Гаур

Пролог.

Прикрыв глаза от удовольствия, вдыхаю пьянящий аромат любимого мужчины. Пальцы Кости почти невесомо касаются моего возбуждённого тела, скользят подушечками вниз, затрагивая крошечные волоски на коже, очерчивают обе лопатки, каждый позвонок, пробираются мучительно медленно к пояснице, затем следуют дальше… к копчику и ещё ниже… в ложбинку между ягодиц. Ладонь накрывает жаркую плоть, разгоняя волну дрожи по всему нутру, жадно вдавливается в промежность.

— О-о-о-х… — выдыхаю низкий стон. Удовольствие затапливает меня.

— Лен… можно возьму тебя грубо, детка? — возбуждающе прохрипел над ухом и прикусил мочку. — Хочу распластать твоё хрупкое тело на этом окне и наслаждаться полётом птиц над облаками, жадно вбиваясь в тебя сзади…

Я схожу с ума от его хрипа. Как же мне хорошо…

— Делай что хочешь, только не прекращай твердить, что любишь меня.

— Люблю, милая! — обхватив сильными ладонями мою попу, ощутимо сжал упругие полушария. Я снова выдохнула блаженный стон. Костя умел довести до безумия ласками и поцелуями, нежно играя зубами с моей чувствительной кожей.

«…А бабы спорили в метро…»

Слышу странные доносящиеся реплики сквозь глухой стон любимого мужчины, который упирался возбужденным пахом в низ моего живота, надавливал и дразнил, разогревая до предела сексуальное желание. Оргазм вот-вот должен настигнуть, но спор неизвестных баб всё время отгонял его, не позволяя дразнящему чувству достигнуть пика. Пытаюсь переключиться на волну удовольствия, но долбанный спор не позволяет сосредоточиться. Вот-вот… Ещё немножечко… Какое блаженство, как же я хочу… но тот же голос вторит и вторит, постепенно усиливаясь, будто разгорающийся костёр. Потрескивает, нервирует, заставляет меня выныривать из этого самого блаженства наружу… Мля-я-я… сон ускользает… рассеивается… Это всего лишь сон???

«…А бабы дуры, бабы дуры

А бабы бешеный народ…»

Кричал частушку какой-то мудак под заводную мелодию. До недавнего времени полюбившийся основной рингтон начал меня бесить.

«…А как увидят помидоры

Так сразу лезут в огород…»

— Твою… премудрую! — ругаюсь в темноту, ощупывая поверхность тумбочки в поисках смартфона. — Такой сон прогнали, чтоб вам там икалось до конца отпуска!

Окончательно проснувшись от «огорода с помидорами», приветствую дорогих отдыхающих полуночников. Больше некому звонить посреди глубокой ночи.

— Да! Слушаю вас!

Нервный выдох. Возбуждённая и неудовлетворённая женщина — это вам не крошка чихуахуа, а самая настоящая злая овчарка! Не дали кончить, буду гавкать!

— Алло! Добрый день! Это Леночка из туристического агентства «Бриз»?

— Елена Владимировна! — строгим тоном поправляю какую-то курицу на сносе. — Вообще-то у меня глубокая ночь. Вам нечем больше заняться? — зажимаю ладонью пульсирующую промежность, ловя последние отголоски несостоявшегося оргазма и тру нога об ногу, чтобы облегчить мучения. Хочется вспомнить великий и могучий русский, но я же культурная девочка эдак на 94,99 %, а остальные пять можно простить за наличие вредных условий труда. Мне нельзя грубить клиентам даже под страхом смертной казни!

— Так это, Леночка Владимировна… э-э-э… вы же на днях отправили нас к туркам, — кудахчет, не унимается, — а в отеле закончилась горячая вода. Как нам теперь закончить водные процедуры? Я только намылилась. Вы же обещали систему «Всё включено», а горячую воду так и не включили. Пять минут уже ждём.

— Какую систему? — недоумеваю. — Какую воду? Спросите у администраторов отеля. Наше агентство не распоряжается отключением и подключением горячей воды. Я всего лишь турагент. Обратитесь к туроператору. Может вы туркам чем-то не понравились? Нагрубили? Одним словом: ведёте себя по-русски? Милая, обратитесь на ресепшн и вам объяснят как можно обойтись без горячей воды. Вас научат выживать в самых экстремальных ситуациях. Поверьте! В конце концов вы же рядом с морем, а не в пустыне Сахара.

— Мы обращались. Они нас не понимают!

— Да быть такого не может! — всё-таки вспылила. — Русский у турков второй родной язык. Простите, у меня связь плохая. Алло!.. Алло!.. Я вас не слышу… Алло!..

Отключаюсь. Три часа ночи, чтоб их! Вот как мне теперь уснуть, грезя Константином Борисовичем? Босс, сволочь этакая, так и не довёл дело до конца. Грррр!..

Два года назад, в честь открытия турагентства Константин Борисович организовал корпоративную вечеринку. На ней я впервые познакомилась с боссом, узнала насколько его губы бывают сладкими и упоительными. Он нахальным образом влюбил в себя, совратив меня, довёл до оргазма своими волшебными пальцами и, скорее всего, будучи под влиянием алкоголя, забыл о нашем маленьком приключении в подсобке, а я вот до сих пор забыть не могу. Грежу им каждую ночь. Люблю его, как дура безмозглая, безответной любовью, надеясь, что босс однажды очнется от чар силиконовых сисек и обратит на меня внимание. Ни-хре-на!

Очередной рабочий день не задался, пришла злая, сонная и с эротическими целями. Острое желание соблазнить начальника не угасло. Нужно было что-то делать. Смотреть на то, как он ведёт себя с новенькими сотрудницами, поверьте, невыносимо. Я решила взять быка за рога. Не хочу делить его ни с кем!

Потратив уйму времени на завивку волос, макияж, маникюр и прочие женские хитрости, я сделала из себя куколку, но только наш босс никак не отреагировал на мою ультракороткую юбку, чулки с кружевной отделкой и глубокий вырез блузки, частично открывающий плечи и грудь. Такое в жизни не носила! Всё ради этого гада! А ему подавай длинноногих блондинок с пышными силиконовыми сиськами и ногами от ушей. Я, конечно, не модельного телосложения, но довольно-таки симпатичная, зеленоглазая брюнетка двадцати трёх лет, метр шестьдесят четыре сантиметра роста, с высшим образованием и собственной двухкомнатной квартирой в приличном районе города. Неважно, что это подарок родителей, главное, что есть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отправив первого довольного клиента, решаю сварить начальству кофе и приступить к исполнению плана “Соблазнить босса”. Маринка, наша новенькая сотрудница, ещё не явилась на рабочее место. Месяц проработала сучка, а дисциплины никакой. Леночка помоги это, Леночка помоги то… Сколько раз хорошие люди говорили, что доброта меня погубит, но я так и не прекратила наступать на одни и те же грабли. Зато мечтала сложить её ноут и врезать им по белокурой головке, чтобы локоны подпрыгнули и силиконовые наполнители, вывалившись из груди, плюхнулись на пол.

— Давай, детка, глубже соси, да, вот так… Умммм… — хриплый голос босса доносился из санузла, когда я вошла в кабинет с чашечкой кофе. — Заглатывай глубже, Марина! О-о-о! Да-аа, милая, сегодня я удвою твой оклад. Быстрее! Мммм…

Это… что же? Пока я грежу во сне и наяву этой скотиной, Мариночка делает ему минет? Ох… В глазах так резко потемнело, что еле удержалась на ногах.

— Ну же, детка, ещё! Вот так! — подбадривал эту белобрысую крысу, а я сходила с ума от услышанного. — Моя грязная девочка! Да!

Раздался шлепок. Я подпрыгнула на месте, чуть не уронив чашку с кофе на пол. Сучка протяжно взвыла и стала дальше чмокать его член. Два года, Лена! Ты дура совсем? Как можно два года безответно любить человека и молча надеяться на взаимность, когда он трахает у себя в кабинете безмозглых девиц. Выходит, с мозгами женщина не только несексуальная, ещё и непривлекательная. Горло сдавило. На ватных ногах молча покидаю кабинет и лечу к своему столу. Влив немного коньяка в кофе, залпом выпиваю горькую смесь. Легче не становится. Почему именно сегодня? Почему сейчас? Когда я решилась сама поговорить и рассказать о своих чувствах. Черт бы тебя побрал!

Слёзы не позволяют видеть происходящее вокруг. Кобель драный! Чтобы ты до обеда стал импотентом!

Знакомая песенка привела меня в чувство. Диана никогда не звонила в такую рань, а сегодня ей вдруг приспичило. На душе кошки скребут. Так хреново, что даже не хочу разговаривать с лучшей подругой. Телефон наяривал по второму кругу. Настойчиво орал рингтон: «Мы лёгкие, лёгкие, смелые, смелые, пьяные, пьяные…Мы вечные, вечные, звонкие, звонкие, самые, самые…» Черт! Надо бы поздравить с днюхой, а я сижу и глотаю сопли. Дианке сегодня стукнуло двадцать пять лет. Договорились вечером уйти в нирвану в нашем любимом ночном клубе. Может планы поменяла? Принимаю вызов.

— Ну наконец-то! — радостно выкрикнула, оглушая звонким голосом. Мне пришлось отставить от уха смартфон. — Константин Борисович запретил отвечать на личные звонки во время рабочего дня? Собирайся! Мы летим в Европу! Надеюсь, ты сможешь достать горящие путёвки? Желательно в жаркие страны. Как тебе Испания? Может Италия? Или на крайняк Франция? Ленусь, чего молчишь? Что-то случилось?

— Ой, прости, — всхлипнула, пытаясь успокоиться. — С Днём рождения тебя, дорогая! Я так… все нормально…

— Ты чего? Ревешь? Лен?

Я не выдержала и ещё больше разревелась, как белуга.

— Эта сволочь не замечает меня. Я будто пустое место. Два года безответной любви! Всё для него делаю. Я же лучший менеджер по туризму! Знаю три языка, не считая русского. Да его фирма без меня давно бы потерпела крах! Представь, месяц назад новенькую на работу взял, а сегодня увеличил ей оклад вдвое! За минет! За то, что шарил рукой у неё между ног каждое утро, пока я для него готовила кофе. Ты бы видела это… сырьё для фотошопа! Фууу!

— Лен! Забей ты на этого старого козла! Мы с Ви давно высказали своё мнение на его счёт. Лучше проникнись моей печалью, меня тут опять замуж выдают. Возможно, это мое самое последнее путешествие в качестве свободной и независимой женщины.

— Ты так и не переубедила его в обратном? Как замуж пойдёшь без любви? У тебя не папа, а настоящий тиран! Прости…

— Ой, Лен, давай об этом не сейчас, давай потом… Значит так! Летим сегодня. Ищи горячие рейсы в любую из перечисленных стран. У нас Шенгенские визы еще с прошлой поездки действительны. И да, тут такое дело… Вика опять в запаре, точно не согласится. Нам ничего не остается, как придумать план ее срочной эвакуации. Она там, словно каторжанка трудится, ей-Богу! Будем ее похищать!

— Шутишь? Вика срослась со своей кафешкой. В клуб пойти еле уговорили. С неё Кавказская пленница, как с меня Елена Премудрая! Я как была дура дурой, так ею и осталась. Оказывается, время надо мной не властно, ничему не учит, так-то. А мужики козлы! Вот хоть бы один породистый лось попался.

— Зачем тебе скот рогатый?

— Да так… чтобы ценил верную женщину, а не тех, которые взращивают рога побольше да поветвистей. Такие рога гордо носить сложно, голову жмут. Зато мозги держат в постоянном напряжении. Женщину нужно беречь, любить и лелеять! Сейчас гляну, что тут у нас есть интересного, — я застучала пальцами по клавиатуре, попутно вытирая слезы. — Ди, а как тебе Португалия? Мы там ещё не были. Ох ты ж ешки-матрешки! Я сейчас нам такую скидочку организую, Константин Борисович будет в ударе! Так…так…номера люкс…угу…сейчас Ди, минутку, только данные внесу…максимум звезд… какие билеты? Такс…бизнес класса, конечно! Подтвердить… угу…всё! Единоразовая скидка для депутата Госдумы в самый раз подошла. Борисович перетопчется со своим презентом.

— Лен, босс тебя убьёт!

— Он уже меня убил своей выходкой, а я его только покалечу, морально разумеется. Отпуск не даёт, сволочь. Увольняюсь и дело с концом! Только заявление черкну и красиво попрощаюсь.

— Ну и правильно! Черт с ними. Зажжем, чтобы Европа вздрогнула! Когда вылет?

— Сегодня в семь вечера. В пять нужно быть в аэропорту.

— Есть! Встречаемся в два возле кафе Ви. Паспорт не забудь!

Попрощалась с боссом я довольно-таки круто. Сама не ожидала такого трагичного конца во всех смыслах этого слова. У Борисовича появились новые большие клюшки для гольфа. Ему неделю назад друг привёз. Вернулся из путешествия довольный и решил отблагодарить необычным подарком. Так вот. Клюшки эти он оставил для красоты стоять рядом с кофемашиной. Всё планирует в отдельной комнате организовать мини-поле для гольфа. Ну и пока он планирует, мы иногда тренируемся гонять мячик по длинному коридору нашего красивого офиса. Этим мячиком я решила постучаться напоследок в его дверь. Кто ж знал, что Марина так быстро закончит минет и боссу приспичит выйти, чтобы выпить свой любимый кофе. Я лишь приняла удобную позу и тяжёлой клюшкой как надо взмахнула… приложила немного силы… всего-навсего…

— Пли!!!

— Сссуууууууукккааааа! — поймав между ног летящий предмет, босс скрутился калачиком и хрипя, грохнулся на пол. Вот тебе и загнала мячик в лунку.

— Ой… Да ладно?.. Попала, что ли?

Маринка визжит от испуга, а я не догоняю на нервах что и к чему.

— Импотент? Серьёзно? Неужели сглазила? Упс…

— Сссуууккорую… — шипит и держится обеими руками за свеженький омлет. А вот не фиг было без разбору трахать всех подряд. Я же нечаянно…

Набираю 03. Руки дрожат. Сама на низком старте бежать из офиса, а дальше из страны! Пока яйца дедушки Фреда не окрепнут, если, конечно, окрепнут… Не факт! Но я не вернусь!

— Алло! Скорая? Травма яиц!

— Каких яиц? — спрашивает странный оператор.

— Перепелиных, блин! Придатки повреждены мячиком для гольфа, заберите пострадавшего! Адрес сейчас продиктую, записывайте!

Меня унесло вихрем из офиса. Я хотела жить. Борисович стонал и грозился повесить на первом суку.

— Песец! Ох… Валить! Причём за границу! И срочно! Срочно!

Я выпала из реальности на долгое время после нескольких выпитых бокалов шампанского в самолёте. Пили с подругами за море, за песок и за секс на пляже. За непостоянную мужскую любовь. Сейчас мне начинает казаться, что мистические телепортации существуют. Такое чувство, будто меня поместили в жаркий контейнер и слегка откачали воздух. Гул в голове не прекращался. Память, будто стёрли ластиком начисто. Помню, как покалечив босса, убежала, как добралась до кафе Ви, что-то ей втирала про соседа и потоп, выманивая наружу, как запихали с подружкой Ди нашу труженицу в такси и уехали в аэропорт. Как радостно начался наш безумный перелёт в дружной женской компании. Вот пусть только хоть кто-то мне скажет, что есть нормальные мужики на свете! Козлы! Все козлы! В который раз убедилась…

— Слышь, Гаур, может трахнуть её в отключке, раз уж русские женщины хуже атомной войны. Обещаю, я буду нежен с девчонкой. Вдруг сейчас оклемается и разнесёт тут всё к чертовой матери. Я же её не отпущу, пока не добьюсь своего.

— Ну вот когда оклемается, тогда и трахнешь, давай, наливай, Майкл. Свобода стоит слишком дорого. Твоему отцу нужно отстегнуть несколько сотен миллионов евро, чтобы купить её у меня. Может послать всё к черту? А?

— Думаешь, Марго тебя отпустит? Вряд ли. Артём, принеси новую бутылку. Из-за твоей гостьи я всё-таки забыл прихватить спиртное.

Какого лешего? Мне всё это снится? Смех мужчин? Чужестранцев? Ведь снится же? Господи… я сплю… только бы я спала. Подруги смотрят телек. Это всего лишь фильм. Да-да! Сериал с горячими португальскими мачо! Как мы и мечтали. Или же это не фильм???

Глава 1. Подарок Гонсало

Артем.

Маргарет собралась ранним утром, предварительно выжав из моих яиц все соки и уехала в аэропорт, заверив меня по телефону, что уже безумно скучает и жить без меня не может. После продолжительного ночного траха я даже не пытался подняться с кровати и принять душ, не говоря уже о том, чтобы провести будущую жену за дверь и пожелать ей приятной поездки в Англию. Впереди нас ждал брак по расчёту, слияние родительских капиталов и управление новой крупной империей во главе которой я должен стать. В принципе, Маргарет меня устраивала во всех планах на роль жены, да и перспективы увеличить благосостояние уж слишком заманчивые, вот если бы к ним ещё приложить чувства, было бы намного лучше. Эту женщину отец мне убедительно навязал и заверил в правильности своего решения: «Сынок! Ты единственная моя надежда и опора продолжать нести этот тяжкий груз на сильных плечах!» Так и хотелось его спросить:

— Блять! А нахрена нам столько? Разве не достаточно того, что мы имеем на данный момент, благодаря приложенным совместным усилиям? Валовый доход компании с каждым годом стабильно увеличивается. Ради этого мы с Габриэлем пашем, как проклятые. Для чего мне дополнительная головная боль в лице жены? Хочу побыть завидным холостяком, и насладиться жизнью. Как вариант, можно было рассмотреть кандидатуру Лео для брака по расчёту. Его плечи не такие уж и слабые, чтобы не вынести груз дополнительного бизнеса и получить в качестве приятного бонуса богатую наследницу жену. Лео умыл руки. Нашёл дело по душе и плевал на общий капитал. После ссоры с отцом свалил на свой остров и живет жизнью отшельника. Черт! Даже не верится, что в детстве мы (родные братья) были втроём не разлей вода.

Прокрутив в голове в очередной раз бесполезные мысли, осознаю, что нет смысла выдвигать свои требования. Всё равно женили бы именно меня. Мать сразу прихватит сердечный приступ, не дай бог затрону личную жизнь её младшего сына. Она постоянно его защищает, просит не трогать, дать время остыть.

Идти против воли отца глупо. Если бы не его упорный труд и верные наставления, я не добился бы того, что имею на данный момент. С раннего детства этот прагматик вдалбливал в мою голову схему: «Действие-дело-польза». Твердил, что обеспечить успех могут лишь: холодная голова, стальные нервы, ум и бесстрашие, а любовь и женщины сродни дополнению к статусу. Хорошо, если повезёт с чувствами, а нет — продолжение рода главная задача настоящего мужчины и должна осуществиться при любом раскладе!

Постоянно удивляюсь, почему отношения родителей не идентичны тем, которые наблюдаю у моих любимых старичков Гонсало и Марии. Безумно люблю эту парочку. Они вырастили меня и моих братьев, заботясь о нас вместо отца и матери, когда те отсутствовали, развивая семейный бизнес за границей. Я до сих пор зову их коротко, по именам, как в детстве. Мари русская иммигрантка. Милейшая женщина. Покорила деда одним взглядом, завладев его чутким сердцем, научила нас уважать и принимать традиции её страны.

— Внучок, ты ещё спишь? — донёсся голос Гонсало из коридора. Стоило только подумать о деде, как он тут же пришёл, лёгок на помине. Единственный недостаток старика — по-тихому пробираться ко мне в дом. Хорошо хоть Маргарет вовремя уехала, а то бы сейчас голышом прыгала на одной ноге, собирая разбросанное белье по комнате. Деда она не слишком жаловала. У них рассогласование характеров. И ведь замки не сменить — обидится. И ругать не могу, слишком люблю его взбалмошную натуру.

— Деда, я ещё сплю! Чего тебе? — переворачиваюсь на живот, накрывая голову подушкой.

— Вставай, давай! Спит он. Такое утро проспишь.

— Так сегодня суббота. Ещё и семи нет. Я домой после полуночи из офиса вернулся.

— Марго уехала?

— Минут десять назад.

Дед зашёл в мою спальню и постучал о косяк.

— Бог услышал мои молитвы! Аллилуйя! — радостно произнёс.

— Так пусть услышит и мои тоже! — недовольно ворчу, не реагируя на родственника. — Гонсало, дай поспать.

— Она тебя загонит своими скачками, кобылица драная. Вот же ж нашёл батя тебе мымру. Семя нужно беречь, а ты его попусту растрачиваешь с этой…

Горько выдохнул.

— Деда…

— Что, деда? Поднимай свой голый зад с кровати. Иди, смотри, кого я тебе принёс…

Дед подхватил с кресла мои домашние штаны и запустил ими в меня.

— Жду в летнем домике. На кухне. — безапелляционно рыкнул. — И поторопись, я опаздываю. Мне ещё младшенького Лео навестить нужно. И к старшему по пути заехать бы. Соскучился по своим мальчикам.

Поднимаюсь нехотя с кровати. Молча натягиваю на себя одежду и плетусь следом босяком, зевая и потирая затылок. Что можно притащить в мой дом с утра пораньше в выходной день, вернее кого? Ещё одну дворнягу, как в прошлый раз? Сильвия не чистокровная овчарка, но умная и красавица ещё та! За несколько месяцев вымахала почти с меня ростом. Я даже полюбил эту хитрую собаку.

— Мальчик мой, я в свои тридцать уже был женат на любимой Мари, и растил твоего отца-деспота. А когда-то он был милым ребёнком. Даже не верится.

Огорчённо выдохнул в очередной раз.

— Гонсало, у меня нет любимой Мари, и заводить детей в ближайшее время не собираюсь. Кого ты мне снова притащил? Ещё одну суку? Ты же знаешь, Сильвия вольер не любит.

— Сука — твоя мымра английская, хоть и породистая, а эта девочка! — проворковал, довольный собой. — Нежная и приятная. Жаркая, в самом соку и главное, непотрёпанная!

Деду явно стукнула в голову какая-то очередная идея фикс, иначе бы он не вёл себя так странно. Мужик, конечно он прямой и с причудами, но сегодня в нём явно зашкаливает озорство. Когда-то в выражениях Гонсало был поскромнее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Дед, хватит Маргарет ругать. Она не такая уж и плохая. И зачем мне столько сучек? Что мне с ними делать?

— От вас двоих толку будет мало. Траходром развели, понимаешь. Что там в брачном контракте Марго указанно? Жеребёнок к лошади не прилагается? Я внуков хочу! А с ней какие внуки? Кожа да кости под шлейфом дорогого аромата… Смотреть тошно. Жрет свой сельдерей с йогуртом и костями гремит, людей отпугивает. Типичная анорексичка. Ты б в неё мясо лучше запихивал! Хотя о чём это я? Член моего внучка точно не из сельдерея! Ты ещё порадуешь деда. Знаю. Вот посмотришь и забудешь свою Марго, как страшный сон! Заходи.

Родственник открыл дверь и пропустил меня вперёд. Пройдя гостиную, направился прямиком в кухню. Я не сразу заметил подарок деда из-за компактного гарнитура, расположенного в центре помещения. Обогнув кухонный островок с плитой, оторопел на пару секунд, уставившись на лавку под мебельными полками с выпивкой, продуктами и разной кухонной утварью. Чувствую, как по телу разгоняется кровь.

— Гонсало, мать… тв… — сплюнул под ноги и врезался взглядом в деда. — Ты охренел? Совсем?

На лавке лежало почти бездыханное тело какой-то девки. Вот же ж, безумец старый! Тащит в дом кого не попадя.

— Она бомж? — брезгливо скривился и ещё раз присмотрелся к девушке.

— Не нравится? Я подумал, эта для тебя подойдёт лучше других. От неё прямо жар исходил. У меня ладони зачесались. Я ими каждую отсканировал.

Гонсало чересчур выглядит довольным собой.

— Эта? — диву даюсь. Похоже дед на старости лет рехнулся совсем. Нет, я его люблю, конечно, но это уж ни в какие ворота. — Есть и другие?

Охреневаю.

— У братьев, — спокойно заверил, чтоб его! И, главное, смотрит на меня, будто нашкодивший ребёнок.

— Merda! (Дерьмо!)

— Ты, главное, не волнуйся, сынок. Я их чаем угостил. Она спит от снотворного.

— Это похищение! Ты сошёл с ума на старости лет?

Я подошёл ближе и убрал пряди с лица девушки за ухо, чтобы лучше разглядеть.

— Ну вот и сделаешь так, чтобы она не расстроилась, что её украли. Ты у меня жених завидный. Я в тебя верю!

— Где её паспорт? — холодно спрашиваю, так как вся эта дикая история меня слишком напрягла. Девушка показалась симпатичной, но, блять! Зачем мне весь этот геморрой за две недели до свадьбы?

— Нет, — спокойно отвечает, разводя руки в стороны. Я чувствую, как мои глаза вот-вот вылезут из орбит.

— Как это нет?

— Сынок, ты это, челюсть прикрой и не скрипи ею. Я хоть и стар, но совсем не глуп!

— Дед, не темни!

— Говорю же, нет документов. Цыгане сперли, а я пожалел несчастных. Роздал в добрые руки, так сказать. Пусть с дороги оклемается. Проспится чуток, покормишь и приласкаешь. Она тебе век будет благодарна. Вспомнишь ещё мои слова!

— Дед, забирай её обратно, откуда привёз!

Меня бил озноб от выходки Гонсало. Маргарет на днях вернётся с подвенечным платьем, за которым уехала утром. Ей предстояла последняя примерка у знаменитого кутюрье. Как будто здесь мало таких!

— М-м-м… Ди… как думаешь, у босса яйца заживут или нет?.. — Раздалось негромко из-за спины. — интересно, его член реанимировали?.. М-м-м… моя голова…

Девушка простонала, повернулась на бок и снова умолкла.

— Иммигрантка?! — задыхаясь от бешенства, сверлю деда недоуменным взглядом. — Матерь Божья! Деда, ты точно не в себе. Увози её отсюда и поскорее. Я не стану участвовать в твоих реалити шоу. У меня крупный контракт на носу. Нужно обдумать выгодные условия поставки вина и продуктов. Я не собираюсь нянчиться с этой… безумной. Какие ещё яйца босса? Кто она такая??? Садистка???

Дед хмыкнул себе под нос и призадумался, потирая пальцами небольшую седую щетину на подбородке. Прищурил глаза, ещё раз внимательно осмотрел тело и, воссияв спонтанной улыбкой, в очередной раз поспешил заверить меня в своей правоте. И похрен, что не совсем убедительно! Чтоб ему добро было!

— Да не бери ты в голову, внучек! Девчонке, вероятно, сон снится. Мало ли кому там фаллопротез поставят. Ты… это… главное, повежливее с ней обходись, как мы с Мари тебя учили, тогда твой орган будет в безопасности. Хочу правнучков на руки взять до того, как Богу душу отдам. Помни это! Чемодан с её вещами забери у ворот. Искать будет.

Гонсало отчеканил последние фразы, развернулся спиной ко мне и направился на выход. Спорить с дедом бесполезно, если только водрузить это спящее бревно на свои плечи и отнести следом за ним в его машину.

— Лучше бы её шмотки цыгане слямзили вместе с ней! Дед, увози ты эту… русскую подальше с моего двора. Я сам хочу дожить до старости! Умереть молодым в мои планы не входит!

Старик остановился у двери, открыл её, развернулся и, перед тем как уйти, окончательно убедил меня в том, что избавлять любимого внука от своего дивного подарка не собирается:

— Мари тоже русская! И я счастлив с ней в браке. И что ты мне предлагаешь? Забрать её с собой? У нас с Мари уже есть домработница. Прикажешь бросить её под забором на улице? Девчонке здесь будет намного лучше!

— Здесь??! — нерв над левым глазом начинает плясать лезгинку и я встряхиваю головой, как будто это поможет утихомирить его. Черт! Я не собираюсь расторгать помолвку с Маргарет. Не в моих правилах идти против принципов. Решил, что сделаю исключение ради уважения к нему? — По-твоему у меня тут «Земля обетованная» для всяких… авантюристок?!

Гонсало в ответ лишь несильно хлопнул дверью и смылся в темпе вальса. Кажется, мне пора записаться на приём к стоматологу. Я от злости настолько сильно сжал челюсти, что слегка раскрошил эмаль зубов. Сильвупле, блять! Что тут ещё добавишь?

— М-м-м… — глухой стон незнакомки повторно привлёк моё внимание.

— Ладно, Артём. Всё хорошо, — внушаю себе, пытаясь совладать с бешенством. Дышу глубоко и ровно. Через нос. Мой сон как рукой сняло. Направляюсь к ней, чтобы разбудить и выяснить обстоятельства, по которым девчонка попала к Гонсало. В обычную случайность я не верю. Слишком многое поставлено на карту. Кто мог его надоумить притащить девку в мой дом? — Хочет как учил и воспитывал? Ок! Я буду любезен. Чрезмерно любезен. Она сама сбежит отсюда, нажравшись моей любезности!

Возвращаюсь обратно к спящей. Присматриваюсь к ней. Наверняка видит очередной сон, лёжа на спине. Кривит пухленькие губки в лёгкой улыбке, демонстрируя соблазнительные ямочки на щеках. Я, как придурок, засмотрелся на эти чертовы губы. Сочные. Алые. Находясь под странным гипнозом, потянулся рукой к её ангельскому лицу и, слегка надавливая большим пальцем, провёл по нижней губе, очерчивая подушечкой упругий контур. В этот момент девчонка тихо простонала и, приоткрыв аккуратный рот, будто специально облизала губу, затронув мой палец влажным языком. Я тут же отдёрнул руку, словно от горячей подошвы утюга. Она следом прикусила губу, одновременно сгибая ноги в коленках так, что легкая ткань юбки сползла по бёдрам и опустилась на плоский живот, открывая моему взору белый атласный треугольник между соблазнительных ног. Merda! Вот что мне с девчонкой делать? Стянуть с лавки на пол и привести в чувства или же перенести в гостевую спальню и уложить на кровать? Но уж нет! Свинье только голову просунуть, и вся пролезет. Издав нервный смешок, решаю оставить как есть. Чую, праздник корриды накрылся медным тазом. Если девчонка к вечеру не проспится от Гонсаловой микстуры и не уберётся восвояси, я сам её отвезу к деду! Пусть нянчится с ней сколько его душе угодно. Мальчишник ещё никто не отменял. Устрою застолье в честь помолвки с Маргарет и гори оно всё ярким пламенем!

Глава 2. Сутенер. Визуализация героев

Елена.

Мигрень наряду с перемежающимся шумом мужских голосов продолжает тревожить необычный, затянувшийся сон, больше похожий на марево, из которого я никак не могу вынырнуть. Почему-то мне кажется всё настолько реальным, что от этого становится немного неуютно. Я будто нахожусь в компании захмелевших озабоченных иностранцев. Хотя где им взяться в роскошных апартаментах отеля, куда по нашей просьбе нас троих должны были доставить ранним утром? Облегченно выдохнув, улыбаюсь, снова погружаясь в сон с мыслью о том, что кто-то из подруг решил насладиться явно португальским телевидением.

— Кто она? — рядом прозвучал тенор, плавно перешедший в баритон.

— Родственница из России. Прилетела навестить Мари. Гонсало решил, что у меня ей будет веселее.

— Похоже на то. Праздновала твою помолвку, Гаур? Какого Колумба девчонка спит на лавке в кухне? У тебя комнат с кроватями в доме мало?

— Да тише ты, Майкл, разбудишь. Её с утра мутит от перелёта. Пришлось напоить чаем с ромашкой и мелиссой, напичкать таблетками. Вот и уснула здесь, не дойдя до спальни.

— Так ты теперь нянькой заделался? А она ничего так, симпатичная. Отойди, не заслоняй свет. Хочу рассмотреть красотку поближе. Я собираюсь лететь в Москву после вашей свадьбы с Марго. Буду наслаждаться славянскими девушками и живописными местами. Может познакомишь с родственницей? Рот у неё соблазнительный. Так бы и оттрахал его своим языком. Ох ты ж, мать её, какая попка! Сочная, упругая, умм… ножки длинные. Прям таки хочется засадить в то, что выше метр пятьдесят без лабутенов. Блять! Зря инквизиция выжгла всех «ведьм» в Европе.

— Прекрати пялиться под юбку, руки убери, извращенец! Родственница всё-таки, а не какая-то там девка из подворотни, — в очередной раз донёсся раздражённый баритон в моё подсознание.

— Гаур, тебе что, жалко? Может я на этой женюсь следом за тобой? Кстати, она свободна? Ты не в курсе? Хочу себе русскую жену.

— Не в курсе. Бери-ка ты лучше вискарь, тот что на верхней полке, и пошли за стол к парням. Я закуску захвачу. Есть огромное желание сегодня нажраться в хлам. Ничего не имею против твоей сестры, но блять, жениться совсем нет охоты.

— Как я тебя понимаю, дружище. Я люблю свою сестрёнку, но Марго ещё та штучка. Может кровушки попить. Зато у тебя член пристроен в отличии от моего. С*ка! Трахаться хочу. Анна свалила в Испанию к родственникам на три недели.

— На свадьбу не прилетит?

— Зачем? Я, пожалуй, с твоей родственницей закручу роман. Она взрослая девочка. В твоём благословении не нуждается. Хочу её и пофиг мне твои принципы, Артём.

— Она немного неуравновешенная. Тебе это нужно? Кроме моей Мари нормальных русских женщин не осталось. Вымерли вместе с динозаврами. Хотя дед уверяет в обратном.

— В смысле? Необъезженная лошадка? Да ну? Ха! Ты лишь раззадорил меня, старик. Ни чуть не испугал. Я теперь ещё больше хочу её приструнить и объездить.

Голоса стали медленно отдаляться.

— Слышь, Гаур, может трахнуть её в отключке, раз уж русские женщины хуже атомной войны. Обещаю, я буду нежен с девочкой. Вдруг сейчас оклемается и разнесёт тут всё к чертовой матери. Я же её не отпущу, пока не добьюсь своего.

— Ну вот когда оклемается, тогда и трахнешь, давай, наливай, Майкл. Свобода стоит слишком дорого. Твоему отцу нужно отстегнуть несколько сотен миллионов евро, чтобы купить её у меня. Может послать всё к черту? А?

— Думаешь, Марго тебя отпустит? Вряд ли. Артём, принеси новую бутылку. Из-за твоей гостьи я всё-таки забыл прихватить спиртное.

Какого лешего? Мне всё это снится? Смех мужчин? Чужестранцев? Ведь снится же? Господи… я сплю… только бы я спала. Подруги смотрят телек. Это всего лишь фильм. Да-да! Сериал с горячими португальскими мачо! Как мы и мечтали. Или же это не фильм???

— Сейчас принесу, — снова врезается в мою голову и я понимаю, что никакой рабочей плазмы здесь нет и это нихрена не сон. Там, за стенкой мальчишник. Много мужчин. Причём выпивших и повёрнутых на сексе. Как я сюда попала? Где я? В притоне для шлюх? Паника охватывает мгновенно. Открываю глаза, пытаясь сосредоточиться на незнакомом месте. Почему я спала здесь? На кухне. Где Вика с Дианой? Неужели их увели в разные комнаты и принудили к сексуальным отношениям пока я была в отключке? Сердце бешено стучит где-то в самом горле и не позволяет нормально дышать. Слышу чьи-то шаги совсем рядом. Господи, лучше бы я занималась сексом во сне с боссом, чем в реальной жизни стала шлюхой на другом конце света…

Адреналин подскочил в крови. Почувствовав второе дыхание, подрываюсь с лавки и хватаю в руки первые попавшиеся на глаза «титановые» сковородки. Одна огромная, вторая для жарки одного, максимум двух яиц — небольшая, но обе с приличной толщиной дна. Увесистые, что очень радует. Нервно хохотнув, верчу ими в руках, поочерёдно разглядывая: то надпись производителя, то вход на кухню. Вот оно — проверенное оружие любой разъярённой женщины-домохозяйки. Я, конечно, таковой себя в этом месте не считаю, но в моей-то ситуации придётся похозяйничать и навести порядок среди тех, кто посягает на мою честь. Боже, какая же я дура! Будто ими можно расправиться с оравой возбужденных самцов. Издаю очередной нервный смешок. Мне не верится, что я попала в такую тупиковую ситуацию. Похищать девушек-иностранок для плотских утех в день празднования чьей-то помолвки — непозволительное хамство! Это же криминал! Что же мне делать? Куда бежать? Я даже не помню, как сюда попала.

Чей-то обжигающий взгляд присосался к моей коже. Колючий. Пробирающий прямо до мурашек. Моя тонкая, шёлковая одежда вдруг превратилась в кокон из стекловаты. С радостью бы сорвала её с себя и забросила куда подальше. «Silampos» — читаю гравировку марки на сковородках и поднимаю глаза в поисках источника неприязни. Взор тут же упирается в чёрную рогатую скотину, притаившуюся за поясом джинс в части нижнего края брюшной области довольно-таки громадного парня. Одетый лишь в штаны с низкой посадкой, сверкая могучим загорелым торсом, темноволосый незнакомец с карими глазами застыл в проёме двери, выжидая моих действий.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что за… рогатый?! — вырвались из моего горла не вполне членораздельные звуки. Не дай бог увидеть сей шедевр посреди ночи, да ещё и перед своим лицом. Я даже на секундочку представила как может выглядеть возбужденный орган этого жеребца на фоне такого странного украшения. В голове всплыла картинка с образом совсем другого животного. Проглотив болезненный ком и облизав пересохшие губы, с огромным трудом овладеваю своей паникой и охрипшим голосом удивляюсь:

— Охренеть!

— Это Гаур, крупнейший представитель рода настоящих быков, — прозвучал твёрдый голос на русском языке, чем ещё больше меня озадачил. Мужчина, лет тридцати, постарался сохранить бесстрастное лицо, на котором не дрогнул ни один мускул. Но мне показалось, что в тёмных глазах всё же мелькнула искорка раздражения. — Впервые видишь татуировку быка на теле? Кухонную утварь верни на место, садистка.

Странные всё-таки эти мужики. Почему не тату носорога? Выглядело бы намного естественней. А вот насчёт садистки — тут в чём-то он прав, конечно. Вспоминаю пострадавшего от моей руки Константина Борисовича и морщусь, будто ощущаю его боль на себе.

— Тоже мне, свирепый мачо с малышом Быкотавра в мотне! Раскомандовался, как у себя дома! — Боже, я это сказала вслух? Ох… зря…

— Не знаю, кто ты такая, и как попала к моему деду, но нам стоит поговорить. Опусти холодное оружие и я тебя не трону.

Адекватная сволочь, сдержанная. Я слушаю его идеальную русскую речь и держу износоустойчивую посуду на вытянутых руках, словно музыкант в оркестре держит парные тарелки ударного музыкального инструмента. Так и хочется прислонить их к его ушам, динамически подчеркнув кульминацию в нашей странной пьесе. Если что, я даже не против свести роль сковородок-тарелок к красочной ритмике или специальным изобразительным эффектам! Ну хоть что-то должно получиться? Я не хочу принудительного секса от слова совсем. Буду дирижировать домашним оркестром под вопли напуганной женщины!

— Поговорить о чём? О том, как надругаетесь надо мной всей честной компанией? За стенкой целая толпа мужчин! — решаю вести наш диалог на русском языке. О моих познаниях в португальском ему знать вовсе не обязательно. Буду брать пример с Макса Отто фон Штирлица! Молчать до последней капли крови, даже если он сделает коррекцию моему фен-шуйному гелевому маникюру. — Где мои подруги? Ты сутенер? Куда пропали Ви с Дианой? Они ещё живы? В какой долбанный гарем ты их отправил с тем чокнутым стариком?

— Поставь сковородки и всё узнаешь, — Быкотавр тронулся в мою сторону вальяжной походкой. — Никто тебя здесь не станет насиловать. Тут я хозяин. Мне лишние проблемы перед свадьбой не нужны.

— Не подходи! Я тебе не верю! Им тоже! Я умею пользоваться этими «колотушками»! — издаю сокрушительный гонг сковородками, вынуждая сутенера остановиться на полпути. — Если верить производителю, твоя разогретая морда практически не пристанет к поверхности изделия даже после многократного использования. Тот старый сумасшедший, что нас похитил, твой дед? Какого черта вы с ним задумали? Я хочу домой! Хочу к моим подругам!

Мачо удивлённо приподнял бровь и растянул рот в милой улыбке. Вот же гаденыш! Мои руки неожиданно дрогнули, коленки слегка подкосились, сердечко ёкнуло. Не стану спорить, его оружие намного мощнее моего. В сто раз! Симпатичный кобель. З-з-зараза эдакая… Не о том сейчас думает моя голова. Совсем не о том.

Разглядываю мужчину с невероятным интересом, впрочем, как и он меня сейчас. Спортивное телосложение намного выше среднего роста. Если с ним поравняться, моя макушка достанет до кончика его особенного аристократического носа. Изумительно красивые полные губы, подбородок с ямочкой под густой трёхдневной щетиной такого же тёмного цвета, как и волосы на голове и на мускулистых руках в зоне предплечья. Лицо с высоко очерченными скулами, колючий взгляд темно-карих миндалевидных глаз под густыми дугами бровей лишь подчеркивали сильный и упрямый характер. Короткая модная стрижка с уложенной назад длинной чёлкой не скрывала высокий лоб. И это чертово тату на таком соблазнительном месте, где слегка вздутые венки на косых мышцах дрожат от артериального пульса, уходят вниз, прячась под поясом потёртых джинс.

— Женится он… — неожиданно проворчал себе под нос недовольным тоном да ещё и на своём родном языке. — На Ане своей женись. А эта домой улетит к чертовой матери!

«Merda!» — ворвалось в мою голову диким рыком. Я вздрогнула, опешила и утратила предосторожность всего на пару секунд, но этого хватило для моего поражения. Нахрена я слушала его тарабарщину? Быкотавр подлетел молниеносно, прижав меня к своему горячему торсу, одновременно вырвав большую сковороду из руки. Она с грохотом упала на пол. Я успела огреть его по спине маленькой, но кажется его не проняло от удара и он, отобрав моё последнее оружие, запустил куда-то в свободный полет. Вслед за этим, припечатал меня своим громадным телом к кухонной столешнице, уложив задницей прямо на индукционную плиту. Вот же ж! Она пищит и волнуется так же как и я! Протестует, мать его! Что ему нужно от меня? Я жить ещё хочу и… и… хочу попробовать на вкус эти полные губы, что зависли над моими в пару миллиметрах, освобождая поток пьянящего горячего дыхания изо рта сногсшибательного мужчины…

Артём.

— Думаешь, мне не хватит силы тебя приструнить, ненормальная! — придавив девчонку своим телом к столешнице, фиксирую её руки над головой. Запястья настолько тонкие, что я смог сомкнуть пальцы вокруг них в кольцо. — Ещё не родилась такая силачка, которая способна победить меня в схватке!

— Отпусти меня, абориген! — яростно возмутилась, едва не разбив мне нос своим лбом. — Я возьму реванш! Даже не сомневайся! Ты ещё поплатишься своим… «быком… осеменителем», гаденыш!

— Расслабься детка, иначе плита сойдёт с ума и приготовит из твоей худой задницы куриные окорочка! — перехватываю оба её запястья одной рукой, удерживая под собой хрупкое тело, второй хватаю за точёный подбородок, надёжно фиксируя голову от резких движений. Последние сейчас ни к чему. Девчонка упорно продолжает сопротивляться и язвить:

— Разыгрался аппетит? Смотри не подавись! На суховатой попе корочка не хрустит!

— Ну и характер! Строптивость из тебя не выколотишь, даже если я усердно отшлёпаю твою задницу.

Вглядываюсь в её округлившиеся от изумления глазища, смотрящие на меня в упор, и чувствую, как медленно запутываюсь в её силках. Будто околдован взглядом девчонки. Насыщенные необычной зеленью радужки завораживают. Твою ж мать, Артём! Неужели так легко поддаешься колдовству? Эта несносная девица — настоящая ведьмочка! Ещё каких-то пару минут и её верткие движения попкой по плите разбудят в моём паху «зверя порока». Мои принципы и обязательства перед отцом и Маргарет разлетятся в пух и прах и я отпраздную мальчишник как и положено, трахнув напоследок темпераментную русскую девку. Merda! Хочется послать всё к чертям собачьим, подняться с неё и уйти прочь, но женское тело настолько притягательное, а воздух вокруг девушки кружит голову сладковато-пряным ароматом с примесью её собственного охренительного запаха и я сдаюсь, продолжая лежать на ней, с лёгкой ухмылкой изучая симпатичные черты лица.

Полные губы искушают, сами напрашиваются на поцелуй. Несносный змеиный язычок вынырнул наружу, прошёлся по ним медленным скольжением, увлажняя каждую мелкую складочку и тут же спрятался внутрь. Маленькая зараза! Я этот влажный след от языка ощутил по всей длине ноющей плоти. Да она словно дразнится, пожирает глазами мой рот. Голову даю на отсечение — мечтает о поцелуе! Ждёт, когда я бесцеремонно завладею её губами. Поддавшись огромному соблазну, медленно наклоняюсь к её лицу, чтобы подчинить себе этот чувственный и слишком болтливый рот, но в последний момент, сдержав свой порыв, зависаю в миллиметре от её приоткрытых губ, мысленно проклиная любимого деда. Иуда! Как же он меня подставил, подложив под моё тело свой бесценный «клад»!

Чушь собачья! Полная фигня! Обычное помешательство, не более того. Меня ведёт от спиртного. Девчонка тут ни при чём. Я так бы и дальше думал и яро убеждал себя в этом, если бы мой член со мной согласился, но он, сука, решил бунтовать!

Аккуратные, вздымающиеся от волнения холмики второго размера, упакованные в кружевные чашечки тонкого лифчика, притягивали к себе мой наглый взор. Сложно игнорировать прикосновения острых женских сосков к своей обнажённой груди, пусть даже и сквозь тонкую, просвечиваемую ткань блузки. Блять! Смотрю на неё как похотливое, изголодавшееся животное. Будто месяц не было секса.

— Какого черта ты пялишься на мою грудь, извращенец! Отпусти меня сейчас же!

Возбуждение накатило внезапной волной, сбивая дыхание, и я с хрипом в горле отвечаю ей, едва касаясь губами её жарких губ:

— Отпущу, когда поумнеешь.

Наклонившись к её уху, зачем-то шёпотом озвучил на родном языке своё дикое желание, в надежде, что она ни хрена не поймёт:

— Если бы не эта чертова свадьба, я бы взял тебя с огромным удовольствием прямо здесь и выбил бы из твоей головы всю дурь, чтобы гонор поубавился. Не льсти себе, детка, но продолжения у нас не будет.

— Что ты сказал? — надрывно дыша, переспросила сиплым голосом.

— Ты всё слышала, — отстраняюсь от её лица, любуясь румянцем, расползающимся по милым, бархатным щёчкам.

— Допустим, я поумнела, — раздражённо фыркнула и, прищурив глаза, добавила:

— Остальное потрудись перевести на русский. И встань уже с меня, я больше не буду брыкаться. Твой однорогий Быкотавр забодал мне всё, что ниже живота!

Язва! Где ж тебя дед достал такую? Мне бы только пережить выходные с девчонкой под одной крышей. В понедельник выясню подробности на счёт её подруг и отвезу по месту назначения.

— Погода, говорю, отличная. Из-за тебя весь праздник ушёл коту под хвост, — раздражённо ворчу, нехотя отпуская её запястья. С лёгким разочарованием убираю руку с лица. Раз не поняла, так и к лучшему, наверное. — Прогуляться на корриду хочешь? Заодно решим куда тебя отправить. Выходка деда из ряда вон выходящая. Мне всё это совсем не нравится.

— Гаур? — друг явился неожиданно, застукав нас в интересной позе. — Что за шум? Ты в. ис. ки не…сёшь? А..?? Что… за??

Блять! Вот какого черта приперся? Только с Марго разборок не хватало! На родственницах не лежат с эрегированным членом в штанах. Мать вашу! Как же всё не вовремя то!..

Елена.

Не обижусь, если кто-то посчитает меня сумасшедшей, распущенной дурёхой, вляпавшейся в неприятности, не успев спуститься с борта самолёта на трап. Попала, что называется, с корабля на бал — по дороге растеряв своих подруг, так и не добравшись до гостиницы. И вместо того, чтобы сейчас попытаться придумать хоть какой-то план возможного побега с вражеской территории, я лежу в чужом доме на этой твёрдой пищащей поверхности, придавленная напряжённой грудой мышц и таю от умопомрачительного аромата тела незнакомого мужчины, мысленно смакуя звучание странного прозвища. Гаур… Эффектно звучит, не правда ли? Разглядывая его сосредоточенное на мне лицо, понимаю — лучше не придумаешь. Видно, недаром получил такую громозвучную кличку. То массированное давление, которое я сейчас явно ощущаю в развилке между ног, также феерично сносит крышу, как и его владелец своим чертовым обаянием. Боже! Да у меня сексуальная жизнь выпала в осадок года два назад, там и затерялась. И вот теперь, каждый его умышленный, мягкий нажим мужским достоинством на эпицентр женского естества разжигает во мне пожар, даря крышесносные ощущения, не смотря на защитный барьер из одежды. Но как тут не вспомнить про ложку дёгтя в самый неподходящий момент, когда каждая твоя клеточка наполняется лёгкой дрожью и сексуальным возбуждением.

Расслабься Ленусь, зачётный член сегодняшнего собрания уже окольцован, и не только выбранной им женской вагиной, но и помолвочным кольцом, которое маячило перед глазами на его безымянном пальце, как красная тряпка у тореадора в руке. Хочешь не хочешь, а трудно не заметить! Зато можно сполна отомстить похотливому засранцу без зазрения совести. Осталось собрать всю волю в кулак и воспрянуть духом, выбросив из головы всякие романтические бредни.

«Если бы не эта чертова свадьба, я бы взял тебя с огромным удовольствием прямо здесь и выбил бы из твоей головы всю дурь, чтобы гонор поубавился. Не льсти себе, детка, но продолжения у нас не будет», — его слова в голове прозвучали сигналом. Знаете, таким назойливым и раздражительным, который издаёт микроволновая печь, оповещая хозяйку о завершении приготовления. Значит, тебе со мной не светит, говоришь? Да кто ж тебя просит о продолжении? Мы ещё посмотрим кому и чего тут будет светить и под каким глазом, да смотря с какого ракурса! В отель меня доставишь на королевском седле со всеми почестями, с ветерком. Почему-то захотелось добавить: под марш Мендельсона, но, прикусив язык, решила, что связываться с чужим женихом только себе дороже выйдет! Ещё одного несчастного случая я не переживу. Да и с чего вдруг меня посетила такая идиотская мысль?

— Гаур? — мои рассуждения неожиданно прервал ещё один почётный сексуальный маньяк этой местности, судя по тембру его голоса, нарисовавшийся озабоченный тип очень страстно желал русскую девушку в отключке каких-то десять минут назад. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский, блин! Думает, нашёл свою Дульсинею Тобосскую? Этому я бы не раздумывая зарядила между ног и даже не сковородкой, а вон той большой и длинной кочерёжкой, подвешенной рядом с камином, чтоб в процессе перевоспитания вкрутить его «копьё» задом наперёд, оставив на носу подвески, как у напыщенного индюка. Вот нахрена они нужны тупоголовым мужикам? Наверное сейчас я бы не спасовала и воплотила свой план в действие, если бы не вспомнила своего дальнего родственника, который при первой возможности бросался в уличные драки. Сейчас каждое его фото в инсте украшают костыли. Тут то моё желание воевать с этими лосями поутихло и притупилось. Сковородки и те, невесть где. Нужен другой план! Хороший! Добью морально всё, что не осилю физически, на сколько мне позволит моя женская интуиция. К логике лучше не прибегать.

— Что за шум? Ты в. ис. ки не…сёшь? А..?? Что… за?? — Ламанчский запнулся, рассматривая очередную новинку из Камасутры. Хотя я сомневаюсь, что в древнеиндийском трактате описан секс на индукционной плите.

Гаур, услышав голос в проёме двери, едва шевеля губами, прошептал своё фирменное: «Merda!» и подорвавшись с меня, отскочил как от прокажённой. Паршивец! Вместо того, чтобы помочь мне слезть с плиты, резко развернулся задницей к другу и принялся что-то искать на полу.

Перебравшись чуть в сторону, давая возможность успокоиться домотехнике, я так и осталась сидеть на столешнице, молча наблюдая за происходящим цирковым представлением. Весёленькая реакция. Неужели испугался за свою репутацию?

— Майкл, принеси, пожалуйста, этой бесноватой девчонке её чемодан с вещами. Пусть приведёт себя в божеский вид. Сходим, прогуляемся в посёлок. — невозмутимо обратился к свидетелю нашей несостоявшейся мини-порнушки. — Он должен стоять у ворот. Таки нашёл. — удовлетворённо объявил, поднявшись в полный рост со сковородкой в руках. Ведёт себя странно, будто только что не зажимал меня под собой, а обсуждал приготовление фирменного блюда.

— Что ты там нашёл? Свою совесть или честь? — задумчиво произнёс дружок Гаура, с любопытством рассматривая меня с ног до головы. От его пристального взгляда по телу пробежала прохладная дрожь. Интересно, в какой позе он меня сейчас мысленно поимел?

Быкотавр приставил посуду к выпирающему бугру, будто она могла скрыть внезапно накатившее возбуждение, и с умным лицом подвигал ею в разные стороны, примеряя на себя. Прямо щит и меч! Гладиатор хренов, честное слово! Как будто не знает, что самые большие глупости совершаются именно вот с таким выражением лица. В неё едва поместится пара куриных яиц, не то что его напыщенный средний рог, довольно-таки приличных размеров.

— Артём, сходи-ка ты сам за её чемоданом. Я хочу ближе познакомиться с твоей гостьей.

Ещё один русскоговорящий абориген выискался. Правда, Ламанчский разговаривал с явным акцентом. А вот имя Быкотавра вымолвил чётко по-русски. Артём? Почему не Artêmio? Впрочем, какая разница. Имя этому паршивцу идеально шло, как и его прозвище, а вот реакция на ответ Майкла… хи-хи… тоже ему очень шла! Как же красиво танцуют его желваки под кожей на щеках, переливаясь в лучах вечернего солнца. Чуть наклонив голову назад, сцепил зубы и спрятал бешеный взгляд под пушистыми ресницами. Я принялась рассматривать его профиль, покусывая нижнюю губу. «Адамово яблоко» на его мощной шее дёрнулось, спровоцировав во мне острое желание прикоснуться к мужчине указательным пальцем и провести от подбородка вниз по острому кадыку до глубокой впадинки, следуя к солнечному сплетению и ещё ниже, к тем самым чертовым рогам, на которых пульсировали широкие жилки, гоняя по кругу горячую кровь, наполняя ею спрятанное за ширинкой мужское достоинство.

— Майкл, девушка в понедельник вернётся обратно туда, где ей положено быть и это моё безоговорочное решение, — неожиданно выдавил из себя грудным голосом, обломав мне весь кайф. Набрав в лёгкие побольше воздуха, развернулся к другу передом, нелепо прикрываясь сковородой, одарил его бесстрастным взглядом. — Моё решение обсуждению не подлежит. Выберешь себе любую подружку невесты. У твоей сестры на свадьбе их будет в избытке.

— Будешь жарить омлет или предпочитаешь мясо на вертеле? — Ламанчский растянул косую улыбку и скрестил мускулистые руки на груди. Португальские, как и испанские мачо, все как на подбор: тёмноволосые красавчики с загорелой кожей на теле спортивного типа сложения. Хреновы любители футбола и острых развлечений. — У тебя не прожарится либо шея рядом с головой, либо огузок. — серьёзно заверил с пониманием дела. — Может побольше дать. Вооон ту?

Майкл ленивым шагом направился в другой конец кухни и поднял с пола огромную сковороду, которую Гаур в порыве гнева отшвырнул ногой, как футбольный мяч.

— Ты имел ввиду кострец, — с убедительной интонацией произнёс, выбросив из руки бесполезную посуду.

— Точно! Кострец! Уж никак не огузок! Стопроцентная клевета! — согласилась я, одарив злого Быкотавра лучезарной улыбкой. Пережитый мною стресс переключил организм в режим выживания. Бывают же случаи, когда на человека нападает истерический смех. А у меня в таких случаях развязывается язык. Вот я и принялась чётко исполнять пункты намеченного плана. — Высший сорт говядины, ценится за отличные вкусовые качества и мягкость. — съязвив, хохотнула и уставилась на покрасневшую морду Артёма Гауровича. — Говядину сначала выдерживают в подвешенном состоянии в течение некоторого времени, а потом…

А потом я заткнулась. Жених подошёл ко мне вплотную, сжимая кулаки до хруста, и вперился в мои глаза своими, потемневшими от явной похоти и злости.

— А потом… — зловеще протянул, — я тебя придушу вот этими руками, ведьму зеленоглазую! Чертова колдунья! — угрожающе прошипел мне в лицо, растопыривая и сжимая пальцы обратно в кулачища рядом с моим носом. — Подвешу за руки над этой плитой и накормлю этим самым… качественным и вкусным, Parva!

— Ладно тебе, Гаур, — Майкл открыл бутылку виски и сделав глоток из горла, протянул её Артёму. — Раз решил выпустить пар из яиц в такой день, сказал бы, мы б тебе шлюху приличную вызвали, а ты на родственницу кидаешься.

— Foda-se! — рявкнул непереводимое, насыщенное ругательство, вырвав бутылку из рук Майкла, направился на запасной выход. — Она родственница дальняя. Хрен знает какого колена. И я не собирался с ней трахаться! — остановившись у самой двери, обернулся и добавил:

— Да и вообще, какого черта ты за меня расписываешься, Майкл? Волнуешься, что не женюсь на твоей сестре? Знаешь, что я больше всего ценю в Маргарет? Она не способна вынести мозг за пару минут, как эта, — ткнул в меня пальцем и скривился, будто ему предложили кусочек лимона. — Merda, вашу мать! Merda! Merda! Чертова Merda!

Вышел на улицу, громко хлопнув дверью. Затем послышался звук битого стекла. Видимо, начатая бутылка виски угодила точно в намеченную цель. Ух ты ж, меня накрыла волна сплошного удовольствия из-за его бурной реакции, но мысленно дав себе подзатыльник, снова приникла как мышь и сосредоточилась на важном.

— Майкл, — незнакомец протянул мне руку, пожав невинно плечами. — Впервые вижу его таким… неукротимым. Даже Маргарет не удавалось завести Гаура всего-то парой фраз. Прогуляемся?

— На корриду?

— Согласен.

— Елена. Будем знакомы, — протягиваю руку для пожатия. — И да, на секс не рассчитывай!

— А если я заслужу твоё доверие? — Майкл медленно опустил ладони на мою талию и, сняв меня со стола, помог встать на ноги.

— За полтора дня, вряд ли, — стряхнула с себя его горячие руки.

— Не стоит загадывать наперёд, детка. Вдруг передумаешь…

——

Parva — несносная стерва:)

Merda — дерьмо.

Foda-se — переводить не буду:))))) тут и так всё ясно:))

Глава 3. Бык быку рознь

Елена.

Спустя короткое время жених присоединился к весёлой компании друзей, зайдя в дом с главного входа. Беседа за стеной оживилась ещё больше. Прислушаться к разговору и понять его суть, мне так и не удалось. Майкл находился рядом и всё время отвлекал своим назойливым вниманием, пытаясь выяснить у меня в каком родстве мы состоим с хозяином дома. Хотелось обьяснить товарищу, что наши с Артёмом Гауровичем генеалогические древа в виде берёзки и банановой пальмы в принципе ни в какое родство не вписываются, но раз местный абориген решил назвать меня дальней родственницей, тогда и я предпочту обернуть эту ситуацию в свою пользу: добьюсь возвращения в отель любым способом, а этот пусть женится на своей ценной Марго сколько влезет! Ну надо же, мозг она ему не выносит разговорами. А всё потому, что у неё рот явно занят чем-то другим. Вон какой «девайс» продемонстрировал мне, черт бы его побрал! Если бы природа знала, что этот чудак сотворит со своим телом ниже пояса, набив тату быка, однозначно наградила бы Гаура двумя членами для симметрии. Тогда бы Марго вообще забыла человеческую речь. А я что? Я такая, какая есть. Хочу выносить мозг — буду выносить мозг! Причём заслуженно! Подумаешь, пострадала какая-то там бутылка старого, коллекционного виски за двести с лишним евро. По словам Майкла, это было очень дешёвенькое пойло, а вот моя шея бесценна. Так что пусть хоть всю посуду в доме перебьёт, я только «за», лишь бы не касался меня своими сильными руками и соблазнительным, мускулистым телом, а то вдруг передумаю и захочу погостить ещё пару недель…

— Пошли! — раздался недовольный рык Гаура в проёме двери, застав меня врасплох.

— Куда? — спросила обеспокоенным тоном, уставившись на любимый чемодан в его руке. Затем мой взгляд плавно скользнул к ширинке, убедился в том, что «высший сорт говядины» находится в «подвешенном состоянии». Я сразу же выдохнула с облегчением. Желание вытрахать из меня всю дурь определённо исчезло, а вот злость осталась. Артём явно старался держать её в узде. Посмотрим, надолго ли хватит терпения?

— С тобой никуда не пойду! — вспомнив его угрозы, тотчас возразила, прячась за широкую спину довольного Майкла, — предпочитаю умереть при свидетелях.

— А я предпочитаю, чтобы ты приняла душ и переоделась в чистую одежду. Желательно в джинсы и в хлопковую футболку! Надень спортивную обувь, если такова имеется. Вот, держи.

Артём небрежно бросил чемодан под ноги другу, растянув ехидную усмешку. Зря он так поступил с моей вещью! Очень зря! Чемодан, конечно, не из крокодильей кожи, но и не «Мade in China»! Я даже себе не позволяла такого пренебрежительного отношения к личным вещам.

— Мне переодеться прямо здесь? — как можно спокойнее задаю вопрос, подавляя в себе пылающий праведный гнев. Пусть злится он, а я, по возможности, поберегу свои нервные клетки, неожиданно приняв Майкла в союзники.

Артём промолчал, но ровно до того момента, пока моя рука не обхватила талию братца Марго, а средний палец не нырнул под боковую шлёвку, которая фиксировала кожаный ремень на поясе таких же низко посаженных джинов как у женишка. Опустив другую руку мужчине на бедро, ещё больше высунулась из-за комфортного укрытия и бросила испытывающий взгляд на Гаура. Если бы не его покрасневшее лицо, я бы подумала, что парень смирился. Но нет. Пальцы дёрнулись сжаться в кулаки. Надо просто поднажать, и тогда участь Дездемоны мне обеспечена. Сама не пойму, зачем я это делаю. Мне ужасно нравится его злить.

— Рискни! — Артём твёрдо настоял, прищуривая потемневшие глаза.

Рисковать почему-то отпала охота. В конце концов я же не камикадзе, чтобы запросто подписать себе смертный приговор.

— Чемодан нести не буду. Он слишком тяжёлый. И да, чаевых при себе тоже нет. Твой дед, кажется, меня ограбил. Сумочка с документами и деньгами исчезла бесследно!

— Майкл! — наконец-таки избавив меня от своего тяжёлого взгляда, Артём переключился на друга, окликнув его. — Я парней предупредил. Выезжаем в посёлок через десять минут. Луис давно всё подготовил, придержал места в своём ресторанчике.

— Поедем к бразильцу на пляж?

— Почему нет? Сегодня предпочту пиканью, покрытую толстым слоем мраморного жира. Чем тебя не устраивает сочный стейк из крестца?

— Да мне без разницы, — протянул мягким голосом Майкл, оборачиваясь лицом ко мне. Накрывая мою руку тёплой ладонью, зафиксировал её на своём бедре. — Может Елена предпочитает что-нибудь другое?

— Елена? — Артём Гаурович в очередной раз бросил на меня красноречивый взгляд, который явственно выразил удивление. — Вижу, вы тут зря время не теряли.

Яростно впившись в меня глазами, с минуту, молча наблюдал за моей реакцией, выражая категорическое требование покинуть это помещение незамедлительно. Хоть бы мигнул, сукин сын! Нести свой чемодан я не собиралась, поэтому решилась всё-таки первой воспользоваться запасным выходом во двор, чтобы не ощутить на своей тонкой шее руки, явно намеревающиеся привести в исполнение угрозу хозяина.

— Я скоро, — тихо предупредила Майкла, развернувшись лицом к двери.

Отбросив все шутки в стороны, снова попыталась трезво оценить ситуацию, которая мне совсем не нравилась. За окном ещё один июльский день близился к вечеру. Жара не собиралась отступать. До понедельника оставалось чуть больше суток. Как пережить две ночи и целое воскресенье с незнакомым мужчиной под одной крышей, я понятия не имела. Мой мозг отказывался напрочь верить обещаниям хозяина дома. Я всё ещё надеялась отсюда сбежать. Главное попасть в посёлок и затеряться в толпе, а дальше — дело техники! Найду наш отель, вызову полицию, буду искать подруг.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Она не едет! — вдруг передумал, прорычав мне в спину неожиданное решение. — Не хватало, чтобы из-за этой спартанской царицы пострадало население посёлка.

— Гаур? Ты отправишь её под замок? — Майкл недовольно фыркнул.

— Свяжу. Вставлю в рот кляп. Закрою в вольере Сильвии, — внезапно прорычал над моим ухом, разгоняя холодок с дрожью по позвоночнику. — Там и оставлю, пока не поумнеет, а лучше до понедельника…

Артём.

Вот же ж язва! Решила меня позлить с помощью Майкла? Что ж, ей это прекрасно удалось. Особенно тогда, когда она откровенно ощупывала его руками. Маленькая зараза! Тик пробирает всё тело, вплоть до печёнок. Гонсало сошёл с ума, если думает, что эта девушка сможет завладеть моим сердцем как Мари его. Однозначно: кроме раздражения и злости никаких других ощущений не вызывает. Рванув с пола её чемодан, подтолкнул Елену к двери на выход.

— «Избранная», мать вашу! Прямо таки «Светлый лучик»! — вот ведь дерьмо! Даже это звучное имя ей идёт.

— Она Солнышко, Гаур! — какого-то хрена Майкл решил меня дожать. — Сол-ныш-ко. Яркое Солнышко!

Сукин ты сын, дружище. Хочется послать всех к чертовой матери, укатить на яхте в море на пару дней, чтобы ни единого звука из этого мира не слышать, кроме шума океана и крика ненасытных чаек.

— Достойна звания «Мисс искренность», — недовольно прорычал, посылая в спину девчонки неодобрительный взгляд. — Грузитесь по машинам.

— А кто поведёт? Я выпил! — Майкл попытался увильнуть, «освободить руки от руля», чтобы держать их ближе к бёдрам новой пассии. — Вот ты и поведёшь. У меня мальчишник, забыл?

— Может такси? Ты же знаешь — копы права отберут безвозвратно. Пожизненно запретят садиться за руль! Тут даже не помогут мои связи и бабло.

— Значит будет повод купить ишака! Чем тебе не средство передвижения? Вот, держи, — достав из кармана дистанционный ключ от джипа, бросил его товарищу. — Заводи мотор, я сейчас.

— А девчонка?

Твою ж мать!

— Я же сказал — она не едет!

— Пффф! Ты себя видел сейчас? Нет? Строишь озабоченного папика.

— Озадаченного.

— Неважно! Какого черта ты себя ведёшь, будто тебя ужалила дикая пчела?

— Идём! — выталкиваю во двор протестующий объект моего раздражения. Её потемневший, гипнотический взгляд уж слишком искусно управлял моими эмоциями и поведением. Чистокровная, зеленоглазая ведьма. Легче перенести укус насекомого, нежели этот колючий и хитрый взгляд.

— Я хочу на корриду! Ты не закроешь меня в своих хоромах! Это противозаконно! — как можно строже потребовала, прибавив шаг. — Хочу посмотреть на настоящего, живого быка! Да и вообще! Я буду жаловаться в консульство!

Резко остановившись, развернулась ко мне лицом. Мне ничего другого не оставалось, кроме как на ходу врезаться грудной мышцей в симпатичную мордашку. Влажные губы девчонки столкнулись с кожей в области сердца, спровоцировав его мощный удар. Опалило дыханием. Как будто острые колючки крапивы впились в плоть, жгли, распространяя в ранках ядовитый сок. Хрень собачья! С чего бы такая реакция на эту несносную девку? Каждое её прикосновение вынуждает моё тело становиться каменным.

— Неубедительно требуешь, — съязвил, наслаждаясь её коротким замешательством. Моё счастье долго не продлилось, потому что эта маленькая стерва выдала следующий финт.

— А как надо? — хриплый голос девчонки проник под кожу, натянув невидимые ниточки нервов как струны. — Вот так?

Её губы мучительно медленно прошлись по верхушкам тонких волосков на груди, затрагивая сосок, который мгновенно отреагировал на касание, превращаясь в болезненный комок нервов. Я плотно сжал челюсти, следом задерживая дыхание. Попытался собрать всю свою выдержку в кулак, но это всё равно, что пробовать удержать в пригоршни ускользающую сквозь пальцы воду. Приятные импульсы давно ударили в мозг, отрикошетив по члену. Зараза!

— Хочешь посмотреть на живого быка? Ок! Я предоставлю тебе такую возможность. Но клянусь, что у меня, кроме рогов, ты точно ничего не увидишь!

— Больно нужно мне твоё тройное счастье. Я не любительница комиксов из рода «Марвел».

После её последней фразы меня накрыла волна негодования. Я отпустил из руки её чемодан. Тот с грохотом упал на выложенную камнем дорожку и раскрылся. Содержимое высыпалось наружу. Я бы и не обратил внимания на её шмотки, если бы вся эта куча невзрачной одежды не оказалась сверху приукрашена чертовым откровенным бельём. Вот оно то и заставило нерв над правым глазом подёргаться. Яд, который медленно, но сладко убивает мужчину, если вовремя не принять противоядие! Вынуждает мозг закипать от бурных фантазий. Уже хотел было «приласкать» её тонкую шею, как Сильвия внезапно выскочила из-за кустов и кинулась в нашу сторону с радостным лаем. Я и глазом не успел моргнуть. Напуганная до смерти Елена с визгливым, возмущённым криком молниеносно вскарабкалась по моему телу и, крепко вцепившись за плечи, повисла на мне, обвивая округлыми бёдрами торс.

— А-а-а! Убери свою овчарку кавказской национальности! А-а! Чтоб тебя! Я собак ужасно боюсь! — я бы сейчас громко заржал, глядя на испуганного желторотого птенчика, чья упругая попа на данный момент ходуном ходит в моих ладонях, но её ложбинка в зоне декольте настойчиво упирается мне в нос, что ещё больше усугубляет ситуацию. Трезво мыслить ни хрена не получается.

— Она безобидная! — не вытерпел, чтобы не проворчать сквозь зубы:

— Слезь с меня! Твою ж мать, Лен! Это немецкая овчарка. Она умная! — возбуждённый до предела запахом её кожи, пытаюсь удержать девчонку повыше от вздыбленного члена.

— А-а! Откуда мне знать? У неё хитрая морда как и у тебя! Может она слабонервная! Я боюсь уколов! У собак всё что нельзя съесть или трахнуть — можно спокойно обгадить!

— Она девочка, — всё-таки не удержался от смеха. — Намного добрее тебя. Фу! Сильвия! К ноге!

Собака, виляя хвостом, взобралась на гору вещей и примостилась на них, опустив наглую морду на скрещённые лапы, жалобно вопрошая взглядом кусочек лакомства.

— Ты специально её натравил, чтобы я никуда не поехала? Она запачкала всю мою одежду!

Сильвия виновато подняла на меня глаза и обиженно тявкнула. Выглядит так, будто и её старый Гонсало надоумил стеречь вещи хозяйки и не отпускать со двора. Обложили со всех сторон, предатели.

— Вон те джинсы, что снизу, они как раз подойдут.

— А бельё? — возмутилась Елена. — После того, как она на нём полежала, я его не надену!

— Уверен, ты выкрутишься, — насмешливо заверил, поставив девчонку на землю. Убирая неохотно руки от её задницы, вспомнил о Майкле. Этого больше всех хочется встряхнуть, чтобы не забывал прикрывать рот и держать язык за зубами. — Если хочешь поехать со мной, у тебя десять минут! Сильвия, ко мне!

Все что мне сейчас нужно позарез — холодный душ! Направляясь быстрым шагом в дом, расслышал недовольное ворчание гостьи.

— Идиот озабоченный… А..?

— Девять! — напоминаю, расплываясь какого-то хрена в дурацкой улыбке.

— Вот дерьмо!

— Ахахаа-хаха! И не говори! Восемь, Елена!..

Елена.

— Сукин сын! — отчаянно пнула ногой чемодан. — Выкрутишься? Как же! Очень остроумно.

Закусив губу от безысходности, разглядываю свой гардероб, прикидывая варианты вечернего образа. Жара в этой стране господствует даже после захода солнца. Можно было бы надеть лёгкий сарафанчик, тот, что ещё не успел пропитаться запахом собаки, но несоблюдение мною требований человека, который в прошлой жизни явно был связан с «Третьим рейхом», чреваты последствиями. Да и какое у меня есть бельё под тонкий шёлк? Правильно — никакого! Подумать только, спустила нехилые деньжища на трусики от «Victoria's Secret», чтобы по ним потопталась сука озабоченного гестаповца. Я бы с превеликим удовольствием научила собаку хорошим манерам, если бы не так боялась зубастой морды с брутально-угрожающей внешностью. Ежели удастся дожить до завтрашнего дня — устрою собачье дефиле для Адольфа Гауровича. Его реакция на сексуальное бельё меня впечатлила. Сильвия всю «Сикрет» на себя примерит и повторно продемонстрирует, зараза эдакая, заодно научится гавкать «Гитлер капут». Тогда и посмотрим с какой частотой кадров посмотрят на мир глаза несносного мужчины. Надо бы расспросить у Майкла, каким образом лучше сдружиться с овчаркой.

Вытащив джинсы из кучи одежды, матерясь, собрала впопыхах вещи в чемодан, достала из него косметичку и захлопнула в сердцах крышку. Путь так и лежит здесь. Кушать всё-таки не просит. И ведь не подумал, что не женское это дело — тяжести таскать!

Артём скрылся за дверью, оставив её приоткрытой для меня. Я молча поплелась в дом по выложенной камнем дорожке. Территория виллы на первый взгляд показалась небольшой, скрытой насаженными разнообразными деревьями и кустами. Она будто расположилась в центре лесного массива. Высокие и слишком старинные сосны возвышались над летним домиком, создавая приличную тень. Здесь пахнет лесом, хвоей и морской свежестью, отчетливо слышен шум океана. Уверена, если прогуляться по территории виллы, расположенной на возвышенной местности, можно будет увидеть морскую гладь и насладиться живописным видом, что я и сделаю завтра. Сейчас важно найти в двухэтажном особняке свободную ванную комнату и принять душ.

В такую духотень париться в джинсах и врагу не пожелаешь! В моём воображении сразу всплыл стилистический образ такой себе секси-девочки из американского журнала «Maxim», окончательно добьющий психику Адольфа Гауровича. Одеться комфортно и привести себя в порядок — одна из поставленных приоритетных задач, и должна быть достигнута при любых обстоятельствах независимо от общей обстановки и настроения владельца временно оккупированной мной территории.

Прикинув, что у меня на данном этапе имеется в наличии, выявляю недостающую деталь. Мне нужна футболка из гардероба несносного мужчины. Обязательно известного мирового бренда! Очень… очень дорогая и желательно его любимая! В самый раз перекроить всё, что найдётся подходящее под мою фигурку. Раз эта умная собака провела ревизию в моем чемодане, я проведу инвентаризацию в его шкафу. Осталось разыскать спальню и заглянуть в гардеробную. Задача не из лёгких, но всё же выполнимая.

Долго искать мне не пришлось. Слепо веря шестому чувству, поднялась на второй этаж и направилась в сторону доносящегося ворчания хозяина особняка. Он даже дверь в святую святых не соизволил закрыть, лишь прикрыл до половины. Прислонившись спиной к стене, решила выждать момент. Риск попасть под горячую руку Гаура очень велик. Ворчал Адольф Гаурович недолго, явно снимая с себя джинсы. Ударившись о твёрдую поверхность, звякнула пряжка ремня. Затем самобичевание закончилось. Раздался шум воды.

Пару секунд переваривала в голове услышанное. Мужчина дал себе клятву набить морду Майклу, если тот ещё хоть раз попытается меня соблазнить, либо склонить на свою сторону. Спрашивается: какого лешего его волнуют наши выкрутасы с Ламанчским? Почему бы не вспомнить о наличии любимой невесты, и если уж так ему невмоготу справиться со своим неконтролируемым либидо, мог бы передернуть по-тихому, делов то?

В спальню я зашла на цыпочках. Гардеробную в огромной и светлой комнате сложно не заметить. Прокравшись к ней, тихо открыла двери и застыла, разглядывая изобилие одежды. Почему-то стильные и классические деловые костюмы для мужчин на меня всегда действуют слишком возбуждающе. Провела пальцами по белоснежным рубашкам, наслаждаясь приятной мягкостью ткани, проверила наощупь и другие дизайнерские вещи, вдохнула аромат галстука и вернула его обратно в ячейку. Хаос в это место явно не заглядывает. Здесь каждая вещь лежит сложена под линеечку. Даже боксеры с носками в ящиках выглядят так, будто их никогда не касалась рука человеческая. Не завидую я его будущей жене. Жить под одной крышей с таким педантичным человеком — реально можно застрелиться!

Наконец-таки я нашла то, что искала. Здесь так много всего, что вряд ли определишься с его любимой вещью. Слева на полке, помимо кофт, джемперов, свитеров и рубашек поло, возвышались две аккуратные стопки футболок и маек светлых и тёмных тонов. Чтобы не заморачиваться, выбираю футболку и стрейчевую майку белого цвета. Последняя хотя бы обтянет немного фигуру и не будет висеть как парашют. Плечи у Адольфа Гауровича широкие, да и сам он мальчик не тощий.

Пока таращилась на его одежду и тащилась от аромата парфюма, вдыхая воздух с цитрусовыми нотками, смешанными с запахом древесины и бергамота, не заметила, как прекратился шум воды в санузле. Мы вышли одновременно, каждый из своего укрытия, практически столкнувшись нос к носу.

— А-а… я… тут… решила… кое-что… позаимствовать, — неуверенно промямлила, неудержимо краснея. Артём застыл с невозмутимым лицом. Моё присутствие его ничуть не смутило. Как сушил полотенцем влажные волосы после душа, так и замер абсолютно голый с поднятыми руками. Красивый, как бог. Тело ухоженное. Никаких жировых накоплений. Под загорелой кожей больших и крепких рук бугрились здоровые мышцы, обвитые крупными венами. С тёмных волос капала вода, оставляя мокрые дорожки на ровной коже груди. Проглотив в горле ком, образовавшийся под влиянием волнения, проследила взглядом за быстрым скольжением капельки по рельефному прессу до опасной границы на теле, за которой начиналась интимная зона, украшена татуировкой быка. Глаза непроизвольно наткнулись на "нечто" ошеломляющее и расширились от удивления. Щёки окатила горячая волна жара. Смутившись, зажмурилась и отвернулась, чтобы не поддаться соблазну закрепить в памяти явно лишние картинки, плохо сказывающиеся на моей психике. В полувозбужденном состоянии половой орган мужчины напоминал огромного удава, осталось взметнуть голову вверх и выпустить неприятно подёргивающийся раздвоенный язык. Жало порока, мать его! Я даже тату толком не рассмотрела.

— Ну… й… я… пожалуй п-пойду… п-переоденусь… Спасибо за футболку. Черт! — последнее прошипела сквозь зубы, начав задыхаться в панике. Ноги стали ватными. Собрав в кулак все силы и волю, сделала несколько шагов до двери.

— Так быстро уходишь? Неужели насладилась зрелищем? — как ни в чем не бывало, Артём продолжил тереть волосы полотенцем. — Разве я сказал, что готов пожертвовать свою одежду для благих целей?

«Ну так пожертвуй не для благих», — подумала я, зная наперёд, что сотворю с его вещью.

— А что тебе мешает поделиться одной футболкой? — возмутилась, не выдержав беспощадной откровенности со стороны Адольфа Гауровича.

— Можешь взять из другой стопки, а эту верни на место, — сухо процедил, доставая боксеры из ящика. Выйдя из гардеробной, отбросил полотенце на кровать, развернулся ко мне самой любимой частью мужского тела, иными словами, привлекательной задницей, и принялся надевать нижнее бельё.

— Тебе её Папа Римский подарил или же премьер-министр Португалии? Не будь жадиной! Я верну футболку после корриды. Позволю себе напомнить, что как раз твоя глупая собака испачкала всю мою одежду! — пользуясь случаем, попятилась к двери. Пока мужчина занят трусами, у меня есть шанс смыться по-тихому. — Да и другие мне не подходят. Великоваты в плечах. Где я могу принять душ?

— Какого черта ты меня всё время злишь? — прорычал, ещё больше мрачнея.

Надев боксеры, Артём подошёл вплотную и навис надо мной, играя желваками. Моя спина впечаталась в дверной косяк, как только его левая рука оперлась о стену рядом с моей головой. Правую поднял к моему лицу и провёл по скуле костяшками согнутых пальцев. По позвоночнику молниеносно пробежала лёгкая дрожь. Под кожей, где касались её пальцы Гаура, разлилось приятное тепло. Прикрыв на секундочку глаза от удовольствия, запрокидываю голову, непроизвольно прижимаясь щекой к его руке. Показалось, что мужчина потеплел, я даже позволила лёгкой улыбке коснуться своих губ, но эта сволочь отрезвила меня мгновенно своим холодным и резким голосом, не дав насладиться гостеприимностью и приятными ощущениями:

— Ванная этажом ниже. Раз уж смогла отыскать мою спальню, тебе не составит труда найти гостевую комнату. Не успеешь привести себя в божеский вид за десять минут, запру в особняке. Включу сигнализацию. Будешь шастать по дому, спровоцируешь приезд копов. Поняла?

— Не сомневайтесь, Артём Гаурович, я девочка очень понятливая. Вы скоро лично в этом убедитесь. И это… Вам лучше держаться от меня подальше. Соблюдайте дистанцию. Видите? — указав взглядом на эрегированную стратегическую зону, ехидно улыбнулась. — Змей ваш опять от рук отбился. Пора бы его приручить, а то ужалит кого-нибудь нечаянно, пока ваша невеста отсутствует.

Проскользнув в дверной проём, быстрым шагом направилась в душ.

— Parva! Foda-se! — раздалось в догонку грозное эхо. — Я тебя придушу! Несносная! С-с-с..!

Всю эту русско-португальскую тираду подчеркнул резкий хлопок закрывшейся двери. Вот и отлично! Нехрен расслабляться, Адольф Гаурович, подумала я, отыскав гостевую комнату в правом крыле дома. Ещё не вечер…

Глава 4. Чертова Белоснежка и семь гномов

Артем.

С того момента, как Лена удрала из моей спальни смущённая и красная как помидор, прошло не больше пятнадцати минут. Не видел, чтобы острые на язык девушки так реагировали на голых мужчин. Мне она показалась намного развратнее. Может я просто так хотел думать. Только вот чем больше она старалась грубить и выглядеть непринуждённой, тем сильнее проявлялась её неловкость. Да хоть момент с овчаркой взять. Сильвия может подстраиваться под мои волны настроения, когда хочет. Жаль, девчонка осталась без белья. Догадываясь, что под джинсами не будет трусиков, я уже начинаю нервничать. Она обязательно воспользуется этой ситуацией, заставит меня ещё не раз пожалеть о глупой выходке с чемоданом. Теперь в моей голове вертелся лишь один вопрос: как станет реагировать её плоть на грубый шов? Он либо натрёт все чувствительные точки и возбудит девчонку до предела, либо спровоцирует очередной всплеск жёлчи. Маленькая язва, блять! Ведь попьёт ещё крови за пару дней и не раз! Вдыхаю полной грудью последние капли свободы и не могу надышаться, чувствуя, как на ней смыкаются тонкие пальчики зеленоглазой ведьмы. Хочется пристегнуть её наручниками к кровати и закрыть в доме одну до утра. И ведь жопой чую — ничем хорошим не кончится наша совместная вылазка на корриду, но упорно продолжаю надеяться на чудо.

— Гаур? Девчонка ещё долго собираться будет? Может поторопишь её? — друг задал вопрос, усаживаясь на запасное колесо, расположенное на задней двери моего внедорожника без крыши. Типичный начальник финансового отдела. Работает в нашей семейной компании пять лет. Алехандро терпеть не может промедления. Даже своих любимых подчинённых вышколил до уровня «АСов».

— Жду пять минут и валим. Баба с возу, кобыле легче.

Наша дружная семёрка распределилась по машинам. Елена тянула время.

— Кобыле может быть и легче, вот только не быку, — прищурившись, Майкл произнёс с откровенным намёком. — Хмм… На девчонку сложно не реагировать. Верно, Артём?

Засунув руки в карманы шорт, стиснул ладони в кулаки, явно представляя как один из них вот-вот с силой навернет по его довольно-наглой роже. Намёк Майкла прекрасно понял, ведь речь шла не только о Елене и о наших с ней странных перепалках, что заводят на секс с полуоборота. Он заботился о Маргарет. Да и о своём удовольствии тоже. Только вот хочется ли мне делиться с ним этим удовольствием? Вряд ли. Лучше сверну ему нос, но к девке он не притронется своими вездесущими ручонками.

— Майкл, какого хрена ты к нему прицепился? Родственница дальняя. Он её вообще не знает, — Алехандро, продолжая сидеть на «запаске», встрял в диалог. — Захочет — трахнет, не захочет трахнуть — деду отвезёт, тебе то что? У Гаура с Марго контракт намечается. В браке по расчёту, как известно, никто верность не хранит. Твоя сестра определилась с выбором, разве нет? Или надеется на идеальный брак с приятными бонусами?

— Пфф! Разве брак по расчёту исключает любовь, — Майкл как-то неубедительно заявил.

— Вот нахрена ты сейчас философа включил? Или ты на русскую иммигрантку запал? Вот только не говори, что питаешь к ней нежные чувства. У тебя девки больше недели не задерживаются в постели. Думаешь эта особенная?

— Алехандро, а что мне думать, если я могу проверить, — хитро оскалился, давая понять, что не собирается отступать.

— Вот дерьмо! — вырвалось слишком грубо и неожиданно. Я застыл с выражением крайнего негодования, глядя в сторону фасада коттеджа. Девчонка вышла из дома на последней минуте моего ускользающего терпения. Пожалел, что дал возможность ей одеться самой. Алехандро, среагировав на тон, резко обернулся, не удержав равновесия, слетел с колеса на землю, подхватывая за компанию матерные слова, соскочившие с моих губ.

— Foda-se… это она? — ошарашенный её видом, спросил, поднимаясь на ноги, попутно стряхивая пыль с одежды.

— Она самая, — гневно процедил сквозь зубы, воспроизводя в голове мелодию из фильма «Криминальное чтиво» Квентина Тарантино. Я хочу её грохнуть! Какого черта я так сильно хочу её грохнуть?!

— Ох ты ж моё солнышко. Прямо ахтунГ какой-то! — Майк проблеял елейным голосом, раскрывая объятия, чтобы сомкнуть их на талии маленькой стервы. Червяк хренов, мать его! Значит фирменная походка от бедра? Милая улыбочка и томный взгляд, говоришь? Ну-ну! Посмотрим, на сколько тебя хватит…

— Я готова, Артём Гаурович, — ехидно растянула пухлые губки, подавая руку Майклу. — Майк, меня сзади укачивает, я рядом с вами хочу сесть. Вы же поведёте внедорожник?

Вот с-с-с-с-у… чка! Я охреневаю до сих пор с её прикида. Искромсала джинсы и футболку до мини-мульти размера! Ультра короткие шорты едва прикрывали полупопия! Всего-то до середины ягодиц, мать её! Футболка, изрезанная на ремни, демонстрирует островки персиковой кожи по всему периметру ткани, и судя по торчащих сосках, лифчик она тоже решила не надевать. Дерьмо!

— Еленочка, ты где эту футболочку взяла? — червяк, открыв дверцу, помог ей устроиться на кресло рядом с водителем. Если бы ей пришлось чуть повыше задрать ногу, забираясь в машину, клянусь, я бы увидел складочки её вагины. Меня, будто током шибануло.

— Артём дал, — преспокойненько огласила враньё. Ещё больше завела меня вызовом во взгляде.

— Марго Гауру яйца за неё оторвёт. Особенно после такого «апгрейда». Хи-хи… Она её хранила, как талисман, исполняющий действие виагры. Эту вещь какой-то супер-пупер крутой репер швырнул сестрёнке, сняв с себя во время живого концерта. Она от него тащится, как кот от сметаны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Эмм… Серьёзно? — делано удивилась, посмеиваясь изумрудными глазёнками.

— Серьёзней не бывает.

— Да ладно, Марго не стоит волноваться по пустякам. У Артема Гауровича и без особенной футболки проблем хватает. То есть… я имела ввиду… в общем она не расстроится… не думаю… Но я обещаю её вернуть, после прогулки, естественно. Если что, припишем эту выходку Сильвии. Марго наверное любит овчарку?

— Она её терпеть не может. Майкл, ключи от машины верни! Поведу сам, — рыкнул, протягивая ладонь.

— А… можно я назад пересяду?

— Попробуй… — произношу зловещим тоном.

— Ладно, — девчонка нервно хохотнула, застёгивая ремень безопасности, — я передумала.

— Вот и отлично.

Если цунами не накроет берег, думаю, я смогу пережить эту ночь. Или хотя бы попытаюсь…

Елена.

Отлично? Да ни хрена не отлично! Из-за твоего придурковатого деда, я с подругами попала в передрягу и чувствую сейчас себя прискорбно, а благодаря тебе — так вообще соответствую девочке «прости господи» среди толпы всех этих мужиков с голодными глазами. Боже! Зачем я только объявила ему войну? Лучше бы не злила. Может хотя бы по-хорошему смогла договориться. В конце концов рабовладение и торговлю людьми в этой стране давно отменили. Какой смысл ему удерживать меня силой? Никакого! Но ведь и не отпускает.

Сижу и молчу, кусая губу, вместе с тем, прокручивая колечко на пальце, как будто это может успокоить взвинченные нервы. Вздохнула, стоило ему резво забраться на водительское кресло и откинуться на нём. Артём замер на пару секунд, пристально разглядывая меня. Эти глаза прожигали насквозь мою кожу до возникновения покалывающей дрожи в теле. Мне хотелось сорваться с места и бежать со всех ног. Но какая-то сила будто пригвоздила к спинке сидения. Понимаю, что прогулка в людное место это единственный шанс, чтобы осуществить своё желание и добраться до посольства намного раньше, нежели он сам решится меня туда отправить. Надо бы вести себя с ним спокойно и сдержанно, но не могу — хоть убей! Меня будто что-то изнутри подначивает бесить и доводить этого самца до белого каления, что я и делаю регулярно.

— Сначала к бразильцу. Поужинаем, затем отправимся на «шоу»! — очнувшись, скомандовал водителю второго джипа и завёл мотор. — Хотя мне кажется, представление началось с момента пробуждения зеленоглазой язвы, — добавил на своём родном языке, разговаривая с собой любимым.

— Она говорит по-португальски? — спросил Адольфа Гауровича товарищ, которого до этого я не встречала в доме. Вся честная компания только сейчас показалась на глаза. Алехандро разговаривал на португальском. Русский язык скорее всего не знал.

— Нет, хвала небесам! Иначе я бы спятил окончательно, — ответил самодовольный засранец, плавно выезжая со двора следом за другим внедорожником. Створки ворот «рейхстага» позади нас медленно стали смыкаться. Я заметила, как включилась красная лампочка в камере видеонаблюдения. Ещё бы установил колючую проволоку на заграждении с подведённым электрическим током и датчиками движения, и станцевал на моих костях, гаденыш! Отсюда вообще возможно сбежать?

Пропетляв несколько узких улиц, мы спустились с горы и выехали на шоссе, бегущее по береговой линии океана.

— Дай мне сигарету, — неожиданно привлёк моё внимание, обращаясь глухим, сдавленным голосом к Алехандро, после того как услышал позади себя щелчок от зажигалки. Тот прикурил и отдал тлеющую сигарету Гауру.

— Ты же вроде как бросил? — саркастически улыбнулся, прикуривая следующую для себя.

— Предлагаешь затянуть ремень безопасности на её шее? — язвительно произнёс в мой адрес, скривив ехидную ухмылку дороге. — Ещё суток не прошло, а она литр крови выпила.

Хочется нервно заржать. Я даже любимое золотое колечко на пол уронила от такой заявочки. Пришлось ослабить ремень и самопроизвольно потянуться за ним, слегка приподнимая зад. Внедорожником тут же вильнуло вправо под протяжный сигнал встречного автомобиля. Посыпались маты. Причём от всех и даже от меня. Ударившись головой о панель, отпружинила и плюхнула на его бедро лицом. Если бы не ремень безопасности, меня бы всю выбросило на бледного Гаура. Я только сейчас поняла, что спровоцировала опасную ситуацию на трассе своими ультра-короткими шортиками. Когда автомобиль начинает крениться в одну сторону и встаёт на два боковых колеса, затем снова выравнивается — у тебя за доли секунды вся жизнь проносится перед глазами, потому что горная трасса проходит по краю обрыва над гладью Атлантического океана.

Артём без промедлений съехал вправо с дороги и остановился под нависшей грозной скалой. Молниеносно вылетел из машины, обогнул её в три счета, добравшись до моей двери. Открыл, сверля своим испепеляющим взглядом моё испуганное лицо. Отстегнул ремень и, больно вцепившись за плечи, выдернул моё задеревенелое тело наружу. Я еле устояла на ногах, пребывая под влиянием шока. Не сообразила, как потянул меня за собой через дорогу. Ноги сами следовали за ним, отстукивая каблучками по накалённому асфальту какой-то шифр азбуки Морзе. Остановившись на краю выступа над пропастью, развернул меня лицом к бушующим, пенным волнам и обернулся сам, прижимаясь к моей спине своей грудью.

— Смотри вниз, идиотка! — прорычал над ухом, толкая к краю. Если сорваться в пропасть — к воде долетит лишь разодранное об острые скалы тело. — Может снимешь их вообще? Нахрена тебе одежда? А?! Давай догола! Там, кстати, дикий пляж! Видишь? Вооон там… голые сиськи, жопы, смотри туда, мать твою! — указал рукой на бежевые пятна нудистов.

— Пусти придурок! — кричу, максимально напрягая связки. — Я боюсь высоты! Ты псих! Я жить хочу!

— Тогда какого черта провоцируешь? Думаешь, здесь все кастрированные железные роботы? А? — подтолкнул ещё на полшага к обрыву.

— А-а-а-а! Сукин сын! — проорала ещё сильнее, подгибая колени и дрожа от панического страха. На ногах стояла с трудом.

Артём резко развернул на себя лицом и крепко обнял одной рукой за талию, другую запустил в волосы и больно сжал их на затылке в кулак, фиксируя мою голову.

— Я тебя придушу, — прошипел сквозь стиснутые зубы, касаясь моих губ своими. — Ещё хоть одна такая выходка, и я собственноручно тебя сброшу вниз с этой скалы. Поняла?

Он обжег своим горячим дыханием мой рот, выбивая почву из-под ног. Вскружил голову мимолётным касанием губ и отстранился. Я стала ещё больше его ненавидеть за то, что заставил внутри всё перевернуться вверх дном в очередной раз. Его близость напрочь сбивала с толку. В желудке порхали долбаные мотыльки, чтоб их!

— Я без тебя никуда не полечу. Так и знай… — судорожно шепчу потухшим голосом от испуга, цепляясь руками в его стальные бицепсы на руках, впиваясь ногтями в кожу до красных отметин.

— Пошла в машину! Живо! — состроил непробиваемую мину и отпустил меня из цепких рук. Во мне мгновенно сработал запасной генератор, наградив дополнительной энергией и вспышкой адреналина. Рука сама взяла широкий размах. Громким хлопком врезалась ему в щёку, заставив Артема качнуть головой…

— Дурак! — добавила последний штрих отчаянным выкриком во всё горло, пытаясь перекричать шум прибрежных волн и свист берегового, влажно-солоноватого ветра. — Какого черта тебе нужно? Почему бы тебе просто не взять и не отвезти меня куда следует? А?! Чего молчишь? — словно гордый воробушек, подаюсь вперёд на его широкую, рельефную грудь, плотно обтянутую тёмной футболкой, и с размаху впечатываюсь в неё двумя кулачками. Артём даже с места не сдвинулся, лишь ловко перехватил мои запястья и сжал так, что я вскрикнула от боли. Суровый взгляд дал понять, что больше так делать не стоит.

— Хочешь знать чего я хочу? — переспросил он серьёзным, ровным тоном. Я продолжала морщиться от неприятных ощущений и смотреть ему в глаза, которые прищурились на миг. В них заплясали черти, и чтобы прогнать из души плохое предчувствие, я списала всё на отражение солнечных бликов в потемневшем, насмешливом взоре мужчины. — Таких взбалмошных, нерассудительных девиц как ты, я терпеть не могу. Но в тебе есть что-то такое, мать твою, что не отпускает. Держит цепкой хваткой за яйца. Наматывает нервы на кулак. И знаешь, что самое хреновое в нашей ситуации? Нет? Я также как и ты хочу от тебя избавиться, вместо того, чтобы положить на всё болт и отвлечься, трахая твоё охренительное тело, зеленоглазка. Так что для нас двоих будет лучше не злить друг друга и не провоцировать на безумие. Поняла? — пристальный взгляд немного потеплел и он зачем-то добавил на португальском, ослабив хватку:

— Мы встретились с тобой не в то время и не в том месте, малышка. Всё могло бы пойти совсем по-иному сценарию, появись ты в моей судьбе годом раньше. Но у этой злодейки своеобразное чувство юмора, — неестественно рассмеялся он, добавив жирную точку:

— Merda!

Дальше молча уставились друг на друга. Я переваривала последние его слова и поступки, и не могла найти им логического объяснения. Не могла понять Артёма. Его экспрессивного поведения. Резких перепадов настроения. Впрочем, как и моего. Чувства вины и неловкости попытались пробраться ко мне в голову, но я тут же отбросила их подальше и мысленно притоптала носком, растёрла, словно окурок сигареты об асфальт. А в чём, собственно, я виновата? С какого перепугу он на меня взъелся и орёт? Ведёт себя странно, взвинчено и грубо, будто пуп земли какой-то. Отнюдь не похож на воспитанного интеллигента с серьёзными намерениями. В том, что он заинтересован в «просто потрахаться для физического удовольствия», я уже поняла, но зачем строить из себя ревнивца-собственника и указывать, что я должна делать и как обязана себя вести? В конце концов он мне кто? Муж? У самого свадьба на носу. Какая ему разница, что я на себя напялила? Здесь каждая вторая девушка так одевается. В чём, собственно, я убедилась и не раз. Датчик на приборной панели его автомобиля зашкаливал, указывая тридцать восемь градусов жары. И это под вечер! Разве можно вынести такую температуру воздуха, щеголяя целыми днями в плотных хлопковых джинсах и в футболке? Конечно нет, никто такого не выдержит, даже он! У самого шорты надеты, а мне, значит, нельзя? О-о-о… как же я хочу летнюю грозу с громом и молниями, с тёплыми струями ливня, под которыми можно порезвиться босяком, как в детстве, и охладить измождённое от жары тело. А ещё лучше было бы запрыгнуть с разбега в океан и насладиться живительной прохладой.

— Идём, — голос Гаура заставил вынырнуть из раздумий, в которые я неожиданно для себя погрузилась. Скользнув по моему телу очередным, недовольным взглядом, потянул за локоть в машину. Опять злился на что-то. Если бы мне кто-нибудь предсказал, что я стану пленницей семерых неотесанных, накаченных варваров, из которых ни один не подходил на роль принца, я бы тому рассмеялась в лицо. Чужеземцы, чтоб их! Все как на подбор: темноволосые, подтянутые, с загорелой кожей, со стальными мышцами и с чёрными, пушистыми ресницами, обрамляющими выразительные, хищные взгляды.

— Мне показалось, или между вами вспыхнула искра? — вмешался любопытный Алехандро, как только мы сели в машину и выехали на трассу. У самого в бриджах «Пиноккио» нехило приврал. Сидит, расставив ноги в стороны, демонстрирует свой девайс без малейшего зазрения совести. Вот как мужчинам удаётся чувствовать себя настолько комфортно, казалось бы, в таких вот неловких ситуациях? Жар окатил моё лицо, стоило заметить нешуточную эрекцию. Я пожалела тысячу раз, что не надела лифчик хотя бы от купальника. Сгораю от стыда из-за своих торчащих сосков, и не могу прекратить это безумие.

— Тебе показалось, Алехандро, — руки Артёма сильнее сжали руль, как только его взгляд поймал в зеркале заднего вида раздражающий объект. Солнечный блик отскочил от помолвочного кольца Гаура, напомнив размах блестящего лезвия ножа. Почему-то ободок из платины на безымянном пальце мужчины меня неимоверно бесил! Своё колечко я так и не нашла. Да и искать больше не рискнула. Хватило одного раза.

— Кого ты пытаешься обмануть? Даже Алехандро заметил. Я же вижу, как ты на неё смотришь, как реагируешь. Да у тебя такого притяжения с Алисой не было! — Майкл внезапно обнародовал новые факты. — Рискнёшь пойти против воли отца? Мне было бы похеру, если бы невеста не была моей сестрой, а ты — моим другом. Артём, у тебя свадьба через две недели, а ты вцепился в девчонку, как коршун в цыплёнка, прекрасно зная о том, что никакого будущего у вас нет и в принципе быть не может.

Они общались на родном языке, как будто бы меня не было рядом. Все эти разговоры о девушках Артёма заставляли напрягаться и нервничать.

— Но тебе не похер, Майк. Ты сейчас ведёшь себя точно также, как два года назад, когда я состоял в отношениях с девушкой, которую выбрал лично для себя и знать не знал о ваших планах с отцом! Вы втроём удачно подвинули Алису, спровоцировав её отъезд. Мне всегда было интересно, какая сумма её привлекла? А? — в голосе Артёма прозвучала насмешка со слабыми нотками сожаления.

— Ты ведь не любил её. К чему все эти упрёки?

— Я не люблю трепаться о своих чувствах. Алиса мне нравилась. Намного больше, чем твоя сестра. Без обид, Майк, ты же сам вынудил на откровенный разговор.

— Чем тебя не устраивает Маргарет? Вот уже год, как вы вместе. Я не замечал между вами разногласий.

— С Маргарет удобно. Я не говорил, что она меня не устраивает. Но это не одно и тоже, как если бы я был влюблён в неё. Твоя сестра отлично трахается и годится на роль жены. У нас общая цель — достижение прибыли. Женщина с холодным рассудком — всё, что мне нужно на данном этапе жизни.

— Тогда объясни, зачем тебе Елена? — возмутился Майкл, выразив недоумение.

— Майк, блять! Ты серьёзно? — Артём вспылил, глядя на дорогу. — Считаешь выходку Гонсало нормальной шуткой? Отпусти я сейчас девчонку на все четыре стороны, завтра сюда припрутся копы вместе с миграционной службой, чтобы разыскать её подруг, которых я в глаза не видел. Нахрена мне лишний геморрой в заднице? Она и шага от меня не сделает, пока я не улажу эту большую проблему! Где прикажешь взять её документы, чтобы отпустить со спокойной совестью, отстегнув пару штук за моральный ущерб? Если старик вбил себе в голову какую-то идею фикс — он не успокоится, пока не добьётся своего. Я не могу связаться с братьями. Они вне зоны доступа, причём оба. И если две другие такие же безбашенные девицы как эта, то мне их искренне жаль.

Вот же ж, сукин сын! Судя по его «скромным» запросам, на роль сердцеедки я не подхожу ни по каким параметрам. Но это и к лучшему, ведь у него уже есть удобная Марго, и не дай бог оказаться на её месте. Что-то мне подсказывает, что любимой женщины этот сухарь не заслуживает! И, видимо, не зря!

— Почему-то мне кажется — ты не отпустишь её, — определил ситуацию Алехандро. Я тут же поперхнулась слюной, но удалось быстро откашляться. Черт! Вот это сейчас вообще что было? Они в своём уме делать предположения не соответствующие моим желаниям?

— Я что, похож на психа? — Артём нервно хохотнул.

— Ты почти им стал! — раздражённым голосом добавил Майкл. — Что для тебя в принципе не присуще. Куда подевался хладнокровный Гаур, которого я знал?

— Кхм… кхм… Артём? — Алехандро явно направил свой колючий взгляд мне в затылок, иначе бы я не ощутила пробежавший по позвоночнику мерзкий холодок. Напряглась, как только раздался сбоку недоверчивый тон мужчины:

— Ты уверен, что девчонка не знает наш язык?

Вот же ж Джеймс Бонд недоделанный! Лучше бы следил за своим «Пиноккио» в штанах. Пытаюсь дышать ровно и смотреть на бегущие картинки завораживающей здешней местности. Артём какого-то лешего сбавил скорость и призадумался, покосившись на меня. Затем хмыкнул и снова уставился на дорогу. Очередная волна оцепенения пронеслась сквозь всё моё тело и отпустила.

— А ты проверь, — неожиданно огорошил идиотским советом. — Спроси её о чём-нибудь слишком интимном. С неловким румянцем она выглядит чертовски сексуальной…

Глава 5. Экстремальная коррида. Неприятный сюрприз

Экстремальная коррида.

Артём.

Весь оставшийся путь до места проведения праздника я ехал молча, скурив ещё две сигареты и натерев до красна кожу ладоней, демонстрируя рулю силу сжатия кистей. Челюсти я тоже изрядно вымотал, да и нервы натянул так, что можно запросто на них сыграть «Каприз» Паганини. А всё потому, что с каждой минутой я всё больше понимал, почему меня бесит компания русской девчонки. Ответ прост, как оказалось — она мне нравится. Даже слишком, мать её! Не то, чтобы я влюбился с первого взгляда, но забыть несносную стервочку обычным способом уже не получится. Разве что вытравить воспоминания крепким напитком и сигаретным дымом. С некоторых пор я не могу заставить дёрнуться член, воображая голую Маргарет, зато он в который раз прекрасно встаёт, сука, нарисуй я в своих мыслях аппетитную попку Елены в этих чертовых шортиках.

Я старался смотреть на дорогу, но как не пытался сосредоточиться на ней, всё равно улавливал краем глаза круглые коленки русской вампирши. Вот честное слово — дал бы Елене любую вену на теле ещё вытянуть из меня пол-литра недостающей ей крови, только чтобы эта горячая жидкость не распирала ветви артерий на моём измученном стволе! Merda! Что она со мной творит? Будто напоила хмельным зельем и заставила танцевать вокруг собственной персоны какой-то шаманский танец, мать его, был бы бубен, я б в него с удовольствием жахнул!

— Выходи, приехали, — открываю дверцу автомобиля, чтобы помочь Елене выбраться из него. Может быть даже прикрыть её зад своим телом от наглых четырёх глаз будущих циклопов, что впились в мою спину горячей завистью. В том, что я прорежу эти жгучие глаза, даже не сомневался. Алехандро, так вообще запрещу носить линзы. Заставлю надеть очки для близорукости, чтобы не смог фокусировать дальнозоркий взгляд.

— Дальше дорога перекрыта. Придётся идти пешком под горку по выложенной брусчатке. Я просил обуться во что-то удобное. Ты проигнорировала мой совет. Теперь не ной, и не отставай.

Елена молчала, выразительно поджимая губки и хмуря изогнутые бровки. Капризничать в открытую не решилась. Явно прокручивала в своей головушке очередной изощрённый план расправы над моим пошатнувшимся терпением.

— А я не вижу проблемы, Гаур, — Майк широким шагом опередил меня, приблизился к девчонке и тотчас подхватил её на руки, она только охнуть успела и крепко вцепилась руками в шею. Я оторопел. Похоже, опять получил то, чего неосознанно добивался. Дерьмо ж собачье!

— Будет жалко, если Леночка вывихнет свои очаровательные лодыжки, — добавил этот червяк, растягивая самодовольную улыбку до ушей. — Хочу станцевать с ней «Кизомбу». Ленусь, ты случайно не умеешь?

Лена отрицательно покачала головой, очерчивая ноготками лопатки Майкла. У того от приятных ощущений они сошлись вместе и снова вернулись в исходное положение. Червяк удовлетворённо промычал, задышав чаще. Маленькая сучка, чтоб её! Знает, как зацепить за живое. Добивается ответной реакции от меня. Но да хрен с тобой, зеленоглазка, именно сейчас ты её точно не получишь.

— Не умею, но наслышана об этом танце. Говорят — слишком интимный и чувственный. Научишь? — одну из ладошек переместила на затылок Майкла, прочёсывая тонкими пальчиками короткую стрижку.

— О, малышка, ты только попроси… — хрипло выдавил из горла, зарываясь носом за ухом Елены. — Черт! Как ты вкусно пахнешь. Ммм…

Да ну нафиг! Блять! Серьёзно??? Дышу носом глубоко и медленно, включив «Императорского удава».

«Я спокойное флегматичное животное!» — делаю психологическую установку, рассчитывая на положительный эффект. — «Легко становлюсь ручным, не кусаюсь, если не голоден!» — бросаю беглый взгляд на новоиспечённую парочку впереди себя. «Сука! Всё-таки вывели! Ни хрена я не флегматичный! Во мне сейчас схлынет холерик и я кого-то загрызу, как одичалый, голодный зверь! Дыши, идиот, глубоко и ровно дыши… Носом… Уже этой ночью разорву её на части, заставлю кричать о пощаде…»

Одно радовало: Луис, хозяин ресторана «Вертел», подготовил для нас столики во дворе с видом на центральную площадь рядом с церковью. Оттуда можно наслаждаться праздником во время ужина. Пообещал какой-то сюрприз для меня в честь мальчишника. Как будто мне одного подарка мало на сегодняшний день, мать вашу!

— Алехандро? Сестра Луиса ещё не улетела в Бразилию? — пытаюсь отвлечься, направляясь в сторону доносящейся живой музыки.

— Нет, кажется на следующей неделе собиралась, а что?

— Да так, ничего. Обещал вернуть ей долг.

— Млять! Ты сейчас серьёзно? — дружок нервно хохотнул, задержав взгляд на моей гостье. Майкл отпустил Елену из рук на землю и они, обнявшись за талии, зашагали в обнимку дальше, о чём-то перешёптываясь и заливисто хохоча оба. — Когда ты ей успел задолжать, находясь рядом с Марго?

— Лучше не спрашивай, — сохраняя невозмутимый вид, потираю лицо ладонями, стараясь не думать о полуприкрытых ягодицах Елены, которые маячили перед глазами и соблазнительно покачивались при ходьбе. Желание врезаться в эту упругую задницу ещё больше сдавило горло. — Было дело…

_______

Танец «Кизомба» можно посмотреть в буктрейлере под книгой «Ангел для Демона»:)

Елена.

После того, как Майкл поднял меня на руки, я чётко осознала степень своего безрассудства. Чувства неловкости и дискомфорта захлестнули меня сполна. Во-первых: нужно было обрезать джинсы не так коротко, чтобы надев их на тело, не светить пикантными местами, на которые чаще всего обращают внимание мужчины. Откровенная провокация с моей стороны была безумием и в тоже время являлась протестом на самоуправство Артема и его сумасшедшего деда. Во-вторых: я ослушалась и не обула удобную обувь для таких вот вылазок на шумные уличные мероприятия в людных местах. В-третьих: на неуправляемых эмоциях, с досады, испортила чужую вещь. Как бы там ни было, а обладательница «особенной» футболки не виновата в том, что по чьей то глупости, воспоминания о каком-то приятном моменте уже не станут греть её душу.

Находясь в отчаянии, старалась не подавать вида и вести себя вызывающе, дерзко, что для меня в принципе является дикостью. Воспитание родителей оставило в моем характере неизгладимый отпечаток. «Быть правильной и культурной девочкой» — отстой! Особенно тогда, когда все этим пользуются и ни фига не ценят, а ты не способна дать отпор. Я поняла это и прочувствовала на собственной шкуре. Разве я когда-либо могла предположить, что жизнь сама определяет черту характера и меняет его резко по своему усмотрению в зависимости от ситуации. Такого экстрима со мной не случалось. Удивительно, но сейчас я совсем не чувствую страха за свою жизнь. Его просто нет. Не могу объяснить своё душевное состояние. Возможно, из меня ещё не вышел полностью шок, и я плыву по течению, расслабив мышцы. Знаете, как бывает: чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее тянет тебя на дно.

— Отпусти меня на землю, — почти командным тоном произнесла. Майкл недовольно поморщился, но подчинился.

— Тогда держись за меня. Здесь дорожка не предназначена для каблучков. Можешь заработать вывих. Да и вообще, я намерен научить тебя паре танцев. Ты обещала, Елена, так что возражений не потерплю.

— Часто у вас такие мероприятия происходят? — разглядываю высокие каменные заборы вдоль улицы, украшенные гирляндами из ламп, зелёными веточками и разноцветными ленточками. Мы приближались к перекрёстку дорог — центральная площадь посёлка. Здесь звучала громкая «живая» музыка и толпился народ, от малого до великого, разглядывая большую сцену с артистами, перед которой поставили оградительные защитные решётки. Я споткнулась о толстую верёвку на земле. — Для чего она? — удивилась её длине. Верёвка тянулась вдоль дороги, уходя за угол церкви.

— Праздник проводится ежегодно. С тех пор, когда запретили убивать быков, народ развлекается немного по-другому. Ты, действительно никогда не видела сельскую корриду?

— Шутишь? Я что, по-твоему, должна была изучить всю культуру вашей страны, перед тем, как сюда прилететь на отдых?

— Нет, конечно, — рассмеялся и продолжил:

— Быка привязывают этой верёвкой, чтобы он не убежал и не набедокурил, затем выпускают из клетки. Желающие поразвлечься, могут сопровождать разъярённое животное вместе с опытными тореадорами. Преследование быка очень сильно поднимает адреналин в крови. Незабываемые ощущения.

— Дразнить, что ли? А этот? — указываю кивком на Артема, идущего позади нас. Кажется, обсуждал с Алехандро какую-то важную тему, раз не взглянул на меня, когда я обернулась. — Почему «Гаур»?

— Парни окрестили, — хохотнул, ещё крепче обнимая меня за талию. — До того, как стал во главе семейного бизнеса, частенько участвовал в смертельно-опасном развлечении, выполнял акробатические трюки на площади. Теперь только финансирует праздники. Кстати, мы уже пришли.

— Ммм… — вдохнула прохладный, вечерний воздух. Ближе к вечеру температура стала опускаться. — Здесь море рядом?

— За церковью есть спуск. В пяти минутах ходьбы. Захочешь, покажу ущелье в горе. Сегодня отлив. Освободится вход. Оттуда открывается замечательный вид на океан. Когда солнце садится — между скалами видна золотистая полоска на волнах. В песке образуется огромная воронка, заполненная прогретой за день серебристой водой. Эдакий природный бассейн. Можно насладиться купанием, поскольку на пляже здесь вода ледяная и волны годятся больше для сёрфинга. А вот и наши столики.

Пробравшись сквозь плотную толпу людей, мы подошли к ресторану. За столпотворением и домами, ограждёнными высокими заборами из каменной кладки местность плохо просматривалась. «Вертел» — ресторан, прилагающийся к небольшой гостинице, построен на холме, неподалёку у обрыва, за которым тянулась береговая линия пляжа. Сам обрыв отгорожен деревянными брусьями с протянутыми сквозь них толстыми канатами. Вид завораживающий. Вдали виднелись одинокие яхты, рассекающие накатывающие, пенные волны. Глубоко втянув в себя морской целебный воздух, насыщенный йодом, я задумалась об испорченном отпуске и о своих, пока ещё не объявившихся подругах.

— Майкл! — Алехандро окликнул Ламанчского. Я обернулась вместе с ним, отреагировав на низкий голос. Артёма не было рядом. Вероятно прошмыгнул внутрь к хозяину этого заведения. — Идём-ка, поможешь определиться с вином.

— Гаур где? — Майкл неохотно убрал руку от меня, приглашая пройти на террасу. — Он что, не может тебе помочь определиться?

Артём.

Спустя короткое время, после того, как я прекратил настойчиво стучать в дверь, и уже подумывал свинтить обратно в компанию, за ней раздался голос старой знакомой:

— Кто там?

— Лия, это Гаур! Откроешь? — не могу понять, зачем мне всё это нужно именно сейчас. Какого черта стою у неё под дверью? Последняя вечеринка с Лией закончилась каким-то безумством. В нашем случае больше нельзя переступать черту, иначе я снова стану избегать девушку, измученный собственной совестью.

— Ух ты ж! Какими судьбами, мой хороший? Решил повторить на бис последнюю встречу? — игривым тоном проворковала красавица, сверкая своими круглыми глазками. Мулатка в белоснежном хлопковом платьице, едва прикрывающем пышную грудь и выпирающую упругую задницу, встретила меня ослепительной улыбкой, приглашая жестом войти в личные апартаменты этой маленькой, уютной гостиницы. Даже не верится, что мы с ней поддерживаем тёплые отношения на протяжении нескольких последних лет.

— Секс по дружбе, Лия — чудовищная глупость! — обнимаю подругу за плечи, целуя в аккуратный курносый носик. — Это почти как переспать с сестрой.

— Возможно, — Лия внимательно изучила моё лицо. — Но смею заметить, Artêmio, член у тебя очень вкусный! — не задумываясь ляпнула, заливая пространство между нами радостным смехом. — Я бы не отказалась от второго раунда. Может поменяешь своё мнение и прекратишь заниматься самобичеванием?

Лия опустила маленькую ладошку на мою ширинку и, слегка надавив на член рукой, погладила, впиваясь в моё лицо заманчиво-томным взглядом.

— Предлагаешь трахать своего мозгоправа? — уверенным движением снимаю с себя её руку. — Ну уж нет, лучше уволь от подобного счастья. Наша дружба для меня дороже короткого перепиха.

— Ой, да брось молоть чушь, Гаур. В первую очередь я всё-таки женщина. И тебе со мной было хорошо. Можешь ничего не отвечать, — развернулась, направляясь к зеркалу. — Своё двадцатипятилетие я запомню надолго, как и ты своё тридцатилетие.

Что мне больше всего в ней нравится, так это то, что Лия всегда честна со мной и с собой тоже. Между нами пять лет разницы, День рождения в один день, общие друзья и разные социальные статусы. Последнее никогда нам не мешало общаться и обмениваться откровенными тайнами. Лия для меня вроде подружки-психолога.

— Ты хоть помнишь, как ты назвала..?

— Твой член? — перебила, хохоча. — Помню. Двадцать первый палец. Ладно, Artêmio, проехали, ты ведь пришёл поговорить не об этом?

— Ты когда-нибудь перестанешь читать по глазам? — спрашиваю, почесав висок.

— По лицу! — исправила меня, прищуривая задумчиво глаза. — Не похоже, чтобы перед свадьбой ты влюбился в Марго. Кто она?

Пришлось подавить в себе лёгкую растерянность. То, что Лия необычная девушка, я понял давно, но с каждым разом она меня всё больше и больше удивляла своей проницательностью. Порой мне кажется, что перед тем, как Лия приступает готовить курицу-гриль, она с ней шаманит глубокой ночью в огненном кольце, приобретая дар читать чужие мысли. Маленькая чертовка!

— С чего ты взяла? — недовольно фыркнул, скрестив руки на груди. Опершись спиной о дверной косяк, следил за удивлённым лицом подруги.

— Ты изменился! — внезапно выпалила она. С минуту, кусая губу, морщила лоб и сверлила пристальным взглядом. — Твой привычный, неизменный покерфейс… — поколебавшись пару секунд, добавила, — исчез. В общем… ты светишься эмоциями, Гаур, причём очень даже разнообразными. Я не могу этого объяснить, но отлично их вижу. Даже то, что ты сейчас в себе подавляешь гнев, пытаясь заговорить мне зубы. Так кто она?

Я нервно хохотнул, взъерошив волосы на затылке. По коже спины пробежал странный холодок. Мне действительно на данный момент хочется сорваться с этого места, вырвать Елену из лап Майкла, и зашиться с ней где-нибудь в безлюдном месте. Да хоть на яхте среди волн и яркого солнца. В тишине будет о чём поразмыслить если, конечно, закрыть ей кляпом рот. Я понятия не имею, как её приструнить. Похоже, переступать черту обычного физиологического влечения ко мне, Елена не собирается, что и не является странным в сложившейся для неё ситуации. Да и биологические инстинкты, направленные на воспроизведение жизни, пытается тщательно подавлять в себе. Другая бы давно плюнула и растерла, вцепившись накрепко за мою шею. От русской девчонки ни одного намёка на секс, кроме странного поведения, выражающего своеобразный протест. И ведь знает, что отпущу её вскоре, так почему бы не провести выходной в своё удовольствие? Да твою ж мать, Артём! Она знакома со мной всего-то пару часов, а тебе подавай маяки для траха. Похоже, я теряю полный контроль над собой.

— Кто она? — Лия настойчиво повторила вопрос.

— Сюрприз, внезапно свалившийся на мою голову.

— Короче, жениться ты не хочешь?

— Я и не особо хотел…

— Хотел! — твёрдо настояла. — Не хотел — не согласился бы на брак с самого начала.

— Не всё так просто, Лия, — разочарованно вздохнул, устало потирая лицо ладонями. — Для меня эти ощущения новые. Я боюсь переступить черту, после которой не будет обратного пути. Сексуальное влечение к девчонке лишь усиливает мои чувства. Черт! Мне надо остановиться и сконцентрировать всю свою энергию на предстоящем браке.

— Угу… — губы Лии перекривила саркастическая усмешка, — семейный бизнес надо расширять с женщинами своего круга! Сечёшь? Строить империю Перез, мать вашу, рожать наследников и слушать дальше деспота отца! А нахрена тебе жить для себя? Зачем становиться счастливым? А как же дети от любимой женщины? Хотя о чём это я? Роботам и так хорошо. Всё работает слаженно, пока какой-то контакт не закоротит и не даст сбой программы. Ты же пришёл получить моё одобрение? Не так ли? Идём, покажешь свой «вирус». Что-нибудь придумаем. Алехандро с тобой?

— Соскучилась?

— Ревнуешь, что ли? У меня в планах секс-марафон. Пора оседлать этого жеребца, пока его не увела очередная кляча. С тобой, «братец», каши не сваришь.

———

Елена.

— Проходи. Присаживайся, — Майкл галантно отодвинул стул, сделанный из дерева под старину, и помог мне сесть за огромный деревянный стол рядом с собравшимися друзьями Гаура. Ребята приехали сюда первыми. Мы же отстали, наслаждаясь какое-то время пейзажем над крутым обрывом. Как вспомню, так и вздрогну.

Четверо сидящих рядом незнакомцев молча смерили меня взглядами, повторно оценив прикид. Переглянулись между собой, обменявшись ухмылками, и как ни в чем не бывало, продолжили беседу, распивая разливное пиво. Моё лицо снова запылало ярче красного мака. Мне хочется соскользнуть с этого стула и провалиться сквозь землю, лишь бы не находиться в этой дурацкой ситуации. Артём исчез, и я вдруг почувствовала себя брошенной и одинокой, не смотря на всю огромную честную компанию. Майк начинал понемногу раздражать.

— Пиво будешь? — неожиданно протянул мне бокал с напитком один из мужской команды. Все его называли Марко. Я сделала вид, что не поняла вопроса мужчины и инстинктивно приняла выпивку из рук, чуть приподняв уголки губ. «Лицо наивной дурочки!», — напомнила я себе. А что, если не унывать и постараться по-другому взглянуть на ситуацию, найти в ней свои плюсы? И я тут же улыбнулась шире незнакомцу, в то время, как Майкл нахмурился.

Пиво оказалось очень вкусным. Не слишком горьким и насыщенным. Его вкус тотально отличался от пива русского производителя. Потихоньку потягивая глоток за глотком ледяной напиток, рассматривала атмосферу ресторана. На террасе очень уютно. Оформленная в стиле деревенского кантри, с наличием деревянных балок, украшенных живой изгородью. Повсюду над нами развешанные горшки с цветочными растениями разнообразных оттенков. Роскошь и романтизм гармонично влились в сельскую простоту с необычными элементами декора под старину. Ресторанчик с гостиницей казался своеобразной жемчужиной на фоне бескрайних простор зелёно-синего океана, темно-серых тоскующих скал, покрытых сизым туманом, под которым утопала яркая зелень верхушек старинных и очень огромных деревьев.

— Ленусь, — Майкл виновато взглянул на меня и улыбнулся. — Я сейчас вернусь. Посиди минутку. Пойду, помогу Алехандро определиться с вином, — затем перевёл взгляд на отдыхающих друзей. — К девчонке не подкатывать. Это моя телка. И трахать её тоже буду я! — предупредил на португальском мужской коллектив и, подмигнув мне, направился внутрь ресторана.

Во мне поднялась буря негодования. Этот самоуверенный говнюк так умело корчит из себя заботливого ухажёра, прокручивая на уме развратные мыслишки, что если бы я сейчас не поняла брошенные им фразы, так бы и дальше верила дурацким убеждениям, что люди со временем меняются в лучшую сторону. Похоже, эта теория к нему не относилась. Я попыталась сдержать эмоции. Мне хватило догадок Алехандро. Скорчив довольную мину «ничего не понимающей дурочки», натянула на лицо фальшивую улыбку и послала козла мысленно нахрен, окликнув его вдогонку:

— Майкл! Закажи мне фруктовый чай и принеси лёд, пожалуйста! — у меня в голове зарождалась месть. Трахать будешь овец на пастбище, сукин сын!

Официанты появились сразу же, как озабоченный скрылся в проёме двери. Начали сервировать стол и приносить по очереди разнообразное запечённое на вертеле мясо с умопомрачительным ароматом: бразильские толстые сосиски, куриные окорочка, разнообразные виды говядины, которую называли «Пиканьей», подчеревину, нашпигованную инжиром, запечённый ананас. У последнего просто божественный вкус. Я потянулась к ароматному, горячему фрукту сразу же, поскольку желудок сводило от голода. Не стала дожидаться остальных и приступила к дегустации еды. Национальная кухня Луиса уж слишком сильно соблазняла простыми кулинарными шедеврами.

— М-м-м… как вкусно, — одобрила я, наслаждаясь запечённым ананасом. Марко растянул добродушную улыбку и подмигнул мне. Затем и вовсе подсунул тарелку с кусочками фруктов мне под нос. Заменил пустой бокал от пива на полный и снова подмигнул. «Хоть бы этот абориген оказался цивилизованным», — подумала я и услышала за спиной переливчатую тревожную трель полицейского свистка. В душе что-то оборвалось, похолодало, меня охватило секундное замешательство с оцепенением. Мысль ударила в голову, словно гонг. Прокричала: «Спасайся, Лена, тебе выпал единственный шанс!». Медленно опускаю вилку на стол и разворачиваюсь в сторону прозвучавшего очередного сигнала. О, Боги! Это действительно полицейский, смотрящий за порядком, с оружием в кобуре и дубинкой, висящими по обе стороны широкого пояса. Самый что ни на есть настоящий! Спокойствие, Леночка! Только спокойствие! Руки задрожали от предчувствия свободы. Я смогу найти девчонок и всё вернётся на круги своя!

Неспешно поднимаю попу со стула и принимаюсь изображать из себя ценителя прекрасного, одновременно следя за полицейским. Задумчиво прошлась пальчиками по вьющимся стеблям растений, направляясь в сторону выхода. Рассмотрела по пути парочку элементов декора, ощупав какие-то замысловатые статуэтки. Бросила взгляд на сидящих неподалёку мужчин, которые никак не отреагировали на моё поведение, беседуя о каких-то предстоящих поставках продуктов, в том числе сыра и вина.

«Да здравствует свобода!», — подумала я и, глубоко втянув в легкие воздух, шагнула навстречу удаче…

Страж закона, узрев моё приближение, направился мне навстречу, снимая с лица солнцезащитные очки.

— Девушка! Вам лучше вернуться в безопасное место, — скорее скомандовал, нежели посоветовал, щурясь на меня с каким-то звериным блеском в глазах. — Сейчас не самое подходящее время здесь находиться. Через десять минут выпустят быка. Пройдите за ограждение, будьте добры, — твёрдо настоял на своём, указывая рукой дорогу обратно.

— Но я не хочу туда возвращаться! — возразила я дрожащим голосом, цепляясь за его локоть. — Прошу Вас, помогите мне! Меня и моих подруг похитили, ограбили и удерживают без документов, насильно, в качестве… — я обернулась назад, чтобы жестом указать на собравшуюся мужскую компанию, но мой взгляд тут же зацепился за что-то очень важное и тревожное: меня привлекла знакомая фигура мужчины за углом ресторана. Артём мило улыбался какой-то девушке, о чём-то с ней беседуя. Я так и застыла, не в силах отвести взгляд. Её ладонь легла ему на бок, чуть выше линии пояса, и поглаживала медленными движениями. Гаур аккуратно заправил растрёпанные кудри незнакомке за уши и поцеловал в макушку, затем и вовсе чмокнул в губы. Это выглядело так мило и романтично, что у меня перехватило дыхание и как-то слишком больно укололо в области сердца. В моём присутствии этот мужчина вёл себя чересчур резко и грубо, а тут прям такое мимишное кино…

Массируя пальцами по кругу ноющую мышцу над левой грудью, я вмиг забыла о чём хотела поговорить с полицейским. Сердце несдержанно колотилось о рёбра, выбивая на ладони своеобразную чечётку.

— Дерьмо… — соскочило на автомате из моих уст. В этот момент во мне что-то перевернулось. Сжалось в маленький комочек. Заныло, где-то глубоко в душе. Я не испытывала такой отчаянной грусти и пустоты ни когда разочаровалась в боссе, ни когда слушала разговоры о предстоящей свадьбе Артёма с Маргарет. Как-то не воспринимала всё так буквально. А сейчас, глядя на его умилённое лицо и эти заботливые жесты, во мне проснулась жгучая ревность. Черт! Вот только не это! Не сейчас! И если невеста в отъезде, то кем является для него эта красивая девушка? Любовницей???

— Куда Вы смотрите, мисс? Вы знаете Artemio Perez? — попытался достучаться до моего разума строгий коп. Я вздрогнула и подняла на него обречённый взгляд. Суровое лицо полицейского заставило меня задрожать ещё больше.

— Его дед… Гонсало, — промямлила я, задыхаясь, — он нас выкрал из аэропорта… напоил снотворным и привёз меня к нему. Подруги потерялись. Я хочу домой. Пожалуйста, помогите мне, — взмолилась я, не сдержав слёзы. Они скатились по щекам, обжигая кожу. Наверное не потому, что я была в отчаянии из-за испорченного экстремального отпуска, а потому, что мне было больно смотреть на тех двоих за углом. Какого черта со мной творится? К чему вся эта странная реакция?

— Гонсало? — изумился мужчина, будто речь шла об очень уважаемом и близком ему человеке. — Да такого быть не может! Вы ничего не употребляли «веселящего», приезжие часто балуются запрещённым допингом. Да и не похоже, чтобы вас удерживали силой. Вы бы сейчас со мной не разговаривали, а находились бы в каком-нибудь скрытом, запертом на ключ помещении. Ну да ладно. Сейчас разберёмся. Назовите ваше имя, — произнёс низким и слишком серьёзным тоном, отвечая на принятый звонок, который не продлился больше десятка секунд.

— Вы серьёзно? Мне нужно попасть в посольство! Вы же смотрящий за порядком! Вы же полицейский! В конце концов вы клятву давали защищать обиженных! Что за бред несёте? — я стала паниковать и гневно выдала по-русски, сжимая до хруста кулачки:

— Елена Владимировна я, Савельева! Долбаный придурок!

— Не следует грубить полицейскому, мисс. Иначе беседу мы продолжим в участке, но лишь после того, как вы пройдёте экспресс тестирование на наличие в вашей крови наркотических средств.

От этого гнусного обвинения я округлила глаза, жадно хватая воздух открытым ртом. Хотелось возразить, но не смогла выдавить из горла ни единого слова. Меня захлестнуло негодование на ряду с едкой ревностью. Как же так? Это же противозаконно — не дать шанса на спасение, не поверить несчастной девушке, обвинить, ссылаясь на моё неадекватное поведение под влиянием наркотиков! Выходит, Гонсало со своими родственничками творят беспредел без малейшего зазрения совести и страха? Знают, что им всё сойдёт с рук? Цивилизованная страна, мать вашу! И такая… «Коза ностра»… чтоб вас всех!

— Уже познакомились? — прозвучал за моей спиной насмешливый, известный мне баритон. — Странная у Мари дальняя родственница. Прилетела погостить, погулять на нашей с Марго свадьбе, и нечаянно влюбилась в меня. Вот что с ней поделать, а, Мишель? — коп только ухмыльнулся, глядя поверх моей головы. — Под случай выбирает извращённую месть. Никак не может унять свою ревность, хамка.

— Убери её отсюда. Скоро забег начнётся. Хорошего вечера, Artemio. Деду от меня передавай пламенный привет! В этом году вы знатно проспонсировали праздник. Люди очень довольны.

— Она с ним разговаривала с помощью «Жестовой речи» или как? Разбирается в дактилологии? Мишель не силен в русском, как и я, — Алехандро возник из неоткуда, как только мужчина в полицейской форме отдалился от нас. «Сукна фрачные!» — подумала я, кусая от безысходности губу.

— Не уверен! — рыкнул Гаур, развернув меня к себе лицом. Открытая ненависть мужчины прожгла душу насквозь. — Думаю, другим знать необязательно. Идём, — схватил за запястье и поволок к остальным, — ужин остынет. Я голоден, как волк!

Глава 6. Экстремальная коррида. Ответный удар

Елена.

Рванувшись всем телом, я всё-таки выдернула свою руку из его ослабевшей хватки и резко остановилась на полпути к террасе ресторана. Артём обернулся и уставился на меня с угрожающим видом, устремив пристальный взгляд своих потемневших глаз на моё лицо. Как бы хреново для меня не складывалась ситуация, я попытаюсь хоть немного обыграть судьбу-злодейку. Спускать с рук такое хамское поведение не собираюсь. «Самовлюблённый кретин!» — топнула ножкой моя гордость и дала единственную верную подсказку продемонстрировать этому говнюку обновлённую русскую версию «женщины-мечты». Нет, я, конечно, не собираюсь останавливать коня на скаку и входить в горящую избу, но зажечь в ком-то гнев и заставить быка нервно фыркать — я точно могу! Для сравнения счёта ещё как могу! Чтобы наверняка отпустил на все четыре стороны, ещё и денег дал, чтобы не возвращалась обратно! «А в силах ли я уйти?» — внутренний голос дрогнул. Должна! Подчёркнутую во всём женственность, спокойный нрав, уступчивость, пацифизм — лучше оставлю тем девушкам, которые согласны ломать себя ради вот таких «настоящих» мужчин-козлов, которые ищут скромных жён, а трахать хотят тех, кто им выносит мозг. Вот такой парадокс, мать их, а значит я должна буду отпустить и уйти, чтобы не превратиться в живую куклу.

— Значит, приехала на твою свадьбу, говоришь, и нечаянно влюбилась?! — выпалила гневно на португальском. Черт!.. Черт! Вот так и знала! Конспиратор из меня никакой. Закусив внутреннюю часть губы, мысленно простонала от разочарования.

Артём внимательно посмотрел на меня. Его брови медленно поползли вверх. Он, конечно, уже догадывался, но, очевидно, не ожидал. Я также приподняла свою бровь в ответном жесте. Мол, а чего ты хотел, дорогой? Да! Я не врала! Я просто не договаривала о своём маленьком секрете и при мне много болтать нельзя. Блин! Вот зря я себя выдала. Зря!

— Ты не оставила мне выбора, — в лёгком замешательстве продолжил на русском. — Я же сказал: в понедельник решу твою проблему и отпущу. Какого черта ты отправилась к копу? Решила добавить мне ещё больше забот?

— Мне показалось — семья Perez неприкосновенная.

—Ты выбрала не того копа, Елена. Мишель очень близкий друг Гонсало. Другой бы тебе поверил обязательно.

— Кто бы сомневался, — криво усмехнулась и добавила про себя: — Видимо, Перцам здесь всё дозволено и всё сходит с рук…

— Не всё, — Артём с каким-то сожалением на меня посмотрел и отвёл взгляд в сторону. — Есть вещи, которые нельзя купить за деньги.

— Значит, ревную к будущей жене? — съязвила я, как только наши горящие взгляды пересеклись в очередной раз.

— А ты ревнуешь? — совершенно серьёзно задал вопрос, чем снова выбил почву из-под ног. Сволочь! Я же пытаюсь бороться с этим несносным мужчиной и со своими чувствами! Он только интенсивнее смешивает их внутри меня и окрашивает в яркие тона, разбавляет моё сильное влечение к нему невероятной злостью и ещё чем-то большим и мощным, нарастающим и неудержимым, как неизбежный взрыв бомбы замедленного действия.

— Тебя? — нервно хохотнула и попыталась обойти напряжённую скалу мышц. — Много о себе возомнил, чертов павлин, — проворчала себе под нос.

Не успев опомниться, оказалась нос к носу с его Высочеством Быкотавром. Артём оплёл мою талию сильными руками и притянул вплотную к себе. Наши сердца спорили друг с другом как и характеры, бились так мощно о рёбра, пытаясь пробить брешь и соприкоснуться, чтобы в столкновении расколоть напрочь предрассудки и недопонимания между нами. Неправильно всё! Несправедливо! Судьба посмеялась надо мной в очередной раз.

— Собралась к Майклу? — прорычал над ухом, вжимаясь в меня каменным телом.

Жаркие ладони мужчины лишь крепче соединили наши тела в точках соприкосновения. Грудь к груди. Живот к животу. Бёдра к бёдрам… Мягкие губы Гаура коснулись моей шеи за ухом, потерлись о покрытую мурашками кожу, словно током ужалили. Я сделала рваный вдох, а он прикусил мочку уха, вызвав во мне бурю страсти и полушёпотом на португальском будто бархатом окутал. Его голос пробрался под кожу, коснулся каждого нервного отростка и скользнул тенью в самую глубину души. — Если хочешь увидеть отреставрированную морду Майкла, можешь и дальше продолжать меня злить с его помощью. Теперь я точно уверен — ты сейчас меня прекрасно поняла, маленькая кошечка.

Задыхаясь в окутавшей меня энергии Артёма, попыталась отстраниться, упираясь ладошками в его литую грудь. Он лишь хрипло хохотнул и обвёл ушную раковину горячим языком, оставляя на мне свой влажный след. Если бы не мой гнев, который превращал сейчас его слюну в жгучую кислоту, я бы наверное сама поцеловала эти полные губы, отчаянно впилась в них, с жадностью наслаждаясь каждой минутой близости и нахлынувшим вожделением.

— Пусти. Мне нужно в туалет, — осипшим голосом проговорила сама не своя.

— Лия пойдёт с тобой! — усмиряя тяжёлое дыхание, настоял на своём желании.

— Мне не нужна нянька, — сквозь стиснутые зубы прорычала я, протягивая ненавистное имя его любовницы в голове. В дружбу между мужчиной и женщиной я не верю. «Л-и-и-и-я», — поскребло по струнам моей души, вызвав оскомину.

— Тогда пообещай мне, что не успеешь провернуть очередную глупость за пару минут, — не размыкая надежные объятия, потребовал с меня гарантии. Неужели волнуется за этот чертов ресторан и его посетителей? Боится, что распугаю остальных гостей очередным театральным представлением?

— Э-м-м… Дай-ка подумаю, — состроила задумчивую физиономию, потирая пальцами подбородок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сначала Марго, теперь Ли-и-я. Он будто намеренно издевается надо мной. Наслаждается моментами моего раздражения, вместо того, чтобы самому признать, что овладевшие им непонятные и пугающие чувства, бурлящие в нём как вулкан, являются ничем иным, как зарождающейся симпатией к женщине. Только вот эта наглая морда делает вид, что ненавидит меня, не в состоянии даже скрыть своего сильного влечения, так и просит ещё одной пощёчины.

Быстро учась на ошибках, выдыхаю порцию гнева и, чуть помедлив, довольно хмыкаю. Артёма раздражают мои фанаты. Вот и прекрасно! Значит, буду давить на больную мозоль. Поднимаю хитроумное личико вверх и, сфокусировав свои чуть прищуренные глаза на его сосредоточенном на мне лице, оглашаю первое, что приходит на ум:

— Боишься, что возьму в заложники хозяина ресторана вот этими самыми голыми руками за пикантное «достоинство»? Хорошая идея, Артём, не находишь? — протолкнув руку между нами, опустила ладонь на внутреннюю сторону бедра мужчины и демонстративно провела ею в направлении к паху, слегка сжав напряжённую мышцу в безопасном месте. — Я ж ведь сексуальная маньячка, — Гаур подозрительно вздрогнул, отшатнувшись от моей руки. Не придав этому значения, продолжаю:

— Луис даже ничего так, симпатичный мужик. Думаю, не откажет сдаться на добровольный секс. Затем я с радостью обменяю повара на подруг, вдоволь наигравшись его девайсом. Хотя, знаешь, могу и передумать. Плюсов у Луиса много, у тебя же одни минусы!

— Угу… — буркнул себе под нос, с осторожностью оглядев мою руку. Я тут же вернула её на прежнее место. — Надеюсь, яйца Луиса не пострадают и его член не придётся реанимировать. Своему начальнику ты их точно подретушировала, не так ли?

— Зачем мне обижать Лу… Что? Откуда ты знаешь? — оторопела я.

— Болтаешь во сне много. Ты продолжай-продолжай. Мне очень интересен ход твоих мыслей, — ухмыльнулась наглая морда.

— А… Ну да, и такое бывает… Само собой случается.

— Естественно, у женщин по-другому и быть не может.

— Луис очень вкусно готовит, просто пальчики оближешь, — мой живот тихо проурчал, подтвердив мою правоту.

Вспоминаю божественный вкус печёного ананаса и какого-то черта, щурясь от удовольствия, облизываю свой указательный палец, медленно скользя по нему сомкнутыми в трубочку губами. Ещё и простонать умудрилась так глухо и эротично… Черт! Что я творю? Близость Артёма и запах его кожи напрочь сводит меня с ума, срывая тормоза. «Я же злюсь на него!» — напоминаю себе. А ещё я голодна. Во всех смыслах. И мне жутко хочется его дразнить, вот прям до колик в печёнках.

— Не уверен, что повар сможет удовлетворить ненасытную, распущенную фурию, — голос Артёма стал ниже. Пальцы сильнее втиснулись мне в бока. Взгляд потемнел, заставил моё сердце подпрыгивать в груди ещё быстрее. Вдавив в меня только что распустившийся, твёрдый член, в очередной раз доказал, как сильно хочет моё тело. С огромным трудом игнорируя этот интимный жест, я продолжаю, как ни в чем не бывало:

— Возможно, но он создаёт впечатление заботливого и щедрого мужчины, что очень немаловажно! А то, что от него веет сексом за версту, так это бесспорно. Говорят, бразильцы в постели оч…

Сердитый рык Гаура снова приказал заткнуться на полуслове. Артём раздражённо закатил глаза и выругался сквозь стиснутые зубы.

— Parva! (Стерва) Как же я тебя ненавижу! — прохрипел мне в губы.

Варварски зарвался одной рукой в мои волосы на затылке и сжал их в кулак. Кожу приятно обожгло. Другой схватился за полушарие задницы, которая уже чувствовала запах горелого, и крепко, до острой боли стиснул ягодицу. Я вскрикнула, приоткрыв рот. Обалдела от того, как он умело избавляется от препятствий, руша сопротивление в один миг. Глубокий, откровенный поцелуй настиг яркой молнией, не позволив мне закончить начатую мысль о мужском темпераменте. Ужалил в самое сердце, вынудив моё тело обомлеть в его крепких руках от напора безжалостных губ и настойчивого языка. Вот он какой — настоящий, властный, ревнивый сукин сын с колючей щетиной, приятно царапающей моё лицо! Меня ещё никто и никогда не целовал с такой упоительной жадностью, не доводил рассудок до помутнения за считанные доли секунды, нагло трахая рот вкусным языком, лаская, изучая им каждую чувствительную точку, верно доводя до экстаза. Ноги подкашиваются и я цепляюсь руками за его мощную шею, царапая ногтями кожу в порыве страсти. Тихий и предательский стон моего удовольствия вырвался из груди, растворяясь в Артёме. Он первый мужчина, сумевший распалить внутри моего тела сокрушительный огонь, который беспощадно жжёт в венах кислород, вынуждая задыхаться от крышесносных ощущений. Плевать, что на нас пялятся сотни людских глаз, что кончики его пальцев под попой дотянулись и впились в край чувствительной, набухшей плоти, покрытой горячей слизью от вожделения. Лоно горит адским огнём, хочет намного большего, чем эти скудные прикосновения пальцев вдалеке от центра пульсации. С ужасом осознаю, что ради разрядки я готова на всё закрыть глаза и взорваться под ним блаженством, расплавиться в этих бесцеремонных и наглых руках. О начале второй войны с семейством Perez я бы подумала после оргазма, отголоски которого касались моего лона лишь во сне. Хочу, чтобы он и дальше меня наказывал таким вот охренительным способом: сладко и дерзко насилуя языком мой рот.

— Гаур, убирай отсюда девчонку. Здесь небезопасно да и люди смотрят, черт бы вас побрал! — рявкнул Алехандро где-то совсем рядом, разорвав между нами притяжение. — Скандала с отцом тебе не избежать. Майк первый ему позвонит. Он уже рвёт и мечет. Если свадьба сорвётся, вашей компании не светит выход на международный рынок. Винный бизнес стоит расширять, иначе компания лишится колоссального дохода. Слышишь меня?

— Твою ж мать! — зло прошипел и запрокинул голову к небу, жадно вдыхая вечерний воздух. — Что же ты творишь со мной, Чертовка? — переводя дыхание, Артём соединил наши лбы, сосредотачивая на моих искусанных губах опьяневший от страсти взгляд. — Алекс, свали нахрен! А? Пусть всё катится в задницу вместе с моим отцом! Хотя бы ты сейчас не трахай мне мозг.

— Ок! Тебе виднее, — не слишком убедительно согласился Алехандро. — Стол накрыт. Мы все вас ждём.

— Merda! — рыкнул Артём, крепче обвивая руками мою талию. Зарывшись носом у виска в растрёпанные ветром волосы, глубоко вдохнул мой аромат. — Давай уедем отсюда, — от его грудного голоса по телу пробежала очередная волна удовольствия с дрожью. — Я хочу тебя, как ещё не хотел ни одну женщину. Лен? Зачем ты это делаешь?

— Что именно? — облизываю саднящие губы, не в силах оторваться от его жаркого тела.

— Постоянно заводишь меня и дразнишь. Провоцируешь моё терпение. Даже у самых терпеливых оно когда-нибудь заканчивается, и тогда они сжигают целые города вместо маленькой хижины. Кстати, твой обожаемый шеф-повар — гей. Может к черту всё? Я готов затащить тебя в самый лучший номер его отеля уже сейчас и оттрахать до потери сознания. Соглашайся, Елена…

Опустив веки, я промолчала, продолжая наслаждаться водоворотом чувств, что витали в моём нутре, порхая, словно бабочки. Я находилась в своей нирване, желая продолжения, но ровно до того момента, пока до ушей не донёсся женский звонкий смех наряду с голосом Алехандро. В моём воображении всплыла та самая неприятная картинка, где Артём одаривал нежностью другую девушку. Лия, черт бы её побрал! Я не хочу стать ещё одной Лией в день его мальчишника! Стоит ли пересекать черту, за которой нет будущего? Для меня секс нечто большее, чем просто физическое удовлетворение. После того, как все закончится, я просто выжгу себя дотла, пытаясь уничтожить уже распустившиеся, как весенние почки на хрупких веточках чувства. «Минута слабости!» — напоминает моё подсознание. — «Это всего лишь минута слабости, Лена!»…

— Знаешь, Артём? Когда-то Конфуций сказал: «Там, где кончается терпение, начинается выносливость!» Так что я хочу увидеть быка, — пролепетала, находясь в другой реальности. Во мне медленно поднималась очередная волна раздражения под названием «Лия». Нужно возвращаться на землю. И чем быстрее тем лучше.

— Я даже позволю тебе взять его за рога, — довольно хохотнул Гаур над ухом, заставив меня поёжиться от щекотки. — Идём, кошечка.

— Ты меня не понял, Артём, — обрываю холодным тоном его позитивный настрой. Ну не устраивает меня роль очередной Гауровой шлюхи. Вот вообще никак не устраивает! Влюбиться в чужого без пяти минут мужа перед отъездом из страны было бы самой огромнейшей глупостью в моей жизни. — Я хочу увидеть настоящего быка, а своего телёнка отдай Лии. Думаю, она не будет против поиграть с ним, пока его окончательно не оседлала Марго. Поцелуй был крышесносным, бесспорно, но я смогу его удалить из памяти, как ластик стирает графит на белом клочке бумаги, не оставляя и следа от шедевра известного мастера.

Артём неохотно разжал объятия и сунул руки в карманы шорт, пытаясь изобразить безразличие.

— Решила бросить мне вызов? Чего ты хочешь? — в голосе прозвучали нотки раздражения. — Я не могу вот так просто взять и… мать твою, перечеркнуть всю свою жизнь! Ради чего? Елена? Почему мы не можем просто насладиться друг другом?

— Я сильно хочу писать, Артём, прости за откровенность, — устремляюсь в направлении ресторана. — Больше не могу его терпеть и слышать где-то рядом радостно пищащую игрушку Лию. Чертов трахальщик…

— Ты уходишь от ответа, Елена, — грубо бросает мне вслед. — Лия всего лишь давняя подруга. Занятие сексом на полный мочевой пузырь лишь усиливает возбуждение у женщин!

— Вот и займитесь сексом по дружбе, а я посмотрю на корриду.

— Гаурчик! Долго вас ждать? — протянула с бразильским акцентом «давняя подруга», неожиданно возникшая у меня на пути. «Ещё одна путешественница во времени», — подумала я, обходя любопытную особу стороной, косясь на хмурую физиономию Алехандро. Сейчас, как никогда, мне хочется оградить себя от его подавляющей сексуальности. Сделать спокойный выдох, расслабиться, хотя бы пару минут побыть в тишине…

Глава 7. Экстремальная коррида. Поражение

Елена.

«В экстремальном отдыхе главное что?» — задаю себе мысленно вопрос и тут же на него отвечаю:

— «Вовремя заметить, когда заканчивается экстрим и начинается самая настоящая задница!» Вот она-то как раз в моей жизни началась. Даже игра в гольф с шефом мне теперь не кажется концом света! Ведь я уезжала с мыслью остаться в этой стране на какое-то время, остыть. Бежала от неприятностей. Константин Борисович всё-таки не последний человек в городе, с его-то знакомствами, мог запросто отомстить и не поморщиться.

Хотела поискать работу по специальности в приличном туристическом агентстве и пустить на этой земле корни. Попробовать свои силы и доказать в первую очередь себе, что я могу достичь нереальных высот. Хватка у меня есть. Знаю несколько иностранных языков. Я очень люблю свою профессию. Но, зачастую, как это бывает, один неверный поворот может перечеркнуть все планы и надежды на лучшее будущее. И вот сейчас, находясь на краю света, сижу на крышке унитаза в чистом, европейском туалете элитного ресторана, сгорая от ревности к мужчине, которого знаю меньше суток, мать его! Это нормально вообще? Может я просто сошла с ума? Перегрелась под палящим солнцем. Такое бывает.

За перегородкой послышался быстрый стук каблучков. Кто-то ворвался в соседнюю кабинку, захлопнув за собой с грохотом дверь. Послышался тихий, болезненный стон и медленная возня. Я молча уставилась в потолок, рассматривая светильники. Выходить на праздник Гаура не хотелось. Совсем. Не прошло и пяти минут, как к моим ступням прилетел выпущенный из рук тест на беременность и кого-то за стенкой резко вырвало. Черт, как неприятно! Поднимаю белую пластиковую палочку с двумя ярко-красными полосками и возвращаю обратно, просунув руку под перегородку.

— Благодарю, — послышался бразильский вариант португальского языка с очень знакомым тембром голоса. — Простите за беспокойство.

— Черт! — вырвалось на русском. — Лия?

— О, Святая Мария! Только этого не хватало, — разочарованно пролепетала «всего лишь подруга».

На ватных ногах я вышла из кабинки и уставилась на себя в зеркало.

— Неужели я родилась под несчастливой звездой? — хохотнула своему отражению презрительным смехом. Как говорил один мальчик в нашем дворе: выиграла джекпот какашек! — Супер!!!

— Ты же не выдашь меня? — послышался неуверенный голос Лии сзади. Я вздрогнула и обернулась.

— Ты о чём? — ответила ей на португальском.

— Я так и знала! Догадывалась, что ты знаешь язык, — обрадовалась девушка. — Не говори Artemio о том, что видела. Он не должен знать. Не хочу чтобы презирал. Меня заставят сделать аборт. Твоё молчание сохранит малышу жизнь. Прошу! Никто не должен знать. Я улетаю в Бразилию через неделю. Хочу рожать на родине. Не губи моего малыша, Елена.

— Откуда тебе известно моё имя?

— Artemio о тебе рассказывал, — Лия внимательно оглядела меня с ног до головы. — И Алехандро тоже.

— Хм… Ну да. Что-то я запамятовала. Вы же все вместе тусуетесь, — вспоминаю их тёплую беседу и мне хочется сейчас придушить эту ненавистную девушку. Что со мной не так? Я даже на шлюху начальника так не реагировала. — Ты его любовница?

— С чего ты взяла? — удивилась Лия. — Artemio порядочный человек. Много помогал моему брату Луису. Он часто закупает у Гаура разнообразные вина и некоторые продукты для своего ресторана. Мы сдружились.

— Лия, зачем ты лжёшь? Я знаю, он скоро намерен жениться. Я тоже улечу обратно в свою страну. Очень на это надеюсь. Но перед тем, как я соглашусь сохранить твою тайну, ответь мне: вы любовники?

— Были… однажды. Но я не жду от него никаких серьёзных отношений, Елена. Это всё равно, что ждать с моря погоды. У семейства Perez мужчины либо женятся на состоятельных дамах с «голубой» кровью и укрепляют свою империю за счёт выгодного брака, либо от них отрекается родня. Artemio единственный упрямец из братьев, который не пошёл против воли отца. Поэтому остался у руля фирмы. Он в принципе не способен на сильные чувства. Робот. К огромному моему сожалению. Да и невеста его такая же. Холодная и расчётливая стерва.

Лия задумалась и усмехнулась с долей иронии.

— Вряд ли такая подарит наследника в ближайшее время, если вообще подарит.

— Он отец твоего ребёнка?

— Прости. Я и так много сказала. Просто помни, Елена, ты слово дала. Мне пора. И тебе, кстати, тоже. Иначе Гаур сюда явится собственной персоной.

Лия ушла, оставив мои чувства в полном раздрае. Открутив кран с холодной водой, умылась, закрыла глаза и прислонилась лбом к прохладному зеркалу. Почему ты, Артём? По-че-му? Лучше бы я попала в цыганский табор, чем угодила в руки маразматика Гонсало. Понимаю, что глупо мечтать о чём-то нереальном, но эта наша внезапная встреча не даёт мне покоя. Ведь в жизни ничего не происходит случайно? Или это миф? А как же судьба? Боже, о чём я сейчас вообще.

Умываюсь повторно. Холодная вода немного отрезвила рассудок. Успокоила.

— У меня есть выбор? — спрашиваю у своего отражения в зеркале.

Можно же закрыть глаза на предстоящую свадьбу и на беременную любовницу, и провести с ним пару жарких ночей. Я ведь так же его безумно хочу, так, как ещё не желала ни одного мужчину в своей жизни. В некотором роде Артём прав. Не нужны обязательства. Просто секс. Никто не должен ничего менять в своей жизни. Раз уж таким странным образом сошлись наши планеты вместе — лучше провести с пользой несколько дней, сделать и потом жалеть о содеянном, чем не сделать и потом жалеть всю жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— О боги, пошлите мне знак! Хоть какой-нибудь… Прошу! — взмолилась я.

— Этот придурок? — из-за приоткрытой двери раздался голос англичанки, зарвавшейся с громким хохотом в помещение санузла вслед за своей знакомой.

— Ага! Прикинь. Ты была не права. Пенис у него, что надо! — рассмеялась в ответ вторая.

— Нет! Нет! Нет! Не верю! Это гнусная ложь!

— Я серьёзно! Джеймс ещё тот развратник! Завтра едем на соседний пляж. Говорят, там волны побольше.

— Может яхту арендовать?

— Ммм… — согласно промычала первая, прикуривая сигарету. — Можно. Вам нездоровится? — вдруг спросила у меня.

— Н-нет. Все нормально, — неуверенно отвечаю двум «зажигалкам».

— На вот, затянись. Вид у тебя, не айс, короче.

Я подозрительно взглянула на сигарету, затем на жизнерадостных подруг, несмело протягивая руку. Курить толком до сих пор не научилась. Но сейчас почему-то мне стало необходимо вдохнуть в себя дозу никотина. Вот прям, очень-очень надо! Жизненно необходимо.

— Мы не заразные. Не боись! Я Ханна. Она Кейт.

— Елена, будем знакомы.

Артём.

Как не пытался ей хамить и жёстко отталкивать от себя — все предпринятые мною усилия до настоящего времени желаемых результатов не принесли. Мы лишь с большей скоростью стали сближаться с Еленой, но никак не наоборот. В итоге, прикоснувшись к её манящим губам, я, словно мальчишка, потерял голову. Волна дикой страсти захлестнула меня полностью. Наш безумный поцелуй окончательно выветрил рассудок. Тело до сих пор потряхивает от дозы адреналина.

Как же не вовремя, черт возьми! Но я хочу продолжения этой рискованной, обостряющей чувства, игры. И мне чертовски не хочется связывать себя узами брака с Маргарет. Майкл попал в десятку: такого сумасшедшего притяжения я не чувствовал к своей бывшей девушке. С Алисой отношения длились больше двух лет. Нас обоих устраивал гражданский брак. Мы даже были счастливы по-своему. Планировали будущее. Она мечтала создать свой бренд одежды, я предоставлял ей финансовую и моральную поддержку. Всё шло прекрасно до определённого момента. Стоит ли говорить о том, что жизнь иногда преподносит дерьмовые сюрпризы? Сегодняшнее утро я считал именно таковым. Самым дерьмовым из тех, что уже прожил и оставил позади. Гонсало взбесил до исступления. Его поступок выглядел ещё безумнее, чем воля моего отца, оглашённая год назад. Но сейчас, глядя в необыкновенные глаза Елены, переполненные смесью нежной страсти и жгучей ненависти, я теряю контроль над собой.

Живая и такая горячая, непокорная, немного сумасшедшая, способная любого мужика довести до внезапного помешательства. От чего игра с ней становится всё более захватывающей. Затягивает всё глубже, как трясина.

«Я хочу увидеть настоящего быка, а своего телёнка отдай Лии. Думаю, она не будет против поиграть с ним, пока его окончательно не оседлала Марго!» — язва, черт бы её побрал! — улыбаюсь как идиот, стоя истуканом на площади. Пока Зеленоглазка, виляя своей упругой задницей, не исчезла из моего поля зрения, я не смог выровнять дыхание. — Ревнует? Ведь ревнует же и врет насчёт поцелуя? Если я не смогу стереть его из памяти — она и подавно. Ей так же, как и мне, совсем не хочется делиться. Собственники не делятся ценной добычей. И с этим не поспоришь. Неужели будет упрямиться до последнего? «Свадьба — гори она пропадом!» — напоминаю себе в сотый раз за сегодняшний день. — «Эта дьявольская сделка сводит нас обоих с ума».

— Гаур! — окликнул Алехандро. — Долго ещё тебя ждать?

Веселье однозначно испорчено, но я срываюсь с места и иду к столу, надеясь поднять настроение доступным и лёгким способом.

— Плесни мне виски, Алекс. За руль сегодня не сяду.

Усаживаюсь за стол, отодвигая от себя пустой стакан, чтобы его наполнили спиртным.

— Ну вот и правильно. Отправитесь с девчонкой в отель. Делов-то? — Алехандро налил виски. — Вот, держи. Нам всем пора выпить. Вся эта ситуация изрядно напрягает, Артём.

Опрокинув в себя алкоголь, потянулся за бутылкой пива.

— Решил усыпить Гаура младшего? Надеюсь, русская «телка» — твоё одноразовое увлечение? — Майкл не упустил возможности съязвить, занимая стул рядом со мной, предназначенный для Елены.

— Потерял ориентир? Твоё место рядом с Лией, вон там, — указываю пальцем на противоположную сторону. И эта куда-то запропастилась. Оглядевшись вокруг, так нигде и не увидел старую знакомую.

— Гаур, ты же понимаешь, чем сейчас рискуешь? Достаточно одной фотографии просочиться в сеть, чтобы скомпрометировать твою безупречную репутацию, — изогнул губы в ехидной улыбке и продолжил напоминать мне о «плюсах» брачного договора. — На данный момент рост продаж вашего элитного вина будет зависеть от твоего с Марго союза. У нас самая обширная сеть специализированных магазинов в Англии. Северную Ирландию не стоит исключать. Через полгода отец наладит бизнес и там. Прибыль колоссальная.

— Это твои слова, Майкл. А я вот начинаю сомневаться, хочу ли я этого, или мне стоит всё-таки поискать другие рынки сбыта нашего высокопробного вина. Я не до конца изучил динамику положения алкогольной продукции на ваших рынках сбыта за последние пару лет.

— Ты сейчас серьёзно? Здесь и думать нечего. Мне даже не нужно предсказывать реакцию твоего отца и ожидаемые последствия. Можешь сегодня покувыркаться с Еленой в честь мальчишника, я даже закрою на это глаза, а завтра я хочу…

— У тебя не будет с ней никакого «завтра», Майкл! — рявкнул я, закипая от злости. Чтобы не вонзить пальцы ему в горло, сжимаю в руке стеклянную бутылку с холодным пивом так, что побелели костяшки. Парни молча ужинают, культурно игнорируя наш завязавшийся спор во всех его подробностях.

— Оставишь у себя, пока не надоест? — не унимается мерзавец. — А вот, кстати, ещё одна.

— Я вернулась, мальчики — бледная и запыхавшаяся Лия схватила со стола стакан с водой и принялась жадно пить.

— Где Елена? — перевожу недовольный взгляд на входную стеклянную дверь ресторана.

За плечами начался дружный отсчёт времени: «Десять, девять, восемь, семь…»

Вот-вот выпустят быка. Радостные выкрики толпы и призывной, пронизывающий свист закладывают уши. Из динамиков доносится грохот барабанной дроби, распаляющий в крови азарт: «Три, два, один, пуск!»

Разъярённый зверь, вырвавшийся на свободу из железной клетки после хлёсткого удара кнутом, направленного умелой рукой, с диким рёвом влился в толпу безумцев. Округа взрывается оглушительными эмоциями, перемежаясь с громким стуком копыт чёрного дьявола.

— Кажется, в дамской комнате, — неуверенно отвечает Лия. — Артём… Я тут подумала…

— Лия, — прошипел я, ощущая кожей необъяснимую тревогу. — Уже минут пятнадцать прошло. Она уснула там что ли?

— Мне нужно было проследить за ней? Какая блоха тебя укусила? — возмутилась девушка, уловив неприятную интонацию в моём голосе. — Эта, что ли? — неодобрительно взглянула на Майкла.

— Гаур? Вот нахрена тебе одному столько экзотических шлюх? А? — намеренно съязвил. Майкл за считанные секунды поднял планку моей ненависти к нему. Тупость людей всегда выбешивала, выводила из равновесия. Очнулся я от вскрика Лии, в тот самый момент, когда мою, сжатую в кулак кисть левой руки, неожиданно прострелила тупая боль. Правую я даже не рискнул поднимать, чтобы не вырубить кретина с первой попытки. Ладонь на холодной, покрывшейся инеем бутылке, словно окаменела. Не разжималась, мать её! Лишь после того, как стеклянная тара с грохотом опустилась на деревянный стол, рука сама скользнула с неё, освободив окончательно хватку.

— Foda-se! О burro! (Упрямый ишак) — осматриваю свои разработанные после ушиба фаланги. Шевелить пальцами немного больно. Впрочем, моему будущему шурину повезло намного меньше. На моих костяшках пестрила размазанная капля его алой крови.

— Гаур! Ты совсем охренел?! — отбросив столовые приборы, Марко мгновенно вскочил на ноги, схватил меня за предплечье и, резко дёрнув на себя, вынудил отступить. — Что ты творишь, старик? Бл*ть! Вы же почти родственники! Девок не можете поделить, мать вашу! Устройте «Тройничок».

— Убери от меня руки! — гневно рявкнул через плечо и снова уставился на братца моей будущей жены. — Пусть следит за своим чёрным языком или я за себя не ручаюсь! И ты, кстати, тоже!

— Ур-р-род… с-с-ука… — шипя от боли, процедил Майк. Прижимая пальцы к разбитой губе, поднял с пола свою задницу. До смерти перепуганное лицо побагровело от нарастающего гнева. — Совсем с катушек слетел? Шёл бы ты… быка погонял на площади, псих!

— Лучше заткнись! — вливаю в себя очередную предложенную Алехандро порцию виски, но эта чертова жидкость ни хрена не помогает расслабиться. — Пока тебе повезло отделаться всего лишь разбитой губой. Заряженному танку в дуло не смотрят, Майкл! Хорошая поговорка у русских. Верно? Нечего было меня злить. Я предупреждал!

Язвительный смешок, слетевший с подбитых губ товарища, заставил меня снова напрячься. Я сцепил зубы, жадно втянув расширенными ноздрями вечерний воздух, насыщенный смесью разнообразных запахов. Аппетит пропал напрочь. Несносная девчонка не торопилась на ужин.

— Зря ты так со мной, Гаур, — облизав кровь с нижней губы, Майкл сплюнул её на пол, посылая мне многообещающий, ядовитый взгляд. В том, что сейчас он прокручивает в голове план мести, я даже не сомневаюсь.

— Ой!!! Бы-ы-к!!! Девчонки, вот это да! Вот это бычара! Охренеть, како-о-ой экземпляр! Юху-у-у! — послышался голос Елены со стороны площади. Меня окатил холодный пот. Я же следил за парадной дверью каждую долбаную минуту! Вышла из чёрного входа? Но где ты, мать твою?!

— Чертова баба! Елена!!! — срываюсь с места и мчусь на её звонкий голосок, затерявшийся в обезумевшей толпе.

— Мы с тобой одной крови, Бык!!! Иди сюда! К своей чёрной пантере! — продолжает кричать девчонка. — Я твоя Ба-а-гир-р-р-а! Мяу-у! Какие здесь суперские Джунгли, девочки! — зашлась беспричинным смехом.

— Гаур! — раздались позади оклики Алекса и Марко. — Она напротив сцены! Смотри левее!

— Вперёд мужики! Так держать! — не унималась. — У вас стальные яйца! И я хочу! Я тоже хочу его потрогать! Я же Багира! Дайте мне его шкуру!

Я лишь успел поймать взглядом её тонкую фигурку, как несносная девчонка рванула навстречу быку.

— Куда ты! Стой, идиотка! — Мне бы только добраться до неё раньше, чем эта бешеная тварь с диким нравом сможет причинить ей вред.

— Да она под кайфом, бл*ть! — крикнул вдогонку Марко. — Где только успела?

— Елена!!! — кричу во всё горло, пробивая плечом себе дорогу сквозь восторженную давку людей. Народ, будто ошалел. — Елена!!!

В одно мгновение мы все очутились в эпицентре опасности. Защитные ограды остались позади. Здесь же кипит безумие. Самые отчаянные испытывают судьбу на прочность. Риск — дело благородное. Желание достичь чего-то необыкновенного, утроить адреналин в крови — без всего этого жизнь для некоторых кажется тускловатой. Когда-то и я так думал. Спорил со смертью. Сейчас меня пробирает страх до костей — стоит только подумать о последствиях.

— Елена!!!

Она резко остановилась. Обернулась на зов. В десяти метрах бык резво стащил брюки и нижнее бельё с участника корриды. Смельчак, прикрывая яйца ладонью, помчался к ограждению, сверкая волосатыми ягодицами. Животное среагировало на сигнал. Бык с огромной любезностью помог катапультироваться через ограду, боднув его мордой под зад.

— О!!! — изобразила недоуменно-невинное личико. — Антибык примчался! Ха-ха-ха! С тобой Акела! Пусть он покажет свою силу! — бросила мутный взгляд поверх моих плеч, рассматривая парней позади. — У тебя такие длинные ноги, телёнок. До пола достают. Отойди, я не вижу вожака стаи! Дорогу вожаку! — грозно потребовала и вставив два пальца в рот, оглушительно свистнула.

— Гаур, чего ты тянешь? Хватай сумасшедшую и валим нахрен отсюда! Зверю сейчас не до нас. — рыкнул Алекс.

Но как же он ошибся! Елена вмиг привлекла к себе внимание быка разбойничьим свистом и артистическим даром, мать её!

— М-я-у-у-г-л-я! — сексуально протянула чертовка. Очертив ладошками упругую грудь, вскинула руки в стороны. — Беги к своей Багире, Бык! Мы с тобой одной крови! — в который раз выкрикнула несусветную чепуху бешеной скотине. Расхохотавшись, изобразила пару резвых телодвижений зажигательного «Уличного танца» — в результате чего злобная тварь уставилась на неё, проигнорировав налетевшую толпу участников забега.

— За ограждение, дура! — ору, загораясь праведным гневом. Бросаюсь к ней. Между нами каких-то десять шагов. Очередная нахлынувшая волна упёртых безумцев заполняет пространство, преграждая мне путь. — Убирайся за щит!

Бессмысленно требовать подчинение у неуправляемой девушки без царя в голове. Знать бы, какую «дурь» приняла эта ненормальная и зачем??? И, главное, когда и с кем??? Оживлённая (под кайфом) «Багира», черт бы её побрал, рванула наутёк. Худенькая фигурка опустилась на карачки и без труда нырнула между ног какому-то «исполину». Я и глазом не успел моргнуть, как она поднялась и понеслась навстречу чёрному дьяволу.

— Су-у-ка! Что творит! — рычу, оглядываясь на друзей. Страх за её жизнь расползается по венам испепеляющей лавой. Жжёт в груди. Дикая боль, словно рёбра выворачивает, перекрывая дыхание.

— Стой!!! — взрываюсь в очередной раз. — Обходи справа! Я отвлеку быка! Алекс, её нужно вытащить из толкотни!

— Шею свернёт, идиотка! — согласился позади Алехандро. — Поймаю сумасшедшую — выпорю собственноручно, Гаур! Такого спринтерского забега я не совершал ни за одной бабой. Не забыть бы ещё поцеловать финишную черту, мать вашу!

— О! Вот это рога! Изобилие рогов! — кричит безумная, остановившаяся в паре метров от быка, вынуждая меня раскидать по земле пару человек, прежде, чем я смог прорваться сквозь прочный барьер из «живой» стены.

Дикий визг девчонки пробил моё тело высоковольтным напряжением. Последующие события, точно замедленные кадры чёрно-белого триллера, заполнили моё сознание. В голове звучали отрывки нецензурной брани друзей и глухой гул возбуждённого сборища. Разъярённый бык, вкусив свободу, рванул на толпу. Повалил троих на пол у ног Елены и принялся бодать рогами. Раздался очередной изумлённый вскрик девушки. В её помутневшем взгляде господствовало безумие. Новая волна эйфории растеклась по милому личику. Она снова рассмеялась в самый неподходящий для этого момент.

— Во, Богатырь! — радостно выпалила. — Молодец, Бублик! Так их! Хорошая скотина! Вкусили силы богатырской, аборигены заморские! — отрывочные, переливчатые реплики девчонки прорвались сквозь пелену шума в ушах.

Бык, резким движением вскинув голову, обернулся к Елене, разбрызгав в воздухе толстые нити вязкой слюны. Делаю рывок в её сторону, сокращая расстояние. Зверь, раздувая устрашающе ноздри, фыркнул на ошалевшую «Багиру» и вдруг, жалобно промычав, лизнул этой несносной дуре лицо.

— Алекс! Лови её! — совершив на бегу толчок рукой, сбиваю с ног нерадивую девку в руки Алехандро, нанося следом безжалостный удар кулаком быку по ребру. Гиганту весом в полтонны мой удар не показался мощным, но смог привлечь внимание.

— Быков свистать всех наверх! — запротестовала Багира, колотя грудь Алекса. — А-а! Чертов Акела! Старый проказник! Стае нужен новый вожак! Пусти, гад! Гаур! На Скалу Совета его! А-а-а! Акела — сволочь! Пусти к Бублику! Гаур!!!

— «У тебя уже есть один Бублик, дура бешеная», — подумал я, переключая внимание на зверя. Казалось, бык вышел из полного контроля, вкусил ярость и бросился за мной, высекая копытами искры из камней. Марко мчался рядом. Перед самым ограждением морда титана сбила меня с ног, отбросив на деревянные брусья. Спину и затылок полоснула тупая боль. «Теряешь хватку, старик…», — с грустью пронеслось в сознании. Чёрная голова застыла в пару сантиметрах от моей груди. Взгляд мой сосредоточился на острых, двадцати сантиметровых рогах. Сказать, что в эту секунду жизнь промелькнула перед глазами — значит, ничего не сказать. Отражение своего страха, окутавшего меня с ног до головы, я увидел в его кровью налитых глазах. Зверь до дрожи в теле прожигал меня бездонными омутами оттенка чернее ночи, разгоняя по позвоночнику оцепенение. Вдыхая раздутыми ноздрями воздух со свистом, загреб копытом песок, приготовляясь к очередной атаке.

— Бублик!!! Дайте мне Бублика, шакалы! — ворвалось, всколыхнув между нами повисшее напряжение. Её голос где-то за моей спиной заставил быка вскинуть голову вверх и издать громкий рёв.

«Женщине отнюдь не достаточно просто умчаться в новую жизнь, ей важно по дороге переехать ваш труп…» — вертелось на уме.

Бык фыркнул и помотал головой, словно пытался отогнать надоедливых мошек. С устойчивым интересом уставился в сторону доносящихся выкриков девчонки.

— Скипидар бы тебе в задницу, Акела! Иди, пустыню пылесось, старый койот! Пусти меня к Бублику, иначе я порву тебя на сотню маленьких медвежат! — Елена ругает Алекса на чём свет стоит, причём на русском языке. С душой! Кажется, его это даже забавляет, хоть он и не понимает о чём речь. Чего только стоит возмутительный тон девчонки. И если бы не вся эта щекотливая ситуация, в которой я сейчас нахожусь, пожалуй, я бы с огромным удовольствием понаблюдал за тем, как она забавно пытается вершить расправу над матёрым мужиком.

— Ты нарушил закон Джунглей, гад! Потеряли список, кого надо бояться?! А-ай! Едрить! Не дерись, сволочь! Ай! Гау-у-р!!! Я ему сейчас глаза выцарапаю! Пусти! Я же Багира, черт вас дери! Ай! Бублик! Родненький! SOS! Socorro! (на помощь)

— Иди, умойся, бычья сладость! — рыкнул Алекс. — На лицо посмотри.

— А чего там смотреть? Фигуркой — лоза, лицом — ягодка! Никакого фейслифтинга! — расхохоталась, продолжив на португальском:

— Может оближешь меня, старый проказник? Багира желает страстный поцелуй.

— От тебя шмалью несёт, сумасшедшая! Кто тебя угостил косяком?

— Ого! Нефертити себе, какой рог! Ч-ч-е-ерт! Трофей с предыдущей корриды, что ли? Прикольная традиция у вас, мальчики. Если год не снимать, можно сэкономить на презервативах! Главное, чтобы не прирос. Ха-ха-ха. Вы предохраняетесь рогами, Акела?

— Прекрати! Что ты твори-и-ш-шь?!

— Да убери ты руки свои, жадина! Ух ты ж. Длинный какой! Да-да, вот так и держи меня, балбес! Не то убегу. О-ох… Да не так! Попа левее, там бедро, Акела! У Бублика рога всё равно толще и длиннее. Ха-ха-ха! В прошлом году ты победил телёнка?

— Foda-se! Doida!(дурочка)

— Ты промахнулся, старый вожак! Позор Джунглям! Акела промахнулся! Вожака на мыло! На мыло старого койота!

— Маленькая гадюка, — шиплю, скрипя зубами от злости. Поднимаю на Марко многообещающий взгляд. Каждая клетка моего тела требует возмездия, в то время как парня сейчас ничуть не волнует происходящее за зоной риска. Пока Алехандро усмиряет дикую кошку, друг, резво стянув с себя футболку, приготовился отвлекать парнокопытного дьявола.

— Сможешь подняться? — пользуясь случаем, негромко спросил. Я лишь на мгновение прикрыл глаза, соглашаясь. Пора выбираться отсюда. Чья-то задница просит горячей порки. — Давай! Сейчас! — предупредил Марко, опуская подобие мулеты зверю на рога.

Бык мотнул головой и угрожающе взревел. Задев рогом запястье Марко, отшвырнул его руку от себя вместе с футболкой и снова пригвоздил меня к месту убийственным взглядом. За тот короткий миг я лишь успел пересилить боль во всём теле и подняться на ноги, опираясь спиной о брусья. Хищник, растягивая удовольствие, предвкушает быструю расправу надо мной. Достаточно пошевелиться и он, не колеблясь, воткнёт в меня свой острый рог, куда пожелает его душа.

В ушах стоит оглушительный свист, перемежающийся с рёвом, воем и улюлюканьем толпы. Любители острых ощущений размахивают красными тряпками, пытаясь привлечь внимание парнокопытного противника. Марко вырвал из рук коренастого болвана флаг Португалии и мастерски взмахнул им перед мордой враждебно настроенного бычка в очередной раз. Зверь агрессивно отреагировал на движение мелькающей материи. Взревел, резко вскинул задние ноги, боднул головой, зацепив рогом моё бедро, и, разодрав джинсовую ткань шорт вместе с кожей, принял вызов со стороны Марко — рванул с места, предоставляя мне путь к отступлению.

— Уходи! — выкрикнул на бегу.

— Руку давай, живо! — раздалось за спиной от двоих мужчин. Я протянул обе, цепляясь за верхний край деревянного ограждения, подтянулся с их помощью, и, приложив последние усилия, перемахнул через сколоченные брусья на безопасную территорию.

Сойти с дистанции на корриде не зазорно. Свободно выдохнуть получилось лишь тогда, когда Марко в последнюю секунду нырнул за щит, сумев добежать до него первым. Бык с грохотом вонзил свои рога в прочное дерево.

— Хрен тебе! — отозвался на рёв быка Марко, выбросив в воздух средний палец.

Алекс стоял неподалёку, удерживая Елену в крепких руках.

— Тебе крышка, детка! — растянул ехидную улыбку, как только мы с Марко направились к ним. — Сегодня судьба благоволит к Гауру…

Глава 8. Расправа

Елена.

«Природа обделила женщину в физической силе, поэтому женщина в совершенстве овладела искусством психологического насилия»…

— «Ну что ты на неё смотришь?», — голубоглазая англичанка из Амстердама уверенно вставила мне в руку сигарету и направила к губам.

Я поморщилась. В жизни ничего крепче обычного табака не пробовала курить. Да и за свою не слишком бурную юность испортила от силы пачку сигарет с мятным привкусом. А тут уловила запах, который не спутаешь ни с чем. Косяк?? «Ну всё, полный абзац!» — подумала я и приготовилась послать тощую блондинку, напоминающую Эйфелеву башню, в «пеший тур».

— Никогда травку не курила? — та, что Ханна, улыбнулась, подмигнув мне.

То, что голландцы либо англичане любят побаловаться лёгкими наркотиками, ни для кого не секрет, но мне-то это зачем? Вдохнув будоражащий запах тлеющей сигареты, тут же определилась, что невозможно иметь всё сразу: и море, и по колено, и беззаботную жизнь с невестой Марго, и довесок в образе беременной Лии, которая с большим удовольствием готова арендовать угол в любовном треугольнике, и глупую русскую девчонку на пару ночей, что мечтает о большой и чистой любви. Слишком много желаний для одной самонадеянной морды. А что, собственно говоря, я теряю?

«Дух свободы!» — подсказал мне внутренний голос.

— Всего одна затяжка, — прошептала себе под нос и отважилась.

Черт!!! Отважилась!.. На три!..

Волна эйфории стремительно растеклась по всему телу оживлением. Затопила голову. Заполнила мозг неожиданной радостью. Отключила разум. Приятное возбуждение, будто электричеством, пронзило каждый нерв, каждую клеточку тела. Мне удалось подавить в себе нервозность и беспокойство. Улыбку стало трудно сдерживать, она раз за разом терзала мой рот, освобождая заливистый хохот. Меня «накрыло» спустя короткое время, после того, как выйдя через чёрный ход, направились с девчонками-сёрфингистками полюбоваться на ежегодный традиционный праздник корриды. Разнообразное настроение накатывало волнами, не позволяя прийти в себя. И тут меня понесло…

— Забирай свой «Красный Цветок», Гаур, пока он не разжег во мне неконтролируемую животную ярость. На неё не отреагирует, разве что импотент, либо труп! Последний вариант мне совсем не по душе. Чертова брюнетка, мать вашу!

— Дурачок! — весело хохочу, стараясь не обращать внимания на всю неловкость ситуации. Мне до чёртиков хорошо. Раскрепощённость овладела мной до последней молекулы. Неуправляемая, распущенная девушка вселилась в моё тело. — Акела, ты ещё не понял, что я самая лучшая чёрная полоса в твоей жизни! — пытаюсь потереться попой о его возбужденный член, чтобы удовлетворить своё любопытство.

— «Жерло» порока ты, а не чёрная полоса, — ворчит здоровяк, подталкивая меня навстречу разъярённому Гауру.

Алехандро выше Артёма на полголовы. Если бы я его не окрестила прозвищем Акела, то он запросто мог бы сгодиться на роль «Кинг Конга». Широкие плечи и сильные лапы из которых нереально вырваться на свободу. Зафиксировав хватку под грудью и на животе, прижимался к моим лопаткам влажным, каменным торсом.

— Неужели у самцов горилл детородный орган и вправду достигает четырёх сантиметров в состоянии эрекции? — сжимаю бёдра мужчины под задницей, впиваясь пальцами в кожу сквозь тонкую ткань и продолжаю тереть копчиком о твёрдый, внушительный бугор. Кои-то веки я могу провести интересные исследования и списать все свои неразумные выходки на «волшебную сигаретку». — Хи-хи-хи… Акела? Я тебе совсем не нравлюсь? Нисколечко? Давай начистоту. А? Тебе неприятна моя внешность?

— Дерьмо! Да замри ты уже на месте… Багира бешеная! Век бы на тебя любовался сквозь оптический прицел, — гневно прохрипел над ухом, нетерпеливо толкая меня в руки Гаура. — Забирай свою «Геенну огненную». Не знаю, за какие такие грехи она тебе досталась.

Артём приблизился поступью хищника, ехидно скалясь. Выражение его лица не предвещает ничего хорошего, но меня почему-то совсем не пугает его настроение и то, с какой силой он сейчас сжимает на мне свои пальцы. Черти в моей головушке пляшут вовсю, изображая танец «Кан-кан».

— Боже, Artemio, ты жив! — откуда не возьмись, прибежала взволнованная подруга жениха. — Я вызову «INEM» (скорая помощь). У тебя кровь?

И вправду кровь, а я-то, дура, типа не заметила. Настоящего мужчину украшают шрамы, идиотка! Ну всё! Достала ты меня, коза драная! Предвкушая продолжение «порнометражного» фильма, набрала воздух в лёгкие и, окинув недобрым взглядом соперницу, растянула зловещую улыбку…

— Святые Бублики, какая заботливая «Штучка-дрючка»!? — из моих уст ядовито прозвучал не то вопрос, не то утверждение, причём на русском. Только родным языком можно выразить весь спектр разбушевавшихся эмоций, переполняющих мою душу, да ещё и конкретному человеку. Пытаюсь оттолкнуть от себя молодого, упёртого тельца, упираясь руками ему в живот, но сил у Гаура не меньше, чем у его товарища. Держит слишком крепко, наглый засранец. — И давно ты «очленил» эту с-с… надоедливую задницу? Волнуется, будто бы родная жена!

Перевожу с опешившей Лии вопросительный взгляд на озлобленное лицо Артёма, обольстительно облизав пересохшие губы влажным язычком. После косяка начало сушить во рту.

— Может отпустишь или так и будешь стоять, смотреть на меня и злиться? У меня горящий Тур, забыл? С круглосуточной службой поддержки! Я же не виновата, что Бублик любезно оказал мне услугу и ознакомил с местными достопримечательностями. Горы и холмы у вас здесь зачётные!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Гаур приблизился к моему лицу, и коснувшись кончиком носа губ, втянул глубоко воздух.

— Курила марихуану? — отстранился, осуждающе посмотрев в мои глаза. — Зачем?? — его пальцы сильнее сжали предплечья, пытаясь сконцентрировать моё внимание на нем. В ответ я лишь расхохоталась. Тоже мне мозгоправ нашёлся. Моя жизнь — мои правила!

— Кто курил??! Я курила??! — состроила недоуменно-невинное личико, пару раз хлопнув ресничками. Глаза Артёма почернели ещё больше от моего возмущения. Стали бездонными, манящими, приобрели оттенок чёрного шоколада с отблеском злости, что неудержимо влекла и возбуждала. Я сразу же осекла себя. Поддаваться его чарам нельзя! Ну… или хотя бы не показывать вида. Очнувшись, нежно закусила нижнюю губу и, задержав ещё на пару секунд взгляд на его горящих бешенством зрачках, отвернулась и мечтательно посмотрела на Алехандро. У того дёрнулся правый глаз. Запустив руки в карманы шорт, мужчина, угнув голову вниз, ругнулся про себя, словно подозревая какой-то подвох.

— Хочешь Алекса? — прислоняясь жаркой грудью ближе к моему телу, прошелестел голосом, преисполненным язвительной ревностью. — Понравилось шоркаться попой о его фаллос?

— Хочу настоящего мужчину. Почему нет? Я же в отпуске, а значит должна провести его с пользой для здоровья. Море, солнце, спа, шампанское и внутриматочный массаж — всё, как доктор прописал, — мой голос прозвучал уверенно, будто вызов, слегка высокомерно, исключительно тихой речью и с оттенком металла.

— Значит хочешь «Аll inclusive»? — проговорил низким, вкрадчивым голосом на ухо. По телу тут же разлилась сладкая истома, вплоть до кончиков волос и пальцев. Сердце ускорило ритм. Близость Артёма плавила магму в моём теле, разгоняя горячие потоки по венам. — Ок! Ты сама напросилась, крошка.

Гаур посмотрел на меня своим фирменным тяжёлым взглядом, в котором мелькнула зловещая угроза, и тут же оскалился. «Твою ж мать!» — пронеслось выстрелом в голове, когда чертов варвар, схватив меня за талию, забросил себе на плечо.

— Куда!?? — вскрикнула я.

Артём мотнул головой и зашипел от боли. Вместо ответа раздался громкий шлёпок.

— Ай! — ягодицу обожгло, будто крапивой.

— Ты сошёл с ума, Artemio? У тебя рана на бедре кровоточит! — запротестовала Лия. — Идём в отель. Я обработаю антисептиком и вызову скорую. Необходимо шов наложить.

Как же бесит эта недолюбленная женщина! Несмотря на её «интересное положение», так и хочется вцепиться ей в волосы. Вот чего пристала к его ноге? Надо будет, сама полечу! А эти? Какого черта ржут? Тоже мне мужики, интеллигенты хреновы!

— Не сейчас! — рыкнул своей подружке, в очередной раз шлёпнув меня по попе.

— Ай! Мать твою! Отпусти, ненормальный! — взорвалась гневом. — Я знаю дзюдо, айкидо, капоэйра, тхэквондо, джиу-джитсу, крав-мага… и… и ещё много страшных словечек! Ай! Не дерись!

— А я знаком с позами: наездница, фейерверк, нирвана, замок, бабочка, расколотый бамбук, крадущийся тигр, спящий ангел — достаточно, или ещё перечислить?

— Счастливой охоты, Гаур! — хохоча, пожелал Марко, отсвечивая соблазнительным, загорелым торсом с литыми мускулами на теле. «Агент безопасной национальности», чтоб его! А так мило пивом угощал, так браво за быком гонялся, гад бестрофейный! Вот не зря рог не заслужил. Не зря!!!

— Artemio! — взывала к благоразумию Лия.

— Ступай прочь, палёная кошка! — не удержалась я, поймав очередной «кайф». Во мне опять проснулась дикая пантера и я скользнула пальцами под пояс шорт, а затем и под резинку трусов, вонзила ноготки в обе ягодицы мужчины. — Это моя добыча! Мой Быкотавр!

— Сегодня я буду волком свободного племени, — ворчит Гаур, шлепая меня в который раз по попе. От этих шлепков под кожей расходиться тепло, приливает возбуждение, увлажняя между ног жёсткую джинсовую ткань.

— Ай! Тише ты, железная лапа! — чтобы отомстить и заодно насладиться его шикарным телом, тянусь кончиками пальцев ещё ниже, изучая ладонями округлость упругой, магнитной задницы, касаюсь ими бархатной кожи мошонки и меня снова прорывает на колкость. Черт! Я хочу его трахнуть! Именно трахнуть! И чтобы не он меня, а я его! Я! Адреналин во всю гоняет по венам, туманит рассудок, доводит до исступления.

— Позор джунглям! — стебусь, разжигая в нём ещё больший азарт. — Верните мне старого вожака стаи! Акела!

— Я тебя убью! — рычит Артём, направляясь к своему внедорожнику.

— Протяну ноги только в хорошие руки! Так и знай!

— Естественно. В мои, — снова шлёпок. Возбуждение прошивает очередной молнией.

— Куда ты меня тащишь, Гаур?!

— В логово, дикая кошка. Пришла пора вытрахать из тебя дурь!

— Акела, спаси Багиру! Люди! Берегите Родину! Отдыхайте за границей! Ха-ха-ха.

Не открывая дверцу, Артём забросил меня в джип. Пристегнул ремень. Его ладонь накрыла мою шею. Взгляд врезался в мой. Между нами застыло сладкое напряжение.

— Трахать буду я… — неуверенно шепчу, облизывая и покусывая губы.

— Я хочу тебя настоящую, а не обдолбленную… — грудной голос Артёма заставил затаить дыхание…

Мир замер для нас обоих. Казалось, что даже планета перестала вращаться вокруг Солнца. В пропитанном духотой июльском воздухе, между нами застыли пылинки, отзеркаливая золотистый блеск лучей заходящего оранжевого диска. Кожа на лице и теле Артёма в мягком вечернем свете отливала янтарным оттенком, напоминая перламутровый бархат. Нежная, с двумя поперечными морщинками на лбу и с мелкой «лучистостью» вокруг глаз, что характерно для добродушного, позитивного человека. Пушистые, слегка изогнутые ресницы под густыми тёмными бровями очаровывают, придают его взгляду загадочности и выразительности. Буквально сводят с ума. Никогда ещё не видела его таким… натуральным, что ли, естественным, без доли напускной злости, сарказма и самоуверенности, с неподдельным интересом в глазах.

— Ты первая нарушила закон Джунглей, дикая кошка… — наклонившись, хрипло прошептал прямо в губы, затрагивая горячим дыханием мой приоткрытый рот.

Длинные пальцы Артёма погладили шею, периодически сдавливая гортань в каких-то чувствительных местах. Не сильно, но слишком возбуждающе. Касания граничили с лёгкой болью, вызывая волну наслаждения, сравнимую с удовольствием. Зачарованная, смотрю в его глаза, не в силах вымолвить ни слова.

— Соответственно, будешь наказана. Мной. Ты хоть понимаешь, что натворила, сумасшедшая? — его голос проникает в маленькую щель между моих приоткрытых губ, щекочет язык, сухое нёбо, пробираясь постепенно в мозг. У меня перехватывает дыхание. Дикая эйфория заполняет всё тело, покусывая слабым электричеством.

— Захотела острых ощущений? Я мог бы дать тебе намного больше адреналина, если бы ты попросила, глупая девочка. Что на тебя нашло?

Серьёзно? Он смотрит так искренне, до дрожи, словно считывает с моих глаз всю скрытую правду и делает вид, что не понимает, а мне так и хочется прокричать: «Кажется, я влюбилась в тебя, толстокожий придурок! Неужели не видишь? Не чувствуешь мою ревность?..», но вместо этого облизываю пересохшие губы, затрагивая кончиком языка его. Артём вздрогнул, будто пропустил сквозь себя разряд тока. Я не могу пошевелиться, хоть и дико хочу поднять руки и зарыться пальцами в его волнистые, каштановые волосы. Хочу сильно сжать их кончики в кулачках и оттянуть голову назад, потянуться губами к запрокинутому лицу, поцеловать полуприкрытые от наслаждения глаза мужчины, его аристократический нос, колючие, выразительные скулы, полные и требовательные губы. Наш первый поцелуй до сих пор не отпускает, врываясь в мутное сознание слишком яркими вспышками острого возбуждения.

— Хочу твою дозу адреналина… — касаясь его губами, прошептала, изнывая запредельным желанием. Проведя языком по его устам, почувствовала их трепетную отзывчивость. Они дрогнули, прижались к моим. Учащённое дыхание мужчины ворвалось внутрь, распаляя во мне безжалостный огонь страсти, причём везде, во всём теле, особенно внизу живота, где в сладкой агонии пульсируют в мышцах вены, выталкивая тягучую слизь наружу. Я бессовестно теку, увлажняя своей смазкой сидение внедорожника. Никогда бы не подумала, что ментальный оргазм бывает настолько сильным во время визуального контакта. Он лишь подышал в мою сторону, коснулся волосков на коже своим дыханием, втянул незаметно мой аромат и всколыхнул душу, не прибегая к тактильным ласкам, а мне уже хочется кричать от удовольствия и стонать, кончать от возникшей эмоциональной связи между нами.

Артём, будто чего-то ждёт. Наслаждается? Предвкушает мои дальнейшие действия? Или это такая прелюдия, долгая, невыносимо сладкая, зажигательная, такая необходимая перед надвигающейся бурей страсти? Почему не набрасывается с поцелуем, как тогда? Не сминает с дикой жадностью губы? Не врезается в меня языком? Чего он тянет? Зачем?

— Трахни мой рот своим языком, волк свободного племени, — вымаливаю стоном поцелуй, окончательно слетев с катушек. Это ведь не я? Ненастоящая я? Та, что почти скромная и воспитанная девочка, давно пребывает в глубоком обмороке. Но моё подсознание меня убило:

— «Не обманывай себя, Елена. В тебе скрыто множество талантов, которые ты пытаешься зарыть в землю! Отпусти на волю свои желания, удовлетвори свою вторую ипостась хищницы и стань по-настоящему счастливой…». Да нет же! Это всё дурь, пытаюсь себя успокоить, но в итоге сдаюсь. Противостоять мощному напору Артёма и его невероятному обаянию просто невозможно.

— Багира хочет секса, волк. Она готова растерзать твоё идеальное тело и подарить тебе себя. Долго ты ещё собираешься медлить?

Артём еле заметно улыбнулся. В его глазах вспыхнул огонёк безумия, и он прикрыл на мгновение веки, сопротивляясь желанию, хоть и прикусил пару раз чувствительную кожу моей нижней губы. В убийственно-медленном темпе провёл своим языком по моему, затем увлажнил им саднящие губы, нежно огладив каждую. Я глухо простонала в ответ на его действия. Вместо того, чтобы продолжить это совместное безумие, он отстранился от меня и, мягко говоря, добродушно съязвил.

— Моё наказание тебе не предполагает жаркого секса, и уж тем более не входит в сегодняшние дополнительные услуги пакета «Аll inclusive», крошка. Только облагораживающая порка ремнём твоей охренительной задницы. Уверен, Багира была бы счастлива, трахаясь со мной, но вот Елена… она, скорее всего, не оценит мои способности. Так что, — развёл руками, будто находился в затруднительном положении, — мне нужно найти аптечку у тебя под сидением.

Хитрая морда, да? Думаешь, смог от меня скрыть промелькнувшее на лице предвкушение близости? Тоже мне «Благочестивая Марта» в лице Гаура, только юбки и не хватает.

— Сдалась тебе эта Елена, — ухмыляюсь, зная, на что он пойдёт после этого. — А если так?

Артём.

Багира растянула коварную ухмылочку. Сосредоточив пристальное внимание на моих глазах, замерла, выжидая подходящего момента для смертельного прыжка. Смотрю на неё и ни одной путной идеи на счёт того, что может взбрести в голову этой несносной девчонке в очередной раз.

«Хочу твою дозу адреналина…» — её голос, пропитан настоящим желанием, проносится в моей голове снова и снова, сотрясая мозг, словно удары молота о наковальню. «Багира хочет секса…» — беспощадно гремит в моих ушах. Адский огонь вожделения овладел пахом с тех самых пор, как я закинул свою непослушную ношу себе на плечо и впервые смачно шлепнул её упругую задницу тяжёлой ладонью.

Яркие картинки животного секса проносятся одна за другой в моём сознании, продолжают дразнить, заводят ещё сильнее. Налитые свинцом яйца ноют невыносимо. Чтобы хоть как-то облегчить свою участь — прижимаю вздыбленный в шортах член к горячему металлу автомобиля, ощущая острую пульсацию крови. «Твою ж мать, детка! Если бы ты только знала, как я остервенело хочу тебя… любую, и как мне сложно сдерживать себя, с трудом усмиряя каменную эрекцию. Хочется наброситься на твоё гибкое, обнажённое тело и взять его с такой страстью, как будто в последний раз…»

Перегнувшись через дверцу внедорожника, тянусь за аптечкой, пытаясь быстро извлечь её из-под сидения, на котором прямо перед моим носом расположились соблазнительные бёдра. Черт бы побрал эту корриду и её последствия! Рана на ноге прекратила кровоточить, но жжение и покалывания напоминают о ней время от времени, вовремя отвлекая от ненужных мыслей.

— Сдалась тебе эта Елена, — прозвучало уж слишком интимно над моим затылком, как только я вцепился пальцами в небольшую пластиковую коробочку и потянул её наружу. — А если так?

Мой одуревший взгляд поймал её руку, медленно скользящую по плоскому животу вниз к промежности, скрытой под узкой и влажной джинсовой полоской. Слегка раздвинув в стороны колени, девчонка тихо простонала, сжав ладошкой лобок поверх джинсовых шортиков.

— БЛЯТЬ! — любимое ругательство Гонсало, выстрелившее из моих уст, всколыхнуло воздух между нами. Действенно, черт возьми! Не зря дед иногда пользуется этим словцом, что перенял у русских работников. Стресс снимает на процентов тридцать с ходу.

— Нравится? — приглушённый, обволакивающий голосок Елены кипятком разлился по моим напряжённым венам. С трудом сглатываю ком в горле, с жадностью упиваясь чарующим действом. Невероятный запах её возбуждения медленно проникает в ноздри, сводит с ума. Не в силах пошевелить позвоночником и отстраниться на безопасное расстояние, продолжаю пялиться за движением её руки, теряя дар речи. — Вижу, что нравится, волк. Нет смысла мне врать… Ты же хочеш-ш-шь… Так и будешь сопротивляться?

Запустив тонкие пальчики в шортики, начала убийственную «игру». Все мои пошлые представления о женской мастурбации и близко не походили на то, что она сейчас вытворяет с собой, откинув скромность и предрассудки на задний план.

— «Мать твою, — протяжно скулит моё терпение, — что же ты творишь?..»

Так чувственно раскрывать настоящий внутренний мир ещё не удавалось ни одной женщине. Медленно скользя пальчиками вверх-вниз по влажной бархатной коже, блаженно постанывая, предвкушая сладкое продолжение, она взорвала в моей душе яркий спектр эмоций.

— Ну же, Артём. Поцелуй свою Багиру… — прозвучал низкий полустон, когда её собственные пальчики плавно погрузились в жаркое лоно. Выгнув спинку в пояснице, Елена запрокинула голову вверх и задрожала, разводя шире бёдра и приподнимая их кверху. — Второго шанса ты не получишь.

Её попа нетерпеливо елозит по чёрной коже сидения, размазывая под собой тягучий сок. Внутренняя часть бёдер поблескивает смазкой.

— Чтоб тебя… — прошипел сквозь плотно сжатые челюсти. Сломила всё-таки, чертовка! Все мои барьеры, тщательно выстраиваемые в течении дня против нашей близости — рухнули, словно стены Бастилии после мощного натиска. В этот момент, сосредоточившись на обоюдной дикой похоти, я перестаю себе принадлежать. Будто одержимый зверь — хочу свою самку, впервые отыскав её по запаху!

Забросив аптечку на приборную панель, ловлю за запястье неугомонную руку девчонки, извлекая влажные пальчики из сладкого местечка.

— Ты получишь разрядку, если посидишь смирно минут пять, крошка, дольше я сам не выдержу! — рычу, обезумев от возбуждения. Желание прильнуть языком к её сочному лону — разгорается сильнее, пульсируя в висках и распирая член до одури. Хочу жадно пить её всю изнутри, вырывать из горла девчонки сладостные крики удовольствия, растворяясь в ней до полного забвения.

— Ты невероятно вкусная… — облизываю влажные кончики её пальчиков, сверля затуманенные похотью глаза девчонки своим пристальным взглядом. — Попробуй… — наклоняюсь к её губам, позволяя их облизать…

Глава 9. Самый «дикий» пляж

Елена.

Впервые наша с Артёмом игра в «близость» зашла слишком далеко, всколыхнула мои гормоны настолько сильно, что они сошли с ума, наполняя тело особенной химией. Сладкое помешательство, препятствующее адекватной оценке очевидного, охватило меня целиком и полностью. Вроде бы осознаю свои поступки, и в то же время совершенно не могу владеть собой, испытывая необычный, чувственный всплеск. Более комфортно в своём теле я себя ещё никогда не чувствовала. Дремлющая во мне дикая самка вырвалась на свободу. И, черт возьми, я даже не стала её сдерживать, когда он предложил попробовать свой вкус! Ох, это же так пошло, грязно, дико… Да ни хрена! Всё естественное, как правило, запрещено, но как же заводит! Находясь под лошадиной дозой адреналина, мы оба целовались с неистовой жадностью, стирая все грани любого сопротивления между нами.

Где-то неподалёку, за углом дома, примыкающего к высокому, каменному забору, послышались весёлые разговоры приближающейся толпы. Гаур резко отстранился от меня, прервав нашу сладкую битву ртов, схватил аптечку с панели и, обогнув внедорожник широкими шагами, забрался на водительское сидение с недовольной рожей.

— Давай помогу, — улыбнулась, наслаждаясь реакцией мужчины. «Дурь» такая странная штука: то накатывает, окуная тебя с головой в пучину безумства, то отпускает, удерживая на коротком поводке. Немного прийдя в себя, наконец-таки рассмотрела его увечье под разодранными шортами. Правое бедро, чуть выше колена, выглядело мрачно. Бык сделал своё чёрное дело: прочертил рогом бордовую полоску, разорвав пару сантиметров кожи. Неглубокая рана, поблёскивая свежевыступившей кровью, заставила поёжиться. Меня с детства потряхивало от вида мелких порезов, а тут такая жуткая «картина», прямо до дрожи, да ещё и произошедшая по моей вине. Проглотив с трудом свои страхи и сомнения, потянулась трясущимися пальчиками оказать первую робкую медицинскую помощь.

— Я сам! — рыкнул Гаур, облегчив мне задачу, отведя руку в сторону. — Вон, как малышку Багиру штормит от вида крови. Меня совсем не радует перспектива всю ночь приводить тебя в чувство с помощью оплеух. Я настроен досмотреть шоу, которое был вынужден прервать.

— Но я не брезгливая. Я могу пом… — не договорив, виновато прикусываю нижнюю губу, когда Артём зашипел от боли, осматривая рану. — Очень больно?

— Заживёт, как на собаке, так что хватит меня жалеть! Этим ничего не изменишь. Главное — ты цела. — уколол осуждающим взглядом прямо в сердце. Сама заботливость, черт возьми! На данном этапе я для него — очередное экзотическое приключение, причём одно из многих, и хуже всего то, что я не могу этому противиться. Похоть затмила разум нам обоим.

— Просить прощение я не буду. Даже не пытайся давить на совесть. У меня с ней разные взгляды на жизнь.

— Елена, ребята рисковали вместе со мной! Ради тебя — глупой девчонки. Ты до сих пор не желаешь осознать масштабы ускользнувшего бедствия.

— Лия была права. Зря ты проигнорировал её совет.

— Лия мне не указ! — раздражённо рыкнул, поливая коричневой жидкостью рану. — Merda! — сцепил зубы.

— А кто указ? — вырвалось само собой.

— Мать твою, Елена! — прошипел. — Ответь на чистоту — таким идиотским способом ты пыталась выразить свою ревность и разжечь мою?

— Сильно жжёт? — пытаюсь игнорировать очевидное.

— Нет. Всё нормально!

— Но… должно же жечь?

Артём закатил глаза, сделал успокаивающий вдох.

— Открой мне пластырь. Вот этот, — протянул мне белый квадратик бумажной упаковки. Сам принялся вытирать бинтом присохшую кровь. — Единственное место, где все горит и жжёт — это мой член. Так что лучше помолчи минуту и дай мне закончить с этим. Потому что я серьёзно настроен вытрахать из тебя всю душу, невзирая на боль в ноге! Ясно?

Артём находился в полной «боевой готовности» в то время, когда моё возбуждение металось из стороны в сторону. Окровавленные лоскутки кожи с маленькими частичками мышечной ткани не оставили меня равнодушной. Закончив с обеззараживанием, Гаур, соединив вместе рваные края, приказал наклеить на рану бактерицидный пластырь.

Стоило мне коснуться пальчиками его кожи, ощутить под ладонями поросль жёстких волосков на твёрдом бедре, вдохнуть едва уловимый цитрусовый аромат парфюма и его злости, как волна безумия охватила меня с новой силой. Ревность окутала разум жгучей ненавистью к его женщинам, направив меня в очередное непредсказуемое рандеву.

Очнулась я от хриплого стона мужчины, продолжая сжимать и ласкать своей ладошкой твёрдый ствол. Даже сквозь тонкий хлопок боксеров ощущалась мощная пульсация крови в венах. Черт, какой он всё-таки горячий, впечатляющий и отзывчивый… на прикосновения.

— Яснее не бывает… — промурлыкала, растягивая хитрую улыбку.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — тихо прохрипел Артём, опираясь запрокинутой головой о подголовник кресла. — Но только не здесь, малышка.

Я попыталась вытащить руку из порванной штанины шорт наружу, но Гаур меня опередил, зафиксировав мою кисть своей левой рукой поверх одежды. Мотор внедорожника заурчал. Автомобиль плавно двинулся с места и свернул вправо на первом же повороте.

— Здесь недалеко дикий пляж. Надеюсь, за пару минут, ты не передумаешь, маленькая укротительница Гаура?

В ответ я лишь сильнее сжала его плоть, очертив большим пальцем рельефную головку, давая понять, что после нашей первой близости ему просто так от меня не избавиться…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— О, meu Deus, Нelena! (О, Господи) Не жди пощады, малышка. От меня ты её не получишь…

Чья-то выдержка лопнула, словно мыльный пузырь, стоило свернуть на грунтовую дорогу, ведущую к пляжу сквозь густые заросли камышей. К намеченному месту мы так и не добрались. Да и зачем? Жёсткий пилинг гениталий, пожалуй, стоит проводить лишь в тех случаях, когда от темперамента зависит скорость старения. Холерикам такое явно не грозит.

— Артём! — вскрикнула от резкого толчка, звонко хлопнув ладонями о торпеду, как только нога Артёма резво врезалась в педаль тормоза. — Сдурел? А море где? Песок? Вид на дикий пляж и всё такое?..

— К черту море, малышка, — прорычал, затягивая ручник. — Если я сейчас не сброшу напряжение, я стану зверем, как твой Бублик, мать его!

И он не лгал. В его глазах полыхало адское пламя, пока он ими пожирал меня всю: от макушки до кончиков пальцев ног.

Заглушив мотор, Гаур стремительно потянулся к бардачку, опершись рукой о моё бедро. Тёплая ладонь властно сжала ногу, удерживая равновесие мужчины — меня тут же прошило током, распространяя под кожей жар. Окутало его запахом. Отстёгиваю ремень безопасности, наблюдая за каждым движением Артёма. Найдя в бардачке серебристую, голографическую упаковку и влажные салфетки, он отстранился и тут же выровнялся в кресле, зажал зубами запечатанный презерватив, достал салфетку, принялся протирать руки. Секс в автомобиле — настоящий экстрим, который я никогда не практиковала. А ещё я никогда не испытывала слишком сильного влечения к партнёру, не пьянела от предвкушения близости. До встречи с Артёмом у меня отношений с мужчинами толком и не было.

— Отличный траходром, — пытаюсь унять дрожь. — Осталось поцарапать каблучком панель управления и нечаянно сесть попой на клаксон, — хохотнула я, облизав пересохшие губы. Жажда и сухость во рту меня откровенно замучили. Тянусь за полной бутылочкой воды, которую кто-то заботливо оставил в дверце машины и, сделав небольшой глоток, возвращаю её на место.

— Твоя попа уютно устроится в моих ладонях, — резко отодвинул сидение до упора назад, отъехав на приличное расстояние от руля, увеличивая пространство для манёвров. — Иди ко мне, Minha Jóia… (моя драгоценная) — его голос понизился в разы, почти до хрипа. Лицо в сумеречном свете выглядело расслабленным, даже счастливым. Смакуя слово «драгоценная», я зависла на целую минуту.

Отложив серебряный квадратик в небольшую дверную ячейку, Артём достал ещё одну влажную салфетку и потянулся к моему лицу рукой.

— Впервые ревную женщину к животному, — спустя секунду негромко и искренне расхохотался, убирая с моей щеки остатки проявления бычьей нежности. До сих пор мне казалось, что брендовая футболка Алехандро прекрасно справилась с этой задачей.

— Представь себе, он мне признался в любви, — улыбаюсь, наслаждаясь заботой Артёма. Таким милым и обходительным я его ещё не видела.

— После того, как ты его укротила? Ещё бы! — поднял бровь и довольно хмыкнул, затем серьёзным тоном:

— Как вспомню, так вздрогну. Оказывается, в тебе скрыты уникальные таланты и способности. Ты мне интересна, Елена. Хочу узнать тебя поближе.

— После завтра тебе придётся меня отпустить, Артём. Ты обещал. На этом наше близкое знакомство закончится. Причины нет смысла озвучивать, не так ли? — сердце сжимается до боли. Поймав его запястье, отвожу руку в сторону, незаметно касаясь виском о ребро ладони. Если он согласиться меня отпустить, я просто сдохну от отчаяния. Я уже зависима от его чёртовой харизмы, как от наркотика. После нашего расставания, моя жизнь никогда не будет прежней.

— Не уверен, хочу ли я этого… — смотрит на меня изучающе, слегка прищуренным взглядом, склонив немного голову на бок. Будто считывает с моего лица всю нужную ему информацию. Вдумчивый и до чёртиков сексуален.

Каким-то хитрым приемом освободился от моей хватки и выбросил салфетку. Его пальцы неспешными движениями расстегнули пуговицу на моих шортиках и потянули язычок змейки вниз, ныряя к горячим истокам моей женственности.

— М-м-м-м… — не сдержав глухого стона, разведя бёдра в стороны, выгнулась в пояснице, погружаясь с головой в запредельное удовольствие. Пальцы Гаура, как крылья бабочки, невесомо коснулись клитора. Очертив линию вдоль влажных складочек, скользнули внутрь. Забрались бесцеремонно в «Святую Святых», нежно исследуя стенки моего влагалища.

— А-а-р-т-е-е-м-м-м… — меня начинает потряхивать от слабых разрядов в лоне, как только кончики его пальцев находят нужную точку. Внизу живота всё горит огнём, закручивает тугие пружины. Я не сдерживаю очередной стон, закрываю глаза, не в силах выдержать напора испытывающего взгляда. Так откровенно меня не буравил ни один мужчина! Будто в душу смотрит, весь сосредоточенный и слишком серьёзный.

— Открой глаза, Елена, — раздался настойчивый голос с чарующей хрипотцой. — Не отворачивайся! Хочу видеть твои эмоции.

Желание обладать его телом настолько мощное, что я не могу сдерживаться, полностью теряя контроль над собой. Не могу замереть на месте. Меня выкручивает от удовольствия. Хочу его в себе! Принять до упора! Унять этот дикий пожар внутри.

— М-м-м-ать твою, Артём! — лопнуло терпение. — От такой прелюдии я сейчас кончу в твою ладонь! А-а-а-х-х… М-м-м…

— Посмотри мне в глаза, — потребовал, вытащив пальцы наружу. Медленными движениями принялся размазывать вокруг половых губ смазку. Господи, если так хорошо сейчас, то что будет потом, когда он заполнит меня всю до краев?

Стону. Кусаю губы. Цепляясь в него, царапаю ногтями предплечье. Только бы не прекращал. Хочу ещё. Хочу больше огня, больше тока в теле, больше безумия. С трудом поднимаю тяжёлые веки и перевожу на него затуманенный взгляд. Каждая клеточка вибрирует от его прикосновений, полыхает диким возбуждением.

— Умница… когда хочешь, можешь быть послушной, — довольно мурлычет и снова погружает в меня два пальца, одновременно надавливая на клитор большим.

— Ч-ч-е-е-рт! — дёрнулась, вскрикивая от острой пульсации, что пробила внутри крошечный нерв. Елозя попой, насаживаюсь на его фаланги, едва ли не хныча.

Меня всю трясёт. Кровь с бешеной скоростью несётся по венам. В ушах шумит пульс, перекрывая шорох камышей и доносящуюся с праздника негромкую музыку. Его глаза затягивает похотью. В тёмных глубинах пропасти я вижу своё отражение на фоне его дикого желания, звериного голода и жгучей плотской потребности.

— А minha miúda mais bonita do mundo… (Моя самая красивая девочка в мире)

Достал из меня влажные пальцы и медленно поднёс к моим губам. Завороженно очертил ими по контурам, прошёлся по ряду нижних зубов, проникая в глубины рта. Рваный вдох носом, и я обхватываю их губами, посасывая и лаская языком. Схожу с ума. Характерный сладкий цветочно-зеленый аромат с легким животным акцентом проникает в носовые пазухи, растворяется в слюне чуть солоновато-кислым оттенком, доводя меня до исступления. Артём тяжело задышал. Извлёк пальцы и рывком притянул к себе за плечи, лаская голодным взглядом мой рот. Нас обоих «плющит» невероятно сильно. Соединив наши лбы, дышим оба надрывно, втягивая запредельный аромат сексуального возбуждения, исходящего от нашей кожи.

— Блять! — не выдержал и первым потянулся руками к моей одежде. — Сними эти гребаные шортики, детка! — рыкнул, вцепившись по обе стороны расстёгнутой молнии. Рванул. Ткань с треском разошлась по шву. Приподнимаю попу, позволяя ему стянуть с меня остатки «Нand made» и тихо хохочу, поражаясь умению Артёма высечь искры из воздуха в порыве гнева. — Г-р-р-р-р! По дому будешь щеголять голышом! Поняла?

— Поняла, — соглашаюсь, не задумываясь, и лишь потом осознаю, к чему он клонит. «В качестве кого??» — не решаюсь задать вопрос.

Неожиданно навалившись на меня своим торсом, Артём отодвинул кресло до упора назад, после чего отстранился, отделившись от моего тела. О том, что он минимизировал препятствия для моего более удобного перемещения к нему на колени, я поняла секундой позже.

— Иди сюда, дикая кошка, — скомандовал и тут же, подхватив меня под мышки, перетянул на себя, усадив лицом к лицу. Панель и клаксон оказались в зоне недосягаемости, а вот ручник пришлось слегка задеть коленкой.

— Ай, блииин… — шикнула, ощутив слабый болевой порог.

— Прости, милая, теперь мы квиты, — с нежностью погладил ушибленное место, затем аккуратно снял с меня босоножки и бросил на пол у пассажирского сидения. Гад заботливый!

А дальше хрипловатый, дьявольски сексуальный голос всколыхнул где-то в области желудка новую волну сильнейшего возбуждения, заставив забыть обо всём:

— Обещала трахать, так чего ждёшь? — прозвучало в миллиметре от уха. Съёживаюсь от тёплого дыхания. — Здесь или на капоте? Выбирай, малышка. Я уже на грани!

Сумасшедший! Моё второе «Я» забилось в экстазе. Багира очнулась мгновенно, стоило Артёму обвести языком ушную раковину и прикусить мочку уха. Коснувшись кончиками пальцев моего позвоночника, прочертил ими линии до самого копчика, вынуждая выгнуться ему навстречу.

— М-м-м… Какая же ты хрупкая и отзывчивая, моя девочка.

Ладони властно сжали ягодицы, притянув меня вплотную к его животу. Почувствовав под собой твёрдую плоть, захлёбываюсь восхищением, вонзая ногти в мышцы его спины. Артём отвечает глухим стоном на мой порыв, вдавливаясь в меня каменным членом. Клитор пронизывает слабым током. Вскрикиваю, освобождая из груди часть напряжения. Аромат его кожи у виска кажется таким родным, приятным, возбуждающим. Вдыхаю. Хмель ударяет в голову моментально. Дурманит.

С жадностью врезаюсь в его губы. Целую. Кусаю. Принимаю неожиданный и сильный напор. Артём перехватывает инициативу. Взрывает мозг крышесносным исполнением. Голова кругом от запредельного кайфа. На задворках сознания слышу наши грудные стоны и треск «особенной» футболки. Черт! Он это сделал? Разорвал пополам? Без сожаления? Одним резким движением открыл доступ к моей груди, набросившись на неё, как голодный младенец.

Обхватив руками оба полушария, свёл их вместе, зарываясь носом в тесную ложбинку. Втянул жадно воздух, восторженно промычав что-то нечленораздельное. Больно сжал.

— Варвар! — вскрикиваю и выгибаюсь, откидывая голову назад, когда мягкие губы со страстью обхватывают ареолу. Влажный язык обводит чувствительный сосок, играет с ним, дразнит, затем присасывается к нему сильно, так, что нервные окончания в твёрдой вершинке приятно жалят, распространяя сладкие импульсы в мозг, доводят до умопомрачения. Резко вдыхаю морской воздух с примесью йода, чтобы унять головокружение. Низ живота горит адским пламенем. Ноет, требуя вторжения той самой горячей штуки, о которую я сейчас бессовестно трусь своим лоном. Хочу, чтобы ласкал мою грудь ладонями, зажимая между пальцами твёрдые соски, чтобы облизывал их после нежных укусов, целовал, присасываясь к нежной коже. И он будто читает мои мысли, доводя меня до исступления исполнением каждого моего желания.

— Я больше не вынесу эту пытку, — хнычу с мольбой в голосе. — Хочу чувствовать тебя внутри. Я хочу секса, Артём.

— Приподнимись и отодвинься немного назад, — глухо рычит, опаляя второй сосок горячим дыханием. Руки плавно скользят по телу вниз, обхватывают за талию и крепко держат её. Подчиняюсь каждому слову. Усаживаюсь попой на середину бёдер. Артём зашипел, напомнив о своей ране.

— Прости, — приподнимаюсь, чтобы ослабить боль.

— Сядь! — скомандовал, надавив на талию, вынуждая опуститься обратно. Обнимаю ладонями сильную шею. — Умница. Держись за меня, малышка, я надену презерватив, — раздаётся хриплый шёпот.

Жгучее желание дотронуться до него там, внизу, переполняет меня. Дрожащими пальчиками тянусь к поясу шорт. Расстёгиваю пуговицу. Змейка поддаётся с третьей попытки, после рывка.

— Бл*ть! — срывается с моих губ.

Он тихо хохочет.

— Вредина, — зарывается руками в мои волосы, — какая же ты непослушная вредина! — сжимает волосы в кулаках, затем массирует голову. Я почти теряю сознание от этих приятных манипуляций.

— Несносная, красивая девочка, — притягивает к себе лицо, ловит губами мои губы. Сминает их жарко, с жадностью. Врывается языком в мой рот. Ладонь нежно гладит лопатки, тянется по позвоночнику вниз, ложится на талию. Оба стонем от переизбытка чувств, не осознавая наших действий. Всё происходит на автомате. Его бёдра приподнимаются вместе со мной. Остервенело стягиваю шорты с бельём, совсем немного, освобождая на волю горячую плоть. Обхватываю ладонью рельефную головку, размазывая по ней текущую смазку. Сжимаю плотно кулак, позволяя ей выскользнуть из моих смыкающихся пальцев. Глухое «Ах!» врывается в мой рот. Зубы крепко смыкаются на моей нижней губе. Пальцы Артёма тут же вонзаются в мои бёдра. Глухо стону. Боль, причинённая им в порыве страсти настолько приятна, что пугает меня. Во мне просыпаются мазохистские наклонности.

— Хватит! — рыкнул, когда моя ладонь снова вернулась в исходное положение, а большой палец скользнул по отверстию головки члена. Убрал мои руки себе за шею. Раздвинул свои бёдра в стороны, раскрывая меня для себя. Накрыл пальцами эпицентр пожара.

— О, Боже! — вскрикиваю, содрогаясь в его умелых руках, опуская лоб ему на плечо.

— Скажи, что ты хотела меня с той самой минуты, как только я опрокинул тебя на индукционную плиту! Как дал почувствовать своё желание, — требовательно рычит, трахая меня двумя пальцами. Дышит тяжело и часто. Второй рукой, надавливая, крепко удерживает за шею, чтобы я не приподнималась и не ёрзала попой. — Скажи, что ты флиртовала с моими друзьями только для того, чтобы сильнее меня позлить! Хотела завести на секс?

Кусаю кожу на его плече сквозь футболку, перебираюсь губами на шею, облизываю, пробуя её на вкус. Солоноватая. Пряная. Тяну влажную дорожку к уху, вдоль пульсирующей жилки. Запах пота настолько приятный, что хочется дышать им вечно. Не хочу отвечать. Пытаясь отстраниться от всего, погружаюсь в экстаз. Внутри меня нарастает взрыв. Чувствуя мое состояние, затрагивает клитор, массирует его круговыми движениями, будто наказывает таким вот сладким, безумным способом за молчание, за флирт, за то, что вообще случайно встретились. За наше безумное влечение друг к другу. Тело прошивает дикая дрожь. Спазмы накатывают одна за другой. Его нежные руки, влажный язык, мягкие губы, горячее дыхание, запах — сводят с ума. Задыхаюсь. Не выдерживаю. Кричу, ощущая Артёма везде!

— Да-а-а! — выгибаюсь в пояснице, запрокинув голову назад.

— Это не ответ! — недовольно рычит, зажимая зубами сосок. Лижет его, втягивая в рот. Лишает чувств. Здравого рассудка. Ч-е-е-р-т! Мне никогда не было так хорошо. Та-а-а-к… чтобы хотелось материться от запредельного удовольствия.

— Хотела, мать твою! — вскрикиваю после его очередного укуса. Соски горят. Каждое прикосновение к ним прошивает током. — И сейчас хочу! Ты, как долбаный наркотик для меня! Слишком мощный! Губительный. Запредельный.

Тянусь рукой вниз, нахожу его член. Крепко смыкаю на нём пальцы, стимулируя плавными поступательными движениями. Шипит сквозь стиснутые зубы от удовольствия, запрокидывая лицо к небу, а я ещё больше завожусь. Ещё пару секунд и кончу ему в ладонь. — Слишком сильно тебя хотела! Так ясно?!! — выплескиваю со злостью, не в силах сдержать внутренние душевные эмоции. Отпускаю его достоинство. Разочарованно стонет.

— Надевай эту гребаную резинку, иначе я за себя не ручаюсь!

Остервенело срываю с него футболку. Артём помогает, выбираясь из неё. Стягивает с меня остатки одежды своей невесты. Всё летит куда-то на заднее сидение. Касаюсь ладонями напряжённых плеч, в то время, как он быстро и умело раскатывает по члену латекс. Поднимает на меня обезумевший взгляд. Дышит надрывно, будто пробежал стометровку раз десять подряд.

— Иди сюда, маленькая, — будоражит осипшим голосом.

Придерживая за талию, притягивает вплотную к своей груди. Соприкосновение кожи к коже всколыхнуло бурю чувств, блокируя кислород.

Жадно втягиваю воздух, когда Артём направляет в меня свой член. Головка касается входа, плавно заполняя собой скрытое складочками пространство. Меня всю будто трясёт. Новые, яркие чувства всколыхнулись внутри. Перевернули мой мир с ног на голову. В его глазах читаю восторг и мне хочется придушить несносного. Хотя бы потому, что в отличие от него, я бы не смогла переспать с мужчиной, не испытывая к нему ровным счётом ничего. Успокаиваю себя тем, что мужчинам не дано влюбиться в женщину с первого взгляда. Расчётливые самцы с физиологическими потребностями к спариванию.

— Моя драгоценная девочка, — шепчет на португальском, ошеломляя мой слух. Бережно погружается в жаркую тесноту.

Любуюсь каждой напряженной мышцей на его лице. Вена на виске пульсирует с бешеной скоростью. Прозвучавшая нежность в его хриплом голосе пробирается под кожу, расползаясь мурашками. Не в силах его понять, срываюсь первая, забывая обо всём. Нетерпеливо насаживаюсь на член. Артём с рыком подаётся вперёд бёдрами, наполняя меня собой до основания. Достаёт до самого дна. Сердце, не выдерживая напряжения, заходится в бешеном ритме. Я вскрикиваю и выгибаюсь в пояснице, удерживаясь руками за плечи, принимаю в себя ещё глубже. Объёмный. Горячий. Идеальный. Весь во мне. От чего невыносимо приятно. Боже! Как долго я мечтала об этом моменте. Крепкие руки стискивают до боли мои бёдра. Привыкаю к ощущению мощных тисков. Под кожей расходится приятный жар. Внутри ошеломляющее чувство наполненности. Каждая клеточка дрожит. Чувствует его пульсацию. Я замираю.

— Всё в порядке? — озадачен моим состоянием.

— Всё хорошо, — приподнимаюсь, плавно двигая бёдрами вверх-вниз. Наслаждаюсь его длиной. Мне хочется прочувствовать каждый миллиметр пульсирующей плоти, её гладкость, твёрдость.

— Прости, — срывается рычание с губ. — Наверное в другой раз я позволю тебе растянуть удовольствие, но только не сейчас.

Подхватив под попу, с яростью врезался в меня. Ещё и ещё. Повторяя ритмичные, быстрые толчки один за другим. В этот момент мир вокруг нас стал вращаться с бешеной скоростью, заполняя воздух запахом нашей страсти.

— Моя! — будто оглашая приговор, ускорил темп ещё больше. Собственнически прижимая к груди.

Молча соглашаюсь, царапая ногтями шею и затылок Артёма.

Тянусь к его губам, прибывая в каком-то диком безумии. Он набрасывается на них. Сминает, целует так неистово, будто от этого зависит его жизнь. Затем снова возвращается к груди. Втягивает в себя сосок. Прикусывает слишком больно, вовлечённый в процесс. И эта боль, будто разряд тока, проносится по венам с бурлящей кровью, ударяет в мозг, рассыпаясь по телу миллиардами иголочек. Подводит к краю безумия. И я уже сама остервенело насаживаюсь на него, двигаюсь в такт, не сбиваясь с ритма.

— Давай же, маленькая, — глухо застонал, переводя лихорадочное дыхание, — хочу, чтобы ты сделала это для меня красиво. Кончай, Елена! — убедительно потребовал каким-то диким рыком, грубо приподнимая и насаживая меня обратно. Внутри резко всё запульсировало. Захватив дыхание, всколыхнуло первые волны оргазма. Последних несколько резких толчков довели меня до пика безумия. Во мне будто взорвался целый мир. Яркий и красочный. Сознание отключилось, погрузив в другую реальность. Где-то вдалеке послышалось тихое мужское рычание на пике экстаза. Пытаюсь выровнять дыхание и прийти в себя, лёжа на груди Артёма. Он всё ещё крепко обнимает меня, поглаживая пальцами затылок. Малейшие прикосновения отзываются дрожью в наших телах. Его бархатный голос что-то шепчет, настолько тихо, что слова сливаются с шумом океана, убаюкивая слишком выжатую меня…

Артём.

«Что это было?» — спустившись с небес, спрашиваю себя, как только шум в ушах начинает рассеиваться, а сердце перестаёт так гулко барабанить о рёбра. Успокаивается. Сознание понемногу приходит в норму. Наш первый секс — это что-то невероятное. Запредельные ощущения напоминали полёт в космос. Без преувеличений. Такое вряд ли забудешь. Захочу ли я после этого другую? Не думаю. И дело тут не в технике, как часто бывает с опытной партнёршей. Елена трахалась со мной под влиянием инстинктов. Настоящая. Искренняя. Неповторимая. Настолько вовлеченная в процесс, что у меня крышу снесло. Особенно после того, как её ладошка впервые сомкнулась на моем члене. В тот момент я чуть не сдох от переизбытка чувств. А если быть честным с самим собой, то голову я потерял с того самого часа, когда впервые прикоснулся к ней, ощутил её собственный запах, услышал интонацию голоса, увидел зелёные, как мох, глаза, и утонул в них. Потерялся в её озорстве. Дикая и нежная одновременно, обладающая собственным сексуальным почерком. Моя укротительница.

— Господи… — прошептала мне в шею, переводя дыхание. Ощущаю кожей запредельное биение её сердца. Я всё ещё нахожусь в ней, непроизвольно дёргая стволом. С каждым отголоском оргазма девочка сжимает на члене свои интимные мышцы, из-за чего дух захватывает, слабые разряды тока прошивают позвоночник, и я вдавливаю её в свой пах, не в силах разжать тиски. Она до сих пор течёт. Слишком влажная внизу, как если бы я кончил в неё без защиты. Презерватив будто растворился на члене. Я чувствую её без преграды. Горячую, тесную, мокрую…

Дрожит, прижавшись влажной грудью к моей. Твёрдые соски так приятно царапают кожу, щекочут, и я переключаю мысли на них, вспоминаю вкус её тела. Пытаюсь дышать ровно, втягивая, как наркотик, аромат её волос. Поглаживаю хрупкий стан кончиками пальцев, рисую какие-то узоры, размазывая по бархатной коже выступившие капельки пота. Сейчас, как никогда, хочу всё бросить и потеряться с ней где-то на другом конце света, где нет обязательств, семейного бизнеса, расчетливых отца с матерью, Маргарет с её родителями и чертового брачного контракта, который я должен подписать на следующей неделе.

Глубокий вздох. Мой. Сжимаю сильнее объятия. На душе умиротворение и полный покой. Мы словно одно целое и дышим в унисон. Какого хрена со мной происходит? Почему ситуация с браком всё больше нервирует? Загоняет в тупик. Меньше суток назад я был согласен на всё, пока эта маленькая, сладкая девочка не ворвалась в мою жизнь, и не выбила почву из-под ног. Я ведь могу и не отпускать Елену. Только делить член между двумя женщинами не хочу. И выбирать между ними — чистое безумие. Все равно, что ставить на веса стабильность компании и сумасшедшую страсть. Отец крепко держит руку на пульсе, и не позволит рисковать выгодной сделкой, которую вынашивал в планах больше года, мать его! В серьёзных вопросах последнее слово всегда оставалось за ним, хоть я и руковожу семейным бизнесом Перезов вот уже несколько лет.

— Так не бывает. Скажи, что это не сон, Артём? — хриплый голос девчонки возвращает меня к ней.

Она приподнимается, чтобы заглянуть в мои глаза. Обхватывает ладонями моё лицо. Вялый член выскальзывает из тесной норки, и я чувствую, как по бедру течёт тёплая влага. Довольно улыбаясь, провожу пальцами по её раскрасневшейся щеке. Елена после секса выглядит ещё более привлекательной, сексуальной, домашней девочкой, напоминает пушистый одуванчик. Убираю с лица растрёпанные, влажные прядки за уши и любуюсь каждой её милой чёрточкой.

— Мы с тобой на одной волне. Между нами слишком сильное притяжение, — целую её слегка курносый носик. — Твоё тело это чувствует. Ему хорошо. Запредельный запах секса на нашей коже сводит нас обоих с ума.

— Это плохо, — прикусывает губу, разочарованно смотря куда-то вдаль. — У нас с тобой нет будущего, Артём. К тому же я тебя совсем не знаю.

— Это можно исправить.

Елена отстраняется и с трудом перебирается на пассажирское кресло. Я не препятствую. Наблюдаю за тем, как она тянется к вещам, находит одежду на заднем сидении, озадаченно рассматривает, и, выбрав футболку Маргарет, вытирается ею между ног, после чего бросает мне. На меня больше не смотрит. Надевает мою футболку. Усаживается поудобнее и пристёгивает ремень.

— Не знаю… хочу ли я узнавать тебя ближе, — прикрыла глаза, пытаясь расслабиться.

Хмыкаю, глядя на то, как смешно она ревнует. Блять! Эта девочка сводит меня с ума. Всё, что она неосознанно вытворяла на мне, вся её внезапная раскрепощённость и искренняя предприимчивость — разбудили во мне настолько сильную похоть, которую я не испытывал уже много лет.

— Я ужасно хочу есть. Пиццу будешь? — перевожу взгляд на свой член, снимая с него подозрительно пустой презерватив. — Merda… — цежу тихо сквозь зубы, замечая в латексе разрыв, и почему-то на интуитивном уровне решаю скрыть от неё этот неприятный факт. Выбрасываю куда подальше и привожу кое-как себя в порядок. Воспоминания моментально врезаются в голову: я брал её тело с дикой ревностью, остервенело врезаясь в тугую плоть, не осознавая насколько сильно и грубо делал это.

— Без трусов и с голым торсом нас не впустят ни в одно приличное заведение.

— Поехали домой, маленькая. Закажем туда.

Не дожидаясь ответа, завожу мотор…

Глава 10. Шаг вперёд, два назад…

Елена.

— Пиццу с чем хочешь? — отставил телефон от уха, и рассматривает меня с такой доброй и милой ухмылкой, что глаз не отвести. Гад! Чертов Змей искуситель! Чувствую, как медленно и уверенно утопаю в ревности. Она уже достаёт до подбородка, ещё чуть-чуть и накроет меня с головой. Подбираю ноги на кресло и натягиваю на них футболку, обхватывая руками колени, прижимаю бёдра к груди. Погружаюсь в свою раковину, как улитка, пытаясь разобраться в себе. После секса меня не отпустило. Наоборот, стало ещё хуже, ещё больнее. Я думала, будет просто и обыденно, ничего такого, от чего можно потерять голову и вмиг сойти с ума. Черт! Он доказал мне обратное, полностью «заткнув за пояс» мои убеждения и мой скудный сексуальный опыт, утащив за собой в какой-то особенный мир, в наш личный неземной Рай.

— Елена? — мягкий голос с чарующей хрипотцой напомнил о себе.

— Мне всё равно, лишь бы там были кусочки ананасов, грибы и бекон. Много бекона и ананасов! — Обожрусь с горя и лягу спать. В гостевой! На продолжение пусть даже не рассчитывает. Вообще могу подключить амнезию! В понедельник не отпустит — сама сбегу! Слезы, сука, наворачиваются. Отворачиваюсь, не в силах их сдержать. Настроение прыгает туда-сюда, как теннисный мячик на корте. Чтобы я ещё хоть раз «замахнулась» на психотерапию с помощью косяка!

Закончив с заказом, Артём примагнитил телефон к держателю, установленному к торпеде и обратился ко мне.

— Всё в порядке, Елена? — зарылся пальцами в волосах, касаясь затылка и шеи.

— Да, — с трудом выдавила осипшим голосом, прикусив следом губу. Руки такие нежные. Как подумаю, что они после меня будут касаться тела другой, так сразу хочется умереть от отчаяния.

— Уверена?

Глубокий вдох. Пытаюсь изобразить улыбку.

— Более чем.

Моё тело сладко ноет после секса, требует мужской ласки. Хочет прижаться к нему и успокоиться. Сдерживаю себя, чтобы не поддаться искушению и не коснуться его руки.

— Хорошо. Тогда поехали, — берёт мою руку, целует тыльную сторону ладони и возвращает обратно на колено. Господи, он решил меня сегодня окончательно добить неожиданной галантностью? С трудом подавляю в себе дрожь и новый приступ отчаяния.

Всю дорогу домой мы молчали. Артём был серьёзен, как никогда. Ехал медленно. Поставив левый локоть на дверцу, изредка потирал указательным пальцем нижнюю губу чередуя с виском. За это время у меня возникло единственное желание — научиться читать его мысли. Больше я ничего не хотела.

Чем ближе мы подъезжали к его дому, тем больше становилось расстояние между нами. Я это чувствовала. Замечала, как он нервничал, сжимая крепко руль, либо рычаг переключения передач. Моя душа тоже не была на месте. Аппетит пропал, желудок перестал напоминать о голоде. Мне ужасно хотелось пить. Достаточно протянуть руку к дверце и взять бутылку с водой, но вместо этого, откинувшись на спинку кресла, предпочла симулировать глубокий сон.

Загнав машину во двор, Артём некоторое время сидел рядом, не двигаясь. Смотрел на меня. Его взгляд мурашками блуждал по моему телу, разгоняя приятное тепло. Сильвия, уловив наше прибытие, подбежала и рядышком жалобно тявкнула. Артём пресёк несвоевременное приветствие овчарки. Вытащив ключи из замка зажигания и сняв телефон с держателя, вышел из машины.

— Не шуми, крошка, мою девочку разбудишь, — прошептал собаке, почесав её за ухом. Овчарка проскулила, и, лизнув его за руку, скрылась где-то во дворе, довольно виляя хвостом. Радостный, тихий хохот мужчины разогнал по телу приятную истому. Оно не умеет реагировать по-другому на его бархатный голос. Заводится с пол оборота. Сердце начинает предательски прыгать, как солнечный зайчик, то замирает в груди, то, кажется, готово из неё выскочить, а то будто бы пропускает удары. Щёки начинают гореть, как только слышу его приближающиеся шаги.

Открыл дверь. Кончики пальцев коснулись моей щеки. Прошествовали по линии подбородка. Очертили контур губ. Один Бог знает, чего мне стоит притворяться Спящей красавицей, когда каждая клеточка вибрирует и горит от соприкосновения с его кожей.

— Маленькая врунья, — шепчет в губы, покрывая их целомудренными поцелуями. Мягко. Чутко. Проводя кончиком языка между сомкнутых губ, ненавязчиво проникая внутрь. Сукин сын! Он явно знает чего я жажду больше всего на свете. Его губы действуют успокаивающе, одновременно распаляя пожар в предательски отзывчивом теле.

— М-м-м… — собрав последнюю выдержку в кулак, чуть слышно промычала в знак протеста, поворачиваясь набок. Свернувшись калачиком в кресле, подставила обе ладошки под щеку, пытаясь дышать ровно и глубоко. Артём разочарованно выдохнул. В этот момент мысли и тайные желания сорвались с цепи, терроризируя мне мозг:

«Продолжения не будет, сеньор Перез! Идите в жопу со своими нежностями!»

«Ну давай уже, бери меня на руки и неси в дом, как принцессу! Чего ждёшь?»

«Только не в его кровать! Не неси меня в свою кровать! Даже не вздумай! Я буду кусаться!»

«Нет, лучше неси в свою спальню! Хочу спать в обнимку, но секса никакого не будет! Так и знай! Пусть помучается.»

«А может пиццу дождаться? Вдруг мой животик передумает?»

«Лен, давай всё-таки спать? А? Ночью по-тихому что-нибудь перекусишь, пока хозяин будет в отключке»

«А если он не уснёт до утра? Вдруг он страдает ночной эрекцией?»

«Блииин! Как я хочу в душ!»

«Да неси ты уже в дом! Чего над душой стоять, ухмыляться?»

«Боженько, как же я его хочу! Но не буду. Обещаю. Больше не буду! Я кремень!»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Не трогай меня! Я намерена спать в машине под звёздами!»

«Артемка, поцелуй меня в последний раз… по-французски…»

В следующий момент Артём поднял меня на руки и, крепко прижимая к своей груди, направился в дом. Я медленно обвила руками его шею, устраиваясь поудобнее на плече.

— В гостевую… — пролепетала сонным голосом.

— С сегодняшней ночи я тебя не отпущу от себя ни на шаг, — хриплый шёпот пощекотал шею. Чувствую, как его губы расплываются в улыбке. Паршивец! Чтоб тебя! Мой ненаглядный, сексуальный паршивец!..

Мою скромную просьбу намеренно отклонили. Кто ж станет слушаться женщину, которая почти всегда знает, чего хочет, но редко понимает, зачем ей это нужно. Даже Артём просек мои внутренние метания и сомнения. Уверенным шагом направился в свою спальню. Я и не сомневалась, что по-другому он не поступит. Уткнувшись носом в его пахучую шею, дальше боролась со своими внутренними демонами.

«Если я кремень и секса больше не допущу — кунилингус будет считаться нарушением клятвы? Хм..?»

«Лена, ты идиотка? Думаешь, после этого не захочешь заменить его язык на настоящий, живой фаллос?? Тот, который совсем недавно высекал фейерверки в глубине твоей души?»

«Вот только не надо сейчас об этом! Ладно?!»

«Тогда может минет? Почему бы не попробовать на вкус эту часть его тела? Боже, он так пахнет везде. С ума сойти! Минет — это же не считается? Да?»

«О-о! Хватит! Достаточно! Заткнись уже!»

«Но я хочу повторить… Всего один раз. А? После этого ни-ни! Клянусь! Свалю и забуду, как страшный сон!»

«Аха-ха-а-а-а… Застрелите меня, кто-нибудь!»

«Я слабая, недолюбленная женщина! Ну чего с меня взять?»

«Спаааать! Утро вечера мудренее! Стальная выдержка! Никакого секса! Никаких оральных ласк!»

«Ага. Это ты кому-нибудь другому расскажи… Да хоть ему, например! Вот где блуждают его пальцы сейчас? Правильно! Ненавязчиво трогают грудь! О-о-х, твою ж мать! Ещё… Ещё чуть-чуть! Молодчинка, выше, Артемушка… Вы-ы-ы-ш-е…»

«Кремень!»

«Вот нахрена мне твоё «СТОП» слово?»

«??……..!»

«Всё-всё. Уговорила. Буду вести себя отчасти как опоссум. Слюни уже пустила и замерла в его объятиях. В душ! Хочу в душ!»

Тело опустилось на удобную кровать, утонуло в мягкой подушке и одеяле с пуховым наполнителем. Блаженство разлилось в каждой мышце. Шевелиться не хотелось, но не удержавшись, переворачиваюсь на живот, удовлетворённо простонав, обнимаю эту самую подушку. Мне срочно нужно было спрятать своё бесстыжее лицо с несомненно глупой и счастливой улыбкой, потому что с этой минуты ни о чём не могу думать, как о нашей предстоящей совместной ночи. Так волнительно, будто это наша первая брачная ночь.

Телефон Артёма пиликнул, оповещая о пришедшей смс, как раз в тот момент, когда он потянулся рукой к моей попке. Задрал край футболки и беззастенчиво огладил ладонью то самое полушарие, по которому он смачно лепил шлепки, неся меня на плече после расставания с Бубликом. Была бы у меня медаль с отчеканенной жопой, обязательно вручила бы этому спартанцу и объявила: «Поздравляю! Вы выиграли чемпионат мира по сногсшибательным шлепкам по заднице! Получите свой приз!» Под кожей до сих пор ощущались мурашки и лёгкое покалывание тока. Интересно, в машине он меня пожалел или неудобно было брать широкий размах из-за руля?

— Пиццу доставили, — тихий голос вкрадчиво пробрался к моим вискам, прошелестев в застывшем над нами воздухе. — Я быстро.

Артём зачем-то чмокнул ягодицу, тем самым даря ласку и негу. Ох ё-ё…

«Кремень! Кремень! Кремень!» — вопит моё подсознание, ведь, если он ещё раз проявит хотя бы один подобный знак внимания — я пропала. Моя установка треснет по швам, как мини шортики с футболкой Марго.

Достав из ящика комода вязаный хлопковый плед, заботливо укрыл им меня и вышел из спальни. Я только сейчас выдохнула из груди переполняющие эмоции. Ну не может человек ради нескольких перепихов дарить столько заботы и нежности. Или все же может, когда ему нужно? Возможно хороший актёр? Лучше Ди Каприо и Николаса Кейджа? О-о! Что с ним не так? Предсвадебная лихорадка? Пытается заполнить прорехи в отношениях с невестой? Чего ему не хватает в жизни? Новых впечатлений? Женского внимания? Любви? Не думаю, что секса. Горячий и темпераментный мужчина всегда найдёт как сбросить напряжение. За примером далеко ходить не нужно.

Переворачиваюсь на спину и, подхватив вторую подушку, накрываю ею лицо, чтобы щекой понежиться о приятную атласную ткань.

— Черт! — вскрикиваю, подрываясь с кровати и отбрасывая подушку на пол, будто от неё исходил запах скунса, а не ароматный женский парфюм «Шанель Коко Мадмуазель», которым успешно пользовалась Мариночка — новая пассия моего бывшего босса. Я этот восхитительный аромат ещё с тех самых пор запомнила. Спать в кровати Артёма, чья постель напрочь пропитана запахом его невесты, перехотелось.

Ревность вынуждает нас творить не самые лучшие поступки в жизни. Иногда за них нам бывает стыдно. Потом… Но в момент всплеска адреналина требуется выход этой энергии, иначе она разорвёт твою душу на мелкие лоскутки.

Кровать я распотрошила за считанные секунды. Выдрала из-под одеяла все простыни до голого матраца. Разбросала по сторонам. Даже чехол сняла. Над подушкой пришлось усердно поработать. Разорвать шов удалось не сразу и то с помощью зубов. Женщина в гневе способна творить «чудеса», о которых мужчинам и не снилось. Когда лебяжий пух взметнул в воздух и закружился снежными хлопьями над головой, густо покрывая собой меня и все плоские поверхности в комнате, превращая спальню в заснеженный полигон, хозяин уютного гнёздышка вернулся с огромной пиццей в руках с удивленно-озадаченным лицом. Чертовски привлекательным лицом!

— Ачхи! — энергично сдула непослушную прядку волос с лица и застыла, моргая ресничками. — Армагеддец… к-ккакой-то… просто… подкрался нечаянно… понимаешь?..

Артём.

— Угу… — соглашаюсь, ставя на комод бутылку открытого вина и два бокала. Удивительная картина меня настолько потрясла, что мысли на какое-то время выскочили из головы и разлетелись по комнате. Закружились вместе с пухом.

Стоит на матраце, переминается с ноги на ногу и виновато покусывает губу. Вся такая сексуальная и желанная, похожа на взбунтовавшегося ангела с розовыми щёчками, мигающими невинными глазками. Правда, без крыльев. Самое настоящее чудо в перьях. Её новый образ спровоцировал внутреннюю дрожь. Пах пронзил спазм, не имеющий ничего общего с болью. Мой член предательски дрогнул. Разум заволокла пелена страсти. Тело окатила очередная волна жара, требующая экстренного выхода.

«Ревность, как и болезнь, обостряется к вечеру», — прихожу к выводу, ощущая повисшее напряжение в спальне. Сотню раз за сегодняшний вечер перебрал в голове свои предпочтения и не смог среди них найти ни одного в пользу Маргарет Кароссо. В душе что-то порвалось. Похоже, в нашей семье вирус «неподчинения» переходит по цепочке от брата к брату. Я и предположить не мог, что преодолев все защитные барьеры, он неожиданно проникнет в мой организм, вызовет острое желание перечеркнуть жизненные устои главы империи Перез.

«Дурак! Какой же ты дурак, Артём!» — сознание стучит по темечку, как дятел по стволу дерева. Ритмично и звонко. — «Кора головного мозга тебе досталась от дуба, блять? Какого лешего притащил девчонку в «обкатанную» с утра постель? Безумец!»

«Сглупил! Потерял голову! День выдался насыщенным. За последние несколько лет у меня не было такого экстрима и ярких эмоций. Банально не придал значения тому, что простыни сохранили запах Маргарет. Каюсь! Намерен любым способом загладить свою вину. Начну, пожалуй, с ужина. Потом совместный душ. Завершим надвигающийся бурный скандал не менее бурным примирением. Пока не затрахаю её до изнеможения — не успокоюсь и не выпущу из объятий.

— Если ты закончила, может присоединишься ко мне? Духмяная сырная корочка с беконом и с кисло-сладкими ананасами. Всё, как ты любишь, — приоткрываю коробку, наклоняюсь над пиццей и с наслаждением втягиваю носом аромат. — Мммм… Только из дровяной печи.

Елена громко сглотнула слюну. В предвкушении ужина облизала нижнюю губку. Резкий всплеск тестостерона ударил в голову невыносимым желанием повалить её на кровать и объяснить кое что важное. Например то, что отчасти из-за неё я намерен обсудить с отцом разрыв помолвки с нелюбимой женщиной.

— И что? Ты даже не отшлепаешь меня за причинённый ущерб и беспорядок? Будешь продолжать озабочено пялиться на мои ноги, посмеиваться и делать вид, что тебе один хрен? — мило возмутилась.

— Малыш, мне действительно похрен, — расплываюсь в улыбке. — Не вижу проблемы в том, чтобы заменить старое постельное белье на новое, а также подушки с одеялом. Если хочешь, выберем завтра же новую кровать, но сначала поужинаем и примем душ. Я чертовски устал.

— Это шутка в стиле обеспеченных а-ля Перезов? Ты когда преследовал Бублика, головой случайно не ударился? — изумлённо округлила глаза, скрестив руки на груди. Решила немного поупрямиться? Ок. Терпения мне не занимать. Особенно сейчас, когда в моей голове роятся грандиозные планы на будущее.

— Я тут захватил бутылку красного вина и два бокала, — указываю большим пальцем на декоративный комод позади себя. — У меня созрел тост. Помнишь, я предлагал узнать друг друга ближе? Надеюсь, ты не против? Помоги мне, — подхожу к кровати и вручаю ей упаковку с нашим ужином. — Открой. Я налью нам выпить.

— Может лучше придерживаться правила: «Меньше знаешь — крепче спишь»? — донеслось мне вслед, как только я направился за вином.

Устроившись в позе лотоса у изголовья кровати, девчонка открыла коробку с пиццей и поставила на матрац перед собой. Достала из неё аппетитный треугольник, откусила кусочек и довольно прищурилась, смакуя еду.

— Нам это правило ни к чему, — подношу к её губам наполненный вином бокал. Елена делает глоток, внимательно изучая меня. Затем принимает в руку бокал, отпивает из него снова и ставит на рядом стоящую прикроватную тумбочку. Отодвигаю упаковку в сторону и присаживаюсь на край кровати напротив неё. — Я хочу узнать тебя настоящую. Идеализированный образ для меня не интересен, — убираю с её волос несколько белых пёрышек, заправляя за ухо непослушную, шелковистую прядочку.

— Ты что же? И меня решил взять в жены? — Елена не сдержалась, брякнула с явной иронией в голосе. Я тут же захлебнулся вином, озадаченный её домыслом. Откашляться удалось спустя минуту, после того, как женский кулачок отыгрался на мышцах спины. Ставлю бокал на тумбочку рядом с её.

— Русские после первой не женятся, Гаур! — многозначно добавила. — Запомни это! Да и вообще — двоежёнство карается двумя тёщами. Так, совет тебе на будущее, — неубедительно подшучивает надо мной, акцентируя на наших отношениях с Маргарет. Думает, я не чувствую её эмоционального напряжения?

— Мне будет достаточно и одной тёщи… в своё время, — отвечаю вполне серьёзно.

— Ну и правильно! Не стоит жертвовать миллионами ради краткосрочного секса с нищей любовницей. Или Марго действительно согласна закрывать глаза на твои шалости?

— Ты бы смогла игнорировать измену?

— Нет, конечно. Поэтому я не пытаюсь строить иллюзии на счёт нас. Почему ты ей изменил со мной?

— Потому, что решил разорвать помолвку, — ответил не задумываясь.

Между нами затянулась тяжёлая пауза.

Глава 11. Война или мир?

Война или мир?

Артем.

Некоторое время Елена озадаченно всматривалась в мои глаза, с трудом веря услышанному. Я и сам с трудом верил в реальность происходящих событий. До встречи с ней контролировал свои эмоции, действовал не по зову сердца, а так, как говорил разум.

После того, как отцу с лёгкостью удалось избавиться от Алисы, пришлось забить на любовную чушь, и с головой погрузиться в работу, выбрав деньги между богатством и чувствами. Последние легко изображаются за определённую сумму, в чём я убедился сполна. По сути, это был мой протест на его действия, направленные против моего личного выбора. Я хотел вырваться из-под его опеки, дабы самостоятельно управлять своей жизнью. Стремился к совершенству, каждый раз задирая планку выше. Только вот добиваясь успеха в карьере, угождая во всём отцу, не заметил, как стал точной его копией. Холодной и расчётливой. Отец всегда мне доверял, но и проверял работу, чтобы быть абсолютно уверенным в победе. Каждая успешно проведённая мной сделка приносила прибыль в семейную казну. Я, не раздумывая, согласился на брачный союз с Маргарет, руководствуясь финансовой выгодой. Стал одержим расширением бизнеса за пределами страны. Новые каналы сбыта продукции и процветание семейного дела — всё, что меня волновало до момента, когда судьба приняла резкий поворот. Невзирая на финансовую зависимость от отца, я вдруг решил выбрать свободу, которой у меня давно не было. О ней я почти забыл.

— Хахахааа… — неожиданно отвлекла меня от собственных дум, нарушив тишину звеняще-заливистым смехом. — С тобой не соскучишься, Артём. Ей богу. Хахахааа! Изменил, потому что решил разорвать помолвку. Серьёзно? А как же выход на международный рынок? Деньги к деньгам? Англичане даже не попьют вина торговой марки «Perez»? Это ж какая досада! — с притворным упрёком подпустила шпильку. Задела за живое. Может оно и к лучшему. Так хотя бы знаю, что я ей небезразличен. Моё самолюбие удовлетворено, но от этого не становится легче и спокойнее. Елена олицетворяет живой огонь на фитиле, подведённом к бочке моего пороха. Чувствую, ещё немного, и рванет.

— Может ты нашёл невесту побогаче?

— Погорячее! — досадливо рыкнул. Откусив у неё кусочек пиццы, едва не выдернул из руки хрустящее тесто с начинкой.

— Э-э! Тебе мало той, что в коробке? — наигранно возмутилась, проследив за движением моих рук. Смакуя пищу, тянусь ладонями к её коленкам, накрываю их и мягко оглаживаю гладкую кожу.

— Твой кусочек намного вкуснее, — прожигаю пристальным взглядом обнаглевшую мордашку, дойдя ладонями до середины бёдер. Отзывчивость женского тела заводит моментально. Импульс резко ударяет в голову. Пальцы сами властно впиваются в её соблазнительные ножки. Хочется вытащить зажатый пяткой край футболки и сорвать с неё единственную вещь, чтобы не обтягивала слишком откровенно аккуратную грудь с только что распустившимися сосками и не скрывала стратегические места.

— Что значит погорячее? — настойчиво поинтересовалась, претворяясь наивной дурочкой. Откусив ещё кусочек пиццы, на сей раз не задумываясь, поделилась со мной своим лакомством.

— То и значит, — восторженным взглядом ласкаю её тело, явно намекая, кого имею ввиду.

— Ты о Лии? Вы же были близки в интимном плане? Не так ли? — внезапно ошеломила.

Нутро неприятно свело, остудив подогретую страсть. Откуда такая уверенность? Пораскинув мозгами, понимаю, что без Майкла здесь не обошлось. Чертов змеёныш! С превеликим удовольствием свернул бы ему шею.

— Говорят, бразильянки очень горячие штучки. А ещё они коварные, расчётливые и неимоверно хитрые. Вы предохранялись, Артём?

Жевать я прекратил в один миг. Проглотил кусок, едва не подавившись. Даже скривился. Не знаю отчего больше: от того, что хлеб больно процарапал горло, вызвав слезы, или от её глупой и неприятной болтовни. Затея вытащить из меня информацию о прошлом сексуальном опыте, откровенно говоря, раздражала. Обсуждать с Еленой эту тему я не собирался. Отнюдь. Но девчонка не унималась. Будто нарочно давила на канат из натянутых нервов. Складывается впечатление, что ей доставляет неописуемое удовольствие меня злить, вместо того, чтобы насладиться остатком вечера и уснуть, прижавшись друг к другу. Вот что ей неймется?

— Я имел ввиду тебя! — закипая от возмущения, гневно выдал. — Но раз ты предпочитаешь клеить дуру, то так и быть, можешь и дальше оставаться в этом статусе. — Подрываюсь с кровати и направляюсь в гардеробную за чистой одеждой и полотенцами. Флёр возбуждения окончательно развеялся. Больше не затмевает разум. Зато я точно знаю — при первой же возможности начищу рожу этому хмырю! Майклу придётся воспользоваться услугами пластического хирурга.

— Это я то дура? — тут же раздался её нервный смешок за спиной. — В следующий миг вдогонку прилетела моя подушка, а спустя пару секунд книга Брайана Трейси «Достижение максимума: Стратегии и навыки, которые разбудят ваши скрытые силы» приложилась к моим лопаткам.

Елена.

«Замри, гад!» — сиюминутно взревел во мне гнев.

Поражённый Гаур резко остановился, как только книга, запущенная мной, врезалась ему в спину. Не обернулся. Лишь повернул голову набок. Поймал моё отражение в зеркале.

«Зол?» — сцепив зубы, ускоренно дышу носом, боясь сделать лишнее движение.

«Ха! А то ты не видишь, слепая курица!»

Мышцы под щеками зашевелились. Отлично. Пусть поиграет этими штуками, сдерживая накатившую ярость. Авось пронесёт и меня не накроет взрывной волной. Природа ведь не зря создала предохранители от немедленного удара в нос. Кстати, кулаки тоже сжал. Лопатки дергаются. Вот черт! Попа разгорелась огнём, учуяв неладное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Да ну нафиг!?? Я ж, вроде… как бы… девушка… Нет?»

— Пренебрегая руководством, мы достигнем успеха разве что в драке, — процедил сквозь стиснутые зубы, поднимая книгу с пола. Оставил её на комоде и направился в гардеробную.

Сама не знаю, за что на него злюсь. По сути, Артём не виноват в моих бедах. Он — такая же жертва обстоятельств, как и я. Это всё его дед, зараза! Старый, чокнутый маразматик! Ну и куда ж без чертовой бразильянки? Матрёшка с накаченной задницей, чтоб её! Мне б такой плацдарм для приключений, а не те два полушария с воробьиные колена, которые отшлепали без зазрения совести полтора часа назад. Бывшему боссу, так вообще, хочется на лоб залепить печать «Виновен!». Из-за него я стала видеть в каждом мужчине потенциального трахаря.

«Может и вправду друзья?» — осторожно нашёптывает моя совесть. — «Был бы ребёнок Артёма — Лия не смогла бы смолчать. Или смогла?»

«Ой, да не скули ты, какая уж теперь разница. А что он там делает? Больше минуты прошло.»

«Ха-ха… даже не хочу предполагать», — привстала на колени и успокаивающе погладила ладонью саднящую кожу на заднице. — «Чешется до сих пор, зараза!»

В глубине раздевалки послышалось глухое звяканье железной фурнитуры.

«Черт! Там же галстуков дохерища! И ремней кожаных… И… Я ж не всё проверила. Не успела. Что он перебирает? Вот уж действительно дура! Лучше бы ты и дальше притворялась мёртвым опоссумом. Положил ведь на свою подушку — нюхай на здоровье и спи. Так нет же!»

— Я не шутил насчёт помолвки. В противном случае не переспал бы с тобой, Елена. Не имею привычки поддерживать половые отношения одновременно с несколькими партнёршами! — раздался сердитый голос из гардеробной.

«Всё! Валить в окоп! И чем быстрее, тем лучше, не то пятьдесят оттенков злого Гаура лягут на мою пятую точку дорогим тиснением кожи какого-нибудь экзотического животного!»

— А как же Лия? Ты с ней спал, находясь в серьёзных отношениях с Маргарет! Твои слова не соответствуют действительности, — опускаю на пол одну ногу и замираю, как вкопанная. Гаур внезапно появился передо мной, буквально из ниоткуда. Я даже не успела определиться в какую сторону бежать. В одной руке держит сменное бельё и полотенца, в другой болтаются галстук с ремнём.

— Гы-ы-ы!.. — нервно. — Ты чего? Спятил, что ли? К этим аксессуарам прилагается рубашка с костюмчиком от «Армани», но никак не моя задница! Не позволю!

Отметив про себя, что пояс немного широковат для моих ягодиц, хоть и из гладкой кожи, забираюсь обратно на ложе. С кровати легче спрыгнуть, главное, вовремя сообразить в какую сторону. Попасть в руки Адольфа Гауровича — значит подписать обоим смертный приговор. Я буду драться до последнего вздоха. За свою адекватность не ручаюсь. Если первая перекушу артерию на его вкусной шее — так тому и быть! Раздражённо сдула растрепавшуюся прядку со лба и вскрикнула:

— Я против!

— Ану-ка иди сюда, Багира, — вкрадчивый голос разбавил моё шумное дыхание, нежно коснулся барабанных перепонок. Хочется потрясти головой и поочерёдно выбить из ушей ладошками эти бархатные нотки. Чтоб тебя, сукин сын!

— Хочу тебе кое-что доходчиво объяснить. Раз и навсегда. Чтобы ты больше не задавала дурацких вопросов.

Неумолимо наступает кошачьей поступью.

— Брось девайсы на пол! — почти пропищала я, пятясь к изголовью кровати. Ужин ещё не окончен. Жаль разбрасываться таким кулинарным шедевром. — Может не стоит затрачивать столько усилий? А? Вряд ли Трейси предлагал в своей книге БДСМ приёмчики, как мощную, действенную систему для достижения прекрасных результатов в жизни! Моя попа неприкосновенная! Ау-у! Ты оглох? Черт!

Артём бросил постельное бельё на край кровати, от чего пух с разодранной подушки взметнул вверх, закружил в воздухе. Туда же отправились ремень и шёлковый галстук. Что же ты задумал, бычок проклятый? Смотрит на меня, как голодный волк на бедную овечку. Я даже стала сомневаться, сумею ли вовремя соскочить с матраца на пол и дать дёру. Между нами метра два-три. Не больше. Один прыжок — и я в его власти.

— Елена, бросай пыжиться. Давай спокойно поговорим, — гримаса боли тут же исказила его лицо. Сдержал за стиснутыми зубами брань. Я перевела быстрый взгляд на ногу. Бедро под пластырем выглядело не слишком впечатляюще. Слегка припухло вокруг раны. Кожа ещё больше покраснела. Этому идиоту явно нужно в больничку, а он занимается тем, что хочет отметелить мой зад, сперва связав по рукам и ногам.

— И не подумаю, — замотала я головой как можно энергичнее. — Зачем тебе ремень?

Пока он обогнёт край кровати, возможно, мне удастся укрыться в ванной и защёлкнуть задвижку. Если такая там имеется.

— Ты пытаешься сравнить две диаметрально противоположные вещи, детка. Отличающиеся как небо и земля. Слишком разные, понимаешь? — я отрицательно покачала головой. Откуда мне знать, какую главную мысль он пытается донести до своего слушателя? Чувствую, заговаривать зубы он умеет отлично.

— С Лией я допустил ошибку, которую не намерен больше повторять. Если бы с Маргарет нас связывало большее, чем обычные «договорные отношения», я бы не позволил себе такого пренебрежения к женщине. Мы оба согласились на брак «по-расчёту», давая отчёт всем вытекающим из нашего брачного союза.

— Но… Лия… — хотела сказать о беременности девушки, но мой язык внезапно окаменел, вернее, я его прикусила, не понимая зачем.

Артём, обречённо вздохнув, сходу потерял ко мне интерес. Снял с себя порванные шорты и бросил под ноги. Приблизился к тумбочке и потянулся к нижнему ящику. Достал из него какую-то белую пластиковую коробочку и присел на кровать, продолжая меня игнорировать. Я даже успела соскочить с матраца в противоположную сторону. Как раз ближе к двери ванной. Черт! Это что же? Игра в салочки окончена? Я только вошла в кураж!

— Ты предохранялся, трахая Лию? — да! Задала прямой вопрос. Не в бровь и не в глаз, а прямо в пах! Метко ударив словом. Рассматривать вблизи его фигуру в одних боксерах и уверять себя в том, что нужно сбавить обороты и не желать этого мужчину — явное психологическое насилие!

— O, meu Deus! Helena! (О, Боже) Я тебе сейчас рот пластырем заклею! И тогда о поцелуях можешь не мечтать! — разъярённо прорычал, убедительно заставив заткнуться. Коробочка, которую не успел открыть Гаур, с грохотом опустилась на тумбочку, рядом с бокалами. Хрусталь мелодично звякнул от соприкосновения, эхом чаруя слух. Но недолго. В эту секунду Артём ухитрился каким-то нереальным акробатическим трюком пересечь кровать, шумом заглушая мелодию стекла. Я даже пикнуть не успела, сделав всего-то два шага от него, как он вмиг настиг меня, повалив под себя на пол посреди спальни. Не удержал равновесия из-за боли в ноге. Правда, упали мы лицами вниз на мягкий ковёр с опорой на руки. Чтобы не расплющить моё тело под своим весом, Артём пострадал намного больше, грохнувшись на локти. Таким образом сохранил между нами малюсенькое пространство. Я тут же попыталась вырваться, но он сдержал порыв, слегка навалившись мне на спину. Буркнул невнятное ругательство и в очередной раз зашипел от боли. Дурак! У меня сердце сжалось в сочувствии. Но открыто проявлять к нему жалость не собиралась. Пока что.

— Поцелуи — моя слабость! Ты с ней предохранялся? Просто ответь и я отстану! — взревела я от гнева, брыкаясь ногами. — Отпусти-и-и!

— Да!!! Черт тебя дери! Я что, по-твоему, идиот?! Что ты ещё хочешь знать? Марку презерватива? — рычит мне в затылок, царапая его зубами. А у меня по коже дрожь расходится, словно кто-то посыпает мелкой дробью всё тело. Хочу развернуться, обнять его крепко руками и ногами, вгрызться зубами в его губы, в шею, в грудь… Целовать со всей страстью этот чувственный и одновременно напористый рот, прижавшись каждой клеточкой своего тела к его жаркой и пахучей коже. Только Лия, как иголка, вонзилась в меня и всё время невыносимо колет острой ревностью, не даёт спокойно выдохнуть и утихомириться. Бесит!

— А что? На этот счёт имеются сомнения, раз спрашиваешь? Почему я могу быть дурой, а ты не можешь быть идиотом? И почему: «презерватива»? Ты «присунул» единожды? — выспрашиваю с надеждой в голосе. Вот нахрена мне это знать. А горло давит какая-то огромная жаба и мне хочется заскулить от безысходности, предчувствуя что-то нехорошее.

— Хахахааа… — деланный смех разразился над ухом. Следом мужчина провёл языком рваную влажную дорожку по шее, покусывая кожу, зарылся острым кончиком за ушной раковиной и выдохнул с низким стоном обжигающий воздух. Нежно прикусил мочку. — Распланировала нашу совместную жизнь? — произнёс вкрадчиво. — Печёшься, нет ли у меня отпрысков на стороне? Ведёшь себя, как настоящая самка. О здоровом потомстве беспокоишься?

— Больно ты мне нужен в роли мужа! Решил, что выйду за тебя замуж? — не сдержала язвительного упрёка. — Хрен там! Иностранец мне ни к чему. Я поддерживаю отечественного производителя! Да и время пребывания за границей у меня истекает через тринадцать дней!

— Это не такая уж и большая проблема. Всё решаемо, малышка. Если захочешь…

— Ты — моя самая огромная проблема, Артём! Большая заноза в заднице!

— Ну всё. Тебе крышка, ревнивая стерва!

— Я хочу купаться, деспот! Затем пойду спать в гостевую! Без личной охраны, чтобы ты знал!

Артём поднялся с пола, увлекая меня за собой. Сцепив в кольцо свои руки у меня под грудью, чтобы я не смогла вырваться, приподнял трепыхающееся тело, и крепко сжимая в объятиях, потащил в сторону санузла.

— Пусти! Что ты делаешь? — шиплю от досады, не в силах побороть воодушевлённого Быкотавра.

— Несу тебя в душ. А после… — чуть поразмыслив, добавил грудным голосом:

— Будет вторая часть сексуального затраха, чтобы у тебя, как у чистокровной русской, не было ко мне претензий! Между прочим, во мне течёт кровь наполовину соответствующая твоей «отечественной марке». Захочу — и поддержишь как миленькая!

— Ещё чего! О сексе даже не мечтай! Я чудо-женщина! Возьмёшь без моего согласия — оторву твой член под самый корень! Я занимаюсь вумбилдингом! Если что.

— Ты уколы внутривенно делать умеешь? — проигнорировал мои возмущения.

———

Вумбилдинг — тренировка влагалищных мышц, с помощью комплекса специальных упражнений, которая помогает женщине решить многие проблемы в сексуальной жизни, а также во время родов и в период восстановления после них.

Глава 12. Хлипкое перемирие

Елена.

— Артём! Я сама в состоянии принять душ! Прекрати! Лучше займись своей ногой! — воспротивилась я, раздвигая пошире ноги «рогаткой». Уперлась ими о дверной косяк, застопорив ненадолго движение упрямца в проёме двери.

— Займусь чуть позже, — прорычал упрямец, всячески игнорируя мои слова. Сдаваться Артём явно не собирался. Наоборот, наслаждался борьбой наших характеров и от этого ещё больше заводился.

— Завязывай с ребячеством, тебе помощь специалиста нужна! У тебя рана болит. Ну какая из меня медсестра? — взмолилась я. — Хотя бы руки освободи!

— Чтобы ты выцарапала мне глаза? Я сам себе специалист! Сделаю укол после того, как ты потрёшь мне спинку, — твёрдо заверил, предусмотрев неожиданный манёвр. Повернулся, чтобы пройти боком через проём, но я и тут изловчилась: сведя бёдра вместе, подняла ноги на девяносто градусов вверх, создав на его пути очередной затор.

— Тебя не учили проявлять гостеприимство?

— Черт! Елена! — недовольно проворчал, сбитый с толку внезапной неповоротливостью. Недолго я радовалась. Всё-таки выкрутился, фашист. Зашёл в ванную, пятясь задом, нечаянно задев моей щиколоткой деревянный наличник.

— Ай, блин! Больно же! — надежда спокойно помыться в одиночестве рухнула.

— Сама виновата. Вот что ты творишь, невыносимая девочка? Я тебя однозначно отхожу ремнём за твои выходки и за колючий язык. Характер у тебя ещё тот — несносный!

— Нормальный у меня характер! Это у тебя нервная система слабая. И вообще: мне нельзя волноваться, можно только нервировать! Попробуй определить меня в статус «поротых жоп», и я познакомлю тебя со своими внутренними демонами! Второй попытки отшлепать меня не будет, Гаур, так и знай!

— Говорю же, невыносимая! — хрипло хохочет над ухом, крепче сжимая объятия на предплечьях.

— Это оттого, что у тебя двери слишком узкие! Отпусти!

— Узкие, говоришь? Я тебе сейчас покажу узкие проёмы… — наигранно-сердито пригрозил, шлепая босиком по тёмно-серому кафелю в направлении огромного, шикарнейшего джакузи, предусмотрительно минуя просторную душевую кабину.

— Ну хватит уже! Стоп! — запротестовала, когда Артём, подхватив меня на руки, перекинул через бортик гидромассажной ванны, рассчитанной на двух человек, и усадил голой попой на прохладную поверхность. Тело вмиг пронзили холодные струи воды. От неожиданности вскрикнула, жадно ловя ртом воздух. Этот контуженый, ухмыляясь, принялся обильно поливать из душа мою голову и грудь. Футболка окончательно прилипла к телу, предоставив его похотливым глазам возможность созерцать формы, возбуждающие острый интерес.

— Дерьмо! — вырвалось само собой, от злости. — Ты, явно, подцепил коровье бешенство! — тянусь к выключателям, невпопад нажимая кнопки одну за другой, не в состоянии выбрать нужную. Всё, чего я добилась, так это возмущения данного агрегата в ответ на мои хаотичные действия. Артём с хохотом успокоил гигантскую «махину» и отключил душ. Открыл кран с тёплой водой, чтобы наполнить купель. Достал с полки рядом стоящие баночки и добавил в него масло чайного дерева, которое невозможно не узнать по характерному запаху. Влил приличную дозу мыльной жидкости с ароматом лаванды. Противореча моим желаниям, залез внутрь и по-хозяйски расположился позади меня. Вода из крана быстро наполняла джакузи и образовывала обильную пену.

— Успокоилась, повелительница демонов? — с доброй насмешкой спросил он, притягивая вплотную к своей груди моё продрогшее тело. — Надеюсь, больше не будешь язвить и брыкаться, ревнивая Зайка?

— Садист, — недовольно буркнула, запыхавшаяся от борьбы. — Была бы моя воля, я бы тебе шприц для инъекции выбрала, как и положено для настоящего быка осеменителя. Засадила бы в зад с разгону, как бревно в заклинившую дверь.

Зачерпнув ладонью огромный комок душистой пены, запустила ему в лицо.

— За что? — протянул с наигранной обидой, обтирая от мыла физиономию.

— Чтобы жизнь мёдом не казалась, — процедила, всё ещё злясь. Больше на себя, чем на него, потому что психологическая установка «Кремень!» начала терять свою актуальность с той самой секунды, как только крепкие и настойчивые мужские руки обвили мою талию, чтобы нежно погладить ладонями живот и не только…

— Расценивать как комплимент? — промурлыкал рядом с ухом, трясь о мой висок колючей щекой.

Бархатный голос Артёма просочился сквозь пелену тумана, задурманивая рассудок ещё больше.

— Это напоминание, чтобы ты держал свои руки подальше от меня, — не слишком уверенно произношу, потому что в голове звучит противоположное желание, с которым я не в силах бороться.

— Например, вот тут? — ухмыляется, читая мои мысли.

Ладони обхватывают потяжелевшую грудь, приподнимают и властно сжимают изнывающие по ласке полушария. Грубые и одновременно страстные прикосновения не позволяют мне дышать ровно и глубоко. Я задыхаюсь, утопая в блаженстве. Установка «Кремень» звучит настолько глухо, почти неслышно, где-то на задворках памяти.

— Артём… я когда-нибудь тебя за-а-а-шибу… — собрав последнюю волю в кулак, то ли простонала, то ли прохрипела угрозу, хоть и понимала: он не отступит, пока не получит желаемое. В зоне копчика ощущалось напористое давление достоинства мужчины, увенчанного двумя татуированными рогами и мордой настоящего быка. Господи, о чём он только думает в таком состоянии? Выносливость и безрассудство Гаура меня поражают. Хочется протянуть ладони к его мощной шее и придушить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Однажды ты уже пыталась это сделать, — хрипловато хихикнул и прикусил моё плечо через рукав своей мокрой футболки, что прилипла к моему телу так же плотно, как и её владелец. — Кажется, с той поры ещё суток не прошло, а я снова слышу новые угрозы. Ты, случайно, не домоправительница бойцовских тараканов? М?

— Я их коллекционирую, — прозвучало с иронией в голосе.

— В специальный отряд быстрого реагирования? — весело удивился он.

— Угу, — протянула, наслаждаясь его нежностью. — В подразделение Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации.

— Ох ты ж, мать… — ладони автоматически стиснули грудь. — Зачётная у тебя персональная охрана. Ничего не скажешь. Мне с ней не тягаться, как факт. Скрутят в бараний рог — даже пикнуть не успею, — разрядил накалённый воздух в ванной тихим смехом.

— Пообещай мне, что выйдя из этой комнаты, ты вызовешь на дом врача, — не унималась я, волнуясь за его самочувствие. И, похоже, делала это только я. Артёма нога не слишком сильно волновала, ибо в том состоянии, в котором он сейчас находился, ему было совсем не до неё. Желание опрокинуть меня грудью на бортик джакузи и грубо завладеть моим телом — читалось в его потемневшем от похоти взгляде. Интересно, насколько хватит его выдержки? О своей я даже боялась думать. Держалась из последних сил, чтобы вот-вот не плюнуть на горькую реальность и первой не наброситься на его великолепное тело, от которого пахло маслами лечебных трав, сексом и оттенками рая. — Почему ты молчишь?

Артём разочарованно выдохнул, убрав руки с груди.

— Тебе не стоит так волноваться, Елена. Обещаю: разберусь со своей проблемой после того, как приручу одну маленькую, несносную пантеру, — подцепив края футболки, уверенными движениями избавил меня от последней преграды между нами. Хотя нет. На нём оставались боксеры, и он явно ждал, что я последую его примеру. Но мне совсем не хотелось подниматься с места. Чувствовать спиной тепло его груди и частое сердцебиение мужчины, спровоцированное моим присутствием — слишком приятное занятие.

Артём немного отстранился. Совсем чуть-чуть. Осторожно отодвинул мои волосы набок и поцеловал обнажившуюся шею. Следом погладил пальцами трахею. Ароматное масло впиталось в кожу, приятно покалывая жаром. Я прикрыла глаза, наслаждаясь мягким массажем, и тут же ощутила, как его губы прислонились к пульсирующей венке рядом с ухом.

— Вот здесь… лучше? — прошептал, щекоча чувствительную кожу губами, тем самым разжигая во мне томительный огонь. Тёплый. Полыхающий где-то там, глубоко внутри меня. Растекающийся по венам сладкой истомой.

— Намного лучше… — зря я согласилась.

— У меня незаконченное медицинское образование, — оповестил серьёзным тоном и вернул руки на моё тело после того, как включил и настроил под нас гидромассаж. Исследуя ладонями живот, добавил:

— Я в состоянии сделать себе укол сам.

— Тебя выгнали из учебного заведения за неуспеваемость? Или за частые прогулы? — иронично сведя брови, мельком взглянула на него.

— Почему? Я сам бросил. В какой-то момент понял, что это не моё и, забрав документы, сменил место учебы.

Ладонь Гаура бесцеремонно накрыла промежность и, слегка надавив пальцами на плоть, помассировала чувствительное место.

— Оно и видно, что незаконченное, — обречённо буркнула я, переключая внимание на крышесносные ощущения в низу живота, — иначе бы ты серьёзно отнёсся к… Ч-ч-е-е-е-р-т… — протяжно проскулила, закусив следом губу. Длинные пальцы Артёма неожиданно погрузились в моё лоно. От удовольствия сжала пальчики на ногах, сгибая ноги в коленях.

— Шире… — прошептал на ухо и прикусил мочку. — Раскройся для меня, — припал носом к виску и поластился, что-то довольно мурлыча себе под нос.

Вода под нами бурлила, приятно массируя кожу разнообразными насыщенными воздухом струйками. Сил противиться совсем не осталось. Смирившись с его нахальством, расслабленно выдыхаю довольный стон, откидываясь спиной ему на грудь. Тёплая вода на ряду с его нежностью превратили меня в пластилиновую фигурку. Мягкую. Податливую. Отзывчивую. Раскрытую и доступную.

****

— И всё-таки ты зеленоглазая ведьма… — вкрадчиво шепчет мне на ухо, прикусывая нежно вершинку раковины. Пальцы всё ещё во мне. Мягко исследуют лоно, умело находят несколько чувствительных точек, заставляют задержать дыхание и задрожать от приятных спазмов. Медленно погружают в экстаз, туманя голову. Из моего приоткрытого рта доносится стон. — Околдовала меня. Поселилась в моей голове, заполняя собой все мои мысли, — одновременно прокладывает дорожку из укусов вдоль шеи к ключице, неумолимо наращивая во мне сладостное напряжение. — Как ты это делаешь? М?

— Что? — еле уловила смысл его разговора, гладя своими ладонями волоски на его твёрдых бёдрах.

— Я не был одержим ни одной девушкой до тебя, — раздаётся искренность, скользящая в хриплом голосе. — С тобой не возможно расслабиться. Ты постоянно держишь меня в тонусе. Манипулируешь мной. Заводишь на секс мгновенно, стоит лишь втянуть аромат твоей кожи или посмотреть в твою сторону и меня ведёт, причём очень сильно, неудержимо. Не говорю уже о твоём превосходном вкусе, детка, — заставил меня покраснеть.

— Не стоит преувеличивать, — хмыкнула я, растворяясь в его бархатном голосе.

— Это чистая правда, — Артём вдруг остановился. Убрал из меня пальцы и обнял за плечи, целуя висок. Вдруг стало уютно и спокойно в его объятиях, словно мы одно целое. — Мне с тобой очень хорошо, Елена. Уютно, — поразил до глубины души, прочитав мои мысли. — Чувствую себя другим. Свободным и диким, каким был раньше, — на миг задумался, будто вспоминал что-то очень важное из прошлого. Вздохнул. — Хм… Мне даже кажется, что я стал дышать по-другому. Как ты смотришь на то, чтобы тебя легализировать в нашей стране? — огорошил.

— Зачем? — не верю своим ушам. Но ход его мыслей начинает мне нравится. Хотя одно дело — громко сказать, и совсем другое — сделать…

— Я знаю точно, что уже не смогу тебя отпустить. Сегодня понял это, когда мы занимались любовью в джипе. Я не помню, когда трахался в машине в последний раз и чтобы так сносило башню от секса. Прости. Не устоял. Как мальчишка, не удержался до дома. Сорвался в пропасть, заполненную тобой. Сошёл с ума, Лен. Со мной такого не было.

— Ты очень хорошо говоришь по-русски, — не знаю, что ответить, потому что от таких откровений щемит душа. Хорошо, если это не пустые слова…

— Заслуга Марии. Она долго читала нам русские сказки на ночь. Особенно запомнил про Елену Прекрасную, — растянул улыбку по моей коже. — Может быть поэтому ты мне приглянулась? М?

— Не уверена. В последнее время характером я больше похожа на старуху Шапокляк, — хохочу, радуясь как малолетка первой настоящей любви.

— Об этой не слышал.

— Ну и не надо.

— Очень вредная? Да? Задира?

— Что-то типа того.

— Ты необычная. Я хочу познакомить тебя с Марией. У вас много общего, особенно естественная женская красота. Она-то меня и зацепила. Глазища твои красивые, Зеленоглазка.

— С родственниками просто так не знакомят, Артём, — обречённо вздохнула.

— Лен, мне сложно обьяснить своё состояние, но чувствую, что это верное решение. Не злись на деда. Что-то мне подсказывает, что не зря он тебя ко мне привез. Я безумно хочу тебя, — заставил сердце подпрыгнуть до самого горла, разбавив тёплые тона голоса серьёзным оттенком. — Больше не в силах томиться в ожидании.

— М-м-м… — вырывается мой сладостный стон. Кто-то перестал вести задушевные разговоры и приступил непосредственно к делу. Самым серьёзным образом. Соски пронзили жгучие микро-молнии. Наглые пальцы Гаура, бессовестно зажав их, катали, словно пластилиновые шарики. Мой мозг определённо отключился от реальности. Раньше я и не подозревала, насколько сильно в груди ощущается сконцентрированное возбуждение. За считанные секунды в венах вспыхивает огонь, проносится на сумасшедшей скорости по всему организму и разжигает неуправляемое пламя в теле, погружая в какую-то дикую, сладостную агонию страсти. Руки волшебника с лёгкостью находят самые возбудимые «кнопочки» на мне. Его прикосновения слишком желанны, чтобы от них отказываться.

Глава 13. Сближение

Сближение.

Елена.

— У тебя весьма чувствительная грудь, — шумно втягивает воздух и массирует с едва заметными признаками жалости. Почти грубо мнёт их. И эта ласка причиняет сладостную боль, слишком приятную, чтобы возразить или остановить его в данный момент. Моё тело инстинктивно выгибается, плотнее вжимаясь грудью в его ладони.

— Это плохо? — с трудом выдыхаю, зная наперёд его ответ. Всхлипнула из-за переизбытка чувств. Скользнув пальцами по мыльным полушариям, Артём зажал между фалангами изнывающие соски, как только твёрдые бусинки очутились у их сочленения. — А-а-х… — освобождаю протяжный стон.

— Глупый вопрос, — шепчет, нежно покусывая кожу на скуле. Его азарт бурлит в буквальном смысле. — Ты же знаешь, что нет. Верно?

— М-м-м-м… — избежав ответа, свожу бёдра вместе, сжимаюсь вся там, внизу между ног, пытаясь унять сильную пульсацию. Кажется, что кровеносные венки бьются не только в промежности, ещё и выколачивают виски.

— Очень аккуратная, маленькая… слишком аппетитная девичья грудь. Всё, как я люблю. Ты вся дрожишь в моих руках. Мне нравится твоя реакция, — в чувственном голосе звучит чистая правда. Идеальных девушек не существует. Артём не из тех мужчин, которые станут притворяться и льстить ради того, чтобы добиться очередного секса. Моя душа ликует, как ребёнок сладкой конфете, потому, что ему комфортно со мной. Моё тело действует на него слишком возбуждающе. Твёрдая мужская плоть реагируя, изнывает от желания, рвётся через тонкую ткань трусов на волю, подрагивает, раз за разом касаясь нижнего отдела позвоночника. Я чувствую кожей его жар. Он намного горячее остывающей воды. Между нами искрит восхитительный ток, электризуя волоски на коже и всё остальное пространство вокруг наших соединённых тел.

Дыхание сбивается, когда сильные руки снова спускаются вниз, к животу, оглаживают его и продолжают путь дальше, к развилке. Ладони касаются бёдер с внутренней стороны, и, надавив, уверенно разводят мои ноги, широко раскрывая меня. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

— Поставь свои пальчики на клитор, Елена, — в его голосе послышался волнующий и невероятно чувственный приказ. — Успокой себя. Я хочу посмотреть, как ты это делаешь.

— Артём… — обречённо стону, ещё больше заливаясь румянцем. Теперь щёки горят не только из-за пара, а также из-за стыда. Это «действо» для меня слишком личное. Мне не хочется превращать его в зрелище, но мужчина неумолим. Только что был готов взять меня, и тут же резко поменял планы?

— Да брось, — шепчет хрипло, — мы пойдём с тобой до конца. Изучим друг друга до мельчайших подробностей, маленькими дозами. Постепенно. С удовольствием. Я не хочу, чтобы ты меня стеснялась.

Легко сказать «помастурбируй для меня», а как это можно сделать, когда дурь вышла из головы, и вырывая обрывки из памяти, ты начинаешь понимать, что вела себя слишком развязно и откровенно. Отвратительно. Я медлю, погружаясь в лёгкую панику, неосознанно сжимаю пальцы на его предплечьях, ощущая под кожей напряжённые мышцы. Кусаю губы. Царапаю ногтями его крепкие руки.

— Ну же! — хриплый, нетерпеливый баритон провоцирует на безумие. Распахнув глаза, ловлю в огромном зеркале напротив цепкий, слегка прищуренный взгляд. В нём плещется похоть. Артём с жадностью впитывает меня, не отпускает. Страсть превращает его карие радужки в чёрные бездонные омуты и я окончательно в них тону. Находясь под мощным гипнозом, тянусь правой рукой к раскаленному входу, желая заменить пальцы на его идеальный член, до конца заполнить им себя.

— Сядь на бортик, Елена, — приказывает, разгоняя пульс на максимум. — Я не вижу ничего за пеной. Покажи мне себя. Уверен, ты невероятно красивая в такие моменты.

О, Боже… Мне хочется нырнуть под воду и стать «Девочкой-амфибией».

— Тебе нравится чувствовать контроль над возбуждением женщины?

— Я не взял защиту, Елена. Без «резинки» будет намного быстрее. Я очень хочу, чтобы ты получила удовольствие, малышка…

Артём.

— Врешь, — иронично дрогнули уголки её губ. — Ты хочешь моей смерти.

— Господи, ты сейчас серьёзно? — обхватываю ладонью её висок и поворачиваю голову, чтобы заглянуть в эти чудесные зеркала женской души. Такие глубокие. Разящие наповал. Просто удивительная девушка. Елена уставилась на меня широко открытыми глазами. — Куда подевалась моя раскрепощённая Багира? Та, что пару часов назад уверенно покоряла вершину моего возбуждённого естества, выжигая меня изнутри своей дикой, необузданной страстью? — мои глаза смеются, глядя на неё. Очерчиваю большим пальцем контур нижней губы и медленно выдыхаю, освобождая какую-то часть напряжения. Пытаюсь сосредоточиться на своём возбуждении, игнорируя поступление болевых сигналов в мозг. Чертов извращенец! Не иначе. Хочу её до безумия, как будто она — глоток свежего воздуха, и плевать на то, что рана в тёплой воде даёт о себе знать ещё больше.

— Ты просишь продемонстрировать слишком личное. Я не… не привыкла к таким откровенностям, — ищет в моих глазах понимания и поддержки. Возможно, в другой раз я бы уступил ей, но потребность наладить доверительные отношения с этой самой минуты для меня стала жизненно необходимой.

— Отключи разум, малыш. Представь, что мы знаем друг друга целую вечность, — шепчу, касаясь её губ своими. — Дай волю чувствам. Уверен, ты испытываешь ко мне намного больше, чем обычную симпатию. И дело тут совсем не в страсти. Мы с тобой взрослые, адекватные люди. Нам нечего стыдиться. Ну же, маленькая, поделись со мной сокровенным. Не будь такой жадиной. Или ты ищешь подтверждения чего-то важного в моих глазах?

— Ничего я не ищу, — опустила взгляд, уходя от ответа.

— Уверена? — целую уголок её рта и немного отстраняюсь, чтобы лучше видеть лицо девушки. — Спроси меня, что хочешь знать, и я отвечу. Мне скрывать нечего.

Не могу понять, какие эмоции в данный момент переполняют её. На виду целая палитра. Возмущение? Влюблённость? Легкий будоражащий страх? Неловкость? Предвкушение чего-то нового и острого? Желание раствориться в воздухе или же заняться со мной любовью? Изучить меня первым? Черт! Как её можно понять, если она сама не понимает чего хочет. Сейчас Елена напоминает девственницу, которую хочется взять на руки, отнести в кровать и до самого утра учить простым вещам, что на первый взгляд кажутся сложными и нереальными. Какого лешего с ней происходит?

— Ты когда-либо удовлетворяла себя сама? — спрашиваю доверительным тоном, сдерживая из последних сил острое желание зафиксировать пальцами округлые бёдра и врезаться членом сзади в её тесное лоно. Одержимость девчонкой затопила меня сполна. — Как часто ты мастурбировала?

Кажется, её щёки вот-вот воспламенятся. В зелёных радужках, бесспорно, мелькнул план мести.

Заманчиво улыбаюсь в ответ, предвкушая её расплату.

— Артём, — Елена развернулась ко мне лицом. Встала на колени, расположившись между моих ног и принялась чертить какие-то узоры тонкими пальчиками на моей груди, приятно царапая кожу ногтями. Затем опустила одну руку на пострадавшее бедро, поднятое над уровнем воды, плещущейся у самой раны.

— Очень болит? — провела пальцами по отклеенному краю пластыря и слегка прижала его, попытавшись прилепить обратно. Я непроизвольно зашипел. Нога не позволяла забыться. Девчонка испугалась, отдёрнула руку и призадумавшись о чём-то своём, озвучила:

— Перед тем, как я окончательно стану падшей женщиной в твоих глазах, я бы хотела выпить глоток вина, — смотрит на меня невинным взглядом сверху вниз.

Не могу решить, куда пристроить свои руки в первую очередь и как её успокоить: словом или же прикосновениями. Её бархатистое тело так близко. Соблазняет, опьяняет, напрашивается трогать везде. С наслаждением изучаю глазами каждый изгиб в ярком свете ламп, каждую родинку, каждую особенную черточку под тонкими, как пух, волосками на её коже. Под влажными прядями божественно вздымается грудь, то приближаясь, то отдаляясь от моего лица. Розовые соски, то и дело, выглядывают и сразу же прячутся под тёмными сосульками волос.

— Ты просто недооцениваешь себя. Тебе до падшей женщины, как до неба пешком или ползком, впрочем, неважно. Только ты не зазнавайся, красавица — улыбаюсь, прижав ладони к зардевшимся румянцем щекам. Притягиваю лицо к себе и трусь носом о её нос, как часто в детстве делала бабушка, играя с нами. — И не питай иллюзий, Елена. Я планирую тебя развратить в максимально сжатые сроки.

— Тебе, случайно, сказку о «Елене Порочной» дед не читал на ночь? Боишься, уеду несостоявшейся жрицей любви, и ты не поставишь ещё одну галочку в книге «любовных достижений»?

— Дед много работал, как и отец. Да и нет такой сказки, выдумщица, иначе бы я знал, как проще справиться с твоей внезапно возникшей застенчивостью. С утра ты вела себя намного…

— Развратней? — прервала мою мысль. — У меня случился выброс адреналина. Шок. Понимаешь? Кстати, он до сих пор ещё не прошёл. И деда твоего прощать я не собираюсь. Пусть не смеет показываться мне на глаза! Я хочу встретиться с подругами, Артём.

— Завтра поговорю с дедом. Братья их не обидят. Тебе не стоит волноваться по этому поводу.

Действительно, захвати я с собой вино, наш откровенный вечер протекал бы в более спокойной и раскрепощённой манере. Женщинам проще расслабиться с бокалом хорошого, благородного напитка. Поэтому, я встаю, нависая теперь уже над ней, чтобы исправить ситуацию и продолжить наш увлекательный вечер без напряга и лишней суеты.

— Ты куда? Я ещё не договорила, — медленно провела взглядом от моих колен к паху и сглотнула, залипнув изумленными глазами на татуировке быка.

— Ты просила вина. Каждый раз смотришь, будто впервые видишь, — не удержался от иронии. — Нравится?

— Если ты о члене, то да. Артём, он у тебя на батарейках? — внимательно изучает напряжённый ствол, который хорошо просвечивается под тканью мокрых трусов. Вплоть до мельчайших выпуклых венок и цвета кожи. — А где можно посмотреть уровень заряда? Насколько его хватает? И какая приблизительная гарантия срока службы сего дивного рабочего инструмента?

— Ты передумала насчёт вина? — вкрадчиво спрашиваю, поправляя демонстративно «стояк». — Если да, тогда усаживайся на бортик, мы не закончили с…

— Я не передумала! Я очень хочу пить, — пролепетала, лизнув нижнюю губу острым язычком.

— Ладно, — неохотно соглашаюсь. — Жди. Сейчас вернусь, — набросившись на её рот, украл жадный короткий поцелуй и принялся выбираться из ванной.

Наверное, я бы уже проигнорировал её желание и тотчас бы исполнил свои, но чертов Бублик, будь он неладен, испортил все мои планы на ночь. Ногу прострелила острая боль, как только я принял на неё весь свой вес, ступая на пол. Стараясь не подавать виду, обернувшись махровым полотенцем, пошлёпал в спальню за бокалами и таблеткой обезболивающего. Купаться в джакузи пропала охота, поэтому убираю с кровати все лишнее и стелю чистую постель.

— Захватить тебе пиццу? — спрашиваю, доставая из аптечки таблетки.

— Я не против, если ты составишь мне компанию. Зачем ты притащил ремень?

— Тебя до сих пор волнует этот вопрос?

— Да.

— Чтобы сделать внутривенную инъекцию, Елена. У меня пропал жгут. А если быть точным — Сильвия его утащила.

— А галстук тебе зачем?

— Скоро узнаешь. Может переберёмся на кровать? — стоило мне закончить фразу и обернуться, как дверь ванной с грохотом захлопнулась перед моим носом и послышался щелчок замка.

Вот ведь чертовка!

— Merda…

Глава 14. Из двух зол всегда выбирают меньшее

Артём.

— Я не слепая, Артём, — послышался бодренький голос из-за двери. — Звони врачу, либо спать будешь в гордом одиночестве!

Маленькая мерзавка! Честное слово, я рассчитывал как минимум на оральный секс, и как максимум на позу «наездницы», чтобы хоть как-то разгрузить больную ногу и расслабиться. Такого богатого на психологические встряски дня у меня ещё не было. Как же ловко она всё просчитала! Обвела меня вокруг пальца, как мальчишку.

— Может передумаешь? Я всё ещё хочу тебя, малыш, — вопросительно поднятые брови после временного замешательства опустились на прежнее место. Разглядываю деревянное полотно в пяти сантиметрах от моего лица и радуюсь целому носу. Хорошо хоть не расквасила его в лепёшку. Удивила в очередной раз своей непосредственностью. И, черт возьми, мне это нравится! То, как она мастерски кружит голову, то, как в ней цветёт сама природа. Скованность и напускная сдержанность слишком правильных, вычурных женщин стала поперёк горла. Приторно. Тошно. А эту вертихвостку хочу до безобразия каждую минуту. Начинаю подозревать, что и впрямь помешался на её взбалмошном характере.

— Не-а. Не передумаю! И если тебя это успокоит, то секс с тобой просто отпадный, Артём, но всему своё время. Ты не против, если я воспользуюсь твоим махровым халатом?

— Нет, конечно, — соглашаюсь, уперев лоб в дверь. Какой же я идиот! — Лен, давай ты меня полечишь? А?

— М-м-м… Вот блин, зря я это сделала, — раздалось тихое, недовольное ворчание. — Запах несносного аборигена повсюду, — разочарованно выдохнула огорчённый стон.

— А если я не стану звонить? Устроишь забастовку? — разворачиваюсь, прислоняясь спиной к двери. Отпиваю глоток вина. Злиться на неё почему-то совсем не хочется. Разрушительное чувство на сегодня исчерпало лимит. Прихожу немного в себя, несмотря на то, что член до сих пор не отпускает желание погрузиться в её охренительную тесноту и наслаждаться слишком острыми ощущениями. Задаюсь вопросом, насколько хватит её выдержки оставаться в добровольном заточении? Внутренний голос подсказывает выбить эту чёртову дверь и напором взять своё, но здравый смысл сдерживает на месте. Рано или поздно девчонка сама сдастся на милость любопытству, вот тогда я действительно получу ментальный оргазм. Осталось только набрать номер.

Предвкушая назревающую бурю, растягиваю хищную улыбку, оглядываясь в поисках смартфона. Хочешь врача, моя хорошая, будет тебе врач. Мобильный попал под руку как нельзя кстати. Лежал на прикроватной тумбочке. Делаю ещё глоток вина и отправляю туда же бокал. Стоило представить, как Елена заводится от гнева, и пах ещё больше налился свинцом, готов вот-вот разорваться в клочья. Одной ладонью сжимаю ствол, пытаясь унять бешеный зуд, второй рукой, подхватив телефон, набираю смс. Отправив, схожу с ума, предвкушая очередной бурный секс, подзаряженный её ревностью.

— Забастовку? Хахааа… — привлекла снова к себе моё внимание. — Если ты захочешь прервать бунт, Артём, то запросто это сделаешь. Стоит сильно приложиться плечом к двери. Но я всё же надеюсь на твоё благоразумие, — прозвучал спокойный, сдержанный голос малышки совсем рядом, по ту сторону преграды, как будто Елена прислонилась к двери.

— Думаешь, на влажном коврике спать удобнее? — чувствуя её близость за спиной, не могу усмирить ускоряющийся пульс. — Я постелил чистые простыни, достал новую подушку, может передумаешь и мы займёмся приятными вещами? Если тебя так сильно беспокоит состояние моего бедра, могу предложить компромисс!

— Изучив тебя совсем немного, могу предположить лишь одно: оральный секс в позе «69»?

— Ты просто идеальная девочка. Само совершенство. Превосходно читаешь мысли. Обещаю подчиниться Багире и тихо лежать на спине, упиваясь твоим вкусом.

— Не смешно, Артём. Рану нужно зашить! Такой разрыв сам не затянется. Вернее, долго будет заживать! — возмутилась, повысив голос.

— Волнуешься за меня? С чего бы? — ну же! Скажи, что втюрилась по уши, раз так за меня переживаешь. Давай же, детка, и я обещаю, как только ты выйдешь из укрытия, я смягчу наказание.

— Что ты хочешь услышать?

— Правду. Почему так обо мне печёшься?

— Чувствую за собой вину, поэтому пытаюсь хоть как-то исправить ситуацию!

Тьфу ты! Хахааа… Так она тебе и призналась, Артём. Кажется, мою самоуверенность только что опустили ниже плинтуса.

— И это всё? — разочарованно протянул. — Уверена, что больше нечего добавить?

— Уверена! — отчеканила, словно дала под дых. Неожиданно, но предсказуемо.

— Тебя не учили родители, что испытывать терпение мужчины нехорошо.

— И что? Ты меня возьмёшь силой, когда оно лопнет? Звони врачу! Заштопает ногу, тогда и посмотрим: кто и какие желания станет исполнять!

— Когда мне заштопают ногу, коварная девчонка, я просто тебя порву на мелкие кусочки! К черту всё!

Елена.

Артём наконец-таки психанул. Одно радует: нашёл в себе силы не вынести эту дверь к чертям собачьим, всё-таки к ней я прислонилась ухом. На какое-то время воцарилось затишье.

А чего он, собственно, хотел? Чтобы я проигнорировала его мучения, предвкушая очередной половой акт? Нет уж, увольте! Я не настолько законченная эгоистка и безрассудная личность. На днях вернётся невеста, парень одумается и вот тогда обвинит меня во всех смертных грехах. У мужчин, знаете ли, тоже бывает семь пятниц на неделе. Эта мысль так неожиданно насела на меня, что заставила очнуться от его чар, остыть за доли секунды и захлопнуть вовремя дверь. Ревную к каждой букашке, к каждому столбу и медленно схожу с ума. Если решил расторгнуть помолвку — почему ей до сих пор не позвонил? Почему не информировал о своём решении? В данной ситуации я чувствую себя третьей лишней, не смотря на все его откровения. Да и секс без защити в нашем случае не самая лучшая идея. И что мне делать, если он соврал насчёт Лии? Черт! Я опять себя загнала в тупик. Накрутила. Вбила в голову невесть что, вместо того, чтобы провести несколько чудесных дней с незабываемым мужчиной.

— Olá, Rita! Estás maravilhosa. (Привет, Рита! Ты прекрасна.) — спустя недолгое время приветливый голос Артёма по ту сторону двери растворился в цокоте женских каблучков.

Какая ещё прекрасная Рита? Откуда здесь взялась эта Рита? Я не слышала, чтобы Артём звонил в скорую. Охренеть! Женщины липнут к нему, словно мёд. Что же ты за бабник такой? Сколько же у тебя в арсенале этих «сюрпризов»?

Сидя на полу, прижала сильнее ухо к гладкому дереву. Вытаскивать ключ из замочной скважины не стала. Услышит ведь. Да и незачем тешить самолюбие заносчивого самца. Но блин, что за Рита?! Меня сейчас разорвёт от любопытства.

— Boa noite, Artemio! (Доброй ночи) — пропела.

«Чтоб тебя черти драли, Гаур!» — подумала я, как только разлился по спальне мелодичный женский голосок. Довольно радостный и тоже очень приветливый, явно принадлежащий молодой особе. Меня аж передернуло. Он там перед ней ошивается в мокрых, полупрозрачных труселях, что ли? Чмоканья меня добили основательно. При встрече культура аборигенов требует обмена поцелуями. Кто-то чмокает воздух где-то в районе щёк, другие же… А если не в щеки? Твою ж мать! И что мне делать теперь? Выйти из ванной и выглядеть самой настоящей ревнивой идиоткой? Ну уж нет! Уверена, он только этого и ждёт, иначе бы не притих так быстро перед её приходом. Когда только успел впустить девушку в дом? Неужели очередной спектакль? Или всё-таки вызвал врача?

— С каких пор ты позволяешь овчарке наводить беспорядок у себя в спальне? — вопрос прозвучал без капли сарказма. Искренне. — Сильвия дикая и не приучена к командам. Может наденешь несносной сучке ошейник? Давно пора указать ей место.

Я округлила глаза, задыхаясь от возмущения. Хочется верить, что девушка действительно имела ввиду собаку. Всё же комнату в курятник превратила я, черт возьми!

— Сильвия тут ни при чём, — рассмеялся Гаур без малейшего зазрения совести. — Здесь пантера поорудовала.

— Разъярённая кошка, значит, — что-то тяжёлое со стуком опустилось на пол. — Забыла, что у тебя сегодня мальчишник. Вижу, ты его проводишь зачётно. Может Марго вернулась не вовремя?

— Маргарет на такое искусство не способна.

— А кто же тогда? Что за таинственная пантера? И где она сейчас?

— Принимает ванну.

— Оу!.. завидую ей белой завистью, Artemio. Мне нравилось с тобой в бассейне зависать. Ты всегда выбирал достойные позы для погружения. Помнишь, как мы изучали друг друга?

— Хахааа! Помню. Такое хрен забудешь. Отец не вовремя застукал нас вместе, в противном случае я бы разглядел твою уникальную грудь.

— Ой, да ладно тебе, — залилась звонким смехом. — Как будто ты её не разглядел. Не ври хотя бы сейчас. Садись. Показывай свою ногу, безумец. Боже, дай потрогать твой торс. М-м-м-м… Как я соскучилась. — она упоительно простонала, а у меня потемнело в глазах. Чувствую, как злость отравляет кровь и растекается по венам горячей, взрывоопасной смесью. — Твоя смс меня потрясла. Опять участвовал в корриде? Вот на кой ляд она тебе сдалась?

— Рита, лечи ногу, мозг не трогай, ладно.

— Отодвинь полотенце повыше, умник.

— Ещё? — хрипловатый, проникновенный тон Гаура, явно прозвучавший для неё, заставил моё сердце сжаться в маленькую песчинку. Запылали щёки, руки, ноги, грудь… Враз стало невыносимо жарко. Всё тело будто погрузилось в пекло. Вскинув голову вверх, рассмотрела в огромном окне ночное небо. Мне необходим свежий воздух. Срочно!

— Да. Вот так, — согласилась. — Зачем же пластырь на волоски наклеил?

— Мне надо было побрить перед этим ногу?

— У тебя бинта не нашлось, медик недоделанный? Мне нужен фен.

— Собираешься сделать укладку? Полотенце ещё выше поднять?

Вот же ж сукин сын! — поднимаюсь с пола на ноги, ища глазами хоть что-то, что может послужить мне верой и правдой. Пора проучить засранца. Знать бы как.

— Не вынуждай меня перед депиляцией вколоть тебе снотворное, Артём, — парировала с иронией. — Этому лайфхаку в Медицинской академии не учат. Нужно разогреть клей. Иначе твоё охренительное бедро останется без соблазнительной поросли волос.

— Рит, считай, что фена у меня нет. Рви.

— Уверен?

— К черту всё! — терпение Гаура явно болталось на волоске.

— Ок!

— ААААА! Foda-se! Rita!!!

Артём.

Я готов был схватить Ритку за шею и придушить. Ещё ребёнком шкодила как только умела, подставляя меня под гнев наших родителей. У отца в кабинете на подхвате висел на крючке один кожаный ремень на две жопы. С шести лет лечила всех и всё! Я у неё был подопытным кроликом до пятнадцати лет. В шестнадцать Ритка немного успокоилась и стала обращать внимание на моих друзей. Двоюродная сестрёнка запросто могла довести до белого каления многих, включая меня и братьев, с которыми не ладила. Вернее, они её не подпускали к себе так близко как я. Прилетая с родителями на летние каникулы из Англии, проводила в мужской компании дни и ночи напролёт. Сколько сумасшедших идей мы воплотили в жизнь — одному богу известно. Все так сразу и не упомнишь.

— Я предупреждала! — отчеканила, игнорируя мой гневный взгляд.

— Твою ж мать! — взвыл. — Как вы это терпите, мазохистки хреновы?

— Не ной! Тебе повезло, что я оказалась дома! Поменялась дежурством, чтобы отдохнуть после трёх бессонных ночей. Артём?!! — удивлённо окликнула меня, внимательно разглядывая увечье. — Ты и вправду идиот или прикидываешься?! Когда ты собирался наведаться к хирургу?

Рита вытащила из своего чемодана все необходимые вещи и принялась обрабатывать рану.

— Рад, что ты избавишь меня от этой работы. Ашшшшь… Полегче, сестрёнка! Если бы не она, — указываю кивком головы на дверь, за которой притаилась моя «заноза», — сам бы заштопал. Делов-то?

— Ну, раз ты такой герой, зачем меня выдернул из дома посреди ночи? — будто специально нажала посильнее на больное место.

— Ай! Черт! Ты пришла поиздеваться? Мне выдвинули условия. Я не смог отказать своей упрямой девочке.

Уверен, Елена уже всё поняла о Рите и о том, что нас связывают родственные связи, но почему-то выходить к нам не спешила. В такие напряжённые моменты она действовала незамедлительно, а тут полный игнор накалившейся до треска ситуации и ноль внимания с её стороны. Что изменилось? Почему за дверью не крушила зеркала и не устраивала погромы?

— Странно слышать в твоём голосе такие тёплые нотки, когда высказываешься о женщине, не являющейся твоей невестой. Я что-то упустила? Чего-то не знаю, Гаур?

Рита ввела в кожу вокруг раны местный анестетик и принялась зашивать разрыв.

— Почему же не является невестой? — хмыкаю, принимая за реальность сказанное мной. — Является. Не зря же её Гонсало выбрал из сотни других иммигранток. Только она пока об этом не догадывается, — снова бросаю задумчивый взгляд на дверь, выдержав небольшую паузу. — Хотя, если слышит меня сейчас, то уже знает о моих планах.

— Иммигрантка? Ты серьёзно? — опешила Рита, затягивая последний пятый узелок на голубой ниточке. — С ума сошёл? А как же Марго? Нарушишь волю отца? Он перекроет тебе воздух и даже не всплакнёт! Не сомневайся! Моя задница до сих пор зудит от его фамильного воспитательного аксессуара!

— Я не люблю Маргарет, Ритка. Она мне поперёк горла стоит вместе с отцовскими замашками, с его контрактами, с гонкой за миллионами. Сегодня понял, что женившись на ней, только усугублю свою жизнь. Намного приятнее остаться нищим с любимой женщиной и начать всё с нуля. Она потребует наследника, чтобы привязать меня к себе навечно. В моём представлении дети — это зеленоглазые сорванцы с несносным характером их матери. На другое я не согласен и плевать я хотел на его волю!

— С каких пор ты стал думать о семье? — брови Риты взлетели вверх.

— С недавних. Есть причина.

— Merda! Я сейчас умру от любопытства. Ты влюбился, что ли?

— Много будешь знать — скоро состаришься, — щёлкаю пальцем по носу Ритки и поднимаюсь с кровати, как только она закончила перевязку. В санузле напрягала тишина. Если Елена сейчас не откроет мне дверь, я вышибу её, не раздумывая!

Глава 15. Маски-шоу

Елена.

«Гадство! Вот гадство!» — сцепив зубы и сжав кулачки, пыхчу с досады, словно маленький, бешеный ёжик. Так и хочется прыгнуть на него и покусать за очередную профурсетку с уникальными сиськами, которую вызвал посреди ночи на дом, чтобы меня позлить.

«Поплавок хренов! Чертов любитель погружений! Душевную «рыбалку» с подробностями ему подавай? А вот хренушки вам, господин Perez!»

Блаженные стоны, охи и вздохи дальше подслушивать не стала. К черту всё! Я себя не на помойке нашла. Да и Артём, сукин сын, в разы понизил громкость голоса, переодически царапая душу грудным, сексуальным смехом. Ну и ощупывайтесь себе на радость, а мне надо осмотреться вокруг и попытаться отсюда свалить. Даже дурманящий запах его халата не заставит меня сменить только что принятое решение. Крушить и переворачивать всё вверх дном никакого желания нет. Да и вряд ли мне от этого станет легче, если только придушить умника за самонадеянность и непомерную наглость.

Идея побега через окно осенила мгновенно, стоило на него взглянуть.

«Второй этаж, мать твою! Совсем выжила из ума?» — сразу же осекла себя. Но блин, когда меня останавливал внутренний голос? Вот и я о том же — никогда!

Словно опытный воришка, подкрадываюсь к окну и открываю его.

— Дездец пизайна какой-то, — вырвалось шёпотом в ночную тишину. — Вид просто шикарный. Убийственный в общем.

Выглянув наружу, прощупала глазами все возможные пути отступления. Вот как тут спуститься вниз, не свернув себе шею? Как-а-а-к? Санузел и комната Гаура обрамляются угловым балконом, на который предусмотрен выход из спальни. Справа сквозь стекло двери, ведущей в его комнату, струился яркий свет. Меня тут же пробрало жгучее желание перебраться на ту сторону и заглянуть в его личные апартаменты. Узнать, что творят эти двое за столь милой беседой, которая доносилась нечёткими словами. Чертовы голубки! Шушукаются.

«Времени в обрез, чтобы строить планы и подслушивать!» — напоминаю себе.

Нужно действовать вслепую. И чем быстрее, тем лучше. Уверена — выдержка Гаура далеко не вечная. Лопнет спустя короткое время, и он вломится сюда, не жалея сил и двери.

«Как спуститься с крыши на землю?» — мысленно взвыла от отчаяния. Оглядываюсь по сторонам, рассматривая дорого обустроенную ванную комнату. Наткнувшись взглядом на ящик для грязного белья, щёлкнула пальцами.

«Эврика!» — обрадовалась и только потом сообразила, что из боксеров и рубашек канат не свяжешь. Нужны простыни. Если их там нет, придётся практиковать на ходу паркур, прыгая с балкона на крышу гаража. Затем спуститься вниз по лианам дикого винограда, который оплёл угол и часть черепичного покрытия.

«Но это же риск! Боже! Я действительно сбрендила!» — только от одного вида и предчувствия опасности хочется грохнуться в обморок и пролежать так до самого утра. Что-то дёргает меня, вынуждая подойти к шкафчикам и проверить их. Все.

Осмотр личных вещей Гаура привёл меня несколько раз в ступор.

— Паршивец! — шиплю сквозь зубы, найдя в ячейке среди интимных крем-гелей с разными запахами и прочей секс-шоповской ерунды пачку презервативов. Дотянись рукой и возьми! Но нет же: «Без резинки будет намного быстрее…»

— Вариант «Без резинки» гарантирует экспресс доставку «киндера»! К этому я никак не готова, болван!

Задвигаю ящик, открывая следующий и ещё следующий. На глаза попадается полнолицевая маска для снорклинга. Простыми словами — для подводного плавания. Было время, когда я опробовала похожую штуку с Дианой, развлекаясь в бассейне на отдыхе в Турции. С тех пор года три прошло, а впечатления остались. Только эта выглядит модернизированной, аккуратной и не такой большой. Примерила. Выгляжу как гуманоид. В самый раз довести Гаура до инфаркта. Но блин! А как иначе? У меня возник выбор: расшибиться в лепёшку, упав с крыши, или же научиться дайвингу в громадном джакузи, добавив в воду полбанки пены. Кровь из носу, а я должна отомстить! Русские ни хрена не сдаются!

Артём.

— Ладно, Artemio, я, пожалуй, пойду, — Рита ухмыляется, поглаживая подушечкой пальца гвоздик с крохотным бриллиантом в носу. — Не хочу прерывать ваш романтический вечер. Наслаждайтесь жизнью ребята, пока время ещё есть. Завтра созвонимся братец, — целует меня в щёку и принимается собирать в медицинский чемодан используемый только что хирургический инструментарий.

— Спасибо тебе, Ритуль, — направляюсь к двери ванной комнаты. Пора похвастаться отлично проделанной работой родственницы и взыскать с Багиры колоссальную компенсацию за моральный ущерб. — Может познакомитесь?

— Даже так? — приподняла бровь. — Представляю лицо твоего папаши. Хахааа… Тебя будто подменили, Гаур. Ладно, давай познакомимся, раз уж заинтриговал.

— Елена, открой, — негромко стучу. В ответ тишина. Хм… Обиделась, что ли? Да ладно? Сама же требовала вызвать врача.

— Видела на днях девушку бразильянку, ту, с которой познакомилась на твоём дне рождения. Странная какая-то она. Ты с ней общаешься до сих пор?

— С Лией?

— Да.

Повторно стучу, теряя последние капли терпения. Ну что за детский сад?

— Елена! — перевожу взгляд на Риту. — Мы поддерживаем дружеские отношения. Почему странная? С чего ты взяла?

— Записалась ко мне на приём. Решила прервать беременность, но в последний момент передумала.

Рита подошла к тумбочке и сделала глоток вина из бокала Елены. — Мммм. Вкусно. Прошлогоднее?

— Она беременна? — удивляюсь, игнорируя вопрос о качестве вина из наших виноградников.

— У тебя проблемы со слухом? — непринуждённо спросила, наслаждаясь ароматом алкоголя. — Божественный запах, впрочем, как и вкус.

— Она ничего не говорила мне, — не придаю значения словам Риты. — Жизнь Лии меня особо не интересует. Да и почему же странная? Потому что решила сохранить ребёнка? — сам не знаю, с чего делаю такие выводы, заступаясь за старую подружку. С Маргарет я рассчитывал на брак, но не на крепкую семью, дополненную детьми. Если бы Марго преподнесла мне такой сюрприз — я бы точно не обрадовался.

— Потому что забрала свою карту и ушла к другому врачу без объяснений. Не то, чтобы меня это задело, но… в общем не в этом суть, Артём.

— Она вправе сама выбирать специалиста.

— У неё есть парень?

— Да нет, вроде. Она в активном поиске, как по мне.

— Ну вот с этого и начнём. Думаешь совпадение? — Рита прищурилась, сверля меня испытывающим взглядом.

— Ты о чём? — всё ещё пытаюсь понять, к чему она клонит. Рядом с Еленой мозг отказывается трезво воспринимать информацию.

— Восемь недель, Гаур. Она вспомнила, что мы виделись у тебя на днюхе. Собралась и, поблагодарив за осмотр, вылетела пробкой из кабинета. В регистрационной службе доложили, что стала на учёт к Аннабелль.

— И что? Рит, какая разница? Ты у нас лучший специалист в столице. Ей же хуже.

— Ровно восемь недель назад я застукала вас в парилке у бассейна, кретин! — прошипела Рита. — Когда Марго по телефону решала деловые вопросы в твоём кабинете. Какого хрена ты решил её трахнуть? Черт, Артём, эта девушка не внушает доверия. Совсем! Зачем ты с ней связался?

Делаю глубокий вдох, понижая голос до минимума:

— Я не единственный её партнёр. И я не клялся в верности Маргарет. Да и у Лии своя жизнь. Мы предохранялись. Я спустил сперму в качественную резинку без единой прорехи! В чём уверен на сто процентов.

— Вот именно! Как партнёр — не единственный! Зато единственный, являющийся достойной партией для такой, как она. Боже! Какого хрена ты связался с бразильянкой? Позарился на её красоту? У них на лице написано: «Захомутаю богатого мужика любым способом»!

— Рит, даже если бы Лия предъявила мне отцовство, не факт, что я соглашусь с её выбором.

— Знаешь, братец, ты, главное, помни, что определить отцовство можно во время беременности, проведя исследование в рамках лаборатории. Но если у женщины было несколько партнёров, то при помощи различных подсчетов и предположений установить истину вряд ли получится.

Внезапные предположения двоюродной сестры взвинтили нервы пуще прежнего. Лия не сможет мне ничего предъявить. Наш первый и последний секс был защищён. И доказывать мне обратное не имеет смысла. А на счёт теста ДНК надо подумать. Это весомый аргумент для защиты моей порядочности. Дерьмо! Почему так тихо? И почему в последнее время всех интересуют мои половые связи? Я до сих пор не выяснял о бывших любовниках Елены, в то время, как она мне все уши прожужжала о Лии!

— Елена, детка, ну прости! — вспыляюсь, повышая тон голоса вдвое. — Я погорячился! Выходи из укрытия! — приложившись ладонью к деревянному полотну, решаюсь мгновенно ломать эту чёртову дверь. Игры на сегодня закончились.

— Отойди, Рит!

— С ума сошёл? Что за дикие страсти? Что здесь у вас происходит? Нога, идиот!

Оглушила вскриком в тот самый момент, когда я вышиб дверь здоровой ногой с первой попытки. Вот что значит сила адреналина в экстремальных условиях. Распахнувшись, дверь грохнулась ручкой о стену и отскочила назад, впечаталась в обе мои ладони. Оттолкнул, врываясь внутрь. Рита бросилась за мной.

— Удрала, блять! Какого хрена? — оглядываюсь вокруг и не верю глазам. — Идиотка! Foda-se! — всё, что я успел произнести. Ледяной пот окатил спину.

Окно настежь открыто. Пена снежной лавиной валит из джакузи на пол. Но это не главный шокирующий фактор. Я замер, утопая в гневе, рассматривая на подоконнике размазанную кровь и привязанный к перилам балкона «канат», сооружённый из грязных простыней.

— Найду — прикончу собственными руками! — цедю сквозь зубы.

Рвусь к окну рассмотреть крышу. Никого.

— Черт! — нервно потираю лицо, недоумевая от её безрассудства. — Черт! Черт! Дура! Альпинистка хренова! — сердце заходится в бешеном ритме. Виски мгновенно взорвала адская боль. Снимаю пальцами с гранитного подоконника свежую кровь и растираю между подушечек. — Кретин! Какой же я долбаный кретин. Лучше бы выпорол ремнём несносную, связал и уложил спать! — расслабить мышцы не удаётся. Тело каменное. Не могу сделать ни вдох, ни шаг. Нервы на пределе. Натянутые до упора, вот-вот лопнут.

— Артём? — Рита вытаскивает меня в реальность. — Нужно вниз спуститься. Срочно. Не дай бог…

— Рит! — не желая думать о плохом, затыкаю ей рот, отключая джакузи. — Заткнись и помоги мне её найти!

Я выскочил из дома пулей, едва натянул на себя футболку и домашние шорты. Рита бросилась следом за мной к гаражу. Это единственное место, откуда можно кое-как спуститься на землю с крыши по лианам растения. Но Елена, естественно, здесь не нашлась с переломанными ногами. Выдохнул с облегчением.

— Дура без башни! — вырвалось само собой, разрезая ночную тишину. — Елена, детка! Пошутили и хватит! Я вызову МЧС! Мне похер, что о нас подумают спасатели! Слышишь меня? Отзовись, мать твою!

Овчарка прибежала на мой крик.

— Сильвия ищи! — даю понюхать пальцы. — Собака облизала их, гавкнула и уселась, уставившись на окна моей спальни. — Бесполезное животное! — рявкнул я и бросился к бассейну. Территории дох*я! Лес. Теннисный корт. Сад. Где искать ревнивую женщину — ума не приложу.

— Гаур! — позади окликнула сестра.

— Иди домой! Я сам! Тебе отдохнуть нужно.

— Ну уж нет! Я хочу её увидеть! Это же сенсация года! Ты никогда не бегал за бабами…

Глава 16. Сладкий сон

Елена.

После того, как Гаур приложился ладонью к двери, я больше не стала дожидаться эффектного появления обозлённого мужчины в ванной. Стопроцентно знала — снесёт дверь пинком! Нырнула незамедлительно, предварительно пристроив маску на лицо. Если допрет мою выходку — мне конец! С пеной я явно переборщила. Будто провалилась в пушистое облако, погрузившись на дно в бурлящую воду. Грохот выбитой двери заставил меня вздрогнуть, но морально настроившись, принялась дышать ровнее, представляя Ниагарский водопад.

«Хоть бы не допёр! Хоть. Бы. Не. Допёр!» — зажмурилась, считая до ста. Надеюсь, у него проснётся совесть и он выбежит во двор меня искать. Не зря же я старалась над декорациями.

До ста я так и не успела досчитать. Наплевав на всю комичность ситуации, вынырнула из-под воды, когда реально стала задыхаться в маске. Какого-то лешего внезапно закрылся клапан на вдох. Сорвав маску с лица, жадно втянула воздух, попутно смахивая с себя клубы лавандовой пены. О чём возмущался Артём, я так и не поняла из-за бурлящей воды и шума в джакузи. Правда, когда он его отключил, я не на шутку переволновалась. Думала всё: мой романтичный вечер с бокалом вина и остатками пиццы накроется медным тазом, ан нет! Он всё-таки заботливый сукин сын, раз рванул прочь из дома за своей дикой кошкой в глухую ночь. Растягиваю довольную улыбку и тут же осекаюсь:

— Рванул, потому что боится последствий, — делаю выводы вслух. — Один раз я уже попыталась его и деда сдать с потрохами полиции. Кто ж знал, что у этих Перцев высокопоставленных знакомых, как собак нерезаных.

Выбираюсь из ванной, отплёвываясь от привкуса мыла.

— Йетить твою ж… мать, какая огромная фиговина!.. — вырвалось из уст само собой.

В зеркале на меня уставилось Йети собственной персоной. Я даже вздрогнула, услышав за окном треск веток и очередное ругательство Гаура.

— Foda-se, parva!

— Artemio, в парилке смотрел?

— Да нет её нигде! Рит, дай свой телефон, вызову патруль Мишеля, пусть заповедную территорию прочешут. Нарвётся на вепря, идиотка. Вчера эта тварь половину виноградника вскопала.

— Боже, какая забота, — иронично ворчу себе под нос, собирая разбросанную одежду в бельевой ящик. Пора ополоснуться в душе и в постельку, а этот Донжуан пусть ещё погоняет на пару с сообщницей. Такой голодной и одновременно довольной я себя никогда не чувствовала.

— Детка, выходи! — умоляюще протянул Артём. — Пока я окончательно не рехнулся, буду добр и милостив! Елена! Ради всего святого! Рита — моя двоюродная сестра! Хватит дуться! Готов понести наказание за свой глупый поступок!

Ого!? Ничего себе заявочки! У меня аж дыхание сперло и резко полегчало. Пожалев его, я даже решилась отойти от принципов и выдать себя в укрытии, но в спешке содранная о подоконник передняя часть голени под коленкой заныла и стала пощипывать, остановив меня на полпути до разоблачения. Ну уж нет! Из-за него я чуть не решилась свернуть себе шею! Пусть этот идиот и дальше думает, что я супермен в юбке. Жрать охота и бокал вина в самый раз! А мальчику полезно свои угодья проверить. И поле для гольфа и теннисный корт, и что там ещё у богатых есть? Целый Заповедник вокруг виллы!!! Вот туда пусть и катится! К самкам диких кабанов!

Артём.

— Третий час ночи, блять! Куда могла запропаститься эта мерзавка? Елена!!! — заорал на весь лес, как только мы перебрались через забор в густонасаженные угодья государственного старинного парка. — Дом два раза проверял. В каждую дырку заглянул. Нет её! Исчезла, словно сквозь землю провалилась. — Грррр!

— Гаур, сделай выдох, — Рита пытается меня успокоить. Зря старается. Я сейчас на таком взводе, что лучше от меня держаться подальше.

— Ты до сих пор не понял психологию женщин, — растягивает хитрую улыбочку, будто ей известен самый большой секрет одной из тайных ватиканских рукописей. — Объявится твоя Багира. Куда она денется? Как миленькая прибежит.

— А как же! Обязательно вернётся! — складываю руки на груди, в упор глядя на сестру. — Если на её пути не нарисуется с косяком в зубах какой-нибудь англоязычный рассказчик-Киплинг с дредлоками (спутанные в локоны волосы). Сегодня уже набегалась. Хватит! Контингент туристов, живущих летом на пляжах нынче небезопасен. Или ты забыла?

Меня реально штормит от злости. Мотаться по территории виллы сломя голову и шерстить близлежащие улицы и лесные массивы — ушатало до колик в печёнках. Явный перебор со стороны Елены. Хоть и понимаю, что девчонка вправе поступить со мной, как её душе угодно, но всё равно злюсь. На неё. На родного, мудрого человека в годах. На себя и всю эту бредовую ситуацию. Дед, проворачивая свою безумную идею, не спрашивал туристку: хочет ли она побыть моей гостьей или нет. Насильно притащил в мой дом, напугав девчонку до полусмерти. Гоню от себя мысли о настоящем побеге, придерживаясь варианта «Сладкая месть». Чем черт не шутит? Но и мысль, что могла попасть в лапы туристов-кочевников, не даёт покоя.

— Artemio, без документов она далеко не сбежит, — положив руку на плечо, успокаивает меня лучший друг Гонсало.

— Мишель, мать твою, она голая удрала! Вот! Полюбуйся! — взмахиваю своим махровым, влажным халатом у него перед глазами. — Эту вещь нашёл неподалёку от гаража. Валялся скомканным на земле. Одежда Елены на месте. В чемодане. Я проверил.

— А ты что же? — брови Риты ползут высоко на лоб. В темноте ночи её глаза округлились до неузнаваемости. — Когда принимал девочку на ПМЖ (постоянное место жительства) — провёл полную инвентаризацию белья и одежды?

— Я нет, — растерялся, почувствовав себя полным идиотом. — Сильвия провела, — ответил про себя почти шёпотом. Чертыхнулся. — Merda!

— О, meu Deus, Artemio! (О, Боже) Ты совсем дурак, или прикидываешься? Пойдём со мной. Я уверена, ты плохо обыскал свой дом. Зря Мишеля потревожил. Влюблённые мужики, как дети! Честное слово. И смех, и грех! — расхохоталась, застав меня врасплох. Взяла за руку и потянула в дом.

«Может и вправду влюбился, раз схожу по ней с ума каждую гребаную секунду?»…

— Она мне уже нравится, — Рита прощебетала, умиляясь маленькой стервой, занявшей мою огромную кровать. Я выдохнул с облегчением и тут же сжал кулаки, чувствуя себя полным кретином. Обвела меня вокруг пальца, мерзавка. Девчонка, распластавшись на животе и согнув одну ногу в колене, мирно спала посередине матраца, укрытая вязанным бабушкиным пледом.

— С добрым утром, малыш, — сокращая между нами расстояние, тяну зловещим тоном, при этом скриплю от злости зубами. Бутылка вина пуста. Пиццы в коробке тоже не оказалось. Жрать хочу, как волк. Гоняя в поисках пропавшей туристки, нагулял зверский аппетит, а вот мой член, наоборот, повесил голову и не реагирует на мелкую заразу. Вот и отлично. Нечего трахать вредных девочек. Их надо наказывать, причём так, чтобы в светлых головушках больше не появлялось желание извести мужчину с белого света ровно за сутки. За сутки, мать вашу!

Срываю с неё одеяло и замираю, любуясь бархатной кожей ягодиц. Сглатываю слюну и чувствую, как член реагирует мгновенно, наливаясь бурлящей кровью. Стоит только представить её влажную, тесную и горячую. Сволочь продажная! Никакой ты мне не товарищ! Иуда!

— Приехали, — шиплю сквозь зубы, ища глазами ремень с галстуком. Последний раз эти аксессуары точно видел здесь.

— Что ты ищешь? — Рита взяла свой медицинский чемодан и направилась на выход к двери.

— Ремень. Пока не свяжу несносную — не лягу спать.

— Гаур, хочешь совет? Хватит искать приключения на ваши задницы. Молча обними свою Багиру и поспите. Утром убьёте друг друга.

— Рит, я так и сделаю, после того, как её свяжу, — захожу в гардеробную. Проще взять пару новых галстуков, нежели сломать голову в поисках старого. — Ах ты ж..! Catana!!! (Ругательство. Означает: Кривая сабля) — задыхаюсь в гневе. — Блять! Придушу кошку хренову!

— Аrtemio???

— Рит, можешь переночевать в гостевой. Мишеля отправь и не мешай мне её убивать.

— Ой, блин, с вами не соскучишься. Убивай потише, ладно? А лучше — я домой. Созвонимся завтра. Удачи, она понадобится тебе, чтобы выжить. Я уже знаю, кто победит…

Елена.

— Проклятье! Вот же ж вандалка хренова! Нет! Ну ты только посмотри! А?! За что мне такое счастье привалило?! — донёсся сквозь сон очень знакомый и слишком раздражённый мужской голос, разбавленный истерическим смехом. Хотя «раздражённый» — это, конечно, мягко сказано. Нехорошее предчувствие рассыпалось по спине холодными иголочками, прогоняя отголоски хмельной полудрёмы. Пятую точку окутала прохлада. Хочется протянуть руку и нащупать одеяло, но вместо этого я в очередной раз пародирую мёртвого зверька.

«Лен! Вот зря! Честное слово! Во второй раз его точно не проведёшь», — сглатываю слюну, ощущая позвоночником нависшую надо мной грозную скалу Быкотавра. Даже слышу где-то на краю сознания, как она, раскалываясь, крошиться на мелкие кусочки, шурша камешками.

Зубы точит, гад? Ой, да ладно вам, Адольф Гаурович! Вы же богач хренов! Подумаешь, штук десять достойных ремней и два десятка шёлковых галстуков извела на тот свет, порезав на мелкие кусочки. И что с того? Новые купите! Какого черта дышать огнём над головой и притворятся Аидом, как будто эти джентельменские аксессуары стоят целое состояние? Как не крути, а моя попа всё равно дороже!

— Тридцать шесть штук евро коту под хвост из-за одного чертового «Недоразумения» в лице безумной С-С-с-у-у…х ты ж, Господи?! — шумный выдох-вдох. Его. Я, так вообще не дышу. Будь я скунсом — он всё равно бы не оставил меня в покое.

— Твою ж мать, Елена! ТЫ-Ы-Ы!.. — явно синеет от злости. — ТЫ-Ы-Ы, блядь! З-З-З-А-раза бешеная! — протяжный стон Гаура перешёл в гневный рёв. Кажется, недовольство выразила каждая клеточка его шикарного тела, каждый напряженный мускул, каждый сустав и каждый нервный отросток. Да что там — все стены задрожали, или это я дрожу?

— Что-о-о? — веки сами открылись, как будто отскочила натяжная пружинка. Тридцать шесть штук? Серьёзно? Подрываюсь, как ошпаренная, в панике, пытаясь покинуть кровать до того, как меня начнут убивать, но проворные руки Артёма ловят за лодыжки и подтягивают меня обратно к нему.

— Не уйдёшь! — гневно рычит. — Я достаточно за тобой сегодня набегался! Хватит! Пришла пора тебя проучить! — переворачивает на спину резким движением и наваливается на меня всем своим мощным телом, вклиниваясь между бёдрами.

— Ы-гы-гы… — вырвался нервный смешок. — Пусти! — пытаюсь извиваться под ним, но этим только делаю хуже нам обоим, возбуждая достоинство Гаура и свою интимную зону интенсивным трением.

— Это что, шутка? — возмущаюсь. — Где ж такие ремни берут? Вырезают с чле…

— Определенного места на шкурах коров определенной породы! — озвучил незаконченную мною версию. — За кожу, которая идет на ремни «Kale Miles», компания платит тысячи! А ТЫ-Ы-Ы!.. — яростно втягивает ноздрями воздух, закатывая глаза.

Я вскидываю удивленно бровь и, вдохнув поглубже, интересуюсь со всей серьёзностью:

— Подходят только быки осеменители, что ли? Хочешь сказать, Гаур, что твои штаны держались на тебе до сегодняшнего дня за счёт… кхм… кхм… ну этого самого, короче ты понял меня. Ох… Ахахаа, — не сдержала истерический смех, загнав Артёма в ступор своей реакцией на шокирующую новость.

— Проклятье! — взмолился, переводя взгляд на мою часто вздымающуюся грудь, спрятанную под его белой футболкой с небольшим принтом от «Gucci».

«Это тоже не подделка?» — спрашиваю себя, ехидно растягивая улыбку. — «Интересненько, а на сколько сотен евро потянет и эта непрочная ткань?»…

— Даже не думай! — протестую, стоило Артёму обменяться со мной такой же ехидной улыбкой. В ожидании подвоха ещё больше заялозила задницей, поднимая бёдра вверх в отчаянных попытках выбраться из-под него.

— О чём не думать? — вкрадчивый и хриплый голос мгновенно разогнал в моём теле волну возбуждения. Артём перехватил одной рукой оба моих запястья и зафиксировал над головой. Вторая тёплая и чуть шершавая ладонь легла на моё бедро, сжав его.

— Так о чём не думать, Елена? — издевательски подался бёдрами вперёд, плотнее вжимаясь в меня своей возбуждённой плотью. Ткань его шорт нещадно прошлась по клитору, неожиданно сорвав с моих губ упоительный, сладкий стон.

«Нужно было позаимствовать боксеры у нахала», — сожалею о своей нерасторопности, прикусывая губу в отчаянии. Всё сделала кроме одного — не спрятала самое сокровенное место на теле, неосознанно рассчитывая на продолжение «Пляжной феерии». Черт! Делаю глубокий вдох и вру:

— О сексе не думай! — пытаюсь подавить в себе неистовое желание подчиниться дьявольскому обольстителю. — Заключаем перемирие и ложимся спать, — теперь взмолилась я.

— Как несовершеннолетние школьники, — неуверенно добавила, на что он только шире улыбнулся и снова вжал свой эрегированный член в лобок, затрагивая пульсирующую точку.

«Сволочь! Лучше бы ты меня взял силой, чем вот так издеваться. Садист!» — безмолвно хнычу в глубине души. Хочу ощутить в себе его мощь настолько сильно, что чувствую, как дрожь нетерпения пробивает током каждую клеточку моего тела. Невыносимо хочется скулить. Томление внизу живота, жажда и голод буквально раздирают мою пошлую фантазию о жарком сексе.

«Это всё его вино! Приворотное зелье Перезов, черт бы их побрал! Может подмешал в него афродизиак? Ну невозможно же так сильно желать незнакомца, чтобы в голове «заходили шарики за ролики? Или всё-таки возможно?»

— Ты нанесла урон моему имуществу, посему задолжала мне крупную сумму, детка. Неужели забыла? — сознание пьянеет от бархатного баритона над ухом, и я чувствую, как становлюсь влажной в том самом укромном месте, куда постепенно пробираются его неугомонные пальцы. Вдох-выдох и они уже там. Накрыли женское естество и чувственно поглаживают половые губы, растирая влагу по всей длине складочек до самой чувствительной вершинки. И я уже не сопротивляюсь. Этому невозможно противостоять. Растворяюсь в его ласке. Тело податливо выгибается под властью его наглой ладони. Чертов засранец! Так нельзя! Веду себя, словно безвольная кукла. Бёдра под ним призывно раздвигаются шире и он, самодовольный наглец, ухмыляется, пристально глядя мне в глаза, продолжает терзать возбужденную плоть, доводя меня до обморочного состояния.

— И я слишком голоден, чтобы вот так просто взять и уснуть, — склоняется к моему приоткрытому, жадно дышащему рту, чтобы протяжным, невыносимо легким и медленным движением пройтись по губам от края до края горячим и расслабленным языком.

«Чтоб тебя!» — гневная мысль так и не посмела слететь с моих уст, застряла где-то в груди, под горлом, как только наглец отстранился и не позволил насладиться поцелуем. Его тяжёлое тело сместилось немного ниже, чтобы поймать ртом сквозь трикотажную ткань изнывающий по ласке острый сосок. Слишком чувствительный. Слишком притягательный для него. В памяти тут же ожили ощущения, которые Артём дарил мне в джипе под шелест высоких камышей, что до сих пор хранят наш жаркий секрет, и шёпот океанских волн, разбивающихся о скалы. В тот миг даже ветер затих, чтобы не вспугнуть хрупкие, распустившиеся чувства между мужчиной и женщиной.

— А-а-а-ртём… — будто в горячке, с наслаждением прошептала его имя, как только пара фалангов погрузилась в меня.

— Хочешь, я остановлюсь? — опалил дыханием грудь и застыл на пару секунд, ожидая ответ.

Я лишь покачала отрицательно головой, мельком взглянув из под ресниц на расплывающуюся люстру на потолке. Мне хочется освободить руки и обнять его сильную шею и широкие плечи, дойти до края вместе с ним, почувствовать в себе: напористого, безумного и одновременно нежного, ласкового. Взорваться фейерверком ощущений. Кончить, черт возьми так, как я ещё никогда и ни с кем не кончала до него. Получить свою максимальную дозу головокружительного счастья и уснуть у под тёплым и надёжным мужским крылом.

— Как мне тебя лучше проучить? — неожиданно спрашивает явно себя. Не меня. Затем возвращается к соску и проводит по нему длинным движением языка через свою фирменную «Gucci». У меня в висках снова зашкалил пульс, как только его зубы сомкнулись на чувствительной бусинке и, прикусив вместе с футболкой, оттянули вверх, следом отпуская.

— О, Боже… — прозвучало сдавленно из моих уст. — Какой же ты мелочный сукин сын. Мммм… — пытаюсь наладить мышление, утопая в приятных ощущениях. — А кто ответит за похищение бедной девушки? — интересуюсь на выдохе. — Нет. Не так. Трёх несчастных девушек? Мы квиты, Артём. Тебе так не кажется? А-а-х…

— Нет. Не кажется, — ответив, попытался безрезультатно подтянуть зубами футболку вверх, чтобы оголить грудь.

— Ты же не собираешься рвать на мне ещё одну дорогущую вещь?

— Нет. Но я порву тебя, если ты меня сейчас же не накормишь, — словно обухом по голове стукнул. Убирает руку с промежности, вынуждая меня разочарованно простонать.

— Дело не в деньгах, детка. Ремень с эксклюзивной платиновой пряжкой подарил мне отец. Он был дорог как память об одном важном событии в моей жизни, а ты его искромсала в хлам — обречённо выдохнул, не предполагая, что этот самый «подарок» ещё жив. Почему-то именно это произведение искусства привлекло моё внимание больше всего. Рука не поднялась его уничтожить. Я припрятала под матрацем уникальный кожаный отрезок хрен зна за сколько тысяч евро, чтобы спалось спокойно, без малейших угрызений совести.

— Твоей глупости нет оправдания. Так что поднимай свою непоротую задницу и шлепай на кухню готовить ужин, пока я не превратился в озверевшего Гаура.

— А-а..? — опешила я, как только наглец, отпустив мои руки, перекатился на спину и улёгся поудобнее, вольготно заложив свои конечности за голову. Совсем охренел, что ли?

— А секса не будет, малыш, — расплылся в саркастической ухмылочке, дергая членом в мотне. Ах ты ж… морда гестаповская!

— В три часа ночи? — ошарашенная смотрю на табло электронных часов, стоящих на прикроватной тумбочке и не могу решить, чего мне в этот момент больше хочется: задвинуть кулаком в пах этому кретину или же в бедро, расшитое «крестиком». — Жрать в это время вредно для здоровья! Превратишься в борца сумо. Тебе нужна женская грудь с индюшачьей висюлькой под необъятным пузом?

— Хахааа… Ой, да ладно тебе, малышка. Мне это не грозит. А вот тебе прийдется выбирать: либо ты накормишь меня приличным ужином, чтобы успокоить взвинченные нервы, либо расслабишься с помощью собственных пальчиков.

— Сукин сын! — подхватив близлежащую подушку, запустила в самодовольную рожу. — Предупреждаю — повар из меня так себе! Могу нечаянно отравить.

— Не посмеешь. Влюблённая женщина не может навредить любимому мужчине. Я прав?

— Иди ты на х… хутор бабочек ловить, Гаур! — возмутилась в сердцах, неохотно поднимаясь с кровати.

Глава 17. Долбаный кулинарный шедевр!

Артём.

— В жизни не поверю, что у тебя нет личного повара, — недовольно бормочет Елена, спускаясь вниз по лестнице босиком. Глядя на её прихрамывающую походку, я только сейчас воспроизвожу в памяти картинку с размазанной кровью на подоконнике в ванной. Эмоции затуманили разум, напрочь вытеснив это происшествие из моей головы.

— Она взяла небольшой отпуск, уладить кое-какие домашние хлопоты, — инстинктивно отвечаю, и следом интересуюсь со всей серьёзностью:

— Что с ногой?

— Да так. Ничего особенного. «Ногострадальческая» эпидемия настигла. Проявляется после однократного контакта с вирусом, — съязвила. — Я одолжила у твоей родственницы немного телесного пластыря и капельку спирта.

— На кой черт ты устроила это представление? — завожусь в очередной раз, желая рассмотреть степень повреждения её конечности.

— Это я то устроила? — сойдя с последней ступени, возмутилась, резко обернувшись в мою сторону. Не медля ни секунды, подхватываю её на руки и начинаю жалеть о своём глупом поступке, о том, что не доглядел дурочку, позволив ей травмироваться. Но деваться некуда. Нужно проучить девчонку так, чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнила этот урок. И я вместе с ней.

— Совершенно верно! — подтверждаю, сохраняя на лице невозмутимость.

— Ах ты ж… — зашипела в ярости, сжав в кулачках мою густую шевелюру. Осталось только проредить. — Нужно было сразу признаться, что эта девушка — твоя двоюродная сестра! На что ты надеялся, Артём?

— Значит ты всё слышала? И молчала? — м-мда…

— Не всё.

— Ладно, — упускаю этот момент, возвращаясь к нашему разговору о Рите. — Я надеялся… — ухмыляюсь, прищуривая правое око, — думал, ты выцарапаешь ей глаза из-за меня. В порыве ревности выглядишь сногсшибательно-сексуальной, — не сдерживаю грудной смех. — Заводишь мощнее любых вспомогательных средств.

— Надо же? Не знала, что ты в них нуждался? Выходит, благодаря мне, ты повысил свою потенцию в трое больше? Настоящий, дикий бык!

— Благодаря тебе, у меня появится бесплатный повар на несколько дней. Удивишь меня кулинарными шедеврами, детка?

Елена, придав своему лицу хмурое выражение, предупреждающе сверкнула взбешённым взглядом, оттянув мою голову назад. Разбудила в моём животе странный холодок. Её насыщенным зелёным глазам даже кошки позавидуют. Он в состоянии поднять каждый волосок на спине мужчины, окутать таинственностью, заставить сердце замереть, чего со мной давно не случалось. Прежде я не испытывал сильного трепета, глядя на женщину. Такого, чтобы не хотелось её от себя отпускать ни на шаг. Она, будто стала моим вторым дыханием, моим спокойствием, даже если с ней рядом жизнь бушует, как бескрайний океан. Стала моим наваждением…

«Так, Артём! Держать себя в руках! Никакого желания её трахнуть в твоём мозгу возникать не может! Совсем! С этой минуты секс с безумной Багирой воспрещён! Пока девчонка не прекратит совершать глупости одна за другой — не смей даже думать об этом!» — напомнило о себе моё второе «Я».

«Да ну нахрен! Ты хорошо подумал? Не засунешь свою железную логику псу под хвост, как только она красноречиво вильнёт бёдрами у тебя под носом?» — оспариваю самого себя, занося Елену на кухню. — «Может всё-таки расслабишься и пересмотришь установленные правила, глупец? Зачем же так издеваться над организмом?»

«Ну уж нет! Вряд ли. Железобетонное решение!»

«Ну тогда и нечего её жалеть! Отпускай, пусть покажет свой мастер-класс».

— Готова сотворить для меня «Чудо»?

— Отпускай на пол, тогда и посмотрим, или ты решил носить меня на руках до окончания готовки?

— Вот ещё! — ставлю Елену рядом с холодильником, — Выбирай. — предоставляю права полноценной хозяйки, сам же направляюсь к кухонному островку, на котором стоит бутылка красного вина с бокалами, корзинка с крекерами и сухариками, блюдце с черешневым джемом, цилиндрической формы обожаемый мною сыр, мягкий как крем и божественный на вкус, хоть и самый вонючий по запаху, и непревзойдённый сыровяленый свиной окорок на подставке. Всё что нужно для утоления голода холостяку. Лицо растягивается в довольной улыбке, в то время, пока любуюсь озадаченной девчонкой, изучающей недельный запас продуктов в огромной холодильной камере. Хахааа… Что же она мне приготовит?

Елена.

«Значит, секса не будет? Ну-ну…» — считывая информацию с содержимого холодильника, перебираю в голове разнообразные варианты блюд легкого приготовления.

«На кой черт я должна заморачиваться, чтобы потешить самолюбие паршивца?! Тем более он уже пристроился возле «островка» и нехило налегает на «Райскую еду» со специфическим запахом, попутно смакуя красное вино.

«Хм… Яичница?»

«Нет, не вариант».

«Тёртая морковка с йогуртом?»

«Вряд ли. Гаур у нас настоящий лесной бык, пусть и рогатый, но не крупный представитель семейства оленевых, так уж точно! Черт! Ему приспичило, а я не желаю падать в грязь лицом. Лучше бы послала его на тот самый орган, которого он меня лишил пару минут назад», — всей своей напряженной позой даю понять, что буря во мне ещё не улеглась и сдаваться я пока не собираюсь.

Втягиваю в себя свежий, арктический воздух, смешанный с запахами разнообразных съестных припасов, загромождающих широкие полки огромной холодильной камеры. Холод как раз необходим остудить не только мою горячую голову, переполненную вереницей идей, но и пылающие от гнева щёки. Охреневший сукин сын решил «омонашиться» после того, как разбудил во мне вулкан бушующей страсти. Сделал дело и умыл руки, черт бы его побрал! Оставил мои плотские желания неудовлетворёнными! Спрашивается: какого лешего он меня разбудил посреди глубокой ночи? Ведь даже ежу понятно, что мой будущий кулинарный шедевр его желудок мало волнует!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Взгляд останавливается на птице. Пялюсь на утку, перебирая варианты её приготовления и тут меня будто молнией прошивает идея фикс. Слишком сумасшедшая идея, которая в состоянии задвинуть его ультиматумы в самую широкую задницу павиана!

— Ты мне не поможешь, Артём? — пытаюсь подключить нахала к процессу. Тянусь вверх, вставая на цыпочки для того, чтобы ему на зло оголить ягодицы, едва прикрытые краем футболки.

«Получи, Адольф Гаурович, гранату, чтобы жизнь малиной не казалась!»

— С удовольствием, — ухмыляется «жертва» целибата.

— Достань с верхней полки утку, пока я соберу нужные ингредиенты.

— Утку? — изумился, подходя ко мне из-за спины. Ею я до сих пор чувствую жгучий, блуждающий взгляд цвета кофе. Особенно жжёт в районе голой задницы и бёдер.

Он стоит так близко с обнаженным торсом, чуть склонившись, опаляет затылок учащённым дыханием. Контраст холодного и горячего сводит с ума. Спину охватывает невыносимый жар, накатывающий волнами одна за другой, разбивающимися о позвоночник. Моё тело покрывается острыми мурашками. Покалывает кожу, как если бы её касается раскалённый песок, гонимый в пустыне порывами ветра. Приятное тепло плавно расходится по венам. Дышать становится труднее. Я пытаюсь глубже втягивать прохладу из холодильника, задерживая её ненадолго в себе. Это единственный способ, не позволяющий рассудку окончательно помутится. Мне нужно выстроить свои бастионы, ну кровь из носу, а его разрушить в пух и прах!

— И майонез тоже подай. А ещё мне необходимы соль, перец жгучий, перец душистый, чеснок, цитрусовые, оливковое масло и… — задохнулась, как только его тело коснулось моего, потянувшись за ингредиентами к самой верхней полке.

— И..?

— И..? Ах да… Розмарин, — судорожно выдыхаю, настраиваясь на готовку. И конечно же на то, что секса не будет, потому что Елена Владимировна Савельева теперь уже тоже против!

Артём.

«О, Боже, как же легко выбить из неё дух. Одно невинное касание тела к телу — и она дрожит, забывая обо всём на свете. Плавится, источая какой-то особенный аромат разогретой в венах крови. Я как зависимый, тащусь, незаметно втягивая запах её волос. Хочется нагнуть девчонку прямо здесь, сейчас, у открытого холодильника, на полках которого она что-то склонившись, выискивает, намотать на кулак шелковистые пряди и самозабвенно трахать, остервенело насаживая её тело на себя, пока в глазах не начнут взрываться целые галактики. Блять! Как не вовремя я себя наказал! И что теперь? Нарушить своё слово? Открыть все карты перед ней? Продемонстрировать в чём кроется моя слабость? Вот на кой хрен ей сдалась эта птица? Она могла просто возразить! Поупрямиться, как обычно это делала, и лечь спать! Черт! Вместо этого светит перед моим пытливым взглядом подтянутой пятой точкой, словно маяк посреди ночи, указывая моему упрямому члену направление в рай. А-р-ррр!

Достаю эту гребаную утку, и мне хочется самому себя послать… подальше от неё, потому что моё «железобетонное решение» начинает потихонечку крошиться и осыпаться песочком к ногам.

— Хочешь, налью португальский портвейн? — ставлю птицу на стол и принимаюсь стаскивать в кучу остальные необходимые ингредиенты, чтобы хоть как-то отвлечься и не думать о том, какая она тёплая и тугая внутри. — Ты ещё не пробовала самый лучший сыр на земле.

— Ваша страна считается раем для любителей сыра. Валяй, — соглашается она. — Попробую, чем ты сможешь меня удивить. Специфический аромат продукта намного круче нашатыря, — захлопнув дверцу холодильника, подошла к разделочной доске, на которую я минуту назад водрузил будущий «шедевр» кулинарии, поставила рядом бутылочки с жидкими приправами.

— Овечье молоко, — поясняю. — Сыр производится с помощью цветков чертополоха, поэтому такой острый запах, зато вкус у него божественный. За уши не оттащишь. Иди сюда.

Подхватив Елену под мышки, усаживаю на кухонный островок, рядом с «холостяцким набором» деликатесов и приступаю нарезать тонкие, полупрозрачные ломтики ветчины из свиного окорока, из которых сочится густой, пряный аромат. Девушка заворожено наблюдает за моими руками, незаметно покусывая нижнюю губку. Не удержавшись, растягиваю мимолётную улыбку.

«Foda-se! Ну и угораздило же меня…», — сглатываю возникший в горле ком, любуясь чуть раздвинутыми, округлыми бёдрами Елены, контрастирующими с темным цветом мраморной столешницы. Там, за этими двумя аппетитными створками скрывается самое сладкое место на теле. Хреново получается не реагировать на манящую тёмную щель, скрытую под краем футболки. Тяга к сексу интенсивно гоняет по позвоночнику покалывающие импульсы, утяжеляя придатки. Поясницу приятно и возбуждающе ломит. Стоить сорвать последний предохранитель — и нас уже ничто не спасёт от безумия.

«Ты дал себе слово, кретин, вот и сдержи его!» — напоминаю себе в который раз. — «Иначе она и дальше будет пить твою кровь неконтролируемыми дозами, пока не высушит её до дна вместе с последними живыми каплями разума».

Отвлекаюсь на вино, наполняя им бокалы. Подаю девчонке. Пока Елена наслаждается вкусом портвейна, я готовлю канапе. Зачерпнув десертной ложкой мягкую, тягучую серединку сыра, размазываю по хрустящему кусочку хлеба, поливаю вишнёвым джемом и протягиваю ей.

— Попробуй.

Она откусывает небольшой кусочек, дегустируя новое лакомство.

— Ну как? Вкусно?

— Мммм… — довольно протягивает полустон. — Очень. Хочу ещё кусочек.

Проталкиваю ей в рот оставшийся небольшой ломтик и девушка, щурясь от удовольствия, обхватывает пухленькими губами кончики моих пальцев, эротично стягивая с них остатки сладкого джема.

«Твою ж мать!» — жажда размножения заставляет реагировать на её хитрые уловки. Меня всего разрывает изнутри. Зудит. «Индикатор», расположенный ниже пояса, явно демонстрирует желания своего хозяина, увеличив содержимое ширинки в полтора раза. — «Она специально это проделала! Держу пари — дразнит, пытаясь завести на интим. Но нет, милая. Не сейчас.»

— Попробуй с вином и с ветчиной. Вот держи, — вручаю ей ещё кусочек хлеба и ложку, наполненную сырным кремом, и отхожу на безопасное расстояние.

«Дальше уже сама, детка, иначе я нарушу все свои устои, на которых с трудом держится моё последнее терпение.»

Елена.

— И как? Получается держать своего дружка в узде? — оказывается, Артёмка — крепкий орешек. С таким напряжением в паху можно было бы давно сойти с ума, а он мне про технологию приготовления сыра втирает. Хи-хи…

— М? — отрывает сосредоточенный взгляд от сыровяленого мяса на подставке и переводит на меня. — Как видишь. Почему тебя это волнует? — доедает отправленный ранее в рот кусочек «presunto», запивая глотком сладкого и крепкого портвейна.

— Ну… мне было всегда интересно, как вы терпите такое сумасшедшее давление… там, — указываю кивком на зажатый ширинкой бугор. — Разве тебе не больно?

— Не слишком приятно. Но терпимо, — хмурит лоб, подходя ко мне вплотную. — А вы? — вклинивается между бёдер, раздвигая их шире с помощью цепких рук. — Становитесь стервами от нехватки секса? Ведь так?

Вдохнуть поглубже и возмутиться я не успела, потому что этот чертов мудак накрыл своим сладким от вина ртом мои губы, раздвинув их твёрдым и напористым языком. Шершавая ладонь жёстко сжала мышцы на ноге, вторая, скользнув к затылку, сгребла в кулак волосы, да так, что кожу будто обожгло. Меня словно одним рывком окунули в эйфорию. Дикую. Страстную. Обжигающую. Горячее дыхание с едва уловимым стоном Артёма сокрушили все мои мысли о мести. Мужчина целовал так, словно в нем взбесились демоны. Вбирая мои губы в себя всё сильнее и сильнее, погружал в оцепенение, в блаженство, в полное отчуждение от окружающего мира. Когда подо мной увлажнилась, нагретая попой мраморная столешница, он постепенно и медленно стал отпускать их на свободу, слегка покусывая и облизывая мягким кончиком языка.

— Ум-м-м… — досадливо простонала я, ощущая нехватку его сладкого языка в себе. Едва не выронила из рук бокал.

— Я сегодня дождусь свой ужин? — прохрипел в мой приоткрытый рот, отстраняясь и выпуская меня из своих жарких ладоней.

— Merda! — раздражённо вырвалось из моих уст. Залпом опрокидываю в себя портвейн и ставлю бокал рядом с его.

— Тебе не удастся меня сломить, малышка, — хохотнул этот засранец, отреагировав на мои действия. — Но ты можешь попытаться ещё.

Соскакиваю на пол, оставляя на столешнице из мрамора вязкое, влажное пятно после себя. Артём приблизившись, демонстративно снял пальцами влагу с поверхности и, смотря на меня в упор взглядом, затопленным бесстыдным желанием, поочерёдно слизал с каждой подушечки сок моего вожделения. Этот эротичный жест стал последней каплей… Каплей чего, черт возьми? Мне кажется, сейчас мы оба проиграли.

«Где эта чертова утка, мать твою!» — судорожно выдыхаю, схватив в руки банку с майонезом.

— Уверена, что хочешь готовить? — издевательски хохочет, усаживаясь на моё место.

— Сомневаешься в моих кулинарных способностях? — прищуриваюсь, глядя на утку. Бляяя! С какой стороны к ней подойти? Вот что мне сейчас с этой птицей делать, когда всё тело горит огнём, а внизу пульсирует острое возбуждение? Налитую кровью промежность прошивает током. Да так, что желание в мозгах зашкаливает до критической, красной отметки «ЖАРКИЙ СЕКС!»

Хочу! Как сумасшедшая хочу. Его одного! Как последняя озабоченная девка с панели, которая никогда не спала с достойным партнёром. Как мартовская кошка, в конце концов! А-а-а! Зачем же так целовать? Зачем быть таким магнитным и притягательным. Сексуальным. Горячим. Бешеным… Любимым?.. Я запуталась…

— Елена? — доносится в голове сквозь густую пелену возбуждения. — Всё в порядке?

— Что? — очнулась, взглянув на утку, — её длинная шея стояла «колом», обхвачена моими ладонями, предварительно испачканными майонезом.

— Уверена, что это съедобно? — низкий, сексуальный голос мучителя просочился в мою кровь, доводя её до точки кипения. — Ты в неё вмассировала пуд соли, полбанки жгучего перца и… — резко осип…

Дыхание мужчины сбилось неожиданно, стоило моим пальчикам обхватить эту чёртову кость в шкуре. Они, медленно скользя, двинулись от основания шеи кверху, и дойдя до воображаемой «головки члена», сделали вращающее движение против часовой стрелки.

— И своё возбуждение, — тихо добавила, облизав пересохшие губы, ненавидя при этом «горе-монаха». Лучше бы следил за своим достоинством, и присунул его куда надо! Сдалась ему эта тонкая шея дохлой птицы, чертов сукин сын! Она даже крякнуть не может от удовольствия, потому что глядя на широченные чёрные зрачки Гаура, я вижу в них опьяневшую и одновременно взбешённую от недотраха фурию с закушенной губой, а дымящийся член в шортах Артёма подсказывает, что утке было не просто отлично, а охренительно ПРЕКРАСНО!

А чего? Может я решила хотя бы на птице воплотить в жизнь свои сексуальные фантазии. Артёму и так хорошо. Он зритель. Это шоу его явно заводит. Меня же присутствие парня только вдохновляет и ещё больше раззадоривает. Если бы не бокал портвейна и соблазнительные длинные пальцы Гаура в джеме, способные извлечь из женского тела чудеснейшую эротическую музыку, я бы эту птицу за одно мгновение скормила овчарке и ушла спать, а так, продолжаю уверенно двигаться к поставленной цели. И плевать я хотела на его временный целибат! Мне нужна доза удовольствия. Я же в отпуске? Или нет?

Артём.

«Сумасшедшая! Чокнутая! Что же ты творишь? Никакой птицы видеть больше не хочу в моём доме! Нахрен всё! Все эти нежные, скользящие движения по шее полуфабриката, словно по члену, доводят до психоза. Моё воображение сделало из меня извращенца! Дожил! Ощущаю кайф, глядя на то, как маленькая стерва, эротично прикусив нижнюю губку, воодушевлённо втирает майонез в шкуру будущего «Комплимента от Чудо-повара». Ммм… — слышу в голове страдальческий стон моего сражённого наповал Эго. — Твою ж… детка!»

— Елена, что ты делаешь? — любопытствую сквозь сжатые зубы, стискивая ладонями край столешницы.

— Готовлю ужин, разве не видно? — с придыханием поясняет чертовка.

— Ты имела ввиду «афродизиак»? — член дёргается, как только она издаёт нечто похожее на вздох разочарования, переходящий в тихий, сладостный стон.

— Я имею ввиду запечённую утку. Сейчас замариную, добавлю веточки розмарина и положим птицу на противень брюшком вниз… — делает паузу, чтобы вдохнуть запах камфары, источающийся из тонких листочков растения. — Ммм, какой свежий аромат. Прям к морю захотелось, — откусывает кусочек листика, страдальчески выдыхая, от чего меня ведёт в который раз. Вспоминаю танец её тела у моря и мне невыносимо хочется «брюшком вниз» положить на эту столешницу мою страстную занозу и, раздвинув широко эти стройные бёдра, пристроиться сзади без лишних разговоров. Как же Ритка была права, черт возьми!

— Включи духовку на 210 градусов, — внимательно рассматривает проделанную работу. — Черт! Надо шею ещё немного натереть, — окончательно добивает меня своим решением, принимаясь повторно намазывать эту чёртову утку, мать её!

Расслабленная ладонь девчонки скользит от хвоста птицы до основания тонкой шеи, столь плавно и нежно размазывая пряную смесь, что я, как последний прельщенный идиот, наблюдаю за ней, ощущая прокручивающие движения тонких, сомкнутых пальчиков на себе. Вот они ложатся на линию шва, что идёт от центра яиц к головке, проходят до уздечки и продолжают двигаться к венцу. Ладонь нежно касается влажной верхушки, слегка сжимает её, затем скользя, плавно опускается по стволу в самый низ, к лобку. Повторяет раз за разом этот волшебный пасс со всех сторон ствола и… блять! Я хочу получить от неё долбаный минет! Эта гребаная прелюдия с уткой меня завела! Хочу, чтобы её дыхание скользило по моей коже, опаляя каждый миллиметр тела, хочу ощутить на яйцах влажный и горячий язык, хочу слышать её грудной стон удовольствия, когда она сомкнёт пухлые губки на моем члене, хочу, черт возьми, её всю без остатка!

В паху не просто зудит, его грызут дикие черти! Кожа горит адским огнём, жжет до головокружения. Член тащится от её сексуального вида, бунтует, живёт своей жизнью, изводит меня диким желанием вставить шальной девчонке по самые ягодицы! И мне уже плевать на всё! К черту железобетон! К черту воздержание, когда этот милый и дикий ангел каждым своим движением заставляет клетки дрожать в экстазе!

— Прекрати издеваться над едой! — рявкнул сгоряча. Моя выдержка лопнула громко, как перекаченный воздушный шар. Это полный абзац! Маленькая зараза выиграла! Всё-таки сломила мою волю!

— Охренел? — вздрогнув от моего тона, возмутилась, вытирая руки от майонеза, естественно, об мою футболку. А как же иначе? — Какого лешего ты на меня орешь? У тебя жрачки на целую роту солдат найдётся! Поигрались и довольно! — выхватила из подставки кухонный тесак для разделки мяса и «хачнула» им по шее полуфабриката, почти у самого основания. У меня яйца сжались до размера перепелиных зёрнышек. — Длинная, мать её! — констатировала факт. — Так намного лучше. Утку сунь в духовку и таймер включи, озабоченный, — фыркнула и рванула прочь, но не тут-то было. Я быстро оклемался от шока, хоть и напряжение в члене немного снизилось.

— Ты куда? — хватаю за запястье и дергаю на себя, одновременно спрыгивая со столешницы на пол. — Жарить птицу будем вместе… — хищно улыбаюсь своей дикой кошке.

— Ну вот ты и жарь, а я — мастурбировать! И заметь! Без тебя!

«Ох, бля! Зря ты это сказала, малышка!» — одним рывком снимаю с нее футболку и резким движением укладываю грудью на стол.

— ТЫ-Ы-Ы..!!! — растеряла весь словарный запас, задыхаясь от гнева. — Я..!!! Да Я..!

— Вряд ли, милая, у тебя это эффектно получится, — прижимаю её напряжённое тело собой к столешнице, шепча на ушко наставление:

— Расслабься, крошка. Я покажу тебе мастер-клас!

Елена.

Горячее дыхание Артёма, словно низко стелющийся, предрассветный туман, густо обволакивает мою напряжённую шею, извлекая из-под кожи покалывающий озноб. Предательский глухой стон вырывается на волю. Именно мой стон, черт бы его побрал! Острые зубы мужчины нежно смыкаются на мочке, от чего тело насквозь пронзает электрическим током, и я вздрагиваю, реагируя на каждое его прикосновение. Чувственные губы скользят по верхушкам волосков на теле, порхают беспорядочными бабочками вдоль шеи к плечу и обратно, доводя меня до безумия. До остроты чувств. О, ДА-А-А! Как же охренительно приятно быть сражённой наповал альфа-самцом, но ему об этом знать не нужно, чтобы не зазнавался, паршивец.

— Отпусти меня, бык! — включаю недотрогу, пытаясь хоть немного подняться под ним и выскользнуть на свободу. Но не тут-то было. Сильная рука дикаря, упираясь ладонью между лопаток, пригвоздила меня к холодному отполированному камню. — Я не согласна… — протестующе рычу, царапая ногтями противоположный край мраморного полотна снизу. Убеждаюсь в очередной раз, как трудно ему противостоять. — Оооххх ты ж… чееерт! — срывается протяжная мелодия с моих уст, когда Артём вжимается набухшим членом в пылающую жаром промежность, растирая до умопомрачительного зуда мою возбужденную плоть хлопковой тканью ширинки.

— Оооо, дааа… — сдавленный хрип парня пьянит голову, будто хмель. — Кричи, малышка. Какая же ты сексуальная девочка-дразнилка. С этого ракурса выглядишь великолепной.

— Чееерт..! — прикусываю губу, заливаясь жарким румянцем. — Мммм… — мой протяжный стон разливается в пространстве, распаляя его азарт ещё мощнее. — Нет… не хочу… Аааартём…! Гааад..! — эротично тяну каждое слово, лгу, но, кажется, никто мне особо и не верит. Рука, давящая на спину, перебирается к шее. Пальцы оплетают гортань, чуть впиваясь в кожу. У меня перехватывает дыхание. Странное чувство на грани лёгкого испуга и удовольствия захлестывает волнами, накрывая с головой.

— Хочешь, — заверяет тягучим, грудным голосом, опуская лёгким шлепком вторую ладонь на левую ягодицу.

— Ах! — кожу обожгло приятным, возбуждающим жаром.

— Ещё как хочешь, дикая, — проводит языком длинную, влажную дорожку вдоль позвоночника в направлении к лопаткам, заставляя моё тело разрываться на части в агонии страсти, выгибаться навстречу его ласке, — сейчас сама убедишься в том, как сильно меня хочешь.

Вклинившись коленом между ног, раздвинул их шире. Слишком умелое обращение с женским телом и радует и огорчает. Распущенный сукин сын!

— Расслабься, — скомандовал. Я подчинилась его низкому голосу, одновременно горя от смущения и восторга. Оккупировав ладонью внутреннюю сторону бедра, скользнул вверх к эпицентру нарастающего вожделения.

— Совсем мокрая… — прохрипел, раздвигая складки в поисках входа, — идеальная… — пальцы успокаивающе погладили вибрирующую плоть, исследуя и лаская каждый её миллиметр, поднялись к лобку, размазывая по коже вязкую влагу моей похоти.

— Чееерт! Ааартём… я сейчас умру… — закидывая голову назад, освобождаю из груди протяжный стон, как только фаланги притрагиваются к пульсирующему клитору круговыми массирующими движениями. — Ты невыносимый мерза-а-а-вец… Мммм… — почти хнычу, переполненная эмоциями и неожиданно яркими ощущениями.

— Я знаю, милая, — скользнув двумя пальцами по ноющему естеству, проворно пробрался в меня, касаясь передней стенки влагалища. Попа сильнее прижалась к его горячему паху.

— О, боги! Мммм… — вырывает из моего охрипшего горла очередной стон, стимулируя интенсивными надавливаниями слишком чувствительную точку внутри. Датчики чувств зашкаливают через край. Кровь в жилах вскипает моментально, проносится по венам наслаждением, ударяет в голову, поднимая в теле запредельные пики блаженства. В какой-то момент, не осознавая реальности, я начинаю громко стонать и биться в нарастающих сладких судорогах. В этот миг ладонь Артёма, слегка сдавив горло, отрывает моё тело от стола, приподнимая меня и притягивая к себе, вынуждая сильнее прогнуться в пояснице. Большой палец скользит по клитору, поглаживая его. В глазах начинает рябить и… Чееерт!

— Прекрати! — вдруг вскрикиваю ему, ощущая внезапные позывы к мочеиспусканию. — Хватит! Мне нужно… очень… — собрав последние крохи смелости, выпаливаю:

— В туалет! Я писать хочу!

— Не сейчас! — прорычал сквозь стиснутые зубы, прижимаясь ртом к моей вспотевшей шее. — Это обманчивое и кратковременное ощущение. Я не отпущу тебя, пока ты громко не кончишь мне в ладонь. Расслабься и лови момент! — прислоняет меня спиной к своему горячему торсу, нежно впиваясь зубами в сонную артерию. Обхватываю его шею руками, чтобы не свалиться на пол из-за слишком дрожащих коленок. Сердце заходится в бешеном ритме. В низу живота разгорается пламя, накапливаясь в один горячий, пульсирующий комок под его пальцами. Вот-вот взорвется искрами изумительного тока. Песец! Я сейчас опозорюсь окончательно! Сумасшедший! Чокнутый экспериментатор!

— Ааахх, чееерт! Ааартём! Мммм… — последние интенсивные манипуляции пальцев гения подводят к грани безумия. Цепкая хватка на горле не ослабла. Моё дыхание настолько участилось, что лёгкие просто-напросто не способны перекачать вдыхаемый кислород. Я инстинктивно сжимаюсь вся внутри под его возбуждающий рык:

— Отпусти этот чертов страх! Расслабься, блять! — поворачивает мою голову к себе и впивается поцелуем в пересохшие губы сладко и грубо одновременно, вгрызается в них, словно голодный дикий зверь, окончательно разоружая меня всю, до последней капли, впитывая в себя мой дрожащий крик, мой исступлённый восторг…

Глава 18. Незапланированный визит

Артём.

Жаркие лучи солнца залили комнату ярким светом, разбудив меня раньше времени. По привычке переворачиваюсь на бок и тянусь к тумбочке за телефоном, чтобы отключить будильник раньше, чем он достанет меня своим назойливым писком.

«Стоп! Сегодня же воскресенье!» — одергиваю руку от мобильника и откидываюсь на подушку. Вчера же сам отключил настройки и поставил на беззвучный режим, чтобы хоть немного поспать после сумасшедшей ночки. Память медленно возвращается приятными красочными картинками, на которые мгновенно реагирует мой член, наливаясь теплом и твёрдостью.

«Неужели опять удрала, неугомонная», — не ощутив Елены у себя под боком, разочарованно выдыхаю, принимаясь шарить ладонью по постели в поисках девушки. Нащупав пальцами разбросанные на подушке шелковистые пряди, растягиваю довольную улыбку, словно ребёнок, нашедший любимую потерянную игрушку.

«Забралась на самый край из-за жары», — разлепляю сонные веки, радуясь обычному дню, наполненному каким-то невесомым счастьем и совершенно новой жизнью. Потягиваюсь в постели, словно довольный кот. Возбуждение, подобно неуправляемой стихии, вырывается изнутри, заполняя собой каждую мышцу в моём теле. Устремляюсь к ней восхищённым взглядом и замираю, любуясь соблазнительным видом. Солнечные зайчики, запутываясь в длинных ресничках, обрисовывают изящные черты лица на гладкой персиковой коже.

«Красивая, черт возьми…», — соглашаюсь с тем, что вижу. — «Нежная и такая страстная…» — ощущаю в паху прилив новых сил, и навязчивое желание заняться с ней утренним сексом, накрывает меня с головой.

— Доброе утро, кошечка, — подул на волнистую прядку волос, опустившуюся на расслабленное лицо девушки. Крохотный лебяжий пух взметнул в воздух. Елена едва заметно заерзала стройными ножками под простыней, морща курносый носик от щекотки. Легкий румянец тут же покрыл бархатистую кожу щек. Видимо, вспомнила, как ошеломила меня своей чувственностью. Веки дрогнули. Не дождавшись ответа, я тихонько рассмеялся. — Может прекратишь делать вид, что спишь?

— Рядом с тобой слишком хорошо спится, Гаур, — хриплый ото сна голос черкнул по нервным окончаниям, разогнав по стволу позвоночника до самой поясницы приятный покалывающий жар. — Я даже не представляю, как буду засыпать без тебя, когда покину твою страну и вернусь домой, — перевернулась на живот, спрятав от меня обнажённую аппетитную грудь.

— Надеюсь, в твоём жилище кровать большая и удобная? — придвигаюсь к ней поближе, чтобы осыпать поцелуями хрупкие плечи и спину. Елена распахивает глаза и с удивлением разглядывает моё счастливое лицо.

— Раскладушка подойдёт, болтун? Можно подумать, ты всё бросишь ради меня и помчишься в Россию?

— Всё может быть. Больше ты не сможешь затащить другого мужчину в свою постель. Это я тебе гарантирую. И если так сильно горишь желанием вернуться, тебе придётся поделиться со мной своей жилплощадью, — укладываю по-хозяйски правое бедро на её ноги, обнимая и прислоняясь губами к плечу девушки.

— Я слишком настырный. Разве ты этого ещё не поняла? И, кстати, у тебя проблемы с памятью? Я же сказал, что никуда от себя не отпущу, — прошептал ей на ухо, играя губами с нежной мочкой. Дрожь мгновенно пронеслась по тонкому стану девушки и я не удержался, сомкнул легонько зубы на мягкой части ушка, затем удовлетворённо простонал и, развернув девчонку на спину, лицом к лицу, собственнически подмял под себя хрупкое тело, пересчитывая пальцами тонкие рёбра. — Завтра же займусь твоей легализацией.

Трусь щекой о её висок и пьянею от аромата чуть вспотевшей кожи в волосах после сна.

— Это каким же образом? У меня даже паспорта нет. Твой сумасшедший дед его украл!

— Он его вернёт, если я скажу, что собираюсь жениться на взбалмошной путешественнице, — пристраиваясь между ног, вдавливаю собой её обнажённое тело в матрац.

— С тобой всё в порядке, Артём? Есть такая русская традиция — клин клином вышибать. Таким способом ты решил избавиться от нежеланного брака? — игнорируя давление вздыбленного члена на лобковую кость, недоумевающе нахмурилась, бережно царапая ногтями мою спину.

— Да хрен его знает, малыш… — всматриваюсь в её обворожительные глаза и тону. — Я никогда не принимал спонтанных решений. Обдумывал всё до мелочей. Но ты ворвалась в мою жизнь так стремительно, накрепко засев в моих мыслях, и резко стало всё по-другому. Меня раздирают трепетные чувства к тебе. Я знаю лишь то, что не хочу тебя отпускать. Ты можешь отказаться от брака, но это не значит, что мы не будем жить вместе. Сама выбирай: свадьба или трудоустройство со всеми вытекающими отсюда последствиями. Домой ты не вернёшься однозначно.

— Это самоуправство! — вонзила ногти в ягодицы. Я зашипел от боли. Хищно прищурился и спустился чуть ниже. Упёрся головкой в бархатные складочки её тёплого и влажного лона и замер, наслаждаясь ощущением пульсации.

— Малыш, я так и не получил ночью желаемого, — напоминаю осипшим от возбуждения голосом.

— Если я ещё раз кончу в судорогах, моё сердце не выдержит! Я грохнулась в обморок! Забыл? Мои ноги меня не слушались. Я пережила сильнейшее землетрясение в истории человечества.

— Это было волшебно, глупышка, — провожу кончиком языка по контурам её сладких губ.

— Отключится от оргазма? Свалиться тебе под ноги?

— Подобные явления — редкость. И я хочу повторить. Ты была великолепной. Даже представить себе не можешь, какое сумасшедшее удовольствие я получил, управляя твоим телом. Я готов каждый раз тебя обессиленную относить в ванную на руках и купать как младенца. Но дрочить в одиночестве под струями тёплого душа, я не готов! Отнюдь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дразнясь, подаюсь членом чуть-чуть вперёд, проскальзывая внутрь тугого бутона и чувствую, как верхняя голова снова идёт кругом и меня опять начинает уносить куда-то в иную реальность. В глазах рябит от дикого желания ворваться в неё до упора. Набираю больше воздуха в лёгкие, для победного толчка, и тут же в сознание врывается довольный голос деда, заставивший замереть на месте не только наши сердца, но и воздух в этой жаркой комнате.

— Ой вы ж мои голубки! — раздалось из глубины коридора. — Уже и пёрышки пощипали и гнездышко свили. Ой да ж молодцы! Труповозку со скорой отошлю. Вижу, что пронесло. Слава небесам! Одевайтесь, я жду внизу. Мария приготовила обед. Никаких возражений не потерплю!

— Я его убью… — стиснув зубы, прошипела подо мной моя смущённая девочка.

— Завтра же сменю замки. Обещаю… — хохочу ей в шею, пересиливая жуткую боль в яйцах.

Елена.

После долгих возмущений и отказов принять приглашение на обед, я всё-таки собралась. Отчасти из-за просьбы Гаура. Бабушка для него — святое. Но вот деда сводника намеревалась отчитать по первое число! Просто так простить и забыть его сумасшедшую затею не могла да и не хотела.

— Долго ещё? — Артём, одетый с иголочки, зашёл в ванную, как только я отключила фен и вернула его на место в ящик.

— Скажи спасибо своей собаке, — недовольно ворчу, встряхивая в руке кружевной бренд. — Из-за неё мне пришлось стирать белье вручную и сушить оригинальным способом.

Артём ничего не ответил, лишь загадочно приподняв бровь и правый уголок рта, отобрал у меня трусики и, опустившись на одно колено, присел напротив.

— Может ну их, эти лоскутки? За день я привык к тому, что ты их не носишь, — приподнял подол летнего платьица и тотчас же спрятал голову под юбкой, явно намереваясь осуществить тайное желание. — Ммм… — блаженно промычал, втягивая аромат моего тела.

— Чееерт! Сумаааххх… сшедший… извращенец! — вырвался тихий стон, как только его руки обвили мою попу, а горячий язык скользнул по клитору вверх, оставляя на чувствительной коже дорожку волнующего тепла. — Ооооххбед ждеееаххх… твою ммм… — резко хватая воздух ртом, цепляюсь за каменные плечи, чтобы не свалиться на пол от головокружительных ощущений.

— Не вздумай кричать, если, конечно, не хочешь, чтобы дед за нас порадовался в очередной раз.

— Он не уехал? — произношу вслух отстранённым тоном, стараясь не отвлекаться от столь приятного занятия.

— У бассейна. Там фильтр накрылся. Дед решил его заменить.

— Очень вовремя… ааах!

Тело пронзило блаженным током, как только Гаур втянул в рот комок возбуждённой плоти. В голове тотчас потемнело и зарябило от восторга. Присосался к нему с такой нежностью, что сердце зашлось в исступлении. Прикусываю нижнюю губу, чтобы не шуметь. Предположив, что он может остановиться в любой момент и отстраниться от меня, обхватываю ладонями затылок мужчины, прижимаясь к его лицу. О, Боже, воистину прекрасный отпуск! Самый крышесносный из всех, что у меня когда либо был…

— Ножки шире, малыш, — переводя дыхание, скомандовал хрипло, касаясь губами вершинки клитора, где на искрящих рецепторах клубится и пульсирует удовольствие. Повиновалась, не задумываясь о стыде, подставляя под его чувственный язык самое сокровенное место на своём теле. Артём обезумел. Впился в меня, как голодный зверь, будто сейчас от этого зависела его жизнь. Тело предательски задрожало, напряглось, пропуская острый ток через все мышцы. Каждый нервный отросток, накаляясь до предела, превратился в сжатую пружину.

— Чееерт… — протянула я почти скуля, из-за нарастающей пульсации в лоне. Возбуждение зашкаливает, стучит в висках, и мы оба не в силах обуздать сумасшедший сексуальный порыв. Язык ненасытного самца юрко скользнул в эпицентр неумолимо надвигающегося взрыва, уничтожая последние капли реальности. Втянув рвано воздух, вжимаю в себя его голову со всей силы, простонав его имя.

— Аааартемммм… я сейчас снова отключусь…

— Стоп! — жаркое дыхание толчком ударило в лоно, обволокло влажные лепестки грудным полустоном. Резкий подъем парня во весь рост. Крутой разворот моего тела к умывальнику и звук скользящего бегунка на молнии сообщает, что терпению Гаура пришёл конец.

— Обопрись! — нетерпеливо озвучил приказ, доставая презерватив из тумбочки и разрывая фантик зубами. Сильная мужская рука прижала меня грудью к элитной керамике, уверенно надавив между лопаток. Одно мгновение и он справился с резинкой, раскатав её на себе. Чувство блаженной наполненности тут же разлилось жаром не только в моём влагалище, но и глубоко внутри меня, по всему податливому телу. Вены запульсировали в бешеном ритме.

— Даааа! — вырывается из груди моё восхищение. Обхватываю пальцами края раковины так, что костяшки белеют. Грубое, распирающее проникновение пронзило лоно до упора, зажигая в моих глазах яркие звёздочки. Мышцы инстинктивно сжались, предоставляя возможность остро ощутить каменную рельефную плоть. Артём рвано выдохнул и, вцепившись крепкой хваткой в мои ягодицы, принялся ритмично вбиваться в меня, глубоко и резко, с каждым толчком остервенело наращивая темп. Накачивая меня внутри приятным, покалывающим электричеством, которое, скапливаясь в один большой комок, вот-вот готово зажечь в моей голове миллиарды галактик, а затем и взорвать их к чертовой матери на мелкие и яркие частицы.

— Блять! Зачем же я ждал? — сцепил зубы, шипя, и при этом тараня меня до упора, наполняя пространство комнаты пошлыми шлепками наших тел, его и моими стонами, возбуждающим мужским рычанием. Оба сорвались с цепи, потеряли самоконтроль, неустанно ударяясь друг о друга. Разрядка настигает нас обоих спустя пару минут, со вспышками яркого света и поглощающего наслаждения. В исступлении Артём валится на меня, придерживаясь одной рукой, чтобы не придавить, второй обхватывает лицо ладонью и поворачивает его к себе чтобы в следующий момент накрыть мои губы своим жадным ртом и впитать в себя моё тяжёлое дыхание с хриплыми выдохами-стонами. Оба содрогаемся в сладких конвульсиях. Наши тела ловят отголоски оргазмов. Медленно расслабляются, заполняясь умиротворённостью.

— Ты сексуальный маньяк, — шепчу ему в губы, мило улыбаясь. Нарочно проделав упражнения Кегеля, ощутила, как расслабленный член медленно выскользнул из моей тёплой среды. — Самый лучший извращенец в мире.

— Ты тоже ничего, — дразнясь, довольно ухмыляется засранец. — Более несносной и до зуда желанной Багиры не встречал на своём пути.

Не в состоянии отвести взгляд от длинной и растрёпанной чёлки, бесстыже пялюсь на мужчину. Блеск счастливых глаз Гаура, приковал меня к месту, заставив замереть и не дышать. В них до сих пор плещется порочная тьма.

— Нам пора, — шепчет, целуя меня в висок. — Мария заждалась. И я жутко проголодался.

Глава 19. Признание

Елена.

Вилла Гонсало и Марии находилась в получасе езды от дома Артёма. Отрезок шоссе, по которому мы ехали, окаймлял береговую линию. Пейзажи здесь настолько красивые, что хотелось просить Гаура останавливаться на каждой небольшой стоянке на краю обрыва, выходить из машины, вдыхать морской воздух и любоваться окрестностями с высоты птичьего полёта. Лазурная гладь океана, расстилающегося внизу, напоминала бескрайнее синее пятно, покрытое белоснежными пушистыми хлопьями. Каменные изваяния гор, выточенные самой природой и нависающие над головами, настолько красивые в своём величии, что теряется чувство реальности.

— Ты в порядке? — поинтересовался у меня Артём, остановив машину у высоких кованных ворот, за которыми простиралась огромная территория, засаженная виноградниками и фруктовыми деревьями. Сняв мою руку с колена, поднёс к своим губам и поцеловал ладонь, зарываясь носом между пальцами. — О чём ты сейчас думаешь? Жалеешь обо всём?

Я действительно ехала молча, погружённая в водоворот мыслей. После очередного ошеломительного секса моё тело настолько расслабилось, что пришлось зависнуть на эмоциях, повторно прокручивая в своей голове наслаждение. Даже не заметила, как старый чудак улизнул к себе домой с виллы Гаура. Где-то глубоко в душе я была слишком счастлива и искренне благодарна старику за то, что подарил мне случай встретить настоящего мужчину. Мужчину своей мечты. Хоть и Артём далеко неидеальный. Но и я тоже не ангел. Зато нам слишком хорошо вдвоём. С ним я будто заново родилась.

— Наоборот, скорее счастлива. Но у меня такое чувство, что это всё — иная реальность. Завтра я проснусь, и весь этот сказочный сон развеется, как утренний туман, — замолкаю, уставившись куда-то вдаль, за горизонт. Артём плотнее прижимается к моей ладони щекой. Колючки щетины возбуждающе впиваются в кожу, приятно покалывают. Делаю обреченный вздох.

— Она ведь вернётся. И что тогда? Ты сможешь так легко разрубить этот чертов узел обязательств? А как же Алиса? Твой отец с лёгкостью её подвинул. И не факт, что обрадуется, узнав обо мне.

— Вспомнила, — хмыкнул Гаур. — Не обрадуется. Ты должна понимать, что не всё так просто, Елена, — отпустил мою ладонь и откинулся на спинку кресла. Мне вдруг стало не хватать его тепла, исходящего от щеки. Телом ощутила легкий озноб и обвила плечи руками, пытаясь себя согреть, не смотря на жаркий летний день.

— Я даже знаю наперёд, что он мне скажет и как себя поведёт. Мой брат, Лео, бросил ему вызов, — поставил руки на руль и крепко сжал оплётку. Вены моментально вздулись на загорелой коже. Побелевшие костяшки привлекли моё внимание. — Он смог отказаться от всего. Свалил на свой чертов остров, прожигать жизнь в одиночестве. Но у Леонардо есть поддержка. Наша мать всегда его защищала, поэтому отец дал ему время остыть и подумать. Со мной намного сложнее. Я управляю компанией под руководством отца. Если взбрыкну — он перекроет мне воздух, заблокировав счета. Тебе нужен нищий мужик, Лен? — взгляд мужчины, наполненный какой-то мукой и надеждой устремился на меня, вывернув наизнанку всю душу.

— Всё, что у меня есть, это его подарки. Дом. Автомобиль и прочая хрень, не имеющая особых ценностей…

Тяжёлая пауза повисла между нами. Мне показалось, что я задохнулась. Сердце пронзила острая игла. Неужели решил, что позарилась на его богатство? Если бы я хотела сбежать от него, уже давно бы это сделала. Отсутствие паспорта и телефона меня бы не остановило. Всегда можно найти выход. Да и Артём не стал бы удерживать меня — наведи я шороху на весь двор. Скрывать свои чувства к нему не вижу смысла, потому что всегда могу развернуться и уйти прочь, приняв любую его реакцию на своё чистосердечное признание.

— Малыш… — пока Артём собирал мысли в кучу, на острых скулах играли желваки, — что я для тебя значу? — спросил так, будто от моего ответа зависит кое-что важное.

— Ты мне не безразличен, — потупила я взгляд. Оказывается, признаваться мужчине в чувствах не так уж и легко.

— И это всё? — набрал полные лёгкие воздуха и шумно выпустил его вместе с разочарованием. И снова мучительные секунды принялись долбить мои виски неизвестностью и страхом. Каким-то нездоровым предчувствием.

— Я влюбилась в тебя, — признаюсь, едва дыша. — Можешь не сомневаться, что любую сумму в купюрах, предложенную твоим отцом, швырну ему в лицо.

— Повтори! — скомандовал, не веря своим ушам. — Что ты сейчас сказала?

— Влюбилась с той самой минуты, когда увидела тебя рядом с Лией… Поняла, что пропала окончательно, утонув в твоём сумасшедшем взгляде.

Артём с добрую минуту молча сидел и грыз костяшку на зажатом кулаке, смотря себе под ноги. Морщил лоб, обдумывая сказанное мной, а затем резко достал мобильник и набрал чей-то номер.

— Здравствуй, Маргарет… — и я почти умерла…

Неужели станет рвать отношения по телефону?

— Как долетела? — сухо поинтересовался.

Навострив уши, пытаюсь делать вид, что их разговор мне совершенно неинтересен. К счастью, динамик у его мобилки отлично работает, и слишком слащавый голос женщины зазвучал достаточно отчётливо и громко.

— Хорошо. С мягкой посадкой. Милый, я уже соскучилась по тебе. Зря я платье не заказала у Габриеллы Риччи. Сейчас бы с тобой провели прекрасные выходные на яхте. После последней примерки я похудела. Снова нужно ушивать. Ужасно себя чувствую. Давление низкое и голова кружится. Наверное предсвадебный мандраж.

— Когда ты возвращаешься? Я тебя встречу.

— Возможно в пятницу, если всё будет готово. Я позвоню, любимый. Сообщу о времени прибытия рейса.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Маргарет, а раньше никак нельзя? — принялся нервно постукивать большим пальцем по рулю. — Нам нужно обсудить важные…

— Ты что! — раздражённый тон девушки перебил его речь. Артём запнулся, чуть отставив от уха телефон. Устало выдохнул. Потирая пальцами хмурые складочки на лбу, отстранённо слушал речевой фонтан невесты. — Это же свадебное платье, а не какой-то там коктейльный наряд! Я хочу выглядеть исключительно волшебной. Сногсшибательной! Слушай, я тут подумала и решила выбрать другие бутоньерки. Вместо белой розы взять кроваво-красный бутон пиона. Как тебе? Ах, да! И ленту на поясок к свадебному платью такого же цвета, обязательно вышитую камнями «Сваровски». В белом я выгляжу слишком бледной. Красный меня немного оживит. Я бы хотела иметь на себе хоть какую-то деталь, символизирующую твоё любимое увлечение, Гаур. Когда вернусь, твоему «быку» пощады не будет. Артём? Ты меня слушаешь? Почему ты молчишь? Алло! Любимый?

— Да, — твёрдо прозвучало из его уст.

— Отлично! И ещё, милый, нужно съездить в церковь и попросить священника перенести венчание на…

— Послушай, Маргарет, давай мы сейчас не будем это обсуждать. В пятницу чтобы ты была здесь как штык. Меня, если честно, все эти розочки с ленточками мало волнуют. Прости. Ты всё поняла?

— Я потороплю дизайнера.

— Отлично! До встречи, Марго, — недовольно поморщился и завершил разговор.

— Merda! — прорычал и швырнул мобильный на панель. Тот с грохотом приземлился на пластик. — Я должен с ней лично переговорить. С глазу на глаз. Прости, не стоило мне заводить этот разговор и втягивать тебя в это дерьмо!

Артём.

Знаю, что было бы подлым бросить Маргарет по телефону, но сейчас, глядя на подавленную Елену, ещё совсем недавно сияющую, жалею, что не сделал этого. Почему же, мать их, с женщинами так сложно находить общий язык? После пары минут общения с Маргарет, у меня возникло чувство, будто я несколько часов подряд разгружал фуру с ящиками вина. Причем делал это не руками, а головой, черт возьми!

— Артём? — девушка выдёргивает меня из мрака досады неуверенным голосом.

— Что? — хмурый взгляд слегка выветривается, как только в поле моего зрения попадает озадаченное лицо Елены.

— Ты её любил? — достаточно спокойно спрашивает. — Только честно. Хоть что-то к ней испытывал? Ну… раньше?

— Алису любил… в прошлой жизни. С Маргарет наши отношения строились и строятся в духе доверительного взаимовыгодного стратегического партнерства и сотрудничества в первую очередь. Возможно, когда мы расстанемся, нам придётся с ней и с её отцом пересекаться из-за бизнеса, в чём, я конечно сомневаюсь. Как и в том, что она согласится меня отпустить. Но мы оба знали изначально на что шли.

— А как же брачный договор? У таких, как вы, небожителей, должны же быть какие-то гарантии… ну, например, вот для такого случая, как этот.

— Он ещё не готов. Старший брат, Габриель, над ним работает. Мы не успели его подписать. Я очень этому рад, — касаюсь ладонью её пылающей щеки и наивная улыбка на моих губах сама расплывается до ушей. Елена, словно котёнок, прикрыв веки, потерлась о неё и от этого эмоционального жеста у меня опять в душе что-то щёлкнуло. Затеплилось приятным, щекочущим чувством. — Знаешь, мне впервые хочется обнять деда и поблагодарить за самый лучший подарок, о котором я только мог мечтать. Не в реальной жизни, — не сдерживаю радостный хохот, — нет. Воровать себе невесту — мне бы такое и близко в голову не пришло, а вот ему… — заглядываю в её захмелевшие, полуприкрытые глаза, — он безошибочно знал, что делал. Просто не ругай его за это. Пусть старик порадуется за нас. Иди ко мне.

Елена.

И я не раздумывая, нырнула в его раскрытые объятия. Повисла на крепкой шее, тут же ощутив, как нежно и одновременно властно его пальцы прошлись по моей спине, пересчитав каждый позвонок. Артём крепко прижал меня к себе, остановив ход времени.

Дышать ароматом друг друга, утопать в эйфории, и молчаливо отсчитывать в голове ускоряющийся пульс — пожалуй, самое приятное занятие. Почему-то здесь, в этом чудесном и тихом месте, чувствовалось спокойствие и какая-то обволакивающая душу защита.

— Кажется нас спалили, — хрипло прошептал, едва касаясь уха. Рядом послышался скрип открывающихся кованных ворот.

— Точно, — хмыкнула я, набирая полную грудь дурманящего запаха его кожи, распирающего грудную клетку. От него пахло сексом и тонким ароматом цветущих апельсиновых деревьев и ещё каких-то терпковатых трав. — Камеры видеонаблюдения. Я и забыла о них, — попыталась оторваться от парня и сесть в кресле ровно, но он не отпустил.

— И что? Пусть завидуют. Они тоже когда-то были молодыми.

— И шальными? — вырвалось неожиданно из уст.

— Ооо! Сейчас многое узнаешь и убедишься во всем собственными глазами. Бабушка обязательно утащит тебя, провести небольшую экскурсию по дому. А ещё она любит раскрывать гостям самые сокровенные факты обо мне, которые я бы предпочёл держать в тайне от всех.

— Даже от меня?

— Угу, — губы Артёма, прокладывая дорожку по щеке, добрались к моим устам, мягко прикоснулись и застыли, ожидая ответной реакции. Дарю ему трепетный, короткий поцелуй и следом интересуюсь:

— Почему это?

— Ну, знаешь ли! — наигранно изумился, легонько прикусив мою нижнюю губу. — Женщины — существа коварные. Вдруг ты завтра меня разлюбишь и выгодно сольёшь инфу жёлтой прессе?

— Почему я должна тебя разлюбить?

Вместо ответа язык Артёма нежно раздвинул мои губы, скользнул в рот, заставив мгновенно сойти с ума, выгнуться ему навстречу, ещё сильнее прижаться и глухо простонать. Принимая от мужчины в подарок проникновенный, упоительный поцелуй, ликую от счастья. Тело постепенно пронизывает острым желанием и я усиливаю напор, полностью погружаясь в водоворот чувств, забывая о любопытных зрителях.

— Мммм… Сначала обед, милая, — прохрипел в губы, нехотя прерывая поцелуй. — Иначе по пути я сверну в поле к виноградникам и снова повторю то, с чего мы начали этот день, — утопив пару раз педаль газа до упора, рёвом мотора дерзко подтвердил свои угрозы. — Хочу, чтобы ты запомнила одно: с этой минуты каждый твой стон, будь он громким или тихим, удовлетворённым или душераздирающим, каждый твой вздох — принадлежат мне, как и ты сама.

Моё тело пробрала приятная дрожь от такого заявления.

— Едем?

Я лишь согласно киваю, и скрутившись клубочком в кресле, мысленно прикасаюсь к нашему хрупкому будущему, к неизведанному и такому туманному…

Глава 20. Райский уголок

Елена.

К дому Гонсало мы ехали добрых минут пять по грунтовой дороге, которая тянулась с одной стороны вдоль виноградников, с другой, как слайды, мелькали оливковые насаждения. Наконец, когда стезя свернула к апельсиновым деревьям, за небольшим холмом моему взору открылась шикарная вилла с двухэтажным домом под кирпично-красной черепицей, утопающим в фруктовых садах. Я будто попала в солнечный рай. Всё вокруг играло яркими цветами, сверкало, переливалось в жёлтых лучах, напоминая удивительные узоры калейдоскопа. Темно-зелёные листья цитрусовых деревьев пестрили оранжевыми плодами и белоснежными цветками, которые наполняли воздух густым и удушливым ароматом. Хотя ближе к дому, в тени сада запах растений приобретал легкость и своеобразную прелесть.

— Вот и приехали, — выразительно подмигнул мне Артём, глуша мотор перед фасадом дома. — Расслабься. Ты понравишься Марии.

— Го! Отпусти меня! — неожиданно раздался заливистый женский хохот где-то неподалёку, за углом. — Они должны уже быть здесь. Ахахаа, Го! Ну хватит, любимый проказник! Ты меня сейчас уронишь!

— Даже не подумаю, душа моя! — со всей выразительностью заверил. — Как же я счастлив, Мари! Наконец-то наши мальчики обретут любимых женщин! Девушки красавицы. Изящные. Аристократической наружности. Каждому под стать. Будущие мамочки. Ох, ёй… — кряхтя, выдавил стон.

— Ну отпускай же! Спину побереги, сумасшедший.

— Сейчас-сейчас, душа моя! Ох. Дай дух переведу. Артёмка то наш, ммм… попался, хитрый жук. Ахахаа! Ты бы видела его лицо сегодня утром. Я немножко не вовремя заявился. А ведь совсем недавно внучок кричал с пеной во рту: «Дед, увози её подальше! Отдай цыганам! Сдалась она мне…» А вот и сдалась. Хахааа! Упрямец, с первого раза счастье то своё не оценил.

— Ох, Го, они такие голубки. Вот прям нас напомнили. Как же мы с тобой целовались. Я, думала, губы сотру в порошок.

Голоса неумолимо приближались. Через мгновение я открыла рот от удивления. От увиденного представления мои глаза, округляясь до невозможных размеров, медленно поползли на лоб. Нежная «Душа» Го, оседлав спину мужа, довольная ехала верхом.

— Ой, Артёмушка, гыыы… внучок, — на миг проглотила язык, как только нас заметила, но тут же собралась и попыталась закончить фразу, — а мы тут… вспом…и…на…ли…

Парочка замерла на месте, будто пойманные на грабеже воришки. Щёки Марии зарделись, как и мои, но быстро прийдя в себя, женщина в очередной раз залилась смехом, сползая со спины Гонсало на землю.

— А вот и Елена Прекрасная, Мари! Знакомься, — залебезил старик, чем-то напомнив мне хитрого Хоттабыча.

В деда я всё же метнула колкий взгляд, а вот его «Душе» мило улыбнулась. Артём, как истинный джентльмен, помог мне выбраться из машины и подвёл к своей любимой бабуле.

— Здравствуй, Мария, — окутал её крепкими объятиями. — Чем собралась нас кормить?

— Твоим любимым мясным блюдом, мальчик мой, — бабушка поцеловала внука в макушку и отодвинула в сторону. — Утка запечённая с яблоками и гречневой кашей.

Гаур тотчас поперхнулся слюной. Кашлял слишком надрывисто и громко, пока дед не приложил кулак между лопаток. Не сильно, но ощутимо. В эту секунду мне самой захотелось его чем-нибудь грохнуть! Ох… с этой чертовой уткой, будь она неладна! Вегетарианство мне в помощь. Мои щёки вспыхнули адским пламенем.

— Ты чего? — бабушка бросила взволнованный взгляд на внука.

— Да ничего, ба. Вчера эту птицу пытались приготовить сами… — ухмыльнулся сукин сын, приподняв правый уголок губ. — Елене хорошо удалось, — и тут же сунул руки в карманы шорт, оттопырив от паха одежду. Вот, блин! Похотливое животное! Только не сейчас. Господи, куда я попала и где мои вещи…

— Ну, так это популярное блюдо в России. Правильный подбор продуктов может дать заряд энергии, повышая качество жизни. Если еда снимает утомление и прибавляет вам сил, значит, это отличная еда. Правильная! Дай-ка я её рассмотрю, милый, — сократила между нами расстояние. — Боже, Го, она так похожа на мою мать! Чудесная девочка, — поприветствовала поцелуями в обе щеки. Зеленоглазая. Таки смогла укротить нашего телёнка.

— Ба! — рыкнул предупреждающе Артём! — Не стоит! Давай без этих, твоих весёленьких историй.

— Мальчик мой, позволь, я украду на пару минут твою девочку.

— Если только на пару минут, бабуль, — губы Гаура мягко коснулись моего виска. — Я буду рядом, — и обожгли тёплым дыханием. — Если что, кричи, — иронично прошептал. — Я спасу тебя от своих любимых фанатов. После обеда нас ждут незавершённые дела.

«Идиот!» — хотелось прокричать, но я растянула понимающую улыбку, перебирая в голове варианты возможной мести.

Ох ты ж черт! Мне на собеседовании с бывшим боссом не было так страшно, как сейчас. Хоть и бабуля выглядит, словно божий одуванчик, всё же коленки мои трясутся, как кроличий хвостик, только от одного её пронзительного взгляда.

— Леночка, я должна извиниться перед тобой, — тёплая ладонь женщины легла мне на поясницу и потянула вдоль сада. Мы направились по каменной дорожке как раз в ту сторону, откуда она недавно появились со стариком. За домом находилась большая терраса с печью-мангалом, огромный бассейн и летняя пристройка с панорамными окнами, очень похожая на мастерскую. Я, проглотив язык, следовала за ней, незаметно разглядывая её. Средний рост, хорошая фигура в меру упитанной женщины, серебристые волосы аккуратно уложены в каре средней длины и очень проницательный взгляд изумительно серо-голубых глаз. То, что это большая редкость для женщин, живущих в этой стране, как и для мужчин, я поняла ещё на празднике. Народ смуглый и кареглазый. Даже у Артёма глаза цвета тёмного, хорошо выдержанного виски. Наверное родился похожим на свою мать, ну или на отца. Явного сходства со стариками я не заметила, хотя, может быть плохо рассмотрела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мой муж настолько счастлив в браке со мной, что в последнее время идея осчастливить любимых мальчишек не покидала его старую буйную голову. Я совсем недавно узнала, какой он выкинул «финт». Старый проказник, видимо, рухнул с дуба, — остановилась у двери, доставая ключ из кармана светлых льняных брюк. Стильная бабушка, ничего не скажешь. Да и манеры разговора и поведения напоминают в ней влюблённую, молодую, легкомысленную девушку девятнадцати лет.

— Это ж надо было додуматься подключить главного управляющего отеля с его связями, чтобы он скидывал Го инфу о прибывающих путешественницах. Подруг твоих я не видела, деточка, но заверяю тебя, что скоро мы все соберёмся за одним столом дружной компанией. И давай пока не будем об этом! Почему-то мне кажется, что подругам твоим сейчас не до нас. Пусть притираются. Мальчишки их не обидят. Все мои внуки — яркие носители русского духа. Мальчикам не свойственны такие черты, как высокомерие, заносчивость, лицемерие, жестокость, ну, если только для дела нужно, совсем чуть-чуть, а так, они милые и пушистые, — повернулась ко мне лицом и щенячьим взглядом посмотрела на меня, взяв мои руки в свои. Я тут же решила, что, наверняка, всё так и есть. Что девочкам (если братья горячие, как Артём) не до меня. Им тоже нужно выпустить пар и насладиться отпуском.

— Вы с Артёмкой так подходите друг другу, будто созданы для прекрасных и крепких семейных уз! Прямо как мы с дедом в далёком прошлом. Да и по твоим глазам вижу, что ты не огорчена. Мой внук глубоко засел в твоём сердечке, милая. Я сейчас тебе кое что покажу. Проходи, — открыла дверь и пропустила меня вперёд.

Точно. Мастерская комната. Просторная. Светлая. С мягким кожаным диваном в уголочке, с журнальным столиком, на котором воцарился хаос из глянцевых и газетных изданий. А дальше я разглядывать интерьер перестала. Мои глаза практически впились в яйца! В множество яиц! Причём разнообразной величины. И что самое главное — они резные!!! Хрупкие создания. Миниатюрные предметы искусства. О, Бог ты мой, как же красиво! Глаз не оторвать!

— Чья это работа? — удивлённо охаю, проведя пальчиком по хрупкой бежевой скорлупе. — Вы мастер этих шедевров?

— Ну… — хитро протянула бабуля, — Я! Но и не только я. Вот на эти посмотри.

— Ооох! — восхитилась я белоснежному цветку лотоса. — Водяная лилия? Она прекрасна! Боже! А сколько в ней кружевных лепестков!

— Это Артёмкина работа, — огорошила меня, погрузив в водоворот непередаваемых ощущений. Чтобы Артём такое вытворял? Да ну нет? Быть такого не может! У него далеко не хрупкая натура, или же я ошибаюсь? Что же он ещё припас для моего необузданного воображения?

— Вы его научили?

— Да. Перед тем, как сделать этот цветок, он сломал минимум тысячу яиц! Вышколил своё терпение, воспитал в себе стальную выдержку. Это лучшее, что я смогла сформировать в его характере. Он упёртый. Знает, чего хочет. Упорно движется к цели. Поэтому Саймон (его отец) так вцепился в мальчика, как коршун в цыплёнка, и пригвоздил у руля компании. Только мой сын не учёл самого главного — Артём не бесчувственная машина исполнений его желаний и требований. У него ранимая душа и он не привык делиться этой слабостью с другими.

— Поразительно… — прошептала я. — Эксклюзивная работа. Чувственная, — миллиарды мурашек пронзили моё тело, когда я заворожено скользила взором по тонким граням изделия с кружевной резьбой. Я громко сглотнула слюну. Сейчас, как никогда, мне захотелось очутиться в его объятиях. Почувствовать ладони любимого мужчины на себе. Ведь грубые руки не смогут сотворить такое чудо. Только истинный нежный и заботливый человек!

— Почему резьба по скорлупе? Почему не лепка, вышивка, художество в конце концов?

— О, деточка, — провела тонкими, сморщенными пальчиками по моей щеке, улыбаясь. Отошла от меня и достала с верхней полки самое красивое яйцо в стеклянном чехле. Открыла коробку и протянула его мне. — Возьми, Елена.

— Охх… Я боюсь сломать его. Оно такое хрупкое. Это ваша работа? — аккуратно достаю и рассматриваю гравировку, покрытую белым перламутром. На тонкой скорлупе были вырезаны аисты в гнезде. Птицы кормили из клювов маленьких птенцов. В эту работу была вложена душа. Картинка дышала жизнью, идеальным миром, окутанным любовью и невесомым счастьем. Какая-то идиллия царила внутри маленького овала.

— Я сделала его, когда Артёму исполнилось пять лет. По древней китайской легенде мир образовался из яйца. И с незапамятных времён яйцо символизирует начало всех начал. Внучок в этот день заявил мне, что у него обязательно будет жена, похожая на меня! Представляешь? Не на родную мать, а на меня! Я пустила слезу радости. Го подслушал наш разговор и ничего не ответил, только сощурил задумчивое лицо и ухмыльнулся. Я же на память об этом моменте сделала вот такую миниатюру, — её ладони медленно прислонились к моим рукам снизу, погладили шершавой кожей дрожащие костяшки и вдруг, сделали то, о чём я и подумать не могла. Шокировали до полуобморока. Беспощадно сдавили моими руками хрупкую «Историю». Часть её собственной жизни превратилась в горсть мелких осколков.

— Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! О, Боже! — вскрикнула я, задыхаясь от ужаса. На глаза навернулись слезы. Сердце больно сжалось и заколотилось о рёбра. — Что же Вы наделали? — всхлипнула я. — Зачем?

— Преподнесла тебе урок, деточка моя, — улыбнулась добродушно Мария. — Это всего лишь яйцо. Красивая скорлупа. Но она ничего не стоит по сравнению с вашими настоящими чувствами, что таятся вот здесь, — положила правую ладонь мне на грудь, где находится солнечное сплетение. — Чувствуешь? Как оно бьется?

— Вы меня напугали, — едва прошептала.

— Нет, милая, это не я тебя напугала. Это твои чувства напомнили тебе, что их нужно беречь. Они намного хрупче этой скорлупы. — Обняла меня, как родную, заставив окончательно расплыться в её заботе…

Артём.

— Дед, отдай мне паспорт Елены. И что ты там ещё у неё спер? Мобильник? — направляюсь к бару в гостиной. Решаю налить себе в стакан немного виски и усмирить непрошеное, резвящееся во мне волнение. Смешно, блять, но я нервничаю, как будто пришёл к родному деду не отобедать с ним, а просить руки его подопечной. Просто нонсенс какой-то, честное слово!

— Да нет у меня её документов, мальчик мой, — ошарашил меня старик, когда я проглотил последний третий глоток спиртного и поставил пустой стакан на барную стойку.

«Как это нет? Ну ладно Лене врать, но мне то зачем? Родному внуку!»

— Послушай, Гонсало, я пришёл просить о помощи, а не шутить гребаные шутки! — цепляюсь взглядом в его хитрые, улыбающиеся глазёнки. Деда я очень люблю, но сейчас мне вдруг захотелось схватить его за плечи и встряхнуть как следует.

— Да какие уж тут шутки, мой мальчик? — дед решил выпить со мной за компанию. Подошёл ко мне и достал с полки свой любимый «Bushmills» — Держи, — протянул дополнительно налитую дозу качественного успокоительного. Принимаю из его рук бокал и задумчиво прокручиваю по стенкам светло-коричневую жидкость, продолжая слушать его отговорки.

— Ты с отцом когда собираешься поговорить? Может сначала Марго отвадишь от себя? Зачем тебе документы девчонки, Артём?

— Думаешь, я полный кретин, решил избавиться от неё, вдоволь наигравшись? — вскидываю на Гонсало решительный взгляд и фокусирую на его лице.

— Да кто ж вас знает? Молодых! Идём, присядем, внучок, — жестом пригласил к дивану. Я послушно поплёлся впереди него. Присели оба. — Объяснись сперва, затем посмотрим что к чему.

— Хочу Елене трудовую визу оформить. Отпускать её назад на родину желания нет.

— Пфф! Так она и станет твоей женой. Сплю и вижу! Жениться надобно! — убедительно хлопнул ладонью по своему бедру. — Брать, как говорится, быка за рога! Ты сейчас ей работу предоставишь, паспорт отдашь, а завтра Марго пакость какую-нибудь устроит, и не видать тебе Елены, как собственных ушей! Руби конец, сынок, который тянет тебя на дно! Дед знает, о чем говорит!

— С Маргарет порву, как только вернётся. Откладывать не собираюсь. Думаю, Майкл ей уже давно донёс на меня. Мы вчера с Еленой знатно порезвились на празднике.

— С чего бы ему злиться на тебя? Какая хрен разница, с кем ты проводишь время до свадьбы? Или ты не уступил ему свою девочку? Ведь так?

— Не уступил! Майкл не в её вкусе, дед, — хмыкаю я. — Ей больше симпатизирует Алехандро. А этому идиоту вчера пришлось начистить рожу за его гнилую душонку.

— Вот и правильно! Леночка достойна такого поступка, — в подбодряющем порыве похлопал меня по плечу. — Этот сукин сын скользкий тип, как и его отец. Саймон упёртый баран, раз решил связаться с этими людьми. В них нет ничего святого.

— Я звонил Маргарет сегодня, она как порядочная сука, делает вид, что не знает ни хрена. Бантиками и бутоньерками решила запудрить мне мозги. А вот с отцом…

— Сынок, ты, главное, не забывай чему мы тебя с Мари учили. Не ломай свой внутренний стержень ни при каких обстоятельствах!

— Дед. Мне придётся начинать всё с нуля! Отец не побрезгует лишить меня прав на наследство. Срать я хотел на его деньги. Но… — тяжело втянул в себя воздух и запнулся, прокручивая в голове возможные варианты своего смутного будущего.

— Что но?

— Я не знаю как к этому отнесётся Елена.

— Я что? Дед внука-идиота? — тотчас возмутился Гонсало. — Ты видел её глаза, когда она украдкой смотрит на тебя? Нет? Точно! Не видел! А я видел! И знаешь, что в них? В этих зелёных, полных искренности, глазах?

— Любовь? — вспоминаю её неожиданное признание, до сих пор не веря в произошедшее.

— Доверие, сынок! Она смотрит на тебя так, будто полностью доверила тебе свою душу. А это намного больше, чем любовь. Преданность не купишь ни за какие деньги! Ей важно твоё решение! И оно должно быть принято в её пользу! Не в пользу Саймона и его компании, не в пользу Маргарет, которая плевать хотела на твои чувства, а в пользу этой маленькой, наивной, влюблённой девчонки, которая последует за тобой куда бы ты не позвал! В огонь, и в воду, и в рай, и в ад! Если решишь начать всё с нуля, приходи ко мне, я помогу с кредитом. Поручусь за тебя. Построишь собственный бизнес и будешь пахать на свою компанию. Мозги имеются, главное, руки не опускать. Нужно будет — и братьев твоих поддержу. Люблю вас одинаково. Но ты, должен доказать всем и в первую очередь себе, что не зря носишь мою фамилию и в венах твоих не зря течёт гремучая смесь кровей! Перезы не падают духом. Не ломаются!

— Дед, неси паспорт. У меня пара дней убедить её зарегистрировать брак. Как там бабуля говорит?

— Куй железо, пока горячо! — довольный Гонсало поднялся с дивана и направился быстрым шагом в кабинет. Спустя минуту принёс красную книжечку в кожаном переплёте. Остановился напротив и протянул, не разжимая пальцев.

— Вот, держи. Только не свети им, пока время не придёт. Спрячь понадёжнее.

Мы оба зависли, держась за документ.

— Артём? Что у тебя на сердце? — осторожно спросил, пытливо уставившись в мои глаза.

— Не знаю, дед. Ей богу не знаю, — даю честный ответ. — Одержим ею — стопроцентная правда. За неё готов вырвать глотку любому. С ней я впервые задумался о детях. Ещё в пятницу меня бы покоробил этот вопрос. Видимо, вы с Марией на меня положительно влияете.

— Влюбился значит, — хмыкнул дед. — Просто не хочешь признавать. Время ещё не пришло, — разжал хватку. — Главное, что желание есть, а чувства сами о себе заявят. Причём, неожиданно. Смотри мне, если проворонишь девчонку, я тебе не прощу!

Глава 21. Сексуальный угар

Елена.

— Ты такой хозяйственный и милый мальчик, — с хитрой улыбкой наблюдаю, как Артём стелет огромное покрывало на песок в тени под нависшей скалой. Берёт из моих рук собранную бабушкой корзинку с припасами и расставляет еду на середине импровизированного стола. От утки мы всё-таки нашли силы отказаться.

— Надо чаще к бабуле тебя отправлять в гости. Они благотворно влияют на твой дерзкий характер.

— Я рад, что Мария с Гонсало покорили твоё сердце, — делится со мной ответной улыбкой.

— На деда я ещё злюсь. Не стоит забывать об этом.

— Но ты его рано или поздно простишь, я уверен, — достаёт бутылку «Rose» (розовое вино). Откупоривает и наполняет ароматным напитком бокалы.

— Когда-нибудь. Не отрицаю, — задумчиво прикусываю нижнюю губу, следя за движениями его соблазнительного тела. В меру накаченного. Стройного. Красивого. Налитые свинцом мышцы упруго перекатываются под облегающей белоснежной футболкой, вызывая в моём теле трепет и желание.

Артём прижал пятую точку к земле и похлопал по бёдрам, приглашая присесть к нему на колени.

— Здесь очень красиво. Скажи, она нарочно спровадила нас сюда? — впитываю глазами неописуемую красоту дикого пляжа у подножья виллы, утопающего в зелени, в ярких солнечных лучах и в песне, нашептываемой волнами Атлантического океана. Гармоничное сочетание тишины, природы и романтики, которой слишком много для двоих, давит на сердце. Или это страх? Того, что всё вскоре может растворится, словно туманная предрассветная дымка… Всё ещё не верю во что-то большее и надёжное.

— Ты хотела отобедать вместе с старичками? — протягивает мне руку и я трепетно цепляюсь за кончики красивых мужских пальцев. По телу тотчас пробегает тёплая, щекочущая волна, напрочь сбивая моё дыхание.

— Не такие уж старые они. Здесь здорово, Артём. Я рада, что ты меня сюда привёл. — Плавно двигаясь, подхожу и переступаю бёдра мужчины. Опускаюсь на них попой, оседлав колени Гаура лицом к лицу. Теперь, когда наши взгляды встретились, медленно выдыхаю волнение, взамен заполняя лёгкие его дурманящим запахом. Обнимаю его шею.

— Мария очень мудрая женщина, — слегка прикрываю глаза, позволяя его феромонам проникнуть в мой мозг, в мою раскаленную кровь, в мою возбужденную плоть. — Знает, что делает. Вы с ней слишком похожи, — и тут же схожу с ума от желания поцеловать порочные, приоткрытые губы, которые бессовестно манят к себе полнотой и безумным вкусом, не давая шанса отказаться.

— Вина? — опаляет горячим дыханием мой рот.

— Давай, — соглашаюсь, облизывая пересохшие от жажды губы.

Артём, сексуально щурясь, подаёт мне бокал. Более женственного вина, чем «Rose», я ещё не пробовала. Наслаждаясь игрой бликов опускающегося послеобеденного солнца на его смуглой коже и в золотистых радужках глаз, я пропускаю сквозь себя настоящее удовольствие, смакуя до дна маленькими глотками божественный напиток.

— А теперь целуй меня, — прочитав мои мысли, хрипло приказывает, отбирая из рук и отставляя в сторону пустой бокал. Губы Артёма медленно подаются навстречу, приоткрываются. Длинные пальцы зарываются в волосах, разгоняют под кожей мурашки. Проникновенно заглядывая прямо в душу, парень выбивает из моего рассудка последние капли трезвости, касаясь своим мягким языком моего языка, лаская его, обрушивая на меня чувственный и до боли нежнейший поцелуй. Неспешный. Плавящий мою выдержку до состояния текущей патоки. Виноградный напиток ускорил приток крови к эрогенным зонам, ещё больше усилив сексуальное влечение к нему.

— Мммм… — вырвался невольный стон из груди и проник в его горло, как только ладонь Артёма накрыла правую грудь и беспощадно сжала её в страстном порыве. Сорвав последние предохранители, мужчина тотчас углубил поцелуй, усилил напор. Задыхаясь в плену наших губ и рук, смакуя солёный привкус крови, смешанный со вкусом вина, мы стали погружаться в жаркое безумие…

— Артём… — перевожу дыхание, едва оторвавшись от его губ. — Я сейчас умру в оргазмическом припадке только от одного поцелуя…

Мои пальцы впиваются в его сильную шею. Считывают с артерий ускоренный пульс и перебираются на литые мышцы груди, обтянутые футболкой, затрагивая подушечками острые камушки сосков. Невольно сглатываю. Желание попробовать на вкус коричневые горошинки ярко прошивает мой мозг, усиливая приток слюны. Слишком сильно хочется их прикусить и поиграть с ними языком. Боже, неужели рядом с этим мужчиной я становлюсь необычайно порочной девочкой? Ох… Мне хочется его растерзать.

Теряюсь в догадках, от чего меня ведёт больше: от, казалось бы, на первый взгляд слабенького вина, которое моментально ударило в голову при такой жаре, расслабляя тело, или же от самого мужчины, который круче любого хмеля и дурмана вместе взятых напрочь отключает мой здравый рассудок, не позволяет сердцу выровнять ритм.

— Не умрешь, — шепчет, принявшись ласкать губами одну из скул. — Ты же дикая кошка… Выносливая, — водит ими вверх-вниз, едва затрагивая кончики крошечных волосков, чем будоражит во мне миллиарды нервных окончаний. Прикрыв глаза, я зависаю, наслаждаясь бьющей ознобом щекоткой. Трепетные пальцы мужчины вмиг разжигают под кожей огонь, массируя вращающими движениями затылок. Опускаются вниз, прокладывая медленно ползучие потоки лавы по шее вдоль сонных артерий к ключицам. Смыкаются в яремной ямочке и снова, рассыпавшись обжигающими искрами по коже, сползают к выпуклым холмикам до самой кромки лифа платья-юбки, выбивая напрочь воздух из лёгких.

— Хочу тебя… — раздаётся рядом с ухом его хриплое дыхание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Боже! А я как хочу! Если бы ты только знал…»

— Стоит мне вдохнуть аромат твоей бархатной кожи, детка, и у меня напрочь срывает крышу. Совсем! — жадно втягивает мой запах, от чего я млею. Начинаю дрожать, наслаждаясь его голосом, впитывая слухом низкие сексуальные вибрации.

— Ты словно привязала меня к себе. Последние здравые мысли растворились в лавине бешеных чувств. Волна захватила меня с головой и топит в тебе, малышка, не давая возможности спастись. Ты будишь во мне животную страсть, — прикусывает мочку уха, издавая сладкий стон. — Слишком сильную страсть, Елена. Рядом с тобой я становлюсь озабоченным сексуальным маньяком, — зажимает между зубов кожу на шее, сдавливает, затем отпускает, слизывает укус и дует на зудящую плоть. О, Боже, от этих манипуляций сладко теплеет низ живота. Тщетно пытаюсь восстановить дыхание. Грудь вздымается в сумасшедшем ритме.

— Елена… — на выдохе протягивает моё имя, — что же ты со мной делаешь, маленькая Багира? — пальцы, подцепив эластичную резинку лифа, невыносимо медленно тянут её вниз, освобождая по миллиметру изнывающую по ласке грудь.

— Веедьмааа…

— Артём! — вскрикнула, когда чувствительные, окаменевшие соски, выскользнув из-под резинки, испытали болезненный шок.

Судорожно вцепилась в его волосы, зажала в кулачках густую и длинную чёлку на макушке, потому что распирающие от возбуждения «камушки» пронзило острым током, как только глаза Артёма вперились в них и заблестели похотью. В горящем взгляде вспыхнули голод и безудержное желание.

— У тебя красивая грудь, — гулко сглатывает слюну, опуская шершавые ладони на оба полушария. Почти грубо сминает их, вырывая из моего горла хриплый полустон.

— Второй… — повторно выдыхаю стон удовольствия, ерзая попой на его коленях. — Нас здесь увидят. Что ты творишь, сумасшедший?

Влажная шёлковая полоска трусиков прилипла к пульсирующей промежности, изнывающей чувством полового голода.

— Здесь закрытая скалами территория. Сюда попасть можно только вплавь. Никто не станет рисковать жизнью. Мой любимый размер, — мурлычет, давя радостную ухмылку и катая по кругу соски под горячей кожей ладоней, погружая воспалённые бусинки в облако жара, заводя меня на максимум. — Можешь громко стонать. Никто не услышит.

Моя женская сущность требует мужской власти, подчинения, желает принять его в себя. И я тянусь обеими руками к вздыбленной части тела под ширинкой, расстёгиваю пуговицу на поясе шорт, справляюсь со второго раза с молнией и ныряю рукой под резинку боксеров в раскалённый эпицентр пожара. Артём рвано втягивает воздух, как только моя ладонь обхватывает его каменную плоть.

— Merda! Детка, я сейчас взорвусь, — зашипел сквозь стиснутые зубы и, находясь во власти сладостного порыва, прильнул к одному из сосков и рьяно втянул его в рот.

— Ааах! — оглушающим наслаждением, пронзившим меня молнией, взрываю умиротворённую тишину. В порыве страсти сдавливаю горячий ствол мужчины, ощущаю, как он вибрирует в моей руке, переплетённый большим количеством жалящих, трепещущих венок. Ладонью скольжу вверх, формирую из неё купол и накрываю ею раскалённую головку, медленными движениями размазываю по вершинке выступающую вязкую влагу его желания. Артём, обезумев, зажал сосок между зубов, взревел утробным рыком и с жадностью присосался к груди, пощипывая пальцами вторую горошинку, доводя меня до пика острейшей услады. — Чееерт! Дааа! — не сдерживаю нахлынувшего восторга. — Только не прекращай, прошу…

От этих острых ощущений плавится мозг. Зашкаливает эйфория, напрочь перекрывая дыхание. Кровь распирает промежность, наполняя её горячим свинцом. Артём, будто чувствует моё состояние, раздвигает свои колени в стороны, раскрывая меня, точно зная чего я хочу, опускает пальцы на крохотную полоску трусиков и с довольным стоном достаточно грубо вдавливает шёлк в разгоряченную плоть.

— Аааай! — сосок полоснула острая, но приятная боль, пронзила током всё тело, выгнула его дугой. Разум давно уплыл. Перед глазами лишь яркие, ослепляющие искры. Никогда бы не подумала, что грубость в прелюдии может быть настолько упоительной и сладкой. Крышесносной. С ним всегда так. Спонтанно. С захлестывающей дозой адреналина. С тягучими стонами в горле.

— Блять! Хочу тебя трахнуть языком, — осипший голос опалил растерзанную грудь. Подняв на меня иступленный взгляд, Артём участил дыхание. — Ты невероятно вкусная малышка… там… внизу… и такая сочная… — притягивает за затылок к своему лицу, — охренительная девочка, — шепчет в рот и вгрызается в мои припухшие губы, врывается в меня языком. Нагло. Бешено. Не спрашивая разрешения. Нахрапом беря всё, что хочет. Как хочет. Где хочет. Вторая рука слетела с катушек окончательно вместе со своим хозяином. Пальцы инстинктивно нырнули под трусики. Размазали плавным скольжением приличную порцию влагалищной смазки от клитора до ануса, очертили его по кругу, слегка посягнув на «невинность» моей попы. Я сжалась, мгновенно испытав жуткую неловкость. Стыд заставил мои щёки вспыхнуть ярче огня. Артём моментально учуял неладное.

«Сумасшедший!» — мелькнуло где-то на задворках сознания. — «Чокнутый псих! Не иначе…»

Но, блин, почему же множество запретных вещей, не принятых обществом и моралью, на удивление становятся слишком приятными после познания?

— Расслабься, — прошептал, не отрываясь от губ, трепетно лаская языком мой язык и пальцами — всё, что требует ласки внизу.

— Артём… — обреченно выдыхаю ему в рот, посылая умоляющий взгляд.

— Значит, я буду первым? — доверительно-вкрадчиво спрашивает, нежно прикусывая нижнюю губу.

«Ещё чего!»

Я чувствую, как его губы, скользя по моим, расплываются в довольной улыбке.

«Наглый, сукин сын!»

— Можешь смело выдохнуть, малышка. Когда-нибудь я обязательно это сделаю. Но не сегодня. — хрипло хохочет, проникая в лоно двумя пальцами. Сгибает их под правильным углом и дарит мгновенный упоительный разряд удовольствия. Ещё один и ещё. Я всхлипываю, желая большего, тяну за волосы, приподнимая его лицо к небу, сжимаюсь вся внизу, одновременно сжимая ладонью головку члена, привожу в движение руку, водя по стволу вверх-вниз.

— Хватит прелюдий! — терпение Гаура лопнуло, словно мыльный пузырь. Несдержанный рык пробрался приятным холодком под кожу, окутывая позвоночник. — Он сейчас, нахрен, лопнет в твоих очумелых руках!

Артём.

Оторвав от зудящего члена женские ладошки, вытаскиваю их из трусов. Разочарованный мелодичный стон Елены пронзает слух, но я игнорирую его. Прислоняю её руки к своей груди, обнимаю тонкую фигурку и падаю на спину, увлекая девчонку за собой.

— Ты доигралась, шалунья! — несдержанно рычу, собственнически обхватывая руками ягодицы. Толкаюсь в неё каменной эрекцией, ощущая женское тело каждым миллиметром своего. Довольный стон срывается с её уст.

— Сумасшедший… — теперь она, нависая надо мной, прикусывает мою нижнюю губу, оттягивая её. Отпускает и тотчас дует на влажную кожу, опираясь руками в мою грудь. Дразнясь, ныряет язычком в щель приоткрытого рта. Медленно целует его уголок и вкрадчиво шепчет, вызывая обжигающим дыханием поток приятного жалящего тока по нутру. — Хочу тебя, Артём… — и тут же, остервенело задирая футболку вверх, тянется к соску, зажимает его между зубов и полизывает, разогревая кожу до невозможности.

— Блять! — срываю внутренние предохранители, словно штормовой ветер срывает крыши построек. Освобождаю животные инстинкты на волю. Шиплю от кайфа громче шелеста волн, вонзая в её попу свои пальцы. Остро. Как дикое животное вонзает клыки в сочную мякоть.

«Бог ты мой! Ненасытная. Дикая. Темпераментная. Знаком с ней каких-то пару дней, а кажется, будто знаю девчонку целую вечность. Она — моё отражение, моя копия, любительница экстремального досуга, мать её! Моя пылкая девочка…»

Снова толкаюсь в неё членом, едва сдерживая стон. Одежда не влияет на ощущения. Меня захлестывает очередная волна острого удовольствия, разливаясь по всему телу.

Рычу, смыкая на хрупкой спине девчонки свои объятия, желая иметь над ней полную власть. Резко поворачиваюсь, опрокидывая Елену навзничь. Сминаю под себя, устраиваясь между шелковистых на ощупь бёдер.

«Матерь Божья, да она — чистейший кайф! Оголенный провод, что бьет на максимум, касаясь, нахрен вырубает сознание в ноль!»

Каждое прикосновение к отзывчивому телу откликается во мне сладостным предвкушением. Хочу вжать свою женщину в этот мягкий и горячий песок и, теряя контроль, вдалбливаться в податливое тело, что есть силы. Наслаждаться её теснотой. Ощущать, как плотно обтягивает меня её плоть, как скользит по члену нежная кожа её влагалища, щекочет оголенные нервы, спирает дух до умопомрачения.

Целую жадно, срывая с губ упоительный крик, от чего у самого сердце заходится. Всё! Хватит! Иначе сдохну от переизбытка тестостерона. Яйца разорвёт к чертовой матери! Поднимаюсь с неё. Встаю на колени у широко разведённых ног девушки и взглядом даю понять, что играм пришёл конец. Ибо хочу её так сильно, как не хотел никогда ни одну! До дрожи в пальцах. До ноющей боли в паху. До судорожных спазмов во всём теле.

— Подними попу, — рычу. Одним уверенным движением стягиваю с неё вместе с трусиками ненавистное платьице и отбрасываю в сторону, любуясь обнажившимся стройным станом, бархатной светлой кожей. Чистое полотно для художника, на котором поцелуями можно рисовать картину, делая мазки языком, придавая любовные оттенки легкими укусами, ласками рук, движением тела.

Нетерпеливо срываю с себя одежду. Выуживаю из кармана шорт презерватив, который прихватил из бардачка машины, достаю из фольги и быстрым движением раскатываю резинку на члене. Время застывает вместе с девчонкой. Я ловлю момент, когда она восхищённо наблюдает за движением моих рук, сексуально покусывая губку, качает бёдрами. Черррт! Нельзя быть такой соблазнительной!

— Иди ко мне, детка. Продолжим наш сексуальный угар, — собственный голос из-за дикого желания врезаться в неё, кажется мне незнакомым. Похожим на рычание голодного зверя перед прыжком на жертву. Гребаный контроль висит на волоске. В голове шкалят датчики.

Опускаю ладони на соблазнительную, вздымающуюся от рваного дыхания грудь, зажимаю между пальцев крошечные соски и утопаю в её упоительном стоне. Девочка выгибается, словно от разряда дефибриллятора, плотнее прижимаясь упругими холмиками к моим рукам. Твою ж мать, какая завораживающая картина! Провожу пальцами по разгоряченному телу к пупку, наклоняюсь и зарываюсь в аккуратной ямочке языком, лаская по кругу центр живота. Елена снова выгибает спинку, а я целую её тело как обезумевший. Выглядит убийственно порочной. Подчиняется моей власти. Понимание этого лишает напрочь разума. Сердце, отсчитывая секунды до погружения, бешено колотится, отдавая колючим пульсом в каждой клетке моего тела.

Беру за бёдра, прикрывая на миг глаза, укладываю себе на плечи стройные ножки и в этот момент, где-то в голове щёлкает невидимый рубильник, позволяя приподнять её и ворваться в жаркое лоно одним мощным ударом. Дааа! Сплетённый утробный рык двух соединившихся душ в диком животном инстинкте пронзает воздух, взрывая умиротворённую тишину над райским уголком.

В безудержном стремлении к сексу, трахаю её, словно дикарь, впервые дорвавшийся к женскому телу. Мягкому. Податливому. Танцующему подо мной захватывающий эротический танец. Чувственный. Жаркий. С запахом безумия и страсти, что просачивается в воздух невидимой дымкой сквозь мелкие испарины на её коже, пробирается в ноздри и пьянит меня круче элитного алкоголя. Весь мир, все ощущения, вся нежность и сила устремляются к ней. Изголодавшийся, жадно вбиваюсь в свою собственность, впитывая всем своим естеством восторг девчонки. От чего моё тело в движении превращается в единственный оголенный натянутый нерв. Толчок за толчком, беру её остервенело, как в последний раз. Врываюсь до упора в истекающее похотью лоно, ловя тонкие грани удовольствия, на которых она балансирует вместе со мной. Плавится. Выгибается навстречу при каждом движении, касаясь упоительным стоном каждого моего волоска на теле, окружённого сетью нервных окончаний. Забрасывает меня за грани реальности, срывая с губ откровенно-дразнящие поцелуи.

— Смотри мне в глаза! — чувствуя приближение обоюдного финала, требовательно рычу, задыхаясь в исступлении. Хочу видеть её лицо на пике оргазма. Елена распахивает взгляд. Устремляет его прямо в душу. Щекочет её. Затуманенные радужки цвета лесного мха сводят меня с ума. Тону в них бесповоротно. Ещё один глубокий, проникновенный толчок — и она срывается на крик удовольствия, вгоняя ногти в плечи, раздирая кожу до крови, жадно втягивая морской воздух в лёгкие. Синхронно подаётся мне навстречу, ударяясь в разгоряченный пах. Сжимает мышцами член, будто хочет выдавить из ствола всю кровь до последней капли. Сукааа! Было ли мне так хорошо когда-нибудь? Нееет! А с ней хорошо! С ней я чувствую себя свихнувшимся богом. Обезумел. Стал зависимым. Свалился в пропасть порока, сминая под собой желанную женщину, лечу, руша нахрен все моральные устои. Всё, что до этого ценил. Всё, что теперь не имеет никакого значения, потому что она враз стала моей вселенной! Стала МОЕЙ!

— Обними меня ножками! — срываюсь на хрип, выпускаю из железной хватки её напряжённое бедро, плотнее накрывая своим телом тонкую фигурку. Повинуясь, Елена закидывает ноги мне на поясницу.

— Крепче, детка. Ну же! — обхватываю её плечи и натягиваю на себя, вдавливая девчонку в покрывало на песке. Она обвивает меня руками и ногами, словно боится отпустить. Прижимается. Прилипает к груди как пиявка, сковывая движения. Её искренний гортанный стон проникает под кожу и растворяется во мне, будто метеорит в ночном небе — ярко, захватывающе, погружает в горнило эмоций, подстёгивает инстинкты на максимум. Целую её шею. Языком чувствую ритм пульса в её артериях. Он завораживает. Будоражит кровь. Дурманит. Улавливая обрывки её несвязного шёпота о любви, ускоряюсь, касаясь головкой самого дна и девочка вздрагивает, сжимается вся внутри, заполняя иступленным вскриком пространство вокруг нас. Последнее движение в ней захлёстывает обоих оргазмом. Ярким. Выталкивающим мощным толчком души в небо. Срывающим всё напряжение с тел. Погружающим в полный штиль, в умиротворение. В застывший над землёй кайф. В невесомость…

— Два дня… — задыхаясь, шепчет мне в плечо. — Я тебя знаю каких-то два дня…

— И что? — медленным движением слизываю с её шеи солёную испарину. Хреново соображаю. Мозг едва возвращается в рабочее состояние. — Это что-то меняет? Ты жалеешь о случившемся?

— Нет… не жалею… — шепчет, сильнее сжимая объятия на мне. — Я буду жалеть, если ты разрушишь весь этот чудесный мир, в который меня затащил одним рывком, словно вихрь.

Боясь придушить её своим весом, перекатываюсь обратно на спину, увлекая за собой. Целую висок. Елена укладывается на моём торсе, словно сытая кошечка. Трется щекой о плечо и довольно улыбается. Чувствую, как член выскальзывает из уютной тесноты и пах с бёдрами заливает горячей жидкостью. Я замираю и тут же пытаюсь разогнать работоспособность мозга на полную катушку.

«Foda-se!!!» — потому что сейчас моё чувство самосохранения неистово начинает биться в груди…

Глава 22. Сюрприз

Елена.

Не могу прийти в себя. Мысли всё ещё плавают где-то за горизонтом сознания, загораясь слабыми вспышками. Вдыхая аромат его влажного плеча, целую солоновато-сладкие следы от укусов. Только сейчас понимаю, насколько мой разум был отключён во время секса, ибо отметины от моих зубов ещё долго будут украшать его тело. Как же я изголодалась по интиму, а такого безумного у меня и вовсе не было. Всё, что было до Артёма — детский лепет. Стереть из памяти и забыть! Чтобы лишний раз не травить душу неприятными воспоминаниями. Этот мужчина, что сейчас лежит подо мной, залитый ярким солнечным светом — совершенен. Я, словно попала в рай, и увидела божество. Взбунтовавшийся Ангел воплоти. Сумасшедший сногсшибательный романтик с длинными чёрными ресницами, аристократическим носом и пышными губами. Только от вида последних можно хотеть его до беспамятства.

— Ты настоящий племенной бык, — шучу, вспоминая его шикарное тату практически на стратегическом месте. Боже, да у меня щёки начинают гореть, стоит лишь добавить капельку бурной фантазии и представить на миг интереснейшую картину соприкосновения кожи с кожей с таким вот изобразительным искусством.

— Почему племенной? — озадачено отозвался, будто вынырнул из задумчивого небытия и наконец-таки включил мозг.

Тихонечко смеюсь и продолжаю подшучивать. Слишком приятно его дразнить. До возникновения иголочек под кожей. Ничего не могу с этим поделать.

— Потому что нельзя быть таким «породистым» и одновременно так охренительно трахаться.

— Можно, — хохочет и с гордостью заявляет: — Таких комплиментов я ещё не получал ни от одной женщины.

— Уверен?

— Точно знаю.

— Мне вот интересно?.. — задумалась, подняв голову и направив взгляд на его лицо. Любопытство взяло верх.

— Что? — щурится от солнца, пытаясь смотреть мне в глаза.

— Как много женщин сходили по тебе с ума? — очерчиваю указательным пальцем контур покрасневших и припухших губ, любуясь и запоминая каждую особенную чёрточку на его лице. — И на что они готовы были пойти, чтобы заполучить твой… кхм… биоматериал? — растягиваю полуулыбку, зарываясь пальцем под нижнюю губу, слегка оттопыривая её.

— Ты рассматриваешь меня, словно коня на рынке, — эротично прикусывает мой палец, как только он ныряет между его зубов коснуться языка.

— Зубы у тебя красивые, — хохочу я, — ты и так это знаешь, — выдергиваю палец из хватки и облизываю, плотно зажимая губами, успокаивая кожу от укуса. Следом, проведя им по своей нижней губе, увлажняю её, следя за его реакцией.

— А ты? — лицо Артёма вдруг приобретает слишком серьёзный вид. Все мои сексуальные уловки не сработали.

— Что я? — вскидываю брови.

— На что готова пойти ты ради биоматериала? — замирает. Не дышит. Впивается своими темными глазами в мои, гипнотизирует, будто от моего правильного ответа ему предстоит решить: умереть или остаться в живых.

— Неправильный вопрос, Артём, — не выходит убрать улыбку с лица, как бы не старалась. — Я пока что не готова становиться матерью. Нееет, — мотаю отрицательно головой. — Точно не сейчас. У меня много планов на будущее, которые я хочу осуществить. С ребёнком на руках это невозможно сделать. Почему так липко? Там… — аккуратно ёрзаю бедром по скользкому члену, по покрытому порослью жестких волосков мягкому паху… и застываю в неподвижности с выпученными глазами, словно от взгляда Горгоны. — Артём??

— Лен… — тут же проглотил язык. Закатив глаза вверх, сделал обречённый вздох.

— Там целая лужа. Артём? — тянусь рукой к презервативу, снимаю его и слышу недовольный глухой рык:

— Порвал, твою мать! Снова. Порвал. Эту. Чёртову. Резинку!

— Как это снова? — охреневаю, рассматривая в руке разорванный в клочья предмет защиты от нежелательной беременности да и не только… А как ещё воспринять эту долбаную ситуацию? — С кем ещё? Порвал? — сердце проткнуло острой иглой. Я резко втянула воздух, в ожидании ответа. Перед глазами встал образ Лии, его забота к ней, и прочие неприятности.

— С тобой порвал! — виновато смотрит на меня и медленно обвивает руками мой расшевелившийся стан, обхватывает, пленяя, будто знает, что ему пришёл трындец! И меня уже ничто не остановит!

— Первый раз в джипе у пляжа. Второй вот сейчас. Не знаю, как так вышло.

— Блять!!! — яростно срывается с моих уст. Нет! Ну это полный песец! Артём! — взвыла я.

— Маленькая, давай рожать? А? — добил меня окончательно своей внезапно нарисовавшейся довольной рожей. Оооххх… Нет! Да он точно не в себе!

— Да чтоб тебя! Гррр! Пусти! — пытаюсь вырваться, но Гаур, спеленав меня руками и ногами, лишь промурлыкал в ответ:

— Ты окончательно убедила меня в том, что нужно на тебе жениться, — хохочет ненормальный. — Как только тебя отпустит, так сразу и поговорим на эту тему.

— Меня отпустит лишь тогда, когда я тебя придушу, идиот! — шиплю. — Ты — выдумщик, Артём, как и твой ненормальный дед! Прости, но я не верю в то, что мы будем вместе! Очень много не поставленных точек над «И»!

Артём.

Хватаю за затылок взбесившегося чертёнка, прижимаюсь к её губам. Целую жадно, врываясь в неё языком, напрочь снося все психологические барьеры в её голове, потому что только таким образом можно хотя бы на минуту заткнуть рот женщине. Укусила, маленькая стерва! Зашипел. Ругнулся. Пришлось больно стиснуть волосы и дать ей понять, что ситуация не терпит импульсивного поведения. Вскрикнув, Елена успокоилась и медленно погрузилась в волшебство поцелуя.

— Ты сволочь, Артём, — просипела в рот, всхлипнула, как только разъединился контакт. — Может ты их специально проколол? Мало ли? Вдруг тебя дед надоумил и этой хитрости? — своим предположением заставила меня поднапрячь мозги. Презервативы брал в тачке. Резинки закинул в бардачок в день своего рождения. Если бы не вчерашний спонтанный секс с Еленой, я бы о них и не вспомнил. Да кто угодно их мог подпортить. Но с какого хрена и кому это нужно?

— Дерьмо! — цежу сквозь зубы, едва сдерживаясь. — Ты серьёзно? Думаешь, я бы согласился на такую авантюру ради прихоти деда? Да. Он грезит внуками, но не настолько свихнулся, как ты предполагаешь.

— А почему нет? — деланно удивилась. — Не только женщины пользуются обстоятельствами. Странностей у всех хватает, — укоризненно произнесла и как-то грустно усмехнулась.

— Лен прекрати молоть чушь! — заправляю пряди ей за уши, чтобы лучше рассмотреть её лицо. Пытаюсь разобрать резкое проявление эмоциональной лабильности (перепады настроения). В глазах девчонки застыло то ли отчаянье, то ли сожаление. Списал бы на ПМС, но только не в этот раз. Она явно не доверяет мне. Понимаю, что облажался, да ещё и дважды! И время, мать его, совсем неподходящее! В другой ситуации я бы и словом не обмолвился о детях, но сейчас мы имеем то, что имеем, и слишком бурная реакция девчонки, если честно, меня задевает. Да! Черт возьми, ещё как задевает! — Их кто-то испортил, и я обязательно выясню кто. Елена, может успокоимся и не станем портить остаток дня. Ведь было всё отлично. Пошли купаться? Сегодня такой чудесный день. Отлив. Волны небольшие. Смотри, какая лагуна образовалась. Идём, в водичке поплещемся?

— Не хочу. Настроения нет, — поднимается с меня, усаживаясь рядом. Обхватив колени обеими руками, сухо добавила, глядя в пол:

— Артём, мне нужно в аптеку. Отвезёшь?

— Зачем? — непривычно взволнован, касаюсь её плеча. — Болит что-то? Если я был груб в порыве страсти — прости. С тобой всё в порядке? — Елена задумалась, будто сейчас не со мной, а где-то на другом краю пропасти. — Малыш?

— Дело не в этом, — тихо пробормотала.

— А в чём тогда?

— Понимаешь… А, черт! — выплеснула нерешительность наружу. — Я не могу так всё оставить. Это безумие! Всё слишком неправильно. Я должна предпринять меры предосторожности. Мне нужны таблетки.

— Для чего? — туплю, как последний придурок. И только до меня доходит смысл сказанных ею слов, как она выплескивает очередную глупость, ужалив ею где-то между лопаток.

— Для экстренной контрацепции!

«Охренеть..!»

— Елена, давай оставим всё как есть, сдадимся на волю случая? — пытаюсь хоть как-то её успокоить.

— Артём, прошу, не начинай.

Черт! Ну не хочется мне ничего менять! Случилось то, что должно было случиться. Смотрю на неё и понимаю, что я уже сросся с этой мыслью, принял и рисую картинки будущего с ней, а она какого-то хрена противится.

— В жизни существуют не только минусы, бывают и плюсы. Возможно, ты зря себя накручиваешь. Чтобы зачать ребёнка — нужно очень хорошо потрудиться. Какие-то два раза ещё не гарантируют успешного…

— Чтобы залететь — не нужно трудиться, Артём! — перебивает на полуслове. — Иногда одного раза бывает больше, чем достаточно! Ты так спокойно об этом говоришь, как будто уже решил стать отцом! Распланировал свою жизнь наперёд и живёшь по чёткому плану, который не даёт осечек. Но это не так. Я так не могу! Нет смысла меня ни в чем переубеждать. Я не готова к беременности. Это какая-то злая шутка! Честное слово! — вырвался нервный смешок. — Неужели так сложно войти в моё положение? Наша жизнь не состоит из одного секса и приятных выходных. Есть ещё будни. Есть нерешённое «Завтра»!

— Это твоё окончательное решение? — сухо спрашиваю, дотягиваясь до шорт. Достаю мобильник, не глядя на Елену.

— Да!

Больше спорить не счёл нужным. Я прекрасно понимаю: корень её нерешительности кроется в нашей с Маргарет не расторгнутой помолвке. Набираю номер Риты. Другим не хочу доверять её здоровье. Если глупая решилась шокировать свой организм, так пусть хоть сделает это под присмотром опытного врача гинеколога.

— Привет, Ритуль. Найди что-нибудь для экстренной контрацепции.

— Для кого? — опешила Ритка. — Привет!

— Рит, не тупи! — повышаю тон. Долго объясняться нет сил и терпения.

— Зачем? — добродушно удивилась. — Тебе давно пора иметь первенца. Дай, я с ней поговорю.

— Не стоит! Я заеду к тебе через пару часов.

— Ладно. Я жду. Сейчас что-нибудь подберу. Когда был незащищённый секс?

— Вчера.

— Ок. Я всё поняла. До встречи, Артём.

Я отключил вызов и швырнул телефон к её ногам. Встал, игнорируя любые проявления и попытки дальнейшего общения. Всё, что мне сейчас необходимо — отстраниться от лихорадочных мыслей, которые хаотично врезались в память острыми шипами, и нырнуть в прохладную волну с головой, остудить свой пыл и освежить разум…

— Артём?

— Не сейчас, Елена! — рыкнул и сорвался на быстрый бег, вскоре погрузившись в ледяную воду…

Глава 23. Сделка с совестью

Елена.

Реакция Артёма на моё замешательство довольно хорошо черкнула по нервам, отозвалась в голове скрежетом заржавевшего металла, прошлась леденящим холодком между лопаток. От его жёсткого «Не сейчас, Елена!» я съёжилась, пересиливая в себе раздражение. Да что там раздражение — целую гамму реакций! Начиная с тревоги и заканчивая вспышками ярости, которые подавляла в себе, обжигая ими до боли все внутренности. Паника стала медленно оплетать мою душу липкой паутиной, просачиваться в кровь. Я смотрела, как он в безумной ярости разрезает неспокойную воду своим мощным телом, будто мечом, и меня охватывала не поддающаяся контролю дрожь. Взыграло самолюбие мужчины. Только вот что делать мне? Сейчас. Конкретно в этой запутанной ситуации! Ведь для счастья по-большому счету нужен рядом любимый человек, который отвечал бы взаимностью. Нужна семья, комфорт и уверенность в будущем. На данном этапе наших отношений есть только страсть. Сексуальное влечение. Любовь? Он о ней не говорил. Может и я неправильно определилась со своими чувствами за столь короткое время? Придумала себе то, чего на самом деле нет? Но тогда почему же мне сейчас так хреново? Так больно! Я хочу, чтобы он искренне желал наших отношений, а не брал на себя ответственность из-за случившегося. Чувство долга — это утопия для двоих. А что, если он бежит от того, что ему давно постыло? Я же вижу, как Артёму тяжело. Ощущаю себя его «временным убежищем». Растерялась, да. А как иначе? Да и чего он ждал? Что я повешусь ему на шею и буду умолять? Проявил великодушие: не стал убеждать меня в обратном, дал возможность самой принимать решение. Отлично. Выходит, его всё устраивает? Я беру ответственность на себя и сама отвечаю за свои поступки, потому что Артём, как мне кажется, ещё не выполз из-под отцовского крыла. Неужели допускает мысль, что за него все решат? Иначе, как объяснить поведение взрослого, и в тоже время, растерянного мужчины? Боже, как же я запуталась… Как же всё несвоевременно… Ну не могу я! Не хочу обрекать себя на пожизненную боль, которая выпадает на долю матерей-одиночек!

— Ай! Черррт… — зашипела я, порезав палец. Отложила в сторону нож и обхватила губами кровоточащую ранку. На глаза навернулись слезы. Доделывать фруктовый салат расхотелось.

С тех пор, как мы вернулись с пляжа и Артём уехал к родственнице за контрацептивами, прошло полтора часа. За это время я успела принять душ, переодеться в чистую одежду, морально извести себя ещё больше и приготовить лёгкий ужин. Хозяин дома никак не торопился возвращаться, а я металась от одной мысли к другой. Тоска по нему замучила окончательно. Поковыряв вилкой жаренный салат из овощей, вздохнула, с грустью посмотрев в окно. Аппетит напрочь пропал. Решив приготовить себе травяной чай, потянулась к верхней полке шкафчика, отыскала нужную жестяную баночку, и тут же, вскрикнув, уронила её на пол, напуганная неожиданно прозвучавшим низким баритоном. Ещё один русский?

— Добрый вечер, Елена! — напротив, облокотившись о край барной стойки, за мной наблюдал представительный, темноволосый мужчина средних лет. — Вас ведь зовут Елена, не так ли?

Повергнутая в смятение, растерянно смотрю то на незнакомца, незаметно пробравшегося на кухню, то на всыпанную сухими, ароматными чайными листиками поверхность столешницы кухонного гарнитура.

— П-простите… — неуверенно пробормотала в ответ. — Я Вас не заметила. А Вы кто? И что Вы здесь делаете?

— Саймон! — мягко произнёс, внимательно сосредотачиваясь на моём лице, изучая его. — Можно Семён. Я отец Артёма.

— О… очень приятно, Елена. А… Артём уехал к… в общем, он скоро будет. Откуда Вам известно моё имя? — прикидываю в голове возможные варианты. Информация среди «своих» распространяется со скоростью света. Нелегко собраться с мыслями, когда тебя вот так открыто и нагло оценивает отец мужчины, с которым ты спишь.

— О! Мне Майкл о вас все уши прожужжал. Восхищался вами целое утро, — принимает на стуле непринуждённую позу, давя лёгкую улыбку. Держится спокойно, тактично и легко ведёт беседу, но я почему-то ему не верю. Этот человек по определению не является, тем, кем хочет казаться. По спине навязчиво гуляет холодок, предупреждая меня о скрытой опасности. Кто бы сомневался, что Майкл пожалуется будущему родственнику. Это ж не от меня жениха уводят, а я краду Артёма у его сестры.

— Дай, думаю, зайду, — продолжает, прерывая мои мысли, — встречусь с девушкой русских кровей, которая покорила стольких мужчин за один вечер. Моя мать — русская. Очень хорошая женщина. Красивая, как и ты. Может быть когда-нибудь вы с ней познакомитесь. Смотрю на тебя и понимаю — не зря мой сын потерял голову.

— Ой, простите мне мою неловкость, — наконец опомнилась. — Хотите что-нибудь выпить? Кофе? Чай?

— Виски! — уверенно отчеканил пожелание. — И себе налей чего-нибудь. Не люблю пить один, когда рядом присутствует компания.

— Я, пожалуй, выпью сок, — было бы глупым в первый день знакомства потягивать спиртное с отцом моего мужчины.

— Нет-нет. Ну что же вы? У Артёма должно быть «женское» вино в холодильнике. Маргарет, невестка моя будущая, предпочитает «Rose».

Сказал — как ножом полоснул. Грудную клетку обожгло разочарование. Так значит он меня всерьёз не воспринимает? Считает временной игрушкой сына?

— Пожалуй, я выпью с вами виски, — решаю принять на душу что-нибудь покрепче, ибо нервы натянулись на максимум. Сейчас Артём вернётся и можно будет себя возненавидеть окончательно, потому что своё принятое решение не вижу смысла менять. — Благородный напиток дарит людям радость общения, не так ли?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я не стала оттягивать разговор. Подошла к бару, выбрала первую попавшуюся бутылку, достала квадратные стаканы и поставив перед его носом, налила.

— Вы пришли сюда не для того, чтобы поговорить со мной о наших предпочтениях в выпивке, о моей красоте и о Майкле, о том, что любит пить невеста вашего сына.

— Ты умная девочка, — сдержанно произнёс Саймон. — Присядь! — жестом указал на стул, стоящий напротив него.

«Да уж не дура!» — подумала я, кривя полуулыбку. Прижала к стулу задницу и подняла бокал.

— За приятное знакомство, Сёмен… — задумалась на секунду, прикручивая к его имени отчество, — Гонсалович!

Он хмыкнул, взяв свой бокал, чокнулся с моим. Выпили оба залпом. Выдохнули из лёгких воздух, как настоящие русские, и продолжили общение.

— А ты думала — попала в сказку, красавица? Неет, ты в жизнь вляпалась! Посуди сама: ему нужна равная жена по статусу, но для любовницы — ты прекрасно подходишь, девочка. Здесь я сына своего понимаю, как никогда. Моя Барбара, мать Артёма, давно смирилась со своим положением и Марго смирится. Куда она денется. Жизнь, деточка, сложная штука. Или ты её нагибаешь, или она тебя…

Артём.

«Вот. Держи. Здесь две капсулы. Не хочешь переубедить её в том, что она совершает глупость?» — голос Риты до сих пор сверлит мне мозг. — «Дело, конечно, молодое. Созреете, ещё сделаете, но ничего в жизни не проходит без последствий. Здоровью не навредит, а вот морально раздавит, Артём. Это не плевок ножкой по асфальту размазать…»

— К черту! — резко торможу у обочины, рядом с домом, бью ладонями по рулю. Она ведь сделала свой выбор. С чего мне переубеждать упрямую ослицу?! Не готова! А я готов? Что я сделал для того, чтобы она созрела для серьёзного шага? Да и когда бы я успел что-то сделать за короткие сутки? Была бы Маргарет здесь, ещё вчера разорвал бы с ней отношения. Отец? С ним разговор бесполезен. Поставлю вопрос ребром, и если его не устроит мой выбор — нахрен уйду из компании. Рано или поздно это случится. Я простил ему Алису и её подкуп, но если он полезет своими грязными руками к Елене — пусть не ждёт от меня взаимопонимания и поддержки!

— С какого хрена они порвались? — вопрос обухом бьет по голове.

Тянусь к бардачку. Достаю коробку и высыпаю из неё остатки содержимого.

— Блять! Но это же смешно!

«Неужели и вправду испорченные? Кем? Маргарет не могла. Принимает противозачаточные. Машину брал только Алекс…» — срывается нервный смешок. — «Да нет. Ему бы в голову такого не пришло!»

Рассматриваю голографические упаковки и меня будто током шарахает, когда глаза фокусируются на двух едва заметных, маленьких дырочках. Причём, на всех пакетиках!»

— Лия! Мать твою! — взрываюсь праведным гневом. Я же подвозил девчонку домой на наш общий праздник. Затем мы прилично выпили и потрахались без обязательств.

— Сууука! — вспоминаю разговор с Ритой, но тут же себя одергиваю. Этими в тот день я не пользовался. По привычке взял домашние. Хорошо помню этот момент. После секса снял с себя полный презерватив и выбросил в унитаз. Смыл. Никогда не разбрасываюсь биоматериалом в чужих домах. Значит… беременна? От кого? Черрртова баба! Пусть только попробует мне соврать! Набираю номер и жду, когда же, наконец, прервутся эти гребаные гудки и мене ответят с той стороны.

— Artemio? Здравствуй, дорогой! — раздался приветливый и тягучий голосок подружки.

— Поздравляю, Лия, — произношу ровным тоном.

— С чем? — удивилась она. — Ничего не путаешь? Как твоя нога, Гаур?

— На что ты надеялась, крошка? — добавляю на полтона ниже. — Хотела подсунуть мне сюрприз?

— Я не понимаю, о чём ты? Что случилось, Artemio?

— Я их порвал, foda-se! Дважды! И, знаешь, что? Я совсем не огорчился! — во мне понеслась злость. Эмоции уже не остановить, ибо нехрен из меня делать «лоха» всяким..! — Я проверил упаковки. Ты знатно постаралась, Лия! Должен признать, что очень профессионально. За какие-то пять минут, пока я рассчитывался за бензин на заправочной станции, ты проткнула все до единого!

— Artemio… я…

— Заткнись! — шиплю, сгребая в пригоршню резинки и швыряя их на дорогу. — Жалеешь, что не с тобой? — не сдерживаю рычание. — Я тебе доверял! Ты перечеркнула всё одним махом! От кого ты беременна?

— Как ты узнал?

— Неважно! Впрочем, как и то, чей у тебя ребёнок. Мне ты ничего не сможешь предъявить, как бы не хотела.

— Я и не думала…

— Надеюсь, ты понимаешь, что определить отцовство можно до рождения ребёнка? В утробе матери. В этом случае существуют некоторые риски, поэтому ты в первую очередь должна подумать о нём и о себе, ибо я не остановлюсь ни перед чем, чтобы доказать свою непричастность! Ты меня знаешь. Всего хорошего, Лия! На этом наши пути расходятся…

Стоило мне тронуться с места и вырулить во двор, как новая волна пульсирующего в висках гнева накрыла меня повторно.

«Какого черта он здесь делает?»

Раньше я бы не стал так реагировать на присутствие родного отца в моей обители, но только не сегодня и не сейчас, когда в доме находится та, которую я совершенно не готов потерять! Да он не заявлялся ко мне на выходных без особых причин с тех пор, как мы стали регулярно видеться в офисе. Я сам навещал родительский дом время от времени. Посещал семейные праздники, нередко проводил уикенды в компании родителей. Сказать, что он соскучился — это значит соврать! Его внезапный визит означает лишь одно — Майкл позаботился о нерушимости предстоящего брака своей сестры, обезопасив Марго тотальной поддержкой Саймона. Мало я ему рожу начистил! В памяти тут же всплывает наш давний разговор:

«Сынок, Алиса совершенно тебе не подходит ни по каким параметрам! Она не ровня моему наследнику! Эта девчонка потянет тебя на дно!» — словно выпущенные у кота когти, слова отца ещё тогда острой болью вонзились мне в кожу, разодрав её в клочья, вынудили мой организм приобрести условные рефлексы благодаря его правоте. Потому что, мать его, по поводу Алисы и её меркантильности он оказался прав! Только вот не стоит мести под одну гребёнку всех неугодных ему претенденток на моё сердце. В конце концов, кроме меня у него есть ещё два сына. Вот пусть у них спросит — желает ли кто из них жениться по расчёту, а я больше не потерплю вмешательства отца в мою личную жизнь, потому что весь мой внутренний мир перевернулся с ног на голову благодаря Елене. И я ни чуть не жалею об этом.

Быстрыми шагами огибаю его баснословно дорогой и любимый чёрный Jaguar Cars (автомобиль), влетаю в дом и, громогласно бася, зову его:

— Отец?! — эхо расходится по холлу и затухает. Направляюсь в гостиную, а следом и в кухню, где, обычно, он мог бы зависнуть за бокальчиком горячительного напитка, — Папа? Елена? Где в… — онемев, замираю на месте, неожиданно нарвавшись взглядом на обоих близких мне людей. Настолько разных, что я физически чувствую их неприязнь друг к другу. И то, что спиртное не сблизило ни отца, ни мою избранницу — видно невооружённым глазом. Кожей впитываю накалённую до треска обстановку, норовящую взорваться в любой момент. Елена, увидя меня в проёме двери, с облегчением выдыхает, опуская на несколько долгих секунд свои дрожащие веки. А затем распахивает их, леденя мою душу изумрудным безразличием. Таких пустых глаз я ещё у неё не видел. Скрещивает руки на груди, явно отгораживаясь от моего присутствия. Вот дерьмо! Таки успел вставить и тут своё слово. Отвернувшись лицом к окну, застыла, едва дыша. Напряженная поза не предвещает ничего хорошего.

— Здравствуй, сынок! — не поворачиваясь, поприветствовал меня отец.

Отмираю, приводя мышцы в движение. Направляюсь к ним, удерживая свой цепкий взгляд на отрешённой женщине.

— Здравствуй, папа! Не мог подождать до утра? Вижу, вы без меня время зря не теряли. Что тебе от неё нужно?

Елена встрепенулась, но так и не удосужилась посмотреть в мою сторону.

— Артём? — надтреснутый женский голос заставил мои мышцы в теле превратиться в гранит. — Ты привёз то, что я просила?

«Значит не передумала?» — я отчаянно заморгал. — «Чееерт! Я до последнего надеялся на её благоразумие».

«Ну, раз нет доверия…», — пожимаю плечами. — «На нет и суда нет!»

Волна презрения к этим двоим накрыла меня с головой.

— Держи! — достаю из кармана шорт блистерную упаковку с двумя капсулами и швыряю Елене на стол. — Избавься от головной боли, пока она окончательно тебя не сломила. Мне теперь всё равно!

— А что же ты Майкла не захватил, отец? — иронично тяну, переключая внимание на родственника. — У меня, прям, руки чешутся пообщаться с этим… ушлёпком!

Елена.

В один миг я стала для него прозрачной дымкой. Растворилась. Смешалась с воздухом. Артём, будто переместился в другой мир. В настоящий. В тот, в котором он привык чувствовать себя тем, кем он является на самом деле — достойным сыном прирождённого бизнесмена отца.

— Прикуси язык, мой мальчик! — прошипел Семён, огрев мощным хлопком деревянную столешницу. Стаканы сделали подскок. Поднявшись следом со стула, развернулся к Артёму лицом. — Рано меня списываешь со счетов, сынок! Ты зависишь от меня! Всё, что ты имеешь — мои подарки! Хочешь её? — прищурился, полоснув меня едким взглядом, — бери! Но только в качестве любовницы! Внуков родит мне Марго! И женишься ты на ней, иначе…

— Иначе что? — прорычал зло Гаур, словно в него вселился дикий гризли. — Хочешь всё вот это забрать? Да забирай! — одним движением руки смахнул на пол начатую бутылку и стаканы. Стекло звонко разбилось в дребезги, засыпав осколками пол вокруг нас. — Я не вмешивался в ваши с мамой отношения, даже когда ты ей изменял! Так будь добр! Не лезь в мою жизнь. Я не единственный наследник семьи Perez!

От столкновения двух титанов меня пробрала слишком сильная дрожь страха, причём так глубокого, что я уже не понимала сама, что делаю. Схватив на автопилоте таблетки с пола, попутно сметённые Артёмом со стола, рванула прямиком в гостевую комнату. Ноги сами несли.

— Остановись! — прорычал видимо мне мужчина, которого ещё сегодня утром считала своим.

«Наивная дура! Дура! Какая же я дура! Верить в спонтанную любовь… В сказку про Золушку и сказочного принца? Хахааа!»

— Малыш! Постой! — повторно окликнул меня Гаур.

— Артём! — голос отца пресёк его порыв. — Пусть идёт. Остынет, затем поговорите.

— Пусти меня, отец! — позади послышалась возня.

«Одно дело — решиться на поступок, другое дело — совершить его!» — раз за разом било набатом в моей голове, пока я бегом сокращала расстояние до санузла.

«Я сильная! Я всё выдержу! Это помутнение скоро пройдёт. Время лечит любые раны… И эти залечит…», — хлопок двери донёсся до моих ушей, будто сквозь вату. Пальцы сами собой защёлкнули замок, предварительно провернув ключ. Дрожа, вытащили капсулы из упаковки и протолкнули мне в рот. Я послушно проглотила их, запив обильным количеством воды из-под крана.

«Вот и всё…»

Опадаю на пол, словно скошенная травинка. Слёз нет. Истерика? Её тоже нет. Только горло душит. Жжёт беспощадным огнём. Горечь обжигающей лавой опускается вниз к желудку, испепеляя меня всю изнутри, опустошая до дна. Последний якорь, удерживающий рядом с Артёмом уничтожен моими руками, как он того хотел… Как я сама решила… Сворачиваюсь клубочком и погружаюсь в забвение, впитывая каждой клеточкой тела долгожданную тишину…

Артём.

— Дай мне две недели, отец! — решительно начинаю разговор, выуживая из бара очередную запечатанную бутылку, откручивая крышку и отпивая прямо из горла несколько глотков. Нервы, мать их, не железные! Сжимаю пальцы до хруста, боясь начать громить всё, что попадётся под руку. — Мы с Алексом найдём тебе стоящих компаньонов, поверь мне. Бизнес-план уже готов. Осталось сопоставить и проверить кое-какие нюансы, и в ближайшем будущем можно подключать иностранных инвесторов и налаживать каналы сбыта. От желающих вложить свои миллиарды не будет отбоя. У нас много пустующих земель в горных районах. Их можно отдать под ветряные электростанции. Я уже связался с нужными людьми. Они рассматривают наше предложение. Производство энергии из воздушных потоков достаточно прибыльный бизнес. Так почему бы и им не заняться? Если ты поддержишь моё решение, мы только выиграем от этого! Не. Связывай. Меня. С. Маргарет! — твёрдо чеканю каждое слово, посылая предупреждающий взгляд отцу. — Ничем хорошим твой план не кончится. Я буду упорно настаивать на своём, как бы ты этого не хотел!

Отец задумчиво потирает шею, затем затылок, будто бы обдумывая какое-то решение. Разочарованно хмыкает.

— Тебе ли не знать, сын, — рассматривает свои начищенные ботинки, — что процедура выхода на еврорынок достаточно сложная и длительная, — поднимает холодный, расчётливый взор на меня, продолжая гнуть свою линию. Кажется, идея сдачи в аренду земельных участков под строительство ветрогенераторов его не зацепила, а зря! — Наша продукция не терпит застоя! Даю тебе ровно пять дней, сын! В субботу прилетают родители Маргарет. Если не предоставишь мне выгодный контракт, то женишься на дочке Антонио Кароссо в запланированные сроки!

Отец застёгивает верхнюю пуговицу на пиджаке и сверяет время на часах, явно куда-то торопясь.

— Я, скорее, отрекусь от твоей фамилии, чем стану мужем Маргарет, — отворачиваюсь к окну, давая понять, что больше не задерживаю его. Состояние Елены на данный момент меня волнует намного больше, чем приумножение семейного капитала. — Если у тебя всё, оставь нас, пожалуйста. Я хочу пойти к ней…

— Ты действительно влюбился в нищебродку?

— Да! И пусть тебя сей факт не волнует!

— Я возлагал на тебя надежды, Артём, — разочарованный тембр голоса скользит по моему позвоночнику лезвием ножа. — Не заставляй меня думать, что я в тебе ошибся. Завтра совет директоров! Потрудись явиться вовремя.

— Я когда-нибудь проявлял непунктуальность? — кидаю на него беглый взгляд, но лицо так и не успеваю рассмотреть. Отец, подойдя к проёму двери, остановился лишь на мгновение, чтобы добавить, не оборачиваясь:

— Я лишь напомнил, сын. До завтра!

Он ушёл, но ощущение присутствия его энергетики в доме ещё давило на меня, медленно лишая способности свободно мыслить.

«Елена!» — импульс мгновенно простреливает мозг, обжигая каждый участок кожи ледяным потоком. Срываюсь с места и лечу к ней. С третьей попытки нахожу месторасположение затравленной девушки. Черт бы его побрал! И всю эту долбанную ситуацию! Толкаю дверь, но она не поддаётся. Защёлкнута на замок.

— Merda! — срывается с моих уст. Прислоняюсь лбом к деревянному полотну и негромко взываю к ней:

— Лен? Открой мне дверь, — тихонько стучу. — Давай поговорим?

По ту сторону слышится тихое, недовольное мычание.

— Он ушёл… Открой мне дверь, маленькая! — на полтона повышаю голос, сгорая от нетерпения увидеть её, обнять и, крепко прижимая к груди, извиниться за то дерьмо, которым наградил её отец.

Молчит. Уверен, она прекрасно слышит меня, но не спешит отвечать.

— Елена, не вынуждай выколачивать вторую дверь в своём доме. После его визита терпение висит на волоске. Открой! Слышишь?

— Уходи… — сиплый голос раздался в ответ. — Не хочу тебя видеть. Будь я твоей женой или любовницей — участь у меня одна! Делить тебя с другими женщинами… Ведь они будут, Артём? Когда буря страсти уляжется, ты сам вспомнишь его слова и поймёшь, насколько он сегодня был прав!

Глава 24. Раскол

Елена.

Открываю ему дверь. Смысла упираться не вижу, как и не вижу надобности в выяснении отношений. Обстоятельства против нас. Весь мир против. Едва проворачиваю ключ. Пальцы не слушаются, но я справляюсь. Отхожу в сторону, закрываю глаза, прижимаясь спиной к холодному кафелю. Он прожигает мою кожу насквозь жутким холодом. Дрожу под одеждой, оседая на пол. Теперь и я против… Нас…

«Любовница!» — слово хлестко бьет по сердцу. Протыкает насквозь острой иглой. Взрывает мозг на мелкие частички, словно граната небольшое кирпичное здание. Удушающие осколки презрения осыпаются на голову ощутимыми ударами, выколачивая виски пульсирующей болью. Задыхаюсь. Хочу свободы. Без него. Без его глаз, сливающихся с цветом старого, выдержанного виски. В лучах яркого солнца они такие. Золотистые. Игривые. Стоит адреналину взметнуть вверх и радужки превращаются в тёмное эспрессо. Чееерт! Забыть! Забыться самой. Закрыть душу на замок и больше не впускать, чтобы не царапать её осколками, не раздирать на куски.

— Малыш? — бархатный голос обжигающим вихрем врывается в моё маленькое пространство следом за открывшейся дверью, затягивая за собой поток удушающего аромата личного наркотика, а затем и сам наркотик. Его запах наполняет помещение. Проникает во все мелкие трещинки на поверхностях, вонзается шипами в мою кожу, врастает в неё и зудит. Кажется, я никогда от него не избавлюсь. Разве что сдеру вместе с кожей, до крови. Заглушу удовольствие болью.

«Это не любовь!» — царапаю воспоминанием пластинку в голове, чтобы заело звук. Чтобы напоминало раз за разом правдивую, жалкую реальность. Всего лишь страсть. Дикая. Безудержная. Губительная. Сумасшествие на грани гормональной войны.

— Ответь… — тепло его тела так близко, что кончики волосков ощущают касание. Дыхание сплетается с моим.

Молчу, находясь в каком-то неизвестном вакууме, сковывающем движения. Мне здесь уютно. Спокойно. Не нужно ощущать быстрые, колючие удары сердца. Оно размеренно бьется сейчас, не желая ускорять ритм.

— Елена, ты меня слышишь? — вибрации его страха пытаются пробить броню моего кокона, но тщетно. Радуюсь черно-белой пустоте. Будто в космосе, в невесомости. Слова мужчины зависают в воздухе, едва касаясь моего слуха. — Какого черта происходит? — ладони обжигают плечи, встряхивая моё размякшее тело.

«Все хорошо, Артём… Всё прекрасно… Наверное так будет когда-нибудь, но не здесь и не сейчас… не с тобой…» — тепло влажными дорожками расползается по щекам. Скатывается к подбородку и почему-то жжёт.

— Значит… мать твою… ты всё-таки приняла эту дрянь? — ощущаю сильный ожог, как от крапивы, под железными пальцами его рук. Они всё ещё держат меня. Смыкаются в крепкую хватку, пытаясь проткнуть мышцы до костей. Заметил пустую блистерную упаковку на полу?

— Почему?! — прошивает голову глухим рыком. — Скажи, что ты выбросила их в унитаз, маленькая!

Орицательно машу головой.

— Нахрена ты это сделала? — надтреснутый голос вывернул душу. Заставил очнуться. Вынырнуть из невесомости.

Рваный вдох. Мой. Ощутимо болезненный. Словно в груди провернули воткнутый кол.

— Потому что не хочу тебя в себе… — едва слышу свой хрип. Обида с одержимостью, яркие иллюзии будущего — всё смешалось в один комок из битого стекла. Проглотить не возможно. Режет болевые рецепторы, доводя до умопомрачения. До темноты в глазах. Сжимаюсь в клубок от безысходности, желая раствориться в воздухе.

— Настолько противен? — электричество между кожей наших губ больно жалит. Распахиваю глаза, встречая надвигающуюся тьму. Чёрную. Затягивающую в пустоту, в безразличие, в ненависть… Сплошной холод презрения.

— Я поторопилась с чувствами, Артём… Приняла за любовь то, что ею не является.

— Ты её уничтожила в зародыше… — зло выплюнул в лицо.

Если бы взглядом можно было сжигать, от меня бы уже осталась горсть пепла…

Он вышел так же тихо, как и зашёл. Закрыл за собой дверь. А через мгновение взорвал накалённую тишину рокочущим шумом битого стекла…

Утро подкралось незаметно. Тихое, серое и вместе с тем тревожное. Слабые солнечные блики едва залили светом гостевую комнату. Разбудили меня. Как я из ванной переместилась на кровать и в каком часу — помню смутно. Весь вчерашний вечер окутан туманом. Голова гудит и раскалывается, будто я перед сном хорошенько налегла на спиртное. Разговор с Артёмом пытаюсь не воскрешать в своей памяти. Знаю — не приведёт ни к чему хорошему. Сначала хочу принять душ, выпить кофе и… будет правильным собрать свои вещи и потребовать отвезти меня в отель, как и было обещано им ещё в субботу. «Ол инклюзив» в этом доме для моей персоны закончился ещё вчера.

Желание уйти ночью куда глаза глядят так и не смогла осуществить. Сон слишком быстро меня настиг. Я даже не успела толком подумать об этом. С тех пор, как Артём ушёл из ванной прочь, ко мне больше не заявлялся. Не могу забыть выражение его глаз. Слишком больно ощущать всё заново на себе. Его вчерашние эмоции раздавят мою психику окончательно. Презрение и холод кофейной гущи до сих пор скользят по моему позвоночнику. Скручивают нутро. Там я чувствую пустоту. Бабочки завершили свой цикл существования.

Пальцами ног ощущаю тёплый ламинат. Отнять своё тело от мягкого матраца стоит больших усилий, но я справляюсь. Плетусь в ванную. Принимаю на скорую душ. День обещает быть жарким и я переодеваюсь в практичную одежду. Обуваюсь в босоножки на тонкой подошве. Застываю у двери, прислоняясь к дереву виском. На комоде электронные часы показывают пять минут шестого.

«Хмм… Хорошее время для подъёма в отпуске…»

«Может спит ещё? У себя? О чём теперь с ним говорить?»

Валяясь на полу и загибаясь в немом крике до поздней ночи, где-то глубоко в душе я ждала его. Надеялась, что он вернётся. Перебесится и вернётся. Поговорит со мной. Откроется. Но он не пришёл. После разгрома стеклянного декора исчез, растворился в воздухе. Гнетущая тишина в доме убивает. Хочу сорваться, найти Артёма и в отчаянии колотить его грудь кулаками за то, что сделал меня зависимой, что влюбил в себя за мгновение, заставил почувствовать нужной, и в то же время отшвырнул презрением, как прокажённого пса.

В груди расползается тяжесть, скручивает внутренности в районе сердца и вспыхивает огнём. Принимаюсь растирать ладонью по кругу солнечное сплетение, но от этого приёма стаёт только хуже. Воздух в лёгкие не поступает в должном количестве и я срываюсь с места и лечу к выходу, на улицу, прочь из этих давящих стен, чтобы вдохнуть поглубже утреннюю прохладу и успокоить мышление доносящимся шёпотом океана. Распахиваю дверь.

— О, Боже! — вскрикивает незнакомая и очень симпатичная чопорная брюнетка, едва не столкнувшаяся со мной лбом. — Не знала, что меня будут так рано встречать. Доброе утро, девушка! Вы новая домработница? — растягивает сдержанную полуулыбку, окидывая меня оценивающим взглядом. — Помогите мне, пожалуйста, занести пакеты в дом. У меня руки сейчас отвалятся.

Мои глаза скользят по дорогим бумажным упаковкам, отмечая названия популярных брендов детской одежды, которые часто мелькали рекламными баннерами на моём рабочем ноутбуке: «Chicco», «Crockid», «Zara Kids» и прочие. А ещё я замечаю рядом стоящую огромную, дизайнерскую белую коробку с золотой надписью от мирового свадебного бренда и понимаю, что передо мной во всей красе предстала та самая женщина, которая должна стать женой Артёма и родить внуков Семёну.

— Милая? — окликнула меня, возвращая в жестокую реальность. — Ну что же вы застыли? Помогите мне, пожалуйста. Возьмите хотя бы вот эти пакеты. Только не уроните! Здесь ценные вещи для нашей малышки Мари!

Артём.

Разбитые зеркала и хрустальные вазы облегчения не принесли. Лишь позволили сделать несколько оживляющих вдохов. Меня безудержно тянуло к ней. Хотел находиться рядом, даже если бы Елена этого не желала. Я ненавидел отца за его вмешательство. Ненавидел Ритку за то, что нашла эту дрянь и всучила мне в руки с какой-то странной ухмылкой. Себя ненавидел, что вовремя не вышиб ещё одну чёртову дверь в своём доме и не выдрал из её рук контрацептивы! Последнюю связующую нас ниточку Елена оборвала по собственной воле. Похоже, я себе разрисовал красочную картину не в то время, и не в том месте. Придумал что-то невероятное. Да твою ж мать! Я действительно загорелся ребёнком. Так бывает, когда встречаешь свою женщину. В один момент в голове происходит щелчок, и ты осознаёшь качество собственной жизни. Страх сорваться на её глазах и проявить агрессию, вынудил меня отправиться в гараж. Здесь оборудован небольшой спортивный зал. Имеется всё для того, чтобы отпустить накопленный в разуме гнев и сбросить напряжение. Нужно было остаться на ночь у Марии с Гонсало. Недопонимания разруливаются домашним уютом. Но я выбрал свою территорию и прогадал.

Закончив с беговой дорожкой и велотренажером, усилил нагрузку. Нужно было извести себя до изнеможения. И я это сделал. Уже не чувствуя боли, гасил боксёрскую грушу разбитыми кулаками. Едва стоял на ногах. Мышцы практически лопались от напряжения. Натянутые, как струны, шейные сухожилия горели огнём.

Отработав последние удары, зачёсываю назад окровавленными пальцами влажные от пота волосы. Потираю устало лицо. Ночь пролетела на одном дыхании.

«Идти к ней? Сукааа! Что я ей скажу? Что погорячился, оставив её одну? Что я кретин? Допустим. Мне не составит ни малейшего труда признать это. Как поступит она? Оттолкнёт в очередной раз своим холодным безразличием?»

Снимаю со спинки стула полотенце и вытираюсь им.

«Душ… Сейчас мне нужен холодный душ и здравый рассудок.»

Следую к дому. Возбуждённая Сильвия перекрывает мне путь. Рычит. Смотрит хищным взглядом и лает в сторону фасада. Обычная реакция на непрошеного гостя. Или же…?

«Бл*ть! Она здесь!? Учуяла запах горелого и примчалась молнией?»

— Милая? — приторный голос Маргарет вызывает оскомину. Непроизвольно морщусь, выходя из-за угла. — Ну что же вы застыли? Помогите мне, пожалуйста. Возьмите хотя бы вот эти пакеты. Только не уроните! Здесь ценные вещи для нашей малышки Мари!

— Я… не… — теряется Елена, не решаясь взять в руки покупки Маргарет.

— Боже! Ну что за персонал? Сегодня же попрошу Artemio вас уволить и найти более расторопную прислугу!

— Она не прислуга, Маргарет! — пресекаю холодным тоном её болтовню, останавливаясь у входа. — К чему весь этот спектакль? — пялюсь бывшей в глаза, пытаясь предугадать следующий ход. Разматываю грязные бинты, обнажая кисти и предплечья рук, пока у меня в руке не остаются длинные, окровавленные эластичные полоски. — Тебе давно доложили о моём намерении расторгнуть помолвку. Смотрю, ты припасла в рукаве для себя козырную карту? Какая, нахрен, малышка Мария? Два дня назад её не было!

Елена.

Господи! Рассматриваю его с ног до головы, и сердце кровью обливается. Что он с собой сделал? Руки избиты в кровь! Синяки под глазами. Лицо выглядит измождённым, подавленным, с впалыми щеками. Мазохист проклятый! Провёл бессонную ночь, истязая себя!? Зачееем!?

Хочу открыть рот, но мне не хватает сил, чтобы выдавить из себя хоть слово. Хотя бы его имя, чтобы привлечь внимание. В глазах мужчины дышит прохлада. Он всё ещё злится на меня. Это так заметно, что хочется кричать что есть мочи.

— Что с тобой, meu amor? (Любовь моя), — щебечет его невеста. Не уверена, что она перешла в статус «бывшая». — Боже, что с твоими руками?

Ставит пакеты на пол и бросается к нему, беря в свои руки его синие, искалеченные пальцы. Целует и шепчет, загоняя Артёма в ступор с первой попытки.

— Amor! Для меня эта новость явилась такой же неожиданной, как и для тебя.

— Ты пила противозачаточные. У тебя были месячные. Маргарет, зачем врать? Я не хочу продолжать наши отношения. Свадьбы не будет! — пытается убрать свои пальцы, но эту женщину голыми руками не возьмёшь! Она ловко обхватывает запястья, опуская ладони Гаура себе на живот. Прижимает, даря улыбку ангела.

— Антибиотики, любимый. Я болела ангиной и проигнорировала инструкцию. Их приём сводит на нет защиту. Думала, это всё выдумки. Три месяца назад. Вспомни. Я и не подозревала, что внутри меня зародилась новая жизнь. Наш с тобой маленький, Amor! Месячные были скудные. Мне и в голову не пришло, пока не начался токсикоз.

— Маргарет, хватит, прошу, — Артём закатывает глаза, но почему-то не спешит убирать с неё свои руки. Неужели подкрались сомнения?

Я ощущаю, как внутри у меня всё замерло, словно при испуге. Это конец. Если она говорит правду — эта правда меня размажет до последней молекулы! Я всё сделала для того, чтобы не оказаться на её месте. Уничтожила его в себе! И от этой мысли мне дурно. Невыносимо тяжко на душе. Грязно! Хочется себя разодрать на части!

«Три месяца! У неё срок три месяца!?»

При таком сроке врать не имеет смысла. Если бы два, тогда бы списала на преждевременные роды. Но не три! Он ведь не дурак, чтобы его водить за нос таким способом.

— Почувствуй её, любимый, — проникновенный голос женщины туго затягивает верёвку на моей шее, душит. — Мне кажется, я её ощущаю в себе. Она такая крошечная. Знаешь, это как держать в ладони малёк. Он шевелится, а у тебя по коже проходит волна дрожи. Лёгкая, едва ощутимая, но слишком приятная… Чувствуешь? Это твоя малышка, Artemio! Твоя плоть и кровь! Вот!!! — вскрикивает, переполненная счастьем. — Сейчас! Она снова пошевелилась во мне. Маленькая, это твой папочка. Он пока не осознал, но уже любит тебя, Мари! Он не сможет тебя не любить. Ты будешь самой любимой девочкой в семье Perez! И обязательно с папиными глазками. Мы сейчас покажем ему твою фотографию. Да, крошка?

Воздух в лёгких заканчивается. В глазах начинает темнеть. Мне впервые по-настоящему хочется придушить соперницу. Единственное, что сдерживает аффект — малышка Мари. Она знает, что будет девочка? Оооххх… Господи! Как же тяжко! Лучше бы меня арестовали в аэропорту за покушение на босса. Не позволили покинуть страну. Сейчас в миллион раз больнее! Чувствовать стену между нами невыносимо. Это убивает. Смотрю на растерянного мужчину и понимаю, что теряю его. Артём не сможет отказаться от дочери. Где-то глубоко в душе он хочет семью, и он её получит, но с другой женщиной. Я сама на себе поставила жирный крест. А она? Она по-настоящему любит его. Так искренне невозможно притворяться.

— Посмотри! Капельки твоей любви, Артём! Она красавица!

Маргарет одной рукой достаёт из кармана кремового платья небольшой голубой конверт и протягивает ему. Я хочу уйти, чтобы не видеть этого, только ноги не слушаются. Приросли к полу. В моё тело перетащили ад. Артём, словно под гипнозом, принимает в руки ещё одно доказательство её слов. Медленно, глядя то ей в глаза, то на конверт, выуживает маленькую рамочку со снимком УЗИ. Всё сделано, как нельзя лучше! Романтическое фото голой мамочки с круглым окошком на животе, из которого пестрит чёрно-белое изображение с тельцем формирующегося ребёнка. Я сглатываю болезненный ком. Маргарет вдруг становится плохо. Она бледнеет. Хватаясь за живот, сгибается пополам. Её рвёт у всех на глазах слюной и жёлчью. Артём реагирует моментально. Обнимает за плечи и просит МЕНЯ? Принести ей воды? Сжимаю челюсти до скрипа. Прикрываю на миг затянутые пеленой глаза. Рваный вдох, и слезы тотчас срываются с моих ресниц, когда он подхватывает на руки мать своего ребёнка. Она оплетает его шею руками, прижимаясь виском к его виску.

— Прости, Amor! Мне так плохо. Отнеси меня в дом, пожалуйста. Ничего не могу есть. Желудок выворачивает по сто раз на день. Наверное у малышки папин характер, — тихо смеётся. — Задаст жару всем. Пусть только родится твоя девочка.

— Я вызову Риту, — решительно заявляет мужчина. — Я не знаю, чем тебе помочь, Маргарет.

Очнувшись, отступаю к стене, освобождая проход. Артём бросил на меня обречённый взгляд и напомнил:

— Принеси воды, пожалуйста. Елена!

— Сейчас, — едва прошептала ему.

На ватных ногах плетусь до кухни. Дрожащими руками наливаю в стакан воду из-под крана и тихо возвращаюсь в гостиную. Меня тутже парализует от вида сладкой парочки.

— Ты не рад, любимый? Не рад своему ребёнку? — лёжа на диване, спрашивает отчаянная Марго. Взгляд девушки бегает по его лицу. — Почему ты молчишь, Amor? — дотягивается руками до его шеи. Притягивает к себе склонившегося над ней взволнованного Артёма и, слегка приподнявшись, впивается в его губы поцелуем.

«Он отвечает? Не верю своим глазам…»

Сердце лопает на мелкие кусочки… Острая боль осколками прошивает грудь. Я перестала существовать для него. Словно умерла в тот миг, когда он выплеснул на меня свою обиду:

«…Ты её уничтожила в зародыше…»

«А чего же ты хотела, дурочка? Удержать мужчину глупым поступком? Отвергнуть большее, чем он дал тебе сам?.. Судьба дважды распорядилась иначе! Дважды, Лена! Если бы ты дождалась его в спальне — у него был бы выбор. Был бы!!! Ты же сама лишила Артёма этого выбора. Одним махом уничтожила, перевела стрелки, направив пути в сторону Маргарет. Теперь он с ней! И будет с ней. Потому что ни один нормальный мужик не откажется от своего чада…»

Возвращаюсь на кухню. Меня лихорадит. Голова соображает туго. Не знаю зачем принимаюсь шарить в ящиках? Что я в них пытаюсь найти? Вчерашний день? Лезвие? Издаю нервный смешок… Не смогу… Духу не хватит. И без него не смогу! Плачу молча. Давлю горло обидой, болью, предательством — больше своим. Я сама его предала. На глаза попадаются значки. Белые алюминиевые кругляшки на булавке с изображением корриды. Хватаю первый попавшийся и крепко зажимаю в ладони. Унесу с собой на память. Пусть хотя бы это напоминает о нас.

«Нас больше нет!» — немой крик раздирает душу. — «Блять! Как хреново! Почему она вернулась именно сегодня? Зачем!? Зачем он её целует сейчас!? Мстит мне?»

Снова истерический смех. Кусаю губу до крови, не позволяя рассудку плавиться. Решаюсь открыть последний ящик и замираю.

— Паспорт?.. — хрипло шепчу, удивляясь находке. — Мой загранпаспорт??? Значит… он был всё время у тебя? Сволочь! На что ты надеялся?

Хватаю свою «соломинку» и срываюсь с места за считанные секунды. Без денег. Без личных вещей. Всё это сейчас не столь важно! Главное скрыться подальше от него. Чтобы больше не видеть и не знать. Чтобы не сходить с ума от запаха его тела, от сладости его губ, от магнетизма пронзительных глаз… Но я никогда не смогу забыть его руки! Эти чертовы руки!!! Они будут вырывать меня из сна, из тяжёлого марева ночи. Тёплые и нежные. Сильные. Наглые. Бесцеремонные…

— Сильвия! — вскрикиваю, едва успевая перешагнуть наглую «колбасу», дежурящую у чёрного выхода. Удерживаю равновесие. Всё ещё испытываю к ней недоверие и страх. Погладить? Эта зараза не отпускает меня. Виляет хвостом и скулит, облизывая пальцы моих ног. — Фу! Отстань от меня! Иди к своей новой хозяйке, — шмыгаю носом, удерживая с ней зрительный контакт. Отвернулась. Рыкнула. И снова вперилась в меня щемящим взглядом. Вот прям душу рвёт, как её хозяин! Два сапога пара!

— Прости, хорошая, — боязно треплю её за уши. Скулит, гадина мелкая. Чееерт! Делаю шаг в сторону въезда во двор — она за мной. Тявкает. — Ну нет! Тссс… — шикаю ей. — Хватит меня палить! — рычу в ответ низким голосом. Закатываю от бессилия глаза.

— Ну ладно. Бог с тобой. Пошли! — и она сорвалась за компанию. Мчится следом к воротам. Дальше. За границу виллы. Ну что за…

— Блииин! Блииинский блииин!

Глава 25. Попутчик

Елена.

Зачем она увязалась за мной? Как я буду ловить попутку вместе с собакой?

По узким улочкам мы спустились с горы ближе к центру посёлка. Пришлось бежать, не останавливаясь, добрых минут шесть или восемь. Половину дороги я шёпотом вела счёт, чтобы не возвращаться мыслями к тем двоим, что остались в своём интимном, уютном мире. Сбилась пару раз. Досчитав до четырёхсот тридцати шести, плюнула.

— Стоп! Хватит!

Останавливаюсь у каменного забора, что змеёй вьётся вдоль дороги у обрыва до самого конца спуска. Там начинается главная улица. Цепляюсь руками в острые выступы камней. Перевожу дыхание. Невыносимо колит в боку. Горло горит огнём. Внизу, за каменной оградой пестреют чьи-то земельные участки с небольшими одноэтажными домиками под красной черепицей. Рядом работает заправочная станция «Galp», оформленная в бело-оранжевых цветах. На площадке толпятся машины. Мне всего-то нужно одолеть несчастный километр — и я у цели. Надеюсь, Артёму сейчас не до меня и он не станет тревожить своих знакомых в полиции.

«Боже! Как отключить мысли о нём? Как забыть?»

— Сильвия! Беги домой, девочка, — едва не плача, прошу собаку покинуть меня, но ей будто всё равно до моих просьб. Сидит и смотрит в мою сторону пронзительным взглядом, наклоняя набок голову с опущенным правым ухом.

«Ну что за овчарка?»

Трогаю с места и она отрывает свой зад от брусчатки. Идёт нога в ногу, виляя хвостом. Позади доносится шум машины. Сердце ухает в пятки. Только бы никого за мной не послал! Прошу… Моё второе «Я» обрывает мысль гомерическим хохотом.

«На что ты ещё надеешься? Серьёзно? Думаешь, он хочет тебя вернуть? Наверняка настроился на партнёрские роды».

Резкий вдох обжигает лёгкие. Оборачиваюсь. Не в силах унять барабанную дробь в груди, ловлю в поле зрения приближающийся чёрный автомобиль. На этом участке дороги даже спрятаться негде. Улицы в посёлке настолько узкие, что двум машинам никак не развернуться, если кому-то одному не уступить проезд, плотно прижавшись к обочине. Что я и делаю. Прислоняюсь спиной к забору, рассматривая через лобовое стекло незнакомое мужское лицо.

«Фух! Кажется, пронесло. Этого мужчину мне нигде не доводилось встречать.»

Седовласый водитель поравнявшись со мной, мельком смеряет задумчивым взглядом мой рост. В этот момент, не предвещая опасности, какая-то сила вынуждает меня похлопать ладонью по багажнику. Мужчина реагирует, топит педаль тормоза, останавливая движение авто. Опускает стекло на пассажирской двери.

«Я сошла с ума? С каких пор меня тянет на адреналин ещё больше?»

Подхожу и неуверенно заглядываю в салон подержанного «мерседеса». Мне нужно попасть в отель. Так почему нет?

— Здравствуйте, — неловко улыбаюсь. — Простите за наглость. Вы не могли бы меня подбросить до ближайшего города? Я была бы вам очень признательна.

Задерживая свой взгляд на моих глазах, незнакомец приподнимает уголки губ.

— Иммигрантка?

— Это так очевидно? — смущаюсь я.

— Вас выдаёт незначительный акцент. Откуда вы?

— Из России.

— Оу! У меня там много друзей. Остались со студенческих времён. Присаживайтесь, девушка. С радостью довезу вас, даже если мне не по пути, — в его голосе чувствуется ностальгия по былым временам. — Собака ваша?

— О, нет! Знакомого. Увязалась за мной и не отпускает.

— Чувствует хороших людей.

— Возможно.

Забираюсь в машину, отталкивая от себя настырную Сильвию. Сердце щемит от жалости, но она должна вернуться домой.

— Фу! — рычу на неё и она понимает. Садится у забора, провожая душещипательным взглядом. С облегчением выдыхаю, подавляя в себе беспокойство. Захлопываю дверцу. Пристегиваю ремень безопасности.

— Куда конкретно вам нужно? — отвлекает меня незнакомец от горьких дум. Оборачиваюсь к нему.

— Отель «Параизо Резорт».

— Так вам с сторону столицы, — обнажает ряд белоснежных зубов. Здесь недалеко. Чуть меньше тридцати километров по набережной. Гостили у кого-то?

— С подругами на празднике гуляли. Приехали посмотреть на местную корриду. Они решили остаться ещё на пару дней в посёлке, а я не любительница шумного веселья. Хочу тишины и покоя. А вы?

— Навещал родню.

— Внуков?

— Нет, — в глазах проскользнула едва уловимая грусть. — У меня нет детей. Когда-то давно мы с женой о них мечтали, но так и не сложилось. Она умерла шесть лет назад, а я не стал искать ей замену.

— Не посчастливилось встретить достойную женщину?

— Можно и так сказать. Альберто, — протягивает ладонь для рукопожатия.

— Елена.

Отвечаю взаимностью.

— Троянская? — добродушно хохочет мужчина.

— Ну, посёлок из-за меня не сожгли, да и Парис немного подкачал. Так что пора возвращаться в отель и готовиться к отлёту на родину.

— Ооо… Пахнет разбитым сердцем.

— От вас ничего нельзя скрыть?

— Зачем скрывать, если можно излить душу? Попробуй, и ты увидишь, станет намного легче дышать.

Поразительно! Мужчина преклонного возраста выглядит удивительно свежо, бодро и совсем не отталкивающе. С приятными манерами. Спортивного телосложения. Судя по его одежде и не слишком дорогому автомобилю — человек среднего класса. Воспитанный, излучающий добродушие. Вспоминаю Гонсало, и меня передёргивает. Не от его облика, нет, а от наглой морды и хитрожопого характера.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ладно, — соглашаюсь облегчить свои страдания, поделившись некоторыми фактами из личной жизни. Спустя какой-то час мы всё равно расстанемся. Возможно, мне станет легче, а он забудет об этом и не вспомнит уже на следующий день…

Артём.

«Наваждение!? Что за нахрен?»

Маргарет парализовала рассудок в один миг! Последние капли злости к Елене послужили катализатором к свершению подвига. Вот дерьмо! Я, как идиот, зациклился на новой проблеме, упустив момент истины. Застопорился. Злился на свою девочку, глубоко запутываясь в новых, неожиданно возникших фактах. Беременность Маргарет меня потрясла. Выбила прочь из реальности в какой-то кошмарный мир. Сперва её внезапное появление (явно не обошлось без отца), заставшее меня врасплох, затем снимок УЗИ, приведший в полнейший ступор, и приступ плохого самочувствия — будто бы взяли и затянули верёвку на горле одним рывком. Действовал на инстинктах, забывая о главном — малышка Мари, совсем не то, о чём я мечтал за минувшие, сука, два дня!

С последним порывом целомудрия остервенело сжимаю ладонью волосы на затылке Маргарет и отрываю её губы от своих, отстраняясь от неё, как от прокажённой. Она вскрикивает, хлопая ошалелыми глазами. Брезгливо вытираю рот тыльной стороной ладони, зло прожигая взглядом ненавистное лицо. Я сам себя не понимаю. Никогда не был груб с женщинами. Возненавидел молниеносно ту, с которой делил постель долгие месяцы до позавчерашнего дня.

— С ума сошёл!? — гладит ладонью затылок, успокаивая боль. — Эта русская шлюха выпотрошила все твои мозги? А где она? Пусть знает, что я не отдам ей тебя!

Пытаюсь не реагировать на грубость Марго. Хочу остыть и всё взвесить. Какой, нахрен, ребёнок? Она каждый день на мобильнике ставила три напоминалки, чтобы вовремя выпить таблетки и не дай бог не залететь! А тут три месяца? Хахааа! Да хрень собачья! Какого черта скрывала три месяца!? Оглядываюсь по сторонам. Елены нигде нет. Всё ещё на кухне?

— Свадьбы не будет, Маргарет, — чётко разделяя каждое слово, даю понять, что ребёнок не станет причиной нашего брака. Пусть я буду подонком, но связывать себя с ней не хочу! — Даже если ты говоришь правду! Отцу я всё сказал.

— Ты отказываешься от своей дочери ради русской шлюхи? Вы только посмотрите! Девчонка нашла себе богатого кобеля! Околдовала. Что ты ей обещал? Гражданство? Artemio, ты забываешь, для кого больше выгодна эта сделка! — зло шипит, усаживаясь на диване и сжимая кулаки.

— Так какого черта ты в ней так заинтересованна? — не отвожу от Маргарет вопросительный взгляд. — Разрывай договорённости и дело с концом! Предупреди своего отца, что свадьбы не будет. Пусть не строит планы на пару с моим!

— Я тебя люблю! Она с тобой спит ради денег! — вскакивает на ноги и бросается ко мне с объятиями. Пресекаю её порыв, ловя за запястья.

— Елена приняла экстренные меры против беременности. Потому что не уверена в нашем будущем. И сделала эту глупость благодаря вашей с отцом заслуге. И мне очень жаль, потому что я хотел ребёнка от неё, не от тебя, Марго. Считаю правильным не жениться на тебе и не травмировать психику нашему будущему малышу каждодневными скандалами. Если она моя, — указываю на живот, — я окружу её заботой. Многие семьи расходятся и находят компромиссы в вопросах воспитания детей. Я. Тебя. Не. Люблю. И никогда не любил. Ты прекрасно это знала! Ведь так!? — сжимаю запястья в порыве накатившей очередной злости.

— Ты, сукин сын! — нервно кривит губами. — Пусти! Я тебе не позволю видеться с дочерью! И близко не подпущу к ней!

— Сначала докажи, что она моя! Я согласен на тест ДНК. Хоть сейчас. Ты готова к этому?

Елена.

Альберто оказался исключительно приятным собеседником и внимательным слушателем, расположил к себе мгновенно. Мой разговор об Артёме медленно перетёк в знакомство с его личной жизнью. Я забыла о многом, что меня до этого момента волновало. Бывший профессор кафедры экономики шестидесяти двух лет. Вдовец. Одинокий пенсионер, живущий в своё удовольствие. Путешественник. Приверженец приключений. Чем-то напоминает мне моего шестидесятилетнего отца, любителя повозиться со счетами бух учета с утра до ночи.

— Прикрой окно, Елена. Иначе засыпет песком лицо, — я послушно нажимаю кнопку стеклоподъемника. — Этот пляж называется Гиншу. Популярен сильным ветром. Здесь часто поднимаются мощные песчаные волны.

В доказательство его слов, ветер со стороны океана поднимает несчётное множество песчинок с пляжа и с силой бросает в корпус движущегося по трассе автомобиля. Они с характерным шумом налетают на стекло, ударяясь о него, ограничивая на секунду видимость. Шоссе, рассекающее скалы, засыпано островками чистейшего белого песка. Машину слегка заносит.

— Это очень красивое место. Напоминает кусочек пустыни, — любуюсь огромными тёмно-синими волнами, на верхушках которых, как по маслу, скользят сёрфингисты.

— Здесь всем повелевает ветер. На этом участке скалы омывают ледяные воды открытого океана. Идеальные условия для того, чтобы почувствовать себя счастливым, стоя на доске.

— Вы любите сёрфинг?

— Да. Любитель острых ощущений, — хохочет. — Раньше очень часто ловил здесь адреналин.

Автомобиль плавно сворачивает с трассы в переулок и спустя некоторое время, ныряет в просторы неописуемых красот туристической зоны, тормозит рядом с помпезным зданием отеля.

— Приехали, — с грустью смотрит на моё лицо, о чём-то прикидывая в уме. — Хорошая ты девочка, Елена. За эти сорок минут я испытал столько приятных эмоций, сколько не испытывал за последние шесть лет после смерти Розанны. Ты напомнила мне её. Вернула в то время, когда мы только познакомились с ней и я влюбился с первого взгляда. Я увидел в тебе свою дочь. Прости, совсем рехнулся на старости лет. Ты только ничего плохого не подумай. Хочу пригласить тебя на пару дней в свой дом в качестве гостьи. Согласен быть твоим гидом и показать достопримечательности этой местности. Ничего интимного и выходящего за рамки культурного общения. Как тебе такая идея?

— Альберто, — мне вдруг стало неловко. Вроде бы мужчина не похож на сексуального маньяка, но всё же… странно и неожиданно для меня. Причины, которые сдерживают моё возмущение — его возраст и манеры. Он не напоминает озабоченного. Вообще! Никак! — Я вам позвоню. Мы обязательно прогуляемся по набережной и ещё поговорим о приятных вещах. До конца отпуска одиннадцать дней. А сейчас мне нужно найти своих подруг. Я очень волнуюсь за них. Простите.

Я срываюсь на радостях с места и лечу к центральному входу, предвкушая встречу с Дианой и Викой. Вдруг они уже здесь? Огромное здание, представляющее собой гигантский лайнер, встретило меня пугающей утренней тишиной и красотой современной архитектуры с четкими линиями. Уловив взглядом своё восторженное отражение в огромных зеркальных стенах, начинаю корить себя за то, что даже не поблагодарила на эмоциях человека за его добрый поступок.

— Тупица! — чистосердечно хвалю себя.

Оборачиваюсь назад. Вдруг ещё не уехал. Поблагодарить было бы правильным решением! И я возвращаюсь, летя на всех парах и радуясь тому, что глаза издали замечают его автомобиль на прежнем месте. Выдох облегчения. Подхожу к водительской двери и… ужасаюсь.

— Альберто? Что с вами?

Артём.

— Artemio! — Маргарет взрывается истерикой, как только я направился в сторону кухни на поиски Елены. — Не уходи! Не бросай меня! Не смей!

— Я хочу доказательств! — требую на ходу, не оборачиваясь.

Фарфоровая статуэтка чернокожей рабыни с ребёнком, привезённая ею из Африки, с грохотом врезается в стену рядом с дверным проёмом и разлетается на куски, осыпая моё плечо осколками.

— Я тебя ненавижу! — шипит, словно змея.

— Да на здоровье! Ненавидь меня, сколько влезет! Елена! — зову, оглядываясь по сторонам. В кухне подозрительно тихо. Ни всхлипов, ни шорохов. — Малыш, ты где!? Отзовись, черт возьми! Лен!

Ящики кухонного гарнитура выдвинуты и перерыты. Ледяной пот в мгновение ока буквально окатывает мою спину хлынувшими ручьями, как только я понимаю, что она в них могла найти.

— Паспорт, блять!

Какого хрена я его здесь оставил? Думал, до утра полежит в надёжной заначке, но нет! Всё-таки нашла! Убеждаюсь, что так и есть.

— Merda!!! — несколько секунд смотрю в окно, соображая. Ничего путного в голову не приходит. Сметаю рукой мелкую кухонную утварь со столешницы. Всё летит кувырком.

Хватаюсь в панике за волосы на макушке, чуть ли не рву их на себе, и матерюсь, на чём свет стоит. Этого не может быть. Не могла она убежать. Мне хочется расшибить головой стену и вернуть время вспять. Судорожно ищу в карманах грязных шорт мобильник. Выуживаю его. Набираю номер Лео. Младший брат в нашей семье родился компьютерным гением. Он должен мне помочь. Где нибудь она да засветит паспортные данные. Вместо голоса Лео отвечает оператор: «Абонент отключён, или находится вне зоны действия…»

— Foda-se!!! Лео! Чертов засранец! Засиделся ты, брат, на своём острове! Марко… — приходит в голову мгновенное решение. Он с Лео два сапога пара. Тоже из этих — чокнутых хакеров.

— Да, — сонный голос разрывает моё накалённое сознание.

— Она сбежала, — всё, что могу выдавить из груди, сжимая до треска трубку.

— Гаур? — пытается вникнуть в суть разговора. — Кто? Русская? — шумно выдыхает. — Что стряслось? Прости, я нихрена не понимаю спросонья.

— Елена сбежала с паспортом.

— И? Ты уверен, что хочешь её вернуть?

— Марко, блять! Зачем столько вопросов?

Очередной тяжёлый вздох. Затяжная пауза.

— Данные скинь.

— Нет их у меня! Нет данных!

— Ну хоть какая-то инфа есть?

— Надо Гонсало звонить. У него паранойя снимать со всего копии.

Пронзительный крик Маргарет заставляет меня рвануть обратно в гостиную.

— Что там у тебя? — голос Марко доносится расплывчато. — Маргарет???

— Я перезвоню, — цепенею, роняя на пол девайс.

— Это всё ты… — едва шепчет до смерти напуганная Маргарет, зажимая двумя руками низ живота. Подол платья перепачкан свежими пятнами крови. Алые струйки медленно ползут по шелковистой коже ног до самых щиколоток, пропитывая собой золотистые кожаные ремешки от босоножек «Gucci». — Ты… не хотел её… — задрожала всем телом и, беззвучно рыдая, осела на пол…

Глава 26. Неожиданные сюрпризы

Два дня спустя(среда)пятый день прибывания в отпуске…

Елена.

Расставание — пожалуй, это самое страшное, что может случиться с людьми. Между мной и Артёмом целая пропасть. Огромная, чёрная дыра. Её уже ничем не задраить. Она будет ещё больше расти. Расширяться, затягивать в себя, пока я окончательно не сдамся и не исчезну в ней.

«Папочка обязательно тебя полюбит…»

Конечно полюбит. Он же не монстр. Артём никогда не обидит своего ребёнка. Даже если ему будет плохо с женой, своё чадо он будет любить больше жизни. Я знаю. Я чувствую это. Тогда, в тот ужасный день его глаза кричали от обиды. Каждая клеточка воспротивилась моему поступку. Мы оба прошлись по острию ножа, рассекая глубокие раны. Запечатлели в памяти боль…

Как же я хочу его обнять…

Вдохнуть глубоко его родной запах… Успокоить им нервное напряжение, обезболить душу, заставить сердце биться сильнее, чтобы реагировало, черт возьми! Мне кажется, что я стала куклой. Скучной и безжизненной. Во мне сели батарейки.

После нашего разрыва слёзы — мои непрошеные, частые гости. В горле не рассасывается ком. Проглотить его невозможно, слишком болезненно. Он вынуждает дышать маленькими глотками воздуха, от чего в груди неприятно жжёт. Вот уже который день меня раздражают эти стены кремового окраса. Я потеряла счёт времени. Ненавижу ваниль. И запах спирта с нашатырём. Что со мной? Почему так хреново? Почему хочется умереть?

«Артём…»

— Доброе утро, Елена, — сквозь густой туман просачивается в голову приятный женский голос. — Как вы сегодня себя чувствуете? Вам необходимо поесть, дорогая. У вас истощение организма.

— Что? — едва шевелю пересохшими губами, не совсем понимая смысл сказанного. Последнее, что я помню, перед тем, как свалилась в обморок — перекошенное лицо Альберто. Он находился в отключке. Бледный. Без малейших признаков жизни. В тот момент меня шандарахнул страх. Очень сильный страх. Прошил молнией всё тело, от макушки до копчика. Такое в жизни нечасто увидишь. Словно высшие силы заставили меня очнутся, сбросить с плеч оцепенение и отыскать его мобильный. Набрала 112 (вызов экстренной помощи). Под ноющий звук приближающихся сирен в моих глазах померк свет.

— У вас эмоциональное истощение, дорогая, — вторично поясняет тёмный силуэт женщины напротив. Она присела рядом со мной на больничную койку, прогнув под собой матрац. — Вы перенесли слишком сильное потрясение. Поэтому выпали из реальности на двое суток. Вы помните, какой сегодня день?

— Мне всё равно, какой сегодня день, — монотонно отвечаю, силясь настроить зрение. Сколько же я проспала? — Мужчина. Альберто. Что с ним? — привстаю, опираясь на локти.

Темнокожая медсестра, то ли врач, в медицинском зелёном костюме, улыбается красивой жемчужной улыбкой.

— При инсульте счет порой идет на минуты, — помогает мне сесть. — От того, насколько быстро сориентируются окружающие больного люди, зависит его жизнь и возможность дальнейшего восстановления. Ты справилась с этой задачей на отлично! Спасла ему жизнь.

— Можно его увидеть? — окончательно прихожу в себя, ощущая, как расходятся тёплые волны по телу. Радуюсь за попутчика. До сих пор не могу поверить, что наши судьбы переплелись при таких странных обстоятельствах. — Замечательная новость. Спасибо вам.

— Сегодня ещё нельзя тревожить больного. Визиты запрещены. Но завтра его лечащий врач должен разрешить посещения. Вы обязаны поесть, Елена. После завтрака поставлю вам ещё одну капельницу. Я принесла одежду и документы.

— Когда я могу вернуться в отель? — оглядываюсь по сторонам. Настенные электронные часы, попавшие мне на глаза, показывают восемь утра. Комнату заливает яркий солнечный свет. — Мне не очень хочется здесь засиживаться. Отсюда далеко пешком до отеля "Параизо Резорт"? — задаю спонтанно вопрос.

— Нет. Полчаса ходьбы. Но сначала мы с вами подпишем документы и только после всех процедур вы сможете покинуть клинику. Направление спросите у охранника. Он всё расскажет.

Артём.

— Сеньор Artemio, я закончила с уборкой, — домработница Риты вежливо улыбнулась и, перед тем, как откланяться, поставила передо мной на кофейный столик кожаный ремень. — Был под матрацем. Возможно, вы искали. Простите.

«Она его не уничтожила?» — удивлённо приподнимаю бровь, уставившись на баснословно дорогую вещь, но совсем не милую сердцу. Отцовский подарок, блять! — «Почему? Ведь искромсала все мои ремни в хлам, а этот с какого-то хрена не тронула!? Лучше бы с него и начала! Дура!»

Хватаю кожаный аксессуар и швыряю куда подальше, следом успокаивая взвинченные нервы глотком виски и затяжкой сигаретного дыма. С тех пор, как Елена сбежала, места себе не нахожу. Одно радует — морду Майкла я повторно начистил и результатом остался доволен. Пару швов на лбу, и будет как новенький. Жаль, разбил дверцу от итальянского гарнитура, но это такие мелочи, по сравнению с тем, какой кайф я испытал. Вот нехрен было тащиться в мой дом, выяснять отношения. Редкостный мудак!

— Идиот! — орёт Ритка, всаживая со всей дури в мышцу плеча иглу. — Тебе ни одна успокоительная инъекция не поможет, если не прекратишь бухать! Ты Мега-дебил, братец! На руки свои посмотри, дурак! Когда ты в последний раз высыпался? Синяки под глазами видел? — также резко извлекает иглу, снимая ваткой капельку крови. Запах спирта приносит кратковременное облегчение, разбавляя в голове аромат её тела.

— Рит… Прекрати трахать мне мозг. Я не могу уснуть без неё. Понимаешь? Куда она подевалась? Где, мать её, пропадает третьи сутки!? Где!?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не можешь спать, отдыхай! Спать будешь с Еленой! Когда найдётся. Это же не иголка в стоге сена, а живой человек. В её случае, везде, куда не ткнись, нужно предъявлять документы. Есть новости от Марко? Этот компьютерный гений уже давно должен был хоть что-то нарыть о твоей девочке.

— Нет. Не засветилась пока нигде. Рит? От чего все бабы такие дуры? Особенно те, которые умные. А?

Утыкаюсь лицом Ритке в плечо. Она обнимает за шею и прижимает к себе, словно несчастного ребёнка. Откидывается на спинку дивана, увлекая меня за собой.

— Черррт! Как я мог допустить такое? Одна сбежала, вторая попала в больницу с выкидышем. Рит… Мне впервые хочется себя пристрелить. Ребёнок ни в чем не виноват…

Тянусь за тлеющей сигаретой и уничтожаю её двумя затяжками. Грудь хочется разодрать. Царапаю на ней кожу сквозь футболку, будто пытаюсь вырвать изнутри душу с куском мяса.

— Мой тебе совет, братец: сожги её подушку. Выбрось все вещи, которые она оставила. Тогда уснёшь, как младенец. Со временем забудешь о ней.

Пальцы Риты массируют мою голову, с силой сжимают волосы на макушке, время от времени отрезвляют меня, обжигая кожу болью.

— Она залезла в мой мозг. Её запах сидит так глубоко во мне, Ритка. Все твои советы ни хрена не сработают. Я не могу вытравить её оттуда с помощью никотина и спирта. Не мо-гу! Как не могу забыть Маргарет всю в крови…

— С каких это пор, Артём, ты стал делать слонов из мух заказчиков?

— Видимо, я стал неунывающим пессимистом, — неестественно хохочу. — Отец в гневе запретил мне появляться на фирме.

— Я была у него. Так что завтра ты выходишь на работу.

— Хрена с два! Пусть сам разгребает все свои важные дела. Я хочу зашиться на какое-то время подальше от всех.

— Собираешься уехать в Шаолиньский монастырь? Хочешь, сделаю депиляцию всего тела воском. Отлично отрезвляет.

— Лучше усыпи меня… — разочарованно стону.

Ритка хохочет.

Растягиваюсь на диване, укладывая голову Рите на колени. Прикрываю глаза.

— Рит… сделай мне массаж головы. У тебя пальцы волшебные. Отвлекают от проблем.

— Навестить невесту не хочешь?

Тяжёлый вдох. Выдох. Кратковременная пауза. Моя и сестры.

— Я там был. Маргарет не хочет меня видеть. Проклинает, на чём свет стоит.

— На, почитай. Ознакомься с результатами анализов, — Ритка вставляет мне в руки листы.

— Что это? С какими Анализами, Рит? — рассматриваю медицинское заключение. — Я забросил учёбу сто лет назад. Третья отрицательная… — бегло вожу взглядом, — уровень хорионического гонадотропина менее 5 мЕд/мл…

— Вот именно. Это значит, что зачатие не состоялось, Артём. Это анализы крови Маргарет. После того, как ты сорвался с ней в частную клинику, которую, как ни странно, выбрала её родня, я собрала её кровь с пола. Ты будешь смеяться.

Подрываюсь с дивана, как ужаленный. Перечитываю повторно.

— Рит? Ты ничего не напутала? У Марго четвёртая группа крови. Это не её кровь.

— Это обычная! Венозная! Кровь! Не маточная, Артём! Та, которую она умело использовала для шоу. Я уже говорила тебе, что ты — Мега-дебил!

Хватаюсь за бутылку и делаю ещё пару обжигающих глотков виски. Дыхание спирает. Ритка вырывает спиртное из рук, отодвигая бутылку подальше от меня.

— Хватит!

— Я позвоню в клинику.

Меня трясёт. Сжимаю пальцы до хруста в кулаки.

— Зачем? Ее там нет. Она уже дома. Под присмотром брата до приезда родителей.

— Я придушу эту… тварь… Отец знает?

— Я поставила Саймона перед фактом. Ему нечего сказать. Артём… — Ритка замялась на секунду, задумалась, а потом выпалила то, от чего меня пробрало до мурашек…

— Когда её найдёшь, вместо цветов подари ей тест на беременность… Надеюсь, вы на меня оба не в обиде…

Эпилог

Елена.

«Положительные эмоции — это эмоции, которые возникают, если на всё положить!» — вспоминаю чьи-то золотые слова, делая шаг навстречу громадному зданию отеля.

— Боже… — радостно шепчу, скользя взглядом от первого до последнего этажа. — Наконец-то я к нему добралась!

Клиника осталась позади, как и моё краткосрочное любовное приключение. Альберто я обязательно завтра навещу, а сейчас пора бы подумать о чём-то хорошем, а именно — о себе! В конце концов у меня ещё целых восемь с половиной дней прекрасного, оплаченного отдыха с «All inclusive!» И гори оно все пропадом!

Сердце пропускает удар, как только ладонь касается стеклянной двери и толкает её вперёд, открывая проход. Набираю побольше воздуха в легкие — захожу в холл. Переполненная желанием найти подруг, откладываю экскурсию по отелю на потом и направляюсь прямиком к ресепшн.

— Здравствуйте, чем могу вам помочь? — мило улыбнулся кареглазый шатен.

«Ооомг…» — в очередной раз меня настигает разочарование. В этой стране почти все мужчины на одно лицо! Словно от одной мамы, черт возьми! Зачееем столько карих глаз? Не буду лукавить, внутри у меня всё сжалось и, едва сдерживая слезы, я изобразила улыбку на своём хмуром лице.

— Доброе утро! Вот мой паспорт. Посмотрите пожалуйста, в каком номере мы должны были остановиться. У нас произошла накладка. В общем… мы немного припозднились с прибытием. Я ищу двух своих подруг.

— Номер заказан на троих? — вежливо интересуется молодой человек, занося паспортные данные в компьютер.

— Да.

Стук пальцев по клавиатуре наконец стихает. Изучающий информацию карий взгляд поднимается на меня.

— В него никто не заселялся. Вы первая.

— Как это первая? — возмущаюсь я, сама того не понимая. — Арбузова! Диана Арбузова! Посмотрите, — настаиваю.

— Такая в системе не числится.

— Нет? Вы ничего не путаете? — меня охватывает паника. Я так надеялась на эту встречу. Считала каждую секунду до нашего воссоединения. Верила, что после всего, что с нами произошло — мы наконец соберёмся здесь и добудем этот гребаный отпуск втроём! Как и планировали с самого начала. — Тогда Виктория Малинина.

Делаю последнюю попытку, ожидая положительного ответа администратора с замиранием сердца.

— Сейчас… одну минуту…

— Внимательно посмотрите! Они должны быть здесь.

— Девушка, — мужчина отрицательно качает головой, — вы первая.

Огорошил.

— Ну как нет-то? Резерв номеров же есть. Они вообще не заселялись? — повышаю тон.

— Вы меня не слышите, — спокойно отвечает. — Они не заселялись.

— Это вы меня не слышите, — последняя капля сдержанности лопается и я перехожу на крик отчаяния. — Значит, так!

— Лена! — до боли знакомый голос врывается в сознание. Замираю, прислушиваясь. Вдруг почудилось?

— Ди? — не веря своим ушам, резко оборачиваюсь на зов, отпуская на волю слезы радости.

— Ли!

Дианка врезается в меня, едва не сбивая с ног. Смыкает на моей шее крепкие объятия. Боже! Как это здорово, чувствовать себя не одинокой на краю света. Мысленно благодарю Всевышнего за такой чудесный подарок. Мы обе плачем от радости, шмыгая носами. Наполняем довольным и звонким смехом огромный холл «райского уголка».

— А Вика где? — спрашивает Ди, утирая слезы.

— А что, не с тобой? — изумляюсь, высматривая по сторонам её миниатюрную фигурку.

Диана не ответила, лишь покачала головой. Вот же ж старый сукин сын!

— Всё Гонсало подстроил, — шиплю от злости, сжимая руками хрупкие ладошки подруги. В памяти всплывает ехидная улыбка Саймона, его жёсткие и бьющие по моему самолюбию слова, поцелуй Артёма с Маргарет — и этого всего с лихвой хватает, чтобы понять — это КОНЕЦ, и захлебнуться обидой. Он ведь ни разу не признался мне в любви… Ни разу! — Вику спасать надо, — решаю я. — Она, небось, у старшего из братьев этой ненормальной семейки. В полицию пойдём?

Сказала и осеклась. Вряд ли мне хватило бы духу заявить на любимого человека. Чееерт! Дура! Я очень обожаю своих подруг, но его люблю. Как бы не пыталась убедить себя в обратном — мои чувства к нему не изменятся.

На удивление Ди тоже не согласилась с моим предложением.

— У них повсюду связи, так просто нас не отпустят. Хитростью брать будем, — заверяет меня. — Пошли. За обедом все обсудим, — хватает за запястье и тянет в сторону ресторана.

А что я? Я на автопилоте перебираю ногами, следуя за ней.

— Слушай, — обращаюсь к Диане, — у меня ни денег, ни вещей, а ты здесь как оказалась?

— Ох подруга, — вздыхает Ди, — Я сама толком не поняла.

Наш обед с Дианой немного затянулся. В приятной компании время летит незаметно и очень быстро. Третий стакан виски с колой подоспел к четырём часам вечера. Настроение? Чуточку взлетело вверх, но не на столько, чтобы обо всём забыть и начать жизнь с чистого листа. За последних пять дней мы с Ди насобирали такое количество искромётных историй, которые вряд ли поместились бы в трёх томах романа Толстого «Война и мир». Сейчас мы пьём спиртное, не задумываясь о последствиях. Нам просто хочется излить души и мы спокойно это делаем.

— Он тебя обидел? Этот твой абориген. Давай, колись, — спрашиваю я. Ловлю себя на мысли, что последние полчаса слушаю Диану через слово, возвращаясь к Артёму, ощущая на себе его тёплые губы… нежные руки…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— По взгляду вижу, что обидел.

— Да нет. Лео замечательный. Он мой герой. Спасал меня не раз. Просто…

Ди слишком распирает от эмоций. Она делает паузу, переводя дыхание, а я снова погружаюсь в «своё», улавливая лишь обрывки её фраз: «Я ему яд отсасывала… заботилась о нём… я с ним столько пережила… он не хочет меня видеть… будто бы эти пять дней ничего для него не значили».

Дрожащий голос подруги возвращает меня обратно к ней.

— Прости, что ты ему отсасывала?

Дианка тут же взрывается громким хохотом, глотая ком и вытирая слёзы.

— Боже, как я скучала, — виснет на мне, обнимая за шею.

— Ну, судя по рассказу, не так и сильно! — подбадриваю нас обоих.

И Дианка опять завелась восхвалять своего Льва. А я? Мне так хочется ей рассказать всё до мелочей, но что-то сдерживает меня, чего я не могу объяснить.

— А всё дед подстроил. И паспорта наши тоже у него. Кажется, он всерьёз настроен свести нас со своими внуками, — уверенно заявляет Ди.

Ухмыляюсь ей в ответ, тянусь к карману за своим паспортом. Рука с хлёстким звуком опускает его на барную стойку.

— У Гаура забрала. Меня теперь ничего не держит.

В пространстве застыла долгая пауза. Красная книжечка приковала к себе наши взгляды.

— А ты бы… — прикусываю губу, посылая Ди робкий взгляд. — Ну… Ты бы хотела остаться?

Подруга, едва сдерживает слезы, но согласно кивает, и этим своим «да» загоняет под мою кожу тысячу раскалённых иголок. Ей то можно… Это у меня выбора нет…

— А ты? — режет тупым ножом моё сердце.

— А что я? — обречённо хмыкаю, водя указательным пальцем по ободку стакана. — Та же история, подруга. Не знаю, Стокгольмский синдром ли это, или же во всем виноваты его чертовы рога… Но сейчас я здесь, а хочу быть там, где он. Кажется, это моя судьба — влюбляться в мудаков. А этот ещё и почти женатый. Всё же было хорошо, Ди. Не сразу, конечно, но я ему поверила, его взглядам, словам, чувствам. А потом приехала его невеста, эта чопорная курица, и он замкнулся. Мне давно ни с кем не было так хорошо, но надо смотреть правде в глаза. На роль «любимой» любовницы я никогда не соглашусь. А место невесты занято. Да ещё и ребёнок этот…

Не могу больше говорить об Артёме. Хочу забыть всё, стереть с памяти до черноты… Набраться в хлам, чтобы завтра страдать от похмелья, не вспоминая о нём.

— Эй, Гусь, — недовольно морщась, показываю пустой стакан бармену, — давай ещё по одной. И на этот раз больше виски.

— Так, погоди! А Вику кто вызволять будет? — возражает Ди против продолжения нашего совместного банкета.

— А ты уверена, что ей этого хочется?

В душе ёкает, как только краем ока замечаю знакомую, приближающуюся к нам фигуру. Узнаю походку и ненавистное, хитрое мужское лицо, которое сейчас бы без сожаления расцарапала до крови. Местный «Коза Ностра», мать его, прёт за собой дорожный чемодан (кажется Вики)? Какого хрена этот старый козёл здесь забыл? И как узнал? И с какого ляда его морда мрачнее тучи?

— Голубушка, а ты что здесь делаешь? — не скрывая претензии, задаёт вопрос.

Мне!? С хрена!? На моём лбу, что? Написано: «жена Гаура»? Виски взбодрило мою нервную систему. Всколыхнуло адреналин. Чувствую, как жар делает пару резких витков по венам. Окидываю взглядом полупустой ресторан, и выдаю нервный смешок, раздумывая, промолчать, или же крикнуть: «Собратья и сосёстры! Внимание! Если я его сейчас убью — не выдавайте меня полиции. Этот человек заслужил. Ангел-грабитель, мать его, собственной персоной!»

— Я!? — не сдерживаю эмоций и вскрикиваю на весь бар. — Что я здесь делаю? Да вы совсем спятили, Гонсало?

— Лена! — шикает Ди. — Люди!

Чего??? Пришло время высказаться и я понеслась! Всё сказала, что думаю об этом старом болване. О его хитроумном плане. О его внуках и о жадном до денег сынишке. Даже охрипла от своего дебюта. Думала, Ди поддержит меня, но она почему-то включила заднюю. Встала на его защиту, ошарашив меня окончательно своими обвинениями в мою же сторону. Видите ли я не к тому минивэну подошла. Ах…

— Милая моя, ты же просила райский отдых, я тебе и устроил, — растягивает магическую улыбку-кляп, от которой хочется резко заткнуться. Сволочь! Перезы умеют сексуально улыбаться. Уж это я помню! И поэтому ещё больше хочется его прикончить. Душу мне вырвали с корнями… эти перезовские улыбки… — Тебе не понравилось? Гаур тебя обидел? И где этот упрямец?

Да он издевается!? Неужели не в курсе событий? Ха!

— Где? — набираю полные легкие воздуха. Ди, учуяв неладное, поймала меня рукой. — А у невесты искали? У ЕГО НЕВЕСТЫ!!! — смахиваю на пол с треском пустой стакан от виски. Меня всю колотит. Чего он хочет, этот псих? Очередного шоу «Последний герой»? Жаль, что зрители резко разбежались, будто им свыше пришла команда. Прям, по щелчку пальцев.

Встреча со старым интриганом прошла на повышенных тонах. К концу разговора я чувствовала себя изрядно вымотанной. Еле доползла до бунгало.

«Старый упёртый осел!»

Как с ним живёт Мария? Такая чудная женщина. Но, похоже, она очень счастлива. От внуков без ума. А яйца? Вспоминаю, как она раздавила хрупкую, сказочно красивую скорлупу, и сердце не выдерживает, сжимается, превращается в тонкий хрусталь, и так же трещит во мне, ломаясь на мелкие осколки, больно и остро царапая тонкими гранями душу. Её урок пошёл бы на пользу нам обоим. Жаль, что Артёма там не было. Он до сих пор не понял, что для меня важно любить и быть любимой. Причем, для счастья женщине нужны оба эти состояния.

Переключаю воду на прохладную. Тело резко прошивают ледяные иголки. Горячий душ не принёс желанного облегчения, так может холодный хотя бы приведёт меня в чувства. После того, как мы поговорили с Викой по телефону, предоставленным Гонсало, я много чего поняла и для себя окончательно решила: «Я начинаю праздновать новую жизнь!»

— Так, детка. Что мы имеем? — спрашиваю себя, глядя в зеркало.

Потерянная подруга Вика — раз! Причём, очень даже довольная своим положением. Кажется, она единственная из нас троих, кому ещё не ужалили попу ядом разочарования. Подождём, может и эта вскоре объявится, как только раскусит чёрствую душонку, этого… как его там, Габриеля..? Ну не растут на ели сладкие яблочки! Не растут! Ни разу не видела.

Два разбитых женских сердца — два! Если Ди ещё надеется на чудо, то я об этом даже не мечтаю. Моё рассыпалось в прах в тот самый момент, когда губы Артёма коснулись нагрянувшей зазнобы…

Бесплатный доступ к бару со спиртными напитками и ночной клуб — три! Ах да! Ещё Ди говорила, что можно одеться в бутике с помощью «золотого» браслетика и волшебных слов, и ни за что не нужно платить. Странно… Очень странно… Но зачем мне знать все эти подробности, когда душа почти разгулялась и разухабилась… на распашку и вширь, как говориться. Пришла пора пошалить! Нет грустным воспоминаниям! Нет боли! Да здравствует эмансипация! Пять капель валерианки на бутылку вискаря — и нервы как канаты!

Час спустя…

«Роскошное платье!» — верчусь перед зеркалом, разглядывая очаровательную экзотическую красотку в белом кружевном сарафанчике. — «В самый раз для того, чтобы вскружить голову любому мужчине и влюбить до сумасшествия! И пофиг, что оно никакого нижнего белья не подразумевает, открывая вид на спине чуть ли не до копчика!»

Ди недовольно ворчала в примерочной вот уже целых сорок минут, выкидывая на голову продавца-консультанта очередное неподходящее на её взгляд платье. Моему терпению пришёл конец! Хватаю первое попавшееся на глаза откровенное красное платьице и протягиваю ей. Для её фигуры подойдёт идеально.

— Вот! Это надевай и пошли!

Спустя минуту очередное разочарованное мычание Ди.

— Слушай, а давай я пойду в том милом сарафанчике, а? — высовывает наружу недовольную мордашку со сморщенным носиком.

— Милые девушки, — взмолился задёрганный нами мужчина, — мне пора уже закрывать магазин. Прошу вас!

«О, Бог ты мой! В борьбе со здравым смыслом победа явно будет за нами!» — закатываю глаза и хватаю с рук продавца чёрные босоножки. Забрасываю Диане в примерочную, давая понять, что больше терпеть её капризы я не намерена. Моё недовольство подруга понимает сходу. Молниеносно обувается и выходит с поджатой нижней губой и виноватым взглядом.

— О, да! — с облегчением выдыхаю, удовлетворённая её внешним видом. — Звёзд танцпола видно сразу.

— Ты права! — тотчас преобразилась радостью Диана. — Мы приехали развлекаться. И к черту этих Перцев!

— Перцы? — наигранно удивляюсь. — Кто такие? Я о них и не помню уже!

Хватаю под руку подружку, посылая воздушный поцелуй продавцу, и тащу ошарашенную Ди в сторону ночного клуба. Пора всколыхнуть в венах адреналин.

Артём.

Говорят: «Бог любит троицу». Истинная правда — вот, что я могу сказать на этот счёт.

В знаки судьбы я не верил до недавнего времени, пока не столкнулся с ними лоб в лоб. Ритка тому свидетель. Марко, Гонсало и Леонардо (мой младший брат), словно сговорились, позвонили практически в одно и то же время.

Моя зеленоглазая Багира нашлась. Та, что два дня назад своим уходом вывернула мне душу наизнанку. Моя любимая девочка, черт возьми, нашлась! Ровно пять безумных дней и четыре ночи мне понадобилось на то, чтобы разобраться в себе, в своих чувствах, в действиях, осознать простую истину: она та самая единственная и неповторимая женщина для души и тела — моя любовь… мой воздух… моё спокойствие… моя стабильность и уверенность в будущем. Для неё я готов горы свернуть и начать жизнь с чистого листа…

— Кто ему дал наводку о девчонках? — спрашивает меня Лео, пропуская вперёд, в здание семейной собственности. Стеклянная дверь в холле отеля захлопнулась, оставляя за собой тревожные сумерки. Долгие часы ожидания вечера показались бы вечностью, если бы я не занялся решением некоторых важных дел. В том числе касающихся Маргарет и наших с отцом дальнейших отношений.

— Управляющий отелем, — чеканю ответ, направляясь прямиком в ночной клуб. — Пробил по своим каналам, как только в системе прошла оплата люкса. Он многих так проверял. Но дед браковал всех, пока твоя блондинка чем-то не напомнила ему нашу бабулю, — хохочу.

— Я оценил сходства, — довольно произносит Лео. — Интерпол, значит.

— А то! Сумасшедший.

— А я рад! — уверенно заявляет. — Я ох*ительно рад, Гаур! Такого деда днём с огнём не сыщешь на всём белом свете!

— Габриель, похоже, запутался в сетях рыженькой, — улыбка не сходит с лица. Прокручиваю в памяти предоставленные дедом фотографии трёх безбашенных девчуль. — Чутьё не пропьёшь, Лео. Это точно. Ты как? Как твои рёбра? Угораздило же вас слететь со скалы.

— Заживут, Артём. Пара трещин всего. Слава Богу, Диана в порядке. Главное, сейчас не слишком сильно разочароваться, не то придётся ремнём орудовать, а задница там с воробьиное колено. Пляшут, значит?

— Бармен повторно не набирал. Значит пляшут, — предполагаю, пытаясь погасить в себе нервный скачок. — Видимо, повода для тревоги нет. Но я почему-то сомневаюсь. Зная свою дикую кошку… она найдёт приключения на свою упругую задницу. Черррт! У меня кожа огнём горит, так хочу её прижать к себе.

Клуб встречает нас яркой атмосферой, заполняя слух зажигательной музыкой. Романтическая обстановка в свете скользящих софитов немного напрягает. Народу многовато. В горячий сезон пляжи с отелями переполнены под завязку. Глаза непрерывно ищут любимую фигурку и похоже находят одновременно с братом. На танцполе. Каждый свою.

— Блять!!! — озлобленно шипим, застывая на полпути.

— И это называется «нет повода для звонка»? — рычит Лео, принимаясь разминать косточки пальцев. — За то, что этот «василёк» не маякнул, нужно будет вычесть ему ползарплаты!

— И это будущая мать моего ребёнка!? — закипаю праведным гневом не слыша и не видя никого вокруг, кроме какого-то урода, тискающего мою женщину. МОЮ!!! Мать его!!! Женщину!!!

— Знал бы, что такое узрею, сбежал бы с клиники ещё в обед! Договорись с дедом насчёт утилизации двух трупов, Гаур! Пока я буду его медленно убивать…

Елена.

Два коктейля «Кайпиринья» с бразильской водкой, ликёр «Beirao», ликёр с кофейным вкусом, текила, виски с колой… — сколько снято проб, что в венах у нас уже летит не кровь, а чистая эйфория. Попе хочется приключений, душе — праздника. Опрокинув в себя последний глоток крепкого напитка, рванула ближе к сцене, пока Ди с хитрой мордашкой шепталась о чём-то с диджеем.

— Девушка! — послышалось где-то рядом. — Давайте скрасим друг другу вечер? — произносит на русском высокий, симпатичный парень. Почти блондин, с голубыми и бездонными, как море, глазами.

— Интересное предложение. А скоровходы у тебя тоже с собой? — язвлю с некой долей сарказма, пытаясь бороться с ностальгией.

— В смысле? — застывает на пару секунд в недоумении.

— Ох. Что за мужики пошли, блин. Ну… защиту я имела ввиду. За-щи-ту! Презервативы!

— Ааа! Ну естественно, — смущённо улыбается дальний родственник Алена Делона.

— Учти! Ввиду некоторых недавних событий, я предпочитаю как минимум ТРИ на одном! Если ты к этому не готов, нет смысла продолжать нашу романтическую беседу.

— Впервые о таком слышу. Прикольная мысль, слушай. Это чтобы продлить удовольствие? Да?

Меня прорывает на ржач. Бывают же такие уникумы.

— Это чтобы не залететь, умник! И да! Босоножки поверх носков — это высший пилотаж понятия стиля в моде!

В зале раздаётся голос Димы Билана. Разливаются первые знакомые аккорды. Радостно завизжав неожиданному сюрпризу, поднимаю руки вверх, подпевая ему и сексуально виляя бёдрами, направляюсь на танцпол.

«Слышь! У-у!

Ты хочешь мести, ты хочешь жести»

— Хочууу! — довольно выкрикиваю.

«Плохие вести — мы будем вместе

Как в такой красивой голове

Помещается столько отвратительных идей…»

Дианка растягивает довольную улыбку и идёт на мой зов. Мы обе уходим в отрыв, прижимаясь спинами друг к другу и эротично раскачиваясь в такт музыке, чувствуя, как разгорается наша кожа под пристальными и похотливыми взглядами мужчин. Голова кругом от спиртного. Кажется, нам море по колено и горы по плечо! Всё, как мы хотели. Адреналин хлещет фонтаном. Полная раскрепощённость. Лёгкость в движениях. Улёт в нирвану.

"Мы не спали ночью, вырубает на ходу

Вырубает на ходу, ба-ба-ба-бает на ходу

Если очень хочешь — снова я к тебе приду

Снова я к тебе приду, снова…"

— Потанцуем? — ошарашивает меня своим возвращением парень. Настырный, гад.

«Ох ты ж млин…» — замечаю резкие изменения в его внешнем виде. — «Снял-таки носочки, красавчик. Ради меня, что ли?»

— Ну, давай, потанцуем, — оборачиваюсь к нему и оплетаю руками его шею, прижимаясь вплотную к чужой огроменной фигуре. Мы начинаем медленно двигаться, танцуя медляк под «Молнию» Билана. Руки партнёра по танцу медленно и уверенно сползают по спине вниз, к пояснице, затем к попе, бесцеремонно тискают её. Ну и хрен с ним. Пусть дитя потешится чуток.

«Высокий лось, однако…»

— Предпочитаю жеребец, — сдержанно шепчет в ухо.

«Упс! Разве я сказала это вслух?»

— С неудавшейся личной жизнью? — интересуюсь, чтобы перевести тему в иное русло. Мало ли.

— Да. А как ты догадалась?

— Говорю же — лось, — выпаливаю раннее сказанное.

"Это ты, это я, между нами молния

С электрическим разрядом 220 вольт

Слышь!

У-у!"

Поёт Дима.

Вечер обещал быть томным, но даже алкоголь и сигарета, которую Дианка не позволила мне докурить, не сделали его таковым. А всё почему? Да по той же причине, что и раньше: Артёма нет со мной рядом. Запах этого огромного лося, что сейчас трётся об меня своими не внушительными «внешними половыми призраками», не способен унести в рай, отключить мой разум и позволить забыться на целую вечность…

— Пойдём, выпьем? Люблю эту песню. Слишком… люблю…

— Пойдём, — соглашается Лось.

Артём.

— Встретимся на выходе у бассейна! — бросаю брату через плечо и быстрым шагом направляюсь к бару. Хрена с два тебе, детка, а не очередная доза горячительного напитка!

«Из искр пламя, на сердце камень

Мы знаем сами, что между нами

Тоненькая, тоненькая нить, не перекусить

Это больше не остановить…»

— В точку, блять! — слова, льющиеся из динамиков, подстёгивают меня к мгновенным действиям.

— Привет, любовь моя! — шепнув на ухо захмелевшей Багире, (под её же громкий вскрик), хватаю вредину под мышки и рывком снимаю со стула, ставя на ноги на безопасном расстоянии от «горячей точки».

— Артём… — озадаченно выдыхает, моргая своими зелёными глазищами. Не верит в происходящее. — Ты? Ч…то… зд…

«Мы не спали ночью, вырубает на ходу

Вырубает на ходу, ба-ба-ба-бает на ходу…»

Звериные инстинкты берут своё. Ревность затуманивает разум под ритм музыки. На глаза опускаются красные шторки, и "ложить" я хотел на количество публики и желающих со мной стать в спарринг.

— Эй! Ты охренел, козел!? — доносится в тумане недовольное восклицание соперника. Блондин бодренько разворачивается ко мне лицом, ища глазами Елену за моей спиной. Поднимается со стула. — Какого черта, слыш?

Дикость с адреналином мгновенно взрывается в крови. На руках вздуваются вены. Не контролируя силу, хватаю остроумного орангутанга за шею, второй рукой подцепляю за бедро, и поднимаю с пола резким рывком, с грохотом укладывая на лопатки поверх барной стойки.

— Она МОЯ! Кретин! МОЯ!!! — выбив из него дух, протаскиваю до самого края обмякшее тело, сметая им стеклянную посуду со столешницы на пол. — Я тебе руки вырву за то, что ты их распускал, дебил!

— Оох… — выдыхает тот под громкий свист и улюлюканье толпы, едва оставаясь в сознании.

— Не трогай его! Бык ты недоделанный! — до смерти напуганная Елена подбегает ко мне и хватает за руку, пытаясь оторвать. — Да отпусти… — оттягивает от парня и гневно рычит на меня маленькая дева-воительница.

«Если очень хочешь — снова я к тебе приду

Снова я к тебе приду, снова…» — гремит в ушах на ряду с её голосом.

— Убирайся! Какого хрена ты портишь мне вечеринку, дурак!? — колотит кулачками мою спину.

— Нет, любимая, ему конец! — одариваю диким взглядом через плечо разъярённую девчонку. — До последней капли крови! Поняла?

— Аааа! — неожиданно начинает орать как резаная. — Помогите! Убивают!!! Спасите!!!

«Это ты, это я, между нами молния

С электрическим разрядом 220 вольт

Слышь!»

— Господин Перез, уберите её отсюда! Живо! — кивнул на приближающихся охранников. — Я верну этого в чувства. Свидетелей много. Ребята разберутся.

— А ну стоять, детка! — мгновенно реагируя, ловлю её за запястье в толпе, сорвавшуюся на бег. — Стой, заноза! — подхватываю за бёдра и опрокидываю на плечо извивающуюся фигурку взбесившейся фурии.

— Не имеешь права! Ты рехнулся! — шипит. — Пусти, гад! Ненавижу! Иди к своей Марго! Сволочь!

— Нет у меня никакой Марго, — зло отвечаю, шлепая её по заднице.

— Ай!!! Как это нет? Грохнул? Ты псих!

— Дерьмо! Блять! — меня прошивает холодный пот, как только ладонью касаюсь шелковистых ягодиц. — С какого хрена ты без белья!? — натягиваю пониже на попу то, что называется юбкой, оголяя при этом копчик. — Foda-se… — Обречённо вздыхаю, прислоняя ладонь к стратегическим местам, чтобы хоть как-то скрыть это безобразие. С ума сошла…

— С такого! Забыла у тебя спросить! — издаёт язвительный смешок. — Без пяти минут женатого извращенца!

— Клянусь, маленькая, на свой мальчишник, приуроченный к нашему скорому бракосочетанию я буду без трусов… и гори всё синим пламенем…

Елена.

Как только двери бунгало за моей попой с грохотом захлопнулись, осыпая ноги белоснежной штукатуркой, я поняла: от Ди проку мало, и она меня не спасёт от нашествия чокнутых Перезов. Она и себя не спасла от лап голодного самца Лео. Кричать и звать на помощь бесполезно, да и горло уже саднит. Едва дышу на плече у моего мучителя и подавляю в себе очередной срыв. Зачем он вернулся? Что значит «Любимая»? У меня сейчас мозг лопнет. Что он снова себе напридумывал за прошедшие несколько дней, ведь дома осталась беременная женщина и предстоящий брачный контракт.

— Отпускай, у меня все мышцы затекли. — едва нахожу в себе силы разговаривать. Голова идёт кругом. От количества выпитого спиртного начинает слегка мутить.

— Донесу в спальню и отпущу, — уверенно заявляет, направляясь прямиком на второй этаж без малейшей заминки.

— Откуда ты знаешь, где здесь спальня? — вдыхаю поглубже воздух, предчувствуя что-то неладное.

— Этот отель я знаю, как свои пять пальцев.

— Часто приводил сюда девиц?

— Это собственность моей семьи. Дед передал его в управление отцу.

— Что б вас всех… — не нашлось больше слов. — Козы Ностры хреновы! Кто бы сомневался.

— Пришло время поговорить, малыш, — опускает колено на матрац и аккуратно снимает меня с себя на мягкую постель, подкладывая подушки под спину. Подозрительно слежу за его действиями. Я что? Ни с того ни с сего вдруг превратилась в фарфоровую куколку? С чего такое проявление заботы? А как же выпороть и оттрахать до обморока? Разглядывая его обезумевшие глаза — там, у барной стойки, я не сомневалась, что именно так и будет. Но сейчас мужчину словно подменили.

— Артём… — не знаю с чего начать. В груди сдавило. Он здесь. Со мной рядом. Я схожу с ума от его родного запаха. Мне безумно уютно, но вместе с тем и тревожно… — Если бы я хотела быть твоей любовницей, я бы не сбежала из твоего дома. Ты снова решил оторвать кусок от моей души? Зачем вернулся?

— Чтобы жениться на своей Багире, пока у неё действующая виза, — хитро щурит глаза, растягивая самую милую улыбку в мире. Ну что за человек такой???

Я зависла ровно на минуту, представляя нашу свадьбу… на том самом пляже, где мы наслаждались друг другом в прошедшее воскресенье после визита в дом Гонсало. Но наваждение резко схлынуло, стоило мне вспомнить о «малышке Мари»…

— Ахахааа! Тебе стало скучно с Марго, и ты решил в очередной раз развлечься со мной?

— Я бы съедал себя, уедь ты в Россию ещё позавчера. Подсознательно злился на тебя, ненавидел, но не мог забыть. Ты мне душу вывернула наизнанку своим уходом. Я каждую секунду ждал, когда ты засветишься в аэропорту, чтобы снять тебя с рейса и больше от себя не отпускать. Никогда, слышишь? Никогда, маленькая, — касается пальцами моей щеки, нежно поглаживая лицо. — Одиночество, как страшный и медленный яд — проникает по капле в кровь, отравляет постепенно до тех пор, пока ты не превращаешься в зверя.

Достаёт из кармана джинс… кольцо? Да он спятил совсем? Я резко прячу руки за спину, скорее непроизвольно, давая понять, что не соглашусь на эту авантюру, но он ошарашивает меня новостью, от которой на глаза наворачиваются слёзы.

— Она рассчитывала, что ты свалишь на родину. Другой реакции от тебя не ожидала. Малышки Мари нет, Елена, как и нет места для Маргарет в моём сердце. Оно твоё с той самой минуты, как только я увидел тебя на лавке. Сонную и бормочущую всякую чепуху. Мне хватило ровно три секунды, маленькая, чтобы влюбиться с первого взгляда, и понадобилось потерять тебя, чтобы понять, что ты та самая единственная, которая может довести до белого каления и при этом оставаться желанной и любимой женщиной.

Я зажмуриваюсь и ощущаю, как тёплая и шершавая ладонь берёт мою руку и холодный металлический ободок занимает место на безымянном пальце. Он обжигает кожу. Потому что его слова просачиваются в кровь и теперь уже отравляют меня. Медленно и невыносимо больно.

— Я выпила их! — тяжелые капли срываются с ресниц. — Те чертовы таблетки, Артём. Прости, мне очень жаль.

Пытаюсь сорвать кольцо с пальца, и не могу. Оно будто вросло в кожу. Соединилось с ней. Меня охватывает непонятная паника и я поднимаю на него обречённый взгляд, а ему хоть бы хны. Чему он рад? С чего лыбится, дурак?

— Любимая, ты меня не слышишь. Зачем ты это делаешь, маленькая?

— Я… я… не знаю… — начинаю всхлипывать, как ребёнок, который потерял домашнего котёнка.

— Просто скажи, что любишь меня, и мы не станем терять время, — наклоняется ко мне близко-близко, касаясь горячим дыханием моих губ. Я таю… Теряюсь в его пронзительном взгляде.

— Но…

— Лен!? — настойчиво произносит моё имя.

— Люблю… Очень сильно люблю.

Прислоняюсь к его лбу своим. Руки сами тянутся к его волосам. Сжимают их в кулачках. Прожигаю голодным взглядом полные губы, вспоминая какими они могут быть нежными и настойчивыми, лаская мою плоть. Возбуждаюсь ещё сильнее, до полной зарядки. Энергия в теле струится и кипит, бьется, пульсирует, напоминает созревание взрыва пара в недрах земли. Моему личному гейзеру срочно нужен выход. Срочно! Хочу жить здесь и сейчас, не думая о завтрашнем дне!

— Хочу тебя, Артём! — выдыхаю грудной стон, как только его губы касаются моих. Язык плавно обводит их по кругу, лаская каждый миллиметр чувствительной кожи.

— С одним условием, малыш, — хриплый шёпот опаляет дыханием, будоражит меня до последней молекулы. — Никакой защиты…

Сарафанчик трещит по швам, обжигая кожу на теле приятными искрами тока.

— Никакого прерванного полового акта…

Футболка и джинсы Артёма летят на пол. За ними боксеры. Я только успеваю перевести дух, не в силах возразить ему и подчеркнуть, что условия приумножаются, и мне почему-то на это наплевать, и я готова подчинятся своему любимому мужчине.

— Мы женимся в ближайшие дни, как только я всё устрою…

Заполняет меня собой до упора — медленно, с невыносимой нежностью…

— Обними меня ножками, любовь моя.

Сплетаю на нём руки и ноги, улетая в рай, наслаждаясь плавными толчками его бёдер.

— У меня будет настоящий мальчишник, который не посмеет испортить ни одна милая сердцу женщина… — ускоряет темп, кусая в порыве страсти мои губы, целуя их, окончательно срывая тормоза, унося нас обоих за грани реальности…

Когда человеку кажется, что всё идёт наперекосяк, в его жизнь пытается войти нечто чудесное.

Далай-Лама

Бонус

Глава 1. Побег

Артём.

В спальне витает аромат свежесваренного кофе, горячей выпечки и запах вчерашнего секса, оседающий лёгким невидимым облачком на смятую постель, что ещё не остыла с ночи под нашими расслабленными телами. Утро подкралось слишком быстро. Я только-только выпустил её податливое тело из своих рук, откинулся на подушку и отключился полностью изнеможённый нашим секс-марафоном и накопившимся стрессом за последние дни. Всё-таки нет ничего лучше на свете, чем встречать новый день рядом с любимой женщиной в своей постеле. Знать, что она только твоя. Самая пламенная, сексуальная, нежная, самая бесценная, несносная, но слишком горячо любимая, чтобы обращать внимание на такие мелкие недостатки.

— Доброе утро, малыш… — разворачиваюсь к ней лицом, погружён в нескончаемую эйфорию. Тянусь рукой, чтобы подтянуть вплотную её бархатное тело и подмять под себя в очередной раз. Желание нахлынуло новой волной, стоило мне подумать о планах на будущее, подсчитать дни и месяцы. Утренняя эрекция. Куда ж без неё.

Едва раскрыв глаза, замечаю пустоту. Я бы и дальше так лежал и ждал её возвращения в постель, улыбаясь как последний дурак, если бы мой взгляд не сфокусировался на камне, с переломляющимися лучами света в нём. Солнечные зайчики отскакивали от небольшого бриллианта, врезаясь в мои сонные глаза. В душе что-то екнуло и не зря. Сердце острым толчком привело меня в чувства.

— Маленькая!? — приподнимаюсь в постели, упираясь взглядом в небольшую записку, сложенную вдвое, под её помолвочным кольцом, которое вчера надел ей на палец. — Елена!?

В ответ тишина. На тумбочке стоит поднос с завтраком. На одного?

— Да что за хрень, ей Богу!?

Рука на автомате выдергивает клочок бумаги, лежащий на подушке. Кольцо прыгает с неё на матрац и замирает, как и я. Непредсказуемая девочка, черт бы её побрал! Неужели очередной треш? Вчера же поставили точки над всеми прошлыми недомолвками. Или я что-то пропустил?

«Артём!..» — читаю короткое послание, набросанное размашистым почерком то ли от волнения, то ли от спешки.

«Милый, не знаю, зачем я это делаю. Может быть потому, что всё слишком быстро закрутилось у нас. Захлестнуло волной страсти и какого-то неописуемого безумия. С твоей стороны всё выглядит, как «акт присвоения»! Мы оба потеряли головы, но так нельзя! С бухты-барахты нельзя! Влюбиться. Жениться. Забеременеть. Мне страшно. Я всё ещё не могу забыть ваш чертов поцелуй с Марго. Я пытаюсь не думать о Лии, о нашем с ней разговоре, о её "интересном положении", не говоря о вашей состоявшейся половой связи до нашего знакомства. Я не вынесу ещё одного спектакля с беременной мамочкой и с хлёсткими обвинениями твоего отца. Не хочу быть яблоком раздора между вами. Мне нужно всё взвесить и обдумать. Ты не можешь меня удержать беременностью. Это невозможно. После экстренной контрацепции, принятой мной, как минимум пять дней ничего не выйдет. Поэтому я беру паузу. Рядом с тобой я готова пойти на многое, если только… время не заставит тебя изменить своё решение. Прости меня. Не ищи. В этот раз я не стану светить своими данными с паспорта. Я сама тебя найду, когда буду готова. И если ты не передумаешь на мне жениться, в общем… я соглашусь… наверное…

P.S. Твоя сумасшедшая Багира…»

— Ты не сумасшедшая, ты… ты… — зло рычу, не находя слов, сминаю в ладони письмо, сжимая разбитый кулак до хруста. Пытаюсь дышать медленно и глубоко, подавляя в себе истерику. Хватит! Больше крушить ничего не стану. Не дождётся! Подожду, когда сама придёт ко мне, ошарашенная сюрпризом от Ритки. Уверен, так и будет. Сколько там нужно для теста дней? Шесть, восемь, десять? Другого исхода я даже не жду, и ты не дождёшься, любовь моя…

— Черррт! Она меня угробит раньше, чем я на ней женюсь!

Елена.

— Если любит, значит будет ждать, — бормочу себе под нос, складывая новую одежду и бельё в пакеты. — И вон те босоножки на танкетке с ленточками, пожалуйста.

— Эти? — продавец демонстративно поднимает вверх обувь белого и синего цветов.

— Лучше синие, да, — решаю взять тёмные, но не сумев окончательно определиться с выбором, добавляю:

— А давайте две пары, чего мелочиться!

Думаю, старый Гонсало не обеднеет из-за пары сотен евро. Семейный бизнес у них тут, понимаешь ли! Всё просчитали! А я вот не могу просчитать. Не могу взять, и не задумываясь сказать ему это чёртово «Да»! Почему-то мне страшно превратиться в Елену Перез всего-то за пару дней. Люди годами встречаются.

— Вот страшно же, или нет? — спрашиваю у продавца на русском, приводя в недоумение коренного жителя Португалии. Мне не нужен его ответ. Просто не сдержала в себе эмоции. Пялюсь на него в упор и чуть не плачу от такой дикой «радости».

— Благодарю, — забираю покупки и ухожу прочь из отеля, пока меня не спохватились искать люди новоиспечённого женишка. МОЕГО! Так-то!

Вот посудите сами: всё всегда начинается красиво, и хоть мой случай не в счёт, но в нём тоже есть своя доля романтики. За что-то же Артём меня полюбил, если это не очередное сексуальное помутнение в его голове. Он выбрал именно меня! Вступил со мной в отношения. Хочет жить под одной крышей, строить семью. Но, ведь, ситуация постоянно меняется в жизни двоих. Меня волнует вопрос: что будет в браке, если из-за любви к нему я перестану быть собой? Начну меняться в угоду мужу или обстоятельствам? Растворяясь в нём, я боюсь потерять себя настоящую, ту, в которую наверняка он влюбился. Не смогу всю жизнь потакать. Не хочу во всём соглашаться и уступать, быть овечкой с кротким характером. А если он видит во мне домохозяйку с кучей детишек? Артём мечтает о детях, как любой другой мужчина! Я мечтаю о маленьком бизнесе. Хочу иметь своё небольшое турагентство. Мы так мало говорили с ним о главном. Между нами постоянно вспыхивала страсть. Мы овладели языком тела, но так и не научились слушать друг друга. За что он меня полюбил? Любовь ли это? О, Боже, он должен дать мне время подумать. Пусть только не отказывается от меня, пока я буду бороться с демонами сомнения и решусь на брак. Пожалуйста…

Сегодня, проснувшись рядом с ним, залипла на его мужской красоте. Она, как наркотик, не отпускает, и с каждым днём всё крепче привязывает. Поймала себя на мысли, что если не сбегу куда-нибудь прямо сейчас побыть одной и подумать, то больше не представится такой возможности. Я окончательно подчинюсь его власти. Ситуация с родителями, так вообще для меня «тёмный лес». Его родня пугает до чёртиков. На Саймона у меня выработалась защитная реакция. Мы друг друга невзлюбили с первой секунды нашего знакомства. Сейчас я уверена, что больше не сдержусь и нагрублю при встрече, но настраивать Артёма против отца с матерью неправильно. Жестоко. Не хочу с этого начинать. Всеми фибрами души не хочу начинать со скандалов.

— Здравствуйте! Мне в отделение неврологии. К вам пару дней назад больного с инсультом привезли. Сеньор Альберто, мужчина седой такой. Фамилии не знаю. — улыбаюсь старому знакомому охраннику частной клиники, в которой уже довелось побывать. Он меня тоже сразу узнал. Ослепил приятной улыбкой.

— Подождите секундочку. Я предупрежу его личную охрану.

Набрав по рации какой-то номер, проговорил:

— Здесь посетительница к господину Garsia! Мне пропустить?

— Кто она?

Я навострила уши. С чего вдруг такая официальность? Обычный пациент, на высокопоставленную личность не похож, и столько шума с препятствиями.

— Скажите Елена, русская. Он поймёт.

— Ангел Хранитель значит? — донеслось из рации. — Пропустите. Её ждут.

У главного входа меня встретила женщина лет пятидесяти, представилась менеджером по работе с пациентами. Похожа на типичную португалку: темноволосая, кареглазая, с приветливой сияющей улыбкой на смуглом лице. Впрочем, я снова ошибалась, в чем и убедилась минуту спустя, услышав от неё звенящую русскую речь:

— Господину Garsia с вами крупно повезло, Елена. Вы спасли мужчине жизнь. Он как очнулся, так сразу и спросил: «Где мой Ангел Хранитель?» Следуйте за мной. Как вы себя чувствуете после обморока?

Администратор клиники направилась по длинному освещённому коридору к лифтам, увлекая меня за собой.

— Со мной всё в порядке. А он сам как?

— Приходит в норму. Работать и самостоятельно двигаться сможет после того, как пройдёт реабилитационное лечение. Он сильный мужчина. Справится.

— Он разве не на пенсии? — не совсем её понимаю. — Как это… работать?

— Кто? Сеньор Альберто де Гарсия? — подчеркивает милой улыбкой своё изумлённое лицо. — Нет, конечно. Он шутник. Никак туда отправиться не может. Студенты не отпускают, да и правительство держит рядом. Незаменимый человек. Член Консультативного совета при президенте. Специализируется в административном праве на юридическом факультете.

— А как же кафедра экономики? — пытаюсь сопоставить те несколько фактов, которые уже имею.

— Сеньор Гарсия финансовый аналитик. Предпочитает время от времени снимать с себя дорогую «обёртку» и превращаться в обычного человека. Его маленькое хобби — быть ближе к народу.

— А… — пытаюсь одолеть кратковременное замешательство. — Понятно, — хотя такую информацию вряд ли быстро переваришь и сопоставишь.

Лифт довёз нас до нужного этажа. Мы подошли к двери частной палаты повышенной комфортности. Женщина тихо постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.

— Проходите, Елена. Долго не засиживайтесь, пожалуйста. На данном этапе ему нужен покой и минимум физических нагрузок.

— Спасибо, — провела взглядом стройную фигурку в белоснежном халате за дверь, и прошла внутрь светлой комнаты, минуя небольшой коридор.

В залитой ярким солнцем палате, с повисшей утренней тишиной, меня встретили две пары глаз. Одни уставшие, но при этом сияющие радостью — Альберто, другие зоркие и внимательные — его подчинённого. Видимо охранника, либо личного помощника. Мужчина выглядит достаточно солидно. Одет в деловой костюм. Имеет при себе переносное приёмо-передающее устройство.

— Ему сейчас сложно говорить, Елена, хоть и речь почти восстановилась самостоятельно после экстренной операции. Слава Господу, кризис миновал. Мы вам очень благодарны за своевременную оказанную помощь. Вот, пожалуйста, возьмите, — достаёт из внутреннего кармана пиджака белый, плотно набитый конверт. Я теряюсь в догадках, сгорая от смущения. Перевожу взгляд на Альберто, переминаясь с ноги на ногу, всё так же держа в руках пакеты со своей одеждой.

— Даже не вздумай отказываться, — едва слышно, испытывая трудности, произнёс. — Ты моя гостья… — попытался скривить улыбку, прикрывая на миг глаза. Измотанный болезнью, в чепчике на голове после перенесённой операции, он пытается держаться молодцом. Сила воли и энергия из него бьют ключом. Такие не сдаются. Такие перегрызают горло болезни, перешагивая её и идя дальше, в правильном направлении.

— Возьмите деньги, Елена, — протягивает конверт. Помедлив пару минут, решаю, что раз человек хочет отблагодарить, то не стоит его обижать категоричным отказом. С другой стороны мне они действительно нужны. Моя личная жизнь едва не оказалась у разбитого корыта. Да и сейчас я не уверена в том, что она сложилась наилучшим образом. Всё настолько нереально и запутанно, что хочется собраться и сиюминутно улететь домой.

— Здесь на мелкие расходы, — прерывает мои мысли помощник Альберто. — Побалуйте себя в отпуске. Пока сеньора Гарсию выпишут из клиники, он просит погостить у него в доме. Скучать вам не придётся. Огромный бассейн, рядом прекрасный пляж, бары, рестораны, развлечения, шопинг, СПА-салоны, в общем всё, что вашей душе угодно за его счёт. Это меньшее, чем он способен отблагодарить вас за спасение его жизни.

— Эээм… — задумчиво тяну, — мне неудобно. Да и как я в его доме одна?

— Вы не будете одна. В доме есть прислуга. Если что-то понадобится, звоните мне. Я его личный помощник. Нельсон.

— Очень приятно, — переставляю пакеты в одну руку, принимаю деньги и приветствую рукопожатием нового знакомого.

— Тогда, пожалуй, нам пора, а для господина Альберто пришло время ознакомиться с программой реабилитации.

— На четвёртые сутки?

— Именно. Дела не ждут.

— Благодарю за щедрость, — подойдя к кровати, легонько сжимаю пальцы рук больного. — Выздоравливайте. Я завтра навещу.

— Нет необходимости. Господин Гарсия завтра вернётся домой и весь спектр лечебных процедур пройдёт в родных стенах под присмотром специалистов. Поехали?

— Ладно… — несмело выдохнула и решила принять заманчивое предложение.

«Ты сошла с ума, Елена! Однозначно! Но блин, не может же человек такого ранга быть маньяком?»

— Вы окажете ему большую честь.

«Это не отпуск! Это экстремальный полёт в иную реальность…»

Глава 2. Пятница. Седьмой день безумия

Артём.

— Здравствуй, Артём, — закрыв за собой дверь моего рабочего кабинета, Марко быстрым шагом направился к письменному столу.

— Ничего? — откидываюсь на спинку кресла, с надеждой разглядывая его лицо.

Пальцы автоматически тянутся к зажигалке и пачке с сигаретами.

«Найду свою девочку и завяжу с куревом. Сейчас мне слишком хреново, чтобы переживать за очередную принятую дозу никотина в свои легкие.»

— Нет. Пока нигде не засветилась, — друг присел в кресло напротив меня.

— Блять! — ладонь смачно приложилась о кожаный подлокотник. — Да у неё денег нет! Куда она пропала? Сутки прошли. Обратный билет, и тот остался у деда. Продавец из магазина прислал отчёт. Набрала шмоток на пару сотен евро и ушла в неизвестном направлении. Где ночевала, мать её!? Ну что за детский сад? Я всю ночь глаз не сомкнул.

— Не кипятись, — задумчиво почесал висок наш компьютерный гений. Это называется успокоил. Закуриваю сигарету. Пытаюсь расслабить зажатые мышцы в теле. — Хуже, если на какой-нибудь границе засветится. Частные пассажирские перевозки, имея в виду автобусы — это не регулярные рейсы. К вылету самолёта успеть можно. А те вряд ли догонишь. И где отыщешь? В каком из них? Вот, держи, — Марко бросил на стол распечатанные листы.

— Что это? — бегло изучаю информацию.

— Распечатка переписки Маргарет с Майклом.

— Ты взломал Инсту?

— Дату посмотри.

— День мальчишника?

— Именно! 23:50! Не смог смириться с тем, что Елена выбрала тебя. Почувствовал запах горелого и бросился спасать предстоящий брак сестрёнки, чтобы тебе отомстить. Быстро же они спелись с Саймоном. Не зря заявился к тебе отец в воскресенье. Знал, что Маргарет окончательно поставит точку в ваших отношениях с Еленой.

— Думаешь, отец одобрил её спектакль? Знала, тварь, и морочила мне голову сраными бутоньерками! Наверняка в воскресенье покупала билет обратно. Она своим представлением добавила мне седины. Я, думал, сдохну от чувства вины. Ритка присадила на транквилизаторы.

— Гаур, пока ты его не поставишь на место, пока не заставишь принять твой собственный выбор — Елена вряд ли согласится на брак.

— А моего слова ей не достаточно? — сделав очередную глубокую затяжку, сжал тлеющую сигарету в кулаке и следом раскрошил её в пепельницу, выпустив из себя сизый дым.

— Ну что-то же ей мешает?

— Ты прав. Она ждёт благословения Саймона. Вот такая наивная дурочка. Мы могли бы сегодня расписаться, но она не хочет разжигать огонь между мной и отцом. Как мне вбить ей в голову простую истину? Как? Она для меня намного важнее остальных членов моей семьи. Елена моя женщина, с которой я хочу строить свою собственную семью! Не с моими отцом и матерью. Я их люблю, но они отошли на второй план, после того, как я встретил это недоразумение и влюбился в него. Это так сложно понять, Марко? Хотя бы ты мне скажи? Какого черта заставляет меня сходить с ума? Да, блять! Я же не шестнадцатилетний юнец, в конце концов! Мне тридцатник стукнул! Я хочу детей и её хочу! Хожу, как одичалый зверь с твёрдой хотелкой, стоит лишь вспомнить… Черррт! Дерьмо собачье!

Судорожно вздохнул, переломав пополам вертевший в руке карандаш. Не заметил, как он попал мне в руки.

— Жди. Ничего не изменишь, — Марко пытается меня успокоить. Да хрен там! Я на взводе, стоит лишь представить, что она спала где-то под заборами, или ещё хуже… и меня пронизывает жуткая злость, приправленная беспомощностью. Что может быть хуже убийственного ожидания?

— Найдёшь своё недоразумение, отлюбишь так, чтобы на всю жизнь запомнила, а пока мой тебе совет, дружище, добивайся от отца своей доли. Ты пашешь как проклятый. Либо пусть делает тебя соучредителем, либо начинай с нуля свой бизнес без его поддержки. Тогда она никуда не сбежит. Поддержит, как и положено ей. Вместе легче переносить трудности. Я так думаю.

— Отец юлит. Не давит, как раньше, но и спуску не даёт. Чувствую. Если он поддержал розыгрыш Марго, пусть не рассчитывает на меня. Ты останешься с ним?

— Если ты потянешь за собой Алекса, я не устою перед великим соблазном. Ты ж знаешь. Тебе отца не жаль?

— Думаю, так он быстрее примет решение. Незаменимых людей нет, но есть профи, которых сложно переплюнуть за считанные дни. Ему понадобится не один месяц, чтобы найти достойную замену. Не уверен, что станет рисковать в горячий сезон.

— Думай, дружище, а я пойду. Если что, сразу маякну.

— Может подключить связи Гонсало. В какой она клинике засветилась? Мы даже не успели с ней об этом поговорить. Как увидел её в клубе весёлую и распрекрасную, так и выскочило из головы её недомогание.

— Клиника «Святой Марии».

— Ничего не путаешь?

— Может у неё дар посещать дорогостоящие места, — пожал плечами и развёл руками Марко. — Подключай деда, если не хочешь сгорать в неведении день за днём.

— Он меня убьёт. Это уже входит в дурную привычку…

Елена.

Половина отпуска пролетела в сумасшедшем ритме, я и глазом не успела моргнуть. Разглядев вчера руки и ноги, поняла, что кожа до сих пор бледновата, не загорела как следует, и кое-где требует депиляции. Да и когда бы она успела загореть? На песочке у берега моря я не нежилась с бокалом коктейля. Солнечные ванны не принимала. Отсюда и следует неудовлетворительный результат. Но даже не смотря на эти недостатки было бы грешно жаловаться на отпуск. Кажется, он у меня только начинается. Пришла пора подумать, как бы его продлить ещё на какое-то время, чтобы не возвращаться на Родину так скоро. Вот только Артёма об этом просить совсем не хочется. Я ведь взяла тайм-аут. Слишком многое поставила на карту. В частности наши с ним отношения.

— Сеньора Елена! — послышалось на ряду со стуком в дверь. — Позвольте войти? Я Роксана, ваша горничная.

«Какая ещё горничная?» — спросонья не могу определиться где я нахожусь. Лишь спустя несколько секунд до меня доходит: огроменная трёхэтажная вилла, оформленная под уютный старинный замок, в которой обитает мой новый знакомый финансовый аналитик, а с недавних пор и я.

«Ну и домище!»

Если бы вчера меня не провели в гостевое крыло, самостоятельно я бы до утра искала свою комнату, поочерёдно заглядывая за каждую дверь, рассматривая незнакомую обстановку. Никогда не понимала, для чего одиноким людям такие большие хоромы. От этого жизнь кажется ещё грустнее.

— Сеньора? — раздался очередной негромкий стук.

— Д-да-да! Конечно входите! — напяливаю тонкое одеяло повыше, пытаясь немного согреться. За ночь, не смотря на месяц август, в открытое окно, со стороны океана, успела пробраться прохлада.

— Доброе утро! — с появлением худощавой, темноволосой девушки спальня наполнилась стойким кофейным ароматом. — Дона Лурдеш настояла отнести вам завтрак. Она хотела спросить, спуститесь ли вы на обед в столовую, или принести еду сюда? Вчера вы показались поварихе бледноватой.

— Нет. Не стоит. Я сейчас быстренько приму душ и спущусь. Господин Гарсия будет обедать со мной? Как он?

— Заканчивает упражнения. Медики приведут его в порядок и он присоединится к вам.

— Эмм… Не подскажете, как мне найти гостиную?

— Я зайду за вами через час.

— Да. Было бы здорово. Благодарю.

— Присаживайтесь поудобнее, — улыбается Роксана, — я поставлю поднос на колени.

Меня пробирает неловкость. Это с Артёмом мы могли дурачиться и есть пиццу в его кровати, устеленной пухом от разодранных в клочья подушек, а здесь выглядит всё по-другому. Слишком помпезно. Слишком дорого. Слишком стерильно и белоснежно…

— Но…

— Вы же гостья, сеньора Елена! Не стоит переживать за постельное белье. Это моя забота следить за ним и за чистотой в доме. Давайте, присаживайтесь. Вам нужно поесть, а затем делайте, что вашей душе угодно. И да, чуть не забыла, господин Альберто просил передать вам это.

Достаёт из кармана новенький «Айфон» золотистого цвета и кладёт рядом на тумбочку. На какое-то время прихожу в оцепенение.

— Всё в порядке? — спрашивает горничная, касаясь пальцами моего плеча.

— Да… — тихо произношу, приходя в себя. — Это чересчур… неожиданно…

— Сим карта установлена, основные номера занесены в карту памяти. Если возникнет необходимость, звоните Нельсону или господину Альберто. Но всё же лучше его помощнику. Ему велели быть начеку.

— Хорошо, Роксана. У меня к вам есть одна просьба.

— Какая, сеньора Елена?

— Не называйте меня сеньорой, пожалуйста, чувствую себя не слишком комфортно. Елены достаточно.

— Как вам угодно. Ешьте, а то остынет, а я скоро вернусь.

Расслабилась. Примостилась удобно на подушках, вдыхая аромат свежего завтрака. Дымка от горячего кофе с молоком пощекотала мой нос. Ощутив лёгкое головокружение, решаю не откладывать с завтраком и с аппетитом уплетаю несколько хрустящих, слоёных рогаликов с кремовой и шоколадной начинками. Когда усыпанная крошками цветастая тарелка из порцеляна опустела, я допила последние глотки божественного напитка и отставила поднос на тумбочку, растягивая довольную улыбку.

Тишина. Слышно шум океана за окном. Где-то парят и чирикают птицы. Прикрываю глаза, сладко потягиваясь на кровати, и тут же резко распахиваю их. Мне не хватает его присутствия. Хочется протянуть ногу и нащупать пальчиками шелковистую голень Артёма, понежиться кожей стопы о поросль волос, ощутить на себе вес его бедра, тяжесть мужского тела сверху и нежность пальцев рук. Мне становится не по себе. Я сворачиваюсь калачиком и, прикусив больно губу, окунаюсь в непроглядную грусть. Из постели не хочется вылезать. Пару секунд назад я была счастлива, но в один миг всё рухнуло. Сорвалось, как срывается скоростной аттракционный поезд с вершины горы и летит вниз на сумасшедшей скорости. Глаза набираются режущей влагой. Тело, будто не моё. Грудь припухла и ноет. Хочет его ласки. Артём засыпал, зарываясь носом в ложбинке. Щекотал дыханием кожу. Мог легонько прикусить сосок. Я чувствовала, как растягивались его губы в блаженной улыбке в тот момент, когда руки сжимали властно моё тело, давая понять мне, кому я принадлежу.

Я запуталась. Хочется сорваться и уехать отсюда прочь. Отыскать свою родственную душу, и поселиться в каком-нибудь маленьком доме, на окраине небольшого посёлка на побережье, где не будет ни его алчного отца, ни женщин из прошлой жизни, никаких связывающих по рукам и ногам должностных обязательств…

Он хочет свадьбы и ребёнка — я хочу стабильного спокойствия. Хочу просыпаться по утрам с мыслью, что меня никто не ненавидит за то, что мой мужчина предпочёл меня своей родне! Как бы я себя чувствовала, если бы нам пришлось поменяться ролями. Если бы надо было отказаться от родителей, выбирая его? Черт! Мне нужно им позвонить. В последний раз я набирала номер отца неделю назад, предупредить о внезапной командировке.

Беру в руки мобильный. Пялюсь на него пару секунд и всё же решаюсь это сделать. Не думаю, что Альберто меня за это осудит.

Пальцы забегали по экрану, вбивая нужные цифры. С папой мне всегда было легче разговаривать при любых раскладах, в то время, когда мама могла меня просто не понять…

— Алло, — послышался знакомый тембр.

— Папуль, привет! Это Лена. Прости, что сразу не отзвонила.

— Ну наконец-то, — с облегчением выдыхает, — с тобой всё в порядке, милая? Как долетела?

— Всё отлично, папуль! Я ещё задержусь на какое-то время. Но обещаю, буду чаще звонить. Отель отличный. С моей работы никто не тревожил? — волнуюсь. Вдруг бывший босс решил свести со мной счёты.

— Нет. А должны были?

— Ну, мало ли. Я номер сменила. Потеряла телефон. Вот и спрашиваю. А мама как?

— К начальству ушла, отнести бумаги на подпись. У нас всё хорошо, дочка. Не волнуйся. Береги себя. И давай, отключай связь, дорого ведь. Лучше завтра набери маму. Она волнуется. Целую, малыш.

— И я тебя, папуль. Люблю вас! До скорого!

Голос отца затих, и мне стало ещё грустнее. Я по ним соскучилась. Оказывается, не так просто сделать выбор, отказаться от привычных вещей и кардинально изменить свою жизнь в одно мгновенье. Хочется снова излить душу. Спросить совета. С Альберто было легко вести задушевную беседу. Он с полуслова меня понимал. Не осуждал. Внимательно слушал. Кто ж знал, что судьба нас снова столкнёт лбами в определённой ситуации после такой откровенной исповеди. Да он знает обо мне больше, чем мой родной отец! Знает о нас с Артёмом, от чего я сбежала, как последняя трусиха. Я успела разболтать о таблетках, о своей мечте и о том, что хотела бы получить гражданство этой страны. Я не намеривалась просить у него помощи. Не подозревала кто он на самом деле. Просто чувствовала необъяснимую связь между нами и делилась сокровенным. Слова сами слетали с губ. Я и сейчас ощущаю эту связь. Не потому что он рядом, в этом доме и заботится обо мне. Нет. По какой-то совсем другой непонятной мне причине. Я его не боюсь, хотя должна была разъединить линии наших судеб ещё вчера. Женская интуиция не позволила…

Лежать и грустить в кровати мне не дала Роксана. Пока она застилала постель, я быстренько приняла душ и переоделась. Достала из ящика тумбочки вчерашний конверт. Распечатала и тут же закрыла его обратно. Слишком много крупных купюр для мелких расходов. Пожалуй, стоит поговорить об этом с хозяином дома.

— Роксана, я готова к обеду.

Перед зеркалом поправила на себе платье из тонкой джинсовой ткани. Застегнув последнюю кнопку на одежде в районе груди, одобрительно кивнула сама себе. Ничего вызывающего на этот раз. Выгляжу скромно, как и подобает приличной девушке в определённом кругу людей.

— Тогда пойдёмте за мной! — горничная направилась к двери.

Я захватила с собой конверт и мобильный. Последовала за ней в столовую. Альберто сидел во главе огромного стола, рассматривая какую-то газету. Лучи яркого солнца скользили по белоснежной рубашке без галстука с закатанными по локоть рукавами. Не особо подвижная левая рука лежала на столе, но мужчина старался сам себя обслуживать второй рукой, переодически разрабатывая пальцы на левой.

— Здравствуйте, Елена, — помощник хозяина дома отодвинул стул, позволяя мне присесть на него.

— Здравствуйте! — ответила ему и следом обратилась к знакомому, оставив на столешнице его подарки. — Добрый день, сеньор Гарсия! Как вы себя чувствуете?

Альберто тут же закрыл развёрнутую газету и убрал её в сторону.

— Здравствуй, мой Ангел, — произнёс мужчина, глотая некоторые буквы. После приступа болезни его речь слегка нарушена, но вполне различимая, хоть и голос утратил былую силу.

— Ему сложно разговаривать? — вопросительно глянула на охранника.

— Ему нужно разговаривать! — серьезно ответил тот, опуская передо мной на стол какую-то папку с документами.

— Вы сказали, что в конверте деньги на мелкие расходы, — не дожидаясь вопросов, начала задавать их первая. — Мне кажется, на эту сумму можно купить живого слона!? Я не могу их принять.

— Ну… — мужчина попытался улыбнуться, — на эту суму можно купить разве что бивни от него. Даже на хвост не хватит.

— А дорогущий девайс мне зачем? — игнорирую его шутку и указываю пальцем на Айфон.

— Для связи. А ещё там есть интернет и много полезных функций. Елена, я не имею привычки забирать подарки назад, поэтому ты вправе поступить с ними, как твоей душе угодно. У тебя же есть мечта? Почему бы не воспользоваться случаем, и не осуществить её?

— Но… — я бегло вспоминаю наш разговор о моём желании легализироваться и открыть своё туристическое агентство.

— Елена, Фортуна была благосклонна к нам обоим. Нельзя её злить. Ты спасла мне жизнь. Просто прими от меня благодарность и добивайся своей цели! Я не против спонсировать выгодный проект. Считай, что эти деньги я даю тебе в долг на неограниченное время, как ты с ними поступишь — решать тебе, — он сделал небольшую паузу, позволив осознать сказанное им.

— Можно вопрос? — отклоняюсь в сторону, давая возможность вошедшему официанту налить в мою тарелку суп. — Почему вы остановились тогда? Почему не проехали мимо меня?

Альберто сразу не ответил. Подождал, пока его тарелка наполнится ароматной жидкой смесью из овощей и лишь потом, внимательно окинув взглядом моё лицо, произнёс:

— Ты чем-то напомнила мне одну женщину из прошлого. Когда-то у нас был очень бурный и слишком короткий роман и всего одна ночь, которую ничем не возможно вытравить из памяти.

— Вы её встретили до свадьбы со своей теперь уже покойной женой?

— Это было в России. Двадцать три года назад. Тогда мне было тридцать девять лет. Несколько раз меня приглашали с лекциями в экономический институт, где в своё время я закончил учёбу. На одном из институтских вечеров я встретил молодую аспирантку и потерял голову. Я звал её Элизабет. Очень красивая девушка. Меня остановила слишком большая разница в возрасте, иначе я бы увёз её с собой. Я уехал, и больше не искал с ней встреч. А спустя два месяца встретил свою Розу. Женился. Смог полюбить. Я мечтал о дочери больше двадцати лет. Всегда хотел девочку, похожую на женщину из моих грёз. Бог отнял у меня жену, но спустя столько лет подарил встречу с тобой. Я за долгие годы одиночества впервые заполнил в душе пустоту, почувствовал себя счастливым. Пойми. Мне эти богатства ни к чему. Кто знает, сколько я ещё проживу.

— Зачем Вы так? Вы же сильный мужчина. У Вас ещё столько незавершённых дел.

— Поэтому я хочу тебе помочь. Хочу сделать то, что считаю правильным. Если бы не ты — всё было бы очень и очень прискорбно. Но ещё хуже, когда женщина отказывает мужчине выразить бескорыстное внимание. Это намного больше огорчает, Елена.

Он загнал меня в тупик. Как и Артём. Ведь так в жизни не бывает, чтобы раз — и в дамки!? Или Фортуна всё-таки существует?

— Что это? — открываю папку, которую оставил его помощник.

— Можешь открыть свой бизнес. Я помогу со связями и с легализацией. А дальше устроишь свою личную жизнь. Кстати, тот парень, о котором ты рассказывала, не объявлялся?

— Объявился, — грустно выдыхаю, пытаясь разобрать текст в документах. — Замуж звал.

— Вот и прекрасно. Ты же мечтала об этом.

— Я сбежала, как трусливая мышь.

Альберто хохотнул.

— Как и я в своё время. А могло бы быть всё по-другому… — задумался. — Но мой поезд уже ушёл, а ты, давай, ешь, и успей запрыгнуть в последний вагон. Хочешь, я тебе покажу её фотографию?

— Чью?

— Элизабет.

— Хочу. Стоп! А что это? — беру в руки свой паспорт и пластиковую банковскую карту из папки. Откуда здесь мой документ? Поднимаю шокированный взгляд на одного из заговорщиков, затем перевожу на другого.

— Я предполагал, что ты не согласишься, поэтому открыл вклад на твоё имя. Прости. Пришлось на пару часов одолжить твой паспорт.

— Это воровство! — возмутилась я. — И самоуправство!

— Ну порычи-порычи. Я потерплю, — спокойно отвечает мужчина. — Принимай, либо обидишь меня отказом. И да! Чтобы тебя легализировать, нужен рабочий контракт. Об этом поговорим после обеда. Вот она, — достаёт из кармана рубашки небольшой цветной снимок, отснятый на фотоаппарат «Рolaroid».

— Мама?? — растерявшись, произношу на русском, но он, видимо, понимает мою реакцию и следом интересуется:

— Элизабет? Ты её дочь?

— Откуда у Вас это фото? — мне становится душно и дурно. Женщина на снимке очень похожа на мою мать в молодости. Я готова поклясться, что это она. — Воды… пожалуйста… — шепчу, не в силах сделать глубокий вдох…

Глава 3. Страхи прочь!

Артём.

Последние три часа показались вечностью. Как не старался сосредоточиться на работе, все равно мыслями возвращался к ней. Пытался её понять. Проанализировать глупый поступок. Оказывается у женщин тоже бывает страх перед замужеством. Хотя откладывать и медлить с женитьбой присуще больше нам. Сжимая в ладони помолвочное кольцо, так, что камень впивается в кожу, считаю каждую минуту в надежде на то, что она вот-вот где-то объявится.

— Аллилуйя! — прозвучал голос Марко, как только приоткрылась дверь моего кабинета. Толкнув её, товарищ вошёл и направился быстрым шагом в мою сторону. — На. Полюбуйся, недавно нарыл! — ставит передо мной на стол распечатанные минутой раннее документы. — Обедать идёшь?

— Через десять минут, — отвлекаюсь от дел, чтобы их рассмотреть. — Мейл отправлю. Что это?

— То, что ты просил. Её личные данные всплыли в банковской системе.

— С какого хрена ты взломал базу данных банка «BAG»? — поднимаю на него оторопевший взгляд. Зная, с кем мы имеем дело, меня немного передернуло.

— С того самого, что в нём открыт сегодня вклад на твою Елену! Посмотри кем.

— Сто тысяч? Jorge Alberto Garsia? — едва не поперхнулся слюной. — С хрена владельцу этого самого банка открывать счёт на русскую туристку? Что за чертовщина?

— Гаур? — смотрит на меня нерешительно. — Она аферистка? Есть какие-то мысли на этот счёт?

Я вскипаю только от одного этого предположения. Не могу в это поверить. Но факты говорят сами за себя.

— Откуда Елена его знает? — задаю сам себе вопрос.

— За что она получила такие деньги? Тебе в голову не приходит, что… — Марко замялся, недвусмысленно намекая на худшую версию.

— Блять! Просто заткнись сейчас! Ладно? — опускаю кольцо на дно кармана брюк, следом ища сигареты. — Ещё скажи, что она прилетела в Европу найти себе богатого спонсора.

— Почему нет? — режет по живому. — Прости, это только предположения, но я не исключаю тот вариант, что девчонка трахается за большие деньги. С тобой не вышло, вот и сбежала к другому. Всё ведь логично, Гаур. Деду звонил?

— Он сам перезвонит, когда нужно будет. Найди мне его личный номер телефона! Сейчас! — втягиваю со свистом в легкие первую затяжку дыма, ощущая горечь на губах. Виски пронзила внезапная боль. Грудь сдавило — не продохнуть.

— Артём, ты сам не свой, с тех пор, как её встретил. С отцом постоянно грызётесь, словно собаки. Мать на успокоительные присела.

— Старик, — щурюсь, выдувая дым из лёгких, повышая тон, — сейчас я не хочу слышать твоего мнения. Держи свои гребаные мысли при себе. Пока лично с ней не поговорю, не хочу делать никаких поспешных выводов. Понял?!

— Поступай, как знаешь. Вот его номер. Что ты ему скажешь?

— Не твоё дело! — рыкнул, вбивая цифры дрожащими пальцами в телефон. Сознание накрывает лишь одна мысль — только бы её найти!

— Артём, ты, главное, не груби мужику. Слышишь? Черт! Как ты ему объяснишь свою осведомленность?

— Не важно, — отсчитываю гудки, превращая сигарету в пепел.

— Alberto Garsia, слушаю вас, — невнятно раздалось с той стороны, заставив моё сердце сжаться ещё сильнее.

— Доброго дня! Artemio Perez беспокоит. Я бы хотел с вами встретиться…

— Вы её ищите? Я прав? — застаёт меня врасплох.

— Я хочу услышать свою женщину! — заявляю без малейших сомнений.

— Клиника «Святой Марии». Думаю, вам есть о чём поговорить…

Неведение убивало. Гнался как сумасшедший, зажигая на пути десятки красных светофоров. Психовал, сжимая до одури руль с каждой новой остановкой. Всё вокруг против меня. Нервы дребезжали слишком ощутимо, как натянутые струны, но злиться на неё не мог. Хотел и не мог! Блять! Думал, прилечу и заставлю себя наорать, встряхнуть её за плечи так сильно, чтобы очнулась и выпала из мира своих идиотских фантазий, но как увидел бледную дурёху, спящую под капельницей на больничной койке, так сердце рухнуло вниз. Ударило в жар, окатив градом холодного пота. Сглотнул, забывая дышать…

— Одну минуточку, господин Perez! — обратилась ко мне старшая медсестра, выходя из её палаты и прикрывая за собой дверь. — Я сейчас узнаю, готовы ли её анализы.

В клинику я примчался сразу, как только мне доложили о месте пребывания Елены. У входа ждал солидный мужчина. Назвался личным помощником Alberto Garsia. Вкратце описал ситуацию, скорее похожую на бред, нежели на правду, но я не стал придавать этому значения. Последнее слово оставил за ней. Либо со мной, либо прекращу любые уговоры. Всё-таки мы взрослые люди и реалити шоу здесь вовсе не пахнет.

— Что с ней? — еле сдерживаю напряжение, разрывающее каждую мышцу, боюсь предположить худшее. Сердце, словно очнулось. Забилось в груди, разгоняя адреналин острой пульсацией в венах. — От чего она упала в обморок? Может быть перенесла какое-то потрясение?

Женщина застучала пальцами по клавиатуре и сосредоточено уставилась в монитор.

— Кем вы ей являетесь? — улыбнулась, изучая информацию. Затем бросила беглый взгляд на кисти моих рук. Я как вцепился пальцами в ресепшн, так и не отпускал.

— Без пяти минут муж! — с уверенностью заявляю, зная наперёд, что так и будет. Хрена с два я позволю ей уйти! Если понадобится — притащу работника ЗАГСа в палату и распишемся без лишних проволочек, сидя на больничной койке. Думаю, за крупную сумму, регистратор только ускорит процесс.

— Ну тогда я должна вам сообщить приятную новость, господин Perez. Поздравляю вас. Ваша невеста в положении.

— Беременна? — растянул счастливую улыбку от уха до уха. Женщина покраснела, попав в плен моего обаяния.

— Именно!

— Я сам хочу ей сказать, — задыхаясь от счастья, словно глупый юнец, изумлённо пялюсь на старшую медсестру. — К ней можно зайти? Когда я могу забрать Елену домой?

— Как проснётся, так и забирайте. Здоровью девушки ничего не угрожает. Обычный обморок в её положении. Ничего серьезного.

Елена.

Сны, будто слайды, меняются один за другим. Я чувствую дыхание лета. Горячее. Душное. Папа входит в дом с огромным букетом полевых цветов. Держит их в охапке. Улыбается весь такой счастливый, сияющий, будто выиграл миллион. Мама его встречает, вся в пылинках от белоснежной муки. Вытирает руки об фартук, а глаза так и светятся, словно только что поженились. В доме пахнет жаренными блинчиками и мёдом. Я наблюдаю за ними издалека. Сердце тихонечко стучит, чтобы не нарушить милую идиллию.

— Любимая… — тихий шелест проникает в голову. Я радуюсь. Это здорово, когда ты видишь родителей беззаботными и счастливыми. Они не замечают никого вокруг, словно малые дети, хохочут, рассказывая друг другу какие-то смешные истории. — Моя маленькая глупышка… — снова обволакивает бархатом мой слух. Тело покрывается мурашками. Становится тепло, уютно, даже слишком уютно… Жарко. Горячо. Я вижу во сне карие глаза мужчины. Они такие знакомые. Светятся любовью. В них плещется яркая жизнь. И эта улыбка… Она заставляет обомлеть. Душа замирает. Перестаёт дышать. Почему я чувствую каждой клеточкой своего тела чьё-то тепло? Родное тепло. Каждый волосок ощущает приятную энергетику. Умиротворяющую.

— Люблю тебя… — в очередной раз доносится охрипший голос мужчины. Задерживая дыхание, прислушиваюсь к нему: — Больше никуда не отпущу…

Тёплый и трепетный поцелуй проникает в моё сознание, заставляет тело затрепетать, задрожать от нежных прикосновений чьих-то рук.

— Артём… — выдох со стоном срывается с моих губ. — Любимый…

Я боюсь пошевелиться, чтобы не прогнать это сладкое наваждение. Боюсь открыть глаза и увидеть подавляющую пустоту. Пусть лучше так. Во сне. С ним рядом. Я и он, и его горячее дыхание, заполняющее мой рот, сводящее с ума. Воздух пропитан его запахом. Мощным, сексуальным, возбуждающим. Смешанный с мамиными блинчиками, с ароматом весеннего луга и кофе с молоком…

— Ммм… — чувствуя, как по телу разливается томление страсти, стону, сжимая бёдра от накатившей волны удовольствия. Эйфория от поцелуя становится ярче. Сильнее. Поцелуй — требовательнее. — Не исчезай, прошу… — шепчу, словно в бреду, в перерывах между поцелуями.

— Не исчезну, любовь моя, — грудной голос Артёма врезается в сознание, вынуждая резко распахнуть глаза.

— Ты? — прошептала, пойманная в плен его пристального и глубокого взгляда, полного желания и страсти.

— Я. Реальный, Елена. Твой без пяти минут муж. Мы едем домой, малыш. Больше никаких побегов не будет! — заверил безапелляционным тоном и надел кольцо на палец. — С этой минуты ты не имеешь права на ошибки!

— Я хочу есть, — почувствовав прилив голода и уловив запах свежей выпечки с витающим ароматом кофе, прерываю его нравоучения. Удивление коснулось лица любимого, и тут же заиграло самой обаятельной улыбкой в мире. Замечаю краем глаза огромный букет цветов, занявший на тумбочке большую часть пространства.

«Так вот откуда родились мои сны. Боже! Ты услышал меня… Мне больше ничего не надо, только пусть он будет рядом со мной. Пусть всегда будет рядом…»

Воскресенье. Девятый день безумия.

Елена.

— Доброе утро, соня! — губы Артёма впиваются в мои, наполняя трепетными ощущениями каждую клеточку моего тела. — Я соскучился. Ну сколько можно дрыхнуть, любовь моя? Как ты себя чувствуешь? — прикусывает нижнюю губу чуть сильнее, чем я того ожидала. Его внезапная излишняя нежность слегка настораживает.

— Уумм! — мычу, реагируя на укус. — Ты решил мной позавтракать? — прикладываю усилия, чтобы разлепить глаза. Первое, что я вижу — взволнованное лицо и бегающий по мне потемневший взгляд моего мужчины. Боже, как же я хочу его прежнего: горячего, импульсивного, страстного…

— Не тошнит? Голова не кружится? — костяшками пальцев гладит висок и левую щёку.

Пытливо всматриваюсь в его глаза, часто моргая от яркого света, заливающего нашу с ним спальню. Боже, сколько я проспала? Опять? Силы будто разом покинули меня.

— Все в порядке, Артём. Почему меня должно тошнить?

Ярко выраженный густой и сладкий аромат наполняет воздух. Приподнимаюсь на локтях, чтобы окончательно прогнать сон, и замечаю на постели огромный букет необычайных нежно-розовых, почти пепельных роз, чем-то похожих на пионы.

Сердце ускоряет ритм. От такой нежной красоты слёзы наворачиваются на глаза. Артём романтик? Да что с ним случилось такое? Стоило сбежать на пару суток, и мужчину будто подменили. Тихий. Спокойный. Не требовательный к сексу. Вторую ночь засыпает в обнимку с моим животом, целует его, гладит, что-то шепчет, чудак. Сама святость. Я никогда не была такой счастливой, как сейчас. Провожу кончиками пальцев по упругим бутонам, наслаждаясь их бархатистостью.

— Они прекрасны, любимый! Благодарю!

— Розы Джульетты, маленькая. Такие же необычные и прекрасные, как и моя будущая жена. Вчера ты проспала весь день. Кроме обеда ничего не ела. Я волнуюсь за тебя. Ты теряла сознание два раза.

— Это от стресса. Тебе же пояснили в клинике. Ничего серьезного со мной не произошло. Кстати, где мои анализы? Что там в них? Низкий гемоглобин? У меня часто бывает низкое давление.

— Я принёс тебе подарок, — достаёт из небольшого подарочного пакета с надписью «Tiffany & Co» бирюзовый футляр, перетянутый белой ленточкой. Я снова забываю дышать. С чего вдруг столько сюрпризов? — Возьми. Я случайно наткнулся на эту вещицу у них на сайте. Не смог устоять.

— Артём, — неуверенно принимаю коробочку в руку и верчу ею в разные стороны, рассматривая с замирающим от восторга сердцем. — Эта вещица стоит целое состояние! Даже гадать не нужно, сколько сотен евро ты за неё отстегнул. Я вернула подарки Альберто. Карту с деньгами, телефон и наличные, чтобы мы с тобой начали с нуля наш общий маленький семейный бизнес. Мы сейчас не можем себе позволить такие сумасшедшие траты денег на ювелирные изделия.

Артём в ответ лишь хитро улыбнулся.

— Целое состояние стоишь ты, любовь моя! Остальное всё мелочи, которые, кстати, я уже могу себе позволить, — с довольной улыбкой отвечает мой без пяти минут муж. Пока ты спала, я решал важные дела.

— Это что-то новенькое, — приподнимаю удивлённо бровь. — Расскажешь?

— После того, как ты откроешь футляр, маленькая…

Глава 4. Дикая нежность…

Артём.

Я ждал этого момента с той самой поры, как впервые в жизни порвал в ней презерватив. Наш первый секс до сих пор сравниваю с безумием, уносящим в космос. Уже тогда я хотел продолжения. Такого же яркого, неистового, упоительного. И оно было таким каждый раз, как только мы соединяли наши тела в одно целое…

— Что здесь? — Елена, хмуря брови, заинтересованно трясёт коробочку рядом с ухом.

— А что бы ты хотела в ней увидеть? — улыбаюсь, присаживаясь рядом с ней.

Её взгляд мгновенно наполняется тревогой и отчаянием. Прикусывает нижнюю губу, словно не знает с чего начать изливать душу.

— Не молчи, — обнимаю за плечи свою девочку и прижимаю к груди. Крепко. Едва позволяя ей дышать. Глажу ладонью затылок. — Что тебя тревожит? Я же сказал, что никому больше не позволю становиться между нами. Сегодня мы с братьями поставили отцу ультиматум. Высказали втроём все «за» и «против». Добились равноправного раздела семейного бизнеса. Теперь мы соучредители, а не простые рабочие. Лео отказался от брачного контракта, порвал отношения с бывшей невестой, летит в Россию за Дианой. Твёрдо намерен на ней жениться.

— Она улетела? А..? Как… же? Почему? — пытается отстраниться, взглянуть на меня.

— Тише, Лен, — покрываю поцелуями её висок и щёку. Успокаивается. — Вы очень импульсивные девушки. За вами нужен глаз да глаз! Не волнуйся, он вернёт твою подругу обратно, только в качестве своей жены.

— А Вика? Она где?

— У них со старшим братом, похоже, начался медовый месяц, — хрипло хохочу, целуя в макушку свою любимую Багиру. Я готов деда до конца жизни носить на руках за такой прекрасный и бесценный подарок.

— Значит, твой отец не станет больше вмешиваться в наши отношения?

— Нет! Пусть привыкает к мысли, что ему пора бы уже становиться дедом. Одно кривое слово в твой адрес — и я без сожаления начищу ему лицо как Майклу!

— Артём! Ты не можешь так говорить о родном отце! — изумилась Елена.

— Маленькая, я едва тебя не потерял из-за его гнусного поступка. Так что моё уважение он должен заслужить. И твоё тоже. Может вернёмся к предыдущему вопросу, на который ты мне так и не ответила? Чего бы тебе хотелось больше всего на свете, любимая?

— Хочу подарить тебе сына… — не раздумывая, дрожащим голосом пролепетала и вцепилась в меня так крепко, словно мир рухнул под ногами, а я её последняя надежда на спасение… — Только так я смогу тебя отблагодарить за твою любовь… Прости меня, я натворила столько глупостей… Я больше не…

— Я хочу, чтобы ты оставалась собой, — прерываю её. — Иначе ты станешь скучной, хоть и правильной занудой. Уверена, что хочешь подарить мне наследника?

Согласно кивает головой, прижимаясь ещё сильнее, практически оплетает собой моё тело, соприкасается лбом с моим.

— Может всё-таки дочку? — довольная улыбка не сходит с моего лица. — Я бы назвал её Ритой, в честь моей двоюродной сестры. Она заслужила такой подарок.

— Хочу мальчика. Ещё одного настоящего мужчину, как ты. Чтобы глядя на сына, я помнила каждую нашу с тобой жаркую близость, окутанную страстью, какой у меня никогда в жизни не было. Я люблю тебя, Тёмка… Очень сильно люблю!

Нежно целует в губы, зарываясь пальцами в мои волосы.

— Меня так часто в детстве называла Мари. Не зря дед тебя выбрал для меня. Ой не зря! Ты писать, случайно, не хочешь? Может сходишь в туалет? — спрашиваю невзначай, падая с ней на кровать, заваливая свою девочку на спину.

— Хочу. Но потерплю. Я ещё не видела подарок.

— Там и посмотришь, любовь моя. Не тяни. Нервы у меня не железные.

Лена прищурилась. Впилась в меня пытливым взглядом.

— Артём? — вопросительно протянула. — Что значит — Ритка заслужила? Почему я должна… пописать… сейчас… Чтооо? О, Боже!

Её осенило за доли секунды. Приподнимаюсь слегка, позволяя Елене дрожащими пальцами открыть бирюзовую коробочку и извлечь из неё тест на беременность.

— Ты знал? — потрясённо открывает рот, затем прикрывает, часто моргает, прогоняя слёзы. — С каких пор ты знал и молчал?

— Лен, ты сбежала, я не успел сообщить. Ритка подсунула обычные витамины. Это была её личная инициатива. Я не знал, пока она не призналась сама. Я всего лишь верил в положительный результат. Анализы в клинике подтвердили твою беременность. Думал, как лучше тебе сообщить. Хотел сделать сюрприз. Жалеешь?

Теперь я задыхаюсь, судорожно ища понимания в её влажных глазах. Сердце трепещет так быстро, словно поднятый на мачте скоростного крейсера флаг. Она смотрит задумчиво, пронзая взглядом сердце, раскурочивая в нём дырку. — Ну не молчи же ты! Маленькая, не рви душу, — молю её осипшим голосом.

— Не буду… — растягивает наконец счастливую улыбку, добавляя:

— Однажды ты сказал, что занятие сексом на полный мочевой пузырь лишь усиливает возбуждение женщины. Хочу проверить, правда ли это.

— Лен! — протестуя, пытаюсь подняться с неё, но она обвивает меня руками и ногами, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр. — Давай с этим повременим пока, а? Я хочу убедиться, что с тобой и с плодом всё в норме, только потом мы сможем…

— Ооо! Святые угодники! Ты серьезно? Лишаешь меня секса из-за беременности? — облизнув губы, возмутилась она. — Ну уж нет! Раздевайся! Беременным женщинам отказывать нельзя! Плохая примета, Гаур! Нужно беречь рога.

— Лееен… Я могу сорваться. С тобой ванильный секс невозможен.

— Звони Рите! — рыкнула приказным тоном.

— Зачем? — сглатываю нервный комок. Чувствую, как жилка над правым глазом пускается в пляс.

— Чтобы поблагодарить её. А ещё не мешало бы промыть тебе мозги.

— Маленькая, прошу, — взмолился, как только член принял боевую готовность и потерся о её бедро сквозь ткань брюк, одаривая меня острым возбуждением.

Я бы давно исполнил наше общее желание, если бы не этот чертов страх навредить необузданным сексом маленькому существу в её нутре. Нашему ребёнку.

— Пожалуйста… Просто сделай это… нежно… — прошептала так сладко и откровенно, заглядывая с необыкновенным трепетом в мои глаза, что я не смог устоять… Черррт! Не смог, мать её!

Елена.

— Я буду осторожен… — шепчет Артём в мои приоткрытые губы, опуская руку на ложбинку между грудями. Целует мягко и неторопливо, затем отстраняется. Блуждающий по моему телу хмельной взгляд обжигает, вынуждает соски затвердеть под тонким хлопком майки. Чувствую, как тысячи острых иголочек прошивают обе тугие бусины. Нетерпеливо ерзаю попой под ним, забираюсь руками под резинку штанов, сжимаю пальцами его упругую задницу. Он довольно улыбается, сдерживая порыв сорвать с меня последнюю преграду из одежды. Хнычу…

— Я буду действовать медленно, маленькая… — хриплый, проникновенный голос обволакивает сознание, накрывая волной невероятного наслаждения. — Не провоцируй меня, это бесполезно, у тебя ничего не получится, — заверяет, обездвиживая мой таз, прижимая его твёрдым пахом к кровати.

— Это точно ты? Тебя, случайно, не подменили? — поражаюсь его выдержке, зная, каким он может быть темпераментным и несдержанным.

— Завтра решаем вопросы с твоим временным трудоустройством, занимаемся легализацией и подготовкой к свадьбе. А ещё… — ухмыляется, глядя хитрым взглядом в мои глаза, — организацией моего мальчишника. Пожалуй, я поручу это Алексу. Он знает толк в таких делах.

— Пойдёшь отмечать без трусов? — недовольно хмурюсь, уже начиная ревновать.

— Как и обещал. Моё слово нерушимо, Лен, — невозмутимо произносит.

— Не боишься гнева беременной женщины?

— Тебе нельзя волноваться. Ритка скрасит твой девичник. Хорошо?

— Ты гад! — надуваю губы, щипая его за ягодицы.

— Ай… — морщится Артём, сжимая мышцы под моими ладонями. — Это было больно!

— Смотри, как бы ты джинсами не натер мозоль на причинном месте, герой.

— Уже передумала заниматься любовью?

— Нет, конечно! Не дождёшься.

— Отлично, — обнажает белоснежные зубы в улыбке, — у меня для тебя кое-что есть.

Артём ненадолго отстраняется от моего тела, чтобы сбросить с себя одежду. Приподнимаюсь на локтях, с интересом наблюдая за ним. Люблю смотреть, как он это делает. Как-то по-особенному, по-мужски, обнажая уверенными движениями идеальную спортивную фигуру. Достаёт из кармана обещанный сюрприз.

— Смотри, какая прелесть. Наткнулся на сайте и не смог устоять перед соблазном.

В воздухе виснет зажатая между его пальцами золотая цепочка, на ней колышется необычный кулон. Профиль золотисто-чёрной багиры с огромным зелёным кошачьим глазом, инкрустированный драгоценными камнями.

— Ох… — всё, что я смогла произнести, охваченная красотой изящной вещицы.

— Тсаворит, мелкие бриллианты и чёрные сапфиры. Она отражает твою сущность, милая, — медленно одевает мне на шею и застёгивает. Я почти не дышу. Мне никто никогда не дарил такую роскошь.

— Артём… — сама не знаю, о чём хочу спросить, утопая в его темнеющем взгляде, наполняющемся желанием.

— Тссс… — целует медленно губы. Притягивает за спину к себе. Усаживает. Смотрит на меня с обожанием. — Ты не запретишь мне дарить тебе достойные вещи. Это мелочи по сравнению с тем, что я могу от тебя получить взамен.

Чувствую себя необычайно счастливой от того, что могу сводить такого мужчину с ума, от того, с какой нежностью он кладёт ладонь на мой живот, при этом проникая взглядом в глубину души, согревая её своей любовью. Читаю о ней в его глазах. Желанный ребёнок — это всё, что мне нужно знать. Чувствовать. И пусть время замирает вокруг нас, когда мы находимся рядом…

Глава 5. Мальчишник

Шесть дней спустя. Суббота. 15 день безумия.

Артём.

— О, Боже, как же мне плохо…

Ранним утром Елена подрывается с кровати и, закрывая ладонью рот, стремглав летит в ванную комнату. Я за ней. Дверь захлопывается перед моим носом, едва не расквасив его.

— Лен? Я войду, малыш?

— Нет! Лучше не попадайся мне на глаза! Первый и последний раз я беременна!

Её мучительный стон сливается с шумом воды. Девочку выворачивает наизнанку. Слышу её страдания.

— Не зарекайся, кошечка. Я хочу, как минимум, двоих!

Пытаюсь подбодрить будущую жену. Понимаю, что буду выглядеть идиотом, но как тут не запечатлеть такой момент для семейного альбома? Тянусь рукой к верхнему ящику тумбочки за фотоаппаратом.

— Нееет, милый, — протяжно тянет Елена, — после родов я лично прослежу о тройной защите! Три презерватива на один шикарный член!!!

Тихо открываю дверь, аккуратно просовывая в щель свой любопытный нос, затем лицо, а следом и сам захожу, убедившись в том, что моему телу не угрожают увечья.

— А как же акция, малыш? — мой голос звучит хрипло и успокаивающе.

Елена подбирает упавшие на лицо пряди и устраивается поудобнее на полу, обнимая унитаз, стонет так жалобно, что мне самому становится тошно. Потерпит. Ради нашего маленького счастья, которое с раннего возраста начинает заявлять свои права у мамы под сердцем.

— Какая акция, Тём?

— Ну как какая? Делаешь одного, а получаешь сразу троих.

Палец нажимает кнопку спуска затвора, сохраняя на карту памяти несколько выдающихся снимков.

— Артём! Вот ты сейчас серьёзно? Я и тройня? С ума сошёл? — оборачивается ко мне лицом, фокусируясь на моих руках и округляя взгляд.

— Что ты делаешь? Боже, зачем эти снимки? Ты ненормальный!

Добродушно смеюсь, отставляя на стеклянную полочку фотокамеру. Подхожу к ней и присаживаюсь рядом, обнимая за плечи. Елена склоняет голову на моё плечо. Никогда не был так счастлив, как сейчас.

— Оставлю на долгую память нашим детям. Малыш, я люблю тебя, — целую висок. — Нужно немного потерпеть. Токсикоз скоро пройдёт. Ну, хочешь, я с ним поговорю? Попрошу маленького не слишком сильно мучать маму?

Моя ладонь опускается на мягкий живот. Поглаживаю шелковистую кожу, втягивая запах её волос. Как же сладко она пахнет: летними душистыми травами, жасмином, молоком и корицей. Улавливаю нотки утреннего секса и душа наполняется эйфорией. Осталось прикрыть веки и молча парить над землёй.

— Ну как? Полегчало?

— Угу, — тихо мычит, перебираясь ко мне на колени. Усаживается, прижимаясь всем телом, словно маленькая и беззащитная девочка.

— Он читает твои мысли…

— Чувствует, когда я слишком волнуюсь за тебя. Лен, пора снова к Ритке наведаться. Ты похудела.

— Я была у неё пару дней назад! Тебе не кажется, что ты ведёшь себя хуже беременной женщины?

— Нет. Не кажется. Ты ешь бананы с картофельным пюре.

— И что? Тебя это смущает?

— Нисколько, — срывается смешок с моих уст. — Я попробовал, меня не впечатлило. Как ты можешь это есть?

Пожимает плечами вместо ответа, запуская тонкие пальчики в мои волосы.

— Тём?

— М? — блаженно стону, ощущая бег тёплых искорок тока по позвоночнику, когда её хрупкие кулачки сжимают на лбу мою чёлку.

— Нарежешь для нас дыню? Хочу с ветчиной. И те маленькие кислые корнишоны, которые Гонсало принёс, и баночку йогурта не забудешь прихватить с кусочком чёрного шоколада?

— Шоколад под корнишоны?

— Угу… — соглашается, мурлыча как кошка.

— Ох, чувствую, у меня скоро начнётся несварение желудка на фоне твоих желаний. Идём в кроватку? Или ты ещё хочешь пообщаться со своим другом? Я скоро начну тебя к нему ревновать.

— Ой, куда тебе тягаться с «чистокровным итальянцем»? — поднимается на ноги, увлекая меня за собой в нашу спальню.

— Кисуль, — ласково зову свою кошечку, снимая с тремпеля и надевая белую льняную рубашку, — ребята приехали. Мне пора, — в ответ молчание. — Елена?

Не застегивая пуговицы, выхожу из гардеробной, продевая в петли брюк прихваченный по пути кожаный ремень. После того, как девчонка изрезала в хлам почти всю мою коллекцию, пришлось парочку новых прикупить.

— Вот ты где, — замечаю у дверей спальни соблазнительную тонкую фигурку Багиры. Она стоит в коротенькой пижамке, опираясь о дверной косяк, и молча наблюдает за мной, сверкая гневными глазками. Улыбаюсь ей, и перед тем, как начать застегивать пуговицы на рубашке, пару секунд играю мышцами груди. Любимая шумно выдыхает, а после с усмешкой отводит глаза и снова возвращает мне пристальный взгляд, медленно опуская его к паху.

— Ты неотразимый болван, Артём! — её глаза наполняются блеском, острый кончик язычка проходится по верхней губе. Черррт! Только не сейчас! Чувствую, как мой член наливается кровью, отвечая на женские уловки.

— Иди ко мне, — с тихим грудным рыком подхожу к ней и заключаю свою строптивицу в объятия.

— Это преступление века, — цедит мне в губы, — заявиться на мальчишник без трусов!

Тонкие пальчики зарываются в поросль волос ниже пупка, оглаживая татуировку быка на коже, а следом и вовсе ложатся на ствол.

— Разве? — тихо хохочу, перехватывая её руку за запястье. Вспоминаю последнюю вылазку сумасшедшей в ночной бар. — А как насчёт тебя, вредная Зая?

— О том, что я была без белья, знал только ты, — сжимает ладошкой стояк, вынуждая меня сцепить зубы и зашипеть от нахлынувшего желания трахнуть её тёплый и влажный рот.

— Да неужели? — закатываю глаза от удовольствия. Проводит рукой вверх-вниз пару раз, разгоняя по моему нутру волну жара. — Блять! Лееен, ну что же ты делаешшшшь… оооо… черррт…

— Артём… любимый… — голос моей девочки звучит хрипло и возбуждающе. Рот, опаляя дыханием, касается моего рта. Подушечка её большого пальца, скользнув по устью головки, размазывает по кругу каплю смазки, а настойчивый язычок, лаская мои губы, ныряет внутрь, дразнясь и касаясь моего языка. Отвечаю какое-то время на её медленный, пьянящий поцелуй, едва не сходя с ума от переполняемых чувств, пока она не останавливается.

— Давай, ты никуда не поедешь, Гаур? — хлопает очаровательными ресничками, переводя дыхание. — Мы займёмся с тобой любовью… я сама станцую тебе жаркий стриптиз. М? — шепчет, поглаживая рукой член. Отрицательно мычу, зарываясь носом в её ароматную шею, сжимая пальцами упругую попку.

— Даже не мечтай…

— Паршивец… — разочарованно стонет, медленно опускаясь передо мной на колени.

Губы осыпают поцелуями грудь, прокладывая волнующую дорожку до живота.

— Я тебя не отпускаю… — погружает юркий язычок в углубление пупка, вынуждая меня вздрогнуть, а следом и вовсе вышибает из легких воздух, лишает меня здравого рассудка, жадно смыкая влажные губки на пульсирующей раскалённой головке.

— Твою же мать! Малышшш… — зарываюсь пальцами в её волосы, обхватывая затылок, и подаюсь бёдрами вперёд, улавливая наши переплетённые низкие стоны. — Ммм… вот зачем ты… слааадкая… мне же нужно бежать, а я безумно тебя хочу…

Хочется ещё раз возразить, но вместо этого сдаюсь в её плен. Выдыхаю, прикрывая глаза, забывая на время об окружающем мире. Растворяюсь в ней, медленно двигаясь, наслаждаясь остротой ощущений, теплотой её плотно сжатых губ на члене, игривым и горячим языком… Слишком хорошо с ней, как никогда и ни с кем… До дрожи в теле, до ярких кругов перед глазами, до пульсирующих толчков в затылке, до потери контроля. Когда брюки оказываются на середине бёдер, правую ягодицу пронзает жалящая боль. Девчонка настолько вошла в кураж, что не заметила, как вонзила острые коготки в мышцы моей задницы. Шумно втягиваю воздух, собирая её мягкие волосы в кулак, убирая их и оттягивая вниз, вынуждая запрокинуть голову, чтобы облегчить процесс минета.

— Да-а! — едва слышу свой хриплый полустон, балансируя на грани оргазма. — Вот так… быстрее, Ленааа! Черррт!

Ускоряюсь, смешивая шипение с низкими стонами, толкаюсь вперёд, ещё… и ещё, бережно и заботливо насаживая на себя. Мне нравится то, что она вытворяет со мной. Меня ведёт, голова кружится сильнее. Доверять ей себя, полностью отключаясь от мира, и трахать её нежный рот — слишком охренительное удовольствие. Вспышка взрывается так быстро и ослепительно, что я прихожу в себя лишь спустя пару минут, осознавая, что кончил, не отстранившись.

Восстанавливаю дыхание, отпускаю сжатые волосы на затылке и поднимаю Елену за плечи, притягивая к себе. Она облизывается и улыбается, что-то невнятно мурлыча себе под нос, словно охмелевшая кошка.

— Прости… Стоило предупредить тебя…

Накрываю её губы своими, целую заботливо и нежно, мягко толкаясь языком внутрь, схожу с ума от того, какая она податливая и чувственная. Распробовав свой солоновато-терпкий вкус на её языке, едва ли не теряю контроль снова. Девчонка оплетает руками шею, легонько царапая её ногтями, затем отстраняется первая и тихо шепчет:

— Может всё-таки передумаешь, любимый? Я же буду волноваться… а мне нельзя…

Смотрит щемящим взглядом, раздирая душу. Маленькая манипуляторша, блять!

— Моё слово нерушимо, милая. И ты сама виновата в том, что я принял такое решение. Лен, мальчишник не повод для измены. Я хочу всего лишь развлечься в компании близких друзей. Пиво, креветки и мужские секреты — вот наша программа на вечер. Это нерушимая традиция, понимаешь? — застёгиваю змейку на брюках, целую её в нос и отхожу к зеркалу, привести себя в порядок. Трусы надену, но не при ней!

— Однажды я смогла её нарушить, эту вашу традицию, — подходит из-за спины и встречается взглядом со мной в зеркале. — Помнишь? — принимается щекотно водить пальчиком по плечу, рисуя круги.

— На этот раз у тебя ничего не выйдет. Скоро Ритка приедет, — достаю из портмоне кредитку. — Ленусь, вот карта, устрой себе шоппинг, сходи с ней в ресторан, повеселитесь в конце концов. Код не нужен. Мы будем праздновать у Алекса в доме.

— Угу… — неохотно обхватывает пальцами кредитку, — а..?

— Всё, больше никаких возражений! — накрываю её губы своими, углубляя на пару секунд поцелуй. — Милая, я обожаю тебя и нашего малыша. Это всё, что тебе нужно знать и не думать обо мне плохо.

— Ну и задница же ты, Артём! — поправляет тонкими пальчиками мою прическу, пока я застёгиваю ремень.

— Приеду — залюблю. Не засиживайся допоздна. Хорошо? Тебе нужно больше отдыхать.

— А девушки там будут?

— Гррр… Леееен… это же мальчишник.

— Ага, конечно, на мальчишниках стриптизёрши просто обклеивают женихов, делают массаж простаты… как я… только что…

— Леееен!

— Я тебя ревную, что непонятного? — хмурится, покусывая губку.

— Ребята, можно к вам? — голос Риты сливается со стуком в дверь, привлекая наше внимание.

— Отлично, Ритуль, проходи, а мне пора бежать. Я люблю тебя, маленькая, — напоследок срываю с её губ короткий поцелуй, проверяя карманы на наличие мобильника и живых денег, — до скорого.

— И я тебя люблю.

— Сколько мы можем потратить? — проказливо улыбаясь, Ритка подходит к Елене и выдёргивает карту из руки, внимательно её рассматривает, что-то прикидывая в уме.

— Так, чтобы я не поседел!

— Ок. Как скажешь, братец. Но знаешь, мне кажется, тебе пойдет седина! Сделает солиднее и более…

— Рит! Впереди ещё свадьба! — бросаю на выходе, хохоча.

— Шучу, шучу, хорошо повеселиться, дорогой! А вообще-то, братец, чтобы ты знал! Брак — это такие отношения, где один всегда прав, а второй муж!

Хотелось бы мне возразить, но я молча спускаюсь по ступенькам, улыбаясь своему уютному счастью…

Вилла «Salavessa»(частный дом Алехандро Салавесса).

Несколько часов спустя.

Облокотившись на перила, я стою и дышу морским воздухом, наполненным прохладой. Моё внимание не раз привлекал вечерний тёмно-синий океан, окаймленный неровной береговой линией и расчерченный силуэтами редких кораблей. Он никогда не утихает. Живет размеренными раскачиваниями, чаруя слух мощной шипящей колыбельной. Место, которое дарит полный релакс, куда хочется возвращаться каждый раз после напряжённого рабочего дня.

Алекс подходит ко мне, нарушая тишину:

— Никогда бы не подумал, что за какие-то две недели ты превратишься в законченного романтика. Что она с тобой сделала, Гаур?

Вручает мне стакан виски со льдом, устремляя свой взгляд туда же куда и я — к морю.

Мы оба смотрим на багровое зарево заходящего солнца, чуть прищуриваясь.

— Это химия, старик, — ухмыляюсь мелькнувшему в голове образу Елены и делаю глоток охлаждённого спиртного.

Алкоголь обжигает горло, наполняя рот горьким привкусом. По всему телу расходится расслабляющее тепло, и когда мозг попадает во власть спиртного, начинает тянуть на душевные беседы.

— Она всего лишь вытащила наружу одну из многочисленных сторон моей личности. Может тебе стоит попробовать найти девчонку, из-за которой полностью перевернётся твоё мировоззрение? Представь: ты со своими двумя «высшими» станешь таким же счастливым придурком, как и я… — хохочу, поддевая Лекса плечом.

— Думаешь, мне это нужно? — хмыкает он, устремляя на меня противоречивый взгляд. — Аманда вполне меня устраивает. Эта девушка идеально подходит для необременительных отношений. На большее я не стану соглашаться. Ты же знаешь, я не приемлю посягательств на свою свободу. Ещё немного, и твоё зеленоглазое «счастье» назовёт наши вылазки «несанкционированными» встречами.

— Ты сейчас так говоришь, потому что твоя новая пассия сделана из того же теста, что и Маргарет. Ей нужен отлично эрегированный член и твоя кредитная карта, желательно безлимитная. Но знаешь что, Лекс? Трахать женщину намного острее по любви. Совсем иные ощущения…

— Поддерживаю, — произносит Марко, останавливаясь рядом. За разговором мы упускаем его возвращение. — Обновить?

— Валяй, — согласно киваем оба, протягивая ему пустые стаканы.

— Пфф! Тоже мне знаток женских душ нашёлся, — фыркает Алекс. — С кем это ты познал такое отличие? С падкой на члены «крошкой» Мелиссой? Может вы решили провести акцию: «Женился сам — помоги другу»? Мне матери с лихвой хватает с её напоминалками о внуках.

Марко взрывается хохотом и добавляет:

— Лекс, тебя же в церковь бульдозером не затащишь. И, кстати, это я уже где-то слышал, — бросает на меня долгий и пристальный взгляд, пытаясь вытащить признание.

— Да, я нёс эту чушь год назад! В чём-то мы были с Лексом солидарны, — соглашаюсь, виновато почёсывая затылок. — Вот только недавно пересмотрел свои взгляды на жизнь и ни о чём не жалею.

— Гаур, — ухмыляясь, Лекс чокается со мной своим стаканом и продолжает, — лови момент. Колоссальный расход нервных клеток осуществляется после свадьбы. Поэтому не забудь сразу же снять с неё розовые очки. Так, на всякий случай. Женщины — коварные создания. Утверждают, что пилят нас лишь для того, чтобы создать для себя прекрасную половину. Так что я пока пас, но твоя Ленка, дружище, забавная девчонка. Она мне нравится. Я за то, чтобы у вас всё было по-другому. Честно. Искренне этого хочу. Тем более для счастья у вас двоих появилась веская причина.

— Так! Всё, народ! Хватит о грустном, — Марко прерывает беседу, направляя обоих к накрытому столу. — Парни давно сняли мясо с мангала. Лекс, там твоя гостья приехала. Так что пора приступать к очередным тостам.

— Какая ещё гостья? — недоумеваю я, глядя на прибывшую танцовщицу восточных танцев. Её откровенный сценический костюм едва прикрывает пышную грудь и округлые бёдра.

— Твою мать! — ошарашено рявкаю я. — Какую хрень кроме танцев вы внесли в её программу?

— Нууу… — заговорщицки тянет Марко, открывая бутылки с пивом. — Фееричный мальчишник у тебя уже был, так что на этот раз разрешено только поглазеть, а нам можно и руками потрогать. Чур, я первый! И давайте выпьем за то, чтобы Артём достойно воспитал своего первенца!

— За отличную эрекцию! — усмехается Лекс, поднимая бутылку.

— Ну ты и засранец! За нас с Еленой! — заканчиваю я, смыкая горлышки наших бутылок. — Только давайте так, чтобы не натворить всякой херни…

Глава 6

Елена.

— Рит, спасибо тебе за всё! — я теряюсь, не знаю, какие слова благодарности для неё подобрать за то, что она для нас с Артёмом сделала. В порыве радости обнимаю её крепко за шею и отстраняюсь, одаривая девушку самой счастливой улыбкой. Ещё раз любуюсь купленным нами свадебным платьем: никаких пышных юбок из фатина, никакого тесного корсета, расшитого бисером и камнями, ничего этого я не хотела. Выбирала наряд в греческом стиле из нежной, струящейся ткани молочного цвета. Слегка расклешенная модель, не сковывающая движения. Нежное, практичное и лёгкое, почти воздушное.

— И за платье благодарю. Я о таком даже не мечтала.

Я не рассчитывала покупать свадебный наряд за три тысячи евро, но Рита настояла. Захотела сделать мне подарок. Ей с лёгкостью удаётся убеждать. Карточка Артёма тоже понесла кое-какие траты. Думаю, мой жених уже получил «смс» уведомление из бутика ювелирных изделий, а также из обувного фирменного магазинчика.

Закрываю коробку от бренда «La Sposa» и отношу в гардеробную. Не хочу, чтобы Артём видел наряд до свадьбы. Возвращаюсь к моей Крёстной Фее.

— Не благодари! — Ритка улыбается, касаясь пальцами моего пока ещё плоского живота. — Я хочу первая принять на руки вашего первенца. Вы имена уже выбрали?

Подходит к комоду и берёт в руки бокал с недопитым коллекционным вином из домашних запасов Артёма. Я не пью, хотя пятьдесят граммов красного вина для моего низкого давления не помешали бы. Голова кружится и усталость берёт своё.

— Рано ещё об этом думать, — отвечаю ей. — Хотя, знаешь, Артём предлагал дочку назвать в твою честь, — присаживаюсь на нашу с будущим мужем кровать и откидываюсь на гору подушек, блаженно расслабляясь на них.

— Лен, настаивай на партнёрских родах. Нечего ему расслабляться. Пусть знает, как женщине тяжко даются дети, — она допивает вино и ставит бокал обратно, откуда только что его взяла.

— А как же басни об импотенции? — улыбаюсь, поглядывая на мобильный, лежащий рядом на тумбочке.

— Вот именно, что это всего лишь басни! Мужчины не могут без секса. Секс для них — в некотором роде самоутверждение. Месяц-другой, и он сам попросит ласки, вот увидишь. Они знают золотое правило: «Чем чаще жена стонет ночью, тем реже она ворчит днём». Ладно, Ленусь, — Рита подходит ко мне и целует в обе щеки, как у них принято прощаться, — мне, пожалуй, пора бежать. Ложись спать, дорогая. Или всё-таки хочешь ему позвонить?

— Я хочу ему верить, Рит. Я очень надеюсь, что совесть свою он сегодня не пропьёт.

Обе вздрагиваем от внезапно разразившегося грохота в холле, сопровождаемого собачьим визгом и мужским хохотом на фоне нецензурной брани. Замираем, навостряя уши.

— Черррт! Сильвия, твою мать! — слышу недовольное ворчание Артёма и на душе растекается щекочущее тепло. Переглядываемся с Ритой, ошарашено округляя глаза. Так скоро? Я ждала ближе к утру, но, видимо, компания решила продолжить напиваться в доме жениха. В три часа ночи!

— Блять, Гаур, — кажется, Алекс давит смешок, вполголоса высказывая своё мнение: — Ты ещё не женился, а уже поклоны невесте на ночь бьешь. Ха-ха-ха…

— Да иди ты, Лекс… Ленку разбудишь. Ау, зараза, больно, я чуть нос не сломал. Нахрена овчарку в доме запирать? — возмущается мой мужчина. — Разлеглась на пороге, защитница, блин. Марко где? По традиции нас ждёт последняя бутылка виски.

— Такси отправит и придёт.

— Мне почему-то кажется, что мы его потеряли, — глухой стон Артёма меня настораживает.

— Ну, знаешь, такой крошке не грех «присунуть». Ты просто ему завидуешь, Гаур. Я в ней не ошибся. Она отлично владеет своим шикарным телом в танце.

Отмечаю приподнятое настроение Алекса, и мне тут же хочется его придушить голыми руками. Значит, стрептиз своему товарищу они всё-таки организовали?

— Ох ты ж ёпть! Паршивцы! — соскакивает с моего языка и я мгновенно прикрываю ладонью рот, садясь на постели.

— Тише ты, млять… — фыркает Артём. — Я очень хочу создать ячейку общества. Женщины — они же такие… непредсказуемые заразы, хоть и любимые. Так что лучше заткнись, Лекс. О плясунье ни слова!

— Да уж, у твоей Багиры вредности на троих хватит, — добродушно язвит Акела. — Они же только после свадьбы понимают, кто во всем виноват в этой жизни.

— Тебе рано об этом судить. Ты ещё не женат.

— У меня есть пару женатых друзей, вот по ним и сужу.

— Кажется, Алекс меня недооценивает, — ухмыляюсь я, поднимаясь с кровати. — Ты со мной?

Ритка пытается подавить громкий смех.

— У вас с Лексом какая-то особенная дружеская взаимоподдержка, — тихо хихикает она. — Пошли, кажется, моему братцу помощь врачебная нужна.

Мы тихо спускаемся с лестницы. Мужчины настолько заняты беседой, что им не до нас.

— Доброй ночи, Акела, — включаю в холле яркий свет, вынуждая мужчин замереть от неожиданности и прищуриться. — Я всё время пытаюсь понять: почему в мужской мозг как-то укладывается, что секс через час после знакомства — это клёво, а вот свадьба, да хотя бы через год — это слишком быстро. Верно, Лекс?

Эта симпатичная брутальная сволочь закусывает кончик губы и улыбается самой милой улыбкой на свете, покоряя своим обаянием. Не нахожу больше слов, чтобы выразить своё возмущение, и перевожу взгляд на любимого «тельца».

— Артём? Ты что, упал? — интересуюсь, глядя, как мой жених убирает пальцы со лба и со всей серьёзностью заявляет:

— Брутальный мужчина никогда не падает — он атакует пол. Малыш, а ты почему не спишь? — округляет посоловевшие глаза.

— Чтобы сохранить брак, нужно держать руку на пульсе, любимый…

Две недели спустя…

«День предпраздничных подарков»

Артём.

Предсвадебный день с самого утра выдался тяжёлым. Елена нервничала, и я достаточно остро чувствовал её переживания.

Не зря Ритка говорит, что мужчины полностью перенимают на себя физическое и психологическое состояние своих беременных самок. Таких эмоциональных скачков у меня в жизни не было. Я, как безмерно счастлив, так и растерян.

Вот уже две недели пытаюсь привыкнуть к «особому положению» родителя и соответствующему распорядку дня.

Господи, дай мне сил!!!

Каждое утро начинается с низкого старта. Мы вместе бежим обниматься с итальянской сантехникой. Елена в который раз клянётся, что эта беременность последняя и что с превеликим удовольствием открутит мне яйца, если я ещё хоть раз..!!! Но я упорно продолжаю заверять её в обратном, приводя веские аргументы с помощью поцелуев и ласки.

После словесных метаний принимаем тёплый расслабляющий душ, плавно перетекающий в не менее расслабляющий ванильный секс. И на это, кстати, у Риты тоже есть своё мнение. Приходится прислушиваться к девчонкам. Всего-то восемь месяцев сдержанности (каждый раз от этой мысли проскакивает нервный смешок) — и я оторвусь как следует, выпустив своего внутреннего зверя на свободу. А пока что имею эмоциональные качели и плотный рабочий график.

Ах, да! Рацион и вкусовые предпочтения у нас — одна засада. Одним словом, чем дальше в лес, тем злее дятлы. Признаюсь честно: иногда желание приложиться лбом о стену абсолютно затмевает рассудок. Особенно в моменты поедания ей карбоната кальция. Поэтому готовку, отчасти, пришлось взять на себя, чтобы хоть как-то подбодрить отчаявшуюся беременную кошечку.

— Ну чего ты удивляешься, любимый? — каждый раз Елена находит оправдание своим действиям. — Твой малыш просит. Разве я могу ему и себе отказать в таком удовольствии?

И всё! Тону в её глазах. Больше в разъяснениях мой мозг не нуждается. Лишь бы было ей хорошо, тогда и моя душа на месте. Мел так мел.

Но, блять! Удовольствие есть мел? Серьёзно? Спокойно грызть его, как рафинированный кусочек сахара, при этом довольно жмуриться. Матерь Божья! Я влюбился в мелоежку со стажем. Красная рыба с томатным вареньем ещё куда не шло… Но это! Омг…

Стук в дверь вырывает меня из раздумий.

Смотрю на время и понимаю, что снова задержался дольше обычного. Но затраченные часы работы и силы стоят того, чтобы на выходных отметить удачную сделку, которая выведет нашу компанию на новый уровень развития. И я чертовски этому рад! Потому что есть ради кого сворачивать горы и стремиться к благу.

— Сеньор Artemio, позволите? — личная помощница заглядывает в мой кабинет.

— Да, конечно, что у Вас, Catarina? Проходите.

— Пришла посылка. Пищевой мел для вашей невесты, как Вы и просили.

Девушка подходит ко мне и кладёт небольшую коробочку на стол.

— Благодарю. На сегодня можете быть свободны.

— Не переживайте Вы так, — Catarina смущённо улыбается. — Этот кошмар закончится после родов, а то и раньше. Моя сестра за время беременности облизала в родительском доме все стены. Сеньор Artemio, к Вам ещё один посетитель по очень важному личному вопросу.

— Кто? — интересуюсь, ведь на сегодня все назначенные встречи закончились заключением договоров.

— Сеньор Alberto Garsia.

Елена.

Очередной вечер подкрался незаметно.

Последние две недели после мальчишника ребята вкалывали, как проклятые, мы же с Ритой и бабушкой Марией потихоньку готовились к церемонии.

Свадьбу не планировали большой. Нам с Артемом хотелось чего-то маленького, уютного и незабываемого, без особого размаха и шика, на нашем месте, где мы случайно зачали нашего малыша. На пляже у подножья виллы его деда. Между могущественными скалами под умиротворительный шёпот океана. Там, где эмоции били через край, и воспоминания о нашем жарком приключении до сих пор вызывают невероятный трепет в наших душах.

Вздыхаю, с грустью поглядывая на часы. Почти девять вечера. Скоро должен приехать за мной Гонсало и забрать к себе домой. Не представляю, как я переживу эту ночь без Артёма, чтобы завтра встретиться с ним на месте церемонии в белом свадебном платье. На общепринятых правилах настояла Мария, а я не посмела ей возразить.

Сижу на мягком диване, поедаю мятное мороженое с кусочками чёрного шоколада. Оно хорошо освежает и позволяет дышать прохладой. Действует как антидепрессант, подавляет тошноту.

Несколько дней назад Артём таки добился моей легализации. Если мужчина сильно чего-то хочет и упорно работает над этим, то ему сложно помешать в осуществлении поставленной цели. Люблю его за упёртость, за твёрдый характер и за то, каким одновременно мягким он может быть с близкими людьми.

Верчу в руках пластиковую карту резидента страны и мне не верится, что это происходит со мной. Что вскоре я заключу брак с иностранцем, получу гражданство и стану самой счастливой женщиной на свете, потому что рядом с нами (глажу свой ещё пока плоский живот, улыбаясь) будет мой любимый мужчина и внимательный отец в одном лице.

Я пытаюсь его не ревновать, в который раз доставая из кармана его рубашки, надетой на мне, фото отгремевшего мальчишника. Пересматриваю и улыбаюсь этим захмелевшим и наглым рожам на снимках. Боже, они же взрослые дети! Но стоит заметить лишние элементы женских частей тела в кадрах, и я начинаю хмуриться, старательно отгоняя дурные мысли прочь.

Больше всех отличились Алекс и Марко. Где только их хитрые рожи не попадались: утыкаясь в пышную грудь стрептизерши, выглядывая из-за округлых бёдер, а то и вовсе ныряя между её длиннющих ног. Черт бы их побрал! Паршивцев! Артёму же светил перед носом шикарный зад, обтянутый в соблазнительные ультракороткие шортики, к которому он прикасаться так и не рискнул. Но, блин! Это же запечатлённый момент! А что было после??

Моя фантазия настолько сильно начинает играть в голове, что я не замечаю возвращение ненаглядного женишка.

— Ну как? Готова к самому главному событию в своей жизни? Выглядишь довольно-таки спокойной, — тихий, бархатный голос касается моего затылка, заставляя меня вздрогнуть и поднять на Артёма ошарашенный взгляд. — Что там у тебя? Фото? — совсем недолго он внимательно изучает снимки в моих руках, затем аккуратно отбирает их, матерясь себе под нос. — Твою мать… Лен, Алекс вторую неделю их ищет. Что ты уже напридумывала себе? Где ты их взяла? Эти придурки знатно повеселились. Я же просил… — его обречённый вздох вселяет мне надежду.

— В кармане твоей рубашки, когда отправляла её в стирку.

— Черррт! Видимо, мы перепутали их, одеваясь после бассейна. Клянусь! Ничего такого не было, за что меня нужно убить.

Находясь позади меня, Артём нежно оплетает своей рукой мою шею, запрокидывая и притягивая голову к себе, сладко впивается губами в мои губы. Мне хочется мурлыкать от удовольствия. Становиться тепло и спокойно, потому что я не слышу в его голосе фальши.

— Я люблю тебя, малыш… — нехотя прерывает наш нежнейший поцелуй, обходит диван и садится рядом, кладя на столик кожаную сумку с ноутбуком и пиджак. Замечает там же бархатную синюю коробку.

— Отец был здесь? — удивлённо интересуется, беря в руки мой подарок.

— Да. Приходил извиняться, — тихо отвечаю и, словно маленькая девочка, забираюсь ему на колени, чтобы свернуться уютно калачиком и прислониться к его тёплой груди. — По традиции посадил в нашем саду дерево. Пытался уговорить меня на банкет в честь нашего бракосочетания. Сказал, что его компаньоны по бизнесу и друзья не поймут, и…

— И ему обязательно надо отметиться с широким размахом, — Артём делает глубокий вдох. — Не знаю, может быть позже. С одной стороны он прав, с другой — я не слишком разделяю его идею.

— Позже я буду похожа на колобка, — усмехаюсь, утыкаясь носом в любимую ароматную шею. Если это так важно для семьи, я предпочла бы не оттягивать время.

— Для меня ты самый очаровательный колобок в мире. Вон, уже щеки наела мелом, — хохочет, обвивая моё трепещущее тело сильными руками. — Кстати, тебе подарили семейную реликвию моей второй бабушки. Там должен быть гребень для волос с драгоценными камнями. Мама им очень дорожит. Это хороший знак.

— Он очень красивый, любимый. Я не привыкла к таким подаркам.

— Привыкай. Скоро ты станешь моей законной супругой и будешь иметь полное право владеть им, пока не отдашь на свадьбу своей дочери. Ну как? Готова ехать к Мари? Кажется, Гонсало за тобой приехал.

— Я буду по тебе скучать, — шепчу, обнимая за шею и целуя в губы, словно в последний раз.

— Мы завтра встретимся. Не унывай. Лучше хорошо выспись. У нас намечается дайвинг в окрестностях столицы. Ты сможешь отдать снимки Лексу, — хохочет Артём, надевая на мой палец потерянное мною золотое колечко.

— Где ты его нашёл? — распахиваю глаза, разглядывая подарок своих родителей.

— Где нашёл, там его больше нет. Иди, переоденься, нечего светить перед дедом своей красивой попочкой…

Церемония.

Артём.

— Идёт! — в полголоса выкрикивает Алекс, хлопая меня по плечу. — Ну, что, дружище, давай, вдохни поглубже! И попрощайся со своей холостяцкой жизнью, — Салавесса становится по правую руку вместе с Марко и моими братьями.

Лео с Дианой успели приземлиться в Лиссабоне всего за пару часов до начала церемонии. Вернулись из России. Габриель с Викторией прибыли следом за ними. Мать с отцом, Мари с Гонсало заняли свои места позади ребят. Я рад, что наша семья наконец-то воссоединилась и «зарыла топор войны». Впереди ещё две свадьбы, так что этот месяц станет насыщен многими яркими событиями.

По левую сторону должны занять места подружки невесты, Рита и родители Елены. Я не мог не сделать для любимой такого приятного подарка. В этот день она желала бы видеть близких, чувствовать их поддержку и любовь. Думаю, моя девочка безмерно счастлива, что к месту церемонии придёт под руку со своим отцом.

Мы стоим лицами к океану, напротив свадебного белого шатра, увешанного полупрозрачными кружевными тканями, лентами, нежными гирляндами из цветов и силками для снов, с которыми играет лёгкий бриз. На волнах покачивается пришвартованная семейная яхта. Свадебное путешествие будет чуть позже, а сейчас, после церемонии, небольшой круиз по окрестностям и праздничный обед.

Все до единого босые.

После восхода солнца песок ещё не обжигает подошвы ног. Воздух насыщен прохладой и бодрящим морским запахом. Мужчины с подкачанными штанинами и рукавами на белоснежных рубашках. Женщины в белых воздушных сарафанах с орхидеями в волосах. Всё, как Елена с Ритой спланировали.

Делаю глубокий вдох, отсчитывая удары своего сердца. Вскоре и вовсе сбиваюсь со счёта, пульс зашкаливает, потому что регистрация брака для меня — слишком эмоциональный и яркий момент.

Чувствую её рядом, позади себя, и дух захватывает. Лёгкий цветочный аромат моей женщины проникает в меня, окутывает сознание. Взрывается адреналином и несётся по венам, погружая в дикий восторг.

— Тема… — тихий и ласковый шёпот проскальзывает в душу, оборачиваюсь и тону в насыщенной зелени её глаз. Словно в пропасть шагнул, пропал навеки в её взгляде и завис в невесомости.

Пожимаю руку её отцу и принимаю в объятия свою невесту. Глаза начинает пощипывать. Я не плачу, но душа ликует от счастья. Передо мной стоит ОНА, в руки которой я не задумываясь отдаю себя и своё сердце. Она дороже всех сокровищ мира, та, которую с радостью зову своей любимой.

Женственная. Изысканная. Романтичная. Моя очаровательная девочка.

Красивый вырез декольте подчеркивает привлекательную линию груди и тонкую шею, на которой бешено пульсирует вена. Хочется прильнуть губами и бесконечно целовать её бархатную кожу, ласкать языком каждый миллиметр её сладкого тела, чувствовать, как оно дрожит в моих руках.

Облачённая в лёгкую, струящуюся до земли ткань кажется совсем хрупкой и невинной. Её образ наделён особым шармом, от которого сложно отвести взгляд. Ничего лишнего и отталкивающего. Прекрасная, юная, свежая…

Волосы закрученные в локоны. Несколько прядей подобраны и закреплены сзади бабушкиным гребнем, инкрустированным драгоценными камнями, внутри которых играют солнечные зайчики. В её глазах идеальным блеском взрывается счастье.

— Спасибо тебе, родной, за самый лучший подарок на свадьбу, — она обхватывает ладонями моё лицо и не сдерживает слёзы. — Спасибо за то, что ты у нас есть.

— Это только начало, любовь моя. Всё ещё впереди, — шепчу ей, стирая пальцами влажные дорожки со щёк.

Не уверен, что Елена именно сейчас захочет знать настоящую правду о своём происхождении на свет, но когда-нибудь я предоставлю ей эту возможность, если до этого её любознательная натура сама не выяснит…

— Готова?

— Да, любимый.

— Ты самая красивая, нежная, умная девушка из всех кого я знал. Я люблю тебя и буду любить всегда, как и наших с тобой детей. Ты — та, которую я выбрал себе в жены. Я буду с тобой в радости, печали, болезни и старости. Ты — моя судьба, мое счастье, моя жизнь. Прошу тебя, Нечаева Елена Владимировна, стать моей законной супругой, чтобы навсегда остаться с тобой.

— Я, Елена Владимировна Нечаева, подтверждаю мою искреннюю любовь к тебе Artemio Perez и прошу разделить со мной огромную радость рождения нашей семьи. Благодаря тебе я смеюсь, я улыбаюсь, я снова не боюсь мечтать. Я смотрю вперед с большой радостью, чтобы провести остаток моей жизни с тобой и с нашими детьми, заботясь о вас и помогая во всех трудностях, которые жизнь уготовила для нас, я клянусь быть верной и преданной тебе до конца своей жизни.

— Люблю тебя…

— Люблю тебя…

Конец…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍