону паха, всё равно выходит плохо. В домашних хлопковых штанах там всё слишком привлекательно… А торс с шестью рельефными кубиками, обтянутыми белой футболкой – вообще космос. Хочется прижаться к крепкой мускулистой груди, прикоснуться ладонями к широким плечам, в ответ почувствовать на себе тёплые сильные руки…

Вчера они сводили меня с ума. И сейчас сводят своим видом.

«Возможно, я ревную. Какая разница?» – выражаю глазами ответную реакцию. – «Тебе об этом знать необязательно, говнюк!»

Руслан ухмыляется. Явно понимает меня без слов. Поднимается с дивана и берёт курс в мою сторону.

Привычная лёгкость, с которой он себя ведёт, поражает. В отличие от него, меня сковывает напряжением. Мысли путаются, сбиваются, цепляются одна за другую. Мне сложно вычленять главные из потока второстепенных. Я теряюсь, глядя ему в глаза.

Он подходит всё ближе. Вальяжно вышагивая, надвигается на меня как бульдозер. Со всей своей бешеной энергетикой. Если бы не хотела казаться сильной, давно бы вжалась лопатками в стену. Не от страха, конечно. От его напора. Но я стою на месте, гордо вздёрнув подбородок. Жду, что же будет дальше. У меня не выходит прервать слишком сильное притяжение между нами. Оно действует изнутри, как что-то непреодолимое. Независимое от наших желаний. По крайней мере, так происходит со мной. Я так чувствую.

– Напрасно ты ревнуешь. Трахаться с тобой, позволь заверить, ещё то удовольствие… – произносит Исаев, останавливаясь напротив меня. Практически лоб в лоб.

В его глаза смотреть тяжело. Слишком лукавые. Безвозвратно затягивают в бездну, из которой не будет выхода. Он слишком прямой. Вынуждает меня краснеть. Чтобы не нервничать, инстинктивно опускаю взгляд на яремную ямку у него на шее. Слежу за тем, как под кожей трепещет вена.

Шея у него тоже красивая. Мощная. Распаляющая фантазии. Да он весь, как первородный грех. Сотканный из запретных желаний и соблазна. Я никогда не принадлежала такому типу мужчин. Рядом с ним я чувствую себя мотыльком, который вот-вот бездумно позарится на свет лампочки, обожжётся и умрёт.

– Наверное ты прав, – говорю я, размышляя о смертельной одержимости некоторых живых существ, а также о двойном смысле произнесённых им слов. – Я слишком проблемная женщина. Надеюсь, ты понял, что зря со мной связался?

– Хреновый из тебя психолог, Маша. Не пытайся внушать мне чушь. В моём случае это не сработает, – скользнув руками в щель, созданную краями одеяла, он обнимает меня за талию, притягивая к себе. Меня тотчас прошивает электрическим разрядом в двести двадцать вольт. Парализует. Обжигает, как глупую наивную бабочку. Задыхаюсь, утыкаясь носом в его грудь. Шестое чувство подсказывает, что нужно бежать, вот только ноги наливаются свинцом. Не слушаются. Будто прирастают к полу.

– Всё, что мне нужно было выяснить, я только что выяснил. А теперь перейдём к главному вопросу, который не даёт мне покоя со вчерашнего вечера.

Руслан скользит пальцами под футболку, обжигая мою кожу горячими плавными линиями. Проходится вдоль цепочки из позвонков к лопаткам и обратно, затрагивая ложбинку между ягодиц.

В этом месте становится особенно горячо.

Знает, паршивец, что я без белья и прекрасно этим пользуется.

Прежде, чем я успеваю возмутиться, его сильные ладони обхватывают мою задницу. Жадно сдавливая её, разводят ягодицы в стороны.

– Что ты делаешь? – шиплю, испытывая острое удовольствие.

Он как бы невзначай касается половых губ и возвращает руки обратно на попу.

Живот мгновенно вспыхивает огнём. Наполняется тягучей патокой. Дыхание сбивается, становится частым и прерывистым.

Боже, я пропала…

Ощущая сладкую пульсацию во влагалище, схожу с ума, в то время, как этот невыносимый мужчина склоняется над моим виском и шепчет:

– А на что это, по-твоему, похоже?

– Ты пристаёшь ко мне, – возмущаюсь, пытаясь вывернуться. – Отпусти!

Но хрен там! Впечатав меня в свой пах, Исаев крепко и надёжно фиксирует моё тело.

– «От этого у тебя либо захватит дух, либо останется ужасный шрам…» – издеваясь надо мной, напевает мою вчерашнюю импровизацию. Скорее мурлычет, но смысл остаётся тот же. – Твоя песня, – поясняет Руслан после глубокого, опаляющего вздоха.

Не, нет, нет, нет, нет… только не это…

Мы с Милой уже обсудили моё фиаско в караоке.

Достаточно с меня стресса.

Хватит!

– Расскажи мне о твоём длинном списке бывших, Маш… Ты обещала вписать меня туда последним… – хриплый голос ввинчивается в ухо, распаляя во мне невыносимое желание послать всё к чертям собачьим, эмоционально впиться зубами в его терпкие, как вино, губы и оторваться с лихвой…

Главное, не думать об этом.

Не поддаваться на провокации.

Пусть сам думает, что хочет, мне плевать.

– Господи, Рус, это всего лишь песня… Хватит… – едва не ною от отчаяния.

В его объятиях так хорошо, что тело начинает плавиться независимо от здравых мыслей, которые всё ещё проскакивают в моём мозгу.

– А мне показалось, что это был призыв, – чувствую, как его губы расплываются в улыбке. Щекоча ухо дыханием, он мягко командует: – Одеяло брось на пол.

– Нет! – вдруг нахожу силы твёрдо возразить. После ультиматума с таблеткой о сексе не может быть и речи. В ближайшее время, так уж точно. Если он на это рассчитывает, перебьётся.

– Маша, прекрати ломаться. Ты же сама хотела сыграть со мной в любовь. Помнится, даже намеревалась зайти слишком далеко. Намекала, что в совершенстве владеешь техникой минета. Что изменилось сейчас? Я никогда не испытывал подобного предвкушения… У меня даже сердце забарахлило. Представляешь?

– Я??? – ошарашено уставляюсь на наглое лицо.

Да быть такого не могло! Или могло..?

– Угу, – прищурив глаза и сексуально закусив губу, Руслан варварским образом захватывает в плен мою грудь. Накрывает её ладонью и принимается нежно растирать шершавой поверхностью сосок. – До кровати довела, а любви не дала… Так что буду тебя наказывать…

– Накажи Юлечку, – вырывается то ли хрип, то ли стон, на что он реагирует глухим гортанным смехом. Меня это задевает. Сама мысль о завтрашнем визите докторши бесит как никогда. – Если ты меня сейчас же не отпустишь, я оторву твою «ПРЕСТИЖНУЮ НАГРАДУ» под самый корень. Клянусь, я точно это сделаю! Я была пьяна! Ясно? Несла всякую дичь. Мне кажется, ты хотел сказать что-то важное.

– Убедила, – говорит он, вжимаясь губами в мой нос. Целует его. Зачем? Зачем он это делает? Чтобы ещё больше запудрить мне мозги? Его мягкие тёплые губы переворачивают во мне всё до основания. Рушат стены, которые я пытаюсь строить против его дьявольского обаяния. Стирают их в пыль. – Теперь я точно знаю, что ты подпишешь исковое заявление о расторжении брака. Садись за стол, Маша. Пришло время серьёзно поговорить.

Он разжимает объятия. Я оступаюсь. Ничего не понимая и теряя равновесие, еле удерживаюсь на ногах.

Мне становится неуютно. Прохладно. И даже одиноко в каком-то смысле.

– Какое заявление, ты о чём? – на секунду теряюсь и тотчас прихожу в себя, осознавая, что этот настырный мужчина ни перед чем не остановится. – То есть, я хочу сказать, если я решусь оформить развод, то точно без твоей помощи. Руслан, какого черта ты лезешь в мою жизнь?

Устремив взгляд на его широкую спину, отдаляющуюся вглубь кабинета, внимательно жду ответ.

Исаев, приняв серьёзный вид, молча открывает сейф, достаёт из него какую-то папку и шлёпает ею об стол. Затем отодвигает своё удобное кресло и жестом приглашает на него присесть.

Я медлю.

Черт! Вся эта ситуация напоминает какой-то квест.

Мы, как будто оба участвуем в чьей-то опасной, напряжённой игре, где грань между реальностью и выдумкой размыта. Невероятно сильный, закрученный сюжет, с кучей тупиков и загадок.

– Принимай меня за сумасшедшего, одержимого, упрямого, да за кого угодно. Мне плевать, Маша. Главное то, как ты реагируешь на меня. Эти твои настоящие эмоции и ощущения наилучшим образом дают мне понять, что я тебе небезразличен как мужчина. Хватит припираться. Давай сделаем друг другу полезную услугу и будем счастливы?

Как же у него всё ладно. А мне нужно эти пазлы сложить в общую картинку и переварить. Только сейчас, как назло, не выходит. Он будто вытащил меня из тёплого кокона и, как слепого котёнка, ткнул мордочкой в колючий снег.

– Может мне съесть очередную таблетку? – напоминаю ему о прошлой неудачной попытке сблизиться со мной.

Поморщившись, будто от лимонного сока, Руслан вынимает из папки какую-то бумагу и кладёт её на стол.

– Не язви. Для начала подпиши заявление. Если хочешь развестись быстро и безболезненно, сделай это сейчас. Остальное я решу сам с помощью судьи и адвоката. Уверен, наш фиктивный брак будет намного лучше, чем твой текущий союз с Авдеевым Петром Романовичем.

– Откуда тебе знать, какой у меня брак? – не выдержав его хладнокровия, вспыляюсь. – Может я была в нём счастлива?

– После того, как увидела мужа в постели с другой? – вскинув на меня вопросительный взгляд, начинает давить по больному. – Вчера ты много болтала. Особенно об этом. Я бы не стал прощать измену жены. Вышвырнул бы её прочь из своей жизни, как паршивую собаку. Предпочитаешь и дальше сохранять то, от чего следует избавиться?

«Ого…»

Приподняв в удивлении бровь, я пытаюсь понять, что было бы со мной, поступи я с ним так, как с Петром? Думаю, он тоже вспомнил этот случай. То, как внаглую целовал замужнюю женщину в тесной примерочной, а она ему пылко отвечала…

Ну как пылко, губу пришлось паршивцу укусить, чтобы очнулся.

«Какой же ты… Исаев, жестокий и расчётливый… мужик…»

«А как насчёт тебя?»

«Позволишь себе ради очередной смазливой девушки оступиться в браке, пусть даже в фиктивном?»

– Ты же не любишь меня, а добиваешься так, как будто я любовь всей твоей жизни, – говорю, подходя к столу. Я, правда, пытаюсь его понять, но у меня плохо получается. – Это же фиктивный брак, Рус! Какая разница, кто станет твоей женой? Если ты её даже таковой считать не будешь. Появишься пару раз на светских вечеринках, засветишь свой якобы крепкий и счастливый брачный союз, а дальше что? Супругу домой под стражу, а сам?

– Я знаю, что тоже тебя бешу, – констатирует факт, пожимая плечами. – Садись. Это не повод для драки.

Его руки обхватывают меня за талию и вместе с одеялом заталкивают в кресло.

– Ты меня непросто бесишь, – подытоживаю я. – Ты меня очень сильно бесишь! Ты явно не выигрыш в джекпот, чтобы радоваться такому счастливому подарку судьбы!

– А вот здесь ты не права, – уперевшись ладонями в подлокотники, склоняется надо мной. – Это во-первых. А во-вторых, ты стерва, каких поискать. Милая, да, но всё же стерва. Вот только между нами существует химия. И нет смысла это отрицать. Или ты думаешь, что с фиктивными жёнами мужья не трахаются? У нас с тобой отличный тандем. Хочешь возразить?

– Тебе нужна шлюха на постоянной основе?

– Не шлюха, а партнёрша. Я не хочу спать с кем попало. Мне достаточно одной женщины, чтобы воплощать свои сексуальные фантазии в реальность.

– Руслан, а как же настоящая семья? Дети? Забота? Радость в доме?

– В фиктивном браке об этом не думают, Маша. Если только он не выльется во что-то более серьёзное, когда оба партнёра почувствуют в этом потребность. В нашей семье уже есть наследник. Тимофея, пока что, достаточно.

– Кто такой Тимофей? – наши взгляды так близко, что мысли путаются. Я смотрю в его глаза, ощущая бегущий по телу ток. Понимаю, что с каждой минутой всё больше и больше влюбляюсь в них. Не в Руслана. Нет. Навряд ли. В его красивые, бездонные омуты, под воздействием которых, я медленно схожу с ума.

– Это сын моего покойного брата. Андрей погиб в автокатастрофе со своей женой. Их хладнокровно убили. А затем выяснилось, что у Тима другой биологический отец. Что мальчик нам не приходится роднёй. Женщины слишком коварные создания… – делает выводы, не скрывая звучание грустных ноток в голосе.

– Ты его не любишь?

– Люблю. Обожал его с пелёнок. Но своих пока что не хочу.

Исаев отстраняется от меня и уходит к окну, устремляя взгляд куда-то в даль. Стоит, засунув руки в карманы штанов, и смотрит молча, будто сожалеет о чём-то. Видно по эмоциям, скользящим по его напряжённому лицу. Решаю больше не затрагивать эту тему. Терять близких – это очень болезненно и невыносимо тяжело. Не хочу, чтобы он копался в прошлом из-за меня. Но и становиться частью его скрытной жизни мне тоже как-то не хочется.

– Зачем мне всё это, Руслан? Почему ты не можешь оставить меня в покое?

– Затем, что твоего кафе больше нет! – рявкает, как будто в него вселяется демон. Оборачивается ко мне, пригвождая потемневшим взглядом к спинке кресла. – Затем, что я хочу тебя, как женщину, и не намерен отступать! Смирись с этим, Маша! Ты теперь моя! И будет так, как мне этого хочется.

– Как… нет? – переварить выданную порцию информации не выходит. Сглатываю подступивший к горлу комок, ощущая как мелкая дрожь принимается колошматить моё тело.

– Этой ночью кофейня сгорела из-за твоей преступной халатности! Тебя подозревают в намеренном поджоге ради получения страховки. Можешь разгребать это дерьмо с мужем, а можешь забыть обо всём прямо сейчас, дав согласие на этот чертов развод!!!

Выплеснув на меня всю свою ярость, Руслан замолкает. Я машинально избавляюсь от жаркого кокона, устремляя взгляд на его грудь. Из-за частого и шумного дыхания она ходит ходуном, как будто там, внутри, за грудиной назревает неведомой силы шторм. Ещё чуть-чуть и он вырвется наружу, как и мой, начнёт сносить всё на своём пути.

– Ты врешь! – не веря сказанному, поднимаюсь с кресла. Моё дыхание учащается, а тело начинает судорожно трястись. В горле жжёт, как будто в него засыпали горстку тлеющего горького пепла. Вспыхиваю. Вся. Покрываясь пламенем с головы до ног. – Ты совсем рехнулся? – сиплю я, начиная медленно сгибать пальцы в кулаки. Если он подтвердит эту чушь, я обрушу на его голову весь свой нарастающий гнев. – У твоей ненормальной одержимости нет пределов. Тебе не страшно, Руслан?

– Фото в папке на столе. Можешь ознакомиться с доказательствами. Прочти протокол осмотра места пожара и собранные материалы по факту происшествия. Оценку ущерба тоже не забудь отметить. И радуйся, что при тушении пожара не было зарегистрировано погибших, иначе ты не сидела бы сейчас передо мной и не фыркала мне в лицо, а грела своей очаровательной задницей нары. Много у тебя одержимых поклонников, способных тебе помочь?

Сморгнув выступившие на глазах слёзы, тянусь к папке. Первое, что попадается на глаза – это обугленные руины «Чашки». Сглатываю, ощущая болезненный толчок крови в сердце. За ним следует другой… третий… четвёртый… Обжигающие уколы едва не доводят до обморока. Строчки на документах начинают плыть. Такое не подделаешь за ночь. Печати, имена, суммы штрафов и прочее… И подпись следователя РОВД с фразой: «Причина пожара устанавливается» – как приговор, который несомненно повлияет на мою дальнейшую судьбу…

– Ты должна мне целую жизнь, Маша… – тёплые ладони опускаются на мои дрожащие плечи. Сдавливают их, вынуждая сосредоточиться на хриплом шёпоте в затылок. – Попробуй откажись, и увидишь, на что я способен…

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

28/06/2022 год.

ВТОРАЯ КНИГА – «Не твои наследники»