Сердцу не прикажешь

Глава 1

ЯСЯ.

Меня только что переехали на камазе… или на джипе… не суть разница, было неожиданно и страшно. Знатно приложившись ногой об внедорожник и шваркнув затылком об асфальт, я, оцепенев от шока, не сразу оклемалась и осознала, что творится вокруг. Видела лишь то, что меня щупает какой-то дядька-амбал и периодически щёлкает пальцами перед моим носом.

- Смотри у меня. Не вздумай терять сознание! – хрипло приказывает он, зажимая между щекой и плечом телефон. – Баранов, подготовь каталку. Сейчас привезу пациентку. Насчёт Гнездова потом! Не явился тварь! – и осторожно подняв меня над землёй, куда-то понёс. – Расходитесь. Никто не умер. – рявкает он на толпу зевак, снующих перед его навороченным автомобилем. – Скоро будем на месте, малыха. – укладывает меня шокированную на задние сидения. – Держись.

За что держаться? Куда мы едем? Что происходит?

Мозг поплыл и я никак не могу восстановить хронологию событий.

Боже! А вдруг мне память отшибло? Имя-то своё хоть помню?

- Да-а… - гортанно тянет водитель, вжимая педаль газа. – Недооценил я тебя… из-за какой-то киношки устроить мне такой головняк.

Безмолвно вдыхая незнакомый пьянящий аромат кожаной обивки салона, медленно шевелю конечностями, чтобы убедиться, что нигде ничего не поломано.

На проверке правой ноги взвываю от боли и вымученно жмурюсь.

- Не елозь. Сейчас всё исправим. – звучит уверенный низкий голос. – Зовут тебя как?

Покопавшись в гудевшей голове, выуживаю:

- Яся…

- Яся… - эхом повторяет незнакомец и у меня от его интонации бегут мурашки. – Ты крупно влипла, Яся.

Мама дорогая, это ж неприкрытая угроза! Амбал намерен расквитаться!

Только за что?

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, одну за другой возвращаю воспоминания.

С чего всё началось?

Вечером случайно узнала, что мой бывший всё-таки женится на той, с кем изменил мне в прошлом году. Так «радовалась», что разболелась голова.

Проснулась, как обычно, одна и не в настроении.

Двадцать один год всего, а ощущение, что все пятьдесят. Жизнь так потрепала, что скоро сложу на груди руки и больше не проснусь. Нескончаемые неурядицы. Все оттенки чёрного. Даже мои блондинистые волосы потускнели.

Понимая, что на подходе депрессия, в кои-то веки решилась выползти из дома и сходить развлечься, например, в кино. Но по закону подлости меня и тут настигла непруха. Впритык успев на сеанс и зайдя в кинозал, обнаружила, что на моём месте уже восседал какой-то пугающей наружности незнакомец и безнаказанно трещал по телефону.

Крупный, прямо очень, смуглый, с бритым ёжиком на голове, в чёрной кожаной куртке и с печаткой на среднем пальце. На вид около тридцати семи.

- Вы ошиблись, говорю. – повторяю ему, привлекая внимание и пока что ещё вполне культурно улыбаясь. – Это моё место.

Ещё и не смотрит на меня, даже голову не хочет поднять. Мычит что-то в трубку, сердясь на собеседника.

- Вы по-русски понимаете? – призадумалась, вдруг темноволосый бородач ни бэ, ни мэ, ни кукареку.

Тяжкий вздох и мне достаётся мимолётный критический взгляд.

- Это моё место. – отвечает мне низким, пробирающим до мурашек, голосом и резко отключает телефон.

- Глаза разуйте и посмотрите на билет. – начинаю выходить из себя, уже свет темнеет, а я всё, как неприкаянная, стою посреди кинозала.

Безмолвно вытаращившись, мужчина уставился на меня, как на гуманоида. Как-то поражённо, будто оцепенев.

- Думаю, что это следует сделать тебе, блёстка. – взяв себя в руки, глухо рекомендует мне, рассматривая блескучие узоры на моей кофте.

- Так, мужчина, давайте по-хорошему, вставайте и уходите, иначе позову контролёра! – прихожу в негодование. – Или вы хотите проблем?

- А силёнок у такой малыхи хватит, чтобы стать моей проблемой? – в отблеске экранного света я успеваю заметить на лице нахала ехидную усмешку.

Нет, ты глянь, каков мужлан!

Папкин бродяга, мамкин симпатяга! Малыху себе нашёл! Кто так выражается?

- Девушка, сеанс уже начался! Вам нужна помощь? – как раз вовремя пробралась к нам через весь ряд контролёр.

- Да! – выпрямляю спину. – Мужчина не хочет уступать мне моё место! – демонстративно тычу пальцем в сторону невежи.

- Позвольте ваш билет.

- Конечно! – гордо протягиваю ей свой и в ожидании победы устремляю на верзилу превосходящий взгляд.

- Вы перепутали. Ваш ряд ниже, а номер места такой же как этот. – бьёт на поражение женщина, указывая на дальнее свободное сидение.

- А? – часто моргаю я. – Не может быть!

Забрав из её рук билет, внимательно присмотрелась.

Твою ж дивизию!

От гордости не осталось ни следа. Хорошо, что в зале темно, иначе по моему раскрасневшемуся лицу можно было бы ставить нехорошие диагнозы.

- Спасибо… - выдавливаю я из себя и встретившись со снисходительным взглядом мужчины, растекаюсь от смущения лужей.

«Двигай, Яся!» - мысленно командую себе и пришибленно направляюсь туда, где мне и положено сидеть.

Стыдобища! Падать, так со свистом!

Вдобавок и фильм оказался дурацким, примитивным боевиком. Но надо отдать должное, атмосферу создал подходящую.

Весь просмотр не покидало чувство, что сзади на меня направили боеголовку и прожигали макушку прицелом.

Точно-точно! Это тот самый амбал, не понравившийся мне с первого взгляда.

Видимо, и я ему, раз задавить хотел. Не успела выйти из кинотеатра и перейти дорогу, как сбил меня проклятый, чуть череп не проломил.

Обалдеть, денёк не задался.

Куда он меня везёт? Добивать?

В голове сумбурно крутятся мысли и не предвещают ничего хорошего.

Надо бы как-то остановить это безобразие, сказать мужчине, что и на него найдётся управа.

Но чувствую, что после такого заявления он мой труп ещё полчаса будет пинать.

Где мой телефон? Наберу номер службы спасения, пусть вызволяют!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Только об этом помыслила, как машина резко тормозит и водитель спешно выпрыгивает.

Пассажирская дверь возле меня отворяется и в ту же секунду мужчина склоняется к моему лицу, хмуро проверяя моё состояние.

Без задней мысли погружаюсь в глубину его выразительных карих глаз и отшиблено зависаю.

Пытливо вглядываясь, амбал недовольно выдыхает через нос и отстраняется.

- Без резких движений. – велит кому-то в приказном порядке. – Там точно сотряс.

Ощутив прикосновение чьих-то рук, холодящих мне шею, прикрываю глаза от заполняющей голову боли. В затылке простреливает и я вымученно издаю стон.

- Аккуратнее сказал! – грозно рычит мой недоубийца.

- Богдан, не суетись. Ребята знают, что делают. – доносится тихий, но уверенный голос.

Богдан… ему подходит.

- У твоих ребят, Баранов, руки из жопы растут!

От того, что меня начинают торопливо передвигать, резко замутило. Морщусь и громко выдыхаю.

- Уйди, я сам! – рявкает этот самый Богдан и ощущения меняются. Тёплым касанием, меня искусно подхватывают на руки и плавно перекладывают на что-то твёрдое.

- Везите на рентген. – командует некий Баранов и я чувствую под собой движение. – Что с девочкой, Богдан?

- Сбил. – уже отдалённо звучит знакомый низкий голос и я, не справившись с нахлынувшей слабостью и поплывшим сознанием, незаметно отключаюсь.

- Ты нашей спящей красавице капельницу заменила?

Медленно пробуждаясь, пытаюсь понять где я и чьи приглушённые голоса улавливает слух. Голова ещё кружится, разум окутан туманом, а звуки доносятся словно через вату.

- Да, весь комплекс услуг оказан. – звучит насмешливый ответ на вопрос.

Приоткрыв глаза, жмурюсь от яркого света.

- Да, повезло, конечно, девчонке… Липатов позаботился о ней на высшем уровне! Палата-люкс, лучший уход! Даже Баранов лично под свою ответственность взял… Эх, везёт же кому-то, богатой жизнью живёт, ни в чём не нуждается девочка…

Осмотревшись, обнаружила себя лежащей на больничной койке. К руке подведена капельница, а нога перемотана… и на голове вроде тоже повязка.

Мама дорогая, отродясь такого не было!

Где моя сумка? Где телефон?

- Да ну, ты чего? – фыркает одна из женщин. Я бросаю взгляд на приоткрытую дверь в присоединённое к моей палате помещение, где видимо и находятся медсёстры, и силюсь вынырнуть из прострации.

- Не дай Бог его девочкой оказаться… - продолжают они разговор и я внимательно прислушиваюсь. – Представляешь как нужно отрабатывать за такое богатство? Думаю, что этой Ярославе приходится быть его круглосуточной секс-рабыней…

Услышав своё имя, разнервничалась, что стало нечем дышать.

Отрабатывать… секс-рабыней…

Я же ничего не сделала! И ничего не просила! Не надо на меня вешать долг! Привёз в больницу, большое спасибо, но на этом всё.

Как же так, а? Мало что ли меня мордой по асфальту?

- Ну слушай! – смеётся первая женщина. – Оказаться в постели Липатова не такое уж и страшное дело!

- Да брось, он же зверь натуральный! Порвёт и не заметит! Неспроста все так содрогаются, когда о нём речь заходит… вспомни, как он хладнокровно душит…

- Ну так, то мужчины, а тут молодая девочка. Ты же слышала как он тут рвал и метал, чтобы с неё глаз не сводили!

Боже, он меня ещё и на контроль взял!!

- Наташа, не будь дурой! Ты ищешь романтику там, где её нет! Неужели правда поверила, что он её на машине сбил?? Это же Липатов!! Его не просто так буйным считают… избил он её!

От услышанного пересыхает в горле. Во что я вляпалась?? С кем связалась? Кому дорогу перешла??

Хладнокровно душит…

Не бандит же он… у головорезов на кино времени нет, они свои тёмные делишки проворачивают.

Вспоминаю его тяжёлый взгляд и то, как легко подчинялись ему люди.

«Ты крупно влипла, Яся»

Зажав себе рот, чтобы не вскрикнуть, судорожно начинаю думать как выбираться.

Надо валить и точка. Бегом, ползком, хоть как, но не ногами вперёд.

Рано мне ещё, я соседского кота не покормила.

- Вспомни, что говорили про предыдущую девушку, которую Баранов под собственное наблюдение взял?

- А что говорили?

Да, мне тоже интересно!!

- В порезах её ночью привезли. От Липатова…

- Да ты что-о?!

Ой, вы знаете, кажется произошло чудо!!! Исцелилась я. Вот прям сама могу встать и уйти. Не будем никого обременять, пора и честь знать!

Аккуратно вытащив из вены катетер, бесшумно сползаю с кровати и двигаюсь хромоножкой к выходу, стараясь как можно скорее миновать дверь, за которой сидят сплетницы.

Немного подумав, тихонечко заглядываю в шкаф и не прогадываю. Моя одежда стопочкой лежит на полке. Грязная, правда, но легче улизнуть в ней, чем в больничной сорочке. Телефона и сумки не обнаружилось. Катастрофа, но не глобальная. Паспорт восстановлю, мобильный и номер заменю.

Вдох-выдох и я дёргаю дверную ручку на себя.

Высунув голову в проём, осмотрела коридор и немного приободрилась.

Никого. Все двери в палаты закрыты, а медсестринский пост волшебным образом пустует.

Прижав к груди вещи, приготовилась бежать.

Но в моём воображении это выглядит более удачнее, чем на самом деле.

Голова идёт кругом, затылок ломит, а каждый шаг отдаётся болью в ноге. Плохо ориентируясь в пространстве, держусь за стену. Это спасает, когда пару раз чуть не споткнулась.

Но это ерунда по сравнению с перспективой стать изрезанной секс-рабыней.

Продолжаем побег!

Ускорившись, добрела до лифта. Пока он подъезжает, трясусь от страха и напяливаю на себя одежду прямо на сорочку. Завалившись в кабину, чуть не сшибла с ног мужчину в медхалате.

Когда он сужает глаза и проходится по мне оценивающим взглядом, задержав его на моей затылочной повязке, у меня к горлу подкатывает паника.

- Вам помочь? – с подозрением спрашивает он, передумав покидать лифт.

- Да! – выпаливаю на одном дыхании. – Я забыла на каком этаже находится реанимация! Моего друга только прооперировали! Я бы хотела его проведать!

- Реанимация двумя этажами ниже… - в его голосе мелькает сомнение. – Но туда не пускают. Давайте я провожу вас в вашу палату? Какой номер?

- Я пока не хочу возвращаться в палату. Со мной всё в порядке, мне разрешили проветриться. – больше убедительности в глазах. – Я хочу встретить родителей в приёмной, они волнуются! – и ещё немного нажима. - Вы выходите или вниз поедите??

- Выхожу… - колеблясь, отвечает он.

Демонстративно нажав кнопку первого этажа, я сквозь сжатые от боли зубы мотаю головой и смотрю на мужчину выталкивающим взглядом.

Взвесив все за и против, он приходит к выводу, что меня можно не задерживать и твёрдым шагом выходит из лифта, оставляя меня одну.

От понимания всего ужаса, конечности будто парализовало.

На волосок от разоблачения.

Протяжно выдохнув, концентрируюсь на дальнейших действиях.

Сколько у меня шансов не попасть прямиком в лапы охраны? Если бы не услышала, что этот Липатов чудовище, то спокойно бы ушла из больницы. Я взрослый человек, поставила бы закорючку в расписке и дело с концами. А тут…

«Он рвал и метал, чтобы с неё глаз не сводили!»

Это всего лишь для того, чтобы удостовериться, что я не накатаю на него заяву… да я и не собиралась. Пусть будет спокоен и забудет обо мне, как о страшном сне. Ему доложат, что я никого не трогала, ушла на своих двоих, а значит цела и ещё поживу, на этом всё и закончится.

Да, так и будет!

Осторожно потрогав голову, решаю рискнуть и снять эту чёртову повязку, что так привлекает внимание. Если ещё рану ногу не видно под джинсами, то с этим точно не скроешь, что я пациентка.

Освободившись от неопровержимой улики, прощупываю затылок. Вроде не кровит, фонтан не брызжет. Поправив волосы и отгоняя подкатывающее головокружение, выхожу из лифта и цепенею, врастая в пол. Медперсонал снуёт туда-сюда. Незамеченной не пройдёшь.

Остаётся только молиться.

Натянув на лицо непроницаемую маску и стараясь не ковылять, топаю на улицу.

Шаг… два… мимолётный взгляд на двух охранников, спину прямее, три… двери раздвигаются, четыре… лестница, мать твою… пять, почти получилось… шесть, семь, восемь, ещё немного, а вот и проход в ворота, покидаем территорию больницы, девять, десять… всё!

Я это сделала! Выбралась на свободу!

Так, что дальше? Денег нет, телефона тоже…

- Мужчина!! – сорвалось с языка, когда увидела прохожего. – Простите, пожалуйста!! – неуклюже подхожу ближе. – Вы мне не поможете?? Потеряла кошелёк… на проезд не хватает. – махнула рукой на автобусную остановку. – Если вам не трудно, помогите, пожалуйста…

- Конечно! – не раздумывая суёт руки в карманы в поисках мелочи.

- Я могу вам потом на телефон или карточку вернуть! – обрадовалась я.

- Да ну что вы, девушка! – усмехается он, протягивая мне монеты. - Из-за такой мелочи!

- Спасибо вам огромное!! – благодарю в сердцах. – Вы очень выручили!

- Выздоравливайте! – улыбается мужчина, кидая взгляд на больницу за моей спиной. – Всего хорошего! - и невозмутимо продолжает свой путь.

Мысленно пожелав своему спасителю всего самого доброго, поторопилась на автобус.

Всю дорогу боролась с нестерпимой сонливостью и до дома уже тащилась как ленивец. Также меланхолично зашла за запасными ключами к пожилой соседке, старой подружке бабушке и только зайдя в квартиру и заперев дверь, почувствовала себя в безопасности.

Я дома и никто меня здесь не найдёт. Можно спокойно лечь спать и ни о чём не думать.

Эх, если бы всё было так просто.

Не прошло и нескольких часов, как меня разбудил настойчивый звонок в дверь.

Приложив руку к сердцу, нехотя посмотрела в глазок.

Всё, кранты! Амбал во всеоружии! Пришёл мой Джек-потрошитель!

Пусть не старается, скопычусь и без его помощи. Сердце уже в предсмертном танце заходится.

- Открывай, иначе сам выбью. – поступает угроза с той стороны.

Вот вроде бы взрослая здравомыслящая девушка, умею оценивать риски… но всё равно непонятно, на кой хрен я открываю эту дверь? Меня пришли добивать, а я и рада помочь.

- Ну здравствуй, малыха. – завораживающе тихо произносит Богдан и у меня от его пугающе спокойного взгляда что-то заскреблось внутри.

Глава 2

ЯСЯ.

Преодолевая внутренний ступор, хрипло выдыхаю и пытаюсь что-то предпринять. Заговорить или захлопнуть дверь? Это поможет?

- Уже не такая смелая? – ухмыляется он, любуясь тем, как меня лихорадит. Тело предательски колотит, ноги, руки, глаза, всё в унисон.

Мысли разметались, наглости поубавилось, остался только постыдный страх.

Сейчас всё решится или же потом в лесочке прикопает? Его, в принципе, можно понять… раздраконила ещё в кинотеатре, угодила под колёса, сбила все планы, свинтила из больнички, подставила по полной… у него наверняка вес в обществе, репутация, а тут я… средь бела дня с отбитой башкой разгуливаю.

Не порядок, пришёл исправлять упущенную ошибку.

- Зачем вы приехали? – выдаю придушено.

- Угадай.

Я не могу гадать. Кровь застыла в висках и давит на мой и так небольшой мозг.

- Как вы меня нашли? – обтекаю от страшных предположений. - Заставили своих бандитов отыскать?

Бугай вдруг улыбается, в глазах вспыхивает искра иронии.

- В паспорте указана прописка, Ярослава Кузина.

Ах да, ещё и документы мои прикарманил.

Делая ко мне твёрдый шаг, Богдан медленно опускает взгляд на мои голые ноги.

Съёживаюсь, ощущая, как он своими невидимыми прикосновениями покрывает мне кожу мурашками.

- В спальню. – звучит приговор.

- Ч-что? – давлюсь воздухом.

- В. Спальню. – чеканит он с ноткой раздражения.

Прочитав в его прямом взгляде вероятный исход, холодею от ужаса.

Боже, он сейчас сорвётся с тормозов и к утру меня уже будут собирать по всей квартире. Спинным мозгом чувствую – больше меня не отпустят.

Понимая, что вопросы задавать бессмысленно, а мольбы о пощаде могут только распалить, отворачиваюсь и двигаюсь окостеневшими ногами в комнату.

От страха мои лёгкие перекручивает и от нехватки воздуха темнеет в глазах.

- Ложись. – раздаётся за спиной.

На секунду в голове зажигается идея закричать и позвать на помощь, но тут же потухает, когда я вспоминаю, что старая соседка глуха на одно ухо, а сверху и снизу живут ненапряжённые интеллектом пьянчуги. Так уж вышло, что бабушкина квартирка досталась мне в зачуханной пятиэтажке с определённым контингентом впридачу.

Что поделать? Спасибо и за это. Как бы я не мечтала вырваться в новый мир, это место всегда было моим домом, со всеми его пенсионерами и алкашами.

Последняя надежда, что может дядька побрезгует и вернётся к привычной богатой жизни, лопается как пузырь. Я тихо выдыхаю, прикусываю губу, чтобы не выпустить слёзы и ложусь на кровать, ожидая участи.

Мужчина скользит внимательным взглядом по моей старенькой мебели, задерживает его на дешёвеньком ноутбуке, что я брала в кредит и возвращает ко мне.

- Не трясись. Я это не люблю. – сурово сводит он брови.

А он чего ждёт? Что я запою от радости?

От испуга не могу даже ответить, язык прилип к нёбу, а губы вибрируют мелкой дрожью. Мужская фигура кажется просто огромной устрашающей тенью. Как я раньше не обратила внимания, что он не просто здоровяк, а неохватный гигант. Плечи широченные, шея мощная, руки титановые. Мышцы бугрятся даже через одежду. Такой звезданёт один раз, всё, без шансов, весь позвоночник в трусы высыпется.

Не сводя с меня глаз, Богдан огибает кровать и садится прямо у моего бока.

- А теперь слушай, Яся… - от него веет угрозой. – Чтобы больше такого не было.

- Чего? - судорожно сглатываю. Его низкий голос пробрался до моих нервных окончаний и обжёг изнутри.

- Решила отыграться и подвести меня под статью? Аварию подстроила. – поражает он меня до глубины души. – Что ж, я оценил. Своего ты добилась. Внимание ты на себя обратила.

- Я не…

- Ты теперь под моим надзором, Яся. И я не из тех, кто повторяет два раза. – робею под тяжёлым требовательным взглядом.

- Вы не так поняли…! - импульсивно верчу головой и тут же обхватываю её руками, унимая бешеную пульсацию.

- Да уж куда мне. – тянет он, исподлобья осматривая мою гримасу.

Дождавшись облегчения, несколько секунд просто смотрим друг другу в глаза.

Его карие пристально следят, завлекают своей уверенностью.

- Возвращаемся в больницу. – итожит Богдан.

- Я себя нормально чувствую… - отнекиваюсь, слыша отголосок своей истерики.

Вру. Какой там нормально? У меня мозг струится по венам вниз. Это, наверное, не есть хорошо. Но к нему в машину не сяду.

- Тебе обезбол вкололи, улучшение временное.

- Я не хочу в больницу… - непреклонно повторяю я, приближая своё убийство.

В глазах мужчины сгущается недовольство и он уже открывает рот, чтобы лишить меня выбора, как в кармане его куртки раздаётся звонок мобильного.

- Липатов. – подносит он его к уху и нетерпеливо выдыхает.

Пока он слушает собеседника, я с нескрываемым любопытством рассматриваю корочки на костяшках его руки.

Свежие. Глубокие. Кровавые.

Откуда это?

Неожиданно мужские брови дёргаются вверх, а затем задумчиво сходятся:

– То есть, правда…? Чиста? – резким выпадом, его взгляд впивается в моё лицо. – Ясно. Значит так. Тему не развивать. Меня не беспокоить. Перезвоню. – и скинув вызов, заостряет на мне нездоровое внимание.

В моём горле образуется непроглатываемый ком.

- Я вам ничего плохого не сделала… и не буду делать! Пожалуйста, не трогайте меня!!

- Не скули. – поднимается с постели и снимает  свою кожанку. - Закрывай глаза и спи.

- А вы? – несдержанно повышаю голос.

- Душ приму и тоже приду.

ЧТО-О-О???

Внутри моментально всё обрушилось.

Что ж ты за размазня такая, Яся? Скажи нет. Припугни полицией, всеми теми, кто тоже никогда не дремлет! Не растекайся лужей! Должны же у него быть какие-то понятия? Пощадит больную лежачую?

- Зачем вам это? – убито шепчу я, не спуская с него глаз.

Богдан бесстрастно расстёгивает пиджак, бросает его на спинку стула, а затем принимается за рубашку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глаза наполняются слезами. Как бы я не хотела, но противостоять такому человеку я никогда не смогу.

Захочет – возьмёт. Захочет – уберёт.

- Что? Не нравлюсь? – кривит он губы, представая передо мной полуобнажённым.

Пылая от эмоций, напрочь теряю дар речи, когда взгляд приковывается к мужскому телу.

Никогда такого не видела!

Литые мышцы рук, рельефный пресс, мощная грудь под покровом тёмных волос… и медвежья пасть во всю спину.

Боже, он меня разорвёт!

Нахрена я попёрлась в кино? Сидела бы дома.

- У меня парень есть! – ложь во спасение. – Он это просто так не оставит!

- Оставит. – жёстко говорит татуированный верзила. – Хочешь того или нет, но видеться будем часто.

- Отпустите меня… - сбито дыша и начиная всхлипывать.

- Нет. – непререкаемо. – Где у тебя полотенце? – и самовольно открывая шкаф, начинает перебирать мои вещи.

- Из-за одного недоразумения исковеркать мне жизнь…! – хриплю я от негодования.

- Я не верю в случайности, Яся. Ты появилась не просто так. – и выйдя в коридор с найденным полотенцем, забирает последний комплект ключей.

БОГДАН.

Чего она воет, не пойму? Я ж её пальцем даже не тронул. Хочешь как лучше, а в ответ потоп и обжигающий взгляд. Сама наворотила дел, перевернула всё с ног на голову, а я виноват. Как легко и просто найти крайнего.

Смотрю на уснувшую девушку и не могу насмотреться. До последнего сопротивлялась, отказывалась закрывать глаза. В её-то положении. По себе знаю, сотряс отвратная штука, весь мозг набекрень. Знатно выбивает из колеи, а эта малышка ещё и права умудряется качать.

Парень, говорит, у неё есть.

Пф, ну и где этот доморощенный, когда его девчонка, поломанная во сне, вздрагивает и морщится?

А нету его. Одна эта дурочка. Это чем надо думать, чтобы из больницы сбежать?

Сильно я её, значит, тачкой цепанул. Серое вещество разболталось.

Глупой не кажется, а поступки необдуманные.

Но всё-таки понравилась мне с первого взгляда.

Маленькая, дерзкая, в блестяшках вся.

Смотрел на неё и охреневал от своей реакции. Пока она грозила мне проблемами, от вида её пухлых губ в моих штанах основательно дубел член.

Давно со мной такого не приключалось. А тут снесло все задвижки и незнакомая малышка запала в череп. Весь день пытался вышибить её из башки, но меня просто переклинило.

В офисе из-за неё ещё налажал. Продержал крупного клиента в ожидании. Тупо забыл о нём. Каримов сначала просто искоса наблюдал за моим зависом, потом клещами вытянул причину.

Долго ржал. Друг знает меня как облупленного. Бабы всегда были позади. На первом плане бои, бизнес и тренировки моих пацанов.

Частенько в меню входят и девочки, но не такие, как Яся.

Всегда опытные, знающие своё место и исполняющие обязанности без малейших курьёзов.

Ярослава не вписывается. Она из другого мира, из другого теста, я на таких даже не смотрел.

Я уже на автомате привык брать девочек из агентства Юнусова. Для разрядки, снятия напряжения.

Быстро, бездумно, всегда одинаково жёстко.

И тут она. Со своим ангельским лицом, чистыми глазами и запахом, который заполнил все лёгкие.

Не помню, когда в последний раз у меня так циркулировал адреналин по венам. В корень разворотило внутри. У меня словно расщепление сознания.

Обычно меня так заплёскивает только в схватке. На хищных инстинктах. Чувствую себя живым, сильным, безошибочным.

И вдруг с незнакомкой пробуждается тоже самое.

Что за хрень? Откуда? Словно громом повержен.

Прибежал к ней как торчок за дозой. И теперь мучаюсь собственным запретом взять и подмять её под себя.

А эта ещё растравила своим парнем.

Но ругается, конечно, забавно. Видно, что бесится, но всё равно побаивается. Обычно я не позволяю мне ставить условия. Тем более, руководить. Последняя девица, что пыталась это сделать, орала как чайка. Я её сослал в «тёплые края», лишь бы больше не слышать. Плевательски относился к ней, внимания мало уделял.

А должен?? Ты знала на что шла, цыпа.

А с этой Ясей не так… самому непонятно, но мне нестерпимо хочется узнать о ней больше. Пусть говорит, вот сейчас я весь внимание. Но только не ревёт. Это разжижает мозг похлеще электрического стула.

Наклоняюсь поближе к девочке и беззастенчиво провожу носом по её скуле.

Игрушечная, маленькая, уютная такая.

Когда увидел её под машиной, реально испугался. А меня очень трудно напугать. Я закалённый, меня ничем не проймёшь. Семьи нет, жены, детей тоже. Бизнес сегодня есть, завтра нет, я к этому спокойно отношусь. Я лишён слабостей. Все вокруг это знают. Я вырос на убеждении, что всё зависит только от меня самого. Никакой шелухи. Выходя на ринг я чист и оголён. Деморализовать не получится, только я и время на выживание.

И тут проскользнувший страх. Значит, ещё теплится во мне человечность…

Что теперь со всем этим делать?

Плюнув на раздумья, подгребаю малыху под свой бок и прижимаюсь к ней всем телом. Она ворочается, но не просыпается. Вымоталась.

Мысленно ставлю себе заметку, чтобы прислать к ней на дом Баранова, пусть назначает ей домашнее лечение. Слишком уж она напугана. Когда прислали запись с камер видеонаблюдения, где она до победного ковыляла на волю, отдал должное, не слабачка.

Трусиха, но не слабачка.

Но при этом всём, куда уж ей против меня?

Совсем же крохотная, беззащитная, одна-одинёшенька.

Дурында мелкая, на максималках ещё живёт, под машины бросается.

Будем разбираться.

Окинув её комнатушку уставшим взглядом, утыкаюсь носом в висок, жадно втягивая девичий запах и закрываю глаза.

Впервые за много лет я засыпаю в постели не один.

Глава 3

ЯСЯ.

Господи, приснится же такое. Мужик какой-то, сбивает, принуждает, в плену держит. Такое обычно ничем хорошим не заканчивается. Хорошо, что это только сон и я у себя дома.

Продираю глаза и улыбаюсь. На душе свежо и радостно. Весна, раннее утро, птички за окном поют, бабки на лавочке уже что-то бурно обсуждают. Немного полежав и понаблюдав за солнечным зайчиком, танцующим на стене, подпитываюсь спокойствием и переворачиваюсь на другой бок.

Мгновенно замираю с немым криком на лице. Возле меня лежит тот самый мужчина из сна и молча за мной наблюдает.

Голый и хмурый.

В голове проносятся кадры прошедшего дня и меня прошибает озноб.

Сердце учащает ритм, когда я оцениваю его габариты. Как под ним ещё не проломилась моя старая кровать, мне невдомёк.

Плед едва ли прикрывает его бёдра и плотно облегает возбуждённое мужское достоинство.

- Мужик хоть раз был или девственница? – нарушает он тишину и меня от его вульгарного вопроса бросает в жар.

Хотя, чего ещё ждать от этого мужлана? Непристойность его второе имя.

Проглатываю язык и смотрю ему в лицо с осуждением.

- Чего глаза пучишь, стояк раньше не видела? – Богдан пробегается изучающим взглядом по моему телу и шумно сглатывает. Его глаза наполняются опасной темнотой.

- Изнасилуете? – от отчаяния мой голос срывается.

Охватываемая волнением, протяжно втягиваю воздух и задерживаю дыхание.

- Не увлекаюсь. – молвит Липатов и протягивает руку к моим пересохшим губам.

Застываю, словно манекен. Нервы натягиваются так сильно, что грозятся лопнуть в любую секунду. Страх овладевает всем моим нутром.

Мужчина пристально смотрит на мою реакцию, издевается, обводя контур губ большим шершавым пальцем. Внутри всё бунтует, но я смиренно терплю, ведомая его тяжёлым подчиняющим взглядом.

- Что думаешь об этом? – с лёгкой хрипотцой спрашивает он, оттягивая мою нижнюю губу. – Только правду.

- Что вы похотливый негодяй! – вырывается у меня быстрее, чем я успеваю себя заткнуть.

В тёмных глазах Липатова вспыхивает задорный огонёк, а уголки рта дёргаются вверх.

- Ты даже не представляешь насколько. – мягко обхватывает рукой мою шею и вжимает подушечку в пульсирующую венку. – Будем проверять? – насмешливо уточняет и наклоняется к моему лицу.

Бледнею от его захвата, боясь, что лёгкое прикосновение может перерасти в удушение и отрицательно верчу головой.

Близость Богдана настолько опаляет кожу, что моё дыхание утяжеляется, а его ладонь скользит в вырез футболки. Зажмуриваю глаза и чувствую, как кожу моего подбородка царапает мужская борода.

Его рука останавливается на ложбинке груди, а затем я слышу твёрдое:

- Я не животное, Яся, и умею обуздывать свои порывы. Всё, что я делаю – заранее обдуманно.

- Я не могу вам дать то, что вы хотите… - сбивчиво шепчу я, уклоняясь от его жгучих прикосновений. Слишком близко его губы, меня от них пробивает током.

- А ты знаешь чего я хочу? – поцелуй в шею и я дёргаюсь.

- Секс-рабыню…

Слышу глухой вибрирующий смех и открываю глаза, встречаясь со снисходительным взглядом.

- Я бы взял тебя ещё на пороге. – констатация факта.

Он отрывает свою огромнейшую лапу от моей груди и я физически чувствую облегчение.

- Тогда что вам нужно? – попадаю под влияние пронизывающих глаз и от страха комкаю одеяло.

Его молчание полосует нервы и у меня огромное желание кинуть в него подушкой. Липатов  отстраняется и оставляет меня без ответа. Даже не удосужившись прикрыться, встаёт с кровати и демонстрирует свой распираемый от желания орган. Внутри вскипает негодование, и я на грани, чтобы сорваться, но я заталкиваю эмоции обратно и не даю себе спровоцировать этого медведя, что агрессивно скалится на меня со спины выходящего из спальни Богдана.

Что мне делать? Чего ждать?

Из коридора доносятся звуки открываемого дверного замка и мне на миг мерещится, что громила оставит меня в покое.

Пусть и голый, но кто его знает, что в голове у этого головореза. Может, всё ни по чём? Эксгибиционист?

Надежда сгорает сразу, как он останавливается в проёме и сканирует меня странным взглядом.

Стараюсь не опускать глаза ниже его груди и заливаюсь краской.

- Иди в туалет, сейчас придёт врач. – и с тенью ухмылки добавляет. – Дверь не закрывать. Снесу с петель.

- Как вы это себе представляете? – ахаю я.

- Молча. – бросает напоследок и тяжёлыми шагами удаляется на мою крохотную кухню.

- Куда намылилась? – отвлекается от разговора по телефону Богдан, зажимает его рукой и напирает на меня грозным взглядом, разбирающим по частицам. - Ты слышала врача, строгий постельный режим, марш обратно в койку.

Проглатываю застывший в горле протест и покорно отступаю от балкона, где намеревалась подышать свежим воздухом. Чувствую себя мошкарой, которую травят химикатами.

Сколько я проспала после визита этого Баранова? Молчаливый доктор лишь единожды обмолвился, что я отделалась незначительными травмами, но мне всё равно не стоит вставать с постели.

Спорить не стала. У меня до сих пор в голове ватная пустота, перед глазами летают чёрные мушки, а под ногами волнами плывёт пол.

Все вопросы, не касающиеся моего здоровья, были хмуро проигнорированы.

Просьба о помощи осталась незамеченной. Призрачная надежда, что меня вызволит добрый доктор развеялась по ветру. После осмотра ко мне подсоединили капельницу и я абсолютно уверена, что к лекарству добавили снотворное. Меня сморило ещё на моменте, когда Баранов с Липатовым вышли в коридор и приглушённо обсуждали сроки выздоровления.

Проснувшись, уткнулась взглядом в крепкие мужские руки, сосредоточенно клацающих по клавишам ноутбука. Вздутые вены, оплетающие запястья, крупные пальцы, которые за секунду могут раскрошить любую преграду.

Выдыхаю.

Не ушёл. Я всё ещё в заточении.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мне бы помалкивать, но в груди разворачивается настоящий ураган.

- Вы так и будете меня сторожить? – цежу сквозь зубы и возвращаюсь в ненавистную кровать. Мышцы затекли, хочу побегать.

- На связи. – завершает звонок Богдан, разминает шею и закидывает руки за голову. Его громадное накачанное тело заполняет собой всё пространство, а энергетика подавляет и вынуждает неосознанно пригнуться. Жду, когда под ним хрустнет бабушкин стул, но это почему-то не происходит. Мужчина освоился в моей комнате даже больше, чем я. За него это говорит расслабленная поза и мерцающий огонь в глазах.

Хозяин положения, чтоб его!

- Пока не буду уверен в твоей адекватности. – смиряет меня терзающим взглядом.

Чего-чего?? В моей??? Самому бы к мозгоправу не помешало. Твердолоб неотёсанный!

Этот контроль начинает перекрывать мне кислород. Круг запретов сужается и всё вокруг приобретает тёмный цвет.

- Меня будут искать. – бурчу под нос и обнимаю колени, будто это поможет успокоиться.

- Выдуманный парень? – прямолинейно и жёстко бросает он. – Или кто-то с твоей работёнки в языковой школе, где ты ещё на испытательном сроке? – подразумевая мой низкий уровень бедной простушки.

Его слова несут унижающий характер и у меня в солнечном сплетении сворачивается тугая обида. Насмешка действует на меня угнетающе, и я отвожу взгляд, чтобы не видеть в глазах Липатова откровенное пренебрежение.

В голове мелькает удивление. Какая мне вообще разница что он обо мне подумает?

Я работаю преподавателем английского в центре изучения иностранных языков. И для меня это настоящее достижение, ведь я много сил вложила, чтобы не слететь с бюджетного места и закончить университет. Языки всегда хорошо мне давались и бабушка перед смертью взяла с меня обещание, что я не брошу и хотя бы начну с малого, чтобы себя прокормить. Начинала с репетиторства детишек, а сейчас смогла найти работу с нормальной зарплатой. Это большое счастье, что вообще не сдалась. Потеря единственного близкого человека здорово подкосила, а пока убивалась, упустила момент, когда и любимый парень увлёкся другой.

Слова Богдана меня задевают до глубины души.  Сгребаю пальцами простынь и зажато мычу.

Что тут говорить? Он всё обо мне выяснил и успел подстраховаться. Я облажалась по полной. Куда не сунься – везде будет ждать куриная жопа. Резко накрывает безучастность.

Кто я и кто он? Понятно же кто получит желаемое.

Между мужских бровей проявляется глубокий залом, а взгляд становится темнее. Беспомощно вязну в этом мраке и боюсь шелохнуться.

Богдан приковывает меня взглядом к постели и смотрит неприлично долго. Воздух сгущается и в груди спирает дыхание.

Как он это делает?? Что за тупая реакция?

Энергетика и близость Богдана напрочь лишают разума. Слабость окутывает с головы до пят и я превращаюсь в безвольное существо.

Если и как-то возражаю, то сдавленно шепча, будто мне наступили на горло. Чувствую себя некомфортно, будто лишена последней защиты.

- Ты можешь получить больше, если захочешь.

Что это значит?

- Не люблю пустые уговоры. - в его голосе прорезается металл. – Я могу дать тебе полноценное будущее, Яся. Создам лучшие условия, ты ни в чём не будешь нуждаться.

Он меня подкупает что ли?

- Меня и так всё устраивает. – дрожу от непонимания.

Иронично выгнув бровь и пробежав глазами по зашарканной комнатке, встаёт со стула и за один шаг оказывается передо мной.

- Я могу решить все твои проблемы.

- Вы – моя проблема! Уйдёте и всё наладится!

Усмехнувшись краешком губ, Богдан смотрит мне прямо в глаза и касается моей щеки. Шероховатыми пальцами обводит маленький шрамик у носа, двигается ниже, обхватывает подбородок и слегка сдавливает, фиксируя моё положение. Бесцеремонно, уверенно, словно имеет на это право.

На мгновение ловлю мысль, что моя чувствительная кожа от его прикосновений странно покалывает. Незнакомо. С лёгким жжением.

- Здесь слишком мало места для нас двоих. Завтра ты переезжаешь ко мне. – повергает меня в шок.

- Я не хочу… - плотно сжимаю губы.

- Я хочу. Пока этого достаточно. – беспощадно ставит перед фактом и натянув маску безразличия, возвращается за стол, углубляясь в работу на ноуте, нагло отодвинув мой старенький комп вплотную к стене.

Сердце гулко стучит в груди.

- Я вам не игрушка, не зверушка и не багаж, который перевозят с места на место. – рвано дышу от бешенства, на более не способна.

- Конечно нет. – не поворачиваясь. – Я сделаю тебя своей женщиной.

Глава 4

ЯСЯ.

Притвориться умирающей не получилось. Мольбы и угрозы успеха не возымели. Богдан Липатов своих решений не меняет. От возмущения не смогла даже выдавить слезу, перекрыло эмоциями, и я просто сидела и тряслась. Этот мужчина умеет выбешивать. Такого равнодушия я давно не встречала. Всё это время он находился рядом, казалось бы, был поглощён работой, но стоило мне спустить ноги с кровати, на меня наводили предупреждающий взгляд. Вытащить из него какую-либо информацию – это как биться головой об стену. Её не сдвинешь, а себя доведёшь до психоза. И чувство юмора у него дурацкое.

«- Вам не надо на работу? – устремляю на его широкую спину недовольный взгляд.

- Я как раз этим и занимаюсь. – спокойным тоном.

- И кем вы работаете? – затаив дыхание, готовлюсь хоть что-то узнать.

- Убийцей. – короткий сухой смешок.

- А ноутбук зачем? Составляете список жертв? – едко интересуюсь я.

- Он уже составлен. Тут всего один пункт с твоей фамилией.

- И чего тогда тянете?

- Жду, когда поправишься. Лежачих не бьют.»

Это должно было быть смешно, но я не оценила. Отвернулась тогда в другую сторону и накрыла голову одеялом.

А в назначенный час Богдан просто поднял меня с кровати и понёс на выход.

- Что? Нет!! Не надо! Пожалуйста!! – брыкалась изо всех сил, которых и так особо-то не было. Упиралась в грудь, била по плечам, дрыгала ногами.

Верзила даже не шелохнулся. Вынес меня в подъезд, передал ключи какому-то незнакомцу в таком же строгом костюме и прижав меня сильнее, потащил по лестнице вниз.

- Кто это? – таращила глаза на мужчину, что зашёл в мой дом и закрыл дверь. – Что он там делает?? Отпустите меня!! ПОМОГИТЕЕЕЕ! АААА!

И ведь ни одна соседская морда не среагировала на мой крик! Бабки, как сидели в рядок на лавочке, сложив ручки, так и провожали меня сочувствующим взглядом. Хоть бы одна метнулась звонить в полицию. Нет. Преспокойненько наблюдали, как амбал запихивает меня в свой автомобиль.

Похищение средь бела дня, а мы сидим, с интересом смотрим.

Хорошо, хоть платочком не взмахнули на прощание. Вообще был бы аут.

- Ремень не отстёгивать. – отдаёт мне приказ Богдан и садится за руль.

Меня увозят. Меня на самом деле куда-то увозят. Эта мысль въедается в мозг и барабанит в висках.

Он ничего не боится. Кто он такой вообще??

Даже никак не узнать. Телефон забрал. К компьютеру не подпускал. Говорить о себе отказался.

Меня душит паника. Чувствую, как закатываются глаза, а во рту опухает язык. Ремень давит на грудную клетку и я начинаю задыхаться.

- Дыши ровно. Сейчас приедем и Баранов сразу вколет тебе успокоительное. Станет легче. – скашивает на меня пронзительно-карие глаза водитель и прибавляет скорости.

Ещё и наркотиками пичкают.

По телу проходит холод, а мышцы неконтролируемо начинают подрагивать.

Меня охватывает неподдельный ужас. Горло немеет и я не могу вздохнуть.

- Яся! – едва различаю голос Богдана. – Б**ть!! Баранов!! Слышишь меня?? Говори быстрее что делать!! У неё паническая атака!!

Не справляясь с удушьем и тисками в голове, проваливаюсь в засасывающую темноту.

Когда с трудом открываю глаза, нахожу себя в руках Липатова, бережно поливающего моё лицо минералкой.

Мои зубы стучат, в ушах стоит звон, сердце бухает в груди, как сумасшедшее, а конечности безудержно потряхивает.

- Всё-всё! – протирает он мне шею. – Не бойся!

Несколько секунд пробуждения кажутся целой вечностью.

Фокусирую на нём мутный взгляд, рассматриваю исказившееся тревогой лицо и старательно цепляюсь за его севший низкий голос, чтобы вернуться в сознание.

- Ну чего ты, а? – обдувает мою кожу своим дыханием. – Накрутила себя!

Несколько мгновений он сжимает и разжимает мою ладонь, гладит по волосам, легонько пощипывает за щёки, пристально смотрит в глаза.

Это помогает. Постепенно окружающая темнота приобретает очертания, воздух маленькими дозами поступает в лёгкие, а пульсация в затылке затихает.

- Смотри на меня, смотри! – придерживает мою голову Богдан. – Тебя никто не обидит!! Я не собираюсь тебя насиловать, мучать, убивать и всё, что ты там успела себе надумать! Я и другим не позволю тебе вредить! Слышишь? Ты в полной безопасности! Эй, смотри на меня, не закрывай глаза!! – теребит мочку моего уха. - Ты привыкнешь ко мне! Я сделаю так, как лучше для тебя! Ты поймёшь это позже, а сейчас просто успокойся… - его сильные руки обвивают моё тело и притягивают к твёрдой вздымающейся груди. – Размякла вся… малышка ещё совсем… трусливая…

В нос проникает аромат древесного парфюма в сочетании с терпким запахом мужского пота и меня охватывает странное опьянение. В груди шевелится волнение и я по глупости делаю глубокий вдох.

- Пить… - лепечу онемевшими губами.

Липатов подносит к моему рту бутылку с водой и аккуратно вливает несколько капель.

- Не торопись. – тяжело дышит он и я с удивлением понимаю, что сердце в его груди колотится с бешеной скоростью.

Поднимаю на него глаза и борюсь с неожиданным вихрем мыслей.

Почему он так нервничает? Говорит ли мне правду? Что будет, если я соглашусь? Мне вообще позволено выбирать?

Меня как бы украли. Значит, выбора нет.

- Я хочу спать. – тихо шепчу ему.

- Сейчас, малыха, сейчас. – молвит он, приподнимая меня над землёй и относя обратно в машину.

Только сейчас замечаю, что мы на обочине дороги. Двери его внедорожника распахнуты, а меня саму он вытащил на свежий воздух.

Устало оседая на сидении, поворачиваю голову к Богдану. Он не торопится заводить машину и оценивает мой вид изучающим взглядом.

- Спи. – наконец командует он. – Я о тебе позабочусь. – и в этот самый момент я ощущаю себя такой опустошённой, что его веление сходится и с моим желанием тоже. Перестав загадывать будущее и задумываться о происходящем, я отдаюсь во власть блаженному покою и погружаюсь в сон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

- Проснулась? – перевожу взгляд на входящего в комнату Липатова. – Выглядишь лучше. – констатирует он, наблюдая издалека.

- Где я? – прокашливаюсь я, с волнением осматривая уютное светлое помещение.

- Дома. – с ударением отвечает мужчина и неторопливым шагом подходит к краю огромной постели. – Это твоя комната. Если хочешь, можешь здесь всё изменить.

- Я пленница? – перехожу к основному.

- Нет. Дом в твоём полном распоряжении. Но выходить за его пределы пока не нужно. – и заметив, что я крайне обескуражена, мягко добавляет. - Только со мной.

Как обухом по голове. Моей жизнью теперь распоряжается другой.

- И что дальше? – проявляя любопытство, неудачно слезаю с кровати и шиплю, когда больная нога даёт о себе знать.

От души побрыкалась. Теперь всё ноет.

Богдан делает ко мне шаг, готовый в любой момент подхватить, но прикасаться ко мне не спешит.

Под его цепким взглядом разминаю шею и аккуратно потягиваюсь.

Хрустит всё так, будто я груда костей, а не здоровый человек.

- Восстановишься и я направлю к тебе тренера, она научит делать правильные упражнения. – совпадают нашли мысли.

Благодарить не тороплюсь. Это абсурдная ситуация. Похититель переживает о моём здоровье.

- А теперь по порядку, Яся. – протягивает он мне что-то в руке. – Это назначил врач. Успокоительное.

С сомнением смотрю на цветную коробочку и принимать я это не желаю.

- Лекарство настоящее. – хмурится Богдан. - Сам в аптеке сейчас купил. Оно запаковано, видишь!

- И зачем это?

- Так мы избежим повторения твоего приступа. Быстрее адаптируешься.

Чтобы не злить мужчину, киваю в знак согласия и дрожащими пальцами обхватываю коробочку в его ладони. Неожиданно она смыкается и ненадолго сжимает мне руку.

- Подумай прежде, чем прятать их под подушкой. Никто не собирается тебя травить.

- А если откажусь их принимать? – ускоряется моё сердцебиение.

- Подключу больницу. – тихо, но властно молвит он. – А это уже будет обязаловка.

Сглатываю застрявший ком.

Его ладонь размыкается и я, крепко держа лекарство, прячу одеревеневшую руку за спину.

- Далее. – оповещает бугай, доставая что-то из кармана брюк. – Тебе придётся носить это.

Округляю глаза, когда он внезапно придвигается, берёт мою левую руку и что-то быстро нацепляет на запястье.

Его лицо в сантиметре от моего.

- Датчик слежения? – не сдерживаю ошеломлённый возглас.

Приподняв одну бровь, Липатов некоторое время исследует меня пытливым взглядом. Позвоночник моментально сковывает напряжением и я поджимаю на ногах пальцы.

- Это обычные смарт-часы, Ярослава. – вразумляющим тоном. – Они подключены к моему смартфону. Я буду отслеживать твой пульс.

Угу, а заодно и бить током, если попытаюсь перепрыгнуть через забор.

- Снимать только в моём присутствии. – очередной указ хозяина.

Поверить не могу! Скоро ошейником шею обтянет.

- Следующее.

Находясь так близко к нему, утрачиваю способность трезво мыслить. Сердце живёт отдельной жизнью, неуправляемо прыгая в груди.

Его гипнотический взгляд, голос, жар тела… Запутывает. Будоражит. Останавливает время.

- Пока что походишь в моей футболке, а потом я пришлю к тебе стилиста. Вы с ней подберёте новый гардероб. На твой вкус.

- Зачем это? – закусываю губу, и сделав шаг назад, неловко тереблю свои помятые домашние штаны. – Будете наряжать меня как куклу?

- Хочешь ходить голой? – в его голосе прорезается уже знакомая хрипотца и я интуитивно мотаю головой. – Тогда придётся выбрать новую одежду. Естественно, за мой счёт, Яся.

- Я не содержанка! – говорю звенящим голосом.

- Вот и подошли к последнему. – как ни в чём не бывало сообщает Богдан и я замираю, ожидая худшего. – Ты уволилась со своей работы. Ничего сложного. Мой помощник отправил им факс, приняли без выяснения причин.

- Что-о?? – мои губы растягиваются в огромное «о». – Да как вы посмели?!

Часы на моей руки начинают усердно вибрировать и я испуганно дёргаюсь.

- Пульс зашкаливает. – обьясняет мужчина и я устремляю на него злой взгляд.

- Мне нравилась моя работа!! – от гнева пылает лицо.

- Новая ещё больше будет нравиться. – ставит меня в тупик.

- Дайте угадаю! Нужно вас ублажать? – выпаливаю я дерзко.

Внезапно он порывисто обхватывает мою шею и нависает надо мной горой. Из меня вылетает грудной вскрик, а перед глазами взрываются яркие вспышки.

- Я похож на того, кто тянет? – горячим шёпотом опаляет мои губы и меня охватывает крупная дрожь.

- Нет… - выдавливаю надломленный полушёпот.

- Тогда не подкидывай мне идей.

Я вижу его порочно-тёмный взгляд, выступающую вену на лбу, как дёргается его кадык, и мне становится дурно, насколько развязан у меня язык.

Любая моя фраза может стать разрушительной.

Сердце падает в пропасть.

Что мне делать? То, что он хочет? Хорошо, а потом? Стерпится-слюбится? Или выкинусь в окно?

- И что я буду делать? – пискливо произношу я.

- Что и раньше. – расслабляет пальцы на моей шее Богдан. – Переводить.

- Что? – заторможенно понимаю о чём речь.

- Я плохо знаю английский, а впереди маячит крупный контракт заграницей. – затихает буря в его глазах. – Ты будешь сопровождать меня на каждой сделке. Ты официально принята на должность моего личного переводчика. Оплата достойная.

Забываю, как дышать.

- Или всё же ублажать? – очерчивает подушечкой пальца мои раскрытые губы.

- Нет-нет! – отмираю я. – Переводить!

- Я так и думал. – хмыкает он, отстраняясь. – Ужин через час. Будь готова. – и ощупав взглядом мою фигуру, улыбаясь, уходит.

Глава 5

ЯСЯ.

Остаток времени я копалась в настройках часов и всё больше в них влюблялась. Модные, удобные, много функций. Правда, часть заблокирована для меня, я так понимаю, с телефона Богдана, но меня это не беспокоит. Смогу прожить и без уведомлений о его смс. Меня его частная жизнь вообще не волнует, мне бы свою спасти.

Поплутав по выделенной мне комнате, захожу в прилегаемую к ней ванную с туалетом и скрупулёзно рассматриваю себя в зеркале.

Вид мой соответсвует тому, что творится в душе.

Вразброс. Мягкотело. Изнемождённо.

Что во мне такого? Если раньше я полагала, что всё дело в задетом самолюбии Богдана и он таким образом решил меня проучить, то сейчас я ещё в большем смятении.

Он хочет меня как мужчина.

Смотрит, словно коршун.

Его желание отражается в каждом движении, эта непредсказуемость в тяжёлом взгляде. Как перед прыжком, ты это понимаешь, но не знаешь в какой момент.

Он напорист. Он уверен в себе. Именно он диктует правила и дёргает за ниточки. И почему-то за мои…

Брызгаю в лицо прохладной водой, чтобы смыть наваждение. Все мысли заполнил собой Богдан. Всё теперь вьётся вокруг него и это определённо сильнее меня.

С беспорядочным дыханием подхожу к двери и поворачиваю ручку. Я ещё не видела, что снаружи и первое, что встаёт перед глазами – это сам хозяин дома. Лёгок на помине. Секунда в секунду и он уже ждёт. Как овчарка у входа. Мимо не пройдёшь.

Смущённо топчусь на месте и терплю его проверяющий взгляд.

Во мне ничего не изменилось с прошлого раза, но судя по тому, как резко выдыхает через ноздри мужчина, он что-то для себя подмечает.

- За мной. – руководит он и медленно меняет направление.

Осторожно ступаю за ним и, разинув рот, любуюсь богатством дома.

Мраморный пол, зеркальные вставки в стенах, витражи с преобладающим оттенком чёрного и какие-то вычурные ставни, идущие от потолка.

Очень необычно. Как и сам Богдан.

Отвлекаясь на роскошный интерьер, не успеваю понять, что моя больная нога в носочке скользит по полу и я лечу вниз.

- Твою ж… - ловит меня Липатов. – Давай вот без этого, Яся! – стискивает ладонями мою талию и подбросив вверх, поднимает на руки.

- Не надо! Я и сама могу идти! – противлюсь я.

- Носки с антискольжением купите. – наставляет он, вновь упоминая стилиста.

- Почему бы просто не забрать мои вещи из дома?

- Нужны обновки. Ты будешь находиться в таких кругах, где нужно соответствовать. – со знанием дела твердит Богдан, но мне на миг кажется, что он поморщил лицо.

Находясь в его руках, начинаю сильно волноваться. Об этом одновременно предательски оповещают мои часы и смартфон из кармана мужских спортивных штанов.

Богдан ничего не говорит, но одаривает меня снисходительным взглядом.

- Понятно. – недовольно фыркаю я. – Рядом нужна приодетая размалёванная кукла.

- Этого не будет. – категорично произносит он, спуская меня по лестнице тяжёлым шагом. Секунду молчит, а потом добавляет. – Но если тебе хочется, то можешь устроить себе все эти ваши женские штучки… салоны красоты, массажи и всё в этом роде. НО. При этом ничего не меняя во внешности.

- Это как? – усмехаюсь я на его чудные запросы.

- Лицо не трогай. – вдруг останавливается и приближает губы к моему носу.

Вздрагиваю, но отпрянуть не получается. Медвежий захват.

- Здесь холодные полы. Босиком больше не ходить. – выдыхает, обжигая мне кожу. В его взгляде угадывается предупреждение. Но такое… приглашающее проверить всю серьёзность. Воздух между нами накаляется, во рту сохнет и я рефлекторно облизываю губы. Руки Богдана, держащие моё тело, напрягаются, пальцы сдавливают кожу, и я отчётливо чувствую, как твердеют мышцы его широкой груди, в которой по всей видимости бьётся тяжёлый молот.

Боже, он каменеет. Не справляется с собой.

- Я хочу есть… - пугливо лепечу я, стараясь вернуть ему в голову самообладание.

- Я тоже. – хрипит он, смакуя взглядом мои губы.

Паника застилает глаза. Нет-нет-нет! Только не это!

Если он поцелует, то захочет продолжения!

И его уже ничто не остановит.

- Пожалуйста… - шепчу я, зажимаясь.

Слабый проблеск здравомыслия и его тиски разжимаются.

Бугай на миг закрывает глаза и восстанавливает дыхание. Когда я снова встречаюсь с ним взглядом, то вижу уже знакомые нечитаемые эмоции.

Опасность миновала. Липатов держит себя в руках.

- Таблетку выпила? – переводит он тему и продолжает путь в обеденную зону.

- Нет. – отвечаю честно. – А вы сами пьёте какие-нибудь таблетки?

- Нет. – спускает меня на пол перед огромным стеклянным столом, накрытым разнообразной едой. – Но, пожалуй, тоже начну. – глубоко набирает в лёгкие воздух и взмахивает рукой. – Садись и ешь.

Впервые с лёгкостью соглашаюсь и потираю руки. Сколько вкусностей, аж слюни текут. Кто это всё приготовил?

- Здравствуйте! – вдруг возникает из ниоткуда пузатый мужчина и дружелюбно мне улыбается. - Меня зовут Николай, я управляющий в этом доме и персональный повар Богдана Дмитриевича.

- Здравствуйте… - теряюсь я, кидая на Липатова вопросительный взгляд.

- Ты можешь обращаться к Коле с любыми вопросами. Он тебе поможет. – кивает распорядитель.

- Помогите мне сбежать. – умоляюще прошу мужчину.

- Кроме этого. – стягивает губы в одну линию Богдан. – Позже вы обсудите твои личные предпочтения и внесёте изменения в меню.

- Я не привередлива. – расстроенно вздыхаю и посылаю Николаю благодарную улыбку. – Спасибо.

- Приятного аппетита. – склоняет он голову и исчезает также быстро, как и появляется.

- Ему можно доверять. Он уже много лет на меня работает.

- Это и страшно. Кругом враги. – нервно ёрзаю на стуле.

- Самый опасный враг, с которым ты можешь столкнуться – это ты сама, Яся. – сурово парирует Липатов. - Твои эмоции мешают тебе думать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я всё равно безоружна против вашей силы и власти. – несмело беру в руки вилку.

- Ошибаешься, малыха. – на его лице проступает ухмылка. – Ты и есть оружие. Просто ещё не понимаешь этого. – и указав мне подбородком на тарелку, принимается за ужин.

Что он хотел этим сказать?

А, ладно, потом подумаю. Кушать хочется.

Ночь далась мне очень трудно. Веки тяжелели, но мозг отдыхать не собирался. Останавливал страх. Я час за часом лежала в темноте и прислушивалась к звукам за дверью. Богдан заранее предупредил, что замок он запросто откроет, эта преграда лишь для других. Николая и приходящего обслуживающего персонала. Пузатик не вызвал у меня отторжения. Мне показалось, что он даже сам не знает, как ко мне подступиться. В его взгляде прыгает любопытство, но он учтиво держит лицо. Угодить с едой пытался.

Интересно, его оповестили, что я заложница или он считает меня гостьей?

Как бы там ни было, я в чужом доме без любых средств защиты. Любой сможет мне навредить. Сделаю что-то не так и во сне уборщица придушит. Тихо и гуманно.

Размяв вспотевшие ладони, не выдерживаю и откидываю одеяло. Чувствую себя в западне. Стены давят, душно.

Выдохнув и погладив разнывшуюся ногу, сползаю с кровати и тихонечко ступаю к огромному окну с решёткой снаружи. Как в тюрьме. Корячкой забираюсь на подоконник, приоткрываю окно, чтобы впустить поток прохладного воздуха и любуюсь видом.

Красиво.

Освещаемая территория просто безграничная. Кирпичный забор достигает таких высот, что только взрывать. Или падать с неба, чтобы попасть на участок Богдана.

Карабкаться нет смысла.

Грустно улыбаюсь. Я ещё на что-то рассчитывала? С больной ногой впридачу.

Фантазёрка.

Этот роскошный особняк охраняется по полной программе.

Засмотревшись на неполную Луну, перевожу взгляд на появившихся патрульных сторожевых. Двое мужчин в чёрной форме, с оружием в руках, тихо переговариваются между собой и неторопливо проходят под моим окном по вымощенной камнем дорожке. Просканировав этот участок, они исчезают за поворотом.

Класс! Не упаду с забора, так подстрелят. От яркой картинки в голове, боль в ноге ещё больше даёт о себе знать.

Закрываю глаза и тихо всхлипываю. Приходит ужасная мысль – хорошо, что нет в живых бабушки.

Бабулечка бы очень страдала, не в силах защитить меня. А безобидная пенсионерка точно не помеха Липатову. Отодвинул бы её и всё равно меня увёз, оставив несчастную женщину помирать от волнений.

Сердце сжимается в груди от тоски.

Моя самая светлая, самая родная, незаменимая бабушка… она такого не заслужила. Тогда в больнице, перед её смертью, я целовала её ослабшие руки и обещала, что выстою, что налажу свою жизнь, что она обязательно будет мной гордиться.

Я не справилась. Нарушила обещание.

Выхода нет, и я сломлена, не зная, чего ждать.

Облизав солёные от слёз губы, вздрагиваю от неожиданности, когда слышу щелчок замка и дверь в комнату резко открывается.

Тяжёлой поступью входит Богдан.

Не включая свет, он внимательно осматривается.

Его суровый взгляд падает на моё заплаканное лицо, и я слышу недовольный утробный звук, говорящий, что мне сейчас неслабо достанется.

Дыхание перебивает и я немигающе смотрю, как мужчина приближается.

- Я… я просто хотела… - от паники заплетается язык и я выдаю бессвязную речь. – Было жарко и я… - суматошно показываю на окно, пытаясь себя оправдать.

Липатов молчит, но его глаза опасно темнеют.

Он зол, на грани, чтобы разорвать меня пополам.

Повернув голову к прикроватной тумбочке, он хмурится ещё сильнее. Ничего не говоря, подходит к графину с водой и наливает полный стакан. Второй рукой импульсивно выдвигает ящик тумбочки и достаёт всё ещё запакованную коробочку с лекарством.

Я про них забыла. Убрала и даже не вспомнила.

Порвав упаковку, Богдан выдавливает из блистера таблетку и направляется ко мне.

Вжимаюсь в подоконник. Это молниеносно отражается раздражением на мужском лице и меня внезапно хватают за подбородок.

- Открой рот. – цедит сквозь зубы бугай. Испуганно выполняю приказ и он кладёт мне на язык таблетку. Чувствительно сжимая мою челюсть, протягивает стакан с водой. – Глотай.

Трясущейся рукой подношу его к губам и делаю порывистый глоток. Лекарство попадает не в то горло и это провоцирует приступ кашля.

- Ещё пей. – звучит ворчливый голос.

Исполняю и это правда немного помогает. Зависаю со стаканом в руке и боюсь сделать лишнее.

Мужчина кривит губы и быстрым движением его забирает. Ставит на край подоконника и кинув на меня быстрый взгляд, подаётся вперёд.

- Не рыпайся. – предупреждает он и подхватывает меня на руки.

Его холодный тон впрыскивается ядом под кожу и ошпаривает вены.

Щёлкая зубами от страха не могу вымолвить ни слова.

Он несёт меня на кровать.

Кровь приливает к лицу, когда мужчина уверенно стягивает с меня штаны и оставляет лежать в трусиках. Немеют все конечности. Готовлюсь к худшему.

Сейчас меня изнасилуют. Начинаю рвано дышать и судорожно прикрываю промежность руками. Говорить не в состоянии. Все эмоции вперемешку. А ночная темнота только их усиливает.

Широко распахиваю глаза, когда Богдан усаживается рядом и кладёт мои ноги к себе на колени.

Его взгляд ползает по обнажённой коже, а жёсткие шершавые ладони накрывают бедро. Я чувствую, как его возбуждение упирается в мои икры.

Сердце выскакивает наружу.

Липатов сквозь темень безотрывно смотрит на то, как под его пальцами бегут мои мурашки. Кожа покрывается пупырышками гусиной кожи.

Волнение выступает румянцем на щеках.

Не знаю почему, но от его прожигающего взгляда я горю от стыда.

От его прикосновений между ног закручивается что-то нестерпимо тягучее.

Мужская рука осторожными движениями ощупывает мою больную ногу, и я вдруг понимаю, что это доставляет мне удовольствие. Богдан приподнимает голову и продолжая меня гладить, впивается цепким испытующим взглядом. Замираю, надеясь, что не видно, какая я красная.

Протяжно выдохнув через ноздри, он останавливается и тянется к карману своих штанов. Приглядываюсь, когда он достаёт оттуда что-то похожее на тюбик.

- Это моя личная мазь. – хриплый шёпот. – Снимает боль.

Сжимаю взмокшие ладони в кулаки, чтобы сдержать стон. То ли от страха, то ли от наслаждения.

Мазь ощутимо холодит кожу, но вот чувственные растирания Богдана пробираются под неё раскалённым жаром.

Он уделяет внимание каждому миллиметру, а особое - в тех местах, где после бритья начали отрастать волосы. Чисто по-женски начинаю смущаться, но такое ощущение, что мужчина от этого только больше заводится. Мазь уже давно впиталась, а его движения лишь ускоряются, пальцы двигаются выше колена и Богдан бросает на меня мутный взгляд.

Чувствуя себя обездвиженной, с леденящим беспокойством смотрю, как он опускает глаза на мои трусики и его ладонь напрягается.

По мне пробегает волна дрожи.

- Не надо… - еле ворочаю языком.

Густые мужские брови сходятся на переносице и Богдан исподлобья окатывает меня сердитым взглядом. С его губ слетает тихий рык и в следующее мгновение он перекладывает мои ноги на кровать, а сам торопливо встаёт.

- Спать. – голос сквозит бешенством.

Покорно киваю как болванчик.

Усну. Честное слово, усну.

Придавив меня напоследок мрачным взглядом, Липатов размашистым шагом выходит из комнаты и смачно хлопает дверью.

Проходит ещё несколько секунд, пока я понимаю, что удача на моей стороне. Заползаю под одеяло и затихаю.

Сегодня он ушёл, но что будет завтра?

БОГДАН.

Время ползёт нескончаемо долго. Я уже сто раз поймал себя на том, что тянет домой. Туда, где сейчас несмело выбирает себе новую одежду Яся. Я прислал к ней Таисию. Лучшего стилиста в городе. Когда-то она и мне помогла сменить имидж. Из спортсмена превратился в солидного бизнесмена. С Ясей немного по-другому. Я не хочу менять её. Мне лишь хочется дать ей лучшее. Дорогое. Модное. Женщины это любят.

Но уже прошёл час, а я всё смотрю запись с камер и вижу, что девочка неохотно листает каталоги.

«Я не содержанка!»

Очевидно, что останавливает её именно это. Любая другая бы уже поддалась соблазну и скупила бы всё самое крутое. Но не она. Мотает головой.

«Нет, спасибо! Нет, мне это не нужно! Нет, не стоит это брать!»

Усмехаюсь, когда Таисия начинает закипать. Ей предстоит нелёгкое дело. Уговорить упрямицу не каждый сможет. Допиваю свой остывший кофе и возвращаюсь к работе.

У меня своё охранное агентство и сейчас поступил крупный заказ. Вооружённая охрана частного объекта. Плёвое дело. Тщательно просматриваю запросы клиента, но взгляд сам по себе возвращается к монитору с онлайн-записью из дома.

Губы ползут вверх, когда вижу, что мой верный Коля топчется перед дверью Яси и с интересом наблюдает, как Таисия снимает с девчонки мерки.

Ещё бы. Сколько лет у меня работает, а такое видит впервые.

В доме девушка.

Не шалава на несколько часов, а милая и хорошая девчушка, умеющая благодарить и вести себя подобающе.

Приглянулась она ему. Заботиться о малышке тянет. Когда утром уезжал в офис, мужик уже торчал у печи и готовил гостье угощения. Даже мне такого добра не делал.

Вызвал улыбку, когда он торжественно пригласил заспанную Ясю к столу и радовался, когда она смущённо сказала ему спасибо.

Всё, у Коли новая жертва. Со мной уже неинтересно, а тут им снова восхищаются и ценят его работу.

Сочувствую девчонке, закормит ведь.

- Богдан, ты просмотрел контракт с отелем? – заходит в кабинет мой помощник Каримов. – Они хотят японскую аппаратуру. Придётся делать дозаказ.

- Добро. – киваю я.

- В срок не уложимся.

- Уложимся. – успокаиваю друга. - До их открытия уйма времени.

- А что насчёт выставки охранных систем? Мы поедем в этом году? – забрасывают меня вопросами.

- Да, в этом поедем. – и словив любопытный мужской взгляд на мой экран, придавливаю сходу. – МОЯ.

- А я чего? – столбенеет от напора Каримов. – Просто на платье засмотрелся…

Бросаю косой взгляд на дом и вспыхиваю гневом. Таисия уже напяливает на Ясю какую-то тряпку, что едва прикрывает задницу.

Нажимаю кнопку связи с домом и Коля мгновенно подносит к уху телефон.

- Я что, неясно выразился?? Быстро зайди к ним и позови Таисию!

Две секунды и…

- Всё-всё, Богдан! Я просто прикидываю! Сейчас мы поедем в бутик и там подберём соответствующее твоим требованиям! – испуганно тараторит женщина.

- К вам будет приставлен телохранитель. Вернуть девочку в надлежащем виде. Она не эскортница, Таисия. Я требую к ней особое отношение. Сохрани в ней личность.

- Всё поняла! – крепчает женский голос. – Я тебя услышала!

- До связи. – отсоединяюсь и поднимаю глаза на Каримова. – Чё ржёшь?

- Не думал, что тебя это коснётся… - со смехом качает он головой.

- Коснулось. – бурчу я. – Если у тебя всё, вали.

- Когда ты её приведёшь сюда? – поднимается он с кресла.

Когда перестанет шарахаться от меня…

- Скоро.

- Жду с нетерпением! – ухмыляется друг и с приподнятым настроением скрывается за дверью.

Мне бы так. Как ещё брюки в паху не лопнули? С ночи остыть не могу. Член уже ткань рвёт, как хочу Ясю. Довела меня вчера до невменяемого состояния. С трудом опомнился, мог бы совершить необратимое.

Не так я хочу. Чтобы не считала меня насильником. Чтобы сама позволила. Чтобы имя моё хоть раз произнесла. Чтобы дрожала от желания, а не от страха.

Вчера дорвался до её тела.

Ножки мягкие, стройные, пальчики подгибала. А когда трусики увидел… когда я в последний раз видел не кружевное блядское бельё, а обычные, хлопковые, беленькие…?

Если бы она не попросила остановиться… не моргнув глазом растерзал бы. Как умею. Как всегда.

А она другого заслуживает. Аккуратности. Заботы.

Всего того, чего у меня нет.

Трудно, но пока терпимо. Пока…

Глава 6

ЯСЯ.

Господи, наконец-то эта назойливая женщина оставила меня в покое!!

Зачем мне всё это? Пусть своё шмотьё носит сама. А я хочу домой. Не задаваться вопросами. Не открывать дверь незнакомым мужчинам. Не терпеть давление. Не быть игрушкой в чьих-то руках.

Отчаяние нарастает с каждой минутой. Грусть-тоска уже на подходе. Стараюсь видеть во всём этом хорошее. Сложно, но что-то всё-таки есть.

На хлебе и воде не держат, цепями не скрутили, насилие не применяют.

Могло быть порядком хуже. Всего лишь лишили воли и держат под караулом.

- Ярослава! – ахаю, когда в дверь стучит Николай. – Богдан Дмитриевич уже подъезжает к дому. Спуститесь, пожалуйста, в гостиную.

- Хорошо. – вымученно подаю голос.

Вечер перестаёт быть томным. Хозяин вернулся. Пора плясать под его дудку.

Осматриваю свой новый прикид. Модная стрижка, нюдовый маникюр, джемпер крупной вязки, кожаные брюки приталенного пошива. И ко всему этому мне подобрали массивные яркие кроссовки.

Выглядит странно, но мне сказали «цыц», это тренд сезона.

С тяжёлым вздохом покидаю комнату и неуверенно озираюсь. Впервые одна, никого рядом нет. Осторожно ступаю к лестнице, шаг за шагом. Чувствую себя мухой, над которой зависла мухобойка. Мне здесь не место.

Спускаюсь на первый этаж и у меня вмиг сбивается дыхание.

Богдан сидит на диване напротив огромного телевизора и с отстранённым видом смотрит новости.

Тихо подхожу и молча встаю перед ним.

- В этот раз без блёсток? – иронизирует он и обводит мою фигуру внимательным взглядом. И с откровенным ненормальным интересом возвращается к лицу.

Сконфуженно опускаю глаза. Слишком пристально, пробирается внутрь.

- Красивая. – произносит он после короткой задержки.

Невольно вглядываюсь. По лицу сложно понять, какие эмоции он испытывает.

- Подойди ко мне.

Сглатываю. От тревоги в груди грохочет сердце.

- Тебе нравится? – его голос пропитан серьёзностью.

- Это не моё. – восклицаю протестующе.

- Я не спрашивал твоё это или нет. Я спросил «тебе нравится»?

- Я не знаю… - теряюсь от его упрёка.

- Значит, нет. Избавься от этого. Купим другое. – беспечно бросает он.

- Что?? Как это? Зачем? Это хорошие вещи!! – мой голос на тон выше.

- Но ты бы хотела лучше?

- Я не знаю что лучше! Для меня это всё одинаково необычное!

Его рука вдруг взмывает вверх и он пальцами приподнимает край джемпера:

- Бельё тоже купили?

- Да… - пережимает в горле.

- Покажи.

Испытывая, устремляет на меня долгий ожидающий взгляд.

Беспомощно обнимаю себя за плечи и мотаю головой.

На его губах возникает снисходительная улыбка и тогда он сам оттягивает ткань моих брюк, заглядывая внутрь.

- Кружево. – с разочарованием подцепляет край трусиков.

Внутри всё холодеет.

- Завтра Таисия заедет снова. – говорит он, перемещая пальцы на низ моего живота. Большой подушечкой он накрывает пупок и это действие простреливает меня будто током.

- Как нога? – не сводит с меня глаз и ведёт ладонью к рёбрам.

Трепыхаюсь, но он второй рукой удерживает за брюки.

- Она… - теряюсь в ощущениях.

Страшно и приятно. Это чересчур.

- Лучше? – подсказывает Богдан.

- Да… - дрожащими губами.

- А голова? – его большой палец задевает бюстгальтер и у меня вырывается вздох.

Если я сейчас кинусь бежать, сильно больно будет, когда он меня повалит на пол?

- Тоже хорошо? – отвечает за меня мужчина, провокационно обводя чашечки на груди.

Его зрачки расширяются, дыхание тяжелеет.

- Пожалуйста, остановитесь… - умоляю одними губами. – Я не…

- Сядь ко мне на колени. – хрипло перебивает он.

- Что?

- На. Колени. – грозно повторяет.

В его глазах бушует угроза, от спокойствия не осталось ни следа.

Подчиняюсь и забираюсь к нему на колени. Перестаю дышать.

- Целуй. – звучит приказ.

- Умоляю вас!

- Целуй. – подобно рычанию.

Глаза печёт от слёз, желудок сжимается от страха.

Я не хочу!

Липатов ждёт. И чем дольше, тем сильнее ходят желваки на его челюсти.

Его рука обхватывает моё бедро и с силой сжимает.

Меня склоняют насильно. Никакие слова тут не помогут.

Мысленно потеряв сознание, дотрагиваюсь до его жёстких губ. Не раскрывая рта, прижимаюсь сильнее и чувствую, как Богдан грубо стягивает кожу на моей ноге. Зверски сминая мой рот своим, он усиливает тиски.

Обречённо всхлипываю, предполагая, что последует за поцелуем. Неожиданно это даёт обратный эффект. Мужчина резко отстраняется и свирепо цедит мне в лицо:

- Свободна.

Скидывает с колен и разъярённо уходит прочь.

Волна недоумения топит меня с головой. Не могу совместить надуманный образ равнодушного мерзавца-похитителя и тот, что предстаёт перед глазами. Выдержка Богдана потрясает. Он непреклонен во всём, что касается моего существования рядом с ним, но при этом каждый раз на моё «нет» отступает. Злится, бесится, но не трогает. Не каждый обычный-то мужчина справится с постоянными отказами, и среди простого люда полно негодяев. Но Богдан…

Росток уважения прорастает внутри.

Не мучитель.

Сумасшедший – да. Но не бесчеловечный насильник.

И вот что? Что я должна с этим делать?

Спасибо говорить? Ждать, когда его терпение лопнет?

«Я сделаю тебя своей женщиной.»

Он не намерен менять свои желания. По глазам вижу. Они затягивают глубже, жаждут присвоить.

Богдан лишь ждёт подходящий момент, когда я к нему привыкну.

Но как можно привыкнуть к тому, кто увёз против воли, кого ты совсем не знаешь?

Он чужой. Он опасный.

И он рядом, даже когда закрываю глаза.

Эта несостыковка изводит. Мне нужна передышка. А её нет. Нервотрёпка только усиливается и это отнимает силы. Я теряю связь с реальностью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хочу на воздух. Хочу выбраться из этих четырёх стен. Туда… за высокий забор.

Золотая клетка. Красиво снаружи, страшно внутри.

Забравшись на диван, поджимаю ноги. Богдан вернётся к ужину и я в смятении… как себя с ним вести? Мысли разбегаются.

Меня не покидает странное ощущение, будто я обидела его. Глупо. Бессмысленно. Но почему у меня нервно дёргается сердце?

Меня пленили, а я переживаю. Ну не бред ли?

Но я снова и снова прокручиваю те моменты, когда Липатов не давил и уважал мои права. Единственные, что у меня остались. Права оставаться неприкосновенной. Это должна решать только сама женщина. И на удивление в этом Богдан показывает себя мужчиной. Сильным и благородным. С его-то возможностью получить желаемое за долю секунды. Держит своё слово. Обещал ведь, что не тронет.

Немного успокаиваюсь. При встрече благодарить не буду, но и психовать больше не стану. Если попытается снова приблизиться, то я в свою очередь постараюсь сгладить, а не реветь.

- А ты у нас кто такая?

Пугаюсь от неожиданности, когда ко мне приближается незнакомый мужчина. И что самое страшное – по размерам он ещё больше Богдана. Настоящий титан.

Остережение рвётся из груди при виде чужака и я невольно отодвигаюсь подальше.

- Новенькая? - его губы раздвигаются в улыбке. Мне не нравится. Плотоядная.

Темноволосый. Густобровый. Гора мышц.

Они все тут из одной пробирки что ли?

- Как зовут, красавица? – ползает по мне его скользкий оценивающий взгляд.

Сбивчиво дышу, интуицией ощущая скрытую опасность.

- Я… - разгребаю в потоке мыслей ответ. – Ярослава.

- Интересненько! – хмыкает мужчина, бесцеремонно вклиниваясь в моё пространство и усаживаясь совсем рядом. – А я Алик!

Лёгкие скручивает от резкого аромата его пота. Титан ближе позволенного.

Желая соблюдать между нами дистанцию, я наглядно перемещаюсь в самый угол дивана.

Не очень вежливо, но у меня разрывает грудную клетку, так сильно бьётся сердце, призывая меня не доверять хищной улыбке. Слишком показушная. Тёмная лошадка этот Алик.

- Если вы ищете Богдана Дмитриевича, то он ушёл вон туда! – желая поскорее отвязаться от его компании.

- Кажется, я нашёл, что искал! – не ведётся мужчина, с насмешкой обхватывая моё плечо своей громадной пятернёй.

Это ещё что такое?!

Сердце пропускает удар.

Вот и всё, Яся. Не один, так другой погубит.

Слова сопротивления застревают на кончике языка, когда мужские слоноподобные пальцы тянут кофту вниз и дотрагиваются до моей ключицы.

Порываюсь встать, но мне сдавливают косточку и я с глухим писком вжимаю голову в плечи.

- Добрый вечер, Алик! – слышу позади нас. – Богдан Дмитриевич у себя в кабинете, можете проходить! – в голосе Николая звучит металл. – Меня просили поторопить вас!

- Пару сек, Колян! Я тут с Ярославой общаюсь! – подмигивает ему этот зверюга, парализуя меня ещё большим страхом.

- Я вынужден настаивать! – управляющий появляется в поле моего зрения, и я понимаю, что от того славного пузатика мало что осталось. Сейчас на титана смотрит напирающим взглядом бесстрашный солдат. Кристально-чистые светлые глаза, наполненные особым мужеством, присутствием духа.

В теле круглощёкого повара сидит настоящий борец за справедливость.

Спасибо ему! Если и не сможет помочь, всё равно спасибо!!!

Никто и никогда за меня не заступался… только бабушка оберегала, но женская забота и мужская защита - это разные вещи. Сейчас среди трусости и переполоха внутри разливается тепло.

Мне пришли на выручку. И я ещё больше проникаюсь к Николаю симпатией.

- Чё он не может подождать что ли? – громыхает недовольно великан.

- Этот вопрос вам следует задать ему! – в сдержанной фразе содержится принуждение. – Отпустите Ярославу и проходите в кабинет! – нажим удваивается.

- Чёвзболомутился-то, Колян? Тоже хочешь? – призывно двигаются чёрные брови Алика.

- Вам следует придерживаться правил этого дома, в противном случае вас отсюда выведут! – с устрашением предупреждает Николай.

- Кто??? – с превосходством гогочет титан.

- Я. – разносится вокруг гортанный возглас, и я с изумлением обнаруживаю, как конвульсивно скрючиваются на моём плече чудовищные пальцы. – У тебя меньше секунды, чтобы отодрать от неё свои лапы. Или твои кровавые обрубки будут жрать на ужин мои алабаи.

Алабаи?? У него ещё и алабаи?

- Ты чё, Богдан, я же свой!? – остолбенело таращится титан.

- Повторять не буду, Разин.

Сколько мощи в его голосе. Аж до дрожи.

Алика тоже пробрало.

Сцепившись с Богданом взглядом, медленно отводит от меня руку и поднимается на ноги.

- Брата на шлюху, значит?? – перекатываются мышцы на его спине.

- В кабинет, Разин. – тем же ровным тоном. – Ждать не буду. – и задержав на мне тяжёлый взгляд, хозяин дома уводит гостя за собой.

Растекаюсь по дивану и прикрываю глаза.

 Так и заболеть можно. В груди уже колет. Никакие таблетки не помогут.

- Держитесь от него подальше, Ярослава. – не даёт помереть Николай. – Этот человек любит кровь.

- Спасибо вам… - шепчу в бессознательном состоянии. – Если бы не вы…

- Теперь вы знаете и будете осторожнее. – с выразительным взглядом говорит мой спаситель и протягивает мне руку. – Но не стоит сходить с ума. Вы под постоянным наблюдением, дом охраняется. А сейчас пора отведать мои новые блюда. Можно хвалить! – расплывается он в доброй улыбке и помогает мне встать. – Я старался!

- Я в предвкушении! – становится намного легче и я признательно улыбаюсь в ответ. – Спасибо ещё раз!

- Это моя работа! – отмахивается Николай, намекая на приготовление еды, но по его серьёзному взгляду мне понятно, что он в полной мере осознаёт причину моей благодарности.

Глава 7

БОГДАН.

- Что за дела?! – взрывается друг, для пущего эффекта громко хлопая дверью. – Всегда шлюх делили! Чем эта отличается??

- Тем, что не шлюха. – приструняю его выпад удушающим взглядом. – Девочка принадлежит мне, Алик. – слова произношу медленно, с расстановкой. - Ещё одно оскорбление в её сторону и я расколю тебе череп.

- И похеришь старую дружбу? – выплёвывает он, в неверии повышая голос.

- Похерю, Разин. –  даю знать, что не блефую и его глаза наливаются ядом. – Я тебе многое спускал с рук. В этот раз дружба не спасёт.

- Чего ты мелишь, Богдан?? Я ещё ничего не сделал! – наступает на меня с праведным гневом.

- Чтобы и не думал. – холодно отрезаю я и Алику приходится принять в расчёт, что я не шучу и все его косяки враз могу повернуть против него.

- Ты мне толково разъясни! В чём проблема??

- Разъясняю. Ты посягнул на моё, Разин. Полез к той, к кому нельзя.

- А я знал?! – разлетается по кабинету его раскатистый бас. - Ты всегда не против был, что я твоих сук пользую! Пришёл, а тут ещё одна… не увидел разницы!

Стегнув по его лицу режущим взглядом, угрожающе тихо спрашиваю:

- Испытываешь моё терпение?

Борясь со своим бурным словоизвержением, Алик проглатывает порыв и соединяет брови на переносице:

- Откуда она взялась вообще? Кто такая? Зачем тебе это?

Обрываю его взмахом руки и разминаю шею.

Я на взводе. Мышцы горят и мне нужно срочно сбросить напряжение, иначе начну громить. Размолочу до щепок. Квасить морду Разина в планы не входило, но ещё несколько упоминаний о Ясе и я порву друга по швам.

- Не имеет значения кто она, откуда и зачем. – перехватываю его критический взгляд и ставлю нестираемую точку. – Девочка чиста и будет изолирована от любого паскудства, что такие как ты могут ей показать.

- Так это тебя из-за её целки так жахает? – приходит к дебильному выводу друг и у меня начинает кочегарить мозг.

- Ещё слово, Алик…

- Да ладно, чё я, не понимаю, что ли! – легчает его взгляд. – Всекаю я! Бабу не трогать! – в знак капитуляции вскидывает ладони вверх.

Не был бы другом детства и мастерским тренером, вышиб бы челюсть. Но у Разина всегда была помойка вместо рта. По-другому выражаться он не умеет. Грубый, невозможный, но могучий боец. Рисковый, всегда заряженный, без тормозов. Мы бок о бок ещё с приюта. Вместе взращены улицей и жестокими кулачными боями. Вместе становились сильнее. Вместе делали себе имя. И только ему я могу доверить тренерство в своём бойцовском клубе. Одна лишь разница между нами. Алик костолом. Обожает реки крови, изуродованные лица противников, ревущую толпу, подстёгивающую добивать. Он дышит этим. Ради страстной забавы, жажды побеждать. Я же просто хотел вырваться из грязи и бедности, хотел сам распоряжаться своей жизнью и чувствовать в себе силу. Сначала в руках. Потом в голове. Остались душа и сердце. Бои для меня были спортом, наукой, средством самовыражения. Не они управляли мной, а я ими. Разин же погряз в адреналине. Он зависим. Но это и неплохо. Он учит пацанов идти до конца, не растрачивая энергию, а вбирая в себя ещё больше. Вечный огонь в крови. Ненасытный голод. Нам уже скоро под сорок обоим, а Алик как был с горящим ядром в башке, таким и остаётся по сей день.

Ему нравится пробуждать в учениках спящие инстинкты, вытаскивать их наружу и скрещивать с голосом разума, чтобы умело одерживать победу.

Он курирует весь основной состав моих бойцов и если я сейчас размозжу ему голову, будет немного трудно совмещать бизнес и тренировки.

- Даже Коляна подстрекаешь? – расслабляется мужик, грузно приземляясь в кресло. – Видал? Быком попёр! – хохочет над моим управляющим.

- Молись, чтобы он тебе горло не рассёк. – напоминаю я.

Это сейчас Колька наел пузо и развлекается с кастрюльками. А когда-то он был лучшим метателем ножей, что я видел за свою жизнь. В армии научился. На страх другим развил талант до потрясающего уровня. Алик ещё только будет кулак поднимать, а в его трахее уже будет торчать лезвие. С этим тихим добрячком шутки плохи. Он весьма дисциплинирован и конфликты избегает. Но взвесив все варианты и не найдя другого выхода, с лёгкостью продемонстрирует ловкость рук.

- Бля, я просто поболтал с ней, а меня уже жмуриком хотят сделать! – взбрыкивает Разин, пялясь на видеосистему, где отображается запись из столовой.

Яся пробует принесённую Колей еду и с опаской оглядывается на дверь.

Внутри всё беснует, мне хочется схватить девчонку за шкирку и утащить в спальню. Какие же у неё мягкие губы… Представляю их вокруг своего члена, как она обводит головку языком, как причмокивает и хлопает ресницами…

- …слышишь чё говорю, Богдан??

- Что? – фокусирую взгляд на Разине.

- Каюмова, говорю, хочу вывезти на турнир! У него отличные задатки! По показателям впереди остальных! Пока под вопросом, но на него заглядывается шестёрка Баталова! Думаю, скоро предложит пробный спарринг!

- Добро. – бубню я и раздражённо поправляю брюки. Стояк бешеный, яйца потяжелели, теперь жмёт всё нахрен.

Меня переполняет ярость. Я ж ничего такого не просил. А она даже целует меня через себя. Опять эти захлёбывания слезами, трясучка и предсмертные хрипы «не надо».

Это ж сколько времени займёт, пока она перестанет считать меня уродом?

Как долго будет продолжаться? Что ей не так?

- Пошли поборемся? Выпустишь пар! – усмехается Алик.

Задумываюсь.

- Пошли! – поднимается и стучит кулаком мне в плечо. – У тебя бубенцы слишком громко звенят!

Натянуто улыбаюсь, разрешая надо мной посмеяться.

Кидаю последний взгляд на ту, из-за которой в моей жизни беспорядок и со вздохом следую за другом в тренажёрку.

ЯСЯ.

Я катастрофическая дура. Мне бы уйти в отруб и спать, а я каждый шорох и дуновение ветра считаю. Глубокая ночь, а я полна бредовых мыслей.

Где Богдан? Почему в этот раз он не приходит? После нашей последней стычки он больше не явится? Мне бы радоваться! Отвязала от себя помешанного дядьку… так нет. Какой-то сволочной червяк мне жуёт нутро последние часы. Стрелка тикает, а у меня ощущение, что я себе ещё больше подгадила. Что у бугая треснет терпение и придёт меня линчевать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мне бы выяснить… правда, что ли напортачила? Обидела? Задела мужское эго? Что теперь со мной будет?

И связи с ним никакой нет. А я извожусь от ожидания.

Ах, блин, таблетку от нервов забыла выпить!

Тянусь за лекарством и собираюсь налить себе воды, как замечаю, что уже вылакала весь графин.

Пить охота и запить нечем.

Класс!

Как по щелчку сохнет в горле и жажда усиливается.

Упираюсь взглядом в дверь и уныло вздыхаю.

Страшно выходить. Там монстры снаружи. Один так точно с раскрытыми лапами поджидает.

Стараясь не накручивать себя и подавить угнетающие рассуждения, сжимаю в ладони таблетку и на носочках выхожу в коридор. Прислушиваюсь. Никто не караулит, можно спускаться на кухню. Пройдя половину пути и оставив позади лестницу, торможу и кидаю любопытный взгляд на ту часть особняка, куда всегда уходит Липатов. И титана туда за собой увёл. Тот назвал себя братом. А меня шлюхой… неприятная расстановка. А если он ещё там??

Не дури, Яся! Зайдёшь туда и больше не выйдешь! Поворачивай и рули на кухню! За водой идёшь, а не за смертью!

А вдруг там телефон есть? В полицию бы позвонила и… ничего. Уже понятно, что семейка у них с приветом. Заводятся с полуоборота. Повёрнутые на принуждении.

Точно не в первый раз такое проворачивают. Медсёстры в больнице говорили про изрезанную девушку…

Боже, я не хочу закончить также!

Крутанувшись на месте, делаю пару торопливых бесшумных шагов, но застываю, когда за спиной раздаётся:

- Что за гуляния ночью?

Попалась… теперь я хочу в туалет, а не пить.

- Подойди ко мне. – пугающе тихо требует Липатов и я испуганной мышью семеню к нему.

Его энергетика как обычно пронзает насквозь и это ощущение утраивается, когда я останавливаю своё внимание на каплях пота, стекающих с его волос и шеи, и падающих на влажную спортивную майку. Крупные выступающие вены, слипшиеся тёмные волосы на груди, шрамы на руках, покрасневшая от напряжения кожа, каменный пресс, очерченный тканью, внушительных размеров бугор в штанах… но больше всего невообразимо ошеломляют глаза… горящие, обострённые, всклокоченные.

Интуиция взрывается сигналами об опасности.

Мужчина наэлектризован. Если сделать лишнее движение, меня шибанёт разрядом. От него сейчас веет мужской силой, избытком тестостерона. Его телесная тяжесть и что-то опасно-первобытное заполняет собой всё пространство. Он и правда на медведя похож… животным взглядом смотрит.

- Почему не спишь? – низким грудным голосом.

Пошарив глазами вокруг и осознавая затруднительное положение, безмолвно протягиваю руку и раскрываю ладонь с таблеткой.

Сомкнув осуждающе губы, Богдан приколачивает ко мне разъедающий взгляд.

- Пойдём. – указывает на тот самый проход в неизведанную часть дома.

- Я на кухне попью, спасибо… - шепчу едва слышно.

- Пошла. – сквозь сжатые зубы.

Вздрагиваю от его начальственного тона и неохотно переставляю ноги в приказанном направлении.

Съёживаюсь, когда он горой идёт за мной.

- Не сутулься. Не нападу.

Неестественно распрямляю плечи. Не нападёт он, как же! У меня лопатки сводит от его близости. От затылка до копчика всё покрыто мурашками, мышцы стянуты узлом. Его глубокое дыхание следом, тягучий солоноватый запах, от которого кровь начинает бежать быстрее, а во рту образуется вязкая слюна.

- Направо. – руководит мужчина, пробуждая во мне ужас.

Повернув голову и заглянув в открытую дверь, превращаюсь в желе.

Я вижу широкую массивную кровать.

Кошмар! Он привёл меня в свою спальню!

- Спать будешь со мной. – смотрит в самую глубину, погружаясь в моё поле и внедряя своё повеление.

А вот и погребальный аккорд.

- Богдан Дмитриевич… - вкладываю в голос всё нежелание.

Вместо ответа он подталкивает меня внутрь просторной тёмной комнаты и запирает за собой дверь.

Сходила попить водички…

- Пьёшь. – подводит меня за руку к встроенному куллеру с водой. – Ложишься. – тычет пальцем на своё ложе. – И ждёшь меня.

- Я не хочу. – прорезается мой голос.

- Я хочу. – снова эта бесячая перебранка и во мне просыпается боевой дух:

- Когда я уже вам надоем??

Стремительный рывок и я с коротким визгом оказываюсь в тисках сильных рук.

- Ускорь. – издевательски оттягивает мою нижнюю губу и ведёт горячей ладонью по шее.

В низ живота будто ударяет молния, скручивает огненная спираль. От стыда судорожно глотаю воздух и порываюсь освободиться.

Что за фигня?

Липатов омерзителен, не менее!

Униженно сжимаю ноги. Кажется, у меня кукуха поехала. Мозг теряет надежду на спасение и начинает воспринимать Богдана как единственного, с кем я останусь наедине.

- Вы меня не привлекаете!! – с жгучей злобой выдыхаю я.

По его лицу сначала бежит тень, а затем расползается смесь иронии и предвкушения.

- А это что? – с усмешкой обхватывает мой торчащий сосок и скручивает его вместе с пижамой.

Из меня мгновенно вырывается протестующий писк, но грудь всё равно предательски реагирует. Словно иглы вгоняют под кожу.

Движения Богдана отточены. Он истязает, оттягивает, сдавливает сосок нетерпеливыми пальцами. Блеск тёмных глаз выдаёт охотничий запал. Мужская плоть рвётся из штанов и упирается в моё удерживаемое тело.

Трушу так, что душа уходит в пятки. Темнеет в глазах.

- Возьми в рот. – произносит он, сжимая второй рукой изгиб моей спины.

Сгораю от самопрезрения и превращаюсь в пепел. Тягаясь с подкатывающей истерикой, прикусываю губу до крови и медленно начинаю опускаться. Липатов вдруг жёстко меня останавливает, сминая талию руками.

- Таблетку возьми в рот, Яся. – его губы дёргаются в полуулыбке и я подвисаю в замешательстве.

Он издевается что ли!? Он, мать вашу, глумится надо мной???

Бешенство колотит изнутри, тело не поддаётся контролю.

- Я вас ненавижу… - рвётся из недр мой голос. – Всем сердцем ненавижу!!! Вы недостойны называться мужчиной!!! Вы эгоистичный, неполноценный, закомплексованный, жрущий анаболики говнюк!! Чтоб вас...

Тяжёлая лапища затыкает мне рот.

Извиваюсь в стальных руках бугая, мечтая избавиться от его прикосновений, отступить и скорее удавиться.

Всё дерьмо! Я не смогу выбраться! Он так и будет играть, помыкать, потрошить мою личность и в конечном счёте раздавит мою честь! Я стану безликим развлечением! Придатком психопата!

Не хочу! Не могу! Не буду!

- Так! – раздаётся утробный рык Богдана. – Спокойно! – не мешкая разжимает мою ладонь, берёт таблетку и приложив усилия, просовывает её мне в глотку, царапая всю слизистую.

Пока я надрывно дышу и быстро-быстро моргаю, мужчина отрывает меня от пола и несёт в душевую комнату. Со мной на руках открывает воду и не отпуская, подставляет наши лица под холодные струи.

- Уймись!!! – встряхивает он меня, попутно проводя рукой по моим волосам. – А то вколю успокоин в зад!!

- Убейте меня!! – реву ему на ухо, оплакивая свою жалкую жизнь.

- Если не успокоишься, так и сделаю! – рявкает он, регулируя температуру воды. – Все кишки уже вымотала!

- Вы украли меня! – горло саднит от крика. Сквозь поток воды смотрю ему прямо в глаза и изливаю всю накопившуюся боль. - Лишили дома! Пугаете! Мучаете! Унижаете! Что я вам сделала??

- Хочу я тебя, дура! – ломается голос Богдана и в следующее мгновение он жёстко впечатывает свои губы в мои.

Глава 8

БОГДАН.

Маленькая истеричка!

Но бл*дь, такая охрененная!! Совокупность моих идеалов. Вспыхивает как спичка. Колючий комок, который так и хочется сжимать, пока не выпустит иголки. Дикий зверёк, что не позволяет натянуть на себя ошейник. Хочется приручить, забрать себе, а она шипит, хвост распушила, дерётся ещё, мне в лицо когтями целится.

А самой интересно… принюхивается, изучает меня.

Вох, какие у неё губы, тонкая талия, круглая мясистая попка. Безжалостно мну, вдавливаю пальцы. Член дёргается, когда Яся ловит ртом воздух и я наконец просовываю внутрь язык. Вторгаюсь, атакую, захватываю в плен. Малыха дрожит, и я снова напоминаю себе, что она на грани приступа.

Мне следует остановиться, но меня уже несёт, рушу преграды. Её выпуклые соски упираются мне в грудь, тонкие пальчики нервно и беспорядочно кружат по моим плечам, напрягаются колени вокруг моего торса. Девочка противится, но хочет. Не справляется с накатом возбуждения.

Это уже, чёрт возьми, целый шаг! Ещё немного и она станет моей.

Говнюком меня нарекла.

Она даже не подозревает каким я могу быть. С ней хочется по-другому. Без насилия. Но часть необузданных желаний всё же пробивается наружу. Придавливаю малыху спиной к стене и просовываю ладонь под мокрую футболку, касаясь горячей кожи. Накрываю упругие холмики и с упоением проглатываю непроизвольный женский стон.

Плотные, стоячие сиськи. Напряжённые каменные сосочки, тычущиеся мне в центр ладони. Они так и просятся мне в рот.

Дурею от кайфа. Вспышки в башке. Прострелы в паху.

Сжимая грудь, параллельно губами затягиваю её язык. Посасываю. Прикусываю кончик. Какая же она сладкая!

Трусь набухшим членом у неё между ног, хриплю ей в губы. Пенис уже дыбится, готовый вспороть трусы. Хочу содрать всю одежду, но Яся начинает брыкаться.

Чёрт!

Пережал. Напугал.

Каждый раз забываю, что ещё девчонка неопытная, подводить к этому надо, учить, показывать, сдерживать себя.

Всё то, что я никогда не делал…

Отлипаю от её соблазнительных влажных губ и наблюдаю как Яся приходит в себя. Расширенные зрачки, пульсирующая венка на шее, высоко вздымающаяся грудь.

Одно хорошо – больше не кричит, осмысливает.

Надо как-то смягчить, а то уж совсем зашуганная.

- Вы… - ошарашено дрожит её подбородок.

- Я не знаю, как вести себя с тобой… я не умею быть мягким и ласковым… мне хочется трахать тебя, трогать, сжимать, а ты… недотрога… не даёшься, не хочешь того же…

Её челюсть падает мне на грудь, а на лице проявляется прежнее возмущение.

Блин, наверное, не так я всё сказал… но по крайней мере я с ней честен.

Да б*я! А что я должен говорить? Что вокруг члена порхают бабочки?? Что сердечко у меня тук-тук или что? Какую там розовую херню ещё любят маленькие девочки?

Я взрослый мужик. Я вырос на улице. Среди женщин были только продажные потаскухи. Как я должен себя вести, если привык, что бабы готовы на всё, мне даже делать было ничего не нужно?

А Яся… нежная, тоненькая, чистая. Я в её глазах грязный, ущербный, бешеное животное.

Она кажется в моих руках чем-то светлым, незнакомым. Бархатная вся. И совсем невесомая. Беззащитная.

И это просто рвёт меня изнутри. Я набрасываюсь. Привычно подчиняю. Вгрызаюсь, душу. И она исчезает… уплывает из рук, а я как дурной пытаюсь удержать.

А как ещё? Что мне сделать?

Она так и манит. Смотрю на неё и задыхаюсь. Растрёпанная. Грозная такая. Её светлые волосы касаются моей смуглой кожи и мне это безумно нравится. Чистое на грязном. Её тонкая чувствительная кожа, родинка у линии подбородка. Слишком красива. Я ещё в том кинотеатре заметил. Удивился. Девочка из толпы, а врезалась в память, как никто прежде.

Блистательная, как золотое созвездие.

Мне хочется, чтобы она откликнулась. Притянула к себе. Назвалась моей. Пустила в себя. Это стало наваждением. Безумием.

Но как её к этому подвести, если она шарахается как от огня?

- Какого мужчину ты хочешь для себя? – прорываюсь в её сознание, мне нужно знать.

Яся приподнимает брови, не ожидая такого вопроса, но отвечает честно:

- Основное, что я жду от мужчины – чувство защищённости. В физическом, моральном, материальном плане. Если с ним мне хуже, чем без него, то это не мой мужчина.

- Я способен и готов защитить тебя от всего мира. – не сомневаюсь в себе.

- А от самого себя? – не верит, опускает глаза на отсутствие расстояния между нами.

- Ясь, я не хочу делать тебе больно. – мысленно радуюсь, что до изнеможения торчал в тренажёрке и мутозил грушу, иначе бы девчонке и правда не поздоровилось.

- Тогда отпустите! – с чувством произносит она.

- Не могу. Отпущу и ты больше не вернёшься.

- Возьмите другую!! – осторожно перекладывает свои руки мне на лицо, с мольбой смотрит в глаза. Мои органы тут же делают кульбит, сердце ускоряется до опасного ритма. -  У вас наверняка много поклонниц, любая из них согласится!!

- Мне нужна ты. – её нежность обволакивает, тянусь к ней ближе.

- Да почему?! – падают из глаз слёзы.

Мысли в башке круговертью. Плету всё, что приходит на ум.

- Ты неземная, живая, от тебя жарганит. И пахнешь умопомрачительно… - сбивчиво перечисляю, заставляя её удивлённо хлопать глазами. - Увидел тебя и поплыл. Понял, что влип. Я не могу остановиться… хочу сплющить тебя под собой!

Так, а это видимо было лишним! Теперь смотрит так, будто перед ней не я один, а рота озверевших солдат.

Вот поэтому легче с проститутками, там говорить не надо.

Её мягкие руки сползают с моих щёк и я, поддаваясь расстройству, поспешно выпаливаю:

- Останься со мной. Я постараюсь быть… бережнее.

Яся невесело хмыкает:

- А у меня есть выбор?

- Есть выбор. Стань моей женщиной и поймёшь, что со мной лучше, чем без меня.

- У меня не получится… - её глаза покрываются коркой страха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Получится. – внутренне ликую, не бесится и не отталкивает. – Для начала поцелуй меня и больше не отгоняй. Со временем мы оба получим желаемое.

Жду, затаив дыхание. Она думает, ищет правду в моих глазах. И само собой находит. Я не солгал.

Сделав глубокий рваный вздох, Яся закрывает глаза и несмело тянется к моим губам. Робкое касание, искромётное притяжение и вот мы уже целуем друг друга осознанно. Неторопливо пробуя, лаская, обмениваясь удовольствием.

Я не прогадал. Моя девочка шикарна. Жажду познать её всю. До последней капли. До потери пульса.

ЯСЯ.

Моё сознание всмятку. Мозг надрывается от жалости и отвращения к самой себе, а тело нежится в объятиях деспотичного, своевольного качка.

Я претворяюсь, что сплю. Всё не могу успокоиться и пролистываю в памяти альбом из последних мыслей, слов, прикосновений.

На языке до сих пор вкус мужского дыхания. Кожу печёт от настойчивых пальцев, в груди слишком сильные толчки, сердце заходится истерической дробью, а внизу живота приливы жара.

Неподъёмные тяжёлые руки Богдана прижимают так тесно, что от его горячих мышц я воспламеняюсь, как и он.

Я запуталась. Где хорошее, где плохое?

Представлять себя в другом измерении уже бессмысленно, я здесь, с властным мужчиной, и он уже никуда не денется.

Настолько уже завишу от него, что уступаю любому его нажиму. Сказал, что не отпустит. И вот, потворствую мужичьей прихоти. Лежу в его постели, придавленная его гигантским телом. А куда деваться? Рано или поздно он склонит меня к сексу, вопрос времени.

Рефлекторно свожу ноги. Будет больно… он и так догадался, что опыт у меня нулевой. С бывшим так и не дошло. Обнимались, целовались, но перейти черту так и не позволила. Бабушка с детства внушала, что это путь порока и разврата. Беречь себя просила. Для того самого, единственного. Вот я и пасовала, откладывала, надеясь морально подготовиться. Но довела до того, что мой парень пошёл на сторону. Завёл себе другую и преспокойно спал с ней, пока я не увидела их вместе, приехав к нему домой без предупреждения. Зло на него и эту подстилку до сих пор клокочет внутри. Резали без ножа. Любит её, сказал он мне. А я просто хорошая, не знал как расстаться, чтобы не обидеть. Потом они ещё и поженились.

А я осталась одна… униженная, растоптанная, обиженная на весь мужской род. Думала, что хуже представителя быть не может, ан нет.

Попался экземпляр.

Иллюзия, что проснётся в нём милосердие разбивается о камни. Лежит, похрапывает мне бессовестно на ухо. Железной хваткой держит рядом.

Странный. Пещерный немного.

Чем больше он говорит, тем больше вводит меня в шок.

Уложив меня на кровать, стиснул, провёл губами по моей шее и сипло прошептал:

- Мне нравится, как твои волоски встают дыбом.

Что?? Что это вообще? Кто так говорит?

Прямолинеен до скрипа зубов. Не умеет подбирать выражения. Что видит, то и вываливает. Никогда таких не встречала… на какой он ступени развития вообще? Увидел, захотел, пустил слюну, закинул на плечо и в свою пещеру. Объяснений разумных нет. Всё примитивно.

Это просто я тупая и не понимаю, всё мечтаю о побеге. А он же для себя родимого, не для кого-то. Чего я воюю? Прыгать от счастья должна.

- Завтра Баранов к тебе приедет. – вдруг звучит его тихий голос.

Цепенею, застигнутая врасплох.

- Посмотрит тебя. Если здоровью не навредит, заберу в офис, начнёшь осваиваться.

Урааа!! Меня вывезут в свет из этой темницы!!!

Не поворачивая к нему головы, согласно мычу.

Его руки сильнее опоясывают мою талию, а губы застывают за ушком, согревая мерным дыханием. Хищник доволен, расслабился. Добыча в ловушке и больше не барахтается. Обещал, что не тронет, вот я и лежу.

- За тобой будут следить. – предупреждает он и я реагирую уже более спокойно. Всё предсказуемо.

- Охотно верю. – протяжно выдыхаю.

- Обними меня. – новое желание хозяина.

Заглушаю свои внутренние крики и переворачиваюсь на другой бок, лицом к Богдану.

Долго смотрю в его затянутые поволокой глаза и словно плющом, плавно обвиваю крепкую шею руками. Мужская рука приподнимает мою ногу и закидывает на свою.

Наши лица на одном уровне, я вижу его улыбку, но не разделяю радости.

- Облепила всего. – ухмыляется Липатов, сокращая между нами последний сантиметр. – Ты потрясная, когда не вопишь.

Вот спасибо! И плевать, что я затолкала внутрь все эмоции, лишь бы не навлекать на себя его гнев.

- Теперь спи. Завтра рано разбужу. – вынудив меня закрыть глаза, прижимается губами к моему лбу и засыпает, не отрывая их до тех пор, пока я и сама не вырубаюсь.

БОГДАН.

- Что не так? – спрашиваю я у Яси, застывшей перед моей машиной.

- Вспоминаю как больно давит ваш бронетанк… - морщит лоб и осторожно дотрагивается пальцами до затылка.

- Повторения не будет. – успокаиваю бедолажку, попутно приветствуя свой караул. – Если сама не захочешь полежать под колёсами.

Малыха вздыхает, косится на вытянутых по струнке пятерых охранников и с помощью моей руки забирается на переднее сидение.

Прочно пристёгиваю ремень, чтобы не выпрыгнула по пути и провожу ладонями по её округлым бёдрам, обтянутым офисной юбкой. Прищуриваюсь.

Подозрительно тихая всё утро. Свыклась что ли?

Утонув в её загадочном взгляде и испытав непреодолимое влечение, накрываю её пухлые губы своими. Ненавязчиво. На считанные секунды.

Этого недостаточно, чтобы утихомирить мой свербёж, но по крайней мере хоть немного притупит.

Красивая девка. От неё трудно оторваться.

Видно, что прикладывает усилия, чтобы сдержаться и вытерпеть мои набеги. Иногда жмурится, когда я притягиваю к себе, проталкиваю язык в маленький ротик. Напрягает спину, когда обнимаю за талию. Задерживает дыхание, если я веду носом по её шее.

Для неё это болезненно. Я знаю. Но ещё немного и переболит. Перезагрузка закончится. Примет новую жизнь.

Я и сам перестраиваюсь.

Яся пробуждает во мне давно забытые эмоции. Безумство. Прыть. Азарт. Бесшабашная удаль.

Тот настоящий я, что засел глубоко внутри. Шальной. Порывистый. Просто придавленный толщей деловитости, вечным контролем и налётом жеманства.

После углубления в свой бизнес, сокращения до минимума участий в боях, череды одинаковых легкодоступных женщин, я впал в забвение и потерял вкус к жизни.

А с Ясей разгораюсь, разгоняюсь. Неудержимость бьёт через край.

Она всего лишь сидит рядом, а я уже наполняюсь пьянящим ощущением целостности. Под рукой то, к чему взывает моя сущность, это подкидывает на вершину. Тащусь уже только от того, что запах кожи в машине перебивается её сладким парфюмом. Цветочки какие-то, и конфетки ещё. Непривычно. Но приятно обволакивает. Обычно тошнит от всех этих духов. Выльют на себя всю бадью с этой химией, дышать невозможно. А Ясин аромат лишь щекочет ноздри.

- Можно я задам вам вопрос? Несколько вопросов… - неуверенно подаёт голос она.

- Задавай. – заинтересован, но вида не подаю.

Глаза прямо на дорогу, так что девчонка с волнением сверлит мне профиль.

- Кто вы? В смысле… кем вы работаете?

Наконец-то выведывает. Её безучастие затягивалось.

- В прошлом профессиональный боец ММА,  сейчас владею тренировочным центром и крупным охранным агентством «Гризли».

- Не слышала о таком…

- У меня… высокопоставленные клиенты. – сразу обозначаю уровень.

- Мне придётся изучать бизнес-литературу. Углубляться в вашу специфику. – дрожит голос малыхи и я кидаю на неё одобряющий взгляд.

Молодец девчонка. Хваткая.

- Справишься.

- У вас есть семья, кроме вашего брата? – поступает очередной вопрос и мои брови взлетают вверх.

- Брата?

- Ну Алика… - тушуется при упоминании приставучего придурка.

- Он мой друг. Работает у меня главным тренером.

- А другого брата нет? – замечаю в её глазах проблеск облегчения.

Боится Алика. В братья мне не годится.

- Нет. Я сирота. Семьи никогда не было. – не скрываю и отношусь к этому ровно.

- У меня тоже нет семьи… - высказывается с пониманием.

Знаю, но молчу. Слишком щепетильная для неё тема.

- Что с моей квартирой? – уже более боевито.

- Ничего. Заперта. Ключ у меня.

- Мой телефон и документы?

- Телефон новый куплю. Получишь… - когда передумаешь сбегать от меня. -…позже.

- Общение с людьми запрещено?

Заезжаю на подземную парковку и поворачиваюсь к всполошённой малышке.

- Ты вольна делать что хочешь. Но с оглядкой на меня, Яся.

- Я разве не на привязи в вашем кабинете буду?

С огнём играет девочка. Начинает чувствовать силу надо мной. Сам виноват. Не могу спрятать в глазах желание обладать ею.

Но пусть. Допрыгается и перевернётся. Под меня ляжет.

- Я выделил тебе отдельный кабинет. – задерживаю взгляд на небольшом вырезе её блузки, где так красиво выглядывают два упругих холмика.

Молодец Таисия! Мои требования выполнила.

Скромно, но есть что показать.

Тянусь к обдумывающей мой ответ Ясе, скручиваю в руке её аккуратно уложенный хвост, с лёгкой силой стягиваю и прижимаюсь губами к её уху. Засасываю нежную мочку, а затем хрипло шепчу:

- Заберу тебя в обед.

Отпускаю, поправляю её причёску, мягко массирую заднюю часть шеи, чтобы снять напряжение от моей хватки и освобождаю от ремня безопасности.

- Выпрыгивай. Покажу офис.

ЯСЯ.

- Смена локации пойдёт тебе на пользу. – сказал Богдан перед уходом. – Вживайся в новую среду.

Оглядываю выделенный мне кабинет и взволновано щипаю себя за запястье.

Это точно не сон?

Окна от пола до потолка, шикарная мебель, стеклянный рабочий стол размером с два Богдана, компьютер последнего поколения и… цветы.

Плетёная корзинка с нежными розовыми цветами. Какая красота! Неужели это от Липатова?? Он умеет быть милым? Да ни за что не поверю!

Он двух слов-то связать не может, комплименты корявые и то, чтобы заткнулась. Как-то не вяжется с ним презент. Слишком удивительно, что Богдан может быть обходительным.

А может не он?

- Тук-тук!

- Ой! – отскакиваю от цветочков как ошпаренная и оборачиваюсь на дверь. Чья-то мужская голова торчит. Приятная, к слову сказать.

- Извините, не хотел пугать. Заглянул узнать как обустроились. – улыбается мужчина и уже уверенно заходит внутрь.

Высокий, темноволосый, складная фигура. Даже странно, что не качок. Глаза светлые, лучистые.

- Спасибо. Хорошо обустроились. – мямлю я от его пристального внимания. – А вы…?

- Ох, простите, забыл представиться! Каримов Макар Викторович. Замдиректора. – и руку тянет.

О, важный человек здесь!

Робко вкладываю свою ладонь и мысленно обращаю внимание, с какой бережностью этот мужчина окутывает мои пальцы своими.

- Рад приветствовать в нашем клоповнике! – шутливо склоняет он голову и я не могу сдержать улыбки.

- Отсюда кто-нибудь выбирался живым? – в тон ему.

- Отсюда никто не выбирался! – отвечает вдумчиво. – Повязаны!

- Не жалеете? – запоздало понимаю, что рука моя до сих пор в его.

- Нельзя жалеть! – смеётся Макар, замечая мой напряг. – Понравились цветы? – кивает подбородком за мою спину.

- О! – складываются мои губы. – Так это вы?

- Я! – расцветает на его лице гордость. – Хотел скрасить вам первый рабочий день!

- Большое вам спасибо! – прячу за улыбкой расстройство, что внимание уделил не тот и нежно провожу рукой по цветочкам. – У вас получилось!

- Я рад! – заостряет на мне дольше положенного взгляд и в знак окончания разговора складывает руки вместе. – Что ж… я заглянул всего на минутку! Если будут какие-то вопросы или вам нужна будет помощь, обращайтесь, я с удовольствием уделю вам время!

- Спасибо, Макар Викторович! – с признательностью провожаю его до двери.

- Просто Макар! – поправляет меня с важностью в глазах. – Ещё увидимся, Ярослава!

Бормочу «до свидания» и с выдохом прислоняюсь к стене.

Фух! Вроде была вежлива и тактична, не должен пожаловаться Богдану, что меня нельзя пускать в приличное общество.

Растираю вспотевшие ладони и с неким трепетом усаживаюсь в высокое бежевое кресло. Удобно. И классно! Работать будет легко!

На всякий случай оборачиваюсь на окна за спиной.

Мне холоду в зад не надует?

Не сразу разбираюсь с включением компьютера, но когда загорается огроменный экран, балдею ни на шутку.

То ли от того, что впервые вижу такое дорогое чудо техники, то ли от того, что есть доступ в интернет.

Ну, погнали! И кто же у нас на самом деле Богдан Липатов?

БОГДАН.

- Что за выебоны, Каримов? Страх потерял? – отрываю взгляд от бумаг и буравлю пришедшего помощника.

- Мог бы и сам додуматься! – с невозмутимым спокойствием отвечает он. – Всего лишь сделал то, что требовалось от тебя! Это же твоя женщина, а не моя!

- Это не по мне. – блокирую выпад и устремляю глаза на программу, отслеживающую действия с компьютера Яси.

Забавная. Рыщет инфу. Копает под меня.

Зачем-то фотографии со мной увеличивает, лицо приближает. Что она хочет разглядеть?

- Ты уже дал ей задание? – намеренно меняет тему друг. Зная меня, он ничего не добьётся. А ещё раз притащит девчонке веники или конфетки, полетит с крыши ближайшей высотки.

- Да, она просмотрела.

Но поставила на паузу и начала изучать моё досье.

- Ты уверен, что хочешь взять её в Штаты через пару недель? Она успеет вклиниться в работу? Всё же травма головы была…

- Разберётся.

- В таком разе я откланиваюсь, Богдан. – подсовывает мне под руку папку с документами. – На объект Тарасова поехал! Хочет лично показать разметку для радиоволновых передатчиков, расширяет зону!

- Согласуешь и мне на стол. – диктую ему вслед и снова концентрируюсь на работе. Со скрипом, но дела двигаются. Мельком слежу и за малыхой. Сидит за столом и увлечённо заполняет свою базу данных учебными пособиями по английскому языку. С раздражением смотрю на знак внимания Каримова. Позёр.

Но Яся клюнула. Не испугалась его как меня или Алика. Неужели из-за одного веника?

Значит, девочка у нас хочет кадрёж. Её мало подцепить, ей нужны ухаживания, все эти слюнявые нежности.

Если так плывёт от цветочков, будут ей ещё лопухи.

Если это приблизит меня к ней, то завалю ими с головы до ног.

Просто смешно, как можно вестись на эту банальщину? Я могу дать ей всё, что она захочет. Все её женские прихоти. Но она же ничего не хочет. Ничего не просит.

Только я её обременяю, жизнь порчу. А хоть на секунду задуматься, что ей лучше со мной – это мы не можем. Лучше будем искать модель часов, что на её руке. Догадалась, что не просто женское украшение с пульсометром, а отслеживающее устройство. Она у меня как на ладони. Любое передвижение отражается на моих гаджетах.

Вот сейчас куда она собралась? Женский туалет в другой стороне.

Окей, будем считать, что, перерыв сегодня на пару часов раньше. Пойду перехватывать беглянку и на обед.

Глава 9

ЯСЯ.

Даже не понимаю, что мне тяжелее даётся – работать с Липатовым или жить? Я задействовала все свои внутренние резервы. К работе отнеслась ответственно и нагрузила себя доверху. Лишь бы не вспоминать, что к вечеру меня заберут обратно в особняк, в ту тёмную спальню, где предстоит ночь с Богданом. Днём он водил меня в ресторан, в приват-комнату, где не сводил с меня глаз и прикасался так часто, что у меня захватывало дыхание. Молчаливые прикосновения, но говорящие об очень многом. Мне осталось недолго. Мужчина сжимает между нами воздух. Я подсознательно чувствую его руку на своей шее. Сильные властные пальцы, тянущие меня ближе, вынуждающие делать шаг за шагом. Меня преследуют его учащённые вздохи, которые будто усиливаются с каждым часом. Он ждёт. Богдан хочет приблизить конец дня. Закрыть меня на замок и завоевать. Будучи по своей сути победителем, он не отступится от обладания трофеем.

Боже, может, пока он везёт меня к себе домой, попробовать его заговорить?

- Богдан Дмитриевич?

- Говори. – милостиво позволяет нарушить тишину в машине.

- Вы не похожи на того, кто ходит в кино… - присматриваюсь к его волевому профилю, неуправляемый и сосредоточенный одновременно. Только сейчас меня посещает догадка, что у него, наверное, был давний перелом носа. Небольшая горбинка придаёт ему грубое и заносчивое выражение. За ухом виднеется неровность, на скуле едва заметный рваный шрам. Всё это свидетельствует о жёсткости, бешеном нраве. Мы из разных психологических реальностей. Как так получилось, что мы встретились?

- Да. Меня это не интересует. – подтверждает мою теорию Богдан.

- А в тот день? – мельтешат в голове вопросы. – Когда вы меня сбили!

- Была назначена встреча. – немного помедлив, с неудовольствием объясняет он. Раскрывать карты мне никто не будет. – Человек не пришёл.

- Девушка? – брякаю вслух и тут же прикусываю язык.

- Нет.

- У вас же были девушки… до меня? Что с ними стало?? Где они все?

Затихаю. Сейчас будет темнить. Не скажет же, что пустил их по миру.

- Отношения меня никогда не интересовали, Яся. Я вызывал шлюх и хорошо платил им. О другом не думал.

Горло сковывает неприязнь. Он так обыденно и легковесно об этом говорит. Передо мной тот, что получает и не видит разницы. Со мной будут обращаться также…

На что были способны те женщины? Что он от них требовал? Это больно?

За что он изрезал ту несчастную девушку? Она не согласилась исполнять его приказы?

- Они знали на что шли. – стреляет на поражение Богдан. Часы на моей руке мгновенно оповещают о повышении пульса. Дурацкая штука.

- Сегодня ляжем спать раньше. – недовольный тон. – Переваривай.

Он сказал спать? Просто спать?

Часы затыкаются и до меня доносится суровое хмыкание.

Прихожу к мысли, что разговор окончен и отворачиваюсь к окну. Больше не следует выдавать себя. Изучаю внимательным взглядом дорогу в обитель Липатова и уже без удивления смотрю, как боятся пикнуть при хозяине охранники, пропускающие нас на его территорию.

- Коля займётся тобой. – вдруг порывисто бросает мне через плечо мужчина, предусмотрительно заведя меня в гостиную. - Я в тренажёрку. – и оставляет меня под присмотром управляющего.

- Ужин на столе. – пригласительным жестом подзывает мой пузатый спаситель.

- Николай, можно задать вам вопрос? – тихо уточняю я, опасливо оглядываясь на дверь, за которой скрылся Богдан.

- Слушаю. – напрягается.

- Что мне грозит? Меня отпустят домой? – с надеждой взываю я.

- У меня нет ответа, Ярослава. – без ложных убеждений.

- Хоть одну женщину он отпустил?

Взгляд мужчины смягчается, на губах на долю секунды задерживается полуулыбка.

- Здесь никто не задерживался.

- Я боюсь… я не хочу, чтобы меня били… - страх идёт впереди меня, прикладываю дрожащие пальцы к груди.

Если Липатов снова получит мой отказ, то высока вероятность, что заставят молчать и подчиняться.

- О чём вы говорите? – на мужском лбу возникает угрюмая морщина. – Не припомню такого.

- Я знаю про изрезанную девушку, Николай… - ему не удастся меня обмануть. - Её увезли в больницу… я слышала о том, что он с ней сделал!

Несколько мгновений и в глазах управляющего загорается озарение.

- Яся. – мягкой снисходительной интонацией. – Отсюда увезли в больницу только одну девушку. Пьяную проститутку, что позволила себе обнаглеть и напиться до чёртиков. Эта сумасшедшая не устояла на ногах и упала на стеклянный столик. Осколки вонзились слишком глубоко, её пришлось госпитализировать. Насколько мне известно, это нисколько не мешает ей продолжать… карьеру.

- Вы серьёзно?? – отвисает моя челюсть. – То есть, Богдан Дмитриевич…

- Не имеет к этому инциденту никакого отношения. Его даже не было рядом, всё произошло на моих глазах. – и успокаивающе накрыв ладонью моё плечо, насмешливо добавляет. – Он бьёт только мужчин.

- Что это? – лезут мои глаза на лоб при входе в комнату Липатова.

- Распоряжение Богдана Дмитриевича. – услужливо оповещает Николай, следуя за мной по пятам. - В вашей спальне теперь всегда должны быть свежие цветы.

Окидываю взволнованным взглядом украшенное помещение и не знаю какую реакцию выдать.

К чему это?

Подвесные декорированные корзины с цветами придают этому мрачному месту необыкновенной живости. Выказываю сомнение, устремив на управляющего настороженный взгляд.

- Не ко мне вопросы. – опережает он моё намерение и выставляет на тумбочку предназначенные мне лекарства. – На ночь. – наставительно руководит.

- Он не придёт? – не могу не спросить.

Хозяин дома не явился на ужин и я с раздражением осознаю, что у меня из-за этого неприятно копошится в груди.

- Мне неизвестно. – опять отнекивается мужчина и участливо пожелав мне сладких снов, прикрывает дверь с той стороны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Спасибо. – выдыхаю в пустоту и зачарованно подношу руку к спадающим вниз цветущим лиловым колокольчикам.

Вспоминаю сегодняшний почти незаметный взгляд Богдана на подаренный мне букет от другого мужчины и беззвучно смеюсь.

Это стало причиной внезапных перемен?

Невозможно не оценить красоту подарка… цветы чудесные!

Воображение рисует сцену, как Липатов делает такой широкий жест при других обстоятельствах, где между нами иные отношения, где нет принуждения и где вся суть сводится к обоюдному желанию.

Как глупо! Никудышные мысли! Реальность такова, что меня просто дурманят и я всё ещё в роли игрушки.

Пора смириться, Яся! Ты же видела его окружение… высокий социальный статус, абсолютную финансовую свободу, управление людьми и их безопасностью.

Выращивай в себе покорность, тогда твоя судьба решится быстрее.

Переодевшись в ночную сорочку, безжалобно проглатываю прописанную таблетку и забираюсь под одеяло. Машинально протягиваю пальцы к пустующей половине кровати и прислушиваюсь к себе.

Неспокойно. Отчего-то внутри бродят непонятные чувства. Я ощущаю себя неправильно. Провинившейся. Гоню подобные бредни, но они нагревают грудь до дурноты. Мне хочется раскаяться в своих обвинениях, но щемящее желание не может найти своего выхода.

Что я могу сделать? Извиниться? Но какой от этого толк? Что это даст? Он подумает, что я обеляю его поступки, признает меня побеждённой, увидит в этом моё поражение. Это сотрёт последние преграды, моё «нет» уже не будет иметь силы.

Как же сложно! Меня просто разрывает на части. Сердце бьётся с перебоями. Я не могу просто лежать и бороться со взбудораженным сознанием. Мне нужно взглянуть на своего похитителя и напомнить себе, что ему нет прощения, он достоин только моего осуждения.

С утяжелённым дыханием, скользящей походкой выбираюсь в коридор и поддаюсь своему безрассудству. Посреди ночи иду искать тренажёрку.

Интуиция спазмом скручивает органы, но я упрямо следую вперёд. Тихо останавливаясь перед каждой дверью и прислоняясь ухом, старательно жду хоть какой-нибудь знак куда двигаться дальше. И нахожу. Углубившись в незнакомую мне часть особняка, слышу резкие, но неразборчивые звуки. Выравниваю дыхание и иду прямо к ним. Приблизившись к незапертой массивной металлической двери, собираю остатки воли в кулак и толкаю её, открывая себе доступ туда, где меня точно не ждут.

Сердце выскакивает пулей, когда нахожу глазами Липатова.

Никогда такого не видела!! Среди многочисленных тренажёров, посреди зала выстроен ринг и прямо в центре него сейчас со всей силы бьёт огромный манекен Богдан. Широкая голая спина блестит от пота, раздувшиеся мышцы перекатываются буграми, а пасть медведя выглядит свирепее некуда.

Застываю, нервно сглатывая.

Я ничего не понимаю в этих гладиаторских боях. Только по фильмам. Зрелищно. Кроваво. У бойцов в голове тикает смертный счётчик. Сломить. Уничтожить.

Теперь воочию убеждаюсь, что это так. Лицо Богдана застилает слепая ярость. Он ничего не видит вокруг. Прёт ледяной горой на искусственного противника, с небывалой мощью вбивает в него кулаки. Удар за ударом. Сокрушительные, но манекен прикован цепями к полу.

Предусмотрительно. Иначе бы давно лежал в нокауте. Удивительно, что ещё не расколот надвое. Я и близко подумать не могла, сколько силы хранит в себе этот бугай. Сколько зверства и нечеловеческого возбуждения.

И от представленной картины меня ведёт словно от опиума.

Глаза неотрывно следят за отточенными движениями профессионала, за неиссякаемой мужской энергией, за ожесточённым напором.

Дух завораживает!

Мурашки по коже от громкого тяжёлого дыхания, что вырывается сквозь его стиснутые зубы. В груди грохочет также бешено, как и обрушивается на бедный манекен град сотрясающих ударов.

Как же озлобленно, как упрямо продолжает бить его Богдан. До непоправимого урона, до вытряски внутренностей.

Всё пропахло исступлением, страстностью и жаром мужской крови. Каждый вздох сминает мою грудную клетку. Сильнейшая жгучая волна проносится по телу и обжигает у меня между ног. Сильное гибкое тело вызывает у меня скачок возбуждения. Из глубин естества рвётся неописуемое желание потрогать наощупь, попробовать на вкус, почувствовать в себе. Меня захлёстывает языками пламени, лава проходит вдоль позвоночника, скапливается внизу живота.

Безумие! Но сейчас Богдан Липатов мне кажется самым притягательным видением на свете!

Пригвождённая к месту и ведущая борьбу с собственным телом, не сразу замечаю, что гулкие звуки ударов прекратились, а боец смотрит прямо на меня.

Сильнейшая дрожь расползается по коже. Тёмный взгляд в упор хватает за горло и мне в грудь кинжалом проникает страх.

- Подойди. – опаляет сознание тяжёлый тон.

Отступать сейчас было бы самым глупым моим выбором. Не даст. Раздавит. Рёбра хрустнут быстрее, чем пикну.

Повинуясь, медленно подхожу и несколько раз моргаю, от паники перед глазами всё расплывается.

Неожиданно мужчина поднимает моё лицо за подбородок. Врезается пронзительным взглядом. Читает мысли.

Резким рывком он приближает к себе ещё ближе.

- Проигрывает всегда тот, кто сильнее боится.

Его хриплый голос пронимает меня насквозь, а от вида его влажных губ я едва стою на ногах.

- Посмотри страху в глаза. – удерживая мне руку за запястье, прикладывает мои онемевшие пальцы к своему каменному животу. Стоит мне ощутить подушечками его натянутую от напряжения кожу, как за долю секунды по венам разносится электрический импульс. Дёргаюсь в попытке сделать шаг назад, но это окончательно срывает Богдану тормоза.

Сильная рука обручем окружает талию, вторая добирается до моей шеи и прячет под своей горячей ладонью мой учащённый пульс.

- Смотри на меня. – приказывает ледяным тоном.

Ничего другого не остаётся. Сцепляемся взглядами.

- Боишься? – без лукавости, напрямую.

- Да.

- А так? – лёгким движением он закидывает меня к себе на руки, возводя на один уровень с собой.

Глаза в глаза.

Сердце в груди неугомонно подсказывает, что от мужчины исходит животная страсть, но не опасность. Для меня.

- Меньше. – провожу руками по его мощным плечам, дотрагиваюсь до влажного затылка, зарываю ногти в волосах.

Богдан не шевелится, позволяет мне изучать его.

От него пахнет свежим запахом пота. Настоящим. Природным. Мужским.

Я впадаю в глубокий экстаз. Вдыхаю, понимая, что это запретно, грязно и совершенно мне не свойственно. От этого рот наполняется слюной, сильно набухает грудь, магнитятся пальцы, путешествующие по могучей шее и собирающие на кончиках влагу.

Насилу себя останавливаю. Это неправильно. Что я творю?

- Двигайся дальше. – недовольно встряхивает меня гладиатор. Находясь в плену его горящих глаз, царапаю ему кожу по направлению к спине. Там, где его охраняет дикий зверь. Прямо в пасть медведя. С удивлением обнаруживаю, что испытываю настоящее наслаждение. Мне позволено то, что другим нельзя. Меня подпустили слишком близко.

Ожесточённый. Непобедимый. В моих руках.

- Вас возможно победить? – шепчу я, перемещая кончики пальцев на колючую щетину.

- Хочешь попробовать? – его рот кривится в ухмылке.

- Да. – бездумно произношу я на выдохе, лёгким прикосновением рук вынуждая мужчину закрыть глаза.

- Ты знаешь что для этого нужно. – велит его низкий вкрадчивый голос и я, наполнив полную грудь воздуха, осторожно прикасаюсь к его губам нежным поцелуем.

Не потому, что ему так хочется. А потому, что этого хочу я сама.

Глава 10

БОГДАН.

Она такая безмятежная. Спит сурком. Что-то отпустила в себе. Шагнула навстречу. Поцеловала. Я полагал, что она выберет ко мне длинный путь, но Яся удивила. Сократила, даже резко. Напролом пошла. Врасплох застала. Не думал, что рискнёт, а прильнула, открылась. Я видел, что в этот раз она не переступала через себя. Не противен, значит. Тянется.

Хоть всего и на миг, пока не очухалась и не взглянула на меня шокированным взглядом.

Снова сдрейфила, но истерить не стала. Понадеялась на волю случая. Дождалась, пока у меня у самого щёлкнет в мозгу. Пришлось сдержать себя. Дал обещание – пришлось выполнять. Отнёс в постель. Прошептал, что на сегодня с нас достаточно. Яся и вырубилась преспокойно.

А я теперь заведён. Ворочаюсь недовольным зверем. Веду битву с зовом тела. Перебираю мягкие девчачьи волосы возле своей подушки, перенимаю спокойствие малыхи.

Что ещё крутится в её красивой головушке?

Как подобраться к ней?

Нечеловеческим усилием заставляю себя смириться и следовать намеченному плану. Ждать.

А мог бы… вот она лежит. Заполучу тело, доберусь и до мозга. Примет неизбежное. Она моя и точка.

Но внутри костенеет. Не могу. Хочу всю. Заполнить собой. По её инициативе.

Едва касаюсь нежного лица, скольжу пальцами по виску. Наклоняюсь, прихватываю губами выбившуюся прядь волос, сдыхаю от её запаха.

Чистотой пахнет, женской гордостью, достоинством. Понимаю, что это только в моей голове, сам себе втемяшил, но чувствую в девчонке именно это.

Непробованная никем. Это доводит меня до сумасшествия. Я стану исключительным обладателем.

Поправляю болезненно восставший член. Распирает. Судорожно дёргается. Надо бы в душ сгонять, давно уже хочу. Завтра нужно быть предельно здравомыслящим, чтобы мной управляла голова на плечах, а не острые соски Яси, что память молнией стреляет в член. Тренажёрка напряжение не сняла, придётся прибегнуть к старому проверенному способу.

Проклиная всё на свете, оставляю спящую девочку одну и забираюсь в душевую кабину. Настраиваю воду, подставляю лицо под тёплую струю, даю себе разрешение полностью расслабиться. Перед закрытыми глазами вспышками взрываются воспоминания. Очертания упругой груди, набухшие соски на моём языке, нежные пухлые губы, робко обтягивающие мою нижнюю. Зажимаю в кулаке член, провожу большим пальцем по головке, размазываю смазку. Сердце ускоряется, начинаю глубоко дышать. Пальцы покалывает, ускоряю движение вверх-вниз, ствол в руке подрагивает. Воспаляюсь ещё сильнее, когда воспроизвожу в голове скованный взгляд Яси, её жаркое дыхание на моей коже, мягкие круглые ягодицы в моих пальцах, тихий хриплый стон, когда я кусал её тонкую шею…

Моя рука движется быстрее, слышу своё сдавленное мычание, ноги напрягаются. Запрокидываю голову. Представляю под собой податливое девичье тело, широко раздвинутые ноги, маленькие пальчики на своём лице, глаза в глаза, её уверенный шёпот, просьба, чтобы я был первым, тесную глубину, стон наслаждения, признание, что всегда только я…

Содрогаюсь в сильнейшем бурном оргазме. Припадаю к прохладной стене, пытаюсь отдышаться. Тело обмякает, открываю глаза. Улыбаюсь, смеясь над самим собой. Как мальчишка. Тайно дрочу на понравившуюся девчонку. Когда ещё такое было? Да вроде никогда и не было. Первая она такая. Смываю с себя сперму и обещаю себе, что в следующий раз пачкать я буду малыху, а не свои руки. Мою своё расслабленное тело, хватаю полотенце и выхожу из ванной. Вытираюсь насухо и в отместку девчонке ложусь спать абсолютно голым. Прижимаюсь к её попке, кладу пятерню на небольшую прелестную грудь, утыкаюсь носом в бархатистую кожу шеи и убедившись, что девчонка спит, а не трясётся от ужаса в приступе, отключаюсь, словно по щелчку.

ЯСЯ.

Каждое утро он такой растормошённый. Не в духе, смотрит, насупив брови. Немногословен. Бурчит какую-нибудь фразу, которая опрокидывает моё сознание. Но себе не изменяет. Трогает, держит рядом. Пересчитывает позвонки на моей спине, пока я медленно пробуждаюсь, спутывает волосы, шумно выдыхает. Едва терплю, но вида не показываю. Стараюсь выглядеть равнодушной. Мужчина слишком остро чует перемены в моём настроении, накидывается, стискивает в объятиях, любой на него взгляд воспринимается призывом к действию. Думает, что я его приманиваю так. Набиваю цену. Но я на самом деле нервничаю, когда бугай перекрывает мне дыхание. Отодвинуться хочу, а меня тянут в захват.

Попытки избегать Богдана проваливаются в никуда. С каждым разом Липатов настигает меня быстрее прежнего. Жарко шепчет, что меня не отпустит. По коже расплывается его пряное, чувственное дыхание. Я чувствую, как вибрируют мускулы его рук, когда он меня касается. Вижу как блестят глаза. И ловлю подобное в себе. Слишком глубоко он заползает под кожу, не справляюсь с натиском, не успеваю выставить руки вперёд, понимаю, что подгибаются колени. Падаю в пропасть по имени Богдан Липатов.

Слабею в его объятиях, иногда до лёгкого головокружения. Уже больше полутора недель он заходит ко мне в кабинет с завидной частотой. Я себе позволить столько перерывов не могу. Мне важно достичь лучшего результата в работе. Погружаюсь в ворох информации, проглатываю новые сведения. И я боюсь разозлить Липатова, совершить ошибку, подвести в важный момент. А он будто и не думает о работе. Отвлекается. На пороге своего кабинета я вижу его чаще, чем закрытую дверь. И каждый раз ускоряется сердце, часы на руках сигналят, чтобы успокоилась. А я не дышу. С волнением жду, когда Богдан заполнит собой всё пространство, подойдёт, молча заглянет мне через плечо на проделанную работу, хмыкнет, накроет ладонью мою макушку, хваля таким образом за выполнение его требований. А я… торжествую внутри, что меня оценили. Что такой важный всесильный человек заметил мои старания и это возвысило меня в его глазах, раскрыло и другие мои качества. А не только тело…

Но всё же Богдан в первую очередь мужчина и он жаждет именно этого. Даже сейчас он с томительной плавностью обводит пальцами мою шею, оттягивает ворот блузки, гладит ключицу, наклоняется, прикусывает выпирающую косточку, ласкает языком впадинку, целует родинку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Твои документы готовы, завтра вылетаем в Америку.

- О Боже… - взволновано откашливаюсь. – Уже?

- Ты будешь со мной, не паникуй.

- А что будет, если у меня не получится? – осмеливаюсь уточнить, поднимаю на Богдана глаза.

- Ничего не будет. – голос ровный, но в глазах я успеваю заметить, что такой расклад ему не по душе. Проблем и заминок не хочется. – На первый раз тебя подстрахует мой знакомый переводчик. Посмотришь как ведутся переговоры.

Фух. Какое облегчение. С плеч сошла тяжесть.

- Люди непростые. – вводит в курс дела босс. -  Нам предстоит посещение одного званого ужина, присутствовать будут и те, кто может умыкнуть мой контракт. Мы должны контролировать ситуацию от и до. Будь готова. Без наплывов чувств, Яся.

- Я буду очень стараться, Богдан Дмитриевич! – горячо обещаю я.

Черты его лица твердеют, глаза наполняются металлом, но это быстро проходит. Его сильные пальцы обхватывают мой подбородок, задирают повыше.

- Целуй. – низкий голос сносит ударной волной.

Странная закономерность. Как только я обращаюсь к мужчине по имени-отчеству, мне незамедлительно поступает приказ целовать.

Сначала мешкала, сейчас же сама тяну губы к раздражённому бугаю. На него это успокоительно действует. Одно прикосновение к его плотно сжатому рту и грозовая туча над нашими головами рассеивается, взгляд светится солнечными лучами.

Всё понимаю. Но язык не поворачивается назвать этого сурового дядю по имени. Чувствую себя с ним девочкой-недотёпой. Он большой, умный, опытный. А я припевочка, что хлопает глазами и достаёт глупыми вопросами.

Хочется ощутить себя увереннее, по пока топчусь у грани и растекаюсь от требовательных мужских прикосновений, что перемещаются к ложбинке груди.

- Можно мне продолжить работать? – готовлюсь отбиваться и умолять.

- Продолжай. – тяжёлая ладонь проникает в лифчик.

Нет-нет, только не это! От груди его оторвать почти невозможно!

- Богдан Дмитр…

- Ярослава! – вдруг после короткого стука, дверь в мой кабинет распахивается и перед нами возникает Макар. – Вы изучили названия охранных сист… Ой!

Замираю, сгорая от стыда. Лапища Липатова всё ещё на моём соске, а я бордового цвета, глубоко дышу.

- Каримов!!! – лопаются перепонки от голоса Богдана. – Чего ты глазеешь? Пошёл отсюда!

- Уже! – извиняющийся взгляд на меня и мужчина вылетает наружу.

Какой кошмар! И так все менеджеры фирмы смотрят на меня волком, считая блатной подстилкой, так ещё и замдиректора поймал с поличным.

- Повезло. – отлепляет пятерню от моей вмиг вспотевшей груди Богдан. - Вечером повторим.

- Не надо! – пищу я и мужской рот по обыкновению кривится от недовольства.

- Каримов! Сволочь поганая! – выходит вслед за своим помощником. – Записывайся к зубному! Пусть тебе челюсть новую готовят! Куда собрался??

Простите, Макар!

БОГДАН.

Так смешно за ней наблюдать. На протяжении всего полёта не сомкнула любопытных глаз. Глазеет как ребёнок. Впервые в аэропорту. Самолёт, когда увидела, аж рот открыла. Пальцем ей челюсть поднимал. Маленькая, пугливая, жмётся, пружинистым шагом за мной поспевает. И я бесстыдно пользуюсь этим временным настроением. Обвиваю рукой её талию, чешусь носом об её хвостик, сжимаю голую трясущуюся коленку, прикладываю её голову к своему плечу, радуясь, что не возражает. Что в момент страха мы с ней на одной стороне, а не как обычно, я по другую. Так непривычно и безумно хочется продлить. Но к сожалению, стоит нам только приехать в отель, и мы оказываемся с Ясей в номере одни - она разрывает связь. Продолжает не доверять. А я ведь подпитываюсь ею на энергетическом уровне. До пульсации в груди, до вибрации в руках. А она прячется, словно улитка в раковине. Целует напоказ. А я корчусь в своём наваждении и ничего не могу поделать. Ослеплён. Адреналин бурлит, мне нужно согнать с себя эту одурь. В паху мучительно ноет. Сколько я уже так перебиваюсь дрочками в душе? Сколько ещё отведено мучений? Пустых содроганий. Искусственных ночей. Призрачных отношений.

Яси становится в моей жизни больше и больше, но я не чувствую удовлетворения, не чувствую наполнения. Но всё равно покорно жду свой приз. Щедрое вознаграждение за истязательства. Яйца словно две подвешенные гири. Дышать больно. В мыслях постоянно малыха. Она незабываема. Опутала сетями.

И внутри всё царапает. Когда уже сдастся, захочет быть моей? Безумие чистой воды. Никогда так не колбасило, ничего не могло нарушить покой. А девочка смогла. Прыгает на чаше весов. Ворвалась в рассудок, пустила корни и управляет на расстоянии вытянутой руки. Где-то потерялось этому всему объяснение. Сцепление с землёй. Исчезает моё хладнокровие. Неопознанные чувства бередят нутро. В штанах дымится, как сильно я хочу разрядить обойму. Мозг заточен только на Ясю.

Она проделывает со мной то, с чем я не знаю как бороться. Но я найду в себе столько терпения, сколько понадобится. Это во сто крат тяжелее, чем я себе обещаю, но вроде справляюсь. Не помер ещё. И других не убил.

Оставляю малыху в покое. Созваниваюсь с Каримовым, которому пришлось задержаться дома и перенести вылет на несколько часов, отдаю быстрые распоряжения и открываю чемодан, вынимая свой костюм для переговоров.

- От меня ни на шаг. – впиваюсь в девчонку грозным взглядом. – Не пить. Разговаривать только по существу. Никакой самодеятельности. Нас постараются вывести из игры, чтобы я не получил контракт.

- Хорошо. – легко соглашается она, выуживая из своих вещей ярко-красный брючный костюм. Морщится. Не её стиль, слишком привлекает внимание.

- Глава компании ещё не решил с кем сотрудничать. По слухам, очень категоричен. Будет составлять личное мнение. Подвергнет внимательному анализу. Веди себя тихо. Не люблю неожиданностей.

- Я так и собиралась… - нервно ведёт плечами.

- Там будет присутствовать один человек, который задался целью наступать мне на пятки. – с любовью вспоминаю сволоту Дронова, как дерьмо всплывает со дна, сколько не топи. - Пытается расколоть мой бизнес уже очень много лет. Ничем не гнушается.

- Бандит? – стягивает пальцами ткань своей одежды.

Усмехаюсь. У девочки все бандиты. Откуда только в ней такая параноидальная фигня?

Хотя в этот раз чутьё её не подводит. Этот шакал паршивый, если догонит, что у меня появилась брешь в виде постоянной женщины, точно что-нибудь сообразит нам на обратную дорожку. Говнеца несомненно подвалит, но лучше позже. Успею Ясю влить в свой мир. Чтобы не падала в обморок при каждом ублюдке, а таких вокруг меня как собак нерезаных.

- Нет. Но не отсвечивай. – навязываю ей своё спокойствие. – К себе не подпускай.

- Я останусь одна??

- Если только меня убьют. – бросаю вслух шутку, но запоздало вспоминаю, что девочка у меня впечатлительная. Уже бледнеет. – Я похож на того, кого легко убить?

Секунда раздумывания.

- Нет.

Подхожу ближе, тяну к себе.

- За себя волнуешься или за меня?

На миг мне кажется, что в её глазах долгожданный ответ. Слишком глубоко проникает её встревоженный взгляд. Невидимо обнимает, укрывает руками. Но твёрдый голос рассекает воздух как кнут, обман зрения исчезает и меня насильно возвращают в реальность:

- За себя.

Каждый новый день – это шаг вперёд. Ещё недавно меня заботил лишь я сам и происки врагов вызывали снисходительную жалость. С появлением в моей жизни Яси всё круто изменилось. Она слабее, беззащитнее, открыта для удара.

Внутри стойкое желание упрятать малыху дома, запереть, скрыть от гиенских глаз, но мозгом понимаю, что это её убьёт. Ей нужен воздух, свет и жизнь вне. Я нажил слишком много недоброжелателей. Но меня голыми руками не взять, а девочка как на ладони. И сегодня сборище тварей воочию увидят моё слабое место. Скрыть не удастся. Не получается. У меня даже лицо меняется при виде девчонки, морда кирпичом уже не канает. Дронов не упустит шанса кольнуть меня побольнее. Что он только не пытался сделать? Науськивал на мой бизнес проверки, подсылал и пытался внедрить шпионов, поджигал склад с аппаратурой, подкарауливал у клуба, рассчитывал, что его недоноски смогут толпой меня забить. Как вспомню, так и колет в животе от смеха. Куда им, щепкам, даже с битами в руках, до меня – наторелого бойца. Раскидал, черепа проломил недоучкам. Жалко пацанов. Их бы направить по уму, показать что такое настоящая драка. А они на побегушках у отпетого мудака. Пропадут. И очень скоро. Дронов та ещё мразь, своих людей не ценит. Старых на утиль и набирает новых. Всегда таким был. Ещё когда мы на ринге вместе начинали. Только меня взял под крыло Блинов, мой тренер, наставник, друг и отец в одном лице. А парни, что остались без влиятельного покровителя обозлились на меня до конца своих дней. Так и идём по жизни вместе. Пытаются ставить подножки, чтобы я расшиб себе лоб и больше не встал. Но ко мне не подобраться таким мелким сошкам как Дронов. Счёты у меня с другим. Единственным, кто только одним своим существованием вышибает из седла. К нему у меня особый подход. Я лишу его равновесия не физическим путём, а зайду с другого хода. Разгромлю изнутри, вышибу дух. Уже скоро.

- Если я буду делать что-то не так, вы мне скажете? – отвлекает от мыслей Яся, вносящая в свой блокнот какие-то пометки на английском. Отрываю взгляд от вечернего Нью-Йорка, по которому мы мчимся на светский приём и стискиваю дрожащую девичью руку.

- Да. – подцепляю кончиками пальцев её острые накрашенные ноготки и впадаю в лёгкий восторг, чувствуя, как они впиваются мне в кожу. – Ты очень красивая. – увожу её от мандража. – Даже слишком. – подношу к губам её тоненькое запястье, целую острые костяшки, вдыхаю запах маленьких пальчиков, задеваю зубами ногти.

Яся сводит вместе бровки, ей не до моих приставаний. Сидит, как на иголках. Из салона красоты вышла вздрюченная, вздыхает часто. Первый важный шаг в новой должности. Я уж и не помню, когда тоже так волновался. Приелось, всё на автомате, хоть и искренне радею о своих делах. Но у меня изначально надёжные тылы. В охранке Каримов, в тренировочном – Алик. Друзья играют большую роль в моей работе, на них можно положиться в моё отсутствие. Малыха же сейчас держится обособленно. Думает, что я не сделаю поблажки. Страшится наказания. И была бы права, если бы я имел дело с другой. Ко мне в команду попадают только профи, на новичков времени нет. Но у Яси привилегии… большие привилегии. И мне важно повысить ей чувство собственной значимости. Больше уверенности – ближе я.

Щекочущим прикосновением играю языком с мочкой её уха, раскачиваю длинную серёжку. Ухмыляюсь, когда мне достаётся осуждающий взгляд, но сама сидит, не сопротивляется, даже коленки сводит.

Так и подмывает сказать ей, что скоро мой язык будет кружить и по другому её мягкому бугорку, но вынужденно молчу, иначе трусиху сейчас раскидает на части, весь вечер буду собирать. А у нас ответственное мероприятие. Как бы не лезли в голову картинки, где её затвердевшие соски блестят от моей тягучей слюны, надо сконцентрироваться на другом. Но мы к этому ещё вернёмся.

Приоткрываю окно, восстанавливая дыхание.

С сожалением смотрю как член упирается в молнию и брюки неприлично топорщатся. Устал от этого.

- Слушай Буданова, запоминай и поступай подобным образом. – переключаю себя на режим управления. Хоть в этом безграничная власть. – Он хороший переводчик. Жаль, что переезжает заграницу.

Девочка задумчиво смотрит в окно на поток машин и тихо сглатывает.

- Ты освоишься. Укрепишься в своих познаниях. И со мной у тебя будут все шансы стать выдающимся специалистом.

И думая, что ставлю в разговоре точку, пишу смс Каримову, что мы уже подъезжаем. И совсем не ожидаю, что до ушей дойдёт едва слышное:

- Спасибо.

Цепенею от нахлынувшего удивления.

Она меня поблагодарила… не умолчала, приняла поддержку, поверила в предложенное будущее… в котором фигурирую я! И не просто, а имею ключевое положение! В центре событий, рядом с ней.

Твою мать! Дождался! Мне дверь приоткрыли!!

С трудом держу невозмутимое лицо и не раздвигаю девчонке ноги прямо здесь и сейчас.

Когда уже приедем? Мне нужно отвлечение.

ЯСЯ.

У меня абсолютное непринятие того, что вокруг.

В глазах рябит от роскоши, богатства и ядовитых улыбок. А в воздухе витает одержимость. Гости в высшей степени напыщенны, высокого о себе мнения. Чувствую себя бродячим щенком среди породистых волкодавов. Стоит отметить, что Липатов здесь как рыба в воде, хоть мне и прекрасно известно, что он не понимает английского языка. Он совершенно уверенно ведёт свою свиту к огромным круглым столам, на которых вывешены наши фотографии. Даже моя.

Ого!

Следую поодаль и грею в душе благодарность Макару, что бережно кладёт ладонь мне на спину, возвращая к реальности, если я засмотрюсь на деловитых иностранных гостей.

Американцы сразу выделяются из толпы.

Мужчины оборачиваются, расплываются в улыбках, обмениваются своими мыслями. Женщин мало, но те, что есть не сводят с Богдана изучающих взглядов.

Их можно понять. У бугая такая внушительная наружность, что даже голову из песка вытащишь, чтобы за секунду оценить опасность.

Русские смотрят не так дружелюбно. Взгляды тёмные, пересчитывающие кости. Конкуренты. Хоть и среди иностранцев есть те, кто думает, что им что-то перепадёт. А Липатов на них даже не смотрит, он нацеленно движется к главарю, чьё решение важнее всего.

Чтобы не поддаться панике и сосредоточиться, приходится чувствительно воткнуть себе в ладонь ноготь. Липатов дал задание впитывать всё как губка. Всем на меня плевать, я просто накручиваю, пора взяться за ум. Это убеждение длилось ровно пять секунд, пока Богдан не отодвинул для меня стул и не сжал мне плечо, привлекая этим жестом ко мне особое внимание. И почему-то наших соотечественников. На миг теряюсь, но всё же с улыбкой киваю приветствующей нас группе людей во главе с Энтони Барнсом. Директором кампании, разрабатывающей по последним меркам самые надёжные охранные системы. На нашем рынке их ещё нет. Липатов намерен стать первым, у кого их можно будет приобрести.

Если только его не переиграет тот крупный, некрасивый светловолосый мужчина, вокруг которого кучкуются люди с тяжёлыми взглядами. Его лицо покрыто рытвинами и красными прожилками. Линия губ размазана, словно стёрли контур. И явно защемлён нерв около правого глаза.

Тем не менее, это не мешает ему здесь находиться и быть в числе претендующих на многомиллионный контракт.

Когда в переговоры вступает переводчик Буданов, я превращаюсь в одно сплошное ухо, чтобы не упустить ни одной детали. Кошусь на Богдана и безмолвно испытываю восторг.

Такой победоносный вид! Будто он пришёл сюда лишь ради формальности, отметиться в графе посещений, а сам уже прекрасно знает, что туз будет в его кармане. У него нет соперников. Он наглядно заберёт своё.

Звучат такие цифры, что я даже не осмелюсь выговорить. Стараюсь не округлять глаза, но, видимо, не получается, раз Макар Каримов под столом дёргает меня за край пиджака.

Пока Липатов пересказывает своему переводчику все доводы выгодного сотрудничества, а тот передаёт американцам, мельком бросаю взгляд на ожидающих своей очереди русских. Угождаю в ловушку неприятных серых глаз того большого перекошенного мужчины, вольготно сидящего за соседним столом с американцами.

Присматривается, оценивает. Что-то склизкое проносится по моему телу, хочется помыться.

Резко отворачиваюсь и застаю момент, когда за нашим столом раздаётся дружный смех.

Блин, пропустила!

Растягиваю губы в улыбке, хоть и не догоняю чего все хохочут. Между Богданом и этим Энтони очевидно завязалась активная занимательная беседа. Переводчик Буданов едва поспевает за ними.

Чувствую себя не при деле. Макар что-то записывает, переговариваясь с дядей-юристом, Липатов вытягивает из Барнса свой контракт, а я просто сижу между ними и глазею напряжённым взглядом. Левую часть лица печёт и у меня закрадывается внутри тревога.

Чего этому белобрысому мордовороту от меня надо??

Съёживаюсь и поражая саму себя, надеясь, что не мешаю, жмусь к боку Богдана. За ним как за стеной. Спокойно, укромно. И всё же это не остаётся незамеченным. Он коротко меня осматривает и провожает мой взгляд на того пугающего типа. Его мышцы мгновенно каменеют, а спина будто расширяется, прикрывая меня от чужого внимания. Их взгляды пересекаются и я вижу, как кривые губы белобрысого дёргаются в подобии усмешки.

Липатов стискивает до желваков зубы и возвращается к обсуждению, вмиг стирая с лица любые эмоции.

Но это не мешает мне чувствовать его убивающую энергетику.

Кто тот мужчина, что Богдан так ощетинился?

Эмоции зашкаливают. А всё потому, что Липатов вдруг дал сигнал Буданову замолчать и обратился ко мне. Теперь моя очередь переводить.

Вся надежда на мою подготовку, ибо я одномоментно перестала соображать. В голове бардак. От пристальных взглядов американцев русский с английским превратились в юпитерский. Кое-как в мыслительном усилии выуживаю нужные слова.

Вот сопроводители Энтони Барнса задают уточняющие вопросы.

А вот просят передать, что они остановят выбор только на фирме с финансовой устойчивостью и Богдан в этом плане лидирует.

Вижу как наливаются блеском его глаза. Учитывая, что впереди будут вестись переговоры ещё с пятью кампаниями, он уже мысленно прибрал контракт себе.

- Молодец. – шепчет он, когда иностранцы покидают наш стол.

- Да? – мой голос взлетает вверх. - Рано хвалите… я может там чепухи вам нагородила!

- Буданов рядом не пикнул, значит всё верно. – одной только фразой подкидывает меня до небес.

Охватываемая жаром, громко выдыхаю.

Поверить не могу, что всё это происходит со мной. Ещё недавно я была обычной девушкой, жила в крошечной квартирке и работала за гроши.

А что сейчас?

Я в другой стране, в обществе людей, достигших неимоверных высот, в очень дорогой одежде, с макияжем как у модели… и всё это благодаря одному мужчине, который что-то во мне нашёл. И несмотря на все мои опасения не совершил ничего страшного. Лишь резкая смена обстановки и навязывание новой жизни. Сейчас это уже не кажется чем-то несправедливым и убивающим.

Совсем другое. Сложное, но такое притягательное.

Будто я была сорняком, а Богдан вырвал меня из земли и пересадил в горшок с качественными удобрениями. И вдруг оказалось, что я и не сорняк вовсе, а незрелый цветочек, которому не хватало воды и света. И всё это обеспечил тот, кто на первый взгляд кажется грубым мужланом.

Но при лучшем рассмотрении понимаешь, что он честный и порядочный человек, просто не умеет находить слова и ничего не приукрашает, предпочитая правду в любом её виде. С этим можно смириться, ведь главное то, что он не уходит от ответственности и поступает в соответствии своим обещаниям.

Да ни одна невольница так не живёт. Если раньше я думала, что мне везёт… до поры до времени, то сейчас осознаю в полной мере – увлечение Богдана носит серьёзный характер. Я хоть и неопытна, но не тупа. Не станет мужчина так носиться с женщиной, не будь она ему выгодна или не положил на неё глаз. Первое точно отпадает. Что с меня взять?

Значит, второе...? Этот суровый жёсткий человек умеет чувствовать?

Растерянно скольжу взглядом по его сосредоточенному лицу, всматриваюсь в черты, которые и так уже заучила наизусть. Только раньше я видела облик сумасшедшего мучителя, а теперь передо мной мужчина, который хочет быть моим.

«Я сделаю тебя своей женщиной.»

Выждав момент, когда Липатов отвлечётся от разговора с Макаром, в порыве прикасаюсь пальцами до его руки.

Мгновенный испытующий взгляд и в моей груди подпрыгивает сердце:

- Я теперь всегда буду рядом с вами, Богдан…?

Его брови взмывают вверх и на миг пролегает на лбу морщина.

Пасую, стыдясь произнесённой глупости. Зачем я лезу? Деловая встреча в самом разгаре, а я витаю в облаках, строю воздушные замки. Жду эмоциональный отклик, а на деле вогнала мужчину в искреннее замешательство.

Ой, дура!

Молодец, Яся, больше тебя вообще никуда не возьмут!

С нарастающей неловкостью убираю свою руку и спешу разделить между нами расстояние. Не буду больше отвлекать. Ему не до меня.

Уже начинаю отворачиваться, как Богдан резкой хваткой сжимает кисть моей руки и приблизившись к моему уху, хрипло выдаёт:

- Всегда.

Глава 11

БОГДАН.

По имени назвала! Меня переполняют эмоции, простреливает навылет, но сейчас явно не тот момент, когда я могу себе позволить стиснуть девочку до одышки. Шакалы всё ещё наблюдают, поэтому я выдерживаю ледяную невозмутимую паузу и почти неслышно твержу Ясе:

- Обсудим всё после.

Она покрывается ярким румянцем и молча кивает. Руки её трясутся, губы тоже, хоть и пытается скрыть прикусыванием.

Чёрт, её волнение меня возбуждает!

Девичьи глаза полыхают заразительным огнём и из моего рта вылетает тяжёлый вздох.

Терпение на исходе. Аппетит нарастает и превосходит уже всякую меру.

Смотрю на неё и понимаю, что мне меньше всего на свете сегодня хочется возиться с рабочими моментами, мне нужна она. Сгребсти её в охапку, опрокинуть навзничь, натянуть кожу до красноты, провести языком по всем сладким венам, ощутить под ладонями мягкие изгибы, зацеловать взахлёб.

- Во Дронова дрючат! – подходит к нам Каримов, выдёргивая меня из неуместных мыслей. – Все его долги нарыли, прикинь?

- Ожидаемо. – взглядом убеждаю малыху успокоиться, хоть это больше требуется мне. – Не удалось грешки замазать.

- Там тогда весь бизнес сносить! – усмехается друг, не замечая натяжение между мной и девочкой. – Гниль из щелей лезет!

Услышав это, Яся начинает хмуриться и с некой уязвимостью переводит глаза на спину Дронова.

Как-то неестественно дёргает головой, словно говорит «нет, не трогайте меня».

Сжимаю горло, чтобы не выдать при ней парочку грязных слов. Злость застилает глаза, а в кулаках вспыхивает адский зуд. Дронов – падла, уже успел показать себя во всей красе, даже не подходя к Ясе.

Душа требует расправы, кровь нагревается до внутреннего ожога и остудить пыл может только хруст костей.

- Потом перетрещим. – останавливаю помощника, не нужно втягивать малыху в грязь.

Каримов ещё что-то втирает, но его голос перекрывает шум в ушах. Я в бешенстве, особенно от того, что приходится ждать, пока Дронов не закончит врать напропалую, что все цифры старой давности, а он самый добросовестный бизнесмен. За то, что я должен балансировать между работой и своими надобностями, тщательно контролировать каждый шаг, соблюдать дисциплину.

Вот сейчас он закончит и я уволоку урода с глаз долой, старательно помну хребтину, напомню что такое пускать пузыри на больничной койке. А со мной в поединке он точно ляжет. Сразу обозначу, что с ним станет, если тронет моё. А Яся моя.

- Вернись за столик и поешь. – велю ей, замечая, что у неё от напряжения плывёт взгляд.

- Хорошо. – произносит одними губами и охотно движется к еде.

- Последи за ней. – кидаю Каримову.

- Окей. – соглашается он и не торопясь присоединяется к девочке.

Предвкушение рассекает грудь изнутри и когда Дронов пожимает руку Барнсу, а затем встаёт из-за стола, я решительным ходом направляюсь к нему.

Но торможу, когда в кармане брюк вибрирует телефон, играя мелодию, что поставлена на человека, с которым мне очень нужно поговорить.

- Что, Гнездов, поджало? – отвечаю на звонок. – Сам допёр, что я тебя в порошок сотру или мои люди уже до тебя добрались?

- Не торопись, Липатов! – мычит дрожащим голосом бздошное существо. – Та информация, что я нарыл тебе очень может помочь! Хоть она и скудная, но это именно то, что Кузнец сам пытается найти! Но теперь она будет стоить намного дороже!!

- Ошибаешься, Гнездов. – цежу я сквозь зубы, уходя на улицу от посторонних ушей. – Деньги ты уже не увидишь. У тебя был шанс их получить в кинотеатре, но ты ссыклопродинамил меня! Крыс я не люблю, ты знаешь… Теперь цена информации твоя жизнь. Либо выкладываешь, либо сдохнешь.

- Погоди, Богдан!! – взрывается воющим голосом мой динамик. - Я не мог тогда прийти! Люди Кузнеца были на хвосте! Мне бы рта не дали раскрыть, сразу бы словил пулю в затылок!!!

- Пулю в лоб ты больше предпочитаешь? – давлю в нём последние силы препираться. – Говори, сука, у меня мало времени.

- Не по телефону!! – знает как крутиться хитрый прохиндей. – Встретимся завтра вечером в старой часовне. Адрес я вышлю сообщением.

- Гарантии? – морщусь, когда параллельно со звонком смартфон начинает противно пищать мне в ухо.

- Есть одна…

- Какая? – концентрируюсь на Гнездове.

- Пистолет твоего наёмника, направленный мне в голову!! – скулит он.

- Принято. – мысленно подписываюсь под вышесказанным и на секунду отнимаю телефон, чтобы взглянуть что за пиликалка мешает слушать.

Чёрт! Ясин пульс зашкаливает.

Торопливо возвращаюсь назад, но не забываю закончить разговор:

- Если информация о Кузнеце лживая или бесполезная – ты труп.

- Нет, она точно достоверная!! – представляю как он сейчас трясётся. - Ты не пожалеешь, Богдан!!

- Молись, чтобы так и было. – вбиваю наполовину гвоздь в крышку его гроба и отключаюсь.

Моргает сообщение и вот уже перед глазами фото, где избитый Гнездов сидит под прицелом моего человека в номере какого-то отеля.

Хорошо сработано.

Оглядываю всех гостей, но не нахожу мою малыху, а тем временем приложение сигналит о её состоянии.

Выцепляю своего помощника, болтающего с компанией америкашек и разминаю костяшки, готовый его убить.

- Где Ярослава? – налетаю на него сзади и хватаю за предплечье.

- В туалет пошла! – проседает от неожиданности его голос.

- Каримов, ты больной? – срываюсь на тяжёлый хрип. - Тебе непонятно значение фразы «Последи за ней»?

- Она отпросилась по женским делам! – пожимает он плечами. - Я что, ей крышку унитаза должен держать?!

- Уже не надо! – припечатываю его гневным взглядом. - Тебя сейчас наверняка Дронов заменяет!!

- Дронов вон… - кивает подбородком на пустующий стол и тупо моргает. - …а где он? Только что здесь был!

- Убью. – обобщаю всех нелюдей в округе и бросаюсь к первой попавшейся бабе:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Туалет где? – рычу ей в лицо. – Чего вылупилась? Женский туалет, говорю, где?

- Айм сорри… - испуганно мотает она головой.

Засунь своё сорри себе в жопу.

Психую, когда сигнал тревоги на смартфоне ускоряется.

- Где, мать твою, женский туалет?? Андэстэнд!?

- Зэар… - дрожащей рукой показывает направление.

- Спасибо. – киваю я и мчусь туда, успевая услышать, как Каримов просит Буданова перевести, что они извиняются за меня и объясняют мой поступок тем, что я потерял сотрудницу. Мою репутацию в глазах Барнса пытается спасти.

Подбегаю к женской уборной и дёргаю ручкой, но дверь не поддаётся. Недолго думая, вышибаю её ногой. Потом всё возмещу.

Влетаю внутрь и от увиденного кусок мяса в груди наливается жгучей кровью.

Дронов, сука, закрыв одной рукой рот моей девочке, вдавливает её в дверь кабинки и рвущими движениями одновременно пытается стянуть брюки и с себя, и с неё.

Как же напугана малыха. Сколько ужаса в широко распахнутых глазах. Она даже пискнуть не может, парализовало насквозь.

Вспышки ярости так сильно обжигают моё тело, что меня сейчас подорвёт как от гранаты, изрешетив череп Дронова на мелкие осколки. Моё сознание отключается и в голове остаётся только одна картинка – по зеркалу стекают тёмные капли крови, перемешанные с кусками ублюдского мяса.

Зверею, желая воплотить это в жизнь.

Я кости ломал и за меньшее, а малыха у меня самое сокровенное, к чему даже я не прикасаюсь.

Стремглав очутившись за спиной оборачивающегося выродка, хватаю его за волосы, оттягиваю башку назад и одним точным жёстким ударом вбиваю кулак в позвоночник, с наслаждением запоминая хруст костей. Дронов издаёт судорожный вскрик боли и этот сладостный звук проносится напряжением в области моих зубов.

Порвать гниду!

Чтобы выл, обмочился и харкал кровью. Чтобы сдох в рвоте из собственных органов. Не успокоюсь, пока не сломаю каждый позвонок.

Тварь на миг теряет силы, наваливается на мою хрупкую девочку как на опору. Рывком отрываю от неё, поворачиваю его к себе, пинаю коленом в живот, не даю согнуться, задираю голову и со всей дури впечатываю мордой в столешницу раковины. Очередной мучительный стон.

Мало!

Громче! На последнем выдохе!

Снова запрокидываю его окровавленное лицо, чтобы размазать по плитке, но у сволочи срабатывает инстинкт самосохранения и он начинает выворачиваться, размахивая руками как кувалдами.

Ребром ладони бью по шее, чтобы перестал дышать. Дронов теряет координацию, хватается за горло, закатывает глаза, показывая белок и начинает трястись, будто в припадке. Пытается скатиться на пол, но я не даю, любуясь, как он на вису бешено дёргается. Для полноты картины не хватает капающей слюны и пены. Подожду пока проявится.

Боец херов! Даже одного удара сделать не смог, был слишком увлечён насилованием моей Яси.

Вспоминаю о малыхе и перевожу глаза на кабинки. Моя девочка уже сидит на полу, вжимается в дверцу и с открытым ртом, не моргая, смотрит как корёжится Дронов. Её лицо перепачкано тушью и слезами, брюки чуть спущены, видно оголённый участок бедра.

Новый разряд током и я с рыком заношу кулак, чтобы сделать последний удар, лишающий этого паскуду жизни.

Пусть гниёт в земле, даже расчленю для удобства червей. Закопаю со всеми почестями, накидаю дерьма сверху, плюну и уеду, так и не сказав никому, где спрятал останки.

Клянусь, всё так бы и случилось, если бы не Каримов со своим геройством.

- Пошёл отсюда! – ору металлическим голосом.

- Не смей, Богдан! – сбивает он мой прицел. – Очнись, друг!! Ты убьёшь его!!

Да ну, бля??

Стряхиваю с себя худощавого друга и наклоняюсь над лежачим Дроновым, чтобы добить, но Макар как многоножка оплетает меня со спины руками и ногами.

- Куча свидетелей, Липатов!! – кричит он мне на ухо. – Тебе ходку дадут!! Подумай о ней!!

Сквозь кровавую пелену снова выискиваю Ясю. Маленькую, зашуганную, беззащитную перед этим жестоким миром. Пропадёт без меня.

- Он уже не встанет, Богдан! – продолжает отрезвлять мой мозг Каримов, изо всех сил сдерживая мне руки. – Посмотри на него! Ты размозжил ему мозг, овощем до конца жизни будет!!

А я всё не могу оторвать глаз от своей девочки. Она впервые видит такую мясорубку, человека, что задыхается в приступе эпилепсии… и меня – беспощадно линчующего.

Мышцы застывают. Я в её глазах убийца. Теперь она никогда не станет моей.

Краем глаза замечаю влетающих в туалет людей.

- Вотсхэппенд? – спрашивает кто-то, а я не в состоянии пошевелиться.

- Назад, Липатов, назад… - выдыхает держащий меня Каримов. – Ты уже всё сделал, брат! Больше её не тронут!

Смотрю, как Яся ошарашено поворачивает голову к мужчинам и бледнеет пуще прежнего.

В дверях стоит Энтони Барнс со своими подчинёнными и молча оценивает ситуацию. С непроницаемым лицом пробегает глазами по дёргающемуся Дронову, а потом приковывает внимание к съёживающейся девочке. И вот тут меж его бровей прорезается глубокая морщина, а губы плотно сжимаются. Отдав одному из мужчин короткий приказ на своём языке и дождавшись его ухода, Барнс делает несколько шагов к Ясе и медленно опускается перед ней на корточки.

Кажется, он говорит ей, что не нужно бояться, и чтобы она больше не думала о Дронове, он о нём позаботится.

Когда его рука аккуратно ложится на её плечо, припоминаю, что у мужика есть дочь Ясиного возраста.

Пропускаю через себя глубокий вздох. Вернув естественное дыхание, снимаю с себя физическое напряжение. Кулаки разжимаются, тело обмякает. Ощутив моё просветление, Каримов размыкает кольцо своих рук и спрыгивает с моей спины.

Прошептав что-то успокаивающее Ясе, Барнс подаёт ей руку и помогает встать. Малыха кое-как поднимается, видно, что тело её не слушается.

Делаю шаг к ней и оплетаю рукой талию. Она не сопротивляется, слишком слаба.

Встречаюсь взглядом с Барнсом.

Он внимательно смотрит мне в глаза и выдаёт что-то непонятное. Перевод фразы не знаю и показываю это мотанием головы.

Вдруг раздаётся чуть слышный голос Яси:

- Контракт ваш…

Да уже похрен на этот контракт, честно говоря. Всё, что хочу – унести свою девочку и прижать к себе.

- Каримов. – подзываю помощника, но тот меня перебивает:

- Я всё улажу, Богдан.

Даю себя несколько секунд, чтобы убедиться в уверенности друга, изучая его лицо и одобрительно киваю. Он правда всё уладит, у друга дипломатический дар. С любым договорится. Не сомневаюсь, что сделает так, будто ничего и не было.

Кидаю последний брезгливый взгляд на уже бессознательное тело Дронова и рефлекторно накрываю ладонью голову Яси.

- Мы уходим. – говорю напрямую Барнсу и он прекрасно это понимает, кивая и уступая дорогу.

Уже собираюсь поднять малыху на руки, как вижу руку Каримова, быстро натягивающего ей обратно брюки, скрывая голую кожу. Девочка даже не шелохнулась. В глубоком шоке.

Осторожно подвожу её к раковине, измазанной кровью ублюдка, включаю кран и умываю её лицо холодной водой. Внутри зарождается страх, что в любой момент её может накрыть приступ и она снова начнёт задыхаться. Как куколка, поддаётся любому моему действию. Просто стоит и заторможенно моргает. Бережно убираю с её щеки прилипшую прядь волос и аккуратно беру на руки, пряча лицо у себя на груди. Прохожу мимо всех собравшихся и ничуть не удивляюсь, когда один из людей Барнса просит идти за ним, показывая чёрный ход.

Пройдя длинный коридор, выходим на улицу к уже ожидающей нас машине. Мягко опускаю на заднее сидение Ясю и успеваю заметить, как возле входа тормозит карета скорой помощи.

Приехали спасать эту сволоту.

Лицо само по себе кривится от несогласия. Может подослать в больничку своих? Пусть отключат от аппаратов, подушкой задушат или не церемонясь глотку перережут?

Хмыкаю. Не до него сейчас.

Сажусь рядом с Ясей и стучу по спинке водительского сидения. Машина трогается, дорога ведёт в наш отель. Барнс оказался нормальным мужиком. Мысленно благодарю. Замнёт это дело, ему не нужны проблемы.

Прижимаю девочку к боку, она неотрывно глядит на мои покрасневшие кровавые руки.

Понятия не имею что ей говорить и что делать. Просто держу в объятиях и повторяю себе, что успел. Что цела. Что это важнее остального.

Машина останавливается, паренёк-водитель выбегает, чтобы открыть нам дверь. Притягиваю к груди девочку и быстро несу её в наш номер, в душ. Прямо так, в одежде. Включаю тёплую воду и поочерёдно всё с неё снимаю. Яся лишь открывает рот, чтобы дышать сквозь поток воды.

Раздеваю её догола, но никакого смущения в её глазах нет.

Чёрт, это плохо. Мягко обхватываю её за шею, глажу учащённый пульс, с моих рук прямо по её белой коже стекают остатки чужой крови.

С языка срывается звук отвращения и малыха поднимает на меня глаза. Её подбородок начинает дрожать, выступают слёзы.

Пошёл откат эмоций. Это хорошо, нам это нужно.

- Я за тебя любого убью. – от переполняющих чувств садится голос. – Знай это.

Мгновение и девочка содрогается от рыданий, прижимаясь лбом к моему сердцу. Выдыхаю и прикасаюсь губами к её макушке.

Сегодня я испытал то, что было лишь однажды.

Боль в сердце. Страх потери и ощущение вины.

Отныне я не один. Это так странно.

Но определённо самое лучшее что может быть.

Глава 12

БОГДАН.

Провожу рукой вдоль её позвоночника, лаская нежную обнажённую спину. Я до краёв наполнен дурманом. Такие тонкие манящие линии тела. Рисую петли на коже, пальцами растираю струйки воды. Яся старается проглотить шумный вздох, прикрываясь всхлипами, но я улавливаю изменение её дыхания и возникновение других эмоций. Приподнимаю девочку за подбородок, вижу покраснение лица, расширенные зрачки, по её коже прокатывается вибрация.

Член мгновенно отзывается пульсацией. Я всё ещё в одежде, мокрая ткань сковывает каждое движение и я безумно хочу избавить себя от этой сжатости. Галстук плотным кольцом давит на шею, сейчас это ощущается ещё больше, от вида голой девушки дыхание затрудняется с каждой секундой. Пальцы не слушаются, развязать удавку не получается. Яся вдруг замолкает, шмыгает носом и заворожённо наблюдает за моей суетой. Как тогда. В тренажёрке.

Сбивчиво вздохнув, со всей силы растягиваю галстук, чтобы освободить горло. Из недр груди рвётся надсадный рык. Грубой тканью сдираю кожу и, наконец, сбросив с себя узел, могу сделать полноценный вдох. Девочка молча тянет ко мне руки и аккуратно омывает ссадины.

Мне столько всего хочется ей сказать, но меня душит собственное незнание, косноязычие.

Вся правда идёт через глаза. Взглядом предлагаю помочь мне освободиться и от остальной одежды. Малыха перемещает тонкие пальчики на пуговицы. Дрожит, но не останавливается. Разводя полы рубашки в стороны, прижимает ладонь к моей груди. Втягиваю в себя воздух. На пол падает пиджак. Неуклюже, но вместе стягиваем с меня прилипшую рубашку. Время замирает. Жду, когда девочка потянется к молнии на брюках, но она нервно сжимается и безмолвно смотрит мне в глаза.

Проклинаю всё на свете, заставляя себя не налегать.

На её щеках до сих пор следы туши и слёз. Как я могу?

С трудом сдерживая нетерпение, избавляюсь от брюк и боксеров сам. Головка члена упирается в девичий живот и меня просто подкидывает от ощущений. Хочу продлить этот момент. Пусть Яся чувствует мою твёрдость на своём мягком гладком теле. Очень медленно веду бёдрами вперёд, вжимая ствол так, чтобы на коже продавилась ямка.

Сладкая пытка для обоих.

Её розовые соски набухают на глазах.

- Хочу прикоснуться к тебе… - глухим шёпотом прошу я.

Ответа не поступает. Малыха до сих пор не размыкает уст. Дронов отлично постарался. После случившегося она не разбирает реальности - от кого ждать плохое, а от кого хорошее. Проливая его кровь, я нехотя стёр между нами различие, смешал себя со зверьём, проявил насилие. Теперь она думает, что я такой же…

И я такой. Но не с ней.

Пристально смотря ей в лицо, накрываю ладонями небольшую тугую грудь. Сжимаю полушария. От нахлынувшего удовольствия в глазах временно наступает темнота, руки теряют контроль, скручивая, оттягивая её затвердевшие соски.

Встряхиваю головой, но помутнение не исчезает.

Ясин взгляд словно зовёт ближе, просит ещё. Её мурашки ломают все мои сомнения, жаркий выдох сшибает тормоза, забываются все грани приличий.

Мне нужна её ответная страсть.

Жажду облизать этот чувственный рот, оставить по всему её телу отметины от поцелуев, от укусов, хочу уже добраться до этого треугольника волос, под которым влажная глубина, самая чувствительная точка, там, где буду только я.

Ловлю губами расплавленный стон. Девочка хмелеет от ласк.

Давай, разреши мне и я покажу тебе что такое опытный мужчина. Помассирую каждую складочку, испробую на вкус каждую капельку, что выделит твоё податливое тело, заставлю извиваться подо мной, кричать от наслаждения, молить о большем.

- Я не он. – опаляю подбородок Яси. – Я учитываю твоё желание.

Кровь в венах разгоняется, когда слышу:

- Я знаю…

- Я не скажу тебе «к ноге», я сам встану перед тобой на колени. – не разбирая мыслей, признаюсь малыхе в своей слабости перед ней.

Её ресницы вздрагивают. Глупость сказал. Очередную. Но без скрытого смысла. Как есть.

Смакуя взглядом, как стекает вода с торчащего соска по плоскому животику, мои руки с острых холмиков груди движутся к самому низу, девичьему лону.

- Прогонишь? – пальцы замирают над линией лобка.

Вижу, что сомневается. Тело напрягается. Краснеет до кончиков ушей.

Но молчит. Так и не произносит «нет».

- Попроси прекратить. – повторяю с напором. - Промолчишь и я возьму тебя. – запугиваю, чтобы очнулась.

Приоткрывает рот, но никак не наберётся смелости.

- Последний шанс, Яся. – подцепляю волоски на лобке, а затем нежно щипаю. – Беги, пока не поздно.

Наши губы уже соприкасаются, между нами такой жар, что вода превращается в пар.

Член изнывает, мозг рвётся от ожидания её предполагаемого отказа, а пальцы уже в опасной близости от заветного бугорка.

Сколько можно меня изводить?? Какого хрена она бездействует!?

- ОСТАНОВИ МЕНЯ! – ору, не щадя лёгкие.

- Не хочу…

- Повтори. – чувствую как натягивается внутренняя цепь, за секунду до разрыва.

- Богдан… - надтреснутым голосом шепчет моё имя, вводя меня в паралич. – Я хочу стать твоей женщиной… - и я срываюсь с цепи.

Мой палец касается клитора и девочка вздрагивает. Сокровенный бугорок, что скоро я буду ласкать языком. Лёгкие движения по влажным складкам и с девичьих губ срывается короткий стон. Низ живота напружинивается.

- Расслабься. – суровеет мой голос, когда она пытается свести ноги.

Всасываю мягкую мочку её уха, чтобы отвлечь и в это время чуть погружаю палец внутрь, убеждаясь в узкости.

Ох, чёрт! Сдохну в ней.

Растираю влагу по нежным стенкам, по половым губам, растягивая удовольствие на максимум. Впитываю в себя прерывистые вздохи девочки, предвкушая уже в самое ближайшее время крики.

Смотря ей в глаза, подношу к своему рту блестящий от смазки палец и с упоением облизываю.

На лице малыхи возникает нездоровое любопытство, но меняется жгучим стыдом, когда я обхватываю её подбородок и без промедления всовываю ей в рот свой язык, на кончике которого обалденный вкус.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Подхватив Ясю за ягодицы и сжимая её аппетитные половинки, с безумным выхрипом припадаю губами к её груди. Жадно, требовательно. Как дикий зверь, дорвавшийся до мяса. Вбираю в рот упругую выпуклость, перекатываю на языке горошины сосков. Девочка импульсивно царапает мои плечи, откидывает голову, стонет. Но как-то скованно, сдерживаясь.

- Не бойся и не стесняйся. – сбавляю нажим, мягко провожу губами по её ключице. – Меня всё в тебе возбуждает.

- Я не хочу делать это в душе… - пытается скрыть волнение за полуулыбкой.

- Сделаем так, как хочешь. Успокойся. – удерживая её одной рукой, нащупываю кран, выключаю воду и осторожно несу в постель.

Мокрые, дрожащие от вожделения, готовые узнать друг друга полностью.

Яся заметно нервничает, мёртвой хваткой стягивает под собой простынь, потом снова расцепляет. Не знает куда деть руки. Её пугливый взгляд не отпускает меня ни на секунду, бродит по моему телу, останавливается на вздыбленном члене, уже покалывающем от тяжести.

Трусиха. Громко сглатывает, даже не догадываясь, что провоцирует меня.

- Потрогай его. – примыкаю к кровати, жду, когда с малыхи спадёт потрясение. Буду вытягивать каждое прикосновение, пока не начнёт хотеть этого сама.

Неловко подползая, она тяжело дышит и нерешительно замирает. Присматривается.

- Как? – стыдливо краснеет.

- Как хочешь.

Трогай уже!

Сколько себя помню, у меня ещё не было такой мощной эрекции. До смерти хочу войти в неё.

- Давай. – грозно хриплю, уничтожая её неуверенность.

Секунда и её маленькие пальчики касаются багровой головки, нежно обводят окружность, скользят вниз по вздувшивмся венам, добираются до основания, ощутимее сдавливают.

- Бля-я-я… - зажмуриваю глаза, впадаю в беспамятство. – Не останавливайся.

Теряю представление о времени. Девичья ладонь уже увереннее смыкается вокруг члена, гладит по всей длине, массируя вверх-вниз.

Слышу свой голос, невнятные звуки. Слишком близко конец. Рано.

Ласково опускаю руку на голову Яси, прося перестать. Она поднимает на меня смущённый взгляд и останавливается.

- Тебе понравилось? – усмехаюсь над блеском в её глазах.

- Да. – дразнит моего внутреннего хищника.

В горле пересыхает.

- Оближи его. - шиплю сквозь стиснутые зубы.

Каждый нерв в моём теле испытывает адскую перегрузку. От жуткого голода. Хочу сполна насладиться своей девочкой.

Яся поправляет волосы, делает глубокий вдох и, сжимая член в ладони, едва касаясь, целует головку. Пробует. Вижу как размазывает языком по своим губам каплю моей смазки.

Выпадаю из реальности, зарываюсь пальцами в её волосы.

- Ещё. – рвано выдыхаю.

Обжигающее касание языка и девочка стягивает вокруг члена свой маленький ротик.

Во мне открывается что-то первобытное.

Сердце неистово качает кровь, выбивая рёбра.

Глаза Яси полуоткрыты, проворный язычок изучает мой поршень, а у меня в горле пульсирует низкий рык. Двигаю бёдрами, постепенно увеличивая скорость.

Ноги подкашиваются, сгибаюсь и провожу ладонью по мокрой спине малыхи. Дотягиваюсь до ямочек на пояснице и вдруг чувствую на члене зубы. Девчонка давится, слишком глубоко вошёл.

Для первого раза хватит.

Толкаю её на кровать и улыбаюсь на то, как она распахивает глаза. Развожу стройные ножки и веду дорожку из поцелуев – от бедра к розовым складочкам. Стягиваю кожу на её животе, сжимаю грудь. Даю привыкнуть к тому, что теперь моя очередь познавать её тело.

- Девочка… - шепчу я, находясь в ошеломлении от запаха её кожи. Густой, сексуальный. Маленькая расщелина пропитана влагой и мои губы инстинктивно собирают каждую каплю. Яся выгибается, бормочет моё имя, забывая как сильно я на это реагирую. Слетаю с катушек. Безостановочно обвожу языком клитор, восторгаясь дрожью женского тела.

Страстная. Подстёгиваемая своей чувственностью. Ещё никем необузданная.

Заметив долгожданное напряжение в её ногах, чуть сильнее надавливаю на бусинку клитора и удовлетворённо хмыкаю, когда малышку с гортанным стоном прямо-таки подбрасывает над кроватью. Забираюсь на неё сверху, внимательно смотрю в помутневшие глаза.

- Ты только моя, Яся. – устраиваюсь поудобнее и направляю член прямо в набухшую щёлочку. – Я без тебя не собираюсь дальше… - тараторю на эмоциях. - …только с тобой… только в тебе.

Она успевает осознать, что часики своё протикали и съёживается с моим именем на губах.

Вгоняю член внутрь одним резким толчком, разрывая сдерживающий барьер. Ясявскрикивает и я останавливаюсь, проглатывая её испуг, целуя каждый миллиметр красивого лица.  Её мышцы сжимаются плотным кольцом, с трудом принимая меня. От пронзающего сокращения сбивается дыхание.

- Тугая… - терплю прекращение движений. Понимаю, что сделаю больно, хоть и рвёт на куски, как хочу затрахать малыху. Бешено вколачивать член до самых яиц. Чтобы кровать под нами рухнула.

Чего мне стоит эта грёбанная осторожность!

Яся слабо пищит, намереваясь заплакать.

Медленно проталкиваясь вглубь, прижимаюсь губами к её глазам:

- Ты очень маленькая. Потом не будет так больно. – делаю ещё одну передышку, чтобы она привыкла.

- Я выдержу… - обнимает меня за шею. – Продолжай!

- Я не выдержу. – чувствую как в паху растекается жар, доводя до грани безумия. – Хочу кончить… - наращиваю темп, уже прорывается.

Я нуждаюсь в разрядке, колотит смертельно. В порыве хватаю Ясю за запястье, с силой сдавливаю и впиваюсь губами в нежную шею.

Ещё несколько толчков и я изливаюсь на женское бедро.

Собственное рычание оглушает. По венам течёт ядерное удовлетворение, горячим воском по позвоночнику. Ослепляющий оргазм. Перед глазами плывут красные круги, тело тяжелеет. Сокрушённо падаю рядом с Ясей и вдыхаю с её виска запах волос.

- Ты только что меня победила.

Она приподнимает голову, гладит меня по щетине, а потом вдруг улыбается и приказным тоном твердит:

- Целуй.

Усмехаюсь над её внезапной смелостью и притягиваю к себе, накрывая её губы своими.

Я чувствую гордость, имея такую женщину. Ощущаю полноценность.

Она моя цель, она вдохновляет, наполняет новыми идеями, эмоциями, раскрывает другие стороны меня. Её потребность во мне вызывает животный кайф, она выбрала меня. Нереальное возвышение. Глубинное самоутверждение. Не знаю откуда это, но Ясябустит моё эго, самооценка хлещет, я – победитель. Она моя!

Глава 13

ЯСЯ.

Мои самые страшные переживания не оправдались. Никакой дикости, ни жёсткого подчинения. Богдан поберёг меня в первый раз. Не истязал ради своего удовольствия. Это ощущалось, проглядывалось в его пронзительно-сосредоточенных взглядах. Терпел до последнего дыхания и это не могло не отразиться на моём отношении к нему. И тем более на восприятии интимной близости с мужчиной.

Это не грязно, безжалостно и невыносимо, как я думала, любит Богдан.

Это… сладкая боль, неизъяснимое блаженство и… несказанная радость, что именно ему принадлежит право быть первым.

Полный контакт и трепетная благодарность. За поступок заботливого мужчины.

Я стала женщиной. Его женщиной.

Удивительные эмоции, неимоверный прилив уверенности, всё пережитое осталось позади.

Он доказал, что моё присутствие важно, что слушает, что готов даже поставить меня выше своего положения в обществе. Рисковал потерять немыслимые деньги, чуть не убил того отвратительного типа, что напал на меня.

С поразительной ясностью понимаю – сегодняшнее утро самое спокойное за последнее время. Мир перевернулся. Теперь лежать с Липатовым кажется чем-то правильным, добровольным. Я сама этого хочу.

Отдыхаю душой. Я в сильных руках. Горячих, не отпускающих. Как в защитной оболочке.

Моя бабушка говорила, что постель хороша для двух любящих сердец.

Сможем ли и мы образовать такой дуэт?

Невольно улыбаюсь и с неожиданной теплотой дотрагиваюсь до горбинки мужского носа. Черчу линию до кончика, добираюсь до губ, обвожу. Сухие, жёсткие. Богдан в полном отрубе. Впервые вижу, чтобы он так крепко спал. Обычно он тяжело дышит и вертится, недовольно кряхтя, а тут у мужика крепкий здоровый сон. Придавил мне живот своими мускулами и оглушает раскатистым храпом.

Ловлю момент, когда могу без утайки его разглядывать, не смущаясь долгого проникающего взгляда.

Что будет, когда он проснётся? Изменится ли его отношение ко мне? Он получил, что хотел. Не пропадёт ли интерес ко мне?

Не в силах устоять, прикасаюсь губами к шраму на его скуле, отпечатку жестокости. Слишком много изломов на его теле. Да и в жизни тоже.

Шёлковым поцелуем успокаиваю неровность кожи, искренне желая поделиться с Богданом мягкостью. Аккуратно поднимаю его тяжёлую руку и перекладываю ему на живот. Поддаюсь всплеску чувств и прижимаюсь щекой к широкой груди, кожа к коже, трусь носом об густоту тёмных волос, вдыхаю запах, что сводит с ума.

От него даже во сне веет силой, бесстрашием и крепостью.

Как никогда чувствую себя маленькой рядом с ним. Вся моя сила лишь в прикосновениях, что я ещё могу ему дать?

Тихонечко целую окружность тёмного соска, осторожно зажимаю губами, это так интимно, что мне становится жарко, трепещу от вспыхнувшей ласки.

Медленно скольжу ладонью по рельефным мышцам.

Балдёж! Всегда хотела прощупать этот стальной торс, изучить мужское тело. Без спешки и по своему усмотрению. Столько мощи под этой кожей…

Губами спускаюсь ниже, к пупку. Кончиком языка вывожу зигзаги, а затем дую на влажные дорожки, наслаждаясь россыпью возникающих мурашек.

Пробуждается бугай.

Кидаю взгляд на его лицо. Челюсть напряжена, дышит через ноздри.

- Я знаю, что ты не спишь! – прислушиваюсь к нарастающему гулкому стуку его сердца. - Ты притворяешься!

- Нет, я правда сплю. – расплывается в улыбке, так и не открывая глаз. - Продолжай.

- Ты не против? – вопрос ради приличия, но сама уже забираюсь на Богдана сверху.

- Яся… - мои бёдра обжигает шероховатость его ладоней, а в ягодицы уже упирается твёрдый член.

- Я хочу попробовать как ночью… - признаюсь полушёпотом, обхватывая его пальцами.

Мужская улыбка становится ещё шире.

- Он весь твой. – севшим от возбуждения голосом.

Наклоняюсь и приникаю быстрым поцелуем к колючей щетине подбородка. Сползаю к его ногам и удобно устраиваюсь.

- Только не смотри… - прошу я, сильно волнуясь. - Можно так?

- Тебе можно всё. – дёргается его живот, когда я вбираю в рот его возбуждённую плоть. – Ох, бля, вот оно счастье… - и растворяясь в ощущениях, заполняет наш номер низким протяжным стоном.

БОГДАН.

Всеми правдами и неправдами я заставляю себя сейчас находиться вдали от малыхи. Нутро тянет назад, в отель, где собрала в себе всю чистоту и нежность крошечная девчонка.

Качества, что мне никогда не были нужны. А зачем? И без этого прекрасно жилось. Но вот в мою жизнь влетает Яся и вдруг окружает той радостью, что мне была неведома.  Подсадила на свой тонкий голосок, сладкий запах, неуклюжие шажки, пальчики на моём лице. А я млею как дурак. Смотрю на девочку и поражаюсь той разнице, что я нахожу в ней с каждым днём. Внутри она больше, чем снаружи. Открываясь мне, Яся впускает в самую глубь и затягивает без шанса выбраться.

Это уже не изменить. Среди всего хаоса, что вокруг меня – она стала недостающей частью, чтобы понять – всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать.

Я ждал. Сам не знал чего конкретного. Но я верил, что наступит день и я смогу почувствовать себя нужным. Что я не брошенный в этом мире, не предназначенный лишь для крови и боли, что восстанет из пепла то чувство, когда есть к кому идти, с кем нет надобности молчать.

Я много лет молчал и уже привык сидеть взаперти своих серых мыслей. С Ясей же слова обретают значение, а любой сделанный поступок рождается из души и тела.

Я верю, что люди не случайно друг друга выбирают. Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании.

Я свизуализировал себе малыху и теперь ни за что не отпущу.

- По-бырому, Гнездов. – усаживаюсь напротив своего пленника. – Говори. – сидеть в заброшенной часовне ничуть не прельщает. То ли дело раздвинутые ножки Яси.

- По уговору, Богдан! Ты обещал, что потом отпустишь! – задаёт дрожака доносчик, гнева моего страшится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я ничего не обещал. – лишний трёп выводит из себя, предостерегаю взглядом, ещё немного и вышибу мозг. – Что за информация?

- Дай слово, что не убьёшь!

Хватаю болтливого придурка за волосы и лязгаю зубами:

- ЧТО. ЗА. ИНФОРМАЦИЯ?

- У Кузнеца есть сестра!!! – обливается он холодным потом.

- Кто? – усиливаю хватку.

- Не знаю!! – срывается на фальцет. - Он и сам не знает! Дал приказ найти! Без шумихи, но под каждый камень заглядывают!

- Тоже детдомовская? – уточняю я.

- Там был пожар много лет назад, весь архив пропал! Никаких данных! Была она там, не была… Знают только, что молоденькая совсем, девять лет у них разница!

- Только это? – ничего путного не услышал.

- Пока да! – выпучивает глаза Гнездов. – Но я ещё добуду! Я влился в его самый узкий круг!

- Четыре года под прикрытием, чтобы узнать, что у ублюдка родня имеется? – смеюсь дебилу в подбитую морду.

- Сеструха и есть слабое место, Богдан!! Он перестрелял руки-ноги двум шестёркам, что не смогли найти её…

- Он и без этого любит карать. – отбрасываю башку Гнездова и взвешиваю в голове свежак.

Сестра, значит, есть… и что мне с ней делать, когда найду её? Соплячка к тому же! Как и малыха моя по возрасту. Одно дело пустить в разнос самого Кузнеца, но привлекать к мести непричастную девицу…

- Я стопудово достану бабу раньше, Богдан! – всё ещё надеется на помилование.

Хмыкаю.

Пусть ищет. А я пока придумаю как поступить.

- Нагнут тебя, Гнездов. – даю знак своим ребятам, чтобы развязали его. – За все твои сливы раздербанят на куски.

- Не пойман – не вор! – разминает он руки. – Спасибо за аудиенцию, я пошёл!

- Задумаешь снова слинять, вздёрну за яйца. – вот теперь даю слово.

- Не понадобится! – ускоряя шаг, чтобы покинуть часовню.

- Пусть идёт. – останавливаю парней. – Ещё вернётся.

За щедрым вознаграждением, если послужит как надо.

ЯСЯ.

Наши американские рабочие каникулы закончились. Контракт наш, поездка удалась, но тех нескольких экскурсий по городу мне всё же не хватило. Так быстро и так мало, но определённо это самое захватывающее время из всех. Особняк Богдана встречает нас увеличенной охраной. Хоть он больше и не видится мне тюрьмой, но ощущение боевой готовности и моего мгновенного заключения не покидают. Смотрю на уверенного бугая, обсуждающего домашние дела с Николаем и постепенно расслабляюсь. Он лучше знает что и как делать. Его авторитет неизменен.

Я словно шагнула в зазеркалье, оставляя другую себя за чертой.

Новая Я помешана на Липатове, беспрекословно верю ему. Теперь он для меня под иным светом, под противоположным углом – нестрашный, благородный, изобретательный. Сейчас я вижу, что каждый его взгляд, вздох, движение идут мне навстречу. Теперь в нашем общении другая интонация, более красноречивые паузы, невыносимое притяжение, бездонный омут. Я всё ещё слабая перед ним, но принимаю факт – сражаться бесполезно. Я думала, что Богдан беспощадно всобачил мне новый мир, а теперь без этого мира всё кажется неправдоподобным. Я больше не пытаюсь вернуть старое, а просто начинаю следовать по течению событий в моей жизни. Держась за крепкую руку мужчины, который знает куда идти. Не устаю смотреть на него и восхищаться. Он не поддаётся логике, законам и принципам. Словно лабиринт. Плутаешь, но так и не находишь выход.

А есть ли он? Может, это навсегда?

- Это тебе. – подходит ко мне сзади Богдан, целует в шею и что-то протягивает.

Оборачиваюсь, смотрю на красивый пакетик, висящий на его указательном пальце и приподнимаю брови.

- Посмотри. – руководит он.

Достаю коробку со смартфоном популярнейшего бренда.

- Что это? – с сомнением верчу в руках.

- Связь со мной.

- А мой старый?

- Выбросил. Еле фурычил.

Поджимаю губы. Вообще-то я его приобрела незадолго до встречи с Липатовым. И мне он нравился.

- А контакты? А фотки?

- Перенёс на этот. – указательно кивает на презент, чтобы я сама всё проверила.

- С чего вдруг мне опять это позволено? – щурю глаза, жду честного ответа.

И он не заставляет себя ждать:

- Потому что ты не убежишь.

И ведь прав же. Некуда. Незачем. Ни за что.

- Ярослава, ужин будет на террасе. Пожалуйста, одевайтесь теплее. – маячит рядом лицо Николая. Через «не хочу» отрываюсь от изучения своего нового потрясающего компьютера и согласно откликаюсь, спутанно соображая, что от меня вообще хотят.

Управляющий не торопится уходить, дожидаясь моего прерванного занятия и я вынуждена своё внимание полностью отдать ему. Отлепляю взгляд от монитора и попадаю под поучительно-критикующий взгляд, неловко улыбаюсь:

- Ладно, что вы там сказали?

- Тёплые носки, кофта, выпить таблетки перед едой и бегом на террасу. – и с праведным возмущением, с прямой осанкой и с высоко поднятым подбородком топает из моего кабинета вон.

Да-да, мой кабинет! Большой, светлый и с цветами, которые увеличиваются быстрее, чем я успеваю их сосчитать.

Богдан.

Непрошибаемый, самодовольный, с независимым видом. Ещё и благодарность ему просит отдавать натурой.

Мужлан!

Но заботливый.

Телефон разрешил, компьютер подарил, ещё немного и будет разрешение выходить гулять. Хотя я и пыталась выйти из дома, осмотреться вокруг, побродить по территории. Но закончилось провалом.

Я наткнулась на трёх мужчин-охранников, держащих на поводке здоровенных алабаев. Ещё неизвестно кто больше перепугался – я или мужчины, которые увидев меня, резко отвели взгляды в сторону и поспешили отдалиться как от огня.

- Им запрещено с тобой контактировать. Мой приказ. – тем же вечером пояснил мне Богдан.

- Потому что я могу их обхитрить и сбежать? – приютилась у него на коленях, представляя закрученный план побега.

- Потому что ты моя. – развеял он мои фантазии с каменным скепсисом в глазах и чувствительно сдавил мне шею.

- С мужчинами нельзя, а с твоими зверскими Полканами можно? – хотела распалить его собственнический инстинкт, но что-то пошло не так.

- Идём. – отпустил мою шею и похлопал по бедру, чтобы немедля исполняла его волю.

- Куда?? Я пошутила!! – вжалась в него ещё сильнее.

- Познакомишься с Полканами. – хмыкнул тогда этот жестокий человек и повёл меня в клетку к кровожадным монстрам.

Вот с тех пор я предпочитаю не шастать во дворе, чтобы не дай Бог ни столкнуться с этими щеночками вновь.

Лучше бы пудельков разводил, а не этих мохнатых чудищ. Как пасть открыли, так я сразу на глаз определила, что моя голова там легко поместится. А он их ещё так любовно гладил…

«Мои парни» говорил, клыками хвастался.

«Красивые» - всеми стараниями тогда растянула улыбку.

Хищнику под стать такие же животные.

Крупные, свирепые, поддающиеся только хозяину.

- Каждый день ты будешь подходить к клетке и их кормить. 

- Ты серьёзно??? – разбилась моя челюсть об бетон.

- Да. Они должны признать тебя своей. – невозмутимо отозвался Липатов.

- А может оставим всё так? Они в клетке, я в доме? А? – взмолилась я.

- Не обсуждается. – не оставили мне выбора.

Отныне я кормилица трёх прожорливых зверушек. Вечно голодных, слюнявых и рычащих на меня. Конечно, под наблюдением Николая и постоянных смотрителей, но дрожь в руках это не убавляет.

Выдыхаю и с нежностью провожу пальцами по клавиатуре. Мне дали несколько дней посидеть дома, а потом я снова вернусь к работе в офисе.

Впереди много интересного. Мне предстоит переводить документацию к иностранному оборудованию. А ещё назначили заниматься рекламой по новому проекту, так что придётся тесно сотрудничать с маркетинговым отделом.

- Где она? – слышу голос Богдана из коридора и мчусь встречать своего мужчину.

- Не отлипает от компьютера. – осуждающе фыркает Николай. – Весь день рассеянная и совсем меня не слушает!

Ябеда!!

- Хорошо. Иди. – отпускает его Богдан и не успевает зайти в кабинет, как я запрыгиваю к нему на руки.

- Не ожидал? – улыбаюсь ему в губы.

- Не ожидал. – густеет его голос от страсти.

Мужские пальцы врастают в кожу моих ягодиц, дыхание горячеет, в воздухе материализуется мощное тяжеловесное желание.

Смеюсь над ожидаемой реакцией и дотянувшись до цветов на стене, отламываю один стебелёк. Закрепляю бутончик за ухом у серьёзно настроенного мужчины и ласково целую его в лоб.

- Сначала поедим! – дрыгаю ногами, чтобы отпустил. – А ночью я вся твоя!

- Ночью мы будем заняты другим. – не позволяет мне отодвинуться Богдан, и захлопывая позади себя дверь ногой, несёт меня к компьютерному столу.

Чем это мы будем заняты?

Глава 14

БОГДАН.

- Куда мы? – осматривается малыха, сомневаясь в правильности ночной вылазки из спальни.

- Будешь осваивать основы самообороны. – тяну за собой, открывая перед ней двери тренажёрки.

- Зачем это, Богдан? Мне грозит опасность? – недоверчиво тормозит.

- Сейчас нет. Но я хочу быть уверен, что ты сможешь за себя постоять… хоть как-то. – включаю свет и подталкиваю девочку в спину.

- Чтобы не было как с тем мужчиной в Америке? – выдвигает предположение, попадая в цель.

- Да. – становлюсь на маты и подзываю её к себе.

- И что я должна делать? – оказываясь передо мной.

- Пока что только внимательно слушать. Первое, но важное именно для тебя – не паниковать, Яся. Не справишься с эмоциями – ты обречена. Контролируй дыхание, включай мозг. Все слёзы и обмороки потом. Ты поняла?

- Да…

- Твоя главная задача при нападении не одолеть, а вывести противника из строя, чтобы спастись и убежать. Используй все свои ресурсы. Для начала кричи. Громко. Чаще всего именно надрывный крик или зов о помощи спасает от поражения. Но до последнего надейся на себя.

- Хорошо. Кричать. – кивок, что поняла, но в голове возникают воспоминания, где Дронов закрывал ей рот, чтобы она не издала не звука.

Стягиваю себе нервы. Сейчас не время эмоционировать.

- В любом случае действовать нужно быстро и с максимальной силой, потеря времени может стоить тебе очень дорого, Яся. Запомни. Выделяют три самые уязвимые зоны: глаза, горло, гениталии. – показываю на себе. - Мужчины инстинктивно прикрывают паховую зону, ожидая удара, поэтому не мешкая целься в доступную и открытую зону. Позже я покажу тебе наиболее эффективные удары.

- Хорошо, бить в морду, в шею и по яйцам! – выставляет вперёд хиленькие ручонки.

- Никаких кулаков, девочка. – останавливаю её бестолковые взмахи. - Женские руки не приспособлены к кулачному бою и их легко травмировать. Переломаешь себе все костяшки. Твоё преимущество – точность и хлёсткость.

- Ясно. – прислушивается, переваривая информацию.

- Если есть возможность, используй подручные средства. Режь ключами, сыпь песок в глаза, пшикай духами, ручкой в глаз, телефоном по костям, вазой в лоб, сумкой в лицо, что угодно. Ты можешь царапаться, толкаться, я слышал про пару случаев, где жертвы нападения кусали насильников за щёку, до разрыва мяса. Это спасло им жизнь.

Сглатывает. Соглашается.

- Чаще всего захвату подвергается верхняя часть тела – голова, шея и руки. – пока что наигранно демонстрирую.

- Старайся комбинировать удары. Не жди, когда он очухается. Выдавливай глаза, бей локтем в висок, коленом в нижнюю часть живота. Главное – не стой, Яся. Не жди помощи. Всё зависит только от тебя.

- Я тогда не смогла даже пикнуть… - сникают её плечи. – Он был сильный, у меня бы не получилось его…

- Стоп. – хватаю её за плечи. – Самая глупая ошибка – неуверенность. Он выше, он больше, он сильнее, мне с ним не справиться, я не умею, я не смогу ему навредить – пока так думаешь, он добьётся своего.

- Но если это так? – хмурится она.

- Не так. – взглядом пробиваю все её ограничители. – У нападающего не меньше слабостей и болевых точек, чем у тебя. Да, у вас может быть разная весовая категория, его физическое превосходство. Но знаешь что именно им руководит? Убеждённость в результате. Готовность к драке. Он не думает, не чувствует опаски. Он идёт и делает, чисто для удовлетворения своих потребностей. Ты же зачем-то копошишься в мозгу и ищешь себе оправдания. Вот скажи мне, что тебя останавливает от борьбы? Почему недооцениваешь себя? Правду, как есть.

- А так не видно? – горько усмехается, но напоровшись на моё упрямое ожидание, вздыхает и качает головой. - Много причин…

- Каких?

- Я боюсь боли… начну драться и переломаю себе всё… он изувечит, инвалидом сделает…

- Ещё.

- Или я случайно его убью… Меня посадят в тюрьму за это!

- А тебя что больше страшит? Умереть или сесть?

- Равносильно, мне кажется.

- Всегда выбирай свою жизнь, девочка. Не загадывай себе будущее, ты не знаешь что будет. Выживи любой ценой, а потом уже будем решать.

- А если я убью того, кто нападает?

- И что? Ты ещё и чувство вины испытываешь? Ключевое слово – нападает. Он тебя не будет жалеть, Яся! Тебя зажмут и выебут до крови, а потом, не раздумывая, добьют!

- Хватит…! – дёргается в моих руках, лицо искажается, глаза заливаются слезами.

- Страшно? Мерзко? Так не доводи до этого. Борись! Всеми способами, но сохрани себя! Не его!!! А себя! – железобетонно твержу я.

- Прекрати! Мне это не нравится!

- И мне не нравится! – сжимаю, чтобы не рыпалась и легонько встряхиваю. – Если тебя не заботит своё состояние, то подумай о других. Может, это тебя остановит? Что будет со мной, если ты не будешь бороться, а пустишь всё на самотёк? Ты не задумывалась об этом? Ты, жалея другого, убьёшь и себя, и меня!

- Я никого не хочу убивать!

- Так не допусти этого! Если выбирать между жизнью и смертью, всегда только жизнь!

- Ты обвиняешь меня, что тот человек напал тогда?? – её слова сушат душу, но я не могу оставить в ней неуверенность, понимая к чему это может привести.

- Я тебя не обвиняю. – подавив тяжёлый вздох, притягиваю к себе, утыкаюсь лбом в её макушку. - Я пытаюсь донести до тебя, что спаси себя, Яся. Хотя бы ради меня. – даю ей возможность выплакаться и постоянно целую, испытывая в груди необъяснимое жжение. – Не становись жертвой. Не думай о последствиях. Просто вырвись из лап ублюдка и беги. – замечаю, что дыхание моё срывается, но это не останавливает. - Я должен быть уверен, что не будь меня рядом, ты постоишь за себя.

- Я хочу, чтобы ты всегда был рядом. – всхлипывает у меня на груди малыха и меня пронзает током, словно на мне тысяча шокеров.

Что она сейчас сказала??

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Надеюсь, это не глюк, не навеянная фантазиями иллюзия?

- Я буду, девочка, буду. – шепчу, закрывая глаза, отдаваясь новому чувству, сжирающего меня залпом. – Я хочу того же самого.

Она неторопливо поднимает на меня глаза и я вкладываю в свой взгляд всё самое отчаянное, честное, что творится внутри, до последнего наизнанку.

- Научи меня бороться, Богдан… - чарующе шевелятся её пухлые губы. – Ради тебя.

Сердце замирает, а потом стучит через раз.

На короткий миг теряюсь, застываю каменным изваянием. Моя малыха распускается, сплетается со мной, дробно, маленькими дозами, но уже ускоренно, потому что я принимаю её всю. Всё так, как я и хотел.

Приближаюсь к её губам, втягиваю их в себя, задерживаю, ощущая любимый вкус, отпускаю, снова накрываю поцелуем.

- Поворачивайся спиной. – хрипло прошу я. – Будем отрабатывать приёмы самозащиты.

- Дронова выводят из комы. – успевает заскочить ко мне в лифт Каримов.

- Жаль. – мигом вспыхивает лютая ненависть и умножается на два. – Дееспособен?

- Пока нет. Ты знал, что у него эпилепсия?

- Откуда? Да и это бы ничего не изменило. Чем шире спектр его боли, тем лучше.

- Как поступим? Если выкарабкается, то ответку пришлёт.

- Если. – подчёркиваю я.

- Грохнешь?

- Не я. У недоумка немало врагов накопилось. Сейчас подсуетятся, трубку из горла вытащат и часы его сочтены.

- Чего ждут тогда? Он уже готовый.

- Делят активы. Сейчас порвут его бизнес на части, юридически закрепят и избавятся от него. Стервятники нам на руку.

- Возьму на контроль. – соглашается Макар. – Навскидку знаю кто претендует на его пост. – и проследив за тем, как я набираю малыхе сообщение, с тревожным видом задаёт вопрос. – Как Яся, Богдан? Сильно отпечаталось?

Окидываю его спокойным взглядом, осознаёт ошибку, карать не буду:

- Меньше, чем я думал. Восстанавливается быстро.

- Хорошо! – спадает тень с его лица. – Я рад! – видно, что это так. - Когда она возвращается? Мне неудобно, что я до сих пор не принёс извинения! Ты же не пускаешь меня к ней…

- Впредь глядишь в оба. – обязываю я, выходя из кабины лифта и направляясь на парковку, где меня ожидает водитель. Неотложная встреча с Барановым. Старый друг должен подсказать что делать с Кузнецом и его сестрой.

ЯСЯ.

Как же ломит все мышцы. Что-то такое я уже ощущала, когда Липатов на своей адской машине размазал меня по асфальту. Вот и ночью подверг меня истязающей нагрузке. Этот мужчина однажды меня сломает. Никакая самооборона мне не поможет. Тело горит даже от того, что оно просто есть. Ещё бы. Когда тебя сзади обхватывает такой медведь, как Богдан и рычит, чтобы я сопротивлялась… ну-у, я старалась. Правда меня с лёгкостью опрокидывали, вжимали лицом в мат и наваливались сверху. От перенапряжения передавило лёгкие. И теперь хриплю, будто простужена и вдобавок не могу пошевелиться.

Как Богдан занимается своими боями? Я загибаюсь после пары часов занятий, а спортсмены-то непрерывно держат себя в тонусе, изнуряя тело на тренировках. Теперь понятно откуда у моего мужчины такие раздутые вены, ещё пару подобных ночей и меня тоже так наизнанку выжмет.

- Ярослава, просыпайтесь! – вдруг раздаётся голос Николая откуда-то из стен и я машинально накидываю на себя одеяло. - Уже время обеда! Богдан Дмитриевич строго-настрого наказал не пропускать приём пищи!

Рехнуться можно!!! У них тут ещё и встроенные динамики! Это чего? Весь дом слышит как мы сексом занимаемся? Может ещё и записывается?? А в туалете тоже камеры??

- Если не спуститесь через пятнадцать минут, я буду вынужден подняться сам!

Какие пятнадцать минут? Я всё это время только сползать с кровати буду.

Бурчу ругательства и вылезаю из своего укрытия.

Нащупываю подаренный Богданом телефон и набираю ему сообщение:

- «Я всё ещё пленница в твоём доме?»

- «К чему вопрос?» - моментальный ответ.

- «Меня снимают камеры?»

- «Да.»

Превосходно!

- «И это все видят??»

- «Да. Дом охраняется.»

- «И спальню видят??»

- «Только я.»

Глубокий вдох. Не всё так страшно, хоть внутри до сих пор бушует возмущение. Не будет же Богдан всем меня демонстрировать – обнажённую, открытую только перед ним. Слишком ярый собственник, считает, что мои границы по определению его. Распоряжается ими он. Просто я смягчила отпор и дышать стало легче.

- «А сейчас ты меня тоже видишь?»

Присматриваюсь к потолку, пробегаюсь глазами по стенам, цветочным композициям, огромному шкафу.

- «Да. Вставай и иди ешь.»

Он и правда меня видит! Негодяй! Никакого личного пространства!

Ну я тебе покажу! Сейчас проверим, правда ли, что доступ к спальне есть только у него.

Хитро улыбаясь, забываю о боли в мышцах, откидываю одеяло и зазывно приподнимаю одну ногу. Веду пальцами по коже, медленно глажу, стягиваю на себе ткань комбинации, запрокидываю голову, вжимаюсь затылком в подушку, выдыхаю. Рядом вибрирует телефон. Намеренно игнорирую, продолжаю очерчивать изгибы своего тела. Снова вибрация. Прикусываю губу, подцепляю пальцем трусики, оттягиваю и отпускаю, изгибаясь от шлепка по коже.

Вибрация усиливается, а вместе с ней и мой азарт. По венам разливается огонь, жарко. Не спеша стягиваю с плеч бретельки комбинации, тяну ниже, оголяя грудь. Обхватываю её руками, сжимаю. С губ срывается стон, унося с собой последние остатки смущения. Прерывисто дыша, мягко пощипываю соски, зажмуриваю глаза, двигаю бёдрами. Пальцы соскальзывают на живот, затем к краю трусиков. Нарочито долго снимаю их, отбрасываю на подушку Богдана. Развожу ноги, выгибаю спину. Мягким прикосновением дотрагиваюсь до низа живота, едва касаюсь до клитора, тело наполняется сладостной истомой. Дыхание учащается, подушечками пальцев ласкаю свой чувствительный бугорок. Складки увлажняются, ускоряю движения, растворяясь в нарастающей волне возбуждения. По комнате разлетается стон наслаждения. Сквозь вату в ушах пробивается непрерывная вибрация мобильного. Богдан даже издалека принимает участие. Представляю его тяжёлую ладонь на своём горле, жёсткие губы, лижущие грудь, колючую щетину, царапающую кожу, опытные пальцы, вбивающиеся в самую мою глубину…

Ноги сжимаются, меня бросает в жар, близится сладкая кульминация. Мурашки расползаются по каждому сантиметру моего тела. Вспоминаю хриплый шёпот, твердящий всегда одно и тоже «Моя… моя… моя…». Взгляд – горячий, захватывающий, тёмный. В один миг стираются все грани. Нет ни мыслей, ни эмоций. Только взрыв, бросающий в неистовую дрожь. Свожу ноги вместе, усиливая оргазм и меня обессилено распластывает по кровати.

Приоткрываю глаза, затянутые поволокой блаженства и бездумно улыбаюсь. Поворачиваю голову к лежащему рядом телефону. Звонки прекратились.

Открываю уведомления.

Три сообщения и двенадцать звонков.

«Нарушаешь правила.»

«Остановись, иначе закончится плохо.»

«Я сожру твоё тело до последней косточки!»

Отшвыриваю смартфон и переворачиваюсь на живот, оттопыривая попу. Вот мой ответ. Бери, я вся твоя.

Хихикаю и только хочу расслабленно потянуться, как на всю округу, такое ощущение, что одновременно из всех динамиков дома, раздаётся свирепый, сиплый голос хозяина:

- НАЗАД, НИКОЛАЙ! К НЕЙ НЕ ЗАХОДИТЬ!

Шалость удалась.

Глава 15

БОГДАН.

Скотинка маленькая!!

Приду, отжарю и сожру!!

Опасную игру затеяла, насмехается ещё.

Вклинилась в важное дело, сбила ориентир. Магнитом стрелку на себя перевела. Как идиот сидел с Барановым и смотрел на всё замасленным взглядом. От меня за версту фонило, все биотоки мозга реагировали только на образ стонущей малыхи в моей памяти.

Закончу с делами и выжму из неё все соки.

Но вернувшись домой, малыху нигде не застаю. Спальня пуста, кабинет и видимые участки дома тоже.

Включаю на смартфоне трансляцию с камер и нахожу потеряшку в бассейне на цокольном этаже. Куда Николай смотрит? Почему она плавает здесь не под строгим наблюдением?

Уже издалека вижу девочку, лежащей на шезлонге. При приближении понимаю, что спокойно спит, на груди под её рукой покоится раскрытая книга. Издаю бесшумный смешок. Технической литературой увлеклась. «Современные системы видеонаблюдения». Кстати, пособие-то это из моего кабинета умыкнула.

Нарывается.

Обвожу желанное тело медленным взглядом. В памяти всплывает сегодняшнее представление -  смятая постель, выгибания, пластика, дрожь, шумное дыхание, кокетливая улыбка...

Это было красиво, чёрт возьми. По-женски. По-кошачьи.

Дразнящая эротика.

Сажусь на корточки перед своей спящей красавицей и веду ладонью по её обнажённому аппетитному бедру. Прижимаюсь лбом к тонкому запястью и закрываю глаза, чувствуя как в груди закручивается наваждение. Отыскиваю губами где на руке бьётся пульс, пылко целую сплетения голубоватых вен, вдыхаю запах влажной кожи.

Я необратимо и фанатично повёрнут на этой проказноймалыхе. Настолько бессилен перед ней.

Вынимаю из кармана смартфон и включаю программу, отвечающую за видеоконтроль в доме. Отрубаю доступ к камерам на всём цоколе. Убеждаюсь, что охрана нас больше не видит и приспускаю с девичьей груди прилипающий купальник. Глажу скользкие тугие полушария, перекатываю между пальцами соски, причиняя лёгкую боль.

Яся в тот же миг просыпается и резко подскакивает, пытаясь принять сидячее положение.

- Лежать. – надавливаю рукой ей на живот.

- Богдан? – хлопает спросонья глазами, туго соображая что к чему.

- Я не закончил. – от моего властного тона девочка заторможенно ложится на шезлонг и тихо выдыхает. Больше не зажимается. Доверяет.

- Страх потеряла? – возвышаюсь над ней всем телом, провожу костяшкой пальца по нежной щеке, а затем расстёгиваю брюки. – Знаешь, что влекут за собой провокации?

- Наказания… - замирает женское дыхание.

- Верно. – киваю, неторопливо накручивая на руку сырые волосы. Затягиваю их на макушке и наклоняю голову девочки назад, чтобы взглянуть на неё прямым взглядом. – Ты знаешь что делать.

Брюки падают к ногам, слегка дрожащие пальчики тянут мои трусы вниз и в следующий момент мой распалённый член проникает вглубь тёплого рта.

И меня напрочь вышибает из реальности. Помню только как рву женские волосы, как горят мышцы руки, когда я задаю жёсткий темп, как сокращаются стенки Ясиного горла, как меня высверливает экстаз, как лавинообразно содрогается моё тело и как выплёскивается наружу вся скопившаяся похоть.

От моего утробного хрипа по водной глади бассейна проносится вибрация и рикошетом отлетает от стен гулким эхом. Хватка на голове малыхи слабеет, рёбра изнутри разламывает от тахикардии сердца, а из открытого рта, не прекращая, вылетает имя моей потрясающей женщины.

Кое-как фокусирую на ней взгляд и коротким движением размазываю по пухлым покрасневшим губам свою стекающую сперму.

- Нарушаешь правила ты – нарушаю правила и я. - хрипло заключаю. – Поняла?

Яся сердито дышит через нос, но не перечит. Знает, что накосячила. А если бы я соврал и её возбуждающее зрелище заценил бы весь обслуживающий персонал? Чем думала?

- Поняла. – хмурится, поправляя на себе купальник. Тянется к своим вещам, собираясь уходить.

Развязываю свой галстук и скидываю пиджак. Подхватываю брыкающуюся девчонку и вместе с ней на руках прыгаю в бассейн. Обоим нужно охладиться.

- Ты настоящее животное, Богдан! – кипит от возмущения Яся, вылезая из воды.

Моя неопытная девочка столкнулась с грубостью. Сейчас рванёт.

- Ты сама вскрываешь во мне эти повадки. – ловлю убегающую девушку и заматываю её в большое полотенце.

- А не нужно подглядывать за мной как извращенец! – пыхтит, пока я вытираю ей волосы.

В то время, как с меня уже спала нервная тряска, малыха из-за моей жёсткой разрядки оказалась на самом её пике.

Обиделась.

- В своём доме я буду делать всё, что захочу и даже больше.

Отбрасываю полотенце, высвобождая из плена Ясю и она резким рывком от меня отстраняется.

- Тогда я вернусь к себе домой! – бойко вздёргивает подбородок.

- Вперёд. – указываю на дверь, выход свободен.

- Отдай ключи и документы, убери охрану и меня здесь больше не будет.

Смешно, но отчего-то в груди больно сжимается, пробивает до самого сердца, болезненной вертью распространяется по телу и оседает в эпицентре рассудка, уже и без того измученном эмоциональными качелями. Мне не нравятся её слова и я не допущу их воплощения в жизнь.

- Допустим, что я так и сделаю. Ты уйдёшь. И что будет дальше, Яся? – спрашиваю нейтрально, но под кожей вырастает колючая проволока, не дающая нормально дышать.

- Будем жить порознь, как и до этого.

- А сможешь?

- Смогу!

Врёт. Нагло. Глупо. По-детски. Для красного словца.

Слышу в ушах гул собственной крови. Каким-то чудом торможу себя, призываю успокоиться.

Сочту её ложь за импульсивную оплошность.

- А если не могу я? – отрывистый выдох.

- Меня это не должно волновать!

- Но волнует.

- Ничуть!

- То есть, я могу взять другую? – делаю шаг ближе. – Также трогать её? – кладу руку на хрупкое плечо, стягиваю кожу, рывком вжимаю малыху в своё тело и фиксирую затылок, чтобы не смогла отодвинуться. – Также целовать её? – беспорядочно терзаю губами кожу красивого лица. – Также сходить по ней с ума? – поглощаю девичий запах, с потрясением понимая, что без него я потеряю равновесие. – Также не видеть без неё своего будущего? – сглатываю, когда вижу крупинки слёз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Что это такое? Что-то сильное, всепоглощающее.

Я даже не могу оценить масштабы, меня просто накрывает, всё, что есть – это чувство. Оно вышвыривает любую преграду между мной и Ясей. Мысль, действие, возможность – всё под лом.

Что же сотворила со мной эта маленькая девочка?

Забралась под кожу, под череп, раздвинула все заслоны и проникла в душу. Мне страшно это вслух произносить. Словно это может убить меня, настолько я беззащитен. В голове очень много текста, поясняющего моё состояние, но я прячусь от него как от обстрела. Но в итоге не получается, никуда от этого не денешься. Правда бьёт на поражение. Пули рвут меня на части. Пули с её именем.

Ясин взгляд пронизывает, проникает внутрь, осматривает, можно ли ей здесь находиться. И это развязывает мне руки. Я безмерно жаден до всего, что касается малыхи. Стискиваю в своих руках.

- Мне сложно с тобой. Ты очень переменчив. Ты меня подавишь, Богдан… - смотрит сознательным взглядом, значит говорит честно. От этого ещё сильнее кажется, что меня бьют наотмашь.

- Привыкнешь. – выпаливаю я и в сотый раз себя одёргиваю. Девочка просит ласку, хоть я и без понятия как это должно выглядеть и что от меня в таком случае требуется, я как счётная машина вычисляю нужные слова в своей башке и даже контролирую звук, с которым их озвучиваю:

- Научимся вместе.

- Может, проще покончить с этим? – произносит она с тоской и первым порывом хочется разнести всё вокруг. Ну неужели Яся до сих пор мечтает избавиться от меня, неужели ничего не изменилось с той первой встречи?? А с первой ночи? Она ж тянется ко мне. Гладит, рассматривает, укрывает, сама забирается под руку. Я вижу это постоянно. Даже сейчас вижу…

И вот совсем не вяжутся её слова с тем, что сейчас блестит в глазах. Зачем она это делает? Зачем провоцирует? Что хочет от меня?

- Я не хочу проще. Я хочу тебя.

Ну всё понятно. Красивые слова нужны девочке. Признания. Комплименты.

Ох, Богдан, ты сам знал на что шёл, когда связал себя с малолетней ромашкой, мечтающей о принце на белом коне.

А вот и нет.

Нихрена я не знал. Взял себе и всё.

Теперь только и остаётся смотреть в её хитрющие глаза и ощущать себя недомерком.

- Всю жизнь жить по твоим условиям? Что-то не так и сразу наказание? Снова будешь брать меня силой?

Я разве применил силу?? Ну да, грубовато было, но не… а, чёрт! Как ни коснись этой мелкой шантажистки, я буду крайним. Потому что она хрупкая розочка, а я злой великан. Хорошо устроилась!

- Буду брать силой. – расслабляюсь, зная, что не уйдёт она от меня. - Буду брать всегда и везде. Потому что ты моя, Яся. Пока я жив – ты будешь рядом. – и делая ей одолжение, встаю на её сторону. – Условия можно изменить. Ты умеешь меня раздобрить, девочка. – долго смотрим друг другу в глаза и я ставлю в разговоре точку. – Обними как обычно. Не лишай меня твоего участия.

Зажимаю её в крепком объятии и тону в наслаждении, когда она обхватывает мою шею и запрыгивает, говоря, что замёрзла. Несу свою малыху в горячий душ и уже хочу продолжить наше перемирие в кровати, как смартфон оповещает о прибытии в дом незапланированного гостя.

Кидаю взгляд на запрос охраны и определяю личность пришедшего.

Алик.

ЯСЯ.

- Сегодня ужинаем с Аликом. – как ни в чём не бывало говорит Богдан и у меня по коже бежит мороз.

Нет. Умоляю. Только не тот бешеный титан.

- Не трясись. Он тебя не тронет. – зная мои мысли наперёд, с усмешкой добавляет. – Он боится стать кормом для алабаев.

Не скажу, что обнадёживает, но послушно иду за мужчиной в столовую.

На всякий случай застёгиваю молнию олимпийки до самого горла. В холле натыкаемся на гостя, которого уже с откровенным нежеланием встречает Николай.

Наши мысли созвучны. Я тоже думаю, что друг Богдана отвратный тип.

- Разин. – крепкое рукопожатие. – Цель визита?

- Не против, если я составлю вам компанию? Давно не виделись, брат! – верзила словно и не замечает напряжёнку, не дождавшись разрешения, обходит Липатова и останавливается вплотную передо мной. – Ярослава! – наигранный поклон. – Смотрю, обвыклась, красавица? Как у себя дома!

- Здравствуйте. – выдавливаю из себя механическую полуулыбку. Более, чем это выдать не могу.

- Слышал, ты продвинулась по карьерной лестнице! – ухмыляется, скользит взглядом по моим мокрым волосам, делает остановку на выпирающих через материю спортивного костюма сосках, и заканчивает моими голыми лодыжками. - Молодца! Пригодились навыки? Прощупала, где грунт-то под ногами пожёстче, да?

Богдан не влезает, но всё же отмечаю для себя, что в его взгляде удвоенное наблюдение.

Ждёт, как разрулится.

- По своему опыту судите, Алик? - на моём лице застывает отторжение.

Я ещё Липатова мужланом считала. Этот вообще прихлопнутый. Смеряет меня удушающим взглядом, но для других выпячивает улыбку.

Уже собирается ответить, как на выручку приходит Николай.

- Приглашаю к столу.

Испытав облегчение и примкнув к своему благородному пузану, попросту сбегаю от общения с тем нелицеприятным человеком.

- Чё не так-то? – доносится наитупейший вопрос.

Да и правда!

– До её первой жалобы, Разин. - в голосе Богдана командирский металл.

Когда за спиной слышатся сердитое бурчание и тяжёлые шаги, я уже занимаю своё место за столом и от дискомфорта сжимаю в руках вилку.

Мужчины усаживаются совсем рядом, а могли бы и расположиться на другом конце, подальше от меня.

Съёживаюсь. Аппетит пропадает. Воздух словно засоряется, так противно мне находиться рядом с титаном. Пока Богдан с ним поднимают тему успехов их молодых бойцов, лениво ковыряюсь в тарелке, склоняясь к тому, что долго эта еда во мне не задержится. Кожу лица припекает. Наш повар негодует, обычно я обожаю его стряпню, а тут ворочу нос. Будучи мастером отвода глаз, удаётся не попасть под жалящий натиск. Потом засаду устроит, молча пристыдит. Он умеет. В такие моменты усыхаешь, виновато жуёшь губу, а потом съедаешь всё до последней крошки.

- Яся… - тихо, интимно, как умеет только Богдан.

Устремляю на него взгляд, пропустив что было до этого. Присутствие чужого в доме сметает только налаженное вживание в здешний уклад. Опять эта опасливость. Лишний вдох боишься сделать. От Алика ощутимо отдаёт подонством, голым пороком. Волосы дыбом, когда вспоминаю его касания. Больно, мерзко. Почему Богдан так спокоен? Наверное, нужно быть женщиной, чтобы испытать на себе исходящую от титана загаженную грязными мыслями волну.

- Иди ложись. Я скоро приду. – или же видит поганую натуру друга?

- Она всё исполняет, что ты говоришь? – настигает меня липкий взгляд, когда я отодвигаю стул. - «К ноге» и она тут же бежит?

От последующего холодного тона Богдана моё сердце несётся тайфуном:

- Ты за смертью пришёл, Разин?

После короткой дуэли их взглядов, титан откидывается на стуле и беззаботно ржёт:

- Да ладно, братан! Я угораю, чё ты! Проверяю твою кипучесть! А то сам на себя не похож! Постный какой-то! Замыленный! Встряхнись, старина!

Испуганно вскрикиваю, когда на стол, словно молот, обрушивается кулак Липатова. Тарелки отлетают, разбиваются о мраморный пол, бокалы с жидкостью разливаются брызгами. Никто и глазом не ведёт, одна я вжата в стул, сливаясь с обивкой как хамелеон.

Пространство между мужчинами разрезается молниями.

- Другое дело! – пресыщается Разин. – Не забывай гонять кровь, Богдан, ты сам видел как размазывает слабаков. – очевидно проявление силы у них нормальное явление. Чем свирепей себя ведёшь, тем свой в доску. - А девчушка твоя меня не интересует! – подмигивает мне Алик и отправляет в рот кружочек огурца.

Не могу отвести взгляда от Богдана. Его разносит, плечи расширяются в размере, глаза сатанеют. Второго удара этот огромный стол точно не выдержит.

- Слишком много на себя берёшь, Разин. Я единственный, кто погнул тебя в этой жизни. Смог тогда, смогу и сейчас. Помни об этом. – раскатисто рычит мой яростный медведь.

- Чё ты начинаешь-то? – насупленно произносит титан. – Цепануло что ли? Из-за неё? – ловит меня взглядом, пока я сползаю со стула, чтобы умчаться от мясницких разборок. А чую, будут они.

- Вопрос снят! – пожимает он плечами. – Не трогаю её больше… - игривое настроение гостя мгновенно улетучивается. – Я вообще пришёл насчёт Кузнеца перетолковать! Есть зацепка одна!

Резкий взгляд Богдана на управляющего и Николай уже приподнимает меня за предплечье:

- Я вас провожу, Ярослава. – и не встретив моего сопротивления, торопливо выводит меня в холл.

Глава 16

БОГДАН.

- Алик, это тебе не дом для развлечений. Свои корявые понты оставляй за дверью. – напрямую заявляю придурку, что его шутки уже стоят поперёк горла.

- Эээ, ты чё? Я так и обидеться могу! Мы ж с тобой кровь за кровь! А она кто?

- А она это я.

- Ты ёбнулся что ль!? – вытягивается лицо Алика, превращаясь в кривую гримасу. - Она это я, говорит!! – давится грудным смехом. - От баб ничего хорошего не жди! Слышал, Колян?? – зыркает на вернувшегося управляющего. - Был мужик и нет мужика!

- Ты меня осмеиваешь? – выжигаю своим голосом всё живое.

- Что? Уже и это нельзя? – в его взгляде проскальзывает то, чему я не нахожу определение, между бровей появляется глубокий залом.

- Переходи к делу, Разин. – устало вздыхаю, тру переносицу.

Ему не понять. Когда до дури, когда внутри высоковольтное напряжение, когда она затмевает всё остальное. Постным меня назвал.

Смешно, учитывая, какая живость горит во мне с появлением Яси, сколько огня блуждает по сознанию. Всё окрашивается в новые цвета, таких, что раньше никогда не видел. Все чувства на грани. Всё в ней находит во мне бешеный отклик. До последней стадии «Не могу». В бреду, будто вспарывается воздух изнутри, мерещится то, чего нет, но безумно хочешь. И это не выветрить. Не исцелить. Я не хочу и не позволю. Я не вернусь к прошлой версии себя. Как раз к той, к которой привык Алик.

Во взгляде друга образуется мешанина. Желает дожать тему, но я непреклонно обставляю всё так, как нужно мне. Молчание затягивается и я подгоняю его своим громогласным «я жду».

- Я сказал, что ты постный? О нет, ты всё такой же охреневший гандон, Богдан!

- Приятно слышать, Разин. А теперь подтирай сопли, глуши свой макак-резус и начинай про Кузнеца.

Коля почти незаметно закатывает глаза, подтверждая мою правоту. Алик часто выводит из себя. Срывает стоп-кран. Танцует на чужих нервах, вгоняет в них сотни игл и упивается, вытягивает ворох негативных эмоций. Даже вон у малыхи резко умерли все вкусовые рецепторы, ничего толком не съела. Он придавил её своей энергетикой, вгоняя в панцирь. Я же ею уже наелся досыта. Всю жизнь этот придурок рядом, меня не удивить.

- Как скажешь! – встряхивает головой Алик.

Убавляю в охранной системе слышимость до нуля и даю знак, что можно начинать.

- Кузнецов возвращается в страну! – в его глазах сверкает превосходство. Молодец, такую информацию добыл, только рассказал мне о ней не первый. Баранов уже опередил.

- И ты знаешь зачем? – сканирую на осведомлённость.

Про сестру Кузнеца знают только несколько человек, но из-за моего некого внутреннего барьера, Разин пока что в их число не входит.

- Суету навести хочет! – додумывает он. – У тебя первый бой за столько лет! Он точно не упустит шанс посмотреть на тебя!

- Его право. – отмахиваюсь я, меня это меньше всего заботит.

Все эти вещи на поверхности, я же хочу заковать выродка на самом дне его боли.

И единственный подход к его душе – сестра. Которую мне надо найти раньше его самого. Только что я буду с ней делать? Вербовать? Прятать? Или же смерть за смерть и мы в расчёте?

Выдыхаю, сглатываю тягучий ком из горечи. В сердце вбивается ржавый гвоздь. Не этому меня Арсен учил. Совсем не этому.

- И ты так просто позволишь ему ходить в наших краях? – недоумевает Разин. - Если не хочешь мокрухи, вызови на бой! Сколько ты ещё будешь тянуть?

- Это слишком просто, Алик. И его проигрыш будет ничто по сравнению с тем, что он у меня забрал.

- Ты ещё не понял!? – резко всплёскивает он руками. - У него больше нечего забирать! Он живёт своими победами! Очнись, Богдан! Сколько лет уже прошло?

- Много лет. – соглашаюсь я. – Холодная месть приятней всего на вкус.

И вот, награда за моё многолетнее терпение – теперь есть то, что можно забрать у Кузнеца. Раз и навсегда.

Друг обводит меня странным взглядом, пытаясь пробраться в личное, рассмотреть мою душу под микроскопом, но вновь упирается в наживную за столько лет преграду и сводя недовольно брови, разрезает тишину словами:

- Твоя самоуверенность усыпляет бдительность, Богдан. Нарушаешь самое главное правило Арсена! Это бой с тенью, брат! А как ты знаешь – нельзя победить свою тень, она часть тебя!

- Неплохо. – усмехаюсь краем губ. – Для тупоголового качка.

- Пошёл ты! – басит Алик и взвинченно отшвыривает от себя столовые приборы. – Ты умрёшь от своей гордыни, Липатов! Так и знай! – психованно встав из-за стола, испепеляет меня убийственным взглядом и грузно топает на выход.

Хмыкаю, спокойно доедаю ужин, киваю Коле и поднимаюсь в спальню. Рано мне умирать, Разин. Мне есть для кого жить.

ЯСЯ.

Что-то тревожное витает в воздухе. Не могу найти этому название, но от незримого давления моя кожа покрывается колкими мурашками, а в душе неприятно скребёт. Связываю это с работой Богдана, но чутьё подсказывает, что мимо. Атмосфера пропитана каким-то пережатием, словно скоро произойдёт неминуемый взрыв и всех нас нехило накроет. Что-то приближается, либо уже настигло. Богдан, естественно, никаких причин мне не называет, но он явно к чему-то готовится. Более того, меня держат на дистанции. В офисе я его почти не вижу, а по вечерам он до глубокой ночи пропадает в тренажёрке. Выбивает из себя эмоции. Я слышала, как он с грудным рычанием расправляется с боксёрской грушей. На выдохе, на грани. Это не просто тренировка. Это разжигание звериной сущности. Когда его дыхание режет воздух, его взгляд вынимает из тебя душу, а его прикосновения душат до синевы. В постель он возвращается измотанным и просто падает без сил. На меня. Вырубается, вдыхая запах моей кожи. А утром ведёт себя отстранённо, замыкается, чтобы накопить в себе побольше. Чтобы ночью снова превратиться в зверя. Николай же подозрительно отмалчивается, а я всю неделю не нахожу себе место. Как мне всё выяснить? У кого спрашивать? Чего ждать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«- Я что-то сделала не так? – не выдержала напряга и прямо посреди ночи выдернула мужчину из глубокого сна.

- О чём ты? 

- Ты отдалился…

- Нет.

- Если стала лишней, только скажи, я не буду тебе мешать.

- Предпочту, чтобы мешала дальше.

- Мы будем вместе и дальше?

- К твоему сожалению.

- У тебя всё хорошо?

- Пока ты рядом – да.

- Мне кажется, что-то происходит… 

- Спи.

- Не могу спать. Руки почему-то дрожат…

- Иди сюда. Ближе. – подмяв меня под свою тяжёлую руку, он накрыл губами мой лоб и на горячем выдохе, с чувством произнёс. – Чего бы ты не боялась – я прослежу, чтобы тебя это не коснулось.»

Следующим вечером Богдан не вернулся домой.

И мне вдруг стало по-настоящему понятно чего же именно я так боялась.

Потерять его самого.

Коснулось. Самой глубины. А ведь он обещал.

КУЗНЕЦ.

За несколько дней до основных событий.

- Как только Липатов выиграет, следуем за ним. – цыкаю губами, получая удовлетворение от сытости, провожу языком по зубам, бросаю взгляд на стеклянную стену, за которой в рядок сидят шлюхи, ждут моего выбора. - Пора поздороваться со старым другом.

- Ты так уверен, что он победит? – жадно расправляется с ужином мой верный подручный. - Возраст уже не тот, а Дубов псих, машина-убийца. Молодой. Куда против него Липатову?

- О-о, зря ты так. – обсасываю жирные пальцы, представляя как нещадно сейчас буду вгонять их в извивающиеся тела, насаживать до боли, сходить с ума от криков и мольбы остановиться. - Наш Богдан ещё на многое способен. Дубов сгорит уже через несколько лет, а таких, как Липатов не сломать, они сами уходят.

- Ты вроде говорил, что мы возвращаемся искать Яну? – вскидывает на меня пристальный взгляд.

- Да, моя Янка первой важности. Но не заглянуть к старине Липатову будет неуважением. Мы же не такие бестактные как он, мог бы и навестить нас, пока в Нью-Йорке тусовался.

- Паш, ты же знаешь, Липатов будет доверху усыпан охраной. Ты до него не доберёшься!

- А и не нужно. Он сам подпустит. – указываю пальцем на сочную брюнетку, она сегодня будет первой. – Нас с ним многое связывает. Не просто же так он все эти годы гниду Гнездова под меня подкладывает.

Друг усмехается, о побегушках крота невозможно думать без улыбки. Держим при себе игрушку. Забавы ради.

- Расслабься. – кидаю я, не отрывая глаз от испуганных шлюх, расстёгиваю ремень, молнию на джинсах, просовываю руку, обхватываю ствол, сдавливаю, резко отпускаю. О да! Наливается, то, что нужно. – Просто передадим Богдану привет. Спросим как дела? Он же себе, говорят, шлюшку маленькую завёл. Да на рынок международный метит. Порадуемся вместе.

- Полагаю, пора готовиться к веселью? – хмыкает подручный, непонятно во что вкладывая смысл. То ли в утехи с сучками, то ли во встречу с Липатовым.

- Дорожку мне принеси. – разминаю шею, встаю из-за стола и скалюсь от предвкушения. Сейчас запоют мои пташки. Громко, навзрыд. Всё, как я люблю.

БОГДАН.

Закрытый бой. Избранные гости. Элита. Свирепый противник. Зелёный ещё, но с задатками. Выходец Рубцовской школы. Там их всех готовят на убой. Но только отборные попадают в частный клуб. Я давно отошёл от дел и весть, что сам Липатов решил выпустить пар, исключительно в единичном бою, разнеслась от мала до велика. Истинные ценители первыми забронировали места. Только ВИП. Я сам выбирал соперника. Безбашенного. Сильного. Натренированного. Мне нужно вспомнить былую форму. Разогнать застои в крови. От нехватки адреналина мутнится разум. Уже не справляюсь. Внутренний зверь никак не затыкается. Воет, царапает, от жажды отгрызает куски моего же мяса. Мне нужно усыпить его. Дать ему крови. Мощную, опустошительную разрядку. Только тогда я смогу жить спокойно. Посвятить время моей малыхе, не борясь с демонами, что пробиваются наружу.

Мой выход встречают стоя, громкими аплодисментами. Я непобедим, ставки взлетают за пределы разумного. Но мне не нужны их деньги. И доказывать я ничего не собираюсь. Я пришёл ради себя. Разодрать старую шкуру, обмыть органы свежей кровью, обновить каждую грёбанную клетку. Лишь в закромах души есть ещё одна причина. Одна на всю мою жизнь. Каждый бой посвящён Арсену. Моему тренеру, моему отцу, моему наставнику, моему лучшему другу. Победа в память о мудрейшем человеке, что научил меня быть самим собой. Я помню все его назидания, до последнего слова. Он вытащил меня из грязи, забрал с улицы, дал новую жизнь, заменил родителей, вложил знания, инвестировал в моё будущее… и сегодня одним из моих зрителей будет его убийца. Сукин выродок, что не должен был родиться. Его надо было утопить в раковине и смыть в унитаз. Порождение зла. Несущий только гниль и смерть. Одним днём он разрушил мою жизнь. Располовинил на до и после. Убил всё хорошее. Превратил моё сердце в чернильное пятно. И вот снова этот момент – я его увижу. Раздираемый ненавистью, буду смотреть в паскудские глаза и возвращаться в ту последнюю минуту, где  умирающий Арсен выдыхал проклятые слова «Не вздумай мстить».

Я не давал слово. Не успел. Но последнее желание учителя стало печатью на моей совести. Я отпустил тогда Кузнеца. Не расправился с ним, как подобало. Он дышал, жил в своё удовольствие, а я задыхался от бессилия. Годы шли и печать стёрлась. Я сам стёр, насильно, переступил через себя, изводясь от несправедливости. Я ждал тринадцать лет. Счастливое число, мать вашу! И вот… я нашёл ахиллесову пяту Кузнеца. Сестра. Его уязвимость. Единственная часть жизни, что можно отобрать, что действительно ему дорого. Маленькая слабость, что он скрывал, чтоб его не достали, не сбили с ног. От этого моё возмездие ещё слаще.

Так что, смотри-смотри, Кузнецов, любуйся. Тебе только это и остаётся.

Нахожу его рожу прямо в первом ряду и делаю то, что его изрядно обескураживает. То, что не делал никогда.

Улыбаюсь.

Хищно. С вызовом.

Я готов драться.

Сколько уже по времени я держу оборону? Дубов, как я и думал, совсем не думает башкой, берёт силой, выжимает на максималку. Заведённый, озлобленный. Ощущение, что на препаратах сидит. Слишком уж надрывно бьёт. Резок, импульсивен. То, что я от него и хотел. Давай, пацан, ещё несколько ударов и у тебя начнёт сбоить сердечная мышца. Его удары уже смазаны, этот танец вытягивает из него силы. Разбросал себя, не контролирует. Рубцов всегда ставит на технику, его ученики оттачивают мастерство днями и ночами. Проходил я это. И на одной координации движений нихрена выплывешь. Выносливость – это хорошо, но мало. Помимо физической закалки, боец должен быть эмоционально устойчив, сконцентрирован и расчётлив. А Дубов уже энергетически истощён, он не понимает, почему я тяну время и редко нападаю. Психует. На одном адреналине не вылезти. Должна быть стратегия. А он стремится меня забить, при этом полностью рассеивая внимание на другое. Стоит отметить, что выпады у него очень чёткие, правильные. Несколько я принял на себя осознанно, чтобы разогреть в нём пыл, а вот парочку действительно пропустил. Атакует Дубов, будь здоров, так что, завтра мои мышцы скрутятся в баранку.

Дожидаюсь, когда пацан доведёт себя до грани, заработав глубокую одышку и мутное сознание, и вот теперь, вступаю в настоящий бой. В глазах чернеет, руки наливаются свинцовой тяжестью, включается полнейшее хладнокровие. Передо мной больше не молодой паренёк, передо мной мясо, которое нужно отбить.

Удар. Удар. Удар. Отход.

Секунда на любование брызгающей кровью.

Удар. Сильнее удар. Отход. Меняю положение. Удар.

Дубов теряет равновесие, хватается за голову, истекает кровью.

Ты знал на что шёл, пацан. Знал против кого. Я не щажу. И в этот раз тоже.

Одним молниеносным движением я наношу удар в челюсть, слышу влажный хруст и смотрю, как противник оседает на пол.

Нокаут. Победа.

Твоя заслуга, Арсен, твоя…

Несколько раз моргаю. Глаз заливает кровью. Дубов рассёк бровь, лопнул старый шрам.

Боли не чувствую. Вообще ничего не чувствую. Только жалость, что наставник не хлопнет по спине, не скажет, что я чемпион и он мной на самом деле гордится.

Мельком осматриваюсь, киваю, принимая овации.

Здесь мой Алик, здесь же и Баранов. Но сейчас меня волнует другое. Что будет делать Кузнец?

Глава 17

БОГДАН.

Мой взгляд направлен на этого утырка и Кузнец азартно щерится, словно приглашает подойти первым.

Этого не будет, потому что мне это не нужно.

Я добьюсь своего и без вступительной речи. Мне говорить нечего, а его убогие мыслишки вообще для меня значения не имеют.

Слишком быстро вокруг стягиваются восхищённые, делятся между собой эмоциями, величают меня примером для подражания.

Лицемеры. Выиграл бы Дубов, дифирамбы тогда бы пелись ему.

Но победителем всегда становлюсь я. И быть окружённым прихвостнями, желающими ко мне подступиться и отхватить кусок славы – тоже суждено мне.

Забавно. Когда я так зачерствел? Когда потерял вкус?

Раньше это будоражило, питало внутренний стержень, создавало мотивацию достижения успеха. Сейчас самооценка завышена, уже нет былой паники, что совершу ошибку, все страхи умело переплавляю в гнев, я давно определился кто я в этой жизни. Без преувеличения, я могу за себя постоять, спокойно перенесу любое давление, вырулю, даже, если станет больно и будут потери. Меня учили смотреть страху в глаза, стоять до последнего – смело, честно и достойно. Этого у меня не отнять. Арсен ещё при нашей первой встрече вложил мне в голову важный заклад - «Наш злейший враг – это сомнения в себе. Делай выбор осознанно. Никогда не сомневайся и не сожалей».

Дерево падает, изъеденное червями.

И сейчас, смотря на Кузнеца, я вижу в его глазах этих самых червей. Он не уверен в себе и ещё больше не уверен во мне. Чувствует мою неустрашимость и теряет значительную долю своего апломба. Не знает чего ждать, а потому намерен провоцировать, чтобы вытянуть хоть мизер информации. Только зря всё это. Я не дам ему подготовиться. Его поражение будет таким же внезапным, как и моё много лет назад, когда он обрушил весь мой мир.

- Достаточно, Богдан! – оттягивает меня от толпы Баранов. – Кровоточишь сильно! – оценивает мою оплывшую рожу.

- Пустяки.

Бывало и похуже.

- Пошли, сказал!! – ворчит недовольный врач, оттесняя одного рвущегося ко мне страстного поклонника.

- Ты меня лишил выгодного предложения. – насмешливо хмыкаю я. – Он у нас новую сеть банков открывает.

- Приползёт ещё! – отмахивается друг и заводит меня в специально-подготовленную комнату отдыха.

- Алик где? – падаю на диван, расслабляю руки.

- Наверное, принимает весь удар на себя! – отвечает Баранов, принимаясь за обработку моего лица.

- Ему на пользу. Он любит внимание.

Даю себе несколько секунд на отходняк, переворачиваю мозг в башке, освобождаюсь от пульсирующих эмоций, пропускаю через всё тело успокаивающую вибрацию.

- Набери мне Колю.

Предугадав, что я обязательно об этом попрошу, мой персональный лекарь достаёт из своего кармана мой телефон, быстро жмёт вызов и ставит на громкую связь.

- Как она? – первое, что я спрашиваю.

- Сама не своя. – поступает ответ. - Бродит по дому, много ест, смотрит в окно.

- Принеси ей свой травяной чай. Пусть засыпает. Я скоро вернусь.

- С победой? – уточняет Коля.

- А было по-другому? – веселюсь, расслышав в голосе верного друга переживательные нотки.

- Всему наступает конец, Богдан Дмитриевич. Мы с тобой хорошо это знаем.

- Не сегодня, Коль. Я ещё повоюю.

- Ей можно сказать?

- Нет. Ничего не говори. – морщусь, когда Баранов накладывает швы. – Она не поймёт.

- Зря так думаешь! – подаёт он голос, вонзая иглу в мою порванную бровь. – Думаю, Ярослава уже поняла с кем живёт!

- Вряд ли. Ей будет лучше, если не поймёт.

- Боком выйдет!

- Шей молча, а. Я сам решу, что мне делать. – закипаю, не позволяя лезть в тему Яси.

- Пойду отнесу ей успокаивающий чай. – звучит из трубки вздох Николая. – Не задерживайся там, Богдан Дмитриевич. Мы будем тебя ждать.

- Следи за ней.

- Как обычно.

Успокаиваюсь и киваю Баранову, чтобы нажал отбой.

- Ну чего вы тут? – вдруг распахивается дверь и влетает в комнату Разин. – Шумиха растёт! Тебя требуют!

- Не хочу.

- А чего так? – присматривается получше. - Из-за вот этих мелких потёртостей?!

- Восемнадцатый шов. – важно резюмирует Баранов.

- Кишки не выплёвывает, значит нормально! – лыбится придурок. – Вон, даже носопырка цела! – фыркает, вскидывая руки. – Вспомни мой бой с Вагановым! Сука! Я два месяца кровью ссал! А у тебя всего лишь царапина на морде! Чё ты разлёгся?

- Отдыхаю, Алик.

- Так просто смоешься?! – недоумевает он, расхаживая за спиной Баранова.

- Да.

- Ты чё, Богдан?? Там падла Кузнецов разгуливает!!! Выйди! Покажи себя!!

- Он и так видел. – не разделяю его мнения.

- Да ладно?? Очко что ль взыграло?? – отпихивает от меня офигевшего доктора. Хорошо, хоть нить успел обрезать.

- Так, Разин!! – шипит он, вколачивая слабенький удар тому в спину. – Отступай, ветрогон!!

- Погоди, Баран! – беззлобно удерживает его за плечо. – Мне надо убедиться, что Липатов у нас всё ещё мужиком считается!

- Ещё слово и ты сам не будешь таким считаться!! – рявкает друг, наставляя на Алика медицинские ножницы. – Дай мне закончить!!

- Помешанный! – хрипло ржёт тот и на время про меня забывает. – Вот за что тебя уважаю, очкастый! Даже не боишься меня!

- Чего тебя бояться, баклан? – стреляет в него обиженным взглядом друг, попутно прощупывая мне живот. – Сам лично тебе органы перешивал! Знаю куда нажать нужно!

- Помню всё, Баран! – смягчается Алик, демонстрируя косую улыбку. – По гроб обязан!

- Уйди, не мешай! – отгоняет его от меня.

Закрываю глаза. Лучше слушать перепалки друзей, чем сейчас созерцать ублюдка Кузнеца.

Но увы. Интуиция подсказывает, что меня уже ждут.

- Организуй мне охрану по проходу. К машине не надо, там уже приставлены. – жёстким голосом кидаю Разину, показывая, что всеми своими упрёками может подавиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Твоя жизнь, не моя! – на мгновение задерживается он возле двери, а потом щёлкнув челюстью, покидает комнату также резко, как и вошёл.

Как я и думал, Кузнец не упустит своего. Стоило моей машине тронуться с места, за нами последовал хвост. Послав сигнал охране дома, я дал команду усилить бдительность. Там находится моя самая большая ценность. В случае налёта пусть стоят стеной, трупами лягут, но к малыхе моей никого не подпустят.

- Уводи его в другую сторону. – обращаюсь к водителю. – Если что, петляй.

- Хорошо. – напрягаются его руки на руле.

- Надо было тебе с Разиным остаться. – сожалею, что послушался и взял Баранова с собой.

- Я тебе уже сказал, что не оставлю тебя! – отбивается он от моего убеждающего взгляда. – Куда ты с разрывом мышцы собрался, Богдан? Мне нужно, чтобы ты хотя бы до утра дотянул, если не хочешь сразу в больницу!

- На это нет времени, ты же видишь. – парирую я.

- И что? – меж его бровей появляется глубокая морщина. - Теперь всю ночь в догонялки будем играть? Остановись! Выясни что он хочет!

- Так и сделаю. Но подальше от дома и...ммм… - сжимаюсь от резкого прострела в боку.

- Во-о-от! – ругается друг, не давая мне резко согнуться. – Тебя даже обезболивающее не берёт! Бой закончился, а всё равно грудь колесом! На какие ещё подвиги потянет? Рембо недоделанный! – бурча под нос, быстро намазывает мне мазь на рёбра и грудную мышцу. – Дыши ровно!

- Едем ещё пять минут и останавливай на обочине. – распоряжаюсь я и по рации сообщаю конвою, что пора принять полную боевую готовность.

В обозначенное время расслабляюсь по максимуму, чтобы притупить боль. Если будет схватка, я должен быть в строю.

- Богдан Дмитриевич? – спрашивает водитель.

- Добро. – разрешаю тормозить.

Приказываю Баранову сидеть в машине и выбираюсь наружу. Моя охрана выходит следом.

С насмешкой наблюдаю, как останавливается передо мной тачка Кузнеца.

- Я ожидал лучшего, Богдан! Растерял ты форму, старина! – выползает ужом на улицу, а вместе с ним и четверо отморозков.

- Ближе к делу, Павел. – сцепляемся с ним ожесточёнными взглядами. – А то я теряюсь в догадках, зачем ты прилип к моей заднице.

- О как! – ухмыляется говнюк, подбираясь ближе, хоть и видит позади меня вооружённых ребят. - А я на радушный приём рассчитывал! А мне тут и не рады, оказывается!

- Даю тебе ещё одну попытку.

Подходит вплотную. Глаза в глаза. Всё те же, на дне которых клубится чернота. С годами её стало ещё больше. В его семнадцать лет были только зачатки ненависти ко всему миру, сейчас это уже идёт впереди него. От того, что внутри, не спрячешься. До костей прогнил сволочь. Ожидаемо. Кровь Арсена на его руках разъела парню душу. А сколько ещё после было убиенных? Исподтишка, со спины, а может, уже и смотря в лицо…

- Твоя взяла, Липатов! Раскусил меня!! – и пальцем корявым перед моим носом машет.

Чувствую, как наматываются мои нервы. Спокойствие тонет в пучине ярости.

- Чего ты хочешь, Кузнецов? – пробегаюсь внимательным взглядом по тем изменениям, что коснулись его за эти годы.

Торчок. Употребляет. И очевидно, много. От одарённого спортсмена остаётся уже очень мало. Искусственные мышцы. Сожрёт самого себя, все силы, всё здоровье, и всё оставшееся время.

Слишком просто для него. Даже гуманно для такой твари как он. Потому что не поймёт за что, не вспомнит, не пожалеет о том дне, когда обрёл себе врага.

Это я буду решать когда и как больно. Так легко он не отделается. Мёртвым он мне бесполезен.

- Ну хорошо, введу тебя в курс дела! – глупо улыбается, чувствуя себя королём положения. – Я тут подумал… знаешь что я хочу? А почему бы нам с тобой не выйти на ринг, Богдан?

- Вызываешь на поединок?

- Да! Я когда-то сам отказал тебе, я помню!! – сам себе кивает. – С тех пор всё поменялось! Пора бы уже одному смириться с проигранной войной!

- Когда?

Вызов принят.

- Две с половиной недели тебе на восстановление и выходим на честный равный бой!

- Ты знаешь что такое честность, Кузнецов? – высекаю ледяным голосом.

- Нет! – ослепляет меня адским пламенем в глазах.

Сцепляю зубы, чтобы подавить скачок агрессии. Сильно кроет.

- Но я могу постараться, если и ты будешь себя хорошо вести! – тянет он в своей издевательской манере.

- Что за тон, щенок? Я тебя раскрошу, пикнуть не успеешь. – как по щелчку щёлкают предохранители, мои люди настраивают прицел.

 - Ахах, Липатов! – разносится гулкий ржач его братвы. – Ты бесподобен, старина! Всё такой же упёртый засранец! Я уж и запамятовал как с тобой весело!

В голове раздаётся звук хлыста, эмоции рвут последнее терпение, собранность летит к чертям и мои руки на рефлексе хватают Кузнеца за горло:

- Посмеёмся вместе.

- Это ты зря, Богдан! – шелестит равнодушным голосом, но глаза выдают, в них вспышка лютого раздражения. – Я ж по дружбе нашей хотел договориться! – играет со мной желчными интонациями, но сопротивление не оказывает. Толкает меня на первый шаг. Окей, мне без разницы.

Вдавливаю пальцы, перекрывая ему воздух:

- Я не против. Только вряд ли тебе это понравится.

- Значит, по старинке! – хоть и придушенным, но едким голосом. – Предупреждаю всего один раз! Ещё раз сунешься в мои дела – до боя не доживёшь!

Теперь моя очередь смеяться. Прям прорвало. Всю сдавленную харю подонка слюнями исплевал.

Выдохнув, усиливаю хватку вокруг его шеи и с самым непроницаемым выражением лица чётко твержу:

- Огонь.

С упоением слежу как дёргается сволочь, пытаясь кинуться к своим дружкам, по ногам которых сейчас идёт обстрел.

- Предупреждение принято. – озвучиваю своё решение. Так приятно. Я слишком долго ждал.

Пара секунд на осознание и мне в живот прилетает сильный удар, за которым следует дикая боль, но я умело контролирую себя, не показывая ранимость. Натужно, но улыбаюсь.

Под грудью распирает, я чувствую, как стягивает дыхание, перед глазами темнеет, по телу расходится слабость. Внутреннее кровотечение, мать его. Симптомы уже наизусть знаю.

Под болезненное мычание его дружбанов, отталкиваю урода подальше. Может, проймёт его.

Кузнецов морщится, обводит недовольным взглядом кровавые лужи на асфальте и порывом рваного выдоха ветром доносит до моих ушей:

- Вся информация о бое будет позже! - медленно перекатывает хриплые звуки. - Желаю удачи, Богдан! Она тебе понадобится!

Угроза за угрозой. Так и испугаться можно.

- Поднялись!!! – издаёт он утробный свист и садится за руль своей тачки. Его братва кое-как сползается и заваливается в салон.

Когда их машина исчезает из виду, я давлюсь кислородом, складываюсь пополам и с судорожным кашлем выцеживаю из себя удушающие вздохи. Боль сверлящей воронкой захватывает все внутренние органы.

Грозовой молнией рядом оказывается Баранов.

- Все по местам. – на последнем выдохе. – А мы к Ясе…

Перед тем, как отрубиться, слышу громогласное:

- В больницу его!!

Глава 18

ЯСЯ.

Я медленно схожу с ума. Ощущаю себя в центре какого-то заговора, но не знаю какого. Мне известны только участники. Один пропал с радаров, другой прячется где-то в доме.

Уже порядком надоело играть в эти кошки-мышки, но Николай продолжает исчезать прямо перед носом. Следит по камерам. Как только я на горизонте, он технично смывается.

Какого чёрта??? Кто мне ещё тогда ответит на вопросы? Где Липатов? Его нет уже три дня!! Выходить из дома запрещено, работать, сказали, по удалёнке, звонить Богдану на телефон бессмысленно, просили не переживать.

А что мне ещё остаётся? Я всеми фибрами души чувствую что-то густое и тёмное. Оно липкими щупальцами впивается в сердце, накрывает то место, где поселился мой мужлан и не даёт ему дышать. Прямо во мне. Душит, забивает.

Что за чертовщина? Как вытянуть это из себя??

Уже истерика на подходе. Мне нужен Богдан со своим жёстким «Успокойся».

Постель без него холодная, цветы потеряли свою красоту. В доме пусто, везде вялая энергетика. Даже боксёрский манекен приуныл, на пару с ним в одну точку смотрим.

Сколько ещё это будет продолжаться? Я задыхаюсь тут! Ещё хуже, чем в самый первый день.

Я больше не в силах терпеть и если Николай не хочет по-хорошему, буду делать то, что получается лучше всего - бесить.

Зайдя на кухню, в его святая святых, и  осмотревшись маниакальным взором, спускаю внутренний курок. В хлам всё разнесу! Посмотрим, сколько выдержит поварская душа!

Ой!

Как же так? Случайно кастрюлю задела… вон, всё содержимое вылилось! Ой, и сковородка упала! Хорошо, хоть салатница… ой, тьфу, и она туда же, а! Что ж за руки-крюки у меня? Ничего! Сейчас вон те фужеры переставлю в безопасное место, не дай Бог кто уронит…

Ой! Чуть-чуть оставалось… не донесла! Руки из жопы растут… осколки теперь фиг соберёшь!

А это что тут у нас? Ох ты! Пирог выпекается!! Жаль, если пропадёт! Такой красивый, гляну поближе!

Оп…

- А НУ ПРЕКРАТИТЕ!!!

А вот и наш кухарь нарисовался! Смотри-ка! Чуток намусорила и уже с веником стоит! Неровен час и отхвачу по затылку.

- Что за бунт на корабле!? – грозится проколоть меня насквозь.

- Где Богдан? – спрашиваю в триллионый раз.

- Я уже говорил. – подходит ближе и отодвигает меня от духового шкафа. – Он срочно вылетел в Штаты по рабочим вопросам.

Выдвинув резко руку и не позволив пузану наклониться к разбитой посуде, гневно сцепляю зубы:

- Вы врёте, Николай!!

Он всем видом пытается держать контроль, но меня уже не провести:

- Он действительно сейчас вне доступа и…

- Снова ложь!! – сухо обрываю я.

Вижу, что его задевает мой тон, вся новизна ситуации. Раньше я себе такого не позволяла, а тут нарываюсь, и причём осознанно.

Удерживая его проникающим взглядом, показываю неудержимую решимость. Если он сейчас не соизволит говорить, сам же станет начинкой своего пирога.

- Он не изменяет вам. – начинает издалека, только не по той части.

- Меня не это волнует! Где Богдан и что происходит?

- С чего вы взяли, что что-то происходит? – его сдержанный и ровный голос доводит похлеще крика.

- Я не слепая, Николай! Вас будто подменили!  Вы постоянно теребите на себе одежду, смотрите на меня с сочувствием, с кем-то долго разговариваете по телефону, а потом по несколько раз заходите в кабинет Богдана!! К тому же, вчера вы вообще пересолили рыбу!!

Нервы трещат и искрят. Задыхаясь, вываливаю мужчине всё, что показалось странным.

Он нервничает. Не меньше моего. Старается скрыть, но прокалывается снова и снова, подтверждая мои домыслы, что с Липатовым беда.

Версия с работой отпадает.

Ну не верю я.

- Это ни о чём не говорит. – Николай неподвижно застывает, сдавая позиции и я с внутренним подрывом понимаю, что всё правда, его действительно что-то беспокоит.

- Николай… - выдыхаю злым голосом. – Я не знаю, останусь ли с Богданом… и вообще в этом доме… - наружу вырываются чувства, которые уже не остановить. – Но если останусь, а вы мне сейчас не расскажете правду, так и знайте… всё общение между нами сведётся только к «Здравствуйте» и «До свидания»! Я буду презирать вас как человека и скрывать это никак не буду! Больше никаких разговоров, обсуждений фильмов, игр в шашки по вечерам, от вашей еду я буду отказываться по максимуму и больше никогда вам не улыбнусь!! Для меня вы станете предателем, которому нельзя доверять, которому всё равно что я чувствую! Я вас не прощу!!

Николай вздрагивает и попросту столбенеет.

До него доходит, что дело принимает неизбежный оборот. Я полна психов, которые могут привести к трагедии. Руки дрожат, натужно вздымается грудь, по спине сбегает озноб. Нехорошие предвестники. Надвигается шторм, панический приступ.

- Вы меня шантажируете, Ярослава? – управляющий впадает в режим опасения, облачается в броню из лезвий, не даёт подобраться к себе.

- Всего лишь описала наше будущее! – под отрывистый звук сердца, громыхающий в висках.

- Я не ведусь на провокации. – и даже никакого многоточия. Точка. Жирная. Надежда утопает в грязных чернилах.

- Тогда нам больше не о чем говорить! – отзываюсь с глубокой горечью, на глазах выступают слёзы гнева. Пустота внутри наполняется обидой и отравляет мне душу. Пока мужчина заторможенно осознаёт мой ответ, я сметаю с щёк крупные капли слёз и, срываясь с места, бегу на второй этаж.

- Яся..! – встревоженно окликает Николай.

Волнение поднимается до критического предела, оцепляет рассудок, овладевает разумом, пережимает дыхание. Горло саднит от рвущихся всхлипов. Залетаю в спальню, обхватываю себя руками и, не сдерживаясь, сотрясаюсь в рыданиях. До воя. До захлёбываний.

Мне нужен Богдан. Мне нужно укрыться, забраться под его руку, услышать сильное хриплое «Малыха»…

- У него был бой. – за спиной раздаются тихие шаги, я шумно и рвано сглатываю. - Легко не было. Он слёг. – страх густым потоком расползается по венам и я забываю как дышать. - Прогнозы хорошие, но нужно время.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я хочу к нему… - голос отдалённо напоминает мой.

- Нет.

Оборачиваюсь и пронзаю пузана острым тяжёлым взглядом. На всё пойду, но буду рядом с Богданом.

Вздох отчаяния разносится по спальне и Николай сокрушённо накрывает лоб ладонью:

- Он меня убьёт.

В который раз убеждаюсь насколько хладнокровен Богдан в трудных ситуациях. Сбил девушку? Морда кирпичом, а передавленную в машину. Узнал, что эту же передавленную пытается кто-то изнасиловать? Опять непроницаемая маска, но не сдерживается в ударах. Искалечили в бою? С полнейшей невозмутимостью лопает больничный пудинг.

Только я уже прекрасно знаю, что под всей этой ледяной корой плавится настоящая магма.

Втягиваю в грудь побольше воздуха и тихонечко стучу костяшкой в дверь.

Резкий поворот головы, крайняя степень шока, прищур, шевеление желваков.

- Тебя здесь быть не должно. – рычит сквозь зубы.

- Но я здесь… - осторожно приближаюсь, фиксируя бледность кожи, словно солнце его больше не касается. – И никуда не уйду. – вкладываю всевозможное сопротивление. Дрожу, но с места не сдвинусь. Пусть с корнями выдирает. Я пришла с душой нараспашку.

Липатов протяжно выдыхает. А ведь мог бы просто щёлкнуть пальцами и меня бы тут же вернули домой, но он этого не делает. В его глазах наводнение. Ручей эмоций. И очень явно прослеживается

- Коля жив? – кидает мне за спину зоркий взгляд, считая моих охранников. Да, без стражи меня бы не выпустили. Николай приставил ко мне целый отряд. В общем-то, мне всё равно. Цели я своей достигла. Пусть хоть вертолёты над головой летают.

Под пристальным взглядом протягиваю ладонь к суровому лицу и мягко касаюсь пластыря на лбу, обвожу содранную кожу на скуле. Кожа прохладная, хочется согреть.

Наклоняюсь и нежно целую его недовольно стянутый рот. Уже хочу отстраниться, как на затылок ложится рука, насильно возвращает, закрепляет в неподвижном положении, прямиком к мужским раскрытым губам. Они жадно захватывают мой язык, затягивая глубже, напоминая о себе. Богдан резко отрывается. Припадает к щеке, носом собирает с моей кожи запах, издаёт слабый, но звериный хрип, стягивает мне волосы, не отпускает.

Дышим в унисон, внатяжку.

- Если со мной что-то случится, ты бы хотел об этом знать? – шепчу натянуто, пробираясь рукой к его шее, нащупываю артерию, хочу почувствовать пульс. Бьётся. Силы своей не теряет.

Живой. Рядом.

- Да. – отвечает Богдан.

- Если сделаешь так, как в этот раз, то узнаешь обо мне самый последний… - с переливами разочарования в голосе.

- Понял. – угрюмо кивает он, снимая с моей головы захват.

Присаживаюсь на краешек койки, морщусь при виде катетера в его вене, осматриваю перебинтованную грудь.

- Грудина быстро заживает. Главное, что кости целы. Было бы сложнее.

Прочищаю горло, осторожно, не дотрагиваясь, прямо в воздухе обвожу ладонью его рану, мысленно читаю молитву и прошу скорейшего исцеления.

- Больно? – просовываю в его руку свои пальцы.

- Нет. – мгновенно их сжимает, перемещает к себе на глаза, защищаясь от света. - Я могу перетерпеть любую физическую боль.

- Я боюсь всех этих врачей и иголок! – бросает в дрожь, вспоминаю побег из больницы.

Бррр.

- Ты всего боишься. – в короткой ухмылке приподнимает он уголок губ.

- А ты? – второй рукой, скребу ногтями по его отросшей щетине.

- Что я? – откликается, хоть и занят тем, что мерно выкачивает из меня энергию. Я не против. Пусть заполняет себя здоровьем, лишь бы быстро встал на ноги.

- Ты же тоже должен чего-то бояться? – если такое вообще возможно. - Что тебя страшит больше всего?

- Потеря близких. – сипит, словно что-то застряло в горле.

- А кто твои близкие? – лезу не в своё дело, но я же ничего о нём не знаю.

- Ты. Коля. Алик. Макар. Серёга.

- Кто такой Серёга?

- Баранов. – усмехается.

- Ааа. – улыбаюсь, рада, что он идёт на контакт. - Я как-то не вписываюсь в эту компанию!

- Ты самая основная из этой компании. – спускает со своих глаз мои пальцы и вскидывает на меня цепкий взгляд. – Тебе придётся вернуться домой, Яся.

- Но…

- Никаких но. Я вернусь через несколько дней.

- Я не хочу без тебя, Богдан!

Вместо ответа этот мужлан заглядывает в моё декольте и рывком притягивает меня к себе, льнёт лицом к груди.

- Ооо, ну так-то да, Баранов!! Я согласен! У него хорошее лечение!!

Слышится за спиной и я, как ошпаренная, отлетаю в другой угол.

- Яся! – приветствуют меня.

- Макар! – в тон ему, краснея и глотая звуки.

Киваю доктору Баранову и смущённо поправляю кофточку. Краем глаза замечаю, что на лице Липатова расползается улыбка. В краску вогнал и радуется.

- Ярослава, вы позволите нам остаться одним? – вежливо просит врач и я растерянно переставляю ноги к выходу.

- Ничего не забыла? – догоняет низкий голос Богдана.

Ах да!

Иду к нему обратно, быстро чмокаю, шепчу, чтобы был на связи и ухожу. Уже в дверях оборачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом, в котором передаю самые сильные чувства, те, что во мне вызывает только он.

КУЗНЕЦ.

- А если он опять палить начнёт? – оглядывается на меня через сидение водила.

- Тогда тебе повезло, больница будет под боком! – уже начинает раздражать, что теперь все мои ребятки так открыто пасуют перед Липатовым, будто до этого никогда пули из жопы не доставали. Богдан теперь звезда, только о нём и говорят. Навёл шороху, сплошной мандраж.

- Переиграл? Ты же вроде планировал домой к нему наведаться? – проверяет навигатор, задаёт новый маршрут.

- Когда я это планировал? – источаю угрозу, нервы уже коптятся.

Ненавижу этот ебучий город! Вся лажа всегда происходит в нём!

- Ты сам говорил, когда ещё вылетали…

Бля, сколько глуподырых вокруг!!

- Ты хочешь, чтобы тебе боеголовка в рыло прилетела? Валяй! Один шаг на его землю и твои ошмётки разлетятся на сотню миль.

- Так он же…

- Заткни парашу!! – одёргиваю сразу, когда вижу, что его поганый рот открывается вновь. Ещё слово о Липатове и я размолочу пустой череп об руль. Достаточно того, что я сейчас встречусь с тем гондоном снова. С хера ли его стало так много? Через столько лет!

– Подвези к главному входу! – так бешено рявкаю, что подручный сбоку нервно лупит моргалы.

- Пах, ему же доложат. – машинально трогает свои перевязанные ноги. – По-культурному не получится. Он же опять приставит мордой к стенке.

- Не будет он мочить при свете! Его тут же накроют! Тогда малость понты навёл, припугнул для подстраховки! А вы напортачили, легли сразу!

- Я на стрёме останусь. – мямлит подручный, когда мы подкатываем к стоянке.

- Иль побежишь? – гоняю на зубах ухмылку.

Очкун.

- Не. – давит лыбу, а у самого поджимает, бьёт водилу по плечу, гонит на дело.

Медлю, досасываю мяту. Поворачиваю голову, бездумно смотрю в окно, бросаю взгляд на лестницу, что ведёт в больничку и стыну от ужаса.

Моргаю несколько раз, чтобы скинуть глюк, но видение никуда не девается.

- Мама… - выкапывается из похороненной памяти давно забытое слово.

- Чё? – виснет тишина в машине.

- Это мама… - повторяю я, не веря своим глазам. – Это моя мама!

- Пах, ты дунул что ли?! Перемкнуло?!

Разинув рот, смотрю на молодую бабу и внутри всё обугливается от детских воспоминаний. Я думал, что стёрлось лицо матери, забыл. Но всего один взгляд на левую девку и вырывается то, что я специально топтал ногами, чтобы не подыхать от боли, от несправедливости, от ненависти к жизни.

Копия мамы. Одно лицо.

Вот же она!

Красивая! Живая! Настоящая!

Что за херня такая? Не может этого быть!

- Мать твоя померла давно, Пах. – отрезвляют мне мозг. – Только сестра жива. И то…

- Это Яна!!! – осеняет меня. – Янка моя!! – ору в голос.

Так сильно долбит в груди, что не слышу самого себя.

- Стой!!! – кричит подручный, но я уже вываливаюсь из машины и полным ходом несусь к сестре.

- Яна!! – с жаром зову девчонку. Горло саднит, давно так не рвало на части.

Она оборачивается на мой голос, мажет по мне взглядом, уводит его в сторону.

Не реагирует. Зато строй парней рядом с ней резко высекают воздух пушками, берут меня на прицел.

- Яна!! – воплю на износ, стремительно приближаясь.

Оберегатели тянут её в кольцо, укрывают от меня собой, кто-то выкрикивает предупреждение.

Налетаю со всей дури, пытаюсь пробиться к ней, меня валят, тянусь за стволом. Суки, всех уложу!

Слышу, что мои на подходе, сыпятся угрозы.

А я не свожу с глаз с сестры. Моя Янка! Точно она! Глазюки те же! Большие, блестящие! Как запомнил, так и остались! Карапузная была, как клоп к моей ноге всегда цеплялась, на ручки просилась, лицо мусолила, обнимала крепко…

А сейчас не узнаёт. Брата родного.

Дышу через раз. Руки трясутся. Промахнусь, задену мелкую.

- Назад!! – надрывно своим. – Убрали пушки!!!

Тупари не всекают. Пялятся.

- Отошли, сказал!!

Неуверенно, но пистолеты опускают. Мнутся, но стоят рядом.

Девчонку придавливают к стене, хотят увести.

Срываюсь с места:

- Яна!!

Но наперерез мне из больнички выбегают двое мужичар. Узнаю одного. Врачует Липатова. Здешний мудозвон.

- Если вам не требуется медицинская помощь, Кузнецов, то прошу вас удалиться! Вы пугаете посетителей!

- Пошёл нахрен! – отмахиваюсь как от назойливой мошки. – Яна!

- Вы ошиблись! – грубеет его голос. – Девушка не та, кого вы ищете!

Стреляю в него внимательным взглядом. Знает падла. Знает о моей сестрёнке.

Она хочет повернуться, посмотреть на меня, но ей не дают. Второй мужик заслоняет, ведёт её обратно в больницу.

- Нет!! – рвусь к ней, но меня прижимают к земле сразу несколько уродов. Мои кидаются на подмогу, начинается потасовка. Даже подручный на своих двух стрелянных ковыляет к нам.

Когда удаётся освободиться, со всех сторон набегают полицаи.

Сучары подлые, привлекли ментов.

Яна исчезла. Потерял. Забрали.

ФААААК!!!

Меня скручивают, тащат в машину. Последнее, что успеваю услышать, пока не захлопывается дверь:

- БОГДАН, ТВОЮ МАТЬ!! КУДА ТЫ ВСТАЛ?? ПОСТАВЬ КАПЕЛЬНИЦУ НА МЕСТО, УБЬЁШЬСЯ, ИДИОТ!!

Значит, она с Липатовым...

Глава 19

БОГДАН.

- Всё, выпустили его! – скидывает звонок Алик и несильно бьёт ладонью по подоконнику. - Штрафом отделался! Связи поднял! Оказывается, Кузнецов у нас на короткой ноге с местными!

- Ожидаемо. У него везде гнидские каналы. – не придаю значения, осторожно глотаю воздух. – Разин, спасибо за помощь. А теперь езжай в центр, не отменяй у пацанов тренировки. Я справлюсь.

- Звякни потом что и как! - смотрит на меня, не мигая, въедливо как-то. - Не хочу снова всё пропустить! – неторопливо проходит взглядом по стене, где вывешаны Ясины цветы, как раз над моей головой, и вздыхает с отвращением. Его брутальная природа не может этого понять.

- Что будешь с этим всем делать? – дождавшись ухода Алика, Баранов устало вжимается в кожу нового дивана, установленного в моей спальне и лениво протирает заляпанные очки.

- Выяснять. – складываю губы в тонкую полоску, когда в комнату снова входит моя сиделка.

После грандиозного скандала друг согласился выпустить меня домой только с условием, что я буду выполнять все врачебные предписания. Мне до сих пор сложно дышать, остро простреливает грудь. Иногда нападает такой кашель, будто меня забивают кувалдами. Пару раз дыхание вообще пропадало напрочь, только бесцельно шевелил губами и ждал, когда разожмёт в груди тиски. Лежать можно только под определённым наклоном спинки, пришлось заказывать функциональную мед.кровать. Пичкают лекарствами, уже тошнит. Престарелая медсестра сторожит меня похуже секьюрити. Ясю ко мне не пускает, видите ли у меня давление скачет. Жёсткая бабенция. Приставучая особа. А Баранов и рад, контроль превыше всего. Только я ненавижу, когда со мной носятся как с ребёнком. Ну порвалось там что-то внутри, впервой что ли?

- Спасибо, Ираида. – высоко оценивает её работу главврач. – Можешь идти. Загляни ещё, пожалуйста, к Ярославе Алексеевне. Она уже должна проснуться.

С возмущением провожаю спину уходящей Цербер-тётки. Переселила от меня малыху, на снотворное её посадила, видеть не даёт. Я уже в собственном доме ничего не решаю. И всё из-за одного подонка. Так бы выкинул всех нахер отсюда, вытащил бы из оцепенения Ясю, только это пока непосильная задача. В груди разруха, теперь ещё и в башке. Мысли множатся, не могу уловить ту, от которой будет толк, разум проседает. Три дня уже в прогрессирующем коматозе. Плохо ориентируюсь.

- Он вышел и снова попытается пробраться к ней. – вновь окунает меня в вязкую топь из последних событий Баранов.

- Откуда он вытащил эту херню, Серёг? Она вообще ничего с ним общего не имеет.

- А много ты вообще о ней знаешь?

- Только не говори, что ты поверил в это? – мой голос словно простужен. – Он же специально полощет меня. Через неё подсекает.

– Я видел его глаза, он безумен, Богдан.

- Он и до неё был такой. – не стихает мой протест, внутри скользят мерзкие щупальца, а вдруг..?

- У тебя же есть инфа на неё? – гипнотизирует Баран.

- Перепроверяем. К вечеру будет. Пока снова рыщем в её квартире, другие базу вскрывают.

- А если она его сестра? – будто кожу заживо срывает.

- Нет! – хриплю надрывно. – Она моя, ясно!!! Она чистая, невинная! Ни капли яда, понял! Не суй эту чернь в неё!!

- Не будь так уверен, пока всё не выяснишь… - от плескающейся в его взгляде жалости, я сгребаю руками все провода, которые на меня нацепили и дёргаю так, что аппаратура летит на пол.

Окатывает волной жара, печёт лёгкие. Баранов сидит статуей, ждёт, когда меня отпустит. Но не отпускает. Внутренности закручивает мясорубка. С разгона разбивается сердце. Я подыхаю от мысли, что моя девочка может быть хоть на каплю связана с Кузнецовым. Поганой тварью, в чьих жилах течёт отравленная кровь. Адским отродьем, что питается чужими жизнями.

А она вся медовая, карамельная. Задыхается при виде любой гадости. С ней тепло рядом, солнечно.

За дебила меня что ли держат?

- Богдан Дмитриевич! – появляется на пороге запыхавшийся Коля. – Тебе стоит это увидеть!

- Что опять? – в животе затягивается тугой узел, чувствую, что известие мне не понравится.

Коля протягивает мне планшет с открытой вкладкой главного городского новостного канала и нажимает плэй на эфирном ролике.

Перед глазами сменяются кадры какой-то больницы, внизу красной строкой бежит сообщение о зверском убийстве, берут интервью у очевидцев происшествия, звучит перевод с английского.

Не сразу соображаю, к чему мне американские новости, пока не звучит знакомая фамилия.

«Евгений Дронов был уважаемым человеком в нашем городе…» - плачет на камеру знакомая женщина. А не заместителем ли его была?

Зависаю, глядя на мелькающие фотографии испачканной кровью палаты.

«Камера засекла двух мужчин, сначала они с лёгкостью разделались с охраной мистера Дронова, затем беспрепятственно вошли в палату и нанесли ему больше десяти ножевых ударов в область груди и шеи…»

На экране медленно увеличивается стоп-кадр с записи камер, качество изображения оставляет желать лучшего, но и этого мне достаточно, чтобы узнать в одном из преступников шестёрку Кузнеца.

- Всё ещё сомневаешься? – сквозь вату в ушах слышу поблизости голос Баранова, когда успел подойти? – Теперь ты понимаешь, что дело серьёзное? Он отомстил за сестру.

Наконец-то вижу свою малыху. Помятую немного, заспанную, но уже спокойную. Приступ прошёл, взгляд прояснился, дышит ровно, больше не дрожит. Меня всегда пугает, когда она даже крикнуть не может, абсолютно беззащитна. А сейчас раздышалась. Сон помог.

Правда топчется неуверенно, хмурится.

- Как себя чувствуешь? – в приглашающем жесте тяну к ней руку.

Девочка сводит брови, закрывает дверь на замок, отрезая нас от чужих глаз, и только после этого идёт ко мне.

Вкладывает в мою ладонь свои тёплые пальчики, забирается на мою кровать и осторожно сворачивается калачиком. Под бок. Поближе. Прижимается губами к моей голой коже, закрывает глаза, шумно выдыхает.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Молчаливая. Нежная. Хрупкая как бабочка. Её можно убить всего лишь одним движением. Как её можно вообще связать с той нечистью, что не умеет ценить, если сам только и думаешь, как бы не потерять, не разбить. Ведь я камень. Я могу лишь закрывать её от яркого обжигающего света и нескончаемых пробивающих волн. Мешать другой силе захватить её.

- Ты мне расскажешь, что происходит? – тихий голосок из-под моей руки. – У вас какие-то бандитские разборки? Вы делите власть? Территорию? Деньги?

Тебя.

- Да, делим. – нервно постукиваю пальцами по её позвонкам. – Временные трудности.

- И сколько ещё психов будет на меня нападать? Сколько раз буду видеть дуло пистолета? – эмоциональный голос звучит вразнос с её состоянием. Крылышки сложила, а сама жужжит.

- Больше никто не будет. Ты дома. – инстинктивно подтягиваю её к себе впритык, притискиваю, чтобы себя кислородом насытить, но мысленно распадаюсь на части, когда весь корпус опоясывает пульсирующая боль.

- Мне страшно, когда ты такой… будто защита сломана. – её голос дребезжит.

- Я не сломан. – дыхание спирает, неужели я выгляжу таким слабым?

- Так будет всегда? – сдавленно сглатывает. – Немного счастья, потом ты исчезаешь, возвращаешься еле живой, меня как собаку в отдельную будку, ты решаешь временные трудности, а я в полном безведении жду конца?

- Я тебе продлю счастье. Обещаю. – улыбаюсь, втягиваю с её макушки запах, он тёплым успокаивающим маслом расплывается в груди, исцеляет раны.

- А ты когда-нибудь был счастлив? – простой вопрос, а я не могу определиться с чувствами.

- Был. – глухо.

Когда отец с матерью мне маленькому пломбир в парке покупали. Когда Арсен из приюта вытащил. Когда первый бой выиграл. Когда Арсен меня в институт распределил, надоумил учиться. Когда тебя, малыха, своей сделал, а утром ты сама обняла…

- В детстве? – голову запрокидывает, доверчиво смотрит, а я… целую её в кончик носа и переворачиваю разговор под свои запросы, мой интерес сейчас куда важнее её.

- Плохо помню. – отнекиваюсь, хотя мысли на языке скапливаются. Я бы рассказал. – А ты своё помнишь?

- Конечно!

В голове мгновенно возникает полное досье на Кузнецова. Вот сейчас и сверим.

- Что случилось с твоими родителями? – не хочу делать ей больно, ковыряя старые раны, не хочу выдирать прошлое с кровью и мясом, но мы бы всё равно пришли к этому разговору. То была лишь отсрочка, чтобы перестать быть гонимым. Малыха раскрылась и теперь я хочу знать о ней всё. Там, где надо, помогу вытянуть, а где заблокировать, сам лично зажму ладонями.

- Задохнулись в пожаре. – её голос настолько сух, что мне самому стягивает горло невидимая проволока, больно царапает. И всё же я не могу остановить сравнительный анализ, хоть вся информация на Ясю уже давно находится в закодированной папке, её воспоминания могут на многое пролить свет. Я должен убедиться, что никаких точек соприкосновения с Кузнецовым нет и на первом же откровении облегчённо делаю для себя пометку – различно.

Родители Кузнеца разбились на машине.

- Мне было два года. Я их не помню… вообще.

Яся словно впадает в транс, уходит в себя, черты лица разглаживаются, широко распахиваются глаза, перед ними явно мерещится семейный альбом, который я так и не нашёл. Ни одной фотографии, ничего из того, что обычно хранят как память. Есть только пара картинок из интернета и сфотографированные для меня могилы, где с крестов улыбаются двое незнакомых мне людей.

Мои губы находят маленькую бровь, стягивают волоски. Опаляю горячим болезненным выдохом. Чувствую себя паршиво, я должен беречь её, а сам вынимаю нутро. С жестоким расчётом. Использую, а она даже не догадывается, прижимается, нежно водит пальцами по моей ключице, подушечками оставляет отпечатки.

- Тебя забрала бабушка?

Которая не является таковой Кузнецу. У него вообще нет других родственников.

- Да.

- Из приюта?

- Какого приюта? – выгибает бровь, вынуждая меня отстранить губы. – Нет, вроде. Я не знаю… если только, пока бабушка оформляла документы на меня… я, честно говоря, не знаю, как это всё происходит…

А Кузнец до четырнадцати лет в приюте числился, правда непонятно, когда туда попал. Воспитанники подожгли правое крыло, от архива ничего не осталось.

- Кем были твои родители? На кого ты больше похожа?

Нервы рвутся как канаты. Если будет хоть одно совпадение, меня вынесет к чертям.

- Бабушка постоянно говорила, что я очень похожа на маму… - вибрирует её грудь, передавая и мне тонкий поток дрожи. – Такая же невнимательная и косолапая… и наивная…

Выдавливаю из себя странный грудной выхрип.

Кузнец наверняка помнит свою мать. Ему было девять, когда её не стало. Женщина официально не работала. А вот её муж был бухгалтером в крупной финансовой компании. Незадолго до их смерти он проходил ключевым фигурантом по делу о мошенничестве. Убрали их сразу же перед первым заседанием суда.

- Мама работала на швейной фабрике. А папа на закрытом военном заводе.

Всё так. Кузин занимал инженерную должность на секретном производстве. 

- Почему я не нашёл ни одного документа?

- Ничего не сохранилось… всё сгорело в пожаре. – натуженно отвечает Яся. – Остались только мамины детские вещи, что бабушка сберегла.

- Хоть одна фотография сохранилась?

- Конечно. Только мы увезли всё на дачу. Никак не заберу.

- На какую дачу?

На Ясю только квартира оформлена.

- У бабы Любы. – выдыхает с грустью. – Они с бабушкой закадычные подружки с детства были. - её фразы рубленные, но наполненные трепетом. - Мы там у неё несколько лет жили, потом бабушка подкопила денег, продала свою однушку и купила нам уже эту двушку…

А вот это интересно. Что за баба Люба такая?

- Зачем же вы там жили, если у вас было жильё в городе? – замираю в отрешённом состоянии, мысли буйно разбредаются.

- Мне говорили, что у меня слабое здоровье было, а на свежем воздухе окрепла. – непонимающе моргает девочка. – Почему ты так смотришь? Мне должно быть стыдно что ли??

- Нет. – говорю выдержанно. – Тебе нечего стыдиться. – придвигаюсь к хмурому лицу, порывисто захватываю пухлые губы, вбираю в себя тёплое дыхание. – Ты самое лучшее, что со мной было. – хоть и сложно, но заставляю себя остановиться, я не справлюсь с напором эмоций, если она и дальше будет так смотреть. Благодарно. С чувством.

- А потом что?

- Ты и так всё знаешь, Богдан. – в глазах проскальзывает подозрение.

- Не всё, иначе бы не спрашивал. - пытаюсь выстроить разумную цепочку. – Только то, что запротоколировано. Про эту бабу Любу я ещё не слышал. Ты давно с ней виделась?

- Давно. Она умерла ещё до бабушки…

- Кем она была? Какой?

- Она была очень громкой, властной, требовательной, но при этом очень доброй… жила без мужа, своих детей и внуков у неё не было, так что она всю любовь сполна дарила мне. Помню, как частенько сидела с ней в ЗАГСе, ждала, когда она закончит работать и читала книжки, которые она мне покупала… внушала любовь к чтению.

Сердце пропускает удар.

- Где?? В ЗАГСе?

- Ну да… она там работала, а что?

А то, что свидетельство о рождении выдают именно там.

Усердно вентилирую воздух, ощущение, что хлебнул кислоты. Всегда был толстошкурым, непробиваемым, а сейчас вдруг образовался пролом. Я бесконтрольно разлетаюсь на куски.

Одно понимаю точно, никакие седативные, никакой сон мне не помогут. С наигранной сухой заморозкой твержу:

- У меня нет знакомых в ЗАГСе.

- Там скучно, на самом деле. Целыми днями оформляют документы.

Поражённый эмоциями, сердито сжимаю зубы. Злость срывает все заслонки, изнутри пронизывает острыми иглами.

Стук сердца напоминает гонг. В голове оглушающая пауза и её слова звучат будто с оттяжкой. Разум скачками догоняет потрясение. Обрушивается гранитной плитой, придавливает, раскупоривая жилы. Валом, пробивая насквозь.

Я физически чувствую тяжесть, услышанное задевает все нервные окончания, раздирает волокна. Коротит, выбивает автоматы, обесточивает. Мышцы и кости плавятся. Вместо мозга густое варево. Растекаюсь чёрной вонючей пластмассой. Отвратно взмыленной, разболтанной изнутри.

Не хочу в это верить, не хочу облачать это в зацепку, но движение мысли уже полностью овладевает сознанием. Факты пересекаются, выстраивается сюжетная линия. Мышление услужливо подсовывает мне бредовое предположение – бабки забрали себе чужого ребёнка и подстроили всё так, чтобы Яся об этом никогда не узнала.

Медленно встречаюсь с ней взглядом и не могу вздохнуть, больно сводит тело, в животе расползается дыра.

Моя малыха моментально считывает тяжёлые колебания и интуитивно тянется ко мне руками.

- Только ты один у меня остался… - шепчет мне в шею. - …если и тебя потеряю, то уже никогда не смогу встать.

С застывшей маской смотрю на то, как девочка мягко укладывает голову мне на плечо, а в этот самый момент внутри происходит взрыв, всё лопается, крошится и не подлежит восстановлению.

Глава 20

БОГДАН.

Дни проходят по одному и тому же графику, я морально разлажен, уже изнемождён поиском правды. Выгребаю из-под земли любой важняк, что поможет распутать клубок и хоть как-то объяснит произошедшее. Я не могу даже близко дать очертания тем изменениям, что вспенивают мою жизнь. Чем больше копаю, тем сильнее убеждаюсь в абсурдности.

Все эти загадки прошлого подвешивают и не дают определиться. Что я должен делать? За что хвататься? Настройки сбиты, нахожусь на грани стирания.

Смотрю на свою малыху, тихо сидящую у меня в ногах и слушающую в наушниках музыку, и не понимаю как мне жить дальше.

Ведь, именно Яся та самая слабость, что просочилась под мою закалённую сталь. Игриво плещется во мне, не давая себя поймать и вытащить. Обнимает, держится руками и ногами. А если сбросить броню, она упадёт. И вот тогда погибнем оба. Потому что уже стала частью меня. Незаменимой. Неискоренимой.

Без неё воздух пустой, без неё провал под ногами, её запах уже засел в рецепторах, а её кожа стала источником моего тепла. Где брать эту чёртову безошибочность? Поступлю неправильно и начнётся ад.

Я разрываюсь на части. То отмщение, что я вынашивал годами заключено в одной ни в чём невиноватой девочке. Моей девочке. Чтобы вылечить себя от боли, я должен заменить её другой.

Как это, мать вашу, называется?

Убийца ни в чём себе не отказывает, а у меня каждый раз отбирается то, что я называю своим.

Справедливость галимая!

Пока Яся не замечает, убито вздыхаю и нехотя таращу на неё глаза.

На экране моего смартфона светится фото матери Кузнеца… только тупоголовый не заметит сходства. Те же черты… глаза, волосы, овал лица, пухлые губы. Тут даже тест ДНК глупо делать. Всё очевидно, как бы я не хотел обратного.

Перелистываю дальше. Поочерёдно вглядываюсь в изображения семьи Кузиных. Сначала та самая бабушка, её погибший в молодости муж, их дочь – мама Яси… следующие родственники со стороны отца… всё мимо. Возвращаюсь к семейному древу Кузнецовых и устало протираю лицо ладонями. Тут как не крути – яблоко от яблони.

Что-то колом встаёт в груди, вены шпарит кипятком, ломится голова.

Ангел сестра дьявола.

Смешно. Я оценил.

Только мне-то что делать?

- Богдан? – заторможенно улавливаю на себе девичий взгляд.

- М? – бросаю на автомате.

- А давай, когда ты поправишься, сходим в кино?

Не сразу осознаю о чём Яся просит, просто смотрю ей в лицо и слушаю голос. Улыбка у неё всё-таки обалденная. Искренняя.

Выждав немного времени, тихо добавляет:

- Как пара…

- Сходим. – отвечаю лаконично, как можно лучше изображая нейтральность.

Какое нахрен кино? Тут пиздец творится, враг уже на пороге дома.

Малыха кивает и опускает глаза. Воздух снова тяготеет, уходит шепчущая лёгкость.

- Чего сдулась? – не нравится, что отгораживается.

- Ты злишься. – выговаривает многозначительно.

- Не люблю быть слабым. – отбиваю глубоким выдохом, откидываю смартфон.

- Ты самый сильный человек, которого я когда-либо встречала, Богдан! Просто сегодня у тебя болит и ты нервничаешь… Но уже завтра всё изменится… ты встанешь и сможешь решить абсолютно всё! Это же ты!

Меня просто протыкает насквозь, её доверие это самая лучшая награда. Она даже не представляет как глубоко сидит под моей оболочкой, как заряжает все системы.

Внутри всё разлетается. Ослепляет фейерверками. Спину осыпает мурашками. Тело само по себе движется к девочке, руки тянут в объятия. Под громкие возмущения, что мне нельзя напрягаться, стискиваю её до хруста, нахожу сладкие губы, забираю дыхание. Её тонкие руки, что гладят затылок, плавят моё тело на медленном огне.

Я идиот, что вообще о чём-то раздумывал! Как её можно с кем-то сравнивать? Моя малыха соткана из облаков, ей вообще неприсуще низменные мысли. Она и грубить-то не умеет. Максимум, говнюком назвала. До сих пор переживаю. Как уж я так довёл её?

Эта девочка принадлежит мне. Пусть хоть сто Кузнецовых объявится, не отдам. Не позволю её трогать. На ней метка Липатова, подохнут все, кто попробует это изменить. Меня ударной волной накрывает такими чувствами, к которым я не был готов и всегда остерегался. Сметает все границы, выносит за предел. Раскатывает, а потом перезапускает. Только уже всё существование определяется одним человеком, одним словом, одной жизнью.

- Мы с тобой до конечной, Яся, я и ты… - отыскиваю губами где бьётся пульс, размашисто прохожусь языком, прикусываю, наслаждаюсь тем, как дрожит. – Послушай меня. - с утробным всхрипом подминаю её под себя и не даю даже пискнуть насчёт того, что так нельзя. Я не чувствую боли, больше не чувствую преград, только огненный шар в груди, управляемый этой маленькой девочкой. С ней – это всепоглощающая движущая сила. Без неё – ничто, пустое пространство, вместилище грязных эмоций.

- Я не умею любить. Я не знаю что это. – минимального понятия даже не имею. - Я одержим тобой. Сильно. – хриплю на разрыв. - Но я хочу больше этого… - цепко смотрю, как расползаются её зрачки, закрываются стеклянной плёнкой. Малышка впадает в шок, теряется в происходящем. – У меня нет сердца, Ясь, жизнь выжгла его дотла… - слетают все тормоза, я несусь на полной скорости, назад дороги нет. - …но если ты дашь мне своё, я буду защищать его до последнего вздоха.

- Оно твоё… - тише самого ветра, но я услышал… Понял, забрал, спрятал.

Что-то объёмное поселяется в груди. И не больно. Не давит, не растягивает. Как надо. По контуру, мягко вжимается, сглаживает осколчатые границы.

Приятно. Очень.

Больше слов у меня не имеется. Я говорю всё взглядом – теперь никаких «если», ты моя безусловно.

Малыха медленно и робко улыбается, издаёт короткий смешок и прячет глаза у меня на шее.

А меня просто подкидывает. Выше ещё никогда не было.

КУЗНЕЦ.

Бессчётное количество раз уже перечитал то, что мне нарыли про Яну. Ещё вчера был на могиле её «бабки», думал, что просто левая с улицы, захотевшая себе приютскую девочку. Но сегодня с утра инфа пополнилась. Копнули глубже и вот – Кузина Антонина Ивановна когда-то была одноклассницей моей настоящей бабки, что померла задолго до моего рождения. Плюсом и жила в том доме, что выросла моя мать. Приглядывала за девочкой, так сказать. Очевидно, по старой памяти решила не дать пропасть и её ребёнку, всё-таки, бля*ь, так дружили с моей кровной бабкой в детстве! А тут ещё подвязки такие, у другой живой подружки-то рука на документах лежит, чего б и не перевернуть чужую жизнь. Янку мою присвоить!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Это всё очень занимательно, почти на слезу прошибло, но с какого перепуга две старые кошёлки разлучили меня с сестрой?? Почему и меня не забрали из приюта? Ведь могли и подсуетиться, пожар тогда и мою анкету уничтожил. Я был чист. С хера ли Янку забрали? Я тогда соплёй рыдал… нас только привезли в этот ебучий приют, ночи и не прошло, как он полыхать начал, эвакуация срочная, а к вечеру про мою сестру никто и не помнил. Кто такая? Когда? Чего? Отвали, пацан, не до этого! Вот так просто отрезали. За два дня потерял всю семью. Отца с матерью грохнули, а потом и сестрёнку лупоглазую выкрали. Почему только её? Меня-то за что оставили гнить в этой дыре? Чем я не угодил, суки?

Между нами лишь одна разница – Янка вся в маму, а я вылитый отец. Что? Не захотели второго преступника в доме? Побоялись повторения? Батя сплоховал тогда, семью подвёл, не успел замести следы, партнёру поверил… тот вышел чистым из воды, но подох в своей моче. Хоть и с опозданием во много лет, но я уж постарался наверстать. Долго перед смертью корёжился, всё за жизнь сука хватался, но под конец всё-таки понял, под землёй его ждёт курорт. И его жену с сыном следом за ним отправил.

Семью за семью. Квиты.

И вот к чему жизнь привела? Моя родная сестра подстилка Липатова!! Моя Яна даже не Яна, а Ярослава… Не Кузнецова, а Кузина.

Я вижу все её школьные оценки, прочитал дипломную работу по английскому языку, пересмотрел фотки от начала и до конца, но я не чувствую то, что ожидал. Вместо радости меня раздирает злость.

Подмена. Всего.

Сестры. Жизни. Эмоций. Ожидаемого будущего.

Меня обманули! Подсовывают липу!

Я знал, что придётся начинать с Янкой всё заново. Но она не Янка, она Липатовская шлюха.

- Я хочу её увидеть! – захлопываю папку, подрываюсь с места.

- Попрёшь на Богдана? – вскидывает на меня взгляд подручный.

- Да!

БОГДАН.

- Богдан Дмитриевич, у ворот стоит Павел Кузнецов! Руки подняты, оружия не наблюдается! Стрелять? – доносится из ближайшего динамика и Яся рядом ставит фильм на паузу.

- Кто это? – впивается в меня напряжённым взглядом.

Игнорирую вопрос, набираю охрану, приказываю тщательно досмотреть непрошеного гостя. В гостиной тут же материализуется Коля.

- Рядом. – указываю ему на малыху.

Кивок и он садится на диван, не обращая внимание на то, как она растерянно хлопает глазами, так и продолжая держать в руке надкусанное яблоко.

Разминаю плечи и руки, малоподвижный образ жизни порядком надоел, хоть и помогает быстро восстанавливаться, но я привык ощущать кипение, натянутость, а не растекающиеся мышцы. Грудина срастается очень быстро, но Яся всё равно тянет просто полежать, просто посидеть, просто ничего не делать. Трудно отказать, когда она меня целует. Так, как я хочу – с отдачей. Чередует. То нежно, то пылко, но всегда с особым рвением. Тем самым, что я требовал с первого дня. Говорил же, что станет моей, нахрена выпендривалась? Зря только ломалась, сама же балдеет.

- Богдан! – летит за мной испуганный оклик.

Не собираюсь ей ничего объяснять, но что-то останавливает и заставляет обернуться.

Если бы она только знала как я запутан. Мечусь между «правильно» и «наплевать». Я в любом случае выберу её, но что будет лучше? Рассказать, что по миру ходит часть её семьи или продолжать убеждать, что теперь её семья только я?

- Я ненадолго. – максимально спокойно отвечаю на Ясин умоляющий взгляд. Решений я не меняю, но внезапная отлучка может её испугать. - Смотри дальше, расскажешь потом чем закончилось.

- Хорошо. – неохотно, но всё же такой расклад вещей принимает, сейчас не тот случай, когда я добр и могу поддаться, она это понимает.

Отворачиваюсь и стряхиваю с себя флёр сентиментальности. Мягкость только для Яси, всех остальных я держу за горло.

- Что там? – перехватываю во дворе нескольких парней.

- Чист. – уверенный доклад. – Зону Б прошёл. Маячков не обнаружено.

- Если подам сигнал – насмерть. – захожу в патрульный пункт, склоняюсь над блоком управления, активирую охранные системы, проверяю силовые поля и датчики. – Включить по круговой. – отмечаю те точки, что взять под контроль. - Усилить задний двор. Выпустить собак.

- Есть. – дежурные мгновенно вливаются в режим повышенной готовности, а я направляюсь к главным воротам, за которыми меня ждёт Кузнец.

Парни по уставу кидаются вперёд меня, приказываю отойти. Незачем. Голыми руками смогу порвать.

- У царя меньше стражи, Богдан! – раздвигает рот в насмешке Кузнецов. – Что ты там так оберегаешь? – сходу лезет в бутылку.

- То, что у тебя никогда не будет. – самодовольно изрекаю я, любуясь задымлением в его глазах.

Да-а! Непередаваемо кайфово затягивать на его шее петлю. Попался, щенок! Показал свой истинный страх, выдал себя этой непростительной слабостью! Слишком поздно бояться, я всё равно убью.

Я годами ждал, когда вылезет его слабоволие, хоть в чём-то. По иронии судьбы моя женщина станет его погибелью.

Весьма неосмотрительно прийти вынюхивать про сестру.

Я ж тебя на костре поджарю, падла.

Запечатлеваю этот момент в памяти, в мыслях широко улыбаюсь. Вкус расплаты разливается по венам горючим, перетекает в грудь, лижет душу языками пламени, когда-нибудь этот огонь потухнет и я освобожусь от чёртовой мести, но пока я хочу прожить каждый момент, ничего не пропустить.

- Ты, смотрю, возвращаешься в строй! – обводит меня придирчивым взглядом, дёргает рукой. – Значит, бою быть?

- Я не отказывался.

Так и есть. Я выйду на ринг. Победа бескровной не бывает, меня это не страшит.

- Поблажек не будет, Богдан! – прикрывается глупым смехом, а сам прыгает взглядом по окнам второго этажа.

- С моей стороны тоже.

Какой же наивный придурок. Неужели правда думает, что сможет проникнуть в мой дом? Что так просто доберётся до неё?

Кое-как сфокусировавшись на моём лице, нервно проводит языком по зубам:

- Может, заключим пари? А, Богдан?

- Не интересует. – крайне настойчиво твержу я.

- Выиграю я – Янка уезжает со мной, если ты – оставишь себе! А? Как тебе?

Ярость шаровой молнией разрывает моё спокойствие на куски. Раскидывает на эмоции. Жёстко плющит.

Каков долбоящер! На родную кровь играет!

Делаю порывистый шаг, но умело себя стопорю. Меня не взять на понт. Я боец, а не драчун. Поэтому всегда побеждаю.

- Моя женщина останется со мной. – нахожу в себе силы говорить предельно вежливо.

- Красиво! – гортанно вздыхает и брызжет слюной. – Жаль, что мне похуй!

- Если так, потом не удивляйся.

- Соглашайся, Липатов! Будет повод постараться!

- Моя. Женщина. Останется. Со. Мной.

- Легко ты не хочешь, да? – кривится, словно ему член отсекли. – А вот скажи мне, Богдан! Тебе нормально трахать мою сестру? Дохлый Арсен не перешибает удовольствие?

Рука дрожит дать сигнал на поражение. Один взмах и моя забетонированная дорога окрасится в алый цвет. Кишки Кузнеца потом неделю будут отмывать.

А я буду сожалеть, что поддался. Так неинтересно. Не смогу ощутить себя в выигрыше, это не достойное наказание.

- Я женюсь на твоей сестре и она родит мне ребёнка. – ледяным тоном распиливаю улыбку гниды пополам.

Его лицо на мгновение превращается в кору дерева, кожа покрывается глубокими морщинами, вокруг глаз образуются уродливые заломы, а зубы издают противный скрежет.

В противовес ему обретаю несокрушимую уверенность. Легко сказал, свободно. То, что пора и положено. Сошлись две сильнейших опоры - обдуманное решение и бешеное желание. Такое со мной редко бывает, но непременно улучшает качество жизни до самого пика. Впервые с недавних пор ощущаю полноценность, душевная чаша снова наполняется до краёв, происходит перерасчёт сил, в теле вновь бушует энергия.

С изумлением смотрю на то, как противоположно мне иссыхает Кузнец. Мой подъём скидывает его в пропасть. Моё укрепление его разрушает. Моё счастье его убивает. Моя любимая жена навсегда лишит его сестры.

И это, сука, самое лучшее, что может быть! Вот и расплата, тварь! Вот оно! То, что похуже крови. Что глубже всех ран вместе взятых. Самая сладкая месть, что можно придумать. Жизнь за жизнь. Моя утрата против его. Хоть и долго, но я дождался бумеранга. Теперь настала моя очередь жить, а не существовать.

- Если доживёшь! – отмирает и грязно сплёвывает мне под ноги.

- Встретимся через неделю, Павел. – хмыкаю я и демонстративно отворачиваюсь. Ворота за моей спиной закрываются и это выводит говнюка из себя:

- Скоро Арсену привет передашь! Бойся, мудила!!

Глава 21

ЯСЯ.

Этой ночью не спится. Жду, когда из тренажёрки соизволит вернуться Богдан. Никогда не видела, чтобы человек так быстро поправлялся. Либо он умело глушит боль, либо он и правда её не чувствует. В доме запустился режим ускорения. Во всём. Хоть Липатов и постоянно на связи с Макаром, видно, что он предпочёл бы сам заниматься делами фирмы. И всё же не рвётся, доверяет Каримову. Всё последнее время тратит на себя. Нанял себе персонального тренера, регулирующего нагрузку. Теперь днями и ночами пропадают на тренажёрах, делают восстановительные упражнения. Потом уколы с убойной дозой лекарств, которые нигде не достать и Богдану привезли на заказ из Европы. Оттуда же регенерирующие мази, какие-то аппараты, бьющие током, даже паровые видела, специальная диета, витаминные коктейли... И ведь это всё помогает. Полежал и хватит. Не из тех, кто может себе позволить ничего не делать. Мой мужчина решителен как никогда, настроен уже в эти дни выйти в свет и доказать каждому, что устойчив к повреждениям, свергнет любые горы.

Ожесточён. Расчётлив. Если в прошлый раз перед его боем атмосфера была накалена невнятной агрессией, неуправляемым напряжением, то сейчас у меня скапливается ощущение, что Богдан действует исключительно по продуманному плану, холодному, выверенному, внутреннему стремлению. Нету у меня неровного ритма сердца, в этот раз я смотрю на своего бугая и понимаю, что хоть и спешно, но ведёт он себя весьма сосредоточенно. Все эти выжатки энергии не просто так. Он собирает себе новую броню, по кускам, но с изменениями, ещё сильнее старой, добывает необходимую мощь. Странно то, что это ничуть не ворошит моё трусливое сознание. Липатов мастерски удерживает меня в одной точке, не давая расшатываться, внушает свою ответственность за каждый поступок. Миновала паника. Наверное, потому что он рядом. А может, потому, что больше ничем не прикрывается, а заявляет прямо – у него будет бой, от которого зависит будущее. А после того, как на моих глазах Богдан с пробитой грудью раскидывал охранников в больнице, чтобы пробраться ко мне, то нынешнее положение внушает больше уверенности. Сейчас он вновь кажется непобедимым. Фантастика, да и только.

- Опять не спишь? – режет тишину запыхавшийся голос.

Вернулся блудный дядька.

- За тебя волнуюсь. – цепляю на лицо осуждающее выражение, а сама с восхищением прохожусь взглядом по его подрагивающим грудным мышцам. Как бы это дико не звучало, но в напряжении его тело выглядит более здоровым и гармоничным, чем в расслабленном состоянии. Без движения чувствуется застой, хочется размять, чтобы кровь приливала, обдать кожу жаром, насытить ярким оттенком.

- Напрасно. Я в норме. – заранее отрезает, красноречиво давая понять, что никаких поучающих лекций терпеть не будет. - Сделай массаж как вчера. – просьба с нажимом, с брутальным придыханием.

С грохотом плюхнувшись на постель, мужчина поворачивает голову и выжидательно прищуривается своим тёмным внимательным взглядом.

- Не спи. Мне нужны твои волшебные руки, Яся.

Тихо посмеиваясь, забираюсь на его большую подтянутую задницу и невесомо пробегаюсь кончиками ногтей по широкой влажной спине. Пялюсь на то, как высыхают капельки пота.

- Ммм… - хрипло мычит уставший медведь.

Прикладываю ладони к горячей коже, слегка сдавливаю, растираю, обвожу тату. Как же смешно выглядят мои маленькие ручки на фоне его твёрдых бугристых мышц. Наклоняюсь и оставляю несколько мягких поцелуев между лопаток, прямо на раскрытой пасти медведя. Это всегда безотказно срабатывает. Мужчина силится сохранить неподвижность, но его руки всё равно пробираются к моим ногам, выгибаются, стискивают голени, пуская россыпь мурашек. Дыхание учащается, сердце вот-вот забарабанит. Естественная реакция на прикосновения Богдана. Сглатываю тягучий ком. Даю все двести, что у него уже опустилась пелена на глаза, включились зверские инстинкты, сейчас накинется… завершит голодовку, отымеет меня так, что не смогу шевелиться. Я физически не готова оказаться под этим шкафом в три часа ночи. Утром пожалуйста, а сейчас мне хочется тепла и ласки. Успокоить его, пригреть.

Надо отвлечь.

Есть один действенный способ - Богдана всегда утомляют разговоры, особенно незапланированные.

- Плечи захвати. – командует он.

Избегая прикосновения своей груди к его коже, чтобы не воспламенить в нём желание, массирую гигантские мужские руки и обдумываю какой-нибудь сложный вопрос, который отрубит возбуждение раз и пополам.

- Расскажи о своём сопернике. – шепчу с призывом. – Почему ты поднял на уши всю охрану дома? Он опасен?

Моё любопытство заставляет Богдана сделать резкий вздох, натуженно втянуть воздух.

- Опасен. – тон его голоса падает и я невольно шкрябаю ногтями по его твёрдой пояснице.

- Кто он?

- Подонок, взбалмошный, рисковый, играет грязно, безгранично жесток. – ответ промораживает насквозь, на затылке дыбом встают волосы. – Настоящий гнойник.

- Зачем ты тогда с ним связался? – немею от негодования.

- Отстаиваю своё. - говорит он со слышимым презрением.

- Ты боишься его?

- Нет. – он вкладывает в голос столько несгибаемой силы, что я безоговорочно верю.

Только…

- Когда ты говоришь о нём, у тебя мышцы сжимаются… - осторожными движениями пальцев собираю судорожную волну мурашек. Она смещается от напора мужских эмоций. Завораживающе быстро. Гремуче красиво.

- Это другое. Я его ненавижу. – выдыхает угнетённо и болезненно.

- Ты встречался с ним до этого? Вы уже дрались?

- Это наш первый бой. – кривовато усмехается, прикрывает глаза. - Но этот ублюдок уже давно отметился в моей жизни.

- Отметился? Это как? – заторможенно моргаю.

- Так, что не забыть. – тембр его голоса становится раздражённым, он впервые подпускает к себе ближе, защищается.

- Ты специально загадками говоришь?

- Он убил человека, который был мне очень дорог. – резко дёргает головой, хрипит, багровеет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Убил?! – по моей спине неторопливо ползёт морозная дрожь.

- Да. Арсена. Моего тренера.

- За что??? – прикладываю ладонь к своей груди.

- Какую я должен назвать причину, чтобы его можно было не осуждать? – приподнимается на руках, рывком переворачивается, я оказываюсь сидящей на его животе.

- Я не знаю… - сползаю на пах, лишь бы не задеть его больные места. - …может, этот Арсен был плохим человеком..?

- Арсен был отличным. – парирует Богдан, обхватывая мои бёдра. - Таких больше нет и не будет.

- Расскажи мне о нём. – прошу, мне очень интересно.

- Ты знаешь, я приютский. – киваю. - Когда мне было шестнадцать-семнадцать я связался с плохой компанией, мы грабили прохожих. Однажды нас выследили и захотели разобраться. Началась массовая драка, прямо на улице. Жёсткая такая, с заточками, ножами, кастетами. Кровавая бойня.

Внутри всё переворачивается. Фантазия любезно предоставляет мне обзор сломанных носов и порезанных кишок. И кровь-кровь-кровь.

- Пришлось биться не жалея, иначе бы убили, но и цели травмировать у меня не было. Это увидел Арсен. Предложил обучение боксу под его руководством. Я отказался. Не видел в этом ничего стоящего. Дураком был. Но через несколько дней он снова нашёл меня, начал настаивать, я плюнул, пошёл за ним. Так попал в секцию. Увлёкся, затянуло. Проходил несколько месяцев, Арсен разглядел талант, взял меня на постоянной основе, а потом… захотел стать моим опекуном.

Несмело улыбаюсь, глядя на то, как мерцают глаза моего мужчины. Редкое явление.

- Забрал к себе. Для меня это было сумасшествием. У меня появился друг, наставник, а достойный тренер для своего ученика в большинстве своём ближе, чем родной отец. Которого у меня никогда не было. Только с ним я понял, что такое радости жизни, что я хочу и кем могу стать.

Загипнотизировано наблюдаю как дёргается его кадык, как от глубокого вздоха высоко вздымается грудь, медленно опадает.

- Конечно, я был не единственным его учеником. По моей просьбе Алика тоже взяли в команду, были и другие парни. Много, но я был единственным, кого он выделял, к кому относился как к сыну, в кого вкладывал больше всего… Однажды на тренировки начал ходить молодой пацан. Павел Кузнецов. Агрессивный, бешеный. В принципе, как и остальные с улицы, но этот доставлял много неудобств. Не думал о последствиях. Творил, что вздумается. Переходил все границы. Арсен был очень дисциплинирован и требовал от учеников того же. Терпение лопнуло, выговоры и наказания на пацана не действовали. Арсен отстранил его накануне отбора в городскую сборную, само собой соревнования для того были закрыты, произошёл конфликт, сыпались обвинения, в том числе и на меня, Кузнецов ушёл… а тем же поздним вечером возле дома… я увидел из окна, как Арсена несколько раз пырнули ножом в спину. Он умер у меня на руках, ещё до приезда скорой. – отмеряет каждую интонацию в своём голосе, но глаза захлёбываются от разъедающей боли.

- Почему его не арестовали?? – ахаю я, переполняясь гневом.

- За неимением доказательств. – криво ухмыляется. - Ублюдок позаботился об алиби. Его прикрыли.

- Богдан, мне так жаль… это ужасно, что на земле есть такие твари! Когда-нибудь он поплатится, ему не избежать Божьего суда!!

- Угу, не избежать… - выдавливает с сарказмом. – А до этого он прекрасно жил в Америке и тренировался у самого беспринципного учителя.

- У него есть шанс победить тебя? – врезаюсь пытливым взглядом, от беспокойства перехватывает дыхание.

- Нет. Если не считать его нескончаемых ошибок в технике и нарушений кодекса бойца, то он абсолютно точно проиграет из-за посаженного здоровья. Он наркоман. Сначала сидел на тяжёлых спортивных препаратах, потом перешёл на порошки, возможно, колется.

- Вас разве там не проверяют на допинги и тому подобному? – не тороплюсь выдыхать с облегчением.

- Это не официальный бой, Ясь. Все проверки куплены.

Замечательно.

- А если он разозлится из-за проигрыша и захочет расквитаться с тобой??

- Не успеет. Нападать не буду, но при самообороне мешкать не стану.

- Пообещай, что вернёшься ко мне! – горячо молю я, цепляюсь за его шею.

- Я вернусь к тебе. – подчёркнуто произносит  мне прямо в губы. Убедительно. Так несокрушимо, что я уверена, Богдан снесёт любого пушечным снарядом, если попробуют помешать.

- Хватить жарить меня. – смеряет меня сердитым взглядом Богдан. – От того, что ты так смотришь, ничего не изменится.

- Я просто хочу убедиться, что ты…

- Я в форме. – жёстко обрывает. – Не нервируй меня.

Вздрагиваю, сжимаюсь изнутри, понуро опускаю глаза и делаю шаг назад. Нельзя злить зверя.

- Иди сюда. – вздыхает, раскидывая в приглашении сильные руки.

Мешкаю, боясь исходящей от него опасной силы. Он проснулся сегодня бойцом и единственное, на что заточен – сокрушить. Раздавить железными кулаками. Изломать до полной ликвидации. Мне против этого ни за что не выстоять. С самого утра я наблюдаю, как накаливается его тело, как натягиваются жилы, как по потемневшим венам течёт взбитая кровь. Как сокращаются напряжённые мышцы, как бугристо перекатываются, как удлиняются на груди свежеспаянные шрамы. Богдан долго смотрит, призывает к себе тяжёлым взглядом, магнитит воздух, требуя моего подчинения. Прогоняя страх, медленно ступаю в его медвежьи объятия. Туда, где трудно пошевелиться, но зато так свободно дышать. Мужчина рывком подтаскивает к себе, вжимается носом в мой висок и я чувствую как его энергетика становится разительно мягче. Он мигом сдерживает своё бешенство, регулирует взрывную волну, на меня она больше не распространяется. Его звериная натура на время успокоена.

- Я здоров, Ясь. – сдавливает ладонью мой затылок. – Ненавижу, когда ты сомневаешься во мне.

- Прошло мало времени. – шепчу я, слушая пульсирующий разгон его сердца.

- Достаточно, чтобы победить. – обездвиживает напористым голосом. – Уверен, что ещё хватит сил трахнуть тебя после этого.

- Богдан! – срывается с губ, когда он ведёт по моей шее ноздрями, обнюхивает как животное, слизывает запах с кожи, ощутимо кусает, обещая непередаваемой сладкой боли.

- Наградишь чемпиона? – стискивает мне горло, гладит большим пальцем, лишает воздуха, а затем ослабив хватку, плавно обводит линию подбородка, скользит пальцем по губам, проникает им в мой рот, давит на язык. – Хочу постучать тебе по твоим пухлым губам. – скребёт ногтем по зубам, размазывает слюну, вынимает палец и на моём коротком вздохе, неистово впивается мне в рот поцелуем.

Судорожно обхватываю мужские плечи, когда шершавые ладони касаются моей груди, жёстко сминают нежную кожу, метят красными следами.

- Я сильный, когда ты за меня, слышишь? – страстной сиплостью пробирает до костей. –…когда ты знаешь, что я за тебя даже на коленях… лежачим буду, но не прогнусь…

Задыхаюсь кислородом, пока его крупные пальцы мнут мою кожу словно пластилин. Щипают, скручивают.

- Ты мне нужен независимо от силы, Липатов! – тяну его за волосы, забираюсь на руки, обхватываю ногами. – С победой или без… - глажу щетинистое лицо, целую горбинку на носу, опаляю взволнованным дыханием глаза, что так пронизывающе смотрят. – Если тебя уронят, я лягу рядом!

- Малых… - ухмыляется с добрым смехом, ловит губами мою щёку. – Я о тебе даже не мечтал. Не знал, что мне можно выбирать.

- А тебе и нельзя. Только я, Богдан! Без шансов!

- Только ты. – шёпотом, глаза в глаза, невидимой вибрацией, по тонкой струне, прямо в сердце.

- Можно мне с тобой на бой? – хватаюсь за последнюю надежду, что бугай сейчас отвлечён и не особо соображает.

- Нет. – громогласный ответ и меня скидывают на пол.

Блин. Ну что за …, а?

- Есть вероятность, что ты передумаешь? – надуваюсь как шарик, готовая со свистом оповестить о своём возмущении.

- Помирать буду – не позову. – погладив меня по голове как щеночка, застёгивает молнию толстовки и берёт в руки собранную спортивную сумку. – Ты и так психованная, зачем ломать тебя ещё больше?

- Ты же сказал, что я твоя путеводная звезда! – догоняю его в коридоре.

- Разве? – ехидно улыбается, впервые за весь день.

- Да! – гордо вскидываю голову и тут же оказываюсь прижатой к каменному торсу.

Вот он всегда меня силой берёт, это нечестно!

- Я сказал, что обрушу весь мир ради тебя, про звёзды ты уже сама додумала. – оплетая моё тело руками, мягко дотрагивается губами до уха. – Смирись, девочка. Я никогда не пущу тебя туда. Лучше поцелуй на удачу и дождись меня дома. Мне важно, чтобы ты была в безопасности.

Выдыхаю и тянусь к его губам:

- Удачи!

- Я вернусь и мы отметим.

Киваю и льну с поцелуем к его груди, обволакиваю нежностью, мысленно шепчу молитву о защите, наполняю и своими силами тоже.

- Моё сердце у тебя… - напоминаю, что теперь безоговорочно принадлежу только ему.

- Я никогда не забываю об этом. – властно заявляет, сгребая меня в охапку. – И ты не забывай.

Своё согласие ставлю печатью на любимых губах. С трудом отпуская, провожаю Богдана с лёгкой лихорадочной дрожью.

Ощущение, что уходит воевать. От его могучей спины снова рикошетом отлетает угрожающая энергия. Перевоплотился в зверя.

Даю себе ментальную пощёчину, встряхиваюсь и с убеждением, что всё в порядке забираюсь под одеяло. Запах моего мужчины оседает на лёгких, проникает в разум, успокаивает. Время тянется как в дурмане, все мысли вертятся вокруг Липатова.

Как он? Что с ним? Хоть бы было не больно!!

Начинает потряхивать. Выпью-ка я таблетку.

Уже достигнув двери, застываю от неожиданности, когда она резко открывается прямо перед моим носом.

- Вот ты где!

- Алик?? – нечто скверное образуется в груди. – Что вы здесь делаете??

- Как что? – расплывается в диковатой улыбке титан. - За тобой приехал, Ярослава!

Глава 22

БОГДАН.

Дыхание поверхностное, шумное. Мой голос размеренно вибрирует напряжением, но на лице держу хладнокровие. Глаза жжёт, не свожу их с ублюдка, словно смотрю через прорезь прицела.

Кузнеца же колотит, эмоции рвутся во все стороны, расплёскивает себя, бьётся на месте как треска о мостовую.

Принял уже что-то. Абсолютно не владеет собой. Зрачки лезут на лоб, нервно лижет губы, пересушена слизистая, свистит воздухом.

Как он собрался драться?

Даже тормознуть себя не может. Или не хочет.

Окружающие умело прикидываются идиотами, ничего не замечают. Им нужно красочное шоу, хотят крови, динамики. Высоко оценивают уникальность случая. Липатов против Кузнеца. Известны оба. Величие против беспощады. Самая дорогая и закрытая вечеринка. Наше состояние публику не колышет, вообще в ус не дуют.

- Ты раскатал мою сестрёнку на прощание? – надрывно кидает мне с другого конца клетки оппонент. Цокает губами, чешет языком передние дёсны.

Хочет дожать меня до критического состояния. Не ведусь. Воспринимаю отрыжкой тупорылого. Пусть петушится. Отмалчиваюсь.

И всё же руки твердеют.

Я тебя сейчас раскатаю, сука! Снесу, больше не встанешь!

Баранов давит на плечи, удерживает, думая, что сейчас рвану:

- Уклоняйся, Богдан! Уходи с линии, не давай ему достигнуть центра! Враз порвёшься!

- Не учи учёного. – роняю я сердитым голосом.

- Заткнись и слушай что говорю!! – оглушающе громко припечатывает друг. – Не ставь себя на карту! Он того не стоит! – накачивает меня истеричными требованиями.

- Не зуди. – резко веду плечом, чтобы утих. Дальше нельзя, завалю. Прикрываю веки и делаю глубокий вдох.

Обнуляюсь. Оставляю всё позади, суживаю внимание только до Кузнеца. Даю себе волю детально вспомнить прошлое, вытащить из заточения старую боль. Назад уже не спрятать, пусть подгоняет.

- Тебя ждут дома, Богдан… - тихое за спиной. – Если не жалеешь себя, пожалей её.

Вечно цепляет малыхой. Шарит, чем меня взять. Но не в этот раз. Да, Яся ждёт дома. Но чтобы так и оставалось, я должен удавить гада.

Приближаемся. С сокращением дистанции, бронирую себя костяным панцирем. Сдавливаю капу челюстями, скулы пронзает боль. Пускай. Вытягиваю из себя всё, что есть. На предел. Сердце набирает скорость. Воздух плотными кольцами сжимает лёгкие. Разум слепит образ мёртвого Арсена, выжирает мозг. Захлёстывает ненависть.

- Как будем биться? – спрашивает с оскалом в виде улыбки.

- На смерть. – принимаю стойку.

- Мизинцы скрепим? - слух заслоняет шизоидный смех.

Звучит сигнал к бою и я мгновенно выношу руку вперёд, стирая с морды твари отвратную гримасу.

Кузнец злорадствует, словно я совершил ошибку.

Вот одноклеточное.

Прыгает, дёргается. Скоро начнёт капать слюна.

Уже заведомо просрал бой. Нахера струить в себя отраву, что размывает движения? Не выгребет.

Соберись, падла! Я уничтожу тебя честным путём, никакой жалости, никаких неувязок. Хоть по тебе и верёвка плачет, всё будет по правилам спорта. Лишь включу одно понятие - сын за отца.

Здесь и сейчас я выступлю как учил меня Арсен. Не уподобляясь скоту, не исподтишка, а как должно бойцу с честью.

Несколько шагов, встряска головой и Кузнец накидывается на меня с серией ударов, пытаясь пробить грудь.

Отдаю должное, кулаки бетонные, бьёт резко.

Искусно блокирую, затем уклоняюсь, приседая, прикрываю живот.

Шаг вперёд, выпад, ответная атака, пушечный удар. Кузнец снова отлетает.

Какого хера так просто?

Сталкиваемся снова, двигаемся вдоль канатов. Он прибегает к грязным приёмам, пытается захватить меня. Отталкиваю, плотно прикрываю корпус. Метит в болевые точки. Чувствую как горит грудь, остатки травмы. Рывок и Кузнецов снова нападает. Разъярённо. Забрасывает меня боковыми справа. Жёстко обрубаю, но парочку ударов принимаю. Кожу обжигает, тянет предплечье. Подаюсь вперёд, стараюсь вывести противника из равновесия, но он психует и наваливается всем телом, чтобы опрокинуть. Брейк. Его оттаскивают.

Сплёвывает, орёт, что я покойник.

Уже слышал такое. Скучно.

- Я выжгу из неё любые упоминания о тебе!! – выкрикивает конченная мразь. – Выжму так, что о тебе не вспомнит!!

Выблядок! Девчонка на твоём семейном древе, тварь! Продолжение рода! Как можно про неё плохое думать, мать вашу? Родная кровь!! Последняя, что к тебе имеет отношение!

НИКОГДА! Никогда она о тебе не узнает! Шагу к ней не ступишь! Разнесу весь город, сяду за убийство, но Яся в твои лапы не попадёт! Не усомнится в своей семье! Не будет переживать и плакать из-за тебя!! Сдохну, но Кузнецовой она никогда не станет!! Была Кузиной, станет Липатовой! Тебя не было, нет и не будет!

В памяти вспышкой взрываются копии личных дел из всех учреждений, где паскуда числился.

«3 года. Принят в садик. Долгий период адаптации. Не вписывается в общепринятый режим.

4-5 лет. Задержка речевого и психического развития. Частое возбуждённое состояние. Перевод в специализированную группу.

6-7 лет. Углублённая программа с психологом. Подготовка к школе.

8 лет. Родительский комитет поднял вопрос об отчислении. Террор одноклассников.

9 лет. Принят в детский дом.

Полнейшее отсутствие уважения к старшим. На контакт не идёт. 

10 лет. Нездоровое желание изводить слабых. Признаки тирании.

11-12 лет. Проявляет агрессию с садистскими наклонностями. 

13-14 лет. Излишнее внимание к противоположному полу, с особенностью возрастной разницы. Вызывает подозрения, взят под пристальный надзор.»

Не думаю, что это взялось из ниоткуда. Я разных уродов в детдоме повидал. Да, многих жизнь сломала, но большая часть лишь спустила с тормозов то, что уже было заложено. Кузнецов родился падлой. Уж не знаю какие у него там истоки, но от этих же родителей появилась Яся. Ангел во плоти. Полная противоположность. Я бы тоже на месте бабок забрал бы только её. Зачем тащить на себе монстра? Куда им такие проблемы? В девочку успели заложить хорошее, пацан же оттачивал кровопролитие. Знали ли они о его скотских повадках?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Зверею. Позволяю ему наброситься на меня. Пока он тратит впустую последнюю энергию, сшибаю одним ударом его челюсть. Руку прорезает боль, но меня это только больше разжигает. Замахиваюсь, чтобы разворотить его пасть ещё сильнее, но звучит команда «стоп», нас разводят по углам.

Баранов умывает мне лицо, прощупывает плечо и ухо. Хмурится.

- Выдохся. – заключаю я, смотря на то, как плющит Кузнеца, пока ему обрабатывают раны.

- Боли в груди, в животе есть? Тошнит? – мимо ушей, у Серёги ориентир только на моё здоровье.

- Не чувствую. – заострён на удары, другое смазано.

- Потом наверстаешь! – прикладывает ватку к моей щеке. – Иди! С правым плечом аккуратнее!

Подрываюсь на ноги и уже собираюсь возвращаться в центр ринга, как улавливаю знакомый звук. Тот самый, от которого душа несётся в пятки. Оборачиваюсь и с ужасом смотрю, как Баранов достаёт из кармана брюк мой телефон, что я дал ему на сохранение. Тот разрывается от сигнала тревоги. Ясины часы. Она нервничает. И понарастающе сильно.

ЯСЯ.

- Зачем? – лёгкие сковывает мелкой судорогой, резко хватаю губами воздух.

- Узнаешь, когда приедешь на место! – шаг ко мне и Разин заполняет собой всё пространство, перекрывая единственный выход. И взгляд у него чёрный. Жестокий. Неулыбчивый.

- Богдан знает? – перевожу дыхание, прикидывая свои возможности, как громко смогу крикнуть, но выжимается лишь сухой надтреснутый звук.

- Конечно! Он меня сюда и прислал! Без тебя ему бой не выиграть, хочет рядом видеть!

Боже, он врёт!! Богдан открыто обозначил, что…

«Помирать буду – не позову.»

Что мне делать?

- Почему же тогда сразу с собой не взял? – выдавливаю из себя, превозмогая оцепенение.

- Переоценил свою выдержку! – склоняется над моим лицом, водит глазами по моим дрожащим губам. – Растерял сноровку! Стал зависим от обстоятельств, от тебя… развинтился твой Липатов.

Волосы на загривке встают дыбом, когда его взгляд спускается по шее вниз, скользит по краю выреза майки. Со сверхзвуковой скоростью внутри прошибает паника.

- Хорошо, только отпрошусь у Николая! – едва не подскакиваю на месте, взвинчено пытаюсь протиснуться между титаном и стеной.

- Коляна не трогай! – две железные ладони обхватывают мои плечи, стискивают голую кожу, с нажимом двигают вплотную к мужскому телу. - Он по своим делам занят, сама дойдёшь!

Безысходность пробирается в каждую клеточку моего тела, в каждый нерв. По венам бежит липкий страх.

- Но я…

- На выход, красавица!

- Можно мне хотя бы переодеться?

- Нет времени! – опасно низко вибрирует голос Алика. - Да и всем насрать во что ты одета! Шуруй! – лёгким движением выталкивает меня в коридор, налетаю на стеклянный столик, сшибаю декоративные часы.

Очень хочется разреветься. Ещё немного и плотину прорвёт, вот прям уже на подходе. Нервно кусая губы, потираю запястье, которым напоролась на острый угол стола.

Ругаясь сквозь зубы, Алик больно хватает меня под локоть и тащит вперёд, искоса подглядывая на потолок и стены.

Камеры! Меня же снимают! Где охрана??

Еле успевая передвигать за титаном ноги, пытаюсь дёрнуться с лестницы на кухню, но застываю, когда поясницы касается что-то очень острое.

- Улыбайся, Ярослава! – тихий угрожающий рык за ухом. - Иначе вгоню нож под позвонок, в момент инвалидкой станешь!

Господи-Боже!!

- Кивни мне и улыбнись, сказал!! – яростный шёпот. – Выполняй!

Не спешу с приказом, оглядываю скрытые камеры. Шевелю губами зов о помощи, выпучиваю глаза.

Без толку. Что происходит?

В какой-то момент давление на спину усиливается и я чувствую как остриё впивается сильнее, разрезает кожу. Издав писклявый всхлип, выгибаюсь, чтобы облегчить боль.

- Улыбнись и кивни! – страшно громыхает Разин.

Натужено растягиваю губы, двигаю головой, но боль не исчезает. Мужчина будто забавляется, колет лезвие глубже. Сердце заходится тахикардией. Кто-нибудь помогите!!

Повинуясь толкающему напору Алика, иду к главной железной двери. Со стороны, наверное, выглядит, что мы выходим в обнимку. Прорываясь сквозь сбитые страхом мысли, нахожу в себе отголоски рассудка. Сейчас будет охранный пост. Даже если он пырнёт меня ножом, я всё равно подам сигнал. Возможно, меня потом спасут, откачают… или нет… но он, так и так, не должен уйти.

Смыкая зубы, чтобы не заорать раньше времени, медленно шагаю как того хочет Разин. Мы оказываемся на улице, центральный двор всегда набит патрульными, но сейчас мои глаза лезут на лоб - я вижу лишь трёх из них, вдалеке, у ворот.

Хоть бы оружие было при них!

- Пикнешь, сука, и я засажу тебе так глубоко, что вылезет через живот! – обдаёт моё тело новой волной боли.

Рефлекторно подаюсь вперёд, но меня с силой тянут назад. Дыхание моментально тяжелеет, возникает знакомое чувство онемения. Нет-нет! Только не обморок! Тогда он точно с лёгкостью меня заберёт!

- Что такое, парни? – меняет тон голоса Разин, сразу лёгкий, приветливый, к которому все привыкли. – Почему никого нет?

- Радар засёк приближение нескольких сигнальных точек. Тачки напичканы оружием. – отчитывается мужчина с суровым лицом. - Поехали проверять.

- Твари, выждали момент, когда Богдан отсутствует! На неё покушаются! – фальшиво негодует Алик и я, набираясь последней смелости, умоляюще взвываю:

- Пожалуйста, вы должны мне помочь!!! Он не…

Но не успеваю договорить, как на границе нашей территории раздаётся оглушительная автоматная очередь.

- ЧЁ ВСТАЛИ?? БЕГОМ ТУДА!! Я ПОКА СПРЯЧУ ЕЁ! – нечеловеческим воплем орёт на них Алик и охранники согласно несутся на шум стрельбы.

- Нет… - выдыхаю прежде, чем на спину обрушивается короткий, но тяжёлый удар.

Даже согнуться пополам не получается, этот монстр больно сгребает мои волосы и вновь ставит меня в вертикальное положение.

- Молчи, блядь!! – рявкает, задирая мне голову. - Быстро в машину!!

Хоть из глаз и ручьём текут слёзы, я умудряюсь различить на другом конце двора клетку с алабаями. Моими гигантскими друзьями. За время, что я их кормила, они перестали видеть во мне врага и жратву на ночь. Только им удастся сейчас мне помочь…

Вдох-выдох. Господи, помоги!

Через жёсткий натяг полушарий мозга, врубаю инстинкт самосохранения и вспоминаю азы самообороны, которым меня учил Богдан. Как он там говорил? Если держат сзади за голову, то нужно схватить кисть нападающего, резко крутануться, вывернуть ему руку и пинать по морде…

Ага, проще сказать, чем сделать! Я быстрее без скальпа останусь и свёрнутой шеей, чем сдвину такого титана на миллиметр.

Была-не была! Главное, добежать до псов с ножом в пояснице, на волосы уже плевать.

Раз, два, три!!

Приложив все силы, что ещё остались, рывком цепляюсь за ручищу Разина и так резко выворачиваюсь, что чувствую, как нож острым лезвием проходится по всему моему боку, распарывая кожу до крови.

Взвизгнув, наваливаюсь всем телом на мощную руку Алика, склоняя к земле и ударяю его коленом в лицо. Ногу простреливает, ахаю так, что закатываются глаза. Куда уж мне против тяжеловесного бойца? Кости только поломала!

Но то ли это везение, то ли из-за того, что меня обучал лучший из лучших, мне всё-таки удаётся выкрасть несколько секунд, пока Разин удивлённо трогает свой нос.

Не мешкая, надрываю горло и с бешеным криком мчусь к своим алабаям, которые уже кидаются на прутья, грозясь прогрызть железо и отгрызть Разину башку.

Хоть и не оборачиваюсь, знаю, что он бежит следом. Такая мешанина из звуков. Стрельба, разрывающаяся сигнализация, мой крик, лай собак, рычание Алика. Оглохнуть можно.

Добравшись до собак, я вдруг с настоящим глубоким отчаянием понимаю, что ключи от клетки у кого-то из охранников, а запасной комплект висит в патрульном пункте.

Всё, это конец!

Вжимаюсь в вольер, готовая потерять сознание, и широко распахнув глаза, смотрю как на меня надвигается разъярённый титан.

Остаются считанные секунды до его приближения, как сзади меня что-то щёлкает и решётка клетки отходит назад. Не успеваю даже рот открыть, как запертые зверюги оказываются на свободе и одним прыжком валят Разина на землю.

Кто-то открыл вольер дистанционно! Господи, здоровья этому человеку и до отвала! Вовек не забуду!

Сердце проламывает грудную клетку также быстро, как и алабаи рвут Алика на части. Продолжая валяться у собачьей клетки с напрочь отшибленным сознанием, заторможенно наблюдаю как с другой половины участка в нашу сторону бегут с десяток охранников. Что-то кричат, целятся в Алика. Несколько из них подбегают ко мне, рассматривают, поднимают на руки, несут в дом. Другие оттаскивают алабаев от изрядно погрызенного бойца. Ловлю себя на жестокой мысли, что ему ещё мало досталось. Так… царапины.

Пока меня аккуратно опускают на диван и уверенно твердят, что я в безопасности, в дом вбегает, размахивая пистолетом запыхавшийся и вспотевший Макар Каримов.

- Ох, Ярослава… - сипит он, вытирая лоб.

Вместо ответа обнимаю себя за плечи и начинаю горько плакать.

- Всё-всё-всё… - бормочет мужчина, поглаживая меня по спине. Наткнувшись на порез, темнеет взглядом и леденящим голосом приказывает охране вызвать мне врача. – Остальные на подмогу! Мы почти добили их! Богдан уже едет сюда!

Всхлипываю и вытираю глаза. Мой бугай скоро будет! Он наведёт здесь порядок! Тогда и дышать нормально смогу.

- Ты остаёшься с нами! А вы обыщите дом! Колю на камерах не видно! – даёт чёткие указания Каримов и нервно подкладывает мне подушки.

- Что это такое, Макар? Что происходит?

- Предательство. – задерживает на мне долгий взгляд, а затем нажимает на смартфоне вызов Богдану.

Глава 23

БОГДАН.

- Дай сюда! – буквально вырываю мобильный из рук Баранова и вбиваю пароль для входа в охранную систему дома.

Выбираю точку слежения с именем малыхи и вглядываюсь в происходящее. Покидает дом вместе с Аликом. Не понял. А Разин там каким боком?! Он же должен быть тут!

Включаю в приложении режим громкой связи.

- Коля!! – несколько раз зову своего управляющего. – Где ты, мать твою?! Коля! – интонации в голосе скачут от низа до верхов.

В ответ тишина. Судорожно щёлкаю по комнатам, шарю глазами по служебкам, заглядываю в каждый угол, нигде его нет.

Немыслимо. За столько лет службы он отзывался за долю секунды.

По спине ползёт холод, дурное предчувствие. Внутренности скручивает в узел. Дом пустует. Разин убрал препятствие, чтобы… что? По каким причинам он пошёл против меня?

- Что такое, Липатов? – крик с ринга. – Что за пауза? Почему заставляешь ждать?

Похрену. Пусть хоть усрутся, пока не выясню что с Ясей, будут ждать.

- Вызывают, Богдан! – заметно нервничает Серёга, жестами тормозит рефери за моей спиной. – Нельзя тянуть! Они деньги заплатили! Разорвут!

- Срочно звони Каримову. Пусть едет ко мне домой. Пошли туда группу быстрого реагирования. Оружие наизготовку.

- Погоди! Там же Алик! – с неожиданной силой хватает меня за руку Серёга. – Не дури! Она же с ним! Зачем это всё?

- Без моего ведома. – жёстким тоном разбиваю его протест. - Коля не выходит на связь. Мою женщину сейчас против моей воли выводят наружу. – переключаюсь на караульное отделение и сердцебиение доходит до критической отметки. – Никого нет… - надломленный выдох. – Звони! – лязгает моя челюсть и Баранов замирает, используя драгоценное время на осмысление и принятие решения.

- Не будь ссыклом, Богдан! – рассекает воздух зловещий рёв Кузнеца. - Иди и закончи!!

Зрители поддерживают бойца громкими возгласами, на меня обрушивается всеобщее раздражение. Дыхание сбивается, сжигаю Баранова проклинающим взглядом, вынуждаю набрать Каримова.

Позади меня раздаётся очередной выхлоп скрипучего ржания:

- Какие-то проблемы, Богдан?!

- Выношу последнее предупреждение, Липатов! – параллельно звучит голос судьи. – Продолжите бой, иначе я вас дисквалифицирую! Вам будет засчитано поражение!

- Требуем перенесение боя! – вступается за меня Баранов, закончив разговор с Макаром и оттягивая время, что я трачу на дозвон своим охранным службам.

Где старший патрульный? Почему никого нет на линии? Почему они, мать вашу, игнорируют мои сигналы? Где сопровождение Яси? Чем все заняты? Чем руководствуется Разин?

- Исключено! – отклоняет судья под неуравновешенный смех Кузнецова.

- У нас есть все основания полагать, что допинг-пробы оппонента фальсифицированы! – не унимается мой защитник. – Его поведение вызывает подозрения!

- Ваши обвинения беспочвенны! – заступается за Кузнецова его представитель. – Все наши тесты отрицательны!

Толпа взрывается негодованием. Моё внимание полностью сосредоточено на поиске хоть одного подконтрольного звена, что отвечает за безопасность Яси.

- Тем не менее, мы требуем создание комиссии и повторного теста независимых экспертов! – отвлекает всех Баранов.

- Липатов, вы будете продолжать поединок?

- Липатов, я останавливаю бой!

- Липатов, куда вы?

Даже не оборачиваюсь. Уже не слышу. Отсоединяюсь. Срабатывает сигнализация, приходит оповещение всех наружных систем, что охраняемые зоны подвергнуты несанкционированному нападению. Отслеживаю передвижение всей своей дежурной смены. Точки прыгают по всей территории, но только не там, где малыха. Что за бараны?? Нахожу камеру слежения со двора. Напрягаю глаза, увеличиваю картинку изображения. От увиденного кадра, где Разин вбивает кулак в спину моей девочки, у меня между рёбрами проходит треск электрического разряда, грудную мышцу рвёт на обрывки, а затем с безжалостной силой размазывает на кровавый фарш.

На одно мгновение я полностью теряю контроль над собой. Короткое замыкание, словно перерубает кабель. В голове гулкий хлопок, бросает в нестерпимый жар, яркая вспышка засвечивает взгляд, из глаз брызгает сноп искр и над моим телом поднимается облако пара. Полнейшая растопка чувств и эмоций. Абсолютная дезориентировка. Временное слабоумие.

Соберись, Богдан! Она там одна! Вся охрана сгруппировалась против внешних факторов.

Экстренно покидаю ринг, ноги несут к парковке. На пути встают недовольные, мои парни слажено освобождают проход к выходу, начинается хаос. Какофония звуков, перемешка тел.

- Ахаха! Поздно, Богдан! Её уже взяли! – под общий шум доносится злостный выкрик Кузнеца. Если сейчас дам слабину и обернусь, потеряю время и контроль над ситуацией. А это недопустимо. Осознаю, что напуган сверх меры. Впервые так разбит. От меня требуется холодный расчёт, а меня раскидало и я никак не могу организовать себя. В меня внезапно летят три ножа и я теряюсь, не зная какой из них войдёт глубже. От какого избавляться первым?

Не ожидал, что меня разом подкосит предательство друга, угроза жизни малыхи и упущение врага.

Яся важнее всего, но что ждать от двух других?

Неотрывно пялюсь в экран телефона, на ходу придумываю план действий. Всё не то. Группа захвата ещё в пути, а мои недомерки отстреливаются, позабыв о самом важном – о Ясе.

- Сдохнешь неудачником, Богдан!! – на высокой ноте вопит Кузнец.

Устал метаться. Не получается честно. Я пытался. Буду по старинке. Не сегодня дожму, так завтра. В этот раз не дам осечку.

- Взять его на выезде. Живым. – поручаю своим ребятам.

- А его прикрытие? – на микросекунду сходимся взглядами со старшим по званию.

- Развлекайтесь. – и возвращаюсь к наблюдению за Ясей.

Моя маленькая поражает до самой глубины. Драться пытается. Как я показывал. Помнит… Мир останавливается, пока я смотрю как она борется с Разиным. Этот Брут ещё и с ножом! На девчонку, что ему по колено… В груди клокочет от осознания всей чудовищности. Алик не отстаёт, но Яся всё равно бежит… к моим мясоедам!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Умница, девочка! Беги скорее! Они всегда ненавидели этого ублюдка!

Ловите, ребятки. Сегодня на ужин крупный рогатый скот.

Пульс зашкаливает, пока я вскрываю управление замками и нахожу звериный участок.

Бешено жму на «открытие вольера» и до боли задерживаю дыхание, так, что от сухоты царапает стеклом горло.

Выпустил!! Фас, парни! Сожрите эту сволочь!

- Богдан Дмитриевич! – вдруг проходит звонок от начальника охраны. – Вооружённое нападение! Мы уже занимаемся их устранением! Мы...

- Сука! – сердито бью кулаком по машине, к которой подошёл. - Быстро к алабаям! Валите Разина! Спасайте Ярославу!!

Гудки. Перемещение сразу нескольких точек. Уносят малыху в дом. Скручивают Алика. Тварь! Поранил одну из собак, лежит, тяжело дышит.

О, бля! Каримов бежит с подкреплением! Успел на конец фильма…

«Следи за ней. Окажи нужную помощь. Я еду.» - шлю ему сообщение и лихорадочно тру ладонями лицо. Стереть, содрать с себя эту плёнку, что не даёт дышать. Как в чан с маслом кипящим окунули. Обволокло, стянуло, теперь причиняет адскую боль.

Не верится, что её вытащили… в самый последний момент. Моя непутёвая, но такая нужная малыха. В полной неразберихе, с минимальными потерями, но снова осталась со мной.

Только зайдя в дом и ступив в гостиную, гоню прочь всех и каждого. Подхожу к дивану, где на животе лежит моя девочка, опускаюсь на колени, ничуть не боясь уронить своё достоинство в её глазах. Я сейчас уязвим, обнажён перед ней. Раскрыт, броня распадается на куски, можно убить одним касанием, но именно Яся служит защитой. Моим отрезвлением, насыщением, точкой опоры. Голова падает ей на плечо, зажмуриваю веки, утыкаюсь лбом в её шею, вдыхаю сладкий запах, впитываю идеальную теплоту кожи. Вот и всё, что нужно для склейки моих ран. Слиться воедино с моей малыхой. Сумятица отступит, починится то, что сломано, скрепится по частям былая уверенность, вернётся твёрдость в ногах, я смогу снова рационально мыслить. Мне лишь нужно её чувствовать… рядом, без передышки, соприкасаясь, всегда. Спасительная комбинация.

- Больше никого не подпущу. – дыхание срывается, горло душит спазм.

- Мне было очень страшно… Он… он… - рваный шёпот, мягкие губы целуют мой висок, нерешительно ползёт ладонью по затылку.

Понимаю о чём она, удара изнутри, от своего, я и сам не ожидал. Во сне и не снилось. Только не от Алика.

- Мне тоже. – хриплю постыдное признание. – Но иногда это даже полезно. Сильный страх генерирует в нас скрытые возможности, достаёт со дна самую разрушающую силу… Теперь мы готовы ко всему. Я готов…

…убить врага с лицом лучшего друга.

Умышленно разоблачаю себя, ведь именно это передаёт всю мою потребность в ней, обязательство оберегать. Всегда говорю не то, что правильно, но в этот раз посыл точен как никогда. Ухо опаляет Ясин тяжёлый вздох, она уже привыкла к тому, что у нас разнятся выражения чувств, что я подбираю не те слова, что все мои переживания сумбурны и неразборчивы.

Раньше я ничего не боялся, сейчас же страшит всё то, что может отобрать у меня девочку. Под подозрение теперь попадёт каждый, кто дышит. Пусть она знает об этом. Я проверю всех до единого. И больше никто не проберётся в наш дом. Это её убежище, она должна быть здесь спокойна, должна быть уверена, что я вытащу её из любой разрухи, не спущу с неё глаз. Теперь это мой неписанный закон, ведь я намертво к ней привязан.

- Покажи. – едва шевелю губами, сводит корень языка. Мне мучительно больно смотреть на порезы на гладком девичьем теле. Моргаю, надеясь, что они рассеются. Яся поднимает на меня заплаканные глаза, а мои руки уже тянутся к обнажённой, заштопанной и обработанной спине. Не тая волнения, дотрагиваюсь пальцами до оголённой кожи, обвожу лопатки, чуть касаюсь припухшего синяка от гнусного удара Разина. Сдавленно сглатываю, удерживая в себе ту ярость, что способна разнести всё в щепки. Сцепляю зубы и каменею. Подмывает взорваться и разодрать от крика горло.

Малыха вдруг улыбается, с истеричным смешком.

- Ты хоть победил?

Скольжу подушечками пальцев возле её рассечённой кожи, запоминаю неровные края, воспалённый цвет, сильную отёчность, чтобы потом в стократ сильнее повторить это на теле Алика.

- Не успел. – тянусь губами к хрупкому плечику, пачкаю засохшей кровью с подбородка.

Представляю какой у меня видок. До сих пор чувствую, как пульсирует ухо, наверняка кровит.

- А что там за воротами? Кто стреляет? – силится приподняться Яся.

- Не думай об этом. Их уже убрали. – глажу её руку, слегка придавливаю, призывая расслабиться.

- А где…? – с гнетущим опасением оборачивается на дверь, по её коже ползёт озноб.

- Его здесь больше не будет, обещаю тебе.

В голове затягивает шумом. Пробиваются отголоски звериного рычания Разина, когда его грузили в тачку.

«- Везите его на склады. Мой дом пахнуть смертью не будет.

- Ах вы, пидоры! Я вас всех запомнил!! Давай-давай, Богдан! Утешь свою сучку, а потом приходи, наговоримся всласть, вспомним былое!»

Я приду, Алик, приду. Это будет наш последний разговор. После него я забью тебя, а мясо отправлю в утиль. А потом всё. Чернота будет. Выжгу тебя из памяти как переболевшее, выкину как мусор, что было и что стало. Алика Разина существовать больше не будет.

- Богдан Дмитриевич! – без стука врывается в гостиную один из охранников, малыха с перепуга вздрагивает.

- ЧТО??

От резкости моего тона он резко тормозит и медленно бледнеет:

- Колю нашли…

- Жив? – впиваюсь требующим взглядом и прикрываю собой полуголую Ясю.

- Затылок разбит! Пульс слабый!

Воздух из лёгких выбивает словно ударом. Рядом также всхрипывает девочка.

- Медиков! – сердце нехило подбрасывает в груди, пронзает острыми пиками. За старого друга.

- Уже занимаются!

- Где нашли?

- Внизу, в проходе гаражного отсека, в том углу, где камеры не достают!

Вот падла, Разин! Использовал мой промах! Я ж тебе тогда случайно сболтнул про слепую зону! Будто чёрт подбил!

- Вышел. – бросаю застывшему лбу, глазеющему на меня и мою женщину.

- Богдан? – звучит взволнованный тоненький голос Яси, руками цепляется за те ничтожные сантиметры между нами.

- У меня остались незаконченные дела. – обхватываю её ладони, подношу к губам, целую пальчики. - Отдохни пока. С тобой будет охрана и врачи.

- Бандитские разборки?

- Они самые, маленькая. – чуть приподнимаю край губ, вселяя в неё толику позитива. - Потерпи. Я приду.

И целую. Целую. Целую. Каждую клеточку, каждый миллиметр красивого лица. Заправляю спутавшиеся волосы ей за ухо, массирую заднюю часть шеи, выдыхаю на спину. Морщусь при виде её расползающейся гематомы, но мгновенно принимаю серьёзный вид.

- Только не нервничай. Будет плохо – скажи врачу. Не замалчивай.

- Хорошо. – бодрый кивок и я силком тащу себя наружу, оставляя свою малыху на попечение других людей. А мне пора избавиться от проблем. Уже невозможно.

- Они признали бой несостоявшимся! Кузнецов отказался пересдавать допинг-тесты! – слушаю Серёгу, что остался улаживать конфликт после моего ухода и параллельно подсчитываю раненных из своей службы. Повезло, что наши выехали раньше и успели взять уродов тройным кольцом. Малой кровью отделались. У тех больше пострадавших, всех под дверью местной дежурки скинули. Рожи ходовые, давно в базе. Годовой план им закрыли.

– Тебя занесли в чёрный список, дисквалификация на два года. – возмущённо сопит в трубку Баранов. - Я пытался сократить, честно! Но против тебя подсуетились. Куда мне тягаться с ними? Я ж на пальцах от твоего имени, не разбираюсь в нюансах… это тебе самому надо решать…

- Не парься. Мне не горит. – провожаю взглядом бригаду скорой помощи, они на каталке Колю в карету тягают. Выдыхаю, машу им рукой.

С добром, пусть поторопятся.

- Я так понимаю, что снова вы с Кузнецовым так и так не сойдётесь?

- Правильно понимаешь. – рублю эту тему сразу. - Давай в больницу. Вытащи Колю.

- Всё сделаю… - уверенным тоном. - Богдан? – а вот это уже вполголоса.

- Что?

- Я буду постоянно на связи, если понадоблюсь… - знаю к чему клонит, отговорить намерен, в душу вломиться, вот только с совестью у меня с некоторых пор порядок.

- Ты уже нет. А вот номер труповозки скинь.

Пауза. В стиле Баранова. Хоть и тишина, но так и звенит нравоучениями.

- Не разочаровывай. – и сбрасывает звонок.

Что ж, ожидаемо.

Подзываю к себе Каримова, когда вижу, что выезд очищен, а ребята готовы к продолжению банкета. Можно выдвигаться.

- Что с собаками? – взгляд цепляется за лужу крови у вольера. Передёргивает. Там была Яся…

- Одного увезли. – с сожалением выдаёт Макар. - Кровоточит сильно, Алик пропорол ему спину, но ветеринар даёт хороший прогноз.

- Пиздец, сколько проблем от одной твари. – зло сплёвываю, прикрепляя к поясу кобуру. - Весь дом мне перерезал.

- Что будешь с ним делать? – концентрирует на моих движениях тёмный взгляд, зрачки сужаются на пистолете.

- Убью. – с лёгкостью это из себя выталкиваю. Даже слишком.

- Ты серьёзно?? – последний звук заглатывает, пережимая связки напрягом.

- Завязывай с этим вопросом. – взглядом блочу, достал. - За шутника меня держишь?

- Это статья, Богдан! – на шёпот переходит, цедит воздух.

- Две. С Кузнецом в одном мешке будут. – отрешённо взваливаю на него ещё одну правду.

- Мы никогда не ходили по тёмной… - на лице друга густеет осуждение. Оттянуть от беды меня хочет.

Не под силу тебе это, брат. Я разодран и хочу отомстить.

- Тебя и не просят. – грубо швыряю и, вправив себе плечо, сажусь на переднее сидение подъехавшего джипа. - Ты останешься здесь приглядывать за Ясей.

- Ну уж нет! – ожесточённо вскидывает головой Каримов. - Я поеду с тобой! – запрыгивает назад.

Слегка поворачиваю голову и заполняю весь салон бескомпромиссным:

- Будешь зудеть, вышвырну прямо на трассе.

Глава 24

БОГДАН.

Вижу Разина и все системы дают сбой. Его связали, на ржавый стул посадили, а меня бомбит, что эта мразь до сих пор дышит, а не корчится от зверских пыток. Внутри срабатывает детонатор. Взрывается отлаженный механизм, что запрограммирован выделять в Алике принадлежность к себе подобному. В груди плавится, захватывая разом весь нутряк. Душа через рёбра изнанкой просачивается. Щит обвалом несётся вниз. Обшивка грубыми обрывками падает к ногам. Братом ведь мне был. В душу вмурован, кровью перемешаны. Всю жизнь плечом к плечу.

А он посмел меня смешать с грязью под своими ботинками. Вот тебе и братская дружба.

Импульсы как кнуты: убить, убить, убить.

Хочется размозжить ему башку. Сиюсекундно. Из самого ядра рвётся неуёмное бешенство. Терпение расслаивается. Трещит от нервного перегруза. Перераспределяю дыхание. Нельзя так сразу бросаться. Прежде узнаю почему, за что и откуда растут ноги?

Зрительный обмен выдаётся крайне острым.

Кидок ещё и улыбается, выедает всё живое, что во мне есть.

- Как там Ярослава?

Опрометчиво.

Красная пелена перед глазами.

Срываюсь с места и с лёту впечатываю тварюге в нос.

- Слабо! – хлюпает он, надрываясь от смеха.

По сторонам стоят мои люди, хранят молчание, одного Макара чувствую, он всеми силами показывает, что участие для него непосильный труд. Но не лезет, чревато травмами.

- Это всё? Я думал, поинтереснее будет!

Становлюсь злее, обхватываю рукой его глотку, пальцы каменеют, под ними продавливаются жилы, ещё чуть-чуть… пусть лопнет.

- Вааа, Богдан, красиво берёшь! – доносится откуда-то издали издёвка Кузнеца и я на мгновение торможу сжатие шеи Разина.

Стреляю глазами за старые доски, там на цепи, примыкающим к толстым прутьям, как отловленная собака, сидит Кузнецов. Я его и не заметил сразу, вся установка по приезду была на предателя.

- Кляп. – пулей вылетает мой приказ.

Один из подчинённых сбивчиво пересекает заброшенный склад, находит какую-то старую вонючую тряпку и с изощрением заталкивает Кузнецу в рот.

Вот теперь красиво. Согласен.

Под мычание и извивание ушлёпка возвращаю натиск руке и снова заставляю Алика захрипываться и конвульсивно булькать. Его глаза на рефлексе краснеют и наполняются влагой.

- Говори. – выхаркиваю как воспалённый кашель. – Сколько он тебе заплатил?

Встряхиваю его, а уж после облегчаю напор.

- Норм, заживу как человек! – задушенно выводит из себя воздух.

- Значит, и правда деньги?? Продался как шкура? – секунды терпения иссякают, качнув его на стуле назад, резко выпрямляю, Алик клацает зубами:

- И ничего не потерял! Давно уже сам по себе!

- Как интересно. А что ж ты, сука, по пятам за мной все эти годы? А?

- Ждал послания свыше! – импульсивно смело гогочет он.

Размахиваюсь. Удар приходится ему в ухо. Фантомно чувствую боль в своём.

- И как? Дождался?

- А то! – на миг жмурит глаза, потом снова пронизывает меня ненавидящим взглядом. - Пока ты свою сучку шпилил, я свой шанс выхватил! - его голос дребезжит от эмоций, а я их впитываю и перемалываю. – Хотел уложить тебя так, чтоб больше не встал! Проще простого! Сеструху врагу вернуть! Комбо просто!! Ты думал скрыть, да? А вот хуй тебе! Кузнец сам подвалил, выгодную сделку предложил! Ему сучку, мне баблишко!

- Мгм. – его ответ комом перекрывает мне горло. Резко втягиваю воздух и. - За сучку. – приравниваю всю свою ярость и точным расчётом вбиваю подонку под дых.

По бокам расходится тихий присвист, свидетели целиком поглощены созерцанием допроса. Только глубокий вздох Каримова выделяется из толпы.

- Слабо говоришь? – повторяю с мстительным ехидством, я ослеплён жестокостью. – Так я только начал.

Хватаю Алика за волосы, задираю ему башку, отклоняю и резко веду вниз. Он всем телом вместе со стулом накреняется вперёд и вот тогда я выношу вперёд колено, вколачивая его в челюсть.

Потрясающий хруст. Наждаком по нервам. И нравится и убивает!

- Дыши… дыши, рано тебе спать, Алик, рано. – возвращаю стул в исходное положение и бью мудака по щекам.

Он захлёбывается невнятными звуками, милосердно даю отдышаться. Я ещё не всё услышал, не всё успел.

- Ну. – поторапливаю. – На что хоть деньги, брат? – на последнем слове закипаю желчью. - Поделишься секретом?

- Мечту хотел осуществить! – не сдаётся боец, всё веселится, на адреналине прёт.

- Во как! Ну?

– Свой тренерский центр открыть!

- Ебать клоунада! – отхожу на шаг, тру лицо, не верю своим ушам. Оглядываюсь по сторонам, но картинка плывёт, будто сам сейчас принял удар.

- Ты же мог без обходных, напрямую мне сказать! Я бы дал тебе денег! Это, блядь, вообще не проблема! – аж задыхаюсь от перетяга внутри.

- В жопу себе затолкай свои деньги!! – отсмаркивается кровью Разин. – Я сам хочу!! САМ! Хоть раз выйти вперёд! Хоть раз не стоять у тебя в тени! Я заебался быть твоим довеском!! - его слова расшибают меня пополам.

Довеском? Мы по одной дороге шли, смотрели в одном направлении, одинаково чеканили шаг… если кто падал, второй руку подавал. Что за шняга к херам собачьим??

- Я тебя не тащил за собой, ты сам шёл. – напоминаю, сцепив зубы. – Что тебе мешало отделиться? Хуярил бы своей дорогой.

- Я пытался!! Но ты везде подрезал и обходил меня! Великий Липатов! Лучший из людей! – исходит крупной дрожью.

- Что за детский лепет, Разин? – раскалывается голова. – И давно у тебя это началось? С открытия центра?

- Чтоб сгорел твой ебучий центр! – таращит гневом глаза. - Ты ж его замутил, только когда я сказал, что хочу! Выебнулся, бабло же из жопы пучком, девать некуда!

- Я тебя там главным сделал.

- Яйца тебе не полизать за это?

Отворачиваюсь. Мозг выносит. Мы ж в одной лодке были, как давно он меня топить начал?

Медленно цежу воздух, грудину распирает, все чувства смерчу подобны.

- Я ж тебя с малых лет знаю, Разин. Когда ты такой паскудой успел стать?

- А чё с малых лет? В приюте ты ещё своим был, а потом под Арсена подлез! Любимчиком стал! Не сдвинуть тебя! Он тебя даже в сыновья записал!! По всем каналам своим провёл! Выдвинул! А я что? Чем хуже, а??

- Как был ты тупым, Разин, так и остался… большее так и не нащупал…

Вот и все ответы. Крепкая дружба не прошла испытаний. Думал, не пробить нас. Всё до смеха банально, блядь. Зависть, ревность, лицемерие, подлость. Целый набор. И всё Алик. Друг, который не бросит в беде. Его слова.

Не бросил. Ага. Сам создал.

- Что ж, это было занятно. Признаю, Разин, удивил. А теперь давай считать сколько ты мне подножек подставил.

Пинком пододвигаю к нам старый потрескавшийся столик, открепляю Алику руку, подзываю пару парней, чтоб держали. Укладываю поудобнее для себя его кисть, хватаю большой палец.

Бывший друг хорошо соображает, пытается сопротивляться, басом орёт, вырывается.

- Это за Ясю. Знаю, что было, но ты не должен был причинять ей вред, а причинил. Поэтому тут уж, как говорится… - и сильнейшим подрывом на себя ломаю уроду первый палец.

Вой, слюни, судорожное брыкание. Всё как полагается.

- Далее. – оттягиваю второй. – За Колю. – тот же быстрый приём, хруст, вопль.

- Идём дальше.

- СУКААА!

- Не поспоришь. – на очереди третий. – За моих псов. – на этот раз, смотрю, после хруста Каримов делает шаг ближе, останавливаю взглядом.

- За Ясю повторим. – хладнокровно оповещаю, доставая припасённый нож. - Только твоим способом. Не-не-не-не. Куда ты? – парни налегают сильнее, удерживая этого носорога на месте. – Всё ровно сделаю, не придерёшься.

Прицелившись, вгоняю лезвие в крупный безымянный палец, не по центру как хотел.

- Мазнул. – сокрушённо вздыхаю. – Всё-таки ножи не моё. Никогда не умел.

Пропускаю через себя рёв Алика, закупориваю поглубже угрызения совести и отодвигаю для удобности его мизинец.

- Вот сейчас должно получиться. – выдыхаю как перед стопкой водки и без промашки рублю фалангу. – Этот тоже за Ясю, чтоб ты знал.

Отступаю, недолго любуюсь кровавой картиной, запечатываю образ страдающего друга на замок и достаю из кобуры пистолет. Пора покончить с одним, чтобы заняться следующим. Кузнецов там то ли скулит в тряпку, то ли ржёт.

- А вот теперь подошли к главному, Алик. – навожу ему на голову, точкой прицеливания выбираю лоб. – Крыс я всегда презирал, тебе это известно. – пересекаемся взглядами, он усмехается, а я наверняка старею лет на двадцать, такой груз вины проникает в сердце. – И это предательство я тебе не прощу. – свожу до боли челюсть, сжимаю рукоять и…

Слышу возле головы характерный щелчок оружия:

- Опусти пистолет, Богдан!

- Ох, бля, день открытий. И ты, Каримов, против меня?

- Нет, не против. Всегда за тебя был!

- Не играй с огнём, Макар. Неверный шаг и живым ты отсюда не выйдешь.

Окидываю взором стоящих, почти всех на работу брал Каримов, я лишь выносил окончательное решение, отсеивая негодных.

- Как и ты, если не придёшь в себя! Прострелишь Разина – не выплывешь!

- Вдумайся, Каримов. Он никого не пощадил. Был бы ты в доме, он и тебя бы зацепил. Лежали бы с Колей на пару.

- Возможно! Ему за это отвечать! Но не так, Богдан! – пистолет держит уверенно, но голос колеблется, берёт чересчур высокие нотки. - Упрячь его за решётку! Ты знаешь Алика, он свихнётся в неволе! Поднимем связи, его затолкают в одиночку!

- Ты мне никогда не нравился, недокормыш! – свирепо огрызается Разин, содрогается от злости и боли. - Я всегда знал, что ты бесхребетина! Чё, боишься без кормушки остаться? За «папкину» ширинку держишься? Охранка-то не тебе принадлежит, ты лишь нанятый!

- У тебя всегда были вместо мозгов гантели, Алик! – с жалостью тянет воздух Макар.

- Я же вылезу, сучёныш! – подрывается он, к двум удерживающим присоединяется третий, силком обездвиживают. - Я предупредил своих, если пропаду, то все стрелки на Липатова! А ты с ним ошиваешься!

- Это должно меня остановить, Разин? – усмехаюсь, фокусирую зрение на мишени. – Ты не жилец. – прижимаю палец к курку.

- Не будь психом, Богдан! – выбрасывает быстрый ломаный крик Макар. - Не трогай их! – маячит стволом у виска. Обманчивая возня, знаю, что Каримов меткий стрелок. Рука не дрогнет, вынесет мне мозг.

- ИХ? – впервые мне смешно, скашиваю на него взгляд. – Что? И того будешь защищать? – удивляюсь, мотнув головой на Кузнеца.

- Сдадим их обоих! – выдвигает гениальную идею, аж испариной лоб покрывается, наэлектризовывает накал, ждёт перестройки во мне. Смотрю со снисхождением.

- Ахаха! – разгоняется хохот Алика.

- Звук убавьте. – жестом прошу прикрыть ему рот, в ход идёт какой-то найденный мусор. - Соси ху… ммм…

- Используй Гнездова, у него целый вагон компромата на него! – не сбавляя оборотов вываливает на меня Макар. - Взять хотя бы притон в Лос-Анджелесе, девками торгует, наркоту вывозит! Его ж с руками загребут!

- Это всё там, а тут у него что?

Навскидку представляю какой будет замес. Павел-то у нас прилично «штрафов» подкопил.

- По-любому вытащим! – между тем не сдаётся помощник. - Он же везде корни пустил!

- Тюрьма ему курортом покажется, а я хочу, чтобы сгнил в земле. – стараюсь вразумить спокойно, но сам на взводе. У меня из-под носа утягивают облегчение. Два выстрела и всё бы закончилось. Я чувствую как Каримов не даёт мне выполнить этот соскок. Другим путём вывести хочет. Сдавливает мне руку невидимыми скобами. Ищу в себе новый запал, но друг топит его ещё в зародыше, ломает сопротивление, истончает ненависть, перенаправляет извержение бесконтрольного желания мести. Куда? В мирное русло?

Да плевать я на всё хотел! Макар это и режет. Отзеркаливает. Отделяет меня от самого себя. Того Богдана, что готов переступить через себя, отпускает принципы, забывает о самосохранении, кто готов навредить ублюдкам, выставив дорогую плату.

Подвисаю во внутреннем конфликте, через дымку из своих сомнений прогадываю свой выбор по морде Кузнеца.

У того из ноздрей валит дым. Допетрил, что кусачки на яйца прицепили. Не отвертеться. Его люди не помогут. Никто не встрянет против меня, я перемахнул грань, у них сработает инстинкт, отступят, пойдут искать нового вожака в свою стаю. Кузнец к ним уже не вернётся.

- Да он уже трухлявый, посмотри на него! С ним вообще далеко ходить не надо. Он уже до нёба вгашенный, даже не вдупляет чем для него обернётся всё… сам же понимаешь, откинется на зоне…

- Не откинется. – с презрением. - Эта гнида за столько лет не сдохла, а ты думаешь, что сейчас ручки на груди сложит?

- Коршун же до сих пор сидит? – не теряется Каримов, продолжает накидывать варианты. - Вы с ним братались раньше, тебе стоит только попросить!

- И смысл, что ты меня останавливаешь, если всё равно смерти ему желаешь? – шаблоны на разрыв.

- Да, но не твоей рукой! Ты не при делах будешь!

- Это ничего не меняет.

- Всё меняет!! – на фальцете брызжет слюной. - Я не хочу потерять друга! Тупо из-за эмоций! – выписывает мне диагноз.

- Тут больше замешано. – сознание долбит единственная определённость. Яся…

- Она тебя ждать не будет, понял!? – сотрясает он воздух. - Я не дам! – тычет себе пальцем в грудь, второй рукой до сих пор меня на прицеле держит. - Затянешь себя в тюрягу – я на ней женюсь, а сыну твоё имя дам!

Всё, не выдерживаю, из меня потоком выплёскивается ржач:

- Куда тебе после меня, додик? Не зарывайся.

Сдаюсь. Расслабляюсь. Цирк. Даже поквитаться нормально не дают. О какой лютой казни идёт речь? Так и останется в мечтах.

- За додика обидно! Я весь твой холдинг на себе тащу!

- Когда ты таким умным стал?

- Всегда был. Опусти пистолет, Богдан… он и плевка не стоит. – минутная отдышка и усилием воли я капитулирую. Может и правда, если поднапрячься, то остаток жизни для них будет страшнее физической пытки и разрыва извилин.

Сам подхожу к Кузнецову и вытаскиваю кляп.

- Просто для справки. Ты не выжил. И не спасся. Я тебя не пожалел и не струсил. В любой момент вытащу, чтобы доделать начатое. Я попробую продлить и посмотреть, насколько тебе херово. Если меня устроит, усохнешь один на один с собой. Сестру ты никогда не увидишь, после тебя ничего не останется.

- Я тебя в бетон закатаю!! – харкает мне на брюки.

- Подыхать будешь – вспомни обо мне. Мне приятно будет, хоть так не пропущу. – встряхиваю ногой, вздыхаю и утыкаюсь взглядом в спину Алика. Под ним уже озеро крови. Заслуженно.

- Ахаха! – надсадно провожает Кузнец.

- А. Забыл. – возвращаюсь и с силой пинаю урода по лицу, он падает ничком и с протяжным писком сплёвывает на землю несколько зубов. – За Арсена.

- Я в тебе не сомневался!! – улыбается Каримов, пряча пистолет.

- Угу, как же. – прохожу мимо, отдаю попутно приказ. – Закрыть их, глаз не сводить. Дам знать, когда избавляться.

Киваю гордому Макару, сжимаю-разжимаю онемевшую руку, достаю телефон, нахожу номер.

- Гнездов, вот и пришёл твой час. Говори где ты. Под конвоем вывезем.

В машину забираюсь в полной прострации. Ни радости, ни справедливости, ничего. Я не достиг тех пиков, что в себе вскармливал – Алик всего одной рукой пожертвовал, за Ясю голова должна была слететь. За Арсена не вырвал сердце. Разве есть середина между этим? Ни жизни, ни смерти. Что их ждёт в тюрьме? Успокоюсь ли?

Или давить их там чужими руками?

Мне нужно подумать. Желательно в объятиях малыхи. Она вернёт трезвость, обезвредит без пистолета.

Эпилог

ЯСЯ.

Через два месяца.

- Ярослава? – просовывается в кабинет голова Макара.

- Ай? – не отвлекаясь от работы, задумчиво грызу ручку.

- Новость уже слышала? – внаглую садится напротив, подпирает рукой подбородок.

- Нет… хорошую? – щурю глаза, его широкая улыбка добавляет интригу.

- А то! Летим в Японию! – весь светится от счастья. – Скупать сложнейшее навигационное оборудование! Выйдем на новый уровень!

- Кудааа? – всё ещё обрабатываю в мозгу первую фразу. - Эээ… так-то я английский учила! – выражаю крайнее замешательство.

Неужто Богдан попросит и этот язык осваивать? Ну, если надо…

- Ты летишь в качестве его спутницы! – фыркает замдиректора, заметив, как тревожно забегали мои глазки. - То бишь, тебе отдых, экскурсии, вкусности, а мне пахать!

- Ооо, да, тогда это отличная новость! – смеюсь, сбрасывая нервозность. - Это когда намечается?

- Он тебе сам всё скажет! – с хитрой ухмылкой закрывает рот. – Не положено!

Цокаю и бросаю в засранца скомканную бумажку.

- Я пришёл подразнить, остальное не в моей компетенции! – веселясь, отмахивается от следующего запуска снаряда.

- Мне потом надо удивиться? – смилостивившись, останавливаю себя, чтобы не запульнуть карандашом.

- Поздно! – пальцем на угол, где под потолком за мной без перерыва следит шпионящий друг. – Скоро заявится! Параноик не любит, когда к тебе сюда «мужчины шастают»! Сейчас будет припадок ревности!

- Вали. – открывается дверь.

- Я же сказал! – гогочет Каримов, освобождая кресло.

- На секунду отвлёкся, тут же побежал подружке докладывать. – рычит Богдан, смеряя помощника испепеляющим взглядом.

- Хотел разнообразить тягомотный день! Так хоть ты «исполнишь арию»!

- Пшёл вон. – огибает стол, кладёт руку мне на плечо, ползёт к шее.

- И ещё раз! – нарочно выбешивает Макар.

- Выйди. Отсюда. – чеканит с жёсткими расстановками Богдан, превращается в глыбу льда.

- Ах, рай для ушей! – шагает спиной к выходу хохочущий пакостник. - Ярослава, пока! – и исчезает.

- Я его убью когда-нибудь. – сжимает мне затылок, склоняется к губам.

- Не убьёшь! Он твой друг! – улыбаюсь и целую, шкрябаю ногтями по колючей щетине.

Мужчина млеет, ведёт носом по моему виску, расслабленно крутит на палец мои кудри.

Он изменился в последнее время. Кружит вокруг меня, улыбается, пока никто не видит. Исполняет любые мои прихоти, даже если я сама не считаю это нужным. Стоит произнести мысль вслух, чаще всего про неё забыть, через день-два желание сбывается. Естественно, объяснений я не дожидаюсь. «Так надо» и всё. Может я ошибаюсь, но такое ощущение, что с уходом Алика из жизни Богдана, он начал ценить то, что у него есть ещё сильнее. Меня особенно. Цепляется. Прижимает. Высматривает, если отхожу. Выдыхает, если возвращаюсь. Всё это с неприкосновенным видом, не скажешь, что смягчился – развеет все намёки пушечным взглядом, за оскорбление сочтёт. Он не позволяет себя жалеть. Лучший друг в тюрьме, это не каждый может так смело перенести на ногах. А он расстался с ним, как с пройденным этапом. Удалил из папки «Жизнь». Камня на камне не оставил. Только иногда я всё-таки замечаю, как срывается его дыхание, когда раздеваюсь перед ним и он видит полоску шрама на боку. Его мышцы бугрятся, по коже пробегает мелкая рябь, чернеют глаза. Но всё молча, никаких упоминаний. Только гладит пальцем, словно зачеркивает, стирает губами. Всегда медленно, с точностью и аккуратностью.

- Коля с нами поедет. – извещает Богдан между покусыванием моего рта.

- О, это здорово! – искренне рада, к Николаю у меня самые дружеские чувства, сильно переживала за него.

- Заскучал он после больнички. Да и давно я его никуда не выпускал.

- Готовься, после поездки в меню будет азиатская кухня! – за глаза подкалываю нашего повара. - Поправлюсь на японских сладостях! – произношу в шутку, но теряюсь, когда мой мужчина вдруг с диким восторгом набрасывается на моё тело. Садится на корточки, мнёт бёдра, кусает грудь через ткань платья, накрывает огромной ладонью живот, ведёт вниз, пробирается под подол…

- Ай! – подлетаю на месте, щипается.

Отпихиваю, нашёл место!

- Я тебе кое-что приготовил. – цепляет чулки, ухмыляется, поднимается на ноги и сдавливает мне шею, будто душит, хотя делает это мягко, с особой осторожностью.

- Опять? – хмурюсь, что за странная тяга подкупать меня подарками.

Хотя кайфово, что он всё подмечает и уделяет внимание, не спорю. Но куда так много? Я ж так привыкнуть могу. А что взамен дам?

«Ты моя женщина, Яся. Такой формат отношений будет всегда. Не обсуждается.»

Ну да, расплачиваюсь сполна. Полюбила тирана, так он ещё и латентный романтик...

Когда в умном, сильном мужчине, занимающимся делом, очень далёким от лирики, угадываешь чувственный образ - получаешь такой квант энергии! Это так пленительно и возбуждающе, но начинаешь копаться в себе, а что он попросит дать ему? Мой мужчина не сказочник, точно готовит к чему-то сложному, переходному.

- Я запомнил одну твою фразу, пока ты смотрела тот дебильный сопливый сериал.

Это он так про все женские фильмы.

- Ты сказала, что тоже бы хотела увидеть нечто такое, что поразило бы тебя до глубины души. – прижимает палец к ямке под ушком, ослепляет вспышкой света в глазах.

- Да…

- Так вот, я хочу глубину твоей души. – и пока я хлопаю ресницами, не зная что сказать, властно подгоняет. – Поехали. – берёт за руку, важно ведёт меня через весь офис.

- Ладно! – стараюсь не улыбаться, но всё равно пружиню на каждом шаге, предвкушая что-то очень крутое.

В машине начинаю елозить, пытаюсь предугадать место сюрприза. Богдан же беспристрастен, только кожаный руль под его рукой скрипит. Когда мы проезжаем мимо его тренерского центра, неосознанно кидаю на его лицо въедливый взгляд – не испортит ли ему настроение. Там теперь другой главенствует вместо Разина. Богдану понадобился месяц, чтобы переманить к себе в штат сильнейшего бывалого бойца из другого города. Успокоился лишь, когда тот приехал и согласился остаться. Но там всё напоминает об Алике, я была пару раз с Богданом, место пропитано его запахом, его системой порядка, его учениками… жаль, что оказался скотиной, он вложил жизнь в этот центр, хоть на бумаге им и заведует Липатов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Надевай. – вдруг протягивает мне шёлковую повязку на глаза.

Быстро оглядываюсь, давно уже за пределами города. Куда он меня везёт?

Послушно лишаю себя зрения и обостряю любопытство, глубоко дышу. Едем так долго. По крайней мере, мне так кажется. Время в темноте тянется целую вечность. Шея затекла, пить охота, хочу на воздух.

- Иди сюда. – вынимают меня из машины сильные руки.

В нос ударяет сильнейший душистый запах. Ветер гладит кожу, под ногами земля.

- Шагай, я держу тебя. – подзывает родной голос.

Внутри разворачивается гамма эмоций, вибрирует в груди, захватывает все струны сразу, окатывает волнение. Что он задумал?

Хватаюсь за пальцы, что тянут меня в неизвестность и понимаю, что верю. До последнего, без доказательств, не глядя.

Богдан останавливается, удерживает за плечи на одном месте, обходит, обнимает, слышу рваный вздох.

- Снимай. – и сам же стягивает повязку.

Жмурюсь от яркого света, несколько секунд, чтобы привыкнуть и…

- Боже!!! – прикрываю губы пальцами.

Я никогда не видела ничего более потрясающего! Настоящая природная красота! Бескрайнее море цветов! Маковое поле! Яркое алое полотно и мы… стоим посреди буйства красок.

- Богдан… - замирает сердце.

- Ты неравнодушна к цветам, я знаю. – проникает в разум горящим сигналом. – И ты ассоциируешься у меня с кровью. – каменею, трудясь разобрать посыл. – Нет. Не так, как ты подумала. Кровь – это жизнь, Яся. Мы состоим из неё… до тебя я был бескровным, я так чувствовал. А ты заставляешь меня кипеть, питаешь организм. Я снова сильный.

- Я твоя кровь? – взмывает в мозгу осознание.

- Да. И без тебя моя жизнь оборвётся.

- Пользуйся на здоровье! – ляпаю в смятении, а потом прячу покрасневшее лицо на широкой мужской груди.

- Буду. – хмыкает Богдан. – Посмотри на меня.

С трудом совладав со смущением, поднимаю глаза. Мужчину притягивает мой румянец на щеках, облизывает сухие губы.

- Я пытался придумать что-то в твоём понимании… но не помню ничего. Так что… на, держи.

Моей ладони касается что-то мягкое, бархатное. С изумлением рассматриваю круглую коробочку. Непослушными дрожащими пальцами открываю, распахиваю глаза и теряю дар речи.

- Женой моей будешь. – и это не вопрос, перед фактом поставил. – Палец вытяни.

- А..? – единственное, что из меня выходит.

- Без «а». – достаёт необычайно красивое кольцо и одевает мне на безымянный. – Снимешь, когда умру.

Не дышу. Распирает в груди. Не справляюсь с нахлынувшим потоком, катятся горячие слёзы.

- Чего ревёшь? Не рада? – смыкает брови.

- Рада! – выкрикиваю под бешеный ритм сердца. - Не думала, что такое может быть!

- Тебе и не надо. Я подумал. Поехали.

- Куда?

- Заявление подавать. – и тянет назад к машине.

- Богдан? – торможу его, оборачивается. – Я тебя люблю… - шёпотом, осторожно.

- Я… - сбивается на выдохе, внимательно смотрит, кладёт руку себе на сердце. – Тут жарко… это оно?

- Да. – всхлипываю, приникаю к его груди, улыбаюсь сквозь слёзы.

Его губы без устали блуждают по моему лицу, руки беспорядочно тянут ближе. Поднимаюсь на носочки, от счастья висну на мужчине как ребёнок:

- Нарви мне цветов!

- Началось. – закатывает он глаза, но всё же не сдерживает улыбку и поддевает пальцами головку рядом растущего мака.

КОНЕЦ.

ВОТ И ВСЁ, МОИ ХОРОШИЕ)

ЕСЛИ ИСТОРИЯ ЯСИ И БОГДАНА ОТКЛИКНУЛАСЬ В ВАШЕМ СЕРДЦЕ, ПОСТАВЬТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ИМ ЛАЙК❤️

А Я НЕ ПРОЩАЮСЬ, ВЕРНУСЬ С НОВЫМИ КРУТЫМИ ГЕРОЯМИ)

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА МОЙ ПРОФИЛЬ, ЧТОБЫ НЕ ПРОПУСТИТЬ!)

С УВАЖЕНИЕМ, МАРТА КРОН❤️

Конец