Она (не) твоя

Глава 1. Да здравствует новая жизнь

Раньше Артем с гордостью знакомил меня со своими друзьями и сослуживцами, а теперь прячет от всех. Ну, ничего, скоро я это исправлю.

― Ну что, Алиса Сергеевна, да здравствует новая жизнь?

Я проверила содержимое сумки.

― Штаны, кроссовки, футболка, вода, полотенце, фен… Ой, фен там есть, наверное. ― Вынула фен из сумки и застегнула ее. ― Фух, теперь вроде все!

Подошла к зеркалу, подняла блузку, повернулась боком и, втянув живот, задержала дыхание.

«Вот так скоро будет!» ― твердо решила я и выдохнула, выкатив живот.

Потом с трудом натянула юбку на талию, нагнулась и обхватила руками внутренние стороны бедер.

«И ножки будут стройные-стройные, как раньше».

Взгляд переместился на фото, висящее на стене. На снимке мы с Артемом целуемся на фоне водопада в Индии, где три года назад провели шикарнейший медовый месяц.

Я там еще худенькая, красивая, загорелая.

А теперь только и слышу от мужа: «Платье на тебе сидит ужасно, надень что-нибудь посвободнее», «юбку лучше купить подлиннее. Ниже колен желательно».

А сегодня утром хлопнул меня по заднице со словами:

― Вот это багажник отрастила! Скоро дачные вещи будем туда складывать, а не в мою машину.

Хорош комплимент, ничего не скажешь…

На прошлой неделе я покрасила волосы в пепельно-русый, сделала удлиненное каре, так и это ему не понравилось!

― Такие стрижки идут худеньким, малыш. С длинными волосами было гораздо лучше. Плечики скрывали, и все складочки на спине.

― Складочки, видите ли… Обидно. Я ж для него старалась преобразиться, ― пробурчала я, натягивая обратно юбку.

И тут же вспомнила, как на прошлой неделе Артем не взял меня с собой на корпоратив. Сказал, что там не будет жен, а потом я увидела в соцсети его сослуживца фото из ресторана, где все его коллеги были с женами и детьми.

И закатила мужу скандал.

― Так и скажи, что стесняешься меня! Зачем врать?

― Алис, я ж серьезно не знал, что все придут с женами, ― уверял он, невинно моргая бесстыжими голубыми глазищами.

Но меня не проведешь. Ведь он и наши совместные фотки не выкладывает. Загляни в его соцсети, как будто и не женат вовсе!

― Сама виновата, что так запустила себя, ― вздохнула я, с грустью глядя на свое фото.

Как увлеклась кондитерством, так и понеслось… Не, ну деньги, конечно, хорошие, ничего не скажешь. От клиентов отбоя нет. Полстолицы приезжает ко мне за вкусняшками.

Но мне все это калорийное «зло» приходится проверять на вкус. Начиночку попробую, пироженку съем, испеку торт по новому рецепту и обязательно закину в себя пару кусочков. Не буду же кота в мешке продавать, вдруг невкусно.

Вот и напробовалась… Что весь гардероб пришлось сменить. Плюс десять кило за год! Кошмарище!

― Ну ничего, попотею в спортзале и снова стану стройняшкой! ― бодро заявила я и закинула на плечо сумку.

На днях, пока Артем принимал душ, заглянула в его бумажник, нашла клубную карту фитнес-центра, в который он ходит, и записалась на тренировки с личным тренером.

Сегодня будет первая!

«Вот Тема обрадуется, увидев меня в зале», ― улыбалась я по пути к фитнес-центру.

Специально выбрала время, в которое он тренируется. Это ж так здорово: вместе позанимаемся, вместе поедем домой, уставшие, с ноющими мышцами ляжем у телика, сделаем друг другу массажик. М-м-м… Красота!

Войдя в фитнес-центр, почувствовала себя мягко сказать неловко: туда-сюда ходили обладательницы роскошных тел. Худенькие, с упругими попками, в коротеньких топиках.

Девушки на ресепшене тоже были как на подбор. Не, ну ей богу, они явно не вылезают из зала. И совсем ничего не едят небось.

― Вы, наверное, Алиса? ― спросила брюнетка в красной футболке с логотипом клуба.

― А вы, наверное, Юля, мой тренер, ― улыбнулась я и протянула ей руку.

― Сейчас вас проводят в раздевалку, переодевайтесь и проходите в зал.

Я судорожно вздохнула и, взяв со стойки номерок, пошагала за администратором.

Слава богу, народу там почти не было. Только две девушки модельной внешности крутились возле зеркала, и пока я переодевалась, обсуждали своих парней.

― Твой когда в командировку? ― спросила высокая блондинка и собрала длинные волосы в хвост.

― Послезавтра, ― ответила грудастая брюнетка и поправила коротенький топ. ― Кстати, глянь! ― она выставила перед подругой пальцы правой руки и показала красивое колечко.

― Вау, вау! На день рождения подарил?

― Нет, просто так, ― улыбнулась брюнетка. ― День рождения только завтра, так что на этом сюрпризы не окончены. Он забронировал столик в ресторане, ― промурлыкала она и мечтательно вздохнула. ― Даже не представляю, какой подарок мне приготовил. Недавно намекнула, что шубка, которую он мне подарил в прошлом году, вышла из моды. Думаю, он понял намек, ― хихикнула она.

― Значит, вдвоем будете отмечать? ― возмутилась блондинка.

― Ну, завтра вдвоем, а послезавтра уедет, и можно сходить куда-нибудь девочками.

― Отлично! Как раз будет суббота, ― подмигнула в зеркало блонди и, выгнув идеально-очерченную бровь, кошачьим взглядом посмотрела на себя и подергала загорелыми плечиками. ― Уже не терпится выгулять новое платье.

― Только моему не слова, поняла? ― взглянула на нее брюнетка. ― Узнает, что собралась в клуб, устроит мне разбор полетов. Он, кстати, уже в зале. Так что рот на замок.

Девушки продефилировали к выходу.

«Ну вот, семьями в спортзал ходят», ― заметила я и снова представила, как Артем обрадуется, когда узнает, что жена наконец-то взялась за себя.

Завязав кроссовки и прихватив бутылку с водой, закрыла шкафчик, повесила браслет с ключом на руку и бодро отправилась в зал.

― Ну что, Алис, приступим? ― улыбнулась Юля и кивнула в сторону беговых дорожек. ― Начнем с десятиминутной разминки. Сегодня вводное занятие, так что сильно гонять не буду.

Девушка ободряюще похлопала меня плечу.

Проходя по залу, я стрельнула взглядом по сторонам в поисках мужа, но не увидела его.

«Возможно, он за той перегородкой?» ― предположила я, заметив, как в другой части зала несколько мужчин тягали гантели.

― Ты после родов вроде набрала, да?

― Н-нет… ― замотала головой я. ― Еще не рожала.

― Ой, прости. Видимо, перепутала с другой. ― Юля подвела меня к беговой дорожке и нажала на кнопку. ― Ровно десять минут! ― сказала она и отошла в сторонку.

Я уверенно шагала по дорожке, размышляя над ее словами.

«Сейчас похудею, а после родов меня снова разнесет? Если, конечно, рожу вообще».

Мы с Темой второй год работаем над продолжением рода, а все не получается. Наши анализы в полном порядке, прошли все возможные обследования, и мой лечащий врач не видит никаких препятствий для зачатия ребенка.

Решили с мужем: если до Нового года не получится, будем делать ЭКО. Тема мечтает о ребенке. И почему-то хочет девочку. Говорит, она будет со мной печь тортики, пока он в командировках.

И прав, наверное. С девчонкой мне будет проще. Я смогу многому научить ее. А парню что дам? Скалку в руки? Артем редко будет уделять ему внимание из-за службы. А сыну нужен отец!

На соседнюю дорожку встала еще одна дамочка с красивыми формами, на фоне которой я точно казалась мамонтом.

«Да-а… наверное, у мужа глаза разбегаются, когда приходит тренироваться», ― с ревностью подумала я.

Тема у меня видный мужчина: высокий, широкоплечий, обаятельный. А когда он в форме, то вообще глаз не отвести. Многие девчонки тащатся от ОМОНовцев. Убедилась в этом на личном опыте. Подруги до сих пор завидуют, какого мужчину я себе отхватила.

― Молодец! ― сказала Юля и выключила дорожку. ― Теперь идем за мной.

Мы подошли к тренажеру, Юля села, взялась руками за рукоять и потянула ее к груди.

― Делаем вот так. Четыре подхода по пятнадцать повторений, корпус держим прямо, тяга к груди, на выдохе тянем вниз, ― сказала она, и освободила мне место.

И первый подход я повторила за ней с удивительной легкостью.

― Отлично. Отдохни полминутки, ― улыбнулась Юля.

И тут я увидела в зеркале Артема.

Супруг неспешной походкой прошел по залу, вытирая шею полотенцем, подошел к кулеру. Его синяя майка была мокрой, плечи блестели.

«Какой он у меня сексуальный, спортивный!» ― подумала я, разглядывая его, словно впервые увидела.

Я широко улыбнулась. Сейчас обернется, и махну ему.

«Сюрпри-и-и-из».

― О-о, вижу, кто-то сюда не тренироваться пришел, а жениха искать? ― рассмеялась Юля. ― Ну, правильно, где ж еще найти здорового крепкого парня, да? ― хитро подмигнула она и, глядя на Артема, одобрительно кивнула. ― Хорош, хорош! Но на него можешь не заглядываться, занят.

«Вот молодец!» ― возгордилась я мужем. Не скрывает, что женат.

Только открыла рот, чтобы сказать, что этот красавчик ― мой муж, как Юля убила меня следующей фразой:

― А вот, кстати, и его барышня. Маша вроде. Давно сюда ходит. Красотка, да?

Под сумасшедший стук сердца я наблюдала, как на плечо мужа легла рука брюнетки, что крутилась в раздевалке с подругой, а в следующую секунду она поцеловала его в щеку.

Глава 2. Обратно к истокам

― Скотина, сволочь! ― прокричала я на всю машину и со всей силы ударила по рулю.

Из-за слез почти не видела дорогу. Чтобы не врезаться, съехала на обочину и включила аварийку.

― Надо успокоиться, чтобы не угробить себя на дороге, ― прошептала я, запустив трясущиеся пальцы в волосы.

Губы дрожали, сердце колотилось у горла, щеки обжигало жаром обиды и боли.

― Как он мог? ― пропищала я и, прижавшись головой к рулю, горько расплакалась.

Перед глазами встала картинка, как та стерва целует его в щеку, как заботливо обтирает его шею полотенцем, как я отпускаю рукоять тренажера и под грохот железного груза бегу через весь зал к мужу.

Набросилась на него, колотила кулаками в грудь, кричала на весь зал, как сумасшедшая, потом накинулась на грудастую заразу и как следует оттаскала ее за хвост. Та только и успевала уворачиваться и испуганно хлопать нарощенными ресницами.

Артем еле-еле отцепил меня от нее, затем поднял на руки и понес к раздевалке.

― Алиса, успокойся! Что за концерт ты устроила? Сейчас ты переоденешься, мы выйдем отсюда, и я тебе все объясню, ― быстро дыша, сказал он и поставил меня на ноги.

― Что объяснишь? Как спал с этой кикиморой? ― взвизгнула я и залепила ему звонкую пощечину. Артем даже не пошатнулся. ― Ты хоть представляешь, что я сейчас чувствую? ― всхлипнула я и надломленным голосом добавила: ― Ненавижу тебя, Романов!

Оттолкнув его от себя, вбежала в раздевалку.

Давясь слезами, распахнула шкафчик, рывком вытащила сумку, не переодеваясь, накинула куртку и выбежала в холл.

Швырнула ключ на ресепшен, выскочила на улицу и, прыгнув в машину, со свистом выехала с парковки.

В сумке надрывался мобильник, Артем звонил уже раз в тридцатый, наверное.

― Какая же ты сволочь, ― шмыгнула носом я и размазала по щеке черные от туши слезы. ― Взял и одним махом разрушил все, что у нас было. Прошелся бульдозером по нашим отношениям, по моим чувствам, ― разревелась я.

Телефон снова зазвонил, я мутным взглядом посмотрела на экран.

«Ира торт на четверг».

― О-о, господи, совсем про нее забыла… ― шепнула я и, вытерев рукавом лицо, ответила на звонок.

― Алиса, добрый день! Если я к вам в семь подъеду за тортиком, удобно будет? ― раздался звонкий голос в трубке.

― Ага… Х-хорошо, приезжайте, ― гнусавым голосом ответила я, одновременно слушая короткие гудки: ― Артем трезвонил по второй линии.

Швырнув телефон в сумку, выдохнула.

«Слава богу, этот торт сделала еще утром. Сейчас мне точно было бы не до него».

Заказчица вынудила меня утереть слезы и поехать домой. Чего мне сейчас хотелось меньше всего на свете. Как и видеться с Артемом…

Не знаю, как другие, но теперь я в таких ситуациях принимаю твердые решения. Хватит с меня, натерпелась по молодости от бывшего.

Крутил с моей подругой прямо под носом, когда мы жили в Королеве. А я, дура, простила его…

Простила и через полгода узнала, что они продолжают встречаться.

Болезненные воспоминания все еще крепко сидели в моей памяти.

Сколько я тогда пережила, жить не хотела.

И как вовремя встретила Артема…

Он спас меня от депрессии, вытащил из рутины слез и истерик. Не понимал: как вообще можно изменить мне? Говорил, каким дураком был мой бывший, что упустил такую девушку. Обещал, что он никогда так со мной не поступит.

― Обещал же… ― выдавила я, выезжая в поток машин.

Глаза снова защипало от слез, сердце сжала невидимая рука. Стало так больно, что хотелось завыть на всю машину.

Артем знал, как я отношусь к изменам, знал, что больше ни за что на свете не прощу такое предательство.

Со мной мечтал о семье, о детях, а сам ходил по бабам и дарил им дорогие колечки…

Представила, как они сидели бы завтра в ресторане, какими глазами он бы смотрел на нее, и истерика чуть не вырвалась наружу.

Машину сотрясали мои громкие всхлипы, которые я пыталась приглушить глубокими вздохами.

«Только бы доехать до дома целой и невредимой».

И разве я смогу теперь доверять мужчинам? Что у них там в голове? Член вместо мозга?

Неужели я недостойна встретить мужчину, для которого буду единственной, с кем построю крепкую семью? Мне двадцать семь, давно уже не девочка, чтобы тратить годы на таких вот козлов.

С первым два года прожила, с ним четыре, итого шесть лет из жизни псу под хвост.

Подружки давно уже при детях, а я все только пытаюсь семью создать…

А может, не случайно у нас не получалось зачать ребенка? Может, бог отвел? Вот если бы был малыш, то расставаться было бы куда сложнее.

Да и не расстались бы по-настоящему.

Ребенок ― он бы всегда нас связывал. Дни рождения, другие праздники. Бывший муж, если он, конечно, любит своего ребенка, так или иначе будет всю жизнь маячить где-то неподалеку и мозолить глаза, даже спустя годы напоминая о том, что мне из-за него пришлось пережить.

А может, ради ребенка и вообще бы не расстались. И жили бы как кошка с собакой. Как ни крути, но ведь как раньше уже все равно не будет. При каждой малейшей ссоре жена всю жизнь будет припоминать мужу его предательство.

«На этот раз никаких прощений! Не раздумывая, подам на развод и уеду жить обратно в Королев! Да пусть хоть на коленях умоляет, ни за что не останусь с ним», ― решительно подумала я, но эмоции взяли верх надо мной.

― Будет больно, будет очень-очень больно… ― всхлипнула я, заезжая во двор. ― Знаю, долго буду забывать его, вспоминать все, что с ним связано, буду видеть его в каждом прохожем, по сто раз пересматривать наши фото, но все рано или поздно пройдет, ― настраивала себя я. ― И любовь тоже пройдет…

На ватных ногах вошла в подъезд, дрожащим пальцем нажала на кнопку лифта.

«И с переездом лучше не затягивать, ― подумала я. ― Лучше сразу уйти. Сегодня же соберу вещи и уеду. Ни к чему тянуть и слушать все его глупые оправдания. Я через это уже проходила, и знаю ― потом будет только больнее».

Квартира, в которой мы живем, раньше принадлежала отцу Артема. У того был бизнес ― он сдавал квартиры по всему городу. После его смерти все имущество перешло Артему и его брату.

Он мог бы и не работать вовсе, имея такой ежемесячный доход, но видать, мало ему денег, любовниц-то нужно на что-то содержать.

Мне он тоже никогда ни в чем не отказывал: и шубки есть, и машина дорогая, и украшения дарил на каждый праздник. Хоть я никогда у него ничего не просила. Ему просто нравилось делать мне приятно, и чтоб я ни в чем не нуждалась.

Всегда думала: вот золото муж! С ним я как за каменной стеной.

А не только я, оказывается…

И приятное он любил делать не только мне.

Перед глазами встала рука с красивым кольцом, в голове зазвенел смех той стервы, когда она говорила про столик в ресторане, про новую шубу, и по лицу снова покатились слезы.

Выйдя из лифта, я набрала полную грудь воздуха, выдохнула и открыла дверь.

«Его куртки нет, ботинок тоже, значит, еще не приехал», ― подумал я.

― Что ж, так даже лучше. Пока жду заказчицу, соберу вещи, а как только отдам торт, сразу и уеду.

Так я и поступила.

Прошагала с сумкой в спальню, распахнула шкаф и, не снимая с плечиков платья и блузки, утрамбовала их в сумку. Открыла кровать, достала изнутри чемодан и положила в него остальную одежду.

«Заберу все, чтобы не было причин возвращаться».

За свое будущее я могу быть спокойна. Да, мне придется нарабатывать клиентскую базу в Королеве, начать все заново. Ну ничего, отец не даст помереть с голоду. Он у меня шишка в крупной дорожно-строительной организации. Всегда выручал деньгами, и, слава богу, купил мне отдельную квартиру, как только окончила кулинарный техникум.

После моего переезда в Москву он запретил сдавать ее.

― Вот еще! Не хватало, чтобы угробили такой ремонтище! Я в эту квартиру о-го-го сколько денег вложил! Так что, милая, никаких квартирантов. Знаешь, как у нас люди к казенному относятся? Беречь точно не будут. Пусть стоит, есть не просит. Недвижимость никогда лишней не бывает, ― сказал тогда отец.

― Вот и пригодилась моя квартирка… ― вздохнула я, закрывая чемодан.

В коридоре хлопнула дверь, и мое сердце сделало кульбит: он пришел!

Глава 3. Просто отпусти

― Алиса! ― крикнул Артем из коридора и через секунду влетел в комнату.

Хмуро взглянул на чемодан, на сумку, перевел сердитый взгляд на меня.

― Куда ты собралась?

― Домой, ― спокойно ответила я, ― застегивая чемодан.

― Ты и так дома! ― усмехнулся он и, подойдя ко мне, взял за руку. Я ее тут же отдернула и прошипела ему в лицо:

― Не притрагивайся ко мне, Романов! Просто дай спокойно уйти.

― Ну, началось… ― вздохнул он, закатил глаза и скрестил на груди руки. ― Может, дашь хотя бы все объяснить?

― Зачем? Я все видела своими глазами, ― пожала плечами я, с трудом подавив в себе порыв истерики.

― Эта девушка ― подруга Сани Зверева. Она просто подошла поздороваться, вот и все. А ты, ни в чем не разобравшись, накинулась на нее как ненормальная, губу разбила и чуть без волос не оставила, ― возмутился он.

― Да ты что? ― выдохнула я, иронично кивая. ― Зверева, говоришь? Ну-ка, ну-ка… ― я театрально задумалась, приложив палец к губам. ― А Зверев как скоро в командировку уезжает?

― В какую? ― нахмурился Артем.

― А я не знаю, ты лучше у своей Машеньки спроси, ей виднее!

― О чем ты, Алис? Какая командировка? Зверев в банке работает и по командировкам не ездит.

― Так вот и я об этом! ― крикнула я на всю комнату. ― Я слышала, как твоя любовница говорила своей подружке, что ее парень послезавтра в командировку уезжает! А кто у нас послезавтра уезжает? Не ты ли, случайно?

― Алис…

― Хватит! ― я вскинула руку, требуя замолчать. ― За дуру меня держишь? Ну хотя бы сейчас, когда я поймала тебя за изменой, не крутись как уж на сковороде, не ври, не ищи оправдания. Не нужно всего этого, Артем. Мы взрослые люди, а не подростки. Попался, так хоть веди себя достойно, а то на тебя смотреть противно.

Я разочарованно смотрела на него. Артем стыдливо опустил взгляд, помолчал несколько секунд, кусая изнутри щеку.

― Я не знаю, что на меня нашло… ― хрипло сказал он. ― Переклинило в какой-то момент. Сам не понимаю, как так случилось… ― вздохнул он и поднял на меня виноватый взгляд. ― Меня разрывало от мысли, что потеряю тебя, если узнаешь, ― он шагнул ко мне и, заглянув в лицо, прошептал. ― Не уходи, Алис. Прошу, не уходи… Я больше никогда так не сделаю, обещаю.

― Ты мне уже это пообещал однажды. И ты знал, что я все что угодно могу простить, но только не измену, ― холодно ответила я, и, чтобы не разрыдаться, обошла его и отправилась на кухню.

Слезы катились градом, в горле пересохло, сердце с болью трепетало в груди. Я плеснула в стакан воды, опустошила его залпом и, опираясь руками о столешницу, сжала губы.

«Уходи, Алиса, уходи. Не смей больше прощать измену».

Вынула из холодильника торт, достала с подоконника коробку, чтобы положить его туда, и вздрогнула от голоса.

― Не отпущу тебя, слышишь?

Артем быстро прошел к окну, рывком отодвинул штору. Я заметила в его руке связку моих и его ключей.

― Эй, что ты задумал? ― крикнула я и схватила его за футболку.

― Дверь заперта на ключ, будем сидеть в квартире, пока не помиримся! ― спокойно сказал он и, повернув ручку, открыл окно.

― Черт! ― выругался он и принялся быстро снимать сетку.

И тут мое тело сработало быстрее мозга: в панике я схватила со стола торт и бросила прямо ему в голову.

Артем застыл на месте, коснулся затылка, провел рукой по сливкам, на его плечо упала клубника, по футболке потекло желе. Он снял с волос шоколадную цифру «3» и медленно развернулся.

― Ты нормальная? ― заморгал он.

Пользуясь его замешательством, вырвала из руки свои ключи и побежала в спальню.

Но меня остановил звонок в дверь.

Я застыла посреди прихожей, понимая, кто стоит за дверью. И мне ничего не оставалось делать, как принести свои извинения заказчице и, если нужно, заплатить ей компенсацию хотя бы за потраченный бензин.

Открыв дверь, растерянно смотрела на улыбающуюся девушку.

― Я за тортиком! ― широко улыбнулась она.

― Эм… Понимаете, тут такое дело… ― закрывая за собой дверь, начала я. ― Торт… это… испортился, в общем. ― Положа руку на сердце, стала извиняться: ― Простите, пожалуйста, со мной такое впервые. Я его с вечера сделала и забыла убрать в холодиль…

И тут дверь распахнулась, и на площадку выскочил Артем.

Девушка раскрыла рот, глядя на его голову, затем удивленно взглянула на цифру «5», что лежала на плече Артема, и перевела на меня сердитый взгляд.

― Я так понимаю, это мой т-торт?

― Угу… ― я виновато скривила лицо.

― У нас тут небольшая проблемка произошла. Давайте я дам вам денег на новый? ― раздраженно бросил Артем, всем своим видом давая понять, чтобы она убиралась отсюда.

Девушка возмущенно уставилась на него.

― У меня завтра юбилей! Где я вам сейчас торт достану?!

Артем забежал домой и через секунду вышел с бумажником.

― С наступающим! ― гаркнул он, сунув ей пять тысяч.

― Простите, что так вышло… ― сказала я и, пока не сгорела от стыда, нырнула в квартиру.

― Ну вот, минус один заказчик, ― запирая дверь, сказал он и выставил указательный палец.

― В Москве мне они больше не понадобятся, ― ответила я, выкатывая в прихожую чемодан.

― Да не отпущу я тебя никуда, можешь не стараться, ― убедительно сказал он, и прижался спиной к двери. ― Нельзя принимать решения в таком состоянии. Надо думать холодной головой. Сейчас мы оба остынем и…

― Да пошел ты к черту, Романов! ― взорвалась я. ― Не будет у нас больше ничего! Все кончено! Все! Все! Абсолютно все! Я не прощу тебя, сколько бы ты меня не удерживал здесь. Можешь хоть… да хоть забетонировать дверь, хоть связать меня и приковать к батарее, но я все равно никогда, никогда в жизни не прощу тебя за измену! ― почти без голоса закончила я и хрипло добавила: ― Дай мне уйти спокойно, или я выйду в окно!

― Мы не можем просто так взять и разрушить все. Дай мне шанс, Алиса, я все исправлю. Мы… Мы сделаем ЭКО, как и хотели, у нас будут дети. Хочешь, я уволюсь и всегда буду рядом? Хочешь?

― Нет… ― помотала головой я и крепче сжала ручку чемодана. ― Наши дети никогда не будут счастливы, потому что я всю жизнь буду относиться к их отцу, как к предателю. Забудь о счастливой семье, которую мы представляли. Или… построй ее со своей Машей. Я не останусь с мужчиной, который стеснялся меня, прятал от друзей, а сам в это время спал с любовницей. И знаешь, я обязательно найду человека, который полюбит любую мою стрижку, любое платье, которое я на себя надену.

Я смахнула с щеки слезу и, пристально глядя на него, продолжила спокойным тоном.

― А тебе желаю удачи с ней. Надеюсь, ее-то твои друзья оценят. Ты сможешь с гордостью приводить на корпоративы свою фигуристую пассию и охотно знакомить с коллегами. Теперь тебе не будет стыдно.

― Да никуда я не буду водить ее, Алиса! ― крикнул он.

Я молча сняла с вешалки свою куртку, надела ботинки и, подкатив чемодан к двери, заглянула прямо в его глаза.

― Не забудь, завтра у тебя заказан столик в ресторане, в честь ее дня рождения. Ах да… и шубу ей новую купи, а то старая вышла из моды.

Это был выстрел прямо в висок.

Артем побелел, глаза растерянно забегали, и, видимо, даже не нашел слов, чтобы ответить.

― Отойди, ― кивнула я в сторону.

И на это раз он выполнил мою просьбу.

― Я сообщу тебе о дате развода в СМС, ― сказала я перед тем, как закрыть за собой дверь.

Глава 4. "Подарок" от почти бывшего мужа

Я еле-еле доехала до Королева. Всю дорогу меня разрывало на части. Осознать, что все кончено, совсем непросто. Я больше не вернусь в Москву, больше не проведу с ним вечера, не обниму его, не поцелую его губы.

Просто так не вырвешь из груди четыре года, что мы были вместе. И я еще очень долго и болезненно буду отходить. Этого не отнять. Женское сердце ― оно такое, не отпустит так просто, сначала обольется кровью, пропустит через себя всю боль и обиду, и только спустя время начнет потихоньку оживать.

Но однозначно понимала одно: на этот раз я все сделала правильно. И да, что бы ни случилось, я никогда к нему не вернусь.

Заехав в магазин, купила продуктов. Взяла только самое необходимое, все остальное завтра.

Или послезавтра.

Или еще когда-нибудь. Когда вдоволь наревусь и выйду из своей пещеры на улицу.

Идя к кассе мимо хлебного отдела, внезапно почувствовала тошноту. Пахло булочками, но этот запах словно начал сводить меня с ума. Пришлось даже прижать рукав куртки к носу, чтобы не чувствовать его.

И голова внезапно закружилась, и ноги вдруг стали ватными.

Мне так подурнело, что я едва докатила тележку до кассы.

Пока стояла в очереди, думала, умру. Ну ей богу, как будто пироги жарили прямо у меня в носу!

«Еще немного и меня вывернет наизнанку», ― глядя на очередь, с ужасом подумала я.

― Девушка, вам плохо? ― моей руки коснулась молодая мамочка с коляской.

― Все в порядке, ― я выдавила улыбку и, подняв взгляд на круглую зеркальную камеру, заметила, что побледнела.

Ртом втянула в себя воздух, сильнее прижала рукав к носу и… перевела взгляд на грудничка в коляске.

«О, господи! ― округлив глаза, застыла я. ― Когда были месячные?»

Я прикинула, и оказалось, что у меня уже несколько дней задержка.

«Ну, задержка у меня ― обычное явление. Никогда не приходят прям уж по расписанию. Так, ладно… На всякий случай стоит зайти в аптеку».

Всю дорогу до дома косилась на тест, что торчал из продуктового пакета.

― Да я просто перенервничала и ничего не ела с самого утра. До тренировки не ела, и после нее было не до трапезы как-то, ― рассуждала я в полголоса. ― Да ну, не могу я быть беременной. Ага, столько лет пытались, пытались, а теперь вдруг забеременела? ― нервно посмеялась я.

Войдя в квартиру, первым делом распахнула все окна, и, оставив вещи в коридоре, побежала в туалет.

Сделала дело, и пока шли минуты, искусала всю губу.

«Да ну, он точно покажет одну полоску, ― хмыкнула я. ― Сколько раз я думала, что беременна? Сколько таких тестов сделала за всю жизнь? Сотню, не меньше».

― Так, ладно… ― выдохнула я. Развернула тест, и округлив глаза, зажала рукой рот.

Две полоски! Две. Четкие. Красные. Полоски!

Глава 5. У тебя есть мама

Сумка и чемодан так и стояли нетронутыми со вчерашнего дня, я достала только сорочку и зубную щетку.

Плакать хотелось всегда, что бы я ни делала: принимала душ, завтракала, ложилась спать… Ох, только подушка знает, сколько я пролила слез этой ночью, свернувшись калачиком.

И вот сейчас, стоя на балконе, кутаясь в одеяло и смахивая слезы, я размышляла о том, как судьба насмехается надо мной.

«Ну надо же… Два года не получалось, а теперь, когда твердо решила развестись, забеременела. Я, конечно, рожу ребенка. Для себя. Только для себя».

Я прерывисто вздохнула и с грустью оглядела город ― он был как на ладони с моего десятого этажа. Небо светлело, город распахивал глаза светом в окнах и наполнялся гулом дорог.

Рука под одеялом скользнула к животу, я ласково провела по нему ладонью, и губы сами собой растянулись в вымученной улыбке.

«Все будет хорошо, малыш. У тебя есть мама…»

― Которой, кстати, ни в коем случае больше нельзя плакать! ― шмыгнула носом я и быстренько вытерла уголком одеяла лицо.

Странное чувство поселилось в груди: еще вчера, по дороге домой, я чувствовала себя одинокой, преданной, никому не нужной. А сейчас знаю, что не одна.

Маленькая горошинка в животе казалась для меня огромным миром. Я уже успела представить себя с животиком, вообразила, как гуляю с коляской во-о-он в том парке, что виднеется через дорогу.

Даже не сомневаюсь, что справлюсь в одиночку. Да, у меня здесь только отец и парочка школьных подруг. Мама, царствие ей небесное, так и не дождалась внуков. Умерла, когда мне было двадцать.

Так ради кого мне еще здесь жить? Правильно, ради ребенка! Вот и подарю ему всю себя. А Артему о нем знать совсем не обязательно.

Зная его, несложно представить, что начнется: «я отец, имею на него такое же право, как и ты».

Потом побежит по судам и ДНК экспертизам устанавливать отцовство. И не оставит меня в покое до конца жизни.

А оно мне надо?

Нет, конечно.

Я хочу спокойно доходить беременность, родить и без его участия воспитывать своего ребенка. Пусть и дальше кувыркается с кем попало.

В этот момент глаза снова наполнились слезами, но я резко запретила себе реветь.

«Все, больше не буду думать о той курице. У меня теперь есть важная миссия ― перестать нервничать, чтобы не навредить малышу».

Как только стрелка часов достигла девяти часов, я позвонила в поликлинику и записалась на понедельник к гинекологу.

«Узнаю точный срок, встану на учет…― мечтательно улыбнулась я. ― Господи, как долго я мечтала обо всех этих приятных хлопотах!»

По моим подсчетам, родить я должна примерно в начале мая.

Класс!

На улице будет тепло, самое то для прогулок! А летом вообще можем перебраться жить на дачу.

У папы есть добротный дом в десяти километрах от города, и он почти всегда пустует. Там воздух чистый-чистый, по утрам птички поют. Уверена, нам там будет здорово.

Вчера вечером я рассказала отцу о том, что приехала в Королев. Причину расставания с Темой не озвучила, язык не повернулся. Но о том, что беременна, сообщила.

Папа очень обрадовался, давно пытал нас, когда подарим ему внуков. И тут же завалил меня вопросами:

― Алис, ну у тебя гормональный сбой, наверное? У беременных бывает такое. Ты уж горячку-то не пори, подумаешь, поругались, помиритесь еще. Все ж таки ребенка вместе воспитывать нужно.

― Нет, пап, не вместе! ― гаркнула я в трубку. — Это мое окончательное решение, поэтому не трать время на уговоры. Я уже подала заявление на развод. А еще, очень тебя прошу, никому ни слова. Не хочу, чтобы он узнал о моей беременности.

Папа долго вздыхал, пытался убедить меня не торопиться с разводом. Пока в какой-то момент я не пообещала положить трубку, если он хотя бы еще раз произнесет имя «Артем».

Отец всегда хорошо к нему относился, и тоже думал, что его дочь живет как за каменной стеной, встретила наконец надежного человека, мужественного, башковитого. Всегда восхищался тем, что его зять побывал в горячих точках.

«Молодец! Храбрый он у тебя, а не как тот хлюпик», ― говорил он, сравнивая Артема с Иваном.

Фу, о нем вообще думать не желаю. И от мысли, что он и моя бывшая подруга Маринка тоже живут в этом городе, мне аж подурнело.

«А как я бежала отсюда в Москву, чтобы глаза мои их не видели…» ― вспомнила я.

Распаковав чемодан и сумку, я разложила вещи и прибралась в квартире. Открыла ноутбук, зашла в соцсеть, переместила курсор мышки на фразу «Замужем за Артемом Романовым», которая красовалось в разделе личной информации, кликнула, попала на его страницу и прикрепила в сообщение бланк, скачанный с сайта госуслуг и уже заполненный мной.

«Заполни от себя и пришли мне», ― написала ему я.

Общих детей у нас нет, имущества тоже (ну, за исключением машин), поэтому нас должны развести через ЗАГС, быстро и без лишней нервотрепки.

Если, конечно, Артем не станет ничего усложнять.

На что я очень сильно надеюсь.

Сообщение мигнуло прочитанным. Я поторопилась выйти из сети, но перед этим решительно удалила «Замужем за Артемом Романовым» со своей странички.

Только прилегла на кровать, чтобы почитать статьи о первом триместре беременности, как на телефоне высветилось имя «Юлия тренер».

«Звонит, чтобы узнать, что за концерт я вчера в зале устроила, или спросить, приду ли на следующую тренировку?» ― подумала я. И решила ответить ей. Будет не очень-то красиво, если она будет ждать меня в субботу.

― Здравствуйте, Юля! ― бодро заговорила я.

― Алиса, добрый день! Не отвлекаю?

― Нет, я как раз свободна.

― Я вот все думала над тем, что произошло вчера… ― с неловкостью в голосе продолжила она. ― Я ведь и подумать не могла, что это был ваш супруг. Теперь так неудобно…

― Ну вы же не причем! ― усмехнулась я и возьми да спроси из любопытства: ― А как часто вы видели их вместе?

― Да постоянно! ― возмущенно воскликнула она, своим тоном давая понять, что на моей стороне. ― Ну, скажу вам, и бессовестная эта Савельева! С женатым мужиком крутит! Да и ваш не лучше. Это ж надо! ― хмыкнула она. ― Ведут себя как парочка, прямо на людях. И приходят вместе, и уходят… Ой, простите, вам, наверное, и так тяжело, а я тут еще нагнетаю. Просто сама замужем, понимаю, каково это ― застать мужа с любовницей. Когда вы бросились на нее, я ведь еле-еле сдержалась от того, чтобы хорошенечко врезать гантелью вашему мужу. Совсем стыд потерял!

― Жаль, что не решились. Гантелью было бы самое-то, ― вздохнула я в трубку.

Девушка поинтересовалась, продолжу ли я тренировки, и я ответила, что ноги моей в этом спортзале больше не будет. И она, конечно же, поняла меня с полуслова.

Прощаясь, Юля пожелала мне терпения и большого женского счастья. Я поблагодарила ее и, скинув вызов, зашла в интернет.

«Все, все, все… Спокойно Алиса, помни, что теперь ты думаешь не только о себе, но и о ребенке тоже», ― напомнила себе я, но стереть из памяти все, что сказала Юля, было совсем непросто.

― Вели себя как парочка… Вместе уезжали, вместе приезжали… ― сердце больно кольнуло, как только снова представила их вместе.

Как ни старайся вырвать все это их груди, пока что получалось очень плохо.

Ведомая любопытством, я свернула статью про беременность и, устроившись поудобней, зашла в инстаграм и принялась искать Марию Савельеву.

Имя и фамилия были довольно распространенными, и поиск занял слишком много времени.

Тогда я зашла в «Вконтакте», нашла группу фитнес-центра, зашла в «Участники сообщества» и нашла ее там в два счета.

Страница этой Маши явно имела большую популярность. У этой змеи была куча подписчиков и, надо признать, у нее было очень много красивых фото.

Те, где она в купальнике, пролистывала не глядя. Знаю, если задержу взгляд на ее формах, то начну сравнивать ее с собой, представлять, что думал Артем, видя меня в нижнем белье и ее.

Самооценка в последнее время и без того хромает, все благодаря Романову. Так что лучше не испытывать себя на прочность.

Но на одном фото все же задержала взгляд. С колотящимся сердцем увеличила его и охнула прямо вслух.

― Ах ты сволочь!

Сделала скриншот экрана, быстренько зашла на страницу Артема, нашла фото, выложенное пару недель назад, где он улыбался, делая селфи, и сравнила фото:

И на том и на другом были одинаковы серые обои и настенные часы.

Губы задрожали, по щекам хлынули слезы.

«Где это ты?» ― написала тогда я, увидев, что Тема выложил фото в инсте.

«К Сане заехал на полчасика. Скоро буду дома, солнце».

― К Сане, значит… ― прошептала я и громко всхлипнула.

Это был день его рождения.

Я испекла двухъярусный торт и ждала его в красивом плате, чтобы поздравить. Но, видимо, она поздравила первее…

Телефон выпал из руки, обида и боль снова взяли в плен мое тело, я упала лицом в подушку, а через секунду вздрогнула от настойчивого стука в дверь.

Глава 6. Это был продуманный план, детка!

Я на цыпочках подкралась к двери и, затаив дыхание, посмотрела в глазок.

― Фух… ― положа руку на сердце, выдохнула я и поторопилась открыть.

― Приве-е-е-ет, ― радостно пропищала Диана и повисла на моей шее, обдав сладким ароматом духов.

― Дианка? ― отпрянула я, глядя в счастливые голубые глаза подруги. ― Ты как здесь оказалась?

«Ведь я не сообщала, что приехала», ― добавила про себя я.

― Дядя Сережа сказал, ― пожала плечами подруга и сердито фыркнула. ― Смотрю, не рада?

― Рада, конечно, ― криво улыбнулась я и, словно опомнившись, освободила проход в квартиру.

Диана поставила на пол пакет и принялась снимать туфли на высокой шпильке.

― Ой, слава богу, что до дождя успела. Там такая тучища идет, щас точно ливанет. Не, ну не сентябрь, а дождябрь какой-то! ― проворчала она и, поставив в уголок туфли, прошагала в ванную.

― Никак папа к вам заезжал? ― спросила я.

Подруга что-то выкрикнула из ванной, но я не расслышала.

Диана ― крестная дочь моего отца и по совместительству моя лучшая подруга. Наши семьи крепко дружат, и мы с ней знаем друг друга почти с пеленок.

Вот я и подумала, раз она узнала о моем приезде, значит, папа заезжал к ее отцу.

― А мыла-то чего нет? ― выйдя из ванной, хохотнула подруга.

― Не успела купить. Вот как раз сегодня собиралась в магазин на контрольную закупку. И еды, кстати, нет совсем. Даже не знаю, чем тебя угощать, ― развела я руками.

― Об этом можешь не волноваться. Я все привезла с собой. Сейчас приготовим чего-нибудь вкусненькое, ― бодро подмигнула Диана и, закрутив светлые волосы в пучок, вернулась в прихожую за пакетом.

Войдя в кухню, поставила его на пол, и устало опустилась на стул.

― Ну, рассказывай, чего этот говнюк выкинул? ― сердито сказала она. ― Дядя Сережа в подробности не посвятил, сказал только, что ты поругалась с Темой, ― Диана назвала имя мужа с такой неприязнью, словно оно жгло ей язык.

Я глубоко вздохнула. Выговориться мне и правда не помешает. Тем более Дианке я доверяла, как родной сестре, и уверена, что дальше стен моей квартиры информация точно не уйдет.

Плеснув воды в стакан, прижалась спиной к барной стойке и как на духу выпалила подруге про все, что было в раздевалке, в спортзале и потом уже дома. Только про беременность умолчала. Решила, что расскажу после посещения доктора.

― Вот скотина-а… ― на выдохе сказала Дианка. ― Ты смотри-ка, Казанова хренов! ― подруга подняла плечи и, опустив уголки губ, задумалась. ― Никогда бы не подумала, что Романов такое говнецо.

Она хлопнула ладонью по столу так сильно, что аж сахарница подпрыгнула.

― Отлично устроился, кобель одноклеточный! Дома, видите ли, тортики, борщи, а на стороне ― любовницы в дорогих шубках да колечках! ― возмутилась она и потрясла пальцем. ― Правильно сделала, что волосы ей повыдергивала! Надо было еще и снарядиком приголубить, чтоб на всю жизнь запомнила, как с женатыми крутить! Кстати, интересно, а она вообще в курсе, что он женат?

― Конечно в курсе, Диан. У него ж в соцсети стоит статус, что женат на мне. Так что она меня даже в лицо знает. Вот только странно, что не узнала в раздевалке…

― А может, узнала? ― прищурилась Диана. ― Любовницы ― еще те змеюки, все про жен знают. А у тебя на странице немало фоток. Достаточно, чтобы изучить тебя со всех ракурсов.

― Ой, нет, ― отмахнулась я. ― Эти девицы даже не смотрели в мою сторону. И вообще не заметили, наверное. Не до меня им было, обсуждали колечки и предстоящий ужин в ресторане. Да и сама подумай: если она меня узнала, то стала бы говорить про ужин в ресторане, про кольцо и шубу? А потом еще и поцеловала его, зная, что жена в зале? Ну, чушь ведь, Диан, ― усмехнулась я.

― Наивная ты моя… ― покачала головой подруга. ― Приготовься, сейчас я открою тебе планету под названием "Хитрожопые любовницы".

Диана, откинувшись на спинку стула, скрестила на груди руки и принялась объяснять как ребенку.

― Баба, которая хочет увести из семьи мужика, именно так бы и поступила. Мол, а вот и случай как раз подвернулся, сейчас-то я и отошью от него женушку, ― прощебетала она не своим голосом. ― Вспомни Катюху Леванову, она к жене своего любовника на работу заявилась, чтобы сказать, что он ей с ней изменяет. А ты говоришь, она тебя даже не заметила. Не верю! Это был продуманный план, детка! ― решительно заявила Дианка и продолжила:

― Больше скажу, эта крыса отлично знала, когда и в какой цвет ты покрасила волосы, в каком ресторане обедала и какие торты пекла для заказчиков! Все она о тебе знает, потому что следит за тобой в соцсетях, и точка!

― Думаешь?.. ― покусала губу я.

― Будь уверена в этом на сто процентов! Она знала, что ты сидишь в раздевалке, и нарочно заговорила обо всех этих подарках, и о том, что ее благоверный уезжает в командировку, ― скороговоркой говорила Диана. ― А потом, чтобы ты поняла, от кого подарочки, подошла и поцеловала его прилюдно. Ведь если у Романова есть голова на плечах, то навряд ли они так открыто ведут себя на людях.

― А вот тут ты не права! ― возразила я. ― Мне мой тренер сказала, что они всегда вместе приходят, вместе уходят и ведут себя как пара.

― А-а-а… Даже так? ― раскрыла рот Дианка. ― Ну, тогда и сказать тут нечего. Подонок он неблагодарный! Но про то, что она поняла кто ты, даже не сомневайся, ― голосом профессора изрекла Диана. ― Вот и пусть забирает себе этого шляндру. Нам такие мужики не нужны. Знаем, что из этого выйдет, правда? ― ободряюще выпрямилась она и вздернула подбородок. ― Подожди, подожди, будет еще локти кусать, когда опомнится, на кого тебя променял.

― Будет ли?.. ― горько усмехнулась я, вспомнив кукольную внешность Маши.

― Ну-ка покажи мне эту фифу. Гляну хоть, чего из себя представляет.

Я открыла страницу Маши в инстаграм и подала телефон Дианке.

Подруга молча рассматривала ее фото. Сказать, что уродина ― не сказать, сказать, что сисек нет ― тоже не сказать, там твердая тройка, и ноги у нее от ушей, и красивый цвет кожи и улыбка как в рекламах зубной пасты. Одним словом, к внешности точно не придерешься, поэтому Дианка и выдала:

― Ну, курица-курицей, чего тут еще скажешь.

Она полистала дальше и шумно вздохнула, глядя на одно из фото.

― Хм, и подруга ей под стать. Тоже сисяндры силиконовые и губы как будто пчела ужалила, ― хохотнула она. ― И чего на таких мужики ведутся?

Я наклонилась через ее плечо, чтобы посмотреть на подругу Маши, с ужасом округлила глаза и в следующую секунду выронила из руки стакан с водой.

Глава 7. Кто сказал, что женщины ― это слабый пол?

«А вот и его барышня. Маша вроде. Давно сюда ходит. Красотка, да?» ― воскресила я в голове слова Юли.

Потом память услужливо окунула меня в наш телефонный разговор.

«Я ведь и подумать не могла, что это ваш супруг», «ведут себя, как парочка! И приходят вместе и уходят», «ну, скажу вам, и бессовестная эта Савельева!» ― сказала тогда Юля, а теперь я видела на фото, как она чокается с ней бокалом.

― Ну что, милая моя, сейчас-то хоть поняла, что весь этот цирк был спланирован? ― заметая на совок осколки стакана, спросила Диана и, подняв на меня взгляд, выгнула дугой бровь. ― Ты ж, когда на тренировку записывалась, назвала свое имя и фамилию, так?

― Угу… ― Я задумчиво качнула головой.

― И твоя тренерша тут же смекнула, кто ты, ― уверенно сказала подруга и, подняв совок, пошагала по кухне. ― А потом передала своей подружке Машеньке, что вскоре на тренировку придет жена ее любовничка.

Я набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула.

― Видимо, все так и было…

― И дату она ей сообщила и время, когда придешь в спортзал. А та тебя и поджидала в раздевалке, чтоб как бы невзначай заговорить с подружкой о подарочках и о парне, который вот-вот уедет в командировку. Ну, чтоб нашему Темушке было не отмазаться, когда ты его застукаешь с ней.

Подруга вытряхнула осколки в мусорный мешок, захлопнула шкаф и, развернувшись, загадочно улыбнулась, глядя на меня.

А спустя несколько секунд продолжила:

― Какого сорта лапшу он тебе на уши навесил? Мол, эта курица ― подружка Зверева?

Я кивнула.

― И ты бы поверила в это! Но наша Машенька зна-а-ала, что ты слышала ее разговор с подругой и понимала, что подобные отмазки попросту не про-ка-тят. Молодец! ― восхитилась она. ― Разом пристрелила двух зайцев: и жену отшила, и для Темушки осталась невиновной. Догадывалась, стерва: предъявить ей он ничего не сможет. Потому что наша Машенька что ему сказала? Правильно! ― воскликнула Диана и запищала, хлопая ресницами:

― Темушка, ну ведь у твоей жены на лбу не написано, кто она. А обсуждать с подругой колечки и шубки мне никто не запрещал.

Диана все разложила по полочкам, вот только в голове это никак не укладывалось.

«Бог ты мой, на что способны женщины в борьбе за мужчину!» ― с ужасом подумала я.

― И знаешь что, скажи-ка этой Маше и тренерше во-о-от такое спасибо! ― наливая чай, обернулась Диана. ― Еще и в ножки поклонись за то, что открыли глаза на Романова. Неизвестно, сколько еще времени он делал бы из тебя дуру. Вас связывает только штамп в паспорте, так что разведешься и помашешь ему ручкой.

И от этих слов в горле намоталась колючая проволока.

«Если бы только штамп…» ― подумала я, и по щекам невольно покатились слезы.

Я быстро смахнула их, но подруга все же заметила.

― А чего глаза на мокром месте? ― улыбнулась Диана, поставив передо мной чашку.

― Соринка в глаз попала, ― нервно буркнула я и принялась усердно тереть глаз.

Подруга уткнула руки в бока и тряхнула головой.

― С этого дня всю ответственность за поиски жениха для тебя я беру на себя! ― уверенно заявила она и, потрепав меня по голове, села напротив.

― Все претенденты на твое сердце будут проходить мою тщательную проверку. Я и на детекторе лжи их проверю, и справку от психиатра потребую, и выписку из истории болезней, и всех бывших вычислю и опрошу, так сказать, чтобы знать, с кем имеем дело!

Я посмеялась над ее словами, отпила чай, перевела взгляд на пирог с капустой, который она выложила на стол и… мне снова подурнело.

В нос хлынул запах тушеной капусты, рот набился слюной. Я прижала руку ко рту, а через секунду вылетела из-за стола как ошпаренная.

Я провела в ванной комнате минут десять. Все это время Дианка стояла у двери и без конца спрашивала, как я там, а когда я вышла, выдала:

― Эх… Чувствую, это не соринка в глаз попала, а росточек в животик. Так ведь? ― умиленно улыбнулась она и заключила меня в объятия. ― Сколько недель?

― Не знаю. В понедельник иду на прием, ― вздохнула я в ее плечо и добавила: Ничего-то от тебя не скроешь.

― Просто в следующий раз упаковку от теста не оставляй сверху мусорного пакета, ― хохотнула Диана.

Отодвинувшись, она заботливо заправила за ухо прядь моих волос и положила теплые ладони на мои щеки.

― Ничего, детка, родим, вырастим и воспитаем!

«Ее слова здорово подбодрили, но так ли просто будет на деле? Я же никогда не нянчилась с лялькой, и пока что понятия не имею, как буду справляться в одиночку».

И подруга словно прочла мои мысли.

― Я ж считай, тоже почти без мужа дочь воспитываю. Женька мой живет на работе! И ничего, справилась! И ты справишься! ― похлопала она по плечу и отправилась на кухню, разбирать пакет с фруктами.

О том, что у нее три помощницы ― мама, сестра и свекровь, я говорить не стала. А вот у меня нет никого кроме ее и отца. Но на папу не стоит особо надеяться, деньгами он всегда выручит, а вот с младенцем помогать ― навряд ли справится.

И в душе поселилась тревога.

«А вдруг малыш заболеет, и некому будет сходить в аптеку? А если лифт отключат, то как я поднимусь с коляской на десятый этаж? А если подгузники закончатся? А если… А если…»

Мысли одна за другой забирались в голову, и меня едва не охватила паника. Спасибо Диане, что вовремя перевела разговор в другое русло.

Мы долго говорили о моем будущем малыше, представляли, как он подружится с ее двухгодовалой дочкой, гадали, кто у меня родится: Диана поставила на мальчика, я ― на девчонку. Даже имена успели перебрать.

― …И вообще, что за глупец сказал, что женщины ― это слабый пол? ― всплеснула руками Диана и усмехнулась. ― Тот, кто сморозил эту чушь, явно не ходил девять месяцев с ребенком в животе, не рожал, не кормил грудью, не смазывал потрескавшиеся соски, не мучился от сокращения матки, не мотался с грудничком по поликлиникам, не вскакивал ночами, не носился с сосками и бутылочками и в поте лица не затаскивал коляску в подъезд!

Потом добавила:

― А еще при всем при этом нужно приготовить ужин, все перестирать и перегладить!

Подруга аж раскраснелась от злости. И ее можно понять: Женя, ее муж, занимал высокую должность в полиции и дома бывал очень редко. Разве что приходил поспать.

― Как говорила Раневская: женщины ― это не слабый пол. Слабый пол ― это гнилые доски. И я с ней категорически согласна.

Она пожала плечами, откусила яблоко и продолжила с набитым ртом:

― Возьмем среднестатистического мужика. Вот, к примеру, мужа моей сестры: пришел с работы, налопался ее борща, вальнулся на диван у телика, открыл бутылочку пива и вытянул ножки. Ах… какой сильный пол! В чем сила, стесняюсь спросить? Пульт в рученьке держать? Аль баночку пива ко рту поднести? А может, ножку на ножку положить? Ах, да… Он ведь устал! Весь день сидел в офисе страховой компании и перебирал бумажки! А то, что жена упахалась с двумя детьми и к вечеру язык на бок ― не считается! ― крикнула она. ― Он ей так и говорит: чего это ты такая уставшая? Ты ж весь день дома была!

― Им этого не понять… ― вздохнула я. ― И, кстати, на это нам с тобой грех жаловаться. У наших мужей работа тяжелая.

«И Артем, возвращаясь из долгих командировок, никогда не жаловался на усталость», ― добавила про себя я.

― Вот и хэзэ, что лучше? Чтоб размазней лежал на диване и стонал, но зато дома, так сказать, на видном месте, или чтоб пахал как конь, но еще и умудрялся налево бегать, ― размышляла подруга.

«Лучше бы просто любил свою жену такой, какая она есть. И тогда бы у нас был шанс на счастливую семью, о которой он так долго мечтал», ― глубоко вздохнула я.

― Зато теперь ты вообще не будешь думать о том, что твой благоверный бегает по бабам. Нет мужа ― нет гулящего кобеля. Нет гулящего кобеля ― нервы в полном порядке, ― добавила подруга. ― Романов сам виноват, что не будет принимать участия в воспитании ребенка!

Я провела рукой по животу и вдруг задумалась.

«А честно ли будет не сказать ему о беременности? Ведь он все-таки отец…»

После перекуса Диана вытащила меня в парк. Как раз только что прошел дождь, воздух был свежим, пахло мокрым асфальтом, и почему-то этот запах до ужаса нравился моему малышу. Не могла надышаться!

― Слава богу, разведешься до того времени, пока живот не выкатится, так что ничего не заподозрит. В Королеве у него друзей нет, он вообще тут не бывает. Дядя Федя тебя не сдаст, я ― тоже, а больше рассказать и некому. Так что выше нос, детка! Трепать нервы во время беременности он тебе не будет. А потом родишь для себя и станешь самой счастливой мамочкой во вселенной! ― подбадривала подруга. ― Ах да, кстати, ты ведь планируешь раскручивать здесь свой бизнес?

― Хотелось бы. Знаешь же, что не люблю сидеть на шее отца. Да и за готовкой я здорово отвлекаюсь.

― Тогда я дам тебе один совет: поменяй направление! Сейчас, знаешь, что в тренде?

― Не-а, ― с любопытством улыбнулась я.

― Пэпэшечки!

― Чего-чего?

― Ну, в смысле, правильное питание. Делай некалорийные десерты, смузи всякие, и как попрет, как попрет!

― Думаешь?

― Уверена! В Москве этого добра навалом, а вот в Королеве раз-два и обчелся. Коммерсантка Диана укуталась в вязаный кардиган, взяла меня под руку и, словно заранее подготовившись, озвучила мне план действий: найдем блогера, который поможет с рекламой, ее знакомая, которая проводит марафоны для похудения, порекомендует меня участницам марафона.

― … Сделаем рекламу в соцсетях, закупим все необходимое, и вуаля ― только и знай что готовь!

― Как у тебя все просто, ― усмехнулась я. ― Раз в Королеве такие десерты не имеют популярности, то с чего бы вдруг ко мне народ повалит? Что-то я сильно сомневаюсь, что из этого что-то получится.

― Получится, вот увидишь! А я тебе буду помогать. Безвозмездно, конечно же. Ну-у, за кусочек творожного торта, ― подмигнула она.

И от одной мысли о творожном торте мне стало плохо.

«Смогу ли я вообще что-то приготовить с таким токсикозом?»

Дианка задумчиво постучала пальцем по подбородку, обвела взглядом серое небо, и воскликнула:

― Придумала название для твоей кондитерской! «Полезные вкусняшки от Белкиной», ― рассмеялась она на весь парк.

― От Белкиной, ― с горечью усмехнулась я. ― Скоро снова стану Алисой Белкиной…

Я в десятый раз вынула телефон из кармана клетчатого пальто и зашла в соцсеть, чтобы посмотреть, не ответил ли Артем.

― А ну дай сюда! ― гаркнула подруга.

И, выхватив из руки мобильник, убрала в свою сумочку.

― Уже дыру в экране просверлила взглядом! Нечего туда заходить. Как напишет, так и напишет.

― Скинул бы уже бланк заявления, и я успокоюсь.

― Скинет, никуда не денется.

― Он завтра в командировку на две недели уедет, боюсь, там ему будет не до этого. Точнее, он точно так скажет, чтобы потянуть время.

Кажется, только что я сильно завысила свою самооценку.

«А может, и не будет он тянуть с разводом? Может, только этого и ждет?»

В Дианиной сумке запиликал мой мобильник. Подруга закатила глаза и неохотно расстегнула молнию.

― Если это он, то чтоб никаких на фиг соплей! Решительным тоном скажи, чтобы подписал заявление или будешь разводиться с ним через суд!

Я взяла в руку телефон и, глядя на экран, нахмурилась.

Звонили с неизвестного номера.

Скривив губы, взглянула на подругу и нажала зеленую кнопку.

― Алло?

― Алиса, здравствуйте! Меня зовут Маша. Мы с вами познакомились в спортзале, ― девушка усмехнулась на слове «познакомились» и продолжила. ― Удобно говорить?

Глава 8. Таинственный незнакомец

В горле встал комок, я не могла выдавить ни слова.

Диана одними губами спросила: «Кто это?»

Я, отодвинув трубку от лица, шепнула «она», и подруга, округлив глаза, тут же прижала ухо к телефону.

― Алло? А-а-алло! Вы меня слышите? ― раздалось в трубке.

― О чем хотите поговорить? ― прочистив горло, спросила я.

― Ну, наверное, вы догадываетесь, ― усмехнулась та. ― О нашем мужчине.

― О нашем? ― переспросила я и изо рта невольно вырвался смешок.

«Вот это наглость!» ― опешила я и заговорила другим тоном:

― Скорее о вашем мужчине. Мне такое гулящее счастье и даром не сдалось!

Дианка одобрительно кивнула и показала мне класс.

― Ах вот как? ― звонко рассмеялась Маша. ― Тогда что ж вы ему развод не дадите? Два месяца назад притворились беременной, стоило только ему сообщить о желании развестись, а теперь что придумали? Смертельно больны, или еще что похлеще?

Мои щеки резко обожгло жаром, сердце пустилось в пляс.

― О какой беременности вы говорите? ― заикаясь, переспросила я.

― Которой вы пытались его удержать! ― прикрикнула она. ― Мне сразу это показалось странным. Сколько вы вместе? Четыре года? И все никак не могли зачать ребенка. А тут вдруг, как только он изъявил желание развестись, забеременели? Интересно, что же потом ему сказали? Случился выкидыш?

Она усмехнулась и, вздохнув, продолжила:

― Что ж вы никак его не отпустите?.. Неужели не понимаете, если мужчина разлюбил, то ни беременностью, ни детьми, ни еще каким-либо шантажом вы его не удержите. Артем не любит вас. Он любит меня, и у нас давно все серьезно. Он мечтает о детях, я ― тоже, и, что самое главное, я, в отличие от вас, смогу родить ему, ― заявила она и тихонько добавила:

― Отпустите его, Алиса. Дайте нам шанс на счастливую семью.

Телефон едва не выпал из руки, внизу живота неприятно потянуло. Дианка с деловым видом протянула руку, требуя телефон, но я нашла в себе силы ответить.

― Я никогда его не держала. И никакой беременности не придумывала. А еще он ни разу не говорил о своем желании развестись, если вам это интересно. И да, напомните Артему, что я еще утром отправила ему сообщение с бланком о разводе, пусть поторопится заполнить до отъезда.

На том конце провода повисла тишина, а затем она хмыкнула.

― Что ж… интересно, интересно… Зачем же он это выдумывал? Ладно… я поговорю с ним об этом, ― задумчиво изрекла она. ― Алис, знаете, хочу сказать: приятно иметь дело с такой мудрой женщиной. Этот развод всем пойдет на пользу. Ведь так будет куда лучше, чем жить с мужчиной, который ищет счастье в чужих объятиях, верно?

― У вас все? ― раздраженно спросила я и резко отодвинула телефон. Там так громко дзынькнул дверной звонок, что зазвенело в ухе.

― А вот, кстати, и он, ― радостно сообщила Маша. ― Сейчас как раз и напомню про заявление.

То ли она нарочно не сразу скинула, что ли просто поторопилась открыть дверь. И я зачем-то держала телефон у уха…

― Привет, милый! ― отдаленно промурлыкала она.

― Привет, Маш! ― раздался голос, который я ни с кем не могла бы спутать.

― А ну перестань! ― гаркнула Диана и вытерла салфеткой слезы с моего лица. ― Подумай о ребенке, Алис. Тебе сейчас ну вообще нельзя нервничать! Как живот, тянет еще?

― Отпустило, ― шмыгнула я и прижалась к спинке скамейки.

― А где именно потянуло? ― не отступала подруга.

― Вот тут, в самом низу. ― Я провела рукой по животу. ― Прямо как при месячных.

― Такое бывает, конечно, но… В общем, нужно перестраховаться! Давай-ка мы вот что сделаем.

Диана достала из сумочки телефон, быстро поводила по экрану и прижала мобильник к уху.

― Кому ты звонишь?

― Своему гинекологу. Первоклассный специалист. Будет здорово, если она будет вести твою беременность.

― Альбина Сергеевна, здравствуйте! Я рада вас слышать, ― проговорила Диана в трубку и расцвела. ― Я к вам вот с каким вопросом: у меня подружка беременна, хочет, чтобы вы ее вели до родов. Это возможно?

―…

― Как замечательно! А когда ей на первый прием прийти? Желательно бы пораньше, а то у нее живот потягивает…

―…

― Ой, правда? А в какое время?

―…

― Супер! Тогда до завтра.

Диана попрощалась и, убрав телефон обратно в сумку, взяла меня за руку.

― Ух, ледышка! ― нахмурилась она и потерла ладонью мою руку. ― В общем, завтра к половине двенадцатого поедем на прием. Я тебе клянусь, не пожалеешь. Она и витаминчики правильные подберет, и кучу рекомендаций даст.

― Значит, завтра я узнаю срок? ― прерывисто вздохнула я и впервые за полчаса улыбнулась.

Мы встали со скамейки и отправились в сторону моего дома. Диана то и дело отвлекала меня разговорами на разные темы, но в голове так и крутились слова любовницы мужа.

― Надо же… он говорил ей, что я не даю ему развод… ― случайно сказала я вслух.

Диана резко замолчала и вопросительно вскинула брови.

― Опять начинается? Хочешь, чтоб еще больше живот потянуло?

― Непросто это вырвать из груди, Диан. Не понимаю, для чего он нам обеим морочил голову? Ведь если любит ее, так и уходил бы. Зачем плел ей про то, что я якобы забеременела два месяца назад?

― Ну как? Чтобы была отмазка не уходить от тебя. Ему было удобно сидеть на двух стульях. Дома уют, порядок, всегда накормят, обстирают. А там шпагаты километровыми ногами да сиськи силиконовые. Красота! А потом, видно, эту змеюку перестало устраивать, вот и попросила его определиться. А он и крутился как уж на сковороде, не зная, что бы такое придумать, чтоб по-прежнему жить на два фронта.

― А сейчас он к ней приехал, чтобы поздравить с днем рождения… ― снова прослезилась я. ― Наверное, собираются в ресторан… А может, она уже новую шубку примеряет…

― А может, и примеряет, Алис! ― прикрикнула Диана. ― И пусть чешет в ней в ресторан вот прямо сейчас, посреди сентября! Запомни: тебе больше нет до этого дела, если, конечно, желаешь сохранить ребенка.

Подруга резко остановилась и, прищурившись, всмотрелась вдаль.

― Пойдем-ка согреемся!

И потащила меня за руку к выходу из парка.

Как бы я ни сопротивлялась, Диана все же уговорила меня пойти в кофейню.

― Блин, ну ты даешь, ― сердито проворчала я, вешая пальто на крючок, и оттянула на себе старенький вязаный джемпер.

― Да все у тебя нормально, ― отмахнулась подруга и, плюхнувшись на диван, принялась изучать меню.

Через пять минут к нашему столику подошла улыбчивая официантка и приняла заказ.

Дианка заказала еды, как будто на роту солдат, а я выбрала лишь чай с мятой. Кусок в горло не лез.

― Кстати, раньше мы здесь часто бывали с Ваней, ― вспомнила я. ― Не в курсе, как он там поживает?

Дианка откинулась на спинку красного дивана и пожала плечами.

― Ну, то, что он с Маринкой расстался, ты знаешь. А так чего о нем сказать, развела руками Диана. ― Живет по-прежнему там же, в доме напротив моего, не женат вроде. Возглавляет юридическую контору. Он у нас тут шишка! ― посмеялась подруга. ― Периодически вижу его в супермаркете, так ведь даже не здоровается! Делает вид, что не знает.

― Как всегда говорит мой папа: если бог хочет показать истинное лицо человека, он даст ему денег.

― И я с ним согласна, ― решительно кивнула Диана.

Когда мы начали встречаться с Иваном, он был до ужаса простым парнем, а как только поднялся, так и понеслось: дорогие машины, в которых, как я потом узнала, он любил катать девушек, путешествия стабильно по три раза в год. Где мы только не побывали с ним! Исколесили мир вдоль и поперек. Вот хотя бы за это ему спасибо. С Артемом редко удавалось куда-то вырваться. С его-то работой…

Я вспомнила, как уехала в Москву на мастер-класс по украшению выпечки. Он должен был продлиться два дня, но второй день я не выдержала. Слишком много народу, толкотня. И решила вернуться домой. Дескать, сделать любимому сюрприз.

Но сюрпризы ждали меня…

И на каждом шагу.

Первый ― женские туфли в коридоре, второй ― расправленная постель, на которой лежали кружевные трусы, третий ― обнаженная подруга, выходящая из ванной, а следом за ней и Ваня.

И ведь надо ж было дуре простить тогда?

Любила его, конечно, безумно. В ногах валялся, обещал, что больше никогда не будет. Полгода за мной выбегал, вымаливая прощение.

И я сдалась…

А спустя некоторое время узнала, что он продолжал крутить с Мариной.

Потом память окунула меня в день знакомства с Артемом, но Дианка, словно это почувствовав, вывела из грустных раздумий.

― А ну глянь-ка, не ответил ли Романов на твое СМС?

Я зашла в соцсеть, и помотала головой.

― Нет…

«Не до этого ему в ресторане», ― добавила про себя.

― Чет Машка плохо убеждает его подписать заявление, ― усмехнулась Диана.

Я отпила чай, перевела печальный взгляд за ее плечо и замерла.

Меня внимательно изучал кареглазый незнакомец. Вытянув шею, взглянул на пальцы правой руки, словно в поисках кольца, которое, кстати, я сняла вчера вечером, затем скользнул взглядом по моему (что б его) супермодному джемперу, задержал взгляд на тонкой цепочке с кулоном в виде капли и тут наши взгляды встретились.

Мужчина не растерялся, увидев, что я заметила его интерес к моей персоне. Обворожительно улыбнулся, от чего на его щеках выступили ямочки, и отсалютовал мне фарфоровой чашкой.

Я вяло улыбнулась и в ответ подняла свою.

Дианка свела брови к переносице, повернула голову к плечу, делая вид, что смотрит в окно и повернулась ко мне с широченной улыбкой.

― Мужики как будто чувствуют, что женщина вот-вот будет свободной, ― хихикнула она и, подмигнув, добавила: ― Какой хорошенький.

Она наклонилась через стол, заиграла бровями и заговорщически шепнула:

― И явно тобой заинтересован. Может, стоит присмотреться?

― Да прекрати ты. Вот мне сейчас прям до него! И к тому же кому я нужна беременная, ― горько усмехнулась я и снова обновила страницу, чтобы глянуть, нет ли новых сообщений.

Устало опустила плечи и отодвинула от себя мобильник.

Дианка снова вернулась к теме пэпэшечек, нашла в интернете несколько классных рецептов, и мой телефон только и успевал пиликать от входящих сообщений со скриншотами тортов.

А тем временем брюнет за соседним столиком продолжал пялиться на меня. И до того допялился, что на меня даже обернулся его друг. После этого, видимо что-то сказал ему, и брюнет многозначительно кивнул.

― Ты доедай уже, и пойдем отсюда, ― сказала я Дианке. ― А не то он сейчас во мне дырку просверлит.

Но у Дианы была еще не тронута паста и только что принесли мороженое.

― А это для вас, улыбнулась официантка, и поставила передо мной блюдце с тирамису.

Я подняла растерянный взгляд на незнакомца, тот подмигнул и неожиданно встал с дивана.

«Ого, да он даже выше, чем я представляла», ― подумала я и только теперь поняла, что он идет к нашему столику.

― О, черт! ― шепнула я Диане и спрятала под стол взмокшие ладошки.

Сама не понимаю, чего я так разволновалась?

«Ну, конечно, на голове растрепанный пучок, на лице ни грамма косметики, да еще и одета, как чучело», ― краснела я.

― Добрый вечер! ― раздался над ухом бархатный голос. И тут же потянуло приятным ароматом одеколона.

Я подняла взгляд и мило улыбнулась.

― Спасибо за десерт, но все же не стоило.

― Настоятельно рекомендую попробовать. Здесь очень вкусный тирамису, ― подмигнул он.

Я перевела взгляд на пирожное и… к горлу подкатила тошнота.

«Только не сейчас, только не сейчас!»

Прижала ко рту ладонь и испуганно уставилась на Дианку. А через секунду вскочила на ноги и, отпихнув мужчину, побежала по залу в поисках туалета.

Глава 9. Пэпэшечки для Кирюшечки

― Позор. Боже мой, какой позор… ― прошептала я, глядя на себя в зеркало.

Еще раз умыла лицо холодной водой, стащила с пучка волос резинку, тряхнула головой.

«Ну надо же было так облажаться?»

Я кусала губу и вспоминала свою реакцию на тирамису.

Представляю, как это выглядело со стороны. Мужчина расхвалил десерт, да так красочно, что затошнило?

«Ой, мамочки…»

Мне почему-то вдруг стало смешно.

Я понятия не имела, что подумал этот незнакомец, но одно знала наверняка: надо бежать из этой кофейни куда подальше и не попадаться ему на глаза.

Приоткрыла дверь туалета, высунула голову в зал, заметила, как Дианка мило воркует с ним, и закатила глаза.

«Вот же а! Болтает она, видите ли! Нет, чтоб прийти к подруге на помощь!»

Слава богу, мужчина стоял у нашего столика спиной ко мне.

― Диана! Дианка, блин! ― шептала я и усердно махала ей рукой.

Заметив меня, подруга что-то сказала брюнету и, положив деньги в маленькую кожаную папку, встала с дивана и направилась в мою сторону.

А он надел кожаную куртку и вышел на улицу.

Я нырнула обратно в туалет и, как только подруга вошла внутрь, затащила ее в кабинку и закрыла дверь.

― Долго тебя ждать? ― сердито гаркнула на нее. ― Я тут не знаю, как выйти отсюда, а ты воркуешь с ним!

― Ну чего ты так перепугалась? Ничего страшного не случилось. Я объяснила ему, что тирамису не виновато. Соврала, что тебе еще с утра нездоровится, и проблема решилась.

И глядя на меня веселыми глазами, пропищала:

― Я только что позаботилась о твоем будущем, Алиска!

Она запрыгала и, щелкая пальцами, принялась раскачиваться в стороны и петь:

― Скоро наша мамочка будет печь пэпэшечки в ресторане Кирюшечки.

― О чем это ты? ― рассмеялась я. ― Какой ресторан? Какой Кирюшечка?

― Кирилл Жданов! ― выпучила она глаза. ― Только не говори, что ни разу не слышала это имя?

Я помотала головой.

― Алис, ну, ей богу, ты как из средневековья вынырнула! ― рассердилась Дианка. ― Он здесь самый известный ресторатор. Вот эта кофейня принадлежит ему, плюс еще десяток ресторанов по всему Королеву. Лично я до фига о нем слышала, только всегда представляла его толстым лысым дядькой. А он, оказывается, такой красавец!

― Та-а-а-к, с этим разобрались. А теперь объясни, что ты там болтала про пэпэпшечки для Кирюшечки?

― В общем, слушай.

Дианка взяла меня за обе руки и, принялась рассказывать:

― Как только ты выбежала из-за стола, я ему объяснила, что ты якобы что-то не то съела утром, тра-ля-ля, а потом и говорю такая: она же у нас сама кондитер, так что пироженки любит, не переживайте, в другой раз обязательно оценит ваше хваленое тирамису. А потом открыла твою страничку в инсте и показала ему твои шедевры!

― А он что? ― с надеждой спросила я.

― Взял мой телефон, внимательно изучил фотографии, одобрительно закивал. То брови поднимал от удивления, то улыбался. В общем, я сразу поняла, что ему твои десерты пришлись по душе. А потом отдал мне телефон, неожиданно протянул руку и представился: «Кирилл Жданов!»

Подруга приложила руку к груди и шумно выдохнула.

― Ой, Алиска, я чуть с дивана не упала. Сам Жданов! Сам Жданов тебя угостил десертом!

― Ближе к делу, Диан! ― торопила ее я.

Мне не терпелось узнать все, что касалось работы. Ведь если я смогу работать на его рестораны, то это в корне меняет дело! Мне не придется заново нарабатывать клиентскую базу.

― И вот он такой спрашивает: «А где ваша подруга работает? На дому?» А я ему: «Нет, она только-только переехала в Королев и как раз собирается здесь раскручиваться. Подумывает над тем, чтобы ввести в меню низкокалорийные десерты». Ну он и заявил, что все удачно совпало, что как раз ищет такого человека и хочет поговорить о сотрудничестве. В общем, я оставила ему твой номер. Он обещал позвонить завтра утром.

Радость переполняла меня, аж прослезилась.

― Дианка-а-а! ― пропищала я и заключила ее в объятия. ― Ты ж моя спасительница!

По дороге домой она все уши прожужжала мне, какой Кирилл приятный в общении, какой он доброжелательный, какая красивая у него улыбка и обалденный голос.

― Ему тридцать три, а еще и холост! ― воскликнула Дианка, сунув под нос свой мобильник.

Там была открыта статья с его биографией. Но меня это нисколечко не волновало. Главное ― я буду при работе!

И тут же поникла.

«Если, конечно, малыш не будет против. С моим токсикозом далеко не уедешь…»

Глава 10. Подарок на день рождения

Артем

Часом ранее

― Как будто сам черт явился ко мне, ― подумал я, глядя на себя в зеркало заднего вида и провел рукой по щетинистому подбородку

Вбил в навигаторе адрес Маши, который сообщил мне Зверев, а когда светофор осветил мокрую дорогу зеленым, тронулся с места.

Не находил себе места от мысли, что жена узнала про нее. Но пока не торопился ехать в Королев. Пусть Алиса остынет, и мы поговорим в спокойной обстановке.

А мне пока что нужно кое в чем разобраться.

Если б я две недели назад знал, что глупая, спонтанная интрижка с этой Машей разрушит мою семью, то миллион раз бы подумал, стоит ли оно того?

И зачем Зверев позвонил в мой день рождения, когда я был уже на полпути к дому?

Я снова воскресил в памяти тот вечер.

― Темыч, у меня тут для тебя есть подарочек. Заскакивай, бро. Долго ждать не будет. Уйдет с молотка, ― смеясь, сказал тогда друг.

― А до завтра не подождет? Алиска стол накрыла, ждет.

― До завтра точно не варик. Эй, омон, камон! Я чет не пойму: друзьям поляну не накрываешь в честь днюхи, так еще и не хочешь, чтоб поздравили? Нормально! ― фыркнул друг. ― Что за неуважение, братуха? Заскочи хоть на пять минут. Я так-то полдня готовился.

И я заскочил.

На свою голову.

Саня провел меня по своей новой хате, с гордостью показывая дорогой ремонт. В спальне висела картина: голова подмигивающего оленя с большими рогами, а во рту зверя была дымящаяся трубка.

― Только тебе такой бред может прийти в голову, ― посмеялся тогда я и, забравшись на кровать, сделал селфи и запостил фото его в инсту.

Через пару минут пришло СМС от жены:

«Где это ты?»

«К Сане заехал на полчасика. Скоро буду дома, солнце».

Я только открыл рот, чтобы спросить у друга, где обещанный подарок, как в дверь настойчиво постучали.

― Еще кого-то ждем? ― нахмурился я.

― А как же! Приехал твой подарок, ― воскликнул Санек и поторопился открыть дверь.

Санин подарок был с огромными буферами, тонкой талией, черными волосами и с золотистым оттенком загара.

― Это моя коллега Маша, а это ― Артем Романов, ― представил нас Саня и, закинув руку на мое плечо, тихонько добавил: ― Она давно мечтала с тобой познакомиться.

― Ты же омоновец, да? ― промурлыкала девушка, снимая кожаную куртку, и протянула мне руку.

Я кивнул, криво улыбаясь, пожал руку, и, пока дама ушла в ванную, перевел взгляд на друга.

― Может, объяснишь, какого черта тут происходит?

Тот проигнорировал мой вопрос, похлопал по плечу и улыбнулся выходящей из ванной Маше.

― Ну-ка пойдем, поздравим нашего именинника!

Меня проводили за накрытый стол. Я думал, сейчас Саня со своей подругой поздравят меня бутылкой хорошего коньяка или виски, что мы привыкли дарить на праздники, и я поеду домой.

Но… все пошло совсем не так, как я предполагал.

― За твое здоровье! ― плеснув мне виски и всучив стакан в руку, сказал Зверев.

Выпиваю я крайне редко. Можно сказать, только по праздникам. Люблю трезвую голову и ясные мысли. Но, как бы не отнекивался, друг и Маша настояли:

― Давай, давай, за юбилей грех не выпить! Тридцатник бывает один раз за всю жизнь! Домой на такси отправим, не парься!

И я выпил.

Маша включила музыку, стала танцевать посреди огромной кухни, а потом забралась на барную стойку голыми ногами и начала вытворять такое…

Девушка подцепила длинными ногтями край кожаной юбки, приподняла ее, и раскачивая бедрами, двигалась в ритм музыки.

Закусила губу, подмигнула мне, затем повернулась зад… спиной, взялась за хромированную трубу, к которой была прикреплена корзина с фруктами и выгнулась так, что ее волосы легли на мраморную столешницу.

― Хоряга у тебя что надо! ― посмеялся тогда Зверев, и налил нам еще виски.

Я не знаю, как на такое способны люди, наверное, у них позвоночник не из костей, а резины, ей богу. Иначе как она смогла ухватиться руками за низ трубы и, держась за нее, выпрямить ноги как струны?

Напоследок Маша встала на мраморной столешнице, поправила юбку, развернулась ко мне, взяла из корзины банан, открыла его и, с похотливым взглядом, поднесла его к губам.

В этот момент я перевел недовольный взгляд на друга.

«Стриптиз в честь юбилея? Это твой подарок?»

И чего я удивляюсь? От него можно всякое ожидать.

Саня холост. И, наверное, вообще никогда не женится. Его обыденная жизнь ― вечера в стрип-клубах, девочки на одну ночь, одноразовые свидания и вот такие «коллеги», которых он приводит к себе в холостяцкую берлогу.

― Жить с одной женщиной ― скука смертная, ― однажды сказал он. ― Я не понимаю, как вы это вообще терпите? Один раз живем, так ведь? А наша планета кишит красивыми одинокими барышнями, которые рады отдаться за то, чтобы покататься на моем «Порше». Тогда, спрашивается, зачем иметь одну даму сердца? Я лучше попробую их всех, чтобы в старости было что вспомнить.

― А как же приходя домой, знать, что тебя ждут? Как же потомство, в конце концов? Разве ты не хочешь продолжения рода? Наблюдать, как взрослеют дети, как они становятся похожими на тебя.

― К черту все это! ― отмахнулся тогда друг. ― Не нужны мне никакие дети и одна баба, с которой я собираюсь встретить старость.

Его позицию я и не думал оспаривать, это его жизнь ― пускай проживает ее как угодно.

Вот только зачем он устроил мне такой сюрприз? Знает же, как я отношусь к своей Алисе. Кроме нее мне никто не нужен.

Разгоряченная Маша села за стол, взмахом убрала волосы за плечо, поправила белый корсет и подняла стакан.

― За тебя, Артем, ― подмигнула она, отпила и, подперев рукой подбородок улыбнулась. ― Пойдем, покурим?

― Не курю, ― отрезал я, и выпил содержимое стакана залпом.

Дурак. И зачем вообще пил тогда? Ведь знал же, как мне сносит крышу алкоголь, и какой отходняк бывает наутро. Поэтому я и стараюсь избегать вечеринки со спиртным.

― Он у нас спортсмен, ― гордо сказал тогда Саня.

― Обожаю спортсменов, ― ахнула Маша, и ее глаза тут же вспыхнули. ― А каким видом спорта увлекаешься?

― Борьбой, ― ответил я, расслабленно откинувшись на спинку стула.

― Боец-омоновец! Вах, вах! Мужчина-мечта, ― ослепительно улыбнулась она и накрыла ладонью мою руку.

Я тут же убрал руку со стола и, шумно вздохнув, покосился на Саню.

«Зачем ты ее сюда позвал?» ― мысленно задал ему вопрос.

― Женат? ― спросила Маша, глядя на кольцо.

― Как видишь, ― усмехнулся я ее находчивости.

― Давно?

― Три года.

― А дети есть?

Я только открыл рот сказать, что дети в планах, как друг опередил меня.

― А с детьми у них все туго, да, Тем? Сколько вы там уже не можете?

― Хочешь об этом поговорить? ― сердито спросил я и одним взглядом закрыл другу его болтливый рот.

― Ладно, мальчики, оставлю вас на пару минут.

Маша вышла из-за стола, прошмыгнула на лоджию и закрыла за собой дверь. А через пять секунд в кухню потянуло запахом дыма.

― Романов, ты чего такой серьезный? ― развел руками друг. ― Такая телочка пришла тебя поздравить, а ты…

― А что я? ― усмехнулся в ответ. ― Должен взять ее на барной стойке? Сань, я вообще не пойму, зачем ты устроил тут это стрип-шоу? Если б сказал по телефону, что у тебя будут гости, то я бы поехал прямиком домой.

Саня бегло обернулся на Машу, затем перегнулся через стол и тихо заговорил.

― Машка с тобой давно хотела познакомиться. Увидела тебя в соцсети, ну, помнишь, наши фотки с озера? И прицепилась как пиявка: познакомь да познакомь. О том, что женат, я и до этого говорил ей не раз. А ей пофиг. Ты просто познакомь, говорит, а больше от тебя ничего не требуется.

― И ты притащил ее сюда, ― помотал головой я.

― Ну а что? ― сев на место, рассмеялся друг. ― Девка зачетная. Видел ее близняшек? Да там твердая троечка, ― Саня вытянул губы и, держа в руках невидимые шары, пошевелил пальцами, словно сжимая их. ― А фигурка, а ножки, м-м-м, да она в этом корсете ― киллер! Меня убила эта детка.

Саня с похотливым взглядом обернулся на Машу и поправил брюки.

― Смотри, сам не выстрели раньше времени, ― посмеялся я. ― Чего ж тогда себе ее не берешь?

― Я ей не интересен, ― с наигранной досадой сказал друг. ― Не разборчивая она в мужиках, ей мышцы подавай, ― Саня похлопал по своему животу, рассмеялся и начислил еще по одной.

― Ладно, давай на посошок, ― я быстро выдохнул и выпил виски.

― Какой посошок, братан? ― вскинул брови Сана. ― Самое интересное только начинается.

И тут в кухню вошла Маша, а следом за ней заиграла медленная музыка. Девушка протянула мне руку.

― Потанцуем?

― Да нет, я…

― Давай-давай, ― хохотнула она и потянула меня за руку.

«Ладно, черт с тобой!»

Я встал и тут же сел обратно на стул.

«Воу-воу, кажется, нехило накрыло».

Потряс головой и снова встал на ноги.

Положил руки на ее талию, она прижалась ко мне всем телом, сомкнула пальцы на моей шее и мы задвигались в такт музыке.

― Ты очень интересный мужчина, ― отодвинувшись и заглянув мне в глаза, шепнула Маша. ― Я давно за тобой наблюдаю в соцсетях. Постучалась в друзья, но ты не принял заявку. Всех игнорируешь, или только меня? ― Она закусила губу в ожидании ответа.

― Я не добавляю незнакомых людей, ― едва шевеля языком, ответил ей.

― Ну, теперь-то мы знакомы, ― сексуальным голосом обронила она и, встав на носочки, коснулась губами моего уха. ― Мы же продолжим наше общение, не так ли?

Ее язык провел по мочке уха, рука скользнула под футболку и сжала плечо.

― Скажи что-нибудь, ― шепнула она.

― Мне пора, Маш, ― заплетаясь, ответил я, убрал руки с ее талии и, выпрямившись, заметил, что за столом пусто.

«Где Санек?»

Обойдя Машу, прошел в коридор, заглянул в ванную комнату, затем прошел в спальню ― пусто.

― Не ищи его. Его здесь нет, ― раздался над ухом голос и на плечи легли тонкие пальцы. ― Саша умный мальчик, он просто решил оставить нас наедине.

Я развернулся и очутился в сантиметре от ее лица. Маша раскрыла губы, прерывисто задышала, коснулась пальцем моего подбородка, ее рука нырнула под мои волосы, и… она поцеловала меня.

― П-подожди, ― отпрянул я. ― Не-не, ты это… Прекращай давай свои штучки.

Пристально глядя в глаза, она заправила за ухо прядь волос, закусила нижнюю губу, коснулась язычка молнии на корсете и потянула вниз.

Она двоилась в моих глазах, пришлось даже несколько раз моргнуть.

Через секунду корсет был на полу.

И внутри что-то разом перегорело.

Я как животное, впился в ее губы и прижал к дверному косяку. Она, с жадностью отвечая на поцелуй, быстро справилась с ремнем на моих джинсах, стащила футболку и, оторвавшись от меня, раскрыла рот.

― Вот это пресс! Черепашка-ниндзя, ― хрипло проговорила она, проведя рукой по торсу и, взяв за руку, увлекла за собой на кровать.

Глава 11. Цена одной ошибки

― Сука-а… ― протянул я на выдохе и похлопал себя по щекам.

Встав с кровати, надел джинсы, при этом не с первого раза попав в штанины, затем поднял с пола футболку, вышел в коридор, сунул ноги в кроссовки, распахнул входную дверь и, пошатываясь, подошел к лифту.

Нажал на кнопку и, застегивая ремень, прижал голову к железной двери.

«Идио-о-от!» ― протянул про себя я, запустил пальцы в волосы и услышал голос Маши.

― Куда ты уходишь? ― спросила она.

― Домой, ― буркнул я.

― Тебе разве было плохо со мной?

Я оторвал голову от двери лифта, сфокусировал на ней взгляд, она стояла в дверном проеме, прикрывая грудь простыней.

― Ты красивая, хорошая, н-наверное, или не н-наверное… ― я быстро помотал головой, чтобы привести себя в чувство. ― В общем, как там тебя… Маш! Это… эт-то… было зря. Все б-было зря. Я пьян, и мне надо уходить, ― как с кашей во рту проговорил я и, чтобы не упасть, взялся за перилла.

Я громко икнул и еще раз надавил на кнопку вызова лифта.

Маша только начала что-то говорить, как дверь открылась и я шагнул внутрь.

С того дня начался двухнедельный ад.

Угрызения совести пожирали меня изнутри, я не знал, как смотреть в глаза Алисе. И Маша была куда настойчивей, чем я думал изначально. Она лайкнула все мои фото в соцсетях, старательно обходя те, где я был с женой. Сообщение она не могла написать ― они были открыты только для друзей, поэтому стала названивать.

И не сложно догадаться, где взяла мой номер. За что Саня получил от меня по хребту.

― Я ни на что не претендую, Артем. Мы же можем просто общаться, так ведь? ― спросила она, позвонив по дороге в магазин.

― Не понимаю, для чего? ― усмехнулся я в трубку.

― А что, разве у мужчины не может быть просто хорошей подружки для приятного общения?

― Я почти все свободное время провожу с женой. И мне хватает общения с ней, ― решительно сказал я.

― Хорошо… А если я к примеру по-дружески приглашу тебя на чашечку кофе, согласишься? Не на квартиру, а в кафе, разумеется. Или я даже на такое не могу рассчитывать?

― И в кафе я предпочитаю ходить с супругой, ― устало вздохнул я, остановившись у магазина. ― Ладно, Маш, мне идти пора. Увидимся еще как-нибудь, окей?

Она неохотно сказала «увидимся» и скинула вызов. Но я и подумать не мог, что мы увидимся уже на следующий день в спортзале.

― Привет! ― поцеловала она меня в щеку. ― Вот так встреча! ― театрально удивилась она и округлила глаза. ― Не знала, что ты тоже сюда ходишь.

«Ага, два года как хожу в одно и то же время, но почему-то ни разу тебя здесь не видел», ― подумал я и пошел на дорожку.

Маша встала на соседнюю.

И начала нести всякую ахинею.

Рассказывала про спа-салон, в котором она была с утра, про предстоящий отпуск на Бали, про какую-то шубу, которую она присмотрела и мечтает теперь купить, так как старая вышла из моды.

В общем, обрушила на меня информацию, которая мне и на хрен не сдалась. Говорила и говорила, как будто мне все это интересно. Пришлось закончить разминку раньше времени и пойти заниматься.

― Сань, ты свою подругу приструнил бы! ― рявкнул я в трубку, идя к машине. ― Она преследует меня. Сначала доставала звонками, а теперь и в зал приперлась. Это ведь ты ей сказал, где я занимаюсь?

― Темыч, так у тебя ж в соцсетях стоит геолокация, и там есть фотки из зала. Чего сразу я-то опять виноват? ― обиженно проворчал друг. ― Но я поговорю с ней, не парься. Завтра на работе увижу и проведу беседу.

Но беседа, видимо, не помогла. Маша не переставала трезвонить, а я устал держать телефон на беззвучном и класть его экраном вниз, когда был рядом с женой.

До сих пор злился на друга за этот «подарочек».

Не ну надо же, додумался! Да и я тоже хорош… Нажрался как животное в тот день, и мозги по ходу стекли прямо в штаны.

И мне было очень стыдно за это перед Алисой. Пусть это случилось по пьяни, но все же… Я знал, что для жены и одного раза будет достаточно, чтобы подать на развод. Я хорошо помню, что для нее значит измена. И теперь не находил себе места.

Маша не пропускала ни одной тренировки, и всякий раз находила причину заговорить со мной.

― Я звонила тебе вчера, хотела узнать как дела. Ты принципиально не берешь трубку? ― встретив меня у раздевалки, спросила она.

― Слушай, давай так поступим, ― недовольно вздохнул я. ― Я схожу с тобой на кофе, окей? Мне правда есть, что тебе сказать. Давай завтра. В «Монблан» на Чехова. Буду ждать в восемь.

― Отлично! Заодно отпразднуем мой день рождения! ― радостно пропищала Маша и вприпрыжку побежала к женской раздевалке.

«Какой еще нахрен день рождения?!» ― проворчал про себя я и отправился в зал.

Решил: встречусь с ней, доходчиво разжую этой даме о том, что все, что было между нами ― ошибка.

Моя. Глупая. Ошибка.

Извинюсь, объясню, что значит для меня семья, о том, какое у меня отношение к жене, и о том, что она зря тратит на меня время.

Если и это не поможет, сменю номер, дохожу по этому абонементу в спортзал, как раз осталось одно занятие, потом уеду в командировку, а когда вернусь, перейду в другой фитнес-центр. Как раз открылся новый неподалеку от нашего дома.

Но тот день изменил все…

Я не знаю, почему Алиска вдруг решила тоже ходить в спортзал. Раньше предлагал ей, но она ни в какую.

А тут пришла…

Пришла и увидела, как Маша поцеловала меня в щеку, я отодвинул ее от кулера, чтобы не мешала наливать воду, так она, как нарочно еще и сняла с моего плеча полотенце и обтерла им мою шею…

А дальше Алиса набросилась на нее, вцепилась в волосы, я схватил ее, она отбивалась от меня, размахивая ногами и, неистово кричала на весь зал.

Когда вышел из раздевалки, ее в холле не было. И ее машина не стола у фитнес-центра.

Всю дорогу до дома ломал голову: стоит ли сознаться про измену? Рассказать все как было, покаяться, что был мертвецки пьян. Ага… И закончить всем известной фразой «бес попутал».

― Нельзя такое говорить ей, нельзя. Алиска точно не простит. Истории о том, что был в невменяемом состоянии, с ней не прокатят. Лучше просто скажу, что это подруга Сани Зверева, вот и все, ― решил тогда я.

И сказал.

Но жена вдруг заговорила про какую-то командировку, потом сказала про шубу, которую нужно купить Маше, потому что старая вышла из моды. А еще и про столик в ресторане знала. Назревает вопрос: откуда? Кто рассказал ей все это? Да еще и неправильно преподнес.

Я тогда опешил. А теперь догадывался, откуда растут ноги. Длинные, от ушей.

Приехал к этой длинноногой, чтобы разобраться, что она там наболтала моей жене.

И надо бы поторопиться, пока она не усвистала в ресторан на встречу со мной.

Глава 12. (Не) деловая встреча

Сколько раз зарекалась, что больше не буду ползать на ее страницу в инстаграм, но сидя за завтраком все же не удержалась.

Не скрою, мне стало интересно, есть ли там публикации с ее дня рождения? Ведь я точно знаю, что Артем вчера приезжал поздравить ее. Сама лично слышала и звонок в дверь, и его голос.

― Что ж ты тогда никак не подпишешь заявление о разводе? Ведь тебе не я нужна, а она, ― скорбно проговорила я, заходя в инстаграм.

Он даже ни разу не позвонил мне за это время…

Ну, правильно, не до пустяков же. Что ему до моих чувств, когда нужно свою пассию порадовать подарками и сводить в ресторан.

Я прерывисто вздохнула и, глядя на новые публикации Маши, с трудом проглотила овсяную кашу.

Дрожащим пальцем нажала на фото, где она стояла напротив зеркала, держась за полы белой норковой шубы.

Сердце слабо затрепетало в груди, по щекам скатились слезы.

― Все же подарил, ― хрипло проговорила я и сглотнула ком в горле.

Открыла следующее фото, где она тоже была в шубе и с огромным букетом красных роз.

С горечью смотрела на злосчастный букет и думала:

«Артем не изменяет своему вкусу. Он и мне на каждый праздник дарил точно такие же розы».

Кажется, они называются Forever Young.

Сложно их спутать с другими: длинные стебли, бархатистые темно-красные лепестки, которые и на этот раз были усыпаны блестками. И те, что он дарил мне, как и эти, были перевязаны тонкой ленточкой в цвет бутонов.

Слезинка упала в аккурат на лицо Маши.

Я вытерла экран и этим движением перелистнула на следующее фото.

Она сидит за столиком в красивом черном платье. Ее волосы убраны в высокую прическу, яркий макияж, в ушах большие золотые кольца, ее загорелые плечи перечеркивали тоненькие бретельки.

― Наверное, хорошо вчера отметили, ― шмыгнула носом я.

Быстро прогнала от себя мысль, чем закончился их вечер, и просмотрела все остальные фото из ресторана.

Все они были почти одинаковые, отличались лишь поворотом ее головы и сменой положения рук.

Как бы я ее не призирала, но надо признать: она очень красивая, и… эффектная.

Если бы в кадр не попали бутылка вина и два бокала, то можно было бы смело подумать, что эта фотография для обложки женского журнала о красоте и моде.

У Артема новых публикаций не было.

― Что ж, наверное, после развода их будет много, ― горько усмехнулась я. ― Наверняка он будет с гордостью выставлять фотографии со своей моделью.

На экране высветилось «Диана».

Вытерла рукавом халата щеки, прочистила горло, собралась, чтобы говорить бодрым голосом.

Знала: если расскажу Дианке, что ползала на страницу Маши, она отчитает меня по полной программе.

― Привет, выспалась? ― звонко спросила я.

― Да какое там… ― устало протянула подруга и заразительно зевнула. ― Лерка всю ночь температурила, только под утро сбили. Врача ей вызвала.

― Ой, бедняжка… Простыла?

― У них в саду половина группы заболела. Вон, в беседе мамы одна за другой пишут, что дети температурят. Вирус, видимо, ― вздохнула Диана. ― Слушай, Алис, я не смогу с тобой сегодня съездить. Сама справишься?

― Конечно, милая! Это даже не обсуждается. Ты сейчас нужна дочке.

― В общем, обязательно расскажи Альбине Сергеевне обо всем, что тебя беспокоит, про то, что живот тянет, и что тошнит от одного вида еды.

Дианка минут пять давала наставления, и в конце добавила:

― Она назначит тебе витамины, а ты, перед тем как их покупать набери меня. Я подскажу тебе в какую аптеку ехать. У меня там есть скидка.

Поблагодарила Диану за советы, положила телефон на стол и встала, чтобы налить чай с мятой, но меня задержал очередной звонок.

Я нахмурилась, взглянув на незнакомый номер.

― Алло?

― Алиса, доброе утро! ― раздался вежливый голос. ― Меня зовут Кирилл. Мы с вами встречались вчера в кофейне, помните?

― П-помню… ― ответила я и от неожиданности осела обратно на стул.

«Еще бы такое не помнить», ― добавила про себя, почувствовав, как заполыхали щеки.

― Ваша подруга поделилась со мной, что вы отличный кондитер. Хотя… признаюсь, я это уже давно знал, ― посмеялся он. ― Я бы хотел сделать вам деловое предложение. Сможем поговорить не по телефону?

«Что значит, он уже давно знал, что я кондитер?» ― промелькнуло в голове.

― А… Да, конечно, ― я только хотела сказать, что можно встретиться завтра, но не успела.

― Отлично! Если я заеду за вами примерно через час, удобно будет?

«Сегодня мне как-то совсем не до встреч…» ― подумала я.

Эти фото со дня рождения Маши так и стояли перед глазами. И, наверное, если б не поход к гинекологу, то я бы уже обнималась с подушкой, давясь слезами.

― Алис, ну так что, заеду через час? Просто потом меня неделю не будет в городе, ― добавил Кирилл.

«Эх… Что ж, ладно».

― Через час? ― я убрала телефон от уха и взглянула на время: «9:05».

«А к гинекологу мне к одиннадцати тридцати, так ведь?»

― А мы за час управимся? ― уточнила я.

― Думаю, да.

― Тогда прекрасно! Но нет необходимости ехать за мной. Скажите адрес встречи, и через час я буду на месте.

― Как вам будет удобнее. Адрес сейчас пришлю в СМС.

Только я скинула вызов, как телефон пропиликал.

«Северная 25, Ресторан Пиноккио».

― Деловой разговор в ресторане? А местечко попроще выбрать нельзя? ― задумчиво проговорила я и хлопнула себя по лбу.

«Так это ж, наверное, его ресторан. Думаю, хочет познакомить с меню прямо на месте».

Я загуглила в интернете и поняла, что права. Владельцем «Пиноккио» действительно был Кирилл Жданов.

«Интересно, откуда он и до разговора с Дианкой знал, что я кондитер? ― думала я, наливая чай. ― Может, искал в соцсетях кандидатов на рабочее место в его ресторане и случайно наткнулся на меня? Скорей всего так и есть. Ведь у меня довольно популярная рабочая страничка. И там полно сторис, где я позирую с новинками тортов. Так что вчера он действительно мог узнать меня в кофейне».

Поиск медицинского полиса занял минут двадцать, из-за него я даже толком не успела привести себя в порядок.

Наспех выпрямила утюжками волосы, подкрасила ресницы, надела сначала одну блузку, потом ― другую, потом примерила водолазку.

― Все равно видно! ― проворчала я и покрутилась перед зеркалом. ― Не, ну стоя еще вроде ничего, а как сяду так все бока сразу и вылезут.

И принялась дальше копаться в шкафу.

Через десять минут на кровати лежала куча одежды, а я с недовольным видом поправляла на себе мешковатое платье и мысленно ругалась, что у меня нет ни одной приличной вещицы, в которой можно пойти на деловую встречу.

Стоило только войти в ресторан, как вежливая девушка-администратор, помогла снять пальто и повела к столику.

Я не могла не заметить роскошный интерьер зала: высокий потолок с чудесными хрустальными люстрами, тяжелые шторы мятного оттенка, колонны, уходящие под потолок и разделяющие зал на две части: зона для танцев, где была установлена сцена и зона для отдыха,

Кирилл сидел на белом кожаном диване в самом конце зала и с задумчивым видом смотрел в окно. Темно-синяя рубашка выгодно подчеркивала его крепкие руки, широкие плечи расправлены, темные волосы стильно уложены.

Увидев меня, он сразу улыбнулся и, встав с дивана, вышел из-за столика.

― Еще раз здравствуй, Алиса! Не против, если будем общаться на «ты»? ― спросил он, протягивая мне руку.

― Я за, ― улыбнулась в ответ, и подала ему руку.

Кирилл проводил меня на диван, сел напротив, щелкнув пальцами, подозвал официанта и тот тут же принес нам два меню.

Свое я даже не открыла.

Я пришла сюда не есть, а говорить о работе. К тому же времени у меня в обрез.

― Тирамису предлагать не буду, ― оторвав взгляд от меню, улыбнулся Кирилл. ― А вот нашу фирменную пасту все же стоит попробовать.

Я только открыла рот, чтобы сказать, что не голодна, но Кирилл опередил.

― Кстати, Алис, как ты себя чувствуешь?

― Уже лучше, спасибо.

― Что это было? Отравление?

― Наверное, ― пожала плечами я, и решила перейти сразу к делу. ― Если я правильно понимаю, то именно в этот ресторан требуется кондитер?

Кирилл отодвинул меню и расслабленно откинулся на спинку дивана.

― Нет. В этом ресторане штат сотрудников полностью укомплектован. Но! ― Он выставил указательный палец. ― Через месяц откроется новое кафе, в которое я и хочу пригласить тебя на постоянное место работы, ― подмигнул он.

― То есть… Я должна буду работать прямо в кафе? ― уточнила я и с ужасом поняла, что этот вариант не для меня. Точнее, долго я там точно не проработаю, максимум до родов.

― Ну… да, ― нахмурился Кирилл, явно заметив мое замешательство. ― Но ты не переживай, думаю, тебе там обязательно понравится, ― решительно кивнул он. ― Это будет уютное заведение, где можно собираться компаниями или семьями.

Кирилл принялся загибать пальцы.

― Там будет детская комната, куча настольных игр для молодежи, отдельная кальянная зона и, что самое главное, кондитерские изделия, которых не сыщешь ни в одном заведении города! ― торжественно объявил он и воодушевленно продолжил:

― Домашняя выпечка ― это именно то, что мне там нужно. Вчера я внимательно изучил твои десерты, отзывы заказчиков и понял, что ты ― ну, просто, находка!

― Вчера? ― криво улыбнулась я. ― Эм… насколько я помню, по телефону ты сказал, что и до знакомства с моей подругой знал, что я кондитер.

― О-о, а это уже отдельная тема!

Он положил локти на стол, пристально посмотрел на меня, и его губы тронула загадочная улыбка.

― Ты и правда меня не узнаешь?

И в этот момент ожил экран моего мобильного: звонил Артем.

Глава 13. Вот так новость!

Артем

― Что ж ты не берешь трубку, любимая? ― проговорил я, медленно продвигаясь в потоке машин.

Открыл окно, выглянул, чтобы понять, почему на трассе километровая пробка и, увидев впереди аварию, выругался вслух.

― Вот черт! Этого мне еще не хватало.

Времени в обрез. В два часа нужно выехать из Москвы, а у меня ни сумка не собрана, ни еда в дорогу.

Не привык, что нужно собираться в командировку самому. Раньше эти хлопоты брала на себя жена. Алиска и форму выгладит, и пирогов соберет столько, что на весь отряд хватало.

Сослуживцы часто говорили: «Повезло тебе с женой, Темыч. Береги ее, она у тебя хорошая».

― Хорошая… ― вздохнул я и с досадой добавил: ― Да только сбежала от меня моя хорошая.

Ну, ничего, ничего, покипятилась и хватит. Сейчас куплю цветы, приеду к ней, и расскажу все, как было.

Знаю, прощение будет вымолить непросто. Но не разводиться же из-за того, что изменил один раз по пьяни, верно? Тем более я об этом уже сто раз пожалел.

Вчера устроил допрос этой приставучей курице Маше.

― Какого хрена ты наговорила жене про шубу и ужин в ресторане? В ресторан я позвал тебя, чтобы донести, что женат и люблю свою жену, а шуба… Да при чем тут шуба вообще? Я разве собирался тебе ее покупать?

― Артем, ну о шубе и ресторане я говорила с подружкой в раздевалке. Мол, шубку себе присмотрела, все дела. Не знала же, что твоя Алиса там сидит и уши греет. Может, она что-то не так поняла?

«И шубу ей новую купи, а не то старая вышла из моды», ― вспомнил я слова Алисы.

Может, она просто услышала разговор об этой шубе и в порыве гнева посоветовала ее купить «любовнице»?

«Ох, Алиска… Накрутила себе не пойми чего, а мне разгребай!»

― Если твоя жена готова убить из-за безобидного поцелуйчика, то я о-очень тебе сочувствую, ― закатила накрашенные глаза Маша. ― Она ж тебя загрызет своей ревностью! И знаешь, удивительно, что такой видный мужчина выбрал в жены такую простушку. Она же…

― А это уже не твое собачье дело! ― недослушав, гаркнул я и доходчиво объяснил этой ненормальной, чтобы прекратила названивать и преследовать меня.

― Не вынуждай меня менять номер. За-дол-би уже в своем мозгу: Я. Люблю. Свою. Жену. А с тобой переспал по пьяни. Был невменяемым, понимаешь? ― крикнул я. ― Это случилось в первый и в последний раз. Никакого дружеского общения, никаких свиданий, созвонов, переписок мне на хрен не нужно! Уяснила? Или записать на бумажке, чтобы наконец-то дошло до твоего крошечного мозга?

Маша посмотрела на меня взглядом, с каким обычно метают ножи, и через силу кивнула.

Слава богу, после нашего разговора больше не позвонила и не написала ни одного сообщения.

― Будет еще какая-то силиконовая сучка говорить о внешности моей жены, ― проворчал я, наконец-то заезжая в Королев.

Да, согласен, раньше Алиска могла дать фору таким вот Машам. Фигурка у нее была что надо: тонкая талия, худенькие ножки, упругая попка, и грудь прям ― ох! Высокая, соблазнительная.

Помню, как отбивался от индусов, когда мы приехали с ней на Гоа в медовый месяц. Одному даже пришлось дать в морду.

До чего она была хороша!

А потом увлеклась своим кондитерством, и понеслось… Живот выкатился, попка обросла целлюлитом, еще и второй подбородок появился в придачу. Совсем себя запустила.

Я ж сначала мягко намекал, мол, любимая, нужно перестать есть все подряд и начать ходить в зал. А она: «некогда мне да некогда. Заказов полно».

Потом я уже в открытую начал говорить, что на ней плохо сидит одежда. И разве был не прав? Прав. Прав, конечно.

Она ж повернулась на своих дурацких десертах. Если пекла ночью, так ночью же и пробовала их на вкус.

Однажды я предложил:

― Давай-ка ты закроешь свою лавочку и найдешь себе другое увлечение. В деньгах мы не нуждаемся, слава богу. Вон, лучше вяжи или рисуй картины по номерам. Все ж от ниток и краски не потолстеешь.

Но Алиска уперлась.

― Тём, я с детства обожаю готовить. Знаешь же, что жить без этого не могу. Или, по-твоему, я зря закончила кулинарный и прошла множество мастер-классов? ― возмутилась Алиса. ― А сколько лет я развивала свою страничку в инстаграм, сколько денег заплатила блогерам и фотографам! Нет уж, милый, любимое дело я не брошу, даже не уговаривай!

Ну вот как я должен был донести до нее, что со своим «любимым делом» скоро будет проходить в дверной проем только бочком.

Я перестал брать ее на корпоративы.

Да, признаюсь, хотел видеть рядом с собой прежнюю Алису ― стройную и ухоженную, а не ту, которая надевает на себя не пойми что, лишь бы скрыть складки.

Уверен, имею полное право требовать от нее заняться собой. Я же держу себя в форме. И не только ради здоровья и службы, но и ради нее в том числе. Так почему я от нее не могу потребовать того же?

Не, ну тому, что она решилась ходить в спортзал, я безусловно рад. Вот заберу ее домой, а как вернусь из командировки, вместе будем ходить в тот, что открылся рядом с домой. И точка.

В кармане куртки запиликал мобильник.

«Отец Алисы?» ― удивился я и, прокашлявшись, ответил на звонок.

― Сергей Алексеевич, доброе утро!

― Доброе утро, Артем. Ну, рассказывай, как там у вас дела? С Алиской, надеюсь, помирились?

«Он уже в курсе, ― подумал я. ― Но по его тону не скажешь, что злится. Может, она не все ему рассказала?»

― Да вот как раз еду к ней, Сергей Алексеевич.

― Ну, молодец, молодец. Не знаю, что там у вас стряслось, но Алиса была очень решительной, когда говорила о разводе. Ты уж давай поаккуратней там с ней, ладно? В ее положении нельзя волноваться.

В трубке резко воцарилась тишина, а меня словно только что окатили ледяной водой.

И только когда машина сзади посигналила, я тронулся на зеленый свет.

― В к-каком таком п-положении? ― заикаясь, спросил я.

― Беременна, она Артем. Просила не говорить тебе, но я, хорошенько подумав, решил, что ты все же должен знать. Не нравился мне ее тон, ой, как не нравился. А у вас все ж семья, скоро малыш родится. Так вот и приложи все усилия, чтобы вернуть ее, ясно? ― строго велел Сергей Алексеевич.

Я даже не смог сразу ответить. Отходя от шокирующей новости, забыл, как складывать буквы в слова.

― А вы точно уверены, что она беременна? ― уточнил я.

― Уверен. Сегодня как раз к врачу идет, срок узнавать. Поторопись, глядишь и с ней успеешь.

Пообещав отцу Алисы сделать все, чтобы с ней помириться скинул вызов и прибавил газу.

«Беременна! Алиска беременна!»

От радости я был готов кричать на всю машину.

«У меня скоро будет ребенок! Ура-а-а!»

Как мне хотелось поскорее обнять ее.

«Милая моя, да я ж буду на руках тебя носить, солнце!»

― Ну, наконец-то! На-ко-нец-то у нас будет полноценная семья! ― радовался я и, остановившись на светофоре, всмотрелся вдаль.

Напротив ресторана, расположенного через дорогу стоял «вольво» точь-в-точь как у жены. И цвет, и диски. Правда, номеров было не видно.

«Да ну, чего ей делать в ресторане с утра пораньше? Она ж к врачу собирается».

Решив, что машины просто похожи как две капли воды, не тратя время, поехал к ней домой.

Будет здорово, если мы вместе отправимся на прием и узнаем срок беременности. Ведь такие события запоминаются на всю жизнь.

В цветочном у дома Алисы купил ее любимые красные розы с длинным стеблем, прокрутил в голове слова, которые скажу ей, и позвонил в домофон.

Не открыла.

«Неужели уже уехала?»

В этот момент из подъезда вышла бабулька, и я нырнул внутрь. Дико нервничал, поднимаясь в лифте.

«Будь дома, малыш, только будь дома».

Но все мои молитвы были напрасны. Дверь так никто и не открыл.

Набрал ее, но она снова проигнорировала звонок.

― И где мне теперь тебя искать? ― развел руками я.

И тут в памяти всплыла та «вольво» у ресторана.

«Навряд ли, конечно, она сейчас в ресторане, ― подумал я, спускаясь вниз. ― Но делать нечего, придется проверить».

Глава 14. Тот самый член жюри

Только сбросила вызов, как Артем тут же позвонил снова.

«Надо же, какой настырный!»

Поставила телефон на беззвучный. Ну не буду же я разговаривать с мужем при Кирилле, верно?

― Ну так что, согласна на такую зарплату? ― переспросил Кирилл.

― Зарплата вполне устраивает, но… ― я только хотела спросить, будет ли у меня возможность работать дома, как его отвлек звонок.

― Прости, оставлю тебя на минуточку, ― улыбнулся он и, прижав телефон к уху, вышел из-за стола и, заговорив о каком-то банкете, ушел в другой конец зала.

Я заулыбалась, вспомнив, как он спросил меня «правда ли я его не узнаю?»

Как дурочка сидела и крутила в памяти всех бывших одноклассников, однокурсников, друзей Ивана, но так и не поняла, где мы с Кириллом могли пересекаться.

― Я тебя не помню, ― робко улыбнулась я, разглядывая его лицо.

«Ну точно же не была знакома с ним раньше».

― О-окей, ― протянул он и, скрестив на груди руки, откинулся на спинку дивана.

― А вспомни-ка, какой у тебя был любимый десерт лет так пять-шесть назад?

― Десерт? ― удивилась я и, опустив уголки губ, задумалась. ― Ну, может, медовик, ― предположила, воскрешая в памяти пироженки, что любила раньше и до сих пор люблю.

― Эх… Алиса, Алиса… ― с улыбкой вздохнул Кирилл и воскликнул. ― Шоколадная белочка!

Я раскрыла рот, глядя на него во все глаза, онемела на пару секунд, а потом прыснула со смеху.

― Откуда ты о ней знаешь?

― Я тогда сидел в жюри.

― О, май гад! ― покраснела я, вспомнив свое позорное участие в конкурсе «Домашней выпечки».

Тогда я училась на первом курсе. Помню, как долго думала: «чем бы таким удивить членов жюри?»

И моя голова, полная энтузиазма, подбросила идею: испечь творожный кекс в виде белочки, полить шоколадом, а хвостик украсить цветочками из сливок.

Так сказать ― фирменный десерт «Шоколадная белочка» от Алисы Белкиной!

С трудом нашла нужную формочку ― такую большую белку с пышнющим хвостом. На следующий день встала ни свет, ни заря, чтобы утром испечь, так сказать, чтоб был свеженьким, с пылу с жару, и… испекла… свою белочку.

Корж прилип к форме, я с трудом отковыривала его, да так усердно, что у белки отвалился хвост. Кое-как прилепила его обратно, хорошенько замазала зверюшку шоколадом, чтоб не было видно, что она «инвалид», украсила цветами и напоследок сделала ей глазик из айсинга.

Упаковала в красивую коробочку, завила кудри, надела новое красное платье, и довольнющая отправилась на конкурс.

И надо ж было поскользнутся прямо на крыльце техникума…

До сих пор помню, как коробка сделала сальто в воздухе и приземлилась в аккурат мне на голову.

Я боялась заглядывать внутрь. И точно не пошла бы на конкурс, если б в коридоре меня не выловила наш куратор.

― Белкина, что ж ты опаздываешь! ― выругалась Мария Алексеевна, взяла из руки коробку и быстро-быстро побежала в актовый зал.

Я даже моргнуть не успела, как она исчезла за дверью.

Стояла среди конкурсантов, красная, как платье и с замиранием сердца ждала, когда меня пригласят.

Услышав «свой десерт готова представить следующая конкурсантка Алиса Белкина», от волнения чуть не шлепнулась в обморок.

Взяла со стола коробку, на ватных ногах прошагала к пятерым членам жюри, открыла ее и, увидев, что стало с белкой, зажмурилась, чтобы не смотреть в глаза окружающим.

― Ого! ― громко хохотнул кто-то. ― Это что-то новенькое. Как называется ваш… э-м-м, десерт?

«Импровизируй, Алиса!» ― приказала себе я и, выпрямив спину, широко улыбнулась.

― Это мой любимый десерт «Шоколадная белочка»! ― громко объявила я. ― Он выполнен из творожного теста, сливок, шоколадной глазури…

Стоило только рассмеяться одному из членов жюри, и мой энтузиазм с грохотом упал куда-то в пятки.

Остальные подхватили. Заливались так, что хотелось сбежать из зала. Правда, не все смеялись. Один из членов жюри продолжал внимательно смотреть на меня, затем он перевел взгляд на мой «шедевр» и спросил с наигранно-серьезным видом.

― Белочка так торопилась на конкурс, что потеряла хвост, верно?

― Угу… ― кивнула я и про себя добавила: «и глаз из-за спешки оказался на попе, а сливки на крышке коробки это так задумано».

Молодой человек взял ложку, отломил кусочек, отправил его в рот и с наслаждением прикрыл глаза.

― Никогда не пробовал ничего вкуснее!

Меня эти слова повергли в шок. Ведь только что, прямо передо мной, он направо и налево раздавал замечания участникам конкурса, а моя белка ему понравилась? Серьезно? Мне не послышалось?

Тогда я заняла первое место (с конца, правда), но все же.

Позже, встретившись на крыльце с тем членом жюри, поблагодарила его за то, что спас меня от позора, а он совсем неожиданно предложить проводить меня до дома.

Я отказалась, конечно же. В тот момент я встречалась с Иваном, и ни о каких «проводить» не могло быть и речи.

Позже узнала, что этот самый молодой из членов жюри в прошлом году с отличием закончил наш техникум и теперь работал в одном из лучших ресторанов города.

«И как же я не узнала его вчера в кофейне? ― подумала я. ― Хотя, чему тут удивляться, прошло столько лет».

Он смутно помнился мне худощавым и с короткими волосами. Теперь же стал гораздо шире в плечах, да и в целом его внешность очень выгодно изменилась.

Кирилл вернулся за стол минут через десять и еще раз извинился.

― В одном из ресторанов заболел управляющий, а сегодня там намечен банкет. Вот и приходится решать все вопросы самому, ― улыбнулся он и махнул официанту. ― Ты не заскучала тут?

― Нет, пожала плечами я.

И тут Кирилл задал вопрос:

― Слушай, получается, ты долгое время жила в Москве. А почему если не секрет решила вернуться?

И тут прямо перед моим носом поставили пасту…

Которая категорически не понравилась моему малышу.

― Тебе нехорошо? ― взволнованно спросил Кирилл и накрыл ладонью мою руку.

Я прижала пальцы к носу, отвернулась к окну. Кирилл быстро подозвал официанта и попросил убрать со стола мою и его тарелки.

― Алис, прости… а можно нескромный вопрос?

Я кивнула, почему-то уже догадываясь, что сейчас услышу.

― Знаешь, у меня пятеро племянников от обеих сестер и мне знакомо такое понятие, как токсикоз. Ты случайно не в положении?

В его взгляде четко угадывалось желание, чтобы я ответила «нет».

― Да, ― кивнула я.

И не собиралась скрывать, так как это напрямую касается дальнейшего сотрудничества.

Кирилл резко помрачнел, затем откашлялся и, опустив взгляд, о чем-то задумался.

― Я как раз хотела спросить: будет ли у меня возможность после родов работать дома?

― Да, безусловно, ― вяло улыбнулся он.

Понятно: интерес ко мне как к кондитеру начал улетучиваться…

А может, не как к кондитеру?

Чувство тошноты не отпускало, да и голова закружилась. А мне еще за руль.

Я взглянула на часы и ахнула «11:05».

― Мне было приятно с тобой пообщаться, но уже пора бежать, ― вставая, сказала я и осела обратно на диван.

Прижала пальцы к вискам и попыталась прогнать из головы вертолеты.

― Да какое там бежать. Ты и встать-то не можешь.

Кирилл обошел столик, помог мне подняться, придерживая под руку, проводил к гардеробу, надел на меня пальто и мы вышли на улицу.

― Я тебя подброшу, ― решительно сказал он, достал из кармана кожанки брелок, и через секунду черный «БМВ» мигнул фарами.

По-прежнему держа меня под руку, провел к машине, открыл дверь и помог сесть внутрь.

― Так что ж все-таки заставило вас переехать в Королев? ― спросил он, трогаясь с места.

Я набрала полную грудь воздуха и на выдохе ответила.

― Не нас, а меня.

Кирилл обернулся и вопросительно вскинул брови.

― Так ты не замужем?

― Пока замужем. Но это ненадолго, ― неохотно ответила я. ― Прости, я не готова сейчас говорить на эту тему.

― Окей, понял, ― качнул головой Кирилл и многозначительно провел рукой по гладко выбритым щекам.

Мне кажется, услышав, что я развожусь, он даже немного взбодрился. Заговорил о том, что я вообще могу работать дома, если мне так будет удобно. И если мучает токсикоз, то «Эксклюзивные пирожные» его новое кафе может и подождать.

― Приступишь к делу, как только сможешь спокойно переносить вид и запах еды, ― подмигнул он.

Мы остановились на светофоре, я перевела взгляд на боковое зеркало и заметила, как одна из машин, ехавшая чуть позади нас мигает фарами.

Внутренний голос прошептал: «Это не к добру».

Взволнованно дыша, открыла окно, выглянула и застыла, как статуя.

В соседнем ряду, чуть позади нас ехал «мерседес» Артема.

Я, побелев от шока, с ужасом наблюдала, как он старательно объехал машины и поравнялся с нами.

― О нет, ― вслух проговорила я, глядя на мужа.

Его губы сжаты, брови сдвинуты, в глазах пляшут черти.

«Кажется, сейчас что-то будет».

Глава 15. Удар под дых

Артем

Меня распирало от злости. Если б не стоял в пробке в потоке машин, выскочил бы и вытащил ее оттуда.

Сидел на кожаном сиденье как на куске раскаленного железа.

― Ну, что смотришь? ― вслух спросил я, глядя на жену.

«А чего это мы поторопились закрыть окно? Поговорить не желаем?»

Закипая от ярости, рывком расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Алиса просверлила меня взглядом и отвернулась. Я наклонился к рулю и перевел взгляд на холеного типа в синей рубашке.

Сидит он, расслабленный такой. Смотрит на меня свысока.

― Ты кто такой вообще, а? ― крикнул я, как будто он меня услышит.

И, сжав губы, плюнул в окно.

«Твою же мать! Посмотри-ка на него, гелем вылизан, кремом вымазан!»

― Чего вылупился, говорю? Давай, паркуй свое корыто и выходи! ― кивнул я в сторону обочины.

Загорелся зеленый, мы синхронно тронулись вперед.

― Корыто, конечно, стоит ляма три, не меньше, ― признал я. ― И номера блатные, да еще и питерский регион.

Ничего так женушка устроилась. Однако как быстро! Пару дней в Королеве, а уже разъезжает с каким-то ушлепком?!

Она вообще в своем уме? Гормоны заиграли, или что там у них во время беременности происходит?

Не, ну надо же, а! Мне, значит, заявление о разводе, а сама решила пуститься во все тяжкие? И это ОНА мне будет говорить о том, что никогда не простит измену? Серьезно?

Я еле-еле доехал до следующего перекрестка. Внутри все раздирало, лицо горело, по спине бегал ток от желания открутить яйца этому говнюку.

«Вот кто он? Ее старый знакомый? Одноклассник? Однокурсник? Кто этот сукин сын?»

Сморщив губы, втянул носом воздух и посигналил машине спереди.

― Ну давай, давай, поднажми! Вот засада! ― стукнул по рулю я и остановился, наблюдая, как «БМВ» с Алисой проскочил на мигающий зеленый.

― Ну, Белкина… Не ожидал от тебя… ― протянул я, приходя в себя от шока. ― Верная она! Катается с каким-то питерским чертом!

«Питерским…» ― задумался я, барабаня пальцами по рулю.

И тут меня осенило.

«А это случайно не этот, как там его… ― я пощелкал пальцами, вспоминая имя Алискиного двоюродного брата. ― Славик! Точно!»

― Вот дура-а-ак… ― нервно рассмеялся я, поражаясь самому себе.

Ну, конечно же, это скорее всего Славик! С кем еще может разгуливать моя Алиска. Да еще и беременная.

Я обтер рукой мокрый лоб и отлепил от спины рубашку.

― Фу-у-ух, аж взмок!

Ну надо ж было подумать про нее то, что уже успел подумать. Идиот!

Да и как могло в голову прийти, что пока я в Москве, она тут замутила с каким-то типом?

Измены и Алиса ― вещи несовместимые. Не потерпит, чтобы ей изменяли, и сама не будет бегать налево.

А Славян ― да, поднялся, поднялся. Смотри-ка, какую тачилу себе купил. Впрочем, неудивительно. Кто он там? Директор винного завода в Питере?

Двоюродного брата Алиски я видел только на фото. Сам он из Королева, как и она, но уже лет так десять жил в Питере. Из-за занятости редко бывал здесь, даже на нашу свадьбу не смог вырваться. Вот, видимо, приехал навестить родню. И, скорее всего, не упустил возможности повидаться с сестрой.

У них всегда были довольно теплые отношения, часто созванивались. Алиска обожает своих двоюродных племянниц двойняшек. С ними тоже частенько болтает по Ватсапу.

А я со Славиком знаком, можно сказать, заочно. Если честно, плохо помню, какой он на внешность. Волосы вроде темные, судя по фоткам, не высокого роста, раньше был полноват.

И тут я задумался, вспомнив лицо водилы.

«Хм… а похож ли он на него?»

― Черт! ― я медленно провел рукой по щетине.

А если это не Славик а какой-то ее знакомый?

Да ну, не может быть.

За все четыре года жена ни разу не дала повода для ревности, так что вот такие покатушки со знакомыми ― не про нее. Алиса точно бы не села в машину к кому попало. Я надеюсь…

Поравнявшись с ними на следующем светофоре, подозрительно всмотрелся в лицо и нехотя отсалютовал ему.

Тот поднял ладонь, снова свысока посмотрел на меня и лукаво улыбнулся.

Я не совсем понял его реакцию.

«Алиска ему уже чего-то наговорила? Или что это за взгляд не пойму?»

Жена даже не обернулась. Смотрела вперед, принципиально игнорируя меня.

«Ну, ничего, милая, ― я взглянул на розы, лежавшие на соседнем сиденье, и тронулся с места. ― Сейчас мы обо всем поговорим и вместе пойдем к врачу узнавать, сколько там уже нашему карапузу».

О, а они, видимо, как раз и едут к больнице!

«БМВ» свернула к белому зданию частной клиники, припарковалась, я следом за ними.

Встал на свободном месте машин через пять от них, взял цветы и, набрав полную грудь воздуха, выдохнул.

«Ну, с богом!»

Вышел из машины и направился к ним, медленно опустив цветы.

Брательник гораздо выше, чем был на фотках… Алиска ему ровно по грудь. Да и больно накачанный к тому же…

И почему Алиса такая бледная? Зачем держится за него? Ей что, плохо?

― Привет… ― глядя на них по очереди, выдавил я и еще раз всмотрелся в лицо парня.

― Привет, Артем, ― вяло обронила Алиса. А Славик протянул руку.

― Кирилл. Приятно познакомиться.

На секунду я утратил дар речи, рука сама собой опустилась.

«Кто-кто? Кирилл? Что на хрен за Кирилл еще?» ― взбесился я.

Вторая пуговица рубашки тут же была расстегнута. Я перевел дыхание и устремил взгляд на жену.

― Может, объяснишь? ― кивнул я на холеного мажора.

― Позже. Мне нужно к врачу, ― хрипло проговорила Алиса, подняла безжизненный взгляд на парня. ― Кирилл, спасибо, что подбросил. Без тебя я бы не справилась.

― Может, подождать? ― словно не замечая меня, спросил этот тип.

― На такси доеду, а машину заберу завтра.

― Эй, ау! ― Я махнул рукой перед лицом этого Кирилла. ― Ты в курсе, кто я?

― Муж, ― равнодушно пожал он плечами.

― Вижу, тебя это не смущает?

Сжав розы в кулаке, сделал шаг к нему и очутился лицом к лицу.

― Нисколько, ― ухмыльнулся он. ― Твоя жена отравилась в ресторане, я подбросил ее до больницы.

― Моя жена беременна! ― процедил ему в лицо и, переведя взгляд за его плечи, заметил, как Алиса прижала ко рту пальцы и помотала головой. ― Да-да, дорогая, я в курсе, ― сообщил ей и вернулся к ее «подвозиле». ― Так что ты давай не мельтеши на горизонте. Подбросил? Спасибо! А дальше мы без тебя разберемся.

Не сводя с него взгляд, сделал шаг назад, поднял бровь, намекая, что ему пора и протянул Алиске руку.

― Пойдем?

Но жена и с места не сдвинулась. Смотрела на меня мокрыми глазами и беззвучно шевелила сухими бледными губами.

― Откуда ты узнал? ― тихо спросила она.

― От отца, ― развел руками я. ― В чем дело? Смотришь так, будто собиралась скрывать от меня беременность.

Алиса прерывисто вздохнула, зажмурилась, а затем резко вздернула подбородок и выдала:

― Это не твой ребенок. А его!

И кивнула на Кирилла.

Глава 16. Бэби-бум

В трубке только и слышалось: «А ты что? А Романов что? А Кирилл что?»

А когда я закончила на том моменте, как заявила Артему, что беременна от Кирилла, резко воцарилась тишина.

― Ой, Дианк-а-а-а… ― простонала я и вцепилась пальцами в волосы. ― Что же я натворила. Вот дура!

Тишина.

― Ну, скажи хоть что-нибудь? ― взмолилась я.

― А ничего ты не дура, Алиска! ― хмыкнула Диана. ― Вот и пусть Романов локти покусает.

― Да я сейчас вообще не о нем! А о том, что Кирилла в отцы записала, ― ошарашенно помотала головой я, и, встав со стула, принялась вышагивать по кухне рассуждая вслух.

― Не, ну а что я еще могла сделать? Сказать Романову, что от него беременна? Так ты знаешь, что начнется. Он же мне проходу не даст! Все нервы вымотает! Начнет уговаривать не разводиться ради ребенка, пытаться сохранить семью, клясться, что бросил свою Машу и больше никогда не будет изменять. А сколько я таких клятв слышала от Вани? И что в итоге? Грош цена этим клятвам! Я больше не готова прощать измену, Диан! Все что угодно, но только не измену.

― Верю, милая, верю. Помню, через что тебе пришлось пройти в прошлый раз, ― вздохнула она в трубку. ― Снова простишь, а потом всю жизнь будешь думать, где ж твоего милого носит? Может, заглянул к очередной Машке? Может, в спортзале с кем обжимается? А в командировке ли он вообще? Знаешь, нет доверия ― нет счастливой семьи. Это факт, ― заключила она и, усмехнувшись, добавила:

― Приехал он с цветочками! Вчера любовнице дарил, а сегодня ― жене. Во как! Надо было ему эти цветочки в одно место вставить, чтоб шипы задницу кололи! ― Диана поцокала языком. ― Ох, Алиска, если б у мужиков один орган рос от количества измен, то у Романова у колен бы уже болтался.

Я даже побоялась представить себе эту картину.

― А Кирилл молодец, что не сдал тебя! Настоящий мужик, ― только сказала Диана, как отдаленно послышался плач ее дочки.

― Все, Лерка проснулась. Потом созвонимся, ― бросила Дианка и отключилась.

Я опустошила стакан с водой и, сев за стол, запустила пальцы в волосы, снова прокручивая в голове сегодняшнее утро.

Когда Романов поравнялся с нами и начал что-то выкрикивать из окна, Кирилл сказал: «Страшно тебя выпускать из машины. Он не бьет тебя случайно? Уж больно агрессивный твой муж».

― Не бьет, вздохнула я и, глядя на Тему, обронила: ― Зато очень любит гулять.

― Поэтому и разводитесь? ― уточнил Кирилл.

Я тут же пожалела, что сказала это вслух. Кирилл ― чужой для меня человек, и ни к чему мне изливать ему душу. Но все же пришлось о кое-чем предупредить.

― Если что, подтверди, что я иду к врачу из-за сильного отравления. О беременности он знать не должен.

Кирилл молча кивнул, и не стал больше задавать никаких вопросов. А потом, с грустью глядя на дорогу, о чем-то задумался и едва заметно покачал головой.

― Дети это хорошо…

― А у тебя есть? ― поинтересовалась я.

― Увы…

― Ты женат?

«И тут вспомнила, как Дианка, изучая в интернете его биографию, сказала: ему тридцать три и не женат».

― Прошлым летом должна была состояться свадьба. Но до этого так и не дошло, ― взглянув на меня, печально улыбнулся он и перевел взгляд на мое окно. ― Кто-то нас снова догнал.

Я догадалась, о ком он. Даже не удосужилась на этот раз повернуть голову.

В душу снова хлынула обида. Как бы ни старалась прогнать от себя картинки празднования дня рождения Маши, получалось не очень.

«Так, Алиса, все, соберись! Тебя и без этого мутит, аж голова кругом».

Остановившись у клиники, Кирилл вышел проводить меня.

Ноги были ватными, в теле ― слабость. Пришлось даже придерживаться за Кирилла, чтобы не упасть, не дай бог.

Артем шел к нам с цветами, переводя взгляд с меня на Кирилла и обратно.

Закатывать скандал я не собиралась. Во-первых, прием вот-вот должен был начаться, а во-вторых, куда мне в таком состоянии? Я едва шевелила языком.

«Пусть только откроет рот и возбухнет, что меня подвез Кирилл. Мне тоже есть что сказать. И про шубу и про цветы, что вчера подарил Маше. Кстати, точь-в-точь такие, что несет в руке», ― глядя на него, думала я.

Вот только не хотелось разговаривать с ним при постороннем человеке. Решила, лучше вообще промолчать, ссылаясь на плохое состояние, а потом и поговорим. После приема. Хотела попросить, чтоб дождался меня. В конце концов, нужно донести до него, что мое решение о разводе окончательное, и я жду от него подписанное заявление.

Но все пошло не по плану.

Спасибо папе… Услужил!

Как человека просила его не говорить о беременности!

Вот, опешив, и брякнула, что первое на ум пришло.

«Это не твой ребенок. А его!» ― снова вспомнила я и, сморщив лицо, зажмурилась.

Ну не хотела я сейчас говорить Артему о беременности. Только вчера рассуждала, что пусть он узнает после первого триместра, а лучше и вообще, когда рожу.

Ведь любой стресс может запустить необратимый процесс. А я догадывалась: как только Романов узнает о беременности, стрессов будет вагон и маленькая тележка.

Это ж такой долгожданный ребенок, я так ждала его, столько молилась, чтобы стать мамой, и не готова его потерять из-за того, что заново придется выслушивать все болезненные оправдания в духе «я не хотел», «такого больше не повторится».

Вспомнила, как Иван, уходя, сказал: «Все вроде бы в тебе есть, Алис. Ты красивая, добрая, домашняя, верная, но… Как бы это помягче… Нет в тебе какой-то изюминки, что ли».

Вот так…

Все во мне видят домашний очаг, уют, верность, но, видимо, для счастливой семейной жизни этого недостаточно.

Изюминки, видите ли, нет.

Артему, видимо, тоже ее не хватило. Зато Маша, небось, одна сплошная изюминка!

Какие недостатки видит во мне Романов, даже слушать не желаю. Я эту изюминку по сей день вспоминаю и до сих пор не могу понять, что же во мне не так?

Вспомнила, как Артем побелел, когда я сказала, что отец ребенка Кирилл. Как выпали из его руки розы, как сначала растерялся, а через пару секунд его глаза вспыхнули яростью.

Я знала, что в драку он не полезет, иначе тут же вылетит со службы как пробка. Все уличные разборки он всегда решал словами. А сегодня даже и слов не нашлось. Схватил Кирилла за грудки и, сжав губы, сплюнул рядом с его ногой.

«Моя бы воля, я б тебя прямо здесь в асфальт закатал, мразь!» ― резко отпустив его, перевел пылающий взгляд на меня. Его грудь вздымалась, лицо раскраснелось.

― И давно это у вас?

Кирилл в этот момент встал рядом со мной, словно отгораживая от Артема.

― Какая разница, Тем. Я ж тебя не спрашивала, как давно ты изменял мне со своей Машей, ― холодно ответила я.

― Я тебе уже говорил, что… ― Он резко замолчал, просверлил сначала меня многозначительным взглядом, затем Кирилла. ― Хотя, это уже неважно. Действительно, о какой семье может идти речь, если ты, пока я был в командировках, шлялась с этим, ― он с презрением кивнул на Кирилла и горько усмехнулся. ― Молодец, Алис! Красиво хотела развестись, так сказать, бедной, обманутой. Браво!

Он достал из кармана звонящий телефон и прежде чем ответить на звонок добавил:

― Будет тебе развод!

Напоследок окинул Кирилла брезгливым взглядом, развернулся и пошел к машине.

Я еще около минуты смотрела на цветы, лежавшие в луже, и не могла выдавить ни слова.

Не помню, как попросила Кирилла оставить меня. Даже не извинилась перед ним. Не помню, какие советы мне давал доктор, слава богу, она распечатал памятку. Одно только отчетливо помню:

― Срок четыре-пять недель, тонус не повышен, пока что никаких поводов для беспокойства не вижу. Тянущие боли внизу живота, скорее всего, вызваны физиологическими изменениями. Но на всякий случай мы все же сделаем УЗИ.

И УЗИ показало, что доктор права.

― Больше бывать на свежем воздухе, пить витамины, ― советовала Альбина Сергеевна, ― ну и меньше нервничать, мамочка, ― с доброй улыбкой закончила она и всучила мне рецепт для аптеки и памятку.

«Меньше нервничать… Скажите это моему мужу», ― вздохнула тогда я, выходя из кабинета.

Я зашла в спальню, задернула шторы, легла на кровать и провела рукой по животу.

― Привет, мой маленький. Ну как ты там? ― улыбнулась я. ― Знаешь, наверное, теперь маме нужно сознаться папе. Ты тоже так думаешь? Иначе, теперь все выглядит так, будто мама и правда гуляла, а не тортики ночами пекла… Давай-ка мы расскажем ему все по порядку.

Я решила: сейчас позвоню ему и все расскажу. А лучше даже не по телефону, а попрошу, чтобы приехал. Сядем на кухне, поговорим, как взрослые люди.

Я уселась на кровати, прижалась спиной к изголовью и выпрямилась.

― Артем, я соврала тебе. Отец моего будущего ребенка ты. Кирилл здесь вообще не причем, он просто подбросил меня до клиники. Я так сказала, потому что злюсь на тебя, и ты прекрасно понимаешь за что, ― репетировала я. ― Несмотря на беременность, мое решение о разводе остается в силе. Ты можешь принимать участие в воспитании ребенка, но, знай, каждый из нас отныне будет жить своей жизнью.

Я буду категорична. И настоятельно попрошу его не трепать мне нервы хотя бы ради малыша, ― решила я.

― Ну, с богом! ― Я взяла телефон.

В углу экрана притаился значок об уведомлении из соцсети. Я открыла, чтобы посмотреть от кого пришло сообщение.

Артем 12:55

И бланк с заполненным от него заявлением.

― Ох…

Не таких эмоций я ожидала, когда он наконец-то его подпишет.

Сердце царапнуло от мысли, кем я теперь выглядела в его глазах. И от того, что это будто бы он решил развестись с женой-изменщицей, а не я с ним.

― Что ж, ладно… Пора тебе все объяснить.

Но тут на экране всплыло сообщение из Ватсапа.

Диана

«Кажется, вскоре Романов вдвойне станет папой»

С колотящимся сердцем открыла прикрепленную фотографию и в один миг комнату покинули звуки, запахи, все померкло. Осталось только фото счастливой Маши, держащей у плоского живота вязаные пинетки.

Глав 17. Нежданный гость

Месяц спустя

Я медленно шагала к машине, держа в опустившейся руке свидетельство о расторжении брака.

Артем в ЗАГС так и не приехал.

Вчера вечером он написал в сообщении, что вернется в Москву только через неделю. Тогда и заберет свое свидетельство.

― Вот и все… ― сев за руль, сказала я и около минуты с тоской смотрела через лобовое стекло на то, как ветер играется с желтыми листьями.

Гоняет их по асфальту, кружит в воздухе.

Сегодня восемнадцатое октября. Хм… как символично. Прямо ирония судьбы, иначе даже и не скажешь.

Тронувшись с места, вспоминала:

Ровно в этот день четыре года назад мы познакомились с Темой. По-хорошему, давно пора забыть тот день, как страшный сон. Но не могла. Ведь он принес в мою жизнь и отчаяние, и большую радость.

Тогда мне было двадцать три, прошло ровно два месяца, как я окончательно порвала с Иваном. На словах-то порвала, а вот в душе все никак не могла отпустить его. Любила безумно, страдала еще безумней. Особенно, когда встречала их с Маринкой идущих в обнимку.

Дианке нужно памятник поставить при жизни за ее старания вывести меня из депрессии. Чего только подруга не предпринимала: чуть ли не каждый день водила меня то в кино, то в кафе, то в парк развлечений ― лишь бы я не оставалась один на один со своими печальными мыслями.

И вот в один прекрасный день подруга радостно сообщила, что ей подарили два билета на концерт российских звезд, который вскоре пройдет в Москве.

Ну и я, конечно же, стала счастливой обладательницей второго билета.

Накануне договорились, что выедем в Москву после обеда. Решили тогда: погуляем по столице, пройдемся по магазинам, а там и на концерт к семи.

Но утром Дианка позвонила и вялым голосом сообщила, что у нее ангина.

Свой билет она пристроила сестре, а мне скомандовала.

― И ты с ней езжай! Не пропадать же билету!

С ее сестрой Любой я почти не общалась. Та старше нас на пять лет, и характерок у нее ― мама не горюй, стерва высшей категории!

Мне не особо хотелось проводить время в ее компании, но, немного поразмыслив, решила: ладно, доберемся вместе до Москвы, пройдем в концертный зал, а там и общаться не нужно, знай да танцуй.

Отправились туда на ее машине.

Весь концерт я теряла Любу из виду. Она то тут потанцевала, то там, то к сцене протиснулась. А после концерта и вообще пропала. Трубку не брала, на СМС не отвечала. Я все глаза проглядела, пока стояла в очереди в гардероб.

А стоило только подойти к парковке, как на телефон пришло СМС:

«Алис, я уехала в клуб. Доберись в Королев на электричке, плиз».

Вот так-то…

И это меня нисколько не удивило, от Любы можно ожидать чего угодно. Вот только предупредила бы заранее о своих дальнейших планах, тогда я бы оделась потеплее, а не в платье и тонюсенькие капронки. Да и плащик был совсем не под стать холодной погоде.

― Девушка, вас подвезти? ― раздался за спиной басистый голос.

Обернувшись, впилась взглядом в высокого крепкого парня. На вид ему было лет тридцать, и мне сразу не понравился его противный прищур, и пиранья улыбка.

― Нет, я… Я жду такси, ― соврала я.

Но он и не думал отступать.

― А зачем такси? Давай подброшу. Куда тебе? ― И он напористо взял меня под руку.

Я тут же отдернула руку, стиснула в руке ремень сумочки и попятилась.

― Испугалась что ли? ― усмехнулся громила и похотливым взглядом обвел мои ноги.

А затем размял плечи и вмиг посерьезнел.

― Ну так что, сама пойдешь в машину, или донести?

Я растерянно посмотрела по сторонам. Заметила вдалеке двух парней и крикнула, что есть мочи:

― Помогите, пожалуйста! Молодые люди! ― помахала руками. ― На помощь!

Один из них обернулся, замер на пару секунд, я только открыла рот, чтобы снова крикнуть, как громила, загородив собой обзор на них, прошипел в лицо.

― Закрой свой ротик, лапуля. Пока я сам не заткнул его чем-нибудь, ― схватил меня за руку, до боли сжал запястье, и толкнул к черному джипу.

― Пошла, пошла, я сказал!

«Беги, Алиса!» ― скомандовала я себе и, резко вырвав руку из его лапы, бросилась вперед.

Но разве тут убежишь на высоченных каблуках?

Уже через несколько секунд меня дернули за волосы так больно, будто в голову разом воткнулись тысячи иголок.

Я даже не успела пикнуть, как рядом с нами послышался быстрый топот. А громкий крик «лежать!» отскочил эхом в воздухе.

Быстро дыша и положив руку к груди, из которой выпрыгивало сердце, обернулась, и наблюдала картину:

Парень в темной форме с надписью ОМОН прижал того гада лицом к асфальту и поставил ногу на спину. Тот застонал.

«Больно, больно!»

Кажется, я даже услышала, как хрустнули его кости.

Из автобуса, который стоял неподалеку от нас, выскочили еще несколько ребят в форме. Они в два счета скрутили того гада и отвели в автобус. А тот, что прибежал на помощь первым, задержался.

― Девушка, ничего не бойтесь, ― он выставил передо мной ладони, сделал шаг вперед. ― Он вас ударил? Вызвать скорую?

Его глаза с тревогой смотрели на меня, а я от шока не могла вымолвить ни слова. Как будто немая мотала головой и держалась за ноющую голову.

― Так, давайте отвезем вас в больницу! ― решительно сказал он, приглашающе кивнул на автобус и добавил: ― А потом поедем в полицию давать показания.

Эта была наша первая встреча с Артемом.

В тот вечер я все же отказалась ехать в больницу, но заявление на того типа написала.

Артем давал показания вместе со мной, выступая свидетелем. Из его слов я поняла, что они дежурили на том концерте.

Поблагодарив своего спасителя, уже глубокой ночью я вызвала такси и в растрепанных чувствах отправилась в Королев.

Помню, как меня несколько дней трясло от страха, я даже боялась выходить на улицу.

И надо признать: тот ОМОНовец раз за разом украдкой закрадывался в мою голову.

Высокий, симпатичный, крепкий, широкий в плечах. А главное ― смелый. Ну, еще бы, с такой-то службой.

«Наверное, с таким как он ничего не страшно», ― думала тогда я.

И даже не могла надеяться, что вскоре снова его увижу.

Вторая наша встреча произошла в моем дворе.

До сих пор помню, каким было мое удивление, когда, возвращаясь из магазина, издалека заметила парня очень похожего на него. На этот раз на нем была светлая рубашка и темные джинсы. Стоял напротив моего подъезда и, притопывая ногой, смотрел вверх, как раз примерно на мои окна.

― Здравствуйте, ― криво улыбнулась я, подходя ближе.

И парень, обернувшись, аж растерялся. Быстро собрался и прочистил горло.

― Привет, Алиса! ― Он двинулся навстречу.

Первая мысль, что пришла в голову: наверняка он ищет меня по делу о нападении. Может, приехал сообщить какую-то важную информацию?

Но все оказалась иначе.

― Признаюсь честно, я подслушал твой адрес, когда ты вызывала такси, ― голубые глаза пристально смотрели на меня, губы растянулись в виноватой улыбке.

― Та-а-ак… ― растерянно заморгала я. ― А зачем?

― Чтобы увидеться снова, ― развел он руками. ― Давай пакеты.

И он по-хозяйски взял из моих рук два увесистых пакета.

― Как себя чувствуешь после случившегося?

― Слава богу, начинаю отходить. Вот, даже вышла на улицу, ― скромно ответила я, до ужаса смущаясь его.

― Вот и отлично! Тогда не успел сказать, так сейчас скажу: ты давай-ка прекращай гулять одна по ночам. На улице полно отморозков, так что в легкую окажешься в чужой машине.

― Да я и не гуляю.

Вздохнув, рассказала ему о том, как потеряла Любу, как отправилась на парковку искать ее машину. А закончив, еще раз поблагодарила его за то, что спас тогда.

В какой-то момент я заметила, как Артем бросил взгляд на мою правую руку, я сделала то же самое. И на душе внезапно потеплело: кольцо не обнаружено.

Кажется, он это заметил и даже слегка улыбнулся.

Потом Артем спросил:

― Почему твой парень не помогает такой хрупкой девушке донести тяжелые пакеты?

Я подумала: таким образом, он решил вынюхать есть ли у меня парень?

И мой ответ явно его порадовал.

― Был бы парень, то наверняка помог бы.

Тем же вечером мы отправились с ним в кафе. Он показался довольно интересным собеседником, любил шутить, вел разговор, говорил интересными выражениями. Я слушала его с открытым ртом, даже кое-какие фразочки пыталась запомнить для себя.

И тот вечер закончился безобидным поцелуем в щеку, когда он проводил меня до подъезда.

На следующий день он уехал в командировку. Все две недели мы созванивались, переписывались, добавились друг к другу в соцсетях. А наша следующая встреча была уже приукрашена букетом красных роз, ужином в московском ресторане и благополучно продолжилась у него дома.

Из которого я уехала только через два дня.

Артему удалось одним махом поставить крест на болезненном расставании с Иваном. Я растворилась в нем, влюбилась в его глаза, голос, смех, улыбку, заботу. Мне нравилось в нем абсолютно все, до каждой мелочи.

Наша свадьба была громкой. С моей стороны пришли только две школьные подруги, Дианка, тетя с мужем и отец, а с его ― весь его отряд, около полсотни друзей, и не меньше родни.

Я была самой счастливой невестой. И потом всегда думала, что сорвала большой куш, встретив его ― мужчину мечты.

Он был для меня идеальным. И, главное, я всегда считала его надежным.

«Как я тогда ошибалась», ― горько усмехнулась я, подъезжая к дому.

Снова вспомнила, как рассказала ему про измену Ивана, и как он отвечал, что был бы полным кретином, если бы позволил себе потерять такую девушку.

Заглушив машину, перевела взгляд на свидетельство о расторжении брака, лежавшее в файлике на соседнем сиденье, и души коснулось отчаянье.

― Грош цена твоим словам, грош цена…

По пути к подъезду меня застал телефонный звонок.

«Кирилл», ― светилось на экране.

― Привет, я как разу подхожу к дому, ― сказала я, выдергивая ключи из сумки.

― Отлично! Тогда я буду примерно через час.

После того, как я ляпнула, что он отец моего ребенка, я объяснилась перед ним и попросила прощения. На что Кирилл ответил:

― Можешь не извиняться. Если тебе в тот момент так было нужно, то я не против подыграть.

А потом спросил:

― Так ты вообще не собираешься рассказывать ему о ребенке?

И на этот вопрос я до сих пор не знала однозначного ответа.

С одной стороны, Артем должен знать, что станет отцом. А с другой…

А ему самому это надо? У него вскоре родится ребенок, там будет полноценная семья. Может, и не следует ничего говорить?

Не знаю… Пока что не знаю…

Родить для себя и стать счастливой мамой или все же сообщить ему? И тогда всякий раз моему малышу придется делить папу с другим его ребенком. Он будет забирать его в гости, а там Маша, там… там совсем другая папина семья… Где папа всегда живет со своим сыном или дочкой, а нашего будет брать только по выходным… Там папа общается с другой тетей, а с мамой ― нет. Он маму не целует, не обнимает, а тетю ― да…

Ох… Пока что мне слишком тяжело принять решение.

Но как бы там ни было, слава богу, есть возможность и без его помощи поставить ребенка на ноги. Если что, никогда не поздно обратиться за помощью к отцу.

Которого я не так давно отчитала как непослушного подростка.

«Алис, ну я ж старался как лучше для вас обоих. Ну, негоже матери одной ребенка воспитывать, он должен расти в полной семье, ― оправдывался тогда он. ― Вы ж так мечтали о детях, а тут ― на тебе ― как только забеременела, вдруг решила подать на развод».

А когда я рассказала папе всю правду, он не находил себе места от злости. Артем тут же из идеального зятя превратился в сукиного сына, который будет кусать локти, когда поймет на кого променял его дочь.

― Вот блин… ― заглянув в кухонный шкафчик, я схватилась за голову и поторопилась набрать Кирилла.

― Слушай, я только опомнилась, что не написала в списке продуктов ванильный сахар. Захвати, пожалуйста. И да, еще не забудь привезти коробки для пирожных, это очень важно.

Кирилл сказал «добро», и скинул вызов.

Я приступила к работе чуть больше недели назад, когда поняла, что без отвращения могу переносить вид и запах еды.

Сейчас мой малыш остро реагирует лишь на запах жареного и копченого, а все остальное ему потихоньку начинает нравится. Что меня очень радовало. Иначе думала, что так и не приступлю к готовке.

Я безумно скучала по украшению пирожных и тортиков. Это всегда отвлекало меня от дурных мыслей, и даже успокаивали что ли.

В прошлый поход к гинекологу мне поставили точный срок ― девять недель. И, слава богу, беременность протекала нормально.

Даже не смотря на то, что поводов для расстройств было более чем достаточно.

Как ни крути, но я не могла не думать об Артеме. Четыре года не вырвешь из сердца так просто. Воспоминания о нашем счастливом времени в какие-то моменты буквально начинали сводить с ума, я готова была лезть на стены от душевной боли, выть волком.

Мы ни разу не говорили с ним за этот месяц. Судя по фотографиям его сослуживцев в соцсетях, они все это время были на Кавказе. А вот у Артема с момента нашей последней встречи не было ни одной новой публикации. Зато Маша продолжала выставлять посты со стихами о беременности.

Как бы я не старалась обходить стороной ее соцсети, любопытство упорно толкало меня на ее страницы.

Порой просто долгими мучительными минутами смотрела на нее и задавалась вопросами: а чем я хуже тебя? Почему он ушел к тебе? Зачем ты его у меня забрала?

Давилась слезами, кусала до крови губу, изматывала себя грустными мыслями о том, как он бегал к ней, пока я ждала его дома.

И так продолжалось до тех пор, пока я наконец-то не приступила к работе.

Вот и сейчас, вместо того чтобы следить за его любовницей, или пытаться привыкнуть к статусу «разведена», я стояла на кухне, завязывала фартук и обдумывала меню для кафе на завтра.

Раздался звонок в домофон.

― Кирилл, дерни сильнее, там что-то дверь заклинивает, ― сказала я в трубку.

Обычно я забирала у него пакет с продуктами внизу. Но сегодня утром написала ему огромный список, и он сам предложил занести все прямо в квартиру.

В дверь постучали, я поторопилась открыть, а когда открыла, кажется, утратила дар речи…

― Саша?

Глава 18. Тут как тут

— Ну, ей богу, Алис, — рассмеялся Зверев. — Как будто говорящего пони увидела, а не старого друга.

С барственным видом шагнул в квартиру и обвел взглядом прихожую.

— Смотрю, тут все без изменений. Прям как в старые добрые времена.

Даже слова не сказал, что я, открывая домофон, назвала его Кириллом. А может, не расслышал?

— Я к тебе по важному делу, — объявил Саша, и тут в его руке запиликал брелок, а во дворе заорала сигнализация.

— Черт! Да что это с ней сегодня? — выругался он. — Я вернусь через пару минут.

И выбежал за дверь.

«Интересно, по какому важному делу его сюда принесло? — подумалось мне. — Смотри-ка, и адрес даже помнит. Хотя, чему тут удивляться. Сколько раз бывал здесь раньше».

Саша тоже наш — Королевский. Я познакомилась с ним, когда он стал встречаться с моей одногруппницей и по совместительству подругой Полей.

Нам с ней было по девятнадцать, мы учились на третьем курсе, а он заканчивал финансово-экономическую академию.

Любовь у них была-а-а — всем на зависть! Жаль, что продлилась совсем недолго. Стоило только Сашке поступить в столичный институт за вторым высшим, и Полька тут же нашла ему замену.

Помню, как Сашка убивался по ней тогда, любил безумно. Каждый день мотался в Королев, обивал порог ее квартиры, ночевал под дверью.

Упертый он. Бегал за ней больше года.

И ко мне часто приезжал с просьбой поговорить с подругой.

«Саш, свахи и даже высшие силы тут не помогут», — отвечала я ему.

Успокоился только, едва не загремев в тюрьму за то, что избил Полинкиного ухажера.

После этого пропал из виду.

Я лишь слышала от знакомых, что он был на хорошему счету в столичном институте, уверенно шел на красный диплом. И только через три года увидела его снова.

И не сразу узнала.

Однажды мы с Ваней ужинали в нашей местной кафешке, мило болтали о чем-то своем, как вдруг на мое плечо легла тяжеленная рука с золотым перстнем на мизинце.

— Привет, Алиска! — раздалось над ухом.

Подняв взгляд, чуть не подавилась едой.

За три года Сашка превратился из измученного романтика в холеного и до жути деловитого мажора.

Присев к нам за столик, с нескрываемым пафосом рассказывал, что ему по наследству перепала квартира и добротный дом, угостил Ваню дорогущим виски, мне заказал хорошее вино. И даже о своей первой любви за этот вечер не обронил ни слова.

«Перегорело», — решила тогда я.

Но в то же время заметила, с какими горящими глазами он теперь смотрел на меня.

Даже Ваня напрягся.

«А это точно бывший твоей подруги, а не твой?» — спросил тогда он.

И после той встречи Саша стал гораздо чаще наведываться в Королев. То выловит меня у подъезда, то в наглую припрется в гости, когда Иван на работе.

Пару раз я даже весьма грубо отшила его, вот тут, прямо на этом же пороге.

Но он не отступал, писал СМС, звонил с предложением встретиться, пришлось даже сменить номер.

И надо же, судьба свела с ним снова, когда я вышла замуж за Артема…

В тот момент Саша работал в банке, а Артем и его брат после смерти отца вплотную занялись свалившейся на них недвижимостью.

Квартир им и без того перепало достаточно, так нет же, решили расширить границы. И для оформления ипотек им нужен был опытный сотрудник банка. Так они и наткнулись на Зверева. А вскоре их деловые отношения совсем неожиданно для меня перетекли в дружеские.

В присутствии Темы Саша всегда вел себя скромно, никаких знаков внимания, заигрывающий взглядов, а стоило только мужу отвлечься, я тут же замечала его повышенный интерес к моей персоне. То подмигнет, то смазливо улыбнется.

Хотя, чему тут удивляться, Зверев знатный ловелас.

Мне никогда не нравилось их тесное общение с Темой, и я об этом не раз говорила мужу.

— Ушлый он, Тем. Кому, как не мне хорошо знать его, — говорила я. — Вон, Полинкиного парня чуть инвалидом не сделал.

— Да прекрати ты, Алис, — отмахивался Романов. — Что ты все припоминаешь эту драку? Когда это было.

— Драку? То есть ты считаешь, честно нападать с битой со спины?

С этим Тема был согласен. Сам бы никогда так не поступил, и его осуждал. Но переубедить мужа не общаться с ним мне так и не удалось. Помимо дружбы их связывали еще и крепкие деловые отношения.

И сегодня Зверев как будто почувствовал, что я развелась — нарисовался!

Он вернулся минут через пять, с порога ругаясь на взбесившуюся машину и грозясь пустить ее в утиль.

Ох, до чего он любит швыряться такими словечками. Всякий раз дает понять, что дорогие вещи для него — сущий пустяк.

Вешая на крючок пальто, перевел взгляд на свидетельство о расторжении брака, которое лежало на комоде. Промолчал. Плечи поднялись от глубокого вздоха.

— Все же развелись… — развернувшись ко мне, он с досадой покачал головой. — Эх… Тема, Тема…

— Так что за дело у тебя? — подгоняла я, не желая ковырять свежие раны. Только ведь настроилась на работу!

— Как что за дело? — всплеснул он руками. — Днюха у меня послезавтра! Забыла, что ли?

Он с улыбкой похлопал меня по плечу и прошел в ванную мыть руки. Я, стоя на пороге, опешила от такой наглости.

«А кто тебя приглашал дальше порога вообще?»

— Я в Королев по делу приехал, открываем очередной филиал. По пути еще думал: надо бы торты купить, так сказать, на работе проставиться и перед родней. И тут меня осенило, — поднял он указательный палец. — Алиска же у нас торты печет! Ну, думаю, сам бог велел к ней заехать.

Саша подмигнул, и, выйдя из ванной, подкупающе улыбнулся.

— Примешь заказ?

— О-о, Са-а-аш… — Я поджала губы и развела руками. — Боюсь, к послезавтрашнему дню не успею. Заказов — во! — провела я рукой над головой.

— Да ну, Али-и-ис… Ты серьезно что ли? — обиженно спросил он. — У меня вся родня ждет твоего очередного шедевра. Я как племяшке сказал, что поехал за тортом к Алисе, так та аж завизжала от радости в трубку. До сих пор помнит, какой торт я заказывал у тебя ей на день рождения.

«И потом еще звонила мне с благодарностью», — вспомнила я.

— Давай я тебе доплачу за скорость? — проходя в кухню, обернулся он. — Ну, выручи по старой дружбе, а? — И сев за стол, сомкнул ладони у подбородка.

Я присела напротив и прикинула:

«Так… для кафе мне нужно испечь капкейки, «Тирамису», «Наполеон»… Угу… Ага… Ну, в принципе, пока будут готовиться коржи, можно и его тортами заняться параллельно».

— Будут тебе торты, — сдалась я. — Какие нужно?

И Саша минут пять мучил меня: какой крем вкуснее, какую сделать надпись, начинку, сколько ярусов лучше.

В итоге остановились на более стандартных вариантах с надписью: «С юбилеем!»

— Значит, окончательно разбежались с Темычем… — перевел он тему и многозначительно постучал пальцами по столу. — Ходил слух, что ты от него съехала, но я даже подумать не мог, что дело настолько серьезное. Аж дошло до развода, — с сожалением сказал он.

Я захлопнула блокнот и, прищурившись, уставилась на него.

— Скажи честно, ты знал, что он мне изменял?

Зверев вытянул лицо, вжал голову в плечи.

— Ты чего, Алис? Поверь, если б я знал, что он от тебя гуляет, сразу бы вправил ему мозги.

«Говорит достаточно убедительно», — заметила я, все еще подозрительно глядя на него.

— Не, ну были там кое-какие звоночки, — задумчиво сказал он. — Бывало, уходил в сторону, когда ему кто-то звонил. Пару раз внезапно сбегал из бара, когда отдыхали с ребятами. Но ведь это не было поводом думать, что у него есть любовница, верно? Мало ли что там важное у него.

— То есть ни о какой Маше ты не слышал, так?

— Маше? — вскинул брови Зверев и пожал плечами. — Впервые слышу. Так он что, сам сознался или ты вычислила его?

— Да какая теперь разница, — буркнула я и, встав со стула, скрестила на груди руки. — Саш, у меня дел по горло. Если хочешь, чтобы я успела испечь твои тортики, то…

— Все-все, понял!

Саша тут же вышел из-за стола, одернул брюки и неожиданно подошел ко мне.

— Алис… я понимаю, в каком ты сейчас состоянии, развод, все дела. Но хочу, чтобы ты знала: ты всегда можешь на меня рассчитывать, — тихо сказал он и, не моргая глядя в глаза, взял за локоть.

Я машинально шагнула к стене.

«Вот Зверев! Не успела развестись, а он уже тут как тут!»

— Да я ж имею в виду, что готов поддержать тебя по старой дружбе, — добродушно посмеялся он и, вздернув подбородок, гордо добавил: — В отличие от некоторых, я всегда ценил в тебе доброту и женственность, а не то, во что ты одета, — подмигнул он.

И, отойдя от меня, направился в прихожую.

Надев пальто, Саша снова бросил взгляд на свидетельство и, выпрямившись, взял его в руки.

— После расторжения брака присвоена фамилия «Белкина», — вслух прочитал он и, взглянув на меня, с улыбкой добавил. — Как я отвык от этой фамилии.

Собираясь вернуть документ на место, резко застыл.

Прямо под свидетельством лежала тетрадка с надписью «Диспансерная книжка беременной женщины».

Саша снова обернулся, вот только на этот раз в его взгляде была смесь недовольства и возмущения.

— Это твое? — нахмурившись, спросил он.

— Да, — кивнула я, не понимая его странную реакцию.

Зверев тут же изменился в лице. Пошевелил воротник рубашки, его взгляд вмиг стал отрешенным.

— Что ж… поздравляю… — нехотя выдавил он.

Я через силу улыбнулась и поторопилась открыть ему дверь. А открыв, округлила глаза, застав Кирилла. Он стоял у двери и держал палец у звонка.

— О, ты как чувствовала, что я пришел! — ослепительно улыбнулся он и, шагнув за порог, поставил на пол два пакета. — Я все купил, а еще прихватил пирожные, чтобы… — он выпрямился, и с его лица медленно исчезла улыбка.

Они с Сашей секунд пять пристально смотрели друг на друга.

Кирилл опомнился первым.

— Кирилл! — Он протянул ему руку.

— Я в курсе, — Зверев размял плечи, выпрямился, и со злорадной улыбкой пожал ему руку.

Затем он перевел взгляд на коробку с пирожными, которую держал Кирилл, на пакеты с продуктами и, явно сделав для себя какие-то выводы, обвел меня брезгливым взглядом.

— Смотрю, ты времени даром не теряла, — усмехнулся он и вышел за дверь.

— По готовности тортов сообщу! — крикнула ему вслед, и, закрыв дверь, прижалась к ней спиной.

«Что вообще происходит?»

Глава 19. Вот это поворот

Артем

Выйдя из лифта, поймал себя на мысли: «Непривычно, что на нашем этаже не витает запах выпечки».

Вошел в квартиру, бросил на пол сумку и застыл в звенящей тишине.

«Больше никто не встречает…»

Алиска еще с порога бросилась бы мне на шею, зацеловала, потом засуетилась бы с обедом, разобрала бы сумку, кровать.

А теперь меня тут ждали лишь пустые стены.

Повесив на крючок куртку, взял сумку и, войдя в ванную, открыл стиральную машинку.

— Так… порошок, значит, сюда… А сюда тогда что? — почесал подбородок, глядя на два других лотка.

Обычно я не заморачивался такими проблемами, как стирка.

В командировках я, конечно, пользовался стиральными машинками, но там они были куда проще. Да и вообще зачастую стирал вещи в реке.

— Хм… Так, ладно. Достаточно и просто порошка. Наверное…

Сыпанул от души.

Тыкнул на кнопку «Быстрая стирка», нажал на «Пуск».

— С этим справились!

Забрался под холодный душ, и тут взгляд упал на полку с косметикой Алисы.

Внутри снова все рухнуло.

Все еще не мог свыкнуться с мыслью, что она не вернется в эту квартиру.

В командировке много думал обо всем, что с нами произошло, и пришел к однозначному выводу: я ни черта не знал свою жену.

Задавался вопросами: как она умудрялась вести двойную игру? Как у нее получалось скрывать, что мутит с этим сукиным сыном? Ведь когда я был в городе, Алиса всегда была на виду, ее телефон — тоже. Из дома выходила разве что за продуктами.

Иногда, конечно, моталась к отцу в Королев. Несколько раз оставалась у него с ночевкой.

А может, не у него?

Скорее всего, так и есть, не у него, а у Кирилла. Или они встречались на ее квартире? Может, поэтому она напрочь отказывалась ее сдавать. И продавать тоже не хотела. Ну еще бы, видимо на эту квартиру у нее были свои планы. Жить в ней со своим Кириллом, например.

А еще меня брала злость: когда она собиралась сообщить мне, что беременна от другого?

И вот еще: зачем пришла в спортзал? Какие могут быть тренировки в ее положении?

А может, поняла, что залетела, и в зал пришла, чтобы проследить за мной? Иначе как-то странно, что именно в этот момент она вдруг поняла, что ей пора начать худеть.

Думаю, она точно искала, за какой бок меня ущипнуть. Так сказать, чтобы красиво развестись.

Ну, к примеру, заметила, что я в последнее время прятал телефон, вот и решила провести расследование. Ведь по сути, кроме спортзала я всегда был с ней.

А там так все удачно совпало…

Услышала разговор в раздевалке, увидела нас с Машей и наверняка подумала: вот и отлично! Есть хороший повод развестись. Даже оправдываться не надо, сообщая о том, что беременна от другого. Все само собой разрешилось.

«Да-а, Алиса… Я точно тебя недооценивал все эти годы», — в который раз подумал я.

Сколько не порывался позвонить ей, но всякий раз палец зависал над контактом «Любимая».

Не мог для себя понять: «и что я скажу ей? Как так вышло, что крутила роман за моей спиной? Спрошу, чего ей не хватало?»

Так сам знаю чего. Меня ей не хватало.

Сколько раз она говорила, чтобы я уволился и нашел себе работу в городе. На что я отвечал: «ты знала за кого выходила замуж. Придет время — уволюсь».

Она была в курсе, что я мечтал служить в ОМОН когда еще был пацаном. Не так-то просто взять и отказаться от службы. Думал: вот когда Алиска родит, тогда и порешаем со сменой работы.

— Порешали… — вздохнул я, выключив душ.

Теперь она беременна, скорее всего, скоро выскочит замуж…

От этих мыслей снова окаменели мышцы, в зеркале отразилось лицо, которое я перестал узнавать за этот месяц. Надо хоть побриться, что ли.

Намотал на бедра полотенце, желудок громким урчанием напомнил, что я в последний раз ел аж в шесть утра.

Заглянул в холодильник. Оттуда на меня смотрели банка сгущенки, сливки, несколько банок с джемом, старый — явно просроченный творог, и плесневелые ягоды.

Одним словом там было только то, что Алиса обычно использовала для выпечки.

Закрыв дверцу, прислонился к холодильнику спиной и обвел взглядом кухню.

В голове тут же появилась картинка, как Алиска прыгает тут под музыку в фартуке, как просит меня оценить внешний вид нового десерта, как цепляет пальцем крем и, заливисто смеясь, мажет его мне на нос.

И я снова поймал себя на мысли, что мне чертовски ее не хватает.

Пройдя в спальню, снял со стены рамку с нашим фото, сел на кровать.

Мы целовались на фоне водопада, Алиска в синем купальнике, загорелая, стройная.

Раньше я часто тыкал ее, мол, смотри, какая у тебя фигурка была. Грозился поставить это фото на кухонном столе, чтобы, как только она захочет попробовать пирожное, задумалась, стоит ли это делать.

Все же хотел как лучше для нее. Видел же, что и сама комплексовала из-за лишнего веса.

А теперь понимаю, что все эти мои подколы она воспринимала слишком серьезно.

Когда я сказал ей, что каре идет только худеньким, она тут же начала старательно возвращать былую длину дорогущими шампунями. А потом и вовсе нарастила волосы.

Мне понравилось, кстати. Они были даже длиннее, чем раньше. Но проходила она с ними всего пару дней. Сняла, сказав, что с ними неудобно.

А стоило только сказать ей про целлюлит, так на следующий же день в ванной выстроился ряд кремов от целлюлита и всяких жиросжигающих лосьонов. Потом прыгала по дому, обмотанная пленкой, чесалась и ругалась, как сильно жжет.

Один раз сам лично смывал с нее крем «Гори жопа». Она визжала на всю ванную.

— А не проще просто начать ходить в зал? — спросил тогда я.

— Когда? — возмутилась она. — Ночью, что ли?

В спортзал ходить было некогда, зато мутить на стороне — вагон времени!

В прихожей зазвонил телефон. Отложив фотографию, пробежал в коридор, вытащил из кармана куртки мобильник.

Звонил брат.

— Здорово! Приехал? — Бодро спросил Макс.

— Да вот только что, — ответил я.

— Слушай, надо бы нам сгонять в банк, там документы готовы. Сегодня сможем?

— Давай. Посплю и поедем. Около трех, норм?

— Ну это ты у Сани спроси. Все же от него зависит.

Скинув вызов, достал из ящика старую симку.

Я вытащил ее из мобильника перед тем, как уехать в командировку. Настроение было тогда такое дерьмовое, что не хотелось никого слышать. Новый номер знали только брат и сослуживцы. Ну, и Алиса знала: писал ей СМС, что не успею в загс.

«Точно, надо ж еще и в загс заехать за свидетельством. И пожрать приготовить… Короче, хрен там, а не сон».

Пока симка загружалась, машина громким звуком оповестила, что постирала мою форму. Достал с балкона сушилку, затем вынул из машинки форму и выматюгался на всю ванную.

— Не, ну нормально она постирала! — глядя на разводы, сказал я.

Швырнул штаны обратно в машинку, поводил сердитым взглядом по кнопкам.

«Полоскание».

— Угу… Похоже, надо было нажать ее.

Снова насыпал порошок, захлопнул дверцу и теперь уже включил функцию «Полоскание».

Вернувшись в спальню, набрал Зверева.

— О-о, какие люди! — раздалось в трубке. — Ты куда пропал-то, Темыч? Номер не але, в соцсетях не появляешься, в мессенджерах молчок.

— Служба, Саня, служба, — ответил я. — Макс сказал, можно приехать подписать документы?

— Слушай… Одни документы давно готовы. А вот с другими придется подождать. Там кое-какая заминочка вышла.

— Это с двушкой, которая в центре? — уточнил я.

— Да… Там, короче… В общем, при встрече расскажу. Не все так просто с этой квартирой.

— Хм… Ну, окей… Если часам к трем подъедем, пойдет?

— Так-так-так… — поцокал Саня. — А пораньше никак? В три я собирался к Алисе, — неожиданно сказал он.

— К Алисе? К моей?.. Ну, в смысле не к моей, а…

— Вот уж точно теперь не к твоей, — недовольно хмыкнул друг. — Видел я ее Кирилла, когда приезжал торты заказывать, — вздохнул он. — Ладно, извини, не хотел ворошить прошлое. — И переключился на другую тему. — У меня ж завтра днюха, не забыл? Приглашаю, кстати.

Проигнорировав приглашение, я спросил:

— А где видел его?

— Так у нее дома в Королеве. Ну, скажу тебе, я был в шоке, конечно, — протянул Саня. — Ты ж не рассказывал, что у вас там с ней происходит. А тут, оказывается, такой замут! Так что, получается, она с ним давно мутила, раз уже даже беременна?

«И про беременность в курсе…»

— Взял бы да и спросил! — грубо отрезал я.

— А ты вообще хоть знаешь, кто он? — спросил Саня так, словно он какая-то публичная личность.

— Понятия не имею.

— Ресторатор Кирилл Жданов. Тебе может это имя ничего не говорит, а в Королеве о нем каждая собака знает.

«Ресторатор хренов!» — И мои руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Так что со временем? — выдергивая из шкафа джинсы, раздраженно спросил я.

— Давай в двенадцать. Просто Алиса попросила забрать торты как можно раньше. Ей их хранить негде.

— Буду к двенадцати, — ответил я и только собрался сбросить вызов, как Саня вдруг спросил:

— Кстати, ты это, с Машкой созванивался? Она каждый день ко мне в кабинет бегает, спрашивает, вернулся ты или нет.

— С какой стати мне с ней созваниваться, Сань? — усмехнулся я. — Ты-то хоть не включай дебила. Знаешь же, что мне плевать на нее.

— Так ты что не в курсе, что ли? — заторможенно изрек друг.

— О чем?

— Ну-у вообще-то Машка беременна.

После этих слов из руки выпали джинсы, в горле встал ком.

Опустил руку с телефоном, прижался головой к двери шкафа и хрипло проговорил.

— Вот это по-во-рот…

Глава 20. 220 вольт

— Нет-нет, чернику на то пирожное, а клубнику на капкейки, — сказал я Дианке, второпях завязывая вторую коробку с тортом для Саши.

Подруга вызвалась мне помочь, за что я была ей премного благодарна. Лишние руки мне как раз сейчас очень даже кстати.

— Надо ж было согласиться на эти торты! — пробурчала я. — Ничего из-за них не успеваю.

— Да все мы успеваем, — махнула рукой Дианка. — Во сколько приедет Кирилл?

— Через час уже.

— Пф, — закатила глаза подруга. — У нас вагон времени!

— Так все, я звоню Саше. Где его носит вообще? Просила же забрать торты до обеда!

Поставив обе коробки на стол, взяла телефон и обнаружила, что в списке контактов нет его номера.

— И тут еще неладно! — выругалась я.

Зашла на его страничку в соцсети, увидела номер телефона, скопировала себе и тут… мой взгляд переместился на его аватарку.

«Обои точно такие же, как на фотографиях Маши и Артема, справа торчит край картины с головой оленя…»

— Диа-а-ан… — протянула я, не сводя взгляд с экрана.

Подруга, обтерев перчатки об фартук, подошла ко мне.

— Ничего странного не замечаешь? — спросила я, кивнув на улыбающегося Зверева.

— Н-нет… — заморгала Дианка.

— Обои, часы, картина! — с бешеным стуком сердца, загнула я пальцы.

Дианка присмотрелась повнимательней, ее глаза поползли на лоб.

— Вот урод! — крикнула она и, поцокав языком, уткнула руки в бока. — Так это что же получается, он тут тебе клялся, что не в курсе про Машку, а сам с ними же на этой квартире и развлекался?

Подруга резко замолчала, с задумчивым видом поднесла указательный палец к губам.

— Хм… А ну-ка дай сюда телефон!

Она открыла остальные публикации, нашла сторис, где Саша на том же фоне, нажала на плей.

«Небольшая экскурсия по моей новой хате», — было написано на экране.

Камера обвела комнату с той самой картиной, переместилась в коридор, затем — в просторную кухню.

Мы обе молча наблюдали за происходящем на экране, а как только видео закончилось, сказали в один голос.

— Это его квартира!

И тут позвонились в домофон.

Закипая от злости, рывком сняла трубку, надавила на кнопку, с грохотом повесила ее на место.

«Сейчас ты у меня попляшешь, гаденыш!»

— Маша? Впервые слышу, — передразнила я этого сводника. — Ну надо же, как убедительно врал! ОСКАРА ЕМУ, СРОЧНО! — крикнула я по пути в кухню.

Дианка с округлившимися глазами наблюдала, как я небрежно схватили со стола обе его коробки, метнулась с ними в прихожую и распахнула дверь.

Зверев вышел из лифта, поправил галстук.

— Привет, Алис! Ну что, готовы мои шедевры?

— Готовы, готовы! — кивая, пропыхтела я, и швырнула с лестницы первую коробку. — Это для родни! — Швырнула туда же вторую. — Это для коллег!

Саша, остановившись в метре от меня, уронил челюсть и, издавая странные звуки, смотрел на перевернутые коробки.

— А это для тебя лично! — И я залепила ему звонкую пощечину.

— Ты чего, Белкина? — держась за щеку, Зверев шагнул назад.

— Я чего? — уставилась на него во все глаза, и с трудом подавила в себе порыв врезать еще раз. — Значит, не знал ты никакую Машу, да? Впервые о ней услышал вчера, так?

Он молчал, растирая щеку. Стыдливо опустил взгляд.

Я припомнила ему его слова.

— Если б я знал, что он от тебя гуляет, сразу бы вправил ему мозги, — не своим голосом спародировала его, а потом как крикнула на всю площадку. — Другом моим прикинулся?! А сам давал им ключи от своей квартиры, чтобы они там развлекались?!

— Алис, да я не раз говорил ему, чтобы порвал с ней, — положа руку на сердце, убеждал он. — Клянусь тебе, я ж всеми силами пытался сохранить вашу семью. А когда все выяснилось, так зачем мне было рассказывать, что я в курсе их шашней. Знал, что тебе это не понравится, — Саша вздохнул, с глубоким сожалением покачал головой. — А сейчас и тем более ничем не поможешь. Маша беременна от него.

Зверев взглянул на меня исподлобья, словно отслеживая реакцию. Я гордо вздернула подбородок, посмотрела на него свысока.

— Передай им мои поздравления! Скажи, что обязательно пришлю открытку.

Он шагнул вперед и, снова положив руку к сердцу, посмотрел на меня щенячьим взглядом

— Честное слово, Алиска, вот тебе крест, — быстро перекрестился он. — Я как мог пытался вам помочь, но разве он слушал меня…

— Если б ты хотел сохранить нашу семью, то навряд ли бы давал ему ключи от своего траходрома! — Я брезгливо смерила его взглядом, и, перед тем как закрыть дверь, добавила: — Пошел вон! И чтоб глаза мои тебя больше не видели!

— Вот это ты его отчихвостила! — восхитилась подруга, как только я закрыла дверь. — Правильно, правильно, пусть знает, что ты в курсе его грязных делишек.

Следующие полчаса на кухне только и слышалось из наших уст: «вот зараза», «вот гаденыш», «сводник недоделанный», «друг он мне, ага!»

— Не хотел он семью рушить, как же! — фыркнула Дианка, складывая в пакет коробки с пирожными. — Да Зверев только и ждал, когда вы разведетесь! Видела я, как он смотрел на тебя на дне рождения Темы. Как же тут не дать ключи Романову, спрашивается? — всплеснула руками подруга. — Ему же это только на руку!

Диана отнесла пакет в прихожую и, вернувшись, добавила:

— И знаешь, я вообще не удивлюсь, если сам же Зверев их и познакомил.

Ее рука нырнула в карман фартука, и, вытащив телефон, подруга быстро заводила пальцем по экрану.

— Что и требовалось доказать! — Она развернула мне экран. — Эта стерва у него в друзьях!

Действительно, Маша была в друзьях у Зверева, а через минуту выяснилось, что и тренер Юля тоже. Но даже если он их свел, то все равно это ничего не меняет. Измена была? Была! Шубы и кольца были? Были! Цветочки были? Тоже были! Маша беременна? Беременна! А при каких обстоятельствах они познакомились не имеет никакого значения. Разве что, Зверев оказался редкостной скотиной, вот и все.

Домофон снова ожил.

Пока Кирилл поднимался, мы с Дианкой быстренько упаковали остальные пирожные, и вынесли пакеты в коридор.

— Не вкусно получилось? — с улыбкой спросил Кирилл.

Я не сразу поняла, о чем это он? Стояла на пороге, как вкопанная и смотрела на него во все глаза.

«Почему он так говорит? Даже обидно стало. Он ведь еще не пробовал, а уже заявляет, что не вкусно…»

И тут Кирилл кивнул на лестницу.

— Ты всегда так поступаешь с неполучившимися десертами?

Обида тут же испарилась. Я с улыбкой хлопнула себя по лбу и, протиснувшись между ним и дверью, сбегала за коробками. А не то рисковала получить выговор от соседей.

— Просто тут произошел маленький инцидент, — оправдывалась я, поднимаясь наверх.

— А это случайно не те торты, что заказывал вчера твой знакомый?

— Они самые, — подтвердила я.

Кирилл не стал расспрашивать, почему они оказались на лестнице. Вместо этого предложил:

— Можешь подправить, и я продам их в кафе.

— Боюсь, их уже ничего не спасет, — с досадой вздохнула я, безумно жалея свои многочасовые труды.

— Да прекрати! — Кирилл махнул рукой и рассмеялся. — Вспомни «Шоколадную белочку» — влет ушла! — Он выставил указательный палец и, наклонившись ко мне, шепнул: — Причем без глаз и хвоста.

Кириллу в два счета удалось меня развеселить, и я вернулась в квартиру совсем в другом настроении.

Дианка расцвела, увидев его, заулыбалась, незаметно пихнула меня в бок и подмигнула. Мы с ней засуетились с пакетами.

— Так, состав и срок годности указаны на каждой упаковке. Тут «Наполеоны», тут «Тирмису», тут… — и в этот момент меня отвлек телефонный звонок.

Сунув руку в карман домашних брюк, достала мобильник.

Звонили с незнакомого номера.

Отойдя к кухне, ответила. Мне представились низким мужским голосом, и от одной только мысли, кто мне звонил, вниз живота внезапно рухнул булыжник.

А от новости, которая прозвучала следом, по телу пробежал разряд напряжением в двести двадцать вольт.

Недослушав звонящего, выронила из руки телефон и, сползая по стене, прошептала:

— Дыши, Алиса, дыши.

Глава 21. Кажется, началось…

Спустя семь месяцев

Весна выдалась солнечной. С конца апреля наш город угодил в плен жаре, которая сопровождалась короткими ливнями и грозами. Температура ближе к обеду достигала отметки тридцать градусов, и это сводило меня с ума.

Дома спасалась кондиционером, а на улице — специальным зонтиком от солнца. Была бы возможность не высовывать нос из дому, то непременно так бы и поступила. Но мне приходилось крутиться, как белке в колесе.

С тех пор, как папу настиг сердечный приступ, финансовой помощи было ждать не от кого. Семь месяцев назад, с трудом выкарабкавшись с того света, он уволился с работы, уступив директорское кресло своему заму.

Его сбережений хватило ненадолго: почти все средства пришлось отдать на восстановление здоровья в Крымском санатории, куда он отправился по моему наставлению. А еще он поторопился закрыть остаток по ипотеке за мою квартиру.

Отец понимал: потом такой возможности попросту не будет. Разве проживешь на нынешнюю пенсию?

Остаток осени и всю зиму я работала не покладая рук. Спасибо Кириллу, он каждый день отправлял мне список заказов, привозил на дом продукты и довольно щедро оплачивал мою работу.

С его кофейнями и ресторанами мне даже некогда было печь десерты для частных заказчиков. Хотя, в этом не было никакой нужды. Да и времени к тому же.

Благодаря работе я смогла купить почти все необходимое для своего малыша: запас подгузников на первое время, бутылочки, кроватку, кое-какую одежду, совсем крохотную, словно кукольную. А вчера даже раскошелилась на автолюльку. Купила бежево-розового цвета для своей девочки.

Я узнала пол ребенка на двадцать первой неделе беременности. И только доктор Альбина Сергеевна не даст соврать, как я тогда расплакалась от счастья. Во время УЗИ любовалась дочкой на экране, утирая слезы и без конца всхлипывала.

‍​ ‌ ‌ ​ ​ ‌ ‌ ‌ ​ ​ ‌ ​ ‌ ‌ ​ ‌ ​ ​ ​ ‌ ​ ‌ ‌ ‌ ​ ‌ ‌ ​ ​ ​ ‌ ‌ ​ ​ ‌ ‌ ​ ‌ ​ ‌ ​ ​ ​ ‌ ​ ‌ ‌А потом от клиники до самого дома шла с широченной улыбкой, представляя, как мы вместе будем готовить тортики, заплетать друг дружке косички, играть в куколки.

Я тщательно думала над именем для своей крохи, читала обозначения. А на днях перед сном написала записки с понравившимися именами, сложила их под подушку, а утром, едва открыв глаза, достала первую попавшуюся:

«София»

Можно Сонечка, Софочка. Мне — очень нравится! Мудрая, уверенная, целеустремленная, сдержанная, — так было написано на одном из форумов.

И я остановилась на этом имени.

И даже с недавних пор стала обращаться к ней так:

«Ну что, Сонюшка, пойдем, приготовим нам завтрак?», «Так, Сонечка, сейчас мама испечет последний корж, и мы пойдем спатеньки», «Что такое, Сонь? Тебе не нравится эта песня? Так давай я переключу на другую», — сказала я, когда малышка зашевелилась в животе в то время, как по радио играла какая-то зарубежная музыка.

Признаться честно, раньше, слушая страшилки будущих мамочек про больную спину, про отекшие ноги и отдышку, даже страшно было беременеть. И удивлялась тому, насколько легко мне дались эти месяцы.

Я не чувствовала себя «тяжелой», совсем наоборот — порхала, как мотылек, была полна сил и энергии. И лишь на восьмом месяце я с трудом стала завязывать шнурки на ботинках и почти совсем перестала спать. На какой бок не повернись, все неудобно. Спасибо Дианке, спасла, подарив мне большую подушки в форме подковы.

А еще всякий раз, приходя в магазин за продуктами, ходила мимо витрин с детскими платьицами и мечтательно вздыхала, представляя их на своей принцессе.

Так и хотелось взять и скупить их одним махом. Но баланс моей карточки вкрадчиво нашептывал: «тебе нужно поберечь средства, Алиса. Покупай только самое необходимое».

Мою голову нередко посещали пугающие мысли: а что, если я в какой-то момент останусь без работы? Смогу ли я прыгать по кухне, когда она родится? И вообще, будет ли у меня хватать времени и сил стоять у плиты?

Эти переживания вынудили меня распрощаться со своей машиной. Я купила авто попроще, а все оставшиеся деньги отложила на черный день.

Кирилл, конечно, предложил свою поддержку:

— Если у тебя возникнут финансовые трудности, ты сразу скажи. Придумаем, что-нибудь, — сказал он, заехав ко мне на днях.

Но мне не особо хочется злоупотреблять его добротой. Ведь он и так очень много для меня сделал.

В тот день, когда у отца случился приступ, он сам лично отвез меня к нему в больницу и пробыл там со мной почти до утра. Поставил на уши всех докторов, а как только отец пришел в себя, он оплатил для него индивидуальную палату.

А спустя три недели, когда папу выписали, Кирилл помог мне подыскать ему хороший санаторий.

Признаюсь честно: я замечаю его знаки внимания, совсем ненавязчивые, но все же. Пару раз он предложил прогуляться вместе по парку, сходить в кино, звал провести вечер в кафе. А еще, совсем неожиданно, он презентовал мне на Новый год навороченный многофункциональный комбайн, с которым работа шла гораздо быстрее, чем с моим предыдущим.

Кирилл не уставал интересоваться моим здоровьем, настроением, отдавая новые заказы, всегда спрашивал: не хочу ли я взять паузу и отдохнуть?

Первое время он звонил и приезжал исключительно по работе, а ближе к весне и вовсе стал просто так заглядывать на чай.

Внутри я понимала, что нравилась ему еще с моего дебюта с «Шоколадной белочкой», но тогда это было оправданно: я была молодой, худенькой, довольно привлекательной. Но сейчас его интерес ко мне казался весьма странным…

Зачем ему отношения с беременной женщиной? Да и к тому же с его-то внешностью и статусом он может с легкостью заполучить себе любую.

И если честно я сейчас совсем не готова к новым отношениям. До сих пор предательство Артема периодически царапало сердце коготком.

За это время я несколько раз заходила на его страничку, чтобы проверить, нет ли там свадебных фото, или их совместных фотографий с Машей.

Не было.

Да и его самого почти не бывало в соцсетях. Зачастую видела надпись: «был в сети две недели назад», «три недели назад».

И, что самое интересное, у Маши еще с осени прекратились публикации о беременности. Им на смену пришли селфи напротив зеркал, из машины, где она сидела за рулем, вытягивая губы. Не было ни одной фотографии с животом, или в свадебном платье.

Признаюсь, мне было любопытно, почему вдруг ее страничка заиграла другими красками? Куда подевались трогательные стихи про материнство, и куда исчезли пинетки?

Может, Артем запретил ей постить подобные публикации? С ним рядом по жизни всегда шагает одна и та же фраза: «счастье любит тишину».

Так он говорил и мне, когда я загружала в соцсеть наши свадебные фото.

А еще помню, как-то раз у меня случилась задержка, мы подумали, что наконец-то наступила долгожданная беременность, и он сказал:

— Никому пока не говори, что ты может быть беременна, ладно? Сглазят еще.

Так что я нисколько не удивлюсь, если они тихо наслаждаются своим счастьем, а в скором времени на его и на ее страницах появятся публикации, как они гуляют с коляской.

Кроме Зверева я не общалась близко ни с одним из его друзей, которому могла бы позвонить и украдкой разузнать, как там дела у Артема, кого они ждут.

Знала только пару жен его сослуживцев, но мне не хватило духу позвонить им с расспросами. Не настолько тесно мы общались. И всегда был риск, что они передадут о моем звонке своим мужьям, а они в свою очередь сообщат Артему.

Что ему непременно польстит.

«Алиса интересуется моей личной жизнью? Зачем? Все еще не может отпустить меня?»

Диана, узнав, что я ползаю на страничку бывшего мужа, выругала, как непослушного ребенка.

Но мой ответ мгновенно поставил ее на место.

— То есть ты хочешь сказать, что если бы ты развелась с мужем, с которым прожила четыре года, тебя не интересовало бы, как сложилась его жизнь после развода? Пф… — я закатила глаза. — Покажи мне ту, которая не следит за бывшим в соцсети! Вспомни-ка, когда ты рассталась со своей школьной любовью, так ведь даже будучи замужем заглядывала в его соцсети и смотрела фото с его новыми девушками.

Но я, безусловно, стала радоваться тому, что с каждым днем воспоминания о нем становились уже не такими болезненными, как в первые три месяца после развода.

Сегодня выдался прекрасный день. Наконец-то столбик термометра показывал всего тринадцать градусов. И у меня появилась отличная возможность съездить в Москву за коляской.

В поисках транспорта для моей дочурки мы с Дианой объездили все магазины в нашем городе, и нам ничего не нравилось. Нет, ну были, конечно, и приличные коляски, но ценник на них был просто космический.

Дианка, как мама со стажем сказала:

— Поищи лучше бэушную. Знаешь, можно и с рук купить точно такую же коляску, но тысяч на двадцать дешевле, — стоя в магазине, кивнула она на ту, что мне очень понравилась. — Я в свое время тоже так покупала, а потом умудрилась еще и продать за те же деньги.

И я полезла на сайты.

Нашла парочку подходящих колясок, и обе как назло продавались в Москве, куда мне на машине без кондиционера было попросту не добраться.

Посоветовавшись с подругой, остановились на бежевой коляске очень хорошей фирмы. Я сразу перевела за нее предоплату, чтоб не ушла, и с тех пор из-за жары вот уже две недели не могу ее забрать.

Девушка, которая продавала ее, позвонила мне вчера вечером и сообщила, что сегодня уедет на две недели в отпуск. Что ж, ничего не оставалось делать, как пилить в столицу.

Срок у меня, конечно, стоит на восемнадцатое мая, а сегодня еще только второе. Но, кто знает, вдруг я рожу чуть раньше и вообще не выберусь из дома. А без коляски оставаться совсем не хочется.

Дианка хотела помочь, но у нее заболела Лера, папа после приступа редко садился за руль, а напрягать Кирилла мне совсем не хотелось. Знала: сейчас он занят открытием очередного ресторана.

Поэтому я рано утром собрала пирожные для кафе, прислала Кириллу СМС, что сегодня завезу их сама, и около десяти выехала из дома.

Как следует осмотрела коляску, и еще раз убедилась в том, что сделала правильный выбор: она что на фото, что вживую выглядела совсем как новенькая.

Скромно спросила, сделают ли мне скидку? И девушка неожиданно согласилась уступить аж целых три тысячи рублей.

Ее муж погрузил коляску в багажник моей машины, и я довольная и счастливая от удачной покупки отправилась обратно в Королев.

Потянулась за водой на заднее сиденье, и, обнаружив, что там пусто, решила свернуть к супермаркету.

Отделы с детской одеждой так и притягивали меня словно магнитом. Пришла вроде бы за водой, а все равно не удержалась купить розовый боди и прекрасный кружевной чепчик.

И носочки. И бутылочку. И… ползунки еще прихватила.

Разглядывая одну из сосок, почувствовала на себе пристальный взгляд. Повернула голову и застыла, глядя на знакомое лицо. Непроизвольно сжала ручку продуктовой корзинки, мой взгляд тут же стал стальным.

«Ну что ты так уставилась на мой живот?» — прищурилась я, глядя на Юлю.

Из ее руки выпала детская розовая кофточка, и в этот момент я заметила, что она тоже беременна.

Ее живот был меньше чем мой, у меня такой был месяцев в пять, наверное. Коренастый мужчина, что был с ней, поднял с пола кофточку, что-то ей сказал, но она, не ответив, продолжала пристально смотреть на меня. И в ее взгляде я заметила смесь отчаянья и стыда.

Мужчина, не дождавшись ответа, махнул рукой, отправил кофточку в корзину, взял Юлю за руку и они двинулись в мою сторону.

Проходя мимо, Юля едва слышно поздоровалась, перевела взгляд на мою корзину, в которой лежали только розовые вещи, напоследок растерянно взглянула на меня и они свернули в соседний отдел.

После этой встречи на душе поселилось странное чувство.

«Почему она смотрела на меня с таким сожалением? Неужели эта лживая барышня, которая так охотно помогала своей подруге разрушить мою семью, начала осознавать свою вину?»

Сегодня она была не такая общительная, как тогда по телефону, когда в красках рассказывала мне, как Артем и Маша милуются у всех на виду в спортзале.

То ли от этих воспоминаний, то ли от поездки у меня внезапно начало потягивать внизу живота. Пришлось даже остановиться на обочине и на пару минут выйти из машины.

Медленно походила туда-сюда, держась за спину, сделала дыхательное упражнение, которому меня научила Альбина Сергеевна, и вернулась в машину.

Я не спеша доехала до Королева. Подъезжая к ресторану, заметила на парковке машину Кирилла. Заглушив мотор, взяла с соседнего сиденья пакет с пирожными и пошагала к двери.

— Привет, Алиса! — с улыбкой встретила меня администратор Надя и погладила по животу. — Какие вы уже большие!

— Растем! — посмеялась я.

Сама я привожу пирожные довольно редко, наверное, в последний раз виделась с Надей еще зимой, поэтому нисколько не удивительно, что она с такими круглыми глазами смотрела на мой выкатившийся животик.

— Привезла нам очередные вкусняшки? — кивнула она на пакет. — М-м-м, я без ума от твоего «Наполеона»! — Надя хлопнула меня по плечу и, прыснув со смеху, добавила: — У посетителей этого кафе нет никаких шансов его попробовать. Скупаю все кусочки для себя и своего сынишки.

«Вот бы мне так: есть пирожные и оставаться в такой отличной форме», — глядя на стройняшку Надю, подумала я, и вместе с ней прошла к стойке администратора, чтобы сдать готовый заказ.

Пока Надя искала тетрадь для учета, я обернулась на зал, с восхищением рассмотрела свежий ремонт, и тут мой взгляд застыл на Кирилле.

Он сидел за дальним столиком, а напротив него — симпатичная блондинка, которую он трепетно держал за руку…

Что-то провернулось внутри, с лица медленно сползла улыбка, живот снова потянуло, и я почувствовала, как по ногам потекла вода.

— Надя… — испуганно вымолвила я, глядя на нее огромными глазами. — К-кажется, началось…

Глава 22. Хочу, чтобы ты это знала

Все дорогу Кирилл с тревогой смотрел на меня через зеркало заднего вида.

— Только не волнуйся, ладно? Все будет хорошо. Пробок нет, до роддома десять минут езды. Пару перекрестков и будем на месте, — обещал он, усердно стараясь скрыть волнение.

Полулежа на заднем сиденье, я вслух молилась, чтобы не родить прямо у него в машине.

Его светловолосая спутница поехала с нами.

― Алис, я была в точно такой же ситуации, ― обернулась она на меня. ― Воды отошли прямо в супермаркете! Но родила я только спустя четыре часа, ― ободряюще улыбнулась она и попыталась отвлечь меня разговорами. ― Кого ты ждешь?

― Девочку, ― глубоко дыша, прошептала я и обтерла мокрый лоб.

― А имя уже придумала?

― София.

― Ах! ― воскликнула она и звонко рассмеялась. ― Значит, сегодня родится моя тезка! ― Девушка легонько толкнула Кирилла в плечо и едва слышно пропела: ― Это ли не судьба?

Я не поняла, к чему была эта фраза. Кирилл ничего не ответил, сосредоточенно смотрел на дорогу, нервно барабаня пальцами по рулю.

― И зачем ты поехала в кафе? ― остановившись на светофоре, обернулся он. ― Я бы сам забрал пирожные. Как раз собирался к тебе ехать.

― Я же отправила вам СМС, ― я нарочно заговорила с ним на «вы», чтобы дать понять его девушке, что у нас исключительно деловые отношения. Мне вовсе не хотелось, чтобы она накрутила себе лишнего. Но Кирилл, вместо того, чтобы подыграть мне, вдруг спросил:

― А мы что перешли на «вы»? ― он хмуро уставился на меня, затем быстро взглянул на телефон. ― Точно, есть твое СМС. Если бы заметил его раньше, то не позволил бы тебе ехать самой. Кто ж садится за руль в таком состоянии? ― проворчал он и тронулся на зеленый свет.

― Кирюш, прекрати, ― вступилась за меня девушка и снова повернулась ко мне. ― Беременность не болезнь. Правда, дорогая? ― подмигнула она.

Я молча кивнула, поморщилась от тянущей боли внизу живота, откинулась на спинку сиденья и, прикрыв глаза, обняла живот.

Однажды я слышала от одной мамочки, что материнство ― это жить в страхе за своего ребенка до конца своих дней, и тогда я не придала этим словам никакого значения.

Чего не скажешь теперь.

Я очень перепугалась, что вот-вот она начнет появляться на свет, а мы все еще находимся в машине.

И на горизонте еще даже не маячит роддом.

И про пробки Кирилл соврал: затор был по всему городу! Об этом можно знать даже не выходя из дома ― в обеденное время всегда так.

Я стрельнула взглядом по салону машины: как тут раскладывается сиденье? Есть ли здесь аптечка и какие-нибудь тряпки?

В десятый раз попросила Кирилла и Софию вызвать скорую, и в десятый раз получила ответ: «мы доберемся до роддома куда раньше, чем они доедут до нас. Давай не будем терять время».

Смутно помню, как Кирилл вел меня по коридору, как передал в руки доктору. В родовой палате схватки еще больше усилились, ей богу, я готова была лезть на стены от боли.

Понятия не имею, откуда у меня такое везение встречать в своей жизни хороших людей, но пассия Кирилла, переодевшись в медицинский халат, пришла ко мне в палату и осталась поддерживать меня вплоть до наступления родовой деятельности.

― Вдыхай носом, и на выдохе мычи «м-м-м-м», ― учила София, держа меня за руку. ― Не помогает? Давай попробуем лошадку. Медленно вдыхай, на выдохе фырчи «ф-р-р-р».

И я послушно повторила за ней.

— Прошло два года с момента моих последних родов, а я все помню, как будто это было вчера.

― Последних? ― спросила я, и медленно выдохнула «ф-р-р-р».

― У меня трое богатырей! ― показала на пальцах она. ― Никак не можем дождаться девочку. Мужу, конечно, и парней достаточно, а я все никак не могу успокоиться. ― София мечтательно улыбнулась, глядя на мой живот, и добавила: ― Очень хочу родить доченьку.

После этих слов для меня стало загадкой, кем же она тогда приходится Кириллу?

И только сейчас, внимательно рассмотрев ее лицо, заметила небольшое сходство с Кириллом: глаза цвета крепко-заваренного чая, точь-в-точь, как у него, смуглая ровная кожа, вытянутый овал лица. И, судя по отросшим корням волос, несложно догадаться, что она, как и он, тоже брюнетка.

И тут в голову закрались слова Кирилла, когда он, принимая меня на работу, безошибочно угадал мое состояние.

«У меня пятеро племянников от обеих сестер. И мне известно такое понятие, как токсикоз».

― Так ты сестра Кирилла? ― уточнила я, сама не понимая, почему обрадовалась этому.

София кивнула и, заправив за ухо прядь волос, повернулась правым боком.

― Отличительная особенность нашей семьи, ― хохотнула она, показав ямочку прямо на завитке уха. ― Видела у Кирилла такую же?

― Не видела, если честно, ― продолжая фырчать, ответила я.

София, сев на стул рядом с кушеткой, принялась рассказывать про себя и свою семью, тем самым здорово отвлекая меня от больнючих схваток.

Я узнала, что ей двадцать девять лет, она занимается дизайном интерьера, а в свободное время (которого у нее критически мало) помогает Кириллу с ресторанами.

― … Он кормилец всей нашей огромной семьи. Поставил на ноги мать, оплатив ей дорогущую операцию по замене суставов, купил им с отцом хороший дом в черте Королева. Ох, а знала бы ты, как он балует своих племянников! ― рассмеялась она, и принялась перечислять дорогие игрушки и гаджеты, которые он подарил ее детям. ― У него широкая душа и очень доброе сердце, — заключила она.

― Я уже заметила, — через силу улыбнулась я. — Он и для меня очень многое сделал.

― Неудивительно, ― закатила глаза София и почему-то резко замолчала, пристально вглядываясь в мое лицо.

А потом наклонилась ко мне и, прикрыв губы ладонью, шепнула:

― Он мне про тебя много рассказывал.

— Вот как? — удивилась я. — И что же такого нарассказывал? — почувствовав схватку, я резко втянула носом воздух и на выдохе сделала «Фух-фух-фух».

— О том, при каких обстоятельствах вы познакомились много лет назад, — посмеялась она. — И что ты очень хорошая девушка.

София выгнула идеально очерченную бровь, прищурилась.

— Но… насколько я понимаю, ты его близко к себе не подпускаешь, да? Это связано с твоими предыдущими отношениями или он просто не в твоем вкусе?

— Скорее, я не совсем понимаю, зачем ему беременная женщина, — ответила я, аккуратно присаживаясь на кровать.

София помолчала несколько секунд, перевела печальный взгляд на окно, прикрыла глаза от солнца.

— Позапрошлым летом у него должна была состояться свадьба. Он прожил с Ингой, его бывшей девушкой почти два года. Вдоволь напутешествовались, обустроили семейное гнездышко и решили наконец-то узаконить отношения. И… обзавестись детьми, — вздохнула она. — Перед таким важным событием Кирилл предусмотрительно сдал анализы, а они… — София покрылась мурашками, прочистила горло. — … А они показали, что он не может иметь детей. Это очень редкая форма бесплодия и она не лечится ни в одной стране. Он узнавал везде, где только можно.

София встала со стула, подошла к подоконнику и с горечью в голосе продолжила:

— Я не виню Ингу в ее решении разойтись с ним, но с тех пор у меня не перестает болеть сердце за брата. Надо же… человек, который души не чает в детях, не может их иметь…

София развернулась ко мне и растерянно заводила взглядом по палате.

— Прости, я говорю это не к тому, чтобы… — заморгала она. — В-в общем, когда он рассказал мне о тебе, я подумала: а может, это судьба? Может, неспроста вы встретились? — Подойдя ко мне, она взяла меня за руку и заглянула в лицо. — Алис, я не в курсе, почему так сложилось, что ты осталась одна с ребенком, но однозначно могу сказать, что ты можешь полностью рассчитывать на моего брата. И не только в финансовом плане, — решительно кивнула она, села на стул, и, впервые за последние пару минут, улыбнулась.

— Знаешь, Кирилл очень изменился, встретив тебя. Кажется, ему снова захотелось жить на полную катушку, снова появилось желание делать кого-то счастливым. Я просто хочу, чтобы ты это знала, понимаешь? А выбор, так или иначе, останется за тобой, — подмигнула она, и в эту минуту в палату вошел невысокий мужчина, очень доброжелательной внешности.

— Так, дамы, — взглянул он на нас поверх очков, затем одним ловким движением надел на лицо медицинскую маску и приглашающе кивнул на кушетку. — Давай-ка послушаем сердцебиение твоего малыша.

И достал из кармана небольшую деревянную трубочку.

София жестом показала, что будет ждать в коридоре и, чмокнув воздух, вышла из палаты.

Пока доктор накрывал кушетку одноразовой пеленкой, я заметила, что на подоконнике вибрирует мой телефон.

Вытянув шею, одним глазком взглянула на экран и, кажется, на несколько секунд выпала из реальности.

«Тренер Юля», — было написано там.

Глава 23. Если друг оказался вдруг…

Артем

— А ты был прав, зал здесь хороший. Буду тоже сюда ходить, — закончив тренировку, сказал брат и похлопал меня по плечу. — Слушай, ну ты молодчик, конечно, быстро пришел в форму после травмы.

— Так это когда было. Полгода уже прошло, — ответил я, заходя в раздевалку.

Сняв мокрую футболку, взглянул на след от ранения, и перед глазами снова пронеслись картинки митинга в Дагестане, где меня и зацепила шальная.

Касательное ранение в левое плечо, неделя в больнице и я снова был в строю. А спустя два месяца, там же, в Дагестане, во время эвакуации мирных жителей в одном из поселков, я едва не попрощался с жизнью.

Снаряд рванул прямо в здании, из которого я вышел каких-то десять секунд назад.

А вот двое моих товарищей, к сожалению, выйти из него так и не успели…

Признаюсь, для меня и моих сослуживцев эта командировка стала, пожалуй, самой тяжелой и долгой за всю службу.

В Москву я вернулся три дня назад и все это время привыкаю к тому, что здесь ничего не взрывается, не раздаются крики и автоматные очереди, и в воздухе не пахнет порохом.

— Какие планы на вечер? — спросил Макс.

— Санек позвал отметить его повышение. Скорее всего, рвану к нему, — заходя в душ, ответил я.

— Да, кстати, насчет Зверева, — сказал Макс, сквозь шум воды. — Давай следующие сделки проводить без его участия. Он же реально чуть не подставил нас с той хатой в центре!

— Ты прав. Я тоже уже пришел к этому выводу.

Саня и правда слишком долго тянул резину с той квартирой. То документы потерял, то забыл поставить печать, то укатил в командировку на две недели. Еще чуть-чуть и квартира бы ушла. Так что я полностью согласен с Максом. Нам такие риски и на хрен не сдались.

Приняв душ и переодевшись, вышли из раздевалки, и, пока стояли в очередь на ресепшн, Макс ощупывал взглядом фигуристую блондинку, стоявшую у кулера.

— Смотри какая, — толкнул меня в плечо Макс.

— Да видел я ее. Давно сюда ходит, — безучастно ответил я. — Подруга Маши, кстати, — усмехнулся, вспомнив ту ненормальную.

— О-о, тогда отбой, — махнул рукой Макс, и, развернувшись к стойке администратора, заговорщически добавил. — Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты.

— Именно, — кивнул я. — Держись подальше от этих охотниц. Иначе глазом не успеешь моргнуть, как тебя запишут в отцы.

После того, как я отошел от шоковой новости, что Маша беременна, да еще и от меня, задумался:

«А откуда такая уверенность, что именно от меня? Хм…я ж тогда точно надел резинку. Каким бы ни был пьяным, помню, как Маша взяла с тумбочки презерватив и подала мне.

Ну… да, согласен, они рвутся, все дела, но… Пф… мы переспали с ней в день знакомства, если что. А о чем это говорит? Правильно: Маша легкодоступная девушка и прыгнуть в постель к парню для нее, наверное, как два пальца об асфальт. А отец ребенка именно я? Интересно, интересно…»

И я полез в интернет узнавать какие ДНК экспертизы проводятся во время беременности.

В тот день мы с братом приехали в банк, а она как будто уже поджидала в кабинете у Сани. Позвала меня в коридор на разговор, и тест с собой притащила и справку от врача, подтверждающую беременность.

— Ну, допустим, ты беременна. А с чего ты взяла, что именно от меня?

Маша возмущенно округлила глаза, всплеснула руками.

— После расставания со своим парнем я так-то ни с кем, кроме тебя, не спала! А рассталась я с ним, на минуточку, почти полгода назад!

Я внимательно смотрел на нее. Говорила достаточно убедительно, даже прослезилась, обиженно отвернулась к окну.

— Как у вас у мужчин все просто, — всхлипнула она, и вытерла уголки глаз рукавом блузки. — Сделал дело и в кусты!

— Ну, зачем в кусты? — пожал плечами я. — Если ребенок мой, то я буду помогать финансово.

— В смысле финансово? — резко повернулась Маша. — То есть ты предлагаешь мне воспитывать ребенка в одиночку, я правильно поняла?

— А ты на что рассчитывала? — посмеялся я. — Что я женюсь на тебе?

— Ну, вообще-то ребенок должен жить в полноценной семье, или ты так не считаешь?

Я устало вздохнул.

— Я один раз переспал с тобой по пьяни, Маш. О какой семье ты сейчас глаголешь? Что вообще за бредятину несешь?

Ее лицо стало мертвенно-белым, открыв рот, хотела что-то сказать, но опустила плечи и глубоко вздохнула.

— Завтра в десять свободна? — спросил я.

И Маша вмиг ожила, даже заулыбалась.

— Свободна, — заморгала она.

— Отлично! Встречаемся у клиники на проспекте победы. Там и сделаем ДНК.

Было видно: она опешила. Даже не смогла связать слова воедино, только и сумела кивнуть через силу.

И в итоге не приехала в клинику.

Зверев тогда отчитал меня, сказав, что я ее сильно обидел. Настаивал, чтобы поговорил с ней, извинился. А спустя неделю Саня сообщил, что Маша легла в больницу на сохранение. Мол, из-за нервов чуть не потеряла ребенка.

— Довел девчонку до больницы своими ДНК экспертизами! — ворчал друг.

Я же, в свою очередь, стоял на своем.

— Пока не буду на сто процентов уверен, что она беременна от меня, ни о какой поддержке и помощи даже речи быть не может. Все разговоры с ней будут только после экспертизы.

А спустя еще пару недель, Саня сообщил, что Маша потеряла ребенка.

— … Из-за депрессии она уволилась с работы и никого не хочет видеть.

В конце добавил:

— И все это благодаря твоему упрямству!

«А может, она вообще не была беременной, — задумался тогда я. — Не получилось привязать меня к себе с помощью ребенка, и быстренько свернула этот спектакль».

Ответ на этот вопрос до сих пор висел в воздухе, но почему-то с тех пор меня начало преследовать чувство вины.

Сам факт, что она, перенервничав, могла потерять ребенка, оставил на душе неприятное ощущение.

Попрощавшись с братом, закинул на плечо сумку и отправился к машине.

— Артем! — послышался за спиной женский голос.

Обернувшись, заметил до боли знакомое лицо девушки. А потом вспомнил, что раньше видел ее в спортзале в форме тренера.

— Можешь уделить мне пару минут? — спросила она и, придерживаясь за спину, медленно направилась в мою сторону.

«Еще одна беременная… — подумал я. — Надеюсь, не скажешь, что тоже от меня?» — посмеялся мысленно, понимая, что этого сто процентов не может быть.

Но девушка пришла совсем по другому вопросу.

— Меня зовут Юля, я раньше работала в этом спортклубе, — обернулась она на здание. — И собственно у меня тренировалась Алиса в день вашей ссоры.

Я не совсем понял к чему мне эта информация. Развел руками и только открыл рот, чтобы задать вопрос, как Юля вдруг выпалила:

— Тебя хотели подставить.

— В с-смысле? Кто? — нахмурился я.

— Моя подруга Маша Савельева и твой друг Саша Зверев.

— Зверев? — я вопросительно выгнул бровь и даже закашлялся от такой новости.

— Давай я расскажу все с самого начала. Сможем сесть к тебе в машину? Мне тяжело стоять, — она глубоко вздохнула и, снова схватившись за спину, поморщилась.

Я в полном недоумении, открыл ей дверь, сел за руль и повернулся полубоком.

— Ну, я слушаю!

Девушка потерла об юбку блестящие ладони и, прочистив горло, заговорила.

— Зверев неслучайно свел тебя с Машей. У него было несколько причин. — И она принялась загибать пальцы. — Ты освобождаешь ему путь к Алисе, Маша завоевывает тебя, а вместе с тобой и все имущество, приобретенное в браке.

— Чушь какая-то, — фыркнул я. — На кой хрен Алиса сдалась Звереву?

— Он был влюблен в нее, — вдруг сказала Юля. — Сама не раз слышала это из его уст. Особенно, когда он был выпившим, все время грозился увести ее от тебя. Ну, а ты очень нравился Машке. Вот они и решили друг другу помочь. И я тоже была задействована в этом деле, — пробормотала она и, покраснев, опустила взгляд. — Узнав, что ко мне на тренировки записалась Алиса Романова, сообщила Маше, и… в день первой тренировки они поджидали ее в раздевалке.

— Кто они? — в полном замешательстве спросил я.

И Юля рассказала, как Маша с подругой разыграли перед Алисой спектакль с шубой, кольцами и ужином в ресторане.

А потом Маша, зная, что Алиса в зале, нарочно поцеловала меня, чтобы супруга догадалась, что в раздевалке речь шла обо мне.

— На следующий день я позвонила Алисе и сама лично сказала, что часто видела вас с Машей в зале. А потом… для закрепления результата ей позвонила и сама Маша… — прерывисто вздохнула Юля. — В общем, мы сделали все, чтобы твоя жена подумала, что у вас с Машей давно и все серьезно. Прости… — хрипло закончила она и взглянула на меня исподлобья.

Я был едва живой от шока, даже веко задергалось.

«Неужто и правда Зверев организовал весь этот замут? Но… я же ни разу не замечал, чтобы он подкатывал к Алиске. Ну, а с другой стороны, зачем Юле врать? — я медленно постучал пальцами по рулю, покусал изнутри щеку. — А может, Саня неспроста тянул с квартирой, а еще чуть плешь мне не проел, когда названивал с советами помириться с Машей…»

Я закипел от ярости, сжал челюсти и изо всех сил ударил кулаком по рулю. Аж машина затряслась.

— Вот сука!

Девушка вжалась в кресло.

— Я не о тебе! — бросил я и про себя добавил:

«Хотя и ты тоже хороша!»

— Когда Маша поняла, что ей с тобой не светит, придумала беременность, — продолжила она, настороженно глядя на меня. — Но как только ты предложил ей сделать ДНК, сдалась.

— Эта Маша твоя подруга, так ведь?

Девушка кивнула.

— А какой смысл тебе сдавать свою подругу? — прищурился я, выискивая подвох.

Она виновато опустила взгляд, помолчала несколько секунд, положила руку на живот.

— Мне стало стыдно перед тобой и Алисой. Мы не вправе были рушить вашу семью. Я и с ней хотела поговорить, но она не берет трубку, — девушка приложила руку к груди, ее глаза наполнились слезами. — Честное слово я хотела рассказать ей всю правду! Ведь она ждет ребеночка. Может, зная, как все было на самом деле, она сможет простить тебя, и вы попробуете начать все заново, — ободряюще улыбнулась она и смахнула с щеки слезу.

— Алиса не от меня беременна. Так что заново уже не получится, — торопливо сказал я и завел машину. — Слушай… спасибо, что рассказала мне все это. Мне нужно срочно ехать.

Еще раз извинившись, девушка вышла из тачки а я, со свистом вылетел с парковки и поехал в банк.

Кажется, сегодня я поставлю крест на службе.

Глава 24. Объяснить на пальцах

Как попало, припарковав машину, влетел в банк, бегом взобрался по ступенькам на второй этаж и решительно пошагал к кабинету Зверева.

― Туда нельзя! ― только и успела крикнуть его секретарша, как дверь в его кабинет была распахнута.

Картина маслом: Зверев, вытянув лицо, смотрит на меня во все глаза, а на овальном деревянном столе сидит… Маша.

Удивлена она не меньше. Увидев меня, сразу спрыгнула со стола, одернула юбку, поправила красную блузку.

― Темыч? ― вскинул брови Зверев. ― Вот так сюрприз!

— Александр Андреевич, я предупреждала, но… — залепетала в дверях секретарша.

Зверев выставил ладонь и одобрительно кивнул.

— Все в порядке. Ему можно и без предупреждения.

Как только дверь в кабинет закрылась, я направился к нему.

Зверев встал с кожаного кресла, поправил галстук и растянул на лице приветственную улыбку.

— Ну, наконец-то, приехал! — воскликнул он и раскинул руки в стороны.

Да вот только я не обниматься к нему приехал, а морду начистить.

Что и сделал, стоило только приблизиться.

С размаху двинул по холеной роже, и тот даже не успел опомниться, как я уже схватил его за горло и, усадив на его директорское кресло, прошипел в лицо:

— Ну что, тварь, давай, выкладывай, как разводил меня с женой, как хотел обуть на квартиру.

― Ты чего, Тем? ― округлил он глаза, прижал пальцы к окровавленному носу. — Какой развод? О чем ты, дружище?

Я кивнул на Машу, которая беззвучно пятилась к двери.

― Ты ж эту курицу неспроста тогда к себе притащил, так? Хотел свести меня с ней, а сам занять место рядом с Алисой?

— Что за чушь? — нервно посмеялся Зверев и, вжав подбородок, взглянул на окровавленную белую рубашку.

Я заметил, как Маша потянулась к дверной ручке.

— Стой! — крикнул я и кивнул на стул. — Села! Быстро!

Маша стремительно подбежала к стулу и покорно прижала к нему свою задницу.

Я поднял Зверева за воротник рубашки, рывком усадил на стул напротив нее и усердно вжал ладони в его плечи.

— Значит, колечки и шубки, я тебе дарил, да? — прищурился я, глядя на побелевшую Машу.

— Не понимаю, о чем ты? — промурлыкала она, невинно хлопая глазками.

— А я о том спектакле, который ты устроила в раздевалке, зная, что там сидит моя жена!

Она потупила взгляд, исподлобья посмотрела на Зверева. Его лица я не видел, но точно заметил, как он помотал головой.

С трудом подавив порыв перевернуть стол, отошел от него и, меряя шагами кабинет, загибал пальцы, раскладывая по полочкам все, что знал со слов Юли.

И про звонки моей бывшей жене, и про фальшивую беременность.

Маша сидела красная, как блузка, глаза в стол. Зверев молча слушал, иногда приподнимал бровь, качал головой — явно поражаясь моей осведомленности. Утирал рукавом пиджака распухший нос, а как только я закончил, выдал:

— Алиса от тебя так и так бы ушла, как видишь. — Он откинулся на спинку стула и поднял на меня взгляд. — Я до-о-лго не вмешивался в вашу семью. Наблюдал, как Алиска ждет тебя из командировок со своими пирожками, как носится в клинику моей сестры, сдавая анализы. Детей хотела родить от тебя, — усмехнулся он. — А ты появляешься дома на неделю и снова уматываешь на три месяца.

— А это не твое собачье дело! — закипел я, сжав руки в кулаки.

— Ты правда считаешь, что она была счастлива с тобой? — прикрикнул он и кивнул Маше на дверь. — Оставь нас!

Маша выскочила из кабинета как из горящего здания. Зверев, отодвинув стул, встал передо мной и, глядя прямо в глаза, заявил:

— Белкина давно мне нравилась. У нее душа есть, понимаешь, душа-а-а! — протянул он, стуча по грудной клетке.

Опустив голову, усмехнулся чему-то своему, сунул руки в карманы брюк.

— Вспомнить только, как она поддерживала, когда меня Полька бросила. Да хоть посреди ночи к ней заявись — впустит, выслушает, даст совет. — Он резко вздернул подбородок, с вызовом уставившись на меня. — А может, я бы тоже не отказался от такой жены. Домашней, уютной, добр…

— А как же твои слова «жить с одной женщиной — скука смертная?» — припомнил я.

— А что ты хотел? — развел он руками. — Чтобы я тебе прямым текстом сказал, что хочу такую, как Белкина? — Он устало вздохнул, провел рукой щеке. — Понимаешь, она же не была с тобой счастлива. Все время одна, в четырех стенах. Вот ты сам как считаешь, разве Алиса не заслуживала нормальной семьи? Заслуживала. И, видимо, сама это в один момент поняла. Не зря же пока ты был в командировках, спелась с этим Кириллом, — посмеялся он. — И знаешь, я бы за нее поборолся, если б она не ждала от него ребенка. Ну, а ты… Короче, если ты долбаный вояка в душе, так и воевал бы себе на здоровье, зачем ее-то держал ряд…

И в этот момент его нос отхватил еще один удар.

Зверев, уронив стул, попятился к стене, пока не уперся в нее лопатками.

— Охрана! — крикнул он на весь кабинет и, глубоко дыша, зазаикался.

— Ты кулаки-то свои п-придержи. В мирное время попал, ку-ку! — пощелкал он пальцами.

— Это ты — ходячий пиджак, будешь мне говорить, что я долбаный вояка? — процедил сквозь зубы я, надвигаясь на него со сжатыми кулаками. — Да такие, как ты, только из википедии знают слово контузия, и даже не представляют, что такое выковыривать осколки из тела. — Приблизившись вплотную, обвел брезгливым взглядом его модный пиджак. — Для тебя слово магазин — это помещение, в котором продаются брендовые шмотки. Для меня — часть оружия из которой подаются патроны при стрельбе. Чувствуешь разницу?

Я только успел схватить его за полы пиджака, как Зверев завопил:

— Охрана!

И в этот момент в кабинет влетели два охранника. Скрутить меня им не удалось: одному съездил по роже, когда тот схватил за руку, второму, кажется, сломал ребра, когда попытался обхватить меня сзади.

Сам не знаю, как Звереву в этой потасовке удалось трусливо вынырнуть из кабинета, но когда я выходил, видел его уже в конце коридора.

— Я тебя по судам затаскаю! Здесь везде камеры! Все зафиксировано! — выкрикивал он.

Меня разрывало на части всю дорогу до дома.

Да, черт возьми, я воин в душе. И Алиса, выходя за меня, знала об этом. И почему-то на тот момент она была согласна и с моими командировками и с тем, что в один момент может стать вдовой, и что если у нас будут дети, то они редко будут видеть отца — мы все это обсуждали.

Она. Все. Знала!

И говорила, что готова к этому.

Да вот только спустя год начались разговоры о том, чтобы я сменил работу. Устала она от такой жизни. Устала, видите ли!

А еще спустя год — начала мутить с этим ресторатором! А началось все с тортиков, которые она пекла в его ресторан!

И два года — Два. Чертовых. Года. Пока я был в горячих точках, она кувыркалась с ним то в Королеве, то на нашей хате.

Идеальная Алиса? Хорошая верная жена? Уютная? Домашняя?

Так и я так думал.

Да вот просчитался! Не пироженки она пекла ночами, а жила на два фронта! И дальше бы жила, если б не залетела от него.

Я любил ее. Один раз за четыре года допустил ошибку, за которую себя не оправдываю. По пьяни это было или не по пьяни, черт с ним — было! И готов был землю жрать, только бы простила.

Поборолся бы Зверев за нее…

Я бы тоже поборолся.

Но один разговор поставил все на свои места.

Не за что там было бороться.

Сама побоялась сознаться, так хоть этот черт открыл на все глаза.

Войдя в подъезд, лоб в лоб столкнулся с братом.

— Ты чего трубку не берешь? — возмутился Макс. — Мы едем к Звереву отмечать повышение или как?

Я ему как на духу вывалил все, что узнал от Юли, и что только что произошло в банке.

Поднялись в квартиру, выпили вискаря, поговорили по душам.

Признаться честно, только с Максом я мог так откровенничать. Именно он был свидетелем всех моих срывов из-за Алисы. Именно Макс на мои слова «теперь мне терять нечего, убьют, так убьют», он отвечал:

— Вся твоя жизнь не крутится вокруг одной Алисы. Подумай о матери, Тём. Она каждый раз за сердце хватается, когда ты уезжаешь в командировки. И что будет с ней на твоих похоронах? Да похороним мы вас в один день, зуб даю! Ты лучше вот что, прислушайся к моему совету. Сам знаешь, так тебе будет легче.

И сейчас, после выпитой бутылки виски, брат заладил:

— Когда там развод был? Осенью? А уже май на дворе! Пора забыть ее. У нее своя жизнь, у тебя — своя. Зверев приложит все усилия, чтобы тебя поперли со службы. Ты не только ему нос сломал, так еще и двух охранников покалечил. Так что будь ко всему готов, Темыч, — похлопал он по плечу и вздохнул. — Я тебе уже сказал, что делать. Прислушайся.

— Наверное, ты прав. Так и поступлю, — согласился я и, приложив к носу дольку лимона, втянул в себя ее запах. — Завтра же займусь этим.

Глава 25. Проделки Всевышнего?

Алиса

Она такая крохотная, словно куколка. Даже ползунки, что я для нее купила — болтаются. А ведь брала самые маленькие.

Смотрю на нее и понимаю — все мое: курносый нос, губки бантиком. Хотя, Тома, соседка по палате, которая сегодня родила второго мальчика, говорит:

— Рано сейчас сравнивать на кого похожа. Вырастет — поймете. Вон, у меня старший сын родился с рыжими волосами. Муж косился не по-доброму, до тех пор, пока сыну год не стукнул. А сейчас — голубоглазый блондин. Взгляни на фотографии мужа из детства и на него — как две капли воды, — почему-то с досадой закончила она.

Возможно, Тома права. Пока сложно разобрать, какие глазки будут у Софии. Сейчас они мутновато-голубые, и можно вроде бы подумать, что дочь унаследовала цвет глаз от Артема, иначе родилась бы с карими, как у меня.

Но опять же, если верить Томе, и цвет глаз потом может измениться.

А в целом она — моя маленькая копия. Такая, какой я себе и представляла ее.

Вот только… родимое пятно на шее она точно унаследовала не от меня…

Сразу после родов Софию забрали у меня на несколько часов. Я сильно перенервничала, пока ждала ее. А вернув дочь, доктор заключил:

— Пигментные пятна кодируются цепочкой генов в молекуле ДНК. При передаче генетического материала эта цепочка передается с хромосомой от родителей к детям. Такие образования обычно являются доброкачественными, — успокоил он и добавил: — Шанс передачи родимых пятен составляет приблизительно пятьдесят процентов при условии, что у родителя образование также наследственное.

И такие пятна есть и у Артема, и у его старшего брата Максима…

— Папа оставил на тебе свою метку, — поцеловав розовую щечку, шепнула я.

Вечером в палату на цыпочках вошел Кирилл и, положив на подоконник пышный букет из красных роз, с умилением взглянул на малышку.

— Какая кроха, — тихо сказал он и положил на кровать пакет набитый подгузниками, влажными салфетками, каким-то детскими кремами.

К люльке, в которой тихо посапывала София, был прикреплен ярлычок: «София Белкина, вес: 3650, рост: 52, пол: ж, дата: 2 мая 2021 г».

Кирилл прочитал это с искренней улыбкой, затем склонился над моей кроватью и взял за руку.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — скрывая тянущую боль внизу живота, ответила я.

— Может, нужно еще что-то привезти? Как тут кормят?

— Строго по расписанию, — через силу улыбнулась я.

— Там, — он кивнул на пакет, — суп на слабом мясном бульоне, натуральный йогурт и зеленые яблоки.

Кирилл застенчиво посмеялся.

— Все приготовил повар в ресторане на Гоголя. Она сказала, я могу на нее положиться, — Кирилл склонился к моему уху и шепнул: — Она знает все о еде для кормящих матерей. Недавно вышла из декрета после третьих родов, — подмигнул он.

Мы не успели толком поговорить, как в палату пришла молочная медсестра.

Молодая девушка учила меня, как правильно прикладывать Софию к груди и это заняло не меньше получаса, потом к нам пришел детский педиатр, показал, как нужно правильно пеленать, менять подгузники и взвешивать малышей.

София кривлялась, подгибала ножки. Ей богу, страшно было брать ее на руки. Но я справилась с этой нелегкой задачей. Держала ее на руках, как взрывчатку, боясь даже пошевелиться.

А как только моя девочка уснула, и в палате выключился свет, моя соседка заговорила со мной.

— Везет тебе. Такой хороший папочка, какие прекрасные цветы принес… — я только хотела сказать, что он вовсе не папочка, как Тома продолжила: — А вот нас с Макариком никто встречать не будет. Разве что, бабушка…

Я опешила от ее слов. Ведь точно помню, как она говорила, что ее старший сын копия отца. Тогда почему же он не встретит их из роддома?

И она словно сняла вопрос с моего языка.

— А наш папочка бросил нас на третьем месяце беременности… Ушел к другой тете и подал на развод.

Тома всхлипнула и отвернулась к стене. Больше говорить она ни о чем не желала, и моя поддержка ей была ни к чему. Сказала только, что не будет нервничать, чтобы не пропало молоко.

— И так еле-еле отходила всю беременность. Не вылезала из больниц, — добавила она, кутаясь в одеяло.

И я всю ночь думала над ее словами.

«Наш родной папочка тоже изменил с чужой тетей, и, кто знает, может, уже тоже нянчит другого ребенка.

И слава богу, я нашла в себе силы, отстраниться от него на время беременности и не трепала себе нервы, ставя беременность под угрозу, а его — перед выбором: мы с Софочкой, или она с его будущем ребенком.

Учитывая, что он ни разу не объявился за это время, не искал пути примирения, вывод следует один: он с ней счастлив.

Я с трудом повернулась на бок, взглянула на букет цветов от Кирилла и подумала:

«Есть человек, который готов принять меня не только такую, какая я есть (а после родов я вообще боюсь вставать на весы) но он готов принять меня еще и с ребенком.

Так может, сам всевышний мне послал его именно в этот момент?»

Глава 26. Новая я, и…

Декабрь

— Алис, передай, пожалуйста, салат, — попросил Кирилл, кивнув на блюдо с оливье.

— И как вы это едите? — спросила я. — Тут же один майонез!

Пододвинула к нему блюдо и достала из сумочки контейнер с вареной грудкой.

— Как долго ты собираешься худеть, дочь? Тебя скоро сбоку будет невидно, — посмеялся папа, отправив в свою тарелку жирный кусок мяса.

Кирилл налил в бокалы вино и, встав со стула, поправил синий галстук, который идеально смотрелся на его белоснежной рубашке.

— Сергей Алексеич! — торжественно начал он, — в первую очередь хочу поблагодарить вас за такую прекрасную дочь, — он с теплотой взглянул на меня, затем — на Софию.

Папа одобрительно кивнул, встал напротив него и поднял бокал.

Кирилл приступил к поздравительной речи. Около полминуты говорил ему пожелания, и торжественно заключил:

— С юбилеем, Сергей Алексеич!

Мы чокнулись, я пригубила вино и приступила к своему обеду, вполуха слушая их разговоры о политике.

Первое время папа относился к Кириллу очень настороженно. Как и я, в принципе.

Далеко не сразу смогла впустить его в нашу с Софочкой жизнь. Первое время после родов справлялась с малышкой в одиночку, умудрялась продолжать работать на кафе и не просила ни у кого помощи. Разве что Дианка заглядывала иногда. То в аптеку сбегает, то в магазин.

А Кирилл как был моим начальником, так им и оставался. Не скрою, я видела в нем упрямое желание стать для нас кем-то большим. Всякий раз, приезжая за готовым заказом, он приносил подарки для Софии, задерживался у нас в гостях, чтобы поиграть с ней, мог по часу сидеть возле ее кроватки и, с улыбкой агукая, бренчать над ней погремушками.

Даже пару раз предлагал пойти погулять с коляской, чтобы я смогла отдохнуть.

Он советовал мне отказаться от работы, обещая, что обеспечит нас всем необходимым.

А однажды, приехав вечером с пышным букетом роз, завел разговор о серьезных отношениях.

Но… несмотря на все, что он для нас сделал, я была не готова.

Мое доверие к мужчинам дважды подорвано. И я понимала, что третьего раза уж точно не вынесу.

Хочет приходить? Пусть приходит, мне не жалко. Хочет дарить Софе подарки? Пожалуйста, я не против. Ему было приятно наше общество? И мне всегда в радость поговорить с ним за чашечкой чая.

Но бросаться в омут с головой — нет уж, дудки!

Мне вполне нравилось мое состояние: сердце больше не тревожилось от мысли, что тебе нужно под кого-то подстраиваться, кому-то угодить, кого-то ждать домой. Я любила находиться один на один с дочерью и наблюдать, как она меняется день за днем, смотреть, как засыпает у груди, как ее маленькие губки растягиваются в первой улыбке, как крохотные пальчики впервые сжимают погремушку.

И для счастья нам никто больше не требовался. Только я, она и наш тихий уютный дом.

Конечно, были и трудные дни. Когда у нее случались колики, мне приходилось посреди ночи звонить папе, и он мчался в аптеку за лекарством. Не раз соседи помогали мне поднять коляску на десятый этаж, когда, придя с прогулки, я обнаруживала, что не работает лифт.

А еще, сидя возле ее кроватки, меня часто терзали мысли, что я поступаю подло по отношению к Артему.

«Разве я вправе скрывать от него дочь?» — спрашивала я себя.

И однажды поделилась с Дианкой о своих переживаниях.

На что подруга ответила:

— Алис, дело твое, конечно. Поступай, как подсказывает тебе сердце. Но будь готова к тому, что когда София вырастет, она часто будет чувствовать себя отвергнутой. Я знаю, о чем говорю.

Глаза Дианки заслезились, она прерывисто вздохнула и медленно смяла в руке салфетку.

— Сколько слез я пролила, когда мои родители развелись и у отца родился сын в другом браке. Все его внимание в одночасье досталось ему. Мне было тогда десять, а я все помню, как сейчас, потому что детскую обиду просто так не вырвешь из сердца.

Подруга подняла на меня мокрые глаза, ее губы задрожали.

— И знаешь, эта душевная травма до сих пор не зажила. Хорошо помню, как мы с мамой встретили их в парке аттракционов. Папа катал на карусели моего сводного брата и был таким счастливым рядом с ним. А позже я узнала, что отец со своей новой семьей уехал на море. А меня он ни разу туда не возил, — горько усмехнулась Диана. — И… как попросилась к нему на новый год, тоже помню. А папа, знаешь, что ответил: давай на каникулах, Диан, к нам просто приехали гости, — пожала она плечами и всхлипнула.

Утерев рукавом уголки глаз, вымученно улыбнулась.

— Может, не знала бы я его, не росла бы с ним до десяти лет, то и не познала бы, что такое быть отодвинутой на второй план, что такое в один прекрасный момент стать ненужной для родного отца…

И после ее слов, всякий раз, держа на руках Софию и глядя на нее, я понимала, что не желаю для нее такой же участи. Не хочу, чтобы, когда она вырастет, задавала болезненные вопросы, почему папа живет с другим ребенком и с другой тетей. Почему ее берут только на выходной?

В конечном итоге это закончится так, как у Дианы: подруга лет с пятнадцати полностью потеряла связь с отцом, и они не общаются по сей день.

Я способна дать Софии любовь за двоих и вырастить ее счастливой девочкой, а не дочкой на выходные. Она никогда не узнает, что значит быть на втором плане. Моя дочь всегда будет только на первом! И только моя!

Однажды, ведомая любопытством, я зашла в соцсеть, чтобы посмотреть, нет ли у Артема и Маши фото из роддома. Не скрою, мне было интересно, кто у них родился. Но вместо фото обнаружила, что страница Артема удалена, а Маша сделала свой профиль закрытым.

И у меня не возникло ни малейшего желания выяснить, почему они решили исчезнуть для всех. Теперь это не имеет никакого значения.

Твердо решила: следить нужно не за бывшим мужем, а за собой.

После родов я совсем себя забросила, с головой окунувшись в заботу о дочери, домашние хлопоты и работу. А в один прекрасный день подошла к зеркалу, увидела в нем свое отражение, и захотелось разреветься: серое лицо с мешками под глазами, на голове — небрежный пучок волос, уставший взгляд.

Сколько раз, гуляя с коляской, я поражалась мамочкам, которые не просто выглядели на все сто — свежие, румяные, так еще и умудрялись носить обувь на каблучках. Так и хотелось задать им вопрос: «простите, а… когда вы вообще успеваете уделять на себя время?»

Подняла вытянутую футболку, с отвращением взглянула на свое тело, и внутри что-то резко шевельнулось. Мне решительно захотелось измениться, быть красивой, стройной, ухоженной. Радоваться своему отражению в зеркале, надевать красивые наряды, а не те, что скрывают складки на животе.

Ведь после родов я скинула всего ничего. При мне остался мой прежний вес — семьдесят три и плюс еще четыре килограмма сверху…

— Хватит, Белкина! — заявила я, стоя перед зеркалом. — Ты ведь хочешь измениться? Ради себя, ради дочери, черт побери! Какой пример ты подашь ей своей безобразной внешностью и вот этим?! — Я сжала в руке живот, переместила взгляд на ноги. — Вот чтобы с завтрашнего дня взяла себя в руки! — строго приказала себе.

Бежать в спортзал — не мой случай. Куда ж мне с малышкой? Софушке тогда было все три месяца.

И тогда я решилась на один эксперимент: записалась на онлайн-марафон правильного питания. Там было более сотни девушек, желающих похудеть, и среди них были такие же, как я, мамочки, кормящие грудью.

И для нас тренер разработал особый рацион.

Честно, раньше, видя в интернете фото девушек «до» и «после» прохождения подобных марафонов, я всегда думала, что это не иначе как фотошоп. Мне никак не верилось, что за пару-тройку месяцев тело может изменить до неузнаваемости.

Я прошла первый марафон и сошла с ума от счастья: минус шесть килограммов за месяц! Шесть!

Мне показалось этого мало и, не успел он закончиться, как я уже записалась на следующий поток.

Итог: минус одиннадцать килограммов за два месяца!

Я не узнавала себя в зеркале, прыгала от счастья, когда на мне болталась одежда, и была так вдохновлена, что хотелось преображаться еще и еще.

Мои волосы здорово отросли за это время, и теперь вместо удлиненного каре они достигли уровня лопаток. И мне категорически перестал нравиться мой пепельно-русый цвет с отросшими темными корнями.

Меняться так меняться!

В один день Дианка отпустила меня в салон, а вернулась я из него уже шатенкой.

— Ва-у-у-у! — раскрыла рот подруга, с восхищением уставившись на меня.

Дианка аж прослезилась.

— Бли-и-ин, Белкина, ты… Да ты ведь такая же, как была в старшем классе! Помолодела лет на десять, не меньше!

Кириллу тоже понравилось мое преображение. Его глаза и раньше горели, когда смотрел на меня, а теперь они и вовсе вспыхивали огоньком.

Помню, как мы встретились с ним в парке. Тогда Софии было пять месяцев, и я была во всей красе: приталенное пальтишко, ботильоны на невысоком каблучке, красивый макияж, волосы распущены.

Он всю прогулку не сводил с меня взгляд. Потом настоял, чтобы мы пошли погреться в кафе, и уже там, сидя напротив меня с Софией на руках, бесконечно твердил ей:

— Какая у нас красивая мама, правда? Глаз не отвести!

И не отводил весь ужин. То обведет взглядом лицо, то украдкой глянет на плечи, на грудь.

Точно не могу сказать, что он там представлял в тот момент, но почему-то слегка покраснел, и заметно разнервничался.

Вечером того же дня мне внезапно стало плохо. Температура подскочила за тридцать девять, тошнило, в голове летали вертолеты. И Софочка, совсем некстати была тогда очень капризной.

Когда у ребенка лезут зубки — это не что иное, как экзамен на прочность.

Который я в тот день с треском провалила…

Не выдержав, позвонила Дианке. Но мой звонок остался без ответа. Не удивительно, учитывая, что на часах было два часа ночи. Папа тоже не взял трубку. Оставался один вариант: звонить Кириллу и просить его привезти нам мазь для десен.

И уже через полчаса он стоял на пороге моей квартиры.

Мало того, что ему удалось укачать на руках Софочку, так еще и обо мне позаботился. Всю ночь хлопотал: то положит на лоб холодное полотенце, то принесет воды, то поправит подушку.

А проснувшись утром, обнаружила их с Софой на кухне: дочь спокойненько играла в детском шезлонге, а Кирилл — готовил омлет и параллельно варил куриный бульон.

На столе были расставлены тарелки и чашки, и бутылочка с детским прикормом для Софы.

— Алис, глянь, я все правильно сделал? — подойдя ко мне с пачкой смеси, спросил он. — Получается семь ложек на двести миллиграмм воды, да?

— Все верно, — растерянно кивнула я.

— А еще я вчера купил ей прорезыватель для зубов, — он достал из морозилки розовый бублик. — Сестра сказала, что если заморозить в нем жидкость, то эта штуковина будет здорово снимать зуд с десен.

Он еще что-то говорил, но я уже не слушала.

Что-то внутри меня всколыхнулось в тот момент. Стояла у стены, встряхивая смесь в баночке, и глядя на него думала: казалось бы, чужой мужчина, а сделал уже столько всего и для меня, и для дочери.

Наверное, не каждый родной отец способен примчаться посреди ночи и взять на себя все заботу не только обо мне, но и о ребенке.

— Почему ты все это делаешь для нас? — выйдя из размышлений, спросила я.

Кирилл умолк. Смотрел на меня, не моргая, словно я сморозила какую-то глупость. Вздохнул, поставил тарелку с омлетом на стол и, приблизившись вплотную, уперся ладонью в стену над моей головой.

— Потому что такая женщина, как ты, не заслуживает быть одна, — сказал он, и, склонившись к моему лицу, провел тыльной стороной ладони по щеке. — Если ты позволишь стать для вас кем-то большим, чем просто друг и начальник, я сделаю все, чтобы вы стали самыми счастливыми людьми во вселенной, — его губы тронула искренняя улыбка, карие глаза смотрели на меня пристально, словно в самую душу.

Его слова меня очень тронули, и, наверное, угодили в самое сердце.

Мне почему-то захотелось довериться ему. Попробовать снова быть счастливой. Бог любит троицу, так может, на это раз у меня получится?

Я сомкнула руки за его спиной, он поцеловал меня в макушку и прижал к себе крепко-крепко, как будто я — его всё.

Этот день положил начало нашим отношениям.

Теперь Кирилл приезжает к нам без звонка и на правах моего мужчины, может сколько угодно проводить время с Софой.

Два месяца назад я впустила его в свой дом, затем — в душу и в свою постель.

И пока что ни секунды не пожалела об этом.

Глава 27. Все тайное становится явным

Вчера так долго засиделись в гостях у дедушки, что сегодня все дружно провалялись в кровати почти до обеда.

Проводили Кирилла на работу, пока Софийка играла, я доделала торт для сегодняшнего банкета, и мы отправились с ней на прогулку.

Погода замечательная: легкий морозец, с неба падает пушистый снег, а в нашем любимом парке установили большущую елку, от которой исходит сногсшибательный запах хвои и леса.

Все вокруг сказочно-красивое: играет новогодняя музыка, на деревьях мигают гирлянды, в центре парка установлены ледяные фигурки, а вон там, рядом с елкой, нам машет рукой надувной дед мороз.

Софа смотрела на елку огромными голубыми глазищами, показывала на нее пальчиком, изумленно раскрывала ротик.

— Кирилл сегодня тоже обещал привезти домой елочку, — сказала я. — Будем ее украшать, зажжем гирлянды, м-м-м…

В кармане шубы запиликал мобильник.

Я, сдвинув брови, уставилась на экран.

«Администратор Галя».

— Алло?

— Алиса Сергеевна, у нас ЧП! — затараторила она. — Водитель, который к вам выехал, сломался по пути, а больше отправить некого! А мне не жить, не быть нужен торт! У нас ведь банкет уже через час. Что же делать-то теперь, а? — простонала она. — Может, отправите торт на такси?

— Так, Галя, спокойно, — сказала я, разворачивая коляску. — Не нужно никакое такси. Я все привезу сама.

«Вот еще, на такси! — возмутилась я, бодро шагая к дому. — Еще бы предложила почтой отправить. Кто же будет отвечать за сохранность моего шедевра? Привезут имениннику лепешку из бисквита и крема».

Забежали домой, взяла заранее приготовленный пакет, погрузила его и Софию в машину, и отправились в столичный ресторан.

Кирилл открыл его всего месяц назад и его тут же облюбовали москвичи. Каждый божий день там проходят банкеты и новогодние корпоративы. А сегодня там пройдет чей-то юбилей. Именинник не скупился на торт, заказал трехъярусный, дорогущий. Не сказать словами, как долго я с ним провозилась. Так что и привезу его сама в целости и сохранности.

Зал ресторана был красиво украшен и уже наполнен гостями. Мы быстренько прошмыгнули в служебное помещение.

— Ой, Алиса Сергеевна, спасибо вам огромное! — приложила руку к груди Галя и улыбнулась Софии. — Пусечка маленькая, помогаешь маме с тортиками?

Софа стеснительно уткнулась в мое плечо.

— День у нас ну просто сумасшедший! — воскликнула Галя, забирая у меня пакет. — Водитель сломался, кухня не справляется, так как один из поваров заболел, и ведь из других ресторанов не выдернуть — сегодня везде банкеты! Уф… — Она устало обтерла лоб. — Дурдом какой-то!

— Так давай я помогу? — вызвалась я, и, всучив ей Софию, сняла шубу. — Принеси из зала детский стульчик!

Переодевшись в форму и надев на голову шапочку, приступила к делу.

Девчонки на кухне отдавали мне указания: то почистить яйца, то заправить салат, то нарезать овощи.

В кухне царила суета, за которой Софийка, кажется, наблюдала с огромнейшим интересом. Даже ни разу не пикнула, сидя возле меня в детском стульчике.

Примерно через полчаса приехал Кирилл и, увидев меня на кухне, округлил глаза.

— Алис, а ты что тут делаешь?

Не отрываясь от дел, обрисовала ему ситуацию. Кирилл, недолго думая, тут же принялся помогать своим сотрудникам. Переодевшись в халат и засучив рукава, украшал блюда перед подачей, открывал бутылки с вином, которые официанты выносили в зал, в промежутках умудрялся играть с Софой, даже покормил ее кашей.

Мы провели на кухне не меньше часа, а когда, наконец, восстановился полный порядок, и наша помощь больше не требовалась, Кирилл посмеялся.

— Ну что, шеф-повар Алиса Белкина. Наша миссия выполнена. Можем смело ехать домой.

— Сейчас я ее умою, и поедем, — сказала я, забирая из его рук перепачканную кашей Софу.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы как следует отчистить ее мордашку и новенький нежно-розовый костюмчик.

— Ну вот, теперь мы чистюли! — улыбнулась я, и, распахнув дверь туалета, застыла на месте.

Кажется, даже забыла, как нужно дышать.

Прямо передо мной, буквально на расстоянии вытянутой руки стоял… Артем.

Первая мысль, которая пролетела в голове:

«Зачем он меня нашел? Что ему нужно?»

С колотящимся сердце обвела взглядом его голубую рубашку, черный пиджак, и поняла, что он один из гостей сегодняшнего банкета…

Он резко побледнел, пару раз моргнул, как будто пытаясь прогнать видение.

— Привет… — хрипло проговорил он.

Я прижала к себе Софию и едва слышно выдавила «Здравствуй».

— Хорошо выглядишь, — заметил он, скользнув по мне взглядом, и с горькой улыбкой посмотрел на дочь. — На тебя похожа.

— Знаю, — взволнованно шепнула я и сделала шаг в сторону. — Была рада увидеться.

Только хотела уйти, как Артем схватил меня за руку и, глядя на шею дочери, изменился в лице.

Повисла пугающая тишина, мое сердце выламывало ребра, ладони вспотели от волнения.

Артем, быстро дыша, изучил лицо Софии, затем — ее родимое пятнышко, перевел на меня взгляд, в котором кипела смесь обиды и злости и, крепче сжав руку, сдвинул черные брови.

— Ты ничего мне сказать не хочешь?

Глава 28. Очная ставка

— Это не он случайно? — испуганно спросила я, глядя в зеркало заднего вида.

В темноте сложно разобрать марку машины, которая гонит за нами по трассе и мигает фарами, словно призывая остановиться.

Кирилл размял шею, крепче сжал руль. Синяя подсветка на приборной панели освещала его каменное лицо.

— Только не гони, пожалуйста. Дорога скользкая, на трассе темно, — положив руку на его плечо, тревожно сказала я.

— Ты призналась, что Софа его дочь?

— Нет, — ответила я и вспомнила взбешенный взгляд Артема. И его тон, от которого застыла в жилах кровь.

— Ты ничего мне сказать не хочешь? — спросил он и сжал мою руку. — Говори правду, или я тебя по судам затаскаю, Белкина!

В этот момент в туалет зашли гости и я, отдернув руку, выскочила под шумок.

— Если будет настаивать на ДНК экспертизе, соглашайся. У меня везде есть свои люди. Будет ему экспертиза! — злобно выплюнул Кирилл.

— Да какая экспертиза, о чем ты? — усмехнулась я. — Родимое пятно — вот тебе и все экспертизы. Ему больше ничего не требуется для установления отцовства.

— То есть ты собираешься сознаться, что Софа его дочь? — Кирилл с возмущением обернулся на меня.

— А ты предлагаешь мне крутиться как уж на сковороде, доказывая ему обратное? Ну он же не дурак, — фыркнула я. — Судя по его настрою, не отступится. Вывернется наизнанку, чтобы доказать отцовство. Только не понимаю, зачем ему это? — пожала плечами я. — Мало одного ребенка?

— Так вот и облегчи всем задачу, — раздраженно изрек Кирилл. — Настаивай, что это мой ребенок.

— А зачем мне эта нервотрепка? — возмутилась я. — Знаешь, я тоже не желала, чтобы Артем узнал о ребенке, но теперь, когда это случилось, я не стану врать. Бегать по судам и экспертизам — тем более. В конце концов, это ничего не меняет в наших с тобой отношениях. Отец не тот, кто зачал, а тот, кто воспитал.

Кирилл только открыл рот, чтобы явно возразить мне, как нас стремительно обогнала машина Артема.

Он проехал несколько метров вперед и резко развернулся, окатив дорогу фонтаном из снега.

Кирилл включил левый поворотник, чтобы объехать его по встречной.

— Остановись! — скомандовала я.

— Ты хочешь поговорить с ним прямо здесь — на трассе?

— Останови машину, Кирилл! — повторила я и, прищурившись, злобно посмотрела на машину Романова.

Кирилл нехотя свернул на обочину и заглушил мотор.

Я застегнула шубу, уверенно тряхнула волосами и открыла дверь. Кирилл тоже открыл свою.

— Останься в машине, — попросила его. — Хочу поговорить с ним с глазу на глаз.

— Алис, я пойду…

— Кирилл! — прикрикнула я. — Прошу, останься с Софой. — Я обернулась на спящую дочь и, набрав полную грудь воздуха, вышла из машины.

Артем тоже вышел, увидев меня. Выпрямил плечи, расставил ноги в стороны, сунул руки в карманы куртки — его любимая поза, когда предстоит выяснять отношения.

Я шла к нему быстро и уверенно.

Мне есть, что сказать. Ох, кто бы знал, сколько всего я хочу сказать ему!

«Ишь ты, примчался! Разозлился, что скрыла от него дочь! По судам он меня затаскает! — испепеляя его взглядом, ругалась мысленно я. — А что ты хотел, милый? Чтобы после всего, что ты натворил, я, узнав о беременности, примчалась обратно под твое крыло и предложила начать все заново?»

Я кипела от ярости. Перед глазами все еще стоял его злющий взгляд, там, в туалете.

Что ж, раз приехал, то готовься ответить за все мои похеренные нервы, гаденыш!

Остановившись напротив, вздернула подбородок.

— Хочешь получить ответ на свой главный вопрос? — спросила я в лоб и, не дожидаясь, выпалила: — Да, МОЯ дочь зачата от тебя, Романов!

Он изменился в лице, опустил напряженные плечи, зашевелил губами, словно пытаясь что-то сказать.

— У нас много лет не получалось, но бог послал мне ее в последний момент, как награду за все, что я от тебя натерпелась, — продолжила я. — Софа — единственное светлое и чистое, что осталось от наших отношений. Спросишь, почему я скрыла ее от тебя?

Я скрестила руки на груди, прищурилась. Романов смотрел на меня с немой злостью. Ему явно не терпелось узнать ответ на этот вопрос.

— Потому что не желала делить свою дочь с тем, кто может вонзить нож в спину! С тем, кто может предать! Врать в лицо! С тем, кому я никогда больше не смогу доверить ни свою жизнь, ни жизнь дочери! — прокричала я и тише добавила: — Ты радоваться должен, что я не стала мешать вашему с Машей счастью! Не полезла в вашу семью, чтобы ты не метался между двумя детьми! Не ставила тебя перед выб…

— Каким детьми? — заорал Романов. — Бредишь что ли, Алис?

— Ну как же? — нервно посмеялась я. — Маша же родила тебе ребенка, так?

— Нет! — крикнул он и свел брови к переносице. — Подожди… А ты разве не разговаривала с Юлей?

— С тренером? — нахмурилась я и фыркнула. — А о чем мне с ней разговаривать?

— Понятно… — задумчиво сказал Артем, покусал изнутри щеку и резко поднял на меня взгляд. — Ну тогда слушай…

И он начал нести полный бред: про сговор Маши и Зверева, про какой-то нарочно подстроенный разговор в раздевалке о шубе, кольцах и ужине, про то, что Маша специально поцеловала его при мне, и про то, что она прикинулась беременной, чтобы выскочить за него замуж и быть в доле его недвижимости.

— Романов, ну, ей богу, детский сад, ясельная группа! — заключила я, ошарашенно мотая головой.

— Можешь не верить. Спроси у нее сама. Я бы и сам никогда не узнал об этом, если б у твоей тренерши не проклюнулась совесть, когда она увидела тебя с животом.

И тут я вспомнила, как встретила Юлю в магазине, а потом она позвонила мне в тот же день. Тогда я не придала значения ее звонку. Решила, что подружка Маши снова хотела что-то у меня вынюхать.

— У меня с этой курицей не было никаких отношений. Переспал с ней один раз в свой день рождения, когда накидался у Зверева, понимаешь?

— Допустим, отношений не было, — я скрестила руки на груди. — Но ключевое слово здесь «переспал», Артем! Ты, человек, который прекрасно знал, как я отношусь к изменам…

— Да неужели? — вскинул брови он, оборвав меня на полуслове и, опустив уголки губ, покачал головой. — И это мне говорит Алиса Белкина, которая, находясь в браке, два года мутила за моей спиной с этим? — Он кивнул на машину Кирилла.

— Какие еще два года? — спросила я, внезапно охрипнув.

— А-а-а, у тебя есть другая версия? Интересно послушать! — Он повернулся ко мне левым ухом и приложил к нему ладонь.

— Клоун ты, Романов, — горько усмехнулась я. — Все четыре года я оставалась верной и любящей женой. Ждала тебя из командировок, не находила места, когда ты не отвечал на звонки, ходила в церковь, когда ты… Ты, — я стукнула его в грудь, — когда ты был в горячих точках! Я молилась, чтобы ты вернулся домой живым!

По моим щекам предательски скатились слезы, голос задрожал. Сглотнув ком в горле, продолжила, сверля его взглядом:

— А ты мне: Алиса, это не так, то не так, — вымученно улыбнулась я. — А Кирилл взял и полюбил меня со всем тем, что для тебя было «не так». И если тебе интересно, мы вместе всего два месяца. А не два года, как ты себе накрутил…

Артем нахмурил брови, выглянул из-за моего плеча на машину Кирилла, медленно провел рукой по лицу.

— А это не я накрутил… — заторможенно проговорил он. — В тот день, когда ты заявила, что беременна от него, он догнал меня на выезде из Королева…

Я разом онемела от этой новости. Уставилась на него в полном недоумении.

— Зачем? — хрипло спросила я.

— Чтобы поговорить по-мужски, — ответил Артем, с прищуром глядя на машину Кирилла.

— И о чем был этот разговор? — спросила я, едва живая от шока.

— А пойдем-ка и узнаем из первых уст!

Он сплюнул рядом с ногой, сжал кулаки так сильно, что в темноте забелели костяшки и решительно направился к БМВ.

Глава 29. Один некрасивый поступок, один подгоревший ужин и… два папочки для дочки

Не успели подбежать к машине, как дверь распахнулась, и оттуда послышался взволнованный голос Кирилла:

— Алис, скорее!

Кирилл, всем телом перегнувшись на заднее сиденье, суетливо снимал с плачущей Софы шапку и расстегивал комбинезон.

— Она горячущая! — крикнул он.

Запрыгнув на заднее сиденье, я прижалась губами ко лбу дочери и чуть не сошла с ума от страха: ее лоб не что иное, как раскаленная сковорода!

— Ну что ты стоишь?! Поехали скорее! Поехали! — прокричала я на всю машину.

— Может, нужна помощь? — с тревогой глядя на Софу, спросил Артем.

— Мы справимся, — отрезала я, закрывая дверь.

Только и успела услышать:

— Ты в своей квартире живешь? Я завтра приеду, ладно?

Я оставила Романова без ответа. Машина со свистом рванула вперед, и всю дорогу до дома я успокаивала дочь. Бедняжка совала в рот кулачки и так жалобно плакала, что я чуть и сама не разрыдалась вместе с ней.

Приехав домой, дали Софе жаропонижающее, Кирилл намазал ей десны, и мы совместными усилиями уложили ее спать. То он покачает на руках, то я.

И только теперь, когда я вышла на цыпочках из комнаты, и пришла в кухню, приступила к неприятнейшему для меня разговору.

— Ты встречался с Артемом? — спросила я, закрывая дверь в кухню.

Кирилл, стоя у плиты, замер на пару секунд, затем вскрыл над сковородой яйцо, развернулся и молча смотрел на меня, кусая изнутри щеку.

— Значит, это правда… — разочарованно сказала я и, скрестив на груди руки прищурилась: — Кто дал тебе право решать мои семейные вопросы?

— Ну, тебе же кто-то дал право внезапно сделать меня отцом своего ребенка, верно? — невозмутимо улыбнулся он. — И ты почему-то не торопилась посоветоваться со мной.

— Я сказала это спонтанно!

— А я сделал это, чтобы уберечь тебя от него!

Я возмущенно округлила глаза.

— Уберечь? Серьезно? Да ты даже толком не знал ни его, ни меня, ни наших проблем! С чего ты вообще решил, что меня нужно было беречь от мужа?

— Ты сама дала понять это, Алис! — громким шепотом сказал Кирилл. — Вспомни, как ты побелела от страха, когда он догнал нас по пути в клинику, как говорила, что разводишься с ним, и не желаешь, чтобы он узнал о ребенке! И даже пошла на крайние меры, чтобы он на раз отвалил от тебя — соврала, что я отец ребенка!

— А-а-а… — нервно рассмеялась я. — И ты на правах отца надел на себя плащ супергероя и полетел к моему пока еще мужу говорить, что я изменяла ему с тобой аж целых два года?!

— Да! Да, черт возьми! — крикнул он. — Сказал ему, что у нас давно и серьезно, а еще настоятельно попросил решать все вопросы со мной, потому что ты была в положении!

Кирилл шокировано помотал головой, всплеснул руками и усмехнулся.

— Уж извини, что не залез в твою голову и не понял, что ты это так просто ляпнула — спонтанно! А не потому что боялась его до чертиков и желала от него отделаться любым способом!

Кирилл, быстро дыша, расправил широкие плечи, на его обнаженной груди заиграли мышцы.

— Скажи честно, ты жалеешь, что все так сложилось? — спросил он, пристально глядя в глаза.

— Я не люблю, когда чужие люди лезут в мою жизнь, — не скрывая злобы, ответила я.

В кухне воцарилась гробовая тишина, слышен только треск яичницы и тиканье настенных часов. Кирилл посмотрел на меня затуманенным взглядом, медленно покачал головой, словно делая какие-то недобрые выводы.

— Кирилл… — начала было я, но одного его взгляда хватило, чтобы закрыть рот и стоять на месте как вкопанной.

Я задела его словом «Чужие»? Но… на тот момент он действительно был мне чужим человеком. Не понимаю его реакцию.

Запахло горелым, а через мгновенье над его головой потянулась струйка дыма.

— Черт! — выругался он и, схватив лопатку, перевернул подгоревшую яичницу.

Я заметила, как он сжал руки в кулаки, затем поднял голову к потолку, медленно выдохнул, словно сдерживая себя от порыва гнева. Выключив плиту, снял с нее сковородку и, открыв шкаф для мусора, выбросил в мешок яичницу.

— Выйду на балкон, подышу, — сдержанно сказал он, и, накинув на голое тело куртку, тихонько закрыл за собой балконную дверь.

Оставшись на кухне в гордом одиночестве, я сидела за столом и кусала ногти, прокручивая в голове день, когда он вез меня в клинику. Спустя пару минут пришла к неоднозначному выводу: возможно, я сама обставила ситуацию так, будто категорически не желала иметь никаких дел с Артемом.

Допустим, Кирилл лишь попытался помочь, но… почему он не посоветовался со мной? Почему все кругом принимают за нас решения? Папа, который рассказывает о беременности Артему, он, — я взглянула через стекло на Кирилла, — говорит моему мужу о несуществующих отношениях. Потом эта Маша, Зверев, Юля!

Если история Романова — чистая правда (в чем я все еще сомневаюсь), то почему они решили все за нас?!

Если бы не они, то…

А что «то»?

Я задумалась, подперев рукой подбородок и в этот момент Кирилл вышел с балкона. Бросил на меня холодный взгляд, а через секунду исчез из кухни.

Этот сумасшедший день закончился.

Кирилл спал, держась одной рукой за бортик детской кроватки, из ночника-проектора играла едва уловимая мелодия, по стенам комнаты кружились зеленые звездочки.

И только в моих мыслях царил полнейший хаос.

Я все думала о его поступке и не могла понять:

Имел он право лезть в мои отношения с Артемом или нет? Ведь, получается, все это время в глазах Романова я была не лучше его же самого. Нет, даже хуже! Два года отношений за его спиной!

«Ну вот как ты додумался такое сказать ему?» — сердито взглянув на Кирилла, подумала я.

Хорошо… а что бы изменилось, если б Кирилл не поговорил с ним?.. Да ровным счетом ничего. Я бы так и так развелась с Романовым, верно? Но, возможно, он бы изрядно потрепал мне нервы с обвинениями и расспросами, как так получилось, что я крутила роман на стороне.

А Кирилл, получается, взял эту миссию на себя, избавив меня от оправданий.

Но, так или иначе, я недовольна его поступком. Он обязан был посоветоваться со мной, а не делать выводы из одного разговора!

Повернувшись на бок, вспомнила лицо Романова, как только он увидел меня в туалете.

Давно он не смотрел на меня такими глазами, давно…

Сколько тоски в них было, сколько волнения. А когда обвел одурманенным взглядом мою фигуру, так вообще утратил дар речи.

Ей богу, изучал меня, словно впервые увидел.

А вспомнить только с какой легкостью он говорил, что всего лишь разок изменил мне. Как будто речь шла вовсе не об измене, а он всего-навсего рассказывал веселый анекдот!

Ерунда, какая, правда? Это ж всего один раз было, подумаешь!

Ни капели сожаления не увидела в его взгляде, ни грамма раскаянья!

Но в одном я уверена наверняка: мои слова о том, что я никогда не смогу доверить ему себя и дочь, воткнулись гвоздем в его сердце. У него аж заходили желваки на скулах. А взгляд, обращенный ко мне, не сулил ничего хорошего. В нем явно угадывался вызов.

Теперь по венам гуляло электричество, а душу рвали переживания, что он заявит права на дочь и станет неотъемлемой частью нашей жизни…

И… одному богу известно, как это отразится на наших отношениях с Кириллом.

Утром Кирилл разбудил меня словами:

«Алис, я уехал. Скоро вернусь с елкой».

Мы с Софочкой позавтракали, я достала из ниши коробку с игрушками, разложила их на диване и принялась распутывать гирлянду. На журнальном столике булькнул телефон. По звуку — сообщение из Ватсапа.

— Наверное, Кирилл прислал нам фото елочки, — улыбнулась я Софушке.

Но стоило только взглянуть на экран, и с лица тут же стерлась улыбка.

«Голосовое сообщение от абонента Тренер Юля».

Посадив Софию в кроватку, ушла на кухню и, сев за стол, воспроизвела запись.

Юля минут пять рассказывала все то же самое, что вчера с пеной у рта вещал мне Романов, несколько раз попросила у меня прощения, чуть ли не слезно уверяла, что искренне раскаивается в своем поступке. А затем прислала скрины ее давней переписки с Машей.

Юля:

«Она придет тренироваться завтра».

Маша:

«Супер! Будем ждать ее с Ирой в раздевалке».

Юля:

«Ну что, поздравляю! Все прошло, как по маслу:) Завтра я позвоню ей и постараюсь вынюхать, что она решила насчет Артема».

Маша:

«Скажи, что типа давно видела нас вместе, все дела, ок? Мне очень нужно, чтобы она поверила, что у нас отношения?»

Юля:

«Ок!»

— Не сложно догадаться, кто попросил ее записать это сообщение, — проговорила я, нажимая на блокировку экрана. — Да вот только имеет ли это хоть какое-то значение?

На полпути в комнату меня застал тихий стук в дверь. Подкравшись на цыпочках, посмотрела в глазок и увидела, как Романов перекинул из руки в руку большой пакет с какой-то розовой коробкой и еще раз тихонько постучал в дверь.

Глава 30. Снежная королева

Артем

«А вдруг они не здесь живут, а у этого?»

Я еще раз постучал в дверь. Звониться страшновато, мало ли, дочь спит.

«Дочь», — от этого слова снова все всколыхнулось внутри.

Все еще не могу свыкнуться с мыслью, что у меня есть дочь.

Офигеть!

Сердце сделало кульбит, когда с той стороны послышался скрежет замка.

«Ну, Слава богу!» — выдохнул я и выпрямился.

Прочистил горло, сжал в руке пакет с игрушками для дочери. Быстро прокрутил в голове речь, которую скажу Алисе.

Но как только дверь распахнулась, все слова застряли в горле.

Я обомлел, глядя на бывшую жену: длинные волосы распущены, и к ее карим глазам очень идет темный цвет. Халатик, который, точно помню, едва сходился на ее фигуре, теперь сидит совсем иначе, подчеркивает талию и… пышную грудь.

«Черт, куда я пялюсь?!»

— Привет, Алис! — опомнился я.

— Входи, — с каменным лицом кивнула она и, скрестив на груди руки, отошла от двери.

Аккуратно, чтобы не шелестеть пакетом, поставил на пол все добро, что скупил в детском отделе, затем стрельнул взглядом по полке с тапками — мужских там нет.

Я тут же взбодрился. И на душе сразу стало легче. Так и думал, что он с ними не живет.

«Вот и правильно! Нечего крутиться возле моей дочери и… пока еще бывшей жены!»

— Софа не спит? — шепнул я, кивнув в комнату.

— Нет, играет, — с деловым видом бросила Алиса и недовольно взглянула на пакет.

Ну, честное слово, как будто там отходы, а не игрушки!

Дело ясное: она явно не очень-то рада меня видеть.

«Что ж, для начала повидаюсь с дочерью, а потом и с ней поговорю. Знаю, Юля ей все объяснила. Надеюсь, теперь-то она поверила, что у меня с этой Машей не было ничего серьезного».

Алиса кивнула в сторону ванной комнаты.

— Руки вымой как следует!

Прошел мимо нее в ванную, дурея от одной только близости. Закатал рукава синей рубашки, и тут мое настроение резко упало: в стаканчике для зубных принадлежностей стоят три зубные щетки…

Взгляд переместился на полку с пеной для бритья и мужским станком.

«Значит, этот черт все ж таки живет с ними… — признал я, чувствуя, как в жилах закипает кровь. — Сегодня же соберет манатки и вылетит вон отсюда!» — добавил, вытирая руки, и вышел из ванной.

— На руки ее сразу не хватай. Испугается, — сказала Алиса, и первая вошла в комнату.

Достала из стульчика малышку.

— Иди ко мне, Софочка, — улыбнулась она и посадила ее на расправленный диван.

— Софочка… — не сводя взгляд с дочери, повторил вслух имя, примеряя его к ней.

Очень идет!

Она смотрела на меня огромными голубыми глазами, взяла в руки погремушку, показала ее мне и сунула в ротик.

В горле встал ком, глядя на нее, не смог выговорить ни слова.

«Вот она — моя дочка. Моя родная дочка! Такая маленькая, такая красивая. Ангелок, — улыбнулся я, аккуратно потрогав ее за ножку. — Чем-то даже похожа не мою мать. Ну да, точно, верхняя часть лица — копия бабушки Раи».

Ничего подобного не испытывал прежде. Странные чувства поселились в душе: радость и волнение видеть глаза собственной дочери и злость на Алису за то, что я только сейчас узнал о ней.

И причем совершенно случайно…

— Можешь показать ей игрушки, — холодным тоном посоветовала Алиса.

Опомнившись, достал из пакета коробку с куклой, плюшевого медведя, музыкальную юлу.

— Смотри, — улыбнулся я, глядя на Сонечку, и, поставив на пол юлу, раскрутил ее.

Кажется, ей понравилось. Заулыбалась, постучала по коленкам ручками, словно требуя еще.

— Она любит все, что движется, — присаживаясь на диван и глядя на дочь влюбленными глазами, сказала Алиса. — А еще любит музыкальные и мигающие игрушки.

Я намотал на ус. В следующий раз обязательно куплю что-нибудь из перечисленного.

— Когда ее день рождения? — спросил я, снова заводя юлу.

— Второго мая, — ответила Алиса.

Волчок закружился, дочь снова радостно застучала ручками по коленкам.

Глядя на ее счастливое личико, вспомнил хождение по врачам и про все неудачные попытки забеременеть.

— Сколько времени у нас не получалось, да? — обратился к Алисе.

Она не ответила. Молча собирала погремушки в кучку.

«Скрывала от меня дочь, еще и дуется сидит?» — возмутился про себя я.

— Если б я случайно не встретил вас вчера, тогда что, получается, ты вообще бы не рассказала, что у меня есть дочь? — прищурился я.

— Я тебе уже все объяснила, — не глядя на меня, бросила она. — Я думала, что ты свил свое семейное гнездышко. Не стала бы лезть туда и разорять как лиса. Вырастила бы дочь и без твоей помощи.

— Смотрю, ты все решила и за меня, и за себя, и за нее, — я кивнул на Соню и снова завел юлу — по горящим глазам дочери видно: ждет, когда снова закрутится.

Алиса развернулась ко мне и, вздернув подбородок, посмотрела свысока.

— Это не я все решила, а ты! — вдруг выдала она.

— Нет, милая! Это твой Кирилл выставил тебя шл… — Я взглянул на ребенка и чуть тише продолжил. — Все это время я думал, что моя жена не тортики пекла ночами, а кувыркалась с кем попало в нашей постели! Да ты хоть понимаешь, какого я был о тебе мнения?

— Думаю, не лучшего, — усмехнулась она и с ироничной улыбкой добавила: — Впрочем, как обычно это и бывало.

Белкина прищурилась, наклонила набок голову.

— Смотрю, тебя удивило, что Кирилл так сказал? Романов, а ты вспомни, как вел себя на дороге! Плевался в окно, что-то там выкрикивал на всю улицу, гнался за нами как ненормальный! Думаешь, какая картинка о тебе сложилась?

— А что ты хотела? — прикрикнул я, и снова взглянув на дочь, заговорил тише: — Увидел жену с каким-то уродом, вышел из машины, раскланялся и поговорил о погоде?

Я перевел дыхание, снова завел волчок.

— Нет, Алис, если б ОН не вмешался тогда, то сейчас все было бы по-другому!

Белкина только открыла рот, чтобы возразить, но я настойчиво продолжил.

— Если б я только знал, что ты мне не изменяла, то на все пошел бы ради второго шанса! Потому что любил тебя! Потому что мне было плохо без тебя все это время, понимаешь? Даже не мог находиться в квартире! В кухне, где ты раньше готовила! Не мог спать в нашей кровати, — повысил я голос. — А потом уехал в Крым к матери, подальше от столицы, от тебя и от всего, что произошло, — выпалил я.

Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ослабил воротник и спокойным тоном добавил:

— Две недели назад вернулся домой и принял решение продать квартиру. Знаешь, почему? — спросил у нее. — Да потому что даже спустя время я понял, что не хочу жить в ней один. Сегодня должна состояться сделка…

Я опустил взгляд, усмехнулся.

— А вчера я увидел тебя и… Это ли не знак? — спросил у нее.

Скользнув рукой по покрывалу, развернул ладонь.

— Алис… милая, я совершил ошибку, о которой, поверь, буду сожалеть всю оставшуюся жизнь. — Я перевел взгляд на дочь, улыбнулся ей. — Мы так мечтали о большой семье, о детях. И теперь, когда это случилось, мы живем порознь?! Мы же любили друг друга, вспомни! Через многое вместе прошли. И через это пройдем. Будем считать, что это еще один трамплин в нашей жизни.

Алиса проигнорировала мою руку, сидела с равнодушным видом и молча слушала.

Ох, сколько раз в жизни я видел ее капризы!

Ну, дело ясное — ее нужно поуговаривать.

Пододвинулся ближе, приобнял, Алиска тут же отпрянула от меня, ощетинилась как дикий зверек.

— А ну давай-ка без рук! — гаркнула она.

— Алис, давай попробуем начать все заново?.. — убрав от нее руки, тихо спросил я. — Дай мне шанс доказать, что мне можно доверить и тебя и дочь. Я больше не служу в ОМОН. Макс открыл агентство недвижимости, пригласил меня к себе и теперь я работаю в городе. Я буду каждый вечер возвращаться домой, зай, — улыбнулся я. — Можем куда-нибудь ездить в выходные, как ты раньше всегда мечтала. Помнишь, ты хотела съездить в Казань? Поехали хоть завтра!

Белкина рассмеялась на всю комнату.

— Романов, ты головой часом не стукался? В Казань, говоришь? — И она кивнула на стену за моей спиной.

Обернувшись, увидел фото: Алиса, Соня и этот черт стоят на фоне Петропавловского собора, в который мы никак не могли съездить.

— Недавно там были. Советую, кстати, — сказала она, пристально глядя на меня. — А насчет второго шанса…

И в этот момент ей кто-то позвонил.

Алиса задумчиво покусала губу, глядя на экран и встала с дивана.

— Присмотришь за ней, ладно? — спросила она, бегло взглянув на меня.

«М-да, Белкина… Кто ж в тебя вселился за это время? Как Снежная королева, ей богу! Совсем не узнаю».

— Пойдешь на ручки? — спросил я Сонечку и вытянул к ней руки.

Она стеснительно улыбнулась, постучала ручкой по погремушке, потом посмотрела на юлу.

— Давай мы ее вместе заведем? — спросил я, и аккуратно взяв ее на руки, раскрутил юлу.

Сонечка смотрела на игрушку, издавая восторженные звуки, показывала на нее пальчиком, а мой взгляд тем временем переместился на приоткрытый шкаф-купе, в котором виднелись кожаные шортики, сложенные на полке.

Сразу вспомнил, как Алиска, подгадав, что я буду в Москве, подарила мне на четырнадцатое февраля билет на рок-концерт. Я на руках носил ее за такой подарок.

Ты смотри, все организовала сама: списалась с женами сослуживцев, купили нам билеты.

И тут на тебе: все концерты отменили из-за пандемии!

Было чертовски обидно. Уже успели настроиться с парнями, так сказать, душу отвести на концерте, погорланить что есть мочи.

Но моя Алиска везде находила выход: все организовала дома.

Принесла в спальню бутылочку вина, включила треки группы, на которую так и не удалось сходить, и как она выплясывала в этих шортиках! Даже на подоконник забралась!

Из воспоминаний меня вывел скрежет замка, затем в коридоре появился макушка елки, а потом нарисовался и сам «дед мороз», собственно.

Честное слово, если б взглядом можно было убивать, то мы оба упали бы замертво.

Глава 31. Наблюдать со стороны

Артем

Как только Жданов переступил порог квартиры, Алиса быстро попрощалась с отцом, с которым тихо разговаривала на кухне и выбежала в коридор.

Посмотрела на меня, на него, снова на меня, сжала губы в тонкую линию, медленно втянула в себя воздух и, подойдя ко мне, рявкнула в ухо.

— Попробуй только напугать ее!

Она кивнула на Сонечку, которая сидя у меня на руках улыбалась во все четыре зуба, глядя на Жданова.

Бросаться на него с кулаками при дочери не стану, но это вовсе не означает, что ему сойдет с рук тот разговор. Он за него непременно ответит. Если б не Сонечка, то он отхватил бы по самые не балуй.

Жданов коротко кивнул мне, поставил елку в угол, разделся, подмигнул Сонечке, и, засучив рукава черного свитера, прошел в ванную.

— Давай ее сюда, — протянула руки Алиса.

— Я сам ее подержу! ― отрезал я, возвращаясь в комнату.

— Артем, на сегодня хватит. Мы сейчас будем ее кормить, потом собираться на прогулку, и…

— Отлично! Я тоже хочу погулять с дочкой.

Белкина возмущенно уставилась не меня.

— Погуляешь, но не сегодня! ― прошипела она. ― Тебе пора уходить!

― Но мы же так и не договорили, Алис. Давай ты сейчас покормишь ее, оденешь, сходим прогуляться, и еще раз все обсудим, ― предложил я.

― Да как же ты не понимаешь, Романов, ― взвыла Алиса и впилась пальцами в волосы. ― Нечего там обсуждать, не-че-го! Разве что нам стоит договориться, по каким дням ты будешь видеться с Софой. А больше говорить не о чем.

― Я не только с Софой хочу видеться, но и с тобой, ― решительно заявил я.

Алиска аж раскраснелась от злости, из ее рта вылетел нервный смешок.

― Романов, у тебя со слухом все в порядке? Я ж прямым текстом тебе сказала, что между нами все кончено! Безнадежно давно! И ни о каком втором шансе даже речи быть не может. Предавший однажды, предаст и дважды. А я меньше всего желаю жить с тобой как на пороховой бочке.

Белкина гордо подняла голову и заявила:

― И вообще, у меня муж пришел домой. Не замечаешь, что ты здесь лишний?!

Слово «муж» резануло по всем внутренним органам. Я даже забыл, как связывать слова воедино. Смотрел на нее с немой злостью, пытаясь проглотить ком в горле.

«Вот оно что… Муж, значит? Помнится, ты и меня до свадьбы любила называть мужем».

Белкина прищурилась. И без слов в ее лице можно прочитать вопрос: «Ну что, это задело тебя?»

Задело, задело… Еще как задело!

Дохреллион раз пожалел, что изменил ей, вынес урок на всю жизнь! Но нет же, она теперь измывается.

В комнату вошел Жданов, Соня тут же запрыгала у меня на руках, выгнулась к нему, явно желая, чтоб тот взял ее.

— Иди, иди ко мне, сладкая, — просюсюкал он, забирая ее из моих рук.

Я стоял не живой не мертвый.

Отвратительное чувство видеть, как твоя дочь тянет руки к чужому для нее дядьке!

— Сонь, а давай юлу раскрутим? — предложил я и резво закрутил волчок.

Но все ее внимание доставалось только ему.

— Мы ее не называем Соня. Софа, София, Софочка, — с деловым видом изрек Жданов.

― Ты еще будешь меня учить, как называть собственную дочь?! ― возмутился я.

— Настоятельно прошу называть ее так, как сказал Кирилл, — сердито взглянула на меня Алиса. ― Это важно!

— Ну, раз важно… — пожал плечами я, неохотно принимая условие.

«Мало того, что мне не позволили поучаствовать в выборе имени для дочки, так теперь еще и указывают, как я должен ее называть?»

В комнате повисла тишина. Софочка трогала за лицо Жданова, он корчил ей рожи, Алиса, стоя в дверном проеме, с улыбкой наблюдала за ними.

Вот она ― моя семья. Это ж моя Алиска, моя дочь… Мои же они! Родные, любимые. Но я совершенно точно чувствую себя лишним здесь. Мне нельзя остаться с ними, нельзя пойти с ними на прогулку, нельзя просто так подойти и обнять Алису.

Я почувствовал себя призраком в этой комнате. Как будто все, чем я теперь могу довольствоваться ― это наблюдать со стороны, как они строят свое счастье с другим.

Алиса обернулась на елку, улыбнулась.

— Какая красивая! А запах, м-м-м…

Жданов с Софой вышли в коридор, он начал рассказывать им, как выбирал елку, а я отрешенно смотрел на счастливое лицо бывшей жены и думал: как все это мне знакомо… Точно такие же слова слышал от нее, когда я приносил домой елку. Она точно так же с закрытыми глазами вдыхала запах хвои, потом мы вместе ставили ее, вместе украшали.

Если я был в командировках, Алиска всегда дожидалась меня, чтобы выбрать и украсить елку вместе ― это было нашей семейной традицией. Потом она развешивала по квартире гирлянды, зажигала свечи, ставила под елку коробки с подарками. Всегда умела наводить уют — ничего не скажешь.

Вот только теперь все это делает для него…

— Проголодался? — промурлыкала она, положив на его плечо руку.

— Нет, не голоден, — ответил Жданов и, улыбнувшись, посмотрел на Сон…Софочку. — А вот кто-то другой, кажется, проголодался. — Он подал дочку Алисе. — Бегите на кухню, девочки.

Алиса встала на носочки, что-то шепнула ему, затем, озираясь на меня, отправилась на кухню. Жданов вошел в комнату, прикрыл дверь, сунул руки в карманы брюк и посмотрел на меня с нескрываемым недовольством.

― Поговорим?

Глава 32. Я знаю себе цену

Алиса

― Посиди тут, милая, ― шепнула я дочке и на цыпочках подошла к двери комнаты.

Оттуда слышался тихий голос Кирилла.

― … Поэтому я прошу у тебя прощения за тот разговор. Мне действительно стоило для начала поговорить с Алисой, чтобы во всем разобраться, а не делать поспешные выводы.

― Просишь прощения? Серьезно? ― послышался смешок Артема.

И в следующую секунду я вздрогнула от глухого удара в дверь.

― Тем разговором ты лишил меня жены и ребенка, а теперь, когда занял мое место, всего-то просишь прощения?

Раздался еще один удар, в комнате что-то с грохотом упало.

Вбежав внутрь, застала картину: на полу — перевернутая гладильная доска, с детской кроватки сорван балдахин, а двое крепких мужчин посреди комнаты держат друг друга за грудки.

Кирилл хватает Романова за затылок, наклоняет его, а тот бьет ему кулаком прямо по ребрам.

― Прекратите немедленно! ― Они оба обернулись на мой крик.

Подбежав к ним, отпихнула Романова в сторону и встала между ними как рефери.

— Совсем головы потеряли?! Давайте еще поубивайте друг друга! — прокричала я, глядя на них по очереди.

Видок у них был тот еще: взъерошенные волосы, оба красные, злющие, сжимают кулаки, глядя друг на друга как боксеры на контрольном взвешивании.

― Алис, мы выйдем, ладно? ― не сводя взгляд с Кирилла, сказал Романов.

― Да, милая, нам нужно еще кое-что обсудить, ― глубоко дыша, добавил Кирилл.

― Хватит, наобсуждались! ― гаркнула я и, указав Романову на выход, процедила сквозь зубы. ― Пошел вон из моей квартиры!

Артем несколько секунд сверлил гневным взглядом Кирилла, прищурился, покусал изнутри щеку, словно задумав что-то недоброе, и неохотно направился к выходу.

Прошел в кухню, поцеловал в макушку Софочку, что-то шепнул ей, не спеша надел ботинки, снял с крючка куртку и, закинув ее на плечо, вышел за дверь.

― Кир, присмотри за Софией! ― попросила я и, быстренько накинув кардиган, выбежала к лифту.

― И это ты собирался затаскать меня по судам? ― возмущенно выдохнула я. ― Нет, Романов, это я тебя по судам затаскаю! Ни на шаг к дочке не подпущу, если ты не умеешь себя контролировать! — прокричала я так громко, что по этажам пробежало эхо. — Да что ты вообще себе позволяешь?! Устроил петушиные бои в моей квартире еще и при маленьком ребенке?! Совсем ума нет?

― Алис, я просто хотел…

― Плевать мне, что ты хотел! — перебила я. — Если желаешь видеться с дочерью, то для начала смирись с тем, что Кирилл ― это часть нашей жизни! Он ― мой мужчина, Романов! Он живет под одной крышей со мной и нашей дочерью, и он любит Софию не меньше меня и не меньше тебя!

— Я не позволю никому кроме нас воспитывать ее! — Романов ткнул пальцем в сторону квартиры. — Он и на пушечный выстрел не подойдет к ней, слышишь? София — моя дочь, и я буду единственным отцом в ее жизни! — На его скулах заходили желваки, брови сошлись на переносице.

Дверь лифта открылась, но мы оба это проигнорировали.

― Нет, она не твоя! Она моя, твоя и Кирилла! И как ни крути, тебе придется принять это! А еще, прежде чем хватать его за грудки, спроси, сколько бессонных ночей на его счету, сколько ночных поездок в аптеку, сколько колыбельных он спел нашей дочери!

— Я бы тоже спел, если б знал о ее существовании! — прикрикнул Романов.

— Ты бы знал о ее существовании, если б был верным мужем! — процедила сквозь зубы я и прищурилась. — Запомни, как отче наш: это не он разрушил нашу семью, а ТЫ! В тот день, когда я ждала тебя за накрытым столом, ТЫ ставил крест на нашей семейной жизни, ложась в постель с другой женщиной! Тебя НЕ связывали, НЕ вели к ней под дулом пистолета ― ты сделал выбор сам! ТЫ, Романов! ТЫ!

Я ткнула пальцем в его крепкую грудь и, едва сдерживая слезы, продолжила:

— И ты прекрасно понимал, что будет, когда я узнаю об этой измене, но тебя это не остановило… — закончила я почти без голоса.

Он молча выслушал, и даже на этот раз не пытался перебить или сказать что-то в свое оправдание.

Несколько секунд блуждал горьким взглядом по моему лицу, затем положил ладони на мои плечи и, наклонив голову, заглянул в лицо.

— Прости меня Алис, — тихо обронил он и после пятисекундной паузы взял меня за руку. — Я не могу без тебя, понимаешь? Я любил и люблю одну тебя, а теперь… теперь еще и дочь. Вы… вы два самых главных человека в моей жизни и я не хочу отдавать вас ему. Не хочу, Белкина… — хрипло закончил он.

Перед глазами внезапно появилось лицо Ивана, когда я уходила от него впервые.

Он точно так же виновато смотрел на меня, точно так же просил прощения и трепетно держал за руку.

«Тебе не жалко его, Белкина?» ― вдруг спросил внутренний голос, когда Романов крепче сжал мою руку.

«Нисколечко, ― не сомневаясь, ответила я. ― Больше никогда в жизни не поведусь на щенячий взгляд и не позволю вытирать об себя ноги.

Я знаю себе цену.

И она высока!»

Выпрямив спину, убрала руку, нажала на кнопку лифта и двери тут же открылись.

— Уезжай, Артем! — сказала я, кутаясь в кашемировый кардиган, и кивнула на открытый лифт.

Глава 33. Блондинка из прошлого

Артем

― Да, Макс! ― ответил я, резво вписавшись в поворот.

― Где тебя носит? Договаривались же на десять! ― проворчал в трубку брат.

― Я почти на месте, ― соврал я и, скинув вызов, взглянул на часы: «10:05»

«Вот черт! А я только еще отъехал от дома…»

Набрал клиенту.

― Алло? ― послышался в трубке звонкий женский голос.

― Екатерина, доброе утро! Я задерживаюсь немного. Если минут через двадцать буду на месте, дождетесь?

― Ну… если через двадцать, то окей, ― ответила девушка.

Вчера у нас заболел один из риелторов, и Макс с вечера попросил, чтобы я сегодня сам показал клиенту квартиру для сдачи.

И я его благополучно подвел…

Неудивительно, что проспал, если учесть, что уснул только под утро.

Всю ночь сходил с ума из-за всей этой ситуации с Алисой и дочкой.

В сердце втыкается гарпун всякий раз, когда вспоминаю, как София тянулась к Жданову, как Алиса смотрела на него тем самым взглядом, который так часто обращала ко мне.

Я рвал на себе волосы, представляя, как они вместе проводят вечера, как гуляют с коляской, ездят путешествовать, завтракают, обедают, ужинают! Как он носит на руках мою дочь, как целует Алису, как она с ним ложится в кровать, черт возьми!

Я кидал и бил в квартире все, что попадалось под руку ― столько было во мне гнева. И не остановился, если б в три часа ночи в дверь не постучал сосед снизу.

Кажется, он пришел после того, как в батарею полетел журнальный столик.

«О-о, дьявол… — взвыл я мысленно. — И почему только сейчас, потеряв ее, осознал, насколько она дорога мне?»

Такую, как Алиска больше не найти, уверен в этом.

Она живая, она… Она настоящая.

Всегда улыбалась, всегда была в хорошем настроении, с ней было о чем поговорить и о чем посмеяться. Не то, что все эти надутые куклы, вечно поправляющие то лифчик, то волосы.

Белкина, которую я знал, вообще ж не умела быть серьезной и грустной, и уж тем более такой черствой и категоричной, какой была вчера…

И взгляд ее ледяной до сих пор стоит перед глазами.

«В тот день, когда я ждала тебя за накрытым столом, ты ставил крест на нашей семейной жизни, ложась в постель с другой женщиной! Ты сделал выбор сам!» ― вспомнил я ее слова и, заглушив мотор, несколько раз ударил по рулю.

Откинувшись на подголовник, закрыл глаза и, несмотря на то, что сильно опаздывал, еще несколько минут провел в машине, приводя себя в чувство.

В конце длинного коридора спиной ко мне стояла худенькая блондинка в белом полушубке и быстро барабанила длинными ногтями по подоконнику.

― Еще раз прошу прощения за задержку, ― сказал я, выдергивая из кармана ключи от квартиры.

Девушка развернулась на одних каблуках, с деловым видом взглянула на наручные часы и, скрестив на груди руки, возмущенно уставилась на меня.

Я уже приготовился ссылаться на пробки, на затор по всему городу, как вдруг… она внезапно расцвела в улыбке.

— Романов? — выдохнула блондинка. — О, боже мой! Вот так встреча! — хохотнула она и бодрым шагом направилась в мою сторону.

Глава 34. Заманчивое предложение (?)

Артем

Я с трудом узнал в блондинке свою одноклассницу Катю Павлову. В школе она была такой же высокой и стройной, правда, волосы были рыжие, всегда носила короткую стрижку и скромно одевалась, чего не скажешь о ней теперь.

Цену таким шубам я отлично знаю, однажды мне пришлось хорошенько раскошелиться, чтобы купить почти такую же Алиске. А еще я заметил на ее руке часы далеко не дешевой фирмы и маленький значок «Шанель» на сумке.

— Бли-и-ин, Романов, сколько лет не виделись, — радостно изрекла Катя и повисла на моей шее, словно сто лет ждала этой встречи.

Я даже опешил, а еще чуть не задохнулся от сладкого запаха ее духов.

Отойдя на шаг, Павлова обвела меня взглядом.

— Ох, как возмужал, как возмужал!

— Тоже рад видеть, — криво улыбнулся я, и вставил ключ в замочную скважину. — Ты же вроде после школы уехала жить в Питер? — вспомнил я.

— Ага, работала там моделью, потом вышла замуж, месяц назад благополучно развелась, — хохотнула Катя, — и упорхнула обратно в столицу. Вот, ищу квартиру на время, пока моя строится.

— На какой срок хочешь снять? — поинтересовался я, входя внутрь.

— Сдача дома в апреле, потом ремонт, все дела. Так что, скорее всего, до лета, — ослепительно улыбнулась она и обвела взглядом просторный коридор. — Ва-а-а-у!

— Проходи, осмотрись, — я указал рукой в комнату.

Катя развернулась ко мне спиной, приспустила на плечи шубу, я в это время отвлекся на СМС от брата.

«Ты на месте?»

«Да, все норм»

«Там еще один клиент приедет через полчаса, выберешь сам, кому сдать, ок?»

«Ок!»

— М-да, Романов, — поцокала языком Катя и, сняв шубу, добавила: — Джентльмен из тебя, конечно, некудышный…

И до меня только сейчас дошло, зачем она несколько секунд стояла ко мне спиной. Повесив шубу на крючок, Павлова, раскачивая сумочкой на длинной цепочке, продефилировала в комнату.

— Слу-у-у-шай, а тут шикарно! — одобрительно покачала она головой, разглядывая дорогую мебель и здоровенный телик на стене.

Заговорщически стрельнула взглядом по комнате, скрестив на груди руки, прищурилась и постучала пальцами по предплечью, как будто в уме делала перестановку мебели, и спустя полминуты широко улыбнулась.

— Класс! Мне все нравится! — воскликнула она.

Подойдя к окну, одним движением раздвинула шторы и с довольным лицом развернулась ко мне.

— Покажешь кухню?

Я проводил ее в кухню, по пути показав туалет и ванную комнату. Отделка везде была что надо — мы с Максом не скупились на ремонт, так что Катя только и делала, что ахала от восторга.

Техника в кухне ее тоже порадовала, как и барная стойка, за которой она успела посидеть, как и вид на город из панорамного окна.

— Ну а ты о себе расскажи, — вдруг сказала она, изучая кнопки на духовом шкафу. — Женат? Дети есть?

— Разведен, есть дочь, — ответил я.

Катя едва заметно улыбнулась, кокетливо заправила за ухо прядь светлых волос и, выгнув дугой бровь, смерила меня оценивающим взглядом.

— Смотрю на тебя, и вот совсем не вяжется: Романов — риелтор! — развела она руками. — Я думала, ты в полицию пойдешь, в военные или в пожарные, к примеру. Такой мужественный был всегда, такой смелый. И на тебе — риелтор!

Она хлопнула ладонью по лбу и звонко рассмеялась.

— Ой, да-а-а… А ты случайно не хочешь сменить деятельность? У меня своя сеть ювелирных салонов в Москве и в Питере, сейчас как раз набираю охранников. Нам нужны такие крепкие парни, — подмигнула Катя, и сжала пальцами мое плечо. — Или могу устроить тебя моим личным водителем на новенький «Порше», м? — Она закусила губу, глядя на меня в упор.

— Меня все устраивает, — отрезал я, отходя от нее к окну.

Не стал кичиться, что эта квартира и еще десяток подобных ей — наполовину мои, и тачка у меня не хуже ее белого «Порше». Теперь стало понятно, кто так по-идиотски припарковался во дворе, что даже не проехать.

Катя, не скрывая недовольства, поправила ремень на белом комбинезоне, взмахом руки отправила за плечо волосы и еще раз обвела взглядом кухню.

— Ладно, короче… Я беру!

Она, раскачивая бедрами, прошла к барной стойке, сняла с держателя бокал для вина и, игриво глядя на меня, обвела пальцем по кругу горлышка.

— Ну, ты хоть составишь мне компанию в какой-нибудь вечерок? А то приехала вроде как в родной город, а такое ощущение, словно впервые здесь — никаких контактов не осталось, даже не с кем попить винца, — бархатным голосом промурлыкала она и, наклонив на бок голову, с улыбкой ждала мой ответ.

Глава 35. Безумные идеи — всегда самые правильные

Через два часа я был уже в офисе. Макс приехал из банка весь как на иголках: у его новой пассии сегодня день рождения, а курьер где-то задерживается с букетом цветов.

— Вот как знал, что нужно самому ехать в цветочный! И зачем только послушал тебя, дурак?! — проворчал брат. — Карина уже через полчаса уедет в салон красоты! И что тогда, курьер цветы у нее под дверью оставит?

— Макс, да я там сто раз цветы для Алиски заказывал, и никогда проблем не было. Не дрейф, он вот-вот будет на месте, — подбодрил я, наливая кофе в две чашки.

— Как съездил к ней, кстати? — спросил брат, устало опускаясь в кресло.

— Да как сказать… — вздохнул я. — Дочка-солнышко, на нашу мать похожа, кстати.

На сердце сразу потеплело, стоило только вспомнить Софочку.

Я показал брату ее фото, которое сделал, пока оставался с ней в комнате.

— Красавица моя маленькая, — улыбнулся я, глядя на экран.

— Точно, очень похожа! — удивился брат и несколько секунд с улыбкой рассматривал лицо племянницы. — А что Алиса? Поговорили с ней? — возвращая телефон, спросил Макс.

— Поговорили…

Я рассказал ему о нашем разговоре и, отпив кофе, заключил:

— … И она сказала все это не сгоряча, Макс — Алиса была серьезней некуда. Похоже, она и правда любит его…

— Неудивительно, — развел руками брат и, встав с кресла, ткнул в меня пальцем. — Потому что ты весь в батю! Царствие ему небесное…

Вставив в зубы сигарету, Макс вышел за дверь, а я, откинувшись на спинку кресла, вспомнил слова матери.

Когда я приехал к ней в Крым и рассказал обо всем, что стряслось, она ответила:

— … Ну и что ж ты теперь удивляешься, что Алиса нашла другого? Ты, милый мой, как и твой отец — никогда не умел держать язык за зубами! То, что для тебя шутка, для женщины — как лезвием по сердцу. До сих пор помню, как в прошлый ваш приезд ты сказал ей надеть слитный купальник. У бедняжки аж слезы в глазах застыли! Так что сам виноват, что упустил ее.

Мама поцокала языком и, укоризненно глядя на меня, продолжила:

— Я ж тоже в свое время не больно-то стала терпеть вашего отца. Тьфу еще — под мужика подстраиваться! Чемоданы выставила за дверь и бывай! Так что я прекрасно понимаю Алису. Тебя далеко не каждая вытерпит, — с горечью заключила она.

С матерью у нас всегда были натянутые отношения, я с детства чувствовал перевес в сторону брата. Мне же доставались в основном тычки и подзатыльники, наверное поэтому я был очень груб с ней в подростковом возрасте.

В шестнадцать лет, я против воли матери перебрался жить к отцу и практически потерял с ней связь. Потом она уехала на ПМЖ в Крым, и мы не виделись вплоть до нашей с Алиской свадьбы.

Не знаю, как жене это удалось, но она буквально заставила меня помириться с матерью, простить ей все, что было в прошлом и извиниться самому.

И в этот раз, не получив от матери поддержку, мне вовсе не хотелось с ней спорить, она была права: мой характер далеко не каждая вытерпит.

Я тоже прекрасно помню тот купальник, и не только… Сколько раз обижал жену своими высказываниями, не осознавая, что делаю ей больно.

Слишком поздно понял, что дело вовсе не в одежде, фигуре и внешности… Я не замечал в ней самого главного — душу. Широкую, добрую открытую душу, а еще и… еще и такую ранимую…

Больше всего хочется отмотать время назад и все исправить. Я бы все отдал, чтобы забрать свои слова-уколы обратно, не советовать надевать то, что ей не нравилось, и обязательно сказал бы, что ей идет стрижка, даже если она совсем ей не подходит.

Я бы взял ее за руку и пришел вместе на корпоратив, а еще уволился бы к чертовой матери со службы, чтобы больше никогда не оставлять ее так надолго.

— Бы, бы, бы… — хрипло проговорил я, сглотнув ком в горле.

То ли кислорода стало мало в кабинете, то ли воротник рубашки внезапно стал тесен — от этих мыслей стало тяжело дышать.

Я расстегнул верхнюю пуговицу и устремил взгляд в потолок.

«Дайте мне еще хоть один маленький шанс, и я все исправлю. Алиса и моя дочь будут самыми счастливыми женщинами на планете. Я даю слово!»

В дверь кабинета постучали, и через секунду раздался голос.

— Можно?

Я приглашающе кивнул Александру на кресло напротив.

Как только он сел за стол, я пододвинул к нему заранее распечатанный договор и быстренько пробежался по всем пунктам.

Через несколько минут подписи были поставлены, а ключи отданы квартиросъемщику, который остался очень доволен квартирой.

Впрочем, Катя тоже была в восторге от этой квартиры и, судя по ее тону, явно обиделась, что я предпочел ей другого клиента, даже бросила трубку.

Не, ну а что? Сдать квартиру Павловой, которая наверняка будет устраивать там вечеринки, или человеку, который приехал сюда в длительную командировку?

Конечно же, я выбрал второе! Такие квартиросъемщики на вес золота. И заезжают на долгий срок, и дома бывают довольно редко, так что в квартире всегда будет порядок. Тем более Александр показался мне весьма деловым и серьезным человеком. И я, не раздумывая, пригласил его на подписание договора.

До Нового года осталось все ничего — неделя. И весь остаток дня я ломал голову над тем, что бы такое подарить Алисе и дочке.

И если с Софочкой все более-менее просто, то… с Алисой засада полнейшая.

Я понятия не имею, какой подарок она примет от меня, не отвергнет. Перебрал в голове все, что только можно, но все не то.

Слишком банально, слишком просто.

До скрежета зубов хочется сделать что-то очень важное для нее, то, о чем она давно мечтала.

И только к вечеру, по пути домой в затуманенном мозгу начала созревать безумная идея.

Я всегда знал: самые правильные мысли залетают в голову спонтанно, и как правило они непременно выстреливают, но… пока что даже понятия не имею, как ЭТО воплотить в реальность.

«Это ж надо столько всего провернуть, блин…» — стучал я пальцами по рулю.

Но ради Алисы я готов и на такие безумства!

Правда, к Новому году точно не успею, но сделаю все, чтобы реализовать план в самом ближайшем будущем.

Приехав домой, не ужиная, приступил к делу.

Для начала подсчитал средства на всех своих счетах — скопилась приличная сумма, и этого будет вполне достаточно для воплощения идеи. Плюс я продам эту квартиру, как бы не было жалко с ней расставаться.

Потеряв счет времени и забыв обо всем на свете, включая ужин, душ и сон, я полночи составлял план действий, искал нужных людей, набрасывал проект и сходил с ума от одной только мысли, когда представлял реакцию Алисы.

Я очень надеюсь, что у меня все получится!

Глава 36. Одна на всех

7 Марта

Алиса

— Я же просила быть дома в два! — сердито сказала я, забирая у Артема Софию.

— Прости, мы загулялись, — виновато улыбнулся он.

От них пахнет улицей, и исходит холод. Шапка Софии вся в снегу, как и рукавицы Артема — на них прям комки снега. А коленки, ох… — кажется сырые насквозь.

— Опять лепил снеговика? — догадалась я, раздевая Софу.

— Ага-а-а, — протянул Артем, помогая расстегнуть розовый комбез. — Правда, морковку дома забыли, но мы выкрутились, да Софушка? — подмигнул ей Романов и прижал указательный палец к губам. — Только т-с-с, ладно?

— Что это у вас за секреты? — прищурилась я, глядя на них по очереди.

Дочка радостно взвизгнула и, не сводя взгляд с Артема, задергала ножками.

Романов поцеловал ее в румяную щеку, помахал рукой и, сказав мне «пока», направился к двери, снимая с головы мокрую шапку.

— У тебя в чем волосы? В краске что ли? — Я присмотрелась к его голове.

Он коснулся затылка, как раз в том месте, где волосы были выкрашены в белый цвет и с улыбкой обернулся.

— Седею, Белкина! — подмигнул он и вышел за дверь.

«Хм… даже любопытно, что это он красил? Романов и с кисточкой в руке? С трудом представляется такая картина».

Опомнившись, хлопнула себя по лбу, быстренько посадила Софу в детский стульчик и поторопилась за ним.

— Артем! — крикнула я, когда закрывались двери лифта.

Через секунду они резко остановились, раскрылись, и он высунул голову.

— Завтра мы уедем на три дня. Ты приходи на следующей неделе, ладно?

— К-куда уедете? — заикаясь, спросил он и, хмуро глядя на меня, вышел из лифта.

— Хотим отметить праздники за городом.

Если честно, я и сама еще не знаю, куда отправимся. Кирилл держит эту информацию под грифом «секретно». Сказал только, что это будет сюрприз.

Романов заметно помрачнел, нервно стряхнул шапку, быстро покусал изнутри щеку — явный признак его недовольства.

— Что-то не так? — нахмурилась я.

— Э-м-м… — почесал он голову. — Завтра я хотел отвезти тебя с Софой в одно мес…

— Артем! — перебила его и скрестила на груди руки. — Мы же договорились — не заходить за рамки. Никаких совместных прогулок и поездок. Ты проводишь время с дочерью, а не со мной, помнишь?

— Да-да, я все помню, — выставил он ладонь. — Но… у меня одна просьба. Всего одна маленькая просьба, Алис, — сказал он, глядя на меня не моргая. — Когда вернешься, не откажи мне в этой поездке, ладно?

Лицо у него такое озабоченное, словно поездка, о которой он говорит, слишком много значит для него.

Но для меня она не значит абсолютно ничего. Я по-прежнему стараюсь держать его на расстоянии и не подпускать близко.

— Артем, если ты хочешь делать сюрпризы для дочки — пожалуйста, сколько угодно. Но… у меня есть человек, который делает мне приятное и мне вполне хватает его внимания, — вздохнула я и добавила: — Я наберу тебя, как вернемся в город.

Попрощавшись с ним, я вернулась в квартиру и принялась кормить Софу обедом.

Романов в последнее время совсем не похож на себя. Не пойму: то ли он действительно изменился и научился сдерживать свой пыл, то ли на него так повлиял тот разговор и теперь он боится, что я не подпущу его к дочери?..

После той потасовки с Кириллом я провела с ним о-очень серьезную беседу.

Объяснила на пальцах, что если он желает видеться с Софой, то ему придется соблюдать ряд правил.

Первое: никаких разборок и драк.

Второе: все встречи (пока Софа маленькая) будут проходить только в моем присутствии.

Третье: он должен зарубить себе на носу, что отныне нас связывает только дочь. У него — своя жизнь, у меня — своя, и он в нее не лезет!

Он согласился на все мои условия, но… Романов был бы не Романовым, если б не делал попыток поговорить со мной о той ситуации с Машей и обо всем, что он осознал за это время.

Я же в свою очередь старалась тут же пресекать подобные разговоры. Его раскаяния и извинения ничего не решат — пустая болтовня.

Да, я не слепая и замечаю, как он смотрит на меня. Вижу сколько тоски в его взгляде, и сколько боли. Артем выглядит точно так же, каким был после смерти отца. Он стал суше, глаза впалые, взгляд словно безжизненный.

Не нужно никаких слов о том, что он сожалеет обо всем, что с нами произошло — все написано на его лице, это слышно в его надломленном голосе, это видно в каждом его взгляде, обращенном ко мне.

И только с Софой он становится совсем другим, оживает рядом с ней, что ли…

Он приезжает к ней по три-четыре раза в неделю, и, как правило, проводит с ней пару часов в комнате.

Надо признать, они отлично ладят. Когда Артем с ней, из комнаты только и слышен радостный визг и смех дочери, там постоянно гремят игрушки, играет музыка.

Кирилл всегда заранее знает, когда он приедет и старается в этот момент быть дома — слишком ревностно относится к появлению моего бывшего мужа. Аж краснеет от ярости, когда Артем находится в соседней комнате с Софой.

Один раз, приехав домой и увидев в коридоре его ботинки, пнул их в сторону кухни — до чего был не в себе от ревности и злости.

— Не можешь его видеть, так давай он будет приезжать, когда тебя нет дома?! — предложила я в тот же вечер.

— Этого еще не хватало! — фыркнул Кирилл.

— Тогда не делай такое кислое лицо. София — одна на всех. Романов ее отец и ты прекрасно понимаешь, что, как ни крути, вы всю жизнь будете пересекаться с ним. И тебе нужно принять это как данное, иначе нам всем будет сложно, Кир.

— А ему обязательно проводить с ней время именно в нашей квартире? Он вполне может брать ее на прогулку, — раздраженно бросил Кирилл.

— Она знакома с ним всего пару недель, тебя это не смущает? — возразила тогда я.

В тот вечер мы впервые всерьез поссорились. Я осталась стоять на своем и четко дала понять, что не собираюсь вставать ни на чью либо сторону. Кирилл — мой мужчина, мы живем с ним в одной квартире, а Артем — отец Софии и я разрешаю ему видеться с ней тоже только в этой квартире.

И плевать мне, если это кого-то не утраивает. Я не из тех матерей, которые ставят интересы мужчин на первое место. Я делаю так, как будет спокойней мне и моей дочери.

Романов надевано просил отпустить Софу к нему с ночевкой, но я ответила отказом. София слишком маленькая, ей всего десять месяцев и я не готова ее доверить ему на всю ночь.

Для меня это будет не отдых, а пытка — я буду нервничать, обрывать его телефон и сходить с ума, думая, как она там?

Я ведь только с недавних пор стала отпускать его гулять с коляской, какие могут быть ночевки?

Укачивая Софу в кроватке, перевела взгляд на стеллаж с ее игрушками.

«Ох… сколько же подарков он принес ей за это время — не сосчитать. Скоро некуда будет складывать».

Кирилл без конца ворчит по этому поводу:

— Ну вот куда ей сейчас снегокат, а? Она еще ходить не умеет, а он ей — снегокат! Ну, честное слово, еще бы ролики подарил! — бурчал он.

— Да что тебя так вывел этот снегокат? Пригодится на следующий год, вот проблема! — возмутилась тогда я.

— Ну, конечно, — всплеснул руками Кирилл. — А пока давайте дружно захламим балкон, так?!

Я вовсе не против, что Кирилл чувствует себя хозяином в моей квартире, но иногда он и впрямь перегибает палку.

И это касается не только его отношения к Романову.

В свой единственный выходной он может чистить раковины до блеска, прибираться в холодильнике, вытирать пыль со всех поверхностей, включая люстры и картины.

Заправляет кровать так, что ни одной складочки на покрывале, и всякий раз, после того, как Софа собьет его, он обязательно поправит.

Я, конечно, тоже за порядок, но отношусь к нему далеко не с таким энтузиазмом, как он. Предпочитаю почитать книгу или просто отдохнуть в свободное время, а не тратить его на фанатичное мытье полов и уборку комнат.

И это ему явно не нравится.

«Алис, вот ты высушила волосы, так неужели сложно убрать за собой фен из ванной?»

«Смотри, — как-то сказал он, открыв холодильник. — Когда овощи и фрукты хранятся в контейнерах, мало того, что они лучше сохраняются, так и в холодильнике поддерживается порядок».

И у Кирилла порядок абсолютно во всем: на его рабочем столе, на полках в шкафу и в ванной комнате, в бардачке и в багажнике машины, в рабочем портфеле, на кухнях всех его ресторанов и… в голове тоже.

Чем дольше я с ним живу, тем четче осознаю это и не перестаю удивляться.

У него всегда все распланировано: когда и куда мы поедем отдыхать, сколько он выделит на это денег, где остановимся перекусить по пути. Он помнит обо всех встречах и совещаниях, никогда не ходит в магазин без списка продуктов. И… да — в отличие от меня, он всегда покупает все согласно только этому списку и ничего лишнего.

Но помимо дотошности в нем полно качеств, которых мне так не хватало в предыдущих отношениях: я никогда не засыпаю в пустой постели — только в его жарких объятьях, он изо дня в день говорит мне приятные вещи, касающиеся моей внешности или нарядов, и делает комплименты, от которых я иногда даже краснею. Мы часто выходим в свет, путешествуем по красивым местам и… И что самое главное — я больше не чувствую себя одинокой, как было с Романовым — как бы и есть мужчина, но как бы его и нет.

Кирилл всегда рядом.

Софушка быстро уснула, как это обычно и бывает после прогулки на свежем воздухе.

Я аккуратно взяла из ее руки пустую бутылочку, укрыла одеяльцем и, на цыпочках отойдя от кроватки, вышла в коридор.

По пути в кухню думала: что же такое вкусненькое приготовить сегодня на ужин?

Но, не дойдя до порога, замерла, резко затаив дыхание.

В следующую секунду из моей руки выпала бутылочка и, с грохотом ударившись об ламинат, покатилась по полу. А в зеркале, висящем на стене, отразилось мое побелевшее лицо.

Глава 37. Быть или не быть

Кирилл

― Эти два можно убрать, а вот эти пока оставьте.

Еще раз взял кольцо из белого золота с одним бриллиантом, покрутил его в руке, затем внимательно рассмотрел второе, с жемчужиной и россыпью бриллиантов по бокам.

― Не могу определиться между этими двумя, ― сказал я, глядя на кольца по очереди.

― Выбираете в подарок на восьмое марта? ― поинтересовалась девушка-консультант.

Хм… да я и сам толком не знаю ответ на этот вопрос.

Молча смотрел на кольца, все еще не в состоянии определиться: по какому все ж таки поводу я выбираю кольцо? Просто на восьмое марта, или?..

— Мне нужно немного подумать, — ответил я девушке, и та, молча кивнув, отошла в сторону.

Еще совсем недавно я был решительно настроен сделать Алисе предложение, мечтал сделать ее своей женой, но… после появления ее бывшего мужа стал задумываться: а стоит ли идти на такой шаг?

Одна мать, одна дочь, и… два отца — разве это семья?

Я хотел воспитывать Софию как родную дочь, а теперь что же получается, она меня даже папой никогда не назовет?

А ведь все так хорошо начиналось…

Я встретил Алису — ту самую девушку с конкурса, которую, не скрою, вспоминал на протяжении этих лет, а она еще и нуждалась в работе. Сама судьба свела нас, — подумал тогда я.

Но радость длилось ровно до того момента как я узнал, что она беременна. Накрутил себе, что наверняка замужем, все дела. И тут меня ждал сюрприз: Алиса разводится и не желает, чтобы муж узнал о ребенке!

Все шло прямо мне в руки.

Признаюсь честно, мне ни к чему было, чтобы ее бывший маячил на горизонте. Я не собирался упускать такой шанс, поэтому моей главной задачей стало отшить его раз и навсегда.

Что я в итоге и сделал.

И тогда Алиса стала почти моей. Алиса и ее будущий ребенок.

Я старался всегда находиться рядом, помогать и поддерживать ее во всем, терпеливо ждал, когда она отойдет от предыдущих отношений и созреет для новых.

Я на многое был готов ради настоящей, крепкой семьи. Тем более Алиса — это безоговорочно мой типаж женщин. Она не гонится за деньгами и славой, как многие в наше время, ведет домашнее хозяйство, а не блоги в ютубе, и, точно так же, как я, любит живое общение, а не количество лайков и подписчиков в сетях.

Она прекрасная женщина, такую попробуй найди сейчас. Легкая, веселая, с ней всегда есть о чем поговорить, умеет создать уют в доме — а это всегда стоит у меня в приоритете. Именно о такой спутнице жизни я и мечтал.

Я вырос в многодетной семье, в которой всегда царил порядок и был налажен быт. Родители до сих пор ходят за руку и смотрят друг на друга влюбленными глазами. Наша семья всегда считалась примером для окружающих, и я мечтал о такой же.

Но судьба распорядилась иначе: я не то чтобы не могу стать многодетным отцом, я не в состоянии зачать хотя бы одного ребенка.

И после расставания с Ингой поползли слухи…

«Жданов бесплоден, Жданов болен», — чего только не говорили дурные языки, как только не перемывали мне кости.

И вот вам, пожалуйста: казалось бы, у меня наконец-то стала вырисовываться полноценная семья.

Алиса и Софа развеяли все слухи, я воспитывал девочку как собственную дочь и — на тебе — на горизонте замаячил биологический отец…

До сих пор берет злость, что в тот день Алиса приехала с Софой в ресторан.

Ну надо же — такая нелепая встреча с этим Романовым! Еще и это родимое пятно…

И с того дня все пошло под откос.

«Романов — отец Софы, и ты должен смириться с тем, что будешь пересекаться с ним всю жизнь», — слова Алисы впились в голову как заноза, и я никак не могу с ними смириться.

Да, мне безусловно дороги и Алиса, и София, но… я категорически не согласен всю жизнь делить их с кем-то еще.

Сначала Романов будет присутствовать на всех днях рождениях Софы и других праздниках, а потом что, мы вместе будем выдавать ее замуж и воспитывать общих внуков?

Ну бред же!

Это, конечно, далекое-далекое будущее, но и сейчас уже несложно догадаться, что он так или иначе всегда будет присутствовать в нашей жизни.

Готов ли я к этому?

Я помолчал несколько секунд, отрешенно глядя на кольца, и подозвал девушку.

Сразу из ювелирного отправился на встречу со старым приятелем. Честное слово, лучше бы не ездил. Павел Леонидыч целый час уговаривал меня продать ему часть здания, в которой расположен мой ресторан.

Несколько лет назад я весьма выгодно приобрел почти весь первый этаж бывшего бильярдного клуба и открыл там свою первую кофейню. На оставшихся ста квадратных метрах долгое время располагался салон красоты, а как только он съехал, моим соседом стал Леонидыч и его ресторан японской кухни.

Он еще в прошлом году намекал, чтобы я продал ему свою часть здания. Хочет, видите ли, расшириться.

Вот и сегодня заладил: продай да продай. И цену хорошую предлагает, и деньги сразу. Да только я не готов расставаться со своей первой кофейней ради его прихоти. Пусть это место не очень хлебное, но и не убыточное все же. Так что и на этот раз я ответил ему отказом. И, кажется, Леонидыч заточил на меня зуб: вышел из-за стола, даже не попрощавшись — вот как сдалась ему эта половина здания!

— Только настроение испоганил, старый кретин! — ругался я, заезжая во двор.

Припарковавшись рядом с машиной Алисы, взял с соседнего сиденья пакет, вышел на улицу и, увидев снеговика, стоявшего на детской площадке, удивленно выгнул брови.

«Кто-то очень креативный догадался нацепить вместо носа медицинскую маску», — посмеялся я мысленно и не спеша двинулся к подъезду.

Выйдя из лифта, взглянул на часы: «16:45»

Обычно в это время Софа спит, поэтому я очень тихо провернул ключ в дверной скважине и так же тихо вошел в квартиру.

Взглянул на бутылочку, валяющуюся на полу и, нахмурившись, выглянул из коридора в кухню.

— Алиса, — тихо позвал я.

Но она не вышла. Я увидел лишь коробку с лекарствами, стоявшую на кухонном столе и графин с водой.

Тревожное чувство поселилось внутри, сердце забилось как сумасшедшее.

Я быстро снял обувь и прямо в пальто вбежал в кухню.

Глава 38. Раскаянье. Другая мне не нужна.

Артем

Отмыл руки от краски, переоделся из рабочих брюк в джинсы, присел на диван в виде огромного белого тигра и взглянул на стену, выкрашенную свежей краской нежно-розового оттенка.

Комната Софии почти готова, осталось только вымыть здесь все и повесить шторы, которые должны вот-вот привезти из ателье.

Я очень постарался сделать все так, как любит Алиса: система хранения вещей и игрушек икеевского формата, светлые двери, пол и стены, мебель из дерева, даже кроватка для Софы, которую я упорно собирал сегодня все утро.

«Надеюсь, дочери тут очень понравится», — подумал я, обведя взглядом комнату.

Обтер мокрый лоб, устало откинулся на спину тигра и, взяв телефон, еще раз пересмотрел видео с Алисиным посланием в будущее.

Она записала его в Индии, во время нашего медового месяца, и я по сей день отлично помню тот вечер: мы сидели на берегу океана, пили вино, ели морепродукты, купленные в кафе неподалеку, и мечтали о нашем будущем.

Она настолько ярко рассказывала о нем, что я предложил ей записать это видео, чтобы, так сказать, потом пересмотреть и понять, насколько отчетливо в тот день услышала ее вселенная.

— Какой я вижу себя через пять лет? — волнительно выдохнула Алиса и растерянно заводила взглядом по набережной. — Э-м-м… я все еще замужем за этим парнем, что сидит напротив и слепит мне глаза вспышкой, — посмеялась она. — У нас есть дети. Двое. Мальчик и девочка. И они просто чу-у-у-десные!

Алиса мечтательно улыбнулась, в этот момент ветер тронул ее волосы, за ее спиной зажглись огни в кафе, расположенном почти у самой воды.

— У меня есть своя кондитерская! — воскликнула она и обрисовывала ее словами: — Это божественное, уютное местечко, расположенное прямо в нашем доме.

— В нашем доме? — раздался за кадром мой удивленный голос.

— Именно! — выставила она указательный палец. — Мы живем в большом добротном особняке, расположенном в коттеджном поселке… ну… где-нибудь в ближайшем Подмосковье, к примеру. Весь первый этаж нашего дома отдан под кондитерскую. Нет, это не просто кондитерская — это наше семейное мини-кафе! Там буквально несколько столиков с уютными мягкими диванами и небольшая летняя веранда. Все в приятных светлых тонах, — провела она руками по воздуху, словно уже видя перед глазами это место. — Там горят огоньки, в углу стоит камин, рядом горкой сложены поленья, играет тихая приятная музыка, горят свечи и аромалампы с жасмином или лавандой, — улыбнулась Алиса и вдохновленно продолжила:

— Бариста варит вкусный кофе нашим гостям, местные жители очень полюбили наше кафе и заглядывают в него по вечерам, а мы отмечаем в нем все семейные праздники и устраиваем посиделки с соседями и друзьями, — заключила она, глядя в камеру горящими, счастливыми глазами.

— А как называется наше кафе? — поинтересовался я, неожиданно поставив ее в тупик этим вопросом.

— Хм…

Алиса покусала губу, нахмурила брови и несколько секунд с задумчивым видом барабанила пальцами по коленке.

— О! — резко оживилась она, как будто сделала открытие века: — «Дом Романовых»! Точно! Точно же! Даже выдумывать ничего не нужно, правда, милый?

В коридоре послышался шорох и тихие голоса рабочих.

Я убрал телефон, прошел в спальню, принял работу у сборщиков мебели, рассчитался с ними, и обвел взглядом светлый шкаф, кровать с кованым изголовьем и трюмо для косметики.

«Надеюсь, тебе здесь понравится, милая», — глубоко вздохнул я, теперь уже подумав об Алисе.

Я достаточно неплохо разбираюсь в недвижимости и с полной уверенностью могу сказать: этот дом очень хорош. И нашел я его весьма удачно.

Семейная пара, которая его продавала, перебралась на ПМЖ в Италию, они оставили здесь практически всю мебель. Дорогую, изысканную. Поэтому в зале и в спальнях для гостей я почти ничего не менял, а вот в нашей спальне и в детской предпочел поставить все новое, стараясь угодить Алисиному вкусу.

Мало того, что дом расположен в самом центре элитного коттеджного поселка, так он еще и такой огромный, что в нем запросто можно заблудиться.

После покупки дома я первым делом обратился к дизайнерам, затем, когда с проектом был решен вопрос, нанял бригаду рабочих, и за два с половиной месяца первый этаж изменился до неузнаваемости.

Там больше нет обычной домашней кухни и просторного холла, отныне там все совершенно по-другому.

По пути к лестнице я заглянул в гостиную, открыл окна на проветривание, чтобы выветрился запах краски, и спустился вниз.

В доме два выхода: один ведет прямо на задний двор, где теперь есть детская площадка и зона отдыха, а второй — в кафе.

То самое семейное кафе, точь-в-точь такое, каким описывала его Алиса.

Диваны из ротанга, стены из белого декоративного кирпича, камин с горкой поленьев, витрины, в которых будет красоваться выпечка, и за дверью небольшая кухня, в которой есть вся необходимая техника и обалденно-красивая посуда, привезенная сюда на заказ из Турции.

Я не стал нанимать персонал по одной простой причине: не мне работать с этими людьми, а Алисе. Поэтому и проводить собеседования лучше ей самой

Вышел на веранду, поправил навес из гирлянд и зажег неоновую вывеску.

«Дом Романовых», — ярко светились большие белые буквы.

По позвоночнику пронеслась дрожь от одной только мысли, как Алиса отреагирует, увидев все это.

«Почти все сбылось из того, что она загадала», — подумал я. — Осталось только нам снова пожениться и родить сына». — Я горько усмехнулся своим наивным мыслям, почему-то предчувствуя, что все это может быть абсолютно напрасным.

На что я вообще надеюсь, в конце концов?.. Что она, увидев, как я воплотил в жизнь ее мечту, кинется мне на шею, расцелует, соберет чемоданы, Софу, и, помахав Кириллу ручкой, переедет сюда?

Я вцепился пальцами в деревянные перила веранды и, подняв голову к серому небу, закрыл глаза.

Желание вернуть Алису и дочь уже не бьется в груди как птица в тесной клетке — им давно пропитано все мое нутро. А в мозгу все еще сверлом закручивается мысль: я сам, вот этими вот руками разрушил все, что у нас было когда-то.

Сейчас, кажется, я сделал все, что мог. Абсолютно все от меня зависящее, чтобы Алиса посмотрела на меня другими глазами, чтобы увидела, как сильно я сожалею о своем поступке, и простила меня. Я безумно хочу вернуть ее, возродить любовь, которую потушил в ней, сделать все для того, чтобы она была самой счастливой, любимой и желанной женщиной во всей вселенной.

И мне не нужна никакая другая, мне нужна только моя Белкина.

Моя родная, любимая Белкина.

А если она выберет Жданова?..

О-о черт… От одной только мысли об этом мне хочется орать и крушить все, что попадется под руку.

Безусловно, эта ошибка стала для меня хорошим уроком. Я понял, как легко потерять тех, кто тебе дорог, и как сложно вернуть. И уж тем более забыть.

Ведь прошло столько времени, а Алиса все еще снится мне чуть ли в каждом сне, иногда я вижу ее в прохожих и оборачиваюсь на похожие голоса и смех.

Да, не скрою, раньше я хотел видеть рядом с собой ту Алису, которую знал до свадьбы, а теперь часто задаюсь одним и тем же вопросом: а разве размер груди или длина ног вообще имеют хоть какое-то значение? Разве это главное в женщине? Разве за это любят?

Теперь ответы я знаю наверняка.

И почему же не додумался своим мышиным мозгом тогда задавать себе подобные вопросы?.. Почему мне так важна была картинка, а не целый мир из эмоций, улыбок и любви, что таился у нее внутри? Почему только сейчас, потеряв ее, я осознал все это?

Жданову, в отличие от меня, видимо, удалось увидеть и оценить ее внутренний мир…

«Прежде чем хватать его за грудки, спроси, сколько бессонных ночей на его счету, сколько ночных поездок в аптеку, сколько колыбельных он спел нашей дочери!» — так и крутились в голове слова Алисы.

Внутри все переворачивается, когда я представляю свою дочь у него на руках, когда перед глазами мелькают картинки, как Алиса спит с ним в одной постели.

Ей богу, если взять отвертку и воткнуть ее в грудную клетку, то наверняка будет не так больно, как сейчас у меня на душе.

Я люблю ее, люблю нашу дочь, и дай бог мне сил вернуть их и сделать так, чтобы они никогда-никогда не пожалели об этом.

В кармане завибрировал телефон, достав его, я прижался спиной к стене веранды и хмуро посмотрел на незнакомый номер.

— Алло?

— Артем, это Кирилл Жданов. Можешь приехать к нам? Это очень срочно!

Глава 39. Золотое сердце

Алиса

— Почему я только сейчас узнаю об этом, Алис? — всплеснул руками Кирилл. — По-твоему это пустяк?

— Такое было всего один раз… я… я тогда подумала, что это от нервов или недосыпания и не придала этому значения.

— Не придала значения! — укоризненно покачал он головой и скрестил на груди руки. — Не могла сделать вдох из-за боли, сдавило грудную клетку, и не придала значения?! Ну, как ребенок, ей богу!

Кирилл подал Софе бутылочку с питанием и, присев рядом со мной на кухонном диване, взял со стола мобильник.

— Кому ты звонишь?

— Эльдару Георгиевичу.

— Кто это?

— Кардиолог, который вытащил твоего отца с того света.

В трубке долго шли гудки, а затем вызов оборвался.

Кирилл зашел в интернет, нашел поиском номер телефона клиники, в которой работает тот доктор и позвонил на ресепшн.

— Эльдар Георгиевич в отпуске до двадцатого марта, но мы можем записать вас на прием к другому специалисту, — отдаленно услышала я вежливый женский голос.

Кирилл отказался от предложения и, сбросив вызов, с задумчивым видом постучал пальцами по столу.

— Кому бы тебя показать… — заторможено проговорил он. — Есть, конечно, еще один хороший специалист, но тот в Питере…

Я вздрогнула от звонка в дверь, Кирилл отправился открывать и уже через пару секунд в кухню вбежал взволнованный Артем.

Он так быстро дышал, что не мог даже говорить. Посмотрел на Софию, которая заулыбалась, увидев его, затем перевел взгляд на меня.

— Что стряслось? Что-то с Софой? — тревожно спросил Романов и, обведя взглядом мое лицо, нахмурился. — Почему ты бледная как бумага?

Я вкратце рассказала ему о том, что меня беспокоят боли в грудине, и что сегодня я едва не упала в обморок — настолько сильно прихватило, что не могла даже сделать вдох.

— Мы хотим попросить тебя побыть с Софой пока ездим в клинику, — добавил Кирилл.

— Алис… — Артем, проигнорировав слова Кирилла, с тревогой смотрел на меня, — Как ты сейчас себя чувствуешь?

— Немного отдает при вдохе слева, вот тут, — я приложила руку к груди и поморщилась от тянущей боли под ребрами.

Романов присел рядом со мной и заглянул в лицо.

— Не переживай, Белкина, все будет хорошо, слышишь? — подмигнул он и поднял взгляд на Кирилла. — К какому доктору едете?

Кирилл пожал плечами.

— Пока не знаем… Поедем в Москву, а там…

— Так, ясно! — перебил Романов и вытащил из кармана кожанки мобильник. — Помнишь, я тебе рассказывал о жене моего сослуживца, которая стала лауреатом премии в области кардиологии? — листая список контактов, спросил он и, нажав на вызов, уверенно заявил: — Сейчас все решим!

Артем созвонился с Сергеем, с которым много лет служил в ОМОН, тот, буквально спустя пару минут перезвонил и сообщил, что нас будут ждать сегодня в московской клинике.

Артем остался с Софой, а мы с Кириллом уже через час были на месте.

— Здравствуйте, Алиса! Меня зовут Дарья, — представилась брюнетка приятной внешности и протянула мне руку.

Девушка, застегивая пуговицы на белом халате, удивленно взглянула на Кирилла, криво улыбнулась ему, и приглашающе кивнула на кабинет с надписью «Врач кардиолог Захарова Дарья Петровна»

— Идемте за мной, Алиса!

Первым делом доктор расспросила меня о том, что беспокоило в последнее время, есть ли в моей семье наследственные заболевания и с задумчивым видом слушала, когда я их перечисляла.

Закончив сердечным приступом, который не так давно случился у отца, я, судорожно выдохнув, проследовала на кушетку.

— Двигайтесь ближе ко мне, — вежливо попросила Дарья и выдавила на мою кожу холодный гель. — Не переживайте, сейчас сделаем УЗИ и посмотрим причину вашего беспокойства, — подмигнула она и устремила взгляд на экран.

Девушка вмиг посерьезнела, нахмурила идеально-очерченные брови, пододвинулась к экрану, надавила головкой прибора на мои ребра и очень медленно, миллиметр за миллиметром двигала им то влево, то вправо.

Спустя полминуты она несколько раз моргнула, будто не веря своим глазам и, приложив другую руку к груди, закашлялась.

— Алиса, я… — Она прочистила горло и, взглянув на меня, через силу улыбнулась: — Я сейчас вернусь. Побудьте здесь, ладно?

Пять минут, что ее не было, показались мне целой вечностью. Я столько всего успела себе накрутить.

«Почему она так обеспокоилась? И куда убежала так стремительно?»

— Господи, надеюсь, там нет ничего серьезного?.. — шепнула я, вытирая об джинсы мокрые ладони.

Повернула голову к экрану — ничего не понятно. Лишь небольшой участок отмечен крестиками, и бог знает, что это обозначает…

Дарья вернулась не одна, с ней был высокий грузный мужчина в белом халате. Я прочитала на его бейджике: «Заведующий отделением кардиологии Борис Евгеньевич Пудов».

— Смотрите сюда, — сказала Дарья, присаживаясь на стул. Она снова заводила холодным прибором по скользкому телу. — Это то, что я думаю, верно?

Борис Евгеньевич свел густые черные брови к переносице, несколько секунд внимательно изучал экран, попросил у Дарьи прибор и сам поводил им по моему телу.

Его протяжный выдох не сулил ничего хорошего. Я напряглась, сходя с ума от страха и волнения вперемешку.

— Не волнуйтесь, мы сейчас вам все расскажем, — сказал доктор, верно расценивая мое состояние и, убрав прибор, подал мне салфетку. — Можете вставать.

«Да что ж меня так трясет?» — дрожами руками я вытерла липкую кожу и надела блузку.

Горло сковала удушающая тревога, тело разбил озноб, а в груди снова заболело, то ли от того, что больно нажимали той штуковиной, то ли от волнения.

— Алиса, мы столкнулись с достаточно серьезным заболеванием, — начала Дарья, как только я села напротив нее.

А дальше все было как в тумане.

Доктор говорила фразы, которые казались мне чем-то космическим, чем-то… чем-то очень страшным. Я бы в жизни не подумала, что однажды услышу такое о своем организме, который всегда работал как часы.

— … Аневризма аорты опасна тем, что если ее вовремя не вылечить, то… — Дарья замолчала, опустив глаза и глубоко вздохнула. — Алис, я буду с вами откровенна.

Я заметила, как сильно ее тонкие пальцы сжали в руке карандаш, девушка переглянулась с Борисом Евгеньевичем и устремила на меня взгляд полный горечи и сожаления.

— Внезапный разрыв аорты приведет к летальному исходу. Нужно срочно оперироваться, — решительно сказала она.

— Оперироваться? — выдохнула я, не веря своим ушам.

— Верно, — подтвердил Борис Евгеньевич. — Иначе все может закончиться очень печально.

И после этих слов все вокруг потонуло во мраке. Кабинет в один миг покинули цвета, запахи и звуки. Дарья что-то показывала мне на снимке УЗИ, затем — на плакате с изображением большого сердца. Борис Евгеньевич поддакивал и советовал провести операцию в Израиле. Он дал мне брошюру одной из клиник и сразу предупредил, что такая операция будет стоить немалых денег.

Они говорили, говорили, а по моим щекам без остановки катились слезы.

И почему-то в этот момент перед глазами встал образ Софии.

Моя малютка…

Я уже успела представить, как она растет без меня, как я наблюдаю за ней как будто со стороны и не могу даже прикоснуться. Руки затряслись от этих мыслей, в горле встал ком — я не могла выговорить ни слова.

— … Виза туда не нужна, поэтому, как только будете готовы, мы поможем вам собрать все необходимые документы и договориться с поступлением в клинику.

— Какая примерна стоимость операции? — надломленным голосом спросила я.

Доктора снова переглянулись.

— Сумма рассчитывается индивидуально для каждого пациента. Нужно учитывать не только саму операцию, но и подготовку к ней: ЭКГ, рентген, прием кардиохирурга, анализы, компьютерную ангиографию. Ну и плюс проживание…

— Можете хотя бы примерно сказать, на что рассчитывать? — попросила я, зная, как дорого нынче обходятся сложные операции, особенно за границей.

Борис Евгеньевич достал телефон, зашел в калькулятор и, записывая что-то на задней стороне брошюры, долго набирал цифры.

А когда он озвучил приблизительную сумму, я едва не свалилась со стула.

— Золотое сердце… — шепнула я, глядя на экран сквозь слезы.

Я вышла из кабинета на негнущихся ногах и со стопкой различных направлений.

Кирилл вскочил со стула и с обеспокоенным видом подбежал ко мне.

— Ну, что сказали? — спросил он, склонившись к лицу и положив обе ладони на мои плечи.

Я даже слова вымолвить не смогла, шевелила сухими губами и едва удерживалась на ногах.

В один миг тело превратилось в мешок набитый тряпьем — настолько оно ослабло, в голове крутился вихрь пугающих мыслей, в груди еще сильнее потянуло.

Кирилл переместил руку на мою талию и, отведя чуть дальше по коридору, усадил на диван.

Он сбегал к кулеру, принес стакан с холодной водой, я жадно выпила ее залпом и только теперь подала ему заключение врача.

Кирилл внимательно водил взглядом по буквам, посмотрел направления на анализы, изучил брошюру израильской клиники, перевернув ее, увидел сумму и округлил глаза.

— Ого! — Он надул щеки и запустил пальцы в волосы. — Обалдеть…

— Кирилл… — я взяла его за руку и с большой надеждой посмотрела в глаза. — Ты поможешь мне собрать эту сумму?

Глава 40. Ворошить прошлое

Кирилл

— …Какой кошмар, — София прикрыла ладонью губы и, округлив глаза, помотала головой. — Бедняжка. Как она сейчас себя чувствует?

— Пришлось дать ей успокоительное перед сном, но Алиса все равно не спала полночи и, без конца утирая слезы, смотрела на спящую Софу.

Сестра отвлеклась на официанта, который подошел к нашему столику, чтобы принять заказ, а я, откинувшись на спинку дивана, вспомнил вчерашний вечер.

Всю дорогу из клиники Алиса не находила себе места и захлебываясь слезами твердила, что не готова оставить Софу без матери. Я успокаивал ее, просил не накручивать себя, и настоятельно рекомендовал показаться еще нескольким хорошим докторам.

— Эта Дарья слишком молода. Давай дождемся, когда выйдет из отпуска Эльдар Георгиевич и съездим к нему на прием, — предложил вчера я.

— Подождать? Ты сейчас серьезно? — Алиса уставилась на меня заплаканными глазами и потрясла в воздухе бумагами, что дал ей врач. — Нельзя ждать, когда есть риск расслоения грудного отдела аорты. Нельзя вот так просто сидеть и ждать! — прикрикнула она гнусавым голосом. — Этот Эльдар Георгиевич приедет из отпуска только через две недели, а у меня нет столько времени.

— Разве две недели что-то изменят? — спросил я.

— Меня могут прооперировать в России, но доктора в один голос твердят, что очередь на операцию примерно месяц, а ждать месяц — слишком рискованно в моем случае. И одному богу известно, что может случиться за эти две недели. Я боюсь, понимаешь? — всхлипнула Алиса. — Боюсь не проснуться завтра утром, боюсь, что моя дочь будет расти без меня. Что будет, если со мной что-то случится, когда ни тебя, ни Артема не будет рядом с Софой?

Алиса утерла уголки глаз рукавом куртки и, отвернувшись к окну, тихо добавила:

— Я жить хочу, понимаешь? А для этого нужно в ближайшее время улететь в Израиль, где меня прооперируют без всяких очередей.

«И дороже в несколько раз», — добавил про себя я, но вслух не обронил ни слова.

Признаться честно, я не любитель кидаться в омут с головой. Ей два доктора поставили диагноз, дали брошюру израильской клиники, и она тут же готова все бросить и лететь туда сломя голову первым же рейсом.

Я бы предпочел сходить на прием к нескольким специалистам, узнать расценки и время ожидания во всех клиниках России и только потом решать, где оперироваться.

Но Алиса была в таком отчаянии, что я не стал вчера навязывать ей свое весьма объективное мнение.

Вполне вероятно, что этим двум докторам дают неплохой откат в той разрекламированной клинике, вот и все. В наше время это обычное явление. Приди на прием к доктору, он наплетет тебе с три короба, даст рецептик в определенную аптеку, и ты несешься туда на все парах, скупая втридорога все возможные лекарства.

Это всегда хорошо действует на людей, которые напуганы или в глубоком отчаянии — в том состоянии, в котором как раз сейчас находится Алиса.

Ей просто нужно немного остыть, подумать холодной головой и все хорошенечко взвесить.

Лично я привык действовать именно так.

Сегодня попробую поговорить с ней и убедить показаться к российским докторам. Все же речь идет о немалой сумме.

— У тебя есть необходимая сумма? — поинтересовалась сестра, как только отпустила официанта.

— Откуда? Я все до копеечки вложил в открытие московского ресторана, плюс совсем недавно заменил мебель в нескольких кофейнях.

— А как же Леонидыч? Ты ж говорил, что он хоть сейчас готов выкупить часть твоего помещения.

Я задумался.

«Этих денег вполне хватит на все расходы, включая перелет, проживание и реабилитацию, но… Я все же хочу для начала убедиться, что это единственный вариант лечения, а только потом заключать подобные сделки».

— Ты же поможешь ей, верно? — пристально посмотрела на меня сестра. — Для тебя это не такая большая сумма, как для нее. Алиса очень хорошая, и я искренне надеюсь, что ты сделаешь все возможное, чтобы ее вылечили.

Сестра отодвинула тарелку с едой, взяла меня за руку и наклонилась вперед.

— Ты нашел свой идеал, у тебя наконец-то появилась семья, чудесная малышка и женщина, которую ты хочешь сделать своей женой, и…

— Насчет свадьбы я все еще не уверен, — перебил я и рассказал сестре о своих мыслях по поводу четырехугольника: жена, дочь и два отца для нее.

— … Ты же тоже понимаешь, что он всю жизнь будет отсвечивать на горизонте, и я никогда не стану Софе ближе, чем ее родной отец. То есть, я всегда буду для нее просто отчимом.

— А разве это так важно? — возмутилась сестра. — Ты живешь с любимой женщиной и прекрасной малышкой, любишь их, заботишься о них, вам хорошо вместе — вот что самое главное, Кирилл! И, поверь, София будет всегда уважать тебя и считаться с твоим мнением, если ты вложишь свою душу в этого ребенка, если ты воспитаешь ее как родную.

Сестра усмехнулась и всплеснула руками.

— В конце концов, этот Романов однажды снова женится, у него появятся дети, и он окунется с головой в новую семью. Это всего лишь дело времени, поверь мне.

Утешительные прогнозы сестры меня ничуть не подбадривали. Не о таком раскладе я мечтал изначально, совсем не о таком. Мой брак должен быть без брака, без лишних людей в семье и головняков в воспитании ребенка.

— На каком колечке ты остановился? — с улыбкой поинтересовалась София. — На том, что с жемчужиной, или выбрал с бриллиантом?

Я советовался с ней вчера, когда выбирал кольцо и скидывал понравившиеся варианты в Ватсап.

— Ни на каком, — вздохнул я, проведя пальцами по небритой щеке. — Колечки пока откладываются в долгий ящик. Теперь у нас появилась еще одна проблема и нам ни до чего не будет дела, кроме лечения, восстановления после операции и так далее и так далее…

— Ничего страшного, — бодро сказала сестра и, выйдя из-за стола, потрепала меня по плечу. — Всему свое время, братик. Вылечишь любимую, и сыграете пышную свадьбу, так ведь? — подмигнула она и, перекинув через плечо сумку, добавила: — Все, обед закончился, я побежала к клиенту.

‍​ ‌ ‌ ​ ​ ‌ ‌ ‌ ​ ​ ‌ ​ ‌ ‌ ​ ‌ ​ ​ ​ ‌ ​ ‌ ‌ ‌ ​ ‌ ‌ ​ ​ ​ ‌ ‌ ​ ​ ‌ ‌ ​ ‌ ​ ‌ ​ ​ ​ ‌ ​ ‌ ‌‍ Я еще полчаса побыл в ресторане, покумекал над сложившейся ситуацией, выписал адреса клиник, в которых, судя по отзывам, работают хорошие специалисты, и, дав кое-какие распоряжения персоналу, отправился в супермаркет.

«Так, подгузники, творог, молоко, хлебцы, кефир, бананы… — читал я список, медленно двигаясь с тележкой. — Осталось купить овощи».

— Не изменяешь своим привычкам, — послышалось за спиной.

Я с первого слова понял, кому принадлежит этот голос. Обернулся, и наши взгляды встретились в немой паузе.

Изменилась. Очень даже. Сменила стрижку, теперь вместо длинных волос каре все того же пепельно-русого цвета, как всегда яркий макияж и помада ее любимого сливового оттенка.

Она не отводила взгляд, я — тоже. Посмотрела на бумажку со списком продуктов, которую я держал в руке и усмехнулась.

— Я говорю, не изменяешь своим привычкам, верно? По-прежнему ходишь в магазин со списком?

Инга заправила за ухо прядь волос, и в этот момент я невольно обратил внимание на безымянный палец ее руки.

— Как видишь, — ответил я, сам не понимая, почему так разволновался, увидев ее? Даже пришлось ослабить воротник рубашки. — Какими судьбами в этом районе?

— Я живу здесь уже два месяца, — ответила она и, взглянув на мою корзину, задержала взгляд на упаковке подгузников. — Это… — Инга прочистила горло и с хрипотцой в голосе продолжила: — Прости… это кому, если не секрет?

— Дочке моей девушки, — ответил я.

— Вот как… — Инга опустила взгляд, усмехнулась чему-то своему и, прищурившись, посмотрела на меня в упор. — Неожиданно, Жданов… Я так понимаю, малышка совсем маленькая?

— В мае будет год, — ответил я, догадываясь, к чему она клонит.

— Год… — поджала она губы. — А можно вопрос? — Инга взяла из тележки упаковку подгузников, с горькой улыбкой покрутила ее в руке. — Если не секрет, то чем этот ребенок отличается от детдомовских?

Я помолчал несколько секунд, воскрешая в памяти ее слова, сказанные после того, как я узнал о бесплодии.

«Мы можем взять ребенка из детского дома и воспитывать его как родного. Только представь: я и ты, здоровые, обеспеченные люди, подарим достойную жизнь сироте. Разве это не здорово?»

Тогда я ответил отказом, настаивая на том, чтобы обратиться в банк спермы, но Инга в свою очередь продолжала упрямиться, навязывая мне идею — подарить семью сироте.

Именно эти споры и стали последней каплей в наших отношениях буквально за пару недель до свадьбы.

— Понятно, Жданов… — не дождавшись ответа, глубоко вздохнула Инга и вернула в корзину подгузники. — Видимо, другая женщина смогла сделать тебя счастливым отцом, чему я искренне рада, — совсем не искренне сказала она. — Что ж… была рада повидаться. Всего тебе хорошего.

Она через силу улыбнулась и отправилась в сторону касс.

Мне не очень хотелось ворошить прошлое, но… в то же время что-то щелкнуло внутри. Из недр души вынырнула какая-то недосказанность и решительно потребовала объясниться перед женщиной, с которой я жил бок о бок и строил кучу планов на будущее без малого два года.

— Подожди, — я машинально взял ее за рукав пальто. — Мы встретились спустя столько времени, и мне не хотелось бы расходиться на такой ноте. Может, выпьем кофе?

Глава 41. По-прежнему мила

Кирилл

— …Да-а-а, ситуация печальная, — помрачнела Инга. — Мне правда жаль, что такое случилось с твоей девушкой. А можешь показать мне ее фото?

Я снял телефон с блокировки и показал заставку, на которой Алиса и Софа улыбаются в камеру.

— Какая прелесть. Чудесная девочка, — просияла Инга и, опустив взгляд, добавила: — И… Алиса тоже… Она тоже очень красивая.

— Это правда, — ответил я, убирая в карман мобильник. — Ну, а как сложилась твоя жизнь?

Инга выставила правую руку и посмеялась.

— Как видишь, пока не замужем. Не так давно рассталась с мужчиной. Он переехал жить в Лондон. Звал меня с собой, но… Но ты же знаешь, что я не могу оставить больную мать.

— Да, я помню, — кивнул я, мешая ложкой капучино. — Как она?

— Да все по-прежнему: вечно ворчит без дела, грезит о внуках и часто вспоминает тебя добрым словом.

— О-о, я до сих пор помню ее пирожки. Можешь так ей и передать, — подмигнул я. — Ты сказала, что переехала в *Первомайский. Купила там квартиру или снимаешь?

— Взяла в ипотеку, совсем недавно закончила там ремонт. И, кстати, я сменила работу.

— Да ладно? — выгнул брови я. — Неужто ушла из своей бухгалтерии?

— Ага, — хохотнула она, вытирая с губ пенку от кофе. — Теперь я работаю как белый человек в страховой компании.

— Здорово! — оценил я, вспомнив, как она уставала в крупной организации и в отчетный период работала не покладая рук. — По-прежнему руководишь благотворительным фондом?

— Да, конечно. Ты же знаешь, животные — мое все.

Дальше разговор зашел о моих ресторанах, о том, как поживают мои родители, сестры и племянники. Инга интересовалась всеми нашими общими друзьями и, в какой-то момент мне показалось, что я и не расставался с ней вовсе — слишком много общего было с ней. Мы точно так же раньше сидели с ней в кафе и общались на эти же самые темы. Прям дежавю.

Она по-прежнему любила латте с карамелью и апельсиновое мороженое, была такой же легкой, открытой и постоянно улыбалась, даже без повода, что мне всегда в ней безумно нравилось.

Сам того не желая, я, подчиненный любопытству, бесконечно смотрел на нее, словно впервые видел. Скользил взглядом по ее тонким пальцам, линии плеч, красиво очерченным губам и острому подбородку.

Все это когда-то было мне доступным — я мог в любой момент прикоснуться к ней.

В голову, словно виденья из прошлого, закрадывались ночи, проведенные с ней, наши вечера у камина, разговоры на террасе под одним пледом, и сердце разом прострелила тоска по тому времени.

— Ты счастлив? — вдруг спросила она, глядя на меня не моргая.

Я отвел взгляд к окну, глубоко вздохнул.

— Лучше не отвечай, — поторопилась сказать Инга. — Сама не понимаю, для чего задаю вопрос, на который категорически не хочу знать ответ.

И в этот момент я заметил, что ее печаленный взгляд до сих пор хранит следы нашего тяжелого расставания, пальцы медленно теребят салфетку, губы тронула грустная улыбка.

Между нами повисло много вопросов, и на один из них я захотел ответить ей прямо сейчас.

— Если ты хочешь знать, думал ли я о тебе все это время — да, я часто вспоминал тебя и анализировал ситуацию, из-за которой мы расстались, — признал я. — И знаешь, теперь я осознаю, что тогда ты была права. Я не вправе был заставлять тебя рожать ребенка от другого мужчины. Действительно, мы могли бы осчастливить малыша, оставшегося без родителей. Вырастить его с любовью, дать образование и хорошее будущее. Мы были способны на это, и нам ничего не мешало, — закончил я, опустив взгляд на стол.

— Это в прошлом, Кирилл, — Инга, улыбнувшись, поежилась, словно внезапно озябнув. — Ведь судьба не просто так разлучила нас, верно? Вероятно, ты был предназначен для другой женщины.

Я ничего не ответил на ее слова. Наверное, сейчас глупо говорить о том, что мы поступили тогда неправильно, и если бы сейчас все не было так сложно, то могли бы обойти грабли, на которые натыкались в прошлом и попробовать построить все заново.

Она одинока, по-прежнему приятна и мила мне, но есть одно жирное «но»…

В этот момент перед глазами появился образ плачущей Алисы, сидящей у кроватки Софы, а Инга внезапно накрыла мою руку своей ладонью.

— Мне было очень приятно с тобой пообщаться, но, увы, уже пора бежать, — улыбнулась она. — Пусть у Алисы все будет хорошо со здоровьем. Береги ее и вашу девочку.

Ее доброта к людям всегда подкупала меня. Как бы ей не было больно (а ей больно сейчас, я знаю это наверняка) тем не менее, она всегда остается милосердна и доброжелательна.

Ни разу за все время нашего знакомства я не слышал от нее завистливых слов в адрес других, да что там, она даже злиться-то толком не умела. Светлая, как ангел, и у нее большое доброе сердце.

Бог знает, чем я руководствовался, когда мы принимали решение об отмене свадьбы. Возможно, сейчас мы бы жили большой дружной семьей и как раньше души не чаяли друг в друге.

Я шел провожать ее до машины, а сердце так и коротило от желания увидеть ее снова.

И… я нашел причину для следующей встречи.

— Инга, — позвал ее, когда она садилась в машину.

*Первомайский — район в городе Королев.

Глава 42. Спасти любой ценой

Артем

Заперев дверь, я подошел к машине, еще раз обвел взглядом дом, вывеску «Дом Романовых», и на душе вмиг потемнело.

— А кафе работает? — послышался за спиной голос.

Обернувшись, увидел парочку, державшуюся за руки.

— Я Денис, это моя супруга Жанна, — протянул руку высокий крепкий парень.

— Артем, — поздоровался я.

— Мы ваши соседи, — сообщила блондинка и указала взглядом на добротный особняк через дорогу. — Вот, все ходим мимо, ходим, ждем, так сказать, когда откроется кафе, — улыбнулась она.

— Да, очень ждем. А то в нашем поселке нет ни одного приличного местечка, где можно вкусно перекусить, — добавил Денис.

— Здесь прекрасная природа, правда? — улыбнулась Жанна, посмотрев по сторонам. — Воздух чистый, рядом речка, не то, что в городе.

— Не спорю, — кивнул я, отрывая дверь машины. — Простите, нужно ехать.

Я вовсе не хотел показаться грубым и что-то объяснять им сейчас по поводу кафе. Счет идет на часы, мне как можно скорее нужно добраться до Королева.

— Было приятно познакомиться, — сказал сосед, обнимая жену.

— Взаимно, — ответил я и сел за руль.

Всю дорогу до Королева я пытался дозвониться до Алисы, но бог телефонных гудков никак не хотел сжалиться надо мной. А когда приехал к ней, меня ждал еще один сюрприз.

— Да что ж такое-то, а? — Я еще раз надавил на звонок, постучался, снова постучался — тщетно.

Спустившись во двор, прошелся по парковке и заметил ее машину.

«Может, гуляет с Софой? — предположил я и двинулся по улице, выискивая ее взглядом, затем пробежался по парку — нигде нет.

«Куда ж ты делась, милая?..» — растерянно оглядывая улицу, вздохнул я.

А может, Жданов таскает ее по докторам?

Тогда назревает вопрос: с кем Софа? Алиса бы наверняка позвонила мне и попросила посидеть с дочкой.

Набрал Жданову.

«Сговорились что ли?» — проворчал про себя, слушая гудки и до последнего не нажимая на сброс.

В бардачке машины лежит вся необходимая сумма, осталось только отдать ее Алиске и купить билеты на самолет.

Тянуть нельзя.

Сегодня утром я съездил в клинику, поговорил с Дарьей и после этого разговора чуть сам не умер от сердечного приступа — настолько неутешительными были прогнозы. И она четко дала понять, что раньше, чем через три недели Алису никто не прооперирует в России.

Представляю, как Алиска переживает сейчас…

Это ж Белкина. Она боялась делать наркоз, когда лечила зуб, а тут такой диагноз.

А Жданов… Ну надо же, заладил вчера: «нужно показаться еще нескольким докторам, не нужно паниковать».

Какие слова ему не знакомы в предложении «Алиса может умереть»? Он что, не понимает, что ее может не стать в любую секунду?!

«Не нужно паниковать», черт возьми! Он что, всерьез такой кретин?

Ну да, ему ж легко говорить, это не у него в груди взрывчатка, которая может рвануть в любую минуту.

И как я смогу доверить ему ее и мою дочь? Угробит, и глазом не моргнет. Реалист хренов!

Плевать мне на то, что там предлагает этот Жданов. Я любой ценой спасу любимую женщину и мать моей дочери. А если будет отказываться лететь в Израиль, значит, возьму на руки и сам лично отнесу в самолет.

Рано ей еще переезжать на небо. Она должна жить — счастливо жить до седых волос и наблюдать, как растет наша дочь.

Я ударил по капоту машины, прижался к нему спиной и, закурив сигарету, в который раз мысленно выругался:

«Будь проклят тот день, когда я предал ее. Сейчас не он был бы рядом, а я. И обязательно нашел бы слова, чтобы успокоить ее и поддержать. И не тупыми разговорами о том, что нужно объехать кучу клиник, а пообещал бы, что все будет хорошо. И это как всегда непременно подействовало. Бы…»

— Бы… бы…бы… — прошептал я, выпуская дым в небо.

«Каким же я был идиотом, что позволил себе потерять ее…» — вздохнул, затушив ногой сигарету.

Вчерашний вечер и ночь прошли как в бреду. В сердце словно отверткой прокручивалась пугающая мысль, что с Алисой может что-то случиться и я больше никогда не увижу ее.

Ломал голову над тем, где срочно достать деньги, и оттого, что приходилось отметать все варианты, чуть не полез на стены, которые, казалось, под утро уже пришли в движение. Мозг закипал от бесконечного круговорота мыслей в голове. Я даже закурил, впервые за семь лет и за ночь выкурил, наверное, полпачки.

И только ближе к обеду я нашел способ, где можно выкружить нужную сумму. Это разом отрезвило меня, даже сон как рукой сняло, несмотря на то что и не спал сегодня вовсе.

А теперь осталось только сесть в самолет и как можно скорее Алисе оказаться на операционном столе.

Вот только где она?..

Я еще раз стрельнул взглядом по прохожим, достал из кармана мобильник, покрутил его в руке.

Долго не решался сделать этот звонок. О-очень долго… Но теперь, когда время идет на часы, я просто обязан наступить себе на горло и поговорить с этим человеком.

Открыл список контактов, набрал номер, втянул в себя прохладный воздух и медленно выдохнул.

— Слушаю! — раздался в трубке грубый голос.

Глава 43. Деньги дороже жизни?

Алиса

— Еще куда-нибудь поедем? Или может, хватит на этом? — надломленным голосом спросила я, садясь в машину.

Кирилл пожал плечами, с задумчивым видом пристегнул ремень и молча тронулся с места.

— Ребят… вы, конечно, простите, но вместо того, чтобы разъезжать по клиникам, давайте-ка отправимся к моей сестре и закажем уже Софии загранпаспорт. Если мы сегодня это сделаем, то он будет готов уже через пару дней, — нагнувшись к нам с заднего сиденья, сказала Диана.

Она поехала с нами, чтобы побыть с Софой, пока мы с Кириллом ходим по докторам.

Бесконечно ходим и ходим по докторам…

Итог: я показалась трем кардиологом, и все в один голос подтвердили, что в моей ситуации медлить нельзя.

Но Кирилл, видимо, ас в медицине — он решительно считает, что прооперировать меня могут и в России. Осталось лишь найти знакомых, чтобы вклиниться без очереди…

«Всего-то… Всего-то найти знакомых…» — нервно вздохнула я, теребя ремень сумочки.

— В общем, поступим так, — Кирилл побарабанил пальцами по рулю и вынул из держателя мобильник. — Сейчас я отправлю фото снимков УЗИ Эльдару Георгиевичу, и посмотрим, что он еще скажет.

Остановившись на светофоре, он зашел в Ватсап.

А мое терпение лопнуло.

— А давай еще кому-нибудь отправим, а?! — всплеснула руками я. — Чего уж там, разошлем во все клиники России и послушаем мнение всех докторов. Нет, лучше соберем консилиум, лишь бы исключить вероятность лететь в Израиль! — всхлипнула я и, смахнув с лица слезы, отвернулась к окну.

— Я не узнаю тебя, Кирилл… Мне казалось, что ты готов поддержать меня в любой сложной ситуации, но теперь, когда вся моя жизнь зависит только от денег, от… от каких-то бумажек, ты вдруг решаешь еще подождать…

Даже в груди закололо от собственных слов.

«Моя жизнь сейчас зависит от пачки бумаг, которые, казалось бы, есть, но мне еще предстоит доказать, что их действительно стоит потратить на эту единственную жизнь…»

Я снова повернулась к нему и, положив ладонь на его колено, почти без сил продолжила:

— Если у тебя не получается помочь мне финансово, то очень прошу, просто так и скажи. Я не буду тратить время и начну искать другие варианты. В конце концов, продам квартиру за копейки первому же покупателю.

— Алис, ну что за бред ты несешь? — хмуро взглянул на меня Кирилл и, вернув телефон в держатель, расслабленно расположился в кресле. — Ты же знаешь, что дело не в деньгах, а…

— А в твоей расчетливости! — прикрикнула я, больше не желая его слушать.

— Получается, для тебя деньги дороже жизни? — с горькой усмешкой спросила Диана. — А знаешь что, Алиска, поехали-ка ко мне, — похлопала она меня по плечу. — Тебе никак нельзя нервничать сейчас. Просто ПРОТИВОПОКАЗАНО! — прикрикнула Дианка, злобно глядя на Кирилла. — Выпьем чаю, успокоишься, подумаем, где достать деньги, а Кирилл Андреевич пусть и дальше занимается поиском связей в клиниках.

Сзади щелкнул ремень безопасности детского кресла, затем — Дианкин.

— Будьте так добры, молодой человек, высадите нас на той остановке. Доберемся на такси! — фыркнула Диана и взяла на руки Софу.

«Подруга права. Мне и правда стоит какое-то время побыть в стороне от Кирилла. Надоело слушать одну и ту же пластинку о том, что нам не стоит пороть горячку и нужно рационально все взвесить».

Он без лишних вопросов высадил нас на ближайшей остановке и поехал дальше.

— М-да… Простите, но рядом с таким мужиком о-очень страшно внезапно смертельно заболеть, — помотала головой Диана и поставила передо мной чашку с чаем. — Я, конечно, понимаю, что он прагматик до мозга костей, не любит спешить, все как следует взвешивает и так далее, но в подобных ситуация нужно выключать в себе это и вывернуться наизнанку, чтобы спасти жизнь любимого человека.

— Любимого… — печально улыбнулась я, вдыхая аромат жасминового чая.

Кирилл изменился в последнее время. Очень. С каждым днем я все меньше и меньше вижу в нем влюбленного, заботливого мужчину, на которого могу положиться в любой момент.

Он стал меньше уделять внимания Софии и разражается по любому поводу.

Всё его теперь не устраивает.

Далеко ходить не надо: видел бы его кто, когда он вчера с психом оттирал грязные колеса у коляски — столько из него вылилось гадости.

А сегодня и вовсе пропал куда-то на полдня и не отвечал на мои звонки.

В последнее время внутри меня поселилось стойкое ощущение, что в нем резко угасло желание создавать с нами семью.

И причина появилась гораздо раньше моей болезни — он стал таким с появлением Романова.

— А Тема не поможет деньгами? Может, ему хоть сколько-то удастся собрать? — спросила подруга, усадив в детский стул Софу.

— Ой не знаю… — прерывисто вздохнула я, отодвигая пустую чашку. — Его реакция на мой диагноз была довольно странной.

— Тоже предложил околесить все клиники? — возмутилась подруга.

— Нет, он вообще как будто онемел разом. И двух слов не мог связать. Вышел от нас белый, как мел, и даже не попрощался ни со мной, ни с дочкой.

— Слушай, но в любом случае нужно поговорить с ним. Вдруг сможет помочь. Хочешь, я позвоню ему? — предложила подруга.

Ночью я много думала о том, где достать денег, если Кириллу вздумается тянуть резину. И держу в голове два варианта: «обратиться к бывшему мужу» или «продать квартиру почти задаром».

— Деньги у Романова всегда имелись, и он никогда не жалел их на тебя, — сказала Дианка, очищая девочкам банан. — Давай позвоним. Это всяко лучше, чем ждать, пока Жданову ударит в висок щедрость, и он даст добро на пользование своими финансами.

Немного подумав, я покусала губу, достала из сумочки мобильник и заметила одиннадцать пропущенных от Артема.

«О-о, — хлопнула я себя по лбу. — Забыла выключить беззвучный режим после посещения доктора».

Только хотела набрать, как на экране высветилось улыбающееся лицо папы.

— Пап? — ответила я.

— Алиска, — раздался его тревожный голос. — Ты когда собиралась сообщить мне?

«Откуда он узнал о моем диагнозе? — пролетело в голове. — Ему я хотела сказать в последний момент, когда будет назначена дата операции. Знала: изведется. И не дай бог с ним чего-нибудь случится еще».

— Кирилл сказал? — вздохнула я в трубку.

— Артем! — гаркнул отец. — Он деньги тебе передал. И чтоб не слушала никого, ясно? — строго велел он. — А ну давай-ка быстро записывайся на эту операцию и покупай билет на самолет!

Глава 44. Готова ли я?..

Алиса

Месяц спустя

Самолет оторвался от земли и через считанные минуты большая белая надпись *«Бен-Гурион» стала крошечной, а потом и вовсе исчезла из виду.

Мы покидали аэропорт Тель-Авива в три часа ночи. Софа уснула почти сразу, как только мы заняли места в самолете, а я мокрыми глазами смотрела в иллюминатор и все еще не могла поверить в то, что мы вот-вот окажемся дома.

Хотя, признаться честно, эти три с половиной недели, проведенные в Израиле, пролетели как одно мгновенье.

Меня прооперировали через два дня после прилета, затем я неделю находилась в клинике под круглосуточным наблюдением врачей, а все остальное время мы жили в отеле, расположенном на территории этой же клиники.

Не знаю, что бы я делала без Артема. Точно бы не справилась без его помощи. Каждый день мне приходилось уходить на процедуры, и порой я проводила в больничных стенах полдня, а он мало того, что полностью оплатил лечение, проживание и реабилитацию, так еще и безустанно проводил время с дочкой.

Он взял в аренду авто и пока я была занята восстановлением здоровья, ездил с Софией по красивым местам — не сказать словами, сколько впечатлений и фотографий везет домой наша девочка.

Они здорово ладили. Иногда меня даже ревность брала оттого, что дочь, казалось бы, забыла обо мне напрочь — ей только папу и подавай.

Купаться — с папой, кушать — с папой, гулять — с папой, спать укладываться — тоже только на руках у папы.

Он души в ней не чаял, а она — в нем.

О-о, видел бы его кто, когда Софа впервые назвала его папой.

Мы сидели у фонтана, ели мороженое, Артем кидал в воду монетки, а София радостно визжала и подпрыгивала в коляске, требуя еще и еще.

А когда мелочь в карманах Артема закончилась и он сел на скамейку, Софа, повернувшись к нему, указала пальчиком на фонтан и требовательно сказала «Папа!»

— Папа? — взглянув на меня, переспросил Артем, словно ушам своим не веря, и, присев на корточки возле коляски, смотрел на Софу счастливыми глазами. — Па-а-а-па, п-а-а-па кидал монетки. Все верно, маленькая моя, — протянул он, гладя ее по ручке.

И без слов было ясно: это слово для Артема было куда слаще мороженого. Он аж засиял ярче переливающейся водной глади.

Он всегда был счастливым рядом с ней. То дурачился как ребенок, строя рожицы, то подкидывал в небо, до оглушительного визга. А его изобретение с утренней кашей, так это вообще — вау!

— Самолет взлетает в небо, — говорил он, поднимая вверх ложку, — и лети-и-ит, лети-и-ит, прямо Софии в рот. Ам!

И, как правило, уже через пять минут тарелка была пуста, а животик Софии был успешно заправлен кашей.

Он делал все, лишь бы с ее личика не сходила улыбка.

Первые дни после операции я практически не вставала с постели, и тогда ему приходилось кормить с ложки не только Софу, но и меня к тому же.

Он помогал мне не только есть, но и передвигаться по коридору, мыться, переодеваться в чистую одежду.

Признаться честно, я довольно часто видела усталость в его глазах, но… но она всегда сопровождалась улыбкой, за которой он тщательно скрывал бессонные ночи с Софой и тяжелый уход за мной.

Все резервы своих сил Артем тратил на нас, за что я бесконечно ему благодарна.

В прошлом из него вышел не очень путевый муж, но, должна признаться: отец он замечательный!

И за все это время не было ни секунды, чтобы я пожалела о том, что не послушалась Кирилла и все же созналась ему о дочери.

Кстати, о Кирилле…

За это время наши отношения сошли на «нет».

Решение расстаться принял он, но все же я осталась благодарна ему за все, что он сделал для нас с Софой и за тот честный разговор.

— Алис… — сидя передо мной на кухне, вздохнул Кирилл. — Знаешь, наверное, будет лучше, если с тобой полетит Артем, а не я.

— И чем обосновано твое решение? — с обидой всматриваясь в его лицо, спросила я.

— Мы с тобой взрослые люди и я полагаю, можем поговорить начистоту, — сказал он, взяв меня за руку, и пристально посмотрел в глаза. — Я очень хорошо отношусь к тебе и Софии, и честно пытался создать с вами семью. Ты — замечательная женщина, способная осчастливить любого мужчину, а Софушка… — Кирилл крепче сжал мою ладонь и опустил взгляд на стол. — В общем, я привязался к ней за это время, и не скрою — она стала для меня родной, но…

Он замолчал, словно слова давались ему с большим трудом, набрал полную грудь воздуха и поднял на меня виноватый взгляд.

— … Но с появлением Артема я понял, что не смогу быть для вас одним единственным. Отныне рядом с тобой всегда будет бывший муж, а рядом с Софией — ее родной отец.

— Я думала, ты готов к такому повороту, раз уж выбирал в спутницы женщину с ребенком, — сказала я, внезапно охрипнув.

— Я тоже так думал, — кивнул он. — Но проанализировав ситуацию и разложив по полочкам все плюсы и минусы такого будущего, пришел к выводу: я должен оставить вас.

Эти слова полоснули по сердцу лезвием. Я вынула из его руки свою ладонь и даже не смогла подобрать слов, чтобы ответить.

Дальше Кирилл, заглядывая в будущее, говорил о том, что впереди нас ждут скандалы, вроде: «я не желаю делить вам с ним», «не хочу, чтобы он появлялся на пороге нашего дома».

— … Все это будет, можешь не сомневаться. Я так устроен: или все, или ничего не нужно.

Кирилл передвинул стул, сел рядом со мной и прижал к груди.

— Я знаю себя Алис, и должен отпустить вас именно сейчас, чтобы потом не сделать больнее.

Минутная пауза показалась тогда мне целой вечностью. Кирилл прижимал меня к себе, а в моем горле стоял ком. Душу царапала мысль, что этот мужчина оказался неспособным на преодоление трудностей и так легко может отпустить нас, после всего, что мы вместе прошли.

До сих пор не знаю, то ли слова Дианки повлияли на него тогда, то ли еще чего бы то ни было, но Кирилл все же сумел выключить в себе занудливого прагматика и протянуть мне руку помощи.

Оставив меня ненадолго на кухне, он сходил в коридор, принес свой рабочий портфель и достал из него пакет с купюрами.

— Здесь хватит на операцию и прочие расходы, — положив пакет на стол, сказал он и добавил: — И… я заложил сюда стоимость проживания для Артема.

Это было после того, как я уже вернулась от отца с нужной суммой и уже не нуждалась в этих деньгах. Но этот поступок я запомню, как и все хорошее, что у нас было с ним.

В этот же вечер Кирилл собрал свои вещи и очень долго прощался с Софой в комнате.

А со мной он еще какое-то время продолжал быть на связи.

Звонил, чтобы поинтересоваться, добрались ли мы до Тель-Авива, обеспокоенным голосом спрашивал, как Софа перенесла свой первый полет на самолете. Затем он позвонил сразу после операции и спросил, как все прошло.

Помню, как он шумно выдохнул в трубку, услышав, что операция была успешной.

Знаете, очень сложно описать словами, что я сейчас чувствую к нему. Но одно могу сказать наверняка: когда ты побываешь на границе между жизнью и смертью, в определенный момент понимаешь, что нужно помнить в людях добрые поступки, совершенные ради тебя, и уж точно не стоит тратить свою единственную жизнь на нервы и обиды и за прошлое.

Забыть о его ворчаниях за разбросанные игрушки и продукты, купленные мною впрок, закрыть глаза на его безустанную привычку раскладывать все по полочкам и медлить тогда, когда время идет на часы.

Все это нужно просто взять и отпустить в небо, улыбнуться своему счастливому будущему и больше никогда не оглядываться назад.

Сердце — оно одно. Так пусть же хранит в себе то тепло, что я испытывала на протяжении почти всего времени, проведенного с ним.

Я повернулась к Артему, который спал на соседнем кресле. Одной рукой он обнимал Софу, другой — даже во сне крепко сжимал мою ладонь.

Прерывисто выдохнула, вспомнив, как он сотню раз клялся в Израиле, что больше никогда не предаст меня и что его сердце целиком и полностью принадлежит нам с Софой и… невольно сжала его руку.

Откинувшись на спинку кресла, я закрыла глаза.

«Готова ли я поверить ему? Готова ли впустить в свою жизнь и не бояться, что однажды снова окажусь обманутой?..»

На эти вопросы ответов нет. Пока…

Одно знаю наверняка: я не буду торопиться с решением. Жизнь сама расставит все на свои места.

*«Бен-Гурион» — аэропорт Тель-Авива.

Глава 45. Полусухое вино, полураздетая барышня

Артем

Три недели спустя

К десяти вечера вся эта шумиха в ресторане изрядно поднадоела.

Свой юбилей брат отмечал на широкую ногу: «п» — образный стол, за которым сидели все его многочисленные друзья, ведущий, безустанно болтающий в микрофон и постоянно вытаскивающий гостей в конкурсы, а еще эта музыка почти не утихает.

Жаль, Алиса не поехала со мной. Макс пригласил нас семьей, могли бы поехать вместе с Софой хотя бы на пару часов, но она ни в какую.

По-прежнему держит оборону относительно меня.

Видеться с Софой — всегда пожалуйста. А вот на все мои предложения провести вместе вечер Алиска находит тысячу причин для отказа.

Отчего на сердце совсем тоскливо.

«Неужели никогда не простит?» — этот вопрос мучает меня днями и ночами.

Чем чаще я ее вижу, тем усиливается чувство, что я не могу без нее. Кто бы знал, каких трудов мне стоит всякий раз уходить от нее по вечерам и с нетерпением ждать следующей встречи.

Я едва не потерял ее недавно, столько всего переосмыслил, пока она была на грани — боялся даже подумать, что с ней что-то случится. И теперь, когда все это осталось позади, мы, получается, вернулись к истокам…

Я — приходящий папа, она — любимая женщина, которой я могу любоваться лишь на расстоянии.

Схожу с ума от одной только близости всякий раз, видя ее. Смотрю на до боли родные губы, плечи, тонкие кисти — и внутри все переворачивается от желания все это взять и больше никогда не отпускать.

Но она неприступна.

— Давай попробуем все с чистого листа, — на днях заговорил с ней я. — Я люблю тебя, Белкина. Очень сильно люблю. У нас есть дочь, у нас семья! Я теперь работаю в городе, буду всегда рядом.

Взяв ее за подбородок, развернул к себе и наклонился к лицу.

— Дай мне еще один шанс, Алис. И я обещаю тебе, что никогда, поверь, никогда не брошу и не предам вас.

Ее карие глаза смотрели на меня пристально, не моргая. Спустя пару секунд, она убрала от лица мою руку и вздохнула.

— Тем, не готова я, понимаешь? Я не слепая, вижу, что ты изменился в последнее время, ценю всю твою заботу о нас, но… — Она неожиданно взяла меня за руку, и по моему телу вмиг разлилось тепло. — Сейчас меня все устраивает и так.

«Устраивает и так…» — вздохнул я, вполуха слушая чей-то занудный тост.

Как до нее донести, что мне никто кроме нее и Софы не нужен? Они — это все, что у меня есть в этой жизни. Самое дорогое и ценное.

Я по-прежнему живу один в нашем доме, а Алиса о нем все еще не подозревает. Не хочу показывать ей его на фото, мечтаю отвезти туда, так сказать, чтобы увидела мой сюрприз своими глазами, но и к сюрпризам она пока не готова.

— Тем, давай только без сюрпризов и подарков, ладно? — сказала она, когда я предложил ей прокатиться в Подмосковье.

И как ее заманить туда, я пока что понятия не имею…

А я ведь чуть не продал этот дом, когда искал деньги на ее операцию. Слава богу, Макс вовремя пришел на выручку. Брат забрал две мои квартиры почти задаром, но зато деньги отдал сразу.

Вспомнил, как поехал с этими деньгами к Сергею Алексеичу, как выслушал от бывшего тестя все, что он обо мне думает.

— … Вот с такими, как ты, сердца и болят потом! — рявкнул Сергей Алексеич. — Довел девку! Довел! — грозил он у лица пальцем. — Да если б не ситуация, так я бы тебя и на порог дома не впустил! Кубарем полетел бы с лестницы!

Он дрожащей рукой налил воды в стакан, выпил залпом и стукнул кулаком по столу.

— А этот зараза чего резину тянет? Мужики-и-и, тоже мне! — укоризненно покачал он головой. — Девку мою решили угробить, к чертовой матери?! А ну сейчас позвоню Алиске, скажу, чтоб послала его к чертям собачьим вместе с его долбанными деньгами и пулей летела в этот Израиль!

Здорово перенервничал тогда Сергей Алексеич, аж за сердце схватился.

Я накапал ему корвалола и побыл с ним, пока не отпустило. А когда уходил, бывший тесть все же пожал мне руку и велел глаз не спускать с Алисы, а не то сдержит обещание и спустит с лестницы.

— Темыч, чего спим? — раздался над ухом голос.

Выйдя из размышлений, поднял глаза: ко мне протянуты бокалы, народ смотрит на меня с ожиданием. Я взял свой бокал, чокнулся за здоровье брата и выпил немного.

Заиграла медленная музыка, парни с подругами вышли на танцпол, в их числе и Макс с Кариной, а рядом со мной неожиданно приземлилась дама в красном платье.

Я бы даже сказал, в куске тонкой ткани, прикрывающей только пышную грудь и задницу.

Кажется, это сестра Карины, девушки брата. Эля вроде, если мне не изменяет память. А еще она похожа на сестру как две капли воды: волосы и глаза черные, как у цыганки, смуглая кожа, ярко накрашена, в ушах качаются золотые кольца.

— Скучаем? — подмигнула она и чокнулась с моим бокалом.

Девушка подалась вперед, и, игриво глядя на меня, выпятила бюст.

— Ой, так устала от этой всей шумихи, слов нет. Да и душновато здесь, не находишь? — помахала она у лица. — Может, переместимся куда-нибудь в более тихое местечко?

Я смотрел на нее несколько секунд затуманенным взглядом и, выдернув из кармана ключи, встал со стула.

Глава 46. Тятя

Алиса

— Что мы еще с собой возьмем? — спросила я у Софы, собирая сумку. — Слоника возьмем?

Дочка положила розового слоника в сумку, а следом за ним побросала туда еще с десяток игрушек.

— Ого, сколько друзей поедет с тобой в гости к папе, — рассмеялась я.

— Папа, — звонко сказала Софа и указала в коридор.

— Да-а, папа сейчас за тобой приедет, — улыбнулась ей, потрепав по кудрявой головушке.

— Ну, твоя еще скромненько так, — посмеялась Дианка. — Моя бы точно взяла с собой пару чемоданов с игрушками.

Домофон ожил звонкой трелью, и Софа молнией бросилась к входной двери.

— Вот торопыга! — идя за ней, помотала головой я. — Только недавно делала первые шаги, а уже вовсю носится!

Артем с порога подхватил ее на руки и как всегда стал подбрасывать вверх.

— Она тебя заждалась, — сказала я, умиленно глядя на счастливое лицо дочки.

— Я как штык, — Артем взглянул на настенные часы. — Обещал в десять, значит, в десять. Привет, Диан, — отсалютовал он подруге.

Пока Тема одевал Софу, я быстренько засунула в сумку подгузники, бутылочки и дала ему наставления по поводу кормежки и дневного сна.

— Какая у вас на сегодня программа? — поинтересовалась я, провожая их к лифту.

— Сходим в любимый парк, а потом поедем в гости к папе, да, Софа? — щелкнул он ее по носу. — Я там сто-о-лько игрушек тебе купил, и дня не хватит, чтобы распаковать все это добро. Так что мама, жди нас ближе к ночи, — улыбнулся он и, подмигнув мне, шагнул в лифт.

— Вот молодец, Романов! — по пути в кухню сказала Дианка. — Взял, забрал на весь день. И тебе отдохнуть, и Софе хоть какое-то разнообразие.

— Согласна, — ответила я, включая чайник. — В этом ему цены нет.

— Ну, а ты что? Не прониклась к нему чувствами?

Подруга не впервые задает мне этот вопрос. Обычно я бегло отвечаю на него и предпочитаю свернуть разговор в другое русло.

Знаю: признайся я Дианке в своих чувствах и раздрае, который поселился в моей душе, и подруга тут же начнет давать советы. А я хотела послушать свое сердце и сама для себя понять, как поступить дальше.

Но сегодня я решила поговорить с ней об этом.

— Признаться честно, иногда смотрю на Артема, а внутри все переворачивается от желания хотя бы просто обнять или прикоснуться к нему, — улыбнулась я, наливая кипяток в чашки. — Вспоминаю, как нам было хорошо раньше, и ночи наши вспоминаю. Даже иногда представляю, что будет, окажись мы в одной постели, — сказала я, чувствуя, как по позвоночнику зашагали мурашки. — Но… стоит только подумать, как он переспал с той Машей и как несладко пришлось мне тогда, и все это разом улетучивается.

Я поставила на стол чашки с чаем, пододвинула к подруге вазу со сладостями, и села за стол.

— Знаешь, Дианка, вот вроде бы где-то в недрах души аж прям скребет от желания довериться ему и попробовать начать все заново, — призналась я. — Но где гарантия, что однажды он снова не пойдет налево? Жить с ним в постоянном страхе? Контролировать каждый его шаг? Ну, такое… — печально усмехнулась я.

Подруга закинула в рот сушку и пожала плечами.

— Ну, знаешь, это вечно продолжаться не будет. Романов помыкается, помыкается, и в конце концов найдет себе женщину. А потом женится, у него родятся дети, — жуя, сказала она и развела руками. — Это пока он растворен в Софушке, она для него одна единственная, а потом большинство времени будет уделять своей семье. Тут и к гадалке не ходи, однажды все к этому приведет.

Когда ближе к вечеру Дианка ушла в садик за Лерой, я долго думала над ее словами.

Наверное, она права: однажды так и будет. Ну не до старости же Тема будет кружиться вокруг нас с Софой, верно?

Представила его живущим с другой женщиной и детьми, и на душе как-то похолодело, что ли…

И Софийка не сможет без папиного внимания, и…

Да ладно, я-то смогу.

Наверное…

А может, пожалею, что не дала ему второго шанса?..

— Ой… — выдохнула я, подперев рукой подбородок. — Ну, вот как мне быть? Как знать наверняка, что войдя в ту же воду, я однажды не выйду из нее с изрезанным сердцем?..

Да вроде понял он все, осознал, как мне кажется. Так может, все же стоит сжать в кулак гордость и сделать шаг навстречу к нему?

Артем привез Софу почти в девять вечера. Малышка, несмотря на поздний час, была очень бодрой. Еле-еле уложила ее в кровать — столько эмоций привезла с собой от папы эта непоседливая девчонка.

— Вот ты гулена, — смеялась я, пытаясь укрыть одеялом эту маленькую вертушку. — Слушалась папу или как всегда проказничала?

— Тятя! — неожиданно воскликнула Софа и плюхнулась на попу.

— Тетя? — переспросила я, уставившись на нее во все глаза.

— Тятя! — снова повторила София. — Папа, Тятя.

И вниз моего живота с грохотом рухнул булыжник.

Еще ни разу, приезжая от Романова, София не рассказывала ни о какой тете…

Дочка всегда долго вспоминает о тех, с кем провела время. Если с дедом, то весь вечер будет как пластинку крутить «Деда, деда», если играла с Дианкиной Лерой, то без конца повторяет «Лея». А сегодня вдруг «Тятя»…

— Тятя, значит… — шепнула я, отрешенно глядя на Софу.

Глава 47. С чистого листа

Алиса

— Ну вот, собственно, этого и следовало ожидать, — хмыкнула Дианка, и на выдохе добавила: — Романов нашел себе тятю…

— Тятя! — тут же послышался с заднего сиденья голос Софы.

Я закатила глаза. До чего меня стали раздражать эти четыре буквы!

— Эй, ты чего такая мрачная? — толкнула меня локтем Диана. — Сегодня так-то день рождения у дочки! Давай-ка, милая, выше нос! Вот сейчас приедем на место, и выяснишь у него, с какой это такой тятей он познакомил вчера Софу.

Артем взял на себя все заботы о первом дне рождении нашей дочки. И вероятно, праздник пройдет там, куда он так усердно пытался заманить меня все это время.

— Вот ему неймется, — проворчала я, глядя, как за окном пролетают деревья. — Неужели нельзя было отметить день рождения где-нибудь поближе? Обязательно нужно тащиться куда-то в Подмосковье?

— Ну, может, они с тятей придумали кое-что экстравагантное? — хохотнула Дианка, подкалывая меня. — Да шучу, я, шучу! — быстро отреагировала она на мой сердитый взгляд.

— А далеко нам ехать? — спросила Лера. — Я куфать хотю.

— Скоро приедем, зайка, — подмигнула ей в зеркало подруга.

— Надеюсь, там будет еда, — вздохнула я. — Ну, по крайней мере, Романов велел мне ничего не брать. Он, видите ли, все организовал.

Я скрестила на груди руки и нахмурилась.

— Нет, ну только представь: сейчас мы приедем туда — незнамо куда, а там нас встречает Романов со своей новой пассией. Пф… — недовольно фыркнула я. — И зачем я на это подписалась?!

— Ты сама сделала выбор. Дала Романову от ворот поворот, доходчиво объяснила, что тебя устраивает, что он приходящий папа, — пожала плечами Диана. — Так что, сорян, подруга, но я не понимаю твоего недовольства.

«Я и сама не понимаю своего недовольства…» — вздохнула я.

Сегодня всю ночь спала как на горстке гвоздей. Все думала: неужели Артем нашел себе кого-то? Так быстро? А ведь еще неделю назад предлагал сойтись…

И как бы там ни было, мне нечего ему предъявить…

В конце концов, он официально свободный мужчина и волен делать все, что ему вздумается.

Вот только на сердце не спокойно от мысли, что у него кто-то появился. Ведь… ведь я ж только вчера для себя решила, что хочу дать ему второй шанс. Полноценная семья, мама, папа, дочь — все вместе, под одной крышей.

Вот дура, нафантазировала зря…

— По навигатору, кажется, нам сюда, — задумчиво сказала Дианка и свернула в коттеджный поселок «Медвежье озеро».

— Он что, снял дом, чтобы отметить день рождения? — вслух размышляла я, разглядывая пышные сосны и узкую лесную дорогу, усыпанную шишками. — Ну да, это похоже на Романова.

Артем, как и я, всегда любил отдых в тихих отдаленных местах. Раньше, когда он возвращался из командировок, мы часто сбегали из каменных джунглей и снимали домик на берегу озера, проводя там чудесные выходные.

Только я и он.

— Ох, ма-а-ма, дорогая! — протянула Дианка, глядя куда-то сквозь заросли.

— Что это там? — прищурилась я, всматриваясь вдаль.

За высоким кованым забором виднелся роскошный домина, украшенный гирляндами из воздушных шаров, оттуда доносилась музыка.

Я быстренько достала из сумочки помаду, открыла козырек, обвела губы в матово-красный, пшыкнула на декольте туалетную воду.

Разволновалась не на шутку. Нужно держать лицо при встрече с новой барышней бывшего мужа.

И снова эта мысль навеяла на меня тоску.

«Видимо, я здорово в нем ошиблась. Как дурочка поверила, что ему нужна только я».

— Вот и приехали. — Дианка заглушила мотор и, выйдя из машины, отстегнула девчонок.

Взяв на руки Софу, я прихватила сумку с ее принадлежностями и двинулась к лицевой стороне дома.

Проходя мимо парковки, округлила глаза, заметив среди десятка незнакомых машин «Опель» отца, припаркованный рядом с «мерсом» Артема.

«Папа тоже здесь?» — удивилась я.

Обойдя дом, подошла к калитке и…

И выронила из руки сумку.

«Дом Романовых» — светилась большая неоновая вывеска.

— Я-я-понский городовой! — раздался за спиной голос Дианки. — Вот это новости!

Я взволнованно открыла тяжеленную кованую калитку, оглядела веранду, на которой, как паруса, раздувался белый тюль, там стояли диваны со столиками. Обвела взглядом огромный двор с бассейном, беседками, мангалом и прочими садовыми приблудами.

— Так это что же получается, его дом? — прошептала Дианка.

— Тятя! — вдруг радостно воскликнула Софа и запрыгала у меня на руках.

— А вот, кажется, и тятя пожаловала, — тихо пробормотала подруга.

Сердце ухнуло куда-то в пятки, ладони взмокли от волнения.

Я прочистила горло, перевела взгляд на дорожку, ведущую от крыльца к воротам, и криво улыбнулась, заметив женщину лет пятидесяти. Она буквально бежала к нам навстречу.

— Тятя, тятя! — повторяла Софа, прыгая на руках.

— Так вот она — «тятя», — заторможенно проговорила я, чувствуя, как по всему телу разливается тепло.

Подруга толкнула меня в бок и звонко хохотнула.

— Ну что, отлегло?

— Алиса Сергеевна, ну, наконец-то! — просияла женщина, подойдя к нам, и, поправив стильные очки, официально представилась. — Меня зовут Алевтина Игнатьевна. Я ваша управляющая. — И протянула мне руку.

— Управляющая? — переспросила я, пожав ее горячую ладонь, и покосилась на Дианку.

— Как долго я мечтала с вами познакомиться. Давайте я возьму Софу, — предложила женщина и, взяв на руки Софийку, потрепала ее по щеке. — Ну, кроха моя, кто у нас тут сегодня именинник?

Из дома вышел Артем. На нем белая рубашка, обтягивающая его крепкие плечи, черные брюки и даже волосы уложены на бок — давненько я не видела его таким… красивым.

Он оценил взглядом мое коралловое платье, смущенно улыбнулся и, присев на корточки, раскинул руки, встречая именинницу. Софийка спешила к нему в пышном желтом платье.

— Принцесса ты моя! — протянул он, обнимая ее и, внезапно посерьезнев, отодвинулся. — А ну-ка, ну-ка… — оглядел он ее. — Это ты так выросла за ночь?

Следующим на крыльцо вышел папа, махнул мне рукой, подтянул штаны, подхватил на руки внучку и закружил ее в воздухе.

А Артем подошел ко мне.

— Привет, милая! Прекрасно выглядишь, — его губы коснулись моей щеки, руки сомкнулись за моей спиной. — С днем рождения нашей дочери?

— С д-днем рождения н-нашей дочери, — все еще находясь в шоке, ответила я. — Когда успел тут все организовать?

— Два дня готовился, — подмигнул он.

— Ты же был на дне рождения Макса, — припомнила я.

— Уехал раньше всех, потому что понимал, как важен мне этот день, — ответил он и, взяв меня за руку, повел в дом.

В офигительный дом, о котором я могла только мечтать.

И тут и там со мной здороваются люди в стильной бордовой форме, называют по имени отчеству и носятся с подносами из дома на летнюю веранду.

— Пойдем, я проведу тебе экскурсию, — сказал Артем, сжал крепче мою ладонь и увлек за собой к лестнице.

— Объясни, что происходит? — шепнула я, улыбаясь незнакомым людям.

— Как это что? — обернулся Артем. — Добро пожаловать домой! — подмигнул он.

Я на ватных ногах шагала за ним по коридору. Почему-то меня не покидало чувство, что это сон. Прекрасный сон, в котором сбылись мои мечты.

Дом-семейное кафе, расположенный в живописном месте подальше от мегаполиса и всей этой городской суеты.

«Господи, да он же… он как будто вынул его из моих фантазий!»

— Это комната Софы, — толкнув дверь из белого дерева, сообщил Романов.

— Как тут здорово, — ахнула я, разглядывая кроватку, стеллажи с игрушками и диван-тигр. — Так вот где вы пропадаете с ней целыми днями? — прищурилась я.

Дальше он бегло показал мне спальни для гостей, а в самом конце коридора еще одну комнату.

— А это… — Артем таинственно улыбнулся, обнял меня за талию и приглашающе кивнул внутрь. — Это наша спальня.

Светлая просторная спальня встретила нас уютной тишиной, шелковыми покрывалами и очень красивой мебелью.

— Тебе нравится? — взволнованно глядя на меня, спросил Артем.

— Очень, — шепнула я и, развернувшись к нему, закусила губу. — Дом Романовых, значит?..

— Наш дом, Алиса, наш! — Он взял меня за руки и пристально посмотрел в глаза. — И если ты согласишься жить здесь со мной, то именно в этом доме мы начнем все с чистого листа.

Он заправил за ухо прядь моих волос и наклонился так близко, что по коже прокатилось его дыхание.

— Ну так что, мы попробуем?

От него исходил головокружительный аромат моего любимого одеколона, руки нежно перебирали мои пальцы, а губы были в миллиметре от моих.

— Давай, попробуем, — ответила я и в следующее мгновенье его желанные губы накрыли мои поцелуем.

Страстным, скучающим поцелуем, которого нам обоим т-а-ак долго не хватало.

Эпилог

София

Шесть лет спустя

— … Нет, папа, не так! — сердито сказала я и, забрав у него формочку, выровняла песок лопаткой. — Если не прихлопнуть его, то пирожное получится кривое!

Перевернула формочку, постучала по ней лопаткой, открыла и радостно воскликнула:

— Вот видишь, как красиво получилось!

Папа встал, вышел из песочницы, нагнулся и поцеловал меня в макушку.

— Маленький кондитер ты наш. Вся в маму!

Услышав про маму, мне снова стало грустно.

Я так сильно по ней соскучилась уже!

Скорее бы они с Левой вернулись домой…

Моему братику всего несколько дней. Мама показывала мне его по видео — такой смешнючий!

Я никогда еще не видела таких маленьких детей. Кажется, он даже меньше моей куклы. Или мне так просто показалось… На экране не очень-то было понятно.

Я рада, что он наконец-то родился. Иначе папа точно протер бы мамин живот до дырки — бесконечно гладил его и гладил.

Сначала мама с папой долго ходили по врачам. Мама иногда даже плакала, и еще я слышала, как она говорила папе, что ничего не получится. А потом каким-то вечером собрала нас в нашем кафе, подала папе какую-то тонкую бумажку и расплакалась, сказав, что у меня будет сестричка или братик.

Папа тогда чуть веранду не разрушил — так кружил ее на руках!

А потом началось… Все эти переделки в доме, подготовка их комнаты к появлению Левы.

Кстати, имя ему придумала я. Жаль, нельзя назвать тигром — это ведь мой любимый зверь! Обнимает меня каждую ночь на моем диване своими большими белыми лапами.

С тех пор, как моего брата согласились назвать Львом, папа заладил: «Ну, как там у нас Лев Артемович поживает?» — говорил он, всякий раз, когда видел маму.

И снова и снова гладил ее живот…

Сегодня в нашем кафе выходной.

Эх, жаль…

Просто я так люблю играть на детской площадке с ребятами из соседних домов, пока их родители уплетают мамины вкусности.

Ну, точнее, уже не мамины. Теперь готовит тетя Ася, наш повар. А мама только прикрепляет рецепты на большую доску в кухне и следит, как готовятся тортики.

— Да, мам, сегодня выписывают, — раздался из беседки голос папы.

Он такой взволнованный сегодня. С самого утра прикрепил на веранде буквы «Добро пожаловать домой!» В их спальне развесил шарики с надписями: «3450 кг, 52 см», «Лев Артемович», «С рождением сына, любимая!»

Летал по двору как шмель, все прибирал без конца.

— … К школе почти все купили. Осталось только выбрать рюкзак, — сказал в трубку папа.

«Через две недели я иду в школу. Эх…» — вздохнула я, прибираясь в песочнице.

Вчера мы с папой ездили в город, я выбирала тетрадки, ручки и еще много чего. Кстати, купила такой классный пенал с единорогом, думаю, многим девочкам он понравится.

А еще мы встретили в магазине одного дяденьку. Высокий такой, волосы черные, как у вороны. Он поздоровался с папой, а потом очень долго смотрел на меня. Улыбался почему-то, говорил, какая я красавица выросла.

Как будто никогда не видел маленьких девочек. Хотя у него и своя есть. Рыжая такая, с веснушками, совсем на него не похожая.

Дяденька спросил, как дела у мамы, папа ответил, что она в роддоме, а тот крепко пожал ему руку, и сказал, что очень рад за них.

— Это ваш с мамой друг? — спросила я, как только они попрощались.

— Эм-м, — почесал щеку папа. — Это наш с мамой старый знакомый, — подмигнул он.

А потом мы пошли в детскую комнату, чтобы отметить мои покупки.

К воротам подъехала машина, я встала на цыпочки, чтобы посмотреть, кто там и уже приготовилась сказать, что сегодня кафе закрыто, но тут же побросав формочки, бросилась к деду.

— О-о, моя будущая школьница! — рассмеялся дедушка и щелкнул меня по носу. — Готова отправиться за братиком?

— Уже не дождусь! — воскликнула я и ответила ему тем же щелчком по носу, до которого уже почти доросли его пышные белые усы.

Ну, совсем как дед мороз стал!

— Здрасьте, Сергей Алексеич, — пожал ему руку папа и прерывисто вздохнул. — Ну что, едем?

— Ура-а, наконец-то! — припрыгнула я и побежала в дом.

Вытащила из шкафа свое любимое голубое платье, точь-в-точь, как у мамы. Швея нам сшила одинаковые. Хотя, до сих пор не понимаю, зачем маме столько платьев? Ее шкаф уже не закрывается.

— Мы же девочки, нам нужно много нарядов, чтобы баловать себя и радовать наших мужчин, — говорит мне всегда мама.

Папа, конечно, любит, когда мама надевает платья. А еще он любит ее и в спортивках, и в сорочке и растрепанную — постоянно целуются.

«Фу-у, слюни», — говорю им всегда я.

Переодевшись, спустилась вниз и даже споткнулась, увидев папу с огро-о-омным букетом белых роз.

Он положил его на заднее сиденье машины, пристегнул меня, и мы следом за дедом поехали в роддом, за мамой и братиком.

Чувствую, скоро в нашем доме будет о-о-чень весело…

И, наверное, мама с папой будут постоянно со Львом…

Но я все равно буду любить его. Сильно-сильно. Точнее, уже люблю. Как там всегда говорит папа?

«Эм… — я почесала голову. — Любить нужно не за что-то, а… Блин, забыла!»

— Пап, как там ты всегда говоришь, «любить нужно не за что-то, а…»

— А вопреки, — обернулся он с улыбкой. — Вопреки нужно любить, Софушка, вопреки!

Еще больше книг в Дамской читальне. Ищущий да обрящет!

Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет:

https://litnet.com/book/ona-ne-tvoya-b335145