Плохой парень…

Пролог

Этот день ужасен. Сегодня я случайно угодила в лапы страшного чудовища. Парня, которого ненавидела каждой частичкой своей души.

— Почему ты так смотришь на меня? Боишься, что я, прикоснувшись к тебе, своими «грязными» руками испачкаю такую правильную и чистую девочку, как ты?

— Я тебя не боюсь.

— Лжешь. И что скажет твой парень, когда узнает, что ты сейчас со мной?

— А твоя девушка? Хотя, я до сих пор не понимаю, как она могла согласиться на отношения с таким, как ты. Я тут только потому, что проиграла тебе в споре. Давай покончим с этим быстрее. Я хочу поскорее уйти и забыть этот день, как страшный сон.

— Быстро не получится, — его грубая ладонь коснулась моего лица и пальцы сжали подбородок. После этого, Он большим пальцем провел по моим губам, неотрывно смотря на них своими черными, словно мрак ада, глазами.

Я старалась держать спокойствие, но сердце пропускало удар за ударом. Мы ненавидим друг друга и мне следовало держаться от Него подальше, но я сама предложила этот спор. Была более чем уверена в том, что выиграю и получу то, что требовала в случае победы.

Но я проиграла.

И сейчас в голове, среди лихорадочных мыслей, пробежало воспоминание, которое я возненавидела. Тогда, предлагая спор, я спросила, чего Он хочет в случае своего выигрыша.

В тот момент мы стояли около Его машины. Он сразу не ответил на мой вопрос. Держа ладони в карманах джинс, смотрел на меня привычным нечитаемым взглядом, в котором я все равно разглядела презрение.

Мы противоречивы друг другу даже по социальному статусу. Я девушка из уважаемой семьи. Всегда правильная и строго воспитанная. Он, тот, кого можно считать сущим монстром. От самых беспокойных районов Марселя, до парижских гетто его имя произносили с опаской.

«Так чего ты хочешь в случае своей победы?» — так и не услышав ответа, решила вновь задать этот вопрос.

Он наклонил голову набок и посмотрел мне в глаза, а у меня от этого по спине пробежал холодок.

«Сейчас ты воспользуешься моментом и свалишь. Иди в свой особняк и больше никогда не попадайся мне на глаза».

«Гроза всех ракаи боится проиграть мне в споре?» — я прекрасно осознавала, что и кому говорила. Сейчас играла с огнем, но намерено злила чудовище, ведь нуждалась в том, что требовала в случае своего выигрыша. Мне нужна была помощь, без которой моя жизнь рухнет. Правда, Ему я так и не рассказала, что происходило со мной. Просто, пытаясь хоть как-то выбраться из ужасной ситуации, затеяла этот спор.

После моих слов, я не заметила в Его глазах злости. Там вообще ничего не было, но Он все же ответил:

«Хорошо. Давай спор».

«Отлично» — я кивнула и в третий раз задала вопрос: «Так чего ты хочешь в случае своей победы?»

«Разденешься. Встанешь на колени и отсосешь у меня».

Я опешила. Внутри меня все напряглось и от этих слов сознание обожгло огнем. Хотела отказаться. Сказать, чтобы он выбирал что-то другое, но, совладав с собой, через силу кивнула, ведь в случае своей победы тоже требовала не какую-то мелочь и, более того, я была уверена в том, что не проиграю. Иначе бы не предлагала Ему спор. Но, все же с ненавистью произнесла:

«Ты требуешь такую ставку, несмотря на то, что у тебя есть девушку. Насколько же ты ужасен».

«Принимаешь мою ставку, хоть и есть парень. Потом рядом с ним будешь вспоминать о том, как сосала мне и глотала мою сперму?» — Он оскалился.

У меня действительно есть парень. Он хороший и тоже из уважаемой, сильной семьи. Мы начали встречаться совсем недавно и это были мои первые отношения. Пока что дальше поцелуев не заходили и то, чего хотел Он, для меня было дикостью, но я ведь не буду этого делать. Я выиграю.

«Струсишь» — сказал он и в его голосе я услышала сильное пренебрежение. Он считал, что я не выполню его ставку. Если честно, мне самой казалось, что легче сгореть в аду, чем пойти на это, но, чтобы поставить в этом всем точку, я достала из кармана одну вещь и протянула ее Ему.

«Если я проиграю и не выполню свое условие, заберешь это себе. Если выиграю, вернешь мне ее и сделаешь то, что я хочу».

Он забрал эту вещь и с безразличием посмотрел на нее. Для него она являлась безделушкой, а для меня – смыслом жизни и он прекрасно знал об этом. Точка была поставлена. Пути назад не было.

«Пожалуйста, осторожнее с ней» — попросила на выдохе, увидев, как Он эту вещь сжал в ладони, на костяшках которой виднелись сильные шрамы и положил ее в карман джинс. Мысленно пообещала себе, что протру ее чем-то антибактериальным, как только заберу. Настолько мне был ненавистен этот парень. Меня буквально трясло от того, что нечто настолько ценное для меня сейчас находилось у Него и я совершенно не могла понять, как другие девушки так отчаянно сохли по Нему.

Никого более ужаснее не найти. Он действительно плохой парень.

Вынырнув из воспоминаний, я посмотрела на Него. Того, кого ненавидела и мое сознание взрывалось от урагана буйствующих эмоций, возникающих от понимания того, что сейчас произойдет между нами.Я и так долго пыталась перебороть себя и смириться. Даже изменить его ставку. Совсем немного, но получилось. Вот только, как после всего этого быть? Уже в это мгновение хотела стереть из памяти то, что еще не случилось. Все пропало. Я оказалась на дне и этот день — мой личный позор, в который я сама себя загнала.

Одно я понимала особенно ясно – этот день точно перечеркнет мою прошлую жизнь. Хоть я и попытаюсь ее сохранить.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 1. Улицы

Я открыла сумку и достала оттуда стопку блузок, которую аккуратно положила на полку старенького, обветшалого шкафа. При этом, плечом к уху прижимала телефон, из динамика которого доносился возмущенный голос подруги:

- Нану, ты с ума сошла? Немедленно помирись с матерью и вернись домой.

- Я не могу, - устало ответила, продолжая раскладывать свои вещи. На несколько секунд остановилась и взглядом окинула крошечную съемную квартирку, в которую заехала этим утром. Мебели минимум и на пожелтевших обоях плесень, вонью, которой пропитался воздух. Да, это не тот трехэтажный дом в Батиньоль-Монсо, в котором я жила до этого, но, однозначно, лучше это, чем то, что ожидало меня дома, в случае моего возвращения.

- Что значит «не могу»? – в динамике вновь прозвучал голос Дезири. – Можешь. Нану, все ты можешь. Не знаю, из-за чего вы поругались, но ты точно погорячилась.

Я шумно выдохнула и достала из сумки новую стопку одежды. Не знала, что сказать подруге, ведь не желала никому рассказывать про ситуацию, произошедшую со мной. Да и дело было далеко не в матери.

- Бенуа уже знает о том, что ты переехала в эту дыру? – спросила Дезири. Я так и думала, что она упомянет моего парня.

- Еще нет. Он сейчас в Руане вместе с отцом. Послезавтра вернется в Париж и я расскажу ему все при личной встрече.

- Я все еще не могу поверить в то, что ты пошла на нечто подобное. Если захотела изобразить самостоятельность, хотя бы выбрала бы округ получше, но, нет, ты переехала в Шампиньи. Да ты там и недели не выдержишь. Боже, Нану, вернись уже домой и извинись перед матерью.

Услышав последние слова подруги, я потерла закрытые веки кончиками пальцев и подумала о том, что, наверное, стоило ей все рассказать. Но, позже. Не по телефону.

- Дезири, мне нужно бежать по делам. Встретимся завтра в университете и поговорим.

Я завершила разговор и положила телефон на тумбочку. После этого шумно выдохнула и села на стул. В голове роились далеко не самые приятные мысли, но, не желая в них погружаться, я решила заняться делами. Сейчас у меня их хватало.

За всю свою жизнь, я никогда сама не готовила, не убирала и вообще не занималась домашними делами. Для этого были горничные. Я же училась под присмотром лучших репетиторов и посещала самые разнообразные курсы. Меня обучали манерам, танцам и иностранным языкам, но теперь мне следовало самостоятельно заниматься своей жизнью. Справлюсь. Будет трудно, но я все смогу. Да и выбора не было.

Дезири возмущалась от того, что я сняла квартиру в Шампиньи, но именно благодаря этому я смогла сэкономить те деньги, которые у меня были и теперь, достав их из кошелька, подсчитала. После этого вновь окинула взглядом комнату и решила, что стоит сходить в магазин. Купить моющих средств, чтобы устроить уборку. Еще нужно зайти в маркет за едой.

Переодевшись, я вышла из квартиры, к которой еще не привыкла и спустилась по лестнице. Оказавшись на улице, пошла по тротуару, попутно с этим, в телефоне листая рецепты простых блюд. Что-то из этого собиралась сегодня попытаться приготовить и меня интересовали ингредиенты.

Когда подошла к светофору, пришло сообщение от Бенуа:

«Скучаешь по мне?»

«До безумия скучаю» - тут же ответила и улыбнулась, но, в тот же момент, в груди неприятно заскребло, от ощущения, что написанное мной в этом сообщении ложь. Мы с Бенуа не виделись уже больше недели, вот только, я бы не сказала, что прямо очень сильно соскучилась по нему, хоть и должна была. Наверное, это все потому, что мои мысли заняты лишь переездом и ситуацией, в которой я оказалась. Во всяком случае, я попыталась себя в этом убедить.

Пришло еще одно сообщение от Бенуа, но я его пока что не просмотрела. Как раз перешла через дорогу и миновала несколько домов, после чего замерла на месте, с настороженностью посмотрев вперед.

Там я увидела старую пятиэтажку, на первом этаже которой находился, кажется, заброшенный ломбард. На его ступеньках сидели какие-то парни. Еще несколько стояли рядом, около своих мотоциклов. Там вообще собралась шумная компания и, лишь один раз взглянув на них, я поняла – ракаги. Те, кого стоило опасаться и вообще ни в коем случае не оказываться рядом.

Благодаря моему покойному отцу, который при жизни был уважаемым жандармом, я была наслышана о том, какие эти парни страшные. Папа всегда говорил, что их всех нужно пересажать в тюрьму.

- Что же делать? – тихо спросила у самой себя. Теперь идти вперед я боялась, но маркет находился буквально в двух кварталах отсюда. Если буду обходить, придется сделать огромный крюк, а уже темнело. И не факт, что другие улицы более безопасные.

Я оглянулась по сторонам и сразу заметила впереди еще одного парня. Он находился буквально в десяти метрах от меня. Опираясь поясницей о капот своей машины и, одну ногу поставив на бордюр, он разговаривал по телефону, при этом, держа свободную руку в кармане джинсов.

Этот парень притягивал внимание. На вид ему не больше двадцати двух, то есть, максимум на четыре года старше меня, но, при этом, он точно значительно выше. Массивный и широкоплечий. Волосы черные и кожа очень смуглая. Внешне невероятно притягательный, но одет очень просто. Потертые джинсы, старые, но чистые белые кеды и дешевая футболка черного цвета.

Пока я рассматривала этого парня, он закончил разговор и положил телефон в карман, после чего пошел по тротуару, как раз в ту сторону, где находилась компания ракаги. Я сомневалась лишь несколько секунд, а потом побежала за ним. Оказавшись рядом, встала впереди, перекрывая ему дорогу и спросила:

- Прости, ты же идешь в ту сторону? – я махнула рукой вперед.

Парень ничего не ответил, но опустил взгляд и посмотрел на меня. Глаза у него черные и мрачные. Пробирающие до дрожи и я даже поймала себя на мысли, что мне хотелось спрятаться от него. Сделать так, чтобы парень не смотрел на меня. Из-за этого ощущения даже пожалела о том, что подошла к этому незнакомцу, но все же продолжила:

- Пожалуйста, можно я пойду рядом с тобой? Хотя бы до конца улицы? – спросила, после чего кивнула в сторону парней, находящихся около заброшенного ломбарда. – Просто, я их боюсь и мне страшно идти одной.

Некоторое время парень так же молча смотрел на меня. Рассматривал. А я по его взгляду ничего понять не могла и от этого мне почему-то стало жутко. Лишь от одного присутствия этого незнакомца по спине побежал холодок. Но на мои вопросы он кивнул, после чего пошел дальше, а я, прикусив губу, последовала за ним.

- Ты где-то тут живешь? – спросила негромко. От тишины стало неловко и я попыталась начать разговор, но вместо нормального ответа, незнакомец опять просто кивнул. – А тут вообще нормально жить? Просто район очень неблагополучный и мне столько страшного рассказывали.

На это он вообще никак не ответил.

Мы как раз подходили ближе к компании тех парней. Они шумели, разговаривали и курили так, что все вокруг пропахло дымом. Чем ближе мы подходили, тем больше сознание покалывал страх. В какой-то момент, от очередного их громкого возгласа я вздрогнула и интуитивно своей ладонью сжала ладонь незнакомца, почувствовав на его костяшках грубые шрамы.

В этот момент я ощутила, что парень на меня посмотрел. Стало еще более неловко от того, что я сделала, но свою ладонь просто не смогла разжать. Поэтому, я немного растеряно прошептала:

- Прости. Мне так спокойнее. Можно я подержу тебя за руку?

Парень опустил голову и посмотрел на свою ладонь, которую я сейчас сжимала своей. Еле заметно приподнял бровь, при этом, совершенно не изменившись в лице. Но свою руку не убрал, а это уже было хорошо.

Мы уже подошли к этой компании ракаги и они нас заметили. В один момент абсолютно все замолчали, из-за чего у меня сердце пропустило удар. Я думала, что они сейчас что-то скажут, или хуже – сделают. Но, нет, они, просто провожали нас взглядами и, когда мы проходили мимо, кажется, даже не пошевелились.

Все это было очень… странно.

Мы с этим незнакомцем дошли до конца улицы и, когда завернули за угол, я разжала пальцы, отпуская его ладонь, после чего отошла от него на несколько шагов.

- Спасибо, - поблагодарила его, немного наклонив голову вперед. – Ты мне очень помог.

Развернувшись, я пошла дальше по улице. Опять достала телефон и продолжила просматривать рецепты. Скоро маркет и мне следовало определиться с тем, что купить в нем.

Я прошла через еще одну улицу, но все никак не могла отделаться от странного ощущения. По спине бежал холодок и кожу покалывало. Из-за этого я оторвала взгляд от телефона и обернулась. Очень сильно вздрогнула, увидев позади себя этого парня. Но, подумав, что он просто шел тоже в эту сторону, на подобном не стала акцентировать внимание. Разве что решила перейти через дорогу.

Вот только, когда вновь обернулась – все так же увидела его позади себя. Руки в карманах джинсов и шаг спокойный. Даже ленивый. Но от его взгляда, скользящего по мне, становилось как-то не по себе.

- Ты идешь за мной? Зачем? – я нахмурилась и в ладони сжала телефон.

- Ничего не хочешь дать взамен помощи? – он остановился буквально в полуметре от меня. Слишком близко, из-за чего я сделала шаг назад, пытаясь увеличить расстояние между нами.

У этого незнакомца немного грубый и хриплый голос, но при этом, очень приятный. Вот только, сам его вопрос меня обескуражил.

- Денег? – предположила. Район бедный и сам этот парень явно не богатый. Решив, что он именно этого и хотел, я уже более уверенно спросила: – Мне дать тебе денег?

Взгляд незнакомца помрачнел. Стал жестким.

- Номер телефона, - сказал он.

- А-а-а… Номер телефона… - протянула, понимая, что ему не нужны деньги. Этот парень хотел познакомиться со мной. Только, я этого не желала, о чем я и собралась сказать, но, честно, он меня уже немного пугал и как-то не очень хотелось продолжать разговор.

Поэтому я достала из сумочки блокнот и вырвала из него лист, на котором написала выдуманный номер, который протянула парню.

- Держи.

Уже собиралась быстро уходить, как заметила, что незнакомец скользнул взглядом по цифрам и, скомкав листок, выбросил его. К моему удивлению, судя по всему, сразу запомнил номер, так как ввел его в свой телефон и нажал на вызов. Естественно, он оказался недействительным.

- У меня телефон сел и сейчас выключен, - солгала и именно в этот момент пришло еще одно сообщение от Бенуа, предательски показывая мою ложь. Я прикусила губу и посмотрела в сторону: - Ладно. Хорошо. На самом деле, я просто не хочу с тобой знакомиться. Прости. Ты мне помог и, возможно, ты хороший парень, но… ты же просишь телефон не просто потому, что хочешь дружить со мной. А отношения между нами невозможны. Они ну… просто невозможны. Да и даже если бы ты просто хотел дружить… Этого тоже не нужно…

Я растеряно вплела пальцы в волосы, не зная, как еще мягко объяснить, почему не хотела давать свой номер. Незнакомец все это время молчал, но от его взгляда кожу начало остро покалывать.

- Ты меня понимаешь? – поскольку парень не ответил, я спросила: - Ты меня вообще слышишь?

- Нет. Не могу сосредоточиться. Представляю, как трахаю тебя в ближайшем отеле.

- Извращенец, - произнесла на выдохе, ощутив, как щеки предательски полыхнули огнем.

Чувствуя, что этот разговор продолжать не стоило, ведь этот парень явно ненормальный, я развернулась, собираясь уходить, но внезапно его рука оказалась на моей талии. Спиной вжала в каменный забор и уже вскоре незнакомец оказался рядом. Рукой оперся о забор около моей головы и наклонился. Его горячее дыхание обожгло щеку, а взгляд – сознание.

- В следующий раз, если в твоей пустой голове не появится мозг и ты опять решишь появиться на этих улицах, барахло свое сними, - он жестко посмотрел мне в глаза. В них появилось презрение. «Барахлом» явно назвал мои золотые кольца, браслет и цепочку. – Иначе его снимет кто-то другой, вместе с твоим тряпьем из бутиков. И сразу можешь ноги раздвинуть, потому, что насиловать тебя будут толпой. Таких, как ты тут раньше не было и многие с удовольствием тебя разложат в проулке. Захлебнешься от членов трахающих тебя.

- Черт, отойди от меня, ненормальный, - зашипела, ладонями ударив по его торсу и тут же ощутив сталь мышц. – И что значит «таких, как ты»? Я обычная девушка.

- Изнеженных и раздвигающих ноги только на дорогих кроватях, - его голос спокойный, но сколько же в нем льда, а в черных глазах мрака. Парень наклонился еще ниже и мне показалось, что он меня сейчас поцелует, но вместо этого незнакомец сказал мне в губы: - Пошла нахрен отсюда.

Он сделал шаг назад, а я, чувствуя, что сердце стучало невыносимо быстро, пропуская удар за ударом, побежала по тротуару прочь. Не оборачивалась и больше не смотрела на этого незнакомца. Изо всех сил неслась по улицам.

В голове лихорадочно пробегали мысли, но среди них не было ни одной нормальной. 

Un. Deux. Trois. Quatre. Cinq...

Où nous mènera ce jeu du mâle et de la femelle?

Глава 2. Сорбонна

В этот вечер я все же зашла в маркет. Растерянно и очень быстро побросала в корзину все, что хотела, но обратно к дому, в котором я снимала квартиру, вернулась на такси.

Изначально у меня были грандиозные планы. Для начала хотя бы частично убрать квартиру и приготовить что-нибудь поесть. То есть, постепенно обживаться в своем новом жилье, но я все никак не могла собраться с мыслями. Из-за того незнакомца по коже до сих пор бежал холодок.

- Может, Дезири права? – спросила у самой себя. Этот район и правда был не самым благополучным. Но переезжать отсюда я не собиралась. Во-первых, почти все деньги, которые у меня были, я уже отдала за эту квартиру. Во-вторых, было бы глупо убегать отсюда лишь из-за одного неприятного случая.

Просто, стоило быть осторожнее. Поэтому, несмотря на то, что грубые слова того незнакомца вызывали гнев, я все же последовала его совету и поснимала с себя все золото. Разве что оставила цепочку с небольшим кулоном. Она была моим сокровищем и я не могла с ней расставаться. Но это украшение бережно спрятала под блузкой.

***

Утро следующего дня встретило меня болью во всем теле. Я все же занялась уборкой и потратила на это большую часть ночи, уже теперь понимая, насколько тяжело было горничным, работающим в особняке моей семьи.

В университет я собиралась с трудом. К счастью, первых двух лекций не было и я могла не торопиться.

Выходя из дома, опять вызвала такси, но, собираясь экономить, на нем доехала только до станции метро, а уже оттуда добралась к Сен-Жерменскому кварталу, откуда пешком дошла к университету, в котором училась – Сорбонна.

Поскольку я приехала раньше, как раз шла лекция, но студентов около учебного заведения, как всегда, хватало. Обойдя главный круглый фонтан, я достала телефон и позвонила Дезири. Хотела узнать, где она и по возможности встретиться с подругой до начала нашей лекции.

- Я сегодня не приду в универ. Почти до утра с Жаклин была в "Ла Жаве" и, судя по всему, выпила лишнего, - сонно сказала подруга, ответив на мой звонок. – Я еще немного посплю и, когда проснусь, позвоню тебе.

После этого, не дожидаясь моего ответа, Дезири завершила разговор. Посмотрев на потухший экран, я вопросительно приподняла бровь. Удивилась тому, что Жаклин и Дезири пошли куда-то без меня, ведь, ранее, мы втроем всегда и везде ходили вместе. Вообще познакомились еще пять лет назад в частном колледже и с тех пор были лучшими подругами.

Положив телефон обратно в рюкзачок, я зашла в здание Сорбонны и прошла по холлу. Собиралась пойти в аудиторию и повторить конспекты, но в коридоре третьего этажа застыла на месте. Судьба явно насмехалась надо мной, ведь, без интереса скользнув взглядом по шумной компании парней, собравшихся тут около диванов, я среди них узнала вчерашнего незнакомца.

Что было странно, он явно был с этой компанией, но сейчас в разговоре не участвовал. Стоял около окна и что-то просматривал в телефоне, лениво листая страницы.

Наверное, почувствовав мой взгляд, он поднял голову и посмотрел на меня. Одна его бровь еле заметно приподнялась, а я, будто не дыша, развернулась и пошла обратно к лестнице. Вернее, побежала.

Что он тут делал? Учился в Сорбонне? Но я его раньше не видела. Правда, я тут училась только месяц.

Я опять растерянно пригладила волосы и спустилась вниз. Меньше всего на свете я опять хотела встретиться с тем парнем, но успокаивало то, что в Сорбонне училось очень много студентов. Тут имелось пять филиалов разных университетов и навряд ли мы вообще еще столкнемся. Раньше же не виделись. Тем более, у нас совершенно разное окружение.

Я так думала, но судьба действительно решила подшутить надо мной, ведь с тем незнакомцем мы столкнулись на следующей перемене.

Я поднималась по полностью безлюдной лестнице, как услышала позади себя тяжелые шаги и почувствовала взгляд, от которого кожу практически болезненно покалывало. Обернулась и вздрогнула. Позади себя увидела этого парня.

- А… - хотела что-то сказать, но решила, что это лишнее. Лучше поскорее уйти и избегать вот таких вот встреч с ним.

Я развернулась и поднялась еще на несколько ступенек, как почувствовала, что он сжал низ моей юбки, доходящий мне практически до колен и, поднял вверх, открывая вид на попу и по виду обычные, белоснежные трусики.

- Как скучно, - сказал он, окинув взглядом мое нижнее белье.

У меня щеки запылали и я влепила ему пощечину, хотя, казалось, только мне от этого было больно, так как у меня ладонь обожгло, а парень на мою пощечину будто бы не обратил внимание.

- Да как ты… Да как ты смеешь? Что… что ты себе позволяешь?.. - зашептала, одернув свою юбку и натянув ее так, что она теперь казалась еще длиннее, чем раньше, но я все равно продолжала растерянно поправлять ее, все еще не в состоянии поверить в то, что этот парень только что увидел меня практически голой. Я понимала, что на пляже ходила в купальнике, но это другое. Даже Бенуа еще не видел меня лишь в нижнем белье.

Глава 3. Никогда

- Больше не прикасайся ко мне, - я зашипела, продолжая поправлять юбку. При этом, поднялась на несколько ступенек, чтобы увеличить расстояние между нами. Смотрела на парня зло. С негодованием, от которого, казалось, вот-вот задохнусь. – И не подходи ко мне. Никогда.

В этот момент по лестнице спускалось два парня. Я этому обрадовалась, ведь находиться с этим незнакомцем наедине было тяжело, но, как только эти студенты увидели его, застыли на месте, а потом резко развернулись и быстро пошли обратно.

Что это с ними?

- В общем, не подходи ко мне и не прикасайся, - повторила хмуро, наблюдая за молниеносно отдаляющимися спинами тех парней.

Не понимала, что происходило, но решила, что тоже пора уходить. Уже развернулась, но, внезапно незнакомец взял меня за запястье и одним движением притянул к себе, так, что я грудью столкнулась с его торсом. После этого, его рука обвила мою талию и прижала к крепкому, практически стальному телу, по сравнению с которым, я почувствовала себя такой маленькой. Хрупкой.

- Запрети мне еще что-нибудь, - сказал мне на ухо, опаляя кожу горячим дыханием.

Тело пробило какими-то непонятными для меня всполохами тока и, кажется, я совершенно не дышала. Но я мотнула головой, пытаясь прийти в себя и ладонями уперлась в руки незнакомца. Сколько же в них силы. Казалось, что, если сожмет их хоть немного сильнее, просто сломает меня.

Вторая его ладонь сжала мой подбородок и заставила поднять голову. Посмотреть на него. И от зрительного контакта с черными глазами незнакомца, по спине пробежался холодок.

Внезапно парень отпустил меня и, словно ни в чем не бывало, положил ладони в карманы джинсов, после чего пошел прочь. А я все так же стояла на месте, чувствуя, как коленки подрагивали и сознание опустело.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4. Вода

За весь месяц своего обучения в Сорбонне, я ни разу не видела этого незнакомца, но теперь поймала себя на мысли, что, наверное, просто не обращала на него внимание, ведь уже сейчас постоянно ловила его взглядом.

Сразу, увидев его даже издалека, я разворачивалась и ухода прочь, а потом непонятное мне любопытство победило и я стала наблюдать за этим парнем. Конечно, старалась делать это незаметно.

Очень многие от него шарахались. Чуть ли не в разные стороны разбегались, при появлении этого незнакомца. Все это и страх в глазах студентов, создавал в моей голове множество вопросов, но так же я заметила, что было немало тех, кто сами к нему подходили.

Например, находясь на втором этаже здания Сорбонны, я смотрела в окно и наблюдала за тем, как этот незнакомец сидел на верхних ступеньках и что-то просматривал на телефоне. Он был один, но время от времени, к нему подходили какие-то парни. Что-то рассказывали или, кажется, задавали вопросы. Изредка отрывая взгляд от телефона, он отвечал им. Что-то говорил. Потом они уходили и через какое-то время подходили другие парни. Иногда их было двое, или больше. Временами, они задерживались и около незнакомца скапливалась целая группка.

А я все не могла отделаться от ощущения, что он отдавал им какие-то приказы. Понимаю, что догадка глупая, но именно такие мысли приходили в голову, когда я смотрела на них.

Лично с этим незнакомцем я столкнулась на следующей перемене. Очень сильно хотела есть, но, опять таки, из-за экономии, я не пошла в столовую, а направилась в ближайший маркет, который, тем не менее, находился в трех кварталах от Сорбонны. Сюда, наверное, не доходил ни один из студентов. Во всяком случае, мои друзья и знакомые – так точно. Все они сейчас были в столовой.

Я взяла себе несколько эклеров и как раз стояла около полок с водой. Привыкла пить «Evian» и взяла себе бутылочку с этой эмблемой, сознанием понимая, что с такой водой это не особая экономия. Пока что никуда не уходила. Увлеклась перепиской с Бенуа.

«Ты уже завтра приедешь?» - спросила у него. Мы были знакомы около года, но начали встречаться перед самой поездкой Бенуа в Руан. И пока что в универе, кроме Жаклин и Дезири, еще никто не знал о наших отношениях. Но, когда Бенуа вернется, мы всем об этом расскажем. Я уже представляла, как буду с ним за руку ходить по Сорбонне. Всегда и везде быть вместе. Это мои первые отношения и я немного волновалась.

«Вернусь сегодня ночью, но завтра буду в универе. Выйдешь со мной на видеосвязь? Хочу тебя увидеть» - пришло сообщение от Бенуа, я нажала на нужное окошко в телефоне, собираясь ответить, но не успела.

Внезапно чье-то крепкое, массивное тело, казалось бы состоящее из стали, вжало меня в полки, так что я грудью сильно прислонилась к ним и спиной ощутила мощный торс.

- Что?.. – негодующе прошипела, высоко поднимая голову, но запнулась, увидев этого незнакомца. – Что ты делаешь? – с негодованием вырвался у меня вопрос.

Этот парень поднял руку и взял небольшую бутылку с обычной водой из верхней полки. После этого отстранился от меня и, как ни в чем не бывало, пошел к кассе, при этом даже ни разу не посмотрев на меня. Там из кармана достал несколько смятых, мелких купюр и расплатился за воду – единственное, что он тут купил. После этого вышел из маркета.

А я все стояла на месте сжимая в руках свои покупки. Моему негодованию не было предела. Я, конечно, понимаю, что в маркете, чтобы взять нужную вещь, могут забыть про личное пространство, но не до такой же степени. И вода, которую взял незнакомец занимала всю верхнюю полку, а рядом никого не было. Ему пяти метров стеллажа не хватило? Нужна была именно та бутылка, которая находилась надо мной?

Хмурая и злая я вышла из маркета, но на улице меня ожидала еще одна неприятная ситуация. Какой-то мужчина пристал. На вид, лет тридцати. Невысокий и полноватый, но одетый в брюки и рубашку. Сразу сказал, что не знает как дойти до станции метро и просил помощи, а потом очень навязчиво предложил выпить кофе. Брал меня за руки.

- Пожалуйста, отстаньте, - попросила у него.

- Почему? – спросил он. – Я просто хочу пригласить тебя на чашку кофе. Посидим и поговорим.

- Поговори с нами, - внезапно, рядом возникло два парня. По виду, ракаи[1]. – Месье, мы ужасно интересные собеседники.

Эти парни схватили этого мужчину за предплечья и, несмотря на то, что он вырывался, куда-то поволокли. Уже вскоре подхватили его и бросили в мусорный бак, который накрыли крышкой и еще несколько раз сильно пнули.

- Зачем?.. – я шокировано открыла глаза. – Там же может быть битое стекло.

Я побежала помогать несчастному мужчине, но он сам выполз из бака, при этом, перевернув его, и быстро убежал, парням грозясь вызвать жандармов. Я бы не сказала, что их это напугало. Скорее, позабавило.

Я хотела подойти к ним и спросить, зачем они это сделали. Да, мужчина вел себя не очень хорошо, но так же ничего прямо очень плохого он не совершал, но из-за ракаги мог сильно пораниться. Подобной грубости я не воспринимала. Вот только, разве есть смысл разговаривать с ракаги? Нет. Темболее, это опасно. От них лучше держаться подальше. Разве что я не смогла сдержать взгляда полный негодования, направленного на этих парней, а, когда развернулась, собираясь возвращаться в Сорбонну, увидела незнакомца.

Он сидел на каменной перегородке и смотрел на меня. Почему-то в этот момент, от его черных глаз стало как-то не по себе, но я мотнула головой пытаясь избавиться от этого ощущения. Развернулась и очень быстро пошла прочь.

Глава 5. Хуже

«Так ты выйдешь со мной на видеосвязь?» - пришло новое сообщение от Бенуа.

Я в это время как раз подходила к зданию Сорбонны. Поскольку следующей лекции не было, заходить внутрь не стала. Вместо этого, села на лавочку, находящуюся во дворе университета и достала купленную коробочку с эклерами. Собиралась пообедать.

«Прости. Мне сейчас не совсем удобно. Давай вечером или уже завтра увидимся».

«Я завтра заеду за тобой перед учебой. Вместе поедем» - прочитав это сообщение Бенуа, я сжала в ладони телефон, после чего быстро написала:

«Не нужно. Встретимся уже в Сорбонне» - я все еще настойчиво скрывала от Бенуа свой переезд. Завтра расскажу.

Я открыла бутылочку с водой и сделала первый глоток, но, услышав какой-то шум, оглянулась и тут же вжалась в спинку скамейки. Около парковки увидела Его – Обена Турнье.

Когда я только поступила в Сорбонну, Бенуа, будучи уже пятикурсником, многое рассказал мне про этот университет и в первый же день издалека указал на Обена Турнье, после чего сказал держаться от него подальше. Про его жуткие поступки тут разве что глухой не слышал. Даже я уже успела уловить несколько слухов, от которых по коже бежали мурашки. Без сомнения, этот парень ужас Сорбонны. Тот, кого следовало избегать словно огня.

Сейчас Обен был в окружении нескольких парней и девушек. Одна из них обнимала парня за руку и откровенно прижималась грудью к локтю, а я понять не могла, как вообще какая-либо девушка могла подойти к нему настолько близко. Еще и смотреть с такой влюбленностью. Может, у нее отсутствует чувство самосохранения?

- Я так рада, что ты наконец-то пришел в университет, - сказала эта студентка, еще сильнее прижавшись к Обену. – Мы так давно не виделись.

Они как раз проходили мимо меня и я в этот момент, казалось, совершенно не дышала. Притихла и ждала, когда эта компания пройдет дальше. Но Обен, оборачиваясь к этой девушке, случайно скользнул взглядом по мне и на мне же его и оставил.

Я вздрогнула, ощутив, что взгляд черных глаз этого парня прожигал насквозь. Будто бы охватывал тело огнем и испепелял дотла. Я тоже, застыв на месте, смотрела на его черные волосы и такие же темные глаза. Светлую футболку, джинсы и серые кроссовки. А он взглядом скользил по каждой черте моего лица. Создавалось ощущение, что внимательно рассматривал, но в какой-то момент немного опустил голову. Посмотрел на мою грудь.

У меня кожу обдало какими-то странными, будоражащими всполохами. Захотелось сбежать от взгляда Обена, или хотя бы прикрыться. Поэтому, я рефлекторно скрестила руки на груди, но, заметив, что моя цепочка с кулоном были видны, быстро убрала их под блузку. Интуитивно возникло желание спрятать такую ценную вещь, являющуюся моим сокровищем, от взгляда такого парня, как Обен.

- Что-то случилось? – та студентка заметила, что парень немного замедлил свой шаг. Так же, она почувствовала то, что он смотрел на меня. К Обену она обращалась очень осторожно, но на меня смотрела, как змея и из-за этого возникало далеко не самое приятное ощущение. Предчувствие чего-то плохого.

- Ничего, - Обен отвернулся от меня и пошел дальше. Свою руку он положил на плечо девушки и притянул к себе, а она засветилась от счастья. Судя по всему, они встречались.

С моей стороны было бы глупо отрицать то, что они смотрелись хорошо. Он высокий и явно в превосходной физической форме, чего не скрывала одежда. Она тоже высокая, но очень симпатичная. Одетая в простую одежду и без всяких дорогих аксессуаров, но короткая юбка с высокой талией и черная майка отлично подчеркивали идеальную фигуру.

Через несколько минут Обен со своей компанией зашел в здание Сорбонны и почему-то я только после этого смогла спокойно выдохнуть. Подняла бутылочку с водой и опять сделала несколько глотков, тут же услышав, как меня окликнули:

- Привет, Нану, - рядом со мной на скамейку села Абель. Ее мама работала в особняке моей семьи и сама девушка на выходных иногда подрабатывала уборкой гостевых комнат. Мы особо не дружили. Лишь иногда разговаривали, а в университете даже ни разу друг с другом не поздоровались. Поэтому я удивилась тому, что она ко мне подсела, но все же взяла коробочку с эклерами и предложила ей: - Спасибо, - Абель взяла один и сразу же откусила кусочек. – Как у тебя дела? Мама мне сказала, что ты ушла из дома.

- Да, мы немного повздорили. У нас разошлись мнения касательно моей дальнейшей жизни, - солгала. Уже не было смысла скрывать свой переезд, но причину, по которой я это сделала, мне рассказывать не хотелось.

На самом деле, мама сама меня прогнала и сделала это со страшным скандалом. Мой отчим в последнее время странно себя вел, но я никак не ожидала того, что однажды, в отсутствие моей мамы, он зажмет меня в одной из пустых комнат. Начнет целовать и пытаться раздеть. Я тогда сильно испугалась, но сумела оттолкнуть его и убежать.

После этого случая я стала избегать отчима. Все думала, нужно ли рассказывать маме о произошедшем, ведь знала, что она этого мужчину безумно любила и правдой не хотела делать ей больно, но, когда он вновь начал пытаться меня трогать, я решила, что маме стоит об этом знать. Вот только, оказалось, что одна из горничных мельком видела то, как отчим меня целовал, но, скорее всего, ушла раньше, чем я сумела его оттолкнуть и обо всем этом она рассказала моей маме.

Был скандал. Отчим меня опередил и сказал маме, что это я к нему цеплялась и это я его поцеловала. Мама ему поверила – меня слушать не стала. Как только она меня тогда не называла, моими вещами кидая мне в лицо. Сказала, чтобы я уходила и больше не появлялась на пороге ее дома, а мне больше этого не хотелось. От всей этой ситуации больно. Я сделала все, чтобы доказать свою правоту. Не получилось.

- И куда же ты переехала? – спросила Абель, этим вопросом разрывая мои мысли.

- В Шампиньи-сюр-Марн.

Абель подавилась эклером и сквозь кашель спросила:

- Ты серьезно?

- Да, - нахмурилась, но кивнула.

- Нану, ты в своем уме? – спросила девушка. – В Шампиньи рождаются, вырастают и живут. Туда не переезжают. Ты, черт возьми, переехала в гетто.

- Да нормально там, - я пожала плечами, хотя на собственном опыте успела понять, что слово «нормально» не совсем хорошо подходило к этому району.

Абель посмотрела на меня так, будто я говорила глупость.

- Пожалуйста, не выходи на улицу ночью, - сказала девушка, откинувшись на спинку скамейки. – Жандармы иногда бывают в Шампиньи утром и днем. Ночью – никогда.

Абель все еще покашливала и я протянула ей свою воду, девушка хотела ее взять, но в этот момент посмотрела куда-то в сторону и прошептала:

- Так это правда…

Я посмотрела в туже сторону, что и Абель и увидела незнакомца. Он с еще двумя парнями прошел мимо нас, но на меня даже не посмотрел.

- Что «правда»? – спросила, понимая, что эти слова Абель касались этого парня.

- То, что Доминик Моно перевелся в Сорбонну. Об этом с самого утра весь универ гудит.

- Доминик Моно? Ты про того парня? - минуя правила приличия, я пальцем указала на незнакомца. Абель кивнула, а я приподняла бровь. Так вот, как его зовут. – Подожди. Ты говоришь, что он сюда только перевелся, но я сегодня видела, что этот парень с многими разговаривал. Он не выглядит, как новичок.

- Потому, что его многие знают, - Абель наклонилась вперед и локтями уперлась в коленки, голову подперев ладонями, сжатыми в кулаки. – Ты же слышала про Обена Турнье?

Я кивнула. Не только слышала, но и только что видела.

- Так вот раньше тут учился только Обен Турнье, а теперь еще и Доминик Моно.

- Почему говоря про этого Доминика, ты упоминаешь Обена?

- Потому, что неизвестно, кто из них хуже, а теперь они оба тут учатся, - Абель встала со скамейки и уже собиралась уходить, но остановилась. Обернувшись ко мне сказала: - Кстати, Доминик тоже живет в Шампиньи и судя по слухам, он сущее чудовище. Например, он пробыл в колонии три года. С пятнадцати до восемнадцати лет. Поэтому постарайся избегать его и не привлекать к себе внимание. Хотя, в принципе, гетто не маленькое. Навряд ли вы там встретитесь.

Глава 6. Стоит

Умом я понимала, что мне нужно экономить, но после лекций все же встретилась с Дезири и Жаклин в кафе. Место выбирали они и с моим нынешним бюджетом, цены в этом заведении кусались. Но я без угрызения совести отдала эти шестьдесят евро за счет, ведь посидели мы действительно хорошо. Разговаривали на отстраненные темы и, лишь когда Дезири на своей машине подвозила меня к станции RER[2], она спросила, как мне живется на новом месте. Тему причины переезда не затрагивала.

Был уже вечер, когда я приехала в Шампиньи, поэтому я довольно быстрым шагом пошла к дому, в котором снимала квартиру. Единственное, остановилась около пятиэтажки, на первом этаже которой находился небольшой прилавок с продуктами.

- Салам алейкум. Тебе что-то подсказать? - обратилась ко мне женщина с покрытой головой - продавщица в этой лавке. В пригороде Парижа вообще было много арабов, португальцев и афроамериканцев.

- Булочки, пожалуйста, - попросила, протягивая несколько купюр. Хотела эклеров, но их тут не оказалось. Да и когда взяла в руки пакет с покупками, поняла, что булочки черствые, но ничего говорить не стала. Взяла их и пошла дальше.

Лучи солнца все еще освещали Шампиньи, но он все равно казался серым с этими будто бы безжизненными пятиэтажками, обрисованными граффити и улицами пропахшими отчаянием.

Около подъездов сидели парни в спортивках и на колонках громко слушали французский, или арабский рэп. Подобные компании я пыталась обходить стороной, стараясь ориентироваться на звук музыки, но несколько раз слышала, как мне кто-то свистел с верхних этажей, приговаривая мерзкое, пошлое улюлюканье. В центральных округах Парижа мужчины не позволяли себе подобного обращения к женщинам, поэтому я была в шоке. И свистели тут всем девушкам. Я видела, что и цеплялись. Но были и те, кто был такому только рад - совсем молоденькие девушки, одетые в такую одежду, которую я считала моветоном. Они будто бы сами себя предлагали и то, что один мужчина такой девушке протянул деньги, после чего они скрылись в темном проулке, наводило на не совсем приятные мысли.

В Шампиньи странно размещались кварталы. Или пятиэтажки вплотную друг к другу, или пустыри с редкими деревьями. Я как раз прошла через один из пустырей, как увидела около ближайшей пятиэтажки компанию парней. При чем, большую. Там было не меньше двадцати человек.

Обходить их уже было поздно, поэтому я просто ускорила шаг.

- Ничего себе, - услышала, что один из парней присвистнул.

Невольно я обернулась и тут же ощутила, как по коже пробежала дрожь. Среди этой компании я увидела Доминика.

Судя по всему, он жил в этой пятиэтажке на первом этаже и в его квартире был отдельный выход. Входная дверь открыта и Доминик сидел на металлических ступеньках, но шумную толпу, собравшуюся около его квартиры будто бы не замечал. Опять что-то просматривал в телефоне.

Одет он был лишь в домашние штаны. Обнаженный торс и босые ступни. Немного растрепанный вид и от этого, казалось бы домашний, но в тот же момент, от Доминика веяло энергетикой чудовища. И сейчас, когда я видела его без футболки, понимала, что тело у него действительно мощное с очень выделяющимися, но в меру подкачанными мышцами. Я вживую раньше таких парней не встречала.

- Куда ты так спешишь? Подходи к нам, познакомимся, – до меня все так же доносились слова парней, собравшихся около квартиры Моно. Некоторые из них молчали. Нет, даже притихли, но несколько человек все так же выкрикивали подобные фразы и присвистывали.

- А что в нашем районе делает такая милая девушка явно из богатенькой семьи?

Доминик на шум не обращал никакого внимания, но после последней фразы он оторвал взгляд от телефона и повернул голову. Посмотрел на меня, а я на него. Одна секунда. Две. Он явно не ожидал меня опять тут увидеть, но уже в следующее мгновение я заметила, как взгляд парня помрачнел и брови сдвинулись на переносице.

Я отвернулась и сильнее ускорила шаг.

- Куда побежала? А пообщаться? – возгласы стали громче и даже послышался смех, как реакция на мой испуганный побег.

- Рты закрыли, - Доминик говорил не громко. Спокойно, но в тот же момент будто бы свирепо и после его слов воцарилась тишина. Вновь быстро обернувшись я увидела, что один из парней, который все это время молчал, негромко сказал:

- Идиоты. Это девушка Доминика. Они вчера за руку шли по улице.

- Бл*ть, симер[3]. Не мог раньше сказать об этом? – прошипел тот, кто выкрикивал фразы и как-то испуганно посмотрел на Моно, но тот, не обращая внимания на эту компанию, даже не обувшись, босыми ступнями пошел в мою сторону. И почему мне показалось, что в этот момент он выглядел, как хищное чудовище?

Я сорвалась на бег, но не успела миновать и пяти метров, как сильная ладонь схватила меня за предплечье и заставила обернуться. Буквально одно мгновение и я была вжата спиной в стену ближайшего дома, а Доминик навис надо мной, упираясь ладонями в камень по обе стороны от моей головы.

- И что же ты тут опять делаешь? – его глаза казались еще темнее, чем обычно.

- Хожу, - ответила первое, что пришло в голову. Не хотела ему говорить о том, что теперь живу в Шампиньи, поэтому солгала: – Я к подруге в гости иду. Пожалуйста, отойди.

- Подруга из этого района? – Доминик приподнял уголок губ, немного обнажая белоснежные зубы. Не поверил в то, что я дружу с кем-то из гетто, но, видно, пока что даже не предполагал, что я тут теперь живу.

Я вжалась в стену. Будучи настолько близко к полуобнаженному парню чувствовала себя как-то странно. Да и меня пугал Доминик. Сразу вспоминала слова Абель о том, что он пробыл в колонии три года. Поскольку парень не отступил, я сделала глубокий вдох и, извернувшись, выбралась на тротуар, отстраняясь от парня.

- Пожалуйста. Я тебя прошу, оставь меня в покое, - пробормотала. Потом запнулась и, опустив взгляд, спросила: - Я тебе понравилась и ты злишься на меня за то, что я тебе отказала? Но я не могла иначе. Я правда не хотела знакомиться.

Доминик сразу ничего не ответил и между нами повисла тишина. Я подняла голову и посмотрела на него. Парень стоял ровно, но держал ладони в карманах, а взгляд был таким, что по спине побежал холодок.

- Понравилась… - повторил он это слово так, словно оно было какой-то глупостью. – Мне выебать тебя захотелось. Стало интересно, как будет стонать такая правильная и скромная девочка.

- Ты… - у меня щеки обожгло и сознание опалило чем-то бурлящим. Но, в основном, там был стыд и ощущение собственной глупости от того, что решила, что действительно понравилась Доминику. Несмотря на жизнь в гетто, он точно привлекал внимание девушек. Местных или нет – не важно. У Моно очень влекущая внешность. Поэтому, скорее всего, он перенасытился девушками и чувства для него пустой звук. Существовало лишь удовлетворение физических потребностей.

Это я такая наивная, что думала про чувства и симпатию, из-за чего непонятному незнакомцу в жизни бы не дала свой номер. В моих первых отношениях волновалась и не могла понять точку зрения Доминика, хоть и осознавала, что подобное существует.

- Понятно, - кивнула. – Но я с тобой тем более таких отношений не желаю.

Считая, что разговор закончен и надеясь на то, что парень оставит меня в покое, раз я ясно дала понять, что не желаю с ним иметь вообще ничего общего, я развернулась и пошла дальше. Вот только, хоть и не слышала шагов, но почувствовала, что Доминик пошел за мной. Когда он был рядом, кожу покалывало холодом и болью.

- У тебя есть нормальное нижнее белье? Или на него денег не хватило?

От этого вопроса щеки вновь запылали и в груди распалилось негодование смешанное со злостью. Я вспомнила о том, как Моно задрал мне юбку в университете и вновь начала злиться.

Меня строго воспитывали и в конфликты я не вступала, но в данном случае Доминик задевал меня как девушку. Мою гордость и добропорядочность, поэтому я не смогла промолчать. Обернулась и сказала:

- Даже один комплект моего нижнего белья стоит дороже всей твоей одежды вместе взятой, - я сжала ладони в кулаки. - Оно слишком дорогое, чтобы такой, как ты не то что прикасался к нему, а даже просто смотрел. И, тем более, я ни в коем случае не желаю, чтобы ты трогал меня. Возвращайся к себе, а меня, пожалуйста, уже оставь в покое.

Сердце стучало быстрее, чем обычно и мысленно я говорила себе, что стоит замолчать, но силой воли заставила договорить фразу. Защитила себя, как девушку.

Глаза у Доминика были черными, но иногда они темнели еще сильнее. Например, как в этот момент. И, несмотря на то, что на его лице не проскользнуло ни одной эмоции, мне стало не по себе.

Больше ничего не говоря, я развернулась и очень быстро пошла прочь. Иногда оборачивалась и видела, что Доминик все еще стоял на месте, но неотрывно смотрел на меня. И в этот момент мне казалось, что его взгляд выворачивает мою душу наизнанку, а я сама смотрела на него с ненавистью.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7. Вода

К дому, в котором я снимала квартиру, было еще минимум двадцать минут пути, но казалось, что я добралась к нему за считанные мгновения. Бегом взобралась по лестнице на второй этаж и буквально влетела в свою квартиру. Закрыла дверь на замок и сняла туфли.

После этого сделала глубокий вдох и пальцами пригладила волосы. В груди все бурлило и я никак не могла успокоиться. Вот бывают же настолько бестактные парни. Ужас.

Успокаивало лишь то, что мы, наверное, больше не встретимся. Во всяком случае, я на это надеялась, так как этот наш разговор расставил все точки.

Переодевшись, я села за конспекты, но на них сосредоточиться не смогла, поэтому решила чем-нибудь занять руки. Все равно было много дел. Например, поубирать и приготовить поесть. Пока было светло, я занялась мытьем окон. Стекла казались жутко грязными, поэтому в ведро с водой я добавила чуть ли не тонну моющего средства.

Когда я закончила с окнами, было уже почти десять вечера. Я приняла душ, переоделась и пошла готовить есть. Достала все продукты и прочитала сотню рецептов. С горем пополам приготовила Гратен из пене. Простое блюдо и, наверное, оно получилось у меня не идеально, но я была горда собой. Даже захотела часть положить в лоточек и отнести завтра в университет, чтобы Бенуа попробовал.

Время близилось к полуночи и в это время соседи устроили вечеринку. Звукоизоляция тут была очень плохая, поэтому весь шум, музыку, смех и матерные слова, от которых мне становилось не по себе, слышала так, будто это у меня в квартире бушевала толпа людей.

Пообещав себе, что завтра куплю беруши, я начала готовиться ко сну. Разве что решила открыть окна, чтобы ночью квартира проветрилась, но, как только в своей спальне открыла одну створку, застыла в ужасе.

На улице около дома, в котором я снимала квартиру, собралась целая толпа. Кто-то из парней просто собрались в группки и разговаривали, кто-то из них очень нагло лапал развязно одетых девушек, а те хохотали.

Но больше мое внимание привлек Доминик. Я никак не ожидала его тут увидеть, но Моно сидел на крыше машины, поставив ноги на капот и разговаривал с каким-то парнем, который так же обнимал девушку, держа свою ладонь на ее попе. И машина, на которой он сидел, явно была не его. У Моно она другого цвета.

Будто почувствовав мой взгляд, Доминик поднял голову и посмотрел прямо на меня, а я сильно вздрогнула и с трудом сдержалась, чтобы не сделать шаг назад.

В этот момент парень поднял ладонь и указательным пальцем поманил меня. Этот жест показался жутко угрожающим и я тут же отрицательно покачала головой. Доминик лишь одними губами произнес, нет, приказал: «Спустись», а я еще сильнее помотала головой.

У меня внутри все похолодело. Откуда он знал, что я тут живу? Зачем пришел?

- Ого! Мин, твоя девушка очень симпатичная. Такая хорошенькая, - услышала я возглас какого-то парня, обращающегося к Доминику сокращенным именем.

Не обращая на эти слова никакого внимания, Моно спрыгнул с машины и подошел к дому. Встал на тротуаре.

- Спускайся, Леконт, - сказал он мне. От взгляда его черных глаз стало не по себе.

- Зачем? – спросила негромко, но знала, что Доминик меня услышал. Многие, если вообще не все, кто сейчас был на улице, начали смотреть на нас, а мне это внимание не нравилось.

- На свидание хочу пригласить.

Почему-то от этих слов по спине пробежал холодок. Они показались мне жуткими. Страшными.

Я сжала ладонями подоконник и ненадолго закрыла глаза. Нужно было что-то делать. Возможно, еще раз поговорить с Домиником и узнать, что на самом деле он хотел от меня. Зачем пришел сюда, хотя я ясно дала понять, что не желаю иметь с ним ничего общего. Хотя, нет, мне это безразлично. Честно, мне все равно, что творилось в голове у этого чудовища. Я лишь хотела объяснить, чтобы он больше не подходил ко мне, но не тут и не сейчас. Мне не нравилось внимание всех тех, кто собрался на улице, поэтому я хотела сказать Доминику, что поговорим завтра в университете.

- Уходи… - не договорила фразу. В этот момент наклонилась вперед и задела ведро с водой, которой мыла окна. Ведро рухнуло вперед, но я успела его поймать, вот только, вся мыльная вода черного от грязи цвета, а ее было очень и очень не мало, полилась вниз. Прямо на Доминика.

Один момент и на улице повисла тишина. Открыв рты и широко распахнув глаза, все переводили взгляд с меня на полностью мокрого Моно, которого я, можно сказать, чуть ли не помоями только что облила.

Его серая футболка и темные джинсы пропитались грязью. Мыльная вода стекала с черных волос прямо на лицо. Затекала в глаза и, наверное, причиняла боль, но он не пытался отряхнуться. Лишь поднял голову и посмотрел на меня. Если бы взглядом можно было убить, я бы, наверное, уже сто раз умерла в адских мучениях.

- Я… - хотела извиниться. Сказать, что это получилось случайно, но не смогла произнести ни слова. Испугалась и рефлекторно отпрянула от окна. Несколько раз порывалась подойти обратно и все же извиниться, но не пересилила себя. Наоборот. Вплела пальцы в волосы и быстрым шагом пошла на кухню.

- Да что же такое?.. – прошептала, расхаживая из одного конца комнаты в другой. Моей вины в этой ситуации не было. Это случайность. С каждым могло такое произойти. Пролить ведро грязи на самого страшного парня в гетто – да, с каждым…

Я сделала несколько глубоких вдохов и попыталась взять себя в руки. Мне нужно было вернуться и объяснить, что это получилось случайно. С этими мыслями я пошла к двери, но, так и не дойдя до нее, застыла, казалось, перестав дышать.

В коридоре я увидела Доминика.

- Как?.. Как ты сюда попал?.. – спросила осипшим голосом. Кожу пробило током и нервы накалились.

Не обращая никакого внимания на мой вопрос и, даже не посмотрев на меня, Доминик снял с себя футболку и бросил ее на пол. Расстегивая ремень он пошел в ванную комнату. Лишь спустя несколько секунд, когда хоть немного схлынул шок, я обрела возможность опять управлять своим телом и тоже пошла к ванной.

- Ты вторгся на частную собственность, - нервно пробормотала, открывая дверь. – Пожалуйста, уйди, иначе я вызову жандармов…

Я открыла дверь и тут же ее закрыла, чувствуя себя так, будто в меня только что ударило молнией. Доминик был полностью голым. К счастью, он стоял боком и я много не увидела. Тем более, в ванную я заглянула лишь на кратковременное мгновение, но все равно лицо у меня сейчас было алым и руки начали подрагивать. Я даже Бенуа еще не видела хотя бы полуголым…

Из ванной послышался шум воды. Доминик принимал душ.

Я мотнула головой, пытаясь взять себя в руки и сделать вдох, ведь все это время не дышала. Как он попал ко мне в квартиру?

Я побежала к двери, но она оказалась закрытой. Еще и около нее стояли мои туфли. Навряд ли Доминик стал бы ставить мою обувь на прежнее место, если бы вошел через входную дверь. Тогда… через окно? Около него росло дерево, но это невозможно. Я же жила на втором этаже.

Глава 8. Квартира

Я переступила с ноги на ногу и кинула напряженный взгляд в сторону ванной комнаты. Через закрытую дверь все еще доносился приглушенный шум воды, а я все пыталась понять, что мне делать.

Сжала в ладони телефон и всерьез задумалась над тем, чтобы уйти из квартиры. Доминик меня пугал и я не чувствовала себя в безопасности, находясь с ним в закрытом помещении. Тем более, он без разрешения, которое я никогда бы не дала, проник в мою квартиру. Но кое-как я переборола себя. Куда я ночью пойду в гетто? Тем более, около дома все еще находилась толпа друзей Моно. Я их увидела, когда опять выглянула в окно, но почти сразу закрыла его и задернула шторы, после чего отошла в крошечный коридор.

Соседи все еще бушевали и музыка в их квартире стала играть громче, но я все же уловила то, что затих звук льющейся воды. Очень сильно вздрогнула, когда дверь резко распахнулась и я увидела Доминика.

Моно все еще был голым. За исключением моего белоснежного банного полотенца, которое было обернуто вокруг его сильных бедер. Капли воды стекали с влажных, немного растрепанных после душа черных волос и спадали на плечи и торс.

Я смотрела на Доминика широко раскрытыми глазами, но не долго. Буквально секунду, а потом закрыла глаза ладонями. Причем, сделала это настолько быстро и резко, что, можно сказать, сама себя шлепнула по лицу, из-за чего кожу болезненно обожгло.

- Пожалуйся, оденься. Нельзя в таком виде ходить перед девушкой, - растерянно пробормотала, но, судя по всему, Доминику было все равно, как можно, или нельзя ходить. Одеваться он не собирался. Тем более, я вспомнила, что его одежда была грязной.

Несмотря на то, что шаги Моно были полностью бесшумными, даже с закрытыми глазами я ощутила приближение Доминика и тут же отпрянула к стене, вжимаясь в нее спиной. Сделала глубокий вдох и убрала ладони от лица. Вообще не понимала, почему закрыла глаза, ведь парень был не полностью голым. А его обнаженный торс я сегодня уже видела. Но, одно дело, когда Доминик был в штанах и другое – в полотенце, низко повязанном на бедрах. Мокрым после душа, из-за чего по его смуглой коже все еще стекали капли воды. Мне было очень неловко от того, что Моно был в таком виде, а ему, опять-таки, все равно.

От него сейчас исходила жутко тяжелая атмосфера. Она заполняла квартиру и невыносимо сильно давила, но, пытаясь взять себя в руки, я сказала:

- Я случайно пролила на тебя воду. Я, правда, этого не хотела. Просто на подоконнике стояло ведро с водой, которое я случайно задела.

Доминик, казалось, на мои слова не обратил никакого внимания. Во всяком случае, на них он никак не ответил. Прошел по коридору и коротким взглядом окинул мою спальню. Ветхий шкаф, в котором были аккуратно разложены мои блузки и расстеленную кровать, приготовленную ко сну.

Моно пошел на кухню, а я последовала за ним.

- Пожалуйста, уйди. То, что ты сейчас тут – противозаконно. Я тебя в свою квартиру не пускала. И я тебя боюсь.

На эти слова тоже никакого ответа.

Доминик вел себя тут так, словно был у себя дома, что показалось мне крайней степенью нахальности. Он окинул кухню взглядом и подошел к шкафчикам, после чего открыл некоторые из них. Взял тарелку и начал открывать нижние ящики.

- Что ты делаешь? Не ройся в чужих вещах. Это некрасиво, - я сделала шаг вперед, но все еще старалась держать между нами расстояние. – И, вообще, зачем тебе тарелка?

Моно выдвинул шкафчик со столовыми приборами и достал вилку, после чего подошел к столешнице и начал накладывать в тарелку гратен, которым пропахла вся кухня.

- Ты что, собрался съесть мой гратен? – спросила на выдохе. Возмущенно. – Не трогай. Я его два часа готовила, - мысленно еще подумала о том, что, вообще-то Бенуа хотела его отнести. Дать попробовать первое приготовленное мною блюдо.

Доминик, как ни в чем не бывало, сел за стол. Я хотела подойти и забрать тарелку и уже более настойчиво сказать парню уходить, ведь то, что он делал, вообще переходило все нормы приличия, но, как только протянула руку к тарелке, Моно поднял взгляд и посмотрел на меня. При чем, было в его глазах нечто такое, из-за чего я тут же отдернула руку и сделала несколько шагов назад. И почему он сейчас выглядел, как зверь, у которого ни в коем случае нельзя отбирать еду? Иначе еще укусит. Доминик, все так же не отрывая от меня черного, мрачного взгляда, съел первый кусочек гратена. Странно, но ел он так, будто был очень голоден. Или, блюдо ему понравилось. Возможно, гратен действительно получился неплохо. Жаль Бенуа не попробует. Ничего, для него сделаю еще.

Я переступила с ноги на ногу и все же тоже села за стол, но подальше от Доминика.

Может, все же позвонить в жандармерию? Сказать, что один парень пробрался в мою квартиру, помылся у меня под душем и теперь ест мою еду?

- Я случайно пролила воду, - повторила, нервно постукивая указательным пальцем по столу. Взгляд у Доминика был все таким же мрачным, но ел он молча. – Я этого не хотела. Такое с каждым может произойти. И… прости, ты меня напугал. Сейчас уже ночь, а ты со своими друзьями, под окнами моего дома. Еще и говоришь мне выйти. Пожалуйста, оставь меня в покое. Уходи.

Лишь после того, как Доминик доел, он положил вилку на тарелку и, откинувшись на спинку стула, спросил:

- Почему живешь тут?

Я запнулась. Ожидала этот вопрос, но на него не хотела отвечать.

- Это временно, - сказала уклончиво, но это действительно было правдой. Я всерьез собиралась переезжать из Шампиньи. Найти работу и с первого же заработка найти другое жилье. Или, чтобы переехать быстрее, у кого-нибудь занять денег.

- Почему переехала сюда? – от взгляда Моно мне было не по себе. Он будто бы выворачивал наизнанку.

- Это личное, - я качнула головой. – Пожалуйста, уходи. Можешь даже забрать мое полотенце, - с огромным усилием воли, но я все же сдержалась, чтобы не покраснеть. Этим полотенцем я все равно больше пользоваться не смогу. Уже сейчас понимала, что буду смотреть на него и вспоминать полуголого Доминика. И, тем более, думать о том, что полотенце прикасалось к его мужскому достоинству. О, нет, я все же покраснела. – Уходи и, пожалуйста, больше не подходи ко мне. Никогда. Я не хочу быть грубой, но я не знаю, как еще объяснить, что не хочу иметь ничего общего с тобой, - сказала, после чего оттолкнулась руками от деревянной поверхности и встала со стула.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но, внезапно, Моно, который оказался рядом со мной буквально за одно мгновение, подхватил меня под попу и усадил на стол.

- Что ты?.. – не договорила. Губы Доминика коснулись моей шеи. Сначала был легкий укус, отдавшийся во всем теле адскими разрядами тока, а потом последовало то, что отдаленно напоминало поцелуй. Жадный и жесткий. Ударивший по мне подобно урагану. Я в этом вообще не разбиралась, но губы парня делали со мной нечто такое, из-за чего кожа под ними горела и этот жар расплывался по всему телу. Сжигал сознание и дурманил разум. Да что же это такое?

Кажется, я что-то говорила. Прерывисто и еле слышно. Вмиг ослабшими пальцами упиралась в торс Доминика и, кажется, совершенно не дышала. Лишь хватала воздух пересохшими губами. А его грубые, сильные руки были на мне. Не касались интимных мест. Только талии, спины и ключиц, при этом, губы, все так же целовали шею. Сильно, порочно и с мощной отдачей, из-за которой я окончательно терялась.

Доминик подавлял и подчинял. Будто зверь набросился и утянул в водоворот порока. А я хотела удержаться, но не могла. Плыла. Таяла и трепетала. Не понимала, что со мной происходило, но туман из сознания развеять не могла.

Его ладони легли на мою попу и сжали, пропуская по телу сильные искры, а потом резким движением притянули к краю стола, так, что я вплотную прижалась к парню и своим телом ощутила его. Все это было неоднозначным. С намеком на близость и те движения, которые бывают во время нее, несмотря на то, что мы все еще были в одежде.

Одной ладонью сжимая мою попу, Доминик поднес что-то к моим губам.

- Открой рот, - его голос прозвучал около моего уха и вновь по телу пробежали импульсы. Непонятные мне и будто бы вовсе неподвластные. Моно полностью брал инициативу на себя. Приказывал, а я чувствовала себя слабой в его руках. Податливой. Ничего не знающей и теряющейся лишь из-за одного прикосновения. Вот только, Доминик извращенное чудовище. Пока что я еще не знала насколько именно, но уже сейчас отдаленно чувствовала это.

Я почти последовала его приказу. Это сложно объяснить, но голосу Моно трудно сопротивляться. И я немного разомкнула губы, но все же опустила затуманенный взгляд и посмотрела на то, что Доминик сжимал в ладони. Это были мои трусики.

Меня будто током ударило и сознание мгновенно прояснилось. Я никогда не ругалась, но… Черт возьми, когда Моно успел снять с меня нижнее белье? В груди все забурлило от гнева и ненависти. Я подняла ладонь и со всей силы дала ему пощечину. Только Доминик ее казалось бы не заметил. Приподнял один уголок губ, обнажая белоснежные зубы и все еще сжимая в ладони мои трусики.

- Как?.. Ты животное… Ты… Ты… - зашипела, больше не зная, что сказать. Меня трясло. Ненависть к Доминику возросла в миллион раз.

Глава 9. Нормально

Извернувшись, я резко спрыгнула со стола и поправила юбку. Меня трясло и щеки буквально полыхали. Еще никогда в жизни я так сильно не злилась и, казалось, что от гнева сейчас взорвусь. Из-за него даже дышать было тяжело.

- Отдай, - протянула руку, потребовав вернуть мое нижнее белье. Доминик моей просьбы не выполнил и я, зло стиснув зубы, решила самостоятельно его забрать.

Попыталась выхватить, но парень поднял руку над головой. Я зашипела и подпрыгнула. Один раз, второй, а потом третий, но Моно был слишком высоким и я даже близко не доставала до его поднятой ладони. Но все равно, предприняла еще одну попытку. Постаралась подпрыгнуть особенно высоко, но опять безрезультатно.

- Ты издеваешься? – спросила на выдохе. По глазам Доминика поняла, что, да, – издевается.

- Прыгай выше, - он посмотрел на меня мрачным взглядом. – Мне нравится, как задирается твоя юбка.

После этих слов я резко отпрянула назад и невольно сжала края юбки, начиная быстро и лихорадочно поправлять ее. Понимала, что Доминик не мог ничего видеть, так как она была достаточно длинной. Юбка доставала почти до колен, но все равно поправляла ее, сжимая ткань подрагивающими пальцами.

Он унизил меня. При чем, очень сильно. Только что, как девушку меня испачкал в грязи. Я говорила Доминику, что не дам ему смотреть на мое нижнее белье и, тем более, прикасаться к нему, а он с легкостью снял с меня трусики. И это было показательно им, для меня. Унижение.

Я до боли прикусила губу. Казалось, даже до крови. До сих пор не понимала, как Доминик смог так просто снять с меня нижнее белье. Всего лишь на пару секунд закрыв глаза, я с ненавистью прокрутила в голове все те моменты. То, как поплыла от его прикосновений, чего тоже никак не могла принять. Бенуа уже несколько раз целовал меня и это было приятно, но разум всегда был под полным контролем. Не было такого обрушения ощущений. Доминик сущий дьявол. Тогда его руки были на мне. Сминали одежду и юбку тоже. Кажется, его грубые ладони с разбитыми костяшками были около моих бедер и я ощутила что-то странное, но тогда Моно укусил меня за шею и, будто сглаживая боль, поцеловал так, что тело обдало огнем и я поерзала.

- Пошел вон, - я выпрямилась и указала пальцем в сторону входной двери. – Черт возьми, убирайся из моей квартиры! – не выдержала и повысила голос, впервые в голос произнеся ругательство.

- Хорошая девочка может ругаться? – Доминик поясницей оперся о стол и посмотрел на мое нижнее белье, которое все еще сжимал в ладони. Это были другие трусики. Не те, которые он увидел у меня в университете, но тоже по виду вполне простые. Без кружева и совершенно не соблазнительные, хотя я не врала, когда говорила, что они очень дорогие. – Скучно. Я бы посмотрел на тебя в нормальном нижнем белье.

- Оно у меня нормальное, - я зашипела. У меня внутри опять все забурлило и я быстро подошла к Моно, после чего все же выхватила свои трусики, хоть и понимала, что смогла сделать это лишь потому, что он позволил. Но почти сразу я выбросила их в мусорное ведро. Сделала это показательно, чтобы знал, что я не надену то, к чему он прикасался. И он это заметил. Все понял. Взгляд стал мрачнее.

В этот момент, в дверь постучали. Я бросила на нее быстрый взгляд, не понимая, кто мог прийти так поздно, но больше меня удивило то, что открывать дверь пошел Моно. Он действительно вел себя, как дома. Оказалось, что пришел один из друзей Доминика. Он передал ему одежду и ключи. Как я поняла, Моно послал шестерку к себе домой за чистой одеждой.

- Одевайся и уходи, - потребовала, когда Доминик закрыл дверь и будто бы лениво пошел к коридору.

Моно ничего не ответил, но пальцем поддел полотенце, а я закрыла глаза и резко отвернулась, еще до того, как оно упало на пол. Я слышала, как шуршала ткань. Он надел джинсы и уловила то, как парень босыми ступнями подошел ко мне. По спине скользнул холодок. Я ощущала, что он совсем близко и, с удовольствием увеличила бы это расстояние, но впереди стена, а позади Доминик.

- Мне понравилось, как ты отвечаешь, - он наклонился ко мне. Сказал это почти на ухо. При этом, я слышала, что Доминик застегивал ремень.

- Уходи, - сказала через плотно сжатые зубы. Я пыталась забыть это унижение, а он опять напоминал о нем. Грязь впиталась в кожу, но она стала для меня уроком. Никогда в жизни я больше не позволю Доминику прикоснуться ко мне и те прикосновения, которые ранее заставили меня опьянеть теперь вызывали сильный гнев, как и сам парень. Я сделала несколько глубоких вдохов. Постаралась успокоиться и напомнить себе о том, что завтра я увижу Бенуа. Может, он поможет мне переехать. Я больше не хотела находиться в этом районе. Желала раз и навсегда разорвать любую связь с Домиником Моно.

Глава 10. Пара

Я умылась и посмотрела на себя в зеркало. За всю ночь так и не смогла заснуть и это сказалось на мне темными кругами под глазами и уставшим взглядом, но холодная вода все же помогла взбодриться. К тому же, настроение улучшало то, что сегодня я встречусь с Бенуа. Утром он мне написал, что обязательно придет на учебу, ведь очень сильно соскучился и хочет поскорее увидеться.

Я не ответила ему, хотя в голове крутилось множество фраз, которые я могла написать. Например – «Я тоже соскучилась», но пальцы дрогнули и я почему-то не сумела напечатать эти слова. Поэтому просто отложила телефон в сторону, думая о том, что поговорю с Бенуа уже в Сорбонне. Все будет хорошо, после того, как я его увижу.

Я неторопливо собралась в университет и вызвала такси. На нем доехала до станции, а уже оттуда к Парижу, где пересела на метро и так добралась до пятого округа. Около Сорбонны, среди других студентов, увидела Дезири и Жаклин. Девчонки как раз входили во двор учебного заведения. Я их окликнула и подбежала к подругам.

- Привет, - сказала девчонкам и улыбнулась.

Они как раз обсуждали предстоящие лекции, но почти сразу тема разговора сменилась.

- Хочу после занятий пройтись по магазинам и купить новую сумочку, - сказала Жаклин, сонно потянувшись. Она была слегка полненькой, но очень ухоженной девушкой со светлыми волосами.

- Отличная идея, - Дезири кивнула. – Тоже хочу присмотреть себе что-нибудь новое. Можно будет потом поужинать в каком-нибудь ресторане.

Девчонки начали обсуждать место, в которое можно было бы сходить, но я их практически не слушала. В этот момент издалека заметила Доминика. Он, с еще несколькими парнями находился около боковой лестницы. Сейчас Моно сидел на верхней ступеньке и листал какую-то книгу. Не отрывая взгляда от страниц, иногда что-то говорил парням, явно отвечая на их вопросы.

Лишь один взгляд на Моно и я сразу почувствовала, что в груди вновь забурлило от жгучей ненависти. Почему я видела его так часто? Сорбонна огромная. Неужели не нашлось другого места, чтобы там провести время перед лекцией, кроме, как лестница неподалеку от входа? Я стиснула зубы и сразу отвернулась от Доминика, но мы как раз проходили мимо него, поэтому меня, Дезири и Жаклин разделяли считанные метры от Моно и его компании. Правда, к счастью, парень меня не заметил. Все так же скользил взглядом по странице книги.

- Нану, ты меня слышишь? – до меня донесся вопрос Дезири. – Ты пойдешь с нами по магазинам? Или ты сегодня будешь с Бенуа? Твой парень, ведь уже вернулся из Руана?

- Кстати, да, - Жаклин кивнула. – Если Бенуа вернулся, вы, скорее всего, захотите побыть вместе. Вы же почти неделю не виделись. Но, ничего, сможешь с нами по магазинам пройтись немного позже.

- Бенуа уже в Париже. Писал, что сегодня будет в Сорбонне, - я нахмурилась. В этот момент стало как-то не по себе. По коже пробежались острые мурашки. Странное ощущение. Жесткое. Практически болезненное. Но, пытаясь от него избавиться, я качнула головой и пошла дальше.

- Может, вы с Бенуа присоединитесь к нам за ужином в ресторане? – спросила Дезири.

- Зачем им это делать? – Жаклин улыбнулась. – Думаю, они хотят побыть наедине.

Я ничего не ответила. Вместо этого достала телефон и написала Бенуа:

«Ты уже в Сорбонне?».

Почти сразу пришел ответ:

«Да. Я в холле. А ты, когда приедешь?».

Я написала, что уже в университете и как раз подхожу к главному входу. Ответного сообщения от парня не последовало, но я увидела, что Бенуа, держа в руке телефон, как раз вышел из Сорбонны. Оглянулся и тут же нашел меня взглядом. Улыбнулся и пошел мне на встречу.

Я ожидала, что, когда увижу его, сердце забьется учащенно и в груди расплывется радость, вот только, чувствовала лишь то, что могла назвать спокойствием. Но все же улыбнулась. Наверное, последние дни были настолько тяжелыми, что я даже не могла нормально отреагировать на встречу с Бенуа.

- Привет, - сказал парень и, оказавшись рядом со мной, сразу же обнял, а потом, наклонившись, поцеловал, своими губами накрывая мои. А мне стало как-то неловко и захотелось отстраниться. Я отдаленно понимала, что так Бенуа показывал, что мы теперь пара, но мне не нравилось то, что он целовал меня при всех. Делал это напоказ и еще руку положил на попу. Мне от подобного неуютно и я сразу же подняла его руку немного выше и отстранилась, как только Бенуа прервал поцелуй.

- Привет, - я прикусила губу, но опять постаралась улыбнуться. – Как прошла поездка в Руан?

- Отлично, - Бенуа положил ладонь мне на талию и повел за собой к зданию университета. – Только очень сильно хотел увидеть тебя.

Бенуа высокий, но жилистый. Черты лица вполне симпатичные и он являлся очень ухоженным парнем. Одежда подобрана по последним веяниям моды и стригся Бенуа в одной из лучших парикмахерских. Телефоны самых последних моделей и на каждый день рождения, отец менял ему машину. Бенуа выглядел, как типичный представитель золотой молодежи, но был вполне хорошим парнем. Он полгода предлагал мне отношения, но согласилась я только недавно и это была наша первая разлука. Скучать. Я должна была скучать по нему, но сейчас чувствовала себя как-то неуютно и не могла понять почему.

Мы вошли в здание Сорбонны и подошли к лестнице, по которой собирались подняться на второй этаж, ведь Бенуа предложил мне пойти в одну из комнат отдыха студентов, чтобы там уединиться и нормально поговорить. Он и сейчас рассказывал про поездку в Руан, но я не могла сосредоточиться на словах, так как кожу до сих пор покалывало и по спине пробегал холодок. Почему? Я этого не понимала, но раз за разом оглядывалась и, в какой-то момент взглядом встретилась с Обеном Турнье. Он стоял в холле около одной из колон и смотрел на меня и Бенуа.

Глава 11. Цепочка

На душе было как-то тревожно, из-за чего я нахмурилась и опять оглянулась по сторонам. В это время мы как раз поднялись на второй этаж и ничего необычного я не увидела, но, зато, заметила, что Бенуа был каким-то странным.

- У тебя что-то случилось? – спросила у него. Мы подошли к диванчикам и сели на единственный свободный. Вокруг было шумно из-за голосов других студентов, но Бенуа мой вопрос расслышал.

- Да, - кивнул парень, вальяжно откинувшись на мягкую спинку. – Я с отцом очень сильно поругался.

- Почему? – я широко открыла глаза и наклонилась вперед.

- Он недоволен моей учебой. И еще старик мне кое-что поручил в Руане, а я забыл это сделать. Чертова мелочь, но отец был в такой ярости, что решил сократить мне деньги на расходы.

- Вы еще помиритесь, - попыталась подбодрить Бенуа, но он лишь раздраженно цыкнул.

- Возможно, но сейчас у меня нет никакого желания с ним разговаривать.

Я ладонями сжала рюкзак и опустила голову. Мне было тяжело рассказывать о том, что произошло у меня в семье, но, переборов себя, я все же захотела поделиться своей болью с Бенуа.

- У меня тоже кое-что произошло…

- Отец сегодня уезжает в Марсель. После того, как он вернется, я попытаюсь с ним поговорить, но мне уже кажется, что это бесполезно, - Бенуа стиснул зубы и отвернулся в сторону.

- Почему ты так думаешь?

- Я на него зол и он тоже, черт возьми, негодует, хотя, то, что он мне поручил мелочь. Ну, забыл я про нее. Это ни на что особо не повлияет. И учеба. Кому она нужна? Я тут учусь лишь ради диплома, а он, видите ли, хочет, чтобы я с отличными отметками закончил Сорбонну.

- Все будет хорошо. Может, действительно подтянешь отметки…

- Это невозможно.

- У тебя все получится. Главное, не опускать руки, - я немного замялась и сказала: - Бенуа, у меня тоже кое-что произошло. Мама меня выг…

- Нану, ты меня перебиваешь и не даешь договорить, - Бенуа посмотрел на меня недовольно. – Я не могу подтянуть учебу.

Бенуа начал рассказывать о том, что с некоторыми преподавателями поругался и сдать у них предметы на хорошую отметку не сможет. Тем более, их предметы ему не интересны. Я знала, что Бенуа пошел на юридический факультет не по своей воле и уже неоднократно слышала о том, что учеба парню не нравилась. Отец его направил в филиал Пантеон-Ассас, находящийся в Сорбонне, так как хотел, чтобы сын пошел по его стопам. Я сама училась в филиале Париж-Сорбонна на факультете политических и социальных наук и, думая об этом, я против воли подумала, а на какой специальности мог учиться Доминик? Парень из гетто? Но сразу же качнула головой, прогоняя эти мысли.

Слушая Бенуа, я сильнее ладонями сжала рюкзачок и подумала о том, что, наверное, мне сейчас не следовало рассказывать парню про мою ситуацию. У него были проблемы и мне не следовало нагружать Бенуа еще и своими неприятностями. Решила, что все расскажу ему немного позже.

Я выслушала Бенуа и попыталась поддержать, но он все равно был раздраженным. Судя по всему, ссора с отцом действительно давалась ему с трудом.

- Хочешь кофе? – спросила у Бенуа. Хотела его как-нибудь еще подбодрить и помочь успокоиться, поэтому, когда парень кивнул, я сказала, что схожу для него за горячим напитком. Заодно и себе возьму воды.

Автомат с кофе находился в левом крыле на первом этаже, поэтому я прошла к нему не малое расстояние. Прошла по двум лестницам и нескольким коридорам. По пути встретила одногруппниц и преподавателя по социологии, который задержал меня на несколько минут. Когда добралась к автомату, оказалась, что около него собралась очередь и, ожидая пока она пройдет, пальцами поправила волосы и воротник. В этот момент и заметила, что пропала моя цепочка.

- Не может быть… - сорвалось с моих губ нервное. Паническое.

Я лихорадочно проверила еще раз. Оказалось, что цепочка действительно исчезла. Но она точно была на мне, когда я, по пути сюда, спускалась по первой лестнице. В тот момент я спрятала ее под блузку. Значит, я потеряла ее где-то неподалеку.

Я быстрым шагом пошла обратно, внимательно оглядывая пол. Сердце стучало лихорадочно и пальцы подрагивали, но я пыталась успокоить себя. Убедить в том, что я вот-вот найду цепочку. Вот только, я дошла до лестницы, но ее нигде не заметила. Очень быстро побежала к Бенуа. Он сейчас сидел на диванчике вместе с Дезири. Девушка, сев к нему вплотную, положила ладонь на плечо парня и, весело улыбаясь, что-то показывала на своем телефоне.

- Бенуа, я потеряла свою цепочку, - прошептала прерывисто. Паника буквально сдавила сознание.

- Ту дешевку? Ну и хорошо, - Бенуа даже не оторвал взгляда от телефона Дезири. – Сегодня поедем в ювелирный и я куплю тебе новую цепочку.

- Она важна для меня, - я сжала ладони в кулаки, но видела, что Бенуа моя цепочка не волновала. Этому не удивилась, ведь давно знала, что она не нравилась парню.

Я зло стиснула зубы и опять побежала искать цепочку. Раз за разом оббегала коридоры и осматривала полы и ступеньки. Спрашивала у других студентов, не видели ли они цепочку с кулоном, но всегда ответ был один – нет.

Дыхание сбилось и глаза начало неприятно пощипывать. С каждым мгновением я все меньше верила в то, что смогу найти дорогую для себя вещь, а от этого сердце разрывалось. Вновь расспрашивала у студентов и в очередной раз оббегала коридоры. Всем, у кого спрашивала про цепочку, обещала вознаграждение, если они ее найдут и отдадут мне, но пока что все было безрезультатно.

Я вернулась к автомату с кофе и села на корточки. Прислонившись грудью к коленкам и, придерживая юбку, пытаясь заглянуть под него. Может, цепочка упала, когда я поправляла воротник и закатилась под автомат, но я ничего не увидела. Глаза начало сильнее пощипывать. Никогда не была плаксой, но сейчас была готова разрыдаться.

Пребывая в своих панических мыслях, я не заметила того, что вокруг стало как-то тише и студенты отошли в сторону. Но почувствовала, как на меня легла громоздкая тень и по спине скользнул холодок.

Я подняла голову и увидела Доминика. Он был слишком близко. Стоял буквально за моей спиной и, честно, от него сейчас исходило нечто мрачное. Чрезмерно жесткое.

- Что тебе нужно? – зло спросила, смахивая только что выступившие слезы, после чего поднялась с пола.

Доминик посмотрел на мое лицо, но ничего не сказал. Молча положил что-то на подоконник, после чего пошел к автомату, в котором можно было взять воду. Я посмотрела на вещь, сейчас лежащую на подоконнике и широко раскрыла глаза. Это была моя цепочка с кулоном. Сердце забилось учащенно, но уже теперь от радости. Я взяла цепочку и увидела, что одно крошечное звено разогнулось из-за чего она упала. Поэтому опять надеть ее не могла, из-за чего цепочку положила в карман юбки.

Немного замялась, но все же подошла к Доминику.

- Спасибо за то, что вернул мне ее. Эта цепочка для меня очень ценна, - пробормотала. Меньше ненавидеть Моно я не стала, но сейчас чувствовала к нему искреннюю благодарность. Мысленно задалась вопросом, откуда он вообще знал, что цепочка моя, но вспомнила, что Доминик уже неоднократно видел ее на мне. Для меня было странным только то, что он ее запомнил, но на этом не стала акцентировать внимания.

Моно ничего не ответил. Даже не посмотрел на меня. Сейчас выглядел все таким же мрачным, но достал из кармана джинсов мелкую купюру и выбрал простую воду в автомате.

- Я, правда, благодарна тебе.

Моно, все так же, молча взял воду и пошел прочь. А я все так же стояла на месте и смотрела на его отдаляющуюся спину. При этом, замечала то, что студенты, увидев его даже издалека, пытались отойти в сторону и отводили взгляд. Словно Моно был чем-то страшным. Жутким чудовищем. А я этого понять не могла. Да, он нахальный. Что хотел, то и делал, но я не видела в нем ничего такого, из-за чего прямо следовало убегать от парня. Вернее, пока что не видела. Не понимала, какое он чудовище.

Облегченно вздохнув от того, что цепочка нашлась, я вернулась к Бенуа. Он все так же сидел рядом с Дезири. Я хмуро посмотрела на них и тоже села на диванчик.

***

- Ну, извини, Нану, - Бенуа притянул меня ближе и поцеловал в щеку, а я отстранилась. Все еще злилась на него за то, что не помог найти цепочку, а он раз за разом извинялся. – Ты знаешь, что она мне не нравилась и ты понимаешь почему. И та дешевка из медицинского сплава, а ты заслуживаешь того, чтобы носить золото. Я бы купил тебе нормальную цепочку.

- Не нужна мне другая цепочка, - пробормотала, но, когда Бенуа взял меня за руку, я не стала ее отдергивать. На самом деле, я уже не так сильно злилась. Моя бабушка, еще, когда была жива, постоянно повторяла, что в отношениях важно поставить себя на место своей второй половинки, если возникают какие-либо конфликты. Поэтому, я поставила себя на место Бенуа и, хоть и понимала, что не поступила бы так как он, но все же сумела найти ему оправдания. Да и Бенуа и так было трудно из-за ссоры с отцом.

- Но я все равно куплю тебе подарок, - парень опять притянул меня к себе и поцеловал в губы, а мне опять стало неловко потому, что мы находились во дворе университета и мне не нравилось то, что на нас смотрели. И от поцелуев веяло чем-то неприятным. Будто они были напоказ.

- Не нужно подарка, - я отрицательно качнула головой. Мне и правда ничего не хотелось. Предпочла бы просто вечером посидеть где-нибудь в парке на свежем воздухе. Провести время вместе и поговорить. Я ведь до сих пор не рассказала Бенуа о том, что произошло со мной.

Так и не отпустив меня от себя, Бенуа положил руку мне на талию и повел к зданию Сорбонны. Прошел почти весь учебный день. У меня осталось только две лекции, а у Бенуа одна. Время перемены заканчивалось.

- И все равно я тебе что-то куплю. Сама выберешь подарок или устроить тебе сюрприз?

Мы как раз зашли в холл и, когда поднимались по лестнице, я опять отрицательно покачала головой:

- Не нужно. Давай лучше просто проведем время вместе, - мы поднялись на второй этаж и пошли по многолюдному коридору, но почти сразу я заметила некую странность. То, что многие студенты смотрели в одну сторону и старались, будто невзначай отойти к стене, но это смотрелось слишком явно.

И я сразу поняла, почему это происходило. Впереди увидела Доминика Моно и Обена Турнье. Они шли по коридору к нам навстречу. О чем-то разговаривали и, судя по тяжелой атмосфере исходящей от парней и жесткости в глазах, разговор был не легким. От них обоих исходила неприязнь, от которой даже мне было не по себе.

Когда они были совсем близко, я услышала слова Обена:

- Он был с девушкой. Твои не имели права его трогать…

Окончание фразы не расслышала, ведь в этот момент Бенуа опустил ладонь ниже и, положив ее мне на попу, сказал:

- Ты предложила отличную идею. Давай проведем время вместе. Придешь сегодня ко мне?

В этот момент Обен и Доминик подошли совсем близко и я почему-то напряглась, но, когда они уже проходили мимо, я с облегчением выдохнула.

- Не было девушки, но с ним имелось то, что я не приемлю, - Доминик схватил Бенуа за шиворот рубашки и ударил в живот. С такой силой, что парень согнулся пополам и рухнул на пол. От боли даже закричать не смог. Только захрипел, а Моно переступил через него и, как ни в чем не бывало, пошел дальше. – Можешь не пытаться прятать его в Сан-Дени.

- Уже знаешь, где он? – Обен оскалился. Когда Доминик ударил Бенуа, он тоже даже бровью не повел. Будто и не произошло ничего необычного, а я в шоке застыла на месте, а потом рухнула на колени рядом со своим парнем. Ужаснулась, увидев на его губах кровь. С какой же силой его ударил Доминик?

- Бенуа, ты как? – спросила прерывисто. Меня изнутри разъедало от волнения, но Бенуа даже ничего ответить не смог. Только хрипел и руками держался за живот.

- Я много знаю. Не отдашь его и я сам приду в Сан-Дени, - до меня донесся жесткий голос Доминика, от которого по спине скользнул болезненный холодок.

- Ты не можешь, так же, как и я не могу прийти в Шампиньи. Есть правила. Соблюдай их, Моно, - дальнейшие слова Обена я не слышала. Ладонями накрыла лицо Бенуа и подняла взвинченный взгляд.

- Помогите, - попросила у студентов, сейчас стоящих в коридоре, но никто даже не шелохнулся. Вокруг царила тишина. – Пожалуйста, помогите. Его нужно отвести в медпункт.

Мне так никто и не помог, но, к счастью, буквально через минуту в коридоре появилось несколько друзей Бенуа. Они и помогли отвести его в медпункт. Там им сразу занялась медсестра, а меня попросила выйти в коридор и не мешать. Я расхаживала из стороны в сторону, зло сжимая ладони в кулаки. Как никогда прежде злилась на Доминика. Почему он ударил Бенуа? Он же ему ничего не сделал.

Я сделала глубокий вдох и, не выдержала. Пока медсестра занималась Бенуа, решила поговорить с Домиником и, буквально сгорая от злости, пошла его искать.

Глава 12. Отлично

Сжимая ладони в кулаки, я спустилась по лестнице и, оглядываясь по сторонам, вышла в холл. Доминика нигде не видела, но, просто думая о нем, раз за разом сгорала от злости, а еще, до сих пор чувствовала сильное волнение за Бенуа, из-за чего хотела поскорее вернуться к нему. Когда я быстрым шагом подходила к дверям, около нее увидела Абель. Она стояла вместе со своими подругами. Я подошла к девушке и сказала:

- Привет. Ты случайно не видела Доминика Моно?

- Привет, - Абель кивнула. – Он, кажется, во дворе. А зачем тебе Моно?

- Хочу поговорить с ним.

- С ума сошла? – девушка вопросительно приподняла бровь. – Это потому, что он ударил твоего парня? Забей, Нану, и просто держись подальше от Моно.

Я нахмурилась, мысленно отмечая, что, судя по всему, по Сорбонне уже разлетелась новость о том, что Доминик ударил Бенуа. Или же Абель тоже была в том коридоре и сама все видела.

- Нану, я тебе кое-что скажу, - Абель подошла ближе и произнесла это негромко. Так, чтобы услышала только я, но, думаю, слова донеслись и до ее подруг. – Ты думаешь, его просто так все избегают? Моно перевелся из Декарта в здешний сорбоннский филиал этого университета и тут многие из Париж-Декарта, кто ранее учился вместе с ним и они знают, кто такой Моно. Он сам себе на уме. Вообще нельзя предположить, что он может сделать и Моно никогда и ничего не прощает. Не забывает. Поэтому на него стараются даже лишний раз не смотреть. И тебе не советую подходить к нему, - Абель буквально на несколько секунд замолчала, а потом сдвинула брови на переносице и спросила: - Ты вообще знаешь, почему Моно ударил Бенуа?

Я нахмурилась. Ненадолго задумалась, а потом отрицательно покачала головой. Я действительно не знала, почему Доминик ударил моего парня. Мы просто проходили мимо.

- Раз не знаешь, почему лезешь? Пусть парни разбираются между собой. В конце концов, твой Бенуа тоже не так прост.

Я сразу не нашла, что ответить. То, что Абель рассказала про Доминика я воспринимала лишь, как слухи и на меня они не повлияли. Возможно, девушка была права, насчет того, что мне не стоило идти к Доминику, но я все еще была решительно настроена поговорить с ним. Поэтому, поблагодарила Абель и пошла во двор.

Поскольку лекция уже началась, студентов около Сорбонны было очень мало, поэтому Доминика я увидела сразу. Он, вместе с еще двумя парнями стоял около дальнего, прямоугольного фонтана. Я сделала глубокий вдох и пошла к нему. Все так же быстрым шагом перешла через двор и подошла к Моно. Когда я оказалась рядом с ним парень обернулся и посмотрел на меня. Еле заметно вопросительно приподнял бровь.

- Я хочу поговорить с тобой, - сказала, стараясь вложить в голос всю строгость. – Наедине.

Доминик несколько секунд смотрел на меня, а потом кивнул своим друзьями и, они, попрощавшись, ушли. После этого Моно сказал:

- Говори.

- Я зла на тебя. Ты даже представить не можешь, насколько сильно, - перед глазами промелькнули воспоминания того, как Доминик ударил Бенуа и сознание вновь полыхнуло от гнева. Думаю, это было заметно по моим глазам.

- Ты об этом хотела поговорить со мной? – Моно сейчас выглядел так, будто ему стало скучно. Будто он хотел от меня другой темы разговора. Я понятия не имела, какой именно, поэтому продолжила:

- Зачем ты ударил моего парня? – я сжала губы в одну тонкую линию. – Это… Это из-за меня? – в голос произнесла свое предположение. Именно из-за него и шла сюда.

- Если и да - что с этого?

Я сильнее поджала губы и переступила с ноги на ногу. В голове бушевали рванные мысли, но среди них я старалась подобрать нормальные фразы.

- То, что это ужасно. Чего ты хотел этим добиться?

Моно сразу не ответил. Положил ладони в карманы джинсов и слегка наклонил голову набок, после чего посмотрел мне в глаза.

- Почему ты не сказала, что у тебя есть парень?

- А должна была? – я нахмурилась и, невольно сделала шаг назад. Почему-то в этот момент ощутила острую нужду увеличить расстояние между нами и все так же чувствовала странную боль, которую причинял взгляд Доминика. – Я сказала, что не хочу знакомиться с тобой и я не была обязана объяснять почему. Даже если бы у меня не было парня, я бы все равно сказала «нет».

- А, если я не хочу твоего «нет»? – Моно сделал несколько неторопливых шагов ко мне, значительно сокращая расстояние, разделяющее нас.

От этих слов я вздрогнула, ведь они ударили по мне, подобно невидимому молоту. Доминик уже ясно дал понять, чего хотел от меня. Об этом сказал, когда подловил меня около своего дома и на такое я, ни в коем случае, не была согласна. Даже думать об этом не желала.

- Как ты можешь спрашивать об этом? – все еще злилась, но этот вопрос задала тихо. – Ты не тот, с кем я могла бы хотя бы дружить или просто общаться.

- Считаешь, что не смогла бы встречаться со мной?

- Я считаю, что ты бестактен и мне тяжело находиться рядом с тобой, - я посмотрела в сторону. Захотела разорвать наш зрительный контакт, но такая близость с Домиником все равно будоражила. – У меня есть парень. Он хороший и достойный человек. Я люблю Бенуа и хочу быть с ним. Желаю с ним нормальных и спокойных отношений, поэтому, пожалуйста, я тебя прошу, оставь меня в покое, - просила искренне и надеялась на понимание, но, услышав ответ Доминика, аж поперхнулась воздухом.

- Нет, - Моно подошел еще ближе, а я, наоборот, отошла, но, сделав лишь пару шагов, уперлась в жесткую кору дерева, теперь оставаясь зажатой между ним и парнем. В голове проскользнула далеко не веселая мысль – судя по всему, Доминику нравилось меня везде зажимать. Как хищник неловкую зверушку. Внезапно он положил свою ладонь мне на щеку. Я сильно зажмурилась и, при этом, напряглась, но краем сознания ощущала такой сильный контраст при соприкосновении нашей кожи. Его грубой и смуглой. Моей мягкой и светлой. – Ты отвечала на мои прикосновения. Я нравлюсь тебе.

- Ты слишком самоуверен, - ответила, не открывая глаз. Боялась Доминика, несмотря на то, что он ничего не делал. – Это лишь физиология.

- У девушки, которая влюблена, не будет такой реакции на другого парня. Только, если она бля*ь. Но, ты ведь не такая. Верно?

Я все еще стояла с закрытыми глазами, но ощутила то, что Доминик наклонился ко мне и его губы теперь были в считанных сантиметрах от моих. Он не целовал, но у меня по коже уже вовсю бежали будоражащие мурашки. Я не могла понять откуда они взялись и, что вообще со мной происходило, но вовсю пыталась утихомирить бешенное биение сердца.

- Я не отстану, пока ты так отвечаешь мне, - горячее дыхание Доминика опалило мои губы. Сильнее взбудоражило и мне показалось, что по коже проскользнули вспышки тока. Но я резко открыла глаза и быстро скользнула вбок, тут же увеличивая расстояние между нами. Моно опять издевался надо мной? Насмехался, надавливая на болезненные точки?

- Пожалуйста, не надумывай лишнего. Я никак не отвечаю тебе, - я отрицательно качнула головой, после чего повторила: – У меня есть парень и я его люблю.

Возникло молчание. Гнетущее и тяжелое. В этот момент, я поняла, что, наверное, действительно зря сюда пришла, но все же захотела еще кое-что спросить:

- Ты знаешь, кто такой Бенуа? Понимаешь, кого ты ударил? – не дожидаясь ответа, продолжила: - У него отец очень влиятельный человек. Прокурор.

- И что с этого?

Я замялась. Далеко не такого ответа я ожидала, ведь то, что Доминик ударил Бенуа для самого Моно было очень плохо. Он провел в колонии три года. Это раз и навсегда оставило след на его жизни. Какой бы властью он не обладал в гетто, но, с таким прошлым, может хватить лишь мельчайшего проступка, чтобы посадить его. Отец Бенуа мог это сделать и в это мгновение я подумала о том, что Моно повезло в том, что сейчас мой парень в соре с отцом. Иначе, даже этот удар мог для него плохо закончиться.

Глава 13. Больно

Я была очень взвинченной и злой. Эмоции бурлили во мне и вскипали. Выворачивали мое сознание наизнанку. Такое происходило со мной всякий раз, когда я разговаривала с Домиником и сейчас вновь убеждалась в том, что мне стоило держаться от него подальше. В первую очередь, следовало в ближайшее время переехать из Шампиньи.

Мысли путались и я очень быстро поднялась по ступенькам, намереваясь, как можно быстрее вернуться в медпункт к Бенуа. Шла лекция и коридоры были безлюдными, но, резко выходя из очередного поворота, я в кого-то врезалась. Сразу подумала, что в стену, настолько крепким было тело того, с кем я столкнулась, но, к счастью, до меня быстро дошло, что в этом месте не было стены.

Я подняла взгляд и увидела Обена. Тут же отшатнулась и сделала несколько шагов назад. Это трудно объяснить, но рядом с этим парнем тяжело находиться и, после всего, что я слышала о нем, слегка побаивалась Турнье. А он, остановившись, посмотрел на меня. Сейчас будто бы рассматривал каждую черту лица.

- Почему ты смотришь на меня так, будто боишься? – из-за того, что Обен был намного выше, создавалось ощущение, что он смотрел на меня сверху вниз.

Я не ожидала этого вопроса и сразу немного растерялась. Разомкнула губы, но не нашла в сознании фраз, которые показались бы приемлемыми в разговоре с таким человеком, как Обен Турнье. Лишь спустя несколько секунд качнула головой и пробормотала:

- Не правда. Не боюсь. Я даже не знаю тебя, - сейчас одновременно лгала и говорила правду. Все же немного побаивалась Турнье, но я ведь и правда его не знала. Слухи в счет не шли.

Я заметила, что Обен нахмурился. В этот момент он опустил взгляд ниже. Сначала на мою шею, а потом на грудь. Мне стало жутко неуютно.

- Ты… - Обен хотел что-то сказать, но я перебила его:

- Прости, но мне нужно бежать по делам. Я очень сильно спешу, - быстро произнесла это, после чего развернулась и буквально побежала по коридору. Ощущала взгляд Обена на своей спине до тех пор, пока не завернула в очередной коридор, но и после этого на сознание будто бы давило нечто невидимое. Я не могла понять, откуда взялось это ощущение, но краем сознания осознавала, что мой разговор с Обеном был крайне странным. Почему Турнье вообще решил его начать?

Перед тем, как вернуться в медпункт, я ненадолго зашла в уборную и умылась холодной водой. Пришлось смыть тушь и блеск для губ, ведь они и так потекли, но, зато я сумела немного успокоиться и к Бенуа возвращалась с более трезвым сознанием.

Когда я зашла в медпункт, поняла, что, к счастью, Бенуа уже было лучше. Во всяком случае, он уже мог разговаривать, хоть и все еще лежал на узкой кровати и одной рукой держался за живот. Рядом с ним было несколько друзей и еще Дезири с Жаклин.

- Где ты ходишь, когда Бенуа плохо? – с явным упреком в голосе очень тихо спросила Дезири, но ее точно услышали все.

Мне стало очень неловко и я против воли прикусила губу, просто не зная, что ответить. Подруга была права. Я должна была остаться рядом с Бенуа, а не уходить ради бесполезного разговора.

- Как ты себя чувствуешь? – спросила, подойдя к своему парню.

- Не очень. Разогнуться вообще не могу, - Бенуа похлопал ладонью по краю кровати рядом с собой, прося, чтобы я села около него. Как только я это сделала, парень приподнял рубашку и я увидела сильное покраснение на животе. Точно останется сильный синяк.

- Какой ужас, - произнесла на выдохе, чувствуя, как в груди все сжалось от переживаний.

- Почему Моно вообще тебя ударил? – спросил Гийом. Он уже несколько лет дружил с моим парнем.

- Не знаю, - коротко ответил Бенуа, отвернувшись ко мне. Он взял свою ладонь в мою и переплел пальцы.

- Сильно болит? – спросила совсем тихо.

- Да, но я уже выпил обезболивающее, - Бенуа прикоснулся к моим волосам, убирая несколько темных прядей мне за ухо и открывая лицо. Очень нежное прикосновение. – Я не пойду на лекцию и сейчас поеду домой. Приходи ко мне сегодня вечером.

Я кивнула. Была рада тому, что смогу провести с ним немного времени. Тем более, я все еще переживала за Бенуа.

Глава 14. Действия

Уже вскоре за Бенуа приехала машина. Я провела его и сама вернулась в институт, ведь все же хотела посетить оставшиеся лекции. Мне вообще было трудно пропускать занятия и, если подобное происходило, меня долго мучала совесть.

После занятий, дошла до латинского квартала. По пути туда видела Обена Турнье. Он стоял рядом с машиной вместе со своей девушкой. Она кокетливо улыбалась парню и, судя по виду, флиртовала. В какой-то момент, поднялась на носочки и быстро поцеловала его. В этот момент я отвернулась, но вскоре, почему-то опять обернулась к Обену и заметила, что он тоже смотрел на меня. Но уже теперь от его взгляда исходило пренебрежение. Или же мне просто показалось. Я не стала в этом разбираться и просто отвернулась, уже вскоре скрывшись за дверью станции метро.

Я возвращаясь в Шампиньи уже привычным для себя способом. Когда оказалась в гетто, сразу же вызвала такси, намереваясь на нем добраться к дому. Тем более, около станции RER на бетоне увидела кровь. Понятия не имела, что тут произошло, ведь, когда я утром ехала в университет, ничего подобного не было, но осознавала лишь одно – Шампиньи-сюр-Марн действительно страшное место. Мне следовало побыстрее уезжать отсюда.

Именно по этой причине, как только оказалась в квартире, которую снимала, достала свои сумки и начала аккуратно складывать туда одежду, ведь не было смысла медлить. У меня еще осталось немного накоплений. Может, найду квартиру, которую смогу снять на них, а потом что-то придумаю. Следовало посмотреть вакансии на работу. Я могла подрабатывать репетитором по французскому для подростков, которые собирались перейти в среднюю школу. А то и в старшую.

Конечно, я сложила в сумки далеко не все свои вещи, но точно большую их часть и теперь меня успокаивало то, что я, более-менее, готова в любой момент переехать.

Сейчас было только три часа, а Бенуа сказал приезжать к нему в восемь и поскольку впереди еще имелось время, я решила приготовить поесть. К сожалению, в холодильнике было почти пусто, но, просмотрев все, что осталось, я прочитала рецепты и решила приготовить суп. Как раз чего-то такого хотела, ведь считала, что питаться нужно правильно.

Оказалось, что суп готовить несложно и он получился вполне вкусным, но я так устала, что есть уже не хотела. Вместо этого пошла в душ, намереваясь уже начать собираться, ведь уже скоро нужно было ехать к Бенуа.

В ванной комнате провела много времени, но толком ничего не делала. Просто стояла под теплыми струями воды и думала над ситуацией, в которой оказалась. Потом, обмоталась полотенцем и побрела в спальню, собираясь высушить волосы, но пройдя по коридору, застыла. Несколько раз непонимающе моргнула и вернулась обратно, после чего посмотрела в сторону кухни. Думала, что мне лишь показалось, но, как оказалось, нет, я все правильно увидела.

У меня на кухне был Доминик и сейчас он, как ни в чем не бывало, стоял около плиты, при этом, половником себе в тарелку наливая суп. Моно был одет лишь в штаны черного цвета и его волосы неаккуратно растрепанные. Внешний вид вообще очень домашний и мне показалось, что ко мне он пришел сразу из своего дома и сейчас был таким, каким ходил у себя.

Но… Как он попал ко мне?! Я взвинчено оглянулась и увидела, что в спальне было открыто окно. Я забыла его закрыть.

Прекрасно понимая, каков был мой внешний вид, я лихорадочно спряталась за дверью, так, что теперь была видна только голова и зло спросила:

- Что ты тут делаешь? Ты нарушаешь закон находясь в моей квартире, поэтому уходи, пока я не вызвала жандармов. И… И хватит есть мою еду! – все это сказала быстро и на одном дыхании, при этом, все еще продолжая прятаться за дверью.

Доминик, все это время не смотрел на меня и, после того, как я договорила, еще было несколько секунд очень тяжелой тишины, после которой Моно все же повернул голову и посмотрел на меня. От его взгляда кожу сковало льдом, прогоняя по телу болезненное покалывание и все это лишь усугубилось от вопроса Моно:

- Ты собралась переезжать?

Он явно видел, что я сложила свою одежду в сумки.

Глава 15. Взрыв

Не знаю почему, но я сразу растерялась и лишь спустя несколько секунд, ответила:

- Да, собираюсь.

- Куда? – Доминик поставил на стол тарелку, а я немного поежилась. Все никак не могла привыкнуть к его мрачному взгляду.

- Подальше отсюда, - ответила правду. – Пожалуйста, уходи. Ты все еще меня сильно пугаешь. Особенно, когда пробираешься в мою квартиру.

- К нему собираешься переезжать? – от того, как было сказано это «к нему», по спине пробежал холодок. Доминик точно спрашивал про Бенуа. Еще я в этот момент против воли подметила то, что у Доминика чистая речь. То есть, совершенно без сленга, что, как я уже поняла, в гетто являлось чем-то крайне нетипичным. Правда, иногда он все равно выражался крайне грубо.

- Нет, - ответила честно. Мои отношения длились всего лишь две недели и я считала неприемлемым переезд к Бенуа. Даже, если он предложит.

- Тогда, куда?

- Это личное.

Доминик пошел ко мне, а я, наоборот, стала отступать, пока спиной не уперлась в стену.

- Пожалуйста, закрой глаза, - растерянно пробормотала, просто не зная, как еще попросить Доминика не смотреть на меня. Я была не в том внешнем виде, в котором следовало быть перед парнем. Поэтому сильнее сжимала края полотенца, думая о том, что мне срочно нужно одеться.

- Брось его, - сказано твердо. В этот момент Моно подошел совсем близко ко мне. Так, что нас разделяли считанные сантиметры.

- Бенуа? Нет, - ответила уверенно и категорично. – Я его люблю и…

Не договорила. В этот момент Доминик пальцами поддел мой подбородок и заставил приподнять голову, после чего наклонился и своими губами накрыл мои. Казалось, что я вовсе перестала дышать и замерла, будто превращаясь в изваяние. Губы Доминика грубые. Жесткие, как и он сам, но лишь одно касание и меня будто бы ударило током, пропуская по каждому сантиметру тела искры. Сознание забурлило. Его будто ошпарило, но каким-то неведомым образом я попыталась прийти в себя. Отвернулась и, не узнавая свой голос, прошептала:

- Что ты делаешь? Ты хоть понимаешь, что целуешь девушку, у которой есть парень? Я счастлива в этих отношениях, а ты…

Доминик не дал договорить. Заставил обернуться к нему и вновь поцеловал, так, что кровь в венах превратилась в лаву и за одно мгновение показалось, что сейчас квартира горела в пожаре. Другого объяснения, почему мне стало так жарко, я найти не могла. Он целовал так, что губы ныли, но я все еще пыталась держаться за свой рассудок. Уперлась ладонями в его обнаженный торс, ощущая практически обжигающий жар его кожи и сталь мышц. Захотелось отдернуть ладони, ведь для меня вот так прикасаться к парню было жутко странно. Даже запретно и непозволительно, но я, наоборот, попыталась отстранить Моно от себя. Хоть и возникло ощущение, что ладонями упиралась в скалу, а не в его тело.

Мои пальцы подрагивали и ноги обмякли. Казалось, что я сейчас вовсе упаду и, наверное, лучше бы так и было, но, внезапно, Моно так и не разрывая поцелуя, подхватил меня и поднял над полом, после чего куда-то понес, а я, обнаженными участками кожи, чувствуя его, сделала несколько коротких вдохов и сильно зажмурилась. Что со мной происходило? Почему сейчас тело раз за разом будто бы током било и в этих импульсах, зарождалось мне нечто непонятное, собирающееся внизу живота? Что это такое? Я не понимала, но ненавидела себя за такую реакцию на Доминика. Сгорала в этом жаре и ненависти, которую окутывал туман и уносил куда-то вдаль. Но лишь временно, чтобы потом вернуться и с большей силой ударить по мне сокрушающим ударом.

Я услышала скрип кровати. Доминик встал одним коленом на нее, из-за чего старенький матрас сильно прогнулся, после чего положил меня на простынь и тут же навис сверху. Одно колено поставил между моих ног и, локтями упираясь в кровать, по обе стороны от моей головы, вновь поцеловал, а я сильно занервничала. Уже это переходило все границы. Быть с парнем наедине в пустой квартире. Лежать под ним на кровати, ощущая, как массивное тело вжимало меня в матрас и, при этом понимать, что на мне лишь одно полотенце – это ужасно.

Его шершавая ладонь легла на мое бедро и ощутимо сжала. Сознание прожгло от паники и я вновь положила ладони на торс Доминика. Попыталась отстранить его от себя и, разорвав поцелуй, отвернулась, после чего сказала:

- Прекрати. Так нельзя. Я же сказала, что… - окончание фразы утонуло в стоне. Доминик поцеловал мою шею. Это было настолько сильно и остро, что тело пробило дрожью и я часто задышала. Будто задыхалась и сама не заметила того, как от переизбытка ощущений обомлела.

- Раньше ты ни с кем не спала? – Доминик отстранился и посмотрел мне в глаза. В этот момент его дыхание было тяжелым и грудь вздымалась от глубоких вдохов.

- Нет, - растерянно покачала головой. Говорила настолько тихо и прерывисто, что просто не могла поверить, что это мой голос. Сейчас вообще была не в себе.

Доминик шумно выдохнул и вновь поцеловал, буквально истязая мои губы. Делая поцелуй до невозможности будоражащим. Практически болезненным и захлестывающим ощущениями. Я и не знала, что целовать могут вот так.

- Мне страшно… - прошептала, опять отворачиваясь, а он, ловя мои губы своими, рыкнул:

- Не трону, - и после этого убрал ладонь от моего бедра, вновь двумя локтями упираясь в кровать по обе стороны от моей головы.

Я завозилась, а Моно сделал поцелуй более глубоким, своим языком проникая в мой рот, а я вздрогнула и опять задрожала. Ну не могут быть поцелуи такими. Просто не могут. Настолько дикими. Жадными и в тот же момент медлительно острыми. Изворачивающими мою душу наизнанку. И Доминик сказал, что не тронет меня, но разве он сейчас не делал именно это?

В голове пустота и в теле неведомая тяжесть, а так же искры бегущие по коже. Опаляющие и сводящие с ума. Доводящие практически до безумия, от которого я хотела отказаться. Искоренить его из себя, ведь это было ненормально, но сейчас не могла ничего сделать. Ощущала его вес и крепкое тело. Полную власть надо мной, но, в тот же момент, будто бы некую бережность. Сдержанность.

Я чувствовала, что мне в низ живота упиралось нечто твердое и большое. Прекрасно понимала, что это такое и от этого нервничала еще сильнее. Но нервозности схлестывалась с туманом в моей голове. Боролась и проигрывала.

В какой-то момент я не выдержала и поерзала. Буквально несколько секунд и Доминик разорвал поцелуй. Закрыл глаза и лбом прислонился к моему плечу, так, что его волосы защекотали щеку. Делал глубоки вдохи и сильно сжимал ладони в кулаки, а я только сейчас заметила, что костяшки на них вновь были разбиты. Так продолжалось буквально несколько мгновений, а потом Моно, руками сжал мое полотенце и резко обратно обмотал меня в него. А я только в этот момент поняла, что, когда поерзала, полотенце размоталось и оголило часть моего тела. Но это точно почувствовал Доминик.

После того, как он обмотал полотенце еще туже, чем оно было до этого, Моно вновь набросился на мои губы с первых же мгновений углубляя поцелуй. Заставляя губы болезненно ныть и пылать.

Время будто бы остановилось. Оно вовсе перестало существовать и вместе с ним я исчезла. Просто растворилась в жарком воздухе, но до сих пор ощущала запретную остроту того, что происходило. Она разрывала мое сознание на клочки, но будто бы была слабее Доминика. Он доминировал и увлекал меня за собой туда, где я боялась находиться.

Все это прервалось с громким пиканьем. Это звучание врезалось в сознание, но Моно лишь спустя какое-то время отстранился от меня. Достал из кармана штанов телефон и выключил будильник.

- Мне нужно на работу, - сказал мне в губы и вновь поцеловал, но на этот раз коротко. После чего встал с кровати.

- Ты работаешь? – губы жгло и язык заплетался. В голове полная пустота и я не поняла, что мой вопрос был грубым. Поверхностным. Но Моно на него ничего не ответил. Молча пошел в сторону коридора. Уже вскоре я услышала, что закрылась дверь в ванную комнату и прозвучал звук льющейся воды.

Я все так же лежала на кровати. Не понимала, почему Доминик решил у меня принять душ, а не пошел к себе. Была такая острая необходимость в том, чтобы искупаться прямо сейчас? Но, нет, далеко не это меня волновало в этот момент. Я чувствовала себя ужасно.

Постепенно туман, окутывающий сознание развеялся и я в полной мере осознала то, что только что произошло. Нервы накалились и мысли полоснуло острием ножа. Я закрыла глаза и накрыла лицо ладонями. Сделала несколько глубоких вдохов и сильно прикусила губу, тут же ощутив металлический привкус крови. Какая же я ужасная.

Всего этого нельзя было допускать. Я изменила своему парню и от этого чувствовала себя никчемной. Глупой дурой, которая поддалась тому, кого ненавидела. Моно сегодня ударил Бенуа просто ни за что, а я дрожала от его поцелуев. Была в такой близости с ужасным парнем, но хуже всего мое предательство пред Бенуа.

Меня буквально трясло и перед глазами все рябило от ощущения собственной никчемности и от гнева на себя и на Доминика. Я села на кровати и, вставая с нее, случайно скользнула взглядом по часам. Я следила за временем, ведь боялась опоздать к Бенуа и сейчас поняла, что мы с Домиником целовались около сорока минут.

Нет, такое невозможно. Поцелуи не могут быть настолько долгими. Да и по ощущениям, прошло не больше пяти минут. Вот только, губы сильно ныли и ощутимо припухли, этим намекая, что то, что я отвергала, было правдой.

Хлопнула дверь и уже вскоре я увидела в коридоре Доминика. С силой стиснула зубы и зажмурилась, ведь не могла на него смотреть. Моно был моим падением бездну и парнем, который рушил мою жизнь.

- Я освобожусь после полуночи и приду к тебе, - Доминик пошел в сторону кухни. – Поговорим про твой переезд.

- Нет, не нужно приходить, - я все еще с огромным трудом разговаривала. Да и тело было слабым, но я все же пошла вслед за парнем и увидела, что он свою тарелку с супом поставил в холодильник.

- Поем, когда вернусь, - сказал он, закрывая холодильник.

- Нет, не нужно, - я отрицательно покачала головой. – Не приходи.

Доминик на мои слова ничего не ответил. Лишь, подойдя ко мне, вновь наклонился и поцеловал, а я была настолько не в себе, что просто не успела отреагировать, а Моно, отстранившись пошел в сторону двери. Вскоре покинул мою квартиру.

Один вдох. Второй. Третий. Я все еще стояла на месте и смотрела на стену не моргающим взглядом. Глаза неприятно покалывало, мысли рвались на клочки и сердце сжималось. Все это нужно было прекратить. Срочно разорвать все связи с Домиником Моно и сделать все, чтобы он больше не подошел ко мне. Ни в коем случае не допускать повторения того, что только что произошло в моей квартире. Я ведь столько раз просила его оставить меня в покое. Почему Моно не мог это сделать? Зачем мучил?

Меня трясло будто бы от лихорадки и я на ватных ногах пошла на кухню. Не думала и просто действовала на эмоциях, которые твердили – убрать из моей жизни все, что было связано с этим парнем. Я достала из холодильника тарелку с супом и вылила его в раковину. Рука дрогнула и я выбросила тарелку в мусорное ведро. После этого ладонями сжала волосы и часто задышала. Вдох. Еще один и потом второй. Мне следовало взять себя в руки, но я не могла. Я ужасная девушка.

Лишь спустя время, смогла выровнять дыхание. Лучше себя чувствовать не стала, но ощутила острую нужду увидеться с Бенуа. Очень быстро собралась и вызвала такси. Пока машина ехала, я везде выключила свет и закрыла окно, после чего пошла на улицу. К этому времени как раз подъехала машина и я села в нее.

Еще не понимала, что это конец. Начало взрыва.

Глава 16. Отношения

Я не стала выходить на станции и на такси добралась до шестнадцатого округа. Такая длительная поездка влетит мне в копейку, но сейчас я совершенно не думала про деньги. Подрагивающими пальцами из сумочки достала телефон и набрала номер Бенуа. Как только он ответил, я, боясь, что мой голос дрогнет из-за внутреннего смятения, негромко сказала:

- Я уже подъезжаю. Можешь, пожалуйста, выйти и встретить меня?

- Да, конечно. Уже иду.

Когда машина остановилась около особняка, в котором жил Бенуа, парень уже стоял около массивный кованных ворот, но он сразу подошел к машине. Открыл для меня дверцу и помог выйти из такси. Не дал мне расплатиться за поездку и сделал это сам, после чего наклонился и поцеловал, а, отстранившись, улыбнулся и сказал:

- Привет. Рад, что ты приехала.

Я хотела улыбнуться в ответ, но не могла. Меня все еще трясло и сердце сжималось, а вдохи были тяжелыми, словно горло сжимало невидимой горечью. Я переступила с ноги на ногу и опять посмотрела на Бенуа. В этот момент отчетливо воспоминала о том, как мы начали дружить. Как он часто приходил ко мне и мы временами проводили вместе чуть ли не целый день. Разговаривали обо всем на свете и Бенуа забирал меня гулять.

Через пару месяцев после наступления моего совершеннолетия, он впервые предложил встречаться и, несмотря на то, что я отказала, полгода раз за разом опять предлагал начать отношения. Всегда был бережным со мной и дарил самые красивые букеты. Устраивал романтичные свидания в лучших ресторанах, не редко для этого снимая целые этажи и, улыбаясь, вновь предлагал стать его девушкой.

Ко мне никто и никогда так не относился, как Бенуа. И дело не в дорогих подарках, а во внимании. Стать особенной для кого-то – это невероятное чувство и отказывала я Бенуа лишь потому, что боялась испортить нашу дружбу. А, когда согласилась, сразу дала понять, что для меня эти отношения серьезные. Я воспринимала Бенуа, как свою вторую половинку. Парня, с которым была готова прожить всю жизнь и, рассказывая об этом, боялась, что Бенуа посмеется над моими наивными словами, но парень сказал, что он к этим отношениям относится так же.

Его родители меня хорошо приняли. Я бы даже сказала, что почти, как часть своей семьи и Бенуа был отличным парнем, а я… Я его предала. Я ужасная девушка. Но все еще хотела отношений с Бенуа. Он был для меня очень дорог.

Сердце сжалось невыносимо сильно и я в каком-то лихорадочном порыве обняла Бенуа, лбом прислонившись к груди парня.

- Что с тобой? – Бенуа удивился, но обнял меня в ответ. – Что-то случилось? 

Глава 17. Обещаю

Я сразу ничего не ответила, но кивнула. Лишь спустя несколько секунд смогла пробормотать:

- Да, кое-что случилось. Мне нужно поговорить с тобой.

- Пойдем, - Бенуа взял меня за руку и повел к воротам.

Уже вскоре мы оказались на территории сада и парень усадил меня на скамейку в беседке неподалеку от бассейна. Уже начало темнеть и вода в нем красиво подсвечивалась. При этом, остальные фонари еще не зажглись.

- Рассказывай, - Бенуа сел напротив меня, но, из-за того, что беседка была небольшой, мы находились близко друг к другу.

- Я понимаю, что у тебя сейчас и так много проблем…

- Нану, расскажи, что у тебя случилось.

Я сделала глубокий вдох. В голове было столько рванных мыслей и мне о многом следовало рассказать Бенуа, но, в первую очередь, следовало поделиться тем, что тревожило больше всего. Я просто не могла держать это в себе и считала, что Бенуа должен знать правду.

- Тот парень… Доминик Моно. Он ударил тебя из-за меня.

- Из-за тебя? – я заметила на лице парня сильное удивление. На его вопрос взвинчено кивнула и еле слышно продолжила:

- Между мной и им кое-что было, - я замялась. Прикусила губу и опустила взгляд. Сейчас не могла смотреть на Бенуа.

На некоторое время повисла тишина. Наверное, нужно было еще что-то сказать, но я просто не могла собраться с мыслями.

- И что же между вами было? – я почувствовала, что голос моего парня стал тяжелее. Он пропитывался злостью, но я другой реакции и не ждала. На его месте тоже злилась бы.

- Поцелуи, - произнесла на выдохе. Все еще не смотрела на Бенуа, но ощутила то, насколько гнетущей стала тишина, вновь повисшая в беседке. Она очень сильно давила на сознание и буквально разрывала его в клочья. Отдаленно чувствовала, что некоторое время Бенуа сидел неподвижно. Кажется, при этом, опустив взгляд в пол. – Бенуа, я…

Не договорила. Раздался грохот, от которого я сильно вздрогнула всем телом и испуганно вжалась в спинку скамейки. Оказалось, что Бенуа одним движением перевернул столик, разделяющий нас и встал со скамейки. Ко мне близко мне подходил, но я ощущала ярость, исходящую от парня.

- Значит, вот какая ты, Нану? Стоило мне только уехать, как ты тут же крутишь задом перед другим? – в голосе ярость. – Я в Руане только о тебе и думал, а ты… Черт! – Бенуа сделал глубокий вдох и вплел пальцы в волосы. - И это ты считаешь серьезными отношениями? Может, ты заигрывала не только с Моно, но и еще с кем-то?

- Нет, я ничего такого не делала, - я быстро помотала головой. Тоже встала со скамейки, но к Бенуа пока что не подходила. Сердце разрывалось на части от того, что я причинила ему боль. – Я не хотела тебе изменять. Я, правда, люблю тебя и очень дорожу нашими отношениями.

Бенуа поднял взгляд и им буквально опалил меня. В нем огнями пылала злость.

- Не хотела изменять? Значит, Моно насильно тебя целовал? Ты этого не хотела и вырывалась, а он все равно целовал?

Я разомкнула губы и хотела что-то сказать, но не смогла найти подходящих слов. Я действительно не желала поцелуев Доминика и мне хотелось сказать, что, да, это происходило насильно, но не могла считать в этой ситуации себя невинной, ведь толком не сопротивлялась. От поцелуев Доминика теряла рассудок и в этом была моя вина. Мое предательство перед Бенуа. Парня, который являлся моей второй половинкой.

- Нану, посмотри на меня, - сказал Бенуа. – Он приставал к тебе? Проклятье, - парень растрепал волосы на затылке. – Может, ты не знала, но Моно несколько лет провел в колонии и это не просто так. Таким людям, как он, место в тюрьме, - Бенуа опустил пылающий злостью взгляд в пол и сказал: - Я не допущу того, чтобы он опять приставал к тебе. Такой как он, даже находиться рядом с тобой не должен.

В последних словах Бенуа скрывалось куда больше, чем можно было уловить на слух и это на интуитивном уровне полоснуло по моему сознанию острием ножа.

- Ты… Ты хочешь ему что-то сделать? – спросила прерывисто и еле слышно. – Расскажешь отцу о том, что Доминик Моно тебя ударил?

- Думаешь, я и без отца ничего не сделаю?

Я не нашла, что ответить на этот вопрос, но понимала, что, да – сделает. У Бенуа были связи среди жандармерии. Появились они благодаря отцу, но самого факта это не меняло. При этом, к тем, кто был в колонии совершенно другое отношение и даже простой удар можно расценивать, как сильное проявление агрессии и избиение. Тем более, Доминик ударил не простого парня, а сына прокурора и сам по себе он являлся обычным парнем из гетто.

- Не нужно ничего делать, - я покачала головой и прикусила губу. – То, что было, является лишь недоразумением. Я не сказала Доминику, что у меня есть парень и это привело к неразберихе, но я ему уже все объяснила. Он больше не подойдет ко мне.

- Он прикасался к тебе. Целовал мою девушку.

- Бенуа, пожалуйста, не злись, - я попыталась собраться с мыслями и ближе подошла к своему парню, после чего встала на носочки и обняла Бенуа за плечи, спрятав лицо у него на груди. – Я люблю тебя. Очень сильно люблю. Пожалуйста, прости меня за то, что случилось. Я обещаю, что такого больше никогда не повторится, - говорила искренне. Просила прощения, ощущая невыносимую тяжесть своей вины. – Если ты простишь меня, пожалуйста, давай просто забудем про этот случай и начнем с чистого листа. Я понимаю, что прошу слишком много, но… но я правда дорожу нашими отношениями. И я очень скучала, пока ты был в Руане.

Некоторое время Бенуа молчал. Я чувствовала то, насколько тяжелым было его дыхание и злость все еще исходящую от парня. Но, он все же обнял меня и подбородком коснулся моей макушки.

- Ты обещаешь, что такого не повторится?

- Обещаю, - ответила уверенно и сильнее обняла парня. – Для меня есть только ты.

Я говорила правду. Для меня существовал только Бенуа. Я дорожила им и, в тот день, когда приняла решение, что хочу согласиться на его предложение об отношениях, утопала в водовороте размышлений и мое «да» было твердым. Не на время, а на всю жизнь, ведь я не рассматривала отношения, как нечто кратковременное. Понимала, что с Бенуа была готова прожить всю жизнь. Учиться в одном университете и позже съехаться. В мыслях я видела, как мы вместе живем, а потом в нашей семье появляются дети. Иногда путешествия и походы в ресторан. Все тихо и спокойно.

Доминик Моно являлся моей личной пропастью. Тем, кто разрушал мою жизнь за что я его ненавидела и сейчас вообще желала забыть про существование этого человека. Были только я, Бенуа и наши отношения.

- Я тебя тоже люблю, - сказал Бенуа и обнял меня крепче.

Глава 18. Где

Я чувствовала то, что Бенуа все еще злился, но понимала, что так легко он меня не простит. Я сама пыталась поставить себя на его место и понимала, что измена, пусть даже она состояла лишь в поцелуях - это не то, что можно так просто забыть. Но я честно старалась вновь вернуть нас к прежнему общению, в надежде, что со временем эта ситуация сгладится и вовсе забудется. Хотя, я сама себя за нее еще долго буду корить.

- Через три дня выходные. Может, проведем их вместе? – спросила у Бенуа. Мы как раз гуляли по саду. Он был красивым и ухоженным. Даже лучше, чем в особняке моей семьи, ведь мама Бенуа очень любила цветы и трепетно относилась к саду. Из-за этого наняла лучших садовников, специально приехавших сюда из Марселя.

- Давай полетим в Ниццу. Поселимся в Шато де и проведем там пару дней, - сказал Бенуа. Он шел немного впереди и на меня пока что не смотрел.

- Только мы вдвоем? – спросила и увидела, что Бенуа кивнул. Если честно, я считала, что мы встречались слишком мало времени для подобной поездки, ведь, скорее всего, она подразумевала проживание в одном номере, но сейчас не рискнула отказать Бенуа. Тем более, это же не значит, что между нами что-то будет. Просто проведем время вместе. – Хорошо. Давай полетим в Ниццу.

Мы немного обсудили поездку и вероятность того, что в понедельник придется пропустить учебу, чего я очень не хотела, но все же уступила Бенуа. Со временем атмосфера между мной и парнем улучшилась. Бенуа даже несколько раз поцеловал меня и, обняв, притянул к себе. Мне вообще нравилось гулять с ним по саду, но все испортило то, что я упала в бассейн. Просто поскользнулась на плитке и полетела в воду. Поскольку там было глубоко, а плавать я не умела, Бенуа пришлось вытягивать меня.

- В Ницце буду учить тебя плавать, - сказал парень, когда мы полностью мокрые сидели около бассейна и я пыталась отдышаться. Наверное, сейчас выглядела не очень, особенно, если учесть то, что у меня точно потекла тушь.

- Мне нанимали нескольких учителей по плаванью и ни один из них не смог меня научить держаться на воде. Это просто не мое, - я улыбнулась и увидела, что Бенуа улыбнулся в ответ.

- Может, у меня что-то получится, - парень встал на ноги и протянул мне руку.

Уже вскоре, оставляя позади себя мокрые следы, мы зашли в дом и поднялись на второй этаж в спальню Бенуа. Парень достал у себя из шкафа большую футболку и протянул мне.

- Надень это, а я пока что отдам твою одежду горничным. Они приведут ее в порядок.

- А она скоро будет сухой? – спросила и в ответ услышала, что, предположительно, через пару часов.

Мне было очень неловко, но я все же пошла в ванную комнату и там приняла душ, после чего надела футболку Бенуа. К счастью, она была довольно большой, но все равно еле прикрывала попу, из-за чего я постоянно отдергивала ткань и, выходя из ванной, вообще чувствовала себя так, будто на мне не было одежды.

- У тебя нет ничего другого? – спросила, вновь одергивая ткань вниз. – Может, футболка побольше?

- Нет, - Бенуа, отрицательно качнул головой и, когда он подошел ближе, чтобы забрать мою мокрую одежду, наклонился и поцеловал, после чего сказал в губы: - Тем более, мне нравится, что ткань этой футболки немного просвечивается и я могу видеть твою грудь.

Я понимала, что Бенуа шутил, так как ткань была достаточно плотной. Да и парень улыбался, говоря последние слова, но я все равно скрестила руки на груди, пытаясь прикрыться.

- Подожди меня. Я тоже приведу себя в порядок и потом посмотрим какой-нибудь фильм.

Я кивнула и пошла к шкафу с книгами. Их тут было не много, но я нашла кое-что интересное для себя и с этими книгами пошла к кровати, так как другой мебели в комнате Бенуа просто не было. Я легла на живот и немного укрылась покрывалом, чтобы не быть в настолько откровенном виде и, листая книги думала о том, как рассказать Бенуа про мою ситуацию в семье. Мне следовало это сделать как можно быстрее.

Внезапно, тишину, окутывающую комнату, разорвал звук негромкой мелодии. Оказалось, что это мой телефон зазвонил и я, взяв его в руки, посмотрела на высвечивающиеся на экране цифры.

- Кто это? – негромко спросила у самой себя, понимая, что этот номер мне вообще незнаком.

Я нахмурилась, но все же нажала на зеленый значок, горящий на сенсорном экране, ведь очень сильно недоумевала от того, кто мог звонить мне в такое позднее время. Даже немного встревожилась, посчитав, что, возможно, произошло нечто не хорошее. Вот только, я не сразу поняла, что связывались со мной по видеосвязи, но вздрогнула всем телом, когда на экране своего телефона увидела Доминика и он так же сейчас видел меня.

- Где ты? – спросил Моно, а я тут же в лихорадочном движении сделала звук на телефоне тише, чтобы Бенуа не услышал голос Доминика. Я вообще хотела сбросить этот звонок, но, уловив одну странность, быстро надела наушники и спросила:

- Откуда у тебя мой номер телефона? – я округлила глаза и разомкнула губы, но опять посмотрев на экран телефона, заметила еще одну странность и еще сильнее округлила глаза. Так, что они даже начали болеть: - Ты, что, сейчас в моей квартире? Как? Как ты туда попал? Я же закрыла окно.

Глава 19. Разрыв

Моно не ответил на мои вопросы. Просто пропустил их мимо ушей.

- Где ты сейчас, Леконт? – Доминик выглядел уставшим и я только сейчас поняла, что время было за полночь и Моно только вернулся с работы. Я понимала, что вновь попав в мою квартиру он, вполне возможно, увидел остатки супа в раковине и тарелка, из которой он собирался есть, лежала в открытом мусорном ведре.

Взгляд у парня был очень мрачным и практически обжигающим. Сейчас он им скользил по моим мокрым волосам и явно мужской футболке, в которую я была одета. А так же, точно понимал, что я лежала на кровати. Мне стало как-то не по себе и я уже сто раз пожалела о том, что ответила на звонок.

- Ты у него? – от того, как был задан этот вопрос, у меня сознание полыхнуло и в черных глазах Доминика увидела злость. А так же почему-то стало больно, но эта боль была не физическая и вообще будто бы не моя.

- Да, я у своего парня, - ответила еле слышно, хоть и старалась предать голосу уверенности. Мне нужно было поставить точку в том, что происходило между мной и Моно. – Я уже не знаю, как просить тебя оставить меня в покое. Что мне еще сделать, чтобы достучаться до тебя?

- Ты спишь с ним? – взгляд Доминика выворачивал душу наизнанку. Будто бы вовсе вырывал ее и из-за этого хотелось отключить видеосвязь, просто, чтобы он не смотрел на меня.

На вопрос Доминика, я хотела ответить правду. То есть, «нет», но вовремя себя остановила. Моно сразу дал понять, что ко мне у него только физический интерес. При чем, очень грубый. И сегодня он не зашел дальше после того, как узнал, что я девственница. Наверное, решил, что спешить некуда и еще все успеется, а мне от этих мыслей было ужасно горько, но вместе с ними пришло понимание – скорее всего, Доминик потеряет ко мне интерес, если поймет, что я сплю с Бенуа. Поэтому я через силу кивнула и негромко сказала:

- Да.

- Значит, ты солгала мне, - от этих слов по спине пробежался холодок и мысли взъерошило, но я лишь качнула головой и сказала:

- Пожалуйста, уйди из моей квартиры. У тебя есть своя жизнь. Занимайся ею, а меня оставь в покое, - я понимала, что мои слова были очень грубыми, но так требовалось, чтобы раз и навсегда разорвать любую связь между нами.

Из-за разговора с Домиником я была очень напряжена и не услышала того, как открылась дверь, ведущая в ванную и в спальню вернулся Бенуа. Зато, отчетливо услышала его слова:

- Ну, что? Давай еще разок? Я опять хочу тебя.

Я вообще не поняла к чему были эти вопросы и слова, так как в этот момент по телу пробежала паническая дрожь от понимания того, что Бенуа скорее всего, понял, что я разговаривала с Домиником. Слов он услышать не мог, так как я говорила очень тихо. Прямо в динамик наушника, но Бенуа мог увидеть Моно на экране моего телефона. Хотя, может и не увидел, ведь телефон я держала почти под подушкой.

Я хотела оборвать звонок, но в этот момент Бенуа оказался позади меня на кровати и практически до плеч задрал футболку, после чего, одной рукой упираясь в кровать около моей головы, бедрами толкнулся вперед, буквально вжимая меня в кровать и заставляя содрогнуться всем телом от такого сильного толчка. Из-за этого несколько прядей волос упало вперед, частично закрывая лицо.

- Бенуа… - не договорила, так как с моих губ сорвался стон. Парень опять толкнулся бедрами и я грудью болезненно вжалась в книгу, на которой лежала.

Я все еще была в трусиках и ощущала, что на Бенуа были штаны, но Доминик этого не видел. Телефон был расположен так, что Моно открывалась лишь часть картины и сознание ошпарило пониманием того, что мы с Бенуа с такого ракурса выглядели так, словно занимались любовью. Словно Бенуа брал меня.

Все это длилось считанные секунды и вот ладонь моего парня легла мне на подбородок, заставляя обернуться и в этот момент его губы коснулись моих, а я в следующее мгновение скосила взгляд в сторону и скользнула им по телефону. Быстро нажала на красный значок, прерывая звонок, но все же успела увидеть взгляд Доминика. Я его таким раньше никогда не видела. Казалось, что в черных глазах горело и пылало то, что я понять не могла, но, несомненно, меня саму оно могло испепелить.

Разговор прервался и на телефоне появилась привычная заставка.

- Что ты делаешь? – я извернулась и локтем толкнула Бенуа, после чего отползла в сторону, поправляя футболку.

- Ты разговаривала с Моно, - Бенуа был в ярости. Значит, он все же увидел Доминика на экране моего телефона. – И что же он хочет увидеть, когда звонит моей девушке по видеосвязи, когда та в моей спальне? А ты Нану? Вот так ты ему объяснила, что у тебя есть парень? Настолько хорошо, что он звонит тебе по ночам?

- Больше звонить не будет, - сказала на выдохе. – Но ты повел себя ужасно. Бенуа, как ты так мог? Если видел, с кем я разговариваю мог просто накричать. Или сделать еще что-то, но не показывать другому парню, что ты меня… Делать вид будто мы… Чтобы кто-то нечто такое видел…

Мысли рвались на клочья и я не знала, что сказать. В этот момент Бенуа притянул меня к себе и крепко обнял. Так, что все тело начало ныть.

- Я люблю тебя, Нану и сейчас я зол, потому, что вижу, что другой пытается забрать тебя у меня, а я этого очень сильно не хочу. Ответь мне сейчас. Скажи, ты только моя?

Глава 20. Осколки

В эту ночь я поругалась с Бенуа. Да, без повышения голоса и без грубых фраз, но все равно нечто подобное произошло впервые с момента нашего знакомства, ведь за весь последний год между нами не было ни одного недопонимания, но именно сегодня в воздухе повис надлом. Да, не сильный и я понимала, что все это можно поправить, но пока что нам обоим следовало остыть. Немного подумать и уже полностью со свежим сознанием вновь попытаться поговорить. Наладить отношения, ведь я все еще хотела их сохранить. Да, очень сильно злилась на Бенуа за его выходку, но сама во многом была виновата перед ним.

Пока сохла моя одежда, я рассказала Бенуа о том, что произошло в моей семье. Бенуа слушал меня и ни разу не перебил, но я видела, как менялись эмоции на его лице, постепенно нагнетаясь и, лишь после того, как я закончила рассказывать, Бенуа спросил:

- И мама тебе не поверила? – я отрицательно покачала головой, а Бенуа выругался и вплел пальцы в волосы. Он выглядел злым. – Твой отчим… Черт возьми, о чем он думал, когда приставал к тебе? Урод.

- Меня злит только то, что мама сейчас рядом с таким человеком, - сказала правду, но в данное мгновение мне было немного тяжело делиться с Бенуа сокровенными мыслями. Ссора, произошедшая между нами незадолго до этого разговора, все еще сказывалась, хоть и парень уже сейчас держал меня за руку, а я не стала отсаживаться, когда он сел совсем близко ко мне.

Нам действительно следовало остыть и именно по этой причине я ушла из дома Бенуа, как только высохла моя одежда. Парень настаивал на том, чтобы я осталась. Говорил, что мы пара и нет ничего плохого, если мы уже сейчас начнем жить вместе, ведь сама ситуация к этому подталкивала, но для меня это было неприемлемо. Я вообще пока что не могла представить, как буду жить с ним вместе. Спать в одной кровати. Да, понимала, что в будущем мы к этому придем, но не сейчас. Поэтому я сказала Бенуа, что сняла квартиру и мне лучше пойти к себе, ведь, все равно, там были мои вещи, а уже завтра в университете мы встретимся и поговорим. Бенуа негативно отнесся к тому, что я решила уйти и между нами чуть не возникла новая ссора, но остаться у него я не могла.

На улице было темно и уже немного прохладно. Как раз был День всех святых и по этой причине метро работало на один час дольше, чем обычно и я, наверное, могла бы успеть доехать до Шампиньи, но, во-первых, не знала, как работали RER. Во-вторых, опасалась в Шампиньи встретить Доминика. Хотя, чего мне его бояться? Сегодня между нами была поставлена остаточная точка.

Но, все же, я вызвала такси и на нем доехала до восьмого округа. Не так уж и много заведений работало после одиннадцати вечера, но одно я знала и направилась туда. Села за один из пустующих столиков и заказала себе кофе. Долго пила его и смотрела в окно на сейчас не работающие бутики. Улицы в этих районах были настолько узкими, что казалось, витрины роскошных магазинов находились чуть ли не за стеклами кофейни.

Делать было нечего, поэтому я достала телефон и в сети читала статьи, которые были связаны с моей учебой и из кофейни ушла лишь в полшестого, когда начало работать метро. Перед университетом мне следовало привести себя в порядок и переодеться, поэтому я все же поехала в Шампиньи. Уже оказавшись в гетто, от станции RER до дома, в котором снимала квартиру, доехала на такси и к себе заходила очень осторожно.

В моей квартире было очень темно и я сразу включила свет. Прошла к коридору и около спальни заметила что-то на полу. Это был разбитый на части телефон Доминика. Множество деталей лежало на полу и экран превратился в нечто мало узнаваемое.

Я наклонилась и начала собирать части телефона, чувствуя, как сердце почему-то пропускало удары и при виде этих осколков ладони подрагивали. Они словно были пропитаны дикой яростью и чем-то острым. Будто бы болью.

Собрав все, что осталось от телефона, я посмотрела на детальки просто не зная, что с ними делать. Наверное, стоило выбросить их. Все равно это уже не починить. Да и мне не хотелось подходить к Доминику, чтобы отдать разбитый телефон. Нам вообще теперь лучше не подходить друг к другу, но я все же не могла понять, почему он так разозлился, что даже разбил телефон.

Я пошла на кухню, ведь именно там находилось мусорное ведро, но, как только зашла туда, застыла на месте. Около стола на полу находилось несколько довольно больших пакетов. Я положила остатки телефона на стул и посмотрела на то, что было в них. Оказалось, что там лежали продукты. При чем, не дешевые, ведь продукты таких марок часто встречались на кухне в особняке моей семьи.

Казалось, что в этих пакетах было все. Я даже нашла две коробочки конфет. Тоже далеко не дешевых. Я бы даже сказала, что они одни из самых дорогих.

Я понимала, что все это принес Доминик. Зачем? Видел, что у меня в холодильнике пусто? Но я понять не могла, почему парень, который, по сути, одевается в простую и явно не дорогую одежду, потратил очень немало денег, чтобы принести для меня все это? Еду, которая для меня была более привычна, ведь сейчас я экономила и делала более бюджетные покупки.

Я ненадолго закрыла глаза и поджала губы. Я совершенно не понимала Доминика Моно, но, наверное, это к лучшему. Несмотря ни на что, он был человеком, от которого мне следовало держаться подальше.

Оставив все это на кухне, я пошла в ванную комнату. Очень долго принимала душ, а потом неторопливо собиралась в университет. Примерно в половину восьмого вызвала такси и на нем доехала до станции, при этом получив сообщение от Бенуа. Он написал, что будет ждать меня около университета.

Глава 21. Плохой парень

Это утро для меня было ужасным. Из-за бессонной ночи тело преодолевала усталость, но мысли все еще путались. Я так и не выбросила телефон Доминика. Более того, все разбитые части положила в прикроватную тумбочку. Зачем я это сделала? Если честно, понятия не имела. Все равно, не было смысла его отдавать. Более того, я больше никогда не собиралась подходить к Моно.

Уже будучи около Сорбонны, я постоянно оглядывалась по сторонам. Не понимала, зачем я это делала, но взглядом искала Доминика. Мысленно решила, что это потому, что хотела понять, где он находился, чтобы избегать этого места, но Моно нигде не видела. Зато, сразу заметила Бенуа.

Он около круглого фонтана стоял вместе с моими подругами. Жаклин, держа в руках стаканчик с кофе, смотрела куда-то в сторону, а Дезири, встав на носочки и положив ладонь на плечо Бенуа, что-то говорила ему на ухо, при этом улыбаясь, но, увидев меня, она отстранилась и помахала мне рукой:

- Привет, - подруга подбежала ко мне и обняла. – Как ты? Выглядишь уставшей.

Бенуа тоже подошел и, наклонившись, поцеловал, после чего положил ладонь мне на талию и притянул к себе. Он вел себя так, словно и не было вчерашней ссоры. Наверное, так даже лучше – не копаться неприятных событиях, а просто начать все с чистого листа, но на душе все равно было как-то тяжело и я, не сумев сдержаться, отстранилась от Бенуа. По взгляду парня, поняла, что ему это не понравилось, но, чтобы хоть как-то сгладить обстановку, улыбнулась ему.

- Пойдем, поговорим, - Бенуа все же опять положил руку мне на талию и повел за собой к зданию Сорбонны.

Мы поднялись на второй этаж и зашли в пустую аудиторию. Почему-то я сразу подошла к окну и посмотрела во двор университета. Там было множество студентов, но Доминика я все еще не видела, зато, заметила Обена Турнье. Он, вместе со своей девушкой и еще несколькими парнями стоял около лестницы. Я не знаю, как такое возможно, но Обен, будто бы почувствовав мой взгляд, поднял голову и словно безошибочно посмотрел на окно, за которым я находилась. Понимала, что он меня видеть не мог, но тут же немного отошла от подоконника.

- Что ты решила? – спросил Бенуа. – Переедешь ко мне жить?

- А? – я пропустила мимо ушей его вопросы, потому что вновь посмотрела в окно, но на этот раз в другое. Мне было странно от того, что я еще не видела Моно. Раньше, казалось, что стоило мне прийти в университет, как я его тут же везде встречала.

- Куда ты смотришь? – Бенуа подошел ближе и тоже посмотрел в окно. – Ищешь взглядом Моно? – в голосе послышалось сильное раздражение. Я не понимала, как он понял, кого именно я пыталась найти в толпе студентов, но после вопроса Бенуа, мне стало жутко совестно. Вот что я творила? Мне вообще следовало забыть про Доминика, а я, находясь рядом со своим парнем, думала про него. Я качнула головой и попыталась перевести тему разговора.

- О чем ты хотел поговорить?

- Нану, ты серьезно? Разговариваешь со мной и при этом выискиваешь Моно взглядом?

- Прости, - сказала негромко, опустив голову. Не стала говорить, что делала это потому, что опасалась встретиться с Домиником.

Нам так и не удалось нормально поговорить. Бенуа злился и уже скоро началась лекция, а я не могла пропускать занятия, ведь учебой очень сильно дорожила.

- Давай уже после учебы пойдем куда-нибудь погуляем. Просто пройдемся и поговорим, - предложила Бенуа и, уходя на лекцию, встала на носочки, после чего поцеловала парня в щеку.

Мне действительно нравилось учиться и я обожала свою специальность – политическая философия и этика, поэтому, слушая преподавателя, я отвлеклась. На перемене встретилась с подругами. Услышав о том, что после занятий мы с Бенуа собирались пойти погулять, Дезири сказала, что присоединится к нам, так как ей было скучно, а планов на вечер не было, а, услышав, что мне и Бенуа следовало провести время вместе, кажется, немного обиделась на меня.

- Вот значит как? – спросила она, надув губки. – Появился парень и ты забыла про подруг? Теперь с нами время не проводишь, а только с ним?

- Дезири, прекрати, - Жаклин цыкнула. – Логично, что начиная отношения, они захотят хоть иногда гулять только вдвоем. Не лезь, - девушка как-то раздраженно выбросила в мусорное ведро упаковку с соком, который пила и, развернувшись, пошла прочь, а Дезири побежала за ней.

Мне все это показалось странным и я хотела пойти за девчонками, но застыла на месте. В другом конце коридора увидела Моно и он как раз шел в мою сторону.

Не знаю почему, но я вжалась спиной в стену и притихла. В ладони немного сдавила стаканчик с кофе и отвела взгляд в сторону, но, когда Доминик был совсем близко, не удержалась и посмотрела на него.

Его лицо не выражало никаких эмоций, но глаза были чрезмерно мрачными. Даже более черными, чем обычно и мне показалось, что за ними скрывалась целая бездна. Страшная и жуткая. Одет Доминик был в привычные джинсы и белые кеды, но клетчатая рубашка, виднеющаяся поверх белой футболки, мятая и волосы растрепанные, будто парень взъерошил их ладонью и плевать хотел на свой внешний вид.

Я думала, что Доминик не заметит меня, так как в мою сторону даже не смотрел, но, когда он проходил мимо меня, повернул голову и наши взгляды встретились. В этот момент я поняла, что все – это конец. Мне действительно лучше больше не подходить к Моно. При чем, об этом твердил даже его взгляд. Будто предупреждал, чтобы я держалась подальше. И сколько же в нем было пренебрежения.

Сделав глубокий вдох, я отвернулась, после чего поднесла к губам стаканчик с кофе. Внутри все сжалось, но, наверное, я даже была рада тому, что все закончено. Я ведь именно этого и добивалась. Теперь могла сосредоточиться на том, чтобы исцелить мои отношения с Бенуа. Даже хотела пойти и поискать его, но не успела. Ко мне подбежала Абель и ввергла в шок фразой:

- Нану, твоя мама в больнице. Я не знаю всех подробностей, но, кажется, твой отчим ее избил.

- Что?.. – спросила вмиг пересохшими губами. Нервы накалились и дыхание застряло в горле. Я выронила из ладони стаканчик с кофе, но даже не заметила этого. – Что произошло? Как сейчас мама? В какой она больнице?

- Она в Мон Луи. Я честно не знаю всех подробностей. Мне мама позвонила и попросила, чтобы я рассказала тебе об этом.

Я несколько раз растеряно моргнула, а потом сразу подрагивающими пальцами достала телефон. Позвонила Бенуа, чтобы попросить его отвезти меня в Мон Луи, но его номер сейчас был в не зоны доступа. Я еще два раза попыталась дозвониться, но ничего не получилось. Уже хотела вызывать такси, но Абель сказала, что отвезет меня. Вернее, не она сама, а ее парень у которого была машина. Мы за считанные минуты нашли его, а потом так же быстро добрались до больницы. Я растерянно поблагодарила за помощь, после чего быстрым шагом пошла искать маму. Вернее, палату, в которую ее поселили, мысленно молясь, чтобы ее не отправили в неотложку.

Медсестра, к которой я обратилась за помощью, сказала, что моя мама действительно у них. Ничего страшного с ней не произошло, но мой отчим поставил ей несколько синяков, вывихнул руку и сейчас мама находилась в состоянии истерики. Надеясь, что мое присутствие поможет успокоиться, меня пустили к маме, но, стоило мне войти в палату, как мама мне сказала:

- Пошла вон, - она была заплаканной и под глазами уже виднелись красные синяки. От этого у меня сжалось сердце и я подошла ближе к кровати.

- Мам, как ты?.. – спросила очень тихо. Хотела взять ее за руку, но мама отдернула ее и схватила с тумбочки чашку. Замахнулась ею на меня и уже прокричала, чтобы я убиралась прочь из ее палаты. После этого, несмотря на то, что я пыталась с ней поговорить, медсестры вывели меня в коридор, сказав, что если на меня такая реакция, мне не безопасно находиться рядом с мамой.

- Видно, то, что произошло, очень сильно повлияло на нее, - сказала мне медсестра, так же объяснив, что моя мама сейчас просто не в себе и врач уже скоро выпишет ей необходимые лекарства. В первую очередь, успокоительные. – Ваша мама будет лечиться по страховке? Если да, пожалуйста, привезите Кард Виталь[4].

Я кивнула и уже собиралась уходить, чтобы взять из дома все необходимое и привезти в больницу, но меня остановили жандармы. Они сказали, что заявление об избиении подали горничные, которые услышали крики моей мамы, а потом и нашедшие ее в таком состоянии в спальне. Они же и вызвали скорую, но моя мама отвергала то, что ее избили. Говорила, что просто упала. Защищала отчима. Да и пока она была в состоянии истерики, жандармам не было смысла разговаривать с ней. Зато, они хотели поговорить со мной.

- Ваш отчим сбежал, но раз заявления нет, он может вернуться, - сказал мужчина в форме.

- И ничего сделать нельзя? – я злилась на отчима. Не понимала, что произошло, но разве можно оставить его безнаказанным? – Мой отец…

- Нам известно о том, что ваш отец при жизни был корпусным генералом жандармерии, - перебил меня мужчина. – Но ваша мать сама виновата в том, что связала жизнь с таким человеком и теперь его защищает. Мы ничего сделать не можем и в данной ситуации можем лишь предупредить, чтобы вы держались подальше от этого человека. Магазины вашего отчима явно сильном убытке и из вашей матери он тянул деньги. Есть предположения, что он замешан еще в кое-каких делах.

- В каких делах? Если это противозаконно, вы можете наказать его за это.

- Мы ничего сделать не можем, - коротко сказал жандарм, а меня буквально затрясло от такого безразличия, но уже сейчас появилось ощущение того, что приближается нечто нехорошее.

Жандармы не стали дальше разговаривать со мной и ушли, а я еще некоторое время стояла на месте. Мысли путались и ощущался такой приторный вкус безнадежности, но я постаралась взять себя в руки. Сейчас главное мама. Может, когда ей станет лучше, она все же подаст заявление на отчима и жандармы хоть что-то сделают. Я действительно опасалась того, что мама опять сойдется с отчимом, раз защищала его сейчас. Она достойна хорошего мужчины.

Стараясь экономить, я не брала с собой много денег, поэтому доехать на такси до шестнадцатого округа не могла. Еще находясь около больницы, опять позвонила Бенуа, ведь сейчас я так сильно нуждалась в его помощи, но, так и не сумев это сделать, я положила телефон в рюкзачок, после чего побежала на метро. Все еще немного путалась в станциях, поэтому вышла на несколько кварталов раньше, чем следовало, но эту местность я отлично знала и по этой причине безошибочно побежала к особняку моей семьи.

Бегать в туфлях очень неудобно и, к тому же, моя физическая форма была не в самом лучшем состоянии, из-за чего, буквально через квартал мне пришлось замедлить шаг, чтобы перевести дыхание. Еще и в боку покалывало так, что боль расплывалась по всему телу.

- Да что же такое? – прерывисто спросила, приложив ладонь к боку. Очень сильно волновалась за маму и хотела поскорее вернуться в Мон Луи, поэтому, несмотря на боль, постаралась пойти побыстрее. Даже попыталась сократить путь, из-за чего пошла через проулки, но, из-за взвинченности сознания, не услышала шаги позади себя.

- Уеш-уеш[5], Нану Леконт, - услышав грубоватый мужской голос, я резко обернулась и увидела позади себя какого-то верзилу. По виду – сущий бандит и то, что он знал мое имя, меня знатно насторожило. Я панически оглянулась вокруг, но поняла, что в проулке были только мы вдвоем и отдаленно понимала, что, скорее всего, этот мужчина шел за мной давно. Выжидал удобного случая и вот он наступил. – Подскажи-ка мне, где сейчас Брис Виардо, - верзила пошел ко мне, называя имя моего отчима. Судя по всему, он его искал.

- Простите, но я не знаю, где он, - я отрицательно покачала головой и, понимая, что мне срочно нужно убираться отсюда, а именно, хотя бы добраться до людной улицы, я развернулась и собралась бежать, но увидела, что из другого конца проулка, в нашу сторону шел еще один верзила. В этот момент первый мужчина схватил меня за руку и, дернув на себя, сказал:

- Сейчас ты пойдешь с нами. Попытаешься кричать и я порву тебя на части.

- Мне больно, - зашипела, но мужчина на это не обратил никакого внимания и лишь сильнее сжал ладонь, после чего буквально потащил за собой. – Пожалуйста, отпустите. Я, правда, не знаю, где Брис Виардо.

- Заткнись, - цыкнул верзила, после чего буквально зашвырнул меня на заднее сиденье, какого-то старого и потрепанного автомобиля, сильно покрытого грязью и ржавчиной. Этот мужчина сел рядом со мной и своими руками стиснул меня, чтобы я не вырывалась, а я все равно завозилась, ощущая сильный запах пота, исходящий от этого бандита.

Второй мужчина сел за руль и машина, заскрежетав, двинулась с места. У меня сердце стучало так, словно было готово в любой момент разорваться на части и в голове ни одной мысли. Сознание вообще опустело и лишь в некой панической буре я пыталась понять, что вообще происходило. Эти мужчины по какой-то причине искали моего отчима. Почему? Что он сделал? В голове мелькнули слова жандармов, но я все равно ничего не понимала и лишь раз за разом говорила:

- Я не знаю, где он. Совершенно не знаю. Пожалуйста, отпустите. Пожалуйста…

Мужчины не обращали внимания на мои слова, а я, хоть и смотрела в окно, скоро перестала понимать, куда мы ехали. Осознавала лишь то, что мы приехали в какой-то неблагополучный район и мужчины завернули в очередной проулок и уже вскоре меня выволокли из машины, а я, не сумев удержаться на ногах, упала на грязный бетон. Испуганно оглянулась вокруг и поняла, что мы находились во дворе какого-то заброшенного пятиэтажного здания. Вернее, судя по всему, это был задний двор.

- И что мы с ней будем делать? – спросил тот мужчина, который сидел за рулем. – Вдруг она действительно не знает, где Виардо?

- Плевать. Ее мамаша точно знает. Изобьем ее дочурку, чтобы ее поселили в соседнюю палату. Может, эта идиотка одумается и расскажет, где эта мразь.

От разговора мужчин мне стало дурно и я тут же поднялась на ноги, после чего побежала в сторону проулка, но ладонь с кривыми пальцами сжала ворот моей блузки и дернула назад, так что я обратно упала на бетон, до крови стесав кожу около бедра.

- Куда собралась? – мужчины сильнее сжал мою блузку. – Давай, говори, что знаешь и мы решим, что с тобой делать.

- Я не знаю, почему вы ищете Виардо, но, пожалуйста, я вас умоляю, решайте это с ним. Зачем вы в это втягиваете меня и мою маму? Мы никому и ничего плохого не сделали, - испуганно прошептала.

- Ничего не сделали? – мужчина засмеялся, а потом наклонился ко мне и спросил: - Так, что, ты нам ничего интересного не скажешь? Я же тебе ноги переломаю. Потом никогда нормально ходить не сможешь. Будешь хромать, - мужчина схватил меня за волосы и проволок по бетону, а у меня слезы на глазах появились от боли. – Давай, говори, что знаешь.

- Я… Я… - прошептала, не зная, что сказать. Понимала, что мне нужно солгать. Соврать о месте нахождения моего отчима, в надежде, что меня отпустят, но это нужно было сделать правдоподобно. Иначе будет только хуже.

Пока я панически размышляла, что сказать, второму мужчине, который стоял немного в стороне, позвонили и он ответив, сказал:

- Да? Да. Мы как раз ее поймали. Джун ей ноги собрался ломать. Эта девка, судя по всему, ничего не знает. Что?... Серьезно?... Да, конечно, - мужчина прекратил разговор, после чего обратился к тому верзиле, который меня держал. – Отпусти ее. Твою мать, Джун, отпусти ее, быстро. Но смотри, чтобы не убежала.

- Что случилось? – мужчина отпустил меня и сказал сидеть на месте, иначе он продолжит то, с чего закончил, но, при этом пошел к другому верзиле. Я не слышала о чем они разговаривали, но видела, что выражение лица того, который обещал мне ноги переломать, изменилось. Я понятия не имела, что происходило, но внутри все сжалось от страха и, пока была возможность, я опять попыталась сбежать. Незаметно сняла туфли и поднялась на ноги, но даже до проулка не успела добежать. Мужчина догнал меня. Перехватил и перекинул через плечо и вернул на место. Усадил на бетон, после чего сказал:

- Сиди тихо. Убежать не получится.

Но, больше он мне не угрожал. Просто встал рядом и следил за тем, чтобы я даже лишнего движения не сделала. Я делала частые вдохи, но, кажется, совершенно не дышала. Несколько раз просила отпустить меня, но мольбы остались без ответа. Отчаявшись, я спросила, что со мной хотят сделать, но и эти слова будто бы прозвучали в пустоту.

Наверное, прошло не больше десяти минут, которые для меня, казалось, длились целую вечность, после чего, во двор этого заброшенного здания заехал джип. Новенький и будто бы блестящий – настолько он был чистым, а я, сжав подрагивающие ладони в слабые кулаки, смотрела на то, как из этого джипа вышло трое мужчин. Все в обычной одежде. В брюках и кофтах с длинными рукавами и под горло, но вся их одежда была черного цвета.

- Вот девчонка. Мы ее не трогали. Она целая и невредимая, - тот мужчина, который стоял около меня, поднял руки, после чего добавил: - Все, мы передаем ее вам и уезжаем.

Эти двое верзил очень быстро пошли к своей старой машине и уже вскоре она, со скрежетом уехала. А я все так же неподвижно сидела на месте и испуганно смотрела на тех, кто только что приехал в проулок. Они казались мне еще более пугающими, хоть и не угрожали. Эти мужчины вообще молчали и просто в стали по разные стороны двора, каждый, примерно в пяти метрах от меня. Почему-то напоминали цепных псов.

- Кто вы? – спросила прерывисто. – Что вы собираетесь сделать со мной?

Мне ничего не ответили, но, в этот момент, мой телефон, лежащий в рюкзачке, пикнул, оповещая о пришедшем сообщении. Естественно, я даже не подумала брать телефон в руки – понимала, что это опасно, но один из мужчин, сказал:

- Ответь.

Для меня все, что происходило, казалось страшным кошмаром и я не могла уловить связь происходящего. Мой отчим, те двое громил и эти мужчины. Теперь телефон. Зачем он сказал мне ответить? Не понимала, но достала телефон, с трудом подрагивающими пальцами открыв змейку на рюкзачке.

Возникла мысль попытаться кому-то незаметно позвонить и сообщить о своей беде, но один из мужчин наблюдал за мной, из-за чего я не рискнула этого делать. В первую очередь сделала то, что он сказал и открыла сообщение. Оно пришло с неизвестного номера и в нем было написано:

«У тебя дар влипать в неприятности».

Я несколько раз перечитала сообщение, а потом подняла растерянный взгляд и посмотрела на мужчин. Тот, кто писал мне, знал, что я в таком положении. Поскольку мне позволяли ответить, я тут же написала:

«Кто ты?».

Ответ пришел довольно быстро, но для меня ожидание показалось, что длилось вечность. Я быстро открыла и скользнула взглядом по тексту, но то, что я прочитала, заставило мою кровь застынь и сердце пропустить удар.

«Когда-то ты называла меня плохим парнем».

Плохой парень… Плохой парень… Был только один человек, которого я так раз за разом называла и это въелось мне в память. Этого человека, как и все связанное с ним, невозможно забыть, но, нет, это не может быть он. Это просто невозможно.

«Я не понимаю о чем ты» - написала сообщение и ответ пришел буквально через несколько секунд:

«Санари-Сюр-Мер».

Мои руки дрогнули и я чуть не выронила телефон. По телу пробежала острая дрожь и нервы накалились до такого предела, что, казалось, я сейчас сгорю вместе с ними. Санари-Сюр-Мер – это город, в котором я шесть лет назад познакомилась с одним парнем. Его и называла плохим. Имени не знала, ведь сразу не спрашивала его, а потом он мне его не говорил. Почему именно «плохой парень»? Я слышала, что он был из очень богатой и влиятельной семьи, но она была связана с криминалом. Да и этот парень действительно являлся плохим…

Сердце отбивало барабанную дробь и я больше не дышала, но быстро написала ответ:

«Я не знаю, откуда тебе известно про Санари-Сюр-Марн и про парня, которого я называла плохим, но, если ты как-то узнал об этом, тебе так же должно быть известно, по какой причине я в жизни не поверю, что ты он. Пожалуйста, прекрати. Напиши, кто ты и зачем все это».

Я хватала воздух пересохшими губами, но не могла сделать ни вдоха. Дрожь усилилась и я с трудом держала пальцами телефон, а ответа все не было и не было. Лишь спустя какое-то время телефон опять пикнул и на экране появилось:

«Считай до пяти».

- О, боже… - сорвалось с моих губ и сознание будто бы полоснуло острием ножа.

Там, в Санари-Сюр-Марн, мне было тяжело и я часто волновалась. Тот, кого я называла плохим парнем, никогда меня не успокаивал и лишь однажды, когда мне было особенно плохо, он сжал мои волосы и притянул к себе, так, что я своим лбом прикоснулась к его. Смотря в мои глаза, он сказал:

«Считай до пяти. Давай. Один. Два. Три. Четыре. Пять…»

Я не понимала, зачем это нужно, но срывающимся от волнения голосом повторяла за ним. Раз за разом. Раз за разом. Один. Два. Три. Четыре. Пять… Не знаю почему, но смогла успокоиться и позже, когда сильно волновалась, всегда считала до пяти. Но… Откуда человек, который сейчас мне писал эти сообщения, знал про счет?

«Прекрати. Откуда ты об этом всем знаешь?» - я долго писала эту строку, ведь пальцы не попадали по буквам и вновь ответа не было не малое количество времени. Или просто для меня время остановилось и каждая секунда длилась вечность?

«Ты изменилась. Я не сразу тебя узнал. Только, когда увидел цепочку, которую тогда подарил тебе».

Это сообщение ударило по мне, словно молот. Тогда, в Санари-Сюр-Мерн я действительно выглядела иначе. Волосы были короткими и я была очень худой – если бы на меня одели обычную футболку и штаны, я бы вообще сошла бы за мальчишку. Еще носила очки и брекеты. И цепочка… Та вещь, которой я так сильно сейчас дорожила, действительно была мне подарена тем парнем. В этом и состоял парадокс - настолько ценную для меня вещь дал тот, от которого мне следовало держаться подальше. Но сейчас это не мог быть он. Это не плохой парень.

Пришло новое сообщение:

«Ты до сих пор меня не узнала».

«Потому, что тем, за кого ты пытаешься себя выдать, ты не можешь быть» - написала ответ.

«Думай, кто я» - пришло сообщение, а за ним следующее, будто подсказка – «Я тоже учусь в Сорбонне».

«Пожалуйста, перестань. Чего ты от меня хочешь? Зачем все это пишешь? Кто ты?»

Позади меня хлопнула дверца машины я хотела обернуться, но пришло сообщение:

«Не советую» - будто намек на то, что мне не следовало оборачиваться и я почему-то послушалась. Осталась сидеть, боясь даже пошевелиться. При этом, слышала приближающиеся шаги. Кто-то подошел совсем близко и теперь стоял за моей спиной.

«Это ты сейчас рядом со мной?» - написала сообщение.

«Да».

По спине пробежался холодок и я подрагивающими губами спросила:

- Чего ты хочешь?

«Сначала узнай меня».

Я думала, что мне ответят так, без сообщений, но ошиблась. Он не хотел, чтобы я его слышала, или видела, но я все же поднялась на ноги. Спиной ощущала его присутствие и, не сдержавшись захотела обернуться, но тот, кто стоял позади меня, пресек это. Положил ладонь на мои глаза и одним рывком притянул к себе, из-за чего я спиной столкнулась с чьим-то торсом.

Дыхание застряло в горле и я не смогла сделать ни вдоха, а нервы еще сильнее натянулись. Казалось, что еще немного и они порвутся. Некоторое время мы так стояли и я опасалась даже пошевелиться, но уже вскоре он убрал ладонь от моего лица, но в воздухе будто повисли не сказанные слова – не оборачивайся. А я и не смела, но почувствовала, что он писал новое сообщение:

«Кто я?».

Я опять хотела сказать, что не верю в то, что он является тем парнем, которого я называла плохим, но понимала, что эти слова ни к чему не приведут. Да, это не мог быть он, но, если… А, вдруг… Кто? Несмотря на то, что прошло уже шесть лет с тех событий произошедших в Санари-Сюр-Мерн, я помнила этого парня. Он мне снился в страшных кошмарах, но сейчас, пытаясь понять, кем он мог быть я впала в ступор.

- Ты Обен Турнье? – спросила еле слышно. Нет, не похож. Не те черты лица. Или те? За шесть лет можно сильно измениться, особенно, если учесть то, что я видела того парня только в подростковом возрасте. Люди в это время меняются и взрослеют. Но я сомневалась, что это Обен. Назвала его лишь потому, что вспомнила о том, как он смотрел мне на грудь, когда я сидела во дворе Сорбонны. Тогда там была цепочка. Он мог смотреть на нее.

«Еще варианты есть?» - пришло сообщение.

- Не знаю… - пробормотала и прикусила губу. Закрыла глаза. Кто же? Кто? Кто мог быть тем самым плохим парнем? Попыталась более отчетливо вспомнить черты лица. – Ты… Ты Доминик Моно? Или нет?..

Не знаю, почему назвала его. Он тоже видел мою цепочку и, кажется, у него скулы похожие. Но… Нет. На того парня он так же похож, как и Обен. Я вообще сейчас ориентировалась на то, что не изменится с возрастом. У того парня, которого я называла плохим, волосы были черного цвета. Как и глаза. А еще кожа смуглая, но под это описание подходили не только Обен и Доминик, а вообще чуть ли не двадцать или тридцать процентов парней из Сорбонны. Даже Бенуа подходил. И мою цепочку мог видеть, кто угодно.

«Еще варианты?»

- Ты не можешь быть тем, за кого себя выдаешь, - сказала в отчаянии. – Просто не можешь. Прекрати это.

Еще не понимала, что этими словами разозлила. Повторяя их раз за разом, пробудила чудовище.

Некоторое время была тишина. Долгая и гнетущая, а потом я почувствовала, что он опять писал сообщение:

«Ты мне кое-что задолжала».

- Что? – спросила на выдохе.

«Себя. Найди меня до конца следующей недели и скажи, что отдаешься мне. И я тебя возьму. Если правильно поймешь, кто я – я, взяв свое, скажу об этом и оставлю тебя в покое».

- Ты с ума сошел? – шокировано прошептала, но он, не обратив внимания на мой вопрос, написал новое сообщение:

«Это не значит, что ты можешь прыгать по кроватям других парней. Это означает лишь то, что у тебя нет права на ошибку».

Я не успела что-либо сказать. Лишь почувствовала, что он, кажется, махнул рукой и тут же один из мужчин пошел к нам. Взял меня за предплечье и повел к проулку.

- Что?.. Куда вы меня ведете? – я начала испуганно вырываться и, как только появилась возможность, сразу же обернулась, но того, кто писал мне эти сообщения я не увидела. Он уже сел в джип с затемненными стеклами.

Этот мужчина отвел меня в конец проулка, где, оказалось, стояла еще одна машина. В ней сидело двое мужчин и меня посадили на заднее сиденье рядом с одним из них, после чего, незнакомец, который привел меня к машине, водителю безошибочно назвал адрес особняка моей семьи и сказал меня туда отвезти.

Машина мягко тронулась с места, а я сидела вжавшись в дверцу. Не двигалась и не моргала. Не дышала. Сердце билось учащенно и временами пропускало удары, а пальцы дрожали настолько сильно, что я просто не могла сжать их в кулаки.

Я не собиралась выполнять поставленное мне условие. Над этим даже не думала и сейчас в бушующем водовороте мыслей просто пыталась понять, кем был этот человек, выдающий себя за парня, с которым я познакомилась в Санари-Сюр-Мерн. Ведь это действительно не мог быть он. Не мог. И зачем эта игра? Почему такие условия? Искать того, кого просто не могло быть в Сорбонне?

Этот человек не показывал мне себя и не дал мне услышать свой голос. Конечно, ведь он понимал, что я пойму, что он не тот. А так вел какую-то странную игру.

Но… Я закрыла глаза и, против воли представила, что это был тот самый Плохой парень. Противопоставила все и поняла, что понимала бы в таком случае все его сообщения и условие. Но ведь это не он.

Я думала о том, о чем не желала. Вспоминала Плохого парня и Санари-Сюр-Мерн. И в этот момент почувствовала, как по губам и подбородку что-то потекло. Подняла ладонь и попыталась вытереть жидкость с лица, но тут же увидела на пальцах кровь. Она пошла у меня через нос и сейчас пачкала мою одежду. Стекала на белоснежную блузку. А я на это не обращала внимания. Все так же не в состоянии нормально дышать, отдаленно понимала то, что мое положение хуже некуда.

Глава 22. Адреналин

Уже наступило утро, но впервые мне не хотелось идти на учебу. Я вообще предпочла бы не выходить из особняка, но с наступлением рассвета заставила себя собрать одежду мамы и ее, вместе с Кард Виталь, на такси отвезти в больницу.

Медсестра сказала, что моей маме уже лучше, но она пока что была под сильными успокоительными и спала, поэтому меня к ней не пустили. Тогда я вышла на улицу, но далеко не ушла. Села на ступеньки рядом с Мон Луи и, опустив голову, стала делать глубокие вдохи. Все еще не могла успокоиться и все, что произошло вчера считала лишь злой игрой моего сознания. Чем-то нелогичным. Тем, чего просто не могло быть.

Было лишь семь утра и ехать в университет рано, но я все равно направилась в Сорбонну, так как сейчас не могла находиться в одиночестве, а в универе были Жаклин, Дезири и Бенуа, к которому я так и не смогла дозвониться, что начинало меня очень сильно беспокоить.

В само здание я не зашла и села около круглого фонтана. Вспоминая одно из вчерашних сообщений «Я тоже учусь в Сорбонне», постоянно оглядывалась по сторонам. Отдаленно понимала, что это бесполезно, ведь все не могло быть так, как писал тот парень, но остановиться не могла. Ждала появления Обена Турнье и хотела повнимательнее посмотреть на него, но его не было. Зато, уже вскоре в Сорбонну приехал Доминик.

Моно вошел во двор и на меня не обратил никакого внимания. Просто прошел мимо, лениво направляясь в сторону лестницы, находящейся около левого крыла. Ладонью растрепав волосы, он бросил рюкзак с книгами к стене, после чего сел на верхнюю ступеньку и о рюкзак облокотился спиной. Моно выглядел жутко сонным и казалось, что он собирался прямо тут спать. Не собирался искать более укромного места и, найдя вот это, более-менее подходящее, скрестил руки на груди, после чего макушкой прислонился к стене и закрыл глаза.

Буквально через пару минут к нему подошло двое парней. Поздоровались и явно хотели поговорить с Домиником, но он посмотрел на них так, что тех парней тут же, словно ветром сдуло. А Моно закрыл глаза и, судя по всему, собирался продолжить спать.

Я долго смотрела на него. Всматривалась в сейчас спокойные черты лица и ощущала то, как сердце пропускало удар за ударом. Нет, он не похож на того парня из Санари-Сюр-Мерн. Но, пытаясь найти хоть какие-то схожести, опять присматривалась к скулам Доминика. Понимала, что надумывала себе лишнего, но поднялась на ноги в каком-то невнятном порыве и пошла к Моно. Судя по всему, он действительно спал, так как дыхание было ровным, но я все же сказала:

- Я хочу поговорить с тобой.

Доминик открыл глаза и я увидела мрачность его взгляда. Черные радужки казались еще более жесткими чем, когда он смотрел на тех парней, которые ранее разбудили его.

- Леконт, с чего ты взяла, что тебе есть, о чем разговаривать со мной? – голос у Доминика хриплый ото сна, но при этом такой, что у меня по коже побежали мурашки.

- Пожалуйста, это очень важно, - прошептала. Посмотрела на него умоляюще.

Несколько секунд Доминик молчал, а потом опять закрыл глаза и вновь прислонившись макушкой о стену, сказал:

- Говори.

- Не тут. Я хочу поговорить с тобой наедине, - увидев то, что Доминик опять открыл глаза и они стали еще более мрачными, я добавила: - Пожалуйста. Это очень важно.

Моно шумно выдохнул, после чего все же встал на ноги и с безразличием поднял свой рюкзак. Судя по его состоянию, Доминик часто использовал его, как подушку. Почему-то в этот момент еще вспомнила о том, что Бенуа в университет ходил с кожаной сумкой, носящейся через плечо. У него их вообще было множество и каждая дороже предыдущей. Все от известных брендовых марок.

Мы прошли по двору Сорбонны и зашли в здание. Некоторое время молча искали место, в котором можно было бы спокойно поговорить. Вернее, искала я, а Доминик просто шел за мной, при этом, я чувствовала себя немного неуютно, так как на нас очень многие смотрели и, вполне возможно, позже Бенуа скажут, что я была в обществе Доминика.

- Боишься, что твой парень узнает о том, что ты была рядом со мной? – Моно будто бы все понял по моему взгляду. В голосе слышались нотки хриплого раздражения. – Давай угадаю, ты ему рассказала про меня.

- Да, рассказала, - я растерянно кивнула, отвечая автоматически. На первый вопрос ничего не сказала, ведь, что мне следовало ответить? Нет, не боялась, но новой ссоры с Бенуа не хотела, ведь все только начало налаживаться. Правда, далеко не это меня сейчас волновало в первую очередь. В этот момент, я как раз нашла пустую аудиторию. Мы зашли в нее и Доминик закрыл дверь.

- О чем ты хотела поговорить?

Я замялась. Пока мы шли сюда, я все думала о том, как начать разговор и что сказать. Кое-как собравшись с мыслями, спросила:

- Это ты мне вчера писал сообщения?

Я внимательно наблюдала за реакцией Доминика, но заметила лишь то, что он приподнял бровь.

- Нет, - ответил Моно. – И что же тебе такого писали, Леконт, что ты подумала, что это я?

- Это точно был не ты? – спросила. Голос был прерывистым. Я почему-то тяжело дышала. Наверное, от нервозности и от того, что вчерашние события все еще давили на меня. Стараясь успокоиться, сделала глубокий вдох, а потом шумный выдох. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Но у меня не получалось успокоиться. – Это… Это точно не ты?.. – до боли прикусила губу, а вдохи стали еще тяжелее и прерывистее. Вроде до этого момента держала себя в руках, а теперь меня будто бы прорвало. И почему именно сейчас? Почему при Доминике?

Я отшатнулась и потерла глаза тыльной стороной ладони.

- Точно не ты?.. – спросила на выдохе, почувствовав, что губы дрогнули и я сама вздрогнула всем телом, когда Доминик оказался рядом и пальцами сжал подбородок. Не до боли, но ощутимо, заставляя поднять голову и посмотреть на него.

- Это не я писал тебе сообщения, - сказал Доминик твердо. Так, что не возникало сомнений – он говорил правду. Его прикосновение ко мне и близость, встрепенули. Взбудоражили и вместе с этим отрезвили сознание. Вдох, потом второй и третий. А затем выдох. Сердце все еще стучало прерывисто, но теперь я уже дышала нормально и паника исчезла с глаз. Возникло практически привычное мое состояние, но Моно все равно, положил ладони мне на талию, и так, словно я весила не больше перышка, усадил меня на преподавательский стол, после чего спросил: - Что тебе писали?

Я разомкнула губы и хотела что-то сказать, но не смогла ничего произнести. Сейчас, когда эмоции поутихли, я почувствовала себя жутко глупо. В этой ситуации идти к Доминику и начинать с ним разговор, было крайне нелогично. Мне с Бенуа следовало поговорить.

- Ничего особенного, - пробормотала, после чего спрыгнула со стола. – Прости, что отвлекла тебя.

Доминик не дал мне уйти. Сжал руку на моем запястье и заставил обернуться к нему.

- Что тебе написали?

- Ничего такого, - я качнула головой. – Правда. У меня паника была не из-за сообщений. Просто в последнее время случилось много всего, - странно, но у меня с Домиником получался вполне обычный разговор. Даже какой-то близкий, из-за чего я чувствовала себя неловко от того, что сначала потревожила его, а теперь вот так уходила. – Твой телефон… Его навряд ли можно починить, но он все еще у меня. Я могу отдать его тебе. Там карточка. Тебе не придется менять номер.

Доминик ничего не ответил. В этот момент просто смотрел на меня. Очень долго в глаза, но, будто бы не увидев там прежнего состояния, взгляд скользнул ниже. На губы, а я, казалось, опять не могла дышать, но в этот раз по совершенно другой причине. Почему-то так же не могла отвести взгляда от его губ.

Одно мгновение растянулось в вечность и воздух заискрился. Возникло жуткое напряжение и вместе с этим неведомое, пугающее притяжение, которое терзало и причиняло боль, когда я старалась ему сопротивляться. Оно само по себе являлось болью. Я разомкнула губы, стараясь сделать вдох, но, почувствовав то, как они пересохли, облизнула. Взгляд Доминика потемнел и напряжение усилилось.

Одна секунда и Моно притянул меня к себе. Резко и сильно. Так, что я, охнув, столкнулась с его каменным торсом, а Доминик наклонился и мои губы накрыл своими, сразу делая этот поцелуй диким и несдержанным. Таким, что губы заныли и полыхнули огнем, разносящимся по всему телу и в нем я понимала, каково это гореть от ощущений. Когда понимала, что нельзя. Не с Домиником. Для меня даже просто поцелуи были словно нечто сокровенное, а будучи в такой близости с Моно, у меня словно весь мир переворачивался с ног на голову. Вернее, это Доминик его переворачивал. Изворачивал наизнанку и за собой утягивал в безумную бездну. Давая ощутить то, о чем я даже не подозревала, ведь все поцелуи с ним не похожи друг на друга. Всегда сумасшедшие и грубые. Несдержанные и необузданные, но каждый словно взрыв, обжигающий совершенно новыми всполохами.

Но последние остатки здравого разума говорили мне, что нужно отстраниться. Остановить все это, чтобы вернуться в свой пусть и тихий мирок, но спокойный. Привычный для меня, где я знала о каждом своем шаге. Где у меня был парень и уже все распланировано. И я попыталась отстраниться, но Доминик не дал этого сделать. Подхватил под попу и поднял над полом, прижимая к себе.

Когда Моно это сделал, низ моей блузки задрался, точно так же, как и его футболка. Обнажилась кожа, но совсем немного. Буквально небольшие участки. Полоски внизу живота над поясом его джинсов и внизу живота над ремешком моей юбки и в этот момент мы соприкоснулись друг с другом. Обнаженной кожей к коже. Я почувствовала тепло его тела и за считанные мгновения оно переросло в жар, пульсирующими искрами бегущими по всему телу.

Казалось, что в этом не было ничего такого, но вот это прикосновение низа моего живота к его, для меня являлось чем-то очень интимным, запретным и чрезмерно острым. Вызывающим бурю ощущений и будоражащих эмоций. Несмотря на туман в сознании, щеки запылали от смущения и я понять не могла, как такое вообще возможно. Я практически ничего не знала об интимных делах, но слышала, что близость вызывала приятные ощущения, вот только, при этом мужчина и женщина должны были что-то делать. Трогать интимные участки тела друг друга. Господи, я не знала, как это объяснить даже в своей голове, но, что ли как-то тереть эти участки тела. Или что-то такое. Но между мной и Домиником ничего подобного сейчас не было. Мы просто соприкасались низами животов, а у меня перед глазами все поплыло и по коже бежали безумные импульсы. Щекотали и покалывали, собираясь внизу живота чем-то тягучим. И казалось, что эти самые импульсы управляли всем телом, заставив меня прогнуться в спине и против моей воли сильнее прижаться к Доминику, а так же жаждать сдвинуть ноги, так как там, внизу живота все невыносимо сильно тягуче щекотало, но, пытаясь сдвинуть ноги, я добилась лишь того, что ими сильнее сжала бедра Моно.

Что со мной происходило? Что это такое? Я вообще понятия не имела, но это пугало. Вот только, голове возникла мысли, что если прикоснуться друг другу больше? Если бы Доминик был без своей футболки и клетчатой рубашки, а я без блузки и без лифчика и мы уже так прижались друг к другу?.. От этих мыслей щеки запылали настолько сильно, что, казалось, к ним прикоснулись языки пламени и за такие размышления я мысленно дала себе подзатыльник, но против воли все же поймала себя на мысли, что, если бы все же мы так прижались друг к другу, я бы точно не выдержала – сгорела бы и сошла с ума, ведь даже то, что происходило сейчас, хватало, чтобы я полностью потеряла рассудок в непривычных для меня ощущениях.

Я совершенно не понимала, что творилось в голове Доминика, но он сам, будто в жажде, сильнее ладонями сжал мою попу и, когда я, разомлев, прижалась к нему еще ближе, ощущая сталь невыносимо сильно напряженных мышц, Моно рыкнул мне в губы и углубил поцелуй, буквально истязая мои губы и языками пробираясь в мой рот.

В голове пустота, но сознание будто полоснуло каким-то раздражающим звуком. Я сразу не поняла, что это было и лишь позже ко мне пришло осознание того, что это звонил мой телефон. Почему-то хотелось не обращать внимание на эту мелодию, но она звучала раз за разом и я все же потянулась в карман юбки за телефоном. Мне было страшно от того, что я просто хотела отключить его, но увидев, что мне звонил Бенуа, я встрепенулась. Туман застилающий сознание в один момент развеялся и дыхание застряло в горле. Я поняла, что делала и насколько ужасный мой поступок и из-за этого начала вырываться.

- Опусти меня, - сказала, не узнавая собственный голос. Увидев, что звонок прекратился, но Бенуа набрал меня заново, я уже потребовала: – Доминик, опусти меня на пол.

Моно все еще ловил мои губы, будто в жажде продолжить поцелуй, но почувствовав, что я больше не давалась, отстранился и мрачно посмотрел на меня. При этом, он случайно скользнул взглядом по моему телефону. Увидел, кто мне звонил и заставку, на которой я, улыбаясь, в щеку целовала Бенуа.

- Да поставь же меня на пол, - произнесла на выдохе и сильнее уперлась в торс Доминика. Он сделал то, что я хотела. Отпустил меня, но сейчас казался очень злым, а я растеряно отступила назад и посмотрела на телефон. Не знала, что делать. Ответить? Но ведь рядом был Доминик.

- Ответь. Тебе твой парень звонит, - Моно оскалился. Взъерошил волосы и пошел прочь, за собой захлопнув дверь с такой силой, что, казалось, она чуть с петель не сорвалась.

Несколько секунд я стояла неподвижно. Делала глубокие вдохи и пыталась выровнять дыхание. До сих пор не могла поверить в то, что поддалась на близость с Домиником, но от этого чувствовала себя ужасно. Чувство вины стиснуло горло и я понимала, что в таком состоянии лучше не разговаривать с Бенуа, но, из-за того, что я ранее не могла до него дозвониться, стала волноваться и сейчас просто хотела узнать, все ли с ним нормально.

- Да, - ответила на звонок.

- Черт, Нану, почему ты так долго не отвечала? – спросил Бенуа и, не дожидаясь пока я хоть что-то скажу, тут же продолжил: - И извини, что вчера не отвечал. Опять поругался с отцом.

- У тебя все нормально? – спросила прерывисто, хоть и пыталась держать голос ровным.

- Нет. Я же говорю, что поссорился с отцом. Ты меня вообще слушаешь? Кстати, ты сейчас где? Я приехал в Сорбонну и нигде не могу тебя найти.

- Я сейчас выйду во двор, - сказала, после чего прервала разговор и сделала еще несколько глубоких вдохов.

Понимала, что мне нужно идти, но не могла сделать ни одного шага. Мысли путались и взрывались, превращаясь в пепел и сейчас я чувствовала лишь то, как в груди все сжималось. Насколько же я ужасная. У меня полно проблем, но вместо того, чтобы заниматься их решением, я опять изменяла своему парню. Не понимала, как обычный разговор с Домиником вообще дошел до такого, но проклинала себя за это.

На подрагивающих ногах я вышла в коридор и по дороге кое-как приводила свою одежду в порядок. Когда спускалась по лестнице на первый этаж, услышала, что телефон пикнул. Я его держала в руке, поэтому, чтобы посмотреть на экранмне следовало только поднять ладонь. Вот только, стоило мне это сделать, как я тут же, застыла на месте. Пришло сообщение с неподписанного, но уже хорошо знакомого мне номера:

«Ты ищешь меня? Если до конца следующей недели не придешь ко мне – я приду к тебе. И смотри не упади с лестницы. Идешь слишком быстро. Я помню твою неуклюжесть».

Кровь в жилах застыла и по ногам скользнул холодок, пробуждая в голове страх. Я отшатнулась в бок и спиной прижалась к перилам, будто таким образом пыталась защититься, после чего, я в быстром порыве, действуя на рефлексах, нажала на вызов. Попыталась дозвониться до этого номера и начала осматриваться по сторонам. Последние слова явно намек на то, что он где-то рядом и сейчас смотрел на меня. Я хотела увидеть человека, у которого зазвонит телефон, но вокруг было множество студентов и среди них ни одного с телефоном. Шум, разговоры и множество парней и девушек в холле, на лестнице и на втором этаже. Я еще долго стояла и оглядывалась по сторонам. Ощущала отголоски страха и то, как руки начали подрагивать.

- Нану, сколько тебя можно ждать? – я услышала голос Бенуа. Он поднимался ко мне по лестнице и явно был недоволен. – Ты сказала, что выйдешь во двор, но, в итоге, мне пришлось идти тебя искать.

Бенуа еще что-то сказал о том, что пытался ко мне дозвониться, но не смог, так как у меня номер был занят и парень спрашивал, кому это я звонила, вместо того, чтобы выйти во двор.

- Пожалуйста, пойдем в твою машину, - попросила подрагивающим голосом. Я опять начала нервничать.

- Что-то случилось? – Бенуа нахмурился, посмотрев на мое побледневшее лицо, но я сказала, что все расскажу, как только мы будем в его машине и парень кивнул, хоть и еще сильнее сдвинул брови на переносице.

Автомобиль Бенуа находился на парковке и, когда мы в него сели, я сразу же закрыла дверцу, нервно посмотрев в окно. На парковке было мало студентов, но сейчас я внимательно всматривалась в каждого. Я боялась и во мне просыпалась паранойя.

- Так, что у тебя случилось? Ты ведешь себя странно.

Я все же оторвалась от окна и посмотрела на своего парня. Прикусила губу и, не сдержавшись, опустила взгляд. Я чувствовала себя не в праве вообще что-либо говорить Бенуа после того, что только что произошло между мной и Домиником, но мысли бушевали и мне хотелось поделиться тем, что происходило в моей жизни. Тянулась к Бенуа и нуждалась в его поддержке. Какая же я ужасная девушка.

Сжимая ладонями свой рюкзачок, я рассказала Бенуа про все. Про маму, отчима, бандитов и сообщения, которые показала своему парню. Он слушал меня внимательно и лишь временами перебивал меня, чтобы что-то переспросить, или просто выругаться.

- Тот, кто писал тебе эти сообщения, прав в одном – ты умеешь влипать в неприятности, - сказал Бенуа, когда я закончила. Он выглядел хмурым и сильно задумчивым. – И кто это может быть?

- Никто, - я качнула головой. – Я не знаю, откуда этот человек знает про того парня и не понимаю чего он добивается, но он точно не может быть им.

- Почему? – Бенуа обернулся ко мне.

- Потому, что тот парень, которого я когда-то называла плохим, мертв.

- Ты уверена?

- Да, - я кивнула. – Я видела тело. Его… Его убили при мне.

Я сильнее сжала ладонями рюкзачок. Казалось, что до побелевших костяшек и сделала судорожный вдох. Я никогда и никому не рассказывала об этом. Когда-то просила отца отвести меня к психологу, чтобы я могла с ним поговорить про этот случай, но папа на меня лишь накричал, а со временем я вообще закрыла все это в себе. Единственное, рассказала Бенуа о том, что дорогая для меня цепочка подарена мне одним парнем, но не сказала кем именно, а теперь я собиралась рассказать ему все.

- В Санари-Сюр-Мерн находился летний лагерь, в который меня отправили родители шесть лет назад, - сказала негромко. Казалось, что совсем еле слышно. – Знаешь, дети бывают жестоки и часто их может сплотить ненависть к кому-то одному. В том лагере этим человеком была я. Надо мной не издевались, но так же со мной и не дружили. Иногда высказывали шутки про мои брекеты или очки. Даже какой-то стишок придумали про очкастую и зубатую, - я сглотнула, постепенно подходила к самому болезненному для себя. – Поэтому я большую часть времени проводила одна. Часто сидела на качелях, находящихся в конце лагеря и однажды туда пришел этот парень. Я его сразу боялась, ведь слышала от других ребят, что он из влиятельной семьи, связанной с криминалом, но потом поняла, что, наверное, это ложь. Этот мальчишка о себе никому ничего не рассказывал. Даже мне. А откуда детям знать, что чья-то семья связана с криминалом? Это вообще не то, что так легко распространяется, а дети просто любят преувеличивать или надумывать лишнего. Они могли пускать слухи о том, что его отец самый страшный человек во Франции, а потом с таким же успехом рассказывать, что видели Белую женщину одиноко бродящую ночью по лагерю вместе с остальными приведениями.

Я ненадолго замолчала. Пока что не смотрела на Бенуа и, опустив взгляд, пыталась собраться со своими мыслями.

- Тот парень иногда приходил ко мне, когда я была на качелях и со временем мы сдружились, - я вновь замолчала, но буквально на несколько секунд. Качнула головой и продолжила. – Это произошло уже в конце лета. Я нашла место, через которое можно было выбраться из лагеря. За ним ничего не находилось интересного. Только пустырь, а потом лес, но мне хотелось ощутить адреналин. Другие ребята совершали разные необдуманные поступки и мне тоже хотелось чего-то такого, но одной было страшно, поэтому я подговорила того парня пойти вместе со мной. Хотя бы на пять минут выбраться из лагеря и он согласился. Мы сделали это вечером перед ужином. Немного прошлись и уже собирались возвращаться обратно, но внезапно на нас вышли ребята постарше. Их, наверное, было человек шесть и тогда я поняла, что они намеренно шли за нами. Хотели избить этого парня, но в лагере этого сделать не могли, а на пустыре они схватили его и били… били… били… пока он не смог встать на ноги…

Я с трудом выговаривала слова и они никак не могли сравниться с воспоминаниями про тот ужасный случай. Я прекрасно помнила, как те ребята шайкой напали на него, а он отбивался. Был ниже них и в одиночестве, но не давал им спуска, пока двое из нападавших не схватили его и не держали, а остальные били. В голову, живот, по ногам. Но он не издал ни одного крика и ни одного хрипа. Даже, когда кровь полилась из рта и носа. И те парни казались мне озверевшими шакалами, набрасывающимися на одного. Мерзкими. Избивая его, они даже подшучивали.

- Те парни хотели его просто избить, но… они его убили, - прошептала, чувствуя, как по щеке скользнула слеза.

- Ты в этом уверена? – спросил Бенуа, а я кивнула.

Чтобы я не мешала им, один из парней, держал меня, закрывая рот ладонью и я, хоть и истерично вырывалась, желая помочь, видела тот момент, когда мальчишка, которого я называла плохим, упал и больше не вставал. Старшие ребята сразу еще продолжали подшучивать и еще несколько раз ударили его, лежащего на траве, но когда поняли, что он больше не реагировал, но при этом, его глаза были открыты, постепенно начали понимать, что произошло. Один из них проверил пульс и тогда прозвучало это страшное «Вашу мать, он мертв».

- Я сразу тоже не поверила в то, что он мертв и, продолжая вырываться из захвата того парня, который держал меня, укусила его за руку и начала кричать, что нужно позвать на помощь, но добилась лишь того, что и меня побили, - я сглотнула и, расстегнув пару верхних пуговиц на блузке, показала Бенуа шрам на своем плече. Все остальные раны бесследно зажили.

На самом деле все было немного иначе. Как я поняла, те ребята действительно хотели просто избить того мальчишку и то, что он сопротивлялся и так просто не давал себя побить, раззадорило их, а нанесенные им удары – разозлили. А когда они поняли, что «перестарались», очень сильно испугались. Одно дело избить и совсем другое – убить. И я помню, как их лица побелели и в глазах появилась сильная паника. Они несколько раз проверили, но парень действительно был мертв.

Те парни боялись последствий этому и того, что об этом кто-то узнает. Впали в состояние схожей с истерикой, просто не зная, что делать, а тут еще и я кричала моля их позвать на помощь. Пытались меня заткнуть, чтобы на мои крики не прибежали, а я не замолкала и из-за этого меня избили до такой степени, что я потеряла сознание. Время от времени я приходила в себя. Поскольку меня несколько раз ударили по лицу, мои очки были сломаны и я все видела немного расплывчато, но слышала, что они раз за разом пытались привести того мальчишку в чувства, ведь надеялись, что можно избежать собственной ошибки, но ничего не получалось. Тогда они куда-то потащили его тело и это был последний раз, когда я видела того парня, но он еще долгие годы приходил ко мне в кошмарах такой избитый, а я раз за разом просила у него прощения за то, что потянула его туда. Мне стоило держаться от него подальше, ведь я была той, из-за кого случилось все это.

- Я пришла в себя только на следующий день. Вся побитая лежала в медпункте. Была без очков, но сразу ощутила то, что мою руку кто-то сжал с такой силой, что казалось, будто мне ее просто переломают. Оказалось, что это был один из нападавших. Он ждал, когда я очнусь и сразу мне сказал молчать о том, что произошло. Иначе мне будет плохо.

Тот парень сказал, что мне будет не просто плохо. Если я хоть кому-то что-то расскажу, он меня найдет везде, где бы я не пряталась, спустит с меня кожу, выбьет зубы и переломает все кости. Он много чего мне сказал. Тогда, наклонившись ко мне, все это шептал на ухо, а я не смела сделать ни вдоха, но отчетливо ощущала, как и его самого трясло от все еще не прошедшей паники. Он боялся, что кто-то узнает про убийство.

- И ты никому ничего не рассказала? – Бенуа слушал меня внимательно, но теперь еще сильнее хмурился.

- Воспитателям – нет. Побоялась, так как эти парни постоянно крутились около медпункта, в котором я находилась, но, как только получилось, я позвонила отцу, - прошептала. – Он забрал меня и отвез домой, а потом разбирался с тем, что произошло в лагере.

- И что потом? Он со всем разобрался? Тот парень действительно мертв?

- Мне было всего лишь двенадцать и отец не стал посвящать меня в это дело, но сказал, что – да, он мертв, но с эти делом разобрались и оно закрыто.

По щекам уже вовсю текли слезы и я с трудом выговаривала слова. В этот момент Бенуа достал из бардачка салфетки и дал мне их, после чего обнял.

- Все хорошо, - сказал он. – Не плачь. Мы с этим разберемся. Я не дам тебя обидеть.

Я кивнула, но не смогла произнести ни одного слова. Все эти сообщения для меня были словно удар из прошлого. Кто-то знал про Санари-Сюр-Мерн и теперь бил по больному месту, которое, несмотря на прошедшие шесть лет, все еще кровоточило. Я ощущала боль от этого, но она так же сплеталась со жгучей яростью от того, что кто-то вел такую грязную и мерзкую игру.

Глава 23. Отношения

В этот день мы с Бенуа не пошли на учебу. Он отвез меня к себе и до самой ночи мы сидели в его спальне. Я очень долго плакала, просто не в состоянии остановить слезы, текущие по щекам, а Бенуа меня обнимал и прижимал к себе. Есть мне совершенно не хотелось, но парень пытался заставить меня хотя бы выпить чай с ромашкой. Немного позже принес успокоительное и после этого мне немного полегчало.

- Как ты? – спросил он, когда на дворе уже была ночь. Я лежала на его кровати и обнимала подушку, пустым взглядом смотря в стену.

- Хорошо, - пробормотала. Все эти воспоминания, о которых я желала забыть, всколыхнули во мне нечто и оно взорвались подобно извергающемуся вулкану. Но, казалось, что в нем мои нервные клетки перегорели и я правда чувствовала себя намного лучше. Теперь могла соображать трезво.

Эту ночь я провела в спальне Бенуа. Между нами ничего не было и я осталась у него лишь по той причине, что вскоре просто заснула, а парень не стал меня будить, но, проснувшись ночью и, увидев Бенуа спящего рядом со мной, я прикусила губу, чувствуя, как вина сгрызала меня изнутри.

Бенуа, правда, хороший парень. А что я? Опять изменила ему. Целовалась с Домиником. Нет, хватит этого. Утопая в чувстве вины, я поклялась, что между мной и Моно больше никогда и ничего не будет.

До утра я так и не смогла заснуть. Встала с кровати и села на подоконник, после чего раз за разом читала сообщения, написанные тем парнем. Очень много думала и в этих размышлениях мои перегоревшие нервы превращались в сталь. Кто-то решил затеять ужасную игру, причины которой я не понимала, но не собиралась кому-либо позволять давить на мою боль.

***

- Ты точно хочешь поехать на учебу? – спросил Бенуа утром, а я уверенно кивнула.

Это вчера я была подавленная и разбитая. Можно сказать, что позволила довести себя до такого состояния. Но я провела ночь со своими мыслями и переборола себя.

Сегодня я злилась. Желала разобраться в том, что происходило, но при этом не собиралась показывать, что эти сообщения хоть как-то влияли на меня.

Первым делом мы с Бенуа заехали в особняк моей семьи. Тянуть парня в гетто я не стала, но мне следовало переодеться, поэтому, забежав к себе, я из шкафа достала узкую юбку и безупречно выглаженную блузку. Переоделась и привела себя в порядок, после чего мы поехали к моей маме в Мон Луи, но меня в палату не пустили. Сказали, что пациентка не желает никого видеть.

- Твоя мама ведет себя очень странно, - сказал Бенуа, когда мы уже ехали на учебу.

Я на эти слова ничего не ответила, ведь не бралась судить маму. После смерти папы ей было очень плохо. Мама начала сильно пить, а отчим ее вытащил из того ужасного состояния, хотя даже у меня ничего не получалось сделать, несмотря на то, что я предпринимала все, что только можно. Мне потом стало казаться, что этого мужчину мама полюбила больше, чем папу, но, в итоге, все привело к такой ситуации. Сейчас я желала только одного – поддержать маму.

Когда мы приехали к Сорбонне, Бенуа остановил машину на парковке и вышел на улицу, после чего открыл для меня дверцу. Взял за руку и помог выйти из автомобиля.

- Спасибо, - я улыбнулась ему.

- Всегда пожалуйста, - Бенуа наклонился и поцеловал меня, вот только, в этот момент я ощутила лишь то, как по спине скользнул болезненный холодок и, когда парень отстранился, я против воли оглянулась. До боли прикусила губу, ведь немного в стороне увидела Доминика.

Сейчас Моно стоял около своей машины. Рядом с ним было еще несколько парней, которые что-то говорили, вот только Доминик на них не смотрел. Я отчетливо улавливала его взгляд на мне, но длилось это не долго. Можно сказать, что считанные секунды, после чего Моно отвернулся.

- Пойдем, - Бенуа положил руку мне на талию и притянул к себе, после чего повел по парковке в сторону двора университета.

Машина Доминика была припаркована как раз неподалеку от входа, поэтому, как бы мне не хотелось держаться подальше от этого парня, сейчас мне с Бенуа пришлось пройти мимо Моно. Мне хотелось ускорить шаг, но когда мы шли совсем неподалеку от Доминика, Бенуа сильнее прижал меня к себе и, ненадолго остановившись, вновь поцеловал. Мне от этого стало как-то неуютно, из-за чего захотелось отстраниться, но я сдержала этот порыв и лишь сжала ладонями плечи Бенуа. Я ведь его девушка и что плохого в том, что мой парень решил поцеловать меня?

Бенуа отстранился и, все так же придерживая меня за талию, повел дальше, а я, ощущая то, что воздух будто бы стал тяжелее, из-за чего сейчас буквально давил на меня, не сдержалась и опять кинула взгляд на Доминика. Вот только, он на меня не смотрел и я уже хотела отворачиваться, но заметила то, что заставило меня задержать взгляд немного подольше.

К Доминику радостно подбежала какая-то девушка. Краснея от смущения, она улыбнулась ему, после чего что-то сказала и, поднявшись на носочки, поцеловала Моно в губы. А у меня от этого сердце сжалось и дыхание застряло в горле.

Эта девушка была высокой. Во всяком случае, точно прилично выше меня. Волосы темные, но не длинные. Не достающие ей даже до плеч. И одета эта девушка была в джинсы и белую майку.

Как я позже узнала, ее звали Луиза Денев. Училась она на третьем курсе Сорбонны и являлась новой девушкой Доминика. При чем, встречаться они начали только вчера.

Об этом многие разговаривали. Вернее, о том, как именно они начали встречаться, поэтому, несмотря на то, что я старалась абстрагироваться, все равно в коридоре Сорбонны невольно подслушала несколько разговоров и узнала, что вчера утром, когда Доминик вместе со своими друзьями сидел во дворе университета, Луиза сама подошла к нему и попросила поговорить с ним наедине, но Моно с ней никуда не пошел. Если хотела что-то сказать, пусть говорила так.

За ними тогда многие наблюдали и видели, что Луиза нервничала, но все же призналась Моно в любви и сказала, что ни на что не надеется, но хотела бы отношений с ним. А Доминик вчерашним утром выглядел особенно сильно мрачным. Казалось, что даже злым и все думали, что он лишь грубо посмеется над словами девушки, решившейся на такое неловкое признание или, не менее жестко отошьет ее, но Моно долго смотрел на Луизу, а потом сказал:

«Хорошо. Давай встречаться».

Я честно не хотела слышать про отношения Доминика Моно и Луизы Денев, но разговоры об этом настигали меня, куда бы я не пошла в Сорбонне. Наступил тот момент, когда мне вообще захотелось закрыть уши ладонями, но я себя отдернула. Почему я вообще так на это реагировала? Ведь, наоборот, хорошо, что у Доминика появилась девушка. Теперь между нами, тем более ничего невозможно. Моно больше никогда не подойдет ко мне и, можно сказать, что благодаря этому одна из моих проблем решена. Правда, у меня их все равно осталось не мало и некоторые из них пугали своей величиной.

- Пойдем во двор, - Бенуа взял меня за руку и потянул за собой. Уже прошло две лекции и наступила очередная перемена, во время которых Бенуа всегда был рядом со мной. Чаще всего мы проводили время с его друзьями. Так и сейчас вышли во двор, где неподалеку от входа стояли Гийом и Базиль. Пока мы шли к парням, Бенуа сказал: - Напиши мне номер той машины. Я попытаюсь узнать, кому она принадлежит.

Ранее я рассказала ему, что запомнила номер джипа, на котором тот парень, присылающий мне сообщения, приехал в проулок, в котором меня держали два бандита. Поэтому, сейчас услышав слова Бенуа я встрепенулась и даже обрадовалась, ведь, если узнать, кому принадлежит машина, можно так же выйти на того, кто стоял за всем этим.

- Хорошо. Сейчас напишу, - я кивнула, после чего достала из кармана телефон и сообщением переслала Бенуа номер.

Бенуа разговаривал с Гийомом про предстоящие выходные, но, как и я, временами оглядывался по сторонам. После всех тех сообщений и понимания того, что рядом мог быть тот, кто наблюдал за мной, я пыталась уловить в толпе парня, который смотрел бы на меня, вот только, ничего необычного не видела.

Перемена пролетела довольно быстро и уже вскоре мы возвращались к зданию Сорбонны. Около входа все толпились и какой-то тучный пятикурсник сильно толкнул меня, из-за чего я чуть не упала на ступеньках, но вовремя меня подхватил какой-то парень, одной рукой обвив мою талию, а второй сжав запястье.

- Спасибо. Ай… Больно, - я зашипела, ведь этот парень слишком сильно сжал мою руку. Казалось, что от этого даже кожа покраснела. – Отпусти, - я дернулась, но парень и так отстранился.

По коже скользнул холодок и сердце пропустило удар. В этот момент стало не по себе, но я не понимала от чего возникло это подавляющее ощущение. Лишь в быстром порыве выпрямилась, стараясь более устойчивее встать на ступеньках, после чего подняла голову, но того парня рассмотреть так и не смогла. Не увидела его в толпе студентов.

- Нану, что-то случилось? – Бенуа, оттолкнув какого-то первокурсника, подошел ко мне и посмотрел в мои растерянные глаза.

- Ты видел того, кто только что подхватил меня, когда я чуть не упала?

- Ты чуть не упала? – Бенуа приподнял бровь и мне стало ясно, что он даже этого не видел. Что уж говорить про того парня.

Кожу все еще покалывало и внутри расплылось какое-то нехорошее чувство. Из-за этого я старалась больше ни на шаг не отходить от Бенуа, а на лекциях сидела рядышком с Дезири и Жаклин.

Шло очередное занятие и я старалась слушать преподавателя, но, наверное, из-за очередной бессонной ночи и нервов, мне стало плохо. Захотелось воды. Сразу думала дождаться перемены и вместе с Бенуа пойти в столовую, но слишком сильно хотела пить. У меня даже губы пересохли и голова начала кружиться. Вспомнив о том, что совсем рядом с аудиторией находилось несколько автоматов с водой, я все же отпросилась, после чего неторопливым шагом пошла к двери.

Сжимая в ладони несколько евро, я вышла из аудитории, но тут же застыла на месте. Рядом с одним из автоматов стоял Доминик.

Он, судя по всему, услышав мои шаги, обернулся и наши взгляды встретились. Его мрачный и мой немного растерянный, но вскоре Моно отвернулся и, достав из кармана мятую купюру, всунул ее в автомат.

Сразу я думала развернуться и пойти обратно в аудиторию. То есть, сделать все, лишь бы не подходить к Моно, но, ведь это выглядело бы глупо. Да и почему я должна уходить? Мне хотелось воды.

Я подошла к автомату, который находился рядом с тем, в котором себе воду покупал Моно и взглядом окинула бутылочки. Пыталась сосредоточиться на выборе, вот только, не могла. Сердце стучало учащенно и мысли пробежались с бурном водовороте. Я произнесла эти слова прежде чем поняла, что говорила:

- Оказывается, ты не переборчивый, раз решил встречаться с первой попавшейся девушкой, которая предложила тебе отношения, - сказала и тут же прикусила губу, будто наказывая себя за эти слова. Что я вообще несла?

На некоторое время в коридоре повисла тяжелая тишина. На Доминика я не смотрела, но чувствовала, что он в этот момент нажал на кнопку, выбрав воду. Я сделала то же самое, но моя бутылочка, как на зло застряла.

- Не переборчивым я был раньше, когда обратил внимание на тебя, - эти слова ударили по мне и я обернулась к парню. Увидела, что Доминик так же обернулся ко мне. И в его и в моих глазах виднелось одно и тоже - злость.

Глава 24. Слова

Я физически ощущала то, насколько тяжелым стал воздух окутывающий нас и понимала, что мне следовало вернуться в аудиторию, вот только, моя бутылочка застряла в автомате и, пытаясь ее достать, я ударила ладонью по твердому стеклу, но она ни на миллиметр не сдвинулась.

- Где твоя бля*ская карманная размазня? – Доминик открыл свою воду и сделал один глоток, после чего посмотрел на меня. – Неужели наконец-то отлип от твоей юбки?

- Кто? – я вопросительно приподняла бровь, но почти сразу поняла, что Доминик так назвал моего парня. При чем, я впервые слышала, чтобы Моно выражался ругательствами. – Бенуа на лекции и на перемене мы опять встретимся, - я вновь ударила ладонью по стеклу, но не добилась никакого результата. Вода все так же была на прежнем месте. – И я поступила нехорошо, когда назвала тебя не переборчивым. У тебя появилась девушка и это хорошо. Я правда тебя с этим поздравляю и рада, что у тебя начались отношения. Но ты в своих выражениях о моем парне перегибаешь. Пожалуйста, придержи их при себе.

- Иначе что? Прикроешь его своей юбкой? – Доминик приподнял один уголок губ, обнажая белоснежные зубы. – А он заберется под нее и отсидится там пока ты будешь всех отгонять от него?

- Как ты вообще можешь такое говорить? Бенуа хороший человек.

Доминик на эти слова никак не отреагировал. Лишь еле заметно приподнял бровь, а потом подошел ко мне ближе. Я невольно сделала шаг назад и спиной вжалась в автомат.

- Вот как? – Моно встал совсем близко ко мне и одной рукой облокотился о стекло автомата рядом с моей головой. После чего наклонился к моему уху и спросил: – А я? Считаешь меня плохим?

Я ничего не ответила. Лишь сильнее прижималась к автомату. Доминик все еще был очень близко и дыхание Моно опалило мою шею. По коже пробежались острые мурашки и сейчас, в такой близости с ним, мне хотелось сжаться, будто в испуге.

Мне казалось, что я физически ощущала то, как между нами что-то трещало. Рвалось на множество кусков и нагнеталось. Вот только, я упустила тот момент, что лекция уже подходила к концу и прозвучавший звонок полоснул по ушам подобно острию ножа. Неминуемо отрезвил и, когда из аудиторий начали выходить студенты, я тут же попыталась отойти от Доминика, чтобы никто не увидел меня рядом с ним. Иначе Бенуа об этом мог узнать.

Но Моно не дал мне отстраниться.

- Отойди, - сказала ему и кинула лихорадочный взгляд в сторону двери, ведущей в ту аудиторию, в которой у меня была лекция. В любой момент оттуда могли выйти Дезири и Жаклин.

Слыша разговоры студентов, я поняла, что они вот-вот выйдут в коридор и попыталась ускользнуть от Доминика. А именно, наклонилась и предприняла попытку пройти под его рукой, но он схватил меня за талию и прижал обратно к автомату. Моно уже вскоре сам отстранился от меня, но перед этим он вновь наклонился ко мне и сказал:

- Настолько красивая, нежная и такая…

Доминик не договорил, но я и так все поняла без слов. Догадалась, кем он меня считал – девушкой легкого поведения. Ведь, даже имея парня, я млела от поцелуев Моно, но, клянусь, это лишь потому, что они какие-то дьявольские. Взбудораживающие мою душу и я хотела забыть все эти ощущения. Испепелить даже воспоминания о них.

Вдох и выдох. Доминик ушел, а я еще некоторое время стояла около автомата, чувствуя, как ладони подрагивали. Через несколько секунд в коридор вышли Дезири и Жаклин. Прошло еще несколько минут и к нам подошел Бенуа.

- Что-то случилось? Ты выглядишь растерянной, - спросил парень, взяв меня за руку. Я лишь покачала головой и сказала, что все нормально. Я понимала, что в том, что произошло, я виновата сама. Не следовало подходить к Доминику и не нужно было разговаривать с ним. В дальнейшем я этого делать не собиралась.

Я все же купила попить. Когда мы с Бенуа были в столовой, я взяла себе маленькую упаковку апельсинового сока и медленно пила его через трубочку, пока мы сидели во дворе Сорбонны. Бенуа о чем-то разговаривал с Дезири, а я оглядывалась по сторонам. В какой-то момент, в толпе заметила Обена Турнье и, пока я смотрела на него, наши взгляды встретились.

У него глаза какие-то пронзающие и взгляд тяжелый. Выдержать его не легко, поэтому я уже хотела отвернуться, но внезапно заметила, что Обен что-то сказал мне. Нет, вернее, не так. Он говорил беззвучно. Одними лишь губами и, кажется, не длинную фразу – не больше нескольких слов, но я так и не смогла разобрать что именно, хоть и почувствовала, как по спине скользнул холодок.

Я хотела пойти к Турнье и спросить, что он мне говорил, но сознание подкинуло мысль – мне лишь показалось. Обен стоял слишком далеко и сказанные слова мне могли лишь привидеться. Да и, если парень, что-то сказал было ли это адресовано именно мне? Как раз рядом со мной проходили друзья Обена, которые как раз направлялись в его сторону и уже вскоре Турнье вместе с этими парнями вышел из двора Сорбонны.

- О чем думаешь? – спросил Бенуа. Дезири и Жаклин куда-то ушли и на скамейке остались только мы вдвоем.

- Много о чем, - пробормотала, сжав трубочку губами. Говорила чистую правду. Мне в последнее время казалось, что моя голова взорвется от количества мыслей.

- Ты не хочешь переехать ко мне? – спросил Бенуа и, заметив мой вопросительный взгляд, объяснил: - Мне сейчас будет спокойнее, если ты постоянно будешь рядом со мной.

Я честно не знала, что ответить. С одной стороны, в такой далеко не простой ситуации рядом с Бенуа я ощущала себя хоть в какой-то безопасности. Тем более, особняк его семьи находился под сильной охраной и Пасси вообще был тем округом, в котором никогда не происходило ничего плохого, Там царило умиротворение. Но, с другой стороны, мысль о том, чтобы переехать к Бенуа, вызывала некое отторжение. Я даже не понимала почему. Мы же встречаемся и, действительно рано или поздно начнем жить вместе.

- Хорошо, но можно, пожалуйста, я пока что поживу в гостевой комнате? – спросила негромко.

- Почему ты не хочешь сразу переехать в мою спальню? – Бенуа нахмурился и поджал губы.

- Я пока что не готова, - я опустила голову и посмотрела на свои туфли. – Для меня это очень серьезное решение, а пока что мне тяжело от того, что происходит. Давай подождем хотя бы до того момента, пока все это не закончится, - я подняла телефон и показала сообщения, приходящие мне от того парня. До этого момента я опять сидела и просматривала их.

Бенуа шумно выдохнул, но ничего не ответил. Как я поняла, хоть и с недовольством, но он все же принял мое решение пока что пожить в гостевой комнате и, чтобы парень не злился на мое нерасторопство, я наклонилась и поцеловала его в щеку, после чего сказала:

- Пойдем. Скоро начнется лекция.

На этот раз я хотела войти в здание Сорбонны до того, как около входа начнут толкаться студенты, так как старалась избегать толпы, вот только, когда мы поднялись по ступенькам, около здания столкнулись с Домиником. Он как раз вышел из Сорбонны и, судя по его сонному и растрепанному внешнему виду, я предположила, что на этой перемене он опять пытался где-то поспать.

Моно потер заспанное лицо ладонью и пошел вперед. Вокруг было достаточно места и мы легко могли разминуться, но Доминик, даже не посмотрев на Бенуа, толкнул его плечом так, что парень, не удержавшись на ногах и пошатнувшись, упал на плитку, которой было выложено крыльцо.

- Что?.. Обойти не мог? – Бенуа спросил зло, но не громко. Доминик даже не обернувшись и продолжая спускаться по ступенькам, поднял руку и показал моему парню средний палец.

Бенуа широко раскрыл глаза и несколько раз разомкнул губы, будто что-то хотел сказать, но так ничего не сказал. Вместо этого быстро оглянулся и заметил, что многие студенты на нас смотрели и после этого выкрикнул:

- Подонок! Ты поплатишься за это.

Вот только, Доминик уже был далеко и физически не мог его услышать.

- Не обращай на него внимания, - сказала и помогла Бенуа встать.

- Не обращать внимания? Я на такое закрывать глаза не буду, - сказал Бенуа громко и зло. После чего отряхнул штаны и выругался. – С ним нужно что-то делать.

Пока мы шли к моей аудитории, я выслушала от Бенуа много злых фраз в сторону Доминика, но этот разговор не поддерживала. Молчала. Я правда считала, что хватит этой обоюдной агрессии. Я сама сегодня совершила ошибку, когда заговорила с Домиником. При чем, обратилась к нему с далеко не доброй фразой. Может он поэтому толкнул Бенуа. Или нет. Я не знала, что творилось в голове Доминика, но понимала, что все это нужно прекращать.

Именно по этой причине, когда я на следующей перемене в коридоре издалека увидела Доминика, постаралась обойти его и все оставшееся время, проведенное сегодня в Сорбонне, старалась делать так, чтобы Бенуа с Моно не столкнулись.

Бенуа все еще злился на Доминика, но я постаралась отвлечь его. Перевела разговор на тему моего переезда к нему. Для этого нужно было забрать все мои вещи из Шампиньи.

***

Как бы я не старалась избегать Доминика, но все же часто видела его и порой мне так и не удавалось обойти Моно стороной.

После учебы, когда мы с Бенуа шли по парковке, мы вновь проходили мимо Доминика. Бенуа опять приобнимал меня за талию, но и Моно стоял со своей девушкой. Я случайно услышала кусочек их разговора:

- Ты сейчас едешь на работу? – спросила Луиза. Я не видела, но, судя по всему, Доминик кивнул. – Может, потом проведем время вместе? Давай поедем к тебе? Ты ведь живешь все там же?

- Я освобожусь в девять и заеду за тобой, - услышала я слова Доминика.

Из этого разговора я поняла, что Луиза знала, где жил Доминик, хотя они только сегодня начали встречаться. Почему-то сердце кольнуло, но я не стала обращать на это внимания. Больше не смотрела на него и полностью абстрагировалась от разговора Моно и Денев.

Пройдет еще немного времени и все, что было между мной и Домиником забудется. Мы продолжим жить так, словно всего этого не было.

Глава 25. Проулок

Остаток дня пролетел незаметно. Мы с Бенуа заехали в Мон Луи и я наконец-то смогла поговорить с мамой. Конечно, если это вообще можно было назвать разговором.

Пока Бенуа ждал в коридоре, я рассказала маме о том, что произошло со мной. Про двух верзил, которые искали отчима и обещали переломать мне ноги, лишь бы узнать, где этот мужчина находился.

- Мам, ты же понимаешь, что он не хороший человек? Он избил тебя и влез в непонятные дела, из-за которых можешь пострадать ты.

- Нану, прекрати, - мама резко качнула головой. Синяки, расплывшиеся по ее лицу изменили ее до неузнаваемости и мне больно было смотреть на нее такую. – И не лезь в мои дела. Ты хочешь убедить меня в том, что он плохой, лишь бы опять вернуться в мой дом. Но я тебя там не жду. Ты перестала быть моей дочерью в тот момент, когда попыталась забрать моего мужчину. Это подлый поступок. До сих пор не могу поверить в то, что воспитала такую дочь. И ведь ты даже не извинилась.

По мере произнесенных слов мамы, мои глаза раскрывались все шире и шире, а сердце все сильнее сжималось.

- Неужели, ты все еще считаешь, что это я лезла к нему?

- Нану, давай закончим на этом. Ты не признаешь свою вину и продолжаешь вести себя подло. Я не думаю, что нам стоит продолжать этот разговор, - мама сказала твердо. Кажется, злилась. – И я знаю о том, что у Бриса долги. Я уже распорядилась, чтобы наш коттедж в Ле-Мане продали и на полученные деньги мы с Брисом приведем его дела в порядок. Думаю, я так же продам особняк и куплю недвижимость в Марселе, куда мы переедем.

- Мам, ты серьезно? – спросила на выдохе, просто не веря в то, что слышала. – Особняк купил папа, а ты хочешь…

- Намекаешь на то, что я должна отдать тебе часть денег с продажи? - мама поджала губы, но кивнула. – Хорошо. Двадцать процентов…

- Да не нужны они мне. Я имею ввиду, что папа этот особняк купил для нашей семьи. С ним связано столько воспоминаний.

Некоторое время мама молчала, а потом опустила взгляд и качнула головой.

- Не нужны мне эти воспоминания. Брис был прав. Мне давно следовало продать особняк и избавиться от всего, что напоминало о твоем отце. Только так я смогу начать жить заново. Мы с Брисом переедем и, возможно, у нас будут дети. Я их хочу и он тоже.

- То есть, он давно уговаривал тебя продать особняк? – я сжала ладони в кулаки. Сейчас у меня возникла мысль, которая стравила душу. Может, отчим не просто так приставал ко мне. Возможно, специально все подстроил, чтобы убрать меня подальше. Так легче влиять на маму. – Если ты хочешь продать особняк, это твое право. Я не вижу ничего плохого в том, что ты желаешь переехать, раз тебе настолько болезненны воспоминания о папе, но я не считаю, что Брис Виардо тот человек, с которым ты будешь счастлива. Хотя бы потому, что он лжет тебе. Я к нему не приставала. А то, что он тебя избил? Это ничего не значит?

Я в последнее время много думала про отчима. Он сразу показался приличным человеком. Имел два ресторана, один из которых находился в Бют-Монмартр. Второй - в Вожираре. Мама с ним как раз познакомилась в одном из этих ресторанов. Мы вдвоем стали там иногда ужинать, а мама, все еще горюя после смерти отца, пила много вина и вот однажды за наш столик поднесли бутылку хорошего Мальбека. Официант сказал, что это подарок для прекрасной женщины от владельца ресторана. Уже от этого жеста мама расцвела, а позже сам Брис подходил за наш столик. Не буду лгать и прямо признаюсь, что мне было больно видеть маму с другим мужчиной, а не с папой. Тем более, после его смерти прошло лишь полгода, но я этого никаким образом не выказала и даже стала под любыми предлогами уходить, чтобы оставить их наедине. Желала маме счастья с, как мне казалось, прекрасным мужчиной.

Позже я стала замечать за отчимом то, что мне показалось странным. Он жил слишком на широкую ногу. Конечно, это дело каждого, но создавалось ощущение, что он тратил больше денег, чем могли принести два ресторана. Вот только, все эти мысли я оставила при себе, так как это не мое дело и лезть в чужой кошелек я не собиралась. А теперь понимала, что это были первые звоночки в понимании того, насколько сильно Брис Виардо любил деньги, но, судя по тому, что его бизнес прогорел, зарабатывать их не умел. И теперь он подобно паразиту прицепился к моей маме.

Свои мысли я попыталась донести до мамы, но она меня слушать не стала. Разозлилась и сказала убираться вон. Для нее разговор был закончен.

- Я все равно буду приходить к тебе, - сказала, уходя из палаты и, стараясь не слушать мамины слова о том, что в этом не было нужды. Лишь отдаленно понимала, что в этот момент, по сути, действительно оказалась на улице. Я и так уже смирилась с мыслью, что меня выгнали из дома, но теперь его еще и продавать собирались. Больше не будет места, с которым я была связана хотя бы душой.

Еще тревожило то, что я не узнала, кому именно отчим задолжал денег. Догадывалась, что какому-то ростовщику. При чем, судя по виду тех верзил – мелкому, но, все же, узнав личность ростовщика, я могла выведать, кто сказал его людям меня не трогать. То есть, выйти на парня писавшего мне сообщения, но внутренне я понимала, что это не та область, в которую я могла лезть. Стоило ждать, пока Бенуа узнает, кому принадлежал джип, приехавший на задний дворик того заброшенного здания.

- Поговорила с мамой? – спросил Бенуа, когда я вышла из палаты. Я кивнула и, пока мы шли к машине парня, я рассказала ему, о чем разговаривала с мамой. – То есть, твоя мама продает особняк и ты отказалась от своей доли с продажи?

- Нет там никакой моей доли. Все имущество папа оставил маме, - я отрицательно покачала головой, думая о том, что и не нужно мне ничего. Меньше всего на свете я хотела соперничать с мамой в дележке имущества, которое не являлось моим. Я на него не заработала.

- Но тебе мама хотела, что-то отдать. Ты не должна отказываться. Судя по тому, что происходит, она все деньги спустит на Виардо, а ты, ее дочь, останешься ни с чем. Это несправедливо по отношению к тебе.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Маме сейчас трудно и я не считаю, что разговоры о деньгах помогут мне ее поддержать, - я отрицательно покачала головой, но подумала о том, что лично мне все же стоило подумать о деньгах. У мамы я ничего требовать точно не буду и, даже, если она предложит – я не возьму. Но и на шею Бенуа я не сяду. Одно дело, когда он сам предложил поехать с ним в Ниццу и то, что он пригласил пожить у него. Но, даже несмотря на то, что Бенуа мой парень, у меня язык не повернется попросить у него денег на мои личные расходы. Стоило взрослеть и искать работу. Опять-таки, хотя бы репетитором по французскому.

Когда мы вышли из Мон Луи и сели в машину, я отвернулась к окну и, думая о своем, смотрела в окно. В начале ноября Париж был промозглым. Значительно уменьшался поток туристов, из-за чего улицы пустели и начинался период холодов. Очень часто шли мелкие дожди. Но я понимала, что уже скоро тут проснется сказка. Париж, ближе к концу месяца, начнет готовиться к Рождеству и тут зажгутся миллионы огоньков. Появятся рождественские ярмарки и обожаемый моей мамой праздник Божоле-Нуво.

И я ждала этой сказки, ведь любила ее атмосферу, поэтому рассматривала улицы, уже предвкушая, как они изменятся. Но, когда мы с Бенуа приехали в Шампиньи и я увидела уже привычные пятиэтажки и улицы, пропитанные серостью, поняла, что тут ничего не изменится. В гетто нет сказки и праздника. Лишь безысходная реальность и приторная нищета. Место, в котором не жили. Тут выживали.

Когда мы с Бенуа подъехали к дому, в котором я снимала квартиру, было уже девять часов вечера.

- И ты в этой дыре жила? – спросил Бенуа, брезгливым взглядом окинув мою съемную квартиру. Я ничего не ответила, но кивнула. Вообще я не считала это место таким уж плохим. Могла бы жить тут, но понимала, что за пределами квартиры было опасно. Гетто не самое спокойное место.

Я собирала свои вещи, а Бенуа меня поторапливал. Я попросила его подождать немного. Он мог пойти на кухню и попить там чая, но парень сказал, что не сядет на те стулья. Они выглядели грязными. Бенуа вообще ни к чему тут не прикасался.

- Ты закончила? – спросил он, когда я застегивала сумку.

- Да, - я кивнула, думая о том, что на кухне все так же в пакетах лежали продукты, которые привез Доминик. Многие из них, наверное, уже испортились и я понимала, что нельзя все так оставлять, но Бенуа потянул меня к выходу. Сказал, что пусть хозяйка квартиры со всем разбирается.

Мы вышли на улицу, когда уже было темно. То, что около подъезда стояло несколько парней, нам не показалось странным. Бенуа вообще ни на что не обращал внимания и просто хотел поскорее уехать, а я привыкла к тому, что парни из гетто часто собирались компаниями около подъездов. Порой они сидели на ступеньках и я уже считала само разумеющемся громкую музыку доносящаяся из колонок.

Но эти парни не делали ничего. Просто стояли и смотрели. В какой-то момент я услышала слова:

- Шанме[6], это реально та меф[7]. И без присмотра. Хватаем ее?

- А с ее дружком, что делать?

- Тоже берем. А то еще поднимет шум.

То, что эти парни говорили про меня и Бенуа, а я осознала сразу, хоть и не все их фразы понимала. Сердце забилось так, словно его пробило током и я в быстром рывке оглянулась. Увидела, что их было около пяти человек. Все молодые арабы в ветровках и фальшивках. Телосложения разные, но все коротко стриженные. Парочка вообще лысые.

«Что делать?» - промелькнуло паническое в голове, но было уже слишком поздно.

Все это произошло за считанные секунды. Парни схватили сначала Бенуа, а потом и меня.

- Что вы делаете? – Бенуа широко раскрыл глаза и попытался вырваться, но ему не дали. Два парня крепко держали его. – Черт возьми, отпустите. Вы хоть понимаете, кого грабить собрались? Проблем захотелось?

- Закрой рот, - один из арабов ударил его в живот с такой силой, что Бенуа согнулся пополам и начал сильно кашлять. Больше не смог произнести ни слова.

- Нет! – у меня с губ сорвался крик. – Не бейте его…

Я тоже попыталась вырваться, но у меня ничего не получилось. Парни буквально поволокли нас куда-то пустынными проулками и, чтобы ни я, ни Бенуа не кричали, закрыли рот грязными ладонями, от которых несло дешевым табаком. Прошло несколько минут и нас швырнули за бетон около мусорных баков.

Мне еще держали рот закрытым, а Бенуа – нет. Я услышала его громкие слова:

- Отпустите нас. Иначе у вас будут проблемы…

Бенуа не договорил. Один из арабов ударил его в голову так, что парень упал на бетон. Потерял сознание. А у меня внутри все похолодело от ужаса и, как только меня отпустили, я на четвереньках подползла к Бенуа. Ладонями сжала его лицо и прошептала:

- Как ты? Бенуа? Ты меня слышишь? – но парень мне ничего не ответил. Не пришел в сознание и я обратилась к арабу: - Отпустите нас. Пожалуйста…

- Заткнись, - сказал он мне резко, после обернулся и обратился к другому парню. – Звони Латаифу. Скажи ему, что у нас меф Доминика. Пусть возьмет с собой еще нескольких наших и приезжает. Только не больше троих. Не будем создавать сильный движ. Тут нас могут заметить.

- Я не имею никакого отношения к Доминику Моно, - быстро сказала, сразу поняв, про какого Доминика они говорили.

- Замолчи, - опять рявкнул араб, но несмотря на это я все же попыталась объяснить, что они явно что-то перепутали. Вот только, меня слушать не стали. Пригрозили расправой, если я скажу еще хоть что-то.

Парни еще о чем-то разговаривали, а я, притихнув, сидела и смотрела на Бенуа, положив его голову к себе на колени. В этот момент изнутри меня сгрызала тревога. Я правда жутко проблемная. Что ни день – новая неприятность. Еще и Бенуа на этот раз втянула. В голове промелькнула ироничная и горькая мысль – меня нужно изолировать от людей, чтобы я своим присутствием никому не причиняла вреда.

Прошло, наверное, минут пять, когда в проулок заехало несколько парней на мопедах. Фары были выключены, но когда они приблизились, я поняла, что это были еще трое арабов. Теперь их в проулке было восемь. Тот, кого, судя по всему, звали Латаифом, сразу подошел ко мне. Схватил за волосы и посмотрел на лицо.

- Больно… - я зашипела.

- Бл*ть, это реально она. Как вы ее схватили? – спросил Латаиф, отпуская меня.

- Она была без присмотра. Вышла из своего дома и мы ее взяли. Только с ней был вот этот, - араб кивнул на Бенуа. – Я не собирался его вырубать. Ударил, чтобы он рот закрыл, а он отключился.

- Так, что мы будем делать? – спросил другой араб у Латаифа. Как я поняла, он среди них был лидером.

- Звонить Доминику.

Латаиф достал из кармана телефон и набрал номер, а я, все так же держа ладони на лице Бенуа, встревоженно сказала:

- Я никаким образом не связана с Моно. Вы зря теряете время. Пожалуйста, просто отпустите нас, - я вздрогнула, так как рядом со мной на корточки сел тот араб, который ранее ударил Бенуа.

- Слушай, может, ты уже закроешь рот? – спросил он у меня. – Не связана с Домиником? Бл*ть, ох*ено. В таком случае, я буду первым, кто тебя оприходует. После меня все остальные.

- Что? – спросила на выдохе и широко раскрыла глаза. Дернулась в сторону, когда араб сжал пальцами мое лицо, рассматривая меня.

- Губы у тебя красивые. Нежные такие и пухлые. Да и вся такая хорошенькая. Я таких раньше видел только в журналах. Настолько ухоженных. Неприступных. Даже не странно, что Доминик обратил на тебя внимание, хотя за ним тут каждая девка бегает.

- Мне больно… - попыталась вырваться, но парень лишь сильнее сжал мое лицо. В этот момент у него глаза заблестели чем-то мерзким, но опасным. Тем, от чего у меня в груди все сжалось.

- А чего это ты вырываешься? – араб приблизился и толкнул меня в плечо, из-за чего я упала на попу, а он начал расстегивать мою блузку. Я попыталась отползти, но он сильнее дернул за блузку, так, что пуговицы отлетели в сторону и стал виден лифчик.

- Пожалуйста, не нужно… - произнесла на выдохе, чувствуя, как глаза начало неприятно покалывать. Мне было страшно. Настолько сильно, что пальцы онемели и губы дрогнули. Потому, что я ощущала, что араб сейчас не играл и не шутил. Он действительно собирался сделать что-то страшное.

- Какого хрена ты ее трогаешь? – это раздался злой голос Латаифа. Услышав его, араб отпустил меня, но поджал губы и недовольно сказал:

- Может, не будем звонить Доминику? Давайте просто выебем ее. Только я первый.

Несколько других арабов поддержали его и с каждым их словом, мое сердце пропускало удар. Они действительно собирались это сделать и уже решали, кто будет за кем, а я поверить не могла в то, что такое возможно, хоть и вспоминала слова Доминика, сказанные им в первый день нашей встречи. Но тогда их посчитала чем-то нереальным. Просто запугиванием.

- Делайте с ней все, что хотите, если Доминик не придет.

Латаиф злился, ведь не мог дозвониться к Моно и один из парней, сказал, что слышал о том, что у Доминика теперь другой номер. Поэтому еще некоторое время заняло то, что они звонили своим знакомым и у них узнавали новый номер Моно, а, получив его, Латаиф тут же набрал цифры и включил громкую связь. Послышались гудки, но Доминик не отвечал. Араб позвонил еще раз, а потом набрал номер в третий раз и в четвертый. Лишь с пятой попытки он дозвонился и из динамика прозвучал голос Доминика:

- Да.

- Это Латаиф. Слышишь, у меня тут твоя хорошая девочка и парни ее уже хотят выебать. Если ты один не придешь в проулок между пятым и шестым домом на улице Ламираль де Колоньи, я позволю им это сделать. Прислать тебе ее фотки?

Тот араб, который порвал мою блузку, схватил меня за волосы, так, что я вскрикнула от боли.

- Слышал ее? – спросил Латаиф у Доминика. – Приходи, но, бл*ть, чтобы один. Иначе хана ей будет. И… Какого хрена? – араб стиснул зубы. Доминик его даже не дослушал. Просто отключил звонок, а, когда Латаиф ему вновь позвонил, оказалось, что телефон выключен.

- Он, походу решил не приходить, - сказал араб, все еще сжимая мои волосы и, совершенно не обращая внимания на то, что я пыталась вырваться. – Так, что? Развлечемся с ней?

- Решил не приходить, после того, как каждому в Шампиньи сказал, что она его и чтобы ее не трогали? – Латаиф мрачно посмотрел на меня. – И после того, как он избил парней около станции RER, которые его не послушали и поджидали ее там? И после того, как своим сказал присматривать за ней?

- Ну, так сегодня она была без присмотра. Походу Доминик потрахал ее и забил. А мы чего? Давайте тоже выебем ее.

И вновь другие парни поддержали его. На этот раз почти все, кто был в проулке.

- Подождем немного, - сказал Латаиф, а я сжалась и прикусила губу, ведь понимала – Доминик не придет. Ему незачем это делать, хоть и для меня показалось чем-то диким то, что он когда-то меня защищал. Но это было раньше, а сейчас я могла надеяться на то, что он хотя бы жандармов вызовет.

Шли минуты, которые для меня казались вечностью. Я аккуратно и незаметно, но при этом панически пыталась привести Бенуа в чувства, но ничего не получалось, в то время, как те парни, о чем-то разговаривали. Громко смеялись и курили. А у меня от их голосов и взглядов, мысли испепелялись в страхе. В какой-то момент я разомкнула губы – хотела сказать, что Бенуа сын прокурора и, если они нас не отпустят, это может привести к проблемам. Но я вовремя остановила себя. Понимала, что о чем-то таком лучше не говорить в гетто. Тех, кто был связан с законом, тут не любили.

Прошло, наверное, минут десять и тот араб вновь приблизился ко мне. Пока что не трогал, но говорил то, от чего у меня кровь застывала в жилах. Он рассказывал, что со мной сделает и каждым словом наслаждался, будто мысленно все это уже прокручивал у себя в голове.

- Пришел, - голос Латаифа полоснул по сознанию и заставил меня встрепенуться. Я тут же подняла голову и посмотрела в бок. Там увидела Доминика.

Несмотря на то, что уже было прохладно, Моно был одет лишь в легкие домашние штаны черного цвета, низко висящие на бедрах и на ступнях виднелись сланцы. Волосы растрепанные и от парня будто бы исходил жар. В какой-то момент, я интуитивно поняла, что до того, как ему позвонили, Доминик был со своей девушкой и они явно не чай пили.

Держа ладони в карманах штанов, Доминик лениво вошел в проулок. Сразу на парней не обратил внимание. Посмотрел на меня. На порванную блузку, которую я придерживала рукой и на Бенуа. Я все еще держала голову своего парня у себя на коленях.

- Ты долго, - Латаиф вышел немного вперед и другие парни обступили Доминика.

До этого момента я пребывала в своих панических мыслях, но сейчас поняла, что они к приходу Моно готовились. У нескольких были кастеты, а у одного бита. И они это демонстрировали. Скалились. Будто пытались запугивать.

Я сглотнула и шумно выдохнула, ощущая, что меня начало трясти. Вся эта ситуация вызывала новые истошные приступы паники, из-за которых я не могла даже пошевелиться. Дышать, или сказать что-то. И лишь в голове звучал вопрос: «Почему он пришел один?».

- Девку свою хочешь забрать? – Латаиф тоже оскалился, но Доминик на все это никак не реагировал. Он подошел к парню, который сидел на своем мопеде и, сжав ладонь на его шее сзади, просто сбросил араба на бетон и, совершенно не обращая внимания на его возглас «Какого черта?», как ни в чем не бывало, боком сел на сиденье, все так же держа ладони в карманах.

- Нет, пришел посмотреть на то, как вы будете ее насиловать, - сказал Доминик, а у меня от его слов внутри все похолодело, но, единственное, что я смогла сделать, это сильнее подрагивающими пальцами сжать Бенуа. – Давайте, приступайте.

Странно, но ни один из парней не сдвинулся с места и никто ничего не сказал. Даже тот араб, который порвал мою блузку, будто бы интуитивно отступил от меня на шаг. А я сама не могла отделаться от ощущения, что в этот момент Доминик был другим. Будто совершенно иной человек. Не такой, каким он приходил ко мне в квартиру и не такой, каким он был ранее разговаривая со мной.

Сейчас другой. Такой, которого я ранее не знала. На улицах гетто и с этими арабами, он все такой же расслабленный, но будто бы жесткий. Это вообще сложно описать. Можно лишь почувствовать по ауре, исходящей от Моно. По его взгляду, словам и движениям.

- Ты думаешь, что мы ее не тронем? – Латаиф все так же стоял на месте, но кивнул в мою сторону. – Ошибаешься. Мы и тебе сейчас все кости переломаем, - араб сделал шаг вперед. – Или мы можем договориться на моих условиях.

Некоторое время Доминик молчал, а потом кивнул:

- Говори. Я тебя слушаю.

- Ты со своими не будешь лезть в нашу торговлю с Сен-Дени. Мы спокойно будем распространять товар тут и, чуть что, ты это будешь покрывать. Конечно, за откат. Это будет взаимовыгодно для обоих сторон.

Некоторое время Моно молчал, но потом опять кивнул.

- Ты согласен? – Латаиф сдвинул брови на переносице. Казалось, был насторожен таким быстрым согласием. – Потом не съедешь?

Доминик кивнул.

- Я, бл*ть, надеюсь, что ты сейчас не лжешь. Хотя, слышал, что ты никогда своих слов назад не берешь, - Латаиф приподнял голову. – Так, что, забьемся? Будем сотрудничать? Тебе же не нужны проблемы с нами. Достали твою девку однажды, сможем сделать это и во второй раз.

- Стоп, - в разговор вступил араб, порвавший мою блузку. – Притормозите. Она была без присмотра и ты сказал, что мы можем приступать, - сказал он Доминику. – Означает ли это, что мы реально можем ее забрать? – пока, что спрашивал с некой осторожностью, но, когда он бросил на меня очередной взгляд, он опять зажегся чем-то мерзким.

- Нет, я тут не причем… - сказала, но слишком тихо. Казалось, что мой голос вовсе пропал и на мои слова никто не обратил внимания.

- Так, что? Мы ее заберем?

Доминик опять молчал. Теперь еще дольше, чем обычно, но все же опять кивнул, а у меня от этого сердце остановилось и рухнуло вниз. Я сидела на полу и не верила в то, что происходило.

- Отлично. Это тоже забьем, - араб будто бы оживился и пошел к Доминику. Протянул ему руку и Моно пожал ее. Вот только, в следующее мгновение произошло то, чего я не ожидала.

Доминик одним рывком притянул араба к себе. Ладонью сжал шею сзади и ударил парня о металлический край мусорного бака. Раздался громкий крик полный боли, а Моно, совершенно не изменившись в лице, ударил еще раз. Потом еще и еще… Я не моргала и не дышала. Будто в оцепенении смотрела на то, как Доминик с каждым ударом уродовал этого парня, превращал его лицо в нечто страшное. Израненное о острый край бака и измазанное кровью.

- Отпусти его! – закричал другой парень и бросился на Доминика с битой. Замахнулся, но Моно отпустил первого араба, так что он рухнул на пол. Перехватил конец биты и выхватил ее. Оттолкнул этого парня и перебросив биту так, что теперь Моно схватил ее на рукояти, ударил парня по голове.

Гулкий звук, с которым бита столкнулась с головой араба, отдался у меня в ушах страшным эхом и, кажется, я от ужаса закричала, широко раскрытыми глазами смотря на упавшего парня с окровавленной головой.

- Какого хрена ты творишь? – Латаиф взревел.

В проулке осталось еще шесть парней и, наверное, уже каждый понимал, что разговора не будет. Они обступили Доминика и, если раньше они кастеты показывали, таким образом пытаясь запугать, то сейчас, намереваясь нападать, они их прятали в рукавах ветровок.

Я никогда не думала, что какие-то повседневные действия могут выглядеть страшно, но теперь понимала, что ошибалась. Доминик снял сланцы – то, что ему будет мешать. И уже от этого исходило нечто чудовищное. То, от чего мне самой стало не по себе.

Они напали на Моно толпой и я сразу же закрыла ладонями лицо. Просто не смогла смотреть на все это. В груди жгло от нехватки воздуха и в голове все болезненно пылало и я почему-то делала то, от чего давно отказалась. Мысленно считала до пяти. Раз. Два. Три. Четыре. Пять… Раз за разом. Вновь и вновь. Слышала крики, ругань и звуки ударов.

В какой-то момент убрала онемевшие пальцы от лица и посмотрела на то, что происходило в проулке. Доминик пропускал удары. В данной ситуации иначе быть не могло и я своими глазами видела, как ему кастетом ударили по ребрам, но Моно на это будто не обратил внимание. Биты в его руках не было, но он у одного из парней забрал кастет. Одному арабу им ударил под челюсть, так, что из рта полилась кровь. Второму выбил зубы и им порвал губы. Все это делал не сомневаясь и мне было страшно от того, с какой легкостью он калечил людей.

Я вновь закрыла глаза и согнулась, лбом прикоснувшись к коленкам. Делала глубокие вдохи, но в тот же момент, казалось, до сих пор не дышала и вновь смогла открыть глаза лишь в тот момент, когда в проулке наступила тишина. Но в эту же секунду поняла, что еще не все закончено.

Все арабы, кроме одного, лежали на бетоне. Только Латаиф еще стоял на ногах и в этот момент он достал из кармана нож. С ним бросился на Доминика, но Моно схватил парня за запястье. Заломил руку и выхватил нож. После этого толкнул парня к стене, так что он макушкой ударился о камень и, сжимая его шею с такой силой, что казалось, араб не дышал. Лезвие ножа приставил к его глазу.

- Какие еще условия ты хочешь мне поставить? – спросил Доминик, все так же держа нож около глаза парня. – Давай, я внимательно тебя слушаю. Обсудим все.

- Никаких… Никаких условий… Пожалуйста, отпусти…

Он умолял, просил отпустить и от прежней твердости ничего не осталось. Казалось, что от страха дрожал. Доминик отбросил нож, но парня не отпустил. Один раз ударил его кулаком по лицу, а потом второй и третий. Каждый удар страшный. Мощный. Слишком сильный. Что-то посыпалось на бетон и я не сразу поняла, что это были зубы. Туда же полились сгустки крови. А Доминик продолжал бить.

- Хватит! – я не сразу поняла, что это я кричала. Меня трясло и губы дрожали. По щекам стекали слезы и мысли горели, в которых слоями намешивались воспоминания и события. То, что произошло шесть лет назад и то, что я увидела только что. Для меня все это чудовищно и ужасно. То, что граничило со смертью, но, если я сразу переживала за Доминика, то теперь сознание нашептывало, что не за него следовало волноваться. Он тут главное чудовище.

Странно, но после моего крика, Доминик остановился. Замер с занесенной рукой, но вновь так и не ударил, хоть и стоял ко мне спиной, все еще сжимая шею уже обездвиженного парня. А я, продолжая плакать, прошептала:

- Хватит… Остановись… Ты его убьешь…

Моно отпустил парня и тот рухнул вниз, словно тряпичная кукла, а я даже не могла посмотреть на него. Боялась увидеть то, во что превратилось лицо араба и раз за разом терла закрытые глаза, пытаясь остановить слезы.

Доминик все еще был босым и я не услышала его шагов, но почувствовала, то, что он подошел ко мне. Открыв глаза, увидела, что Моно стоял совсем близко и смотрел на меня. Я не видела его лица, ведь на него легли тени, но отчетливо различала черные глаза. И в это мгновение они меня испугали. Я вообще была не в себе и в каком-то паническом порыве отползла по грязному бетону к стене.

- Не подходи… Не подходи… - шептала, не понимая собственных слов. В голове отчетливо вопило лишь понимание того, что Доминик монстр. Человек не может с такой легкостью уродовать других. – Не подходи…

Шли секунды, а мне казалось, что они остановились и их течение так разнилось с лихорадочным биением моего сердца. Доминик сделал шаг ко мне, а я сильнее вжалась в стену и накрыла лицо ладонями. Делала глубокие вдохи и всхлипывала.

Услышала шорох и убрала одну подрагивающую ладонь. Увидела, что Доминик забрал свои сланцы и все так же босиком пошел прочь. Затаив дыхание я смотрела на его отдаляющуюся спину, а когда Моно исчез во мраке проулка, я оглянулась вокруг. Некоторые парни еще были в сознании, но они лежали на бетоне и корчились от боли. Каждый их стон, словно нож, врезающийся в сознание. Но я все еще боялась этих арабов, хоть и понимала, что нужно вызвать им скорую. Я просто не могла иначе, ведь Доминик нескольких из них слишком сильно избил и я опасалась, что они могут умереть. А это страшно.

Я подползла к Бенуа и ладонями сжала его лицо:

- Очнись. Пожалуйста, очнись. Нужно убегать…

Я сильно нервничала. Боялась, что мне не удастся привести Бенуа в сознание, но он очнулся. Открыл глаза и оглянулся вокруг. То, что парень увидел, вызвало у него ужас.

- Побежали, - Бенуа взял меня за руку и потянул за собой из проулка. За считанные мгновения мы выбрались на улицу и побежали к машине.

В голове болезненные мысли и испуг, смешанный с воспоминаниями, сплетенными с сегодняшними событиями, а на щеках слезы. Бенуа все так же держа меня за руку, тянул за собой и я не заметила того, что около выхода из проулка стоял Доминик. Прислонившись спиной к стене и, скрестив руки на груди, он смотрел на нас.

Глава 26. Дом

Казалось, что в голове царила пустота, но, в тот же момент ее разрывало от мыслей. Перед глазами все плыло и каждый вдох давался с трудом. Будто бы с болью.

Я мало понимала, что происходило. Кажется, мы с Бенуа добежали до его машины и, уже когда он ее завел, я дрожащими пальцами достала телефон и с трудом попадая по сенсорным кнопкам, позвонила в скорую. Сквозь слезы и хрипы назвала адрес проулка, в котором лежали те парни и, как только я это сделала, Бенуа выхватил у меня телефон.

- С ума сошла? Кому ты, черт раздери, помочь решила?

Я ничего не ответила. Накрыла лицо ладонями и опустила голову, лбом прикасаясь к коленкам. Плакала и все еще дышала с таким трудом, будто шею сдавило, а в ушах до сих пор эхом отдавались звуки ударов и крики, полные боли.

Этой ночью меня ломало. Поднялась температура и я была словно в бреду. Перед глазами мелькало изувеченное лицо того парня из проулка. Его порванная кожа об острый край мусорного бака. Потом звук посыпавшихся зубов и сгустки крови на бетоне. Удары. Удары. Удары… Сознание наслаивалось и в нем появлялись обрывки воспоминаний шестилетней давности. Это стало пистолетом, приставленным к моему виску и с очередным ударом он выстрелил. Вспышка и боль, после которых, в моем сознании появился Он. Плохой парень.

Он давно мне не снился, но в этот раз пришел такой же, как обычно. Уже не живой. Полностью избитый и ровные черты лица, скрытые припухлостями и кровью, которой были измазаны даже его черные волосы. У него до безумия красивые, но уже пустые глаза и смотря в них, я вновь хотела упасть на колени и начать просить прощения за то, что тогда так ничего и не смогла сделать. Вот только, на этот раз все было иначе. Впервые за прошедшие шесть лет он заговорил со мной.

«Найди меня. Мне без тебя плохо».

Он сжал ладонь в кулак и прикоснулся им к футболке, в которой был в день своей смерти. К месту, где было сердце.

«Тут болит».

Я смотрела на него, чувствуя, как губы подрагивали и, как бы я не хотела, не могла произнести ни слова. В это мгновение мое собственное сердце разрывалось на части.

***

Когда я проснулась, самым первым почувствовала сильную головную боль. Открыв глаза, прищурилась, ведь яркий свет будто бы жег зрачки, но я все же поняла, что лежала на кровати в спальне Бенуа. Хоть и не помнила, как сюда попала.

Кое-как я сбросила с себя одеяло и села, заметив, что я все еще была в юбке и порванной блузке. Я толком не могла описать свое состояние. Внутри как-то тяжело, но вчерашняя паника поутихла и вместо нее пришла пустота. Разве что я старалась закрыть от себя вчерашние события, но не могла этого сделать со сном, в котором мне приснился Плохой парень и его слова, раз за разом, звучали у меня в голове. Подобно невидимой руке они сжимали сердце.

Я хотела встать и пойти умыться, но в этот момент в спальню вернулся Бенуа.

- Ты проснулась? – он быстрым шагом подошел и сел рядом со мной, после чего приложил ладонь ко лбу. – Температуры уже нет. Что с тобой вообще было? Я уже думал врача вызывать.

- Нервы, - пробормотала. – Сейчас уже все хорошо.

- Точно? Я могу дать успокоительных.

- Точно, - я кивнула и попросилась ненадолго занять ванную комнату. Открыла сумки, которые мы забрали из Шампиньи и взяла оттуда одежду. Приняла душ и переоделась, после чего вернулась в спальню. К этому моменту горничные принесли завтрак, но есть мне не хотелось, поэтому я просто сидела и пила воду.

- Я хотел с тобой поговорить, - сказал Бенуа, вилкой разрезая яичницу. В отличие от меня, у него был хороший аппетит. – Ночью на твой телефон звонили жандармы.

- Почему? Что они хотели? – я напряглась.

- Ты же позвонила в скорую и сообщила о том случае. Естественно, дело дошло до жандармерии и они хотели узнать, что произошло. Посчитали тебя очевидцем, - объяснил Бенуа. – Слушай, насколько я понял, те парни сильно побиты. Парочке даже нужна хирургическая операция, но они не рассказывают о случившемся. Может, ты поедешь в жандармерию и расскажешь все, что произошло? Вот прямо все, как было? На этих парней заведут дело за попытку изнасилования, а на Моно – за избиение…

- Откуда ты знаешь, что меня хотели изнасиловать и про то, что Доминик их побил? – я сильно нахмурилась.

- Ты мне сама все рассказала ночью. Неужели не помнишь? – спросил Бенуа, а я отрицательно покачала головой. – Наверное, тебе действительно было плохо. Нужно показать тебя врачу. Может, он что-то выпишет для нервов, но сначала нужно поехать в жандармерию. Нельзя терять время, пока дело горит.

- Я не поеду в жандармерию, - сказав это, я отрицательно покачала головой.

- Почему? Нану, у нас есть шанс наказать их. Иначе им все будет спущено с рук. А так появится пострадавшая девушка из благополучной семьи и это отродье из гетто вполне возможно закинут за решетку. С такими, как они, церемониться не будут.

- А можно рассказать жандармам про этих парней, но умолчать про Доминика?

- Наоборот, про него нужно рассказать в первую очередь, - Бенуа наклонился вперед и посмотрел мне в глаза.

- Но… я не хочу, - опять отрицательно покачала головой. После вчерашнего я боялась Моно, но мысль о том, чтобы рассказать жандармам про Доминика, вызывала сильное отторжение. – Если бы не он…

- Тебя бы изнасиловали? Он пришел туда, чтобы разобраться с теми, кто пытался ставить ему условия… - Бенуа запнулся, увидев мой вопросительный взгляд и тут же объяснил: - Ты мне об этом ночью рассказывала. Пойми, Нану, ему на тебя плевать. Он сам сказал, что пришел посмотреть, как тебя будут насиловать. Там не было слов «не трогайте ее». Или ты мне не все рассказала и он все же, что-то такое говорил?

Бенуа замолчал, все так же твердо смотря мне в глаза, но почти сразу продолжил:

- Пойми, он далеко не такой хороший, как ты думаешь. Или ты считаешь, что Моно впервые что-то такое сделал? Да за ним долгий список ужасных дел. Пока не поздно, нужно отправить его за решетку.

- Я… Я не пойду в жандармерию, - сказала негромко и отрицательно качнула головой. – Я не могу, - пусть слова и прозвучали расплывчато, но это была правда. Я не могла этого сделать даже несмотря на слова Бенуа.

- Почему? Черт возьми, почему? – Бенуа злился и из-за этого его тон повышался. – Неужели, влюбилась в него? Да? Вон Моно по имени называешь. Целовалась с ним. Теперь покрываешь его.

- Нет, я не влюбилась в него, - ответила быстро, сжимая в ладони стакан. – Я тебя люблю.

- Докажи. Сдай Моно жандармам.

Я некоторое время молчала, а потом отрицательно покачала головой:

- Я только так могу доказать тебе свою любовь? Бенуа…

- Или ты сдашь Моно жандармам, или можешь выметаться из моего дома, - сказано зло. На эмоциях. А для меня эти слова стали сродни пощечине. Сильной и унизительной. Той, которую я никак не ожидала, но в этот момент почувствовала себя собачкой, которую все пинали, прогоняя из дома. Сначала мама, а теперь Бенуа. И я не могла понять, в какой из обоих раз мне было больнее. Сейчас я и так была разбита.

Внутри неприятно защемило и я опустила голову. В сознании зароились мысли и было так много фраз, которые я хотела сказать. Даже несколько раз размыкала губы, но, в итоге, произнесла лишь одно слово:

- Хорошо.

- Вот и отлично. Я рад, что ты одумалась. Сейчас поедем в жандармерию…

Бенуа еще что-то говорил, но я уже не слушала. Поднялась на ноги и, взяв свои туфельки, носочки на которых вчера стесала о бетон, на негнущихся ногах пошла к двери.

- Нану, ты куда?

Я не ответила. Вышла в коридор, но Бенуа догнал меня, когда я спускалась по лестнице. Схватил меня за руку и спросил:

- Куда ты пошла? Ты серьезно собралась уйти?

- Ты сам сказал мне убираться из твоего дома.

Я вырвала руку и сильно нахмурилась. Хотела, еще что-то сказать, но в этот момент из ближайшей комнаты вышла мама Бенуа.

- Что у вас происходит? Вы ссоритесь? – спросила она.

- Нет, - Бенуа отрицательно покачал головой и начал что-то говорить своей маме про то, что мы не ссоримся и про то, что возникло лишь недопонимание. Я участвовать в разговоре не стала. Поздоровалась с женщиной, после чего пошла к выходу. Я чувствовала себя паршиво и жажда выйти на свежий воздух мне казалась жизненно необходимой.

Когда вышла на улицу и прошла немного, перед тем, как завернуть за угол, увидела, что Бенуа выбежал из ворот, но искать меня побежал в противоположную сторону. Я была рада тому, что он меня не нашел. Не могла с ним сейчас разговаривать и понимала, что прежде чем произойдет наш очередной разговор, мне нужно привести мысли в порядок. Голова плохо соображала и я даже не до конца понимала суть нашего разговора.

На улице было прохладно, а у меня все еще влажные волосы, поэтому я подрагивала от холода, но шла вперед. Остановилась лишь через несколько кварталов около небольшого парка. Там села на скамейку и подняв голову сделала несколько глубоких вдохов.

Голова опять разболелась и я кончиками пальцев прикоснулась к вискам, почему-то вновь слыша приснившиеся мне сегодня слова «Найди меня…». Не хотела этого, но начала вспоминать лето, шесть лет назад проведенное Санари-Сюр-Мерн. Жутко не желала этого признавать, но, наверное, оно было самым беззаботным в моей жизни и, если бы не трагичный конец этого периода, я бы вспоминала его с теплом.

Да и тогда, незадолго до смерти этого парня, мы поклялись друг другу, что еще встретимся. Что всегда будем дружить и после сегодняшнего сна мне было невыносимо больно.

Я достала телефон и долго смотрела на экран, но все же решилась в поисковике ввести: «Санари-Сюр-Мерн. Две тысячи четырнадцатый год. Смерть мальчика в летнем лагере». За прошедшие годы я множество раз вводила эти слова в поисковик, но до конца дело не доводила. Мне казалось, что если я узнаю немного больше про того парня, просто сойду с ума. Тем более, душевные раны постепенно начали заживать. Но теперь они вновь раскрылись и я понимала, что мне нужно узнать его имя и сходить на могилку. Может, после этого он меня отпустит.

Я сделала глубокий вдох, после чего все же нажала на запрос поисковика и пока интернет, как на зло, долго грузился я вспомнила, как спрашивала у него ближе к концу лета:

«Так, как тебя зовут?» - сначала я и правда не интересовалась его именем. Тем более, наша первая встреча сложилась таким образом, что я сама ему не назвала свое настоящее имя, а произнесла выдуманное, но он у остальных ребят узнал, как меня звали на самом деле и так же разузнал другую информацию обо мне. А со мной никто не дружил, поэтому мне не у кого было спросить, хотя я даже к воспитателям подходила, но даже несмотря на то, что пыталась описать этого парня, они не понимали, кого я имела ввиду из-за чего не могли ответить на мои вопросы.

«Угадай» - отвечал он мне лениво, хотя позже я поняла, что ему нравилось, как я злилась и надувая губы, произносила все имена, которые только знала.

Страница в поисковике загрузилась и я, совершенно не дыша, пролистнула ее вниз, желая найти статью про убитого мальчика в лагере. Я думала, что их будет много, но ничего подобного не нашла. Я попыталась уточнить запрос, но результат прежний – ничего. Из-за этого создавалось такое ощущение, будто… будто и не было никакой смерти.

Сердце забилось учащено и я открыла сообщения. Скользнула взглядом по тем, которые прислал тот парень и для меня особенно сильно выделилось «Досчитай до пяти». Руки дрогнули и я до боли прикусила губу. А… А вдруг это действительно он? Я понимала, что это невозможно. Отсутствие запроса в поисковике еще ничего не значило, но в каком-то резком порыве я написала сообщение:

«Я не делала того, что сказал тот парень» - эти слова я хотела сказать ему все прошедшие шесть лет. Объяснить, что не делала того, за что он перед своей смертью меня возненавидел.

Я иногда звонила на этот номер и он почти всегда был выключен. Поэтому я не ожидала, что так быстро придет ответ:

"Лгать будешь, когда я буду рвать тебя своим членом, а ты прошепчешь, что тебе хорошо".

В висках запульсировало и я написала:

"Я не лгу".

Но ответа больше не было.

Глава 27. Ушиб

Я уже в который раз достала телефон и посмотрела на экран, но ответа на мое последнее сообщение все еще не было, хотя уже прошло около двух часов. За это время я успела сесть на метро и, проехав несколько станций, выйти на первой попавшейся, где я нашла ближайшую кофейню и все время сидела там. Пила кофе и отогревалась, ожидая пока в теплом помещении высохнут волосы.

Но, из-за того, что ответа на мое сообщение до сих пор не было, я еще сильнее нервничала и погружалась в гнетущие мысли, среди которых отчетливо выделялись вопросы: это действительно он? Тот парень из Санари-Сюр-Мерн? Но, как? Невозможно. Он мертв. Или нет?..

В собственных мыслях я сама себе противоречила. При чем, настолько сильно, что голова разболелась и я ушла из кофейни, чтобы подышать свежим воздухом. Когда оказалась на улице, задалась новым вопросом: куда мне теперь идти? Возникла мысль поехать в Сорбонну и там встретиться с Дезири и Жаклин, но я вспомнила, что сегодня суббота и смысла ехать в университет не было. Вместо этого я попыталась дозвониться до подруг, но они не отвечали, поэтому, тяжело вздохнув, я просто пошла вперед. Да и мне сейчас просто хотелось пройтись. Остудить мысли.

Множество раз звонил Бенуа, но я на его звонки не отвечала. Пока что не хотела разговаривать с ним, хоть и понимала, что рано или поздно это придется сделать.

Через какое-то время, в уличной кофейне я взяла себе стаканчик чая и, грея об него ладони, продолжала бродить по улицам. Так продолжалось, пока я не дошла к Марсовому полю. Там ненадолго остановилась и оглянулась. Вышло солнце и на ровном газоне разместились парочки, или целые семьи. Их было не много, поэтому, несмотря на приличное расстояние разделяющее нас, я заметила Его – Доминика.

Моно, подложив под голову рюкзак, лежал на траве и, судя по всему, спал. А я, сильно нахмурившись, поняла, что у Доминика была своеобразная суперспособность – засыпать когда угодно и где угодно. Я вот не смогла бы заснуть на улице, а у него это отлично получалось.

Я понять не могла, что Доминик тут делал и осознавала, что мне нужно просто пройти мимо, но в голове против моей воли промелькнули обрывки вчерашних событий и я, ненадолго зажмурившись, поплелась в аптеку. Там, подсчитав деньги, которые у меня были с собой, купила мазь против ушибов, после чего вернулась к Марсовому полю. Некоторое время сомневалась, но потом все же подошла к Доминику, вот только, стараясь держать расстояние между нами, села на траву примерно в двух метрах от него.

Некоторое время я не решалась что-либо сказать и просто смотрела на Моно, а он, будто бы почувствовав мой взгляд, открыл глаза и немного повернул голову. Увидев меня, вопросительно приподнял бровь.

- Что ты тут делаешь? – спросил он, сдвинув брови на переносице. На меня смотрел мрачно.

- Держи, - я бросила на траву рядом с ним коробочку с мазью. Моно поднял ее и, прочитав название, обратно бросил мазь мне.

- Она мне не нужна.

- Нужна. Тебя вчера тоже ударили. Я видела, - сказала, качнув головой. При этом, посмотрела на костяшки Доминика. Они опять были разбиты, но, судя по всему, он их не обрабатывал. Разве что промыл под водой из крана.

- Сваливай к своему парню, Леконт, - сказал Доминик и опять закрыл глаза, намереваясь продолжить спать.

Как я поняла, разговаривать со мной он не собирался. Да и я этого не хотела. Даже намеревалась действительно уйти, но в сознании что-то нестерпимо зудело. То, что не давало мне сдвинуться с места, а потом и вовсе заставило очень осторожно на четвереньках приблизиться к Доминику. Прикусив губу, я сжала край его футболки и подняла ее вверх, тут же увидев у него на боку жуткий багровый синяк огромного размера. Там, куда Доминика ударили кастетом. При чем, я понимала, что синяк только начинал проявляться и скоро станет выглядеть еще хуже.

Но на ушиб я смогла посмотреть лишь считанные мгновения, ведь, почти сразу после того, как я подняла край футболки, Доминик перехватил мое запястье, сжимая его.

- И какого черта ты делаешь? – в голосе послышалась злость.

От того, как Моно сжал мою руку, по коже побежали мурашки и сердце, участив биение, прошло всполохами. Все это буквально за мгновение взбудоражило и меня будто током ударило, из-за чего я выдернула руку и отползла в сторону.

- А что такого? Ты мне юбку можешь задирать, а я тебе футболку – нет? – из-за растерянности произнесла какую-то глупость и, поняв это, сразу прикусила губу. Опустила голову и уже более тихо спросила: - Болит?

- Нет, - Доминик все еще был мрачнее некуда.

- Обработай ушиб, - я взяла в руки мазь и протянула ее Доминику, но Моно закрыл глаза и цинично произнес:

- Если хочешь – сама обрабатывай.

Он это говорил потому, что понимал – я этого делать не буду. Желал, чтобы я ушла и я действительно, поджав губы, уже собралась встать, понимая, что мне вообще не следовало подходить к нему, но все же сделала глубокий вдох и, наоборот, опять придвинулась к Доминику. Его ушиб выглядел ужасно и, как я поняла, сам он его обрабатывать не собирался.

Почувствовав, что я вновь была рядом, Моно открыл глаза, которые сейчас были темнее обычного и пристально смотрел на меня, но пока что ничего не говорил. А я неловко открыла тюбик, после чего прикусила губу и опять подняла футболку Доминика.

Глава 28. Прежан

Я ощущала себя дико странно, но, все же, стараясь не показывать своего смущения, надавила на тюбик и начала распространять мазь по ушибу Доминика. Делала это очень осторожно, будто не смея прикасаться к парню, но все же водила пальцами по коже, ощущая ее жар и сталь напряженных мышц. Тело у Моно и правда крепкое и торс рельефно красивый. Как бы мне не хотелось, но этого отрицать не могла и даже поймала себя на мысли, что мне было интересно, откуда у Доминика такие мышцы. Бенуа долго ходил в тренажерные залы и занимался с личными тренерами, но такого результата у него и близко не было. Но я не стала спрашивать об этом. Лишь прикусила губу и выдавила еще немного мази.

Я ощущала, что Моно до сих пор пристально смотрел на меня, но сама боялась поднять голову. Для меня эта ситуация была жутко неловкой и я действительно опасалась, что сгорю от смущения, если мы сейчас встретимся взглядами.

- У тебя точно нет перелома ребер? – спросила, касаясь уже краев багровой кожи, которые были так близко к ремню на джинсах Доминика.

- Точно, - голос ровный, но сейчас утяжеленный какой-то будоражащей хрипотцой.

Я молча кивнула и как раз в этот момент закончила с ушибом. Осторожно опустила футболку, но пока что не стала отстраняться. Взяла ладонь Доминика, в этот момент, понимая, что она чуть ли не в два раза больше моей, и кожа у него шершавая. Очень грубая.

Все так же прикусывая губу я обработала костяшки на одной ладони, потом взялась за другую. Как раз в этот момент у меня пикнул телефон и я, опустив ладонь Доминика, быстро достала мобильный и посмотрела сообщения. Подумала, что пришел ответ от того, парня, но, нет, писал Бенуа:

«Нану, ты где? Перезвони мне срочно».

- Твой ушлепок пишет? – от вопроса Доминика, в ладони сильно сжала телефон.

- Не называй Бенуа так, - прошептала и отрицательно качнула головой. Я положила телефон обратно в карман юбки и вновь взяла ладонь Доминика, продолжая аккуратно втирать мазь в глубокие царапины на костяшках.

Внезапно Моно вторую, уже обработанную ладонь, положил мне на щеку, огрубевшими пальцами касаясь, нежной кожи на моем лице. Я хотела что-то сказать, но молчала. Сейчас даже не двигалась и все еще боялась поднять взгляд на Доминика. Он большим пальцем провел по моей щеке, а я вздрогнула, чувствуя, как по коже пробежали острые мурашки. Умом понимала, что ненормально так реагировать на него, поэтому постаралась взять себя в руки. Хотя бы внешне не реагировать на прикосновения Доминика и с подобием невозмутимого вида, продолжила втирать мазь в царапины.

- Тебе нужно пойти в больницу. Ушиб очень сильный и, наверное, ужасно болит. Может, ты ошибаешься и все же есть трещина на ребрах, - сказала негромко. Старалась об этом не думать, но действительно переживала за Доминика.

Его ладонь скользнула вбок и от этого соприкосновения я опять замерла. Затаила дыхание, ощущая жар его кожи, а Доминик вплел пальцы в мои волосы. Прикосновения мягкие. Будто бы бережные и я совершенно не ожидала, что в следующий момент Моно сожмет мои волосы и, положив вторую руку мне на талию сожмет ее. Заставит упасть на него, из-за чего наши лица окажутся буквально в сантиметрах друг от друга. Опасная близость, но, посмотрев в глаза Доминика, я увидела там только мрак. То от чего душа сжималась от страха.

- Такая добрая. Вызвала скорую у*бкам, которые тебя чуть не изнасиловали и теперь в больницу отправляешь меня, хотя еще ночью, рыдая, просила не подходить ближе. Как уличным собакам, которых боишься, нам залечиваешь раны. Но, главное, про своего утырка позаботилась. За него, бл*ть, переживала и уехала с ним. Теперь живешь у него?

Слова полоснули по ушам и я, дернувшись, попыталась отстраниться, но Доминик не дал. Лишь сильнее сжал мою талию, прижимая к себе настолько сильно, что тело заныло. Но от этого больнее было только ему, ведь я в таком положении невольно давила на ушиб, а Моно, казалось, этого не замечал.

- Не говори так, - я качнула головой. Доминик явно считал, что я ставила его на одну ступень с теми арабами. Возможно, к нему относилась даже хуже, а я не понимала, как объяснить, что это не так. Да и Моно, судя по всему, не ждал и не желал моих объяснений. Эту тему оставил позади и в следующий момент спросил о другом:

- Этой ночью своего утырка мазью намазывала? И как? Ему понравилось? А, когда он тебя брал, ты стонала так же, как и в тот день, когда я тебе позвонил? – в голосе Доминика неприкрытая ярость, но почему-то в это мгновение Моно смотрел не в мои глаза, а на шею.

- Что ты такое говоришь? Доминик, прекрати. Пожалуйста.

Нервы будто бы разрывало на части и Моно еще сильнее прижал меня к себе, из-за чего тело невыносимо заныло и я не могла сделать ни вдоха. При этом, намного ощутимее давила на его ушиб. Этот момент был болезненным для нас обоих.

- Шлюха, - сказано мне в губы со все такой же злостью.

Доминик разжал руки и я тут же отстранилась от него. Упала на попу и отползла на несколько метров.

- Как ты смеешь меня так называть? – спросила, чувствуя, как теперь и у меня в груди расплывалась злость, граничащая с нервным покалыванием. – Сплю я с Бенуа или нет – тебя не должно касаться. Но, даже если я и сплю со своим парнем, это не делает меня девушкой легкого поведения, - в груди покалывало, ведь после сегодняшнего мне было тяжело называть Бенуа своим парнем, но все равно Моно не имел права меня так называть.

- Доминик! – услышав, что кто-то окликнул парня, я обернулась и увидела Луизу. Она, улыбаясь, подбежала к парню и, положив рядом с собой сумку, тут же поцеловала Моно.

- Прости. Ты меня не долго ждал? – спросила девушка.

Теперь я поняла, что Доминик не просто так был на Марсовом поле. Он ждал Луизу Денев – свою девушку. Поскольку я сидела в нескольких метрах от Моно, Луиза на меня не обратила внимания. Сейчас что-то говорила Доминику, а я, почувствовав, как в груди что-то с силой сжалось, встала на ноги молча пошла прочь. Не могла находиться рядом с этими двумя.

Лишь, почти покинув поле, я не смогла сдержаться и все же обернулась. Увидела, что Доминик усадил Луизу к себе на колени и сейчас целовал ее. С напором и жесткостью, а девушка в его руках таяла. При этом Моно одну ладонь держал у нее в волосах, а вторую на талии. Так же, как пару минут назад меня. Но уже вскоре одна ладонь скользнула под юбку и бесстыдно сжала попу, а вторая, судя по всему, легла на грудь. Все это исходило пороком. Так, будто Доминик даже такими прикосновениями уже брал девушку. И хуже всего было то, что целуя Луизу, Моно посмотрел в мою сторону и наши взгляды встретились.

У меня сознание обожгло терзающими эмоциями. Доминик все еще смотрел в мои глаза, но, судя по всему, в этот момент, сильнее и жестче сжал попу Луизы, одним рывком притягивая ее ближе к себе, из-за чего девушка прогнулась в спине и руками обвила шею Моно. А я больше не смогла на это смотреть. Первая разорвала наш зрительный контакт и, развернувшись, пошла прочь.

На душе было паршиво и по венам в этот момент текла не кровь, а чистая злость. Ненависть к Доминику.

***

После разговора с Моно я чувствовала себя подавленной и все еще жутко злой, но старалась не уходить с головой в это состояние, ведь приближался вечер и у меня были проблемы похуже – мне некуда было пойти.

Ехать в Шампиньи я не решалась. Думала хотя бы на одну ночь поехать в особняк моей семьи, но мама довольно быстро выставила его на продажу и, стоя около закрытых ворот, я прикусила губу, размышляя над тем, куда мама дела мои вещи, которые остались в этом особняке. Еще понимала, что она уже давно решила все вопросы с началом продаж. Иначе, дела с ней не продвигались бы настолько быстро. Значит, о продаже особняка она меня предупреждать не собиралась. Сделала это между делом и преподнесла это, как нечто такое, что она только планировала сделать.

Немного позже я попыталась дозвониться до подруг, но ни Дезири, ни Жаклин не отвечали. Их так же не было дома. Поэтому, уже после наступления сумерек, я уставшая сидела на скамейке на площади Вогезов и медленно пила горячий чай. Не понимала от чего мне хуже – от того, что мне действительно некуда пойти, или от того, что мама действительно продавала особняк.

Мимо меня прошла шумная компания девчонок, но я на них не обратила внимания. Подняла голову, лишь в тот момент, когда одна из них вернулась ко мне и спросила:

- Что ты тут делаешь?

Это была девушка Обена Турнье и я солгу, если скажу, что не удивилась тому, что она подошла ко мне и, тем более, тому, что она со мной заговорила.

- Сижу, - ответила расплывчато. Не понимала, что такого в том, что я находилась на этой площади.

- Уже почти ночь, ты одета очень легко и выглядишь так, будто у тебя вся жизнь сплошная боль.

- А ты ко всем подходишь и спрашиваешь нечто такое? – спросила настороженно и нахмурилась.

- Нет, только у тебя, Нану Леконт.

- Знаешь мое имя? – я удивленно приподняла бровь. – Откуда? Мы же с тобой не знакомы.

- Да брось ты. В Сорбонне последние уже пару дней гудят о том, что тебя рядом с универом зажимал Доминик Моно, хотя у тебя парень сын какой-то шишки из прокуратуры.

Я шумно выдохнула и опустила голову. Наверное, говорили о том случае, когда я пошла к Доминику после того, как он ударил Бенуа. Я понимала, что нас тогда видели, но не думала, что поползут сплетни. В этот момент мне стало жаль Бенуа. Возможно, он эти слухи слышат, так как у него много друзей.

- Волнуешься о слухах? – девушка будто прочувствовала мое состояние. – Да брось ты. Мало ли что и кто говорит. Завтра кто-то с кем-то поругается и про тебя забудут и с удовольствием начнут обсасывать новый случай. Хотя… - девушка задумалась. – Все, что касается Моно, обсуждается долго. Во всяком случае, так было в Декарте.

- Ты давно знаешь Доминика?

- Нет. Мой парень с ним общается, но в основном у них траблы. При чем, очень сильные.

- Обен? – задала глупый вопрос. Девушка кивнула, после чего представилась:

- Меня, кстати, Джоси зовут.

Подруги Джоси стояли немного впереди и ждали, пока девушка к ним присоединится, но она им махнула рукой и сказала, чтобы они шли без нее. Мы же еще какое-то время сидели и разговаривали на отстраненные темы. В основном про Сорбонну. Странно, но, несмотря на то, что первое впечатление о ней было не очень, сейчас мне с Джоси было легко разговаривать. Поэтому, когда она вновь спросила, что я делала на этой площади, я не стала сильно отнекиваться, но солгала, что мама уехала, а я не могла попасть домой. Поэтому спросила у Джоси не знала ли она адрес недорогого хостела.

- Зачем тебе хостел? Если негде переночевать, поехали в общежитие, - предложила девушка.

- Меня туда не пустят, - отрицательно качнула головой, но Джоси сказала, что проведет меня.

Я сразу была настроена категорично, но в ходе разговора выяснилось, что тех денег, которые у меня сейчас были с собой, не хватит даже на самый дешевый хостел. Это подтвердили сайты в сети. Поэтому, пусть все еще сомневаясь, но я поехала с Джоси. У меня не было выбора, а безвыходные ситуации подталкивали к тому, чего я обычно не совершила бы.

Мы на метро доехали к нужному округу и Джоси действительно провела меня в общежитие. Оказалось, что ее соседка уехала на выходные в Лион к родителям и я могла переночевать на свободной кровати.

- Ты всегда настолько добрая? – решила спросить.

- О, нет. Доброй меня назвать нельзя, - девушка отрицательно качнула головой и улыбнулась. – Я захотела и поэтому помогла, а захотела бы послала бы тебя куда подальше.

- Звучит обнадеживающе, - пробормотала, но все же тоже улыбнулась. Может, я была излишне наивной, но я не чувствовала в этой девушке лживости и мне это нравилось.

Джоси пошла в душ, а я села на свободную кровать, на которой мне предстояло сегодня спать и беглым взглядом окинула комнату. В этот момент зазвонил мой телефон и, доставая его, я практически была уверена в том, что звонил Бенуа. Так и оказалось. Несколько секунд я сомневалась, но все же ответила.

- Да?

- Нану, ты где? Черт возьми, я волновался. Сегодня целый день тебя искал.

- Со мной все хорошо. Я сейчас у подруги.

- У какой именно?

- Разве это важно?

- Да. Потому, что ты точно не у Жаклин и Дезири, а других близких подруг у тебя нет, - Бенуа на некоторое время замолчал. Казалось, что он нервничал. Волновался. – Слушай, Нану, помнишь я обещал, что попытаюсь узнать, кому принадлежала машина, на которой приехал тот парень? Так вот, мне не удалось это сделать. Сегодня отец узнал, что я пробивал эту машину и он был в ярости. Сказал, чтобы я не лез в это дело. Не знаю, кто тебе пишет, но судя по всему, все очень серьезно. Еще и ты пропала. Я думал, что сойду с ума от волнения.

- То есть, владельца не удалось узнать? – спросила на выдохе. Это была моя единственная ниточка и она порвалась.

- Да. Нану, скажи, где ты и я приеду за тобой. Прости за то, что сказал уходить из моего дома. Я был зол. Понимаешь, я ревную. Но я очень сожалею о сказанном.

У меня по коже пробежали мурашки и я хотела объяснить Бенуа, где находилась, но вместо этого сказала, что нам лучше завтра поговорить. После этого я прервала звонок и вплела пальцы в волосы. С каждым часом все хуже и хуже, но я почему-то не сожалела о том, что осталась в общежитие Сорбонны. Тут много студентов и я могла чувствовать себя в безопасности, несмотря на то, что слова Бенуа взъерошили мысли.

Уже вскоре вернулась Джоси. Она одолжила мне свою футболку, при этом сняв ее с сушилки и мы легли спать. В полной темноте еще некоторое время разговаривали, но, будто почувствовав, что я витала в своих мыслях, девушка спросила:

- У тебя что-то случилось? Нет, ты, конечно, можешь не отвечать. Но, если что, я могу выслушать. Если ты совершила какую-то дичайшую глупость, постараюсь не подкалывать. Может, даже произнесу пару слов поддержки, - сказала она шутливо. Видно, даже не ожидала, что я расскажу ей что-то личное. А я и не собиралась это делать, но задумчиво, на эмоциях прошептала:

- Если я пойду в жандармерию мне помогут узнать кому принадлежит машина, если ее владелец судя по всему связан с криминалом? – спросила и тут же прикусила язык. Об этом мне следовало молчать. Да и если Бенуа не смог ничего узнать, в жандармерии мне не помогут.

- О, ты с этим лучше к Моно сходи. Он, судя по всему сохнет по тебе и такие вопросы решит по щелчку пальца, - сказала Джоси и сонно зевнула.

- К Доминику? Сомневаюсь, что он сможет помочь, - фыркнула. Тем более, он не станет помогать мне. – Как он может узнать владельца машины?

- Шутишь? - я не видела Джоси, но, судя по шуршанию простыни, она перевернулась на бок. – Ты разве не слышала про Готье Прежана?

- Нет. Кто это?

- Можно сказать, что на данный момент это отец криминала во Франции. Хотя, конечно, в основном у него легальный бизнес.

- Откуда ты знаешь о том, кем является этот мужчина? – спросила немного скептически, хотя, когда папа был жив, я неоднократно случайно слышала, что во Франции были те люди, которых нельзя было трогать, несмотря на то, что их дела были черными. Будучи, жандармом, папа их ненавидел особенно сильно.

- В компании моего парня часто говорят о таких людях, - Джоси опять сонно зевнула.

- А причем Доминик к этому месье Прежану?

- Ну, я точно не знаю. Слышала только слухи, что Готье Прежан стоит за Моно. То есть, он относится к нему, как к сыну и, думаю, если Моно что-то понадобится, Прежан поможет.

- Глупость. Ты мне говоришь, что обычный парень из Шампиньи является сыном какого-то влиятельного человека. Выглядит, как домысел.

- Нет, Моно не его сын. Во всяком случае, я слышала, что кровного родства нет. И Моно скрывает, что связан с Прежаном. Вернее, просто не распространяется об этом, но, конечно, подобная информация просочилась. Мой парень узнал об этом случайно. Несколько лет назад ему сказали, что в Шампиньи появился некий парень, связанный с Прежаном и Обен считал, что это будет какой-то придурок, козыряющий связями, но, нет, Моно всегда все решал сам. Наверное, поэтому, несмотря на сильные траблы, Моно и мой парень иногда могут и нормально поговорить. Правда, подобное случается крайне редко и только при нужных обстоятельствах.

- Подожди. Я все равно не могу понять, почему Доминик живет в Шампиньи, если у него есть такие связи.

- Я же говорю. Он решает все сам. Даже когда совсем все плохо. Своими связями не пользуется, - Джоси опять сонно зевнула. – Я слышала, что Моно после колонии должны были отправить в тюрьму, но Прежан его вытянул оттуда. Из того, что я знаю, это единственная помощь, которую ему оказал Прежан. Хотя, я не могу быть уверена, но живет Моно обычной жизнью. Ну, если не считать того, что он постоянно кому-то морды лица бьет в Шампиньи. А так, кажется, с первого курса работает. Несколько лет на стройке работал. Сейчас, если не ошибаюсь, в казино работает. Ну и грузчиком подрабатывает, - Джоси перевернулась на спину. – Я вообще к чему веду. Моно связями не пользуется, но он же по тебе сохнет. Если попросишь, уверена, что Моно обратится к Прежану и все твои вопросы будут решены по щелчку пальца.

Я не знала, что сказать. Было как-то дико слышать такие подробности о жизни Доминика. Узнавать то, о чем я понятия не имела.

- Не сохнет он по мне, - пробормотала и руками обняла подушку. В комнате повисла тишина, которую я оборвала вопросом: - А за что Доминика отправили в колонию? Что он такого сделал в пятнадцать лет, за что его даже посадить в тюрьму должны были?

- Жандарма избил. Говорят, что Моно превратил его в мясо, но мужик, кажется, выжил.

- В пятнадцать лет? – я широко раскрыла глаза.

- Ага, - девушка перевернулась на другой бок. – Ладно, давай спать. Девичьи разговоры это хорошо, но мне завтра утром рано вставать.

В комнате вновь повисла тишина, но мое сознание вовсю разрывали мысли. Даже если все слова Джоси были правдой, обратиться к Моно за помощью я не могла. Он не станет мне помогать. Прогонит. Да и я не имела права просить его о помощи. Тем более, после некоторых фраз Джоси я с еще большей опаской начала относиться к Моно.

Вот только, я еще не знала, что уже завтра пойду к Доминику.

Глава 29. Огонь

Утром следующего дня я поблагодарила Джоси за помощь и, думая о том, что позже обязательно за ее доброту отплачу добротой, покинула общежитие. Мне просто невыносимо сильно хотелось есть и я думала пойти где-нибудь позавтракать, уже с интересом поглядывая на кофейни, которые как раз начинали открываться, но пересчитав свои деньги, поняла, что мне стоило очень сильно экономить. В маркете я купила простенькую булочку и в уличной кофейне взяла стаканчик кофе.

Немного позже, сидя на ровной траве в Монмантре, куда я добралась пешком, через сайт оставила объявление о поиске работы. Может, кто-то наймет меня репетитором для своего ребенка. Тем более, цену я поставила минимальную, а французский знала безупречно. Разве что опыта работы не было, но я надеялась, что найдутся те, кто не посчитает это существенным минусом. Все же, сейчас я очень сильно нуждалась в деньгах.

В моей жизни творилось непонятно что, но сейчас, щурясь от яркого утреннего солнца и, допивая кофе, я чувствовала приободрение. Возможно, это потому, что я наконец-то смогла выспаться, а, может, потому что благодаря отдыху, мысли улеглись. Во всяком случае, сейчас настроение было позитивным. Я была настроена на то, что нет безвыходных ситуаций и когда-нибудь все решится. Главное, не опускать руки.

Сделав еще один глоток кофе, я поставила стаканчик на траву и достала телефон. Хотела позвонить Бенуа, но заметила значок пришедшего сообщения. Сразу открыла его и с замиранием сердца поняла, что писал тот парень. При чем, сообщение пришло еще вчера в одиннадцать вечера.

«Ты меня не ищешь. Не пытаешься понять, кто я. Пусть это будет тебе стимулом».

Я нахмурилась и прикусила губу. Ненавидела загадочные слова, так как сразу начинала надумывать себе лишнего. Что за стимул? Собиралась спросить об этом, но заметила, что ниже было еще одно сообщение. Оно пришло в шесть часов утра и там была ссылка на новостной ролик. Включив его, я сделала глоток кофе, но услышав то, что говорила ведущая, я широко раскрыла глаза и подавилась горькой жидкостью, тут же начав кашлять.

Этой ночью горел дом в Ботиньоль-Монсо. Это был особняк моей семьи и на видео было прекрасно видно, как во мраке ночи, здание было объято пламенем, выбрасывая в ночное небо столб черного дыма.

«Что это значит?» - написала сообщение. Руки дрожали настолько сильно, что я с трудом попадала по буквам и, как только отправила этот вопрос, опять зашла в сеть и просмотрела новости. Это было правда. Особняк сгорел.

Хорошее настроение мгновенно испепелилось и в этот момент мое сердце рухнуло вниз. Я поднялась на ноги и побежала. Расталкивала прохожих и искала метро. На нем добралась до нужного округа и вновь побежала по тротуару. Когда оказалась около особняка, замерла, переставая дышать.

Я смирилась с тем, что больше не смогу вернуться в этот дом, так как он будет продан, но видеть его наполовину сгоревшим больно. Настолько сильно, что казалось, меня разрывало изнутри. Тем более, полностью сгорело правое крыло – там была моя комната. Вчера я думала о том, что мама не успела вывезти мои вещи, ведь я буквально пару дней назад была в своей спальне и все было на месте. Но теперь все сгорело. Мои фотографии, любимая одежда и множество ценных для меня вещей. У меня больше ничего не было. Только немного вещей, которые остались у Бенуа.

К горлу подкатила горечь и я оглянулась по сторонам. Вокруг было множество пожарных и жандармов. Они и помешали мне близко подойти к особняку. Сказали, что это небезопасно, но немного облегчили мое состояние, сказав, что никто не пострадал. Поскольку особняк был выставлен на продажу, он пустовал.

Я отошла немного в сторону и села на бордюр. Вокруг было шумно. Приехали журналисты и собрались прохожие, среди которых я увидела своих бывших соседей. Но несмотря на это я полностью была в своих панических мыслях. Что будет с мамой, когда она узнает об этом? Ей сейчас и так не легко.

И сейчас я отчетливо понимала, что писал мне не тот парень из Санари. Несмотря на то, что у него был повод меня ненавидеть, он бы никогда не поступил бы так.

Я встала на ноги и пошла к жандарму. Осипшим голосом рассказала, что особняк поджег некий парень, который писал мне сообщения. Я была готова рассказать все и поделиться информацией, но жандарм лишь взглянул на сообщение пришедшее этой ночью и сказал:

- Я тут не вижу ни слова о том, что дом поджег он. Тем более, уже было проведено первое расследование – дом начал гореть из-за неисправной проводки.

Я была не согласна с мужчиной. Я жила в этом особняке и всегда в нем было все исправно. Чтобы достучаться до жандарма, я рассказала ему все. Про отчима, про бандитов, про парня, писавшего мне сообщения и про то, что он не может быть тем, кем представлялся. Я говорила прерывисто. Иногда громко, а порой очень тихо. Очень редко делала вдохи и нервно вплетала пальцы в волосы.

- Пожалуйста, успокойтесь. Постарайтесь дышать, - сказал мне жандарм. – Вам сейчас тяжело, ведь имущество вашей семьи сгорело и в таком состоянии вам все может казаться не таким, каким есть на самом деле. Особняк действительно сгорел из-за проводки и эти сообщения лишь чья-то злая шутка. Видно, какой-то парень решил потрепать вам нервы. Молодежь нынче злая, но я не думаю, что насчет этого стоит переживать. Насчет мужчин угрожающим вам – это совсем другое дело. К сожалению, преступность возросла и постоянно приходят заявления о вымогательстве. Как я понял, ваш отчим влез в долги, но не думаю, что вам причинили бы вред. Чаще всего такие люди просто запугивают. Но все же, обязательно, сходите в участок и напишите заявление. Конечно, плохо, что вы не сделали это сразу, ведь по прошествии нескольких дней будет сложно что-либо сделать, но, главное, постарайтесь не нервничать. Вам это не нужно.

Я молча стояла и смотрела на мужчину широко раскрытыми глазами. Не могла понять – жандарм меня успокаивал, или пытался подготовить к тому, что мне навряд ли помогут даже в участке. Я хотела что-то сказать, но, стоило мне разомкнуть губы, как я поняла – да, мне не помогут. Даже Бенуа ничего не мог сделать.

Внутри расплылось отчаяние граничащее с безвыходностью. Я даже не поблагодарила жандарма за то, что он меня выслушал. Развернулась и пошла прочь, напоследок лишь раз взглянув на сгоревший особняк.

Я не понимала, что делала. Очень долго шла по улице и ни на что не обращала внимание. От своих мыслей очнулась лишь в тот момент, когда телефон, который я все еще держала в руке, вновь пикнул, оповещая о новом сообщении. Вновь писал тот парень:

«Ты не ищешь. Если не начнешь это делать, следующим будет твой парень».

Я несколько раз прочитала эти строки и с каждым мгновением внутри меня разрастался все более сильный гнев. Такой, от которого все мысли плавились. Сразу хотела что-то ответить. Гнев бурлящий во мне тянул высказать хоть часть своих злых мыслей, но вместо этого я положила телефон в карман юбки и пошла в сторону метро. На нем добралась к станции RER, откуда доехала к месту, который предпочла бы избегать – Шампиньи-Сюр-Марн.

Гетто совершенно не изменилось. Все такое же мрачное и серое, но утром тут было безлюдно. Да и если бы около подъездов опять сидели ракаи, я бы на них не обратила внимание. В таком состоянии, я шла напролом и, прекрасно помня, где находился дом, в котором жил Моно, я довольно быстро подошла к нему.

Поднялась по металлическим ступенькам и оглянулась в поисках звонка. Его не нашла, поэтому постучала. Мне никто не открыл, но я заметила, что дверь была не заперта. Поэтому я просто открыла ее и вошла в квартиру Доминика. И, да, в это мгновение мне было совершенно безразлично то, что так делать нельзя.

Я оглянулась. Квартира у Доминика не большая и по виду простая, но тут было более-менее чисто. Лишь кое-где небрежно валялись вещи. В остальном обстановка так и твердила, что тут живет одинокий парень.

Я прошла по коридору и увидела спальню. Сразу я предположила, что, возможно, Моно там сейчас с Луизой и сердце почему-то сжалось, но, когда я вошла в комнату, поняла, что Доминик был один. Он спал на кровати. И, явно, Моно был голым, хоть и ниже талии, к счастью, все было прикрыто тонким покрывалом. Судя по всему, как вышел из душа, так и заснул.

Я на несколько секунд замерла около кровати. Невольно скользнула взглядом по его мощному торсу и все еще ужасному синяку. Наверное, Доминик почувствовал мой взгляд, так как тут же открыл глаза. Сразу в них появилась злость. Ярость от того, что кто-то посмел войти к нему и тут же спокойствие царящее в комнате, сменилось на нечто страшное. То, что исходило от Доминика. Сейчас он был таким же, как и тогда в проулке.

Но, после того, как Моно понял, что около его кровати стояла я, эта угрожающая аура незримо поутихла, но взгляд у парня все равно был жутко мрачный. Пробирающий до дрожи.

- Какого черта ты тут делаешь? – голос у Доминика хриплый после сна. Он потер лицо ладонью и сел на кровати, а я тут же отвернулась, так как покрывало немного съехало вниз и я побоялась увидеть то, что видеть не должна.

- Примерно этот же вопрос я задавала тебе, когда ты пробирался в мою квартиру, - сказала хмуро. – Оденься. Мне нужно с тобой поговорить.

Я все еще невыносимо сильно злилась на Доминика. Вспоминая о том, как он вовсю лапал и целовал Луизу, хотела развернуться и уйти, чтобы больше никогда не видеть Моно, так как те воспоминания вообще почему-то разжигали во мне желание дать ему сильную пощечину. И, тем более, я не хотела опускаться до того, чтобы просить помощи у того, кто с презрением назвал меня девушкой легкого поведения.

Но я хотела, чтобы все происходящее со мной закончилось и, поэтому мне нужно было, чтобы Доминик обратился к тому Готье Прежану. Осталось только понять, как это сделать.

Глава 30. Тарелка

Доминик приподнял одну бровь, после чего оскалился. Ему явно не нравилось то, что я разговаривала с ним практически в приказном тоне и я чувствовала, как воздух, окружающий нас, пропитался невыносимой тяжестью, исходящей от парня, но прежде чем Моно успел что-либо сказать, я пошла к двери и, лишь перед тем, как покинуть спальню, не оборачиваясь, сказала:

- Одевайся. Я жду тебя на улице.

Я, правда, собиралась выйти на улицу, но, проходя мимо кухни, остановилась. Я все еще хотела есть, ведь булочка, которую я купила в маркете, была маленькой и черствой. Конечно, несколько секунд сомневалась, но, честно, я сейчас была в таком состоянии, что мне было безразлично почти все. Я просто хотела есть, поэтому все же пошла на кухню Доминика.

Вот только, когда я открыла холодильник, поняла, что готовой еды не было. Тут вообще находилось мало продуктов и полки казались пустыми. Я просмотрела все и решила приготовить омлет с овощами, которых тут был сущий минимум и, судя по всему, они залежались, но на омлет пойдут.

В первую очередь я пошла в ванную комнату и помыла руки, при этом, сделав на голове гульку, чтобы волосы не мешали. Но, убрав их, в отражении зеркала у себя на шее заметила синяк. Он был красным и имел круглую форму. При этом, совершенно не болел.

- Что это? – спросила у самой себя. Не помнила, когда я могла удариться. Да еще и шеей. Но, поскольку на моей коже вообще легко появлялись отметины, на этом не стала акцентировать внимание. Какой-то синяк это меньшее за что мне сейчас следовало переживать.

Я вернулась на кухню и пока искала в чем пожарить еду, поняла, что Доминик совершенно не готовил, так как кухонной утвари у него не было. Лишь на верхней полке нашла будто бы заброшенные небольшую сковороду и пару кастрюль. Что он вообще ел, если не готовил?

Я взяла сковороду и включила огонь, после чего нарезала две помидоры, одну луковицу и один болгарский перец – больше овощей в холодильнике не было. Пока все это по очереди жарила, начала искать соль, но найти ее не смогла. Даже уже хотела нагло пойти спросить у Доминика, где специи, но заметила, что он опять заснул. Так, значит, вот как Моно отреагировал на мои слова «Оденься. Я буду ждать тебя на улице». Я раздраженно нахмурилась и вернулась на кухню. Решила, что разбужу Доминика, как только поем.

Уже вскоре кухня наполнилась невероятно аппетитным ароматом и омлет был готов. Я все же нашла соль, после чего, посолила еду и положила часть омлета себе на тарелку и достала вилку. Стоя около столешницы, собиралась уже начать есть, как меня резко, кто-то вжал в твердую поверхность.

Я ошарашенно подняла голову и увидела Доминика. Зло посмотрела на него и хотела оттолкнуть парня, но он все так же вжимал меня своим телом в столешницу.

- Прекрати меня зажимать везде, - гневно прошептала.

Доминик, проигнорировав мои слова, забрал у меня вилку и, не обращая внимания на мой недовольный возглас, попробовал кусочек омлета, после чего обеими ладонями сжал мою талию, приподнял меня над полом, так, словно я ничего не весила, и просто отставил меня в сторону. Взял тарелку и с ней пошел к столу.

- Отдай, - произнесла на выдохе. Сейчас очень сильно злилась. – Я для себя готовила.

- Что ты делаешь в моей квартире? – Доминик поднял на меня жесткий взгляд.

- Я уже отвечала на этот вопрос, - я прикусила губу. С недовольством, посмотрела на то, как Доминик вилкой разрезал омлет, но все же тяжело выдохнула, после чего качнула головой и положила себе вторую часть омлета.

- Когда? – Моно сдвинул брови на переносице. Закрыл глаза и потер заспанное лицо ладонью, после чего сказал: - Вспомнил.

В этот момент я поняла, что он действительно был сонным. Как бы мне не было от этого странно, но когда мы разговаривали в первый раз, судя по всему, Доминик практически спал, а, как только я покинула спальню, он просто отключился. А я еще думала, что глаза у него немного затуманенные. Но теперь этой дымки в черных зрачках не было. Он выглядел более проснувшимся, хоть и волосы с одной стороны, на которой спал парень, торчали и Моно был одет лишь в домашние штаны. Ну, хоть оделся.

- Для своего у*бка тоже готовишь? – спросил Доминик, накалывая омлет на вилку. Метал громко цокнул о тарелку, из-за сильного столкновения.

- Что значит «тоже»? – спросила. – Я сейчас готовила для себя, а не для тебя. Ты в моей квартире брал мою еду? Я всего лишь решила поступить так же, - я попробовала омлет. Получилось невероятно вкусно. Я даже не ожидала.

Доминик опять поднял голову. Сначала мрачно посмотрел мне в глаза, а потом опять опустил взгляд немного ниже и им обжег шею. Краем сознания я поняла, что Моно смотрел на мой синяк. Наверное, он был у меня еще вчера, так как, тогда, на Марсовом поле, Доминик так же смотрел на мою шею. Жестко. Будто бы агрессивно. Но я понятия не имела, почему он так реагировал на мой синяк.

- Я хотела с тобой поговорить. Договориться кое о чем, - я решила сразу перейти к делу.

Глава 31. Дверь

Я до сих пор не знала, как добиться от Доминика то, что мне требовалось, но решила хоть с чего-то начать. Переступила с ноги на ногу, после чего опять обратилась к Моно:

- Мне сказали, что ты знаком с человеком, которого зовут Готье Прежан. Это правда? – спросила, но Доминик ничего не ответил. Разве что свел брови на переносице. – Мне известен номер одной машины и я хочу узнать, кому она принадлежит. Мне сказали, что, если обратиться к месье Прежану, ему эту информацию достанут по щелчку пальцев. Особенно, если об этом у него попросишь ты.

- Ты по этой причине пришла ко мне? – Моно встал со стула и, взяв уже полностью пустую тарелку, положил ее в раковину.

- Да. Мне нужно, чтобы ты попросил об этой услуге у месье Прежана. Об этом я и хотела бы договориться с тобой.

Доминик кивнул, а я от этого сразу приободрилась, считая, что мы все же сможем договориться и благодаря этому все мои проблемы будут решены. Вот только, уже в следующее мгновение Моно подхватил меня на руки, после чего перекинул через свое плечо, а я вскрикнула и с опаской вцепилась в него, ведь до паники боялась высоты.

- Опусти меня. Что ты делаешь? Я сейчас упаду, - прошептала встревоженно.

Моно на мои слова не обратил внимания. Вынес меня на улицу и поставил на ступеньки. Я тут же сжала пальцами металлические перила, радуясь тому, что не упала, а Доминик вновь скользнул взглядом по моей шее и сказал:

- Пусть тебе твой у*бок помогает. Попросишь у него помощи, когда в очередной раз раздвинешь перед ним ноги, - сказал он, после чего захлопнул дверь перед моим лицом.

Я широко раскрыла глаза, после чего ринулась вперед, намереваясь вернуться в квартиру Моно, но оказалось, что он закрыл дверь.

- Выйди, - я ладонью постучала по деревянной поверхности, но никакого ответа не получила. – Ты меня слышишь? Выйди, - вновь тишина. Я задержала дыхание, а потом на выдохе произнесла: - Это ты сейчас прячешься от меня? Да? Доминик Моно прячется от девушки за закрытой дверью. Позор!

Я понимала, что несла чушь, но хотела, чтобы Доминик вышел ко мне. Это и произошло. Дверь резко распахнулась и на пороге возник до жути злой Доминик.

- От кого я прячусь? – он пошел ко мне, а я тут же начала отходить назад, стараясь сохранить расстояние, разделяющее нас, но пару раз чуть не упала, спускаясь по лестнице.

- Ты не дал мне договорить. Выставил за дверь, - сказала, продолжая отходить назад. Мы уже шли по земле. Доминик так и не обулся и все еще был одет лишь в штаны, но все так же угрожающе шел ко мне.

- Ты не ответила. От кого я прячусь? – Моно оскалился и нечто подсказало мне, что это как раз мне сейчас придется прятаться. Вот только, стоило этой мысли проскользнуть в голове, как я тут же спиной уперлась в дерево. Я дернулась в бок, но Доминик ладонью сжал мое запястье и толкнул меня обратно к дереву, после чего обеими руками уперся в него по обе стороны от моей головы. В этот момент я почувствовала себя кроликом загнанным в угол. Еще против воли я подумала о том, что почти всегда, когда мы встречались, Доминик меня зажимал.

- Я хотела с тобой нормально поговорить. Договориться.

- Для того, чтобы договориться, ты сама должна мне что-то предложить, - от Доминика исходила страшная аура.

- Чего ты хочешь? – почему-то говорила еле слышно.

В этот момент Доминик опустил голову. Взглядом своих черных глаз скользнул по моим ногам, бедрам и талии. Поднимаясь немного выше задержал взгляд на груди, но, когда он вновь скользнул им по моей шее, радужки Моно помрачнели. Он положил ладонь на мою шею и сжал ее. Не сильно, но ощутимо грубыми пальцами надавливая на место, где у меня был синяк.

- Крови хочу.

От этих слов по спине скользнул колючий холодок и сердце будто в панике пропустило удар. Лишь где-то в глубине сознания витало ощущение, что он хотел не моей крови. Но тогда почему Доминик давил на мой синяк? Может, хотел причинить мне боль? Но сам по себе синяк совершенно не болел.

Моно сильнее сжал ладонь, пальцами надавливая на отметину и от этого я сделала судорожный вдох, растерянно смотря на Доминика. Он поднял взгляд и душу обожгло от зрительного контакта с Моно, но внезапно парень разжал ладонь и, развернувшись, пошел к себе. Уже вскоре он зашел в квартиру и вновь захлопнул дверь, а я так и продолжила стоять на месте, прижимаясь спиной к шершавой коре дерева. Лишь спустя время пришла в себя. Сделала несколько глубоких вдохов и собралась уходить прочь. Даже сделала несколько шагов в сторону тротуара, но остановилась.

И куда мне идти? Что делать? У меня не было места, куда я сейчас могла направиться. Разве, что к Бенуа, но, против воли вспоминая о том, как он тогда прогнал меня из своего дома, я ощущала как в голове возникал невидимый стопор. Разумом понимала, что Бенуа тогда вспылил, а на эмоциях, порой можно сказать обидные вещи, но все равно почему-то сейчас не могла пересилить себя и пойти к нему.

Поэтому некоторое время я ходила рядом с домом, в котором жил Доминик, а потом села на ступеньки, ведущие в его квартиру. Подумала, что, наверное, стоило попытаться еще раз поговорить с ним. Вот только, разговора у нас никак не получалось. Я уже считала, что это невозможно.

Глава 32. Окно

Я нервно пригладила волосы и вновь начала расхаживать около дома, в котором жил Доминик.

В груди было как-то пусто и на языке появился горький привкус отчаяния. Пока я была рядом с Моно, эмоции бурлили и многое будто бы забывалось. Я вела себя иначе. Несмотря ни на что, как-то беззаботно, но, в тот же момент, с сокрушающим накалом эмоций. Вот только, сейчас, когда я расхаживала неподалеку от мрачного пустыря, рядом с блеклой пятиэтажкой, прохладный воздух покалывал кожу, вместе с дуновениями ветра навевая безысходность моего положения. Она цепко окутывала и впивалась в меня когтями. Я злилась на парня, который писал мне те сообщения, но, какой толк от злости, если я ничего не могла сделать?

- Как же все сложно, - прошептала, вновь приглаживая волосы пальцами и продолжая расхаживать около пустыря.

В какой-то момент, заметила около стены пятиэтажки баскетбольный мяч. Он был старым и грязным, но я все же подняла его и против воли улыбнулась, кончиками пальцев приглаживая шершавую поверхность. Этот мяч навеял мне приятные воспоминания. Когда я училась в частном колледже, у меня была подруга, которая была капитаном женской команды по баскетболу. Она им горела и часто водила меня на уличные площадки, где учила меня бросать мяч в кольцо. И я со временем стала в этом мастером. Правда, единственное, что я умела, это забрасывать мяч в корзину. В баскетбол я играла крайне плохо. Видно, это не мое.

Я оглянулась по сторонам и увидела, примерно в десяти метрах импровизированную площадку. Там вручную к противоположным деревьям приделали два кольца. Судя по всему, около дома Моно часто собирались парни, а подобные уличные игры в гетто приветствовались. Все равно, других развлечений тут не было. Ну, если не считать противозаконных.

Я подошла к одному из колец и, вспоминая все, чему меня учила подруга, хотела бросить мяч, как услышала:

- Положи на место, - это говорил Доминик.

Я обернулась и увидела, что он уже полностью одетый пошел к своей машине. Видно, собирался куда-то уезжать.

- Почему? Этот мяч нельзя трогать? Он лежал на земле, - я покрутила мяч в руках.

- Ты и спорт несовместимы, - сказал Доминик даже не оборачиваясь ко мне. Он все еще был очень мрачным. – Никуда не попадешь. Покалечишься.

- Не правда, - я поджала губы. Какое-то время я занималась бегом, но давно. А так танцами. В остальном ходила на занятия по этикету и игре на фоно. Еще занималась с репетиторами, изучая иностранные языки. Да, в основном я книгами за книгами, но не сказала бы, что в спорте я прямо настолько безнадежна, что кинув мяч, тут же покалечусь. - А если я попаду? - спросила у Доминика. В голове возникла безумная идея и я добавила: - Моно, давай спор. Если я попаду в кольцо, при этом, находясь около стены дома, ты попросишь у месье Прежана об одолжении. Узнаешь владельца одной машины.

Доминик остановился и медленно обернулся, после чего посмотрел на меня, как на ненормальную. Этим взглядом все было сказано без слов. 

Моно дальше пошел к машине, а я побежала за ним. Понимала, что моя затея была глупой и мелочной, но она могла бы сработать. Как сказали те арабы в проулке, Доминик свои слова назад не забирал. То есть, если он скажет, что что-то сделает, значит, сделает. Даже если причиной этому будет глупый спор. Иным способом мне его помощи не добиться, а я уже была готова на все, что угодно. До дрожи ненавидела того, кто издевался надо мной этими сообщениями и поджогом дома, а так же угрозами в сторону Бенуа, окрашивал ситуацию в черный цвет опасности.

- Я понимаю, что звучит странно, но, если ты так уверен в том, что я и спорт не совместимы, почему не хочешь принять спор? - спросила у Доминика. Мы как раз подошли к его машине. – Вот и посмотрим, прав ты или нет. Давай спор.

Доминик сразу не ничего не ответил. Держа ладони в карманах джинсов, посмотрел на меня привычным нечитаемым взглядом.

- Я уже сказала, чего хочу, если выиграю, а чего ты хочешь в случае своей победы? – я все пыталась подтолкнуть его к согласию на спор.

Моно наклонил голову набок и посмотрел мне в глаза, а у меня от этого по спине пробежал холодок.

- Сейчас ты воспользуешься моментом и свалишь. Иди в свой особняк и больше никогда не попадайся мне на глаза.

Я поежилась. Мне некуда идти, а упоминание про особняк полоснуло по нервам. Хотя, навряд ли Моно знал, как обстояли дела с домом моей семьи.

- Гроза всех ракаи боится проиграть мне в споре? - я прекрасно осознавала, что и кому говорила. Сейчас играла с огнем, но намерено злила чудовище, ведь нуждалась в том, что требовала в случае своего выигрыша.

После моих слов, я не заметила в его глазах злости. Доминик лишь вновь скользнул по мне взглядом. От ног, до груди, а потом к шее, после чего все же ответил:

- Хорошо. Давай спор.

- Отлично, - я кивнула и тут же немного приободрилась. Даже выдохнула с облегчением, ведь наконец-то появилась лазейка хоть как-то исправить мою ситуацию. И я собиралась ею воспользоваться, понимая, что ни за что не проиграю, но ради приличия все же спросила: - Чего ты хочешь в случае своей победы?

- Разденешься. Встанешь на колени и отсосешь у меня.

Я опешила. Внутри меня все напряглось и от этих слов сознание обожгло огнем. Хотела отказаться. Сказать, Доминику чтобы он выбирал что-то другое, но, совладав с собой, через силу кивнула. И этому было несколько причин. Во-первых, в случае своей победы я тоже требовала не мелочь. Доминик никогда не обращался за помощью к Готье Прежану и по словам Джоси, всегда и все решал сам, а, значит, выполняя мои условия, Моно придется переступить через себя. Во-вторых, я предполагала, что таким условием Моно припугивал меня. Считал, что я испугаюсь и пойду на попятную. В-третьих – я не собиралась проигрывать. Знала, что этого не произойдет. До этого момента я была в полностью безвыходном положении, но сейчас у меня появился шанс все исправить. Все зависело от меня. Но, все же думая, про слова Доминика, я нахмурилась и зло сказала:

- Ты требуешь такую ставку, несмотря на то, что у тебя есть девушку. Насколько же ты ужасен.

- Принимаешь мою ставку, хоть и есть парень. Потом рядом с ним будешь вспоминать о том, как сосала мне и глотала мою сперму? - Моно оскалился, а меня от его слов передернуло.

- Я не буду этого делать, - отрицательно качнула головой и твердо добавила: – Я уверена в том, что не проиграю.

- А если проиграешь? – Доминик смотрел мне прямо в глаза, но буквально на несколько секунд его взгляд скользнул по моим губам, после чего он отвернулся и посмотрел куда-то в сторону. – Струсишь.

Моно явно считал, что я не выполню его ставку. Если честно, мне самой казалось, что легче сгореть в аду, чем пойти на это, но, чтобы поставить в этом всем точку, я достала из кармана цепочку с кулоном и протянула ее Доминику.

- Если я проиграю и не выполню свое условие, заберешь это себе. Если выиграю, вернешь мне ее и сделаешь то, что я хочу.

Доминик забрал цепочку и с безразличием посмотрел на нее. Для него она являлась безделушкой, а для меня – очень ценной вещью и он это понимал. Точка была поставлена. Пути назад не было.

- Пожалуйста, осторожнее с ней, - попросила на выдохе, увидев, как Доминик эту вещь сжал в ладони, на костяшках которой виднелись сильные шрамы и положил ее в карман джинсов. – Какие условия? Три попытки и одно попадание?

- Одна попытка, - коротко бросил Моно. Казалось, что больше времени на этот спор он тратить не собирался.

Мы вернулись к площадке, но, как и договаривались, я отошла к стене пятиэтажки. Некоторое время вертела мяч в руках и мысленно готовилась. Спросила у Доминика можно ли я перед основной попыткой хотя бы пару раз брошу мяч и он согласно кивнул. Я бросила один раз и сразу попала, из-за чего внутри все приятно защекотало.

- Видишь, я не совсем безнадежна, - я даже заулыбалась и побежала за мячом.

- Слишком легко согласилась, - услышав эти слова Доминика, я обернулась и посмотрела на него. Он стоял скрестив руки на груди. Смотрел на меня зло.

- На что согласилась? – я взяла мяч и отошла обратно к стене.

- На мою ставку. Своему у*бку потом расскажешь, о том, что поставила себя в споре? – Моно оскалился. – Ты же ему, бл*ть так верна.

- Я считаю, что то, что ты хочешь в случае своей победы это аморально. И мне это очень не нравится, - я подбросила мяч и посмотрела Доминика. – Но согласилась я лишь по той причине, что уверена – я не проиграю.

Я бросила мяч и опять попала. Мысленно поблагодарила подругу, за то, что когда-то научила меня этому.

- Если бы ты пришла не ко мне, а к кому-то другому? Тоже согласилась бы себя поставить? – в голосе Доминика все еще злость. При чем, сильная и настолько отчетливая, что я ощущала ее даже на физическом уровне.

Я опять пошла за мячом. Пока что не смотрела на Доминика, но очень сильно хмурилась.

- Ты не самого лучшего мнения обо мне. Верно? – спросила, поднимая мяч. На улице было уже прохладно, а я одета слишком легко, поэтому успела продрогнуть. Подумала, что уже следовало начать одеваться теплее, но у меня такой одежды не было. Больше не было. Все сгорело. – Я понимаю, как выглядит то, что я согласилась на твое условие, но, честно, я просто хочу узнать, кто владелец той машины и поэтому не собираюсь отступать. И я обязательно выиграю.

Я отошла обратно к стене и прислонилась к ней спиной.

- Что было бы, если бы я пришла не к тебе? – повторила ранее заданный Домиником вопрос. Он вызывал во мне диссонанс, ведь я не могла представить, чтобы пошла к кому-то другому. Тем более, речи не было про спор. С Домиником как-то все иначе. Но сейчас, готовясь к решающему броску, я была слишком сосредоточена на нем и даже не заметила, как вслух произнесла свои мысли: - Но я бы никогда не пришла ни к кому кроме тебя.

Я сжала в руках мяч, после чего сделала глубокий вдох и сказала:

- Я готова бросать и использовать попытку.

После этого я переступила с ноги на ногу, замечая, что начала нервничать, ведь этот момент был очень важен. Я сделала еще несколько вдохов и бросила мяч, но видно, я недооценила свою нервозность, так как руки дрогнули и мяч ударился о дерево, после чего отскочил и полетел обратно – прямо в окно квартиры Доминика. Он разбил стекло и залетел на кухню, а я, слушая, как на пол сыпались осколки, смотрела на разбитое окно широко раскрытыми глазами. В этот момент, казалось не дышала и сердце замерло. Все еще не могла поверить в то, что не попала.

- Как?.. – прошептала на выдохе. У меня все рухнуло вниз и мысли зашалили. Я качнула головой, но легче не стало.

Доминик подошел к разбитому окну и некоторое время смотрел на него. Он достал телефон и, судя по всему, на нем посмотрел время, после чего пошел ко мне.

- Я… Подожди. У меня же получалось… - я растеряно прошептала, просто не зная, что еще сказать, явно понимая, что мне еще следовало извиниться за разбитое окно, но Моно не обращал внимания на мои слова. Подошел ближе и в мою руку вложил ключи от квартиры после чего сказал:

- Сейчас ты пойдешь ко мне и будешь там меня ждать.

Глава 33. Чашка

Я растерянно посмотрела на ключи, которые теперь были в моей ладони и прикусила губу. Доминик уже уехал, при этом не сказав, когда вернется, а я все так же стояла около его дома, не зная, что мне делать.

- Да что же такое? – я вплела пальцы одной ладони в волосы и опустила голову. Очень сильно зажмурилась, так же во второй руке до боли сжимая ключи.

Первым моим порывом было уйти. В голове творилось непонятно что и все это очень сильно давило на сознание. Уже сейчас я была на грани. Будто бы в шаге от срыва. Я ведь хотела что-то сделать. Не опускать руки и как-то исправить свою ситуацию, но с каждым мгновением все сильнее погрязала в болоте проблем. Из-за этого хотелось сорваться с места и убежать. Спрятаться и перевести дыхание. На некоторое время просто перестать существовать.

Но, опять-таки, куда я пойду? Тем более, мне следовало поговорить с Домиником.

Я неторопливо пошла к квартире Моно. Открыла дверь и вошла внутрь, после чего бездумно поплелась на кухню и начала собирать разбитое стекло. Пока занималась этим, много думала. В основном про спор. Я не могла сделать того, что требовал Доминик в случае своей победы. Это даже не обсуждалось, ведь после такого я себя не прощу.

Вот только, и цепочку у Доминика я не могла оставить. Она мне была очень дорога и я с ней не расставалась все прошедшие шесть лет, а сейчас понимая, что она не у меня, я отчетливо чувствовала, что мне чего-то не хватало.

Но, как быть в таком случае?

Я собрала осколки стекла, подмела и влажной тряпкой вытерла все поверхности. Пока занималась этим, очень сильно замерзла, ведь из-за разбитого окна в квартиру заходил прохладный ветер. Некоторое время сомневалась, но потом все же пошла в спальню Доминика, намереваясь там взять себе какую-нибудь теплую кофту и до возвращения парня походить в ней. Вот только, порывшись в шкафу, я нахмурилась. Вся одежда пахла свежим запахом стирального порошка, но была скопом засунута на полки и лежала там в беспорядке. Будто Доминик, сняв вещи из сушилки, лишь бы как забрасывал их в шкаф. Не странно, что он вечно мятый, а я не любила помятость и у меня аж руки зачесались перебрать все футболки и погладить их. Этот шкаф был моей болью.

Но, понимая, что Доминик явно не будет рад тому, что я рылась в его вещах, я отбросила эту идею. Закрыла шкаф, вот только, перед этим все же взяла себе клетчатую рубашку. Не понимала, почему выбрала именно ее, но вспомнила о том, что Моно в ней частенько ходил в Сорбонну. Эта рубашка висела на мне подобно свободному платью и мне пришлось подкатать рукава, но в ней мне было тепло и хорошо.

Время шло, а Доминика все не было. Я успела попить чая и походить по его квартире. Тут не было особого уюта и на кухне минимум посуды. Имелась видимость чистоты, но лишь приемлемая для парня. Я не сдержалась и, просто не зная чем еще себя занять, решила немного поубирать. Все равно до сих пор думала про спор и мою цепочку. Голова от этих мыслей пухла и мне нужно было отвлечься.

Я застелила кровать и в спальне протерла пыль, после чего сложила вещи, в разброс лежащие на столе. При этом, заметила, что единственное, что было в идеальном порядке - это учебники и тетради.

Я убрала на кухне, в прихожей и в ванной комнате. При этом, старалась соблюдать грань и ни в коем случае не заглядывать в шкафчики, так как это уже личное. То есть, убирала поверхностно и лишь то, что бросалось в глаза. А так, конечно, квартиру еще долго стоило доводить до ума, чтобы в ней появился уют. Сейчас она мне казалась пустой и какой-то холодной. И, нет, это не из-за разбитого окна.

Я не заглядывала в ящики, но когда вернулась в спальню, заметила, что один из шкафчиков прикроватной тумбочки был немного выдвинут. Я подошла ближе, чтобы закрыть его, но, заметив нечто странное, что полоснуло по сознанию, я не сдержалась и приоткрыла шкафчик, сразу понимая, что мне не показалось - там действительно лежали презервативы. При чем, очень много и я вообще не могла понять, зачем нужно такое огромное количество. Это запас на год?

Но хуже было другое. Квартиру Доминика я рассматривала, как место, в котором жил одинокий парень, но ведь Моно таковым не являлся. У него была девушка и сейчас я понимала, что все эти презервативы он использовал с ней, прямо на кровати рядом с которой я сейчас стояла.

Нервы пробило от покалывающей, непонятной мне злости и вместе с этим на душе стало как-то гадко. Даже руки начали подрагивать и я, не сдержавшись, с грохотом захлопнула шкафчик. После чего развернулась и пошла прочь из спальни, зарекаясь больше не входить в эту комнату, ведь от одного взгляда на кровать и тумбочку, в груди все начинало гореть.

Сейчас я была в таком состоянии, что вообще предпочла бы выйти на улицу, лишь бы прохладный вечерний воздух остудил мысли. Вот только, стоило мне пройти в коридор, как дверь открылась и в квартиру вошел Доминик.

- Тебя долго не было, - буркнула. Не могла сдержаться и на Моно смотрела с гневом и раздражением, хоть и понимала, что не имела права злиться. Не мое дело, что Доминик делал с Луизой в своей спальне. Она его девушка и логично, что они спят. Вот только, мне от этих мыслей почему-то легче не становилось.

Доминик посмотрел на меня. Скользнул взглядом по своей рубашке, в которую я все еще была одета и приподнял бровь.

- Мне было холодно и я взяла твою рубашку. Сейчас сниму ее, - сказала, после чего потянулась пальцами к пуговицам.

- Нет, будь в ней, - Доминик снял легкую ветровку черного цвета, в которую был одет, после чего небрежно бросил ее на вешалку, но, заметив, что теперь на ней все висело по порядку, вновь приподнял бровь, после чего окинул взглядом коридор. – Ты убрала у меня?

- Немного, - я все же начала расстегивать рубашку, но Моно подошел и убрал мои ладони от нее, после чего застегнул пуговицу, которую я успела вынуть из петли.

- Я сказал – будь в ней.

- Это лишнее. Мне больше не холодно, - солгала. С наступлением вечера в квартире температура еще сильнее понизилась.

- Если собралась снимать рубашку, тогда уже раздевайся полностью, - Доминик прошел к кухне и закрыл дверь. Это, судя по всему, чтобы холод не распространялся на всю квартиру. Если честно, я не подумала об этом. Я вообще была рассеянной.

После слов Моно мне резко перехотелось снимать рубашку, но, понимая, что конец его фразы, судя по всему, имел отношение к моему проигрышу в споре, вернее к одному из их условий, я сжала ладони в кулаки и сказала:

- Я не могу сделать того, что ты сказал, но цепочка… Зачем ты раздеваешься? – я широко раскрыла глаза, увидев, что Доминик снял футболку.

Моно зашел в ванную и, увидев, что он начал расстегивать ремень, я сама резко захлопнула дверь, но все же услышала шорох одежды и то, что уже вскоре включилась вода.

Некоторое время я все еще крутилась в коридоре, а потом пошла на кухню. Я ничего не могла с собой поделать и из-за тех презервативов все еще злилась, но в квартире было холодно и у меня самой по коже бежали мурашки при мысли от того, как после душа Доминик выйдет из ванной. Это все странно. Даже мне было дико от того, что я переживала за того, кого ненавидела.

На кухне я заварила чай Доминику. Хотела и себе сделать горячий напиток, но у Моно была только одна чашка, поэтому я решила, что обойдусь.

Моно зашел на кухню через пятнадцать минут и первым делом окинул комнату взглядом, ведь после уборки она немного изменилась. Стала чуточку уютнее.

- Держи, - я протянула ему чашку с чаем. Он как раз немного остыл и его можно было пить. – Ты бы оделся, - сказала с недовольством. Доминик был одет лишь в домашние штаны. С обнаженным торсом и босыми ступнями. – Тут холодно.

Доминик взял чашку и сделал один глоток, после чего спросил:

- Что за машина?

- Какая тебе разница? Ты же выиграл в споре, - буркнула.

- Может, узнаю, кто владелец.

- Правда? – я оживилась, но тут же насторожилась. – Зачем тебе это?

На мой вопрос Доминик не ответил. Отпил еще чая и сказал:

- Я могу попытаться узнать, кто владелец, но только при одном условии.

- Каком? – я еще сильнее насторожилась. Даже невольно сделала шаг назад, поясницей упираясь в столешницу.

- Ты расскажешь, почему тебе нужно знать, чья это машина.

Я разомкнула губы и удивленно округлила глаза, вместе с этим нахмурившись. Ранее я не хотела открывать Доминику свои проблемы, ведь считала что они ему не нужны, но сейчас была готова все рассказать. Лишь бы это помогло.

- Тот, кому принадлежит эта машина, присылает мне странные сообщения и угрожает.

- Какие угрозы? – глаза у Доминика черные, но сейчас, когда он сдвинул брови на переносице, взгляд парня показался мне еще более жестким.

- Он пишет, что придет ко мне, если до конца следующей недели я не узнаю, кто он и, как я поняла, сделает со мной что-то плохое, - негромко сказала, после чего решила объяснить: - Когда-то давно у меня был друг, но он умер, а этот парень пишет, что он и есть тот самый друг и то, что он зол, ведь я его не узнала, хотя он тоже учится в Сорбонне и находится ближе, чем я могу представить. Поэтому он поставил мне условие, что я должна найти его. Иначе, опять-таки, произойдет нечто нехорошее.

Некоторое время Доминик молчал и лишь спустя несколько бесконечно долгих секунд протянул свободную руку, после чего сказал:

- Дай телефон.

Я немного растерялась, но почти сразу достала телефон и вложила его в ладонь Моно.

- Как долго это продолжается? – спросил он.

- Четыре дня, - ответила, увидев, что Доминик разблокировал экран. На нем тут же высветилась фотография, на которой были я и Бенуа. Моно оскалился и зашел в настройки, после чего удалил эту заставку.

- Что ты делаешь? – я поджала губы, ведь в груди тут же закололо от недовольства. Это мой телефон и мне не нравилось то, что Доминик без моего разрешения что-либо в нем поменял.

Моно на мой вопрос ничего не ответил и просто ввел, как я поняла, свой номер в мою телефонную книгу.

- Пришлешь мне номер той машины, - он вернул мне мобильный, после чего отпил еще чая.

Некоторое время я стояла молча, просто не зная, что сказать, но в итоге негромко прошептала:

- Спасибо за то, что решил мне помочь.

Неожиданно Доминик подошел ближе, сокращая расстояние между нами до нескольких сантиметров и свободной рукой оперся о столешницу по правую сторону от меня. Почему-то от этой близости, я затаила дыхание и подняла растерянный взгляд на Моно, а он в этот момент, сделал еще один глоток чая, при этом заметив, что я невольно посмотрела на чашку. Неожиданно он поднес ее к моим губам и немного приподнял, а я, даже не задумываясь, сделала глоток. Это было странно, но уголком сознания я уловила понимание того, что я впервые с кем-то делила одну посуду и сейчас этот жест казался до невозможности интимным.

Доминик убрал чашку от моих губ и тоже сделал глоток чая, не разрывая нашего зрительного контакта, от которого по коже пробежали мурашки и внутри защекотало огоньками. Но в это мгновение я вспомнила про презервативы в прикроватной тумбочки Доминика. Про то, что у него была девушка, с которой он их использовал и от этих мыслей сознание забурлило. Захотелось отстраниться, но я сдержала этот порыв.

Мы же сейчас не переходили дозволенную грань. Правда? Ну, да, стояли слишком близко друг к другу, но… Главное, что сейчас между нами все было спокойно. Мы не ругались. Следовало воспользоваться шансом и поговорить с Моно.

- Я хотела поговорить с тобой насчет спора, - из-за того, что между нами не было практически никакого расстояния, мне приходилось высоко задирать голову, чтобы смотреть Доминику в лицо. Из-за этого шея начала затекать. – Та цепочка мне очень дорога. Я хотела бы ее вернуть…

- Отсосешь?

От этого вопроса щеки залило румянцем и я тут же отрицательно покачала головой.

- Я не могу этого сделать.

- Тогда цепочка останется у меня, - Моно опять поднес к моим губам чашку и я послушно сделала глоток, хоть и понимала, что пить из одной чашки с Домиником ненормально.

- Но я не могу без нее, - прошептала и охнула, от того, что Моно подхватил меня под попу и усадил на столешницу. Теперь наши лица были на одном уровне.

- Ты проиграла. Теперь эта вещь моя.

Доминик отпил из чашки и вновь поднес ее к моим губам, будто безмолвно говоря, чтобы я тоже сделала глоток. У Моно в квартире не было ни сахара, ни лимона, ни, тем более, меда, поэтому чай был горьким, но вкусным, пусть и самым обычным. А еще он теплый, поэтому согревал. Или это мне было жарко из-за того, что Доминик стоял настолько близко ко мне?

- То есть, мне никак не вернуть цепочку? Может… Может, есть шанс хоть как-то изменить твою ставку?

- Нет. Только если отсосешь.

Я шумно выдохнула и отстранилась, после чего спрыгнула на пол.

- Ладно. Спасибо за то, что решил помочь. Я буду очень благодарна, если все таки удастся узнать владельца машины, - я начала расстегивать рубашку, намереваясь ее снять.

- Ты собралась уходить? – взгляд Доминика стал жестче.

- Да, - кивнула.

- Ты сейчас у своего у*бка живешь? Пойдешь к нему?

- Не знаю, - качнула головой, проигнорировав первый вопрос. Мне ведь правда не было куда пойти и всего лишь на мгновение я подумала о том, чтобы остаться у Доминика, но вспомнила про те презервативы из-за чего начала быстрее расстегивать рубашку. Пока вынимала пуговицы из петель, чувствовала на себе прожигающий взгляд Моно. Особенно на моей шее, но быстро сняла рубашку и положила ее на табурет, после чего пошла к двери. - Еще раз спасибо за помощь, - несмотря на то, что при мыслях о Луизе опять начала злиться, воспитание не позволило мне уйти напоследок не сказав спасибо.

Я вышла в коридор и пошла к двери. Даже успела открыть ее, но Доминик, внезапно оказавшийся позади меня, захлопнул ее прямо перед моим носом, после чего подхватил меня за талию и перекинул через свое плечо, после чего понес куда-то.

- Ты останешься тут.

- Я сейчас упаду, - испуганно прошептала, вцепившись в Моно. Казалось, даже поцарапала его ногтями. Боже, я ненавидела, когда он так делал. Неужели по мне не видно, что я боялась высоты?

Глава 34. Чувства

Мое сердце стучало, словно обезумевшее и, боясь упасть, я изо всех сил цеплялась за Моно. Как только он поставил меня на пол, я, тут же отступила назад, после чего облегченно выдохнула, понимая, что осталась цела, и зло посмотрела на Доминика.

- Прекрати! Не делай так больше, - сказала нервно и прерывисто. – Я могла упасть.

- Не могла.

Не в силах перебороть злость, я разомкнула губы, собираясь высказать Доминику все, что думала касательно его поступка, но в этот момент поняла, что мы находились в его спальне. Это меня насторожило из-за чего я еще немного отошла от Моно. Я не понимала Доминика и во многом меня это пугало, ведь я совершенно не знала, чего от него ожидать.

- Зачем ты принес меня сюда?

Доминик не ответил на этот вопрос. Лишь положил ладони в карманы домашних штанов и смерил меня жестким взглядом. Казалось, что сейчас он тоже был зол. При чем, намного сильнее, чем я.

- Ты так бежишь к своему у*бку. Почему же не попросила помощи у него?

- Просила, - отрицательно качнув головой. – Бенуа не смог узнать, кто владелец машины.

Я ответила правдиво, но бездумно. Сейчас мои мысли были заняты вспыхнувшей нервозностью от того, что я находилась наедине со злым Домиником в его спальне.

- Значит, вот как? – Доминик наклонил голову набок и оскалился. Казалось, гнев в его глазах стал еще сильнее. – Я для тебя гребанный запасной вариант?

- Нет, - я тут же отрицательно покачала головой. – Я не понимаю, почему у тебя возникли такие мысли. Когда это только начало происходить, я обо всем рассказала Бенуа и он пообещал, что попытается помочь, но так и не смог этого сделать, а потом все только усугублялось. Поэтому я пришла к тебе. Сейчас ты единственный, кто может мне помочь.

Несколько секунд в комнате царила тишина. Моно внимательно смотрел на меня. Рассматривал. И лишь спустя время спросил:

- Зачем он тебе нужен?

- Кто? – непонимающе переспросила.

- Твой у*бок.

На этот раз уже я замолчала, но совсем ненадолго. Лишь слегка собралась с мыслями, которых и так в голове было не много, а потом ответила:

- Зачем нужен человек, с которым начинаешь отношения? Это странный вопрос, - я качнула головой и опустила взгляд. – Потому что люблю его и хочу будущего с ним, - буквально пару дней назад я произнесла бы это с большей уверенностью, а сейчас на душе было как-то не так. Я уже не понимала, что происходило между мной и Бенуа.

Доминик, все так же не доставая ладони из карманов штанов, неторопливо пошел ко мне, а я невольно начала отходить назад, вот только уже вскоре уперлась спиной в стену.

- Ты хочешь свою цепочку обратно? – спросил он, подойдя совсем близко. Так, что нас разделяли считанные сантиметры.

- Хочу, - ответила, не раздумывая ни секунды.

Доминик огрубевшими пальцами сжал мой подбородок и заставил посмотреть направо. Там стояла кровать.

- Сейчас ты ляжешь мою кровать. Я буду целовать тебя так, как хочу. После этого ты получишь свою цепочку обратно.

- Нет, - тут же ответила, ладонями сжав края юбки. – Как ты можешь? У тебя же есть девушка. Она приходит к тебе и спит с тобой на этой кровати, а ты хочешь, чтобы на нее легла я?

- Хочу, - сказано практически мне в губы. – Леконт, это твой последний шанс забрать цепочку. Иначе она навсегда останется у меня.

Я прикусила губу. До боли и казалось, что даже до крови. Эта цепочка действительно была мне дорога. Казалось, что я привязана к ней даже на психологическом уровне, ведь это единственное, что осталось от парня, умершего из-за меня. И я была уверена, что, если не верну эту вещь, всю жизнь буду сожалеть об этом. Ведь без нее мне плохо. Но то, что предлагал Доминик – это ненормально.

- Ты знаешь, что эта цепочка очень ценна для меня. Ты видел, как я плакала, когда потеряла ее и, как была рада, когда ты ее отдал мне. И понимаешь, что я хочу ее вернуть, но своим предложением ты меня унижаешь, как девушку.

- Ранее ты в споре согласилась на более весомую ставку, - Доминик положил ладонь мне на талию и своими мрачными глазами посмотрел в мои. – И сейчас я хотел бы не поцелуев, а чего-то более существенного.

- Я уже говорила, почему приняла твое условие, - ответила, поджав губы. В это мгновение вспомнила про ранее сказанные слова Моно. О том, что он просто хотел попользоваться мной, как девушкой и другого интереса ко мне у него не было. Наверное, это сказывалось до сих пор.

Несколько секунд в комнате царила острая тишина и казалось, что от нашего зрительного контакта исходили искры. Изнутри меня разрывало от мыслей и эмоций. Я злилась на Доминика, но, в тот же момент, на саму себя. Еще несколько секунд раздирающих, буквально ранящих размышлений, после которых я все же кивнула:

- Хорошо, - казалось, что этим согласием я переступала через саму себя. В это мгновение мне будто жизненно необходимо было отстраниться от парня, поэтому я скользнула вбок и отошла от него на несколько шагов. – Поцелуи. Потом ты отдашь цепочку и я уйду.

Доминик ничего не ответил, но на последних моих словах оскалился. Сейчас между нами было расстояние около полуметра, но мне все равно казалось, что Моно находился слишком близко и от мысли, что сейчас между нами будет происходить некое подобие близости, у меня ладони подрагивали. Ранее вся наша близость происходила внезапно и была подобна неожиданно возникшему урагану. Теперь же не было этой неожиданности. Лишь ожидание, от которого я очень сильно нервничала.

- Почему ты так смотришь на меня? Боишься, что я, прикоснувшись к тебе, своими «грязными» руками испачкаю такую правильную и хорошую девочку, как ты? – Доминик подошел ближе, а я еле сдержалась, чтобы не отойти назад, но все же дернулась и он это заметил.

- Я тебя не боюсь, - отрицательно качнула головой.

- Лжешь. И что скажет твой у*бок, когда узнает, что ты сейчас со мной?

- А твоя девушка? – спросила зло. Ничего с собой не могла поделать и сейчас, наравне с нервозностью пропитывалась гневом, который взялся от мысли, что Доминик уложит меня на кровать, на которой спит с Луизой. Гнев обжег сознание и я, не сдержавшись, выпалила: - Хотя, я до сих пор не понимаю, как она могла пожелать отношений с таким как ты. Я все еще тут только потому, что проиграла тебе в споре. Давай покончим с этим быстрее. Я хочу уйти.

- Быстро не получится, - его грубая ладонь коснулась моего лица и пальцы сжали подбородок. После этого, Доминик большим пальцем провел по моим губам, неотрывно смотря на них своими черными, словно мрак ада, глазами.

Я испуганно охнула, когда Моно подхватил меня на руки и отнес на кровать, после чего положил на одеяло, тут же нависая надо мной. Я невольно сжалась и еще сильнее занервничала. Пыталась себя успокоить, мысленно повторяя, что это всего лишь поцелуи, но дрожь все равно бежала по телу и она в разы усилилась, проходя через тело подобно разрядам молнии, когда Доминик наклонился и накрыл мои губы своими.

- Подожди, - я дернулась и попыталась отстраниться. Я все еще не была готова к тому, что сейчас должно было произойти и, наверное, больше всего на свете хотела убежать, ведь понимала, что это будут не просто поцелуи. Это конец. При чем, всему, в том числе и моим отношениям с Бенуа, ведь, как я после такого смогу смотреть ему в глаза?

Поэтому я все же хотела остановить все это пока не поздно, ведь чувствовала, что вот-вот совершу ошибку, но Доминик не дал мне отстраниться. Вновь накрыл мои губы своими и утянул за собой в бездну. В его поцелуях не было нежности. В них несдержанность и грубость – казалось, что отображение злости Моно. А еще в этих поцелуях сплошное безумие и даже боль, с которой горели мои губы, прогоняя по телу буйствующие импульсы, от которых хотелось прогнуться в спине, но я лишь вновь с силой прикусила губу и ладонями сжала одеяло.

Как только Доминик прервал поцелуй, я сделала глубокий вдох, понимая, что до этого момента совершенно не дышала. Ладонь Моно легла на мою шею и сжала ее. Не сильно, но ощутимо, вновь пальцами надавливая на синяк. Наши взгляды встретились и я заметила в его черных радужках нечто жуткое. То, от чего мне стало не по себе и, все так же не разрывая нашего зрительного контакта, Моно начал свободной рукой расстегивать мою блузку.

- Что ты делаешь? – испуганно спросила. Попыталась быстро прикрыться и обратно застегнуть блузку, но Доминик своими ладонями стиснул мои запястья, после чего прижал их к кровати над моей головой.

В это мгновение губы Моно оказались на моей груди чуть выше лифчика и начали делать со мной то, из-за чего все тело обожгло огнем и кожу, к которой прикасались губы Доминика остро закололо. Он сказал, что будет целовать меня так, как захочет, а я согласилась совершенно не подумав о том, что поцелуи могут быть такими.

- Прекрати, - прерывисто прошептала, но Доминик, казалось, не слышал. Все продолжал целовать и оставлять на моей бледной коже очень сильно заметные красные отметины. Лифчик он не снимал, но все выше него и вплоть до ключиц было покрыто метками Доминика. Каждая из них пылала, разнося по телу огонь, от которого меня будто бы лихорадило, но хуже всего было то, что покалывающая боль и трепет, с которыми Доминик раз за разом целовал меня, взвинчивали сознание и заставляли больше открыться парню. Вот только, я старалась этому сопротивляться. До крови кусала губы и делала глубоки вдохи через нос. Изо всех сил старалась не стонать и не замечать того, как внизу живота все тягуче покалывало.

Доминик отстранился и освободил мои руки. Окинул взглядом свои метки на моем теле, а потом посмотрел в мои глаза. Жестко сказал:

- Ты не пойдешь к своему у*бку.

Меня все еще трясло и я с трудом села на кровати, пытаясь вернуть контроль своему телу. Посмотрела на Доминика и не сдержалась. Влепила ему сильную пощечину, которую он, казалось, даже не заметил.

- Отдай мою цепочку, - потребовала. Хотела сделать это уверенно, но голос все еще дрожал. – Я хочу уйти.

- Нет.

- Что значит «нет»? Ты же обещал.

- Цепочку я верну, но ты не уйдешь.

- Будешь меня тут силой держать? – спросила, подрагивающими пальцами застегивая блузку. На своей коже все еще чувствовала губы Доминика.

- А тебе так не терпится опять лечь под своего у*бка?

Я не сдержалась и опять дала Доминику пощечину. Еще более сильную. Такую, от которой даже мою ладонь обожгло.

- Замолчи, - зашипела. – Видимо ты считаешь меня окончательно падшей, если думаешь, что после такого у меня хватит совести появиться на глаза Бенуа.

- Однажды ты уже пошла к нему. Трахалась со своим у*бком, несмотря на то, что перед этим лежала подо мной и, бл*ть, врала, что не тронута.

- Я не врала! – я сорвалась на крик, хоть и понимала, что разговоры на повышенных тонах ни к чему хорошему не приведут. Моя преподавательница по этикету безграничное количество раз повторяла, что всегда нужно быть спокойной, но, честно, к черту этикет. – Я не спала ни с кем. В том числе и с Бенуа. Я все еще девственница.

Я встала с кровати и отвернулась от Доминика. Пальцы очень сильно дрожали и я до сих пор не могла застегнуть блузку и при этом отчетливо ощущала на себе взгляд Моно, из-за чего мысли надрывно бурлили. Интуитивно ощущала мрак исходящий от парня.

- Ты… - сказал Доминик, но я его сразу перебила.

- Я хочу тебе кое-что сказать. Наверное, так будет правильно, - сказала негромко. – Пожалуйста, выслушай меня.

Я все еще стояла к нему спиной и не видела Доминика, но почувствовала, что он подошел ко мне. Стоял совсем близко.

- Говори, - грубый голос прозвучал практически над моим ухом. Наверное, Моно все еще считал, что я ему лгала. Мне было все равно, что он думал обо мне, но в это мгновение невыносимо сильно захотелось выговориться.

- Ты меня пугаешь, - прошептала, все так же безрезультатно пытаясь застегнуть блузку. – Вернее, не ты, а то, что происходит между нами. Я знаю Бенуа около года и он, правда, хороший. Он не заслуживает к себе такого отношения и, когда мы начинали отношения я бы в жизни не поверила, что буду ему изменять. Считала, что у нас впереди целая жизнь, в которой мы всегда будем вместе. Даже несколько раз разговаривали про свадьбу. О том, что обручимся, когда я буду на последнем курсе и поженимся, как только я закончу учебу. Но… Но внезапно в моей жизни появился ты и все начало рушиться. В тот день, который ты только что упомянул, мы с Бенуа заранее договорились о том, что я приеду к нему, ведь он только вернулся из Руана и нам следовало о многом поговорить, но когда я уже готовилась к выходу, в мою квартиру пришел ты. Те поцелуи… Мне стыдно за них. В первую очередь за то, что я не смогла сказать тебе твердое «нет». Я не оттолкнула тебя и не смогла остановить. Не так себя должна вести девушка, находящаяся в отношениях. И поэтому я чувствовала себя ужасно. Ты разрушал меня.

На несколько секунд я замолчала и, прекратив пытаться застегнуть пуговицы, опустила голову, после чего накрыла лицо ладонями, короткими ногтями царапая кожу.

- Как только ты ушел, я поехала к Бенуа. Рассказала про тебя, ведь он не заслуживал, чтобы за его спиной происходило нечто такое, и попросила простить мне измену. Я обещала, что такого не повторится. Конечно, он все равно злился. На его месте я бы тоже негодовала, - сказала, после чего прикусила кончик языка. Убрала ладони от лица и качнула головой. – Но я с ним не спала. В тот день я упала в бассейн и Бенуа одолжил мне свою футболку, пока моя одежда сохла. Бенуа тогда увидел, что я разговаривала с тобой по видеосвязи и, наверное, ревнуя, устроил этот спектакль с показательной близостью.

Я опять замолчала, а Доминик пока что ничего не говорил, поэтому в комнате вновь повисла тишина. Мне было тяжело все это говорить, но, казалось, я немного успокоилась, поэтому смогла продолжить застегивать пуговицы.

- Ты можешь мне не верить. Это твое право, но я, правда, все еще девственница, - пробормотала. – Более того, с тобой в близости я зашла уже дальше чем с Бенуа, - я застегнула последнюю пуговицу, но пока что не оборачивалась. Все так же стояла спиной к Доминику. – Ты решил, что я пойду к Бенуа, но я сейчас с ним в ссоре и во многом это из-за твоего появления в моей жизни. Пока что мне вообще некуда пойти. Даже к себе домой не могу вернуться. Он сгорел, как и все мои вещи.

Грубая ладонь легла на мое запястье и заставила обернуться.

- Повтори, - брови Доминика были сдвинуты на переносице и взгляд острый.

- Что именно?

- Твой дом сгорел?

- Видно, ты не смотришь новости. По многим каналам передавали, что этой ночью сгорел особняк в Ботиньоль-Монсо. Это дом моей семьи. Но я и так не могла туда вернуться. Я поссорилась с мамой и мне пришлось уйти. Поэтому я ранее и переехала в Шампиньи. Но сейчас важно другое. На данный момент у меня нет ничего кроме той одежды, которая сейчас на мне и десяти евро. Мне некуда пойти, но я все равно не хочу оставаться у тебя, потому, что для меня ты сущий дьявол.

- Считаешь меня настолько плохим, что готова ночевать на улице, лишь бы не быть рядом со мной? – Доминик стиснул зубы и оскалился.

- Нет, - я отрицательно качнула головой. – Дело в другом. Меня пугает то, что происходит между нами и то, что я, несмотря ни на что не могу сказать тебе «нет». А ты ведь просто попользуешься и выбросишь. Ты даже своей девушке изменяешь и, судя по тому, что тебя не волновало наличие у меня парня, отношения для тебя не являются чем-то серьезным. Поэтому, нам лучше не находиться рядом друг с другом. Отдай мне цепочку и я уйду.

Я протянула руку, но вместо того, чтобы вложить мне в ладонь цепочку, Доминик сжал мое запястье и резким движением притянул к себе, после чего одной рукой обвил мою талию, с силой прижимая к себе. Пальцы второй ладони вплел мне в волосы и сжал пряди, после чего наклонился и на ухо мне сказал:

- Не волновало наличие у тебя парня? – в голосе злость. – Каждый, бл*ть, раз, когда я видел вас вместе я хотел разбить ему голову. Вот только ты слишком добрая и у*бок на этом играет. Я его слегка ударил, а ты уже побежала жалеть его. Но если я еще хоть раз увижу его рядом с тобой, сдерживать себя не буду. Любишь жалеть этого у*бка? Тогда жалей – не подходи к нему и будь только со мной. Моей девушкой. Иначе он захлебнется своей кровью, когда я буду разбивать его голову о стену.

Я широко раскрыла глаза и разомкнула губы.

- Ты сейчас мне предлагаешь встречаться, или угрожаешь?

- Заявляю права на тебя, - Доминик приподнял меня и поставил на кровать. Так, что теперь наши лица были на одном уровне. Моно сильнее сжал мои волосы и своим лбом прикоснулся к моему. Губы были в считанных сантиметрах друг от друга и дыхание, сплетаясь пробиралось в легкие.

- Ни в коем случае не трогай Бенуа, - сказала не громко, но твердо. – Иначе я тебе этого не прощу.

- Если он не подойдет к тебе, я с ним ничего делать не буду. Пусть живет.

- Боже, ты ужасен… - прошептала. – Бенуа ничего не сделал. Это ты поступал неправильно. Тебе было бы приятно, если бы твою девушку постоянно кто-то пытался отбить? Целовал ее за твоей спиной?

- Я не буду терпеть, если кто-то прикоснется к моей девушке. Моя, значит только моя. Если кто-то с этим не согласен, пусть попытается отобрать тебя у меня. Я, б*ть, всегда готов к диалогу. Если этот у*бок считает, что я тебя недостоин, пусть придет ко мне и скажет об этом.

- Знаю я, какие у тебя диалоги, - буркнула. Хотела сказать еще что-то, но Доминик не дал. До минимума сократил разделяющее нас расстояние и поцеловал. Жестко, жарко, сильно и по-собственнически. Так, что у меня голова закружилась и дыхание мгновенно сбилось.

Прекращая поцелуй, Доминик отстранился, но сильнее сжал мои волосы и заставил посмотреть в его глаза.

- Пока ты моя, тебя никто не заберет, - черные глаза в этот момент дурманили и вместе с этим пугали, но лишь тем, что их жуткий блеск не отталкивал, а манил. – Нану, ты моя?

- Я… - прошептала и запнулась. Мысли бурлили и я была в растерянности. Просто не понимала, что ответить. – Я не знаю. Я еще не рассталась с Бенуа. У тебя есть девушка…

- Это все легко поправимо, - Доминик вновь поцеловал меня. Буквально набросился на мои губы, из-за чего они начали ныть. – Ты моя? – вопрос и вновь поцелуй. Глубокий и жадный. Для меня дикий, ведь настолько порочный.

- Что будет, если я соглашусь?.. – прерывисто спросила, разрывая поцелуй. Сердце стучало жутко прерывисто и я боялась того, что уже поддавалась. Ослабляла защиту перед Домиником, вернее, он ее рушил и, казалось, вот-вот вовсе разобьет.

- Ты станешь моей девушкой, - Доминик вновь поцеловал и укусил меня за нижнюю губу, из-за чего я зашипела. – Моей во всех смыслах.

Очередной поцелуй вскружил голову и покрыл сознание дурманом, но даже сквозь плотную дымку легшую на сознание я ощущала нечто страшное – бурлящие чувства. Чьи они? Мои? Доминика? Или наши общие?.. Я не понимала и, возможно, вовсе надумывала себе лишнего, но казалось, что они вот-вот сожрут нас. Они и так раз за разом взрывались. Были болезненными, но в тот же момент влекущими. Заставляющими иначе дышать, смотреть, жить. Все на полную и до граней. И все это лишь в одном поцелуе и в этом моменте. А я, привыкшая жить в тишине и спокойствии, когда каждый день такой же, как предыдущий, боялась всего этого. Опасалась того, что со мной делал этот малознакомый парень из гетто. Но, в очередном поцелуе, когда Доминик еще сильнее прижал меня к себе, так что тело заныло, и вновь спросил:

- Ты моя?

Я прошептала в ответ:

- Да…

Хоть и совершенно не понимала, как буду с ним встречаться. Соглашалась, несмотря на то, что даже сама мысль об отношениях с Домиником казалась мне полной дикостью. Наверное, я просто привыкла его ненавидеть и все еще злилась на некоторые поступки, а из-за некоторых вовсе считала его страшным. Все это по щелчку пальцев, так просто никуда не денется, но все же чувства подтолкнули к согласию.

Теперь у меня с Домиником отношения. С тем, кого я почти не знала, но от каждого его поцелуя горела.

Глава 35. Все

От поцелуев и этой близости с Домиником кружилась голова, а сознание вовсе опустело, но я отчетливо почувствовала то, что Моно после моего «Да» прижал меня к себе настолько сильно, что тело заныло. Лишь на мгновение разрывая поцелуй, он сказал мне в губы:

- Хорошая девочка, - его ладонь скользнула выше и ощутимо провела по спине, скомкивая и задирая ткань блузки, из-за чего небольшой участок моей кожи прикоснулся к обнаженной коже Доминика и уже это было похоже на всполох. Нет, на взрыв жара и огня, в одно мгновение заполнившего все тело. На нечто дикое и безумное, при этом совершенно неподвластное контролю, из-за чего оно пугало, но в тот же момент нестерпимо сильно влекло. – Теперь уже моя.

Рука Моно скользнула под мою юбку и по-собственнически сжала попу. Вторая ладонь, та, которая до этого сжимала волосы, опустилась вниз и, прежде чем я вообще что-либо поняла, одним движением сквозь ткань блузки расстегнула лифчик, после чего Моно еще сильнее прижал меня к себе. Держал в своих руках и трогал до безумия порочно, будто стирая между нами грань и в это самое мгновение собираясь зайти куда дальше. Взять меня. Забрать себе полностью и без остатка прямо на этой кровати. При этом, Доминик, пробираясь языком в мой рот, углубил поцелуй делая его жестким и жадным. Вызывающим во мне безумную дрожь.

Тело горело будто в лихорадке и в этом моменте я растворялась. Полностью неумелая и не знающая, что такое настоящая близость, отдавалась в руки Доминика, но внезапно появившиеся в голове нотки страха, взъерошили сознание и, когда Моно скользнул пальцами под мои трусики я резко дернулась и вырвалась из рук парня, но, не удержав равновесие, упала на кровать.

- Подожди, - прошептала взвинчено и выставила вперед руку. – Ты слишком спешишь.

Доминик стоял около кровати, но пока что ничего не говорил. Его грудь вздымалась от глубоких вдохов и тело казалось напряженным до предела, будто мышцы превратились в камень. От Моно исходило то, что с сокрушающей мощью опаляло и, казалось, из-за этого я не могла пошевелиться. Мне даже показалось, что Доминик сейчас одним рывком сократит расстояние разделяющее нас, но он, наоборот, развернулся и куда-то ушел. Уже вскоре я услышала, что дверь сначала открылась и потом закрылась. Послышался приглушенный звук льющейся воды и я поняла, что Доминик пошел в душ.

Некоторое время я еще сидела на кровати и лишь спустя несколько долгих минут встала и начала поправлять свою одежду. Была взвинченной и растерянной, ведь все еще не могла поверить в то, что мы с Моно начали встречаться.

- Доминик мой парень, - прошептала, пытаясь на слух воспринять эту новость, но ничего у меня не получалось. Отношения между нами казались полной дикостью, но ведь я согласилась. Сказала ему «Да».

Пальцы подрагивали и тело все еще горело, поэтому я далеко не сразу смогла привести одежду в порядок, а, когда мне все же удалось это сделать, Доминик вышел из душа. Одежды на нем не было. Лишь полотенце, обернутое вокруг бедер скрывало наготу и, когда парень прошел мимо меня, я ощутила холод. Поняла, что он принимал ледяной душ.

Просто не зная, как теперь себя вести рядом с Домиником, я начала приглаживать волосы, чтобы сделать вид, что я чем-то занята, но, при этом, постоянно отводила взгляд, ведь мне было неловко смотреть на Моно, когда на нем только одно полотенце, а, когда он и вовсе его одним движением сбросил, я со скоростью света отвернулась. Мои щеки тут же опалило от смущения и я радовалась лишь тому, что не успела ничего увидеть.

- Не делай так больше, - раздраженно сказала, после чего услышала, что Доминик открыл шкаф.

Моно ничего не ответил, но я услышала шорох одежды.

- Ты уже оделся? – спросила с надеждой.

- Да.

Я обернулась и увидела, что Доминик стоял около шкафа и доставал оттуда одежду. При этом, он все еще был полностью голым.

- Что… - я настолько быстро закрыла глаза ладонями, что не рассчитала силу и шлепнула ими себя по лицу. – Зачем ты солгал?

Моно опять ничего не ответил, а я на этот раз уже не рисковала ничего спрашивать и терпеливо ждала, пока он оденется. Радовалась лишь тому, что когда я обернулась, Доминик стоял боком и я на этот раз тоже не успела ничего увидеть. Для меня все это было слишком смущающим.

- Я пойду сделаю чай, - прошептала и, не гладя на Моно, вышла из спальни. Оказавшись на кухне вздрогнула от холода, но поставила чайник и, как только он закипел, заварила чай. Сразу думала остаться на кухне, но все же вышла в коридор и посмотрела на входную дверь. Почему-то вспомнила о том, как возвращалась из Сорбонны и увидела Моно сидящем на ступеньках около своей квартиры.

Я нахмурилась и, держа в ладони чашку с горячим чаем, открыла дверь, после чего посмотрела на улицу. Там было тихо и спокойно. Впереди пустырь покрытый мраком и в сумерках видны лишь очертания редких деревьев, а так же горящие огни вдалеке расположенных серых пятиэтажек. Сейчас это место даже не сильно было похоже на гетто, хотя я знала, что если свернуть на тротуар и пройти немного, уже на улицах можно было ощутить всю «прелесть» Шампиньи, но все же этот пустырь и темное, ночное небо успокаивали, из-за чего я села на ступеньки.

Подрагивала от холода, но чай немного согревал. Делая очередной глоток, я услышала шаги и увидела, что Доминик сел рядом со мной. Сейчас он был одет в джинсы и толстовку, но волосы все еще мокрые.

- Замерзнешь и заболеешь, - сказала, хоть и сама подрагивала от холода. Я протянула Моно чашку с чаем. Ту единственную, которая была в его квартире.

Доминик отпил немного и вернул чашку мне. После этого вовсе снял с себя толстовку и небрежно накинул ее мне на голову. Немного грубо, но он будто бы говорил, чтобы я ее надела. При этом, Доминик остался лишь в футболке.

- А самому не холодно? – спросила, сжимая в ладонях толстовку. Она была теплой и пахла Домиником.

- Нет.

Он и правда даже ни разу не вздрогнул, но все же мне казалось, что с мокрыми волосами ему должно быть холодно. Я протянула Моно чашку:

- Пей. Вообще, наверное, лучше вернуться в квартиру. Там теплее, - я замолчала на несколько секунд, после чего, совсем тихо спросила: - Что теперь будет? Я имею ввиду, что будет между нами?

- Все, - Доминик отпил чай.

- Что? – непонимающе переспросила.

- Между нами будет все, - Моно поставил на ступеньки чашку и вплел пальцы мне в волосы после чего притянул к себе и накрыл мои губы своими. На этот раз поцелуй был медленным, но все таким же искрящим. Сводящим с ума.

Глава 36. Никогда

Когда Доминик отстранился, я несколько раз растерянно моргнула и сильнее сжала в руках толстовку, сразу же отводя взгляд в сторону. Я ненавидела себя за то, что не могла хотя бы немного скрыть свою реакцию на Моно и те чувства, которые во мне вызывали его поцелуи, сразу отображались туманом в глазах и телом, становящимся податливым в его руках. Мне бы не хотелось, чтобы Доминик видел все это, ведь боялась, что он, поняв, что я действительно таяла от близости с ним, мог просто попользоваться мной, а потом… Потом потерять ко мне интерес.

Почему-то от этих мыслей сердце сжималось и становилось не по себе. Рядом с Домиником, казалось, я впервые в жизни дышала полной грудью, при этом испытывая щекочущее волнение. Но здравый разум нашептывал, что лучше вовсе не испытывать этих чувств, чем уйти в них с головой, а потом оказаться разбитой и выброшенной. Уже сейчас мне казалось, что я этого не переживу, поэтому лучше остановить все пока не поздно.

- Слушай, Доминик, - обратилась к парню совсем негромко, но в тишине улицы мои слова прекрасно слышны. – Давай лучше не будем встречаться. Если ты хочешь, мы можем просто общаться, но, думаю, что нам не стоит строить отношения.

Некоторое время Моно молча смотрел на меня. По его взгляду я ничего понять не могла, но видела, что глаза еще сильнее потемнели. Стали чернее, чем самая мрачная ночь. Внезапно Доминик сжал ладонями мою талию и усадил к себе на бедра, так что мы оказались лицом к лицу.

- Осторожнее, - я тут же ладонями вцепилась в футболку Моно. Он слишком резко меня приподнял и я испугалась, что вот-вот упаду со ступенек, но, нет, Доминик крепко держал меня в своих руках. Даже крепче, чем обычно. Одной рукой обвил мою талию и притянул к себе, практически впечатывая в свое тело. Вторую ладонь опять вплел в мои волосы и сжал их, после чего наклонился и своим лбом прикоснулся к моему.

- Чтобы я больше не слышал этих слов, - сказано жестко и опаляя мои губы горячим дыханием. – Ты согласилась.

- А, если я передумала? – сейчас смотрела на его хмурое лицо и мне казалось, что я терялась в черных глазах Моно.

Некоторое время Доминик молчал, но внимательно смотрел в мои глаза. Будто пытался увидеть в них мои эмоции, мысли, душу, а у меня от этого по коже побежали мурашки и я сильнее сжала футболку парня.

- Не передумала, - сказано, словно мой личный приговор и после этих слов Моно наклонился и опять поцеловал меня. Жестко, но по-собственнически, будто показывая, что я действительно его. И сколько же в этом поцелуе было жажды и рвения вдребезги разбить то отчаяние, с которым я пыталась разбить наши толком не успевшие начаться отношения. И Доминик их будто бы соединял, прочно завязывая. Скрепляя так, что было ясно – не позволит им разорваться и я почему-то понимала, что он не отпустит.

- Ты не можешь знать передумала я, или нет, - прерывисто прошептала, когда Моно лишь на мгновение отстранился, чтобы дать мне возможность сделать так сильно нужный мне глоток воздуха.

- Леконт, ты сказала мне «Да», - он рыкнул и опять набросился на мои губы, буквально истязая их и заставляя ныть, а тело гореть, ведь этот поцелуй вновь рушил мою хлипкую защиту и заставлял поддаваться. Млеть в его руках.

Сознание взрывалось всполохами и я вновь была словно в лихорадке – дрожала и даже не замечала того, как выгибалась, невольно ерзая у него на бедрах, а Доминик от этого еще крепче прижимал меня к себе, будто заставляя замереть и не делать этих движений и ими не дразнить парня, о чем я даже не подозревала и вновь ерзала. Я просто не могла контролировать себя и меня это пугало. Поэтому, желая хоть как то успокоиться я, разрывая поцелуй, спросила:

- Насколько ты серьезен по отношению ко мне? Если для тебя это просто временное развлечение, пожалуйста, давай не будем продолжать все это.

- Я чертовски серьезен, - хрипло и прямо в мои губы, при этом сжимая мое тело в крепких руках с такой силой, что, казалось, если Доминик перестанет себя контролировать, просто переломает меня. – Ты, бл*ть, даже представить не можешь насколько сильно.

Моно опять поцеловал меня, а я не сдержалась и простонала в его губы, при этом невольно вновь поерзав у него на бедрах. Парень отстранился, выругался и, все так же держа меня на руках, встал на ноги.

- Что ты делаешь? – растерянно спросила, руками крепко обвивая его шею.

Доминик занес меня в квартиру и захлопнул дверь с такой силой, что она чуть не сорвалась с петель, после чего поставил меня на деревянный выступ к себе спиной, а я, чтобы удержать равновесие, уперлась руками в стену.

- Доминик… - прошептала осипшим голосом, пытаясь спросить, что он задумал, но, когда Моно до поясницы задрал мою юбку и одном резким движением опустил трусики, из-за чего интимными участками тела я ощутила прохладу воздуха, тут же очень сильно вздрогнула и в панике попыталась обернуться, намереваясь отстраниться и поправить одежду. Но Доминик не дал этого сделать. Грубыми ладонями сжал мою попу и толкнулся вперед, так, что я попой, даже сквозь плотную ткань его джинсов, ощутила возбужденный член.

- Я не буду вставлять, - голос Моно утяжелен сильной хрипотцой.

Мне от его слов легче не стало и я в панике попыталась обернуться, но, как только повернула голову, Доминик нашел мои губы своими и поцеловал, вновь взрывая сознание и заставляя задрожать. От ощущений и эмоций меня разрывало изнутри. С одной стороны, поцелуй дурманил сознание и по коже бежали искры, а интимный момент, наступивший между нами, неожиданно для меня, остро распалял, но в тот же момент щекотал нервы паникой.

Доминик рыкнул и углубил поцелуй, пробираясь языком в мой рот, при этом, все так же держа мои бедра ладонями, одной погладил попу, после чего ее сжал. Интимно трогал. С жаждой и желанием, зайти куда дальше, но пока что лишь будто с упоением трогая те участки моего тела, которые до этого момента были ему недоступны.

- Что ты хочешь сделать? – прерывисто прошептала, короткими ногтями царапая стену, в которую все еще упиралась ладонями.

Вместо ответа Доминик поцеловал мою шею так, что у меня перед глазами все поплыло и, если бы он меня не придерживал, я бы тут же упала на пол. И лишь каким-то усилием воли я смогла прошептать:

- Я еще не готова… - сказала и всхлипнула, от того, как тело задрожало от поцелуев Моно.

- Я не буду вставлять, - повторил, хотя сейчас казалось, что как раз этого он хотел больше всего. Взять полностью, но сдерживался.

Доминик укусил мочку моего уха и вновь опустился поцелуями на шею. Все еще сжимал попу и слегка поглаживал ее большим пальцем, но уже вскоре убрал ладонь и я услышала звук расстегивающегося ремня, а затем и ширинки. Мое сознание к этому моменту полностью опустело, но я с лихвой ощутила, как возбужденный член Моно коснулся моего лона.

Это прикосновение было подобно взрыву прошедшему по телу и, казалось, что там, внизу живота все пробило разрядами тока. Я не видела его член, но отчетливо его чувствовала. Большой, практически каменный и до невозможности горячий и, просто понимая, чем и к чему Доминик прикасался, я была готова сгореть от смущений.

- Доминик, ты же сказал, что не будешь… - я настолько сильно впивалась ногтями в стену, что, казалось, оставлю на ней царапины.

- Сдвинь ноги.

- Зачем? - своей спиной я ощущала то, как вздымался торс Доминика от глубоких вдохов и ощущала, как от него исходило то, что окончательно обжигало. Будто превращало в пепел, но, главное подчиняло, поэтому, когда Доминик опять сказал:

- Нану, сдвинь ноги.

Я послушно сделала это, а парень, обеими ладонями сжав мои бедра толкнулся вперед, скользнув членом по моему лону, а потом, немного отстраняясь, вновь сделал движение бедрами вперед. С первых же толчков сильно, резко и мощно. Так, что если бы я изо всех сил руками не упиралась в стену и сам Моно не сжимал мои бедра, удерживая меня на одном месте, я бы точно была впечатана в стену с первого его движения. Но он правда не входил в меня. Лишь терся, но уже этого хватало, чтобы я окончательно потеряла рассудок.

Я толком не могла описать своих ощущений, ведь все это было для меня ново, но внизу живота все горело и тягуче ныло, а при каждом новом движении Доминика, взрывалось буйствующими всполохами. Он двигался быстро и резко. Настолько сильно, что с каждым толчком, мое тело подбрасывало и держалась я на ногах лишь благодаря тому, что Доминик меня удерживал.

Я с трудом дышала и даже не понимала того, насколько громко стонала. Утопала в новых ощущениях, которые с каждым новым движением парня били по мне волнами, а просто от понимания того, что мы с Домиником сейчас занимались чем-то настолько порочным, казалось, что я вовсе сгорю от смущения. И дрожь бежала от понимания того, что это именно Моно.

Я опустила голову и постаралась сделать глубокий вдох, но, когда Доминик пальцами коснулся моего лона, в разы усиливая ощущения, я сильно вздрогнула и резко подняла голову, затуманенным взглядом смотря в стену.

- Не нужно, - не узнавала собственный голос. – Не трогай рукой. Это… это слишком смущает. Я… не нужно, Доминик.

На самом деле, от того, что делал Моно, я окончательно теряла рассудок. Казалось, что он полностью покрывал меня собой, но то, что он там меня касался еще и пальцами, действительно было слишком смущающе. Я даже толком не могла понять, почему именно это было гранью, через которую я пока что не могла переступить и не хотела, чтобы это делал Доминик. Возможно, это было глупо, но прикасаясь ко мне пальцами, он больше мог почувствовать меня, чем, если просто терся там возбужденной плотью, а я пока что не могла полностью раскрыться перед ним. Позволить все. Даже то, что мы делали было под действием момента и некого взрыва произошедшего между нами. Нахлынувших чувств, которые нужно было сбросить, иначе они бы просто сгрызли нас.

В голове зароилось множество мыслей, но я не понимала, как их объяснить Доминику, но он и так последовал моей просьбе и убрал руку, вновь обеими ладонями сжимая мои бедра и, при очередном особенно сильном движении вперед, при котором его член чрезмерно ощутимо скользнул по моему лону, он хрипло спросил:

- Нану, ты моя?

Я разомкнула губы, но ничего сказать не смогла. Пока Доминик двигался, внизу живота скапливалось нечто тягучее и искрящее. То, что не давало покоя и постепенно подходило к пику, который я, в очередном движении Моно перешла, тут же падая в некую бездну из которой меня тут же подбросило вверх. Прямо к звездам. Перед глазами потемнело и внизу живота все взорвалось всполохами, от которых по телу прошла судорога. Это было настолько сильно и мощно, что я даже испугалась того, что происходило с моим телом, но в это мгновение не могла думать ни о чем, кроме того, что мне было невыносимо сильно хорошо.

Первая волна этих ощущений медленно и постепенно прошла, но на ее место нахлынула приятная расслабленность из-за которой ноги подогнулись, но, Доминик, продолжая эти порочные движения, которые сейчас были особенно резкими и быстрыми, прижал меня к себе и вновь спросил:

- Ты моя?

- Да… - даже не раздумывала над ответом. Он вырвался из моих губ сам по себе.

Услышав мое «Да», Доминик одним движением поставил меня так, что я вновь уперлась руками в стену и прогнулась в спине, после чего я почувствовала, как на мои бедра брызнула горячая и вязкая жидкость.

Несколько секунд я неподвижно стояла и просто пыталась прийти в себя. Понимая, что только, что произошло, была готова сгореть от смущения. Прекрасно осознавала, что даже не смогу сейчас посмотреть Доминику в глаза, но, внезапно, он взял меня за руку и обернул к себе. Прежде чем я что-либо поняла, Моно поцеловал меня и, лишь на мгновение отстраняя свои губы от моих рыкнул:

- Больше никогда не говори, что ты передумала. Ты моя девушка.

Глава 37. Звонок

Дыхание окончательно сбилось и ноги подкашивались, но я каким-то неведомым образом вырвалась из рук Доминика и рефлекторно оттолкнула его от себя. Вернее, попыталась это сделать, но Моно подобно скале остался неподвижным, зато я, буквально за одно мгновение забежала в ванную и закрыла дверь, тут же защелкнув замок.

Уперлась ладонями в деревянную поверхность и широко раскрыв глаза, сделала несколько глубоких вдохов.

- Что с тобой? – услышала я голос Доминика. Понимала, что он сейчас стоял прямо за дверью. – Нану, выйди.

- Мне… Мне нужно привести себя в порядок, - сказала прерывисто, после чего вплела пальцы в волосы и сильно зажмурилась. Я все еще отчетливо ощущала те движения Доминика, а так же жар между ног и от этого была готова сгореть. Во всяком случае, щеки просто неистово пылали.

- У тебя такой голос, будто ты боишься, - Моно никуда не ушел. – Ты меня испугалась?

- Нет, - тут же ответила. – Я тебя не боюсь, но… для меня все это очень странно, - запнулась, ведь о чем-то таком было неловко говорить, но я хотела, чтобы Доминик понимал - я его не боялась. Хотя, когда все это происходило он источал ту мощь, которая действительно пугала. Вот только я осознавала, что мне не следовало бояться Моно. Не в этом случае. – Я тебя, правда, не боюсь. Просто мне нужно привести себя в порядок. Я скоро выйду.

Я чувствовала, что еще некоторое время Доминик стоял около двери, но после этого послышались отдаляющиеся шаги. Я вновь выдохнула и начала снимать с себя одежду, после чего встала под душ. Долго отмывалась, но не потому, что считала произошедшее между мной и Домиником чем-то грязным. Просто мне жизненно необходимо было привести мысли в порядок и принять то, что случилось. Тот порок между нами, который переворачивал мою жизнь наизнанку и пугал своей неизвестностью.

После душа я привела себя в порядок, с сожалением заметив, что одежда немного примялась. Я открыла двери и все еще немного нерешительно выглянула в коридор.

- Доминик, - позвала парня. – У тебя есть утюг?

- Нет, - услышала его голос, доносящийся из кухни.

Я еще несколько секунд помедлила, но потом все же вышла из ванной комнаты. Понимала, что вечно там находиться не могла и, наверное, мой побег вообще выглядел очень странно, но в то мгновение я действительно не могла с собой ничего поделать.

Доминик стоял около столешницы, опираясь о нее поясницей и что-то просматривал в телефоне, но, когда я вошла на кухню, он поднял голову и посмотрел на меня, а я, наоборот, отвела взгляд в сторону.

- Уже поздно, - сказала, пальцами приглаживая ткань юбки. – Можешь, пожалуйста, провести меня к той квартире, которую я сняла в Шампиньи? Думаю, мне лучше пока что пожить там.

- Нет. Ты останешься у меня.

- Я не могу, - отрицательно качнула головой. – Понимаешь, это непристойно. Мы только начали встречаться и я не могу остаться жить у тебя.

- Нану, посмотри на меня.

Я сжала ладони в кулаки, но все же переборола себя и посмотрела на Доминика, только сейчас поняв, что он подошел ближе, вот только пока что не трогал меня. Держал ладони в карманах джинсов.

- Ты моя девушка и будешь жить со мной, - Моно смотрел мне прямо в глаза. - Не временно. Всегда. И в этом нет ничего непристойного.

- Ты сам по себе скопление непристойностей, - пробормотала, опустив взгляд в пол.

Доминик на это ничего не ответил, но наклонился и своими губами прикоснулся к моим. Совсем короткий поцелуй и, при этом, парень все еще держал ладони в карманах, уже вскоре отстранившись.

Я несколько секунд молчала. Думала, что нам все же еще не стоило жить вместе, но в тот же момент осознавала, что мое решение пожить в той квартире было не самым умным. Она была проплачена еще на полтора месяца, но ключи от нее остались в особняке Бенуа, поэтому, даже если Доминик проведет меня к тому дому, в квартиру я попасть не смогу. И желание пойти к ней, по сути, было просто глупым трепыханием в сопротивлении тому, что происходило между мной и Моно.

- Хорошо, - сказала негромко, понимая, что мне и правда придется остаться у Доминика, но от этого ощутила сильное волнение и, чтобы хоть как-то избавиться от него, решила попытаться отвлечься: - Давай я приготовлю ужин.

Я пошла к холодильнику, но, просмотрев его содержимое, сказала:

- У тебя нет продуктов.

- Скажи, что нужно. Я куплю.

- Ты хочешь сейчас поехать в маркет? Можно я с тобой? – спросила и Доминик кивнул.

Перед выходом, когда я уже открывала входную дверь, Моно набросил на меня свою куртку и сказал ее надеть. Я послушалась, ведь так и правда было теплее.

- В какой маркет мы поедем? – спросила, когда мы уже сели в машину. В этот момент наблюдала за тем, как Доминик завел ее и выехал на дорогу. Я не могла это толком объяснить, но мне почему-то нравилось наблюдать за тем, как Моно вел машину. Рядом с Бенуа я такого за собой не замечала, но в плане вождения Доминик был более уверенным и твердым. Будто бы даже в такой мелочи проявлялся его характер. – Можно мы поедем в Тампль? Там в Анфан-Руж есть торговый центр. Я могу показать куда ехать.

Я понимала, что до третьего округа ехать далеко и вообще легче заехать в местный маркет, но Доминик на мои слова кивнул, а у меня от этого даже настроение поднялось. Я любила торговый центр в Анфан-Руж и с волнением подумала, что поездку туда можно даже рассматривать, как свидание.

- Расскажи о себе, - попросила, когда мы уже выезжали из гетто. – Где твои родители? Они тоже живут в Шампиньи?

- Нет.

- А где? Расскажи о своей семье.

- Нечего рассказывать, - мне эти слова показались грубыми, из-за чего я нахмурилась.

- Почему? Мы встречаемся и я хочу больше знать о тебе.

- Информация о моей семье как-нибудь повлияет на наши отношения?

- Нет, - отрицательно качнула головой. Внутренне почувствовала, что Доминик не просто так задавал этот вопрос. Это был намек на то, что эту тему не стоило затрагивать. И, действительно, Моно больше ничего не сказал. Оставил меня с этим «нет», а я из-за этого еще сильнее нахмурилась и даже немного обиделась. Хотя, в тот же момент задалась вопросом, а рассказала бы я ему про ситуацию с моей мамой? Наверное, нет. Мы начали встречаться, но в некоторых моментах все еще держали друг друга на вытянутой руке.

Телефон в кармане юбки завибрировал и я достала его. Увидела, что звонил Бенуа.

Глава 38. Впервые

Я так и не ответила на звонок Бенуа. Более того, быстро спрятала телефон в карман, пока Доминик не заметил, чье имя высветилось у меня на дисплее. Из-за этой скрытности чувствовала себя ужасно, но я считала, что Бенуа заслуживал того, чтобы я с ним нормально поговорила, а сейчас это навряд ли получилось бы сделать.

- Что с тобой? – машина остановилась на светофоре и Доминик скользнул по мне взглядом. Я старалась вести себя, как обычно, но, наверное, он все же сумел что-то рассмотреть в моих глазах.

- Ничего, - качнула головой и отвернулась к окну.

Я чувствовала, что телефон в кармане вновь, раз за разом, вибрировал. Понимала, что Бенуа, наверное, сильно волновался, из-за чего решила написать ему сообщение:

«Со мной все хорошо. Пожалуйста, не переживай, я никуда не пропала. Позже поговорим».

После этого отключила телефон и сжала его в ладони. Меня изнутри что-то грызло, выворачивая душу наизнанку и я испытывала невыносимо сильную вину перед Бенуа. Он так долго доказывал, что настроен ко мне серьезно, а я начала встречаться с другим, еще даже не расставшись с Бенуа. Насколько же я ужасна? И, понимая, что завтра в Сорбонне мне придется сказать ему, что мы расстаемся, я сильно нервничала. Боялась ранить Бенуа.

Думая о всем этом я все сильнее нервничала, но, когда, мы заехали в первый округ, я, затаив дыхание, буквально прилипла к боковому окну, а потом взволнованно прошептала:

- Его поставили…

Колесо обозрения, которое ранее каждый год с ноября по февраль ставили на площади Согласия, в этом году перенесли в сад Тюильри и сейчас я его заметила издалека, с замиранием сердца наблюдая за тем, как завораживающе сверкали огни кабинок.

- Доминик, пожалуйста, поехали к колесу. Покатаемся на нем, - умоляюще попросила, обернувшись к парню. По взгляду Моно поняла, что от моей просьбы он не был в восторге. Ему явно не были присущи такие романтичные вещи, как посещение колеса обозрения. – Ну, пожалуйста, умоляю, поехали. Я очень хочу покататься.

Я была настолько взволнована видом колеса, что у меня даже ладони подрагивали. И, чтобы уговорить Доминика я взвинчено приподнялась, после чего поцеловала Моно в щеку. Это был поступок под действием момента и я заметила то, как Доминик, не отрывая взгляда от дороги, приподнял бровь. Я сама от себя такого не ожидала и, поняв, что сделала, ощутила себя неловко, но все же опять прошептала:

- Пожалуйста. Поехали к колесу.

Доминик свел брови на переносице, но все же на очередном повороте свернул направо и уже через пять минут мы подъехали ко входу в парк. Я тут же вышла на улицу и оглянулась по сторонам, после чего, от нетерпения переступив с ноги на ногу, подождала, пока Доминик подойдет ко мне, после чего ринулась вперед.

- Быстрее, там может быть очередь, - сказала Моно, даже не замечая того, насколько радостно улыбалась в этот момент. Вблизи колесо было просто невероятно огромным и при виде него я была готова хлопать в ладони. Хотелось вообще сорваться с места и побежать вперед.

Доминик же на все смотрел с безразличием, но, положив ладони в карманы джинсов, все же шел за мной.

Когда мы подошли к кассе, я почувствовала себя неловко. Оказалось, что билет стоил двенадцать евро, а у меня было только десять, но, прежде чем я успела, что-либо сказать, Доминик уже заплатил за нас.

- Спасибо, - растеряно сказала, опустив взгляд. – Я тебе позже верну деньги за билет…

- Больше никогда такого не говори, - эти слова были сказаны очень жестко. Доминик даже оскалился. В этот момент я еще не понимала, что своими словами о возврате денег оскорбила его. Единственное, что я смогла, так это растерянно кивнуть и пойти к кабинкам. Каждая из них была рассчитана на восемь человек, но в нашей были только мы вдвоем.

Доминик сел посередине и достал телефон, с равнодушием листая в нем вкладки, а я прислонилась лбом к холодному стеклу и посмотрела на улицу. У меня в груди бурлило предвкушение, ведь я так давно хотела покататься на колесе, но чем выше поднималась кабинка, тем более отчетливо я осознавала, что забыла одну очень важную вещь – я, черт возьми, высоты боялась.

Кабинка поднялась на пять метров, а я уже отсела от окна. На десяти метрах я умостилась рядом с Домиником, который все еще читал что-то в телефоне. На пятнадцати метрах кабинка качнулась и я в лихорадочном движении села Моно на колени.

- Что ты делаешь? – услышала вопрос Доминика. Я высоко задрала голову и, упираясь макушкой в грудь парня, посмотрела ему в лицо, заметив, что Моно приподнял одну бровь.

- Ничего, - пробормотала. – Мне просто так удобно.

Пыталась храбриться и не выглядеть полной трусихой, но чем выше поднималась кабинке, тем надрывнее стучало сердце и тело полностью оцепенело. Я не выдержала и закрыла лицо ладонями, пытаясь абстрагироваться. Желая представить, что находилась на земле, а не высоко над ней.

- Ты боишься? – сквозь бешенное биение сердца, отдающееся в ушах барабанной дробью, услышала вопрос Доминика.

- Да, - призналась и в этот момент кабинку особенно сильно качнуло, а у меня от этого сердце рухнуло вниз и нервы накалились. Вообще не соображая, я в лихорадочном движении, так и не открыв глаз, неловко, но очень быстро пересела, из-за чего теперь находилась лицом к Доминику. Лбом прислонилась к его торсу и, очень крепко обняла Моно. Понимала, что сейчас выглядела жутко нелепо, но мне было все равно. – Скоро колесо прокрутится? Мы уже близко к земле? – прерывисто прошептала, прижимаясь к Моно всем телом. Странно, но так мне было немного спокойнее.

- Да, - Доминик положил ладонь мне на талию. Будто придерживал, а у меня от этого, хоть немного, но все же спало напряжение.

- Пожалуйста, скажи мне, когда мы уже будем внизу.

Доминик ничего не ответил и на некоторое время в кабинке повисла тишина. Я делала глубокие вдохи и до побелевших костяшек сжимала ткань толстовки Моно.

Внезапно Доминик поддел пальцами мой подбородок и заставил приподнять голову. Прежде чем я успела что-либо сказать, его губы коснулись моих, опаляя их поцелуем. Я была настолько напряжена, что просто не могла ответить на поцелуй и даже хотела сказать, чтобы Доминик прекратил – мне не до этого, но все же прикосновения его губ дурманили. Пробирались сквозь страх высоты и оставались там на грани, создавая внутри меня целую бурю.

Губы горели и жар, исходящий от них, испепелял мысли, заставляя меня забыть, кто я и где находилась, а я каждый раз удивлялась этому. Как поцелуи могут быть такими? Чтобы апокалипсисом пробираться под кожу и начинать там гореть. Забирать до остатка. И я чувствовала руки Доминика на себе. Понимала, что села не совсем аккуратно и моя юбка задралась оголяя бедра и нижнее белье, но сильные ладони Доминика были на моей талии и не спускались ниже. Это ощущение было по-настоящему сильным и мощным, ведь я понимала, что была в полной власти Моно и, как бы я не желала сопротивляться ему, Доминик мог сделать со мной все, что угодно, но сейчас он держал руки в нескольких сантиметрах от интимных участков моего тела и это распаляло. Ставило некую грань, затишья, ведь, если ладони Моно спустятся немного ниже, я взорвусь. От ощущений и чувств. А он давал мне это временное затишье. Показывал, где была грань и давал ощутить и понять, что я в его руках.

Поцелуй углубился и окончательно взъерошил мысли, но очень резко прекратился. Доминик отстранился, а я, не понимая почему он это сделал, открыла глаза. В этот момент Моно пальцами сжал мой подбородок и заставил посмотреть направо. Прямо в окно кабинки и то, что я там увидела, заставило меня затаить и без этого прерывистое дыхание.

Оказалось, что мы как раз были на самом верху колеса, откуда открывался вид на площадь Согласия, Лувр и Елисейские поля. Казалось, что я видела весь Париж. Нет, целый мир и огни горящие в нем. И этот момент заставлял сердце замереть. Остановиться и перевести дыхание. Будто бы подняться над тем, что находилось внизу - всего того, что отягощало.

Я не могла отвести взгляда от окна, но почему-то все же это сделала и посмотрела на Доминика. Казалось, что вид за пределами кабинки его совершенно не волновал. Моно смотрел только на меня, а я, впервые убрав подрагивающие ладони от толстовки, которую все это время сжимала, положила их на лицо Доминика. Смотрела в его глаза и не могла понять, что красивее – вид за окном, или они? Нет, его глаза однозначно красивее. Черные настолько, что не видно разницы между зрачком и радужкой, казалось, скрывающие в себе куда больше, чем я могла представить. А я ведь и правда пока что многого не знала. Но чувствовала в этих черных глазах жесткость и мощь. Силу, которая окутывала. Казалось, что я в них видела еще что-то, но не могла понять, что именно, вот только, мне самой от этого почему-то стало больно.

Мои ладони опять дрогнули и я немного привстала, опираясь коленками о сиденье. Немного нерешительно, но своими губами прикоснулась к губам Доминика. Этот поцелуй длился лишь секунду. Быстротечное мгновение, но подействовал на меня, словно ожог.

Кровь вскипела в венах и я резко подалась вперед, руками обвивая шею Доминика, чувствуя, что и он прижал меня к себе так, что тело заныло. Набросился на мои губы, а я ему полностью отдалась, но с такой же силой цеплялась за Моно, будто в отчаянии. Словно боясь потерять его, а он забирал себе. Так, чтобы всегда была его. И в подтверждение этому, спускался губами к шее и ключицам, оставляя там свои метки.

Я даже не заметила того, что наша кабинка опустилась вниз, но выходила из нее пошатываясь и немного растрепанная. Спотыкнулась и чуть не упала, но Доминик взял меня за руку и удержал, а я вновь не могла понять, как возможно такое, что лишь от одного соприкосновения ладоней душа раскрывалась и в этот момент все казалось другим – окружающий мир и даже воздух был более свежим, а жизнь волнительной. Далеко не такой пустой скучной, как раньше.

***

Когда мы приехали в торговый центр, было уже поздно. Нужно было быстрее покупать продукты и возвращаться, но, первым делом Доминик снял полторы тысячи евро и отдал их мне.

- Зачем ты даешь мне деньги? – я нахмурилась. Эту сумму брать не хотела, но Моно положил их в карман куртки, в которую я была одета и сказал:

- Когда закончатся, скажешь – я дам еще. Если тебе нужно купить что-то сейчас, я подожду тебя тут.

Внутренне я понимала, зачем он давал мне деньги. На мелкие расходы и на мои личные нужды. Но я правда не могла их взять. Из-за этого чувствовала себя очень неловко. Будто садилась на шею Доминику, хотя мы только сегодня начали встречаться.

- Я не могу их взять, - достала деньги и хотела вернуть их Моно.

- Леконт, ты долго проживешь на свои десять евро? – Доминик казался мрачным. Мои попытки вернуть деньги он жестко пресек. В итоге, я их все же взяла, но тратить не хотела. Думала, что пусть лежат, но, пока мы шли по торговому центру я, пусть и краснея, но все же попросила Доминика подождать меня немного, а сама пошла в несколько магазинов, где купила себе кое-какие нужные женские безделушки, средства гигиены, пару комплектов нижнего белья и колготки, ведь без них в ноябре было холодно.

Я понимала, что, по сути, те деньги, которые мне дал Доминик, меня спасли. Пока что я потратила лишь малую их часть, но купила действительно нужные вещи. То, без чего не смогла бы.

Но так же я осознавала, что Моно отдал мне примерно четверть своей зарплаты. Если бы для него это были ненужные деньги, он бы не работал в двух местах. Но Моно ясно дал понять, что денежные вопросы меня не должны волновать.

В маркете мы купили много продуктов и в Шампиньи вернулись ближе к полночи, но, когда подъезжали к дому, в котором жил Доминик, я от изумления разомкнула губы и посмотрела на угрожающую толпу ракаи, собравшуюся там. А Доминик, видно, привыкнув к такому сборищу, не обратил на них внимания. Разве что, сказал им не шуметь, иначе пусть уезжают. Вернее, он сказал немного более грубо, но парни действительно притихли.

Странно, но телефон Доминика ожил ближе к ночи. Ему часто кто-то звонил и писал. Иногда парень отвечал на звонки. Иногда их игнорировал. Я поняла, что у него много друзей и знакомых, но сейчас ощутила странную ревность. Просто от того, что я не знала Доминика полностью. Какова его жизнь? Там в проулке, когда меня и Бенуа схватили арабы, я поняла, что Доминик многое мне не показывает. Например, жуткую и страшную часть себя.

***

Я сказала, что сама разберусь с продуктами и некоторое время потратила на то, чтобы разложить их в холодильник и помыть овощи. Приготовила для нас простой ужин, после которого приняла душ и надела кофту Доминика. Ее я нагло взяла из шкафа, но лишь потому, что сейчас у меня не было что надеть, а разрешения я не спросила потому, что Моно как раз разговаривал по телефону и я не хотела его отвлекать.

Я понимала, что спать мы будем на одной кровати и от этой мысли почему-то очень сильно волновалась. Даже не решалась выйти из ванной. А еще проклинала себя за то, что, когда выбирала, какое из купленного сегодня нижнего белья надеть, почему-то выбрала самое красивое – кружевное. Хотя, раньше таких никогда не носила. А тут почему-то купила и решила надеть.

Я все же вышла из ванной и неторопливо пошла в спальню. Доминик принял душ еще, когда я готовила ужин, но его волосы до сих пор были мокрыми. Сейчас, будучи одетым лишь в штаны, он лежал на кровати и, положив под голову подушку, что-то читал в телефоне. Но, как только я вошла в спальню, его взгляд оказался на мне.

Глава 39. Навсегда

Чувствуя на себе взгляд Доминика, я неуверенно переступила с ноги на ногу и прикусила губу.

- Я взяла твою кофту, - сказала негромко. Ощущала себя настолько неловко, что уже сто раз пожалела о том, что не пошла ночевать в ту квартиру, которую снимала в Шампиньи. Да, у меня не было ключей от нее, но, казалось, лучше заночевать на лестничной площадке, чем с Моно на одной кровати. Почему-то хотелось убежать отсюда, словно вот-вот тут произойдет то, что окончательно перевернет мою жизнь с ног на голову. Хотела ли я этого? Скорее опасалась подобного.

- Вижу, - Доминик все так же не отрывал взгляда от меня.

Я подошла к кровати, но каждый шаг давался с трудом. Будто ноги приросли к полу, а, после того, как села на матрас, очень расторопно взбила подушку и положила ее с самого края кровати, будто собиралась спать максимально далеко от Доминика.

- У тебя есть еще одно одеяло? – спросила, прекрасно зная свою привычку заворачиваться в одеяло или, если жарко, обнимать его. Если честно, я вообще не понимала, как с кем-то можно делить такую вещь, как одеяло.

- Нет.

Я вздохнула и легла на кровать. Даже закрыла глаза, но все еще была жутко напряженной и прекрасно чувствовала то, что Доминик по-прежнему смотрел на меня и его взгляд в полумраке комнаты опалял. Наполнял комнату жаром, который покалывал кожу. Создавалось ощущение, что еще немного и воздух заискрится.

Я охнула, когда ладонь Доминика легла на мою талию и одним резким движением притянула к парню, так, что простынь подо мной смялась и я своим плечом соприкоснулась с торсом Моно.

- Что ты делаешь? – спросила, широко раскрыв глаза. – Я так не смогу спать.

Доминик ничего не ответил. Все так же держа ладонь на моей талии, немного сильнее прижал к себе, после чего наклонился и поцеловал. Сразу поцелуй сдержанный, но со временем все более жадный и будто бы скрывающий за собой раздирающую сознание жажду. Голод. Я все это чувствовала и то, что исходило от Моно, меня немного пугало, но его поцелуи обжигали губы. Заставляли напряжение растаять, из-за чего тело расслаблялось и уже через некоторое время я не могла думать ни о чем другом, кроме, как о том, что со мной делал Моно. О его губах, руке, прижимающей меня к его крепкому телу и близости между нами. Ладонь парня скользнула немного ниже и, через ткань кофты сжала попу, из-за чего по телу пробежала дрожь и я не смогла сдержать стон, с которым с моих губ сорвалось имя:

- Доминик…

Моно тут же углубил поцелуй, окончательно взъерошивая мысли, но слишком внезапно отстранился, после чего очень ловко раздвинул мне ноги. Уже из-за этого я дернулась, но прежде чем я вообще поняла, что происходило, Моно лег между ними и руками уперся в кровать по обе стороны от моей головы. Его жесткие, сейчас невероятно черные глаза, посмотрели в мои растерянные и казалось, что этот зрительный контакт протыкал иглами мою душу и утягивал ее в бездну.

Я уперлась ладонями в торс Доминика, чувствуя жар кожи и сталь мышц. Растерянно моргнула, собираясь что-то сказать, но Моно наклонился и буквально набросился на мои губы. Целовал так, что с первых секунд сбилось дыхание и мысли взорвались, разлетаясь в сознании на множество осколков.

Его грубая рука легла на мое бедро и поднялась выше, пробираясь под кофту и касаясь трусиков. На несколько секунд Моно замер, а потом резко задрал низ кофты до талии и посмотрел на мое нижнее белье.

- Черт, - он выругался. Сейчас дышал так, что грудь вздымалась и своим взглядом буквально пожирал.

Доминик отстранился, но, взяв меня за руку, потянул за собой, заставляя сесть и буквально в следующее мгновение сорвал с меня кофту, из-за чего я осталась лишь в трусиках. Прохладный воздух скользнул по коже и сознание пробило разрядами тока, от понимания того, что я была практически полностью обнаженной перед Домиником. Из-за этого ладонями тут же закрыла грудь и сдвинула ноги.

- Не закрывайся от меня, - сказал Моно мне в губы, после чего поцеловал и ладони положил на талию, ощутимо сжимая ее. Давая вновь почувствовать то, что я в его руках, а это невидимо распаляло, из-за чего внизу живота начинало тягуче покалывать. Но, в тот же момент заставляло очень сильно волноваться. Я вообще сейчас была сама не своя. Для меня эта ситуация слишком непривычная, странная и даже дикая. С одной стороны хотелось быстро одеться и уйти, а с другой стороны – между мной и Моно возникло нечто такое, что невидимо притягивало меня к нему. И я хотела этому сопротивляться – разорвать поцелуй и оттолкнуть от себя парня, но не могла этого сделать. В его руках мое тело меня больше не слушалось. Оно будто бы полностью подчинялось Доминику, бурно реагируя на каждое его прикосновение и поцелуй.

Моно заставил меня лечь и убрал руки от груди. Полностью раскрыл меня перед собой и неторопливым взглядом скользнул по моему телу, будто рассматривая каждый его сантиметр. По шее, его отметкам, оставленным около ключиц, по груди, животу и лону, которое практически не скрывали кружевные трусики.

- Не смотри на меня, - прерывисто попросила, чувствуя, как тело горело и кожу покалывало искрами от того, что Доминик сейчас рассматривал меня. Видел все, что ранее было скрыто одеждой.

- Я хочу на тебя смотреть, - его голос хриплый. Не такой, как обычно и, наклонившись ко мне, Доминик сказал мне на ухо: - Хочу тебя.

У меня по телу пробежались мурашки и я напряглась. Уголком сознания понимала, что все к этому шло, но не знала готова ли к полноценной близости.

Сознание твердило – нет. Я ведь все еще плохо знала Моно. Еще совсем недавно мы ненавидели друг друга и в голове до сих пор остались отголоски той неприязни к Доминику. Смотрела на него и вспоминала о том, как Моно в университете задрал мне юбку, о том, как снял с меня трусики у меня на кухне и этим показательно унизил, о том, как назвал шлюхой. От этих мыслей сознание пропитывалось злостью и с какой-то стороны даже хотелось оттолкнуть парня и уж никак я не могла принять мысль, что Доминик станет моим первым мужчиной и этой ночью я позволю ему взять меня. Отдамся Моно.

Вот только, тело говорило – да. Доминик провел ладонями от бедер до груди, а мне показалось, что по коже скользнули раскаленные угли, своим жаром полностью обволакивая и заставляя гореть. В этот момент, будучи перед ним практически полностью обнаженной, я ощущала себя очень сильно уязвимой и поэтому близость преобладала слишком сильной остротой, которая резала сознание.

- Ты моя, - рыкнул Доминик и губами прикоснулся к моему плечу, слегка прикусывая его, после чего, почти сразу жадными поцелуями опускаясь ниже.

Он прикоснулся губами к моей груди, а я тут же вздрогнула всем телом и сжалась. Пальцы вплела в его волосы и хотела отстранить от себя, ведь уже эта ласка напоминала мой личный апокалипсис, в котором я окончательно теряла рассудок. Она пробивала тело разрядами тока, из-за чего у меня сбилось дыхание и перед глазами все поплыло, но я ничего не смогла сделать. Лишь лежала под Домиником и тяжело дышала. Кажется, стонала и шептала его имя, краснея с такой силой, что, создавалось ощущение, будто у меня щеки обдавало огнем. Эта ласка для меня была слишком порочной. Чем-то за гранью и слишком смущающей, но вызывающей такие эмоции и ощущения, что я в них буквально тонула.

Доминик слегка прикусил сосок и я зашипела, а когда он обвел его языком, я простонала, прогибаясь в спине и ерзая под парнем. Отчетливо ощущала его руки на себе и, казалось, они были везде. Касались каждого участка кожи и только лоно пока что не трогали, но я уже сейчас понимала, что Доминик пробовал меня. Испытывал и изучал мое тело, при чем, делал это с жаждой, но пока что осторожно, а я думала, что же будет дальше? Вот только, пока что этого «дальше» не было. Только «сейчас», в котором я окончательно сгорала. В голове вертелось множество противоречий, но сознание, которое вроде бы должно было поддерживать их в понимании того, что мне следовало оттолкнуть Доминика, уже теперь твердило – если хочется, зачем говорить «нет»? Я уже взрослая девушка и, наверное, даже хорошо, если я лишусь девственности с тем, кто действительно вызывал во мне трепет. С парнем, с которым мне хотелось это сделать. С тем, кому я доверяла.

И я была уверена, что никогда не пожалею о том, что моим первым парнем станет Доминик. Что будет потом? Куда нас занесет жизнь? Я этого не знала. Конечно, хотела верить в то, что мы всегда будем вместе. Почему-то сейчас отчаянно сильно тянулась к этому «всегда», но жизнь сложна в своих сплетениях. Она могла завести нас куда угодно, но сейчас я понимала, что всегда буду помнить Моно. За то, что он во всем стал для меня первым. В эмоциях, чувствах и близости. В том, что этот парень из гетто перевернул мою жизнь и показал ее из изнанки – с интересной, живой стороны. Все, что будет дальше может теряться и забываться, но не первый. Он мое начало и мне хотелось, чтобы он стал «всегда», но… Почему возникло это «но»? Наверное, я просто надумывала себе лишнего. Отдаваясь Моно опасалась того, что это лишь временно.

- Доминик, - позвала парня, сейчас не узнавая собственный голос. Моно, отстраняясь от моей груди, поцеловал в губы, вместе с этим снимая с меня трусики.

- Не говори, что ты передумала, - сказал он хрипло. – Я не смогу остановиться.

- Что будет потом? – спросила на выдохе. Оказавшись полностью голой, чувствовала себя еще более странно.

- Мой член будет в тебе, - он рыкнул и вновь поцеловал, вместе с этим, касаясь моего лона. Одно прикосновение, а я задрожала всем телом и прогнулась в спине.

- Я не об этом, - прошептала, стараясь не стонать. Из-за слов Моно еще сильнее покраснела. – Мы всегда будем вместе?

Доминик вплел пальцы мне в волосы и посмотрел в глаза.

- Почему ты сейчас об этом спрашиваешь?

- Потому, что после того, что ты сейчас сделаешь, должен будешь, как минимум, потом в жены меня взять.

Моно наклонился и поцеловал меня, вновь пальцами касаясь лона:

- Ты всегда будешь моей, - сказал он. – Больше никому кроме меня ты не будешь принадлежать. Моя девочка, - хрипло на ухо. – Моя Нану.

«Моя девочка. Моя Нану» - слова влетели в сознание и втесались в мысли и в память, вызывая очередную волну жара, бегущую по телу и вновь раз за разом звуча в моей голове. В этот момент я осознала, что эти фразы тоже никогда не забуду, ведь я действительно Доминика. И эта ночь окончательное подтверждение этому.

Губы Доминика вновь на моем теле. На шее, ключицах и груди. Заставляли окончательно забыться и утонуть в ощущениях, поэтому, когда Моно отстранился, я недовольно замычала и посмотрела на парня, заметив, что он из тумбочки достал презерватив. Почему-то на это отреагировала с недовольством, ведь эти презервативы он использовал с Луизой, а теперь и со мной, но я промолчала, понимая, что мое замечание, пропитанное раздражением, будет выглядеть глупо. Хоть и затаила глубоко внутри себя обиду.

Когда Моно приспустил штаны, доставая возбужденный член, я не выдержала и отвернулась. Смущалась на него смотреть, но отчетливо слышала, как Доминик порвал упаковку презерватива и уже вскоре вновь навис надо мной. Очередной поцелуй и вот я ощутила, как к моему лону прикоснулся его член. Горячий, твердый и огромный. Из-за этого я занервничала и заерзала, но Моно лишь углубил поцелуй и, не давая мне окунуться в панику с головой, сделал первое движение.

- Больно… - я зашипела. Прогнулась в спине и ногтями впилась в плечи Доминика, царапая его кожу. Но не отстранялась. Да и в следующее мгновение Моно накрыл мои губы своими этим поцелуем отвлекая. Вот только, я все равно отчетливо чувствовала то, как со следующим толчком он вошел еще глубже. Там, внизу живота все обожгло и появилось ощущение наполненности. Распирания. Это пугало и ощущения казались сильно болезненными, но где-то отдаленно так же непривычно приятными.

Еще несколько толчков и я ощутила, что Доминик вошел полностью. Казалось, что я полностью была наполнена им, но все же с надеждой спросила:

- Все?

- А ты хочешь еще? – Моно сделал еще один толчок, с которым я громко простонала и прогнулась в спине с такой силой, что тело онемело и в этот момент поняла, что ранее ошибалась. Вот теперь Доминик вошел полностью и мне казалось, что сейчас он пронзал меня насквозь.

- Подожди. Дай мне перевести дыхание, - попросила, делая глубокие вдохи. Старалась вообще не шевелиться, ведь при каждом движении ощущала его в себе. Скольжение невероятно горячего и твердого члена. Все это было настолько странно и непривычно, а еще тягуче приятно и, казалось, что я сойду с ума лишь от того, что Доминик был во мне.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, после которого, ощутила, что Моно начала двигаться. Сначала медленно и постепенно. Заставляя меня гореть от ощущений, которые били по мне мощными волнами, но, прикоснувшись ладонями к торсу Моно, я ощутила насколько сильно его тело было напряженно и как быстро стучало сердце. И казалось, что наш жар в это мгновение схлестнулся и создал водоворот. Оглушающий взрыв и я поняла, что пропала в этой близости и в том, что чувствовала к Моно. Он полностью завладел мной и забрал мою душу.

Движения стали быстрее и глубже, а дыхание прерывистее и жар сильнее. У меня голова полностью опустела и я уже ничего не соображала, но, кажется, громко стонала и сильнее впивалась ногтями в кожу Доминика. До крови и глубоких царапин, а он этого совершенно не замечал. Двигался во мне и сжимал бедра. Мне казалось, что толчки были слишком глубокими, резкими и жесткими, но, стоило лишь раз посмотреть на Моно, как я понимала – он сдерживался. Смотрел на мое лицо и улавливал каждую эмоцию, двигаясь так, что у меня дыхание сбивалось и по телу бежала дрожь.

Постепенно, с каждым толчком, я все ближе подходила к невидимой грани. К пику, который хотела перейти, ведь если все так продолжится, я точно сойду с ума и вот, с очередными движениями Моно я перешла через грань и меня волной накрыли ощущения. Перед глазами потемнело и, казалось, на несколько секунд я перестала существовать. Попала в вакуум и там была пробита током. Я не понимала, что это вообще было и просто не могла прийти в себя, но отдаленно ощущала, что Доминик еще двигался на последних движениях резко и прерывисто. Входя в меня особенно глубоко и в очередном таком толчке замер и, все еще сжимая его плечи пальцами, я ощутила то, как мышцы напряглись еще сильнее.

Когда Моно вышел из меня и отстранился, я еле сдержалась, чтобы вновь не замычать недовольно, но в следующий момент почувствовала то, как он сжал пальцами мой подбородок и заставил посмотреть на него.

- Завтра ты расстанешься с у*бком, - сказано жестко. Будто Моно хотел, чтобы я это вообще сделала сию секунду.

- А ты расстанешься с Луизой Денев, - тоже сказала твердо, но из-за прерывистого дыхания, голос прозвучал еле слышно.

Глава 40. Осторожно

Мне стало казаться, что моя жизнь разделилась на «до» и «после», стоило мне сказать Доминику «Да». Я будто бы попала в другой мир и он значительно отличался от того, в котором я находилась ранее. Более наполненный, щекочущий волнением, смешанным с предвкушением, а еще бурлящими изнутри эмоциями. Вот только, от того, что я ощущала к Моно, казалось, находилась на пике, но боялась упасть с него и разбиться.

Утром я проснулась лишь благодаря тому, что будильник на телефоне вовсю звонил, но, открыв глаза, я растерянно посмотрела по сторонам, сразу не понимая, где находилась. Лишь спустя мгновение, осознала, что я в квартире Доминика. Вот только, его рядом не было.

Несмотря на закрытые двери, в квартиру через разбитое окно пробирался холод, поэтому я опять укуталась в одеяло и, закрыв глаза, прокрутила в голове прошедшую ночь. При воспоминании о близости с Домиником, ощутила, как по телу пробежала дрожь, опаляющая щеки огоньками. Подобное было настолько смущающим, что я старалась не думать об этом. Лишь вспомнила о том, как, побежала в душ и там долго сидела, пытаясь прийти в себя. Принять то, что произошло, а после того, как вернулась в спальню, в душ пошел Моно, но я, так и не дождавшись его, заснула. При чем, судя по всему, по привычке вновь полностью укуталась одеялом. Чем тогда укрывался Доминик? И, куда он ушел?

Встав с кровати, я обошла всю квартиру, но Моно так и не увидела. Решила позвонить ему, вот только, гудки шли, а Доминик не отвечал. Не зная, что делать, переоделась и приготовила завтрак, который оставила в сковороде на плите. После этого заварила себе чай и, будучи взвинченной, ходила по квартире, согревая ладони о горячую чашку.

Решила заправить кровать и немного убрать, но все равно постоянно посматривала на часы, понимая, что уже через полтора часа следовало выезжать в университет. Думая об учебе, я решила подойти к столу и посмотреть на книги, ведь было интересно, на каком факультете учился Доминик. К своему удивлению поняла, что Моно изучал право. Зачем? Доминик и закон – вещи не совсем совместимые. К счастью, он хотя бы не учился на факультете стоматологии, так же имеющемся в Декарте. Хотя, я с иронией подумала о том, что, возможно, призвание к стоматологии у него в крови. Там в проулке Моно избавил одного из арабов от зубов. Может, некоторые из них были порченными.

Поставив чашку с почти остывшим чаем на стол, я сама села на стул и стала просматривать тетради, с любопытством скользя взглядом по почерку Доминика. Потом взялась за книги, но, из-за того, что я неудачно взяла одну из них, книги попадали на пол. Я тут же начала их собирать, но плечом задела шкафчик и он слегка приоткрылся.

Я никогда не лезла к чужим вещам. Для меня подобное являлось вообще грубым нарушением личных границ, но, случайно взглянув внутрь шкафчика, я заметила в нем то, что заставило меня больше открыть ящик. Там, лежали наручные часы, которые я тут же осторожно взяла в ладонь и внимательно рассмотрела. Это точно оригинал «Patek Philippe». Очень дорогая вещь. Я лишь предполагала, но, возможно, стоимостью около семидесяти тысяч евро. Даже у моего отца таких часов не было, хотя он любил их.

Продолжая рассматривать часы, я не могла понять, как они могли оказаться у обычного парня из гетто. О том, что они появились у Доминика каким-нибудь незаконным путем, то есть, после кражи, я даже думать не хотела. Это исключала.

Я положила часы на место и хотела уже закрыть шкафчик, но взгляд зацепился за фотографию, частично выглядывающую из-под остальных вещей. На ней был Доминик и, скорее всего, фото сделали, когда ему было около пятнадцати лет. Тогда у Моно были немного короче волосы и черты лица с возрастом у него слегка поменялись. Хотя, даже в подростковом возрасте Доминик был до безумия красивым. Такой нахальный и с пронзающим взглядом. Единственное, кажется, он был одет как-то иначе. В белоснежную, идеально выглаженную рубашку, но с подкатанными рукавами.

Желая лучше рассмотреть фотографию, я достала ее и, взглянув на нее целиком, ощутила, как сердце замерло и уже вскоре рухнуло вниз. Я не дышала и, казалось, перестала существовать, лишь отдаленно чувствовала, что нервы накалились и сознание сдавило.

На этой фотографии Доминик был не один. Рядом с ним стоял тот самый парень из Санари-сюр-Марн – Плохой парень.

Сознание прошло рябью и руки начали дрожать. Смотрела на этого парня и ощущала себя так, словно меня резко бросили в пропасть. У него тут глаза такие же жесткие и дерзкие, как и тогда в лагере и, если на этом снимке сравнить его с Домиником, они очень похожи. Практически одного возраста. Одинаковые глаза, взгляды, цвет волос, скулы.

Я ненадолго закрыла глаза и в подрагивающей ладони сжала фотографию. Не понимала, что происходило, но этот снимок вызвал отголоски паники. Невнятного страха, словно на интуитивном уровне я ощутила нечто такое, от чего мне стало не по себе.

Входная дверь хлопнула и я резко дернулась. Сердце стучало, словно обезумевшее и я действовала на инстинктах. Закрыла тумбочку и поднялась на ноги. Ожидая увидеть Доминика, почему-то отошла назад, будто в опаске, но, вместо Моно, в спальню вошла Луиза Денев.

У Луизы явно было хорошее настроение, но, когда она увидела меня, резко замерла и, улыбка, до этого момента виднеющаяся на губах, тут же растаяла.

- Кто ты? – спросила она осипшим голосом. – Что ты тут делаешь?

- Я… - прошептала и тут же запнулась. В голове и так творилось непонятно что, из-за чего я не сразу нашла, что ответить. Лишь спустя несколько бесконечно долгих секунд, негромко сказала: - Тебе лучше поговорить с Домиником. Он тебе все объяснит.

Я с отчаянием мысленно отметила, что и мне следовало поговорить с Моно. На сознание все еще невыносимо сильно давил снимок, который я по-прежнему сжимала в ладони и к лихорадочному течению мыслей прибавилось еще и растерянность из-за возникшей ситуации с Луизой. Я прекрасно видела, как девушка сжала ладони в кулаки и посмотрела на меня с такой яростью, что, если бы можно было бы, она меня сожгла заживо только лишь взглядом.

- Убирайся отсюда, - сказано громко и с гневом. Казалось, что, еще немного и Денев просто набросится на меня. Думаю, она понимала, что я не просто так была в квартире Доминика в семь утра. Еще и с влажными после душа волосами.

- Луиза, подожди…

- Знаешь мое имя? – она прищурила глаза. Сейчас тяжело дышала, будто с трудом сдерживая себя. – Значит, тебе известно и то, что я девушка Доминика?

- Да, я знаю об этом… - я не успела договорить. Уже после этих слов Луиза не выдержала и сорвалась. Быстрым шагом подошла, после чего набросилась на меня и сразу же влепила сильную пощечину.

- Знала, что у Доминика есть девушка и все равно полезла в его постель? – с яростью прошипела она, пальцами вцепившись в мои волосы и дернув за них с такой силой, что, казалось, из моих глаз сейчас полетят искры от боли.

- Луиза, успокойся. Отпусти, - я попыталась вырваться, но добилась лишь того, что мы вдвоем рухнули на пол. Денев отпустила мои волосы, но так просто не успокоилась. Казалось, что у нее перед глазами все поплыло от гнева и в таком состоянии она вновь набросилась на меня.

- Да что не так с такими, как ты? – Луиза попыталась ударить меня. – Беспринципная с*ка. Прыгаешь в постель к парню, у которого есть девушка.

Я изо всех сил попыталась отстраниться от нее, но не получалось. Нечто подобное со мной происходило впервые, ведь я никогда в жизни толком в конфликтах не участвовала – в драках тем более. Из-за этого растерялась и Луиза слишком яростно нападала на меня, толком не давая сделать ни одного движения, но, когда она впилась ногтями в мое лицо, оставляя на щеке несколько царапин, я зашипела и толкнула ее локтем, попав в шею. Денев выругалась и опять схватила меня за волосы, а я ответила ей тем же.

То, что происходило, толком нельзя было назвать дракой. Скорее, нелепая возня на полу с желанием Луизы как-нибудь ударить меня, и с моей стороны – защититься. Оттолкнуть ее от себя, но, когда Денев опять схватила меня за волосы, я не выдержала и ударила ее, ощущая, как в груди все забурлило.

- Чего ты добивалась? – шипела Луиза. – Полезла к нему в постель рассчитывая на что-то? Для Доминика ты только однодневная шлюха. Таких, как ты у него было сотни. Он лишь попользовался тобой, - Денев резко оттолкнула меня от себя и, тяжело дыша, сказала: - Чтобы я тебя больше не видела около Доминика. Он мой. Пусть к нему лезут такие, как ты, но я первая девушка, с которой у него именно отношения, а не просто секс. Это многое значит. Я для него особенная…

Последние слова сказаны прерывисто и будто бы на изломе. Луиза держалась, а мне казалось, что вот-вот заплачет. Я смотрела на нее и понимала, что за той яростью, с которой она на меня набросилась, скрывалась боль, пробившая ее от того, что Денев увидела меня в спальне Моно. И мне самой почему-то стало больно, ведь сейчас я в Луизе увидела себя. Она точно любила Доминика. Возможно, ее чувства были такие же, как и у меня к нему. А ведь Моно согласился с ней встречаться и, раз она так спокойно вошла в его квартиру, у них все было серьезно, но за спиной Луизы Моно спал со мной. А, вдруг, однажды я окажусь на месте Денев? Вдруг, так же вернувшись в квартиру Доминика, увижу тут другую?

- У Доминика было много девушек? – спросила очень тихо.

- Больше, чем ты можешь представить, - Луиза криво улыбнулась, будто от боли и тыльной стороной ладони, вытерла глаза, пытаясь скрыть слезы. - Такие же доступные шлюхи, как и ты. Пользовался ими и трахал только с резинкой.

- Резинкой? – переспросила, прикусив губу.

- С презервативом. Он же и с тобой его использовал? Со шлюхами иначе никак. Мало ли что можно подцепить.

Я не очень много знала об интиме, но не думала, что про секс, во время которого используют презерватив, можно сказать что-то плохое. Это ведь просто контрацептив. Во всяком случае, я так думала, а сейчас, после слов Луизы, что-то кольнуло в груди. А вдруг Доминик считал меня грязной? И то, что он использовал со мной те же презервативы, что и с мимолетными девушками, наводило на мысль, что для него я такая же. Далеко не особенная. И что ему мешало вскоре заинтересоваться другой?

- И ты хочешь быть с Домиником, после того, как он спал со мной? – спросила, не имея намерения разозлить девушку, но именно это случилось.

- А ты этого добиваешься? – Луиза зашипела и мне показалось, что в этот момент опять хотела ударить меня. – Думала, что переспишь с ним и я оставлю его тебе? Черта с два. Ты лишь шлюха, а я его девушка. Знай свое место и проваливай отсюда.

Некоторое время я сидела молча и просто смотрела на Луизу. Почему-то при виде ее слез было действительно больно. Она испытывала любовь к Доминику, но ею была разбита. Интересно, если я уже вскоре окажусь на месте Денев, тоже буду цепляться за свои чувства? Буду так же выискивать какие-то моменты из наших взаимоотношений, чтобы произнести это проклятое «Я для него особенная»? А так ли это?

Доминик мне про себя ничего не рассказывал и держал на вытянутой руке. За исключением некоторых моментов относился лишь, как к девушке, которую хотел взять и сделал это в первый же день наших отношений. Не стал ждать несмотря на то, что я была девственницей.

В груди стало нестерпимо горько и, до боли прикусив кончик языка, я подняла фотографию, которую взяла из тумбочки и, положив ее в карман, поднялась на ноги.

- Я уйду. Тебе нужно поговорить с Домиником, - сказала, разворачиваясь и, немного прихрамывая, пошла к двери, чувствуя, что щеку обжигало. Наверное, Денев сильно поцарапала меня.

- Правильно. Проваливай, - сказала Луиза, тоже вставая на ноги.

Будучи в коридоре, я обулась и вышла на улицу, слыша, что Денев за мной с грохотом захлопнула дверь.

Я выглядела растрепанной и все еще прихрамывала, но вышла на тротуар и куда-то побрела. Пошла не к станции RER, а в глубь Шампиньи и, оказавшись около дома, в которой снимала квартиру, позвонила хозяйке жилья. Спросила были ли у нее запасные ключи. Она сказала, что да. Один комплект находился у соседки по лестничной площадке. Это была первая и единственная хорошая новость за этот день.

Я сходила за ключами и зашла в квартиру, закрыв дверь на замок. Выключила телефон и легла на кровать, закрывая глаза. В этот момент злилась на Доминика. Нам следовало сначала расстаться с теми, с кем у нас были отношения, а потом начинать наши. Или не начинать.

Я все еще боялась быть разбитой. Такой же, как Луиза, но, наверное, именно этого заслуживала, после того, что переспала с ее парнем. Все возвращается и Доминик тот дьявол, который собственноручно устраивал всем пытки за грехи. Кому-то физические. Кому-то – душевные.

Почему чувства это так больно?

Я качнула головой и открыла глаза, после чего достала из кармана тот снимок. Он вызывал у меня мурашки и холодок бегущий по ногам. А еще нотки страха, пробившего сознание. Почему?

Глава 41. Точки

Я чувствовала себя истерзанной собственными мыслями, от которых уже раскалывалась голова и сдавливало виски. Поэтому я убрала фотографию в карман юбки и закрыла глаза. Хотела так немного полежать и, если получится, успокоиться, но неожиданно для себя заснула. Просто провалилась в темноту, но отдыха в ней не почувствовала.

Возможно, это было из-за фотографии, но мне опять снился тот парень из Санари. Его глаза, черты лица и даже звучание голоса, которым однажды он задал мне вопрос:

«Из какого ты города?»

«Зачем тебе это?» - ответила вопросом на вопрос. Это было еще то время, когда мы ничего друг о друге не знали. Просто иногда встречались на заброшенной площадке в конце лагеря. Иногда перебрасывались несколькими фразами на отстраненные темы, а временами просто молчали. Но в этот раз парень своим вопросом переступил грань. Он захотел узнать обо мне больше.

«Просто ответь».

«Нет. А вдруг мы живем в одном городе и ты потом меня там найдешь?» - это было чем-то сродни шутки, ведь я крайне сомневалась в том, что такому парню, вообще было дело до меня и я считала, что в лагере мы общались лишь потому, что ему было скучно.

«Может, я как раз это и хочу сделать» - его черные, словно самая темная ночь, глаза посмотрели в мои, немного растерянные. Я сразу не нашла, что сказать и просто перевела тему разговора.

Парень тогда молча смотрел на меня, пока я неловко пыталась отшутиться от его вопроса, а, когда мы увиделись в следующий раз, он уже знал мое имя и то, в каком городе я жила. При этом, про себя он мне ничего не рассказывал.

Это воспоминание прервалось и появилось следующее. Как там на пустыре я пыталась кричать, в надежде позвать кого-нибудь на помощь, а потом за это избитая и теряющая сознание от боли лежала на земле, слыша панические разговоры, но уже почти ничего не видя.

Это воспоминание тоже прервалось и меня поглотила темнота, в которой я невесомо парила, окутываемая холодом. Почему-то было как-то не по себе. Тревожно и даже страшно.

Но все же сон был не крепким, поэтому, ощутив что-то странное, я сразу открыла глаза. Спросонья увидев около себя очертание силуэта, я вздрогнула всем телом и панически попыталась отползти назад. При этом, несколько раз лихорадочно моргнула и, прогнав из глаз дымку, поняла, что это был Доминик.

- Что?.. Как?.. Как ты постоянно попадаешь в мою квартиру? – ошарашенно спросила, все еще не в состоянии прийти в себя.

Моно не ответил, но резко подмял меня под себя и, нависая сверху, окинул мрачным, но очень цепким взглядом.

- Никогда не ходи по Шампиньи одна, - сказано резко. Будто Моно вбивал мне в сознание эти слова.

Сейчас он выглядел очень растрепанным и волосы были сильно взъерошены. А еще дыхание тяжелое, будто парень до этого бежал. Но, при этом, от него исходило то, от чего по спине бежал холодок.

- Почему ты ушла? Опять убегаешь от меня? – вопросы заданы жестко, но внезапно Моно сдвинул брови на переносице и его взгляд наполнился чернотой. Он убрал волосы с моей щеки и посмотрел на царапины на ней, которые, как раз заметил. - Что это?

- Луиза тебе ничего не рассказала? – хоть и с трудом, но я все же выбралась из-под Моно и села на кровати. Правда, немного в стороне от Доминика. - Вы же поговорили? Она оставалась в твоей квартире, когда я уходила, - я несколько раз моргнула и потерла глаза тыльной стороной ладони, пытаясь прогнать остатки сонливости. - Луиза тебя дождалась?

- Дождалась, - взгляд Моно стал еще более мрачным. Он ладонью сжал мой подбородок и провел большим пальцем около царапин. – Это она сделала?

- Мы немного подрались. Если это вообще можно так назвать, но чего-то такого следовало ожидать. Думаю, ей было больно видеть меня в твоей спальне, - я замолчала и прикусила губу.

- Что произошло между вами?

- Ничего особенного. Тебе с ней нужно поговорить.

Доминик некоторое время смотрел на меня, а потом молча достал телефон из кармана. Набрал какой-то номер и ему практически сразу ответили. Из динамика донесся еле слышный голос Луизы:

- Доминик, ты где? Ты так быстро ушел… - голос был встревоженным и полным смятения.

- Значит, говоришь, в моей квартире никого не было, когда ты туда пришла? – Моно говорил спокойно, но от того, как был произнесен этот вопрос, даже мне стало не по себе. При этом, парень все еще смотрел на мои царапины. Осторожно водил пальцами по коже около них.

- Я… Там была девушка, но она ушла. Доминик, я поняла, что ты мне изменил, но я… Пожалуйста, вернись. Нам нужно поговорить. Я хочу сохранить наши отношения… - голос был наполнен болью и будто бы страхом.

- Я скоро вернусь к себе. К этому времени тебя не должно быть в моей квартире, - грубо и жестко.

- О чем ты? А… А как же наши отношения? – голос Луизы дрогнул.

- Денев, какие отношения? – Моно оскалился. – Я сказал, что тебе нужно сделать. Больше не попадайся мне на глаза.

Доминик прервал разговор и отбросил телефон на кровать, а я сидела и смотрела на него широко раскрытыми глазами, ощущая, как мое собственное сердце сжималось.

- Нельзя же так, - пробормотала. – Она тебя любит, а ты с ней поступил таким образом. Мог хотя бы нормально поговорить. Не по телефону, а лично и мягко объяснить, что вы расстаетесь. Может, ей было бы не так больно.

Я была шокирована тем, как Моно поступил с девушкой, но по его взгляду поняла, что ему на ситуацию с Луизой плевать. Голос Денев был пропитан болью, но его она совершенно не касалась. Полное безразличие к ней.

- Ты в девушках даже людей не видишь? Верно? Лишь игрушки для развлечений и утоления физических потребностей? – спросила с горечью. – Сколько пройдет времени, прежде чем ты и мне, так же, как и Луизе, скажешь уходить?..

- Не сравнивай себя с ней, - Моно оборвал меня этой фразой. Он все еще смотрел на мои царапины, но в этот момент немного поднял взгляд и посмотрел мне в глаза и этот зрительный контакт обжег.

- Почему? Я думала, что для тебя я особенная, но так же думала и Луиза, - я качнула головой и опустила взгляд.

- Мне плевать, что она думала.

Эти слова полоснули по сознанию и я прикусила губу.

- Так может, однажды и я тебе стану безразлична? Так же, как Луиза и все остальные девушки, с которыми ты был.

- Не сравнивай себя с Луизой, - Доминик зло рыкнул и сильнее пальцами сжал мой подбородок, заставляя поднять голову и опять посмотреть ему в глаза. – Ни с кем, бл*ть, себя не сравнивай.

- Я не сравниваю, - прошептала. – Просто я знаю, что к Луизе ты по-своему относился особенно, но в итоге, я только что видела, как ты только что поступил с ней.

- Когда я к ней относился особенно? Трахнул больше, чем один раз?

Я поджала губы и, просто не зная, что сказать, решила затронуть тему, о которой изначально хотела умолчать, ведь считала ее слишком интимной даже для разговора.

- Ты с ней не пользовался презервативами, а со мной пользовался. Почему? Считаешь меня грязной?

- С чего ты решила, что я ее трахал без резинки?

- Она сказала, - пробормотала, но сразу запнулась. На самом деле, Луиза ведь подобного не говорила, но я сделала такой вывод из ее слов.

- То есть, вы обсудили мой член, а потом сцепились? – Доминик потер кончиками пальцев закрытые веки, а потом с иронией сказал: - Женские разборки шикарны.

- Нет, мы сначала сцепились, а потом поговорили про твой половой орган, - недовольно буркнула. Мне не понравилось то, как Доминик отреагировал на мои слова. Я ведь говорила серьезно.

- Я никогда и ни с кем не спал без резинки. В том числе и с Денев, - сказал Доминик убирая пальцы от век и открывая глаза, посмотрел на меня. Его взгляд обжег. Сейчас там пылали бесы, от которых у меня по коже пробежались опасливые мурашки. Внезапно Моно сжал ладонь сзади на моей шее и резко притянул к себе, так, что я лицом уперлась в его ключицу. Доминик наклонился и сказал мне на ухо: - Я зол на тебя, Нану. Какого черта ты подумала, что я считаю тебя грязной?

- Мне больно, - я зашипела, но Моно меня не отпустил.

- Если бы я считал тебя грязной, я бы натянул резинку еще, когда мы были в коридоре, - сказал он мне на ухо. Зло. Агрессивно. – Как я относился к своим прошлым девушкам, тебя не должно волновать. Ты не они. Как я отношусь к тебе? Я, бл*ть, бегал за тобой как идиот, несмотря на то, что ты мне постоянно отказывала.

- Ты мог это делать как раз потому, что я тебе отказывала. Чтобы доказать себе, что можешь получить от меня «да», - прошептала прерывисто.

- Нахрен мне кому-то что-либо доказывать? – я не видела лица Моно, но почувствовала, что он оскалился. – Я сам себе говорил, что нахрен ты мне вообще нужна, но, бл*ть, опять бегал за тобой, раз за разом, получая гребанные отказы. Видел тебя с у*бком и был готов ему каждую кость переломать, но не делал этого потому, что ты бы его жалела. Ты меня выворачивала наизнанку за, что я тебя сразу ненавидел, но, проклятие, все равно так сильно хотел, - Доминик немного сильнее сжал пальцы и ближе притянул к себе. – Когда я впервые увидел тебя, захотел отвести к себе и взять. Кончить в тебя…

- Прекрати, - прошептала, чувствуя, как щеки обожгло огнем. – Не нужно такое говорить.

- Нет, Нану, слушай, что я говорю. Повторять я не буду, - сказано жестко. - С первого момента нашей встречи я захотел кончить в тебя. И не только потому, что хотел секса с тобой. Я желал, чтобы моя сперма была в тебе.

Почему-то это прозвучало, как «пометить» и я сильнее покраснела, ощущая, что сердце забилось учащенно. Будто обезумевшее.

- На лестнице в Сорбонне я поднял твою юбку, но мысленно так же сорвал с тебя и нижнее белье. Взял тебя прямо на ступеньках и кончил не вынимая. И так каждый раз, когда я тебя видел. Такая чистая и хорошая, а я хотел тебя запачкать, хоть ты, все равно, останешься такой же чистой. Я желал сделать тебя только своей. Представлял, как ты глотаешь мою сперму и, как я кончаю в тебя.

- Боже, ты извращенец… - прошептала на выдохе, а сердце стучало уже настолько быстро, что даже в груди покалывало.

- Считай, как хочешь, но знай, что мне мало просто держаться с тобой за руки. Я хочу больше. Куда больше. И не намерен вынимать. Поэтому, ты сегодня же запишешься к врачу и он выпишет тебе противозачаточные и тогда я покажу насколько я не считаю тебя грязной. Могу показать и сейчас, - ладонь Доминика легла на мою попу и по-собственнически сжала ее. - Но ты уверена, что готова забеременеть от меня сейчас?

- Ты только об одном и думаешь, - смущенно пробормотала. Для меня такие разговоры были за гранью. – Тебе только это от меня нужно?

- Если бы это было так, я бы не бегал по всему Шампиньи, сразу после того, как Денев сказала, что в квартире никого не было, когда она пришла, - Моно сильнее сжал мою попу, притягивая к себе. – Проклятье, я решил, что ты просто ушла, опять подумав порвать со мной. Бегал, искал тебя и, бл*ть, пытался понять, что я опять сделал не так. Еще с твоим везением мало ли на каких утырков ты могла нарваться.

Доминик заставил меня поднять голову и посмотреть ему в глаза.

- Не бойся, что однажды я прогоню тебя. Бойся того, что я не отпущу тебя, даже если ты сама захочешь уйти.

Доминик наклонился и поцеловал меня. Жестко и жадно. Так, что губы заныли и тут же начали пылать.

- Больше никогда не убегай, - сказал Доминик отстраняясь. Отпустив меня, он взял телефон и набрал какой-то номер, после чего сказал: - Прекращайте поиски. Я ее нашел.

После этих двух фраз, он отключил телефон и положил телефон в карман.

- Пошли. Вернемся ко мне.

Я все еще была немного не в себе и после этого разговора у меня пылало сознание, так же, как и тело. Но я сразу же повиновалась словам Моно и уже хотела встать с кровать, вот только резко замерла, вспоминая, что забыла про кое-что важное.

- Подожди, - я достала фотографию из кармана и показала ее Доминику. – Кто тут рядом с тобой?

- Ты просматривала мои вещи? – Моно сдвинул брови на переносице, понимая, что я лазила в шкафчиках его стола.

- Пожалуйста, скажи, кто это? Как его зовут? Как ты связан с этим парнем? Прошу, ответь. Для меня это очень важно.

- Почему? – Доминик вопросительно приподнял бровь.

- Просто ответь, пожалуйста, - опять попросила.

Моно нахмурился и несколько секунд молчал, но потом все же сказал:

- Это мой брат. Реми.

Глава 42. Происходит

- Брат? – тихо переспросила. Моя рука дрогнула и я сильнее сжала фото. – А… Где он сейчас?

Сердце пропускало удар за ударом и, казалось, я совершенно не дышала. В этой ситуации я чувствовала себя загнанной в угол. Не знала, как себя вести и не понимала, что думать, но мысли, тем не менее, бушевали.

Взгляд Доминика был мрачнее обычного. Создавалось ощущение, что ему не нравился этот разговор. Он не был в восторге, когда я вообще хоть что-то спрашивала об его семье, словно эта тема была табу.

- Пошли, - Моно не ответил на мой вопрос. Развернулся и собрался выходить из комнаты, вот только, я так и не встала с кровати. Не пошла за ним.

- Доминик, пожалуйста, ответь, где сейчас твой брат? Он тоже учится в Сорбонне? – умоляюще переспросила.

Моно остановился, но ко мне не оборачивался. Вот только, я прекрасно ощущала, что от парня сейчас исходил сильный холод – намек на то, что мне следовало прекратить этот разговор и больше его не затрагивать.

- Зачем тебе это знать? Моя семья никаким образом не касается наших отношений.

- Пожалуйста, посмотри на меня, - попросила и, когда парень все же обернулся ко мне, я сказала: - Я тебе все объясню, но, умоляю, скажи твой брат сейчас тоже учится в Сорбонне?

Некоторое время Доминик молчал и мне казалось, что все закончится тем, что он жестко скажет прекратить задавать эти вопросы, но, наверное, мои слова все же возымели некий эффект, из-за чего он, наклонив голову набок и ответил:

- Нет. Реми пропал шесть лет назад. Уехал в гребанный детский лагерь и из него уже не вернулся.

Я шумно выдохнула, чувствуя, как в груди все сжалось, но все же опять спросила:

- Пропал? То есть, ты не знаешь, что с ним случилось?

- Нет, - короткий ответ. Жесткий.

Я опустила голову и не моргающим взглядом посмотрела на покрывало. Уже теперь у меня в голове бушевал целый апокалипсис и мне казалось, что судьба сыграла со мной злую шутку. Я влюбилась в брата парня, который умер из-за меня и Доминик не знает, что произошло с Реми. Почему? Отец же сказал, что он занялся тем делом и все было решено. Так почему родной брат не знает, что тот парень умер и считает его просто пропавшим? Еще и эти сообщения. Что вообще происходит?

- Доминик… Мне нужно с тобой поговорить, - нервно прошептала. – Я не знаю, что происходит. Правда, не знаю… Но, наверное мне нужно начать с начала… Или… - я опустила голову и потерла лицо ладонями. Мысли путались и я не знала с чего начать.

- Что с тобой? – заметив мою сильную нервозность и то, что ладони начали подрагивать, Моно подошел ближе, но я выставила руку вперед, показывая, что со мной все хорошо и я просто пыталась собраться с мыслями.

- Я дружила с твоим братом. Мы как раз познакомились в том лагере, - наконец-то сказала, замечая, что Моно сдвинул брови на переносице.

- Ты даже его имени не знала, - взгляд Доминика еще более мрачный.

- Не знала. Он мне его не говорил, - я понимала, что это звучало дико и, чтобы предать своим словам правдивости, добавила: - Это был лагерь в Санари-сюр-Мерн. Мне не было известно имя твоего брата и то, откуда он. Вообще о нем ничего не знала, но мы все же общались. Дружили. В том лагере он стал моим единственным другом, - я запнулась и осторожно спросила: - Ты, правда, не знаешь, куда он пропал? Твоей семье ничего неизвестно?

- Нет. Его искали. Допрашивали всех, даже детей. И тебя должны были, раз ты была в том лагере и общалась с Реми, - Доминик отвечал спокойно, но взгляд все равно казался чрезмерно черным. Сейчас пробирающим до ледяной дрожи.

- Нет, я уехала домой раньше всего этого, - я качнула головой и прикусила губу. – Помнишь, я тебе говорила, что некто пишет мне странные сообщения и угрожает? Я еще просила узнать по номеру машины ее владельца? – Доминик кивнул и я сказала одно из самого сложного: - Тот, кто мне пишет, представляется твоим братом.

Некоторое время в комнате царила тишина, но Доминик приподнял бровь. Выглядел так, будто я сказала какую-то ересь.

- Я понимаю, что звучит странно, но, пожалуйста, выслушай меня, - попросила, после чего сделала несколько вдохов и, пытаясь собраться с мыслями, сказала: - Все началось с моего отчима, который кому-то задолжал…

Было тяжело не запутаться в том, что происходило у меня в голове, но я все же рассказала Доминику все, что касалось того, кто писал мне сообщения. Про бандитов, затащивших меня в проулок и про сам случай, произошедший там. Про поджег особняка и остальные угрозы.

Моно слушал меня и не перебивал. Вот только от него исходило нечто такое, от чего у меня самой бежали мурашки по коже. Когда я закончила рассказывать, отдала ему свой телефон, чтобы парень мог прочитать все сообщения и пока Моно делал это, мне казалось, что он вот-вот раздавит мой телефон – с такой силой он его сжимал.

- Я, правда, не понимаю, почему все это происходит и кто стоит за этими сообщениями, - прошептала. Почему-то очень сильно нервничала.

Моно поднял на меня взгляд и от него у меня по спине скользнул холодок, но Доминик ничего не сказал. Достал из кармана свой телефон и набрал какой-то номер. Когда ему ответили, парень спросил:

- Владельца той машины нашли? – судя по всему, ответ был отрицательным, ведь Моно достаточно жестко сказал: - Мне нужно срочно узнать, кто это.

Еще несколько фраз и разговор был окончен. Я все это время молча сидела, но отчетливо понимала, что самое тяжелое еще впереди. Сжав ладонями покрывало, я решила, что не было смысла тянуть. Моно следовало знать правду.

- Доминик, - позвала парня и, когда он опять посмотрел на меня, я сказала: - Я должна еще кое-что тебе рассказать.

Глава 43. Глаза

Доминик смотрел на меня и сейчас его взгляд, как-никогда, казался очень тяжелым. Невыносимо давящим.

- Говори.

Я нервно поерзала. Опустила голову, так как сейчас не могла выдержать взгляд Моно и, смотря на смятое покрывало, прошептала:

- Я знаю, что произошло с твоим братом в лагере. Я тогда была вместе с ним.

Мне нужно было хотя бы пара секунд, чтобы собраться с мыслями, из-за чего я замолчала, вот только, даже несмотря на то, что Доминика сейчас не видела, почувствовала, как после моих слов воздух в комнате полыхнул и будто бы сдавил меня жесткими искрами.

- Рассказывай.

- Я… - запнулась, но, сделав глубокий вдох, сказала: - Это был конец лета. Если точнее - двадцать пятое августа. Мы уже скоро должны были покидать лагерь, но перед этим я хотела сделать что-то необычное и запоминающееся. Некоторые ребята из лагеря иногда выбирались за его пределы и мне тоже захотелось, но я одна боялась и поэтому попросила твоего брата пойти со мной. Он согласился, но когда мы были уже за лагерем к нам подошли старшие ребята. Шесть человек. Они избили твоего брата. Мне кажется, что они с этой целью и пошли за нами, - я замолчала, но лишь на секунду. Перевела дыхание и продолжила: - Они не хотели его убить, но…

- Убить? – переспросил Доминик. От его голоса у меня по ногам скользнул холодок.

- Да, они его убили, - кивнула, не поднимая головы. Еще никогда в жизни мне не было так тяжело произносить слова. – Но они этого не хотели. Все выглядело так, будто эти парни просто хотели его избить, но перешли черту и, когда поняли, что твой брат мертв, сами очень сильно испугались. Очень много раз проверили его пульс и дыхание. Надеялись, что он все же жив. Мне тогда досталось от них за то, что я пыталась позвать на помощь, поэтому в какой-то момент я потеряла сознание, но я успела увидеть, что они куда-то потащили тело твоего брата. Куда именно – я не знаю.

Я замолчала, но голову все еще не поднимала, хоть и чувствовала на себе взгляд Доминика. Еще более тяжелый и уже сейчас пугающий.

- Почему ты никому не рассказала?

- Когда я очнулась в медпункте, один из тех парней был рядом со мной, он сказал, что, если я хоть кому-нибудь расскажу о случившемся, он с меня кожу сдерет. И потом они по очереди ходили около медпункта. Следили за мной. Они тогда сильно паниковали, поэтому не спускали с меня глаз, - пробормотала, ощущая, как глаза начало покалывать. Сейчас невыносимо сильно ощущала вину. – Я… Но, как только получилось, я сразу позвонила отцу. Меня отправили домой, а папа остался в лагере, чтобы разобраться со случившимся.

Я опять замолчала и до боли прикусила губу. Доминик тоже ничего не говорил, а мне невыносимо сильно захотелось еще хоть что-то сказать, ведь тишина, возникшая между нами, будто впитывалась мою кожу и обжигала не хуже кислоты.

- Папа, после того, как вернулся домой, сказал мне, что с этим случаем разобрались, но мальчик действительно мертв. Я не понимаю, почему он так сказал, раз тело так и не нашли и почему не наказали тех парней, ведь, судя по всему, случившееся замяли. Иначе, я не понимаю, почему никто не знает о том, что произошло, - я запнулась. Сейчас очень сильно нервничала и лихорадочно размышляла. Сознание бушевало настолько сильно, что это даже было больно, но в голове возникла сумбурная мысль и я захотела ее высказать: - Единственное… Возможно, пропажу твоего брата к этому моменту уже заметили, ведь я пришла в себя только на следующий день. Воспитатели должны были сообщить жандармам и они начали поиски. Может, мой папа предпочел рассказать о том, что произошло кому-нибудь из жандармерии и уехать домой ко мне, ведь тогда я была в ужасном состоянии, а мне сказал те слова, чтобы я больше не нервничала. Приняла случившееся, - я опять запнулась и сделала глубокий вдох. - Но тот лагерь был для детей из состоятельных семей и вполне возможно, что один, или несколько из тех парней, были сыновьями очень влиятельных родителей из-за чего их поступок скрыли и твоего брата просто посчитали пропавшим.

Я опять замолчала, но в этот момент нервозно сжала ткань своей юбки. Со всей силы – практически до онемения пальцев.

- Это лишь мое предположение… - пробормотала. – Но я, правда, не понимаю, что еще могло произойти…

- Имена, - Доминик меня оборвал и голос у него сейчас был такой, что у меня самой сердце сжалось от страха.

- Что? – непонимающе переспросила. Подняла голову и наконец-то посмотрела на Моно, ощущая, как по коже пробежали мурашки и по спине скользнул холодок. Глаза у Доминика сейчас жуткие. Стеклянные и будто бы бездушные. Переполненные яростью.

- Имена. Шестерых. Утырков, - сказал он, разделяя каждое слово.

- Я их не знаю. Всех, кроме одного я вообще в тот раз за лагерем видела впервые, - отрицательно качнула головой.

Доминик еле заметно наклонил голову и несколько секунд неотрывно смотрел на меня, после чего достал телефон и, набрав какой-то номер, позвонил. Когда ему ответили, парень сказал, что ему нужны имена и фотографии всех, кто был в лагере Санари-сюр-Мерн в две тысячи четырнадцатом году.

Разговор Доминика длился не долго, но за это время я стала нервничать еще сильнее, ведь ощущала то, как обстановка начала накаляться и она невидимой волной била по мне.

- Доминик, мне жаль, что такое произошло с твоим братом. Я понимаю, что виновата, ведь в тот день он пошел за лагерь потому, что я попросила. Если бы не я… - прошептала, когда Моно закончил разговор и положил телефон в карман джинсов. Парень на меня не смотрел и я, не выдержав, спросила: - Ты… Ты злишься на меня?

Доминик ничего не ответил. Некоторое время он просто стоял неподвижно, но я заметила то, насколько сильно его тело было напряжено. Будто превратилось в раскаленную сталь и почему-то у меня возникало ощущение, что он сейчас сорвется и разгромит квартиру, но Моно все же держал себя в руках. Вот только, неизвестно, что происходило в его сознании.

Некоторое время в комнате царила кромешная тишина и Доминик смотрел в стену, но, в какой-то момент он перевел взгляд и уперся им в меня. А я от этого дернулась. Почему-то возникло невыносимое желание отползти на другой край кровати. Увеличить расстояние между нами, но я осталась сидеть на месте.

- Пошли, - сказал Доминик, а я повиновалась. Встала с кровати и последовала за ним.

Мы вышли на улицу и пошли по тротуару к дому Моно. Но я все еще продолжала сильно нервничать.

- Ты злишься на меня? – опять спросила. Моно ничего не ответил. Сейчас он был не такой, как ранее, но я все понимала. Осознавала, что все сказанное мной ударило по его сознанию. Но все же, с виду Доминик выглядел более-менее спокойным.

Когда мы подходили к его дому я немного замедлила шаг. Около пустыря стояло несколько машин. Рядом находилось около дюжины парней, но я их не знала. Зато, напротив них была еще одна группка ракаи и их я уже видела рядом с домом Моно. Они из его окружения. Я не понимала, что происходило, но было похоже на какие-то разборки.

Когда мы подошли ближе, один темнокожий и массивный парней, явно приехавший сюда на машине вместе с остальными, вышел вперед и с видимым гневом обратился к Моно:

- Какого, бл*ть, черта твои ограничивают нашу территорию? Убирай их, или…

Моно ничего не ответил. Не замедляя шага и совершенно не меняясь в лице, он подошел к этому темнокожему парню и ударил его в живот, так, что тот согнулся пополам и начал сильно кашлять, не в состоянии сделать ни вдоха, а Моно взял его за шею и заставил выровняться. Второй удар в челюсть и мне показалось, что я услышала хруст. Третий удар туда же. Четвертый тоже. Лицо парня перекосилось и кровь полилась из губ, но Моно не останавливался. Бил сильно. Мощно и с той яростью, которая сейчас бушевала в нем, но внешне никаким образом не выказывалась.

Другие парни, которые приехали с этим темнокожим, ринулись к нему, но ракаи из окружения Моно не дали им этого сделать. Их было меньше, но на приезжих они набросились. И началась драка. Я еще не знала, что подобное для гетто привычно. Когда выходят стеной на стену, из-за чего на происходящее смотрела с ужасом, от которого застывала кровь в жилах и в голове просыпалась паника.

Мои ноги ослабли, но я все же устояла и перевела взгляд на Доминика. Он еще раз ударил темнокожего парня, который в этот момент потерял сознание и рухнул на землю. Моно посмотрел на него, а потом медленно перевел взгляд на меня.

- Иди в квартиру, - сказал он мне, а я, пошатнувшись, кивнула и быстро побежала к дому Доминика. Забежала в квартиру и захлопнула дверь. Вплела пальцы в волосы и начала делать глубокие вдохи, ведь вид крови и этой драки вновь разбудил детские страхи.

Я нервно расхаживала по квартире и, казалось, что прошла целая вечность прежде, чем Моно вернулся. Его руки были в крови и волосы растрепанные. Он посмотрел на меня, но ничего не сказал. Снимая толстовку, пошел в ванную и уже вскоре послышался звук льющейся воды.

Сначала я опять нервно ходила по коридору, но потом, поняв, что Доминик пошел в душ и не взял с собой чистую одежду, я побрела в спальню и взяла там домашние штаны и кофту, после чего пошла обратно. Некоторое время не решалась, но потом постучала в дверь. Ответа не последовало и я все же взялась за ручку и, потянув ее на себя, заглянула внутрь. Доминик стоял под душем полностью обнаженный, а я, опустив взгляд, зашла в комнату и положила одежду на тумбочку.

- Я принесла тебе чистые штаны и кофту, - сказала и, развернувшись, уже собиралась уходить, как услышала слова Моно:

- Иди ко мне, Нану.

Глава 44. Вдох

Услышав слова Доминика, я остановилась, но нерешительно замялась, из-за чего несколько секунд собиралась с мыслями. Опустив взгляд все же обернулась и сделала несколько шагов в сторону Моно. Смотрела на пол, но, остановившись в полуметре от ванны, все же подняла голову и посмотрела Доминику в глаза.

Наши взгляды встретились и казалось, что лишь от этого у меня все тело пробило разрядами тока. Колючими, острыми и невыносимо горячими.

- Разденься.

Вспышки тока, бегущие по телу, усилились, но сразу я дернулась, будто в желании сделать шаг назад, ведь то, что сейчас происходило, веяло сильным и непривычным для меня пороком. Тем, к чему я все еще не была готова, но все же я осталась на месте. Немного побаивалась Моно после того, что недавно увидела – то, как он до потери сознания избил того темнокожего парня. Но все же сейчас в невыносимо быстром биении сердца я чувствовала нечто такое, что твердило – мне наследовало уходить. То, к чему все сейчас шло должно произойти.

Ладони слегка дрогнули, но я подняла их начала расстегивать пуговицы на блузке. Делала это медленно и немного терялась от того, что все еще чувствовала пристальный взгляд Моно на себе. Мне было немного неловко раздеваться перед ним.

Я сняла блузку и аккуратно сложила ее, после чего положила тумбочку рядом с небрежно брошенной туда одеждой Доминика. После этого завела руки за спинку и расстегнула юбку. Она тут же упала на пол и я ее тоже аккуратно сложила, положив под блузку. Туда же направились и мои колготки. Я осталась лишь в нижнем белье.

- Полностью, - сказал Доминик. Он скользил взглядом по каждому сантиметру моего тела, но произнося это слово, посмотрел в глаза. Его собственные сейчас казались жесткими и до безумия черными.

Я прикусила губу, но сняла лифчик, а потом трусики. Взгляд Моно вновь оказался на мне. Скользнул по шее, ключицам, груди, животу и бедрам. Доминик поднял руку и протянул ее мне. Я взялась за ладонь и он тут же сильно сжал ею мою ладонь. Я залезла в ванну, но тут же поежилась. Оказалось, что Моно стоял под ледяной водой.

Я очень быстро обернулась и переключила воду на теплую, ведь от холодной воды мгновенно очень сильно продрогла. Вообще, создавалось ощущение, что это не капли воды касались кожи, а ножи впивались в тело, поэтому я не могла понять, как Моно мог так долго стоять под настолько ледяным душем, но, после того, как вода стала теплее, я сама смогла немного расслабиться.

Некоторое время мы стояли молча. Доминик все еще смотрел на меня непроницаемым, но очень мрачным взглядом, а я, просто не зная, что еще делать, взяла губку, на которую налила геля для душа и, немного помявшись, коснулась ею шеи Моно.

Провела губкой вниз до ключиц, груди и торса. В голос об этом не призналась бы, но мне нравилось хотя бы так касаться Доминика. Тело у него очень красивое, но сейчас до безумия напряженное, словно каждая мышца превратилась в сталь. И, коснувшись губкой багрового ушиба на ребрах, я тихо спросила:

- Все еще болит?

Моно ничего не ответил, а я прикусила губу и, убрав губку, задала еще один вопрос:

- Ты злишься на меня из-за смерти брата? Да? Я пойму, если ты больше не захочешь меня видеть. Я могу уйти, - пусть мне и было больно, но я опустила голову и собралась вылезти из ванны. Вот только, внезапно, огрубевшая ладонь Доминика сжала мою шею и притянула к нему, после чего его губы коснулись моих.

Этот поцелуй был жестким и грубым. Практически болезненным, но от него запылали губы и сбилось дыхание. Еще одно движение и вторая ладонь Доминика обвила мою талию и притянула меня к парню. Прижала к его телу так, что, казалось, еще немного и Моно сломает меня. Но от всего этого по телу бежал жар и нервы накалялись, подходя к жуткому, но в этот момент непонятному бурлению.

Доминик буквально терзал мои губы и невыносимо сильно прижимал к себе, а я в ответ руками обвила его шею, будто тоже тянулась к нему и цеплялась за парня. Хотела еще ближе, сильнее и мощнее. И пусть будет больно. Сейчас нас и так сжирало это чувство, но душевно. Так пусть будет еще и физически. Чтобы одну боль перекрыть другой. Перешагнуть через грань и, ничего не боясь и не осторожничая, полностью почувствовать друг друга. Ведь мне, почему-то казалось, что это сейчас требовалось нам обоим. Не просто требовалось. Было жизненно необходимо.

- Делай то, что хочешь, - прошептала, когда поцелуй пусть и на мгновение, но все же был разорван.

- Сломаю, - Доминик оскалился.

- Нет, не сломаешь, - качнула головой.

Моно сделал глубокий вдох. Одно мгновение спокойствия и тишины, но сейчас мучительное и совершенно ненужное, после чего Доминик своими губами вновь набросился на мои. Его руки оказались на мне. Порочно и без грани касались каждого сантиметра тела, будто в очередной раз мне, ему и самой судьбе доказывая, что я его – несмотря ни на что и вопреки всему. В это мгновение все мысли ушли, но осталась тяжесть, сжимающая душу. Вот только, каждое прикосновение и поцелуй ее перекрывали. Эмоции и ощущения бурлили, заставляя в этот момент думать и чувствовать только друг друга, хотя бы на некоторое время забыть про все остальное и выплеснуть душевную боль.

Доминик ладонями сжал мою попу. Сильно, практически до синяков и, приподнимая над чугунной поверхностью ванны, сильнее прижал к себе, при этом продолжая целовать, а, когда опустил, его ладонь коснулась моей груди. Сжала ее. У меня от этого все тело пробило жаркими и острыми искрами, из-за чего с губ сорвался стон, ставший последней чертой перед нашим личным взрывом.

Моно повернул меня к себе спиной и, приподняв за талию, одним движением поставил меня коленками на бортик ванны на ее изголовье, после чего раздвинул мне ноги встал сзади. Одной ладонью сжал талию, а второй прикоснулся к моему лону, вызывая во мне дрожь. Настолько сильную, что, если бы Доминик не держал меня, я бы точно соскользнула вниз. Но, все же, чтобы хоть как-то держаться, я ладонями уперлась в плитку.

Моно еще некоторое время касался моего лона, доводя до исступления и лихорадки, но сейчас не это требовалось. Когда-нибудь в другой раз будет долго и медленно. А сейчас все будет иначе. Сильно и мощно. Так как хотел он. Так, как нужно было нам обоим.

Я лоном ощутила прикосновение члена Доминика. Сейчас без презерватива и от этого он казался еще более горячим и само прикосновение острее, вызывающие огоньки, расплывающиеся по низу живота сокрушающим огнем.

Моно обеими ладонями сжал мою талию и сделал первое движение. Сразу вошел наполовину и следующим толчком полностью, а я застонала настолько громко, что, казалось, мой стон мог услышать весь Шампиньи. Нет – весь Париж. Сейчас все было иначе. Далеко не так, как в первый раз. Теперь я ощущала Доминика полностью и жар его возбужденной плоти во мне, обжигал. Заставлял дрожать и кусать губы. И в такой позе ощущение наполненности и распирания было намного сильнее. Вообще ощущения переходили через край. Были сильнее, чем я могла выдержать, но именно этого сейчас хотела. Поэтому не отстранилась, даже если бы могла. Сейчас в руках Моно была полностью покорная. Целиком отдавала ему себя.

Доминик на несколько секунд замер, ведь ощущения, получаемые сейчас и для него были новыми. Я понятия не имела, что чувствовал сам парень и сейчас его не видела, но ощущала то, с какой силой Моно сжимал мою попу и в данное мгновение тяжело дышал, делая глубокие вдохи.

Я услышала, как Доминик рыкнул и немного вышел из меня, после чего опять вошел. Делал медленные толчки, будто пробовал – полностью чувствовал и с каждым движением сильнее сжимал меня в своих руках. Выходил полностью, а потом заново наполнял меня собой и этим вновь доводил до лихорадки и ведь мне и правда показалось, что я заболела им. Ведь иначе невозможно объяснить, как при близости можно терять себя и испытывать такие ощущения, от которых подбрасывало вверх – к самому небу, будто высоко приподнимая над землей, из-за чего становилось неважно все, кроме того, что происходило между нами. И в этих ощущениях хотелось теряться. Тонуть в них.

Доминик вошел в меня полностью и вновь на несколько секунд замер. Я почувствовала, как он наклонился и укусил меня за плечо, причиняя легкую боль. Будто предупреждая, чтобы я была готова к тому, что он сейчас сделает.

Я сделала глубокий вдох и наклонила голову. Я ко всему была готова. Сама хотела этого, но, когда Доминик вышел из меня и вновь ворвался в меня грубым, резким и очень быстрым движением, не выдержала и застонала, а он свое движение повторил. Во второй раз и в третий. Продолжал во мне двигаться так, что внизу живот все заныло и запылало, из-за чего я задыхалась в стонах и, не в состоянии выдержать напор Доминика была прижата грудью к плитке, что так сильно контрастировало по температуре. Грудь прижималась к практически ледяной плитке, а лоно горело из-за движений Доминика и его горячего члена во мне.

Я не могла сказать, что мне не нравилось то, что делал Моно. Наоборот, ощущений было слишком много и каждое настолько мощное, что, казалось от их переизбытка я сгорю. Сойду с ума и больше не смогу прийти в себя, но стонала и, прижимаясь грудью к плитке, прогибалась в спине.

Он вплел пальцы в мои волосы, тут же сжимая их и, войдя до основания, притянул меня к себе, так, что я спиной прислонилась к его, торсу, чувствуя напряжение тела Доминика и то, насколько глубокие вдохи делала парень. Он сжимал меня и прижимал к себе. В этот момент заставил повернуть голову и поцеловал, окончательно взъерошивая мысли, хотя, казалось, дальше некуда. Но, неожиданно, Моно отстранился, а я, вновь руками уперлась в плитку.

Сейчас делала глубокие вдохи, стараясь выровнять дыхание и хоть немного прийти в себя, но уже вскоре вновь почувствовала прикосновение члена Доминика и то, что он новым движением толкнулся в меня, но на этот раз иначе. И уже этот секс был болезненным. Не таким, как обычный, когда Моно входил в мое лоно.

- Доминик… - прошептала. Отвела руку назад и уперлась ладонью в его торс, после чего разомкнула губы, собираясь сказать, чтобы он остановился, но, в итоге, не произнесла ни слова. Я ведь сама разрешила Моно делать то, что он хотел. Глупо теперь отказывать и идти назад. Нам следовало дойти до конца.

Я до скрежета стиснула зубы и лбом прислонилась к плитке, отчетливо ощущая каждое движение Доминика, с которым он все глубже и глубже проникал в меня. И я, конечно, понимала, что его член большой, но теперь он казался мне просто невыносимо огромным. Глубокий вдох и шумный выдох. Почувствовав, что Доминик вошел полностью, я уже вздохнула с облегчением, ведь и так считала, что он наполнил меня окончательно и еще больше я не выдержала бы.

Я была рада тому, что Моно вновь остановился. Замер на несколько секунд, давая мне возможность привыкнуть, но, исходя из того, как Доминик сжимал мою попу, я поняла, что он сам с трудом держал себя в руках. Рыкнул и сделал первое движение. Немного вышел и резко вошел, а я зашипела и прогнулась в спине, вновь прижимаясь грудью к плитке, из-за его новых движений. Уже непрекращающихся. Тоже быстрых и глубоких, но, к счастью, не настолько безумных. Все же Доминик хоть немного, но все же сохранил свой самоконтроль.

Такой секс действительно был совершенно другим. Ощущения иные. Тоже приятные, но... это сложно описать. Особенно сейчас, когда голова опустела. Единственное, все еще было больно, но, когда пальцы Доминика коснулись моего лона, боль утихла, вернее, ее перекрыли другие ощущения и теперь, когда Доминик касался меня так, мне стало казаться, что он везде и жар бегущий по телу усилился. Заставил пылать. Буквально гореть. И, несмотря на то, что Моно сдерживался, мне казалось, что он все равно действительно меня ломал. Этими ощущениями и своими движениями. Силой этой близости.

Я хватала воздух губами, но, казалось, уже не могла сделать ни вдоха. Окончательно утонула в ощущениях и уже вскоре перешла через грань. А она была мощной и ударила по мне. Заставила дрожать всем телом, будто в судороге, но как же это было приятно. Неописуемо и остро. Будто уже из небес меня подбросило еще выше. В неизвестное мне место, в котором, я парила, а внизу живота все прошло импульсами, разнося их по всему телу. И все это длилось долго. Казалось, что бесконечно, но, когда дрожь и импульсы утихли, я ослабла и чуть не упала вниз.

Доминик меня удержал и последним движением вошел особенно глубоко. Я чувствовала то, как его член запульсировал во мне и то, насколько его тело было напряженно. Сильнее чем раньше. Эта близость вообще во многом для нас стала за гранью. Для меня так точно.

Некоторое время Доминик не выходил из меня. По-прежнему держал в своих руках и мы находились в таком положении. Я не понимала, сколько времени прошло, прежде, чем Моно вышел из меня, но мне казалось, что целая вечность. Я чуть не упала вниз, но он удержал. Приподнял и, развернув, усадил на бортик, после чего поцеловал. На этот раз долго и медленно, но так, что у меня по коже побежали мурашки. Но теперь мне казалось, что тяжесть немного ушла из души. Хоть и не сильно, но мне и Доминику стало легче.

Моно отстранился, а я еле сдержалась, чтобы не замычать недовольно. Но вскоре Доминик вернулся ко мне. Держа в руке душ, он поднес его к моему плечу, теплой водой помогая согреться, а ведь я и не заметила того, что успела продрогнуть. Было вообще не до этого, но из-за разбитого окна в квартире и правда было холодно. Даже тут.

- Можно я сама? – прошептала, забирая у Доминика душ. Он ничего не ответил, но, наклонившись, коснулся своими губами моих, после чего, будучи все еще полностью обнаженным, вышел из ванной комнаты. Почувствовал, что мне сейчас требовалось побыть одной.

Я сползла вниз и села на дно ванной. После этой близости, тело преодолевала приятная усталость, но в тот же момент я чувствовала себя так, словно по мне проехалась машина. И тело ныло. Особенно поясница.

Понимая, что только что произошло, я густо покраснела и очень много времени провела в ванной комнате пытаясь привести себя в порядок. После того, как оделась, пальцами поправила волосы и думала спросить у Доминика не было ли у него случайно фена, но поняла, что это будет глупый вопрос.

Выйдя из ванной, я оглянулась и увидела, что входная дверь была открыта. Доминик сидел на ступеньках.

Я пошла на кухню и заварила чай, после чего, сжимая чашку в ладони, вышла к Моно и села рядом с ним на ступеньки. Немного смущалась смотреть на него, но все же сделала это, к своему удивлению замечая, что он курил. Я понятия не имела, откуда он взял сигареты, но внизу около ступенек увидела, будто небрежно выброшенную почти полную, но сильно смятую пачку.

- Перед смертью он долго мучился? – спросил Доминик, приподняв голову и выдохнув рванное облако дыма.

- Нет, все произошло быстро, - пробормотала, сильнее сжав чашку. Немного врала, но не думала, что Моно следовало знать такие подробности.

На мои слова Доминик молча кивнул и выбросил в сторону все еще тлеющий окурок.

- Держи, - я протянула ему чашку с чаем. Доминик взял ее, но поставил на ступеньки рядом с собой, после чего снял свою толстовку и молча натянул ее на меня, накинув капюшон на голову. – У тебя случайно нет фена? – все же решила спросить.

- Нет, - Моно отпил из чашки и поднес ее к моим губам. Я тоже сделала глоток, хоть немного согреваясь.

- У меня есть фен, но он вместе с остальными моими вещами у Бенуа, - буркнула.

- Поехали в универ, - сказал Доминик, сделав еще один глоток. – Зацепим у*бка и заберем твои вещи.

- Сейчас? – я удивленно приподняла бровь, а Моно кивнул.

Сразу я немного растерялась, но все же сказала:

- Хорошо.

Мне и правда уже следовало забрать вещи и эта поездка в Сорбонну могла помочь немного развеяться. Мысленно отвлечься. Единственное, от чего становилось тяжело так это от понимания того, что мне придется поговорить с Бенуа о нашем расставании. Этот разговор точно не будет легким.

Буквально через полчаса мы уже сидели в машине Доминика и выезжали из Шампиньи. Поверх моей одежды я надела толстовку Моно, которая висела на мне подобно свободному платью. Доминик сказал мне ее надеть и так действительно было теплее, но из-за этого я чувствовала, что разговор с Бенуа будет еще тяжелее.

Я нервно прикусила губу и попыталась открыть крышечку на бутылке, которую взяла ссобой из холодильника. Хотела пить, но крышка не поддавалась, из-за чего я укусила ее и попыталась прокрутить.

- Отдай, - сказал мне Моно. Мы как раз остановились на светофоре и он забрал у меня бутылку. С легкостью открутил крышку, после чего вернул бутылку мне.

- Я почти смогла сама ее открыть.

- Ты почти себе зубы выгнула. Хочешь опять носить брекеты?

- Ничего бы не было, - буркнула. На самом деле, я иногда так открывала воду. Понимала, что это некрасиво, но сил, как у Моно у меня не было, а открутить крышки, как-то требовалось.

Я попила воды, после чего закрыла бутылку и, сжимая ее, отвернулась к окну. Думала о том, что скажу Бенуа и лишь спустя несколько минут ко мне в голову пришел один вопрос, собой расталкивая все остальные мысли.

Откуда Доминик знал о том, что я носила брекеты?

Глава 45. Tant pis

Я прислонилась спиной к дверце машины и, сильно нахмурившись, посмотрела на Доминика. Брекеты я начала носить в одиннадцать лет, и сняли мне их через месяц, как я покинула тот лагерь. И вообще брекеты для меня были не совсем приятной темой, поэтому, пока носила их, на фотографиях не улыбалась и про них особо не распространялась. Но сейчас все же пыталась вспомнить, может, когда-нибудь я все же невзначай рассказала Моно про брекеты и забыла об этом?

- Ты сказал «опять будешь носить брекеты». Разве я тебе про них говорила? – все же решила спросить.

- Нет, я тебя вспомнил, - Доминик вывернул руль, и мы завернули за поворот. В это время проезжали через коммуну Сен-Манде, находящуюся между Шампиньи и Парижем.

- О чем ты? Ты меня видел в то время, когда я носила брекеты? – вопросительно приподняла бровь. Очень сильно удивилась.

Доминик кивнул, а я еще более ошарашенно раскрыла глаза.

- Когда?

- А ты как думаешь? – Доминик смотрел на дорогу, поэтому его лица я не видела, но вопрос Моно прозвучал так, будто спрашивала о чем-то глупом. А ведь и правда вариант мог быть только один – он приезжал в Санари к брату и, возможно, видел меня рядом с ним. Ведь, судя по всему, вспомнил он меня после того, как я сказала, что дружила с Реми.

- У тебя хорошая память, - буркнула. Я вспомнила о том, как при нашей первой встрече Доминик, лишь раз посмотрев на номер телефона, который я написала на листочке, сразу его запомнил. Но все же спустя шесть лет вспомнить, что какая-то девчонка носила брекеты – это невероятно. Мне бы такую память и я бы училась идеально.

Доминик ничего не ответил, а я отвернулась к окну и некоторое время думала про Санари, а потом, по мере того как мы приближались к Сорбонне, мои мысли опять начали крутиться вокруг разговора с Бенуа. Из-за всего этого нервничала, ведь боялась причинить боль парню. Понимала, что он не заслуживал того, как я с ним поступила.

Мы подъехали к университету, и Доминик остановил машину на парковке. Я достала телефон и, собравшись написать сообщение Бенуа, только сейчас заметила, что и он мне писал. Причем неоднократно. Пока читала его сообщения, сердце все сильнее и сильнее сжималось.

«Нану, где ты?». «Я очень сильно волнуюсь». «Пожалуйста, перезвони, как только сможешь». «Почему ты не отвечаешь на звонки? Я уже не нахожу себе места».

Я не видела, что Бенуа звонил. До сих пор, с того самого раза, когда мы с Моно ездили в маркет, не включила звук. Стало намного более совестно и стыдно, ведь я сама должна была ему перезвонить, а в итоге, даже не заметила, что Бенуа опять пытался связаться со мной. Все же я такая ужасная.

- Что с тобой? – Доминик заметил мое смятение.

- Ничего, - прошептала и, прикусив губу, написала Бенуа сообщение:

«Я сейчас около Сорбонны. Нам нужно поговорить».

Неожиданно Доминик вплел пальцы мне в волосы и притянул к себе. При этом сам наклонился и накрыл мои губы своими. Целовал неторопливо, но жадно. По-собственнически.

Сразу я хотела отстраниться, ведь сейчас было не до этого, но поцелуи Моно дурманили и туманили сознание, вместе с этим взвинчивая его. Заставляя кожу покрыться мурашками и ладони задрожать, а я вновь не понимала, что со мной происходило. Почему, даже очень сильно нервничая, стоило мне оказаться в руках Моно, как меня тут же отпускало. Я забывалась и терялась. Весь мир сужался до пределов нас двоих, но после этого казался еще больше и безграничнее.

Губы горели, и тело ныло от того, что я сидела неудобно. Думаю, у Моно все было так же. Тем более в таком положении его ушиб, оставленный на ребрах, должен был болеть, но казалось, это не имело значения. Поцелуй продолжался. Медленный, а порой безумный и мне казалось, что его ничего не могло прервать, но, когда телефон в моей руке завибрировал, я резко вздрогнула.

Отстранилась от Доминика и, посмотрев на дисплей, увидела, что звонил Бенуа. Сделала несколько глубоких вдохов, стараясь выровнять дыхание, и ответила:

- Да, - посмотрела на Моно. Он хмурился, но ничего не сказал. Откинулся на спинку сиденья и одну ладонь положил на руль.

- Нану, наконец-то ты ответила. Что у тебя происходит? – спросил Бенуа. – Ты сейчас около Сорбонны? Где именно?

- Я на парковке, но подойду к входу на территорию университета. Можешь, пожалуйста, тоже туда прийти? Нам нужно поговорить.

- Через минуту буду.

- Хорошо, - прошептала, после чего закончила звонок, но телефон все так же сжимала в ладони. Несколько секунд молчала, а потом обратилась к Моно:

- Можно тебя кое о чем попросить? Я хочу поговорить с Бенуа наедине. Можешь, пожалуйста, остаться в машине?

- Думаешь, я оставлю тебя наедине с у*бком? – Доминик оскалился.

- Не доверяешь мне? – горько улыбнулась.

- Тебе доверяю. Ему – нет.

- Зря ты так. Он не плохой, - я опустила голову, но судя по тому, что атмосфера в машине стала еще более тяжелой, поняла, что зря это сказала. – Мы же даже наедине не будем. Встретимся около входа на территорию университета и там поговорим. Доминик, пожалуйста. Я хочу нормально поговорить с Бенуа и спокойно с ним расстаться.

Некоторое время Моно молчал. Просто хмуро смотрел на меня, но потом все же кивнул. Я, немного приподнявшись, поцеловала его, после чего прошептала:

- Я скоро вернусь.

Открывая дверцу, я уже из окна увидела Бенуа. Он подошел к назначенному месту и оглядывался по сторонам в поисках меня. Я вышла на улицу и, стараясь привести мысли в порядок, в сознании прокручивала то, что собиралась сказать Бенуа.

Глава 46. Зла

Идти до Бенуа было не так уж и долго, но мне показалось, что разделяющее нас расстояние растянулось до нескольких километров. Но все же, когда я подошла ближе и парень меня увидел, заметила, как он быстрым шагом пошел в мою сторону. Сразу взял за руку и притянул к себе.

- Нану, наконец-то… Как же я переживал, - сказал он, тяжело дыша. Чувствовалось, что до этого места Бенуа бежал и сейчас хотел обнять, но я мягко забрала свою ладонь из его, после чего отстранилась. В это мгновение чувствовала, как сердце невыносимо сильно сжималось. – Что такое, Нану? Почему ты отошла?

Бенуа явно, будучи растерянным, широко раскрыл глаза и только в этот момент заострил внимание на том, что на мне была мужская толстовка. Окинул ее взглядом и сдвинул брови на переносице.

- Что это? – спросил он, указывая на толстовку пальцем. А я, сделав глубокий вдох, постаралась собраться с мыслями, после чего сказала:

- Я хочу извиниться, что не отвечала на твои звонки. Понимаю, что поступила ужасно. Ты волновался, а я за все это время так и не вышла на связь.

- Сейчас не это главное, - Бенуа качнул головой. – Я просто хочу знать, что с тобой происходило и… и почему ты одета в это, - парень вновь окинул взглядом толстовку. Смотрел на нее с неприязнью, но пока остро не реагировал. А я, сжав одну ладонь в кулак, отрицательно качнула головой:

- Со мной ничего плохого не происходило, - вновь замолчала. Оттягивала то, что уже следовало прекратить. Больше не причинять боль Бенуа своими ужасными поступками. – Я хотела с тобой о кое-чем поговорить. Бенуа, ты заслуживаешь хорошую девушку, а я таковой не являюсь. Ты правда замечательный человек, и я уверена, что встретишь…

- Подожди, - парень резко прервал меня и приподнял одну бровь. – Ты сейчас пытаешься порвать со мною?

Я сжалась, но растерянно кивнула. Никогда не думала, что разрывать отношения настолько сложно. Когда каждое слово давалось с невыносимым трудом.

- Почему? Это из-за того, что я в субботу сказал уходить из моего дома, если ты не пойдешь в жандармерию? Нану, я тогда был на взводе. Черт возьми, я ревновал и повел себя как придурок, но это не повод разрывать отношения.

- Нет, дело не в этом, - я опустила голову.

- Тогда в чем? Ты тогда ушла и не выходила на связь, а я тебя искал. Услышал, что особняк твоей семьи сгорел, и вообще не знал, что делать. Понимал, что очень сильно обидел тебя, а у тебя и так проблем полно…

- Бенуа, это не из-за тебя, - тихо перебила парня. – Дело во мне.

- В тебе? – Бенуа еще сильнее сдвинул брови на переносице. Несколько секунд молчал, а потом спросил. - Это как-то связанно с тем, что на тебе сейчас мужская толстовка?

Я разомкнула губы, но сразу не нашла, что сказать, а Бенуа потер лицо ладонью и опять посмотрел на меня:

- Нану, пожалуйста, скажи, что эту толстовку тебе просто кто-то одолжил из-за холодной погоды.

- Умоляю, выслушай меня, - я прикусила губу. – Ты правда очень хороший, и мне жаль, что все сложилось подобным образом. Я очень сожалею, что поступила с тобой так…

- Как? – зло спросил Бенуа. Будто начинал догадываться. – Как ты со мною поступила?

- Кто он? – спросил негромко, но так, что у меня по ногам скользнул холодок. – Кто? Черт, Нану, только не говори, что это Доминик Моно.

- Это он, - прошептала еле слышно. Об этом не хотела говорить, поскольку, наверное, это был один из самых болезненных моментов, но также понимала, что нет смысла скрывать. Мы все учились в одном университете, и Бенуа уже скоро сам все узнает.

Он опустил голову и на несколько секунд закрыл глаза, после чего взял меня за руку и попытался притянуть к себе, но я выдернула запястье из ладони парня.

- Не нужно, Бенуа, - отрицательно качнула головой, делая шаг назад.

- Ты не понимаешь, что наделала, и понятия не имеешь, насколько ужасный человек Моно.

- Я знаю его достаточно хорошо, чтобы не считать ужасным.

- Неужели? Тебе известно, что Моно был в колонии? А о том, что это мой отец его туда отправил за особо сильное избиение жандарма?

- Твой отец? – переспросила, разомкнув губы.

- Да. И Моно меня ненавидит за то, что сделал мой папа, хотя, как по мне, ему вообще место за решеткой, - Бенуа стиснул зубы. – Нану, ты хоть понимаешь, что он к тебе приставал только потому, что ты моя девушка? Моно хочет превратить мою жизнь в ад и поэтому захотел забрать тебя у меня. Девушку, которую я очень сильно люблю. Он только по этой причине с тобой и, как только ты бросишь меня, бросит тебя. Ты будешь использована.

- Бенуа, ты не прав... – отрицательно качнула головой. Сразу от слов Бенуа кольнуло, но я одернула себя. Доминик не такой человек, и, когда мы встретились впервые, он не знал, что у меня есть парень.

- Это ты не права, - парень меня перебил. – Нану, не верь ему. Моно с тобой, чтобы отомстить мне. Он использует тебя и выбросит. И мне больно потому, что ты ему веришь, а мне – нет. Пойми…

Бенуа запнулся и, качнувшись, сделал шаг назад, а я почувствовала, как в этот момент мне на плечо легла массивная рука и, приобнимая, прижала к крепкому торсу. Я быстро приподняла голову и поняла, что это был Доминик.

- Давай, у*бок, продолжай. Мне самому, бл*ть, стало интересно, почему я хочу, чтобы Нану была моей.

Бенуа разомкнул губы, но сразу ничего не сказал, а я почувствовала себя еще более неловко, ведь ощущала, насколько сильно нагнеталась атмосфера. Сильная и гнетущая тяжесть исходила от Доминика.

- Ты отбил у меня девушку, - зло прошипел Бенуа.

- Я тебе сейчас отобью почки.

Моно отстранился от меня и, положив ладони в карманы джинсов, подошел к Бенуа. Парень сделал еще шаг назад, но все же остановился, а Моно, смотря на него, как на мусор, сказал:

- Продолжай. Что ты там говорил?

- Ты… - я заметила, как Бенуа кинул быстрый взгляд в мою сторону. – Ты же все это делаешь потому, что мой отец тебя в колонию отправил? Верно? Злишься на меня.

- Знаешь, что я не понимаю? - Доминик наклонил голову набок. Я не видела его лица, но мне почему-то показалось, что в этот момент Моно оскалился. – Почему ты, у*бок, переносишь дела своего отца на себя? – Доминик сделал еще один шаг в сторону Бенуа, а тот, в свою очередь, отстранился еще сильнее. - Ты мне не нравишься потому, что ты скрытная падаль, которая к тому же только что взяла мою девушку за руку. Два раза.

В этот момент я уловила то, что исходило от Доминика - его жажду крови. Поняла, что дело совсем плохо, и также вновь уловила быстрый взгляд Бенуа, брошенный в мою сторону. Он тоже ощущал, что сейчас будет больно – ему и физически.

- Подожди, - я быстро прошла вперед и встала между Домиником и Бенуа. Посмотрела на Моно и негромко сказала. - Не бей Бенуа. Не нужно.

Уже сейчас злилась на Доминика. Я просила его остаться в машине, а он этого не сделал. С Моно всегда так. Он делал лишь то, что хотел, и сейчас я ощущала, что по отношению того, что Доминик хотел сделать с Бенуа, я вряд ли смогла бы его остановить. Поэтому все это следовало прекращать.

- Ты можешь, пожалуйста, вернуть вещи, которые сейчас у тебя? – немного растерянно спросила у Бенуа, при этом, упираясь одной ладонью в грудь Моно, будто таким образом пыталась остановить его.

Бенуа разомкнул губы. Будто хотел что-то сказать, но качнул головой и произнес другую фразу:

- Подъедешь к моему дому. Вещи тебе вынесут.

После этих слов он развернулся и пошел к университету, а я ощущала себя странно. Будто в груди расплылось нечто нехорошее. И на Моно я посмотрела недовольно, отмечая, что его взгляд был мрачнее некуда.

Уже когда мы сидели в машине, я сильно нахмурилась и сказала:

- Я очень сильно зла на тебя.

Глава 47. Вопреки

- Я же просила тебя остаться в машине, - сказала с ощутимым недовольством в голосе.

- Он прикоснулся к тебе. Дважды, - Доминик в это время смотрел на дорогу, но я заметила в его взгляде черноту и жесткость.

- И оба раза я выдернула свою ладонь из его, - буркнула, надув губы. – Я поступила с ним плохо. Естественно, для Бенуа этот момент был болезненным, а в таком состоянии человек может быть не в себе. Если бы я поговорила с Бенуа спокойно, возможно, ему было бы не так больно.

- Ты слишком много переживаешь за него, - в голосе Моно гнев.

- Он близкий для меня человек. Мы давно знакомы, и, раз я ранее согласилась встречаться с Бенуа, значит, считаю его хорошим человеком и не думаю, что он заслуживает того, как я поступила с ним.

- Прекрати, Леконт.

- Что прекратить?

- Не говори и не думай про у*бка, - Моно до побелевших костяшек сжал руль, сейчас его взгляд был особенно мрачным. Болезненным.

Я разомкнула губы и хотела сказать, что нельзя указывать человеку, о чем ему говорить и, тем более, думать. Но все же остановила себя и промолчала. Глубоко внутри сознания понимала, что и мне было бы неприятно, если бы Доминик говорил о Луизе. Но все равно ситуация оставила неприятный осадок. Из-за этого отвернулась к окну, предпочитая прекратить разговор. Хоть и до сих пор ощущала в Моно гнев.

Мы доехали до особняка семьи Бенуа, и, когда я позвонила в ворота, охрана вынесла мои вещи. После этого мы вернулись в Шампиньи. Доминик молчал, и я все так же ничего не говорила, но, когда раскладывала свои вещи в шкаф, Моно посмотрел на них и сказал, чтобы я собиралась.

- Зачем? – спросила.

- Нужно съездить в город, - короткий ответ, после чего Доминик сам достал из шкафа толстовку и надел. По квартире, несмотря на холод, он ходил только в футболке. Но, как я поняла, Моно уже позвонил рабочим, которые должны были поставить новое стекло, и, пока нас не было, они забрали раму.

Когда мы вновь ехали в Париж, машина была переполнена напряжением. Я, отвернувшись, смотрела в окно, и Моно тоже не предпринимал попыток заговорить. Судя по всему, злился на Бенуа, на саму ситуацию и на меня за то, что переживала за парня, но, когда мы оказались в городе, молча повел меня в торговый центр по магазинам.

- Выбери пальто, - сказал он.

Я сразу растерялась и замялась. Хотела сказать, что не нужно, но в теплой одежде нуждалась, поскольку у меня ее вообще не было. Еще несколько секунд стояла, переступая с ноги на ногу, а потом, опустив голову, поплелась к магазинам.

Выбрала пальто, а Моно молча его оплатил.

- Спасибо, - прошептала, чувствуя, как мне сразу стало теплее.

Эта покупка не сняла между нами напряжение. Моно все еще злился, но пальто мне купил.

Я спросила, нужно ли ему что-нибудь купить из одежды, но Доминик лишь отрицательно качнул головой. Хотя, как по мне, ему тоже нужна была куртка. Теплой, для особенно прохладной погоды, у него не было. Но, как поняла, Моно не заботила одежда. О себе не волновался и был закален. Привык к худшим условиям. Не сказала бы, что мне это нравилось.

Перед тем, как мы ушли из торгового центра, я заглянула в уборную, ведь на нервах потерла глаза и размазала тушь. Когда стояла около раковины и умывалась, услышала, как дверь позади меня хлопнула и тут же прозвучал уже знакомый мне голос:

- Ого, Нану! Не ожидала тебя тут увидеть.

Я обернулась и увидела Джоси – девушку Обена Турнье.

- Привет, - я улыбнулась ей. – Ты тоже прогуливаешь университет?

- Да, но у меня сегодня вообще незначительные лекции.

Мы еще перекинулись парой фраз об учебе, и я вновь поблагодарила девушку за то, что ранее помогла мне, после чего уже собиралась уходить, но около двери остановилась и, несколько секунд подумав, все же решила спросить:

- Джоси, а ты случайно ничего не знаешь о семье Доминика Моно?

- Какие-то слухи слышала, но не более того, - девушка пожала плечами.

- А ты можешь, пожалуйста, рассказать их мне?

- Зачем? Неужели влюбилась в Моно, раз так интересуешься им? – на лице Джоси появилась улыбка. Она еще не знала, что мы с Домиником начали встречаться. Сейчас об этом вообще мало кто знал.

- Просто интересно, - ответила уклончиво.

- Я не думаю, что от слухов будет толк. Тем более то, что слышала, противоречит друг другу.

- Все равно, пожалуйста, расскажи, - попросила, умоляюще посмотрев на Джоси, ведь понимала, что вряд ли Доминик мне сам что-то скажет. – Для меня это прямо невероятно важно. Ты даже представить не можешь насколько сильно.

Несколько секунд девушка молчала, а потом сказала:

- Запиши номер телефона. Я продиктую.

Я не знала, зачем это нужно, но все же сделала, как сказала Джоси.

- Это номер Обена. Позвони ему и спроси про семью Моно. Он точно должен что-то знать.

Я растерялась, ведь вообще не знала, как смогу позвонить Турнье. Тем более, чтобы спросить о Доминике, но все же поблагодарила Джоси. Только в это мгновение у меня создалось странное ощущение. Будто Джоси не хотела мне давать номер Обена, но все же дала.

- Пожалуйста, скажи, Обену, что я тебе дала номер, - сказала девушка, прежде чем я вышла из уборной.

- Конечно, - кивнула, но не понимала, почему она просила. В данном случае я должна быть обязанной, но таковой выглядела Джоси. Посчитав, что мне лишь казалось, попрощалась и пошла в холл. Там, около двери, ждал Доминик.

Мы все еще толком не разговаривали, но Моно отвез меня к себе, а сам уехал на работу. Странно, но сегодня после случившегося в Сорбонне и нашей игры в молчанку, казалось, что между нами нечто трещало. Это ощущение пугало, его хотелось прекратить, но я не знала, как сделать первый шаг. Да и до сих пор считала, что Моно поступил неправильно.

Я злилась на него из-за поступка, а он на меня из-за отношения к Бенуа. Я чувствовала, что ревновал. Но так же, как и он, несмотря ни на что, молча купил мне пальто, так и я не смогла сидеть сложа руки. Злость злостью, но я поубирала, постирала вещи и приготовила еду. Придала дому уют.

Доминик вернулся домой ближе к девяти вечера. Мы вновь молчали, но на кухне его ждал ужин. Я же сидела за столом и просто пила чай. Позже, после того как все съел, Моно ушел в душ, а я, взяв чашку, открыла входную дверь и села на ступеньки. Почти весь день около дома толпились ракаи, но Моно, вернувшись с работы, прогнал их, поэтому на пустыре опять было тихо и спокойно.

Я не услышала шагов Доминика, но ощутила, как он сел рядом со мной. Был одет лишь в штаны и все еще мокрый после душа, но в этот момент приподнял меня и усадил себе на колени, так, что я спиной прислонилась к его торсу. Обнял и руками прижал к себе настолько сильно, что тело заныло. В это мгновение почему-то особенно сильно ощущалось нечто невидимое, но очень сильное. Безумное. Будто твердящее, что не отпустит. Наверное, это должно было пугать. Мне и правда стало страшно, но лишь потому, что это острое ощущение меня не отторгало.

Глава 48. Четыре

Странно, но рядом с Домиником я будто бы обрела целостность. Стала полной и завершенной. Нет, не то, чтобы ранее я была какой-то не такой, но уже теперь у меня возникало ощущение, что все так, как должно быть, а раньше мне будто бы чего-то не хватало. Рядом с Моно чувства бурлили, и все это было, словно я долго задыхалась и хрипела, но внезапно, с его появлением, сделала глоток воздуха. Свежий, до невозможности приятный. Наполненный жизнью.

Уже сейчас мне казалось, что больше не смогу без Доминика. Да, между нами было не все так гладко. Порой чувства трещали и причиняли боль, но лишь потому, что они слишком сильные и каждая эмоция играла на максимум. Но, несмотря ни на что, желала вцепиться в него и никогда не отпускать. Чтобы всегда был рядом. Только мой. Одно дыхание на двоих и биение сердца. Совершенно разные, но собранные, будто пазл, и по отдельности больше не целостные.

По отдельности будет плохо. Больно.

И я чувствовала нечто схожее в Моно, но в нем, учитывая характер, более сильное и дикое. То, как он притягивал к себе и обнимал, прижимая к себе, так, что все тело ныло. Держал в крепких руках. Каждый взгляд и прикосновение – будто утверждение «моя». Без лишних слов, но так ощутимо.

Сегодняшнее напряжение ушло так же внезапно, как и пришло. Еще некоторое время мы сидели на ступеньках, а потом Моно поднял меня и на руках понес к кровати.

- Да прекрати ты это делать, - сумбурно зашипела и, опасаясь упасть, цеплялась за Доминика.

Он уложил меня на кровать, после чего навис сверху. Я думала, что сейчас вновь разденет и все перейдет в близость. Уже поняла, что Моно не может без секса. Чувствовала это, но Доминик меня лишь поцеловал, после лег рядом. Притянул к себе и закрыл глаза.

- В три часа я уйду на работу. Вернусь в восемь утра, - сказал он, немного крепче обнимая меня. Только в этот момент поняла, что, значит, и прошлой ночью он уходил на работу. Но, кое-чего не понимая, решила сказать:

- Ты же поспать не успеешь.

Моно не ответил. Он уже спал, причем заснул мгновенно. А я еще некоторое время лежала и смотрела на Доминика, ощущая, как сердце стучало прерывисто. Какой же он красивый! Вот только я еще не осознавала, какое Моно чудовище. С каким монстром находилась в одной кровати. Но ведь он мое чудовище?

Уже вскоре тоже заснула и спала очень крепко, но все же через какое-то время, будто сквозь дымку, ощутила нечто странное. Не сразу поняла, что это кто-то стучал в дверь, но почувствовала, как Доминик отстранился и, встав с кровати, пошел в прихожую. Еще секунда - и он открыл дверь, после чего закрыл ее за собой.

- Бл*ть, я говорил вам больше не собираться около моего дома и ко мне не приходить, - Моно говорил негромко и ровно, но я все же уловила его слова, как и ощутила ту ярость, которая заставила меня открыть глаза и прислушаться.

- Мы помним это и то, что ты говорил связываться с тобой по телефону и только в крайнем случае, но тут… - парень говорил довольно громко и его слова я очень отчетливо расслышала даже сквозь закрытую дверь, но внезапно он захрипел, будто ему кто-то сдавил горло.

- Тише, - почему-то почувствовала, что в этот момент Моно оскалился. – Разбудишь – будешь давиться своими же зубами.

- Кого? – хрипло спросил парень, будто стараясь делать вдохи. Казалось, что его горло отпустили.

Доминик не ответил, а его словно не посмели переспросить.

- На хрен свалили отсюда, - сказал Доминик, и услышала, как дверная ручка опустилась, но перед тем, как дверь открылась, другой парень тихо, но осторожно сказал:

- Дом, мы пришли, потому что произошло кое-что серьезное. Мы сами не можем решить этот вопрос. Те только тебя послушают. Это реально важно. Мы бы не пришли просто так.

Несколько секунд царила тишина, но все же я услышала, что Моно отпустил ручку и прозвучали приглушенные шаги. Кажется, парни спустились по лестнице и отошли немного дальше от квартиры. Судя по шороху – их было много. Я понимала, что, возможно, просто для того, чтобы поговорить, так как Доминик все еще был одет лишь в одни штаны, а на улице холодно. Хотя порой мне казалось, что никакая температура на него не влияла.

Я заволновалась и села на кровати. Хотела подойти к окну и осторожно выглянуть на улицу, но когда сбросила с себя одеяло, в полной тишине услышала странный звук. Мой телефон, мирно лежащий на тумбочке, завибрировал, оповещая о новом сообщении. Из-за этого я напряглась, ведь в последнее время к сообщениям вообще относилась с настороженностью. А это, пришедшее ночью, вообще заставило сердце пропустить удар.

Увидев на дисплее уже знакомый номер, сильно сжала телефон и открыла сообщение:

«Ты не ищешь. Прыгаешь из одной кровати в другую. Леконт, я зол» - это было лишь сообщение, но у меня по коже пробежали нагнетающие мурашки и по спине скользнул холодок. Будто каждое слово и буква были пропитаны чем-то жутким. Диким.

«Игра закончилась. Я не знаю, кто ты, но точно не Реми» - быстро написала. Хотела отправить еще одно сообщение, но мысли путались, и, пока я с ними собиралась, мне пришел ответ:

«Тебе уже известно мое имя? От Дома узнала? Значит, и ты ему уже рассказала про меня. Это даже хорошо».

«Прекрати. Твоя игра тебе ничего хорошего не принесет. Тебя найдут».

«Я и хочу, чтобы меня нашли. Я этого жажду» - пришло сообщение, а за ним следующее: «Раз ты уже с Домом, я меняю правила. Ты должна была найти меня до пятницы, но теперь в пятницу мы с Домом поделим тебя. Ляжешь под нас, и тебе будет больно. Я постараюсь. Дом тоже».

Я несколько раз перечитала сообщение. Сильнее в ладони сжала телефон и, до крови прикусив губу, написала:

«Ты переходишь все границы. Не пытайся впутать в свою игру Доминика. Это напрасно. Я в жизни не поверю, что он может поступить так».

«Леконт, считай, как хочешь. Дом, уверен, что она покажет тебе сообщения, поэтому знаю, что ты это прочитаешь. Ты не считаешь, что это я? Думаешь, что мы не поступим с ней так в эту пятницу? Осталось четыре дня. По истечению каждого ты постепенно будешь менять свое мнение. И поймешь, почему я хочу поступить с ней именно так. Вспомни еще, как она нам обоим понравилась. Тоже важно. И мы с тобой встретимся еще до пятницы».

Мысли сильнее запутались и уже сейчас полыхнули. Я не знала, что написать, но раз за разом перечитывала сообщение. Мысленно потерялась, но подрагивающими пальцами написала:

«Ты не Реми. Кто ты и зачем все это делаешь?».

Ответа на это сообщение не было.

Глава 49. Разбиваясь

В эту ночь я долго перечитывала сообщения. Выучила их наизусть, но все равно скользила взглядом по коротким строкам, из-за чего внутри начинало расплываться гнетущее ощущение, граничащее с отголосками страха.

Я понимала, что это не Реми, но уже теперь начинала сомневаться в собственных мыслях, а все потому, что я ничего не знала о семье Доминика, но понимала, что там все не так просто. И все это нужно было срочно решать, вот только прежде чем показывать Моно сообщения, хотела рассказать ему причину, из-за которой настоящий Реми мог злиться на меня. Поступок, который мне тогда приписали, но которого я не совершала.

Долго ждала Доминика, но, лежа на кровати и сжимая в ладони телефон, со временем провалилась в очень беспокойный сон. Мне снились кошмары, от которых хотелось проснуться, но я открыла глаза, лишь когда на улице уже было светло. Наступило утро.

Поднявшись с кровати, прошла по квартире и услышала в ванной звук льющейся воды. Поняла, что Моно уже вернулся с работы. Все еще заспанная поплелась на кухню готовить завтрак. Думала, что, пока Доминик будет есть, расскажу ему все, что произошло между мной и Реми, но Моно, выйдя из ванной, меня отвлек. Он был одет лишь в штаны, низко сидящие на бедрах. Волосы мокрые и растрепанные. По торсу медленно спускались капли воды, очерчивая стальные мышцы.

- Доброе утро, - сказала, взглядом скользнув по ушибу на ребрах. Он постепенно начал сходить, но все равно выглядел жутко.

Я в это время стояла около столешницы, и Доминик, опершись о нее руками по обе стороны от меня, наклонился и поцеловал. Медленно, но глубоко и так, что у меня губы заныли, разнося жар по всему телу.

- Посмотри. Кого-то узнаешь?

- Это… снимки из Санари? – мой голос дрогнул. Ребят, которые были на фото, я не узнавала, но мне прекрасно известны места лагеря, которые тут были фоном.

- Сейчас нашли только часть фотографий, но, может, ты уже на них кого-нибудь узнаешь, - сказал Моно. – Нану, смотри внимательно. Мне нужны те шесть человек.

Я нахмурилась и сильно прикусила губу. Смотрела на снимки, в особенности рассматривая в них места лагеря, ощущала, как по коже бежал холодок – Санари стал для меня адом, и его отголоски до сих пор присутствовали в сознании. Голову сдавило в тисках, сознание рвалось на клочки, но я всматривалась в лица тех, кого видела на снимках, только никого не узнавала. Закрыла глаза и попыталась прокрутить в голове момент, когда мы с Реми на пустыре встретились с теми парнями. Мне стало еще хуже, но я вновь начала просматривать снимки.

Перед глазами мелькали обрывки того, что произошло с Реми на пустыре, и в невнятных воспоминаниях я видела парня, которого только что рассмотрела на фотографии. У него волосы необычно топорщились и черты лица заостренные. Слишком выразительные скулы. И на этой фотографии он был в той же футболке, что и на пустыре. Черной, но с белыми полосками.

- Больше никого не узнала, - отдала Доминику снимки и потерла виски кончиками пальцев. Голова очень сильно разболелась, и я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь прогнать воспоминания.

Моно взял снимки и посмотрел на парня в черно-белой футболке, при этом еще сильнее обнял меня. Казалось, что все его тело в этот момент было напряженно и от парня исходило нечто нехорошее. Но я сейчас это слабо улавливала, зато, вспомнив, что Доминик почти голый, а окно все еще было без стекла, выскользнула из его рук и принесла толстовку.

- Надень. Холодно, - я поднялась на носочки и попыталась надеть толстовку на Моно. – Еще заболеешь.

Доминик оделся, а потом опять обнял меня. Настолько крепко, что тело заныло, но казалось, что эта близость была очень важна. От нее сжималось сердце.

***

Пока мы ехали в университет, я то и дело раз за разом потирала виски. Голова все еще нещадно болела, и я не могла отделаться от гнетущего ощущения, из-за которого не была в состоянии сосредоточиться, но, в какой-то момент посмотрев на Доминика, заметила, что его костяшки опять были разбиты.

- Что это? – спросила. Машина как раз остановилась на светофоре, и я, наклонившись вбок, прикоснулась к грубой руке Доминика.

- Ничего.

- Обработать нужно, - буркнула, понимая, что Моно не собирается рассказывать, откуда взялись новые ранки на костяшках. - Останови, когда будем около аптеки.

- Не нужно.

- Пожалуйста, останови около аптеки, - попросила, но Моно согласился это сделать только после того, как я произнесла следующие слова:

- Мне там тоже для себя нужно кое-что купить, - солгала, но Доминик все же остановил около аптеки. Я быстро выскочила из машины и вернулась уже с мазью. Села в машину, не спрашивая разрешения, просто взяла ладонь Моно и начала наносить мазь на разбитые костяшки.

- Ты себе в аптеке ничего не купила, - сделала вывод Доминик, наблюдая за моими пальчиками, которыми я касалась его ладони.

- Ты ужасно относишься к себе, - буркнула. – В холод ходишь почти голый и не обрабатываешь раны.

- Это царапины.

- Все равно. Если не собираешься следить за собой, это буду делать я. Насильно одевать тебя и обрабатывать раны, - прошептала. Понимала, что звучит глупо, ведь насильно я вряд ли смогла бы одеть Доминика, но хорошо хоть раны давал обрабатывать. Правда, я надеялась, что их вовсе не будет. Немного подумав о драках, негромко сказала: - Я хотела тебя о кое-чем попросить. Не нужно конфликтов с Бенуа.

Я понимала, что мы еще много раз столкнемся с ним в Сорбонне, но надеялась, что больше не возникнет острых ситуаций. Но Моно на мои слова ничего не ответил.

- Если ты тронешь Бенуа, я очень сильно обижусь.

- Ты опять думаешь и говоришь о нем, - в голосе Доминика ощутила сильную злость.

- Я просто не хочу, чтобы между вами были конфликты. Сейчас я говорила серьезно, - закончила обрабатывать костяшки и отпустила ладонь Доминика.

Моно очень сильно хмурился, его глаза опять наполнились мраком, но на мои слова ничего не ответил. Завел машину, и мы поехали дальше.

В университет приехали, уже когда началась лекция. У меня как раз была социология, а преподаватель там очень строгий, поэтому я поцеловала Моно в щеку и побежала в аудиторию, прошептав, что на перемене позвоню ему. Доминик хотел проводить меня, но я отказалась, сказав, что и ему следовало идти на занятия.

О том, что я не рассказала Моно про сообщения, вспомнила, лишь когда неслась по полупустым коридорам. Сейчас, пока рядом не было Доминика, в Сорбонне чувствовала себя жутко неуютно и против воли постоянно оглядывалась по сторонам, но все же одернула себя и быстрым шагом пошла дальше.

Замерла на месте лишь в тот момент, когда впереди увидела Бенуа. Он стоял около стены и смотрел на меня. Явно находился тут не просто так. Я сразу поняла, что, скорее всего, увидел меня во дворе через окно аудитории, в которой проходила его лекция, и вышел в коридор подождать меня. А я некоторое время не могла сдвинуться с места. Ноги предательски приросли к полу, но, кое-как взяв себя в руки, пошла вперед.

- Привет, - попыталась улыбнуться, но получилось натянуто и неловко.

- Поцеловала Моно в щеку и так интимно что-то шептала ему, - в голосе Бенуа сильное раздражение.

- Мы теперь с ним встречаемся. В том, что я его поцеловала нет ничего странного, - разговаривать с Бенуа было тяжело. Я даже смотреть на него не могла и поэтому опустила взгляд. – Мне правда жаль, что я поступила с тобой таким образом, но…

- Нану, вернись ко мне, - Бенуа перебил меня. – Я правда очень сильно люблю тебя. Ты же знаешь об этом. Я так долго добивался, чтобы ты сказала мне «да», и я не хочу тебя терять. У нас были серьезные планы на жизнь и будущее, в котором мы собирались быть вместе. Неужели ты хочешь все это выбросить на свалку из-за появления Моно?

- Я ничего не выбрасываю, - от слов Бенуа сердце болезненно сжалось. – Ты хороший человек, но я люблю Доминика. Мне хорошо с ним.

- Это тебе лишь кажется. И ты, будучи с ним, уверена в завтрашнем дне? Моно сам себе на уме. Невозможно предугадать, чего ожидать от него. Возможно, он бросит тебя уже завтра или вообще сегодня. А я предлагаю тебе серьезные отношения. Стабильность между нами и уверенность в каждом дне.

- Зачем ты это сделал? – зашипела. Мне очень сильно хотелось вытереть губы тыльной стороной ладони – настолько неприятным был этот поцелуй. А еще лучше – пойти почистить зубы. Теперь вообще не понимала, как раньше могла целоваться с Бенуа.

- Я люблю тебя. Как ты это не поймешь? – в голосе парня злость. – Ты не будешь счастлива с Моно. Я могу дать тебе все. Я хочу это сделать.

- Не нужно мне ничего, - отрицательно покачала головой и опять опустила голову. – Бенуа, спасибо, что волнуешься обо мне, но мне, правда, хорошо с Домиником. И я желаю тебе счастья с достойной девушкой.

- Привет, - очень тихо шепнула.

- Можешь со мной не разговаривать, - ответила Дезири.

- Почему? – сдвинула брови на переносице.

- Потому что я не хочу, чтобы у меня была такая подруга, как ты. То, как ты поступила с Бенуа, это низко. Он заслуживает хорошую девушку, а не ту, которая будет изменять ему с первым встречным.

Я прикусила губу и в руке сжала свой рюкзачок, в котором носила учебники. Значит, Бенуа уже рассказал, что я теперь не с ним, и я даже ничего не смогла ответить Дезири, ведь понимала, что она права, но любила Доминика. Сожалела, что причинила вред Бенуа, но хотела Быть с Моно.

Дезири отсела от меня, а я, слушая лекцию, все думала, что будет дальше. Может, постепенно с Бенуа все сгладится. Скорее всего, мы больше не будем общаться, но хотя бы не будет острых ситуаций. И я все думала, стоит ли рассказывать Моно о том, что Бенуа меня поцеловал.

Понимала, что Бенуа поступил некрасиво, ведь я ему уже рассказала про разрыв отношений, и он не имел права меня целовать, но вся эта ситуация была очень тяжелой. Я списывала ее на то, что парень был не в себе. И я знала, что Доминик будет зол, если узнает про поцелуй. Поэтому и не хотела рассказывать, но в таком случае у меня возникало ощущение, что я предавала Моно. Скрывала от него нечто важное.

Уже когда закончилась лекция, преподаватель сказал мне ненадолго задержаться в аудитории, пока я разговаривала с ним, мне в голову пришла мысль: а что если Моно и так узнает про поцелуй? Тогда в коридоре было еще несколько студентов. Но эту мысль отбросила в сторону. Какое и кому дело до того, кто и кого целует? Может, эти студенты вовсе не обратили внимания на меня и Бенуа.

Но все же решила, что расскажу Моно про поцелуй. Так будет честно, но постараюсь поговорить с ним максимально мягко. Чтобы все спокойно объяснить.

Вот только произошло то, чего я не ожидала. Оказалось, что Доминику уже молниеносно донесли про поцелуй. Я это поняла, когда шла по коридору и выглянула на улицу через окно.

Во дворе Сорбонны находилось несколько фонтанов. Самый главный – круглый. Вернее, так его называли студенты, ведь сам фонтан был немного другой формы, но все же очень красивый. Старый, но будто бы сверкающий мрамором. Умиротворяющий одним своим видом.

Именно в этом фонтане Доминик топил Бенуа.

Стиснув ладонями подоконник с такой силой, что пальцы стали ныть, я широко раскрытыми глазами смотрела, как Моно, сжимая Бенуа сзади за шею, раз за разом окунал в ледяную воду. С такой мощью, что парень бился головой о дно неглубокого фонтана и прозрачная вода окрашивалась в алый цвет его крови.

Мое сердце сжалось и перестало биться. Дыхание застряло в горле, и я больше не дыша, оцепенев, смотрела, как Бенуа захлебывался водой и собственной кровью, но пытался вырваться. Уже слабо, но боль все же придавала сил. Только против Доминика это ничего не значило. Моно вновь окунал его в воду и раз за разом бил лицом о дно, при этом, кажется, что-то говорил, но я не слышала слов.

- Почему?.. – прошептала еле слышно.

Во дворе были другие студенты, но никто не разнимал их. Все будто бы боялись подойти к Доминику, но я увидела, как трое парней – друзья Бенуа, все же рванули в сторону фонтана. Но к моему удивлению им преградил путь Обен Турнье. Он оскалился и что-то сказал, а потом небрежно толкнул одного из парней, но с такой силой, что тот чуть не упал. Второй что-то ответил Обену и за это получил по лицу. Турнье бил молниеносно и мощно. Так же, как и Моно. Хватило лишь одного удара, чтобы друг Бенуа рухнул на землю, но после этого завязалась драка.

Я побежала искать охранников, чтобы просить их остановить то, что происходило, но, в очередной раз выглянув во двор, увидела, что они и так были там. Бенуа, хрипя от боли, лежал около фонтана, а Доминик и Обен вдвоем просто раскидали его друзей. Вернее, тех, кто не убежал в страхе. Моно и Турнье не сопротивлялись, когда охранники сказали им идти за ними. Последовали спокойно и даже вальяжно. Больше не говоря друг другу ни слова.

Когда я вышла во двор, скорая уже забирала Бенуа. Там столпились студенты, и я даже толком не могла подойти к парню, но увидела насколько сильно было разбито его лицо. И это лишь из-за поцелуя…

Я была не в себе. Сердце, казалось, все так же не билось, и я больше не дышала. Вообще не понимала ни себя, ни того, что происходило, но на ватных ногах подошла к машине Доминика и, сняв пальто, положила его на капот. Там в кармане были и деньги, которые дал мне Моно.

Сейчас не ощущала ни холода, ни того, что пошел мелкий дождь. Внутри буйствовали чувства и вдребезги разбивались о сознание, а я, сжимая в ладони рюкзачок, пошла прочь от Сорбонны.

Глава 50. Дождь

Я вплела пальцы в волосы и, пошатываясь, поплелась в сторону Сен-Жерменского квартала, но, так и не дойдя до него, остановилась. Начался сильный ливень и мне пришлось спрятаться под навесом ближайшей кофейни. Некоторое время я молча стояла и смотрела на дождь. В особенности на то, как он затопил дорогу из брусчатки, а потом сорвалась с места и побежала обратно к Сорбонне. Оказавшись на парковке около машины Доминика, взяла пальто и вместе с ним зашла в здание университета.

Обойдя всех студентов, которые, создавая невероятный шум, толпились в холле, поднялась на третий этаж и зашла в пустую аудиторию. Там села на парту и рядом осторожно положила пальто. Странно, но еще совсем недавно я на эмоциях кинула его на капот и была готова навсегда распрощаться с ним, а, немного позже наблюдая за дождем и, понимая, что под таким количеством воды пальто превратится в тряпку, я вернулась за ним и сейчас осторожно гладила его пальцами, замечая, что ткань и так смялась, а мне от этого будто бы было плохо. Еще никогда я так сильно не дорожила вещью. Разве что цепочной подаренной мне Реми. Но Моно я об этом никогда не расскажу.

Телефон завибрировал и я вздрогнула. Пришло сообщение от Доминика:

«Подойди на третий этаж. В конец левого крыла».

Я хотела спросить, зачем мне туда идти, но вспомнила, что там находился кабинет декана. Скорее всего, Доминик сейчас там. Пытаясь успокоиться, я сделала несколько глубоких вдохов, после чего пошла к нужному месту, при этом занеся пальто в комнату отдыха. Там осторожно повесила на вешалку. Затем пошла дальше.

Моно ждал меня в коридоре около кабинета. Судя по всему, шло разбирательство и его отпустили ненадолго.

- Я очень сильно зла на тебя, за то, что ты избил Бенуа, - сказала негромко, ведь вокруг было много других студентов. Но вообще я хотела очень многое высказать Доминику. У меня нервы шалили и рука чесалась – настолько сильно мне хотелось влепить ему пощечину.

- Мне все равно, - ответил Моно, доставая из кармана ключи и вкладывая их в маю ладонь. – Я вызову тебе такси. Езжай ко мне. Я приеду через несколько часов.

- Все равно? – переспросила. – Я тебя просила не трогать Бенуа, а ты его изуродовал. Там без пластики не обойтись. Теперь тебе все равно на то, что я злюсь. Отлично. Знаешь, когда я увидела то, что происходило около фонтана, хотела уйти и больше никогда тебя не видеть. Судя по всему, мне, правда, лучше уйти. Ты себя не контролируешь и я вообще не понимаю, как вести себя с тобой, - я протянула ключи обратно Моно, но он их не взял. Прищурил глаза и тут же сжал огрубевшую ладонь на моем запястье, после чего куда-то за собой повел. Будто мое «уйти» подействовало на него, как красная тряпка на быка.

Доминик завел меня в лабораторию. Там было несколько парней-заучек, стоящих за столом перед химическими пробирками, но хватило лишь одного взгляда Моно, чтобы эти студенты молча и довольно быстро ушли. Доминик захлопнул дверь и тут же усадил меня на стол, перед этим сбросив на пол все бумаги, которые до этого лежали на деревянной поверхности.

- Куда ты там собралась уйти? – он надавил мне на плечо, заставляя лечь на стол и руками упираясь в твердую поверхность по обе стороны от моей головы.

- Нашла бы куда, - буркнула, стараясь не замечать того, как, несмотря на тяжесть ситуации, между нами заискрился воздух. Из-за моих слов про «уйти» взгляд Моно стал черным и жутким, но меня он совершенно не пугал.

Я попыталась отползти, но Доминик подхватил мои ноги под коленками и одним резким движением притянул к себе. Получилась очень неоднозначная поза и я опять заерзала, в надежде все же отползти, но парень, забираясь ладонью под юбку, с силой сжал бедро, будто предупреждая, что мне лучше замереть. Не дразнить, о чем я даже не подозревала. Но в этот момент я сильнее поерзала и его пальцы коснулись моего нижнего белья и юбка, задираясь, оголила трусики. Моно опустив взгляд, шумно выдохнул и оскалился. Его взгляд стал хищным и я лоном, сквозь плотную ткань джинсов почувствовала очень сильно возбужденный член.

От Доминика исходило нечто такое, что давало понять – он хотел. Опять был жутко голоден, но, закрыв глаза сделал несколько глубоких вдохов и выругался. Будто сам не был в восторге от того, что у него так просто посреди разговора встал. Но все же, несмотря на то, что член все еще был каменным, взял себя в руки, после чего убрал ладонь от моего бедра и продолжил разговор:

- Я тебе уже говорил, что ты от меня никуда не уйдешь, - твердо и с мраком во взгляде.

- Но все же попробовать я могу, - буркнула. – Вдруг получится. Ты об этом не знаешь, но у меня есть куда идти.

- Попробуй и увидишь, как быстро я тебя найду.

- Ты меня пугаешь, - прошептала еле слышно.

- Поздно меня бояться, - Доминик наклонился и сказал это мне в губы. – Ты уже согласилась быть моей.

Глава 51. Почему

- Я все равно зла на тебя, - прошептала, закрывая лицо ладонями. – Ты не должен был бить Бенуа.

- Что же мне сделать, чтобы ты перестала волноваться о нем? – Доминик сжал мое бедро с такой силой, что на бледной коже тут же появились покраснения. Возможно, позже они приобретут синий оттенок. Моно очень сильно злился.

- А ты не думал, что я могу волноваться о тебе? – спросила сквозь стиснутые зубы. – Ты избил сына прокурора. Тебя за такое посадят. А что я буду делать? Навещать тебя в тюрьме? Одно свидание в несколько месяцев?

Доминик немного разжал ладонь. Кажется, смягчился. Во всяком случае, глаза больше не были такими мрачными.

- Не посадят, - Моно взял меня за руку и помог сесть, после чего ладонями подхватил за талию и поставил на пол. Достав телефон из кармана, вызвал для меня такси. А я, надув губы, спросила:

- Уверен? Уже однажды отец Бенуа тебя отправил в колонию, - пробормотала. – Ты рискуешь своим будущим лишь из-за того, что Бенуа меня поцеловал. Тебе нужно держать себя в руках.

В это мгновение Доминик сжал телефон с такой силой, что, казалось, просто раздавит его.

- У*бок тебя поцеловал? – спросил он, а у меня по коже от этого вопроса пробежали мурашки.

- А ты не знал? - пробормотала. – Тогда… Тогда почему ты избил Бенуа?

Послышался грохот, с которым Моно опустил руки на стол, облокачиваясь о него. Опустил голову и сделал несколько глубоких вдохов. Злился. Нет, был в ярости. И сейчас казался мне зверем, который желал окончательно растерзать Бенуа.

- И ты позволила ему поцеловать тебя? После этого опять защищала у*бка? – Доминик поднял взгляд. Прищурился. – Неужели понравилось, как он, бл*ть, целовал тебя?

- Конечно, нет, - отрицательно качнула головой. - Это произошло как-то само по себе. Я шла в аудиторию и по пути в коридоре столкнулась с Бенуа. Он поцеловал, но я оттолкнула его. После этого Бенуа больше ко мне не прикасался. Эта ситуация была исчерпана.

- Думаешь о нем, волнуешься и защищаешь. Видно, у*бок для тебя особенный, - Моно говорил об этом, а мне казалось, что его желание окончательно растерзать Бенуа намного усилилось.

- Нет. Это не так, - я ощущала, как воздух накалялся и сама обстановка пропитывалась горечью, но на мои слова Моно ничего не ответил. Как раз пришло оповещение, что приехало такси и уже сейчас ожидало меня на парковке.

Моно больше ничего не говорил. Казалось, вовсе разговор был исчерпан и Доминик для себя сделал выводы.

Растеряно вплетая пальцы в волосы, я прошла в комнату отдыха, в которой оставила пальто высыхать. Поскольку шла лекция, помещение должно было пустовать, поэтому я очень удивилась, что тут кто-то был. Тем более, я вообще не ожидала, что этим «кто-то» окажется Обен Турнье. Парень вальяжно сидел в кресле, и, когда я вошла в комнату, он меня тоже заметил.

- Тебя уже отпустили? – этот вопрос сам по себе сорвался с моих губ. Я не могла понять, почему Моно еще несколько часов будут держать у декана, в тот момент, когда Обен уже спокойно расхаживал по университету.

- Собираешься уезжать? – Обен лениво приподнял одну бровь, наблюдая за тем, как я взяла в руки свое пальто. Он вообще окинул меня взглядом, будто бы медленно касался каждого сантиметра кожи. И я только сейчас поняла, что блузка, будучи мокрой, прилипла к телу. Стал немного виден лифчик. Из-за этого я быстро накинула пальто и тут же поморщилась. Оно все еще было сильно мокрым.

- Так спрашиваешь, будто знаешь меня, - буркнула.

- Ты Нану Леконт. Девушка Моно, - Обен встал с кресла и все так же лениво подошел ко мне. Взял пальто правильно и помог надеть.

- Из-за чего началась драка? – спросила негромко. Понимала, что Доминик мне об этом не расскажет и, наверное, это единственный шанс узнать, в чем дело. – Ты ведь там был. Почему Доминик топил того парня в фонтане?

- Твоего бывшего? – Обен сжал мои волосы в кулаке, а у меня от этого по спине скользнул сильный холодок. Но Турнье сделал это лишь для того, чтобы поправить воротник моего пальто, после чего отпустил волосы.

- Да, - кивнула, приглаживая мокрые пряди пальцами.

- Он сказал, что ты шлюха, - Обен слегка наклонил голову набок, вновь окидывая меня взглядом. – И, если останешься рядом с Моно, тебя будет ожидать та же судьба, что и его мать, ведь Дом ничем не отличается от своего отца.

Я нахмурилась и стиснула зубы. Была в шоке от того, что, оказывается, Бенуа такое сказал, но, кое-чего не понимая, решила переспросить:

- Какая судьба была у мамы Доминика?

- Повесилась, - бросил Обен. Достал телефон и, что-то пролистывая в нем, пошел обратно к креслу. Я пошла за ним.

- Почему? – спросила очень тихо. Обен сел в кресло и, отрывая взгляд от телефона, спросил:

- А почему люди решают уйти из жизни?

«Потому что жить больше не хотелось», - скользнуло у меня в сознании, но я качнула головой и задала другой вопрос:

- Нет, я имею в виду, что довело ее до желания уйти из жизни?

Некоторое время Турнье молчал, а потом откинулся на спинку кресла и кинул телефон на стол. Поза у него вальяжная. Будто у хищника. Нет, как у человека, которому был уготован трон в аду.

- Возможно, она посчитала, что в жизни больше нет смысла, - Обен подпер голову кулаком и своими пронзающими черными глазами смотрел в мои. – Совсем не знаешь, что случилось с семьей Моно?

Я отрицательно покачала головой, а Обен на это вопросительно приподнял бровь.

- Пожалуйста, расскажи, - попросила совсем тихо и села на край столика. Буквально в полуметре от Турнье.

- Что тебе рассказать? – Турнье наклонил голову набок и ладонью растрепал волосы на затылке. Оскалился. – То, что семья Моно когда-то была охренеть какой сильной и влиятельной? Но лет шесть назад исчез брат Дома. Семья Моно его искала, и, возможно, хватило бы ресурсов найти его даже на том свете, но через неделю убили отца Доминика. Потом сам Дом куда-то исчез. Слышал только, что домой он вернулся через несколько дней. Весь в крови и грязи, а его мать уже висела в петле. Посчитала, что у нее никого не осталось и решила покончить с жизнью, а он тогда вытаскивал ее из петли. Уже мертвую, - Обен говорил это спокойно. Равнодушно. Как человек уже лишившийся эмоций.

- Получается, что она покончила с собой потому, что думала, что у нее больше никого не осталось, но Бенуа говорил так, будто она не хотела жить потому, что ее муж был чудовищем. Получается, Бенуа говорил неправду? Почему? – последний вопрос задавала себе, но Обен на него ответил новым вопросом:

- Потому что хотел получить по лицу?

Оказалось, что тут имело значение то, чего я не знала, но об этом было известно Бенуа. А именно – причина, по которой Моно попал в колонию. Ему было пятнадцать, когда он вынимал свою мертвую мать из петли. На тот момент уже потерявший брата, отца и вот теперь мать. Лишившийся всего. Оставшийся один. Безумный и внутри мертвый.

Тогда один из жандармов, приехавших на вызов вместе со скорой, небрежно бросил фразу, что не странно, что она покончила с жизнью. Быть женой такого мужчины – ужасно. Да и такие люди вообще не должны жить. Хорошо, что она сдохла.

Доминик услышал эти слова. Говорят, что тогда его пять взрослых мужчин пытались оттащить от жандарма. А он все равно избил его почти до смерти.

И Бенуа знал, что те слова взорвали сознание Доминика, но вновь их повторил. И у меня насчет этого была только одна догадка – он провоцировал Моно. Знал, что ему, как уже побывавшему в колонии, за нанесения телесных повреждений могут посадить. Только, наверное, не думал, что Моно так сильно его побьет. Или надеялся, что друзья помогут оттащить Доминика.

В этот день я возненавидела Бенуа каждой частичкой своей души. Всегда надеялась, что люди хорошие и искала оправдание даже их плохим поступкам, но в данный момент поняла, что порой оправдания искать не стоит. Их просто нет. И, если Доминика все же посадят, клянусь, я задушу Бенуа своими же руками.

Я поблагодарила Обена за разговор и пошла на парковку, где меня все еще ожидало такси, но, спускаясь по ступенькам, почувствовала, как по спине побежал холодок. Обернувшись, увидела, что Турнье шел позади меня. Свернула в другой коридор, но, вновь обернувшись и увидев позади себя Обена, решила спросить:

- Ты за мной идешь? Зачем? – против воли нахмурилась, вспоминая, что нечто такое я спрашивала у Доминика в первый день нашей встречи.

- Выглядишь страшно. Будто сейчас свалишься.

- Ты волнуешься обо мне? Или только что назвал уродливой? – решила уточнить.

- Второе.

- Так не смотри на меня, - буркнула. Развернулась и пошла дальше, но все еще чувствовала Обена позади себя. Даже, когда садилась в такси, видела, что он, несмотря на мелкий дождь, сидел на капоте своей машины и смотрел на автомобиль, в котором я отъезжала от Сорбонны.

В этот день, вернувшись в квартиру Доминика, я быстро приняла душ и надела кофту Моно. Могла накинуть что-то из своих вещей, но в одежде Доминика мне сейчас было комфортнее. Тем более, на кухне уже поставили стекло и мне было очень тепло, несмотря на то, что я одета лишь в легкую кофту, под которой было только нижнее белье.

В этот день я готовила обед, состоящий сразу из нескольких блюд, а все потому, что хотела для Доминика приготовить что-то очень вкусное и питательное. Но вот время близилось к вечеру, а Моно еще не было. Я начала очень сильно волноваться. Тем более Доминик не отвечал на звонки.

Поэтому, когда ручка на входной двери опустилась вниз и в квартиру вошел Моно, я буквально вылетела из кухни и набросилась на Доминика. Сразу заметила, что его взгляд был мрачным, но, когда я подпрыгнула, а он, чувствуя, что я хотела, подхватил меня под попу, таким образом не давая упасть, вопросительно приподнял бровь. А я обвила ногами его талию и руками обняла за шею. Одежда Моно была мокрой из-за дождя, но меня это совершенно не волновало. Я обнимала его изо всех сил.

- И что это значит? – спросил он, явно имея в виду мое нетипичное поведение.

- Я сильно волновалась, - прошептала, лицом уткнувшись в его шею. – Все хорошо? Тебя не посадят?

- Нет, - Доминик попытался отцепить меня от себя, хотя бы для того, чтобы снять мокрую куртку, но я не далась. Вцепилась в него намертво. – Что с тобой происходит? – я не видела, но казалось, что Моно нахмурился.

- Ты на меня все еще злишься из-за Бенуа и поцелуя?

- Да.

Я прикусила кончик языка, после чего на эмоциях, порывисто поцеловала Доминику шею. Потом еще раз и еще, чувствуя, как он ладонями сжал мою попу. Вновь сильно и до легкой боли, но все же приятно. Так, что захотелось выгнуться.

- Я сегодня разговаривала с Обеном Турнье. Он рассказал, почему ты избил Бенуа, - прошептала, сильнее обнимая Доминика.

- И что именно он тебе сказал? – вопрос задан жестко.

- Про слова Бенуа и… немного про твою семью, - при последних словах ощутила, что Доминик стал жестче. Все же ему не нравилось, когда тема разговора касалась его семьи. Но, коснувшись губами уха Моно, я очень тихо прошептала. - Если есть в этом мире кто-то особенный для меня, то это только ты.

Немного отстранившись, поцеловала его щеку, потом вторую, подбородок и губы. Сильнее обняла и прижалась всем телом. Из-за того, что находилась в таком положении, кофта, в которую я была одета, задралась. Доминик все еще был зол и напряжен, но после последних моих слов сильнее сжал мои бедра. Я уже чувствовала сквозь ткань его джинсов до предела возбужденный член.

Глава 52. Шесть

Отступление

Шесть лет назад. Санари-сюр-Мерн

Реми, поднимаясь на холм, находящийся на территории лагеря, прищурился от яркого солнца и, оказавшись на возвышении, оглянулся по сторонам. Лишь спустя несколько секунд увидел своего брата. Доминик лениво сидел на старой скамейке, одним локтем опираясь о спинку и кулаком подпирая голову.

- Опять смотришь на нее? – Реми подошел к брату, прекрасно понимая, что его взгляд был направлен на старую площадку, по которой из стороны в сторону расхаживала темноволосая девчонка. Она часто там бывала. – И чем она так привлекает твое внимание? Неужели влюбился?

- Не говори ерунды, - говоря это Дом не отвел взгляда от девчонки. Казалось, она совершенно не примечательная – с короткими волосами, в очках и с брекетами, но Доминик все равно постоянно смотрел на нее. Настолько часто, что это даже начал замечать Реми, хотя они были в разных группах и на территории лагеря виделись крайне редко.

- Может, мне пойти к ней и сказать, что у нее появился тайный поклонник? – Реми тоже сел на скамейку. – Хочешь, букет от тебя передам? Нарву на клумбе цветов и скажу, что это подарок от моего брата, который тайно, как псих наблюдает за ней?

Дом поднял руку и показал Реми средний палец, а тот лишь сдвинул брови на переносице и тоже посмотрел на девчонку. Вспомнил о том, как пару дней назад у нее отобрали очки и та сидела на бордюре и ревела. Дом тогда забрал очки и положил рядом с ней, но, прежде, чем она их надела, ушел.

Вот только Реми все равно не мог понять, нравилась она его брату или нет. Дом смотрел на нее, но какой от этого смысл? Он уже мутил с девчонками постарше, а тут непонятное нечто в очках и с брекетами.

Но факт в том, что Доминик первый ее заметил. Возможно, сам не понимал, по какой причине постоянно смотрел на нее и почему она сама все время попадалась ему на глаза. Куда не посмотри – везде она. Ее слишком много. Подобное должно было раздражать, а он, наоборот, искал ее взглядом. Это были первые пока что еще невнятные звоночки, но они, к сожалению, затихли даже толком не дав узнать о себе. Прочувствовать то, что могло начаться еще тогда. Пока что детское и невинное. Чистое, но искрящееся. Непонятное для обоих, но до дрожи и прерывистого биения сердца волнующее. А с возрастом уже более глубокое, многогранное и порочное. Безумное, но такое крепкое. Окончательно соединяющее.

А все потому, что Доминику пришлось покинуть лагерь и причиной этому являлся Реми.

Реми и Доминик были абсолютно разными. Младший брат более взрывной. Старший – хладнокровный и вдумчивый. Их отец любил обоих сыновей, но пока что мог гордиться только Домиником. Тот рос достойным человеком. Идеальные показатели по учебе. Характер твердый и не склоняемый. Во многом он так сильно был похож на своего отца. Человека, которого боялись и уважали и уже сейчас Дом помогал отцу в его работе. Часто сопровождал поездках, как по Франции, так и за ее пределы. Постепенно, пусть и не полностью, но все же вникал в суть дела. Занимался этим так же и потому, что хотел, чтобы у его брата было больше свободы. Пусть чуть дольше побудет ребенком, а потом, если тоже захочет начать вникать в суть дела их отца, Доминик сам многое расскажет и объяснит.

Несмотря на разницу в характерах, эти два брата были очень близки друг другу. Реми обожал Доминика. Восхищался им и всегда беспрекословно слушался. Дом тоже любил младшего брата. Во всех ситуациях был на его стороне и постоянно защищал.

Так и тогда, шесть лет назад, когда Реми в лагере совершил одну грубую ошибку, Дом прикрыл его. Воспитателям сказал, что это его рук дело.

- Тебе не нужно было заступаться за меня, - тогда сказал Реми. Казалось, что говорил зло, но на самом деле за гневом скрывал волнение за брата. – А если тебе это запишут в личное дело? Хочешь себе будущее испортить, из-за меня?

- Придурок. Ничего мне не будет, - Доминик солгал. На самом деле будет. Например, отец придет в ярость, но Дом ни на секунду не усомнился, что поступил правильно, взяв вину на себя. Он как-нибудь переживет ярость отца и запись в личное дело, а вот Реми за такое вполне вероятно выгнали бы из колледжа. Конечно, их отец мог замять дело – денег и влияния хватило бы, чтобы решить ситуацию по щелчку пальца, но он никогда подобного не делал. Учил сыновей, что не всегда деньги могут помочь решить трудные ситуации из-за чего они всегда должны обдумывать свои поступки, или быть готовыми к любым трудностям. Он воспитывал их сильными и самостоятельными. Он формировал в них людей.

- Я сделал это. Значит, возьму на себя ответственность и приму все последствия, - Реми сдвинул брови на переносице. Говорил твердо.

- Забей. Но в будущем будь осторожнее и умнее, - Дом улыбнулся и растрепал Реми волосы, прекрасно зная, как его младшего брата подобное бесило. Но он, правда, очень сильно любил его.

В будущем Доминик несколько раз приезжал в Санари, чтобы навестить Реми в лагере. Тогда, разговаривая с братом, он узнал, что Реми начал общаться с той девчонкой. Изначально мальчишка просто пытался понять, чем это невзрачное нечто привлекло внимание его старшего брата, из-за чего начал ходить к ней на заброшенную площадку, а со временем они стали проводить вместе очень много времени. Реми тянуло к ней.

Наверное, Доминику должно было быть безразлично то, что Реми теперь был рядом с той девчонкой, ведь для Дома она так и осталась незнакомой. Можно сказать, что для него была никем, но неожиданно для себя он ощутил злость. Непривычную, но режущую. Вот только, все равно качнул головой, прогоняя эти непонятные ощущения и теперь уже он иронично спросил у брата:

- Влюбился?

- Конечно, нет, - Реми фыркнул. – Нужна она мне. Просто, когда скучно, хожу к ней.

А Доминик все равно видел, что его брат точно что-то испытывал к той девчонке и посчитал, что, наверное, это к лучшему. Реми к ней по возрасту чуть ближе и, возможно, они смогут нормально дружить. Только, в груди нечто зудело. Сжигало. Особенно, когда Дом в очередной раз навещая Реми, увидел ту девчонку. Она махала его младшему брату и улыбалась ему, хотя Дом помнил, что из-за брекетов она не улыбалась. Видно, они действительно хорошо подружились.

В груди начало сильнее жечь, но вскоре это ощущение накрыли другие. Наступил тот день, когда им сообщили – Реми Моно исчез. С тех пор начался ад.

Что происходит, когда слышишь, что брат исчез? Надеешься, что его вот-вот найдут, но в уголках сознания все пылает от понимания, что все это может закончиться очень плохо. Но все же, как идиот веришь в чудо, хотя отец показал мир достаточно хорошо, чтобы возникло понимание – чудес не бывает. Доминик это особенно хорошо ощутил, когда убили папу. Он был сильным мужчиной. Казалось, даже всемогущественным, но не бессмертным. И так дико было осознавать, что его больше нет. Что отец, больше не возьмет Доминика с собой в деловую поездку и, пока они будут сидеть в частном самолете семьи Моно, рассказывать то, что в будущем несомненно поможет его сыну. Уже больше ничего этого не будет.

Отца не стало через семь дней после того, как исчез Реми, но мужчина за эту неделю сделал все, чтобы найти своего младшего сына. Не получилось и из этого следовало понимание – скорее всего, Доминик больше не увидит Реми живым. И это в очередной раз било по сознанию. В подобное не хотелось верить.

И тот день, когда Доминик снял свою мать из петли. Держал ее на руках и просил прийти в себя. Не понимал, почему скорая приехавшая на вызов не пыталась ничего сделать. Не желал принимать то, что мама мертва, хотя это было заметно даже внешне. А потом те слова жандарма и Доминик сорвался. Ничего не соображал и не понимал, но бил с желанием убить.

Очень многие пытались не дать ему попасть в колонию. Оставшись единственным из Моно, он был очень важен, но случай с избитым жандармом облетел все новости и уже ничего нельзя было сделать. Тем более, жандармерия, зная чей сын Доминик, первоочередно ставила задачу отправить его в колонию. Удерживать его там, а затем отправить в тюрьму. Сделать все, чтобы семья Моно никогда не возродилась.

Свои все так же пытались достать Доминика, или хотя бы улучшить ему жизнь в колонии, но там он был для них недоступен. Да и Моно ни на чью помощь не рассчитывал. Все, кто был для него важен умерли. Его самого больше не было. В груди пусто и уже больше не возникало ощущения, что он действительно жил. Скорее, просто существовал.

В колонии их учили одному – они не люди. Зверье, сволочи, твари, но точно не люди. Повторяли это день за днем и подобные слова так отлично вторили жестким и жестоким внутренним правилам колонии. Там слабые не выживают. Они ломаются.

Моно не был слабым и на тот момент уже остался без души. В колонии превратился в чудовище. Больше ничем не дорожил. Никого не жалел. Да и это было не то место, где можно было испытывать нечто такое. Все хорошее, что было в парне просто атрофировалось. Этого больше не существовало. Он и правда больше не был человеком.

Когда ему исполнилось восемнадцать, Доминика должны были отправить в тюрьму, но в это время в его судьбу вмешался Готье Прежан. На тот момент все забыли про Доминика. Он был важен, но все же являлся лишь пятнадцатилетним парнем, когда попал в колонию и многие считали, что то место его сломает. Особенно, учитывая то, что в этом были заинтересованы жандармы. Прежан был единственным, кто все еще верил в Доминика и, как только получилось, достал его на свободу.

Тогда Доминика привезли к Прежану. Сидя в его кабинете, мужчина говорил про будущее, но Моно отказался. Поблагодарил месье Прежана за свободу и ушел.

Доминик прекрасно помнил, как спустя три года проведенных в колонии, впервые шел по Парижу, как опять свободный человек. Хотя… он ведь больше и человеком не являлся. Одичалый зверь. И, нет, на свободе он себя живее не почувствовал. Для этого мира он стал другим.

Первую ночь своей свободы он провел в Монсо. Парк в это время не работал, но Доминика это вообще не волновало. Он лежал на траве, курил и смотрел на небо. Как раз был январь. Жуткий холод, но после колонии Моно его не чувствовал. То место закалило. И на газоне очень даже хорошо. Он мягче, чем кровать Доминика, на которой он провел последние три года.

Вскоре он нашел работу - разгружать фуры. Больше никуда его не брали, а тут не спрашивали ни документов, ни имени. Единственное, что требовалось – прийти, разгрузить, получить деньги за смену. Так он работал. Спал где получалось. Ел примерно так же, если вообще не забывал. Уже теперь он жил такой жизнью. Для него она стала привычной.

Со временем нашел себе квартиру в Шампиньи. На первом этаже около пустыря с отдельным выходом. Внутри она выглядела ужасно, но Моно понимал, что немного позже сделает небольшой ремонт, а так лучше, чем на улице, значит сойдет. Нормально, чтобы иногда приходить сюда для того чтобы поспать.

Доминику нравилось гетто. После колонии оно для Моно было привычным и, несмотря на то, что говорят, что в гетто не переезжают – там рождаются, Шампиньи принял Доминика. Правда, для этого пришлось покалечить множество жизней. Тех, кто был против вторжения опасного чужака на привычные районы. Но Моно легко занял свое место и жил дальше. Без души и жалости.

Поступил в университет. Понимал, что вечно не будет жить в гетто, но ему не нужна ничья помощь – он всего добьется сам. Хотя все же иногда виделся с Прежаном, который все еще присматривал за Домиником, как за своим сыном. Моно же в нем видел своего второго отца.

Часто они сидели в кабинете месье Прежана и играли в шахматы. Разговаривали. Хотя, со стороны выглядели странно. Вернее, это больше касалось Доминика. Будучи одетым в мятую футболку и потрепанные джинсы он никак не вязался с этой роскошной обстановкой. Хотя знающий человек увидел бы то, как Моно держался. У него теперь другие повадки, но многое все же показывало, что парень вырос и долго жил в такой обстановке.

- Скажи, разве тебе нравится жить в гетто? – как-то спросил Прежан. – Работать грузчиком? Твой отец не желал бы тебе такой жизни. Ты заслуживаешь большего.

- Меня все устраивает, - Моно окинул взглядом шахматную доску. У него было превосходное врожденное комбинационное зрение и Прежан понимал, что рано или поздно Доминик начнет побеждать.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Моно не врал. Его действительно все устраивало. Он привык к такой жизни. К той, в которой он больше не являлся человеком. Вернее, так было ровно до одного дня. Когда к нему не подошла одна девчонка.

Тогда, будучи в Шампиньи, Доминик стоял около своей машины и разговаривал по телефону. Один человек сдавал Моно некоторых парней, которые в подвальном баре толкали то, что в гетто запрещено. А, значит, Доминик вечером вместе со своими наведается туда и будет тот гребанный подвал залит кровью.

Моно договорил и положил телефон в карман, после чего собрался идти к своим, как, внезапно, ему преградила дорогу какая-то девчонка.

- Прости, ты же идешь в ту сторону? – спросила она и махнула вперед рукой.

Эта девушка стала его проклятием. Или, наоборот, он стал ее личным чудовищем, ведь она просто хотела попросить, чтобы он провел ее по улице, а закончится все тем, что Доминик не даст ей уйти даже если она захочет это сделать.

И Моно прекрасно помнил, как она его ломала. У него уже было множество девушек. Ни одних серьезных отношений, но тех, с кем он просто спал – полно. Порой он проводил ночи сразу с несколькими девушками. Доминик был перенасыщен сексом, но смотрел на эту первокурсницу, и хотел ее так, что это было даже больно. Будто он вообще впервые увидел девушку и порой ему казалось, что его нужно изолировать от нее. Иначе Моно не выдержит и сорвется. Эта жажда ее тела была выше самоконтроля.

Доминик не понимал настолько сильного физического влечения. Секс это просто секс. Захотелось – взял какую-то девушку и стало легче. Но, нет, тут какая-то не подходила. Нужна была именно эта. А Моно все равно пробовал переключаться. Не помогало. Брал других девчонок, а представлял эту. А потом в университете видел ее и, стоило ей, наклониться, чтобы была хоть немного видна грудь, или становилась так, что одежда сильнее обрисовывала фигуру, как у Моно тут же вставал. И мысленно он с ней делал такое, что, если бы она сама об этом узнала бы – испугалась.

Но Доминику нужен был не только секс. Это он понял немного позже. Когда уже смирился с тем, что его к ней невыносимо тянуло. Он хотел ее всю. Как свою женщину. Целиком и полностью. И, как мужчина дать ей достойную, счастливую жизнь. Он сможет. Главное, чтобы и она была рядом, ведь и для него она была чем-то большим, чем просто девушкой. Той, рядом с кем он опять почувствовал себя человеком. Начал жить. Ощутил в груди бурление, а не пустоту.

Он ею болел и он ею дышал. Был одержим, как своим единственным, но таким ценным сокровищем.

Она была для него всем и как же невыносимо понимать, что для нее он таковым не являлся. Каждая фраза про у*бка подобна ножу в спину – сотням жутких ран и агрессии вспыхивающей в сознании. Доминик правда хотел его убить. Сделать так, чтобы у*бка больше не существовало, но понимал, что она о нем меньше думать не станет. Может, она любит у*бка? Хочет вернуться к нему? Но Моно не даст этого сделать. Не сможет. Но уже сейчас он злился и душа опять черствела.

Глава 53. Серьезность

Я изо всех сил прижималась к Доминику и так же отчетливо ощущала то, насколько крепко он держал меня в своих руках. После моих последних слов, он пальцами сжал подбородок и заставил поднять голову. Посмотрел в мои глаза, а я, подавшись вперед, своими губами коснулась его.

- Я не хочу, чтобы ты думал, что у меня есть кто-то важнее тебя, потому, что это не так, - говорила негромко, но очень твердо. Вновь поцеловала. Так непривычно было первой тянуться к нему, но мне нравилось это делать. Правда, пока что еще ощущалось то смущение, которое сейчас сковало меня, но я все равно, раз за разом, украдкой целовала Моно. Своей грудью прижалась к его торсу и поерзала от того, что тело обивало языками пламени. Стало очень сильно жарко.

- Не говори того, в чем не уверена, - Моно рыкнул и сжал меня в своих руках с такой силой, что все тело болезненно заныло. Я охнула и прогнулась в спине. После чего своим лбом коснулась его и тихо спросила:

- Как мне это доказать?

- Что?

- То, что я уверена в каждом произнесенном слове. Ты мое все, - я сильнее обняла Доминика и вновь губами коснулась шеи. Поцелуями поднималась выше – к скулам. При этом, так отчетливо ощущая, насколько сильно было напряжено тело Доминика. Словно камень. И его дыхание – настолько глубокое, что я отчетливо чувствовала, как вздымался крепкий торс.

Я сделала короткий вдох и потянулась к его губам. Хотела украсть еще один поцелуй, но Моно первый набросился на мои губы, жадным, диким и истязающим поцелуем, вместе с которым меня пробило разрядом тока и сознание поплыло от наваждения. Того буйства жажды, которое истязало самого Моно и теперь постепенно переходило на меня. Рядом с ним всегда так. Одно мгновение и я вспыхивала, словно спичка, но в его руках горела дико и безумно.

- Докажи, - рыкнул в мои губы, прикусывая нижнюю и немного оттягивая ее, а потом опять целуя.

- Как? – спросила прерывисто. Сейчас не узнавала собственный голос, но уже вовсю выгибалась в спине и до побелевших костяшек сжимала мокрую от дождя ветровку Моно. Тело невыносимо ныло и пылало, словно в лихорадке, а сознание пустело, но от прикосновений рук Доминика, по коже пробегало острое и тягучее покалывание. Новые вспышки тока, от которых внизу живота все тянуло. Пусть и стыдно было это признать, но мне хотелось большего. Чтобы Доминик меня взял, но жутко смущалась произносить это вслух. Единственное, что могла, это опять поерзать и потереться о Моно. При чем, делала это неосознанно – тело вообще двигалось само по себе, но Доминик от моих движений, оскалился и, казалось, его член стал еще больше и тверже, хотя, казалось, он и так был возбужден до предела.

- Выйди за меня, - сказано в губы, опять целуя. Жадно и безумно. – Стань моей навсегда.

А я сразу не поверила в то, что услышала. Подумала, что мне лишь почудилось, но слова подобно кипятку обожгли тело. Вспыхнули в моем сознании пламенем.

- Ты пошутил? – спросила, разрывая поцелуй. Неловко улыбнулась, а Доминик, вновь набрасываясь своими губами на мои, рыкнул:

- Ты считаешь, что я сейчас могу шутить? – Моно сжал мое бедро с такой силой, что, казалось, пальцами на бледной коже оставил покраснения.

- Нет, но… Мы же встречаемся несколько дней, - неловко прошептала, все еще не веря в то, что Доминик говорил серьезно.

- Считаешь, что наши отношения когда-нибудь прекратятся?

- Нет… - отрицательно качнула головой. При слове «прекратятся», сердце болезненно сжалось. Стало страшно. - Но, Доминик…

- Тогда какая разница станешь ты моей женой сейчас или через несколько лет? Дай ответ.

Его руки скользили по мне. Уже взобрались под кофту и касались обнаженной кожи, давая ощутить сильный контраст температуры – его ладони после улицы холодные, но прикосновения такие горячие. От этого сознание еще сильнее дурманилось, но было взвинчено словами Моно. Мысли разрывались и непонятно, как соединялись и я с замиранием сердца, думала, каково это быть женой Доминика Моно? Почему-то, это до безумия манило, словно тогда все встанет на свои места и будет, так как должно быть. А, с другой стороны, вновь думала о том, что мы еще так молоды. Знаем друг друга не так уж хорошо и наши отношения начались недавно. Да и вокруг нас происходит непонятно что.

Но, когда Доминик опять меня поцеловал, заставляя выгибаться, стонать и сильнее прижиматься к нему, я послала все свои мысли к чертям и просто прошептала:

- Я согласна. Хочу быть твоей женой.

На мгновение Доминик замер и посмотрел мне в глаза и от этого зрительного контакта, казалось, воздух запылал и сердце забилось настолько быстро, будто пыталось выскочить из груди. Я не понимала, что в это мгновение творилось в голове Моно, но его взгляд дурманил. Доводил до сумасшествия и ломки, а я в очередной раз понимала, что пропала в Доминике.

- Повтори, - прохрипел, вновь целуя. Медленно, но глубоко, выворачивая мою душу наизнанку и будто бы лишь поцелуем подчиняя себе.

- Хочу быть твоей женой, - прошептала и немного растеряно охнула, когда Доминик после этих слов отнес меня в спальню.

Положил на кровать и я, приподнявшись на локтях, с замиранием сердца смотрела на то, как он снял с себя толстовку, а потом кофту, обнажая торс. Взъерошил ладонью мокрые волосы, убирая с них лишнюю влагу и одним коленом встал на кровать, из-за чего матрас сильно прогнулся. Уже вскоре полностью навис надо мной. Снял с меня кофту, а потом и нижнее белье. Вернее, практически сорвал и трусики чуть не порвал.

Я еще пока что полностью не привыкла и под взглядом Доминика, рефлекторно прикрылась ладонями, но он убрал мои руки. Прижал их к кровати.

- Я хочу тебя видеть, - Доминик губами коснулся моей ключицы. Слегка прикусил ее. Возможно, сказал это потому, что так же заметил в моих глазах желание выключить свет.

- А я не хочу, чтобы ты смотрел. Это смущает, - тихо сказала и не смогла сдержать громкого стона, когда губы Доминика коснулись груди, целуя ее так, что у меня вновь все тело пробило разрядами тока. Острыми, но приятными настолько сильно, что казалось, нечто подобное может свести с ума своей силой и мощью.

- Я и так уже видел тебя голой, - сказал он, продолжая целовать грудь.

- Вот именно. Ты меня уже видел обнаженной. Ничего нового не увидишь. Выключи свет, - я приподнялась на локтях, но Моно опять повалил меня на кровать.

- Не насмотрелся, - сказал, прикусывая сосок, а я разомкнула губы и вновь простонала, после чего задрожала, слыша звук расстегивающегося ремня.

- И когда насмотришься?.. – не договорила. Голос сорвался в громкий стон, когда я лоном почувствовала возбужденную плоть Доминика. Одно мгновение и он сразу сделал движение вперед. Пока что с толикой сдержанности, но сильно и с жаждой.

- Никогда, - рыкнул, проникая в меня глубже. Еще двумя толчками наполняя полностью и заставляя прогнуться. Извиваться на одеяле и сминать его дрожащими пальцами. Чувствовать, как тело горело и ныло, словно в лихорадке и с губ срывались стоны за стонами от ощущения новых движений Доминика. Таких безумных. Сводящих с ума.

Одна его рука скользнула по телу. Прошлась по бедрам и животу, после чего сжала грудь. Каждое касание подобно извергающемуся вулкану и поцелуи, как мой личный апокалипсис, в котором я горела, так сильно ощущая, как огоньки опаляли кожу, будто бы вовсе оставляя на ней ожоги. В какой-то момент не выдержала и закрыла глаза, руками обвивая шею Моно, а он поцеловал так, что всколыхнулось сознание, после чего отстранился. Вышел из меня.

Тело пробило ощущением неудовлетворенности и я замычала, а Доминик поднял меня, так, словно я ничего не весила и поставил на колени. Сжал талию и вновь вошел, с одного движения полностью наполняя собой. Начиная двигаться так, что тело задрожало и, если бы парень не удерживал меня, я бы упала, Моно наклонился и поцеловал мне шею сзади, поцелуями спускаясь немного ниже.

- Доминик… - не выдержала и прокричала его имя во время очередного очень глубокого движения, но почти сразу закрыла рот ладонью, но Моно убрал мою руку. Находясь полностью во мне, наклонился и, торсом касаясь моей спины, сказал:

- Хочу тебя слышать.

Я отрицательно качнула головой, но не успела ничего сказать. Доминик почти полностью вышел и с новым толчком наполнил собой и так раз за разом. Заставляя меня забыть кто я и где находилась, но отчетливо понимать, что я в руках Моно и в это самое мгновение полностью ему принадлежала. Сама до безумия желала этого. Стонала и кричала его имя. Ощущала грубые ладони на своем теле и новые движения, от которых по коже волнами проходили импульсы и казалось, что уже вскоре они достигнут своего пика. Вернее, так и произошло. Я первая дошла до грани и перешагнула через нее. Задрожала всем телом не в состоянии унять огонь, который пылал внизу живота, но еще некоторое время так отчетливо ощущала движения Доминика. Была уже не в состоянии реагировать на них, но каждый толчок парня усиливал импульсы пробивающие них живота. Продлевал их, из-за чего мне казалось, что этот момент растянулся в вечность, но как же хорошо мне было и хотелось, чтобы он не кончался.

***

После этой близости я ощущала сильную, но такую приятную слабость. Наверное, с удовольствием легла бы спать, при этом положив голову на плечо Моно, но все же поплелась в ванную принимать душ. Пока стояла под струями теплой воды не заметила того, что в комнату вошел Доминик. Уже вскоре присоединился ко мне, но все же в ванной я провела больше времени, а когда вышла в коридор, увидела, что Моно стоял около плиты. В руке держал тарелку и, приподнимая крышки, смотрел на то, что я приготовила. Понемногу брал всего, а я радовалась, что мы успели купить две небольшие кастрюли. Иначе бы сегодня было трудно готовить. Поймала себя на мысли, что с тех пор, как стала жить с Моно, мне действительно нравились вот такие домашние хлопоты. А все потому было приятно создавать уют. Для Доминика. Для нас.

- Тебе точно ничего не будет за то, что ты избил Бенуа? – я тоже подошла к плите и поставила на огонь чайник. Есть не хотела, а вот чая выпила бы с удовольствием.

- Ничего, - с безразличием ответил Моно, поднимая крышку на сковороде. – Кроме того, что мне нельзя две недели приходить в университет.

- Как? – я опешила. – А как же учеба?

Было видно, что Доминика этот момент вообще не волновал. Судя по всему, он не собирался переживать из-за того, что его отстранили от учебы на две недели. А я волновалась и, вспомнив кое-что важное, села за стол рядом с Домиником и сказала:

- Я боюсь ходить в университет без тебя.

- Я буду рядом.

- Но тебе ведь сказали вообще не приезжать в университет?

- Плевать, - вновь с безразличием. Доминика явно не волновали правила, а я очень сильно переживала за него.

- Если у тебя потом будут проблемы с учебой, я не знаю, что буду делать, - буркнула.

- Их не будет, - Доминик поднял на меня взгляд и почему-то в этот момент я поняла, что безоговорочно верю парню. Но все же опустила голову и, ненадолго закрыв глаза, решила наконец-то рассказать о том, что так же меня пугало и, при этом, оно по своему касалось учебы:

- Тот, кто притворяется Реми, опять мне написал.

- Что написал? – Доминик сдвинул брови на переносице. Его взгляд ожесточился.

- Я сейчас покажу сообщения, - после этих слов я сходила в спальню, где оставила телефон и, вернувшись на кухню, протянула его Доминику. – Я с ним немного попереписывалась. Но там есть обращение и к тебе.

Сжав ладонями край кофты, в которую была одета, я смотрела на то, как Доминик читал сообщения. То, как его глаза стали еще более черными и в них запылало опасное безумие. Дикость и агрессия, которые я ощущала кожей.

Моно вернул мне телефон и, забрав его, я заметила с какой силой Доминик сжимал вилку в кулаке. Погнул ее.

- Я хотела спросить, - очень тихо прошептала. – Я почти ничего не знаю о твоей семье, но… ведь не может же быть такого, что твой брат жив и при этом тебе об этом ничего не известно?

- Не может, - коротко ответил Доминик, а я смогла лишь кивнуть.

Как раз закипел чайник и я пошла готовить себе чай. Потом села за стол с чашкой и, опустив голову, спросила:

- Я тоже понимаю, что это не Реми, но все это так дико. Зачем кому-то писать нечто такое? То, что ты меня поделишь с кем-то, - пока говорила это, ощутила, как по спине скользнул холодок. – То, что сам захочешь это сделать, - произнесла еще более тихо. С нотками страха.

- Посмотри на меня, - я сразу не отреагировала и Доминик сжал мою ладонь в своей. – Посмотри.

Я все же подняла растерянный взгляд и, встретившись им с глазами Доминика, услышала его слова:

- Ни с кем делить тебя я не собираюсь.

Я прикусила губу и кивнула, после чего, стараясь делать спокойный вид, отпила чай. Пока что больше не хотела отвлекать Доминика. Ему следовало поесть.

***

Постепенно шли дни. Я решила пока что не ходить в университет, хотя сама ненавидела прогулы. Но, посчитала, что если три или четыре дня не появлюсь на учебе, ничего страшного не произойдет, хотя, возможно, за это время пройдет критичность ситуации. Может, даже станет ясно, кто мне пишет от лица Реми.

А пока что я занималась домашними делами. Еще читала книги и повторяла конспекты. Ждала Доминика с работы.

Пока его не было дома, мне становилось не по себе. Я постоянно настороженно смотрела в окно и, видев там ракаи, собирающихся около квартиры Доминика, пугалась еще сильнее. Со временем стала замечать, что собирались они около дома только когда Моно был на работе, когда он возвращался – парни уходили. Это меня очень сильно настораживало из-за чего я решила рассказать про наблюдения Доминику, но он сказал, что мне этих парней бояться не стоит. Они никогда и ничего мне не сделают.

- Не знаю. Я уже поняла, что не стоит ждать ничего хорошего от тех, кто живет в гетто, - буркнула, но мысленно подметила, что мне самой начинал немного нравиться Шампиньи. Наверное, он привлекал своей открытостью и дикостью.

Прошел еще один день и, просыпаясь утром, я услышала, как Доминик разговаривал по телефону. Очень сильно удивилась, уловив обрывки фраз. Оказалось, что Моно узнавал, что нужно, чтобы расписаться.

- Ты был серьезен, когда говорил про женитьбу? – спросила, как только Доминик вернулся в спальню. Не собиралась скрывать то, что услышала телефонный разговор.

- Ты все еще считаешь, что я о таком буду шутить? – Моно окинул меня мрачным взглядом.

- Нет, но… Это все равно неожиданно. И немного странно, - прошептала, просто не зная, что еще сказать. Я не считала те слова Доминика о женитьбе чем-то несерьезном, но для меня они больше были, как фразы сказанные во время страсти. Может, проверка того, захочу ли я стать его женой. А тут все более чем серьезно. И я бы не сказала, что не хотела быть Нану Моно. Просто растерялась, ведь все продвигалось так быстро. Некоторые пары к браку идут годами, а мы даже недели не встречались. Поэтому я была немного растеряна. Зато Доминик шел напролом.

Тем более, в этот же день ближе к обеду, когда мы с Домиником ехали в маркет за продуктами, ему позвонили.

- Триаль сказал, что ты для себя узнавал про роспись. Говорит, ты жениться собрался, - донеслись слова из динамика, когда Доминик ответил на звонок. Я не знала, кому принадлежал этот голос, но говорил явно уже взрослый мужчина. Судя по голосу уверенный, самодостаточный и жесткий. Лишь спустя время я поняла, что это был Готье Прежан.

- Да, собрался.

- Ты раньше не рассказывал, что у тебя есть девушка.

- Мы недавно встречаемся.

- Насколько недавно?

- Около недели.

На некоторое время повисла тишина. Судя по всему, Прежан ожидаемо отнесся к тому, что Доминик решил жениться на той, которую знал всего лишь семь дней.

- Сегодня вечером со своей девушкой приезжай ко мне, - сказал мужчина. Голос сдержанный и холодный, но жесткий.

- Зачем?

- Жду вас в восемь.

После этого разговор был закончен и Доминик лениво положил телефон в карман, останавливаясь около маркета.

Пока мы ходили между полками с продуктами, я думала про этот разговор, а потом задумалась над тем, что давно не навещала маму. Так сильно хотела бы заехать к ней на обратном пути. Но, вспоминая про маму, мысленно отметила, что все это началось, как только она попала в больницу. А с тех пор было еще кое-что, что я не рассказала Доминику. Я прикусила кончик языка и, собравшись с мыслями, сказала:

- Если бы Реми был жив, он, наверное, очень сильно злился на меня.

Доминик посмотрел на меня и вопросительно приподнял бровь, а сжав сыр, который взяла из холодильника, объяснила:

- Тогда в лагере ко мне иногда подходил один мальчишка и пытался со мной заговорить. Это, как раз был тот, которого я показала тебе на фотографии. Он ничего особенного не говорил. Просто спрашивал как дела, как меня зовут и задавал другие самые обыденные вопросы. Он мне не нравился, но я стеснялась попросить его уйти. Зато, когда приходил Реми, он прогонял того мальчишку. Тот со временем сам начал убегать при виде Реми, но в его отсутствие вновь приходил, что не оставалось не замеченным. Твой брат злился и еще говорил мне не общаться с этим мальчишкой. Называл его отбросом. Говорил, что он мерзкий человек, - я ненадолго замолчала и положила сыр в корзину, после чего начала рассматривать другие полки. Надеялась, что это успокоит. – Когда мы были на пустыре и твой брат увидел тех ребят, он, наверное, понял к чему все идет и встал впереди меня. Защитил собой и сказал мне убегать, но в этот момент тот мальчишка вышел вперед и сказал что-то вроде: «Спасибо, Нану, что вывела его из лагеря». И Реми услышав эти слова, посмотрел на меня так… - я запнулась. Казалось, что в горле застрял ком. – Скорее всего, он решил, что я специально вывела его из лагеря, а сказать ему, что это не так я не успела. Но я правда ничего такого не делала, - мои руки начали подрагивать и дыхание застряло в горле. Уже эти слова давались с трудом. – Может, тот мальчишка имел ввиду, что я вообще уговорила Реми выйти за забор, а они это подслушали и последовали за нами, но я ни с кем не договаривалась заранее.

Мой голос дрогнул и я опустила голову. Вздрогнула, когда ощутила, что Доминик положил ладонь на мою талию и притянул к себе, так, что я лицом прикоснулась к его торсу, а меня это успокаивало. Даже странно, как лишь одно прикосновение может унять панику в сердце.

- Ты узнал имя того парня, которого я показала на фото? – спросила негромко, обнимая Доминика.

- Да.

- Правда? – я тут же вскинула голову. – Кто он? Как зовут?

- Блез Аркур. Сын владельца сети отелей.

- А где он сейчас? Ты с ним уже разговаривал?

- Нет. Его не стало два года назад.

Глава 54. Если

Я разомкнула губы, но сразу ничего сказать не смогла. Просто не нашла подходящих слов, ведь в это мгновение мысли спутались.

- Пойдем, - Доминик коснулся губами моей макушки и я, опять приподняв голову, кивнула. Но, когда мы уже купили все, что требовалось и сели в машину, я спросила у Моно:

- А есть шанс найти другие фотографии из Санари? Может, я еще кого-нибудь узнаю.

- Их уже ищут, - ответил Доминик. В этот момент он вывернул руль и мы выехали из парковки.

Некоторое время я молча смотрела в окно. Думала обо всем на свете и постепенно начинала переживать, но, перед тем, как мы покинули десятый округ, я собралась с мыслями и сказала:

- Я очень сильно хочу увидеть маму. Она сейчас в больнице Мон Луи. Пожалуйста, мы можем туда заехать?

Доминик молча кивнул и, несмотря на то, что пришлось сделать лишний и далеко не маленький круг, отвез меня к нужному месту. Я попросила его подождать в коридоре, а сама зашла в палату. В этот момент я была настороженной, ведь опять ожидала неприязни со стороны мамы, но, когда я вошла, она сразу лишь широко раскрыла глаза, а потом неловко села на кровати.

- Нану… - сорвалось с ее губ растерянное, а я по глазам увидела, что она опять плакала. Скорее всего, пока мы не виделись, у нее что-то произошло.

- Привет. Как ты? – спросила и села на стул рядом с кроватью.

Сначала разговор не шел. Казалось, что нам опять не удастся поговорить, ведь мама все так же выглядела отстраненной, хоть и теперь по совершенно другой причине. Но все же, через время, смахнув начавшие выступать слезы, мама сказала, что Виардо ее бросил. Сейчас он был с другой женщиной.

Я слушала и сразу не знала, что сказать. В первую очередь мне хотелось с облегчением выдохнуть и улыбнуться, ведь Виардо далеко не тот мужчина, которого я хотела бы видеть рядом с мамой, но я чувствовала, что разрыв отношений по ней сильно ударил, из-за чего не рискнула явно показывать свою радость. Разве что попыталась приободрить. Сказать, что мама очень красивая женщина и со временем найдет достойного спутника жизни.

Наверное, мои слова не особо помогли ей успокоиться, но мама все же улыбнулась в ответ. Некоторое время мы разговаривали о ее самочувствии. Мама сказала, что ей уже куда лучше и через несколько дней она собирается выписываться из больницы. И, правда, синяки уже почти прошли.

Так постепенно разговор зашел о том, что мама собиралась делать после того, как покинет Мон Луи. Она намеревалась переехать в Анси, что для меня стало полной неожиданностью.

- Почему именно туда? – удивленно спросила.

- Там хорошо. Спокойно.

Мама еще сказала, что из-за того, что особняк тогда подгорел, его не удалось так быстро продать. Еще имелись какие-то проблемы с документами по загородному дому, из-за чего он тоже на данный момент не подлежал продаже. Из-за того, что у мамы не было денег покрыть долги Виардо, он переметнулся к другой состоятельной женщине. Старше моей мамы на пятнадцать лет и далеко не такой красивой, но безбожно богатой. Она дала ему денег и теперь, насколько мама знала, Виардо больше не зная проблем, продолжал жить с той женщиной.

Но все же в этой ситуации было то, что маму, несмотря на ее разбитое состояние, сразу смутило. Виардо требовалась огромная сумма для погашения долга и навряд ли та женщина только познакомившись с ним, сразу отдала мужчине такие деньги. Из этого следовал вывод – между ними давно что-то происходило. То есть, Виардо изменял маме.

Последовали дни выяснений и измены подтвердились. Оказалось, что у Виардо было несколько женщин. Все одинокие и отчаявшиеся, но очень состоятельные. При чем, ни одна из них не знала про других. Но, конечно, до недавнего времени Виардо больше был с моей мамой и всех остальных держал, как запасной вариант.

Опустив голову, мама сказала, что ей было очень плохо, когда она узнала про измены. Поняла, насколько ужасный человек Виардо и уже теперь не сомневалась в том, что это не я к нему тогда цеплялась.

- Я думала, что нашла свою любовь. Единственного человека в мире, который понимал меня полностью и всегда был на моей стороне, но, как оказалось, я встретила ужасного мужчину, который играл на моих слабостях. Порой любовь ужасна, - прошептала мама.

Я не могла с ней не согласиться. Любви и правда под силу разрушить жизнь. Она подчиняет и заставляет зависеть от другого человека.

Мама считала, что я сейчас жила у Бенуа, но позже все равно хотела позвонить мне. Она все же хотела отдать мне двадцать процентов от продажи особняка. Поговорить со мной, признать свою вину в той ситуации и сказать, что я всегда, когда захочу, смогу приезжать к ней в Анси. Если не сложится с Бенуа и мне будет тяжело одной в Париже, могу вовсе переехать к ней.

Насчет денег от продажи особняка я сказала, что это лишнее, но по взгляду мамы поняла, что она не отступит от своей задумки. Наверное, таким образом хотела сделать первый шаг ко мне, а я не знала, что сказать. Решила все это оставить для следующего разговора.

- Я зайду к тебе через несколько дней, - сказала, выходя из палаты. Все же тот случай с ее недоверием ко мне и последующим агрессивным отношением, нас отдалил. Внутри меня все же была обида на маму и она так просто не исчезнет. Но мне все равно было главным, чтобы у нее все было хорошо, а сейчас многое наладилось, что очень радовало. Поэтому у меня настроение улучшилось.

Правда, я все равно уже не считала маму достаточно близкой, чтобы знакомить ее с Домиником. А все потому, что знала - она может быть против этих отношений, а в данном случае я в ее мнении больше не нуждалась.

***

После возвращения в Шампиньи, Доминик уехал на работу. Вернулся ближе к семи и сразу утянул меня за собой в ванную комнату. И это не только для того, чтобы вместе принять ванну. Там он с жаждой меня брал и, выйдя из ванной, мы не остановились. Доминик подхватил меня на руки и отнес в спальню.

После того, как жажда была утолена, я лежала на кровати, думая о том, что уже сейчас была готова лечь спать, но как раз следовало ехать к Прежану. Мы об этом разговаривали с Моно еще днем и я видела, что сам он к этому приглашению отнесся с безразличием. Судя по всему, еще больше, чем я предпочел бы лечь спать, но, зная, что Прежан относился к Доминику, как к сыну, просто не могла позволить Моно проигнорировать эту встречу. Поэтому сама начала поторапливать Доминика к выходу.

Моно оделся в привычные джинсы и толстовку, поверх которых накинул ветровку, а я к выходу готовилась более тщательно. Блузка, юбка ниже колен и волосы собрала в гульку. Привычный для меня внешний вид и удобная одежда, в которой я чувствовала себя уютно.

Особняк Прежана находился в Батиньоль-Монсо. Учитывая его статус это было ожидаемо, но, даже не зная этого мужчину, я уже могла предположить, что недвижимости у него куда больше. Входя на территорию его владений, интуитивно ощущала, что это за человек. Безусловно страшный и хладнокровный. И в этом месте мне было как-то не по себе, но я мысленно раз за разом повторяла себе, что месье Прежан почти семья Доминика и этой встречи все равно было не избежать.

Прежан еще не вернулся домой и нас с Моно отвели в обеденный зал, где уже был накрыт стол. Пока было время, я ненадолго отлучилась в уборную, а, когда вернулась, оказалось, что мужчина приехал. Еще находясь в коридоре, я уловила кусочек его разговора с Домиником.

- Ты не женишься, - Прежан говорил холодно и жестко.

- Женюсь. Я уже купил кольца.

- Кого ты хочешь сделать своей женой? Какую-то шлюху из Шампиньи, которую ты даже и не знаешь толком? Ты должен понимать кто ты и то, что ты себе в жены не можешь брать лишь бы кого.

- Она не лишь бы кто, - в голосе Доминика стала ощущаться агрессия. – И она не шлюха.

Мне стало не по себе от этого разговора и от понимания того, что Прежан уже заведомо негативно настроен ко мне. Но отрицательно качнув головой, я постаралась прогнать эти мысли, после чего отошла немного назад и вновь вернулась к обеденному залу, на этот раз делая так, чтобы был слышен стук невысокого каблука о пол.

Когда я вошла в зал, разговор уже был окончен, но Прежан ожидая моего появления, медленно повернул головой и впился в меня ледяным взглядом. Оценивающе рассматривал и еле заметно приподнял бровь, скользнув взглядом по моим волосам, лицу и одежде.

Доминик встал с массивного стула и подошел ко мне. По-собственнически приобнял за талию и сказал:

- Моя девушка и будущая жена Нану.

- Здравствуйте, - сказала Прежану, слегка наклонив голову. Он лишь кинул, но продолжил рассматривать меня. Даже позже, когда мы уже сидели за столом, мужчина смотрел на меня. На то, как я себя вела и даже на то, как пользовалась столовыми приборами.

Прежан задал некоторые вопросы. Например, то, где я училась. Странно, но под конец вечера я уже не ощущала в нем такой сильной жесткости. Разговаривая с Домиником, он спросил, как мы познакомились и где сейчас жили. Задавал и другие вопросы касательно наших отношений и, несмотря на то, что в Прежане все же чувствовалось нечто ужасающее, в данное мгновение он мне казался просто отцом, которого действительно волновала судьба сына.

Перед тем, как мы уехали, Прежан забрал Доминика в свой кабинет, чтобы поговорить, а, когда мы уже возвращались в Шампиньи, я, сняв обувь и с ногами взобравшись на сиденье, укуталась в пальто. Смотрела в окно и опять о многом думала.

- А что если месье Прежан будет против наших отношений? – решила спросить.

- Не будет.

- Но, все же, а вдруг он не захочет тебе такую жену, как я?

- Какая разница кто и что не захочет? Моей женой станешь ты. Это уже не обсуждается.

Мы приехали домой уже когда была полночь. Быстрый душ и, ложась на кровать, я на четвереньках подползла к Доминику, после чего умостилась рядом с ним. Положила голову на его плечо и укуталась в одеяло, а он меня приобнял и ближе притянул к себе.

В такие моменты отчетливо ощущала, что я невероятно счастлива. В этой небольшой квартире в гетто и с одной чашкой на двоих я впервые понимала, что такое счастье и трепет. Начинала по-настоящему жить, а все потому, что рядом был Доминик. И, с какой-то стороны понимала, что это лишь начало того, что вообще будет происходить между нами, но наслаждалась каждым мгновением.

Мы были вместе и счастливы. В этом большом мире встретили друг друга и уже не собирались расставаться, ведь по отдельности будет мучительно плохо. Больно.

Вот только, прошлое не собиралось так просто отпускать. Оно хотело все разрушить.

В полной тишине пришло новое сообщение.

Глава 55. Разбитый

На этот раз новое сообщение оказалось не на моем телефоне. Оно пришло на номер Доминика.

Когда это произошло, уже была глубокая ночь. Я почти засыпала, уткнувшись лицом в шею Моно и лишь отдаленно услышала приглушенное жужжание, а сам парень на пришедшее сообщение не обратил внимания. Ему часто писали или звонили по ночам, но Доминик никогда не отвечал. Проводил время со мной и мог вообще выключить телефон. Поэтому, сразу сообщение осталось незамеченным.

Как обычно, ночью Доминик ушел на работу. Я тогда еще спала, но проснувшись рано утром, пошла на кухню готовить завтрак и ждать возвращения Моно. Пила чай, улыбалась и тихо напевала песенки. Казалось, что это утро являлось самым обычным, но я и в нем была невероятно счастлива.

Когда Доминик вернулся домой, я выскочила в коридор и опять набросилась на него с такой силой, что казалось, вообще могла сбить его с ног, но он лишь вопросительно приподнял бровь и ловко подхватил меня на руки. Я со всех сил обняла Моно за шею и своим телом прильнула к его, совершенно не обращая внимания на холод его мокрой от дождя куртки. А он наклонился и поцеловал. Так, что губы заныли и в груди затрепетало, а потом и вовсе обдало жаром. У нас всегда так было – буквально несколько секунд и мы вдвоем начинали гореть.

Немного позже мы сидели на кухне. Завтракали. Вдвоем мокрые после душа, ведь Доминик опять утянул меня за собой в ванную комнату, и все еще разгоряченные, после того, что мы там делали. Я, после подобного, опять переполненная приятной усталостью, неторопливо ела салат и думала о том, что нужно срочно записаться к врачу, чтобы мне выписали противозачаточные. Доминик опять напомнил о них. Сказал, что, если в ближайшее время не схожу к врачу, значит, уже скоро буду беременная. Выбор за мной. А я считала, что уж детей нам еще рано. Хватит и свадьбы.

Лениво потянувшись, я улыбнулась и подумала о том, что, раз мы пока что не ездили на учебу, я могла потянуть Моно в спальню, чтобы он нормально поспал после работы, а я в это время могла понежиться в кровати рядом с ним. Обнять его и опять уткнуться лицом в шею парня. Впитывать его тепло и делиться своим.

Все так же улыбаясь, я мысленно составляла желаемый план на день. Чувствовала идиллию, которая, к сожалению, уже в следующий момент рухнула. Я увидела, что Доминик лениво проверял почту на телефоне и в этот момент наконец-то было замечено то сообщение, ставшее адом для всего, что мы уже построили.

- Что-то случилось? – я сразу заметила то, как взгляд Доминика помрачнел. Черные глаза стали жуткими и, немного наклонившись я увидела на его дисплее тот ненавистный мне номер. – Он тебе написал? – широко раскрыла глаза, а Доминик лишь кивнул, читая сообщение. – Что именно?

- Хочет встретиться.

- Серьезно? – я удивленно разомкнула губы. – Когда?

- Сегодня.

Я сжала ладонями край стола и нахмурилась. Как этот человек мог хотеть увидеться с Домиником? Это ведь не Реми. Может, ловушка? Или еще что-то. О своих предположениях я рассказала Моно, но он и без моих слов обладал достаточным чутьем, чтобы так просто не пойти на поводу у того, кого я уже давно считала врагом.

Нет, он вообще не опасался этой встречи. Наоборот, хотел встретиться с этим человеком, но все останавливалось из-за условия. Оно было таковым – Моно должен был привести меня в определенный отель, где и будет ждать Реми. Уже там я не буду принадлежать только Доминику.

Моно даже не стал отвечать на эти сообщения, а они постепенно вновь приходили. Ненавязчивые, но едкие. Пахнущие адом и соленые, как кровь. Тот, кто притворялся Реми, давил на семью, а потом называл меня помехой. Той, которая стала концом всему и в сообщениях раз за разом виднелся вопрос – неужели я настолько важна, что Доминик предпочтет меня, а не единственного, кто остался из его семьи? И так же были другие вопросы – все ли я рассказала Моно? Точно ли ему известно обо мне абсолютно все? Задавая эти вопросы, тот, кто притворялся Реми, всегда сам отвечал – нет, Доминик не все знал обо мне. Иначе бы привел меня в отель. Позволил бы уничтожить меня.

Я замечала, что в отличие от меня Моно на эти сообщения не отвечал. Не видел в этом нужды, но он все еще искал этого человека, чтобы поговорить с ним уже лично. В первую очередь ждал, когда станет известен владелец той машины и так же все еще искали другие фотографии из Санари. Казалось, что это очень важно. Снимки могли дать нить и натолкнуть на какие-то мысли.

Но пока что время шло безрезультатно. В воздухе повисло жесткое и колючее, как проволока напряжение и казалось, что постепенно оно давило все сильнее, а я видела то, что меня пугало. Доминик менялся.

Я сомневалась в том, что он давал этому человеку хоть как-то воздействовать на себя. Единственное, в его глазах мелькала ярость при очередном упоминании того, что я скоро буду принадлежать не только Доминику. Уже сейчас очень многое давало интуитивно почувствовать – их личный разговор будет очень жестким. Но, в остальном, Моно не шел на поводу его слов. Вот только, постепенно его взгляд становился еще более мрачным и тяжелым. Казалось, пустым и бездушным. Такой Доминик являлся немногословным, но в тот же момент очень жестким. Будучи таким он меня пугал.

Как-то я потащила его за собой в местный маркет. Мне нужно было купить кое-какие продукты, из-за чего я торопливо ходила из стороны в сторону между полками и высматривала то, что мне нужно, а Доминик шел немного позади. Более спокойно и держа ладони в карманах толстовки. Не отрывая от меня взгляда уже теперь постоянно пустых глаз.

Тогда несколько темнокожих парней, стоявших рядом с витринной с энергетиками, его не заметили, зато начали свистеть мне в спину и говорить всякие гадкие пошлости. Для гетто подобное отношение к девушкам было привычно, поэтому я на него уже не обращала внимания. Собиралась просто поскорее пойти дальше, но услышала хрипы и грохот. Моно, проходя мимо этих парней, взял за шиворот того, который был к нему ближе и в следующее мгновение разбил ему лицо. Хлынула кровь и парень, громко захрипев от боли, рухнул на пол, а Доминик сжал ладонь на шее второго парня и макушкой ударил его об автомат. Разбивая голову ракаи и стекло на витрине. Вновь бил его. Молча и совершенно не меняясь в лице. С привычной пустотой в глазах, будто ничего особенного не происходило.

- Доминик, что ты делаешь? – оставшиеся парни тут же всполошились. Они явно были не из окружения Моно, но его точно знали. Из-за того, что Доминик ничего не сказал, ракаи понятия не имели, почему он набросился на них, но завязалась драка. И лишь после того, как я, просто не зная, что еще делать, начала кричать, чтобы Доминик прекратил, парни поняли, что я его девушка. Прозвучали оправдания, что они не знали этого, иначе ничего бы не сказали в мою сторону, но Моно было плевать.

Это не прекратилось, даже когда в зале появились работники маркета. Доминик остановился только после того, как уже все парни лежали на полу. Все еще в сознании, но окровавленные и хрипящие от боли. Моно стоял и с безразличием смотрел на них. Даже бровью не повел, а я в этот момент, казалось, не дышала.

Мое собственное сознание покрылось туманом и ноги подкосились. Смотрела на Доминика и в вихре мыслей понимала, что в это мгновение до дрожи боялась его. Даже хотелось дернуться и отойти подальше. Смотрела на него испуганно. Так же, как и все остальные, но, когда один из парней, тот, который был самым крупным и крепким, поднялся и Моно, сжав его шею собирался опять ударить, я посмотрела в его глаза. Сердце болезненно кольнуло и я, даже не задумываясь ни на секунду, что делала, побежала к Доминику. Очень крепко обняла его и, уткнувшись лицом ему в грудь, прошептала:

- Не нужно. Пожалуйста, отпусти его.

Следующие несколько секунд растянулись в вечность и мне казалось, что Моно не отпустит этого парня, но он все же разжал пальцы и темнокожий ракаи, хрипя вновь рухнул на пол, а я сильнее обняла Доминика. С такой силой, что руки заныли, а потом взяла его за запястье и сумбурно, но тихо сказала:

- Пойдем отсюда.

Потянула его за собой из маркета. В этот момент мысли еще сильнее спутались и я задумалась о том, что в маркете точно есть камеры видеонаблюдения. А вдруг те ракаи решат пойти в жандармерию с заявлением об избиении? Или, может, это сделает владелец маркета? Доминик ведь разбил витрину автомата.

В данный момент еще не знала, что Доминик в гетто вне закона, но все равно жутко волновалась. В этот день, после того, как мы вернулись домой, я отвела Доминика в ванную, где бережно под теплой водой промывала его разбитые костяшки.

- Зачем ты это сделал? – раз за разом шептала. – Они же сказали, что если бы знали, что я твоя девушка, ничего говорить не стали бы. Ты мог им просто сказать об этом.

Доминик ничего не ответил. Он в последнее время вообще почти постоянно молчал, но сейчас неотрывно смотрел на то, как я занималась его огрубевшими ладонями, осторожно касаясь их кончиками пальцев. Как только закончила с промыванием, потянула парня в спальню.

- Раздевайся, - буркнула и потянула вверх край его толстовки.

Когда раздела Доминика по пояс, обнажая его торс, на ребрах увидела новое покраснение – ушиб. Быстро побежала в прихожую за мазью, которую теперь всегда носила с собой в сумочке и, вернувшись, начала наносить мазь на новый ушиб. Еще два нашла на спине.

- Тебе не нужно было их бить, - прошептала, опять занимаясь костяшками Доминика. Заставила его сесть на кровать и сама разместилась рядом, покрывая ранки мазью. Моно все так же молчал, но смотрел на меня, а я, после того, как закончила, отложила в сторону тюбик с мазью и села Доминику на колени, так что мы теперь были лицом к лицу. Положила ладони на его шею и посмотрела в глаза: - Если тебя что-то тревожит, ты можешь рассказать это мне. Я всегда выслушаю.

Несколько секунд ожидаемой тишины, после которой Доминик сжал меня в объятиях и повалил на кровать. Все так же ничего не говорил, но крепко прижимал к себе, а я, казалось, не смела произнести ни слова. Обняла его в ответ и лицом уткнулась в обнаженный торс.

Я ведь ощущала, что с Моно что-то происходило. То, от чего его сознание рушилось и ожесточалось, будто сейчас там бушевал кровавый апокалипсис. Я много думала над этим и вспоминала, как сразу эти сообщения повлияли на меня. Как меня тогда трясло и я с каждым новым жужжанием телефона, разбивалась о бездну, в которой наполнялась собственными страхами, а это царапало психику. Уродовало ее.

Думаю, у Доминика все было иначе, но все же у нас имелось кое-что общее. А именно – нечто из прошлого, что не давало покоя и постепенно сжирало заживо. И эти сообщения тянули нас обоих к тому ужасному, что разрывало душу. Доминика к воспоминанию о семье, которой больше не было и тому, что некая тварь сейчас притворялась его умершим братом. Смела пользоваться его именем. Этот человек прикоснулся к тому, что для Доминика было святым – к его семье. И от этого Моно наполнялся яростью. Той, которая испепеляла его и уничтожала разум. Превращала парня в чудовище. Или, скорее, возвращала в его привычное состояние, в котором он жил ранее, но, конечно, усугубляла.

Вот только, в такие моменты, как сейчас, казалось, что нам обоим становилось легче. Когда мы были только вдвоем. Смотрели друг другу в глаза и дышали – я им, а он мной. И он держал меня в своих руках так, что становилось ясно – он не отпустит. От сердца отлегало и в груди больше не было этого давления. Безумие Доминика и мое отчаяние утихали. Мы вновь были счастливы.

Вот только, это были лишь мгновения, которые уже вскоре проходили. Реальность неумолимо тянула к себе и телефон в очередной раз звонил, оповещая о новом сообщении. В какой-то степени я понимала, что все прекратится лишь в тот момент, когда мы найдем этого человека. Только потом будем один на один. Без вмешательства прошлого и других людей. Наконец-то вместе. Счастливы.

И я ждала этого, но пока что ощущала лишь напряжение, которым пропитался воздух. А он душил. Не позволял нормально дышать. Вообще, наверное, я впервые вдохнула полной грудью в тот день, когда наконец-то стал известен владелец машины, хотя изначально все задержалось из-за того, что я, оказывается, неправильно запомнила номер и мне показали фотографии двух машин со схожими цифрами. Я безошибочно узнала ту, которую видела в проулке. На снимке даже заметила знакомые царапины на покрышках. И вот наконец-то сказали имя владельца. Это произошло в пятницу.

Я, как обычно, готовила на кухне и краем глаза заметила, что Доминику позвонили, потом отвлеклась на лук, который жарила и лишь спустя время поняла, что Моно давно не возвращался на кухню. К этому моменту выключила газ под сковородой и пошла искать парня. Оказалось, что он сидел на металлических ступеньках. Его лица не видела, но чувствовала, что Моно смотрел на пустырь и еще заметила то, насколько сильно его спина была напряжена. И это не из-за мороза, хотя он был одет лишь в футболку.

- Ты бы не выходил на улицу почти раздетым. Заболеешь, - я села рядом с ним, несмотря на то, что тоже была одета очень легко. – Что-то случилось?

- Мне сказали имя владельца машины, - Доминик все так же смотрел вдаль ночного пустыря.

- Правда? Кто этот человек? – я тут же встрепенулась и краем сознания ощутила то, как в груди расплылось облегчение и даже дышать стало как-то легче. Сердце забилось немного быстрее. Им завладела надежда на то, что все это наконец-то вот-вот закончится.

- Его зовут Джерод Уврар. Знаешь такого? – задавая вопрос, Доминик посмотрел на меня.

- Имя знакомое, - пробормотала, нахмурившись. Говорила правду, но под пристальным и очень тяжелым взглядом Доминика, ощутила, что все было не просто так. Начала лихорадочно размышлять, пытаясь понять, откуда мне это имя знакомо и вот наконец-то в голове щелкнуло. Я прошептала: - Кажется, так зовут двоюродного дядю Бенуа…

- Это он и есть, - Доминик опять отвернулся к пустырю. – Не знаешь, почему тот, кто пишет эту хрень, к тебе тогда приехал на машине дяди у*бка?

- Не знаю, - растерянно прошептала, хотя, создавалось ощущение, что ответа от меня не требовалось.

За последние дни я очень много раз задавала себе вопрос, кто мог стоять за сообщениями и предположила уже множество теорий, но результат поиска меня ошарашил. У меня в голове творилось черти что и я вообще не могла осознать, что происходило, но ощущала, как ситуация еще сильнее накалялась. Уже опаляла кожу, касаясь ее языками пламени.

Будучи в своих мыслях, я не заметила того, что Доминик встал, но отчетливо ощутила то, как он поднял меня на руки. Я тут же вцепилась в него руками и испуганно зашептала:

- Что ты?.. Зачем?..

Моно ничего не ответил. Занес меня в квартиру и вместе с этим, достал телефон, после чего кому-то позвонил:

- Я хочу уйти на несколько часов. Посмотрите, чтобы рядом с домом не было посторонних, - услышала я слова Доминика. Он как раз поставил меня на пол, после чего пошел в спальню, где из шкафа достал толстовку.

- Куда ты хочешь пойти? – я последовала за ним.

- Скоро вернусь, - Доминик надел кофту и пошел к прихожей, но, когда проходил мимо меня, я обняла его сзади и лицом уткнулась в спину.

- Уже поздно. Я боюсь оставаться одна в такое позднее время суток, - прошептала.

Несколько секунд Доминик стоял неподвижно, а потом взял меня за запястье и заставил отстраниться, после чего уже сам притянул меня к себе, но на этот раз так, чтобы мы были лицом к лицу.

- Не бойся. Тебя никто не тронет, - Моно пальцами сжал мой подбородок и заставил приподнять голову. Посмотреть в его глаза и почему-то в этот момент я безоговорочно верила Доминику. – Я скоро вернусь.

Моно наклонился и своими губами коснулся моих. Поцелуй не долгий, но сколько же буйствующего огня в нем было. Того, который пылал только между нами.

Доминик ушел, а я еще долго стояла в прихожей. Немного позже выглянула в окно и увидела, что Моно некоторое время сидел на капоте своей машины и уехал только после того, как к дому подошло около дюжины ракаи. Эти парни остались группкой стоять около квартиры Моно, но вели себя тихо, хотя привычнее для них сейчас были бы громкие разговоры и французский или арабский реп, доносящийся из переносных колонок.

Отойдя от окна я пошла на кухню. Заварила себе чай, но его не пила и все думала.

- Что я знаю про двоюродного дядю Бенуа? – спросила у самой себя.

Если честно, мне практически ничего не было известно про этого мужчину. Разве что, папа Бенуа его не переваривал так как Джерод Уврор имел какие-то темные дела. Конечно, не что-то серьезное, но все же человеком он был скользким. И знакомые у него такие же.

Доминик сказал, что уже скоро вернется, но его не было почти всю ночь, а я все это время варилась в размышлениях. Буквально закипала в них. Пыталась придать логику тем теориям, которые выстраивались у меня в голове и, когда Моно вернулся, я сразу же торопливым шагом вышла в прихожую и сказала:

- Слушай, я много думала насчет того, что та машина принадлежит дяде Бенуа. Он же вроде связан с криминалом. Может, тот, кто стоит за сообщениями, тоже связан с ним и так получилось, что…

- Ту хрень пишет у*бок, - Доминик меня перебил. Сейчас выглядел мрачным, жестким и очень жутким.

- Как? Этого не может быть, - я начала оторопело отрицательно качать головой. В нечто такое не могла поверить даже несмотря на то, что уже заранее знала, что в дело втянут родственник Бенуа.

- Почему? Все еще считаешь его хорошим? – Доминик оскалился и от взгляда Моно у меня по спине скользнул холодок.

- Нет, я просто не понимаю, как и зачем он такое мог делать, - растерянно прошептала. - Я ведь ему все рассказала и он меня поддерживал. Пытался помочь… , - я ненадолго закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, после чего спросила: - Ты точно уверен, что это он? Как ты узнал?

- Уврор сказал, - Доминик снял ветровку и просто бросил ее куда попало.

- Ты с ним разговаривал?

- Нет. Готье.

Моно был куда мрачнее, чем обычно и даже просто находясь рядом с ним, я ощущала ту ярость, которой была пропитана каждая частичка его тела и сознания. Но я все же ходила за ним и пыталась узнать хоть какие-то подробности.

Кое-что и так поняла, а нечто все же узнала. Оказывается, Доминик ездил к Прежану, куда так же был доставлен Уврор и, поскольку мужчина был связан с криминалом, Прежана он знал и очень сильно боялся. На все его вопросы ответил.

Оказывается, в тот день Бенуа был вместе с Уврором. Они просто разговаривали, как мужчина просто между делом сказал про должника, которого искали. Как раз позвонили и сообщили, что поймали дочь женщины, которая жила с этим должником. Слово за слово и выяснилось, что это я. Тогда Бенуа и попросил поехать туда.

Сразу Уврор думал, что Бенуа хотел забрать меня из того проулка, раз я была его девушкой, но парень посмотрел на меня и сказал, что хочет пошутить. Со своего номера написать не мог и попросил телефон Уврора. Тот свой не дал, но из бардачка достал запасной. Простенький и не замыленный. Такие телефоны и номера порой нужны были мужчине.

После того, как меня увели из проулка, Бенуа вернул телефон, но позже пришел к Уврору и попросил одолжить его на время.

- Для него это была всего лишь шутка? – тихо прошептала, до боли кусая губы. Казалось, что в эти мгновения больше не дышала. До покраснений терла лицо ладонями и царапала кожу короткими ногтями.

Мне было тяжело поверить во все это. В то, что за сообщениями, оказывается, стоял Бенуа и для него это являлось всего лишь развлечением.

- Откуда он знал про Реми? – спросила еле слышно. Доминик ничего не ответил, а я прошептала: - Может, мой папа рассказал его отцу про это дело, а Бенуа подслушал?

Я в очередной раз пыталась найти менее болезненные предположения, но то, которое я высказала было слишком натянутым, ведь просто подслушав разговор наших отцов Бенуа навряд ли узнал бы хотя бы про счет до пяти. Нет, тут было нечто другое. Более глубже и уродливее.

- Что теперь? – спросила у Моно. – Что ты будешь делать с Бенуа?

- Поговорю с ним.

Обычная фраза, но даже у меня от нее сердце панически сжалось и по ногам скользнул холодок. Но я качнула головой и, пытаясь взять себя в руки, прошептала:

- Можно я пойду с тобой? Я тоже хочу поговорить с ним. Хочу узнать, зачем он все это делал.

- Нет.

- Доминик, пожалуйста, - я подошла ближе к парню и положила ладони ему на плечи. – Мне это очень нужно. Я хочу, чтобы он смотря мне в глаза сказал, зачем все это делал.

- Тебе лучше не идти со мной.

- Пожалуйста. Доминик, я тебя очень прошу, возьми меня с собой, - прошептала, опустив голову. Интуитивно ощущала, что это будет единственный шанс поговорить с Бенуа, поэтому рефлекторно цеплялась за него. Я правда в этом нуждалась. Иначе не смогу расставить все точки.

Некоторое время Доминик молчал и мне казалось, что он все равно откажет мне, но парень все же кивнул. Сказал, чтобы я уже собиралась.

Меня немного трясло и перед глазами все шло рябью, но я поплелась к шкафу. Переоделась в более теплую одежду и взяла пальто, после чего вместе с Домиником вышла на улицу.

- А как мы сейчас поговорим с ним? – спросила, когда мы сели в машину. – На улице еще темно. Если Бенуа сейчас в больнице – нас к нему не пустят. Если он уже дома – навряд ли выйдет к нам ночью.

Доминик ничего не ответил. Просто завел машину и уже вскоре мы по ночному Шампиньи поехали в сторону Парижа. Почти все время молчали и я опять смотрела в окно. На сердце было как-то тяжело и сумбурно. Не возникло того ожидаемого облегчения, которое должно было появиться после того, как стал известен отправитель сообщений. Наоборот, казалось, что самое сокрушительное и ужасающее еще впереди.

К моему удивлению, мы приехали к особняку Прежана. Я хотела спросить, почему мы тут, но чувствовала, что любые разговоры будут лишними, поэтому молча следовала за Домиником.

После того, как мы зашли в особняк Прежана, нас провели в помещение, которое управляющий назвал маленькой гостиной. Там подали чай. Доминик к нему не прикоснулся, зато я потихоньку его пила. Казалось, что таким образом пыталась успокоиться. Вот только, сжимая в ладони чашку, неотрывно смотрела на Моно и ощущала себя как-то странно. Почему мне сейчас было страшно находиться рядом с ним?

Доминик спокойно сидел в кресле. Можно даже сказать, что вальяжно, но у меня все равно от него по коже бежали мурашки.

- Почему мы тут? – все же решила спросить через время. – Почему ты привез меня сюда?

- Потому, что ты этого хотела.

- Я хотела поговорить с Бенуа.

- Поговоришь.

- Его… Его привезут сюда?

Доминик ничего не ответил, но это был тот момент, когда слова не нужны, чтобы понять, что ответ положительный.

Через время приехал Прежан. Он зашел к нам и я при появлении мужчины, ощущая его жесткую ауру, против воли сжалась. Они с Моно обменялись несколькими фразами, после чего Прежан ушел, но, перед тем, как покинуть гостиную, он сказал Доминику:

- Развлекайся, но не теряй самоконтроль.

Я не поняла смысл этих слов и предпочла не спрашивать о них у Доминика. Сидела, пила чай и ждала. И вот, когда уже начало светать, в гостиную вошел массивный мужчина. Он и сказал, что уже все готово. Его привезли.

- Пойдем, - Доминик взял меня за руку и помог встать, после чего пошел в сторону коридора, а я последовала за ним. Постепенно мы подошли к лестнице ведущей в подвал, после чего спустились вниз.

Тут подвал был очень даже ухоженным, хорошо освещенным и с ремонтом, но у меня все равно сердце опасливо сжималось от этого места. Будто я уже заведомо что-то чувствовала и наши шаги, так отлично слышные в тишине, звучали эхом в опустевшем сознании.

Часть подвала была поделена на комнаты. Мы подошли к той, около которой стояло еще несколько громил и зашли внутрь. Там и находился Бенуа. В пижамной одежде и бинтах, что отчетливо намекало на то, что парня достали из больницы. И, судя по тому, что бинты были в крови, везли его сюда не по собственному желанию и отнюдь не бережно.

- Моно? – увидев Доминика, парень широко раскрыл и без того до ужаса испуганные глаза. – Что?.. Почему?.. – в этот момент Бенуа заметил меня. Дернулся, будто попытался подойти ближе, но Доминик, преграждая ему путь, толкнул парня в плечо так, что он рухнул на пол. – Нану, что происходит? Почему меня привезли сюда? Скажи им, что это ненормально. Похищение человека жестко карается законом, - видно, Бенуа решил, что лучше разговаривать со мной, но я на его слова ничего не ответила. Пока что отошла к стене, увеличивая расстояние между мной и парнем.

- Месье Моно, - один из громил обратился к Доминику и передал ему какой-то телефон. – Мы нашли его, когда просматривали палату.

Бенуа, увидев этот телефон, побледнел настолько сильно, что кожа приобрела будто бы неживой оттенок. Парень сжался и, поднявшись на ноги, отошел как можно дальше от Доминика.

- Можете идти, - Моно отпустил громил и те сразу покинули комнату, закрывая дверь. Доминик посмотрел на телефон, сжимая его в ладони и уже теперь обратился к Бенуа: - Рассказывай у*бок. Я тебя слушаю.

- Я… Я не знаю, что…

- Откуда знаешь про моего брата?

Некоторое время Бенуа молчал. Лихорадочно переводил взгляд с Доминика на меня и обратно, а потом, сипло прохрипел:

- Мне про него рассказывали. Я… - Бенуа растрепал волосы и будто бы в испуганном, защитном жесте выставил руку. – Я все объясню. С моей стороны это была только шутка. Да, дурацкая, но шутка, а про твоего брата я только слышал, - сказал он Доминику. Говорил быстро и прерывисто из-за чего некоторые слова казались приглушенными. – У меня когда-то был друг. Он мне и рассказал про твоего брата. Про то, что он с другими парнями в каком-то чертовом лагере хотели его проучить, из-за чего подловили за пределами лагеря, но в итоге… - Бенуа сглотнул. – В итоге убили. Но тот случай мучил моего друга и он мне многое рассказывал. Черт, не знаю. Наверное, просто хотел выговориться. И он показывал мне фотографии из лагеря. Я там видел Нану и, когда познакомился с ней, узнал ее.

- Зачем ты писал мне сообщения? – спросила у него, до дрожи сжимая ладони в кулаки. – Думаешь, что это смешно, раз считаешь подобное шуткой? Ты же видел, что я испугана, но продолжал писать угрозы.

Бенуа посмотрел на меня и опять растрепал волосы. Следующие слова произносил тихо. Будто бы виновато.

- Наверное, я хотел тебя испугать. Я ведь тебя, правда, очень любил и до сих пор люблю, а ты тогда начала смотреть на Моно, - Бенуа опустил взгляд и ненадолго замолчал. Казалось, что каждое слово ему давалось с трудом, но парень заставлял себя продолжать: - Сопоставив все, что мне рассказал друг, я понимал, что тот умерший парень это младший брат Моно и пока писал эти сообщения, я хотел, чтобы ты просто вернулась ко мне. А потом меня понесло. Я стал писать просто из-за ревности и злости. Я уже не понимал, что творю, но в этой ситуации я тоже пострадавший. Я тебя до безумия люблю, а ты мне изменяла. Ты меня разбила, - Бенуа хоть и с опаской, но все же обратился к Доминику: - А ты забрал у меня девушку, с которой я хотел прожить всю жизнь. Думаешь, мне не было больно? Я просто хотел сделать так же больно и тебе.

На некоторое время в комнате повисла тишина. Бенуа стоял опустив голову, а я все так же сжимала подрагивающие ладони в кулаки. По Доминику ничего не было ясно, но взгляд казался еще более жутким.

- Скажи имя друга, - голос Моно разорвал тишину.

- Только после того, как ты меня отпустишь, - Бенуа сразу отрицательно качнул головой.

Вновь повисла тишина. По факту не долгая, но такая тяжелая и в ней я отчетливо услышала шаги Доминика. Он пошел к Бенуа.

- Не подходи. Я ничего не… - парень не договорил. В этот момент Моно стиснул его горло перекрывая путь к кислороду и затылком ударил о стену, после чего второй ладонью сжал голову и большим пальцем надавил на закрытое веко. Бенуа закричал от адской боли и попытался вырваться, но это больше было похоже на конвульсии.

- Нет никакого друга. Да? – Доминик оскалился. – Ты один из тех, кто убил Реми?

- Нет!.. Отпусти! Мой глаз… - Бенуа все так же истошно кричал. Пытался вырваться.

- Ты останешься здесь, - Доминик отстранил Бенуа от стены, после чего опять ударил затылком о камень. – Легко узнать был ты в том лагере или нет и потом твои фотографии показать Нану, - Моно сильнее надавил на веко, так, что Бенуа уже захлебывался собственным криком, но сквозь него я все же услышала слова: - И когда подтвердится то, что ты лжешь, я буду медленно срывать с тебя кожу…

- Я все расскажу!.. Расскажу. Только отпусти, - Бенуа уже не соображал от боли. Был готов на все, лишь бы она прекратилась.

- Рассказывай, - Доминик отпустил Бенуа и тот упал на пол. Прежде чем он накрыл ладонью глаз, я успела его увидеть и почему-то понимала - этим глазом Бенуа больше никогда и ничего не увидит. Ладони начали сильнее подрагивать и все тело напряглось, но я пыталась держать сознание ясным.

- Да, - прохрипел Бенуа задыхаясь от боли и отползая от Доминика подальше. На Моно смотрел испуганно. Будто бы с удушающей паникой. – Я был там. Я был среди тех, кто… Но у нас это получилось случайно. Мы не хотели его убивать. А вот она, - Бенуа указал пальцем на меня. – От нее тебе было куда больше вреда. Если хочешь разобраться во всем – начни с нее.

- О чем ты говоришь? – я сильно нахмурилась. Толком не могла смотреть на такого Бенуа.

- Твой отец. Он скрыл смерть того мальчишки, - Бенуа стиснул зубы и обернулся к Доминику. – Мы не хотели его убивать, но так получилось и те дни были для нас, как настоящий ад. Мы все ждали, пока об этом станет известно и нам наступит конец. Особенно, если учесть то, что Нану резко увезли из лагеря. Но тут приехал ее отец. Он нашел того из нас, на кого успела указать Нану и благодаря этому вскоре нашел всех остальных. Но он сказал, что прикроет это дело, если мы тоже будем молчать и никогда и ни за что не проболтаемся. Только моему отцу он обо всем рассказал. И знаешь, что они сделали? Убили твоих родителей. Но, знай, что мой отец там был больше, как просто помощь. Хотя, если хочешь попытаться отомстить ему – давай. Этот старик заслужил это. Но факт в том, что твою семью уничтожил отец Нану. Насколько я знаю, ваши отцы когда-то дружили, но по тому, что я видел, создавалось ощущение, что у него прямо цель уничтожить семью Моно. Черт его знает, что это могло быть, но лично мне было похоже на зависть. Вот только, ее отец не посмел бы так просто пойти против твоего отца, а тут он понимал, что исчезновение младшего сына подкосит и это лучший шанс действовать.

- Ты врешь, такого не может быть, - я отрицательно замотала головой, не понимая, как Бенуа мог говорить такую ересь.

- Нет, все это правда. Это можно проверить. И то, что ваши отцы когда-то дружили и даже то, что это твой отец, Нану, не позволял долгое время вытащить Моно из колонии. Только после его смерти это удалось сделать. Посмотреть даты, когда у твоего отца был сердечный приступ и дату, когда пошел процесс освобождения Моно – все сойдется, - Бенуа обернулся к Доминику. – Я не хотел убивать твоего брата. Это получилось случайно, но такого исходя я ему не желал. А вот с ней все иначе. Отец Нану ее любил и во всем этом сыграло роль то, что он не хотел, чтобы она сама оказалась в опасной ситуации. Чтобы она не была хоть каким-либо образом причастна к смерти сына такого человека, как твой отец. Она причина конца всей твоей семьи. Смерти отца и матери. Твой отец еще жил бы до сих пор, но ему подло выстрелили в спину. А твоя мать? Думаешь, она сама полезла бы в петлю без подтверждения, что ее детей больше нет? Даже убитая горем после смерти мужа, она бы продолжала искать сыновей, но на нее надавили. Или она в петлю – или ты умрешь. А кто за этим всем стоял? Отец Нану. Он бы все равно тебя убил, но ты сбежал оттуда, где тебя держали. Не умер только потому, что избил жандарма и попал в колонию, - Бенуа говорил громко, быстро, но прерывисто из-за чего воздух в легких кончился и ему пришлось замолчать, чтобы сделать несколько вдохов. – Твои родители могли бы жить. Даже брат был бы цел, если бы не она, - Бенуа опять указал на меня. – Она конец всему.

Некоторое время опять в комнате царила тишина. Я несколько раз размыкала губы, собираясь что-то сказать, но не могла найти подходящих слов, а Бенуа все так же переводил взгляд с меня на Доминика. Будто ожидал, что Моно обратит свой гнев на меня, но Доминик, даже не обернувшись ко мне, сказал:

- Выйди и закрой дверь с той стороны.

- Доминик… - я сделала шаг в сторону Моно, но замерла. Почувствовала, что мне и правда лучше уйти. Пока что не приближаться к парню.

Прикусив губу, я развернулась и пошла к двери, после чего вышла из комнаты. Увидела, что неподалеку стояло несколько громил. Они лишь скользнули по мне суровыми взглядами, но ничего не сказали, а я на ватных ногах пошла к лестнице.

Поднявшись на первый этаж, неторопливо поплелась в ту гостиную, в которой мы с Домиником сидели ранее. Умостилась на диванчик и опустила голову. Меня все еще трясло и мысли путались. Сознание пробивала моральная боль, которую я, казалось, уже ощущала на физическом уровне.

Сегодняшний день казался адом. Или же просто страшным сном, но уж никак не реальностью и я вообще не могла воспринять то, что происходило. Бенуа один из тех, кто убил Реми и он все это время знал, кто я. И мы с ним находились в очень близких отношениях. Я с ним встречалась. Считала хорошим человеком. Боже, я сейчас ощущала себя так, словно весь мир перевернули с ног на голову, а я во всем этом беспорядке находилась в подвешенном состоянии.

Дрожь все никак не проходила и уже теперь сознание сильнее рябило. Я все время находилась в гостиной и ждала Доминика, но он не возвращался, а, тем временем, прошло уже несколько часов.

Иногда мне казалось, что я слышала какие-то приглушенные крики, но всякий раз приходила к выводу, что это игра моего воображения. Зато, выглядывая в окно, увидела, что почти вся прислуга уезжала. Скорее всего, ее отпустили, сказав на сегодня покинуть особняк. Даже когда, к моему удивлению, мне принесли обед, это сделала не горничная, а управляющий.

Шло время и вот приближался вечер, а после нее ночь. Вновь пришел управляющий и сказал, что если я хочу отдохнуть, для меня приготовят гостевую комнату, но я на это лишь отрицательно покачала головой и осталась в гостиной.

Наверное, я очень давно не спала, но сонливости не было, хоть и из-за переживаний я чувствовала себя крайне плохо. Казалось, уже была сама не своя.

Наступила глубокая ночь, когда я, выглянув из окна, случайно взглядом скользнула по человеку, находящемуся рядом с особняком. Буквально одно мгновение и я поняла, что это Доминик. Узнала его несмотря на темноту и на то, что в ней видела лишь очертания человека.

В этом особняке практически не ориентировалась, но выход нашла довольно быстро. Выбежала на улицу и увидела Моно. Он сидел на ступеньках и курил. Сейчас без толстовки, из-за чего были видны руки, перепачканные кровью. Казалось, что Доминик полностью был в ней. Алая жидкость виднелась на кедах, джинсах, футболке и даже на лице парня.

- О, боже, что с тобой, - я села на ступеньки рядом с Домиником и, похлопав ладонями по карманам пальто, начала искать в нем платок. После того, как нашла, достала и начала вытирать кровь с лица Моно. – Это твоя кровь?

Глупый вопрос. Я понимала это, как и осознавала то, что это кровь Бенуа. А еще, при виде такого количества алой жидкости приходила мысль – Бенуа я больше не увижу.

Прикусив губу, я продолжала вытирать кровь с лица Доминика, ощущая, как глаза стало пощипывать. Сам Моно ничего не говорил. Курил и, выдыхая дым, неотрывно смотрел на меня. Я тоже подняла взгляд и после этого замерла.

В глазах Доминика было нечто такое, что уже давало понять – он больше не человек. Теперь уже полностью разрушен. В черных зрачках уже царило жуткое бездушие и полная пустота.

- То… То, что сказал Бенуа про меня и моего папу это правда? – прошептала еле слышно. Я понимала, что, скорее всего, эта информация проверялась и с возможностями Прежана можно выйти на правду.

Доминик ничего не ответил, но, выдыхая дым, еле заметно кивнул, после чего посмотрел мне в глаза. Наш зрительный контакт страшный. Такой, от которого хочется спрятаться, но именно в нем я увидела то, что хоть немного сейчас отображало Моно. Его безумие, ярость и буйство. А так же полный срыв самоконтроля.

Я боялась предположить, что Доминик сделал с Бенуа, но казалось, что это не удовлетворило чудовище сидящее в нем. Моно желал растерзать моего отца. Того, кто с упоением уничтожил всю его семью и заставил его мать залезть в петлю. Но мой папа уже мертв.

Зато была я. Его любимая и единственная дочь.

Доминик все так же подносил к губам сигарету и, выдыхая дым, смотрел на меня. Но взгляд у него был не таким, как раньше. Пустым и страшным. Мое собственное сознание вопило, что это уже не тот Доминик и мне вообще следовало убегать, но я все так же сидела рядом с ним. Сердцем чувствовала, что мне не стоит его бояться. Моно мне не навредит.

Вот только, я вздрогнула, когда ладонь Доминика оказалась на моей шее и перед тем, как она сжалась, успела сделать последний вдох, после чего доступ к кислороду был перекрыт. Но, так же внезапно он убрал руку. Отдернул ее, словно ладонь обожгло огнем и уже в следующее мгновение бросил мне на колени ключи от своей квартиры.

- Уходи, Леконт, - сказал он отбрасывая в сторону окурок и вставая со ступенек. А я, взяв в руки ключи, понимала, что это не для того, чтобы я вернулась в Шампиньи, а для того, чтобы я забрала свои вещи.

- Доминик, - я тоже поднялась на ноги и хотела пойти за ним, но Моно не дал. Остановил лишь взглядом. Больше ко мне не прикасался.

Несколько секунд тишины, темноты и холода, после чего между нами все было оборвано.

Так хотелось быть вместе, но в тот же момент мы просто не те, кому стоило быть рядом друг с другом. Нам бы вообще лучше бы пошел статус врагов, но в этом огромном мире, где так много людей, мы признали пару друг в друге. Влюбились. Но реальность слишком жестока. Она рвала, истязала и отбрасывала по разные стороны. Будто кричала: Ищите себе другие пары. А разве так можно? Мне уже казалось, что легче всю жизнь быть одной, чем с кем-то помимо Доминика.

В полной темноте, слыша лишь стук каблуков о дорожку, я шла к выходу из территории владений Прежана. По щекам текли слезы и сердце, казалось больше не билось.

Все, что у меня теперь было, это те деньги, которые мне дал Доминик. Они не дадут остаться на улице. Но куда более ценным казалось пальто, которое он мне подарил. Сейчас очень теплое. Согревающее.

И самое бесценное – воспоминания. Когда-то я думала об этом и теперь мои мысли подтвердились. Я не буду жалеть о том, что так быстро отдалась Доминику и о том, что сразу начала жить вместе с ним в одной квартире. С одной стороны это показатель непристойной девушки, но, честно, мне плевать. Я дорожила каждым моментом проведенным с ним и рада, что даже за такой короткий период времени у меня появилось так много воспоминаний.

Глава 56. Другой

Казалось, что между мной и реальностью была оборвана нить и за происходящим я наблюдала будто бы со стороны, но так отчетливо ощущала пустоту в груди и то, как сильно болело сердце.

Ночь, темнота и холод. Опять пошел дождь и, касаясь кожи ледяными каплями, он впивался в нее подобно острым иглам. Правда, я этого даже не чувствовала. На ватных ногах вошла в квартиру Доминика и онемевшими пальцами начала складывать свою одежду в сумки, при этом, постоянно оглядываясь по сторонам. В последний раз смотрела на место, в котором была по-настоящему счастлива. Небольшая квартира в гетто с самым простым ремонтом и минимумом мебели. Но тут я оживала и дышала полной грудью. Не из-за самого места, а потому, что была тут с Домиником.

И сейчас, покидая эту квартиру, ощущала, как сердце разрывалось на куски. По щекам текли слезы и я, не в силах их остановить, терла глаза тыльной стороной ладони, но, собрав вещи, сразу не ушла. Вместо этого поплелась на кухню и там заварила чай. Чашку поставила на стол и рядом положила ключи от квартиры. Не знаю, почему так поступила. Наверное, мне просто захотелось хоть и в самый последний раз, но все же сделать чай для Доминика.

Вдох и выдох. Я взяла свои вещи и пошла к выходу. Уже сидя в такси заставила себя с телефона зайти на сайты парижских гостиниц и забронировать номер. Поехала туда и, после того, как меня заселили, села в кресло и опять плакала. Громко, бесконечно долго и навзрыд. В этой темноте и одиночестве погибала.

***

Я немного пришла в себя только на следующий день. Нет, легче мне не стало, но я хотя бы начинала понимать, где находилась. До этого было ощущение лишь того, что я выпала из жизни и находилась в вакууме наедине со своими болезненными мыслями.

К счастью, номер попался хороший и, встав с кресла, я поплелась в ванную комнату, где долго стояла под душем. Я все никак не могла принять то, что произошло. Сознание отказывалось впитывать все, что я вчера увидела и услышала, но я насильно заставляла себя принять это.

- Папа, что ты наделал? – шептала, прикоснувшись лбом к холодной плитке. – Зачем?..

Я опять тонула в своих размышлениях и постоянно думала про Доминика. Хотела узнать, как он и что с ним сейчас происходило. Очень сильно волновалась.

Сквозь шум воды я услышала, что мой телефон ожил громкой мелодией. Оказалось, что звонила мама.

- Меня уже выписали из больницы. Сможешь встретиться со мной сегодня? Как раз вместе пообедаем.

- Что-то случилось? – встревоженно спросила.

- Нет, все хорошо. Просто хочу поговорить с тобой. Так ты согласна встретиться?

- Да.

Собираться к выходу было очень тяжело. Сознание туманилось и наполнялось растерянностью, но я все же смогла выйти из гостиницы заранее, чтобы на метро доехать к ресторану, в котором была назначена встреча. Там заказала себе только чашку кофе, к которой даже не прикоснулась. Просто сидела и слушала то, что говорила мама.

Оказалось, что уже пошел процесс продажи особняка и мама все так же была решительно настроена отдать мне двадцать процентов. К тому же она сказала, что не все мои вещи сгорели во время того пожара. Большую их часть успели перевезти на склад и я могла поехать туда, чтобы посмотреть, что осталось.

- Я хотела у тебя кое-что спросить, - сказала негромко, после того, как мама закончила рассказывать про склад. – У папы был когда-то друг с фамилией Моно?

- Ты имеешь ввиду Ланса Моно? – мама вопросительно приподняла бровь.

- Я имени не знаю, но этот мужчина умер шесть лет назад.

- Да, это Ланс. Я про него уже так давно не слышала.

- Так они с папой дружили?

- Да. При чем, насколько я знаю, некоторое время вообще были лучшими друзьями.

- Но тогда почему я про этого человека раньше ничего не знала?

- Они перестали общаться, когда ты была еще совсем маленькой.

- Поругались?

- Нет, - мама качнула головой. – Кажется, они дружили с самого детства, но с возрастом просто начали отдаляться друг от друга. При чем, инициатива исходила от твоего отца. Я неоднократно слышала от него далеко не самые хорошие слова в сторону Ланса. И потом он под любыми предлогами начал отказываться от встреч с семьей Моно. Ну и постепенно общение угасло. Жаль. Мне нравились Ланс и Агата. А ты, несмотря на то, что была еще совсем крохой, сразу же нашла общий язык с их сыновьями, - будто вспомнив что-то хорошее, мама улыбнулась. - Ох, и проказничала же ты с их младшим сыном. А без старшего начинала реветь. То есть, он только уходит, как ты сразу же плакать. Поэтому он постоянно был рядом. Смотрел за тобой.

После упоминания о Доминике у меня болезненно сжалось сердце, но стараясь держать себя в руках, я продолжила разговор.

- Ты сказала, что папа говорил тебе что-то плохое про месье Моно. Что это были за слова?

- Зачем тебе это? – мама вскинула брови.

- Просто интересно. Не могу понять, почему папа решил прервать такую давнюю дружбу.

- Я этого тоже не понимаю, но ты же знаешь, что у папы был тяжелый характер, - мама пожала плечами. – Семья Моно была намного более обеспеченной чем мы. Твой папа говорил, что они этого не заслуживают и утверждал, что он работал намного больше, но денег у него меньше. Я бы могла решить, что это обыкновенная зависть, но на тот момент у нас были еще другие друзья более состоятельные, чем мы, вот только в их сторону он не говорил ничего плохого. Хотя, некоторые для приобретения богатства вообще ничего не сделали. Просто родились во влиятельных семьях. Поэтому, по отношению к Лансу большую роль сыграло соперничество.

- Они соперничали друг с другом? – я удивилась.

- Нет, - мама улыбнулась. – Ты меня неправильно поняла. За Лансом я никакого соперничества не ощущала. Оно было только за твоим отцом. Понимаешь, Нану, они изначально были одинаково статуса, но Ланс со временем достиг большего и делал это с легкостью. Твоему отцу все давалось сложнее, но он очень старался и, поэтому, вполне возможно, что ему было неприятно оставаться позади. Он пытался перегнать Ланса и от этого возникло ощущение соперничества, но, поскольку твой отец все равно не мог с ним сравняться, решил просто прекратить общение. Как по мне, все это глупо. Твой отец зарабатывал так, что мы никогда и ни в чем не нуждались. Со временем мы вообще стали очень обеспеченной семьей, а это глупое соперничество только погубило хорошую дружбу. Лучше когда каждый смотрит за своей жизнью, а не следит за чужими.

Мама хмурилась и я чувствовала, что она чего-то недоговаривала. Возможно, того, что неприязнь к Лансу Моно у моего отца была куда более сильной. Было видно, что мама не хотела ворошить прошлое, из-за чего эту историю раскрыла поверхностно, а я смотрела на нее и думала, а знала ли она о том, что папа сделал с семьей Моно?

Спустя некоторое время пришла к выводу, что, нет, не знала. Папа о таком не стал бы распространяться. Не рассказал бы даже жене.

***

Я заметила, что маме и правда стало немного легче. Она казалась почти такой же, как раньше и даже стала более разговорчивой, чем в то время, когда она находилась в больнице, поэтому мы еще некоторое время провели в ресторане. Просто разговаривали, хотя, я в основном молчала. Просто слушала то, что говорила мама.

На некоторое время мне даже показалось, что мы вернулись в прошлое. В те дни, когда все было хорошо и мы регулярно выбирались в рестораны, чтобы просто провести время вместе, ведь тогда только мы были друг у друга.

Но реальность все равно давала о себе знать. Неумолимо тянула к себе, напоминая про все плохое, что недавно произошло. Так, когда мы уже собирались уходить из ресторана, мой телефон зажужжал. Оказалось, что мне звонили с неизвестного номера и, как только я ответила, сразу же услышала приятный, но очень взволнованный женский голос:

- Нану? Это мама Бенуа…

- Да, я вас узнала, - застыв на месте, я с силой сжала телефон, ощущая, как горло сдавило.

- Бенуа прошлой ночью пропал. Он сейчас должен быть в больнице, но такое впечатление, что посередине ночи просто куда-то ушел. Он никому и ничего не сказал, а телефон оставил в палате. Ты случайно не знаешь, куда он мог пойти?

- Нет, не знаю, - огромных усилий мне стоило удержать голос, чтобы он не дрогнул. – Мы с ним уже несколько дней не виделись.

- Тогда, может, он тебе что-то рассказала, когда вы созванивались?

- Мы не разговаривали. Четыре дня назад мы расстались и после этого больше не общались, - я прикусила губу и закрыла глаза. Было больно лгать. Казалось, что эта ложь меня задушит, но помимо этого я в данное мгновение начала ощущать сильное волнение за Доминика.

Я толком не знала, что Моно сделал с Бенуа, но было ясно, что точно ничего хорошего и по этой причине у него могли быть проблемы. А вдруг Доминика вообще посадят?

Сознание буквально сжирало от тревоги, поэтому, как только разговор с мамой Бенуа был закончен, я пошла в уборную, где подрагивающими пальцами набрала номер Моно. Понимала, что он точно не будет в восторге услышать мой голос, но должна была предупредить, что Бенуа уже искали. Еще хотела задать Доминику множество вопросов. Спросить, как он и узнать, что все же он сделал с Бенуа. Жив ли парень?

- Да что же такое? – нервно спросила у самой себя, после того, как ровный женский голос сообщил, что номер недоступен. Телефон Доминика был отключен.

В этот день я еще несколько раз пыталась позвонить Моно, но результат был прежним. Ближе к вечеру не выдержала и поехала в Шампиньи. Дверь в квартиру Доминика не была закрыта на ключ. Я это поняла после того, как очень долго стучала, но, так и не получив ответа, дернула за ручку, а дверь тихо открылась.

Сердце невыносимо сильно сжималось, но я все же вошла в квартиру.

- Доминик, - позвала парня. – Ты тут?

Нет, его тут не было. Я даже сомневалась в том, что он приезжал домой, ведь в квартире совершенно ничего не изменилось с тех пор, как я отсюда уехала. Даже ключи все еще лежали на столе.

Единственное – в чашке больше не было чая.

- Может, кто-то другой выпил? – в голос предположила, просто не зная, что еще думать.

После того, как вышла из квартиры Доминика, поехала к особняку Прежана, ведь волнение начало сжирать еще сильнее. Я просто не могла успокоиться. Вот только, когда я подъехала к нужному месту и охране сказала, что ищу парня по имени Доминик Моно, ко мне вышел немолодой, но очень строгий мужчина.

- Вы Нану Леконт? – спросил он. Разговаривал спокойно и даже учтиво, а, после того, как я кивнула, продолжил. Сказал, что с Домиником все хорошо, но встреча с ним невозможна. При этом, он попросил меня вести себя, как обычно и не ходить с таким встревоженным видом. Подобное прямо не обсуждалось, но этот мужчина умел даже намеками говорить так, что сразу все становилось ясно. А именно то, что мое явное переживание сейчас могло принести лишь проблемы. Почему? Это я поняла немного позже.

- С Домиником точно все хорошо? – спросила уже в который раз.

- Если бы это было не так, вас к нему пустили бы.

Я сильно нахмурилась, немного не понимая посыла этой фразы, но все же кивнула. Мне было известно о том, что Прежан очень сильно дорожил Домиником. Относился к нему, как к сыну и навряд ли такой человек позволил бы, чтобы с Моно произошло нечто плохое.

Поэтому, в этот день я все же поехала обратно в отель. Сразу думала, что мне должно стать легче, но этого не произошло. Волнение по-прежнему сжимало сердце.

***

Я перестала себя узнавать. В груди будто бы образовалась дыра, которую наполнила пустота и жизнь стала жутко блеклой. Эмоции давили тяжестью и, в тот же момент их будто бы не существовало. Только очередные отголоски боли.

Ночью я так и не могла заснуть. Все лежала и смотрела в потолок, пытаясь понять, что делать дальше и вместе с этим представляла, какой моя жизнь будет в будущем. Вот только, то, что я видела в сознании, мне не нравилось. Даже пугало.

Будущее без Доминика такое блеклое и холодное. Оно отторгало и будто бы настойчиво нашептывало, что я толком жить не буду. Не после того, как рядом с Моно узнала, каково это дышать полной грудью.

И от этих мыслей в груди опять расплывалась боль. Я сильно жмурилась и укутывалась с головой в одеяло, тихо нашептывая, что все будет хорошо, но заснуть все равно не могла, а сердце все так же сжималось.

Утром я встала с кровати потрепанная и бледная. Казалось, что уже подходила к грани той усталости, от которой сознание могло просто отключиться, но все же переборола себя и решила поехать в университет. А вдруг Доминик туда придет? Нет, я уже не надеялась на то, что наши отношения можно вернуть. Надеяться очень больно, особенно, если понимать, что все это впустую. Не после того, что сделал мой отец. Но все же хотелось хотя бы издалека увидеть Моно. Может, мне после этого станет легче?

***

Доминика в Сорбонне не было, но я увидела жандармов, которые разговаривали с друзьями Бенуа. Они подходили и ко мне. Спрашивали не знала ли я куда он мог пропасть и просили вспомнить любые мелочи, которые могли помочь поискам.

С меня получилась бы плохая актриса. Я просто не умела притворяться и, разговаривая с жандармами, с трудом сдерживалась, чтобы не показать своего чрезмерно волнения. Как раз поняла, почему тот мужчина просил не показывать переживаний. Я слабое звено и, возможно, тот мужчина считал, что или я проболтаюсь, или еще как-то выдам перед жандармами то, что знаю больше, чем говорила, но я этого делать не собиралась.

Я всегда была хорошей девочкой. Не лгала и пыталась вести себя правильно, но ради Доминика стала плохой. Стала на сторону Моно и врала о том, что ничего не знала про Бенуа, хотя понимала, что, вполне возможно, помогала скрыть убийство.

И теперь вопрос был лишь в том у кого сил и влияния больше – у отца Бенуа, чтобы раскрыть тайну исчезновения сына, или у Прежана, чтобы эту тайну навсегда оставить скрытой?

***

Постепенно пролетали дни. Расследование исчезновения Бенуа толком никуда не пришло, хоть и все еще активно продолжалось. Более того, оно приобрело более огромные масштабы и постепенно становилось известным то, что ранее скрывалось.

Оказалось, что Бенуа мне изменял. Буквально в первые дни наших отношений, перед тем, как уехать в Руан, он переспал с Дезири.

Эта новость быстро разлетелась по университету, но подробности я узнала от Жаклин.

- Дезири хотела встречаться с Бенуа и не была рада, что у тебя с ним все же начались отношения, - сказала подруга.

- Почему она прямо не сказала ему об этом? – я вскинула бровь, но тут же поморщилась от сильной головной боли. В последнее время мне стало казаться, что сознание вот-вот разорвет от мыслей, а все потому что становились известны вещи, которые ранее казались мне невозможными. Все они просто переворачивали мою жизнь с ног на голову.

- Она говорила. За твоей спиной вообще многое происходило. Например, еще до того, как ты согласилась встречаться с Бенуа, но при этом он уже вовсю ухаживал за тобой, Дезири ему честно сказала про свои чувства и они уже тогда несколько раз переспали.

- Почему?..

- Почему ни Дезири, ни Бенуа не рассказали тебе об этом? Дезири тебя ненавидит, Нану. Поэтому, не думаю, что она захотела бы открывать перед тобой душу. Насчет Бенуа я не знаю. Как оказалось, он вообще парень любвеобильный.

Очередная новость, которая по мне ударила – у Дезири ко мне ненависть, при чем, судя по всему, вполне старая. И Жаклин правильно намекала на Бенуа, ведь уже сейчас стало известно, что у него так же имелись какие-то скрытые отношения с одной третьекурсницей. Ее жандармы тоже допрашивали.

Я видела Дезири в Сорбонне. Она смотрела на меня сверху вниз и в глазах было нечто такое, что давало понять – она ждала, что я пойду к ней разбираться и ощущалось, что она для этого приготовила вызубренные фразы, с которыми девушка первая набросится, как только я подойду. Вот только, я не собиралась это делать. Пусть она оставит желание разборок при себе. Я и так поняла, что за человек Дезири и предпочитала просто забыть о том, что мы когда-то дружили. На лекциях садилась уже не рядом с ней и даже проходя рядом с девушкой в Сорбонне, больше на нее не смотрела.

Оказалось, что Дезири мне не настолько важна, чтобы эта ситуация заставила меня переживать. Во всяком случае не теперь, когда мои нервы перегорели и я начала немного иначе смотреть на мир. Но я все еще до жути переживала за Доминика.

В какой-то день я, сидя во дворе Сорбонны, рассматривала студентов. Пыталась понять, кого из них раньше видела рядом с Моно. Его телефон до сих пор был выключен, но, может, кто-то из его друзей знал новый номер Доминика? Ну, или хотя бы общался с ним и я смогу спросить у этого человека все ли хорошо с Моно. Мне не нравилось то, что он до сих пор не появлялся в университете.

Но, рассматривая студентов я постепенно пришла к выводу – все, кого я раньше видела рядом с Домиником скорее были просто знакомыми. Они больше выглядели, как шестерки, которых Моно не ставил на одну ступень с собой. Оказывается, я о Моно вообще почти ничего не знала. Даже того, с кем он дружил.

***

Прошел месяц. Говорят, что со временем становится легче и, если это правда, значит, я просто еще не дождалась своего времени, так как на душе по-прежнему было невыносимо тяжело.

Казалось, что жизни постепенно налаживалась и я все больше общалась с мамой. Конечно, та ситуация с Виардо перечеркнула наши прежние теплые отношения и несмотря ни на что уже не будет, так как раньше, но все же мама вновь стала для меня дорогим человеком. Той единственной, с кем я могла поговорить.

Так, однажды посмотрев на меня она спросила:

- Ты так сильно переживаешь из-за пропажи Бенуа? – наверное, мама заметила боль в моих глазах. Я на ее вопрос кивнула, а потом немного помялась и, не выдержав, сказала:

- Еще я рассталась с парнем.

- Ты сейчас про Бенуа говоришь?

- Нет. У меня появился другой, но… он меня бросил.

- Расскажи.

Я толком не знала стоит ли об этом рассказывать маме, но, наверное, мне следовало выговориться. Конечно, я многое скрыла. Даже не сказала о том, что этим парнем являлся Доминик Моно и причину расставаний объяснила туманно. Делала акцент на том, что мне плохо без этого парня.

- Я тебя понимаю, - негромко сказала мама. – Любовь умеет делать больно.

В этот день она полностью раскрыла передо мной душу. Рассказала о том, что с ней происходило в те дни, когда начались проблемы с Виардо и о том, как любовь застилала глаза. Он ее избил, а она искала оправдания его поступку и вообще считала его полностью хорошим, просто запутавшимся в себе. И, несмотря ни на что, ей было плохо без него.

Моя ситуация с Моно и то, что произошло между мамой и Виардо, несопоставимо. Это две совершенно разные ситуации, но из-за того, что мама выговорилась я почувствовала ее боль и раскаяние. Наверное, именно это опять хоть немного, но все же сблизило нас.

Мы даже стали опять жить вместе. Мама готовила свой переезд в Анси, но до того, как все будет готово она сняла просторную квартиру в Париже и стала звать к себе. Я и так жила в отеле, а у нее было много пустых комнат. Уговорила меня она тем, что сказала, что ей одиноко и хочется, чтобы хоть кто-то был рядом. У меня было такое же ощущение. Поэтому я переехала к маме, но жизнь меня достаточно потрепала, чтобы я поняла – следовало полагаться на себя и ни от кого не зависеть.

Особняк был продан и мне на банковский счет перевели часть суммы от продажи. Огромные деньги, но пока что я их не трогала. Мне повезло и я нашла работу. Одна семейная пара наняла меня репетитором для своего ребенка. Позже они порекомендовали меня своим друзьям и работы у меня прибавилось. Денег на жизнь хватало.

Жизнь действительно налаживалась, но мне все так же было плохо. По ночам не могла спать и все думала про Доминика. Каждой мысли хватало, чтобы сердце разрывалось на части и болезненно ныло. Порой в тишине и темноте я опять плакала.

Так в один день я не выдержала и, приехав в Сорбонну, пошла искать Обена. Мне подсказали, что он как раз находился на третьем этаже в комнате отдыха и я сразу направилась туда. Когда пришла к нужному месту, увидела, что Турнье сидел на диванчиках в окружении еще нескольких парней и девушек, но я все равно пошла к нему.

- Привет. Можешь уделить мне немного времени? Я хочу поговорить с тобой, - сказала Обену.

Он перевел на меня взгляд и несколько секунд смотрел мне в глаза, после чего еле заметно кивнул. Турнье молча встал с диванчика и мы отошли к окнам.

- Ты случайно не знаешь, что с Домиником? – спросила негромко.

- Нет, я его давно не видел.

- Как давно?

- С того дня, когда он твоего бывшего топил в фонтане, - ответил Обен скучающим голосом, а я замялась. Вся моя надежда была на то, что Турнье хоть что-то знал, но еще было рано сдаваться.

- А ты не знаешь, у Доминика есть лучшие друзья?

- Кажется, у него их двое, - Обен пожал плечами.

- Они тоже учатся в Сорбонне?

- Нет, тут я их не видел.

- А тебе случайно не известно, как их найти? – на мой вопрос Обен отрицательно качнул головой, а я понуро опустив взгляд, пробормотала: - Ладно. Спасибо.

Я поплелась к аудитории, в которой у меня должна была проходить первая лекция, но в дальнейшем мы с Обеном стали все чаще и чаще разговаривать. Сначала, просто встречаясь на территории университета мы здоровались, а потом стали останавливаться, чтобы перекинуться несколькими фразами. Через время наши встречи стали более длительными.

На втором этаже находился автомат с напитками, к которому я подходила каждый день после второй лекции. Там и видела Обена. Как-то само по себе возникла странная традиция. Я брала себе чай, а Турнье кофе, после чего мы стояли около окна и разговаривали. О чем? Можно сказать, что обо всем. Рядом с Обеном мне было немного легче. Возможно это потому, что его энергетика немного была похожа на ту, которая исходила от Доминика.

- Джоси не будет злиться из-за того, что ты проводишь время со мной? – решила уточнить, посчитав, что я бы ревновала, если бы Доминик так много общался с другой.

- Она больше не моя девушка, - равнодушно ответил Обен. Это была основная черта характера – безразличие абсолютно ко всему. Уже начинала догадываться, что огромная редкость увидеть его заинтересованным чем-то или кем-то.

- Да? – я удивилась. – С каких пор?

- С недавних.

- Жаль. Джоси мне показалась замечательной девушкой. И вы выглядели красивой парой.

На это Обен ничего не ответил, но, посмотрев мне на шею, он сказал:

- У тебя раньше была цепочка. Почему сейчас не носишь?

- Ты ее запомнил? – я широко раскрыла глаза от удивления.

- Она выделялась. Ты богатенькая девочка, а носила безделушку. Почему?

- Это подарок и очень важная для меня вещь.

- Тогда почему сейчас не носишь?

- Цепочка порвалась.

- Хочешь починю?

Я сразу сомневалась, ведь не любила, когда к цепочке прикасался кто-то посторонний. Да и я переживала, что Обен только сильнее ее испортит, но все же достала из кармана дорогую для себя вещь и отдала Турнье, а он с легкостью починил.

- Спасибо, - поблагодарила парня и надела цепочку. Я по ней скучала.

- Не за что, - Обен наклонился и уже в следующий момент я ощутила, что его губы коснулись моих.

Глава 57. Свет

Я дернулась так, будто меня пронзило ударом молнии и сразу же попыталась отстраниться, но уже в следующее мгновение ощутила широкие ладони Обена на талии. Он подхватил меня на руки и приподнял над полом так, словно я вообще ничего не весила, после чего усадил на подоконник.

- Что ты?.. – прошептала, но договорить не успела. Турнье опять поцеловал. Очень жестко. Так, что губы обожгло и в это же мгновение его руки опять легли мне на талию, так, словно их туда манило. Блузка немного задралась и я обнаженной кожей почувствовала это прикосновение.

Очень ясно чувствовалось то, что Обен не привык медлить. Если чего-то хотел – делал это и сейчас его руки скользнули по моему телу. Одна, пробираясь под юбку сжала бедро, а вторая коснулась груди.

Я зашипела, после чего влепила Турнье сильную пощечину и, извернувшись, спрыгнула с подоконника. Отошла на несколько шагов и быстрыми, хаотичными движениями начала поправлять одежду.

- Почему ты это сделал?

- Потому, что захотел, - пока что Обен стоял на месте, но не сводил с меня потемневшего взгляда.

- Но я не хочу, - я несколько раз качнула головой, из-за чего несколько прядей волос упало на лицо.

- Ты уже не с Домом, - сказано жестко, а я на эту фразу лишь растерянно моргнула, чувствуя, что она пронзила сердце подобно острой игле. Хотела опровергнуть эти слова и начать их отрицать, но не смогла.

- И что? – прошептала. – Я пока что отношений не хочу.

- Отказываешь мне?

Я кивнула, после чего сделала глубокий вдох и сказала:

- Я лучше пойду.

Обен не стал меня останавливать, но позже от него пришло сообщение:

«Пошли вечером прогуляемся. Поговорим».

Я ничего не ответила. В это мгновение мне было не до этого. Опустив взгляд, я молча шла, даже не задумываясь над тем, куда направлялась. Кажется, у меня должна была быть еще одна лекция, но я неторопливо вышла из университета и поплелась по тротуару вперед.

Мысли пылали и сгорали, но вместо старых тут же появлялись новые, из-за чего сознание было похоже буйствующий вихрь, а я могла думать только про этот поцелуй и про то, что даже он напомнил мне про Доминика.

Обен был очень красивым парнем и я знала, что на него влюбленно поглядывали многие девчонки. И целовался он не плохо, но для меня происходящее показалось настолько пресным, будто поцелуя и вовсе не было, а, когда губы Обена коснулись моих, единственной мыслью возникшей в голове было – это не Доминик. И эта мысль ужалила, пробивая все тело, будто мне было глубоко неприятно то, что меня поцеловал кто-то другой.

И вот сейчас я думала над тем, как сильно Моно впитался в мои мысли, чувства и эмоции. Будто бы стал частью меня и уже теперь без Доминика я никто. Лишь нечто разбитое, серое и плохо дышащее.

А что он? Моно мог прийти в университет, но этого не делал. Ему все равно, а я ждала, тосковала и плакала по ночам. Даже носила только то пальто, которое он мне купил, хотя, разбирая свои вещи, которые успели перевезти на склад, я увидела еще три пальто. Я честно пыталась носить их, но не могла. Они мне казались не такими теплыми, уютными или вообще покалывали кожу, хотя ничего такого быть не могло.

Я не знаю почему, но в этот день поехала в сад Тюильри. Купила там билет на колесо обозрения и зашла в кабинку. Когда она начала подниматься, я ожидала приступы удушающего страха и паники, но ничего такого не было. Да, ладони покалывали и на душе было как-то не так, но не более того.

Наверное, боишься ты только когда есть, что терять, а я вместе с Домиником лишилась самого главного – души. Он ее забрал и теперь в груди было невыносимо пусто.

Сжимая пальцами ткань пальто я смотрела в окно кабинки. Там виднелся весь Париж, а он мне казался далеко не таким красивым, как тогда с Моно. Наоборот, серым, тусклым и неинтересным.

- Боже… Доминик, что же ты сделал со мной? – прошептала, закрывая лицо ладонями. Нет, дальше все так не могло продолжаться. Я срочно должна была что-то делать. Как-нибудь избавляться от этой зависимости Моно. Хотя, сердцем чувствовала, что это невозможно. Каждый день прожитый без него делал лишь больнее.

Но следовало делать хоть что-то. Иначе точно погибну.

В этот день у меня была работа. Я поехала к дому семьи, которая наняла меня репетитором для своего ребенка, а возвращаясь обратно, зашла в несколько магазинов. Купила вкусных пирожных и еще кое-что по мелочи. Вернувшись домой, позвала маму пить чай.

Мы разместились в гостиной и взяли те сладости, которые я купила. Очень долго сидели разговаривали и я даже несколько раз ходила на кухню заваривать новый чай. После того, как мама ушла спать, я включила телевизор и посмотрела какой-то фильм. Ненавязчивую комедию.

Время близилось к полночи, когда я искупалась и собралась ложиться спать. Сегодня вечером делала все, чтобы отвлечься от мыслей про Доминика, но, опять-таки, получалось плохо. Поэтому, вспомнив о том, что завтра выходной я подумала о том, чтобы поехать в другой город. Недолгая и спонтанная поездка, чтобы отвлечься.

Через телефон зашла в сеть и просмотрела нужную информацию про расписание поездов и автобусов, после чего легла спать. Заснула быстро, но спала сумбурно. Казалось, что крепко, но даже во сне мне казалось, что тело прожигало чьим-то взглядом.

Это ощущение было настолько сильным, что, в конце концов, проснувшись, я сонно потерла лицо ладонью. Хотела перевернуться на другой бок, но, приоткрыв глаза, увидела какой-то силуэт около окна. Из-за этого сразу напряглась и в панике сжала одеяло, широко раскрывая глаза и чувствуя, что сонливость мгновенно испарилась.

Сразу попыталась себя заверить, что это мне лишь кажется, но, нет, несмотря на темноту, я отчетливо видела человеческий силуэт. В резком движении, я обняла подушку, будто ею желала защититься, после чего потянулась к ночнику, который стоял на тумбочке. Щелкнула включателем, после чего спальню залил мягкий, но тусклый свет.

А я, в этот момент, перестала дышать и не могла даже пошевелиться. Около окна увидела Доминика.

Он был такой же, как раньше, но в тот же момент совершенно другой. Смуглая кожа сейчас казалась очень бледной и взгляд иной, но я пока что не могла понять, что именно в нем изменилась. Зато, я скользнула взглядом по его одежде. Вместо привычных джинсов и толстовки, на нем были черные брюки и белоснежная рубашка. Правда, рукава подкатаны и пара верхних пуговиц расстегнуты, а галстук расслаблен. Но я поймала себя на мысли, что Моно такая строгая одежда очень сильно шла. На него такого я была готова смотреть часами. Ладно, я на него любого была готова вечно смотреть.

- Как ты сюда попал? – я сильнее обняла подушку и взвинчено села на кровати, вообще не понимая, как Моно мог оказаться тут. Квартира запиралась изнутри на несколько замков. Через окно – исключено. Мы находились на третьем этаже.

В голове роилось множество мыслей и казалось, что сознание во-вот взорвется, но в первую очередь с моих губ сорвался вопрос, который я все это время до дрожи желала задать Доминику.

- У тебя все хорошо?

Моно еле заметно кивнул, а я тут же ощутила, что мне стало немного легче и, уже чуточку спокойнее я смогла спросить:

- Зачем ты пришел?

- Чтобы тебя увидеть.

- Правда? – я горько улыбнулась. – Зачем? Может, у меня уже другой и тебе не следует появляться в моей спальне?

- Нет другого.

- Ты не можешь быть уверен в этом.

- Могу, - Доминик посмотрел мне в глаза и от его взгляда по коже побежали мурашки. – Только Турнье подошел слишком близко.

Глава 58. Вопреки

Отступление. Доминик

Он уже давно перестал быть человеком и жизнь стала соответствующей. Мрачной. С оттенком крови, агрессии и боли. Он привык к жизни в месте, откуда из-за жестокости и подавления улиц многие мечтали переехать, но именно тут теперь находился его дом. Гетто напоминало колонию и исключительно оно принимало его таким, каким он стал за последние годы – насквозь пропитанным чернотой.

Он привык к такой жизни и впитал ее в себя. Вроде жил, вроде дышал, вроде… существовал… Вот только наступил один вечер, который ударил по сознанию Доминика подобно молоту и уже тогда заставил испытать хоть и еще слабые, но ранее незнакомые эмоции, а в голове появились непривычные для него мысли.

В этот вечер Моно впервые встретил Нану Леконт в Шампиньи. Она сама подошла к нему. Немного растерянная и просящая о помощи, а он смотрел на нее и не мог понять, что такая, как она забыла в гетто. Чрезмерно сильно она выделялась среди местной грязи и серой безысходности. Слишком чистая и нежная. Казалось, что вовсе безупречная в своей идеально выглаженной одежде. А еще, судя по всему, очень глупая раз зашла на территорию Шампиньи-сюр-Марн. Но как же сильно она еще тогда привлекла его внимание.

Он сам не понимал, почему пошел за ней, но все время не отводил от Нану взгляда. Рассматривал ее и изучал. Ему впервые стала интересна девушка настолько, что Доминику хотелось узнать о ней что-то и, если раньше Моно к ним относился лишь как к предмету утоления физических потребностей, то в этом случае, неожиданно ему стала интересна сама девушка. Тогда он не считал, что это нечто серьезное и отнесся к подобному, лишь как к простому, временному любопытству. Возможно, как к наблюдению за чем-то необычным, но уже тогда не смог отрицать того, что ему нравилось рассматривать ее, улавливая черты характера.

Доминик увидел, что она левша и то, что, когда Нану о чем-то особенно сильно задумывалась, она кусала нижнюю губу. В тот вечер девушка что-то рассматривала на экране своего телефона и оказалось, что там были рецепты разнообразных блюд. В те редкие мгновения, когда Моно удавалось увидеть лицо девушки, ему нравилось рассматривать ее мимику и то, как читая в рецептах ингредиенты, она тихо нашептывала их вслух. Эта девушка совершенно не выглядела как та, которая постоянно стояла около плиты, но как же она светилась читая рецепты.

Моно все еще не понимал почему, но с каждым мгновением ему все больше нравилось смотреть на девушку. Вот только, она вызывала не только такой интерес, а так же очень порочные и грязные мысли. Желание и жажду. Настолько цепкие, что, наверное, Моно никогда в жизни такого не испытывал. Вот только, девушка выглядела настолько нежной и хрупкой, что, казалось, если Доминик прикоснется к ней своими огрубевшими руками, просто сломает.

Она вообще выглядела, как девушка из другой жизни, совершенно отличающейся от той, в которой был Доминик, но он все равно хотел ее. Тогда открыто признавал лишь физический интерес. Подобное было для него привычным. Вот только, несмотря на то, что он отторгал то, что в сознании появились непривычные для него мысли, эта первая встреча его всколыхнула. Стала вспышкой.

Позже он бесконечное количество раз пытался перестать думать о ней. Убеждал себя в том, что она ему не нужна и в Париже хватает других девушек, но, чем больше он сам себе это повторял, тем больше убеждался – ему нужна именно эта.

Сразу Доминик ненавидел Нану за то, что она заставляла его все это испытывать. За то, что впиталась в сознание и манила к себе настолько сильно, что это даже было больно, но, при этом, она раз за разом отказывала Моно и принадлежала другому. А уже это сводило с ума и вот в парне появились новые, буйствующие эмоции. Самая ощутимая из них – ревность. Он впервые испытал ее и она ударила по Моно удушающей волной. Слишком дикой и буйствующей была эта ревность, а все потому, что Доминик уже тогда решил – эта девушка только его.

Нану слишком сильно и в тот же момент, странно влияла на него. С каждым днем вызывала все более новые, противоречивые и неожиданные эмоции. Например, в тот вечер, когда Моно приехал к ней после работы и привез продукты, он изначально хотел остаться у нее на ночь. Она сказала, что девственница и он бы ее не тронул, хоть и хотел секса с ней настолько сильно, что, в те моменты, когда девушка оказывалась рядом, Моно физически ощущал, как трещал его самоконтроль. Но, тем не менее, он бы держал себя в руках. Единственное, что сделал бы, это притянул Нану ближе и, прижимая девушку к себе, так бы заснул, но перед этим поговорил бы о том, куда это она собралась переезжать и, независимо от ответа, утром следующего дня утянул бы ее жить в свою квартиру. А все потому, что она стала чем-то сродни его личного наркотика и он не хотел медлить. Он хотел получить ее сейчас. Отобрать у у*бка, который точно не заслуживал такую девушку и сделать Нану своей.

Пусть это было дико и странно, но он уже тогда понимал, что никогда ее не отпустит, а все потому, что, когда она была рядом, Доминик жил. Он ею дышал и оказаться без нее равноценно тому, что он бы стал задыхаться. Моно и так прекрасно помнил, каково это видеть ее и понимать, что она не его. Как его тогда ломало и сознание выворачивало наизнанку.

Казалось, что они из разных и совершенно противоположных жизней, но притянутые друг к другу, они образовали собственную жизнь. Только для них двоих и она была прекрасна. Несмотря ни на что, время, которое они прожили вместе было самым лучшим.

Доминик помнил, как Нану, еще в то время, когда она не являлась его, начала повсюду мерещиться парню. Как, просыпаясь ночью для того, чтобы пойти на работу он все еще сонный рядом с собой на кровати видел Леконт и с неутолимым голодом набрасывался на нее, сбрасывая одеяло на пол. С жаждой брал. Вот только, это была не Леконт, а Луиза, но Доминик все равно представлял, что это Нану и, имея Денев, закрывал глаза и так отчетливо представлял, что под ним с раздвинутыми ногами лежала именно Леконт.

Вот только, этого было мало. Сознание не обмануть и Моно ни на секунду не забывал о том, что под ним не Нану. Ее не заменить. Эта обманка не сработает и настоящую жажду не утолит. Возникало просто неистовое желание, чтобы это настоящая Нану лежала рядом с ним на кровати. Чтобы она и правда была только его.

И вот, когда они начали жить вместе Доминику будто бы стало легче. Теперь настоящая Нану лежала рядом на кровати. Она ждала его с работы и он возвращался не в пустую квартиру и не в привычно блеклую жизнь.

Нану обрабатывала его раны и ушибы. Моно считал их чем-то незаметным для себя, но, когда пальчики девушки аккуратно касались его кожи, бережно втирая в нее мазь, он не мог вспомнить о том, когда за него кто-то действительно так переживал.

То, что Доминик чувствовал к Нану было намного весомее, чем просто симпатия. Это даже сильнее чем одержимость и вообще было больше похоже на что-то неописуемое. Но, несмотря на то, что Леконт дала Доминику возможность опять почувствовать себя человеком, его внутренний монстр никуда не исчез и, чем ближе к цели приближалось расследование в поисках того, кто писал те сообщения, тем сильнее он пропитывался кровожадностью. Но даже сам Доминик не ожидал, что сорвется.

В тот момент, когда он в подвале особняка Прежана смотрел на Бенуа и слушал его, физически ощущал, как чернота заполняла каждый уголок сознания и постепенно он становился сам не свой. Думал о своих родителях, которых больше нет. О маме, которую шантажировали собственным сыном, чтобы она залезла в петлю и о папе, который, если бы был жив, ни за что не позволил бы любимой женщине умереть. Он бы все исправил, но его подло убили. Насколько же сильным человеком он был, но жизни его лишила трусливая мразь, которая каждый свой поступок совершала исподтишка.

Доминик вспоминал лицо матери, каким оно было, когда он ее снимал с петли и думал про Реми. А потом опять смотрел на убийцу своего брата.

После того, как Нану ушла из подвала Доминик окончательно превратился в чудовище. В нем просто атрофировалась жалость и сочувствие. В груди поселилась пустота и со стороны могло показаться, что Моно стал идеальным палачом. Бенуа это чувствовал и на Доминика смотрел с ужасом. Парень постоянно что-то бормотал в надежде уговорить Моно отпустить его, но это не помогало.

Доминик долго разговаривал с Бенуа. Иногда это действительно напоминало более-менее, обычную беседу. Моно садился на пол напротив в страхе прижавшегося к стене Бенуа и задавал ему вопросы, или сам что-то рассказывал. Хотя, чаще всего, от того, что говорил Доминик, страх в Бенуа только разрастался и достигал пика.

Моно интересовали имена других мразей убивших его брата и то, где они закопали тело. Еще Доминик задавал много других вопросов касательно отцов Бенуа и Нану. Желал в мелочах знать об их поступках. О том, как они разрушали его семью. Слушая об этом, Моно чувствовал, как его сознание окончательно черствело, но он должен был все знать. Так было правильно.

Кое-что Бенуа рассказал в призрачной надежде, что Моно после этого его отпустит. Некоторую информацию он прокричал сквозь адскую боль, которую ему причинял Доминик. А кое-что парень прошептал будто раскаяние. Так Моно узнал ответ на свой вопрос: как у у*бка хватило наглости пользоваться тем, что Нану его не помнила и добиваться ее, как девушки?

Сразу Бенуа утверждал, что очень сильно любит Нану и, несмотря ни на что, хотел отношений с ней, но позже он признался, что все дело было во взгляде девушки и в ее характере. Слишком чистая и правильная, из-за чего у Бенуа возникло чрезмерно сильное желание ее сломать. Ему казалось, что разбитой она будет выглядеть просто невероятно. Бенуа толком не мог объяснить этого, но ему нравился ее страх и боль, отображающиеся в глазах девушки. Он не мог забыть их с того события произошедшего в лагере и он признался, что изначально эти сообщения отправлял не только потому, что хотел, чтобы Нану вернулась. Бенуа вновь хотел увидеть ту боль и разбитость ее состояния.

Немного позже, когда Бенуа уже хотел умереть, лишь бы эта боль прекратилась, он рассказал еще кое-что. Он раскрыл перед Домиником продолжение той ночи, когда Бенуа и Нану в Шампиньи схватили арабы и отволокли в проулок. Леконт тогда было очень плохо и, после того, как они вернулись в особняк Бенуа, у девушки сильно поднялась температура и она вообще не могла прийти в себя. Не осознавала, что происходило и сквозь сон плакала и хрипло кричала. Будто бы от боли извивалась и стонала. Пребывала в состоянии панической атаки, а Бенуа это возбудило. При чем, настолько сильно, что он тогда не смог остановить себя. В ту ночь он многое с ней сделал, но все очень осторожно. Чтобы она не пришла в себя и не узнала. Хотя, к сожалению, по неосторожности оставил засос на шее. Опасался, что Нану утром заметит его и начнет задавать вопросы, но она, казалось, на покраснение вообще не обратила внимание. Возможно, даже не поняла, что это такое.

Она была такой чистой и от этого наивной. Просто идеальная жертва. Для Бенуа безупречная спутница жизни. Та, которая будет страдать молча, но ее боль будет такой красивой.

Сам парень не понимал, что происходило внутри его сознания. Возможно, подобное считалось психологическим отклонением, но, в конце концов, Бенуа после долгого копания в себе перестал считать нечто такое чем-то плохим. У многих есть свои фетиши. У него они были именно таковыми – ему нравилось чувствовать силу и власть, а так же внушать страх. Нану и правда идеально ему подходила. Еще с детства у нее было изувечено сознание смертью друга, а так, постепенно и очень медленно, он бы полностью подделал Леконт под себя. Она же стала никем. Ее семья развалилась и девушку вовсе выгнали из дома, а Бенуа был парнем из состоятельной и влиятельной семьи. Он был уверен, что, чуть что, сумеет закрыть рот своей будущей жене и усмирить ее. Вот только, все пошло наперекосяк, когда Нану отказалась сдавать Доминика жандармам. Она стала перечить Бенуа и больше не была такой покорной.

Это Моно делал ее такой. Из-за него она стала сопротивляться. В коем-то веке поступала не так, как по логике считалось бы правильно, а так, как она хотела, уже теперь для себя лично выбирая, что правильно, а что нет.

- Ты ее испортил, - тогда еле слышно хрипел Бенуа. Вот только, то, что он считал испорченностью, на самом деле являлось тем, что Нану наконец-то начала жить и стала такой, какой она была бы, если бы не та травма детства. Доминик вдохнул в нее жизнь, так же, как и она вдохнула ее в Моно. В этом огромном мире они нашли друг друга и сами не понимая этого, исцелили раны. Вот только, счастье неутолимо ускользало. Судьба забирала его, разрывая души.

Доминик молча слушал то, что говорил Бенуа. То, как он еле слышно и хрипло, но, тем не менее, в мельчайших подробностях рассказывал о том, что сделал с Нану той ночью. После каждого слова кровь в венах Доминика вскипала и он пропитывался чистой яростью. Такой, которая напрочь застилала сознание и пробуждала такую сильную кровожадность.

Моно понимал, что Бенуа уже хотел умереть. Все, что угодно, лишь бы прекратилась эта боль, но Доминик не дал ему так просто уйти. Смерть парня была по-настоящему мучительной.

Это был первый раз, когда Моно лишил кого-то жизни. Раньше он всегда соблюдал черту. Что же он испытал увидев перед собой тело того, кого убил собственными руками? Ничего. Моно было плевать на Бенуа. Хотя, если бы была возможность, он бы убил его еще несколько раз.

События накладывались на сознание и уродовали его. Доминик потерял себя и с каждым часом все сильнее отдалялся от своего привычного состояния. Его полностью поглотил мрак.

Моно много времени провел в подвале. За это время люди Прежана проверили кое-какую информацию и то, что они узнали говорило о том, что Бенуа не лгал. Гибель семьи Доминика это и правда дело рук отца Нану.

Еще никогда в жизни Моно не хотелось растерзать кого-то настолько сильно, как этого мужчину, но он уже давно мертв. Умер обычной смертью, но в почестях, а Доминик желал ему долгой и мучительной гибели. Моно убивал бы его собственными руками. Очень медленно раздирал бы его на части.

Об этом он думал пока сидел на ступеньках около особняка Прежана и курил. С затуманенным и изувеченным сознанием. Будучи не в себе.

Нану не следовало подходить к нему в этот момент, но она это сделала, а Доминик тогда ничего не соображал. Он горел в аду вместе со своими демонами и, в тот момент думал лишь о самом ненавистном для себя человеке. О том, кто исподтишка, трусливо убил его отца, заставил мать залезть в петлю и не дал брата нормально похоронить. Он думал об этом человеке, а перед собой видел его дочь и, перед тем, как Моно понял, что он сделал, его ладонь уже сжала шею Нану.

Бенуа был прав в одном. Леконт действительно слишком наивная. Ей нужно было убегать в тот же момент, когда Моно разжал ладонь. Не ждать того, что он сам ее прогонит. Какая же она глупая. Совершенно не имела понятия о том, как легко он в этот момент мог свернуть ей шею. Нану даже сразу не послушалась и, несмотря на то, что Доминик ее прогнал, пошла за ним, а он меньше всего на свете хотел причинить ей боль. Она единственная кто остался у него. Только ею он дорожил. Даже на себя было плевать и, если ее не станет, ему тоже дорога только на тот свет. Хотя, он был готов умереть лишь бы она жила. А ведь для него это было почти равноценно – отпустить ее подобно прощанию с жизнью, но, главное, что она будет цела.

Нану ушла, вот только легче Доминику не стало. Сознание все так же было потеряно, но нечто в голове все же болезненно всколыхнулось, в тот момент, когда Моно вернулся в свою квартиру. Нану там уже не было и без нее это место казалось по-настоящему пустым. Впервые Доминику было холодно и вид оставленной на кухне чашки с уже давно остывшим чаем разрывал сердце.

Моно выпил этот чай. Чувствовал, что Нану заварила его для Доминика и просто не мог поступить иначе. Несмотря ни на что этот чай был очень вкусным. Ранее он думал о том, что готов есть только то, что Нану готовит для него. Это была самая вкусная еда в мире, а теперь он пил чай, в последний раз заваренный Нану для Доминика.

Позже в Шампиньи приехал Прежан и забрал Моно. Его нельзя было оставлять одного в таком состоянии.

Постепенно шли дни. Были начаты поиски оставшихся парней убивших Реми и, в первую очередь, искали то место, где они закопали тело брата Доминика. Бенуа очень четко описал это место. Они закопали тело около скалы, так как рядом были валуны, которые они хотели обрушить на перерытую землю. Валуны они так и не смогли сдвинуть с места. В итоге плюнули и просто сверху набросали мелких камней и веток, так чтобы не было видно, что недавно там разрывали землю. Но все равно эти валуны будто бы стали надгробием для Реми ясно показывая его могилу.

Вот только, тела, а вернее, по истечению стольких лет, костей там не оказалось. Очень много людей копало землю. Все вокруг было перерыто, но результат не изменился. Они ничего не смогли найти.

Сразу появилась мысль, что Бенуа указал на ложное место, но, когда они отыскали еще одного парня из той шестерки, он сразу испуганно все отрицал, а потом его заставили сказать правду и он указал на то место около валунов.

Именно там должны были находиться кости Реми, но их там не было. Вот только, поиски все равно продолжались и уже по второму разу все вокруг перерывалось.

Прежан не дал Доминику сойти с ума от внутренних демонов и нагрузил его работой. Вернул парня в ту жизнь, которая была у Моно до того, как он попал в колонию, но, на этот раз он уже был главой семьи. Вернее, единственным ее представителем.

У Доминика много родственников, но более отдаленных. Их кровь очень сложная, но крепкая, поэтому своих они никогда не бросали и были рады тому, что Доминик вернулся. Хотя, Моно слишком долго не был среди своих родственников и сразу не мог понять, как относиться к каждому из них, но чувствовал, что никому доверять не стоит.

Прежан смотрел на то, как вел себя Доминик и говорил, что он более жесткий, чем его отец, но, может, это и к лучшему. Ланс Моно был сильным и умным мужчиной, но все же имелось в нем то, что его погубило. Это доверие к людям. Нет, не лишь бы к кому, но, например, он когда-то неправильно выбрал себе лучшего друга, а тот, за счет того, что некоторое время был приближенным к Лансу, в итоге смог уничтожить всю семью.

Нет, Доминик был готов стать самым жестоким чудовищем, чтобы в итоге уберечь ту единственную, которой дорожил. Он не собирался повторять ошибок своего отца.

Когда Моно в особняке Прежана прогнал Нану, он считал, что это окончательный разрыв. Им нельзя быть вместе. Он не перекладывал на нее поступки ее отца, но не забывал о том, что Нану дочь самого ненавистного ему человека. Мужчины, которого Моно с удовольствием убил бы собственными руками, делая смерть особенно мучительной и долгой.

Но им все равно не стоило быть вместе. Казалось, что будет проще, если этих отношений вовсе не будет существовать. Вот только Доминик все равно не мог без Нану. Постоянно думал о ней и так же за Леконт все время наблюдали и докладывали Моно о каждом ее шаге.

Постепенно Доминик восстанавливал то, чем когда-то владел его отец. Пока что это были незначительные крупицы и в основном Моно сейчас просто входил в курс дела и многому учился у Прежана, но, всякий раз, когда Доминик достигал какой-то цели, ему по большей степени было плевать на достаток и деньги. Единственное, о чем он думал, так это о том, что еще немного и он смог бы обеспечить достойную жизнь Нану.

Без нее тяжело. Плохо. Казалось, что из груди вырвали сердце и Моно стал неполноценным. Будто бы он лишился части самого себя и вновь оживал только в те моменты, когда опять ее видел.

Он знал, что девушка каждое утро в семь часов выходила из дома и, не пропустив ни одного дня, в это время находился напротив ее дома. Смотрел на то, как она спускалась по ступенькам и шла по тротуару. Иногда он следовал за ней. Нану этого не замечала, а он находился в каких-то двух метрах от нее.

В такие моменты Моно смотрел на Леконт и в очередной раз понимал, что болен ею. Он прекрасно осознавал, что никогда не позволит другому парню прикоснуться к ней и, даже если она сама захочет начать отношения с другим, он не даст ей это сделать. Нет, она его жизнь и его душа. Только ему принадлежит. Без нее он мертв.

Доминик не был в восторге от того, что Турнье начал крутиться около Нану и сразу мысли Моно стали агрессивными. В какой-то степени он пытался держать себя в руках. Раз дал Леконт возможность нормальной жизни, значит должен прекратить думать о том, как разбить голову любому парню, который подходил к ней ближе чем на метр, но, когда ему доложили про поцелуй и, более того, показали снимки, глаза накрыла алая пелена.

Единственное, что его интересовало, так это то, как себя повела Нану во время поцелуя. Услышав, что она оттолкнула Турнье, Доминик кивнул и поехал в Сан-Дени. Как только Обен открыл дверь, Моно ударил ему в челюсть так, что костяшки заныли, но в тот момент Турнье сказал то, что было верным. Доминика нет рядом и Нану считала, что Моно ее бросил. Леконт сама думала, что она теперь свободная девушка, а, значит, почему к ней не может приблизиться другой парень с намереньем предложить отношения?

Возможно, было бы действительно легче, если бы между Нану и Домиником ничего не было. Судьба сделала их теми, кому по логике противопоказаны отношения, но имело ли это значение, если только рядом друг с другом они по-настоящему жили?

В эту ночь Доминик поехал к Нану. Желал показать ей, что она не свободная девушка. Она его пара. Вопреки всему и несмотря ни на что.

Глава 59. Нет

- Как ты узнал про Обена? – я нахмурилась. – Он тебе рассказал? Значит, вы общались все это время?

Сознание обожгло и я поджала губы. В это мгновение ощутила себя выброшенной и ненужной, из-за чего в груди расплылись горечь и обида. Будто оказалось, что жизнь все это время шла практически в прежнем ритме, но я была выброшена за ее пределы.

- Нет.

- Тогда, как ты узнал? – я все не успокаивалась. До дрожи в пальцах сжала подушку и, опустив голову, спросила: - И зачем ты пришел? Увидеть меня? Увидел. Теперь что? – я прикусила губу и горько спросила: - Уйдешь?

- Нет, я хочу забрать тебя.

- Куда? – сердце сжалось и я подняла голову, после чего посмотрела на Доминика. Сейчас просто невыносимо сильно сожалела о том, что в комнате было так мало света, из-за чего я плохо видела Моно. Зато, казалось, он был более приспособленным к темноте и в ней без труда будто бы жадно рассматривал меня. Скользил взглядом по каждой черте лица. Или же, все это мне лишь казалось. Я уже перестала верить в то, что хоть что-то значила для него.

- В свой дом.

- Зачем?

- Потому, что ты моя.

Одна фраза и в груди все затрепетало теплом и покалывающим жаром. Очередное доказательство того, что Моно буквально подчинил мою душу. Управлял ею подобно дьяволу.

- Но ты же сам сказал мне уйти, - я опять отвела взгляд в сторону. – Знаешь… - я запнулась, но качнув головой, попыталась взять себя в руки и продолжила: - Я сегодня решила жить без тебя, - эта фраза ощутимой тяжестью повисла в воздухе и я почувствовала, как от Доминика начало исходить нечто жесткое и такое болезненное. Но, тем не менее, все так же сжимая в ладонях подушку, продолжила: - Все прошедшее время я ждала тебя. Каждый день надеялась, что вот-вот увижу тебя в университете, но этого не происходило и я много думала. Например, о том, что наши отношения действительно проблемные. От них веет болью. Это не тот случай, когда мы не можем быть вместе из-за различий в социальном статусе или еще по какой-то причине. Все это преодолимо, а то, что у нас, это на психологическом уровне. Оно будет напоминать о том, о чем следовало бы не вспоминать и, наверное, ты будешь по-настоящему счастлив только с другой. Я это понимаю и готова отпустить тебя. Хочу лишь вернуть свою душу и попросить, чтобы ты ее больше не трогал. Я хочу быть свободной от тебя.

Я замолчала и в комнате повисла еще более сильная тяжесть. Она давила и рвала сознание на клочки, а я ощущала, как болели губы от произнесенных слов, будто они являлись ядом, впитавшимся в кожу. Уже сейчас от взгляда черных глаз Доминика по коже бежал холодок и сам он казался уже не таким.

Моно пошел в мою сторону, а я тут же выставила руки перед собой и быстро сказала:

- Нет. Не нужно. Не подходи ко мне.

Мне и так было тяжело от того, что Доминик находился со мной в одной комнате и мне казалось, что, если он подойдет хоть немного ближе, мое сердце просто не выдержит и разорвется на куски. А все потому, что больно находиться рядом с тем, кто тебе настолько дорог, но твоим больше не являлся. А так, хоть из-за небольшого расстояния можно было сохранить призрачное внешнее спокойствие.

Вот только, Моно меня не послушал и не остановился, а я резко вскочила с кровати. Хотела отбежать к другому концу комнаты, но Доминик перехватил меня. Резко поднял на руки и, придерживая за бедра, прижал спиной к стене, а я в этом безумном моменте, казалось, больше не дышала.

В этом положении так отчетливо чувствовала Доминика. Каждую его напряженную мышцу и жар тела, а так же его запах. Уже такой знакомый и родной. Сводящий с ума и пропускающий по телу сотни огоньков.

- Отпусти меня, - прошептала требовательно, но была готова умолять, ведь то, что со мной делала эта близость было сравнимо с моей личной гибелью. Вернее, со смертью моего самоконтроля и до сих пор мне лишь чудом удавалось удерживать хотя бы толику внешнего спокойствия, в то время, как внутри меня все пылало и мысли путались.

- Не отпущу, - Доминик по-звериному оскалился и тут же накрыл мои губы своими в собственническом и таком жадном поцелуе, от которого губы обожгло и меня пробило сотней всполохов тока. Одно мгновение и до предела накалились эмоции и ощущения, заставляя меня гореть. Рядом с Домиником вновь оживать. – Не отпущу, - повторил, укусив меня за губу и, вновь поцеловав, сказал: - Не отпущу, как бы ты не просила. Потому, что за последнее время понял, что, бл*ть, без тебя не могу. Ты впиталась в сознание и стала частью меня. Отказаться от тебя, все равно, что к чертям вырвать часть себя и жить, как калека…

Очередной поцелуй по-особенному вскружил голову и в сознании вспыхнул вихрь. Все это и слова Моно показалось мне костром, в который меня внезапно бросили. Я задрожала всем телом и пальцами сжав рубашку Доминика, прошептала:

- А как же мой отец? Ты не злишься на меня за то, что он сделал?

- Не ты уничтожила мою семью, - Моно немного приподнял меня и губами коснулся шеи, сразу оставляя на коже покраснения. – Ты ее будешь восстанавливать.

- О чем ты? – спросила, хотя, казалось, в этот момент вовсе не была в состоянии разговаривать.

- Родишь мне наследников, - Доминик поцеловал за ухом и прикусил мочку, вызывая во всем теле дичайший трепет, который тут же тягучими импульсами собрался внизу живота. Между нами и так уже вовсю пылали искры и казалось, что все было накалено до предела. Сказывалась разлука в месяц и жажда друг друга. Нет, не похоть, а жизненно необходимое желание полностью почувствовать друг друга в безумной близости. Эта жажда сводила с ума и не давала нормально мыслить и вот я ощутила, как Доминик в резком движении задрал низ моей ночнушки и, не прекращая жадно целовать, начал расстегивать свой ремень.

Но я тут же разорвала поцелуй и отрицательно замотала головой.

- Не нужно, - прошептала. – Спальня мамы находится через комнату. Если мы будем делать это, можем ее разбудить…

По взгляду Доминика было ясно, что ему плевать, пусть даже мы весь Париж разбудим, но я вся сжалась и он все же отстранился, хотя по глазам было видно, что для него это был сокрушающий удар по самоконтролю и так же я отчетливо ощущала то, что парень был возбужден до предела.

Но, тем не менее, он сильнее сжал меня в своих руках, после чего отнес к кровати и положил на простынь, а я тут же сжала ладонь на его запястье и еле слышно спросила:

- Ты же не уйдешь сейчас? – не знаю, почему спросила об этом. Наверное, просто боялась его ухода.

- Нет.

- Полежи около меня, - попросила и отодвинулась к стене, освобождая место для Доминика. Некоторое время он молча смотрел на меня и прожигал взглядом, но все же лег рядом со мной, а я, чувствуя, как сердце забилось учащенно, заулыбалась и подползла к нему на четвереньках, после чего, умостилась рядышком, при этом, голову положив на плечо, а он, прижимая к себе обнял меня настолько крепко, что тело заныло, но в этот момент я ощущала себя по-настоящему хорошо.

Глава 60. Дом

В комнате все так же царил полумрак и полная тишина. Я лежала с закрытыми глазами, но так отчетливо ощущала то, как Моно прижимал меня к себе. Держал в своих руках, а я улавливала жар тела Доминика и впитывала его в себя. Еле заметно улыбалась и ладонью скользила по его торсу, слегка сминая ткань рубашки. Казалось, что сейчас впервые за последнее время дышала и впервые за последний месяц проснулась от кошмара.

Мне было хорошо, поэтому, когда Моно отстранился и сел на кровати, я недовольно замычала и с возмущением посмотрела на парня.

- Переоденься. Я хочу отвезти тебя в одно место, - сказал он, вставая с кровати.

- Что это за место? – я удивилась.

- Увидишь, - ладонь парня коснулась моего лица и пальцы убрали пряди растрепанных волос за ухо. - Оденься теплее. Ночью на улице холодно.

Я посмотрела на часы и, заметив, что сейчас было три часа ночи, подумала о том, что в это время странно куда-то ехать. Во всяком случае, я еще никогда в жизни в такое позднее время не находилась вне дома.

- Если честно, меня немного настораживает ночная поездка в неизвестность, - сказала, вставая с кровати.

- Не доверяешь мне?

На этот вопрос я ничего не ответила, но задумалась над тем, что Доминику доверяла. Ни грамма не сомневалась в нем. Но все же решила иронично пошутить:

- А вдруг ты меня сейчас украдешь и сделаешь со мной что-нибудь плохое?

- Что-нибудь плохое и грязное я с удовольствием сделал бы с тобой здесь и сейчас.

- Что ты имеешь ввиду? – не знаю почему, но после слов Доминика я смущено покраснела.

- Переодевайся, Нану.

Я поджала губы, но все же пошла к шкафу. Доставая одежду, пробормотала:

- Только обещай, что вернешь меня домой до утра.

- Постараюсь.

Достав теплые вещи из шкафа, я побрела к кровати, но, уже начиная снимать с себя ночнушку, остановилась, так как почувствовала на себе пристальный взгляд Доминика, от которого по коже бежали огоньки.

- Отвернись, - буркнула.

- До сих пор стесняешься раздеваться передо мной?

- Нет, - солгала. Качнула головой и, повернувшись к Моно спиной, продолжила переодеваться. Все равно чувствовала себя неловко и, под его пристальным взглядом обнаженную кожу начинало обжигать угольками, но все же я постаралась держать невозмутимый вид и через десять минут была полностью готова к выходу.

Я очень тихо на носочках кралась по коридору, чтобы не разбудить маму. Наверное, со стороны выглядела, как неловкий воришка. Доминик такой осторожности, как я не проявлял, но он вообще сам по себе ходил бесшумно, поэтому, по итогу, больше шума было от меня.

Когда я обувалась и, как раз застегивала змейку на сапожке, потеряла равновесие, но Доминик, вовремя подхватил меня за талию и не дал упасть.

- Спасибо, - прошептала совсем тихо. Обернувшись, даже несмотря на темноту царящую в прихожей, заметила жуткий взгляд Моно. Далеко не сразу поняла, что сейчас Доминик смотрел на фотографию, которую мама в красивой рамке поставила на одну из полок открытого шкафа.

На этом снимке была моя семья. Я еще совсем маленькая, молодая мама и папа. Доминик смотрел как раз на моего отца и не возникало сомнения в том, что, если бы папа был бы жив, Моно сделал бы все, чтобы уничтожить его. Растерзать. Это чувствовалось по взгляду парня и ауры исходящей от него. Но никаким другим образом Моно не показал этого. Ничего не сказал и уже вскоре отвернулся от снимка, а я задумалась над тем, что все же все это так странно. То, что мой парень настолько сильно ненавидел моего отца, что, судя по всему, желал бы убить его своими же руками.

Мы вышли из квартиры и, после того, как я закрыла дверь, спустились вниз. На улице и правда было прохладно, из-за чего я сразу подняла воротник пальто и поправила шапку.

- У тебя новая машина? – спросила, после того, как Моно открыл передо мной дверцу автомобиля похожего на джип. То есть громоздкого и, к тому, же, выглядящего так, будто его только недавно забрали из салона, а я до этого момента вовсю взглядом искала его старую машину.

Доминик кивнул и, взяв меня за руку, помог взобраться на ступеньку и сесть в машину. После того, как Моно сел за руль и мы оказались на пустующей в такое позднее время дороге, я поерзала на кожаном сиденье и подумала о том, что мне сейчас было немного непривычно. Мы не виделись больше месяца и вот Доминик в совершенно другой, строгой одежде и на новой машине. Я познакомилась с ним в гетто, а теперь он выглядел, как парень из высшего общества. При чем, не возникало ни одного сомнения в том, что он именно таковым и являлся.

Я толком не понимала, куда мы ехали. Сразу заметила, что мы направлялись в сторону шестого округа, но со временем запуталась в сплетениях улиц и вообще перестала понимать, где мы находились.

С одной стороны было любопытно посмотреть на то, каким Париж был ночью. Он совершенно отличался от того города, который я видела в светлое время суток. Не только атмосферой, но, создавалось ощущение, что даже воздух был иным. Вот только, я все равно постоянно отворачивалась от окна и украдкой посматривала на Доминика. Вот от Моно мне было тяжело отвести взгляд. Я не видела его месяц, а мне казалось, что несколько лет и так сильно соскучилась.

Когда машина останавливалась на светофоре, Доминик оборачивался ко мне. Наклонялся и целовал. Всегда жадно, долго и безумно. Вызывая бурю эмоций и заставляя губы пылать, а тело трепетать. Вот только, всего этого было мало и хотелось еще больше, сильнее и дольше, но следовало ехать дальше и, когда светофор менял цвет, мы буквально отрывались друг от друга, но, когда машина вновь останавливалась, Моно, вновь набрасывался на меня. Прижимал к сиденью и целовал.

Наверное, мы ехали около получаса, но, когда я вышла на улицу, ночной декабрьский холод уже совершенно не остужал. Губы ныли и тело горело. Пытаясь привести мысли в порядок, я куталась в пальто, но все так же была жутко рассеянной. Все время оглядывалась по сторонам и видела перед собой очень тихую и ухоженную улочку. Это точно был не Батиньоль-Монсо, но тут тоже находились особняки и коттеджи. При чем, район явно очень старый. Об этом говорила архитектура и здания.

Доминик ключом открыл кованные ворота около которых мы остановились.

- Так что это за место? – спросила, заглядывая внутрь. Туда не доставал свет уличных фонарей, но этой ночью луна была достаточно яркой, чтобы я могла рассмотреть сад. Еще я заметила, что он был не ухожен. Им явно очень давно не занимались. – Если честно, пока что это место напоминает мне те, которые я видела в фильмах ужасов.

- Скоро тут все будет приведено в порядок, - Доминик зашел на огражденную территорию и, наверное, почувствовав мою неуверенность, взял меня за руку. После этого мне и правда стало легче, но я все так же настороженно оглядывалась по сторонам.

Мы прошли по узкой, почти заросшей тропинке к двухэтажному зданию. К сожалению, в темноте из-за высоких деревьев я его плохо видела, но почему-то понимала – оно очень красивое.

- Что это за место? – в очередной раз спросила.

- Оно будет нашим домом, - Моно открыл дверь и впустил меня в холл, почти сразу включая свет. – Очень долго тут никто не жил и пока что здание и территория выглядят заброшенными.

- Наш дом? – удивленно переспросила, продолжая растерянно осматриваться вокруг.

Доминик сказал про заброшенность этого места и подобные слова полностью соответствовали саду, но вот судя по холлу, само здание уже начали приводить в порядок. В первую очередь это касалось того, что тут началась уборка.

Я ясно отмечала то, что здание с очень красивой архитектурой и мебель тут была старинной, но от этого не менее красивой и явно безумно дорогой. Я все еще не понимала, что это за район, но прекрасно осознавала, что такая недвижимость стоила целое состояние. Здание было меньше особняка моей семьи, находящегося в Батиньоль-Монсо, но почему-то мне казалось, что из-за некоторых факторов оно стоило дороже.

- Но… Что это за дом? Чей он? – спросила, подняв взгляд на потолок и посмотрев на огромную люстру. Из-за этого места и из-за слов Моно еще сильнее растерялась.

- Мой.

- С каких пор? – сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать. Я обенулась к Доминику и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – И… откуда он у тебя?

- Уже пятнадцать лет. Когда-то он принадлежал моим дедушке и бабушке. После их смерти отец переписал эту недвижимость на меня.

- Подожди… То есть, все это время у тебя был особняк? Но тогда почему ты жил на съемной квартире в гетто?

- Потому, что хотел, - Доминик подошел ближе и взял меня за руку. – Пойдем.

Моно повел меня за собой к лестнице, по которой мы поднялись на второй этаж. Пока шли, я постоянно рассматривала коридоры и те комнаты двери, которых были открыты, но из-за того, что тут свет выключен, толком ничего не видела. А еще я поймала себя на мысли, что пока что не понимала Доминика и того, почему он выбрал такой трудный путь. Решил в восемнадцать лет искать жилье и, чтобы его оплачивать, работать в два раза больше, хотя у него все это время был особняк.

Уже вскоре мы вышли на террасу и, как только я оказалась там, замерла на месте. Отсюда открывался невероятный вид на сад. Да, пока что он неухоженный и подсвечиваемый только сиянием луны, но именно тут я вспомнила те моменты, когда мы, сидя на ступеньках около квартиры Доминика, смотрели на пустырь. Те моменты были особенными. Наверное, даже волшебными и такими будоражащими, но, в тот же момент, переполненными спокойствием. Тут ощущалось нечто похожее, но более наполненное и уже теперь личное.

Только оказавшись на террасе и с высоты поглядывая на сад я почувствовала нечто странное. Будто это место таило в себе куда больше и для нас двоих могло стать не просто домом, а целым миром.

- Замерзла? – спросил Доминик, увидев, как я подрагивала кутаясь в пальто.

- Нет, но от горячего чая я бы не отказалась.

- Чай можно сделать.

Доминик повел меня на кухню. Она тоже немного была приведена в порядок и даже в шкафчиках имелась кое-какая еда. Я не спрашивала, но догадывалась, что Доминик тут иногда бывал и, возможно ночевал, но питался, как всегда полуфабрикатами.

Я сделала нам обоим чай, после чего мы опять вернулись на террасу и сели на стоящие там стулья. Но я почти сразу свою чашку отставила в сторону и приблизилась к Моно, а он обнял меня и свою чашку поднес к моим губам. Клянусь, его чай показался мне намного вкуснее и именно он согревал.

В руках Доминика было тепло и горячий чай не давал поддаваться морозу. Впереди открывался прекрасный вид и, казалось, все было идеально, но мне хотелось плакать. Нет, не от боли, а от облегчения.

За прошедший месяц я часто видела один и тот же сон, который уже начала считать своим кошмаром. Этот сон показывал мне возможное будущее, в котором мы с Домиником все же окончательно расстались и это будущее было мертвым. В нем горчила боль и в груди постоянно было пусто, а так же возникало ощущение, что каждый день прожит зря. Будто все должно быть иначе, но уже прошло то время, когда можно было все изменить, а те, с кем у нас будут отношения лишь докажут – это все не то. Пустышки, но с ними мы будем жить, потому что когда-то посчитали наши отношения невозможными.

Сейчас на душе стало намного легче, будто с нее упал ужасный груз и уже теперь я ощущала, что будущее наполнено жизнью, целями, смыслом и счастьем, а все потому, что рядом тот, кто научил меня жить.

Я ближе придвинулась к Доминику и, почувствовав то, как он немного сильнее обнял меня, украдкой улыбнулась.

Эпилог

Спустя две недели

Я знала, что лекция уже скоро закончится, но, помимо того, что внимательно вслушивалась в каждую фразу преподавателя, так же постоянно посматривала на часы, отмечая каждую минуту до перемены. Как только прозвенел звонок и студенты начали неторопливо собираться, я тоже положила книги в сумку, после чего быстрым шагом пошла к выходу из аудитории.

Уже подходя к двери и, стараясь миновать других студентов, чтобы выскользнуть в коридор, столкнулась с Дезири. Мы уже давно не разговаривали и дружба скорее обратилась во вражду. Вернее, это больше ощущалось со стороны девушки, так как даже сейчас она посмотрела на меня с раздражением, после чего крайне показательно отвернулась. Мне же Дезири уже давно была безразлична, поэтому, больше не обращая внимания на бывшую подругу, я вышла из аудитории и пошла дальше.

Сегодня был последний день перед каникулами и это чувствовалось даже по настроению студентов. В воздухе витала легкость и предвкушение предстоящих праздников. Я сама не сразу заметила то, что на губах была улыбка. Наверное, просто не обращала на это внимания хоть и ощущала себя так, будто вот-вот взлечу на небеса. Казалось, что я и так там находилась. При чем, это чувство возникло не только сегодня. Оно было со мной все прошедшие дни.

В последнее время очень многое изменилось. Наверное, самое главное то, что теперь у меня на пальце красовалось обручальное кольцо. Иногда мне казалось, что Доминик ненавидел мою фамилию и желал, чтобы я поскорее стала Моно, но все же было принято решение, что свадьба состоится десятого февраля.

Не сбавляя шага, я поднесла ладонь к лицу и посмотрела на кольцо. Я вообще очень часто любовалась им, но, наверное, сейчас было бы правильнее, если бы я смотрела на дорогу, ведь так я не заметила, что какой-то парень очень быстро пробежал по коридору, а из-за того, что я, в отличие от остальных студентов не успела отойти, он задел меня плечом. Столкновение получилось очень сильным и, клянусь, я бы точно полетела в сторону стены, если бы меня не подхватил парень, идущий позади меня. Именно он обвил мою талию рукой и, чтобы я не упала, прижал к себе, так, что я спиной столкнулась с его торсом.

- Прости, - виновато крикнул толкнувший меня студент, после чего побежал дальше, а я быстро перевела дыхание и, попыталась отстраниться от парня, но, как только я это сделала, шею тут же что-то сильно сдавило.

- Подожди. Твоя цепочка зацепилась за меня.

Испугавшись, что цепочка может порваться, я тут же опять прижалась спиной к торсу этого парня и, заведя руки назад, случайно коснулась своими пальцами его массивных ладоней, которыми он пытался отцепить мою цепочку от пуговицы на его рубашке.

- Осторожно. Пожалуйста, не порви ее, - встревоженно попросила и очень осторожно обернулась к парню лицом. Поскольку я была «прикована» к нему цепочкой, это выглядело странно и, наверное, лучше бы я продолжала стоять к нему спиной, так как теперь, когда мы были лицом к лицу, близость между нами была слишком интимной и для меня неловкой, но я была обязана следить за процессом освобождения своей цепочки. – Осторожней. Она же хрупкая… - прошептала, увидев его огромные и грубые руки, которыми он, казалось, вот-вот порвет такую дорогую для меня вещь. – Подожди. Дай я сама, - сказала и, оттолкнув его ладони, очень осторожно прикоснулась к цепочке.

- Так сильно дорожишь ею? Это же дешевка.

Услышав эти слова, я поджала губы и подняла голову. Стоило мне посмотреть на этого парня, как тут же возникло ощущение, что я его уже где-то видела. Сразу подумала, что в этом нет ничего необычного, ведь внешность у незнакомца вполне цепляющая и, возможно, я ранее в университете несколько раз случайно по нему скользнула взглядом и поэтому немного запомнила, но спустя несколько секунд я вспомнила, что видела его рядом с Обеном. Были они друзьями или нет, я понятия не имела. Да и это не мое дело. Но все же я задумалась о Турнье.

Я больше не общалась с Обеном. Во всяком случае, между нами уже не было той дружбы, которая возникла во время отсутствия Доминика, а все потому, что Моно не нравилось то, что я общалась с Турнье и, казалось, он был готов порвать Обена, если тот подойдет ко мне хоть немного ближе. Я же в свою очередь старалась не провоцировать и прервала общение с парнем, ведь понимала, что мне тоже было бы неприятно, если бы Доминик общался с девушкой, которая его поцеловала бы.

- Вообще-то порой ценность вещи не зависит от того сколько она стоит, - буркнула, упрямо посмотрев в глаза парня. Они были настолько черными, что даже с такого расстояния я не видела разницы между зрачком и радужкой. Примерно такие же глаза у Доминика.

Я опустила взгляд и начала очень бережно распутывать цепочку.

- И чем же эта безделушка ценна?

Не знаю почему, но в близости с этим парнем у меня по спине бежал холодок и хотелось поскорее отстраниться. Возможно, даже убежать. Из-за этого возникало желание поторопиться, но я не могла себе этого позволить. Целостность цепочки превыше всего.

- Это подарок от очень дорогого для меня человека, - буркнула.

- Неужели?

Я опять подняла взгляд и увидела, что парень лениво приподнял бровь. По спине опять скользнул холодок и я поймала себя на мысли, что вообще не понимала этого парня. А еще, я не имела понятия, почему вообще разговаривала с ним.

- Еще скажи, что любишь этого человека.

- Ты задаешь очень личные вопросы, но, вообще, да, люблю, - опять буркнула, наконец-то распутывая цепочку.

Я и правда любила Реми. Конечно, не так, как Доминика, но ведь любовь бывает разная. Например, к родителям или друзьям. Когда я общалась с Реми, была еще ребенком, но все равно до сих пор сохранила к нему чувства, как к очень дорогому человеку. Того, кого очень ценила. Он по сей день иногда мне снился и всегда каждая «встреча» с Реми была пропитана болью, но, определенно, я его любила.

Поправив цепочку, я пошла прочь, но потом остановилась и вернулась к незнакомцу. Оказалось, что он все так же стоял на месте и смотрел на меня.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Спасибо за то, что не дал мне упасть, - воспитание не позволяло уйти не поблагодарив, поэтому я вернулась, чтобы произнести эту фразу, после чего развернулась и пошла дальше.

Торопливо спускаясь по лестнице, я оглядывалась по сторонам и, видя знакомые лица, продолжала думать о том, как все изменилось за последнее время.

Я все еще не знала, что Доминик сделал с Бенуа. На мои вопросы Моно не отвечал, но, судя по тому, что Бенуа все еще считался без вести пропавшим, с ним явно не произошло ничего хорошего. Иногда у меня по коже бежали мурашки при мысли, что Моно способен на по-настоящему жуткие вещи и мне было страшно думать о том, что его руки в крови, поэтому я, даже толком не зная, что Моно сделал с Бенуа, не поощряла этого поступка, но так же мне было страшно от того, что в правоохранительных органах имелась такая сильная гниль. Сейчас я имела ввиду то, что мой отец и папа Бенуа скрыли смерть подростка, а потом, пользуясь своими статусами, уничтожили целую семью. Неизвестно сколько еще злодеяний было за их спинами и уже сейчас я понимала, что мой отец и папа Бенуа не только почти уничтожили семью Моно, но и обогатились за счет их имущества. От этого было мерзко.

В университете все, кто знал Бенуа, волновались из-за его исчезновения. Я больше не общалась с его друзьями, но у нас сложились нейтральные взаимоотношения. Конечно, ребята могли злиться из-за того, что я теперь встречалась с Домиником, то есть, с тем, кто изувечил Бенуа, чуть не утопив его в фонтане, но, тем не менее, с сильным осуждением ко мне никто не отнесся, а все потому, что раскрылась правда о том, что Бенуа изменял мне. Все это сложно, но никто не стал со мной ругаться и доказывать, что я предательница. Разве что, общение действительно свелось к нулю.

Не сказала бы, что это сильно по мне ударило. Теперь я больше общалась с друзьями Доминика и многие из них были очень интересными людьми. Вообще, после того, как я вышла из прежнего круга общения, я видела насколько большая Сорбонна и как много в ней студентов. Большинство из них были сбиты на группки по статусу, интересам или курсам. Кое-какие враждовали, а некоторые, наоборот, дружили. Да, я только сейчас начала понимать Сорбонну, как и ее внутренние, негласные правила. Но, в первую очередь, пыталась разобраться с теми, с кем общался Доминик.

Очень многие из его окружения мне больше напоминали шестерок и только к некоторым Моно относился, более-менее, как к равным, но лучших друга у Моно, действительно было только два. С одним из них я уже познакомилась. Он не учился в Сорбонне, но являлся студентом главного филиала Пантеон-Ассас и так же учился в ВНШ. Ну и с Домиником они были одногодками.

Спустившись по лестнице, я почувствовала, как телефон к кармане зажужжал. Достав его, я увидела, что звонил Доминик.

- Да, - ответила и вновь улыбнулась.

- Ты уже освободилась? Я зайду за тобой.

Ответить я не успела, так как в это мгновение среди студентов увидела Моно. Он как раз шел через холл к лестнице. Заметить его было легко, так как по-прежнему многие студенты, оказавшись рядом с Домиником, тут же опасливо расступались.

Очень осторожно я побежала в сторону Моно, но, когда я оказалась ближе, он все равно меня заметил. Правда, это не помешало мне броситься к Доминику и крепко обнять его, чувствуя, как тут же по телу расплылось тепло и сердце затрепетало.

- Сегодня месье Аркур отпустил нас пораньше, - прошептала, уткнувшись лицом в толстовку парня.

На учебу Моно одевался так как и раньше, из-за чего в университете, со стороны мы выглядели очень странной парой. Парень с растрепанными волосами, одетый в джинсы и толстовку, а так же девушка в идеально выглаженных блузке и юбке классического типа. Многие шептались о том, что мы слишком разные и долго не будем вместе. Говорили о том, что Моно просто захотелось разнообразить поток девушек ложащихся в его кровать и попортить чистенькую девушку, но, после того, как на наших пальцах появились обручальные кольца разговоры стали совершенно иные, но объединяло их одно – все вновь говорили, что мы не сможем быть вместе. Поскольку Моно в Сорбонну пока что предпочитал ездить на старой машине, о смене его статуса никто не знал и многие все еще считали, что он жил в гетто, а меня называли слишком изнеженной, чтобы выдержать жизнь в Шампиньи. Глупо. Я уже жила с Домиником в гетто и мне там нравилось. Главное не «где». Важно «с кем». И безразлично кто и что говорил, ведь главное, что мне с Моно было по-настоящему хорошо.

- Ты тоже уже освободился? – решила уточнить. Доминик на мой вопрос кивнул, при этом обняв меня и сильнее притянув к себе, а я, обрадовавшись тому, что у Моно сегодня больше не будет лекций, поднялась на носочки и украла короткий поцелуй. Хотелось простоять так целую вечность и потянуться за новым поцелуем, тем более я на физическом уровне ощущала, что Доминик желал большего, но я чувствовала, что на нас сейчас смотрели, а любая наша близость это слишком личное. Поэтому, хоть и с трудом, но мы оторвались друг от друга.

Моно взял меня за руку и повел к выходу из здания. После того как мы перешли через двор и оказались на парковке, сразу сели в машину парня и уже там сорвались. Его ладонь оказалась в моих волосах. Сжала пряди и притянула ближе, после чего губы парня накрыли мои в грубом, но жадном поцелуе. Таком, который мгновенно заставлял тело пылать, а мысли туманиться.

Одно мгновение и Доминик усадил меня к себе на колени. Не разрывая поцелуй ладонями сжал мои ноги чуть выше коленок и уже вскоре ими скользнул под юбку. А я тут же прогнулась в спине и простонала в его губы, пальцами сжимая ткань толстовки.

У нас с Домиником уже была близость в машине. Мы ночью ехали после прогулки и я, несмотря на то, что очень сильно смущалась, решила немного подразнить Моно. Положила ладонь на его ногу около ширинки и легонько водила там кончиками пальцев. Все закончилось тем, что Доминик сначала пытался держать себя в руках, несмотря на то, что я ощущала его до предела возбужденную плоть сквозь ткань джинсов, но потом он резко остановил машину в ближайшем безлюдном проулке и взял меня.

Но сейчас, естественно, сделать так же нельзя, ведь мы находились на парковке рядом с университетом. Из-за этого, несмотря на жар пылающий между нами, все же пришлось оторваться друг от друга.

- Поехали домой, - Доминик усадил меня обратно на переднее пассажирское сиденье и завел машину.

- Нет, - я тут же протестующе воскликнула. Мне тоже хотелось продолжить, но на сегодня имелись другие планы. И для меня они являлись очень важными. – Ты обещал вместе со мной поехать в торговый центр.

Доминик очень сильно нахмурился, но, когда машина выехала на дорогу, я поняла, что мы все же ехали в сторону торгового центра, а не дома. Я жутко обрадовалась и тут же поцеловала Моно в щеку.

Через пару дней будет Новый год и я уже вовсю была увлечена приготовлениями к празднику, а все потому, что это будет наш первый совместный Новый год и почему-то казалось, что этот праздник окажется волшебным, ведь, даже просто подготавливаясь к нему, я в очередной раз ощущала нас не просто парой, а уже семьей.

Конечно, пока что все было не так просто. Например, я опять поругалась с мамой. Я долго не рассказывала ей про Моно, но, поскольку я еще около недели жила вместе с ней, она сразу увидела кольцо на моем пальце. Начались вопросы и уже после этого я призналась, что у меня есть парень и в феврале у нас свадьба. Мама отнеслась к этому с негативом и сказала, что я еще слишком молода для того, чтобы становиться чьей-то женой. Она начала утверждать, что я скорее всего ошиблась в выборе парня и он вполне может оказаться мерзавцем и по этой причине не следовало спешить и стоило лучше узнать друг друга.

Я понимала, что мама волновалась за меня, но вспомнила о том, как она не желала слушать, когда я доказывала, что отчим не самый хороший человек и из-за этого поругалась с ней. Сейчас мы уже опять начали общаться. Вернее, созваниваться и на этот раз первый шаг сделала мама. Сор может быть сколько угодно, но всегда главное вовремя помириться. Я понимала, что тоже тогда вспылила и пообещала маме, что в ближайшее время обязательно познакомлю ее со своим парнем. Все же она Доминика знала, поэтому, может, сразу примет его, как моего будущего мужа.

С родственниками Моно я еще не виделась и, судя по всему, познакомлюсь с ними уже на свадьбе. Как я поняла, в этот день и Доминик с многими увидится спустя шесть лет. Наша с ним свадьба будет так же как и днем возвращения Моно. Я случайно услышала, что многие считали, что Доминик мертв и обязательно приедут, чтобы убедиться в том, что это не так.

Насчет Прежана – у меня по-прежнему бежали мурашки от него. Он человек с тяжелым и стальным характером, но к Моно мужчина действительно относился, как к сыну. Я слышала, что отец Доминика когда-то спас ему жизнь. Конечно, ощущалось, что все не так просто, но, конечно, подробности мне никто не расскажет. Единственное, я интуитивно понимала, что Прежан многим обязан семье Моно и по этой причине желал, чтобы Доминик встал на ноги. И, опять-таки, это ощущалось не как выполнение долга, а уже, как забота о сыне.

Размышляя обо всем этом, я даже не заметила того, как мы подъехали к торговому центру, но тут же выскочила на улицу и, в предвкушении переступая с ноги на ногу, стала ждать, когда Доминик выйдет ко мне. Как только он закрыл машину, я тут же сжала его массивную ладонь в своей хрупкой и потянула за собой.

- Пойдем. Быстрее, - сказала, с огоньками в глазах поглядывая на то, как к предстоящим праздникам украсили торговый центр. Перед Новым годом и Рождеством Париж вообще выглядел волшебно. Он напоминал сказку. – Нам еще столько всего нужно купить. Украшения для елки, обязательно омелу и подарки. Потом еще заедем в продуктовый. Нужно найти утку. Боже, я надеюсь, что их еще не раскупили. Следовало купить ее раньше и заморозить.

Доминик явно не разделял моего волнения касательно утки, но в этот момент сам сжал мою ладонь и ближе притянул к себе, накрывая мои губы своими. Совсем короткий поцелуй, но меня тут же залихорадило и тело наполнилось жаром. И почему он так влиял на меня? Почему я загоралась от каждого даже мимолетного прикосновения и поцелуя? Почему только рядом с ним оживала и была безгранично счастлива?

Доминик отстранился, но, все так же держал мою ладонь в своей. Вокруг шумно и людно. В воздухе витал запах свежей выпечки доносящийся из булочной и вокруг горели яркие рождественские огоньки, но мы, будто не замечая всего этого, стояли и смотрел друг другу в глаза. Не в силах оторвать взгляда от Моно я думала о том, что просто невозможно любить сильнее и какое же это счастье быть с тем, кто вызывал все эти чувства.

Я не знала, что именно было на сердце у Доминика, но порой мне казалось, что у нас одно биение на двоих. Сердца звучали в унисон, раз и навсегда соединяя. Показывая, что друг без друга мы уже не сможем.

- Я люблю тебя, - я поднялась на носочки и, притянув Доминика к себе, пошептала эти слова ему в губы.

Сразу Моно замер, но уже спустя мгновение одной рукой обвил мою талию и прижал к себе с такой силой, что все тело заныло. Пальцы второй ладони вплел мне в волосы и поцеловал так, что губы начали гореть и я не сдержавшись, зажмурилась. В этот момент, как никогда, ощущала, что я его и в этой близости забывала обо всем на свете.

Доминик действительно плохой парень, с которым я познакомилась в гетто. Когда-то мне говорили избегать его и я сама до дрожи ненавидела Моно, но теперь только рядом с ним мне было спокойно и хорошо. Лишь он пробудил во мне эмоции и ощущения, о которых я и понятия не имела. И вот теперь скоро стану его женой.

Жизнь порой бывает странной, но мне она подарила настоящее счастье.

Конец!