Та, что подарила жизнь

Глава 1

– Звони.

Тетя Рая положила на дубовый комод листок с какими-то цифрами.

Вера бегло посмотрела на них и снова перевела взгляд в сад.

В голове никак не укладывалось происходящее.

Она стояла у окна и не могла прийти в себя.

Их дом – их крепость – больше не принадлежал им.

– Вера, ты меня слышишь?

– Слышу, – девушка ответила на автомате, хотя происходило обратное – казалось, она ничего не видела и не слышала, настолько внутренний градус напряжения повысился.

В висках стучало, в голове стоял непроходящий гул. Таблетки от головной боли не помогали.

Да и смысл… Вера не спала уже несколько суток. Ложилась на кровать, закрывала глаза и… ничего. Периодически проваливалась в какую-то вязкую бездну, но не проходило и часа, как она выныривала оттуда, вскакивала с кровати, покрытая холодной испариной.

Вере постоянно казалось: если она уснет – случится непоправимое.

Мозг отказывался принимать, что непоправимое уже случилось.

И это только начало.

Дальше – ещё хуже.

Вера пыталась найти выход, и никак не получалось.

Что она могла? Ей всего двадцать четыре.

Пигалица… Так её окрестил тот бугай в черном, со шрамом на лице.

– Уйди с дороги, пигалица. Зашибем.

Тогда он ещё не знал, что она хозяйка дома.

В который они вломились, как к себе.

Вера до самых жутких подробностей помнила ту ночь.

Она задремала вместе с Катей. Прижалась к маленькому телу под легкое сопение ребенка. Книгу, которую читала на ночь дочери, так и продолжала зажимать в руке.

Проснулась Вера от странного ощущения, точно её кто-то толкнул в бок. Немного дезориентированная после сна, огляделась. Даже слегка испугалась. Как потом поняла: не зря. Интуиция её не подвела.

Катя сладко спала, подложив под щеку ладошку. Главное с дочкой всё в порядке.

Вера успела опустить ноги с кровати, как десятки огней ударили по окнам, и началось светопреставление. Девушка инстинктивно накрыла своим телом просыпающуюся дочь. Катя сразу же испугалась и расплакалась.

Вера пыталась понять, что происходит. Откуда идет свет, что за звуки.

И никак не получалось…

Те, кто пришли к ним в дом, точно знали, когда и как действовать. Ночью человек более восприимчив к страху.

Особенно когда он один и полностью без защиты.

Вера схватила Катю и попыталась огородить её от происходящего ужаса. Сердце с такой силой билось в груди, что готово было в любую секунду вырваться и покатиться по полу.

А нельзя…

Кое-как собравшись, Вера, держа за руку хнычущего и ничего не понимающего ребенка, вышла из детской.

Лучше бы не выходила.

Внизу находились посторонние люди.

В черных камуфляжных костюмах и масках на лицах.

Тетя Рая также выбежала на шум. В отличие от Веры ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что к чему. Женщина сразу же устремилась по лестнице к племяннице.

– Давай сюда ребенка.

– Что это? – в те минуты Вера сама себе напоминала ребенка. Глупого и нерадивого.

– Это рейдерский захват, девочка.

Хотелось поспорить с тетей, отрицая очевидное.

Да, очевидное…

Потому что её предупреждали.

Были звонки.

И вроде бы без угроз.

С предложением встретиться.

Обсудить.

Но что можно обсуждать с той, которая в бизнесе ничего не понимает?

И от кого они шли.

От человека, которому она безоговорочно доверяла.

Который вот уже полгода заменял ей отца. Наставлял. Говорил, как делать. Где ставить подписи. Правда, с последним Вера не спешила. Пусть она в бизнесе мало что понимала, но некоторые документы предпочла всё же не подписывать.

Как не подписала ни одной доверенности.

На что юрист – Вениамин Альбертович Юрс – лишь одобрительно кивал. Ему было почти девяносто лет, и он давно отошел от дел. Но когда-то давно был наставником её отца.

– Суетливые времена нас ждут, – сказал он после объявления завещания, когда они остались в кабинете одни. – Ты же понимаешь, Верочка?

Она покачала головой.

– Нет, Вениамин Альбертович.

– Твой старик был, конечно, тем ещё муд… той ещё мудрой сволочью. Но чтобы такое отчудить. Даже я от него не ожидал.

Вера вдохнула и выдохнула.

– Что мне делать, Вениамин Альбертович?

Старик с помутневшими и почти выцветшими голубыми глазами некоторое время молча смотрел на сидящую напротив него молодую девушку. Сколько ей минуло в этом году? Дитя неразумное. Ей по ресторан с ухажерами похаживать да подарки дорогие принимать.

А не вот это всё…

Вера долго беседовала с Юрсом и почти не удивилась, когда под конец встречи он ей сказал:

– Будь осторожна, Верочка, и очень внимательна.

Сухость в горле не давала сглотнуть подступивший ком.

– Я примерно представляю, о чем вы говорите. Но ведь сейчас спокойное время. Не лихие девяностые двадцатого века, про которые вы с отцом любили вспоминать.

Юрист хмыкнул и скрестил руки на груди.

– Деточка, ты слышала цифры? Понимаешь, какие активы сосредоточены теперь в твоих руках?

Вера посмотрела на свои руки. Тонкая ладонь. Длинные пальцы, увенчанные аккуратным маникюром. На указательном пальце правой руки красовалось единственное кольцо – тонкая полоска белого золота с небольшим бриллиантом. Такие же неброские серьги она носила и в ушах.

– Понимаю.

– Не-ет, – протянул юрист, – не понимаешь.

– Вениамин Альбертович, я только что схоронила папу. Что вы от меня хотите?

– Я? Я как раз хочу тебе дать несколько советов. Потому что, помяни моё слово, это наша с тобой или последняя, или предпоследняя встреча.

Мысль, что она не увидит друга семьи, Вере не понравилась.

– Вы куда-то уезжаете?

– Я прикурю? Не возражаешь?

Вера покачала головой.

– Нет.

– Я не уезжаю. Но чуйка настырно мне шепчет, что найдутся люди, которые сделают всё, чтобы наши с тобой пути-дороги никак больше не пересекались. Я многое знаю о твоей семье, о компании. Ты мне доверяешь. В некотором роде прислушиваешься.

– В этом есть что-то плохое?

Юрс достал сигару и прикурил.

– Есть. Потому что ты нужна беззащитной и слабой.

– Кому?

– Хороший вопрос. Почаще себе его задавай, Верочка.

Вера снова и снова прокручивала разговор полугодовой давности и не могла понять, где она допустила ошибку.

Вроде была максимально осторожной. По десять раз читала документы. Но сколько их было… И она ничего, абсолютно ничего не понимала. Бизнес – это не её. Тем более, такой, каким владел её отец.

Она всегда была опекаемой и, как хотелось думать, любимой дочерью Аркадия Барисова. Единственной и дорогой. Насколько дорогой – Вера тоже узнала уже после смерти.

Смотрела на пляшущие в дрожащих пальцах бумаги, и буквы никак не складывались в слова. И так раз за разом.

Она не жила в воздушном замке. Её замок разбился шесть лет назад. Дал трещины.

Но со смертью отца он рухнул окончательно и теперь грозился забрать с собой Веру вместе с Катей.

Вот ради Кати она и должна выпутаться из паутины лжи и предательства.

Её девочка…

Её дочка.

Последнее предупреждение она получила накануне утром.

– Полгода прошло, Вера.

Звонил Богдан Сиваков. Правая рука отца. Несостоявшийся свекор Веры.

Когда-то очень давно её отец и Сиваков, смеясь, говорили, что породнятся через детей, но дети решили иначе.

Вернее, Вера. Она ни в какую не хотела принимать внимание Сивакова-младшего.

У неё уже была дочка… Её мир. Её судьба.

Пока другого Вера не желала.

Вениамин Альбертович оказался прав. Недолго ей давали возможность дышать спокойно.

Сначала не давили. Аккуратно пытались показать, что она всего лишь дочка того, кого уже нет. Всё. Эпоха Барисова закончилась. Вера и не оспаривала. Она не создана для бизнеса, как ни пыталась вникнуть. Вера хотела только одного – чтобы её оставили в покое, особенно в первые недели после смерти папы.

Она не представляла, как жить дальше.

И наверняка быстро справилась бы с навалившимся горем, если бы не империя Барисова, которая многим не давала покоя. Конечно же! Такое богатство и не при делах.

Дочь Барисова никто в расчет не брал.

Те люди, которые улыбались ей в лицо, называли дочкой или нейтрально – по имени, желали счастья и поздравляли на дне рождения, внезапно превратились в охотников, почуявших добычу. Вера их сравнивала с акулами: у неё трагедия, у неё кровоточит душа, и вот капнула первая капля крови – и всё, понеслось.

Каждый захотел урвать кусок пожирнее, посочнее.

Вера отбивалась, как могла. Она честно старалась. Но что поделаешь, когда нет поддержки, нет защиты, и молодую девушку не воспринимают всерьез.

Никто.

О рейдерских захватах Вера знала. Читала, слышала. Чего греха таить, отец как-то хвастался, что сам в былые времена баловался подобным. Почему бы и нет, говорил он. Если есть возможность прихватить чужое.

Теперь «прихватывать» пришли его.

И кто?.. Сиваков, который был не просто партнером Барисова. Он был его другом. Она знала его с детства. Он нянчил её. Нянчил и Катю.

А теперь…

Теперь несколько машин с тонированными стеклами стояли по периметру участка. И это не всё. Мужчины в черном, приехав к ним, не ограничились молчаливым присутствием за забором. Они проникли на территорию. Сделали своё дело легко и непринужденно.

Когда же Вера попыталась их выгнать, пригрозив полицией, ей рассмеялись в лицо и посоветовали не мешать, обозвав пигалицей.

Спорить Вера не стала. Смысл?

В доме находилась Катя. Вот о ком ей в первую очередь следует позаботиться.

Вера металась, не находя себе места.

Она могла позвонить Сивакову и поставить подпись на необходимых документах.

Но тогда какая она мать?..

Вера должна побороться! Сделать всё, что от неё зависит.

Было ли ей страшно?

Очень.

Она не могла собраться. Не могла решить, что делать дальше.

Более того.

По территории дома были поставлены глушилки, блокирующие сотовую связь.

Поэтому, когда в комнату вошла тетя Рая и положила на столик сначала листок, Вера почти никак не отреагировала.

Но тетя оказалась более подготовленной.

Рядом к листку она положила аппарат, отдаленно напоминающий телефон.

– Звони, говорю.

– Это… что? – Вера заставила себя оторваться от созерцания ночного сада, где вальяжно расхаживали трое мужчин.

Они посматривали на окна, в которых горел свет. Надо отдать должное руководству наемников за то, что их ребята вели себя сдержанно и ни разу не обидели Веру, в том числе и словесно. Ни оскорблений, ни сальных шуточек в её адрес не было. Даже смотрели строго, без игривости.

Вера невидящим взглядом уставилась на телефон.

– Это спутниковый, дочка.

Глава 2

Первой мыслью было вызвать полицию. Или ещё кого-то из силовых структур.

Вера откинула её почти сразу. Смысла не видела…

Не для того тетя Рая ей его дала.

– Откуда он у тебя?

– Вера…

Взгляд тети был красноречивей всякий слов.

Тетя Рая приходилось отцу родной сестрой. Она жила с ними последние лет десять, может, и больше. Очень сильно помогала Вере, во многих вопросах заменяла ей мать. Вера привыкла доверять тете Рае и, положа руку на сердце, не представляла, что бы делала без неё.

Тогда…

И сейчас тоже.

Вера посмотрела на стоящую рядом женщину. Раиса Барисова для своих неполных пятидесяти лет выглядела роскошно. Невысокая, чуть полноватая, но умеющая полноту преподнести таким образом, что у знакомых мужчин капала от вожделения слюна. Всегда накрашена, модно пострижена, регулярно пользующаяся услугами косметолога.

При этом совершенно нормально относящаяся к тому, что Вера называла её тетей. Не по имени, не с отчеством, а по старинке. У них повелось это с детства. Сама Раиса Барисова после выкидыша не могла иметь детей и всю себя посвятила сначала Вере, потом Кате. Поклонники звали её замуж и не раз, но та отмахивалась.

Перед смертью брата она начала поговаривать, что, возможно, съедет от них. Эти разговоры прекратились, когда Вера с Катей остались вдвоем. И как бы Вера ни говорила тете, что справится, та ни в какую.

Сейчас поняла: не справилась бы.

– Извини, я не о том говорю. Нервы на пределе.

– У твоей тети тоже есть связи.

– Я знаю.

– Эти… – она кивнула на людей в черных балаклавах. – Наемники. Они пришли не напрямую от Сивакова.

– Не совсем понимаю…

– Значит, на них можно надавить.

Вера нахмурилась.

Кто может надавить на парней из частной армии?

– Тетя, я туплю. Честно.

– Вижу. Вот, – она взяла в руку недавно положенный листок и снова повторила: – Звони.

Цифры пляшут перед глазами Веры. Она пытается в них вчитаться, но ничего толкового не получается.

И лишь спустя минуту до Веры доходит, что она даже не спросила, чей он.

– А кому… звонить?

У неё были разные варианты. Друзей папы почти сразу же отмела. Нет их. Вот нет и всё тут. Все, кто мог помочь, при желании давно помогли бы. Потому что рейдерский захват проходил полномасштабно. Военные вошли и на завод, полностью остановив его производство. Информация появлялась в сети и сразу же пропадала. Хорошо работали люди, оперативно.

Большой бизнес только с виду кажется огромным. По факту тут все друг про друга все знали. Кто с кем дружит, кто с кем спит. Кто летает отдыхать с любовницей по пятницам в Москву, кто предпочитает проводить время за карточным столом.

Поэтому Вера не сомневалась: если бы кто-то захотел ей прийти на помощь, давно бы пришел. Сиваков за шесть месяцев подготовил почву для маневров. Поговорил с нужными людьми, объяснил, кто теперь стоит или будет стоять во главе завода.

Явно не она.

Не дочка Барисова.

Родственники, которые могли бы помочь, тоже сразу открестились от неё, как только было оглашено завещание.

Вера снова посмотрела на тетю Раю. Та недовольно поджала губы.

– Я так понимаю, ты не в курсе.

– Чего именно? Тетя, пожалуйста, давай без этого… Мне и так тошно.

Тетя не спешила отвечать. Она продолжила хмуриться. Вера тоже не понимала её. Во взгляде женщины читалось осуждение.

И ещё что-то.

– Это телефон нашего Тараса.

Если Вера думала, что самое плохое в её жизни случилось, то она сильно заблуждалась.

Девушка постаралась отреагировать адекватно.

Хотя о какой адекватности может идти речь, если рука с листком задрожала? Ещё немного – и пальцы разожмутся, а лист спикирует на пол.

Наш Тарас…

Так всегда было.

Наш…

Чувствуя, как в висках застучало, Вера сделала шаг назад и уперлась поясницей в подоконник.

– Это шутка такая? – выдохнула она, не в силах отреагировать иначе.

Идеально ухоженная бровь родственницы вздернулась кверху.

– Я похожа на шутницу?

– Извини, но… Нет, не похожа. Просто это… Это жестоко.

– Так. А ну-ка посмотри на меня, Вер.

Тетя подошла ближе, взяла девушку за плечи и встряхнула её.

– Приди, черт побери, в себя! – рявкнула Раиса, не церемонясь. Голова Веры мотнулась вперед-назад, как у китайского болванчика. – Хватит уже! Ты должна начать действовать! У тебя дочь! Ты должна в первую очередь думать о ней!

– Я и думаю! – не сдержалась Вера и свободной рукой убрала со своих плеч ладони Раисы. Девушка не любила, когда к ней прикасались. Даже свои, те, кому она доверяла. – Но это… Тарас мертв. И ты это знаешь.

При упоминании о человеке, который оставил в её жизни неизгладимый след, Веру повело. В груди запекло. Ещё несколько секунд, и она потеряет сознание. Так нельзя. Ей надо поспать. Хотя бы несколько часов. Иначе через пару дней она превратиться в истеричку и параноика.

Вера прикрыла глаза, не замечая, как комкает листок с номером.

Одно лишь имя, произнесенное вслух, и весь мир задрожал, уходя из-под ног. Пришлось активировать последние силы, чтобы безвольно не рухнуть на колени и не завыть раненой волчицей.

Вере давно казалось, что слезы все выплаканы. И давно.

Сколько их было? Много. Очень… Целый океан. Отцу пришлось насильно ставить ей капельницы, чтобы она пришла в себя и начала есть. Вера даже от еды отказывалась. Сначала винила всех.

Потом – только себя.

Тогда Вера ещё не знала, что под сердцем носит маленького человечка. Чье сердечко вот-вот начнет биться.

И ради которого она начнет жить. Есть, пить, двигаться. Принимать витамины и даже улыбаться.

Почти искренне.

В восемнадцать лет все воспринимается слишком остро. Иногда возвращаясь в прошлое, Вера спрашивала себя: могла бы она тогда поступить иначе? Однозначно, да.

Если бы была чуть смелее… чуть мудрее…

Если бы не была папиной дочкой, витающей в розовых облаках.

Если бы…

Сколько всяких ограничений, рамок, которые она в восемнадцать принимала, как естественный ход жизни. Почему бы и нет? Её любили, баловали. Правда, и требовали безоговорочного подчинения. Но зачем бунтовать, если Вера имела всё, чего бы ни пожелала?

Невозможно отмотать время назад и что-то изменить.

Отец даже психотерапевта ей не пригласил.

– Ещё не хватало, чтобы за моей спиной шептались, что у Барисова дочь – псих! – огрызнулся он и сплюнул. Прямо на только что вымытый паркет…

Тогда впервые Вере захотелось его ударить.

Вера вынырнула из прошлого и провела рукой по лицу, сбрасывая наваждение.

Тетя Рая продолжала выжидающе на неё смотреть.

Чувство вины снова хлестнуло Веру по щекам. Один раз. Второй. Было ощущение, что девушку вздернули кверху, подняли на высоту многоэтажки, а потом пустили в свободный полет. И она падала и падала… Без парашюта. Без страховки. А земля всё приближалась… И вот Вера рухнула на неё.

Но не разбилась. Боль оглушала, деморализовала.

Вера была уверена, что научилась с ней жить, что спрятала её настолько далеко, что уже ничто никогда не будет способно вытащить ту боль на свет божий.

А как легко оказалось это сделать!

Два слова…

Наш.

Тарас.

Видимо, Раиса увидела в глазах племянницы некую осознанность и готовность принять информацию, потому что, поцокав языком, наконец, ответила ей:

– Он жив, Вера. И неделю назад вернулся в Россию.

Глава 3

Вера никогда не жаловала алкоголь.

Но сейчас он ей был попросту необходим.

На негнущихся ногах, ничего не замечая вокруг, она направилась к бару.

– Будешь?..

– Давай. Надо мне было самой тебе налить. Знала же, дура, что ты отреагируешь хреноватенько, но не думала, что настолько.

Иногда тетя Рая знатно ругалась. А уж когда она спорила с отцом, там в ход шел отборный и могучий.

Было время… Да.

Вера же так и не научилась спорить с отцом, даже тогда, когда перестала быть для него его принцессой.

А стала подстилкой.

Вера не спорила. Смысл? Раздражать отца ещё сильнее? Пусть считает её, кем хочет.

Их семейная идиллия рухнула.

Нет больше любящего отца и не менее любящей дочери…

Нет.

– Виски?

– Что хочешь.

Вера достала два стакана, плеснула в них жидкость. И сразу же выпила.

Для храбрости…

Раиса подошла к ней и отобрала у неё бутылку.

– Докатились… Девочки наливают себе сами.

Вера закашлялась, когда жидкость опалила горло.

– Откуда ты знаешь, что… – она даже имя его не могла вслух произнести без замирания. – Тарас жив?

– Ох, – тетя шумно вздохнула. – Иногда новости, девочка, надо смотреть. Иногда… Прости, я и сама нервничаю. Вроде бы меня не держат в доме взаперти, а такое ощущение, что в клетку посадили. Помнишь, я тебе рассказывала про нового любовника? Тимофеев. Очень интересный чел. То есть мужчина. Владелец крупной риелторской компанией. Занимается только элитным жильем. Вот он мне про нашего Тараса и рассказал.

Мало Вера выпила…

Очень мало.

– Он… выбирал себе жилье? Покупал?

Боже, что она несет? Что спрашивает…

– Пока снял.

Вере хотелось спросить тетку, почему она молчала. Почему не рассказала раньше.

С другой стороны, разве Раиса должна была её во что-то посвящать? Вера дотронулась пальцами до середины лба и потерла кожу. Она вспомнила, как тетка подходила к ней, хотела о чем-то поговорить, но Вера отмахнулась, попросив отложить разговор.

Не о Тарасе ли он был?

Да и что сейчас сетовать.

Надо действовать.

Вера облизнула губы и негромко сказала:

– Тетя, ты не можешь выйти? Я бы хотела остаться одна…

Женщина, что последние годы заменяла ей мать, понимающе улыбнулась.

– Конечно. Если вдруг он не ответит, дай знать. Будем дальше думать, как с ним связаться.

С языка Веры готов был сорваться вопрос: с чего тетя решила, что Тарас им может помочь; но вовремя тормознула.

Значит, может.

Тетя Рая не дала бы ей непроверенную информацию.

Значит, Тарас здесь.

Живой…

Господи, он живой!

Спасибо… спасибо…

У девушки от неверия сводило горло. На минуту даже собственные проблемы отошли на второй план.

За тетей Раей почти неслышно прикрылась дверь, и Вера пришла в себя.

Наивные они…

С какой стати Тарас Дольник будет им помогать?

Вера не знала.

Она ничего не понимала.

Но сомнения отбросила прочь.

У него есть право сказать «нет».

Но сейчас…

Хотя бы голос его услышать, убедиться, что любовник Раисы не ошибся, и их Тарас на самом деле живой и здоровый.

Но как…

Отец сказал, что всё. Нет его больше. Что они его похоронили. Глумился, что на могилку отвезти не может, потому что её штормом смыло. Веру охватила злость.

Смыло, значит. Великолепно.

Расправив несуществующие складки на черном платье – она всё ещё носила траур по близкому человеку, – вернулась к столику и решительно взяла сотовый телефон. Расправила листок и вчиталась в цифры.

Обычный номер, ничем не отличающийся от других. Российский.

За окном послышался приглушенных смех мужчин. Вот кто в их доме чувствует себя хорошо.

Чужой смех, каждый раз воспринимаемый Верой очень остро, почти болезненно, придал ей решимости и ускорил действия. Вроде бы перестала быть мямлей, а сейчас чего медлит?

Пульс зашкаливал, отдаваясь в ушах.

Она набрала десять цифр и приготовилась.

Вера не заметила, как выпрямилась. Как легкая испарина покрыла кожу.

Секунда сменялась второй… Шли гудки.

Многие люди не отвечают на звонки от незнакомых абонентов. Например, Вера в последнее время так и делала. Потому что кто ей только ни звонил и чего только ни говорили. Иногда одно случайно оброненное слово приводило к бессонной ночи.

Гудки шли недолго. Хотя в сознании Веры воспринимались вечностью. Каждый гудок, как топорная игра новичка на струнах, только вместо струн её нервы.

– Слушаю.

Низкий мужской голос с легкой вибрирующей хрипотцой ввел Веру в замешательство.

Она не узнала его.

Шесть лет. Много или мало для того, чтобы человек настолько изменился?

Вера сглотнула подступивший к горлу ком и быстро, опасаясь, что люди Сивакова заглушат каким-то образом и спутниковую связь, проговорила:

– Добрый день. Можно услышать Тараса?

На этот раз ей ответили не сразу.

Или Вере снова так показалось?

Она не заметила, как уперлась свободной рукой в стену, комкая ночные занавеси. Если бы в этот момент где-то рядом взорвался снаряд, Вера и на него никак не отреагировала бы.

Пусть это будет Тарас.

Пожалуйста…

Пожалуйста…

– Я слушаю, – повторил мужчина.

Вера силилась разобрать в его интонации какие-то эмоции, хотя бы их отблески и… ничего.

Она облизнула губы и продолжила:

– Тарас, тебя беспокоит…

– Я тебя узнал, Вера.

А вот это был удар под дых.

Он. Её. Узнал.

Как?..

Почему?..

Вот так сразу?

Разве такое бывает?

Чтобы человеку позвонил абонент с неизвестного номера, даже не сотового, с которым ты не виделся долгих шесть лет, сказал всего несколько слов, незначительных фраз, и ты его узнал?

Наверное, и такое бывает.

Вера не знала.

А ещё она поняла, что не знает, что дальше сказать.

Поэтому выдала всё то, что уничтожало её душу эти долгие дни.

Да какое дни…

Годы.

– Тарас… Папа умер полгода назад. И сейчас… Я… то есть мы заперты в доме. Тут чужие люди. В черных балаклавах и с оружием. Меня не выпускают из дома и…

Она замолчала, зажав рот рукой, боясь скатиться в элементарную женскую истерику.

Даже дышать перестала.

Если бы не упиралась в стену, сто процентов сползла бы на пол или даже рухнула бы, как бесполезный куль.

В трубке отчетливо послышался протяжный выдох:

– Я приеду.

И связь оборвалась. Снова пошли гудки.

Глава 4

– Он приедет. Но сегодня уже поздно и, наверное, ждать не стоит. И…

– Может, тебе ещё вискаря плеснуть?

Вера интенсивно замотала головой, отчего её темные пряди выбились из низкого «хвоста», в который она собрала свою гриву.

– Нет. Мне хватит. Что делает Катя?

– Мультики смотрит.

– Пойду её уложу.

– Я сама.

– Тетя…

– Вера, если он сказал, что приедет, значит, так и сделает. Это же Тарас.

Тут впору было рассмеяться, откинув голову назад.

Ей бы уверенность тети.

Вера даже голоса его не узнала, так откуда она может знать, что он предпримет?

Вера металась по комнате, не находя себе места.

Часы показывали двадцать один час пятнадцать минут.

После звонка прошло сорок четыре минуты.

Вера засекла.

Она спустилась вниз, в большой холл. В него сразу попадаешь, когда входишь в дом. Девушка привычным взглядом окинула пространство вокруг себя. Серо-голубые стены с декоративными молдингами, высокие потолки с изящной хрустальной люстрой посередине. Вера зажгла свет, и теперь огоньки играли в отблесках хрусталя. Высокие окна тоже расширяли пространство. Дорогая мебель. Не менее дорогая лестница с изящными периллами. Вера привыкла к интерьеру этого дома и пока не могла решить, будет ли что-то менять или нет. Наверное, стоит.

Она обхватила плечи руками и присела на край дивана.

В некоторых местах на мраморе прослеживались следы от берцев. Наемники наследили, а уборщица не заметила.

Пока Вере удалось сохранить весь штат рабочих. Но она предупредила, что грядут изменения. Ей не требовалось столько людей, чтобы обслуживать дом. Да и сам дом для неё велик.

Он всегда таким был… Слишком громоздким, как бы ни пыталась она его принять и полюбить.

Тишина наверху говорила, что тетя прекрасно справляется с Катей. Катя любила тетушку и слушалась её.

Катя росла послушным ребенком. Практически не доставляла хлопот. Вера надышаться на неё не могла. Её… её девочка. Её отрада. Её счастье. Никому не отдаст и никому не позволит причинить ей вред и боль.

А так же забрать то, что Кате принадлежит по праву рождения.

Вера прислушивалась к тому, что происходило в саду.

Окна стояли на «зимнем» режиме. Днем было прекрасно слышно, о чем разговаривали наемники. Они и не скрывались.

На сердце девушки становилось всё тяжелее.

Она снова посмотрела на часы.

Понимала, что слишком наивно полагать, будто всё решится сиюминутно. Что прилетит чародей на волшебном вертолете, взмахнет палочкой, и проблемы разрешатся. Такого не будет. Но как же хотелось верить.

Тишина убаюкивала. Вера, поддавшись мимолетной накатившей слабости, откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Создавалась иллюзия спокойной мирной жизни.

Интересно, была ли она у неё когда-то, или Вера всегда жила в замке среди розовых облаков?

Уже неважно.

Сейчас – точно.

Вера не заметила, как задремала.

Проснулась от звука выстрела.

Он ей не показался – точно.

Сон сняло, как рукой.

Девушка встрепенулась, мгновенно собралась. Она не кинулась выяснять, кто стреляет и по кому. Настороженно повернула голову к двери и часто задышала, чувствуя, как грудь обжигает огонь. От волнения Вера подняла руку и сжала горло.

Не только она одна услышала выстрелы. Наверху лестницы поспешно появилась тетя Рая.

– Вера? – обеспокоенно спросила женщина, вцепившись пальцами в перила.

– Я не знаю, – прошептала Вера, сомневаясь, что тетя её услышит.

Иногда она задавалась вопросом: неужели соседи не видят, что у них тут происходит? Или отец и им успел насолить при жизни, из-за чего они игнорируют проблемы Веры Барисовой? Потом Вера спрашивала себя: а как бы она повела себя, окажись на их месте?

У каждого своя жизнь. Свои заботы.

Люди с каждым годом становятся всё более безразличными друг к другу.

Раиса не спешила спускаться вниз. Правильно, при необходимости она сможет быстрее подойти к Кате. Пока Вера поднимется по лестнице…

Вера давно собрала спортивную сумку с самым необходимым. И рада была бы с ней уйти.

Не позволяли.

Их не выпускали из дома. Никуда.

Послышался ещё один выстрел, заставивший Веру испуганно втянуть голову в плечи.

– Вот суууки, – протянула Раиса, не двигаясь с места и выжидающе смотря на дверь.

Следом послышались громкие мужские голоса, среди которых отчетливо слышался мат и команда:

– Упал! Лицом в землю!

Вера зажала рот рукой, чтобы самой не закричать.

Время замерло, смазалось в пространстве.

Секунды повисли в воздухе.

Потом послышались шаги. Кто-то приближался к входной двери. Будь окна закрыты наглухо, Вера вряд ли услышала бы это.

А тут…

Вера вцепилась второй рукой в подлокотник.

Пожалуйста…

Пожалуйста…

Если бы её спросили в тот момент, о чем она просила, она не нашлась бы что ответить.

Её штормило, кидало из одной эмоции в другую.

Она хотела, чтобы там, за дверью, оказался ОН.

И одновременно боялась.

Столкнуться с прошлым.

Узнать, что всё не так, как ей преподнесли и как она думала.

Женщины давно не запирали дверь в дом. А смысл? В первый день хотели, но люди в черном вошли через окно в кухне, разбив его. Сигнализация, естественно, не сработала.

Освещения от одной люстры было недостаточно. Обычно ещё зажигались настенные и потолочные светильники. С приходом в дом чужих людей Вера ограничивалась в освещении. Ей не хотелось лишний раз показывать себя и то, чем она занимается.

Хотя никто из мужчин ни разу её не оскорбил в сексуальном плане, не сделал намёк, не толкнул, не обидел физически, Вера постоянно помнила, что она молодая девушка. А молодые девушки, попавшие в беду, часто становятся жертвами морального и физического насилия.

Ручка на двери повернулась, и в холл вошёл мужчина.

Не из тех, кто носил балаклаву, скрывая своё лицо.

– Тарас…

Это ахнула сверху Раиса.

Сначала Вера не могла ничего разобрать. Глаза будто застлала пелена. Девушка смотрела, видела очертания фигуры и больше ничего. Шум в ушах оглушал.

Это Тарас?..

Он.

Точно он?

Да…

В дом входил мужчина.

И всё же это был незнакомец.

Не тот Тарас, который навсегда запечатлелся в её памяти.

В последний раз Вера видела его, когда молодому мужчине едва минуло двадцать пять лет. Ещё не окрепший мужчина, но уже и не мальчик. Высокий, жилистый, спортивный. Тарас обожал футбол, в студенческие годы состоял в команде при университете. Потом играл уже любительски. Вера помнила, как иногда подсматривала за ним исподтишка.

Пока ей не исполнилось шестнадцать или семнадцать – уже точно не помнила, – Тарас мог выйти на пробежку и в одних шортах. Потом начал надевать майку или футболку.

Вера втихую восхищалась его фигурой.

Ей нравилось в нем всё.

Вошедший мужчина мало походил на того Тараса, которого она знала раньше.

Нет, он по-прежнему был высок и статен.

Но что-то изменилось…

Что-то было не так.

Интуиция внутри Веры взорвалась огненным шаром, вспыхнула молнией, ударив в самое сердце.

Всё не так!

Первое, что бросилось в глаза Веры, – очки в тонкой, почти невидной оправе. Почему-то этот факт особенно царапнул девушку. У Тараса было отличное зрение.

Второе. Движения мужчины. Его походка изменилась. Если раньше она была легкой, пружинистой, то теперь его поступь никак иначе, как тяжелой, охарактеризовать нельзя.

С появлением Тараса в большом холле стало душно. Вера никак не могла поверить, что она видит его…

Живого…

Вон он… рядом…

Пришел к ним…

К ней…

Тарас вошел, коротко кивнул и сдержанно сказал:

– Добрый вечер, дамы.

В общении он всегда был сдержан, немногословен. Или так казалось Вере, потому что он ей уделял мало внимания? Последние годы он и вовсе в дом приезжал редко. Если на каникулы, то не на целый месяц, от силы неделя-две. Потом появляться начал ещё реже.

Но это не отменяло того факта, как сильно ждала Вера его приезда.

Наряжалась, специально спускалась вниз. Ей было жизненно важно, чтобы именно её он увидел первой.

Как и сейчас… Его взгляд снова остановился на ней.

И если раньше Вера смущалась и одновременно радовалась, то сейчас её окатило холодной волной.

Всё было не так.

Не только очки прибавились на его лице.

Легкая щетина не скрывала шрамов. Первым бросился в глаза изогнутый и довольно глубокий, что «красовался» на левой скуле.

Вера поднялась на ноги.

Тогда, в другой жизни, шрама еще не было…

Они ждали, надеялись, что Тарас придет.

И всё же встреча вышла неожиданной.

Бьющей наотмашь. Сносящей с ног.

Лишающей воли.

На мгновение окружающий мир для Веры перестал существовать. Закристаллизовался. Она смотрела на Тараса и всё ещё не верила.

Мужчина прошел вглубь комнаты, немного хмурясь.

Раиса всхлипнула и зажала рот рукой. Её тетушка, слез которой Вера ни разу не видела.

Вера, не помня себя и наотрез отказываясь замечать потяжелевшую атмосферу в комнате, двинулась к Тарасу.

Он здесь…

В её доме.

– Ты… живой…

Рука у девушки невольно дернулась. Вера хотела – нет, жаждала! – дотронуться до щеки Тараса, тактильно принять, что он реален. Что это не расшатавшееся вконец больное воображение. Что она не принимает желаемое за действительное.

Между ними оставалось больше метра.

И невидимая стена, которую мгновенно возвел Тарас, также слегка вскидывая руку кверху и тем самым останавливая Веру.

– Ты в порядке?

Вера сотню раз представляла, что было бы, не случись трагедии. Как бы произошла их встреча. Что бы они сказали друг другу… Как посмотрели бы…

Каждый раз картинки возникали разные.

Но обязательно со слезами счастья на щеках.

В действительности всё оказалось иначе.

Абсолютно.

Ни теплоты. Ни радушия. Даже узнавания с его стороны не было.

Любопытства или чего-то ещё.

Равнодушное спокойствие и собранность – вот что исходило от Тараса.

Вера выпрямила спину, словно к позвоночнику привязали длинную палку и, собрав в кулак последние силы, ответила как можно спокойнее:

– Да.

Глава 5

Они прошли на кухню.

Раису Тарас тоже не обнял, хотя та и порывалась броситься ему на шею.

– Лишнее, Раиса. Давайте по существу.

Тетушка посмотрела на застывшую каменным изваянием Веру и пожала плечами.

– Нам бы тоже хотелось по существу, Тарас. Только мы ни черта не понимаем и не знаем, – сразу же начала Раиса, как только они расположились. Вера села за стол, Тарас встал у кухонного гарнитура, уперевшись спиной в столешницу.

Вера больше не рассматривала мужчину.

Не могла.

На сегодня, пожалуй, хватит.

Достаточно того, что он жив.

Что он вернулся.

Ей надо с этой мыслью, как говорят в народе, переспать.

Если, конечно, она уснет.

Почему-то возникло ощущение, что сегодня как раз Вера и уснет.

– Что с заводом?

– Да то же самое!

До Веры доносились отголоски разговора тети и Тараса. Самой принимать участие в нем не хотелось.

Пусть…

Пока пусть будет так.

– Давно у вас бойцы «гостят»?

– Несколько дней.

– Хотя да, я слышал.

– Тарас! И не пришел? Не позвонил?! – возмущению Раисы не было предела.

Оно привлекло внимание Веры и заставило оторваться от изучения мраморных разводов на столешнице.

– А надо было? – холодный голос окатил Раису, ставя женщину на место. Если бы с ними не общался Тарас – их Тарас! – Вера готова была поклясться, что в голосе мужчины слышалось презрение.

Которое задело краем и её…

В груди разгорался пожар, и Вера намеренно его не тушила.

Ни к чему.

Раньше она за собой не замечала склонности к мазохизму, а сейчас едва ли не наслаждалась болью, что скручивала её всё сильнее.

Ничего… ничего… всё заслуженно.

– Ээээ… – Раиса тоже поубавила пыл, потому что не обратить внимание на сдержанное поведение Тараса было невозможно. Женщина снова посмотрела на Веру, та лишь покачала головой. – Ок. Я тебя услышала, молодой человек. Выпить не хочешь? Может, немного подобреешь и сбавишь пыл.

Раиса, которая до этого стояла у стола, прошла к витражному шкафу, где хранился алкоголь. Женщина открыла одновременно обе двери, постояла секунд десять, смотря на бутылки, и с громким ударом затворила дверцы, отчего стекла в них предупреждающе задребезжали.

– Ни черта я не понимаю. Мы тебе позвонили, ты приехал, но, честное слово, ведешь себя, как неродной! Веру осадил. Меня осадил! Какого черта, Тарас?

– Мне уехать?

Вера сама ничего не понимала. Но, кажется, пришло время вмешаться.

– Тетя, пожалуйста, оставь нас наедине.

– Охренеть… Меня теперь ещё и спроваживают.

Раиса снова подошла к столу, уперлась руками в мраморную поверхность и чуть тише сказала:

– Ты уверена?

Вера подняла голову, и взгляды двух женщин встретились.

– Абсолютно.

Тетушка не спешила отвечать. Она всматривалась в лицо племянницы, точно пыталась в нем что-то рассмотреть очень важное. Но Вера уже пришла в себя и знала, что на её лице больше не отражается ни одна эмоция. За последние годы, даже месяцы, она много чему научилась, спасибо учителям, у неё они попались опытные. Прожжённые.

– Ладно, детка. Тогда я к себе. Наверх.

Раиса оттолкнулась ладонями от стола и обернулась к Тарасу, молча наблюдавшему за ними.

– Спасибо, что приехал.

Тот едва заметно кивнул.

Вера понятие не имела, о чем она будет разговаривать с Сабуровым. Она заставила себя мысленно назвать мужчину по фамилии.

То, что он больше не их Тарас, не вызывало никакого сомнения.

– Я тоже хочу, – слова с трудом складывались в осмысленную речь и срывались с её губ, – тебя поблагодарить. Мы оказались в непростой ситуации, из которой не видим выхода.

Прежде чем ответить, мужчина выждал паузу, за время которой волнение горячей волной прошлось по позвоночнику Веры.

А ещё появилось четкое ощущение, что она разговаривает с незнакомцем.

Или призраком…

– Ты правильно сделала, что позвонила, – Тарас не смягчил тона. Видимо, и не собирался.

– Я только сегодня узнала, что ты… – она хотела сказать «жив», но вспомнила, что уже пыталась это сделать десятью минутами раньше, и ничего хорошего из затеи не вышло. Повторяться не имело смысла. – Приехал в Россию.

– У меня тут дела. Вера, давай так. Я вижу, что разговор у нас идет тяжело, да и время поджимает, – Тарас посмотрел на часы. Вера сделала акцент на дорогой широкий кожаный ремень черного цвета. Он идеально смотрелся на загорелой бронзовой коже Тараса. – Ты должна понимать, что я в дом вошел не просто так. И сейчас сюда приедут ещё люди.

Вера не видела, как побледнела, просто почувствовала, как ударило в виски. Захотелось с силой их сжать.

– Понимаю. Люди Сивакова. Или Богдан Владимирович собственной персоной?

– Сиваков. Только с ним я буду вести переговоры.

Вера окончательно перестала что-либо понимать.

То, как произнес последнюю фразу Тарас, сказало о многом. С такой фундаментальность и между тем простотой, без намёка на понты, уверенностью мог говорить человек, который твердо стоял на ногах и не сомневался в своих возможностях.

Вера снова посмотрела на мужчину.

Эти очки… Они ему не шли. Или они у неё никак не ассоциировались с Тарасом? Скорее всего, второе.

А вот шрамы…

Лучше о них не думать. Вернее, о том, когда он их получил.

– Он мне несколько раз звонил, – Вера, не выдержав, отвела взгляд. Смотреть на Сабурова оказалось невыносимо больно. Она ничего не могла с собой поделать. Чуть позже научится контролировать эмоции внутри, сейчас же радовалась, что не растеклась лужицей, не слетела в истерику, а собралась и продолжила разговор.

– Предлагал встречу?

– Нет.

– Понятно.

Интересно, что?

У Веры всё отчетливее возникало ощущение, будто Тарас куда осведомленнее об их истинном положении, чем пытается показать.

Или не пытается? А просто она так решила, и остальное лишь её домыслы и не более.

– Вам, наверное, потребуется место для переговоров. Кабинет отца подойдет?

Странно, но стоило ей заговорить про кабинет, как лицо Тараса изменилось. Наконец, на нем проступила эмоция, которую она прочитать не пожелала.

Угол рта мужчины искривился.

– Будет неплохо.

– Хорошо. А мне что делать? Ждать, когда вы закончите?

Вера хотела – нет, жаждала – большей определенности.

Они столько дней прожили под гнетом, под давлением, отрезанными от мира. Вера устала мучиться от непонимания происходящего. Ни на один вопрос ей никто не отвечал. Даже тот же Сиваков отмалчивался. В последний их разговор Вера сорвалась и высказала ему всё, что накопилось в душе. И про то, что он был другом её отца, и про то, что она сидела у Сивакова на коленях, когда была малышкой.

Мужчина молча выслушал её, пожелал спокойной ночи – он звонил всегда в одно и тоже время, в двадцать два часа – и сбросил вызов.

Прежде чем ответить на её последние вопросы, Тарас снова сделал паузу, которая очень сильно не понравилась Вере.

А ещё ей не понравился его взгляд.

Очки искажали восприятие, но что-то в них промелькнуло темное. Тягучее. Опасное.

– Наверху тебя ждет спящая дочь. Иди к ней.

Вера готовилась услышать всё что угодно, но не эти слова.

Даже отдаленно имеющие отношение к ним.

Земля ушла из-под ног Веры. Хорошо, что девушка сидела, иначе точно упала бы.

Если Вера думала, что всё, лимит её удивления, шока, эмоциональных всплесков на сегодня закончился, она сильно заблуждалась.

Всё только начиналось.

Теперь с Сабуровым.

Вера смотрела на мужчину и не видела его.

– Ты знал? – надсадно выдохнула она. Дыхание обожгло горло.

– О Кате? – Сабуров продолжил говорить всё тем же холодным и равнодушным тоном, все сильнее вызывая желание схватить стоящую рядом сахарницу и запустить ее. Куда – уже другой вопрос. Или прямо в него, или хотя бы в пол.

Чтобы та разбилась на сотни мелких частиц.

Как и сердце Веры.

– Да, о дочке.

– Конечно, знал.

– Вот как, – Вера невольно сжала губы. Но не от злости. Не от раздражения.

От бессилия, что било наотмашь.

Девушка облизнула пересохшие губы, которые требовали уже профессионального увлажнения, и неспешно поднялась.

Главное – сохранить лицо.

Как же правы те люди, которые говорят, что в общении с другими умение контролировать себя, свои эмоции, то, что говоришь – едва ли не самое главное.

Вера встала из-за стола.

– Кабинет ты знаешь где, Тарас. Извини, провожать не буду. Ты прав. Мне лучше подняться к Кате. Проверить, как она спит.

Больше не смотря на мужчину, Вера развернулась и направилась к выходу.

А зря.

Ей стоило увидеть взгляд, которым проводил ее мужчина.

Глава 6

В половине восьмого Вера спустилась вниз.

В доме снова стояла тишина.

Ночью, оставшись одна, девушка дала волю слезам. Вера и теперь ожидала истерику. Ничего подобного не произошло – плакала она ночью. Лежала рядом с мирно спящей дочкой и смотрела в потолок.

Вера не помнила, как уснула. Проснулась утром с непонятным ощущением яркой потери.

Так и было… так и было, только она пережила потерю заново.

А потом пришло воспоминание.

Тарас…

Она видела его. Он живой… Живой…

Радость длилась недолго. Потому что накатили другие воспоминания.

Катюшка проснулась раньше и унеслась уже завтракать. Вера долго стояла в ванной перед зеркалом и приводила лицо в порядок.

Хватит. Поплакала, показала слабость, надо двигаться дальше. Сегодняшний день принесет новые хлопоты и заботы. Она должна узнать, чем закончилась вчерашняя встреча Тараса и Сивакова. Конечно, девушка думала, что всё разрешится ночью. Слышала приезжающие и уезжающие машины, но вставать не стала.

Смысл?

Её отодвинули на второй план.

Она не обижалась. Когда-то Вера уже пыталась поговорить с Сиваковым, но тот выбрал другой способ давления. А на разговор с Тарасом согласился сразу.

Ей очень не хватало Вениамина Альбертовича. Его напутственных слов, добрых замечаний.

Первое, что увидела Вера, спустившись в холл, – «смену караула».

Исчезли мужчины в черных камуфляжах и балаклавах, вместо них внизу находились двое мужчин в строгих темно-синих костюмах, белых рубашках и галстуках. Новые гости не были раскаченными, скорее, крепкими, широкоплечими.

Они сразу повернулись к Вере.

Та остановилась у основания лестницы.

– Добрый день.

– Доброе утро, Вера Аркадьевна.

И насчет её имени уже просветили.

Вера снова немного разволновалась. С недавних пор она перестала чувствовать себя в этом доме хозяйкой.

Новая охрана, а иначе мужчин воспринимать Вера не могла, лишь выжидающе смотрела на неё.

Чтобы немного скрыть неловкость, девушка подняла руку и дотронулась до шеи.

– А где Тарас Витальевич?

Мужчины не представились. Тот, кто стоял ближе к окну, ответил:

– Тарас Витальевич уехал. Когда вы спуститесь, просил передать, что вопрос частично улажен.

– Частично – это как? – осторожно поинтересовалась она, хотя и подозревала, что охрана не в курсе переговоров.

– На территории вашего дома остались только люди Тараса Витальевича.

Вера вскинула брови кверху. Одни церберы ушли, на их смену заступили другие.

– И да… Вера Аркадьевна, сотовая связь полностью восстановлена.

Хоть какая-то хорошая новость.

Девушка кивнула, сочла разговор законченным и прошла дальше на кухню.

Значит, уехал… Не дождался её.

А надо было? Так он, кажется, вчера ответил на выпад Раисы. Кстати, тетушки нигде не было видно. Возможно, она спала, хотя Вера сомневалась.

На кухне Катя важно восседала на отодвинутом от стола стуле, дрыгала ногами и что-то напевала себе под нос, умудряясь есть мороженое. Вера мысленно застонала. Какое мороженое с утра?

Кухарка Антонина посмотрела на девушку, извиняясь, и смущенно пожала плечами. Катю баловали все. Ещё удивительно, что девочка не превратилась в непослушного, вечного требующего всего ребенка. Лишь иногда девочка пользовалась своим положением всеобщей любимицы и, конечно, не забывала делать умилительные мордашки и хлопать ресничками так очаровательно, что устоять было нереально.

Вера подошла к дочери и поцеловала её в темноволосый затылок.

Её малышка.

Только её.

Сердце снова застонало от боли. Никак не угомонится шальное. Если до вчерашнего дня оно болело по одной причине, с ночи – по другой.

Иногда Вере уже начинало казаться, что боль срослась с ней, вцепилась стальными клещами, снова и снова оставляя на её теле и душе неизлечимые раны. Они немного затягивались, заживали, но вдруг что-то снова кидало Веру в черный омут.

Девушка улыбнулась уголками губ.

Ничего… Все хорошо. Потихоньку всё налаживается. Вера не ждала чуда, хотя вчера в некотором смысле оно и произошло, ситуация с заводом быстро не выпрямится, но Вера собиралась приложить максимум усилий, чтобы нормализовался рабочий процесс.

– Мама, будешь? – Катя протянула Вере за спину недоеденный рожок.

– А вот и буду. Тебе можно сладости с утра, а значит, и мне можно!

Вера подмигнула Антонине, и та заметно расслабилась. Женщина работала у них много лет. Ее дочь выросла и уехала жить поближе к морю. Звала матушку, но Антонина отказывалась и честно признавалась, что давно приросла душой к Барисовым, особенно к Кате, которая тоже в свою очередь могла дневать на кухне, смотря, как готовит Антонина. Даже порывалась помогать. Кухарка не противилась. Вера присутствовала однажды, когда они месили тесто для пирожков. Давненько девушка так не смеялась. Зато потом все вместе отмывали кухню.

С помощью заботливых рук Антонины перед Верой на столе материализовались кофе и сырники с малиновым джемом. Антонина сделала три шага от стола, остановилась и потом повернулась к Вере.

– Вера, может, их, – кивок на холл, – покормить? Или хотя бы кофе предложить? Эти вроде бы хорошие.

Вера улыбнулась уже от души. Вот в этом вся Антонина. Всех бы ей накормить. А ещё по старинке женщина делит людей на хороших и плохих, для неё не существует полутонов.

– Как хочешь. Предложи.

– Вы не будете против?

– Нет.

Вера приступила к завтраку, посматривая на часы. Несмотря на последние передряги, девушка завтракала каждый день. Причина очень простая – Катя должна видеть маму сильной и здоровой. Дети в этом возрасте всегда фиксируют все косяки родителей. Катя – так точно. Один раз мама вышла к завтраку неумытой – всё, ребенок запомнил, и потом пришлось месяц её убеждать, что сначала чистят зубы и умываются, и лишь потом прибегают за сладким завтраком к тете Антонине.

– Мам, вкусно?

– Очень.

– Мне тоже понррравилось.

– Ну и славно. А ты Антонине об этом сказала?

– Ага.

Звук входящего телефонного звонка настолько удивил Веру, что у неё выпала из пальцев десертная ложечка. За прошедшие дни девушка отвыкла от входящих звонков. Сейчас он воспринялся, как инородный звук, ворвавшийся в тихое и почти счастливое утро.

И безжалостно напомнивший, что Вере не время расслабляться.

– Мне сообщили, что заглушки сняли. Вы последний раз бросили телефон в гостиной, я поставила на зарядку, – объяснила Антонина поднимающейся со стула Вере.

– Спасибо.

Девушка быстро прошла к столику, на котором лежал телефон.

Вызов шел с неизвестного адресата.

Но почему-то Вере показалось, что она знает, кто звонит.

Или ей хотелось так думать?

А-аа. Какая разница?

Поспешно мазнула пальцем по экрану, выключая блокировку.

– Да, – с легким придыханием ответила она.

– Доброе утро, Вера, – голос Тараса вызвал приступ тахикардии. – Мне сказали, ты проснулась.

– Здравствуй.

Она не заметила, как сильно сжала телефон в руке.

– Я не могу к тебе подъехать, – между тем продолжил мужчина уже знакомым нейтрально-спокойным голосом. – Поэтому сообщи, пожалуйста, моему водителю Сергею, когда ты будешь готова. Он привезет тебя ко мне. Желательно в ближайшие часы.

Вера выпрямила спину и расправила плечи.

Он не спрашивал. Не уточнял… И не сомневался, что она приедет.

– Через сорок минут.

– Договорились.

На этом разговор закончился, Тарас прервал связь. Вера отняла телефон от уха и невесело усмехнулась.

Её жизнь приобретает новые краски, только радужными их назвать никак нельзя.

Вера всегда собиралась быстро. Следила за внешностью, ей нравилось ухаживать за собой, поэтому для сборов потребовалось минимум усилий. Расчесаться, немного сбрызнуть челку спреем, румян нанести на скулы. Ярко краситься Вера не планировала.

Для встречи с Тарасом девушка выбрала коричневое платье с запахом идеальной для Веры длины – чуть ниже колен. Из украшений девушка выбрала сережки из белого золота с небольшими бриллиантами и тонкую цепочку.

Вера окинула себя придирчивым взглядом. Из зеркала на неё смотрела невысокая темноволосая красивая девушка. То, что Вера красивая, она знала без ложной скромности и к этому факту относилась спокойно. Природа дала ей хорошие данные, а Вера их лишь сохраняла и немного подчеркивала. Невысокая ростом, миниатюрная, она знала, как подать себя, когда того требовали обстоятельства.

Сегодня Вера выглядела не то чтобы строго… Так же оделась и накрасилась бы, если бы шла на собеседование по поводу работы.

Да-а… Ничего личного.

Внизу её ждал незнакомый мужчина. Он стоял, собрав руки в замок за спину.

Услышав её шаги, обернулся.

Вера отчего-то подумала, что у Тараса довольно симпатичная личная охрана. Никаких мордоворотов с нечитабельными лицами.

– Вера Аркадьевна, я Сергей.

– Приятно познакомиться.

Вера не успела поравняться с ним, как в гостиную вылетела Катя с жалостливым криком:

– Я с тобой!

Девочка подбежала и мгновенно прилипла к матери, обняв ту за бедра.

Вера растерялась. Ранее они обговорили момент, что за Катюшей присмотрит Антонина, до Раисы они не смогли дозвониться, её телефон по-прежнему находился вне зоны. Катя согласовала план.

И тут…

– Катюш…

– Мам! – запрокинула голову, и на детском личике отразились волнение и мольба. – С тобой хочу… Пожалуйста.

Вера не знала, как отреагировать на просьбу дочери. По факту девушка ехала на деловой разговор, где присутствие ребенка неуместно.

Но внезапно злость колыхнулась в груди Веры.

Девушка посмотрела в огромные глаза дочери, обрамленные пушистыми длинными ресницами, и проговорила:

– Сейчас узнаем, сможешь ли ты поехать со мной.

Так как разговор происходил при Сергее, обращаться к нему с просьбой не пришлось.

Катя затопталась на месте, негромко добавив, скорее, себе, чем взрослым:

– Не хочу дома сидеть. И так сижу и сижу.

Вера её понимала. Катя устала не меньше их. А учитывая возраст и непонимание происходящего, девочка держалась молодцом. О чем ей не раз говорили Вера и тетя Раиса.

Сергей дозвонился до Сабурова почти сразу. И почти сразу Вера поняла, что предложение взять Катю ему не понравилось. Сергей выслушал шефа, не перебивая.

– Да, я вас понял, – сдержанно ответил водитель-телохранитель и повернулся к ожидающим вердикта женщинам. Вера приготовилась. Без Кати она не поедет. И точка. – Вера, вы можете взять девочку с собой.

– Мам, а можно я новые джинсы надену? И новую кофту? Ту, что с пандой? Мам, можно?

Из кухни вышла Антонина.

– Можно, – как сонамбула ответила Вера.

Антонина подошла к девушке и вскользь коснулась её руки.

– Я одену её.

Почему-то Вера была уверена, что, поднимись она наверх вместе с дочкой, по-хорошему дело не кончилось бы.

Подойдя к окну, открыла его. Лето заканчивалось, скоро придут холода и моросящий дождь. Пока же в комнату пахнуло запахом травы, цветов и кустарников. Щебетали птицы, радуясь новому дню. Жизнь продолжалась.

Душа Веры наполнилась ядом. Вот тебе и их Тарас… Не хочет видеть собственного ребенка? А она? Господи, какая она дура! Если отбросить те часы, когда Вера оплакивала Тараса, сколько времени она провела, высматривая в лице дочери его черты?

Десятки… если не сотни… Первые годы не проходило и дня, чтобы Вера не искала схожесть между ними. Отец уничтожил все фото Тараса, приказал своим спецам почистить ноут и телефон Веры. Те без ведома девушки влезли в систему и не оставили ничего.

Ни-че-го.

Ещё один удар, которого Вера не ожидала.

Насколько точна человеческая память? Насколько она долговечна? Сколько можно хранить образ человека в памяти? Мало. Вера это знала точно. Она пыталась вырисовывать черты Тараса, воспроизводя их изо дня в день. Но время безжалостно. Оно не оставляет никаких следов.

Катя была похожа на Тараса. Не сильно, но при желании можно увидеть сходство.

Когда сели в машину, Катя расправила кофточку и с интересом прильнула к окну.

– Куда едем? – с напускной важностью поинтересовалась она.

«К папе…» – могла бы сказать Вера, но прикусила верхнюю губу до крови.

Она услышала его вчера.

Увидела.

– Ты знал?

– О Кате?

– Да, о дочке.

– Конечно, знал…

Вера сознательно повторила этот диалог.

Чтобы не забыть…

Чтобы, наконец, в её голове прояснилось раз и навсегда, что нет ИХ Тараса! А есть чужой незнакомец, который отлично осведомлен обо всем, что происходит в доме Барисова! Который, черт возьми, знает, что у него есть дочь и…

Вера оборвала себя.

Стоп.

Нельзя.

Слышишь, Вера?

Нельзя…

Иначе сейчас снова сорвется.

А это лишнее.

Намечающаяся встреча с Тарасом даст некоторые прояснения в отношении бизнеса отца.

Личное вмешивать не стоит.

Поэтому резонно задать ещё один вопрос: какова вероятность того, что Сабуров и Сиваков в доле? Что люди Сивакова частично пришли и от Сабурова?

Глава 7

Тарас знал, что рано или поздно вернется в Россию.

Он её любил… Со всеми минусами и плюсами. Любил смену времен года, многоликую территориальность.

Когда-то он любил колесить по просторам страны.

Мужчина уперся ладонями в подоконник и невидящим взглядом уставился в окно с видом на сад.

Он должен быть на связи, на прямой линии. А по факту стоит у окна, идиот…

Ждет.

Выдохнул, провел рукой по лицу, сдвинув очки и надавив на глаза. Ночь выдалась бессонной, Тарас подремал в машине, и сейчас мужчину рубило.

Но дела не закончены. Младшее руководство ждет решения. Тарас его принял, оставалось озвучить.

Вернувшись за стол, подключился к переговорам, заставив себя абстрагироваться от терзающих мыслей и сосредоточиться на работе. Научился не распыляться.

Уже давно…

Совещание закончил раньше, чем планировал, делегировав остальное на замов.

У него, черт возьми, отпуск! Второй день… Тарас усмехнулся и снова встал. Правда, на этот раз подошёл к бару, открыл, достал виски и плеснул немного в пузатый стакан.

Нервы ни к черту, успокоиться немного надо.

Алкоголь выпил, даже не поморщившись, и опустился в кресло.

До новой встречи оставалось совсем немного времени.

На этот раз встреча будет проходить на его территории.

С Верой…

Тарас так же всегда знал, что и с ней когда-нибудь увидится.

Правда, в отношении неё «рано или поздно» работало не так.

Тарас прикрыл глаза.

Прошло шесть лет. Довольно серьезный срок. Есть убийства, за которые меньший срок дают.

Вот он и «отмотал» свой.

Прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла.

За прошедший год он видел её фотографии множество раз. Рассматривал. Изучал.

И что?

А ничего, черт побери!

Злость алым цветком вспыхнула в груди. Забыл, Сабуров, как в трюме третьесортного корабля приходил в себя, оттого что поломанные ребра трещали, впиваясь в органы, и как ты захлебывался в собственной крови? Забыл, чьё имя шептал в бреду, всё ещё не веря, что остался жив, а не подох на грязном, вонючем полу?

Тарас резко распахнул глаза и сжал губы.

Всё в прошлом.

И его любовь к этой женщине.

И её предательство.

Их привезли в новый закрытый поселок. Вера была наслышана про него. Здесь землю под строительство предоставляли за бешеные деньги, отец когда-то сетовал, что надо будет лично договариваться с министром, чтобы прикупить участок. Вера не понимала зачем?

– Затем! У Артымова тут дом! Князев строит, а я что, лысый?

Вера качала головой. За всеми не угонишься.

Отец пытался.

Их пропустили лишь после того, как Сергей что-то показал охраннику на блокпосте. Надо же, как всё серьезно! Что, и оружие у охраны имелось? Веру после последних дней, проведенных в окружении таких же бойцов, воротило от одной черной формы. И теперь девушка отвернулась, не желая на них смотреть.

Зато Катя с энтузиазмом комментировала всё, что видела. Дочка волновалась. Она у неё была смышленой, немного, правда, молчаливой. И только при волнении девочку прорывало на балабольство.

Сама же Вера молчала.

Она думала.

Хорошо, что они с Тарасом вчера разошлись. Вера была на эмоциях, могла наговорить лишнего. Да что наговорить! Если бы не холодный отчужденный взгляд мужчины, она кинулась бы к нему в объятия.

С поцелуями и заверениями, как сильно она по нему скучала, и как безумно рада видеть. И это в лучшем случае! В худшем, как последняя дура, зашептала бы слова любви.

А что получила бы в ответ?

Вера горько усмехнулась.

Как стремительно всё меняется! Вчера, находясь в стрессовой ситуации, она неимоверно рада была видеть Тараса, знать, что он всё же остался жив, что отец не привел в исполнение свои слова. Душа рвалась к этому мужчине, окрыленная счастьем, несмотря на проблемы, с которыми Вера не смогла справиться.

И потом… как ушат холодной воды вылили на девушку.

А чего она, собственно, ожидала?

Его же убивали из-за неё… И нечего малодушно прятать голову в песок, отрицая очевидное!

В груди Веры всё закостенело. Сколько бы она ни пыталась уйти от правды, та хлестала её по щекам.

Заслуженно.

Теперь Вера понимала, что Тарас выжил каким-то чудом. Девушка много раз пыталась узнать у подручных отца, что конкретно они с ним сделали. У отца спрашивать – себе дороже. Хотя она вроде бы тоже пыталась… Вера плохо помнила события некоторых дней шестилетней давности. Память человека ставит блоки, защищая того от болезненных воспоминаний. Так и у Веры.

Люди Барисова-старшего боялись нанимателя и ничего не рассказывали Вере.

Потом как-то случайно она услышала отрывок разговора.

Как именно Сабурову обеспечили круиз до Каира.

– Сдохнет по дороге?

– А кто не сдохнет от таких травм?

– Жалко мальца. Неплохой парень… был.

– Нехер было лезть куда не надо.

Вера снова и снова прокручивала в голове подслушанный диалог.

Они живут в цивилизованном обществе! Беспредел, что творился в России когда-то, давно закончился. Сейчас люди не исчезают бесследно! Их нельзя избить до полусмерти, загрузить на какой-то корабль и отправить в другую страну!

Вера долго могла распыляться, утверждая, какое сейчас прекрасное время и как общество защищено законом. Чушь собачья! Девушка с детства знала: прав тот, у кого деньги и власть! Вера не раз видела, что творит отец, как бахвалится, напившись, о вседозволенности и сетует, что уже нельзя, как раньше…

Её ошибка заключалась в том, что Вера с рождения мало вникала в дела отца. Любила его, как только может любить ребенок родителя, приукрашая темные черты и не замечая беспредела, который отец творил.

Никогда даже мысли не допуская, что он может и с дочерью поступить жестоко.

Проехав ещё несколько километров, остановились у высокого забора, за которым виднелись ели.

– Вера Аркадьевна, мы приехали, – сообщил Сергей очевидное.

Молодая женщина кивнула.

– Мама, а я тоже буду на переговорах? – Катя нашла мамину руку и сильно сжала её.

У Веры запершило в горле, и она прокашлялась.

– Маленьких принцесс на переговоры не пускают. Ты же знаешь, я приехала сюда по делам.

– А я чем буду заниматься?

– Или погуляешь, или посидишь в планшете. Повторишь урок итальянского.

– Ма-ам, – сразу же захныкала Катя.

– Ты всё знаешь, дочь.

Девочка насупилась. Вера хотела «повернуть» назад, сказав, что так и быть, Катя может поиграть в игрушки на планшете, но оборвала себя. У ребенка расписание. Она успеет поиграть после того, как повторит урок.

Разговор с дочерью помог отвлечься.

Машина Сабурова въехала на территорию, где вовсю шла стройка.

Ого. Вера огляделась по сторонам, хотя и не собиралась любопытничать. Чем занимается Тарас – её не касается. И всё же… Если он назначил встречу у себя в доме, Вера не может не осмотреться. Каждый на её месте поступил бы так же.

На территории находилось много строительного материала. Вера увидела и котлован, скорее всего, предназначенный под бассейн. Строители работали, но вдали от дома и крыльца, рядом с которым Сергей остановил машину. Катя уже рвалась на выход, не желая ждать мать.

Сергей помог ей выйти, Вера поспешила следом. Зная Катю, она может сорваться с места и побежать рассматривать стройку, проигнорировав ранее обговоренный план действий.

Вера обошла машину и провела ладонями по бедрам. Ладони вспотели – это плохой признак. Девушке хотелось выглядеть спокойной и уравновешенной.

– Катя, пойдем со мной.

– Мам, там стройка…

– Я вижу. И говорю сразу: нет, нельзя. Ты заходишь в дом вместе со мной, – повторила она тверже.

Катя её послушала, поправив рюкзак, в который успела положить планшет и ещё что-то. Поднимаясь по ступеням за Сергеем, девочка постоянно оглядывалась.

Вера же затормозила. В фильмах любили использовать кадр, когда хозяин дома наблюдает за гостями. Героиня всегда чувствует его взгляд, поднимает лицо и видит хозяина. Мужчину, к которому неравнодушна и от которого она по многим причинам теперь зависит.

У Веры пока не было ощущения, что за ней наблюдают.

И хорошо.

Поэтому последовала за Сергеем, который успел открыть дверь в дом и впустить внутрь Катю. И теперь ожидал только Веру. Девушка поравнялась с мужчиной и дежурно улыбнулась:

– Спасибо.

Сделала шаг внутрь и увидела Тараса.

Он как раз успел спуститься по лестнице и шел к ним навстречу.

Вера хотела бы остаться равнодушной и никак не выказать эмоций, что снова накатили на неё при виде Тараса. Мужчина же, в отличие от неё, превосходно умел держать себя в руках. А может, ему и не требовалось прилагать усилий. С чего она взяла, что эта встреча для него что-то значит?

Выглядел мужчина с утра неплохо. Вера не без злорадства отметила усталость в его глазах и залом на лбу. Белая рубашка «освежала» лицо Тараса, подчеркивая бронзовый загар. Мужчина не брился, и отросшая щетина прибавляла ему лет.

Сабуров спустился вниз. Вера продолжала наблюдать за ним, жадно всматриваясь в его лицо.

Мужчина слегка нахмурился. В отличие от Веры, он не смотрел на неё. Его взгляд остановился на Кате, которая, оказавшись в чужом доме, вцепилась в руку матери, хотя и вертела любопытной мордашкой в разные стороны.

На мгновение Вере показалось, что Тарас побледнел. Вера с трудом сдержала усмешку. Не совсем, значит, безучастен, да? Где-то что-то екнуло, мерзавец? Может, отец в каком-то смысле был прав, а она за глупой детской влюбленностью не увидела главного?

Молодая женщина оборвала себя. Тарас пришел на помощь, когда все, абсолютно все проигнорировали её беду. Отозвался по одному звонку.

Так что не Вере предъявлять ему претензии. По крайней мере, сейчас.

Не стоит нагнетать и без того тяжелую атмосферу и придумывать то, чего нет. Да, Вере обидно. Очень. Но сколько в мире женщин и детей, от которых отказались отцы?

А у них и подавно история не тривиальная.

Катя, увидев незнакомого мужчину, разулыбалась.

– Доброе утро. Это ваш дом? Он очень красивый, – затараторила она, потянув руку из ладони Веры.

Та рефлекторно сжала руку сильнее, не желая отпускать.

Но куда там… Катюша выдернула руку и сделала несколько шагов вперед.

– Меня зовут Катя, а вас?

Нет, Вере не показалось… Тарас на самом деле побледнел. Бледность проступила даже через загар.

– Меня… Тарас, – ответил мужчина, прокашлявшись.

– А отчество? Мама говорит, что к взрослым надо обращаться с отчеством или добавлять «дядя» или «тетя».

У Веры возникло ощущение, что ей кол вогнали в сердце.

Тарас кивнул и уже более спокойно произнес:

– Можешь обращаться ко мне дядя Тарас.

Глава 8

Они прошли в кабинет. Катя осталась в холле. За ней согласился присмотреть Сергей. Вернее, как согласился. Тарас отдал распоряжение.

В кабинете пахло новой мебелью. Вера не понимала, почему делает на этом акцент. Может, от того, что если Тарас строит дом и закупает мебель, значит, он окончательно вернулся в Россию?

Внутренний голос ехидно заметил: а ей что с того?

Они чужие…

Теперь – точно.

И нечего этому удивляться.

Неужели Вера на самом деле думала, что после предательства и того, что с Тарасом сделала её семья, он будет с ней лоялен?

Тогда напрашивался ещё один вопрос: почему Тарас помог? Почему тетя Рая была уверена на сто процентов, что он придет и уладит конфликт?

Сколько вопросов и ни одного ответа.

– Вера, проходи. Располагайся. Чай? Кофе?

– Ничего не надо, спасибо.

Господи, неужели это они?

Неужели это их голоса звучат настолько холодно? Почти равнодушно? По-деловому строго?

Вера выбрала кресло, стоящее напротив большого рабочего стола, выполненного из черного дерева. В кабинете вся мебель была подобрана в классическом стиле, ничего из современного хай-тека.

Тарас обошел стол и так же сел за него, положив руки на столешницу.

Вера ждала, что он первым заговорит, потому что не знала, о чем говорить. Пока ехали, готовила слова благодарности, но сейчас они воспринимались, как лишние. Других не было.

Мужчина тоже не спешил заводить разговор, смотрел на неё, и, чем больше проходило времени, тем неуютнее себя чувствовала Вера. Она облизнула пересохшие губы – блеск не помогал – и уже готовилась начать разговор, как Тарас опередил её на долю секунды:

– Ты изменилась.

Вера ожидала услышать что угодно, но не слова, относящиеся к ней лично.

Неуверенность, взращенная отцом за последние годы, резко вскинула голову и хищно оскалилась.

– Шесть лет прошло… Я повзрослела. Это логично.

– Ну да, – Тарас не скрывал иронии. – Я запомнил тебя почти девочкой.

– Тарас, я очень рада, что ты вернулся, – Веру понесло вперед, она начала говорить то, что не следовало. – Вернее… Я вообще безумно рада, что ты выжил, и что…

– Вера, остановись, – холодный тон окатил её леденящим морозом, заставив замолчать. Тарасу даже голос не пришлось повышать. – Все твои эмоции – лишнее. Правда…

Девушка от неожиданности растерялась. Она правильно его поняла?

– Тарас… Ты так говоришь, точно мы чужие. Точно мы не росли вместе, и между нами никогда ничего не было, – её голос предательски дрогнул, понизившись до шепота.

Она ненавидела себя за слабость. За то, что не может остановиться и снова вернуться к деловому разговору. В голове все смешалось. Прошлое, настоящее. Вера настолько оказалась истощена морально за дни осады, что возвращение Тараса расценила, как глоток воздуха, как послание свыше, что теперь всё будет хорошо, что жизнь обязательно наладится, что черная полоса закончилась.

А что по итогу?..

– Вера, – всё тем же уверенным тоном проговорил Тарас, откидываясь на спинку кресла и смотря на девушку невозмутимым взглядом через линзы очков. – Давай с тобой сразу проясним некоторые моменты. Прошлое осталось в прошлом. То, что было, забудь. Ты правильно заметила, что повзрослела. Я, как видишь, выжил. И даже умудрился вернуться в Россию. Кстати, твой отец год назад узнал, что я живой. Мы с ним виделись. Но, я так понимаю, тебе он ничего не сказал.

У Веры от удивления непроизвольно приоткрылись губы.

– Как… виделись? Ты и мой отец?

– Да. В Эмиратах.

– Господи… – Вера не удержалась и прижала руку к губам. – Отец не мог промолчать! Возможно, он тебя не узнал и…

– Вера, мы общались. Давай-ка я тебе всё же налью воды. И да, реши сейчас, готова ли ты к дальнейшему общению. Потому что, я вижу, как тебя штормит. Разговор предстоит серьезный. И если ты не готова, давай его перенесем. Я не горю желанием выслушивать женские истерики и выступать в роли жилетки, в которую можно поплакаться для успокоения.

Лучше бы он ударил Веру.

Честное слово.

Его эмоции послужили бы для Веры знаком, что она хотя бы немного знает человека, который сидит напротив.

Нет.

Не знает.

Абсолютно.

Вера вскинула подбородок кверху и глухо сказала:

– Спасибо. Не откажусь.

Она не будет строить из себя оскорбленную добродетель.

Тарас едва заметно кивнул, потянулся вперед, взял кристально чистый стакан, что стоял на столе, и налил в него немного воды из пузатого жбана.

Вера наблюдала за действиями мужчины и, когда он протянул ей стакан, приняла его, стараясь, чтобы их пальцы не соприкоснулись.

– Тарас, мне стоит извиниться. Прости меня. Я на самом деле немного ещё не пришла в себя от шока. Вижу тебя и не могу поверить, что ты передо мной. Я все эти годы думала, что ты мертв. Отец мне ничего не сказал… Думаю, ты уже это понял. Но, – она сделала паузу, собираясь с мыслями, – я тебя услышала. О прошлом ни слова. Тогда о настоящем. Спасибо, что пришел вчера на помощь.

– Рано благодаришь, Вера.

Девушка допила воду и поставила стакан на стол.

Всё… всё… Соберись.

Просто пойми, перед тобой незнакомец! Мужчина, с которым у тебя дела!

И всё…

– То, что будут последствия с твоей стороны, я предполагала. Говори, я готова выслушать и обсудить.

Её слова вызвали усмешку у мужчины. Вера разозлилась. Конечно, никто её всерьез не воспринимал! Причем никогда!

Не то чтобы Вера мнила себя крутой бизнес-леди и стремилась встать у руководства заводов и всей империи отца. Во-первых, её для этого не готовили. Во-вторых, Вера всегда здраво оценивала свои возможности и понимала, что она не справится, даже если каким-то чудом подберет опытных управленцев. Её рано или поздно обманут, и хорошо, если она умудрится сохранить минимум активов и не окажется на улицы без ничего.

Не всем суждено стать акулами бизнеса. После смерти отца Вера часами изучала документы, пыталась вникнуть. Что-то понимала, но в большинстве случаев – ничего. Партнеры отца тоже это знали. Не зря Сиваков выждал время, чтобы нанести удар, подставить подножку.

Обидным оказалось увидеть иронию в глазах Тараса.

Никак Вера не могла воспринимать его чужим… Не получалось и всё тут.

Сабуров выдвинул ящик и достал из него черную папку.

Которую положил перед Верой.

Девушка не спешила её брать.

– Изучишь на досуге.

– Хорошо. Но ты можешь мне вкратце рассказать, что в ней?

– Могу, – протянул мужчина, снова откидываясь на спинку.

Его лицо снова ничего не выражало.

– Ты знаешь, что Барисов и мой отец были друзьями?

– Да, конечно, поэтому, когда ты осиротел, мой отец предложил тебе жить у нас. Оформил опеку, чтобы тебя не забрали в детдом.

Тарас вздохнул.

– Вера, ты поразительно наивна…

– Тарас, пожалуйста, давай вот без этого! – его снисходительность полоснула по сердцу Веры похлеще ножа. – Я всё знаю про себя. В том числе и то, что ни черта не понимаю в бизнесе, и сейчас вы все – полагаю, и ты тоже, – она бросила обвинение, уже не стесняясь, – желаете урвать кусок от наследия отца!

– Чхать я хотел на так называемое наследие Барисова!

Если минуту назад Вера хотела видеть эмоции Тараса, то сейчас, столкнувшись с ними, пожалела.

Глаза мужчины вспыхнули яростью и злостью. Желваки заходили на скулах, привлекая внимание к шрамам на лице.

Сабуров подался вперед, уперевшись раскрытыми ладонями в край столешницы, отчего рубашка на плечах натянулась, продемонстрировав очертания крепких мышц.

– Мой отец стоял у истоков всего, чем в итоге завладел Барисов! Ты думаешь, твой родитель из благородства оформил опеку надо мной? Черте с два! Ему надо было замести следы, и чтобы я ни до чего не докопался.

Господи… Всё оказалось намного хуже, чем Вера предполагала.

Она не могла усидеть на месте и встала. Перед глазами возникла пелена. Девушка, чувствуя, как внутри неё активировались демоны, рвущие то, что от неё осталось на мелкие кусочки, подошла к окну.

Подальше от Тараса…

От его глаз.

– Вот, значит, как, – негромко ответила она, смотря в сад и ничего не видя. – Сколько я должна тебе, Тарас?

– Не с того начинаешь, Вера.

– А с чего мне начинать? – обхватив плечи руками, больше не пожелала смотреть на мужчину. Потому что слишком больно.

Она лишь пешка…

Всегда ей была.

Шесть лет назад – тоже.

Отец всё знал. Всё видел. Не мог не замечать симпатии дочери и подогревал её.

Шаг за шагом.

Ему надо было, чтобы Вера сыграла свою партию.

И она безропотно это сделала.

Вера пожалела, что не оделась теплее.

Как же холодно…

– Ты знал, что Сиваков держит в осаде заводы отца и наш дом. Поэтому сразу отреагировал на звонок.

– Я этого и не скрывал.

– Хорошо… Ответь, пожалуйста, на один вопрос. Ты с Сиваковым заодно?

– Нет. Мне он неинтересен.

Он не удивился, когда она спросила про Сивакова. Значит, ждал от неё этот вопрос.

– Тарас, ты можешь мне сказать просто: чего ты хочешь? Ты пригласил меня для разговора. Я благодарна за то, что ты сделал для нас. У тебя свои мотивы, это понятно… Озвучь их, пожалуйста.

– Озвучу. Но чуть позже.

Вера повернулась в его сторону. Он тоже развернул кресло, чтобы удобнее было за ней наблюдать.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Ты не готова к разговору, – жестко бросил он.

Вера грустно улыбнулась.

– Возможно. Скажи… мы теперь враги?

Этот вопрос она тоже не могла не задать.

На лице мужчины не дрогнул ни один мускул.

– Я не воюю с женщинами.

Его ответ её не успокоил.

Напротив, внес ещё больше сумятицы в душу Веры.

– Уже хорошо. Потому что из меня та ещё воительница. Да ты и сам понял из моих действий в отношении Сивакова. Твой номер – и тот дала мне Рая.

Вера снова отвернулась.

– Я обязательно изучу документы, которые ты мне предоставил. То, что по праву принадлежит тебе, я верну, – Вера не стала уточнять, что таким способом она загладит свою вину перед ним. То, что не давало ей спокойно спать по ночам все эти годы. – Правда, пока не понимаю как. Ты же наверняка знаешь, что отец компанию оставил не мне?

– Знаю. Катерине.

Глава 9

– Да. Поэтому… Черт, я совсем запуталась и, если честно, растерялась. Ты говоришь, что часть компании твоя, плюс то, что отец видел тебя, то есть знал, что ты жив, а, значит, рано или поздно придешь за своим… С ума сойти. Я конкретно запуталась. И, ты прав, надо перенести разговор, потому что я, кажется, всё-таки на грани истерики.

Она не слышала, как Сабуров поднялся. В ушах заложило, в висках било набатом.

Вера отказывалась думать, что ей придется делить компанию с Тарасом. Она ничего о нем не знала! Ничего!

Чем он занимался все эти годы… Откуда у него деньги… Власть.

Если отмотать время назад и проанализировать поведение отца перед смертью, оно выглядело странноватым. Суетливым. Точно он чего-то ждал. Опасался. Неужели Сабурова? Парня, обнаружив которого в спальне дочери, избил до полусмерти?

Перед глазами на мгновение встала картинка из прошлого…

Её комната… Она на кровати… Отец, сносящий дверь… А потом крики… кровь…

Вера резко выпрямила спину и развернулась, собираясь уходить.

Чего она не ожидала, так это увидеть Тараса, стоящего за её спиной. Девушка вздрогнула. Когда он встал? И зачем подошёл к ней?

Высокий… Жилистый. Крепкий.

Стоящий слишком близко.

Особенно на фоне всплывшего воспоминания о роковой ночи.

Вера подалась назад, не замечая, как вдавливается в подоконник, грозя сорвать занавески с гардин.

Во рту пересохло.

Почему Тарас встал? Что он задумал?

Мужчина выдержал расстояние между ними не меньше, чем метр, но всё равно недостаточно, чтобы не чувствовался дискомфорт. Он пересек невидимую черту личного пространства. Если бы такое случилось вчера, Вера первой бросилась бы ему на шею, вымаливая прощение и шепча, как она рада его видеть.

А сегодня…

Сегодня было всё иначе.

Начиная с того, что он не признал Катю своей дочерью, представился, как дядя Тарас, и заканчивая заявлениями, что они будут делить бизнес.

Вера моргнула один раз. Второй.

Ей необходимо, чтобы морок развеялся!

– Сегодня в восемь за тобой заедет Сергей. Будь, пожалуйста, готова. Сиваков снял осаду с дома, но его парни по-прежнему дежурят по периметру завода.

Слова Тараса доходили до Веры через невидимую вязкую вуаль. Она вроде бы и слышала их, но воспринимала с трудом.

– Надо, чтобы нас увидели вместе. У Дольника сегодня презентация отеля. Я приглашен, ты выступишь в роли моей спутницы.

Вера сильнее вцепилась в подоконник. Она слышала про отель Дольника. Говорили, что он будет самым крупным и фешенебельным в области.

– Хорошо.

Не стала уточнять детали и вдаваться в подробности.

Лишние они…

В кабинете повисло молчание. Тягостное и какое-то неприятно жгучее, едва осязаемое.

Тарас стоял так близко. Протяни руку, коснись – и она почувствует жар его кожи. Сделай шаг – и ощутит дыхание на своей щеке… губах…

Вера впилась ногтями в ладони, легкая боль отрезвила её.

– Я буду готова.

Она больше не намеревалась находиться в доме Тараса ни минуты. По дороге сюда ещё на что-то надеялась. Несмотря ни на что.

Сейчас же… Ей отчаянно захотелось уйти.

Пройдя мимо него, остановилась у стола, взяла папку и уже направилась к двери, когда Тарас, сделав шаг по направлению к Вере, схватил её чуть повыше локтя.

Веру точно током ударило. Она посмотрела на широкую ладонь Тараса, потом перевела взгляд на его лицо.

– Будь умной девочкой, не делай глупостей.

– О чем ты?

– Ты знаешь, о чем я.

Она не знала, а уточнять не стала.

Сука!

Как же хотелось напиться! Причем до беспамятства!

Тарас не утерпел, подошел к окну.

Зачем?.. Что он там не видел?

Правильно, её не видел. Вживую…

Не насмотрелся, да?

Он сам себя гнобил, но чертова непонятная сила тянула его к окну.

Вера как раз спускалась по лестнице, держа за руку дочь.

Тарас следил за каждым шагом молодой женщины и девочки. Не надо было разрешать привозить ребенка сюда. Когда Серый позвонил и сообщил, что Вера просит разрешения взять с собой дочь, Тарас растерялся. Видимо, сказалась бессонная ночь. Иначе он не поддался бы слабости.

Ребенок не должен мешать переговорам.

Он и не мешал.

Но…

Черт, как же паскудно! От одной мысли, что эта девочка не от него… Могла быть его! Должна была! И… не его.

Горечь наполнила рот. Ему необходимо свести к минимуму общение с Катей. Хватит пока и одной Веры.

Вспомнилось, как она вчера его встречала. На жалкое мгновение показалось, что она сейчас бросится к нему в объятия. Подбежит, обнимет, спрячет красивое личико на груди.

Но нет… Остановилась, точно на каменную стену натолкнулась. Иного Тарас и не ждал. Она помнила его иным. И сразу же принялась всматриваться в его лицо. Мля, он привык уже, что его рассматривают, но как-то неприятно полоснуло в груди именно от взгляда Веры.

Да, маленькая, от былой привлекательности не осталось и следа.

Сабуров не причислял себя к метросексуалам. К внешности относился ровно. Что дала природа, на том и спасибо. Его всегда привлекало физическое развитие тела. Он любил спорт, обожал футбол. Сейчас играл реже, за делами времени оставалось мало, да и там, где он жил, последние годы не особо жаловали футбол. Поэтому при выборе дома или отеля особое внимание Тарас уделял тренажерному залу. Да и нельзя ему без спорта с такими болячками. Сразу мышцы ослабнут.

Лицу досталось тоже. И хорошо так досталось. Хирурги предлагали сделать пластику, Тарас отказывался. Он не баба, чтобы скрывать шрамы.

К тому же они служили ему напоминанием о собственной глупости и малодушии.

Если бы Тарас раньше понял, с кем имеет дело и какие планы у Барисова на него, он был бы более осторожным. И про отца копнул бы раньше. Вернее, про тот вклад, что внес Сабуров-старший в бизнес Барисова. Не зря Барисов начал отваживать Тараса с того времени, когда он заинтересовался собственной долей в компании Барисова.

Тарас знал, где совершил ошибку.

Всё до нелепости просто.

Барисов не раз отвешивал шутки по поводу Тараса и Веры: «Подрастите ребятки, я вас и поженю. А что, – говорил старый козел, хитро щуря глаза, – отличная пара будет…»

И Тарас, сука, ждал этого! Сейчас, оглядываясь назад, смешно становилось. Вроде бы взрослый парень был, под двадцать пять годков, а попадал в дом приемного отца и дурел. В прямом смысле.

На Веру, как на потенциальную СВОЮ женщину, он взглянул, когда той было шестнадцать.

Взглянул и сразу же себе запретил.

Потому что потянуло так, что внутренности жгутом скрутило. И только увещевания о её возрасте остановили его от активных действий.

В шестнадцать лет многие её ровесницы куралесят вовсю и спят с парнями, не задумываясь о последствиях. Он знал и таких. Подруги Веры, не стесняясь, невзирая на возраст, не раз пытались его соблазнить.

У Тараса срабатывало четкое табу. По молодости, с вечным стояком, он в партнерши выбирал женщин постарше. Потому что всегда выглядел старше своих лет, и с любовницами проблем не было.

Никаких малолеток.

Вера, сама того не подозревая, стала отправной точкой в его истории с Аркадием Барисовым.

Чтобы не встречаться с ней, сократить общение до минимума, не мучиться от желания стать ближе, в конце концов, тупо не позвать её на свидание, Тарас ограничил посещение дома, где провел последние годы. Больше сосредоточился на делах.

Приезжать совсем не получалось.

Каждый приезд начинался с одного и того же ритуала. Подросшая Вера встречала его. Подстраивала так, чтобы он видел её первой. Её порывы ему нравились. В груди каждый раз поднималось что-то теплое. К тому же Тарасу нравилось отмечать изменения, происходящие с девочкой.

А ещё он точно знал, когда Вере исполнится восемнадцать.

И тогда уже будет можно…

Нет, не заниматься сексом, не тащить её в постель.

Другое. Позвать на свидание, сходить в кино, показать любимые места в городе. Пригласить на матч, зная, что она будет сидеть на трибунах и болеть за него.

Тарас не скрывал, что ждал момента, когда Вера повзрослеет.

Пока же сводил к минимуму общение. Потому что, несмотря на все доводы, тело говорило другое. Оно хотело быть с Верой.

Получив приглашение на день рождения той, которую он шутя называл сводной сестренкой, отчего та неизменно злилась и пыталась показывать зубки в ответ, Тарас долго думал принимать или нет.

Вот ей и исполнялось восемнадцать.

Некая точка невозврата для него. Как для неё – он не знал.

Мало ли, что случилось с Верой за время, что они не виделись. Тарас специально запретил себе дружить с ней в инсте и социальных сетях.

У Тараса было чувство, что если позволит себе чуть больше, пропадет в тот же день. Рухнет в отношения с Верой, наплевав на многие открывающиеся факты.

Она не была дочерью врага.

Тогда ещё нет.

Тогда Тарас только-только начинал задавать неудобные вопросы, на многие из которых он не получал ответы.

Ему бы насторожиться… Но сытая, довольная жизнь без «американских» горок притупляет в людях инстинкты, заставляет не видеть очевидного.

Тарас и не видел… Где-то внутри появлялась заноза, предупредительный колокольчик, что слишком всё гладко.

Но он не обратил на них внимание. Он думал о Вере.

За что и поплатился.

Тарас увидел, как Вера с Катей садятся в машину и выезжают с его двора.

Вера задала актуальный вопрос.

Он не воюет с женщинами. Так и есть. Принцип, от которого он не собирался отступаться.

Веру он ни в чем не винил. Девочкой она была маленькой. Глупой во многом. Отец надавил, и она сделала то, что от неё требовалось.

Сабуров сжал руки в кулаки.

Глава 10

– И всё? Больше ничего не сказал?

Тетя в очередной раз спрашивала об одном и том же.

– Нет, Рая, ничего.

– Не понимаю…

Вера отложила в сторону пудру и развернулась на крутящемся пуфе к тете, которая стояла у окна с бокалом вина и пригубляла напиток в промежутке между возмущениями.

– А я не понимаю другое. Почему ты мне ничего не сказала?

– А зачем?

– Рая, ты сейчас серьезно? – вспылила Вера, но тотчас понизила тон. В соседней комнате играла Катя, она не должна слышать, как близкие люди ругаются.

– Абсолютно, – с невозмутимым лицом ответила тетя, спокойно выдерживая пылающий негодованием взгляд племянницы. – Рано или поздно вы столкнулись бы с Тарасом. Или я тебе сама сказала… Не знаю, я не думала об этом.

У Веры не нашлось слов. Она покачала головой и снова развернулась к зеркалу.

С недавних пор девушка уяснила одну истину: её ожидания не обязаны соответствовать действительности. Ждать от человека тех или иных поступков, которые обязательно вписываются в концепцию твоего мироздания, – плохое дело. Прежде всего, для тебя.

– Вера, прекрати, сейчас не до обид! – Рая тоже не повысила голоса.

– Я и не обижаюсь. Просто мне неприятно, что ты знала и утаила от меня.

– Я не утаивала! Я не говорила! Это разные понятия!

– Неужели?

– Черт, Вера! Посмотри на то, что происходит вокруг! Ты шесть лет винишь себя в происшедшем! До сих пор никак не придешь в себя! И что бы ты сделала, узнай, что Тарас жив? Понеслась бы к нему? И что сказала бы?! Он не пришел сам и…

Рая замолчала, осознав, что сказала лишнее.

Поняла это и Вера. Она неестественно выпрямила спину.

– То, что он не пришел сам – не наше дело. У него есть на то причины. Его едва не убили в этом доме. Но почему-то ты была на сто процентов уверена, что, когда я позвоню, Тарас приедет. И поможет! Не находишь, что концы с концами не сходятся, тетя?

– Всё отлично сходится.

Вера вздохнула. Или она чего-то не понимает, или мир вокруг начал крутиться в другую сторону.

– Я смотрела интернет, – сбавив обороты и снова взяв пудру, сказала девушка. – Про Тараса пишут много интересного.

– Ну-ну, – саркастически заметила Рая, делая глоток.

На презентацию Вера собиралась тщательно. Успела съездить в парикмахерскую и поймать визажиста. У той по чистой случайности оказалось «окно». С платьем проблем не возникло, у Веры имелось несколько обновок. Поэтому по поводу своего внешнего вида девушка была спокойна. Не хотелось думать, что на нее обратят особое внимание. Шумиха вокруг завода продолжалась, но потеряла остроту.

А вот то, что она будет с Тарасом… Опять же, это для Веры его появление оказалось шоком.

Как так получилось, что за год, прошедший с его первого приезда в Россию, в их родной город, никто, ни одна душа в её присутствии даже словом не обмолвилась? Ладно, последние месяцы, когда Вера находилась в официальном трауре и ограничила общение со многими знакомыми. А что было «до»? Запрет отца?

Она не понимала.

Более того, интернет рассказал Вере о жизни Тараса.

Как там писала западная пресса?

«Молодой перспективный бизнесмен, приехавший отдыхать в Каир, нашел своё счастье…»

«Наследница миллиардной империи встретила мужчину мечты…»

«Свадьба века: восточная принцесса и простой русский парень…»

«Невеста старше жениха на двадцать лет. Смогут ли они сохранить отношения…»

Сначала Вера не верила своим глазам.

Осознание пришло довольно быстро. Хорошо, что Вера находилась у парикмахера, иначе рассмеялась бы в голос.

Шедеврально выходило! Она шесть бесконечно долгих лет оплакивала Тараса, винила себя в его гибели, а он не просто выжил – он женился на женщине намного старше себя! Двадцать лет! Да она ему в матери годилась!

Стало так больно, что не было сил дальше изучать информацию о Тарасе. Пришлось отложить телефон.

Чтобы схватить его в следующую минуту.

– Верочка Аркадьевна, может, вам воды? – заботливо поинтересовалась её парикмахер.

Вера покачала головой.

– Нет, спасибо.

Мышьяка ей. И, пожалуй, не для себя.

Счастливый брак Тараса Сабурова и принцессы Каира, как называли его жену, продлился недолго. Всего полтора года.

Потом Тарас овдовел и… получил всё состояние жены.

Вера снова отложила в сторону телефон.

Вот теперь точно хватит.

Подобную информацию надо принимать дозировано.

Лишь глупое сердце не желало успокаиваться. Стучало. Замирало. Болело.

Любила ли она Тараса?

Сложный вопрос.

Неоднозначный.

Шесть лет назад – безусловно, да. Сильно. Страстно. Как можно любить в первый раз. Ждала его каждый день, писала в социальные сети, навязывая своё общение. Тарас всегда отвечал, но скупо, давая понять, что маленькая она ещё для взрослых разговоров, и переводил всё в шутку.

Вера обижалась, ругала себя, обзывая малолетней дурой, и стирала их переписку. Чтобы через час ругать себя уже по-новому, потому что удалила его ответы, не заскринив.

Сейчас Вера при всем желании не могла ответить, что конкретно испытывала к Тарасу. Радость по причине, что он жив. Благодарность, что пришел на помощь. Злость, разочарование и обиду, оттого что не принял Катю.

Ах да… Ещё был бизнес. Будь он не ладен!

На который Тарас тоже претендовал.

Поэтому Вера приняла решение: со всем разбираться постепенно. Иначе сойдет с ума. Да и к чему нервничать, если многое от неё не зависит?

Но червоточина от дня осталась.

От вечера Вера тоже ничего хорошего не ждала.

Главное – держать лицо.

Остальное – второстепенно.

Сказать легко, сложнее сделать.

Сбывается то, о чем она мечтала лет с четырнадцати – у неё свидание с Тарасом Сабуровым.

– Ты шикарно выглядишь. Мужики слюной весь кафель закапают.

Раиса пыталась сгладить последствия неприятного разговора.

Вера ещё раз покрутилась перед зеркалом. Для мероприятия она выбрала простую одежду. Классику жанра. Пудровое шелковое платье в пол с открытой спиной и неглубоким вырезом-каруселью на груди. От лифчика пришлось отказаться. Складка на вырезе отлично скрывала то, что Вера не стала пользоваться и подкладками на грудь. А ее грудь была небольшой. Роды и кормление не испортили ее. Девушка по-прежнему могла позволить себе небольшую фривольность.

Где-то на задворках сознания настойчиво дребезжал колокольчик, что она выбрала неверный путь. Какой – непонятно.

– Волосы окончательно распустить не хочешь? Или, наоборот, подобрать, чтобы спина полностью была обнажена?

– Нет.

Вера остановилась на простой прическе. Подобрав с боков по несколько прядей, соединила их, остальные же выпрямила. Ничего лишнего.

– И всё же ты феерична, Верунчик.

– Если это комплимент, то спасибо.

– Конечно, комплимент. Знаешь… После того, как Тарас вчера тут важничал, мне даже по душе, что ты собираешься его одним своим видом уложить на обе лопатки.

Вера хотела сказать, что у неё нет в планах подобного. Но не успела, потому что следующий вопрос тети заставил её подавиться воздухом:

– А ты трусы надела или нет? Что-то я не пойму.

– Рая!

– Что «Рая»? Сейчас, кстати, на полном серьезе. Битых десять минут, пока ты тут вертишься, я пытаюсь понять, есть они на тебе или нет.

– Есть! – яростно выдохнула Вера, не желая признавать того факта, что краснеет от слов родственницы.

– О! Тогда ты выбрала отличную модель. Не видно белья совершенно. И! – Раиса, пряча хитрый блеск в глазах и не менее хитрую усмешку, подняла кверху указательный палец. – Учти, дорогая, что если у меня, у женщины, возник такой вопрос, то какова вероятность, что его не зададут себе мужики, пялящиеся на твою аппетитную задницу?

– Кажется, кто-то сегодня перебрал вина.

– Вот даже не надейся. Это нервное.

– Тебе-то что нервничать? Я иду на прием, тетя.

– Всё равно. Переживаю. Я хочу, чтобы ты, наконец, была счастлива.

Вера грустно улыбнулась.

– Буду. Обязательно.

Осталось узнать когда.

Слова тети Вера вспомнит. И не раз…

На плечи девушка накинула тонкий кожаный пиджак, который планировала оставить в машине Тараса.

К чему она оказалась неготовой, так это к тому, что Сабуров заедет за ней сам. Он же вроде бы говорил, что пришлет машину? Или Вера всё перепутала? Почему-то решила, что они встретятся в отеле.

Вера спустилась вниз, увидев чужую машину, решила выйти. Мысленно пожелав себе удачи, девушка взялась за дверную ручку, потянула её на себе и… едва не столкнулась лицом к лицу с Тарасом.

От неожиданности Вера покачнулась. Мужчина отреагировал быстро.

Шагнул к ней и приобнял за талию, помогая восстановить равновесие.

Оказалось – наоборот.

Его прикосновение, его близость подействовали на Веру оглушающе. Она оказалась совершенно не готова к прикосновению Тараса и к тому, что их тела окажутся в опасной близости друг от друга.

Мужская рука держала её крепко. Слишком крепко…

У Веры давно не было мужчины, и реакцию собственного тела она списала именно на это. Соски напряглись, заныли, мелкие мурашки побежали по спине.

И если бы только она оказалась удивлена происходящим. Тарас, не спешащий отпускать девушку и отступать назад, прищурился, в его темных глазах заплясали черти. Вера даже сказала бы, что они удовлетворенно ощерились и достали раскаленные копи.

Дыхание девушки сбилось в груди.

Тарас слегка повел головой, точно мысленно задал вопрос или себе, или Вере.

Девушка осторожно, стараясь не делать резких движений – тут они были неуместны – подняла свободную от клатча руку и поверхностно положила её на плечо Тараса.

– Отпусти меня, пожалуйста, – негромко сказала она. Стоять рядом с ним и знать, что он чужой, было невыносимо.

Тарас кивнул и убрал руку с талии Веры. Сразу же стало холодно.

И пусто.

– Это я виноват. Не позвонил в дверь.

Тарас сделал шаг назад, засовывая руки в карманы светлых брюк. У Веры засосало под ложечкой и захотелось закричать: к чему весь этот театр? Для чего?

Мужчина продолжил стоять, не сводя с неё взгляда.

Вернее, он прошелся им по ней, начиная от лица, скользнул вниз. Задержался на груди и на бедрах. Вера интуитивно вздернула подбородок кверху и порадовалась, что в холле и на улице полумрак, Тарас не может рассмотреть ни её напряженных сосков, ни чего-то другого.

Соски, в принципе, никто не может рассмотреть, они защищены подкладом и драпировкой. Вера, прежде чем купить платье, несколько раз убедилась, что ни при каких обстоятельствах она не будет выглядеть обнаженной и вульгарной.

И всё же взгляд Тараса снова вернулся к груди. Причем мужчина не скрывал своего интереса.

В машине не полегчало. Просторный салон бизнес-класса, предназначенный для комфорта пассажиров, давил на Веру.

Молчание Тараса – ещё сильнее.

Вера тоже не спешила с разговорами.

Но один вопрос всё же не могла не задать:

– Тарас, что ты сказал Сивакову?

– Ты желаешь поговорить о делах?

Мужчина повернулся к ней, и снова у Веры сжался воздух в груди.

Почему они стали врагами? Почему смотрят друг на друга холодно и отдаленно?

Вера готова была рассмеяться сама над собой. Она сейчас серьезно? Вот правда? Она реально думает, что Тарас после того, что отец сделал с ним не без её участия, должен улыбаться ей?

Бред.

Чувство вины захлестнуло с новой силой. Вера посмотрела на шрамы Тараса.

Он получил их по её вине!

По её…

Тарас вел себя предельно сдержанно, каждое слово выверено, ничего лишнего себе не позволял. В отличие от неё, каждый раз скатывающейся в эмоции.

– Я бы хотела знать, что произошло. Пусть не дословно. Тарас, неизвестность – хуже всего.

– Мы должны были поговорить днем.

– А что нам мешает это сделать сейчас?

– Хм… В принципе, ничего, Вера. Ты права. Иначе мы так и будем ходить вокруг и около. Тебе будет проще адаптироваться к изменяющимся условиям. Сиваков решил, что именно он должен управлять заводом Барисова, так как последние годы работал с ним. Загвоздка в том, что я принял аналогичное решение.

В машине поддерживался оптимальный климат-контроль, Вера не надела пиджак. Сейчас пожалела.

– Как интересно у вас выходит.

– У вас – это у кого? – в голосе Тараса послышались недовольные нотки.

– У мужчин.

– Конкретнее?

Горечь в горле мешала говорить, Вере не сразу удалось с ней справиться.

Девушка отвернулась от Тараса, не в силах на него смотреть.

Только вчера она узнала, что он жив, испытав при этом оглушающую радость. За сутки её эмоции в отношения Сабурова сменились кардинально.

– Что может быть конкретнее? Ты сам всё озвучил. Вы принимаете решения, не спросив меня. Конечно, понимаю, что меня никто в расчет не берет, но пока я управляющая заводом и активами.

– Ты, никто не спорит. Но спроси себя – пройдет ещё немного времени, ты вступишь в управляющую должность: какие будут твои действия? Ты знаешь, как управлять заводом?

Вера грустно улыбнулась, смотря на огни ночного города, мимо которых они проезжали.

– Я знаю, что не смогу управлять заводом. Это знают все, Тарас. Зачем меня тыкать носом?

– Затем, что ты не маленькая девочка. Ты выросла и должна понимать, что на тебе ответственность не только за свою судьбу, но и за судьбы других людей.

Слова Тараса били в самые больные точки. Он знал, что делает.

– Я так понимаю, ты прекрасно осведомлен о делах завода, – Вера с бешено колотящимся сердцем всё же обернулась к Тарасу. Усидеть на месте она не смогла. Обида снова всколыхнулась в груди. – Тогда ты знаешь, что по завещанию я не имею права продать завод. У меня нет таких полномочий, он мне не принадлежит! Я ничего не могу сделать. За прошедшее время акции завода упали, и они рушатся дальше. Я не в состоянии взять бразды правления в свои руки! Партнеры отца смотрят на меня, как… ты! – выпалила она. – Холодно, равнодушно. Снисходительно. Они не принимают меня всерьез, прогибают под невыгодные условия. Срывают поставки, присылают брак. Мои претензии игнорируют. Как видишь, Тарас, мне не надо говорить, насколько я немощна в данной ситуации. Но завод принадлежит Кате. И я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы МОЙ ребенок получил то, что ей причитается по праву рождения.

Она выпалила тираду на одном дыхании. Тарас её не перебивал, и лишь когда она закончила, спокойно ответил:

– Хорошо, что ты понимаешь важность права по рождению.

– Я помню твои слова про вклад твоего отца… Но пока не вижу выхода.

– У меня есть один, над которым я думаю.

Вера напряглась.

Почему-то она была уверена, что услышанное ей не понравится.

– Какой? Могу я его узнать?

– Мы заключаем с тобой брачный союз.

Если бы Вера стояла, она бы непременно рухнула. Ожидала услышать что угодно, но не разговор про брак.

Перед глазами замелькали мушки.

– Таким образом, я смогу официально стать управляющим. Ты передашь полномочия мне. Я смогу защитить активы твоей семьи и получать те дивиденды, что принадлежат мне. В целом, все останутся при своем.

– Ты… так спокойно говоришь о браке…

– Вера, давай напрямую. Шесть лет назад ты, услышь от меня предложение руки и сердца, из штанов выпрыгнула бы от счастья, – он не скрывал сарказма. – Я рассматриваю этот брак, как сделку. Более того, я ещё предложения не сделал. Сказал, что думаю в эту сторону… И, отвечая на твой вопрос про Сивакова, я сообщил ему, что вы – ты, Рая и… твоя дочь – под моей защитой. Пока ему этой информации оказалось достаточно.

Глава 11

– Пашка… Не виделись прорву лет.

– Это тебя не застанешь в России.

Мужчины похлопали друг друга по плечам. Они встретились в холле отеля, подальше от телекамер. Репортеры были все свои. Ненужные снимки в сеть не уйдут.

– Рад видеть тебя. Чертовски.

Вера наблюдала, как Тарас приветствует хозяина мероприятия и чувствовала себя лишней на этом празднике жизни.

Ничего, сейчас все пройдет, все нормализуется. Она с ранних лет привыкла посещать официальные мероприятия и знала, как себя вести. Улыбаться и ещё раз улыбаться – вот основное правило.

– Вера, это Павел Дольник. Павел, моя спутница – Вера Барисова.

– Рад познакомиться.

– Взаимно.

Про Павла Вера слышала. Молодой хваткий бизнесмен, недавно пришедший в их края и успешно продвигающий свои проекты. Высокий светловолосый мужчина с аккуратной бородкой и россыпью веснушек на лице. Когда мужчина разговаривал с Тарасом, его глаза потеплели, он улыбался искренне. На Веру же он посмотрел с легкой заинтересованностью.

– Вы не возражаете, если я отойду на минуточку?

Вере хотелось остаться одной. Дорога до отеля ей далась с трудом.

Тарас нахмурился и, склонив голову, негромко спросил:

– Всё хорошо?

Вопрос удивил Веру, но она не подала вида:

– Да.

Какого черта он интересуется её состоянием после всего того, что обрушил на неё?

Он решил…

Он думает…

А как он метко кольнул про её влюбленность в прошлом?

Вера отошла от мужчин и направилась прямо по холлу. У неё не было цели найти дамскую комнату. Просто прогуляется, осмотрится. Заодно и покажет себя. Для бизнеса полезно.

Мимо проходил официант с шампанским, и Вера взяла предложенный бокал. Несколько глотков – максимум, что она себе позволит. Опять же, ей необходимо показать окружающим, что у неё всё хорошо.

– Верочка… Добрый вечер.

– Добрый вечер, Константин Валерьевич.

– Отлично выглядите.

– Спасибо.

Это папин знакомый, они играли по средам в покер. Рядом с ним стояла очередная молодая любовница. Вера не помнила, женат ли он. Впрочем, её никогда не интересовала личная жизнь других людей.

Константин Валерьевич оказался первым из знакомых, с кем столкнулась Вера. Бирюков, Жаринов, Акопян. Список можно продолжать по мере того, как приглашенные прибывали. Вера мило улыбалась каждому.

Ей тоже улыбались в ответ.

И это… царапало.

Сначала Вера никак не могла объяснить ощущения, что усиливались с каждой минутой. Казалось бы, нет ничего странного, что её знакомые и те, кто вел бизнес с отцом, встречали Веру приветливой улыбкой.

Если бы не одно решающее «но».

Все они знали про её бодания с Сиваковым. Тот же Жаринов отказался с ней заключать договор. Сказал прямым текстом, не стесняясь в выражениях, что она ничего не понимает и иметь с ней дело – это выкидывать деньги на ветер. Правда, он выразился более красочно: подтереть задницу.

Что изменилось сегодня?

В клатче раздался звонок. Вера достала телефон и увидела, что звонит неизвестный абонент. Первым порывом было не отвечать. Мало ли кто… Она уже получала угрозы от незнакомцев.

– Да, слушаю.

– Вера, ты где?

Голос Тараса она узнает из тысячи.

– В малом зале. Так, кажется, он называется.

– Можешь выйти на веранду? Я тебя потерял.

– Выхожу.

Звонок оборвался, а Вера ещё некоторое время смотрела на черный экран, не доверяя себе.

Ей ничего не привиделось? Не послышалось? Ей позвонил Тарас – номер, кстати, она ему не давала – и сказал, что потерял её. Вроде бы ничего особенного не сказал. Не увидел вокруг, вот и набрал… А у Веры разыгралось воображение.

Не считая Раисы, в отношении неё никто не проявлял заботы. Вера отвыкла от проявления внимания от других людей.

Девушка убрала телефон в клатч. Ничего сверхъестественного не произошло. Ей это надо понимать и помнить.

Тарас позвонил, потому что ему необходим контроль над ней.

Наверное, так.

Вера поставила недопитое шампанское на столик и направилась к веранде. Там, как и везде, толпились люди. Вернее, отдыхали и присматривались друг к другу. Женщины оценивали наряды и украшения, высматривали недочеты в прическах и макияже, мужчины искали встреч с теми, кто им выгоден. Или же тоже рассматривали женщин.

Вера несколько раз ловила на себе взгляды незнакомых мужчин. Один так и вовсе поднял кверху большой палец, одобряя её вид. Вере захотелось в ответ показать ему фак. Неужели Рая была права, и люди думают, что на ней нет белья?

Даже если и так. Что в этом предосудительного в свете их времени и нравов? Звезды эстрады радостно вещают, что щеголяют без трусиков и несут порой полную ересь. Вера снова посмотрела на грудь. Ничего не видно! И платье струится по фигуре, не облипая её, как вторая кожа.

Несмотря на уговоры и никому не нужные рефлексии, Вера ощутила дискомфорт.

Который усилился от взгляда Тараса, когда она вышла на веранду.

Тарас стоял, уперевшись поясницей в хромированный поручень, и выжидающе смотрел на дверной проем.

Неужели ждал и высматривал её? Вроде и логично, они же договорились встретиться на веранде.

И всё же…

Вера готова была поклясться, что Сабуров не так спокоен, как обычно.

Что-то в нем изменилось.

Понять бы что.

Его взгляд? Потемневший. Яростно пылающий. Тараса разозлили? Тогда при чем тут она?

Или всё же дело в ней? Каждая женщина интуитивно чувствует, когда задевает мужчину. Сегодня Вера задевала Тараса.

Или опять же… Только сегодня ли?

Если бы Вера выпила больше, она сослалась бы на алкоголь, затуманивший разум. Не может же она на самом деле думать, что взволновала Тараса, как женщина.

А также не стоит забывать, что между ними теперь не только её вина.

Есть ещё бизнес.

И Катя. Дочь, от которой Тарас отказался.

Но что бы себе она ни говорила и как бы ни настраивала, стоило мужчине выдвинуться к ней, как внизу живота прострельнуло возбуждением.

Сабуров был хорош. Чертовски. Под ложечкой засосало от некстати нахлынувших воспоминаний, которые Вера тщательно берегла долгие годы.

Его руки на её талии… плечах… груди…

Его пальцы, касающиеся её лона…

Вера с такой силой сжала зубы, что послышался неприятный скрежет.

Она сошла с ума, если возбуждается от надвигающегося на неё Сабурова.

В его взгляде нет теплоты, нет сопереживания. Есть нечто темное. Пугающее.

Вера знала, что у неё будут проблемы в общении с Тарасом.

Но не подозревала, что настолько серьезные.

И дело не в нем.

Дело в ней.

Её гештальт не закрыт.

И это чертовски плохо.

Мужчина подошёл к ней, остановился непозволительно близко для человека, с которым у неё нет интимной связи, что-то сказал на незнакомом языке и хмуро бросил:

– Будь рядом. Хорошо?

Нет, не хорошо.

– А в чем дело?

Сабуров нахмурился и, приблизившись ещё, взял её чуть выше локтя.

– На тебе слишком откровенный наряд.

Всё-таки она не ошиблась и правильно прочла его взгляд.

– Разве?

– Да, – рыкнул он, сильнее сжимая пальцы. – Я отвык, что моя женщина одевается, как…

Кровь прильнула к щекам Веры.

– Как кто? – прошипела она, и только присутствие посторонних людей не позволило ей выдернуть локоть из его пальцев. – Договаривай уж, Тарас. Если я тебя раздражаю, злю, как ты жить со мной собрался в случае договорного брака?

– Угомонись, Вера.

Его лаконичные ответы злили ещё сильнее.

Нервы, и без того натянутые до предела, готовы были вот-вот порваться.

– И я не твоя женщина, Тарас. Ты что-то путаешь.

– Ты пришла со мной. Я за тебя отвечаю. Этого достаточно.

Оставшийся вечер прошел без эксцессов. Вера старалась не отходить от Тараса без надобности. Ссориться больше не хотелось.

Несколько раз она слышала шепот за спиной. Имя Тараса… его жены… своё. И каждый раз с замиранием сердца думала: что те люди думают об их истории?

Когда окровавленного Тараса увели из её комнаты, она бросилась за ним вслед, но люди отца встали стеной. Кажется, Вера кричала, ругалась, царапалась. Её аккуратно взяли в оборот и нажали на точку на шее, вырубив.

Всё.

Та ночь закончилась для Веры. Утром пришел отец и долго с ней говорил. Методично, не повышая голоса. Каждое его слово вонзалось раскаленным ножом в сердце Веры. Она смотрела на родителя и не верила в происходящее.

– Для всех – для нас, для тебя, для персонала – он пропал без вести. Сел в машину и уехал, не сказав нам куда. Через три дня я подам его в розыск. На этом история закончилась.

И ведь правда – почти закончилась. Потом отец по-пьяни признается, что дал ментам денег, чтобы Тараса объявили без вести пропавшим.

Неужели ни у кого не возникло вопросов, когда он исчез и когда появился?

Или только она продолжала жить за пеленой неведения?

Взять Павла Дольника. Они с Тарасом общались, как давние приятели. Он ещё несколько раз за вечер подходил к ним. Тарас, смеясь, обещал к ним присоединиться на встрече в Вегасе. Вера, увидев Тараса смеющимся, сжала под столом руки, намеренно впиваясь ногтями в кожу ладоней.

Ей он ни разу не улыбнулся.

И она знала причину. Ведь знала! Почему продолжала надеяться, что всё иначе?

– Ты устала? Мы можем уехать.

– Если можно, я только «за».

Тарас подал ей руку, помогая выйти из-за стола.

Странно другое… С момента, как они вышли с веранды, Тарас постоянно до неё дотрагивался. Приобнимал, едва ощутимо проводил рукой по спине.

Нет, это было не странно, если посмотреть на них со стороны. Они – молодая красивая пара, пришедшая на официальную презентацию отеля. Мужчина постоянно прикасается к партнерше, потому что… Что? Испытывает к ней влечение? Чувства?

И лишь Вера знала правду.

Они вышли из отеля, предварительно попрощавшись с хозяином. Мерс Тараса подогнали, мужчина заранее отдал об этом распоряжение. Вера задержалась на крыльце, подняв голову и посмотрев на звезды.

– Вера?

Тарас ждал её. Она, ничего не говоря, спустилась по ступеням. В воздухе пахло раскаленным за день асфальтом, духами и сигарами. Рядом послышался счастливый женский смех, подействовавший на Веру двояко.

Она тоже хотела счастья.

Пусть и мимолетного.

– Ты не хочешь уходить? – Тарас снова оказался рядом. Вера стояла на ступени, пусть и на следующей, но мужчина всё равно оказался выше неё.

– Нет, поехали.

В машине они молчали недолго. Тарас постукивал по сиденью пальцами.

– До моего дома ближе. Можем заехать, выпить по бокалу вина.

Тарас сделал предложение, не смотря на Веру.

Его прикосновения… Намёки… Взгляды…

Затаенная ярость на глубине глаз.

Он сказал, что не воюет с женщинами.

Он пришел на помощь, когда она нуждалась.

Тарас… Пусть он уже не их. Не её.

Но она ему задолжала.

И крупно.

– Я не против.

Глава 12

«Надеюсь, ты не наделаешь глупостей», – сообщение от Раисы пришло вовремя.

Вера могла ещё передумать.

Но не стала.

Она ехала к Тарасу, откинув голову на высокий подголовник и прикрыв глаза.

Вера пока не знала, как и что пойдет дальше. Ей двигала сила, контролировать которую девушка была не в состоянии.

Чем дольше ехали, тем ощутимее чувствовалось напряжение в салоне автомобиля. Оно становилось едва ли не осязаемым.

– Я закурю, не против? Окно приоткрою.

– Нет… не против.

Просьба Тараса немного очеловечила его. А то как истукан. Как робот бесчувственный. Вере хотелось его эмоций. Хотелось сорвать с него маску безразличного холода и снова встретиться с тем Тарасом, которого она боготворила.

Он тоже был к ней небезразличен. Вера это знала точно. Иначе не пришел бы к ней в комнату.

Пряный дым табака защекотал обоняние Веры. Обычно она негативно относилась к курению, тем более в замкнутом пространстве. Тарас не курил, пока они ехали в отель. И в отеле она тоже не видела, чтобы Тарас отлучался и возвращался с запахом табака.

Что случилось сейчас, раз он решил закурить?

Мужчина курил недолго, сделал несколько затяжек и выкинул сигарету, снова подняв стекло.

В машине стояла такая удушливая тишина, что каждое движение оглушало.

Как и стук сердца Веры.

Проехав знакомый блокпост, миновали часть домов в поселке. Вера смотрела на них невидящим взглядом. Как стремительно завертелась её жизнь! Рейдерский захват, осада дома, возвращение Тараса.

И эта её поездка к нему в дом ночью…

Вера вышла из машины сама. Вдохнула ночной прохладный воздух. Пиджак так и остался в салоне.

Тарас подождал её и пропустил первой.

– Здесь желаешь выпить или в кабинете?

– В кабинете.

«Там есть диван…» – эту фразу Вера вслух не сказала.

И на том спасибо.

– Вина? Или что покрепче?

– Вина.

– Шампанское в погребе. Сейчас принесу.

Тарас развернулся к двери.

– Нет, – Вера поспешно остановила его. – Непринципиально, чтобы было именно шампанское.

Мужчина некоторое время никак не комментировал её действия, Вера занервничала. Может, она ведет себя неправильно? Слишком навязчиво? Слишком открыто?

Внутренний насмешливой голос с готовностью прокомментировал, что тут нечего искать подтекст, всё на ладони.

Молодая женщина едет к мужчине в гости на ночь глядя. Явно не чтобы задушевные беседы вести.

У Веры снова засосало под ложечкой, голова слегка закружилась. Как давно она была с мужчиной? Очень давно… До смерти отца. Она помнила тот период. И хотелось начать сначала, с чистого листа. Вера верила, что у неё получится. Олег, её ухажер, старался. Он был старше, опытнее. И Вера честно призналась ему, что у неё проблемы. Он согласился попытаться.

Но… не срослось. Вера не выдержала первой. Олег в последнюю их встречу перепсиховал знатно, наорал на неё матом, довел до слез. Потом сам же и успокаивал. Прежде чем уйти, задержался в дверях и негромко сказал:

– Позвони. Я буду рад.

Вера не позвонила. Ни к чему…

Сердце заморозилось в тот день, когда из её комнаты увели окровавленного Тараса.

Теперь Вера снова посмотрела на его шрамы. Он носил щетину. Не скрывались ли и под ней «следы» их любви?

Тарас направился к бару, на ходу расстегивая верхние пуговицы рубашки. Он был без галстука.

Вера отметила, что движения мужчины казались рваными, резкими. Неужели он тоже нервничает? Девушка обняла себя за плечи. Зря она не надела пиджак. Хотя в кабинете он был неуместен.

Звякнули столкнувшиеся друг с другом бокалы. Звук звенящего хрусталя заставил Веру вздрогнуть.

Ни она, ни Тарас не спешили вести диалог. Никаких светских бесед не предвиделось.

Себе мужчина налил что-то покрепче. Вера не видела, что именно.

Вернувшись к ней, Тарас протянул бокал. Вера мысленно похвалила себя, что у неё не дрогнула рука, когда она принимала его.

– Без тоста?

– Без.

Тарас не спешил от неё отходить, и Вера пожалела, что не присела на диван. Стоять посредине кабинета не воодушевляло. Молчание Тараса тоже давило. Ухаживать за ней и облегчать ей жизнь он явно не собирался.

Вера сделала пару глотков, не чувствуя вкуса вина. После чего, не выдержав, обошла Тараса, стараясь не соприкоснуться с его крепким подтянутым телом.

Рано ещё…

Подойдя к окну, как и несколько часов назад, посмотрела на масштаб стройки.

– Ты покупал участок или недостроенный дом?

– Дом был почти готов. В черновой отделке оставались несколько комнат. Проект меня устроил. Искать участок и начинать всё с нуля у меня нет времени.

– А ты… в Россию надолго? – спросила и тотчас обругала себя за излишний интерес.

– Не о том говорим, Вера.

В его голосе мгновенно появились металлические нотки. Вера горько усмехнулась. Он снова дал понять, что они по разные стороны баррикад. Что ж…

– Возможно, ты и прав, – облизнув губы, поймала капельку вина в углу. – Час поздний. Не стоит ходить вокруг да около.

Вера развернулась лицом к Тарасу. Тот стоял там же. Казалось, его ничего не смущает. Правильно, он хозяин в своем доме.

Более того, хозяин положения.

Негромко вздохнув, Вера заговорила снова:

– Я перед тобой в большом долгу. Кто бы и что бы мне ни говорил, я не хочу жить, неся с собой эту ношу. Не знаю пока, как и что будет происходить дальше, какие планы ты вынашиваешься в отношении, – она едва не сказала «меня», но вовремя спохватилась, – завода, но то, что ты решил вопрос с Сиваковым, многое для меня значит. Эти дни, когда мы были в заточении… Сложные они выдались. Хорошо, что это уже в прошлом. И я очень не хочу, чтобы все повторилось. Поэтому да, мне нужна защита. Мне и моей семье. – Она поставила бокал на стол. – Я хочу тебя отблагодарить.

Не то ли от волнения, не то ещё от чего её рука взметнулась кверху и дотронулась до лямки платья.

Лицо Тараса изменилось. Взгляд потемнел. Потяжелел. В нем появилась опасная тягучесть.

– Отблагодарить, значит? Способ выбрала ты… оригинальный.

Вера сначала даже не поняла, о чем он.

Когда же смысл сказанного дошел до неё, вспыхнула и отдернула руку.

Но потом сразу же вспомнила, что она именно этого хотела.

Только… немного в другой интерпретации.

Тарас разозлился? Или в свете огней, что горели в кабинете, она не смогла разглядеть его истинные эмоции?

Да и какая разница…

– Разве? Испокон веков женщины благодарили мужчин одним единственным способом.

Не обращая внимания на резко подскочивший в крови адреналин, Вера стянула с плеч сначала одну лямку платья, а потом вторую.

И не ошиблась.

На дне глаз Тараса снова заплясали черти.

Она их разглядела, когда мужчина выдвинулся в её сторону.

Усилием воли Вера заставила себя стоять на месте.

Хотя и хотелось смалодушничать. Хотелось крикнуть, что она пошутила, разыграла Тараса.

Такого, пожалуй, разыграешь… Себе дороже выйдет.

И глупо как-то отступать назад, когда шелковое платье скользит по плечам, по груди и оседает на талии.

Одно движение бедер – и оно опадет ниже.

Груди коснулся холодный воздух, соски сразу же съежились, реагируя на изменения. Заныли.

Дыхание Тараса сбилось. Вера заметила, как его грудная клетка начала подниматься и опускаться ритмичнее.

Вера стояла… Ждала…

Тарас подошёл к ней, и мир зашатался под ногами. Хорошо, что девушка стояла рядом со столом. Смогла одной рукой упереться в его поверхность. Самое сложное было выдержать гнетущую тишину.

И рассматривание Тараса.

Он изучал её.

Жадно.

Черт побери, Вера не могла ошибиться! Её кожа вспыхнула от его взгляда. Там, где скользили его глаза, оставался невидимый след, появлялся зуд.

И ладно бы только это… Вера почувствовала зарождающееся возбуждение. То, чего с ней не случалось все эти годы. Её тело тогда умерло вместе с Тарасом. И вместе с ним оживало сейчас, пробуждалось, тянулось к этому мужчине.

Вера больше ничего не говорила.

Не могла.

Тарас прищурился, а потом поднял руку и дотронулся кончиками пальцев до ключицы Веры.

– И чего мне ждать после твоей благодарности? Ещё одного обвинения в изнасиловании?

Вера вспыхнула. Её точно ударили. Наотмашь. Со всей силы. Она даже пошатнулась. Качнулась назад, не веря в жестокость Тараса.

А потом напомнила себе, что он в своем праве…

– Мне было восемнадцать, – выдохнула она, прекрасно понимая, как жалко звучат её слова.

– Да. Отец надавил – ты подчинилась, – зло выплюнул Тарас, скидывая маску безразличия и обнажая истинные эмоции.

– Прости, – наконец-то сорвалось с ее губ то единственное слово, которое она шептала каждую ночь на протяжении всех этих бесконечно долгих лет.

– Простить? Тебя мне не за что прощать. Ты… – его рука спустилась ниже, коснувшись верха груди. И сосок почти затвердел… – Ты не тот человек, которому я хотел бы отомстить.

– Тарас…

Вера задыхалась. Этот разговор… его близость… Нет, его прикосновения – они сводили с ума, поднимая в душе темные всполохи вины, которые девушка прятала, таила даже от себя.

Ей нужно его прощение. Жизненно необходимо!

Иначе дальше она не сможет жить спокойно. Общаться с ним, строить бизнес.

А то, что Тарас не признал Катю дочерью… Об этом потом.

Её семья искалечила ему жизнь. Искалечила его тело, лицо.

Да, он вправе судить…

У Веры поплыло перед глазами. Красное марево вспыхнуло в сознании и погасло, возвращая в действительность. Сюда, где смешалось прошлое и настоящее. Где вина перерастала в страсть. Агрессия – в возбуждение.

То, что Тарас возбужден, на взводе, Вера не сомневалась. От мужчины исходили волны ярости, похоти, едва сдерживаемого порыва всё снести к чертям собачьим. Черти внутри глаз бесновались, радуясь, что вот-вот доберутся до сладкого.

– Что, Вера?

– Я хочу…

– Замолчи, – грубо оборвал он её. Его верхняя губа дернулась, точно в оскале. – Вот просто сейчас закрой свой красивый рот. Не доводи до греха.

Чтобы она не смела ослушаться, он подвинулся ближе. Едва заметно, едва уловимо, но Веру пробрало до нутра.

Она – полуобнаженная, трепещущая, доведенная до грани.

Он – почти безупречный, сильный, источающий скрытую агрессию, которая ни на секунду не испугала Веру.

Хотя нет. Испугала. Тут она лукавила, потому что искренне надеялась на то, что Тарас не причинит ей физического вреда. Всё-таки он мужчина. И априори сильнее. А она… Вера готова была принять всё, что ей уготовил мужчина.

Наверное, она сошла с ума. Чувство вины, годами терзающее девушку, достигло апогея. Оно сжигало Веру изнутри, не давая покоя.

Мужчина пошел дальше. Он поставил стакан рядом с её бокалом. Поднял освободившуюся руку и дотронулся до губ Веры. Не просунул пальцы внутрь, не сымитировал оральные проникновения. Он прикоснулся, оглаживая контуры.

Легко… Едва ощутимо…

Веру заколотило. Она искренне надеялась, что это от прохлады в комнате, а не от того, что с ней делала Сабуров.

И эти прикосновения никак не сочетались с тем буйством ярости, какой пылали его глаза.

– Думаешь, я такой благородный и не воспользуюсь тем, что мне дают? – прошипел Тарас и резко рванул Веру на себя.

Та, не ожидая ничего подобного, вскрикнула.

Как оказалось, мужчина на этом не остановился. Он крутанул девушку к себе спиной, одновременно другой рукой сметая всё со стола. Освобождая территорию, пространство. У Веры распахнулись глаза, она интуитивно выставила руки, чтобы хоть на что-то опереться, почувствовать твердую поверхность, а не хватать воздух.

Зазвенели стакан с бокалом, столкнувшись и покатившись по столу. Упала на пол канцелярия и папки с документами.

У Веры резко закончился воздух в груди. Она замерла, напряглась, как тетива. И между тем по коже снова прокатилось тепло вместе с мелким покалыванием.

Он за спиной…

Тарас…

Она чувствовала его не просто телом.

Она чувствовала его каждой клеточкой.

Он стоял практически вплотную к ней, их бедра едва соприкасались. Он не вжимался в неё, не показывал степень возбуждения.

И между тем… Воздух в кабинете накалился, заискрился от возбуждения.

Вера многое отдала бы, чтобы видеть лицо Тараса. У неё даже возникла мысль обернуться, попытаться воспротивиться мужчине, но она не успела.

Он прикоснулся к ней.

Положил ладонь на поясницу. Вдавил её…

Вера едва слышно пискнула, прикусила губу, выгнулась, сама себе напоминая кошку во время течки. От нетерпения, от незнания, от непонимания, что задумал Тарас, как он отреагировал на её слова и её обнаженность, она терялась. Мужчина дал понять, что желает доминировать. Она не возражала. Ей бы только увидеть его лицо… Заглянуть в глаза… И сразу же в голове взорвалась мысль: зачем?

Не видя его яростно пылающих глаз, она может поддаться иллюзии и решить, что происходящее здесь и сейчас – по взаимному влечению.

То, место, где его рука касалась обнаженной кожи Веры, жгло. Девушка закрыла глаза и расслабилась. Пульсация внизу живота усиливалась с каждой минутой, Вере захотелось сжать ноги, чтобы немного приутихло давление.

Куда там…

– Значит, вот как, Вера… – не только рука Тараса обжигала кожу, но и его голос, лишающий воли.

Вера воспринимала его слова сквозь пелену. Да и не хотела она на них реагировать. Он снова рядом. Близко. Очень близко.

Но ей этого было мало. Хотелось проникновения. Хотелось чувствовать его распаленную кожу, видеть потемневшие от страсти глаза. Поволоку в них… Вера сама склонила голову, с силой прикусив нижнюю губу.

Стоять и не шевелиться, никак не реагировать на происходящее, не пытаться податься назад, прижаться бедрами к его паху – было сущим наказанием. Вера не двигалась. Она не знала, что задумал Тарас, но готова была поддаться на любую его провокацию.

Рука мужчины заскользила по позвоночнику Веры, слегка вдавливаясь в кожу, давая прочувствовать силу прикосновения. Девушка из последних сил держалась, чтобы не всхлипнуть от рвущегося наружу напряжения.

– Девочка выросла, да?

Голос Тараса не подобрел. Каждое слово оставляло отпечаток в душе Веры. Колкий. Едкий.

Она молчала…

Смысл говорить?

Он в своем праве.

Вера сама пришла. Согласилась.

Тарас не настаивал. Он берет только то, что ему дают.

Шесть лет назад она тоже пришла к нему…

Вера мотнула головой, прогоняя наваждение. Если снова скатиться в прошлое, то не выплывет. Она это чувствовала. Сорвется, и на этот раз всё может закончиться непонятно чем. А у неё Катя.

Рука мужчины заскользила вниз. Вера облизнула пересохшие губы и постаралась дышать ровнее.

Тарас не причинит ей вреда… Никакого. Почему её так сильно штормит? Кидает из крайности в крайность? С одной стороны, она мнит себя жертвой, расплачивающейся за спасение, и словно посыпает пеплом голову за прошлое. С другой, жертвы не текут, между ног у них не полыхает огонь возбуждения.

Вторая рука мужчины опустилась на ягодицу Веры и ощутимо сжала её.

А потом…

Потом Тарас сорвал с девушки платье, окончательно оголяя.

Некоторое время ничего не происходило.

Вера не двигалась. Не двигался и Тарас.

Он смотрел.

На неё.

Долго. Пристально.

Не отходил. Больше не трогал.

Вера хотела знать, что будет дальше. Прохладный воздух касался груди, живота, который она постоянно втягивала. Роды оставили на теле девушки тонкие шрамы в виде растяжек. И не то чтобы она комплексовала… Но не хотела их сейчас показывать Тарасу.

Вера не знала, сколько выдержала бы его гляделки, если бы он не начал действовать дальше.

Останавливаться Тарас явно не планировал.

Его руки опустились на её талию. Тоже ощутимо сжали, а потом одна скользнула к животу и вниз, срывая с губ Веры приглушенный послустон-полувсхлип.

Наконец, она почувствовала Тараса всей спиной. Он прижался, навалившись на неё. Не полностью, не с той силой, чтобы сдвинуть с места и распластать на столе. Но так, чтобы она кожей чувствовала ткань его рубашки.

Раздеваться мужчина тоже не планировал?

Сердце в груди Веры билось с такой оглушающей силой, что, казалось, Тарас тоже слышал его.

Пусть…

Вера никогда не скрывала своего отношения к Тарасу. Любила. Ждала. Хотела быть с ним.

Сейчас между ними пропасть, которую ей одной не преодолеть, а ему… Надо ли ему это?

Руки мужчины с жадностью касались её живота. Одна спустилась ниже. Коснулась лобка. Ноги Веры задрожали. Всё-таки хорошо, что она упиралась в стол, иначе сейчас позорно искала бы поддержку у Тараса.

За спиной послышалось приглушенное ругательство. Снова на незнакомом языке, от которого девушку пробирало. Она хотела бы знать, что он говорил в минуты, когда не мог сдержаться. Может, и не ругательство вовсе.

Пальцы мужчины двинулись дальше. И всё. Вера обо всем позабыла.

– Мокрая? – в голосе Тараса мелькнуло удивление, точно он не ожидал от неё ответной реакции.

Да и какой ответной… Единственным человеком, кто в этой комнате был возбужден, являлась Вера.

Хотя нет… Тарас прижался к ней плотнее.

Она его тоже почувствовала.

Вера не ответила на его вопрос. Ни к чему. Её тело говорило за неё. Было одновременно остро и жутко. Она не могла объяснить почему.

Пальцы Тараса коснулись её там. Сначала пробуя… Почти осторожно. А потом вошли. Сразу два. Вера пискнула, подалась назад, точно хотела вырваться.

Тщетно. Только сильнее прижалась спиной к груди Тараса.

Тот сразу же усилил хватку, хрипло прошипев ей на ухо:

– Расслабься.

Она постаралась. Его пальцы распирали изнутри. Давили. И были… на своем месте. Странное иррациональное ощущение, полностью захватившее Веру. Он не дал времени привыкнуть к вторжению. Задвигался, окончательно выключая её разум.

Ей было хорошо… от его толчков. От его растягивания. От того, что он обнимал её. Свободными пальцами мужчина задевал чувствительный бугорок, раз за разом посылая мелкие разряды по телу Веры, изголодавшемуся по мужской ласке. Девушка позволяла ему делать всё, что он задумал, с удовольствием принимая откровенные ласки. Его дыхание на шее, затылке. Она извивалась в его руках.

Тарас держал Веру крепко. Всем телом. Снова и снова проникая в неё пальцами, доводя до желаемого результата. Вера жадно ловила воздух ртом, мысленно прося Тараса не останавливаться. Пусть так… Это тоже секс. Это тоже близость. Да, вот так…

Оргазм накрыл её быстро. Уже потом Вера удивится. Тот же Олег, что только с ней ни делал, а она никак. Тарасу же хватило пальцев, чтобы оргазм накрыл девушку с головой, чтобы тело выгибало и каждую мышцу пронзало от удовольствия.

Мужчина остановился, продолжая её удерживать. Неторопливо вынул пальцы, размазывая её жидкость по коже. Вера никак не могла прийти в себя, настолько ей было хорошо.

Его пальцы творили с её телом нечто невообразимое. Девушка получила то, к чему её тело стремилось годами.

И скучало… Испытав однажды, оно запомнило эти сумасшедшие ощущения.

Эйфория длилась недолго.

Вера попыталась развернуться к Тарасу, чтобы продолжить ласки, доставить ему аналогичное удовольствие, но он не позволил.

Надавил на позвоночник, распластав руку поверх поясницы.

– Замри.

Вера замерла. Что он задумал… Возьмет её, ни разу не поцеловав? Не дав почувствовать себя? Ладно… Ладно… Она едва заметно развела ноги в стороны, принимая, как ей казалось, более удобную позу.

И… ничего.

Абсолютно ничего не происходило.

Обнаженных ягодиц касался только прохладный воздух.

Секунда… вторая… Вера жадно прислушивалась к тому, что происходило в комнате. Слышала лишь собственное дыхание и звук собственного сердцебиения.

Когда же она захотела повернуть голову, то услышала категоричное:

– Нет. Стой, как стоишь.

Тарас предвидел каждое её движение. Знал наперед, что она хочет сделать.

Вера постаралась расслабиться и успокоиться. Смущало то, что она полностью обнаженная распластана на рабочем столе. Волнение снова зашкаливало.

Наконец, девушка услышала бряцанье расстегивающего ремня. Да… Вера прикрыла глаза. Как же она жаждала ощутить Тараса в себе! Снова… Пусть завтра она пожалеет, пусть завтра снова столкнется с неприглядной действительностью, где они пусть и не враги, но и не близкие люди. Но сегодня… Сегодня хотелось принадлежать этому мужчине. Только ему. Всегда ему…

Проходили секунды. Ещё и ещё.

А ничего не происходило. Вера насторожилась. Что, черт побери, происходит? Глаза распахнулись самопроизвольно. Она снова хотела податься назад, но куда там. Напротив, давление на поясницу усилилось, даже стало немного больно. Бедра вдавились в ребро столешницы.

И тут Вера почувствовала новое прикосновение. Члена. Тарас дотронулся им до ягодиц… ниже… Внизу живота снова вспыхнуло пламя, закрутилась тугая спираль, готовая в любую секунду распрямиться.

Тарас распалял девушку. Та полностью расслабилась, готовая принять мужчину.

И снова ничего не происходило. Лишь дыхание мужчины потяжелело. Участилось. Секунда… вторая – на ягодицы и поясницу Веры брызнула теплая вязкая жидкость.

Глава 13

Вера открыла папку, бегло просмотрела документы, захлопнула её, встала, прошлась по комнате, потом вернулась в кресло и снова открыла папку.

Факты, подтверждающие право Тараса на часть компании отца.

Вера и не сомневалась в правдивости слов Сабурова.

Когда с его семьей случилось несчастье, и он осиротел, его отправляли в детдом. Отец поднял связи, кому надо дал взятку и оформил опекунство над несовершеннолетним Тарасом. Помнится, Вера ревновала страшно. Она привыкла, что те крохи, которые отец выделял для неё, теперь приходилось делить с высоким тощим подростком. Правда, стоит отдать должное Тарасу, он не пытался задирать её. Наоборот, это она первое время наезжала на него, игнорировала, не принимала в семью, хотя они и были знакомы ранее.

Вера грустно улыбнулась, вспомнив те времена.

Она уже была влюблена в Тараса. Её раздирали противоречивые эмоции: с одной стороны, она безумно радовалась, что объект её внимания будет жить под одной крышей с ней, с другой – опасалась, что он узнает про её влюбленность и будет смеяться.

Сейчас, оглядываясь назад, Вера с горечью признавала: он бы не стал… Потому что он был их Тарасом. Только так. Добрый, отзывчивый парень, который нравился всем. Он с готовностью откликался на любую просьбу, был честен, открыт. Если ему что-то не нравилось, говорил об этом открыто, прямо.

С Барисовым у Тараса складывались нейтральные отношения. Оно и понятно. Отец Веры был скупым на эмоции человеком. Тарас никогда не переходил черту, не пытался сблизиться или занять место Веры.

Тарас с отцом иногда ссорились. Вера слышала крики. Тарас даже уходил из дома. Опять-таки как уходил… Уезжал к друзьям, не ночевал несколько дней. Отец сильно пылил и называл его щенком. Вере всегда хотелось броситься защищать его, но она молчала. Опасалась ругаться с отцом. Тот был властным и жестким человеком. Даже жестоким. В детстве Вере перепадало ремнем, и она быстро уяснила, что единственного родителя злить не стоит.

Но Вера не могла даже представить, что в итоге станет разменной пешкой в его игре.

Девушка отложила в сторону документы. Тарас подготовился. Интересно, он выжидал соответствующего момента, чтобы предъявить их ей или так совпало? Вера надеялась, что второе.

Люди Сивакова больше не тревожили. Они окончательно покинули территорию её дома. Правда, с завода не ушли. Охрана сетовала, что те ведут себя пусть и не вызывающе нагло, но одно их присутствие деморализует. Пора что-то предпринимать. Вере почему-то казалось, что и этим займется Тарас, и она не ошиблась.

К обеду ближе он позвонил и сообщил, что будет ждать её у завода в семнадцать часов. Не спрашивал, не договаривался с ней, а ставил перед фактом.

Слышать его голос после того, что случилось накануне, было как-то… странно. Не больно, не досадно. А именно странно. Точно Вера до сих пор пребывала в неком сне и до конца не осознавала всю степень серьезности происходящего.

Тарас вернулся.

Он жив.

И даже успел жениться и овдоветь!

Эта мысль досадливо царапала изнутри. Вера говорила себе, что не имеет права на подобные эмоции. Тем более не имеет права на ревность. Она ни на что не имеет права, но тем не менее! Её выворачивает наизнанку от мысли, что все эти годы Тарас был счастлив с другой женщиной. Веру так и подмывало прочесать инет, чтобы собрать всю информацию о браке Тараса и восточной принцессы, но она останавливала себя.

Не стоит. Ни к чему. Больнее будет.

Жена у Тараса была очень красивой, и не скажешь, что под пятьдесят. Яркая, черноволосая, с выразительными глазами и соблазнительной фигурой. В прессе говорилось, что они прожили четыре года в браке. А потом женщина умерла, оставив всё состояние Тарасу.

Поразительная история, имеющая подводные камни. Даже Вера признавала, что сказок в жизни не бывает. У любой монеты есть обратная сторона.

Ладно, прошлая жизнь Тараса – его дело. Веру должно волновать настоящее, в котором он претендует на завод и отказывается признавать отцовство. За Катю становилось вдвойне обидно. Если Тарас пустит дело в ход, обратится в суд, то он выиграет.

Тем более с его связями и возможностями.

Тогда напрашивался ещё один вопрос: зачем ему сдался завод, если он владеет миллиардным состоянием?

Месть отцу? Или желание получить то, что принадлежит Сабурову по праву?

Антонина как раз вытаскивала из духовники запеканку, когда Вера спустилась вниз.

– Пахнет божественно. Мне кусочек полагается?

– Это на полдник.

– Антонина-а-а… – подлизываясь, улыбнулась Вера, зная, что домработница не устоит.

– Маленький.

– Согласна и на маленький. К тому же я не уверена, что буду ужинать. Если только поздно.

– Дела?

– Да. На завод уеду.

– Ох…

Стоило сказать про завод, как перед Верой на столе тотчас возник кусок запеканки.

– Антонина, давай со мной, а? Не хочу есть одна.

– Раиса Павловна с Катей не вернулись?

– Нет. Девочки пошли на шопинг. Это надолго.

Они звали с собой и Веру. Особенно настаивала тетушка. Рая жаждала подробностей. Вера ими делиться не планировала. Потому что не о чем говорить.

Да и то, что происходит между ней и Тарасом, – личное. Женщины доверяли друг другу, но есть то, что не должно обсуждаться ни с кем. Вера лишь сообщила Рае, что всё сложно. Тут она душой не кривила.

Вера ждала дальнейших действий Тараса. Иногда она ругала себя за бесхребетность. Посмотришь фильмы, почитаешь книги. Там, что ни героиня, так и фирмами с первого дня успешно рулит, и в биржевых сводках понимает, и мужики к её ногам весь мир кидают. И ещё она успевает на свидания ходить, откуда-то знает несколько языков, а также ещё прекрасно владеет верховой ездой. Да, внезапно.

Веру всегда умиляли подобные сюжеты. Она ни фильмы, ни сериалы лично не смотрела. Их смотрела Антонина у себя на кухне. А так как в последнее время кухня стала местом, где Вера много проводила времени, то невольно глаз цеплялся за происходящее на экране.

Она не такая. Вера всегда была домашней девочкой. Отец часто ругал её, говоря, что она пошла не в него. Что нет в ней его хватки, желания покорять новые вершины. Вера молчала. Она могла сказать, что когда в восемнадцать лет на твоих глазах избивают едва ли не до полусмерти любимого человека, перед этим выудив признание, что он её изнасиловал, как-то не до покорения вершин в бизнесе.

Здесь бы не сойти с ума от вины… В Кате Вера нашла своё спасение. Кое-как закончила институт, и то последние года едва-едва выплывая и сдавая некоторые предметы за вознаграждение. Отец и тут плевался. Хорошо, что перестал называть Веру ничтожеством. В последний год перед смертью он не стеснялся в выражениях.

– Запеканка обалденная, Тоня. Ты превзошла сама себя.

– Скажите тоже.

Вера позвонила Рае и уточнила, где они.

– Мы в развлекательном детском центре. Так что твой ребенок дома появится не скоро.

– Хорошо, что Кате весело.

– Наше дитятко дорвалось. Носится по центру, как угорелая. Пришлось купить сменку – шорты и футболка насквозь.

– Рая, спасибо, что взялась развлекать её.

– Ха. Ну понятно, что тебе сейчас не до Кати. Вернее, не до развлечений.

– К сожалению… Сабуров ждет в семнадцать часов меня у завода.

– Пойдет осматривать будущие владения? – Раиса была бы не она, если бы не съязвила.

– Как знать.

– Так. Ты скажи, на ночь тебя ждать?

Пришло время Вере вспыхнуть.

– Конечно. С чего ты решила, что я не приеду ночевать?

– Как знать, – передразнила её тетушка и сразу же добавила: – Ладно, не злись. Я тоже нервничаю. Знаешь ли, как-то не по себе от Тараса. Вот честно. Мне тут про него кое-что понарассказывали.

– Когда успели?

– Да так… Мимолетом. Смысл в том, что наш мальчик вырос и обзавелся акульими зубками.

– Тетя, это понятно по тому, как Сиваков быстро ретировался. Не переживай, я вполне осознаю, с кем имею дело, – сказала Вера и не поверила сама себе.

Глава 14

Ранее Вера несколько раз приезжала на завод без звонка. Зря. Никто её не ждал, особо не встречал. Она и не рассчитывала на реверансы, но соблюдение элементарной субординации видеть хотелось. Тщетно. Никто её не воспринимал всерьез. Даже после того, как она попыталась уволить мастеров, на неё не взглянули с уважением.

Каждый работник, начиная со сборщика деталей и заканчивая начальником отдела, видел в ней папину дочку. Этакую непутевую лощеную наследницу, ничего не смыслящую в производстве, но сующую нос туда, куда не просят. Мастеров Вера вернула, правда, лишила премии.

Завод разваливался, чах на глазах. Кое-где даже трещал по швам. Требовались опытные управленцы, от которых очень быстро избавился Сиваков. Не напрямую, конечно. Он такими полномочиями не обладал. Богдан Владимирович предпочитал действовать более «топорно» – там звонок, тут угроза. И лучшие люди сами покинули завод.

Машины Сабурова она увидела издалека. Он был не один. С ним рядом стояли незнакомые крепкие парни в черных камуфляжных костюмах. Очень сильно напоминающие Вере тех, кто пришел к ним ночью в дом.

Но что-то подсказывало, что они никакого отношения к Сивакову не имели. Неужели у Тараса своя охрана? Вера горько усмехнулась. Она ничего о нем не знала. Ничего.

Сбавив скорость, практически остановила свою «БМВ» рядом с мужчинами. Как только её машина показалась на горизонте, Сабуров повернулся к ней лицом, и уже не отворачивался. Ждал, когда она приблизится.

При виде него – в тонком черном джемпере с закатанными рукавами и в темных джинсах – Вера стушевалась немного. Почему всё настолько сложно? Она, он. Прошлое, настоящее. Всё перемешалось.

И Катя… Почему он отказался от неё? Вера не понимала. Женская обида снова царапнула изнутри, а гордость подняла голову. Тут можно бесконечно говорить разное. Что Вера обязана с ним поговорить, потребовать, чтобы он признал отцовство. Или другая крайность – сделать вид, что между ними ничего не было и у Кати нет отца.

Но он есть! Вся сущность Веры протестовала против обоих вариантов. Не по душе они ей были. Катя родилась недоношенной, слабенькой. Вера много нервничала. Когда она узнала, что ждет ребенка от Тараса, беременность превратилась для неё в смысл жизни. Девушка забила на учёбу, немногочисленных друзей. Всё отошло на второй план. Тараса Вера уже оплакала к тому времени.

Малыш, что зрел и рос у девушки под сердцем, стал её спасением. Смыслом жизни. Ради неё, ради своей девочки она преодолеет все невзгоды.

И никому не позволит её обидеть. У неё будет всё самое лучшее. Всё то, чего она достойна.

Усиленным вниманием Вера пыталась компенсировать отсутствие папы у Кати.

То, что отец оставил завод Кате, шокировало Веру. Лишь после того, как у Веры попытались недвусмысленно отнять завод, она начала понимать дальновидность отца. Ей самой было назначено приличное ежемесячное содержание, которое позволяло жить в том же режиме, что и раньше.

Вера остановила машину рядом с другими автомобилями. Тарас сразу направился к ней. Вера бегло посмотрела в зеркало, удостоверившись, что выглядит неплохо. Цвет лица бледноват, и губы суховаты. Пора наведаться к косметологу.

Она старалась занять мысли чем угодно, лишь бы отвлечься и не наблюдать, как приближается Тарас. Не видеть его уверенной походки, не замечать сурового выражения лица.

Интересно, он когда-нибудь улыбается?

Ей – пока ни разу.

Вера разозлилась, потянулась за ручку, распахнула дверь. Вовремя. Тарас как раз остановился рядом и протянул ей руку, намереваясь помочь выйти из бехи. У Веры мелькнуло желание не принимать его руку. По-детски глупо выходило.

Обижаться на Тараса, в общем-то, не из-за чего.

Вера выдавила из себя улыбку и вышла.

– Привет.

Мужчина поздоровался не сразу. Сжал её руку чуть сильнее, чем вызвал ворох мурашек по спине. Вера едва сдержалась, чтобы не спросить, что происходит. Какого черта он так делает… Или играет с ней? Специально деморализует? Для этого усилий прилагать не требуется. Она ещё не отошла от вчерашнего.

Да и в целом… сложно ей.

– Как добралась? Без проблем?

– Конечно.

За ней одно время следили. Наверное, он это имел в виду. Надо же… Как осведомлен уважаемый Сабуров.

– Давно ждешь меня?

– Только подъехал.

Вера не спрашивала цель посещения завода. Цель лежала на поверхности.

Почти сразу стало интересно.

Тараса узнавали. Рабочие, мастера. Даже старый охранник на проходной.

– Тарас Витальевич, вы ли?.. Когда пошли слухи, что вы вернулись, прости господи, с того света, я глазам, вернее, ушам своим не поверил! Столько лет прошло! А как вы с отцом схожи… Я же знавал его…

То есть, получается, Тарас посещал завод и не раз?

Выходит, так.

Он был в курсе не только того, что происходило в жизни Веры. Скорее, она шла довеском к его интересу в отношении завода. Девушка снова почувствовала себя одинокой. Лишней.

Вера никак себя не ассоциировала с отцовским наследством. Завод «отвечал» ей тем же.

Вместе с Тарасом прошлись по территории. Мужчина постоянно хмурился, несколько раз приглушенно ругался. Она молчала.

– Хреновые дела, – резюмировал мужчина их осмотр, когда они поднялись в отцовский кабинет. Вернее, теперь этот кабинет принадлежал Вере. Но девушка мало что принесла своего.

– Да. Производство держится на плаву. Многие поставщики порвали контракты, несмотря на штрафные санкции. Которые, кстати, успешно обошли и…

Вера замолчала, потом покачала головой.

– Ты и без меня всё знаешь.

– Знаю, – не стал отрицать Тарас, подходя к окну и вставая к Вере спиной. – И не вижу в знании ничего предосудительного.

– Ты тоже меня считаешь никчемной? – вопрос сорвался с губ прежде, чем Вера успела подумать.

Её не должно волновать, что думает о ней Тарас! Данная важность потеряла актуальность шесть лет назад.

И всё же… всё же…

Ответил Тарас не сразу. Он сегодня делал паузы, которые категорически не нравились Вере.

– Вера, последние годы я проживал в Каире и ОАЭ. Местный менталитет невольно наложил отпечаток, как на мой характер, так и на мои взгляды на жизнь. Без предвзятости, но я считаю, что женщина должна заниматься домом и детьми. У тебя есть и дом, и ребенок.

– А твоя жена также занималась домом и детьми? – Вера задрала подбородок выше.

Туше, Тарас. Она тоже кое-что знает.

Но её выпад остался без должного внимания.

– Лаура не могла иметь детей, – спокойно ответил Тарас, разворачиваясь к ней лицом.

Всё та же маска… безэмоциональная… непонятная… незнакомая…

Зато в груди Веры открылась рана, которую она давно подлатала, и теперь та закровила.

– А вы хотели? – не могла не спросить.

– Я был не против.

Вот как значит…

Зато Катю признавать не желает! Очень мило, что тут скажешь.

– Понятно, – Вера обошла стол и встала у другого окна.

Между ними не стол, между ними гигантская пропасть, и перекидывать мост Тарас не намеревался. Этот мужчина оставался для Веры загадкой. Положа руку на сердце, а знала ли она его когда-то? Мог человек кардинально измениться за шесть лет?

Мог. И должен был, если его пропустили через мясорубку.

– И что говорят твои шовинистские взгляды в отношении меня? – разговор у них получался скупой, что злило. Складывалось впечатление, что она выжимает из Тараса каждое слово. Ей это надо?

Если он не хочет общаться, не хочет налаживать диалог, зачем пригласил её? Пришел бы на завод единолично, охрана бы его пропустила! С такой-то поддержкой.

– Ты будешь идеальной женой и матерью.

Снова он о договорном браке…

Или сейчас говорит не о себе?

Вера запуталась.

Негромко вздохнув, продолжила смотреть в окно.

– Наверное, – негромко отозвалась Вера. Да и что она могла ещё сказать? – Я никогда не стремилась в бизнес.

– Ты всегда была домашней девочкой.

– В этом есть что-то плохое?

– Нет. Больше соответствует характеру и воспитанию восточных женщин, чем наших.

Вера пожала плечами.

– Честно? Мне всё равно, кому и чему я соответствую. После смерти отца я оказалась на распутье и сожалею, что не в состоянии постоять ни за себя, ни за Катю. Единственный человек, кто мне мог помочь, недоступен.

– Это ты про кого? – слишком быстро уточнил Тарас.

Вера не хотела реагировать на его поспешность и… не получилось. Она могла сотню раз на дню запрещать себе думать про Тараса, как про любимого мужчину, только есть то, что неподвластно разуму, и, как не загоняй чувства, при малейшем намёке на зыбкое призрачное счастье оно активируется, вырывается вперед.

То же самое происходило и сейчас.

Детская влюбленность Веры подняла голову и зацепилась за реплику Тараса, выбивающуюся из общего контекста.

– Я про Юрса. Про Вениамина Альбертовича. Он сильно помогал мне по первости. Но сразу предупредил, что найдутся люди, которые постараются минимизировать наше общение. Так и произошло.

Она посмотрела на Тараса.

Его лицо ничего не выражало.

В очередной раз…

– Понятно.

Значит, показалось ей…

Значит, ничего не было.

Глава 15

На заводе они пробыли ещё около часа. Тарас ушел дальше знакомиться с работой цехов. Вера отказалась его сопровождать.

Позвонила Рая, но Катя отобрала у неё трубку и взахлеб принялась рассказывать, как они круто провели время, и как она познакомилась с новыми друзьями. Вера слушала дочь, вставляя необходимые ахи и охи в диалог, поддерживая желание Кати рассказать обо всем на свете.

– Мам, скажи, что мы поедем ещё. Завтра! И ты поедешь со мной! Мам, скажи! Ну, пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста!

– Катюш, обязательно поеду, но не завтра. Если будем ездить каждый день, то пропадет интерес.

– Не пропадет.

– Поедем через пару дней.

– Обещаешь?

– Да.

– А когда ты приедешь домой? Уже вечер.

– Скоро. Думаю, сейчас буду выезжать.

– А ты на заводе?

– Да.

– С дядей Тарасом?

После услышанного обращения, сердце Веры отреагировало тоской. Оно заныло. Заболело.

– С ним.

– Он мне понравился. Вот увидишь, он нам поможет.

Иногда поражает, как тонко дети чувствуют то, что происходит вокруг них. Казалось бы, они заняты своими суперважными делами, и им нет никакого интереса до проблем взрослых. Вера всеми правдами и неправдами пыталась отгородить Катю от внешнего давления.

У ребенка должно быть счастливое детство.

На глазах внезапно навернулись слезы. Надо попить какие-то успокаивающие, что-то слишком нервная она стала.

Рая перехватила телефон у Кати и поинтересовалась:

– Как проходит встреча? Он рядом с тобой, или ты можешь разговаривать?

– Я одна.

– И как?

– Что «и как», тетя?

– Наш Тарас всё так же непреступен и суров? – усмехнулась Раиса.

– Ой, даже обсуждать его не хочу. Прошу, не начинай…

– Понятно, что дела хреновы. Всё. Молчу.

– Спасибо за день с Катей.

– Прекрати. Ты же знаешь, как я люблю нашу Пуговку.

Вера как раз закончила разговор и ещё вертела телефон в руках, когда в кабинет вернулся Тарас.

Вошел без стука.

Прикрыл за собой дверь, посмотрел на Веру и нахмурился.

– Что случилось? Ты плакала?

Вера растерялась от последнего вопроса и слишком поздно заметила, что Тарас устремился в её сторону. Шел быстро. Размашисто. Оказавшись рядом, бесцеремонно взял её подбородок двумя пальцами, приподнимая так, чтобы были видны её глаза.

Девушка несколько раз моргнула.

– Кто тебя расстроил? – задал он очередной вопрос.

Вера покачала головой.

– Никто.

– Вер… Мы взрослые люди. Давай разговаривать.

Кто бы говорил! Час назад из него слово не вытащить было, а сейчас: давай разговаривать!

– Усталость навалилась, – Вера сказала правду лишь отчасти.

Жаловаться и сетовать на Судьбу она не собиралась. Хотя и очень хотелось. Какая женщина не желает, чтобы рядом оказался сильный мужчина, к груди которого можно прижаться в любую минуту? Знать, что ты не одна? Что тебя поддержат, успокоят?

Тарас не спешил отходить от неё.

Как и не спешил убирать пальцы с её подбородка.

Вере не нравилось, что он встал слишком близко к ней. Она могла видеть темноту – неприятную, больно царапающую – на глубине его глаз.

И ещё она могла видеть шрамы. За время их общения мужчина впервые оказался к ней настолько близко именно лицом к лицу. Щетину Тарас носил для того, чтобы скрыть шрамы? Так, получается?

Как же надо было его бить, чтобы оставить такие глубокие раны? Кастетом?

У Веры слишком хорошо работало воображение. В голове сразу же вспыхнула картина, как охранник отца, Анатолий, неприятный лысый качок, для которого не было ничего святого, – он сам говорил, что за деньги продаст мать родную – надевал на пальцы кастет и наносил удары огромным кулачищем по лицу Тараса, разрывая кожу, а может, и ломая кости.

Она не знала, что тогда пришлось пережить Тарасу.

По её вине.

Если бы она в тот момент не испугалась… Не пошла бы на поводу отца… Не сказала бы «да» на вопрос: «Признайся, дочка, он тебя изнасиловал? Тарас? Признайся! Ничего не бойся… Я с тобой…»

Вера ненавидела себя за ту ночь. И за свое малодушие.

Это ведь она пришла к Тарасу. Она сделала всё возможное и невозможное, чтобы он не устоял и поцеловал её. Занялся с ней любовью.

А потом жестоко подставила его.

Наверное, в её глазах что-то отразилось.

Или на лице. Вера не знала, но Тарас отпустил её подбородок и сказал:

– Поехали. Я отвезу тебя домой.

– Тарас, я на машине, – напомнила она с грустной улыбкой.

Вот и всё. Минутное очарование разрушилось. Да и было ли оно?

– Я помню, что ты приехала на машине. Без водителя. Поэтому отвезу сам.

Вера ничего не понимала: почему «поэтому»?

Тарас решил, что она не в состоянии доехать?

Или… опасается, что с ней что-то случится в дороге и она не справится с управлением?

Тарас сам сел за руль. Вера заняла место рядом. Предварительно он попросил у неё ключи.

– Мой человек пригонит автомобиль. Поедет сразу же за нами. И если ты разрешишь, он проверит его на предмет «жучков».

– У меня машина новая, я обслуживаю её на ТО. Рано для «жучков»… – начала защищать свою «малышку» Вера, но, натолкнувшись на насмешливый взгляд Тараса, замолчала.

Его взгляд, пусть даже и несущий легкую иронию, снова очеловечивал Сабурова. Делал его пусть и не доступным, но вполне понятным.

– Ты имеешь в виду прослушку, да? – она откинулась на спинку кресла.

– Её.

– А я-то…

– Я понял.

– Я не буду возражать.

– Дом тоже не помешало бы проверить.

– Хорошо.

Тронулись с места, и Вера невольно залюбовалась профилем Тараса. Суровый. С высокими скулами. Про такие говорят: дотронься и порежешься. И в этом случае отросшая щетина смягчала его черты.

Тарас проделал несколько нехитрых манипуляций на панели, и в салоне заиграла негромкая, ненавязчивая музыка. Она не давила, не создавала никакого дискомфорта для разговора.

Они и молчали.

Странный день сегодня выходил. Веру снова захлестнули меланхолические мысли. Надо срочно взбодриться. В её случае это не поход на презентацию самого шикарного отеля в городе, а, например, поездка с Катей на велосипедах. Завтра она полностью посвятит день дочери. Попросит Антонину испечь любимые заварные Кати, наберет фруктов, и они с дочкой устроят пикник на природе. Неподалеку от их дома есть небольшое озеро, идеальнее места не придумаешь.

– Вера, – позвал Тарас, когда они отъехали от завода на приличное расстояние и покинули промзону.

– Да.

– По поводу безопасности тебе не стоит больше беспокоиться. Никто не обидит ни тебя, ни твою семью.

Заявление Тараса взбудоражило Веру. Он решил, что она расстроена из-за Сивакова? Из-за того, что происходит на заводе? Да, в большинстве своем так и есть, чего уж тут скрывать. Но не в кабинете.

– Я бы и дальше хотел оставить своих ребят. Мне так будет спокойнее.

Он за неё беспокоился?!

У Веры снова произошел разрыв шаблонов в голове.

Она кивнула, не доверяя своему голосу.

Никак у неё не получалось воспринимать Тараса, как обычного знакомого. Что должно между ними произойти, чтобы она, наконец, успокоилась? Не общаться с ним? Не думать про него? Но как?.. Как?.. Учитывая, что Катя его дочь.

С ней под одной крышей живет частица его.

Ничего… Вера посмотрела в окно. Пройдет определенный период, небольшой временной отрезок, и ей будет легче. Она точно знала. Ничто не может длиться бесконечно, рано или поздно приходит момент «икс», после которого восприятие ситуации меняется. Меньше кровоточат раны, реже думаешь о печальном.

Если Тарас будет ей помогать с заводом, с неё частично снимется груз ответственности. Снова малодушно как-то получалось.

Вера, чтобы отвлечься, подняла руку и коснулась дорогой обшивки машины.

В это же время Тарас коснулся её.

Он положил руку на колено Веры.

Девушка не вздрогнула, не сделала резких движений. Ей почти удалось сохранить спокойствие. После вчерашнего, когда Тарас касался её куда откровеннее, это прикосновение казалось почти невинным. И сразу же в душе Веры зародился протест! Как раз это прикосновение было гораздо интимнее! И важнее, чем все вчерашние.

Вера посмотрела на руку Тараса. На пальцах тоже имелись едва заметные тонкие белые полоски. Если бы мужчина был не таким смуглым, на шрамы можно было бы и не обратить внимания. Но взгляд Веры цеплялся за всё, что имело отголоски той роковой ночи.

Как же сильно его били! Лицо, руки… Она не видела тела. На нем тоже были «следы» их ночи любви?

Рука Тараса дарила тепло. Он не сжимал пальцами её колено. Не перебирал ими, лаская кожу. Нет. Просто положил.

Дотронулся.

Один жест, значащий безумно много.

Для Веры так точно.

– Я улетаю на неделю. Как вернусь, позвоню, – сообщил Тарас, когда они подъехали к её дому.

Он не глушил двигатель. Повернулся к ней и посмотрел на Веру. Его рука по-прежнему согревала её колено.

Что может быть проще – потянуться к мужчине и прижаться к его губам? Попробовать, так ли колка щетина? Или она, наоборот, будет приятно щекотать кожу? У Веры пересохло во рту. Она нащупала ручку двери, нажала на неё. Та с легкостью поддалась.

– До связи. Плодотворной поездки.

Вера бежала.

В первую очередь от себя.

Глава 16

Сабуров сдержал слово – её никто больше не беспокоил.

Тишина вокруг Веры была настолько странной, едва ли не осязаемой. Даже поначалу напоминала девушке «домашний арест», под который её посадил Сиваков. Не было посторонних людей в доме, никто не слонялся по саду.

Опять же, как и сказал Тарас, её машину проверили. Нашли «жука». Раиса подняла панику и очень настоятельно попросила проверить все имеющиеся у них машины, а также дом.

Работали три человека, обследовали каждый угол дома. Вера не сомневалась, что найдут прослушивающие устройства, так и оказалось. Тетя не выдержала и позвонила Сивакову. Вера находилась в соседней комнате, но даже оттуда она слышала эпитеты, которыми Рая его награждала.

Сиваков звонил и Вере. Она не взяла трубку. Раньше разговаривать надо было.

Да и что они могли сказать друг другу?

Вера ждала звонка от Тараса.

Зря…

Он ни разу не позвонил и не написал ей. Она злилась сначала на него, потом на себя. Спасала Катя. Эту неделю Вера посветила ей. Они катались на велосипедах, ездили к озеру, много гуляли и болтали обо всем на свете. Вера сама возила дочь на развивающие занятия. И старалась заполнить день по максимуму, чтобы меньше времени оставалось на мысли и тоску.

В пятницу Вера отвезла Катю на рисование, потом у дочки был иностранный. Чтобы занять себя, Вера отправилась в ближайший ТЦ. Давно она не обновляла гардероб. Определенных целей не было. Пройдется по бутикам – может, что приглянется. У косметолога была накануне. Наконец, привела себя в порядок. Теперь, смотря на своё отражение, чувствовала себя куда увереннее. Волосы приобрели здоровый блеск, кожа не выглядела больше такой бледной и серой.

Вера любила ходить к косметологу. Когда колдовали над её лицом и телом, она расслаблялась. А если потом на массаж с ароматизированными свечами… Было прекрасно.

Войдя в торговый центр, Вера первым делом направилась к баристе, заказала лавандовый раф. Пока его готовили, девушка изучала соседние витрины. Потом присела на скамью и вытянула ноги.

Хорошо.

Она и забыла, как это – сидеть и наслаждаться вкусным напитком. Не оглядываться по сторонам, не ждать подвоха. Не беспокоиться о том, что происходит с твоими близкими. У Веры были подозрения, что тете тоже угрожали. Та на все вопросы отшучивалась, но был момент, когда Рая читала сообщения и бледнела.

Вера сделала ещё один глоток и посмотрела на ноги. Начнет, пожалуй, с обувного бутика.

К тому же, она видела вывеску с любимым брендом.

Приветливые девочки-менеджеры с готовностью принялись предлагать модели из последней коллекции. Вера остановилась на темно-фиолетовых босоножках с закрытой пяткой.

– Идеальный выбор. У вас прекрасный вкус, – пропела девочка на кассе, принимая у Веры карту.

Вера улыбнулась в ответ.

– Олег, давай и сюда зайдем. Я очень хочу.

– Дина, я подожду тебя… Хотя… Давай…

Услышав знакомый голос, Вера обернулась по инерции, чтобы поздороваться, и сразу же натолкнулась на пристальный взгляд Олега Унтова. Он входил в бутик с красивой и высокой брюнеткой, которая, не задерживаясь, сразу направилась вглубь комнаты.

Олег был последним мужчиной Веры. Больше заводить отношения она даже не пыталась. Не было смысла. Сколько можно над собой издеваться, говоря, что, как и все, должна покончить с прошлым и двигаться дальше? Давно стоило осознать, что ей сначала следует разобраться в себе, поработать с психологом и лишь потом впускать в жизнь постороннего мужчину.

Олег выглядел неплохо. Стильный спортивный пиджак, светлые брюки. Бронзовый загар говорил о том, что мужчина провел много времени в теплых странах. Немного выгоревшие светлые волосы свидетельствовали о том же.

– Привет, Вера.

– Привет.

Ей не понравилось, что он остановился рядом, проигнорировав, что его спутница ушла. Девушка на кассе закончила оформлять покупку и протянула бумажный пакет Вере.

– Спасибо, что выбрали нас. Будем рады видеть вас снова.

Вера взяла пакет и повернулась к выходу.

Но на пути по-прежнему стоял Олег.

– Тебя можно на минутку? – Вера не могла не заметить, что он никуда не спешил, и встал таким образом, чтобы его пришлось обходить.

– Зачем? – негромко уточнила она и кивнула в сторону спутницы Олега. – Ты не один. Не стоит смущать девушку.

– Вера, черт побери! – мужчина заметно напрягся, сжав губы. – Я прошу только минуту.

– Хорошо.

Ей не нравилась перспектива подобного общения. Вера считала дурным тоном, когда мужчина приходит с одной женщиной, а переключает внимание на другую. Впрочем, не её дело, что он будет потом говорить своей подруге.

Они вышли из бутика и встали неподалеку от входа. Их прекрасно было видно изнутри.

– Ты что-то мне хотел сказать срочное? – Вере не терпелось уйти. Встреча с бывшим заметно подпортила настроение. И его навязчивость – одна из причин. Вера не могла не заметить, как он на неё смотрел.

Словно соскучился и рад видеть, но сдерживал эмоции.

– Я рад, что мы случайно столкнулись с тобой. Я тебе звонил на прошлой неделе, но ты была недоступна.

Конечно, она была вне зоны действия сети при блокировании мобильной связи. Ни она не могла позвонить, ни до неё не могли дозвониться. Вера посмотрела на мужчину. Стоял он слишком близко, нарушив границу личного пространства, доставляя тем самым Вере дискомфорт.

– Я не могла ответить тебе, – не пожелала вдаваться в подробности. Они разошлись с Олегом. К чему лишние объяснения?

– Послушай, – Унтов свел брови на переносице, потом поднял руку и провел пальцами по волосам, портя прическу. – Вера, я знаю, расстались мы с тобой не очень хорошо, но… Не могу я тебя забыть. Честно говорю. Поэтому и звонил.

– Олег, не надо, – Вера мотнула головой и грустно улыбнулась. – Правда, не надо. Ты с девушкой. Кстати, она уже ищет тебя. Видишь, как смотрит на нас недовольно. Ещё минута – и подойдет, устроит скандал.

Вера попыталась уйти со скользкой темы, но не тут-то было.

– Вопрос с Диной я решу. Вера, поужинай со мной.

– Зачем?

– Поговорим. Я слышал, у тебя некоторые проблемы с заводом. Если ты мне расскажешь подробнее, я постараюсь что-то придумать. Я вернулся в город две недели назад, до этого полгода жил в Италии. Как видишь, вернулся и сразу звонить тебе. Вер… Не отказывай мне. Постель – это не самое главное в жизни. В конце концов, что-нибудь придумаем.

Такой напор немного смутил Веру. Вспомнилось, что Олег за ней и ухаживал так же. Не давая ей шанса на отказ. Она и поддалась.

Сейчас всё иначе. Правильно говорят, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Даже пытаться не стоит.

– Олег, ни к чему. Правда.

– Нет, – мужчина решительно покачал головой. – Я сожалею, что тогда сглупил и позволил тебе уйти. У тебя проблемы, Вер. Какого черта ты сопротивляешься?

– У тебя девушка.

– Я сказал: Дина – меньшее, за что тебе стоит переживать.

– Олег, давай так, – Вера негромко вздохнула. – Я не скажу, что поддерживаю твою инициативу. Расставаться с подругой из-за той, с которой уже раз не получилось, – не лучшее решение. Плюс, у меня на самом деле непростой в жизни период. Не дави снова на меня. Ни к чему хорошему это не приведет. Мы уже пробовали…

– Ты поменяла номер?

– Нет. Просто была вне сети.

– То есть я могу тебе позвонить?

Вера замялась. Унтов не последняя фигура в их городе. И если учесть, что он жил в Италии, то вполне мог не знать про осаду на её семью.

– Я ничего не обещаю.

Мужчина кивнул, мимолетом провел по руке девушки и зашел в бутик. Вера отвернулась и направилась дальше по коридору. Заводить повторный роман с Олегом она не планировала. Но и отказываться от помощи нельзя.

Тарас… это Тарас. Вера не могла знать, что он предпримет дальше. Поставит опытных управленцев, разделит ли через суд завод. Сабуров не желал с ней разговаривать, обсуждать дела. Вернее, как. Он информировал её ровно настолько, насколько считал нужным. И всё.

Диалога у них не получалось.

Стоило вспомнить про Сабурова, как раздражение от встречи с Олегом усилилось. Даже странно выходило: в её жизнь вернулись двое мужчин, и от обоих она не ждала ничего хорошего. Тарас холоден, отстранен. Лишь смотрит зло, едва ли не агрессивно. Говорит, что у него нет в планах войны с ней. Но и на прежние теплые отношения Вера не могла рассчитывать. Плюс, не признает Катю. И ему вроде бы сама Вера и не нужна вовсе.

Тогда зачем её трогать? Зачем давать намёки? Подогревать её иллюзии?

Вера шла по фойе, уже никого не замечая.

А Олег? Она заметила его заинтересованность.

Нет… Они попробовали, не получилось. Хватит.

В сумочке пропищал сигнал, говорящий о входящем сообщении. Вера проигнорировала его. Потом вспомнила, что иногда Катя оправляет ей разные смайлики. Дочка умела писать. Она вообще для своего возраста много что умела, была жадной до знаний.

Остановившись, Вера открыла сумочку и достала телефон.

Входящее сообщение было не от дочки.

Оно пришло от Тараса.

Вера прочла его не сразу:

«Я принимаю твоё предложение».

Глава 17

Раиса вытащила Веру в ресторан в воскресенье.

– Посмотри на себя! Ты у нас красавица! Пусть некоторые подавятся слюной, глядя на тебя!

Вера не стала уточнять, кого тетушка подразумевала под некоторыми.

Антонина согласилась приглядеть за Катей. Плюс, тетушка явно подговорила племянницу, потому что та тоже настоятельно рекомендовала маме развеяться.

– А я буду хорошей девочкой. Честно.

– Поедем в твой любимый итальянский ресторан. Столик я забронировала.

– Думаешь, стоит? – улыбнулась Вера, мысленно дав согласие.

– Не думаю! Знаю!

Рая оказалась права: выход в свет им пошел на пользу. Первым, кого они встретили в ресторане, был Сиваков с молодой пассией. Увидев Веру, он сразу же направился к ней.

– Добрый вечер, дамы.

– И тебе не болеть, Богдан.

– Прекрасно выглядите.

– Ты тоже… молодишься. Пассии-то хоть восемнадцать есть? – Раиса пошла в разнос, Вера не спешила её одергивать.

Пусть, а она послушает.

Сиваков ещё немного пообменивался колкостями с Раей, потом кивнул Вере.

– Отойдем. Поговорим.

Вера не сдвинулась с места.

– Богдан Владимирович, вам ли не знать, что у меня нет секретов от семьи, – спокойно проговорила Вера и, странное дело, даже не разволновалась. Если бы не события последней давности, она бы на этом не сделала акцент. Сивакова Вера знала с детства, и пусть симпатию он у неё никогда не вызывал, девушка с ним общалась ровно. Даже советы спрашивала. Ровно до тех пор, как он не запер её с семьей в доме и не начал давить.

– Значит, вот как заговорила… Не рановато ли, Вера?

– Эй, Богдан, тон-то сбавь…

– Я сбавлю, Рай. Не переживай. А ты, малышка, попроси, – мужчина неприятно то ли улыбнулся, то ли оскалился, обнажив неровные зубы с желтоватым налетом, – ласковооо попроси своего цербера сбавить обороты. Слишком разошелся парень.

По спине Веры побежал холодок, но она не шелохнулась, не подала вида, что слова Сивакова её встревожили.

– Вы о ком? И о чем?

– О том! О Сабурове, мать его ети. Я сотню раз твоему отцу говорил, чтобы начатое доводил до конца! Проверял! А он что! Сунул сосунка на корабль и пошел праздновать! Решил, что всё – дело сделано! Фигушки! Выжил ублюдок и…

– Замолчите! – Вера не повысила голоса. От слов бывшего папиного партнера ей стало дурно. Причем реально. Затошнило.

– Я-то замолчу, но прежде ты меня услышишь. Разошелся парень. Взлетел, окреп – молодец! Я таких уважаю. Не сломали мы его – значит, так надо. Но пусть угомонится. Мне, конечно, сейчас с ним не тягаться, но связи ещё остались.

– Я вас не понимаю.

– Поймешь потом.

На этом Сиваков развернулся и пошёл от их столика прочь.

– Вот сукин сын, всё настроение испортил, – Рая залпом осушила бокал вина и закусила устрицей. – Пожалуй, закажу-ка я нам коньяка.

– Я коньяк не буду.

– Составишь мне компанию.

– Рая, нет…

– Черт с тобой, одна буду пить.

– Ты знаешь, о чем говорил Сиваков?

– Знаю.

– И?..

– У него начались тотальные проверки по всем фронтам. Налоговая, пожарные и прочие. Скопом. Представляешь, кипеж какой?

– Ого. А почему он думает, что этому поспособствовал Тарас?

– Потому, Верунчик. Ей-богу, я иногда поражаюсь твоей наивности. Ты думаешь, просто так Сиваков свалил из нашего дома? Потому что Тарас с ним парой слов перекинулся? Хренушки.

– Так, тетя. Ни про Сивакова, ни про Тараса, ни про бизнес – больше ни слова. Ты меня пригласила развеяться.

– Так ты не пьешь! Как будешь развеиваться?

– Мне и без спиртного хорошо. Одного бокала вполне хватит.

Вера как чувствовала – не пила. Приятная живая музыка, вкусная еда, ненавязчивая атмосфера вечера сделали своё дело. Ей удалось забыть и про неприятный разговор с Сиваковым, и о том, что завтрашний день принесет новые заботы. Раньше они с Раей чаще выбирались. Гуляли по городу, разговаривали обо всем на свете, делились мечтами. Вера рассказывала и о своей боли. Рая сначала советовала забыть. Потом больше отмалчивалась. Слушала.

Со временем Вера перестала говорить о Тарасе.

Она предпочитала слушать тетю.

– Сабуров когда возвращается из своих Эмиратов? – тетя прилично захмелела и достала телефон. – Малышка, ты не в обиде будешь, если я от тебя свалю?

– Хм… не буду спрашивать к кому.

– Вот и не спрашивай, солнце. А пожелай приятного вечера, – Рая нажала на вызов, и когда ей ответили, едва ли не пропела: – Котик, привет. А чем ты занимаешься? Я пьяная? Нууу, чуток самый. Это проблема? Нет? Отлично! Подъедешь за мной? Или лучше пришли Толика… Не, не надо. Сама. Пока его дождешься. Хорошо, пока буду послушной девочкой.

Слушая разговор тети, Вера снова задавалась вопросом: и почему тетя не замужем? Она никогда не была одна. Яркая, привлекательная, с юмором. Вот и сейчас Рая поправила прическу, потом принялась за лиф. Вера прикрыла рот рукой, чтобы не прыснуть со смеху. Хорошо, что они сидели в отдаленной зоне, диваны с высокими спинками, женщин видно не было.

Рая достала деньги, Вера хотела запротестовать.

– Я пригласила, я и плачу. Всё, малышка, я побежала. Не скучать. А лучше… Найди-ка ты себе уже, наконец, приключений на задницу!

Подошла, чмокнула в затылок и была такова.

Вера не спешила никуда уходить. По плану у неё ещё десерт. Фирменное мороженое.

Ела его и едва ли не причмокивала от удовольствия. Когда она в последний раз так открыто наслаждалась жизнью?

Входящий вызов пошел, когда девушка рассасывала последнюю ложечку сладкого ледяного десерта. Телефон у Веры лежал на столе – она беспокоилась за Раю. Вдруг что-то пойдет не так, и придется ехать за ней. Мало ли.

Звонила не тетя.

Звонил Тарас.

И сразу мир стремительно изменился. Завертелся, закружился, точно она оказалась на карусели, которая лихо набирает обороты. Вера облизнула пересохшие губы, хранящие сладость мороженого, взяла телефон и ответила:

– Да, Тарас.

– Привет. Не отвлекаю тебя?

– Нет, я заканчиваю ужинать.

– Вера, я хочу тебя видеть. Приедешь?

Когда-нибудь именно этот человек станет причиной её инфаркта.

Получается, Тарас вернулся… И позвонил ей.

Вера прикрыла глаза.

– Да, приеду.

– Назови адрес, я пришлю машину.

– Не надо, я сама доберусь.

Она не собиралась анализировать свои поступки. Не собиралась раскаиваться и биться головой о стену. Просто вызвала такси, расплатилась за ужин и вышла из ресторана.

Погода немного испортилась, небо затянулось тучами, и подул прохладный ветер. Несколько мелких капель упало на Веру. В воздухе потянуло озоном и ещё раскаленным за день асфальтом. Девушка порадовалась, что не взяла машину. Потому что вряд ли смогла бы сейчас управлять автомобилем. И хорошо, что много не пила. Предпочитала иметь свежую голову, когда приедет к Тарасу.

Такси приехало быстро, Вера назвала адрес.

Всю дорогу она смотрела в окно, переживая.

У них свидание? Или что?.. На свидание, конечно, не тянет. Ну и пусть.

На блокпосту пришлось звонить Тарасу, чтобы тот отзвонился и охранники пропустили такси.

– Надо же, какие порядки. Досмотр машины учинили! – заворчал таксист, возвращаясь в салон. – И дождь как назло пошёл. Мелкий, противный. Лучше бы ливанул, как полагается.

У дома Тараса её встретил незнакомый ей мужчина с большим зонтом.

– Я вас провожу.

– Спасибо.

Как же долго они шли до крыльца! Вере казалось, что бесконечно. Туфли на высокой шпильке стучали по асфальту, разрывая ночную тишину. С каждым шагом девушка становилась ближе к дому… к Тарасу.

Он её встречал. Ждал на крыльце под пологим навесом.

– Не промокла?

– Нет.

Какое тут… Если бы пошел град и вокруг сверкали бы молнии, то Вера и тогда бы ничего не заметила.

Был только Тарас.

Ничего не изменилось за прошедшие годы. Ничегошеньки. Она так же любила этого мужчину, тянулась к нему. Рвалась. Он протянул руку, она приняла её. Тарас встречал Веру без улыбки, без радостного блеска в глазах, но девушке было всё равно. Главное – позвал… К черту гордость, к черту самоуважение. Она истосковалась по нему. По его теплу, присутствию рядом.

Она же его похоронила! Она сотню раз с ним прощалась.

А он… живой. Стоит, смотрит на неё.

На несколько секунд пальцы Тараса сжали пальцы Веры чуть сильнее.

Выглядел мужчина сегодня иначе. Джинсы и свободная рубашка навыпуск с глубоким V-образным вырезом неимоверно ему шли. Свободный крой увеличивал плечи, делал грудь объёмнее. Светлый цвет контрастировал на фоне бронзового загара. У Веры засосало под ложечкой от предвкушения.

Сегодня же всё будет иначе, правда? Сегодня они пойдут навстречу друг другу, и между ними рухнет стена отчуждения?

Вера отчаянно уговаривала себя в этом.

Потому что Тарас снова не улыбался.

Да, смотреть – смотрел. Пожирал её взглядом, не скрывая намерений и желания.

Но на его лице не было и намека на улыбку.

Они прошли в дом.

– Выпьешь?

– Нет.

В холле не задержались. Тарас не выпустил её руку из своей ладони. Они шли рядом. Почти соприкасаясь друг с другом.

И снова оказались в кабинете.

Вера прикусила нижнюю губу.

Почему кабинет? Неужели она что-то неправильно поняла, и между ними ничего не будет?

Тарас отпустил её руку и отошел на несколько шагов от Веры.

Встал. Прищурил глаза и глухо сказал:

– Раздевайся, Вера.

Глава 18

Если бы не его взгляд, непонятно, как она себя повела бы.

Это выражение лица… едва ли не одержимое. Немного даже агрессивное.

Вера склонила голову набок и негромко выдохнула:

– Мне бы в ванную.

– Вера, – пауза. – Раздевайся.

Тарас не сделал шага ей навстречу. Не смягчил тон. Наоборот, напряжение в его голосе усилилось. Завибрировало.

Такой же тугой вибрацией отозвалось в теле Веры. Она мгновенно вспыхнула, увлажнившись сильнее. Пока ехала к Тарасу, думала о том, что будет между ними происходить, возбудилась. Она не узнавала себя. Не узнавала своё тело. Она рвалась к Тарасу, несмотря на все доводы разума. К этому суровому незнакомцу, от грозного вида которого должна была бежать и выстраивать защиту. Но не бежала…

На Вере было надето на первый взгляд простое серое платье-футляр с рукавами три четверти. Тонкие чулки и новые туфли. Какая же девушка не «выгуляет» обновочку?

Значит, раздеваться, Тарас…

Хорошо…

Не отводя взгляда от его лица, подняла руку и расстегнула скрытую молнию сбоку на платье. Тарас не произнес ни слова. Наблюдал. Ждал. Прожигал её взглядом.

Как же с ним сложно! Ни слова не говорит, ничего не объясняет.

Но хочет.

Нет. Жаждет.

Вера смотрела на него и видела перед собой мужчину, который едва сдерживается, чтобы не набросится на неё.

Почему?..

В их первую ночь Вера пришла к нему в комнату, наплела с три короба, что у неё какие-то странные звуки в спальне, что она боится, и попросила посмотреть. Тарас пошел за ней. И остался. Не устоял.

Тогда не смог сдержать себя, а сейчас?.. Сабуров, что, черт побери, происходит в твоей голове?

Она расстегнула молнию и, так же никуда не спеша, сняла платье. Стянула его с бедер, а когда оно упало к ногам, переступила.

Сердце с такой силой билось в груди, что, казалось, ничто его не удержит и оно выпрыгнет, покатится по паркету, прямо к ногам Тараса. Но между тем, несмотря на дикое волнение, едва ли не тряску, Вера сохраняла видимое спокойствие. Дышала она тяжело, но тут ей скрывать было нечего.

Дальше последовал тонкий кружевной бюстгальтер. Она сняла его и кинула на платье.

Тарас прищурился, его дыхание тоже сбилось. Вера испытала нечто сродни мстительному удовлетворению. Не так ты холоден, Сабуров, как пытаешься казаться!

Вера не остановилась. Раздеваться так раздевать.

Чулки, туфли.

И лишь потом такие же тонкие кружевные стринги.

Она сняла их и выпрямилась.

Своего тела Вера не стеснялась. Не сейчас точно… Пусть после беременности и родов остались небольшие растяжки на животе и бедрах, но это не повод для комплексов. В остальном она если и несовершенна, то прекрасна! Её шальное желание понравиться Тарасу с уверенностью, которую едва ли ежедневно вбивала в неё Раиса.

Вера расправила плечи, ещё ярче демонстрируя себя, и с вызовом посмотрела на Тараса.

Тот едва заметно усмехнулся и направился к ней.

Шаг.

Ещё один шаг.

Приблизился… почти…

Вера стояла, не двигаясь. Смело смотрела ему в лицо. Она хотела его. Этого мужчину. И он её хотелось. Между ними пропасть непонимания и недосказанности, но иногда страсть оказывается сильнее. И иногда та же страсть способствует сближению не только тел.

В темном омуте глаз Сабурова можно было утонуть. Нырнуть и не вынырнуть. Они притягивали, манили. Вера никогда не могла перед ним устоять. Неужели она однолюбка? Неужели один мужчина забрал её сердце и это навсегда? Плевать… Сейчас она хотела получить не его сердце.

– Нравится? – Вера подняла руку и дотронулась до ключицы кончиками пальцем.

Верхняя губа Тараса дернулась, он выкинул вперед одну руку и рванул Веру на себя, впечатывая девушку в своё тело. Она вскрикнула и вцепилась в его плечи. Не отпустит… Никуда…

Тарас и не собирался отпускать. Черти на дне глаз ликовали. Мужчина повел головой, скупо выражая тот огонь, что бушевал у него внутри и яростно рвался наружу. После чего склонил голову и впился в губы Веры. Та протяжно застонала, выгибаясь и не веря, что он её целует! Целует… Пусть не нежно. Пусть не трепетно. Иначе. Не менее ярко. Остро.

Ткань рубашки неприятно царапала соски. Они стали чересчур чувствительными. Вера принимала поцелуй Тараса. Отвечала. Их языки сталкивались, переплетались, чтобы в следующую секунду снова столкнуться. Тарас держал её крепко. Вдавливал в себя, уничтожая любое пространство между ними. Одной рукой Вера нырнула под рубашку Тараса. Тот сразу же зашипел и разорвал поцелуй.

Посмотрел на девушку диким поплывшим взглядом и покачал головой.

– Нет.

– Я не буду голой одна. Я знаю… на теле у тебя тоже шрамы. Тарас, разденься. Не могу я так…

Она дала слабину. Как женщина. Как будущая любовница. Она имела право…

Сабуров сомневался. Сжал челюсти с такой силой, что послышался неприятный скрежет. Желваки на скулах заходили. Вера пошла ва-банк. Снова прижалась, задевая сосками ткань рубашки.

Тарас выругался и приглушенно скомандовал:

– На стол.

На этот раз она поняла, что он от неё хочет.

Улыбнулась, хотя скулы сводило от напряжения и от гуляющего по крови возбуждения. Он отдал приказ, а сам пальцы не разжал. Вера подалась назад, и Тарас с явной неохотой отпустил.

Хорошо, что она разулась. На каблуках отступать было бы сложновато, особенно учитывая дрожь в ногах.

Вера шла, пока не уперлась бедрами в письменный стол. Со сжатыми губами Тарас продолжал наблюдать за ней. Кадык у мужчины дернулся, когда Вера, не обернувшись и не посмотрев на то, что может стоять на столе, сдвинула предметы, освобождая себе пространство.

Села.

Развела колени.

Тарас оскалился. Громко выругался и снова пошел на неё, на этот раз снимая на ходу рубашку.

Вера заликовала. Наконец, она его увидит! Дотронется. Почувствует. От предвкушения у неё ток побежал по ладоням. Тарас снял рубашку через голову и отшвырнул. Сейчас, как никогда ранее, он напоминал ей хищника – крепкого, жилистого. Тарас не был раскачен, но ни на секунду не возникала мысль о его физической слабости. Очерченные рельефные мышцы приковывали к себе внимание. Хищник, как есть…

У Веры снова сбилось дыхание. Между бедер становилось мокро. И горячо.

Брюки сидели на Тарасе низко, обнажая идеально проработанный торс с кубиками и тонкой полоской черных волос. Шрамы были. Куда без них. Но Вера лишь мельком акцентировала на них внимание.

Ей нравилось, что она видела. Молодого красивого мужчину. Его возбуждение она тоже видела. Расправившись с рубашкой, Тарас взялся за ремень. Рывком высвободил его из шлевок, расстегнул замок.

Вера хотела видеть его полностью обнаженным.

Он разделся и так же распрямился, как и она некоторое время назад. Вера окинула его тело восхищенным взглядом. Тарас был прекрасно сложен. Любовь к футболу и спорту сделала своё дело. И никакие шрамы не портили его. Она заметила один самый крупный на правой ноге, почти рядом с пахом. Но тотчас её внимание переключилось на сам пах.

Его возбуждение будоражило. В ту единственную ночь она была молодой, глупой, неопытной. Насмотрелась порнухи, блогерш с их каналами: «Как сделать мужчине глубокий минет». На самом же деле боялась и одновременно захлебывалась от счастья, что Тарас с ней. Что целует, что обнимает. Что счастливо улыбается, трогая её.

Сейчас он не улыбался.

Тарас подошел, провел рукой по плечу Веры, по груди.

– Ноги поставь на край.

Какой край… чего… Её мозг медленно плавился, уплывая за горизонт. Она инстинктивно выполнила, что он хотел, показывая себя.

Мужчина корпусом подался назад.

Чтобы рассмотреть её и там…

А потом присел, положил обе ладони на её бедра, развел их максимально в сторону. Вера зажмурилась. Она чувствовала его дыхание на своем влажном лоне.

– Красивая…

Ей показалось, или он на самом деле вслух озвучил свои мысли?

И прикоснулся к ней губами.

Там…

Вера прикусила губу, чтобы не запищать от восторга. Она не ожидала такой интимной ласки от Тараса. Множество искр рассыпались по телу, между бедер стало не просто жарко, там полыхал огонь. Тарас ласкал нежно. Очень… Провел языком раз, второй. Вера затрепетала. Ей нравилось, что он с ней делал. Нравился собственный отклик на его прикосновения. Прекращать он не собирался. Сжал бедра Веры сильнее, придвинулся, чтобы ему удобнее было и усилил напор.

Больше сдерживать эмоции Вера не могла. Застонала. Выгнулась. Одной рукой продолжила удерживать вес собственного тела, второй сжала грудь, затеребила сосок, усиливая ощущения. Внизу живота зарождалось наслаждение, усиливаясь от каждого витка новой ласки Тараса. Вера задрожала всем телом. Ей хотелось кончить. Вот так.

Но у Тараса были другие планы.

Он резко выпрямился, поднялся и совершенно диким взглядом посмотрел на неё:

– Ты предохраняешься?

– Да, – она не соврала. У неё цикл нерегулярный, гинеколог прописала ОК.

– Отлично, – выдохнул он, снова сжимая её бедра, уже подтягивая на себя и входя в Веру.

Та задохнулась, принимая его. Какой же большой… Родной. Любимый. Она сама подалась вперед, потянулась к нему, вцепилась за плечи, ещё до конца не осознавая, что снова принадлежит Тарасу. Её Тарасу… Что это именно на его лице отражается необузданная страсть, перерастающая в наслаждение.

Задвигался он сразу же резко, размашисто. Ударился коленями о спинку стола, зашипел, рванул Веру на себя, отчего та оказалась едва ли не на весу, и снова яростно толкнулся в неё. Девушка находилась в предоргазменном состоянии. Всё тело пылало. Каждая клеточка стремилась к разрядке.

Вера честно пыталась не закрывать глаза. Ей очень хотелось видеть лицо Тараса. Он был таким красивым! А ещё доступным! Кожа к коже. Его руки на её теле! И она трогала его. Вцеплялась в литые плечи, стараясь не царапаться, как бы ни хотелось…

Оргазм накатил, она выгнулась в пояснице. Тарас не замедлил движений, усиливая ощущение. Вера громко застонала, за первой огненной волной пришла вторая. Ничего подобного Вера ни разу не испытывала. Ярко. Чувственно.

Застонал и Тарас. А потом, ещё не отойдя от своего оргазма, она почувствовала, как он заполняет её своим. Сразу стало мокро и безумно приятно.

– Моя девочка…

Тарас склонил голову и поцеловал плечо Веры. От нежданной нежности, контрастирующей на фоне яростного секса, у девушки на глазах навернулись слезы. Она часто-часто заморгала, чтобы скрыть их.

Тарас разорвал объятия, снова отстранился, вышел из неё. После чего дотронулся рукой до пылающего и всё ещё очень чувствительного лона и размазал по складкам вытекшую белёсую жидкость.

– Охрененно…

Глава 19

Вера приняла душ и оделась.

Господи, она не видела себя такой счастливой уже тысячу лет. Глаза хмельные, пьяные. И не от вина. Взгляд плывет, расфокусирован. На голове черте что, но почему-то не хочется волосы приводить в божий вид. Хочется поскорее вернуться к Тарасу и… Продолжить?

Вера не знала, чем закончится сегодняшняя ночь.

Вера сполоснула лицо, удалив остатки косметики. Потекшая размазанная тушь и подводка – это последнее, что должно красоваться на её лице.

Одеваться в платье Вера не стала. Сняла с вешалки белоснежный халат, приятно пахнущий кондитером для белья, закуталась в него и вышла.

Осталось найти Тараса.

Блуждать в незнакомом доме было не очень приятно. Всё чужое, незнакомое. Тарас проводил её до гостевой спальни, сказав, что будет ждать в малой гостиной. Вера рассудила, что мужчина не должен уйти далеко. Её вещи по-прежнему находились в кабинете? Она предпочла бы при себе иметь сумочку. Вдруг позвонит Антонина, хотя по дороге она скинула ей сообщение, что задержится. Как же хорошо, когда рядом есть люди, на которых можно положиться!

Сориентировалась Вера по голосу Тараса. Тот разговаривал по телефону. Она открыла дверь в гостиной, специально задержалась в дверях, давая возможность мужчине её увидеть. Она не планировала прислушиваться к его телефонному разговору.

Мужчина тоже переоделся. На нем были домашние спортивные брюки и футболка. Волосы поблескивали от влаги и забавно завивались. Сразу же захотелось в них запустить пальцы и распушить ещё сильнее.

Вера улыбнулась и прошла в гостиную. Её вещи лежали на софе. Платье, чулки, нижнее белье, туфли. Сумка. Тарас предусмотрел всё. Видимо, она не заметила, что провела в ванной больше времени, чем думала.

Как только Вера появилась в гостиной, Тарас обернулся к ней. Мужчина выглядел более расслабленным. Наконец-то. Правильно говорят, секс меняет мужчин кардинально. Вера немного тушевалась. Она рассчитывала на разговор. Не могут они больше молчать и ходить вокруг да около.

На журнальном столике стояло вино и фаза с фруктами. В душе Веры вспыхнуло ликование. Значит, Тарас не собирается предложить ей одеться и покинуть его дом.

Уже хорошо.

Вера снова посмотрела на мужчину, проходя к софе, на которую указал рукой Тарас.

Как же она его любила! Ничего не изменилось за прошедшие годы. Ничего. Чувства, которые она похоронила вместе с Тарасом, яркой звездой зажглись в сердце девушки, и ей хотелось делиться этим светом. Она не рассчитывала, что внезапно всё встанет на свои места и они заживут долго и счастливо.

Но что-то должно измениться определенно.

Тарас отложил в сторону телефон и улыбнулся одними уголками губ.

Веру повело. Разве нормально так реагировать на мужчину? Она ничего не могла с собой поделать. Наваждение усиливалось, счастье плескалось в груди. Пусть хотя бы сейчас… Ещё немного.

Она тоже улыбнулась в ответ. Нет, он не подпустил её ближе. Его глаза по-прежнему не улыбаются.

Ничего… У них впереди вся ночь.

– Как ты? – в его голосе послышались обеспокоенные нотки.

– Хорошо.

– Я был не резок?

Сначала у Веры вспыхнули от смущения щеки. Казалось бы, чего смущаться! Наоборот, дурочке, радоваться стоит, что мужчина уточняет, не причинил ли он ей вреда. Потом запылала вся кожа.

Вера небезразлична ему. Каким бы холодным и неприступным он ни был.

– Нет, – для убедительности покачала головой.

Тарас кивнул, принимая её ответ, и также подошел к софе, опустился рядом. Вера подобралась, мысленно ликуя.

Как ей нравилось происходящее! Не передать словами.

Тарас открыл бутылку и разлил вино по бокалам. Протянул один бокал Вере.

– Останешься у меня до утра?

Вера очень сильно надеялась, что он задаст этот вопрос, а когда услышала, не сразу нашлась, что ответить.

– Дай я подумаю. Соображу, что к чему. У меня голова немного шальная.

Тарас не предложил тост, сделал глоток. Вера последовала его примеру. Отпила и поставила бокал на стол. Она и так хмельная. Напьется – танцевать от счастья пустится.

Откинувшись на спинку софы, Тарас покрутил в руках вино и негромко сказал:

– Вер, нам поговорить надо.

– Согласна.

Она ещё не танцует? А зря!

Тарас снова был серьезен. Вера к чему-то вспомнила, что раньше как раз было всё наоборот. Он постоянно улыбался, а потроллить её – милое дело. Она помнила его другим.

У неё в голове столько всего, о чем ей хотелось его расспросить! Как он выжил. Как жил эти годы.

Даже про его брак.

Любил ли он свою жену…

Вера тормознула. Не стоит перегибать палку. Всему своё время. Она сильно сомневалась, что Тарас с готовностью начнет отвечать на её вопросы.

– То, что было в прошлом, трогать не будем. Ни к чему ворошить старое, – начал говорить Тарас, и сразу же веселый запал Веры пропал. Немного иного она ожидала. По её мнению, как раз с прошлого и стоило начать. Ей хотелось извиниться. Покаяться.

Ей жизненно необходимо было знать, что он её простил.

Если, конечно, предательство можно простить.

– А мне бы хотелось поговорить, – всё же вставила она.

– Не стоит… Пока – точно. Надо решить насущные проблемы. Завод и… Да к черту завод, если уж на то пошло. У меня вроде как отпуск, и я пару дней хочу провести в относительной тишине, не думая каждую минуту о работе. Сто процентов абстрагироваться не получится – знаю, проходил. Вера, я хочу уехать из города на базу. У моего знакомого прекрасная база отдыха на пруду. Приглашаю тебя с собой. Думаю, пять дней мне удастся освободить.

Настроение снова резко улучшилось. Вера радостно улыбнулась, не скрывая своих эмоций.

– Тарас, спасибо, я с удовольствием приму твоё предложение.

Пять дней с ним на природе! Это ли не мечта? Неужели Судьба вспомнила про неё, решила, что хватит с неё и пора её осчастливить?

Вера, не дожидаясь ответа Тараса, с энтузиазмом продолжила:

– Если честно, мы с Катюшей целую вечность никуда не выбирались. А тут ещё и база! Правда, на днях мы с дочкой тоже устраивали пикник на озере, но это совершенно не то. Катя придет в восторг!

Уже заканчивая последнее предложение Вера поняла, что что-то не так. Точно кто-то наверху щелкнул пальцами, и атмосфера в гостиной резко изменилась. Вера готова была поклясться, что повеяло холодом.

От взгляда и застывшего на мгновение лица Тараса – так точно.

– Вера, – с нажимом произнес он, выделяя её имя интонацией. – Я ничего не говорил о твоей дочери. Я приглашаю тебя.

Он ещё не закончил говорить, а она уже всё поняла.

Дура!

Чего она там себе нафантазировала? Что всё будет хорошо? Что между ней и Тарасом наступит понимание? С какого перепугу?

Вера сжала руки в кулаки, не замечая, как ногти впиваются в нежную кожу ладоней.

– Твоей дочери, – повторила она, не скрывая цинизма. – То есть Катю ты не хочешь брать с собой?

Тарас вздохнул.

– Давай я кое-что проясню.

– Давай.

– Ты женщина с ребенком. Я это понимаю.

– Начало мне уже не нравится.

– Мне продолжать или, может, не стоит? – рубанул он жестко.

Вера кивнула, уговаривая себя не закипать.

Поздно.

Один камень, случайно соскользнувший с вершины, спровоцировал камнепад.

– Возвращаясь в Россию и озадачиваясь получением своей доли от завода Барисова, я знал, что мне придется с тобой общаться. Более того. Ты красивая и чертовски желанная для меня женщина, Вера. Скрывать не буду. В прошлый раз, когда ты яро хотела меня «отблагодарить», – последнее слово он едва ли не выплюнул, – я устоял. Но потом подумал: а смысл? Я хочу тебя. Вижу, как ты смотришь на меня. Притяжение между нами осталось. Зачем себя лишать удовольствия? Вопрос о возможном браке также отрыт. Поэтому Катю никто из общения не исключает. Она – твоя дочь. Сближаться пока я с ней не планирую. Мне важна ты. Дальше посмотрим.

– А то, что она и твоя дочь, ничего? – Вера не смогла сдержать горечь, которая заполнила не только душу, она просочилась в кровь и отравила её. Бесповоротно.

Как ни странно, слез не было.

Даже намёка на них. Глаза остались абсолютно сухими.

Сколько мужчин за эти долбаные годы «без Тараса» пытались за ней ухаживать? Многие. Десятки! Вера принимала ухаживания единиц. Подпускала к себе и того меньше.

Но каждый знал, что у неё есть дочь! И спокойно к этому относились. Никто не ставил Катю ей в упрек. Ни разу! Ни словом. Ни жестом!

А этот?!

Вера смотрела на Тараса и четко осознавала: конец.

Песочный замок, на который она боялась дышать годами, который холила и лелеяла годами, не просто смыло. Пришел человек, ради которого она его строила, чтобы показать: вон он, смотри какой красивый. Я его сделала собственноручно, я очень хотела, чтобы ты его не просто оценил, а чтобы он тебе понравился. Чтобы ты его полюбил так же сильно и трепетно, как и я. А человек посмотрел на него, отвел в сторону ногу и пнул. Нашел самое хлипкое место. Хватило одного удара, чтобы замок осыпался. Основательно. Под корень.

Вера не дышала бесконечно долгие секунды.

Потом ожила.

Да… В комнате за эти мгновения ничего не изменилось.

На её выпад Тарас отреагировал с тем же убийственно-раздражающим спокойствием.

– Возможно, тебе так хочется думать.

– Что?

Она его на самом деле не поняла.

Он намекал, что она сама не в курсе, кто папа Кати?

Серьезно?!

Тут впору уже было рассмеяться.

Только не было смешно.

Тарас поставил бокал и поднялся.

– Я знал, что рано или поздно ты поднимешь эту тему. Скажем так, я интересовался, кто отец Кати.

Вере казалось, что если сейчас она посмотрит на себя со стороны, то увидит девушку, чьи брови максимально взметнулись кверху в удивлении и застыли по линии середины лба.

Она молча наблюдала за действиями Тараса.

Сукин сын и тут подготовился.

Что он за человек… Что с ним стало за эти годы? А может, она по наивности не замечала ничего? Может, отец был в некотором роде и прав, что отвел его от неё?

Нет.

Не прав.

По крайней мере, не таким способом. Он убирал не возлюбленного дочери, он убирал того, кто мог посягнуть на его бизнес.

Тарас подошёл к столу и взял ещё одну черную папку.

– Для удобства я распечатал документы. Можешь здесь посмотреть. Можешь дома. На свежую голову. Ты сейчас на эмоциях, Вера.

– Я посмотрю, – Вера встала, не заметив, как полы халата распахнулись, обнажая бедра, и как взгляд Тараса голодно метнулся к ним. – Здесь.

– Пожалуйста.

Тарас даже указал на кресло за столом.

Вера прошла, демонстративно села на предложенное место и открыла папку.

– Фото с датами.

Да, Тарас Сабуров был осведомлен. И прекрасно. Он знал всё.

Вернее, не так. Он думал, что знает всё.

Фото шли первыми.

Не зря Тарас сделал акцент на дату, хотя она и без него прекрасно помнила тот день.

Отец вытащил её из комнаты накануне и надавал по щекам. Он не применял физического насилия в отношении дочери, а тут орал благим матом, чтобы она пришла в себя, вернулась, наконец, к жизни. Иначе он отправит её в дурку, и ему уже будет плевать, что про него скажут партнеры.

Вера послушалась. Психанула, позвонила Томе, и они отправились в клуб, где часто собирались их общие знакомые. Рома там тоже был. Он давно подкатывал к Вере, но та его отшивала. Вера помнила, что в тот день они пили много. Она, которая вообще никогда не пила, особенно налегала. Её пытались остановить, но куда там. Последнее, что помнила Вера, как она танцевала с Ромой. Фото её танцев тоже было. Откуда, спрашивается? Какие серваки они поднимали, чтобы найти подобные фотографии?

Дальше – ещё интереснее. Роман честно рассказывал Вере, что собирался её трахнуть. Что привез к себе на квартире. Раздел. А она без чувств. В прямом смысле. А трахать бесчувственную – как-то ни то ни сё. Он уложил её спать, сам рухнул рядом. Вот и вышло, что утром Вера проснулась голой в чужой постели, рядом с ней спал Роман в одних плавках, а его рука лежала на ее обнаженной заднице.

Вера сильно испугалась. Плакала. Рома клялся и божился, что не тронул её. Она не поверила, побежала к гинекологу, который подтвердил, что полового акта не было. Ни следов спермы, ни микротрещин, ни остатков латекса.

Девушка успокоилась и совсем забыла о той ночи. Но больше в клуб не ходила и таким образом горе не заливала.

У Веры была лишь одна мысль по поводу данных снимков – отец следил за ней. Каким бы он ни был подонком для других, её он любил. И не оставил в тот день без присмотра. Фотки тоже сделали его люди. Зачем? Тут тоже просто. Отец подстраховывался всегда и во всем.

Дальше шли результаты ДНК.

Получается, кто-то посторонний брал биологический материал у её Кати! Вера не просто разозлилась, она была в бешенстве! Какой-то ублюдок следил за ними, собирал данные. Крупица по крупице, чтобы дать полный отчет Сабурову.

А тот ждал. Ублюдок уже знал о том, как будет действовать дальше.

Сука!

Он не пришел к ней. Не встретился с ней. Не спросил.

Он всё сделал за её спиной.

Потому что Вера нахрен ему не сдалась.

Только месть отцу. Только бизнес.

Вера посмотрела тесты.

Совпадения нулевые. И дальше шло название клиники. Очень знакомое Вере.

Ай да Сабуров…

Но отец у неё оказался шустрее. Дальновиднее.

Вера подняла на него глаза. Тарас стоял, наблюдал за ней.

Девушка отшвырнула папку от себя, точно та содержала не доказательства якобы её распутного образа жизни, а яд.

– Умный ты мужик, Сабуров, – сказала Вера, вставая. – И спецы у тебя хорошие. Браво. Молодец. Восхищена. Слов нет.

– Не язви. Я люблю правду во всем.

– И я, – таким же резким тоном ответила Вера, направляясь к своей одежде. Интересно, он предвидел такой исход их разговора? Конечно да, раз принес и папку, и одежду.

– Вера, подожди…

– Не подходи ко мне! – Вера выкинула вперед руку, хотя Тарас стоял на месте. – Не смей… Вот больше не смей ни подходить ко мне, ни трогать меня, Сабуров. Теперь мы с тобой по разные стороны. Вернее как, – она облизнула пересохшие губы и не стесняясь собственной наготы, скинула халат. Схватила трусики, натянула их. Обойдется без чулок и лифчика. Их она запихнет в сумку. Теперь главное – попасть руками в рукава платья. И лишь когда Вера оделась, она повернулась к Тарасу, который терпеливо ждал, когда она закончит демонстрацию. – Между нами только бизнес, Тарас. Ты прав во всем. Ты даже не представляешь, как прав. В том, что прошлое должно оставаться в прошлом. Моя любовь, подстава отца. Ничего не изменить. Господи, да я шесть лет жила с чувством вины, а ты… – она осеклась, едва не сказав про клинику, принадлежащую подельнику отца по прошлому. – Ты – молодец.

Он нахмурился, явно не ожидая от неё ничего подобного. Вера схватила сумку с торчащими из неё вещами.

– Провожать меня не стоит. Доберусь до дома я тоже сама. Спокойной ночи, Тарас. Спасибо за секс. В чем-то ты всё же шикарен.

Глава 20

В ту ночь Вера вернулась домой на такси – от машины Сабурова она отказалась, хотя Сергей и ещё какой-то мужик настойчиво несколько раз предлагали её отвезти, и пока она их не послала прямым текстом, держались рядом – и сразу прошла в комнату к Кате.

Та уже спала. Горел ночник. Антонина спала в смежной комнате. Вера разбудила её, поблагодарила.

Как только за кухаркой, которая уже давно стала едва ли не членом семьи, закрылась дверь, Вера разулась и прилегла рядом с дочкой.

– Мам, это ты?..

– Я, малышка, спи.

– Хорошо, что ты пришла. Я тебя люблю.

– И я люблю тебя, маленькая. Очень сильно люблю. Больше всех в жизни.

Вера лежала со спины Кати. Обнимала её руками и беззвучно плакала, глотая слезы и стараясь, чтобы ни одна слеза случайно не коснулась головки или плеч дочки.

Никто им не нужен… Никто. У Веры есть Катя, у Кати – мама. И тетя Рая. И Антонина.

Никто им больше не нужен…

Утром Вера проснулась с дикой головной болью. Долго приходила в себя. Тетя ещё не вернулась. Выпив несколько таблеток, Вера позвонила секретарше и отдала распоряжение пригласить акционеров на собрание. Повестка дня: передача полномочий новому управляющему. Вера уточнила, что необходимо связаться и с Сабуровым Тарасом Витальевичем.

Вера сделает все, что от неё требуется, и гори оно синим пламенем. Юридический вопрос правомерности её не интересовал, у Сабурова наверняка подточенные под щекотливые вопросы юристы, вот пусть и занимаются всем.

Документы – несколько вариантов – пусть тоже подготавливают.

Она со своей стороны досконально их изучит. Выберет наиболее подходящий и дальше пойдет уже к независимому эксперту.

У Олега, если ей не изменяет память, адвокатская контора. И сильная.

Что будут говорить за её спиной – её волновало меньше всего. Хуже уже не будет.

Она скинет с себя бремя.

Катя маленькая. Ей ещё расти и расти. Что бы ни говорил Сабуров, и в чем он себя ни убедил, она его дочь. В любом случае рано или поздно правда выяснится. Но без участия Веры. Она ему больше слова не скажет про Катю. И уж тем более не будет убеждать и доказывать, что та его дочка.

Она ему сказала один раз. Хватит.

Поэтому пусть катится назад в свои Эмираты, или где он там жил последние годы!

Звонок от Сабурова поступил после обеда. Вера посмотрела на входящий вызов. Было желание скинуть, но тогда она поступила бы именно как обиженная женщина. Ей же надлежало разговаривать с Тарасом, как с партнером.

Она ответила.

– Цель собрания? – сразу же перешел к делу Тарас.

– А Юля не озвучила?

– Озвучила.

– Тогда цель тебе известна, – и скинула вызов.

Собрание акционеров провести в назначенное время удалось с трудом.

– О таких мероприятиях договариваются за месяц, а то и за полгода! – это ей уже выговаривал Сиваков.

– Богдан Владимиров, вас в список участников вносить? – Вера была сама любезность.

– Да!

Собрание прошло без эксцессов. Вера выступила с заранее выученной речью. Впервые она выступала со спокойной душой. Волновалась, конечно, но четко знала, что поступает правильно.

Тарас взял слово за ней. Вера отметила, что мужчина выглядит не лучшим образом. Ей даже показалось, что он ещё похудел. Не поехал отдыхать? Передумал? Неужели не нашёл другую дурочку, которая согласилась бы провести с ним дни на природе?

Акционеры приняли его радушно. Уже потом ей шепнут, что Сабуров всю неделю посвятил встречам с ними. Тоже подготавливался. Теперь понятно, почему темные круги пролегли под глазами мужчины. Если бы не предвзятое отношение Веры, она бы восхитилась им. Тарас к каждому шагу тщательно подготавливался.

После официальной части Юля внесла несколько подносов с шампанским и легкими закусками. Вера предпочла воду. Она не то чтобы избегала Тараса, но и общения с ним не искала.

За время собрания было несколько моментов, когда Вера слишком остро ощущала на себе чужой взгляд. Кожу начинало покалывать, появлялось желание обернуться и увидеть, кто же смотрел на Веру, но девушка каждый раз заставляла себя не реагировать на порыв. Тараса она не игнорировала. Когда требовали обстоятельства, смотрела на него.

Он сердился. Чем на этот раз недовольны, Тарас Витальевич?

Вера знала, что он к ней подойдет. Это логично. Всю прошедшую неделю девушка настраивала себя на разговор с ним. Даже не так. Она убеждала себя принять новую реальность.

Тарас вернулся. Неоспоримый факт. Но это другой мужчина. Совершенно. Его нельзя упрекнуть, что он стал жестким, жестоким, категоричным. Что желает получить своё. Мы все желаем получить то, что считаем своим.

Он – не её.

Всё.

Вере по-прежнему было не по себе. Боль никуда не делась. Она притупилась. Но теперь Вера не сомневалась: она пройдет.

По крайней мере, чувство вины прошло.

Вера расплатилась. Сполна.

Тарас подошёл к ней, когда большинство акционеров покинули конференц-зал.

– Ты поступила правильно, Вера. И твои доводы мне тоже понравились, – заметил он, вставая чуть ближе, чем того требовали приличия.

Девушка сразу же вспыхнула. Ей никогда не нравилось, когда нарушали её личное пространство.

– Мне не требуется твоё одобрение, Тарас. Я сделала то, что должна. Мне же легче будет. Жду от тебя бумаг.

Желваки на скулах мужчины заходили ходуном.

– Вер… Тебе не идет показывать зубки. Молочные они у тебя.

– Что мне идет, Тарас Витальевич, а что нет, я решу сама. Ты получил, что хотел.

– А если я получил не всё? – тише сказал Тарас, разворачиваясь корпусом таким образом, чтобы скрыть её от любопытных глаз.

Вера повела плечами.

– Остальное уже зависит от тебя.

– Вера… Не делай вид, что ты не понимаешь, о чем я.

Девушка улыбнулась одними уголками губ.

– Не понимаю. Честно. Я вообще тебя не понимаю, Тарас. Наверное, это и к лучшему. Та девочка, что была в тебя безумно влюблена, осталась в прошлом. Ты тоже кардинально изменился. Появился на моей орбите, как новая звезда. Холодная и очень расчетливая. Ты впереди меня на шаг. Всегда, везде. В любом вопросе. И от этого мне дискомфортно, Тарас. Очень, – она говорила открыто, наконец, позволив себе расслабиться в его обществе.

– Мы можем обсудить компромисс.

– Он уже найден.

Вера рукой показала на конференц-зал.

Она переводила разговор. Личное осталось в прошлом.

Тарас нахмурился сильнее, отчего шрам на его щеке обозначился ярче. В душе Веры снова всколыхнулся неприятный осадок, но она оборвала себя.

Всё кончено.

– Я приглашаю тебя на ужин. Выбирай место и время.

– Я отказываюсь.

– Твоя позиция неразумна, – глаза мужчины опасно блеснули.

– Ты даже не представляешь, сколько раз за последние месяцы мне говорили, что я неразумна. Что глупа. Что у меня нет и толики самолюбия, и напрочь отсутствуют амбиции. Ещё мне говорили, что я без отца никто и зовут меня Никак. Что меня раздавить – это, как назойливого комара прихлопнуть. Ой, я могу долго продолжать этот список. Поэтому твои слова, Тарас, меньшее из зол.

– Ты ведешь себя, как обиженная женщина. Я косякнул, Вера, и готов исправить ошибку. Давай поужинаем у меня дома и поговорим.

Его парфюм теребил обоняние Веры. Проникал, тревожил, волновал. С кем-кем, а с собой Вера старалась быть максимально честной. Она бы соврала, если бы сказала, что слова Тараса не разбередили рану, которая даже не начинала затягиваться, и не возник соблазн смалодушничать. Махнуть рукой и снова поплыть по течению.

Ну и что такого? Наступит она в очередной раз себе на горло, зато получит Тараса. Снова ощутит на себе его руки, губы. Снова будет в его объятиях.

Соблазн существует всегда. И каждый делает выбор.

– Мы уже раз поговорили. Сабуров, готовь документы. Я изучу их, внесу коррективы, если потребуется, и подпишу. А сейчас извини. У меня много дел.

Её трясло. Она высказалась, смело посмотрела в хмурое лицо мужчины, потом кивнула и обошла Тараса, направившись в сторону акционеров.

Глава 21

Вера предполагала, что будет нелегко, но даже не представляла насколько.

Если раньше она думала, что осада Сивакова – самое худшее, что с ней могло случиться после смерти отца, она ошибалась.

Работать с Тарасом оказалось куда сложнее.

Он не унижал, не давил на неё. Он просто работал.

Его юристы, экономисты, маркетологи каждый день присылали ей новые и новые бумаги. Вера честно пыталась в них разобраться. Звонили поставщики, спрашивали, что происходит. Ненавязчиво интересовались, всё ли устаканилось на заводе, и предлагали встретиться, чтобы обсудить новые условия сотрудничества. Вера говорила, что по всем вопросам они могут обращаться непосредственно к новому управляющему. Вернее, к его команде. Тут начиналось интересное. Сабуров ещё не вступил официально в должность. И многие партнеры пожелали подписать договор именно с ней. Мол, пришло время, они подготовили новые контракты и прочее бла-бла.

Вера выслушивала каждого и отсылала к юристам Сабурова.

Ничего она подписывать больше не будет.

Кстати, Тарас позвонил и сказал, что она поступает правильно. Поставщики намеревались вскочить в уходящий поезд на более выгодных условиях для себя и убыточных для завода.

С Тарасом Вера стабильно разговаривала раз в день. Она иногда даже сама первая звонила, если возникал тот или иной вопрос. Когда попадала на автоответчик, Тарас перезванивал сам. Причем довольно быстро. Иногда Вере хотелось думать, что Тарас заинтересован в общении с ней. Тогда она вспоминала его холодный тон, его взгляд, которым он окинул её, когда впервые переступил порог их дома после возвращения, и приходила в себя. А уж если подумать про Катю…

Было чертовски сложно. Две недели слились в череду бесконечных переговоров, звонков, консультаций. Мозг Веры плавился от получаемой информации.

Но она старалась, как никогда ранее. Для неё происходящее выступало в роли испытаний самой себя. Вера каждый вечер падала от усталости, иногда засыпая после полуночи, предварительно уложив Катюшу. А иногда вырубалась вместе с дочкой, просыпалась среди ночи, тревожно вздрагивая в приступе непонятной паники. Вере казалось, что она не успела сделать что-то важное. Иногда так и было, тогда девушка вставала, снова включала макбук и доделывала необходимое.

С Олегом она связалась почти сразу же. Мужчина, услышав её голос, обрадовался. Вера смутилась и тотчас принялась рассказывать, почему она ему звонит. Олег её перебил.

– Пофиг на причины.

Уже потом Вера спросила себя: неужели она не заметила влюбленность Олега и его намерения в отношении неё были куда серьезнее? Разволновавшись, принялась ходить по комнате. Даже перезвонила мужчине и уточнила, что её обращение к нему носит деловой характер, и она обязательно заплатит его фирме за консультацию и помощь.

Унтов рассмеялся и сказал, что разберется.

Его смех подействовал на Веру успокаивающе. А кто-то не может ей даже улыбнуться.

Рая полностью на себя переложила все обязанность по Кате.

– Как только передашь полномочия Тарасу, укачу в отпуск и выключу телефон, – грозилась она.

– Договорились. Тетя, потерпи, плиз, ещё чуть-чуть.

– Чуть-чуть? Ты уверена?

– Не стращай меня. И так страшно.

Избегать личного общения с Тарасом не получалось. Вера поначалу хотела не идти с ним на контакт. Потом решила, что это глупо. По-детски. В восемнадцать лет такое поведение допустимо. Сейчас – нет.

Нельзя смешивать бизнес и личное.

Тарас приехал после десяти вечера. Вера попросила его подождать – она укладывала Катю. От вечерней традиции провести немного времени с дочерью девушка отказываться не собиралась. Катя долго ворочалась.

– Мам, посиди со мной.

– Посижу.

У неё не было в планах задерживать Тараса. Так получилось.

Спускаясь вниз, Вера допускала мысль, что мужчина уехал, не дождавшись её.

Ошиблась.

Тарас расположился на диване в гостиной и, откинув голову на спинку, дремал. Вера замедлилась, увидев, что он спит. Вот те раз. И что делать ей? Разбудить его или дать возможность отдохнуть?

Спускалась по лестнице девушка максимально тихо. Дома Вера предпочитала обходиться без обуви. Уже дошла до последней ступени, когда Тарас распахнул глаза и резко сел, сразу же сфокусировав взгляд на Вере. Мужчина подался вперед, ставя локти на колени.

Вера не стала переодеваться к встрече с Тарасом. Вышла, как была, в синей майке-алкоголичке и коротких джинсовых шортах.

О чем почти сразу же пожалела.

Она не понимала этого мужчину. Честно. Он увидел её и сразу же мысленно облапал. По крайней мере, именно эти намерения выдали его глаза. Что-что, а его взгляд Вера научилась считывать. Тарас смотрел на неё или холодно и отчужденно, или голодно и страстно.

Сейчас демонстрировал второй вариант. По телу девушки невольно прокатилась волна легкого возбуждения. Вера не стала себя за неё ругать. Сегодня ей на глаза попалась интересная роль известного психолога о принятии себя, как друга. Психолог рекомендовал спросить себя: если бы друг пришел и покаялся в проступке, то как бы ты отреагировал? Поругал бы его или попытался помочь? Если второе, то почему аналогично нельзя поступать в отношении себя?

Вера кинула ролик в «избранное». Обязательно изучит на досуге.

Поэтому больше себя ругать она не собиралась.

– Если ты устал, мы можем встретиться завтра, – делая вид, что не заметила его взгляда, сказала Вера, приближаясь к дивану. Они уже здоровались ранее, поэтому девушка обошлась без приветствия.

Папки с документами заранее приготовила.

– Завтра другие встречи. Не вижу причин для переноса нашей, – глухо бросил Тарас, по-прежнему изучая её ноги.

Вера порадовалась, что расстояние от лестницы до дивана небольшое, она быстро его преодолела и села подальше от Тараса. Теперь у него не будет возможности пялиться на её бедра.

Вера не провоцировала его. Не демонстрировала себя. Она даже вышла к нему ненакрашенной, собрав волосы в «хвост». Какой проходила весь день, такой и осталась.

И всё равно Тарас смущал её. Какого черта он постоянно на неё смотрит? У них был шанс. Она сама пришла к нему. Дала себя. Он её оттолкнул.

Ему нужно её тело, но не нужна она сама. То, что жизненно дорого ей, ему неинтересно.

– Тогда давай сразу к делу.

Вера взяла со стола папки и протянула их ему.

Тарас не спешил принимать.

– Вер, я изучил бумаги.

– О, отлично, – волнение всё же накрыло её. Вера снова отложила папки на стол и посмотрела на Тараса. – Если тебя всё устраивает, ты мог их подписать электронно.

– Нет, не мог, – жестко бросил он и поморщился. Потянулся к пиджаку, который успел снять и кинуть рядом. Похлопал по карманам и приглушенно выругался, после чего посмотрел на Веру: – Вер, у тебя обезболивающие есть?

Девушка мгновенно насторожилась.

– Есть, конечно, а что?..

– Принеси, пожалуйста. Сейчас голова разорвется.

– Тарас…

– Вер, – он снова поморщился, но по интонации нельзя сказать, что мужчина просил. – Принеси. Любые обезболивающие.

Вера вскочила на ноги и поспешила на кухню, где у них хранилась аптечка. Девушка была категорически против приема медикаментов без назначения врача. Но вид Тараса… Его мучили боли.

Когда Вера открывала шкафчик и доставала небольшой чемоданчик с лекарствами, её руки дрожали. Тарас сильный мужчина, тут никто не спорит. Его физическая мощь не вызывает сомнений. Некстати в голове вспыхнула картина, как он держал Веру за бедра, врезаясь в её плоть, удерживая девушку фактически на весу.

И тут… Ей хотелось думать, что его головная боль связана с переутомлением, а не с последствием полученных травм.

Как можно быстрее вернулась в комнату, захватив в собой стакан воды.

Тарас сидел, чуть подавшись вперед, массируя виски пальцами. Как только услышал шаги Веры, сразу же выпрямился.

Не пожелал показывать свою слабость? Вера подошла и протянула ему несколько пластинок.

– Что есть. Смотри сам. А ты уверен, что стоить принимать именно…

– Похеру. Не выпью – башка лопнет.

Тарас и правда взял первые, что попались ему, выдавил две штуки и отправил в рот. Вера готовилась запротестовать, передумала в последний момент, сжав губы. Не её дело… И всё же в душе рост протест! Нельзя бездумно закидываться лекарством!

– Дай мне две минуты, – сказал Тарас, снова откидываясь на спинку дивана. – Посиди рядом, Вер.

Спорить она не стала.

Присела, не сводя напряженного взгляда с мужчины.

Они точно переместились в прошлое, когда бывало он приходил с футбола и падал, как сейчас, на диван. Вера придумывала десятки причин, чтобы покрутиться рядом. Тарас улыбался устало, непременно довольно, и хлопал по дивану рядом с собой. Вера быстро устраивалась рядом и начинала приставать с расспросами.

В те времена легче было.

Не было между ними стены отчуждения.

Вера сидела, стараясь не ерзать. Она не могла бездействовать.

Молчала, кусая губы.

– Мне нравятся твои адвокаты, – сказал Тарас, не открывая глаз. – Опытные. Хваткие. Молодцы. И ты молодец, что подключила их. У тебя не возникнет ощущения, что я тебя в чем-то обманул.

– Я рада, что мы нашли компромисс.

– Вера, по поводу официального подписания. Надо осветить подписание в прессе. И потом банкет. Ты не против?

Вера не понимала зачем, но возражений не имела.

– Хорошо… Кстати, а юристы, с которыми ты работаешь, – Тарас открыл глаза и посмотрела в сторону Веры. – Они же из конторы Унтова?

Неприятное предчувствие царапнуло изнутри.

– Да.

– Хм… А ты в каких отношениях с Унтовым?

Вера не скрывала своего удивления. С ответом не спешила.

– Тарас, ты всё же удивительный человек. Предпочитаешь знать всё обо всех?

– Не всё. И не обо всех.

– Моя личная жизнь никого не касается, – произнесла она распространенную фразу, не повышая тона и не выдавая истинных эмоций. Ссориться с Тарасом Вера не собиралась. Но и душу открывать – тоже. – И мы с тобой договорились не смешивать личное и бизнес.

– Никакой такой договоренности не было.

– Мне не нравится, куда уходит разговор, – Вера выпрямила спину.

– Мы в последние дни разговариваем только о бизнесе.

– О нем и будем, Тарас.

Мужчина гневно прищурился и поменял положение, подавшись вперед.

К ней.

В её сторону.

Вера заставила себя остаться на месте.

Она не стушуется, не выдаст своей слабости. Она достаточно наворотила дел. Пора вспомнить, что у неё есть гордость, женское самолюбие, она не будет собачкой бегать за тем, кто её не ценит.

Ни за кем больше не будет.

– Вера, я говорю открыто: я хочу тебя. Ничего не изменилось. У нас с тобой какое-то нездоровое влечение друг к другу.

– Нездоровое? Замечательно просто.

– Ты поняла, о чем я.

– Нет, не поняла. И понимать не хочу. Мы попробовали, у нас не получилось. Ты прекрасно знал, что я женщина… как там у мужчин принято говорить? С обременением! Вот. Точно.

– Вера, – он перебил её, сжав губы, отчего скулы Тараса выделились сильнее.

– Ты хотя бы понимаешь, как меня обидел в ту ночь? – в горле засаднило. Вера покачала головой и хотела уже продолжить, её остановил входящий звонок на телефоне. Она отклонилась назад и достала телефон.

Посмотрела на экран, потом перевела взгляд на Тараса.

Как не вовремя…

Мужчина мгновенно уловил её колебания. Его глаза покрылись льдинками.

– Ответь, – жестко, в своей приказной манере бросил он.

Вера вздернула подбородок кверху.

Она не обязана его стесняться! И отчитываться перед ним – тем более.

Выдавив из себя улыбку, которую никак иначе, как ядовитой, назвать нельзя было, и нажала «принять», отворачиваясь от Тараса и поднимаясь с дивана:

– Привет, Олег.

За спиной послышался шорох. Вера обернулась. Вовремя, чтобы увидеть, как Тарас поднимается с дивана, порывисто сдергивает с себя галстук и быстрым шагом направляется к двери.

Глава 22

Передача полномочий Сабурову проходила шумно. Был снят банкетный зал у Дольника. Приглашена вся местная элита, пресса. Ранее Вере предоставили список гостей для ознакомления, с пометкой: если она кого-то не желает видеть, то его исключат немедленно.

Ну надо же, какая готовность идти навстречу!

Иногда Веру начинала раздражать уступчивость Тараса. Всё, что касалось бизнеса, обсуждалось и обговаривалось не раз. Тут не было никаких проблем. Его адвокаты и пресс-секретарь звонили ей по несколько раз на дню. Вера не понимала, почему злится.

Если взглянуть на ситуацию без предвзятости, он действовал правильно. Шел навстречу практически во всем. И чем больше он шел навстречу, тем сильнее она злилась. Раздражалась по пустяку, даже Рая заметила, что Веру штормит.

– Детка, может, это от нехватки секса?

– Тетя!

– А что «тетя»? Тетя тебе правду говорит!

– Прекрати, пожалуйста. Я и так на нервах.

– Во-от. Спроси себя, почему ты нервничаешь? Я так понимаю, Унтов в пролете? Поужинай с мужиком… Хотя нет. Не ужинай. Он же сегодня тоже приглашен на презентацию? Покрутись с ним почаще, поближе. Позли нашего Тараса посильнее. Чтобы мужик сорвался.

– Тебе смешно, да?

– А почему мне не должно быть смешно? Пусть побесится, ему полезно.

Вера покачала головой. Слова закончились.

Никого злить она не собиралась. И никого использовать она тоже не собиралась.

Олега на банкет пригласила она. Сочла, что неправильно, если он останется в стороне.

Олег настаивал, что заедет за ней. Вера категорически отказалась. Во-первых, она пойдет на мероприятие не одна, Катя тоже едет. Во-вторых, несмотря на «добрые» рекомендации тети, Сабурова провоцировать Вера не собиралась.

На Унтова он реагировал резко отрицательно. Если бы между ней и Тарасом тронулся лед, она бы сказала, что Сабуров ревнует.

Но нет.

Отношения между ними за пределами завода не менялись.

Он ещё несколько раз приезжал к ним в дом. Вера наотрез отказывалась ехать к нему.

Хотя он и приглашал. Настойчиво.

Вера делала вид, что не замечает. От греха подальше… Она не доверяла себе. И пусть в неё кинет камень тот, кто никогда не поддавался слабости и всегда был уверен в себе.

Она не хотела давать себе повода для очередной ошибки.

При воспоминании, как Тарас брал её, как целовал её между ног, грудь наливалась тяжестью, истома охватывала тело. Тело Веры отзывалось помимо её воли. Большая доля правды в словах Раи есть.

Но секс ради секса – не для неё.

На банкет девочки собирались с размахом. Особенно Катя.

– Мам, а какое платье мне надеть? Синее или желтое? А давай белое. Нее, к белому у меня нет туфель. Или есть? Ма-ам!

Для Кати предстоящее мероприятие было первым официальным выходом в свет. Дни рождения – не в счет, это детские праздники.

Вера сначала уделила внимание дочери. Собрали её, пригласили парикмахера, стилиста. Катя крутилась у зеркала, не переставая собой любоваться.

– Мама, а я буду самой красивой?

– Конечно!

Ребенок кинулся к ней, обняла крепко-крепко, потом задрала кверху довольную мордашку и с улыбкой сообщила:

– Ладно, так и быть, я буду самой красивой после тебя.

Для подписания Вера выбрала бежевый брючный костюм с шелковым топом. Стильно и неброско. Волосы ей собрали в тугой пучок, лишь несколько прядей оставив свободными. Из украшений Вера выбрала комплект из белого золота.

Тарас встречал их у отеля.

– Мам, смотри, дядя Тарас!

Катя прильнула к окну. Вера переглянулась с Раей.

– Я возьму Катю на себя. Если что… – Рая подмигнула племяннице, а та в ответ закатила глаза.

Официальная часть прошла хорошо. Вера с Тарасом позировали и улыбались. Неудобных вопросов никто не задавал. Значит, журналисты были свои. Катя тоже покрутилась перед камерой. У Веры несколько раз обрывалось сердце, когда дочка льнула к Тарасу. Тот держал лицо. Приподнял Катю на руки, а та без всякого стеснения уселась на локоть и что-то сказала Тарасу.

Вера дернулась к ним, но Рая в нужный момент остановила её:

– Чего ты переживаешь?

– Того, – недружелюбно отозвалась Вера.

– Кому-то требуется огнетушитель?

В отличие от Веры у Раисы было прекрасное настроение. Она подтрунивала над племянницей без зазрения совести.

Вера не могла отвести глаз от Тараса и Кати. Дочка так и липла к нему. С виду он относился лояльно к тому, что девочка так запросто нарушала его личное пространство. Но опять же! Кругом камеры и люди!

Зря Вера Катю взяла. Дочка интуитивно тянулась к… дяде Тарасу, не осознавая, как при этом штормит мать.

– Рая, ты же заберешь Катю?

– Хм, теперь ты обо мне вспомнила?

– Ты обещала.

– Заберу, конечно, время позднее. Но с одним условием.

– Даже слушать не хочу.

– Послушаешь, куда ты денешься. План такой: я уезжаю с Катей, а ты кому-то другому начинаешь мозги… Ты поняла, что делать. А если серьезно, Верунчик, скинь напряжение. Очень прошу. Вокруг тебя два таких мужика вьются. Выбери уже одного на вечер.

Олег подошел к Вере и поздравил с удачным завершением сделки.

– Надеюсь, у тебя всё хорошо? – спросил он, заглядывая ей в лицо.

Вера кивнула.

– Да, всё отлично.

– Ты выглядишь уставшей.

– Олег, ты умеешь сделать женщине комплимент!

– Я могу и соврать. Но меня беспокоит твоя бледность. И худоба. Ты сильно похудела. Тебе надо отдохнуть. Полетели со мной на острова? Развеешься немного.

Вера отшутилась, извинилась и наглым образом сбежала от Олега.

Она успела проводить Раю с Катей. Была мысль поехать с ними домой, но банкет продолжался, требовалось её присутствие. Тарас сообщил, что, возможно, придется дать эксклюзивное интервью одному из самых влиятельных журналов страны.

– Мои поздравления, – Сиваков встретил её, когда она возвращалась в банкетный зал. Мужчина встал таким образом, что Вере, чтобы избежать с ним разговора, надо было его обойти. Пришлось остановиться.

– Спасибо, Богдан Владимирович. Вы тоже по итогу в выигрыше. Ваши акции остаются при вас.

– Ну конечно, – усмехнулся мужчина и залпом выпил виски.

Вера дежурно улыбнулась ему, всё же обошла и направилась в зал. Неприятные мурашки побежали по коже. Сиваков много пил сегодня, как бы чего не выкинул.

Конечно, сомнительно, что бывший партнер отца сорвется прилюдно. Не тот возраст и положение. Он давно научился играть по правилам современного мира, и если что-то затевал нехорошее, то делал это тихо. Вера расстроилась. Ничего особенного Сиваков и не сказал, а напряжение внутри резко подскочило.

Первым, кого Вера увидела, вернувшись в зал, был Тарас. Он беседовал с хозяином отеля, Павлом Дольником. Рядом с мужчинами стояли две девушки. Одну вольготно обнимал Павел, вторая что-то говорила Тарасу. Тот внимательно слушал её, сдержанно улыбаясь.

Внимание Тараса к другой девушке задело Веру помимо ее воли. Не хотела она реагировать, а отреагировала. Можно сколько угодно говорить себе, что Тарас в прошлом, но сердце отзывалось иначе.

Словно почувствовав, что Вера за ним наблюдает, Тарас повернул голову в её сторону. Между ними было не менее десятка метров, а Вера вспыхнула, по крови прокатилась горячая волна. Да когда это прекратится?! Неужели ей всю жизнь суждено сохнуть по мужику, которому она не нужна? Вера разозлилась и отвернулась, направившись в противоположную сторону.

Пусть и дальше ведет беседы с длинноногими брюнетками! Ей всё равно!

В этот вечер Вера не пила. Спиртного не хотелось. Взяв безалкогольный коктейль, девушка направилась к террасе, когда её снова перехватил Олег.

– Давай потанцуем, – предложил мужчина и, чтобы облегчить ей выбор, притянул Веру к себе за талию.

– Олег, осторожнее, – она отвела руку с бокалом в сторону, чтобы случайно не опрокинуть жидкость лимонного цвета ему на белоснежную рубашку.

– Не отказывай мне, Вера, – глухо бросил мужчина, прижимая её к себе ближе, чем того требовали приличия. Вера возмущенно пискнула и положила руку на грудь мужчины, надавливая и тем самым показывая, чтобы сбавил обороты. Олег усмехнулся и ослабил хватку. – Ты сегодня такая красивая.

– А ты очень напорист.

– Не могу устоять. Вера, ты же понимаешь, что я всё это делаю ради тебя.

– Олег, прошу, не надо. Мы же договаривались, что наше общение чисто деловое.

– Сходи со мной на свидание, малыш. Обещаю не приставать.

Олег развернул их, и Вера взглядом через плечо мужчины зацепила фигуру Тараса. Тот стоял у колонны и наблюдал за ними.

Открыто.

Смотрел целенаправленно.

Заметив взгляд Веры, он отсалютовал ей бокалом.

Девушка поспешно спряталась за плечо Олега. Она только-только успокоилась, и нате вам, пожалуйста.

Сабуров вел себя странно. Хотя кого она обманывает? Он ясно озвучил свои желания. Но хотеть её тело – не значит хотеть её саму.

У Веры слегка закружилась голова, и девушка прильнула к Олегу. Объятия мужчины сразу окрепли, это послужило предупредительным сигналом для Веры. Она не планировала возобновлять роман с Олегом. Теперь она точно знала, что её тело живо, что оно способно откликаться с дикой силой на простые прикосновения.

Но одного мужчины.

– Спасибо за танец, – поблагодарила Унтова Вера, отстраняясь.

– Снова убегаешь? – прищурился Олег. Его лицо перестало быть добрым и радушным.

Вера вздохнула. Она подозревала, что он, когда получит отказ, разозлится.

– Мне надо в дамскую комнату, – и с самым невинным видом девушка приподняла руку с коктейлем. Мол, организм подводит, пора уделить ему внимания.

Олег отпускал её с явной неохотой.

– Пригласи меня в гости. Или поужинай со мной. Вера, я согласен на любой вариант.

– Олег, – она сделала шаг назад, не зная, как ещё донести до мужчины, что она не будет с ним.

Хорошо, что Вера сразу обозначила сумму контракта с его юристами. Олег первые дни настаивал на том, что его фирма поможет ей безвозмездно. Вера стояла на своем. Она не хотела быть обязанной Олегу. Пусть он и неплохой человек.

– Что, Вера?

– Ты всё знаешь. Я тебе говорила.

Мужчина прищурился и склонил голову набок. Некоторое время он молчал, изучал лицо Веры.

– Я не принимаю твоего отказа, девочка.

Она пожала плечами, мягко улыбнулась, развернулась и направилась в сторону дамских комнат.

Когда же этот вечер закончится! Надо подойти к Тарасу и поинтересоваться по поводу интервью. Если его не будет, она поедет домой.

Усталость накатила.

Вера зашла в туалет, отметив, с каким изяществом обустроена комната. Ей понравился новый отель. Дольник постарался на славу. Его новое детище обречено на успех. Вера читала в сети, что отель пользуется популярностью. Заслуженно.

В комнате, помимо Веры, находилась ещё одна женщина. Та сполоснула руки и вышла. Вера осталась одна.

Подойдя к раковине, положила руки на консоль, посмотрев на своё отражение в зеркале. Она по-прежнему выглядела достойно, прическа не утратила свежести, макияж – тоже. Можно ещё немного нанести блеска на губы. Вера улыбнулась своему отражению.

Сегодняшнее событие развязывало ей руки. Открывало новые горизонты. Тарас взял на себя почти все её обязательства. Она не сомневалась, при нем завод заработает с новой силой.

Входная дверь открылась. Но Вера не обернулась, не посмотрела на вошедшую.

Или… вошедшего?

Сердце девушки сделало кульбит. Обоняния коснулся запах мужского парфюма.

И шаги тяжелые, увесистые, явно не девушке принадлежащие.

У Веры сладко заныло в груди.

Не выдержав, она повернула голову.

Глава 23

Чтобы сразу резко выпрямиться и с недоумением посмотреть на вошедшего.

Вера ожидала увидеть Тараса.

Она его ждала…

И никак не думала увидеть Сивакова.

Мужчина, которого она знала с детства, надвигался на неё, пьяно кривя губы.

– Выросла ты, Верочка. Пора с тобой дела вести по-взрослому. По-другому ты не понимаешь. Опозорила меня перед всеми… кинула…

– О чем вы, Богдан Владимирович? – Вера сразу поняла, что мужчина задумал недоброе.

Он караулил её? Или видел, как она направлялась в дамскую комнату? С какой целью он за ней последовал?

– О том, сука! Со мной уже рвут контракты, поставщики собираются работать напрямую с Сабуровым! И кто в этом виноват?

Мужчина продолжал надвигаться на неё.

Веру охватил страх. Никто больше не спешил войти в комнату. Кричать бессмысленно, играла музыка, вряд ли её кто-то услышит. Пока Сиваков только сыпал оскорблениями, но вид у него был решительным.

Он же не сошел с ума – не ударит её?

– Почему вы никого не винили, когда обложили меня со всех сторон? – негромко и четко проговорила Вера, вспомнив, что лучшая защита – нападение. – Вы осадили мой дом! Лишили моего ребенка возможности свободно передвигаться! Поставили заглушку! Чинили беспредел и теперь…

– Заткнись!

Сиваков оказался рядом слишком быстро. Вера выкинула руку вперед в жалкой попытке его остановить, но куда… Мужчина разозлился не на шутку, схватил её за волосы и оттянул назад с такой силой, что ещё немного и свернул бы ей шею. Вера вскрикнула, извернулась, вцепилась в его руку, силясь отодрать её от себя.

– Пустите! Что вы творите? Мне больно!

– Ах, ей больно! – горячее пьяное дыхание коснулось шеи девушки, и внезапно Вера ощутила, как нечто твердое уперлось ей в бедро. Сиваков что, возбужден? Человек, который нянчил её и дергал шутливо за косы, сейчас испытывает к ней возбуждение? Это не укладывалось в голове Веры. Она замешкалась, и секунды промедления стоили ей дорогого.

Сиваков воспользовался женской слабостью и толкнул её вперед. Вера снова закричала, больно ударившись животом о консоль. Мужчина в отличие от неё действовал более решительно.

– Не ори, дрянь! – он включил воду на полную мощь и сунул под струю воды голову Веры. Вода попала в глаза, нос, уши. Девушка дернулась назад, но её держали крепко. – Покладистее сейчас будешь.

– Пусти-те…

Глаза защипало от туши, уши заложило.

Одной рукой Сиваков продолжил вжимать её голову в дно раковины, второй залез под пиджак Веры и принялся сдергивать штаны с её бедер. Паника не просто накрыла девушку, она её затопила. Вера сопротивлялась, пытаясь вырваться, взмахивала руками, чтобы оттолкнуть Сивакова – тщетно. Сиваков был крупным мужчиной, с широкими плечами и приличным животом, которым ещё сильнее вдавливал её в консоль.

Вера пыталась кричать, пытаясь увернуться головой от струи воды, но у неё плохо выходило.

Ткань брюк врезалась в бедра и порвалась…

В это же время послышался глухой удар открывающейся двери.

– Убью.

Вера не расслышала тихой угрозы, но внезапно хватка Сивакова ослабла. Вера жалобно всхлипнула, не веря, что её больше не удерживают. Шатаясь от слабости и от дезориентации, она схватилась рукой за край консоли и выпрямилась.

Тарас наносил четкие удары Сивакову сначала по лицу, когда тот даже не пытался прикрыться, а потом и по бокам.

Вера моргнула раз, второй…

Кровь брызнула в стороны… Как в тот раз…

– Тарас! Тарас… – Вера, движимая невидимой силой, бросилась к мужчинам, хотя и знала, что нельзя вмешиваться, разнимать дерущихся мужчин. Но в её искаженном восприятии бил не Тарас. Картинка сместилась, перенося её в прошлое.

– Хватит… пожалуйста… хватит…

Вера вмиг повисла на руке Тараса, пытаясь его не то защитить, не то оттащить в сторону. Глаза застилала пелена, за которой девушка видела только его.

– Вера, уйди.

– Нет! Хватит… Хватит…

В её сознании не запечатлелся момент, когда Сиваков съехал по стене, издавая стоны и хрюкающие звуки. Она запомнила, как Тарас рванул её на себя, впечатывая в крепкое жилистое тело.

– Ты в порядке? – его голос она тоже воспринимала через пелену, с запозданием осознав, что вода до сих пор находится в ушных раковинах. – Вера, посмотри на меня!

– Да, – девушка быстро-быстро закивала, поднимая голову, до сих пор плохо осознавая, что произошло.

Её едва не изнасиловал Сиваков.

И её спас Тарас…

Она никогда не видела у него такого выражения глаз – дикого, едва ли не безумного. Зрачки расширились, почти полностью заполнив радужку.

Тарас смотрел на неё, потом поднял руку и начал ощупывать, Вера стояла, почти не дыша. Ей до сих пор с трудом верилось в происшедшее. Убедившись, что она относительно цела, мужчина притянул её к себе. Вера с готовностью прильнула к его телу, спрятав голову у него на груди.

– Паш, тут у тебя херня творится в дамской комнате. Да, подойди. Желательно лично и парней пришли.

Вера слышала, как ускоренно бьется его сердце. Он испугался за неё? И как он понял, что она в беде? Тоже присматривал?

Гадать не имело смысла.

Она в безопасности… И он рядом. Вера не поворачивала голову в сторону хрипящего Сивакова, который что-то пытался сказать и каждый раз Сабуров его резко обрывал. Вера не вслушивалась в их диалог. Она обвила мужской торс руками, пытаясь успокоиться. Волнение до сих пор зашкаливало.

Тарас успокаивающе гладил её по спине. Несколько раз коснулся губами макушки. Мимолетно…

– Всё, всё, тихо… тихо… Пойдем отсюда.

Тарас, не размыкая объятий, снял с себя пиджак и накинул его на плечи Веры. Лишь тогда девушка заметила, как её потряхивает от испытанного шока. Она подняла голову, хотела что-то сказать, приоткрыла губы, но так ничего и не произнесла, пораженная нежностью, с которой на неё смотрел Тарас. Ещё ни разу с момента их встречи он не смотрел на неё так, точно она цент его вселенной и между ними нет пропасти непонимания. Вера наслаждалась этими секундами мимолетного счастья. Ведь может же быть иначе, правда?

Может…

Входная дверь снова распахнулась, и приглушенное «твою ж мать» вернуло их в действительность. В комнату вошел Дольник. С ним трое крепких парней.

– Богдан, ты чего? Совсем охренел? У меня в отеле… Я тебя, придурка, раскатаю…

С появлением незнакомых людей нервозность Веры усилилась. Захотелось спрятаться, укрыться. Она интуитивно подалась от Тараса, намереваясь встать за его спиной. Сделала шаг назад, желая выбраться из его объятий, но натолкнулась на усиленный контроль со стороны мужчины – тот крепче прижал её к себе.

– Паш, организуй нам безопасный выход.

Дольник, продолжая красочно материться, встал рядом с ними.

– Вера, мои извинения. Не усмотрел. Прошу простить меня.

– Вы ни при чем, и…

– Паш, хорошо, потом всё. Не видишь, её трясет.

– Кирилл проводит вас к лифту и даст доступ к люксовому.

– Спасибо.

Вера даже не посмотрела на Сивакова. Мужчины разберутся сами.

В лифте, предназначенном для персонала или гостей, предпочитающих сохранить инкогнито, Тарас снова притянул Веру к себе. Она не сопротивлялась. Сама тянулась к нему. Ей необходимо было чувствовать его рядом. Пусть ещё немного. Потом она снова придет в себя, заставит вспомнить, почему они по разные стороны и что мешает им быть вместе. Пока же Вера наслаждалась теплом его тела и ароматом терпкого парфюма.

Они вошли в огромный номер люкс, Тарас что-то негромко сказал сопровождающему их мужчине. Вера огляделась по сторонам, мимолетно отметив размер номера, и всё. Остальное мозг не зафиксировал.

Девушка обхватила себя за плечи. Осознание случившегося обрушилось на неё с новой силой. Пока находилась в состоянии аффекта и в объятиях Тараса, было проще. У Веры задрожал подбородок, зуб перестал попадать на зуб.

– Тарас…

Она не могла не позвать его.

– Я здесь, малышка.

Мужчина на самом деле оказался рядом. Встал напротив и приподнял её лицо, внимательно вчитываясь в то, что на нем отражалось. Вера немного потерялась. За последние полчаса ее штормило эмоционально, кидало из одной стороны в другую, и непонятно чем закончилось бы все в итоге.

– Тебе надо умыться.

Это были немного не те слова, какие она хотела услышать.

– Да. Конечно.

Он проводил её до ванны, точно она была маленькой потерянной девочкой и без него не нашла бы дороги.

– Вера, не запирай дверь, хорошо?

Спорить не стала. Она даже не прикрыла дверь. Подошла к раковине, включила воду, настроила нужную температуру и принялась смывать с лица размазанную тушь. Краем глаза видела Тараса. Он никуда не ушел. Стоял, уперевшись в косяк и наблюдал за ней. Сердцебиение усилилось. Вот почему так происходит? Когда она снова попала в беду, он оказался рядом. И в такие минуты он не чужой… Он родной… Безумно любимый.

Вера снова брызнула в лицо холодной воды.

Мужчина посерьезнел. Выглядел сосредоточенным, хмурым.

Вера умылась, промокнула лицо полотенцем и негромко сказала:

– Я никогда бы не подумала, что Сиваков способен на подобное.

Её слова послужили для Тараса отправной точкой. Он ждал, когда она закончит процедуру, потому что сразу же шагнул вперед. Встал рядом, за спиной. Они отражались в зеркале. Она – по-прежнему дезориентированная, в помятой одежде, на которой виднелись темные пятна. И он – собранный, уверенный в себе.

Девушка молчала. У неё не было слов.

– Вера, – он нарушил молчание первым. Положил ладони на её плечи и развернул к себе. Теперь они стояли снова лицом к лицу. – У тебя точно всё в порядке? Сиваков не причинил тебе вреда?

– Не успел. А ты… Ты сам как?

– А что я? – искренне не понял Тарас, хмурясь сильнее.

– Ты не пострадал?

– С чего бы это?

– Не знаю, – шепотом произнесла Вера и внезапно почувствовала, что плачет: – Я увидела тебя, кровь и та ночь всплыли в памяти! Я так испугалась! Так испугалась…

– Глупая, нашла чего пугаться, – Тарас снова притянул её к себе, и Вера с готовностью вцепилась пальцами в полы его рубашки.

– Ты не понимаешь… Ничего не понимаешь… Мне до сих пор снятся кошмары про ту ночь… Как тебя…

Он прервал поток её словоизлияний поцелуем.

Глава 24

Тарас целовал её, как одержимый. Она отвечала с не меньшей страстью. Прижималась к нему. Цеплялась. Ещё… ещё…

Мужчина первым прервал поцелуй и посмотрел на неё пьяным взглядом.

– Пошли.

Она даже не спросила куда, когда он взял её за руку и вывел из ванной.

И лишь когда усадил на диван, а сам присел на корточки напротив неё, Вера немного пришла в себя после поцелуя.

Дышала она тяжело, глубоко. В голове стоял легкий шум.

Если разобраться, Тарас тоже выглядел не лучшим образом. Волосы взлохмачены, рубашка заляпана кровью, её слезами, тушью, выправлена из брюк. И взгляд у Тараса будоражащий.

– Вера, послушай, пожалуйста, меня. Я знаю, я накосячил… Девочка, не бегай больше от меня. Тсс… Дай мне сказать. А то у нас никак с тобой не получается диалога. Буду честен и откровенен: я не планировал отношений с тобой, – услышав это заявление, у Веры похолодело в душе. – Шесть лет – большой срок. У тебя своя жизнь. У меня – своя. Но вернувшись в Россию ещё год назад, понял, что не могу. Ты… – мужчина поморщился, точно от головной боли. – С тобой всегда было сложно.

– Неправда, – быстро вставила Вера реплику.

– Правда, Вер. И дело не в той ночи. Про неё вообще забудь и не смей больше себя винить. Твой отец нашел бы другой способ устранить меня, ты была слишком юной и наивной, чтобы догнать его планы. Я про другое… Про то, что меня всегда с дикой силой тянуло к тебе. И сейчас тянет. Охренеть как.

Вера закрыла глаза, пытаясь справиться с накатывающими эмоциями.

Тарас делает признания. Одно за другим.

А ей как на них реагировать?

Пару недель назад кинулась бы к нему в объятья, не раздумывая. Она и кинулась, только потом был такой откат, что повторного ей не хотелось. Не выдержит попросту.

Теперь уже Вера не спешила говорить. В груди зажгло.

– При каждой встрече я не могу устоять перед тобой, Вер, – он положил руку ей на колено и несильно сжал. – Последние недели кружу вокруг тебя, а подойти не получается. Виноват. Каюсь. Подожди… Я не прошу, чтобы ты меня простила. История с Катей… мутная. Твой гнев и обида оправданы. Иногда со своим маниакальным стремлением всё знать наперед я перебарщиваю. Твой отец знал об этом и… Вера, я признаю свою ошибку. И очень хочу её исправить. Клиника, в которой я делал тест ДНК, принадлежит знакомому твоего отца. И… Черт, – он протяжно выдохнул, сильнее вжав её колено. – Маленькая, у меня голова идет кругом. Не могу я без тебя. И повторный тест ДНК я буду делать только с твоего разрешения. А пока позволь мне исправить то, что я натворил.

– Я не понимаю тебя, – Вера снова всхлипнула.

Тарас подался корпусом вперед и второй рукой дотронулся до её щеки, размазывая слезы.

– Не плачь, пожалуйста.

– Не буду.

– Ты достаточно плакала, всё же хорошо.

– Не всё, – упрямо произнесла она.

– Да. Не всё. Но всё в наших руках. Вер… Дай мне шанс. Не отталкивай. Не прячься от меня.

– Я и не прячусь, – Вера отвечала на каком-то автомате.

– Ты понимаешь, о чем я. И этот Олег, – интонация Сабурова изменилась, в голосе появились резковатые ноты, которые по понятной причине доставили Вере некое извращенное удовольствие. – Я ревную, маленькая. Ревную дико.

– Что ты… – девушка начала говорить, но слова путались в голове, и пришлось сделать усилие, чтобы продолжить. – Предлагаешь.

Тарас некоторое время молча смотрел на Веру. Та не отвела взгляда. Ей нравилось видеть мужчину таким открытым и доступным, словно с него разом слетела маска холодности и отчуждения. И всё же её сомнения и страхи никуда не делись. Обиды тоже.

Чуть позже она всё проанализирует, а пока не будет спешить ни с обещаниями, ни с выводами.

– Я прошу тебя принять мои ухаживания. Мы не с того начали. Твоя благодарность… моя злость… Всё не то, Вер. Давайте во вторник у меня поужинаем на свежем воздухе? Ты, Катя и я.

То, что говорил сейчас Тарас, никак не ассоциировалось с тем, что было раньше.

Вера осторожно спросила:

– Почему ты так резко изменил свои позиции?

– Маленькая, я же сказал уже. Не могу без тебя, тянет меня к тебе с дикой силой. И Унтов этот ещё… Какого черта ты льнула к нему?

– Я льнула? – глаза девушки непроизвольно распахнулись до максимума.

– Да, – бросил Сабуров, и в его тоне снова появились ледяные нотки, которые не нравились Вере с самого начала. – Во время танца и потом.

– Ты за нами наблюдал, – она не спрашивала. Утверждала.

– За тобой, – уточнил он. – Есть возражения?

– Я подумаю и потом скажу, – она попыталась пошутить, вышло неудачно.

– Мне не понравилось, каким взглядом проводил тебя Унтов.

– Получается, ты шел предостеречь от одного, а нарвался на другого? – истерика к Вере подобралась очень близко.

– Можно и так сказать.

– Тарас…

– Ни слова про благодарность.

Она слабо улыбнулась и перевела взгляд на руку, что лежала на её ноге. Красивые длинные пальцы, широкая ладонь, покрытая темными волосками. Крепкая кисть. На пальцах кое-где виднелась запекшаяся кровь.

– Тарас, я хочу домой. Отвезешь меня?

– Конечно.

Он подорвался мгновенно, пружинисто поднимаясь. Вера же в свою очередь не спешила подниматься. Она, может, и хотела последовать, вернее, даже собиралась. Как, когда и почему всё изменилось, девушка не уловила. Она ещё до конца не отошла от происшедшего в туалете и от признаний Тараса. А тут он. Рядом.

Вернее, его торс. Взгляд зацепился за концы рубашки, которые Тарас так и не заправил. За ремень. За голый участок кожи, аккурат над ширинкой.

Воздух в комнате стремительно густел. Тарас тоже увидел, куда смотрит Вера, и резко втянул в себя воздух.

Девушка, как завороженная, движимая голыми инстинктами, подняла руку и коснулась широкого ремня Тараса. И почти невесомо задела указательным пальцем островок голой кожи. Мужчина мгновенно отреагировал, зашипев.

Вера задрала голову и посмотрела на Тараса. Тот снова смотрел на неё каким-то бешеным, потемневшим взглядом.

– Вера… Я плохо себя контролирую – говорю честно. Я п*ц какой голодный, – проговорил он, не размыкая губ и добавил: – По тебе.

В голове у Веры взорвалась целая вселенная, рассыпавшись на миллиарды мельчайших частиц.

Руку она не убрала. Наоборот. Расправила пальцы, ощутимее дотронулась до горячей бронзовой кожи. Как же приятно его трогать…

– Ты такой загорелый, – прошептала она и незаметно для себя облизнулась.

Зато каждое движение жадно ловили мужские глаза.

– Разберусь с заводом – улетим на отдых. Выбирай любую страну.

Вера не обратила внимания на его слова. Она не хотела забегать вперед. Сначала посмотрит, как он будет общаться с Катей. Хотя чего смотреть… Катя на уровне инстинктов тянулась к нему. Сегодняшний вечер – тому подтверждение.

Адреналин, заменивший панику и удушливый страх, продолжал гулять по крови Веры, трансформируясь в возбуждение. Она может сослаться на гордость и снова отгородить себя от Тараса, а может позволить случиться «им».

Снова.

Нет. На этот раз всё не так.

Сейчас Тарас берет на себя инициативу.

И его взгляд… Вера не в состоянии устоять. Ей необходимо чувствовать Тараса.

Тарас затаился, как лев перед прыжком. Позабыл, как дышать. Как двигаться.

Была только Вера.

Всегда только она…

С того самого момента, как он приземлился и ступил на российскую территорию, точно знал: все дороги ведут к Вере.

К той, которую не мог забыть.

К той, что приходила к нему во снах. Не в кошмарных, а, наоборот, полных наваждения и дикой тоски. Его душа рвалась к ней. Несмотря ни на что… На все те преграды, что выстраивал её отец. Спрашивается, нахрена? Уже потом, спустя годы, когда старик Барисов его увидел, он ведь испугался. И начал заметать следы. А Тарас, как часто бывает, слишком уверенный в своем праве и возможностях, не заметил очевидного – того, что лежало на поверхности.

От своих чувств он бежал тоже. Говорил: если его и Веру жизнь раскидала по разным полюсам, не стоит идти наперекор обстоятельствам.

И упорно шел.

Не мог иначе.

Завод ему сдался зачем-то. Тоже говорил себе, что именно из-за него он снова и снова возвращается в Россию. И первым делом поручил своим людям узнать всё про Веру – чем живет, чем увлекается. Замужем ли. Ждал информации, не спал. Метался по дому, себя не узнавал.

Её увидеть хотел.

Старику тоже доложили, что он вернулся, и понеслось. Барисов почуял, что пахнет жареным, и начал запутывать следы, проворачивая нехилые многоходовки, отвлекая его от дочери и… внучки.

Тарас не спешил. Ему сообщили, что Барисов болен, что вот-вот уйдет, и, если бы тот не пытался напоследок напакостничать, Тарас год назад решил бы основной вопрос с заводом.

Новость о том, что у Веры есть дочка, выбила его на пару дней. Он места себе не находил, ждал подтверждения. Тарас хорошо помнил, как всматривался в дату рождения. Думал. Сверял. Его… Ведь его же?

Дальше были фото, тест ДНК и холод, что на некоторое время остудил его пыл. Правильно, ни одна девочка не будет ждать с того света мужика.

Тарас принял решение не трогать Веру. Он намеревался появиться в её жизни чуть позже. Сиваков, сука, поторопил. Тарас прилетел в страну, и тут его огорошили. Он уже намеревался ехать сам, когда Вера позвонила. Он не мог оставить свою девочку в беде.

И всё. Пока ехал, никак не удавалось собраться. Увидит её сейчас… Он же не позволял себе видеть Веру. Такой еб*ый запрет в голове встал, и не сдвинуть его никак.

Хорошо его перемололо: что физически, что морально. И если физически он более-менее окреп, то относиться к Вере адекватно так и не смог.

Тут надо было или рвать окончательно, или брать.

Не взял сразу… Косякнул. А когда понял, как сильно накосячил, едва Веру не потерял. Заморозилась девочка, видеть его не хотела, общалась через зубы. Заслуженно, чего уж. Когда Тарас услышал поздний звонок от Унтова, думал, не сдержится.

Сдержался.

Может, и не стоило впрочем.

Его Вера. Его. Никому не отдаст. Исправит всё, что натворил. И Катя… Его она тоже.

От мысли, что у него дочь, рвало голову, сносило крышу напрочь. Головные боли усилились, последние недели Тарас крепко сидел на обезболивающих. Ночами плохо спал. Думал. Под утро усталость брала своё, его рубило. И так каждый день до сегодняшнего.

Все попытки сближения Вера отвергала.

Но ничего, говорил он себе, договор о передаче полномочий подпишут, и у него будет больше времени. Вера скинет с себя груз, немного оттает.

Всё равно он её никому не отдаст.

На сегодняшнем мероприятии к ней приехал Унтов. Увидев адвоката, Тараса точно переклинило. Какого черта! Дольник удержал Тараса, когда тот уже направлялся к Унтову.

– Парень, не кипятись. Вылей холодного лимонада.

– Паш, отвали.

– Ты уже на нем мысленно дырки прожег. Так недалеко и до реальных.

Дольник беззаботно подтрунивал. Но когда Тарас увидел, как Унтов последовал за Верой после танца, пошел за ними. Похеру. Не будет она с этим адвокатишкой! Только не тогда, когда Тарас рядом.

А уж увидев, что старый боров Сиваков к ней прикасается… И её, испуганную, дрожащую… Кровавая пелена застлала глаза. Тарас не был уверен, что остановился бы, если бы Вера не повисла на нем. Ему хватило одного взгляда на её лицо, чтобы сделать выбор. С Сиваковым они поговорят потом.

Сначала Вера. Он честно намеревался отвезти её домой. Или уложить спать в номере, не тронув. Не до него ей.

Но она прикоснулась к нему, и все благие намерения закончились разом. Он честно озвучил, что испытывает к ней. И что не удержится.

Снова…

Вера – это Вера. Его больная любовь. Его страсть. Никуда он от неё. И она – тоже.

Не отдаст. Не отпустит. Завоюет.

Лишь бы и дальше на него смотрела, как сейчас.

Не затравленно, без долбаного чувства благодарности и вины.

А вот так – с медленно затягивающей поволокой страсти.

Рука Веры нырнула под его рубашку.

Тараса накрыло. Маленькая… Ласкает его. Прикасается…

Смелая девочка.

Тарас не мог насмотреться на Веру. Ему снова и снова требовалось подтверждение, что урод Сиваков не причинил ей вреда. Она отошла от шока и потянулась к нему. Тарас счел это хорошим знаком. Значит, не настолько сильно он её обидел. Осталось найти слова, чтобы загладить вину.

– Вера, ты меня слышала? Может, всё-таки отвезу домой? Или, хочешь, ляг, отдохни немного? – надсадно спросил он, не узнавая свой голос.

Вера нахмурилась, в её глазах что-то промелькнуло нехорошее…

– Отдохнуть?

– Да. Приляг. Поспи. Потом я тебя отвезу.

Она нахмурилась ещё сильнее.

А! К черту!

Тарас действовал на адреналине. Потянул Веру на себя, вынуждая встать. Та поддалась, потянулась к нему. Он, не давая времени прийти в себя, подхватил её на руки и направился к большой кровати. В правой ноге заныло, тупая боль распространилась от икры до колена. Тарас сжал зубы. Чертовы переломы! Даже спустя годы порой дают о себе знать.

Вера прижалась к нему. Тарасу даже показалось, что она зажмурилась и некоторое время не дышала. Неужели снова разволновалась до такой степени? Девочка… Да что же он творит!

Тарас донес её до кровати и, встав у изножья, осторожно положил Веру на идеально гладкие белоснежные покрывала.

Девочка на них смотрелась идеально. У Тараса перехватило дыханье. В висках застучало.

Никому не отдаст… Никуда не выпустит.

Вера ничего не говорила. Заскребла ноготками по простыни, глаза прикрыла. Задышала глубже.

Тарас уставился на её грудь. Шелковый топ помятый, сверху немного порван. Из плюсов – грудь более оголенной получилась. Красивая… Округлая…

Мужчина поставил колено на край кровати, рывками вытащил полы рубашки из брюк и стащил её через голову. Его взгляд намертво прилип к груди Веры.

Сама девушка наблюдала за ним, изредка моргая.

– Если я разденусь, мы останемся тут надолго, – Тарас ещё пытался себя тормозить. На этот раз он хотел сделать всё по-правильному, чтобы потом ни у него, ни у неё не возникло привкуса горечи.

Вера, не размыкая губ, выдохнула:

– Ты мне нужен.

Всё.

У Тараса сорвало последние оковы. За рубашкой последовали брюки и боксеры. Он избавлялся от них с такой скоростью, точно от этого зависела его жизнь.

Вера не разделась. И это правильно. Он сам…

Его рука дрогнула, когда он коснулся лодыжки Веры. Она с ним! Снова. Его самого немного потряхивало. Первое – от мысли, что он мог не успеть и зарвавшийся урод Сиваков способен был сотворить с его нежной девочкой насилие. Второе – что она, возможно, начала оттаивать и готова снова пойти навстречу ему.

Больше он не лоханется.

Тарас раздевал Веру неспешно, хотя внутри всё клокотало от нетерпения. Он наслаждался моментом. Наслаждался каждым новым обнаженным участком её тела. Вера помогала ему, приподнимая бедра и присаживаясь, когда он снимал бюстгальтер. Пока Тарас её раздевал, не целовал.

Потом – да. Всю. Трогал. Лизал, всасывал в рот соски, поочередно играя с каждым. Целовал живот. Бедра. Сладкое дурманящее лоно, к которому хотелось возвращаться снова и снова. Вера отзывалась на каждое прикосновение – стоном, вздохом. Тянулась к нему в ответных ласках.

Цеплялась за плечи, когда он целовал яростно, точно дорвался до самого сладкого и желанного лакомства на свете. Так, по сути, и было.

Он вошел в неё, не затягивая прелюдию. Вера с готовностью приняла его, раскрывшись сильнее. Тарас, сжимая зубы до яростного скрежета, притормозил, чтобы Вера привыкла к нему внутри себя, и лишь когда она снова потянулась к нему, яростно задвигался, врезаясь своими бедрами в её бедра, ни щадя ни себя, ни её. Ему жизненно важно было получить Веру. Всю. И он брал одержимо, властно. В какой-то момент вышел, перевернул девушку на живот, а она с готовностью встала на колени, уперевшись локтями в матрас и приподняв попку. Верхняя губа Тараса дернулась в оскале. До чего же Вера была красивой! Такую трахать и трахать, не останавливаясь! Что он и собирается делать!

Влажные горячие шлепки, перемешанные со стонами и хрипами, наполнили пространство вокруг. Тарас жадно ловил их, кайфуя от каждого толчка, каждого прикосновения. Вера выгибалась, подставляя себя. Он с силой сжимал её ягодицы, с собственническим удовольствием отмечая, как от его пальцев остаются розоватые следы. Он ими точно клеймил девушку, окончательно утверждая на неё права.

– Тарас… Боже, Тарас…

Собственное имя служило афродизиаком, взвинчивая возбуждение в крови до предела. Вера, кончая, задрожала, подалась назад. Тарас с готовностью прижал девушку к себе, вбиваясь в её лоно до предела и одновременно распластывая руку на мягком животе девочки.

Кончал он так же бурно, испытывая особое удовольствие, что не надо применять презервативы или выходить в самый пикантный момент. Он наполнял Веру снова и снова, яростно и жадно вдыхая запах их секса.

Глава 25

– Мама, а это правда, что нас пригласили вдвоем? Тебя и меня? Значит, я тоже нравлюсь дяде Тарасу, да? Правильно?

Катя носилась по холлу, засыпала Веру вопросами. Та сидела на кресле, листая инсту. Они с дочкой собрались и ждали, когда за ними заедет Тарас. Он сразу сделал акцент, что заберет их сам. Вера могла спокойно доехать с Катюшей.

– Заеду, – коротко бросил он.

Спорить Вера не стала. Зачем?

Прошедшие дни были наполнены предчувствием счастья. Вера опасалась думать, что один вечер, одна ночь в отеле, наполненная сексом, способны кардинально изменить её жизнь.

Больше она не будет делать поспешных выводов. После того, как решился вопрос с заводом, Вера успокоилась. Она чувствовала перемены, которые происходили с ней. Прошла нервозность, улучшился сон. Она более спокойно воспринимала происходящее вокруг.

Сегодня позволила себе то, что не случалось с ней прорву лет – поспать до десяти часов. Когда проснулась, не спешила вставать с кровати. Перевернулась на живот, подсунула руки под подушку и долго лежала, улыбаясь. Потом взяла телефон и так же бездумно полистала его, изучая новинки осенних трендов в моде. Закончилось её утро просмотром новых выпусков от психолога Яры Ветровой.

Рая бросала на Веру любопытные взгляды.

– Даже не думай вешать лапшу мне на уши и говорить, что у тебя с Сабуровым ничего не было.

– Не буду, – ответила Вера, подтягивая ногу к груди.

– Вот и славно.

Больше расспросов не было. Вера думала, что будет суетиться, постоянно поглядывая на часы в ожидании, когда Тарас за ними заедет. Нет. Она наслаждалась днем и спокойствием на душе.

Конечно, между ними многое осталось нерешенным. Вера не желала даже мысленно произносить слово «проблемным». Всё обсуждаемо, если два взрослых человека в этом заинтересованы.

Тарас обещал за ними заехать в шесть. Он с утра присутствовал на заводе. Ей уже звонили и сообщили, что новое руководство лютует. Вера улыбнулась, выслушивая стенания тех, кто ещё месяц назад не желал с ней даже разговаривать и снисходительно кивал, делая вид, что её слушает.

– Все вопросы к Тарасу Витальевичу.

От мысли, что они втроем проведут вечер, мгновенно хорошело. Что интересно, Вера не готовилась к поездке, не наводила красоту. Для вечера она выбрала облегченные спортивные брюки свободного кроя, белую футболку и хлопковый свитер на замке.

За них обеих волновалась Катя.

– Мам, а если вы с дядей Тарасом поженитесь, он мне будет папой?

Этот вопрос она задала незадолго до шести.

Вера отшутилась. Рано об этом говорить.

Тарас немного опоздал, и, когда его машина въехала во двор, Катя первой побежала встречать. У Веры невольно защемило в груди. Они вышли на крыльцо, Тарас предварительно позвонил и сообщил, что подъезжает.

Он остановился, заметив, что Катя несется прямо на машину. Вера дернулась, собираясь окликнуть дочь. Во дворе сложно попасть под колеса, но такое неосмотрительное поведение недопустимо!

Тарас открыл дверь, вышел, присел на корточки перед вертевшейся поблизости Катей и что-то негромко ей сказал. Вера не расслышала.

Дочка кивнула с самым серьезным видом.

Тарас поднял руку и погладил её по щеке. Вера, увидев этот жест, едва не споткнулась. В висках запульсировало, и в голове взорвался огненным шаром вопрос: почему?.. Он не имел продолжения, потому что в её с Тарасом истории этих «почему» было множество. В горле запершило, пришлось прокашляться.

– Привет.

– Привет. Испугалась? – негромко спросил мужчина, подходя к ней и обнимая за талию.

Он без лишних слов понял её состояние. Это подкупало.

– Немного. Я потом с ней поговорю.

– Не ругай Катю. Не порть девочке настроение.

Рука мужчины, лежащая на талии по-свойски, грела. Тарас встал рядом, их бедра едва ли не соприкасались. Вера поймала взгляд Тараса, которым он впился в её губы, и сердце забилось сильнее. Он хочет её поцеловать? Хочет… Да, определенно. И если бы Катя пристально и беззастенчиво, как может позволить себе только ребенок, не наблюдала за ними, их приветствие проходило бы иначе.

– Не буду, – отозвалась Вера.

Сегодняшний вечер станет особенным. Возможно, даже решающим. Именно для неё.

Любовь к этому мужчине никуда не делась. Вера сознательно притупила её последние недели, не позволяя эмоциям взять вверх. Она не ставила перед собой цели намеренно «мариновать» Тараса. Вера хотела другого – понять, что их ожидает в обозримом будущем.

Совсем недавно она бросилась в его объятия и обожглась.

Тарас, тоже заметив, что за ними наблюдает Катя, убрал руку с талии Веры, при этом почти незаметно провел ладонью по её ладони. И эти шальные, почти робкие прикосновения завели Веру сильнее, чем если бы Тарас её поцеловал. Дело не в сексе.

В другом.

– Как ты смотришь на то, чтобы вам остаться у меня? – подобного вопроса Вера не ожидала. Его Тарас задал, когда они остановились у машины.

– Обсудим чуть позже, хорошо?

Она не думала оставаться у него ночевать. Вернее, даже не рассматривала в подобном ключе окончание вечера.

Тарас что-то говорил про отдых. И не единожды. Может, на самом деле куда-то уехать? Вера села в машину. Катя устроилась на заднем сиденье, нервно теребя край футболки.

Вера обернулась и посмотрела на дочь.

– Может, мне сесть к тебе?

– Не, все норм, мам.

Вера не стала поправлять дочь.

– Как прошел день? – поинтересовалась она у Тараса, когда они выехали со двора.

– Суетливо. Но всё ожидаемо, – Тарас вырулил на трассу, после чего посмотрел на сидящую рядом девушку. – Знаешь, я только на днях понял, что неправильно расставил приоритеты. И могу упустить самое главное.

Вера ничего не ответила.

Не слишком ли круто он берет? Теперь её постоянно мучили сомнения. Правильно говорят: стоит один раз обжечься молоком, и будешь дуть на воду. Поэтому никакого форсирования событий. Сегодняшний вечер стоит расценивать, как знакомство.

Вере вспомнилось, как Тарас вез её с завода перед отъездом. Его рука на её ноге.

Она помнила всё, что было связано с ним. И так было всегда.

Куда может завести женская обида и недомолвки? Далеко. Будет ли от этого счастлива женщина? Сомнительно. После возвращения Тараса Вера совершила несколько ошибок. Но кто, будучи влюбленным, их не совершает? Говорят, даже самые умные мужчины глупеют, стоит им влюбиться. Чего уж взять от девушки, которая годами убивалась по тому, кого считала мертвым, и никак не ожидала, что судьба даст им второй шанс.

А даст ли второй шанс им Вера?

Они выехали в город.

– Извини, я забыл купить цветы, – негромко произнес Тарас, сворачивая к стоянке у цветочного бутика.

Губы Веры невольно расплылись в улыбке.

– Заработался?

– Наверное, – он тоже улыбнулся в ответ.

Господи, как же преображает улыбка его худое лицо! Вера невольно отметила сеточку морщин, убегающих от уголков глаз. К ним захотелось прикоснуться.

Ей вообще захотелось прикоснуться к Тарасу. Тот снова без лишних слов считал её эмоции, его глаза потемнели, и дыхание на мгновение сбилось.

– Я быстро, девочки. Исправлю свой промах, и поедем дальше. Катюша, скажи, пожалуйста, какие цветы больше всего любит твоя мама?

– Лилии!

– Ого. Молодец. А ты?

– А я все, – важно ответила она, упираясь руками в сиденье.

Тарас подмигнул ей и вышел.

– Мам… он такой классный, – дочь сразу же отстегнулась, выбралась из детского кресла и пролезла между сидений поближе к Вере.

– Да, классный, – отозвалась Вера, наблюдая, как Тарас входит в бутик.

– А мы… Ой! Мам!..

Дальнейшее происходило с невероятной быстротой. Вера успела повернуть голову к Кате и боковым зрением увидела, как за машиной Тараса остановился большой черный внедорожник. Ничего странного. Вера не обратила бы на него внимания, и это событие никак не отпечаталось бы у неё в сознании, если бы оттуда не выпрыгнули трое мужчин и не рванули бы к их машине. Они действовали быстро и очень слаженно. Один распахнул водительскую дверь, нажал что-то на панели. Вера успела ахнуть, интуитивно подавшись назад, заслоняя собой дочь. Она что-то крикнула незнакомцу. Второй распахнул заднюю дверь. Позже Вера поймет, что первый разблокировал двери, предоставляя второму бандиту доступ к задним сиденьям.

– Не-ет! – закричала истошно Вера, когда испуганную Катю схватили чужие руки и потянули назад.

Девочка также закричала, её личико исказилось от страха и непонимания того, что происходит.

– Мама! Ма-ма-а!

Вера кинулась на первого мужчину, пытаясь зацепить его, удержать.

– Не рыпайся, сука! – её толкнули назад. Вера ударилась головой о стекло. Не чувствуя боли, она расстегнула ремень безопасности и выскочила на улицу.

– Катя! Катя!..

В эти же роковые секунды из бутика выбежал Тарас.

Глава 26

Тараса точно в бездну окунули. Самую темную и непроглядную. С затаившимися в ней хищниками, что оскалили пасть и готовы были в любую минуту наброситься на него и содрать кожу живьем. Каждая клетка в теле замерла, напряглась до невозможности.

Он хорошо помнил, когда последний раз испытывал аналогичные эмоции.

Когда очнулся от боли, не в состоянии разлепить глаза, не понимая, где он и кто он… Ему хорошо отбили голову, уже потом он поймет, как сильно повезло, что не лопнули сосуды, и он не остался инвалидом. А память… вернулась со временем.

Но в подсознании, на корке, вбились те ощущения полной беспомощности. Нечто подобное испытывал и сейчас.

Он разговаривал с продавщицей, объясняя, какие цветы ему необходимы.

Сработал инстинкт или некое предчувствие. Тарас не сомневался, что Сиваков, эта конченная падаль, не успокоится. Паша сообщил, что к нему были применены некоторые воспитательные меры, и старому козлу объяснили, что девочек трогать против их воли нельзя. Захотел молодую телочку – пожалуйста, вот тебе список их элитного агентства. Выбирай любую.

У Тараса было огромное желание спуститься вниз и поговорить с Сиваковым лично. Дольник тормознул его.

– На тебя сразу подумают. Отлежится, мразь, ничего с ним не случится.

Сивакову сломали пару ребер. На этом все. Даже лицо не тронули. Синяк на скуле ему поставил Тарас в дамской комнате.

Сабуров приготовился к затяжной тихой войне.

Но он и предположить не мог, что Сиваков попутает времена и вспомнит тот беспредел, что они творили с Барисовым десятилетия назад. Тарас как раз повернул голову в сторону окна и увидел, как незнакомец в свободной толстовке вытаскивает сопротивляющуюся и брыкающуюся Катю.

Мир остановился.

Перед глазами Тараса вспыхнула кровавая пелена. Ему хватило секунды, чтобы понять, что происходит.

Он выскочил на улицу с бешено колотящимся сердцем. Вера тоже успела выбраться из машины и бросилась к нему. На лице его девочки застыл непередаваемый ужас. И он, идиот, поехал без охраны! Людей своих отпустил.

Веру подхватил, когда она споткнулась и вцепилась в него руками, зашептав охрипшим голос:

– Тарас, там Катя… Тарас, верни мне нашу дочку… Верни!

Нашу…

Он прижал Веру к себе и быстро заговорил:

– Оставайся здесь. За тобой приедут.

Поцеловал в лоб и бегом к машине, попутно доставая телефон и набирая Дольника.

– Сабур, ты зачастил…

– У меня дочь похитили.

– Понял.

Тарас кинул телефон на пассажирское сиденье и вдавил педаль газа в пол. Машина похитителей не ушла далеко, он её видел. В ушах звенело от напряжения. Несколько лет назад, когда Тарас полностью восстановился физически, он задался целью максимально развить собственные навыки. Пошел в спорт, занялся ножевым фехтованием. Брал уроки экстремального вождения, которые сейчас пригодились, как никогда ранее.

Он выкручивал руль по максимуму, подрезая и обгоняя другие машины. Вслед ему неслись яростные сигналы. Одну из машин чудом не задел, вовремя крутанул вправо, избежав столкновения со встречкой.

Черный старый внедорожник вилял по трассе. На какое-то мгновение Тарас упустил его из вида – и всё, думал, тут же сойдет с ума.

То, что происходило сейчас, только его вина. Он оказался слишком самоуверенным. Это касалось и Веры с Катюшей, и Сивакова с Барисовым. Старые ублюдки переиграли его. Как он мог не проверить ДНК в нескольких клиниках? Как мог не задаться вопросом: откуда фото Веры с тем парнем? Точно кто-то готовился заранее, прокладывал пути отступления!

А он?.. Что он?.. Съедаемый нелогичной ревностью к той, которую так и не смог вытравить из себя, с легкостью поверил.

И обидел её.

Дальше – хуже. Тарас должен был знать, что Сиваков сорвется! Из его рук уплыла крупная рыба, плюс Тарас организовал на его бизнес травлю. Последним штрихом был «разговор» ребят Дольника.

Как результат, мужик, пылающий яростью и жаждой отмщения, дал команду «фас». И на кого? На самое слабое звено в этой цепи.

На Катю.

«Верни мне нашу дочку…»

Эти слова Тарас будет помнить всегда.

– Сабур, мы рядом! – он принял звонок от Павла.

– Отлично.

– Твои – тоже.

– Мы проехали. Сворачиваем в промзону.

– Вижу!

С Павлом они познакомились пару лет назад. Столкнулись в Китае. Даже умудрились немного пободаться. Потом, как водится, напились и подружились, что было вдвойне странно, потому что в их возрасте почти не заводят друзей. С Дольником они нашли общий язык быстро. Интересы у них тоже совпадали.

Дружбу решили продолжить в России, тем более что жили в одном городе.

Помощь Павла и его «семьи» – друзей, что росли с ним вместе, – была неоценима.

Сейчас он тоже отозвался мгновенно. Мало того, бросился на помощь сам, вместе со своими спецами.

Погода портилась на глазах. Откуда, черт побери, набежали тучи? Поднялся ветер. И в завершение ливанул дождь.

Черный джип вилял, пытаясь уйти от погони. Тарас почти его догнал. Он не знал, сколько в машине находится уродов. Ему было похеру, он находился в таком состоянии, что готов был выйти один против толпы. В его машине имелся и ствол, и нож.

В этом районе накануне прошел дождь. Причем сильный. Колеса машины сразу же сцепились с грязью, пробуксовывая на поворотах.

Промзона была заброшена, суки знали, куда ехали. Пытаясь оторваться от погони, они виляли снова и снова, наконец, выскочив на мост.

Заброшенный…

Находящийся в аварийном состоянии и никак не ограждённый с одной стороны…

Тарас почти догнал их. Те едва не взлетели на мост, в какой-то момент оторвавшись от земли. А дальше, как в замедленном кинопоказе. Одно колесо внедорожника не уместилось на мосту, и машина завалилась набок.

Водитель не справился с управлением, и она начала падать вниз.

Тарас резко ударил по тормозам. Действовал на голых инстинктах.

Катя… Катя!!!

Он не помнил, остановил ли до конца машину или нет. Распахнул дверь, выпрыгивая на ходу. И рванул к мосту, моля Бога о том, чтобы там не было ни реки, ни обрыва. Это же город!

Тарас не помнил, как добежал до края. Не слышал он и подъезжающих других машин. Перед глазами стоял кувыркающийся внедорожник, в котором находилась его дочь. Тарас не остановился, сразу же рванул вниз, ко дну обрыва. Когда-то здесь всё же протекала река, сейчас её осушили. Расстояние с моста до дна вроде бы было и небольшим, местные мальчишки наверняка облюбовали его для развлечений.

Тарасу оно показалось огромным.

Он сбегал, не чувствуя боли в ноге. Внедорожник рухнул набок…

– Катя… Катя… – шептал мужчина, устремляясь вниз. Ноги скользили по грязи и вязли. Упав, проехал на заднице несколько метров, потом снова вскочил и кинулся к машине, которая могла воспламениться в любой момент.

– Тарас!

Он слышал, что его зовут. Но оборачиваться не стал. Для него в эти секунды не существовало никого важнее, чем дочь.

Какой же он идиот… дурак…

Лишь бы с ней всё было в порядке…

Лишь бы она была живой.

Из машины с переднего сиденья вывалился парень лет двадцати пяти. Лицо залито кровью. Он застонал, упал на одно колено. Тарас его сшиб ударом слева. Злость, ярость – всё рванулось наружу.

– Где ребенок?! – рычал он, нанося один удар за другим, опрокидывая его на землю и снова поскальзываясь в грязи.

Позже Тарас поймет, что терял драгоценное время.

Когда он увидел темные волосы Кати… Сердце остановилось. Толчок… Ещё один толчок. Тарас выдохнул и открыл дверь покореженной машины. Первое, что бросилось в глаза, – кровь. Её вид и запах. Катя лежала на полу, зажатая между сиденьями.

– Черт… Катя…

Тарас протиснулся в машину и, стараясь действовать максимально аккуратно, потянул девочку на себя. Та глухо застонала.

Живая…

Главное – живая! С остальным они справятся.

Его бойцы прибыли на место происшествия пятью минутами позже ребят Дольника.

Тарас вынул Катю из машины и прижал её худенькое тельце к себе.

– Тарас!

– Скорую…

– Какая нахрен скорая! – Павел, такой же грязный, как и он сам, присел на корточки. – Она будет ехать сюда час, а то и два! Савва, ко мне! Ты же мед заканчивал, да?

– Да.

Рядом с ними образовался высокий, худой блондин.

– Посмотри.

Тарас оскалился, чувствуя себя не человеком – зверем. Ему казалось, что если сейчас он выпустит Катю из рук, то её у него заберут. Заберет тот, кто сильнее него, могущественнее! А он не может отдать Катю! Понимаете, не может!

– Эй… Тарас… Мужик, приди в себя… Нам Катю надо посмотреть… У неё кровь идет…

Последняя фраза немного отрезвила Тараса, и он разжал руки, отнимая от груди Катю. Крови было много. Весь правый бок девочки намок, легкая футболка пропиталась, окрасившись в бордовые тона.

– Павел Сергеевич, в больницу надо. На первый взгляд жизненно важные органы не задеты, но мне не нравится бочина. И, возможно, потребуется переливание крови.

Тот, кого Дольник назвал Саввой, стащил с себя футболку и зажал рану на боку Кати.

– Медлить нельзя.

Не чувствуя ног, Тарас поднялся, снова принимая Катю. Никому не отдаст!

– Надо связаться с матерью девочки. Узнать группу крови.

– У нас одна группа, – на автомате ответил Тарас, всматриваясь в бледное личико девочки. Какие у неё длинные ресницы… Как у мамы.

– Отлично. Надеюсь, подойдет.

– Подойдет…

– Откуда такая уверенность, Сабур?

– Я её отец.

Павел вздернул бровь и мотнул головой, никак не выражая своего удивления.

Катя слабо застонала, и Тарас посмотрел на девочку. Можно было подумать, что она уснула, если бы не кровь…

Он словно впервые держал свою дочь на руках.

Спустя пять лет после её рождения.

Но держал же…

Тарас шумно сглотнул, посмотрел на небо, точно там, сверху, мог найти ответы на главные вопросы, потом снова перевел взгляд на Катю.

Дождь прекратился так же быстро, как и начался. Уже когда Тарас спускался в обрыв, ливень закончился. Почему тогда у Кати на подбородке странная капля, как от дождя?

Тарас поднял руку и провел ладонью по левой щеке девочки. Мокрая…

Глава 27

В больнице их уже ждали. Павел по дороге созвонился с одной из лучших клиник, медбратья их встречали на крыльце. Сразу же переложили Катю на катушку и увезли.

– Тарас, понимаю, сейчас не вовремя. Просто дам информацию, – Паша встал рядом и протянул ему сигарету. Тарас взял её дрогнувшими пальцами. Попытался прикурить от своей зажигалки, но ничего не вышло. Павел протянул зажжённую свою. – Тех уродов, что были в машине, наши парни упаковали. Привезут на загородную базу. Освободишься – подъедешь.

– Да.

– Нам как с ними?..

– Беседуйте. Они только исполнители. Мне нужны доказательства. – Тарас посмотрела на друга и добавил: – Неоспоримые.

– Будут, брат. Держись… И, кстати. Прими мои поздравления, отец!

– Да пошел ты, – дружелюбно кинул Тарас.

Вере он позвонил ещё из машины.

Сразу же сказал, что Катя у него и они едут в больницу. Назвал адрес. Скоро Сергей должен её привезти.

– Тарас Витальевич, – к нему вышла медсестра. – Вы нам нужны.

Тарас также сообщил, что согласен на переливание крови, если оно потребуется, а он подойдет в качестве донора.

Так и вышло.

Вера не помнила себя. Не помнила прошлого, настоящего. Всё время, что она провела в ожидании звонка от Тараса, превратилось в черное пятно.

Она не дышала. Ни жила. Вера перестала быть ровно до того момента, когда услышала от Тараса:

– Катя у меня. Живая. Едем в больницу.

Дальше он попросил передать телефон Сергею, который приехал за ней.

Голос Тараса… Он был, как глоток свежего воздуха! Как луч солнца после самой темной ночи. Вера откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза.

Тарас вернул ей дочку. Нашел. Сберег.

Сомневалась ли она, что так будет? Скорее нет, чем да. Знала, что этот мужчина землю перероет, но Катя снова будет с ней.

Вера не заметила, как едва ощутимо улыбнулась. Нет, страх за дочку никуда не делся. Пока она не увидит её, не прижмет к груди, не удостоверится, что с малышкой всё в порядке, тревога никуда не денется.

Но с ней Тарас… И, значит, всё наладится. Всё образуется.

Вера старалась мыслить рационально. Паниковать уже поздно. Её ребенка похитили среди белого дня! Ребенка! Маленькую девочку… Испуг снова сжал железными щипцами сердце.

Сколько можно их семье платить за грехи отца?! Вера тихо плакала, не стесняясь своих слез. Они катились по щекам, падая на грудь. Иногда девушка поднимала ладони и размазывала мокрые дорожки по щекам. Правду в народе говорят, что за грехи отцов отвечают дети. Она ответила сполна. Но Катя… Катя тут при чем?

Вера приехала в клинику. Девушку встретила медсестра и рассказала, что к чему. Видно было, что её проинструктировали.

– С вашими родными всё в порядке, Вера Аркадьевна. Жизни Екатерины ничто не угрожает.

А угрожало?

Вера пошатнулась.

– Осторожнее. Присядьте, пожалуйста.

– Я хочу к Кате! Проводите меня к ней.

– Извините, сейчас не могу. Она находится на переливании крови. Вместе с Тарасом Витальевичем.

– Господи… Кате понадобилось переливание?

– Жизненно важные органы не задеты, – медсестра дежурно улыбнулась, пытаясь успокоить Веру.

– Постойте… Я чего-то не понимаю! Почему Тарасу можно находиться вместе с Катей, а мне нет?! – возмутилась она немного запоздало.

На лице медсестры появилось странное непонимающее выражение.

– Так Тарас Витальевич выступает донором…

– Как донором?

– Он сказал, что отец и…

Вера вскинула руку, прерывая речь медсестры.

– Можно мне воды?

– Да, конечно.

В жизни Веры всегда так: если что-то меняется, то стремительно. Кардинально и на сто восемьдесят градусов.

Она выпила воды, и её проводили к процедурной. Большое окно позволяло видеть, что происходит в палате.

Две кровати.

И два самых родных человека на свете…

Катя, её солнышко, её девочка, лежала с закрытыми глазками и казалась ещё меньше на большой больничной койке. К тонкой ручке дочки тянулась трубка, через которую происходило переливание.

На второй кровати сидел Тарас, прижимая руку к груди. Рукава закатаны, пиджак и вовсе снят. На нем же был пиджак? Вера не помнила.

Она выдохнула и обмякла, ноги вмиг сделались ватными. Вера уперлась рукой в стену.

Наверное, у Тараса только что взяли кровь, раз он по-прежнему находился в палате.

Мужчина, точно почувствовав, что Вера рядом, повернул голову, и их взгляды встретились.

Пусть их разделяло стекло, перегородка… Пусть. Они ещё никогда раньше не были так близки.

С врачом разговаривали они вместе. Тимофей Павлович заверил, что с Катериной всё в порядке и что через пару дней они её отпустят домой.

– Давайте мы сделаем полное обследование, убедимся, что ничего не пропустили, – предложил он.

Вера согласилась. Лучше подстраховаться. Мало ли что.

– Я хочу остаться с дочкой.

– Конечно, – её просьба не удивила врача. – Для Катерины предоставлена двухкомнатная палата. Специальная комната отведена для родителей. Кровать, раскладное кресло, если кому-то понадобится. Отдельный душ и туалет.

– Спасибо.

Катя спала. Ей вкололи успокоительное. Если не считать раны в боку и испуга, который наверняка аукнется в будущем, у Кати обнаружили сотрясение мозга. Ни переломов, ни разрывов.

– Как она могла поранить бок, Тарас?

– В машине лежал лом.

– Господи…

– Вер, все необходимые анализы сделаны. Заражения крови нет.

– Лом! Что они собирались с ним делать?

Происшедшее до сих пор не укладывалось в голове Веры.

Тарас заказал ужин, хотя им предлагали подняться на верхний этаж клиники, где располагался ресторан. Они предпочли поужинать в комнате. Приезжала Рая. Тоже долго возмущалась, потом отозвала Тараса в сторону.

– Мы на минутку, – заявила тетя.

Вера никак не прокомментировала желание Раисы поговорить наедине с Тарасом. Ему привезли сменную одежду. Он вторично принял душ и переоделся. Перед тем, как делать переливание, тоже смывал с себя грязь и кровь.

Вера встала в дверном проеме и наблюдала, как спала дочка. Дыхание ровное. Врач заверил, что ей не больно.

И это главное.

В горле снова встал ком. Как Вера ни уговаривала себя не возвращаться к похищению, не получалось. Она говорила себе, что всё позади, что обошлось, но сердце обливалось кровью от мысли, чем могло закончиться похищение, если бы Тарас не успел.

Катю могли убить. Или навсегда увезти из страны.

Вера прикрыла глаза и приказала себе успокоиться. Если Катя проснется, она должна увидеть маму не с отекшими красными глазами.

– Вера, ты чего? Маленькая, а ну-ка посмотри на меня!

Она не слышала, как Тарас вернулся. Вера его, скорее, почувствовала. Родное дыхание на своей коже, тепло, исходящее от него.

Вера открыла глаза и тихо призналась:

– Мне страшно, Тарас.

Ответил мужчина не сразу. Он стоял рядом, близко. Почти вплотную. Его лицо выражало обеспокоенность.

– Маленькая, Катя в безопасности, – Тарас говорил ласково, нежно, как с ребенком.

Эта нежность прошлась по сердцу Веры новой волной эмоций. Почему людям надо пережить столько боли, чтобы измениться? Или сделать шаг вперед?

Она ничего не ответила, и Тарас притянул её к своей груди.

Правильно…

Вот тут ей хорошо. Надежно. Тут она… дома, если так можно выразиться. Вера снова прикрыла глаза и руками обвила торс мужчины.

Тарас обнял Веру крепче, одну руку положил ей на затылок. Второй успокаивающе гладил по спине.

Так они стояли некоторое время. Вера не хотела выбираться из объятий мужчины, и, насколько она могла судить, он не хотел её отпускать.

– Ты так и не поужинала, – наконец, негромко произнес Тарас.

– Ты тоже.

– Не хочу… Кусок в горло не лезет.

– У меня тоже.

– Курить хочется, – сделал следующее признание Тарас.

– В ванной есть вытяжка.

– Не будешь возражать, если я покурю?

– Нет, конечно.

Она удивилась, что он спрашивал. Для него важна её реакция? Так, получалось?

Тарас прошел в ванную. Вера – за ним. Не могла она остаться одна.

Не хотела…

Тарас подошел к вытяжке, достал сигареты, зажигалку. Девушка остановилась у двери, прикрыв её за собой.

– Я любил её, – внезапно сказал он, не смотря на Веру. Та нахмурилась, не понимая, о чем он.

– Кого?

– Лауру.

Стоило произнести это имя, и сразу всё встало на свои места. Он говорил о своей жене. Зачем… Вот зачем именно сейчас?.. Для чего?!

Вера открыла рот, чтобы задать эти вопросы, но Тарас опередил её, продолжив говорить, всё также смотря в окно.

– Мы познакомились в порту. Я был голодным и ничего не помнящим бомжом, едва способным передвигаться. Подыхающим от боли, голода и начинающего абсцесса. Её занесло каким-то провидением в доки… А там такие же, как я, бомжи. Они напали на неё. Я не помню, как с ними дрался. Лаура сказала, что у меня был нож. Этого я тоже не помню. Вырубился в какой-то момент. У меня тогда температура за сорок поднялась. Но это лирика… Отступление. Лаура меня забрала к себе. Выходила. Выхаживала не она лично, конечно, врачи и опытные сиделки. Она была хорошей женщиной, непонятно по каким причинам влюбившейся в меня. Из родных у неё осталась только племянница, этакая прожигательница жизни на полном содержании Лауры. Ей Лаура отписала фонд, обеспечив на всю жизнь.

Вера обхватила себя за плечи и прислонилась к стене. По телу побежал холодок.

Сколько она ни искала в сети информации о прошлом Тараса, её не было. Теперь Вера начинала понимать почему. А его слова о себе… Скупые, лаконичные, звучащие почти безразлично. Таящие в себе лавину боли. Вера точно наяву увидела избитого Тараса. В незнакомом городе, чужой стране…

– Лаура болела. Онкология. О своей болезни знала. Поэтому и предложила пожениться. Хотела, чтобы её бизнес продолжил жить. Повторюсь, я её любил. Её нельзя было не любить. Добрая, отзывчивая. Она была хорошим человеком.

– Зачем ты мне о ней рассказываешь? – негромко спросила Вера, воспринимая его признания через призму собственной боли. Слушать о любви к другой женщине – мало приятного.

Тарас сделал последнюю затяжку и потушил сигарету.

После чего повернулся к Вере.

– Она ревновала к тебе, хотя я ей ничего не рассказывал. Звал тебя ночами… часто… Зачем я тебе это рассказываю, Вера? Потому что не могу так больше. Я люблю тебя. Сильно. Раньше думал, вытравил это чувство из себя. Сейчас понимаю: не хочу. Не хочу и не буду.

Девушка предпочла бы сесть.

Таких признаний она не ожидала услышать.

Ни про его жену.

Ни про себя.

В глазах защипало. Вера моргнула. Потом ещё раз.

– Ты так говоришь, как будто… – она замолчала, не зная, что сказать.

– Нет, я не жалею. Ни о чем. Тем более о том, что ты случилась в моей жизни.

На лице мужчины не отразилось и намёка на улыбку. Он был серьезным, как никогда.

Тарас пошел к ней. Шаг за шагом. И пока он преодолевал расстояние до Веры, её сердце билось в такт его шагам.

Он встал, возвышаясь над ней. Вера заметила и щетину, отросшую куда длиннее, чем он носил, и темные круги под его глазами. Не ускользнула от неё и глубокая складка, пролегшая на переносице.

– Вера, между нами сложно. Очень. По моей вине. Вместо того чтобы сразу приехать к тебе и поговорить, я начал не с того.

– А почему ты не приехал? – негромко спросила она. Голос подвел её.

– Хрен знает. Говорю честно, как есть. Сначала думал, что ты за эти годы нашла своё счастье. Молодая… красивая. На тебя всегда парни заглядывались.

– Никто на меня не заглядывался, – скорее, на автомате поправила она его.

– На тебя смотрят мужики. Мои товарищи по универу ждали, когда ты подрастешь, и строили планы, как к тебе подкатить. Я скрежетал зубами и мечтал им набить морды.

– Тарас…

Всё-таки хорошо, что она стояла у стены. Уперлась в неё раскрытыми ладонями, найдя точку опоры.

Тарас склонил голову, и теперь его глаза оказались ближе к Вере. Она смотрела в них и видела своё отражение.

– Шесть лет, Вер. Шесть долбаных лет нас разделяло. Я ничего не знал о твоей жизни. Мне надо было понять, как ты жила.

– И поэтому ты отдал своим людям приказ узнать?

– Да.

– Дурак… – выдохнула она.

Голова от эмоций пошла кругом.

Тарас кивнул, не отрицая услышанного.

– Ничего не буду говорить в оправдание. Это был мой выбор.

– А Катя… Как ты мог подумать, что я с другим…

Тарас поморщился, едва заметно кривя губы.

– Потому что видел и не такое. Когда девочки проводят половину ночи с одним парнем, потом едут в клуб и уезжают с другим.

– С кем ты только общался, Сабуров, – она попыталась пошутить.

Когда он подошёл, стало легче. Интересно, а такой эффект будет всегда от его присутствия рядом? Сгладилось восприятие его слов про жену. Ревность притихла.

– Вер, черт с ним, с прошлым. Я пытаюсь объяснить свои поступки, но выходит криво. Про ДНК и клинику приятеля Барисова я вообще молчу. Надо такому было случиться, что я выбрал именно «Ладью». И ведь поверил… Нет чтобы удостовериться, перепроверить! Маленькая… Загрузил я тебя, да? Не вовремя начал разговор, прости. Ты стоишь такая потерянная, а я тут тебе душу изливаю.

Он поднял руку и дотронулся до лба Веры, убрав выбившуюся прядь в сторону.

– Наконец-то ты открываешься, Тарас. Это не так уж и плохо.

– Да?

– Да.

– Маленькая… Знаю, не время, не место… Но если уж меня сегодня прорвало, я спрошу. Ты мне дашь второй шанс? Чтобы мы могли начать всё сначала. Чтобы у нас всё было правильно. Как полагается.

Вера протяжно вздохнула.

– Признание за признание. Когда мы ехали к тебе… до того, как ты остановился у цветочного бутика, я размышляла, давать ли нашим отношениям второй шанс. А теперь понимаю, не будет никакого второго шанса.

Тарас замер.

Напрягся.

Побледнел ещё сильнее, хотя, казалось, куда уже.

Ему было больно. Невыносимо.

Так же невыносимо больно стало и ей.

Вера потянула к нему руку и быстро заговорила, поняв, что выразилась неправильно:

– У нас с тобой есть только один шанс. Один! И всегда был. Тарас… обними меня, пожалуйста! Пожалуйста!..

Рывок – и она впечатана в мужскую грудь.

Он обнимал её очень крепко, она едва могла дышать. Вера с удивлением заметила, как сотрясается от мелкой дрожи крепкое жилистое тело Тараса. Он больше ничего не говорил.

Лишь целовал. В лоб, виски, щеки. Покрывал её лицо порывистыми краткими поцелуями, словно боялся, что она сейчас исчезнет. Она сама вжималась в его тело. Крепче. Ещё крепче. Ей необходимо было снова чувствовать его.

Всегда только он. Только Тарас.

Он её любит! Он признался ей в любви! Сказал те слова, о которых она мечтала. Более того, Тарас держит её и никуда не собирается отпускать.

– Моя… Ты же моя, Вера?

– Твоя.

– И Унтова отошьешь?

– Олега? А при чем тут он?

– При том. Ревную я. Говорил же.

Тарас оторвался от её лица.

– Может, вернемся в комнату? Хочу видеть Катю.

Они вернулись. Вера прошла в палату к Кате и удостоверилась, что с дочкой всё в порядке. Гематомы на личике проявились четче, и материнское сердце закатилось от щемящей нежности к ребенку.

Тарас встал рядом, взяв Веру за руку.

Глава 28

Спали они на узкой кровати вдвоем. Тарас предложил лечь на кресле, Вера и слушать о подобном не хотела. Разлучиться с ним? Не чувствовать его тепла? Только не сегодня.

– Тебе будет неудобно, – проговорил Тарас. Она успела заметить, как предвкушающе блеснули его глаза.

– Я лягу на тебя сверху.

– Только ляжешь?..

Кровь прильнула к щекам Веры.

– Посмотрим.

Посмотрела.

Сверху.

– Там Катя…

– Нас не видно. Вера… девочка моя… Безумно… безумно хочу тебя… Дай мне себя. Мы осторожно.

Они и правда были осторожны. От неспешных толчков кружилась голова. Каждое проникновение чувствовалось остро. Вера, чтобы не стонать, кусала губы, цеплялась за Тараса сильнее, не замечая, как оставляет царапины, за которые ей потом стало стыдно.

– Извини, – прошептала она, целуя плечи Тараса, которым досталось сильнее всех.

– Не смей извиняться за свою реакцию на меня, – прорычал он в ответ, распластав пальцы на её затылке, фиксируя лицо, чтобы приподняться и снова яростно поцеловать в губы.

Вера, уставшая, уснула на нем. Она честно пыталась сползти под бок, но в конечном итоге сдалась под напором мужчины.

– Будет тяжело – спихни.

– Договорились, – подтвердил он, едва сдерживаясь, чтобы не улыбнуться.

Вера несколько раз просыпалась за ночь, спросонья не понимая, где она и почему ей настолько хорошо. Именно хорошо на подсознательном уровне. Тело приятно ныло.

Утром, конечно, они оба испытали легкий дискомфорт: у Веры затекла рука, у Тараса – нога, которую он принялся разминать.

– Давай я, – предложила Вера, опускаясь на корточки. Она уже успела сходить к Кате. Дочка всё ещё спала. Часы показывали пятнадцать минут седьмого.

На лице Тараса промелькнуло сомнение. Вера дотронулась до голени мужчины и провела рукой выше.

Сабуров кивнул.

На ноге у него было несколько шрамов. Один тянулся от лодыжки до колена. Сколько же боли ему пришлось пережить! Она боялась об этом думать, потому что тогда чувство вины снова захлестнет её. И начнется то, от чего она с таким трудом ушла.

Вера касалась Тараса осторожно. Она не владела навыками массажа, разминала интуитивно, отметив для себя, что не прочь кое-чему подучиться, чтобы в будущем быть увереннее.

– Вер… Ты так сидишь, – хриплый голос Тараса заставил Веру поднять голову и посмотреть на мужчину.

Тот смотрел на неё потемневшим взглядом. Гипнотизируя. Будоража. Вера немного сместила взгляд и увидела, что Тарас возбужден.

Стал понятен смысл его слов.

И то, о чем он думает.

– Я люблю тебя, – прошептала Вера, направляя руку выше.

Мужчина покачал головой.

– Скоро врач придет.

– Да… точно.

Тарас пустил в ванную первой Веру, сам же потянулся к телефону.

Катя проснулась, когда Вера присела рядом с ней на кровать и провела рукой по здоровой щеке дочки.

Длинные черные реснички ребенка затрепетали, и она открыла глазки.

– Мам…

– Тихо, тихо, малышок, всё хорошо. Всё хорошо.

– Мам, а я где?

– Ты в больничке.

Тарас, услышав их разговор, тоже подошел к кровати, встал в изножье и улыбнулся.

– Привет, красавица. Как себя чувствуешь?

Катя не ответила. Заерзала и перевела взгляд на Тараса.

У Веры ёкнуло в груди. Заминка ребенка была странноватой и немного нервирующей. Ещё вчера в завершение беседы Тимофей Павлович порекомендовал найти хорошего психолога. Вера и сама об этом думала. Хватит в их семье психологических травм, лелеянных годами. С проблемами следует разбираться сразу же, минимизировав энергозатраты на них.

– Это ты меня спас, да? – негромко, едва слышно спросила Катюша.

И взрослые замерли.

Катя села на кровати и шмыгнула носом.

– Вы же поженитесь, да? – снова озвучила она свою детскую мечту, переводя взгляд с мамы на мужчину.

– Да, – не делая паузы, ответил Тарас и добавил чуть хрипло: – Если твоя мама согласится.

У Веры защипало в глазах, она заморгала, чтобы не испугать ребенка чрезмерной чувствительностью.

– Так. Давайте всё по порядку. Сначала ты, Катя, выписываешься, а потом ты, Тарас, делаешь мне предложение. И уже тогда я говорю «да».

Тарас подошел к ней, обнял за талию, сжал пальцами чуть крепче, чем требовалось.

– Спасибо.

Вера ушла разговаривать с врачом. Он проводил её взглядом, отметив, что, несмотря на легкую бледность, глаза у девочки поблескивали от счастья.

Так и должно быть. Хватит, намучалась.

И он тоже хорош. Подлил масла в огонь.

Телефон в руке завибрировал, и Тарас принял вызов:

– Да, Паш, привет.

– Есть новости.

– Говори.

– Раскололи мы тех «орлов». Особо и усердствовать не пришлось. Они назвали имя заказчика.

– Отлично, – Тарас посмотрел в окно. – Я подъеду через пару часов.

– Добро.

Перед Павлом он в долгу. Дольник взял на себя многое из того, что Тарас должен был сделать сам. Иногда у него мелькала мысль, что Сиваков и у Дольника поперек горла стоял. А может, так совпало. Если бы у Павла происходила такая же круговерть в жизни, как у него, Тарас поступил бы аналогично.

Катю ещё оставили на пару дней в клинике. Дочка не сопротивлялась. Тарас всё утро наблюдал за ней.

Его…

С ума сойти.

После того, как Вера, посмотрев собранные им документы, тогда ушла из дома, таким образом щелкнув его по носу, Тарас задумался. Вера оскорбилась. А актриса она плохая. У неё всегда эмоции на лице были написаны. Она открытая, доверчивая. Ласковая. Абсолютно не созданная для бизнеса. Он же не зря отметил, что Вера домашняя.

Тарас улыбнулся, садясь в машину. Вот её он дома и запрет. Под замок. А ещё к кровати привяжет. И будет держать в спальне, пока не насытится. Судя по тому, с какой дикой и непреодолимой силой он хотел Веру, насытится Тарас не скоро.

Если вообще насытится.

С Дольником он встретились у Павла в отеле. Тарас поднялся к нему в пентхауз.

– Что думаешь делать? Сиваков почуял, что пахнет жареным, и свалил из страны.

– Куда?

– Майами.

Тарас задумчиво покрутил в руках сигару, предложенную Павлом.

– Мы можем его по-тихому снять.

Тарас некоторое время молчал, продолжая рассматривать сигару и свои руки. Шрамы на костяшках почти не видны.

– Наш друг любит охоту. На сколько он свалил в Майами? Неделя? Две? Месяц? У него тут рушится бизнес. Он вернется. Так что мы подождем. Сезон охоты как раз откроют. Там-то мы и встретимся.

– Я так понимаю, ты хочешь сам? – Павел тоже закурил.

Тарас не ответил.

Едва заметно кивнул.

По некоторым счетам он предпочитал ответ держать сам.

Прилетев в Россию и замутив тему с заводом, он не рассчитывал, что всё зайдет настолько далеко. Сивакова Тарас собирался уничтожать планомерно, год за годом, лишая этого гада того, что ему было ценно. Потому что Сиваков тронул то, что трогать нельзя. Сначала Веру, потом Катю.

Двух его девочек.

Теперь Сиваков будет шарахаться от каждой тени. Поэтому следует выждать. Тарас тоже плотно подсел на охоту. Охотился он не только в России. Предпочитал Африку. Устроить приглашение Сивакову не составит труда.

– Кстати, Тарас. Мы на днях стартуем в Вегас, не хочешь с нами?

– Решили встряхнуть обыденность?

Паша усмехнулся.

– Не то чтобы встряхнуть. Есть у нас с парнями традиция – раз в пять лет мы собираемся в Вегасе и тусим. По-взрослому. Пьянки, казино, дебоши. Всю дурь скидываем.

– Хорошая традиция.

– Мы тоже так решили.

– Паш, спасибо за приглашение. Я – пас. Я своих девочек постараюсь к океану вывезти.

– Хорошая идея, Сабур.

Мужчины посмотрели друг на друга и улыбнулись.

Эпилог

Четыре года спустя

Звонок от Тараса Вера услышала, когда ставила кабинет на сигнализацию. Сумочку она держала в подмышке, пришлось изловчиться, чтобы достать телефон.

– Да, Тарас.

– Привет, маленькая. Ты уже закончила?

– Да, как раз кабинет закрываю.

– Отлично. Как прошел день?

– У меня новый клиент.

– О-о. Хорошая новость. Дома расскажешь?

– Обязательно.

Вера набрала код, проверила, что дверь заблокирована, и со спокойной душой направилась по коридору к выходу. Её кабинет располагался на первом этаже небольшого здания, в историческом районе города, рядом со сквером. Прекрасное тихое место, которое любили многие в городе.

– Я немного задержусь, Вер, – сказал Тарас. На фоне его голоса Вера разобрала другие мужские голоса.

– Я помню, что сегодня последний четверг месяца, муж. И что в последний четверг каждого месяца…

– Мы играем в футбол, – закончил он за неё.

– Поэтому без вопросов. Ты задержишься?

– Не думаю. Но на всякий случай решил позвонить и предупредить.

– Я тебя услышала.

Его позвали, и Тарас быстро свернул разговор:

– Я побежал.

– Удачи, – прошептала Вера, прикусывая нижнюю губу.

Она никогда не озвучит вслух свои опасения, терзающие её каждый раз, когда Тарас выходил на поле.

Идея восстановить их студенческую футбольную команду пришла Тарасу пару лет назад. Он позвонил одному, второму. Бывшие приятели по игре с радостью откликнулись, как будто только и ждали того, что их кто-то соберет. Прокурор, врач, предприниматель, строитель – кого только не было в числе тех, кто пришел вечером на стадион на организационную встречу.

И понеслось. Мужчины быстро договорились.

Вера вначале немного сопротивлялась. Она напрямую не говорила, что переживает из-за ноги Тараса. Он понял её без лишних слов. Принес заключение врача со снимками.

– Видишь, никаких противопоказаний нет.

Они вместе четыре года, но Вера до сих пор не могла понять, как Тарасу удается предугадывать её поступки и озвучивать тревоги.

– Я настолько предсказуемая? – Вера даже попыталась обидеться.

Команда была собрана. Игры начались. Увидев счастливого Тараса, вернувшегося с первого матча, Вера отбросила прочь сомнения. Тарас знал, что делает. Он следил за здоровьем, был осторожен, а это главное.

Завод, бизнес, семья – это одно. Некие обязательства. У человека должна быть и отдушина. Тарас её нашел в футболе.

Вера – в психологии.

Когда она окончательно приняла решение идти учиться? Даже и сама не поняла. Возможно, занятия с Катей её к этому подтолкнули. Или однажды она поймала себя на мысли, что ей мало просмотров в инете и на каналах. Что хочется больше знаний, больше практики.

Она озвучила свою мысль Тарасу, и тот её поддержал.

– А как же домашняя девочка? – подразнила она его, за что получила ощутимый шлепок по ягодицам.

– Вот ночью и покажешь мне, насколько ты послушная, – хищно оскалился её мужчина.

Вера выучилась и открыла свой кабинет. Практику она вела несколько дней в неделю. Ей хватало. Вера не брала больше трех-четырех клиентов. Сначала даже удивлялась, что они у неё вообще есть. Как к ней, к человеку, который всегда считал себя неуверенным, которому десятки раз в лицо говорили, что она никто и звать её никак, могли обращаться за помощью? Что в ней изменилось за эти годы.

Видимо, что-то всё же изменилось.

В терапии Вера нашла отдушину. Идеальное занятие, где она могла совмещать работу и семью. А главное – ощущение полезности, которого ей так не хватало в прошлом.

Вера попрощалась с охранником, села в машину и поехала домой. По дороге ей позвонила Раиса.

– Да, тетя.

– Я собрала чемоданы, – весело заявила Рая.

Вера свела брови на переносице и затормозила на светофоре.

– Не совсем тебя понимаю… Ты куда уезжаешь? И ничего мне не сказала раньше! Всё-таки решила слетать попу погреть?

– Попу греть я буду потом. Я собрала чемоданы и уезжаю из дома ныне покойного братца.

Новость не сразу воспринялась Верой.

– Это как?

– Той самой попой об косяк.

Иногда сленговые выражения тети поражали.

Тарас настоял, чтобы Вера с Катей переехали к нему. Это естественно. Дом, где они вместе росли и где случилась трагедия, никогда не будет восприниматься родным. Вера и сама не рассматривала его для дальнейшего проживания. Слишком много дурных воспоминаний. К тому же, если есть возможность начать с нуля, сделать всё под себя, почему бы и нет?

В старом доме осталась жить Раиса.

– И куда мне эти хоромы одной?

– Жениха приведешь, – отшучивался Тарас.

Вернее, не так: отшучивался «их» Тарас.

Для Раи он снова стал «их».

И вот теперь такое заявление!

Загорелся зеленый свет, и Вера плавно тронула газ.

– А можно узнать подробности? Намеки, явки, пароли?

– Можно. Мой товарищ генерал, наконец, созрел для предложения.

– О-о, вот это новости.

– Угу.

– То есть нам ждать приглашения на свадьбу?

– Не уверена, – хмыкнула Рая, – но ты на всякий случай жди. Ключи привезу на днях. Люблю. Целую. Катюшке и Тарасу привет.

Вера приехала домой под впечатлением от разговора с тетей. Её Рая выходит замуж! Наконец-то. Ей не терпелось встретить Тараса и рассказать новость.

Катя занималась. Корпела над учебниками, фыркала и периодически заявляла, что ничего полезного школьная программа не дает. Вера прошла к ней в комнату и поцеловала дочь.

– Как прошел день в школе?

– Мартынов снова измял мне тетрадь. Мам, я не пойму, он дебил или ко мне клеится?

– Не ругаться. Это первое. Второе – немного ещё понаблюдаем, а потом уже решим, к какой категории относится Мартынов: к первой или к ранним ухажерам.

– Я его на день рождения звать не буду!

– Хм… А ты уже кого-то звала?

– Звала.

– Хотя бы список матери предоставишь?

– Мам…

– К этому вопросу ещё вернемся. Сейчас лучше мне скажи, твой Мартынов…

– Он не мой, мам!

– Хорошо-хорошо, просто твой одноклассник Мартынов слышал, как ты говорила о дне рождения и называла тех, кого думаешь пригласить?

Катя состроила задумчивую мордашку. Вера про себя отметила, что чем старше становилась Катюша, тем сильнее в ней проявлялись черты отца.

– Слышал… Стой, мама, ты считаешь, что он бесится из-за того, что я его игнорю?

Вера многозначительно пожала плечами.

– Нужно мнение папы! Он мужчина, он точно знает!

Катя оказалась более догадливой. Пока они с Тарасом рассуждали, как лучше сказать Кате, кто её отец, она сама спросила об этом напрямую, чем поставила взрослых в легкое недоумение.

– Я наблюдательная у вас, – заявила она, вздернув нос кверху.

Похищение не прошло даром. Целый год Катя опасалась оставаться одна. Тарас приставил к ней охрану, этого оказалось недостаточно. Она работала с психологом, много времени проводила с друзьями. Переломным моментом стала информация, что Сиваков Богдан Владимирович погиб в результате несчастного случая в Кении на охоте.

– Мам… я же знаю, что это дядя Богдан меня похитил, – шепотом призналась она однажды вечером.

Иногда дети видят и замечают куда больше, чем произносят вслух.

У Сивакова сильно пострадало лицо, кто-то говорил, что зверь напал, кто-то выдвигал версию, что он сам был неосторожен. Труп опознали с трудом. Хоронили в закрытом гробу. Вера отказалась пойти на похороны. Иногда необходимо вовремя ставить точку.

Посидев ещё немного с дочерью, Вера прошла к себе. Скинула туфли, поиграла пальчиками. Вот оно, женское счастье! Улыбнувшись собственным мыслям, Вера прошла в ванную, посмотрев на часы.

Тарасу уже пора возвращаться. Хорошо, что он предупредил, что может задержаться. Она всегда волновалась. Вера смыла косметику, расчесалась. Включила в душе воду, настроила её и ступила на кафель.

С минуту Вера постояла под теплой водой, когда спины коснулся легкий холодок. Кожу мгновенно закололо от предчувствия. Легкое шуршание за спиной сообщило, что кабину снова закрыли.

– Попалась, – руки Тараса легли ей на талию. Вера, прикрыв глаза и тая улыбку, выгнулась назад, вскинула руки кверху и дотронулась до его кудрей.

– Я плохо пряталась?

– Просто я всегда знаю, где тебя искать.

Его губы коснулись её плеча, ощутимо покусывая. Значит, адреналин ещё продолжал плескаться в его крови.

– Как сыграли?

– Ничья.

– Но ты недоволен.

– Не-а.

Тарас спустился ниже, коснулся лопатки, снова немного прикусив. Вера откликнулась, подавшись ягодицами назад, и едва ли не замурчала от удовольствия, ощутив возбуждение мужа. Ей нравилась его реакция на её тело. Порой Вера специально его дразнила. Ну, и получала потом соответственно. Ей иногда нравилось, когда муж брал её жестко, на грани боли. Такое случалось редко, Тарас берег Веру.

Его руки огладили талию, живот, добрались до груди и снова сжали, смяли. Вера ахнула. Груди в последние дни стали очень чувствительными, особенно соски. Стоило до них дотронуться, чуть-чуть потеребить, и возбуждение простреливало по телу. Раньше Вера за собой такого не замечала. Соски превратились в новую эрогенную зону.

– Жаждешь выпустить пар? – выдохнула Вера, прикусывая губы и от нетерпения потираясь бедрами о ноги Тараса. Разница в росте иногда сказывалась не в её сторону. Если бы не мокрая плитка, Вера встала бы на носочки и потерлась бы о пах мужа.

– Не то слово, маленькая. Злой, как черт.

– В следующий раз победите.

– Месяц ждать!

Его рука оставила грудь в покое и направилась на поясницу. Распласталась, вынуждая Веру прогнуться.

– Сильнее, – рыкнул Тарас, и по телу Веры прокатилась легкая судорога! Как же девушка любила, когда он доминировал. Не ожидала от себя ничего подобного, заводилась, когда он командовал в постели. При этом Тарас всегда знал границу, не перегибал, не делал ничего, что бы ей было неприятно или неприемлемо для нее.

Вера готова была с ним идти дальше, раскрывать свою чувственность, узнавать новые грани. Ей нравилось всё, что он с ней делал.

Нравилась его несдержанность, порывистость. В бизнесе Тарасу приходилось сдерживаться, постоянно контролировать себя, он отрывался, когда оставался наедине с Верой. Жена шла ему навстречу, получая удовольствие, видя его потребность в ней. В её теле.

От его желания она возбуждалась сама.

Тарас прошелся по её бедрам, толкнулся вперед.

– Ноги шире расставь. Вот так. Идеально…

Вера чувствовала его член. Он давил ей на бедра, ища вход в лоно. Вера уперлась руками в стену, ища точку опоры. Пальцы мужа трогали её. Бедра, лоно. Снова вернулись к ягодицам. Раскрыли их и прошлись по тугому колечку. Они недавно открыли для себя анальный секс. Вера замерла. Она не была уверена, что именно сейчас к нему готова. Но не могла не отметить, что возбуждение усилилось. В лоне полыхнуло, внизу живота заныло, потянуло. Тарас слегка погладил анус и оставил его в покое.

– Дай мне себя, девочка, – рыкнул он, в его голосе слышалось нетерпение.

Тарас наполнил её, сорвав глухой стон с губ Веры. Он задвигался сразу же, проникая на всю длину. Брал её жестко, рвано, наращивая темп. То, что нужно. То, что требовалось ему и ей. Вера с готовностью принимала его, кайфуя от каждого движения. Она не сдерживалась, вскрикивая едва ли не от каждого толчка. Как же хорошо!.. Как же невероятно хорошо!.. Когда берет любимый мужчина, даря себя и забирая то, что предназначено ему!

– Ещё, – просила она, подаваясь назад и из последних сил контролируя руки, чтобы не съехать вниз, не рухнуть на колени. В голове пронеслась кометой мысль, что её удержат. Не дадут упасть. Никогда…

Вера кончала бурно. В её теле не стихли сладкие спазмы, Тарас подался вперед, сдвинув её с места, прижался плотнее, заставляя подстроиться под него, и тоже кончил.

Ноги Веры дрожали, она никак не могла успокоиться.

Тарас, обняв жену за талию и поддерживая за живот, повернул к себе, заставляя выпрямиться. Вера с готовностью прильнула к мужу.

Тарас ласково провел губами по её щеке. Коснулся губ.

– Не слишком было?

– Нет, ты что.

Она наслаждалась вниманием мужа. После того, как затихли всполохи оргазма, пришел откат – слабость. Ничего не хотелось делать, даже домываться. По ногам Веры струились вода и семя Тараса.

Тарас поддерживал её за талию.

– Вер, ты ужинала?

– Нет, ждала тебя.

– Хм…

– Что? – она игриво укусила его за палец, которым он обводил её губы.

Вода, льющаяся сверху, мешала рассмотреть выражение лица Тараса. А хотелось… Она всегда с жадностью ловила его эмоции.

– Я заметил, твои предпочтения в еде изменились.

Сердце девушки сладко заныло.

– На соленое не тянет.

– Но копченую рыбу ты раньше особо не жаловала. И завтракаешь плотно.

Тарас склонил голову и прислонился лбом ко лбу Веры.

Девушку переполнила нежность, которую она была не в состоянии выразить словами. Как же сильно она ценила вот такие минуты уединения и тихого счастья.

– Может, сделаешь тест? – чуть тише спросил Тарас.

Они перестали предохраняться около полугода назад.

Вера улыбнулась. Подняла руку, положила её на грудь мужа. Ровно там, где билось его сердце.

Учащенно… В унисон её.

– Сделала. Сегодня.

– И?..

– Положительный.

Муж глубоко вздохнул и протяжно выдохнул.

– Спасибо, маленькая.

Она тихо засмеялась.

– За что?

– За всё. Я люблю тебя.

– И я люблю тебя.

КОНЕЦ