(не)желанный брак, или Космический приют для хищных растений

Лунёва Мария 

(не)желанный брак, или Космический приют для хищных растений

Пролог

Поселение S-119 Каллисто, пояс Юпитера. Солнечная система

— Даллия Одуманд, если ты сейчас не явишься на построение - я тебя на неделю в утилизатор отправлю кубы разгребать, — зычный грубый бас воспитателя Урузы сотрясал пространство.

Насупившись, я всё-таки выбралась из-за бачков с отходами и медленно побрела к крыльцу. Знала, что влетит за то, что убежала после завтрака.

Но как же иначе? У меня ведь дела!

— Даллия! Опять дрянь какую зелёную нашла?

Опасаясь быть уличённой в этой провинности, я упёрла руки в бока.

— Это не дрянь, воспитатель! Это растения! — авторитетно заявила я. — Они живые, а их на помойку...

— Хватит! — резко оборвала она меня. — Сколько раз тебе было говорено, что это не фиалки, чтобы их спасать.

Что? Да как так можно вообще!

Шумно втянув воздух через нос, я приготовилась идти в атаку и отстаивать честь хищных малюток.

— А что только фиалки достойны жить...

— Молчать, — снова оборвали моё возмущение. — Эти растения своё отслужили. Тебе ведь известно, для чего их заводят?

— Да, — зло процедила я. — Чтобы истреблять вредоносных мух и пауков, и слизней...

— Инсекта, Даллия! Выражайся точно и не мямли как ребёнок.

Возмущённо сжав ладони в кулаки, я выпятила вперёд подбородок.

— Эти растения живые! Они нуждаются в заботе, как и ваши любимые фиалки.

— Найду и уничтожу, — пригрозила воспитатель. — Тебе понятно?

— Да, мэм!

— Вот так-то лучше, — женщина усмехнулась. Её толстые губы-сосиски приоткрылись, и показались жёлтые зубы. — Но за то, что ты такая упрямая — неделю в утилизаторе. Ясно?

— Да, мэм! — отчеканила я с издёвкой.

— Вот так-то.

Воспитатель Уруза казалась довольной. Наивная. Я обожала работать в утилизаторе и разгребать тюки с отходами, присланные со всех уголков Солнечной системы. Там такого можно было найти. Старые, но рабочие гаджеты, игрушки, статуэтки... В общем, кучу всякой всячины, которую можно впарить обитателям станции.

Но главное, цветы.

Цефалоты, саррацении, стилидиумы, жирянки.

Всю ту флору, которую использовали в помещениях для быстрого, а главное, экологически безопасного избавления от насекомых.

"Ой, инсекта!" — пропищал противный голосок в моей голове

Воспитатель просто обожала сыпать терминологией и требовала этого и от нас.

— Что стоим? Кого ждём? — рявкнула мисс Любительница Фиалок.

Опомнившись, я шмыгнула на крыльцо, а оттуда — в большой зал.

Заскочив в открытую дверь, успела пристроиться в конце длинной шеренги одинаково одетых детей-сирот, воспитанников образцово-показательного приюта поселения S-119 Каллисто.

В комнату вошла, как всегда, выряженная с иголочки директриса. Вот уже несколько лет я не видела на ней ничего, кроме белоснежной блузки и чёрной длинной юбки. Если бы не разные пуговки, я бы подумала, что это единственные две шмотки в её гардеробе. Окинув нас строгим взглядом, мисс Дути довольно закивала.

Мы же скривились — никто не любил утренние линейки.

Стоишь как дурачок и слушаешь все эти глупости о нашем светлом будущем.

Ну какое будущее может быть у сирот в одинаковых серых латексных комбинезонах и кроссовках на босу ногу?

Носки?

Нет. Здесь о них не слышали.

А зачем они нам, если в поселении достаточно комфортная температура круглый год?!

А я скучала по носкам.

Белоснежные с ажурной резиночкой.

Наверное, это единственное, что вызывало такую тоску по родной планете и прежней жизни.

Ну и конечно, растения. Ведь я родом с Земли.

Тяжело вздохнув, покосилась на подругу.

Темнокожая Тамара прилетела сюда на месяц раньше меня с системы Нептуна. А там, как известно, не жизнь, а выживание. Поэтому она вечно улыбалась и всем своим видом выражала, что в сказку попала. Ещё бы! С ледяного ада — на Каллисто.

— Дети мои, — по залу пронеслись детские хохотки, но директор предпочла их не услышать. — Я хочу напомнить вам, что труд во благо приюта полезен всем. Несмотря на ваш юный возраст, вы уже способны на многое. Ну а чтобы вдохновить вас на продуктивный рабочий день, давайте исполним гимн нашего родного спутника-планеты.

И снова дружный вздох прокатился по помещению.

Но деваться было некуда. Положив руку на грудь в область сердца, я старательно открывала рот, наблюдая как Тамара, или Марка среди своих, с восторгом распевает куплет.

Как только смолкла музыка, мы поспешили разбежаться по своим углам, чтобы мисс Дути в порыве вдохновения не придумала ещё чего.

— Даллия! — раздалось за моей спиной.

Обернувшись, я обнаружила, что подруга спешно бежит за мною. Её чёрные локоны-спиральки забавно торчали во все стороны.

— Я в утиль, — предупредила с ходу эту неуёмную. — У меня, типа, наказание.

— А я туда же? - она довольно расплылась в улыбке.

— Что рыбку твою нашли?

— Нет конечно, — возмутилась Марка, — я выпустила в пром трубу раков.

Я уважительно закивала.

Вот это я понимаю поступок!

— И что злыдня Уруза тебе за это назначила? Долго ругала?

— А целую лекцию зачла, — Марка махнула рукой. — Грозила пальцем и нараспев вещала, что в десять лет совершать такие чудовищные поступки зазорно. Что я оставила всех без ужина и без важных витаминов! И ещё там чего-то. А я считаю, что есть животных...

— ... и растения, — тут же вставила я.

— Да, — она подняла указательный палец вверх. — Есть животных и растения зазорно. Есть же прекрасные синтетические заменители. Да и вообще, мы же знаем, где тех раков у нас ловят.

Мы обе захихикали и выдали дружное: "Фее!"

Где ловят раков ни для кого не секрет. В очистных сооружениях.

Там такое плавает, что жуть.

Так что Марке за проделку все только спасибо сказали.

Уж лучше синтетика, чем такое мясо.

Меня передёрнуло.

— А тебя-то в утиль за что? — подруга прищурилась. — Жирянку твою нашли?

— Ещё чего! Она у меня шустрая. Бегает только так от всех, — я гордо выпятила грудь вперёд. — Меня за то, что с линейки свинтить попыталась.

— И на сколько?

— На неделю!

— Если найдём ништяки — нужно будет на станцию прорваться, — мечтательно строила планы подруга. — Выручим деньги — мороженое слопаем.

— М-м-м, — у меня аж слюнки потекли. — Шоколадное.

— Ага.

Вбежав в отсек утилизации, сразу же нарвались на строгий взгляд младшего воспитателя. Она с грозным видом указала нам на кубы с отходами. Облачившись в резиновые сапоги и перчатки, мы поплелись к ним. Тщательно разбирая груды мусора, сортировали его, скидывая в трубы на полу.

Ткань, металл, пластик, дерево, стекло, бумага, резина...

Целые гаджеты — в большую коробку. Их отправляли в мастерские. Там разбирали по запчастям свои умельцы. Ухватившись за очередной тюк, заметила зелёный листочек.

— Марка, глянь, — шепнула я.

Подруга подскочила ко мне и помогла распотрошить контейнер.

— Это растение такое?

— Ага, — я осторожно извлекла маленький горшочек, в котором ютился напуганный цветок. — Это венерина мухоловка. Знаешь, какие они нежные и чувствительные! Их реже всего подвергают генетическим мутациям.

— Почему?

— Не выживают бедняжки, — покрутившись на месте, я нашла пластиковый контейнер и аккуратно поставила в него горшочек.

— Где прятать её будем?

— В комнате — твёрдо заявила я.

— А если найдут?

— Нет, — я покачала головой. — Ей на улицу никак нельзя.

Мухоловка, словно поняв, о чём я, приподняла ловушку и закивала ею.

— Какая она миленькая, — поймав муху, Марка пихнула её цветочку. — Ешь, маленькая. Даллия тебя в обиду не даст.

— Не дам, моя ты крошечка, — засюсюкала я, оглядываясь, чтобы никто не поймал меня на этом деле. Авторитет как-никак! — Назовём её Афродита?

— Как богиню любви? — Марка поморщилась.

— Ага, — я потёрла руки, предвкушая, как буду кормить эту красавицу.

— А может лучше "кусачка"? — предложила подруга.

— Да ну... Она вон красотка какая!

Мухоловка довольно расправила листочки и распрямила ловушки красуясь.

— Лапушка, — в два голоса воскликнули мы и пихнули зелёной крошечке ещё по мухе. Она счастливо сомкнула лепестки, переваривая добычу.

— Вот вырасту и создам приют для хищных растений, — мечтательно протянула я.

— А я замуж пойду.

— Фу, — скривилась я.

— За активиста зелёных, — поправилась подружка.

— А, ну тогда ладно, — одобрила я её выбор.

Глава 1

Десять лет спустя

Звонкий свист чайника оповестил меня, а заодно и всех соседей малосемейной муниципальной высотки о том, что пора бы уже и присесть за стол.

Звук нарастал.

Бросив на парящую над полом кровать шёлковую блузку, не попала. Махнув на неё рукой, поспешила на кухню. Щёлкнув ретроклавишей, прекратила это оглушающее безобразие и тут же услышала иной сигнал.

Развернувшись, понеслась обратно в жилую комнату и ... Не успела.

Старенький пылесос-уборщик нагло жевал мою единственную приличную шёлковую вещь. Блузка на глазах исчезала в ненасытном брюхе ползающего робота.

— А ну, отдай! — взревела я, но куда там.

Поняв, что добычу сейчас отберут, пылесос рванул обратно под кровать и притаился там. Встав на четвереньки, я откинула простыню и заглянула в сие убежище.

— Туки, ну, будь хорошим роботом — отдай блузку.

Пылесос зарычал и отъехал ещё дальше.

— Люси! — взвыла я, призывая на помощь «умный дом».

— Я здесь, — раздался громкий электронный голос.

— Завершить уборку!

— Невозможно. Связь с роботом потеряна, — припечатала меня дамочка.

Ясно! Нужно ждать, пока наполнит брюхо и поедет чиститься.

Вот зверюга механическая!

Кто-то легонько коснулся моего плеча. Вскинув голову, уставилась на Лапушку. Моя мухоловка ростом со сторожевого пса, раскрывала пасти алых цветочков, намекая, что уже час как ничего не ела.

— А мух ловить в окне не пробовала? Райончик у нас не ахти. Свалок хватает и летающей живности тоже.

Пасти раскрылись шире. Поднявшись, я сложила руки на груди и нахмурилась, жирно намекая, что мясного филе не будет, во всяком случае до вечера.

Лапушка всё прекрасно поняла: листочки поникли, многочисленные ротики захлопнулись. На жалость давить решила, проныра!

— А когда робот блузку жевал, ты где была? — мой вопрос праздным не был, так как сей цветочек легко мог предотвратить безобразное поедание вещи. — Помощи от тебя, Лапушка, никакой. Вот опоздаю в банк, и жди следующей записи. А как я сейчас пойду в столь серьёзную организацию, если единственная приличная тряпка пошла на завтрак этому всежрущему?

Моя любимая венерина мухоловка оживилась и, приподняв пастью одной из ловушек простыню, скользнула под кровать, подтягивая толстым корешком свой скромный для её габаритов горшок.

Пара мгновений тишины, и моя мебель заходила ходуном. Знать бы ещё, кто там кого. Пылесос надрывно зарычал и притих.

Ещё пара секунд и из-под кровати вытянулся корешок, размахивая моей измятой испачканной блузкой как белым флагом.

— Ладно, — я осторожно двумя пальчиками взяла свою вещь, — внеочередное филе ты заработала. Надеюсь, пылесос цел?

Снова какое-то шебуршение, глухой удар и рык робота.

— Ага! Жив, поганец, — сделала я верные выводы. — Значит, совсем без потерь.

Вылезай, Лапушка, и марш на кухню.

Дважды повторять мухоловке не пришлось.

"Кухня" вообще в этом доме волшебное слово.

Держа подальше от себя грязную парадно-выходную вещь, я добралась до миниатюрной душевой кабинки, в которую для экономии места была вмонтирована стиралка. Распахнув оконце, закинула туда блузку и выбрала самую быструю программу.

По миниатюрному экрану побежал обратный отсчёт. Замечательно. Ещё две минуты и всё будет в лучшем виде. И постирано, и отглажено. Бери и носи.

— Даллия?! — входная дверь без каких-либо сигналов отъехала в сторону и в проёме появилась моя единственная подруга. Тамара выглядела весьма потрёпано. Оценив её тёмные мешки под глазами, криво усмехнулась.

— Ночная смена? — всё же уточнила.

— Ну да, — она неуверенно кивнула. — Только очнулась, а в холодильнике шаром покати. Вроде вот деньги на счёт упали. И где всё? Ну как так получается, что горбатишься месяц, потом бах деньги, а через день ты снова в долгах? Почему у тебя не так? Ведьма ты финансовая, Даллия!

— Я экономная, Марка. И вообще, закажи доставку

— Дорого, говорю же — денег уже нет. А я ещё с арендой не разобралась. Сумма на мне висит за два месяца. Платежей столько, что копейки мои на счету полежать не успевают

— улетают в неизвестность. И главное, пока последнюю платёжку погасишь, уже всё по второму кругу приходит.

— Это потому, что мы рабы системы, — подняв указательный палец вверх, я ткнула в сторону своего холодильника. — Что найдёшь — твоё.

— Ты моя кормилица, — Марка оживилась. — Чтобы я без тебя делала?!

— Ну, раз ты признаёшь, что передо мной должна, то меняю пачку мясных тефтелей на чёрную юбку, в которой бегаешь на свиданки к этим лузерам.

— Ого, а ты сама куда намылилась? — Марка притормозила на пути к холодильнику и обернулась.

— В банк, — я разом скисла. — Пытаюсь выбить положенное мне по завещанию.

— И что так и не отдают?

— Бюрократия, — сказала я, что плюнула. — Куда же без неё, родной. Чем больше я бегаю по всем этим инстанциям, тем сильнее хочу свалить в какую-нибудь новооткрытую колонию...

— Ну да, и насколько тебя хватит без стиралки, кофеварки, и службы доставки чикенпалочек?

— Я не завишу от благ цивилизации, — гордо заявив это, вспомнила, что у меня вещичка там уже, наверное, постирана. — Тащи юбку.

Тамара всё же распахнула холодильник и, зацепив оттуда рыбную палочку, отправилась на выход.

Не успела я облачиться в чистую белоснежную блузку, как она вернулась.

— Держи и не говори, что щедрая Тамара когда что для тебя зажала!

— Да что ты, спасительница моя! Век не забуду...

Но кто бы меня слушал — подругу уже в кухню смело.

Послышался щелчок открывающейся двери холодильника. Усмехнувшись, я принялась втаскивать свои нижние прелести в чужую вещь. И ведь почти получилось. Ещё один выдох... и магнитный замочек таки сошёлся.

— Лапушка! Это моё! — душераздирающий вопль Тамары заставил меня резко выдохнуть.

И как результат — все замки снова разъехались в разные стороны.

— Да чтоб вас! — взвыла я.

— Даллия, она... Она...— в проёме показалась Марка. — Она сожрала мои тефтельки!

Переведя взгляд на прожорливую мухоловку, безразлично пожала плечами и снова втянула в себя живот.

— Тут, Тамара, кто успел, того и завтрак, — прокряхтела я и всё же зафиксировала на себе эту короткую тряпку.

Глава 2

Спустившись на внешнем лифте на улицу, поправила лёгкий шарфик на шее. Его я уже на выходе из квартиры сняла с Тамары. Он, как мне думалось, добавлял моему образу пикантности и шарма.

Сегодня был трудный день.

Наследство, которое, казалось бы, я должна получить без проблем, я пыталась выбить уже без малого два года. Но как выяснялось, отобрать у правительства то, что оно уже посчитало своим, не так-то и просто.

Несколько месяцев у меня ушло только на то, чтобы доказать, что я — это я.

И это при том, что у меня биопаспорт со всеми отметками, регистрацией, указанием даты и места рождения. И даже вся подноготная биологических родителей расписана.

Но.!

Сначала мне пришлось подтвердить, что все данные в паспорте именно мои.

Потом привести доказательства, что я — это действительно я.

Собрать свидетельства от своих воспитателей в семейном доме.

Сдать кучу генетических анализов...

Через полгода, читая заключение, я уже сама переживала и волновалась, что вдруг я — это вовсе не я. А кто-то другой.

Неизвестный и таинственный!

Прямо руки тряслись, пока активировала инфобумагу.

Но всё обошлось! Я оказалась собой.

Итак, пройдя первый круг бюрократического ада планеты Каллисто, я взошла на следующий.

Сбор нужных справок...

О доходах, о расходах, о месте работы, прописка, выписка... Всё было бы ничего, терпимо, если бы меня не угораздило родиться на Земле. Пришлось запрашивать справки о смерти родителей оттуда...

Так прошёл ещё один долгий год.

Но я справилась... Добилась, выбила, да ещё и с лишней печатью. Видимо, на третьей планете тоже у кого-то нервы сдали!

И татам. Третий круг!

А теперь, гражданка Одуманд, попробуйте написать заявление.

Ха. Очереди на личное посещение госбанка были такие...

Что каждый второй уже был бы готов оставить наследство правительству, лишь бы не испытывать на себе все эти муки.

Но я упёртая.

Это было уже дело чести!

И вот она моя третья попытка написать это заветное заявление.

Собрав всю свою кипу справок в сумку-портфель, я спешила на остановку общественного поезда.

Ах, да! Госбанк же находился в верхних слоях Юпитера. Так что долети ещё, деточка!

Купив билет, я прошла на платформу. Поезд запаздывал. На табло, висевшем передо мной, мелькала реклама. Она помогала скоротать скуку, весело демонстрируя мне всё то, чего купить я не могу.

Автокары, путёвки на лучшие пляжи Земли, апартаменты на Марсе с видом на Олимп... Новые капсулы для стирки! Вот тут я включила внимание и заинтересовано досмотрела ролик до конца.

Наконец, по перрону пронёсся противный сигнал, и неживой голос объявил о прибытии космического межпланетного состава рейса "Юпитер-Каллисто".

Дождалась!

Огромный длинный как змея корабль легко вошёл в атмосферный шлюз и предстал перед нами во всей своей красе. Мягко остановившись, он замер и зашипел будто живой организм. Ещё минутка, и двери распахнулись, приглашая нас войти.

На космосоставах, именуемых в народе просто "поездами", я передвигалась очень редко. На пальцах рук можно было пересчитать все поездки. Потому как дорого! Хотя оно того стоило. Удобные сидения из мягкого пластика, столики и возможность взять бесплатную родниковую воду аж с самой Земли.

Подойдя к автомату, я поднесла к сканеру свой билет и получила вожделенную жидкость. Целый литр чистейшей природной воды!

Не удержавшись, тут же откупорила крышку и глотнула. Какая мягкая, вкусная. Не то, что у нас! На Каллисто воду привозили с Цереры и качество её было такое себе. Бывало и травились.

"Поезд" тронулся, вышел на орбиту и плавно взял курс на Юпитер.

В иллюминаторах отражался наш полосатый гигант, подсвечивая огромным красным пятном — вечной бурей. Её наблюдали ещё наши предки на Земле в допотопные телескопы.

Мир изменялся, человечество освоило почти все планеты системы, а буря на Юпитере всё не утихает.

Хоть что-то во Вселенной стабильно!

Я сделала ещё один глоток.

Какое же это блаженство! У нас только обещали наладить добычу собственной воды. Живём в прямом смысле на заледеневшем океане и зависим от других.

Бардак. Везде он, родненький.

Не любила я пояс Юпитера. Беспредел полнейший. Всё мечтала смыться куда-нибудь подальше. Но без денег это оставалось всего лишь "воздушным замком".

Глупым несбыточным желанием получить свой участок земли и маленький уютный домик. Не просыпаться посреди ночи от гула низколетящих военных космических кораблей, не ощущать дрожь стен, потому как по ним проложены магнитные рельсы общественного транспорта.

Мне позарез нужно было наследство!

Пока я витала в своих мечтаниях, включилось новостное галотабло. В каком-то метре от меня мелькали неизвестные лица. Пожилой темнокожий репортёр рассказывал об очередной отправке каторжников в систему 3SSR-1.

Как часто случалось в истории человечества, первопроходцами в новые миры становились заключённые и отчаянные мечтатели.

За спиной у меня было всего два привода за организацию протестов в защиту природы, а это на серьёзный срок ну никак не тянуло. Так что придётся добираться до далёкой звёздной системы своим ходом.

Я хохотнула себе под нос. Ну, некриминальная я личность, что уж теперь!

Я снова мечтательно вздохнула, а между тем на прозрачном экране замелькали лица арестантов. Грубые мужчины, матёрые. Страшные даже немного. Мой взгляд зацепился за одного из них. Здоровяка. На медведя больно похожего. Волосы густые до плеч, взлохмаченные немного. Борода короткая. Аккуратная. Но даже не это вызывало ассоциацию со зверем. Глаза. Чёрные, как угли, словно подведённые. Выступающие надбровные дуги делали его взгляд тяжелее. Суровее.

Опасный мужчина.

Хотя... молодой. Его лицо приблизили. Нет, всё же симпатичным его можно было назвать. Брутальным. Камера отъехала, демонстрируя фигуру. Точно медведь! Плечи о-го-го.

Руки, увитые венами, ладони огромные...

Интересно, что нужно было сотворить, чтобы тебя на рудники в другую звёздную систему турнули? Считай, что на смерть послали.

Мне стало не по себе, а заключённый продолжал прожигать взглядом с экрана. Внушительный, сильный... Но нет, с такими связываться — обрекать себя на беду... Следующий час я молча смотрела в иллюминатор.

Мои мысли постоянно возвращались к репортажу. Сама не понимала, что меня так задело. Лица этих мужчин. Или сам факт, что другие системы, которые человечество только обживает — смертельно опасны.

Впервые в мою душу закралось сомнение.

А правильно ли я делаю, что стремлюсь туда, куда ссылают за тяжёлые преступления?

Словно уловив мои мысли, на табло принялись крутить рекламные ролики, рассказывающие про недавно обустроенные планеты.

. Кеплер 442В созвездие Лиры. Звезда — оранжевый карлик... Год длится 380 суток. Размер на треть больше Земли. Поселенцам гарантировано получение десяти гектар земли."

На экране крутилась трёхмерное изображение планеты. Сертификат на участок. Космический межзвёздник, обещающий комфортную поездку в один конец.

Я же видела перед собой реальную возможность воплотить в жизнь свою детскую мечту. Создать приют для хищных растений.

Нужны только деньги.

Все сомнения растаяли, будто и не было их.

Глава 3

Выйдя на нужную станцию, вклинилась в общий поток людей, который и вынес меня к орбитальному метро. Поправив юбку, я важно зашагала к электронным кассам, чтобы купить нужную карту. Оставив там последние деньги, тяжело вздохнула. Хорошо, что обратный билет приобрела сразу.

И снова пыльный вагон космометро.

Тряска, словно нас метеоритным дождём накрыло. Подвыпивший мужик, решивший вздремнуть, прислонившись ко мне. Мелкие торговцы с пояса Сатурна, прибывшие к нам за дешёвым товаром. Тюки, баулы, коробки и неожиданно... коза. Бедняжка блеяла во все горло, давая людям понять, что она тварь земная и ни разу не космический пионер.

Через час я помятая с серыми рукавами стояла у входа в огромное здание Центрального банка Юпитера.

Где-то в его недрах хранятся мои денежки. Вот только добыть их целая проблема. Уже без особого энтузиазма я вошла внутрь, и активировав талон, влезла в переполненный лифт.

Второй этаж... Третий... Тринадцатый...

Выбравшись из толкучки, обнаружила, что замок на юбке разъехался в стороны. Закатив очи к высокому потолку, напомнила себе, зачем я тут и чего мне это стоило.

Отпустило. Петляя по узким коридорам, с трудом нашла дамскую комнату.

И здесь грязь. Тоже мне центральный банк.

Проклиная всё и всех, я с трудом застегнула юбку и привела блузку в порядок. На манжетах красовались серые разводы от поручней вагончика метро. Но это уже были пустяки.

Ополоснув руки, поднесла их к лицу и поморщилась. В нос ударил сильный запах тухлых яиц. Сера!

Не мой сегодня день.

Уже выходя из дамской комнаты, заметила на узком подоконнике небольшой горшок. В комке пересушенной спрессованной земли сидела, поникнув, маленькая жирянка. Листья как плёночка тонкие, цвет бледный. В общем, не жилец!

Прикусив губу, я схватила горшок и прижала к себе.

— Держись, маленькая, — запричитала я над цветком. — Сейчас решим тут проблемы и домой. А там водичка отстоянная. И мошки в окне. Много. Ух, под нами такая помойка, что даже мухи размером со шмеля встречаются. Зелёные, вкусные. М-м-м, сама бы съела.

С этими словами я запихнула жирянку в сумку.

Воровство? Ну нет уж. Спасение жизни!

В такие моменты моя совесть молчала.

Выдохнув, я отправилась к нужному кабинету. Взглянув на несколько человек, уже сидящих у прозрачных отъезжающих дверей, уместилась рядышком на неудобный узкий пластиковый стул. До назначенного мне времени осталось двадцать минут.

Прошло два часа.

За это время в кабинет сумели прорваться двое мужчин и женщина, которая выскочила оттуда спустя полчаса красная как варёный рак с дрожащими руками.

— Одобрили заявление! — выдохнула она и мешком осела на кресло.

— Вам нехорошо? — тихо поинтересовалась я.

— О! Мне хорошо, — простонала женщина. — Как же давно мне не было так хорошо!

У меня муж, вертеться ему в аду на углях, ещё два года назад отравился в поездке со своей любовницей. Грибочков земных откушал, и поперёк они ему встали. Кобель такой. Мне заливал, что срочный заказ, а сам на Марс — косточки греть. Да не суть! — отмахнулась она. — Намаялась я с этим наследством. Уже и пожалела, что преставился, мерзавец. Ну ничего, сейчас заживу! Ух, заживу! Переведут мне все деньги с его счетов, и сама на Марс полечу... Что я хуже этой его зазнобы?!

— А может, не надо? — как-то неуверенно поинтересовалась я.

— Чего это?

— Ну, раз он там отравился, может, это знак свыше, что не там приключений искать нужно? Грибы те же, мало ли?

— И то верно! — женщина усмехнулась. — А я на Венеру полечу! Там теплее и безопаснее!

Я только развела руками. Новости она не смотрит, что ли? Да на второй планете от Солнца, что ни месяц, то прорыв купола и массовые отравления парами хлороводорода.

Такой себе курорт!

Прошёл ещё один час.

Из кабинета вышел очередной клиент и по стенке пополз на выход. Молча.

Следующие полчаса я ждала своего вызова. И вот оно счастье! Над дверью загорелся номер моего талончика. В душе появилась какая-то несвойственная мне робость. На негнущихся ногах я вошла в кабинет и растерялась, глядя на три стола, за которыми сидели представительного вида мужчины.

— Мисс Одуманд? — поинтересовался один из них.

Я закивала, прижимая сумку к груди.

— Проходите и садитесь. Документы у вас с собой?

Я снова закивала, понимая, что в горле пересохло и, кажется, я онемела от волнения.

Давайте справки.

Распахнув сумку, как ни в чём не бывало, я выложила бедную жирянку и вывалила перед мужчиной кипу цифровых бумаг.

— Вижу, вы подготовились, — улыбнулся он. — А цветок зачем? Выкинули бы вы его...

Подняв голову, я смерила клерка таким тяжёлым взглядом, что он мгновенно умолк и стал серьёзнее.

Не скрывая своего возмущения, я снова забрала горшок и пихнула его в сумку.

— Любите цветы? — мужчина приподнял бровь.

— Очень, — процедила я.

Он улыбнулся и подтащил к себе мои бумаги.

Прошло пять... Десять... Пятнадцать минут.

Мужчина постоянно что-то вбивал в галотабло, поглядывая на меня. Я же готова была взвыть. Руки от скуки перебирали подол юбки. Вытащив бутыль с водой, ополовинила его. Немного полила жирянку.

— Подождите ещё немного, — в какой раз пробормотал клерк.

— Вы это говорили десять минут назад, — не удержалась я.

— Вы столько бумаг собрали, стоит подождать ещё немного, — пробубнил он в ответ. Оперевшись на стол локтями, я поставила на них подбородок.

— Ваш телефон, Даллия?

Без задней мысли я чётко произнесла комбинацию из двенадцати цифр.

— Я вам вечером позвоню, — черноволосый красавец поднял голову.

— А зачем? Я думала, что сразу узнаю — прошло моё заявление или нет.

— А я позвоню, чтобы познакомиться поближе.

Растеряно я хлопнула ресницами.

— Вы издеваетесь, да? — процедила я, не сдерживая эмоции. — Вы представляете, что я прошла? Какие круги вашего бумажного ада преодолела? И всё для того, чтобы сидеть сейчас перед вами. А вы мне ещё звонить?

— Даллия, если позволите называть вас по имени, я представляю какое упорство нужно иметь, какую целеустремлённость, чтобы предстать передо мной. Такую девушку нельзя игнорировать. Неужели вы даже не захотите уделить мне хотя бы часик для общения?

— Я повёрнутый на растениях активист зелёных, — припечатала я ухажёра

— Люблю, когда женщина занимает твёрдые позиции.

— Вы сначала заполните моё заявление, — напомнила ему зачем я тут.

— Почти готово, — повторился он. — Так как насчёт виртуального свидания?

— Нравлюсь, так женитесь, — усмехнулась я.

— Вот так сразу?

— А что? Я же целеустремлённая, ещё и при наследстве.

— Я подумаю. Ваше заявление, — он протянул мне вожделенный информационный лист пластиковой бумаги. — Роспись и расшифровка на последней строчке, что подсвечивает красным.

Я, не читая, быстро всё подписала.

— Никогда так не делай, Даллия, — пожурил меня почти что ухажёр.

— Что не делать? — не поняла я.

— Сначала читай, потом подписывай. Поверь, проблемы большинства наших клиентов начинаются именно с такой вот закорючки на последней странице. Как бы ты ни устала, всегда читай, что ты подписываешь, особенно сноски и мелкий шрифт.

— Запомню, — я медленно кивнула, соглашаясь с его словами. — Сглупила, признаю.

— Заявление принято, Даллия. Деньги на ваш счёт поступят в течение стандартной земной недели.

— Всё? — я не могла поверить.

— Да и вечером я всё же позвоню, — расплылся он в улыбке.

— Кольцо прикупить не забудьте.

— Всё может быть, — засмеялся клерк.

Выходя из банка, я ощущала какую-то нереальность произошедшего. Всё! Я получила своё наследство. У меня получилось. Спустившись по лестнице, остановилась и уселась на нижнюю ступеньку.

— Чёрт меня побери, — пробормотала и потянулась к сумке.

Достав воду, сделала глоток. В горле ком стоял.

Я подала это проклятое бюрократическими богами заявление!

Опустив взгляд, заметила, как жирянка тянется ко мне вялыми листочками. Недолго думая, подлила ей в горшочек чистейшей воды.

— Прорвёмся, мелкая. Вот теперь точно рванём в далёкую звёздную систему. Ты, я и Лапушка. Не успею я тебе новый дом найти. Да и не надо, правда? Что я такую крошку не прокормлю?! Ты ведь карликовый гибрид?

Жирянка замерла, а потом снова потянулась к бутылке.

— Ну, надеюсь, что карликовый.

Улыбнувшись, я подлила ей ещё немного воды.

Глава 4

В небе загрохотали космолёты авиации Системы Юпитер. Подняв голову, проследила взглядом за гигантскими кораблями.

Межзвёздники.

Ничего! И я скоро взойду на такой, и умчит он меня к лучшей жизни. Туда, где не будет Центральных банков и удушливых коммуналок. Где можно будет построить собственный дом и разбить небольшой сад.

Нам всем будет раздолье.

А пока не опоздать бы на метро.

Поднявшись, я поплелась на станцию.

Надо мной стремительно проносились аэробили.

Непривычная к такому плотному движению, вжимала голову в плечи. Навстречу мне шли угрюмые люди. Ни одного приветливого лица. Создавалось впечатление, что все вокруг меня просто разучились улыбаться.

Серые однообразные будни поглотили их.

Прохожие не смотрели на красавца Юпитера. Их не заботили те малочисленные клумбы, что попадались на пути к метро.

В моей сумке что-то шебуршилось. Замочек разошёлся и появились тонкие листики. Жирянка, поддавшись любопытству, попыталась покинуть своё укрытие.

— Ты куда это собралась? — вытащив горшок, я прижала его к груди. — Нравится свежий воздух? Тут он не очень хороший. Вот прилетим на Каллисто — там расправишь листья в полную силу. У меня на подоконнике поселишься. Там благодать, мошек и мух всегда в избытке — голодать не придётся. А на полу под подоконником стоит мисочка с водой. Лапушка там корешки споласкивает. И ты туда заныривать будешь. А как подрастёшь — сможешь и горшочек за собой носить. Ну если нет, так Лапушка поможет. Всё теперь с тобой будет хорошо. Растолстеешь, холодильник научишься открывать. Сардельки тырить.

Цветочек внимательно меня слушал и ластился липкими листочками к моей руке.

Никогда этого не понимала. Зачем было наделять растения разумом, если к ним относятся теперь как к вещи?

Вывел с их помощью лишнюю мошкару — в утиль.

За годы жизни через мои заботливые руки прошли сотни растений. Всех их я пристроила. Кого куда. В добрые руки жителей, прилегающих к свалкам, домов, в юридические организации, кое-кого на межзвёздниках посылкой отправила переселенцам.

Но вся проблема заключалась в том, что меньше таких растений не становилось. Вместо того чтобы купить цветочек по объявлению у того, кому он больше не нужен, люди шли в теплицы и питомники и забирали новые саженцы.

Тяжело вздохнув, я бегом перебралась через дорогу и заторопилась на верхнюю платформу в метро. К счастью, ждать не пришлось: состав, гремя вагонами, прибыл буквально через пару минут.

Заняв удобное место около голоэкрана, поглаживала листочки жирянки и смотрела новости.

Опять крутили репортаж про отправку заключённых.

Теперь уже девушка репортёр пыталась взять у "добровольцев" интервью. Правда, общаться с ней и делиться своим счастьем никто не желал. Когда она подобралась со спины к тому самому «медведю», на экране появилось имя:

"Калеб Мортен, 32 года"

Мой взгляд уцепился за возраст. Всего на каких-то десять лет меня старше. Такой молодой и уже с таким внушительным сроком.

Что же он наделал?

Репортёр пыталась задавать ему вопросы, но он смотрел на неё, как моя Лапушка на муху: раздумывая, сожрать её или пусть ещё полетает.

В конце-то концов он развернулся и проследовал к трапу. Девушка рванула за ним, пытаясь добиться от него хоть пары слов. Это было так забавно. Она ему и до плеча не доставала.

Репортаж оборвали, началась реклама.

Перед моим лицом мелькали изображения новых аэрокаров для межконтинентальных путешествий на Земле и Марсе. Затем какая-то женщина, лёжа на розовом песочке, восторгалась круизным отдыхом в системе Сириуса. А я всё думала о том мужчине.

32 года!

Что ждёт его на рудниках? Там же обвал за обвалом!

Зачем он согласился? Никто не отсылал к звёздам против воли.

У меня сердце болело за него. Почему? Я и сама не понимала.

Понравился он мне. Чего скрывать.

Зацепил.

Прикрыв глаза, я слушала продолжение репортажа. Теперь уже речь шла о конструкции межзвёздников и условиях работы и жизни в поселениях. Дефицит воды, провизии. Акклиматизация. Целый набор бактерий, потенциально способных вызвать эпидемию.

***

С этими же мыслями я взошла и на космопоезд.

Усевшись в ближайшее кресло, вспомнила, что мне положена вода. Поднявшись, приложила билет к аппарату. Вместо одной бутылочки, выкатилось целых две. Прямо аттракцион везения! Забрав их, вернулась на место.

Жирянка всё это время смирно сидела в горшке и не привлекала к себе внимания.

Во внешнем окне светился коричневыми красками Юпитер. Выше проблёскивало в лучах Солнца кольцо, не столь впечатляющее, как у Сатурна, но всё же.

В голове я перебирала все варианты, за что могли выслать на рудники из родной системы. Ответ вырисовывался лишь один — особо опасный преступник. Скорее всего, убийца. И не в пьяном угаре он кого-то зацепил. А что-то куда страшнее, чудовищнее.

***

Всё в той же задумчивости я вернулась домой.

Пройдя через длинный коридор, отделанный коричневыми пластиковыми панелями, приложила ладонь к дверному замку и шагнула в квартиру. Разувшись, прошла на кухню и налив горячий кофе села у окна. Жирянку выставила на подоконник. Она со знанием дела расправила листья и приготовилась к охоте. И тут же незадачливая муха попалась на клейкий лист. Моя новая подопечная аж в цвете изменилась от радости: была салатовая, а стала ярко-зелёной.

Из спальни приползла Лапушка. И с интересом потянулась цветочком к нашему новому члену семьи.

— Привет, моя хорошая, — я осторожно погладила одну из ловушек. — А я деньги выбила! Теперь у нас есть средства, чтобы купить участок земли, но как-то страшно. Туда смертников отправляют. И вдруг я! Метр с кепкой и в пионеры-первопроходцы.

Лапушка положила лепесток на моё запястье и обернула его, будто пожала.

— Я знаю, что ты со мной. Но мне вдруг стало страшно. Хотя я тут репортаж видела, а там такой мужчина. Может, и стоит рискнуть, а? Хоть замуж выйду. Хотя ко мне сегодня такой симпатичный клерк банка клеился, тоже очень знаешь ничего.

Расправив плечи, я воспрянула духом. А, может, реально позвонит.

Приняв душ, приготовила ужин. Покормила своих зелёных хищников и, наведя лёгкий макияж, принялась ждать звонка.

Но увы...

Видимо, в этот вечер молодой клерк Центрального банка Юпитера нашёл увлечение поинтереснее меня.

Глава 5

Всю последующую неделю я жила в подвешенном состоянии.

Придут ли деньги на счёт? Или опять, что выползет.

У меня буквально дома всё из рук валилось. И на работе то же самое. Перевозя на погрузчике один тюк с мусором за другим, я постоянно открывала трёхмерное окно приложения «банковская ячейка» и тыкала на заветную комбинацию цифр.

Но увы, каждый раз на счёте висели нули.

Ожидание угнетало. Мне начинало казаться, что про моё заявление забыли. Оно затерялось.

И мне придётся снова ехать в банк.

Вечерами, сидя за столом в своей маленькой квартирке, я перелистывала буклеты красочных презентаций открытых планет. Казалось, вот она мечта! Остался маленький шажок — дождаться денег и прийти в министерство Межзвёздного переселения граждан Солнечной системы.

Но, как оказалось, этот шаг самый сложный.

Он как линия, что перечёркивает моё настоящее, прошлое и отправляет в неизвестное будущее.

— Даллия, ты дома? — из коридора послышался счастливый голос Марки. — Даже если тебя нет, ничего страшного. Я за твоим платьем. Оно тебе всё равно мало. А у меня свидание сегодня.

— Надеюсь, он хотя бы симпатичный, — крикнула я ей, слушая, как она открывает створки моего вещевого шкафа.

— Это наш новый инженер, — донеслось до меня.

Я напрягла память. Новый инженер — мужчина невысокого роста, азиатские черты лица. Женат!

— Не поняла! Ты что с женатиками уже путаешься, Тамара?!

— Я не путаюсь! Это всего лишь свидание. И вообще он сказал, что они с женой собрались разводиться.

— Вот пусть сначала покажет паспорт с пустой строчкой «Семейное положение». А то поди там бедная жена и не в курсе, что без пяти минут —разведёнка. Оно тебе нужно?

— А что мне делать, Даллия? — Марка выглянула из коридора. — Ну не смотрят на меня свободные. Не приглашают никуда.

— А ты считаешь, что если прославишься сейчас, как особа, не считающая ниже своего достоинства задом повертеть и перед женатым, так привлекательней в глазах наших парней станешь? Увы, Марка, то, что на земле под ногами лежит — не ценится. Пусть этот инженер сначала определится с женой, а потом уже за тобой приударит. А то выходит, ты для этого кобеля так — развлечение на вечерок. Он с тобой покувыркается и к жене под бочок, а ты будешь на работе на него как собака преданная смотреть да жить от звонка к звонку.

— Ну, Даллия, да кто сейчас на это смотрит? — она поморщилась.

— На это, Тамара, смотрели во все времена. Это неизменно. Дорожи своей репутацией, тогда и кто посерьёзнее на тебя взглянет.

— Ты, вся такая умная, когда последний раз на свидании была? Всё себя хранишь, чего-то выжидаешь?

— Во всяком случае за моей спиной сплетни не таскают! А вот о тебе ходят неприятные шепотки. Сколько раз я их пресекала!

— Да таскают и о тебе! Сумасшедшей тебя называют и поговаривают, что так и помрёшь в окружении своих цветочков. А если ещё и реально к чёрту на рога полетишь, создавать свой питомник, так можешь назад и не возвращаться — высмеют так, что голову не поднимешь. Я не ты! Я реально на жизнь смотрю, а не через

призму "зелёной" придурковатости.

— Ты что сейчас несёшь?! — меня страшно зацепили её слова.

— Да то, что тебе самой давно понять надо. Вот ты свою девственность хранишь, репутацию, а для кого? Ты же как ископаемое. Нам уже за двадцать, стыдно должно быть, что под мужиком не побывала. Все уже ржут!

— Все?! А кто и откуда об этом знает, Тамара? Это же вроде наш секрет. И ты прекрасно знаешь, что я не хочу заводить отношения здесь.

— Ага, потому как полетишь к далёким звёздам цветочки спасать. Тебе Лапушки мало?

Да она жрёт не в себя, а ты вон новую припёрла. Только на них и пашешь. Сама бы на свиданку сходила с кем, да дала разок.

— А зачем мне это? — меня внутри уже трясло. — Так откуда кому известно, с кем я там сплю?

— Ой, да что секрет?! Все друг у друга на виду. Женщины на работе болтают...

— И ты с ними, да? Язык как помело! Всё хорошей для всех хочешь быть.

— Да хочу! И у меня хорошо получается. И инженерешку этого разведу, и выскочу за него как нормальная женщина. А не как больная на голову «зелёная»!

— Всё сказала?

— Да всё, и держи свою тряпку. Больно надо, а то фригидность твоя прицепится.

Бросив моё платье на стул, она вышла из квартиры и громко хлопнула дверью. А я осталась сидеть, как к табуретке прибитая.

Вот что я ей ни так сказала?

Разве нормально молодой незамужней девушке связываться с женатым мужчиной?! Хотела для неё как лучше. Совет дать. А в итоге помои мне же на голову и вылили.

Так обидно стало.

Я, выходит, ещё и сумасшедшая претендентка в старые девы. Фригидная!

— Ну спасибо, Тамара, — выдохнула я. — Иди на своё свидание. Наступай на эти грабли и набивай шишки.

Вот кто обо мне сплетни таскает. Лучшая подруга!

Да в одно место таких друзей!!!

Уж лучше с растениями жить.

Поднявшись, я пригладила липкие листочки жирянки. Она тихо дремала на подоконнике. Где-то в комнате шуршала Лапушка. Заглянув туда, убедилась, что с моей любимицей всё в порядке. Она со знанием дела пересаживала себя в новый горшок, обновляя себе землю. Рядом с ней на столике стояли флакончики с удобрениями.

— Лапушка, жиряночку нашу потом прикорми, — цветочки-ловушки качнулись, давая мне понять, что я услышана.

Защёлкнув дверь на замок, я отправилась в душ.

Хотелось смыть с себя всё то, чем меня окатила подруженька.

Тёплые струи зеленоватой воды стекали по телу. Намыливая руки, я всё не могла выбросить из головы слова Тамары.

Сумасшедшая, значит?

Раз у меня есть мечта, раз есть какая-то цель в жизни, кроме как получить зарплату, раздать долги и набрать новых, значит, со мной что-то не так.

— Да пошли вы все! — выдохнула я.

Им не понять. Я ведь родилась на Земле. Мои родители биологи. Учёные. Уважаемые всеми люди. Работали в заповеднике, восстанавливая популяцию исчезнувших ещё на заре космической эпохи антилоп.

Мы прекрасно жили, весело, постоянно путешествовали, пока однажды наш корабль не потерпел крушение.

Я единственная осталась в живых.

Мне только исполнилось семь, и моя жизнь резко изменилась.

Поиск родственников. Их отказ от меня. Приют. Работа на мусороперерабатывающем заводе.

Но каждый раз, закрывая глаза, я возвращалась в своё прошлое. Желала возродить то ощущение счастья. Полноту и смысл существования. Я желала повторить судьбу родителей и связать себя с растениями.

— А я всё равно полечу на этот Кеплер! Открою первый межзвёздный приют для хищных растений. И пусть меня называют как хотят.

Глава 6

Глухой сигнал планшета вывел меня из крепкого сна. Открыв глаза, я несколько мгновений не могла сообразить, какое именно приложение пищит.

Будильник? Так выходной. Или нет?

— Время? — отдала я команду.

— 6.45 — отозвался мой электронный управленец домом.

— День недели? — на всякий случай уточнила я.

— Воскресенье, Даллия, — голос Люси приобрёл важные нотки. — Спите на пользу.

— На здоровье, Люси. Правильно говорить так, — поправила я дамочку.

— Это принципиально? — кажется, она обиделась.

— Это по-людски, — окончательно добила я её.

— Я не человек, — проворчал электронный голос, — но запомню.

— Молодец! — похвалила я. — Начни уборку.

Ответом мне было жужжание робота.

Ну, не будильник пищал — уже хорошо.

Пошарив рукой по полу, я нашла планшет. На экране светился значок уведомления. Открыв его, я резко села. Деньги! Денежки пришли!

— Да! — мой вопль слышали, наверное, все соседи. — Лапушка, пакуй горшки и дрём когти из этой системы.

Все сомнения, что грызли меня всю неделю, не пойми куда делись.

Сумма оказалась более чем приличной. Конечно, за эти деньги можно было и в Солнечной системе прикупить недвижимость, правда, только на станции, но не на планете точно.

— Люси, квартплата и аренда прошли? — позвала я умный дом.

— Да, мы ничего не должны, — тут же отозвалась она.

— Тогда и ты сворачивай свои проводки и отсоединяй розетки, улетаем на ближайшем рейсе, — скомандовала я.

— А с работы уволиться?! — напомнила она.

— Это я быстро, — соскочив с кровати, я открыла створки шкафа и вытащила привычные штаны из грубой немаркой ткани и футболку.

— На улице +12, — выдала Люси. — Ветрено.

— Не замёрзну, деньги в кармане согреют, — отмахнулась я. — Мне до метро, оттуда на Ио. Там ближайший филиал Министерства по переселению. Нужно узнать, где остались участки земли за недорого.

— Таких планет много, долго выбирать придётся, — сумничала Люси.

— Да уж справлюсь как-нибудь. Лапушка? Сокровище моё зелёное, ты где?

На кухне что-то громко загремело и послышался хлопок закрывающейся двери холодильника.

— Ты что мясо воруешь? — взревела я. — На диету тебя отправлять пора.

Так и есть, в соседней комнате случился погром. По полу валялись толстые сардельки, куриные ножки и порционные пачки филе синтетического красного мяса.

— И как ты мне это объяснишь, Лапушка?

Моя мухоловка быстренько захлопнула пару ловушек, в которых мелькнули сардельки и указала листочками на свисающую с подоконника на одном корешке жирянку.

— Так, — я задумчиво почесала лоб. — Ну ты-то ясно — на дело пошла, да я не вовремя проснулась. Но эта мелочь куда лезет? Ей же этой сардельки хватит, чтобы обожраться и лопнуть.

Жирянка, поняв, что её спалили, подтянула горшок и вновь забралась в землю, прикопав корешки.

— Ясно. Одной Лапушки мне было мало — вторая головная боль обрисовалась. Быстро всё собрать и на место, — рявкнула я на мухоловку. — И жирянке куриную ножку где пристрой. Но смотри! Сама не обожрись. Плохо будет — я за тобой убирать не стану. Поняла?!

Лапушка закачала всеми ловушками разом.

Приняв душ, я спешно оделась и направилась на выход. Проходя по коридору, обратила внимание, что квартира Тамары заперта на два замка. Значит, с вечера не возвращалась. Желание связаться с ней и узнать, куда она запропастилась, подавила на корню.

И так ясно, что с женатиком этим.

Нет, не простила я ей её слова. Мы в одном приюте росли. Она прекрасно знала о моей мечте. Какое-то время мне казалось, что она даже поддерживает меня. Пока до меня не дошло, что подружка моя просто умеет подстраиваться под других.

Ей нужна была подруга и мне тоже.

Вот мы и сблизились. Со временем она перестала притворно восхищаться каждому цветочку, а я фукать и подсмеиваться над её желанием выйти замуж и создать семью.

Каждому своё.

Мы держались друг друга, но вчерашний вечер показал, что она в действительности думает обо мне. Я ведь искренне хотела ей самого лучшего. Не чужого мужика, а чтобы свободный... Чтобы замуж позвал, детей родили.

Но вина была и за мной — не просили у меня совета, так и молчала бы.

Но что уж теперь.

Видимо, дружба наша себя исчерпала.

Жалко, конечно, я её всё равно любила, но держаться за неё не стану.

Выйдя из подъезда нашего малосемейного дома, закашлялась. На землю опустился тяжёлый смог. Опять на заводе авария.

Вытащив из кармана платок, прижала его к носу и побрела в сторону метро.

***

Ио встретил меня хмурой погодой. За куполом поднялась настоящая метель. Небо закрыло тяжёлыми вихрями. Выбравшись из вагона метро, поёжилась. Надо было слушать Люси.

Холодно.

Обняв себя за плечи, поспешила на остановку общественного транспорта, надеясь, что в аэробусе хотя бы работает климат контроль.

Надеждам сбыться не суждено было. Здесь оказалось даже холоднее.

На меня поглядывали малочисленные пассажиры — жители Ио.

Одна из женщин сняла с плеч широкий толстый шарф-платок и протянула мне.

— Не местная? — уточнила она, улыбаясь по-доброму.

— С Каллисто, — выдохнула я. — У нас сегодня теплее.

— Погоду нужно смотреть, — пожурила она.

— Не подумала, — честно призналась я.

— Ну, держи. Старенький он, но тёплый.

Я не удержалась и взяла в руки вязаную вещь.

— А вернуть как? — мне стало неудобно.

— Да никак, — женщина махнула рукой. — Сносу ему нет, а уже так хочется чего-то нового. Но зачем, когда вот он хороший лежит? Я же невечная, ещё хочется пощеголять в обнове. А если так дело пойдёт, то и хоронить в нём будут!

— Спасибо, — я просияла, — я вам очень благодарна.

Закутавшись в тёплую вещь, ощутила слабый цветочный аромат духов.

— А ты куда спешила так? — моя пожилая спасительница явно желала поболтать.

— В филиал Министерства по переселению.

— Собралась к далёким звёздам? — женщина широко улыбнулась.

— Тоже думаете, что я сумасшедшая?

— Ну почему же? — она засмеялась. — Тут главное — цель. Если просто, от нечего делать, в такие дали понесло — так и пропадёшь. А коли план какой, да каждый шаг продуман...

— Не каждый, — я пожала плечами. — Но цель есть. Мечта детская!

— Тогда лети, девочка. Космос любит храбрых!

— Страшно!

— А жизнь вообще страшная, доченька, — дама развела руками. — Что же теперь в уголок забиться и сидеть?

— Спасибо за поддержку, — искренне поблагодарила я. — И за шарф, конечно.

— Тебе спасибо. Теперь точно по магазинам. Что ещё в старости-то нужно? Новый шарфик да пара перчаток!

Я пожала плечами. Что про старость говорить? Тут и по молодости с хотелками не разберёшься.

Глава 7

Министерство переселения граждан Солнечной системы встретило меня нерадушно. Серые обшарпанные панели на стенах. Колотая плитка на полу. И пустота!

— Пройдясь по первому этажу, подёргала дверь, на которой красовалась табличка "Справочная".

Заперто!

Пожав плечами, поднялась выше. В огромном холле одиноко жужжал робот-уборщик. Услышав мои шаги, он замер. Над ним мгновенно раскрылось трёхмерное информационное окно.

— Ходят тут, — услышала я бубнёж неживого голоса.

— А я справочную ищу... — как-то попыталась я оправдаться перед пылесосом.

— Тебе на первый этаж, — просветил меня обладатель искусственного интеллекта.

— Там заперто.

— Чаёвничают, — окно робота стало красным. — Всё прохлаждаются, работать не хотят. Погромче тарабаньте им. Ишь! Взяли моду в отведённые для работы часы жрать.

Приподняв бровь, я взглянула на это чудо марсианской робототехники. Во всяком случае на его заде была эмблема именно этой планеты.

— А вы тут давно трудитесь, уважаемый?

— Лет пятьдесят, — выдал робот. — Как Министерство открыли и запустили первые корабли, так полы и мою.

— И как? Удачно переселяют?

— Назад ещё никто не возвращался, — пробубнил пылесос.

Ответ, мягко выражаясь, насторожил.

— А это плохо?

Робот не ответил. Зажужжав, отъехал в сторону и принялся намывать полы. Постояв ещё немного, я спустилась на первый этаж.

Остановившись у справочной, набралась с духом и с силой ударила. Ни звонка, ни электронного вызова. Как будто в докосмическую эпоху на Землю вернулась.

Замочек щёлкнул, и предо мной возникла заспанная дамочка преклонных лет.

— Вам чего? — невежливым тоном поинтересовалась она.

— Узнать о переселении, — растерявшись, я уже и не знала, что делать и говорить.

— Сейчас только на Кеплере 442В землю раздают. Но там жёсткие требования, — она попыталась захлопнуть дверь, но я выставила ногу в проём.

Женщина тяжело вздохнула и поджала губы. Я вспомнила слова робота. Взяли моду в отведённое для работы время только жрать и спать.

— Какие? Не подскажите? — изо всех сил я пыталась сохранить вежливый и спокойный тон.

— Участок получает семейная пара, — женщина бросила взгляд на мои пальцы, видимо, проверяя там наличие кольца. — А на счету должна быть нужная сумма, покрывающая перелёт и покупку оборудования первой необходимости.

— У меня есть деньги, — раздражённо заявила я.

Женщина смерила меня недоверчивым взглядом.

— Послушайте, милочка, сумма там не малая. А то бывает — оформишь заявку, а через месяц начинается долбёжка посольства. И выясняется, что денег на обратный билет нет, на пропитание — нет, на оборудование дома — нет. Чего летели, спрашивается?!

— Да есть у меня деньги! — вспылила я. — Мужа нет...

На лице женщины обрисовался интерес.

— А ну-ка, пройди, — дверь распахнулась и меня, наконец-то, пригласили в кабинет.

— А почему у вас пусто-то так? — тут же выпалила я интересующий меня вопрос.

— А откуда людям взяться? У нас, милочка, планеты для переселения делятся на две категории: для заключённых и для мечтателей при деньгах. Есть места престижнее, есть попроще... Но одно скажу — опасно там и сложно даже с деньгами. Сядь, я тебе сейчас всё расскажу.

Усевшись на пластиковый стул с высокой спинкой, я осмотрелась. С повсюду раскиданных брошюрок на меня взирали счастливо улыбающиеся переселенцы, рекламирующие свои звёздные системы и планеты.

— В этом году у нас для расселения всего пятнадцать планет. Больше половины из них забрало военное ведомство. Туда ссылают заключённых: чаще вояк, реже гражданских. Эти планеты тебе, естественно, не подходят. Но за нами оставили ещё шесть объектов. На трех приём заявлений закрыт. Одна планета в разработке, там, кажется, нашли какие-то ценные металлы и вояки протянули свою лапу в её сторону. Остаётся Кеплер и Варнак.

— Варнак? — это название я услышала впервые.

— Мёртвая планета. Половина континента покрыта песком. Океан под земной корой. Не рекомендую. Хотя желающих там жить хватает. Планета повёрнута к своей звезде одной стороной, и в поясе вечного сумрака очень даже неплохо. Но требования туда жёсткие. Тебе не пройти.

— Почему? Из-за денег?

— И это тоже, — она кивнула. — Поговаривают, там ископаемых много, поэтому, скорее всего, отберут у нас планету эту. Генералы везде успевают. Вот и летят туда кто побогаче, чтобы успеть кусок земли оттяпать.

— Но я рекламу видела только сегодня. Столько планет показывали...

— Показать могут что угодно, девочка. По факту — отправят в никуда!

— Как это в никуда?! — у меня в голове не укладывался её рассказ.

— Да вот так. Только за прошедший месяц два корабля пропало. И все с переселенцами от частных фирм. Я поэтому тебе всё и рассказываю. А то выйдешь сейчас на улицу, крикнешь где за углом, что деньги есть и звёзды манят и окажешься в чёрной дыре Вселенной с такими же мечтателями, как ты.

— И что делать, мисс... — я взглянула на табличку на её столе, — миссис Хати?

— Конечно, стремиться на Кеплер, милочка. Лететь тебе только туда!

— Но я не замужем...

— А-а-а, — она просияла, — это можно подправить.

— А как?

— Ты как относишься к мысли, что муж будет где-то очень далеко и не факт, что ты его в живую, когда увидишь?

— Хм, а подробнее, — заинтригованная я подалась вперёд.

— Фиктивный брак! Понимаю, что для любой девушки такие отношения нежеланны...

— Желанный брак или нежеланный неважно, — отмахнулась я. — Развод ещё не отменяли. А муж мне, похоже, сейчас ой как нужен.

— А что кандидат не в ладах с законом?

— Если уже сидит, так и ладно, — отмахнулась я.

— Ну, ты похоже сама уже всё поняла. Есть у нас перечень мужчин, которые согласны вступить в брак и приобрести кое-какие поблажки.

— Это какие же?

— Если быть откровенными — получить шанс выжить. Женатых не отсылают в шахты, фонящие радиацией.

— Чтобы потом перед семьёй ответ не держать?! — быстро просекла я ситуацию.

Всё верно.

— Ну, если это выгодно мне и мужчине, то показывайте всех кандидатов.

— Их немного. Из последней партии всего троя. Скрывать не буду — убийцы. Осуждены все трое на 10 лет.

— Всего?

— Нет так-то они смертники в нашей системе. Но куда их отправили, там продержаться должны десять лет и не годом меньше, — на стол лёг планшет, на котором высветилось фото жирного блондина. — Это Руперт Диляр, разбойное нападение, застрелил троих...

— Пират, — входу сообразила я.

— Да, — кивнула миссис Хати, — отморозок тот ещё. Но крепкий мужик.

— А другие?

— Эл Тур, — изображение сменилось. На меня в упор смотрел сухенький чернокожий мужичок. — На его счету десять жизней.

— Маньяк, — сболтнула я.

^{— Да}.

— А третий? — пропищала я.

Что-то становиться замужней женщиной мне резко расхотелось.

— Калеб Мортен, — с экрана на меня смотрел уже знакомый по репортажу мужчина. — Личность загадочная. Осуждён за массовое убийство. Бывший военный.

— А мотив? — у меня в горле пересохло.

Темно-карие глаза казались такими холодными и надменными.

— Там гриф секретности, милочка. Но приговор больно мягкий. Он не смертник. И кстати, Мортен доброволец. Сам напросился в Созвездие Пса. Но запросил оформить брак.

— То есть, если я соглашусь, то он мне мужем законным станет? Вот прямо совсем?

— Ну, конечно! Вы получите дубликаты его документов и предоставите их на Кеплере.

— А зачем мне дубликат? — не поняла я.

— Как это зачем? Ну что же ты такая неподготовленная. А как ты докажешь, что муж не только в твоих фантазиях существует? Что не разведёнка? Но это ладно, твой паспорт пробьют, если не поленятся. Но ведь при оформлении земли и его документы требуются. На Кеплере нет ещё ни баз данных по переселенцам, ни правительства толком. Каким планетам везёт — попадают в руки военных, а те быстро порядок наводят. Но этой планете не повезло. Пусты её недра. Так что у тебя на руках будет паспорт мужа, а у него дубликат твоего.

— А он ничего там на меня не оформит? — спохватилась я.

— Ну, конечно, нет. Где ему там на рудниках, что оформлять? А вот ты вполне можешь,

— женщина хитро улыбнулась. — А если он умрёт, то ты станешь вдовой. И наследницей если он успеет заработать чего-нибудь или если в Солнечной системе у него осталась какая-нибудь собственность.

— Я выбираю его, — я ткнула на фото темноволосого бородатого мужчины — Калеба Мортена

— Тогда жду тебя завтра. Будем оформлять брак!

Глава 8

Сидя в космометро, я куталась в тёплый шарф. Завтра у меня свадьба!

"Мамочки! Я стану Даллией Мортен" — верещал мой внутренний голосок.

Естественно, за услугу миссис Хани запросила определённую сумму, так что подвоха с её стороны я не видела. Но вот этот мужчина...

Бывший военный.

Что же он натворил? Кого убил?

"Ну, не жирный белобрысый маньяк — уже ладно!" — успокаивала я себя.

Но... А вдруг он когда-нибудь явится ко мне! Что я ему скажу?

Или он освободится и наделает долгов на моё имя!

Значит, нужно следить за его судьбой. Или ещё лучше, оформить участок в собственность и подать на развод. Но тогда придётся выкупать у него его половину земли или делить её.

Вот второе мне понравилось больше. Участки на Кеплере выдаются приличные. Нам хватит на двоих за глаза. Хотя, конечно, я окажусь в проигрыше.

Задумавшись, я чуть не пропустила свою станцию. Опомнившись, выскочила в последний момент. Сегодня на Каллисто было куда теплее, чем на остальных обжитых спутниках Юпитера. Но шарф снимать не стала. Он мне понравился.

Грел как-то по-особенному.

Наконец, улыбнувшись, я поспешила на посадку к аэробасу.

Пара остановок и я дома...

Нет, в магазин же ещё нужно заскочить, а то в холодильнике шаром покати...

***

Следуя за своей тележкой на магнитной платформе, не знала, а стоит ли мне основательно закупаться. Я ведь, окрылённая новостью, даже не спросила, когда ближайший корабль на этот самый Кеплер. Да я вообще ничего не узнала.

Эмоции поутихли и, наконец-то, включился здравый смысл. Нужно будет прийти домой, принять душ и уже на свежую голову набросать список вопросов.

Кивнув самой себе, достала из холодильного шкафа упаковку синтетических мясных сарделек для жарки. Бросив в корзину, направилась в отдел овощей.

Навстречу мне, похрамывая, ковыляла Марка с подбитым глазом. На смуглой коже хорошо были заметны бордовые отёки.

Я даже шаг сбавила. Вид у неё был такой словно она побоище пережила.

— Привет, — пробурчала подруга, отводя взгляд.

— И тебе, — кивнула я.

На языке так и вертелся вопрос, но я плотно держала рот закрытым.

— Права ты была. С женатиком связываться — себе хуже.

— Он тебя так? — я была в шоке.

— Жена его, — тяжело вздохнула Тамара. — Выследила нас у ресторанчика и накинулась с кулаками на меня.

После этих слов жалость к подруге куда-то исчезла. Пыталась бы какая-то фифа увести моего мужа, тоже бы черты лица ей подправила. Хотя, нет. Зачем же ей, когда изменяет он. Лучше муженьку-кобелю красоту подкорректировать. И все органы из состояния стоя, в вечное лежание перевести.

— Ну-у, да дела, — усмехнулась я.

Так и подмывало сказать — сама, дура, виновата. Но меня не спросили, так что своё мнение по этому поводу я выскажу дома. Посплетничаю с Лапушкой.

— Да ладно бы ещё просто драка, — продолжала жаловаться Марка. — Администрация ресторана вызвала патруль. Эти чурбаны железные, естественно, разбираться не стали.

Что с искусственного интеллекта возьмёшь. Выпустили только сегодня к обеду. На работу я опоздала. Ну и ... уволили меня. Третий выговор за год.

— Ну да, — кивнула я.

Такие были правила на заводе — три проступка и до свидания. А Марка хоть и дурой не была, но мозгами периодически пользоваться забывала.

— И что теперь? — как-то больше из вежливости спросила я.

— Не знаю, — она замялась. — Думала, может, ты меня выручишь. Наследство же получила.

— Не выручу, — резко ответила. — Я улетаю, Тамара.

— Да ладно тебе, ну пора взрослеть. Какие растения и далёкие звёзды. Мужиков искать нужно и пристраиваться!

— А ты, я смотрю, уже нашла и пристроилась, — не выдержала и поддела я её. Стоит тут умная с фиолетовым глазом. Хороша приспособленка. — Нет, Тамара, я за себя всё решила. Расходятся наши дороги. Тебе приспособиться нужно, а мне свой путь проложить.

— Была дурой наивной и осталась ею, — процедила теперь уже точно бывшая подруженька.

— Какая уж есть, — я улыбнулась.

Взяв свою корзину, свернула к выходу, оставляя Тамару за спиной.

Сканер тихо пропищал, выдавая мне чек за продукты в корзине. С карты тут же списалась нужная сумма.

***

Войдя в квартиру, насторожилась. Уж больно тихо было.

— Лапушка, — позвала я, но навстречу никто не вышел. — Лапушка! Ты где?

Тишина!

Бросив пакет, я заглянула в комнату. Всё, как всегда. Только пылесос неожиданно оказался на базе, обычно заряжаться он шёл только, если брюхо набил под завязку.

— Лапушка!

Не разуваясь, я заскочила на кухню и онемела. Моя мухоловка статуей зависла над тазом. Рядом разломанный надвое маленький горшок жиряночки, а сама она в миске с водой. Вялые корешки тихонько извивались в воде. А чтобы она вся там не оказалась, её листочками поддерживала Лапушка.

Сколько они уже так стоят непонятно. И главное, вокруг ни грамма земли.

— Люси? Что здесь произошло?

— Вы о чём? — отозвался «умный дом»

— Почему горшок на полу?

— Он упал, — просветила меня дамочка.

— Это ясно! — я начинала раздражаться. — Где земля?

— Пылесос собрал.

— Понятно. Что с жирянкой?

— Он её съел, — возможно, я слишком большого мнения о Люси, но, по-моему, она специально не сообщила об этом сразу. Видимо, подготовить хотела.

— Что? — наконец отмерев, я подскочила к своим питомцам и бережно вынула из листочков Лапушки жиряночку. Имя я ей так и не придумала.

— Пылесос заглотил второй цветок, — наконец призналась во всём Люси.

Только сейчас я подметила, что часть листочков словно пожёвана.

— Я так понимаю, Лапушка, подружку отвоёвывала ты весьма успешно... Лепестки-ловушки закивали в ответ.

— Молодец! — искренне похвалила я её. — Сардельки, что в бумажном пакете, все ваши. Заслужили! А ну-ка, неси свой старый горшок. Будем пересаживать.

Повторять мне не пришлось, мухоловка уже забралась под шкаф и зашуршала там, в поисках нового жилища для жиряночки.

— А тебя чего на пол понесло? С высоты такой загреметь. Есть хотела? — листики жирянки обмякли. — Ну не помирай мне тут. Корешки в порядке, остальное восстановиться. Пара сарделек и войдёшь в форму. Но с подоконника ни-ни! Там самые жирные мошки. Поняла?!

Один из лепестков покачался.

Остаток вечера я возилась сначала со своими питомцами, пересаживая и кормя их. А потом чистила пылесос, костеря его на чём свет стоит. Ну есть же умные роботы, ну почему мне достался именно этот железноголовый болван?!

Глава 9

Надо ли говорить, что я не спала всю ночь.

Крутилась, переворачиваясь с одного бока на другой. Разглядывала тени на потолке и пыталась угадать, какую мелодию нахрапывает сосед через стенку.

К утру от волнения я готова была выть.

Свадьба! Фиктивная. Да ещё и с заключённым!

Бывалым воякой.

— Даллия, что ты творишь? — прошептала я. — Как что?! Глупости, конечно!

Хохотнув с собственного ответа, широко зевнула. Не выспалась совершенно.

Всё-таки, каким нежеланным казался этот желанный брак.

— Сейчас 6:30, — объявила Люси. — Вы просили разбудить вас в это время. Заказать вам кофе?

— Закажи, — лениво отозвалась я. — Кто же с утра от горячего кофе отказывается! Откинув одеяло, села. Что спала — что нет!

Душ ситуацию не спас. Я чувствовала себя не невестой, а разбитым корытом.

Собрав высокий хвост, заглянула в свой гардероб.

А что у нас там невесты надевают?

— Люси, ещё кофе, — обречённо произнесла я.

— Будет сделано.

"Умный дом" умолк.

Перебирая одну кофточку за другой, тяжело вздохнула.

Ну, не в рабочем же комбинезоне идти. Блузка-то у меня была, но цеплять на зад юбку Тамары было уже неудобно и откровенно нагло.

Может, купить чего?! Я же всё-таки деньги получила.

— Люси, покажи каталог свадебных платьев, — сделала я запрос.

Над столом тут же развернулось трёхмерное окно, демонстрируя такие шикарные наряды, что я даже онемела. А когда взглянула на цену — ещё и прифигела!

У меня весь гардероб меньше в сто раз стоил.

— А что там ещё невесты носят? — пропищала я.

— Фату, — весело отозвалась Люси и развернула ещё один каталок.

Почесав затылок, я напомнила себе, что как бы и свадьба нежеланная, и жених заключённый. И вообще, всё как бы понарошку...

— А как насчёт вечерних платьев?! — резко понизила планку.

Ещё одно окно, а там м-м-м .... Такие же зверские цены!

— А экономкласса? — ещё понизила я запросики.

— А может, вам заехать в магазин поддержанных нарядов? — припечатал меня искусственный интеллект.

Печально взглянув на каталог, с сожалением признала, что просто не смогу отдать такие деньги за тряпку на один вечер. Ну куда потом это платье? Грядки в нём копать? Или на мусорагрузчике впахивать.

— Наверное, лучше поддержанный наряд, — согласилась я с очевидным.

— Ну я и говорю, — сважничала Люси и выдала ближайший адрес.

Сохранив его на планшете, я вытащила размораживаться на стол сардельки и заменила воду в миске.

Всё, можно бежать в магазин!

***

Кутаясь в шарф, я брела по тротуару. В голове роились разные мысли.

Столько дел нужно было переделать...

С работы уволится...

Квартиру освободить...

Замуж выйти...

Я постоянно возвращалась к предстоящему событию.

Волновалась, чего скрывать. Не каждый день женой не пойми кого становишься! Впереди замаячила нужная вывеска.

"Элитный салон одежды второй свежести"

Я аж крякнула. Но чего уж... Элитный ведь!

Хохотнув, перебежала дорогу, пригибаясь, чтобы какой аэробиль ненароком не задел.

В магазине оказалось неожиданно оживлённо. Пройдясь вдоль стеллажей с приличной одеждой, задержалась у брюк. Хмыкнув, ввела на экране предварительно подбора свои габариты и получила на руки несколько вариантов для примерки. Пока шла к примерочной, напоролась на туники, а там дальше комбинезоны...

Вышагивая с ворохом вещей, вдруг вспомнила, что как бы за платьем явилась.

Ничего не поделаешь — завернула на ряд с вечерними нарядами и присмотрелась. Мне нужно было что-то красивое и практичное, чтобы можно было надеть на любое торжество.

— Вам чем-нибудь помочь? — раздался неживой голос продавца-консультанта.

— Конечно, подержите, — недолго думая, я свалила на его руки ворох тряпок.

Робот подвис. Видимо, искал нужную команду. Воспользовавшись этим, я мигом нащёлкала размеры, выбрала цвет и длину.

Наряды завертелись.

Прошла, наверное, минута, прежде чем ко мне выехало одно единственное платье глубокого изумрудного оттенка. Что же... К моим глазам цвет очень даже подходил.

Сняв платье со стойки, я забрала весь выбранный товар у окончательно зависшего робота и отправилась искать свободную кабинку. Консультант так и остался стоять с поднятыми руками. Бедолага. Видимо, так к нему ещё никто не обращался.

Зайдя в примерочную, потянулась за брюками.

Натянув, покрутилась. Как они мне шли! И стоили недорого!

И вторые тоже...

И третьи...

И синяя туника...

И зелёная...

И белая...

И...

"Да, платье!" — спохватилась я.

Никогда не замечала за собой такого шопоголизма. Это, наверное, потому что раньше у меня денег не было. А теперь целое состояние. Могу себя побаловать элитными вещами, пусть и второй свежести...

Расправив платье, я улыбнулась.

Красивое. Тонкие бретельки, завышенная талия, длина в пол...

Не раздумывая, облачилась в этот шикардос и ощутила себя, если не невестой, то просто сногсшибательной не уличённой в постоянных связях девушкой.

Мой планшет издал писк. На тачскрине высветился неизвестный мне номер. Призадумавшись, я проверила его на мошенничество. А то, мало ли?!

Но нет. Номер принадлежал физическому лицу и жалоб на него не поступало.

Проведя по экрану пальцем, растерялась... На меня смотрел знакомый по новостям и справочному отделу мужчина.

— Даллия Одуманд?! — поинтересовался он.

— Да... Здрасте, — пропищала я.

Приподняв бровь, мужчина пробежался по мне взглядом, задержавшись в районе нескромной груди, которую сейчас выгодно подчёркивал крой лифа платья.

— Замуж не передумала, детка? — на его губах скользнула такая улыбка, что мне разом расхотелось ехать в свадебное бюро.

— А я... Я...

— Насколько мне известно, кроме меня в кандидатах два маньяка, один из которых шизофреник.

— Эм. — да, он умел вовремя подкидывать информацию. — Нет, не передумала. Я уже по пути туда...

— Куда? — его взгляд не отрывался от декольте.

— В Министерство переселения... — прорычала я, приходя в себя.

— Туда тебе не нужно, рыженькая, — он, наконец, поднял взгляд выше. — Летишь на внешнюю станцию "Си-4" Юпитера. Находишь юриста Орка Омана. У него уже все документы. Ничего не подписываешь, пока не свяжешься со мной. Поняла?

— Да, а почему так?

— Потому что я в мутных схемах не участвую, — уголки его губ приподнялись, только улыбка вышла недобрая. — Личико у тебя больно милое. Глазки большие зелёные, невинные такие. Так что, рыженькая, брачный контракт внимательно читаешь. Чтобы у нас с тобой претензий друг к другу потом не возникло. Жалко тебя будет.

— А каких претензий? — мой голос упал до шёпота. Ссориться когда-либо с этим "дядей" мне очень не хотелось.

— Больших и смертельно опасных. Лет тебе сколько? Больше двадцати одного?

— Больше, — я закивала. — Так вы предлагаете заключить брачный договор? Это превосходная идея! Не забудьте там проставить пункт, что не претендуете на землю, что я куплю...

— Не выйдет, детка. Земля выдаётся строго на семью, и оба супруга в равных правах. А деньги идут на перелёт, покупку оборудования, защитного щита, дома и прочего.

— Да, но плачу ведь я!

— Плати, я что мешаю, — он рассмеялся.

— Нечестно, не находите?!

— А жизнь вообще нечестная, малышка. Так что прикрой свои аппетитные дыньки, чтобы их не продуло на станции, и бегом за меня замуж. Я жду!

Глава 10

Оплатив вещи и заказав доставку домой, кутаясь в шарф, я спешила на космопоезд до внешних станций Юпитера. Поездка туда должна была влететь в копеечку, но стоило мне ввести свои данные в терминал и протянуть карту, чтобы с неё списалась сумма, как на экране засветился номер оплаченного забронированного билета на моё имя.

Ого!

За меня никто никогда не платил.

Это оказалось приятной неожиданностью.

Дождавшись поезда, я забралась в первый вагон и присела на пластиковое одноместное кресло. Улыбчивая проводница, тут же выдвинула передо мной столик на магнитной подушке и поставила на него бутылочку с соком и тарелку с вафлями.

— А я... Не заказывала, — промямлила я, не понимая, входит это в стоимость проезда или нет.

— У вас билет на полное обслуживание. Чуть позже я принесу вам обед.

— А сколько лететь? — спохватилась я.

— Два с половиной часа, — проводница продолжала неестественно широко улыбаться, чем неимоверно пугала меня. Казалось, у неё челюсть свело. — У вас, миссис Мортен...

— Кто? — не поняла я.

— Миссис Мортен-Одуманд, — женщина заглянула в свой планшет.

— А да, — спохватилась я, — только замуж вышла.

Ложь далась мне очень легко. Ещё бы, вафли же отберут и сок.

— Поздравляю, — жуткий оскал проводницы стал шире. — Вами оплачен проезд в оба конца, обед и ужин включены.

— Спасибо, — я восторженно закивала.

Как же приятно, оказывается, быть миссис Мортен.

Видимо, не одной мне позарез нужна была отметка в паспорте о браке. И кое-кто был уверен, что я всё подпишу, иначе бы не приставлял к моей фамилии свою.

Выйдя на конечную станцию "Си-4", направилась в справочное бюро. Офис нужного мне юриста оказался ярусом ниже.

Спускаясь туда по длинному элеватору, не могла не насладиться видом на гиганта Юпитера.

Величественный король среди планет. Вечно бурлящий, кипящий океан сжиженных газов. Смертельно опасный и такой притягательный.

Станция "Си-4" располагалась в верхнем слое атмосферы, поэтому давление здесь не действовало столь губительно на поселенцев. А от смертельной дозы радиации, что источала планета, спасали сверхнадёжные купола.

Наблюдая за спешным бегом белых и коричневых облаков, пыталась рассмотреть, что же там ниже. На Юпитере постоянно бушевали чудовищные ураганы и шторма. Они перемещались в слоях атмосферы с неимоверной, ошеломляющей скоростью. На эту круговерть было страшно смотреть. Чёткие полосы облаков сменяли друг друга, пестря всеми оттенками коричневого.

Порой на Юпитере можно было наблюдать и полярные сияния.

Но мне не повезло — небо над головой оказалось сегодня до безобразия скучным.

Спустившись на нужный ярус, я пропетляла по огромным туннелям-улицам и нашла дверь с нужной мне вывеской. Поправив платье, нажала кнопку вызова.

Открыли быстро. Передо мной стоял низкий пухлый мужичок с донельзя хитрой физиономией.

— Вы по какому делу? — немного растягивая гласные, поинтересовался он.

— У меня сегодня процедура заключения брака, — выпалила я, смущаясь и нервничая.

— Мисс Одуманд, я так полагаю?

— Всё верно, это...

— Вы припозднились, — перебил он меня.

— Ну, извините! Вперёд поезда я в космосе бежать не могу! Нужно было назначать время, ориентируясь на его прибытие и не создавать проблем на ровном месте! — меня понесло.

Но поняв, что наезжаю на бедолагу, я всё же прикрыла рот.

— Да, вы правы, — проворчал юрист и пригласил меня войти.

То-то же!

Кабинет оказался прост и даже пуст, что немного насторожило. Стол, два стула и небольшой сейф. Совсем непохоже, чтобы здесь кто-то длительно работал.

— А как давно вы ведёте дела на этой станции? — как бы невзначай уточнила я.

— Только перебрался, — мужичек запустил руку в волосы. — Так что кофе предложить вам не могу.

— А лицензия у вас имеется? — в лоб спросила я. А то мало ли!

— Ваш жених уже всё проверил, — мужчина стал серьёзнее.

— Угу, — я кивнула, только причин доверять тому жениху у меня не было.

На мой планшет снова пришёл сигнал вызова. Активировав его, я встретилась взглядом с кареглазым хмурым бородачом.

— Долетела? Без происшествий?

— Да, — я невольно улыбнулась, — спасибо за обед.

— Идея вести тебя к чёрту на рога была моя, так что и позаботится о твоём удобстве тоже обязан был. Договор читала?

— Ещё нет...

Он приподнял бровь и усмехнулся. Я себя в его глазах такой маленькой дурочкой ощущала. И мне это не нравилось.

— Сейчас все перечитаю, — процедила я недовольно, — до последней буковки.

— Молодец, — от всей души издевательски, как мне показалось, похвалил он. —

Значит так, Даллия Одуманд, ставь свой планшет на стол и бери бумаги.

Юрист тут же подсунул мне подставочку. А я между тем поймала мужичка на том, что он без зазрения совести ныряет взглядом в декольте платья. Растянув широкий шарф, я плотнее накинула его на открытую грудь.

— Ваша копия договора, — предоставив мне стул, юрист подтолкнул информационный лист пластиковой бумаги. — Там четыре страницы, активация в правом углу.

Кивнув, я покосилась на экран планшета. Мой жених держал такой же документ, видимо, и он перенёс на бумагу электронный вариант.

— Как подпишешь, Даллия, нажмёшь нижнюю строку и подпись появится у меня.

— А вы уже читали?

— Конечно! — Мортен неожиданно зло взглянул на юриста. Повернув голову, я снова поймала того на созерцании моей груди. — Кхм, я думаю вам стоит отойти от моей невесты, чтобы не мешать ей читать, — грубо пробасил будущий муж.

Юрист тут же сделал два шага от меня и отвернулся.

Кивнув, я попыталась вникнуть в текст. Мне здорово мешало присутствие двух мужчин. Особенно громкое сопение юриста, господина "как его там". Имя вылетело из моей головы. Помня совет клерка Центрального банка, я старательно вчитывалась в мелкий шрифт, но ничего странного не находила. Сначала о том, что мы вступаем в брак добровольно... Потом пункты о том, что финансовые вопросы решаем раздельно. Это очень порадовало... Затем порядок деления имущества в случае развода. Если коротко описать, то «моё» остаётся моим, а «его» ... Ну понятно.

Потом что-то о документах. Насколько я поняла, мне выдадут дубликат его паспорта, имеющего полную юридическую силу.

Ну и вроде всё. Взяв в руку стикер, я взглянула на мужчину.

А в чём подвох? — не смогла смолчать я.

— Ты о чём? — Мортен прищурился.

— Ваша выгода?

— Тебя она не коснётся, зеленоглазая. Делай свои дела, не оглядываясь на меня.

— И всё же, — я повернулась к юристу. — Вы можете выйти, пожалуйста?!

Он недовольно кивнул и исчез в соседней комнате.

— Что ты хочешь услышать, Даллия?

— Мы ведь наверняка очень долго с вами не встретимся в живую, но мне нужны гарантии, что этот брак не вылезет мне боком.

Таиться я не стала. Не в этом случае скромничают.

— Конкретнее? — он явно понимал, о чём я.

— Я не знаю, — нужные слова никак не приходили мне на ум.

— Ты красивая девушка, Даллия. Очень впечатляющая. Всё при тебе. Я когда увидел твоё фото, даже не поверил, что жениха не нашлось. Да не может так быть. Тебе же нужно только свиснуть. А ты за каторжника замуж! Что не так? В чём подвох, детка?

— Не до мужчин было, — проворчала я смущённо. — Выживала как могла. Я из приютских!

— А-а-а, — он закивал. — А деньги такие откуда?

— Родители оставили, я два года их выбивала. Столько справок...

— Так купи квартиру и живи себе счастливо, — Мортен развёл руками.

— Нет. У меня мечта!

— Красивая мечта-то? — он рассмеялся. Не зло, правда.

— Приют для растений, — призналась я.

— А жить на что будешь с приютом своим? Доход он не принесёт.

— Работать, — признаться, вопрос оказался неожиданным. Об этом я не думала.

— Кем?

— Мусорщица я! — мне стало неприятно немного. Сижу тут в таком платье, а по факту лучше бы в комбинезоне приехала.

— Кто бы знал, что такие красавицы и на таких должностях.

— Я не красавица! Понятно вам?! В чём подвох с вашей стороны?

— Ни в чём, Даллия. Тебе наш брак не грозит ничем плохим. Подписывай спокойно, девочка.

— А земля, что я куплю? Как делить будем?

— Участок большой. Я выкуплю половину.

Что же. Это вполне меня устраивало. Ещё немного помедлив, я поставила подпись.

— Всё! — активировав, я переслала её теперь уже мужу. На моём листе тут же появились и его закорючки.

— Всё, — он кивнул. — Ну что, созвонимся, жёнушка?! Ты мне понравилась, горячая детка.

Фраза: "Вы мне тоже!" — чуть не сорвалась с моих губ, но я вовремя себя одёрнула.

Глава 11

Следующая неделя оказалась самой тяжёлой в моей сознательной взрослой жизни. Я вдруг поняла, каким маленьким и уютным был мой мирок. Мои соседи — ещё знакомые с приюта милые люди. Работала я там же, где и подрабатывала, будучи ребёнком.

Один круг общения, одни и те же лица на протяжении десятка лет.

А теперь я собиралась разорвать этот круг и вырваться из него в большой мир.

И это откровенно пугало.

Смогу ли?

Не пропаду ли?

Всё что у меня оставалось — это небольшой чемодан с вещами, Лапушка и безымянная жиряночка.

А ещё чужой незнакомый муж...

Вот примерно с такими мыслями я засыпала и просыпалась.

Увольнение с работы прошло без заминок. Мне выдали расчёт и заверили, что в случае чего с удовольствием примут обратно, так как в моей личной трудовой карте не значилось ни одного замечания. Я даже больничный брала раз в три года.

Съездив в министерство распределения уже будучи замужней дамой, я получила сертификат на участок земли на планете Кеплер 442в в созвездии Лиры. В руки мне также вручили дубликат паспорта Калеба Мортена и брошюру, коротко рассказывающую о планете, на которой мне предстоит жить. Там же обнаружился билет в один конец и краткая инструкция переселенцу.

Собрав всё это в кучу, я сидела на кухне, не соображая: а дальше-то что?

Дата вылета приходилась на вторник следующей недели. К этому времени нужно быть физически и психологически готовой.

А всё что я смогла сделать — это собрать вещи!

Всё нажитое за двадцать два года имущество уместилось в одну объёмную сумку, там даже место осталось для пылесоса и "Люси".

Может и стоило пройтись по знакомым и сказать всем: "Прощайте, я улетаю", только последние разговоры с Тамарой, которую я считала чуть ли не членом своей семьи, показало, что для окружающих я дурочка.

"Не о том мечтаю, видите ли! — проворчала я, вслушиваясь в собственный голос, эхом разносящийся по пустой кухне. — Все девки молодые замуж бегут, а эта с цветами носится!"

Не знаю почему, но это меня задело за живое. Я искренне не понимала, что плохого в моём занятии?! Мои родители были уважаемыми учёными. Биологами.

Я просто хочу идти по их стопам!

Реализовать себя в чём-то!

Но у окружающих это вызывало лишь смех.

На планшете, лежащем передо мной, высветился номер. Разглядывая знакомые цифры, не могла решить: нужно ли мне общение с этим мужчиной или нет.

Да муж, но брак фиктивный...

Только для галочки...

Звонок сбросился и тут же появился вновь.

Нерешительно я всё же провела пальцем по экрану.

Мортен.

Он сидел в тёмном тесном помещении на койке. Мне хорошо было видно верхнюю часть его обнажённой груди. Вот это мощь! Мышцы бугрились при каждом его движении. Смуглая кожа и небольшая поросль волос, уходящая куда-то вниз. От смущения у меня щёки запылали.

— Вы что-то хотели? — пробормотала я вместо приветствия.

— Мне пришло уведомление на покупку земли...

— Да, я купила участок, — перебила я его.

Вылет когда?

— Во вторник.

Тяжело вздохнув, я потянулась за стаканом воды. Сделав пару глотков, поморщилась. Солоноватая. Опять фильтры полетели.

— А чего грустная такая? — Мортен нахмурился. — Ты же вроде за мечтой несёшься?

— И вам смешно, да? — вспылила я неожиданно.

Как представила, что и ему наверняка нелепо слышать про мои планы. Никто меня не понимал.

— Даллия...

— Что Даллия?! — снова перебила я его на полуслове. — Не пытаюсь залезть какому-нибудь мужику на шею! Смею не просто мечтать, а ещё хоть что-нибудь делать в направлении исполнения желаний! Так всё — запинать меня ногами за это. Так?

— А ты с характером, малышка, — казалось его мой праведный гнев не задел. — Обидел кто-то?

— Подруга, — сдувшись, созналась я.

— Выходит, не подруга вовсе, — он пожал плечами. — А тебе вообще какое дело до того, что думают другие? Захотела — сделала! Один раз живёшь, второго шанса не будет. Так что выпей зелёного чаю и успокойся. Билет покажи?

— Зачем вам?

— Раз прошу, значит, надо! Мне, моя милая и ранимая Даллия, очень выгодно, чтобы ты максимально целой и невредимой добралась до Кеплера и зарегистрировала нашу землю. Ты, солнышко рыжеволосое, мой билет в будущее, так что не ерепенься — показывай, что там.

Пожав плечами, я поднесла к экрану кусок пластика.

За моей спиной что-то зашуршало. Обернувшись, я уличила Лапушку при попытке проникнуть в холодильник. Поняв, что её застукали, она замерла и медленно, подтягивая корешками горшок, уползла с кухни, скрывшись в комнате.

— А вы читали про Кеплер? — снова обернулась к Мортену. — Я вдруг сообразила, что ничего не знаю об этой планете.

— А буклет?

— Есть! — я подняла сложенный втрое информационный лист. — Но тут сплошные цифры и сухие данные. Они не дают картинки в целом.

Мортен почесал затылок и призадумался.

— На Земле была когда-нибудь?

— Да, родилась там, — кивнула я.

— Землянка, выходит. Кеплер очень схож с третьей планетой. Но он больше и атмосферное давление там серьёзнее. Но это мелочь.

— Я купила билет на зелёную планету?! — взвизгнула я от радости. Но заметя его приподнятую бровь, эмоции поубавила. — Прошу прощения...

— Да, ты милая крошка, — довольно улыбнулся он. — Но можешь не скрывать радости

— планета зелёная и пригодная для фермерства.

— Там будет мой приют!!! — я захлопала в ладоши.

— Ты, мелкая, подумала за счёт чего жить собираешься? Деньги остались?

— Нет, — отмахнулась я. — Куплю семена! Проживу... как-нибудь...

— Дурёха! "Как-нибудь" — это никак. Всё что можешь — купи сразу у себя в поселении. Я крайне сомневаюсь, что там будут магазины...

— А что покупать-то? — уцепилась я за его слова, пропустив мягкое оскорбление.

— В первую очередь поесть. Я не знаю, заметила ты или нет, но в билете отсутствует пункт, гарантирующий питание. Закажи контейнер. Небольшой, в багажном отделении. Прибудь в космопорт за день до старта и внимательно проследи, чтобы закатили имущество твоё на судно и бирки какие нужно повесили. Но сначала закупись...

— Э-э-э, про контейнер подумаю, — я поднесла пластик к лицу. — А где должно быть написано про питание?

— Даллия, а ты отдаёшь себе отчёт в том, куда летишь? Что ты узнавала об этом межзвёздннике. Какие там условия?

— Спросила, можно ли туда с разумными растениями, — тут же выпалила я, желая показать, что не такая уж и "дурёха".

— И всё? — он даже подался вперёд.

— А что ещё нужно? — я вопросительно взглянула на мужчину.

В полумраке его лицо казалось хищным. Опасным. Хоть он и разговаривал со мной довольно мягко, но весь эффект непринуждённости исчезал — стоило мне заглянуть в его глаза.

— Я и правда нужна вам живой, да? — эти слова сорвались сами с губ. Я даже подумать не успела о том, что несу.

— Да, — он утвердительно кивнул. — Мне очень нужно, чтобы ты, маленькая наивная Даллия, оказалась на Кеплере. Живая и невредимая. Сытая, одетая и всем обеспеченная. Я вышлю тебе деньги, купишь, что нужно.

— Зачем я вам? У вас внушительный срок. Сидеть и сидеть. Вас не выпустят с той колонии, куда вы летите.

— А вот это уже, зеленоглазая, моя проблема. Запоминай, что я сейчас тебе скажу, а лучше возьми бумагу и запиши.

Я не шевельнулась.

— Зря! Я ведь помочь пытаюсь.

Поджав губы, я скомандовала:

— Люси, записать разговор.

— Будет выполнено, — тут же отозвался "умный дом".

А вот после этого мистер Кален Мортен наговорил мне столько, что голова кругом пошла.

Дел у меня резко прибавилось!

Деньги пришли на следующий день. Я получила допуск ко всем счетам своего мужа и резко снова разбогатела.

Глава 12

И да, я всё же заказала контейнер. Совсем небольшой: куда скромнее, чем у остальных переселенцев. Мой чёрный, подмигивающий красными огоньками ящичек сиротливо ютился на краю широкой платформы.

Наблюдая за погрузкой, ощутила некое сомнение. Я что-то делала не так.

Межзвёздник совершал довольно длительный рейс с пятью остановками на планетах в трёх разных созвездиях. Начиная с Нептуна и заканчивая далёким Кеплером. И хотя в путевом листе корабля были заявлены ещё три колонии, основная масса пассажиров грузила товар до Нептуна, об этом свидетельствовали жёлтые опознавательные огоньки на их контейнерах.

Я же, казалось, одна лечу на не так давно обжитую планету в созвездии Лира. Во всяком случае, красных сигналов ни у кого более не наблюдалось. Я специально обежала платформу. Дважды!

Жёлтые, синие, зелёные, фиолетовые... но не красные огоньки.

Так что, оценив количество багажа переселенцев, я поняла, что как-то поскромничала.

Развернув инфолист, ещё раз прошлась глазами по списку, что озвучил мне, как оказалось, практичный муж, и решила всё сделать именно так, как сказал Калеб.

Логика моя была проста: он старше, пусть и бывший, но военный, а значит совершал перелёты и не раз. Наверняка и жил на разных космических базах. А я даже в родном поселении не везде была.

Почесав затылок, развела руками. Ну список диктовал он, деньги его. Что мне тут умничать, не мой же счёт опустеет.

Побегав по платформе между контейнерами, работягами и ругающимися с ними пассажирами, я нашла управляющего погрузочными работами и выяснила, что моя очередь грузиться подойдёт явно не сегодня и не завтра. Это было неожиданной новостью! Мужик в белой каске на лысую голову, объясняя почему придётся так долго ждать, глазел на меня, что ястреб! Скорее всего, он опасался, что я разведу по этому поводу грандиозный скандал. Поэтому, когда я улыбнулась и пролепетала: "Спасибо!", он впал в ступор и, просияв, передвинул меня в очереди на десять человек вперёд. Вот она сила вежливого слова!

Окрылённая тем, что ещё успею сделать повторную закупку, я вылетела из космопорта и первый раз за всю свою жизнь воспользовалась такси.

Гулять так с шиком!

Оплачивая услуги личного перевозчика, устыдилась. За такую сумму я бы месяц на аэробасе ездила! Кошмар!

Шик лучше всё же поубавить.

Взяв огромную тележку, я активировала карту и вошла в зал самого крупного продуктового гипермаркета нашего поселения. Здесь я, конечно, долго глупила, не понимая, что нужно. Что сможет долететь?! И главное, я пыталась не спустить все сбережения мужа.

Консервы?

Подняв пластиковую герметично закупоренную баночку с тушёным мясом птицы, поморщилась. Дорого!

Готовые полуфабрикаты? Я зыркнула на тюбики с борщом и овощным рагу. Могут испортиться!

Крупы? Да ну, древность какая!

Ну и что покупать?

Прошёл час, а моя тележка оставалась девственно-чистой.

Вспомнив про Лапушку, сообразила, что запас нужен и ей с жиряночкой. Но не запихивать же в контейнер сардельки!!!

Ещё два часа я исследовала полки местного гипермаркета. И с каждой минутой мне отчётливее понималось, что древность ни есть плохо! Крупы в плотных упаковках стоили дёшево, потому как синтетические. Но по качеству натуральному продукту они не уступали.

Взяв пробник кукурузной каши, решила устроить маленькую дегустацию. Отправив его в автомат, получила на выходе скромную порцию, буквально на один зубок, желтоватой субстанции. На вид неаппетитно. Но запах!!! М-м-м! Осторожно отправив в рот ложечку каши, улыбнулась. Надо брать!

И что я раньше обходила крупы стороной? Всё полуфабрикатами овощных супов да тушёнкой питалась.

***

К вечеру всё было готово к отлёту.

На погрузочную платформу спец доставкой я отправила два контейнера с крупами, мясозаменителем. Отдельно упаковала семена, биогрунт концентрированный, минитеплички, и даже саженцы плодовых деревьев. Лопаты автоматические, ведра на магнитных подушках, самоходный мотоплуг и прочий скромный огородный инвентарь.

Но на этом я не успокоилась. Уже дома сменила горшки Лапушке и жиряночке на новые.

Оставалась только одна беда — страх!

Я жутко переживала спать не могла. Мне хотелось с кем-нибудь поговорить и обсудить приготовления. Выплеснуть эмоции.

Взяв планшет, активизировала строку последних вызовов.

И тут же убрала гаджет на место.

Засыпая, я всё ещё смотрела на светящийся голубым экран. Наверное, нужно было позвонить Мортену, но я не осмелилась.

***

В день отлёта на верхних слоях Юпитера бушевал сильный шторм. Купол космопорта затянуло плотными коричневыми облаками, через которые невозможно было что-либо рассмотреть.

Корабль, как и накануне, парил у седьмого шлюза. Мои контейнеры были уже на нём. Осталось погрузиться самой.

В качестве ручной поклажи я собрала сумку на удобной магнитной подушке, запахав неё одежду, планшет, Люси и робота-пылесоса. И теперь на ней гордо восседала Лапушка, держа перед собой жирянку, плотно обхватив листочками её новый небольшой горшок. Во вторую сумку я сложила сух паёк на период перелёта. Тридцать готовых комплексных обедов в термо-упаковке, препятствующей порче продукта.

Приблизившись к посадочному шлюзу, осмотрела тех, с кем мне предстояло лететь. Признаться, с таким контингентом в переулке я бы встретиться не хотела. Все они явно не на Кеплер отправляются, а скорее на новую базу за Нептуном. Туда принимали буквально всех, обеспечивая работой и жильём.

Рассматривая будущих нептунян, заметила, что и они внимательно следят за мной и моими сумками. Мне стало не по себе. Я придвинула ближе к себе оба баула: и большой, и маленький с едой.

А народ всё пребывал.

Вскоре на перроне у шлюза стало совсем тесно. Уже не рассчитывая на то, что чемоданы сами пойдут за мной, взялась за их ручки.

А время шло. Чего медлят непонятно...

Я уже тихо начинала закипать, когда раздался долгожданный сигнал к посадке.

Народ лавиной устремился в шлюз. Сначала первый ярус, затем посадка на второй, и, наконец, мой нижний пассажирский отсек. Мужики пёрли напролом, буквально занеся меня на корабль. Но в чём же причина такой толкучки, я поняла только внутри...

У большинства пассажиров билет был без места-каюты. Вот они и стремились занять все крохотные комнаты, над которыми не горел красный свет брони. Конечно, это было незаконно, но, видимо, соответствие билета и занятой койки никто не проверял.

Растерявшись, я пыталась вспомнить номер своей каюты. Кто-то дёрнул из моих рук чемодан с Лапушкой. Развернувшись, я выпустила сумку с продуктами и потянула своё имущество обратно. Помогла жирянка, хлопнув по руке вора липким листом.

Бомжеватого вида мужик быстро выпустил чемодан и исчез в толпе.

Но радоваться мне было рано.

Пропала вторая сумка!

Я осталась без еды!

С трудом вытащив из кармана билет, рассмотрела номер каюты:

"44"

Это впереди. Добравшись до неё, растолкала трущихся рядом мужиков и активировала замок. Меня тут же попытались оттолкнуть от дверей и занять мою по праву комнату. Но не зря же я в приюте росла! Пихнув внутрь чемодан, я кулаками с дикими воплями отвоевала своё. И заскочив следом за сумкой, заперлась.

С коридора доносился шум.

И что теперь?

Все билеты проверяются сканером на входе в шлюз. "Зайца" сразу вычисляет система, и автоматизированная охрана выводит его из корабля. Но видимо сегодня все с билетами. И роботы-охранники не придут.

Ну и как мне вернуть свою еду?

Кого искать?

С кого спрашивать?

Сама проворонила!

Лапушка сидела рядом со мной на койке с поникшими цветочками. Скорее всего, она уловила моё настроение и сообразила, что попали мы в беду.

По моим щекам медленно потекли слёзы.

К такому я была не готова.

Глава 13

Я не могла воскресить в памяти момент, когда в последний раз так горько плакала. Наверное, когда погибли родители. Я хорошо помню тот момент. Крушение. Пламя, крики, мама успела активизировать единственную спасательную капсулу, что нашлась на корабле.

Так она сохранила мне жизнь.

Такой вот ценой.

Тогда я рыдала, блуждая между обломков. Заглушая свою боль, страх и непонимание, как существовать дальше.

Тогда я узнала цену слезам.

Но сейчас просто не могла заставить себя прекратить разводить сырость. Хлюпая потёкшим носом, уговаривала не становиться тряпкой, а собраться с мыслями.

Должен же быть способ вернуть своё!

Должен!

Но я его не находила...

Корабль загудел, пол задрожал...

Мы взлетали... Пути назад не было.

Следующая остановка — Нептун.

Не верну своё к тому времени, значит, месяц буду на одной воде. К счастью, хоть она во встроенном в стену автомате имелась.

Снаружи было тихо.

Открыв каюту, я выглянула. И тут же скрылась обратно. У стены сидели с недовольными физиономиями с десяток мужиков самого жуткого вида. Даётся мне, им каюты не достались. Создавалось впечатление, что с Юпитера я одна лечу с бронью. Пройдясь по тесной комнатке, осмотрелась. Кроме узкой кровати, имелся портативный выдвигающийся санузел и, собственно, всё. Хотя нет. Найдя на стене едва заметную выемку, опустила складную столешницу.

Забрав у Лапушки Жиряночку, поставила её перед собой.

Я не знала, как смотреть на своих зелёных питомцев. Как я объясню им, что сардельки тютю...

Что их хозяйка оказалась той ещё растяпой.

Слёзы снова потекли по лицу.

Даже стюарда не было. Если он и появится, то, скорее всего, после Нептуна, когда весь сброд покинет жилой отсек. Но тогда будет уже поздно, потому как мой запас продуктов исчезнет вместе с вором.

Планшет в моей сумке с вещами завибрировал.

Достав его, положила на стол рядом с горшком.

Мортен.

Я не решалась ответить. Представляю, что он обо мне подумает. Утерев слёзы рукавом туники, прикусила нижнюю губу. Так не хотелось в чьих-то глазах выглядеть бестолковой клушей и неудачницей. Лапушка коснулась моей руки лепестком и цветками качнула в сторону планшета.

— Вижу, милая, но стыдно, — прошептала я.

Она снова обернула моё запястье листом и настойчивее затрясла ловушками над экраном.

— Думаешь нужно признаться? — я поджала искусанные губы. А может и правда он подскажет, что делать в такой ситуации. У него явно опыт был. Он вон как быстро помог мне организовать сборы. Без него я бы вообще и не подумала о продуктах.

Ещё раз тщательно стерев всю сырость с лица, активизировала звонок.

Он сидел всё в той же тесной камере-каюте. Серые стены, плохое освещение. И да, без футболки. Его обнажённая грудь странно смущала.

— Здравствуйте, — пропищала я, не зная, как обрисовать ему всю проблему и не выглядеть в итоге дурочкой.

— Даллия, а что случилось? — он прищурился и сложил руки на груди.

— Ничего прямо уж такого страшного, — пропищала я, нервно заламывая пальцы под столом от волнения.

Мортен склонил голову. На его переносице залегла хмурая складка.

— Знаешь, зеленоглазая, я по жизни мало с женщинами по душам общался. Хоть и женат был. А так: заплатил и все беседы. Так что не дури мне голову. Раз спрашиваю, что случилось, так и говоришь всё чётко и по делу. Не юли, девочка... Не люблю этого.

Глубоко вздохнув, я собрала разбегающиеся мысли в кучу. Лапушка, чувствуя моё смятение, подобралась поближе и, закинув на койку корешком горшок, влезла мне на колени, оставив на покрывале немного земли.

— А это что ещё за создание такое? — Мортен приподнял бровь.

— Это Лапушка, — пробормотала я. — У неё все сардельки украли...

— Сардельки?! — мужчина выглядел немного пришибленным. Он, видимо, соображал, как у цветка могут мясо украсть.

— Лапушка хищник. И Жирянка тоже, — я чуть повернула планшет, показывая второй цветок. — У меня попытались выхватить сумку с вещами, и пока я отбивала её, утащили всю еду... Знаю, бестолковая я, растяпа, а ещё приютская. Стыдоба...

В комнате повисло молчание. Мортен задумчиво рассматривал меня, Лапушку, Жиряночку, ползающую по столешнице и оставляющую за собой грязные следы.

— Я не знаю, как так вышло, — сокрушённо призналась, не выдержав пытку тишиной. — Никогда не летала на межзвёздниках. Я думала, всё это будет как на поезде.

Цивилизовано зайдут, займут положенные места.. .А тут, они толпой как попёрли. Одни мужики, здоровые, страшные...

— Прости, Даллия, это я виноват, — Мортен тяжело вздохнул. — Мне стоило догадаться, что такая хрупкая милая молоденькая девушка, да ещё и с сумками привлечёт ненужное внимание гастарбайтеров. Куда я тебя послал, не предупредив?! Я ведь сам один из них. Раньше подрывником был, а потом как-то всё наперекосяк в жизни пошло. Семью не заметил, как потерял, и медленно скатился. Вот до каторги на рудниках дошёл, и только в зале суда осознал, в какую переделку вляпался. Допрыгался, доигрался.

— Мне сказали вы военный, — промямлила я.

— Так и есть, военный. Инженер-взрывотехник, но в отставке. Всю жизнь по базам, по рудникам, по только что открытым планетам. Всё в командировках, дошло до того, что забывал домой звонить месяцами. Я о том, что в разводе узнал только через полгода, таким хорошим мужем был.

— Жёстко вас закрутило, — я закрыла лицо руками. Слёзы отступили, но чувство обречённости давило на душу.

— Сам, малышка, в шоке. Но ничего урок я хорошо усвоил, приоритеты расставил. Так что обо мне мы поговорим позже, а сейчас твою проблему решать нужно. И быстро. Ты хоть примерно знаешь, кто это был?

Я покачала головой.

— Хм, — он машинально потёр короткую бородку. — А контингент там я так думаю такой, что стюарды не сунутся...

— Да, — я закивала, — я в ужасе была. Столько огромных бугаёв, и все толкаются. Они даже каюту забрать хотели, но я её отбила. Сижу тут взаперти теперь и.

— Успокойся, Дали, дело поправимое. Ты вообще как? Смелая девочка? — он тут же иронично усмехнулся и, заведя руки за голову, откинулся на подушку, подложенную за спину. — Что я спрашиваю-то? Трусишка бы свою каюту не отбила. Стержень в тебе есть.

Смущённо я развела руками. Да какой там стержень. Это он не видел, как я тут слёзы лила, орошая ими собственные штаны. Глупо таращась на громадный обнажённый торс мужчины, пыталась воскресить в памяти габариты этого медведя. Вот в такой вальяжной позе он мне нормально думать не давал. Я пыталась вспомнить, видела ли, вообще, полуобнажённого мужчину в живую? Не-а.

Зато рассказы Тамары выстреливали в голове один за другим. Она-то по мужикам ходок тот ещё.

— Что притихла? — усмехнулся Мортен.

— А у вас футболка есть? — пропищала я сконфуженно.

Он громко рассмеялся.

— Даллия, ты же вроде девочка не маленькая...

— Ну, есть же рамки приличий, — перебив его, возмутилась я краснея.

— У тебя жених-то был? — он приподнял широкую смоляную бровь.

— У меня был образцово-показательный приют для девочек, потом курсы и работа. Всё! Хотя нет, вот Лапушка у меня ещё есть и Жиряночку в банке украла, — вспомнила я о своих любимицах.

Смех прекратился. Взгляд мужчины стал серьёзнее и глубже, что ли.

— В банке, девочка моя, деньки принято воровать, а не живность зелёную. Есть у меня футболка, Дали, но тут до того душно, что дышать сложно.

— Тогда не нужно ничего надевать, — быстро пошла на попятную, — я как-то не подумала, что у вас там условия не очень.

Он медленно кивнул.

Глава 14

Футболку Мортен не надел. Но, думается мне, обманывать ему тоже незачем. Понятно, что не в вип-каюте он там летит. И всё же, разглядывая его лицо на экране планшета, я всё задавалась вопросом, что же он совершил?

Кого убил и за что?

Мне хотелось верить, что всё это неправда, и он невиновен. Но...

Лапушка легонько коснулась моей руки листиком и разинула пасть цветочка, намекая, что заселились, а теперь можно уже и пожрать... Но прежде — вернуть своё...

— Господин Мортен, что мне делать? — прошептала я, глядя на мужчину.

— Главное, больше не плачь, — он улыбнулся и его лицо вмиг преобразилось, стало добрым и таким располагающим.

Это жутко смутило, я как-то ненормально реагировала на этого мужчину. Краснела, бледнела, блеяла как... Неважно в общем.

— А я и не плакала, — пробурчала я, чувствуя, как щёки заливает краска.

— И мне не ври, Дали, зачем лишняя ложь? У тебя, рыженькая, глаза красные от слёз, — он покачал головой, а я окончательно ощутила себя сопливой дурочкой. — Даллия, снаружи много кто остался без комнаты? Обычно они занимают свободные...

— Вы, наверное, редко без койки оставались, — зачем-то пробурчала я.

— Никогда не оставался, но еду у беспомощных малышек не воровал и уж тем более не выкидывал их из кают. Там снаружи сколько ребят стены подпирают?

— Ну если под ребятами вы имеете в виду нечёсаных немытых личностей пиратской наружности, то с десяток так точно, — проворчала я. Да не удержалась от подкола.

— Не любишь нечёсаных и немытых? — он рассмеялся, глядя, как я зло пыхчу.

— Вы не в счёт, — тут же уточнила я.

— Это почему? — широкая чёрная бровь забавно приподнялась, подвоха он не почувствовал.

— Через сигнал ваш аромат не передаётся, — я зловредно ухмыльнулась, глядя, как он бестолково моргает.

— Ну раз шутить со мной решаешься, значит, смелая, — Мортен стал серьёзней и собранней. — А план у нас с тобой будет такой. Слушай внимательно, острячка. Лезешь сейчас в шахту. Там решётка под потолком, — я вскинула голову и точно увидела вентиляционное отверстие. — Даллия! — вернул он моё внимание. — Забраться сможешь?

Я кивнула. Физическая подготовка у меня всегда была на уровне.

— Точно? Там довольно высоко...

— Я работаю мусорщицей, господин Мортен, — напомнила я. — Управляю погрузчиком "В" класса. Знаете, что это?

Он нахмурился и недовольно сложил руки на могучей груди.

— Мы женаты, Дали, так что обращение друг к другу по имени вполне уместно. Я

— Калеб, для тебя только так. А работёнка у тебя, да, неженская.

— Нет совсем неженская, — кивнув, я вздохнула. Вот бы мне моего роботика с собой на Кеплер, ух, мы бы с ним дел там наворотили.

— Ладно, Дали. Но всё лучше подстраховаться. Этот стол легко отсоединяется от стены. Он на магнитной подушке и тебя выдержит. Лучше заберись на него и вскрой решётку.

— Как вскрыть? — я снова взглянула под потолок.

— Да просто. Она вниз откидывается...

— А откуда вы знаете? — у меня вдруг возникли странные подозрения и сомнения по поводу его личности. Я хотела было стряпать умное лицо, но вместо этого снова уставилась на его грудь. Нет! Не те у него габариты, чтобы по вентиляции шастать. Он туда разве что частями войдёт.

— Работал в бригаде по ремонту, так что знаю, о чём говорю. Не бойся, — отмахнулся он, не поняв, куда ведёт меня моя фантазия.

— Да я не боюсь, — нахмурившись, я пересадила Лапушку на кровать и поднялась. Сняв ботинки, забралась в носках на покрывало.

— О, как интересно! Цветку с грязными корнями на кровати разрешаешь ползать, а сама разуваешься? — прилетело мне замечание.

Ответить не успела. Лапушка, растопырив ловушки, затрясла ими перед планшетом.

— Ещё и агрессивная, — усмехнулся Калеб. — Какая милота...

— Нет, она добрая. Просто не нужно женщине говорить, что у неё там что-то грязное. Лапушка по три раза на день корни в тазу моет и себе, и жиряночке.

— А, так она у тебя ещё и с тонкой душевной организацией? — Мортен подался вперёд, разглядывая мухоловку.

— А-то! — пробурчала я и рывком отсоединила стол от стены. — Лапушка, Жирянку возьми.

Меня услышали, горшок с моей маленькой подопечной оказался на покрывале.

— Нет, так дело не пойдёт, — проворчал Калеб. — Так же вся постель в земле будет...

— Вам-то что с того? Моя же постель, — забравшись на стол, я взглянула на мужчину сверху вниз.

— Жаль, ты не в юбке, — он снова сложил руки на груди и откинулся на подушку, — и да, постель пока только твоя.

— Что значит "пока", Калеб? Вам ещё сидеть и сидеть. К тому времени, как вы освободитесь со своих рудников, мы уже трижды разведёмся и позабудем друг о друге!

— А вот это вряд ли, — уголки его губ подозрительно дрогнули. — Дурак я, по-твоему, что ли?! Но сейчас мы о решётке, сердечко моё. Дёргай её.

Я сделала, что сказали. Раздался такой лязг, что я присела.

— Аккуратней, милая. Нежнее надо. Корабль, что женщина, тут только с лаской...

Я скептически покосилась на него. Нашёлся тут, нежный. Распрямившись, заглянула в шахту.

— Ну и грязь, — обречённо выдохнула я.

— А ты что думала, Даллия? Но вспомни о главном.

— Вернуть еду, — пробормотала я себе под нос и подтянулась.

— Стоять! — мужской рык меня остановил. — Ничего не забыла, рыжуха?

— Эм? — я призадумалась. — Спросить, что мне там искать?

— И это тоже, но главное меня ты забыла. Планшет за пазуху пихай, и поползли на дело.

Улыбнувшись, я подняла тонкий гаджет и опустила его за шиворот заправленной в комбинезон туники, широкий ремень на талии не позволил ему выпасть.

— Да, детка, дыньки у тебя что надо! Вот это я в визуальный рай попал! Заскринить на память, как думаешь?!

— Что!!! — взревела я и отогнула ворот. Но всё моё богатство надёжно укрывал бюстик.

— Ничего, зеленоглазая. Это я вслух себе завидую, а ты давай в трубу ползи и разговаривай потише, а то во всех камерах... эээ, каютах твои праведные вопли услышат.

— Слушаюсь, господин арестант, — съязвила я.

Глава 15

Пока я карабкалась в узкое вентиляционное отверстие, у меня за пазухой недовольно пыхтели. Я прямо кожей чувствовала это напряжение. Поставив колено на выступ, протиснулась в шахту.

— Калеб, если вам есть что мне сказать, то не держите это в себе. Я чувствую ваши негативные флюиды.

— Ты сама меня выбрала, — проворчал он. — И я бы предпочёл, чтобы ты, детка, называла меня милым, дорогим...

Услышав такое, я даже остановилась. Пока вникала — шутит он или нет — расслышала сдавленные смешки и сообразила, что надо мной потешаются. Закатив глаза к жестяному потолку, и сама улыбнулась.

— Эм, Калеб, родной вы мой, хочу напомнить, что выбор у меня был не особо велик. Или бывший военный, или пара маньяков.

Я поползла дальше. Впереди виднелась решётка воздуховода соседней камеры.

— Дали, то есть, по твоей логике, если я бывший военный, то уж точно не маньяк? Это наивно, девочка. И так рассуждать очень опасно. Просто, чтобы ты знала. Из троих кандидатов, что тебе дали на выбор, на мне более всего отнятых жизней. Они по сравнению со мной — ягнята безобидные. Я не белый и уж тем более не пушистый. Но приговор мне вынесли очень мягкий. А так как я теперь женат, так и вовсе рудников избегу...

— И чего же приговор такой мягкий? — как бы, между прочим, поинтересовалась я. — Судье приглянулись? Покорили искусственный интеллект своей харизмой?

— Меня судил живой человек. Я предпочёл, чтобы степень моей вины вынесли присяжные. Простые люди.

— Даже так! Редкость в наше время.

Проползая немного вперёд в темноте, вдруг укололось обо что-то.

— Вот чёрт! — одёрнув руку, я попыталась хоть что-нибудь разглядеть. Какая-то непонятная чёрная пластинка. Ими тут весь пол был усеян.

— Что такое, Даллия? — всполошился Калеб.

— Что-то острое, — пробормотала я в ответ. — Тут нечто непонятное. На скорлупу от семечек похоже. Видно плохо.

Я попыталась проползти ещё чуть-чуть, но снова уколола ладонь.

— Ай!

— Дали, стой, так дело не пойдёт. У тебя перчатки есть?

— В чемодане, — неуверенно прошептала я.

— Быстро вернись за ними, — скомандовали у меня за шиворотом.

— Да, я так...

— Делай, что говорю, девочка. Это так называемые "корабельные ежи". Слышала о них?

— Эээ... Нет, — я почесала щеку об плечо.

— Это небольшие насекомые размером с таракана, на их панцирях шипы. Они обитают в основном в шахтах вентиляции, — просветил меня муж. — Укололась ты об него, это точно. Есть у них особенность — приходят дохнуть в одну определённую шахту. Ну и сама понимаешь, там всё усеяно шипастыми панцирями...

— Фу-у. Лучше бы ты, о Калеб всезнающий, вот сейчас смолчал, — простонала я. — Если бы ни моя еда, ни в жизнь бы на такое не пошла...

Вернувшись в каюту задом вперёд, я вскрыла сумку и принялась перебирать вещи. Ко мне присоединилась Лапушка, бестолково поднимая пласты шмоток.

— Вот оно! — победно воскликнула я, извлекая искомое. — Шапка и перчатки. Я, пожалуй, и то, и другое надену, а то душа я не наблюдаю...

— Есть он, встроен в стену. Но, прежде чем врубить, открой отверстие на полу и, главное, подними сумки на кровать и накрой её защитным колпаком. Клавиша на стене справа, — Мортен принялся за следующий полезный инструктаж. — А после того, как помоешься, включи продувку, чтобы влажность уменьшить. А также будет сухая чистка, но после Нептуна. В конце коридора расположена санзона. Но не советую частить с ней...

— Почему? — я замерла, готовясь услышать ответ.

— Волосы выпадать начинают, — я чётко различила в его голосе смешок.

— Ужас какой, мне и душа хватит, — признаться, я поверила ему на слово. Проверять точно не стану.

Нацепив шапку и перчатки, вернулась в шахту.

Перебирая руками и ногами, я слышала странное сопение, доносившееся из-за пазухи. Уколовшись в очередной раз, прошипела. Перчатки, конечно, помогли, но коленям всё равно приходилось несладко.

— Даллия, заглядывай во все решётки подряд и ищи свою сумку.

— Это неприлично, — пробормотала я куда-то между грудей.

— Ты, видимо, ещё недостаточно голодная, детка. Можешь вернуться и подождать, — донеслось до меня.

И снова это странное сопение...

— Что вы там делаете? — моё любопытство бежало вперёд меня.

— Ты о чём?

— Что за звуки? — прошипела я настойчивее.

— Зеленоглазая, я, вообще-то, в тюрьме...

— И что?

— Как тебе объяснить, просто твой третий размер наводит на романтику... Воздуха не хватает от восторга.

Я встала как вкопанная, соображая, что за намёки такие. Издевается, что ли?! И главное, не спросишь прямо... Высмеет, если что.

— Мистер Мортен, вам там ничего не видно!

— Поверь мне хватает...

— Калеб, почему вы так дышите? — у меня щёки гореть начинали, до того фантазия красками заиграла.

— Дали, — он рассмеялся, — вентиляция у нас иногда отрубается. Воздуху действительно не хватает. Хотя мне интересно услышать, в чём ты меня там подозреваешь.

Выходит, нравлюсь я тебе, малышка, раз так реагируешь.

— Нравитесь, — не задумываясь, выдохнула я с облегчением.

— Ты мне тоже сразу в душу запала, крошка, даже жить захотелось. Давай ползи, нам нужно отвоевать твои припасы.

— Угу, — пробормотала я.

Остановившись у первой решётки, заглянула внутрь. Бычьего вида мужик с толстенным пузом и шеей спал. Чуть подавшись вперёд, я ухватилась за решётку и почувствовала, как она отъезжает вниз. Дёрнувшись, вернула всё на место.

— Что там у тебя, Даллия? — тихонько поинтересовался муж.

— Ничего! Спит бугай какой-то, — прошептала я в бюстик.

— А еда твоя?

— Не вижу, — я пыталась высмотреть через прутья хоть что-то. — Только засаленный рюкзак у входа...

— Значит, ползи дальше.

Обречённо вздохнув, я направилась к следующей решётке. Через неё проникал свет, развеивая мрак впереди. Под коленями неприятно хрустели эти самые "ежи". Расчищая залежи трупиков космических тараканов, я снова остановилась и заглянула в каюту.

Хрюкнув со смеху, уткнулась носом в рукав.

— Что там, Дали? — в тихом шёпоте Калеба слышалось нетерпение.

— Боже, я надеюсь не у всех мужиков такой тощий зад! — пропищала я, давясь смехом.

— Ты что там на другого пялишься, детка? — прорычали за шиворотом. — Где твой стыд?

Ответить я не могла. Просто, стоя посреди каюты, абсолютно голый мужик принимал душ, накрыв кровать колпаком. Удерживая в правой руке трубу с водой, левую он возводил к потолку, беря самые высокие ноты классической арии. Как он пел!!!

— Вот это талант! — восхищённо пискнула я.

— Сумка там? — голос Калеба звучал недовольно.

— Да, погоди, — шикнула я на него. — Не до неё...

Мужик умолк и сменил позу. Вновь зазвучало дивное пение. Голос у гастарбайтера был мощный. Сочный, густой...

— Даллия Мортен! Не смей при живом муже пялиться на чужие задницы!!!

Кое-кто выступление не оценил.

— Ой, да ладно, — я расплылась в улыбке. — Тощую попу я уже практически ему простила...

— Даллия, я тебя очень прошу — не пялься на другого!!! — неожиданно рявкнул Калеб. Мужик умолк и осмотрелся.

— Тихо, он слышит, — пропищала я опять в выемку между чашечками бюстика. — Вы мне нравитесь больше, только успокойтесь!

Калеб умолк, только громкое сопение подсказывало мне, что он не отключился. Прошло пару мгновений и напор душа опять стал мощнее. Правда, теперь хозяин каюты мылся молча.

Подождав ещё немного продолжение концерта, поняла, что его не будет. Бегло осмотрев через решётку комнатку, заприметила небольшую сумку на лямке, выглядывающую из-под койки... Не то...

Разочарованно вздохнув, поползла дальше.

Что-то коснулось моей щиколотки. Будто скользнуло по коже и отпрянуло.

— Ай! — дёрнулась я вперёд и тут же, остановившись, попыталась заглянуть между своих ног и понять, что там за моей спиной. Но в темноте мало что видела. В шахте было тихо. Только сопение Калеба за моим воротом.

— Что, Дали? — нетерпеливо пробурчал он.

— Показалось, что кто-то прикоснулся, — мне стало немного не по себе. — Тут ведь ничего такого не водится, правда?

Я и сама слышала, как испуганно звучит мой голос.

— Нет, Дали. Паутина или ещё какая-нибудь ерунда, успокойся...

— Паутина! Это, в которой пауки сидят? — простонала я. — Ничего себе "ерунда"!

— Даллия, заинька моя, а где ты работала? Напомни мне.

Я скривилась прекрасно понимая, куда он ведёт.

— На мусороперерабатывающем заводе, — выпалила я. — Но живность всякую не люблю! Если только она не зелёная и не в горшке? Ваши гипотетические пауки, я думаю, немножко не растения, и ещё они кусаются. Но главное, у них такие противные мохнатые ножки...

— А ты не хватай в порыве страсти их за эти ножки. Тебе что обниматься с ними? И вообще, если не любишь мохнатую живность, то меньше смотри на чужие тощие волосатые зады и быстрее двигайся вперёд...

Я приподняла бровь. Ого! А кое-кого и правда задело, что я пялилась на другого. Я как-то невольно расплылась в улыбке.

— Мистер Мортен, а вы, случайно, не ревнуете?

Я подло оскалилась, представляя, как он сейчас будет придумывать ответ.

— Я вообще, сердечко моё, ничего не делаю случайно, — проговорили у меня за пазухой.

— Я сейчас в режиме ночной подсветки рассматриваю своё богатство, да-да, детка, я всё про дыньки. Они мне спать теперь не дают. И, конечно, я ревную. Вдруг кто вперёд меня лапу на них наложит. Так что двигай дальше, виляя попой.

— Хм... — как-то не то я рассчитывала услышать. — Там нет подсветки! У меня дешёвый планшет, — уличила я его во вранье. — И, если быть серьёзными, Калеб, ну какая вам-то разница, куда я смотрю. Брак у нас поддельный...

— Он настоящий! Да мы заключили его при определённых условиях, но брак у нас самый что ни на есть настоящий, детка. И да мне не нравится, что ты заглядываешься на других, ещё не узнав меня.

Я лишь фыркнула. Видимо, у кого-то, в отличие от меня, нехорошее настроение. Продолжать разговор смысла я не видела.

Недовольно хмыкнув в сторону своего бюстика, поползла дальше.

В следующей каюте просто невыносимо вкусно пахло домашним супом. Сидя на полу, бородатый мужик весьма приличного вида что-то хлебал из контейнера.

Сглотнув вязкую слюну, я уткнулась носом в решётку и принюхалась.

Домашняя еда! М-м-м, да я последний раз её ела, когда родители живы были. Перед глазами всплыла картина — жилой отсек корабля, маленькая кухня и мама, шинкующая выращенные в теплице овощи. И вот такой же густой аромат по всем коридорам. Она обожала баловать нас с отцом вкусностями. А в приюте я как-то и забыла об этом. Стёрся из памяти вкус любимого супа.

Нужно научиться готовить. Непременно!

Живот оглушительно громко заурчал. Да так, что эхо по трубе разлетелось.

Ойкнув, я сжалась.

Ложка в руках мужика замерла. Блин, ну не могла я не наделать столько шума...

Надо уползать подальше, но...

Замерев как кролик, я тащилась от запаха.

Мой кишечник снова запел серенады. Узкое пространство вентиляции словно специально усиливало звук.

Бросив взгляд на решётку, мужик прищурился.

Решив не испытывать больше судьбу, я аккуратно, стараясь не шуметь, поползла дальше. Но не успела продвинуться и на метр, как кто-то неожиданно сильно обхватил мою лодыжку.

— Ай! — заверещала я и попыталась развернуться, только ничего не вышло.

— Даллия? — всполошился Калеб.

Кто-то резко дёрнул меня назад. Проехав на коленях немного, я грохнулась на живот. У моего носа тут же показалось дуло бластера. Ногу выпустили, зато схватили за плечо.

— Кто такая? — всё тот же счастливый поедатель супа смотрел на меня совсем недобро.

— Я ваша соседка через две каюты. У меня сумку с продуктами при посадке спёрли, — выпалила я всё как на духу.

— А, ясно... — моё плечо тут же оказалось на свободе. — Летишь куда?

— На Кеплер, — оперевшись на ладони, я снова встала на четвереньки.

— Ого, далеко! — бластер исчез. — Подожди...

Спустившись, мужик вытащил что-то из большой коричневой сумки и, вновь забравшись на кровать, протянул мне... Пирожок!

Сняв перчатку, я схватила его и откусила.

С капустой. М-м-м

— Спасибо! — проговорила я прожевав.

— Ешь-ешь, а то тебя слышно за версту. Как добывать своё будешь?

Мужик поставил локоть на выемку для решётки. Его взгляд прошёлся по моему лицу и утонул за воротом футболки.

— Ну я.... ещё не знаю, как добуду...

— Разберётся, — пробасили у меня за шиворотом, перебивая мой лепет.

— Это кто? — мужик слегка опешил.

— Муж, — отмахнулась я, прожёвывая следующий кусочек.

Сосед подозрительно собрал губы бантиком, видимо, чтобы не заржать.

— Ты, красавица, если что приползай. Помогу, чем смогу.

— Спасибо ещё раз, — я счастливо доедала пирожок.

— Она не одна, — снова заворчали у меня за пазухой.

Приложив палец к губам, я подмигнула своему кормильцу.

Плохо, что пирожок быстро закончился.

Натянув перчатку, поползла дальше.

Снова что-то слабо коснулось моей щиколотки. И касания были явно не мужчины.

— Да что там! — вскликнула я.

— Что опять? — проворчал Калеб.

— Меня будто что-то задело! Подожди...

— Дали, я всё понимаю. Для тебя это приключение. И тебе даже немножечко весело... Но есть проблема, моя прелесть, я не совсем свободный человек и ровно через час наша связь прервётся, а тебе нужно не только найти свою сумку, но и вытащить её. А без меня ты не справишься.

— Да, конечно, — я вмиг стала серьёзнее.

Проползая дальше, заглянула через решётку в очередную каюту. Снова мужчина и, как и предыдущий, хомячил что-то из контейнера. Рядом с ним стояла грязная синяя сумка с оторванным кармашком. Не моя.

Я тихонько поползла дальше.

Через две комнатки я как-то приуныла.

— Калеб, а если я не найду её?

— В отсеке 48 кают. Ты просмотрела всего ничего и уже сдалась?

— У меня только час, — вдумавшись в свои слова, я не на шутку испугалась.

Накалываясь на панцири дохлых жуков, старалась осмотреть как можно больше комнат.

— Дали, успокойся, — словно почувствовав мою панику, Мортен попытался меня вразумить. — Внимательней смотри.

Остановившись у очередной решётки, я заглянула внутрь.

— Есть! — воскликнула я и тут же прикрыла рот.

Прямо на кровати распахнутой стояла моя сумка.

— Я её нашла, Калеб. Нашла!!!

Глава 16

К счастью, подлый ворюга не обладал чутким слухом. Жилистый лысеющий сморчок сидел на кровати, закинув на неё ноги в жутко грязной обуви, и без зазрения совести пожирал копчёные сардельки. Жирный мясной сок стекал по его пальцам. Этот гадёныш облизывался от величайшего удовольствия и тянулся за следующей сочной свежайшей сарделькой.

— Ну и наглость! — возмущённо прошептала я. — Хорошо Лапушка не видит этого варварства.

Как только эта мысль сформировалась в моей голове и обозначилась в словах, что-то жуткое скользнуло по ноге и выползло к решётке.

Взлохмаченный покрытый чёрной шелухой и паутиной куст выглядел так, что кондратий мог хватить. Опешив, я не сразу признала в этом чумазом монстре мою чистюлю и аккуратистку Лапушку.

Распахнув цветочки, мухоловка была готова немедленно вступить в неравный бой за свою провизию.

— Ты что тут делаешь? — пропищала я, разглядывая её от древесных корней до розовых лепестков.

Лапушка затряслась, сбрасывая с себя налипшие колючие чешуйки тараканов, и заострёнными листочками ткнула в решётку, открыто намекая, что ей тут нужно. Сардельки!

— Дали? Что у тебя? — подал тихий голос Калеб. — На кого ты там шипишь?

— Я нашла ворюгу, но у меня тут посторонние обрисовались! — я гневно сопела на свою любимицу.

— Это кто же? — мой муженёк явно был озадачен.

— Лапушка! Ты представляешь, она за мной приползла. Додумалась же! А то я без неё провизию не отобью.

— Хм, — кажется, Калеб хохотнул, но я предпочла это деликатно не заметить.

Весело ему...

Тем временем ворюга нагло потянулся за очередной сарделькой. Лапушка и вовсе встала на дыбы. Я поморщилась, понимая, что пока мы тут выясняем отношения, там методично уничтожают, на минуточку, наши продовольственные припасы.

— Калеб, — уже спокойнее обратилась я к мужу, — что делать? Я вижу сумку, и он жрёт обед моих девочек. Уже пятая сарделька в ход пошла!

— Спокойно, сердечко моё. Выдохни. Над тобой есть ещё одна решётка, но поменьше. Найди её.

Подняв голову, я не смогла рассмотреть ничего. Потолок оказался гладким.

— А ты уверен?

— Конечно, смотри внимательно.

Вытянув руку, я пошарила по потолку, нащупав некую небольшую неровность. И тут же поняла, что решётка-то есть чуть подальше, но такая маленькая...

— Ты шутишь, Калеб! — выдохнула я. — Туда даже моя ладонь не пролезет...

— Быть того не может, — перебил он меня. — Решётки стандартные, старого образца. Только последние межзвёздники оборудованы бесконтактными датчиками "С" класса...

Я недовольно стиснула челюсть.

— Значит, муж мой, мне очень повезло, и я лечу на новом корабле. Калеб! Даже если я и вскрою её, то рука не пролезет... Придумай что-нибудь, а я тебя при встрече за это расцелую!

Прошептав это, я взглянула на мерзавца, который вытащил из упаковки ещё одну сардельку.

— Нет, ну ты посмотри на него — жрёт как ни в себя!

Лапушка затрясла ловушками, соглашаясь со мной, и нагло протиснулась вперёд. Один из тонких корешков вытянулся на всю длину и скользнул в этот чёртов датчик...

— Сейчас... Не волнуйся, солнышко, я что-нибудь соображу, — голос мужа звучал задумчиво.

— Калеб, Лапушка туда корень протиснула. Что делать дальше?

— Цветок? Шутишь... — зашептали недоверчиво за шиворотом моей футболки.

— Она тебе не фиалка и не лютик полевой, а генно-модифицированная, на секундочку, разумная флора. У неё ай-кью десятилетнего ребёнка. Да я её на досуге читать учу!

— Всё понял, уймись. А то ты сейчас кричать на меня начнёшь. И ещё говоришь, брак у нас не настоящий, да я тебя ещё в постель не затащил, а ты меня уже строишь.

— Молчу, — спохватилась я и улыбнулась. Ну-ну, затащит он меня, как же... Наивный.

Хотя доля правды в его словах была. Порой, когда обижали моих любимиц, я выходила из себя. Был за мной такой недостаток.

— Так слушай сюда! — скомандовали у меня за пазухой. — Как там тебя, фиалка интеллектуально прокачанная, хочешь свою еду обратно, значит, шевели извилинами, где бы они у тебя ни были...

— Мозговой центр у неё в корневой системе, — тут же вмешалась я. — Учёные более пятидесяти лет прививали им ген обезьян...

— Рыженькая, да мне вообще побоку генная ботаника! У нас времени осталось всего ничего. Так что притихни там, малыш, и не мешай нам с зелёной работать.

Перед моим носом хлопнул цветочек-ловушка.

— Всё заткнулась! — поняла я намёки с обеих сторон.

— Так, зелёная, — Калеб шёпотом продолжил операцию по возвращению сарделек,

— шурши тщательней. Там должен быть такой кругленький контактик, он на пробочку похож. Его нужно вырвать...

Стоило ему договорить, как заорала оглушающая сирена...

— Да! Она расторопнее тебя, Дали, будет, — усмехнулись за моим шиворотом. — Так сейчас откроется дверь в каюту, — бас Калеба я едва различала из-за воя сирен. — Туда ломанутся все, кто есть в коридоре. Вашего ворюгу сразу же потащат наружу. Будет драка за каюту. Тебе нужно...

— Спуститься и схватить своё, — догадалась я, — а после снова залезть в вентиляцию и смотаться...

— Верно, но дождись, пока они начнут мордобой. Их там много, а дверь пока не защёлкивается. У тебя есть минут десять, пока всё придёт в норму.

Сирена смолкла. Вид у ворюги был напуганный. Дверь с шипением отъехала в сторону и показались с десяток мужиков. Сморчок выронил надкусанную сардельку и вскочил с койки.

Не дожидаясь пика драки, я распахнула решётку. Но вместо меня, туда сунулась Лапушка. Растопырив цветочки, она затрясла ими так, что даже я впечатлялась.

Из каюты разом сдуло всех.

Вытащив любимицу из проёма, я быстро спрыгнула на кровать. Закинула вскрытую пачку сарделек в свою чистую новую сумочку и подняла её над собой.

Мощный корешок тут же подхватил её за ручки и запихал в вентиляцию. Что-то зашуршало, громко удаляясь.

— Торопись, Дали.

Кивнув, я подтянулась и скользнула следом за мухоловкой.

Пробираясь по узкой шахте за Лапушкой, поражалась её силе. Оказывается, за столько лет моя любимица ещё может удивить.

Проползая мимо очередной решётки, обнаружила, что она открыта. Мужчина доедал обед.

— Успешно? — усмехнулся он, завидя меня.

А что не слышали?

— Все слышали, — захохотал он. — Толковая ты девчонка, жаль не в созвездие Девы летишь.

— Занята она мужик! — прорычала моя "футболка"

Закатив глаза, поползла дальше.

К тому времени, как я добралась до своей каюты. Сумка с провизией была не только спущена на кровать, но ещё и вскрыта.

Лапушка и Жиряночка уже вовсю уплетали честно отбитые в неравном бою сардельки.

Спустившись вслед за своей любимицей, я поставила на место решётку и отряхнулась. Сняла перчатки, шапку и полезла за пазуху. Вынув планшет, поставила его на стол.

Калеб, довольно улыбаясь, всё так же полулежал на подушке.

— Спасибо, — я была искренне благодарна этому мужчине.

— Придёт время, и я надеюсь, ты поможешь мне. Тот мужик прав — толковая ты малышка. Нет, брак наш настоящий, и никуда я тебя не отпущу. Моей будешь.

— Сделаю всё, что в моих силах, а все остальное...

— А мне, Даллия, много от тебя и не нужно. Просто иди к своей мечте и в случае чего сразу же связывайся со мной. Ну, а если я вдруг пропаду, то постарайся не высовывать голову и не искать.

— Но...

— Сидим тихо, детка. Чем тише, тем лучше. И тогда я прилечу к тебе куда скорее.

Я кивнула, хотя и не совсем понимала, о чём он.

Глава 17

Наверное, это был самый тяжёлый месяц в моей жизни. Через неделю полёта я стала тихо сходить с ума. Основная масса пассажиров сошла на орбите Нептуна. Потом было ещё несколько остановок, на одной из них вышел мужчина, что угостил меня пирожком.

И всё.

Я бродила по пассажирскому отсеку, слушая эхо своего голоса. Пару раз мне на глаза попадалась пожилая чета с верхнего яруса.

Они так же с интересом поглядывали на меня, но начать знакомство никто из нас не решался.

Ближе к концу своего путешествия я пыталась дозвониться не то, что до Калеба, даже до Тамары. Я часами смотрела в потолок. Перебирала все свои вещи.

Составляла десятки планов посевов.

Перечитывала контракт.

Докапывалась до каждой буковки.

Досконально изучила содержимое паспорта Калеба...

А перед сном таращилась на его фото. Ну, хорош же...

Но становилось всё тяжелее.

Мои зелёные красавицы развлекали себя сардельками. Жирянка заметно дала в росте и уже откровенно не влезала в горшок.

Мои надежды на то, что это карликовый вид, выдувало в вентиляционную трубу. Складывая контейнеры один в другой, я отчитывала дни полёта.

Сейчас в моей сумке оставалось ещё три суточных комплекта.

Три дня...!

Межзвёздные корабли всегда приходили точно в срок, а порой даже опережали график.

Но чтобы межзвёздник опоздал — не было такого. Любая нештатная ситуация оборачивалась либо страшной трагедией, либо капитан останавливал судно. Пассажиров с него эвакуировали, а рейс закрывали.

Но мы продолжали лететь. Значит, всё хорошо.

Увалившись на кровать, я представляла, сколько лишних килограмм отъела за этот месяц. Чтобы успокоить себя, влезала в самые узкие штаны и застёгивала липучку. Только тогда меня отпускало. Но чтобы уменьшить мнительность, я взяла в привычку делать утреннюю зарядку. Правда после неё съедала в два раза больше обычного.

Но ничего... Прилечу, возьму лопату в руки и как начну сжигать калории.

А пока...

Потянувшись, я взяла ролл с капустой, что недоела с утра.

На планшете пиликнул входящий сигнал. Обрадованная, поспешила ответить.

С экрана на меня смотрел уставший Калеб. Мы не созванивались уже несколько дней.

Всё, что я знала — это он долетел до созвездия Пса и его распределили в шахту.

— Вид у тебя, — прошептала я, глядя на чёрные круги под его глазами. — Тяжело?

Он качнул головой, но я заметила, как уголки его губ опустились, а на лбу появилась глубокая складка.

— Это не курорт, малышка. Куда ещё отправлять убийц, как не в ад.

Я поджала губы, он наотрез отказывался рассказывать, что сотворил. Хотя, мне было уже и неважно.

— Чем ты занят? Там ведь нет радиации?

— Нет, Дали. От этого меня спасла ты, — Калеб попытался улыбнуться, но у него не вышло. Слишком устал даже для этого. — Я разрабатываю шахту. Тут нашли какое-то перспективное топливо, по мне так жижа чёрная. Но после обработки на ней кораблики летят стрелой, а их ядра просто урчат от удовольствия.

— Я в этом ничего не понимаю, — честно созналась я.

— Тебе и не нужно, детка, — Калеб откинулся назад, привычно заведя руки за голову.

Только сейчас я поняла, что сидит он не на земле, а на грязном топчане. Обшарпанные стены, глиняный пол...

— Калеб, мне жаль, — я не знаю, зачем произнесла это, но сердце болело за него.

— Ты о чём, Дали?

— Это какой-то барак...

Он тяжело засмеялся.

— Нормально и хуже условия видел. По моим подсчётам, ты через пару дней уже прилетишь на Кеплер.

— Да, сразу зарезервирую заявку на оформление собственности земли, пропишу наши имена. Я перечитала договор и все бумаги, что мне выдали в Министерстве. Выучила всё, что мне положено.

— Молодец! — он попытался скрыть зевок.

— Ты будешь полноправным владельцем. Главное, продержись там. Десять лет —

это, конечно же, много, но всё же не вечность. Когда ты освободишься, я буду ждать тебя с договором о разделе имущества. А выкупишь потом.. .И, вообще, ты уже рассчитался...

— Мы ещё союз первой брачной ночью не отметили, а ты уже разводиться! — перебил он меня. — Не торопись, мой очаровательный подельник, я не такой уж и плохой. Может, понравлюсь. А может, соблазню, я умею быть и наглым, и настойчивым...

Я засмеялась.

— Калеб...

— Что зеленоглазая? Да я вообще, можно сказать, подарок судьбы. Разве плохо обзавестись таким мужем?

— Каким? Перечислите, пожалуйста, все достоинства.

— Эм... — он как-то подзавис, улыбка сошла с его губ. Казалось, он не знает, что ответить.

— Добрый, опытный, находчивый, неравнодушный, весёлый, харизматичный, умный... — помогла я ему.

— Ты видишь меня таким? — чёрная бровь забавно приподнялась, а в глазах мужчины появился живой огонёк.

— Да, и это только начало списка. И помни, у нас есть десять лет, ты можешь раскрыться на полную.

— Десять лет... Нет, это много. Думаешь, зная, что у меня не так уж далеко есть красавица жена, я буду тут киркой махать?

Он уже несколько раз намекал, что срок мотать не намерен. И если раньше я пропускала это мимо ушей, то теперь его маниакальная уверенность, что он скоро будет на свободе, меня пугала.

— Даже не думай о побеге, слышишь. Калеб! Иначе вернут в Солнечную систему. А там просто сгноят на рудниках. Я буду ждать тебя столько, сколько нужно...

— Не знаешь ты меня, зеленоглазая.

— Калеб, я не шучу...

Противный жужжащий сигнал заполнил пространство моей каюты.

— Что это? — переполошилась я.

— Выход на орбиту. Ты должна лечь. Через несколько минут пропадёт сигнал и появится уже только на планете.

— Я не смогу тебе позвонить? — мой голос дрогнул.

— У меня с выходом в космическую сеть совсем плохо, детка.

Сигнал повторился.

— Всё, выходите на траекторию, — тут же успокоил меня Калеб.

Корабль затрясло. Лапушка и жирянка с перепугу подползли ко мне.

— Готовься, Даллия, ещё немного и твоя мечта придёт к тебе.

— Что-то так-то страшно, — пробормотала я.

Тряска увеличивалась.

— Нормально, зеленоглазая.

Закрыв уши ладонями, я ждала, когда всё это закончится. Калеб же, улыбаясь, наблюдал за мной. Наверное, именно это и не позволило мне скатиться в истерику: раз он спокоен, значит, всё действительно хорошо.

Наконец, сигнал смолк.

— Спасибо, — прошептала я.

— За что?

— За поддержку.

— Знаешь, рыженькая, никогда бы не подумал, что меня будет заботить такая мелочь, как ты. Глядя на тебя, я понимаю, что не всё со мной кончено.

— Это ещё почему? — его слова меня смутили.

— Ты ведь выбрала меня.

— Ну...

— Я знаю, что выбор был невелик. Но никто тебя не заставляет разговаривать со мной, смеяться, подбадривать. Ты чудо, малыш!

— Неправда, не такой уж я и "малыш". Ты старше всего на девять лет и восемь месяцев...

— Интересно, ты что по дням высчитывала? — усмехнулся он.

— Да, изучила твой паспорт, — я сделала умное лицо, но не выдержав, рассмеялась. — Я же месяц в этих четырёх стенах. Чем мне ещё заниматься? Я выяснила, что твою прабабушку звали Роза. Прекрасное имя, кстати.

Он тихонько рассмеялся вместе со мной.

Свет погас. Не у меня — у него...

— Калеб?!

— Это отбой, милая. Тут строгий режим. Пора говорить до свидания, Даллия.

— Надеюсь, следующий раз я покажу тебе через этот экран нашу землю.

— Отлично звучит, — пробормотал он.

Планшет погас. Сигнал был прерван.

Да, за этот месяц мы с Калебом Мортеном, если и не стали в доску друзьями, то сблизились точно.

Но десять лет... Как же это много.

Вхождение в атмосферу планеты и стыковка со шлюзом космопорта дались мне тяжело. Трясло нас так, что, казалось, зубы раздробятся. Но всё обошлось. С трудом поднявшись с кровати, я собрала все оставшиеся пустые контейнеры и, сложив их один в один, запихала в чемодан. В освободившуюся сумку усадила Лапушку и Жиряночку.

Я решила, что пусть пока это и будет её именем. Тем более что она уже на него откликается. Накинув на плечи лёгкую куртку, активировала у сумок магнитные платформы и вышла из каюты.

Кроме меня, на нашем ярусе не осталось никого, а вот сверху расслышала голоса. Остановившись, дождалась появления пожилой четы.

— Я же говорила, Петер! — женщина расплылась в улыбке. — Она тоже летела на Кеплер.

Я закивала.

— А муж где, почему одна? — мужчина показался мне очень суровым.

— А он не может пока добраться сюда, — промямлила я растерявшись.

— Небось за подонка какого выскочила?! — припечатал меня старичок. — Сколько уже об этом рассказывалось... А вы всё равно подписываете эти бумажонки. Куда родители смотрят?

Я опешила, и тут же ощутила нарастающую злость. Мне так обидно в этот момент за Калеба стало.

— Мой муж не подонок, — процедила я. — Он замечательный человек...

— Замечательный бы жену одну не оставил! — перебил меня старичок, его указательный палец наставительно поднялся вверх.

Я опасно прищурилась. От моей праведной гневной речи мужчину спасал его возраст и моё приютское воспитание. Ну не могла я вот так просто рот открыть на пожилого человека.

— Петер, ну нельзя так! Что же ты сразу и с нападками, — женщина попыталась одёрнуть мужа.

Я же, нахмурившись, отвернулась и пошла к трапу. Подальше от назревающего скандала. Чувство было такое, что это не Мортена оскорбили, а меня.

— Ну, что ты за человек, милый, — слышалось негромкое за моей спиной. — Что бы там ни было, нельзя же так рубить сплеча. Зачем ты так девочку...? Ну, может, там и правда ситуация какая жизненная. А тебе всюду криминал мерещится.

— Да эти зэки нашли способ от работы отлынивать, — ворчал её муж, но голос его был уже не столь категоричен. — Находят вот таких молоденьких девочек и в жёны. Дурят им голову, в любовь играют, а потом отсидят своё в тепле и сытости, наделают долгов и ищи их. А у девочек жизни разрушены.

— Мой Калеб впахивает так, что улыбаться от усталости не может, — вспылила я не выдержав. — Да, он в колонии. И нет, это не он меня нашёл, а я его. И не оскорбляйте его, пожалуйста. Мне это неприятно!

Услышав мой резкий голос из сумки, выбралась Лапушка и затрясла цветками-ловушками.

— А это ещё что за монстр? — мужчина запнулся.

— У вас даже безобидный цветок монстр! — огрызнулась я.

Другой край сумки отогнулся и нашему взору явила себя жирянка. Её листья сложились в трубочку, отчего она словно подросла.

— Не обижайтесь на стариков, — женщина изо всех сил пыталась сгладить конфликт. — Петер много лет проработал в полиции, он судит предвзято.

Меня как-то подотпустило разом, выходит, не на пустом месте старичок-то ругается.

— А я всю жизнь проработала на заводе по переработке мусора, — я взглянула на дедка,

— но знаете, мир от этого не стал казаться мне одной огромной свалкой.

Пожилой мужчина склонил голову, видимо, понял, что я хотела ему сказать.

***

Спускаясь по трапу, я внимательно разглядывала зелёный ландшафт, виднеющейся за пределами космолёта.

Зелёная планета!

"Уиии!" — мой внутренний ребёнок пустился в пляс галопом.

Да, растительность тут пышно цвела и солнышко яркое. И дышалось так легко.

Зачем тут какие-то защитные купола? От чего или кого защищаться?

Стоило этой мысли сформироваться в голове, как на мою макушку приземлилось что-то лёгкое и жужжащее. Стряхнув с волос это "нечто", с удивлением засекла, как Лапушка, распахнув ловушку, поймала жуткого вида жука.

Инсекту! Чтобы её...!!!

Я тут же вспомнила свою воспитательницу.

Но такие размеры. Да эта жучара с сардельку длиной.

Что-то снова вжухнуло рядом с ухом, но на сей раз быстрее была жирянка. На её толстом листе дёргала лапами саранча не иначе.

— Вот это сюрприз, — прошептала я. — А об этом в буклетах и слова не было.

За моей спиной заверещала пожилая женщина.

— Ненси, это жук, — пытался успокоить её муж. — Просто насекомое.

Вышедшие на площадку местные в широких шляпах, не скрывая веселье, лыбились, наблюдая эту картину.

Это как-то царапнуло. Нечего тут нас клоунами выставлять.

— Лапушка, взять! — скомандовала я.

Моя боевая подружка ринулась к пожилой чете и, ловко подцепив еду корешком, отправила её в ловушку и тут же заглотила ещё одну.

— Девушка, милая, — старичок с уважением взглянул на мою флору. — А у вас не будет такой на продажу?

— Нет, — я улыбнулась. — Эти цветы разумны, поэтому им нужна и забота, и уважение. Они не товар.

— Да, такую не уважать сложно, — он закивал и тут же ловко отмахнулся от очередного жужжащего монстра.

— Если у меня появится ещё один питомец — обязательно отдам его вам.

Перед моими глазами вырисовывались такие перспективы... Да эта планета — рай для хищных растений. Кажется, я прилетела по адресу.

Пока мы разглядывали окружающие ландшафты, работники космопорта вытащили из грузового трюма наши контейнера и скрылись из виду. Покрутившись на месте, я не увидела ничего, что отдалено напоминало бы остановку общественного транспорта. Административное здание местного маленького космопорта представляло собой одноэтажный домик. Никакого намёка на справочную.

Дыра дырой.

— А куда теперь-то? — поинтересовалась я у себя же.

— В город, девочка, — откликнулся за моей спиной мистер Петер.

— А где это? — я снова покрутила головой.

— Ну, надо полагать, нам вон туда, — он указал в сторону песчаной дороги.

А! Вот только сейчас я увидела указатель "Торшоп - 3 км".

— А автобус или такси? — я приподняла бровь и взглянула на старичков.

— Ножками, — усмехнулся мужчина. — Это тебе не развитая колония Солнечной системы, а новое поселение у чёрта на рогах. Считай, доченька, ты лет на пятьсот, а то и больше в прошлое вернулась.

— Ага, — я размяла затылок. — Ну, я от благ цивилизации не завишу, — что-то как-то в моём голосе уверенности поубавилось.

Пешком несколько километров... Я же помру!

Но деваться было некуда. Активировав на контейнерах навигатор, установила себя в качестве маячка и пошла вперёд по дороге.

Со всех сторон на меня летели огромные насекомые. Красные, жёлтые, голубые жуки с длинными усиками, кузнечики и саранча инопланетной вариации. Бабочки размером с голубя. Моя Лапушка активно работала всеми ловушками разом и при этом умудрялась упускать добычу. Жирянка же, медленно растопырив липкие листья, вела весьма удачную ленивую охоту.

— Вы только от радости не лопнете, — проворчала я. — И погодите обжираться, где я вам горшки возьму?

Хотя тут вокруг земля. Зачем они им теперь, корыта эти. Разве что в доме ползать. Ну тут и маленький горшочек сгодится.

— Ненси, нам непременно нужно будет завести такие растения, — услышала я за своей спиной. — Ты ведь любишь свои фиалки, а это ведь те же цветы, но зато полезные.

— Мои фиалки тоже пользу приносят.

— Они просто место занимают, будем честны друг с другом, — возразил супруг. — Как только обживёмся, непременно пару таких кустиков прикупим.

Что же, этот старичок в моих глазах подрос и уже не казался таким уж неприятным типом.

Глава 18

Никогда не думала, что ходить пешком на такие расстояния — это так мучительно.

Звезда, которую я по привычке называла "Солнцем", пригревала так, что футболка на мне стала влажной уже через каких-то десять минут. В лицо постоянно норовил залететь кто-то жужжащий. Высвободив из волос очередного "кузнечика", я полезла в чемодан и достала тунику. Завернув её вокруг головы, подвязала рукава на затылке. Так хоть макушку не напечёт.

Ну и условия здесь!

Что им трудно пустить общественный транспорт из космопорта в город?

Что за дикость такая?

Впереди за холмами замаячила вершина купола. Она поблёскивала в свете лучей звезды радужными отливами. Красиво. Но в силу жары, глаз уже ничего не радовало. Поднявшись на пригорок, я взглянула вниз.

М-да...

Когда я говорила, что блага цивилизации для меня не важны, я не имела в виду вот это.

Прямо передо мной на небольшой закрытой куполом площадке расположились несколько одноэтажных домов. Перед одним из них из-под земли торчала железная труба с ручкой. Прохожие нажимали на неё и появлялась вода, бьющая мощным напором.

— Колонка... — простонала рядом со мной вспотевшая пожилая женщина. — Как же хочется пить.

Тяжело вздохнув, она лёгким движением руки скинула с плеча бордового жука. Вот как! И никакой истерики. Оказывается, достаточно трёх километров песчаной дороги, чтобы избавиться от инсектофобии.

Высунув ловушку, Лапушка поймала очередного крылатого бедолагу.

— Хватит жрать! — проворчала я, глядя, как смыкаются лепестки. — Вы на такой диете мне ещё и размножаться начнёте.

Мой цветочек замер и тут же ловко поймал ещё два синеньких жука, пролетавших, на свою беду, мимо.

— Лапушка! — рявкнула я. — Давай сначала обстроимся, а потом ты будешь включать инстинкты размножения!

Под тяжестью моего пылающего праведным гневом взгляда, Лапушка подсобрала цветочки и, спрятавшись в сумке, притихла.

Утерев лоб ладонью, я принялась спускаться по узкой неровной тропинке в этот, чудогород в два дома в три ряда. Вблизи всё показалось мне куда убогей и страшнее.

Войдя в огромные врата криво-косо оборудованного купола, я пропустила пожилую чету вперёд и, глазея по сторонам, отправилась вслед за ними.

"Магазин"

"Общественная баня"

Тут я как-то призадумалась...

"Бар"

"Медицинский пункт"

Вчитываясь в эти таблички, я ощущала некую растерянность.

"Лекарская лавка"

"Банк"

Приостановившись, я невольно сравнивала многоярусное здание Центрального банка Юпитера с этой, с позволения сказать, хибарой.

Пожилые люди так же крутили головами в разные стороны, только на их лицах энтузиазму было побольше, чем у меня. Задержавшись у колонки, мы, наконец, попили и умыли лица. Как-то даже дышать стало легче.

— Главного найти нужно, — задумчиво произнёс мистер Петер. — Должно здесь быть головное здание.

— Может, вон то, — я указала пальцем на дом в конце улицы. Около него стояла пара вездеходов и ещё вроде как виднелась примитивная "Доска объявления".

— Возможно, нам и туда, — кивнул старичок.

Дойдя до каменного серого строения с криво приколоченной вывеской "Администрация", мы остановились. Я оказалась права. Дверь распахнулась, и нам навстречу вышел лысый мужик с отвислыми щеками. Мелкие глазки-щёлочки пробежались по нам взглядом, и на тонких губах заиграла снисходительная улыбочка.

М-да уж, радушный приём.

— Новенькие?! — он от непонятной мне радости растёр ладони. — Добро пожаловать в наш городок — Торшоп. Мы рады новым лицам. А у вас, барышня, муж где?

Моргнув, я сообразила, что это он мне.

— Прибудет позже. Документы его при мне...

— Что каторжник, что ли? — перебил он меня. — Вот они ушлые!

— Довольно! — рявкнула я.

Одним своим видом этот мужик вызывал у меня стойкую неприязнь. Раньше со мной такого не было, чтобы я вот так сразу вдруг невзлюбила человека.

— Да не первая ты на такой развод попалась... — продолжил он.

— Я сказала, хватит! Кто мой муж и где он вас не касается. Ваше дело — оформить нашу с ним землю и внести в реестр.

— Ты посмотри бойкая какая! — казалось, он меня не слышит.

— Собственно, девочка права, — вмешалась женщина. — Это её брак и её личная жизнь, обсуждать которую мы не имеем никакого морального права.

Рыхломордый нахмурился. Моя сумка качнулась, и показалась Лапушка с Жиряночкой.

— Они с прививками? — тут же уточнил этот градоначальник, тыкая на моих девочек пальцем.

— Они растения, — хмыкнула я. — Флора — это вам не фауна. Цветы бешенство не переносят.

— А разрешение какое на них есть?

— Я ещё раз вам повторяю — это цветы! Прививки им не ставят, — я прямо чувствовала, как зверею.

— Но они разумны? — допытывался дядечка.

Этот хмырь начинал меня не по-детски бесить.

— А у вас есть прививки? — я зло прищурилась.

— У меня? — не просёк он подвоха. — А зачем?

Я не успела и рта раскрыть, как послышалось рядом.

— Ну, я так понимаю, вы ведь тоже разумный, хотя есть сомнения, — подколол мужика мистер Петер, опережая меня.

Я не удержалась и прыснула со смеху. Этот старичок начинал мне нравиться.

Смерив нас тяжёлым взглядом, рыхломордый развернулся и скрылся за дверями.

— Куда это он? — не поняла миссис Ненси.

— Поплакать, — проворчала я. — На редкость мерзкий тип!

— Соглашусь, отталкивающая личность, — кивнул мистер Петер.

Дверь скрипнула, и "личность" вновь явила нам себя.

— Пойдёмте, я выдам вам всё, что положено по договору.

Обойдя нашу дружную компанию, он двинулся вперёд.

— Но постойте... — окликнул его мистер Петер. — А как же зарегистрировать наше прибытие?

— У нас система пока не работает, — горланил он не оборачиваясь. —Потом.

— Но как же? — возмутилась я.

— Не работает, — он развёл руками.

Вот это мне уже не нравилось. Чтобы вступить в права на землю, нужно было зарегистрировать свой прилёт. Ведь в базах Солнечной системы мы уже не числились, а тут выходит, как и не появлялись.

— По сути, мы что зависли? — прошептала я.

— Так дело не пойдёт, Петер. У нас выплаты по возрасту, мы должны на них подать здесь в установленный срок, — в её голосе я слышала волнение.

— Постойте, — снова окликнул градоначальника мистер Петер. — Вы обязаны внести нас в ваши базы.

— Сейчас они не работают, и мы этим занимаемся. Заселитесь на свои участки, всё равно будете сюда приезжать. Магазин-то у нас один. Как всё наладится, так и зарегистрируетесь.

Развернувшись, он скрылся за домом.

— Везде бардак, — выдохнула я. — Что на Юпитере бардак, что здесь. Это какая-то вселенская установка, что ли?

Нахмурившись, мы отправились вслед за этим рыхломордым. Мне даже спрашивать не хотелось, кто он там по батюшке будет.

Обойдя дом, вышли на большую площадку, заставленную контейнерами.

— На каждого переселенца выдаётся один набор защитных панелей, персональная станция, усиливающая входящие сигналы, и сухпаёк на неделю. Всё!

— Как это всё? — нахмурился дедок. — А вездеход? А погрузчик класса "М"? Мы были у юриста, нам всё разложили по полочкам. И чётко указали за что мы заплатили.

Я сделала умное лицо и выпятила подбородок.

— Нет у нас погрузчиков, — рожа градоначальника краснела.

Мой планшет подал входящий сигнал. Увидев номер Мортена, я быстро развернула окно.

— Долетела, детка? Нормально всё?

Я призадумалась и расплылась в улыбке.

— Любимый, ты представляешь здесь просто бардак! Базы данных у них не работают!

Нас отказываются регистрировать! Погрузчик и вездеход, за которые мы заплатили, нам не хотят отдать. Г оворил твой папа — жульё одно. Он ведь генерал, нужно было слушать его. Наверняка, все продали и деньги в карман!

Калеб опешил и приподнял бровь. Я развернула планшет и продемонстрировала ему рыхломордого.

— Вот, любимый, местный управленец. Он не хочет отдавать нам наше.

Мужик впал в ступор.

— А я сейчас свяжусь с адвокатом и пусть он проверяет, что там с базами и погрузчиками,

— загремел бас мужа. — И где наши деньги? В чьём кармане?

Повернув планшет к себе, заметила, что Мортен сдерживает смех и качает головой.

— Вот такие дела, родной, и как мне быть? Кругом бардак!

— Звони моему папе, пусть разбирается. Не зря же он при генеральских погонах, — Калеб откровенно ржал. — И я скоро прилечу к тебе, любовь моя. У меня связей в армии много осталось, быстро пробью их базы...

У моего муженька глаза блестели от веселья. Развлекается он. Смешно ему.

— А ваш супруг из военных? — то ли подыгрывая мне, то ли всерьёз поинтересовался мистер Петер.

— Да! Он инженер-подрывник, — с гордостью ответила я. — Напомни, любимый, своё звание. Ты ведь знаешь, я всегда всё путаю.

— Майор космических разведывательных войск Земли в отставке Калеб Мортен, — представился супруг, глядя на пожилого мужчину.

— Подполковник внутреннего отдела безопасности Марса Петер Руфкоф, можно просто Петер. Как тебя занесло в колонию, сынок?

— Дела семейные, — Калеб развёл руками, — спасал своих и пришлось идти на крайние меры.

— Ну, это ты лихо, — мистер Петер покачал головой.

— Отделался легко: судили присяжные, минимальный срок с правом выбора места отбывания...

— Послушайте, — перебил наш разговор градоначальник, его глазки лихорадочно бегали от моего планшета к старичку. — Раз уплачено, значит, ещё не прибыли. Что же вы сразу не представились.

А мужик-то купился на наш спектакль. Хотя я не ожидала, что Калеб при офицерских погонах. Я не была уверена, насколько "майор" звучит круто, но раз мистер Петер заговорил с ним с таким уважением, да ещё и "сынком" назвал, а не "каторжником" и не "зэком", то, выходит, не мелкая армейская рыбка муж-то мой.

— Ариас, тут вездеходы не привозили? — окликнул градоначальник щупленького мужичка.

Тот остановился и взглянул на рыхломордого, как на дурачка.

— Какие? Всё, что есть — вон там на складе, — недоумённо пожав плечами, прокричал он в ответ.

— А, ну вот, видите! Всё, оказывается, есть.

Этот жук навозный засуетился и, вытащив из кармана связку допотопных ключей, отправился к небольшому строению.

— Ну и? — шепнул Калеб.

— Испугался, похоже. Наш манёвр удался, — я прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

— А вы находчивые молодые люди, — миссис Ненси одобрительно закивала.

— Даллия, как у тебя в остальном? — муж внимательно всматривался в моё лицо.

— Не регистрирует он нас, — пожаловалась я.

— Почему? — Калеб нахмурился.

— Говорит, потом внесёт наши данные. А сейчас базы не работают.

— Это странно, — он призадумался, — а ещё какие проблемы есть?

— Да тут всё мутно! Ты же видишь, он не желает отдавать то, что нам по договору положено.

— Плохо. А участок не видела?

— Ещё нет, мы только до города добрались. Тут такая зелень, ты не представляешь! Но нет даже общественного транспорта. Я словно на докосмической Земле оказалась!

— Я рад, что ты в восторге, сердечко моё. Но не расслабляйся. Там в бумагах прописано право выбора. Смотри, чтобы у тебя соседи были. Это крайне важно, Дали. Меня нет рядом, так что в случае чего ты должна знать, куда бежать.

Я невольно бросила взгляд на пожилую чету.

— Вот с нами рядом и поселишься, — кивнул мистер Петер. — Правильно твой муж говорит.

— Присмотрите за ней, подполковник, — обратился к нему Калеб. — Какое-то время она будет одна, чтобы не лез никто и не втянул её в неприятности. У Дали голова на плечах имеется, но опыта совсем нет.

— Конечно, — ответила за мужа миссис Ненси, — не оставим мы вашу девочку.

— Время, господа, — окликнул нас рыхломордый.

— Я потом с тобой свяжусь, малышка, — пообещал Калеб. — Главное, что ты долетела целая и невредимая.

— Ага, — я чуть помедлила, но всё же отключила планшет.

— Я был неправ, — мистер Петер уважительно кивнул. — Хороший молодой человек. Сообразительный и, как я посмотрю, заботливый.

— Да, он у меня такой, — горделиво согласилась я с его словами. — Пойдёмте, что ли, за погрузчиками, а то опять закончатся.

Всё, что нам причиталось по закону, мы всё же выбили.

Но регистрировать нас градоначальник, на двери которого висела табличка "Дурхов Ежух", отказался. И это не понравилось всем. Но деваться было некуда.

Значит, в следующий раз.

Землю тоже выбирали с боем. То, что подсовывал нам этот "ежик", совсем не годилось. Ровные квадраты, расположенные у чёрта на рогах, даже не в часе езды от городка, меня не устраивали. И что немаловажно — сплошной лес, судя по изображению. Кто это всё выкорчёвывать будет и чем?! Разглядев все варианты, я настойчиво ткнула пальцем на участок к северу от Торшопа. По его границе проходила, судя по рисунку небольшая горная река. Деревья лентой опоясывали его с противоположной стороны.

— Этот, — уверенно произнесла я.

— Так на него вроде бронь, — скользкий как помойный слизень ежик стиснул челюсть.

— Вроде? — усмехнулся мистер Петер. — Что-то у вас всё вроде. И бронь вроде, и погрузчиков нет... вроде. А может, и базы регистрационные тоже вроде не работают?

— Да не могу я вас зарегистрировать! — вспылил ежик.

— Не кричите, — процедила я.

Неприятно как-то стало. Стоит тут, орёт на пожилого человека, а он ему замечание по делу сказал.

— А разве участки можно бронировать? — вмешалась миссис Ненси. — А ну-ка, девочка, позвони своему мужу, сыну генерала, пусть уточнит.

— Легко, — я расплылась в довольной улыбке. — Свёкор у меня о-го-го. Мировой мужик, сам планетами, отданными в военное ведомство, занимается. А нам вот Кеплер настоятельно рекомендовал.

Я вспомнила всё, что мне рассказывала женщина из справочного бюро на Ио. Врать, так правдоподобно.

Чего уж! Плясать — так галоп!

— Послушайте, этот участок уже выбрали... — попробовал надавить на меня градоначальник.

— Кто? Тут статус "свободно", — я указала пальцем на голографическую карту. —

Значит, его выбираю я, и точка.

— А мы, пожалуй, поселимся по соседству, — мистер Петер обвёл участок ещё севернее, граничащий с моим. — Здесь и река, и лес ленточный. Озерцо небольшое, можно рыбу разводить. И для теплиц место останется. Или на эту землю тоже бронь?

Градоначальник молчал. На его лице заиграли желваки. Злость он даже скрыть не пытался.

— Хорошо, сами выбрали! — процедил он. — Участок "Б-3" и "Б-4" ваши. Можете отправляться туда.

— А показать? Вы обязаны сопроводить нас, — мистер Петер грозно нахмурился.

— У меня базы не работают, я занимаюсь ими. Камиль? — громко позвал он кого-то.

В кабинет тут же зашёл очень красивый молодой человек. Пшеничный блондин, глаза голубые, улыбка такая, что сердце дрогнуло.

— Сынок, это наши новые соседи, — ежик кивком указал на нас. — Помоги им добраться до участков.

Молодой человек смерил взглядом сначала пожилую супружескую пару, а затем меня. Улыбнувшись ещё шире, он указал рукой на дверь.

— Сделаю всё в лучшем виде, — пообещал он отцу. — Добро пожаловать на Кеплер, — а это было сказано уже нам.

Глава 19

И вот он мой новый дом. Оставив меня с тремя контейнерами, двумя сумками, многочисленными коробками, погрузчиком и вездеходом красавчик укатил показывать участок мистеру Петеру и его супруге.

На прощание он улыбнулся и пообещал непременно заглянуть на чай!

Ага! Что-то в нём было такое скользкое, что аж передёргивало. Не понравилось мне, как он облизывал меня взглядом.

В общем, неприятный тип, хоть и красавец.

Время шло, а я всё стояла в начале едва заметной поросшей травой тропинки. Лапушка и жирянка, чуть ли не обнявшись, восседали в сумке и выглядели куда менее уверенно, чем я.

— А вы тоже столько земли первый раз видите? — поинтересовалась я. — Ну, как бы, это всё наше. Вот то пятно вдалеке, видимо, дом. Ну что идём?

Заглотнув очередного жука, Лапушка трусливо спустилась, подтаскивая свой горшок, и поковыряла корешком песочек.

— И как оно? — любопытничала я.

Мухоловка застыла, а потом опасливо вытянула корни из горшка наружу. Это было забавное зрелище — ползущая на своих двоих Лапушка шугалась в разные стороны, стоило под её корешками чему-нибудь зашуршать. Насколько я поняла, развитие фауны здесь остановилось на насекомых.

Высшие животные как класс отсутствовали. Конечно, это было временно, переселенцы завезут, но всё же. Интересная планета. Хотя я могла и ошибаться, ведь в реке вполне может обнаружиться и рыба, и раки, и ещё что интересное. Хотя если здесь бабочки с ястреба, то не хотела я бы тех раков видеть.

А вот с растительностью всё обстояла куда интереснее. Лапушка подползла к небольшому деревцу и ткнула в него корешком. Не выдержав, из сумки полезла заметно подросшая жирянка, если так пойдёт и дальше, то она уже через неделю будет доставать мне до колена. А через месяц вымахает до мухоловки.

Тоже мне карликовый вид.

Так же шустро перебирая корешками, жирянка понеслась вперёд, поднимая с травы стаю цветных жуков. Все эти бедолаги, не подозревая об опасности, приземлялись на её сочные широкие липкие листья. Вот кто тут точно голодать не станет.

Почесав затылок, я не удержалась от смеха, когда жиряночка подпрыгнула на корешках и покрутилась в воздухе. На её нижние листочки тут же налипла новая порция жирных жуков.

Вот кто в рай попал! Подумать только, и этот исполняющий па цветочек ещё месяц назад помирал в женском туалете. Как же хорошо, что я не стала её никуда пристраивать, а взяла с собой.

Лапушка оставила в покое невысокое деревце, увешанное салатовой листвой, и поползла в сторону дома.

Что же, значит, и мне туда.

Поправив на голове тунику, я наступила на траву. И тут же перед моим лицом вспорхнула бабочка, невероятных размеров. В ярких лучах звезды засверкали голубые крылышки. Красиво, конечно, но к этому придётся привыкать. Кажется, я уже догадалась для чего вокруг дома выстраивать защитный купол, чтобы тебя кузнечики ночью из собственной спальни в огород не выселили.

Пройдя пару шагов, я обернулась. Все мои контейнеры и коробки плавно плыли по воздуху вслед за мной.

Разглядывая обширную территорию, я понимала, что места тут хватит и мне, и Калебу, и ещё нейтральную территорию посередине организуем для встреч. А с другой стороны участка, у меня мистер Петер и миссис Ненси. Я с трудом различала вдалеке точку.

Скорее всего, это их дом, и они наверняка уже разгружаются.

Мне стало спокойнее, я здесь не одна.

Итак, дом!

Дойдя до одноэтажной халупы с окнами нараспашку, я немного подзависла. Покатая крыша, железная труба, торчащая из неё. Дверь, такое чувство, что деревянная, а не металлическая. На ней, неожиданно... допотопный почтовый ящик. Хм... Даже так да! Настолько всё запущено. Нахмурившись, я осторожно обошла дом по кругу. На каждой стене по два окна, а с задней стороны что-то похожее на балкон-беседку. Веранда?! Странный дизайн.

Зачем двери с двух сторон?

Я снова вернулась к парадному входу. Контейнеры замерли за моей спиной. Сообразив, что они кружат тут вслед за мной, отключила им платформы. Ящики словно подкошенные бухнулись на землю.

Лапушка и Жиряночка подползли ближе. Я аж поперхнулась, глядя на них. У одной листьев было не видать за обилием налипшей живности, а у второй пасти ловушек не закрывались. Причём все!

— Вы что творите?! — прошипела я, возмущённо испепеляя их гневным взором. — Вам же сплохеет!

Они слаженно затрясли листьями. При этом у моей прожорливой мухоловки из одной ловушки вывалился жук и радостно поспешил убраться отсюда подальше.

Покачав головой, я вошла в дом и тут же выскочила обратно.

— А ну, плюйте всё, что нажрали и марш туда, — скомандовала я.

Мои зелёные красавицы добрались до двери и заглянули внутрь. О! Я знала, что предстало их взору.

Подняв крупный листочек, Лапушка поспешила к одному из контейнеров и указала мне на него.

— Открыть? — уточнила я, не понимая, что ей нужно. Ловушка качнулась и ещё один красный жук с блестящими крылышками оказался на свободе.

— Да плюнь ты их, — проворчала я и открыла ей ящик с садовым инвентарём.

Не обращая на меня более никакого внимания, мухоловка вытащила здоровое квадратное ведро и потащила к застывшей в проходе Жирянке.

Поставив его, моя мухоловка открыла крышку и, свесив ловушки, вытрясла в ведро насекомых. Жирянка быстро смекнула, что к чему, и шустро обтёрла листья об края посудины, отдирая пойманную слипшуюся добычу.

— Да ладно вам! — я развела руками. — Да тут этого добра горы.

Но никто меня ожидаемо не слушал. Хищная растительность, похоже, решила делать запасы.

Сев на пороге дома, я снова заглянула внутрь. Стены, потолок, пол... Всё было усеяно жужжащими разноцветными насекомыми. Будто целый рой, ей Богу.

— Не знаю, что вы будете делать, но избавьте меня от них, — взмолилась я.

Мой расчёт оказался верен. Жирянка и мухоловка были в ударе. Они буквально порхали бабочками по комнатам, вычищая каждый угол и складывая добычу в ведро.

И только я с кислой миной подпирала стену собственного дома, сидя на улице.

Сидя на земле вытянув ноги, я наблюдала, как медленно наполняется второе ведро. Его содержимое противно копошилось и напрочь отбивало всякий аппетит. Хотя, признаться, некоторые жуки казались довольно симпатичными. Перламутровые крылышки переливались в ярких лучах местной звезды. Мне их даже жалко стало, но не настолько, чтобы подниматься с места и спасать сию красоту.

Так что в моей голове оставался только один вопрос — что теперь делать со всеми этими насекомыми.

«Инсектой» — привычно пропищал в моей голове голос воспитательницы.

Столько лет прошло, а я всё не могла вытравить из себя привычку её передразнивать.

На моём поясе пропищал планшет. Развернув его, я, наконец, улыбнулась и активировала вызов.

Калеб сидел в странной тёмной комнате с каменными стенами, как всегда, поражая моё воображение своим обнажённым торсом. Подтянутые мышцы рельефно проступали на его груди, будя во мне женский интерес. Так и хотелось провести пальчиками по этим буграм и узнать, насколько оно всё твёрдое. Раньше таких желаний в моей голове не наблюдалось...

— Дали, детка, мне кажется или ты оцениваешь меня?! — этот несносный тип, словно желая добить, поиграл мышцами груди, отчего я, кажется, покраснела.

Вот же жук.

— Разве что немного, — пробурчала я сконфужено, всё же неприятно быть пойманной на горяченьком. — А ты где? — аккуратно перевела тему на нейтральную.

Он, засмеявшись, прекрасно понял мои манёвры или увидел краску на щеках.

— Какая ты всё-таки милая, детка. На шахты меня перевели. Буду по профилю работать. Вот устраиваюсь, — отмахнулся он. — Лучше похвастайся, что у тебя с участком. И откуда ты узнала, что я из генеральских?

— Что? — не поняла я. — Это шутка была! Калеб!

— Нет, я действительно внук генерала военно-космических сил Земли Янука Мортена. Не скажу, чтобы он мною особо гордился, но всё же.

— Ого, неожиданно, — я растерялась.

Как-то неудобно стало. Выходит, шутка и не шутка вовсе.

До бабушки Розы я добралась, а генерала и не заметила. Да нет, не могла я такое пропустить.

— Ты говоришь неправду, Калеб.

Я вытащила из кармана его паспорт и открыла соответствующий раздел. Передо мной тут же развернулось трёхмерное окно. Проведя пальцами по строкам его родственников, нахмурилась...

— Ну и зачем ты меня обманываешь?

Он склонил голову набок и прищурился.

— Хм, а ну-ка, родная, разверни больше, дай взглянуть.

Я подчинилась и заметила, что и строка о бабушке исчезла... А вот она точно здесь была.

— Может глюк какой-то... — недоумённо пожав плечами, взглянула на мужа.

— Нет, — он радостно рассмеялся. — Нет, просто всё идёт по плану. Я на это и не надеялся.

— По какому плану? — откровенно ничего не понимая, я ждала разъяснений.

— По-моему плану, детка. При встрече я всё расскажу, обещаю. Надеюсь, ты не сильно будешь на меня злиться, хотя я найду способ умерить твой гнев.

— Десять лет ждать, — напомнила я.

— Ну зачем же так долго. Но оставим это... — отмахнулся он от этой щекотливой и мутной темы. — Показывай дом, малышка. Где там наша спальня, она интересует меня более всего.

Ехидно улыбнувшись, я протянула руку с планшетом в дверной проход и продемонстрировала своему любопытному муженьку всё то безобразие, что творилось внутри.

— Дом занят, милый, там поди на кровати не один десяток жуков отдыхает.

— Хм, абы не совокуплялись, — философски подметил он. — А вообще, ты знаешь, что кузнечики и саранча — чистый белок. В буклете было написано, что их мясо пригодно для пищи. Кроме того, тут серьёзно задумываются экспортировать его в иные колонии.

— Лапушка и Жируся с тобой согласятся, — поддакнула я. — Но сама я проверять качество их мяса не стану. Пусть этот вкус так и останется для меня тайной.

Услышав своё имя, из комнаты выползла мухоловка с набитыми донельзя ловушками. Добравшись до ведра, она открыла крышку и сплюнула туда всё.

— Вот знаешь, Дали, эту зелень я начинаю серьёзно так уважать, — Калеб не сводил с Лапушки взгляд. — Так какой ты там приют хотела открывать? Подробнее, любовь моя, об идее. Я чую запах лёгкой наживы...

Смутившись, в который раз услышав его обращение ко мне, решила и дальше вида не подавать. Ну, мне было немножечко приятно. Всё-таки "любовь моя" звучит как-то по-особенному, пусть это и шутка.

— Дали, чего молчишь?

— Думаю, — пробурчала я. — Идея проста. На планетах нашей системы можно избавиться в комнатах от инсекта биологическим способом, с помощью цветов. Генно-модифицированные мухоловки, жирянки, как у меня. Ещё разводят цефалоты, саррацении, стилидиумы. Да много видов на самом деле. Лет двадцать назад скрестили мухоловку с кактусом Грузони, там такой монстр получился...

— И все они разумны? — перебил меня Калеб.

— Да, — я кивнула. — Кто-то, как Лапушка, с высоким интеллектом, кто-то поглупее, конечно. Но знаешь, я много читала о тех же жирянках, везде пишется, что ай-кью у них годовалых детей, а моя Жирка, не глупее Лапушки. Она тут уже и сплясать умудрилась.. .Такое чувство, что, общаясь с людьми, они прогрессируют.

— Главное, чтобы в итоге не захотели захватить мир, — подытожил мой рассказ Калеб. — Я, если честно, на эти горшки и внимания никогда не обращал. Вывел мошкару и в утиль.

— Да все так поступают, — я кивнула. — А я их ещё ребёнком там находила в тюках с мусором. Жалких, голодных, напуганных. Не должно быть так. Зачем наделять их разумом, а затем выкидывать как мусор.

— В приюте, говоришь, росла. Но тебя вроде как мусор никто не выкидывал, Даллия. Полная семья, хорошие родители... достаток в доме.

— Изучал мой паспорт? — усмехнулась я.

— Конечно, особенно фотографии. Ты такая милашка на них. Чистые невинные глазки на фоне третьего размера...

— Кто о чём, а голодный о котлетах, — поддела я его. — Нет, я не переношу свои психологические проблемы на растения. Здесь другое. Моя мама была ботаником. Отец — териолог...

— Кто? — переспросил Калеб.

— Учёный, изучающий зверей... Териолог!

— И ты хочешь быть как они? — он быстро понял к чему я виду.

— Да. Я хочу продолжить дело мамы. Если признаться, мне кажется, так я возвращаю их себе. Хочется верить, что они рядом, незримо стоят за плечом и наблюдают. Хочу, чтобы мною гордились.

— Знаешь, малышка Даллия, я думаю, их распирает от гордости. Ты выросла необыкновенной девушкой. Чистой, красивой, целеустремлённой и смелой. И поверь, я до тебя долечу...

— Звучит устрашающе, — рассмеялась я.

— Не переживай, я хороший, но где-то в глубине души, — он расцвёл в улыбке. — Расскажи, как землю выбивали?

— Нам хотели другие участки подсунуть, призналась я, наблюдая, как жиряночка обтирает листья о край ведра. Сколько же там насекомых ещё?!

— Дали? — напомнил о себе муж.

— Да, в общем, сложно пришлось. То бронь у них, то не бронь. А когда мы настояли на своём, нам сказали, что, мол, сами виноваты. А в чём неясно...

Жиря, прикрыв крышку, листочком снова поползла в дом.

— Даже так, — Калеб вмиг стал серьёзнее. — А ну-ка, поднимись и покажи мне всё.

— Ну нет, милый, я, знаешь, сколько за сегодня пешком прошла! Я устала!

— Даллия Мортен, быстро подняла свою шикарную попку с земли и сделала то, что я тебе сказал.

— Ну вот ещё, — фыркнула я. — Не вижу веских причин для активного шевеления.

— Дали, милая моя, это серьёзно. Не ленись.

Я приподняла бровь.

— Я разве хоть раз подвёл тебя? — он хмурился.

— Нет, — я села ровнее, — что тебе показывать? Тут десять футбольных полей, участок приличный.

— Горы, шахты...?

— Нет, — я покачала головой, — лес, поле, речка небольшая по границе. Упирается участок в высокие холмы, а за ними вдалеке, да, горы вижу. Красиво тут.

Он призадумался.

— Калеб?

— Слушай меня внимательно, Дали, — его лицо стало злым. — Никого к себе не подпускай.

— Как это? Да ко мне уже сын градоначальника в гости напрашивался...

— Я этому сыну ноги вырву и в чайник вставлю, — рявкнул он. — Никого, Дали, только тех, с кем прибыла сюда.

— Да, они по соседству...

— Вот и замечательно. Мужик там в возрасте, не дурак должен быть. Предельно осторожно со всеми. Ничего никому не рассказывай. Если что, сразу к соседям. На ночь замки проверяй. Одинокая девушка, да ещё и такая красавица — это лакомый кусочек. Отморозков много, так что слушайся меня.

— Во всём? — я скривилась, хотя и понимала, что прав он.

— Да, моя девочка, во всём.

— Ну хорошо, но только потому, что ты такой обаятельный, — нехотя согласилась я, правда, с уточнениями.

Глава 20

Только через два часа дом окончательно был избавлен от насекомых. Они нехотя покинули это убежище. Пройдясь по пустым пыльным комнатам, я плотно закрыла окна, чтобы оградить себя от новых жужжащих постояльцев.

Пройдя на кухню, остановилась у странного квадратного сооружения. Мне потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, что это печь, с помощью которой отапливаются комнаты. Вот это архаика. Конечно, понятно, что цивилизация к нам дойдёт, но застанет скорее уже моих внуков.

Но всё же, чтобы вот настолько всё печально.

Открыв железную створку, я присела и заглянула внутрь.

— Ау, — не удержалась я и подколола себя же.

Печь смотрела на меня взглядом жирной стрекозы.

Сглотнув, я прикрыла дверку. Сама через трубу вылетит.

За печью обнаружилась узкая дверь. Распахнув её, скривила лицо в недоумении. Небольшой чуланчик. Нечто чёрное было распихано в сложенные друг на друга прозрачные ящики. Открыв один, я нахмурилась. На вид камни, но крошатся как глина. Испачкав руки, сложила всё это на место и вернулась на кухню.

Ремонтом здесь и не пахло. Голые стены, деревянные полы... Щели с мизинец.

У двери стояли две коробки. Судя по рисункам на них — стол и три стула без спинок.

Ну хоть что-то...

Из коридора раздалось громкое шуршание.

— Лапушка, это ты? — странно, но я напряглась.

В проём заглянула жирянка, за ней я заметила сумку с пустыми контейнерами и парой пачек сарделек.

— Проголодались?! — как-то неуверенно спросила, но Жиря покачала листьями.

Затащив сумку, она оставила её у печи и скрылась. Не успела я снова выглянуть в коридор, как явилась Лапушка, таща на прицепе контейнер со съестными припасами, крупами и тушёнкой. При этом платформа оказалась активированной.

— А я недооценивала тебя, подружка, — я почесала лоб. — Ты куда умнее, чем мне думалось.

Естественно, мне никто не ответил. Оставив контейнер, мухоловка исчезла.

Пожав плечами, я принялась распаковывать мебель, что прилагалась к дому. Установив стол на четырёх забавных кривых ножках, расставила по кругу три стула. Активизировала строенный в стену холодильник и покосилась на печь.

Неужели нельзя было установить стандартный отопительный... Тут я снова призадумалась.

А чем там отапливают сейчас в таких хибарах?

В родительском доме, помню, были солнечные батареи и ветровики. Стояла небольшая отопительная станция. Наверное, нужно выписать всё это с Юпитера, но цена там, держу пари, такая, что и печь находкой века покажется. Счёт Мортена этого не переживёт. А своих денег у меня давно не осталось.

Как-то незаметно муж стал содержать меня.

Прикусив губу, я опустила голову.

Всё оказалось куда сложнее. Особенно когда ты одна.

Потянувшись к планшету, я набрала номер Калеба. Зачем? Сама не понимала.

Но вызов сорвался. Вне зоны покрытия сигнала.

"Наверное, в шахту спустился..." — успокоила я себя.

Тяжело вздохнув, пошла в комнаты.

Мебель нашлась только в одном из трёх помещений. Огромная кровать с латексным матрасом и шкаф, разобранный на части. К нему прилагалась инструкция, какие-то железные крепежи. Разложив всё по кругу, пыталась сообразить, чем всё это скручивается.

Я снимала квартиру уже полностью меблированную. И даже не подозревала, что это приходит вот в таком вот виде. Собрав всё в кучу, махнула на шкаф рукой. Пусть пока вся одежда в сумке лежит. Потом подумаю, как это всё соединить.

Пройдясь по остальным комнатам, заглянула в каждый угол, но ничего нового не обнаружила.

Только щели и откровенные дыры в стенах, через которые задувал ветер.

И это, на минуточку, новый свежеотстроенный дом.

Кругом бардак!

Это же как на материалах и специалистах экономили!

Зла не хватало!

На улице оставались ещё два контейнера. Нужно было до ночи их куда-то пристроить.

Оттащив всё имущество в пустое помещение, я поняла, что давно не видела свою растительность.

Это насторожило.

Выйдя на улицу, осмотрелась.

Ведра с насекомыми стояли у входа в дом. Всё остальное уже затащили внутрь.

Местное солнце медленно склонялось к горизонту.

Повсюду слышался оглушающий стрёкот насекомых.

Ступая по густой траве, я уже без страха наблюдала, как разбредается живность, выскакивая из-под моих ног.

— Жиря! Лапушка! — громко позвала я.

Покрутившись, поняла, что не вижу их.

Страх кольнул сердце.

— Лапушка! Покажись!

Не удержавшись, я сорвалась с места.

Добежав до пролеска, поискала там. Мечась между стволами деревьев, сбила парочку грибов. Ни намёка на моих девочек.

Вернувшись к дому, оглянулась на реку.

Ну, мало ли.

Мой взгляд упал на вёдра, сиротливо стоящие у двери. Всего ведь их пять. Два на улице, два я занесла... А одного нет.

Река! Точно!

Я рванула туда.

Отгоняя от себя прыгучую живность одной рукой, второй держалась за бок. Я ещё никогда так не бегала.

О том, что произошла беда, поняла уже у берега.

Отстегнув планшет и откинув его в траву, я рванула в воду.

Холодная!

У меня аж дыхание спёрло. Но выбора не было, только вперёд.

Они обе были посередине мелководной реки. Я отчётливо видела над поверхностью Жирю. Её корни плотно оплетали топляк. А вот мухоловку почти полностью скрывала вода. Непонятно, как она держалась за подружку и насколько её хватит.

Течение здесь было слабое, но достаточное, чтобы цветок унесло. К тому же её могло притопить, изломать, повредить корневую систему...

Всё, что сейчас не давало им утонуть — это торчащая коряга.

От страха потерять Лапушку у меня затряслись руки.

Упорно сражаясь с течением, я по мелководью добралась до своих бедолаг. Здесь вода доходила мне до шеи, а вот Лапушку и жиряночку накрывало по самую завязь.

Ухватившись за корягу, торчащую над поверхностью, осторожно уцепилась за мухоловку. Её удерживала одним цепким корешком маленькая Жиря. Вытащив своё зелёное сокровище, пересадила её на шею.

— Только не придуши, — предупредила я.

Корешки осторожно окрутили мои руки. Умная девочка.

Теперь настала очередь жиряночки. Дёргая, я распрямляла корешок за

корешком, освобождая от коряги. Жиря настолько была напугана, что впала в ступор.

Наконец, она была у меня.

Стуча зубами, я на негнущихся ногах добралась до берега и уселась на песок.

Меня колотило так, что слова выдавить из себя не могла.

— Чтобы я вас в воде не видела, — наконец, процедила я.

Холод не отступал. Кое-как поднявшись, я побрела в дом.

Нужно затопить печь.

Глава 21

Одного ведра мы, кажется, лишились.

Спешно переодевшись в чистое и сухое, я открыла дверь на веранду, ведущую с кухни на улицу, и пригорюнилась.

Я не знала, с какой стороны подходить к этой печи. Не было там никаких сенсорных кнопочек сбоку. Да, вообще, не понимала принципа её работы.

Так что обошлась одеялом, укутавшись в него с ног до головы.

Сидя на небольшой ступеньке, ведущей с веранды к реке, наблюдала, как чинно мои девочки закапываются в высокие пластиковые плошки.

Хватит, отбегались.

— В доме строго с горшком. А на улицу под присмотром! Река и пролесок — запрет! — проворчала я, всё не успокаиваясь. — Что вы, вообще, туда полезли? Зачем вам вода?

Естественно, мне никто не ответил.

Подволакивая горшок, Лапушка пробралась мимо меня и скользнула на кухню. Жирянка за ней.

Испуганная, сжавшаяся. Листья помятые.

Не удержавшись, я поймала её и поставила у себя в ногах.

— Ты молодец, Жиря, — похвалила я её, сообразив, что с ворчанием своим палку перегнула. — Вот и имя к тебе прицепилось. Ты действительно умница. А что испугалась, так это нормально. Главное, что все целы. А всё остальное — ерунда. Поверь мне, сироте. Важно лишь то, что ты справилась, а как — это уже дело десятое. Все боятся. Это нормально. Ты герой, Жиря. Маленький зелёный герой!

Слушая меня, жиряночка расправила чистые от насекомых листочки. На них появились мелкие розовые крапинки.

— Да ты меняешь окраску, — улыбнулась я. — Растёшь! Скоро совсем красавицей будешь.

Я осторожно пригладила торчащие из горшка корешки.

— Всё у нас хорошо будет, милая. Я ведь обещала тебе, помнишь.

Из-за двери выглянула Лапушка. Немного постояв, она подползла ко мне и пристроила горшок рядом, просунув корешок мне в ладонь.

— Я не злюсь на вас, — прошептала я, — на себя скорее. Недосмотрела. Мне казалось, что опасности никакой. Ну деревья, ну река, а оно вон как вышло.

Стрёкот насекомых нарастал.

Огромный солнечный диск навис над горизонтом.

Вот и вечер...

Улыбнувшись, я, наконец, выдохнула.

Холод совсем отступил.

— Нам бы, девочки, печь растопить и поесть чего. Вы, конечно, сыты, а вот я нет.

Лапушка вяло покачала цветочками.

— Что ты пригорюнилась? Ведро жалко? — догадалась я.

Она закивала активнее.

— Дай угадаю, это вы за ним в воду полезли?!

И снова многочисленные кивки.

— Не стоит оно того, милая. Никакое ведро, или ещё что там, не стоит такого риска. Запомни это и никогда больше не совершай подобных ошибок. Зачем только эта вода вам понадобилась?

Немного подумав, я сообразила, что у нас нет водопровода.

Это меня озадачило... И как быть?

Я вспомнила колонку в городе.

— Это просто дикость! — простонала я.

Выходит, мне с этими вёдрами придётся на реку таскаться ежедневно, пока я не придумаю, как себе сделать эту допотопную колонку! Можно ведь как-то в дом трубы протащить? Это уже совсем каменный век какой-то! А мыться я, как буду? Где душевая установка? Где всё?

Я требовала ответы у Вселенной, но она молчала. Мой взгляд упал на реку. Кошмар!

Теперь ясно почему участки раздавали только семьям. Одному, ой, как тяжело. Особенно если ты всю жизнь в развитой колонии прожил.

И никакой тебе стиралки, встроенной в стену, которая твою блузку в порядок приведёт за две минуты.

Выдохнув, я поднялась.

— В дом, девочки, а я за водой, — в моём голосе звучала такая обречённость. — Где они, те блага цивилизации, от которых я зависеть не хотела? Что жалко было нормальную отопительную станцию установить? Ветровик зажилили? Душ? Стиралку?

Вселенная всё ещё молчала!

Значит, за водой.

Пройдя в одну из комнат, я взяла ведро и отправилась обратно на реку.

Смеркалось. Потянул холодный ветерок.

На небе обозначилась тонкая красная полоса.

Закат.

Дойдя до берега, я попробовала зачерпнуть воды, но вместо этого гребанула ила.

— Ясно, не всё так просто, — проворчала я.

Выбор был невелик: или идти в дом и искать, чем черпать воду с мелководья, или заходить туда, где глубже.

А это снова промокнуть.

Наверное, сейчас я совершала ту же глупость, что и Лапушка.

Зайдя в воду, мельком обернулась и замерла. Обе мои зелёные красавицы выглядывали из-за низкого кустарника.

— Вам где сказано быть?! — возмутилась я.

И тут же меня по щиколотке ударило нечто.

Наверное, с перепугу я черпанула воды и с тяжёлым ведром выскочила на берег.

С моих штанов всё ручьём стекало в кроссовки.

— Ох, тыж... — смачно ругнулась я.

Рыба.

Да здоровая какая!

Вода буквально вскипела. Такое чувство, что там шла нешуточная охота.

На мелководье выскочила целая стайка рыбин размером с мой локоть. Их гоняло нечто покрупнее. Я бы назвала это "водяной ящерицей". И рептилия была не одна.

Эти зубастые хвостатые твари сгоняли рыбу в кучу и теснили к самому берегу.

То есть ко мне!

— Хм, — я хитро улыбнулась и вошла в воду по колено. — Раз уже промокла, так чего стесняться!

Мимо проплыла совсем немилая рептилия.

Но мне-то чего бояться, я в кроссовках на высокой платформе и плотных штанах. А тварь недостаточно крупная, чтобы расценивать меня как ужин.

Склонившись, я дождалась момент и выхватила из воды рыбу. Она чуть не выскользнула из моих рук, но я вовремя уцепила её повторно за хвост. Выскочив к ведру, кинула в него свой улов и вернулась в воду.

Холодно... брр.

Но азарт бил ключом.

Рептилии совсем не обращали на меня внимания. Видимо, я в их рацион точно не входила. Наблюдая за моей охотой в воду, вступила и Лапушка.

Она цепко хватала добычу корешками и тащила к ведру, где мельтешила ещё маленькая для таких дел жирянка.

К тому времени, как косяк ушёл, в нашем ведре имелось одиннадцать рыбин. И всего за какую-то парочку минут.

— А неплохо мы, да? — я радостно захлопала в ладоши. — Но пока не знаем, что там в реке ещё водится, в одиночку сюда не ходить. И, наверное, возьмём лопату и сделаем углубление ближе. Да, — я кивнула сама себе, — так будет проще набирать воду.

Ну, пойдём домой. Мне срочно нужно повторно переодеться.

Уже в потёмках мы закрыли за собой дверь и зажгли неяркие лампы. Электричеством нас обеспечивала единственная солнечная батарея, которую и с улицы на крыше было не видать. В будущем нужно будет приобретать ещё несколько. Но об этом надо расспросить мужа.

Пройдя на кухню, я поставила ведро на пол.

Мой планшет издал знакомый писк.

Активировав вызов, я улыбнулась, глядя на Калеба. Он недоумённо покосился на мои штаны.

— Так рассказывай, детка, где плавала?

— Лапушка и Жиря чуть не утонули! Воды в доме нет — в реке приходится брать. А там рыба и крокодилы, на ящериц похожие. Вот я наловила, — выпалила я на одном дыхании.

— Крокодилов? — Калеб приподнял бровь.

— Нет, конечно. Рыбу! — просияв, я запустила руку в ведро и вытащила самую здоровую.

— Умница, Дали, а сейчас быстро переодевайся в сухое. Давай, хорошая моя, пока не простыла.

— А ты...? — смутилась я.

— А я тебя подожду. Поболтаем перед сном. Я устал, как вол. Не могу уже без тебя. Хочется хоть немного светлого.

— А светлое — это я?

— Конечно, — он улыбнулся. — Ты самое светлое, что у меня есть. Вперёд снимать мокрые штаны, малыш.

Снова спешно переодевшись, я вернулась на кухню.

Лапушка уже выгребла из ведра всю рыбу и под чутким руководством Калеба сложила её в таз. А теперь она крутилась вокруг него... с ножом.

— Вы что творите? — не поняла я.

— Я учу её разделывать рыбу, — муж определённо веселился. — Знаешь, вид цветка, вскрывающего брюхо рыбины, даёт определённый позитив. Флора, доминирующая над фауной!

— Ты чему её учишь? — возмутилась я. — Лапушка добрейший цветочек...

Моя мухоловка остановилась и, не выпуская из корешков нож, растопырила ловушки, как бы вопрошая, кто тут добрый?

— Как это чему, детка?! Она же хищник, или нет? Нечего из неё одуванчик растить. Нам нужна матерая хищница, да, зелёная?

Лапушка затрясла цветками.

Я как-то разом рот прикрыла и уставилась на свою нежную и ранимую подруженьку. Откуда там только что бралось?!

— И всё же лучше сама всё сделаю, — как-то неуверенно пробурчала я.

Но не тут-то было...

Нож мне не отдали. Вместо этого Лапушка, схватив за жабры рыбину, вытащила её на невесть с какого контейнера взявшуюся дощечку и с азартом выпустила той кишки.

Благо её жертва была уже мертва!

— Какой ужас! — я отвернулась. — Ну, зачем же вот так! — простонала, понимая, что никогда не видела, как чистят настоящую рыбу. Если только в детстве, но этого я уже не помнила.

— Я же говорил тебе, зелёная, — протянул Калеб, — Дали у нас душа нежная. Ранимая. Того и гляди, рыдать бы над этой селёдкой стала. Куда она без нас?!

Нахмурившись, я обернулась. Обе мои зелёные красавицы коршунами нависали над рыбой.

— А чешую чистить, что тоже сами будете? — поддела я их, слегка уязвлённая тем, что меня обозвали слабачкой.

— Конечно, — Калеб зевнул и улёгся на подушку.

Вид у него был усталый.

— Ты как? — шепнула я.

— К вам хочу, — пробормотал он, став мгновенно серьёзным. — Ты даже не представляешь, как я хочу сейчас оказаться рядом с тобой на этой пустой кухне. Я бы посадил тебя на стул и приготовил обалденный ужин. Уж что, а рыба — это мой конёк!

— Придёт время... — тихо выдохнула я.

— Я сам приду и ждать не стану. Ты смотри, как у неё ловко выходит, — отвлёк он моё внимание от себя.

Я обернулась на Лапушку. Она сноровисто мелкими корешками поддевала чешую и снимала её пластами, укладывая в миску к внутренностям.

— Нужно будет это потом выбросить, — пробубнила я, ощущая неприятный или скорее непривычный запах.

— В землю, милая. Определи место и вырой там яму. Закапывай отходы, а потом, как перегниёт, мы с тобой разнесём как удобрение по грядкам. И вообще, старайся использовать всё. Я смотрю, у тебя печь...

— Да, — простонала я, вспомнив о своей проблеме. — И ещё чёрная ерунда в ящиках за стеной. Там комната целая. Знаешь, оно такое прессованное, на глину похожее, маркое жутко.

— Ерунда в ящиках, говоришь? — он приподнял бровь. — Детка, я тебя сейчас обрадую, тебе этой "ерундой" печь и топить. А ты догадываешься, как это делать?

— Ну я рассчитывала на то, что мой всезнающий муж меня просветит, — я заискивающе хлопнула ресничками.

— Даже так, — он засмеялся. — Так приятно быть полезным!

— О, не прибедняйся. Ты просто счастлив оказывать мне просветительские услуги, — припечатала я этого скромнягу.

Он захохотал громче.

— Иди за "ерундой", будем ломать твою печь. Там и рыба на подходе.

Оглянувшись на девочек, обнаружила, что они уже филе умеючи отделяют от костей. Правда, некоторая его часть шла не в таз, а на листья и в ловушки зелёных поварих.

Но тут всё по справедливости.

Это и их добыча.

Сходив в кладовку, я принесла пластиковый ящик с чёрными камнями.

Взглянув на планшет, стоявший на столе, обнаружила, что Калеб задремал.

Поджав губы, не знала, как поступить: отключиться или позвать его. Жалко было. Он таким изнеможённым выглядел. Была бы возможность, я сама к нему рванула. Но никак.

За моей спиной громко дзинькнул тазик с кишками. Жиря нечаянно задела его корнями.

Калеб вздрогнул и открыл глаза.

— Вернулась, — прикрыв зевок ладонью, он сел.

— Ты устал, — пробормотала я, — мы мешаем тебе.

— Нет, я весь день ждал этого звонка. Хочу хоть немного посмотреть на тебя перед сном и помочь. Слушай внимательно. Сверху на печи есть кольца железные. Убирай их все. Засыпай туда каур — это своеобразный аналог земному углю. Между ним подсунь бумагу. Любую. Вон у тебя коробка от стула. И поджигай её. Но предельно осторожно.

— А чем? — вконец растерялась я.

— Хм... — Калеб призадумался. — Жил я как-то на одной планетке. Там прокладывали шахты. Так вот, стояли у нас во времянках такие печи. Сбоку должен быть поджог. Он встроенный. Да... — он кивнул вспоминая. — Засыпаешь каур, потом бумага, чтобы наверняка, на место железные кольца и нажимаешь сбоку кнопку. Она издаёт характерный щелчок. И больше ничего не нужно. Каур легко воспламеняемый. Но именно поэтому держи ту комнату всегда взаперти, чтобы ни искры рядом. Ищи поджог, детка.

Я пошарила рукой и действительно с одной стороны нашлась крышечка, а под ней в углублении красная смешная кнопка.

— Есть, Калеб! Вот она...

— Молодец. Ты всё поняла?

— Поняла, — я кивнула.

— Тогда вперёд в каменные века, любовь моя, когда стирали на руках, топили древесиной и готовили натуральное мясо на костре. Я тебе потом ещё и верёвки на весь двор натяну.

— Зачем? — не сообразила я.

— Для сушки белья.

— Это трындец! — простонала я обречённо. — И, вообще, у нас не мясо, а рыба...

— Это детали, — рассмеялся он. — И, малыш, я не вижу у тебя воды. Ты же не станешь пить ту, в которой приволокла рыбу?

— Э-э-э, нет! Наверное, — я сконфуженно пожала плечами.

— А перед тем, как пить, что с водой нужно сделать? — он вопросительно приподнял смоляную бровь.

Я прикусила губу и прищурилась, не отвечая.

— Меняю информацию на... Ну, скажем... — он пригладил короткую бородку. Его блуждающий по моему телу взгляд остановился на груди.

— За шиворот я тебя больше не засуну! — выпалила я.

— Какая жестокая женщина! — он захохотал. — Ладно, как насчёт...

— Калеб Мортен, — перебила я его и сложила руки на груди, — будьте сдержанней в своих желаниях.

— Ладно, красивая, ну чего ты. Поцелуй при встрече, идёт?

— Идёт, что с водой делать?

— Прокипяти обязательно, чтобы уничтожить заразу, — озадачил он меня. — И топи уже печь.

— Ясно, воду довести до кипения. Надо запомнить, — пробурчала я.

И сама догадаться могла бы. Даже стыдно за себя стало немного.

Сделав всё, как он сказал, я, улыбаясь, поглядывала на разгорающееся пламя. Всё оказалось несложно.

— Значит, на ней готовить можно? — я уже по-другому смотрела на эту древность.

— Нужно, Дали. Я потом доведу всё до ума, а пока так. У тебя большой запас каура?

— Много, — я неопределённо кивнула, — всё заставлено.

— В договоре указано, что на три месяца должно хватить. Надеюсь, не обманули, — он снова широко зевнул.

— Ты засыпаешь на глазах, Калеб. Тебе отдыхать надо, а я тут со своей печью.

— Просто устал. Там встроенные датчики заслонки. Поэтому не трогай её, оно само настраивается.

— К чему не прикасаться? — спохватилась я.

— Ни к чему, — он снова прикрыл рукой рот. Его качало от усталости.

— Так, родной, ложись на подушку. Я побуду с тобой, пока ты крепко не уснёшь, а после отключусь.

— У тебя ещё вечер... — пробормотал он.

— Мы сейчас с девочками уберём рыбу. Я открою последний контейнер с готовым рисом, что брала на корабль. И вода у меня ещё в бутылях есть. А после

ужина отправлюсь спать. Здесь кровать и шкаф, но я не смогла его собрать.

Я всё сделаю, Дали. Только дождись меня.

У тебя какой-то план?

— Я не буду об этом говорить. Суеверный. Но да, есть мысли... Хотя всё пошло наперекосяк, стоило мне тебя увидеть, малышка. Чёрт, я даже и не предполагал, что всё так перевернётся с ног на голову...

Он бормотал всё невнятнее засыпая.

Улыбнувшись, я шёпотом попросила Лапушку и Жирю вести себя тише.

Калеб спал, когда мы убрали в морозилку свежую рыбу и вынесли на веранду чешую, высыпав её в ведро с дохлыми жуками. Завтра я всё это закопаю. А сегодня есть и спать.

Поужинав, оставила девочек на кухне и пошла в спальню.

Переодевшись в длинную футболку, легла в кровать и накрылась одеялом.

— Спокойной ночи, Калеб, — пробормотала я, отключая планшет.

Мой муж крепко спал.

Глава 22

Необычно яркий свет раздражал глаза и не давал спать.

Поморщившись, я повернулась на другой бок и приоткрыла один глаз.

На меня, подёргивая усиками, таращился жук-переросток. Яркий голубой окрас жёстких крыльев поблёскивал в лучах утреннего солнца. Я, конечно, не могу достоверно утверждать, что в этот момент мы интимно смотрели друг другу в глаза, но ощущения были именно такие.

И, хотя жук казался достаточно красивым, но это не тот мужчина, с кем бы я хотела просыпаться на этой кровати.

— Лапушка! — взревела я.

А в ответ — тишина.

— Люси, время?! — по привычке поинтересовалась я, а в ответ всё то же безмолвие. — Точно! Я же тебя ещё не распаковала. И пылесос где-то там...

Вскинув бровь, я пакостно усмехнулась, глядя на наглого жучару, что покидать вторую подушку не собирался.

— Лежишь? Таращишься на меня? Смелый, да? А я сейчас Туки как распакую и каюк вам придёт. Он же жрёт всё, что на полу ровно и неровно лежит. Это пострашнее и жирянки, и мухоловки, вместе взятых, будет!

Жук пошевелил усами.

— Что не впечатлился? Летел бы отсюда подальше, пока цел, а то на завтрак пойдёшь.

Снова пошевелив усами, эта тварь ползучая расправила крылья и вылетела в окно. Открытое окно!

— Не поняла! Лапушка!

И снова тишина!

— Да, где вас с Жирей носит? Дамы вы, деятельные, где надо и не надо.

Я нехотя поднялась с кровати и, накинув на плечи одеяло, подошла к широкому подоконнику.

Свежо. Трава от росы блестит, воздух такой чистый.

Солнце только поднималось над далёкими горными вершинами, озаряя округу первыми лучами.

Как же всё-таки красиво.

Широкая лента мелководной горной речки стелилась между холмами, уходя куда-то за горизонт. У перелеска рваными островками красовались цветочные полянки, на которые вчера я внимания не обратила.

Деревья, кронами подпирающие небо...

Глубоко вдохнув, улыбнулась.

— Как же это шикарно! — я ощутила себя счастливым человеком.

Резкий звук, похожий на удар металла об металл, отвлёк меня от созерцания природы. Повернув голову в сторону, обнаружила свою пропажу — Лапушка, важно перебирая толстыми корешками по земле, направлялась к ближайшим кустам, волоча за собой короткую маленькую садовую лопату. А за ней не столь бодро плелась жирянка с ведром.

Хм...

— Ну и чего вы там ещё удумали? — пробурчала я себе под нос, зная, что слуховые рецепторы у них не столь развиты.

Растения, вообще, охотились, больше полагаясь на движение своих жертв.

Мой планшет запиликал.

Быстро активировав вызов, улыбаясь, взглянула на бодрого Калеба. Муж стоял в комбинезоне на голый торс и подкидывал в руке странную штуку. Обычно распущенные волосы, доходящие ему до плеч, сегодня он собрал в аккуратный хвост.

— Это что? — любопытничала я, глядя на подлетающий кусок полимера.

— Взрывчатка, — он снова поймал и покрутил в руке эту штуку, показывая мне. — Я сегодня отработанную породу освобождаю.

— Не подкидывай её, — тут же переполошилась я.

— Она не опасна сама по себе, — он хитро усмехнулся. — Переживаешь за меня?

— Очень! — не стала скрывать я.

Кусок мягкого чего-то тут же отправился в его большой нагрудный карман.

— Дали, я вчера уснул. Как-то не очень получилось...— он склонил голову набок и так мило улыбнулся, что у меня сердце ёкнуло. Вот умеет же быть обаятельным.

Прикусив губу, я ловила за хвост спешно покидающие мою голову мысли.

— Дали, ты краснеешь, детка! — как-то заговорщически прошептал Калеб. — Я что-то проспал? Было нечто компрометирующее тебя? Ну, не томи, желанная моя. Я хочу знать всё!

— Да ничего такого, — проворчала я. — Мы честно берегли твой сон и отключилась я, только когда сама в постель легла...

— Ну вот! — он как-то даже скис. — Такой момент упустил. Ты вот в этой майке спала, да? Там наверняка шикарный вид.

— Калеб, оставь в покое мои... — недоговаривая, я взглядом указала на верхние женские прелести.

— Что значит оставь, детка? — от возмущения он сложил могучие руки на груди. — Я за них ещё даже и не подержался!

Я скептически приподняла бровь.

— Обещаю скоро исправиться, — просиял он.

Закатив глаза к потолку, обнаружила там жучка поменьше...

— Нужно браться за купол, — пробормотала, оценивая окрас нового посетителя, — и быстрее. А то меня отсюда вынесут ночью!

— Насекомые? — догадался муж.

— Ага, и ещё вот, деятельницы! — я выставила планшет в окно, демонстрируя свои хозяйственные цветочки, закапывающие рыбью требуху под кустами.

— Красота! Ты отхватила не хилый участок, малышка. Неудивительно, что глава поселения плевался.

— Калеб, я тебе, вообще-то, Лапушку показываю. Она яму копает, если ты не заметил.

— Дали, прелесть моя, твой сорняк вырубил систему блокировки корабля! На фоне этого всё остальное кажется мелочью. Ты, главное, следи, что или кого они там закапывают, а то ножик она в корешках крепко держит.

— Ты это о чём? — недоумённо уточнила я.

— Ну, вдруг какой бедолага наложит свою лапу на самых толстых жуков, — медленно протянул он. — Ты ей передай, что тела лучше в реку скидывать...

— Калеб! Я тебя очень прошу, не шути так. Тут только ленивый не ткнул меня лицом в твою судимость, я уже собакой лаю на всех, защищая твою честь и достоинство.

— Малыш, а ты так уверена, что я хороший? — он смотрел с экрана мне прямо в глаза.

— Уверена, — пробурчала я.

— Почему?

— Не знаю, Калеб. Уверена, и всё тут. Разговор закрыт! Ты на работу?

— Да, — уголки его губ приподнялись. — Перед подрывными работами решил позвонить, на тебя спящую посмотреть, а ты в одеяло завернулась.

— Этот разговор мы тоже отложим.

— М-м-м, "отложим" — это уже не категоричное "закончим". Воодушевляет!

— Пошляк!

— Я озабочен собственной женой! Имею право! У меня на тебя даже документы есть, жестокая ты женщина.

Я рассмеялась.

— Чем будешь заниматься, крошка? День на Кеплере длиннее земного.

— Купол установлю, не хочу просыпаться с чужаками в постели.

— Кто посмел? — смоляная бровь уже привычно приподнялась.

— Жирный жук, но он улетел. Так что, ничего предъявить ему ты уже не сможешь.

Калеб рассмеялся, но резко смолк.

У него раздалась громкая сирена. До того противная, что даже я скривила лицо.

— Всё, Дали, мне пора. Теперь только вечером связаться смогу. Но если у тебя что произойдёт — дёргай меня. Я найду способ ответить. И тормоши этого мужика, пусть регистрирует ваш прилёт.

— Я хотела сегодня, но одна боюсь, — призадумавшись, ответила, разглядывая мускулы на его груди. Они не давали мне покоя. — Соседи — люди пожилые, ты же видел. Им отойти от перелёта нужно. А это день - два. Но я помню об этом, Калеб, и так просто не оставлю.

Он кивнул и, подмигнув, отключился.

Отложив планшет, я сбросила с плеч одеяло и потянулась.

Мои хищницы заканчивали прикапывать чешую да требуху. Их деятельность меня всё чаще вводила в ступор. Знать бы ещё, что там в корнях у этих особ. Какие мысли крутятся?

Заправив кровать, отправилась на кухню.

Забредя по дороге в пустую комнату, временно отведённую под склад, вытащила из сумки Люси и пылесос. Активировав его, опустила на пол. Глухо зарычав, он ринулся осваивать свои новые угодья. За жирянку можно было больше не волноваться. За месяц она вымахала втрое и теперь сама могла кого хочешь сожрать.

— Люси, рецепт жареной рыбы, — скомандовала я, в мучениях подключив колонку к усилителю сигнала, собранного впопыхах.

Я честно пыталась разобраться с инструкцией, пробовала скреплять детали согласно трёхмерной схеме, но у меня всё равно осталась куча лишних запчастей, на которые я махнула рукой. Работает же...

— А какую рыбу мы собираемся жарить? — отозвалась Люси в привычной манере.

— Я смотрю, твой интеллект не скинулся, — подметила я.

— Нет, конечно, я такая навечно, — в голосе этой фифочки появилось высокомерие.

— Ну, так прямо и навечно...?!

— Нет, ошиблась! Я же совершенствуюсь, расту!

Ну точно, кто-то слишком много о себе мнит!

— Ладно, я поняла — ты крутой умный дом, — закрыла я эту тему. — И всё же мне нужен рецепт приготовления рыбы.

Ухватив единственную нераспластованную рыбину за хвост, покрутила её над колонкой, чтобы Люси смогла просканировать.

— Неизвестный вид, — выдала она.

— Ты шутишь? — я покосилась на рыбку.

— Нет, но мы можем занести её в кулинарную базу.

— А в других базах ты искала? Эту планету обследовали.

— Учётом обитателей рек и озёр и прочей скудной фауны Кеплера не занимались, — просветили меня. — Известно, что крупных хищных видов, опасных для человека, на планете не обитает. И ещё...

— Хорошо-хорошо, — остановила я её, пока она мне тут историю освоения Кеплера не рассказала. — Так короче, если ты мне сейчас же не ответишь, на что похожа эта рыба и как её лучше приготовить, я тебя отключаю...

— На сковородку, и дел-то! — тут же отчеканила она.

— Соль, специи?

— А какие у вас есть?

Мне кажется, или она прекрасно знала ответ на этот вопрос.

— Да никаких!

— Тогда к чему спрашивать? — и снова эти нотки снисхождения.

— Зачем я тебя только достала, — простонала я, — так ведь хорошо утро начиналось. Рыча, на кухню заехал пылесос, на его дисплее горела кнопка "Возвращение на базу"

— Не поняла! — озадачилась я. — Ты чем там уже брюхо успел набить?

В ответ он, снова зарычав, ткнулся то в один угол, то в другой...

— Ну и бестолочь, — проворчав, подтащила его куда нужно. Заехав на базу, он притих. — Потом тебя почищу... А пока рыба. Люси, я всё ещё жду ответ.

— Ближе всего по составу волокон к этой рыбе вымерший четыреста лет тому назад речной осётр.

— Ох, ты! Даже так, — такие новости мне пришлись по душе. — А рецепт-то дай.

— У вас же нет специй.

— Ну да, — я как-то скисла. — Ладно посолю и на сковороду. А у меня есть сковорода? Люси?

— Пункт 54 в списке, произнесённом Калебом Мортеном.

— Славься, Калеб! — у меня как-то отлегло.

Закупалась-то я по скорому и ленивому. Сунула список роботу-консультанту и ходила за ним следом по магазину, пока он всё собирал. А теперь, выходит, и не помню, что у меня там имеется.

— Рыбу ещё нужно в муке обвалять, — подсказал умный дом.

— А Калеб её диктовал? — сразу перешла я к главному.

— Пункт 78.

— Как же мне повезло с мужем! — выдохнув, нарезала рыбу на порционные куски.

— Есть проблема, — Люси не унималась.

— И какая? — я приподняла бровь, ожидая, что за мысль созреет на её материнской плате, или где там у неё ютится интеллект.

— Мука во втором контейнере, а его нужно разобрать. Сковорода в третьем... — Люси многозначительно выдержала паузу.

— Да, блин! — я отложила нож в сторону. — А соль?

— Первый контейнер... — добила меня эта всезнайка.

— Так что же мне голодной ходить?! — я стукнула пластиковой тарелкой по столу и в неё тут же с потолка упал упитанный кузнечик. — А вот это сами жуйте.

Изящным движением руки, я отправила эту вездесущую инсекту прогуляться на веранду.

Придётся разбирать контейнера!

Вот этим я и занималась до обеда.

Лапушка и Жирянка периодически заглядывали в пустую комнату, но присоединиться как-то не спешили. В итоге, просто повытаскивав все коробки и проверив их содержимое, я распихала всё по углам и вернулась на кухню со сковородой и пластиковой упаковкой синтетической пшеничной муки. Зачем она мне я смутно представляла, но в списке Калеба значилось аж 60 кг.

Что он с ней в таком количестве делать собрался? Неясно. Не ложками же есть?!

В углу у базы ковырялась Лапушка, вытаскивая контейнер пылесоса.

— Чего это ты вдруг до него снизошла? — поинтересовалась я.

Видимо, мои шаги мухоловка не услышала, потому как её листочки дрогнули, и крышка мусороприёмника распахнулась.

И вдруг на кухне стало как-то неуютно... и тесно.

На волю из недр пылесоса рванули жуки всевозможных окрасок, саранча и невесть что ещё и ползающее, и прыгающее, и летающее.

— Лапушка! — взвыла я.

Мухоловка не придумала ничего умнее, как захлопнуть крышку пустого мусоросборника и запустить пылесос.

Выскочив из кухни, я поспешила на улицу. Отойдя от веранды, заглянула внутрь через окно. Эти двое работали весьма слажено. Один сгребал всех летающих тварей, что приземлялись на пол, а Лапушка собирала всех со стен. Двери в помещение приоткрылась и к бардаку присоединилась Жиря.

— А у вас весело! — прошептал кто-то бархатистым голоском мне на ухо.

Взвизгнув от неожиданности, я обернулась и оказалась нос к носу с этим красавчиком Камилем.

— Здрасти... — выдохнула я.

— Добрый день, — просиял он, — а что у вас тут творится?

— Пылесос, он... Хм, — я как-то призадумалась. — А где Туки, собственно, всё это собрал?

— Пылесос? Даётся мне, что под койкой. Жуки выбирают тихие тёмные места, а у вас под кроватью наверняка именно так...

— Да, вчера как-то туда заглянуть не успела, — пролепетала я, отступая от мужчины. Но он снова сделал шаг ко мне, нависая сверху.

— Просто нужно на ней немного пошуметь, и они разбегутся сами, — и вроде сказал между прочим, а ощущение некого намёка.

Или это у меня уже воображение разыгралось?

— Интересные у вас растения, — одна его рука, уперевшись в стену, отрезала мне путь отступления к веранде. — Привезли их для разведения?

— Не совсем, — я немного пришла в себя от такой наглости. — А вы в гости или сообщить, что базы уже открываются и вы можете нас зарегистрировать?

— Ну, что вы, Даллия, так переживаете, всё в своё время, — он улыбнулся так плотоядно, что я сглотнула. — А я заглянул познакомиться с вами поближе. Такая красивая девушка и вдруг одна...

Протянув вторую руку, он провёл по моей щеке костяшками пальцев. Это было так неожиданно, что я даже отпрянуть не успела. Ну и борзота! Да за кого он меня принимает?!

— Я думаю, вам не стоит так делать, — мой голос походил на писк.

В такой щекотливой ситуации я оказалась впервые.

— Ну почему же, — он склонился ниже. — Ты одна тут в большом холодном доме...

— Он горячий... тёплый, — выпалила я, понимая, что отступать мне некуда: за спиной стена и окно, если только через него и на кухню.

— Кто горячий? — его глазки подозрительно заблестели, словно у кота гулящего.

— Дом, — выдохнула я. — И у меня муж!

— Где? — его ладонь легла на мой затылок, вызывая толпу охваченных паникой мурашек. Ужас! Мой мозг судорожно соображал, как выкрутиться из такого положения.

— Здесь он, — ладони вспотели от волнения, я окончательно растерялась от такого нахрапа.

Заметя это, он хищно усмехнулся и резко впился губами в мои.

Что-то мокрое и противное попыталось проникнуть в мой рот. Передёрнув плечами, я не удержалась и со всей дури подняла колено. Промахнулась! Но это меня не огорчило. Я стремительно исправила положение дел, въехав этому мерзкому соблазнителю со слюнявым ртом пяткой по стопе.

— Ай, — он тут же выпустил меня из объятий.

— Вот так-то лучше! Плохой вы способ выбрали с девушками знакомиться, — просияла я и таки зарядила ему промеж ног, наслаждаясь эффектом. — Я росла в образцовопоказательном приюте для девочек, мистер Камиль, и это первое, чему нас научили воспитатели, готовя к взрослой жизни!

Глава 23

— Ты что творишь?! — прошипел он, зажимая руками самое дорогое, — я же с серьёзными намереньями.

Ага, поняла я уже о его "намереньях". У Томы столько их было этих предельно серьёзных. Недельку потрут на простынях, и это ещё в лучших случаях, и гуляй, родная. Нет уж. Не на помойке я себя нашла, чтобы пускать на свою кровать всякий временно-случайный мусор.

— Я замужем, — напомнила я ему.

— Да, там зэк! Я же проверил! — сказал, как плюнул, а мне в этот момент захотелось глаза ему выцарапать. Стоит тут сама невинность.

— Закрой свой рот! — процедила я. — Там прекрасный мужчина! Мой мужчина, который мне небезразличен. Так что руки собрал, не там ты их распускаешь!

На кухне что-то грохнулось. Взглянув в окно, я обнаружила, что всех ползучих тварей уже собрали. И теперь кое-кто тянет свои жирные листочки к моей рыбе...

— А ну, не трогать! — взревела я. — У вас вон полный пылесос вкусняшек.

Жиря тут же отползла от миски и сделала вид, что это не она на мой обед покушается.

— А я вижу, ты уже реку обследовала? И ничего, кроме рыбы, интересного там не нашла?

— А что там ещё есть? Я что-то упустила? — его слова показались мне подозрительными.

— И да, я удачно порыбачила.

Злость меня не отпускала. Но это было в моём характере: увы, злопамятная!

Он прищурился и отвечать не спешил. Я же поганенько улыбалась, глядя, как он следит за моими движениями. Какой шуганный оказался. Хотя нам курсы самообороны на совесть проводили. Знали, что приютским сложнее в жизни и за спинами нашими никто не стоит. Поэтому учили бить, не думая, и так, чтобы наверняка. Ну и бегать, конечно, стайер я тоже первоклассный.

— Может, всё же в дом пригласишь поболтать? Чай выпьем, — он разом изменился в роже. — Ну, не за ту я тебя принял, можно ведь простить. Давай, ещё раз попытаемся познакомиться поближе. Ты одна, наверняка скучаешь вечерами. И не отрицай, я ведь знаю, как здесь скука порой одолевает. А наш участок через один. Я могу приходить. Часто и надолго.

— Мне не скучно, — я мило улыбнулась, — у меня дел по горло. К тому же муж скрашивает мой досуг.

— Да брось! — он засмеялся. — Живой мужчина же лучше, а он если и прилетит, то лет через десять. Я уже всё посмотрел. Ты же не будешь, красавица, спать на холодных простынях все эти годы? Молодость впустую. Ну а если он тебе так нужен, то и не узнает о наших шалостях никто. Я ему твою постель без вопросов уступлю, как время придёт. Но учти, я ведь моложе его. Крепче, выносливее.

— Ты себя сейчас как коня для посевных работ в поле рекламируешь? — съязвила я. —

И нет, не буду я одна спать. Но и тебя на кроватку не впущу. И вообще, ничего что мы второй раз видимся, а ты уже себя как грелку предлагаешь? Дёшево как-то выглядит!

— А чего ходить вокруг да около...

— Вот и не ходи, — грубо перебила я его и невинно хлопнула ресницами. — Чая у меня нет. Знакомств мне и так хватает. Так что не приглашаю!

— А я настойчивый, — провокационно шепнул он.

— А я категоричная, — также с придыханием ответила я. — Я мужа люблю, и не твоё дело, кто он и где находится.

— Нет, вы с ним и незнакомы толком. Врёшь, — он резко подался вперёд и ухватил меня за подбородок. — Ты будешь моей, красивая. На этой планете до безобразия скучно... А с тобой хоть как-то развлечься можно.

— Работать не пробовал? — он вызвал у меня очередной приступ какой-то гадливости.

— Ты передумаешь, я обещаю, — усмехнулся Камиль и пригладил подушечкой большого пальца мою нижнюю губу.

Это взбесило. Наверное, будь на его месте Калеб, я бы растаяла, а сейчас всё, что мне хотелось — это врезать кулаком по сахарной роже. Но я сдержалась. Не стоит пока этого делать. Импульсивные поступки часто влекут за собой плохие последствия.

— Я так не думаю, — холодно ответила я, глядя ему в глаза. — У меня дела. Купол ещё установить нужно...

— Вот видишь, — его физиономия скривилась в ухмылке, — такой хрупкой женщине нужен мужчина.

— Он у меня есть! А так, сладенький, я одна двух мужиков стою. И думаю, нам пора прощаться... сосед, — жирно намекнула, что надобно ему убираться отсюда подальше.

— Конечно, но я ещё вернусь и не раз. Ты сдашься, Даллия Одуманд, и сама позовёшь в свою широкую, но такую пустую постель.

— Я — Даллия Мортен! И на место в моей кровати бронь.

— Глупая мышка, — шепнул он, но отступил.

Я молча наблюдала, как мерзкий соседушка, не спеша, удаляется по свежепротоптанной тропинке и садится на вездеход.

— Мне ещё мама говорила, что от сладкого зад слипнуться может, а в тебе, дрыщ, сплошная ванилька.

Наверное, красивые слащавые мужики — это не про меня. Предпочитаю здоровых, мускулистых и.... бородатых.

Снова заглянув в окно кухни, убедилась, что там порядок.

Даже пылесос освобождён от мусоросборника. Куда из него денется вся живность, знать, я не желала. Но даётся мне — не в землю её прикопают, и уж тем более не на волю выпустят. Главное, чтобы это обжорство моим зелёным красавицам боком не вылезло.

Убедившись, что непрошенные гости покинули мой участок, я вернулась в дом.

Настроение как-то поубавилось. Просолив рыбу и обваляв кусочки в муке по настойчивому совету Люси, сложила их в миску. Достала из кладовки очередную пластиковую коробку и разожгла печь.

На этом кауре не экономила.

Ночи здесь холодные несмотря на то, что солнце днём припекало так, что и удар отхватить недолго было. Установив сковороду, закинула в неё таблетку спрессованного животного жира и принялась первый раз в жизни готовить самостоятельно.

В приюте у нас не было возможности освоить домашнюю кухню. В какой-то момент я и забыла, что котлеты, суп и та же жареная рыба бывают не только в упаковках. Став жить самостоятельно, я продолжила покупать готовую еду и максимум, что от меня требовалось — это разогреть её.

И вот теперь пришло время освоить эту науку.

Первый кусочек, как водится, вышел комом.

По какой-то неведомой причине он развалился и остался бледным. Зато остальные — те, которые я забрасывала в раскалённый жир — весело скворчали и стреляли горячими капельками в разные стороны.

Запах на кухне стоял... М-м-м.

Жаль, Калеб меня сейчас не видит.

Мои мысли постоянно возвращались к этому мужчине.

Кажется, я влюбилась. Если, конечно, такое возможно. Ведь мы никогда не видели друг друга вживую. А вдруг он прилетит и разочаруется?! Я ведь и невысокая, и так не сказать, что красотка.

Нахмурившись, выложила рыбу на тарелку и присела за стол.

Нацепила кусочек на вилку и отправила в рот.

Хм... Ну не возьму фигурой, так покорю рыбой. Ещё ни один мужчина не отказался сытно поесть.

На вкусном борще не один брак был построен!

После обеда я поспешила на улицу. Энергия во мне била ключом. Вытащив из контейнера коробку с мини-теплицами, примерно прикинула, где их можно будет установить. Земли было так много, что я даже терялась.

Куда её столько?

"Но много — не мало" — успокоила я себя.

Благоразумно решив, что расстраиваться нужно начиная с пары шагов от дома, разложила детали будущего парника на траве и призадумалась.

Вроде всё так просто, но всё же...

Да, помучилась я знатно, ещё и резвящиеся, и жрущие без остановки девочки отвлекали. Всё боялась, что они либо заглотят кого не того, либо опять найдут неприятностей на свою корневую систему. Кроме реки, тут ещё и необследованные заросли кустарника и лес ленточный. И кто знает, что там водится.

Наконец, собрав первую теплицу. Установила лёгкую навесную дверь и похвалила себя. такую молодец.

Косая, кривая, крыша почему-то покатой оказалась... Но стоит же. А что ещё нужно?!

Первая из десяти каркасных теплиц пять на пять метров была готова.

В принципе, пока мне хватало и её. Убедившись, что она закреплена основательно, поспешила в дом за подросшими саженцами, что привезла с собой.

Ящики с герметично упакованной рассадой земных овощей прекрасно перенесли путешествие. Но стоило мне поставить их на землю, как тут же активизировалась местная ползающая живность.

И вот она очередная проблема — сожрут ведь и листик выпустить не дадут.

Нужно будет следить за дверями в теплицу, иначе беда.

Небольшие деревца яблони, черешни, груши, сливы и кустики северной лимонницы я также решила спрятать за тепличными дверями. Конечно, место им не там, но сначала я купол поставлю, а уж потом пристрою их у дома.

Так с саженцами я провозилась до первых сумерек. И только когда огромная звезда медленно поползла к горизонту, я сообразила, что на сегодня хватит. Время пролетело незаметно. Какая уж тут скука?! Привыкшая к тяжёлому физическому труду, размяла спину и решила — время готовить ужин.

Но сначала нелишним было бы ополоснуться.

Ну, а купол я установлю завтра...

Но это тоже неточно...

Итак, нужно смыть с себя грязь, да и просто расслабиться.

Выбор у меня был невелик: либо греть воду в вёдрах, либо чуть потерпеть холод и обойтись рекой.

Второй вариант показался привлекательней.

Я за день так набегалась под солнцем, что, казалось, кровь сейчас вскипит, а кожа пластами сойдёт. Загар на меня лёг знатный.

Взяв пустое ведро, я поспешила к неглубокому водоёму.

Зачерпнув воду, нашла место на мелководье, где было не столь холодно.

Похоже, на берегу у дома из-под земли били ключи, а вот чуть подальше к участку мистера Петера вполне себе тепло. Скинув одежду, я в нижнем белье вошла в воду.

Хорошо, как... Меня мгновенно разморило. Плавать я, конечно, не умела, но это не мешало мне улечься на мелководье и позволить мягкому потоку смыть всю грязь с тела, что пристала во время работы в теплице.

Что-то блеснуло чуть поодаль перед огромным валуном, преграждающим реку.

Сев, присмотрелась.

Часть ведра? Очень похоже было.

Поднявшись на ноги, с любопытством решила проверить, так ли это.

Может, природе взбрело в голову вернуть мне моё. Сражаясь с течением, дошла практически до середины водоёма. Здесь оказался брод. Ступив на отмель, ухватилась за простую толстую пластиковую ручку.

Точно ведро, что мы потеряли вчера!

Выдернув его из грунта, радостная поспешила на берег.

Отыскав взглядом место, где оставила вещи, направилась туда, ориентируясь на красную футболку, висящую на низком кусту.

Я постоянно озиралась, было немного не по себе — ещё ведь помнила о тех странных зубастых тварях, что гоняли здесь рыбу.

И не зря меня терзало это чувство.

Прямо у берега, где вода достигала моего бедра, блеснула в закатных лучах солнца чешуя. Рыбья. Всё тот же осётр, что я жарила этим утром. Но размеры... Да там целый дельфин, не иначе!

Сглотнув вязкую слюну, поспешила на безопасный песочек.

Так, выходит, это я вечером мальков наловила.

Мальков!

Да одной такой рыбины мне на месяц хватит!

Так стоять...

Поставив ведёрко, я уже по-другому взглянула на монстра, притаившегося в тени кустов. Это же сколько в нём мяса? А икра?

Хм...

— Даллия, думай. Как это пустить на рыбные котлеты?

Ответа у меня не было. Я просто физически не справлюсь с такой "килькой". И никакого оружия у меня нет. Тяжело вздохнув, села на песок.

Обидно так. Вон он стратегический запас натурального рыбьего филе — руку протяни, а никак.

— Ну, где же ты, Калеб?! Тебе бы силёнок точно хватило её выловить. Ты же такой медведь.

Вот оно ещё одно подтверждение, что без мужчины никак. Какой бы ни была самостоятельной женщина, а "рыбку" ей порой самой не достать...

В расстроенных чувствах я опрокинула найденное ведро, вылив из него остатки воды и заиленного грунта. Мелкие ручейки устремились по склону к прозрачно чистой водной глади. Чуть поодаль, тяжело взмахнув крыльями, в реку упал здоровый жучара. Активно

дёргая лапами, он вызывал вокруг себя расходящиеся круги. Огромная рыбина словно отмерла. Медленно качнув хвостом, она развернулась, демонстрируя мне свои габариты. Как бы при этом намекая, что вот я — центнер вкуснейшего мяса, а ты сидишь там и ничего не можешь сделать, чтобы добыть меня.

Лузерша...!

Я поморщилась. Собственное бессилие задело за гордость.

Всё также вальяжно проплыв мимо, этот речной монстр, чуть ли не шкрябая брюхом по дну, устремился к жуку. Мгновение, над водой показалась рыбья пасть, и крылатого бедолаги не стало.

У кого-то случился ужин... Но не у меня.

— Знала бы, что тут такое водится — взрывчатки прикупила, — усмехнулась я. — Или ружьё, потому как на сию особь с удочкой ну никак, если ты сама весишь вдвое меньше.

Поднявшись, я отряхнула пятую точку от песка и потянулась за футболкой.

Что-то весело заблестело прямо под моими ногами.

Сдвинув большим пальцем стопы грязь, что была в выловленном в реке ведре, обнаружила странный камень или металлический кристалл, только вычурный какой-то. Жёлтый, как золото, изрыхлённый словно пережевал его кто. С вкраплениями.

— А красиво, — прошептала я сама себе. — Можно, как украшение куда положить в вазочку.

Чуть подальше у поверхности воды сверкнул ещё один камешек. Такой же, но поменьше. Подобрав и его, забросила в ведро. Повесила штаны на плечо и пошла к дому.

Ещё ужин приготовить нужно.

Глава 24

Сгущались сумерки, когда, открыв для проветривания вторую дверь, ведущую на веранду, я готовила вкусную кукурузную кашу. Ну как вкусную?! Горелую, оттого и запах стоял жутчайший. Но так как я была очень голодна, то на такие мелочи, как кусочки горелого и специфический вкус, уже не обращала внимания.

Жиря и Лапушка сидели в уголке и необычно вяло шуршали листиками.

Это показалось мне странным.

Отставив тарелку, я подошла к ним и присела на корточки.

— Всё ясно... обожрались! — выдохнула я. — А ведь предупреждала. А ну марш по горшкам! И чтобы ни жучка в ближайшую пару дней. Увижу — запру дома. Ясно?!

Кивнув поникшей бледно-розовой ловушкой, Лапушка поплелась на поиски своих пластиковых корыт.

— Ну вот что с вами делать? — я всплеснула руками. — Жиря, ты даже с места сдвинуться не можешь. Листья бледные, сама как квашня вялая. Ну чего было жрать-то не в себя? Что их отнимет кто, жуков этих? Вон их скачет сколько! Сиди, да рот открывай, или листья оттопыривай, в твоём случае.

На кухню вернулась Лапушка, волоча за собой два горшка. Под моим пристальным взором эти голодающие прикопались в садовый искусственный грунт и притихли.

Поджав губы, я налила каждой порцию удобрений и оставила в покое.

И пусть только попробуют завтра хоть листок на улицу высунуть!

Вернувшись к каше, я поняла, что аппетит пропал.

Поковыряв ложкой в тарелке, ощутила такое одиночество.

Прав был этот соседский "сахарок". Плохо мне одной.

Раньше я как-то не замечала этого. А теперь...

Покосившись на планшет, активировала вызов Калебу, но сигнал обрывался. Видимо, муж находился вне зоны.

Это окончательно испортило настроение.

С открытой веранды потянуло сквозняком.

Подойдя закрыть дверь, обнаружила, что вдалеке на нас надвигается что-то тёмное. Уснувшая детская память на мгновение оживилась и подсунула мне картинки из прошлой жизни.

Свинцовые тучи, раскаты грома, ослепляющая молния...

Мама, папа и я, забирающаяся к ним в постель.

Да, я боялась грозы...

Всегда.

Окончательно сникнув, тяжело вздохнула и вернулась за стол.

Калеб не отвечал.

Оставив увядшие пережравшие цветочки на кухне, отправилась спать.

Поставив планшет на кровать, установила автодозвон и зарылась в свои вещи. Вытащив чистую домашнюю майку, стянула ношеную футболку.

Первый раскат грома заставил присесть.

Порыв ветра ударил в окно и по полу потянуло свежестью.

Дрожа то ли от страха, то ли от холода стянула бюстик и нагнулась за одеждой, лежащей на кровати.

— Ого! Как это я вовремя! — раздался уже практический родной голос.

— Калеб! — обрадовалась я, и тут же сообразив, на что он смотрит, с громким: "Ой" натянула маечку.

— Это ты зря! Мне ну вот совсем всё понравилось в твоём предыдущем образе.

— Калеб! — возмутилась я. — Мне иногда кажется, будто всё, что тебе во мне интересно, находится вот тут, — я обвела рукою грудь.

— Неправда, детка! Я был бы от тебя также без ума, будь ты обладательницей изящной "единички". И вообще, что плохого в том, что я залипаю на твои прелести. Должно же быть и в жизни каторжника что-то прекрасное... светлое... большое... мягкое...

— Да ну тебя! — этот наглый тип снова прикипел взглядом к груди.

— Ну, Дали, сердечко моё, не злись. Я обожаю тебя всю, от макушки волос до кончиков пальцев.

Новый раскат грома сотряс дом.

Трусливо прикусив губу, я забралась на постель поближе к планшету.

Калеб, склонив голову набок, с интересом наблюдал за мной.

— Поговори со мной, пожалуйста, — уже более миролюбиво попросила я.

Бровь мужчины приподнялась.

— Что случилось, Дали? Ты боишься?

Я закивала головой.

— Расскажи чего?

Вместо слов я просто взяла в руки планшет и показала, что творится на улице.

— А-а-а, ураган, — понял он.

— Да, — я закивала, забираясь под одеяло.

Дверь скрипнула и в комнату, тихо шурша корешками, вошли, волоча за собой горшочки, мои девочки. Пристроившись у кровати, они снова притихли.

— Что это они бледные такие? — Калеб нахмурился.

— Переели. Теперь придётся сажать их на диету и пичкать удобрениями. Купать в специальных смесях, чтобы вывести излишки нажоротого.

— Ну и морока, — он улыбнулся и, взяв подушку, подложил её себе под голову. Очередной раскат грома вынудил меня податься ближе к планшету.

— Не бойся, Дали, это всего лишь гроза. Дом моего деда расположен в горах. Он растил меня. И грозы там частое явление. Посмотри на это с другой стороны. Молнии — это ведь красиво и завораживающе. Я всегда гадал, где, в какой части неба появится следующая вспышка.

— А я пряталась в постели у родителей, — тихо призналась, пожав плечами.

— Надо же, — он сделал большие глаза, — а я уж было начал считать тебя бесстрашной. Ложись, малыш. Представь, что я рядом, прямо на соседней подушке. И ты не одна.

— Я, наверное, впервые за долгие годы поняла, насколько одинокая...

— Это не так, моя девочка. У тебя есть я. Есть твои зелёные проныры. Это уже не мало. Расскажи, что ты делала сегодня?

Я покосилась на окно.

— Не думай о грозе, Дали, отвлекись.

— Как? — я поёжилась

Сквозь щели в окне и стенах в комнату проникал холодный воздух, выгоняя тепло.

— Не знаю, — Калеб прищурился, — когда я сегодня спустился в шахту, то успокаивал нервы, вспоминая, как колыхаются твои прелести перед экраном, когда ты ползёшь в трубе вентиляции...

— Калеб! — я засмеялась. — Ну, не придумывай...

— Я откровенен с тобой, — на его лице расплылась проказливая улыбка. — Нам, мужчинам, много не надо. Что не видим, то додумаем...

— Фантазёр, — не удержавшись, я засмеялась

— Вот, ты уже и улыбаешься, малыш.

Я смутилась и поняла, что действительно расслабилась.

— Расскажите о себе, мистер Мортен, я так много о вас не знаю, муж мой.

Он привычно приподнял бровь и призадумался.

— Стыдно сознаться, Дали, но историй, которых можно рассказать невинной девушке, у меня нет.

Совсем? — огорчено уточнила.

— Совсем, моя хорошая. Пил, прожигал жизнь и даже не пытался строить карьеру. Не ценил то, что имел. Не заботился о тех, кого считал семьёй. В итоге, когда очнулся — было уже поздно.

— Ты про жену? — моё сердце кольнула неуместная ревность.

— Вот с женой у меня, рыженькая, всё хорошо. Лежит передо мной в провокационной маечке и улыбается.

— Нормальная у меня майка, — возмутилась я.

— Конечно, она так обтягивает твои дыньки, что горошинки видно...

Фыркнув, я натянула одеяло повыше.

— Какая коварная женщина... Но мне наука — нужно было молчать и любоваться.

— Калеб, ты рассказывал о себе и о семье, — напомнила ему.

— Да, — он усмехнулся, — семья у меня небольшая — дед и ты. Я рассказал ему о том, как мне повезло и какое сокровище назвало меня мужем. Он рад и надеется когда-нибудь познакомиться с тобой...

— А ты не спешишь?

— Спешу, Дали, теперь действительно спешу.

Мне стало очень приятно.

Комнату озарила яркая вспышка.

— Гроза надо мной...

— Ничего, малыш, смотри на меня и ничего не бойся.

Переведя взгляд на экран планшета, я выдохнула. Даже на расстоянии этот мужчина вселял в меня спокойствие и уверенность.

Ветер набирал силу, гуляя на необследованном мною чердаке. Сквозь щели в оконной раме проникал сквозняк, выстуживая тепло из комнаты.

Я куталась в одеяло и не сводила взгляд с планшета.

По стёклам застучали крупные капли. Всё это наводило на меня тоску и позабытый страх перед первозданной стихией.

— Дождь такой сильный. Окно будто со шланга поливают, — шепнула я Калебу. — А я уже и забыла, как это бывает. Так странно, словно я вернулась в далёкое детство, но согреть больше некому...

— Я буду тебя греть, Дали, обещаю. Только дай мне немного времени, и всё будет хорошо.

— Мне и сейчас с тобою хорошо... — раскат грома заставил умолкнуть. — Скажи, ты любишь домашнюю кухню? — выпалила я первое что на ум пришло.

— Безумно. И есть, и готовить. Моя бабушка любила баловать нас, внуков, пирожками. Даже, когда мы выросли и просто прилетали в гости, на столе всегда ломилось. Нам её не хватает очень. С её смертью словно уют родного дома исчез, развеялся пеплом по ветру. И порой так хочется вновь ощутить запах печёных пирожков и сдобных булочек. Услышать заботливое старческое ворчание. Но поздно... Знаешь, что действительно страшно,

Даллия? Не гром и не молнии, а осознать, что имел так много, когда остался ни с чем.

Я тяжело вздохнула, прекрасно понимая, о чём он. Моя семья — две узкие глиняные дочечки где-то на Земле. Это даже могилками не назовёшь.

— У тебя есть братья или сёстры? — улыбнувшись, я удобнее устроилась на подушке, подтягивая одеяло к подбородку. Холод словно душу вымораживал.

— Нет, — Калеб покачал головой. — Родных нет. Только троюродные.

— И все военные?

— Да, у нас династия. Профессии разные — врач, подрывник, пилот — но все мы служили или служим. Все пошли по стопам деда, а он прадеда... И так энное число поколений. Все в погонах.

— А я даже не знаю, кто и где мои родственники, — призналась я в том, о чём не говорила даже Томе. — Однажды я прокралась в кабинет директрисы и нашла своё личное дело. Даже не помню зачем... Там была бумага, а в ней указаны фамилии людей и степень их родства ко мне. Дедушки, бабушки с обеих сторон, тётя, дядя... И каждый из них написал отказ от меня. Это было так обидно. Я не знаю этих людей и никогда не стану искать, но всё же не представляю, если бы у меня была внучка или племянница, я никогда не допустила, чтобы она попала в приют. Это так жестоко.

— Люди разные, малыш. Добрые, злые, эгоистичные... К сожаленью, первые в меньшинстве. Ну и обстоятельства, ты ведь не знаешь, в какой ситуации на тот момент были они...

— Ты бы оставил ребёнка своего брата или сына в приюте? — прямо спросила я.

— Нет, из шкуры бы вылез, но вырастил сам. Прости, Дали, но у нас такие разные судьбы. В отличие от тебя, меня после смерти родителей окружили теплом и заботой. Я и дня не провёл вдали от близких. Дед оформил полную опеку за пару часов, ещё прах родителей остыть не успел.

Прикусив верхнюю губу, я немного расстроилась за себя и, поёжившись, плотнее завернулась в одеяло.

— Ты печь топила, детка? На тебя смотреть холодно. Не экономь на тепле. Пока сам не могу о тебе побеспокоиться, я деда попросил. Доставка каура заказана на следующий месяц. У моего старика друг заведует расселением на планеты, попавшие под юрисдикцию военных. Так что все сделают в лучшем виде. А я прилечу — построю сарай для хранения каура, чтобы в доме его не было. Так что топи, девочка моя, по полной, чтобы не заболела.

— Стараюсь, — я закивала, — просто тут такие щели, ты бы видел. Дом сделан кое-как. Для галочки. А защитный купол я ещё не ставила. Зря, наверное... С него нужно было начать, а я с теплицей возилась.

— Особо не напрягайся. Делай минимум — что тебе по силам.

— Угу, — я зевнула.

— Засыпай, Дали, теперь моя очередь охранять твой сон.

— Тебе тоже нужно отдыхать, — я сладко улыбнулась.

— Я отдохну на этой постели рядом с тобой, когда окажусь дома. Сгребу тебя, малышку, в объятья и наконец расслаблюсь.

— Думаешь, так просто дамся?

— Конечно, — он приподнял бровь и ухмыльнулся, — я больше и сильнее. Поймаю, одеялом спеленаю и под бок.

— Хм... — я призадумалась, рассматривая его широкую обнажённую грудь. — Я подумаю над твоими угрозами.

— А кто угрожает? Я обещаю, детка. Или ты всё ещё тешишь себя мыслью, что брак фиктивный. Нет, Дали, я наизнанку вывернусь, но затащу тебя на этот мягкий матрас для свершения первой брачной ночи, — он сказал это таким зловещим пафосным голосом, что я хрюкнула со смеху.

— То есть ты строишь планы на меня? — вот кто меня просил развивать эту тему.

— Фантазирую ли я о тебе, рыженькая? Постоянно. О, знала бы ты, какие мысли блуждают в моей голове, — он облизнул нижнюю губу и улыбнулся так провокационно вызывающе, что я пожалела о своём вопросе. — У этой кровати ведь железная спинка? — прошептал он. — Я привяжу тебя к ней за руки и стану медленно раздевать, касаясь губами каждого сантиметра кожи. Лаская и вызывая в твоём теле дрожь. Шея, плечи, грудь, живот. Я заставлю тебя стонать, любовь моя, и ты скажешь мне "да". Да на всё...

— Перестань, — смущено пробормотала я вмиг пересохшими губами.

— Я только начал, Дали. Есть и другой вариант. Я отнесу тебя на реку.

— Сразу нет, — выпалила я, чувствуя, как горят щёки. — Там такое водится — можно и ненароком чьим-то обедом стать. Я такую рыбину видала... Вот тот мой улов вчерашний

— мальки в общем.

— Даллия Мортен, ну как так можно.?! — он громко захохотал. — Я её соблазняю, а она о.. .жратве...

— Ладно, ладно... — краснея ещё больше, рассмеялась я. — Мне и твоей затеи с кроватью хватило...

— Зря, я думаю, на берегу тебе бы тоже понравилось.

— Калеб, ну как ты так можешь?

— Да я год по колониям — все суда ждал! О чём мне ещё думать, глядя на тебя. И вообще, это вселенская несправедливость. Я вижу перед собой красивейшую молодую женщину, которая является моей женой, и не могу коснуться тебя. Если бы тебя не существовало, детка, я тебя придумал. И я искренен. Так что всё, что мне остаётся — это строить планы и фантазировать. Я ведь нравлюсь тебе и не отрицай! Этот румянец смущения, когда ты смотришь на меня, выдаёт тебя с головой. Признай это, Дали.

У меня во рту всё стянуло. Какой-то нелепый стыд и незнание, как вести себя в такой ситуации. Я ведь и на свиданки не бегала. Весь мой опыт заключался в красочных рассказах Тамары.

— Я. — слова застревали на моих губах, а мысли в голове просто попадали в обморок.

— Если я тебя поцелую, ты ответишь мне? Признайся, Дали.

— Да, — шепнула я и тут же вспомнила своего сегодняшнего гостя. — Но это уже будет не первый мой поцелуй. Этот Камиль являлся. Он повёл себя развязно и полез ко

мне, намекая на пустую постель.

— Тварёныш! — рявкнул муж. — Что он сделал, милая? Говори, как есть.

— Поцеловал, и это было мерзко. Я ударила его, но.

На Калеба смотреть стало страшно. Он вдруг озверел на глазах. Желваки ходили на скулах, а глаза...

Такая лютая злость в них.

— Я ему голову скручу, — прошипел он.

Я вдруг пожалела, что открыла рот.

— Ты ревнуешь? — шепнула, понимая, что это именно так.

— И не только, Даллия. Я его сейчас убить готов.

— Нет, даже не говори так. Мне стоило смолчать.

— Никогда не молчи о таком. Я зол, да. Ведь прекрасно знаю, как ведут себя мужики, когда рядом красивая женщина, причём одинокая. Поэтому прошу, Даллия, проверяй замки на ночь. Всегда. Выработай эту привычку. И окна не оставляй открытыми. Не

демонстрируй себя лишний раз в городе. Почаще ходи к своим соседям. Сдружись с ними. Пусть все видят, что подполковник взял тебя под крыло... А мне стоит поторопиться...

— Ты ведь не сбежишь?

— Нет, Дали. Нет. Не переживай, моя девочка, — его ладонь сжалась в огромный кулак.

— Всё будет по закону.

На улице снова сверкнула молния.

Глава 25

Открыв глаза, я ощутила ломоту во всём теле.

В комнате холодно и сыро, будто и не топила с вечера.

Что-то за окном тихо капало, наверное, с крыши стекает. Всю ночь ведь такой ураган бушевал.

Широко зевнув, я поёжилась и, прижав к себе одеяло, нехотя села. Потянулась и спустила ноги с кровати.

Шлёп...

Приподняв бровь, покосилась на свои ступни.

Вода. Весь пол залит.

— Лапушка! — воскликнула я и тут же поняла, что она тут явно не при делах. Тем более что обе зелёные красавицы обнаружились за моей спиной на кровати. Залезли туда с горшками.

— Так, Дали, отставить панику! Просто крыша протекла. Не у меня, а у дома. Хотя. Тут уже всё может быть. Но это подождёт, а пока девочки.

Поднявшись, шлёпая по воде, обошла кровать и покосилась на подружек.

— Хорошо вас приложило. Настоятельно рекомендую обильный полив. И главное, никакого белка.

Кивнув себе же, оставила вялых девочек на койке и отправилась за какой-нибудь ёмкостью.

Ну и утро...

На кухне всё обстояло куда хуже — вода прибывала из-под двери на веранду. Открыв её, я обомлела...

Хибара моя находилась в неприлично огромной луже.

Выйдя босиком наружу, обошла её по кругу, по колено утопая местами в мутной грязной жиже.

— Твою же...!!! — ругнулась, понимая, что дом стоит словно в яме. — Чтобы тем строителям так жить! Гады криворукие.

Выходит, каждый дождь будет оборачиваться настоящей катастрофой.

Схватившись за голову, я просто не знала, как быть.

Участок, как теперь оказалось, был под уклоном к реке, чего я сразу не заметила. И вся вода собиралась в единственном углублении — там, где воздвигли эту дырявую халупу.

— Ладно, Дали, разберёмся, — успокоила я себя. — Девочки сейчас в приоритете.

Вернувшись в дом, достала ведро и, налив туда немного воды, смешала с удобрениями и укрепляющим фитопрепаратом. Вернувшись в комнату, поставила квадратную ёмкость перед кроватью.

— Так, залезли туда обе, и корни купать. Не вовремя вы, милые. Ой, не вовремя...

Глядя, как мои цветочки по очереди забираются в ведро, нахмурилась.

Что-то какая-то полоса чёрная пошла. Не к добру это.

Мой взгляд упал на планшет. На экране ярко горело диалоговое окно, сообщающее, что нет сигнала.

— Замечательно! И не свяжешься ни с кем, — взвыла я.

Ладно. Не на ту напали.

— Где там мои штаны?!

Напялив комбинезон прямо на майку, подкатила штанины до колен.

Сигнала нет — так мне "усилок" выдавали.

Потоп? Да, ерунда!

В реку не снесло — уже хорошо.

Контейнера и коробки у меня на магнитных платформах, а те автоматически включаются, если вода или ещё что. Так что ущерб от дождя не столь велик и всё поправимо.

Оптимизм с меня так и выплёскивался... А что ещё мне оставалось?

Ну не рыдать же посреди этой лужи.

Сейчас расчехлю свой погрузчик и быстро отвод воды сделаю. А потом выровняю всю площадку. Специалист я или кто?

Что-то Калеб за этот месяц меня совсем разбаловал и разнежил. Пора вспоминать, кто такая Даллия Мортен.

— Лапушка, ты за старшую. Жирю оберегаешь. По возможности найди мне, чем перекусить. Постель вся ваша. Отдыхайте.

Бледные цветочки мухоловки вяло закивали. О! Если бы мы в прошлом с таким не сталкивались, как бы я сейчас паниковала.

Но Лапушка имела привычку раз в полгода наедаться так, что потом неделю в тазу с удобрениями откисала.

Ну, хоть какая-то стабильность...!

Прикрепив планшет на пояс, я бодрым шагом отправилась на улицу, отвоёвывать у водной стихии своё новое, но уже такое ветхое жилище.

Погрузчик стоял рядом с вездеходом сразу за верандой.

Сорвав с него пломбы, активировала систему распознавания пилота. Робот ожил и приподнялся.

Покопавшись немного в настройках, поняла, что хоть тут не надурили.

Отличная модель, универсальная. Грузит, роет, ровняет... На все случаи жизни работник.

— Ну что, друг, пора потрудиться. Встречай своего наездника.

Забравшись внутрь универсального погрузчика с расширенными функциями, вставила руки и ноги в специальные крепежи и надела на лицо голомаску со встроенным голосовым контролем.

— Встать! — чётко произнесла команду.

Робот легко поднялся на ноги. Отлично! В управлении он был куда проще, чем мой прошлый красавец с завода.

— Лопата, — снова подала я голос.

Рука робота легко трансформировалась, став похожей на совок. Конечно, прямая функция этих металлических штуковин — перетаскивание грузов, но в последних моделях было столько наворочено дополнительного. Главное, уметь управлять агрегатом.

А тут я была спецом.

После приюта меня отправили на годовые курсы машиниста погрузочных работ. Не самая женская профессия, но, как оказалось, весьма полезная.

Работая металлическими руками, я рыла траншею огромным ковшом.

Задача моя была проста — выровнять склон от дома до реки.

Медленно, но, верно, я сглаживала площадку, обливаясь потом. Наконец, вода схлынула вниз.

Полдела сделано.

Чтобы в дальнейшем такого не произошло, я сгребала землю к центральному входу моей халупы, убирая этот искусственный котлован.

О чём только думал тот, кто ткнул здесь палкой и начертил крестик со словами: "Дому быть"

Остановив погрузчик, тяжело вздохнула. Устала как каторжник.

А дел ещё столько.

Переведя дух, вновь принялась за работу.

Только после обеда проблема была решена окончательно.

Правда, теперь первые ступеньки центрального входа и веранды оказались засыпаны землёй.

Но строительный пластик не гнил, так что беды в этом я не видела.

Вползая в дом, грезила только одним — последней бутылкой воды.

А дальше ведро и река.

Сделав пару глотков, покосилась в окно на робота.

Угу... Ещё в реке у берега сделаю углубление, чтобы штаны каждый раз не мочить.

За спиной раздалось тихое шебаршение.

В кухне появилась Лапушка и положила на стол передо мной раскрытую пачку копчёных сарделек.

— Самое дорогое отдаёшь?! — подшутила я.

Цветочки разом побелели...

— У-у-у, как всё запущено, — мне стало её искренне жаль. — Ну ничего, пару дней голодовки и всё по новой. Это мы уже проходили и не раз.

Ловушки отрицательно покачались.

— Что? Таки диета? Думается, рыбьи потроха были уже лишними. Правда? Естественный белок... — вдруг до меня дошло, в чём проблема.

Это вам не мелких мошек ловить на подоконнике... И, если подумать — в этих же сардельках низкокачественный синтетический белок.

— Да, Лапушка, аппетит вам придётся поумерить, а то вырастите с меня ростом. И в какой горшок после этого вас сажать?

Откусив сардельку, сплюнула кусочек в руку.

После жареной рыбы это казалось несъедобным. Я снова взглянула на подруженьку.

— Ладно, прости меня за подколки. Тут, наверное, каждый бы объелся. Там рыбы не осталось?

Лапушка открыла холодильник, в котором сиротливо на тарелке лежали два кусочка вчерашнего ужина.

Остаток дня я провозилась, устраняя последствия потопа в доме.

Сырость стояла страшная. Планшет всё так же молчал.

Уже в сумерках я установила усилитель сигнала, но вызов к Калебу не проходил. Оставалось надеяться, что неполадки устранят.

Сидя за столом, я медленно крутила по тарелке золотые камушки. Интересные они были, на гранит чем-то похожие.

Вчерашний ударный труд отозвался сегодня болью в мышцах.

Теряю форму.

Сигнала на планшете всё так же не было и это начинало меня не на шутку тревожить.

И ещё я скучала по Калебу, он так быстро стал частью моей жизни, что такое короткое расставание уже тяготило.

Сегодня нужно хотя бы попробовать поставить стену купола вокруг дома, обезопасив его от дождя и ветров.

Тихо пробравшись на кухню, жиряночка приоткрыла холодильник...

— А ну, марш оттуда! — лениво рявкнула я. — Диета ваше всё, милая.

Порозовевшие листья поникли.

— Ещё как минимум день. И да! Я видела, как ты слопала того несчастного кузнечика, что имел неосторожность запрыгнуть в комнату.

Листья опустились ещё ниже.

— Я надеюсь, это тебе стыдно, милая, за то, что сдержать не можешь свои аппетиты.

Марш в комнату и разгружайте вещи из контейнера. Я должна точно знать, чем мы богаты.

Всё так же изображая жертву вселенского голодомора, Жиря ушуршала к

Лапушке, которая имея уже опыт общения со мной во время диеты и листика на кухню не

казала.

В вокруг меня снова стало тихо.

Я поморщилась.

Будни превратились в какую-то рутину. Всё это уже не казалось мне безбашенным приключением. Теперь тут развернулась игра на выживание.

Первый же ураган показал, насколько всё плачевно с этим домом и планетой в целом.

Но сдаваться я была не намерена.

Перекусив всё той же рыбой, пожаренной вчера уже затемно, я отправилась на улицу, прихватив с собой планшет.

Работа кипела. Одну за другой я устанавливала в землю пластины будущего купола.

Но без неприятностей не обошлось.

Брак!

Его было столько, что зло брало.

От мелких сколов до отсутствующих креплений.

Понимая, что нужно выкручиваться и городить защиту из того, что есть, я старалась использовать всё, даже дефектное. Но закончить работу мне так и не удалось.

Некомплект!

Не хватило...

Готовая рвать и метать, я в какой раз за последние сутки набрала номер Калеба. Сигнал пошёл и оборвался...

Уже что-то.

Это немного поубавило мой гнев, но не настолько, чтобы я оставила всё как есть.

Пристроив робота рядом с окном на кухню, установила на нем режим автономного сна, и отправилась в дом бодрым решительным шагом. Ополоснувшись на веранде с ведра, переоделась в чистое и завела вездеход. Как он зарычал, а у этого «сладенького» бесшумно над землёй скользил. Я даже и не услышала, как он к дому тогда подъехал. Значит и тут втюхали что не попадя, и мы ещё за это платили.

Бардак!

Да во мне всё пылало праведным гневом.

Очень уж хотела увидеть этого ежика и высказать ему всё, что накопилась за последние два дня у меня на сердце.

А потом заеду к соседям. Вдалеке поблёскивал отстроенный купол. Мистер Петер оказался расторопнее меня.

Сердце кольнула неуместная не злая зависть.

Они там вдвоём. Поддерживают друг друга.

А я... На крыльцо вышла снова позеленевшая мухоловочка.

Я улыбнулась, глядя на неё.

И я не одна. Нас трое.

— Лапушка, я в город, а ты за главную. Контролируй Жирю, чтобы опять плохо не стало, и не забывайте отмачивать корешки в тазу.

Она закивала цветочками.

— Умница моя, как бы я, вообще, жила без тебя.

На планшет пришёл сигнал и тут же оборвался.

Калеб!

Он пытался дозвониться до меня.

Облегчено выдохнув, я направила вездеход в сторону центральной дороги, ведущей в город.

Ну ежик, ну, держись!

Торшоп встретил меня не радужно.

Уже на подъезде мне попалась ремонтная бригада, пытающаяся, кажется, восстановить сгоревший центральный усилитель сигнала. Вот теперь стало понятно, откуда у нас ноги растут. Кругом неполадки.

Проехав мимо банка и бани, я покосилась на магазин. Потом заскочу и туда...

Мой планшет снова издал сигнал.

Обрадовано я активировала его. На экране пошла рябь.

— Даллия?! — голос Калеба звучал встревожено. — Что у вас?

— После грозы нет сигнала, — выпалила я, останавливая вездеход возле администрации.

Наконец изображение появилось. Калеб сидел на корточках в тёмном туннеле. Лицо хмурое, злое. Глаза мутные, словно он не выспался.

— Плохо выглядишь, — не стала я приукрашивать.

— Я сутки почти сигнал твой поймать не мог, детка. Извёлся весь, такое положение дел меня не устраивает. Я должен иметь возможность связаться с тобой в любую секунду. Ты там совсем одна... А вокруг не пойми кто шастает.

— В общем, всё неплохо, — я смущённо улыбнулась. — Но дом залило... Сырость страшная. Я топлю без остановки. Если плесень пойдёт, вывести сложно будет...

Оглушающий взрыв заставил меня умолкнуть.

Вокруг Калеба поднялось облако пыли. Моё сердце бешено застучало от испуга. Но мужчина сидел неподвижно, ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Что это? — пропищала я.

— Работаю, — отмахнулся он. — Так что там ещё с домом?

— Вода стояла по колено, — продолжила я жаловаться, так хотелось выговориться. — Но я разровняла площадку, погрузчик у нас что надо. Траншеи сделала, отводящие дождевые потоки. Выдохлась вчера знатно. Всё тело ломило. А сегодня куполом занялась... Но и там возникли проблемы. В общем, я к Ежиху этому приехала, хочу высказать всё, что я о нём думаю...

— Дали, выдохни, — взгляд мужа стал строгим.

— Как выдохни, Калеб? Там брак...

— Успокойся, малыш, — мягко перебил он меня. — Я понимаю, что ты права. Но, детка... Ты одна, а в его руках власть. И этот засранец толстомордый может сделать твою жизнь ещё сложнее.

— Да он...

— Пока он не внёс тебя в базы планеты, улыбайся ему, хлопая ресничками. Я знаю, как это сложно. Но мой тебе совет, глядя на него, представляй, как твои пальчики сжимаются на его шее, и улыбайся... Сияй как солнышко.

— Ну, может, ты и прав, — немного остыла я.

— Я прав, Дали. Хоть это и противно, но пока так. Я испугался, когда не смог связаться с тобой. Что только не лезло в мою голову. Нарвись ты прямо сейчас на проблемы, я ничего не смогу сделать, чтобы помочь. Поэтому прошу тебя, родная, сдержи свои эмоции. Потерпи...

И снова этот оглушающий взрыв.

Это даже на экране планшета выглядело страшно. Я представила, сколько мужества должно быть у человека, если он даже не пытается прикрыть руками голову.

— Ты мне очень нужен, Калеб, — неожиданно для себя призналась я. — Мне кажется — я не справляюсь. Я ещё никогда не чувствовала себя так беспомощно.

Он кивнул, его ладонь сжалась в кулак.

— Базы, Дали. Ты должна зарегистрироваться. И жди! Чтобы тебе не сообщили обо мне

— жди.

Экран заморгал.

— Калеб...!

— Главное, я увидел тебя и немного успокоился. Хотя дел уже наворотил. Взрывы мне не отменить. Но думается мне, оно и к лучшему. Страх делает нас решительнее и умнее. До скорой встречи, Дали...

И снова оглушающий взрыв.

Экран моргнул и погас.

Глава 26

Застыв, я вглядывалась в чёрный экран планшета. От страха душа заледенела.

Что значили его слова? Как это взрывы не отменить?

— Калеб... — прошептала я.

На тачскрине снова всплыло окно, сообщающее, что связи нет.

— Красавица Даллия, вы решили посетить наш унылый городок? — раздался знакомый голос за моей спиной.

Только этого сладенького Камиля мне не хватало!

— С тобой всё хорошо? — он обошёл меня по кругу. — Бледная какая-то. Что на планшет так уставилась? Да, связи нет. В ближайшие дни наладим. А ты, наверное, в магазин? Сегодня последний день заявки принимают... Корабль прибудет через неделю, а вот следующего ждать больше месяца...

— Что? — вскинув голову, я пыталась понять, о чём он мне толкует.

— Сегодня принимают заказы в магазине... — он указал на здание позади меня. — Если успеешь, то товар прибудет с кораблём через неделю. Если нет, то ждать больше месяца.

Кивнув, я отмахнулась от него.

Мои мысли вновь вернулись к Калебу.

— Ты выглядишь потерянной, красавица. Случилось что?

Камиль, что скользкий удав, подбирался ко мне всё ближе, делая короткие шаги.

— С мужем связаться не могу, — я прищурилась. — Это достаточная причина, чтобы быть не в духе?

— Да что вас всех, как дурочек, на уголовников этих тянет...

— Довольно! — рявкнула, обрывая его на полуслове. — Не смей, слышишь! Только попробуй ещё раз, что плохого про него сказать, я тебя этим вездеходом раскатаю.

— Ох, какая ты страстная, — моя злость его не проняла. — Что на свиданку к нему уже моталась? Хорошо тебя отработал...

— Заткнись! — процедила, чувствуя, как на лице заходили желваки от злости.

— Да ладно, успокойся. В бар, может, зайдём, по стаканчику пропустим. Что ты нервная такая.

Между нами повисла пауза. Этого времени мне хватило, чтобы взять себя в руки и задвинуть эмоции на второй план.

— Я к папаше твоему приехала, — мой взгляд упал на приоткрытую дверь здания администрации. — Он мне купол бракованный втюхал.

— А не только тебе, и у нас такой же, — Камиль махнул рукой. — Вся партия с дефектом. Обещали разобраться и подвести нужное количество панелей. Но отец пока этим не занимается и так проблем хватает. А гроза их добавила.

— Значит, будут решать... — услышала я главное для себя. — А с регистрацией что? Нам долго в небытие висеть.

— Базы не открываются...

— Враньё, я пробила, — резко возразила, глядя ему в глаза.

Он скривился.

— Даллия, никто не говорит, что они недоступны. У нас система барахлит и не вносит изменения. Но над этим работают. Ещё пару дней и всё будет. Ну в самом деле, что ты такая колючая.

Подобравшись ко мне вплотную, он положил свою лапищу на руль моего вездехода.

— Отойди на шаг, — ощетинилась я, помня, каким может быть слюнявым его рот.

— Даллия, если ты не поняла — я сын управляющего колонией. Наша семья заправляет тут всем. Власть, она вот в этих руках, — он продемонстрировал мне свою граблю. — Немного интереса с твоей стороны... Можно свидание с вытекающими и всё у тебя будет. Ты же приютская, что ломаешься и строишь из себя. За каторжника выскочить не побрезговала, а передо мной тут цену набиваешь.

— Папенькин сынка, значит, — я выпятила подбородок вперёд. — Раз знаешь, что приютская, то понимаешь, что могу и врезать. Мы же неадекватные маргиналы. Отошёл бы на расстояние, а то мало ли...

— Зря ты так, Даллия... Недальновидно.

— Ну а что ты от меня хочешь? Сиротки, они такие...

— Камиль, — перебил меня зычный голос ежика старшего, — оформи все заявки за мать, а потом по девкам гулять пойдёшь.

— Папочка зовёт. К ноге, сладкий, — прошипела я. — Исполнять!

— Ты ещё ляжешь под меня, дешёвка.

— Обязательно, — усмехнулась я, — только не в этой жизни. И запомни, кем бы ни был мой муж, тебе до него не должно быть никакого дела. Это мой мужчина, и не смей открывать на него рот!

Противно сплюнув, этот омерзительный красавец поскакал к папочке.

Понятно, что никаких панелей мне не отдадут и не зарегистрируют. Сегодня так точно. Гады.

Как же на душе сейчас погано было.

Каторжник...

Да этот каторжник во мне меня видит. Не приютскую, не давалку или ещё кого. А меня настоящую. Я не представляла, чтобы мне Калеб вот такие слова сказал.

Расстроенно взглянув на планшет, убрала его на пояс.

Связи не было.

Тревога за мужа не отпускала.

Такие взрывы...

И хуже всего, что в ближайшее время я не узнаю, что с ним.

И что он имел в виду своей последней фразой?

Из магазина вышла супружеская чета средних лет. Оглядевшись, как затравленные кролики, они быстро уселись на свой вездеход и укатили.

Интересно, а сколько участков здесь уже заселено. Признаться, для активно обживаемой планеты-колонии в Торшопе было до странного пусто.

Мой взгляд снова упал на магазин.

Раз уж я приехала, то, может, и стоит заглянуть туда. Хоть узнаю, чем тут приторговывают и что можно заказать.

Деньги на счету Калеба ещё имелись.

Оставив вездеход на улице, я вошла в небольшое здание.

В нос ударил горьковатый запах неизвестной мне специи. Пройдясь вдоль деревянных, вручную сколоченных косых стеллажей, ужаснулась бардаку, царившему на полках. В одну кучу сваленные мешки с крупой и некая строительная дрянь. Куски непонятной мне ткани и неожиданно... Панели для купола.

— Чем могу быть полезна?

Мне на встречу из подсобки выскочила неприятной наружности женщина. И вроде всё при ней — блондинка, стройная, губы словно пылесос засосал — но глядя на неё, я морщилась от некой брезгливости. Она напомнила мне кого-то, но я не могла сообразить, чьи черты проскальзывают в её облике.

— У нас хороший товар, есть всего понемногу. И ещё свежий хлеб, я сама его пеку.

— Спасибо не надо, — я невольно отошла от неё на шаг. — Эти панели с браком?

— Нет, что вы, милочка. Все целые, отбирали отдельно.

Кажется умом особа не блистала.

У нас откровенный брак и недокомплект, а тут, на тебе, вот они стоят. Отбирали их... Я даже знаю, откуда выборка производилась.

Вот носом чуяла, что нечисто здесь всё.

Ой, нечисто...

— Мама, отец просит бланки, — в магазин залетел всполошенный Камиль и тут же зыркнул на меня.

Я прямо ощутила, как перекашивает моё лицо.

Ясно, кого мне эта особа напомнила. Сына! Весь в маман пошёл.

Змеёныш!

— Но я уже отдавала с утра, — женщина возмущённо прижала руки к груди. Жест выглядел глуповатым и наигранным.

— Ему нужны ещё, — Камиль поджал губы.

— Ну, тогда сейчас, — развернувшись, женщина скрылась всё в той же комнате.

— А вы действительно неплохо устроились! — усмехнувшись, подняла одну из панелей купола. — Исправь меня, но я так понимаю, брак и недокомплект здесь принято восполнять вот тут. Ну и какие из них из моего набора?

— А ты докажи? — гадёныш ощетинился, вот таким он реально ежа напоминал с мелкими зубками.

— Знаешь, сладенький, на каждый хитрый зад найдётся свой болтик с резьбой...

— Что ты можешь, недоросль? — процедил он, и столько пренебрежения на роже... Так и захотелось расцарапать её, а лучше кулаком и в глаз... а потом во второй для симметрии...

— Пока ничего, — вспомнив совет мужа, я расцвела в улыбке, мысленно допинывая его скрюченное тело. — Но в перспективе...

— Камиль! — наш милый разговор прервала женщина. — Вот! Больше нет! Бери и не мешай мамочке работать. Так за чем вы пришли, девушка?

— Видимо, за своим, — я ядовито приторно улыбнулась Камилю, да так широко, что челюсть свело. — Двадцать пластин для купола и, пожалуй, пройдусь по вашим полкам...

Пройдясь ещё раз по магазину, я поняла, что мне тут совсем нечего покупать. Кроме того, подняв робота для мойки окон, вдруг обнаружила, что он неновый. Об этом свидетельствовали белые разводы под щётками от чистящего средства.

Склонив голову набок, ещё раз провела взглядом по стеллажам.

Словно свалка полезных вещей.

Или распродажа товаров "не первой свежести". Только вот на магазинчик с родного поселения это ну никак не походило.

Никакой систематизации товаров. У стен контейнеры, похожие на те, с которыми явилась на эту планету я.

Не понимая, что меня тревожит, подняла сетку с небольшими клубнями.

Картошка?

Серьёзно! Рядом с краской!

— Простите, а это что?

Я показала клубни мамаше Камиля, имя её спрашивать даже не стала.

— А это, — она запнулась, — семена... свёклы. Или репы... Давно заказывали.

— Чего?! — я, если культурно выразиться, крайне удивилась. — А насколько давно?

— Да года два назад, и всё лежит без дела...

Я, конечно, не была великим специалистом, но за два года картошка, валяясь на этой полке, в тепле, уже бы проросла и даже дала первый урожай... Ну, или сгнила...

Я снова критично прошлась глазами по ящикам.

Вот сразу было видно, где местами сваленный хлам, а где в ряд сложенный однотипный товар. Как, например, панели, рядом с ними системы дополнительного крепежа. Сетки на открывающиеся ставни для проветривания...

— Так вы берёте овощи, девушка? — хозяйка этой жуткой лавки по-идиотски хлопнула ресницами.

А мне стало как-то совсем не по себе, хотелось смотаться отсюда, а лучше и вовсе из городка унести ноги и подальше.

— Конечно, беру... Свёкла — это ведь так замечательно, — я вспомнила совет Калеба, и, мысленно улыбаясь, душила этих гадов. — И сколько она стоит?

— Сейчас-сейчас, посмотрим, — подскочив ко мне со сканером, она навела его на ценовой код, криво-косо нанесённый на этикетку.

Озвученная цена шокировала.

Нет, не тем, что была необоснованно высока... Наоборот.

Столько стоить натуральный картофель просто не мог, да и свёкла тоже. Мне огласили цену заменителя.

Я не знала, откуда всё появилось в магазине, но это явно не покупали. Почему? Да потому как даже не знали о реальной стоимости данного товара.

Сглотнув, улыбнулась шире.

— А ещё семена овощей у вас есть?

Вместе с неопределённым подсознательным страхом, во мне проснулся и коммерческий интерес.

— Да много, — передо мной вывалили коробку с пластиковыми упаковками.

Опять какой-то сумбурный разброс: комнатные цветы вперемежку с зелёными салатами. Репа, редька, баклажаны, неожиданно — садовые бархатцы, с припиской в скобках тагетесы. Петунии, базилик... А эта упаковка и вовсе вскрыта.

— Я заберу у вас всё, — выпалила и тут же исправилась, — если цена не кусачая.

И да, каждая пачка обошлась мне вдвое, а то и втрое меньше реальной цены.

Камиль всё это время не сводил с меня своих смазливых голубых глаз. Будто следил за реакцией. Может, и подозревал, что сия лавка насторожит. А может, просто вынашивал план, как и дальше отравлять моё бытие.

Прав был Калеб, как бы мне с моей вспыльчивостью не нажить смертельных неприятностей. Любезней с ним нужно, а лучше вообще десятой дорогой обходить.

— Спасибо, — негромко поблагодарила я расплачиваясь.

К семенам я ещё прихватила и недостающие панели, и детали для щита, упакованные в объёмную коробку. И бог с ними, молча заплатила и за это. Ругаться как-то стало страшновато.

— Да заходите, мы заявки принимаем в любой день, — закудахтала женщина, — только вот подчинят наши усилители сигнала, и всё наладится. Да и корабль скоро. С Марса летит, а вы откуда? Как и все, с частниками прибыли?

— Нет, что вы, — я осторожно обхватила панели, зажав их подмышкой. — Про частников мне такого порассказали, кораблями пропадают. Я от министерства...

— Да! — хозяйка лавки бросила короткий взгляд на сына. — А нам и не сообщили. Так там ведь особые привилегии.

— Всё, что прописано в договоре, я получила. Наверное, нужно позвонить в министерство и отметиться, есть там пункт такой. Они и так озабочены пропажей людей, — я не

знаю, зачем сболтнула это. Наверное, просто нервы расшалились, но сейчас мне очень хотелось продемонстрировать этим двум, что на Юпитере обо мне помнят и ждут вестей.

— Ну, раз по гос. программе, то нужно, конечно, им переслать ... номер вашей регистрации, — и снова этот взгляд на Камиля. Она ему на что-то очень жирно намекала.

— Надо девушке связаться с отправителями...

— Базы заработают, и я надеюсь — созвонюсь с Ио, — теперь уже я испепеляла "сахарка" многозначительным взглядом.

— Заработают, — медленно протянул Камиль.

Компания этого семейства напрягала донельзя.

— Я, пожалуй, пойду, — у меня от натянутой улыбки челюсть свело.

Прижав к себе свои панели, я перехватила второй рукой ящик с семенами и поспешила убраться из этого странного магазина подальше.

Уже на выходе мне на глаза попались детские игрушки — плюшевый медведь и пластиковый космический корабль.

Эта находка интуитивно пробрала до дрожи. Может, я и мнительная, только у медведя лапа была зашита нитками не в тон...

Прикрыв на мгновение глаза, повиновалась своему подсознанию и выбежала на улицу. Пугало меня это место, а чем не понимала.

— Даллия, ну куда ты так заспешила? — за мной по ступенькам бежал этот противный хлыщ.

— Домой, что неясно! Дел много. Купол достраивать буду...

Я принялась крепить панели на вездеход.

— Может, всё же в бар...

— Ты ещё не понял, — на нервах я всплеснула руками и ударила по коробке с семенами. Она опасно съехала с сидения вездехода, но Камиль успел её поймать и вернуть на место.

— Ну хорошо-хорошо, не с того я начал. Поторопился, но не будь такой злой, детка...

— Не называй меня так! — прошипела я змеёй. — Я для тебя миссис Мортен и даже не Даллия. Что ты вообще пристал ко мне? Что женщин больше нет в округе?

Он криво усмехнулся. Что значило это его выражение лица меня не волновало. На редкость гадкий тип.

— Кому на Ио сообщить о твоём прибытии? — сменил он тему. — Какой юрист вёл твоё дело.

— Друг мужа, личный юрист. И мой Калеб тоже ждёт регистрации. Кстати, это он проверил и сообщил, что базы у вас в порядке. Наш человек подтвердил, — да я безбожно врала, но мне казалось — лучше пусть думают, что где-то там знают о моём тут присутствии. Мне от этого легче стало

— У зэка и юрист свой?

— Мой муж военный и внук генерала на минуточку! Он из уважаемой семьи. А я, может, и приютская, но родители тоже непростые. Так что полегче со словами, мистер Камиль. Как внесёте меня и Калеба в базы, я сама отзвонюсь мужу, и он свяжется с кем нужно.

— Ну что же, приезжай после того, как связь появится, — этот хлыщ задумчиво потёр подбородок, — похлопочу я за тебя.

— И за мистера Петера с женой тоже, — вспомнила я о своих соседях.

— И они через министерство? — нахмурился он.

— А как же! — снова соврала я. — И тоже с юристом. Друг деда мужа, уважаемый военный пенсионер и эксперт в своём деле.

Что я несла! Язык работал впереди меня. Да ну и пусть, лучше уж поверят, что шишки к ним великие прилетели, чем следующие переселенцы будут покупать в этом магазине содержимое моих контейнеров.

Эта мысль словно щелчком охладила мой пыл...

Затылок разом вспотел...

— Ясно, — фыркнул он, — тогда всех ждём.

Камиль наконец отступил от меня на шаг.

Не теряя времени, я запрыгнула на сидение вездехода и рванула вперёд из этого мутного города подальше.

Всё это дурно пахло.

Интуиция вопила об опасности, размахивая в моей голове красными флажками.

Мне очень нужен Калеб или хотя бы мистер Петер.

Глава 27

На следующее утро сигнал не появился.

Хуже всего, что на горизонте снова собирались тяжёлые тучи.

Спешно доделывая купол, я сообразила, что с перепугу или от злости купила больше панелей, чем мне требовалось. Конечно, в хозяйстве вещь нужная, но денег было жалко.

Тем более что счёт Калеба.

Новый купол покрывал полностью мой дом и ту единственную теплицу, в которую я пересадила все саженцы, что привезла с собой. Дверь туда строго держала закрытой, серьёзно опасаясь, что местные насекомые обожрут всё до корешков прежде, чем появится завязь.

Но прочный щит из тонких прозрачных панелей эту проблему частично решал.

Теперь жуков лазило и прыгало возле дома значительно меньше, а Лапушка с жирянкой на охоту могут и за купол ходить. Тем более что я оставила проходы и со стороны центральной двери и там, где веранда.

Мои девочки оправились от своего пережора и уже спокойнее смотрели на летающую и скачущую еду.

Правда оставалась одна маленькая проблема — Жиря росла не по дням, а по часам. Она как-то резко догнала Лапушку и уже доходила мне до пояса.

Вот тебе и карликовый вид!

Что они там рассаживали, в том банке? Или это мутация конкретно этой особи?

Это я не понимала. Да и неважно, всё одно — прокормить смогу.

Сидя на кухне, я наблюдала, как по куполу ползают многочисленные жуки.

Признаться, вид на чистое небо они портили знатно.

Где-то вдалеке прогремел гром, напоминая, что любоваться солнечной погодой осталось недолго.

Покосившись на планшет, только вздохнула. Без Калеба было откровенно скучно. Мне не хватало его, да и тревога никуда не делась. Она только разрасталась, питаясь моими страхами.

Я вдруг поняла, что страшнее всего мне потерять ещё кого-то родного. Смерть родителей меня подкосила, пережить такое ещё раз... Меня передёрнуло. Я даже думать об этом боялась.

Открыв дверь со стороны веранды, на кухню вошла Лапушка.

— А горшок? — напомнила я ей. — И корни не мешает мыть. Грязь оставляете разводами. Мухоловка вышла и тут же вернулась с пустым ведром.

— Да, вода, — я развела руками. — Забыла! Сейчас схожу. Заодно и подумаю, как рыбой разжиться. Что-то после неё в меня наша синтетика не лезет. Как мы эту дрянь раньше ели?!

Покосившись на вёдра, решила, что стоит мне ещё и на мелководье ополоснуться. Волосы я мыла на кухне, грея воду на печи. Дикость, конечно, но что уж делать. Но тело можно и на берегу ополоснуть. Главное, от холодных ключей отойти.

Сбегав в спальню, принесла пару полотенец.

Забросив их на плечо, отправилась за водой.

Ведра весело дзинькали, ударяясь о мои ноги.

Тропинка, петляя, вывела к чистой речной глади.

И снова гром. Непогода надвигалась со стороны гор.

Расстелив полотенце, я отстегнула с пояса планшет, с которым не расставалась в надежде на звонок Калеба. Покосившись на тучи, ползущие от горизонта, спешно разделась до нижнего белья.

Душно, так всегда бывает перед грозой.

Подхватив вёдра, набрала сначала одно, потом второе и, оставив их у своей одежды, зашла на мелководье.

Мелкий песочек. Тёплая вода мягкими волнами ласкала кожу, скрывая бёдра.

Омывая тело, я наслаждалась тишиной и спокойствием.

Ветер слабо трепал мои волосы, путаясь в них.

Стрёкот насекомых...

— Да, ты хороша, Даллия! Я даже подумать не мог, что под этими штанами такая роскошная фигура.

Вздрогнув, я распахнула глаза.

Камиль!

Он мялся на противоположном берегу. И всё бы ничего, но здесь был брод. Так что и без того мелкая река между нами не спасала.

От этого меня перекривило. Везде его рожа.

Как гадюка вездесущий. Хмырь!

Я бегло осмотрела мужчину. Одет с иголочки. Жёлтые штанишки отглаженные, куртка моднявая, ляписная. И в такую духоту! А ещё странная палка в руках, наподобие тех, что я рассматривала на планшете. Ими вроде рыбу ловят.

— Что ты тут делаешь? — осторожно поинтересовалась я, прижимая руки к груди.

— Ищу место для рыбалки, — он, не скрываясь, разглядывал мою грудь.

Слегка поменяв позу, я выставила перед собой согнутое колено, прикрываясь ещё и им. Он только усмехнулся. Гад! Я ощутила, как от злости у меня лицо краснеет.

— Может, пройдёшь мимо? — вежливо предложила, пальцем указывая в сторону их участка.

— Зачем? Лучше задержусь, — он демонстративно бросил на землю свою палку для рыбалки.

— Напомню, что я замужем. И мужу это не понравится, — меня начинало трясти.

Мне бы подняться, да место с моими вещами далековато. Не хотелось перед этим змеёнышем в одних трусах щеголять. И без того видел больше, чем положено.

— Нашла кем пугать! Зэком своим. Сдохнет он на тех шахтах. Хотя, если бы меня ждала бабёнка с таким выменем, я бы тоже суетился.

— Убирайся отсюда! — рявкнула я. — Мой Калеб тебе морду разобьёт за то, что смеешь ко мне лезть...

— Ты гонор-то поубавь, а то я решу взять, что мне нравится, вот на этом берегу.

— И сдохнешь прямо вот тут, — процедила я. — А как трупы прятать муж меня научил.

Он приподнял бровь. За моей спиной что-то зашуршало. Обернувшись, я увидела Лапушку и Жирю.

Это придало мне смелости.

— Слушай внимательно, Камиль, — я противно растянула губы в улыбке. — Полезешь ко мне, и я обещаю — тебя очень долго будут собирать по частям на этом берегу.

— Это ты зря, девка! — гадёныш медленно, явно с целью напугать стянул куртку.

И у него вышло. Страх липкой холодной змеёй пополз вдоль моего позвоночника.

Что-то мягко коснулось руки.

Лапушка, растопырив ловушки, устрашающе затрясла ими, а по другую сторону от меня в воде стояла Жиря. Её корешки осторожно, но цепко оплели мою щиколотку.

Криво усмехнувшись, я взглянула на Камиля, стянувшего футболку.

— Сколько ты можешь не дышать под водой? — предельно мило поинтересовалась я.

Он как-то насторожился. Трусоват! Да, такой только с девкой и справится, а как что, то в кусты.

— Знаешь с какой силой корни взрослой мухоловки могут сжать твоё горло? — продолжила я свою игру. — Мы можем проверить. Я сяду на тебя верхом... Тебе понравится, сахарный. Лапушка нежно, даже эротично придушит. А хочешь, она сделает это очень властно... В это же время второй цветочек повяжет тебя по рукам и ногам. Последнее, что ты увидишь через воду — это моё вымя, как ты выразился. Красивая смерть, правда! И знаешь, мой муж советовал тела скидывать в реку. Течением унесёт и все дела. Что тебя задушило, никто никогда и не поймёт. А если и догадаются, то какой спрос с растения? Под Уголовный кодекс куст не подведёшь.

Руки на поясе штанов замерли. Камиль призадумался. Поверил. Его крысиные глазки метались от Лапушки к Жире. Те, не будь дурочками, активно изгибали корнями в воде, поднимая волны.

Но кто бы знал, чего мне стоило улыбаться, ощущая такой дикий страх. Я бы, может, и убежала, да ноги занемели от ужаса. Всё, что оставалось — блефовать.

Хотя, полезь он ко мне, и блеф перестал быть таковым.

Убила бы и закопала поглубже.

Прошла, наверное, минута, а мы играли в гляделки.

Но всё решила моя мухоловочка...

Мимо проплыла довольно внушительная рыбина. Не успела я и глазом моргнуть, как Лапушка резким выпадом поймала её под жабры и вынула из воды. Потрясся уловом в воздухе перед собой, она тонким корешком ткнула под задний плавник своей добычи и резким движением просто вспорола рыбине брюхо. Всё его содержимое выпало в воду и устремилось течением вперёд.

Меня замутило.

Но я держала лицо.

— Хочешь она и тебе куда корешок всунет? — громко спросила я. — Нас трое, Камиль. Нас всегда трое! И не стоит недооценивать моих девочек. Они тебя и располосовать смогут, да так, что папочка и мамочка долго искать будут. Или думаешь, слабенькая девочка-цветочек выскочила бы за убийцу и сунулась сюда? А деньги у приютской откуда? Не думал. Рискуешь, сахарный. Не посмотрю, кто папочка, размажу как жука!

Как у меня духу хватало такими угрозами сыпать?!

Я никогда не была жестокой. Но сейчас, трясясь внутри как кролик, корчила из себя невесть кого.

Мужчина стоял и внимательно разглядывал нас. На его лице ходили желваки.

— Ничего подожду пока, — он оскалился. — Разберёмся с тобой чуть позже.

Я снова отчего-то вспомнила магазин его матушки и того плюшевого мишку.

Прикусив язык, сдержала реплику по этому поводу.

Это всего лишь подозрения, но если я на секундочку права, то лучше им не знать о моих догадках.

Что-то весёлое путешествие, о котором я мечтала всю жизнь, начинает плохо попахивать. Да куда там — смердит.

— Мне не известно, что ты задумал, Калеб, но поспеши, — прошептала я одними губами.

Дождавшись, пока он уберётся отсюда подальше, я наконец выскочила из воды. Как чумная долетела до разложенного на песке полотенца. Схватив свои штаны, не вытираясь, попыталась натянуть их, но не вышло. Запутавшись, неуклюже повалилась на колени и неожиданно для себя зарыдала. У меня от пережитого ужаса всё внутри тряслось.

Такой озноб пробил.

А взять себя в руки не могла. Лапушка пыталась поддержать меня, поглаживая по плечу листиком, но это не помогало.

Первым порывом было бежать к соседям. Но я лишь тяжело вздохнула икнув. Такого за мной не водилось. Тряпкой становлюсь. Выросшая в приюте, я всегда сама решала свои проблемы и не вешала их на других.

Ну что сможет эта пожилая супружеская пара? Только выслушать, совет дать.

И всё-таки стоит завтра сходить.. .Выговорится, может, и помогут словом. Люди как-никак жизнь прожили.

Несмотря на такие мысли, меня всё ещё трясло. Страх не отступал.

Планшет издал привычный сигнал. Схватив его, я с облегчением поняла, что связь восстановлена.

Калеб!

Размазывая слёзы по щекам, активировала вызов.

Он сидел в тёмной шахте. Я с трудом могла различить его лицо. Грязное, в разводах, на щеке кровоподтёк.

— Дали! — рявкнул он. — Что за слёзы? Что случилось?

— Он уже штаны снимал... — выдохнула я, и тут же сообразила, что не с того начала. Это как-то само вырвалось, страх язык подгонял.

— Кто? Тот выродок, что являлся к тебе?

— Да, — я громко всхлипнула. — Лапушка... Она рыбе кишки выпустила. Она. Он испугался...

— Успокойся. Всё, тихо! — его взгляд стал таким тяжёлым, злым. — Он ушёл?

^{— Да}.

Оглушающая сирена перекрыла мои слова.

— Калеб, что у тебя...? Что это?

— Эвакуация, малыш. Обвалы по всей шахте. Хана выработкам. Я, как всегда, в ударе. Что-то затряслось и на Калеба осело облако пыли.

— Пару дней сигнала не будет, Дали. Если что, то ничему не верь и никого не слушай. Сиди тихо, ни с кем не связывайся.

— Я не понимаю... — мой голос звучал жалко.

— Не надо вникать, запоминай. Сидишь дома! Запри двери, запасись едой на пару дней. В город ни шагу.

— Там странный магазин, у них цены... — меня снова понесло не туда.

— Успокойся, Дали, и посмотри на меня. Везде ходи только с зелёной. Если он сбежал, значит, впечатлился. Ещё немного, моя девочка, и мы будем вместе. Никто тебя больше не тронет.

Жуткий грохот. Пещера, в которой он находился, затряслась.

— Калеб...! — изображение исчезло, по экрану пошла шумовая рябь.

— Вот и всё, — это последнее, что я услышала от мужа.

Сигнал пропал, только теперь уже у него.

— Да как так-то! — взревела я. — Калеб!

Лютая злоба и отчаянье сковали душу.

Всё же хорошо было ещё несколько дней назад!

Всё было просто замечательно!

Что же теперь творится вокруг?

Бережно положив планшет, я трясущимися руками утёрла слёзы.

— Нормально всё, Даллия, — прошептала я сама себе. — Не скатывайся в истерику. Пока все живы! И это главное. Всё остальное можно преодолеть. Всё остальное — пустяк! Не полезет он больше ко мне, потому что трус. И Калеб прилетит, по-любому не оставит. Всё нормально! Я не одна! Не одна!

Зелёные листочки скользнули по моему лицу.

— Да, Лапушка, я знаю. Слёзы — это слабость. Сырость она, вообще, ещё никому не помогла. Но нужно иногда выплеснуть эмоции. А мне страшно, милая. Мне так страшно.

Розовые липкие листики легонько коснулись моей ноги.

— Да, Жиря, бояться — это нормально, — всхлипнула я. — Главное, голову не терять.

Так. Нам нужна еда и вода. На ночь купол буду закрывать на все замки. А спать вы будете в моей комнате. Прав был Калеб! Вообще, не нужно было светиться в этом проклятом Торшопе. Какой только клинический дурак так нелепо назвал город?! И буду держать вездеход наготове, если что — сразу к соседям. Мигом туда. И расскажу всё мистеру Петеру. Обязательно!

Очень не хотелось впутывать в свои проблемы стариков, но... Кроме них у меня здесь никого больше не было.

Как только я принялась планировать дела — страх немного отступил. Во всяком случае, я смогла сделать глубокий вдох без всхлипываний.

— Рыба, Лапушка. Нам нужно как-то её наловить.

Листик обвился вокруг моего запястья. Взглянув на неё, смекнула, что она показывает мне что-то на реке.

Чуть поодаль от нас к валуну, торчащему из воды, прибились рыбьи потроха. Так вот, их кто-то активно потрошил..., и не местные зубастые ящерицы то были.

— Да, рыба есть, — я кивнула и утёрла футболкой лицо. — И как-то же предки наши её ловили.

Взявшись за планшет, я полезла искать полезную информацию.

Сложно. Мысли разбегались в разные стороны. Но нужно отвлечься. Хоть на что.

Иначе совсем залью тут всё своими слёзными потоками.

Как же всё в статье о рыбалке оказалось непросто: я и половины слов не понимала.

— А может, поищем у берега добычу? И ты поймаешь её на мелководье, как эту? — сдалась я и указала на выпотрошенную рыбину, что всё ещё находилась у Лапушки.

Мухоловочка кивнула. Жиря же выставила вперёд тонкий корешок и зашевелила им, как червячком. Я тут же сравнила это с картинкой на планшете.

— Раздел "приманки". Знаешь, подруженька, если мне кто скажет, что у вашего вида ай-кью годовалого ребёнка — плюну тому в лицо.

Следующий час мы рыбачили на Жирю с Лапушкой.

Поглощённая добычей пропитания, я потихоньку успокоилась.

Стоя в воде, мои прелестные цветочки активно двигали мелкими корешками. Не сразу, конечно, но это привлекло внимание небольшого косяка рыбы.

Ловя за жабры бедолаг, мои девочки передавали их мне.

Одну за другой.

Моё ведро наполнялось и вроде хватит уже, но остановиться мы не могли.

Очередная группа рыбок, заинтересовавшись «червячками», направилась к нам. Обрадовано я растёрла руки.

Но не тут-то было!

Что-то чуть поодаль булькнуло и вызвало на воде огромные круги. Пара мгновений и рыбёшки стремительно убрались в сторону, а на нас плыла здоровущая остромордая «осетрина».

Выяснять её намеренья мы не стали. Всех троих смело из воды.

Да так быстро, что мы весь ил переворошили и подняли муть со дна.

Рыба сделала круг почёта и, сообразив, что «червячки» куда-то чухнули, убралась восвояси.

— Ну, рыбалка удалась, — подвела я итог, прижимая руку к промокшей футболке. Адреналин бурлил в крови.

Что-то ярко сверкнуло в воде, стоило мути осесть.

Потянувшись, я достала очередной "золотой" камешек. Этот отличался от остальных: словно на белом прозрачном кристалле наросли чешуйки жёлтого металла. Опустив руку на дно, загребла грунта и высыпала на берег. Подобных камней больше не обнаружилось, зато присутствовала золотая крошка — словно крапинки или оплавленные пластиночки.

Чудно...

Наконец улыбнувшись, убрала найденный камень в карман.

Резкий порыв ветра отвлёк меня от реки.

Гроза приближалась.

— Домой, девочки. Выгружаем рыбу и снова сюда за водой. Без вас я уже никуда не пойду. Пришло время вам позаботиться обо мне. Но на то мы ведь и семья, правда?!

Жиря важно кивнула толстыми листьями, а Лапушка затрясла ловушками.

С такими охранницами и сам чёрт уже не страшен.

Глава 28

Два дня лил дождь не переставая. По куполу потоками стекала вода. В тех местах, где крепёж был с браком, появлялись течи. Но это было не страшно. Я оказалась большая молодец, скупив тогда с перепугу нехватающие панели.

Лужи кругом и, кажется, даже река вышла из берегов.

Сидя на веранде, мы наблюдали с девочками, как бушует стихия.

Страшно, но захватывающе. Раскаты грома, удары молнии... Но это днём.

А ночью, засыпая, я смотрела на чёрный экран своего планшета.

Сигнал от Калеба не приходил. Я не знала, что мне и думать.

Наверное, уже бы давно подняла шум, но он ведь предупредил. А я верила ему. Гнала плохие мысли прочь. Вспоминала его шуточки и открытую улыбку, то, как он задумчиво потирал короткую бородку и смеялся над моими подколками.

Мне так сильно его не хватало.

Разве можно влюбиться в того, кого никогда не видела?

Я не знала, какой он в настоящей жизни.

Какая на ощупь его кожа.

Не слышала аромат его тела.

Казалось бы, такая чушь, но мне так хотелось узнать, чем пахнут его вымытые густые волосы.

Тепло ли прижиматься к нему ночами.

Я влюбилась в этого мужчину, сама не понимая как. И оттого видеть пустой экран планшета было невыносимо.

С мыслями о Калебе я засыпала и просыпалась под аккомпанемент дождя.

Только на третий день небо немного прояснилось.

Выйдя из-под щита, вдохнула полной грудью и тут же замерла. Мой взгляд упал на купол, поблёскивающий вдалеке. Кажется, у соседей неприятности. По его периметру передвигался погрузчик.

Не выдержало строение непогоду?

Это было скверно! Наверняка у них такая же дырявая халупа вместо дома. Зальёт же всё. Сырость, плесень.

Покосившись на панели, оставшиеся у меня, решила, что раз жадной никогда не была, то и нечего начинать.

А для мистера Петера и его жены, в принципе, ничего не жалко. Сколько жить бок о бок будем? Мало ли что у меня ещё приключится?

Хорошие отношения строятся вот на таких мелочах.

— Лапушка, Жиря собираемся и едем в гости, — скомандовала я.

Меня услышали. Мои цветочки высунулись из окна на кухне.

Собрав панели, я тщательно закрепила их на вездеходе и осмотрелась. Крепления, в коробке. Прихватила и их. Вроде больше ничего полезного у меня не было.

Вернувшись в дом, накинула на плечи лёгкую летнюю курточку и отправилась на выход.

Но опять остановилась. А как же гостинцы?

Нас в приюте всегда учили — собираясь первый раз в гости к малознакомым людям, старайтесь создать как можно лучшее впечатление о себе. А тут меня даже не приглашали. Неудобно как-то.

Открыв холодильник, нашла только недоеденную кашу и жареную рыбу. Вот она сгодится. Не тортик, зато натуральный продукт.

Я вытащила контейнер.

Всё не с пустыми руками.

Усевшись на вездеход, дождалась пока и девочки заберутся мне за спину.

Вот такой дружной компанией и рванули мы в гости, закрыв дом на все замки.

Уже подъезжая к хибаре соседей, я поняла, что поступила правильно. Мистер Петер не слишком умело пытался хоть как-то приладить бракованные панели. Видно, что некоторые ветер буквально вырвал с креплением.

Услышав мой вездеход, сосед обернулся.

Суровый взгляд седовласого мужчины сменился улыбкой.

— Здравствуйте! — прокричала я подъезжая. — А я в городе в магазине забрала вот целые. Сегодня вышла, смотрю, а у вас непорядок. Готова поделиться добром своим, ну и помочь в их установке. Я дипломированный машинист робота-погрузчика!

— Стало быть, твой купол выдержал, — мужчина уважительно кивнул.

— Да у меня там такое было, — затараторила, вспоминая свою первую грозу.

— Проснулась буквально в луже. Какой-то идиот дом поставил в яме. Пришлось разравнивать весь участок и рыть траншеи к реке, чтобы отвести воду. Намаялась. Злая была как чёрт, вот и рванула в город, хотела всё этому ежику высказать.

— И как? — на пороге появилась миссис Ненси в аккуратном цветастом фартучке. — Я вот тоже всё к нему порываюсь.

— Не высказала, — я развела руками, — остановил этот гадёныш Камиль.

Лапушка осторожно спустилась с вездехода и пристроилась у моего бедра. Она вела себя робко с незнакомцами. Недоверчиво.

— А видали мы этого молодого человека тут недавно, — призадумался мистер Петер. — Ходит на том берегу реки на свободной территории, чего-то вынюхивает. Наблюдает, бывает, за нами. Не нравится он мне. Неприятный тип.

— А это он ко мне заявлялся, — процедила я. Любое упоминание об этом хлыще вызывало у меня приступ гнева. — Подкараулил пока купалась в реке. Гад мерзкий. Ему моя пустая постель покоя не даёт. Я же приютская, а значит, по его мнению, без намёка на моральные принципы.

— Я же говорил — скользкий тип, — мистер Петер прищурился. — Приходил, выходит. Ты почему сразу не прибежала к нам? Это опасно! Девочка ты молодая, красивая... Для таких, как он, лёгкая добыча.

— Зубы сломает об такую добычу, — усмехнулась я. — Сами с девочками отбились. Но, если что — не погоните? Уж больно он серьёзен был.

— Конечно, нет, девочка, — мужчина нахмурился. — Если ещё хоть раз припрётся — вообще к нам перебирайся. Что ты там одна, а у нас две комнаты пустые.

— Спасибо! — это было неожиданное предложение, но очень приятное.

Жиря, прислушиваясь к нашим словам, отцеплять от меня свои корешки не спешила. Но всё решил жирный жук, залетевший под купол через отверстие между пластинами. Резво спрыгнув с вездехода, она устремилась за добычей, забыв обо всём на свете. Ничему жизнь её не учит. Главное, наесться до отвала, а потом хоть потоп, хоть извержение...

— Ну, проходи в дом, — позвала миссис Ненси, — чай попьём, Петер передохнёт.

— Да я на этих штуках уж сколько лет не работал, — её супруг хлопнул ладонью по погрузчику.

— Я вам помогу, — снова предложила свои услуги, — для меня это обыденная работа. Я вот не только панели, но и рыбку жареную привезла.

— Как поймала? — сосед заглянул в мой контейнер. — Неужто удочка есть?

— Нет. Удочки нет, — я покачала головой. — Но! Мухоловка и жиряночка есть. Ну-ка, Жиря, покажи червячка.

Моя младшенькая выставила вперёд корешок и забавно подёргала им.

— Вот вы головастые, — расхохотались супруги.

— А я всё сокрушаюсь, что рыболовных снастей нет, — признался мистер Петер. — И выписать через магазин всё не вырвусь.

— Мы можем и вам наловить, я там такие экземпляры видела...

— Так и я их, девочка, видел. Ой, Даллия, чувствую первые мы на очереди за твоими цветами.

— Как только всё наладится, я найду вам их по объявлению в Солнечной системе...

— Ну чего мы на пороге?! В дом пойдём, — в какой раз позвала нас миссис Ненси. Прихватив контейнер с рыбой, мы с девочками пошли вслед за женщиной.

— Им бы корни помыть, — спохватилась я на веранде.

— Да ничего, — успокоил меня идущий за нами мистер Петер. — Я тут уже с утра наследил. Уберу потом. Ненси слегка приболела, так я пока на хозяйстве.

Словно в подтверждении его слов супруга чихнула.

***

Я уже и забыла каково это — сидеть за одним столом с кем-то. Беседовать ни о чём! Спокойно обедать и наслаждаться хорошей компанией.

Миссис Ненси оказалась весьма болтливой собеседницей. Несмотря на то, что чувствовала она себя не очень, уходить отдыхать она не пожелала.

После весьма сытного обеда меня провели по всему дому, рассказывая параллельно, что у них имеется и где. Планы на жизнь у соседей были ого-го. Даже для будущей детской место нашлось: в силу возраста младенца им, конечно, не усыновить, но ребёнка постарше вполне.

Да. Оказалась, что пара эта бездетна, и встретились они уже в преклонном возрасте. Сошлись два одиночества!

Повинуясь авантюрному характеру, оба подались в первопоселенцы.

О, я прекрасно их понимала, потому как, по сути, поступила так же.

— Как видишь, Даллия, много сделать мы не успели, но осваиваемся, — женщина громко чихнула.

Не нравился мне лихорадочный блеск в её глазах.

— Вам бы прилечь, — негромко пробормотала и покосилась на мистера Петера. Его, похоже, тоже тревожило состояние жены.

— Прививку бы тебе, Ненси. Да у этих местных врачей ничего нет. Что же я на Юпитере на этом не настоял?!

— А что за прививка? — я почесала лоб, смекнув, что тоже не задумывалась об этом.

— Да стандартный комплекс, — мужчина сурово на меня взглянул. — А что тоже не привитая?

Я пожала плечами. И вправду не знала. Что-то нам на работе делали, но я никогда лишних вопросов не задавала и не углублялась в детали. Сказалось приютское воспитание: там нас через кабинет медика тоже конвейером пропускали, даже не говоря, что за укол.

— Лягу я сейчас, но, Петер, гости у нас наконец... — миссис Ненси прошла в спальню и тут же подхватила в руки объёмную коробку. — А это нам выдали вчера, когда мы в город о регистрации узнавать катались. Одеяла! Смотри, какая прелесть.

Она потянулась рукой и растянула толстый синий шерстяной плед, лежащий на кровати.

— Да красиво, а мне не давали, — я призадумалась. — Надо бы тоже съездить...

— Уже после дождей, — кивнул мистер Петер. — Со стороны гор опять громыхает.

— Значит, нужно успеть подчинить ваш щит, — спохватилась я и выглянула в окно. Лапушка и Жирянка резвились на крыльце, гоняя несчастного кузнечика.

Как бы опять ни пережрали. Только в норму вошли.

— Ложись-ка ты отдыхать, милая, а Даллия никуда не денется. Ещё приедет и не раз.

— Или вы ко мне для разнообразия, — поддакнула я, женщине явно нездоровилось. — На реке посидим, порыбачим...

Соседка кивнула и села на кровать, притягивая к себе одеяло.

Улыбнувшись ей, я вышла из спальни. Мистер Петер задержался, помогая ей устроиться, но очень быстро присоединился ко мне.

Молча мы вышли во двор.

— Даллия, а этот слизняк Камиль точно ничего тебе не сделал? — его вопрос прозвучал неожиданно.

— Он серьёзно намеревался попользоваться мной, — предельно честно ответила я. — И уже раздевался. Я так испугалась, что ноги не слушались.

— И что его остановило?

— Лапушка, — я кивнула на своих зелёных девочек. — Калеб, муж мой, научил её разделывать рыбу. Вот она в воде уцепила добычу побольше и корнем брюхо демонстративно ей вспорола...

— И всё? Этого хватило? — в голосе соседа звучало недоверие.

— Не совсем, — замялась я, — ещё пригрозила, что мы его придушим этими корешками и как учил мой муж, пустим труп по реке...

Я втянула голову в плечи, не зная, как подполковник отреагирует на такие откровения.

— Это верно, — он задумчиво кивнул. — Только меня предупреди, чтобы я тело сплавил ниже своего участка...

Я хрюкнула, но комментировать его слова не стала.

— Не нравится мне всё, что происходит вокруг, Даллия. Ты девушка умная, понимаешь. Ненси пугать не хочу, она у меня в облаках витает.

— Всё здесь гнилое, — поддакнула я. — Эта семейка ведёт себя как божки местного разлива. Там и мамаша в магазине очень настораживает, и ещё их товар...

— А что с ним не так? — мистер Петер остановился на веранде и всмотрелся вдаль.

На горизонте было уже чёрно. Чтобы на нас не надвигалось, простым дождиком это будет сложно назвать.

— Цена... — пробурчала я.

— Ломят втридорога?

— Нет. Представьте себе, отдают всё за копьё! Вернее, они словно не знают, что продают. Мне клубни натурального картофеля всучили по цене синтетики! Вы где-нибудь видели, чтобы торговцы себе в убыток работали?

— Хм, аргумент, — мужчина в свойственной ему манере медленно кивнул. — Мне эта женщина показалась глуповатой.

— Не знаю, но я из их магазина, как из склепа выскочила..., — мощный раскат грома вынудил меня на секунду молкнуть. — У меня интуиция так и верещала! Но я не понимаю, что не так, мистер Петер. И Калеб говорит, сидеть тихо как мышь и не дёргаться.

Ко мне подскочили Лапушка и Жиря. У старшей не все ловушки были битком, а вот на листья младшей смотреть было страшно. Я послала ей такой многозначительный взгляд, что жирянку тут же смело счищать всё это безобразие.

— Муж связывается с тобой? — снова вернул моё внимание сосед.

— Постоянно. Но после грозы связь никакая, и мне кажется у него беда, — моё волнение вернулось. Оно словно тень не отступало дальше одного шага.

— С чего ты это взяла?

— Обвалы..., — поморщившись, вспомнила эти оглушающие взрывы. — Он сказал, что ничего уже не отменить.. .А потом эвакуация...

— Не бери в голову, — попытался успокоить меня мистер Петер. —Я навёл о нём справки. Неоднозначный он, конечно, человек, но то, что совершил..., тут даже я не могу отличить чёрное от белого. Одно скажу, окажись я в той же ситуации, наверное, сидел бы там же, где и твой Калеб.

— А что он сделал? Расскажите?

Во мне проснулось дикое любопытство.

— Калеб Мортен заложил взрывное устройство в межконтинентальный корабль и подорвал офицерский состав базы, которой заправлял его дед. После расследования выяснилось, что там вовсю промышляли работорговлей и прочим, о чём молоденькой девочке и слышать не стоит.

— И его дед?

— Нет, но всё это вешалось именно на него! В общем, честь семьи Мортен он спас, а себя погубил. Но думаю, пусть он лучше сам тебе всё расскажет, раз ты ещё не знаешь. Как ни крути, а он убил — хладнокровно и расчётливо! Другой вопрос, а люди-то были или зверьё. Но дорожку твоему мужу я бы перебегать поостерегся. Конкретный товарищ!

— По мне, так и не жалко тех, кого там по небу разметало.

— Собственно, я с тобой согласен, Даллия. Как бы жестоко это ни звучало.

Мы дошли до погрузчика.

— Я вам помогу всё это установить..., — меня снова оборвал на полуслове раскат грома.

— Дождь, Даллия! Давай, я сам. Неясно насколько всё это зарядится. Лучше тебе домой. Не гоню, не думай, но мне старику спокойнее будет. А как доедешь, так свяжешься с нами.

Он протянул мне кусок картона, на котором были написаны цифры.

— Ваш номер?

— Да, если к тебе пожалуют гости — сразу сообщай или беги к нам, громко крича. Своих вон цветочков присылай. Если кто из них появится — я сразу пойму, что беда у тебя. Но не молчи!

Я закивала.

— И как погода устаканиться, так приезжай. Всегда ждём. А пока сырость такая, так у печи сиди. Вон Ненси камни в воде собирала и как итог — слегла.

— Камни? — зацепилась я за его слова. — Вот такие?

Я вытащила из кармашка свою недавнюю находку.

— Да, — мужчина кивнул. — Я ещё никогда таких не видел. Хотя малоизученная планета, наверное, местный минерал.

Я улыбнулась и запихнула "камень" обратно в карман.

Отсоединив панели, попрощалась с пожилым мужчиной и поехала с девочками в сторону дома.

Меня не отпускало чувство, что мы что-то не видим.

Интуиция грызла сердце и нашёптывала быть внимательней к деталям.

Глава 29

Дни снова потянулись монотонной чередой. Дождь лил не переставая. Сменялась лишь его интенсивность.

Я занималась рассаживанием рассады в теплице и вскопала участок под посадку картофеля.

Втыкая лопату в землю, вспоминала отца и огород родителей. Он всегда смеялся и созывал всю семью на прополку. Тогда это казалось мне дурацким и ненужным мероприятием. Сейчас я начинала понимать папу и его любовь к земле.

Наверное, она передалась мне по наследству.

Формируя ровные траншеи, я воскрешала все детские воспоминания, связанные с родителями.

Окучка, прополка, сбор слизняков, имя которым я не знала.

Подняв картофелину, улыбнулась.

'Режь так, чтобы глазки были...

— Спасибо, папа, за этот опыт, — прошептала я и разрезала клубень на три части.

Закидывая каждый в ямку, удобряла без фанатизма и присыпала землёй.

Конечно, огород я разбивала в пределах купола — снаружи слишком много желающих отведать мой урожай без меня.

Оценивая скудное пространство за тепличкой, соображала, насколько придётся увеличивать купол, чтобы обезопасить посевы.

Неясный шум отвлёк меня от работы. Не успела я сообразить, что к чему, как с веранды выскочила Лапушка, зажимая нож в корешках.

— Стой! Куда? — выкрикнула я и понеслась в вдогонку.

С другой стороны мне наперерез примчалась Жиря, тесня меня к дому.

— Миссис Мортен! — раздался громкий женский голос.

Мамаша Камиля, а за рулём вездехода и он сам.

— Что вам нужно? — не слишком вежливо проорала я.

Женщина не ответила — она таращилась на мой воинственный цветок.

— А чего это она? — и столько удивления на лице дамы, а то неясно, что гостям не рады...

— Голодная! — усмехнулась я. — Мясо любит... очень!

— С ножом на людей! — мамаша змеёныша не на шутку трухнула.

— А? Нет! На людей она не кидается. Вот именно людей она любит, — поддела я их в издевательской манере. — Что вы хотели?

Женщина придурковато похлопала ресницами.

— Ты не забрала причитающееся тебе. Тут с министерства прислали к началу сезона дождей одеяла, — ответил за мать Камиль.

— Как любезно с вашей стороны приехать самолично, — расплылась я в фальшивой улыбке.

Он поджал губы. Явно не на такой приём рассчитывал. Хотя вообще непонятно, как посмел явиться.

Стоя под куполом, наблюдала, как по лбу сахарного стекает вода. Сейчас он больше мокрого облезшего крысёныша напоминал.

— Заберёшь или нет? — рявкнул он, теряя терпение.

— Оставьте там, — я мило ткнула пальчиком на землю.

— Не дури, а! Погода ни к чёрту!

— А, по-моему, самое-то для тебя!

Его мамаша, бестолково приоткрыв рот, переводила взгляд с одного на другого. Как там сказал мистер Петер: не шибко большого ума особа.

Оно и видно.

— Что с регистрацией? Я всё ещё её жду!

— Приедешь и сама всё узнаешь, — рявкнул Камиль. — Бери эту чёртову коробку!

— Жиря, принеси, только аккуратно, — вежливо попросила я.

Моя младшенькая медленно поползла к непрошеным гостям. Лапушка всё так же стояла между нами.

Выглядела она внушающей страх!

Выросла девочка моя. А я с ней всё как с тем росточком с двумя ловушками и тремя листиками, что когда-то вытащила из мусорного тюка. А она вон какая! Мне уж скоро по грудь дорастёт.

— Миссис Мортен, а она не бешеная? — женщина снова покосилась на мою мухоловочку.

— Не укусит?

— Это флора, — процедила я.

— И что?

Я скривилась и послала Камилю ядовитый взгляд, полный презрения.

Он что-то шепнул матери на ухо и, достав из грузового ящика коробку, буквально швырнул её в меня.

Но на полпути её поймала ползущая к ним Жиря...

— Это всё? — уточнила я.

— Тебе и этого достаточно будет.

— Вполне... достаточно, — многозначительно помахала ему рукой.

Я прямо ощущала эту волну злобы, идущую от молодого мужчины, и отвечала ему тем же.

Наконец, он завёл вездеход и, развернув его, убрался в сторону дороги.

Жиряночка постояла немного и направилась ко мне.

Прогремел гром.

Взяв посылку из корешков своей девочки, поспешила на веранду.

Скептически осмотрев подарок, заметила, что его вскрывали. Цифровые печати оказались сорванными.

Я насторожилась. Зачем им это делать?

"Своровать!" — подсказал мне внутренний голос.

Возможно, не только одеяло прислало министерство своим переселенцам, а что-то ещё, что скоро появится на лавках магазина! Зато теперь мне будет легко зарегистрироваться. Эти поняли, что я не от частников, и им придётся выполнить то, что требует закон.

Достав широкое одеяло, встряхнула его.

Красивое, да. Но какое-то "казённое", что ли.

В приюте у нас было что-то подобное, спонсоры присылали.

Покрутив его в разные стороны, нашла бирку.

"Эктонианский госпиталь"

Нахмурилась. И снова взглянула на коробку. Да адрес отправителя: Ио, пояс Юпитера, Солнечная система.

Что выходит и там рыльце в пушку?! Приняли одеяла для госпиталя, а переслали переселенцам в новую колонию.

Бардак.

Похоже, ему удивляться уже не стоит. Нет во Вселенной места, где соблюдается закон. Оттащив одеяло в дом, бросила его на кровать. Лишним не будет.

Остаток дня я провозилась в огороде.

Над моей головой бушевала непогода, отчего на сердце становилось ещё тоскливее. Поужинав кашей, закрыла все замки и окна и отправилась спать. Новое одеяло всё так же лежало на кровати. Повинуясь какому-то ребячеству, я скатала его на одной стороне постели, сформировав подобие человеческой фигуры и приставила планшет к тому месту, где должно было быть лицо.

Что с людьми одиночество делает! Уже даже воображаемому человеку рад.

Хотя нет, лукавила. Я очень ждала мужа.

Включив автодозвон до Калеба, легла на подушку, но сон не шёл.

По куполу громко тарабанили капли дождя.

Раскаты грома нарушали ночной покой.

Молнии рассекали небо, достигая земли.

Страшно! Я подтащила одеяло к подбородку.

На середине экрана высветилось сообщение. Я насторожилась. Всё бы ничего, только отправителем были гос. структуры, о чём свидетельствовал значок сбоку.

Открыв его, забыла, как дышать. По моим щекам медленно потекли слёзы.

"Уважаемая Даллия Мортен, вынуждены сообщить, что ваш супруг Калеб Мортен, отбывавший наказание в колонии АС — 123, созвездия Гончего Пса, признан мёртвым.

Приносим свои соболезнования"

Всё!

Подпись и дата.

Закрыв глаза, я сжала ладони в кулаки.

Не верю!

***

Гроза. Я больше не боялась её. В моей жизни случались вещи и страшнее. И поняла я это только этой ночью. Проплакав до утра, еле поднялась с постели и, шмыгая носом, отправилась на кухню.

Мои девочки ещё не поняли, что произошло, но подсознательно чувствовали — беда. Они как мышки сидели на веранде и не тревожили меня.

— Люси, — тихо позвала я, — новости с колонии АС — 123?

— Вам всё? — поинтересовался неживой голос.

— Последние сообщения, — выдохнула я.

— "По заявлению начальника колонии в трёх шахтах из четырёх произошёл обвал отработанной породы. Несколько человек пострадали. Есть погибший..."

— Один? — уточнила, чувствуя, как трясутся мои руки.

— Да, инженер подрывных работ Калеб Мортен...

— Замолчи! — закричала я и с психа запустила кружку в стену. — Не говори этого! Он не мог погибнуть. Он не мог меня оставить. Калеб обещал! Ты слышишь, он обещал прилететь!

Упав на стул, обхватила голову руками. Перед глазами стояло его улыбающееся лицо. Тот образ из новостей, его огромная фигура. Он хмурился, но уже тогда я ощутила, что именно такого мужчину смогла бы полюбить и.... я полюбила.

— Ты не имеешь право меня бросать, Калеб. Просто не можешь. Я буду тебя ждать. Даже если на это уйдёт вся моя жизнь, а я буду верить и ждать. Я упрямая...

Слёзы с новой силой навернулись на глаза. Горе наплывало волнами, не давая забыться.

Сжав волосы пальцами, я всё сидела за простеньким пластиковым столом и не могла понять, как жить дальше. И вроде всё, как прежде, но нет. У меня сердце из груди вынули.

Что-то надломилось в душе. Я тихо выла, оплакивая свою так и не случившуюся любовь.

В горле появилась странная боль, но это было неважно.

Тихий писк планшета, донёсшийся с комнаты, оказался неожиданным. Вздрогнув, соскочила со стула и со всех ног побежала туда с одной мыслью:

"Калеб!"

Активировала звонок и, глядя на экран, прикусила губу от боли... Не он.

На меня смотрел пожилой седовласый мужчина. Строгий такой, немного высокомерный.

— Добрый день, — произнёс он насторожено. — Моё имя Янук Мортен. Я вижу, вы уже получили сообщение по поводу моего внука. Я бы хотел поговорить с вами о нём и

его.. .наследстве.

— Да забирайте вы всё, — кусая губу, чтобы не разреветься перед этим мужчиной, процедила я. — Мне нужен был только он.

— Неожиданно, — он знакомо приподнял бровь. — Но мне как раз ничего и не нужно. Успокойтесь и выпейте что-нибудь.

Я громко закашлялась.

— Вы больны? — вся строгость с его лица ушла. Словно слетела генеральская маска.

Я медленно покачала головой.

— Я не врач, милая девушка, но, похоже, у вас жар. Вид нездоровый.

— Пожалуйста, говорите, что вам нужно, и всё. Я не хочу показаться грубой, но я не в том состоянии, чтобы следить за своими словами.

— И всё же вам нужен врач, — и снова эти строгие нотки в голосе.

— Мне нужен мой муж... Наследство оставьте себе, что бы там ни было. Мне нужен только Калеб...

— Даллия, вас ведь так зовут? Внук много рассказывал мне о вас. Послушайте, я не вправе раскрывать рот, но вам нужно взять себя в руки и зарегистрировать Калеба на Кеплере. Нет никакого наследства, это нужно ему. И это чрезвычайно важно. Я вижу, что вы больны, но сделайте ему регу.

— Они не хотят нас регистрировать. Нас нет.

— Припугните, если нужно — позвоните юристу. Я скину вам его номер. Это тот специалист, что регистрировал ваш брак. Дайте ему поговорить с

градоначальником. Пусть припугнёт, но у Калеба должна быть регистрация и как можно скорее.

Смысл его слов медленно дошёл до моего воспалённого сознания.

— Он жив?! Скажите, — мой голос зазвенел.

— Успокойтесь. Я сам не знаю, но это мой внук и тело не обнаружено. У нас был план и пока я придерживаюсь него, — старичок улыбнулся.

По его глазам видела — жив.

Жив он!

— Что значит не обнаружено?! Он живой, я знаю... — меня трясло от переживаний или от лихорадки. Уже сама не понимала.

— Даллия, пожалуйста, делайте всё, как я сказал. Калеб не из тех, кого так просто убить, тем более взрывом. Я ничего не знаю, как и вы, но я буду верить во внука до конца и действовать согласно нашей с ним договорённости.

— Хорошо, — я снова зашлась лающим кашлем, — если надо — доползу туда, но регистрация у него будет.

— И врач, девочка! Тебе срочно нужен доктор.

Я закивала.

— И ещё никто не должен знать, что Калеба считают мёртвым. Ни одна душа на Кеплере. Я снова кивнула.

— Сделаешь?

— Сейчас же поеду, — клятвенно заверила я деда.

— И врач обязательно!

— Если есть тут такой, — отмахнулась я.

— Когда у вас корабль? Ближайшая доставка?

Я призадумалась, говорили же мне вроде в городе.

— Сегодня или завтра, — промямлила я, — забыла...

— Значит, опоздают лекарства, — мужчина растёр гладковыбритый подбородок ладонью.

— Я вышлю тебе хорошую медкапсулу с полным оснащением.

— Это дорого, — прохрипела я.

— Но нужно. Внук должен был подумать об этом, отправляя тебя туда.

— Он не отправлял. Но Калеб сильно помог... Он самый лучший. Без него я бы даже не добралась сюда... Он ведь жив, правда? — по моим щекам потекли слёзы. — Скажите, что он живой, пожалуйста.

— Я не знаю, Даллия, но обещаю, что поддержу тебя в случае чего.

Я верила в мужа, но сомнения, нахлынув волной, снова принялись грызть душу.

— Ну, есть же хорошие шансы! Вы же сказали — тело не нашли, — я не слушала его. Мне нужен был от него только один ответ, что Калеб вернётся ко мне. Что он прилетит.

— Мы будем с тобой верить в него и надеяться на лучшее. Я не желаю сдаваться, и ты держись, девочка. Верь в него.

— Он жив! — я утёрла рукавом толстовки глаза. — Живой, я знаю. Он обещал прилететь. Он обещал мне!

— Хорошая ты девочка, как раз то, что ему и нужно. Регистрация, Даллия, но прежде врач. Плохо ты выглядишь. Сейчас я созвонюсь сам с юристом, а ты, как доберёшься до градоначальника, сразу с ним свяжешься. Оман сделает всё как надо.

— Я сейчас же поеду, — спохватилась я.

— Хорошо, только оденься теплее. Какая у вас там погода?

Я улыбнулась через силу и, подняв планшет, повернула его к окну.

— И правда, на Землю похоже. Дождь. Это плохо, как бы здоровье мы тебе совсем ни подорвали. А купол сама делала?

— Да. А с дождём нормально всё. На вездеходе крыша поднимается. Ничего, я приютская: крепкая. Меня простуда не свалит.

— Болезнь, доченька, не глядит есть ли папка или мамка. Врач тебе требуется, так что поезжай. Деньги-то имеются?

— Своих нет, — честно призналась я. — Только счёт Калеба.

— Молодец внук, хоть здесь подсуетился. Ну не буду отнимать у тебя время. Одевайся хорошо и в город. А вечером я свяжусь с тобой и узнаю, как здоровье. Не нравится мне этот блеск в твоих глазах.

Я как-то неопределённо пожала плечами.

***

Через десять минут я уже мчалась на вездеходе в сопровождении Лапушки в сторону Торшопа.

Глава 30

Меня шатало. В голове гудело так, словно я, как в прежней жизни, еду на межпланетном

метро. Резь в глазах откровенно раздражала. Неспособная чётко различать

дорогу, вынужденно сбавляла скорость, чтобы не оказаться где в придорожных кустах.

Лапушка крепко обвивала мою талию корешками, сидя за спиной.

Жирю оставила охранять дом. Мало ли что?! Да и выглядела она ещё не настолько хорошо, чтобы я тащила её так далеко.

Наконец, впереди замаячил купол городка.

Подбадривая себя, я поднажала.

Мне становилось хуже.

Лапушка, словно чувствуя это, уцепилась крепче за мою талию, буквально удерживая на месте.

Проехав городские врата, я закашлялась и снизила скорость до минимума. Ещё не хватало кого-нибудь сбить.

Сегодня в Торшопе наблюдалось странное оживление. Жителям раздавали ящики с одеялами, как и мне накануне. Семей оказалось не сказать чтобы много, но очередь создать они смогли. Некоторые из них общались между собой. Смеялись, видимо, делились новостями...

Подкатив поближе, я осмотрела коробки, что вручали им с грузового вездехода. Запечатанные. И электронные печати целые!

Нахмурившись, проехалась вперёд.

Миновав аптеку и кабинет врача направилась сразу к ежику.

Регистрация сейчас важнее.

С вездехода я буквально сползла. Лапушка не отставала от меня ни на шаг, но стоило мне ухватиться за ручку двери администрации, как она отворилась сама.

— Заняты мы! Не приёмный день, — с ходу прорычал градоначальник вместо приветствия.

— А я к вам с огромным недружеским приветом от генерала Земли и его юриста,

— выпалила я в ответ. — Они сегодня пишут на вас исковое заявление.

— Что? — мужик остановился и обернулся.

Я закашлялась, но постаралась не показывать, насколько мне плохо.

— Дед мужа сегодня связывался со мной и велел приехать к вам. Нужно убедиться, что регистрации нет. На вас готовят судебное дело, мистер Не Помню Как Вас Там, — отчеканила я. — Так что просто подтвердите, что мы не в ваших базах перед нашим юристом, и я покатила отсюда.

Ничего мне не говоря, градоначальник развернулся и прошёл в свой кабинет. Я следом, ползя по стеночке. Лапушка здорово помогала мне сохранять равновесие.

— Что у вас конкретно? — ежик уселся за свой стол и зыркнул на меня крайне не добро.

Сняв планшет, я открыла сообщение, которое мистер Янук Мортен переслал мне ещё дома.

— Давайте быстрее, миссис Одуманд...

— Мортен, — перебила я его. — Потерпите. Мне нездоровится, я тут ещё к вашему врачу собралась. К сожалению, прислать мне лекарства и медкапсулу дедуля не успевает. Так что и вы не тратьте моё время. Мне нужна регистрация и прямо сейчас, если нет, то я звоню. Хотя, — я громко чихнула и утёрла нос, — я и так звоню...

С этими словами я отправила запрос на соединение с Юпитером.

Видимо, Орк Оман моего вызова ждал, так как сигнал принял он практически мгновенно.

— Миссис Мортен, рад снова вас видеть, — невысокий мужчина расплылся в улыбке и привычно скользнул взглядом по моей груди. — Сразу пока не перешли к сути дела, мистер Янук распорядился доставить вам все медикаменты и медкапсулу. Вечером с вами свяжется врач с Земли, проконсультирует по поводу лечения.

— Спасибо, — прохрипела я. — Вот градоначальник, регистрировать он отказывается. Что на сей раз у него не уточняла.

Я развернула планшет на ежика.

А дальше на рыхломордого мужика посыпался словесный град из "номеров статей", "мер ответственности" и прочих страшных слов.

Мой больной мозг не поспевал за юристом. Но судя по тому, как краснел ежик, у него с пониманием было всё в порядке.

— Я надеюсь, вы поняли суть наших претензий?! — закончил свою пламенную речь мистер Оман.

— У нас были проблемы с базами...

— Их не было! — перебил ежика юрист. — Запрос я отправлял лично в филиал министерства на Ио. Они также не получили отчёт о прилёте трёх пассажиров, среди которых и моя клиентка.

— Да, я не сказала, что мы и по этому поводу иск готовим, — поддакнула я.

Оказывается, соседи тоже через государственную программу прибыли. Ну хоть тут не врала.

— Послушайте, это всё решаемо, — рыхломордый, кажись, уловил тонкий аромат своего жареного зада. — В ближайшие дни...

— У вас два часа! — снова перебил его мистер Оман. — После чего я буду поднимать общественность и начну с репортёров. Тема переселения сейчас весьма популярная. Я думаю, им будет интересно узнать, что у вас там творится с регистрациями. А может, что ещё найдём.

Я чихнула в знак согласия, за что была вознаграждена злобным взглядом градоначальника.

— И сейчас же предоставьте миссис Мортен врача, — кажется, господин юрист мой чих тоже услышал. — Итак, я жду звонка через час от уважаемой Даллии. Если к этому времени она и её супруг Калеб Мортен будут зарегистрированы — я прекращаю дело.

Я радостно закивала и, не дожидаясь ответной реплики ежика, отключила планшет.

Рыхломордый выглядел взбешённым, что вконец взбесило и меня.

— Чего спрашивается, я должна давать вам шанс?! — мой вопрос был риторическим. — Ну подумаешь, начали бы мы дело, а вы при этом зарегистрировали нас. Всё равно ведь нарушение налицо. Тащилась только сюда, — моё притворное ворчание набирало обороты. — И вообще, почему моя посылка оказалась вскрытой? Я ещё об этом не рассказала никому. Но, наверное, нужно. Интересно, что же вы спёрли оттуда?

— Пойдёмте, я сделаю вам регистрацию, — резко перебил он меня.

— Всем четверым? — тут же спохватилась я. — Или мне давать номер мистера Омана своим соседям?!

— Четверым, — процедил рыхломордый.

Сидя на жёстком стуле, я пыталась не отключиться. Ежик бросал на меня внимательные, но короткие взгляды, тем самым держа в тонусе. Он словно нарочно медленно бил по сенсорной панели одним пальчиком, внося в базы наши с Калебом данные. Копии карт переселенцев моих соседей тоже оказались у него.

— Вам нравится быть таким мерзким, да? — не выдержала я. — Чувствуете себя, наверное, мужиком, мурыжа меня тут?

— Выбирайте выражения! Хотя что от вас ещё можно ждать!

— От меня много чего. Я вообще сама непредсказуемость! Заканчивайте быстрее или я просто уйду и навру юристу и родственникам в три короба. Да так, что они спешно сюда прилетят на разборки. Вы же сами сказали, ждать от меня хорошего не стоит. А подгадить вам ну очень хочется!

Мне достался весьма красноречивый взгляд, только не проняло.

Мне в таком состоянии уже всё было фиолетово.

Кроме Калеба, естественно. Именно мысль о том, что ему нужна регистрация, заставляла меня упорно сидеть на этом стуле.

Ну и Лапушка, конечно. Она в буквальном смысле поддерживала меня, оплетая корнями за талию.

— Забирайте свои паспорта, — наконец процедил градоначальник.

С трудом поднявшись, я дошла до стола и взяла две пластиковые карты. Только из-за боли в глазах толком ничего различить не смогла. Зрение подводило.

Не найдя ничего умнее, снова набрала мистеру Оману и попросила проверить нужные строчки, сославшись на его юридическую подкованность. И только после его одобрения я вышла на улицу.

Не знаю, как дошла до здания с надписью "Фельдшерский пункт".

Но тут меня ждал неприятный сюрприз.

На двери красовалась табличка с кривой надписью: "Ушёл на вызов, буду через 3-4 часа"

— Вот засада! — прохрипела я.

Мой взгляд упал на аптечную лавку.

Раздирая глаза, я пыталась следить за дорогой. Вездеход еле полз, грозясь остановиться. Меня трясло от холода, я понимала, что это лихорадка и нужно двигаться вперёд, но сил уже ни на что не осталось.

Наверное, пропала, если бы не Лапушка. Оплетая мои запястья, она буквально заставляла меня держаться ровно. Можно сказать, что управляла она, а я просто не мешала.

Наконец, вдалеке замаячил дом.

Это как-то придало сил. Ещё один рывок и я смогу забраться в свою большую и холодную постель, выпить горсть тех пилюль, что продал мне аптекарь и уснуть.

Забыться сном мёртвого.

Закашлявшись, я согнулась над рулём. Казалось, сейчас просто лёгкие выплюну.

Тяжёлая, ноющая боль опоясывала грудь и мешала дышать.

Лапушка закачала цветками и вовсе отобрала у меня руль. Вездеход поехал быстрее.

— Знаешь, милая, я всё чаще ловлю себя на мысли, что ты переросла из питомца в полноправного члена семьи. Наверное, мама удивилась бы узнав, что я считаю мухоловку за младшую сестру. А сейчас, может, и за старшую.

Мой хриплый шёпот пугал.

Наконец, мы доехали до дома и, обогнув его, остановились у веранды.

Дверь тут же открылась, и показалась Жиря.

Вдвоём они помогли мне забраться по лестницам. Я уже откровенно ползла чуть ли не на четвереньках.

Нарастающий гул в небе на секунду заставил меня отвлечься от страданий.

Подняв голову, я с трудом различила гигантский межзвёздный корабль, входящий в атмосферу планеты. Там наверняка новые переселенцы и товар, что заказали жители Кеплера. Огромное судно пошло на посадку, оставляя в небе белый след. Сколько надежд было у меня тогда, столько планов. А сейчас...

Жёсткий кашель снова скрутил.

Добравшись до кухни, с удивлением подметила, что в комнате тепло. В печи, озорно потрескивая, резвилось пламя, а рядом у стеночки стояли два пустых пластиковых прозрачных ящика.

— Да, Жиря, поразила, — пролаяла я сипло. — Кажется, я привезла вас туда, куда надо. Если со мной что случится — уже не пропадёте.

Эта мысль принесла облегчение. Они не останутся беспомощными.

Раздеваясь на ходу, я по стене доползла до комнаты и упала на кровать.

Всё! Силы окончательно покинули меня. Холод пробирал внутренности, кажется, выстуживая душу. Любое движение отзывалось болью в мышцах. В голове витали чёрные смерчи, расшвыривая мысли в разные стороны. И глаза, они горели и слезились, я уже ничего толком не видела перед собой.

Лапушка осторожно сняла с моих ног ботинки и носки.

Уже укутавшись в одеяло, я вспомнила про лекарства, оставленные в вездеходе.

Но это я забыла их там, а мухоловочка моя — нет. Она подсунула мне под нос вскрытую пачку.

Я даже не понимала, что глотаю. Пить хотелось страшно.

У кровати каким-то чудесным образом появилась кружка с водой.

— Лапушка, Жиря... Вы мои бесценные. Как же я вас люблю... — каждое слово давалось мне с трудом.

Сознание уплывало куда-то в туман. Реальность размывала свои границы.

Я лежала не шевелясь. Холод пробирал даже через два одеяла.

Отбивая дробь зубами, потянулась к планшету.

Уже, наверное, повинуясь некому упрямству, набрала номер Калеба.

Мне чудилось, будто сигнал прошёл, и он снова, как и прежде, смотрит на меня улыбаясь.

— Я сделала всё, что нужно, — прохрипела, выдавливая из себя слова. — У тебя есть регистрация, любимый. Где бы ты ни был — возвращайся ко мне или я к тебе...

Его губы, кажется, шевелились, но я не понимала ни слова. Закашлявшись, потянулась за кружкой, но неожиданно она оказалась куда ближе. Звон осколков пробился в моё сознание. Разбилась.

— ... на счастье, — простонала я.

Калеб всё так же смотрел на меня с экрана и хмурился.

— Это больнее всего... Знать, что тебя возможно больше нет. Я не верю. Слышишь, никогда не поверю и буду ждать. Пусть и всю жизнь, но ждать. Наверное, я просто однолюб. Да... я дождусь... Главное, регистрация... У тебя должен быть дом... У нас.. .Я ведь так и не сказала тебе, что люблю. Так обидно...

Моё сознание ускользало от меня. Мысли путались.

Я уже не понимала, где явь, а где бред.

Всё, что я видела — это Калеб.

Сражаясь со слабостью и ознобом, вглядывалась в любимые глаза, осознавая, что брежу. Ну и ладно...

— Только не исчезай, — шептала я, — пусть это всего лишь игры моего больного сознания, но не оставляй меня.

— Я иду к тебе, Дали, потерпи. Я прилетел домой, — мне грезилось, что эти слова звучат из ниоткуда, но голос такой родной.

— Поговори со мной, — прошептала я потрескавшимися губами, — скажи, что всё это неправда. Не хочу верить и не буду... Я не могу терять всех, кого люблю... Это жестоко...

Перед глазами мелькнул зелёный лист и что-то мокрое коснулось моего рта.

— Спасибо, милая, — выдохнула уже беззвучно, — пить.

И снова шум. Грохот.

"Жиря притащила ведро" — сообразила я.

Изображение на планшете заморгало.

— Нет, — взмолилась я, — прошу тебя, Калеб. Нет!

Но чуда не случилось.

Теперь вместо лица любимого мужчины я видела лишь чёрный экран.

— Да будь оно всё проклято!

Накинув на голову одеяла, я пыталась согреться, но ничего не выходило. Так холодно мне не было никогда. Казалось, по спине медленно ползают ледяные мурашки. Передёрнув плечами, зажмурилась. Измученные резью глаза более ничего не могли различить. По щекам, раздражая кожу, скатывались крупные болезненные слёзы.

Проходили минуты, а может — часы.

Я окончательно потерялась в мире глубокого беспамятства.

Кто-то осторожно опустил одеяло и, кажется, пытался напоить водой. Но всё, что я ощутила — это мокрое пятно под своей головой. В лёгком бреду я возвращалась в приют и вновь бежала на работу разгребать тюки с мусором в надежде найти нового питомца. Но открывая дверь в цех вдруг... попадала в теплицу своей мамы. Бродила среди стеллажей и слышала её голос, рассказывающий мне об овощах, фруктах, ягодах.

Всё это казалось таким реальным, что я терялась, не понимая, пугаться мне или радоваться. Открыв очередную дверь, увидела отца, разглядывающего трёхмерное изображение антилопы Гну. Я вернулась в родительский дом.

— Даллия, а ты уже завела хотя бы козу? — спросил меня папа.

Прозрачное, подсвечиваемое голубым изображение перед ним уменьшилось и превратилось в.. корову.

— Да, — отец кивнул, — и эта живность в хозяйстве нелишняя! Практичной нужно быть, доченька.

— Папа, ты живой?

— Конечно, — он улыбнулся, — мы всегда с тобой, Даллия. Разве ты не чувствуешь это?

— Я хотела, чтобы вы гордились.

— Мы всегда были горды, что вырастили такую сообразительную смелую девочку. Тебе всё по плечу, милая. Ничего не сломает мою доченьку.

— Сломает, папа, — я снова ощутила эту щемящую боль в сердце. — Мой Калеб, его... возможно нет.

— Здесь я, девочка моя, — раздался голос словно извне. — Сейчас я тебе помогу. Мы справимся, малыш. Верь мне.

Глава 31

Голоса. Мужские. Громкие.

Попытавшись приоткрыть глаза, испытала невыносимую боль. Их словно чем-то склеили. Безумно испугавшись, шевельнула рукой, но куда там. Даже на это движение не было никаких сил.

Рядом со мной снова заговорили.

— Ты должен растолочь таблетки и смешать с водой. Время упущено, целыми она уже не проглотит, — этот голос немного картавый казался незнакомым. Скорее всего, он принадлежал пожилому мужчине. Во всяком случае, именно такой образ рисовало моё воображение.

— Сколько? На какой объём?

«Калеб» — легко узнала я говорившего.

Выходит, снова бред?! Ну и пусть. Я лежала, не в силах сделать вдох полной грудью и прислушивалась к этому странному диалогу.

— Надо подумать, — произнёс картавый. — Сейчас уже и не используют данный препарат. Устарел и с производства сняли. Откуда только он у неё?

— Доктор Симонс, со всем моим к вам уважением, поспешите, чёрт вас дери, — о да, сей раздражённый голос мог принадлежать только мужу. — Мне побоку история пилюль. Сколько растолкать?

— Три таблетки на стакан, но, чтобы выпила всё, — чётко выдал ответ врач. — И вливай ей в рот жидкость. Постоянно. По чайной ложечке не реже, чем раз в пять минут.

— Зелёная! — рявкнул мой мужчина. — Это на тебе. Ложку в корни и вперёд.

Губ тут же коснулся холодный металл. В рот затекла жидкость. Глотнув, скривилась. Такая адская боль в горле, что захотелось рыдать.

— Её нужно согреть, внук. Трясётся девочка. — третий говоривший, тоже знакомый. «Мистер Янук Мортен — приятный пожилой мужчина» — шепнул внутренний голос.

Что-то упало. Качнув головой, ощутила приступ тошноты.

Сильные горячие руки приподняли меня и усадили.

Горечь и слизь... Как противно.

— Это плохо, док?

— Нет, организм сопротивляется. Что ещё из препаратов у тебя есть?

— Да ни хрена нет! — зло гаркнул Калеб. — Это ведь «лихорадка переселенцев»?! Откуда она на Кеплере?

— Мы это выясним, внук, но сейчас слушай Диего...

Меня снова уложили на спину.

— Набок переверни, — тут же скомандовал картавый. — Чтобы она не захлебнулась.

И снова в голове помутилось.

«Калеб» — шепнула я губами, но меня никто не услышал.

— Что с глазами делать? Промыть? Примочки? Как убрать гной?

Вопрос мужа испугал. Невозможность видеть нервировала до одури. Мне казалось, что я и вовсе ослепла.

— Не до этого сейчас, успокойся, — тихий голос доктора подействовал и на меня. — Главное, сбить температуру. Её руки и ноги горячие?

— Да они как лёд! — кто-то сжал моё запястье.

— Лекарство не подействует, пока ты не снимешь спазм сосудов. Показывай, что есть. Может, у тебя с собой аптечка? Ты же подрывник.

— Конечно, — спохватился Калеб, — нам без неё в шахты спускаться нельзя. Сейчас покажу.

Громкие неясные звуки. Что-то снова коснулось губ. Ещё один глоток.

— Интересные у вас там растения! — «Мистер Янук» — определила я говорившего. — Это венерина мухоловка?

— Я в зелени не силён, дед. Но конкретно этот «лютик», если надо, корабль разнести может. Так что уважительней с зелёной. Да где аптечка, чёрт её дери?

— Успокойся, внук, где твоя выдержка?!

— В зад мне эту выдержку! Всё к чёрту, — ругань Калеба набирала обороты. — Вот она! Щелчок и что-то зашуршало.

— Ищи спазмолитик, — медленно протянул картавый голос, принадлежащий доктору, — или что-нибудь из этой группы... Вот у тебя под рукой... Да... Хороший препарат. Сможешь сделать укол?

— Я сейчас, док, что угодно смогу.

Меня снова замутило. Горечь, она казалась нестерпимой.

— Держись, детка, — прошептал Калеб надо мной. — Я поставлю тебя на ноги, только потерпи. Ты же боец!

— Глаза, — выдохнула я.

— Да, они загноились, Дали. Но это не страшно.

— Не вижу... Горят.

Щелчок и лёгкое поглаживание в верхней части бедра.

Короткая колющая боль.

— Что дальше? — рявкнул муж, но уже не мне.

— Теперь сбивай температуру. Её руки должны быть горячими. Согрей их, надень варежки или ещё что.

— Да откуда они у меня? — Калеб смачно выругался.

— Посмотри вещи своей девочки. Может, что там есть. Бабушка её носки вязаные где положила, — слова мистера Янука меня позабавили.

— Нет у неё ни бабушки, ни дедушки, — рявкнул Калеб. — Я есть и эти два толковых куста. Зелёная, воду!

Меня напоили с ложечки.

Что-то с грохотом упало. Громкое шуршание.

— Лапушка, нужна тёплая вещь Даллии. Любая. Согреть её надо, и быстро.

Звук волочения горшка по полу.

У меня кружилась голова. Казалось, что я нахожусь в сошедшей с ума карусели, которая только берёт разбег.

— И это весь гардероб?! — в голосе мистера Янука звучало удивление. — Девочку одеть нужно и как следует.

— Потом, дед, всё потом. Не до шмоток сейчас. Ничего у неё нет, от слова совсем.

— Тебе свитер передавали, внук. Точно помню. Засунь её руки в рукава и разотри. А на ноги... Что у тебя взгляни в сумке.

У меня? — Калеб оживился.

— Что? Даже в сумку не заглянул? — укорил его дед. — Не проверил, что тебе брат передал?

— Не до того было. Я спешил на корабль и не зря. Опоздал бы на рейс и хана моей девочке.

— Ну, хорошо. Поройся в своей сумке, внук. Я в неё много чего скидывал. Кутай девочку как следует. Белая вся как мел.

Прошла, наверное, минута молчания, и я почувствовала, как моих стоп касается горячая ладонь. По коже заскользило нечто мягкое, пушистое.

— Вот! Получились гольфы, — усмехнулся мистер Янук. — Она у тебя совсем крошка.

— В самый раз. О, варежки? Дед, нафига ты мне их положил?

— Не ругайся так, Калеб! У меня уже экран от стыда краснеет. Понимаю, волнуешься, но сдерживай себя. А это память, их тебе бабушка связала, да передать не успела.

— А-а-а, ну ладно.

Я пошевелила рукой. Боль. Суставы ломило и, казалось, меня всю выворачивает наизнанку.

— Калеб, она в сознании? — доктор, видимо, заметил мои жалкие потуги.

— Бредила. На глаза жаловалась, — муж отогнул одеяло и вытащил руки. — Я уже сказал, она отца завет, мать. Говорит с мёртвыми. Меня вспоминает и просит вернуться. Я пока до вас дозванивался, она вроде как притихла.

На мои ладони нацепили варежки, правда, большой палец в нужное отверстие не попал.

— Успокойся, внук. Всё будет хорошо. Ты пришёл вовремя. Поставим мы её на ноги. Она

молодец, регистрацию тебе обеспечила....

— Знаешь, дед, на будущее — такой ценой мне никакая рега не нужна. Не подайся она в город, может, и не всё так плохо бы было сейчас.

— Это лихорадка, — вмешался в разговор доктор. — Здесь уже значения не имело, где она была и что делала. Растолок таблетки? Теперь напои её. Но учти, оно горькое. Может и сплюнуть.

— У меня всё выпьет, — процедил Калеб. — Правда, Дали! Ты у меня такая молодец. Держись, боец!

Ложка, холод металла. Жидкость и мгновенная тошнота. Не сдержав лекарства во рту, закашлялась. Мерзко. Влага тонкой струйкой потекла по подбородку.

— Калеб, влей это в неё насильно!

Мне не понравилась эта фраза доктора. Слабо застонав, попробовала покачать головой.

— Насильно я в свою девочку ничего вливать не буду. Мы и эту мелочь выдержим вместе. Пусть горько будет двоим.

Моих губ коснулось что-то горячее, твёрдое, но такое волнительное. Стоило мне в ответ приоткрыть рот, как снова полилась горькая жидкость. Я вынужденно глотала.

Вдох... И поцелуй повторился.

— Вот так, Дали. Но не думай, что это в счёт долга. Ещё немного, милая.

И снова нежное касание его губ. Я не сопротивлялась. Понимала, что он делает это мне на благо.

Глухой стук стакана, и грубоватая мужская ладонь пригладила волосы.

— Калеб, — прошептала я, — голова... кружится. Тошнит.

— Я знаю, детка. Потерпи, скоро ты забудешься крепким сном. А я буду охранять тебя.

— Обещаешь?

— Клянусь, Дали.

Его пальцы коснулись моей щеки.

— Что дальше, док?

— Укутай её, и будем отпаивать.

Медленно, но я согревалась. Ушёл озноб. Мысли в голове стали совсем тяжёлыми.

В какой-то момент я перестала слушать мужчин и действительно заснула.

Глаза. Они невыносимо горели огнём. Потянувшись рукой, с трудом разлепила ресницы, буквально снимая с них сухие корочки гноя.

Проморгавшись, сощурилась. Свет причинял дискомфорт. По щеке тут же скатились слезинки, вызванные раздражением.

Такого со мной ещё никогда не было.

С трудом привстав на локтях, сообразила, что сейчас день. В небе ярко светило солнце. Белые пушистые облака и синева. Но всему этому сейчас я была не рада. Хотя... наконец дождь прошёл. Может, станет теплее.

Упав на подушку, повернулась набок. Осмотрелась. В комнате никого. Ни Лапушки, ни Жири. На улице, наверное. Позвать бы их, да сил никаких. Пить страшно хотелось. Губы неприятно ныли от сухости.

Закашлявшись, ощутила всё ту же давящую боль в груди.

Приложила болезнь меня знатно.

Всю ночь мне снились странные сны. Я блуждала по своей памяти. Словно наяву видела родительский дом, теплицы мамы и кабинет отца.

А ещё Калеб... его голос. Его прикосновения, которых никогда не было и, возможно, не будет. Горький поцелуй и врач. Откуда бы ему здесь взяться?

Зажмурившись, осторожно сняла костяшками пальцев с уголков глаз болезненные слёзы.

Нужно собираться в кучку и вставать. Дом сам себя не затопит. Купол не откроется, а проветривать надо. Поболели и хватит, хорошего понемногу.

Кряхтя как старушка, села. Руки, ноги крутили. Чувствуя себя разбитым корытом, я смогла встать и сделать всего каких-то два жалких шага к окну. Голова закружилась, в глазах потемнело... Схватившись за раму, замерла.

Приступ тошноты утих. Медленно сделав вдох, проморгалась. Слёзы застилали глаза.

Выглянув на улицу, пришла в недоумение. Через весь внутренний дворик — от теплицы до веранды — натянуты верёвки, на которых висели в ряд мокрые простыни. Ветерок, проникающий через открытые панели купола, слабо трепал их, приподнимая края. А между цветными полотнами ткани, волоча за собой таз с бельём, озабоченно металась Лапушка.

Вся эта картина напомнила о Калебе. Он обещал такие же верёвки.

Так может, я всё ещё в бреду, а это сон? Хорошие грёзы, мне они нравились.

Шмыгнув носом, замерла. По моей талии скользнули чужие горячие ладони. Кто-то обнял, и я оказалась прижата спиной к мощной обнажённой груди. Не веря в происходящее, затаила дыхание.

— Ты зачем встала, Дали? Ещё рановато, малыш. Слишком много сил отобрала у тебя лихорадка.

— Ты мой сон? — выдохнула я. — Если так можно мне задержаться в нём подольше. Не хочу обратно в тот пустой дом, я устала быть одна. Мне плохо без тебя, Калеб.

— Ты не спишь, детка. Лихорадка прошла, мы справились с ней, — склонив голову, он коснулся губами волос.

Лёгкие, почти воздушные ласки подарили столько нежности. Прикрыв глаза, я попыталась осознать происходящее. Это не сон.

Моя челюсть предательски задрожала. Сдерживая лавину слёз, готовых вырваться наружу, только и смогла, что сжать его запястья.

Живой.

— Даллия, — тихий бас Калеба счастьем отзывался в моей душе. — Я дома с тобой и уже навсегда.

Крупные слезинки покатились по щекам.

— Что ты, девочка моя, — осторожно развернув, он прижал к себе и немного неловко пригладил по волосам. — Не надо, всё уже хорошо. Я успел вовремя, как чувствовал, что нужно спешить. Словно гнал меня кто-то к тебе.

Хлюпая носом, я ощущала приятный аромат, идущий от Калеба. Его кожа пахла мятой.

— Ты всегда ходишь без футболки? — шепнула сиплым голосом.

— Да, детка. Дома только так.

Лёгкими поцелуями он осыпал сначала макушку, а затем спустился ниже, прижимаясь к моему виску. Это оказалось последней каплей, я всё-таки расплакалась. Молча подняв на руки, Калеб сел на край кровати и удобно устроил меня на своих коленях.

— Прости, что так вышло, Дали. Этого я никогда себе не прощу. Никто не должен был тебе сообщать. Я не хотел тревожить твоё сердечко, милая. И слёз не хотел.

— Ты снился мне этой ночью, — прохрипела я.

— Ты бредила. Два дня сплошного ада. Согреть и напоить жаропонижающим. Зелёная вливала в тебя воду ложками, часами нависая над кроватью. Преданней существа я ещё не видел. Вторая, толстушка, носилась с вёдрами. Топила печь... Моя

розовенькая помощница. У меня, Дали, случились два очень страшных дня. Детка, у меня цветок на кухне адово пламя в печи вызывал. Мне пухляшка завтраки, обеды и ужины стряпала. Всяко бывало, но чтобы мне цветок готовил...

— Ты устал? — я вяло улыбнулась.

— Я счастлив, детка. Теперь, когда ты смотришь на меня пусть и больным, но ясным взглядом, я очень счастлив.

Я снова притихла. На улице загремел таз.

Вздрогнув, почувствовала, как крепче сжимаются его руки.

— Это зелёная шуршит во дворе. Таскает выжатое бельё в одну кучу, а я потом развешиваю. Простыни приходится обеззараживать.

— Я простыла.

— Нет, Дали. Это не просто насморк, а «лихорадка переселенцев». Зараза та ещё. Косит она знатно. Знать бы ещё, где ты её подхватить умудрилась.

— Соседка заболела, а я в гостях была.

— Нет, — Калеб пригладил выбившиеся прядки волос и заправил мне их за ухо. — Болезнь не передаётся от больного по воздуху. Только через вещь. Заражаются спорами.

Ты должна была вдохнуть их. Обычно после лихорадки постельное бельё больного утилизируется...

— Но ты постирал, — глухо перебила я его.

— Я привит, в армии, да и в колонии с этим строго. А у тебя теперь стойкий пожизненный иммунитет. Г остей мы не ждём в ближайшие несколько месяцев, а именно столько живут споры бактерий. Смысла не вижу всё сжигать, развешаю по верёвкам на две-три недели. Солнечные лучи заразу уничтожат.

Прикрыв глаза, я осторожно приобняла мужа. Такой огромный. Как мишка.

— Ты ещё не оправилась. Нужно спать, Дали, и пить как можно больше.

Мозолистая ладонь прошлась по моей спине успокаивая.

— Мне казалось, здесь был врач с тобой, — вспомнила я отрывок сна.

— Был. И дед, и его друг — военный фельдшер. Он стольких с этой лихорадкой с того света вернул. Если бы не док — не представляю, что бы делал. Я с перепугу всех на ноги поставил.

Сглотнув вязкую слюну, поискала взглядом стакан.

— Пить хочу, — шепнула, так и не найдя его.

— Всё на кухне осталось, — он обернулся в сторону коридора. — Чай тебе запаривал и услышал шум. Сейчас принесу.

— Нет! — спохватилась я. — Не уходи. Посиди ещё немного.

— Я уже никуда не денусь, детка. Погонишь — не уйду, — глухо засмеялся он. — Здесь моё место. Ты моя жена. Это моя земля и дом.

— С дырами...

— Главное, что есть, Даллия. Ты дала мне так много. А все недостатки я быстро подправлю. И дыры замажу, и шкаф соберу, — он поднялся, не отпуская меня. — Ты такая маленькая, что я легко могу тебя носить на руках. Наверное, я должен покаяться, пока ты в горячке металась, я тебя поднимал, менял под тобой простыни, переодевал. Нет, сначала просто раздевал. Полностью. Трусики с ромашками, м-м-м, — в его глазах появился озорной блеск. — А вот одел я тебя всего пару часиков назад, когда у тебя дыхание выровнялось и на пот пробило.

— Ты смотрел на меня голую? — мой голос походил на писк.

— Конечно! И видел, и трогал, и, вообще, такие вещи вытворял...

— Калеб, ты такой похабник!

— Я тебя обтирал, массажировал ступни, растирал запястья, целовал в шейку, и .

— Калеб, можно я тебя попрошу?

— Что угодно, сердечко моё.

— Пусть всё, что ты делал со мной в эти два дня, останется твоей тайной. Боюсь, такого позора я не переживу.

— Глупенькая, — он нежно поцеловал меня в висок. — Как же я испугался, увидев тебя в таком состоянии. В тот момент, когда связь установилась, я познал настоящий страх. Ты бредила, детка. Смотрела на меня мутными, затянутыми белёсой пеленой глазами и не видела...

Склонившись ниже, он легко нашёл мои губы.

Глава 32

Поцелуй. Нежась в объятьях Калеба, я мгновенно забыла о своей слабости и боли. Ощущая мягкость и нежность его губ, желала, чтобы руки этого мужчины всегда сжимались на моей талии. Чтобы этот момент не прекращался. Никогда. И он его не прерывал. Наоборот, в движениях Калеба появился некий голод и одержимость: сминая мои губы, его язык мягко, но напористо ворвался внутрь, прошёлся по нёбу и сплёлся с моим, танцуя древний танец страсти.

Глухо застонав, я обхватила мужа за шею и зарылась пальчиками в длинных мягких волосах, прижимаясь всё теснее к своему гиганту. Развернувшись, Калеб, не прерывая единение наших губ, уложил меня на матрас и навис сверху. Прикрыв глаза, я полностью отдалась своим чувствам. Жар оглушающей волною пронзал тело от макушки до пальцев стопы, которые я поджала.

Какой же Калеб огромный и горячий мужчина. Тяжёлый.

— Девочка моя, — хрипло прошептал он. Скользнув лёгким поцелуем по щеке, он упёрся лбом в матрас. — Что же я сделал такого, что судьба мне послала тебя. Не пугай меня так больше.

Его короткая бородка приятно щекотала кожу.

— Только ради этого поцелуя стоило тебя ждать, — не удержалась я.

Образ Камиля и его слюнявого рта померк. Это даже сравнивать смешно.

Резко перевернувшись на спину, Калеб увлёк меня за собой, укладывая на свою широкую грудь. Мозолистая ладонь прошлась по моим волосам, приглаживая взлохмаченные прядки.

— Тебе надо восстановиться, Дали, и моя прыть этому не поспособствует. Но это не значит, что я не стану тискать тебя, детка. Здесь я с собой сражаться не готов.

Я лишь хитро улыбнулась и прищурилась. Да я только за, но не сознаваться же в этом. Калеб совсем не казался незнакомцем или чужаком.

Мой и только мой мужчина. Знакомый, родной и желанный.

Его пальцы прошлись вдоль моего позвоночника, даже через ткань длинной футболки вызывая мурашки.

— Я тебя ждала, Калеб, — тихо призналась, повинуясь внезапному порыву. — Не хотела верить.. .Но, это было так больно... Словно сердце вынули.

— Я знаю. Ты рассказала мне в бреду, — потянувшись, он накинул на меня старенькое покрывало, укутывая ноги. — Прости, малыш, я очень виноват перед тобой. Надо было всё рассказать, но не хотел, чтобы ты переживала. Мне казалось, пара обвалов не вызовет такой резонанс, ведь официально погиб лишь я. Но это просочилось в прессу, и администрация была вынуждена сообщить тебе.

— Как же ты теперь.? — нахмурившись, я пыталась сообразить, что за аферу он провернул.

— Потом, Дали. Мы вернёмся к этому разговору, а пока тебе нужно удобно лечь на подушку и поесть вкусного бульона. Выпить лекарство и приложить к глазам примочки. А потом полностью отдаться любящему тебя мне. Довериться моим рукам. Я буду тебя растирать и всячески грязно домогаться.

— Тебя ведь не вернут в колонию? — мой страх никуда не исчез.

— Тот Мортен погиб, Дали. Его нет, — взгляд Калеба прошёлся по моему лицу. Он будто изучал каждую чёрточку. Подушечка указательного пальца скользнула по моей брови.

— Тебя даже болезнь не портит, красавица. В реальности ты оказалась совершенством.

— Но ты... — его палец прижался к моим губам.

— Однофамилец, — он лукаво улыбнулся, — но поговорим потом, милая. Всё у нас нормально, просто не хочу сейчас об этом. И не переживай, там действительно всё чисто. Не забивай свою рыженькую головку. Никуда ты от меня не денешься. У меня на тебя документы имеются.

Я засмеялась и тут же закашлялась. Резкая боль сдавила грудь, вызывая слабый стон и слёзы на глазах.

— Вот и я об этом, малышка. Ты только в себя пришла. Лечение никто не отменял. У нас и ингаляции, и растирания. Таблетки горькие.

— Ты целовал меня. — выдохнула я, — ночью. Я помню этот горький вкус.

— Умеешь ты делать комплименты мужчине, детка. То есть мой поцелуй был настолько хорош, что вывел тебя из бреда?!

— О, Калеб, он вернул бы меня с того света, — с придыханием подыграла я мужу.

Мой медведь подколку оценил и хитро зыркнул за ворот моей футболки.

На улице снова дзинькнул тазик. Мы оба, не сговариваясь, перевели взгляд на широкое окно.

— Думается мне, зелёная уже всё перетаскала, — усмехнулся Калеб. — Тебе не кажется, Даллия, что для цветка, пусть и наделённого зачатками разума, она ну очень умна. Вторая толстушка знатно уступает в интеллекте, но словно тянется за ней обучаясь. Я ошалел, когда она притащила мне пусть и слегка подгоревшую, но рыбу. Пухляшка додумалась убрать кольца с печи, и нанизать куски мяса на проволоку. И вот так замутить мне ужин. Цветок! Меня по прилёте домой накормил розовый цветочек!

— Мне сложно судить, милый, — я вмиг стала серьёзной. — Как правило, эти растения заводят на совсем непродолжительный срок...

— Было бы интересно узнать, откуда взялась твоя Лапушка и чьи гены ей прививали. Даётся мне, не одними обезьянами там обошлось.

Словно почувствовав, что разговор здесь ведётся о ней, в спальню заглянула моя мухоловочка и, обрадованно затрясся цветками-ловушками, понеслась ко мне.

— Так, зелёная, без грязи, — скомандовал Калеб.

Как ни удивительно, но мухоловка на кровать не полезла, а бережно пригладила меня листочками по руке.

— Моя хорошая, — я почесала под самой большой ловушкой. — Надеюсь, этот огромный дядя тебя ни в чём не ущемил? — я с подозрением уставилась на мужа, поставив подбородок на его грудь.

— У нас новые правила, — уголок его рта пополз вверх. — На веранде стоят горшки. На кровати грязь не разводить. Если где насвинячили — убирают за собой сами.

— Это жестоко, Калеб, — надула я губы. — Лапушка всегда спокойно сидела на моей постели.

— Дали, зелёная уже давно не с твой кулачок. Она вымахала до куста, и главный корень у неё с моё запястье. По-моему, ей пора иметь собственную комнату...

— Глупости, — выдохнула я.

— Почему? Детка, может, ты и не замечаешь, но она обладает характером. Я уверен, что и иметь не просто свой горшок, а личное пространство она не откажется.

— И ей туда постель ставить, что ли? — наверное, я из-за болезни плохо соображала, потому как в упор не понимала, о чём он мне толкует.

— Зачем ей кровать?! Ей бы кадку метр на метр, полку с удобрениями, — пояснил Калеб. Цветки Лапушки заинтересовано качнулись.

— Кадку, в смысле ящик?

— Да, — муж кивнул и провёл ладонью по моей спине, словно успокаивая. — И толстушечке тоже. Да хоть и холодильник собственный, чтобы они держали там деликатесы, на которые нам не всегда приятно смотреть.

Я приподняла бровь, начиная соображать. Рука Калеба замерла на моей ягодице и слегка сжала её.

— Они любят рыбьи потроха, — продолжил он объяснять, делая вид, что это вовсе не его ладонь там шалит под покрывалом. — А это дело вонючее. Те же жуки... Здесь тепло не вечное, пусть думают на перед, что зимой есть будут.

— Ты их кормил? — я прищурилась, его рука сдвинулась в сторону, скользнув на вторую ягодицу. — Они же только оправились.

— Нет, не кормил, — Калеб хитро прищурился. — Ну, разве что по маленькому кусочку печени. А остальное в холодильнике. Но я думаю, этому там не место. У них должен быть свой. А ещё личная комната, ящики, ведра с водой и прочее...

В спальню тихо заползла Жиря. Один её листик странно свернулся.

— Она ранена?! — всполошилась я.

— Нет, — муж поджал губы, чтобы не рассмеяться, — так она прячет то, что ест.

Тяжело вздохнув, прикрыла глаза. Кажется, я проспала небольшую революцию в своей семье.

Вторая ладонь мужа медленно поползла вниз под покрывало.

— Даллия, ты подожди спать! Тебя ждёт ещё бульончик.

Поморщившись, я взглянула на этого революционера, появившегося из кухни. Не успел порог переступить, а уже весь жизненный уклад семьи перетряхнул. На кровати не сиди, горшки в угол ставь... Интересно, а для меня там тоже какие правила уготованы? Дыньки не прячь, мужа целуй трижды в день...

— Калеб Мортен. — начала было я, но к моим губам тут же приставили чужой указательный палец.

— Я догадывался, что ты будешь не в восторге. Но, Дали, теперь в этом доме нас двое.

И если ты хочешь, чтобы я считался с твоим мнением, то уважай и моё. Есть строго по расписанию. Спать, пока доктор не скажет — здорова.

— Но. — снова попыталась возразить я, но куда там.

Муж нахмурился, да так грозно, что на лбу складка обозначилась.

— Сначала поешь, — ровно произнёс он. В его голосе появились странные

нотки, заставившие меня расправить плечи и подобраться прямо как когда-то в приюте на линейках. — Потом, Даллия, тебе нужно будет поспать, а вот после путём переговоров мы найдём общий знаменатель. Где-то я пойду на уступки, где-то ты. Да, я не хочу видеть в своей постели никого, кроме тебя, но при этом предлагаю оборудовать зелёной и пухляшке собственную комнату со всеми цветочными радостями.

Я покосилась на Лапушку. Хм, было в его рассуждениях зерно истины. Чего уж... Хоть и не нравилось мне, что кто-то в этом доме может командовать. Помимо меня, конечно.

— Думаю, и её мнение должно учитываться, — нехотя отступила я.

Оказывается, не так-то просто сдавать диктаторские позиции.

— Ну вот, компромисс принят, — Калеб взял мою ладонь в свою и, поднеся к губам, поцеловал запястье. — Я честно признаюсь, Дали, в прошлом браке и дня дома проторчать не мог. Эта бытовуха просто сжирала. Ещё ненавижу споры, скандалы, выяснения отношений.

— А чувства? Были же у тебя чувства?

Он поморщился и покачал головой. Ясно, даже так бывает.

— У меня куча недостатков, малыш. Но впервые за всю жизнь я захотел семью. Настоящую и только с тобой. Теперь чувства у меня точно есть, — Калеб примирительно улыбнулся. — Ради тебя я буду стараться даже собирать носки по дому.

— Хм... — я приподняла бровь и покосилась в дальний угол комнаты, где сиротливо лежала пара моих носочков. Проследив взглядом за мной, Калеб рассмеялся.

— Ты же девочка... — поддел он меня.

— Я всю жизнь прожила одна, — я высокомерно задрала подбородок, — чего ради теперь должна следить за передвижением носков по квартире. Хотя... У меня есть Туки, и он жрёт всё, что криво-косо лежит. Так что найти пропажу труда не составляет. Просто перед стиркой приходится чистить пылесос.

— А да, робот, — насупился муж. — Эта пакость сожрала оттамирит... Надеюсь, он там детонирует и разнесёт его к чертям...

— Что? — я слегка опешила от услышанного.

— Твоя Люси слишком поздно предупредила, — Калеб развёл руками. — Он сожрал взрывчатку.

— Лапушка чистит его, а вдруг.

— Я ей сказал не трогать. Во дворе потом извлеку из пылесборника.

— У-у-у, — у меня слов не было.

— Я правда не знал, что он всёжрущий, — муж выглядел раздосадованным. — У него, видимо, глючит датчики распознавания объектов. Я хотел разобрать его и проверить, но не стал без тебя тянуть к нему руки.

— Нет, не трогай. Туки — это как стихийное бедствие моей семьи. Вот пусть он им и остаётся.

— Почему-то я так и подумал.

Склонившись, муж поцеловал меня в висок.

— Калеб...

— Тс-с, — и снова его палец у моих губ. — Я принесу сейчас тарелку, и ты поешь. А после приложим на глаза примочки и спать. У нас вся жизнь впереди, наговоримся ещё, сердечко моё.

С этими словами он спешно сбежал на кухню.

— Даётся мне, пока я с чистой совестью болела, кое-кто переворачивал наш привычный быт, — я покосилась на свою мухоловку.

Лапушка снова пригладила меня по руке.

— Ну как тебе он? — шепнула я заговорщически.

Цветы-ловушки затряслись.

— Я надеюсь — это одобрение. Обычно, когда тебе что-либо не нравится реакция совсем иная. Ты превращаешься в унылый, поникший, жизнью измученный цветочек. А может и прав он, и пора бы уже и вам заиметь личные апартаменты?

Что-то загремело на кухне.

Это было так непривычно — слышать, что в доме есть кто-то помимо меня. Странное чувство. Счастье вперемежку со смущением.

Снова грохот и в спальню вползла Жиря, таща за собой стул. Поставив его у кровати, она шмыгнула в коридор.

— Пухляшка! Не ешь много! — дом наполнил громкий рык мужа.

Они вернулись вместе. В руках Калеб нёс тарелку, от которой в воздух поднимался густой пар.

— А на чём бульон? — я повела носом.

М-м-м, такой насыщенный сладковатый аромат.

— Пока только рыба, — усмехнулся мой мужчина. — Отплавался твой гигантский осётр. Сегодня утром пошёл на мясо.

— Ого, как ты. — я закашлялась недоговорив.

— Оглушил взрывчаткой, — лицо Калеба стало просто зловещим.

— Я представляю, какой тарабум разлетелся по округе...

— Ни звука, детка. "Вал-3" детонирует, соприкасаясь с водой, и просто волной выкашивает всё живое в радиусе пятидесяти метров. Так что у нас осётр и парочка твоих "крокодилов". Как ни странно, Люси заявила, что их мясо схоже с курицей. Но я ещё ими не занимался. Поэтому у тебя только рыбка.

— Мужчина, ты меня пугаешь, — я сглотнула. — Ты так не выбей всю живность в округе.

— "Вал-3" не причиняет вред экологии. Он не затрагивает клетки, а оглушает именно волной. Это равно как дубиной по рыбе садануть, — сев рядом со мной, Калеб поставил тарелку на табуретку. — Давай усадим тебя удобнее, и съешь столько, сколько сможешь.

Приобняв меня, муж помог спустить ноги на пол. Придвинул табурет и обложил меня подушками. Я ощущала себя такой беспомощной, но в то же время мне нравилась его забота. Приятное чувство нужности и важности.

Не ощущая особого голода, я сняла пробу бульона, жидкость тут же обожгла воспалённое горло.

— Больно глотать, — призналась я, — горячее.

— Хм, перегрел. Сейчас, детка.

Забрав тарелку, он снова исчез в коридоре.

Закашлявшись, я взглянула в окно. По куполу медленно ползали насекомые. Теплица плотно закрыта. Через её прозрачные стены я видела, как на саженцах деревьев набухают почки. Прижились.

Снова шаги из кухни. Вернулся муж.

— Готово, Даллия. Разбавил с холодным, — Калеб вновь поставил передо мной на табурет тарелку. — Пробуй.

Я отправила в рот ложку бульона, за ней вторую..., и сама не поняла, как уничтожила всю похлёбку.

— Вкусно! — искренне поблагодарила своего кормильца.

— Ещё бы, я прекрасно готовлю, — похвалился он с задором в голосе.

— А я только учусь, но рыбу уже пожарю.

— Это хорошо, Дали. Вместе мы создадим национальную кухню Кеплера.

— Интересные у тебя планы, — я откинулась на подушки.

— А я теперь официально повар, — вытащив из кармана штанов дубликат паспорта, что выдали мне ещё на Ио, Калеб активировал его в разделе специальность.

— Хек, — хохотнула я, — вот это резкие перемены в карьере.

Забрав из его рук пластиковый документ, я не узнавала его. Всё изменилось. Кроме фото и имени. Вчитываясь в строчки, сообразила, что мой мужчина провернул со своим заключением какую-то грандиозную спецоперацию.

— Расскажешь? — прищурившись, вопрошающе уставилась на него.

— Будет время — всё распишу в деталях, — нехотя пробубнил он, но сразу стало понятно

— обманывает. Г оворить не желает. Ну ничего, расколем.

— Когда я подписывала брачный договор — спросила тебя о подвохе.

— Он в твоих руках, — Калеб смотрел на меня насторожено.

— Значит, наш брак...

— Законный, конечно. Наш брак для меня, Дали, подарок судьбы. И выигрыш вовсе не этот кусок пластика и не земля. Я получил тебя. Это то, что действительно важно.

Глава 33

И снова утро, а может и день.

Я восстанавливалась очень медленно. Просыпаясь, видела рядом с собой мужа, Жирю или Лапушку. Они словно караул держали у постели.

А ночью Калеб сражался с лихорадкой. Она возвращалась вновь и вновь, но уже не столь сильно мучила. Болезнь отступала, правда, нехотя. Лекарства, мази делали своё дело. Мой мужчина упрямо растирал мою грудь и стопы, не слушая протесты и жалобы. А под утро мы засыпали в объятьях друг друга. Холод, я забыла о нём. Прижатая к мощной груди своего мужчины, испытывала разве что смущение и огромное удовольствие.

Но вместе с тем я ловила себя на мысли, что всё правильно и по-другому никак.

Калеб словно всегда был в моей жизни. Удивительно, как за такое короткое время мы сплелись воедино. Стали родными.

Из сонной задумчивости меня вывел стук молотка.

Мой муж, кажется, что-то то ли ремонтировал, то ли разрушал...

Широко зевнув, села. Звук раздавался совсем рядом, буквально в соседней комнате. Поднявшись, накинула на плечи "министерское" одеяло и отправилась на разведку.

Уже с коридора мне открылся весь фронт работы, так сказать. Калеб сколачивал большие деревянные ящики. Вокруг него юлой крутилась Жиря, похоже, что на правах помощника.

— Гвозди, пухляшик, — скомандовал мой умелец.

Жирянка тут же суетливо полезла корешками по мелким коробкам.

Оперевшись плечом на косяк двери, я наблюдала за этим безобразием. В комнате царил хаос. Отпиленные куски дерева, пластика, стружка, разбросанные гвозди, уголки... Кошмар. Но главное, убирать это буду не я. Так что можно расслабиться. Из кухни непривычно тихо выехал Туки.

— Только припрись сюда, чугунноголовый, — прогорланил муж.

Пылесос тут же смело.

— И что же это вы тут делаете? — не выдержало моё любопытство.

Калеб обернулся и поднялся на ноги.

— Хм-м, — он нахмурился. — Я-то понятно, что делаю, а вот ты, детка, чего не в постели?

— Интересно же, что за грохот на весь дом, — я зыркнула на распакованный комплект досок, который точно привезла с собой.

— А-а-а, — подойдя ко мне, муж склонился и, проведя губами по моему виску, спустился к ушку. — Мы безобразничаем с пухляшкой — строим комнату для зелени. Но ответь, малыш, кто разрешил тебе вставать? Я же тебя полчаса назад растирал. И что в итоге? Ты не под одеялом!

— Я в одеяле! — я продемонстрировала плед. — Видишь, оно тёплое, и даже с этикеткой.

Калеб усмехнулся и потянулся за торчащим белым куском материи с надписью. Прочитал. Его лицо тут же потеряло даже намёк на веселье. Резким движением он стянул с меня одеяло и снова вчитался в мелкий шрифт.

— Откуда оно у тебя, Дали? — рявкнул муж.

— Выдали как гуманитарную помощь.

Я не понимала, что произошло.

— Как выдали? Кто? Когда? Чётко отвечай!

— Перед тем как я заболела... Сначала у соседей одеяло увидела, а потом и мне коробку привезли, — совсем растерявшись, я судорожно соображала, что могло так вывести моего всегда такого спокойного мужчину из себя.

— Бумаги для отчётности были? Подписывала?!

— Нет, — промямлила я отступая. — Просто вручили, и всё.

— А остальным? — он, казалось, не замечал, что пугает меня своим рыком.

— В городе выдавали, — обняв себя за плечи, я прикусила губу.

Что необычное ещё заметила?

— Калеб, ты меня допрашиваешь?

— Да, Даллия, — он, наконец, взглянул на меня, моргнул. Складка на его лбу разгладилась. Потянувшись ко мне рукой, подтащил к себе и снова обнял. — Так и есть, малыш, допрашиваю. И поверь, это серьёзно.

— Коробка была вскрытая, электронная печать сорванная, — спокойнее перечислила я. — И как уже сказала, мне привезли посылку, причём в дождь, а остальным выдавали с грузового вездехода.

— Там тоже были вскрытые коробки?

— Нет...— качнула головой.

— Гадство...! — он отошёл от меня и сжал руки в кулаки. — Твари.! — Замахнувшись, Калеб одним ударом переломил доску, стоящую у стены. — Что им нужно от нас?

Да, эмоции муж контролировал плохо.

— Калеб, я не понимаю...

— Всё постельное бельё госпиталей идёт на утилизацию, — перебил он меня. — А здесь указана и вовсе армейская больничка. Лежал я там как-то с сотрясением. Булыжником во время взрыва приложило. Гнилой персонал, за деньги что хочешь сделает. А это, — он сжал в кулаке одеяло. — Гражданским такое не выдадут. Надо будет к соседям прокатиться. Как тебе легче станет, сразу к ним. Хочу на их одеялко взглянуть. Там подполковник. И он точно привит. Чтобы он и не увидел!

— Одеяло причина моей болезни? — наконец, я поняла, что муж так разозлился.

— Да, детка, готов отдать руку на отсечение. Откуда ещё болезни взяться?! А эта зараза... Она, как огонь, косит всех непривитых. Уверен, в твоих сопроводительных документах пометки о вакцинации нет.

Я лишь покачала головой.

— Ничего, разберёмся. А это сжечь!

— Но...

— Сжечь, Даллия. Нет никаких бумаг, что ты это принимала. Ничего не доказать. Умные, гады. Знали, как девчонку развести.

Скомкав одеяло, он просто открыл окно и выбросил его.

На горизонте снова собирались тучи.

— Опять дождь, — уныло пробормотала я.

— Сезон такой, малыш. И не пугайся меня. Я никогда не трону. И даже если закричу, то точно не на тебя. Смело одёргивай, если тон не нравится, — вернувшись ко мне, Калеб, не предупреждая, поднял на руки. От неожиданности я ойкнула. И тут же оказалась сидеть на коробках, а сверху на плечи мне накинули тёплую куртку. Тяжёлую такую, необычную.

— Ткань плотная, — я с интересом рассматривала то, в чём меня закутали.

— Это форма подрывника. К куртке ещё щиты-наплечники прилагаются, но их мне пришлось оставить на месте взрыва.

— Ты так и не рассказал...

— Я сбежал...

— Сам или помогли?

— Конечно, помогли, детка. Вся семья в сговоре. Но об этом потом... Как думаешь, какая высота ящиков больше подойдёт для зелёных?

Он снова грубо перевёл тему.

— Калеб Мортен! Не уходи от ответа.

Муж приподнял бровь, словно и правда не понял, о чём я.

— Не поможет, — я прищурилась.

— Супруг троюродной сестры — председатель присяжных, — он тяжело вздохнул. — Его друг детства — судья. Брат — конвоир. Дед посуетился и возобновил старое знакомство с начальником колонии, в которую меня отправили. Муж дальней родственницы — Орк Оман — нашёл мне жену. За что я ему, кстати, ещё не проставился. Да, вот Орку я должен более всего...

— М-да, масштабно. — я оценила сплочённость их семьи.

— Как бы там ни было, а я убил, Даллия. Сознательно и не раскаялся ни разу. Как ни крути — я убийца! И пойми, детка, это не то, о чём я вообще хочу разговаривать. И не тот, кого ты должна во мне видеть.

— Они были гадами...?

— Тварями, но все же живыми людьми. Я спасал деда... Но, пожалуйста, давай о доме, о толстушке, о Лапушке. Да хоть о том рыхломордом, что всучил тебе это одеяло.

Я, пожалуй, жечь его не буду — верну презент с намёком... Но не нужно о прошлом,

Дали. Не хочу даже вспоминать.

Поджав губы, я не сводила с него взгляда.

Стыд!

С опозданием, но я поняла, почему он так старательно избегает разговоров о себе. Потому что наверняка для военного, пусть и в отставке, оказаться каторжником — это бесчестие!

Ему стыдно за себя.

— Я думаю, ящики должны быть полметра высотой, — он поднял с пола доску и приставил к заготовке, — но с возможностью набить сверху дополнительные планки. А то кто-то слишком много ест, да пухляшка?

Жиря важно качнула листьями.

— Что бы там ни было, — тихо пробормотала я, — но для меня нет мужчины лучше, чем ты, Калеб. Просто, знай это. И да, ящики делай повыше.

Подойдя ко мне вплотную, он обнял, прижимая к себе так сильно, что на мгновение дыхание спёрло.

— Ты называла меня любимым, Даллия, — шепнул он хрипло. — Ещё никто и никогда не признавался мне в любви. Последние две недели твоего полёта на корабле я всё строил планы завоевания и покорения. Опасался, что не успею, и ты встретишь другого. Уже тогда я понял, что не просто влюблён, а по уши погряз в этом чувстве. Ты так незаметно, быстро и крепко вросла в моё сердце, что я даже испугался. Никогда прежде не любил,

— склонившись, он коснулся моих губ своими нежно, но настойчиво. — Я люблю тебя, Даллия Мортен, и не хочу выглядеть в твоих глазах убийцей.

С появлением Калеба в доме стало веселее. К нам через день звонил тот самый пожилой врач и контролировал процесс излечения. И к сожалению, фразы "здорова" я пока не услышала.

Мой муж оказался мягким, но требовательным лекарем.

Местами просто тираном!

Если я отказывалась делать примочки на глаза — Калеб прикладывал их, пока я сплю. Не хотела пить горькое лекарство, так он присаживался рядом на кровать с кружкой в руках и начинал рассказывать, какая я жестокая и совсем его не люблю. Вот ни капельки. Иначе ради него, распрекрасного, я бы непременно лечилась и с удовольствием пила любую гадость.

И как ни странно, это срабатывало! Я глотала эту противную горечь залпом, лишь бы не слышать его ворчание. И знала ведь, что он нарочно, но поделать ничего не могла.

Но самыми нелюбимыми оказались растирания.

Глядя, как Калеб, стоя надо мной, открывает бочонок с мазью, обречённо вздохнула. Мало того что она нестерпимо жглась, так ещё и воняла безбожно.

— Может, хватит растираний?! — в очередной раз заканючила я. — Уже от кровати неприятный запах идёт.

Муж лишь хмыкнул.

— Док сказал растирать тебя десять дней. Вот и терпи, детка.

Я скривилась, готовая пустить слезу.

— Ну, Калеб, миленький. Нормально же всё со мной. Сжалься, а?!

— Прости, детка, — он вскрыл бочонок, по комнате тут же расползлась вонь как от протухших яиц. — В вопросах твоего здоровья я непреклонен. Сказано две недели втирать эту дрянь, значит, будем делать. Лихорадка даёт сильные осложнения на суставы. С этим не шутят!

— Стоп, милый мой, — нахмурившись, я подняла указательный палец вверх. — Каких две недели? Ты же сказал десять дней.

— Подстраховаться не мешает, — он прищурился.

— Да, лишнее это...!

Покосившись на мазь, готова была разрыдаться. Невыносимый запах, чудовищный.

— И растирания, и на глаза пакетики с травой, — мужа мои жалобы не трогали нисколько. — Я ещё вычитал, что заварка тоже неплохо действует.

— Деспот! — прорычала в ответ.

— «Любящий и заботливый муж» — ты это хотела сказать, сердечко моё?

Наше пререкания прервал приближающийся звук мотора вездехода.

Кто-то подъехал к дому. Послышался громкий топот шагов.

— Даллия! Девочка, отзовись, — голос мистера Петера я не узнать не могла.

Калеб лишь приподнял бровь, когда мужчина влетел в спальню.

Он замер, глядя на меня... на мужа... на банку в его руке.

— Тебе всё-таки всучили это одеяло! — выдохнул сосед. — До меня только утром дошло, чем болела Ненси. И я сразу сюда.

— Калеб Мортен, — муж поставил бочонок рядом с моей подушкой и протянул подполковнику руку.

— Уже знакомились, парень, — напомнил мистер Петер, но ладонь мужу подал. — Не знаю, как ты тут оказался, но рад. Очень рад!

— Примерно неделю назад приехал. Дали уже в бреду металась...

Подполковник сел на табуретку.

— Выпустили? — он снова упёрся в моего мужа взглядом.

— Почти, но всё по закону...— ответ Калеба звучал неоднозначно.

— Вот и хорошо, детали не моя забота. Но внешность, парень?

— Хм, — муж уважительно закивал. Кажется, подполковник сразу смекнул, что к чему. — Тот Калеб Мортен был блондином.

Услышав такое, я только покачала головой. Как же у них там всё наворочено.

— Петер, — послышался из коридора голос соседки, — пожалуйста, скажи мне, что не опоздали. Скажи, что девочка жива.

— Живая я, — чуть хрипло прокричала ей, и тут же закашлялась.

Миссис Ненси несмело вошла в комнату. Вид у неё был плачевный. Волосы спутаны, кожа бледная, глаза красные...

— Удержать в постели не смог, — словно оправдываясь пробормотал мистер Петер. — Одеяло уничтожить нужно. С госпиталя оно. Я сегодня как этикетку нашёл, так за сердце схватился. Вот так решили избавиться от нас. Вспышка эпидемии! А потом бы сказали, что задавили заразу на корню и всего трое погибших. Сожгли бы нас, и все дела.

У меня нет в документах пометки о прививках. В таких местах служил, что моё личное дело лет через пятьдесят в архивах появится. Вот и не отсвечиваю лишней информацией. Заполняя анкету, ткнул только в основные детские прививки, а у Ненси плохая переносимость препаратов. Вот и не стал я настаивать на полном комплексе. А у тебя, Даллия?

— Только детские. Ещё по работе ставили, но я не знаю, что там конкретно. Идти на завод за прививочной картой было лень — указала в анкете только то, что в паспорте.

— Ясно. Лопухнулись они с нами. Не поняли, кто перед ними. Где одеяло? — уже более требовательно спросил подполковник.

— За куполом. На кусты накинул. Сначала сжечь хотел, потом решил — оставлю, чтобы было что предъявить.

— Значит, тоже поняли..., — пожилой мужчина тяжело вздохнул.

— Да, правда, не сразу, — кивнул Калеб, — этикетку, как и ты, увидел. Что-то ты долго соображал, подполковник.

— Теряю хватку. Ненси у меня болезненная, чуть сквозняк — насморк. Решил поначалу что акклиматизация. Её два дня лихорадило. Воспаление на глаза пошло. А потом всё как-то на спад. И вдруг — снова температура! Тогда уже и призадумался, что не в климате дело. А как вчитался в бирку на одеяле, так всё и сложилось. Твари... Знать бы ещё зачем?

— Видимо, не всё мы разнюхали об этой планете, — пробормотал муж и сел рядом со мной на кровать, обняв за плечи.

— Я связался со своими, они пробивают, что тут да как, — подполковник взглянул на нас, нахмурился и, подскочив, усадил на табурет мнущуюся в проходе жену. — У Ненси осложнения на кисти пошли.

Схватив бочонок в руки, я помахала им в воздухе.

— У нас есть отличная вещь! Втирать трижды в день. Готова отдать вам хоть весь!

— Ну зачем же этот дарить, Дали? У меня в аптечке ещё один есть...

Я разом скисла.

— Подрывник! — оживился мистер Петер. — У вас же с собой чего только нет, как в шахты лезете. А ты ведь лез...

— Так точно! Всё обо мне выведал, подполковник? — поднявшись, муж вытащил рюкзак, который я раньше не замечала, и достал пластиковый чемоданчик. С подобным по вызовам к нам на завод фельдшера приезжали.

— Не всё, парень, но голова-то на плечах у меня есть. Могу сложить два плюс два. Вот покумекав на досуге, понял, что девочка твоя ждёт мужа, а значит появишься. Почитал новости... старые, новые... Деда твоего вспомнил и шумиху вокруг. Ну и прикинул, как я бы "законно" из шахт тикал.

— Сосед, а ты точно подполковник? — Калеб прищурился.

— Такой же, как и ты блондин, парень. Но мне нравится это звание, так что смело так и называй. И показывай уже, чем богат.

Муж захохотал и распахнул свою объёмную аптечку.

— Здесь всё, что есть, Петер. "Лихорадка переселенцев" — штука страшная и коварная. Подполковник, не церемонясь, зарылся в аптечку, вчитываясь в названия препаратов.

— Дали я лечил вот этим, — на пол тут же легли маленькие пёстрые коробочки.

— У меня только кисти болят..., — неуверенно пробормотала пожилая соседка.

Ох, как я её сейчас понимала. Эти же так залечат, так затрут. И такой гадостью напоят, что хоть под кровать уползай.

— Вы уж простите, миссис Ненси, но глаза у вас воспалены, — вмешался Калеб, я лишь хмыкнула.

— Она меня не слушает, — мистер Петер сурово покосился на жену. — Это же женщины! У них если не болит, значит, всё прошло. Давай-ка, сынок, делиться! Как представится случай, я в долгу не останусь.

— Выгребайте, — Калеб подвинул к нему гору баночек с лекарством. — Нам уже выслали медкапсулу, так что имейте в виду, если что серьёзное.

"Вояки" — усмехнулась я.

Вот у кого реальное братство. И пяти минут не знакомы, а уже дружат семьями.

— Может, чаю? — предложила я. — Правда, не знаю, есть он у нас.

— Всё есть, милая. И чай, и лепёшки, и рыбные котлеты. Пока ты спала, я обед приготовил.

— Ага, рыбу научился ловить? — мистер Петер оторвался от аптечки. — И как? Тоже, как жена, на цветочек свой?

— На пухляша — мелочь. А вот этим кого покрупнее, — Калеб достал из кармана кусок "пластилина".

— А "Вэл"! Ты, сынок, только смотри, чтобы, кроме рыбы, ещё кто не всплыл. Если что

— уже девочке твоей говорил, предупреди, чтобы я тело ниже сплавил.

Я снова хрюкнула. А пожилая женщина только покачала головой.

— Петер, выписал себе рыболовные снасти. Думает ставить ловушки на ночь...,

— миссис Ненси, заметно оживилась. Видимо, она правда сильно переживала за меня, что так долго приходила в себя. Так приятно стало.

— Есть такая задумка, — подтвердил её муж. — Леску привяжу к прочной тычке, на неё крючок. Наживка — кузнец. И всё это дело в воду. Должно сработать.

— Так это пока привезут, — Калеб почесал затылок, — прикатывай к нам. Я тебе пухляшку свою одолжу. Она шустрит по реке — только волны расходятся. Главное, следить, чтобы никто побольше к ней не рыпнулся. С этим строго, чтобы корешки не общипали.

— Вообще-то, её зовут Жиря, — усмехнулась я.

— Это для тебя она Жиря, малыш, а для меня — пухляшка. Никогда не думал, что цветок может быть таким полезным. А преданные обе, что собаки. Да и сам не замечаешь, как прикипаешь душой к этой зелени.

Я важно закивала, здесь я была полностью согласна с мужем.

Глава 34

Соседи остались у нас на обед.

Калеб помог мне выбраться из кровати и одеться приличнее. Конечно, я понимала

— выгляжу, может, даже и похуже, чем миссис Ненси, но муж и виду не подавал, что что-то не так.

— Мне бы вымыться, — шёпотом произнесла я, смущённо наблюдая, как он застёгивает пуговицы на моём комбинезоне.

Пальцы ещё плохо слушались. Наверное, и правда рано от мази отказываться.

— На реку пока не пущу, — Калеб поднял голову и пригладил за ухо пару выбившихся из моего хвостика прядок. — Если только на кухне вечерком ополоснёшься, но большой

лохани, милая, у нас пока нет. По-хорошему, нужно рыть скважину и заводить воду в дом. После установить душевую кабинку.

— Надеюсь, это не затянется на года...

— Ну что ты, Дали. Нет, конечно. Быстро всё сделаю. Я у тебя, считай, безработный. Одна военная пенсия, но на неё не погуляешь. Вряд ли здесь нужен такой спец, как я. Так что вся надежда на то, что земля кормить будет.

— Не наговаривай на себя, — я провела ладонью по его мягкой бородке. — Уверена, не пройдёт и два месяца, как ты развернёшься в полную мощь.

— Например, детка?

— Ну-у, — я задумчиво выглянула в окно. Водная гладь реки сегодня необычно ярко играла в лучах звезды. — Ты ведь повар?! Вот и будешь глушить рыбу и варить тушёнку. Натурпродукт в Солнечной системе расхватают задорого. Там осётр чёрте когда вымер, а здесь стайками плавает.

— Ну и кто у нас мамкин коммерсант? — Калеб широко улыбнулся.

— А она права, — миссис Ненси неуверенно заглянула в спальню. — Простите, детки, но я нечаянно подслушала, комнату для ваших цветочков смотрела. Я много лет проработала в пищевой отрасли, Даллия дело говорит. Стоит попытаться наладить маленькое производство и раскрутить бренд, как элитный натурпродукт. На жизнь точно хватит. И думается мне, многим эта идея в голову придёт. Тут, как говорится, кто первый подсуетиться.

— Да, в шутку же сболтнула, — я смотрела на неё большими глазами и понимала, что и правда предложила неплохую идею.

Калеб молча помог мне подняться и придерживая, повёл на кухню.

Да, муж мой расстарался с обедом знатно. На неглубокой тарелке горкой лежали котлетки. Рядом печёные толстые лепёшки.

— Как ты их приготовил? — я покрутила одну из них в руках и откусила.

Такая мягкая внутри, а корочка хрустит. Но главное, запах!

— Я несколько лет жил в поселении с такими печами. Она мне как родная, — Калеб легонько постучал по трубе.

— Повар от скуки, как и мой Петер, — миссис Ненси пригладила мужа по руке. — Он у меня тоже, бывает, такого наготовит. А я так, по-простому: из пачки в кастрюлю...

Разговор завязался легко. Все делились опытом, рассказывали истории из жизни.

Сытно поев, я удобно пристроилась рядом с мужем и наслаждалась такой спокойной и тихой беседой.

Где-то вдалеке раздался раскат грома.

Снова приближалась гроза.

— Вы купол достроили? — спохватилась я.

— Да, девочка. Всё благодаря твоему своевременному подарку. Даже пара лишних пластин осталась. Теперь ни дождь, ни ветер не страшны. Но всё же нам лучше поехать домой. Ненси ещё плоха, не стоит рисковать.

В комнате Лапушки и Жири раздался грохот. Словно молотком тарабанили.

— Что они творят? — всполошилась я.

— Увеличивают высоту ящика, — отмахнулся муж. — Я оставил им доски и гвозди, пусть сами разбираются со всем этим.

Я только тяжело вздохнула.

— Ты обещала нам таких же помощниц, — наполнил мистер Петер.

— Да, — я кивнула, — только обстроимся и я тут же примусь за объявления. Выброшенных растений по заводам утилизации не мало. Главное, я знаю, где искать. Но не обещаю, что вы получите таких же. Все цветы разные, ещё я думаю, от воспитания многое зависит. Лапушка у меня с росточка. Вот, кстати, и ещё одна идея, как немного разжиться деньгами.

Я взглянула на Калеба.

— Здесь ты права, девочка, — сосед задумчиво кивнул. — Спросом такие растения непременно будут пользоваться. И ещё каким...

Так мы просидели ещё час, обсуждая будущий приют для хищных растений.

На улице вовсю грохотало. Непогода не желала отступать.

— Если так и дальше пойдёт, то выпишу ветряк, — мистер Петер взглянул на небо. — От солнечных батарей в такой сезон толку мало.

— Я об этом ещё и не думал, — Калеб нахмурился. — Только о водопроводе и фильтрах. Намучился бегать за водой и кипятить её вёдрами. Стирка, готовка, уборка... везде нужна вода. Даллию ещё искупать как-то надо, не к реке же после болезни её тащить.

— А поехали по-быстрому к нам, — мистер Петер встал из-за стола. — У меня кое-что есть. Предвидел я, что здесь особых удобств не будет и взял с собой две высокие бочки. Будет вам на первое время вместо ванны.

— Дали одну оставить, — муж призадумался.

— Лапушка и Жиря, — напомнила я.

— Зелёная! — тут же позвал Калеб. Мухоловочка шустро высунулась из своей комнаты. — Я к соседям... За главную будешь. Если что, знаешь, как поступать.

Мой милый цветочек, который я растила с росточка, поднял корешок и провёл кончиком под ловушками, жирно намекая, что всем, кто рыпнется, придёт хана...

— Калеб! Чему ты её учишь?

— Навыкам выживания, — он зловеще усмехнулся. — Полчаса, зелёная, и я вернусь. Всё запереть.

— Калеб! Я не беспомощная!

Меня задело такое отношение. Что я сахарная? Или уже позаботиться о себе неспособна?

— Конечно, детка, но мне будет спокойнее, если дома за тобой будет ходить этот цветочный цербер.

— Не называй так Лапушку! Она такой доброй была, пока ты не научил её обратному.

— Дали, — он приподнял бровь, — мне напомнить, кто вырубил охранку на корабле и вернул вашу провизию, запугав стадо матёрых мужиков. Она, конечно, добрая, пока не затронуты её интересы, а ты входишь в их число. Но давай об этом потом, малыш. Ветер усиливается, а мне ещё успеть вернуться. Не люблю мокнуть.

Разговор был закончен, и последнее слово осталось не за мной.

Я явно сдавала позиции. Хотя ... Я взглянула на свою мухоловочку. Да кого я обманываю, она всегда готова была выдернуть сардельку из рук Томы. Надавать по корпусу Туки и выпотрошить бедный пылесос.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, покосилась на мужа. — Я тогда просто посижу на веранде и подышу воздухом.

Наши гости вышли во двор под куполом. Калеб же подобрался ко мне вплотную и, присев на корточки рядом со стулом, взял мои ладони в свои.

— Ты хмуришься, — тихо произнёс он, заглядывая в глаза.

— Это оказалось немного сложнее. В семье должен быть один глава... Лидер... И кажется, это не я.

— Какая чушь, Дали, — перебил он меня. — В семье должен быть мир и понимание. Ответственность распределена поровну и проблемы касаться всех. А когда один лямку тянет, а второй на его горбу едет — это уже не нормальная семья, а паразитизм.

— Ты решаешь за нас, Калеб.

— Нет, детка, не путай. Я взял на себя ответственность за тебя, пока ты больная. И это нормально. Так и должно быть. Я отобрал у тебя "лямки" и распределил их на всех. И на зелень, в том числе. И мне тревожно оставлять тебя даже на минуту. Ты болеешь, тебя шатает. Но я также понимаю, что ты женщина, и тебе нужно несколько больше, чем мне. Бочка для купания входит в этот список.

— Да, вымыться на веранде под куполом было бы здорово, — согласилась я.

— И насчёт Лапушки, Даллия... Я, конечно, не батан, но мне сложно относиться к зелёной и пухляшке, как к бестолковым кустам. Я вижу их потенциал. Так что плохого в том, чтобы развивать его.

— Ну не так же! Этот её жест...

— Какая жизнь — такие и жесты, малыш. Ситуация требует жёсткости. Зелёная это понимает.

Я лишь поджала губы, признавая его правоту по всем пунктам.

На улице взревел вездеход.

Через пару минут я осталась в доме одна.

Пройдясь по коридору, остановилась посреди спальни.

Тишина. Без Калеба всё вдруг замерло.

Удар молотка..., и я улыбнулась. Нет, не всё...

Что-то огромное прижималась к моей спине. Горячее, твёрдое...

Калеб.

Он стискивал меня, словно я куда пропаду. Солнце нестерпимо светило в глаза, но так не хотелось вставать.

— М-м-м. — раздалось хриплое над моим ухом, — надо просыпаться и лечить тебя, детка, с удвоенной силой. Твои супружеские долги растут.

Оперевшись на локоть, он потянулся за баночкой с мазью.

— Чего это? — не поняла я.

— Как это чего?! — его смоляная широкая бровь забавно приподнялась. — Я уже неделю как дома, а всё не добрался до твоих дынек. Г де справедливость, женщина? За что такие муки? Я рвался к ним не для того, чтобы просто облизываться!

— А я думала, что ты ко мне, — обиженно протянула, глядя, как он потирает шею.

— Ну да, — быстро пошёл он на попятную, — немного не так выразился. Я всей душой и сердцем к тебе, а вот "дружок" мой — к ним.

— Фу, таким быть! — я перевернулась на живот и обняла подушку. — Пошляк ты!

— Я озабочен своей женой, — навалившись сверху прошептал он мне на ушко, — имею полное право. Дай хотя бы потискать тебя, не будь такой жестокой.

Его рука опасно двинулась по моему бедру вверх, задирая подол длинной футболки.

— Сначала вылечи, помой, причеши... — поддела я этого изголодавшегося пошляка и тут же покосилась на вонючую мазь, которую он пристроил у моего носа.

— Ага, значит, планы такие — растирания, бочка с водой... Пока плескаешься, я завтрак готовлю, а после тискаю с чистой совестью...

— А как тискать-то собрался?

Вот кто меня за язык дёрнул?!

Он было поднял бочонок, но услышав вопрос, отставил его и плотоядно прошёлся взглядом по моему телу...

— Калеб. Я ничего такого не имела в виду...

— А вот так, детка, — не дав мне договорить, он, легко перевернув меня на спину, навис горой сверху. Его губы быстро нашли мои. Сминая их, муж времени даром не терял. Футболка на мне резко задралась вверх...

— Рыжие котики на трусиках! — простонал он. — Детка, что за разврат.

— Для тебя старалась, — не осталась я в долгу.

— Я ещё от ромашек не отошёл, а тут такое... Соблазнительница...

Сжимая в своих лапищах моё тело, он губами провёл по щеке и спустился к шее.

— Калеб, — выдохнула, чувствуя, как его рука скользнула под резинку трусиков.

Казалось, я ощущаю его прикосновения везде. Он действовал быстро, но в то же время мягко.

Резкий сигнал планшета свёл на нет всю романтику.

Муж замер, сжимая через ткань в ладонях «дыньку». Дорвался голодающий!

— Кто это? — тихо спросила я.

— Дед... Можно, конечно, не ответить, но всё же лучше не стоит. Он у меня немолод, мало ли что?! Переживать ещё начнёт, потом язвить...

— Да ты весь в него, — хмыкнула я. — Отвечай, родных людей игнорировать нельзя.

— Ну, характеры у нас схожи... — он подцепил пальцем широкий ворот футболки и потянул вниз.

Калеб! Ты что делаешь?

— Дай хоть взглянуть одним глазком. На ощупь она такая большая, мягкая...

Возмущено фыркнув, я ударила его по ладони.

— Жестокая женщина.. .дыньку зажала. Что жалко, да? А я всё равно до них доберусь!

— Я задолжала тебе пока что только поцелуй, — напомнила я.

— Наивная Дали. Да я мысленно тебе уже второго ребёнка заделал, — захохотал он.

— Отвечай быстрее, — пробурчала я и демонстративно поправила одежду.

Сев, Калеб накинул на мои ноги одеяло и быстро запрыгнул в штаны. И только после этого активировал вызов.

— Внук, отвлекаю?! — на нас сурово смотрел генерал.

Белоснежный мундир, золотые погоны, рядом на столе фуражка. Я как-то невольно расправила плечи, словно не в кровати, а на плацу перед ним.

— Нет, — муж качнул головой, — собирался растереть, Дали.

— А-а-а, поэтому она вся такая взъерошенная, а у тебя пар носом идёт. Ну да, растирания они такие...

— Дед, — голос Калеба сделался жестким.

— Молчу-молчу. Я тут пробил ваше поселение. Странная там история. За последний год без вести пропало около тринадцати семей поселенцев. Есть данные от частных фирм, что люди вылетели, но никаких сведений об их прилёте не было. Вообще. В то же время часть семей прекрасно живёт на Кеплере, в том числе летевших на тех же рейсах.

— Министерские? — выпалила я вопрос.

— Нет, внучка, и от частников.

Генерал прищурился, создавалось впечатление, что знает он куда больше.

— И в чём подвох? — прямо спросил муж.

— Вот и я призадумался, в чём подвох. Собрал все данные, созвал конференцию друзей, и мы устроили мозговой штурм...

— И? — поторопил его Калеб. — Дед, не томи, ты же знаешь — терпение не мой конёк.

— Участки, внук. Все, кто населяет сейчас бесплодные скальные окрестности, живут относительно спокойно. Голодно, но в безопасности. Это по другую сторону Торшопа. А вот у реки только вы, супружеская пара Руфкоф, градоначальник и ещё четыре семьи. Их дальние родственники. Насколько мне известно, запрос об этом поселение был и со стороны Руфкофа. Так что Марс тоже переполошился и начинает проверку своих переселенцев.

— Да, мистер Петер говорил, что будет пробивать по знакомым.

— Интересные у него знакомые. Все из верхнего состава, — подметил дед. — Может, что ещё странного вы заметили?

— Меня насторожил их магазин, — не стала молчать я.

— И чем именно, девочка?

— Они распродают не новое. Но это ещё ладно. Бывает же, кто лишнего хапнул да избавляется, но странно, что цены там до смешного низкие.

— А должны быть зверски высокими, — пожилой мужчина кивнул. — Ты бы, сынок, взял жену, да прогулялся туда ещё раз.

— Да я по прилёте город миновал. Сразу марш-броском, ориентируясь на координаты сигнала, рванул к Дали. Она же в бреду металась, мне не до города было.

— То есть никто не знает, что у них на одного поселенца больше?! — мистер Янук потёр гладковыбритый подбородок. Совсем как это делает Калеб. — А скатайтесь в аптеку и заодно зайдите к этому начальничку. Поприветствуй сердечно, как ты умеешь. Посмотри на его реакцию. Только особо не нарывайся пока. Припугни, чтобы призадумался.

— У него появятся вопросы...

— А какие? Ты чист, Калеб. Возникла ошибка в базах данных, и им выдали информацию по твоему однофамильцу. Бывает. Вот заодно пусть и у себя изменения внесёт...

— Хочешь, чтобы я разнюхал, — мой любимый гигант хитро прищурился.

— Да, внучок. Если я прав, то твоё появление заставит их засуетиться активнее. У тебя ведь есть чем отбиться?

— На маленькую войну хватит, — Калеб и вовсе расплылся в хищной улыбке.

— Я был в этом уверен, — заговорщически кивнул генерал. — Ну не буду вам мешать. Если что нужно — заказывай через меня. Нечего там переплачивать.

— Конечно, дед. Но пока всё у нас есть. Не переживай.

— Ты так сильно изменился, Калеб. Смотрю на тебя и не узнаю.

— Я просто повзрослел чуть позже остальных твоих внуков, — взгляд мужа стал острым. Словно дед затронул нечто, о чём он не желал говорить.

Пожилой мужчина кивнул и попрощавшись отключился.

— Ну и что там с этой землёй? — пробасил мой медведь, глядя на чёрный экран. — Не за рыбу же они так радеют...

Я лишь пожала плечами и протянула мужу мазь.

Глава 35

Сидя в высокой бочке, что муж вчера привёз от соседей, наслаждалась тёплой водой. Калеб хмурился и хлопотал по кухне, выпытывая у Люси рецепты приготовления «крокодилов». Мой бедный «умный дом» пыжился из последних сил, пытаясь угодить новому хозяину.

— Да пожарьте мясо и всё, — наконец не выдержала Люси.

— Ты искусственный интеллект, подключённый к вселенской сети, или кто? — съязвил Калеб. — Давай ищи рецепт курочки, раз это мясо на неё похоже.

— У вас нет специй! — не сдавалась Люси.

— А я их выпишу с Земли. Ты главное — надиктуй что нужно. Вперёд! Оправдывай высокий уровень ай-кью.

Я невольно засопела, недовольная тем, как муж третирует мою электронную домоправительницу.

— Вам нужны древние поварские книги вашей планеты. У меня нет к ним допуска,

— выдала Люси, видимо, решив схитрить. Но не тут-то было...

— Ой ли, — Калеб обернулся и недобро взглянул на колонку. — А если я сейчас полезу в сеть и сам найду? Кому будет стыдно?! Скажи, что просто не знаешь, где искать. Или уже не помнишь, как это делается?

Люси яростно зашипела. Развернув трёхмерное окно, она наглядно демонстрировала деспоту, как усиленно старается...

А мой эксплуататор лишь довольно потирал ручища.

— Зачем ты её дразнишь? — поинтересовалась, не выдержав такой тирании.

— А чтобы работала, а не прохлаждалась. Ещё никогда не видел столь ленивый «умный дом». Робота запустить? Нет, это сами! Напоминание поставить? Ну нет, память переполнена! Чем? Да ничем! Лень микросхемами шевелить. Я её всего-то попросил напомнить заварить чай. А она мне, что? Смолчала! Видимо, решила, что это мелко для её масштабов.

— Калеб.. .Ты обиделся на Люси? Серьёзно?

— Да плевал я на то, что она искусственный интеллект. Мне нужен рецепт курицы. И только! Не выдаст чего дельного — разберу на составляющие.

— Ты жесток, — я едва сдерживала улыбку, смекнув, что он просто запугивает мою, чего скрывать, ленивую помощницу.

— Я люблю порядок, — муж поднял указательный палец, делая на этом акцент. — Чего-то сложного с неё не требуют, но за домом пусть следит. Её к щиту подключать нужно, а смысл? Если она всё «забудет» открыть или закрыть. Бесполезная болтливая баба с замашками владычицы сей жилплощади.

— Люси всегда была слегка высокомерна, — попыталась я защитить честь и достоинство провинившейся особы, хотя и во многом была согласна со своим мужчиной. Мой «умный дом» порой отличался заносчивостью и словно назло забывал о напоминаниях, считая, что он выше такой бытовой шелухи.

— А со мной эта дама будет покладистым умным домиком... — рыкнул Калеб. — Или я выпишу другой.

А вот это уже звучало как ультиматум.

— Что ты злой такой? — не выдержала я, понимая — дело не в Люси и не в мясе ящериц. Калеб замер и отставил в сторону заварник. Задумался.

Сложив руки на край бочки, я поставила на них подбородок, наблюдая, как капельки воды стекают на пол с моих пальцев.

— Прости, — муж тяжело вздохнул и присел за стол. Не глядя на меня, потёр бородку и потянулся за стаканом с водой. — Не люблю чего-то не понимать. Это жутко напрягает. Что с этим местом не так?

Не сделав и глотка, он снова поставил стакан и запустил пятерню в волосы.

— Земля красивая, горы недалеко, река..., — перечислила я.

— Купайся, Дали, — муж поднялся и подошёл к печи, на которой сиротливо стояла миска с мясом местных зубастых тварей.

— Мы разберёмся, милый, — негромко пробормотала я.

— Конечно, детка. Вот позавтракаем, хотя это уже скорее обед, и прогуляемся по участку. Тебе нужно постепенно расхаживаться. А я засуну свой нос под каждый куст и корягу. Может, соображу, что к чему. И порыбачим! Я вчера Петеру почти всю рыбу отдал. Пока его снасти прилетят... Им тоже есть надо. А жадничать нехорошо. Так что плюхайся активнее, малыш. Впереди ждёт разведка на местности и марш-бросок вдоль периметра наших земель...

— Нашла! — звонко заверещала Люси. Такого противного электронного визга я от неё ещё не слышала.

— Ну и порадуй меня, — усмехнулся муж.

— Шесть рецептов жаренной в печи курицы, — и столько гордости в этих простых словах.

— Диктуй, — махнул он на неё рукой.

— Курицу ощипать, обмыть...

— Сначала, наверное, убить? — не удержавшись, поддел её Калеб.

Нет, — Люси подзависла, — здесь сказано ощипать.

— Прямо живую?

«Умный дом» умолк. Послышался тихий электронный шум, скорее всего, активно соображающих «микросхем».

— Калеб! — взмолилась я.

— Такие диалоги помогают ей соображать быстрее, детка. Это для её же блага, а то совсем закостенела.

— Я умная! — взвизгнула Люси.

— Докажи! — мой язвительный медведь приподнял бровь. — Озвучь рецепт... Ты ещё не назвала ингредиенты...

— Курица, фольга... — донеслось неуверенное из колонки.

— Фольгу тоже есть? — зацепился за второе же слово мой повар.

— Калеб, да не морочь ей голову, — прорычала я. — Она ещё родителям принадлежала. Ну что ты с ней так!

Он взглянул на меня и почесал бородку.

— Ладно чёрт с ней, с фольгой, — уголки его губ приподнялись. — Что там дальше, Люси?

— Лук, паприка, мёд.

— Давай другой рецепт, — оборвал он перечень. — Мёдом мы разживёмся, конечно, но нескоро. Надеюсь, здесь пчёл с мою ладонь не водится?

— Нет. На Кеплере жалящих насекомых нет, — тут же выдал «умный дом».

— Уже хорошо. Давай, что попроще, Люси...

Я улыбнулась и, потянувшись, взяла мыльную губку. Мне стало так приятно. Калеб сообразил, что эта вредина дорога мне, и даже по имени её назвал. Это о многом говорило.

— Люси, — позвала я свою помощницу, — найди рецепт исходя из перечня продуктов, что давал Калеб ещё на поясе Юпитера.

— Есть такой! — моментально среагировала она. — Диктовать?

— Диктуй, — ответил за меня муж.

— Курица, соевый соус, масляные капсулы, смесь перцев в таблетках и чеснок. Последний был куплен в местном магазине.

Это на семена, — спохватилась я.

— Нужен всего зубчик, — заискивающе пояснил «умный дом».

— Не дам, — от возмущения поджала губы и одарила Калеба воинственным взглядом.

— Ну значит, без чеснока, — развёл он руками. — И что там с мясом делать, Люси?

— Натрите всем перечисленным и в печь...

— Всегда знал, что высокая кухня — это просто, — усмехнулся мой гигант. — У тебя там, детка, вода не остыла?

Я отрицательно покачала головой. Мне сейчас так хорошо было, что глаза слипались.

В комнату неслышно въехал Туки. Увидев Калеба, он затарахтел и убрался подальше, да так шустро, что я сообразить ничего не успела.

— Он тебя боится?! — уличила я супруга в очередной тирании, теперь против моего несчастного пылесоса.

— Туки не желал отдавать взрывчатку, — пробубнил он.

— Страшный ты мужчина!!!

— Да нет! Это просто девочка у меня добренькая! Жалостливая. Распустила всю электронику.

Калеб подошёл к бочке и опустил руку в воду.

— Он тоже принадлежал моим родителям, — шепнула я. — Поцелуешь, диктатор?

— М-м-м, детка. Ты играешь в опасные игры, — склонившись, он обхватил мой затылок и жадно впился в губы. Млея от удовольствия, осторожно провела ладонями по его груди. Какое всё твёрдое. Как камень. — Ты ещё слаба, Дали. Не дразни меня, я и так еле держусь. А док сказал — покой, малыш. Тебе нужно много есть, ещё больше пить, гулять, лежать на солнышке и ничего не делать. И никаких озабоченных тобой мужиков рядом.

— Тогда готовь этих зубастых тварей, мужчина, — скомандовала я. — Твоя жена хочет натурального мяса.

— Обожаю девочек с хорошим аппетитом.

Потянувшись, я легонько коснулась его губ.

— Доберусь я до тебя, детка. Неделю из кровати не выпущу.

Такие угрозы мне пришлись по душе.

Гоняя по тарелке последний кусочек зубастой речной «курочки», я поедала его глазами. Ну-у, просто в меня уже ничего не лезло. Но так хотелось...

— Дали, детка, я решу твою проблему! — Калеб подкрался ко мне со спины и, ткнув в мою прелесть своей вилкой, без зазрения совести слопал кусок сочного поджаристого мяска.

А я так и осталась сидеть с открытым ртом от возмущения.

— Ну и кто ты после этого?

— Как кто? Сердечко моё, до мяска жадное, я тот, кто готов жарить для тебя его хоть каждый день. Но переедание, ещё и с непривычки — не есть хорошо, — он наставительно поднял перед моим лицом тупую пластиковую вилку. — Вот хватит у тебя живот, что я буду делать?

Я поморщилась. Ну, в чём-то он прав.

— Не пыхти так зло, малыш, — мой мишка, склонившись, поцеловал меня в плечо. — Всё же хорошо. У нас этого мяса... Как проголодаешься — я сразу к печи!

Его слова немного задели.

— Неправильно это как-то. Я думала, что буду баловать рыбкой тебя, а в итоге ты откармливаешь меня.

Он тихо засмеялся.

— Так приятно слышать это от тебя, Даллия. Но признаюсь, думал о том же. Не возьму своей сомнительной харизмой, значит, окружу заботой. И моргнуть пташка не успеет, как окажется в моих сетях.

— Что с мужчинами большой размер груди их жён делает, — словесно ущипнула я его.

— Поверь, я был сражён не этим, — в отместку провокационно шепнул он мне на ушко и, поймав губами мочку, сжал её.

— Калеб...!

— Соблазняешься? И правильно. А вообще, милая, я год провёл в комнатках два на два метра. И в лучшем случае спускался в пещеры. Только представь, как соскучился по обычной жизни. По готовке, стирке и прочих бытовых мелочах. К тому же я старше и опытнее. Ну и мне просто нравится радовать тебя, малыш. Ты временами становишься похожа на колючку, ершишься. Так и хочется обнять тебя и немного потискать, чтобы отмерла.

Он осторожно заключил меня в кольцо своих рук. Так хорошо стало. Прикрыв глаза, я откинулась на его обнажённую грудь.

— Мне непривычно, Калеб. Я с детства одна, подруга не в счёт. Мне нужно учиться...

— Ничего тебе не нужно, — перебил он меня. — Ни учиться, ни прогибаться, и уж тем более не ломаться. Притрёмся и так. Хочешь готовить — вставай рядом. Видишь стирку, а мне некогда — помоги. Так же и я, увидел, что твои руки до чего-то не дошли — взял и сделал. В семье должно быть только так.

— Не помню, чтобы отец выполнял работу мамы...

— И это плохо, Дали. У меня перед глазами был иной пример. Дед дорожил бабушкой. Всегда. Он часто готовил, особенно завтраки. Бывало и стирку заряжал. По магазинам только с ней. Они дружно жили, через всю жизнь любовь пронесли.

Потеревшись о его руку щекой, выглянула на веранду.

Солнце ещё было высоко

— Ты обещал прогулку.

— Как ты себя чувствуешь? Если вымоталась, то отложим.

— Нет. Хочется пройтись.

Я поправила съехавшую лямку от комбинезона на плече. Мне всё чаще стала приходить мысль, что стоило бы одеться чуть наряднее. Продемонстрировать свою женственность. А то я всё в бесформенных штанах да растянутых футболках.

— Приглашаю тебя, любовь моя, на вечернее свидание на берегу живописной реки с видом на горы, — Калеб галантно, даже слегка пафосно обхватил моё запястье и помог подняться.

— Когда себя так ведут, я теряюсь, — честно призналась, глядя в его тёмные глубокие глаза.

— Да ладно, привыкай, — он осторожно приобнял меня за спину.

Разница в росте у нас была ощутимая, я с трудом доставала макушкой до его плеча.

Спустившись со ступенек веранды, мы отправились прямиком на покатистый песчаный бережок.

— И всё же что ты хочешь здесь найти? — я внимательно осматривала окрестности, будто не видела их раньше. Ну кусты и трава, деревья вдалеке...

— Ничего, Дали. Просто хочу пройтись с тобой. Посидеть у воды. Устал я, если честно. Морально даже больше, чем физически.

И всё. Он снова замолчал, а я не решалась задать следующий вопрос. Вокруг нас уже привычно летали жуки. Чуть поодаль вспорхнула с блёклого цветка огромная бабочка с жёлтыми яркими крылышками.

— Интересно, какая здесь зима? — сболтнула я первое что на ум пришло.

— Снежная. Я читал. Нужно будет запастись кауром. И лопатами, чтобы расчищать тропинку от купола.

— Плохо, цветы не любят холод, — я заправила за ухо вечно выбивающиеся прядки волос.

— Не переживай, я уже думал об этом. Сделаем отапливаемые теплицы, запасёмся морожеными насекомыми...

— Ты серьёзно размышлял на эту тему? — я была настолько удивлена, что даже приостановилась.

— Это прибыльно, детка, но любое выгодное дело требует вложений.

Согласно кивнув, я позволила ему довести себя до берега. Бросив на песок тяжёлую тёмную куртку, Калеб усадил меня на неё и пристроился рядом.

Мы снова молчали, наслаждаясь покоем, царившим вокруг. Посредине реки медленно расходились круги. Чуть поодаль выделялся светлой полосой брод. А у дома, там, где пробивались из-под земли ключи, наоборот, чернела глубина.

— Что-то крупное плавает, — подметил Калеб.

— Будешь ловить?

— Нет, пока я хочу побыть рядом с тобой, и всё.

Обхватив мои плечи огромной ладонью, муж притянул к себе и поцеловал в макушку. Такие приятные ощущения и подсознательное желание чего-то большего. Робко улыбнувшись, я положила руку на его мощное бедро.

— Когда я впервые тебя увидела — подумала: "такой медведь", — облизнув нижнюю губу, подняла на него взгляд. — Угрюмый, но чем-то цепляющий.

— Наверное, я в этот момент глядел на твои дыньки, крошка, — хохотнул он. — С умным видом прикидывал размер...

— Нет, пошляк. Ты меня видеть ну никак не мог. Это был репортаж о вашей отправке в колонию в иную звёздную систему. Молодая женщина пыталась взять у тебя интервью... Она гналась за тобой бегом, хотя ты шёл простым шагом. Такой суровый, неприступный...

— Репортаж? Серьёзно? — чуть отстранив, он взглянул на меня. Приподнятая бровь выдавала его недоверие.

— Да, дважды за день, причём там было твоё имя. "Калеб Мортен, 32 года". Я очень удивилась, когда уже в министерстве мне показали среди прочих и твоё фото. Я выбирала недолго. Сразу указала на тебя.

Резко обхватив меня, муж перетащил на свои колени. Его руки сомкнулись вокруг прочным кольцом.

Уткнувшись в мою макушку, он молчал.

Калеб...

— А если бы там были фото не только маньяков, ты бы выбрала меня? — тихо спросил он.

— Конечно, — даже не раздумывая, выпалила я. — Мой выбор был сделан ещё во время репортажа. Это странное совпадение. Но я тогда весь день о тебе думала, и вдруг прихожу в министерство и твоё изображение.

— Это судьба, — прошептал он.

— Ты в неё веришь?

— Все подрывники верят, Даллия. Опыт учит слушать интуицию и читать знаки.

— А тебе выбор давали? Или просто показали моё фото? — теперь и меня проняло любопытство.

— Видеозапись твоего выбора, детка, ну и анкета. Наверное, стоит признаться, что всё изначально было подстроено Орком. Нужна была только доверчивая девушка.

— Ага, то есть дурочка? — моё сердце кольнула обида.

— Нет, малыш. Ты, конечно, наивная в силу возраста и небольшого жизненного опыта, но далеко не дурочка. У тебя мечта. Ты знала, куда и зачем летишь. Быстро просекла все подводные камни, и даже прямо спросила, в чём подвох. Открытая, честная. Это редкие качества среди людей. Мне тогда так стыдно было пусть и косвенно, но втягивать тебя в аферу.

— А в чём она заключалась? Расскажи, пожалуйста.

— Да и так уже понятно всё. Подмена личности. Вернее, её расщепление. Ты вышла замуж не за осуждённого Калеба Мортена, а за повара, переселенца с Земли. Дубликат моего паспорта с небольшой помощью деда менялся всё то время, что был у тебя.

— Исчезнувшая баба Роза... — смекнула я.

— Да, детка.

— Значит, наш брак ненастоящий?

Он снова сжал меня в своих объятьях и зарылся носом в волосы.

— Вот теперь он самый настоящий, Дали. Потому как осуждённого Калеба Мортена нет. Он мёртв. Но есть я.

Между нами повисло лёгкое нераздражающее молчание. Я нежилась в тепле его рук, вслушиваясь в тихое биение наших сердец.

По воде снова разошлись огромные круги.

— И всё же там что-то крупное, — задумчиво протянула я.

Глава 36

Мягкого светлого песка коснулась слабая волна. Тёплый ветерок резвился, приглаживая невысокую редкую траву. Спокойствие и безмятежность, разве что... Над водной поверхностью на пару мгновений скользнул спинной плавник монстра, что скрывался на глубине.

— Калеб, — не выдержала я, — представь сколько там мяса...

— Хм. Как раз оцениваю свои возможности и размеры вероятного улова, — задумчиво протянул он. — Ты когда-нибудь ела шашлык из рыбы? Или копчёное филе?

— Нет, даже не слышала. Но звучит так вкусно... — я ощутила, как потекли слюнки, и в животе забурчало. — Твой этот водный "пластилин" есть?

— Дали, ты становишься кровожадной, — усмехнулся муж. — А как же природа?

— А я не природу глушить буду, а конкретно эту "осетрину". Она сама виновата, нечего было перед нами плавниками светить. И вообще, сюда Жиря с Лапушкой ходят, и вот такие монстры в воде для них опасны...

— Как ты красиво подвела к тому, что надо взрывать, детка. Мне теперь даже совестно оставлять эту рыбину в воде. Так что я только "за"! Моей фирменной рыбалке быть.

Из его кармана тут же возникла капсула с голубым содержимым.

— А если бы ты промок...? — спохватилась я, представляя, что было бы, детонируй эта штука в его штанах. — Калеб, у меня планы на тебя и на общих детей. Будь добр, не носи такое в карманах.

— Не переживай, малыш, ничего мне не оторвёт. Будут тебе дети. "Вэл" срабатывает только вот так, смотри на будущее.

Он положил капсулу на ладонь и с силой надавил. Небольшое количество вещества проступило в верхнем уголке.

— А теперь кидаем.

Пересадив меня на куртку, Калеб подскочил и, замахнувшись, попал точно туда, откуда только что разошлись круги.

И...

Ничего!

Прошла пара секунд и над поверхностью появилась огромное белое брюхо.

— Да она метра три! — выдохнула я. — Её только погрузчиком тащить!

— Чего это? — муж возмущённо приподнял бровь, словно я уличила его в бессилии.

— Калеб, ты не вытащишь сам...

— Ты просто в меня не веришь, детка.

— Калеб Мортен! Не вздумай красоваться и срывать спину, — я тихо закипала, что явно не осталось незамеченным. — Ты в моих глазах и без того силач. Давай выдернем это погрузчиком. Лапушка! — громко закричала я, не дожидаясь, пока он вставит своё предложение. — Там килограмма три свежих потрохов всплыло.

Рядом с куполом появились мои девочки и заспешили к нам. О, я знала, какие волшебные слова приманят их мгновенно. Конечно, намёк на "пожрать".

— Какая властная женщина мне досталась! — засмеялся муж.

Я одарила его суровым взглядом.

— Слушаюсь, моя повелительница! И уже спешу за погрузчиком.

Покачав головой, зорко проследила, как мой мужчина идёт в сторону дома. Ещё не хватало, чтобы он надрывался.

Зачем пыхтеть и потеть, если есть лёгкий путь к достижению цели?!

От того места, где плавала рыба, расходилась светлая муть.

Добравшись до меня, Лапушка забавно осмотрелась. Ловушки открывали ротики, чую запах добычи.

— Уймись, воинственная моя, — я указала пальцем в нужную сторону. — Калеб уже её оглушил. Сейчас достанет. А потрошить вместе будете, но без меня. Я всё же не готова ко всему этому. Есть котлетки и этот его таинственный шашлык —

это пожалуйста. Готовить тоже. А вот кишки и прочее — это вы уж сами.

За моей спиной загудел погрузчик. Тяжёлый двух с половиной метровый чёрный робот спешно спускался к реке. Его немного вело вправо. Как пилот со стажем я не могла это не заметить.

Да, муж умел управлять погрузчиком, но не спец уж точно.

Неповоротливая машина снова слегка качнулась.

Я взглянула на наш улов, переживая, что "осетрина" очнётся.

Конечно, я понимала, что мужу под силу вытащить рыбину, но зачем надрываться, когда есть робот. Дошагав до меня, Калеб выглянул из кабины.

— Может, я всё же сам? Чего мочить агрегат? — он почесал бородку, оценивая глубину.

— К тому же мы не знаем ровное ли там дно.

Я призадумалась. Тоже верно говорит. Завалит погрузчик — придётся мне плыть и нырять. А я этого не умела.

— Давай так, из воды вытягиваешь за хвост, а дальше погрузчик.

— Я так и думал, детка, — он кивнул, не сводя взгляда с "осетрины". — Вода и электронная техника мало совместимы. Просушивай потом контакты, а если упустим микросхему — окислится.

— В реку, мой медведь, — скомандовала, указывая пальцем на трёхметровую добычу,

— а я полезу в погрузчик...

— ... а ты, сердечко моё, чуть в сторону отойдёшь, — подкорректировал он последнюю фразу. — И пока полностью не оправилась от болезни никакого физического труда.

— Ну, Калеб!

— Дали, пожалуйста, я тебя прошу. Я слабый мужчина и не могу смотреть, как в лихорадке сгорает моя любимая женщина. Пожалей меня, слабонервного. В сторону на два шага, милая.

Обречено вздохнув, я снова уселась на куртку.

Как тяжело сидеть, когда другие рядом трудятся... Как это обидно! Умница и не я!!!

Я засмеялась сама с себя.

Ну и вредный у меня характер.

Тем временем Калеб снял штаны, оставшись в одних длинных обтягивающих боксерах.

Мысли в моей голове спешно уселись в кружок ... Мы были заняты одним — созерцанием просто обалденной мужской фигуры. Такие мощные бёдра. Мышцы, что толстые жгуты, ни грамма жира. А руки... м-м-м. Такая силища. Венки, слегка проступающие на предплечьях. Ладони громадные. Так хотелось все это потрогать, пощипать... куснуть. Хм, что-то меня не туда понесло в моих фантазиях.

— Калеб, а ты спортом не занимался?

— Тяжелоатлет, детка, — он, словно пытаясь меня добить, поиграл мышцами груди. Мурашки на макушке моей головы сладко вздохнули и побежали куда-то вниз под резинку трусиков, создавая жаркую волну. — У меня и медальки имеются.

— Ну я так и подумала, — довольно пробурчала под нос, покорённая этим мистером Совершенство.

— А ты, малыш, спортом увлекаешься, — не оборачиваясь на меня, Калеб медленно зашёл в воду.

— Чемпион по погрузке мусора нашего завода! — усмехнулась я. — Вот и весь спорт. И медалек не имеется...

Он остановился. Повернул голову. Его взгляд стал тяжелее.

— Что? — не поняла я.

Мне не понравилось, как это прозвучало, Дали.

— Почему?

— Потому что проскользнуло нечто такое, указывающее на то, что ты откуда-то с низов. Но знаешь, малыш, бывший каторжник тут я, ещё и беглый.

— Калеб, я ничего такого не имела в виду, — пробурчала и как-то нахмурившись, глянула на рыбу. — Может, всё же достанем её.

— Конечно, но после поговорим.

— Милый, я всего лишь имела в виду, что работала, и на спорт не было времени. Не тот образ жизни, понимаешь!

Он отрицательно качнул головой, но всё же пошёл за нашей добычей.

Я здорово ошиблась, оценивая его силы. Калеб вытянул местного речного монстра без особого труда. Проблема здесь была скорее не в весе, а в длине рыбёхи.

Бросив хвост в шаге от меня, муж пригладил влажную бородку.

— А это какой-то другой вид, — заметил он. — И нос тоньше, усы у пасти. Брюхо совсем плоское, словно по дну ползает. И смотри шипы на плавниках.

— Ага, смотрю, — я кивнула, наблюдая, как вода стекает с его боксеров. И там всё так облепляет. Всё такое рельефное...

— Давай, Даллия, к дому, — скомандовал он, даже не догадываясь, какой эффект производит на меня вид его мокрого тела. — Уже закат скоро.

Я снова кивнула и заметила у берега в воде знакомый блеск.

— Ещё один камень! Смотри, какие они красивые, — поднявшись с куртки, я подошла к воде и выковыряла из песка находку.

Белый прозрачный кристалл, а на нём всё такие же жёлтые металлические наросты. Улыбнувшись, я протянула находку мужу.

Он тяжело сглотнул.

— А вот за это нас тут живьём закопают, Дали. Самородок. Золото, чтоб меня разорвало!

Я даже опомниться не успела, как оказалась дома. Нашу добычу муж оставил на веранде. Отключив погрузчик, он спешно закрыл купол. Вид у Калеба был крайне обеспокоенный.

Войдя на кухню, он положил свой планшет на стол и присел возле меня на корточки. Мои ладони тут же оказались в его руках.

— Дали, ты сказала: «ещё один камень». Сколько ты их находила?

— Вроде три, — пробормотала я. — Два на блюдце, там на подоконнике у холодильника. А ещё один — в моём кармане комбинезона.

— Ты мне их сейчас все покажешь, хорошо? — я кивнула. — А что ещё в реке странным было? Любая мелочь. Что-то показалось тебе красивым, необычным? Может, привлекло внимание?

Услышав его вопросы, я крепко призадумалась, прогоняя в памяти каждый прожитый день.

Река, было ли там ещё что-то?

— Только камни, — неуверенно выдохнула, взглянув на подоконник. — Я пыталась их искать, но ничего. Хотя ещё крошка попадалась... Такие мелкие оплавленные пластиночки, маленькие.

— Золотая жила, — Калеб поджал губы, — и местные управленцы явно об этом знают.

— Она проходит по нашей земле?

Муж уверенно кивнул.

— По всем тем участкам, что странным образом оказались незаселённые. Ну да, люди обживают скалы, игнорируя плодородные земли у реки. Это более чем странно.

— И опасно, да? — спросила я то, что и так прекрасно понимала.

— Да, детка. Я очень вовремя прилетел к тебе.

— Я бы не выжила? — очередной глупый вопрос.

Калеб снова покачал головой. Поцеловав запястье, он выпустил мои руки и поднялся. Пройдя по комнате, остановился у открытых дверей на веранду.

— Дали, покажи остальные камни.

Я спешно подскочила и тут же качнулась, схватившись за стол. В глазах темнело. Калеб, казалось, не заметил. Промолчала и я, и уже куда более спокойно сходила в комнату. Выдернув из сумки комбинезон, извлекла этот таинственный самородок из кармашка. Вернувшись на кухню, достала блюдце и положила все находки на него. На небольшой тарелочке катались четыре камешка.

— И это даже не намывая породу?! — процедил он сквозь зубы.

На Калеба смотреть было страшно. Злой, лицо потемнело и как-то хищно заострилось. Мне стало не по себе. Облизнув нижнюю губу, тихонько присела на стул и постаралась даже не дышать.

Если бы меня сейчас спросили, кто более опасен: ежик с сынком или мой муж, я однозначно бы ткнула пальцем в своего мужчину.

Калеб же не обращал на меня внимания. Взяв планшет, спешно активировал вызов. С кем он связывается, поняла сразу — стоило только мистеру Петеру показаться на экране.

— Что у вас, сынок? — похоже, он с ходу сообразил, что не просто так звоним.

— Такое у себя находили? — муж показал блюдце.

— Да, всё фиалки ими утыканы, — сосед усмехнулся. — Я-то сначала думал — простыла моя Ненси, эти блестяшки на реке собирая...

— Это золотые самородки, Петер. Золото! Чистое, прямо под ногами... Иди и намывай!

— Что? — подполковник впился взглядом в лицо мужа. — Уверен?!

— Я же подрывник! Четыре курса планетарной геологии. Курс геологии астероидов. Мне ли не знать, как самородок выглядит! Поднимай свои связи, друг, иначе нас передавят.

— Твою же. — пожилой мужчина так смачно выругался, что я слегка покраснела. —

Вот что этот щенок слащавый всё высматривает! Пробивает нас. Ждут чего-то!

— Да, — Калеб кивнул. — Случая. Возможности избавиться от нас без шума и пыли. С лихорадкой у них не вышло — жди очередной сюрприз!

— И что они могут? — на лице соседа от злости заиграли желваки.

— Да что угодно! Я ещё не видел этого градоначальника и сынка его, — муж привычным жестом растёр бородку. — Думаю, ими одними банда не ограничивается. Нужно знать, сколько участков заселено по реке. Даётся мне, там все в доле.

— Пять или шесть, — тут же выдал мистер Петер. — Но дальше от нас, ближе к горам...

— Ближе к основной жиле! Я связываюсь с дедом, Петер, ты — со своими. И как погода установится, смотаюсь в город. Смешаю им карты своей физиономией.

— Они наверняка думают, что девочки уже и в живых нет, — кивнул пожилой мужчина.

— Того и гляди, за трупом скоро примчатся. Твари.

— А ничего, — Калеб расплылся в злом оскале. — Мы заявимся первыми. Мне воевать не привыкать.

— Петер, — за спиной подполковника появилась миссис Ненси. Она явно всё слышала и выглядела напуганной. — Мы ведь можем просто улететь...

— Всё не так просто... — замялся он.

— Они не дадут никому улететь, — пробормотала я. — Испугаются, что сболтнём где, поднимем шум. Наоборот, нужно вести себя так, словно мы не понимаем, что к чему. Жаловаться. Трепать им нервы! Не оставлять в покое! Грозить юристами. Исками.

Судами. Всячески делать вид, что про нас помнят. Что мы ещё на виду у министерства. И ждать подмогу. Наверное, те вещи в магазине как раз тех, кто заселялся здесь до нас, — я взглянула на мужчин. — А военные возьмут эту планету под крыло, если узнают о золоте?

— Умная девочка! Сообразительная, — мистер Петер уважительно кивнул. —

Поднимаем все связи и катаемся в город, качая права. Посмотрим, что они будут делать. А о наших находках ни слова.

Соседи отключились. Протянув руку, я взяла камень и положила его на ладонь.

И это то самое легендарное золото?

То, о чём мечтает каждая женщина.

Я никогда раньше его не видела. Слишком ценное, редкое...

Но представляла, сколько стоит этот металл. За астероиды, в которых его находили, шла резня не на шутку. А тут целая планета. Жила!

— Что такого в нём особенного? Это же просто металл?

Калеб усмехнулся и пожал плечами.

Положив самородок, тяжело вздохнула. Нужно успокоиться. С такими мыслями я поднялась и неспешно прогулялась по дому. Чем больше думала об находках, тем страшнее становилось. Перед глазами постоянно возникал мишка с зашитой лапой.

Сколько там было контейнеров? Четыре, пять? Одна семья, две, три...?

Скольких они пустили в расход?

Не верила я, что маленькая хозяйка той игрушки жива.

Что сделали с ними?

Одеяла заражённые? Потоп? Несчастный случай?

Войдя в спальню, остановилась у окна и упёрлась руками в подоконник.

Улететь не дадут. Тут уже кто кого! И мне очень не хотелось быть в числе проигравших. Мой взгляд упал на сумку Калеба.

Интересно, есть ли у него оружие?

Присев, выдернула большой баул из-под кровати. Вещи, пластиковые коробки... Крышка на одном из них приоткрылась, и я заметила взрывчатку. Но сейчас мне было не до неё... Инструменты, аптечка... Добравшись до дна, я нашла то, что искала.

Бластер!

Он удобно лёг в ладонь.

— Не стоит, детка!

Моё запястье несильно сжали. Подошедшего со спины мужа я не услышала.

— Это не игрушки для маленьких девочек.

— Я кто угодно, Калеб, только не маленькая девочка! Если нужно будет — убью и не моргну.

Он легко отобрал бластер и крепко обнял, прижимая к своей груди.

— Тебе страшно, сердечко моё?

— Безумно, — честно призналась, вдыхая его терпкий аромат с нотками мяты. — Я не готова сгинуть здесь.

— Никто тебе не даст умереть, любимая. Они действуют грубо как дилетанты. Не думаю, что банда большая. Ты здесь уже сколько? Эти твари не справились с девочкой! Они видят в наших соседях лишь стариков. Не понимают, с кем связались. Куда им тягаться со мной?

— Ты уверен, что сильнее их?

— Надо будет, Дали, я тут разнесу всё. Поверь, малыш, ради тебя я этот городок и их участок на воздух подниму.

— Как и тех офицеров на корабле? — услышав мой вопрос, он напрягся.

Глава 37

Он молчал, только руки всё крепче сжимали моё тело.

— Ты взорвал офицерский состав станции, — повторила я.

— Откуда ты это узнала? Такие подробности, — в его голосе не осталось мягкости.

— Неважно, — я не стала сдавать соседа. — Просто хочу знать, сможешь ли ты защитить нас также, как своего деда? Сейчас мне нужен настоящий Калеб Мортен, идущий до конца. Я понимаю, ты пытаешься казаться иным, но зачем? Калеб, я влюбилась в того мужчину, что смотрел суровым взглядом с голоэкрана новостного табло. Его отправляли в шахты, на каторжные работы. В того, кто сидел в тесной камере и смущал меня своим обнажённым торсом. И я осознавала, что ты заключённый. И это нисколько меня не смущало. Ни тогда, ни сейчас. Мне не нравится, что эта недосказанность висит между нами.

Осторожно сдвинув в сторону волосы, он прижался губами к моему плечу.

— Калеб?

От этого прикосновения тело пробила дрожь.

Его губы лёгкими словно бабочки поцелуями порхали к шее.

— Ответь, — мой голос дрожал. — Я простая приютская девчонка. Работница месяца мусороперерабатывающего завода. С детства копалась в отходах. Но я не стесняюсь своего прошлого. И не хочу, чтобы твоё висело топором между нами. Просто ответь мне. Идём до конца?

— Я люблю тебя, моя девочка. И клянусь, если будет нужно — убью любого, кто посмеет приблизиться к тебе, — в его голосе появилась странная будоражащая хрипотца.

— И я. Мне не стыдно сознаться себе в том, что я уничтожу любого, кто посмеет замахнуться на родного мне человека. Ты спас свою семью, спаси ещё раз. Прошу тебя.

— Спасу.

Это всё что мне нужно было услышать. Конечно, я не хотела, чтобы дошло до такого ужаса, и буду первая, кто схватит его руку, не позволяя выстрелить. Потому как он нужен мне здесь. Живой и невредимый. И сама мысль, что из-за меня он вернётся в шахты, сводила с ума, но...

Но...

Подняв руки, я обхватила его за шею, зарываясь пальцами в мягкие волосы, собранные в низкий хвост.

— Прости за этот разговор, Калеб. Но он нужен.

— Поверь, я сделаю всё, чтобы они даже не поняли, что им конец.

Прикрыв глаза, я откинулась на его плечо. Несмотря на жуткий страх, мне было так хорошо. Калеб легонько коснулся губами моего виска.

— Ты такая нежная, Дали, хрупкая. Каждый раз, обнимая тебя, боюсь навредить. И всё же, кто рассказал тебе обо мне?

— Это неважно, — повторила я.

— Тринадцать человек, Дали...

— Да и чёрт с ними, — усмехнулась я. — Думаешь, мне их жаль? Что я стану тебя осуждать? Нет, милый. Добропорядочные граждане людьми не торгуют. А бешеному зверью туда и дорога.

— И про работорговлю знаешь? — пробормотал он. — Кто же просветил?

— Мне обидно, что не ты, Калеб. Куда интереснее услышать твою правду, а не версию людей со стороны.

Тяжело вздохнув, я зевнула. Такая усталость накатила.

На горизонте ярко вспыхнула молния, разрезая небо.

Подняв меня на руки, Калеб осторожно уложил в кровать и укрыл одеялом.

От простыней пахло мылом и свежестью.

— Наверное, всё же стоило поговорить, — нехотя признал он. — На улице снова гремит.

— Знать бы прогноз, — я взглянула в окно.

Над куполом нависали тяжёлые тёмные тучи. Ветер раскачивал кроны деревьев, стоящих чуть поодаль от дома. Казалось, они танцуют странный танец, слушая музыку стихии.

— Увы, Люси, ничего не нашла, — взяв мою ладонь в свою, муж сжал её, поглаживая большим пальцем внутреннюю сторону запястья. — На Кеплере это время называют "сезон дождей". Он предшествует затяжному лету...

— Весна, — сообразила я.

— Да, малыш. Поздняя весна. Я закрою купол и прослежу, чтобы девочки забрались в свои кадки. Потом заберусь к тебе под одеялко, и мы поговорим.

— А деду твоему позвонить? — спохватилась я.

— Дай мне хотя бы час, Дали. Старик быстро просечёт, что я не в духе. А он очень не любит, когда я впадаю в ярость.

— Сорвиголова?!

— Импульсивный, да, — муж кивнул. — Но с твоим появлением этого во мне убавилось.

— Ага, — я проказливо улыбнулась, — поэтому после двух дней отсутствия связи ты подорвал шахты. Устроил в тюремной колонии маленький апокалипсис. И примчался сюда.

— Ну, да. Я прождал целых два дня. Прогресс налицо. Дед похвалил, — Калеб, наконец, улыбнулся и, поцеловав меня в уголок глаза, поднялся и вышел.

Тихо посмеявшись, я глубже укуталась в одеяло.

Весна!

О, как я хотела увидеть лето на Кеплере, а ещё лучше дожить до зимы.

— Зелёная! — раздался рык мужа на улице. — Лапушка, да хватит бутоны набивать! Выплюнь эту саранчу. Выплюнь, я сказал! Ловить только то, что в куполе. Пухляш, или счисти всё это с листьев, или спрячь. Я вам не Дали! Сказал не обжираться, значит, исполнять.

— Вояка, — пробурчала я, догадываясь, за кого замуж вышла. Если так дело пойдёт — девочки у него маршировать начнут.

Хлопнула входная центральная дверь, затем верандная.

— Всё, малыш, зелёные по горшкам. Я закинул ещё ящик каура в печь, тебе нужно тепло.

— Забирайся ко мне, — я откинула одеяло.

— Смотри, Дали, не сдержусь, — он прищурился.

Я вернула одеяло на место.

— Такой вид на изящные ножки скрыла.

Калеб со дня прилёта спал со мной на кровати. Мне и в голову не пришло, гнать его на пол. Но с каждым днём его взгляд становился более тяжёлым, а объятия теснее. Кроме того, просыпаясь утром, я ощущала его огромное желание, прижимающееся к ягодицам. Только моя болезнь и, чего скрывать бледный вид да припухшие глаза, сдерживали этого мужчину. Но надолго ли?

— Ноги будем растирать? — он достал бочонок с мазью.

Я поморщилась.

— Надо, Дали, и не думай, что я не заметил, как ты покачнулась на кухне. Завтра весь день в постели!

— Нет! — возмутилась я. — Это просто слабость от резкого движения.

— Детка, не спорь со мной. И на глаза нужно примочки с травками, плохо сходит покраснение.

— Ну, Калеб, ну, миленький...

— Не спорь!

С этими словами он принялся обмазывать меня смердящей пакостью.

— Готово, — услышала я через минутку.

Забравшись в кровать, Калеб спеленал меня в одеяло и обнял.

— Ты расскажешь о том, за что тебя посадили? — напомнила я.

— Не забыла, значит?

— А ты надеялся?

— Да было немного, — он поморщился.

— Калеб?

— Я всё расскажу, любопытная ты моя, — повернувшись набок, он словно навис надо мной. — Мой дед — вояка старой школы. Ты ведь видела его. Он много лет проработал на одном месте. В его подчинении целая станция.

Но что-то пошло не так? — поторопила я его.

— Да, что-то пошло не так. Совсем не так! Его зам развернул деятельность, не вполне законную. Подсовывал нужные бумаги деду. Тот, считая его другом, подписывал не глядя. Как текущую документацию, — муж снова умолк, подбирая слова.

— А там?

Никогда не любила длинные объяснения. Всегда торопила рассказчика и никак не могла избавиться от этой привычки.

— А там, и торговля нелегалами, и продажа оружия, и зачистки... В общем, когда всё всплыло, дед и рта раскрыть не смог. У этой паскуды были в рукаве козыри против него.

— Документы с подписями, — быстро догадалась я. — Ты убил всех причастных?

— Да, я уничтожил весь офицерский состав. Пролез к ним под видом нелегала с Марса. Меня решили продать на станции. На Нептуне. Дождался нужного момента, когда при гадёныше будет весь пакет доков на деда. И всё. От корабля ничего не осталось. Дед мог больше не переживать. Конечно, я действовал не один, но взрывчатку закладывал лично и понимал, что выживших не будет. Но там в деле были все, даже пилоты, что доставляли живой груз к адресату. После катастрофы открыли дело, и постепенно через заказчиков вышли на всех погибших офицеров. В детали вдаваться не хочу. Мутная история... Не люблю об этом говорить.

— Тебя судили люди...

Он кивнул.

— Дед и Орк посуетились и перекинули моё дело к дальнему родственнику. Я получил минимум. Чтобы не загреметь на урановые шахты — оформили брак. Через него же — новые доки. Заплатив немного кому надо, изменили в дубликате сначала генеалогическое древо, потом место рождения. Так родилась новая личность. С моей смертью на шахтах старая была уничтожена и вычеркнута из баз данных. Теперь захочешь ничего не разберёшь. Здесь скажем, что доки перепутали, а я отбывал срок в колонии-поселения за драку. В паспорте именно эти данные.

— Сложно как, — я потёрлась щекой о его грудь.

— Засыпай, — шепнул он. — Хм, может живность какую заведём?

— Папа сказал, что нужна коза, — пробурчала я.

— Я помню, во время бреда ты говорила и что-то про корову...

— Да, тоже полезное животное.

Устроив меня удобнее, Калеб обнял и прижал к себе.

— Как же я мечтал очутиться здесь рядом с тобой.

— Бывшей жене ты также говорил? — я приоткрыла один глаз.

— Нет, малыш, я и лица её не помню. Глупый был, молодой. Я до тебя, Дали, ни к одной женщине такого не испытывал. Ты словно кусочек пазла, закрывающий брешь в душе. Мой человечек.

— Ты почему сразу со мной не связался? Хоть понимаешь, мальчишка, во что впутался?

Знакомый голос вырвал меня из объятий сна. Чуть пошевелившись, ощутила, как на моё бедро опустилась тяжёлая рука мужа.

— Тише, дед, — недовольно шикнул Калеб. — Дали мою разбудишь. Она и так плохо восстанавливается.

— Да её чуть на тот свет не отправили и повторят попытку! — не сбавляя тона, рявкнул мистер Янук.

— Дед, я всё прекрасно понимаю, — Калеб старался говорить тише. — И спокойнее будь, а то давление подскочит...

— Я тебя знаю, мальчишка! Не умеешь по-тихому. Ты же со взрывчаткой наголо и в бой. От тебя одного шуму всегда было больше, чем от всех моих остальных внуков, вместе взятых.

— Какая взрывчатка, дед?! Ты о чём? У меня жена под боком.

— Прошлая тебя не остановила...

— Не сравнивай, а, — грозно рыкнул муж.

— А какая разница? Ту хоть неделю знал, а уже потом после попойки с кольцом проснулся, — в голосе пожилого мужчины зазвучали странные нотки. Мистер Янук словно специально провоцировал моего медведя. — А эту девочку и в глаза не видел...

— Дед, мы сейчас с тобой поссоримся! Ты переходишь границу, — предупреждающе процедил Калеб.

В комнате повисла гнетущая тишина. Рука на моём бедре сжала одеяло.

— Надо же, не вспылил, — усмехнулся генерал, сводя на нет возникшее напряжение.

— Улетать вам оттуда нужно.

— Как? Крыльями по воздуху, — иронично уточнил муж. — Я тебе что бабочка?

— Должен быть способ...

— Его нет, иначе бы Дали уже летела отсюда к тебе. Но у меня по соседству поселился подполковник, серьёзный мужик...

— Земля? — уточнил дед перебивая.

— Марс, внутренние войска.

— Тоже неплохо. Он не удивился тебя увидев?

А эта мысль мне в голову как-то не приходила. Я затаила дыхание, ожидая ответ.

— Я ему кратенько всё объяснил. Так-то он тоже непростой человек. И без моих слов смекнул, что и как. Осведомлён больше, чем надо.

— С чего понял?

— Ну, кто-то же моей девочке донёс обо мне и том маленьком взрыве, что я устроил на твоей станции.

— Пробили тебя, значит! Точно не сдаст?

— Нет, — уверенно произнёс Калеб. — Я же сказал — мужик серьёзный. С ним жена. И как ты понимаешь, одеяло досталось и им.

Поёжившись, я прижалась плотнее к мужу.

— Может, на кухне поговорим? — кажется, пожилой мужчина заметил мои шевеления.

— Внезапные заморозки у нас, дед. Ночью температура упала. Я только затопил, ещё не прогрелся дом. Дали мёрзнет во сне. Так что тише. Ты выслал нам каур?

— Не о том думаешь, внук.

— Я думаю о своей жене, прежде всего.

— Раньше ты заботился только о себе...

— Был бы эгоист, дед, не впрягся бы за тебя.

Вот так, Калеб, оказывается, тоже умел ударить словом.

В ответ повисла тишина. Мне не нравился тон старшего мужчины. Хотя генерал, наверное, привык командовать не только на службе, но и дома.

— Хм, хорошо ты меня, — уважительно протянул мистер Янук. — Я сегодня подниму всех, до кого дотянусь. Но ты должен понимать, что завтра никто не прилетит. Неделя -месяц, Калеб. Всё это время вы будете в опасности.

— Я всё контролирую...

— Внук, контроль — это вообще не про тебя.

Люди меняются, дед.

— Ну, ты хотя бы не отрицаешь, что есть за тобой такой недостаток. Топливо и медкапсула уже высланы. Береги себя и не дури. Я тебя очень прошу. Девочке жизнь не сломай. Молоденькая она больно. Какая у вас разница в возрасте?

— Как и у тебя с бабушкой. Но вообще на будущее — в мои отношения с Дали я лезть никому не позволю. Меня можешь распекать сколько влезет: у меня шкура толстая. Но девочку мою не вздумай словом задеть. Даже вскользь! Дед, учти — не потерплю и не спущу.

— Вот так, да, — Мортен старший, кажется, усмехнулся. — Ну тогда, чтобы не мёрзла мелкая твоя, дом чини. В город наведывайся с завидным постоянством. Я тут с Орком переговорю, пусть иск какой состряпает. Копия договора переселения у него. Найдёт к чему там придраться. Пока суть да дело, вы под колпаком будете. Там если только несчастный случай решат подстроить, так что смотри в оба.

— Не учи...

— Пока жив, учить буду, — выпалил мистер Янук. — Слушай, что тебе старший говорит. Игрушки твои при тебе?

— Естественно.

— Обезопась дом. Только я тебя прошу, не убей никого. Между "устроить неполадки на корабле" и "разнести его на молекулы в воздухе" есть разница, внук.

— Был зол, перестарался...

— Надеюсь, сейчас ты в хорошем расположении духа. Потому как случись что, и девочка твоя будет мотаться на свиданки в колонии. Или найдёт кого уравновешенней.

— На больное бьёшь, старик, — иронично подметил муж.

— А ты думал. И прикупи жене вещей. Не дело это, когда у женщины всё шмотьё в одну сумочку помещается.

— Со своей девочкой я разберусь сам. Сказал же, не лезь, дед!

И снова тишина. Улыбнувшись, я поняла, почему этим двоим так сложно разговаривать друг с другом. Да потому что характеры одинаковые. Чтобы там Мортен старший не говорил, а, похоже, такой же сорвиголова, как и Калеб.

— Ладно, внук, остыли, — словно подтверждая мои мысли, произнёс мистер Янук. — Что вообще у вас? А то так поговорить и не успели нормально. Дом? Земля? По еде как?

— Дом — дыра, в стенах ветер гуляет. Земля отличная. Дали купол поставила.

— Сама, да я видел.

— Да, она у меня толковая, — гордо заявил муж, поглаживая меня по ноге. — С такой в разведку можно. Теплицу поставила, неумело немного, но всё же. Привезла с собой зелени, в городке уже прикупила семян. Ну а всё остальное в норме. По еде тоже порядок. Топливо от тебя жду.

— Ну хорошо. Выплаты как участнику военных действий я тебе восстановил. Шаманили немного с приятелем, распили дважды по пол-литра по видеосвязи, и ты снова воевал. Только уже поваром, но здесь не обессудь, нужно соответствовать легенде. Больше, внук, я ничего не смогу сделать.

— И так дед больше, чем нужно. За жену Орку ещё проставиться.

— Здесь скорее судьба, а не наш пройдоха. Ну всё, отдыхай тогда денёк, а завтра в город. Глянь, что там за жук сидит.

— Разберусь, жду от тебя новостей.

Что-то щёлкнуло и в комнате стало тихо. Мне не хотелось выдавать, что не сплю. Расслабившись, прислушивалась к дыханию мужа. Он тихонько поглаживал моё бедро.

Но идиллию испортил грохот на кухне. Вздрогнув всем телом, я сдала себя.

— Дали, проснулась?

— Угу, — я отогнула край одеяла и выглянула.

— Укутывайся теплее. Холодно, малыш, снег на улице. А у тебя, детка, ни одной тёплой вещи.

— Снег? Настоящий? — выдохнула я.

— Самый что ни на есть. Про такие резкие температурные скачки не предупреждали. Нам бы купол на весь участок, но не представляю, во сколько это по деньгам обойтись может.

— Зачем? — я подтянулась наверх и поцеловала его в губы. Но отстраниться не успела... Обхватив мой затылок, Калеб резко перевернул меня на спину и углубил поцелуй. Растерявшись на мгновение, я обхватила его голову руками, запустив пальцы в длинные густые волосы.

Удушающий кашель испортил наслаждение.

Резко приподнявшись на локтях, муж повернул меня набок и бережно растёр спину, облегчая дыхание.

— Прости, — прохрипела я.

— Ты прости, детка. Забываюсь я. Надо с доком связаться.

— Не нужно, — наконец, я выровняла дыхание. — Пить хочу.

— Сейчас всё будет, — завернув в одеяло, Калеб поднял на руки и отнёс меня на кухню.

Через несколько минут я уже наслаждалась чаем, наблюдая, как мой мужчина умеючи выпекает лепёшки.

Лапушка и Жиря выглядывали в окно. Они, как и я, не знали, что такое снег.

Глава 38

Теплее на улице не стало и на следующий день. Снег сыпал с неба лёгкими крупинками, чередуясь с нудным дождём. Чтобы в теплице не замёрзла рассада, Калеб с вечера выкопал ямы и всю ночь жёг там каур, поднимаясь с постели каждые три - четыре часа.

Лапушка и Жиря и листика на улицу не высовывали, отогреваясь у печи. А на охоту эти предприимчивые особы наведывались в морозилку за потрохами. Благо в последней рыбине их оказалось столько, что я всерьёз задумалась об идее Калеба организовать им свой холодильник.

Надев свитер мужа поверх комбинезона, я вышла на веранду.

Калеб осматривал вездеход.

Мой грозный медведь с утра был не в духе. Не выспался, а ещё и в город катить.

Решено было, что к нам присоединятся соседи. Дружной компанией заедем в аптеку, потом в магазин.

В общем, покрасуемся, и заодно потребуем внести новые данные в их базы. Юрист Орк Оман человеком оказался действительно хитрым. И невероятно скользким. Он подал на градоначальника исковое заявление в суд, в котором обвинил того в некомпетентности. А претензия заключалась в том, что вместо уважаемого армейского повара, осуждённого на полгода за мелкую драку, они внесли в свои базы данные опасного преступника, приговорённого на десять лет каторги. Тем самым нанесли серьёзный вред репутации мистера Мортена и ранили его трепетную душу.

Это, конечно, в моём понимании было уже перебор, но мужчин так повеселила сия жалоба, что я смолчала.

Интриган с меня никакой, я же прямая как доска.

Но не Калеб... Ой, не Калеб...

Муж у меня, вообще, оказался с фантазией.

Он принялся обучать Лапушку боевым искусствам. Я смеялась ровно до того момента, как она корешком переломила ветку и это всего за какой-то час тренировки. Муж создавал из моей милой обжоры монстра. Мне стало боязно за Жирю. Что он из неё пестовать начнёт?

Из мыслей меня вывел шум вездехода. Соседи приехали.

— Готовы? — мистер Петер поправил ворот длинной куртки и окинул нас внимательным взглядом. — Цветочки с собой берёте?

— Нет, — Калеб покачал головой и протянул мне свою робу подрывника, оставаясь в плотной рубахе. — Холодно для них. Пусть дома сидят — здоровее будут. На их корни же носки не напялишь.

Я улыбнулась и, просунув руки в рукава куртки, спустилась по ступенькам вслед за мужем.

— Планы не изменились, сынок? Будешь дожимать Ежуха?

— Буду, Петер. Устрою ему небольшую шоковую терапию. Надеюсь, и сыночек его там же объявится. К нему у меня тоже вопросы.

— Калеб?! — всполошилась я, замерев у вездехода.

— Не бойся, детка, — он подмигнул, забираясь на место водителя. — Всё нормально будет.

Вот не понравилось мне это. Не хотела я неприятностей. Дотянуть бы до прибытия вояк и ладно.

— Калеб, — прошептала я, — пожалуйста...

Он выпрямился и прищурился. Понимал, о чём я.

— Успокойся, Даллия, ну что ты.

Я смолчала. Миссис Ненси поймала мой взгляд и поджала губы. Ей тоже не нравилось излишнее веселье мужчин.

— Давай, трусишка, прыгай мне за спину и хватит там накручивать себя.

Тяжело вздохнув, я забралась на вездеход.

— Зелёная! Пухляш! — прогорланил муж, стоило мне удобно разместиться за его спиной.

— Следите за домом. К печи не подходить, а то пожар ещё устроите.

Лапушка затрясла ловушками.

— Да они вроде неплохо с печью справляются, — шепнула я мужу на ухо.

— И всё же это опасно в первую очередь для них, Дали.

Наверное, он был прав.

Взревели моторы, и мы направились в сторону города.

***

Торшоп встретил нас всё так же безрадостно.

Хотя под куполом наблюдалось какое-то оживление. У магазина толпился народ.

— Это все, я так понимаю, с участков, расположенных на удалении от реки? — уточнил у подполковника Калеб.

— Да, — тот уверенно кивнул, — я проехался вчера в ту сторону, не поленился. Там обживаются полным ходом. Но скажу я тебе, земля далеко не такая, как у нас. Лес кое-где и камни. Скальная порода.

— В общем «На Боже, что нам негоже...», — подытожил муж.

— Именно.

Мы заехали через главные врата.

Жители оборачивались на нас и затравленно шушукались. Создавалось впечатление, будто они все в курсе того, что творится на Кеплере.

У магазина обнаружилась и мамаша Камиля. Расфуфыренная, в длинном красном не к месту надетом платье. Губы настолько ярко накрашены, что, казалось, мы слегка обознались, и она владелица не лавки, а борделя. В прошлый раз выглядела особа куда скромнее, но и мужиков поблизости столько не крутилось.

Не обращая на нас внимание, женщина громко выкрикивала фамилии и впускала в магазин исключительно мужчин и по одному.

— Уважаемая, — окликнул её Калеб, — а что у вас там происходит?

Она обернулась и осмотрела моего мужа с ног до головы. При этом в её взгляде появилось нечто такое... масляное и похотливое... Отчего я стиснула зубы, ощущая удушливую то ли ревность, то ли злость. Новое для меня чувство.

— Выдача заказов у нас, дорогой, — прощебетала эта особа. — А вы у нас кто? Не припомню таких новичков.

Я выглянула из-за плеча мужа.

М-да, меня она явно узнала. Рожа дамы скисла.

— Нам нужно в магазин. Сейчас это возможно? — ровным голосом поинтересовалась я.

— Пока нет, но, может, позже.— она снова облизала взглядом Калеба. — Приходи один, дорогой, и мы что-нибудь обязательно придумаем. Обделённым не уйдёшь.

Всё! У меня снесло крышу. Вот... Собака женского пола. Потаскуха... В глазах от внезапно нахлынувшего бешенства потемнело.

— Интересно, а что вы там можете придумать? — процедила я сквозь зубы не сдержавшись.

— Милочка, вы что не видите — не с вами разговариваю, — сладко пропела она. — Что встреваете?

— Вот курица, а? — в сердцах выдала я.

Откуда там что взялось? В прошлый раз была баба и баба. А здесь работница месяца на панели!

Корова!

— Спокойнее, Дали, — муж растёр бородку. — Я, так понимаю, это жена того самого жука навозного, что здесь всем заправляет.

— Сунешься к ней и наши с тобой отношения резко закончатся, Калеб!

Меня понесло. Просто эта жаба недалёкая продолжала таращиться на моего... Моего медведя.

Это мой мужчина! Глаза бы выдрала.

Я оказалась ужасной ревнивицей. Сама такого не ожидала.

Вдруг Тома вспомнилась и её последнее свидание, что я застала. О как я сейчас ту жену понимала, которая ей космы продрала. Неуместное, может, сравнение. Но нервы сдавали.

Калеб обернулся и как-то тяжело взглянул на меня.

— Я сказала, что думаю, — не стала уступать ему, — дальше делай выводы сам.

— Ты что с утра дёрганая такая, Дали? — он неуклюже потянулся и приобнял меня, опустив руку на спину. — Что случилось?

— Ничего, но я же вижу, как она смотрит...

— Даллия, а ничего что на тебя половина этих мужиков таращится, и каждый второй мысленно уже тискает твои дыньки, которые даже куртка не скрывает. Мне сейчас им морды бить или как? Что ты ведёшься на каждое слово?

Я бегло осмотрела эту разношёрстную толпу. Ну да, пару похотливых взглядов в районе своего широкого ворота поймала. Поморщившись, запахнула расстёгнутую куртку.

— А может, вы ревновать друг друга дома будете? — тихо шикнул на нас мистер Петер.

— Не вовремя как-то разошлись вы, ребятки.

Сделав глубокий вдох и выдох, я крепко обняла мужа и прижалась к нему.

— Это нервы, Дали. Ничего, бывает со всеми. Успокойся и будь уверенней в себе. Ну, где ты, а где эта...

Он обозвал её так, что у меня щёки покраснели. Хотя она заслуживала таких эпитетов. Так откровенно себя предлагать неизвестному мужчине, когда у него жена за спиной. Это кем вообще нужно быть?!

— И запомни, Дали, мне неинтересна ни одна женщина кроме тебя. У меня куча недостатков, но вот в неверности обвинять не стоит. С этим полный порядок. Просто знай на будущее, я предпочту охранять свою постель, чем прыгать по чужим. А то так и допрыгаться можно: придёшь домой, а там занято. Это я уже проходил и свои выводы сделал.

Выдача заказов возобновилась.

Очередь была не то чтобы большая, но заскучать в ней оказалось легко.

Постояв немного в очереди, дружно решили пройтись пока по городку и засветиться где только можно. Калеб с любопытством изучал Торшоп. Его почему-то заинтересовала баня. Но стоило мне заикнуться, что ноги моей там не будет, муж успокоил, пояснив, что подумывает построить её на нашем участке. В перспективе, так сказать. Ну, против этого я уже не возражала.

Бар мы миновали.

Остановились у колонки. И хоть сегодня было не жарко, а пить хотелось.

Далее, посетив аптеку и заскочив зачем-то в банк, мы, минуя магазин, наконец, направились в администрацию.

Полагаю, что о нас кто-то уже успел доложить, потому как ежик крутился на крыльце. Завидя нашу дружную компанию, рыхломордый заметно поднапрягся.

— Вы кто такой? — не успели мы подъехать, как заголосил он.

За его спиной маячил Камиль в ядовито салатовой курточке.

— Тон сбавь, — рявкнул в ответ муж, — Калеб Мортен собственной персоной.

— Такого быть не может! — градоначальник впился в нового поселенца острым взглядом, без того узкие глазки прищурились. — Тот уголовник ещё лет десять на шахтах гнить будет.

Муж усмехнулся и демонстративно размял могучую шею.

— Мне ещё раз представиться, мужик, или резко поумнеешь. Может, страх свой отыщешь в закромах.

Камиля смело куда-то в дом. Вот у кого трусости полные штаны.

— Миссис Мортен, — ежих перевёл взгляд на меня, — может, вы объяснитесь? Что это за тип и откуда он взялся?

— У вас ошибка в базе данных, — не стала юлить я. — И, кстати, по этому поводу судебный иск с нашей стороны. Нечего бардак разводить! Сразу бы сделали всё как положено и не закрались бы чужие данные.

Ой, не то он хотел услышать от меня. Совсем не то.

— Да быть того не может! — взорвался градоначальник, его морда сделалась бордовой. — Я пробивал твоего зэка, девчонка.

— Не смейте так называть моего мужа! Сколько раз вам повторять, — уже по привычке рявкнула я, высовываясь из-за плеча Калеба.

— Спокойно, детка, береги здоровье, — мой медведь усмехнулся. — Я сейчас всё сам доходчиво объясню дяде.

С этими словами он слез с вездехода.

— Сосед, только без травм, — напомнил подполковник.

— Да какие травмы, Петер, — на лице мужа нарисовался оскал. — Что мы нецивилизованные люди, что ли?! Сейчас вскроем его зубами базы и проверим, что к чему. А про зэка — это ты прав, мужик. Что есть, то есть...

Калеб, не скрывая своих травмоопасных намерений, двинулся на градоначальника. Пара ступенек и оба исчезли где-то в глубине здания.

Мы же остались снаружи переглядываясь. Тишина угнетала. И вдруг грохот.

Соскочив с вездехода, я ринулась в здание. Следом, пытаясь опередить меня, запрыгивал на ступеньки мистер Петер.

Но стоило заскочить в кабинет ежика, как нас постигло то ли разочарование, то ли облегчение. Красный как рак градоначальник спешно открывал базы, а на столе прямо перед ним сидел довольный собой Калеб и крутил в руках паспорт.

— Присаживайся, малыш, — муж указал на стул, — этот вежливый дядя сейчас всё исправит. Примет уведомление о судебном иске. А после мы пойдём искать его сына. Наслышан я об этом милом мальчике. Хочу лично поздороваться, правда, не уверен, что он уйдёт на своих ногах после нашего знакомства.

— Калеб, сынок, там ещё пенсионные выплаты, — как бы невзначай напомнила миссис Ненси, входя в кабинет последней.

— И это тоже, — Калеб постучал ребром паспорта по сенсорной клавиатуре, — у мистера Ежуха сегодня плодотворный рабочий день.

Соскочив со стола, муж хлопнул рыхломордого по плечу.

А я, вообще, не понимала, что происходит. Как он его так запугал за каких-то несколько секунд.

— Так где этот Камиль? — склонившись, мой медведь шёпотом спросил у градоначальника, и сделал это так словно по секрету чего важного выведывал. — В какую норку он забился?

Что-то громко хлопнуло. Оконная рама?

Точно! Сахарок, сиганув из окна соседнего кабинета, петляя, нёсся к своему вездеходу.

— Эх, хорошо бежит, — захохотал Калеб, — только, один чёрт, поймаю. Хана твоему сынку, приятель. Я надеюсь, у тебя ещё детишки есть?

— Не тронь моего ребёнка, — как-то глухо прошипел рыхломордый.

— Воспитывать своего отпрыска нужно было, чтобы он перед чужими жёнами штаны не стягивал. А я очень ревнив, — на плечо градоначальника снова легла здоровая ладонь. — Ты заполняй, мужик, нужные строчки и рот не раскрывай. Много ты со своим щенком крови мне попил. Теперь моя очередь. И поверь, это будет весело! Мне, но не вам.

— Да я вас...

— Что вы нам? — вмешался подполковник. — Мистер Мортен в своём праве. Как ни крути, а ваш сын не смел приставать к его жене. Да и чего скрывать, наши права вы так же не спешите защищать. Напротив, вы по ним неплохо топчитесь.

— Я здесь власть, — пробурчал рыхломордый, правда, как-то неубедительно.

— Да я же не спорю, — кивнул муж. — Давай, слуга закона, батрачь на своих граждан.

— Да откуда ты вообще взялся? — мне показалось, что наш власть имеющий управляющий аж целым поселением сейчас расплачется.

— Как откуда? С неба, как и все, на корабле прибыл, — Калеб развёл руками. — Ну, не пешком же пришёл.

— Не было тебя! Не проходил ты регистрацию...

— Жена зато была. Забыл?

— Да, — градоначальник разом сдулся, — больная тут сидела...

Он как-то вжал голову в плечи и зыркнул на пожилую чету.

— А раз больная сидела, что же ты врача не позвал? — процедил Калеб.

— Твоя жена — не моя забота, — послышалось в ответ.

— А ты в этом точно уверен? По-моему, мужик, тебе кресло жмёт на голову. Так ты не переживай, мы уже столько шуму наделали в министерстве Юпитера, что и избавить тебя могут от этого непосильного груза...

— Убирайтесь отсюда! — процедил сквозь зубы рыхломордый. — Исправил я твои данные. Проваливайте в свою дыру!

— Ты не визжи, — Калеб обхватил его шею ладонью, — мы же приехали с благими намереньями. Познакомиться, за жизнь поговорить. А то непорядок у тебя здесь, мужик.

Ежик краснел на глазах. То ли задыхался, а то ли от возмущения. Наверное, так с ним здесь ещё никто не разговаривал.

Я выглянула в окно.

Серо, неуютно, даже депрессивно.

Как-то незаметно на улице опустело.

— Калеб, — тихо позвала я мужа, — ну его. Пошли в магазин, там вроде народ разбежался.

— Успеем, милая, — кивнув, он отпустил ежика.

— Ещё наши пенсионные, Даллия, — напомнил мистер Петер.

Его жена оживилась. Ей тоже не очень приятно было находиться в этой комнате.

Пока мы рассматривали унылую обстановку кабинета, градоначальник пыхтел.

С бумагами четы Руфкоф рыхломордый провозился не так чтобы долго, но я успела окончательно скиснуть, сидя на стуле. Мерзкое местечко. Даже дышать здесь было трудно. Ежек своим присутствием отравлял воздух.

Наконец, мистер Петер получил на руки два оформленных бланка.

— Всё! Можете убираться, — прошипел управляющий поселением.

— Это невежливо, — огрызнулся Калеб и снова навис над бедолагой горой. — Я к тебе часто приезжать буду. Мой юрист приготовил иск — жди! Документ уже в пути.

— Да что вам опять не так?!

— Да всё так, просто докопаться хочется. Понравился ты мне, мужик, — Калеб издевательски хохотнул. — И пометку у себя там сделай. Привитые мы, а то у жены зараза странная была. Док, что помог мне её выходить, подозревает "лихорадку переселенцев". Но откуда бы ей взяться?

Ежик прищурился, но смолчал.

Только сжатая в кулак ладонь выдавала его бешенство.

Глава 39

Только на улице я смогла нормально вдохнуть. Всё же чувствовала себя после болезни ещё не очень хорошо и к поездке была не готова. Силы на исходе. Гул в ушах нарастал и перед глазами забегали чёрные мушки.

Мне очень сейчас хотелось вернуться домой и забраться в тёплую мягкую постель.

— Дали, — Калеб осторожно приобнял меня и, обхватив за подбородок, поднял голову, заставляя посмотреть на него. — Что болит? Тебе плохо?

— Устала, — честно призналась. — Не веди себя больше так. Ты ведь не такой.

— Не какой, Даллия? — не сообразил он, о чём я.

— Не зэк, не хамло и не...— он мягко коснулся указательным пальцем моих губ.

— Я понял, малыш. Иногда с такими, как этот, нужно разговаривать на доступном им языке. Нарисовали они себе в голове образ тупого каторжника, так не буду разочаровывать.

Поморщившись, я обхватила его за запястье и потянула на себя. Он мгновенно понял, что мне нужно. Оказавшись, в его крепких объятьях зажмурилась.

Так хорошо сразу стало.

— Устала ты, малышка, от всего этого, — он легонько поцеловал меня в макушку. — Нам всем нужен отдых.

— В магазин, молодые люди, — скомандовал мистер Петер, — а после — по домам. Своего мы добились, и дальнейшее пребывание здесь кажется бессмысленным.

— Да. Нужно глянуть, что там за товар такой. Что Дали так напугало.

Калеб выпустил меня из своего захвата, правда, ненадолго — его рука легла на моё плечо. Я усмехнулась. С такой внушительной разницей в росте я вполне могла спрятаться у него подмышкой.

— Может тебя понести, детка? — шепнул он.

— Нет, — я покачала головой, — но не отпускай.

— Никогда, малыш, — его голос стал серьёзным.

— Ты так меня зовёшь из-за роста? — сболтнула я.

Мы, оставив вездеходы, направились к одноэтажному зданию с высоким крыльцом. Даже вывеска «Магазин» смотрелась как-то уныло, если не убого.

— Детка, тогда я бы всех «малышами» называл, — хохотнул муж. — Мне нравится, что ты такая кнопочка. Я легко могу сделать так, — он склонился, и я неожиданно оказалась у него на руках.

— Пусти! Тяжёлая же, Калеб! — тихо взвизгнула от неожиданности.

Схватившись за его шею, я выровняла своё положение.

— Вот сейчас ты реально меня насмешила.

— Ну, да! Тяжелоатлет, — фыркнула я.

— С медальками... Своя ноша не тянет, детка, — вернул он мне поддёвку. — Тебя шатает, Дали. И бледность эта. Дома сидеть нужно было, зря я тебя сюда потащил.

— Да, поторопились, — наблюдающий за нами мистер Петер согласился с моим мужем.

— Ненси тоже рановато по городку разъезжать. Так что магазин и по домам. А завтра жду вас всех на рыбалку.

— И на пирог, — улыбнулась соседка.

Миссис Ненси крепко держалась за руку супруга.

Свернув на тропинку между домами, мы направились к крыльцу жуткого магазинчика.

Малочисленные прохожие таращились на нас во все глаза. Хотя это могла быть и просто моя мнительность.

У высоких перил оставалась ещё пара человек. Выпорхнувшая в очередной раз из помещения мамаша Камиля зыркнула на нас откровенно неприязненно, но смолчала.

— Вездеход этого сморчка за домом, — негромко пробормотал мистер Петер.

— У мамки прячется щенок, — оскалился Калеб.

— Только без увечий, пожалуйста, — взмолилась я, опасаясь, как бы муж дров ни наломал.

— Я просто его напугаю, Дали, — заверил он меня. — Лишние неприятности нам сейчас не нужны, но и спускать нельзя.

— Да он уже так струхнул..., — пробормотала я, догадываясь, что здесь слушать меня никто не станет.

— Твой муж прав, девочка, — вмешался подполковник, — мужчина такое спускать не должен.

Калеб лишь криво улыбнулся и, оттолкнув плечом бедолагу, что собрался в магазин по своей очереди, двинулся к двери.

— Куда? — невнятно пробубнили за нашими спинами.

Но ничего не слыша, мой нагловатый муж спокойно поднялся по ступеням и, обогнув владелицу лавки, вошёл в помещение всё так же со мной на руках.

И только внутри поставил на ноги.

Плюшевый мишка всё ещё сидел на месте. В пыли, грязный, но отчего-то притягивающий взгляд.

Не удержавшись, я подняла его и стряхнула паутину, нависшую на ухе.

Старенькая потрёпанная игрушка. Зашитая лапа и хвост. Явно заменены глазки на пуговички. И всё же чувствовалось, что за ним следили, вовремя чинили. Любили!

— Можно я возьму его? — я показала медведя Калебу.

— Конечно, — он понимающе кивнул.

— Ребёнок, — пробормотала я скорее себе. — Наверняка девочка. Смотри, бантик красный.

— Не только девочка, — муж поднял звездолёт с загорающимися прожекторами и сунул мне в руки, — лучше пусть они будут у нас.

Я кивнула и прижала игрушки к груди.

— Мы сегодня работаем только по выдаче заказов, — раздалось визгливое за нашими спинами.

— Да мне плевать, как ты работаешь. Обслужишь, как подобает, — весьма неделикатно рявкнул мой медведь. — Вещи хоть какие-то имеются?

Она молчала. Видимо, оценивала обстановку...

— О, я уже вижу неплохие куртки вон в том углу, — не обращая внимания на владелицу магазина, ткнул пальцем мистер Петер в дальние стеллажи. — Думаю и Ненси нужно прикупить чего.

— Замечательно! — Калеб тяжёлым погрузчиком ломанулся вперёд. — А шмоток здесь хватает! Четыре полки битком. Есть с чего выбрать.

А вот я особого энтузиазма не испытывала, глядя на ворох кофт, брюк, носков, шапок и прочего.

Найдя свободный стул, уселась на него и выдохнула.

— Не любишь магазины, сердечко моё? — поинтересовался Калеб.

— Честно? — он кивнул. — Терпеть не могу.

— Хм, помнится, когда я позвонил тебе впервые, ты была в примерочной. В шикарном платье с обалденным вырезом. Твои малышки глядели на меня, а ложбинка. м-м-м. Эти воспоминания останутся со мной навсегда.

— Это был магазин подержанных вещей, Калеб, но мне очень хотелось в день свадьбы выглядеть красиво. Это моё единственное платье. Оно и сейчас где-то в сумке.

— Наша свадьба, — он как-то зло поджал губы. — А я был в робе.

— Ничего страшного, — я пожала плечами. — Ведь это была всего лишь сделка.

— Это была наша свадьба, Даллия, на которую ты нарядилась.

— Любая женщина мечтает хоть раз в жизни надеть красивое белое платье, — негромко пробормотала миссис Ненси. — Хотя я на торжество нарядилась в небесно-голубое, но такое пышное.

— А я зелёное, — улыбнувшись, поймала на себе задумчивый взгляд мужа.

Отвернувшись, он продолжил перебирать допотопные вешалки, к счастью, с новой одеждой. Ему, видимо, были привычны такие магазины. Я же дитя, вскормленное гипермаркетами и автокассами.

— Калеб, как насчёт такой? Лето, как я слышал, наступит ещё не скоро, а весна и осень в наших широтах затяжные. Ещё не раз заморозки прийти могут.

Мистер Петер крутил в руках белоснежную толстую куртку.

— Непрактичная, — подметила я, — мараться часто будет...

— Зато красивая, — возразил мой медведь. — Ну-ка, детка, поднимись.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

Примерки затянулись надолго. Стопка вещей на кассе увеличивалась. Как у меня, так и у миссис Ненси, которая выглядела ещё более уставшей.

***

— Ну вроде бы всё... — пробубнил Калеб.

Как же я ждала эти слова. Взглянув на кипу шмоток, лишь приподняла бровь, кажется, переняв у кого-то привычку.

— Калеб, ну и куда мне столько? Я в теплицу буду платья носить?

— В гости ты будешь их надевать, — муж нахмурился. — Наряжаться и меня радовать.

— А может, так порадуешься? — не сдавалась я. — Ну куда...

— Это не обсуждается, Даллия. Лучше пройдись, погляди, может, что ещё на полках заинтересует.

— Да, уже смотрела...

— А ты ещё раз глянь, — настойчивее произнёс муж.

Пожав плечами, я отправилась гулять.

— Оплачиваете? — всё так же недовольно спросила владелица этой лавки.

Ответ мужа не расслышала, бродила между стеллажей, рассматривая, что там имеется. Мой взгляд упал на небольшие швейные наборы. Они лежали, сложенные один на другой. Разноцветные нитки, иголки, странный металлический колпачок, похожий на ведёрко размером с палец. Пластиночка с впаянными в неё тонкими проволочками. Булавки. Ножнички.

И вроде такая древность, а интересно.

Улыбнувшись, я взяла два: себе и для соседки.

Рядом обнаружились крючки и пряжа. Что это я знала. Нянечка в приюте любила во время сон часа вязать красивые огромные платки. Иногда она учила и нас. Воздушные петли... двойные. Память услужливо подбрасывала мне обрывочные картинки из детства.

Протянув руку, я взяла один пакет с клубками пряжи... Второй.

Высокий мужской визг заставил меня отвлечься. Прижав к груди товар, я рванула к кассе.

Калеб за шею волок из подсобки Камиля, о котором я успела позабыть. Его мамаша трусливо пряталась за прилавками.

— Ну, здравствуй, родной! Хорошо из окон скачешь... Профессионально, — издевательски протянул муж. — Мне жена рассказала, что ты очень настойчиво рвался моё место в постели погреть. Даже штанишки стягивал!

— Я её не трогал. — верещал сахарок. — Не трогал я эту девку.

Глухой звук удара вогнал меня в ступор. На правой стороне лица Камиля расплывался отёк, грозящий перерасти во внушительную гематому.

— Не девку, а девушку. Точнее, мою женщину, — Калеб оскалился, сейчас он был совсем непохож на себя обычного. — И кое-что ты забрал, сопляк. То, что должно было стать моим.

"Поцелуй" — поняла я.

Мой первый поцелуй.

Ещё один удар, на сей раз в живот.

Камиль корчился, опустившись на четвереньки.

Третий удар пришёлся на его спину.

Калеб просто приложил его огромным сапогом к полу.

— Будет случай, щенок, прибью. Так что прячься получше. Но жизни я тебе не дам.

Я взглянула на мамашу этого слизняка, что нос из-за прилавка не высовывала. Если бы кто-то посмел тронуть моего ребёнка — рожу бы расцарапала, а эта в кусты. Хотя вырасти у меня такой змеёныш, как её Камиль, я бы его сама удушила.

— Вот теперь рассчитались, — усмехнулся Калеб. — На выход, милая. Поход по магазинам нахожу состоявшимся.

Сгребя вещи, за которые, я надеюсь, он расплатился, муж двинулся к двери, я гуськом за ним. Мистер Петер с женой следом со своими покупками.

Только у вездехода, когда Калеб потянулся за пряжей, я поняла, что утащила и её, и крючки, и наборы для шитья...

А заплатить же...

Мне было стыдно.

— Считай это компенсацией, детка.

— Но так нельзя, — мне стало жутко неприятно и даже немножечко страшно. — Я ещё никогда не брала чужого. Это... неправильно.

В этот момент дверь в магазин отворилась, и выглянула хозяйка. Калеб, заметя её, взял пакет с пряжей и потряс им в воздухе.

— А я сейчас вернусь! — столько издёвки в одной фразе.

— Не надо! — выпалила женщина. — Потом. Лучше как-нибудь потом.

— Вот она прелесть маленьких поселений. Даже товар в долг дать могут, — хохотнул мистер Петер. — Добрый всё-таки народ нас окружает.

Сглотнув, я залезла на вездеход.

Плохой сегодня день.

Ещё и воровкой невольно стала. Всё равно неприятно было. Нужно отдать.

— Даллия, они тебя лихорадкой заразили. Воспринимай это как плату за вред здоровью. Причём они всё ещё здорово тебе должны.

Хм. А вот с этой точки зрения я на ситуацию не смотрела.

— Нужно было три пакета с пряжей брать, — пробурчала я под аккомпанемент густого раскатистого смеха мужа.

— Дали, ты чудо, детка. Поехали.

Прижимаясь к спине своего медведя, я устало прикрыла глаза. Калеб старался вести вездеход ровнее, чтобы меня не трясло. За что я была ему безмерно благодарна.

Кажется, я задремала.

Резкое покачивание и встряска. Приоткрыв глаза, легко различила чёткую линию бороды мужа. Протянув руку, погладила пальцами его щеку.

— Мы только приехали домой, — негромко произнёс он, — сейчас я уложу тебя в постель. Натру ноги и принесу горячий чай. Приготовлю ужин и накормлю нас, а после ты крепко уснёшь, малыш.

— Это женщина должна заботиться о мужчине, — как бы невзначай напомнила я.

— Какая глупость, Дали. Брак на то и нужен, чтобы всё делать совместно. А пока ты болеешь — все твои обязанности я возьму на себя.

Он ловко слез с вездехода и поднял меня на руки.

— Тогда неси в спальню и взбей мне подушечку, мужчина, — снисходительно указала я на дверь веранды, ведущую в дом. — Твоя женщина желает отдыхать.

— Всё что угодно, любовь моя, — склонившись, шепнул он мне на ушко. — Хочешь буду греть тебя всю ночь?

— Грелка во весь рост, да ещё и с таким внушительным запасом, — я призадумалась, сдерживая улыбку, — Конечно, хочу.

Он тихо рассмеялся. В его взгляде появилось что-то такое... Смущающее и жаркое.

— Знаешь, малыш, однажды бабушка сказала мне не спешить обрастать семьёй. В шутку заявила, что возможно моя жена ещё в куколки играет. Смотрю я на тебя и понимаю, насколько она была права.

— Я никогда не играла в куклы, — пролепетала, всё же слегка покраснев.

— Сказало моё солнышко, купившее сегодня плюшевого мишку, — подколол он меня.

— Ты забрал его? — встрепенувшись, я выглянула из-за плеча мужа, пытаясь высмотреть в грузовом отсеке вездехода игрушки.

— Конечно, — успокоил меня Калеб. — Мне от них тоже не по себе. Будем надеяться, что их маленькие владельцы живы и здоровы, и их выжили с этих мест. В противном случае я просто пристрелю эту семейку без суда и следствия.

— Может, пашут где как нелегалы?

Признаться, я тоже желала верить в лучшее. Страшно было даже представить, что здесь погибали дети.

Меня передёрнуло.

Я становилась слишком чувствительной. Хотя... Признаться, всегда была жалостливой. Нам навстречу на крыльцо вышли Лапушка и Жиря.

— Так, зелёные, разгружайте вездеход, — скомандовал Калеб. — Я там и вам нашёл какие-то удобрения, но пока наша Дали не одобрит, в горшки не лить.

— Мне кажется или ты тоже их балуешь? — заговорщически прошептала я.

— Есть такое. Никогда не думал, что так привяжусь к каким-то кустам. Но вдруг поймал себя на мысли, что воспринимаю их как членов семьи.

— Лапушка для меня уже давно за младшую сестру. А Жирю я нашла в тот день, когда впервые увидела тебя. Но уже так привязалась к ней.

— Наладим всё и будет у нас огромный приют, — муж со мной на руках зашёл в дом. — Ты ведь не передумала?

— Нет, это мечта всей моей жизни.

— Теперь это и моя мечта, — тихо признался он.

Занеся в спальню, муж осторожно уложил на кровать и ловко снял с меня ботинки с носками.

— Раздевайся дальше сама, детка, и под одеялко.

— А ты за чаем?

— Конечно, ты мне нужна здоровая и крепкая, — наклонившись, он коснулся моих губ.

— За тобой ведь ещё супружеский долг с процентами. Я считаю всё, что мне причитается за просрочку.

— Да ну тебя, — рассмеялась я и тут же надрывно закашлялась.

— Тихо-тихо, — Калеб растёр мою спину, — чёртова зараза. Всё не отпускает. Удушил бы тварь этим одеялом. Ну ничего, дождёмся своих и запинаю его как собаку.

— Не надо, — прохрипела я, — надоело мне всё. И мстить не хочется. Уже бы закончился этот ад и зажили бы свободно.

— Всё будет милая, — он поцеловал меня в уголок глаза, — я тебя очень люблю,

Дали. У нас с тобой всё будет хорошо. Верь мне.

Глава 40

Лёгкие влажные поцелуи покрывали моё лицо. Солнце над головой, бабочки летают и почему-то... курицы. А трава такая высокая, нос щекочет. И снова мокрые прикосновения на щеках, лбу...

Сладко улыбнувшись, я протянула руки и обняла... куст...

— Лапушка! — остатки сна слетели с моего сознания словно листва осенью. — Ты что делаешь?

Надо мной зависла мухоловка с губкой, зажатой в листе. Цветочки-ловушки вопросительно качнулись.

— Лицо она тебе протирает, детка, опять температура лезет, — Калеб стоял у окна и что-то растирал в ложке.

— Лекарство, да? — скисла я.

— Оно самое, — он усмехнулся и опустил ложку в стакан воды, стоящий на табуретке.

— А может, не нужно? — взмолилась я.

Вот это с добрым утром! Ещё глаза не успела продрать, а уже пакостью поить собираются.

Ну, горечь же несусветная. Почему нельзя сделать лекарства сладкими и для взрослых? Когда ты маленький, то все сиропы со вкусом ягод и мёда, а когда ты вырастаешь — на тебе пилюльку, чтобы аж наизнанку вывернуло.

Несправедливость!

Или вселенский заговор, чтобы болеть не желалось.

— Даллия, как это не нужно лекарство?! Сегодня соседи в город едут, ещё купят. Чувствую, так и будет лихорадка возвращаться, пока медкапсулу и хорошие препараты не доставят. Слабенькая ты у меня.

Поморщившись, я взглянула в окно.

Рассвет! Так рано...

— Ты хоть спал? — я осмотрела мужа внимательнее. Уставший, взлохмаченный...

— Немного, — поморщился он и зевнул, прикрывая рот ладонью. — Сначала теплицу прогревал. Потом заметил, что ты беспокойно спишь. Обнял, а у тебя ноги и руки, что лёд.

— Я бредила?

— Нет, малыш, уже легче. Но лихорадка переселенцев так просто не отпускает. Она возвращается волнами, но каждый новый всплеск протекает легче. Если больной пережил первый кризис, то уже не умрёт. Здоровья, правда, лишится. Но ничего, больше фруктов, хорошая диета, прогулки и всё будет замечательно.

Я заметила, что у него руки дрожат.

— Ты зол или что-то ещё случилось? — прямо спросила я.

Он непонимающе приподнял смоляную бровь.

— У тебя руки трясутся, Калеб.

— А это... Не выспался, — отмахнулся он. — Да и плохо я твоё болезненное состояние переношу. Вместо того чтобы завалить тебя на эти подушки и ... Я здесь в доктора играю. Зла не хватает!

— Прости, — я постаралась придать лицу как можно более виноватое выражение. — Мне очень жаль, что тебе приходится ночи не спать...

— Зла у меня на семейку Ежухов не хватает. Что ты такое говоришь, Дали?! А вообще, какая же ты наивная, — он рассмеялся и покачал головой. — У меня, детка, такое напряжение в штанах, что того и гляди, ширинка разъедется. Мужики в таком состоянии могут начать и на стены кидаться. А тут всего лишь руки трясутся.

— Хм... — я слегка покраснела.

— Нормально всё, скромница моя, не пацан я прыщавый. Всему своё время. А пока лекарство.

— Горькое, — пробормотала я.

— Можем и вместе выпить.

— Зачем тебе-то страдать? — я обречённо вздохнула и покосилась на бочонок с мазью, стоящий под табуреткой. Только растираний мне не хватало. Я-то по наивности душевной думала всё — отмучалась.

— Ну, жена моя любимая, а как же в болезни и здравии... — муж присел рядом со мной на край кровати и размешал истолчённое лекарство в стакане с водой. — Давай, Даллия, слегка подсластим.

Отпив этой горькой пакости, он склонился и коснулся моих губ. Да, так горечь столь противной уже не казалась.

— Обожаю тебя, малыш, — отставив стакан, Калеб поцеловал ещё раз. — Выздоравливай быстрее.

Между нами повисло тяжёлое молчание.

— Ложись рядом, доспим немного до утра, — предложила я. — Солнце ещё не встало.

— Нет, — он сжал ладони и устало тряхнул головой. — Дел много. Лучше я пойду готовить завтрак и возьмусь за сарай. Пристрою его рядом с теплицей. Там, я видел, ты что-то высадила.

— Картофель. Калеб, полежи со мной, пожалуйста.

Подняв руку, он осторожно провёл подушечками пальцев по моей скуле.

— Ты очень красивая, — его шёпот будоражил.

— Я переживала, что не понравлюсь тебе внешне, — сболтнула, ощущая, как по телу прошлась горячая волна. А внизу живота и вовсе словно пламя вспыхнуло.

— Наивная малышка. Я был без ума только от одного фото с камеры в министерстве. Когда Орк прислал мне запись, полдня успокоиться не мог. Такая красавица. Думал, вот позвоню тебе, откроишь ты рот и выяснится, что под красивой обвёрткой пустышка. Но боже, Дали, когда я увидел тебя в том платье... Когда ты подписывала брачный договор. Я смотрел на тебя, такую умненькую, целеустремлённую, серьёзную и строил планы по соблазнению. Уже тогда понял, что не отпущу. Мне никогда не везло с женщинами. Всё не то, всё не те. Ты моя, Дали, моя малышка. И прости, что я лишил тебя возможности надеть то самое белое пышное платье, о котором мечтают все женщины.

Смущённая донельзя, я прикусила губу.

— Нет, Даллия, не полезу я сейчас в постель. Пока тебя спящую растирал, думал, в окно выйду от возбуждения. Но есть вариант: я заворачиваю тебя в одеялко и несу на кухню.

— Да, — закивала, приподнимаясь на локтях. — Я лучше посижу там с тобой.

— Чувствуешь себя нормально для этого?

— Да, Калеб, всё хорошо.

Через пару минут я уже сидела в кухне и наблюдала, как он топит печь.

Дверь в комнату девочек скрипнула, и показались наши цветочки.

Началась привычная возня, с улыбкой я подмечала, как у них всё слаженно готовится. Калеб так легко вписался в нашу маленькую семью, словно был в ней всегда.

— Чай, малыш, и лепёшки?

На столе появилась тарелка со свежим хлебом.

— Я пока не хочу, — честно созналась, ощущая приятный аромат.

Моего лба тут же коснулась грубая мужская ладонь.

— Температура спала. Не хочешь, не ешь, но пить обязательно. И, наверное, обойдёмся сегодня бульоном.

— С варёной рыбой, — уточнила я.

— С чем захочешь.

Калеб присел передо мной на корточки и зевнул, прикрывая рот.

— Тебе нужен сон, милый, — мне не нравилось его состояние.

— Пораньше ляжем, — он лишь улыбался, глядя на меня.

— Калеб...

— Нормально всё. Нормально.

Его усталость меня тревожила.

***

— Даллия, мы на улицу строить сарай, а ты будешь сидеть у окна.

Донеслось до меня из коридора.

— Я на веранду, — моему возмущению не было предела.

— Комната и окно, — заупрямился муж.

Но не тут-то было. Я лучше всех знала, плохо мне или хорошо. Нечего из меня умирающую лепить.

— Даллия...

— Не выйдет, Калеб. Мы под куполом. Ветра нет. У меня новая куртка. Не хочу я сидеть в комнате одна, и как сова таращится из дупла...

— А она таращится? — муж замер и вопросительно приподнял бровь.

— Да иди ты! — буркнула я.

Он засмеялся.

Через полчаса я сидела на веранде, закутанная как капуста.

Тёплая погода возвращаться не желала ни в какую.

Даже не верилось, что по прилёте сюда я изнывала под палящим солнцем.

Какая же здесь зима?!

— А топливо когда доставят? — спросила я как бы невзначай, наблюдая, как Калеб умеючи стёсывает кору с молодых деревьев, поваленных им в ближайшем пролеске.

— Через несколько недель, — не отрываясь от работы, ответил он.

Подняв ствол, Калеб откинул его подальше к куполу.

— Пусть немного полежат, им нужно подсохнуть. С сараем придётся обождать, — он поднял на меня взгляд. — Я вот думаю, леса у нас хватает. Может, сруб поставим? Как ты смотришь на такой вариант?

— Кого поставим? — не сообразила я.

— Деревянный дом вместо этой халупы.

Я хлопнула ресницами. В голове нарисовался смутный образ некогда виденных на картинке экологически безопасных домов на Земле.

— Это хлопотно, — неуверенно пробормотала, запустив руку в распущенные волосы. — Мне кажется, проще отремонтировать то, что есть. Да?

Он покачал головой.

— Не "да", Даллия. Расположение у этой дыры неудачное: в случае половодья нас легко может застигнуть вода. Мы не знаем, насколько разливается река. Да и сам дом доверия не внушает. А впереди зима.

— Делай, как считаешь правильным, — легко согласилась я на его предложение. Не видела смысла умничать в том, в чём не понимаю абсолютно ничего.

— Без твоего одобрения ничего я делать не буду, Дали, но всё же стоит призадуматься. Конечно, всю лесную полосу рубить нельзя. Но проредить даже нужно. Можно и немного рассадить молодые деревца.

— Наверное, надо, — согласилась я.

— Значит, так и сделаем: уберём валежник, вырубим сухостой. Но это потом. А пока сарай.

Он снова взялся за короткий топорик. Обтесал ещё один ствол и откинул его к первому.

— Что-то наших девочек не видать, — оглядевшись, Калеб размял шею. — Уходили со мной за деревьями и куда делись неясно.

Я всполошилась и осмотрела пространство за куполом. Никого!

— Калеб! — испуганно шепнула. — Найди их.

Мы бегали вдоль прилеска и высматривали свои зелёные сокровища. При этом Калеб ещё и пытался гнать меня в дом. Наивный. Буду я сидеть на крыльце, когда мои девочки невесть в какую беду вляпались.

Хотя чувствовала я себя действительно плохо. Ноги тяжёлые, словно к ним кирпичи привязали, и в горле боль...

Но это меня остановить не могло.

— Лапушка, — я заскочила за кустарник и пробежалась вдоль деревьев.

Шорохи...

Задыхаясь, рванула на шум.

Толстые ветви, паутина и ...

— Калеб! — мой голос разнёсся сиреной. — Сюда!

Переполошенный муж тут же показался за деревьями.

— Вот это побоище! — он запустил руку в волосы, оценивая обстановку.

— Вытащи их! — меня начинало трясти. Уж такого увидеть я не ожидала.

— Спокойнее, Дали, спасать здесь уже некого, — в его голосе звучали стальные нотки.

Но это я и сама понимала, но менее жутко от этого не стало.

Мы пришли слишком поздно...

На совсем крохотной полянке, окружённой высокими деревьями, в паутине висели Лапушка и Жиря и, кажется... переваривали местных пауков.

Во всяком случае у моей мухоловочки именно они гирляндами оказались нанизаны на корнях.

Эти двое уничтожили целый паучий выводок, разорвали паутину... Вандалы зелёные...

— А вот не буду я их выпутывать, — заупрямился Калеб. — Вот пусть так и висят украшением. Вам что больше жрать некого? Или на деликатесы потянуло?

Жиря, сообразив, что сейчас кому-то влетит, попыталась кончиками корешков счистить со своих листьев всё ещё дёргающих лапками пауков размером с мою ладонь. Да только ничего у неё не выходило.

— А если они ядовитые? — пошатнувшись, я схватилась за ближайший ствол, и сама вляпалась в липкие белые нити.

— Я всю ночь сидел у постели Даллии, в то время как вы обе спокойно нежились в кадках, — муж свирепел на глазах. — После я готовил на всех завтрак, а вы набивали листья рыбьей печенью. Затем я рубил деревья для сарая, а вы опять полезли набивать брюхо. Кроме того, ещё и вляпались в неприятности и заставили Дали метаться в поисках ваших прожорливых зелёных тушек. А теперь я ещё и должен тратить время, чтобы вытащить вас из паутины? А вам не кажется, что кто-то слишком часто идёт на поводу у своей прожорливости? Вы что голодаете? Вас не кормят?

— Калеб, — мне стало не по себе. Лапушка виновато свесила ловушки, а Жиря лихорадочно счищала пауков, всё больше обматываясь паутиной. — Вытащи их, я тебя очень прошу. Они больше не...

Раздирающий грудь кашель не дал договорить.

— Если Дали поймает осложнения, — процедил мой грозный медведь, — я не знаю, что с вами сделаю. На диету с сегодняшнего дня! Увижу, что отошли от купола дальше, чем на сто метров, накажу! Полезете жрать что ни попадя — накажу!

— Калеб, не нужно так, — я попыталась его разжалобить.

— Нужно! — рявкнул он. — Ты должна сейчас быть в постели, а не торчать на улице.

— Не будь таким. Они уже поняли, что влипли.

Девочки совсем поникли. Корешки повисли, листочки опустились ещё ниже. Из одной ловушки Лапушки каким-то чудом выбрался паук и рванул счастливый на свободу.

— Нет, милая, это уже перебор, — грозно рявкнул Калеб. — А на реке они не поняли, когда тонули? А когда первый раз пережрали, и ты их отмачивала — не поняли? Или память короткая?

— Не будь таким строгим!

— Я такой, какой есть, Дали, — достав из-за пояса бластер, он, не предупреждая, принялся палить в моих девочек. У меня, наверное, вся жизнь мимо глаз пронеслась прежде, чем поняла — он сжигает залпами белые нити, что держат этих обжор в воздухе.

Пошатнувшись, я осела на землю.

— А ну, домой! И сидеть смирно, пока я не закончу со своими делами и не возьмусь за вас. Чтобы я вас в таком виде дома не видел!

Подойдя ко мне, Калеб просто подхватил меня на руки и понёс в сторону купола. Выглядел он ну просто взбешённым.

— И нечего сопеть, Дали. Следующий раз может быть куда плачевнее. Мы не знаем до конца, что здесь обитает. Мне не хотелось бы собирать по полянке остатки корешков и листиков. Сама сказала, пауки могли быть и ядовитыми. И неизвестно, как это сказалась бы на этих двоих. Лучше я сейчас проявлю строгость, чем буду оплакивать их вместе с тобой.

Он оглянулся. Лапушка и Жиря плелись следом, обвешенные паутиной как гирляндой.

— А ну, марш на веранду и сидеть там!

Их разом смело. Только пыль от корешков поднималась.

— Может, ты и прав, — нехотя согласилась я, вспоминая, как сама ругала их в первый день прилёта на Кеплер, когда они чуть не утонули. — Да, ты прав. Их самостоятельность и культ желудка не доведёт до хорошего.

Но вся злость сошла на нет, стоило нам появиться под куполом.

Нет, на веранду эти две голодающие дамы не пошли. Схватив короткие топорики, мои милейшие цветочки счищали кору с поваленных стволов.

— Почаще орать на них, что ли? — задумчиво протянул муж.

— Тебе не стыдно? Эксплуататор!

— Нам так-то всем сарай для топлива нужен, — на лице Калеба появилась хитрющая улыбка.

— Нет, милый, они растения и топор опасная штука в их корнях.

Улыбаться он перестал.

— Так, отложить инструмент! — гаркнул муж. — Не доросли ещё.

Работа тут же встала. Обе проказницы пошуршали на веранду, печально волоча за собой корешки.

Мне так жалко их стало в этот момент.

— Сейчас помоемся, приводим вас в приличный вид и будем думать, куда пустить сию энергию, которая бурлит в ваших зелёных задах, — уже мягче объявил планы муж.

Он снова взялся за топорик, но тут же воткнул его в небольшое полено.

— А сарай ты как делать собрался? — постаралась я увести тему от произошедшего. Как-то отвлечь его, чтобы окончательно успокоился, и буря миновала.

— Пока прикопаю четыре бревна и приколочу к ним тонкие ветви. Но это временно. Потом выпишу пилу, и разживёмся досками. Но всё это деньги.

— А деревьев на участке хватит?

— Позаимствую с соседнего, чего своё трогать. Но это всё не сейчас. Давай, милая, в дом. Кровать, чай и пряжа с крючками. Сиди, смотри на планшете уроки и развивайся. Я жду от тебя носки.

— А ты?

— А я отмою этих проглотин, — он прищурился и покосился на выглядывающих с веранды чумазых проказниц, — и пойдём мы искать тонкие деревца. Чтобы толк был от чьей-то бурной деятельности. И не волнуйся, буду следить за ними в оба.

Я вынуждена была согласиться. Кажется, в жизни моих девочек начался новый виток.

Послушание и образцовое поведение.

— Калеб, я только тебя очень прошу — помягче с ними.

— Они похожи на подростков, — муж, вскочив на веранду, понёс меня в спальню. — Их нужно к чему-то приобщить, иначе так и будем спасать их из разных передряг.

— И всё же...

— Я услышал тебя, Дали, не переживай.

Поцеловав меня, Калеб вручил нераспакованный пакет с пряжей и набор крючков.

— Ты можешь видеть нас в окно, детка.

Но стоило ему уйти, как меня срубил сон.

Глава 41

Только через два дня у меня получилось связать аж несколько рядов петель. Я невероятно гордилась собой. Крючок так и крутился в моих руках. А чем мне ещё было заниматься — Калеб не позволял вылезать из постели.

Лихорадка возвращалась каждую ночь, но быстро исчезала. И всё же я чувствовала себя значительно лучше.

Лёжа, откинувшись на подушки, наблюдала, как муж собирает тот самый шкаф, до которого у меня не дошли руки.

На полу в строгом порядке разложенные доски, крепежи, болты и схема.

Но Калеб хмурился.

— Не хватает чего-то? — допытывалась я.

— Да нет, — он почесал затылок, — выходит, что даже лишнее.

— Тогда откуда эта морщинка на твоём лбу?

Услышав мой вопрос, муж почесал бородку.

— Маленький он, нам не хватит. Нужно будет или заказывать ещё один, или просить деда переслать всю мебель и заодно мои личные вещи из квартиры на Земле.

В этот момент я вспомнила, что у него практически нет одежды. Половину его сумки занимали эти непонятные пластиковые коробки.

— А это дорого? — уточнила я задумчиво. — Пересылать?

— Не особо. Пара контейнеров выйдет. Но, детка, оно не новое, — муж поморщился.

Мне же стало смешно. Можно подумать, у меня всегда всё было исключительно с заводских коробок.

— Да и ладно, Калеб. Главное, что есть. Я, как ты понимаешь, вообще мебелью не богата: кровать и та казённая. Так что пока и такое за праздник. А как разживёмся деньгами, отстроим новый дом — тогда уж закажем, что приглянется.

— И всё-таки я не уверен, что стоит оно того...

— Калеб, — перебила я мужа, — ценить нужно, что имеешь. Я жила на съёмной квартире от завода, да и то притащила всё, что можно было. Даже старые Лапушкины горшки. И это не от скупости и не от жадности. Простая практичность.

— Проблема, Дали, в том, что я хочу, чтобы у тебя было всё лучшее. А я убей не помню, что там стоит. Бабуля ещё жива была — квартирой занималась. Я не обитал там почти: всё в разъездах по разным колониям. Потом пьянки, гулянки...

Он махнул на себя рукой.

— Ты ведь так и не рассказал, как оказался гастарбайтером, — напомнила я.

Немного раздражало, что из моего медведя приходится клещами тащить всю его подноготную. Скрытен до скрежета зубов.

— Загулялся, Дали. — он скривился, мой вопрос ему явно пришёлся не по душе. —

Только и всего. Слишком жизнь весёлой казалась...

— Не верю! Ты ведь такой практичный, серьёзный...

Я умолкла под тяжестью мужского взгляда.

— Ну хорошо, детка, рассказываю. Когда я в очередной раз ушёл в загул, меня отстранили от службы, а после и вовсе попросили... Как "пионеру - первопроходцу" выделили пенсию и с глаз долой. Я участвовал в строительстве поселений на необследованных планетах. В общем, мне это показалось ерундой. Отправили в запас и ладно. Подрывники везде востребованы, но бабушка восприняла это совсем по-другому. Ещё и жена, о которой я и забыл, развелась. А с бабулей они ладили. Моя старушка всё ждала, что я, наконец, обрасту бытом, семьёй и появятся дети.

— Но ты ведь молод. Куда спешить?

— Слишком шебутной, так она говорила. Сначала я неожиданно даже для себя женился

— перепил знатно зацепил стриптизёршу. Потом бабуля долго смириться не могла, но зачем-то сдружилась с той особой. Я укатил на год, жена по мужикам. Бабуля всё это через себя пропускала. А потом ещё и сообщение пришло деду. Отстранён от работы. Её хватил удар. Не спасли. Конечно, никто меня не обвинял, но ведь и так всё понятно — я доконал её. А тут ещё и эта история со стариком моим. Я пил тогда. Очередной запой. Помню, как позвонил брат двоюродный, долго объяснял, в какой переделке семья. Репутация, она такая! Один раз фамилию подмочишь, на всех слой дерьма ляжет.

— И ты разнёс весь корабль? — подытожила я.

— А терять было уже нечего, — муж как-то беззаботно пожал плечами. — А так хоть деда спас.

— А они выручили тебя.

— Так и было, — он склонил голову набок. — Там такая спецоперация по моему спасению развернулась. Весь род сплотился. А мне пришлось протрезветь и взглянуть на себя чужими глазами. И мне не понравилось, что я увидел.

— И ты не пьёшь теперь? — я закидывала вопросами, пользуясь моментом его откровения.

— Дали, детка, ты меня допрашиваешь? — кажется, меня раскусили.

— Да, — я деланно возмутилась самим вопросом. — Я же должна знать, кто отец моих будущих детей.

— Не пью, малыш, совсем, — он тихо рассмеялся. — Как отрезало, ну и немного в больничке помогли первое время. У меня теперь стойкая аллергическая реакция. Это чтобы подстраховаться. Я не идеал, Дали, увы. Недостатков столько, что начни я их перечислять — сбежишь. Долго ловить буду. Но обещаю, ты меня даже выпившим никогда не увидишь. Дед верно заметил, изменился я. Жаль только, что пришлось потерять любимого человека, — покачав головой, он взялся за шуруповёрт. —

Так, кажется, это прикручивается вот к этому.

Он снова погрузился в работу. Разговор был окончен.

Поставив каркас шкафа вертикально, Калеб поморщился.

— Похоже, тут экономили на всём. Я бы такое и забесплатно не взял.

— Что есть, милый, иных вариантов нет.

Мне пока всё нравилось.

— Как мало тебе нужно для счастья, детка, — мне достался смешливый взгляд.

— Да я вообще неприхотливая, — широко зевнув, прикрыла рот ладонью и призадумалась. — Для счастья мне нужен ты, Лапушка, Жиря, хоть какая крыша над головой и... Всё.

Он лишь хмыкнул и приладил дверки к собранному шкафу. Вставил полочки и придвинул к стене.

— Ну и халтура!

Уперев руки в бока, Калеб оценивал результат.

— Очень даже ничего, — возразила я. — Нужно убрать туда твои вещи.

Поднявшись, я вытащила его сумку из-под кровати. На мою талию тут же легли горячие ладони.

— Кто разрешал вставать? — шепнул он мне на ушко, покусывая мочку.

— Мне надоело лежать. Я так прирасту к этому матрасу! — пробормотала в ответ.

Но кто бы меня слушал. Усадив меня на койку, Калеб пнул сумку в сторону шкафа. Она неудачно перевернулась, выпали контейнера и отлетели крышки. По полу рассыпалась взрывчатка. Испугавшись, я, повинуясь инстинктам, сиганула с постели и забилась в дальний угол.

Рванёт же!

— Даллия?

Удивлённый голос мужа привёл немного в чувства. Я сама своей реакции подивилась.

— А можно вот не держать это в доме или хотя бы не пинать, — еле справившись с испугом, я ткнула пальцем на пол.

Словно пытаясь меня доконать, с коридора раздалось жужжание робота - пылесоса.

— Туки, на базу, — закричала я. — Люси, закончить уборку!

— Соединение с роботом не найдено, — неживым голосом оповестил "умный дом".

Калеб...

— Так, спокойно, — скомандовал он. Послышался слабый треск. Туки зарычал, но направление вроде сменил. — Люси, обновить программные установки робота.

— Уже делаю, — лебезил "умный дом"

— Детка, выползай оттуда.

— Убери взрывчатку, — прорычала я, — не хочу спать в комнате, где лежит это.

— Но ты же спала, когда оно под кроватью хранилось, — муж недобро прищурился.

— Калеб Мортен!

— Детка, оно мне очень дорого... Как я без них?

Он вообще меня не слушал.

— Выбирай, кто будет находиться в спальне: или я, или они, — поставила ультиматум.

— Вот так ты, да?! Жестокая женщина. Дали, всё это неопасно...

— Я видела, как на реке всплыла рыбина под три метра. А сейчас я вижу эту же синенькую ерунду на полу.

— Нужна вода, — прорычал он, теряя терпение.

— Калеб. Пожалуйста.

— Дали, взрывчатка — вещь дорогая и достать её сложно...

— Но не в спальне же её хранить! — я поняла, что проигрываю, но даже представить не могла, чтобы это лежало в шкафу рядом с моими вещами.

Да мало ли что? Потоп, опять! Дождь! Купол не справится. И этот Вэл на пол упадёт. Да, я мнительная. Знаю. Был за мной этот недостаток. Да, накручиваю себя.

Но это же взрывчатка.

Это чёртова туча взрывчатки!

— Калеб, я прошу, убери её из дома.

— Куда?

— Сарай, — я указала во двор.

— Ещё не достроен, — оскалился он. — Может, просто в кусты её закинуть? Пять ящиков?

Он вытащил из сумки ещё четыре пластиковых контейнера.

Мне стало совсем дурно. Когда я искала в его сумке бластер, то не придала значения этим коробкам. Не осознала до конца, на чем сплю.

А теперь у меня от страха в горле пересохло.

***

— Даллия, я не вынесу взрывчатку на улицу, она будет храниться в шкафу на верхних ящиках, — муж хмурился. — И ничего опасного в этом нет.

— Калеб, как ты не понимаешь?!

Я потянулась за штанами и быстро натянула их на ноги. Лежать мне резко перехотелось.

— Дали, я всё сказал, — рявкнул муж неожиданно грубо. — Она будет лежать там, где лежит.

Он скрестил руки на груди. Взглянув на мощный обнажённый торс, поджала губы.

У меня не осталось доводов кроме собственного страха.

Но это ведь не аргумент.

Калеб, кажется, понял, что победа за ним. Присев, он поставил ровно контейнер. Плотная ткань брюк натянулась на его бёдрах, но мне было не до созерцания мужской фигуры. Наблюдая, как он спокойно собирает раскатившиеся по полу пластилиновые шарики, осознала, что и на улице этому не место.

Рванёт там — разнесёт весь участок.

Но не в спальне же оставлять.

Тупиковая ситуация.

Калеб недовольно сопел, я кожей чувствовала его злость.

Поднявшись с кровати, предпочла уйти в кухню. Нам ещё скандала не хватало.

Сев за стол потянулась за кружкой с недопитым чаем.

В печи весело трещал огонь, облизывая крупные камни каура. Пахло свежими лепёшками.

— Может, музыку? — тихо предложила Люси, помня, как я успокаивала расшалившиеся нервишки.

Включай.

По комнате разнеслась спокойная танцевальная мелодия.

Я смотрела в окно на Лапушку и Жирю, расчищающих от растительности участок под грядки, и не могла найти решение возникшей проблемы.

Страх давил, нагнетая панику. Здравый смысл шептал, что взрывчатка — вещь нужная и полезная.

«Опасная» — тут же поддакивал ужас, и мысли снова мешались в одну кучу.

В спальне загремело.

Глухой удар, ещё один... Словно что-то ломали.

И тишина.

Поставив чашку на стол, осмотрелась. Пластиковые контейнеры из-под каура свалены в кучу. Сложить бы их. А то бардак создают. Заодно и успокоюсь. Может и мысль какая в голову придёт.

Поднявшись, прошла по комнате, прибирая посуду. Остановившись у ящиков, принялась складывать один в другой. Отдельно собирая крышки, разбросанные по кругу.

Музыка тихо играла успокаивая.

— Оставь их, — голос Калеба над самым ухом оказался неожиданным.

Забрав у меня контейнеры, он обхватил моё запястье и поставил на ноги. Не успела я сообразить, что к чему, как оказалась в крепких объятиях.

— Потанцуем, детка, — осторожно отойдя на шаг, он развернул меня и снова прижал к своей груди. Согретая его теплом, я медленно двигалась в такт мелодии, понимая, что никогда прежде не танцевала с мужчиной. Калеб плавно перемещался, отодвигая ногами с нашего пути табуретки. Он легко разворачивал меня и увлекал по кругу комнаты.

В какой-то момент я поняла, что улыбаюсь.

Забылась эта взрывчатка, мой страх и непонимание, как не допустить ссору.

Я просто кружилась в медленном танце в объятьях любимого мужчины. Ощущала запах мяты, исходивший от его кожи, и забывала обо всём.

Неумело покрутившись, ощутила лёгкое головокружение.

— Тебе плохо? — спохватился он. — Можно танцевать и так.

Я оказалась на его руках. Обхватив ногами талию мужа, пристроила голову на его плече и притихла. Мелодия сменилась, но мы не останавливались.

Так хорошо мне не было никогда.

Кажется, я смеялась.

— Всё, а то тебе плохо станет, — наконец, он присел на стул. — Эту песню я никогда не любил.

— А я ни разу не танцевала, — шепнула в ответ. — Утренники в приюте не в счёт.

— А как же дискотеки, бары? — он приподнял бровь.

— Ты с кем-то меня путаешь, Калеб.

— Надо исправлять. Я люблю танцевать, а с такой красоткой, как моя жена, готов делать это каждый вечер.

— Согласна, но только когда смогу стоять на ногах дольше пяти минут.

— Я буду тебя кружить на руках, — он улыбнулся как мальчишка и, пересадив меня на стул, поднялся налить нам свежий чай.

Наблюдая за тем, как он расставляет бокалы, тянется за заваркой, заметила ссадины на костяшках его пальцев.

— Калеб, милый, а у нас всё ещё есть шкаф? — меня терзали смутные догадки.

— Хм... — он замер.

— Его нет, да?

Вот что там гремело в спальне.

— Есть, Дали, но я слегка... — муж растёр бородку. — В общем, подчиню.

— Слегка? — допытывалась я.

— Полка и дверка.

Растерев шею, Калеб как ни в чём не бывало полез в холодильник.

— И зачем было крушить единственную мебель?

Перед моим носом появилась тарелка с жареной рыбой и лепёшками.

— Давай перекусим, — проворчал муж. — А насчёт мебели... Плохо я контролирую злость, бывает, срываюсь, — он взглянул на меня. — Нет, на людях, тем более близких, никогда. Но в этом случае может пострадать шкафчик или ещё что, но слегка. И бывает это со мной крайне редко. Но не переживай, я прикреплю на веранде грушу и буду на ней, как это по-умному, «эмоционально разгружаться». Я всегда был вспыльчивым,

детка. Характер такой. Быстро вскипаю, быстро отхожу. Что касается взрывчатки, я честно уберу её, но дай время придумать куда.

Кивнув, я выглянула на веранду.

Её и правда некуда совать, не к топливу же... Хотя. Я взглянула на дверь в кладовку.

— Значит, сама по себе взрывчатка не детонирует? — уточнила я.

— Нет, даже если ребёнок в руки возьмёт, начнёт играть и лепить из неё колбаски.

Калеб отломил кусок лепёшки и положил на него сверху рыбу.

— И всё же не хочу я видеть это в спальне, — потянувшись, я отобрала у него «бутерброд». — Но пока можно вынести каур на улицу, а тебе отдать кладовую. Мы ведь будем строить новый дом?

— Конечно, эта хибарка мала для нас, — муж, усмехнувшись снова переломил лепёшку надвое. — Я всё же подумываю о срубе, но поговорим и обсудим позже. Сам я не строитель, нужна будет консультация со знающими людьми.

— Ты можешь потом забрать этот дом под свои нужды, — предложила я. — Храни здесь что угодно. Но подальше от меня.

— Так боишься?

— Очень, — честно созналась я, — понимаю, что глупо, но... Прости.

— Ничего, придумаем, как быть. И ты прости, Дали. Не люблю я ссоры, особенно когда просекаю, что есть моя вина.

Он выглядел таким по-настоящему расстроенным. Я окончательно оттаяла, рыба и чай этому поспособствовали.

— Мишка ты мой, — потянувшись, я коснулась его губ своими и пригладила мягкую бородку. — Но шкаф чини, у нас и так ничего толком нет.

Обхватив мой затылок, он углубил поцелуй.

— Выздоравливай скорее, Дали, я тебя безумно хочу.

Его тихий шёпот опалил моё сознание.

Стыдно признаться, но его желания были взаимны.

Глава 42

Весь день мы ремонтировали этот несчастный шкаф и перебирали свой

гардероб, складывая на полки вещи. Ожидаемо места для всего не хватило. Нам срочно

нужна была мебель.

Устав, я закинула часть вещей в сумку и села на кровать.

— Кто сказал, что много шмотья — это хорошо? — печально вздохнула, глядя на забитые полки.

— Думаю, всё же стоит связаться с дедом и попросить его обнести мою квартиру,

— произнеся это, Калеб скривился.

— Я только "за". И мне было бы интересно узнать, как ты жил. Что у тебя там за берлога?

— Нет, детка, лучше не стоит, — он сделал большие глаза и потянулся за планшетом. — Давай, узнаем, чем богаты. Самому уже интересно.

Старший Мортен ответил быстро. Откинувшись на кресло с высокой спинкой, он впился в нас хмурым взглядом.

— Калеб? Что-то стряслось?

— Ну почему сразу стряслось, дед?

Муж сложил руки на груди.

— Многолетняя привычка, — старичок усмехнулся и как-то расслабился.

— Отвыкай, — процедил Калеб, — это, знаешь ли, меня в глазах жены не красит.

Облачённый в белый мундир пожилой мужчина приятно рассмеялся. Он сидел в небольшом кабинете. Позади шкаф с папками, портрет политика. Лицо знакомое, но я редко смотрела новостные каналы.

— Мы вас отвлекли? — мягко поинтересовалась, заметя стикер в руках родственника мужа.

— Нет, внучка. Текущие мелочи, — он отодвинул от себя стопку бумаг. — Так что у вас?

— Ты давно был в моей квартире? — в лоб спросил Калеб.

— А-а-а, — дед просиял, — вспомнил о ней. Наконец-то! А я уж думал, эта светлая мысль тебя так и не посетит. Недавно катался туда, смотрел, что у тебя и как...

— И как? — мой медведь прищурился.

— Калеб, ты свою военную пенсию, когда последний раз трогал?

— Я её, дед, вообще не трогал. Счета были в руках бабули, потом я их передал Дали. Не томи — не люблю этого...

— Бабушка твоя обладала отменным вкусом и квартиру тебе обставила "от" и "до". Всё надеялась...

— Не надо, дед, — Калеб нахмурился. Его взгляд сделался таким колючим, что мне стало не по себе. — Меня интересует мебель, хотя бы на первое время. И кое-какая бытовая мелочёвка.

— Твоя бабушка, внучок, тяжело болела, и не стоит принимать всё на себя. Я тебе уже говорил это. Мы все перенесли эту потерю с трудом, но лишь тебя она так подкосила.

— Я прошу тебя, дед, не начинай.

— А я и не заканчивал. Но ладно, — мистер Янук растёр гладковыбритый подбородок.

— Я тут посуетился — в квартире всё разобрали и приготовили к отправке. Но на ближайший рейс уже не попасть. Там медкапсула к вам прибыть должна. Может, с нашими и подоспеет. Кеплером заинтересовались в высших кругах, вовсю идут проверки по переселенцам и со стороны Марса, и со стороны Земли. Вопрос в том — в чьё ведомство попадёт планета. Но, похоже, что Земля таки обставит всех.

— Да у нас вроде тихо, — пробормотала я.

— Не расслабляйтесь, детки, сами понимаете — не оставят они вас.

— Что с моей личностью? — Калеб устало опустился на койку.

— Базы обновились, все концы в воду. Живи спокойно.

Муж кивнул и призадумался. Закусив нижнюю губу, он пристально смотрел на деда.

— Говори, что ещё нужно? Не томи, мальчишка.

— Кто у нас в домах соображает?

— Строиться вздумал?! — мистер Янук хохотнул. — О, это дорогого стоит! Калеб Мортен решил нечто воздвигнуть, а не разнести на атомы. Прилететь к вам, что ли? Взглянуть на это дело...

— Дед, а дед, — процедил сквозь зубы мой медведь, — а у тебя случаем там язвы нигде в диагнозах не значится?

Старичок расплылся в зловредной усмешке. Нравился он мне. Такой любого в тонусе держать будет.

— Э, как тебя малышка Даллия зацепила. Прямо не узнать внучка родного. Любовь, она любого в бараний рог скрутит. А по поводу дома... Найду я тебе спеца.

— Надеюсь на это, — взгляд Калеба стал ну просто убийственным, а Мортену старшему хоть дыхни.

— Берегите себя там, — в кабинете пожилого мужчины раздался пронзительный сигнал.

— Потом договорим, внук, опять на третьей линии неполадки.

Калеб кивнул и просто отключился.

— А третья линия — это что? — как бы между делом уточнила я.

— Орбита Земли, замечены контрабандисты или корабль без опознавательных сигналов.

— А-а-а, — поняла я.

— Так мебель у нас будет, — Калеб, казалось, меня не слушает, — вроде налаживается жизнь.

Он почесал бородку и обернулся на меня.

— Мне бы ещё помыться, — улыбнулась в ответ.

— Сделаю, малыш.

— Ты, правда, никогда ничего не строил? — не удержала я любопытства.

— Не верь в этот поклёп! Вон, целый шкаф стоит, — он указал рукой на нашу несчастную мебель, дверка которой уже чуть не лишилась одного крепления.

— Ну да, — я как-то хрюкнула со смеху, — действительно. Надеюсь, дом простоит до первого ремонта подольше.

В ответ мне достался взгляд, полный праведного возмущения.

— Вода и бочка! И я уверую в твои созидательные способности, — тут же пошла я на попятную.

— Не сомневайся во мне, женщина! Я нам такой дом забабахаю — век простоит! Но сначала помочь тебе искупаться.

— Дали, уже поздно, — голос мужа вывел меня из лёгкой дремоты. — Ты там, в этой бочке, спишь уже?

Моргнув, я поёжилась. Вода остыла, а с веранды тянул холодный воздух.

— Вроде всего на секунду расслабилась, — пролепетала, сообразив, что действительно уснула.

— Даллия, ну что ты... — поставив вёдра с водой у печи, муж закрыл дверь и подошёл ко мне. — Давай помогу тебе выбраться.

— На мне нет одежды, так что оставь полотенце, и я сейчас приду.

— Дали, ты засыпаешь на ходу. Иди ко мне.

Не обращая внимания на протесты, он запустил руки в бочку и, обняв, ловко вытащил меня. Не опуская на пол, понёс в спальню.

Я же сгорала от смущения.

— Что краснеешь, малыш. Мы спим в одной постели, и мне казалось, что ты привыкла ко мне.

И всё же я раздета...

— И мне безумно это нравится, — он провёл носом по моему виску. — Ты замечательно смотришься голенькой в моих объятьях.

— Калеб, пожалуйста...

Дойдя до кровати, муж внимательно взглянул на меня. Что-то в его взгляде было такое, что смутило меня окончательно. Словно прочитав мои мысли, Калеб медленно опустил меня на матрас, но не отстранился. Найдя губы, он впился в них жадным голодным поцелуем. Его руки с силой сжали бёдра и резким движением закинули мои ноги на талию мужчины.

Не ожидая такого, я рвано выдохнула и упёрлась руками в его грудь.

— Калеб...

— Не выпущу, — простонал он и снова впился в мои губы, плотнее прижимая меня к простыням. Скользнув руками выше, я сжала его плечи и вопреки всякой логики притянула к себе.

— Как же я хочу тебя, — его жаркий шёпот обжигал.

Забыв о стыде, я сжимала его волосы, пропуская мягкие пряди между пальцев.

Поцелуи мужа порхали по моей шее, плечам, груди...

— Ай! Зелёная, ты что? — неожиданно взревел муж.

Ничего не понимая, я моргнула. Моя мухоловка, проскочив мимо кровати, ткнула корнем в окно.

— Что происходит? — шепнула я.

— Не знаю, она огрела меня со всей дури по спине.

Лапушка затряслась и снова ткнула на улицу.

— Случилось что-то, — догадался муж.

Поднявшись, он, замешкавшись, подал мне длинную футболку и направился к нашей мухоловке. Надев заодно и штаны, я села на кровать.

Сердце всё ещё билось как бешеное.

— Дали, соседи горят! — пробасил Калеб и рванул на выход.

Я за ним.

Я неслась вслед за мужем по коридору на веранду. Спустилась по ступенькам... босиком, не найдя ботинки.

— Дали, это купол, — прокричал Калеб. — Их явно подожгли. Какая скорость у погрузчика?

— Я разгоняла до шестидесяти.

— Так, детка, тогда ты его и поведёшь, а я на вездеход. Зелёная! — вслед за нами выскочила Лапушка. — На тебе дом. Открывай все двери. Нараспашку. Если кто явится, сразу к реке уходите.

— Калеб?! — меня испугали его слова.

— Детка, дом и всё прочее — ерунда. Главное, чтобы все живы были. Прыгай в погрузчик и за мной.

Я кивнула, всматриваясь в тяжёлую ночную мглу. Вдалеке ярко разгоралось ужасающее зарево.

Оглушающую тишину разорвал рёв мотора вездехода.

Активировав робота, я бросилась за мужем. Мне не составляло труда найти нужный ритм и методично передвигать ногами. Годы, отданные заводу, были потрачены не зря. Своё дело я знала.

Уже на подходе к горящему куполу обогнала вездеход.

Это и правда был поджог. Пылало с двух сторон.

Огонь лизал пластик там, где должны быть открывающие купол панели.

Дым грязным столбом уходил в небо.

Через забелевшие "окошки" я чётко различила мистера Петера. Он метался внутри, ища брешь. Его погрузчик стоял снаружи.

Подполковник увидел меня и замер, его кулаки обрушились на прочный пластик.

Не дожидаясь, пока Калеб догонит и скомандует мне отдать ему робота, активировала функцию лопаты и, подняв руку, с силой ударила ковшом по стыку панелей. Ещё раз и ещё. Я искала брак крепления.

— Дали, вылезай из него.

Со мной поравнялся вездеход.

— У меня больше опыта, Калеб, — твёрдо заявила голосом, не терпящем возражения. — Помогай снизу.

— Дали, чёрт тебя дери! — рявкнул он.

— Потом поругаемся, — проигнорировала его тон, — и вообще, я босиком, а тут теплее. Это я заметила, как бы невзначай.

Отведя робота на два шага назад и чуть в сторону, снова врезала ковшом по креплениям. Послышался скрежет. Есть дефект! Я повторила манёвр, и панели купола ожидаемо не выдержали.

Спешно убрав ковш, выставила пики и как рычагом отогнула часть панелей на себя. Раздался громкий скрип ломающегося пластика. Второй погрузчик перехватил у меня инициативу.

— Калеб?!

— Тяни на себя, — скомандовал он, — нужно разорвать крепежи иначе огонь перекинется на крышу. Там уже балка крыльца зашлась. Сверху капает расплавленный пластик.

— Поняла, — я вывела на экран параметры его робота.

Работая вдвоём, мы крушили защиту соседского дома, не приближаясь к открытому пламени. Через появившуюся в прозрачной стене брешь проскочил сосед, таща жену на плече.

Пробежавшись к нашему вездеходу, он осторожно усадил трясущуюся женщину на водительское сидение. Она ревела навзрыд, а меня в этот момент такая злость взяла, словно обидели родного мне человека.

Ну какой мразью нужно быть, чтобы руку на пожилых людей поднять.

Перед глазами встала картинка улыбающейся миссис Ненси, показывающей мне свои скатерти и полотенчика. Такая мелочь, но она делала её счастливой, а теперь это пытаются сжечь.

Стиснув челюсть почти до боли, я легко активировала длинные вилки, предназначенные для переноса широких контейнеров.

— Дали, ты что творишь?

— Ничего, Калеб, — щёлкнув на мониторе пару клавиш, легко взяла второй погрузчик под свой контроль.

— Даллия?!

— Дом нужно спасти, — ровно произнесла я. — Смотришь команды на пульте и выполняешь.

— Ясно, детка, только без фанатизма. Петера и Ненси мы уже спасли.

— Дом, Калеб, — рявкнула я, — со всеми его занавесками...

— Действуй, — мне показалось, что он усмехнулся.

Рванув назад, я легко поддела на вилы часть купола. Калеб сделал то же самое, но с той стороны, что уже зашлась огнём. Это был риск, но муж, управлял умело, я же контролировала каждый его шаг и подстраховывала.

Оттащив часть пылающей пластиковой конструкции в сторону, мы вернулись за следующей. По моему лбу медленно стекал пот, противно раздражая кожу.

Жарко.

Даже не подходя вплотную к огню, ощущала эту адскую температуру. Но не останавливалась. Калеб следовал за мной, чётко выполняя каждую команду.

Только когда крыша купола была скинута, я успокоилась, хотя часть крыльца ещё горела. Но мой мужчина, быстро сообразив, что к чему, поднял бочку для воды, стоящую у дома, и погрузчик легко опрокинул её, окончательно усмиряя пламя. Этого хватило, чтобы от балки пошёл белёсый густой дым.

Чуть поодаль горели части купола. Да и ладно. Вреда от этого уже никакого. Деревья далеко, ветра нет. Погаснет само.

Влажная после дождей земля чавкала под ногами робота.

Обессилено тяжело вздохнула, ощутив чудовищную слабость.

— Всё, детка, ты у меня герой, — Калеб тоже дышал тяжело.

— К чёрту героизм! — прохрипела я. — Когда там ваши вояки прибудут? Не хочу я такой сюрприз получить ночью.

— Не получишь. Завтра я рассчитываю полностью обезопасить все подходы к нашему куполу. Кто рыпнется — мгновенно подорвётся.

— Ты Жирю с Лапушкой на атомы не разметай, — утерев подолом футболки пот проморгалась.

— Не переживай. Люси чётко проследит, кто ходит: свой или чужой. Но не забивай сейчас голову.

Развернувшись, я повела оба робота к нашему вездеходу. Мистер Петер сидел на земле, прижимаясь к бедру жены. Миссис Ненси всё так же плакала, заламывая руки за голову. Тонкое покрывало не спасало женщину от холода. Под ним проглядывала ночная рубашка. Похоже, она уже спала.

— Выручили вы нас, внучки, — поникшим голосом пробормотал подполковник. — А я уж думал всё. Отжили.

— Своих не бросаем, мистер Петер, — я закашлялась. — Вы же мне говорили, если что к вам бежать. И пожить к себе звали. Такое забывать нельзя.

Он поднял голову и взглянул на погрузчик, легко различив через пластиковый щит меня.

— Хорошая ты девочка, Даллия.

— Петер, вездеходом управлять в состоянии? — голос Калеба стал жёстче, наверное, не понравился мой кашель.

— Конечно, сынок, дай только дыхание перевести.

Сосед с трудом поднялся на ноги.

— Пластик подсунули нетоксичный, — подметила я, — иначе бы отравились. Но слава Вселенной, что бракованный. Ежух сам нам шанс на спасение дал. Гнида такая, мерзкая.

— Действительно, сам себя и надурил, — Мистер Петер утёр раскрасневшееся лицо рукавом расстёгнутой рубашки. — Я оставил с двух сторон открытые панели под крышей. Подумал, что высоко, не залезут, но вентиляция присутствует. Это ещё помогло.

— Да какая уже разница, — Калеб выпрыгнул с погрузчика. — Дали, сможешь зацепить эту штуку, чтобы за тобой шла.

— Конечно, а ты?

— Закрою дом и заберу второй вездеход. Вряд ли кто сегодня сюда явится. А после мы всё перевезём к нам.

— Предлагаешь нам кров? — в голосе подполковника я легко расслышала сомнение.

— Настаиваю, — рыкнул Калеб, — вдвоём легче обезопасить женщин. Стены эти ценности не имеют. Дама дырявые как решето. Вещи в контейнеры и перетащим под наш купол. Ну и дальше по схеме караула. Не хочу я поджариться в собственной постели. У вас как с кауром?

— Хватает его. Спасибо, майор.

— Калеб, теперь я просто Калеб. Но давай, сосед, сначала увезём наших женщин в тепло.

Подполковник кивнул и, легко пересадив жену с водительского сидения, с невероятной прытью для пожилого человека запрыгнул за руль.

Крепкий всё же мужик.

— Дали?

— Беру под контроль второй погрузчик, — выпалила я.

— Молодец, детка. Ты у меня сила!

— Рядом с тобой, милый, быть сильной очень просто.

Он лишь усмехнулся. А я поняла, насколько мои слова правдивы. Легко быть смелой, когда за твоей спиной стоит огромный, что медведь, и чертовский умный мужчина.

Улыбнувшись, я медленно двинулась к дому, не упуская из виду оба вездехода.

Глава 43

Я замёрзла, пока добежала до нашего купола. Оставив погрузчик у теплицы, проследила, чтобы и второй отключился, и рванула в дом за чем-нибудь тёплым.

Лапушка встретила меня и тут же пошуршала к печи, ставя кастрюльку с водой, чтобы кипяток был.

Жиря копошилась в холодильнике, собирая на стол.

Забежав в спальню, схватила куртку, но тут мой взгляд упал на свитер мужа. Улыбнувшись, спешно влезла в него. А вот курточку припасла для миссис Ненси.

Ей нужнее.

— Даллия? Ты где, детка? — в голосе мужа звучала тревога.

— Здесь, сейчас принесу тёплые вещи...

Порывшись по полкам, достала и новые гамаши. Я не знала, как миссис Ненси относится к ношеным вещам, но уж против них, думаю, слова не скажет. Хотя она в таком состоянии, что, наверное, ей уже и вовсе всё равно.

Зажав под рукой куртку, поспешила на кухню.

Отдав одежду мистеру Петеру, крутанулась на месте. И тут же громко закашлялась.

— Иди сюда, юла, — Калеб подхватил меня на руки и усадил за стол. — Сидишь здесь под присмотром соседа и отогреваешься. Всё, малыш, отвоевалась. Дальше я сам.

— Как сам? Куда? — я поняла, что он собрался уходить. — Калеб?

— Обратно. Всё запру, проверю, что там и как. И главное — привезу кровать и личные вещи. Не на полу же спать.

— Я с тобой, — всполошившись, хотела было подскочить, но всхлип соседки остановил.

— Включи планшет на громкую связь, парень, — скомандовал подполковник, — чтобы мы слышали, что там у тебя.

— Может, всё же возьмёшь с собой. — я предприняла последнюю попытку напроситься с мужем. — Я свитер надела.

— Нет, Дали, — он покачал головой. — Зелёная, на выход!

Лапушка встрепенулась и заспешила за моим мужем.

— Но, Калеб.

— Я всё сказал, — его взгляд потяжелел. — Пухляшка, ящик из шкафа для рыбалки тащи.

Что? — мне стало совсем не по себе.

— Обложишь взрывчаткой всё по периметру? — подполковник, видимо, понял задумку мужа в отличие от меня.

— Да, с расчётом на вес взрослого. Если кто рыпнется — разметает по округе. Главное, потом все запчасти прикопать.

Миссис Ненси заплакала сильнее.

— С тобой, парень, не прошусь. — сосед тяжело вздохнул. — Лучше я отойду в сторону.

— Ты, Петер, главное, присмотри за женщинами... и у меня там бластер в шкафу. Дали принесёт.

Я сорвалась в комнату за оружием. Нервы были на пределе. На улице взревел мотор вездехода.

В окно я только и успела заметить мощную фигуру Калеба и Лапушку, сидящую за его спиной.

Выдернув между футболок мужа бластер, вернулась на кухню и отдала оружие подполковнику.

— Не переживай, доченька, — он поставил на стол свой планшет. Я отчётливо слышала звук вездехода. — Твой Калеб действительно достойный мужчина. Теперь я понимаю, почему ты так агрессивно защищала его честь в день нашего знакомства. У него голова на месте и рисковать он не станет. Но обезопаситься нужно. То, что случилось.

— Это уже откровенный беспредел, мистер Петер, — перебила я его. — Полагаю, что, разделавшись с вами, взялись бы и за нас. Я бы в город съездила к этому ежику.

— Да нужно бы, но обо всём подумаем на свежую голову. А пока чай.

— Я налью...

— Сиди, Дали, — остановил меня подполковник. — Отдыхай. Я сам.

Миссис Ненси молчала. Она находилась в глубоком шоке. Так жалко её было. Протянув руку, сжала её ладонь.

— Это просто огонь, — шепнула я, пытаясь поймать её взгляд. — Всё это в действительности такая ерунда. Главное, что живы. Вы, я, мужья наши. А остальное — шелуха, поверьте сироте.

Она моргнула и взглянула на меня.

— Дом цел, — я улыбнулась шире, — а купол. Да новый вместе отстроим. Делов-то на день. У нас вон какие мужчины, что они не заработают?!

— Они ведь нас не оставят в покое, — тихо произнесла женщина.

— А мы не жертвы! Почему вы думаете, что мы не сможем отстоять свои жизни? Я в своём муже уверена, надо будет — сама бластер в руки возьму. Наши мужчины настоящие солдаты. Не знаю, что за птица мистер Петер, — я хитро взглянула на подполковника, — а мой Калеб, если нужно будет, всё и всех на воздух поднимет.

— Мы чуть не погибли, — трясущейся рукой она потёрла глаза.

— Да кто бы вам дал умереть там? — я сжала её ладонь сильнее. — Наша Лапушка огонь мигом засекла. Знаете, как цветы остро реагируют на красные оттенки. Вы даже надышаться не успели. Это испуг, миссис Ненси, только и всего. Сейчас Калеб привезёт кое-какие ваши вещи и кровать. Мы подготовим третью комнату и постелем вам там. Поживём пока вместе. Так куда безопаснее.

Планшет ожил. Я легко различила лёгкое покашливание мужа. Вездеход работал где-то поодаль.

— Петер, я тут побродил. Натоптано знатно у деревьев на северной стороне. Темно уже, с утра бы глянуть, но, похоже, ждали они, когда вы в дом войдёте.

— Никого не заметил? — подполковник выпрямился и хмуро взглянул на Калеба, маячившего на экране.

— Уже нет. Теряешь хватку, сосед. Запах курева сильный.

— Сколько их было?

— Один, — пробормотал Калеб после недолгого молчания, — бычки тушил о ствол. Следы куда ниже, чем затушил бы я. Да и следы сапог неглубокие. Хлюпик, судя по всему.

— Камиль этот? — рыкнул мистер Петер.

— Нет, запашок дешёвого табака, тот сморчок такое курить не станет.

— Уходи оттуда, Калеб, — не выдержала я.

— Чаёк пей, детка, — услышала я в ответ, — и хватит переживать.

— Раз запах стоит, значит, недавно ушёл, — настаивала я на своём. — Или ещё там. Возвращайся быстрее.

— Нет, малыш, значит, долго сидел. Но сюрприз я здесь припрячу. Зелёная, ящик... Что-то зашуршало.

— Давай, как учил, — услышав эту фразу, я опешила.

— Калеб, я же просила. — только и смогла простонать.

— Дали, не страдай, детка, я ещё тебя завтра стрелять научу, — добил меня супруг. — Всё, зелёная, в дом. Обносишь сейчас комнату. Сумки с вещами на вездеход. Я займусь кроватью. Если что заметишь, знаешь, что делать.

Раздалось слабое шебуршение.

Жиряночка, сидящая всё это время в углу, как-то даже поникла.

— И тебя учит, да? — усмехнулась я.

В ответ моя милейшая Жиря резко выбросила вперёд корешки, словно демонстрируя атаку.

— Если так пойдёт и дальше, то на выходе я получу не приют для хищных растений, о котором столько мечтала, а зелёный спецназ.

— Ну, знаешь, Даллия, я бы, не задумываясь, взрастил себе парочку таких бойцов. Всё правильно муж твой делает.

Я лишь развела руками.

— Обязательно вырастим, милый, — прошептала миссис Ненси, — и ребёнка из приюта возьмём. Хороших там деток воспитывают.

Я бросила на неё короткий взгляд и улыбнулась.

Допивая вторую чашку чая, я напряжённо вслушивалась в звуки, доносившиеся из планшета соседа. Шипение, помехи, топот тяжёлых ботинок, шуршание корешков, редкие фразы, стук опускающихся с магнитных платформ контейнеров... Стрёкот потревоженных насекомых...

Миссис Ненси успокоилась и дремала на плече мужа.

Мистер Петер же молчал и думал о своём. Изредка он растирал шею и хмурился.

Наконец с улицы послышался звук мотора вездехода.

Сорвавшись с места, опережая Жирю, я выскочила на веранду. В кромешной темноте поблёскивали огни фар, постепенно разгоняя мрак.

Калеб!

Только сейчас я поняла, как сильно переживала.

— Что-то я не подумал, как крепить кровать буду, — засмеялся он, подъезжая ко мне. — Зелёная у меня как крепление. Петер где?

Он легко слез с водительского сидения. Я не спешила отвечать, подойдя к нему крепко обняла.

— Быстро ты, парень, — раздался бас соседа за моей спиной, но мне было не до него. Прижимаясь к мужу, счастливо прикрыла глаза. — Трясётся она за тобой, — усмехнулся мистер Петер.

— Есть причины, я её уже разок напугал своей "кончиной", — стиснув, Калеб легонько коснулся губами моих волос. — Дали, прохладно на улице, может, в постель пойдёшь? Я ведь уже здесь.

— Нет, я помогу, — заупрямилась, нехотя отстраняясь от мужа.

Он тихо засмеялся и вернулся к вездеходу, помогая Лапушке выбраться из грузового отсека. Моя мухоловка, перебирая корешками, важно прошествовала на кухню.

Герой! Первый помощник! Зазнавшаяся зелёная особа семейства Росянковых. Это вам не абы кто!

Покачав головой, я не удержала зевок.

— Марш, девочка, в кровать, — скомандовал подполковник. — Только подлечили вас. Я сейчас матрасы затащу в комнату и Ненси то же уложу.

— А ты, Калеб? — мне так не хотелось оставаться одной под одеялом.

— А мы с соседом на кухне посидим и кое-что обсудим, — муж улыбнулся.

Ясно, пошли мужские дела.

Тяжело вздохнув, поплелась в спальню.

Но в коридоре меня догнал Калеб.

— Давай я помогу тебе устроиться, малыш.

Подняв на руки, он легко дотащил меня до постели и отогнул одеяло.

— Дверь была открыта, Дали. Дом выстудило, так что свитер не снимай, прямо так ныряй.

— Ноги грязные, — спохватилась я.

— Сейчас, — он выглянул в коридор. — Пухляшка, ну-ка влажную тряпку сюда.

Стоило ему отдать команду, как на кухне зашуршала жиряночка.

— Ты совсем их выдрессировал, — покачала я головой.

— Это не дрессировка, детка, — муж поставил мои стопы на своё колено. — Они очень хотят быть полезными. Участвовать в нашей жизни. Довольно необычная тяга, хотя я не знаю, насколько это нормально для цветов.

Появившаяся на пороге Жиря корешком протянула смоченное полотенце.

— Умница, — похвалил её Калеб, — иди помоги Лапушке, пампушечка моя.

Жирянку разом смело.

Обтерев мои ноги, муж устроил меня на подушках и поцеловал в висок.

— Такую ночь мне сегодня этот пожар испортил, — его дыхание разбилось о мою кожу, вызывая жаркую волну в теле. — Но не расслабляйся, малыш, я всё равно доберусь до тебя. Теперь меня уж точно ничего не остановит.

— Мы в доме не одни, — шепнула я.

— А это повод поскорее разделаться с теми, кто мне мешает подмять под себя собственную жену. Хотя, милая, двери никто не отменял.

Скользнув губами к ушку, он сжал мочку.

— Иди уже, помогай мистеру Петеру, — охрипшим голосом пробормотала я.

— Подполковник и сам со всем прекрасно справляется, — чуть отстранившись, он провёл подушечками пальцев по моим губам.

— Иди, — засмеялась я, ощущая нарастающий трепет внутри.

— Я люблю тебя, Дали, — лицо мужа стало серьёзным. — Ты у меня такая молодец. Безумно горжусь тобой, детка.

— А я тобой, мишка.

Из кухни до нас донеслось неясное бубнение.

— Миссис Ненси проснулась, — шепнула я, — позаботься о них, Калеб.

— Конечно, сейчас перетащим часть наших контейнеров в комнату к зелёным. Может, сюда в уголок кое-что войдёт. И установим им кровать.

— Вы там только не задерживайтесь. Возвращайся ко мне скорее. Без тебя спать холодно.

— Обещаю, малыш, — он осторожно провёл ладонью по волосам. — Спи, Дали.

Отступив от постели, он направился на кухню.

Закрыв глаза, я слушала сначала шорохи. Потом тихое бормотание в дальней комнате. Постоянно выплывая из лёгкой дрёмы, пыталась вслушаться в эти шепотки. Но ничего.

Только когда Калеб скользнул под одеяло и крепко прижал меня к своей груди, я позволила себе расслабиться и, наконец, заснуть.

Сладкий аромат картошки взбудоражил моё сознание. Распахнув глаза, нахмурилась. Надеюсь, это не натуральные клубни там жарят?! Сев, подтащила к себе футболку и штаны, и тут же упёрлась взглядом в контейнер с садовым инвентарём.

Точно... Пожар... Соседи...

Быстро одевшись, поспешила на кухню. Вместо мужа застала там подполковника. Он жарил аппетитные на вид лепёшки из густо замешанного в миске теста.

— Картошка? — я ткнула пальцем в сковородку.

— Драники.

— Не натуральный картофель, а? — я прищурилась, ища улики уничтожения моих семян.

— Нет, уважаемая проверочная комиссия, качественный синтетический заменитель, — рассмеялся он. — Чего такая всполошённая?

Я пожала плечами и потянулась за горячей плоской оладушкой. Откусив, довольно зажмурилась.

— Вкусно, — не удержалась от похвалы.

— Ненси любит их очень. Побалую с утра, чтобы не всё у неё так плохо было.

Я оглянулась на третью ранее пустовавшую комнату.

— Вы хорошо устроились? Если что нужно — не молчите только.

— Спасибо, — полковник кивнул, — нормально всё. Надеюсь, недолго стеснять вас придётся...

— Сколько нужно, столько и живите, — перебила я его, — так даже спокойнее. А Калеб где?

— К нам поехал за вещами. Мы решили, что я остаюсь здесь с вами, а он катается по проторённым дорожкам. Похоже, там всё во взрывчатке.

Хм, я приподняла бровь, но комментировать не стала.

Мужчинам виднее, как лучше. Сев за стол, поставила на него локоть и подпёрла кулаком подбородок.

— Держи, внучка, поешь. — передо мной тут же возникла чашка с чаем и драники. — Ненси долго уснуть не могла, проснётся поздно.

— Жалко её, — тихо шепнула я, — видно, что женщина она спокойная, добрая. За что ей встряски такие?!

Он поджал губы и кивнул.

С улицы через веранду до нас донёсся уже привычный рёв мотора вездехода. Прихватив с тарелки драник, поспешила навстречу мужу.

Он оказался не один — за ним гордо восседала Лапушка. Спелись окончательно.

— Проснулась, детка. А почему босиком? Даллия Мортен, сейчас же обуйся!

Я скривилась.

— И тебя с добрым утром, дорогой!

На моё возмущение муж только захохотал.

Глава 44

Дни потянулись бесконечной тревожной чередой.

Калеб, казалось, заминировал все подходы к нашему дому. Опасаясь ступить не туда, я даже нос не высовывала дальше купола и ругалась, если замечала на участке кого из девочек. Только тропинка к реке виделась мне безопасной.

— Дали, успокойся, — в какой раз призвал к моему здравому смыслу муж. — Я установил электронные детонаторы. Люси контролирует каждый шаг и движение.

Поджав губы, я схватила охапку с грязной одеждой и направилась к тазу. Ничто так не успокаивало меня как стирка.

Замочив пару носков, потянулась за мылом.

— Ну, малыш, — по моей талии скользнули тяжёлые ладони, — не надо так сильно переживать. Пожалуйста, будь спокойнее.

— Калеб, я не могу. Боюсь, — честно призналась, шаркая мягкую ткань. — Когда уже военные с Земли прилетят?

— В пути, милая. В пути... Я с дедом говорил, они где-то на подлёте. Мой старик полностью там всё контролирует, словно связь с ними напрямую держит. Хотя, может, там операцией руководит кто-то из его друзей, — отодвинув прядки волос, он прижался губами к моему плечу. — Ещё немного и всё успокоится...

Оглушающий взрыв заставил его замолчать. В доме громко взвизгнула Ненси, послышались шаги и на крыльцо выбежал подполковник.

— Где это, Калеб? — сосед пытался высмотреть, с какой стороны гремело.

— Северная часть твоего участка, — подсказал ему муж. — К вам рыпнулись проверять что к чему. Люси?

— Замечена группа мужчин. Заряд активирован. Есть пострадавшие, — отрапортовал неживой голос.

— Кто-то погиб? — испугалась я, так и замерев с намыленными носками в руках.

— Нет, — успокоил меня умный дом, — но увечья получены.

— Где сейчас чужаки? — Калеб потянулся за своей курткой и надел её, прикрыв голый торс.

— Уходят к реке, — подсказала Люси.

— Так, парень, остынь! Не вздумай никого преследовать, — пока я соображала, что к чему моего вспыльчивого медведя тормознул подполковник.

Калеб замер у выхода из купола.

— И ты, и я знаем, где их искать, — вытащив руку из кармана широких штанов, пожилой мужчина запустил пятерню в поблескивающие сединой волосы. — Пусть уходят и расскажут, как их тут встретили.

На веранду с тазом для стирки вышла бледная миссис Ненси. Поставив его рядом с моим, женщина тяжело вздохнула.

— А может, это просто местные? — пробормотала она.

Я покачала головой, отвечая на её вопрос.

— Нет, мужчины вооружены, — опроверг её предположение и мой умный дом.

Сжав голову в руках, я мешком упала на грубо сколоченную лавку.

Все катилось в какую-то бездну.

Мои цветочки сейчас напоминали воинов зелёного спецназа. Хозяюшка-рястяпушка Люси, что и рецепт не всегда могла найти, контролирует периметр двух участков и взрывает людей. Пылесос жрёт динамит...

— Чёрт-те что, — пробормотала я, — это все границы переходит. Не дом, а казарма...

— Даллия, — услышав Калеба, подняла голову. — Ну-ка соберись, детка.

Я одарила его скептическим взглядом.

И снова оглушающий взрыв.

— Люси?! — взревела я.

— Для верности, — прокомментировала она свои действия, — они решили проверить подступ к югу.

Ощутив резкий "укол" боли в грудной клетке справа, я сжалась и пару мгновений даже не дышала.

— Кажется, кто-то сделался слишком умным и деятельным, — процедила я, как стало легче. — Люси хватит самодеятельности, вы меня добьёте своими проверками.

— Нет, детка, просто у тебя сдают нервы, — Калеб, заметя, что мне нехорошо, подошёл к скамье и присел рядом на корточки. Его руки сжались на моих бёдрах. — Дыши глубже. Может, в магазин съездим? Проветримся.

Я поморщилась. Какие сейчас покупки и прогулки.

— Интересно, а он свою жену очень любит? Ежух этот, — вопрос подполковника застал меня врасплох. Вскинув голову, я со страхом смекала, куда он клонит. — Или сына, например. Сколько у него детей? Даллия, не знаешь?

— Мистер Петер, но вы-то куда?! — у меня глаз дёрнулся. — Они не в гости шли! Явно чего поджечь хотели или припугнуть. А вы к жене этой мрази в магазин?!

Меня тихо начинало колотить. Ненавидела хоть что-то не контролировать в своей жизни. И уж тем более я бы никогда не стала провоцировать вооружённых людей и интересоваться их семейными делами.

— Всё верно, Дали, — муж кивнул. — Они к нам в гости, а мы с ответным визитом к жене градоначальника в лавку.

— Калеб, сынок, а поясни-ка мне, что вы задумали? — кажется, миссис Ненси была на моей стороне и дополнительных неприятностей не хотела.

— А просто погулять, — мужчины переглянулись.

— Что вы задумали? — прошипела я. — Мы сидим вот в этом доме до прилёта Землян. И точка!

— Нет, детка, — сурово отчеканил мой медведь, — мы идём в город и заставляем этого идиота понервничать.

— Калеб...!

— Даллия Мортен! Слушай меня внимательно. Прошлый раз они действовали как крысы

— подкрались ночью и подло подожгли купол. При этом даже не убедились в том, что вылазка их удалась. Сегодня они при свете дня нагло шли к соседскому дому.

— .и подорвались. — чётко подметила я. — Не знаю, как им, а я бы обмочила штаны и крепко задумалась над тем, чтобы сунуться ещё раз.

— Сунутся, — кивнул мистер Петер. — И начнут доставать нас. Поэтому нужно запугать на их территории, чтобы о своей защите думали, а не о наших женщинах. Обе одеваться.

— Дорогой, послушай девочку, — взмолилась миссис Ненси. — Вы же сами сказали, летят уже военные...

— Они долго лететь могут. Одевайся, Ненси. Пойдём, парень, потолкуем.

У меня от злости челюсть свело.

Зачем? К чему такой риск?

Когда тебя идут уничтожать, прятаться нужно в окопах, а не плясать джигу посреди минного поля.

— Они военные, Даллия. Я тоже не одобряю их задумку, но им виднее, — шепнула соседка.

— Ненавижу, когда кто-то мною командует, — выдохнула я. — Почему никто не интересуется нашим мнением?!

— Наверное, потому что война — дело мужчин, — она развела руками.

— Да счаз!

Мой гнев набирал обороты. Калеб и мистер Петер обсуждали план у теплицы и явно не собирались посвящать нас в него. Пыхтя как паровоз, я прожигала в муже дыры.

— Чтобы вы там не придумали, — громко пробасила, — но я с этого места не сойду, пока не узнаю всё!

— Дали, детка...

— Ты меня знаешь, Калеб, я тебе не фиалка. Нечего меня прятать под лавку. Быстро всё рассказал! Немедленно!

Наверное, в этот момент у меня пар из ушей повалил.

Мистера Петера это отчего-то насмешило. В уголках его глаз собрались морщинки смешинки, но хохот он сдерживал, прикусывая нижнюю губу.

— Даллия...

— Я жду, Калеб. и советую не бесить меня ещё больше.

На веранду выбрались Лапушка и Жиря. Они заинтересовано покачивали листиками и явно не понимали, что происходит.

— Кричать не будешь, если расскажу? — муж сложил руки на груди.

— Да говори уже! Хватит нас за мебель в этом доме держать, — я втянула воздух через нос, кипя праведным гневом. — Мы имеем право всё знать.

— Калеб, не стоит, — попытался вмешаться мистер Петер.

— Это я спасала ваш дом от пожара, и не смейте скидывать меня со счетов, — подскочив, я ткнула в них пальцем, не справляясь с бурлящими эмоциями.

— Ну хорошо, Дали, — сосед отошёл от моего мужа и направился к жене.

— Говори, Калеб, — рявкнула я. — Сама же всё узнаю, и тогда хуже будет.

Что же... План не то, чтобы мне понравился...

Он воззвал к моей кровожадности. Не одобрила... Нет, опять себя обманываю: несмотря на всё нежелание вступать в открытый конфликт, именно эта задумка мужчин бальзамом легла мне на сердце.

Какими могли быть последствия нашей вылазки...? Да, никакими! Всё равно на нас уже охота, хуже точно не будет, а вот время, пока Торшоп отходит от шока, выиграть могли.

Обдумав всё услышанное и прейдя к своим выводам, я отправилась готовиться к "прогулке". Оделась без лишней суеты. Обтягивающая чёрная кофточка, демонстрирующая моё женское богатство спереди, и узкие брюки, подчёркивающие всё остальное. Ботинки на ноги. Рыжие волосы в хвост, и немного косметики, чтобы скрыть бледность. Очень хотелось на скулах нарисовать зелёные полосы и, вообще, нанести полный боевой раскрас, но увы...

Красить оказалось нечем.

Вот так, я абсолютно не готова к диверсиям на территории врага.

Засмеявшись, всё же подрумянила щёки.

— Ненси, ты должна поехать с нами, — послышалось под окном.

— Я не могу, Петер, не проси, — отнекивалась женщина. — Я трусиха, ты ведь знаешь. Нет во мне этой авантюрности. Ну прости, я понимала за кого выхожу замуж, и ты сделал мою жизнь такой яркой. Но это уже слишком для меня. Я лучше останусь дома с зелёными девочками. Мы приготовим ужин, постираем...

Нахмурившись, я защёлкнула косметичку.

— Я никогда не оставлю тебя одну. Ты ведь понимаешь? — голос подполковника казался таким суровым.

Наверное, я бы нехотя подчинилась. Но не миссис Ненси. Если я вынимала из мужчин то, что мне нужно, нахрапом, то она действовала очень мягко.

— Оставишь, в тебе говорит упрямство, дорогой. Ты знаешь, что здесь мне ничего не грозит. К реке я не пойду, а со всех остальных сторон наш мальчик обезопасил землю.

— Ненси, не заговаривай мне зубы...

— Я останусь дома, — упорствовала она.

Не выдержав, я подошла к окну и выглянула наружу. Они стояли в шаге от меня. Подполковник при полном параде — готовый к поездке. И миссис Ненси в домашнем платье и тапочках. Конечно, я понимала её страх и нежелание участвовать в вылазках, но, чтобы оставить в этом доме пожилую женщину... Одну! И речи быть не могло.

— А они, между прочим, хотели спалить ваш дом вместе с вами, — пропела я, жирно намекая, что Торшоповцы нам задолжали. — С теми красивыми скатертями и белоснежной посудой. Занавесками, фиалками... Неужели вам не хочется хоть немного отомстить? Мне-то как страшно. Но одно желание — нагадить — не удержит дома. Никто не смеет поднимать на нас руку.

— Мои скатерти... — протянула она жалобно. — И фиалки, они до сих пор болеют.

— Ваш дом, миссис Ненси, — кивнула я, и чтобы добиться нужного эффекта прибавила:

— Убить вашего мужа. Лишить всего самого дорогого ...

Поджав губы, она взглянула в сторону своего заброшенного жилища, виднеющегося вдалеке.

— Сейчас оденусь, — решительно заявила женщина и направилась к веранде.

Проводив её взглядом, довольно растянула губы в улыбке.

— Знаешь ты на что давить, дочка, — усмехнулся подполковник и кашлянул в кулак.

— Да ещё не хватало оставлять её здесь, — прямо заявила я. — Дом, стены, купол, тряпки

— это всё наживное. Я даже девочек с собой прихвачу. Нечего одним тут торчать.

Услышав мои слова, из-за веранды выползли зелёные красавицы с подозрительной сумкой в корнях.

— Не поняла! А вы это куда уже собрались?! Калеб! Как это понимать? Что за дела опять мутные?! — нахмурившись, прогорланила я мужу.

Он, не будь дурак, громко свистнул и, рукой позвав к себе своих цветастых подельников, скрылся за куполом. Мухоловка и жирянка, врубив первую скорость, ушуршали туда же. Только пыль столбом поднялась.

— Вот беспредельщики! — у меня слов на них приличных не было. — Нет, ну вы это видели, мистер Петер?! Там уже готовая банда.

Я возмущённо приподняла бровь.

Подполковник всё же рассмеялся.

— Верно говоришь, Дали, и зелень твою мы с собой берём.

В его взгляде было что-то такое... Словно знает о чём-то, что мне не понравится, и молчит. Ждёт того момента, как всё всплывёт наружу.

— Мистер Петер, — я склонила голову набок, — а зачем вам мои девочки?

— Как зачем? Ты же сама сказала — всё не предусмотришь. А ошибки порой слишком дорого обходятся.

— Та-а-ак, — ну точно не всё знаю.

— Успокойся, внучка. Твой муж — парень, конечно, взрывной, но у меня-то голова холодная. Где надо его придержу, дров не наломает.

— Точно? — сомнение всё же никуда не делось.

Кивнув, он направился к вездеходам, у которых уже крутился Калеб, Жиря и Лапушка. Заторопилась на улицу и я.

— Даллия, — в коридоре меня остановила миссис Ненси. — То, что они задумали, очень опасно. Могут пострадать люди. Это ведь непросто шалость...

— Чтобы в чём-то нас обвинить, им нужны будут доказательства. Ситуация потребует огласки. А шум им невыгоден. Так что проглотят все и на заднице сидеть останутся, — грубовато ответила я.

— Но они будут мстить...

— А сейчас они что делают? Нам нужно время. Немножечко. Неделька, а то и меньше.

— Боязно мне. Всё же такой риск, — она прижала к груди лёгкую курточку.

Я заглянула в их комнату. На подоконнике в ряд стояли четыре горшка с фиалками — листья на краях пожелтевшие, цветы завяли.

— Миссис Ненси, если бы пришли поджигать меня, я бы рвалась мстить вперёд всех. Жертв забивают камнями, а храбрецов обходят стороной. Конечно, это их озлобит, но они хотя бы поймут, что в этот раз рыбка на их крючке оказалась с зубами. А если не поймут, то хотя бы получим кое-какое удовлетворение.

С этими словами я заспешила из дому.

Мимо меня проскочила Жиря, таща сумку Калеба.

Вот же прохвосты зелёные.

Тайны у них от меня, значит. Дожили!

Глава 45

Обняв мужа, я в предвкушении масштабной мести наслаждалась отличной солнечной погодой. Заморозки прошли, и тепло постепенно возвращалось в эти края.

Уже привычно из-под вездехода выскакивали крупные жуки и прочие насекомые.

Расположившаяся в грузовом отсеке Лапушка, наивно полагая, что никто её не видит, активно хватала всю эту живность в ловушки.

Жиря, восседающая на вездеходе соседей, то же время зря не теряла, забивая листья добычей.

— Они опять обжираются, — шепнула я Калебу.

— Вижу, — недовольно прорычал он не оборачиваясь. — Дома получат по первое число.

— Главное, чтобы опять плохо не стало, — не успокаивалась я.

— Пухляшка, ещё один жук на твоём листе, и я тебе лечебное голодание пропишу, — прокричал он. — Зелёная, тебя я тоже вижу. Был приказ много не жрать, что вам неясно?!

Лапушка застыла на пару мгновений и тут же сплюнула всё с ловушек.

— Одной проблемой меньше, — пробурчала я.

— Не холодно, Дали? — муж, сдерживая улыбку, обернулся ко мне.

— Нет, — я покачала головой, — опять жара на улице стоит. Интересно, заморозки ещё предвидятся?

— Не знаю, малыш, метеослужба на Кеплере работает из рук вон плохо.

— Не люблю холод, — проворчала я.

Впереди показался Торшоп.

На самом въезде мужики как цветочные гирлянды опять висели на единственном столбе и чинили связь.

Проехав мимо, мы направились прямиком к магазину. В глаза бросился новый дом с надписью "Почта". Раньше его вроде не наблюдалось. На крыльце с важным видом обнаружился и Камиль. Завидя нас, он мгновенно подобрался и нырнул в помещение. На двери почты тут же показалась табличка "закрыто".

— Так меньшой в своём новом логове. Его мы пока не тронем, — усмехнулся Калеб.

— Жаль, — вздохнув, сняла куртку, — я бы лучше с него начала.

— Не-а, малыш, от плана ни на шаг.

Остановившись у магазина, мы дружно слезли.

Мои зелёные девочки, не дожидаясь каких-либо приказов, подхватили холщевый мешочек и уползли в сторону администрации.

— Главное, посчитайте сколько там людей, — прокричал им вдогонку муж. — Зелёная, ты меня слышала? Проверить все окна.

Моя мухоловочка остановилась и кивнула всеми ловушками разом.

— Калеб? — я глянула на мужа. — Они ведь просто в разведку, правда?

— Не переживай, Дали, всё по плану.

Хм... Ну хорошо, пусть идут обследуют норку ежика старшего.

Нам же предстояло сделать покупки.

Поднимаясь по ступенькам на крыльцо, заметила, как из противоположного домика выглядывает Камиль. Вид у него как у затравленного кролика.

— К отцу рванёт, — предположил Калеб.

— Да и пусть, что они нам посреди города-то сделают?! Крысы в открытую не воюют. Распахнув дверь, мистер Петер запустил внутрь жену, затем нас и остался стоять у входа.

— Вам что надо? — взвизгнула супруга рыхломордого.

Я так и не узнала, как же её зовут.

— Вежливее будьте, — прорычала, скалясь в улыбке. — Я у вас в прошлый раз не всю пряжу забрала.

Нагло двинувшись вдоль стеллажей, заметила, что женщина рванула за мной, оставив мужчин без внимания. Миссис Ненси не отставала.

— Наглая девчонка, — вопила хозяйка лавки, — вам здесь не рады!

— Да я к вам не радоваться пришла, — спокойно парировала я, — мне бы пряжи и горшков... О вот оно! Миссис Ненси, взгляните. Самое-то для фиалок. Они у вас после пожара приболели...

У стены в деревянных ящиках действительно нашлись пластиковые горшочки. Судя по слою пыли, валяются они здесь не первый месяц.

— Не продаётся, — прошипела ежиха.

— Вот здорово! Тогда я их так заберу, — неожиданно подыграла мне соседка.

Я спокойно подняла лёгкий ящик, и мы двинулись дальше.

Пряжа, декоративные ленты, мыло. Бельевые верёвки, крючки для полотенец, кочерга. Зачем нам кочерга?

Хотя пригодится...

Мини-парник, ручная тяпка, набор носовых платков...

Я гребла всё, до чего руки дотягивались. Отыскав продовольственную корзину, и вовсе расплылась в оскале. Наши дела с миссис Ненси пошли веселее.

"Не продаётся!" "Не продаётся!" "Не продаётся!" — прилетало нам в спину.

Но мы делали вид, что не слышим этих наполненных ядом и злобой слов.

А тем временем где-то там у кассы негромко топал Калеб и мистер Петер.

Тихие мужские разговоры.

Достав небольшой рулон ткани для уборки, наконец, услышала заветное...

— Даллия, на выход!

— Конечно, любимый!

Закинув тряпку в корзину, мы поспешили к нашим мужчинам.

— Стойте, а деньги? — спохватилась ежиха.

Ты глянь, а ведь только что говорила — не продаётся.

Перехватив корзину, Калеб придержал для меня дверь. Мы спокойно спустились с крыльца, минуя кассу.

— Да я на вас жаловаться буду! Это грабёж...

— Ты всё проверил? — спокойно поинтересовался подполковник.

— Магазин пуст, — кивнул муж. — Всё чисто...

У вездеходов уже крутились Лапушка и Жиря.

— Справились? — Калеб забрал из их корешков сумку. — Сколько там человек?

Моя мухоловка быстро отогнула в сторону несколько цветков-ловушек.

— Три? — тут же сосчитал муж.

Девочки слаженно закивали.

— Тогда приступим, — мой злобный мститель сладко улыбнулся и что-то сжал в кулаке.

— Да как вы смеете! — верещала ежиха, подбегая к нам. — Да я вас.

Мощный взрыв не дал ей договорить.

Магазин Торшопа взлетел на воздух.

Пламя до вершины купола, пыль, дым...

Красота и зрелище.

Калеб забросил полную корзину в грузовой отсек вездехода, не обращая внимания, что по округе разлетаются горящие доски и пластик.

На улицу повалил народ из ближайших домов.

К нам рванул ежик и пара его людней.

— А вот и наши трое. И ещё один бадабум, — ощерился Калеб. — Как я скучал по этим дивным звукам.

Администрация взлетела на воздух.

Ещё один столб пламени. Чёрный дым заклубился по земле и краю прозрачных пластин купола...

Женщина истерично завизжала. Я же выдохнула и довольно потёрла руки.

Так хорошо на душе стало. Всё же пакостить порой приятно.

— Заткнись, а! — рявкнул Калеб, ежиха захлопнула рот и уставилась на него. — Передай мужу, пусть учится. Вот так дома поджигать нужно. Не умеет — пусть не лезет. Это ему первый урок.

— Всё, домой, — хохотнул мистер Петер. — Поход по магазинам удался.

Под звуки всеобщего хаоса мы спокойно покинули город.

За нашими спинами активно тушили пожар, таская воду из колонок.

Дни снова поплелись ленивой однообразной чередой смены рассветов и закатов. Всматриваясь в небо, я всё ждала прилёта военных.

Смутное предчувствие не давало покоя.

Ощущение грядущей беды. Тревоги. Меня съедало, то чувство непроходящего страха, когда в следующую минуту может где-то рвануть или что-то загореться. Оно мешало спать по ночам и заставляло оглядываться днём.

— Даллия, всё нормально?

Рука Калеба скользнула по моей талии, и я тут же оказалась прижата к горячему боку мужа.

Сидя на берегу реки, мы наслаждались покоем и наблюдали, как наши зелёные хулиганки ловят небольшую рыбёшку.

По воде расходились круги, поднималась муть.

— Даллия?! Чего притихла, — моих волос коснулось тёплое дыхание.

— Всё будет хорошо, когда Ежух со своим семейством исчезнут из наших жизней, — пробурчала я.

На противоположном берегу закачались кусты, и вспорхнули бабочки. Яркие голубые, жёлтые, красные крылышки переливались в лучах ослепляющего солнца. Пролетев немного над водой, они скрылись в густой траве.

— Не стоит так переживать, детка. Всё будет хорошо. Просто верь мне.

— Я верю, Калеб, но расслабиться не могу. Это чёртово золото! И надо было ему здесь появиться.

Лапушка поймала пару рыбёх и заспешила к вёдрам, стоящим на влажном песке. Закинув наш будущий ужин в них, мухоловка, активно перегребая корнями, понеслась на охоту, пытаясь соперничать с Жирей, которой сегодня явно больше фартило. Её ведро уже было заполнено наполовину.

— Дело не в металле, малыш, а в людях. Дело всегда исключительно в них. Но разве плохо заиметь свой маленький золотой прииск?

— Ты будешь бегать по берегу и собирать эти камешки? — приподняв бровь, я взглянула на мужа.

Что-то слабо верится, что он всерьёз задумывался сделаться старателем. Так вроде в старину называли добытчиков золота.

— Дали, ну зачем же бегать? — он рассмеялся. — Взрывать и только взрывать!

— Что? Сразу нет!

Представив, как муж переворачивает эту бедную речушку верх дном, аж передёрнула плечами.

— Тихо, детка, это была шутка, — Калеб посмеялся и задумчиво растёр короткую аккуратную бородку. — Знаешь, малыш, это делается совсем по-иному. Дай-ка припомнить курс истории геологии Солнечной системы. Наши предки, открывая новые земли, затевали целые войны и отдавались душой и телом золотой лихорадке. Она косила бедолаг не хуже любой вирусной заразы. Дни, не щадя здоровья, они проводили на реке и, не разгибая спины, намывали золото. Дай-ка мне вон ту миску.

Ничего не понимая, я потянулась за кухонной утварью, в которой лежали съеденные лепёшки.

Заметя моё недоумение, муж лишь усмехнулся. Поднявшись, он босыми ногами вступил в воду и зачерпнул часть грунта.

Несколько минут в молчании он, размешивая, вымывал песок и ил, откидывая камни. Заинтересовано я подползла ближе.

Через некоторое время на дне чашки оказалось всего две золотые чешуйки.

— Не густо, — хмыкнула я.

— Нет, Даллия, — Калеб заметно нахмурился. — Это ой как густо! Жила, видно, очень богатая.

— Но это же всего две крупинки, — возразила, глядя на сии сокровища.

— С первого раза, малыш, и уже вот оно. А представь, сколько за день можно намыть. А если учесть, что на Земле золота и вовсе уже не добывают, а за астероиды, содержащие этот металл, идёт грызня насмерть...

— Это настолько дорого? — я слышала в новостях об астероидных воинах и знала, что диверсиями уничтожают даже жилые базы со всем населением. Лишь бы разорить, обскакать, разметать на куски конкурентов.

Приподняв бровь, муж одарил меня вопросительным взглядом.

— У меня нет ни колец, ни цепочек, — я показала ему ладони. — Уши без проколов. Так что, дорогой, я понятия не имею, сколько стоит то, что в этой миске.

— Состояние, детка! В этой реке наше богатое будущее.

— И чем вы тут заняты? — к нам спускались мистер Петер с супругой.

Вместо слов Калеб показал им миску.

— А если ещё раз? — поинтересовался подполковник.

Муж пожал плечами и, вытащив золотые пластиночки, сложил мне их в ладонь.

Снова зачерпнул грунт. Поднялась муть. Он старательно промывал содержимое миски. Ил уходил, а с ним и крупинки песка, крупные камни.

И снова эта мелкая золотая стружка.

— Не верится, что эти крупинки и есть драгоценный металл, — прошептала миссис Ненси. — Вот так в реке...

— Не верится, что нас не пристрелили сразу по прилёте, — хмыкнул её супруг.

— Они дилетанты, — негромко процедил Калеб, — действуют топорно и не умеючи.

— Ну, майор, подсунуть нам одеяло — это тоже догадаться нужно, — возразил мистер Петер.

— Недальновидно и ненадёжно, — процедил муж, набирая новую порцию грунта. — Они не знали точно, есть ли у нас прививки или нет, действовали наобум. Наверняка у кого-то из родственничков есть доступ к одеялам из госпиталя. Но заметь, друг, куда проще устроить людям несчастные случаи. Тем более что убирали не всех. Эти сгорели, эти утонули... Опять-таки наши печи, закрой неправильно перегородки, и всё.

— Ну да. Тут же одеяла для разнообразия. Дилетанты. Даже дом поджечь как надо не смогли, — подполковник кивнул.

— Не было бы Дали с Калебом и удалось бы всё у них, — негромко пробормотала соседка.

Но я была с ней несогласна.

— Да вот только мы были, миссис Ненси, и они не смогли провернуть всё так, чтобы мы не заметили.

— Вот, — Калеб кивнул, подтверждая мои слова. — А золота тут реально завались.

Слив воду, муж показал нам два совсем маленьких белых камешка облепленных золотыми пластинками.

На противоположном берегу что-то громко хрустнуло. Не сговариваясь, мы обернулись на звук. Кусты странно покачивались. Снова вспорхнула стайка бабочек.

Сунув мне в руки миску, Калеб устремился туда. Быстро добравшись до глубины, легко поплыл, хотя вода доходила ему едва ли до подбородка.

Выбравшись на том берегу, стремительно влез на пригорок.

— Что там, сынок? — не выдержал подполковник.

Калеб поднял указательный палец вверх, призывая к тишине.

— За нами следили, милый? — шепнула миссис Ненси.

— Похоже, что так.

Пройдясь вдоль кустарника, муж что-то поднял и показал нам.

— Эта штука Камиля, — легко опознала я палку, с которой он являлся в прошлый раз.

— Удочка, — прокричал муж.

— Возвращайся, — рявкнул подполковник, его взгляд метался от кустов до ближайших деревьев. — Назад, парень, — это приказ!

Я напряглась. Калеб прищурился, но прихватив находку, спешно вернулся в воду.

Глава 46

Сидя за кухонным столом, мы молча рассматривали золотые камни и крошку на блюдце. Каждый думал о своём, но сдаётся мне, мысли те перекликались.

— Нужно заложить взрывчатку и на тот берег, — мистер Петер устало растёр шею.

— Не вариант, — Калеб поднял самородок и, покрутив его в пальцах, снова отбросил на тарелку. — Одно дело если кто подорвётся на моей земле. Здесь можно сослаться на самооборону или несчастный случай. Но другое дело...

— Да можно и в колонию вернуться, — кивнул подполковник.

— Только не это! — выпалила я.

— Успокойся, Дали, — шикнул на меня сосед. — Но всё же реку нужно обезопасить.

— Никак, — муж потёр бородку и нахмурился. — Если только следить. Но толку? У меня всего один бластер.

Миссис Ненси резко обернулась и впилась в супруга пристальным взглядом.

— А вот это как раз и не проблема.

Пожилой мужчина поднялся из-за стола и скрылся в комнате.

— Я так надеялась, что будет без этого, — простонала миссис Ненси.

Вот после её слов я как-то разом напряглась.

В дальней комнате послышался глухой звук открывающегося контейнера.

В кухню спешно заползли Жиря с Лапушкой. Добравшись до холодильника, тихонько приоткрыли морозилку.

— Жрать команду не давал, — рявкнул на них муж. — Диета — ваше всё!

— Калеб, — возмутилась я на такую строгость.

— Давно в ведре их не отмачивала? — он прищурился. — Они с утра за нашими спинами пакет с рыбьей печенью потрошнули. Я бы и не заметил, если бы не следы капель на полу, ведущие в их личные апартаменты.

Я сглотнула, и уже сама хмуро глянула на зелёных обжор.

У тех листики печально обвисли, цветочки поблёкли...

— А ну, на жалость не давить, — уголки губ мужа предательски поползли вверх. —

Сядем ужинать, и получите своё. А сейчас шагом марш в комнату. Или вон на выкорчёвку травы со двора, авось я и не замечу, что там кузнецом меньше стало.

Ожидаемо эти две голодающие рванули на улицу. Ничего их не учит.

— И как это называется? — мило поинтересовалась я.

— Ну а что? — Калеб развёл руками. — И зелень сыта, и место под грядки расчищено. И вообще, пусть учатся грамотно заметать следы преступлений. Грязно работают, вытирай за ними потом кровоподтёки.

— Эксплуататор!

— Нет, детка, новатор! Где ты ещё видела, чтобы кусты траву выкорчёвывали?

— Лапушка и Жиря не кусты, — возразила я.

— Ну хорошо. Где ты видела, чтобы цветы грядки городили? — легко исправился муж.

— Всё, поняла... — я примирительно подняла ладони верх, признавая, что последнее слово за ним. — Главное, ко мне свои методы не применяй.

— Ну что ты, детка. Разве я могу?! — выпалил он, и глаза такие честные. Невинные. Подозрительные...

Замерев, я призадумалась. Неужели и я под его дудочку пляшу. Нет. Ну нет же?

— Калеб?! — кухню огласил мой рык.

— Спокойно, малыш. Просто слова, — он соскочил с табуретки.

— Хм, — подозрение во мне усилилось. — Ты ведь понимаешь, любимый, что я тебе не

пухляшка и не зелёная....

Я резко замолчала, потому как в комнату вернулся мистер Петер. Рассматривая большой чёрный ящик в его руках, резко забыла о перебранке. Мне стало не до манипуляций мужа.

Оружие!

Распахнув крышку, подполковник продемонстрировал такой арсенал, что резко поплохело.

— А вы сюда точно мирно жить приехали?! — уточнила я.

— Это личная коллекция, — отмахнулся подполковник.

Супруга этого коллекционера лишь обречённо вздохнула.

— Вот это игрушки, — Калеб, не теряя времени, достал огромную штуковину. На чёрном стволе мигали красные огоньки заряда. — И ты молчал?!

— Сам понимаешь, это как раз и не игрушки. И это убивает. Так что на самый крайний случай мы вооружены.

— Не надо этих крайних случаев, — поднявшись, я вышла на веранду проветриться.

Всё набирало опасные обороты. Меньше всего мне хотелось, чтобы Калеб снова исчез из моей жизни.

Невольно поглядывая на реку, осознавала, что опасность есть. Глубина там местами такая, что здоровый мужчина пешком перейдёт.

Что-то блеснуло в лучах уходящего солнца на том берегу.

Я напряглась, всматриваясь вдаль.

Вездеходы.

Мой слух уловил рёв с десятка машин.

— Калеб, — позвала я.

— Погоди, детка, — отмахнулся он.

А между тем солнечные зайчики вовсю подсвечивали лобовые стёкла.

— Калеб, у нас гости! — рявкнула я громче.

И это возымело эффект. На веранде тут же стало людно.

— Река, — быстро подсказала я, куда смотреть.

— А вот и всё семейство градоначальника в сборе, — процедил муж.

Вездеходы замерли у самого берега.

— Мортен, — во всю глотку заорал рыхломордый, — мне донесли, что ты узнал наш маленький секрет.

Калеб усмехнулся и, не выпуская из рук чёрный бластер, спокойно направился к выходу из-под купола.

— Стой! — не удержалась я.

— Спокойнее, Даллия, — вслед за мужем в сторону этих упырей двинулся и мистер Петер.

Ну, что мне было делать? Или отсиживаться с миссис Ненси в окопах дома, или идти с мужчинами.

Сама не поняла, как оказалась за спиной своего медведя. Ну, не моё это — оставаться в стороне. Не в моём характере.

— Если ты о золоте, Ежух, то давно не новость. Ни для кого это уже не секрет. Чего припёрся? К чаю не звали.

— Ты взорвал магазин, подонок, — верещал градоначальник.

— Я? Да что ты! Тебе привиделось, — в голосе мужа звучало такое неподдельное удивление, что я даже поверила на мгновение.

— Ты, каторжник, и девка твоя. Думаешь, спасёшь свою соплячку и этих стариков?

— Ну это он зря, — хмыкнул мистер Петер. — Мне до старика ещё стареть и стареть.

— Слушай, плюгавый, — тем временем рычал мой медведь, — а доказательства есть, что я взорвал? Не забывай, я всего лишь повар.

— А мне не нужны никакие доказательства, зэк. У тебя три дня, чтобы написать отказную от земли и убраться подальше.

— Слушай, мужик, а ты не слишком много на себя берёшь?! Я же могу не только в магазин сходить, а вообще по городу прошвырнуться или по участку твоему. Я у тебя в администрации был? Нет. А она взлетела. Так и домой к тебе могу не прийти. Но в отличие от тебя я об купол мараться не стану. Пылать будет так, что из космоса увидят.

— Ты один, каторжник, — вопил рыхломордый.

Кажется, он действительно не понимал, что не местное божество вовсе. Или на попятную ему уже никак. Слишком много сотворил и плясать ему теперь на углях до последнего, пока на задницу не свалится и не припечёт филей.

— Ты всё никак не поймёшь, да? — Калеб усмехнулся. — Не к тем ты рыпнулся, муд***...

А дальше разговор пошёл в таких тонах, что я невольно втянула голову в плечи, оглушённая потоком брани. Муж в выражениях не стеснялся. Ежух тоже...

— Три дня ... — рявкнул он с того берега. — Или сдохните все!

В ответ молчавший всё время мистер Петер вскинул бластер... Один

выстрел. Пожёвывающий рядом с градоначальником соломинку Камиль замер статуей. По палочке к его губам резво полз огонёк.

— Через три дня если появитесь, — вкрадчиво прокричал подполковник, — перестреляю как кроликов.

— Завхоз, мнящий из себя спецназовца, — ухмыльнулся рыхломордый и выдернул изо рта сына пылающую соломинку. — Уматывайте отсюда, пока отпускаю по-хорошему. Иначе все здесь ляжете. А девку твою мужикам своим подарю. Чего живой бабе задаром пропадать.

Развернув вездеходы, они укатили.

— Думаю, нужно звонить своим. Ой, как не хочется светиться здесь, оставляя гору трупов, — зло усмехнулся мистер Петер. — И кто я, он так и не пробил. Дурак. Но у нас козырь...

Засыпая в холодной постели, до последнего вслушивалась в разговоры мужчин на кухне. Они обсуждали закладку взрывчатки, гремели кружками, наливая чай, и разбирали оружие...

Это вгоняло в уныние.

Совсем не так должна была начаться моя семейная жизнь.

А теперь у нас три дня.!

Да, меня пугала ситуация.

Написать отказную на участок?! За дураков они нас держат. Сомнений в этом не осталось.

Даже миссис Ненси сразу смекнула, что это словно черкнуть стикером под своим смертным приговором. Дадут ли они нам улететь?

Ха-ха три раза!

На крыльях и в открытое небо? Как однажды сказал Калеб: что мы бабочки, что ли?! Ближайшие корабли на Кеплер будут увешанные гербами и флагами Земной Федерации. И если прилетят они, то нам точно улетать не придётся.

И всё же три дня...

А что будет потом мне и представить страшно. Маленькая локальная война.

Зачем все это.? Людская жадность.

Повернувшись на живот, я обняла подушку и уставилась в окно.

Гроза.

Яркие вспышки чётко освещали горизонт, отделяя тьму земли от тьмы небес.

Раскат грома пронёсся над куполом.

Страх?

Да он был, но боялась я вовсе не природной стихии.

Дверь в соседней комнате приоткрылась, и из коридора послышался звук скребущих пол корешков. С появлением больших кадок с землёй надобность в горшках для моих цветочков отпала. Девочки могли и так совершать быстрые перебежки от комнаты до холодильника.

— Зелёная! Пухляшка! Я же вас кормил. Откуда такие аппетиты? — голос Калеба стал громче.

Лёгкое шуршание.

— Ну хорошо, но потроха ваши заморожены. Дам филе рыбы, только пусть хоть пару минут в воде полежит, соль выпустит.

Я усмехнулась. Всё же Калеб добряк, несмотря на всю его напускную суровость.

Месяц - два и девочки его обработают. И потянутся огромные такие зелёные верёвочки из нашего любимого мужчины.

— Этого вам достаточно. А ну, не клянчить! Такие аппетиты до добра не доведут, — тем временем бурчал муж. — Утром поговорю о вас с Дали. А пока тихо шуршите к себе и не разбудите её. Она уже спит.

Ну, вообще-то, я притворялась, когда он заглядывал. Но знать об этом Калебу не стоит.

— Может, они семена выпускать собрались? — неожиданный вопрос подполковника заставил меня нахмуриться.

Генно-модифицированные хищные растения частично теряли способность к размножению. Цветы, если и раскрывались из бутонов, то семена не давали. Оставался только вегетативный способ. Ростками. Но я не помнила, чтобы хоть один из цветочков, что проходил через мои руки, давал отвод. Даже если и появлялась какая почка, то быстро погибала. Взрослому растению не хватало сил, чтобы взрастить её. Но здесь на Кеплере обилие еды, света дневной звезды. Раздолье.

Всё могло быть.

— Не вовремя вы, девочки, обжираться начали, — пробурчала я.

Но, если хорошо подумать, за три дня даже кролики не плодятся.

Мои мысли снова вернулись к нашим дневным непрошенным гостям.

Что будет?

Неизвестность просто убивала.

Лежала я долго, вслушиваясь в тихие шепотки, но, наконец, сон одолел и глаза сомкнулись.

Оглушающий раскат грома словно набатом прозвучал в голове.

Подорвавшись, присела, придерживая одеяло.

Непогода бушевала прямо над нашим домом. Вспышки освещали комнату. Слышна была дробь крупных капель дождя по панелям купола.

Калеб спокойно спал на спине, заведя руку за голову. Он занимал почти всю постель. Медведь. Склонившись, я провела пальчиками по его бородке. Такая жёсткая на вид и мягкая в действительности. Густые волосы, которые днём муж обычно собирал в хвост, в беспорядке обрамляли его расслабленное лицо. Он улыбался как мальчишка. Смешинки у глаз разгладились, делая его моложе.

— Ничего, справимся, — шепнула я. — Спи, любимый.

Спустив ноги с кровати, решила сходить попить. В горле страшно пересохло.

Крадучись по коридору, старалась не создавать вообще никакого шума. Но войдя на кухню, замерла. Дверь на веранду оказалась открыта.

Собрав всё мужество, бесшумно скользнула туда.

— Тихо ходишь, внучка.

Мистер Петер обернулся и улыбнулся. В его руке в чашке маняще дымился горячий чай.

— Тоже попить захотелось, — пояснила я своё присутствие. — Гроза разбудила.

— Я люблю наблюдать за молниями. На Марсе такого нет. Пыльные бури — это сколько угодно, а такую красоту только на Земле лишь наблюдал. Но жизнь меня поездками туда не баловала. Редко я бывал на зелёной планете.

Подойдя ближе, заметила, что на полу у его ног лежат два бластера.

— Мы ждём гостей? — не удержалась я от вопроса.

— Сегодня нет. Но мы решили нести караул.

— А с военными связывались?

— Три - четыре дня и они будут здесь. Ты боишься, внучка?

Я лишь кивнула.

— Не стоит. Я не позволю случиться непоправимому. Убивать я умею и делаю это профессионально. Расслабился. Это да. Но тот пожар вернул меня в реальность. У меня перед тобой должок, девочка.

— Глупости не говорите. Окажись я под тем куполом, и вы бы также крушили его.

Я оперлась плечом на косяк и невольно взглянула в сторону соседского дома. В темноте даже его очертаний не различить.

— Да, — подполковник кивнул. — Вот теперь ты и стоишь под этим "куполом". Каждый раз смотрю на тебя и думаю, такая девчонка — смелая, преданная, умная — и совсем без родни. Детей захотелось. Со своими уже не выйдет, но усыновить вполне.

— Может, меня удочерите? — пошутила я. — Я своих приёмных родителей так и не дождалась. Вроде всё при мне, а каждый раз выбирали другую девочку.

— Вот и договорились, — он поднялся со стула и, приобняв меня за плечи, прижал к своему боку. — У тебя нет деда, у меня — внучки.

— Будет ещё, — улыбнулась я.

— Будет, Дали. Но для этого мне нужно отстоять эту землю. А я уж думал, всё — отвоевался! Кладбище за моими плечами не малое.

— Я надеюсь, что не придётся браться за оружие, — тихо произнесла я.

— Вам нет. И мужу твоему не позволю подставляться. Всё возьму на себя. Никто меня судить не будет. Всплыву, как и твой Калеб, поваром на другой планете. Не впервые...

— Ну, нет, — я покачала головой. — Вы же мне теперь дед. Куда вы от нас?

Он засмеялся.

— Пойду, девочка, чай тебе налью.

Он прошёл на кухню. Тихо загремели стаканы.

Огромная молния разделила небо пополам.

Гроза набирала обороты.

— Держи, — мистер Петер протянул мне бокал с толстыми стенками.

— Может связь пропасть, как и в прошлый раз, — задумчива пробубнила я, глядя на разбушевавшуюся стихию.

— Нет. Мы с Калебом шаманили с усилками, теперь от центральной станции мы не зависим. Толковый у тебя парень. Мозговитый. Импульсивный, правда, но с возрастом это проходит.

— Он лучший, — поддакнула я.

— Любовь..., — мужчина снова засмеялся.

— А как вы познакомились с миссис Ненси?

— Хочешь услышать историю нашей осенней любви?

— Почему осенней? — моё любопытство взбодрилось.

— Потому что долго мы искали друг друга. Ну, слушай, коли спросила.

Глава 47

Пригубив чай, я хитро взглянула на пожилого мужчину. С детства любила слушать истории. А мистер Петер, как назло, продолжал молчать.

— Где вы познакомились? — не выдержала я.

Любопытство распирало.

— У нас всё было непросто, — он прищурился и отпил чай из кружки. — Вернувшись с очередной боевой командировки, я оказался в госпитале.

— Ранили?! — выпалила я.

— Убили! — передразнил он меня. — Взорвался. Крушение космолёта пережил. При состыковке со станцией не открылся посадочный шлюз. Корабль всмятку, по кускам разметало по палубе. Ну и досталось всем. Спасло, что наш отряд в хвосте находился. Нас оттуда несколько часов вырезали. Да не в этом суть, внучка. Загремел я тогда в больничку. Медсестрички вокруг тебя вьются. Лежи себе и отдыхай. Вставал только в столовую да так... — он снова усмехнулся. — Вот столовая мне особенно приглянулась. Работала там одна прелестная скромная дама.

— Что? Тоже поваром? — предположила я, сгорая от желания узнать всё и сразу.

— Дали, что ты всё вперёд паровоза? — улыбнулся он, смешинки в уголках его глаз стали заметнее.

— Любопытно же, — пробурчала я.

— Нет, девочка, не поваром. Ненси трижды в день заправляла автоматы. Прикатывала огромную такую телегу и начинала сгружать партиями контейнеры с едой. Я раз обратил на неё внимание, второй... И вдруг сам не понял, как ноги стали нести меня к аппаратам в определённое время. Просто разок взглянуть, буркнуть приветствие...

— А познакомиться? — я приподняла бровь.

— Нет, — мистер Петер покачал головой, — и мыслей об этом не было. Служба сжирала всю мою личную жизнь. Какие там шашни.

Махнув рукой, он снова сделал глоток чая и поставил кружку на табуретку перед собой.

— И что даже имя не узнали? — не верила я, что мужчина, которому так понравилась женщина, даже не озадачился тем, как зовут сию прелестную особу.

— Пробил, конечно, — он кивнул. — Сам не понимал зачем, но имя выяснил и так кое-какие детали биографии.

— А потом?

— А потом, Дали, мне вручили на руки больничный лист и повесили на козырёк фуражки очередное задание. Я улетел к чёрту на рога за орбиту Нептуна выслеживать нелегальных потрошителей астероидов. И жизнь вновь вошла в привычное русло. Контрабандисты, террористы, незаконные поселения. И всё по замкнутому кругу.

— Но на этом же история не закончилась? — подвела я его к тому моменту, когда они с миссис Ненси встретились вновь.

— Нет, конечно, нет. Примерно через полгода я снова оказался на больничной койке. Вот тогда действительно чуть не убили. Собирали по частям. Я провёл месяц в медкапсуле, подключённый к аппаратам. Ещё два месяца не вставал с койки. И когда мне принесли больничный лист, я вдруг осознал, что просто устал. Возраст и личные заслуги позволяли запросить работу поспокойнее. Что я и сделал. Купил скромную квартирку на Марсе в небольшом городке. И зажил тихой жизнью. Скучной, Дали, но спокойной.

Я нахмурилась, как-то всё невесело получалось.

— Неужели вот так просто можно оставить любимую работу?

Услышав мой вопрос, мистер Петер усмехнулся и потянулся за чаем. Я тоже сделала глоток из своей чашки.

Над нашими головами ярко сверкнула молния. Прошло несколько секунд и прогремел гром.

— У всего есть предел, внучка, — тихо произнёс подполковник. — Два серьёзных ранения за год здорово подрывают здоровье. К тому же новая должность продвинула меня вперёд по карьерной лестнице. Получил личный магнокар с водителем, весь соцпакет, полное гос обеспечение...

— Малина, — хмыкнула я.

— Да, — он кивнул, — и вот однажды, проезжая мимо парка у своего дома, я увидел знакомую фигурку.

— Миссис Ненси! — наконец, я дождалась самого интересного момента.

— Так точно. Она несла сумку с продуктами.

— И вы наконец познакомились?! — в моей голове уже возникла красивая картинка. Вот мистер Петер останавливает магнокар, открывает дверь и окликает её...

— Нет, Даллия, не познакомились... — я почесала нос, а картинка лопнула как мыльный пузырь. — Но я стал каждый вечер крутиться в том парке и ждать, когда же она пройдёт мимо.

— Ой, — я тяжело вздохнула, — ну что за ребячество?!

— Ну, девочка. Воевать-то меня научили. Врагов убивать. А женщине красивой, возвышенной, сказать: "Добрый день, разрешите представиться..." как-то вот нет.

— И сколько же вы там крутились, в том парке? — уточнила я, уже накидывая так год -два хождения по красным марсианским тропинкам с лёжкой в ближайших кустах...

— Долго, — подтвердил мои догадки мистер Петер. — Полгода так точно.

— Вас там за маньяка не посчитали?

— Нет, — он тихо рассмеялся, — но косились местные, да.

— Так как же вы познакомились? — я теряла всякое терпение.

— Подвернулся случай, Дали, — мужчина замолчал и зевнул, прикрывая рот. — Это был осенний день. В это время песчаные бури со стороны кратеров не редкость. Ветер тогда такой поднялся, что песком глаза застилало. Небо красное от пыли. Я уж думал, не появится она, но нет. Спешила с остановки, таща обеими руками продовольственную сумку. Отказала магнитная платформа, и сама понимаешь.

— Ну да, — я кивнула, — тяжесть на себе переть, да ещё и с непривычки сомнительное удовольствие.

— Да, она добиралась домой перебежками. Добежит до лавочки, поставит на неё сумку, передохнёт. И дальше...

— И вы как герой ей помогли?!

— Если бы, внучка, — он тихо засмеялся. — Нет, ну я хотел. Поспешил к ней. И в лоб: "Уважаемая и прекрасная, позвольте вашу сумку..."

— Как романтично, — вздохнула, представив момент. — Она, наверное, была так рада...

— Ненси с перепугу толкнула мне в руки эту авоську и убежала сломя голову.

— Что так? — я покосилась на подполковника.

— Она подумала, что я её грабить собрался.

Теперь уже рассмеялась я.

— И что же вы дальше делали?

— Сначала переварил произошедшее. Потом, конечно, принялся искать её адрес, ну и пошёл в гости. Повод-то нашёлся. Позвонил ей через домофон. Прикрылся сумкой этой злополучной. Пыль вокруг, ветер. Мелкие красные смерчи крутит, а я с авоськой под дверями объясняюсь. Долго я там торчал, но впустила. И даже чаем напоила.

— Как у вас всё сложно, — я возвела взгляд к куполу. — У нас с Калебом как-то полегче всё прошло. Поженились, созвонились и влюбились.

— Ну, дурак я был, чего уж. Столько времени ходил вокруг да около, а ведь сразу, как увидел, понял, что вот она моя женщина. Такая вот у нас осеняя любовь. С того вечера мы не разлучались. Всё о своей земле мечтали. Потом зашёл разговор о детках...

— Вы станете замечательными родителями. Мы ведь лукавим с вами, — я хитро взглянула на подполковника. — Для моего деда уж больно вы молод. Вот в отцы вполне себе годитесь.

— Переживём эти три дня и всё уладится...

— Думаете, они явятся? — я снова всмотрелась во тьму, разливающуюся за куполом.

— Думаю, да. Безнаказанность стирает границы морали. На Кеплере пока всего одно поселение. Поэтому эта семейка слишком долго ощущала себя царьками. Они оторвались от реальности. Забыли, что не всемогущи и не понимают, что есть кто-то выше их.

— Не хочу, чтобы Калеб снова попал в колонию, — шепнула я.

— Не попадёт. Я уже сказал — возьму всё на себя. В крайнем случае пропаду на несколько месяцев, а вы уж присмотрите за Ненси до моего возвращения. Трюк, что провернули с твоим мужем, стар как мир. Я даже примерно прикидываю, кто у нас с его дедом общий знакомый.

— Не переживайте, глаз с неё не спустим, — клятвенно заверила я. — Но всё же лучше без всего этого. Обойдётся как-нибудь.

— Не думай об этом, Даллия. Иди уже спать. Проснётся Калеб, не найдёт тебя рядом и поседеет весь, пока доберётся до нас. Он до тебя дурной совсем.

Допив чай, я улыбнулась.

На горизонте появилась первая яркая оранжевая полоса.

Рассвет.

***

Весь день лил дождь. Но несмотря на это дверь на веранду держалась распахнутой.

Мужчины, ничего нам не говоря, готовились к маленькой войне.

Миссис Ненси, повязав на простенькое зелёное платье фартук в цветочек, угрюмо готовила лёгкий суп. Девочки крутились рядом, помогая ей и подворовывая кусочки рыбного филе.

А мне работы не осталось.

Посидев немного за столом, совсем приуныла. Вязание наскучило. Не настолько, чтобы отказаться от этого увлечения, но и целый день набрасывать петли на спицы я была не готова.

— Дали, детка, я за купол, — появившийся в дверях Калеб забавно тряхнул мокрой шевелюрой, с его обнажённого торса стекали крупные капли. — Нас не терять. Периметр под контролем Люси. Так что ничего не бойтесь.

— А Петер? — спохватилась миссис Ненси.

— Со мной. Мы кое-что придумали, так что не скучайте, — взяв маленькое полотенце, он обтёр лицо и плечи. — Если что нужно будет — просто покричите или передайте через Люси. Она подсоединена к нашим планшетам.

Я лишь кивнула и тяжело вздохнула. Муж, бросив полотенчико в кучу грязного белья у дверей на веранду, исчез где-то за стеной дождя. А мой взгляд упал на теплицу. Полить бы там всё.

Сколько я туда не заглядывала?

Это было правильное решение.

Я провозилась со своими саженцами до обеда.

Пропалывая, подпушивая, подвязывая длинные стебли.

На некоторых кустиках появились первые бутоны.

И это радовало.

По-хорошему нужна была ещё теплица. Деревьям становилось тесновато.

Но не до этого сейчас. Всё потом.

Схватив вёдра, я поспешила на кухню.

— Миссис Ненси, я за водой к реке.

— Куда? — окликнула она меня. — Промокнешь, бедовая. Ливень какой. Да и скользко на тропинках.

— Да кончился дождик, — я указала на мокрый купол, поблескивающий тысячами капелек.

Через тучи пробивались настырные лучики местного солнца.

— Возьми с собой кого из девочек, — женщина нахмурилась. — Одна не ходи.

— Люси следит, — напомнила я. — Да и кто в такой ливень к нам полезет, тем более к реке?!

— И всё равно не иди туда одна, — миссис Ненси сняла с печи кастрюлю.

Комнату наполнял приятный аромат свежесваренного рыбного супа.

— Жиря, за мной, — легко сдалась я. — Пойдём, прогуляемся.

Чего спорить? Тем более с компанией всё веселее.

Выбравшись из-под купола, я внимательно осмотрела окрестности.

Тихо, мокро и грязно.

Оно и понятно, кто к нам в ливень явится.

Дождь-то только-только утих.

Но всё же бдительность никому не помешает.

— Ну как, Жирька, всё спокойно?

Моя зелёная красавица важно качнула листьями.

Оглянувшись, я заметила вдалеке наших мужчин. Они явно прикапывали нечто в сырую землю. Главное, чтобы не подорвались. Столь легкомысленное отношение Калеба к его смертельно опасным игрушкам тревожило.

Выйдя на тропинку, я, зорко всматриваясь в противоположный берег, поспешила за водой. Жиря не отставала.

Отгоняя вылезшую после дождя из травы живность, весело гремела вёдрами. Под ногами чавкала глина. Скользя, я легко сохраняла равновесие.

Добравшись до берега, оглянулась на жирянку. Она в паре шагов от меня спешно ловила кузнеца, пока Калеб не видит.

Покачав головой, зачерпнула воды....

Сильный рывок выбил меня из равновесия. Упав навзничь, ощутила, как в рот хлынула вода. Что-то сжало шею. Распахнув глаза, увидела перед собой ненавистное лицо Камиля. Он поджидал меня в воде под самым берегом. Словно знал, тварь, что приду или надеялся на удачу.

— А я думал, старуха явится, а тут улов посолиднее будет, — прошипел он. — Как же мне повезло. Я буду тебя долго мучить, цацачка, прежде чем ты сдохнешь. Лучше бы дала мне сама, когда по-хорошему просил.

Захрипев, я схватилась за его руку, понимая, что Люси реку просто не видит.

Но есть ещё Жиря.

Отпустив его запястье, шумно забила ладонями по воде, судорожно соображая, что он тащит меня на противоположный берег.

Да, моя девочка меня не подвела.

Всплеск и гневное ругательство этого гадёныша подсказали, что помощь идёт.

Несколько мгновений и толстые корни поползли по моей талии, забираясь под нагрудник комбинезона. Изо всех сил упираясь ногами в дно, я забилась. Камиль же, смачно ругаясь, сражался с моей жиряночкой, окуная меня в воду. Отплёвываясь, я старалась дышать глубже.

В какой-то момент Жиря с силой сдавила его руку, и ладонь на моей шее разжалась.

Чтобы не окунуться в очередной раз, схватила этого выродка за плечо и, набрав полную грудь воды, закричала:

— Калеб...!

Вышло не так громко, как мне хотелось, но всё же.

Испугавшись, Камиль с силой ударил меня коленом в живот. Загнувшись от ослепляющей боли, я на мгновение забыла, как дышать. В глазах потемнело.

Жиря тянула меня из рук захватчика со всех сил.

Но она не могла одновременно защищать и бороться с нашим общим врагом.

Я осознавала это.

Собравшись с духом, проорала, что было сил:

Люси, вызов Калеба!

Ещё один удар. Локтем по затылку. Не удержавшись на ногах, упала на колени. И снова пинок. Я бы ушла под воду, если бы корни Жири не придерживали голову. Моя девочка спасала меня как могла, не давая утащить дальше этого места.

— Даллия!

Крик мужа музыкой звучал в моих ушах.

Бросив меня, Камиль стремительно рванул на противоположный берег. Как трусливый заяц, разгребая воду руками, он, кажется, пытался бежать. Одежда мешала, стесняя его движения.

Слизняк.

Жиря цепко придерживала моё тело, оплетая корешками. Кряхтя от боли, я держалась за свою Пухляшку.

— Не уйдёшь, крысёнок, — рявкнув, Калеб замахнулся.

Что-то голубенькое пролетело мимо и плюхнулось недалеко от моего несостоявшегося похитителя.

Слабая воздушная волна оттолкнула нас с жирянкой к берегу.

"Вэл"

— Нет, — прохрипела я.

Камиль остановился, покачнулся и повалился набок.

Нет, он не лишился сознания. Как-то нелепо размахивая руками, всё же выполз из реки и, раскачиваясь в разные стороны, побрёл почему-то в кусты. С его куртки и штанов ручейками стекала вода.

"Не убил" — эта мысль принесла облегчение.

Подбежав, Калеб поднял меня на руки вместе с Жирей.

— Я думала, ему конец, — шепнула, трясясь в объятьях мужа.

— Так и есть, — усмехнулся за его спиной подоспевший мистер Петер, — только умирать он будет долго и мучительно. И главное, никому не сможет рассказать, что с ним случилось. Вэл — штука опасная. Мозги в кашу.

— Никогда не носите это в карманах, — взмолилась я.

— Не будем, обещаю, — кивнул Калеб, сжимая меня всё крепче.

Камиль, всё так же толкаясь в кусты, брёл непонятно куда.

Жалко его? Нет.

Хоть какая-то месть за хозяйку мишки с зашитой лапой.

Глава 48

Занеся меня в дом, Калеб сразу направился в нашу спальню. Уложив на подушки, осторожно корешок за корешком освободил от Жири, которая, кажется, от испуга вцепилась в меня намертво.

— Молодец, пухляшка, — похвалил жиряночку муж. — Ты наш маленький цербер. Качнувшись, она полезла ему на руки.

Глядя, как моя зелёная девочка, что ещё два месяца назад была росточком, ютившимся в крохотном горшочке на грязном подоконнике туалета в банке, ищет защиты у нашего грозного медведя, я улыбнулась. Не прогадала я с мужем. Не подвела интуиция. Верно сердце подсказало.

— Ну всё, зелень ты моя ненаглядная, — Калеб бережно пригладил внутреннюю сторону листиков жирянки. — Всё. Вы молодцы, мои девочки. Лапушка?

В проёме тут же появилась мухоловочка. Ловушки растопыренные, вся взлохмаченная. Ясно! Злится, что битва прошла без её участия.

— Так, зелёная, бери пухляшку и накорми как следует самым вкусным.

Услышав такое, Жиря мигом отошла от шока и заспешила на кухню.

Усмехнувшись, мой медведь наконец взглянул на меня.

— Калеб, — меня одолевали странные чувства: какая-то эйфория с ужасом вперемежку.

— Я люблю тебя. Очень люблю.

Он нахмурился и, прикусив губу, отвернулся.

— Вот только не нужно себя в чём-то упрекать, — догадалась я в чём проблема. — Сама виновата. Попёрлась туда с этими вёдрами. А ведь сказано было, что там небезопасное место. Ливень же с утра, как из шлангов лило. Кто же знал, что он будет сидеть там в такую погоду.

— А если бы у него получилось? — муж протянул руку и провёл костяшками пальцев по моей щеке.

— Если бы у него получилось, то через минут десять миссис Ненси спохватилась. Вы бы меня не нашли и пошли бы к градоначальнику. И выручили, — выпалила я не задумываясь.

Внутри разливался холод. Озябнув, я поёжилась. Мокрые вещи неприятно облепляли тело.

Так веришь в меня, Дали?

Коснувшись моих влажных волос, он потянулся за полотенцем.

— Да, Калеб. Но к чему гадать, что было бы, а что нет?! Я жива, Жиря тоже. — мой голос зазвучал до странного визгливо и взвинчено. — А до этого Камиля мне дела нет.

Тяжело вздохнув, я поняла, что у меня трясутся руки. Напряжение и страх отпускали, а на их место пришло нечто иное... Я никак не могла понять своё состояние. Что-то клокотало в душе, не находя выхода.

— Калеб, напои её крепким чаем. И приготовь сухие вещи. Шок у девочки, — мистер Петер прошёл в нашу комнату и, сев у кровати, взял меня за руку. — Давай, Даллия, выплесни эмоции.

Взглянув на него, я вдруг истерично засмеялась, понимая, что плачу.

— Чёрт, — крутанувшись на месте, Калеб сел рядом, прямо в грязных влажных штанах на простыни, и крепко обнял, прижимая к себе. — Всё, Дали. Всё. Не выпущу даже из-под купола. Скоро всё закончится, и заживём мы с тобой счастливо. Разведём кучу цветочков. Отстроим новый дом.

— Зачем они к нам лезут? — всхлипнула я. — Не нужно нам это золото. Ничего не надо.

— Тихо, малыш, не плач, — прошептал он, кажется, его самого начинало трясти.

— Эта тварь миссис Ненси ждала, — пробормотала я, цепляясь за его плечи. — Скотина! Гад! Чтобы он мучился! Что им не хватает? Заняли хорошие участки — сидите и радуйтесь. Что этому Камилю не хватает для счастья? Что же он тварь такая. Всё же у него есть. Родители, дом. Опора, которой у меня не было. Что ему счастливо не живётся? Ненавижу!

— Идите на кухню, — в спальню тихо вошла миссис Ненси.

— Я никуда не пойду. — Калеб сжал сильнее. Его губы коснулись моих мокрых волос.

— Сынок, иди, — женщина опустила руку на его плечо. — Сам успокойся и сделай свежий чай. И вкусненького. Что Дали любит, то и приготовь. Ей это сейчас нужнее.

Неуверенно разжав объятья, он встал. Тяжёлый взгляд на меня, в котором скользнул страх. Похоже, не одной мне нужно взять себя в руки.

В полной тишине мужчины вышли из комнаты.

— Дали, — женщина села на место мужа и сжала меня за плечи. — Иногда нужно поплакать, милая.

— Слёзы — это лишнее, — пробормотала я.

— Глупости, доченька. Умой наконец душу. Надо это, понимаешь. Надо.

— Я так устала, миссис Ненси, — из моей груди вырвался тяжёлый вздох. — Я так мечтала переехать. Столько переживаний. Такие надежды были. Мечты.

— Были? — уголки губ женщины приподнялись. — А разве они исчезли? Дали, что-то изменилось?

— Всё не так. Они... Какое право они имеют ломать наши жизни?!

— Никакого, — она покачала головой, — если ты сама не позволишь им это, милая. Жизнь постоянно бьёт: иногда слабо, а иногда так, что, кажется, будто сердце разорвётся от боли. Но надо терпеть. Стиснуть зубы и дышать. Это жизнь, она такая... То слёзы, то смех. Я в твоём возрасте была, замуж собиралась, ребёнка под сердцем носила. Столько счастья. Казалось, оно бесконечно. И вдруг в одночасье всё разбилось вдребезги. Мой жених выпившим сел за управление магнокара. Машину выкинуло с магистрали. Ни любимого мужчины, ни здоровья. И самое страшное — ни шанса хоть когда-нибудь стать матерью. У меня половина органов искусственная, девочка. И ничего. Я не сдаюсь. Уже двадцать лет пытаюсь втиснуться в программу по усыновлению. Отказы за отказами. То маленькая жилплощадь, то отсутствие супруга, то мало денег на счету. А я упорная, и всё равно добьюсь своего. Будет и у меня счастье. И меня мамой назовут.

— Двадцать лет? — прошептала я

— Да, сначала не давали по состоянию здоровья. Но я упорно лечилась, и вот, казалось бы, всё. Но маленькая зарплата... И я пошла искать хорошее место работы. Упорно посещая курсы, осваивала новые профессии, карабкаясь вверх, и таки насобирала нужную сумму на счету. Ещё один малыш, ожидающий свою маму. И снова анкеты, проверки у психологов, и деньги есть и заключения от врачей хорошие, но нет своей жилплощади. И снова борьба. Ты не смотри, девочка, что я такая спокойная. Я просто устала бояться да волноваться. Всё можно пережить. Преодолеть. Всё! Понимаешь?

— Вы будете чудесной мамой, миссис Ненси, теперь-то у вас есть всё.

— Да, осталось только отбить свою землю. Но для этого у меня есть муж. Он будет стрелять, а я перезаряжать бластеры.

Я вытерла слёзы и улыбнулась.

— Потерпеть два дня — это тебе не двадцать лет! — мне стало как-то стыдно за свою слабость.

Сижу тут, живая, здоровая, в собственном доме и на жизнь жалуюсь.

— Два дня, Даллия, и мы с тобой заживём счастливо. Каждая из нас получит свой кусочек от пирога под названием "Счастье". Ты начнёшь строить свою семью и быт. Я на тебе поучусь быть матерью.

— Это, пожалуйста, — засмеялась я.

— Ну вот и славно, а теперь пойдём пить чай, а то твой муж наверняка уже весь извёлся. Сразу видно — влюблён мальчик.

— Это у нас взаимно, — тяжело поднявшись, я потянулась за чистой, а главное, сухой одеждой.

Чай, разумеется, хорошо, но сначала переодеться не мешало бы. И постель просушить.

Миссис Ненси вышла из спальни, но осталась в коридоре, дожидаясь меня.

Ужин прошёл в тишине. Разговоры не вязались. Что-то гнетущее витало по дому, дыша холодом нам в затылки.

Даже вкусные свежие лепёшки не подняли настроение.

Пожелав спокойной ночи, наши временные постояльцы скрылись в своей комнате, мы же с Калебом отправились в спальню.

— Ложись, Дали, — муж вынул из шкафа мою единственную сорочку и разложил на кровати.

— А ты?

— А я на веранду.

— Но...

— Так надо, малыш. На рассвете Петер меня сменит, и я приду к тебе греться.

Поджав губы, я смолчала.

— Пока ты переодеваешься, принесу тебе воды. Вдруг ночью пить захочешь.

Мой медведь спешно вышел из комнаты.

Нахмурившись, потянулась за ночной сорочкой. Новая. Мягкая розовая ткань не доходила до колен. Тонкие бретельки на плечах и нежная отделка гипюром на лифе.

— Ты шикарна, детка, — обернувшись, я сообразила, что Калеб вернулся. Он стоял с полным стаканом на пороге. — За такими ножками ползти хочется.

Усмехнувшись, я скользнула под одеяло.

Поставив стакан на табурет у кровати, муж склонился надо мной и впился жадным поцелуем в губы. Обхватив его за шею, привычно зарылась пальцами в чёрные мягкие волосы своего медведя.

— Люблю тебя, крошка, — шепнул он между поцелуями. — Схожу по тебе с ума и кусаю локти каждый раз, как вижу твоё податливое совершенное тело. Как же хочется опустить тебя на подушки и оказаться промеж твоих обалденно стройных ножек.

Смутившись, я лишь прикрыла глаза.

— Ну ничего, это будет мне наградой. Я своё получу, Дали.

— Мешать не стану, — шепнула в ответ.

— А это я в тебе просто обожаю, детка. Ты такая настоящая, без этой шелухи лживой.

Соседняя комната приоткрылась, и послышались шаги. Мистер Петер вернулся на веранду.

— Пойду я, малыш, — Калеб недовольно прикусил нижнюю губу. — Не мёрзни здесь без меня.

— Я постараюсь, — потянувшись, поцеловала его и разжала руки.

***

Гром. Как же я устала от этой непогоды, вгоняющей в хандру.

Лёжа в холодной кровати, прислушивалась к тишине дома, улавливая любой звук из кухни.

Сон не шёл.

Я ждала рассвет. Того момента, когда Калеб придёт ко мне.

Но чёрное небо и не думало светлеть.

Крупные капли дождя монотонно стучали по куполу.

Передёрнув плечами, я всё же села и потянулась за стаканом с водой. Пригубив, сделала всего один глоток.

Небо разделила пополам ослепляющая молния.

Один... два... три...

Раскат грома. Да такой мощный, что я зажмурилась и втянула голову в плечи.

Всё. Не могу больше.

Поднявшись, я стащила с кровати одеяло и, накинув его на плечи, побрела к мужу.

На кухне тихо и темно.

Открытая дверь вела на веранду. Он сидел на принесённом от соседей широком стуле с высокой спинкой. Как и всегда обнажён по пояс. Тусклая лампа над его головой освещала лицо.

Таким Калеба я видела редко.

Сосредоточенный. Суровый. Настоящий.

Рядом на табуретке стакан с чаем и пара бластеров. На полу куртка.

Замерев на входе, я всматривалась в лицо мужа. Мягкая бородка, длинные слегка волнистые волосы, достающие до плеч. Они немного отрасли. Хищный прищур тёмных как ночь глаз.

Опасный мужчина.

Я сделала шаг вперёд, и он резко обернулся.

— Дали!

Приложив палец к губам, подошла к нему. Горячие руки мгновенно сомкнулись на моей талии, и я очутилась на его коленях.

— Почему не спишь, детка?

— Не могу. Гроза. Ты ведь знаешь, как я её не люблю, — я скользнула пальчиками по его плечу. Мускулы тверды как камень, кожа горячая.

— Дело только в грозе? — он приподнял бровь.

— Нет. Ещё в постели нет тебя, — не удержавшись, я снова провела ладонью по его обнажённой груди. — Тебе не холодно?

— Нет, — он нахмурился и, подтянув одеяло, укутал меня в него.

Прижавшись к своему гиганту, взглянула на купол. По нему медленно стекали тонкие ручейки.

Ослепляющая вспышка молнии.

Гром.

Отвернувшись, прижалась лбом к плечу мужа.

— Это всего лишь дождь, Дали, не надо так пугаться. Отпусти страх, и ты увидишь, как красива гроза в своём гневе.

Улыбнувшись, я снова взглянула на небо.

— Ты романтик, Калеб?!

— Только рядом с тобой, — он коснулся губами моих волос.

— Не прогонишь меня обратно в постель?

— Ты ведь не уйдёшь, — хмыкнул он.

— Нет, а ты правда хочешь этого?

— Сказал бы я, чего хочу, детка, да не место и не время.

Легонько проведя губами по его коже, прикрыла глаза от удовольствия.

— Даллия...

— Не могу я без тебя засыпать, — тихо выдохнув, я снова поцеловала. — Хочу быть рядом. Не прогоняй.

— Дали, — обхватив затылок, он, что голодный зверь, впился в губы, покусывая их и сминая. Его язык мягко вторгся в мой рот, прошёлся по зубам, нёбу и, коснувшись моего, сплёлся с ним, дразня и возбуждая на ответную игру.

Застонав, скинула с плеч мешающее одеяло и оседлала бёдра мужа.

— Такая сладкая, — прошептал он, притягивая меня ближе.

Ёрзая на огромном пульсирующем бугре, я вдруг осознала, что не желаю останавливаться. Пробежавшись пальчиками по его груди, обхватила шею и стянула кожаный ремешок, стягивающий волосы. Мягкие. Запустив в них пальцы, слегка дёрнула.

Калеб хрипло застонал и углубил поцелуй, сжимая мои бёдра. Через ткань его штанов я ощущала мощь желания своего мужчины. Отпустив всякое стеснение, скользила пальцами по его груди, животу, спине. Такой твёрдый везде, огромный, мощный.

Мой медведь.

— Дали, — прошептал он, — ты меня с ума сводишь, детка.

Тихий восторг. Прогнувшись, я перехватила у него инициативу и, облизав нижнюю губу мужчины, скользнула в его рот.

— Моя девочка, — простонал он. — Какая же ты горячая. Совершенство.

Грубая мозолистая рука заскользила от колена вверх. Калеб задирал подол ночной рубашки.

Молния на мгновение осветила лицо мужа. Его глаза лихорадочно блестели, в них словно в зеркале я видела себя.

— Дали, пожалуйста, — простонал он. — Я так долго ждал.

Склонившись, я снова прижалась к его губам, не желая прерывать нашу опасную игру. Раскаты грома заглушали стоны.

На пол рядом с табуретом на одеяло опустилась розовым облачком ночная сорочка.

— Какая же ты красивая, — шептал муж, покусывая мочку моего уха. Я вслушивалась в каждое его слово, — Я так хочу тебя, Даллия. До боли, до умопомрачения...

— Я твоя, — тихо произнесла в ответ.

Он словно обезумел.

Сгорая в его объятьях, казалось, я отключилась от реального мира. Только его руки, губы. Его тихий шёпот.

Еле уловимый звук расстёгивающейся ширинки.

И жар, опаляющий тело и сознание.

Ухватившись за плечи мужа, я неосознанно приподнялась, помогая ему.

Резкая боль и мы замерли.

Задыхаясь в своём сумасшествии, я качнулась.

— Тихо, малыш. Тихо. Сейчас боль уйдёт.

Но я не слушала. Желала этого мужчину. Всего без остатка.

Поднявшись, снова опустилась на его бёдра, задавая свой ритм любви.

— Моя малышка, — выдохнул он, подхватывая меня под ягодицы.

Ночную тишину разрушали наши крики удовольствия.

Цепляясь за мощные плечи своего мужчины, ощущала лишь дикий восторг. Опустившись на него в очередной раз, опустила голову, шепча его имя.

Мир разбился на тысячи осколков.

Низ живота опалила волна удушающего пламени. Всё! Кажется, я потеряла способность даже дышать.

Расслабленно проведя по мужской груди ладонью, я вслушивалась в хриплое дыхание своего гиганта.

Громкий стон, полный удовлетворения, и я оказалась плотно прижата к телу мужа, наполненная им без остатка.

— Калеб, — шепнула, целуя его в плечо.

— Я люблю тебя, моя девочка, — выдохнул он мне в волосы. — Люблю до одури, слышишь.

Улыбнувшись, обняла его за шею.

— И я люблю тебя, мой медведь.

Глаза медленно слипались. На плечи опустилось одеяло.

— Калеб...

— Спи, Дали, — тяжёлая ладонь прошлась по моей спине. — Я буду охранять тебя от всех.

Сладко зевнув, окунулась в лёгкую дремоту.

Над куполом снова прогремел гром.

Глава 49

Тишина, лишь громкий стук сердца мужа под моей щекой.

Распахнув глаза, улыбнулась. Он всё так же сидел на стуле со мной на руках и, не мигая, всматривался в даль.

Расправив плечи, я села ровнее и обхватила руками его шею.

— Проснулась, малышка, — усмехнувшись, он провёл подушечками пальцев по моей щеке. — Будем одеваться или так голенькую отнесу в постель?

— Мистер Петер же должен прийти, — спохватилась я.

Перед моим лицом тут же появилась смятая сорочка.

— Спасибо, — сконфуженно шепнула.

— Я мог бы просто завернуть тебя в одеяло, — Калеб приподнял меня, поправляя плед. — Всё равно через какой-то час я снова сниму это с тебя, детка.

— Угрожаешь или обещаешь? — облизнув нижнюю губу, я кокетливо надела сорочку и поправила тонкую бретельку на плече. А уже после потянулась к нему за поцелуем.

— М-м-м, — простонал он мне в губы, — не доводи до ломки, малыш. Я же сейчас Петера пойду будить...

— Не стоит, — укусив его за губу, проказливо отстранилась. — Ты мои трусики нигде не видел?

— Это которые с рыжими кошачьими лапками?

— Ну да...

— Нет, не видел, — засмеялся он.

— Калеб, отдай моё нижнее бельё.

— Зачем, малыш? — сжав бедро, он притиснул меня ближе, усаживая на себя верхом.

— Что ты делаешь? — смутилась я.

— Угадай, — его ладонь поползла выше.

— Калеб... — мгновенно вспыхнув, я заёрзала на его коленях. Под моими ягодицами что-то стремительно увеличивалось подёргиваясь. — Не сейчас же. Ну а если сосед...

— Услышит и поймёт, что сюда лучше не соваться, — сжав волосы, он скользнул губами по моей шее. — Моя девочка...

— Нет, постой...

— Молчи, Дали, — рыкнул он, слегка покусывая кожу на плече.

Его вторая рука скользнула вверх по внутренней стороне бедра и принялась творить такое, что, зажмурившись, я поймала себя на том, что, задыхаясь, ловлю воздух губами.

Жар, смущение и желание большего.

Качнув бёдрами, я потёрлась о его штаны.

— Не дразни, — простонала, упираясь лбом в его плечо.

Мои ладони скользили по его спине, оставляя небольшие царапины от ногтей.

— Попроси меня, Дали, — его пальцы под подолом сорочки замерли.

— Возьми меня, — шепнула я, невольно прогибаясь в спине.

И снова эта удушающая игра.

Стянув брюки, он резко вошёл не предупреждая. Вскрикнув, я приподнялась и отдалась во власть его рук.

Наши стоны ещё долго разносились по внутреннему дворику.

И только с появлением первых лучей на горизонте мне отдали мои трусики.

***

Наливая чай себе и мужу, я вслушивалась в звуки дома. Лапушка и Жиря вылезли из кадок. Шуршание корешков тихим эхом доносилось из коридора.

Поставив две чашки на дощечку, вернулась на веранду.

— Может мистера Петера разбудить? — как бы невзначай спросила, глядя, как Калеб широко зевает.

— Нет, не стоит. Если устала — иди ложись. Я уже скоро приду.

— Ну нет, — я подала ему чай, и сама присела рядом на табурет, спихнув бластеры к нам в ноги.

Оружие красиво поблескивало, отражая рассветные лучики солнца.

— Калеб, ты обещал научить меня стрелять.

— Да, помню, — он кивнул, не поворачивая головы. — Всё время не находилось.

— Может, сейчас?! — я снова покосилась на оружие.

Муж обернулся и вопросительно приподнял бровь.

— Ну а что?! — я отставила чашку. — Всё равно ведь ещё спать не идём. Ну хоть разок. Покажи на что нажимать...

Подняв чёрный длинный бластер, вскинула его на плечо.

— Ещё раз так сделаешь и рискуешь остаться с поджаренной спиной, — неожиданно резко рыкнул Калеб.

— Почему? — не поняла я.

— Потому что нечего хватать оружие без разрешения. Это раз, — его голос зазвучал мягче. — Потому что в метре от тебя стена. Это два. Бластер выстрелит и отдачей поджарит тебя, детка. Это три.

— Ясненько, — я аккуратно положила оружие на табурет.

— Бластер не игрушка для девочек, малыш. Но не лишнем будет научить тебя стрелять. Бери его, только аккуратно за рукоять, и пошли во двор.

Обрадованная я снова сграбастала бластер и понеслась по ступенькам вниз.

— Стоять, Дали, — скомандовал Калеб. — Куртку надень, снайпер ты мой. За купол пойдём, а то разнесём тут всё.

— Ага, — я вернулась и спешно натянула на плечи тяжёлую форму подрывника.

Тепло. Закутавшись, улыбнулась и как была босиком, устремилась к воротам.

— Неугомонная, — тяжело вздохнул муж, но возвращать за ботинками не стал.

Распахнув купол, вдохнула свежий воздух. На траве поблескивали капельки воды, а местами к реке и вовсе спускались тонкие ручейки.

— Ну, моя воительница, куда палить будешь? — Калеб обнял меня со спины и прижал к себе.

— А куда можно? — я покрутила головой.

— Только не в купол, — в голосе мужа звучал смех, — и не в то, что может отразить заряд.

— Как стена?! — смекнула я.

Вот именно...

— Тогда в кусты! И если там кто-то сидит, то я не виновата, — злорадно усмехнувшись, я вскинула руку с бластером.

— Уверена, что стоит палить туда?

Я кивнула.

— Ну хорошо. Держи крепче ствол, — усмехнулся муж, — и лучше зажми рукоять обеими ладонями. Палец на выемку. Она горит оранжевым.

Я быстро нашла курок.

— Целюсь и жму? — в нетерпении уточнила.

— Нет, сначала сними с предохранителя, — муж ударил ладонью по дулу, нажимая пальцами на синие пульсирующие кнопочки.

— Я когда его на плечо вскинула, их активировала?! — до меня мгновенно дошло, почему муж зарычал на меня на веранде. Испугался. Ведь зажми я по незнанию курок, и правда бы пальнула в дом.

— Так точно, Дали. Как я уже говорил — бластер не игрушка. Он убивает и калечит. Но всё же лучше уметь с ним обращаться. Так что целься и жми на выемку.

Со счастливой улыбкой я подпалила свой первый куст...

И тут же вжала голову в плечи, глядя на белый дымок.

— Повторяю вопрос, Даллия, ты уверена, что стоит стрелять именно туда? — кто-то точно веселился, но не я.

— Нет, это была плохая идея, — пробормотала я, глядя, как тухнут сырые после дождя ветви. — Так и до пожара недолго.

— Мудрая мысль, детка. Лучше будем палить в сторону реки. Вперёд, малыш, набивай руку.

— Ага, — я чуть развернулась и принялась расстреливать несуществующего врага со стороны воды.

Чистый восторг. Такое могущество.

Калеб отпустил меня и отошёл на шаг не мешая.

— Ну как? — я повернула голову, оценивая эффект, который на него произвела моя стрельба. — Г ожусь я в солдаты?

— А прицельно можешь? Посреди воды торчит валун — попади в него.

Я быстро нашла взглядом свою мишень. Вскинула бластер и нажала на курок.

И... Мимо...

— Пробуй ещё, — муж улыбнулся несмотря на промах.

Кивнув, я прикусила от волнения губу и принялась атаковать несчастный камень.

Один импульс... второй... третий... пятый... и я попала в цель.

— Ещё, — скомандовал муж.

Теперь я попадала каждый второй выстрел.

Бедный булыжник уже дымился...

— А неплохо стреляет, — прокричал мистер Петер, выходя к нам. — Можно ставить в дозор.

Я рассмеялась, но быстро умолкла.

Со стороны дороги нарастал гул моторов вездеходов.

К нам пожаловали нежданные гости.

— В дом! — громко скомандовал подполковник, но мы уже и так неслись к куполу.

***

Стоило нам забежать на веранду, как появилась, видимо, банда Ежухов в полном составе. Даже немного стыдно стало — человек приехал меня убивать, а я и имени его не заполнила.

Примерно такая каша творилась в моей голове.

Из кухни выглянула миссис Ненси.

— Спрячься, милая, — мягко скомандовал её супруг.

Она без лишних слов снова скрылась в доме.

— Дали...

— Станет жарко и меня отсюда снесёт к девочкам.

Услышав громкий шум, к нам подоспели и мои зелёные подруженьки.

Я внимательно всматривалась в фигуры мужчин, пересчитывая их. На двадцатом как-то сбилась.

Ты глянь, а неплохо вооружены.

— Вижу, — рявкнул Калеб. — Люси, встреть наших незваных гостей.

Не успел он договорить, как послышались взрывы. Земля комьями разлетелась по округе. Несколько вездеходов опрокинулось.

— Значит, это твой ответ, поварёнок?!

— Ещё нет, мил человек, — пробасил Калеб, — это я поздоровался. Люси, сектор три — взрывай!

За спинами банды волной прошлась земля, повалив их наземь.

— Не уберёшься отсюда, градоначальник, все поляжете. Участки у нас немаленькие, похороним с почестями.

— Нас больше, зэк.

Стоило ему это произнести, как и со стороны реки послышались звуки моторов.

— А это уже плохо, — задумчиво протянул подполковник.

— Отобьёмся, — уверенно кивнул Калеб.

Поняв, что ситуация приобретает поганый характер, я ухватилась за бластер.

— Даже не думай, — процедил муж, заметя мой порыв.

— Я в беде буду за твоей спиной, — упрямо пробормотала я.

— Дали, нет, — его взгляд стал тяжёлым, даже чуточку грозным.

— Калеб...

— Даллия Мортен, что в слове «нет» тебе неясно?! Быстро на кухню и сидишь там как мышь!

Поджав губы, я вползла в помещение и замерла в проходе. Оружие так и не отдала. У них там целая коробка этого добра, а мне спокойнее с бластером в руках.

— Что вы вообще сюда припёрлись? — зло проорал Калеб. — Спокойно жить надоело?

— Что ты сделал с моим сыном? — раздался в ответ вопль Ежуха.

— А что с твоим придурком не так? — рассмеялся в издевательской манере муж.

— Он был здесь, — рыхломордый терял терпение, — а теперь и трёх слов связать не может.

— Здесь! Интересно. Что-то не припомню, чтобы я кого в гости приглашал. Когда это я успел? — Калеб цинично усмехнулся.

— Что ты сотворил с моим мальчиком? — гневно проорал градоначальник, игнорируя вопрос.

— Может быть, и отвечу, если ты, мужик, поведаешь мне, что здесь делал твой крысёныш?

А в ответ — тишина.

Со стороны реки подъехало ещё с десяток вездеходов. Бандитов оказалось больше, чем думалось. Даётся мне, не зря некоторые семьи по ту сторону Торшопа не трогали.

— Я давал тебе время, Мортен, написать отказную. Я говорил, что дам тебе улететь...

— Ты дурак, мужик, как и твой сынок, — перебил Ежуха Калеб. — Я ведь тебе доступным языком сказал: не лезь — убью. Ну что ты не понял, а? У тебя уже приплодыш твой овощем вернулся, а ты всё не догнал.

— Зэк, вы мне ответите?

— Это вряд ли, — громко прокричал муж. — Сунетесь ближе, и рванёт. Сдохнуть, не сдохнете, но на ногах не уйдёте.

— А ты меня не пугай! — взревел рыхломордый. — Не вы первые!

— Да-да, это я уже понял. Забирал из твоего магазина детские игрушки. Ну, прежде чем его не стало, магазина того. И скажи спасибо, что я позволил выйти оттуда твоей жене. Второй раз я таким добрым не буду.

— Значит, сдохнешь, — рявкнул градоначальник. — Выкурите их оттуда.

— Вот и всё, — пробормотал мистер Петер, — а так хотелось на пенсии спокойно пожить.

— Поживёшь ещё, — процедил Калеб. — Люси, взрывай!

— Что взрывать? — уточнила она.

— Всё, милая, и всех...

Оглушающий рокот пронёсся по нашему участку.

Мужчины громко орали, разбегаясь в разные стороны. Земля долетала до купола, врезаясь в панели.

И вдруг всё стихло на пару мгновений.

Люди градоначальника ползали по грязи, хватаясь за голову. Но далеко не все: большая часть нападающих притаилась как крысы.

— Ежух, — поставленным голосом прокричал мистер Петер, — у тебя есть шанс уйти. Если хочешь выжить — убирайся.

— Я ещё старика не боялся!

— С тобой говорит генерал-майор войск специального назначения Марса. На тебя и твою семью уже выписан заочный арест. Сейчас ты просто усложняешь свою ситуацию.

— Даже генерал! — захохотал рыхломордый. — Я пробил тебя, Руфков. Ваша ложь вам не поможет.

— Ну и дурак, — прошептала я.

— Не дурак, — миссис Ненси, сидящая чуть поодаль у печи, поморщилась. — Ему власть вскружила голову. К его здравому смыслу уже не призвать. Он никогда не признает, что проиграл и впереди расплата. Ведь тогда придётся вновь почувствовать себя слизняком.

— Глупо, — выдохнула я, — после взрывов можно было уже призадуматься, но...

Огненная вспышка не дала мне закончить мысль. Яркое пламя облизнуло наш купол и принялось его пожирать.

— Вот как они нас подожгли. Без шума и пыли. Примитивный огнемёт, — прорычал мистер Петер.

Я же, глядя на столб пламени, забыла, как дышать.

— Дали, набирай деда и расскажи, что у нас, — Калеб бросил на меня короткий взгляд. — Не бойся, всё будет хорошо.

Я молчала, неспособная сдвинуться с места.

— Детка, отомри! — рявкнул он.

Опомнившись, я со всех ног рванула в комнату, чуть не упав, запнувшись о корешки девочек. Они испуганно жались к печи, не зная, куда себя деть.

Проскочив в спальню, схватила планшет и поспешила обратно.

Мортен старший на вызов не отвечал.

Установив автодозвон, выглянула на улицу.

Купол разрушался на глазах. Люси спешно открывала пластины, к которым ещё имела доступ, чтобы мы не задохнулись. Но с каждой минутой дышать становилось сложнее.

— Ложись, — рявкнул мистер Петер и я машинально пригнулась.

Огненный сгусток залетел на кухню и врезался в стену, оставляя чёрное обугленное пятно.

"Стреляют" — дошло до меня.

Глава 50

— Дали? — голос мистера Янука показался мне полной неожиданностью. — Что у вас творится?

Моргнув, я уставилась на планшет. Сигнал прошёл. На меня пристально смотрел Мортен старший.

— Даллия, что? Говори.

— Стреляют, — выдохнула я, — купол сожгли.

— Дали, там дед? — в проём выглянул Калеб.

— Да, — прокричала я в ответ.

— Дай сюда планшет, — муж подозвал меня рукой, — только не вставай в полный рост.

— Что я дура, что ли? — пробурчав недовольно, проползла вперёд и передала гаджет мужу.

— Всё, дед, прости, но без жертв никак, — услышала я. — Перебьют нас.

Не выдержав, подобралась ближе так, чтобы видеть говоривших.

— Что происходит? — на заднем фоне у мистера Янука показался статный рослый мужчина в форме.

Калеб, не глядя на них, палил по кому-то мне незаметному.

Я вообще ни черта не видела через этот дым.

— Дали, внучка, повтори, что случилось?

— Они пришли на рассвете, их много, — затараторила я. — Двадцать как минимум мужчин на нашем участке и почти столько же на том берегу. Огнемётом сожгли купол. Ничего не видно.

— Сколько вас? — теперь мне вопросы задавал именно этот второй мужчина.

— Калеб, я, мистер и миссис Руфкоф, — я бросила короткий взгляд на соседа. — Как нам быть?

— Петер Руфкоф рядом? — уточнил незнакомец в форме.

^{— Да}.

— Дай ему планшет, — это звучало почти как приказ.

— Сейчас, — я просто увалилась на пол и подползла к мистеру Петеру.

Он сосредоточенно палил в сторону реки.

— Генерал-майор Руфкоф? — раздалось с планшета.

— Так точно, — сосед кивнул и нажал на курок.

— Даю добро на полную ликвидацию нападающих. Я зарегистрировал факт нападения на вас.

— Благодарю, — такого оскала на лице мистера Петера я ещё не видела. — Всё, сынок, пали.

Вот после этих самых слов начался настоящий ад.

Я даже приподняться не могла, оставаясь за верандным перекрытием с соседом. Калеб, криво ухмыляясь, отстреливал непрошенных гостей с другой стороны.

Мистер Янук не отключался и наблюдал за происходящим с экрана планшета.

— Калеб, сбоку! — проорал мистер Петер.

Стремительно обернувшись, я поняла, что муж оседает на пол.

Всего в шаге от веранды стоял Ежух собственной персоной.

Не осознавая, что творю, подняла бластер, который прибрала к рукам, и, особо не прицеливаясь, нажала на полыхающую оранжевым светом кнопку.

Покачнувшись, мужчина упал.

Его одежда зашлась пламенем.

Отодвинув ногой планшет, я ползком на животе добралась до мужа.

Жив.

Но плечо, рука...

— Калеб...

— Нормально, — пробормотал он.

Сжав челюсти, я взвела бластер.

«Это не люди, а валуны на реке»

Вот с этой мыслью я палила по всем силуэтам, что проступали из молочного едкого тумана. Найдя в себе силы, муж подтянулся и поднял своё оружие, но уже левой рукой.

— Чёрт... — он не мог усидеть заваливаясь.

Наблюдавшая за нами Лапушка крадучись проползла к мужу и, оплетя его корешками, придержала так, как когда-то она помогла мне, сгорающей в лихорадке, добраться до дома.

Огромный огненный пульсар разбился об стену со стороны мистера Петера. Обернувшись туда, с удивлением обнаружила стреляющую миссис Ненси и Жирю за её спиной. Мой цветочек, зажавшись в уголок, кажется, страховал стреляющих.

Наша храбрая трусишка.

Дым рассеивался. Выстрелы становились всё реже.

И вдруг всё стихло.

Замерло.

Но ненадолго.

Мой слух улавливал стоны.

— Калеб! — рык мистера Янука звучал набатом.

Миссис Ненси, положив планшет на пол, толкнула его мне, и тут же между нами пронёсся пульсар, залетев на кухню.

Притаились, значит. Ждут!

— Калеб?!

Подняв гаджет, увидела испуганное лицо пожилого человека.

— Ранен, дед, но жить буду, — пробормотал муж. — Даже стыдно за себя...

— Час, внук. До нашего прилёта на Кеплер не более одного часа. Продержитесь.

— Ты что летишь сюда?! — голос мужа мгновенно стал умирающим.

— Хотел сделать тебе сюрприз, сынок...

— Чёрт возьми, а? Утро так шикарно начиналось, — почему-то этот обречённый вздох мужа вызвал у меня истерический смех.

— Спокойнее, внучка. Мы всё понимаем.

— Они притаились, — негромко шепнула я, — но ещё здесь. Есть мёртвые.

— Много? — голос мистера Янука звучал тихо.

— Я попадала в них. Не знаю, убила или нет, — мой смех оборвался. — Я не знаю.

— Ты защищалась, Даллия.

— Я понимаю, мистер Мортен. Но от этого не легче.

«До входа в атмосферу пятьдесят минут» — произнёс кто-то невидимый неживым голосом.

— Я буду рада вам. Очень. Но поспешите. Калеб ранен, идёт кровь...

— Царапина, — запротестовал супруг.

Мы молчали, напряжённо всматриваясь в сизую пелену, которая словно одеяло накрыла наш участок. Изредка до нас доносились стоны раненых. Одиночные выкрики нападающих.

Они явно что-то задумали, но знать бы что?

Растерев слезящиеся от дыма глаза, подняла взгляд на небо.

Уже скоро. Ещё немного продержаться...

Нащупав ладонь Калеба, сжала её. Мокрая. Ему становилось хуже.

Рана пусть и неглубокая, но кровь...

Лапушка крепко удерживала его корнями.

— Всё хорошо, Дали, — мой медведь поймал мой взгляд и улыбнулся. — Не бойся, малыш. Ещё немного и всё закончится.

— Я знаю, родной, — пригладив большим пальцем его запястье, снова уставилась верх.

— Они собирают остатки сил, — процедил муж, — либо отступят, либо попрут на нас. Но отобьёмся...

Звук вездеходов прервал наш разговор. Те, кто выжил там в дыму, нет... не уезжали. Они пытались зайти с противоположной стороны дома.

— Вот гадство, а, — простонал муж. — Люси, взрывай северные квадраты.

И снова оглушающий рокот.

Не придумав ничего умнее, я просто закрыла дверь, ведущую на кухню. Хотя вряд ли это хоть чем-то поможет.

Что-то затрещало.

Над крышей повалил густой чёрный дым.

— Они поджигают дом! — воскликнула миссис Ненси.

— Там каур! Мы так и не вытащили его, — Калеб ударил кулаком здоровой руки по полу и поморщился.

Стиснув зубы, не мешкая, я рванула к погрузчику.

— Даллия, вернись! — взревел за спиной мой медведь.

Но я предпочла не услышать.

Моя логика была проста. Калеб ранен... Он теряет кровь, и не поднимется. Мистер Петер и Ненси уйдут к воде. Они, но не муж. Он слишком тяжёл для нас. Не вытащим.

Да и вообще, раненый — лёгкая мишень.

Так что вспыхнет дом, и мой муж здоровяк окажется в большой беде.

Петляя как заяц, я воспользовалась тем, что нападающие с другой стороны. Заскочив в кабину робота, активировала и его, и тот, что принадлежал соседям, заставив с точностью подчиняться мне. Пустив его вперёд, как щит, двинулась в обход дома.

На нас выскочил рослый мужик с обезумевшими глазами.

Замахнувшись, робот, повинуясь моему приказу, повалил его с ног и наступил сверху.

«Не жилец» — смекнула я, услышав предсмертный хрип.

Но это меня ничуть не заботило.

Их допотопный огнемёт обнаружился тут же. Трое патлатых мужиков методично поливали пламенем стену. Она медленно заходилась, мокрая после дождя и частично обвалившегося купола.

Дела у бандитов шли не очень.

Без сожаления я послала погрузчик вперёд. Калечила всех, кто оказался в зоне видимости. Не сообразив, что к чему, мужчины разбегались.

И тут же валились навзничь.

Из окна комнаты девочек их отстреливал мистер Петер.

Поняв, что это шанс, я выдвинула вперёд ковш и обрушила горящие балки.

Волна жара опалила лицо. Закашлявшись, отошла и вернулась, втаптывая в сырую землю тлеющее дерево.

— Огнемёт, внучка, — подсказал сосед.

Сама себе кивнув, активировала пилу и просто перерезала металл.

Нарастающий гул поразил небеса.

Космолёты.

Военные!

Рокот нарастал. Едва заметные точки увеличивались в размерах, надвигаясь прямо на нас.

Забывшись на пару мгновений, я не заметила огненный шар. Он пролетел рядом с рукой погрузчика и врезался в щит кабины пилота. Почувствовав боль, только и смогла, что разомкнуть зажимы и кубарем скатиться на землю.

Упав навзничь на траву, зажмурилась.

Добьют или нет?

Секунда, другая...

Притаились или не видят меня за погрузчиками? Может, решили, что убили?!

Медленно, не выдавая себя, пошевелила руками и ногами. Вроде всё нормально. Всё на месте...

Приподнявшись, взглянула в сторону дома и тут же снова уткнулась носом в землю, ощущая прелый тяжёлый запах.

Погрузчик обстреливали.

Ползком будто вплавь только по траве я неспешно пробиралась к стенам.

Мистер Петер открыл ответный огонь. Его пульсары уходили прямо за спины роботов.

Смекнув, что к чему, я развернулась и поползла к нему, морщась от боли в ногах. Всё же обожгло немного.

Добравшись до нужного окна, почувствовала, как корни оплетают мои руки. Рывок, и пока сосед палил без остановки, невесть откуда взявшаяся Жиря затащила меня в дом. В комнате моих цветочков страшно воняло гарью.

— Живая?! — хмыкнул липовый подполковник.

— Ага, — промычала я, восстанавливая дыхание.

— Ну это пока. Твой муж сейчас сюда доползёт, растеряв последние капли крови, и на радостях так отшлёпает. Так надаёт под зад за самодеятельность...

— Я не ребёнок, мистер Петер, — ворчливо пробормотала, растирая слезящиеся глаза. — Вполне могу решать за себя. И да! Спасала я не дом, а его! Калеба...

— Вот от этой мысли ему больнее всего, — оскалился сосед и пальнул в сторону разрушенного огнемёта.

— Привык мой мишка быть героем, — усмехнулась я. — Ничего, поделится лаврами. Для любимой жены ведь не жалко!

— Не жалко, дочка. Ни лавров, ни поджопников...

Поморщившись, я всё же поползла в сторону веранды.

— Даллия! — прорычал Калеб, услышав шум.

— Здесь я, — выбравшись к нему, снова подняла чёрный длинный бластер.

— Ты глупая девчонка! Ты что творишь?! — шипел он, корчась от боли.

— Известно что, дорогой, — спасаю любимого мужчину!

Лапушка кивнула, старательно листочками пережимая его рану. Это останавливало кровотечение лучше любой грязной тряпки.

Рокот от двигателей кораблей нарастал.

— Вернулась! — суровый голос, доносившийся с экрана планшета, насторожил. — Это был самый глупый, но отважный поступок. Чем думала, внучка?!

— Ничем, мистер Янук, — поджав губы, я пристроилась рядышком с Лапушкой. — Думать буду потом. Может быть, даже поплачу. Немного. А пока мне не до этого. Загорелся бы дом, и Калеб оказался бы в большой беде. Это всё, что меня волновало.

— А ты говорил внук у тебя горячий, — засмеялся второй мужчина в форме. — Здесь ещё поспорить можно, Янук.

— Два сапога пара, — кивнул дед. — Не зря же нашли друг друга. Как знал, к вам лететь нужно. Одни дров наломаете. Вот чувствовал же! В последний момент принял назначение, решившись на эту авантюру. И не зря. Ой, не зря!

— Дед, да скажи честно — приключений захотелось, — проворчал Калеб.

Выстрелы прекратились.

Впереди по нашему участку улепётывали несколько мужчин. Отдаляющиеся крики слышны были и со стороны реки.

Кто там живой остался — спешно уносил ноги.

С облегчением выдохнув и забыв обо всех приличиях, я просто повалилась набок, пристраивая голову на бедро мужа. Его здоровая рука тут же опустилась на мои волосы.

Жуткий грохот за нашими спинами уже не напугал. Поморщившись, догадалась в чём дело.

— Стена кухни не выдержала, — озвучил мои предположения появившийся на веранде мистер Петер.

Его супруга всё так же сидела с бластером с противоположной стороны от нас. Высунувшись из кухни и смешно пригнув листочки, к ней заспешила Жиря.

— Да и чёрт с ним, с домом. Новый отстроим, — пробормотал Калеб.

— Угу, — пробурчала я в ответ. — Главное, что все живы.

— Сумасшедшая моя! — его пальцы зарылись в мои волосы.

— Влюблённая в тебя, — поправила я мужа.

— А если бы с тобой что случилось?

— А если бы с тобой? — вернула я ему вопрос.

Тяжёлая рука замерла на моей голове.

Огромный корабль устремился наперерез бегущим.

— Будут перехватывать, — усмехнулся мистер Петер. — Отбегались подонки.

И точно! Судно замерло над самой поверхностью, открылись люки и появились мужчины в форме.

Закрыв глаза, я наконец расслабилась.

— А предводитель их где? — напомнил о себе мистер Янук.

— Я его убила, — прошептала, сражаясь с усталостью, — а, может, и ранила.

— Дали, — Калеб убрал с моего лица разметавшиеся локоны.

— Никто не смеет поднимать руку на родных мне людей, — пробормотала, странно почти счастливо улыбаясь. — Он тебя ранил, я его. Всё честно...

Сильный поток воздуха подхватил с земли обгоревшие остатки щита и потащил вперёд. За домом приземлялся ещё один космический гигант.

— Всё прибыли, — с этими словами дед Калеба отключился.

Всматриваясь вдаль, я наблюдала, как солдаты вылавливают местных бандитов.

— Что с ними будет? — мне стала интересна их дальнейшая судьба.

— Всё зависит от того, что с предыдущими поселенцами, — прохрипел муж. — Но свободу они долго не увидят.

— Тебе больно? — я попыталась привстать, но он не позволил.

— Нет, малыш, но руку придётся поберечь.

— Злишься?! — всё же не удержалась я.

— Горжусь, — признался он. — Ты у меня маленький герой. Спасибо, детка.

— Зато теперь тебя буду лечить я, ну и девочки, конечно, — притихшая Лапушка затрясла ловушками. — Перевязки, мази... Надеюсь, найдутся и горькие таблетки...

Какая ты жестокая женщина, — его голос становился тише.

— Калеб! — я всё же приподнялась.

Он улыбался. Вся правая сторона груди перепачкана кровью...

— Это выглядит хуже, чем есть, малыш. Не пугайся.

Из-за дома появились солдаты, а впереди сам Мортен старший.

— Дед, ты мне скажи, каким образом ты добрался сюда так быстро, — выдавил из себя муж.

На веранду заскочили медики. Калеба спешно перетащили на портативную медицинскую капсулу. Датчики. Уколы.

Поджав губы, я пыталась не расплакаться от переживания и бессилия.

— Военные корабли летают в два раза быстрее гражданских, внучок. Забыл?!

Мой медведь скривился, ощутив ещё один укол в бедро.

— Думаю, пока лучше в нашем доме разместиться, — наблюдая за военными фельдшерами, произнёс мистер Петер. — Этот нуждается в частичном ремонте.

— Я вижу, — дед оперся рукой в верандную балку и качнул. Что-то хрустнуло. — Да, лучше вести его к вам. Генерал-майор Руфкоф?

Сосед хитро прищурился.

— Теперь подполковник...

— Ну, пусть будет так, — мужчины пожали друг другу руки.

Стоя в сторонке, я переминалась с ноги на ногу.

— Тебе нужно одеться, милая, — миссис Ненси протянула мне одежду. Я непонимающе уставилась на неё. — Ты всё ещё в ночной сорочке под курткой, Дали. А здесь мужчин полный двор. Калебу это не понравится. А мальчик он горячий. Это моё платье. В вашу комнату я идти не рискнула, там трещина на полстены.

Калеб, услышав её, бросил взгляд исподлобья на мои открытые ноги, выглядывающие из-под его куртки, а затем на солдат, толкущихся у лестницы на веранду.

— Детка, — прохрипел он, — не заставляй меня ревновать...

Закатив глаза, взяла платье и скрылась в полуразрушенной кухне. Натянула его поверх грязной сорочки и, накинув куртку, вернулась.

Через пять минут мы уже ехали на соседний участок в сопровождении людей Мортена старшего.

С нашей земли убирали раненых и убитых.

— Генерал Мортен, — послышалось из планшета на поясе деда, — обнаружен Дурхов Ежух.

— Мёртв?

— Жив...

— Не сдох, значит, — хмыкнул пожилой мужчина. — Ну, об этом он у меня ещё пожалеет.

Оскалившись в злорадной улыбке, я взглянула на родственника.

За всё твари ответят.

Мне стало неожиданно легче.

Глава 51

Дом соседей находился в некотором запустении.

Пока отсутствовали хозяева, пустые комнаты снова облюбовали здоровущие насекомые. Только внутри мы спохватились, что вся мебель вывезена.

Покрутившись на месте, облачённые в чёрную форму с эмблемой Земли воины взглянули на генерала Мортена.

— Освободить первый дом максимально быстро и всё необходимое доставить сюда, — чётко произнёс он.

Кивнув, мужчины дружно развернулись на выход.

— Вы не против гостей? — уточнил дед у мистера Руфкофа.

— Нет, конечно, — улыбнулся мистер Петер. — Организовывайте всё, как считаете правильным. Не мне же вашим людям приказы раздавать.

Дед кивнул и вышел на улицу.

Растерянно пройдясь по спальне, я пыталась взглянуть из-за плеча корабельных фельдшеров на Калеба.

Но не выходило. Роста не хватало. Это усиливало тревогу.

Медкапсулу разместили на полу. Потерявшему сознание мужу хирургическими скобами скрепляли поражённые ткани на плече и попутно заклеивали биокожей ожоги.

Рядом со мной шныряли Лапушка и Жиря, суетясь и путаясь у мужчин под ногами.

— Даллия, не переживай так, — появившийся за моей спиной мистер Янук отвёл в сторону. — Всё с ним хорошо. Отлежится и будет как новенький. Это далеко не первое ранение. Но обычно мы вынимаем из него осколки после взрыва, а вот чтобы бластером цапнуло — такого ещё не было. Он девять боевых точек прошёл, взрывал и базы контрабандистов, и мелкие поселения. Под прямым огнём столько раз находился, и ни одного заряда не поймал. А тут в собственном доме... Расслабился сынок мой и забыл об осторожности...

— Осторожность и Калеб?! — я усмехнулась. — Да он взрывчатку в кармане таскает и не хочет слушать меня.

— И меня не слушает уже очень давно. Сколько раз ему говорил — допрыгаешься и взлетишь на воздух.

— Мы даже поссорились, — поддакнула я, — в шкафу с вещами пять ящиков этих его игрушек хранилось.

— На улицу всё, — генерал Мортен сурово нахмурился. — Бабушка никогда не позволяла ему даже в комнату протаскивать сие богатство.

— Запрети ему, ага, — пробурчала я.

Взглянув друг на друга, мы рассмеялись.

— Ну Калеб, ну внучок, — дед покачал головой.

— Вы к нам надолго, правда?

— Вообще-то, навсегда. Но это пока закрытая информация.

— Здорово как, — я искренне обрадовалась таким новостям. - Значит, дом будем строить большой...

— Да я, внучка, думал занять соседний участок.

Я непонимающе на него уставилась.

— Вы семья самостоятельная, Даллия. Внук вряд ли будет так уж счастлив моему постоянному присутствию в его доме.

— А вы спрашивали его? — я приподняла бровь.

Просто моё мнение было прямо противоположным.

— Нет, но...

— А спросите, — мягко перебила я, — уверена, о каком-то там участке он и слушать не захочет. Но сейчас главное, чтобы всё с ним было хорошо. Я так испугалась!

— Ты безумно храбрая девочка, — похвалил меня генерал.

— Вы близких теряли?

— Да... — он медленно кивнул.

— Помните ту боль и пустоту? Нет ничего страшнее этого чувства. Калеб — моя маленькая вселенная. Он и девочки. Не станет кого из них, и мир посыплется на мелкие осколки. Не хочу опять пережить это...

Я снова выглянула из-за спин фельдшеров. Мужу на запястье крепили датчик, мигающий красными огоньками.

— Я прекрасно тебя понимаю, девочка. У нас большая семья. Но мои сыновья уже сами дедушки, а Калеба я растил ещё с пелёнок. Его мама, моя дочь, всё по кораблям моталась фельдшером. О карьере мечтала. Отец — пилот первого класса. Вся жизнь со штурвалом в руках. Мне порой кажется, что внук и лиц их не помнит. Моя вечная головная боль.

— Дети не вырастают?! — улыбнулась я.

— Дети как раз таки растут, а внуки нет. Ближе Калеба у меня никого нет.

— Он вас тоже очень любит и уважает.

— Он мне это уже продемонстрировал... И не раз.

Слабый стон заставил нас замолчать. Медики опустили подголовник капсулы и накрыли мужа термоодеялом. На его плече красовался белоснежный мягкий фиксатор.

— Что мне скажете, док? — генерал подозвал одного из фельдшеров. Высокого светловолосого мужчину средних лет.

— Коротко или в деталях? — уточнил он.

— Давай коротко. Что мне твои детали? В этом я не силён.

— Основные рекомендации простые, — фельдшер взглянул на меня. — Руку беречь. Из постели два дня не выпускать. В ячейке капсулы я оставил нужные препараты.

— Мы потом её вернём на корабль, — пообещал Мортен старший.

Фельдшер кивнул и отправился на выход.

Как только возле Калеба стало пусто, туда пробрались мои зелёные девочки. Лапушка осторожно пригладила листочком его руку.

— Ты смотри, какие преданные, — прошептал дед.

Склонив широкие листья, Жиря обвила запястье Калеба тонким корешком.

В коридоре послышался шум.

Вернулись солдаты. Навстречу к ним направился мистер Петер.

— Мне нужно заняться бывшей администрацией, Даллия, — пробормотал мистер Янук.

— Я тут с назначением.

— Мы там немного в городе пошалили, — пробурчала я. — Взорвали магазин и здание этой самой администрации. Кеплер отдан военному ведомству Земли?

— Не совсем, — генерал покачал головой, — совместное владение с Марсом. Но думаю, моему будущему заму сейчас не до карьерного роста. Ему бы выспаться...

— Мистер Петер?! — тут же догадалась я.

— Да, — дед кивнул. — Я сейчас оставлю вас. Естественно, не одних. Вам помогут переселиться. А как Калебу станет лучше, мы будем решать оставшиеся проблемы.

— Вы прямо сейчас в Торшоп?

— Да, наводить порядки и допрашивать задержанных. А что взорвали — не беда. Я уже привык за внуком что-то отстраивать заново. Иногда мне кажется, что он родился со взрывчаткой в руках.

Поджав губы, я лишь кивнула и шагнула к мужу. Он был без сознания. Сев рядом с Жирей, потянулась и взяла своего любимого мужчину за руку.

— Плакать буду потом, — прошептала словно в никуда. — А сейчас это лишнее.

Мистер Янук тихо покинул дом.

Солдаты затаскивали контейнера с вещами. Миссис Ненси, растрёпанная, еле держалась на ногах. Она что-то бормотала про теплицу и растения в ней.

Но всё это меня не тревожило.

Весь мой мир сосредоточился около одной медицинской капсулы, в которой беспокойно спал мой огромный суровый медведь со смешинками в уголках глаз.

— Даллия, мы приготовили тебе комнату...

Словно очнувшись из забытья, я взглянула на мистера Петера.

— Тебе нужно отдохнуть, дочка.

Я лишь покачала головой.

— Не спорь. Кому будет лучше оттого, что ты тут сидишь.

— Мне просто легче здесь, рядом с ним, — тихо ответила я.

— Я же сказала, не уйдёт, — миссис Ненси держала в руках чашку с дымящимся чаем.

— Значит, несём матрас, — кивнул мистер Петер. — Там у нас надувной среди вещей. Но чтобы сейчас поела. Поняла?

Я согласно кивнула.

Через несколько минут уже сидела, поглощая картофельные лепёшки, и наблюдала, как для меня стелют постель рядом с капсулой.

— Доставили мы вам хлопот, но спасибо, — искренне поблагодарила я, глядя на спящего Калеба.

Миссис Ненси непонимающе взглянула на меня.

— Ты о чём, милая? — прошептала она. — Ты же среди ночи больная к нам мчалась. Хоть отплатить тебе заботой.

Прикусив губу, стянула куртку и взглянула на грязные ноги. Местами кожа покраснела и сморщилась.

— Я принесу ведро с водой, — шепнула соседка и вышла.

Вскоре мы наконец улеглись.

Я на матрасе, а девочки с другой стороны медкапсулы затащили корешки в небольшие горшочки.

Этот страшный день подошёл к концу.

И мы оказались в победителях.

Сквозь вязкую глубокую дремоту я слышала негромкие мужские голоса. Мне чудилась кухня и муж, стряпающий котлеты. А рядом со мной, неожиданно, его дед. Но стоило мне ухватиться за эту картинку, как всё исчезло. Теперь я бродила у теплицы, а мужчины зачем-то выкорчёвывали из земли Лапушку, поедающую... вот те на... те самые котлеты!

— ... твоя девочка мне так и сказала, дом большой строить будем...

— ... ты тоже придумал, дед, зачем тебе участок?

— ... строительство — дело не одного дня...

— ... восстановим пока что есть... Не чуди, вместе жить будем...

Эта фраза врезалась в моё сознание, отгоняя вязкую дремоту.

Нехотя распахнув глаза, встретилась взглядом с мужем.

Нахмурившись, я пыталась понять, что не так.

Он лежал рядом со мной на кровати. И комната вроде не та, в которой мы засыпали вчера.

— Калеб, ты почему не в капсуле? — я внимательно вглядывалась в лицо мужа.

— С добрым утром, малыш, — он хитро улыбнулся. — Потому что она мне больше не нужна.

— А я как здесь оказалась?

Покрутив головой, сообразила, что медкапсулы даже в комнате нет.

Когда унести успели? И главное, зачем? Калебу же два дня в ней лежать.

— Что ты такая переполошенная, Дали? Тебя дед сюда перенёс по моей просьбе.

— Не помню этого, — призналась я.

— Потому что тебе вкололи снотворного, детка.

— Зачем?

Поморщившись, приподнялась на локтях. Перед глазами резко потемнело. Застонав, я снова опустилась на подушку.

— Затем, что кто-то не сказал, что у него ожоги на ногах, — в голосе мужа мне почудились суровые нотки.

— Просто покраснело, — пожала плечами. — Я сама это заметила, когда уже спать ложилась.

Калеб нахмурился.

— А ночью, Даллия, у тебя поднялась температура. И нам очень повезло, что на кухне ночевал корабельный фельдшер, которого дед попросил проконтролировать моё состояние. Он зашёл сюда проверить одного больного, а обнаружил другого.

— И сколько я так сплю?

— Третий день пошёл.

— Ничего себе...

— Я уже извёлся весь, детка. Твой организм должен отдохнуть. День мы продержали тебя в капсуле, а потом оздоровительный сон. Плюс короткий восстанавливающий курс после "лихорадки переселенцев". Её у тебя подтвердили. Ну и в общем...

— ... в общем, ты выпрыгнул из капсулы и запихал в неё меня. Так? — я прищурилась, глядя на своего медведя.

— Да, — он расплылся в улыбке. — Как быстро ты меня раскусила.

Калеб Мортен, ты неисправим!

Я закрыла глаза и мысленно досчитала до пяти. Снова распахнула. Чёрные мушки исчезли.

— Дали, тебе плохо? — столько тревоги слышалось в его голосе.

— Нет. Но пить очень хочу. Там у тебя стакана с водой нет?

— Есть, малыш, но достать придётся самой. Эти звери не хотят снимать фиксаторы с руки!

— Они мои герои! — поддела я мужа. — Всё правильно — лежи и лечись.

— Злюка. А я думал, ты меня поддержишь...

— Держать — это пожалуйста, — ухмыльнувшись, я повернулась на живот и перевесилась через мужа.

Бокал с водой оказался рядом с кроватью на табуретке. Дотянувшись до него, с удовольствием сделала пару глотков. Никогда ещё вода не казалась мне такой вкусной и освежающей. Но из-за неудобной позы в голове снова заштормило.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

— Так вот, держать — это пожалуйста, — повторила я, — а самовольничать не позволю. Когда фельдшер лично мне скажет, что ты здоров, я разрешу снять с тебя все эти клейкие штуки.

— Мой маленький деспот, — здоровая рука супруга опустилась на мои ягодицы и слегка хлопнула по ним сжимая.

— Эй, — возмутилась я. — Ты что творишь?!

— Проверяю своё на целостность, — весело заявил он и сжал ещё сильнее.

— Дай лечь обратно, — фыркая на своего шибко прыткого мужа, я поползла к подушке. На кухне что-то громко звякнуло.

Послышались голоса.

— ... хватит воровать филе из морозилки. Пятый кусок с утра! — рык Мортена старшего я узнала мгновенно. — Я откуда знаю, сколько вам есть можно! А вдруг что не так, отвечать за ваше здоровье мне!

И снова хлопок закрывающейся двери холодильной камеры.

Лёгкое шебуршение корешков по полу.

В комнату заглянула Лапушка.

— Иди сюда, зелёная, — муж еле сдерживал смех. — Проснулась наша Даллия.

Затряся от радости ловушками, моя цветастая подруженька рванула ко мне. Стоило мне приобнять свой куст, забравшийся в ноги Калебу, как появилась Жиря.

— Так, а ну, с корнями с койки, — скомандовал наш вояка, но кто бы его слушал.

На простыню вскарабкалась и моя жиряночка.

— Совсем распустились, — проворчал мой медведь. — Три дня свободы, и всё! Неуправляемые!

— Не наговаривай на них...

— Дали, да они опять жрут не в себя. Пользуются тем, что не следит никто. Ты присмотрись, у них полные ловушки и листья. Я чувствую запах свежей рыбы.

— Не поняла! — я строго взглянула на девочек.

Они слаженно спустились с кровати и, растопырив корни, шустро смылись в коридор.

— Вот проходимки! — я давилась возмущением. — Всё! Забыли, как им плохо было. Память обнулилась — жди нового приступа обжорства! Неисправимые!

Муж тихо засмеялся. В глубине дома звякнула сковорода. А мой живот предательски заурчал от голода.

— Так, мне пора вставать, — спохватился Калеб.

— И мне! — я подорвалась следом.

— А тебе лежать, — на моё плечо опустилась тяжёлая ладонь.

— Ну нет уж, — возмутилась я. — Встанешь ты и я следом.

И снова громкие звуки с кухни.

По комнате разнёсся резкий запах горелого.

Я взглянула на мужа.

— Проморгали макароны, — тяжело вздохнул он. — У нас тут небольшой отряд солдат во дворе. Лагерь вчера разбили. Я выделил им немного продуктов из наших запасов.

Но, кажется, там у кого-то руки из зада. Сейчас Петер всех строить начнёт, у него с утра подгорает. Ну или как вариант, дед из нашего дома вернётся и начнётся внеплановая муштра.

— А зачем здесь солдаты? — не поняла я.

— Вылавливают всех участников банды. Кое-кто успел слинять. Вот и защищают дом. Солдаты для подстраховки.

— А Дурхов? — я наконец вспомнила, как правильно произносится имя градоначальника.

— Жив, красавец, жена его тоже.

— Камиль?

— Полудурок теперь. Людей нашли на их участке. Вроде как пропавшие семьи.

— Всех?! — эта новость оказалась для меня сюрпризом.

— Нет, к сожалению. Но женщин и мужчин действительно много. Часть как рабы намывали золото. Кто-то батрачил на участках в теплицах. Были и те, кто подался в банду. Вот откуда такое количество нападающих.

— Твари!

— Не совсем так, Дали. Ежухи держали в заложниках их детей и жён. Это мощный рычаг давления. Можно понять. А вообще, у этих скотов была отработанная схема. Кого-то продавливали сразу и заставляли работать на них. Кто-то, как мы, сопротивлялся, и тогда в ход шли одеяла, поджоги, несчастные случаи на реке...

— А те семьи, что на другой стороне Торшопа?

— Всех проверяют на участие в банде, но думаю там у многих рыльце в пушку. Дед даёт нам ещё день на "отлежаться", а завтра придётся катить в город и опознавать тех, кто на нас напал.

— Да я никого и не помню... — я задумчиво почесала лоб.

— Тебе так кажется, детка. Но никто ничего не требует. Не вспомнишь никого и не нужно.

Поджав губы, я повернулась набок и пристроила голову на здоровое плечо мужа.

— Я говорила тебе сегодня, что очень люблю?

— Нет, малыш, — из его груди вырвался печальный вздох, — уже два дня как ни слова об этом!

Глава 52

— Да ладно, док, ну нормально же всё. Что вы из царапины трагедию раздуваете, — грозный рык Калеба я услышала даже с улицы.

Вскочив на крыльцо, понеслась в нашу спальню.

Ну, так и есть.

— Калеб! — моему возмущению не было предела. — Ты что творишь?

— Снимаю фиксатор, детка.

— А ну, надень обратно, — рявкнула я так громко, что вздрогнул, и доктор Френс, и дед мужа. Обернувшись, они с удивлением уставились на меня. — Даже не вздумай стянуть перевязки раньше времени.

— Дали, да лишнее это...

— Да! — я приподняла бровь совсем как делает он. — А когда я болела и говорила

— мазь лишнее, что ты мне там пел? Так вот, родной, пока болеешь ты — всю ответственность за тебя я беру на себя. И так как главная тут временно я, то даже не вздумай ослушаться врача, — последнюю фразу я буквально прорычала.

— Да я ничего не могу делать с ним, — Калеб демонстративно попытался пошевелить повреждённым плечом.

— Как это, — я упёрла руки в бока, — ты можешь лежать в постели, мне на радость. Чем тебе не занятие?

— Мы едем в город, — он развёл руками. — Как я вездеход поведу?

— На заднем сидении за моей спиной ты его поведёшь, любимый.

— Так не пойдёт...

— Не нравится пассажирское, в грузовое запихну вместо лапушки, — у меня от злости пар из ушей разве что не шёл.

Три дня!!!

Вот ровно на столько его хватило. И всё. Здоров!

— Даллия...

— Это не обсуждается, Калеб, — я ткнула в него указательным пальцем. — Я чуть со страху не умерла на том крыльце, когда тебя подстрелили. Я погрузчиком человека убила. Понимаешь ты?! И неизвестно, скольких положила. И всё ради того, чтобы спасти тебя. И это твоя благодарность?! Ты считаешь, что я недостойна здорового мужа? Что я неспособна ненадолго взвалить на себя твои обязанности. Так да! Калеб Мортен, отвечай?

Он нахмурился... Прищурился... И одним резким движением вернул фиксирующую липучку на место.

— В грузовом не поеду, — пробурчал он. — И не стану цеплять рубашку.

— Да и не надо, куртки будет достаточно. Ветрено там. Чего насиловать себя этими длинными рукавами, — легко согласилась я.

— Ладно, — и всё же он недовольно сопел, — пошёл, заведу и прогрею вездеход.

— Буду благодарна, — снова кивнула я.

Фыркнув на всех нас разом, он двинулся к выходу.

— Да, Янук, а он весь в тебя. Помню, я с фиксаторами по всей станции за тобой бегал через два дня после ранения. Жаль, что на тот момент я был не знаком с милейшей Даллией. Чувствую, она на всех Мортенов управу найдёт.

— Вот я тут тоже подумал, — широко улыбнулся дед, — если что, лучше буду соблюдать все твои рекомендации. А то прилетит же.

— Не смешно, — прошипела я. — Сколько ему этот фиксатор носить?

— Лучше подольше. Но если ещё хотя бы три дня проносит и не забьёт на уколы, то всё будет в порядке.

— Ясно. Неделю так неделю. Подстраховаться будет нелишним, — вспомнила я слова кое-кого упрямого.

Усмехнувшись, наблюдая, как поджимают губы мужчины, взяла с кровати новую куртку, что была куплена во взлетевшем на воздух магазине, и направилась на выход.

Вездеход забористо тарахтел и извергал чёрный дым.

— Калеб, что с ним? — подойдя ближе, я заглянула в открытый моторный отсек.

— Решил, на радость нам, внезапно сдохнуть, — недовольно пробухтел муж. — Кажется, в него во время перестрелки пришёл нехилый заряд. Микросхемы перегорели не сразу. Но уже понятно — не жилец!

— Скверно, — я тяжело вздохнула. — Может, под это дело оттяпаем у нового градоначальника парочку вездеходов. Помнишь, сколько их на нашем участке осталось.

— Да подчиню я его, — Калеб с психом воткнул в землю неведомый мне острый инструмент, которым он скрыл бочину вездеходу.

— Знаю, родной, ты всё восстановишь. Но ты не понял мою идею. Этот, конечно, поставим на ремонт и желательно, чтобы сейчас он, вообще, не ехал и не катился. А нам новенькие. Что лишнее в хозяйстве, что ли?

— Чужое брать... — он недовольно растёр фиксатор.

Кто-то явно всё ещё злился.

— А мне чужое не нужно, милый. Пусть за моё ответят. И за нервы, что потрепали. И вообще, вряд ли те вездеходы старым хозяевам достались честным путём. Но в общем, как прекратишь злиться на меня за то, что я тебя люблю и боюсь потерять, то подумай о моей идее.

Отвернувшись от мужа, я решила вернуться в дом.

Да только успела сделать всего пару шагов... Обняв меня здоровой рукой, Калеб прижал к своей груди.

— Я не злюсь, малыш. И права ты. Я немного тут остыл и сообразил, что если не долечусь, то тебе достанется и вовсе однорукий муженёк. Поэтому потерплю. Сколько там док сказал носить эти обмотки?

— Хотя бы три дня, — я выдержала паузу. — Значит, неделю!

— Э-э-э, детка?!

— Ну помнишь, как ты мне говорил — подстраховаться не лишнее...

— Я сам себе враг, — тяжело выдохнул он. — Ладно, три дня.

— Шесть! — встала я в позу.

— Четыре!

— Калеб, ты как-то не так торгуешься.

— Разве? — он прижал меня сильнее к своему огромному телу.

— Да. Ты должен поцеловать и сказать, что ради меня, такой тобою любимой, согласен и на неделю.

— Ага, — его тёплое дыхание коснулось моего уха, — а ты сжалишься и пойдёшь на уступки, подписавшись на четыре дня.

— Пять, любимый.

— Ну, может, всё же три? — его губы мягко скользнули по моей шее. — И уколы. Соглашайся, детка.

— Пять, Калеб, — я улыбнулась, ощущая лёгкие поцелуи на своей коже.

— Ладно, пять, но только из большой любви к тебе. Что ты там придумала насчёт вездеходов?

— Так нельзя же брать чужое, — съязвила я.

— Не вредничай, Дали. Мы действительно можем остаться без транспорта, — соглашаясь с ним наш вездеход зарычал громче, извергая клубы вонючего дыма. — Хм... Пока такая суматоха дед может подсуетиться в нашу пользу.

— Вы уже разговаривали с ним, — я вспомнила отрывки сна.

— Да и много пока ты спала, — Калеб выпустил меня из своих рук, но тут же, развернув, обнял за плечи.

И к чему пришли? — я подняла на него взгляд.

— Ты пытаешься узнать, сказал ли он мне, что прикатил насовсем и заправляет Торшопом?

— Ага... — я кивнула.

— Конечно, Дали, сказал и о том, что ты хочешь, чтобы он жил с нами.

— Мне кажется и ты этого хочешь.

— Я...

Наш вездеход зарычал дурниной и сдох в облаке уже белого дыма от отгоревшего топлива.

— Ты всё ещё думаешь, что чужое нам ни разу не нужно? — я прищурилась, глядя на груду металла.

— Хм... Я уже не столь привередлив, — почесав затылок, сообщил он. — Мы строим большой дом с общим залом. И всё же, умница моя, ты права. Нужно суетиться, иначе останемся ни с чем.

Торшоп встретил нас необычно суетливой обстановкой. У здания банка, которое временно отдали под администрацию, толпился народ.

Нет, не те люди со скальных участков.

«Освобождённые пленные с приисков Ежухов» — сразу сообразила я.

Хотя здесь и фантазию напрягать не нужно.

Худые, измождённые, затравленные.

В рвани.

— Надо было магазин на воздух не отправлять, — пробормотал муж, — хоть было бы во что их одеть.

— Отобрать вещи семьи, которая такое с ними сотворила, — процедила я.

— Да так и сделали, — обернулся на нас дед, сидящий на соседнем вездеходе. — На их земле обнаружены битком набитые склады. Всего с избытком. Только разберёмся до конца — кто есть кто

— Дед, ты уже вступил в должность?

— Нет, сегодня буду дела принимать. Ну и Петера подтяну. А пока там мой коллега с Марса это дело распутывает. Я ему не мешаю.

Я быстро сообразила, что речь идёт о том втором мужчине, который разговаривал с нами во время перестрелки.

Так и есть, именно он вышел на крыльцо встречать нас.

Суровый высокий худощавый брюнет сдержанно кивнул и, дождавшись, пока мы остановимся и слезем с вездеходов, пригласил войти.

— Генерал-майор Шаус, — представил его дед. — Вот, друг, привёз своих. Только долго не мурыжь, им отдыхать нужно.

— Всё сделаем быстро. Но процедура опознания нападающих должна быть произведена. Это обязательно, — генерал устало растёр шею. — Часом раньше приезжала супружеская пара Руфкоф, сейчас они на строительстве. Мы решили быстро, буквально за несколько дней, построить небольшую гостиницу и расселить туда людей с улицы. Так что, как вашему будущему заму, я в форме просьбы высказал своё пожелание видеть его на том объекте.

— Конечно, — мистер Янук кивнул.

А я пыталась перевести всё им сказанное на нормальный язык. Значит, по-быстрому строят вместительную халупу из строительных панелей, чтобы людей хоть куда-то определить. Не на улице же их и дальше держать, в самом деле.

Нас провели по длинному коридору.

— Вот, собственно, сюда. Взятых под стражу пока содержим здесь. Кого узнали — сообщаете.

Я неуверенно взглянула на Калеба, он просто кивнул.

Дверь распахнулась, и на меня уставилось с десяток пар глаз. Всё было в них: и злость, и страх, и обречённость.

— А сколько погибло? — задала я вопрос, на который не решалась эти три дня.

— Много, цифры вам лучше не знать, — сухо ответил мужчина.

Тяжело вздохнув, я невольно вспомнила того бандита, что попал под руку погрузчика.

— Дали...

— Всё нормально, Калеб, — усмехнувшись, ещё раз прошлась взглядом по бандитам. — Их смерть я легко переживу.

— Вы удивительно сильная женщина, миссис Мортен, — во взгляде генерала Шауса я видела уважение и некое восхищение. — Но пусть эти смерти не трогают вас. Вы совершили то, о чём мечтают все те несчастные, что подпирают стены этого дома. У нас на руках ещё и две сироты: брат и сестра. Их родителей заразили лихорадкой переселенцев и сожгли вместе с домом. Они поселились за два участка от вашего. Так что не думайте об этой падали как о людях. Ничего человеческого в них не осталось.

— Дети?! — всполошилась я. — А что с ними будет дальше?

— Не знаю, — генерал пожал плечами. — Я сделал запрос. Ответ пришёл буквально через несколько минут — «Родственники не обнаружены». Отправлять в Солнечную систему детей — не вариант. Так что, мистер Мортен, — обратился он к деду, — это уже ваша беда. Ты здесь власть — ищи им семьи. Ну или отстраивайте приют.

— Да куда же детей... — дед достал чистый носовой платок и утёр лоб.

— Знаю куда, — быстро пришла я ему на помощь. — Мы их, если позволите, сразу и заберём.

— Дали, конечно, я не против детворы, — Калеб улыбнулся, — но...

— Я не про нас, милый, — перебила я мужа. — Совсем не про нас.

— Давайте об этом в коридоре. Вы узнаете кого-нибудь из этих людей? — генерал Шаус деликатно прервал разговор и вернул нас к цели визита.

Взглянув на мужчин, что ожидали своей участи, уверенно ткнула на двоих.

— Они были за домом, пытались огнемётом палить по стенам и крыше.

— Ещё кого-нибудь?

Я покачала головой, а вот Калеб узнал ещё пятерых.

И дальше всё оказалось очень просто.

Хотя... В третьей по счёту комнате обнаружился и сам Дурхов Ежух с семейством.

— Говорил я тебе, мужик, не лезь, — оскалился Калеб, глядя на рыхломордого.

Его грудная клетка оказалась закована в панцирь. Взгляд как у собаки, палкой битой. Он ясно осознавал, что его ждёт. Перспективы ежика страшили.

Рядом с ним сидела зарёванная жена и Камиль. Взглянув на него, поморщилась. Он разве что пузыри из носа не пускал.

— Эти люди были среди нападающих? — негромко задал вопрос генерал Шаус.

— Да, — спокойно ответила, глядя почему-то на миссис Ежух. — Это я ранила этого мужчину.

— Понятно. А его сын?

— Напал на меня накануне на реке. Грозился насилием.

— И?

— Меня отбил муж и моя. — я умолкла, не желая распространяться о своих зелёных девочках.

— Кто ваша? — генерал всё же ухватился за мои слова.

— Да храбрость моя, — я улыбнулась. — От нас он ушёл на своих двоих, перебравшись на противоположный берег.

— Это вы... Вы... Ненавижу вас! Хорошо же жили, — взревела женщина.

— Ну и тварь же ты, — процедила я. — Хорошо тебе жилось, пока сын с мужем и невесть ещё кто из твоей гнилой семейки людей убивали?!

— Они сами виноваты! Нужно было соглашаться на предложенные условия, — заявила эта падаль.

— Жаль нельзя вернуть время вспять, — зашипела я змеёй, сжимая ладони в кулаки. Ещё никогда я не желала так остро придушить человека. — Я бы тебя с тем магазином подорвала.

— Видите! Видите! Она призналась, — заверещала тварь.

— В чём? — мистер Мортен старший и его друг, заправляющий пока здесь всем, деланно удивились.

— Ничего не слышали. Хотя нет, — генерал Шаус ухмыльнулся. — Вот конкретно вашу реплику я запомнил.

Нас вывели в коридор. Дверь комнаты захлопнулась, отрезая навсегда от этого мерзкого семейства.

Но ощущая жгучую злость, я всё ещё искала ей выход.

Как можно быть такой...? У меня слов не находилось.

— Дали, что ты? — Калеб мягко приобнял меня и прижал к своему боку.

— Жаль, что мы не уничтожили её. Не стёрли с этой земли. Ты слышал её? Хорошо ей жилось!

— Жилось хорошо, а сейчас заживётся плохо, — вмешался в наш разговор Шаус. — Там, куда я их отправлю, она на себе узнает, что такое «лихорадка переселенцев», тяжёлый труд и насколько вкусны сухари из синтетической кукурузной муки. А с сыном их сложнее дело обстоит. Я не профессионал, но готов поспорить — щенок подорвался на Вэле. В отчёте мы указали, что взрывчатка находилась в его кармане. Пусть будет так.

— В лечебницу? — предположил Калеб.

— Да, скорее всего. Но придётся связываться с Марсом, они оттуда прибыли. Восстанавливать его в базах и.

— Да к мамаше его, — рыкнул Мортен старший. — В колонию-поселение. Пусть там доживает «овощем».

Мистер Шаус задумчиво кивнул.

Мы вышли на улицу.

— А вон и дети.

На самой первой лесенке прижавшись друг к другу, что воробушки, сидели чумазые малыши. Годиков пять, а то и меньше. Слипшиеся волосёнки непонятного цвета. Шея в грязных разводах. На худых плечиках полинявшая тряпка.

— Как они выжили? — шепнула я.

— «Лихорадка переселенцев» часто щадит детей. А почему не добили...? Смею предположить, что после нахождения сбыта золота, взялись бы и за работорговлю. Их просто посчитали товаром.

Калеб, услышав такое, ругнулся так, что я поморщилась, хотя была с ним согласна.

— Мне о детях рассказали после ухода четы Руфкоф. И я, признаться, ещё даже не думал, куда их. Надеялся на родственников, которых не оказалось.

— Я знаю, кто будет им прекрасной мамой, — я наконец улыбнулась.

Не такой уж этот день и плохой.

Глава 53

Разместив малышей на вездеходах, мы поехали домой, а точнее — к чете Руфкоф.

Я искренне переживала и опасалась, что моя самодеятельность и самоуправство вылезет нам боком.

— Тётя, а у вас покушать есть? — шепнула девочка, за моей спиной.

Обернувшись, улыбнулась как можно добрее.

— Скоро приедем и наедитесь вдоволь, — заверила я её.

Не по возрасту оценивающий взгляд скользнул по моему лицу. Она словно не могла определиться: верить мне или нет.

Видимо, придя к какому-то решению, малышка кивнула и притихнув, снова втянула голову в плечики. Всю оставшуюся дорогу она сидела, сжавшись комочком на коленях у Калеба, и постоянно озиралась в поисках младшего братика.

Мальчишка был совсем плох.

Я даже не могла определить его возраст. Три, возможно, четыре годика. Худенький. Прозрачный. Под глазами синюшная чернота. Губки в глубоких трещинах и язвах. На щеках красная сыпь и расчёсы.

В чём там только душа держалась?!

Подъезжая к дому мистера Петера и миссис Ненси, я напряглась. Как-то волнительно стало.

— Калеб, я тут подумала... — повернув голову, поймала его суровый взгляд.

— Не заберут они — наши будут, — понял он меня с полуслова. — Пока мы ехали сюда, я что-то детишек резко захотел. Чтобы рубашечки там маленькие, носочки. Нужно с домом ускориться.

— Меня только спросить не забудь, — усмехнулась я, почувствовав облегчение.

— Конечно, милая. Без тебя я уж рожать никак не смогу. Природа не поспособствовала.

— Ну тебя, — засмеявшись, остановила вездеход и слезла с водительского сидения.

— В самом деле, Дали. Зуб даю — нужно твоё непосредственное участие, — Калеб с малышкой на руках выбрался вслед за мной. — Но ты не переживай. Я не только в теории, но и на практике знаю, что и как делать нужно, чтобы...

— Молчи, лучше, — шикнув на чрезмерно болтливого мужа, забрала мальчика из рук мистера Янука.

За моей спиной тихо хлопнула дверь веранды.

— Что-то долго вы, — запричитала миссис Ненси. — Я уже и суп сварила.

— Это хорошо. У нас два голодных малыша, — я выжидательно смотрела на женщину.

За её спиной появился мистер Петер.

— А откуда крошечки такие? — соседка схватилась за сердце. — А худенькие какие...

— Тут такое дело... — я замялась, не зная с чего начать.

— Это сироты, — пришёл мне на помощь мистер Янук. — Им нужна семья и дом. Даллия предложила вашу кандидатуру как усыновителей. Если согласны — завтра же оформим бумаги. Отказная от дальних родственников будет.

Услышав такие новости, миссис Ненси качнулась и, возможно бы не устояла, не поддержи её муж.

На неё смотреть было страшно. Побледнела, нижняя губа затряслась, а в глазах появились слёзы.

— Завтра всё оформим, Янук, — ровно произнёс мистер Петер. — Дети останутся у нас.

— Хух, — непроизвольно выдохнув, я взглянула на мальчика. — А знаешь, у меня в комнате есть красивая игрушка. Мне кажется, тебе она понравится. Тебя звать как?

— Тётя, — обратила на себя внимание девчушка, — Луи совсем не разговаривает. Но он хороший. Тёти говорили, это потому, что мамы больше нет. Мама с папой уснули и больше не проснулись.

У меня ком в горле встал. Растерявшись, я впервые в жизни не знала, что сказать. Всматриваясь в глаза ребёнка, ощущала такую боль. То ли её, то ли свою...

— Так бывает, милая, — наконец, выдавила я из себя, — но теперь у тебя новая семья. Поверь, тебе она понравится.

Она кивнула и украдкой глянула на миссис Ненси.

— Накормить, — пробормотала пришедшая в себя соседка. — Петер, нам нужны детские вещи. И маленькая лохань. Их надо вымыть. Вещи! Где мы возьмём их?

— Успокойся, — он сжал её плечи. — Для начала мы познакомимся и поедим. А уж потом будем думать, где что брать.

Оценив его выдержку и рассудительность, я поднялась на крыльцо.

Обняв мальчугана, миссис Ненси просияла.

— Сколько же лет я вас ждала, милые, — тихо пробормотала женщина. — Сколько слёз пролила...

Калеб поднялся вслед за мной, держа за руку малышку.

Войдя вперёд всех на кухню, я поспешила в комнату за медведем и космолётом.

Вот и пригодились игрушки.

Обыскав их в вещах, спешно вернулась.

— Мой Купи, — взвизгнула радостно девочка и понеслась мне навстречу.

— Купи?! — засмеялась я. — Это его имя?

— Да, тётя, это мой лучший друг!

— Ух ты! Я как его увидела, так и подумала, что он чей-то хороший приятель. А тебя-то как зовут?

— Лия, — улыбнувшись, она, наконец, представилась. На детских щёчках заиграли ямочки.

— Красивое имя, — я показала ей звездолёт. — А это чей?

— Луи, у него огоньки зажигаются.

Я протянула игрушку мальчику. Несмело взяв её из моих рук, он прижал космолёт к себе, словно его отберут.

Следующий час мы занимались детьми.

Накормили. Искупали в бочке по очереди. Обработали многочисленные болячки и язвочки на лице и теле.

С вещами всё оказалось очень плохо.

Лии подошла моя кофточка с узким горлом. На ней, правда, вещь смотрелась как платьице. А вот с Луи всё было куда печальнее. Завернув его в рубашку с коротким рукавом мистера Петера и подвязав пояском, усадили за стол. Малыш улыбался, активно работая ложкой.

— У меня есть тот швейный набор, Дали, что ты забрала из магазина, но я абсолютно не умею шить.

— Я тоже, — я лукаво взглянула на Луи, — видимо, кому-то придётся носить рубашки нового папки до прилёта корабля. А нам стоит подсуетиться и заказать вещи.

— Да как же, — миссис Ненси всплеснула руками. — Ну не дело это...

— Он накормлен и чист, — вмешался Калеб. — Это главное. Ничего страшного, если побегает и так.

Соседка только вздохнула, понимая, что иного варианта нет.

— Милая, можно тебя? — Калеб поднялся и позвал меня в комнату.

Не зная, о чём он, я скользнула следом.

Неужели опять что-то приключилось?!

В спальне нас ждал дед.

Пройдясь по комнате, я собрала раскиданные вещи.

— Решать тебе, Калеб, — негромко произнёс мистер Янук. — Свои доводы я предоставил. Муж запустил пятерню в растрепавшиеся волосы.

— Да согласен я с тобой, дед. Это место теперь безопасно. Ещё и детки появились, которым нужен свой угол, — он сделал паузу. — Но надёжен ли наш дом?! Кухня...

— Подлатали там всё по моему приказу, — мистер Янук махнул рукой. — Балки укрепили, а остальное своими силами. Заезжал я туда сегодня, печь цела, окна восстановили. Веранду сделали крепче. Стена на кухне как новая.

— Я не понимаю, чего вы спорите? — подняв футболку, закинула её в сумку. Выпрямившись, поняла, что и муж, и мистер Янук смотрят на меня вопросительно. — Что? Ну правда, о чём тут говорить. У нас есть свой дом. И если он пригоден для жилья, то меньше слов и больше дела. Быстрее собираем контейнера и освобождаем комнату для деток.

Дед кивнул, соглашаясь, а вот в глазах Калеба я видела сомнение.

В комнату, шурша корешками, вползла Лапушка, держа свои старые горшки.

— Ну вот, — я указала на неё пальцем, — берите пример с моей умненькой мухоловочки.

— Дали, ты переболела... — начал было муж.

— Калеб, я здорова, и главное, хочу быстрее домой.

— Даллия, хотя бы день, чтобы я протопил...

— Нет, я сама хочу затопить печь, запустить Туки, проверить теплицу. Сходить за водой. Я так устала от всего этого. Пожалуйста, любимый, поехали. Быстрее бы уже забыть всё как страшный сон.

Он уступил. Я это и без слов поняла.

— Значит, решено, — дед довольно потёр руки. — Сейчас приедут мои хлопцы и помогут всё перевести. Завтра доставят панели для купола и нам, и Петеру. Ещё я там бумагу на вездеходы выписал. Я ведь тоже переселенец. И от земли отказаться в пользу потерпевших не позволили, и снабдили всем необходимым по полной. Будет нам ещё один погрузчик, и прочее, что по договору положено.

Я широко улыбнулась.

— А панели в счёт возмещения убытка? В двойном размере? — мысленно оценивая выгоду уже прикидывала, сколько зимних теплиц можно будет поставить на втором участке.

— Конечно, внучка, — дед кивнул. — Купол будет в два раза больше прежнего.

— Да, старик, а я и забыл, каким ты бываешь хватким, — Калеб уважительно кивнул.

— Бываю, внук, просто подводит излишняя доверчивость к друзьям. Но уроки я усвоил.

— Петер Руфкоф — человек чести, — муж покосился в коридор. — Здесь можно не переживать.

Я прекрасно понимала, о чём они.

За окном послышался нарастающий шум моторов. К дому кто-то подъехал.

— Янук, там твои ребята, — в коридоре послышались шаги и в комнату заглянул сам мистер Петер. — Они говорят, съезжаете вы. Решили возвращаться в родные стены?

— Да мы перебираемся в свой дом, — поспешила я ответить. — Жуть как хочу уже распаковать все коробки и не переживать ни о чём.

Сосед нахмурился, но, подумав немного, кивнул.

— Дом подшаманили?

— Да, — дед вытащил из угла свою сумку с вещами. — Сегодня все работы завершили.

— А ребят куда? — мистер Петер призадумался. — Сколько нам оставляют солдатиков?

— Двадцать человек на постоянной основе. На каждого выделен участок земли со всеми привилегиями.

— Маловато.

— Это пока, Петер. Погоди, наше ведомство изучит все данные Кеплера и начнёт активное освоение планеты. Поселения вырастут как грибы. Сколько семей военных в очереди на свои дома, наплыв будет огромный.

— А участки вдоль реки. С ними как?

Я притихла, внимательно слушая разговор генералов.

— Те, что заселены на настоящий момент, не трогают, остальные пока пустуют. Думаю, будут изучать и оценивать, сколько здесь золота, — мистер Янук прищурился. — Даётся мне, жилу разрабатывать начнут.

— Да и пусть, — мистер Петер махнул рукой, — абы нам жить не мешали и экологию не портили. Я так понимаю у нас крохи от основной жилы.

— Ну крохи не крохи, а заживём богато, сосед.

— Тоже верно, Янук, — мистер Петер тепло улыбнулся, — мне теперь есть в кого вложиться.

Дед пристроил свою сумку рядом с теми, что молчком собирал муж.

Казалось, его вообще золото не волнует.

С кухни до нас долетел тихий смешок Лии.

— Как миссис Ненси? — поинтересовалась я.

— Счастлива, — Мистер Петер выглянул в коридор.

На кухне явно было весело, дети смеялись всё громче.

— Ты иди к своим, Петер, — мистер Янук защёлкнул замки на контейнерах. — Прикатывайте в гости завтра. Порыбачим, кое о чём потолкуем.

— И детей привозите обязательно, — поддакнула я

Дед Калеба оказался прав.

Уже через час я сидела на своей кухне и наблюдала, как муж затапливает печь. Наши зелёные красавицы, счастливые донельзя, скрылись в своей комнате с молотком и гвоздями. Теперь дом сотрясали методичные удары.

— А чего это тарабанит? — с улицы зашёл мистер Янук с двумя вёдрами с водой.

— Девочки восстанавливают свою комнату, — вперёд меня ответил Калеб. — Там и полки попадали, и кадка одна пострадала. Пусть ремонтируют.

— Растения? — уточнил дед. — Ремонтируют? Кадки и полки...

— Так точно, — усмехнувшись, муж полез искать заварку.

Озадаченный донельзя мистер Янук скрылся в коридоре. Скрипнула дверь, и удары молотком смолкли на несколько мгновений.

Дед вернулся ещё более растерянным.

Взглянул на меня и приподнял бровь.

— Подарок! — он внезапно всплеснул руками. — Я же тебе, девочка, привес презент. Внучок, где та синяя пластиковая коробка? Я ещё сказал, как Дали проснётся — вручить...

— В кладовке, — Калеб указал рукой на узкую дверь. — Принести?

— Я сам, — дед скрылся в маленькой комнатке и появился оттуда действительно с ящиком.

— Я пока сюда собирался, всё думал, чем тебя, внучка, порадовать. Вспомнил всё, что Калеб рассказывал. В общем, вот. Не знаю, угадал или нет, но смотри.

Поставив на стол контейнер, он открыл крышку.

Заглянув внутрь, я обомлела.

В уголке, окружённые опрокинутыми горшками, прижавшись друг к другу, сидело несколько росточков хищных растений.

— Ого! Головной боли станет резко больше, — Калеб заглянул внутрь через моё плечо. — Ты смотри какой...

Протянув руку, он осторожно подсадил на палец крошечный гибрид мухоловки и кактуса Грузони. Колючие цветочки-ловушки трусливо качнулись.

— Это такая редкость, — выдохнула я. — Их выводили в декоративных целях, но они оказались неустойчивы к стрессу и проект завернули, распродав всего три партии.

— Красавец, — Калеб почесал малыша под тонким лепестком.

— А это кто у нас? — дед последовал примеру внука и с осторожностью поднял ещё один цветочек.

— Саррацения, — ответила не задумываясь. — У неё кувшинки-ловушки. В здоровом состоянии они должны быть ярко-алыми, но сейчас розовые. Она голодает...

Видимо, услышав наш разговор, на кухню вползли Жиря и Лапушка.

Опустив цветочки в контейнер, моя мухоловка осторожно подцепила корешком ещё одного зелёного бедолагу.

— Росянка, — предвидя вопрос, объявила я, кто перед нами. — Самый распространённый вид. Их заводят чаще других и выкидывают тоже. Они очень живучи. Ловко охотятся. В детстве я находила их в тюках и обычно просто отпускала на вольные хлеба. Они самостоятельные и любознательные.

— Ну и кто у нас остался? — Калеб мило улыбнулся.

А я подняла последний забитый переломанный росток.

Бледный, вялый, тощий...

— Библис. Вырастит красивым кустом. Его используют для сада. "Радужный цветок". Откуда они у вас, мистер Янук?

— Называй, дед. Это ещё не весь подарок. Вот тебе в довесок договор с мусороперерабатывающим заводом Земли. Теперь всё зелёное и живое, что они найдут у себя, автоматически становится нашим.

— Ого! — я схватила свободной рукой лист информационной бумаги. — Я только в планах держала мысль провернуть такой финт с родным заводом.

— Калеб мне рассказал о том, кто ты, чем увлечена и где работала. Я сложил два плюс два и раскусил твои планы. Очень умно, девочка. Я оценил. Ну что, начало приюту положено!

— Пухляшка, зелёная, — Калеб обернулся к цветочкам, — тащите пустые горшки и принимайте подопечных.

Моих красавиц тут же смело. При этом Лапушка успела пересадить своего малыша на корень.

— Да, — счастливо улыбнувшись, я пригладила листок библиса. — Теперь у меня точно будет приют.

— У нас, милая, — склонившись, муж поцеловал меня в висок. — Как назовём эту колючку? Как насчёт: "Острый шип, большое брюхо"

— Ну нет, — запротестовала я. — Что-нибудь мягкое. Ёжик, например.

— Ну, вполне себе Ёжик, — поддержал мой вариант дед. — Мне нравится.

Остаток вечера мы готовили ужин и придумывали смешные имена.

Наши взрослые девочки метались по кухне, собирая детвору в горшки. А ещё я подметила у обеих красавиц небольшие набухшие почки на корнях. Видимо, не зря кто-то отъедался. Жирянок и мухоловок скоро прибавится.

— Это научит их ответственности, — шепнул муж, наблюдая, как Жиря с Лапушкой утаскивают детсад в свою комнату. — Ты счастлива, Дали?

— Да, Калеб, я безумно счастлива. Теперь у меня есть всё, о чём я мечтала, и даже больше...

— Кое-чего не хватает, — его губы скользнули по моему виску.

— Чего? — я подняла на него взгляд.

— Я очень хочу ребёнка, милая. Нашего с тобой малыша.

— Калеб, я...

— Маленького, пухленького, тянущего к тебе ручки... Говорящего, мама я пи-пи... Прикусив нижнюю губу, я засмеялась и кивнула.

Да, малыш — это то, чего не хватает для полного счастья.

Эпилог

Три года спустя.

— Лапушка! — выглянув в окно, я не могла понять, куда все делись.

Вроде вот во дворе толпились и как в воду канули.

Причём все разом!

— Дед? Калеб?

И тишина.

Может, к соседям ушли?

Отнеся грязные простыни к стиральной машине, прошла через кухню во двор.

И действительно пусто.

— Калеб? Жиря? Лапушка? Да куда вы подевались?

Но на мой крик никто не явился.

— Люси, где все?

— Велено молчать, — заговорщически шепнул неживой голос.

— Что? Что значит молчать? Макса кормить пора! Люси, где Калеб?!

— Велено не говорить, — упрямился "умный дом"

— Да что за дела такие? — я начинала злиться. — Время ребёнка кормить, а они прядки со мной затеяли.

Ну что за ребячество! Бардак!

Год назад мы с Калебом стали родителями. Наш Макс родился глубокой зимой, когда купол заметало снегом по самые верхние панели. О том, что по первому зову к нам приедет фельдшер и речи не шло. Дороги неделями расчищали. Мужу пришлось пройти краткий курс акушерства и принять роды.

И не зря. Схватки я ощутила, когда купол сотрясал буран.

Но муж, как всегда, оказался на высоте.

Я даже и не поняла толком, как стала мамой. Немного боли, море нежных слов и признаний в любви... Ещё немного боли... Дальше, как в тумане, вроде даже нецензурно ругалась, что совсем на меня не похоже. На Калеба рычала, намекала, что сейчас как помру... Но ничего, пережила, перетерпела...

Первый крик сына успокоил.

Я расслабленно выдохнула и умиротворённо прикрыла глаза, правда, до первой фразы мужа.

Он, мило улыбаясь, блаженно хлопнул ресницами и спросил, когда доченьку делать будем.

Тут точно помню, костерила его последними словами, используя его же цветастые фразочки.

Потом, естественно, смягчилась и заявила, что не против дочери, но пусть рожает сам.

Теперь, конечно, после года бессонных ночей, прикормов, первых, вторых и последующих зубиков, я думала иначе.

Нечего и мужу рожать.

Но Калеб всё настойчивее расписывал мне прелести дочерей: косички, платьица, куколки.

Но это ладно. Где все-то?

Я обошла дом.

Он у нас был не маленький — в два этажа. После недолгого раздумья мы решили затеять строительство на границе с участком мистера Петера, а он со своей стороны воздвиг дом, ничуть не уступающий нашему. Теперь мы могли легко ходить друг к другу в гости.

— Калеб, да где вы?

Я покосилась на купол соседей.

Ушли и меня не позвали? Нет, это на них не похоже.

Выйдя на тропинку, подметила, что теплица с нашими новыми малышами закрыта на засов.

Странно! Зачем?

Все же дома.

Подойдя к прозрачной двери, убедилась, что наши росянки и мухоловки сидят по кадкам и переваривают свежие рыбьи потроха.

Хм...

Развернувшись, пошла к остальным теплицам.

Все по местам. Никто не бегает по двору, не пытается вырваться на вольные хлеба и до отвала наесться несчастными кузнецами и жуками.

— Ну, не золото же вы намывать пошли?!

Сегодня был выходной. Калеб часто пропадал на реке. У него неплохо получалось извлекать из грунта золотые камни.

Конечно, это было его хобби, но весьма прибыльное.

Мой взрывной муж сделался блюстителем порядка Торшопа. Шериф Мортен.

Его боялись и уважали.

Все знали, что шутки с ним плохи, да и юмор у Калеба был специфический. Мог так проучить в рамках закона, что мало не покажется.

В общем, на жизнь мы не жаловались.

Мой приют быстро стал популярным среди переселенцев.

Никому и в голову не приходило покупать растения у официальных теплиц на Марсе и Земле. Цены на сайтах продаж висели такие, что ого-го!

А мне мои зелёные крошки доставались за сущие гроши. Вот и продавала я их вдвое дешевле.

Заскочив в сарай, обнаружила все плошки и лопатки мужа на месте.

Значит, не на реке.

Выходит, в гости ушли, а меня бросили?! Да, нет!

Калеб бы никогда так не поступил.

— Даллия? — голос миссис Ненси принёс облегчение.

Выйдя на земляную дорожку, я спешно пошла в сторону соседки.

— Миссис Ненси, мои у вас? Неужели бросили меня со стиркой и на ваш пирог убежали?

— Нет, — улыбаясь, она покачала головой. — В город они уехали.

— Как? А Макс? Ему же есть пора.

— Покормила я всех. И моих, и твоих. Но не до этого сейчас. Поехали. Нас ждут...

— Куда?

— В город, Дали. Там уже все.

— Миссис Ненси, что случилось? Я не понимаю!

— Давай, девочка, ну что ты в самом деле. Не доверяешь?

— Да, доверяю... — я вконец растерялась.

Подхватив меня под локоть, миссис Ненси потащила к своему вездеходу. Не давая опомниться, запихала на пассажирское сидение и поехала в сторону Торшопа.

И всё молчком.

Город встретил нас радостно. За эти три года он сильно разросся.

Появились улицы, гостиницы, детский сад, школа, пекарня...

И даже большой зал торжеств.

Вот рядом с ним мы и остановились.

— Миссис Ненси, да скажите уже в чём же дело.

— Сейчас сама всё поймёшь.

Нам навстречу выбежал мистер Петер.

— Всё готово, — выдал он. — Осталось только переодеться.

— Да что творится?

— Свадьба, Даллия, — ответил мужчина и снова исчез в здании.

— А-а-а, — я покосилась на двери, за которыми играла музыка. — А почему Калеб без меня уехал? Кто так делает?

— У него были на то причины. Всё, вперёд переодеваться!

Миссис Ненси, схватив меня за руку, утащила на буксире в гостиницу напротив зала торжеств.

Мы быстро добрались до номера.

Распахнулась дверь и первое, что я увидела — свадебное платье.

Оно висело на стойке около узкой кровати. Белоснежное, с оборками, шитьё по лифу...

Рядом обнаружилась наша подросшая красавица Лия в столь же пышном розовом наряде. Довольная она широко улыбалась, вытаскивая из коробки белые туфли.

Я обернулась к соседке.

— Даллия, у нас час, чтобы сделать из тебя настоящую невесту.

— Но как... — слова вылетели из моей головы.

— Сегодня твоя свадьба, милая. Калеб ещё три года назад попросил нас устроить торжество. Да всё не до того было. То одни проблемы, то другие. Но всё же у нас получилось. Так что сухой душ, причёска, лёгкий макияж...

— Но зачем? — переведя взгляд на платье, я улыбнулась.

В комнату тихо вползли Лапушка и Жиря с цветными лентами и фатой.

— Тётя Дали, возьмите, — Лия протянула мне небольшой лист простой бумаги. — Это дядя Калеб просил передать.

Развернув, я прочитала всего пару строк:

"Каждая женщина мечтает в день свадьбы о красивом платье. Я не смог тебе этого дать тогда, да и сам был в тюремной робе. Это неправильно. Ты достойна большего. Сегодня наш вечер. Блистай, детка!

Я люблю тебя. Калеб"

Тихо засмеявшись, я глянула в окно.

Муж в дорогом костюме стоял на крыльце зала торжеств с нашим сынишкой на руках. Рядом крутился Луи, в рубашке с бабочкой.

Да, всё же Калеб прав. Нам очень не хватает доченьки.

«Ладно, пусть рожает» — мысленно хохотнула я.

Конец