Малыш для генерального

Глава 1

Две полоски!!!

На тесте для беременности!!!

Катастрофа!

Стою, точно мешком пришибленная. Машу тестом, чтобы высушить поскорее. Не понимаю, что происходит вокруг. Словно я в дурном кошмарном сне. Или простейшей компьютерной игре, причем играю за бота, а не за главного игрока.

Слышу смех своих коллег. Прячу тест в ладонь и бегу, опустив глаза на свое рабочее место.

— Марьяна Викторовна, вот ты где! — Даниил Валерьевич Астафьев, младший брат генерального, и мой босс по совместительству стоит скрестив руки около моего стола. — А ну быстро хватай эти документы и дуй к Сергею. Валерьевичу. Без подписи не возвращайся!

Все так же бездумно позволяю нагрузить себя точно караванного верблюда папками и бумагами. Лишь стискиваю полосатый тест в ладони сильнее.

— Все хорошо? — интересуется мой босс. — Ты какая-то бледная. Витаминов тебе не хватает. Знаешь, каких? — развязно подмигивает мне.

Даниил Валерьевич молод. Мой ровесник, или чуть старше. А уже вон — большой босс. И да, он не преминет поприставать ко мне, своей новой секретарше. Но это ничего. Каждый раз я даю отпор, и это срабатывает. Но сегодня я слишком обескуражена новостью. Вылетаю пулей в коридор и, спотыкаясь, несусь туда, куда он меня послал.

К НЕМУ. Прямиков в логово гендира Астафьева Сергея Валерьевича. Который, к моему положительному тесту имеет самое прямое отношение. Ведь он помог ему заполосатиться, так сказать…

— Эй, ты куда?! — презрительно щурит змеиные глаза Ганна, его секретарша.

— На подписи. — бросаю ей, и стучу в дверь, пока она не выдворила меня из генеральской приемной. Дабы я не нарушала покой ее любимого босса.

— Войдите. — слышится хриплый баритон генерального, от которого у меня мурашки по позвоночнику бегут.

Вхожу, как на ватных ногах. Ничего не чую под собой. Точно я пьяная.

Не поднимая взгляда от монитора, Сергей Валерьевич протягивает руку. За документами. И я даю ему… вот только не договора и отчеты, а…

— Что это?! — Сергей Валерьевич стряхивает полосатый тест со своей ладони, точно ужалившую его осу. На пол. Еще и брезгливо отталкивает от себя носком дорогого кожаного ботинка. — Это что такое?! — ревет большой босс.

Глава 2

Папки валятся у меня из рук. Документы веером рассыпаются по наборному паркету. Но я тянусь первым делом подобрать драгоценность… ведь это моя первая беременность! Первый вестник от моего будущего малыша! А этот мужлан выкинул его, как мусор! Пусть документы свои выкидывает! А не первую фотографию моей кровиночки. И его, между прочим!

— Вы зачем мне ЭТО дали?! — брезгливо бычится он на меня. — Вы что, беременны?!

— Как видите… — тихо отвечаю, пряча тест в карман офисной юбки.

— Вы хотите сказать, что это получилось после недавнего корпоратива?! — Сергей Валерьевич поднимается со своего роскошного вертящегося кресла.

Высокий. Очень высокий. Мощный. Рельефный. Опасный… Засматриваюсь на него. Невольно, сама того не желая, я выбрала лучшие в этом городе гены для своего малыша!

Хочу отпрянуть от него, но запах… чистый мускусный запах самца бьет наотмашь по моим рецепторам. Я не могу отойти от него при всем желании! Ни один мужчина из моего окружения так не пах… Никогда. Наверно поэтому, на том злосчастном корпоративе я позволила генеральному боссу, в не очень вменяемом состоянии, сблизиться со мной. Да уж… сблизились, называется! Постарались, так постарались! На славу! С первого выстрела, причем!

Но я свободная от прошлых отношений девушка! Не смогла устоять. Сергей — видный мужчина! Мечта многих девушек. Большой влиятельный босс. Топ-менеджер. Высокий. Красивый. Черноглазый. Аккуратная стрижка. Ухоженная щетина. Борода… Я, как и многие другие сотрудницы нашей компании пускала слюни на генерального. И вот, на том корпоративе, допускалась! Так допускалась, что теперь тошнит по утрам! И будет тошнить три ближайших месяца!

— Запишитесь в нашу корпоративную клинику, — сверля своим черным взглядом, тем временем идет на меня босс.

— З-зачем? — становлюсь я ниже ростом.

— Сделайте аборт! Немедленно!

— Но… — холодеют мои ноги от страха, — но…

— Никаких «но»! — отрезает Астафьев. — Ребенок от секретаршимне не нужен!

— Но мне нужен! — тихо возражаю в ответ, прикрыв свой еще плоский животик руками, закрыв его от опасной близости собственного отца!

— Беременные секретарши мне тоже не нужны! — глаза гендира наливаются красным. — Ищите себе новое место!

Вот гад, а? Работу мне терять сейчас вообще нельзя.

— А я и не ваша секретарша! — вздергиваю носик, изображая гордость. — Своей это говорите!

— Я здесь главный! — ревет взбешенный мужчина. — Одно мое слово, и вы вылетите отсюда на реактивной тяге!

— Беременных нельзя увольнять! — я разворачиваюсь на каблучках, и все еще сжимая животик выбегаю, стуча туфельками.

Закрываю за собой дверь и туда же прилетает тяжелый предмет. Дыроколом кинул, псих. Или степлером… Или вообще, яблочным огрызком пожертвовал. Хорошо, хоть дверь успела закрыться и я отделалась легким испугом. Впрочем, вздрогнула даже Ганна.

— Ты чем его так разозлила? — ревностно рычит на меня секретарша.

А я, нащупав драгоценный тест в кармане, даю деру из этой недружелюбной приемной. Вот попала, а?!

Глава 3

Отпрашиваюсь с работы пораньше. Благо, мой бледный пришибленный вид жалобит Даниила Валерьевича.

Прихожу домой еще за светло, что вообще является нонсенсом. По всей квартире летят охи-вздохи. Бывший муж привел очередную девку и теперь отрывается с ней. Хорошо, что хоть в своей комнате. За закрытой дверью. За месяц до развода, он развлекался прямо на нашем супружеском ложе.

Поэтому мы и развелись. Но, развестись, нам бездетным много ума не понадобилось, да и времени. А вот разъехаться из ипотечной квартиры оказалось намного труднее… Тут уж я затупила по полной программе. Во-первых большую часть первого взноса я заплатила из собственных денег, да и потом, ежемесячные платежи тоже в основном погашались мной. Потому что Федор, мой бывший муж работает таксистом. И деньги, в основном, уходят на его машину. Ремонт, бензин, техобслуживание и так далее, без конца и края. Мне же в компании Астафьева всегда платили хорошо. Вот я и зарабатывала, пока муж развлекался в нашей же кровати.

Когда я застукала его на месте преступления, Федор клялся и божился, что бес попутал, что в первый и последний раз он привел сюда женщину, что такого больше никогда не повторится, но… я проплакала всю ночь, а на утро поняла, что не смогу его простить. Как отрезало. Больше не могу смотреть на него как на мужчину.

Федор — мужчина неконфликтный, хотя ему ничего не стоит заставить меня понервничать. Квартиру мы пока поделить не можем. Он не согласен на мои условия, а я не намерена отдавать ему половину, потому что считаю, что моего тут процентов на семьдесят, не меньше! Вот и живем в нашей новой трешке как соседи. Разобрали каждый себе по спальне, а гостиная, кухня, прихожая и туалет — нейтральная территория.

Теперь, все еще не переодетая, я наблюдаю как девица, завернутая впростынь выбегает на эту самую нейтральную территорию в ванную комнату. Вот коза! Мне руки между прочим помыть надо. Раздражение по поводу того что Федя водит баб в нашу квартиру у меня вызывает только это. Я слишком брезглива, что бы использовать туалет и ванную после непонятных дев. Я говорила об этом с Федей. Порешили на том, что он установит свой собственный санузел в свою комнату. Но воз и ныне там. Как всегда. А на счет ревности и сердечной боли… нет у меня чувств к бывшему мужу. И как он проводит свое свободное время меня не волнует.

Мою руки на кухне. Драгоценный тест положила рядом.

— Ты уже тут? — в семейных трусах Федя совершенно не выглядит героем-любовником. Худой, низенький, щуплый… его даже близко не стояло рядом с отцом моего ребенка. — Марьяш… Марьяш, это что такое?! — Федя хватает тест, и всматриваясь в две заветные полоски бледнеет на глазах.

— Тест на беременность… — забираю у него картонную полоску.

Я устала. Я хочу писать. Я все еще ошеломлена новостью о своем интересном положении. И объясняться с бывшим мужем вообще не входит в мои планы.

— Марьяш, я не понял. Он что, ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ?! — округляет мутные глаза бывший.

— Все ты правильно понял.

— Марьяш… — голос Феди срывается на шепот. — Ты что БЕРЕМЕННА?!

Киваю. Хочу обойти его по касательной, но он хватает меня за локоть.

— От меня БЕРЕМЕННА?! — кажется, что сейчас бывшего кондрашка хватит.

— Не тупи, Федь, у нас с тобой уже давно ничего нет!

— Ты обалдела БЕРЕМЕНЕТЬ не от меня?! — наконец прорезается его голос.

Глава 4

— Федь, ну не глупо ли так реагировать, когда в моей ванной комнате моется твоя девица?!

— Марьян, я не понял, ты… забеременела на стороне?

— На какой стороне, Федь?! — выводит все-таки меня на эмоции, козел! — Мы давно разведены, у меня своя личная жизнь, у тебя — твоя вон в душе плещется. Кстати, за воду в этом месяце ты платишь. А то я смотрю счетчик накрутило! А твои бабы вон купаются, как будто сюда только за этим и приходят.

— Марьяна, ты от проблемы не увиливай! — пропускает Федор мои слова мимо ушей. — Какой-то урод сделал тебе ребенка? А он в курсе? Ты сказала ему?

— Федь, пусти. Это не твое дело.

— Я твой муж! — грозно сдвигает брови создание в семейниках.

— Объелся груш! — злобно отвечаю я. — Сначала выстави девку, потом я с тобой разговаривать буду!

Я иду к себе, переодеваюсь, в опустевшей ванной принимаю душ, смываю косметику.

Состояние у меня — точно пыльным мешком по башке оглоушили. Я ведь не планировала эту беременность. Я даже предположить не могла, что сближусь на этом злосчастном корпоративе с боссом настолько, что в скором времени буду лицезреть две полоске на тесте на беременности.

С Федором мы не то что бы не планировали детей… у нас до них дело никак не доходило. И возможностей никаких не было. После свадьбы мы жили в съемной однушке, много работали, и вот наконец, взяли трешку в ипотеку. 70 на 30, как я уже говорила выше. После этого я тоже тщательно предохранялась — надо было платить. Исправно вносить взносы. Там уже не до декрета, а потом меня повысили до секретаря брата Астафьева и соответственно увеличили зарплату. Я начала задумывать о детках, потому что время идет, мне уже двадцать восемь, женский организм не молодеет, возраст у меня конечно сейчас не критичный, но подбирается к таковому.

И не успела я даже этот вопрос с Федором обсудить, как застукала на нашем с ним супружеском ложе его с очередной любовницей. Дальнейшее известно: развод, девичья фамилия, и житье, словно с соседом в общежитии.

А потом грянул корпоратив. Мы с Сергеем Валерьевичем знатно накидались тогда. Я переживала боль развода, он… без понятия, чего там переживал он, но когда сам генеральный босс, топ-менеджер нашей компании подошел к нашему столику с простыми офисными работницами и позвал меня на танец, я удивилась и согласилась сразу.

Еще раз повторюсь, что Генеральный у нас — мечта любой сотрудницы от восемнадцатилетней кассирши Танечки, до восьмидесятилетней уборщицы бабы Зины. Ганна, его личная секретарша, первая претендентка если не на его руку и сердце, то на другие части директорского тела стопроцентно! Она бережет все подходы и выходы к Сергею пуще пин-кода от кредитной карты. И не смотря на это все, босс подошел именно ко мне.

Не знаю, было ли причиной мое скромное лиловое платье… Гладкие распущенные светлые волосы, или мой несчастный затравленный вид… ведь на тот корпоратив я не наряжалась от слова совсем. И вот поди ж ты! Знала бы, подготовилась значительно лучше! Уж средства защиты в клатч с собой бы точно закинула!

Пока мы танцевали, меня кажется, прокляла вся женская половина коллектива нашей корпорации, и вот проклятия вылились в то, что я сейчас стою посредине кухни, бездумно завариваю себе чай и ничерта не понимаю, что мне делать с этой незапланированной беременностью.

Сергею Валерьевичу этот ребенок не нужен. Он ясно дал мне это понять. А мне? Нужен ли этот малыш мне? Нет, не так. Ребенка я конечно оставлю. Не делать же аборт в двадцать восемь, будучи разведенной и еще неизвестно когдавстретящей своего мужчину для материнства?!Но вот вытяну ли я его? Одна, без помощи. Без поддержки могучего влиятельного отца моего будущего малыша?

Глава 5

У меня приличная работа. Хорошая должность. Если доработать до декрета и не растрачивать попусту деньги, то вполне смогу скопить на коляски-кроватки-ползунки.

С работы меня до декрета, да и во время него точно не уволят — законодательство не позволит так поступить с беременной девушкой. А после, сдам малыша в садик, либо найму нянечку и найду себе другую работу.

Ну, правда, это же огромная глупость в двадцать восемь лет идти на аборт, убирая гены лучшего мужчины в этом городе! Родить от такого хилого никчемного мужика как мой бывший муж — много ума не надо. А вот от высокого, статного, умного, здорового мужчины — это дорого стоит. Буду считать, что просто посетила донорский банк и выбрала семя лучшего из представленных кандидатов! Так что я сделаю все, чтобы выносить и родить своего малыша, тем более я уже сильно привязалась к нему и люблю до невозможности.

Обнимаю себя за животик. В кухню входит Федор.

— Ты рехнулась, Марьян?!

Игнорирую бывшего. Только от него мне нотаций сейчас не хватает!

— Ты серьезно собралась рожать спиногрыза?! Да еще непонятно от кого? Да я своего терпеть не намерен был, а это, получается, крикуна от чужого мужика под боком иметь?! Нет, Марьян, я на это не подписывался!

— Так и сваливай отсюда! Я тебе твои тридцать процентов верну! — не выдерживаю я. — Ты совсем Федь офигел! Ты когда в последний раз на платеж скидывался? Полгода назад? Год? Ипотеку не платишь, за свет, газ и воду, я тоже своей зарплаты тяну. Так что сиди и не вякай! И радуйся, что я до сих пор тебя с приставами не выперла отсюда!

— Марьяш! — тут же метет хвостом бывший, — Ну это, я же о тебе беспокоюсь! Ну родишь ты спиногрыза незнамо от кого… Растолстеешь, расплывешься, пятая точка твоя в дверь не будет пролезать. Голову не будешь мыть неделями, краситься там, одеваться, потому как никто тебе с ребенком помогать не будет! Кому ты потом нужна будешь, толстая, старая и некрасивая, так еще и с оруном крикливым на руках?!

— Федь, заткнись, а? — наливаю себе чайку и выхожу из кухни.

— Марьян, а кто он? Папаша предполагаемый?

— Не твоего ума дела! — огрызаюсь я.

— Может это, денег с него стребуем?

— Стребуем?! — поднимаю я одну бровь. — Ты-то с какого боку требовать будешь?!

— Ты — моя жена! — стучит по столу чудо в семейниках.

— Тут ничего твоего, включая меня и моего ребенка нет! Ясно тебе?

Глава 6

Утро встречает меня токсикозом! Первый раз в жизни меня тошнит с утра пораньше! Вот это да! Хочется и плакать и смеяться одновременно! Гормоны, конечно, бушуют в моем беременном организме. Значит, все идет хорошо, все идет по плану!

Но и проверится на УЗИ, да и у гинеколога тоже обязательно нужно. Вчера я была слишком обескуражена новостью о пополнении, но сегодня обязательно запишусь на прием. Однако, опаздываю, надо бы поторапливаться. На работу опаздывать нельзя.

Надеваю белую блузку и тёмно-синюю строгую офисную юбку. Туфельки на шпильках, собираю волосы в аккуратный пучок на голове. Вид у меня опрятный и ухоженный. Я — стройная, даже можно сказать, худощавая симпатичная девушка. Только мое интересное положение придает мне бледности — наверно, какая-то анемия беременных, или как это правильно называется?!

И не правда, что беременность всех женщин так портит! Некоторым она наоборот очень даже идет. Мне, например!

Иду на работу, благо мне не далеко, а в голове какие-то радостные шальные мысли витают. Состояние волшебства, предвкушения, радости. Точно гормоны шалят, но мне это состояние чертовски нравится.

В офис я не вхожу, но впархиваю, как птичка. Стучу каблучками по мраморному полу фойе. Вызываю лифт. Вхожу в кабину и… за мной следом спешит Сергей Валерьевич.

Настроение мигом портится. Он — смурной, огромный, бородатый мрачный мужик. Холодно и неприязненно разглядывает меня. А я даже не знаю, поздороваться с ним или, после вчерашнего, обойдется?

— Сегодня же вы идете на аборт! — рыча, заявляет он.

Ага, как же! Вприпрыжку и распевая песенки!

— Нет. — твердо отвечаю ему. — Ребенок только мой, и ни о каком аборте не может быть и речи.

— Не играйте со мной, Марьяна Викторовна. Это может плохо закончится!

Мое сердце сейчас выскочит из груди, а я позорно разревусь ему в радость, но я беру себя в руки. Выдерживаю и этотвзгляд и его ледяной тон.

— Вы мне угрожаете?

— Я предупреждаю вас! Ребенок от секретарши мне не нужен! И я сделаю все от меня зависящее, чтобы его не было!

Босс разъярен. Он выше меня настолько, что моя макушка едва ли достигает середины его широченной груди. В лифте он занимает почти все пространство. Он буквально пытается задавить меня своей массой.

— А мне не нужен малыш от Генерального! Понятно? Но я сделаю все, чтобы его родить! — говорю твердо, но внутри у меня все холодеет от страха. От неприятности всей этой ситуации.

Босс испепеляет меня взглядом. Ноздри его раздуваются от гнева. Он шумно втягивает воздух рядом со мной. Сегодня я использовала вкусные французские духи, и если бы я наверняка не знала, что делает он это со злости, то подумала бы что он так агрессивно нюхает меня. Ну не бред ли?

Глава 7

СЕРГЕЙ

Дожился! В тридцать семь лет, в твердом уме, в полном расцвете сил умудрился обрюхатить секретаршу. Даже не свою. На братскую территорию залез. Браво, что уж там! Потрясающе!!!

И надо же так по-глупому попасть было! Марьяну Малышеву я заприметил уже давно. Хрупкая стройная блондинка, аккуратная и ухоженная. К тому же, неглупая. И после нее всегда оставался запах. Запах счастья. Вот как про себя я окрестил этот восхитительный волнующий аромат из смеси ее парфюма и кожи. Вот и на корпоративе, после неприятностей с Викторией, учуял это ее запах и все. Поплыл, что называется. Затуманенный мозг и алкоголь в крови сделали свое дело.

А Малышева, как я правильно заметил выше — девушка неглупая. Тут же смекнула, что к чему. Хочет хорошенько поиметь с менябабла с этой своей беременностью. А мне оно ну вот вообще не нужно! Я на работе женат. Мне семьи в детстве хватило, по горло. Я — деловой мужчина, бизнесмен, генеральный директор собственной компании, и наследники от безродных секретарш мне точно не нужны.

Надо заставить ее пойти на чистку. Ребенок — слишком высокая плата за один вечер в чудесной компании источника восхитительного запаха! Я не согласен на данную цену.

В лифте, рядом с ней я стараюсь быть убедительным. Я зол, и в то же время еле сдерживаю себя, чтобы не нагнуться к ней, (о да, она очень маленькая для меня), и не зарыться носом в ее волосы, что окутаны дымкой этого волшебного аромата.

Но в последнее мгновение мне удается сдержать себя в руках.

В этой маленькой хрупкой женщине есть внутренний стержень. Она, простая секретарша, которую я могу вышвырнуть с лестницы и мне ничего за это не будет, дает мне отпор! Мне, гендиру целой корпорации! Я восхищаюсь ею, но не более, чем когда восхищаешься поступками собственного врага.

Что она мне сказала? Не нужен ей малыш от генерального? Отлично! У нас с ней одна цель! И я уж постараюсь, чтобы мы достигли ее.

Влетаю в собственный кабинет. Ганна, моя секретарша подскакивает от неожиданности. Я швыряю портфель с документами на стол. Часть из них веером летит на пол. Бросаю ключи от джипа. Те карябают полированную поверхность. Вот черт! Да и фиг с ним. Давно хотел заменить его. У меня с ним неприятные ассоциации. С ним и с Викторией, будь она не ладна!

О да, Марьяна далеко не первая секретарша, умудрившаяся заиметь от меня ребенка! До нее была еще одна стерва. Поэтому сейчас, Ганна, влетевшая ко мне в кабинет и изо всех сил старающаяся подобрать все документы с пола, не одергивая при этом и так короткую юбку, совершенно никак не волнует ни меня, ни мое естество.

— Сергей Валерьевич? Все хорошо? — хлопает километровыми ресницами роскошная брюнетка. — Я заварю вам чай! Травяной. И завтрак закажу. В Рояль-кантине.

— Кофе сделай! — рычу сквозь зубы, всем своим видом показывая, что меня не волнует ни Ганна, ни завтрак, ни вообще что-либо в этом гребанном мире. — Черный, без сахара. И свяжи меня с «медикал сервис», с управляющим.

— Да, конечно Сергей Валерьевич! У вас что-то болит? Может тогда кофе не стоит?

— Голова болит. От тебя, Ганн, скройся!

Я очень невежлив и зол. Я знаю. Но с этими охотницами за баблом надо обращаться именно так!

Глава 8

После произошедшего в лифте меня мутит. Первым делом посещаю дамскую комнату. Хорошо, что еще очень рано и никто не слышит мои утренние рулады. Капельки пота выступают на лбу и ниточкой над верхней губой. Мне жарко и холодно одновременно. И очень хочется прилечь. Но некуда. Впереди меня ждет мое удобное офисное кресло, экран монитора, бесконечные подходы к кофе-машине и миллиард заданий от Астафьева-младшего.

Поэтому, Марьяна, взяла себя в руки, беременность — не болезнь, и вперед! На трудовые подвиги!

Беру свою сумочку, что оставила на раковине, руки дрожат, впрочем, как и ноги. Мне точно нужны витамины, раз меня так колбасит!

Очень надеюсь, что в коридоре никого не будет, и я спокойно дойду до рабочего места. Ну, куда там, угу! С моим-то везением! Сергей Валерьевич, собственной персоной! И чего шатается в коридоре? Раньше его днем с огнем не отыскать было, а теперь вот разгуливает.

Загораживает мне весь проход. Снова давит собой, нависает. А мне и так не сладко.

— Вы теперь будете передо мной слабую болезную женщину разыгрывать?! — рычит, непонятно на что злясь.

— Я не разыгрываю. Дайте… хм… — прикладываю я ладонь к груди, потому что тошнота подкатывает, — пройти.

Мои руки мелко трясутся. Я боюсь выронить сумку. А он стоит, сжимает могучие кулаки до побеления в костяшках пальцев. Выдвинул вперед тяжелую заросшую бородой челюсть и буравит меня взглядом исподлобья. Ну, точно бандит с большой дороги а не уважаемый босс!

Мне бы испугаться, но меня так тошнит, что не до страха совсем.

— Сегодня же вы отправитесь в клинику!

— Нет… — из последних сил возражаю я. Еще и головой мотаю, чтобы лучше показать степень своего несогласия.

— Вы не справляетесь с беременностью! — холодно заявляет мне мужчина в дорогом костюме и с галстуком в несколько сотен евро.

Если бы не токсикоз, я бы прыснула от смеха. Ей-богу! Не справляюсь с беременностью? Он серьезно? Вот он бы справился, это да! А мне, куда там до него? Ой, умора!

— Вы сегодня же пойдете на аборт! — продолжает скотский босс как ни в чем не бывало.

А я… уже не могу сдержать своего возмущения не только в голове, но и в желудке. И всем своим возмущением, благо выпила лишь чая на завтрак, я топлю генерального. Прямо на его черный новый пиджак.

Сергей Валерьевич настолько обалдевает от происходящего, что лишь хлопает своими длинными пушистыми ресницами и смотрит на то, как разрастается пятно на его дорогущем брендовом костюме.

Мне же, после бунта моего желудка легчает. Вот прям мгновенно. Раз, и мне хорошо! Вот бывает же так! А еще с осознанием, что все хорошо, приходит осознание… Катастрофы! Боже, что я наделала?!

Сергей Валерьевич, видимо все еще пребывает в шоке, потому что молчит, лишь изредка бормоча что-то про совещание.

Точно! Сегодня же совещание совета директоров! Он вырядился в свой лучший костюм, и в недобрый час встал на моем пути. Каким бы козлом он не был, но он мой босс, а еще лицо нашей корпорации. Которым ударить в грязь ему никак не позволительно.

Надо брать инициативу в свои руки. Я обхватываю его мощное предплечье, и пытаюсь сдвинуть в туалет. Как ни странно, но гора мышц, видимо, находясь все еще в шоковом состоянии, поддается мне.

— Снимайте пиджак! — командую я. — Сейчас почищу и высушу.

В крайней степени офигевания Сергей Валерьевич дотрагивается до мокрой пуговицы и брезгливо одергивает руку. Ля, какой! Ну и фиг с ним.

Я сама вожусь, чтобы расстегнуть его пиджак. У меня получается быстро. Не первый год работаю секретарем. Знаю, как надо действовать, чтобы решать стремительно такие вот мелочные недоразумения. Стягиваю с него вещь.

Черт, на белоснежной рубашке так же видны капли моего утреннего чая.

— Рубашку тоже снимайте! — деловито командую я, уже занимаясь пиджаком.

И тут мои руки, уже тянувшиеся к мылу перехватывает стальной захват.

— Вы!!! — отмирает злобный босс, — Вы совсем оборзели?! Да у меня совещание через час! А вы! Дрянная, меркантильная негодяйка!!!

Мои тонкие запястья мгновенно наливаются синевой, потому что он сдавил их так, что они сейчас треснут.

Мы оба смотрим на мои руки, точно веточки деревца в его огромных кулаках, и генеральный, матерясь сквозь зубы, отпускает меня. Я бросаю его пиджак, пропускаю мимо ушей оскорбления. Потому что совещание. Его надо спасать в первую очередь. Я тянусь расстегнуть пуговицы на его белоснежной рубашке.

И вдруг понимаю… как от него приятно пахнет! Боже, какой одеколон! Или парфюм… или пена для бритья, я не знаю что это, но это просто божественно!!! Если я сейчас не зароюсь носом в нательную майку, что надежно прикрывает его могучий торс, то… то я умру! Вот, точно умру.

Делаю вид, что не могу справиться с пуговицей, а сама тянусь носом все ближе и ближе к источнику этого запаха.

Босс стоит в крайней степени обалдения. Не шевелится уже. А я полной грудью вдыхаю неземной великолепный аромат.

— Что вы делаете?! — хрипло и как-то сдавленно произносит босс. — Прекратите меня лапать!!!

Блин, ну почему же эта сволочь так приятно пахнет?! И не лапаю я его, а нюхаю! Хотя под моими ладонями явственно перекатываются роскошные твердые мышцы его пресса, обтянутые майкой.

— Отойдите от меня! — рявкает Астафьев, — Химчистка моей одежды за ваш счет! А еще, возьмите швабру и приведите в порядок полы в коридоре! Ибо ни на что другое, вы, идиотка, не способны!

— Ага, еще что сделать?! — просыпается во мне маленькая фурия.

— Аборт! Сегодня же, после совещания!

Хмыкаю, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться наглючей заразе в лицо.

— Не хмыкайте! Беременность уже вредит вам! Вы на ногах не стоите, и блюете везде, где только можно! Избавьтесь от проблемы, пока вам не станет хуже!

Ну надо же, сама заботливость! Значит, беременную женщину с токсикозом можно заставлять мыть полы со шваброй, а можно и жалеть ее при этом, ведь она на ногах не стоит из-за слабости… Где логика, а Сергей Валерьевич?! Нет, не слышали про такое?

Глава 9

СЕРГЕЙ

И почему теперь она постоянно встает на моем пути?! Наверно специально в коридоре шляется, чтобы наткнуться на глаза! Вот и сейчас. Мало того, что ее вырвало прямо на меня, так она еще умудрилась облапать и обнюхать меня! Точно, извращенка!

Хотя в тот момент… я сам был бы не прочь ее нюхнуть. Честно, держать себя в руках в ее присутствии становится все сложнее и сложнее. Главное, не видеть ее испуганных глаз. И руки не распускать. Что за женщины мелкие пошли, чуть дотронешься, у них уже отпечаток на всем запястье остается!

И вот это вот трясущееся, точно в припадке чудо, до которого нельзя дотронуться, чтобы не заблевала, будет вынашивать моего ребенка?! Чтобы он родился таким же задохликом, как и она?! Да нет, конечно! Не бывать этому!

Яростно переодеваюсь, чтобы успеть на совещание. Благо запасные костюмы и рубашки висят в шкафу моего кабинета. Застегиваю пуговицы, а кожа все еще горит, ощущая ее маленькие очаровательные пальчики через майку. Я чуть не взвыл тогда, когда она невзначай дотрагивалась до меня. А выть хотелось от совершенно определенного желания. Надо решить сегодня этот вопрос. Нет, не с ней. Для этого существуют другие девушки, которые за деньги и без обязательств утолят мой голод.

Надо было и в тот вечер, на корпоративе не вестись на нее. Но, дело сделано. А я умею отвечать за свои дела и поступки.

— Ганна! — нажимаю на кнопку селектора.

— Да, Сергей Валерьевич! — томно отзывается секретарша, которая сама бы не прочь побыть на месте тех самых девушек. — Слушаю вас.

— Пусть на переговорах Малышева ассистирует!

— Да, конечно. Но, по графику сегодня моя очередь… Или у Марьяны Викторовны залет?

А-ха-ха! Если бы это была не моя собственная секретарша, а друг, с которым в сауне парюсь, я бы схохмил, что залет у Марьяны, да! И еще какой! Но это Ганна, а с ней шутить нельзя.

— С каких пор вы обсуждаете мои приказы? — рявкаю для острастки.

МАРЬЯНА

Не успеваю дойти до своего рабочего места, как меня беспокоят по моему личному мобильному номеру.

— Малышева Марьяна Викторова? — раздается нейтральный женский голос.

— Да, это я.

— Клиника «Медикал-Сервис». У вас сегодня назначено полное обследование у гинеколога. В час дня. Все верно?

— Н… нет… — задумываюсь я. — Я не назначала себе никакого обследования. Это — ошибка.

— Ошибки быть не может. У вас назначено обследование в клинике «Медикал-Сервис», у доктора Черничко. С последующим направлением на аборт. Обе процедуры оплачены. Ждем вас за пятнадцать минут до назначенного срока. При себе иметь лишь паспорт. Все остальное входит в стоимость аборта. Всего доброго.

Чего?! Сергей Валерьевич совсем обалдел?! Сам прозвонил в свою сраную пафосную клинику, назначил процедуры для меня и оплатил аборт?! Ну это уже слишком! Устрою я ему аборт! Сам пойдет себя чистить! Ну, гад!

Не успеваю прийти в себя, после того звонка, как оживает мой внутренний рабочий телефон.

— Марьян. Главный требует, чтобы ты ассистировала сегодня на совещании, — превосходным тоном сообщает мне Ганна.

— Но сегодня твоя очередь. — напоминаю ей.

— Астафьев говорит, что залет у тебя. — подавляет смешок секретарша. — А раз залет, иди и делай, как требует начальство.

Швыряю трубку со злостью. У меня залет?! Разве только у меня?! А кто способствовал этому залету? Разве не дорогой босс собственной персоной?! Офигеть, какая он сволочь!

СЕРГЕЙ

Офигеть, какая я сволочь. Небось так она думает. Стоит у стены, облокотившись на поднос на колесиках со всякой хренью канцелярской. Прямо ровно постоять не может! Не смотрит на меня. Прямо демонстративно так нос воротит. Бесит! Офигеть, как она меня бесит! И видно же, что побаивается, но все равно упрямство опарным тестом из кастрюли вылазит.

Сегодня я назначил ей аборт. Ничего, сейчас подготовлю для этого почву. Пробью в ней эмоциональную брешь. Она убедится, что я — мразь и скотина, которых еще поискать, да и поскачет на операцию.

Знаю, не хорошо так измываться над людьми, и над девушками в частности. А уж над красивыми девушками, так вообще — преступление. Но что делать, если эти самые красивые девушки не подчиняются твоим правилам? Сейчас она увидит.

— Отчет!!! — рычу я так, что остальные, мирно гудевшие до этого члены совета директоров замолкают, удивленно смотря на меня.

Марьяна вздрагивает. Но виду не подает. Подает мне папку. А я беру и роняю ее. Демонстративно.

— Что закосорукие уродки пошли?! — ищу взглядом младшего брата. — Даниил Сергеевич, твоя секретарша?

Краем глаза смотрю на макушку Марьяны, что нагнулась подобрать рассыпанные по паркету листы. Ушки ее, маленькие и аккуратные сейчас трогательно пылают красным, точно маки. Отлично! Задел ее! Прекрасно. Надо дожимать.

— Небось и в отчетах полный бардак! Гнать таких дур надо из компании поганой метлой! Пусть дороги метут, а не статистику в компании своей тупизной портят!

Марьяна аж на колени припадает. Ноги совсем строптивицу не держат. Я доволен. Сейчас дурочка разревется и побежит на аборт как миленькая! А мне только этого и надо. Ненавижу женские слезы. До этого женщин не унижал. Но так надо. Так лучше для меня и для нее самой в первую очередь. Аборт — самое верное решение для нас двоих.

Глава 10

МАРЬЯНА

Не знаю, как не грохнулась в обморок на том совещании, и как не провалилась под пол от стыда! Как же он меня унизил, этот гад! С трудом удержала лицо, а после, пулей вылетела и прямиком в туалет. Реветь.

Это он специально. За обблеванный пиджак мстит. И за аборт. Вернее склоняет так к аборту. Самым грязным способом. А я ведусь. И реву. Вот дурочка, а! Нужно срочно успокоиться, умыться и привести себя в порядок. Пока сюда никто не вошел. А учитывая, что туалет — женский, то реветь лучше вообще не начинать, иначе змеиных сплетней не оберешься до конца жизни.

От души плещу себе на лицо холодной водой, вытираюсь салфеткой, и, глубоко вздохнув выхожу из дамской комнаты.

Астафьев! Опять он! Дежурит что ли около туалетов? Больше заняться нечем?!

Я так зла на него и обижена, что хочу пройти мимо, но он окрикивает меня.

СЕРГЕЙ

— Марьяна Викторовна! — зову ее.

Она плакала перед зеркалом. Я стоял рядом и наблюдал за ней. Тихонько, совершенно непоказушно, девушка ревела в свое отражение, а я чувствовал себя супер-неуютно. Так хотелось подойти к ней, привлечь к себе ее тонкие хрупкие плечи, зарыться носом в копну светлых волос и вдыхать это ангельский чудесный запах… Вот и повелся уже, идиот! Баба сопли развесила, а я — взрослый серьезный мужик уже поплыл от нее!

Так, надо немедленно взять себя в руки! Кто тут мужчина? Кто тут главный? То-то же! Именно этого я и добивался! Ее истерики. Дестабилизации ее морального состояния. Теперь нужно грамотно направить это ее состояние на принятие решения об аборте!

И сейчас я добью ее! Хотя прекрасно вижу, в каком она состоянии.

— Марррррьяна!!! — рычу на весь коридор. — Все, что я сказал на совещании по поводу вас — абсолютная правда!

Девушка замирает на полшага. Поворачивает ко мне свое опухшее личико. Черт, эти губы! Я залипаю на них, как идиот.

— Придурка кусок! — шипит она сквозь свои потрясные губки, разворачивается и гордо цокает каблучками, покачивает бедрами в узкой юбке.

Что?! ЧТО???? Что она такое мне сказала?! Придурка кусок?! Кто? Я???

В два шага нагоняю ее и хватаю за предплечье. Больно сжимаю. Разворачиваю ее на себя и впечатываю собою в стену. Разозлила меня, мелкая стерва! Язык за такое вырывать надо!

Тяжело дышу, нависая над ней. Глубоко вдыхаю ее дурманящий аромат, от чего вмозге моем становится пусто и туманно. Все еще сжимаю ее руку, и ее саму своим телом. Марьяна морщится, ругается сквозь зубы, а я ни отпустить ее не могу, ни взгляда от пухлых губок отвести. Завис и сломался. Она меня охмурила, околдовала глазищами своими, губами припухшими от слез и запахом пьянящим. В коридоре никого нет, но меня это волнует меньше всего. Чисто физически не могу ее отпустить. Не могу взять себя в руки, чтобы положить конец этой цыганской магии.

— Да отпустите же вы меня, идиот! — бьется Марьяна в моих руках. — Я буду кричать!!!

— Да кричи сколько хочешь!!! — сам ору на нее, а она аж вздрагивает от моего басистого ора. — Ты меня уже дважды идиотом обозвала. Я тебе сейчас… ох… — я встряхиваю ее в очередной раз и получаю пребольный удар маленькой коленкой прямо туда… куда обычно женщины любят бить мужчин.

Маленькая стерва, да удаленькая! Я отпускаю ее и рефлекторно складываюсь пополам.

— Малышева!!! — ору в след удирающей секретарше. — На аборт! Срочно! Я тебя сейчас лично поймаю, запихну в машину и поедем в клинику!!! А дальше я тебя выгоню к чертям отсюда с волчьим билетом!

— Господи, от какого же идиота мне рожать предстоит… — слышу за дверью ее слова, полные досады. Крышу мне сносит окончательно.

Глава 11

СЕРГЕЙ

Весь на эмоциях, еще с отголосками давешней боли (все же по живому ударила, ведьма, по самому сокровенному), я несусь в ее приемную. Залетаю. Громко хлопаю за собой дверью. Попутно отмечаю, что Данила как всегда шатается незнамо где. Но это сейчас и хорошо. Ни к чему сейчас нам свидетели наших выяснений отношений.

Поворачиваюсь к ней, готовый обругать, схватить за грудки и потрясти хорошенько, но… замираю на полуслове. Что-то не так в ее позе. Что-то не то вокруг нее.

Она сидит скрючившись в своем креслице, лицо к коленям подтянула. Руки какие-то синие у нее. А лица не видно. Это что еще такое?

Как в дурном сне подбегаю к ней, хватаю за голову, заглядываю в синюшнюю мордочку. Руками она хватается за сердце и морщится. Черт! Только этого не хватало!

— Сердце?! — ору я, внимательно всматриваясь в ее корчи на кресле. Интересно, играет, или на самом деле сердце прихватило? Наверно, на самом, потому что такую синеву хрен сыграешь.

— Ммм… — стонет Марьяна, пытаясь отбиться от меня.

Совсем чокнутая! Мое собственное сердце тоже начинает колоть! А еще качать кровь литрами за секунду. Чисто на инстинктах, (потому что в здравом уме я никогда бы такого не подумал), так вот на чистых животных инстинктах, чтобы спасти свою беременную самку, я хватаю ее на руки, совсем не чувствую ее веса. Она для меня, как одна гантеля, не самая большая в спорт-зале.

— Пусти! Пусти! — копошиться Марьяна в моих руках, но я лишь перехватываю ее поудобнее, устраиваю ее голову у себя на груди и она смолкает, точно пригревшийся бездомный котенок.

Я же выскакиваю в коридор. Лифт вызываю персональный. На нем ездим только я и Данила, а еще директора дочерних предприятий, так что чужая секретарша на моих руках не вызывает ни у кого вопросов. Вообще в этот час все мои работники тихо сидят по кабинетам, боясь лишний раз нос высунуть. Правильно делают! А то привыкли шастать по коридорам. Пара штрафов и показательных увольнений и вуаля: рабочий процесс налажен.

С нею на руках щелкаю брелоком сигнлизации. Мой огромный черный железный конь приветливо моргает фарами, сыто урчит мотором. Осторожно опускаю Марьяну на заднее сидение. Оа все так же стонет и держится за сердце.

— Черт!!! — я хватаю ее за руки и грею их в своих ладонях. — Какого фига ты не сказала, что у тебя сердце больное?!

— Ты… это ты… все виноват! Оно… не больное у меня…

— Где болит?! Покажи?! — шарю руками в районе ее пиджака и блузки.

И получаю по морде. Звонко так. Для острастки. Небритая неделю щека горит ударом. В ушах противно звенит. Смотрю на маленькое отважное существо, что скрутилось у меня на заднем сидении и еще не боится руки на меня поднимать. Вообще обалдела, баба-дура!

— Вон отсюда!!! — произносит мой язык. — Пошла вон из моей машины!!!

Медленно Марьяна вываливается на ноги. Трясется и понуро идет в сторону выезда из парковки. За сердце держится. У нее с собой ни сумки с деньгами, ни телефона. Я ее на эмоциях даже без плаща сюда притащил, а на улице прохладно.

А!!! Сволочь! Умеет давить на мужскую психику. Никогда в жизни, ни с одной женщиной я не делал этого. Вообще я много чего не делал из того, на что меня выводит Марьяна.

В два шага настигаю ее. Подхватываю на руки и несу обратно в автомобиль. Марьяна яростно отбивается, пуская в ход коготочки. Но мне эта ее возня, что слону дробина.

— Отвезу тебя в клинику! — рычу в ее бледное лицо. — А потом делай что хочешь!!!

Сажусь за руль и завожу мотор. И ясно понимаю, что не дам ей делать ничего по ее желанию. Отомщу! Заставлю пойти на аборт, а потом… ухмыляюсь в предвкушении.

Глава 12

СЕРГЕЙ

— Эй, Марьян, ты живая там? — оборачиваюсь на заднее сидение.

После того, как дала мне затрещину, девушка затихла, не издавая ни звука.

— Черт! — матерюсь сквозь зубы.

Лечу на все красные. Вообще пофиг на правила. В голове бьется лишь одна больная, в корне неправильная мысль — спасти свою беременную самку. И свое потомство. Все. Вот такие идиотские мысли заставляют меня рисковать подвергая опасности всех участников дорожного движения.

Залетаю на парковку клиники. Подхватываю Марьяну на руки. Дышит. Тяжело, ну хоть дышит! Отлично. На лицо лучше не смотреть. Бегу с нею на руках в приемную. Мою руку что-то сжимает. Ее ладошка. Узкая и белая. С голубыми прожилками трогательных венок. Черт! Сжимаю ее в ответ. Умом я зол на нее. Ненавижу ее, а вот мое тело и инстинкты реагируют совершенно по-другому. Тянутся к ней, поддерживают. Стараются защитить.

— Все хорошо будет, — почти нежным голосом обещаю ей.

Стискиваю ладошку еще сильней. Марьяна — молодая, сильная, должна выкарабкаться!

— Врача, быстро! Девушка беременна. И с сердцем что-то! — кричу рецепшионистке.

Клиника наша, частная, корпоративная. Меня тут все хорошо знают. Девушка мгновенно испаряется, и материализуется вновь с врачами и санитарами с каталкой.

— Опускайте, Сергей Валерьевич! — командует Черничко Анна Павловна, как написано наеебейджике.

С трудом отдираю девушку от себя. Глупо, но я настолько боюсь за нее, что хочу быть рядом и на осмотре.

А Марьяна не отпускает мою ладонь. Как вцепилась, бедная девочка в машине, так и не разжимает свои пальчики.

— Не отпускай… — хрипит, глаза не открывает.

— Нет, я здесь! Слышишь! Не отпущу!

Зыркаю на недоумевающих санитаров и врачиху. Стискиваю ее ладонь сильнее.

— С вами пойду! — рычу на них, чтобы зашевелились.

Так мы и бежим все вместе к лифту. Я, за своей рукой, что не желает отпускать Марьяна, и санитары, что толкают каталку к лифту.

Нас заводят в какой-то темный кабинет, типа такого, где делают УЗИ.

Марьянку я лично перекладываю на кушетку.

— Отпустите девушку, ей надо расслабляющую капельницу поставить. — требует Черничко.

Ага. Самая умная что ли? Как я Марьяшку отпущу?! Я же обещал ей.

— Так ставьте! — требую я. — Я подвинусь!

Марьяна морщится, когда ей прокалывают сгиб локтя, а я сильней стискиваю ее холодную ладошку.

— Потерпи, пожалуйста! — бормочу глупости. — Они тебе как лучше делают!

Хотя сам терпеть не могу ни уколов, ни капельниц, ни прочейиглоукалывающей фигни.

Капельницу закрепляют на штатив, а я сижу рядом с нею на корточках и невыпускаю ее пальчики.

— Что с ней?! — пытаюсь выяснит у Черничко.

— Сейчас все узнаем. Похоже на невралгию. Если до этого проблем с сердцем не было.

— Были проблемы, или нет, Марьян?! — всматриваюсь в ее лицо. Оно постепенно разглаживается по мере действия капельницы.

— Нет, я здорова… — хрипит это чудо. — Просто беременна…

— А… так это вас я ждала на прием в час дня!? — догадывается Анна Павловна. — Вот как раз и пройдете полное обследование перед абортом.

— Что?! — мигом открывает глаза Марьяна. — Никакого аборта! Не смейте мне его делать! Я против!

Вот женщина, а! Только что умирала, а как про аборт услышала, мигом в себя пришла. Какая жажда родить и поживиться за мой счет! Рожалка! Курица тупая! Наседка!

— Нет, никто вам против воли аборт не сделает, — идет на попятнуюЧерничко. — Просто у меня были другие сведения относительно вас.

— А я вот за аборт! — не могу стерпеть я. — Требую проведения операции!

— Вот и делай его себе сам!!! И руку мою отпусти!!! — отпихивает Марьяна от себя мои пальцы.

— Сергей Валерьевич, это полностью в компетенции женщины, делать ей аборт или нет. Насильно, по вашему желанию, мы провести такую операцию не можем. — Черничко готовит аппарат, какие-то провода, электроды.

— Девушка, расстегивайте блузку, я сейчас сниму кардиограмму на всякий случай.

— Пусть он выйдет! — требует строптивое создание.

— Никуда я не собираюсь выходить! — буркаю я. — Буду контролировать процесс. Давай помогу пуговицы расстегнуть, у тебя вон капельница в руке торчит.

На самом деле я очень боюсь за ее здоровье. Боюсь, что у нее какое-то серьезное заболевание на сердце, а мне не сообщат об этом. А еще очень хочу, чтобы у нее нашли что-то, не совсем серьезное, но такое, чтобы являлось показанием к аборту. Короче, я полный злодей, но мне нужен аборт! Уже один сын у меня от секретутки есть. Хватает. Второго не нужно.

С пуговицами у Марьяны ничего не выходит, и тогда я сам лезу расстегнуть их.

— Не трогай меня!!! — визжит она, как потерпевшая.

— Ее надо полностью раздеть? — игнорирую Марьянины вопли.

— Нет, до белья. Мне нужно поставить электроды в области сердца. И все. — обламывает меня Черничко.

А я не то чтобы хотел… но наверно, подсознательно… где-то очень глубоко… да блин, кого я обманываю??? Хотел, конечно! А какой из нормальных мужиков откажется попялиться на красивую девушку в красивом белье?!

А Марьяна красивая. Даже под капельницей! Черт, вот не даром на корпоративе меня к ней потянуло!

Черничко присоединяет электроды вокруг ее белого топа.

— Ой! — вскрикивает Марьяна.

Наверно они холодные, или мокрые, потому что из-под них какая-то жидкость вытекает.

Я рвусь обратно к ней на этот ее «ой», чисто на инстинктах тела, а она, на тех же инстинктах снова хватает меня за руку. Цепляется, как за соломинку, подрагивает.

— Я здесь, Марьян, я здесь. — тихо сообщаю, мазнув носом ей по виску. — Просто спокойно лежи. Это не больно. Не больно же?

Глава 13

МАРЬЯНА

— С кардиограммой у вас все в порядке. Это была невралгия, на фоне стресса и беременности.

— Меня довели! — сообщаю набычившись на босса. — Есть тут, кому доводить беременных женщин до сердечного приступа!

Придурочный босс зыркает на меня исподлобья, а потом демонстративно воротит нос от кушетки со мной. Ну и фиг с ним.

— Ложитесь, сейчас посмотрим вас на УЗИ. — предлагает Черничко.

Прямо на все руки мастер. И УЗИ сделает, и кардиограмму… Ну да ладно, лишь бы специалист была хорошая.

Так как блузка у меня уже расстегнутая, то просто приспускаю юбочку вниз, чтобы обнажить животик как можно больше. А Сергей Валерьевич хоть и морду лица воротит, нонет-нет да и повернется. Да слюни пустит, извращенец!

— Так, посмотрим, что у нас тут, — капает гелем мне на животик Анна Павловна.

Начинает неспешно водить датчиком узи, по впалой коже.

— Ага, а вот и ваша лялька… — улыбается женщина. — Вот, мамочка, смотрите!

Я гляжу на монитор, что висит у меня перед глазами и вижу… червячка. Но это — самый красивый червячок в мире! Потому что мой малыш! Сын или дочка!

— Сергей Валерьевич, а вы не взгляните? — интересуется Черничко.

— Нет! — рычит гадский босс, — Мне не интересно!

— Ну и пошел тогда вон отсюда! — шиплю себе под нос, — Чего припер?!

Босс резко разворачивается ко мне. Впивается взглядом в датчик узи и блестящий от геля животик под ним. Ноздри его раздуваются, будто он нюхает меня в крайней степени раздражения.

— Так, вижу беременность, семь-восемь недель. Плод прикрепился низко, почти у входа.

— Это плохо?! — пугаюсь я.

— Ну, это не очень хорошо. У вас есть угроза.

Мне страшно и я беспомощно перевожу взгляд на Сергея Валерьевича… а у него оживает мобильный.

Он смотрит на экран, морщится, словно бутылку пива зубами открыл, а потом вполне вменяемым тоном произносит:

— Да, сынок! Что? Эта мымра снова забыла забрать тебя с занятий?! Миш, не паникуй, дай трубку воспитательнице. Я сейчас буду, да. Через полчаса.

Сергей поднимается со стула, направляется к выходу.

— На работу сама вернешься, после обследования! А я к сыну. Одна дура, такая же как ты, снова забыла ребенка на занятиях! Понаражают, идиотки, а сами следить за детьми не хотят! — ворчит себе под нос мужчина, поправляя пиджак. — чтобы не смела на работу опаздывать! Поняла?!

— У меня угроза! — сдавленным тоном напоминаю я.

— Меня это не волнует! — бросает Астафьев, звонко хлопая за собой дверью.

Глава 14

— Марьяна Викторовна, ты на работу собираешься приходить? — каверзный голос Данилы Валерьевича, моего непосредственного босса и брата главгада, напоминает мне что я вновь облажалась.

— Простите, пожалуйста. — виновато прошу я. — Я была в больнице.

— А теперь? — начинает закипать младший главгад.

Я осматриваю палату на четверых человек, что сейчас с интересом греют уши, внемля моему разговору, но выйти в коридор не могу — уже полчаса как релаксирую под капельницей, стараясь не думать о работе и о Сергее. Но ни того, ни другого мне не удается.

— А теперь я легла в больницу. На сохранение.

— В смысле на сохранение?! — орет в трубку мой непосредственный босс.

Интересно, у них вся семейка такая хамская?

— Ты что, беременна?!

Таким тоном говорит, будто я ему сообщила, что у меня третья нога выросла. Или вторая голова. Я — молодая красивая женщина. Я что, беременной быть не могу?!

— Да, Данила Валерьевич, я беременна. И меня положили в больницу на сохранение, так как существует угроза выкидыша. А позвонить я вам не могла, так как из той пафосной клиники, куда меня привез ваш брат, я добиралась до нормального человеческого заведения! А сейчас я под капельницей.

— Уф, Марьян, ну ты даешь! — идет на попятную босс. — Ты же разведенная вроде. Или решила от мужа все же залететь?

Интересно, это проверка такая? Сейчас скажу, что от мужа, а нас на громкой связи там подслушиваетглавгад! Хотя нет… Данила слишком туп, чтобы додуматься до такого коварства. Но, лучше не раскрывать карты за зря.

Молчу. Тупо слушаю, что он скажет мне дальше.

— Марьян, ну ты там это, держись, ладно? В какой ты клинике? Помощь нужна? Почему из «Медикал-Сервис» сбежала?

— Потому что не по карману мне ваш «Медикал-Сервис», — говорю чистую правду. — А тут я по страховке лежу. Еще две недели лечиться, потом контрольноеузи, и будут думать, выписывать меня, или держать дальше.

— Ох, это ты меня на две недели без секретарши оставляешь? — печалится брат главгада. Но тут же берет себя в руки, — Нет, Марьян, конечно, лечись сколько тебе надо. Я временную помощницу себе возьму. А ты… возвращайся в «Медикал-Сервис», все расходы тебе оплатит наша компания. И роды тоже.

Вот это да… я об этом не знала… Ты смотри, Сергей Валерьевич, папаша фигов, не сказал мне об этом, или просто не хотел и копейки на малыша тратить, а вот его брат… каким бы развязным и глупым он ни был, но он более человечнее Сергея оказался. Вот как так? Может, правда воспользоваться? Гордость — гордостью, но там врачи и уход лучше. Тут вон палата на четырех, а меня пятой всунули. И за сколько времени всего одну капельницу поставили. Это все таки мой ребенок и его здоровье… И Сергея. Но ему пофиг. Хотя при чем тут Сергей, когда помощь мне предлагает Данила?

— Даниил Валерьевич… я, пожалуй, соглашусь.

— Ну и правильно. Я позвоню и распоряжусь. Пришлю тебе водителя. Или лично приехать? Говори, Марьян, не стесняйся! Ты — беременная и твои капризы хоть кто-то должен исполнять.

Ушам своим не верю. И это Даниил Валерьевич? Он — посути, первый мужчина, который признал и адекватно воспринял мою беременность и даже капризы простой обычной секретарши готов исполнять…

— Водителя будет достаточно. — не хочу наглеть я. — У меня тут вещи и продукты… а то я бы сама доехала.

— Ну что ты, Марьяш, не стоит. Отправлю шофера, чтобы помог тебе перетаскать все. Тяжелое, смотри, не поднимай. Я слышал, что беременным это вредно. В «Медикал-Сервис» еда входит в стоимость. Сам после аппендицита там лежал. Кормят, конечно не как в ресторане, но вполне достойно. Так что за обеды-ужины не парься.

А вот это — просто чудесно, потому что не Федора же просить передавать мне обеды-ужины… не будет он этого делать. Не его это малыш, и я, хоть и его жена, но бывшая. Не думаю, что он бы хоть что-то для меня делал, будь я все же беременной от него. Водил бы девиц к нам домой, и не парился.

— И самое главное. — вырывает меня из тяжелых раздумий голос новоявленного спасителя. — Марьяш, если тебе что-то понадобится, звони. Поняла? Не стесняйся.

— Спасибо, Даниил Валерьевич! — благодарю его от души.

Нажимаю отбой. Зову медсестру, чтобы помогла мне с выпиской. Эти, на самом деле банальные слова, что я услышала от Данилы действуют на меня волшебным образом. Говорят, что доброе слово и кошке приятно. Вот и меня наш разговор взбодрил. Остались все же еще мужчины на Земле!

Все это должен был произнести Сергей Валерьевич — настоящий отец моей крошечки. Но, ребенок ему не нужен, и в трудную минуту меня поддерживает его брат. Обидно? Да. Чисто по-женски, очень обидно. До слез! Ну что поделаешь? Я знаю, на что я иду. И в противостоянии с Астафьевым мне будет архи-сложно. Но не делать же теперь из-за этого аборт

?!

Глава 15

К вечеру вернулась обратно в крутую клинику. Там, я пока единственная беременная пациентка. В остальном там лечатся и лежат крутые пациенты, у которых в кармане денег куры не клюют, с различными проблемами, среди них есть даже дети.

Палата у меня одноместная. Никаких соседей. Я быстро разложила свои вещи, поставила телефон на зарядку. Надо бы позвонить Федору, да сообщить, что дома меня не будет… или не надо. В конце-концов я не обязана перед ним отчитываться. Сам позвонит, если сочтет нужным.

— Вам цветы! — стучится в палату курьер.

— От кого? — удивляюсь я.

— Просили не сообщать. — улыбается мне парень. — Но там есть карточка.

Вся в предвкушении, я получаю на руки красивый ухоженный букет нежно-розовых роз, в уже готовой, стилизованной под мраморную вазе.

«Надеюсь, этот букет хоть немного сгладит мое скотское поведение» — читаю напечатанный на карточке текст.

— О, нет… — вдыхаю обалденный запах роз, и мне даже на секунду мерещится запах Сергея Валерьевича, — ты, дорогой главгад одними розами от меня не отделаешься!

Но по-женски, мне дико приятно, что Сергею все же не наплевать на меня, раз букет прислал… Возможно, в глубине души, очень глубоко, он — настоящий мужчина. Ведь не бросил же меня в беде! Схватил и на руках донес до автомобиля, когда у меня случился приступ с сердцем.

По морде выхватил от меня, но все же довез до клиники. За руку держал во время процедур. На узи сидел. Черт его знает, что он там забыл, раз малыша не хочет, но факт остается фактом… И если бы его жена, или девушка, или бывшая, не знаю уж кто она ему, не забыла сына на занятиях, то возможно, он бы остался со мной до конца.

И, у меня возникает еще одно, почти фантастическое предположение. Это Сергей попросил Данилу позвонить мне, все выяснить и вернуть обратно в приличную клинику… Иначе как он узнал, куда отправлять цветы?

Весь вечер я окрылена. Нюхаю розы, глажу свой животик. Разрешаю колоть себя капельницами и поддерживающей терапией. Думаю о Сергее. Вспоминаю его прикосновения, его внимание…его слова, о том, что он рядом… О плохом стараюсь не думать…

Пытаюсь сама себе ответить на странный вопрос. Была бы я вместе с Астафьевым, если бы он перестал дурить, сменил гнев на милость, и решил бы принять участие в воспитании нашего ребенка? Пока я не могу однозначно ответить на этот вопрос даже самой себе. Но… я бы хотела, чтобы у моей крошечки был папа. Желательно родной. Желательно такой же сильный, мудрый и целеустремленный, как Сергей Валерьевич.

Уже ближе к ночи, когда в коридорах все затихло, я выхожу подышать в сад. Весна, все цветет. Воздух прохладный и напоенный ароматом первых весенних трав.

Наслаждаясь спокойным вечером, выхожу к главному корпусу. Внимание мое приковывает подъехавший хромированный джип дорогой марки. Из него вылезает девушка. О таких говорят одним емким словом «эскортница». Рост под метр восемьдесят. Худая. Грудь крупная, ненатуральная. Талия осиная, стройные бедра, обтянутые мини-платьем, ноги от ушей, обутые в туфли на высокой платформе и шпильках с красными подошвами — признак известно обувной марки. В руках с ненатуральными длинными ногтями, она сжимает дорогой кожаный клатч и телефон «яблочный огрызок» последней модели. Хотела бы я себе такой купить, но как увидела цену, так губки свои и закатала обратно: ау, Марьяна, какой тебе нафиг телефон?! Ипотеку еще двадцать ближайших лет выплачивать! А девушка-эскорница не закатывала губки — ей невозможно это сделать просто физически с такими-то «пельменями». Губы ужасают своими размерами. Ресницы топорщатся хищными щетками. Волосы, волнами ниже поясницы ниспадают шикарной салонной укладкой. Короче не девушка, а диво-дивное и чудо-чудное.

И рядом с нею мальчонка. Лет шести-семи. Крупненький. Длиннющий. И симпатичный.

— Миша, зараза, точно не прикалываешься?! — истерично вопрошает она у ребенка.

— Нет, мам, вот тут болит. — прижимает он ладошкой правый бок.

— Да ты даже не плачешь! Ух, если ты меня сейчас обманываешь, и вытащил с клуба, только чтобы получить внимания!!! — рявкает на него горе-мамаша.

— Мам, я же — мужчина, — спокойно отвечает на это малыш, — папа Сережа говорит, что мужчины не плачут! Вот я и терплю! Но я не обманываю тебя.

У меня волосы начинают шевелиться на голове. Ай да малыш, с такой мамашей ему пришлось быстро повзрослеть и стать «мужчиной». А мамаша… про таких вполне справедливо говорят «горе-мамаша»… Прав был Сергей Валерьевич, когда говорил, что понарожают, а потом воспитывать не хотят. А у малыша даже папу зовут Сережа. Надо же, какое совпадение!

Между тем, к мамаше и сыночку выходят врачи.

— Судя по описанию симптомов у вашего сына аппендицит воспалился, — сообщает горе-мамаше врач. — Мы сейчас положим Мишу на обследование, и если воспаление подтвердится, прооперируем. Это — не страшно…

— Да у меня встреча! Понимаете?! Какой к черту аппендицит?! — истерически взвизгивает «мать года».

— В принципе, вы можете позвонить либо отцу ребенка, либо другому взрослому, а вообще, в крайнем случае, мы сами присмотрим за Мишей.

— Вот и смотрите! — шипит «чудо-женщина», — отцу ребенка этот ребенок на фиг не нужен. Нянька, зараза тоже отпросилась. Вам Сергей бабло платит? Отлично! Вот и исполняйте свои обязанности!

Глава 16

Мишу уволят в помещение, а мамаша остается на улице. Продолжаю наблюдать за столь вопиющим происшествием.

Дева вспоминает, что в ее руках мобильный. Наманикюринными лапками она набирает номер:

— И тебе не болеть. Сергей, твой сын попал в больницу. Да. Аппендицит. Приедь срочно. Всмысле ты во Владивосток летишь?! У тебя сын в больнице! Он что тебе на фиг не нужен?! Да я все понимаю, что у тебя работа! А у меня завтра собеседование! Да, представь себе, нашла! Ты же мне весь мозг проел, чтобы я на работу устроилась! Вот я и устраиваюсь. К твоим конкурентам! Ясно тебе?!

Тут, видимо, тот самый Сергей говорит прелестнице не совсем приятные вещи по поводу ее попыток устроиться на работу, потому что мать года взвизгивает «идиот!» и переходит на ультразвук:

— Надеюсь, они порядочней тебя будут! Да! Мне рано вставать и я уезжаю! Надо тебе — сам приходи. И меня не волнует, что ты где-то та… — «милая» девушка замолкает и внимательно слушает невидимого собеседника. А на лице ее, помимо воли расплывается самодовольная улыбка. — Десять тыщ долларов и я не пойду на это собеседование! Да! Десять! Кретин! Да мне на той работе двадцать предлагают. В месяц!

Ой, врет-то как… это где такие зарплаты дают? Разве что на нефтяной вышке, но горе-мамаша на нефтяника ну никак не тянет.

— Все, поняла. Тогда в этом месяце ты даешь деньги и мне, и Мише, и я ложусь с ним в больницу! Чао!

С шипением «идот» на устах, красотка набирает следующий номер.

— Марфа! Дура! А ну быстро дуй в «Медикал-Сервис»! У Мишки аппендицит, а меня в клубе Азамат заждался! А он — мужчина горячий! Ждать долго не будет. Давай быстро. Мишку дождешься с операции и мне позвонишь!… Ну если не дозвонишься, утром скажешь! Все, чао-какао!

В полном обалдении я наблюдаю за тем, как длинноногая эскортница уверенно садится за руль роскошного джипа и с визгом уезжает с больничнойпаркофки.

Что?! У меня просто слов нет. Бедный-бедный ребенок… своей маме он абсолютно не нужен. А папа тотально занят на работе, и целиком перекладывает всю заботу и ответственность на плечи эти безголовой вертихвостки! Ужасная, но типичная ситуация. Хорошо, хоть какая-то Марфа должна приехать и присмотреть за ребенком…

Вся в смятении, я возвращаюсь в палату. Нюхаю розы, тереблю свой телефон. Мне так хочется, чтобы мой Сергей позвонил мне… или смс написал, на крайняк. Ну, хоть что-то от него. Но нет… отправил цветы и забыл.

На следующий день, позавтракав, я пытаюсь отыскать палату, куда положили прооперированного малыша. Почему-то судьба несчастного ребенка, фактически сироты при живых родителях меня странно тревожит. Но меня к нему не пускают. Медсестра сообщает, что операция лапароскопия прошла успешно, и скоро малыш начнет вставать. Но ему нужно несколько дней.

За эти дни ничего интересного не происходит. Ровно до визита Федора.

Когда я уже свыкаюсь, что больше никому не нужна, ни на работе, ни дома, ко мне заявляетсячудо. Бывший муж с чахлой гвоздичкой и подгнившим апельсином наперевес, лыбясь во все свои… хм… двадцать зубов появляется на пороге так, словно Ален де Лон меня посетил, ни больше ни меньше. И да, только ему в голову придет мысль притащить беременной девушке сворованный с клумбы цветок и аллергичный цитрус ей же.

— Марьяш! В какой крутой клинике ты лежишь! — улыбается чудо в потертых застиранных джинсах и линялой футболке. — Это твой хахаль тебе предоставил? Ты уже сделала аборт?

— Какой еще аборт?! — злюсь я, готова надеть Федьке на лысую бошку и чахлую гвоздику, и тухлым цитрусом запустить. — Я не собираюсь делать абортов, и клинику мне оплачивают с работы!

— Марьяш, я что пришел, — немного потухает бывший муж. — Я все, завязал!

— Чего ты там завязал? — мне неприятно находиться с бывшим в одной палате. Он меня раздражает.

— Дык по бабам таскаться завязал! Марьяш, давай обратно вместе жить! Ну его на фиг и этих телок левых, и твоего спиногрыза… тоже левого между прочим! Я женюсь на тебе, ты сделаешь аборт, и заживем… — мечтательно закатывает чудо глаза к небу. — Даже своего собственного заделаем, раз уж ты так о сраных пеленках мечтаешь! А что? Работа у тебя хорошая, денежная. Родишь и через две недели выйдешь. Малого в ясли отдадим, а ты сцеживаться будешь и молоко ему в перерыв свой таскать… Эх, красота!!!

Еще какая… а где в этой чудесной идиллической картине, где через две недели после родов можно сдать дите в ясли и выйти на работу, так вот, где в этом сказочном царстве роль Федора? Чем счастливый папаша будет заниматься в то время как его жена Савразкой носится к ребенку в свой законный перерыв, передавая ему сцеженное молочко? Папа будет отдыхать на диване после работы? Ковыряясь в ногах и попивая пиво? Нет, уж увольте! Такого чудесного будущего мне точно не надо.

— Конечно, трудно ТЕБЕ будет поначалу Марьяш. Не высыпаться будешь, по ночам крики, оры, ранний подъем в твой офис… ну тут ты дите для себя хочешь. Так что терпеть будешь.

— Погоди, — останавливаю я чудо-мужчину, — а если я рожу ребенка от ТЕБЯ, то ты не будешь мне помогать?!

— Зачем это еще? — то ли придуривается, то ли на самом деле идиотничает Федор. — Баба родила, пусть воспитывает! Я работаю. Приношу зарплату. Это все, что от меня требуется.

— Не смеши, а! — хмыкаю я, охреневая от его логики, — Ничего, что моя зарплата в несколько раз больше твоей?!

— Какая есть, такую и приношу! Не ценишь ты меня, Марьяш! Поэтому и гляжу по сторонам постоянно… Эх,

Марьяш… такое счастье упускаешь, аж обидно! Ты видела, как на меня бабы вешаются?! Дерутся за меня прямо! Вот то-то же!

Глава 17

— Ты дура, да?! — надоедает Федору мое упрямство. — Я тебе предлагаю наилучший выход из этой ситуации, а ты морду воротишь?

— Не ори на меня! — рявкаю для острастки.

— Буду орать! — верещит Федор, как облезлый птенец. — Ты какую-то ерунду несешь! В реальности вообще не обитаешь! Где-то ребенка там состряпала на стороне и в мою квартиру притащить собираешься! Не бывать этому!!!

Так-так-так… что-то Федечка, индюшонок облезлый вконец разошелся. Надо бы ему пистонов успокоительных прописать. Набираю воздуха побольше в грудь и…

Тук-тук… — стучится кто-то в дверь решительно.

— Простите. — на порогевозникает… Миша! Тот самый мальчик, о судьбе которого я справлялась три последних дня. — Дядя, вы так орете!

— Ты кто еще такой, сопляк? — набычивается Федя на малыша, одетого в прикольную пижаму с супер-героями. Буду своему сыночку такие же покупать!

— Федор! Заткнись! — толкаю я в бок бывшего. — Сейчас его папа придет и наваляет тебе, идиота кусок! Тут знаешь какие крутые наследники лечатся?!

— Федор! — нисколько не смутившись, обращается к нему юноша шести лет. — На женщин нельзя кричать. Так папа говорит. А если вы будете продолжать, то я вызову охрану и вас сюда больше не пустят!

У Феди глаза сейчас повылазят из орбит. А лысина его розовеет так, будто мужчину сейчас инфаркт миокарда хватит.

— Ты… какой я тебе Федор, к черту!!! Ты, обалдел, малой?!

— Как мне к вам обращаться? — Миша — высокий, хорошо сложенный мальчик. Вырастит и будет мечтой всех девушек Москвы и области. Но сейчас он выглядит настоящим взрослым парнем. Уверенным, в своей правоте.

— Дядя Федор! — рявкает мое бывшее недоразумение. — Так зови!

— Так вот, дядя Федор, — голос Миши спокоен и уверен, — уходите. Тетя лежит в больнице. Не надо ей трепать нервы!

Мне страшно за Мишу. Глаза Федора наливаются красным. Ладони сжимаются в кулаки. Миша же спокоен, как удав. Познал, вероятно дзен с такой мамашей и вечно занятым папой. Ну, папа его хотя бы правильным установкам учит. Уважение к женщинам уж точно с пеленок прививает. Хотелось бы мне на его папу взглянуть… хотя! Мне своих мужчин хватает. На работе и дома.

— Уходите! — с нажимом повторяет мой маленький защитник.

Кого-то он мне напоминает. И позой, и голосом, (хоть пока и детским), и решимостью… только вот кого, я понять пока не могу.

— Да пошли вы оба! — пылит Федя. — Ты — дура! Еще об этом пожалеешь! — тычет он в меня черным обгрызенным ногтем, — а ты — мелкий…

И тут мое материнское сердце не выдерживает! Мне так обидно за маленького мальчика, которого мой идиотский бывший муж пытается сейчас задеть словами, что я без колебания хватаю тот самый прогнивший апельсин и что есть силы пуляю в лысину Федору.

Бамц!

Жухлая кожура цитруса глухо отскакивает от дурной башки и шмякает в стену.

Федор смотрит на меня совершенно очумелыми глазами.

— Пошел вон отсюда! — рявкаю я на него, и схватив гвоздику, целюсь ему прямо в глаз. Не знаю, что именно пугает бывшего: удар гнилого апельсина по башке, воинственный вид Миши, или моя боевая гвоздика, но факт остается фактом, красный как помидор, муженек пулей вылетает из палаты.

Миша тихо прикрывает за собой дверь.

— Подожди! — как можно мягче зову я мальчика. — Иди сюда, хоть познакомимся! Мой защитник!

— Я — Миша. — улыбается мне паренек.

— Марьяна. — любуюсь на него, представляя, что у меня будет такой же маленький сынишка-защитник. — Без теть. Зови меня просто — Марьяна. Хорошо?

—Окей! Я из соседней палаты услышал, как этот… дядя Федор кричит. А папа говорит, что на женщин кричать нельзя…

— А что еще говорит твой папа? — улыбаюсь я ему в ответ.

— Он говорит, что нельзя обижать слабых. Что нужно уважать старших. Много учиться и получить образование. А еще, что мужчины не плачут. Вот я и не плакал. Мама удивилась, конечно!

— Думаю, твоя мама тобой гордится!

— Я не видел ее несколько дней. — спокойно говорит малыш. — Мама — занята. Со мной моя няня, Марфа.

— И где она сейчас? Не потеряет тебя?

— А ее нет. Ушла к воротам. Там ее парень пришел.

— А ты, значит, не боишься один в палате?

Миша смотрит на меня так, словно я сморозилаглупость.

— Прости, — смеюсь я, — просто всегда думала, что дети… они… — запинаюсь на полуслове. Миша молчит, внимательно меня слушая, — ну что они… маленькие и не смышленые.

— Какой же я маленький? — улыбается Миша. — У меня и мама, и папа высокие. Встаньте, пожалуйста. — подходит он ко мне. — Вот, посмотрите! Я почти дорос до вас!

Миша и правда мне ровно по предплечья. Очень высокий паренек. Хотя сама я — метр с кепкой, положа руку на сердце.

— Не болит у тебя шрамик? — снова я веду себя с ним, как с малышом.

— Марьян, ну какой «шрамик»?! — усмехается паренек. — И вообще, папа говорит, что мужчину шрамы украшают! У моего папы знаете какой шрам?! В него бандиты стреляли! Давно! Когда я не родился! И папа не плакал тогда! А мне чего реветь?

Похоже, папа у мальчика и правда настоящий мужчина, раз сумел так сына к шести годам воспитать! Как жаль, что у моего малыша папа совершенно другой. Вряд ли он захочет хотя бы раз увидеть свою кровиночку…

Глава 18

Месяц спустя.

Да! Весь этот месяц я провела почти как на курорте! Хотя почему почти? Были же в советское время оздоровительные дома отдыха? Вот стационар «Медикал-сервис» и есть тот самый оздоровительный центр!

На работу я не стремилась, деньги на лечение и нахождение в этой пафосной клинике поступали исправно, впрочем как и зарплата, которая так же без проблем капала на карту.

Я звонила боссу. Своему, разумеется. Уж Сергею Валерьевичу, после всего, что он наговорил, позвонить мне бы точно духу не хватило!

— Отдыхай Марьяш, лечись! — успокоил меня Даниил Валерьевич, у нас с дочкой во Владике возникли трудности. Ну ты и сама знаешь. Серега там разруливает, я тут, так что не парься! Наладится все, и тогда я жду тебя в своей приемной!

Про проблемный дочерний филиал во Владивостоке я знаю не понаслышке. Видимо тамошний гендир вообще полный трындец устроил, раз наш генеральный туда аж на месяц усвистел!

Но как мне повезло!!! Самые опасные в плане выкидыша недели я провела в стационаре под присмотром компетентных врачей и с грамотной же гормональной терапией! Абсолютно бесплатно за счет средств компании и с сохранением всех выплат! Превосходно! Вот выпишусь и тут же коляски выбирать пойду! Как раз зарплаты должно хватить. Присмотрела одну, итальянскую в интернете. Коляска-трансформер — легкая и удобная. Что мне, в моем положении без помощников, самое то!

А еще мне невероятно повезло с соседом по палате! Я о Мише! Весь прикол состоял в том, что его тоже не забирали из стационара целый месяц. Его чокнутаямамаша укатила с Азаматомв Черногорию, а Марфа, его нянька, все свое время проводила вместе с женихом.

Но нам с Мишей от этого было только лучше. Он тоже, хоть после и мелкой, но операции, под присмотром врачей, на пятиразовом питании. Неизвестно, как за ним смотрела бы Марфа дома! У нее на уме лишь одни женихи, а когда на горизонте нет ни одного из них, она не выныривает из телефона!

А малышу диета нужна особая, чтобы запоров не было, перевязки, уход, лечебная физкультура и многое другое! Короче, в «Медикал-сервис», как я понимаю, для богатых клиентов не существует ничего невозможного — плати, живи и лечись с комфортом сколько пожелаешь!

Вот мы с Мишей и наслаждались отдыхом, спокойной обстановкой без Федора, без моего нервно-больного гендира, офисных интриг и треволнений. Пока Мишина мамаша пребывала в Черногории в компании горячего горца, а папаша разруливал бизнес-вопросы на дальнем Востоке (кстати, прямо как и мой главгад), мы играли вместе на роскошной детской площадке, мини-диснейленде на территории центра, гуляли, болтали… За этот месяц я очень привыкла к Мише и понимаю, что во мне просыпаются материнские чувства к этому маленькому, по сути никому не нужному малышу. Была бы у меня такая возможность забрать Мишу к себе и воспитывать как своего сына, сделала бы это нераздумывая! Но кто мне отдаст фактически сироту при живых родителях?!

Поэтому я старалась объяснить себе, что наша дружба когда-нибудь закончится, и что не надо так привязываться к чужому ребенку, но… ничего не могла с собой поделать.

Этот месяц принес с собой еще одно маленькое, но очень важное изменение! У меня начал расти животик! Да-да… Сначала это выглядело так, будто я плотно поужинала, потом, словно моя матка превратилась в апельсин. Через неделю она была размером с грейпфрут, а сейчас я выгляжу так, словно дыню поместила в себя целиком. Или маленький арбуз! Видимо, малыш на позитивном гормональном фоне развивается отлично, раз в двенадцать недель уже невооруженным глазом видно мое положение!

Ну, а самое главное мое преимущество так это то, что рубеж в двенадцать недель пройден, и теперь ни один главгад не заставит меня пойти аборт!!! Ведь прерывание беременности после двенадцати недель запрещено законом! Никогда еще я так бурно не радовалась запретам, как этому! Ведь аборт — это… каждый решает для себя сам, согласно своим желаниям, возможностям, здоровью и прочему, но лично для меня, аборт не приемлем!

Со всеми этими мыслями я заигрываюсь так, что не замечаю, как нас на площадке стало уже трое.

— Миша! — окрикивает малыша до боли знакомый голос. Тот самый, от которого у меня всегда бегут мурашки по позвоночнику.

— Папа!!! — радостно кидается малыш на… Сергея Валерьевича.

Глава 19

— Миш, иди в палату, собирайся! Я забираю тебя домой!

Я подхожу к Сергею Валерьевичу. Он проигнорировал меня при ребенке. При своем ребенке!

Чувствую себя не просто дурой, а мега-дурой! Неужели за месяц дважды два сложить не смогла? Точно мозг беременный у меня, не иначе как! Однако, Миша сын Сергея!!! Какой чудесный смышлёный мальчик смог родиться от такого грубого увальня?

Я потрясенно молчу. Здороваться глупо. Да и время для формальностей упущено.

— Что вы тут делаете? — Наконец поворачивается ко мне Сергей, когда Миша скрывается из виду.

Глаза злые при этом, набычивается на меня. Руки в кулаки сжимает.

— В смысле, что я тут делаю? — смотрю на его сжатые кулаки, а сама на инстинктах прикрываю свой животик руками.

Мало ли что этим мужикам в голову придет! А мою драгоценность беречь надо!

— Лечусь… на сохранении…

— На какие шиши?! — Сергей нарушает границы моего личного пространства. Он слишком близок ко мне, нависает, подавляет собой.

— Перестаньте, Сергей Валерьевич! — отхожу от него на шаг. — Вы прекрасно знаете, зачем, для чего, и на какие финансы я тут нахожусь! Сами же букет дарили…

— Какой букет?! — в удивлении вскидывает брови мужчина. — Я женщинам сто лет цветов не дарил!

А вот тут мне становится совсем уж не по себе. Значит, те розы были от Даниила, а я, наивная, губу раскатала… Да не будет это мужлан генеральный женщин привечать никогда! Чего это я в самом деле размечталась…

И тут Астафьев снова начинает на меня идти. Я пячусь, пока не упираюсь в торец детской горки. А генеральный даже не намерен сбавлять оборотов.

— Значит, Марьяна Викторовна, вот как вы собрались пролезть в мою семью?! Задружить с моим сыном? Наглая, коварная расчетливая стерва!!! Что думаете, свой живот выпятили…

Он кладет свои огромные лапищи поверх моих. Мягко, но настойчиво разводит их в стороны и обхватывает мой животик руками…

Я смотрю на него, не в силах пошевелиться. Боюсь до ужаса что он сейчас зажмет мне живот своими лапами, как-то навредит ребеночку… или мне! И мне жутко от этого… Но Сергей не собирается пока что делать больно мне и малышу.

— А ты еще хитрее, чем я думал! — нагнулся ко мне и рычит в ухо.

А у меня мурашки бегут по позвоночнику от этого его утробного рыка.

— Хитрая, коварная лиса! — поглаживает отросший животик через ткань больничной пижамы.

А я поймана в плен его глаз, прищуренных и очень опасных, его рук, его запаха.

— Специально сюда из своей сраной больницы перебралась, потому что узнала, что у Миши аппендицит! — вдыхает запах с моих волос.

А у меня связки голосовые парализовало. Ни ответить, не возразить не могу. Стою вся, натянутая как струна.

— Подружилась с ним, чтобы в моих глазах выглядеть еще лучше!

Шевеление пальцами. Порхание и поглаживание живота. Будто оторваться он не может. Ртом несет дикую грубую несусветную чушь, но тело его реагирует на малыша в животе совсем по-другому. Движения его нежные и осторожные. Он едва касается, будто знакомится с собственным маленьким чудом. Еще бы и рот свой держал на замке хоть через раз, цены бы ему не было:

— Думала, раз у Маленыпроконало с Мишей, то и у тебя с вот этим вот проконает?

Еще одно поглаживание. Я ему сейчас в лоб дам! Ну как так можно? От живота он явно оторваться не может. Смотрит так, будто сейчас упадет на колени и… поцелует

— Мне вот это не нужно! У меня уже есть один сын! И одна нахлебница! И больше мне не… Черт, Марьяна, что это?!

Я глазам своим не верю. Астафьев опускается передо мной на колени!!! Не отпуская моего живота, он внимательно всматривается через ткань, а потом, будто хочет слегка приподнять ее.

— Что. Вы. Делаете? — выдавливаю я наконец из себя.

— Молчи!!! — грозно умоляет меня Сергей.

Поднимает ткань совсем немного и носом упирается в натянутую, будто на арбузик кожу. Шумно вдыхает запах. Явно через силу опускает край футболки, мотает головой.

— Змея!!! От тебя молоком пахнет! Ты знала, что я приду и…

— И облилась молоком, — хмыкаю я, чувствуя себя участником театра абсурда. — Мне же больше делать не…

— Заткнись уже! — поднимается Сергей с колен, но животик продолжает держать и наглаживать. — Так вот, слушай сюда внимательно: МЕНЯ. ЭТИМ. НЕ ПРОНЯТЬ!!!

— Папа!!! — бежит Миша обратно к нам. — Ты почему Марьяне животик гладишь? У нее твой ребенок внутри? У меня братик будет?

Миша с щенячьим детским восторгом, наивностью и непосредственностью заглядывает в глаза этого каменного чудовища.

— Или сестренка? Я бы так хотел, чтобы у меня был братик, папа! Ну, скажи, что у Марьяны твой ребенок!!! Марьяна такая хорошая!!! И добрая!!! Играла со мной! Занималась математикой! Папа!!! ДАВАЙ ВОЗЬМЕМ ЕЕ К НАМ!!! И РЕБЕНКА ЕЕ ТОЖЕ! ВЕДЬ ОНА НРАВИТСЯ ТЕБЕ! Я ВИДЕЛ, КАК ТЫ РЕБЕНКА В ЖИВОТИКЕ ГЛАДИЛ! ЭТО ЖЕ ТВОЙ СЫН, ДА, ПАПА

?!

Глава 20

МЕСЯЦ СПУСТЯ

(17 неделя беременности)

«Ничего не меняется в доме Облонских»… ой, это кажется из другой оперы. И там было по-другому! Не важно, ведь смысл тот же!

После того, как Сергей все же отлип от моего пузика, он, выругавшись, и шикнув на Мишу прорычал чтобы я срочно выходила на работу, перестав бездельничать в клинике за его счет.

Я выписалась из больницы, вернулась домой. Настроение было ниже некуда! Я выгнала очередную пассию Федора из ванной и… пошла готовиться к рабочему понедельнику. Федька не платил ни ипотечный взнос, ни коммунальные услуги, и вообще, в доме стоял дикий срач. В холодильнике было пусто, заначку всю тоже выудил бывший муженёк, (на машине его видите ли, глушак полетел), клянясь, что вернет все до последней копейки… Но мы оба прекрасно знаем, что не вернет он ничего.

«В общем, хочешь-не хочешь а работу работать надо», — рассудила я, и не нервничая стала потихоньку разгребать общую территорию, параллельно радуясь в душЕ, что сохранила и здоровье, и беременность, и целый оклад на карте!

Весна была достаточно прохладной. Я надевала на работу свободные блузки и рубашки — хотела как можно дольше скрыть свое интересное положение перед сотрудниками.

И Сергею на глаза попадаться с пузиком лишний раз не хотелось. Он тоже избегал меня… Но когда мы все же сталкивались, он под разными предлогами так и норовилпожамкать мой животик своими ручищами. Положит ладони на пузик и все… как в параллельную вселенную улетает! А потом грязно ругается, твердит что ни я, ни то, что он наглаживает обычно, ему не нужно и убегает в спешке как от прокаженной.

Про Мишу ничего слышать не хочет. Не рассказывает, хотя я интересуюсь при случае, как поживает мой маленький защитник-друг.

А сегодня я прихожу на работу после майских праздников и… мой живот уже не скрыть ни какой свободной одеждой!

За почти двухнедельные каникулы он подрос настолько, что разница «до» и «после» очевидна для всех.

Меня окружают коллеги, особенно женский коллектив.

— Ты беременна?! — восхищаются все вокруг так, словно я на Луну слетала, не меньше.

— Как тебе удалось так долго скрывать?

— А кто отец? Ты с мужем сошлась? Какая молодец…

Ага… с мужем! Вы бы только знали, кто именно виновен в том, что теперь в дверь входит мой пуз, а следом за ним и я!

И только организатор моего интересного положения пока не видел меня этим утром… Но это длится не долго. Ибо двери лифта открываются, и нас, собравшихся в холле вокруг моего живота обдает огненный грубый рык:

— Чего собрались тут?! Цирк что ли?! Десять дней нихрена не делали, и теперь продолжаете?!

Астафьев смотрит на женщин, квохтахших вокруг меня так, что я бы опИсалась от страха, ей-богу!

— Ой, простите!

— Извините!

— Уже ушли! — разбегается наш женский коллектив по своим кабинетам.

Астафьев смотрит на меня тяжелым взглядом. Мажет им по глазам, задерживается на губах чуть более, чем следовало… а затем переводит его на живот. Зрачки его при этом расширяются, поглощая всю радужку. Главгад шумно сглатывает, и трепещет ноздрями, втягивая воздух вокруг меня.

— А вам что, на рабочее место не нужно?! — рычит он, делая шаг в мою сторону.

А я вздрагиваю от неожиданности и… чувствую! Кое-что очень странное и необычное, чувствую! Будто маленькая бабочка своим усиком щекочет меня изнутри! В крайней степени обалдения, я хватаюсь за живот, щупаю себя, пытаясь определить место «бабочки». Смотрю на генерального, но не вижу его, отдавшись чувствам полностью.

— Что?! — подскакивает ко мне Сергей Валерьевич. — Что случилось? — трясет меня, как грушу. — ЧТО С РЕБЕНКОМ?! — орет на весь коридор.

Глава 21

— Пошевелился… — отмираю я. — Первые «шевелюшки»!!!

Я в таком шоке, я столько их ждала! Прислушивалась к себе, к своим ощущениям! И вот, на семнадцатой неделе, дождалась… Жаль, что малыш, скорее всего тоже там в животике испугался из-за криков и ненормального поведения своего папаши.

— Ребенок пошевелился? — кладет босс свои лапы на мои плечи, придавливает меня к полу.

Так и хочется съязвить, но держу язык за зубами. Если я сейчас не вполне вменяема со всей этой беременностью, то мой босс неадекватен полностью!

— Сергей Валерьевич! — в коридоре появляется Ганна.

Она прекрасно видит, в какой позе мы стоим и с жадностью разглядывает положение наших тел. А еще в ее взгляде дикая ревность и искреннее желание меня прибить!

Сергей ориентируется молниеносно.

— Обопритесь на меня! — почти нормальным тоном командует он мне. А затем просто подхватывает на руки!

Я и охнуть не успеваю, как широкая лапа главгада оказывается под моей пятой точкой. Он это не специально, просто так получилось. Но краснеем оба, а гендир свою лапу весьма неохотно перемещается под мои коленки.

— Ганна, чаю сладкого сделай для Марьяны Викторовны! А то на ногах не стоит!

Это конечно наглое вранье, что ноги меня не держат, и сладкий чай я терпеть не могу, но Астафьев быстро сориентировался, моментально поняв, как не нам обоим не спалиться не только перед его секретаршей, но и перед всей компанией!

В его сильных мощных руках, мне неожиданно тепло и спокойно! Наверно, сказывается ужасная тоска по сильному плечу, как поется в одной старой песенке. Ну а что делать, если этого сильного плеча нет, и в моей ближайшей жизни не предвидится?

— Подайте чаю через десять минут! — кидает генеральный своей секретарше. — Нас не беспокоить! — вносит меня в свой кабинет.

Осторожно, будто хрустальную вазу или еще какую-то драгоценность, он опускает меня на кожаный диван в зоне отдыха.

Встает рядом на одно колено. Рыцарь фигов.

— Разрешишь? — осторожно кладет ладонь в район моего пупка.

Раньше за так лапал, а теперь спрашивает. Вежливым стал. Ну надо же! Ну пусть потрогает, коли так охота! Отец же! Вдруг потом снова перемкнет и даже таких крох внимания малышу не достанется.

Очень осторожно и медленно Сергей Валерьевич поглаживает выпуклость животика, прикрыв глаза. Целиком сосредоточившись на своих ощущениях.

«Пожалуйста, малыш!» — уговариваю я нашу кровиночку, — «подопни там меня, чтобы этот монстр почувствовал! А вдруг проймет его шевеление? Вдруг поймет, что ты — настоящий! Продолжение его плоти, крови, и рода! Такой же, как Миша!»

— Ничего не чувствую… — открывает глаза Сергей. — Вы врете мне?

Смотрю на него в полном обалдении.

— Мне больше делать нечего, как врать вам! Уберите свои лапы от меня!

Вот сволочь, у меня просто слов нет! Поднимаюсь с этого дивана, и даю деру, что есть силы из его приемной. Ганна не торопится нести мне чай. Это очевидно. Да и не нужен он мне сто лет! Пусть сами его пьют! На брудер-шафт!

Не успеваю залететь в свою приемную, и засесть за монитор экрана, как ко мне подходит Данила Валерьевич. Весь из себя. В дорогом костюме. Волосы напомажены. Прямо франт франтом. Обычно он одевается куда проще — даже в джинсах может в офис припереть. Это не до мозга костей правильный формалист Сергей Валерьевич, который небось без галстука даже в туалет не выйдет. А тут смотрите, жених прям.

— Рад тебя видеть, Марьяна! — улыбается мне Астафьев-младший.

— Взаимно. — нейтрально огрызаюсь я.

— Марьян, у меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться! — лыбится брат главгада.

Глава 22

— Нет!!!

— Марьян, ты подумай хорошенько, прежде чем отказываться!

— Нет!!! — повторяю с нажимом! — Даже не просите меня о таком, Данила Валерьевич!

— Марьяш, я заплачу! Щедро между прочим!

— Это — вранье и глупость несусветная!

— Тебе что, премия в размере оклада не нужна?

Вообще-то нужна! Позарез нужны деньги на ипотеку и пеленки-распашонки, а потом меня в последнее время тянет на черную икру и красную рыбу… Да уж, похоже у меня в животе сын олигарха растет, с соответствующими замашками. Но малыш не учитывает то, что этот самый олигарх знать нас с ним не хочет, и никак финансово не участвует в моей беременности…

— Да нас раскроют на раз-два! — продолжаю отбиваться я.

— Марьяш, я между прочим твой босс! А ты моя секретарша, если ты забыла об этом!

— Я-то как раз помню, что всего лишь навсего ваш сотрудник, а не беременная от вас девушка!!! И не ваша невеста, уж точно!

— А вот была бы поласковее, могла бы и стать!

— Кем стать? — сощуриваю глаза.

— Марьяш, — переводит стрелки брат главгада, — я же тебе на уступки всегда иду! Отпускаю, когда надо, домой ты сейчас пораньше уходишь, потому что беременной тебе тяжело, в клинике больше месяца лежала с сохранением всех выплат… и своего места!

— Мне положено!!! — рявкаю я на него.

Разозлил! Ну надо же, каков наглец! Уму непостижимо, что придумал! Я ему что? Актриса из погорелого театра? Клоунесса? Нет, конечно! Сейчас за деньги специализированные агентства организовывают что угодно! И это в том числе! Пусть наймет актрису и та сыграет ему и беременную девушку, и невесту! А меня пусть не трогает! Мне его братца что-ли мало?

— Марьяш… — Данила Валерьевич снова нарушает границы моего личного пространства. Прям как его брат давеча. — Марьяш!

Берет меня под руку, осторожно, но настойчиво поднимает меня с кресла.

— Идем сюда, на диванчик, вот так, не злись! Кофе заварю тебе? Вентилятор включу?

— Я беременна, какой кофе?! — возмущаюсь я, хотя ароматный напиток хочется до ужаса. — И вентилятор не надо — продует.

— Тогда чай заварю! У меня пирожные есть, клубничные с заварным кремом! — искушает меня змееныш.

Как по мановению волшебной палочки передо мной появляется красивая чашка с чаем и коробочка дорогущих авторских корзинок, украшенных свежими ягодами. У меня аж слюнки текут как охота кислую малину заточить под чай.

— Кушай, кушай, — заботливо пододвигает змей ко мне яства.

— Данила Валерьевич, простите, у меня срочное… — отвлекает нас работница бухгалтерии.

— Выйдете! — рявкает на нее Данила, от главгада учится, не иначе как, — У нас совещание!

Мой босс поднимается изакрывает двери приемной на ключ.

— Кушай Марьяша, и слушай. — пользуется Астафьев младший тем, что у меня забит рот вкуснейшим десертом. — Короче, делать ничего особо не надо. В воскресенье папа собирает нас всех на суаре, будет меня сватать к Таисии — дочке своего хорошего партнера. Таисия змеища та еще. Давно на меня вешается. А если я приведу другую девушку, то отец не расценит ее в серьез.

— А почему вы думаете, что меня расценит? — откусываю следующее пирожное.

— Из-за этого! — тычет мне в животик Данила.

— Ты — беременна. От меня. И я даже женюсь на тебе, если надо будет!

Я округляю глаза и перестаю живать.

— З-зачем? Вы что, из этих будете, из нетрадиционных? — в полном удивлении вопрошаю я.

А что? Вполне логично тогда все получается. Он прикрывается мною как щитом, благо что щит у меня уже большой отрос. Женится на мне и будет развлекаться как хочет, без давления со стороны родителей.

— Нет! Нет же! — смеется Данила, — Женщин я очень даже полюбляю! Регулярно.

— Тогда в чем же дело? — я заинтригована донельзя.

— Если скажу, согласишься? — прищуривается Данила.

Боже — любопытство всегда былоодним из моих пороков… Я как та кошка, один день поплачусь засувание своего носа в чужие дела…

— Если там будет ваш брат… то нет. — ставлю я единственное условие.

— Сереги не будет. Он Мишаню

в кино поведет. Давно обещал. — рассеивает мои сомнения Данила. Ну же! Неужели тебе не интересно, почему я хочу жениться на тебе для отвода глаз?

Глава 23

— Согласна? — с ухмылкой победителя смотрит на меня Данила.

— Говорите уже!!! — сгорая от любопытства, требую я.

— Я предпочитаю девушек постарше! — опускается рядом босс.

— В смысле постарше?

— В прямом! Я сейчас в отношениях…

— И сколько лет вашей «девушке»? Тридцать? Сорок? Пятьдесят… — сарказмирую я.

— Стоп! Слегка за полтос…

Смотрю на него так, словно впервые в жизни увидела. Молодой. Симпатичный. Не такой конечно, как старший брат… тут и рост подкачал, и стать… и спортом он не так усердно занимается, как Сергей. Но все же общее у братьев есть — оба весьма не дурны.

— Вам двадцать восемь, а вашей «девушке» ммм… — умножаю я возраст босса на два — пятьдесят шесть?!

— Шестьдесят… Тамаре шестьдесят, — мечтательно улыбается Данила.

— Эммм… — только и могу выдавить я.

— У нас с ней серьезные отношения. Мы уже два года вместе. Скрываемся. А я мечтаю о стабильности!

— Так женитесь на ней! — не понимаю я, в чем проблема.

— Только представь, Марьяш, что я, младший в семье Астафьевых, приведу в семью невесту, ровесницу моей мамы?! А Тома меня приведет… да у нее внуки не далеко от меня ушли! Нет, это нонсенс! Отец убьет меня в лучшем случае. В худшем — лишит наследства. А Тома — обычная девушка, учительница младших классов. Она в жизни кроме противных детей ничего хорошего не видела. А со мной мир поведала. Мы с ней и Египет, и в Париж, и в Малайзию ездили. У меня еще куча планов, на счет нас…

— Эммм… Данила Валерьевич, я конечно все понимаю… но вам двадцать восемь! А ей шестьдесят! Ее саму это не смущает?

— Ну, со спины ей больше сорока не дашь! — Заявляет Ромео. — Вечером вообще за тридцатилетнюю сойдет! Ну и в душе Тома все еще ребенок. Маленькая девочка, которую хочется оберегать и в случае чего брать на ручки. Ну что, Марьяш, я рассказал тебе свою тайну. Теперь в воскресенье я беру тебя и твое пузико в аренду!

— Сергея точно не будет?

— Да сдался он тебе? Зачем ты про него спрашиваешь, Марьяш? Он-то про нас откуда знает? Мы оба сидим вместе, в одном помещении. Нас вон одна стенка приемной разделяет! Откуда Сергей может знать, чем именно мы с тобой занимаемся в рабочее время на рабочем месте!

Ох, Даниил, я аж покраснела… знал бы ты, что он устроит на этом самом воскресном суаре, если будет там…

— Так, Марьяш! — Данила становится серьезным, как никогда. — Надо тебе одежду прикупить. Такую, чтобы сразу было видно животик! Не вздумай его скрывать! Наоборот, выпячивай всеми силами! Тогда Тая быстрей отстанет!

— Еще не хватало, чтобы вы мне одежду покупали! — возмущаюсь я. — Обойдусь той, что есть!

— Нету у тебя ничего подходящего! — отрезает Даниил. — Считай это — спецформа для спецзадания! И о премии не забывай! Сейчас же поймаю этудуру из бухгалтерии и отдам приказ начислить. Всё, Марьяш! Ты, считай, счастливый билет вытянула! Ой… блин! Я забыл!

— О чем? — смотрю я на то, как шеф хлопает себя по лбу.

— Да вот, Марьяш, — вытаскивает он свою кредитную карту. — Хотел с тобой за платьями пойти, да вспомнил, что у нас с Томой кое-что намечается. Сама сходишь тогда. Сейчас дела текущие закончи и дуй домой. Или сразу в торговый центр. Только такое бери, чтобы ни у кого в твоем интересном положении не возникло сомнений. Несколько комплектов приобрети. Подороже. И поочередно на работу носи. Я выберу самый удачный! Ну все, Марьяш, я тебя обожаю! Чао-какао! Иди, заканчивай!

Глава 24

Прихожу домой после обеда! Снимаю лодочки. Кайф… на улице тепло. Окна открыты — хоть в чем-то польза от Федора есть, не сидит в духоте.

Прохожу дальше по коридору. В доме подозрительно тихо. Замечаю Федора в нашей ванной. Сидит и что-то методично замешивает в грязном ведре.

— Пришла, Марьян? — дружески улыбается мне бывший муж. — А я вот, бетон замешиваю. Решил начать санузел у себя строить…

— Молодец! — хвалю я. — Прямо глазам своим не верю…

— Ты зря Марьяш, так… — грозит мне пальцем бывший. — Упустила свое счастье, а я, между прочим, — парень рукастый…

Ага. Только руки растут из… не из того места они растут, в общем.

Федя помешивает серое месиво, а я… до моего носа доносится совершенно бесподобный запах. Как завороженная я придвигаюсь к замызганному ведерку… и улетаю в нирвану! Никогда бы не подумала, что у строительного бетона такой потрясный запах!

— Марьяш, ты чего? — смотрит Федя на меня как-то странно. — Воняет? Так я сейчас уберу! Ты же беременная все же. Вдруг тебе плохо станет, а я откуда знаю, что делать?

— Не сметь! — командую я. — Тебе лишь бы убрать. Доделывай, лентяй, а я просто понюхаю, ладно?

— Марьяш, я там еще штукатурил у себя в комнате… — как-то неопределенно отвечает мне Федор. — У тебя тоже могу подновить… боялся, просто что вонять будет. Ты только пока долг у меня не стребывай… машину должен на ремонт поставить.

А, вот почему вдруг такаярукастая активность у нас! Хочет примаслиться, чтобы я ему вытащенную заначку простила. А была бы у него машина более-менее, тогда бы он не стены штукатурил, а своих мымр!

Наши комнаты с Федей смежные, хоть и каждая со своей дверью. И из Фединой доносятся такие запахи, что у меня начинают слюнки течь. Сквозняк распространению этого запаха… мокрого дождя, или мокрой побелки только способствует.

Побелка… даже никогда не задумывалась, что даже это слово так вкусно звучит!

— По-бел-ка… — иду как зомби в Федину комнату. Сажусь на корточки рядом с мокрой стеной.

М-м-м… пахнет так же классно как от Сергея, только чуточку лучше. А что будет, если я… скажем так, оближу это? Это же не вредно, правда? Или очень вредно, но чуть-чуть… можно, иначе умру!

Вижу, как от стены отходит маленький сухенький кусочек штукатурки. Надо бы прибрать его до лучших времен. Вдруг позже приспичит, а Федина комната занята будет?

Время до вечера проходит незаметно. Я выспалась, пообедала и в хорошем расположении духа иду вновь понюхать штукатурку. Федя все так же возится в туалете. Надо же какое упорство… Я пристраиваюсь к стене и тут… звонок в дверь.

Я даже не дергаюсь. Это — наверняка не ко мне. А раз к Феде шастают, то пусть он и открывает.

— Марьяна? Да. А вы кто? — слышу я голоса мужа и еще кого-то из коридора.

И тут откалупывается большой такой шматок засохшей побелки. Очень сухой и аппетитный! И ароматный! Я зажимаю трофей в руках и выхожу навстречу голосам.

— А, Марьяш, вот ты где! Это к тебе!

Поднимаю глаза и… не верю им! Сергей Валерьевич! Собственной персоной! На пороге моего дома…

Федя мой, весь грязный и потный. Конечно, ремонтом занимается человек. Рядом с начищенным, напомаженным донельзя, благоухающим гендиром он выглядит заморышем. Вылезшим из шахты гномом-каменоломном… И он тушуется, естественно.

— Ну… Марьяш, если что, я в туалете. Я так понял, это твой начальник. Если что, зови!

Федя улепетывает от высоченного шкафоподобного Астафьева, как от прокаженного. А мог бы и меня защитить, гад такой! Всегда знала, что Федя — жуткий трус. Никогда не мог остаться и поддержать в трудную минуту.

Мы с Сергеем Валерьевиче остаемся в коридоре наедине.

— Так и будете держать меня на пороге? — взгляд главгада окидывает меня с головы до ног, задерживаясь на моем животике.

— Говорите, зачем пришли и… дверь открыта. — да, грубо, но он заслужил!

— Может, хоть в дом пустите, ради приличия? — прямо в обуви собирается заходить Сергей Валерьевич.

Ну да, в коридоре грязно. Федя со своей вкуснейшей побелкой замарал все. Ладно уж, пусть проходит в туфлях, потом заставлю бывшего пропылесосить.

Глава 25

Молчим. Вопросительно смотрю на главгада.

— Я… был излишне резок сегодня. — начинает он.

— Да неужели? Разве только сегодня?

— Нет, не только Марьян. Но я явно обозначил свою позицию по поводу беременности и ребенка. Мне не нужно всего этого. У меня есть сын и как отец я состоялся. А как на сотрудника я могу и имею право на вас кричать. Ясно?

Смотрю на него. Его слова больно бьют мое сердце. Оно сжимается, обливаясь кровью. Малыш пинается в животе вновь.

— Так вы не извиняться пришли? — хмыкаю я, прикладывая руки к животу, стараясь унять разбушевавшегося крошку.

— Нет. Я пришел пояснить все. И не держитесь за живот. Если вам плохо, сядьте! Могу воды принести, если покажете кухню. Или позвать вашего… кто он вам?

— Муж. — буркаю я.

Глаза Сергея ползут на лоб.

— Как муж? Вы же в разводе! Я видел ваше личное дело в отделе кадров…

— Это не ваше дело! — заявляю я. — Ни мой муж, ни то, держаться ли мне за живот или нет, никак не касается вас! — вся кровь приливает к моему лицу от обиды. Побелка хрустит в руках. Вот черт, сейчас еще такой смачный кусочек из-за него раскрашу! — Раз ребенок только мой и вы к нему отношения не имеете, не смейте указывать мне! Валите отсюда!

Со злостью я подношу штукатурку ко рту, вдыхаю божественный запах и отправляю кусочек в рот. Ммм… как она приятно хрустит на зубах! Словно самый большой и смачный чипс из пачки.

На моем лице вероятно чистый детский восторг… а вот лицо Сергея вытягивается.

— Вы что делаете?! — подбегает он ко мне и вырывает остатки побелки из кулачка.

— У-у-у… — отдай! — рявкаю я на него. — Готов у беременной последний кусок штукатурки отобрать!!! Буржуй! Недаром тебя Милена…

— Замолчите! Немедленно! Милену тоже на всякую хрень тянуло, типа асфальтовой краски, но побелку жрать… это уже слишком! О ребенке подумайте! — заявляет мне эта наглючаярожа.

— Мой ребенок! И моя беременность! И у меня еще целая стена штукатурки есть!!! — заявляю я. — А у Феди ведро бетона!

Как не показываю ему язык — уму не постижимо. Очень хочется показать еще и средний палец, но… я же девушка приличная.

— Значит, витаминов не хватает. — вдруг мирно, и как-то задумчиво произносит главгад, будто что-то припоминает. — Вам надо есть фрукты, овощи и витамины специальные пить. Такие… розовые, в аптеке продаются.

Сергей заглядывает мне в глаза и берет меня за руки. Это все происходит как-то быстро и будто под гипнозом каким. Он привычно уже кладет руки на мой животик и застывает. Прислушивается.

Ну же, сына! Пни этого придурка посильнее! — мысленно прошу я. И малыш… послушно толкается ему прямо в ладонь.

Сергей улыбается. Только одному ему известно, что он в своей гадской голове думает по поводу толчка.

— Сядь, посиди. Я съезжу в аптеку и привезу все необходимое.

Сергей и впрямь усаживает меня на диван.

— Сына всякой хренью не корми!

— Ах теперь, «сына» не корми? — ухмыляюсь я. — Вы уж определитесь, сын он вам или не сын. А то качели какие-то устраиваете и мне и ему.

— Не собираюсь определяться! — Сергей Валерьевич отпускает нехотя мой живот и идет на выход. — Дверь не закрывай, я быстро!

Глава 26

Сижу, меланхолично хрупаю штукатуркой. Никого не трогаю. Надо бы по магазинам пройтись, но главгад всю энергию забрал… вампир фигов.

А надо бы на самом деле — все вещи маленькими стали. Ничто не налазит, в талии не сходится.

— Марьяш! — стучится ко мне в комнату Федор. — Марьяш, тут тебе твой начальник пакеты притащил. Можно войду?

— С начальником? — подскакиваю я с кровати.

— Не, он пакеты сунул и свалил. Можно?

— Заходи… — сажусь на кровати сложив ноги по-турецки.

Кряхтя, Федя натужно приподнимает пакеты и водружает их на кровать. Они теряют равновесие на мягком пледе и оттуда… что только не высыпается! Фрукты, тропические, дорогущие, несезонные. Огромная клубника, отборная малина, крупная черника и другие ягоды. Икра… красная и черная… по огромной банке.

Зря я на твоего папашу наговаривала, малыш! Вон, икру притащил! Чует, что сына хочет витаминов… Собственно витамины тоже высыпаются пачками на кровать. Недешевый комплекс. Немецкий. Я слюни на них пускала еще в аптеке, но рука не поднялась. Отечественные взяла, что попроще. А тут поди ж ты, притащил. И правда, олигарх у тебя папа, сыночек!

— Нифига себе… — присвистывает Федор жадно глядя на царские дары. — Марьяш, а чего это он тебе всего этого притащил?

Молчу. Ну же Федор, будь ты хоть немножечко поумней, уже сложил бы дважды два…

— Марьяш, ОН что ли тебе ребенка настругал?! — шепотом, еще до конца не веря в свои слова, произносит Федя.

— Да, Федь… угораздило меня от Генерального залететь… — устало произношу я.

— Марьяш, так это просто…

— Ужасно, я знаю. — перебиваю бывшего. — Но я не смогла сделать аборт!

— Почему ужасно? — на лице Федора возникает загадочная ухмылочка. — Это — просто прекрасно! А знаешь что, Марьяша, идем я тебе чай заварю, а потом… мы с тобой гулять пойдем! Вот!

— Чего это мы с тобой вдруг пойдем? Сто лет никуда не ходили! В суд, в последний раз!

— Ну и зря не ходили! — отбивается Федор, засовывая все деликатесы обратно в пакеты. — А теперь ты беременна. Свежий воздух ребеночку необходим! Сразубы сказала, от кого беременная, а то тайны Мадридского двора устраивала! Пойдем, Марьяш!

— Лучше тогда в торговый центр меня свози. — решаюсь я. — Мне вещи надо купить.

— А деньги тебе босс на вещи тоже дал? — восхищается бывший мужинек.

— Ага. Карту. — не уточняю я, какой именно босс дал мне денег.

— Все, понял. Покушаем, ведь малого кормить н

ужно, и поедем! — воспрянывает духом бывший муж.

Глава 27

— Это что еще такое?! — возмущена я до глубины души. — Это ты меня на ЭТОМ в торговый центр вести собрался?!

— Ну да… — не поймет в чем проблема Федя, — Садись на мопед, с ветерком вмиг докачу! Машина-то в ремонте

Блин… а это не опасно? Малыша не растрясёт на кочках?

— Марьяш, ну что ты как бабка старая? Садись, обними меня сзади, хоть молодость вспомним! Давай, смелей!

Присаживаюсь. Упираюсь в его спину животом. Вот ни разу не романтично. Хоть и Федя и старается не подпрыгивать на каждой колдобине. Дом, в котором я взяла квартиру в ипотеку находится недалеко от офиса. Специально выбирала, чтобы пешком на работу ходить. Теперь же, за комфорт от шаговой доступности до моей работы я поплачиваюсь тем, что вижу, как Сергей Валерьевич, дорогой гендир, покидает парковку нашего офисного здания.

На светофоре мы застреваем оба. Верней втроем. Сергей за рулем своего роскошного джипа, а мы с Федей на мопеде. Как подростки. Прижавшись друг к другу тесней некуда.

А я еще платье короткое надела, потому что даже не предполагала, на чем Федя меня по магазинам вести собирается. Так эти строгие офисные юбки надоели, и блузки, что захотелось выгулять что-нибудь легкое и несерьезное. Так вот теперь это платье оголяет мои ноги до середины бедра. Кроссовки белые новенькие. Из них выглядывают такие же беленькие спортивные носочки. Сверху джинсовая курточка, и рюкзачок миниатюрный. Там только кошелек, Данилова кредитка, да влажные салфетки. Волосы я просто собрала в высокий небрежный пучок. Из него вылезло несколько прядей и обтрепалось на ветру. Ни грамма косметики. Вот еще красится, когда за одеждой идешь. Ведь можно все тональником и помадой извазюкать.

Короче, вид у меня, еще на этом мопеде, да в обнимку с Федей, тот еще. А Сергей смотрит, жадно и со злостью, когда взгляд его падает на животик, прижимающийся сейчас к чужому мужчине.

И такая злость видимо его берет, что едва ли загорается желтый, как Астафьев газует что есть мочи, оставив нас отплевывать от поднятой им дорожной пыли и выхлопов.

— Идиот! Тьфу! — шиплю я, стараясь отплевать песок с губ.

СЕРГЕЙ

Бабе скоро двадцать восемь, а все девочку из себя строит. Платьице какое-то несерьезное, кеды, джинсовка… пучок этот… со спины вообще за подростка принять можно. И почему меня это так волнует? Может потому что в этой своей естественной натуральной красоте она ни капли не напоминает искусственно сделанную во всех местах Милену?!

Без граммам косметики, с растрепанными ветром волосами… Неужели она такая и по утрам просыпается? Свежая и красивая? Надо бы проверить. Той ночью после корпоратива я не успел. Уснул, а она ускользнула от меня.

Вроде бы развелась с мужем, но вон как обнимает его. Так тесно жмется… Животом с моим сыном так к чужому папаше прикладывается, что подо мной сейчас сидение задымится! Развестись-то они с мужем развелись, но живут под одной крышей и никто не мешает им кхм… ну вы поняли, по старой памяти стресс снимать, как говориться.

Почему-то от этих мыслей меня мутит. Вспоминаю ту ночь. Я был мертвецки пьян, но мне показалось… что у Марьяны тоже давно никого не было. Каждый мужчина это поймет, если внимательно присмотрится к партнерше и прислушается к себе. Именно поэтому я считаю, что ее ребенок от меня. Это конечно не отменяет того, что мне достаточно одного сына, который у меня уже есть.

Я честно сообщил Марьяне, что дети от секретарш мне не нужны. Я всем своим поведением демонстрирую это до сих пор. Но раз она приняла решение оставлять ребенка, то пускай сама это все расхлебывает.

Я купил ей витамины и всякую полезную еду, потому что мне чисто по-человечески стало жаль ее. Разве это дело, что беременная женщина ест штукатурку, вместо кальция? Это — жест доброй воли. Благотворительность и не более. Я даже смотреть на ребенка не собираюсь, когда он родится. Ни о каком установлении отцовства, алиментов, моей громкой фамилии, не может быть и речи. Сама родит. Сама будет воспитывать. Я к этому ребенку не хочу иметь никакого отношения.

Тогда с какой это гребанной стати я практически ревную ее к бывшему мужу?! Почему меня волнует то, как мой сын через живот матери прижимается к чужому для него мужику?!

Глава 28

В магазине Федор скачет вокруг меня сайгаком.

— Марьяш, тут цены не хилые, — предупреждает он меня с самого начала.

— Босс сказал не скопидомничать и купить приличные вещи.

Я иду по рядам, выбирая себе платья и юбки. Ну а что? Раз Данила башляет, можно под шумок себе и гардеробчик закупить — лишним не будет. А оставшиеся денежки на коляску оставить. И на кроватку… и на…

Я так замечталась, что не заметила, как навьючила вешалки с одеждой на Федю, как на верблюда. Все же хорошо, что он со мной пойти вызвался. Не канючит, как раньше бывало в магазинах подобного толка, не капризничает, срочно пить и писать ему не приспичивает.

Покорно несет за мной всю выбранную одежду. В примерочной я тоже стараюсь использовать его по максимуму: если не подходит размер или цвет, не стесняясь гоню его заменить платье или брюки.

Федя с радостью носится по магазину и примерочным, высунув язык. Я же изображаю из себя недовольную принцессу. Которой это не так, и то не эдак. Ну могу я хоть немного оторваться на бывшем? Тем более он мне столько крови выпил в свое время. Теперь настал мой час расплаты.

Федя бегает, а продавщицы-консультанты смотрят на все это с завистливой улыбкой. Со стороны мыскорее всего производим впечатление счастливой парочки, ожидающей прибавления. Я выгляжу капризной молодой женой, а Федя заботливым мужем, исполняющимлюбое мое пожелание. Так бы оно и было, если бы этот Федя не разрушил все в одночасье…

Ну да ладно, не буду сейчас о грустном.

— Федь, вон то красивое, ультрамариновое платье принеси мне, — кричу я из кабинки.

— На, Марьяш! — вваливается он ко мне прямо с платьем.

— А ну быстро выйди отсюда! — шиплю я, прикрываясь одеждой.

— Марьяш, да что я там не видел? — совсем не обижается на это бывший.

— Вышел вон! — повышаю я голос.

— Уф… — закатывает глаза Федя. — На твой животик хотел посмотреть. Только и всего.

— Ты не слышал, что Марьяна сказала?! — раздается за дверью до боли знакомый голос.

Мы с бывшим оба застываем как вкопанные и переглядываемся непонимающе.

Хотя я прекрасно узнаю, кому именно принадлежит этот властный голос.

Сергей Валерьевич Астафьев! Мойдорогой босс, гендирвсеякомпании и главгад каких поискать! А еще по совместительству отец моей кровиночки. И что ему понадобилось тут, в магазине для будущих мам?

Вместо ответа, босс в наглую вваливается в кабинку, мягко берет Федю за шкирку и отставляет его в сторону за дверь.

Мы остаемся наедине. Я кое-как прикрываюсь платьем, но часть моего круглого животика все же обнажена. Мне видно это в зеркало. А еще очень прекрасно видно то, с какой жадностью на эту полоску кожи взирает гендир.

— Ты! — взвизгиваю я от ужаса, позабыв про азы субординации, — Ты тоже пошел вон отсюда!!! Чего приперся?

С трудом, будто загипнотизированный эти зрелищем, Сергей отрывает глаза от выпуклого пупочка и уставляется на мои губы.

— Мне показалось, вы, Марьяна Викторовна, были против того, что ваш бывший муж зашел к вам. Я решил прийти на помощь.

— Это не ваше дело! — взвизгиваю я, чувствуя, как вся кровь приливает к щекам, и они начинают пылать от негодования.

— Согласен. Глупо получилось. — теперь гендир смотрит прямо мне в глаза. — Вы выбрали себе что-нибудь из всего этого?! — окидывает он взором гору беременных шмоток на вешалках и диванчике.

— Я выбрала все! — запальчиво произношу я. — Но вас это не касается!

— Еще как касается! Я тожемежду прочим причастен к вашей беременности! И я намерен купить вам эти тряпки. Считайте это моим вкладом в благотворительность.

— Сергей Валерьевич, — усмехаюсь я. — Так как мы сейчас с вами не в офисе, то я имею самое настоящее право вам кое-что сказать!

— И что же? — приподнимает бровь гендир.

— Засуньте себе вашу благотворительность в задницу!!! А то ишь, то открещивался от сыночка, а теперь причастен он, видите ли. Мы вполне в состоянии обойтись без вас! Уходите!

Гендираж бледнеет от моей наглости. Что, не ожидал? Думал я сейчас у тебя в ногах в припадке благодарности валяться буду? Ха! Еще раз выкуси, властный главгад!

Я быстро переодеваюсь обратно.

— Федя! — зову бывшего, и тот, будто ждал моего зова, материализуется на пороге примерочной. — Я беру это все. Тащи на кассу.

Федя покорно дает себя навьючить шмотьем и топает к ряду касс. Около одной из них, скрестя ноги и облокотившись на высокую стойку стоит каланчейгендир. Вокруг него порхают продавщицы, отчаянно стреляя и строя глазки.

Увидев гору одежды, которую Федя вывалил рядом, гендир злорадно ухмыляется, будто говорит, ну давай, покажи, сколько бабла у вас с мужем. Но гад не знает, что Федя перед магазином попросил купить жвачку в автомате и кредитка Данилы сейчас находится в его кармане. Этим мне Федечка конечно сильно подсобил. Флэш-рояль так сказать в руки мне послал.

Кассиры пробивают всю одежду и озвучивают нереальный для моей зарплаты чек.

Ну же Федя, не подведи!

И муженек не подводит. С важным покровительственным видом он вытаскивает кредитку из кармана и лихо, красуясь, оплачивает полугодичную сумму нашей с ним ипотеки.

— Спасибо за покупку! — улыбается довольная кассирша.

Я улыбаюсь ей в ответ и смотрю на позеленевшего от злости гендира. Выкусил? То-то же!

Ведь ему совсем не обязательно знать, что деньги на карте отнюдь не Федины, но Данилины. Каким щедрым и заботливым должно быть выглядит мой бывший муж со стороны! Вот так-то! Меня тоже любят и уважают. И я реально справляюсь без тебя, Сережа!

Глава 29

СЕРГЕЙ

Я в замешательстве. Марьяна совсем не выглядит той, кто непременно хочет залезть мне на шею и еще в довесок спиногрыза повесить.

Сильная, независимая, несгибаемая… и в то же время милая, ранимая, ищущая защиты. Как такие качества могут сочетаться в женщине, я пока понимаю плохо. С Миленой, матерью Миши все было гораздо проще… Гораздо! Той только дай денег и можешь диктовать любые условия.

Да я даже сейчас могу ей позвонить, предложить кругленькую сумму и провести ночь. Милена с радостью сама прилетит ко мне. Интересно как надолго и как далеко я буду послан, предложи я денег за ночь Марьяне? Вот это-то меня волнует и подогревает интерес.

Весь день в офисе я к ней приглядываюсь. Животик кругленький уже, хорошо подчеркнутый одеждой. Интересно, откуда у ее бывшего мужа кредитка с подобной суммой а счету? Но, на самом деле куда более интересно, кто у меня там будет? Еще один сын или на этот раз дочь? Надо бы расспросить Марьяну об узи, и если она его еще не делала, то повезти и сделать, а то ведь сама не расскажет. Вредина еще та!

Беременность ей, надо признать очень идет. Опять же вещи хорошо сидят, подчеркивая ее новые округлые формы, цвет лица у нее свежий. Постоянно загадочно улыбается. Будто у нее уже есть все, что ей нужно! Хотя она — женщина, и ребенок для нее, понятное дело — предел мечтаний!

Вот она его и заимела! Да еще и от кого! Самого богатого мужика на роль отца для своей ляльки выбрала! Вот это женщина прошаренная, а!

Как я уже говорил, наблюдаю за ней весь день. То по телефону вызову, то сам дойду до приемной Данилы. Что-то тянет меня к ней. И запах, и вид ее и живот тоже… Блин, а если там девочка? Вот сынишка же у меня родился замечательным, независимо от той, кто его родила… Вдруг и этот ребенок будет таким же замечательным?! Ведь родная кровь все же! Поэтому, вполне логично, что меня так сильно тянет к Марьяне.

А еще меня очень сильно бесит ее бывший муж. Прямо очень сильно! Что она в нем нашла?! Плюгавенький, лысенький, отнюдь не аполлон! Уж я-то по сравнению с ним Ален ДеЛенон, ей-богу!

Зато Федор этот перед Марьяной на задних лапах скачет. Уж я-то вижу… В магазин ее на этом сраном мопеде возит, там ухаживает за ней так, будто это его ребенка она носит, а не моего! Мне прямо обидно. До такой степени обидно стало, что я тоже попытался поухаживать. Но очень по-глупому попытался! Идиот, чо!

И когда Марьяна в очередной раз заходит ко мне на подпись, я не выдерживаю:

— Вы давно были на узи?

Марьяна аж папки от неожиданности роняет. Прямо как в тот раз, когда подсунула мне тест с двумя полосками.

— А зачем вы спрашиваете? — поддерживая свой животик, он старается нагнуться за документами, но я срываюсь с кресла и опережаю. Сам аккуратно собираю листы, Марьяна присоединяется ко мне. Вместе мы быстро ликвидируем беспорядок, едва ли не разорвав последний документ, чей-то продленный контракт, потому что вцепились в него вдвоем.

— Ну же, скажите мне гадость быстрее!!! — вырывает у меня лист Марьяна, — Иначе я подумаю, что вы хотите на это узи сходить со мной!

— А я не хочу говорить никаких гадостей! И да, я хочу сходить с вами! — ухмыляюсь я.

А еще я очень хочу ее поцеловать. Потому что хороша до невозможности! До напряжения в некоторых местах! И как же хорошо, что она об этом не знает!

Глава 30

Ну надо же, мой злобный босс сегодня сама галантность… предложил довезти до клиники и сам лично сел за руль.

Наблюдаю за ним незаметно. На дороге ведет себя спокойно и размеренно, как скрытый хищник. И эти его сильные руки на кожаном чехле ремня… ух! Какое зрелище захватывающее! И еще эти часы дорогущие, что выглядывают из-под белоснежного манжета на смуглой, заросшей волосом коже.

Малыш внутри начинает пинаться, и я поглаживаю живот, стараясь унять разбушевавшуюся крошку.

— Толкается? — бросает на меня взгляд гендир.

— Да… наверно тоже волуется перед узи. — шучу я, отмечая про себя, что хоть главгад якобы и смотрит на дорогу, но сам, на самом деле так же скрытно наблюдает за мной.

— А чего ему волноваться? Мама рядом, папа тем более…

— И давно вы себя идентифицируете как отца моего ребенка?

— Практически с самого начала. — усмехается Сергей Валерьевич. — С тех самых пор, когда вы мне свой тест под нос подсунули.

— Ну вы же так хотели избавиться от этого ребенка! — хмыкаю я.

— Да, хотел. — не скрывает ничегогендир.

— А теперь перехотели?

— Теперь я смирился. — пожимает плечами. — Но на то, что я буду хоть как-то помогать, или вообще присутствовать в жизни этого ребенка, даже не надейтесь! — рушит козел о себе все то, что я было надумала. — Это — ваш ребенок! И чем быстрее вы себе это усечете, тем лучше для вас же будет!

— Ну и ладно. — спокойно парирую я. — Сами справимся с малышом. Остановите машину. Совсем не обязательно меня подвозить до клиники. Сама поймаю такси.

Я хоть и не показываю, как больно меня щелкнули по носу его слова, но находится с ним в одном автомобиле мне после этого неприятно.

— Сидите уж. — останавливает меняглавгад. — Раз вызвался вас сопровождать, доведу дело до конца!

Перед приемной узи сидит несколько влюбленных пар. Будущие папы нежно поддерживают своих беременных девушек под локоток, или обнявшись легонько поглаживают им животики.

Меня не то чтобы смущает это, а… немного огорчает. Тоже очень хочется подобного внимания от отца своего ребенка, а он такую фигню говорит и творит обычно, что лучше бы молчал и вообще со мной никуда не ездил!

На скамье Сергей Валерьевич наоборот садится от меня подальше. Словно демонстративно заявляет: ты — заразная, с тобой близко сидеть нельзя. Ну и ладно! Нужен он нам с малышом сто лет!

При мысли о ребенке, малой снова начинает пихаться.

— Чш-чш-чш… — тихо говорю я крошечке, наглаживая живот. — Уже скоро, потерпи.

— Буянит? — придвигается ко мне Сергей и в наглую начинает поглаживания самостоятельно.

— Не ваше дело! — теперь настает мой черед отодвигаться. — Не приставайте к нам!

Сергей в который раз офигевает от моего поведения, и только хочет раскрыть свой рот, чтобы извергнуть очередную гадость, как нас зовут из кабинета:

— Малышева! Проходите, пожалуйста. О, вы с мужем?

— Я ей не муж! — рявкает Астафьев.

— А, простите. Выйдете из кабинета в подобном случае. Подождите за дверью.

— Я - отец отец этого ребенка! — краснеет Сергей Валерьевич. — И за дверь сейчас выйдете вы, если продолжите…

— Сергей Валерьевич! — рявкаю я на гендира. — Замолчите, иначе исследование будет сделано в другой день, и без вас.

Мо слова действую на главгада, и тот молча опускается на стул рядом с кушеткой. Специалист пропускает грубость «папаши» мимо ушей, видимо привыкшая уже и наслушанная много чего от будующих неадекватных отцов.

Мне капают гелем на животик и прикладывают датчик.

— Ух ты!!! Видно пол ребенка! — радуется узистка. — Сообщить вам?

— Да! — выпаливаем мы с главгадомодновременно.

— У вас будет… — щурит глаза узистка, — да, сомнений нет, у вас…

Глава 31

— Девочка… — выхожу я из клиники, обнимая свой животик. — Дочка…

— Девочка… — Так же задумчиво произносит рядом Сергей Валерьевич. — Дочки у меня еще не было.

— Аналогично. У вас хотя бы уже есть сын. А для меня это первый опыт. — я задумываюсь, а потом говорю для себя, себе же под нос: — раз уже известно, что это девочка, то можно покупать красивую коляску, кроватку девчачью… вещички.

— Не думайте, что я хоть копейку потрачу на вашего ребенка!!! — немедленно одергивает меня босс.

Я аж оборачиваюсь на него от неожиданности.

— Кто сказал, что я приму от вас хотя бы копейку?! — искренне возмущаюсь я.

Отхожу от него в сторону дороги. Сейчас вызову такси и в офис поеду.

— Эй, вы куда? — догоняет меня Сергей. — Садитесь в машину! В одну сторону едем.

— Нет уж, спасибо. Вы на меня с ребенком не дай Боже свой бензин потратите. Я сама справлюсь!

Позже, в офисе, когда рабочее время подходит уже к концу и вся работа переделана, я открываю страничку интернет-магазина с детской одеждой. Весь день хотелось и чесались руки. Нужно же все прикинуть, промониторить цены, сравнить где лучше и дешевле.

Полностью погружаюсь в мир сетевых покупок. Какое все замечательное и прикольное! Сколько всего сейчас есть на девочек! На любой вкус и кошелек! Можно подобрать довольно милые и необременительные финансово варианты.

— Вот вы чем занимаетесь на рабоче месте! — влетает в мою приемную Сергей Валерьевич.

Тоже мне, майор-Вихрь! Ведь прекрасно же знает, что Данила свалил еще в обед. Нет, приперся. Сейчас орать будет. И точно, я как в воду гляжу:

— Ваш босс знает, на что вы тратите корпоративный интернет?!

Внутри у меня все закипает от злости. На твою же дочь и трачу твой бесценный интернет, козел скупердяйский!

— Вы что-то хотели? — стараюсь взять себя в руки и не показать, как его слова больно задевают меня.

— Да. А ну покажите, что вы там навыбирали?

Босс подходит ко мне вплотную, нагибается, и обхватывает мою ладонь своею. Управляет мышкой моими пальцами. Его ладонь теплая и тяжелая. От Сергея исходит не просто тепло, а жар. Вблизи он такой же ухоженный, как издалека. Борода и прическа навысоте. Белоснежная улыбка. Свежее дыхание. От него хорошо пахнет. Еще бы молчал и я… а что я? Влюбилась бы в него? Да не смешите! Мне, взрослой тете уже почти под тридцатник. В моем возрасте думать о любви не серьезно.

— Дешевка! — комментирует мою корзину главгад.

— Чем богаты тем и рады! — парирую я.

Ребенок в животе начинает шевелиться. Как же бурно дочка реагирует на отца! Прямо чует его! Узнает из тысячи! Жаль только, что слышит от него постоянный негатив и то, как она ему не нужна…

— Прекратите говорить гадости при ребенке! — призываю его я. — Она все слышит и пока слова доброго от вас не услышала! Или уйдите из нашей жизни насовсем, или, если уж так жаждите общаться, держите свое ценное мнение и гениальные мысли при себе!

Глава 32

Желтая Ламба!!! Ох…. Офигеть, в общем… я раньше такие разве что в кино видела, да на красивых фотках в инсте у эскортниц.

Я, одетая в само

е лучшее платье, что мы с Федей купили в тот раз на карточку Даниила стою у окна и молча офигеваю от того, что этот самый Даниилвылезает из крутой тачки и вертит головой по сторонам выискивая меня.

Беру сумочку и быстро иду вниз. Как же трясутся коленки! Шутка ли, с родителями главгада еду знакомиться… правда в качестве невесты его брата, еще лучше, блин!

— Привет! — улыбается во всю свою белоснежную улыбку мой непосредственный босс.

Он направляется в мою сторону и ловко берет меня под локоток. Лезет целовать в щеку.

— Это уже лишнее! — одергиваю я его.

— Отлично выглядишь! — игнорирует мои слова брат главгада. — И животик такой красивый. Садись!

Он галантно открывает мне дверь шикарного спортивного автомобиля. Я сажусь в роскошный салон и запах богатства буквально бьет мне по рецепторам. Все тут кричит о богатстве и роскоши: и удобные кожаные кресла, и отделка, и мини-бар, и мониторы… а приборная доска наверно у летающего корабля не такая заковыристая.

Данила пристегивает меня, аккуратно прикрывает дверь. Обходит машину и садится за руль. Я откидываюсь на удобнейшем кресле назад, поправляю подол платья и поглаживаю разбушевавшуюся крошку в животе.

— Все хорошо? Марьяш? — заводит сытый мотор Данила.

— Да, ребеночек толкается, — улыбаюсь я.

Данила с интересом смотрит на мой животик.

— Ни холодно? Ни жарко? Может кондиционер включить? Или выпить чего-нибудь хочешь? У меня все есть. Говори, не стесняйся!

Его забота прямо смущает меня. Ее бы хоть немного его брату старшему отсыпать — цены бы мужику не было.

— Даниил Валерьевич, — одергиваю его. — Сейчас мы наедине, необязательно так переигрывать, хорошо?

— А кто играет-то? — бросает молодой босс на меня удивленный взгляд. — Я забочусь о своей беременной девушке. Разве это плохо?

— Я не ваша беременная девушка, хорошо?

— Нет, ты — моя беременная девушка. Давай вживаться в свои роли, чтобы нам поверили на вечеринке.

— Но вы…

— Хватит мне выкать, да еще и по имени-отчеству называть! Для тебя я просто — Даня! Ну-ка повтори!

— Даня! — буркаю я. — Мне неприятно называть так своего босса.

— А мне приятно! — лыбиться обаятельный мерзавец. — Эх, Марьянка… была бы ты постарше… лет на десять хотя бы! Ух!

— Да, я помню, что вы увлекаетесь дамами в возрасте. — язвлю я. — Хорошо, что я — не ваш вариант.

Рассматриваю его. Без делового офисного костюма, в синих потертых джинсах и рубашке-поло за баснословные деньги он выглядит совсем юным мальчишкой. Ростом он едва ли выше меня на каблуках, худощавый. Отпустил жиденькую щетинку. Небось, хочет отрастить такую же бороду, как его старший брат. Да уж, Данила Валерьевич и рядом не стоит с Сергеем Валерьевичем. Только если первый еще проявляет какую-то человечность и заботу ко мне, то второй, который, казалось бы, должен коршуном оберегать меня и дочку в пузике бесится от одного нашего появления. Обидно? Очень. Но мы переживем. Не нужно нам такого отца. Сдюжим с маленькой принцессой, со всем справимся. И все у нас будет хорошо!

Глава 33

Интересно, куда он нас везет? И далеко ли еще? То, что дом загородный, это я знаю и так. Родители Сергея и Данилы отошли от дел, предоставив все сыновьям, и поселились в роскошном поместье где-то под столицей. Где живет мой непосредственный босс я не знаю, а вот главгад, так же как и я, обитает недалеко от офиса. Именно поэтому мы частенько сталкиваемся вне стенах нашей компании.

В дороге Даня ведет себя безупречно: интересуется, включить или выключить кондиционер, опустить или поднять стекла? Не хочу ли я пить или есть? Остановится ли, чтобы размять ноги и т д… Сверх-забота просто какая-то.

В итоге я прикрикиваю на него, чтобы приглушил водопад нежности, на что получаю резонный ответ:

— Ты беременная, а о беременных нужно заботиться. Сиди и наслаждайся!

Да уж… этой бы заботы отсыпать у младшего и добавить старшему! Но в жизни все гладко не бывает. Именно поэтому замолкаю и разрешаю позаботиться о себе.

Но меня гложет вопрос. Если он так сильно заботится о чужой беременной, то что же будет, когда залетит его собственная девушка? Хотя, учитывая ее возраст, вряд ли это их паре вообще грозит. Но это их проблемы. Мне бы, дай Бог со своими разобраться!

Отчаянно, просто до трясучки в коленях боюсь, что на празднике будет Главгад.

Есть призрачная надежда, что он до сих пор в кино со своим сыночком, но все же… кино может закончиться и… даже представить страшно, что со мной сделает Сергей Валерьевич.

Мы прибываем в шикарный закрытый коттеджный поселок.

Перед нами торжественно открывают шлакбаум и всячески интересуются, как дела у Дани и проявляют прочие любезности.

Даня ведет автомобиль очень аккуратно, не превышает скорости, хотя мотор так и требует развернуться на дороге и показать всю свою скрытую мощь.

— Не бойся, Марьян, я рядом! — сообщает мне молодой босс.

— Чего мне бояться? — огрызаюсь я. — Вот еще!

На самом деле, я хорохорюсь! А так бы уже давно в глубоком обмороке бы валялась…

Даня подруливает к высокому белоснежному забору, увитому плющом и живописными кустами дикого ярко-красного шиповника. Заезжает в услужливо-распахнутые ворота. С любопытством оглядываю огромную территорию. Трехэтажный дом тоже поражает своим размахом. Рядом, чуть в отдалении на крытой парковке сияют боками такие автомобили, которые в клипах у реперов разве что снимать — крутые, именитые, и баснословно дорогие, в общем, от их крутости плохо становится. Данина «Ламба» отлично вписывается в этот автопарк.

Даня помогает мне вылезти из машины и немедленно берет под локоток.

Вечереет, немного прохладно, но все торжество расположено в саду. Деревья украшены китайскими фонариками и гирляндами. Столы ломятся от деликатесов. Женщины затмевают собой наряженные елки в декабре, хотя на дворе далеко не зима, а мужчины все в основном в деловых костюмах и галстуках.

Даня ведет меня в гущу событий, но мне не по себе. Играет живой оркестр. Словно в насмешку на мои нервы, которые уже ни к черту, действует скрипка. Ну давай, порыдай еще вместо меня!

И зачем я только на это согласилась?

— Значит, Марьяна…

— Да, Марьяш, познакомься, — Даня обнимает меня за плечи и подталкивает к своим родителям немного вперед. — Это мама — Галина Викторона.

Стройная блондинка, очень хорошо сохранившаяся для своих лет окидывает меня холодом и встречает искусственной улыбкой. Ну и ладно. Это же все понарошку. Несмотря на то, что это настоящая бабушка моей кровиночки.

— А это папа, Валерий Валерьевич.

— Очень приятно, — говорит дедушка моей дочери так, слово бы ему вот вообще не приятно!

— Значит, вы — секретарь моего сына и… — окидывает Галина Викторовна мой подчеркнутый платьем животик, и…

Блин, как страшно-то, а!

— Мы ждем ребенка! — приходит мне на помощь Даня.

Он смотрит на меня, на мой животик, который тут же обнимает, с такой нежностью и искренностью, что даже я бы поверила в его чувства ко мне, не знай я всей картины целиком.

— И вы решили объявить об этом только сейчас? — поднимает в неверии бровь мама моего «жениха».

— Мы не хотели торопить событий. — пожимаю я плечами. — Беременность начиналась нелегко и мы не хотели сообщать заранее.

— То есть вы ее спланировали? — продолжает дожимать нас мама.

— Нет, мы не планировали, — отвечает за меня Даня. — Более того, Марьяна не хотела ее оставлять, а я настоял. Не бойся, Марьяш, у нас все получится. Я буду ответственным отцом, не сомневайся.

— Марьяна не хотела, значит. — хмыкает Валерий Валерьевич. — Да неужели!

— Мам, пап, не наседайте на Марьяну, ей и так тяжело этот вечер дается. Я обещал, что ее здесь обижать не будут.

— А кто ее обижает? — пожимает плечами мама. — Просто это все как-то неправдоподобно. Может, кое-кто перед нами спектакль разыгрывает, чтобы мы тебе невесту не сосватали, а?

Да уж… раскусили нас с Данилой на раз-два. Мама очень продуманная оказалась. Такую не проведешь. Но Даня не сдается:

— Ничего подобного! У нас с Марьяной роман длится уже год! Она — моя секретарша. Мы постоянно вместе на работе. Вот и возникли симпатии, а на корпоративе сблизились до того, что скоро станем родителями.

Самое смешное, что все это правда. За исключением одной «ма-а-а-аленькой» поправочки. Не младший сынуля заделал мне доченьку на корпоративе, а старший. А в остальном, все чистейшая правда!

Даня показательно обнимает меня сзади, сложив руки у на моем животике. На него малышка не реагирует. Затихла там и сидит, не вякает. Папашу небось своего дурного ждет. И дожидается-таки.

— Марьяна!!!! — слышится в отдалении до боли знакомый голосок.

У меня по спине бежит противный липкий холодок. От парковки, где только что остановился тот самый джип главгада, в нашу сторону бежит… Миша.

Глава 34

Главгад, в про

чем, неспеша, обманчиво не спеша, следует за сыном.

— Марьяна!!! Привет! Я просил папу, чтобы мы пошли к тебе в гости, а он…

Мы с приближающимсяглавгадом неотрывно смотрим друг другу в глаза. Я пытаюсь стряхнуть руки Данилы со своего животика, но они будто приросли туда.

— Марьяна! — обнимает меня Миша, ия, оттолкнув Даню, наконец обнимаюсь с давним приятелем.

— Миша, привет, — бабушка и дедушка напоминают внуку о своем присутствии.

Сергей Валерьевич молча останавливается рядом.

— Что здесь происходит? — вкрадчиво интересуется он.

— Да вот… Твой брат свою невесту привел к нам… Знакомиться с нами.

— Да? — Сергей переводит на меня свой страшный взгляд. — Невесту, значит.

— Здравствуйте, Сергей Валерьевич! — обморочным голосом произношу я.

Ну, пипец… ну попала!!! Это все. Трындец — тушите свет.

— Ты ее знаешь? — не понятно к кому обращается бабушка.

— Да! Бабуль! Это — Марьяна! Папа сказал, что она секретарша Дани, а еще у нее ребенок в животике! И папа животик ей гладил! Это потому что там мой братик. Или сестренка! Я думал, это папин ребенок, а оказывается Данилкин. Ну да какая разница? Все равно мой братик. Кто там у тебя, Марьян? Уже видно?

Я, красная как рак от стыда, готова провалиться сквозь землю. Миша, со своей детской непосредственностью сдал нас всех и сразу.

Но когда я обретаю способность мыслить, то замечаю, что слова Миши как ни странно подействовали на родителей моих боссов. Неужто и вправду поверили в наши бредни?

— Повторите еще раз, Марьяна Викторовна, чья вы невеста? И чей у вас там ребенок? — у главгада сосудик лопнул в глазах. И краснота быстро заполняет белок около расширенного зрачка. Жуть.

— Моя она невеста, Серег, не слышишь что ли? И дите мое! Хватит человека мучить! — Даня берет меня за руку и быстро уводит от своей злобно-настроенной семейки.

— Даниил Сергеевич, отвезите меня пожалуйста домой, — прошу я его.

— Марьян! — бежит вслед за нами Миша, — давай поиграем! Ну, пожалуйста! Тут горка есть и площадка! Идем, я тебе покажу!

— Да, идите! — приказным тоном заявляет Сергей. — Нам с Даней нужно поговорить, — демонстративно разминает он кулаки.

Глава 35

— Ну что ж вы, Данила Валерьевич, как мальчишка, а? — корю я босса аккуратно промачивая засохшие царапины на густой брови. — Кровь надо было хоть умыть…

На празднике все же горячие как огонь братья не стали драться. А вот потом… На Даню смотреть страшно. Весь избитый, в синяках, ссадинах и кровоподтеках.

— Ух, Марьяш, давно мы так с Серегой не мутузили друг друга! — возбуждение от былой драки еще не сошло с лица Данилы, и как ни странно… он улыбается.

— Спустили пар и радуетесь?

— Ауч! — морщится молодой босс, — Ты хоть подуй Марьяш, а то йодомфигачишь прямо по живому мясу!

— Потерпите! Вы же мужчина! — возмущаюсь я. — Мы вон рожаем и то, молчим!

— Да, мужчина. Вот поэтому и заступился за тебя. А то, некоторые сами не берут, и другим не дают!

— А что он вообще на вас полез? Дочку свою не признает, меня гонит от себя… что неймется ему?

— Сам ни ам и другим не дам! — цитирует известную поговорку Данила Сергеевич. — Но я ему объяснил, что у меня на тебя очень серьезные планы. Да и родители поверили, после Мишкиных-то слов о сестренке! Во-время пацан нас спас!

— Да уж, — я совершенно противоположного мнения, но Даньке все нравится.

— Самое главное, Марьяш, проканало! Ты — красивая, ухоженная, блондинка, в моем вкусе. Мы работаем вместе, на работе я тебя и приметил! Сделал тебе ребенка и хочу жениться! Красота же!

— А если ваши родители захотят экспертизу днк произвести? Чтобы окончательно убедиться в правдивости ваших слов?

— Дык, Марьяш, я же говорю, что все складывается самым лучшим образом!!! — вскакивает Данила на ноги. — Мы с Серегой братья, а значит, тест покажет мое родство с твоей дочкой!

— Сомнительно все это… — усаживаю я горячего босса обратно на диван. Начинаю заниматься его второй бровью. — Вот так… аккуратно, потерпите…

Даня морщится от боли.

— Ф-ф-ф… — дую я на его рану. — Даня блаженно прикрывает глаза, а я аккуратно стираю салфеткой запекшуюся кровь.

В кабинет без стука врывается вихрь. Ну конечно, в самый подходящий момент! Я как раз склоняюсь над раненным рыцарем, а тут Главгад, собственной персоной!

— Совесть имейте! — рявкаетСергей Валерьевич, — Не на рабочем же месте!

Я густо краснею, потому что наши с Данилой кхм… лечебные мероприятия запросто можно принять со стороны за кое-что другое.

Данила моментально вырывается из-под моих пальцев и закрывает меня собой. Это так мило, если честно. И как-то по мужски. Его возрастной возлюбленной очень повезло с парнем. Добрый, рассудительный. Защитник… пожалуй, в него можно влюбиться… если конечно не встретить вперед его брата.

— Чего тебе опять надо? — смотрит на брата насупленно. — Мало втащил вчера? Идем еще добавлю.

Я выглядываю из-за спины Даниила. Главгад тоже покоцанный весь. И ему, в отличие от его брата никто обрабатывать ранений не собирается!

— Марьяна Викторовна! — рычит Астафьев-старший, — А мне вы помочь не желаете?

— Иди, Серег, — поплотнее прикрывает меня спиной Даня, — У тебя своя секретарша есть. Пусть она помогает.

— Вот не задача, — не ведется на это Сергей, — она сегодня отгул взяла! А я, как гендир, имею полное право ангажировать твоего секретаря на это время. Следуйте за мной, Марьяна Викторовна! Сегодняшний день мы проведем вместе!

Глава 36

— Вам дуть не буду! — заявляю с ходу, едва поставив свою сумку на Ганнин стол.

— Что? — Сергей Валерьевич снова очарован моим животом.

А он еще, животик, то есть, зараза, так сарафаном хорошо подчеркнут. Словно там не восемнадцать недель, а уже все сорок!

— Что слышали! — кидаю я ему. — Давайте, где ваша аптечка? Заклею вам раны и к Даниле Валерьевичу вернусь. Работы невпроворот.

— Видел я вашу работу. Не надо мне тут говорить, что вы там с Даней безумно заняты, я и так вижу! — рявкает он.

Молчу, сдерживаюсь. А зачем говорить? Возражать? Слова тут бессмысленны он вбил себе в голову одно и его теперь ничем не переубедишь.

Сергей достает все медикаменты, вату, салфетки, антисептики. И стоит каланчой, возвышаясь надо мной, пока я руки спиртом обрабатываю.

— Может, присядете? Или мне прыгать до вас? — злюсь я.

У Сергея зубы от злости скрипят, но он сдерживается опускается на диван в зоне отдыха. Я промачиваю салфетку антисептиком и прикладываю его к пораненному виску гендира.

Астафьев вздрагивает от моего прикосновения. Из-за того, что мужчина очень высок мне приходится вплотную приблизится к нему, едва ли не уперевшись животиком в его лицо. Ноздри его трепещут. Глаза жадно рассматривают торчащий из-под платья пупок.

Извращенец. Но лечить-то его больную голову надо. Хотя бы внешние повреждения. А с внутренними пускай его психоаналитик справляется. Губа-вон тоже рассечена. И кровь науголоке запеклась уже.

Беру чистую салфетку. От души наливаю спирта и прямо в рану. Поморщись, сволочь, хоть так тебе отомстить!

Гендир подскакивает на месте, как ужаленный. Я невольно теряю равновесие и заваливаюсь на мужчину. Прямо ему на колени присела, а он, не будь дураком тут же обвивает меня своими ручищами и животик ощупывает.

— Отпустите! — шиплю я, пытаясь вырваться из его объятий.

— Закончите, сначала, — требует Сергей. — Не то снова на меня как мешок с картошкой свалитесь!

Ах, мешок с картошкой?! — вспыхиваю я праведным гневом.

Беру снова чистую салфетку и фигачу туда медицинский спирт. Злорадно усмехаюсь, прикладывая примочку к уголку красиво-очерченных губ главгада.

Он прикрывает глаза. И не поймешь, от боли или от чего-то еще… но выражение на лице у него отнюдь не болезненное.

Пользуясь случаем, рассматриваю его красивое породистое лицо. Да уж… Данила Сергеевич вполне себе симпатичный парень, но он тусклая черно-белая копия по сравнению с яркой внешностью своего братца. Еще и эту складку меж бровей разгладить хочется. И шепчет в голове озорной голос: почеши его за ушком и тогда… тогда…

А что тогда? Стряхнет меня с колен и рассердится. Поэтому фиг ему, а не за ушком!

Быстро обрабатываю все раны и ссадины на его лице. Не дую, сколько бы он не морщился. Обойдется!

— Все. Готово. — сообщаю ему.

Приподнимаюсь и только потом понимаю, что сидела на чем-то очень твердом, твердокаменном и длинном. На чем интересно? Думаю и тут же заливаюсь краской от неловкости. На его ноге я сидела. Все. И не спорьте!

— Еще не все, — гендир ерзает на диване, стараясь повернуться ко мне спиной. — У меня там тоже что-то. Глянете?

— Может, вы встанете? Или мне снова на вас садиться? — возмущаюсь я.

Гендир покорно поднимается во весь свой двухметровый рост, поворачивается ко мне спиной тут же.

— Ну? — тороплю я его. — Или вы предлагаете мне самой вашу рубашку задирать?!

На самом деле говорю я это все, чтобы откровенно не пялится на его кхм… пятую точку. Вот это орех!!! Никогда подобные мужские части тела особенно не привлекали меня, но тут… так и приходится бить себя по рукам мысленно, чтобы взаправду не наподдавать по этому великолепию.

— Сами расстегните! — приказывает он. — У меня пальцы не гнутся.

— Чего это они у вас не гнутся?!

Глава 37

— Вот! — показывает он мне сбитые костяшки. — Мелкий постарался.

— Не мелкий Даня! — становится мне обида за моего босса. — Вполне себе крупный мужчина!!! Уж крупнее вас!

Я несу откровенную чушь и совершенно не понимаю, почему у гендира снова лопнул сосудик в глазу. Теперь оба его глаза красные. Вампир, ни дать ни взять.

— Крупнее меня?! — рычит он, — В каком месте?!

— Во всех! — запальчиво произношу я. Чисто чтобы отомстить ему. Позлить. За все чтобы мне заплатил.

— Он меня младше на десять лет! Видел я там все! Не надо мне сказки рассказывать.

Э-э-э… а что гендир имеет ввиду? Ох ты ж… начинает до меня доходить весь смысл нашего разговора. Я снова заливаюсь краской. Трясу головой, чтобы убрать наваждение.

Быстро разворачиваю махину под названием главгад, и стараясь смотреть только на перламутровые пуговицы расстегиваю его белоснежную рубашку. Хорошо, что внизу у него еще майка. Полупрозрачная, блин. Но все мышцы видно как назло. И кубики, хорошо прорисовываются из-под ткани. Крупные такие! Контрастно очерченные. Интересно, у Данилы такие же? Стоп. Нет, не интересно. Главное, что у Феди никогда таких мышц и кубиков в помине не было. Ну и я не любительница. Кажется. Нет, точно, не любительница! Не любительница я, понятно?!!

Снимаю с него рубашку. Смотрю куда-то мимо. Предплечья тоже рельефные. Бицепсы и трицепсы хорошо развиты. Вот черт! Разворачиваю его спиной к себе.

— Где? — вопрошаю почему-то севшим голосом.

— Под майкой. — хрипло отвечает гендир.

Мне приходится дотронуться до его ремня, чтобы задрать майку на спине.

Гендир вздрагивает, а кожа его явно покрывается мурашками. Замерз что ли? В кабинете довольно прохладно. Ого! Какая там ссадина огромная! Отпечаток ноги в кроссовке. Ну, Даня, ну зверь!

Впервые в жизни мне становится жаль Сергея Валерьевича. Это он с таким ссаженным шматком кожи ходил все утро? Вновь берусь за салфетку. Дую на этот раз. Я ж не варвар и не пыточник. Мурашки бегут по коже босса сильнее, а его самого уже бьет крупная дрожь. Да что ж такое? Заболел что ли? Температура поднялась?

Я быстро заклеиваю рану широким пластырем, а потом дотрагиваюсь ладонью до кожи рядом. Сергея слово током херачит от моего прикосновения. Ого. У него и правда, жар.

— Вы зачем меня лапаете?! — хрипло интересуется босс, не поворачиваясь.

— У вас жар, кажется. — игнорируя я его грубые нападки. — Вам быдомой, отлежаться…

— Глупости какие! — трет Сергей висок, словно у него головная боль. — Кофе сварите. Почерней и погуще!

— А ну повернитесь! — требую я. — мне лоб ваш нужен.

— Для пули? Изволит шутить шуткигендир.

— Для щелбана! — невыдерживаю я.

Сергей хватает рубашку с дивана. Прикрывая свой перед, он быстро опускается на диван, закрывшись сорочкой, как щитом. Надо же, какой стеснительный! А хотя, если у него температура, то мужчине элементарно холодно. Интересно, есть ли у него плед?

— Кофе принесите! — стоит на своем босс.

— Сначала градусник! — не сдаюсь я.

Мне даже не в лом сходить в медпункт и стырить безконтактный градусник у нашей медсестры.

Босс за это время развалился на диване, прикрыв красные глаза. Навожу на него термометр. Он пикает и показывает результат.

— У вас сорок градусов! — офигеваю я от результата. — Вам домой надо! Немедленно!

— Какой там! — возмущается босс, только вяло, без былого задора. — Я сказал кофе принеси, тупое животное! Где моя Ганна? Она бы уже два литра мне сварила!

— Что?! — я роняю термометр на его тупую голову. Не сказать, чтобы не специально. Специально, конечно! За тупое животное. — Ой, простите! — злорадно хихикаю, видя, как глаза его от боли повылазили на лоб. — У тупого животного лапки…

— Из задницы растут лапки у вас! — рявкает он на меня. — Кофе и отчет!!!

Я оглядываю злобного шефа: весь в синяках, со свежим фингалом от боевого термометра (одним больше, одним меньше), с температурой под сорок, с закатывающимися глазами и заплетающимся языком. Вытаскиваю рабочий мобильный. Набираю номер его водителя. Нет, Сереженька, умненькое ты мое скотинко парнокопытное, на работе тебе в таком состоянии делать нечего! А то не ровен час, и кофе на тебя вылью (не)чаянно, и монитор (не)

случайно уроню.

Глава 38

Отправить босса с водителем домой — та еще задача! Выслушиваю его бесконечные упреки, но все же доталкиваю до парковки. Пропускаю колкие обзывания мимо ушей: это лишь горячка высокой температуры, не больше. Сорок градусов на боссовы мозги давят, оплавляют извилины, вот он и бредит. Несет всякую ахинею.

— Куда?! — хрипит он, когда я пытаюсь закрыть за ним дверь автомобиля. — Ганна бы никогда не бросила меня в таком состоянии!!!

Ну еще бы!!! Она к вам домой сама с сорока градусами прискакала бы, и в кроватку уложила, да еще и сверху бы пригрела! Чтобы вам, дорогой Сергей Валерьевич, оказать всестороннюю, а не только медицинскую помощь!

— Вот и вызывайте свою Ганну! — мстительно заявляю я. — А я к своему боссу вернусь!

— Стоять! — рявкает на меня Сергей. — Садитесь! Это — приказ! Будете у меня дома на телефоне сидеть!

Делать нечего. Усаживаюсь возле него. Мужчине не хорошо. Обычно они в тридцать семь и один умирают, а тут целых сорок!!! Сергею Валерьевичу точно надо памятник поставить за столь героические муки!

Главгад широко расставил ноги. Так, что наши колени соприкасаются. А еще ему некуда девать спадающую голову. И он так и норовит пристроить ее на мое плечо. Благо, ехать не далеко. Что его дом, что мой находятся рядом друг с другом, и близко от нашей компании.

Иван Иванович, водитель Главгада помогает хозяину покинуть автомобиль.

— Помочь вам дойти? — заботливо интересуется дядька.

— Нет! Уезжайте! — вместо благодарности выдавливает Астафьев.

Иван Иванович бросается исполнять приказ, оставив нас на крыльце вдвоем.

Сергей Валерьевич, еще пару мгновений назад крепко стоящий на ногах, начинает заваливаться.

— Эй! — дергаю я его за руку, — Не смейте в обморок свалиться! Я вас не допинаю!

— Вот… Марьяна. Ты такая зараза, что только пинаться можешь!

— Замолчите! — требую я. — Обопритесь на меня. Вот так.

Ох, на самом деле зря я взяла на себя такую миссию. Зря взвалила на себя непосильную ношу. Это же более чемстокилограммовый, двухметровый накаченный мужик! И я, метр с кепкой, с весом меньше овечки.

— Вот так, хорошо, еще пара ступенек! — уговариваю я строптивого босса.

Вот скажите мне, пожалуйста! Кто придумал вдоль лестницы цветы в низких кадках расставлять?! Нет, не спорю, может, в плане дизайна это — офигенное решение, но вот когда тащишь непосильную упрямую ношу, то уронить его в эти кадки… ничего не стоит!

Босс, не дойдя пары ступенек до победного, заваливается и падает прямо в эти горшки. А они хорошенько удобрены, сами понимаете чем, и политы, соответственно.

И мало, что главгад сам упал, уделав по уши свой дорогущий брендовый костюм, так и меня перепачкал, сволочь болезная!

Грязная! Злая! Вспотевшая! Вся в какахах, я все же запихиваю Сергея в лифт и поднимаю на нужный этаж.

Всего лишь одна дверь! Это получается, главгадова квартира одна на этаже?! Ого! Не жирно ли ему?

Сергей достает ключи, передает их мне. Открываю замок. Заходим всвятая святых злобного босса…

Ну что могу сказать? Дорого-богато, как говориться. Дизайн классный, современный. Вычурных вензелей и позолоты днем с огнем не сыщешь, зато хай-тек цветет и пахнет.

Мы оба грязные и запыхавшиеся. Даже страшно Сергея на белоснежную софу в гостиной опускать.

— Идемте в душ! — со вздохом предлагаю я.

Почему со вздохом? Потому что квартира бесконечная, и за какой из этих сотен дверей притаилась ванная комната одному Богу известно.

— Ммм… мне плохо… — признается мужчина.

— Не раскисать! — рявкаю я. — Не полезете же вы в кровать, измазанный удобрениями! Уж от этого урожай ваш точно не вырастит!

— Кабачок и лук уже давно отросли, да вы и сами на огороде пахали! — нагло ухмыляется главгад.

Я заливаюсь краской до ушей. Да уж… кабачок там о-го-го какой… Так, стоп! А чего это главгад так ожил, а? Нет, пусть уж лучше обратно молчит!

— Не умничайте! — осаждаю я его. — Нечего тут своей морковкой перед осликом трясти!

Мило переругиваясь я дотаскиваю противного босса до огромной ванной комнаты с джакузи. Ничего себе! У нас с Федей гостиная и то меньше, чем у него ванная!

— Ополоснитесь! Я вас за дверью подожду.

— Нет! — тут же возражает главгад. — У меня сил нет! Или вымойте меня, или так лягу.

Глава 39

Мой внутренний перфекционист не позволяет мне подобного окаянства. С другой стороны, с главгадом мы были близки на столько, что уже стесняться нечего! Там у него я все прекрасно видела, так что сюрприза никакого быть не должно.

Черт, ну почему же мне так стыдно представить его под тугими струями душа?!

Потому что он мне по сути никто! Чужой мужчина, который по непонятной причине притянулся ко мне на корпоративе, и подарил мне главное чудо в жизни, которое теперь шевелиться в моем животе и весьма активно.

Подожди, крошечка, сначала с твоим противным папкой разберемся, потом я тебя приласкаю!

— Раздевайтесь! — обреченно приказываю я.

И снова у него пальцы не гнутся, чтобы рубашку свою расстегнуть. У меня уже нервы не выдерживают. Убираю его руки и быстро освобождаю от одежды. Только когда брюки расстегиваю и ремень вытаскиваю, он начинает задыхаться.

Какой нежный, а! Впрочем, как и все мужики.

— Стоять! — прикрикиваю на него, когда босс, наглючаярожа такая, от трусов пытается избавиться. — Лезьте так!

— Но я должен везде помыться! — без тени улыбки заявляет мое личное парнокопытное.

— Избавьте меня от этих подробностей! Соблюдайте субординацию! — несу я ахинею, потому что сама очень разволновалась от… ну сами понимаете от чего.

Босс лезет в свою джакузи. С потолка начинает лить тропический ливень. На полках рядом расставлены гели для душа, и прочая мужская косметика. Я беру губку, наливаю немного душистого средства и дотрагиваюсь до кубиков пресса этого нахала. Вздрагиваем оба. И одновременно. Хорошо, хоть у Сергея Валерьевича глаза прикрыты и он не видит, как коротит меня в его присутствии.

Его бронзовое мускулистое тело покрыто синяками. Оно горячее от жара, но не обмякшее. Сергей, кажется, держится из последних сих. Плавки его, прикрывающие все непотребство немедленно намокают, облепляя это все и… ну…

— Спиной повернитесь! — рявкаю я, злая на себя, что краснею, как школьница.

Какая же у него пятая точка! Лучшеб не поворачивался, честное слово! Крепкая, мускулистая, точно из древнегреческой скульптуры отлитая. Боком его что ли поставить, чтобы не смущал?! Хотя и это не поможет. Босс неотразим во всех местах, со всех сторон и ракурсов!

Волосяной покров у босса конечно густой. И это тоже придает ему еще большей мужественности. На скорую руку я прохожусь по всему боссовому телу губкой с пеной, конечно, не трогаю его интимные части, вот еще! Сам еще раз помоется, когда выздоровеет.

Сергей же Валерьевич будто в транс какой впал. Позволяет вертеть себя в разные стороны, молчит и не язвит. Дышит тяжело, периодически раздувая крылья носа. А когда я прикасаюсь к нему мочалкой, руки его непроизвольно сжимаются в кулаки.

Наконец, моя миссия закончена. Я включаю тропический ливень и омовение босса подходит к концу.

— Прекратите на меня пялиться! Вдруг заявляет отвернутый к стене Астафьев.

— Не льстите себе! — хмыкаю я. — Все, помывка закончена. Вылезайте.

— Полотенце дайте! — все так же не поворачиваясь требует Сергей.

— Сами берите! — вредничаю я, потому что нечего грубить!

Сергей стоит, повернувшись ко мне прикрытым мокрыми плавками задом, не шевелится.

Я как ни в чем не бывало начинаю подбирать его грязную одежду с пола.

— Вам что, трудно дать мне халат?! — с рыком в голосе требует босс.

— Смотрю, у вас голос прорезался! — хмыкаю я. — Вам трудно волшебное слово сказать?

— Вам?! — Сергей все так же не может повернуться ко мне лицом. Интересно, почему? — Ну, хорошо, Марьяна Викторовна, подайте мне халат.

— Пожалуйста! — сжаливаюсь я над мужиком, и когда передаю ему темно-синий банный халат на секунду опускаю глаза вниз, и заливаясь краской, отчетливо понимаю, почему он не мог повернуться и злился по этому поводу. Ведь его внутренние кхм «часы» вопили о полдене! Или о полночи, что логичнее.

Сергей немедленно выхватывает у меня халат, закутывает все стратегически-важные части тела, и более уверенно вылезает из джакузи.

— Я лягу. А вы на телефоне! Через двадцать минут занесите отчет о проделанной работе. Мой кабинет третий по коридору слева, спальня пятая. Уйдете домой — уволю!

Глава 40

Уйти домой… Да уж! Ну не в такой же одежде! У свинки шкурка и то чище!

Я вся грязная, вспотевшая, взмокшая от боссова омовения. Макияж потек и волосы встрёпаны. Короче, красотка та еще! А ванна — вон она, так близко! И манит освежиться, чтобы человеком себя почувствовать.

Снимаю с себя грязное платье, вместе с Сергеевыми вещами запихиваю в стиралку. У босса более чем крутое элитное средство для стирки — должно отстирать все пятна и костюм его (ох… — это я на бренд главгадовой одежды поглядела), не испортить.

Ну а пока вещи мои и босса приводятся в порядок, мне тоже не мешает принять душ. Моюсь и не могу отделаться от странного ощущения. Ведь совершаю нечто интимное. В святая-святых самого главгада! Что-то слишком много его стало в моей жизни. Я купаюсь в его доме, в моем организме развивается его ребенок. Как так получилось, что нигадано-ниждано этот мужчина полностью заполонил собою мою жизнь?

Не найдя ответы на эти вопросы я закутываюсь в широкое полотенце, что нашла на полке в ванной комнате. Вещи все еще стираются, и сколько будут сохнуть — непонятно.

Однако, надо найти во что переодеться. Футболку что ли какую у Главгада стырить? А где они у него? Наверно, в спальне. Как он сказал? Третья слева?

Иду, попутно заглядывая в другие комнаты. Дорого-богато живет босс, ничего не скажешь. Ни к чему не придерёшься. Ага. Нахожу босса, свернувшегося голышом, не считая плавок, на широкой двуспальной кровати. Я еще таких аэродромов не видала! Но, с его двухметровым ростом, он, скорее всего делает мебель на заказ, поэтому она и оказывается огромной.

Но не это главное. Главгаду явно плохо. И я вижу это невооруженным взглядом. Вот идиот, даже накрыться не мог! Он лежит ко мне мощной раскаченной спиной и вздрагивает периодически. Подхожу к нему. Сажусь на краешек кровати. Потрогать бы его. Но страшно, будто прикосновение к его коже может ударить меня разрядом электрического тока.

Но делать нечего. Дотронуться надо. Хотя бы чтобы пощупать температуру.

Осторожненько, одним пальцем, провожу его по предплечью. Боже, какой он горячий! Да он горит весь! У него жар! Подлетаю к шкафу, вот он плед! Огромный, махровый, тяжёлый, я еле стаскиваю его с полки. Укрываю главгада, подтыкаю концы.

— М-м-м… — не то рычит, не то мурлычит он.

— И что мне с вами делать? Врача вызывать?

— Нет… воды! — просит пылающийбедолага.

А я сама-то в полотенце. А он даже не смотрит на меня. Глаз не открывает. Вот как жестко его скрутил жар. Ну и хорошо, что не смотрит, а то бы очередную колкость или гадость отпустил.

Однако, надо бы прикрыть тылы — одеться то бишь. Пока плед доставала, заметила сложенные футболки. Лезу быстрее туда. Белые. Красивые. Фирменные. Длинные. Отлично, мне все до колен закроют. Даже с учетом торчащегопузика.

В коридоре, ибо нечего боссу на меня пялиться, меняю полотенце на футболку. Влажные волосы накручиваю в высокий пучок. Он держится на честном слове, ну и бог с ним. Сначала напоить главгада.

Я босиком. Надеюсь, не простужусь. Просто не нашла ничего такого, чтобы рассекать по дорогому наборному паркету. Носки что ли его стырить? Раз уж начала хозяйничать.

Иду на кухню. Вот это да! Вся супер-современная техника в одной огромной комнате! На кране фильтр. Беру стакан, наполняю его до краев. Возвращаюсь в спальню.

— Сергей… — зову его тихо.

Присаживаюсь рядом.

— Сергей Валерьевич я для вас! — бурчит неблагодарный.

Хорошо, хоть бурчит. Значит, не все потерянно.

— Воды выпей! — злюсь я.

— М-м-м… подними меня! — требует мужчина.

Ох ты ж горе мое луковое! Мы же теперь при сорока градусах даже головушку поднять не можем. Божечки-кошечки! Как тяжело быть мужчиной в этой жизни!

Сажусь к нему близко. Мужчина не претворяется. У него жар и ему очень плохо. Кое-как перекладываю голову с подушки на свои колени. Естественно, я без белья, но очень надеюсь, чтоглавгадова футболка, надежно прикрывает, и не выдаст моего грязного секретика. Отпаиваю свое чудовище. Он с жадностью осушает весь стакан. Приоткрывает один мутный глаз.

— Мама в детстве спиртом растирала… — то ли просит, то ли бредит он.

Ну нет… я же не буду этого делать! Мне еще вон отчеты писать. Или…

Глава 41

Бутылку со спиртом отыскиваю довольно быстро. Пить никому не советую, даже порицаю, а вот как средство для внешней растирки, вполне годно. Кажется. Я далека от медицины. Но на какие только эксперименты для дорогого босса не пойдешь?! Беру бутылку и носовой платок.

Обильно смачиваю кусок ткани. Откидываю полог пледа. Сергей Валерьевич бледный как бумага, а щеки его красные в лихорадке. До тела дотронуться страшно — до чего он горяч! И не от мужской своей силы и темперамента горяч, а тупо из-за температуры.

Беру его за сильную, длинную мускулистую руку.

— Холодно… — сипит босс.

— Терпите, Сергей Валерьевич, — не без удовольствия от его страданий заявляю я. — Мне вон рожать скоро, я и то не так боюсь…

— Женщина создана, чтобы рожать! — так же сипло заявляет главгад. — Это — не больно. Вы, женщины, претворяетесь много, чтобы мы, мужчины, жалели вас и обеспечивали всю жизнь!

Ах ты ж сволочуга шовинистская! Моему возмущению нет предела. Ах, мы претворяется?! А как вам холодным спиртиком, да по разгоряченной коже?!

— Пщщщ… — шипит нечто, когда я прикладываю мокрый платок к главгадской конечности. Неужели и правда пар пошел?!

— О-о-о… — весьма эротично стонет босс. — Пщщщщ…

А нет, все в порядке, это он ртом так шипит. Холодно ему, видите ли.

Ух, какая сладкая, холодная, нет, не просто холодная, а ледяная месть за все его гадости! В прямом и переносном смысле.

Со злорадством принимаюсь за вторую руку.

— А-у-ы… А-у-ы… — постанывает мужчина.

— Терпите, Сергей Валерьевич! — хмыкаю я, — мы всего лишь детей рожаем по двенадцать часов, а вы минутку растирания пережить не можете? Ну же, соберитесь!

Открываю его ноги. Сильные. Мускулистые. Накаченные. Поросшие темным курчавым волосом. Где-то слышала, что на волосяной покров мужчины очень влияет его темперамент. Или на оборот. Не знаю, но в этом есть какая-то связь. В общем, Сергей Астафьев, при всей его напускной сдержанности о-го-го какой, в плане темперамента!

Растираю его ноги. Мужчина, пристыженный мною, тихо терпит, лежа лицом в подушку. Решаю, что хватит над ним издеваться. Закутываю снова в плед.

— Сейчас должно отпустить. — опускаю руку на его лоб и дарю несколько успокаивающих ласк.

Сергей, не смотря на то, что ему очень плохо и холодно, вытаскивает свою ладонь, и накрывает ею мою.

— Спасибо… — тихо говорит он, не открывая глаз.

Ого! Это что получается? Я от главгада благодарности дождалась? Да ладно! Да не может того быть! Прямо сто очков ему в карму за это!

— Спите. — осторожно забираю я свою руку и тихо выхожу из комнаты.

Доброе слово и кошке приятно. А мне… хочется сделать для него что-то приятное… например накормить. Что едят занедужившие люди? Свежий горячий куриный бульончик! Вот этим и займусь, пока дорогому боссу легчает от растираний с каждой минуткой.

Нахожу в его холодильнике замороженную тушку курицы. Готовить я умею и люблю. А в приготовлении бульона из птицы нет ничего сложного. Непроходит и часа, как вкусное кушанье готово и благоухает нежными специями и свежей петрушкой, которую я добавила для цвета и аппетита.

Несу полную тарелку для дорогого босса. Он спит. Но тут же открывает глаза, когда его носа достигает неземной аромат полезного супчика.

— М-м-м… можно? — спрашивает он мило и очаровательно.

— Конечно, для вас готовила! — улыбаюсь я ему.

На время лечения главгада я даже готова присыпать песочком топор войны и насладиться минутным перемирием.

Сажаю его в подушки. На подносе подаю бульончик. Босс наворачивает мой суп с аппетитом. Как же чертовски приятно на это смотреть! Раньше, когда я еще была влюблена в Федю, я так же залипала на то, как он уплетает мои борщи и котлеты. Теперь же я испытываю похожее удовольствие от того, что главгад наслаждается моей едой.

— М-м-м… вкусно, — сыто мурлыча отдает он мне тарелку. — В каком ресторане заказывали?

— Всмысле заказывала?! — берет меня оторопь от такого дичайшего предложения. — Сама сварила!

— Сама сварила? — вот Фома неверующий. — Не думал, что вы можете готовить.

А вот теперь мне очень, прямо до чесотки в ладонях хочется эту самую тарелку ему на голову одеть!

— Тем не менее это так! Взяла ручками курочки, налила воды в кастрюлю и…

Встаю, чтобы отнести грязную посуду на кухню. Но босс ловко ловит меня за руку. Сжимает ее.

— Мне уже никто сто лет супов не варил. — вдруг признается он. — Не уходи, Марьян, пожалуйста.

— Но мне посуду бы…

— Подождет посуда. Не уходи. Иди сюда. Просто полежи рядом со мной. Очень тебя прошу!

Глава 42

Я — дебилка.

Ага.

Поздравьте меня…

Все просто «у мамы дурочки», а я — королева дур!

Снова угодила в те же самые сети. Да. Разморило меня и от джакузи, и от боссовой похвалы моего наваристого супеца…

Продираю глаза рано утром. Настенные часы показывают половину шестого! Опаздываем, однако! Но не это самое страшное.

Самое мраковое, ужасное и дебильное, так это то, что я снова спала с Сергеем Валерьевичем. И снова в одной постели! И да… у нас… уффф, все было! Ч-ч-черт… все это можно же списать на беременные гормоны второго триместра?! Да? Тогдатак и сделаем. У меня было желание, да не скрою. И надо было додуматься, реализовать его с топменеджером компании. Опять. Снова!

Здравствуйте, мои любимые грабельки! Как поживаете? Я — просто отлично. В кавычках, разумеется. У меня ничего не меняется.

Хотя, если так посудить… все самое плохое, что могло случится от моего союза с этим несносным мужчиной, у меня уже случилось. В животике давно уже пинается моя очаровательная принцесса. Наверно, такая же упрямая, и принципиальная как ее дорогой папочка!

Вот черт! Хуже не придумаешь! Ну почему ночью мозг отключается, ты оказываешься в одной постели с тем, к кому тебя невероятно, противоестественно тянет, а поутру испытываешь дикий Испанский стыд?!

Ночью было кайфово! А сейчас наступает жесткая расплата! Аккуратно, чтобы не разбудить Главгада, а в том что он проснется и будет орать как чокнутый, я не сомневаюсь, я крадусь на цыпочках в ванную комнату. Там давно должны были высохнуть мои вещи. Ну, в теории, конечно. А на практике… Нихрена они не высохли, в общем! Да и как им сие действо произвести, ведь из машинки я их не доставала!

Вытаскиваю и кидаю на полотенце-сушитель — благо он раскаленный аки сковородка! Принимаю душ. Чищу зубы. Еще одно благо, что отыскала запакованную в пластик новую зубную щетку. Ну ладно, стырю одну, Главгад не обеднеет. Потом куплю и пришлю ему с курьером.

Надеваю обратно его футболку на босо тело. Иду на кухню. Мне нужен кофе. Крепкий не желательно, а вот с молоком — ммм… то, что надо! Мой любимый кофеин бьет по мозгам, шарам и т д, будит меня, наделяя мудрыми мыслями.

Чтобы босс не орал как резаный, его нужно задобрить хорошим завтраком. Интересно, что он предпочитает употреблять по утрам? Судя по его кислому выражению офисными утрами, употребляет он дохлых крыс в лимонном соусе. Фу, бякс! Нет, не интересно. У меня он будет кушать обычные яички!

Открываю холодильник. Крутые у него яйца! Крупные, коричнево-золотистые. Я накалываю их в миску. Желтки яркие, почти оранжевые. Красивая глазунья получится. Интересно, двух ему хватит? Или мало будет? Мужик он крупный, — наверняка ест как слон! Ладно, еще два разобью.

Глазунья уютно шкварчит на сковородке под крышкой, я намазываю бутерброды плавленым сыром, чтобы все красиво было, нарезаю ветчину, мелко рублю петрушку, чтобы культурно яичницу посыпать, а у самой уже слюнки текут от красивой аппетитной еды. В общем, на кухне царит полная идиллия. Ровно до тех пор, пока не появляется босоногое двухметровое и невероятно злое чудо в плавках.

— Это… это что такое?! — орет Главгад, вращая расширенными от ужаса глазами. — Вы!!! Вы что тут делаете?!

— Готовлю. — вполне мирно сообщаю. — А вам бы одеться не помешало. И причесаться. Потом приходите на завтрак.

Глава 43

— В моей футболке? В моем доме? Да вы с ума сошли!?

— Кажется, это вы с ума сошли. — мигом портится у меня настроение.

— Ах, ты еще смеешь мне что-то говорить? Радостно запрыгнула ко мне в кровать при первом зове, и думаешь, что это автоматом дает тебе возможность хозяйничать на моей кухне? В моей футболке? Нет!!! Никогда больше такого не повторится! Мне не нужна ни одна баба рядом!!!

М-да… а я еще как дура завтрак ему стою у плиты готовлю. Надо было как в тот первый раз просто молча сбежать.

— Убирайся отсюда! — как рявкнет. — Знаю я вас, вам палец в рот положишь, вы руку по локоть оттяпаете!

У меня в руках сковородка. И четыре раскаленных яйца. Он обнажен и несет полную херню. И не боится, ведь… Бессмертный что ли?

— Подкараулила меня, когда я был уязвимым, теперь на кухне моей скачешь! А завтра вещи свои привезешь! Знаю я это, уже проходил!

И тут я не выдерживаю. Ну почему я должна отдуваться за всех его меркантильных баб? Делали гадости они, а выслушиваю все за них я одна… как-то несправедливо все это!

Перехватываю ручку сковородки поудобнее. Яичница не прилипла. Дорогие у него, у заразы сковородки…

А главгад, будто сам еще больше нарывается. Подлетает ко мне и за локоть больно хватает. А сковорода в другой руке.

— Отпусти! — ору я и раскаленные яйца прямо ему на живот кидаю.

— А-а-а!!! — верещит гад и как оттолкнет меня от себя.

Я лечу вниз. Это — страшно! Это очень страшно. Попой с размаху падаю на кухонную плитку. Господи, мой ребенок… Какая же я мега идиотка! Ведь самое главное, это малыш внутри! Этот придурок может нанести вред моей беременности и глазом не моргнуть при этом!

— Марьяна… дай руку! — протягивает мне своюринувшийся ко мнеГлавгад.

Я отползаю от него подальше. Теперь мне не до смеха и не до шуток. Я достаточно натерпелась от него абьюза.

— Ты как… не ушиблась? — идет он на меня.

Кубики пресса красные у него, особенно в местах соприкосновения с глазуньей-убийцей, но мне вообще фиолетово теперь до его ран и его здоровья.

Доползаю до стола, по его ножке поднимаюсь на трясущиеся ноги. До ужаса боюсь увидеть струйку крови, ну или какие-то боли почувствовать, но слава Богу, что вроде бы меня проносит.

На шатающихся ногах поднимаюсь, и иду мимо него, в ванную, чтобы переодеться.

Он не хочет пропускать, заполонил собой дверной проем, и руки в стороны расставил.

— Пустите! — тихо и решительно говорю я.

— С ребенком ничего не случилось?

— Не надо было толкать. — не знаю зачем, но все же вступаю в полемику.

— Я не толкал тебя. Намеренно не толкал. Это случайно вышло. Ты меня обожгла своей яичницей, и я просто отпустил руку.

— Иди к черту, хорошо? — поддерживаю я живот, ныряя у него подмышкой.

Ухожу в ванную, припадая на одну ногу. Мышцу, наверно потянула, но это фигня. Главное, малышка не пострадала из-за тупости обоих родителей. Мне вообще не следовало сюда приходить, и уж тем более прыгать к нему в объятия. В этом виновата только я сама.

Вещи высохли на полотенце-сушителе. Да вон и сушильная машина оказывается рядом, просто я ее не приметила. Да черт с ней. Быстро переодеваюсь в свою одежду. Одолженная главгадова футболка летит на пол, да еще от души притаптывается мною.

Все. Это был самый последний раз, когда я хоть как-то взаимодействовала с главгадом. Хватит. Баста!

Глава 44

— Ты не пришла ночевать… — в прихожей встречает меня поникший Федя.

— И что? — прохожу я мимо него.

Быстрей в душ, быстрей смыть с себя всю ту грязь, что налипла после «общения» с главгадом. Хотя и целый день уже отработала, но все равно ощущение гадливости оставалось со мной до конца рабочего дня.

— Ты была со своим боссом? — поджидает Федорменя у двери.

И глаза такие заискивающие, словно у верного пса, прождавшего хозяина-гуляку всю ночь.

— Федь, не твое дело, ладно? Ты водишь сюда баб, я — ночую где хочу. Тебя это не волнует.

— Ладно-ладно! — поднимает бывший муж руки. — Я ужин приготовил. Чебуречки пожарил! Пойдем, тебе же твою ляльку кормить надо!

Благодарна Феде без меры. Голодная как волк! Уплетаю жареное тесто с мясом за обе щеки. Федя смотрит на меня абсолютно влюбленными глазами. Я меркантильная, скажете вы? Сколько он кормился с моих продуктов до этого? Поэтому угощаюсь без зазрения совести.

Съев двойную порцию, сыто откидываюсь на кухонном диванчике.

— Дзынь-дзынь… — надирает кого-то у дверей.

СЕРГЕЙ

Переборщил. Маху дал. Идиот, каюсь! Еще жар этот не в тему и ломота в теле…

Но ведь Марьяна сама виновата! Мало того, прыгнула в койку ко мне без зазрения совести, по первому зову, так сказать, так еще и хозяйкой себя возомнила на моей кухне!

Не бывать этому! Мне не нужна женщина, поймите вы уже! Что Ганна нафиг не сдалась, что Марьяна! Есть уже Милена — чудо в перьях. Спасибо, накушался до чертиков. Еще одной Милены, в которую немедленно превратится Марьяна, едва я дам слабину, я не выдержу!

Поэтому — нет. Никогда и ни за что! В угарном бреду я пригласил Марьяну к себе под одеяло, и она ни будь дурой, согласилась. Не прошла проверку. Ведь понималапрекрасно в каком состоянии я был. И не побрезговала, легла, растрепав по наволочке свои волосы! Наволочка до сих пор ее духами пахнет. И сводит меня с ума. Как отравленный дурман.

И хочется, так что невозможно сопротивляться, а когда нанюхаешься — до отравления. Потому что концентрация яда зашкаливает.

А я мало того, что с братом подрался из-за нее, вирус где-то подхватил, так она меня еще и яйцами сраными прижгла! И еще обиделась, что я ее невзначай отпихнул! Ба-а-алин, на такое только бабы способны! Сами проблемы из воздуха создадут, и сами же потом из себя обиженных корчат.

Когда увидел, что на пол летит, чуть сердце инфаркт не схлопотало. Господи, ну почему с женщинами так трудно?! Слава Богу, все обошлось. Я даже по видеонаблюдению смотрел из дома, как носится Марьяна всех парах по коридору нашей компании. Значит, с ней и с малышом все в порядке.

Наблюдал, залипал и наволочку все сильнее стискивал. А в голове жаркие обрывки прошлой ночи проносились. Может, зря я с ней так, а? У меня просто сто лет уже женщины не было, вот и накинулся на Марьяну и тогда, на корпоративе, и сейчас.

Надо найти себе кого-то. Тупо стресс снять, и чтобы не клинило так на секретарш чужих!

К вечеру чувство вины делается невыносимым! А если она только делает вид, что ей не больно? Ведь села на свою очаровательную пятую точку со всего маху! Может навестить ее? И живет она не так далеко отсюда. В соседнем доме.

Желание ее проведать становится просто нестерпимым! Жар отступил, я чувствую себя более-менее адекватно. А вот Марьяна может страдать из-за ушибов, или еще хуже, страдать может ребенок.

Одеваюсь, иду через парк в новостройку Малышевой. У входа продают милые букеты цветов. Точно! Все женщины кипятком писают от веников. Марьяна — не исключение. Уже показала себя типичной легкодоступной стервой, поэтому обрадуется венику, как миленькая! Самый дорогой ей куплю. Чтобы теорию подтвердить!

Иду, насвистывая песенку, весь в предвкушении нашей встречи. Сто лет не

свистел. Вконец ополоумел. Вот до чего меня эта Малышева довела!

Глава 45

— Марьяша, Марья-а-а-ш!!! — зовет меня из прихожей поскакавший открывать дверь Федя

— О-о-о… пристрелите старую больную женщину, — кряхчу и стону я после сытного ужина.

— Марьяш! Да Марья, блин! Давай, быстрей!

— Успокойся! — рявкаю я на недоразумение в трениках. — Я тебе что, девочка на побегушках?

В дверях торчит Главгад. И ухмыляется так еще. Ни стыда, ни совести. Я в свободном домашнем платье. Живот торчит угрожающе. Волосы мои встрепанные закрутила в пучок на голове. В общем, моему образу классической злой всклокоченной жены не хватает только бигудей, да скалки.

— Что надо? — со злостью в глазах окидываю его идеальную фигуру в идеально сидящей пиджачной паре.

Еще бы галстук бы нацепил, педант фигов.

— Ну… я пойду. — мигом сливается Федя со сцены.

Босс молча ждет, пока лишние свидетели нашей ссоры удалятся за поворотом и переступает порог квартиры.

— Я войду?

— Нафига?

— Поговорить пришел.

А сам стоит. Не переступает. Ждет разрешения. И руку назад завел. Неужто лютики-цветочки притаранил? Ох, зря, если так…

— Говори!

— Говори ТЕ!!! — делает акцент Главгад.

— Тут не офис! — рявкаю я, сдувая с глаза выпавшую из пучка прядь волос. — И не твой дом. А моя личная хата! Или говори, или уматывай!

Босс злится. Побледнел аж. И желваки под бородкой ходят в приступе злобы. Но он пересиливает себя. Берет в руки.

— На! — вытаскивает из-за спины… чтобы вы подумали?

Букетище!

— Розочками своими вшивыми подкупить меня хотите? — прищуриваюсь я.

— Почему это вшивыми? — искренне недоумевает Сергей. — Вполне приличный букет.

Быстрый взгляд на швабру, что притаилась за шкафом. В голове коварные мысли, как буду босса шваброй взашей гнать.

— Так и засуньте его себе знаете куда? — взвизгиваю я.

— Я щас тебе его знаешь куда засуну? — злится Астафьев. — А ну взяла быстро и поблагодарила меня!

Ой, ну зря… вот это он зря! Еще и протягивает веник свой.

Хватаю и прямо в морду дорогому шефу хлобысть!

— Это тебе за утро!

Хрясь! Со всей дури, пока жмурится, (небось листья и колючки в глаза попали).

— Это тебе за сейчас!

Бумс! По тупой голове. Лепестки брызгают во все стороны.

— А это за всю мою жизнь!!! — хватаю швабру и по его бесподобным булкам оглоушиваю.

— Ты с ума сошла! — у главгада глаза из орбиты вылезают. Около брови сочится капелька крови — шип кожу процарапал. Просто отлично!

— Пошел! Вон! Отсюда!!! — выставив вперед швабру, точно штык иду я на высоченного здорового двухметрового главгада.

— Ополоумевшая тупая баба!!! — выхватывает он у меня швабру и об колено ломает.

Из железа что ли колени у него?! Мой новенький гаджет для мойки полов! О нет! Как он мог?! Я сколько себе швабру подбирала?! Такой нет больше во все Москве и области… Оседаю над обломками невинно убиенной швабры, беру сломанный черенок в трясущиеся руки.

— Гы… гы-ы-ы… — плачу навзрыд.

— Марьян… — тут же слетает с Сергея весь налет пафоса и надменности. Злость тоже пропадает. — Марьян. Ну перестань, ну чего ты расстроилась?

Он еще и спрашивает?! Шваброубивецхренов! Где я еще такую найду? Для моего роста идеальную?!

— У-у-у, — реву я, размазывая сопли под носом. — У — ха-дииии!!!

— Марьян, ну хватит. Ну прости. Не следовало мне обзываться. Вывела ты меня. Не должен я был все это говорить…

— Да причем тут ты?! — искренне не понимаю я. — Ты мне, — шмыг-шмыг, — зашмыгиваю я швабру, — сломал!!! Ты мне все сломал!!! Я тебя ненавиииижу!

Глава 46

СЕРГЕЙ

Целую неделю я не появляюсь в офисе — болею, и отлёживаюсь дома. Хотя отлеживаюсь — не то слово. Я все равно работаю полноценно, хоть и он-лайн, но незримо присутствую в офисе.

На самом деле, не так уж сильно я болею, температура держалась лишь в тот роковой день, когда Марьяна радостно нырнула мне в кровать. Остальное время я просто залечивал синяки и царапины, что остались у меня от общения с полоумной беременной секретаршей!

Я тупо боялся нарваться на нее в офисе, пока она еще до сих пор не оплакала свою супер-навороченную швабру!

Я присылал ей несколько вариантов с курьером, но бедные перепуганные парни возвращали мне посылки обратно, гневно матерясь на «злобную рассерженную фурию». И я их прекрасно понимал.

Вечерами, чтобы проветрить мозги и поддержать себя в отличной форме я выхожу в парк. Надеваю свой лучший тренировочный костюм. Интересно, зачем? Ведь женское внимание мне нафиг не сдалось.

Наверно, потому что иногда там гуляет она! Заноза в моем сердце, что свербит и не проходит. Обычно ее выгуливает бывший муж. Интересно, зачем они до сих пор живут вместе?! Под одной крышей? Не легче ли разъехаться, раз развелись? Надо бы нанять частного детектива, чтобы выяснил, спят ли они вместе, или в разных комнатах? Не знаю почему, но этот вопрос очень волнует меня в последнее время.

Ведь на прогулках ее бывший муж ведет себя как верный пес! Суетится рядом, преданно заглядывает в глаза. В рот ей смотрит, когда она что-то говорит с восхищением и подобострастием! Каждое слово ее ловит! Каждое движение!

Не хотел бы я превратиться в подобный придаток женщины со временем. Это — унизительно. Как настоящий мужчина я бы никогда не опустился до такого состояния. Это — наоборот, женщина должна боготворить своего мужа!

Намеренно или нет, я бегу по дорожкам парка, в сторону ее дома. Замечаю эту нелепую парочку издалека. Марьяна несет себя и свой драгоценный живот как богиня! Как Венера, только морской пены вокруг не хватает! Муж скачет рядом, виляя хвостом. Как же он меня бесит! И она тоже бесит! Своим видом надменным, королевским. Будто снисходит до всех остальных простых смертных! А подо мной как той ночью извивалась? Ох, ладно, не нужно сейчас про это думать. На мне слишком обтягивающие спортивные штаны.

Мы пересекаемся взглядами, и Марьяна, демонстративно вскинув свой гордый носик, выпрямив спину, и выпятив живот с моим ребенком, сворачивает на другую дорожку. Вот ведь зазноба какая!

У меня моментально портится настроение. Я сворачиваю вслед за ними. Не знаю, почему, но я не могу не преследовать ее. Будто она меня приворожила и я не могу снять с себя это колдовство! А ведь я материалист до мозга костей! Тридцать семь лет не верю в мистику! Главный босс огромной компании. И сталкерю секретаршу младшего брата! Здравствуй, маразм! Привет, белочка! И каков следующий шаг? Буду скакать вокруг нее аки Федор? Повизгивая и повиливая хвостом от восторга?! Да никогда в жизни! Не бывать этому!

Хочу развернуться… и не могу! Не могу взгляда отвести! Марьяна спустилась к пруду. В руках у нее поданная Федором булка хлеба. Она медленно крошит ее своими белоснежными пальчиками и бросает диким жирным уткам. Те с удовольствием склевывают лакомство чуть ли не с рук Малышевой, а я залип на все это дело, как идиот! Аж, дыхание сперло! Что она со мной делает?! Что???

Глава 47

Время идет, животик растет не по дням, а по часам. Хотя, казалось бы, куда еще больше? Дочка толкается и пинается, иногда икает в пузе, чем приводит меня в дикое умиление.

Уже скоро декрет, а у меня ни коляски, ни кроватки, ни другого приданного. Поэтому, едва ли наступает выходной, как я собираюсь в торговый центр.

— Ты куда, Марьяш? — крутится рядом Федя, мешая мне наносить макияж.

— Хочу пройтись по магазинам.

— Отлично, возьмешь меня с собой? — не сдается бывший муженек.

— Федь, я еду коляски-кроватки смотреть, бодики-ползунки, не думаю, что тебе будет интересно.

— Наоборот! Мне будет чрезвычайно интересно помочь тебе! Я тебя еще и отвезу! Машину с ремонта недавно забрал!

Ну и отлично, на такси тратиться не надо, раз отвезет. Мне же еще предстоит декрет и жесткая экономия на ближайшие полтора года, пока дочурку в садик не отдам и выйду обратно на не работу.

Декретные обещали выдать до выходных, но так как сумма вышла значительной, что-то там задержалось, и теперь деньги капнут на карту в понедельник. Ну, ничего. У меня есть немного отложенных. Оттуда возьму.

Оказывается сколько всего сейчас для младенцев, не передать словами! Это надо видеть! Я порхаю из одного магазина в другой. Федя стойко носится за мной, ни капризничая, и не уставая.

Какая же милая крохотная одежда для девочек! Я покупаю безумно красивый и безумно дорогой конверт на выписку! Просто не могу пройти мимо очаровательнейшего белоснежного квадрата с розовым бантом. Ведь это мой первый, и скорее всего единственный ребенок! Хочется дать дочери всего самого лучшего!

Иду дальше. Какие очаровательные костюмчики! В интернете заказать — конечно все дешевле будет, но я просто не могу оставить все это милое великолепие в магазине и пройти мимо, вернуться домой ни с чем.

— Офигеть цены! — пыхтит рядом Федя, — Хорошо, что я тебе своего не заделал пацана! Ты бы меня разорила! Но, наверно, отец ребенка за все платит, да, Марьян?

— Фиг с два он платит! — отмахиваюсь я, набирая третью по счету шапочку с сердечками и клубничками.

— Марьяш, по-моему ты со своим боссом очень злая, ты бы поаккуратней с ним, по добрее что ли будь?

— Федь, грузишь! — тут же обрываю я его. — Не лезь, пожалуйста, в мои отношения.

— Хорошо, прости! — мирно складывает Федор шапочку в корзинку. — Но все же, поласковей что ли будь, все же наследницу его носишь, не абы кого.

Слово «наследница» неприятно царапает подсознание, но я не успеваю сообразить, почему почувствовала дискомфорт.

— Глядишь быбабло на нее подкинул, — продолжает фантазировать Федор.

— Еще одно слово и я уйду. — и предупреждаю, и угрожаю я одновременно.

А потом мое внимание привлекают коляски!

Вау! Еще издалека вижу ее! Коляска моей мечты! Небольшая, компактная, легкая, маневренная… бежевая с розовыми вставками! Очень стильная и… оооочень дорогая! Прямо до тошноты! Прямо до такой степени, что Федин драндулет дешевле стоит этого великолепия!

Со съемным блоком, багажником, перекидной ручкой. Несколько режимов для разного возраста ребенка… Боже, у меня аж дух захватывает от этого чуда!

— Марьяш… — нервно сглатывает Федя, — ты это… на цену смотрела?

— Федь, я хочу ее!

— Марьяш, мне плохо. Смотри, вот отличный вариант! — указывает мне бывший муж на нелепое недоразумение поросяче-розового цвета. И дешево и красиво.

— Федя, это — отстой полный, — злюсь я. — Я хочу купить своей дочке эту коляску! И сколько она стоит, меня не волнует!

— Сумасшедшая… — как бы в сторону суфлерит бывший. — да на эти деньги можно еще одну машину мне купить…

— Девушка! — не слушаю я бубнеж муженька, — Можно вас? — зову продавщицу-консультанта.

— Да, слушаю вас, — профессионально улыбается мне сотрудница магазина.

— Скажите, пожалуйста, у меня сейчас нехватает суммы для покупки, но в понедельник должны выдать декретные. Могу ли я попросить вас отложить эту коляску? Я точно ее выкуплю. Даже залог оставлю, если надо.

Продавщица, продолжая улыбаться, набирает воздуха в легкие, чтобы мне ответить, но рядом раздается до боли знакомый баритон:

— Нет!!!

Я с удивлением разворачиваюсь на источник звука и задираю голову как можно выше. Ибо отрицание высказал никто иной, как двухметровый главгад.

— Я беру эту коляску прямо сейчас! — безапелляционно заявляетпарнокопытное в человеческом обличии. Как бы невзначай демонстрируя будильник на запястье за двадцать тысяч евро, ботинки из кожи крокодила, и золотую карту, что небрежно торчит из кармана его брендового пиджака.

— А вот фиг вам! — упираю я руки в боки. — Я первая эту коляску уже зарезервировала! Девушка, подтвердите! — умоляюще поворачиваюсь я к продавщице.

Ей явно не по себе. С одной стороны платежеспособный клиент, который готов немедленно отвалить нелепо-огромную сумму за коляску, с другой, я — несчастная пузатая будущая мамочка, которая до слез в глазах просит отложить эту колясочку.

Глава 48

СЕРГЕЙПродолжаю сходить с ума и сталкерить свое безумие! Вот даже в торговый центр вслед за ней поскакал. Ходил за ней следом и все вещи, что она трогала, но не покупала, покупал лично! Потом устрою ей сюрприз! Иначе, как пойму, что именно нужно будет купить для ребенка, когда он родится…

Нет, естественно я не собираюсь принимать никакого участия в жизни младенца, и я уже говорил об этом Марьяне раз сто… Но все же хочется хоть немного поддержать и девушку и дочь. Моя кровь, все-таки.

Еще издалека замечаю, как Марьяна нацелилась на детскую кроватку. С виду ничего так. Но цена… а у Марьяши губа не дура! Я без понятия, почему одна коляска стоит восемь тысяч, а рядом, такая же, сто двадцать восемь… Но раз Малышева так в нее вцепилась, значит именно ее надо брать.

Прекрасно зная зарплату Марьяны, и то, что она большую часть отдает за ипотеку, я понимаю, что для нее это неподъемная покупка. Мне же ничего не стоит купить ей коляску, и забыть ее, и ребенка как страшный сон! Со спокойной при этом совестью.

Но Марьяна не будет Марьяной, если не будетупираться всеми силами! Тягаться со мной финансово вздумала, смотри на нее! Стоит, как злобный ежик пыхтит! Губы приоткрыты ее, увеличившаяся грудь часто вздымается от сбившегося дыхания. Щеки раскраснелись, и шея тоже порозовела… Как же хочется укусить ее за эту тонкую шею, а потом нежно зализать укус… Так, стоп. Чего это я?

— Нет, коляска моя! — продолжает упираться Марьяна.

Мне же просто в кайф любоваться ею. Такой сердитой, насупленной и невероятно притягательной!

— Я покупаю ее прямо сейчас! — с превосходством в голосе отбиваю я мяч.

— Ах ты ж говнюк заносчивый… — бубнит себе под нос секретарша моего брата. Но так, чтобы я слышал. Вот стерва, а!

— А вы попробуйте меня убедить, Марьяна Викторовна! — подначиваю я ее, — Что вам эта колясочка нужнее!

— И не подумаю! А хотя…идемте отойдем!

Я в растерянности. Не ожидал от Марьяны подобной прыти. Я беру ее за руку. Полностью игнорирую присутствие бывшего мужа. Веду за собой в укромный уголок. Благо такой в этом гипермаркете имеется.

Со множеством кроватей и перегородок…

— Вы хотите мне дать за коляску, а Марьяна Викторовна? — нагло ухмыляюсь я.

На самом деле бравирую. Ибо близость девушки действует на меня одуряюще. Мое желание уже не скрыть никакой одеждой. От ее запаха мои рецепторы рвутся на части и посылают измученному мозгу сигналы взять ее немедленно. На это самой кровати. От того язык и мелет всякую чушь. Потому что у меня внутри взрывается от нее.

— Да, я хочу вам дать. — просто подтверждает красная как рак Марьяна.

Я ажопешиваю от такого неприкрытого диалога, хотя сам же его и начал.

— По башке дать! — продолжает, как ни в чем не бывало Малышева, — Но отобью ведь последние мозги вам, Сергей Валерьевич!

Теперь настает мой черед злиться. Даже желание немного поутихает.

— Поэтому я просто выскажусь, какой вы гавнюк и му…

А вот этого я уже не выдерживаю. Хватаю ее за плечи. Легонько встряхиваю.

— Замолчите!

— Иначе что? — бесстрашно вскидывает лицо ко мне девушка.

Ее живот ненавязчиво упирается мне в пупок и я отчетливо слышу, как ребенок в животе начинает шевелиться.

— Ударите? Толкнете меня? — продолжает кипятиться Марьяна.

А меня как торкнет! Она не одна! У нее там частичка меня, которая очень сильно реагирует на отца. Марьяна продолжает на меня ругаться, а я в транс впадаю. Я смотрю на ее губы и мечтаю погрузиться в их сладостную глубину! Или впиться в них. Как вампир!

А чего же я медлю? Когда она еще окажется в моих объятиях так близко? Может, это мой последний шанс?

Подныриваю к ней с высоты своего роста и… овладеваю ее пухлыми сладкими губками! Марьяна настолько ошарашена моими действиями, что невзначай приоткрывает свои губки и впускает внутрь мой наглый язык!

Ах, как сладко, пряно и обалденно одновременно! Точно в раю побывал. Но как недолго длится это удовольствие!

Ибо Марьяна быстро приходит в себя, и с размаху залепливает мне звонкую пощечину! Щека горит, пылает пожаром. И в ушах звенит, будто рядом шарик лопнули.

Глава 49

Последнюю неделю перед декретом работать становится просто невыносимо. Генеральный лютует, ни давая покоя ни себе ни людям. Злой, как собака. Бросается, лает, доводит ни в чем не повинных сотрудников до предынфарктного состояния.

А мне вообще пофиг — я сейчас отработаю пять положенных дней и свалю на полтора года! Красота! Авось за это время Сергей Валерьевич остепенится и успокоится?

Декретные так и не поступают на карту. И тут я вижу происки Главгада. Даниле пока не жалуюсь, не хочу показать Сергею, что меня это волнует или как-то задевает.

Астафьев же не оставляет меня в покое ни на минуту. Будто прописался в моей приемной. Лично приносит ворох документов, заставляя меня, чужую по сути секретаршу, заниматься Ганниными делами. Я молча стараюсь выполнить все, ибо не хочу срываться на этом парнокопытным и подпитывать его своей энергией.

К вечеру, я уставшая, еле стою на ногах. Их немного раздуло, и в туфельки я умещаюсь едва ли. Мои глаза болят и слезятся — давно не работала так много с цифрами. Но часы показывают пять, и я со спокойной душой собираюсь домой.

— Далеко собрались? — в кабинет влетает… да сколько можно же уже?!

Ему самому не надоело? Данилы как назло нет — уже в четыре собрал манатки и умотал к своей Тамаре. Надо мне было вслед за ним уматывать, а то вот, здравствуйте, явление народу.

— Мой рабочий день окончен. — стараясь сохранять спокойствие отвечаю я.

— Чего это? — поднимает красивую бровь Сергей Валерьевич. — Мои сотрудники работают до шести. А вы вдруг до пяти? Кто вам позволил?

— Ввиду моей беременности, — так же спокойно напоминаю я, — у меня сокращенный на час рабочий день, утвержденный моим непосредственным начальником. Даниилом Валерьевичем. Вам копию приказа показать?

Я продолжаю деловито складывать в сумку телефон, зарядное устройство и другие мелочи.

— Так, а когда вас принимали на работу, то не предупреждали о сверхурочных? — не сдается главгад.

Боже, чего он меня так достал?! Я уже мысленно лежу в ванне и сдуваю шоколадную пену со своих усталых ног. А он опять от меня чего-то хочет.

— Да, предупреждали. — вздыхаю я устало.

Отставляю сумку на место, возвращаюсь в кресло, включаю компьютер.

— Слушаю вас, Сергей Валерьевич. — гляжу на него снизу вверх.

Он ажопешивает от моей покорности.

— И что? Вы даже спорить и отстаивать свои законные рабочие часы не будете? — никак не может поверить босс.

— А смысл? — вопросом на вопрос отвечаю я. — Вы же до утра меня держать здесь не будете? Все равно это рано или поздно закончится. Раньше начну — раньше закончу. Потерплю вас до пятницы и уйду в декрет. Никакие сверхурочные не помогут!

— Значит, вы меня терпите? — он еще и удивляется. И к словам цепляется, гад такой.

— Поверьте, из последних сил! — киваю я. — Так, чем мне заняться?

— Думаете, раз дважды пролезли в мою постель, то теперь мне хамить можете? — озлобляется босс.

— Нет, просто отвечаю на ваш вопрос. Очень искренне.

— Да? — краснеет мое начальство, — Тогда тоже знайте! Я жду не дождусь, когда вы свалите отсюда в декрет и не будете мозолить мне глаза!!!

У Генерального сейчас дым из ушей пойдет. Или инфаркт хватит. Надо снизить градус нашей с ним беседы. Иначе беды не избежать.

— Хорошо, что наши желания хотя бы в этом совпадают как никогда. — очень спокойно отвечаю я. — Все еще жду вашего задания.

— Будет тебе сейчас задание! — рявкает Сергей, выдергивая меня из кресла.

Ох! Секунда и я вжата в его твердокаменное тело. Ух ты!!! Да он словно из железа отлит! И горячий, словно у него снова жар.

Лицо Сергея приближается к моему. Глаза мутные и совершенно безумные. Он сам не ведает, чего творит. Вырываться бесполезно. Я раза в три меньше него. И он стискивает меня в своих объятиях.

— Я ненавижу тебя! — рычит он мне в лицо и… впивается в губы.

Поцелуй огненный, страстный, жгучий, как острый перчик халапеньо. И самое страшное… мое тело против воли. Против моей воли! Зараза такая! Обмякает в его руках, а язык спешит навстречу его жадным губам. Этот поцелуй — примирение со всем, что мы только что друг другу наговорили. Это — космос какой-то нереальный. Наверно, у нас у обоих шизофрения. У босса так точно. Он говорит одно, а делает совершенно другое! Мы больны друг другом. Подцепили вирус безумия один на двоих. И творим всякую дичь.

— Марьяна! — раздается в коридоре голос Ганны, — Сергей Валерьевич не у тебя?

Глава 50

Мы отскакиваем друг от друга в разные стороны. Оба встрепанные, взъерошенные, у меня помада размазана… по губам босса. А еще я как-то умудрилась испачкать ею белоснежныйглавгадов воротник. Я не специально, честное слово!

Ганна осторожно заглядывает в мою приемную.

— Сергей Валерьевич, вас к телефону. Штульман. Говорит, это — срочно.

Штульман — наш немецкий партнер. Его Главгаду заставлять ждать не выгодно. Сейчас уйдет, а я домой ушмыгну!

— Сейчас иду, Ганн! Предупреди Штульмана!

Главгаддожидается пока его секретарша оставит нас наедине и вновь подлетает ко мне:

— Перепачкала меня помадой всего!

— Вы сами на меня набросились! — улыбаюсь я.

— Стирай!

Я невозмутимо достаю упаковку влажных салфеток. Протягиваю разъяренному мужчине.

— Быстро ручками поработай! — требует босс, — Вверх-вниз, туда-сюда! Ну же! Живее!

Приоткрываю в изумлении рот. Звучит-то как двусмысленно! Чего это с боссом? Последние мозги от пощечины вылетели?

— Вы себя хоть слышите со стороны? — не могу я сдержать усмешки. — Вы про что думаете, когда ваш рот произносит такие вещи?

— Слышь, ты! Острячка! — выхватывает Сергей карандаш из моего органайзера.

Переламывает его пополам прямо у меня на глазах и швыряет им в меня.

Я еле успеваю увернуться. Но отодвигаюсь от этого психа подальше, и живот руками прикрываю.

— Черт! — орет Сергей Валерьевич на весь офис, — …, …, …!!! — матерится на чем свет стоит. — Вывела меня! И продолжаешь выводить! Домой захотела? Фиг тебе, а не дом! До утра у меня отчеты делать будешь! Сейчас пришлю на почту!

Уходит. Хлопает дверью так, что вздрагивает даже лялька в животе. Тут же начинает икать. Господи, вот псих-то, а? Карандашами он кидается, пакостный чудак на букву «Эм».

На почту прилетает задание. Ох ты ж ежкин кот… И правда до утра эту фигню никому не нужную делать буду… Но если гендир всерьез думает, что этим он меня проймет — то фиг ему. Я справлюсь. И не с таким справлялась в свое время… Уже понедельник прошел. Еще четыре дня и я свободна, как ветер!

С этими мыслями начинаю делать отчет. Постепенно увлекаюсь, и не замечаю, как бежит время. Только когда за окном заметно темнеет, понимаю, как сильно я проголодалась.

Кафетерий закрыт, а жаль. Сейчас бы я от ужина не отказалась… Ладно, у Данилы Валерьевича обычно всякие вкусняшки для гостей припрятаны. Не будет он ругать беременную секретаршу, если она стырит у клиентов пару печений. Завариваю себе чай, делаю перерыв на пять минут, чтобы похрустеть лакомствами.

В коридоре раздаются тяжелые шаги. О, нет… опять болезного принесло!

Сергей Валерьевич моментально оглядывает меня на месте преступления с чашкой чая и стыреннымкурабье.

— Отдыхаете? — прищуривается он.

— Я голодная. — честно признаюсь, не стесняясь доедаю печенье.

Сергей садится рядом на диван. Ерошит свою прическу, трет виски.

— Я… немного погорячился. — вдруг признается он. — Но вы — мой сотрудник и вы обязаны это терпеть!

Ну вот! Вот хотел же извиниться нормально. Но нет. Опять не в ту степь его понесло.

— Ладно. Я потерплю еще четыре дня.

— Поехали, поужинаем со мной? — внезапно предлагает Сергей.

— Ой, не… вы потом наорете на меня, обвините в том, что это я вас соблазнила и на ужин раскрутила. Я лучше доделаю и домой пойду. Федя мне обещал котлет нажарить!

— Что?! — бледнеет на глазах злобный босс. — Вы с бывшим настолько близки, что он вам ужины готовит?!

— А вам-то какое дело? — пожимаю я плечами. — Я — девушка свободная и могу быть близка с кем захочу, и когда захочу!

Хрясь!!! В его пальцах ломается дорогущая ручка. Я, на всякий пожарный отодвигаюсь от него подальше. Ведь кинуть в меня обломки у него мозгов хватит… совсем бедовый на голову мужик.

Глава 51

Но обломки ручки, вопрекиглавгадовой логике летят в мусорку, а не в меня. Босс молча вылетает из кабинета, хлопнув дверью.

Допиваю спокойно чай. Возвращаюсь к работе. Удивительно, но перекус действует на меня успокаивающе. Быстро доделываю отчет, выключаю компьютер. Пока собираюсь, гляжу в окно. Такой красивый вечер! Так и хочется погулять. А почему нет?

Между моим домом и работой парк. Иду по дорожкам не спеша, наслаждаясь теплой погодой. Одно омрачение — отекшие ноги на седьмом месяце беременности никак не дружат с неудобными офисными лодочками. Снять их что ли и босиком идти?

И пока я решаю эту сложную дилемму, провидение решает все за меня. Я спотыкаюсь, неумело держу баланс, чтобы не свалиться на бок и… ломаю каблук. Ну, вот… четыре дня не могли мне дослужить мои туфельки верой и правдой?

Тянусь вниз, чтобы снять с себя каблуки и… снова теряю равновесие. Но упасть мне не дают чьи-то сильные руки. Распрямляюсь от неожиданности. Главгад! Надо же какая встреча! Всего-то час не виделись.

— Не ударилась? Не ушиблась? — подхватывает он меня на руки.

— Ох… — только и успеваю воскликнуть я. — Поставьте меня обратно, а?

— Вы же каблук сломали. Как собираетесь идти? — ехидничает он. — Босиком? — поднимает бровь, перехватывая меня поудобнее.

Меня же больше всего беспокоит то, что офисная юбка до колен задралась еще выше, конечно, она все еще прикрывает все стратегически важные места, но мне все равно не по себе.

— Чтобы в бутылочное стекло вступить? И осколками пораниться? Вы, Марьяна Викторовна, взрослая женщина, а все хотите девочкой быть!

— И на чем же вы такой вывод сделали?

— Да по вашим необдуманным нелогичным действиям!

— Что же нелогичного в том, чтобы снять сломанную обувь?

— В том, что вы не хотите принимать от меня помощь. — смотрит на меня не мигая.

— Э-э-э… ну, помогайте. — царственно разрешаю я.

В плену сильных мужских рук особо не повыделываешься. Ну пусть отнесет меня домой. Тем более я так устала именно по его вине! Но несет он меня в другую от дома сторону.

— Эй, что происходит? — волнуюсь я. — Куда вы меня?

— Ужинать. — просто отвечает нисколечко ни запыхавшийся Сергей. — Я зашел за вами, но вы уже ушли. И чуть ногу не сломали, так спешили от меня удрать!

— Да не от вас… устала просто. Хотя… и от вас тоже. Непонятно что выкинете в следующую секунду.

Босс напрягается. Даже руки его становятся тверже, как и объятия. Но потом вдруг складка меж бровей разглаживается, и он улыбается. Широко и открыто.

— В следующую секунду я отнесу в вас в кафе. Тут есть на углу, знаете? Или в ресторан отвезти? Котлет я вам точно не смогу пожарить…

— Это точно… — подтверждаю я.

Руки шефа снова напрягаются. И лицо такое… будто он вызов принял.

— Хотя, для своей любимой женщины, я готов на все! — вдруг заявляет он. — Даже на приготовление котлет!

Теперь настает мой черед удивляться. Я даже по-другому на босса гляжу, другим глазами.

— Но для вас я точно ничего такого делать не стану! — вдруг торопливо добавляет он.

— Ну это понятно. — ухмыляюсь я.

Расстроилась ли я по поводу того, что не стану его любимой? Да вот еще! Мне мои нервы нужны для ребенка, а не для этого придурошного болезного.

— Что вам понятно?

— Что вы меня ненавидите.

Босс аж останавливается, стискивает меня сильнее и заглядывает в глаза.

— С чего вы это взяли? Я не люблю и не ненавижу женщин. Я отношусь к ним нейтрально.

Да уж, нейтрально, ага… А сам аж ноздрями трепещет, так надышаться моим парфюмом не может. Между нами химия, и глупо это отрицать. Именно поэтому, он неотрывно смотрит на мои губы своим взглядом изголодавшегося волка и стискивает меня еще сильнее. Его лицо стремительно наклоняется к моему. Борода уже щекочет мои щеки. От него тоже очень вкусно пахнет. В моем мозгу возникают эндорфины едва лишь я втягиваю его обалденный запах.

— Я… тебя… — опаляет мои губы горяченным дыханием.

Ненавижу? Презираю? Убью? Что? Какую еще гадость он мне сейчас скажет?

— Я… тебя…

— Стоп! — прерываю я его, прикасаясь пальцем к его

губам. — Замолчите!

Глава 52

Генеральный занос

ит меня в кафе прямо на руках. Подходит к укромному столику. Туда, где уютный угловой диванчик так и манит присесть облокотив затекшую спину на подушки.

Очень аккуратно Сергей усаживает меня за столик. Я порываюсь поднять израненные неудобной обувью отекшие ноги повыше, но вовремя спохватываюсь, что я не дома, и это будет по меньшей мере, некультурно.

— У вас отекли ноги. — озабоченно озвучивает мои мысли Астафьев. — Хотите прилечь?

— Не красиво. — с тоской отвергаю я его предложение.

— Никому не видно. Расслабьтесь!

— Вам видно. — пожимаю плечами.

— Я — свой. — на автопилоте отвечает главгад и тут же замолкает.

Так «свой» или сболтнул лишнего? Он сам нагибается к моим ступням и поднимает их на диван. Скатерть у столика длинная. Она прекрасно скрывает то, как генеральный укладывает мои ноги к себе на колени.

К нам подходит официант с пухлым меню.

— Что будете, Марьяна Викторовна? — Сергей незаметно начинает наглаживать мои ступни под столом.

Черт. Приятно. Аж до мурашек.

— Что-нибудь на ваш вкус.

А про себя добавляю: не останавливайся! Хотя еще минута подобных ласк и язасну развалившись прямо тут на диване.

Сергей тем временем делает заказ. Заказывает щедро. Наверно, сам голоден. Потому что мясные блюда преобладают.

— У вас ноги отекли сильно. — озабоченно говорит он.

— Да. Я вижу и прекрасно чувствую это.

— И зачем вам это надо? Ведь сейчас отеки, потом роды. Это очень больно.

Да ладно!!! И откуда у него такие познания?

— Потом бессонные ночи… — продолжает гендир как ни в чем не бывало. — А еще могут быть разрывы во время родов. Травмы, как у вас, так и у вашего ребенка…

— Ну знаете ли, зубов, то есть волков бояться, и т д… — усмехаюсь я. — Признаться честно, я не хотела специально беременеть, но раз уж так получилось, то придется терпеть некоторые неудобства.

Блин… мы так спокойно говорим с Сергеем! Мне даже не верится, что это все происходит со мной.

— А может, есть какие-то лекарства от отеков? — участливо спрашивает он.

— Есть, но мне пока без химии терпимо.

Еще пару минут мы болтаем ниочем. Нам приносят первые блюда.

— Вы уже решили, с кем будете рожать? — вдруг спрашивает Сергей.

— В смысле с кем? — усмехаюсь я. — Одна. — не с Федей же, ей богу! Хотя у него ума заявиться на мои роды хватит!

— Я был на родах, когда Милена Мишу рожала. — откровенничает Сергей.

Я аж привстаю с места от удивления. Сергей был на родах?! И не обделался? У него что, яйца не только в холодильнике имеются?

— Я был первым, кто взял Мишу на руки. — продолжает Сергей, окунаясь в воспоминания. — Первым, кто увидел его и поцеловал, сморщенного, пищащего. Это — непередаваемое ощущение…

— Как жаль, что мою дочь отец не поцелует. — говорю я и тут же спохватываюсь.

Нет, это не манипуляция, хотя я осознаю, как это выглядит со стороны.

— Я могу пойти с вами на роды. — все же ведется на невольную провокацию Сергей. — И тогда вашу дочь тоже поцелует отец.

— Отец ей вон коляску зажал… — с досадой говорю я, вспоминаю происшествие в торговом центре.

На лице Сергея поселяется пресловутый покер-фейс.

— Я купил эту коляску чтобы кое-кому подарить, Марьяна Викторовна. Так что это не вредность, а необходимость. Так что на счет родов?

Напоминание о коляске все портит. Снова он меня бесит. Тоже мне ходок по родам. Нечего ему там делать! Это — таинство. Мало ли в каком неприглядном виде я буду, испытывая боли от схваток и потуг. А тут он еще будет рядом с недовольной рожей комментарии отпускать, типа, не претворяйтесь, Марьяна Викторовна, не так уж это и больно! Я-то знаю, у Милены был… и тд и тп. Мне это надо?

— Нет! Рожать я буду одна. Без посторонних. Это вам не театр одного актера!

Глава 53

Поужинав, мы съели по вазочке мороженного. На все мои попытки заплатить Сергей лишь усмехнулся, опередив меня и вложив в счет свою кредитку.

— Вы всерьез думаете, что я позволю платить девушке, когда сам позвал ее на ужин?

Вполне правильное мужское поведение. Даже плюсик внутренне ему поставила.

Домой главгад отнес меня на руках. По дороге остановился, и купил красивый букет цветов.

— Это лишнее. Ужина было достаточно в качестве компенсации за тяжелый трудовой день.

— А букет просто так. — вдруг улыбнулся по-человечески Сергей и стал еще прекраснее. — Красивой девушке хочется дарить цветы.

Я замерла на его руках в ожидании очередной гадости. Но ее не последовало. Сергей оставил меня у дверей. Замешкался немного. Я уж подумала, что на кофе напросится. Но промолчал. И я промолчала.

Не приглашать же домой. Там же Федя! Это только он может, вернее мог баб домой таскать. Раньше. А я нет. Поэтому расстаемся, пожелав друг другу приятного вечера. Как нормальные люди. Ну, надо же!

В полном недоумении стою, прислонившись к закрытой входной двери. На губах блуждает мечтательная улыбка! Блин, словно мне снова двадцать лет и я вернулась с первого свидания.

В руках благоухают розы. Я подношу их к носу и голова идет кругом от неземного аромата. Подтягиваюсь и подсматриваю в глазок. Сергей не ушел. Стоит и гипнотизирует дверь глазами. Будто всерьез думает, что я сейчас открою и вернусь к нему.

— Все, Федь, я ушла!

— Марьян, котлеток возьми с собой! — кричит мне вдогонку бывший муж.

Вчера он приревновал меня к букету и удвоил свои старания.

На часах семь утра. Я торопливо завязываю шнурки на кедах. Туфли-то сломались Опаздываю. Ой, убьет меня главгадик и за кеды, и за опоздание…

Но с другой стороны, лучше в кедах, чем босиком, и лучше прийти поздно, чем вообще не прийти. Правда же? Подхватываю сумочку, Федя сует мне в руки бумажный пакет с котлетами, и я выпархиваю из двери.

И тут же врезаюсь носом в белоснежную рубашку и ровно повязанный галстук. А еще в твердокаменную раскаченную мужскую грудь! Аж больно щиплет в носу! Поднимаю голову.

— Вы?! — удивляюсь Сергею под своей дверью. — Вы что тут всю ночь стояли?!

Он же должен быть сейчас на рабочем месте! Рвать и метать, что я опаздываю!

— Я подошел сюда в половине седьмого. Хотел с вами пройтись до офиса! — улыбается так нежно. Руки за спиной держит. — Кстати, это вам!

Протягивает мне красивую красную розу, которую прятал до этого за собой.

Я машинально нюхаю крупные отборные лепестки, которые создают идеальный бутон.

— Надо же… цветы так рано продают? — только и могу вымолвить я от удивления.

— Я вчера ее купил. Когда домой шел.

— Вчера? Для меня? — я совершенно сбита с толку. Он с вечера уже подумал о том, что утром проводит меня до офиса?!

— Ну, — шутливо оборачивается босс по сторонам. — Другой красивой девушки я тут не вижу. Значит, вам.

Чудны дела в датском королевстве… или, нифигаж себе по-нашему!!!

— Мы не опаздываем? — говорю я, потому что неловкая пауза затягивается.

— Опаздываем. Пошли? — Сергей предлагает мне свое предплечье.

— Э-э-э… — вы уверены, что это хорошая идея — ходить с вами под ручку на работу?

— У вас вчера были сильные отеки. Я переживаю за здоровье ваших ног, — деловито отвечает босс, чье поведение стало вдруг шелковым. — Отнести на руках в офис я вас не могу. Вернее, могу, конечно, но я — генеральный директор, а вы секретарша. Это будет не по регламенту. А вот опереться на меня, вы можете вполне!

Глава 54

— Правильно, что вы надели кеды! — продолжает удивлять меня Сергей.

Я вышагиваю под руку с ним. Нарочито не спеша. Причем это он никуда не спешит! В парке, прогулочным шагом, идем мимо пруда, где крякают толстые, раскормленные хлебом утки.

— А я думала, что вы будете недовольны. Это все же не по дресс-коду.

— Да ну его, этот дресс-код! — рука босса накрывает мои пальцы, вцепившиеся в его предплечье, — На самом деле я переживаю за ваши отеки. Вчера ночью в интернете читал…

Что?! — перестаю я воспринимать окружающий мир. Что он делал?! С трудом могу представить как главгад, весь такой изысканный, напомаженный и неприступный, открывает поисковик на своем рабочем ноутбуке и забивает «отеки на поздних сроках беременности» в поисковике, а потом читает до утра мамские форумы, и задает вопросы, прикинувшись одной из девушек… Сюр! Нонсенс!

— Что? — Сергей что-то спрашивает у меня, но я настолько увлеклась своей фантазией, что пропустила его вопрос.

— Я говорю, что нужно к врачу сходить. Это — не шутки.

— Ах, вот вы о чем… да, выйду в декрет и сразу же покажусь в женской консультации.

— Марьяна. — вдруг останавливается босс.

Нас окружают раскидистые ветки дерева. В этот ранний час народу мало, и стоим мы в очень укромном месте, в очень близкой, даже интимной позе.

— Что?

— Хотите пойти к врачу прямо сегодня?

Блин, это что за щедрость? В чем подвох?

— Э-э-э… — тяну я. Ну же говори, в чем подвох! У тебя, главгадинапарнокопытная, не может быть что-то за просто так! На это ты не способен!

— Ну? — поторапливает он меня, сжимая оба моих предплечья.

— У нас много работы, не так ли?

— Поцелуйте меня! — не выдерживает Астафьев.

— Что?! — отпрянываю я от него, но не далеко.

Из рук валятся роза и Федин пакет с котлетами. Он сжимает меня стальной хваткой, не обращая на упавшее никакого внимания.

— Что слышали! — рявкает он, как в былые времена. — Поцелуйте меня, и я отпущу вас к доктору прямо сейчас!

— Не хочу я вас целовать! — восклицаю я, полностью сбитая с толку.

— Меня не волнует, чего вы хотите, а чего нет. Просто поцелуйте и можете пойти к доктору!

— Даже не думала, что вы такой мерзкий шантажист! Ай! Ах!!!!! Пусти!!!!!!!

Главгад просто приближается ко мне, ближе некуда, и впивается в мои губы. Он целует, завоевывает, покоряет меня. Утверждает свои права на меня, этим жадным животным поцелуем. Как захватчик, он подавляет малейшее сопротивление, и отчаянно отвоёвывает новые миллиметры территории.

Замахиваюсь и бью его коленкой по твердокаменному месту. Аж коленке больно, зараза такая железобетонная у него меж ног! Сергей морщится, но свою пленную, меня то есть, в покое не оставляет.

— А за это, — рычит злобный босс, — ты будешь мне должна еще один поцелуй. После клиники! Долгий поцелуй! До синяков! Поняла, маленькая нахальная стерва?!

Глава 55

— Малыш лежит правильно, развит гармонично, соответствует сроку беременности. — радует нас узистка.

Я лежу на кушетке, и немогу налюбоваться на свое копошащееся чудо на экране.

— У нас точно девочка? — бдит Сергей.

У «нас»! Ха! То орал, что никаких детей ему не надо, и чтобы я отправлялась на аборт, а теперь вон глядите — у «нас».

— Да, ребенок женского пола. Это совершенно очевидно.

Я радуюсь. Нет, мне конечно по большей части без разницы, если бы там был мальчик, я бы обрадовалась точно так же! Но то, что это именно девочка умиляет меня вдвойне. Такого счастливого выражения на лице босса я давно не видела. Небось, тоже девочке радуется. Сын у него уже есть, теперь дочь будет.

— А вы не рады, папочка? — провоцирует биг босса узистка.

— Рад, конечно! Я тоже девочку хотел!

— Меня только отеки беспокоят, — признаюсь я.

Исследования продолжаются. Потом меня с результатами отправляют на разговор с гинекологом.

— У вас же декрет через неделю, — улыбается мне доктор, время от времени поглядывая на Сергея. — Будете побольше отдыхать в течение дня. — Особых проблем я не вижу. У вас работа на ногах?

— Когда как, — кошусь я на того же Сергея. — Я — секретарь, человек подневольный, а это значит, что на все милость хозяина. Если он спокоен, я просто сижу, а если зол на меня, то может и загонять по этажам с тяжелеными папками.

Лицо Сергея перекашивает злобной гримасой. Что? Не нравится тебе, главгадина, правду о себе слушать?! А зря! Посиди, обмозгуй все. Даром что ли к гинекологу со мной поперся!

— Злится на беременную женщину, и гонять ее по этажам — это уж совсем скотство, — улыбается врач. Зуб даю, что не верит, что такое вообще возможно. — Обычно начальники, тем более мужчины, наоборот снисходительны к своим беременным подчиненным.

С беременными от них подчиненными, добавила бы я, но разумно молчу.

С превосходством смотрю на главгада. Выкусил? Монстряка подколодная! А он теперь задумчив, как никогда.

— Мой босс наоборот издевался надо мною всю беременность. — обличаю я гада, испытывая неимоверное наслаждение от мести. — И сейчас продолжает. У меня сокращенный рабочий день, а он держит меня допоздна. Потом отеки такие к вечеру, что я ходить не могу…

— Что за монстр там у вас?! — совершенно искренне удивляется доктор, — У него совесть есть?! Он в курсе, что вы беременны?!

— Именно потому, что я беременна, он издевается надо мной!

— Разве так можно?! От того у вас и отеки… Впринципе, я могу положить вас на сохранение.

Лицо Сергея белеет и вытягивается еще больше. Еще бы! Столько нового о себе узнал!

— Ладно уж… уже три с половиной дня осталось. Потерплю и ноги моей полтора года на работе не будет! — от души обещаю я.

Сергей хочет что-то сказать, но молчит. Аж губу свою нижнюю пухлую прикусил. И руки в кулаки до побеления сжал.

— Я могу выдать вам справку о сокращении рабочих часов по медицинским показаниям. С ней вы можете смело послать вашего злобного женоненавистного босса-тирана в зад!

— Давайте!!! — не верю я своему счастью.

На Сергея смотреть мне страшно. Ох, я получу за это! Огреблю по полной программе. Но сейчас, смотреть на то как его обличают — непередаваемое удовольствие!

Доктор выписывает мне справку. Отдает остальные результаты анализов, документы, и с ворохом бумажек мы молча выходим из клиники. Я иду, а коленки подкашиваются. Жду ответную гадость от Сергея. Все же врач крепко раскритиковала его поведение. Но она права, черт возьми! Да и я слова не соврала.

— Марьян. — останавливает меня Сергей. — Я что и правда вел себя так по-свински?

— Ты вел себя еще хуже! — внезапно «тыкаю» я ему. Просто странно выкать, если хочешь от души поругаться с врагом.

Сергей щелкает сигнализацией, открывает дверь джипа передо мной. Никак не реагирует на мой выпад. Просто становится еще задумчивее. Будто погружается глубоко в себя. Или выдумывает что-то неладное. Что же ты, скотинякаглавгадская задумал там еще?!

Глава 56

— Тебе не жарко? — Сережа в машине — сама обходительность.

— Нет, нормально. — отвечаю я, все еще ожидая подвоха. Ведь расплаты за произошедшее в клинике в кабинете у гинеколога так и не последовало.

— Не тошнит? Может стекло опустить? Пить не хотите? Могу на заправке остановиться, купить все необходимое.

— Поехали уже в офис, — подгоняю я шефа. — У меня справка от врача, так что могу уходить после обеда. И так ничего не успею сегодня.

Сергей кивает, направляя джип в центр города. Подъезжаем на подземную парковку. Астафьев оперативно выскакивает из машины и подлетает к моей двери — открывает и помогает мне вылезти. Все же джип — машина высокая. И мне с животом тяжеловато.

Босс держит меня чуть больше, чем того следовало бы. На секунду чувствую, как быстро колотится его сердце. Мое, кстати тоже начинает биться учащенно.

— С тебя поцелуй! — прижимает он меня к себе еще ближе.

Его сладкое свежее дыхание опаляет мои губы. Его лицо очень близко. Зрачки расширенные на все глаза, скрывают полностью радужку. Вид такой нереально притягательный, что так и хочется ощутить этот поцелуй.

— Сергей Валерьевич! — разрушая все волшебство близости, к нам спешит Ганна. — Вам партнеры дозвониться не могут. Там срочные бумаги. Контракт на миллион долларов!

Сергей отступает от меня на шаг, тряся головой. Я тоже пытаюсь стряхнуть наваждение. Одно на двоих.

— Я сейчас поднимусь, Ганна.

— Отлично. О, и Марьяна здесь! — меряет она меня презрительным взглядом.

Ганна худая, длинная как жердь, на высоченных шпильках. У нее длинные черные распущенные волосы, яркий макияж и идеально сидящая на ней офисная юбка и блузка. Рядом с ней я еще больше ощущаю себя колобком на ножках. А она старается выпятить грудь, чтобы а нее обратил внимание Сергей.

— Марьяна… — смотрит он только на меня, не замечая Ганниного заигрывания.

— Марьяна может делать отчет по поставщикам, пока я возьму на себя анализ контракта! — фыркает секретарша Астафьева. — Уж не с ее беременными, — говорит она так это слово, словно подразумевает «прокаженная», — мозгами контракты изучать.

Я в изумлении гляжу на эту крашенную напомаженную стерву. Фу, еще тошнотворно-сладкими духами облилась. И ногами от ушей в шпильках перебирает. А я в кедах топчусь. Из-за живота ног своих вообще не вижу. В недоумении смотрю на Сергея.

— Чего вы тут раскомандовались? — возмущаюсь я. — И при чем тут моя беременность?! Не зарывайтесь, Ганна, мы занимаем одинаковые должности!

— То-то я смотрю у вас слишком, кхм, — снова она стреляет глазами в Сергея, — привилегий. Не жирно ли, а?

— Замолчите! — резко обрывает секретутку Сергей. — Почему в разгар рабочего дня не на своем рабочем месте?! — как гаркнет на нее.

На нее! Не на меня! Ой, что делается?! Что творится?! Ганна аж ниже ростом от его рыка становится.

— Ушла отсюда! Если к моему приходу контракт будет необработан, я вышвырну тебя вон! Поняла?! — страшными от гнева глазами Сергей готов прожечь на лбу Ганны дыру.

— Все поняла, Сергей Валерьевич, — успевает лишь пискнуть девушка.

— Тебя вышвырну, а ее возьму! — продолжает он орать, указывая на меня.

Ой, не, тоже мне честь. Не пойду. Три дня осталось. Потом все. Фигушки вам, главгад. Развлекайтесь со своейГанной сами! Без меня!

Та удирает со всех ног на своих колдобинах, сгорбив всегда идеально прямую спину.

— Дура! — внезапно обращается ко мне Сергей. — Идиотка, вздумала тут командовать. Мною нельзя командовать ни одной женщине!

Э-э-э… ладно. Не очень-то и хотелось. Просто стою. Просто жду, что будет дальше.

— Марьян, ты чего? Испугалась? — берет он меня за руку. — Не бойся. Я только на всяких дур ору. Пойдем, не надо тебе долго стоять.

Вот это чудеса… И Ганну на место поставил, и меня обласкал. А его точно инопланетяне с Нибиру не подменили?

Сергей проводит меня вприемную. Данила в кабинете, за закрытой дверью. Потом с боссом поздороваюсь.

— Присаживайся, — пододвигает мое кресло Сергей, — устала? Чай будешь?

Э-э-э… снова в ошеломлении наблюдаю за тем, как генеральный директор нашего офиса сам подходит к окну и открывает его, пуская в приемную свежего воздуха.

— Нет. Воды хочу. — честно отвечаю. Мне интересно. Погонит ли сам гендир к куллеру или съязвит что-нибудь обидное.

Нет, сам идет. Наливает холодной водички до краев. Протягивает мне.

— Благодарю. — ошеломленно выдавливаю из себя. — Так что там на счет отчетов?

— Ганна сделает! — отмахивается он. — Будет ей уроком в воспитательных целях. Думаю, ты, — вдруг гладит он меня по щеке, — найдешь, чем тебе заняться. Хорошего дня, Марьяна Викторовна

!

Глава 57

Все оставшееся утро бью баклуши. Данила никогда особо не нагружал меня работой, а Сергей скорее всего тоже уже списал меня со счетов. Сижу у себя, открыла мамский форум, чатюсь с такими же как и я, собирающимися в декрет девчонками.

— Марьяна Викторовна!

Фу, напугал! Сворачиваю быстрей чат к чертям собачим, пока гендир не запалил и не наорал на меня по своему обыкновению.

— Да, Сергей Валерьевич, слушаю вас… — смотрю на него, гипнотизирую, чтобы на экран не взглянул — даже отчета никакого не заготовила на всякий пожарный.

— Идемте, вам нужно отдохнуть, — протягивает мне руку гендир.

Смотрю на него. Он точно головушкой не треснулся? Или разговор в кабинете гинеколога так сильно повлиял на босса?

— Я не устала, Сергей Валерьевич.

— Как же не устали? — поднимает он меня, и ведет в сторону выхода. — Устали и еще как. У меня в кабинете удобный диван. Приляжете, отдохнете, вам что доктор сказала?

— Да, впринципе у Данилы Валерьевича тоже диван имеется, если что я туда прилягу, — отбиваюсь я.

— Я вам прилягу на диван Данилы Валерьевича! — моментально злится Сергей. — Так прилягу, что мало не покажется!

— А может, у него удобней диван! — веселюсь я, потому что вдруг понимаю, чутьем своим женским чую, что Сережа-то наш злобный ревнует! И ни к кому-то, а к собственному брату!

— Вот и проверите, чей диван удобней!

Мы проходим через приемную. Ганна испепеляет мою спину взглядом. Все еще злится на утреннюю гендировувзбучку. Вот на него бы и злилась, я-то тут причем?!

Сергей помогает мне устроиться на диване с ногами. Бережно снимает кеды. Немного массирует стопы. Мне до того приятно, что я даже тормознуть его абсурдную нежность не могу. Хочется мурлыкать и томно повторять: «Еще! Еще-о-о-о!!!»

А он смотрит на мое блаженное лицо и усиливает старания.

Разминает каждый сантиметр моей ступни, уделяет внимание каждому пальчику.

Я стремительно превращаюсь в кисель. Откидываюсь на подушку, прикрываю глаза.

— Поспи, моя сладкая! — слышу сквозь сон. Или я уже во сне.

Меня заботливо укладывают на удобную поверхность, прикрывают пледом и целуют в висок. Ну, точно, я сплю! В реале Астафьев бы никогда не стал этого делать.

— С тобой бы полежал, — шепчет кто-то прикусывая мне мочку уха, — но работать нужно. А ты спи, малышка! Я буду охранять твой сон!

Как же кайфово спать, завернувшись в пледик под мерный звук клацания мышки и клавиатуры. Как же вообще кайфово просто поспать! Наверно, меня сейчас как никогда поймут беременные очень уставшие девушки.

Но всему когда-нибудь приходит конец. В том числе и моему сладкому сну.

— Ты чего это тут разлеглась?! — орет на весь кабинет визгливый женский голос. — Ты берега не попутала?! Это, между прочим, кабинет Сергея Валерьевича, а не ночлежка!

— М-м-м… не ори, Ганна! Он меня сам сюда уложил. Дай поспать человеку!

— Да не ври, Маряьн! Совсем обалдела?! Разлеглась тут, как на шезлонге! А ну быстро встала и пошла на свое рабочее место!

— Выйди отсюда и не командуй! — перекладываюсь я на другой бок.

Не встану. Пусть хоть пушкой будят. Так пригрелась хорошо. Так удобно! Пожалуй, этот диван надо у Сережи выпросить и к себе в спальню его поставить. Он такой удобный, со скатом, можно живот хорошо на возвышении устроить… так! СТОП!!! Я что, назвала главгада Сережей?! Серьезно?! Я, в полном уме и здравой памяти, назвала генерального директора СЕРЕЖЕЙ?!

Блин, неловко-то как, а? Меня погладили пару раз по голове, и я уже готова вилять хвостом, облизывая руки хозяина! Тьфу!

— Пошла вон отсюда!!! — продолжает визжать Ганна. — Офигевший, совершенно обнаглевший народ! Тебя не в декрет, а взашей надо отсюда гнать! Бездельница!

Смотрю на Ганну. Раскрасневшаяся, растрепанная, с перекошенным лицом. Аж ножкой своей, обутой в шпильку по паркету топает. Смотрю, и мне не жаль ее совершенно! Это же сколько злости в человеке, раз он так на беременную женщину кидается?

— Что тут происходит? — в кабинет возвращается гендир.

— Простите, Сергей Валерьевич, я пыталась эту офигевшую морду, — палец с идеальным маникюром и бриллиантовым колечком указывает прямехонько на меня, — выгнать взашей, но как видите, придется вызывать дурку…

— Заткнись! — как гаркнет Сергей, у меня аж лялька в животе вздрогивает.

А Ганна ниже ростом становится — голову в плечи втянула, как описавшаяся болонка.

— Офигевшая морда, здесь ты! — продолжает он орать. — Чего ты тут забыла?

— Э… я… просто хотела выгнать…

— Пошла вон отсюда!!! Собрала свои манатки и вытряхайся из моей компании!!! Задолбала! Я таких как ты с десяток за час найду!

Глаза Ганны мигом наполняются слезами.

— Сергей Валерьевич, пожалуйста, смилуйтесь надо мной!

— Нет!

— Пожалуйста, не выгоняйте меня! Я не знала, что ей, — указывает она вновь на меня, — позволено спать на ВАШЕМ диване.

— Убирайся, я сказал! — холодно бросает на это Сергей.

Ганна уже не красная. Она посинела и ее потряхивает. Из глаз текут слезы. Но они на нашего каменного Сережу, как известно, не действуют.

— Я тебя сейчас лично отсюда вышвырну! — обещает Сергей.

— Ухожу… ухожу я! — всхлипывает Ганна жалобно, и наконец, оставляет нас наедине.

Сергей присаживается рядом со мной. Трет виски. Потом трясет головой, видимо сбрасывая наваждение, и поворачивается ко мне.

— Марьяна Викторовна… у меня к вам предложение!

Глава 58

Предложение?! Как интересно! Неужто то самое?! Которого ждут все девушки на свете от своих кавалеров?

Да быть такого не может! Сергей не собирается ни на ком жениться, и это очевидно. Он говорил об этом уже столько раз, что все сомнения должны были отпасть сами собой.

С другой стороны, за последнее время он сильно изменился. В лучшую сторону. Пытается ухаживать, заботиться, пусть так неловко и неуклюже, но все же положительные сдвиги есть! Одно то, что он перестал меня травить и унижать уже о много говрит!

Хотя предложением может быть все, что угодно! Например, место секретаря, которое так внезапно и кстати оказалось свободным!

— Секретаршей к вам не пойду! — тут же отрезаю я. — Даже не просите. Мне три дня охота спокойно доработать.

— Нет, я не про это. — спокойно отметает мое предположение Астафьев.

Да? А про что же? Да неужели! Да быть того не может! А если… А если он все же предложит мне выйти за него? Я знаю, что нравлюсь ему как девушка. Иначе он бы не зажимал и не целовал меня при каждом удобном случае! А он это делает! Не палясь, и не парясь за последствия.

Что, если он переварил все вводные о моем положении, о том, что я буду скоро рожать, о том, что я вынашиваю его дочь, и решил, что самым правильным действием будет узаконить наши с ним отношения, чтобы у ребенка был отец?

А я? Пойду ли я на это, после всего того, что между нами произошло?

Я уже была замужем, ничего хорошего там не видела. Сергей — человек властный и тяжелый. Что выдаст в следующую секунду непонятно! Его мысли, слова и желания непоколебимы. Легко мне с ним не будет. Как и ему со мной.

Я тоже уже многое поняла про себя и терпеть всяких главгадов не буду! Разведусь в случае чего, и он мня ничем не удержит! Но сейчас меня тянет к нему! Мне хорошо рядом с ним. Спокойно и надежно, что ли? Возможно, стоит дать ему этот шанс, и дать дочери шанс иметь родного отца, достойное будущее, которое я ей, как мать-одиночка вряд ли смогу обеспечить.

— Слушаю вас, — осторожно отвечаю Сергею.

Неужели это сейчас произойдет?! Блин, мое сердечко стучит и трепыхается так же, как и в то время, когда Федя делал мне предложение. Когда я была юной, глупой, наивной, несмышлёной девчонкой, влюбившейся без памяти в мужчину.

Неужели я и сейчас влюблена в Сергея? Ну же, Сереж, говори, не томи. Послушаем твое предложение.

— Моему сыну нужна нянька. — тоже немного взволновано сообщает он.

— Что?! — я уже так настропалила себя мыслями о свадьбе, что сейчас даже не понимаю о чем он. — Какая нянька?! О чем вы говорите? Причем тут я?!

— Пойдете ко мне нянькой? Вернее, не ко мне, а к Мише?

С открытым ртом, вытаращившись, гляжу на него во все глаза и глупо хлопаю ресницами. Дура! Какая же я дура! Правильно говорят, что беременность все мозги в матку перекачивает. Иначе откуда у меня все мысли были только о том, как за мужика замуж выйти и гнездо свить! Тьфу, какой позор!

Да Сергею нафиг не сдалась и эта семья, и мой ребенок, и я в качестве его жены! Мордой не вышла. Вон, только в няньки гожусь, не более!

Как же хорошо, что главгад не может читать мысли и не знает всего того, о чем я успела подумать! Иначе уже орал бы тут благим матом, что не женится на такой идиотке как я ни за что на свете!

— Так что, Марьяна Викторовна, пойдете? — как ни в чем не бывало продолжает главгад.

— Какая нянька?! — возмущаюсь я, вкладывая в свой тон всю обиду на этого мужчину, — У меня вон живот скоро на нос полезет! Женщине декретный отпуск недаром дается! Женщине отдохнуть надо перед родами, а не впахивать до последнего дня! Вы меня еще на поле выгоните работать, бессовестный!

Глава 59

СЕРГЕЙ

Я еще и бессовестный! Вот что

я ей такого предложил?!

Она даже условий до конца всех не выслушала и уже предъявляет мне несусветные обвинения! Не женщина, а пожар какой-то! Взрывается на раз-два!

А какой план классный был, а?

Я всю голову сломал, как сделать так чтобы и волки сыты, то есть я, и овцы целы — то есть продержать Марьяну около себя как можно дольше, без каких-либо обещаний!

Прикипел я к ней! Заклинило прямо мне мозг! Меня дико сводит с ума лишь одна мысль, о том, что она живет с бывшим мужем под одной крышей… И кто знает, чем они развлекают себя по ночам! А еще меня колбасит от осознания, что она со мной в одном здании, в приемной брата, в шаговой доступности, а между нами все равно пропасть непреодолимая! А еще хуже мысль, от которой я сгораю от тоски: она уйдет в декрет и у меня не будет законных поводов видеть ее в течение рабочего дня!

Не жениться же на ней, в самом деле! Уже женился один раз. На всю жизнь хватило. Еле ноги унес. А где гарантия, что Марьяна, на следующий день после брачной ночи не превратится во вторую Милену?! Брр… Нет! Больше никаких свадеб и никаких жен!

Для физической разгрузки у меня есть работа, спорт, связи с экортом. Этого достаточно! Для эмоциональной… да! Она! Привязала меня к себе своим острым язычком, умом, эффектной внешностью! И вижу же! По глазам ее вижу, что тоже нравлюсь ей! Ведь не зря она провела те самые заветные ночи со мной! Вижу, что ждет она от меня чего-то! Но чего? Неужели, что я замуж ее позову?! Серьезно? Нет, уж увольте!

Я готов поддержать Марьяну на родах. Готов принимать участие в жизни ребенка. Но не более. Полностью взять за них ответственность, посадить их себе на шею я не готов. Уж извините. Кто Марьяна, и кто я? И я прекрасно вижу, как она грезит фамилией Астафьева у себя в новеньком паспорте! Но я не допущу этого. Даже ребенку еще подумаю, давать ли свою фамилию или нет. Потому что, с какого перепугу? С какой стати? Эдак так любая уборщица может меня подкараулить нетрезвого, а потом заявлять, что беременна от меня!

Я так злюсь от своих мыслей, а мне еще вон сложные переговоры предстоят. Мишу нельзя оставлять без няньки, а меня без Марьяны.

— Никто не говорит о рабском труде и полевых работах. — осторожно возражаю я.

Марьяна злится. Сдвинула брови к переносице, закусила губу. Видимо, чтобы мне гадостей как обычно не наговорить. Какая она забавная! Худенькая, а живот большой. И черты лица у нее стали миленькие, округлые. И вся она стала мягонькая, обтекаемая. Сам бы эти губки накусал и зацеловал! Марьяна из той породы женщин, которых хочется постоянно касаться, невзначай или намеренно. А еще целовать таких хочется и чтобы они в ответ тоже целовали.

Залип на нее. Трясу головой. С Малышевой как на минном поле. Расслабляться нельзя. Никогда не понятно, после какой фразы ее рванет.

— Марьяна Викторовна, выслушайте! — призываю я к порядку ее, а еще больше, себя! Сейчас поймет, что я на нее слюни пускаю и убежит пятками сверкая. Нельзя ей такого показывать. Влюбленность — это слабость. Это — уязвимость. А я — альфа-самец в своей компании. Априори сильный вожак, та что…

— Говорите.

— Я забираю Мишу у своей бывшей. Но не могу уделять ему много времени. Ту няньку, что наняла бывшая, я считаю полностью некомпетентной в вопросах воспитания. У вас же с сыном хороший контакт. Вас он слушается и уважает. И ему уже далеко не три года. Почти семь. Да он — настоящий маленький взрослый мужчина, вытирать сопли и менять подгузники ему совершенно не надо.

— А что надо? — внезапно интересуется Марьяна.

Так, уже не плохо. По крайней мере, она заинтересовалась. Вопросы задает. А вдруг повезет, и я поселю ее в своей квартире до дня икс? А потом еще что-нибудь придумаю.

Нет, все-таки я — чертов-гений! Девушка будет у меня на виду, жить в моем доме на правах нанятого работника, а это позволит мне и быть вместе с ней исохранять дистанцию! А то я уже всю голову сломал, как поселить ее у себя не женясь и ничего не обещая!

Глава 60

Этой нянькой он меня конечно, убил!

Ждала предложения руки и сердца, а получила болезненный щелчок по носу!

С другой стороны, я тоже очень привязалась к Мише и теперь скучаю за ним! А эта затея будет дополнительной возможностью проводить время с братом моей дочери. А так как больше детей мне не светит, то это возможность моей девочке укрепить дружбу с единственным братиком. Если думать на дальнюю перспективу.

— Пять тысяч. — прерывает мои раздумья Сергей.

— Что?

— Зарплата ваша будет пять тысяч. Долларов!

Ого! Я сейчас получаю от силы полторы, работая секретарем от рассвета до заката! Он же предлагает мне три с половиной моих зарплат, а если умножить их на два месяца, то выйдет семь! Семь моих зарплат! Ипотеку конечно на эту сумму не закрою, но материальная подушка, на всякий случай, у меня будет капитальная!

— Что я должна буду делать за такие деньги? — интересуюсь я.

— Ничего особенного. — пожимает плечами гендир. — провожать и встречать Мишу с занятий — он готовится к школе. Разумеется, машина с водителем будет вам предоставлена. Потом, у него различные спортивные секции. Бассейн, карате, теннис. Будете следить за его питанием, чтобы он вовремя кушал, за его здоровьем, за его временем, что он проводит в гаджетах… Ничего сверхъестественного, как видите, от вас не требуется!

— И с чего же тогда такая космическая зарплата? — удивляюсь я.

— С того, что жить вы тоже будете в моем доме! — победоносно ухмыляется гендир.

— З-зачем?

— Мише нужен режим дня. Будете укладывать его во время на сон, и будить по утрам. Ну как, согласны?

Хм… и где же здесь подвох? С Сергеем никогда ничего просто так не бывает. Обязательно какая-то гадость в процессе моего бытия нянькой вылезет… Блин, а я так хотела отдохнуть! Так надеялась, что не увижу главгада и не стану объектом его нападок и прочей травли. Ан нет… видимо не в этой жизни.

— Десять тыщ. — по своему расценивает мое молчание Сережа.

— Что?!

— Я увеличил вашу зарплату вдвое. — спокойно отвечает мне гендир.

Ох, подвохом и гадостью повеяло еще больше! Хорошую же свинью он мне заготовил, раз готов по червонцу баксов за месяц отваливать! Ну и фиг с ней, с этой гадостью! Главное то, что за два месяца непыльной работы я получу полное финансовое обеспечение на время полуторагодичного отпуска по уходу за ребенком!

Пусть устраивает мне гадости! За такие деньги, уж два месяца как-нибудь перетерплю! Ну и сама ему спуску не дам! А будет издеваться — брошу все и уйду к чертовой матери.

— Я согласна. — говорю, сама не осознавая своих слов до конца.

Генеральный светлеет на глазах. Его жесткие губы расплываются в победоносной улыбке.

— Отлично! Сейчас же езжайте домой. Собирайте вещи для переезда. Я пришлю водителя, чтобы помог перевезти вам все необходимое. Тяжести сами не тягайте. Это вредно для нашего малыша. Много вещей не берите. Только самое необходимое. Остальное я приобрету по вашему запросу. Мишу привезу в скором будущем.

Глава 61

СЕРГЕЙ

Бросив все дела в компании, вернее переложив их на Данилу, активно принимаюсь за переселение Марьяны. Даже комнату ее выбрал рядом со своей. Хочу ее видеть рядом. Постоянно. Хочу дышать ею. Поселил бы к себе, честное слово, но вот как объясню этот поступок своей колючке?

Она пока ходит по дому, зашуганная, еще не понимая, что происходит. Да я и сам не пойму. Мальца своего привезу через пару дней. А пока сам наслажусь нашим «милым» общением.

— Не голодны? — стучусь к ей в комнату.

Она активно переписывается с кем-то, потом резко прячет телефон. Мне это не нравится. Но, пока рано об этом заявлять.

— Перекусила бы чего-то. — улыбается красотка. — Могу пойти и приготовить. Надеюсь, продукты у вас имеются.

— Имеются. — ухмыляюсь я. На то и расчет. — Помнится, я когда-то имел неосторожность бросить фразу, что котлеты буду жарить только своим близким людям.

Марьяна напрягается. Явно ждет от меня подвоха. Но не сегодня, красотка!

— Так вот, мать моего ребенка этот самый человек. Только я не умею. Научите?

Марьяна с недоверием окидывает меня с головы до ног.

— Вы мне котлеты собрались жарить?

— Да, а что здесь такого? — улыбаюсь я. — Уверен, что у меня получится даже лучше, чем у вашего бывшего!

— Нет, Федю в этом никто не затмит! — вредничает красотка. — Ну, так уж и быть. Ради такой экзотики, как котлеты от самого Астафьева, я подскажу вам, как и что!

Она встает, нашаривает милые тапочки в виде щенят. Какая же она сама вся милая с этим животом, в коротких шортах и свободной футболке! Такая домашняя, с простой прической-пучком из волос, без грамма косметики и прочей лабуды!

Проходим на кухню. За окном светит солнце, ничем не прикрытое из-за высокого этажа.

Отблески лучей играют на ее золотых волосах, что выбились из пучка и обрамляют ее милое лицо. Я просто залипаю на нее! И убеждаюсь, что пересилить ее к себе было абсолютно правильным решением.

— Берем два вида фарша! — Марьяна натягивает кухонные перчатки. Я следую ее примеру. — Потом лук, картофелину, хлеб, вымоченный в молоке, солим, перчим, и перемешиваем это все руками. Помогайте мне, смелее!

Это она меня в трусости что ли упрекает? Ха! Погружаюсь руками в перчатках в прохладную миску. Она хочет убрать руки, но я не даю. В четыре руки, задевая друг друга, мы начинаем проминать холодный полуфабрикат.

Я стою очень близко к ней и мне это нравится. Я жадно разглядываю ее белье, что виднеется в ложбинке декольте. Она увеличилась не только в животе. А еще во всех остальных стратегическо важных местах. Стала очень женственной, и меня это чертовски заводит!

Прямо Аррр!!! Как хочется ее укусить или ущипнуть! Но я держусь! Из последних сил!

— Достаточно. — отстраняется от меня Марьяна. — Теперь формируем одинаковые шарики.

— Какие? — придуряюсь я.

Специально делаю неправильно, чтобы Марьяна подошла и показала мне, как нужно. Черт! Готовить — это невероятно приятное дело! Особенно с таким учителем, как она! Надо будет почаще этим заниматься, раз другой вид близости пока мне не доступен.

Марьяна кстати умело делает вид, что не замечает моих поползновений вее строну. И это хорошо. Ибо переходить за грань мне пока не хочется. А легкий ненавязчивый флирт кипятит кровь и насыщает мозг эндорфинами.

— Жарить буду сам! — заявляю я.

— Да пожалуйста! — усмехается Марьяна, — только тефлон на сковороде не сожгите!

В кармане вибрирует мобильный. Данила стучится во внутреннем чате.

— «Серый, ты куда подевался? У тебя контракт на лям долларов горит!»

— «Сам разрулишь. Занят. Не могу!» — пытаюсь напечатать в ответ.

— Горит! — вдруг вскрикивает Марьяна. Да что ж такое, везде все горит… — Она подбегает ближе, пытается моей же рукой перевернуть обуглившуюся котлетку, но та срывается и обжигает ее пальчик кипящим маслом.

— Ай! — отскакивает Малышева, дуя на руку.

— Сильно? Покажите? — я подаюсь к ней, хватаю за ладонь.

— Нет, капелька попала! — морщится девушка.

— Ну что же вы так неуклюже! — облизываю ее пострадавший пальчик.

— Это что такое?! — одергивает она от меня свою конечность. — Вы что себе позволяете?

— Простите, это получилось само собой.

Черт, а хорошо ведь получилось! Марьяна вообще очень аппетитная. И не доступная! Как тортик сидящему на диете. Ну хоть пооблизываться на нее-то можно, раз съесть под запретом?

— Иички забыли! — вдруг вспоминает она.

— Что?

— Иички в фарш! — кипятится Малышева. — Это все вы виноваты! Заговорили меня, а котлеты без иичек!

— Эммм… — не понимаю, что ей от меня нужно. — Чьи? Бычьи причиндалы надобыло в фарш покрошить?

— Сами вы бычьи!!! У вас по-моему все мысли только о причиндалах! — топает тапком девушка — Куриные! Самые обычные иички забыли!

Нет, вы посмотрите на нее! Я тут контракт на лямбаксовпрофукиваю из-за ее котлет, а она меня еще причиндалами обзывает! Нет, от этих женщин нужно держаться подальше!

Глава 62

После ужина с боссовскими котлетами, он тянет меня на прогулку. Да я и сама с удовольствием спускаюсь в парк, потому что напряжение в пентхаусе нарастает.

Я прекрасно вижу, как Сергей Валерьевич харрасментит меня самым наглым образом! То зажмет меня в углу, то придвинется, нарушая мою зону комфорта, то дотронется, невзначай, или намеренно. Но границ пока не переходит, и это хорошо.

В парке мы кормим уток, Сергей угощает меня мороженным и покупает цветы у ставшей знакомой цветочницы. Здесь он становится совершенно другим нежели чем у себя в кабинете, изображая злого босса. В довершении всего он берет напрокат велосипед, и усаживает меня рядом, чтобы прокатиться по дорожкам аллей. И прижимается так тесно ко мне, будто его главной целью является не велосипедная прогулка, а возможность потискать меня и полапать тайком.

И прямо так, в обнимку, сидя верхом на велосипеде, мы встречаем Ганну…

Нам обеим неловко. У нее глаза сейчас на лоб полезут от изумления! Еще бы! Её кумир, великий гендир, главгад и т д и т п сейчас едет на велосипеде, как мальчишка! И еще обнимают чужую беременную секретаршу. Вот даже не знаю, что хуже, застукай она нас целующимися на скамейке, или так, на велике!

Сергей же как ни в чем не бывало окидывает ее презрительным взглядом и быстро уезжает, забрызгав грязью из-под колес.

— Кажется, нас заметили. Осторожно говорю я, пряча раскрасневшиеся щеки.

— И что? Я уволил эту дуру. Не переживайте.

А я и не переживаю. Всегда недолюбливала надменную секретаршу гендира. Но… как вспомню эти ее глаза, полные боли, так мне жалко ее становится. Самую малость. Знаю, что она к нему уже несколько лет как неровно дышит, но ему не нужны женщины. Поэтому ни у меня, ни у нее, нет никаких шансов!

Возвращаемся домой не смотря ни на что уставшие и счастливые.

— Тут есть спорт-зал! — улыбается мне Сергей. — Вон лестница, она ведет в помещение под крышей. Там он и располагается. Одна стена стеклянная, с видом на город. Так что панорама обалденная. Я сейчас в душ и туда, на тренировку. А вам, перед родами может тоже стоит какую-то гимнастику для беременных поделать?

— Не плохо бы. — соглашаюсь я. — Тогда встретимся там минут через пятнадцать!

— Идет! — счастливого директора ветром сдувает.

Так, мне тоже следует принять душ. А то мало ли, будет снова зажимать в углу показывая упражнение, а я не свежая…

Ага… с каких пор меня это волнует? Да не с каких! Я же девушка, и как любая девушка должна быть безупречной в любой ситуации. Хотя бы чистой.

Быстренько принимаю душ, переодеваюсь в свежий спортивный костюм. Короткий топик, из-под которого угрожающе торчит живот и крохотные розовые шортики. Мда… видок тот еще! Будто колобок на спорт собрался.

Поднимаюсь в спорт-зал. Честно говоря, я думала, что это место общественное. Ну например, оборудованное для жильцов этой башни. Как же я ошиблась! Это спортзал одного СЕРГЕЯ и он расположен в его же квартире, просто уровнем выше! Вот почему ему удается поддерживать безупречную спортивную форму на протяжении всего времени, что я его знаю!

Сергей при моем появлении выделывается как муха на стекле! В прямом смысле. Красуется своими мышцами под бронзовой влажной кожей на фоне огней ночного города! Зрелище фантастическое!

Я много раз видела своего босса обнаженным по пояс. Даже в одном белье видела. Да чего уж скрывать, видала я там все и вовсе без белья… пару раз. Но! Он настолько великолепно сложен, что им можно любоваться бесконечно. Как греческой статуей!

Сейчас он так грациозно подтягивается на турнике, что в напряжении работает вся мускулатура. На широких его плечах выступили вены, а белая футболка прилипла к позвоночнику, обозначив каждый участок его красивой накаченной фигуры.

И я. Колобок в розовеньких шортиках. Здрасьте-забор покрасьте!

Босс спрыгивает с турника и оборачивается на меня. Рот открыл и глаза на мой голенький животик вытаращил.

Блин, может зря я так… с другой стороны это — полноценный спортивный костюм. Другой на живот не налезет. Девочка крупная у меня. Вся в папашу. Вон какой он высокий и мощный стоит, вспотел весь и пошевелиться не может.

— Мне переодеться? — осторожно спрашиваю я.

— Нет, ну что вы! У вас отличный… кхм… костюмчик. — выдавливает из себя Сергей.

А сам пытается отвезти взгляд от моего живота и ножек, но тот предательски возвращается обратно.

Глава 63

Начинаем тренировку. Как я и предполагала, Сергей с удовольствием становится для меня частным инструктором, помогая мне принимать нужные позы и асаны для йоги. По большей части он конечно же беспалевно лапает меня. Но не могу сказать, что мне это неприятно. Скорее наоборот.

Вскоре наше общение перерастает в легкий флирт и мне… это нравится как ни странно! Флирт — это прикольно. Сразу чувствуешь себя молодой привлекательной девчонкой. И Сергей сразу так приосанился, павлиний хвост распустил и скачет передо мной на задних лапках. То тут поддержит, то там прикоснется. В общем, приручает к своим рукам, как кошку дикую.

— Я устала. — сообщаю в конце занятий. — Голова кружится.

— Обопритесь на меня! — подставляет Сережа мне свою руку. — Или отнести вас?

— Нет, дойду, просто пить хочу.

— Обезвоживание — это серьезно. Я отнесу вас на кухню. Так будет быстрее.

Сергей подхватывает меня легко и играючи, словно я — спичечный коробок. Как же от него приятно пахнет! Хотя он и вспотел, потому что выкладывался на все двести процентов, красуясь передо мною. Просто пот от чистого мужского тела пахнет мускусом, а еще морской солью. И елками, какими, что ли… хотя это — скорее всего его гель для душа.

На кухне я получаю стакан воды и море заботы.

— Может, у меня ляжете? — вдруг предлагает босс.

— Э-э-э… — краснею я.

— Или я у вас? На диванчике.

— З-зачем?! — краснею еще больше.

— У вас голова кружится. Вдруг ночью будет хуже?

— Один раз мы уже ложились вместе спать, — напоминаю ему, — вернее два. Ничем хорошим это не закончилось.

— Почему же? — поднимает бровь Сергей. — В те моменты нам было хорошо, а теперь у вас, и у меня, конечно, будет ребенок. Разве плохо?

— Ребенок сам по себе — не плохо. Плохо, что он от вас! — отрезаю я. — Я спать! Одна!

Еще не хватало, чтобы он снова затащил меня в свою постель, а на утро выгнал с криками и истерикой. Знаем, проходили. Спасибо, накушались, больше не надо.

В комнате мой телефон просто разрывается от входящего звонка. Номер неизвестный. Поднимаю, а то мало ли, кто может позвонить.

— Марьяна, привет, это я. — знакомый женский голос.

— Кто, я? — интересуюсь на всякий случай.

— Ганна. — всхлипывает девушка, — Секретарша Астафьева. Бывшая секретарша. Ы-ы-ы…

— Ты чего ревешь? — не то, чтобы мне очень хотелось с ней разговаривать, но когда человек расстроен, волей-неволей приходится его утешать.

— Мне так надо с тобой поговорить, Марьян! — всхлипывает она сквозь рев.

— И зачем я тебе нужна?

— Только ты сможешь мне помочь, Марья-а-ан! Давай встретимся! Пожалуйста-а-а! Я заеду за тобой.

— Когда?

— Да прямо сейчас! Ы-ы-ы…

— Не реви! — требую я. — И так ничего не слышно, еще твои вопли мешают.

— Ладно, прости, — успокаивается девушка. — Я за рулем. Скажи, куда подъехать?

— А зачем?

— Очень хочу поговори-и-ить… ты же знаешь, он меня уволи-и-ил… а это была вся моя жи-и-изнь! Так куда ехать?

— Я сейчас живу у него.

— У него живешь?! — голос Ганны становится резко сиплым.

— Ну да. Уже спать хотела, но если не долго, то…

— С ним спать? Марьян, ты спишь с НИМ в одной постели?!

— Не твое дело! — щелкаю ее по носу. — Подъедешь — спущусь. Но не больше, чем на пять минут.

Кидаю трубку и начинаю судорожно переодевать свой спортивный костюм колобка. Не в нем же к Ганне идти! Ее точно Кондратий хватит. Если уже не хватил от сообщения, что я живу в доме Сергея.

Надеваю свободное милое платье чуть выше колен. Оно хоть и короткое, но хорошо скрывает мой животик. Будто я — просто пышечка на тонких ножках. Этакий пресловутый колобок. Ну и хорошо. Не всегда нужно акцентировать внимание на своей беременности. Беру с сумку с деньгами, телефон, на всякий пожарный. Тихонечко выхожу из комнаты.

Гендир стоит у двери. Пасет меня, гад такой! Наверняка строит план, как в моей комнате заночевать!

— Куда это вы собрались?! — окидывает меня Астафьев с головы до ног. И глаза его расширяются, по мере скольжения по моей фигуре.

— У меня нормированный рабочий день. — напоминаю ему. — Он закончилось и наступило МОЕ СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ. Которым Я РАСПОРЯЖАЮСЬ, КАК ХОЧУ! Ясно?

— Так ночь на дворе! — Гендираж бледнеет от моей наглости. — Вы — беременная! Надели юбку, которая едва ли прикрывает ваш тыл, и собрались на этот самый тыл приключений искать?! Вы в своем уме, Марьяна Викторовна?!

Глава 64

Ревновать что ли меня вздумал? Это он последний свой мозг растерял! Он меня в няньки нанял, а не в круглосуточные рабыни выкупил!

— Отойдите! — иду прямо на него, на таран, так сказать.

— Дура! — шипит он мне в след.

— Сам идиот! — не остаюсь в долгу.

Быстро спускаюсь на один лестничный пролет, чтобы не ждать лифт на его этаже. А то задолбает, в покое не оставит…

Спустившись вниз, вижу, как кабинка лифта вновь поднимается наверх. Ну, точно бросился главгад на мое преследование! Даю деру из черного выхода. Даже если посмотрит по камере у консьержа — пущу его по ложному пути.

Машина! Новенькая японская мини-букашка. А неплохо так Ганна на секретарском месте у Главгадазарабатывала!

Впрочем, чему я удивляюсь? Ведь за мою работу нянькой он предложил мне десять тысяч зеленью! А это о-го-го как много! Страшно представить, сколько он платил Ганне!

Японская божья коровка сверкает мне фарами. Я оглядываюсь в поисках погони, и не найдя источника беспокойства, юркаю в прохладный салон.

Пахнет духами. Едкими и сладкими. Не люблю такие. Всегда предпочитаю использовать свежие ароматыв парфюмерии. А тут, так сказать, тяжёлая артиллерия.

— Отъедь, быстрей! — требую немедленно. — Не то сейчас выскочит и в погоню отправится!

— Везет тебе! — всхлипывает Ганна. — Сережа прямо ни на минуту тебя не оставляет!

— Такое везение врагу не пожелаешь! — пристегиваюсь я ремнем безопасности. Не хотел пускать меня, надо же! Ночь, говорит, на дворе! Ну не придурок ли?

Ганна всхлипывает еще горше.

— А я никому не нужна… Вот даже работу потеря-а-а-ла….Что мне теперь делать, ума не приложу-у-у…

Мне, ее конечно по человечески чуток даже жалко. Самую малость. Но!!! В своем положении виновата только она. И никто другой. А не надо было смешивать личное и рабочее. Да, уж, сказала я, которая умудрилась забеременеть от генерального директора собственной компании! Но я-то хоть на рожон не лезу, а всего лишь стремлюсь отстоять свою свободу, которую почему-то непременно хочет отобрать главгад!

Но сейчас не обо мне речь.

— Ганн, зачем ты хотела со мной встретиться, а?

— Марьян, — сквозь всхлипы сообщает мне девушка, — давай куда-нибудь в кофейню зарулим, посидим, пообщаемся… или в клуб? — при этом ее глаза сверкают кое-чем не совсем добрым и не совсем понятным, будто замыслила какую гадость.

Но я не придаю этому большого значения. А зря. Меня в тот момент времени может оправдать лишь то, что я боюсь преследования главгада, и что в тихой кофейне он может быстро нас вычислить и закатить совсем не тихий скандал. А вот в ночном клубе, наоборот, пыль столбом обычно стоит. И никому нет ни до кого дела! Вот там-то и можно затаиться у укромном уголке на мягких диванах чилл-аута, и поболтать о своем, о женском!

А еще у Ганны сейчас истерика случиться. Прямо за рулем. Поэтому надо как можно быстрее доехать, в целях безопасности.

— Езжай в клуб! — говорю я, краем глаза замечая, как Сергей Валерьевич-таки выбежал из дома.

Стоит, оглядывается по сторонам, не выпуская трубку из рук. Отключаю громкость на своей от греха подальше. Пусть звонит в тишину, коли ему так длинные гудки послушать охота!

— Ганна, быстрее же, ну! — понукаю ее. — Еще немного и мы обе никуда не поедем, и я пополню ряды безработных так же как и ты!

Глава 65

Ох зря… как же зря мы приехали именно в этот клубешник!

Мы еще не зашли внутрь толком, а уже оглохли и ослепли от какофонии звуков и вспышек свето-музыки, что разносились от здания в разные стороны. Рабочий вечер, а ночной тусовке на это начхать. Вот и танцуют и отрываются так, словно завтра не им на работу чапать с головной болью в тяжелой пустой башке, а кому-то другому.

Ну да ладно. Не мне снова ворчать о нравах нынешней молодежи. Я вон вообще беременной притащилась сюда. Благо, что платье мой животик скрадывает более-менее.

Уже на парковке нас встречает нехорошая компания бритоголовых мужиков самого что ни наесть бандитского вида. Они, попыхивая своими зловонными сигаретами, что, кстати, очень вредно! (никому не советую гробить свое здоровье алкоголем, равно как и никотином) Так вот они, смеривают нас оценивающими взглядами.

Причем меня, у которой вид сейчас хорошенькой такой взбитой пышечки, их взгляды касаются намного чаще, нежели чем худосочной высокой Ганны. И мне это очень не нравится.

Проходим мимо них, прямиком в шумный бедлам. Они лишь усмехаются, и я своей пятой точкой чую, как они мысленно с нее, с моей мадам «Сижу», белье снимают. Ужас, одним словом! Никогда не привлекала мужиков своим внешним видом. И сейчас не хочется!

Ганна тянет меня в укромное местечко. Зря я думала, что нам хоть как-то удастся поговорить. Потому что этот бесконечный «бум-бум-бум» бьет по мозгам, оглоушивая барабанные перепонки.

У Ганны такой вид, будто она кого-то или чего-то ждет.

— Пошли отсюда! — требую я. — Лучше в твоей машине побалакаем!

— Подожди, воды закажу, — невпопад просит Ганна. — пить хочу ужасно.

Тем временем, плохое предчувствие усиливается.

Бум!

Бум!

Бум!

Да что ж такое! Как же болит голова от этого всего, и состояние будто пьяная, хотя за время всей беременности не напивалась.

— Ганн, я пойду, не могу больше! — кричу ей, поднимаясь с дивана.

— Эй, стой! — хватает она меня за руку. — А вот и по твою душу пришли!

Бритоголовый тип, которого я уже видела ранее на парковке быстро движется в нашу сторону, раскидывая танцующие тела на своем пути.

Вырываюсь из цепких лап Ганны, но убежать от бандита просто невозможно.

— Ну, вечера тебе в хату, цыпа! — нагло ухмыляется он мне в лицо, обдавая омерзительным запахом крепких сигарет.

Хватает больно за руку, дергая на себя. Мне страшно! Господи, как мне страшно! Не за себя, а за ребенка в первую очередь.

— Что вам надо?! Ганна! Ах ты тварь! Ты что задумла?! — но мой отчаянный вопль растворяется в этом ненавистном «бум-бум-бум».

Я вижу лишь оскаленное ухмыляющееся лицо бывшей секретутки главгада, и понимаю, как же сильно меня облапошила эта стерва! А как плакала, какой спектакль устраивала!

Тем временем бандюган выводит меня из бедлама. Я вырываюсь и кричу, но он встряхивает меня как котенка, и замахнувшись кулаком в живот, рычит мне в лицо:

— Только попробуй, пикни! Сразу в роддом отсюда поедешь!

Я молчу и плачу. Мне страшно за мою беременность, страшно за малышку. По позвоночнику стекает одинокая холодная капля.

— Ты и есть баба Сереги Астафа?!

Астафа? Не знала, что у него есть бандитская кликуха. Хотя вот совсем не удивлюсь, если уважаемый ныне босс занимался чем-то незаконным в начале своего пути. Иначе откуда у него миллиардный бизнес и своя компания? Честным трудом на заводе, к примеру, такого не наживешь.

— Ну, говори! Его ты баба или нет? — бандит тащит меня по парковке почти что волоком.

— Нет! Не его! — кричу абсолютную правду. — Еще не хватало его собственностью быть!

Бандюган замирает на секунду, внимательно меня разглядывая.

— А ты прикольная! — поселяется гримаса на его лице, наподобие улыбки. — Строптивая, да? Ему наверно с тобой не скучно! Ну ничего, пускай соскучится по тебе, поищет недельку-другую!

— Какую неделю?! Вы в своем уме? Я беременна! А если что-то с ребенком случится?

— Да пофиг мне! Пусть случится!

И тут мне становится так плохо, что в глазах темнеет.

— РОЖАЮ!!! — севшим голосом, хватаясь за живот, хриплю я.

Глава 66

— Э! Я тебе дам сейчас, рожаю! — бледнеет на глазах бандюган.

Чего-чего, а вот дезориентировать врага мне удается на славу! Естественно, мне до родов еще два месяца, но вот кто мне мешает сейчас соврать во спасение?

— Савва! — раздается за спиной бледного бандита до боли знакомы голос. — Тронешь ее, оторву тебе шланг! С корнями!

Савва, неуклюже оборачивается, продолжая стискивать мое плечо. И тут же получает мощнейший хук слева!

— Ай!!! — хватается он за глаз, оседая на асфальт. — Баба твоя рожает! Урод! Хватай ее и в роддом греби! — плюется он кровавой юшкой.

Ошарашенными глазами по пять копеек Сергей смотрит на меня. Никогда я еще не видела столько растерянности и уязвимости в его взгляде.

— Марьяна, милая! Сейчас! Давай руку! — он хватает меня, тянет за собой. — Не бойся, все уже позади!

— Да… — всхлипываю я, — да…

— А рожать тебе еще рано! Слышишь? Нельзя тебе рожать! Села в машину! — усаживает он меня на заднее сидение джипа. — Села в машину и ножки скрестила! Я сейчас!

— Сережа! — я не пойму его дальнейшие намерения. — Куда ты?

— Я не могу спустить Савве это все с рук! — рычит главгад и его глаза наливаются красным. — И Ганна у меня получит! Ноги ей повыдираю! А ты не смей рожать! Слышишь меня?!

Впринципе, я-то сейчас и не собиралась ничем таким, типа родов, заниматься. Все было сказано только ради того, чтобы припугнуть бандита и избежать участи быть похищенной с неизвестными целями. НО!!!

Сергей Валерьевич мог бы сейчас поскорее отвезти меня в роддом, если бы это все было по-настоящему. А он колошматит почем зря Савву! Аж смотреть на этот мордобой противно.

Бандит повержен, его друганы стоят поодаль — боятся на Сергея нападать. Видимо главгад не такой интеллигентный, каким может показаться свиду. Наподдавал он Савве дай боже. Так. Стоп. А куда он еще поперся?

Сергей скрывается в клубе, чтобы через минуту вытащить оттуда Ганнуза патлы.

Она визжит на всю парковку и льет крокодильи слезы.

— Не в лицо! — пытается она прикрыться от Сергея ладонями. — Только не лицо!

— Еще мне не хватало об такое дерьмо как ты руки марать! — рычит Сергей.

Он доволакивает визжащую девушку до групки бандитов, и, оценив их взглядами, обращается:

— Ну что пацаны, эту стерву проучите?

— Да за милую душу! — развязно ухмыляется один из бандитов.

— Вот и славно. Отбейте ей охоту еще раз связываться с вами и предавать людей!

Сергей толкает Ганну в гущу парней, а того, разговорчивого, тянет на тет-а-тет.

— Только припугнуть! Девка хоть и дура, но физически не трогать. — мой босс засовывает пачку баксов бандиту в карман.

— Все понял, шеф! — козыряет ему бандюган. — Припугнем, как полагается. Но пальцем не тронем.

— Вот и прекрасно!

— Сергей! Серге-е-ей!!! — визжит предательница, — Пожалуйста, не оставляй меня им!

— Будет тебе уроком на всю жизнь, сволочь!!! — ревет Астафьев, не оборачиваясь.

Что-то он очень злой. Как бы мне тоже не прилетело за компанию. Сворачиваюсь калачиком на заднем сидении в ожидании очередных упреков и словестных тумаков.

— Ты как, Марьяш? — открывает он мою дверь. — Рожаешь?

Сколько же нежности и тревоги в его голосе!

— Не молчи, Марьяш, в роддом отвезу тебя?

— Я… не знаю, Сереж. — честно отвечаю ему. — Я так испугалась, что мне показалось, что у меня схватки, а теперь все прошло… как-будто.

— Конечно, ты испугалась, малышка! — Сергей нежно проводит по моей щеке большим пальцем. — И я испугался. Не делай так больше, ладно?

— Ладно. — киваю я.

Я все еще не верю, что отделалась и от бандита и от Сергея легким испугом. И все еще жду от Астафьева очередного подвоха или гадости.

— Тогда домой?

Сергей все еще тревожно вглядывается в мое лицо, видимо ища там признаки надвигающихся родов, или чего-то еще более страшного, хотя что может быть страшнее самих родов?!

Глава 67

Все оставшееся время, пока я не легла в кровать, Сергей — сама галантность. По дороге домой не высказывает ни одного слова в упрек. Наоборот, посекундно справляется о моем здоровье, самочувствии и желаниях типа попить, или поесть.

— Точно не рожаешь? — присаживается он около моей кровати, накрывая меня одеялом.

— Точно. Но если что, разбужу.

— Обязательно! — с готовностью выпаливает он. — Может, я лягу в твоей комнате?

Ну уж нет! Еще чего! С утра Сергей Валерьевич особенно злой. Увидит свое драгоценное тело в компании спящей меня и выставит взашей! А я уже на седьмом месяце беременности, чтобы такое с утра терпеть.

— Нет. Я привыкла спать одна!

Сергей озадаченно смотрит на меня. И тут до меня доходит. Неужели он правда думал, что я, живя с Федей на одной территории, согревала его постель все это время?! Не смешно ли?

— Ну хорошо. — поднимается Сергей на ноги. Моя спальня следующая по коридору.

— Я помню!

— Дверь оставлю открытой. Если что-то понадобиться…

— Ничего! Идите, отдыхайте! — кипячусь я, ведь заботой тоже можно достать!

Время позднее, и потушив основное освещение, оставив лишь тусклый ночник на тумбочке я быстро засыпаю. Не испытываю ни малейшего угрызения совести по поводу Ганны, так как она заслужила этот урок сполна! И меня вполне устраивает, что ее только припугнут. Пальцем не тронут. Но иногда слова ранят больше какого-либо физического воздействия…

На новом месте мне спится плохо. Ощущаю какое-то шуршание. Неужели мышь у босса завелась? Приоткрываю один глаз. Ого! Тут не мышь! А огромная такая мужская накаченная фигура. Главгад, с темным пледом наперевес крадется к дивану, что стоит в моей комнате поодаль от кровати. Ложится, накрываясь.

Не спится ему одному, смотрите, а! Возмутиться и прогнать его? Или ну его на фиг? Пусть спит. Не ко мне же в постель забрался, а на диван. Пущай дрыхнет, коли ему так охота со мной в одной комнате побыть.

Утро встречает меня ярким солнцем, бьющим в не зашторенное окно. Немедленно хватаю телефон и смотрю на время. Десять утра!!! Катастрофа! Обычно встаю в шесть, чтобы в семь появиться в приемной.

Как же я могла так проспать, и почему не слышала будильника? Встаю. Первое мое желание выбежать из комнаты и спросить у Главгада, если он дома конечно, почему не разбудил меня на работу. Но потом я понимаю, что я в чужом доме, и ходить, неумытой, нечесанной и непереодетой — не комильфо.

Приходится сначала привести себя в полный порядок. Едва ли я успеваю застелить свою постель, как в дверь, без стука врывается… Миша!

— Марьяна!!! — бросается малыш ко мне со всех ног. — Это правда, что ты теперь тут будешь жить, со мной?!

— Привет, как я рада тебя видеть! — и хотя я в недоумении, откуда тут мог взяться мальчик с утра пораньше, но все равно, я рада, потому что соскучилась по своему маленькому другу, а теперь и воспитаннику.

И только когда первые нежности окончены, я замечаю, что в дверях мнется и топчется Сергей. С подносом на руках.

— Смотри, Марьян! Это мы с папой тебе завтрак в постель принесли!!! — горит у Миши взгляд. — Гренки! Это папа жарил! А я помогал ему!

Ого… Ничего себе! Главгад же ни для кого не готовит. А тут аж гренки сгоношил! И кофе в постель сварил. Во дела!!!

— Я удивлена. Не надо было. — улыбаюсь я, поглядывая на главгада. — Идемте на кухню. Так завтракать удобнее.

— Ну, Марьян! — настаивает Миша. — Я сказал папе, что так надо красиво за женщинами ухаживать. И папа меня послушал.

О, как! Сын учит отца хорошим манерам в обращении с девушками! А главгад еще прислушивается к нему! Из Миши натурально вырастет настоящий мужчина и заботливый семьянин!

— Миш, сахар забыли, сгоняй, принеси! — отсылает Сережа мальца.

— А, точно! — тот с готовностью убегает на кухню.

Сергей же присаживается на кровать с подносом на коленях.

— Придется вам, Марьяна Викторовна, обратно в кроватку отправляться. Видите, какой джентльмен у вас в воспитанниках?

— Вижу. — улыбаюсь я. Мне очень приятно, что два этих парня так ухаживают за мной. — Вы, почему меня не разбудили? Я же опоздала!

— Да прям! — машет он рукой, — Вчера вы поздно легли, перенервничали. Я и решил, что вам надо дать отоспаться. Я съездил в офис, проверил дела, потом забрал Мишу и тут он решил поухаживать за вами.

Хм… он решил. Да-да, конечно. А жарить гренки пришлось гендиру нашей компании!

— Миша — не младенец. Все бросать, чтобы бежать менять ему подгузник, не надо. Потому, Марьяна Викторовна, наслаждайтесь завтраком. У Миши тренировка в два. И Английский в пять. От вас требуется только сопровождение. Как вы себя чувствуете, кстати?

— Не рожаю. — улыбаюсь я.

— Ну и слава Богу!

Вот вроде и пошутил, но все равно осадочек такой, будто гадость сморозил. Главгад же, что с него возьмешь?

Глава 68

Везу Мишу на карате. Машина последней модели представительского класса, шикарная и комфортабельная. Водитель новый для меня, не разговорчивый. Миша серьезен и сосредоточен перед тренировкой. Просто красота!

В фитнесс-центре, где проходят занятия у ребенка, есть удобный зал ожидания. Тут имеется кафешка, где можно выпить кофе или свежевыжатый сок. В следующий раз надо будет с собой журнал какой взять, чтобы почитать. Впрочем, журналы и прочая печатная продукция так же продаются на стойкерецепшен

Я уже поднимаюсь, чтобы разжиться соком и книгой, но меня отвлекает треньканье мобильного. Главгад. За сына своего небось переживает

— Слушаю

— Как Миша? — подтверждает мои догадки Сергей

— Тренируется

— Отлично! Вы уже пообедали, Марьяна Викторовна

— Нет

— Вообще замечательно. — непонятно чему радуется Сергей. — Я уже подъезжаю к фитнесс-центру. Тут неподалеку хороший ресторан. Составите мне компанию

— Э-э-э…а я потом за Мишей успею

— Конечно. Тренировка два часа длится! До встречи

Чего это с ним!? Сменил свой гнев на милость? Ох, «минуй нас пуще всех печалей…» и т д… — вроде так говорится в классическом образчике литературы.

Сергей и правда заезжает за мной минут через пять после звонка. Он везет меня недалеко и кормит вкусным ланчем.

— Будем обедать вместе всегда. — сыто предупреждает он. — Так я буду уверен, что вы не голодаете

— Да я вроде диетами не страдала раньше, — пожимаю я плечами, — а теперь и подавно

— Лучше перебдеть

— Если вам больше нечем заняться

— Ох и язва же вы, — краснеет Сергей

Но вскоре он пересиливает себя, по крайне мере, гадости в ответ никакой не прилетает. Мы заканчиваем ланч в относительно дружественной атмосфере

— На самом деле мне нравится делить с вами пищу. — внезапно признается босс в конце. — Вы очень красиво кушаете. Люблю, когда у девушки аппетит, и она не скрывает его

Со всех Мишиных занятий мы прибываем после семи вечера. Мальчик идет отдыхать, я же обследую холодильник в поисках еды для него. Да. Не густо. Но ингредиенты для пасты «Карбонара» имеются. Почему бы не приготовить ужин мальцу, когда он поспособствовал приготовлению завтрака для меня?

Я ставлю воду, чтобы отварить пасту. Принимаюсь за бекон и соус к блюду

Благо, карбонару готовить минут тридцать от силы, а запах на кухне уже стоит такой, что слюнки капают! Там же чесночок, оливковое масло, бекон, специи… ммм… хорошо, что много готовлю, большую порцию. Сама тоже проголодалась

— Как вкусно пахнет! — на кухню вваливается Сергей Валерьевич. — Просто божественно! Это что

Он такой неотразимый! Одетый с иголочки в темный деловой костюм. Красавчик! Очень голодный красавчик!

— Это — паста карбонара. Переодевайтесь, и идемте ужинать, — улыбаюсь ему я

— Пахнет умопомрачительно, — сглатывает он слюну. — Марьяна, вы умеете готовить помимо котлеток что-то еще?

Опять поддевает, гад такой

— Я много чего еще умею. — так же провокационно отвечаю я

— Заинтриговали. Что, например? Треньдеть языком? — поднимает выразительно бровь

— Языком я могу только послать! Что с удовольствием сейчас и

— Все. Стоп. Ушел. — ухмыляется Сергей, прикрывая за собой дверь

— Вот и вали отсюда. — беззлобно посылаю я главгада.

Глава 69

Следующие несколько недель проходят в полной идиллии. Мы все больше и больше времени проводим вместе. Втроем. Вчетвером, если считать мою дочурку в животе. Медленно, но верно превращаемся в настоящую семью.

С Главгадом мы мило, почти по-семейному припираемся по разному поводу. Все-таки трудно двум язвам ужиться под одной крышей. Но мы очень стараемся. Ради детей в первую очередь.

Порой начинаю ловить себя на мысли, что уже с утра жду обеденного перерыва, и если Сергей звонит мне с предложением пообедать где-нибудь вместе, радуюсь как ненормальная! А еще жду вечера, чтобы мы вместе, как семья пошли гулять, либо куда-то еще.

Понятия не имею, куда свалила Мишина мать, он про нее не вспоминает, а я не напоминаю. Мало ли что взбрело ей в голову, а душу пареньку травмировать я не хочу.

Этот вечер не становится исключением. Мы ужинаем дома — я с удовольствием осваиваю кулинарию. Нет, Сережа не вменил мне это в обязанность, просто Миша настолько разумный и самостоятельный ребенок, что мне практически нечем заняться, вот и готовлю из первоклассных разнообразных продуктов, что привозит водитель ежедневно. А еще мне очень, прямо до жути приятно наблюдать как мужчины уплетают мои яства за обе щеки и требуют добавки.

Так вот, поужинав, Миша надевает ролики, я беру приготовленный заранее пакет с оставшимся батоном и мы выходим к пруду, кормить уток.

Я меланхолично крошу батон жирным тушкам перепончатых, Миша нарезает круги вокруг нас, а Сережа с самым серьезным видом отдает приказания по телефону своей новой секретарше.

— Ага!!! Вот ты где … несчастный!!! — разрезает нашу идиллию истеричный женский вскрик.

С матом… давно я крепкого жаргона не слышала! Ужас просто. Оборачиваюсь на истеричку. Милена. Миша вздрагивает, подъезжает ко мне, и словно бы прячется за меня.

— Все хорошо, солнышко! — обнимаю я его.

— Солнышко?! — орет истеричка, — Да вы в край …!!! Серега! Что за фигня?! Ты где эту мышь облезлую откопал?!

— Перезвоню. — коротко бросает босс в трубку. — чего надо? — буркает он бывшей без приветствия и лишних сантиментов.

— Ты!!! — орет она, указывая на него, а потом меня, — обрюхатил ее! А потом голову Мишке задурил?!

— Прекрати Милена! — рычит Сергей на бывшую. Тут ребенок. Ты — дура, так при нем разговаривать?!

— Это ты дурак!!! Урод!!! Кретин!!! А ты, — снова обращается ко мне, — секретутка прости-господи!!! Быстрее обрюхатилась от него, и сына моего решила к рукам прибрать?! Не выйдет!!!

— А ну иди сюда!!! — Сергей танком идет на свою бывшую с таким зверским видом, что она пятится назад.

— Марьян… — тихонечко дергает меня Миша за низ кофты, — давай уйдем отсюда, мне страшно!

Бедный малыш! У него и правда испуганный вид. Скандал между бывшими супругами набирает обороты. Если они сейчас начнут драться, то я не удивлюсь.

— Пошли скорее, — беру я его за руку.

— А вдруг папа маму домой приведет? Не в общественном же месте им ругаться?

Господи, какой разумный мальчик! Сережа может

эту полоумною в пентхаус притащить, а Мише видеть эти скандалы тяжело.

— Тогда ко мне пойдем! Как раз живу недалеко. Будешь моим гостем, Миша?

Глава 70

— Вот, Миш, заходи! — приглашаю я его к себе домой. — Давай в мою комнату, а я гляну, чем Федя занят.

Мало ли вдруг опять куролесит, а мальчику об этом знать совсем необязательно.

— Федь! — повышаю голос, — Ты где?

— Марьяша! — выходит обрадованный бывший муж. — Как же долго я скучал по тебе!

— Федь, давай без этого всего! — морщусь я. — Ты без бабы?

— Ну какие бабы, Марьяш?! Я как узнал, что ребеночка ждешь, так и завязал с ними! Давай на кухню, я блины пожарил! С мясом.

— Федь. Я не одна. — тихо говорю ему.

— Ты со своим боссом? Отцом ребенка? — загораются у него глаза.

— Нет, Федь. Я с его ребенком.

— Ну да, — смотрит он на мой огромный живот, — ты теперь постоянно с его ребенком ходишь.

— Федь! Да не тупи ты! Я с его сыном пришла! Он у нас пока поживет!

Федя стоит задумавшись. Чешет черепушку.

— Всмысле у нас?! Марьян, а боссу твоему не жирно будет? Уже обоих детей на меня повесил! Может у него еще где дети завалялись? Пусть не стесняется! Мы всех приютим, правда?

— Пойду я, Марьян! — выглядывает за моей спиной Миша. — Не буду я вас стеснять.

— Миш, подожди, не обижайся! — прошу я ребенка, — Не слушай ты его! Он хоть взрослый, да дурной!

— Я знаю Марьян, — бурчит под нос в край обиженный мальчик. — Он же к тебе в больницу приходил ругаться!

Да, правда, было такое.

Миша быстро натягивает кроссовки и убегает вниз по лестнице.

— Дурак!!! — рычу я на Федю. Пока вожусь со своим босоножками мальчик успевает выскочить на улицу.

— Миша!!! — бегу я за ним.

Ну как бегу? Еле ползу по лестнице, задыхаясь и отдуваясь, поддерживая живот. Матерю главгада, его бывшую и своего Федю на чем свет стоит. Эгоисты!!! Только о себе думают! А мальчика ни во что не ставят! Конечно, их слова и отношение ранили его нежную детскую душу. Разве можно так?

— Миша! Постой! Мишенька! Я всегда на твоей стороне, милый! Никто не посмеет выгнать тебя из моей квартиры! Вернись, Миш!

Парадная дверь хлопает, возвещая о том, что мальчик выбежал-таки на улицу. Черт! Там проулок. Хоть и не проспект, но машины нет-нетездят. Лишь бы не задели его!

Я ускоряюсь. Хоть и на последнем издыхании, но я не могу оставить Мишу в беде. Раз взяла за него ответственность, то не могу подвести!

Наконец-таки все лестничные пролеты преодолены, и я выбегаю на улицу. Солнце уже село, но все еще светло. Гляжу по сторонам. Вон он! Бежит вдоль проулка! Бедный, обиженный, никому не нужный малыш! Хоть и сыночек миллиардера.

— Миша!!! — кричу на всю улицу. — Ну постой же ты! Мне так тяжело!

Миша, вместо того чтобы остановиться, припускается быстрее. Я тоже пытаюсь ускориться но вдруг громкий сигнал машины оглушает меня. Визг тормозов на всю улицу. А потом меня что-то сильно ударяет в бок, я лечу на асфальт и поваливаюсь в черноту…

Глава 71

Какие-то звуки сверху, извне. Словно я нахожусь в гигантском коконе.

Я не понимаю, что происходит. Где я и кто я. Все гудит и свистит вокруг.

Постепенно прихожу в сознание. Больно. Черт, как же мне больно. А еще мокро.

Что произошло? У меня случилось недержание? Нет, ощущение такое, что не просто недержание, а меня переехал каток!

— Где??? — рычит кто-то надо мной.

Все происходящее в тумане, подернуто пеленой. Вокруг меня люди. Много. Вернее не просто люди, а их размытые силуэты, и один из этих теней нависает надо мной, грубо трясет и в страшной гримасе раззявливает дыру на месте рта.

— Где. Мой. Сын???

Его грубые руки хватают меня.

Ну потряси еще, козел! — Проносится в голове. Кто же такой бесцеремонный, а?

Я шевелю рукой, загребая жидкость. Чувствую шершавую поверхность асфальта. Я что, на дороге валяюсь? Поднимаю руку к глазам. Пытаюсь сфокусироваться. На ней что-то красное. Кровь что ли? Или краска?

— ГДЕ? МОЙ? СЫН? ИДИОТКА????? — продолжает орать полоумный.

— Да отойдите же вы от нее! — возмущаются силуэты рядом.

— Я не отойду! Я ей сына доверил! Слышишь, ты! Тварь поганая, ты куда моего ребенка дела?

Блин, что происходит? Я не одупляю. Нахожусь словно в кошмарном сне. Пытаюсь проснуться, но не могу.

— Мужчина! Отойдите от женщины! — раздается строгий женский голос. Рядом возникает силуэт в белом.

— Где мой сын??? Ты же в сознании, дура, говори!!!

— Мужчина, я сейчас полицию вызову, если будете мешать оказывать мне помощь пострадавшей. Эй, вы, не стойте, ноль два наберите! Видите, сумасшедший тут?

— Я сам полицию вызову! Слышь ты, Марьяна! Я тебя за решеткой сгною! Немедленно говори, куда Мишу дела!

Врач быстро и профессионально ощупывает меня, а я потихоньку начинаю выплывать из небытия.

— Ты в сознании? — светит мне в зрачки доктор фонариком.

— Д-да… — голос мой хриплый, словно чужой.

— Вот и хорошо. Какой срок беременности?

Я судорожно вспоминаю, какой у меня срок, но мысли, как резвые скакуны разбегаются в разные стороны.

— Я последний раз спрашиваю, где мой сын!!! — истерично орет голос Главгада. — Марьяна, я тебя убью, если ты не ответишь…

И далее сплошной отборный мат. Главгад. Теперь я его узнаю.

А что же произошло? Миша… его сын. Он был со мной. А потом убежал…

— Я… не знаю… — отвечаю Сергею.

— Как ты не знаешь?! Ты же его нянька!!! Немедленно вспоминай, куда ты его дела? Ты за это отвечаешь! Ты сядешь в тюрьму за то, что недоглядела…

— Мужчина! Ты чокнутый?! — орет на него врач. — Девушку машина сбила. Она сейчас своего ребенка потеряет. Иди ищи своего пацана сам, идиот!!!

Главгад захлопывает рот, с ненавистью окидывает меня взглядом, и разворачиваясь растворяется где-то вне поля моего зрения. Подействовали слова врача? Да ладно!

Как же ужасно он повел себя по отношению ко мне! Впрочем, как всегда. Ничему удивляться не приходится. Если выживу, то никогда не прощу его, и не подпущу к своему ребенку. Стоп!!! Что сказала врач?

— Я потеряла ребенка? — выговариваю с ужасом.

— Кто тебе сказал? — улыбается врач.

Санитары грузят меня на носилки. Одновременно кто-то жалит меня иглой в сгиб локтя. Накрывают рот и нос кислородной маской.

— У тебя просто отошли воды.

— Как отошли? Я видела кровь…

— Все правильно. Кровь от падения. И воды отошедшие. У тебя какая сейчас неделя?

— Ммм — мучительно вспоминаю я. — Кажется, тридцать вторая.

— Отвезем тебя в перинатальный. Попробуем сохранить. Это если не все воды вышли.

— А если все?

— Тогда кесарево сделают.

— А что будет с моей дочерью? — пугаюсь я еще больше.

— Выходят. Семимесячные, девочки, выжив

ают, не переживай.

Глава 72

В больнице меня кладут в реанимацию. Проводят полное обследование. Я не очень-то вникаю во все происходящее — на обезболивающих и успокоительных особо не поистеришь. А еще, сотрясение скорее всего, тоже дает свои плоды — я лежу, словно в тумане, позволяя исследовать св

ое тело людям в белых халатах.

Пока врачи собирают консилиум, я засыпаю. Они наверно специально усыпляют меня, чтобы я не нервничала и не усугубляла ситуацию.

СЕРГЕЙ

Я — идиот! С большой буквы ИДИОТ! Когда пропал Миша, я просто был не в себе! Меня не волновало то, что мать моего второго ребенка сбила машина, что она может этого ребенка потерять, или сама погибнуть. Нет, в ту секунду, ни о ком, кроме старшего сына я думать не мог.

В голову лезли ужасные дурацкиемысли, сводки новостей, про пропавших детей, про маньяков, и прочее прочее. Что еще немаловажно, я — человек не простой, и Мишу просто могли похитить с целью выкупа! Именно поэтому я никуда без нянек его не выпускаю…

А тут, стоило отвлечься на эту нервнобольную Милену, и все. Миша пропал. В каком состоянии я должен был быть?! Да я готов был всех поубивать на месте! И Марьяну, как лицо доверенное и ответственное, в первое очередь!

Если это только теперь сможет сослужить мне хотя бы маленьким оправданием… Марьяна не простит меня. Не забудет мою грубость и бесчеловечность.

И только после того, как я нашел Мишу в доме Милены (она подобрала его на дороге, и отвезла обратно домой), на меня с полной силой навалилось осознание того, что произошло с Марьяной!

Господи, Марьяшка! И мой второй ребенок! Их сбила машина, они были на волоске от гибели, а я орал как полоумный на Марьяну, угрожал, и требовал что-то, когда она лежала в луже крови.

Я — чудовище. Кажется, теперь я потерял ее навсегда…

Я полностью контролирую ситуацию с клиникой. Сразу же после того как нашел Мишу и осознал весь ужас ситуации полетел в перинатальный центр.

Марьяна в реанимации. Я согнал лучших врачей-гинекологов, чтобы те провели обследование на высшем уровне. Моей дочери еще рано рождаться. Но воды отошли, и это хреново.

У Марьяны сотрясение. Отошла пробка, и вытекла часть вод, но часть осталась. Посовещавшись, врачи решили сохранять беременность как можно дольше, поэтому у Марьяны жесткий постельный режим. Ребенок не пострадал, но его мать должна лежать под капельницами круглосуточно, чтобы не спровоцировать схватки и преждевременные роды.

Я уже несколько дней дежурю около реанимации, но меня к ней не пускают. Врачи подробно рассказывают мне о ее состоянии, и о состоянии дочери, но в контакт вступать запрещают — Марьяне сейчас противопоказаны любые вирусы и бактерии извне.

Как же сильно я за них переживаю! Реально рву на себе волосы. Могу отвлечься только работой, и то не всегда. А сразу по окончании рабочего дня бегу сюда, в больницу, узнать есть ли какие-то улучшения.

Через неделю Марьяну переводят в отдельную обычную палату. И, наконец, разрешают мне увидеться с ней. Миша, чувствуя свою вину, просится тоже проведать ее, чтобы извиниться лично. Лишь бы девушка не выгнала нас обоих…

Мы с сыном стучим, а потом осторожно входим в палату.

— Марьяна!!! — бросается к ней Миша. — Марьяна!!! Прости меня! Это я виноват в том, что произошло!

Марьяна и раньше-то была худосочная, а теперь исхудала на нет. И только огромный живот торчит под одеялом. Отлично. Значит, дочке удалось продлить срок в утробе матери еще на неделю. В нашей ситуации это — огромная победа. Сейчас уже тридцать три недели, врачи планируют тянуть хотя бы до тридцати шести. Значит еще три надо потерпеть. Оберегать Марьяну как драгоценность, холить и лелеять, чтобы она смогла доносить дочь до девятого месяца.

— Марьян, ну прости-и-и… — срывается голос Миши на плач.

Мое сердце сжимается. Я сейчас должен точно так же плакать и умолять ее простить меня. Но за меня все делает Мишаня.

— Мишенька, ну что ты, сыночек, не плачь, — вытирает Марьяна его слезы. Ее рука белая и тонкая, в нее утоплена бабочка от капельницы.

Блин, у меня сейчас сердце разорвется от ее беспомощности и всецелой доброты.

— Ты не виноват, сынок, виноваты мы, взрослые. Даже не бери в голову, — гладит она его по волосам, ероша челку наверх. — Сестренка твоя в порядке. Я тоже выздоровею. Не бери этот случай на себя!

— Марьяна… какая ты хорошая! — Миша обнимает ее за шею и плачет рядом с ее подушкой. — А я как дурак убежал, потом меня мама на машине догнала, и увезла к себе домой. Гы-ы-ы…

— Всё, Миш, прекрати! Я же сказала, что это не твоя вина! Я тоже переживала, куда ты делся! Ведь ты мне как сын!

— А ты мне как вторая мама, — всхлипывает Миша, а меня вдруг как торкнет!

Вот кто должен воспитывать обоих моих детей! Вот кто настоящая мать и для Миши, и для малышки! Даже Миша понял это раньше меня, пока я тормозил, как идиот!

— Миш, иди погуляй. Нам поговорить надо. — отсылаю мальца. Ведь разговор предстоит не из легких и не для детских ушей.

Миша (у меня все-же замечательный сын), без лишних разговоров оставляет нас наедине.

Я подхожу поближе. Опускаюсь на колени, рядом с ее кроватью. Марьяна демонстративно отводит глаза.

— Прости… меня. — говорю я, рассматривая ее лицо.

Оно, исхудавшее, бледное, осунувшееся, но! Ничего красивее в своей жизни я еще не видел! Красивее девушки для меня, чем Марьяна еще не существует! Она просто Ангел, спустившийся для меня в преисподнюю, в мою сраную жизнь, чтобы я наконец одумался, и начал доверять женщинам! Она никогда не желала мне зла. Ничего не просила в замен. Просто отдавала всю себя, а я не ценил. И даже когда она была на краю гибели, я орал на нее, как последний ушлепок, угрожал и требовал невозможного! А если бы она погибла в тот момент?!

— Я — ИДИОТ, Марьян… — тихо говорю я, чтобы не зареветь как Миша накануне.

— Уходи. — так же тихо прогоняет она меня.

— Марьян, мне нет оправдания… — я пытаюсь нежно дотронуться до ее пальцев, но она быстро одергивает их от моей руки.

— Пошел. Вон.

Глава 73

СЕРГЕЙ

— Пап, папа!!! — тормошит меня Миша дома. — Ты теперь на Марьяне женишься?

— Что? — поворачиваюсь я к своему мальцу. Смотрю на него несколько мгновений, осознавая его вопрос.

Почему такое простое решение не пришло мне в голову самому? Ведь Марьяна именно та женщина, которая нужна мне во всех качествах, и в постели, и в качестве матери моим детям!

И дочке моей нужен законный отец, а не какой-нибудь ушлепок Федор в соответствующей графе.

— Пап, ну что ты застыл, словно приведение увидел?! — тормошит меня Миша. — Ты женишься на Марьяне?

— Женюсь. — отвечаю сыну без тени сомнения.

— И они с сестренкой тут будут жить? С нами? — горят его глаза в предвкушении.

— Ну конечно! Где им еще жить?

— Пап, за кольцом когда поедем?

— За каким кольцом? — непонимающе смотрю на малыша.

— Ну, па-а-ап!!! Когда женщине предложение делаешь, надо кольцо дарить!!! Забыл что ли?

И правда, забыл. Милене не дарил. Отдал кредитку и та скупила весь ювелирный. Но Марьяна не такая. Она не позволила бы мне даже коляску ту в магазине купить, если бы знала, что она предназначена для дочери, и только ждет своего часа в укромном уголке.

— Да, точно! Ты прав. Нужно кольцо!

— Тогда поехали быстрей в магазин! — требует Миша. — Чего медлить?

И правда. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Марьяна выгнала меня из палаты. После этого, она гонит меня каждый раз, едва ли я появлюсь на пороге. Но, возможно, увидев дорогое кольцо и выслушав мое предложение, она сменит гнев на милость?

Сомнительно, но стоит попробовать.

— Поехали прямо сейчас! — скачет рядом радостный Миша, — Пока ты не передумал на Марьяне жениться!

— Поехали, конечно, только я не передумаю. Не переживай.

В магазине Миша буквально за руку ведет меня к самой дорогой витрине. Туда, где выставляются крупные, жутко дорогие бриллианты. Откуда он разбирается в ювелирке? Наверно, Милена брала его в соответствующие магазины, и не раз.

— Вот, пап, смотри! — сынок с горящими глазами указывает мне на дорогое кольцо с одним единственным крупным бриллиантом. — Мама сказала, что это лучший подарок от мужчины! И что если бы ты ее любил хоть каплю, то купил бы ей его! Но я знаю, что ты любишь Марьяну. Поэтому покупай именноего!

Милена — стерва!!! Чему только учит ребенка! Причем тут любовь и бриллианты? Разве она в них измеряется? У — Милены — да, у Марьяны же другие ценности.

— Ну, пап!!! Покупай его!

— Миш, ты уверен, что Марьяне понравится это кольцо?

— Конечно! — с уверенностью отвечает сынок, — Мама сказала, что каждая девушка описается от радости, если мужчина подарит ей такое. Правда мама, немного по-другому это сказала, но плохие слова я не говорю.

И правда, стерва, небось, сквернословит при ребенке.

К нам выплывает продавщица-консультант.

— Отличный выбор, — поддерживает она Мишу.

Достает кольцо из витрины и дает мне рассмотреть его поближе.

— Белое золото. Крупный бриллиант. Потрясающий подарок на помолвку, свадьбу, или другую памятную дату. Шикарно. Элегантно. Изысканно. — нахваливает колечко девушка.

— Бери, пап, уж мама знает толк в этих стекляшках! — сообщает мне сынок, точно мы с ним заправские приятели на одной волне.

Ну ладно, если это понравится Марьяне, то возьму. Проблем нет.

— Берем. — протягиваю я продавщице золотую кредитку.

— Твоя мама будет в восторге! — довольно улыбается продавщица Мише.

Небось, за процент тут работает, вот и стелется перед выгодными клиентами.

— А это не для мамы, — охотно сообщает ей паренек. — Это для Марьяны. Папа ей предложение будет делать! — доверительно делится с продавщицей Миша.

— Э-э-эм… — краснеет сбитая с толку продавщица. — Простите. Отличный выбор! Сейчас все упакую. Огромное спасибо за покупку!

Мне вручают красиво упакованную бархатную коробочку в фирменном пакете и я отчетливо понимаю, что обратной дороги нет! Я женюсь на Марьяне. И я хочу этого больше всего на свете!

Глава 74

— Привет Марьяш! — в палату ко мне врывается мой непосредственный босс.

— Здравствуйте, Данила Сергеевич! — улыбаюсь ему я.

— Да брось, так официально не надо. Зови меня просто Даней.

— Да как-то неудобно… — улыбаюсь я, натягивая простынь до шеи. Лежу ведь в одной ночнушке, под капельницами, особо за собой не слежу, да и не к чему мне сейчас вся эта красота.

— Ты как? — садится Данила возле меня.

— Пытаюсь доносить малышку, — мне приятно, что Данила пришел проведать меня.

— М-да… слышал, что произошло. — Данила отыскивает мою ладонь под простыней и стискивает пальцы. — Я на твоей стороне, Марьян. Сергей уже совсем ведет себя по-скотски…

— Еще хуже… — моментально леденею я. — Не говори мне про него. Я его ни видеть, ни слышать не желаю после всего что произошло!

— Марьяш — Данила мешкает, его глаза бегают из стороны в сторону. — Марьяш, я сюда не просто так пришел…

— Говори. — прихлопываю я его по руке.

Он лезет в карман, достает оттуда что-то бархатное, квадратное. Коробочка… в таких обычно ювелирку дарят. Раскрывает ее у себя на ладони и преподносит ее мне.

— Что это? — удивляюсь я.

— Это — кольцо. — отвечает Данила очевидное. — Марьян, ты выйдешь за меня?

Чего?! Я аж закашливаюсь. Вот это неожиданное предложение! Вот это Данила удивил…

— Всмысле выйдешь? — выдавливаю я из себя.

— В прямом, Марьян. Замуж тебя зову. Пойдешь за меня?

Шутит или нет? Хотя Данила безобидный, если откажу нервы, в отличие от своего старшего братца мне трепать не станет.

— Поясни. Не поняла.

— Марьян, не пугайся ты так. Вон глазищи какие, огромные, красивые! Наш брак фиктивным будет. Я не буду посягать на твои честь и достоинство. И никаких супружеских долгов требовать не стану.

— Хочешь со своей женщиной жить в открытую, чтобы на тебя родители не давили?

— Именно. Тамару жалко очень. Я люблю ее и не хочу ранить тем, что нам приходится скрываться точно школьникам. Я женюсь на тебе, родители от меня, наконец, отстанут. Ты переедешь ко мне с ребенком, я запишу дочку на свое имя, и мы с Тамарой будем помогать тебе во всем.

Блин. Вот мне сейчас только этого для полного счастья не хватало. Я сама не понимаю, что мне делать дальше. Как возвращаться домой обратно к Федору. Что делать с чувствами, которые продолжаю испытываю к Сергею. А скоро роды. Доношу ли я малышку до срока, или нет? В порядке ли она родиться или…? Ничего не понятно.

— Я не могу тебе ответить сейчас Данила.

— Сейчас не отвечай. — понимает меня парень. — Подумай. Думай, сколько будет нужно. А это кольцо, — он вытаскивает из коробочки очень красивое крупное бриллиантовое колечко и надевает мне на безымянный палец, — так вот, это кольцо — подарок тебе от меня. Оно твое вне зависимости от твоего решения. Я так и не подарил тебе ничего на декрет. Так что носи, мне будет приятно.

— Спасибо, Данила, — улыбаюсь ему. — Буду носить с удовольствием. А на счет твоего предложения…

— Подумай, Марьян, просто подумай. Мы всегда можем найти разные варианты, пойти на уступки друг и другу… и вообще. — Данила вдруг внезапно розовеет, — Если бы я встретил тебя раньше Тамары, то женился бы по-настоящему!

Хорошо, что у него есть Тамара. Вот только соперничества двух братьев за меня мне не хватало бы! А так Данила вполне честен со мной. Это — деловое предложение. Ведь любит он свою Тамару, а жениться не может из-за разницы в возрасте. Но все равно стремится, решает свои проблемы. Не то, что Сергей, который может только орать на меня и обвинять во всех смертных грехах!

После ухода Данилы рассматриваю кольцо на своем пальце. Дорогое. В случае чего, смогу его продать и закрыть какие-то бреши в бюджете. И оно очень красивое. Подаренное с душой, и я это чувствую.

В дверь снова стучат. Что за день посещений такой?! Прячу руку под одеяло, не хочу, чтобы медсестры видели такое дорогое колечко на моем пальце, сопрут еще, и как потом Даниле в глаза смотреть?

Глава 75

— Войдите. — говорю без задней мысли.

В дверь входит длинная мощная фигура. Идеальный пиджак и брюки, галстук, прическа. Борода. Все на высшем уровне, как всегда! И такая гниль внутри, что у меня все моментально холодеет и замораживается в лед.

— Здравствуй Марьяна. — красивый бархатный баритон с нотками нежности.

Я не хочу, чтобы он здравствовал, поэтому молчу, смяв простыню под одеялом, чтобы не сорваться и не обматерить его на чем свет стоит.

— Как ты Марьяна? Как малышка?

— Твоими молитвами! — грубо отвечаю низким обиженным, будто не своим голосом.

Сергей опускается на одно колено. Я отворачиваюсь от него к стене.

— Не вредничай, Марьян. — нежно просит он.

— Да пош-ш-шел ты!

— Марьян, я знаю, ты обижена. Но. Я пришел просить у тебя прощение!

— Мне нафиг не сдалось твое прощение. Уходи! Видеть тебя не хочу.

— Марьян, выслушай меня! Дай мне шанс обьясниться! — ох как возмущается, главгад. Не привык, чтобы с ним обращались так же, как он с людьми.

— И объяснения свои знаешь куда засунь?!

— Марьян, я — облажался! Я совершил чудовищный поступок! Я виноват перед тобой и дочерью! И я не уйду отсюда, пока не добьюсь твоего прощения.

— А я не собираюсь тебя прощать. Ты не заслуживаешь ни меня, ни моей дочери. Свободен!

— Марьян, я перед тобой на коленях стою.

— На одном! — вредничаю я, ощущая себя последней стервой. Мне самой противно от собственного поведения, но прощать я его не собираюсь. Слишком велико чувство моей обиды!

Главгад поджимает вторую ногу под себя, становясь таким образом на оба колена.

— А теперь, Марьян, я на двух перед тобой. Я еще ни перед одной женщиной так не стоял и не молил о прощении! Ты — первая. Простишь?

— Нет! Что мне твои колени? От этого моя дочь здоровее станет?

— Марьян, колени и правда не помогут… но вот это… — он так же как и Данила давеча лезет в карман, извлекая на свет бархатную коробочку. В форме сердца. Открывает крышечку.

Кольцо. С виду простенькое, но видно, что оно дороже Данилиного раза в три! Белое золото и один огромный бриллиант стоимостью во всю мою ипотечную квартиру, если не дороже!

— Выходи за меня замуж, Марьян! — Сергей аж побледнел от натуги и торжественности момента.

— Нет! — тут же даю правильный ответ.

— Ты даже не подумаешь, Марьян?! — удивляется он так, словно я должна была бы прыгать от радости, услышав его заманчивое предложение.

— Что тут думать? Я не хочу за тебя замуж. Точка.

Сергей отпрянывает от меня с таким видом, будто я ему по морде съездила.

— Но… Марьян! Я никому в жизни, ни одной женщине до тебя не говорил этих слов!

И что? Что мне теперь, из-за этого соглашаться? Из-за того, что он снизошел наконец, до меня?!

— Мне пофиг.

— Марьян, не будь инфантильной! Ребенку нужен отец! Понимаешь? Давай поженимся, чтобы наша дочь родилась в законном браке.

— Если только ради этого, то не стоит.

— Не только! — горячо цепляется Сергей за мои фразы. — Я влюбился в тебя! Я хочу быть с тобой, с нашим ребенком, понимаешь?!

— Нет. Я не верю тебе. Уходи!

— Марьян, люди ради детей еще и на большие жертвы идут!

— Можешь не стараться Сергей, ребенка ты не увидишь. Я не подпущу тебя к нему! — начинает он меня злить.

— Всмысле не подпустишь?! — поднимается Астафьев с колен. Кольцо не убирает, держит коробку в ладони. — Я такой же родитель, как и ты! Я — отец девочки!

— Она не от тебя, остынь! — вру я ему. Потому что пусть реально идет в ж…!

— Всмысле не от меня? — сосудики лопаются в глазах Главгада и он становится похожим на страшного огромного вампира. — Да я ДНК-экспертизу проведу! Поняла? — повышает на меня голос. — Ребенок — мой! Я докажу это, а потом отберу его у тебя, понятно?!

Так, все понятно. Мы обиделись и намерены мстить. И мстя наша, как полагается, будет очень страшна.

— С какой радости ты отберешь ребенка? — хмыкаю я.

— Потому что ты — нищенка, разведенная и безработная (уж я в этом деле постараюсь), с ипотекой и вся в кредитах! На какие шиши собралась воспитывать ребенка? У матери-одиночки без гроша за душой забрать ребенка ничего не стоит! С моими-то связями и возможностями!!!

Меня аж от возмущения трясти начинает. А еще от страха за ребенка колотит, и страшно до ужаса за то, что этот дебилоид может и впрямь отобрать у меня самое ценное, при этом глазом не моргнув.

— Слышишь ты, урод вонючий! — кричу я на него, — Я забеременела от твоего брата!!! Мы давно любовниками были! А теперь я замуж за него выхожу! Вот! — выпутываю руку из-под одеяла и демонстрирую ему кольцо, подаренное Данилой. — И сделай ты хоть триста днк, все равно, Данила, как мой муж запишет дочку на себя, и отстоит в суде все мои интересы, а ты — убирайся отсюда! Еще раз придешь ко мне, напишу в полицию заявление, что ты преследуешь больную беременную женщину!

— Подожди… — Сергей тяжело подкашивается на соседнюю пустую койку, — ребенок правда не от меня?! Ты врала мне все это время?

Ой дебил… ой деби-и-ил… Но мне его дебилизм только на руку.

— Пошел. Вон.

Сергей медленно поднимается с кровати. Вид у него такой, будто я ему ножом под ребро пырнула, не меньше. Молча, пошатываясь, не оглядываясь на меня, бредет на выход. Сгорбившись и хромая. Как больная побитая собака. Но он сам виноват. Сам довел меня своими тупыми угрозами, чтобы я соврала, что малышка не от него.

Дверь закрывается, а я немедленно набираю Астафьева-младшего.

— Данила, я… согласна!

Глава 76

СЕРГЕЙ

Пью горькую. Не просыхаю вот уже вторую неделю. Отдал Мишу бывшей, чтобы малец не видел в каком ужасном подавленном состоянии я сейчас нахожусь.

Мне так больно, черт!!! Не думал, что так порвет сердце на британский флаг от какой-то там бабы! Она мне и правда нож всадила. Своим предательством. Своей ложью… Я уже принял этого ребенка в свою жизнь, принял ее. Все распланировал до мельчайших подробностей. А потом она так жестоко лишила меня семьи, себя, ребенка.

Данила звонил, звал на свадьбу, но я послал его трехэтажным и нажрался в молоко. Как же сильно я хотел ее забыть… и не мог! Вспоминал каждое ее слово, каждый жест… вспоминал нашу близость на корпоративе. Мне тогда было тоже плохо, но не так тотально! Если бы я только знал, что почти через девять месяцев после этого буду полностью разбитым, опустошенным, обессиленным?!

Но совесть и тут не дает мне покоя. Я сам виноват во всем этом! Я сам протупил Марьяну и ребенка. Она тянулась ко мне. Она нуждалась во мне, когда поняла что беременна. Я же… отправил ее на аборт. Я делал все, чтобы этот малыш не появился на свет. Идиот! Урод! Нет мне оправдания. И честно говоря, мне нет разницы, чей это ребенок. Зная наклонности братца, могу предположить, что он к интересному положению Марьяны не имеет никакого отношения. Значит, я! Ребенок мой, но я его потерял! Если бы можно было повернуть время вспять… если бы можно было отмотать пленку и вернуться в тот день, когда Марьяна, испуганная, беззащитна, протянула мне тест на беременность вместо документов…

Если бы у меня только был один шанс изменить все, я бы сразу схватил ее в охапку, расцеловал и потащил бы в ЗАГС, а не вот это вот все! Прозрение наступило слишком поздно. Уже ничего не изменить. Сегодня Марьяна стала Астафьевой, вот только не моей… не моей!

Звонок телефона заставляет меня вынырнуть из раздумий.

— Серег, ты? Сержант Василевский тебя беспокоит.

Так, мой дружбан из органов прорезался. Интересно, что случилось?

— Вась, я квашу в молоко, — честно признаюсь ему.

— Заканчивай! — немедленно рявкает на меня друг. — Данные с камеры уличного видеонаблюдения наконец получил!

— Чего?!

— Очень занятно кинцо выходит, Серег. Так, давай кофе покрепче, душ ледяной, хватай такси или водилу, и дуй к нам! Нашли мы, кто твою бабу машиной придавил!

Ох, ничего себе новости!!! Муть в голове, равно как и депрессия отступают мгновенно. Я в точности следую совету друга, плескаюсь в ледяной воде, затем крепкий до горечи и кофе и вызываю водителя.

С момента звонка Василевского проходит минут сорок от силы, а я уже сижу в его кабинете, напряженно всматриваюсь в монитор.

Хорошо, что во дворе Марьяниного дома стоит камера. Под ней как раз автомобиль. И я его очень хорошо знаю… даже слишком хорошо!!! Сам его покупал. На кровные, мать его бабки.

— … — матерюсь я. — …!!!

— Ты погодь, Серег. Там самое интересное впереди, гляди дальше!

Глава 77

СЕРГЕЙ

Автомобиль стоит, будто приготовившись, и просто ждет свое часа. Прямо под камерой стоит, а тот, кто находится за рулем и не подозревает, что за ним может зорко наблюдать невидимый глаз. Весьма глупо. Очень глупо, но, тем не менее, не будь там камеры, то этой твари, сбившей Марьяну, удалось бы уехать безнаказанной!

Первым из подъезда выбегает мой сын. Миша несется, не глядя, быстро пропадает из поля зрения камеры. За ним, спустя минуту выносится Марьяна. Видно, как ей тяжело. Как она поддерживает свой довольно большой животик. Выбегает на дорогу, останавливается. Ее рот беззвучно открывается, выкрикивая имя «Миша». Весь ее вид вопит об отчаянии и страхе за моего ребенка. Она очень боялась потерять его, теперь я вижу это наглядно!

Переведя дух Марьяна порывается бежать, но тут активируется та самая машина… Мгновение, и Марьяша лежит на асфальте, корчась от боли. Подбегаю я и… Господи, какой же я урод! Под девушкой быстро растекается лужа крови, а я скачу рядом с ней как ненормальный с перекошенным рылом, и несу полную ахинею…

— Выключи… — прошу я друга, — не могу на это смотреть.

Мне так стыдно, что готов провалиться прямо в преисподнюю… Недаром Марьяна предпочла Данилу мне. Все она делает правильно. А я не знаю теперь, как мне вымолить у нее прощение… как завоевать ее доверие обратно! То доверие, которое я старательно и целенаправленно подрывал все время беременности…

— Серый, это еще не все. — вдруг объявляет мне Василевский. — Есть еще одно видео, снятое на другую камеру видеонаблюдения недалеко от первой.

— Показывай. — разрешаю я хотя я уже сам прекрасно понимаю, что именно я увижу на экране.

— Ты знаешь эту девушку? — сухо интересуется Василевский.

Мне так плохо от увиденного, что я с трудом могу шевелить губами. Поэтому просто киваю головой.

— Я эту … знаю как облупленную! Она все спланировала. Она целенаправленно хотела сбить Марьяну, возможно убить.

— Если бы не камеры, то Милена Астафьева осталась бы нераскрытой. Ведь свидетелей нет совершенно!

— Вот тварь, какая же она тварь!

— Серый, и это еще не все. — сообщает Василевский. — У нее был сообщник. За пять минут до преступления ей на телефон поступила смска с текстом «убежала».

— Что?! Значит, кто-то знал, что Марьяна выбежит из своего подъезда и дал знать этой твари?!

— Именно.

— Но кто?!

— Бывший муж Марьяны, Федор Малышев. Это от него поступила то самое сообщение. А за полчаса до наезда, Милена звонила ему и они о чем-то быстро, в течении тридцать секунд поговорили.

Неужели Марьянин муж настолько мудак, что договорился с Миленой, и…

— Ты с ней мутишь? — прерывает мои раздумья друг. — С Малышевой?

— Она от меня беременна.

Нейтральный ответ. Мучу ли я с ней? Ха! Уже нет. Потому что я — идиот. Просрал ее, как последний придурок!

— Именно этой версии я придерживался, когда начинал расследование. Что ж, тогда все мотивы ясны. Астафьева и Малышев вступили в преступный сговор, организовали и осуществили нападение из-за ревности и взаимовыгоды.

— А бывшему Марьяны какая выгода от ее смерти? — не могу понять я.

— Квартира. Марьяна последние годы выплачивала ипотеку самостоятельно. Но были прописаны, и проживали после развода там оба. Понимаешь?

— Не совсем. Этот придурок, насколько я знаю, нигде особо не работал, и как бы он платил кредит после смерти Марьяны? А-а-а… — хлопаю себе по лбу. Милена небось ему бабла наобещала, если тот поможет…

— Может и не в бабле дело, — прерывает меня следователь, — может, приревновал наш Федя Марьяну к тебе. А еще, он вполне мог продать эту квартиру в новостройке за неплохие деньги даже с долгом, и купить себе что-то поменьше, избавившись таким образом и от изменницы, и от долга.

— Твари! Вась, какие же они твари! — потрясенно качаю головой. — Их нужно посадить!

— Этим я сейчас и занимаюсь. Готовы ордеры на их арест. Я только с тобой хотел поговорить на счет Милены. Твоя бывшая жена, как-никак. Мишина мать.

— Если ты думаешь, что я готов пойти на смягчение ее наказания, то ошибаешься. Засаживай ее по самые помидоры! И муженька Марьяны, тоже!

— Адвоката будешь Милене нанимать?

— Хрен ей, а не адвокат! А за Федора я наоборот готов платить адвокату, чтобы засадить его без возможности УДО!

— Уверен, Сергей?

— Как никогда! Сейчас из-за этих тварей моя дочь может родиться преждевременно. Да и вообще они едва не убили мою… женщину, понимаешь, Вась?! Так что никаких поблажек им! Пусть расхлебывают то, что заварили. А я прикажу своему юристу, чтобы в суде доказал, что Марьяна покупала и выплачивала ипотеку за свою квартиру самостоятельно, без участия Федора. Не то он выйдет и снова заселится в хату. Но нет. Этого не будет. Попробую хотя бы тут помочь ей.

Глава 78

Моя первая свадьба не была особо торжественной, а вторая, фиктивная, и подавно проходит в больничной палате. Я даже не встаю. Лежа подписываю документы, получаю фамилию Астафьева (ха-ха, какая ирония), получаю еще одно, обручальное колечко на палец, сухой поцелуй Данилы в тот же палец и остаюсь одна. Счастливый муж полетел отмечать нашу свадьбу со своей любовницей. Тоже весьма иронично. Но наш брак изначально по договоренности, и ревновать своего мужа у меня нет никаких оснований.

Данила хотел позвать меня с ними в ресторан, но врачи не рекомендуют пока покидать больничную палату. В рестораны еще успею находиться.

Почему-то я ждала, и одновременно опасалась, что в самый неподходящий момент завалится главгад и сорвет нам всю церемонию, но нет, он так и не появился. Неужели отстал? Ладно, теперь это — не мое дело. Я получила защиту, статус замужней женщины, адекватного отца для своего ребенка в документах. Все, осталось только родить и начинать заботиться о дочери.

Тридцать шесть недель

Схватки начинаются внезапно, и сначала я даже понять не могу, что происходит. Хватает низ живота и болит поясница.

— Наверно это от того, что лежу уже месяц, — жалуюсь медсестре на очередном обходе.

— Ну нет, — сообщает она мне, — кажется, пришел срок. Я сейчас позову вашего врача!

А далее вокруг меня собирается небольшой консилиум.

Меня обследуют, берут анализы, делают УЗИ, допплерографию, подключают к аппарату ктг.

Раскрытие пока небольшое, но процесс запущен. Я в родах. Радуюсь, что план врачей, сохранить малышку хотя бы до тридцать шестой недели сработал как часы.

— Будем делать кесарево. — сообщает мне мой врач. — Мы посовещались, и решили, что вам обеим будет так лучше.

— Хорошо, я согласна! — без тени сомнения подписываю документы на операцию.

Честно говоря, я очень надеялась именно на кесарево, потому что начиталась всяких ужасов про естественные роды (ну а что мне еще было делать, валяясь месяц в больнице? Читать мамские форумы, конечно. А там еще и не такое прочтешь. Кинг и По нервно курят в сторонке по сравнению с тем, что пишут мамочки в декрете.), я молила проведение не испытывать всего этого на себе. И оно меня услышало.

Пока меня готовят к операции, я немного сбита с толку. Сообщать ли Даниле, что меня повезли на кесарево, или, это не его дело. Про Главгада вообще молчу. Уж кому-кому, а ему точно не позвоню.

Он был у меня недавно, рассказал про Федю и Милену. Долго наш разговор не продлился. Я попросила его на выход, демонстративно крутя на пальчике Данилину обручалку. Надо сказать, что ушел он в этот раз без лишних разговоров и угроз. Подавленный и виноватый.

Федор под стражей, а больше мне сообщать-то некому. Значит, сообщать никому не надо. Малышка только моя. Моя самая большая в мире радость!

СЕРГЕЙ

Этого сообщения я ждал все последние недели! Я прекрасно понимаю, что Марьяна, в свете последних событий сама мне о родах не сообщит, поэтому подкупил сотрудника медцентра, и пообещал тому хорошую премию, после того, как сообщит мне о радостной новости.

И вот, наконец, после тягостного ожидания, после бессонных ночей, когда я не брал в рот ни грамма алкоголя, он, наконец сообщил мне ее.

И хотя у меня были недели на моральную подготовку, все равно паника не оставляет меня ни на секунду. За минуту одеваюсь и лечу в больницу, наплевав на все правила дорожного движения.

Никогда в жизни не чувствовал себя столь беспомощным и беззащитным. Даже в тот день, когда родился Миша. Сейчас все острее, ведь ситуация между мной и Марьяной доведена до абсурда.

Паркуюсь кое-как у ворот медцентра, бегу в здание, находу выясняя, где у них родильное отделение. Мой соглядатай сообщает, что Марьяшу увозят на операцию. Волнение прибавляется. Почему-то я думал, представлял себе, что она будет рожать естественным путем. Возможно даже пустит меня к себе, как отца ребенка и мы станем ближе после того как переживем этот опыт вдвоем. Но нет. На операцию меня пустят навряд ли, а значит, сближения не будет.

В коридоре перед операционной встречаюсь со своим шустрым братцем.

— А ты здесь что забыл?! — рычу на него вместо приветствия.

— У меня здесь жена рожает, вообще-то! — ухмыляется мне засранец, — А вот что ты тут забыл — вопрос!

— Не прикидывайся идиотом! — у меня руки так и чешутся набить ему рожу, и таким образом хоть немного спустить пар, но я сдерживаюсь из последних сил.

Мимо проходит хирург. Прямо в заветную дверь.

— Можно с вами? — прошу я его так, словно это вопрос жизни и смерти. Хотя так оно и есть. Я очень хочу поговорить с ней, поддержать ее перед операцией. Наверняка ей страшно и одиноко. И мне страшно. И мне очень одиноко!

— Нет, — отвечает мне хирург.

— Я — отец ребенка. — Мне нужно сказать ей одно слово.

— Тебе сказали, нет! — встревает мелкий говнюк.

— Заткнись, Данил! Доктор, мне очень нужно. Мы в ссоре с ней были. Я клянусь, попрошу у нее прощение и уйду. Одну минуту. Пожалуйста!

Хирург пытливо оглядывает меня с головы до ног, и видимо отметив, что я в крайней степени отчаяния, кивает мне:

— Одна минута. И вы уйдете!

Глава 79

Оказывается, в операционной тоже страшно. Ужасно холодно и… неуютно. Мне делают анестезию. Очень больно, но вскоре ноги немеют, и любая боль проходит. Очень странное ощущение.

Меня перекладывают на стол, вставляют капельницы в вены, привязывают руки. Это не добавляет оптимизма, наоборот, пугает и подавляет.

Чувствую себя одинокой и беззащитной. Чувствую себя никому не нужной. Наверно так действуют на меня лекарства… и тут глазам своим не верю! Он. Он появляется словно изнеоткуда. Смотрит на меня, застыв посреди операционной.

— У вас минута. — произносит кто-то вне поля моего зрения.

— Марьяна! — подходит он ко мне, — опускается рядом, на пол, — Марьяна, прости меня, идиота!

На глазах выступают слезы. Это не специально. Мне стыдно показывать ему свою слабость. Но я их даже смахнуть не могу — руки привязаны.

— Как ты, малышка? — Сергей поочередно целует мокрые дорожки на моих щеках. Знает, что я привязана, а значит дать отпор ему не смогу, вот и пользуется моей уязвимостью. — Я с тобой! Слышишь? С тобой и с нашей дочерью!

— Время, молодой человек! — напоминает ему голос.

— Ничего не бойся! — Сергей поднимается на ноги. — Я буду рядом. Рядом с вами!

Он уходит из поля моего зрения, а врачи, не обращая внимания на мое состояние начинают свое дело.

Очень быстро. Стремительно. Покаанестезиолог отвлекает меня глупыми вопросами, палату оглушает громкое настойчивое мяуканье!

Родилась! Боже, неужели это произошло? Маленький пищащий комочек быстро обтирают, взвешивают, производят осмотр.

— Девочка! — сообщают мне врачи. — Три килограмма сто пятьдесят грамм. Доношенная. Дышит самостоятельно. Визуальных патологий не выявлено.

А мне все эти слова, что бальзам на душу. Детёныша заворачивают в пеленки и показывают ее мне. Ну копия Сергей. Очень на него похожа! Ну, главгад, хорошо тем вечером постарался! Будто в ксерокопию сходил, а не со мной его провел. Никаких днк не надо, все очевидно и понятно как божий день.

— Ну здравствуй, котенок! — целую я ее в сморщенный лобик.

А она раскрывает ротик и тычется куда-то, голодная наверно.

— Попробуем покормить? — спрашивает меня медсестра.

— Да, конечно! — с готовностью я прижимаю дочку крепко к себе. — Медсестра показывает, как правильно приложить малышку к груди, и вот она уже довольно причмокивает крохотными губами.

СЕРГЕЙ

Моя нервозность достигает апогея! Но я должен держаться, чтобы подбодрить Марьяну в такой ситуации. Ей сейчас гораздо хуже чем мне, страшнее и больнее. Какая она маленькая, слабая и беззащитная на этом дурацком операционном столе!

За раздумьями не замечаю, как открывается дверь из операционной. Медсестра выносит на руках спелёнатый кряхтящий кулечек.

— Родила! — сообщает она нам с Данилой. — Девочка. С ребёнком все хорошо.

— А Марьяна как? — тут же интересуюсь я.

— С ней тоже все в порядке. Зашивают обратно. И кто у нас счастливый папа?

— Я!

— Я! — одновременно выкрикиваем мы с Данилой.

Медсестра косится на нас.

— Дань, иди в задницу… ох… не при ребенке… короче, моя дочь! — протягиваю я руки к своей драгоценности в пеленочках. — Можно подержу ее?

Медсестра смотрит на меня, потом на девочку, и хитро улыбаясь протягивает мне драгоценный сверток.

— Точно папаша. Один в один. Не перепутаешь. Осторожно, головку поддерживайте!

Я впервые беру новорожденную дочку на руки. Милый, теплый, беззащитный комочек! Мое сердце дрожит и оттаивает, заполняясь мощнейшим, доселе неизвестным чувством — безграничной любовью к своему ребенку!

— Поздравляю тебя, папаша! — хлопает Даня меня по плечу, тоже рассматривая ребенка во все глаза.

Малышка спит, и в моих руках устраивается поудобнее, причмокивая во сне очаровательным ротиком. Она так на меня похожа! И сейчас глядя на нее мне ужасно стыдно за все то дерьмо, что я вытворял с Марьяной во время беременности! А она подарила мне такое чудо вопреки всему! Вопреки моим угрозам, моим требованиям сделать аборт, вопреки моим издевательствам, она шла напролом к своей цели самостоятельно переживая очередную мою пакость. Как же мне стыдно перед ними обеими! Перед моими женщинами!

— Отнесу ребенка в детскую комнату. — просит медсестра малышку обратно.

— Зачем?

— Как зачем? Мочка еще сутки будет отходить от операции, за малышкой будет некому присмотреть.

— Как это некому?! — удивляюсь я. — Я сам буду за ней ухаживать!

— Что, и в палату ляжете? — не верит мне медсестра.

— Да. Поможете оформиться? И объясните мне, как и что делать. Если женщины справляются, то и я должен справиться не хуже!

Видимо, я нравлюсь медсестре, потому что она и впрямь начинает заниматься мной. Я заселяюсь в палату, в которую завтра к вечеру переведут Марьяну из реанимации, отправляю водителя с длинным списком подгузников, пеленок, присыпок, бодиков, пижамок, чепчиков, рукавичек и прочего приданного, что написала мне медсестра на скорую руку.

Я же мужчина, естественно никаких сумок в роддом не собирал, ничего про рождение и уход за новорожденными не читал. А зря! Сейчас бы не чувствовал себя таким чайником в плане отцовства.

Марьяна пока не сможет кормить, а у дочери аппетит отменный. Я посылаю водителя за самой лучшей смесью, и он привозит мне еще пакет доверху набитый питанием, бутылочками и сосками для дочери.

И я начинаю постигать это чудесное искусство отцовства. Это трудно. Теперь я понимаю, почему женщинам дается декретный отпуск. Потому что совмещать работу и уход не возможно. Перекидываю пока всю компанию на Данила, а сам по граммовкам развожу ей смесь, меняю подгузники, укачиваю на сон и развлекаю дочь во время бодрствования.

— Я тебя никогда не оставлю, солнышко ты мое, — приговариваю ей, поглаживая носик. — Ни тебя, ни твою маму. Мы все вместе будем. У тебя еще старший брат есть, Миша. Он тоже будет тебя защищать, как и я.

За этим диалогом нас застает Марьяна, вошедшая в палату, держась за стеночку. Сказать, что она удивлена увидев меня за заботой о малышке, это ни сказать ничего. Я быстро и ловко опускаю малышку в кроватку, что пристроена около койки и бросаюсь подхватить Марьяну, чтобы облегчить ее состояние.

— Ох… — морщится она, когда я помогаю ей лечь на кровать.

— Ты как, Марьяша? Очень болит? Я вызову медсестру, чтобы тебя обезболить.

— Да уж… надо. — соглашается моя бедная девочка. — Иначе за Лилечкой кто следить станет?

— Я стану. Вернее уже за ней ухаживаю. Я помогу тебе Марьяш, не переживай. Пока у тебя шрам не заживет, я буду рядом! Постой, как ты сказала? Лилечка?

— Да. — с вызовом отвечает мне Марьяна. И вид у нее такой при этом, что мол, попробуй только возразить.

А я и не собираюсь возражать. Пока ухаживал за ней эти сутки, про имя даже как-то и не думал, называя ее про себя доченькой, малышкой, и прочими нарицательными.

— Лилечка — чудесное имя для нашей дочери. Спасибо тебе, Маряьн, за то что подарила мне Лилечку!

Эпилог

Два года спустя

Две полоски!!!

На тесте для беременности!!!

Катастрофа!

Стою, точно мешком пришибленная. Машу тестом, чтобы высушить поскорее. Не понимаю, что происходит вокруг. Словно я в дурном кошмарном сне. Или простейшей компьютерной игре, причем играю за бота, а не за главного игрока. И у меня стойкое ощущение дежавю при этом!

Слышу смех своих коллег. Прячу тест в ладонь и бегу, опустив глаза на свое рабочее место.

— Марьяна Викторовна, вот ты где! — Даниил Валерьевич Астафьев, младший брат генерального, мой фиктивный муж, и мой непосредственный босс по совместительству, стоит скрестив руки около моего стола. — А ну быстро хватай эти документы и дуй к Сергею. Валерьевичу. Без подписи не возвращайся!

Все так же бездумно позволяю нагрузить себя точно караванного верблюда папками и бумагами. Лишь стискиваю полосатый тест в ладони сильнее.

— Все хорошо? — интересуется мой муженек. — Ты какая-то бледная. Витаминов тебе не хватает. Знаешь, каких? — развязно подмигивает мне.

Даниил Валерьевич молод и резв. И да, он не преминет поприставать ко мне чисто по-дружески, по-свойски, пока его Тамара не видит. Но это ничего. Каждый раз я даю отпор, и это срабатывает. Но сегодня я слишком обескуражена новостью. Вылетаю пулей в коридор и, спотыкаясь, несусь туда, куда он меня послал.

К НЕМУ. Прямиков в логово гендира Астафьева Сергея Валерьевича. Который, к моему положительному тесту имеет самое прямое отношение. Ведь он помог ему заполосатиться, так сказать…

Все повторяется снова с пугающей точностью, как два года назад… Боже, я только вышла из декрета обратно на работу, только определила Лилечку в садик, хотя Сережа был против. Но ребенку ведь нужно социализироваться, так? И его маме, мне то есть, тоже нужно работать и развиваться дальше! И тут на тебе! Снова здорово… Мои любимые грабельки! Как поживаете?

Только мы с Сережей пошли на сближение, до этого я позволяла ему общаться с дочкой, но близко к себе не подпускала, хотя он предпринимал попытки. И вот на корпоративе… в общем, нельзя мне на эти егокорпоративы ходить!

Боже, а если он сейчас снова разорется, превратится в того неадекватного козлину, кем был всю мою первую беременность?!

Я боюсь этого? Да нет, конечно! Я — вполне самостоятельная независимая женщина. Я выплатила ипотеку, и хотя официально замужем за начальником, но живу в своей квартире вдвоем с доченькой — Федора лишили каких-либо прав на проживание в моем доме, ведь гендир помог доказать в суде, что бывший муженек не платил за погашение кредита ни копейки. А учитывая то, что Феденьке дали пять лет за соучастие в преступлении, то увижу я своего «ненаглядного» не скоро. Его подельнице, Милене впаяли все семь. И мне ее нисколечко не жаль. Сережа поселил Мишу у себя, но обычно они проводят время у нас, так что Миша, можно сказать, живет на два дома. Отношения у нас с мальчиком замечательные. Он учится на отлично, помогает с сестренкой, в общем, заботливый братик растет.

Так вот, своя квартира у меня есть, работа опять же имеется, всякие детские приколюхи типа кроватки-коляски (той самой, что Сережа будучи не в адеквате не уступил мне в магазине, а потом подарил мне ее после рождения Лилечки), пеленок-распашонок остались, хорошо что раздать по знакомым не успела. Короче, выживу. Сдюжу, справлюсь и со вторым ребенком. Лилечке вон сестренка нужна. Брат старший имеется, а вот сестренка-подружка не помешает.

Со всеми этими мыслями, сбитая с толку, стучусь к Сергею Валерьевичу. Его приемную теперь занимает основательная тетенька лет пятидесяти — профессионал и буквоед до мозга костей. Видимо «накушался» он от Ганны дерьмеца по полной программе, раз на профессионального секретаря потянуло. Про Ганну, кстати слышно, что она сошлась с тем лысым бандитом из клуба, но подробностей я не знаю. Не лезет к нам с Сережей, и хорошо.

А вот я не хочу пока сообщать Сереже о новой беременности. Боюсь. Слишком все хорошо у нас с ним. Подозрительно хорошо.

— Что это?! — Сергей Валерьевич от неожиданности роняет картонный столбик с двумя полосками. На пол. Но тут же ныряет вниз, под стол, заботливо достает ее и вертит на свету. — Это что такое?! — большой босс удивлен безмерно.

Черт, не хотела же показывать тест, а сделала все в точности наоборот.

— Марьяша! — гендир поднимается со своего гендирового кресла. — Марьяша!!!

Он сгребает меня в охапку, но очень нежно и осторожно.

— Ты снова беременна, моя хорошая?

Киваю головой. Это что такое? Он не будет орать, кричать и гнать меня на аборт?! Нет?! Что ты со мной делаешь, вселенная?!

— Но это же… просто чудо, Марьяш!!!

Да уж, и еще какое! Просто ни я, ни он, кажется, не умеем предохраняться. Вот и все чудеса! А еще нам нельзя ходить на корпоративы. Вдвоем, ни в коем случае, не то семейство будет прибавляться в геометрической прогрессии!

— Марьяш, теперь ты от меня не отвертишься! — гендир берет меня на руки, вместе со мной опускается на диван, поглаживает мой, пока еще плоский животик. — Мы сейчас же поедем в клинику…

— На аборт? — пугаюсь я.

— На какой аборт, глупенькая?! — журит меня Сережа, — На обследование! Ты же после кесарева, поэтому за этой беременностью нужен особый контроль. А после, мы поедем в ЗАГС. Ты разведешься с Данилой и выйдешь за меня.

— Почему? — я сбита с толку.

Готовилась-то к скандалу, к ору, крику, и всему тому, что прошла будучи беременной Лилечкой.

— Потому что это не обсуждается! Выйдешь и все!

— Почему?

— Потому что я люблю тебя! — вдруг говорит мне Сережа. — Потому что хватит! Мы: я, ты, Лилечка, Миша и малыш — одна семья. И мы должны жить вместе!

Как же долго я ждала эти заветные слова! Но Сережа искупал свою вину, ходил вокруг да около, не давил на меня эти два года, просто был рядом. Просто помогал мне с Лилей всем, и морально, и материально. Просто и по-мужски решал все мои проблемы. Ограждал меня и дочку от всего негативного. Думаю, что за эти два года своими поступками он искупил вину полностью. Он доказал мне, что может и хочет быть другим.

Пожалуй, нам нужно было завести двоих детей, прежде чем понять, что мы с ним созданы друг для друга. Чтобы он признался мне в любви…

И я ему тоже признаюсь. Когда-нибудь! Потому что не все сразу!

— Сереж, — уворачиваюсь от его поцелуя. Потому что потом нас будет уже не остановить. — Сереж, у меня есть одно условие.

— Слушаю тебя, любимая. — Сережа нежно касается губами моего виска.

— Больше никаких корпоративов! — объявляю я.

— Ну, уж нет! — прищуривается гендир — каждые два года буду устраивать пышное торжество, чтобы у нас с тобой было как можно больше детишек! Ты против? Я — только за!

— Я люблю тебя. — вдруг вырывается из моих уст. Само собой. Не специально.

— И я люблю тебя, Марьяш! Поехали, познакомимся с нашим вторым карапузиком на УЗИ!

Nota bene

Еще больше книг в Дамской читальне. Ищущий да обрящет!

Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет:

https://litnet.com/book/malysh-dlya-generalnogo-b330302