Купленная ночь

Глава 1

Чувство уверенности в правильности своего поступка испарилось, стоило только переступить порог шикарного особняка, построенного на окраине шумного города и оказаться в окружении помпезной роскоши, при внимательном осмотре которой она оказалась не более, чем бутафорией. Пыль, пускаемая в глаза клиентам. Тяжелые бархатные шторы с кисточками на концах. Несколько диванов, обитых гобеленом. Удобные кресла, стоящие в нишах. Пурпурные обои с золотыми вкрапленными нитями. Лестница с позолоченными перилами. В углах — большие вазы с искусными рисунками. На первый взгляд — всё дорого, а присмотрись и поймешь, что всё не более чем жалкая копия истинных произведение искусств и архитектуры.

Но Уитни Кларисси меньше всего интересовал интерьер гостиной, куда её проводил учтивый лакей. Дыша через раз, и убедившись, что маска надежно скрывает её лицо, девушка приказала себе успокоиться. Всё хорошо. Она приняла единственно правильное решение.

Пройдя мимо арочного проема, Уитни остановилась, не зная, стоит ли ей опуститься на одно из предлагаемых на выбор диванчиков или же продолжить стоять в ожидании хозяйки данного дома.

— Прошу Вас, дитя, проходите.

Женский, чуть приглушенный голос, заставил Уитни вздрогнуть, обернуться, удостоверившись, что за её спиной никто не стоит, и лишь потом оглядеться по сторонам. Из самой дальней ниши ей навстречу вышла невысокая худая женщина неопределенного возраста с красивым ухоженным лицом и абсолютно белыми волосами. Облаченная в нежно-голубое платье с более чем скромным декольте, с одним единственным украшением в виде тонкой цепочки, она меньше всего производила впечатление мадам. Но цепкий взгляд, профессионально скользнувший по Уитни и впитавший в себя малейшие нюансы её внешности, подсказали, что перед ней как раз тот случай, когда внешность обманчива.

— Добрый вечер, — голос Уитни звучал приглушенно от волнения. Она сжимала в руках ридикюль и мечтала поскорее закончить разговор, который ещё даже не начинался.

Хозяйка дома радушно улыбнулась и жестом пригласила присесть на ближайший к Уитни диван.

— Проходите, что же Вы застыли, — повторила она приглашение и сама сделала несколько шагов в её направление. — Вы пунктуальны.

— Я… — слова подбирались с трудом. Сглотнув и снова обругав себя за нерешительность, Уитни решила, что присесть будет всё же лучше. В ногах, как известно, правды нет. А то, зачем она явилась, вызывало бурю смятения в её душе и заставляло щеки, скрытые под маской, пылать от смущения и негодования на саму себя. — Да, я привыкла ценить своё время и чужое. Поэтому стараюсь на встречи приходить вовремя.

Хозяйка кивнула, продолжая улыбаться.

— Чаю? Кофе? Или что-нибудь покрепче?

Она старалась расположить её к себе.

Зря.

— Нет, нет, спасибо, я бы предпочла сразу перейти к делу, — Уитни ещё сильнее сжала несчастный ридикюль, который того и гляди, окончательно сомнется и превратится в негодность.

Хозяйка, сплетя пальцы перед собой, снова кивнула.

— Конечно. Итак, Вы желаете воспользоваться нашими услугами?

— Так точно.

— Для себя?

Щеки Уитни стали совсем пунцовыми.

— Нет, что Вы… Что Вы… - она старалась говорить убедительно, хотя и понимала, что мадам видит её насквозь. Сколько таких, как она, мадам повидала на своем веку? Да огромное множество! Ни одна, и не две дурочки переступали порог дома на окраине. — У меня подруга… и ей нужна помощь… деликатная…ну, Вы меня понимаете.

О, мадам понимала. Безусловно.

— Конечно, — красивые брови чуть приподнялись. — Какого рода помощь необходима Вашей подруге?

Богиня Всемилостивая, помоги…

— Интимная.

От внутреннего напряжения комната поплыла перед глазами.

Уголки губ мадам понимающе приподнялись кверху.

— Естественно, о чем это я… Хорошо, давайте я Вам помогу. Вижу, стесняетесь. Итак, Вам, — можно я буду говорить «Вам», а не «Вашей подруге»? — требуется мужчина на ночь. Естественное желание. И не переживайте, меня совершенно не интересуют причины, побудившие Вас прийти вэтот дом. Предлагаю уточнить некоторые нюансы. Какого рода мужчину Вы предпочитаете видеть у себя?

Уитни чувствовала, как земля уходит из-под ног, благо она сидела, иначе непременно бы потеряла сознание от стыда.

— Предпочитаю?..

— Ну, да. Какого мужчину Ваша подруга желает получить на ночь? — Мадам всё же решила вернуться к прежней формулировке. — Блондина? Шатена?

— Брюнет.

— О, прекрасный выбор. Дальше? Возраст до тридцати? Или чуть старше?

— Д..да.

— Всё поняла. А, простите, мы немного не с того начали. Скажите, а какой вид Вы предпочитаете? Вампир, оборотень, некромант?.. Есть предпочтения?

Уитни энергично закивала, отчего её пшеничные кудри забавно покачнулись.

— Это самый важный пункт, — она постаралась вернуть голосу уверенность, и кажется, у неё всё же получилось. — Мне, вернее, подруге, нужен человек. Чтобы не было ни капли смешанной крови. Обычный человек. У Вас… они, простые мужчины, есть?

Глаза мадам довольно блеснули.

— Дитя, у меня есть всё.

Распрощались они, довольные друг другом. Уитни — полная уверенности, что её поняли, и что через три дня свершится то, ради чего она рисковала своей репутацией. А хозяйка публичного дома получила очередную клиентку.

Но стоило только услужливому лакею закрыть за ночной гостьей дверь, как к Ирмисе подошел слуга.

— Вас просит к себе систрис Дияра, — сказал он и поклонился.

Если Ирмиса и удивилась, то не подала виду. Взмахом руки отпустила слугу, подобрала край юбки и направилась к сестре.

Что та надумала?

У них было не принято вызывать друг друга в гости, особенно, когда мадам Ирмис общалась с клиентами или с клиентками. Пройдя по длинному коридору, увешанному портретами неизвестных личностей, мадам остановилась у белой двери. Хмыкнула. Белая. Как интересно. Вчера была золотистой.

Отворив дверь и ступив в комнату, поморщилась. Ну, вот, ещё и накурила. Хоть шляпку подкидывай в воздух, и та спокойненько будет парить.

— Дияра, сколько раз я просила тебя…

— Тсссс, — звук, похожий на шипение, раздался со стороны дивана.

Мадам Ирмиса повернулась на звук и не смогла не улыбнуться. Её младшая сестра сидела на небольшом диване, облаченная в восточный наряд, позволяющий ей без ложной скромности скрестить ноги. Такие же белые волосы, как и у Ирмисы, она спрятала под серебристым платком. Во рту — трубка. Перед диваном был приставлен столик, на котором покоились карты.

— Даже так? — Иримиса скривила губы, поспешно пряча улыбку. Когда систрис раскладывала карты — к этому стоило относиться с надлежащим уважением. По крайней мере, на этом настаивала Дияра.

— У тебя была гостья, — Дияра не повернула даже голову в сторону мадам Ирмисы. Ещё один полутон разыгрываемого ею представления.

Ирмис пожала худыми плечами и подумала, что надо было накинуть шаль. Холодало.

— У меня всегда гости. Ты же знаешь…

— Девочка.

Тонкие брови мадам скользнули кверху, она, было, удивилась, мол, какой ребенок в их заведение, и лишь, секунду спустя, догадалась, что характеристика «девочка» отнюдь не относилась к возрасту.

— Помилуй, Дияра, ко мне не приходят девочки.

— Эта исключение, — и тонкий палец «гадалки» с очень длинным ногтем опустился на большую карту, где были изображены роза и соловей.

У Дияры к картам было своё, особое отношение. И привычную трактовку она не использовала. Только своё восприятие и видение.

Поэтому Ирмиса не стала спорить. Пусть Дияра говорит, что желает.

— Обычная клиентка, не более.

— Скоро день весеннего лунного потока, — не отрывая взгляда от карт, промолвила Дияра задумчивым тоном.

Ирмиса опустилась на диван и вытянула ноги. Когда никто не видит, можно и расслабиться.

— Да, я знаю.

— У тебя будет особый клиент…

После этих слов Ирмиса напряглась. Даже ноги поджала. И спину выпрямила.

— Да, — задумчиво протянула она.

— Пошли его к ней.

— Дияра, помилуй, о чем ты таком говоришь?.. Клиентка заказывала человека, а он…

— Пошли!

Что-то громыхнуло за окном.

Совпадение?

Ирмиса помимо воли вздрогнула. И тут увидела, как карты, к которым не прикасалась ни она, ни систрис, пришли в движение. И на ту, где были изображены роза с соловьем, легла другая. Карта Тени — мужчина в черном балахоне, за плечами которого разгоралось кровавое зарево.

Дияра, наконец, оторвала взгляд от карт и с торжеством посмотрела на систрис.

— Вот видишь?

О, да, она видела.

Глава 2

Она это сделала.

Сделала!

Заказала себе мужчину.

О, Богиня Всемилостливая! Что же будет дальше…

Щеки пылали, сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Остановив резвую лошадь, Уитни ловко спрыгнула на землю. Так, барышня, давай-ка успокаивайся. А то разволновалась не на шутку. Ты сделала всё правильно, теперь оставалось только ждать.

Уитни, сняв с лица кружевную маску, немного согнулась, чтобы отдышаться. Она намеренно после посещения дома мадам Ирмис кружила по городу, а потом отправилась в немноголюдный, но вполне безопасный парк. Так, по крайней мере, утверждали зазывные листовки, что мальчик-рассыльный периодически оставлял у почтового ящика. Парковую зону недавно отреставрировали и поговаривали, что здесь разместят много увеселительных палаток и кондитерских лавок. Но пока он привлекал внимание высокими ухоженными деревьями, что были специально привезены из Западного Края, красивыми ровными дорожками и множеством беседок. По периметру парка расставили скамьи с высокими металлическими коваными спинками. Рядом с каждой скамьей — фонарь. Ещё, благодаря освещению, Уитни не опасалась нападения в столь поздний час. Хотя нахождение в публичном месте молодой девушки без сопровождения могло вызвать осуждение в обществе. Но сейчас Уитни, право, было не до досужих сплетен.

Она выпрямилась, на негнущихся ногах прошла к одной из скамеек и едва ли не рухнула на неё. Уф! Напряжение в мышцах достигло апогея. И если она не справиться с нервозностью, то попросту далее не сможет продолжить путь верхом. Свалится где-нибудь в кювет, или, чего хуже, прямо на дорожке, у дома какой-нибудь благочестивой мадам, что зорким оком следит за нравственностью в славном старом Бьюри. Стыдно-то будет. Почему-то картина, где Уитни видела себя лежащей с раскинутыми навзничь руками, на ухоженной зеленой лужайке у чужого особняка, вызвала у неё улыбку. Зато будет интересно увидеть лица хозяев, когда они обнаружат нечаянную гостью. Пришлось себя обругать. Думает глупости какие-то.

Уитни прикрыла глаза. Наверное, со стороны она выглядела странно. Одинокая, хорошо одетая, юная девушка — ну, хорошо-хорошо, допустим, не такая уж и юная, всё-таки уже двадцать четыре года исполнилось — сидит ночью одна в пустынном парке, да ещё и дремлет. Презанятная картина. Сама бы Уитни, столкнись с подобной ситуацией, ничего хорошего о девушке не подумала бы. Решила, что та ищет приключений или покровителей. Сама же Уитни ни в том, ни в другом не нуждалась. Но не нуждаться и принять Судьбу — разные понятия.

Пришлось глаза открыть. Отчего-то холодные мурашки прошлись по спине, и Уитни неприятно поёжилась. Возможно ли, что за ней тайно наблюдают, а она и не подозревает, что в парке не одна? Вполне, вероятно. Уитни осторожно осмотрелась. Нет, никого. Но рассиживаться здесь, определенно, не стоит. Сейчас она переведет дыхание, и снова в путь.

— Я могу Вам предложить свои услуги?

Он возник из ниоткуда, заставив Уитни испуганно вскрикнуть. Мужчина. Высокий. В плаще и шляпе. Если до появления незнакомца сердце Уитни волнительно сжималось отсодеянного и предстоящего, то теперь испуганно вздрогнуло. Вот и посидела в одиночестве.

Видимо, на её лице отразились одолевшие её чувства, потому что мужчина поспешил сделать шаг назад и произнести:

— Извините, не хотел Вас пугать.

Конечно-конечно, не хотел, и поэтому подошел беззвучно. А кто у нас ходит беззвучно? Правильно, вампиры. Отчего-то сразу вспомнились нелепые россказни разных мнительных натур о том, что в стародавние времена, когда Мировой Порядок не вступил в силу, вампиры частенько бесчинствовали и питались кровью случайно выбранных жертв, а не искусственно созданной, как сейчас. Уитни постаралась скрыть испуг. Темные Времена канули за Чертог, сейчас все сосуществуют рядом и, надо отменить, мирно. Каждый вид нашел себе применение и занятость. Думать о плохом не надо. Тем более, столь открыто выказывать свои мысли, как она сейчас. Вампир может и оскорбиться.

Поэтому пришлось нацепить улыбку на лицо и поспешно ответить:

— Да, Вы немного напугали меня, и в этом есть часть моей вины. Сидела, задумавшись.

Мужчина был высок и худощав, даже плащ не скрывал его изящного телосложения. К сожалению, мужчина стоял таким образом, что тени, падающие от деревьев напротив, полностью скрывали его лицо, по голосу же Уитни не могла определить, знакомы они или нет. И в данной ситуации не понятно, что было предпочтительнее. Если знакомы, ей не избежать дальнейших расспросов и кривотолков, если же перед ней стоял незнакомец, что вероятнее всего, невольно напрашивалась мысль — что от него следовало ожидать?

Гадать и теряться в загадках — занятие бесполезное. Придется действовать наугад и с осторожностью.

— Вы не слышали, как я подошёл, — ей показалось или в его слова просочилась легкая ирония.

Вот это уже хуже. Когда молодой человек, не важно, к какому виду принадлежащий, проявляет неуважение с первых слов, следует как можно скорее избавиться от его общества. Что Уитни и намеревалась сделать.

Отдохнуть и собраться с мыслями, обдумать визит к мадам Ирмис ей не удалось, но обстоятельства требовали незамедлительных радикальных действий. И как некстати вспомнилось, что небольшой пистолет с серебряными освещенными пулями остался лежать на комоде, в гостиной. Спешила Уитни, покидая свою небольшую, уютную квартиру, голова была забита предстоящим визитом к мадам. А с пистолем она сейчас себя чувствовала бы поуютнее.

Дуреха.

— Бывает, — Уитни как можно беззаботнее пожала плечами и поднялась, намекая, что разговор ей нежелателен, и незнакомец побеспокоил её зря.

Теперь между ними находилось не более трех шагов. Надо прекращать разговор и раскланиваться.

Но у кого-то были другие планы на сей счет.

— Так значит, Вы не нуждаетесь в моих услугах, — снова в ранее выбранном духе заметил молодой человек, а Уитни так и подмывало ему бросить ответить, что ни в чьих услугах она не нуждается. Вовремя прикусила язычок — её ответ выглядел бы хамски и…мог позволить непрошенному собеседнику сделать неверные выводы, что он разговаривает с ночной феей. Какая ирония! Менее часа назад Уитни покинула заведение, где обитали ночные феи, сейчас же её запростомогли принять за одну из них. Будет наукой. Не следует разгуливать одной по ночному Бьюри без сопровождения. А если уж вышла, то, будь любезна, оставаться в седле или в экипаже.

— К сожалению, нет. Если Вы позволите, я продолжу путь… — Уитни сознательно сделала небольшую, но эффектную паузу с правильно выбранным акцентом, — самостоятельно.

После подобного замечания любой джентльмен непременно должен покинуть даму. Так полагалось по этикету.

Полагалось, но некими не исполнялось.

В полумраке мелькнули белоснежные зубы.

— А если не позволю?

Вот тут Уитни поняла, насколько опрометчиво поступила. Вечер такой? Или она напрочь позабыла об осторожности? Поверила, что Богиня ей благоволит, и расслабилась? Так рано. Да и благосклонность Богини — вещь недолговечная. Сегодня она тебе покровительствует, завтра — другой девушке. Ох, капризна, Всемилостивая, капризна…

Пришлось собрать волю в кулак. Чуть вздернуть подбородок, показывая, что слова негодяя не напугали её, хотя на самом деле, от накатившего страха, у Уитни подгибались колени. Но она хорошо помнила уроки отца, один из которых гласил: показать противнику страх — уже проиграть наполовину. Уитни проигрывать не собиралась. У неё впереди очень важные дела.

Особенно через три дня.

И оскорблять себя кому-то она не позволит.

— Вы ведете себя неучтиво по отношению к леди, — процедила она холодным тоном и даже порадовалась, что не видит лица собеседника. — И предупреждая Ваши дальнейшие слова о том, что леди не гуляют в одиночестве ночью по парку, замечу — со мной случился неприятный инцидент, о коем Вам поведывать я не собираюсь. Задержалась за городом, вынуждена возвращаться в сумерках. Моя лошадь устала. Да и я тоже. Чтобы отдохнуть и перевести дыхание, остановилась в парке, надеясь на уединение. Если бы мне нужна была помощь или чьё-то вмешательство, я бы непременно уже воспользовалась чьими-то услугами. Ваше же присутствие нахожу навязанным, тон — неучтивым. Поэтому прошу оставить меня и следовать далее своей дорогой.

Отчитав незнакомца, Уитни развернулась, намереваясь уйти, и тут случилось то, на что осмелились бы немногие. Или те, кто попирает Закон.

Уитни бесцеремонно схватили за руку, удерживая.

Девушка ахнула от возмущения и резко обернулась. Такого хамства она не ожидала даже от ночного незнакомца! Она уже открыла ротик, чтобы продолжить гневную тираду, и непременно так и сделала бы, если бы не одно обстоятельство. Незнакомец, чтобы удержать её, сделал шаг вперед и вышел из тени, и теперь Уитни смогла рассмотреть его лицо.

Лучше бы он оставался в тени.

Она не ошиблась, предположив, что перед ней вампир. Худое лицо, выступающие скулы, тонкие губы. В целом, довольно миловидное лицо с тонкими аристократическими чертами. И всё бы ничего, если бы не пара обстоятельств.

Вампир был молод. Уитни даже сказала бы, что перед ней находился подросток, и, если переводить возраст вампира на человеческий, она дала бы ему лет четырнадцать-пятнадцать. Мальчишка. Опять-таки, с зарвавшимся юнцом она как-нибудь справится.

Если бы не его глаза.

Красные, налитые кровью.

У Уитни перехватило дыхание, на жалкий миг она забыла, как дышать, воздух разом закончился в груди, а страх, легкий, естественный в её ситуации, обострился и обрушился с новой оглушающей силой. Никогда ранее Уитни не сталкивалась с вампирами, у которых были красные глаза. По правде говоря, она вообще старалась держаться подальше от представителей данного вида. Считала их холодными, бездушными, и да, опасными, несмотря ни на что. И тут, пожалуйста. Уитни была достаточно осведомлена, и знала, красные глаза у вампира — это некая специфическая болезнь, присущая только данному виду. Характеризуется голодом, несдержанностью, внезапными вспышками ярости. И всё на фоне гормонального подросткового возраста. Поговаривали, что у носителя некого древнего рода есть ген, имеющий странную пугающую особенность, которую до сих пор не смогла победить современная медицина. При вступлении в фазу взросления подросток-вампир испытывал наряду с сексуальным голодом ещё и голод физиологический, который не могла утолить искусственная кровь. Опять же, по слухам, родители данных детей, знающие о назревающей проблеме, во избежание огласки и дальнейших неприятностей, увозили детей за Красные Холмы, где проживали красавицы-кудесницы с миндальным разрезом глаз. Девушки с удовольствием учили молодых вампиров искусству любви и позволяли пить из себя кровь, за что получали баснословное вознаграждение. И странное дело, кровавый ген успокаивался и более никогда не беспокоил юношу. Насыщался. Все оставались довольны.

В их же обществе употребление крови из человека каралось смертной казнью. Даже не было ни одного увеселительного заведения, действовавшего подпольно, согласного на предоставление запретных услуг. Слишком велико было наказание. Казнили не только вампирское чадо, всю его семью, а так же тех, кто способствовал развращению общества. Мадам и других ушлых деятелей так же касалось наказание. Желающих расстаться с жизнью, даже за огромные деньги, не находилось.

И вот Уитни угораздило натолкнуться на молодого вампира, находящегося в стадии обострения. Или взросления? Она уже сама запуталась.

Сглотнув, Уитни вздернула подбородок к верху и, как можно строже, произнесла:

— Что Вы себе позволяете? Немедленно отпустите меня!

— Нет.

Одно слово, а эффект огромный!

Уитни растерялась, и липкая паника сковала сначала ноги, а потом стремительно овладела телом и разумом. Никогда ранее девушке не приходилось сталкиваться с открытым пренебрежением нравственных норм и физической грубостью.

И что делать дальше?

— Ты красивая. Очень.

Слова, произнесенные хриплым голосом, заставили Уитни вздрогнуть. К ней обратились на «ты». Как к ночной фее. Видимо, вампиреныш для себя уже всё решил, и взывать к доводам разума бесполезно. Он не отступится.

И что делать? Всемилостливая, помоги!

Уитни снова дернула руку.

— Отпустите.

Безрезультатно. Лишь дыхание зарвавшегося юнца участилось, да верхняя губа заметно приподнялась, обнажая удлинившиеся клыки.

Уитни смотрела на него, чуть прищурив глаза. Нельзя выказывать страх, ни в коем случае. Уитни верила в свою счастливую звезду! Она не может стать жертвой случайного нападения! Не может…

Но цепкая рука юнца, сковавшая её кисть, говорила об обратном.

— Не… могу.

С молодого человека слетела маска вежливости. Он часто прерывисто дышал, его лицо то и дело искажала боль, глаза лихорадочно блестели кровавым заревом. Свет от фонарей искажал тени деревьев, и они рисовали на его бледной коже замысловатые рисунки, вкупе добавляющие ему мистической жути.

Уитни понимала — ей не вырваться. Вампиры сильнее людей многократно. Даже этот юноша запросто сломает ей кисть, сожми длинные пальцы чуть посильнее. Надо говорить с ним, вразумлять и…молиться.

— Послушайте меня, молодой человек, — начала Уитни порывисто, забыв про первоначально выбранный холодный тон. — Вы совершаете чудовищную ошибку. Я вижу, что с Вами происходит… Вы голодны… Вы испытываете жажду определенного рода… И вышли в парк в надежде утолить её! Но Ваши действия… они незаконны! Они повлекут за собой разрушительные последствия! Если Вы убьете меня, осушите, то… Ваша семья! Подумайте о них! Они пострадают и…

Ей договорить не позволили. Чудовищная сила, заключенная в худом теле, рванула её вперед, и перед глазами Уитни вспыхнули звезды, когда она врезалась в мужскую грудь. Вампиреныш, устав её слушать, перешёл к активным действиям. Притянул её к себе, и теперь его горячее дыхание опалило ей щеку.

Уитни задохнулась, окончательно растерявшись.

— Я…не собираюсь Вас осушать, — вампиреныш говорил с трудом. По его миловидному лицу снова пробежала судорога боли. — Просто…чуть-чуть… Мне надо…

Чуть-чуть? Это сколько? И сможет ли он остановиться?

Да, в голове Уитни уже мелькали и такие крамольные мысли. Пусть покормиться, пусть изопьет её крови. Лишь бы освободил, лишь бы отпустил. Ну, на самом деле, не будет же он совершать кровавое преступление в центре Бьюри! Спокойного района, где преступность минимальна, и то, ограничивается мелкими кражами залетных воришек. Кровавые преступления не совершались многие столетия, о них можно было лишь прочитать в старых фолиантах, рассказывающих про Темные Времена, где зачастую невозможно было разобрать, что правда, а что — авторский вымысел.

Уитни часто-часто задышала. Хорошо, раз юноша отказывается прислушаться к доводам разума, зайдем с другой стороны.

— Молодой человек, я Вас понимаю, — она заговорила негромко, стараясь, чтобы её голос звучал ровно, едва ли не ласково. Так разговаривают с больными доктора и матушки, успокаивая малолетнее дитя, случайно поранившееся. — И я готова Вам помочь.

Уитни почувствовала, как худощавое тело под плащом напряглось.

— Правда?

— Конечно, — врать она не любила, но порой, к сожалению, приходилось. — Вы мне объясните, что Вам требуется? Нет, я немного представляю, но, всё же, хотелось бы получить полный ответ. И, пожалуйста, ослабьте хватку, Вы мне руку сломаете.

Она честно с ним пыталась договориться, ещё не понимая, как поведет себя дальше. Для неё первостепенной задачей стало погасить в нем агрессию, чтобы он не набросился на неё и не нанёс раны, несовместимые с жизнью.

Остальное…переживет.

Хватку молодой вампир ослабил, и Уитни быстро прикинула, сможет ли она освободиться. Ответ сложился неутешительный — нет, пока ещё не сможет. Хорошо, она подождет.

— Я объясню…да-да, я объясню, — даже в полумраке было заметно, как забегали его глаза, и от этой картины Уитни бросило в холодную испарину. Сохранять видимое спокойствие становилось всё труднее. Да и чужие руки на собственном теле откровенно раздражали и пугали. — Я хочу…плоти…твоей. И чтобы кровь…

Договорить юноше не позволили.

Холодный, бесстрастный голос прорезал ночной парк.

— Немедленно отпусти девушку!

В этот момент у Уитни подогнулись колени, и если бы юноша не держал её, она непременно упала бы на брусчатку, так сильно было её потрясение, сменившееся нескончаемым облегчением.

Ей пришли на помощь! Богиня услышала её молитвы, не оставила дочь свою непутевую на растерзание малолетнему вампиру, чьи гормоны взбесились и затмили разум несчастному. Её спасут, непременно спасут…

Пальцы девушки сильнее вцепились в плащ юноши, и со стороны это могли расценить, как нежелание отходить от него, Уитни же пыталась устоять на ногах. Всё же напряжение, что росло в её теле, как снежный ком, дало о себе знать, и где-то в организме произошёл сбой. Закончился резерв.

У неё не оказалось даже сил, чтобы осмотреться по сторонам.

Вампиреныш недовольно прошипел что-то на незнакомом Уитни языке и разжал руки, лишая девушку опоры. Уитни пошатнулась, но на ногах, к её великому счастью, устояла.

Юноша отошёл от неё сам, продолжая недовольно бормотать. И с опозданием Уитни подумала, что как-то всё просто вышло. Так не бывает. Некто приказал молодому вампиру, обладающему большой силой и выносливостью, находящийся в стадии пароксизма, отпустить её, и он послушался? Вампир, заранее готовый пойти на одно из самых опаснейших преступлений в их обществе, карающихся смертной казнью! Что-то здесь не так… Вот, правда.

Уитни, мотнув головой, вернула себя в действительность. Нашла время раскисать и изображать из себя кисейную барышню! Милые дамы не гуляют ночью в парке, да к тому же, в одиночестве.

Их она тоже увидела не сразу. Крупные тени, шагнувшие к ним из темноты. В таких же плащах, как и на юноше. Сердце ёкнуло в который раз уже за вечер. Потрясений слишком много, вот право же.

Повеяло холодом, и Уитни могла поклясться, что холод несли приближающие к ним субъекты. Их было трое. Шли они уверенно, один впереди, двое по краям, за его спиной. И не то ли, у Уитни окончательно разыгралось воображение, то ли свет фонарей искажал действительность, но ей показалось, что те, что были позади, не касаются земли. Плывут. И это было плохо, очень плохо.

Призванные Стражи.

О, Богиня…

За порядком в государстве следили Стражи. Гвардия молодчиков, облаченных в черную униформу с незамысловатой эмблемой — солнце, внутри которой находилась луна. Означало, что они несут службу днем и ночью. Всё просто, и очень правильно. Стражи набирались из разных представителей общественности, в гвардии служили и оборотни, и низшие демоны, и даже брауни. Но стоит признать, что большая часть Стражей набиралась из людей. Оборотни и вкупе с ними занимались особыми делами, и, в основном, в районах, куда благопорядочные люди не совались, где требовалась живучесть и хорошая регенерация.

Стражей уважали. Они создали себе репутацию надежных защитников.

Но были ещё и Призванные Стражи. Те, кто тоже служил на благо общества. По крайней мере, так считалось. Разница заключалось в том, что их невозможно было встретить днем, никто не знал их в лицо, по имени, и поговаривали, что Призванные Стражи бестелесны. Отсюда и название. Встретить их на своем жизненном пути доводилось не каждому. Да и чего греха таить, бытовало суеверие, что встреча с Призванными не к добру. Это, как с черной кошкой. Перешла дорогу — жди беды.

Если Уитни не пребывала бы в столь растерянном и обескураженном происходящим состоянии, а страх не сковывал бы её чресла, она непременно бы расхохоталась. Давненько в её голове не всплывало столько мистических преданий и россказней. Она — современная молодая леди, а предается разным глупостям!

— Отойди дальше.

Снова неприятный голос резанул слух.

Юноша послушно сделал шаг назад.

Её сейчас пытаются обезопасить?

Уитни поморщилась.

Незнакомцы приближались, и нарастала тревожность. По логике, она должна была чувствовать облегчение, но её интуиция с ней категорически не соглашалась. Она металась, словно пойманная птица.

Уитни стояла, не шелохнувшись. Понимала, надо что-то сказать, поблагодарить спасителей, как-то озвучить себя. Но слова потерялись в испуганном сознании.

Когда её спасатели приблизились, Уитни отмерла, правда, ненадолго. Лишь успела подумать — её точно спасут? Или лучше бы оставалось всё, как есть. Вампиреныш, вроде бы, пошёл на контакт, и всё могло сложиться не так уже и плохо.

А сейчас…

Она узнала говорившего мужчину. И это было очень, очень плохо.

Потому что перейти дорогу главе вампирского клана чревато последствиями. То, что Уитни перешла — она не сомневалась. Посудите сами, теперь она знала, что в их роду есть отпрыск, который готов пойти на что угодно, даже на преступление, лишь бы только утолить жажду, причем в извращенной форме. А кому нужны те, кто владеет их секретами?

Перед ней стоял сам Иван Зародски. Мужчина-загадка. Дьявол во плоти. Красив. Жесток. Мстителен. Нелюдим. Что о нем ещё говорили досужие сплетницы? Ой, да многое! Пришлось себя одернуть, потому что Уитни снова скатывалась до каких-то нелепых женских разговоров….

Не о том она думает! Не о том!

С мистером Зародски ей приходилось пересекаться несколько раз на званых вечерах, но лично они представлены друг другу не были. Конечно, ей не могли не шепнуть на ушко, по величайшему секрету, что данный мужчина холост и ей, как девушке, чей брачный период вот-вот подойдет к завершению, и она рискует остаться старой девой, стоит хорошенько к нему присмотреться. Да что присмотреться! Сделать всё возможное и невозможное, чтобы привлечь к себе его внимание. Подумать только, какая насмешка Судьбы! Уитни отшучивалась, что мужчина со столь роковой репутацией ей не по зубам, а тут она всё же привлекла к себе его внимание, да каким образом…

Уитни с трудом удалось подавить смешок. Если она ещё и рассмеется в лицо подошедшему Зародски, он расценит её действия, как оскорбления. О последствиях подобного проступка лучше не думать.

Зародски остановился в двух шагах от неё. Непозволительно близко. Захотелось и этому представителю семейства вампиров прочитать лекцию, но Уитни вовремя прикусила язычок. Лучше промолчать.

Мужчина посмотрел на неё, потом на отпрыска, что каменным изваянием застыл в стороне. От его высокой худощавой фигуры по-прежнему веяло холодом. Потом взгляд Зародски остановился на Уитни.

— Мисс Кларисси.

Теперь Уитни бросило в жар. Он знал её по имени! То есть ему про неё кто-то что-то говорил. Всемилостивая, она пропала…

Следовало ответить. Поздороваться. Поблагодарить. Но неожиданно всё красноречие Уитни испарилось, растаяло в дымке уходящего дня. Язык, будто онемел. Пришлось не совсем прилично прочистить горло и выдавить из себя:

— Разрешите Вас поблагодарить! Я…

— Полно, — всё тот же холодный тон неучтиво оборвал её жалкие лепетания, недвусмысленно дав понять, что он, Зародски, не нуждается в её благодарностях.

Кровь прильнула к щекам Уитни. Если поведение молодого вампира можно было ещё как-то с трудом понять, то пренебрежение и учтивость взрослого, Уитни едва не сказала мысленно матерого, Зародски выглядело оскорбительно.

При иных обстоятельствах, находись они в любом другом месте, Уитни не стерпела бы подобного обращения и непременно поставила бы Зародски на место, высказав всё, что она о нем думает. Но сейчас ситуация складывалась не в её пользу. Мало того, что она нажила себе недруга в лице главы могущественного клана, еще и погубила свою репутацию в его глазах. Одно слово здесь, другое — там, и всё, для Уитни будут навсегда закрыты все приличные дома Бьюри. Да что Бьюри! Всего Восточного Побережья. А это для молодой девушки подобно смертного приговору. Ладно-ладно, тут она немного преувеличила. Не смертному приговору, а пожизненной ссылке в глухомань, куда, вслед за ней, с легкостью, придут и сплетни.

Пока Уитни лихорадочно думала, как выпутаться из щекотливой ситуации, не погубив себя окончательно, Иван Зародски всё решил за неё.

— Ты идешь с ними, — это он к отпрыску. Кивнул в сторону молчаливых Призрачных Стражей, каменными глыбами застывших за спиной Зародски. — А Вас, мисс Кларисси, я провожу до коляски.

Не разрешите проводить. А провожу.

Ещё никогда Уитни не находилась в таком подвешенном состоянии, когда не могла придумать, как с достоинством выйти из складывающейся не в её пользу ситуации. Что сказать, что сделать?

Решилась на последний самый отчаянный шаг.

— Господин Зародски, право, не стоит. Я сама…

— Я Вас провожу.

Снова неучтиво оборвал. И снова окатил волной ощутимого холода.

Уитни сжала руки в кулачки. Да что же это за ночка! И с какой целью, помилуйте, он настаивает на том, чтобы её проводить? Вот, скажите? Не ради же её безопасности! Своего молодого родственника он передал Призванным. Тогда для чего?

Ответ напрашивался лишь один.

Пришлось кивнуть. Расстановка сил не в её пользу, и спорить с Иваном Зародски — себе дороже. Как же ей всё это не нравилось, кто бы только знал! Как она себя корила, что смалодушничав, остановилась у парка! Перевела дух, называется.

Уитни более не сказала ни слова. Оно им надо? Нет. Тут некоторые умело разговаривают и распоряжаются за других. Лишь с замиранием сердца наблюдала из-под опущенных ресниц, как молодой вампир, нехотя, подходит к Призванным Стражам, и те встают по обе стороны от него.

Вот и всё. Настала её очередь выполнять распоряжение главы клана.

Уитни полностью овладела собой, страх отступил, пришла очередь раздраженности. Да что себе возомнили эти вампиры? Снова решили, что мир принадлежит им? Нет, господа хорошие, давно прошли те времена, когда нежить правила балом и творила беззаконие. Когда считала себя хозяевами всего сущего, и все преступление оставались безнаказанными. Сейчас всё по-иному. Благодаря магам и новым временам, прогресс не стоял на месте. Да и крови лилось слишком много, когда-никогда надо было менять порядки.

— Мисс Кларисси, прошу, — голос Зародски прозвучал совсем рядом с лицом Уитни, отчего та вздрогнула. Всё-таки вампир изрядно её нервировал.

Рукой он указал дорогу к выходу из парка. Уитни, недовольно поджав губу, последовала впереди него. И, правда, пора возвращаться домой.

Шли они молча, хотя Уитни и была готова к тому, что сейчас услышит нечто нелицеприятное в свой адрес. Но Зародски молчал. И к лучшему. Хватало и его присутствия, которое нещадно давило на девушку. Чувствовала она себя отвратно. Никогда в жизни общество ни одного мужчины не доставляло ей столь сильного дискомфорта.

Привязанная кобыла послушно ожидала возвращения хозяйки. Увидев, что вместо коляски её ожидает лошадь, господин Зародски приподнял кверху брови, но обошёлся без комментариев, и на том спасибо.

Уитни, взяв Задиру под уздцы, повернулась к мужчине.

— Благодарю, что проводили, — ей надо было что-то ему сказать.

Зародски кивнул и внезапно сделал порывистый шаг в её сторону. Поднял руку и коснулся лица Уитни:

— Надеюсь, Вы умеете хранить тайны, мисс Кларисси.

Глава 3

Он до неё дотронулся! Немыслимо! Непостижимо! Нахально и беспринципно!

Уитни, вбежав в комнату, удержалась в последний момент, чтобы не хлопнуть дверью. Ни к чему шуметь и привлекать внимание прислуги. А как хотелось выпустить пар! Пришлось усмирять свои желания. Хватит, один раз за сегодняшний вечер она поддалась порыву, и вот, что из этого вышло.

Но Зародски….

Внутри всё клокотало от возмущения. Да чего греха таить! Уитни была в ярости. Как она удержалась и не ударила его в ответ — не понятно. А его тон! Его тон! В нем же открыто читалось сожаление, за которым умело маскировалась угроза.

Уитни, порывисто стянув с пальцев перчатки, подошла к трюмо и положила ладони на комод. Из зеркала на неё смотрела растрепанная красивая блондинка с гневным взглядом и горящими от возмущения щеками.

Каков наглец!..

Уитни никак не могла успокоиться. Всю дорогу гнала Задиру, кстати, вполне спокойную лошадь, прозванную так за буйный нрав в пору, когда была жеребенком. Остаток дороги девушка не помнила, но то место на щеке, куда прикоснулась обтянутая перчаткой рука Зародски, горело, словно на него поставили клеймо. Как он посмел… Дотронуться… Угрожать…

Пришлось вдохнуть и шумно выдохнуть. «Уитни, а чего ты хотела?» — спросила она своё отражение. Всё правильно. Его поведение — следствие привилегий, данных ему по рождению и увиденного несколько минутами ранее. Как она и думала, господин Зародски сделал неверные выводы её пребывания в парке. Он даже мог предположить, что она назначила встречу любовнику.

Усталая улыбка коснулась губ Уитни. Предположит, и в чем-то будет прав. У неё нет любовника, но вскоре появится.

Из огня да в полымя.

Сколько времени она собиралась духом, чтобы посетить мадам Ирмис! Вот собралась. Посетила. Встреча прошла благоприятно, они обо всем условились. Уитни осталась довольна их договоренностью. И тут… Какие черные силы направили её в парк? Столь опрометчиво. Столь необдуманно.

Уитни ещё раз вздохнула. Ладно, чего теперь печалиться и сожалеть. Что сделано, то сделано. Если господин Зародски пожелает, он очернит её репутацию, и никакие её просьбы не помогут. С другой стороны, она не сделала ничего плохого, чтобы начинать оправдываться.

А ещё…

Уитни снова посмотрела на своё отражение. Не все ли равно, что будут думать о тебе многоуважаемые жители блистательного Бьюри, если, при благополучном исходе дела, Уитни покинет его в скором времени и, возможно, никогда сюда не вернется?

Мечты-мечты. Только суждено ли им осуществиться?

Даже если задуманное случится, уехать из Бьюри сразу не получится, это надо понимать и не строить быстротечных планов. Спешка до добра не доводит — прописная истина. Особенно в её положении. Уитни необходимо всё взвесить и не единожды. Одна ошибка… И всё рухнет. А это недопустимо. Только не сейчас, когда она, наконец, решилась, собралась с духом, и готова пожертвовать многим, если не всем, ради осуществления своей цели.

Уитни подняла руку и вытащила первую шпильку из волос. Звать камеристку было лишним. Она сама справится с туалетом. Пусть Симона спит спокойно, да и не к чему горничной знать, что хозяйка вернулась поздно. Девочка, конечно, будет молчать, боясь потерять «хлебное» место, но лишняя осторожность не помешает.

Да, Уитни Кларисси, поздновато ты вспомнила про осторожность.

Как только последняя шпилька была вынута, пшеничного цвета кудри упали на плечи Уитни, даруя легкость голове. Всё-таки мода на замысловатые прически и тугие узлы нещадно вымучивала девушек. Как хорошо, когда волосы свободно струятся по плечам и спине.

С платьем пришлось повозиться, шнуровка была на спине, но вот и оно мягкой грудой упало к ногам Уитни. Оставшись в панталонах и корсете, Уитни быстро умылась и направилась к постели. Проходя мимо небольшого столика, выполненного из эбенового дерева, на высоких резных ножках, Уитни невольно задержалась перед одной единственной карточкой. На обрамленной в белую рамку фотографии был запечатлен высокий стройный мужчина с тонкими светлыми усиками, держащий на руках десятилетнюю девочку. Отец и дочь. Похожие друг на друга, как две капли воды.

В глазах привычно защипало. Прошло восемь лет, а воспоминания о последнем дне, когда Уитни видела отца живым, до сих пор свежи в памяти. Его добрая улыбка, ласковый голос и шутливое наставление, чтобы она слушалась тетушку Галатею. Слова, которые он говорил каждый раз, прежде, чем отправиться в очередную экспедицию. Уитни хорошо помнила, как не хотела отпускать отца в тот раз. У неё намечался первый бал, и безумно хотелось, чтобы отец вывел её в свет, а не тетушка Галатея. Он обещал вернуться побыстрее…

Уитни ждала месяц, два, полгода. Отец не приехал, даже весточки не прислал.

Прошёл её первый бал, где она имела определенный, пусть и не ошеломляющий, успех.

А потом пришло то роковое письмо, где сообщалось, что корабль «Сток», на котором плыла экспедиция отца, попал в шторм и пропал без вести. Никто не выжил. Никто не вернулся домой. Ни единая душа. Капитан, матросы, люди Стефана Кларисси…

Мир мгновенно изменился для Уитни. Да чего тут говорить… Уитни до сих пор ощущала боль от потери и отказывалась принимать горькую правду, что её веселого доброго отца, помешанного на путешествиях, древних городах и цивилизациях, больше нет. Оставшись без матери в малолетстве, Уитни была сильно к нему привязана.

Была…. Какое ужасное слово.

Протянув руку, она дотронулась до карточки и ласково погладила изображение отца. «Папенька, где же ты…где…» Уитни не верила, что его тело покоится на дне Безымянного океана. Она почему-то не сомневалась, что если с отцом случилась бы непоправимая трагедия, она непременно почувствовала бы это. А так… Она искренне верила, что произошло нечто, препятствующее его возвращению домой.

И преданно ждала, как любящая дочь.

Бросив последний взгляд на карточку, Уитни прошла к кровати. С легкостью, присущей юности, забралась под золотистое шелковое покрывало и закрыла глаза.

Трудный день, принесший много хлопот и переживаний, подошёл к концу. Всё, спать.

И не думать про Ивана Зародски. Не вспоминать его холодный голос. Не представлять его холеное лицо.

Его нет. Он тот, с кем она изредка пресекалась на званых вечерах и раутах. И никак не иначе. А сегодняшнее недоразумение… Оно закончилось и не понесет за собой никаких последствий.

Уитни закрыла глаза. Потом пискнула совсем по-детски и натянула покрывало едва ли не на подбородок, списав хоровод мурашек, побежавший по телу, на легкую прохладу в будуаре.

Спать-спать-спать.

Ночные страхи, порой, проявляются очень не вовремя.

Уитни даже зажмурилась. Прямо, как в детстве, после смерти матушки, она боялась засыпать без света. Папенька, будучи дома, каждую ночь приходил пожалеть ей крепких снов и оставлял включенным магический фонарик. Повзрослев, Уитни поставила перед собой цель побороть детские страхи, категорически отказавшись спать с фонариком. Было страшно. Даже жутко. Сколько провела она бессонных ночей, всматриваясь в ночную мглу, ловя замысловатые тени, поникающие через портьерную ткань занавесей, и не сосчитать. Ей всё казалось, что вот та тень или вот эта — вовсе не игра света, а настоящее чудовище, призванное из Тьмы гонимыми магами-отступниками. Шикала на себя и говорила, что магов-отступников не существует в природе, всё это детские байки. Уитни считала, что она, таким образом, закаляет характер. К двадцати годам она, наконец-то, преодолела страх и находилась в темноте, не шарахаясь от незначительного шороха по углам. Спустя четыре года смогла выезжать ночью по делам.

Ох, лучше бы она этого не делала…

Утро выдалось ярким, солнечным. Озорные лучи небесного светила пробились сквозь небольшую щель в занавесках и коснулись лица Уитни. Девушка поморщилась и проснулась. У неё было удивительно полезное свойство организма — просыпаться мгновенно. Открыла глаза — бодрая и полная сил. Так и сегодня. Потянувшись, Уитни села на кровати и улыбнулась. Как же она любила утро с его надеждами и приятными обещаниями! Особенно, когда за окном прекрасная погода.

Спрыгнув с кровати, девушка прошла в смежную комнату, где неспешно умылась.

Вот и чудненько. Днем всё воспринимается иначе, чем ночью. Не так страшно. Не так критично. Даже встреча с Зародски и его родственником уже не казалась катастрофичной. Пересеклись их пути-дороги и разошлись. Всё.

Позвонив, вызвала камеристку.

— Доброе утро, мисс Кларисси.

— Доброе, Симона, — она улыбнулась вошедшей в будуар невысокой полной девушке с огненно рыжими волосами и веснушчатым лицом. Подобная внешность Симоны прекрасно уживалась с веселым и легким характером, за что и ценилась Уитни. — Как настроение?

— О, спасибо, мисс Кларисси, замечательное. Как Вам спалось?

— Тоже хорошо.

И это было правдой. После вчерашних приключений и даже злоключений можно было ожидать беспокойного сна и кошмаров, но нет, Уитни провалилась в сон без сновидений, за что была благодарна своему организму. Видимо, вчера перенервничала, и у неё включился некий режим балансировки.

— Вот и славненько.

Уитни села перед трюмо, а Симона ловко принялась ворожить над её волосами.

— Тетушка проснулась?

— О, да, уже изволили спуститься вниз, откушать и отбыть в город.

— По каким делам не сообщила?

— К сожалению, нет.

Уитни чуть прищурила глаза. Ох, Симона, ох, хитрюшка. Наверняка, сбегала на кухню и разузнала у личной камеристки тетушки, куда та направилась. Тетушка Галатея была неисправимой болтушкой, говорила много и часто невпопад. Но как ни странно, её болтовня никого не раздражала и не напрягала.

Уитни не стала развивать дальше разговор. Призадумалась. Даже хорошо, что тетушка уехала, у неё появится возможность заняться своими делами. А дел предстоит сделать, ох, как много.

Например, встретиться с арендодателем и подтвердить своё намерение снять небольшой коттедж в спокойном районе, где жители, в большинстве своем, были инженерами, врачами и держателями небольших торговых палаток на рынке. Свитбер представлял собой небольшой район с широкими улочками, и множеством одинаковых коттеджей, построенными застройщиками по одному проекту. Уитни навела справки и узнала, что именно в Свитбере сдается множество коттеджей на пару дней, или недель, тут всё зависит от выбора и желание клиента. Главное преимущество заключалось в том, что коттедж снимался через агентство, где не надо предъявлять документов и метрик, достаточно заплатить вперед. И всё — ключи у тебя в кармане. Идеальный вариант.

Уитни присмотрела один домик. Двухэтажный, с небольшим садом. Стоящий чуть поодаль от ближайшего соседского. Работница агентства даже заверила, что рядом стоящие коттеджи сдаются, мол, эта улица новая, и хозяева для многих домов ещё не нашлись. Не было причин ей не верить.

Вот этим сегодня она и займется.

Три дня. Всего три дня…

Почему Уитни договорилась встретиться с мужчиной через три дня? Если бы её спросили, она не дала бы точного ответа. Сочла, что такое количество дней достаточно, чтобы успеть подготовиться и морально созреть. Хотя к такому событию невозможно будет подготовиться…

Стоило представить, что с ней вскоре случиться, как волнение и страх накрыли девушку. Пришлось сжать руки в кулачки.

Она всё решила.

Всё.

Назад дороги нет.

Договор оплачен. Мужчина выбран.

— Мисс Кларисси, Вы в порядке? — от прозорливой камеристки не укрылось её волнение.

Уитни улыбнулась.

— Конечно.

— Какое платье сегодня выберете?

— Давай бирюзовое.

— О! Как оно Вам клицу! Вы в нем чудо, как хороши!

Служанка ещё что-то говорила, но Уитни её больше не слушала, полностью погрузившись в свои размышления.

— Где соизволите отобедать?

— В малой гостиной.

Аппетита не было, Уитни съела несколько пышных оладушек и выпила горячего шоколада. После чего объявила, что уходит на прогулку. От экипажа она отказалась. Ей не нужны лишние свидетели. Накинув на плечи легкую накидку и прихватив зонтик, она вышла из дома.

Уитни точно знала маршрут, которому будет следовать. Прошла по Селенторсу, не забывая улыбаться и раскланиваться встречным знакомым, непременно каждому, желая приятного дня, далее свернула на Перхорд, где шмыгнула в неприметный переулок, ведущий на улицу Даса. Замечательно. На Дасе располагался Университет, и здесь в любое время суток было огромное количество вечно спешащих студентов, среди которых Уитни и планировала затеряться. В Дасе практически нереально было встретить знакомых её круга, а тем более матрон, исправно следящих за нравственностью молодежи.

Поймав извозчика, Уитни направилась в Свитбер.

Чувствовала себя девушка так, словно совершает некое преступление. Постоянно оглядывалась, правда, старалась это делать незаметно, не привлекая лишнего внимания. Щеки то и дело вспыхивали от накатывающего волнения, сердце не переставало учащенно биться. Ридикюль прижимала к груди. Сегодня она была более подготовлена и положила в него револьвер. Спасибо папе, научил им пользоваться, когда Уитни было всего двенадцать лет. Сказывалось мужское воспитание и то, что Стефан, как и любой мужчина, мечтал о первенце-сыне. А вот как вышло…

Девушка в агентстве встретила её с сияющей улыбкой.

— Рады Вас видеть, миссис Дерина. Всё-таки решились на сотрудничество с нами?

Естественно, Кларисси не представлялась собственным именем, соблюдала осторожность. Это и понятно. Но думалось, в агентстве прекрасно понимали, что большинство клиентов представляются выдуманными именами.

— Да, я готова заключить договор.

— Прекрасно.

Молодая демоница, ещё не вступившая в силу и не обладающая полной магией, достала из ящика шкафчика типовой договор.

— Ознакомьтесь с условиями. Роспись ставить не надо. Просто внесите сумму, о которой мы условились.

Уитни присела на высокий стул, обитый зеленым сукном, и внимательно изучила договор. Не обнаружив никаких подводных камней, поставила сумму.

— Скажите…

— Да?

— А если я не выполню условия договора… Мало ли что. Мебель испорчу, дом подожгу… Как Вы меня найдете?

Демоница, продолжая дежурно улыбаться, взяла протянутую Уитни бумагу и спокойно ответила:

— Вы же понимаете, миссис Дерина, что, при желании, если вдруг, конечно, что-то случится из ряда вон выходящее, и владелец коттеджа предъявит нам претензии, мы обратимся к демонам высшего ранга, и тем не составит труда идентифицировать Вас по подчерку. Не скрою, нас пытаются обмануть и часто, — демоница убрала договор в сейф. — Только зачем… Не понимаю. Это так наивно…так недальновидно…

Сказала и посмотрела на Уитни зелеными глазами, в которых вспыхнуло на несколько секунд пламя, выказав её истинную сущность.

— Но я уверена, с Вами, миссис Дерина, никаких сложностей не возникнет. Более того, я буду надеяться, что Вы станете нашей постоянной клиенткой или дадите хорошие рекомендации своим знакомым.

Уитни едва не поперхнулась воздухом. Дать рекомендации знакомым? Сейчас демоница подшучивает над ней? Нет, смотрит серьезно. О, Богиня!

— Непременно, — ответила девушка с натянутой улыбкой и поднялась. — Всего хорошего.

— А ключи?

Вот откуда появились ключи, Уитни не смогла увидеть. Материализовались из воздуха?

— О, спасибо, какая же я невнимательная.

— Ничего страшного.

Уитни поспешно положила два маленьких ключика в ридикюль и те звякнули, ударившись о револьвер.

Выходя из агентства, она подумала, что ещё один шаг к осуществлению её цели сделан. Хорошо.

И в те минуты она и помыслить не могла, что её любопытство найдет своё продолжение чуть позже.

***

Как и предполагалось, тетушка вернулась с новостями.

— Дорогая, ты должна это знать!

О, Богиня!

Уитни отложила в сторону дамский журнал и улыбнулась.

— О чем я должна знать, тетушка?

— Кто пожаловал в Бьюри!!

Тетушка Галатея, расправив цветастые фиолетовые юбки, удобно устроилась напротив воспитанницы. У госпожи Ордон была слабость в отношении ярких тонов, и невозможно было обнаружить в её гардеробе однотонных одежд. Крикливые, эпатажные, с множеством кружев и даже перьев. Тетушка умудрялась и шубки выбирать с огромными камнями. Уитни пару раз пыталась переодеть тетушку во что-то более скромное, но всякий раз её попытки терпели фиаско.

Слушать сплетни Уитни была не расположена. После возвращения из Свитбера она почувствовала легкое недомогание, весь мир воспринимался, как через туман. Она и журнал листала, не замечая ни рисунков, ни статей.

1…10

СЛЕД.ЧАСТЬ

Хотелось прилечь.

А ещё больше — подогнать время, перемотать три дня, чтобы уже всё свершилось, и она могла выдохнуть.

Пришлось поддержать разговор.

— И кто же удосужился посетить наш славный городок?

— О! — тетушка сложила тонкие губы в трубочку. — Мсье Киан Редрас!

Произнесено это было с таким эпатажем, что можно было подумать, что Галатея сообщает, как минимум о том, что императорская семья собирается наведаться лично к ним в гости.

Возможно, при других обстоятельствах Уитни и поддержала бы беседу, даже проявила бы любопытство, но не сегодня. Сплетни и есть сплетни. Кто-то приезжает, кто-то уезжает. Фамилию Редрас она где-то слышала, но, опять-таки, не предала значения.

Девушка кивнула. Не стоит обижать тетушку.

Та, посчитав кивок за нарастающий интерес, с воодушевлением продолжила, но Уитни удалось абстрагироваться от разговора. Она пропускала услышанное сквозь себя. Вот право же, не интересно. Её куда более заботила предстоящая авантюра. Правильно ли она поступает… Всё ли приготовила… Удалось ли ей сохранить инкогнито, не где ли она не оступилась…

— А ещё! — на этой фразе тетушка повысила голос, чем невольно вывела Уитни из задумчивости. — Сам господин Зародски устраивает в его честь званый ужин. И уж положись на меня, дорогая, я приложу все усилия, чтобы раздобыть нам приглашения!

Как Уитни удалось сдержаться и не закричать «нет, не надо!», осталось загадкой. Девушка лишь приоткрыла рот и стала жадно глотать воздух, напоминая сама себе рыбок в досуговом парке. Благо, тетушка, выложив всю информацию, потянулась за пастилой, что, наравне с другими сладостями, дожидалась своей участи в хрустальной вазочке на небольшом столике, стоящем между двух кресел.

Уитни постаралась взять себя в руке и замаскировать реакцию на имя Зародски. Теперь оно у неё находилось в личном черном списке. Ей ни в коем случае нельзя идти к нему в дом. Необходимо придумать вескую причину для отказа! Мало того, что она снова напомнит о себе, так ещё с юным вампиренышем есть вероятность пересечься. И где гарантия, что на сей раз он не затащит её в темный угол и не закончит своё пагубное дело? Решит, что, раз она знает его тайну, и Судьба снова их свела, терять нечего?

— Тетушка, Вы знаете, — начала Уитни хриплым от волнения голосом и даже порадовалась, что он у неё звучал не как обычно, — не спешите с приглашением. Если Вы стараетесь ради меня… А я знаю, что Вы желаете устроить мою судьбу и сосватать за приличного мужчину, за что я Вам сердечно благодарна. Так вот, я что-то сегодня перескакиваю с мысли на мысль. Что хотела сказать… Я чувствую слабость, и опасаюсь, что могу приболеть. Вы же будете прикладывать усилия, чтобы раздобыть приглашение. Право, не стоит. Да и, наверное, не будет лишним мне посетить деревню… Дом проверить. Немного утомилась я от балов и раутов.

Брови тетушки Галатеи изумленно взлетели вверх, она даже забыла положить в рот вторую пастилу.

— Как утомилась?! Ты же молода! И тебе уже двадцать четыре… Ой, — рука госпожи Ордон безвольно опустилась на юбки. — Прости глупую. Ты говоришь, что приболела, а я тебе про балы… Так что же раньше не сообщила! Давно бы послала за лекарем! Домон!

Она схватила колокольчик и потрясла им.

Лакей явился мгновенно.

— Что изволите, госпожа?

— Немедленно пошли за доктором!

Уитни закатила глаза. Ну вот, напросилась. Но тут же сосредоточилась. А доктор — это же выход! Пусть пропишет ей постельный режим дня этак на три-четыре.

Так и получилось. Доктор Салидж не нашел у Уитни явных признаков простудных заболеваний, но общий вид слабой пациентки, которая перед его приходом умудрилась обработать себя настойкой берлота, чем разгорячила кожу, вызвали у него опасения. Вердикт прозвучал нужный.

— Я бы порекомендовал не тревожить мисс Кларисси несколько дней, а Вам, милочка, — теперь взгляд доктора был направлен на Уитни, — воздержаться от необдуманных поступков и действий.

Ей показалось или слова доктора на самом деле несли двойной смысл?

Улыбнувшись, она театрально приложила ладонь тыльной стороной ко лбу.

— Непременно, доктор Салидж. И спасибо Вам… за всё.

Уитни не сомневалась, доктор разгадал её уловки, но по каким-то причинам решил её поддержать. Вот и славно. В конце концов, он понимал, что Уитни Кларисси вполне взрослая девушка и, если она что-то делает, то, наверное, на это есть веские причины.

Естественно, тетушка Галатея огорчилась и организовала вокруг племянницы активные хлопоты. Гоняла к ней служанок каждый час, пока Уитни, не выдержав бесконечных хождений в свой будуар, аккуратно не выставила Симону вон.

— Я хочу отдохнуть. Меня не беспокоить.

Уже на второй день Уитни пожалела о затеи и даже попыталась встать. Какое там! Тетушка распричиталась, что ей нельзя перетруждаться, что доктор прописал полный постельный режим, хотя такого указания не было и в помине. Уитни, тягостно вздохнув, смирилась.

И так прошли три дня.

Глава 4

Он явился накануне дня весеннего лунного потока.

Мадам Ирмиса, хотя и принимала его не единожды, снова разнервничалась. Ох, не любила она этого клиента. Не любила и всё тут. Даже не так.

Она его боялась.

Смертельно.

И ей всё казалось, что он выполняет не правильную роль. Что он должен выбирать девушку, причем, из элитных. Из тех, что за ночь брали маленькое состояние и владели искуснейшими методиками любви, не боялись боли и острых ощущений, для которых не существовало запретов, и что обучались в специализированных школах, некоторые из которых находились в далеких Красных Холмах.

Но всё выходило с точностью наоборот.

Он желал быть «купленным».

Мадам Ирмиса прекрасно помнила тот день, когда он переступил порог её дома. Хватило одного мимолетного взгляда на этого молодого мужчину, чтобы нутро скрутило жгутом, и она с тоской вспомнила, сколько ей лет и как давно она не предлагает своих услуг. Жаль. Она бы… Мадам Ирмис пришлось одернуть себя. Нельзя поддаваться эмоциям.

Да, к ней пожаловал видный самец, да простят её многоуважаемые мужчины. Высокий, даже не статный, а именно мощный. Черный плащ лишь подчеркивал ширину его плеч. А уж когда он его скинул… Мама дорогая! Мадам Ирмиса даже на несколько минут позабыла, как дышать. Вспомнила и цинично усмехнулась в душе, которая вот таким чудесным образом дала о себе знать. Поздновато смотреть на мужчин, ох, поздновато.

А когда Ирмиса услышала, что он от неё хочет, то подумала, что мир медленно сходит с ума. Вот вы что угодно делайте и говорите, но даже она, прожженная владелица публичного дома, повидавшая на своем очень долгом веку, казалось, всё, что можно, не могла поверить, что ТАКОЙ самец предпочитает находиться «снизу» в интимных отношениях. Продаваться? Он? Помилуйте.

— Вам не стоит ни о чем беспокоиться, — от его хриплого низкого говора бросило в дрожь. — Ваша услуга будет достойна оплачена. Мне лишь нужна девушка. Приятная внешне. Желающая провести ночь с мужчиной, без дальнейших обязательств. Можно, вдову. Даже, наверное, желательно. Но не принципиально.

Мадам Ирмиса смотрела на него, силясь не выказать нарастающее удивление. То есть этому молодчику всё равно, с кем проводить ночь? О, темные силы! Да что же творится-то, господа хорошие!

Она постаралась изобразить понимание.

— А внешность?

— Я же сказал — приятная, — в его голосе скользнуло раздражение. — Полненькая, худенькая, высокая, низкая… Мне всё равно. Лишь бы не вызывала отвращения.

Мадам Ирмиса растерялась. Вот честное слово.

— Хорошо, — медленно проговорила она, лихорадочно думая, как правильнее поступить. — Будет Вам девушка.

А уж когда она увидела туго набитый монетами кошель…

Он оказался довольным.

И пришёл снова.

И снова.

Сказал, что будет приходить раз в год. Накануне весеннего лунного потока.

Сегодня всё было чуть иначе. Мадам Ирмиса волновалась. Ох, не зря ли они с систрис Диярой всё затеяли? Не зря ли… Сердце стучало, как сумасшедшее. Ирмиса шла наперекор воли клиентов. Но что есть воля клиентов, когда вмешивается сама Судьба?

Мадам потряхивало. С кем она связывается! Стоило вспомнить, что с ней было, когда он обнажил лицо, показав себя. Да с ней едва инфаркт не приключился! И сейчас она подтасовывает карты, меняет линии жизни.

Что творит….

Но выбор сделан. Карты легли.

Он, перекинув черный плащ через руку, опустился в кресло, вытянув вперед длинные ноги в кожаных сапогах со шпорами.

— Вы прекрасно выглядите, мадам Ирмиса.

О, они были достаточно долго знакомы, чтобы могли общаться неформально.

— Спасибо, господин…

Он приподнял брови и поцокал языком.

— Ай-я-яй. Мы же договаривались — без имен.

— О, — она изобразила раскаяние, — извините.

— Итак, что Вы мне предложите на этот раз?

Мадам Ирмиса доброжелательно улыбнулась, мечтая, чтобы он поскорее покинул её дом на окраине.

— Замечательную девушку.

Он хмыкнул.

— Где-то я это уже слышал.

Ах, ты ж, мерзавец! Самоуверенный! Властный! Ну-ну! Может, систрис и права! Конечно, права…

Мадам Ирмиса продолжала улыбаться.

— Я взяла на себя смелость, и немного разбавила Ваш заказ. Но-но, не серчайте, сейчас Вы всё поймете. Девушка безумно красива, немного стеснительна. Молода. Скорее всего, только овдовела, — мадам врала, не краснея. — Вы же понимаете, подробностей я не знаю. Так вот, к чему я веду. Она просит прийти по указанному адресу в маске и не снимать её во время… — эффектная пауза, — …сеанса. Думаю, для Вас это не станет преградой?

На скучающем лице не отобразилось ни одной эмоции.

— Конечно, нет. Мне всё равно.

— Замечательно.

— Адрес говорите.

Глава 5

— Тетушка, да ступайте же, — Уитни ласково улыбнулась. — Не стоит Вам постоянно находиться возле меня. Тем более, вечерами. Ступайте, ступайте к госпоже Колли. Развейтесь, в покер поиграйте.

— Ох, деточка, ты уверена?..

— Абсолютно.

Как только за тетушкой закрылась дверь, Уитни облегченно выдохнула, досчитала до десяти и вскочила с кровати. Так, теперь дело оставалось за малым — спровадить Симону.

Гувернантка явилась на звонок запыхавшейся и раскрасневшейся.

— Что случилось, мисс Кларисси? — с порога выдохнула она.

Уитни, сидевшая перед зеркалом в одной батистовой сорочке, лениво расчесывая волосы, улыбнулась.

— Отпыхнись, Симона.

— Мисс…

Уитни улыбнулась.

— Скажи-ка мне, как поживает оружейных дел мастер Дерик Полос?

Какая масса эмоций отразилась на лице Симоны, словами передать невозможно! От удивления и испуга до смущения и робкой надежды.

— Что Вы, мисс Уитни… откуда…

Уитни хитро улыбнулась и заговорчески подмигнула камеристке.

— Полно тебе, Симона. Так хорошо он поживает или как?

Симона, сминая подол передника, несмело ответила:

- Не знаю я… мы не виделись несколько дней… как Вы заболели, я и не покидаю дома…

— А вот и зря, — Уитни не без лукавства заметила, как розовый цвет на щеках Симоны превращается в пунцовый. — Я себя хорошо чувствую, сплю крепко. А молодого оружейника навестить надо. Вот непременно.

И озорно подмигнула камеристки.

Никогда ранее Уитни не видела, как её служанка, молча, открывает и закрывает рот.

— Разве можно?.. — наконец, той удалось обрести дар речи.

— Конечно.

Итак, ей удалось избавиться и от камеристки. Прелестно. Теперь оставалось дело за малым — выбраться незамеченной из дома, нанять экипаж и добраться до Свитбера.

Как только будуар покинула Симона, вся беспечность мгновенно слетела с Уитни, и на неё из зеркала смотрела сосредоточенная юная леди, во взгляде которой нет-нет, да и проскальзывал испуг.

Вот и настал час икс.

Готова ли она?

Нет. Ни разу.

Пойдет ли она?

Непременно. Даже сомневаться не стоит.

Выдохнув и быстро собрав волосы в пучок, заколов их несколькими шпильками, она поднялась. Шпильки тоже были выбраны основательно, и имели острые концы, лишняя самозащита не помешает. Естественно, Уитни прихватит с собой и револьвер. Хватит, один раз она прогулялась по ночным улицам беззащитная. От воспоминаний о голодном вампиреныше и его влиятельном родственнике до сих пор бросало в холодный пот.

Уитни тщательно продумала свой наряд, благо, за три дня времени было предостаточно. Выбор она остановила на простом бежевом платье с завязками спереди. Фасон вышел из моды несколько лет назад, но само платье Уитни нравилось. Поразмыслив, она пришла к выводу, что оно идеально подходит. В конце концов, ей же не надо будет соблазнять мужчину, он сам…

Богиня!

Уитни замерла у ширмы, не в состоянии продолжить идти. Ноги дрожали. Необходимо собраться, иначе она не успеет к десяти попасть в коттедж. А купленный мужчина должен пожаловать к одиннадцати.

Ей надо собраться и не думать ни о чем плохом. Под «плохим» она подразумевала то, что должно случиться после одиннадцати…

Уитни теоретически знала, как происходит интимная сторона жизни между мужчиной и женщиной. Да чего греха таить, однажды она даже была свидетельницей подобного инцидента. Как-то задремала в библиотеке одной знатной супружеской четы, что устраивали ежегодный зимний бал. А проснулась от неприличных и очень громких стонов. Прямо на столе, неаккуратно сдвинув в сторону бумаги, перья и прочую деловую атрибутику, хозяин дома, ритмично двигая голыми ягодицами, врывался в лоно супруги. Уитни, ошарашенная, замерла и поспешила присесть, чтобы ненароком хозяева не увидели её. В тот момент мысли испуганными птахами забились у неё в голове. Как же так… Они же женаты! У них есть спальня… И вот так… На столе… В доме, полном гостей…

— Давай, давай, мой жеребчик, о…сильнее…оооо…

Слова, вырывающиеся из уст молодой хозяйки, ещё долго звучали в голове Уитни. А перед глазами — раскинутые женские ноги и упругие мужские ягодицы.

Уитни не раз размышляла над увиденным. И пришла к выводу, что внезапно вспыхнувшее желание между супругами, скорее всего, лично для них является нормой. И всё же… Их страсть была такой будоражащей, волнительной, выходящей за рамки приличия. Интимную жизнь супругам полагалось вести в спальне. Но не как не на столе в библиотеке.

Поэтому Уитни немного представляла, что её ждет. Конечно, на кровати. И, конечно, с её согласия. Лишь бы унять нервозность.

Оделась она быстро. Белье, чулки, платье, туфли, накидка. Корсет остался лежать бесхозным. Не нужен он ей сегодня.

По дому Уитни передвигалась бесшумно, благо, туфли без каблуков тонули в коврах. Коридор, лестница, холл. Улица. Спасибо, Всемилостивая! Экипаж удалось поймать не сразу, но запас времени у неё был.

В арендованный коттедж Уитни прибыла в десять пятнадцать. Немного запыхалась, пока шла по тропе. Руки дрожали, и ключом в замочную скважину попасть с первого раза не удалось.

— Да что же такое…

Когда дверь распахнулась и темнота, рассеченная редкими лучами блеклого света, идущего от полной луны да от одинокого фонаря, встретила Уитни, девушка не стушевалась. Не до боязни темноты было, право. Хотя и неприятно. Поспешно зажгла несколько канделябров, и сразу стало легче дышать.

Демонесса из агентства, рекламируя этот коттедж, сообщила, что хозяин перед очередной сдачей предварительно пополнял запасы продовольствия, и на кухне можно обнаружить пару бутылок вина, что-то из съестного, в основном, легкие закуски и, возможно, фрукты. И, конечно же, чай. Ещё тогда Уитни подумала — какой предусмотрительный. Сейчас понимала, что стоимость продуктов включена в стоимость аренды, это первое. А, во-вторых… Да, предусмотрительно, но в поступке хозяина просматривался тонкий намек на обстоятельства, побуждающие снимать коттедж.

И в глубине души Уитни противилась происходящему. Не правильному. Аморальному.

Назад дороги не было, поэтому предаваться размышлениям — лишнее. Дело осталось за малым.

Уитни сняв накидку, небрежно кинула её на кресло. Нужны ли какие-то приготовления? Может быть, на самом деле стоит принести вино и фрукты? Представив выпивающего и оттого наглеющего мужчину, Уитни поморщилась. Не стоит. В конце концов, он сюда придет работать. Богиня, как же пошло всё звучит!

Девушка сознательно остановила свой выбор на человеке. Во-первых, человек, в данном случае мужчина, пусть физически и превосходил её, но, в случае опасности, она всегда могла остановить его револьвером. Во-вторых, от представителя человеческой расы нельзя ждать подковырки в плане истинных пар или каких-то замысловатых родовых традиций. Мало ли, что… Уитни и здесь решила подстраховаться. Ничего, что может в дальнейшем принести ей неприятности.

Время неумолимо ускоряло бег.

Уитни, сжимая руки, мелкими шажками измеряла холл коттеджа. Нетерпеливо посматривала на часы. Десять сорок пять. Пора.

Подошла к положенному на невысокий столик ридикюлю, откуда достала маску, и, стараясь не сильно растрепать волосы, нацепила её. Ох, а может волосы распустить? Подумала, и тотчас отбросила мысль в сторону. Распущенные волосы — это очень по-домашнему. По-семейному.

Без десяти одиннадцать.

Не выдержала метаний и подошла к окну, отодвинула красивую бежевую занавеску из плотной ткани. Каждая прошедшая секунда, отсчитываемая часами, отзывалась у неё в голове.

Да что же так долго! И главное, ни о чем другом, как о прибытие купленного мужчины, она думать не могла. Заламывая руки, Уитни продолжала всматриваться в ночь.

Демонесса из агентства не сболтнула, когда сообщила, что район тихий. За всё время, что Уитни простояла у окна, она не увидела ни души. В квартале, где они проживали с тетушкой Галатеей, активная жизнь не затихала до двух-трех ночи. Куда-то спешили запоздавшие молодые люди, возничие рассекали в поисках клиентов, неспешно катились на очередной вечер дорогие кареты с семейными гербами. Потом до шести стояла тишина. И лишь, когда рассвет поднимался над горизонтом и лавочники раскрывали свои небольшие кафешки и магазинчики, жизнь заново оживала.

Тут же тишина.

Поэтому, когда показалась черная повозка без каких-либо опознавательных знаков, Уитни четко поняла — к ней. Она направляется к ней… Девушка, вздрогнув, поспешно одернула шторку, схватилась за сердце, но лишь для того, чтобы в следующую секунду заново немного приоткрыть занавес.

Она желала его видеть.

Или нет?

Сомнения нахлынули на девушку, подобно штормовому ветру. Какой ей толк, что она увидит его фигуру? Минутой позже, минутой раньше. С мадам Ирмисой они договаривались, что мужчина должен обладать средней комплекцией. Приземистых мужчин она не особо жаловала, ей не прельщала мысль общаться с собеседником, смотря на него сверху вниз. А мужчин, обладающих фигурой портовых грузчиков, она откровенно избегала. Ей казалось, что они давят на неё своей мощью и физической силой, лишая личностного пространства.

И вот…Она увидела, как дверца повозки отворяется. Медленно, словно сознательно действуя ей на нервы. Уитни, не выдержав напряжения, зажмурилась, но шторку повторно не одернула.

Далее показался мужчина.

Вот в этот миг Уитни и поняла — что-то не так.

Сердце залилось непередаваемым ощущением неправильности. Одно дело, её внутренние переживания, которые вполне были обоснованы и понятны. И другое…

Мужчина, чьего лица, по понятным причинам, она увидеть не могла, был в плаще.

И он, не плащ, а мужчина — был огромным!

Метр девяносто — точно!

И широкий в плечах!

Уитни, жалобно пискнув, задернула штору, и повернулась к окну спиной. Невольно притянув руки к груди, она прикусила нижнюю губу.

Неужели у мадам Ирмисы она не достаточно конкретно выразилась? И хозяйка публичного дома истолковала её слова по-своему?

О, Богиня.

Уитни задышала часто-часто и приказала себе успокоиться. Он идет к ней! Уже, наверное, достиг двери! Сейчас позвонит! И она должна выглядеть спокойной! Спокойной….

Хорошо, произошло недоразумение, и мужчина оказался высоким и широкоплечим. Это же не трагедия! Правда, Уитни Кларисси?

Пока она уговаривала себя, заказанный мужчина на самом деле успел пройти дорожку, ведущую с улицы до двери, и дернул в колокольчик.

У девушки оборвалось сердце. Вот и всё.

На жалкое мгновение у Уитни промелькнула мысль не открывать. Притворится, что её нет в коттедже, а завтра прийти в публичный дом и уплатить неустойку за беспокойство мадам. Потом, придя немного в себя, и, хорошенько обругав, Уитни расправила несуществующие складки на платье, поправила маску и двинулась к двери.

Ноги дрожали, руки тоже.

И вот перед ней большая деревянная дверь. Потянув за ручку, она открыла её и поспешно сделала несколько шагов назад, давая возможность незнакомцу пройти внутрь.

С того момента, как Уитни приняла решение купить мужчину, она сотню раз в голове проигрывала сцену знакомства. Его улыбку, которой он должен её поприветствовать и успокоить. Его ненавязчивое обращение. Его желание понравится ей, расположить к себе.

На крыльце, под небольшим навесом, продолжал стоять мужчина. Он выполнил часть договора, и его лицо скрывала черная маска. Заводить разговор он не спешил.

Пусть освещение от единственного фонаря было не достаточным, но Уитни успела уловить несколько нюансов. Глаза ночного гостя не отливали желтизной, не были янтарными — значит, не оборотень. Губы, чуть полноватые, крепко сжаты, и верхняя челюсть не выпирает. Не вампир, тоже хорошо. Почему-то именно к этим двум расам Уитни относилась с особой предубежденностью. И почему-то, стоило только Уитни увидеть комплекцию мужчины, она начала искать подвох. Да и его молчание нестерпимо давило на нервы.

— Добрый вечер, — наконец, выдавила Уитни из себя, первой нарушив молчание и осознавая, что, если что-то не скажет, то попросту стушуется и захлопнет перед ним дверью. А вторично наведаться в бордель у неё не хватит силы духа. Поэтому очень важно было довести задуманное до конца именно сегодня. — Проходите.

Мужчина кивнул.

Ничего не сказав!

Сделал несколько шагов вперед, входя в холл и не задерживаясь у Уитни, обогнул её и прошёл дальше.

Сложно выразить ту гамму чувств, что навалилась на бедную девушку. Это вот сейчас что было, спрашивается? Её таким образом проигнорировали? Или что…

Ей казалось, что мужчина, купленный ею, ни в коем случае не должен быть заносчивым. Он на работе! Он должен угождать ей!

А этот…

Она обернулась и снова замерла от нерешительности.

Их встреча кардинально отличалась от той картинки, что она нарисовала в голове. Мужчина должен был улыбнуться, поцеловать ей ручку, произнести минимум пару комплиментов.

Тот, кто пожаловал к ней, продолжал молчать. Прошёл в центр гостиной, огляделся.

Уитни прошла за ним следом. Будь она проклята, если с этим мужчиной всё в порядке! Он стоял, выпрямив спину, с военной выправкой. Плащ, небрежно накинутый на плечи, широко расставленные ноги. Он выглядел так, словно считал себя хозяином мира! Привык, чтобы любое его распоряжение выполнялось!

На ничтожно короткое мгновение у Уитни в голове мелькнула шальная мысль, что со спины её ночной визитер похож на главу вампирского клана Ивана Зародски. И едва не застонала вслух. Он теперь повсюду будет ей мерещиться? Стоящий впереди неё мужчина был и выше ростом, да и в плечах шире. И непонятно было, к добру или к худу.

Уитни больше склонялась ко второму варианту.

Его пренебрежительное отношение к ней начинало Уитни беспокоить и раздражать. Она и так была на грани нервного срыва.

Сжав руки в кулаки, Уитни негромко, не размыкая губ, произнесла:

— Мистер?

Она понимала, что её обращение звучит неучтиво. Но при складывающихся обстоятельствах, могла себе позволить. Мужчина вел себя так, словно это она куртизанка, и он пришёл к ней в поисках легкого удовлетворения своих плотских желаниях.

Уитни не поверила своим глазах, когда увидела, что мужчина даже не шелохнулся на её реплику. Никак не отреагировал.

Нет, не верно.

Отреагировал.

Но не так, как ожидалось.

Он поднял руку и начал развязывать завязки на плаще. Развязал, после чего пренебрежительно кинул плащ на кресло. Уитни, с замиранием сердца следила за траекторией полета плаща и даже не сразу вернулась к гостю. А следовало бы.

Потому что тот повернулся к ней лицом и скрестил руки на груди.

Уитни снова подумала, что не может вот такой мужчина продаваться, зарабатывать себе на пропитание сексуальными услугами. Да вы посмотрите на его белоснежную накрахмаленную рубашку! Да она стоит целое состояния. И уловка, что он одолжил её — не пройдет. А брюки со стрелочками? А сапоги? Богиня, его сапоги стояли, как лошадь, пусть и не породистая, но всё же.

Что-то тут было не так.

И Уитни четко осознала, что данный господин ошибся адресом. Точно, вот и весь ответ. Он выбрал не правильную дверь. Скорее всего, его ждали по другому указанному адресу.

А она-то, она-то! Даже расстроилась. Ей можно понять! Иметь дело с заносчивым мужчиной то ещё сомнительное удовольствие.

Уитни готова была уже вздохнуть с облегчением, когда незнакомец, наконец, заговорил.

Лучше бы молчал, потому что от его слов ей сделалось дурно.

— Как желаете, что бы я Вас удовлетворил? И где? Озвучьте свои предпочтения.

Уитни опешила, по-другому словами не передать то ощущение, что завладело ей. Она продолжила смотреть на мужчину, в удивлении приоткрыв рот. Очнувшись от замешательства и поняв, как нелепо выглядит, поспешно его прикрыла.

Что он там говорит?..

Озвучить что?..

Всемилостливая!

Уитни, прижав руку к горлу, прокашлялась и постаралась улыбнуться. Улыбка вышла кривой, но какая уж есть.

— Предпочтения? — она не узнала свой голос, он исказился, звучал сипло.

Сейчас, справившись с первым шоком, Уитни смогла лучше рассмотреть мужчину. Черные, чуть волнистые волосы. Широкий лоб, кустистые брови. Нос под маской казался идеально прямым, но не факт. Высокие скулы. И усики. Небольшие, идеально дополняемые аккуратной бородкой, которую можно принять за недельную щетину.

Уитни успокаивало одно — если, как она бездумно предположила, пришедший мужчина облачен властью, но по каким-то неведомым причинам вынужден подрабатывать мужчиной, — они нигде не пересекались. Уитни непременно бы запомнила его. Такого, пожалуй, не забудешь. А, перейдешь дорогу, в кошмарных снах являться будет.

Губы, на первый взгляд, чуть шероховатые, цинично усмехнулись.

— Да, юная леди, я бы желал знать, что Вы любите. Вы обратились к мадам Ирмисе за определенными услугами, я готов исполнить всё, что Вы пожелаете.

Если он сейчас начнет в анатомических подробностях рассказывать о том, что именно готов исполнить, она упадет в обморок.

И поэтому Уитни не придумала ничего умного, как спросить:

— Может быть, чаю?

Теперь к ироничной усмешке прибавились высокомерно поднятые кверху брови.

— Чай? Вы уверенны?

Уверенна ли она? Нет, конечно!

— Да, уверенна, — она снова постаралась выудить из себя улыбку.

Лицо же незнакомца продолжало носить печать скуки.

— Как пожелаете, — и снова эта ирония, которая потихоньку начала раздражать Уитни.

Девушка поспешила на кухню. Так, у неё появилась небольшая возможность перевести дыхание. То, что общение с данным господином будет не простым, становилось понятно с каждой прошедшей минутой.

Пока Уитни кипятила воду и заваривала чай, пыталась лихорадочно сообразить, как вести себя с ним дальше. Не будет же она на самом деле озвучивать свои предпочтения? Богиня, да какие предпочтения могут быть у двадцатичетырехлетней девственницы? Быть внимательным, нежным и чутким — единственные её требования. Но сказать о них вслух у Уитни не повернется язык. И вообще! Разве работники публичного дома не должны по умолчанию быть такими? А не осматривать коттедж с легкой иронией, и не вводить заказчицу в ступор.

Ставя хрустальные чашечки с милым рисунком из мелких цветочков на поднос, Уитни упрямо сжала зубы. Ничего, господин хороший, сейчас напою Вас чайком, подобреете. А если нет… Напомню, что есть такая штука, как рекомендация. И уж она постарается такууууую рекомендацию оставить мадам Ирмисе, что Вас больше никуда никогда не пригласят. И шелковые рубашки будете покупать не у портных, а в комиссионных. Может быть, тогда с Вас слетит спесь.

Злость порой выступает отличным союзником, помогает мобилизоваться.

С боевым настроем Уитни вернулась в гостиную. Её ночной визитер времени зря не тратил — уселся в не заваленное одеждой кресло и вытянул ноги. Вся его поза говорила о расслабленности. И о том, что он пришёл сюда не работать.

Снова неприятно засосало под ложечкой. Какое неприятное слово — работа.

— А вот и чай, — Уитни держалась из последнего, стараясь говорить дружелюбно. Возникло страстное желание опрокинуть содержимое подноса на брюки мужчины. Она даже не без шаловливости представила, какое удивленное лицо будет у этого зарвавшегося сноба.

И ладно бы, они находились на светском рауте! И ладно бы, она пыталась всеми возможными и невозможными способами привлечь его внимание к себе. Так нет же, всё как раз наоборот! Он пришёл в коттедж, чтобы услуживать ей.

Ох, как же всё сложно.

— Прелестно, — безэмоционально отозвался визитер, не поворачивая голову в её сторону.

Уитни аккуратно поставила поднос на невысокий столик с одной ножкой и подошла ко второму креслу, на котором покоился его плащ и её накидка. Одежду пришлось перевесить на спинку. Не по правилам, ну, и пусть. Сегодняшняя ночь тоже не по правилам.

— Угощайтесь, пожалуйста.

Уитни грациозно опустилась, расправив юбки. Ей необходимо было что-то делать, иначе она снова разнервничается.

Мужчина молча взял чашку и сделал один глоток. Никак не выразив вкусовое содержание, поставил чашку назад.

У Уитни сердце снова заныло от нехорошего предчувствия.

И тут она вспомнила о важном.

— Давайте, пожалуйста, представимся, — естественно, она не собиралась называть своего настоящего имени. — Дерина. А Вас как зовут?

Мужчина выдержал небольшую паузу. За то время, что он молчал, ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Можете называть меня, как Вам заблагорассудится, — глухо отозвался он и быстро поднялся на ноги. — А теперь, может быть, приступим к делу?

И двинулся на неё.

Глава 6

Уитни обмерла, чтобы в следующий момент резво вскочить на ноги, так и не тронув приятный чай с мятой. Не до него стало.

Мужчина приближался к ней спокойно, не крадучись и без улыбки. Просто шёл, чтобы сделать своё дело. Как понимала Уитни, ему надоело, точнее будет сказать, наскучило их бездействие.

О, Богиня…

Уитни непроизвольно сжала руки в кулачки, таким образом, не позволяя паники накрыть себя с головой. Сейчас… сейчас начнется, и тогда… Ооооо.

Он встал напротив неё. Посмотрел на лицо и спокойно сказал:

— Раз Вы не желаете говорить о своих предпочтениях, беру инициативу в свои руки. Согласны?

Он её спрашивал… Он серьезно её спрашивал. И что ей ответить… что ответить?

Пришлось кивнуть.

— Да, согласна.

На секунду Уитни показалось, что в его глазах мелькнуло торжество. С чего бы это?

Уитни сглотнула. У неё были предпочтения! И много! Она даже заранее заготавливала речь, собираясь с исполнителем поговорить, объяснить, что от того требуется. Но сейчас у неё словно онемел язык. Стоило только представить, что она говорит вслух ЭТО ему, как отпадало всё желание открывать рот. И появлялось другое — сбежать. Да-да, смалодушничать и, сорвавшись, покинуть снятый коттедж. Чтобы на следующий день ругать себя, на чем свет стоит и обвинять в том, что не хватило храбрости довести задуманное до конца.

Поэтому Уитни упорно молчала, выжидая удобного момента. Она всё ещё не теряла надежды, что молодой человек одумается, вспомнит, для чего он здесь, и у них начнутся…ээээ…. продуктивные действия. Именно так.

У мужчины, что не удосужился назвать даже вымышленное имя, были другие планы на её счет.

Он поднял руку и дотронулся до волос девушки. Оп, и шпильки — те самые, что она готовила в качестве запасного оружия, — оказываются в его руке.

— Вы зажаты. Мне это неприятно.

Вот как даже! Это, оказывается, ему неприятно! Уитни от возмущения задохнулась и почувствовала, как кровь приливает к щекам. А о её реакции он не подумал? Спросила себя и тотчас дала ответ — нет, ему всё равно.

Волосы шелковым каскадом упали на плечи, заставив Уитни оторваться от неприятных мыслей и сдержать негодование. Ещё успеется. Если и дальше их общение пойдет в таком же холодно-неприятном русле, Уитни прервет его. Потому что, всё будет бесполезно.

Кое-как справившись с разочарованием, девушка продолжала, молча, ждать его дальнейших действий.

Видимо, с его стороны следовала аналогичная реакция.

Потому что мужчина, слегка нахмурившись, лениво поинтересовался:

— Будем здесь?

И кивнул на кресла.

Уитни удивленно несколько раз моргнула.

— Будем здесь, что? — более нелепого вопроса задать она не могла.

За что и сразу поплатилась, услышав ответ:

— Предаваться разврату.

Прозвучало очень пошло, вульгарно.

Уитни замерла, пытаясь осмыслить сказанное, не среагировала сразу, за что и поплатилась.

Видимо, лимит терпения у незнакомца закончился, и он перешёл к активным действиям. Резковато притянул Уитни за плечи и накрыл её губы своими.

Вот тут для девушки и началось, как оказалось, самое интересное. К двадцати четырем годами мисс Уитни Кларисс и целовалась не единожды. Да чего греха таить, и замуж её звали. Но всё не те. Ничего не вспыхивало, ни екало в груди молодой девушки, оставляя её равнодушной к партнеру. И само замужество не входило в её планы. Уитни казалось кощунственной мысль, что она выйдет замуж без благословения батюшки. Она никому не озвучивала причину своих отказов, понимала — люди не поймут. Стефан Кларисси был официально признан пропавшим без вести, и она являлась его единственной наследницей, благо, завещание было составлено таким образом, что никто из родственников не имел возможности надавить на неё, вынудив выйти замуж. Тетушка поохала, поахала и как бы смирилась с тем, что её племянница останется старой девой. Ключевыми словами были «как бы». Неизменно раз в неделю, Галатея знакомила Уитни с новыми молодыми людьми, не теряя надежду увидеть, как её воспитанница идет к алтарю. Уитни мило улыбалась новым знакомствам и оставалась холодна.

Сейчас она столкнулась впервые с тем, что мужские губы целовали её…равнодушно. Да, да! Именно так. Они, словно не хотя, прижались к её и чуть-чуть мяли. Даже не ласкали. Прикасались, потому что надо.

И в душе Уитни что-то лопнуло. Да сколько можно над ней издеваться? И этот человек работает у мадам Ирмисы?! Считается профессионалом? Не смешите мои колени!

Уитни, разозлившись, оттолкнула мужчину.

Тот в свойственной ему манере, насмешливо изогнул брови.

— Что Вы себе позволяете? — прошипела Уитни, распаляясь все сильнее. Мужчина открыл рот, чтобы ответить, но Уитни раздраженно вскинула руку кверху, призывая его помолчать. Тот, как ни странно послушался. — Вот что, господин хороший! Ваше поведение отвратительно, и подобное обращение со мной недопустимо! Я молчала… Терпела… А Вы…

Договорить ей не дали.

Снова притянули к себе и поцеловали.

Только на сей раз обрушились на неё, точно стихийное бедствие. Стремительно и властно.

Уитни и представить не могла, что могут целовать так. Сминая всё на своем пути, подчиняя. Нагло и требовательно.

Его губы, несмотря на атаку, были мягкими и приятными на ощупь. Более того, мужчина прижал Уитни к себе, лишая возможности вырваться и продолжить тираду. Его руки стратегически правильно распределились на её теле — одна легла на затылок, другая — на талию.

И всё бы хорошо… И всё бы пошло по правильному сценарию, если бы Уитни, наконец, не поняла, что если она не заговорит, не расставит нужные акценты, всё получится не так, как она планировала.

Мужчина приступил к исполнению своих прямых обязательств, тогда чем она не довольна?

Может тем, что у неё складывалось впечатление, что её целуют через силу? Заставляют себя.

Это было неприятно.

И злясь на себя, на него, на мадам Ирмису, что отправила к ней такого нерадивого работника, Уитни, изловчившись, уперлась руками в мужскую грудь.

— Погодите…подождите.

Мужчина замер. Именно замер.

Это уже потом Уитни подумает, что как-то странно…

Это уже потом она сможет посмотреть на ситуацию другими глазами…

Это уже будет потом… Когда станет слишком поздно.

Мужчина, нахмурившись, прекратил её целовать.

— Что-то не так?

И снова у Уитни промелькнула мысль, что свои истинные чувства и желания он тщательно скрывает. И отчего-то злится, не меньше её.

Вопрос: от чего?

— Да, не так, — решительно проговорила девушка и, решив, что двум смертям не бывать, набрав в легкие побольше воздуха, быстро выпалила: — Я определилась с предпочтениями.

— И? — вопрос вырвался из плотно сжатых губ.

Неправильно он себя ведет…ох, неправильно…

И Уитни бы призадуматься, включить логику, женскую проницательность.

Но то ли страх мешал рационально думать, то ли волнение.

— Я хочу, чтобы Вы сначала меня обучили неким… — нервно сглотнула. — Интимным тонкостям.

Всё, сказала.

Теперь оставалось ждать его реакции, которая последовала незамедлительно.

Мужчина сделал несколько шагов назад и, не стесняясь, выругался.

— Какие тонкости Вас интересуют?

И ни йоты тактичности.

Но Уитни уже понесло. Здравомыслие осталось где-то позади, благоразумие тоже.

— Мне необходимо знать, как ублажать мужчин.

Пожалуй, стоило подождать, выдержать дурной тон и нетактичность данного господина, чтобы увидеть, как изумленно вытянулось его лицо после этих слов.

Уитни, увидев его удивление, даже испытала удовлетворение. А вот не будете таким самоуверенным снобом, господин мужчина на ночь! Вот так-то! Получите ответный!

Правда, радость её длилась недолго.

Мужчина быстро пришёл в себя, прищурился и негромко спросил:

— А Вы не знаете?

И опять же… Если бы Уитни хотя бы чуточку собралась, прислушалась к своей интуиции, то непременно услышала бы в его голосе угрозу. Завуалированную, тщательно подавляемую, и всё же, угрозу.

Но снова — мимо…

Уитни, нервно сцепив руки спереди, обогнула мужчину и принялась вновь расхаживать по комнате.

В конце концов, она должна ЭТО озвучить. Она именно за этим всё и затеяла.

— Возможно, мы с Вами чуточку не поняли друг друга, — она не могла видеть, как лицо мужчины приобретает более жесткие черты, как напрягается его спина, как руки, отведенные за спину, сжимаются в кулаки. — Я, честно признаться, ожидала другого. А, да ладно. Вы — здесь, я — здесь, и поэтому… — она остановилась напротив него, быстро посмотрела, потом снова пошла в неизвестное направление, чтобы через пять шагов развернуться и вернуться. — Вы только правильно поймите меня… Для меня очень важна эта ночь и…

Он снова не удосужился её выслушать. Фыркнул и сказал:

— Что конкретно Вы имели в виду под словом «ублажить»?

— Я хочу знать, что любят мужчины.

О, Всемилостивая, она это сказала! Сказала и не умерла. Вот нисколько.

— Всё! — более жестко сказал мужчина, прищурив глаза. — Мужчины любят целоваться. Любят, чтобы их целовали. Ласкали. Трогали грудь. Бедра и то, что между ними. А если лежать «бревном», смотреть в потолок или бесчувственно закатывать глаза, как бы говоря, что Вам противно происходящее, Вы никогда не ублажите ни одного мужчину.

С каждым произнесенным им словом, щеки Уитни становились пунцовее. Хотя, казалось, куда уже.

Но на этом мужчина не остановился, пошёл дальше:

— Вы, видимо, относитесь, как раз к последней категории. Что ж, не удивлен. — К какой категории он её отнес?! И последнее предложение звучало откровенно оскорбляюще! Уитни не понимала даже почему, так почувствовала. — Но всё в Ваших руках. Всё посильно исправить. Я так понимаю, для этого Вы и наняли мужчину… Меня. Хорошо. Вот мы и расставили акценты. Я помогу Вам научиться ублажать мужчин. — Да почему он постоянно использует это слово?? Неужели его нельзя заменить на более мягкое. — Только у меня к Вам взаимное… предложение. Сформулируйте словесно, что именно Вам от меня надо. Скажите, как есть. И я приступлю.

— Приступите? — голос Уитни прозвучал сипло и жалко.

Мужчина недобро усмехнулся.

— Ну, да.

Уитни облизнула давно пересохшие губы.

— Я хочу, чтобы Вы на себе показали, куда именно и как прикасаться, чтобы мужчина остался довольным.

Она старалась больше на него не смотреть. Посмотрит — стушуется.

Адреналин подскочил в крови, и стоило только девушке представить, что её ночной визитер «приступит», как, от нетерпения, в душе девушки поднимался целый шквал эмоций. Невольно вспоминалась подсмотренная сцена. Хозяйка дома получала удовольствие от происходящего, это не вызывало сомнений. Стоило вспомнить, как она закатывала глаза и страстно стонала. Неужели и Уитни будет испытывать аналогичное?

Скоро узнает.

— Отлично, — резко бросил ночной гость и указал рукой на софу. — Ложитесь!

Отдавая приказ, он не сомневался, что его исполнят.

Услышав повелительный тон, в душе Уитни всколыхнулись сомнения, интуиция, завопив в последний раз, робко поскрябалась в душе девушки, но Уитни оказалась упертой и не желала видеть очевидного. Правильно говорят, все учатся лишь на своих ошибках и помнят лишь те шишки, что набили сами.

Уитни выбрала именно этот путь.

Кивнув, не чувствуя под собой ног, девушка направилась к софе, обитой светло-желтым бархатом и располагающейся напротив злополучных кресел, облюбованных ими ранее. Подойдя к софе, девушка протяжно выдохнула. Ну, вот и всё. Сейчас она получит то, к чему стремилась.

Девушка опустилась на софу и подняла глаза.

— Ой.

У неё невольно вырвалось восклицание, потому что она никак не ожидала увидеть полуобнаженного мужчину. Её «купленный» за то время, что она шла к софе, успел скинуть рубашку и теперь стоял обнаженный по пояс. У Уитни от увиденного резко сократились мышцы живота, и воздух застрял где-то в середине груди.

Мужчина был хорош. Даже с неопытностью Уитни, она это отчетливо поняла. Широкие плечи с бугрящимися от мышц руками. Мощная грудная клетка с плоским животом, на котором играли некие кубики, вызывающие желание потрогать их, а главное, узнать об их происхождении. Это от природы они такие совершенные или от того, что мужчина много упражняется физически? О, Уитни, о чем ты думаешь, глупая!

Уитни сглотнула, а потом у неё все мысли исчезли из головы.

Потому что мужчина с недоброй улыбкой двинулся к ней.

— Маски, может, снимем? — предложил он.

— Нет! — слишком поспешно воскликнула Уитни, и в подтверждении слов, поправила свою. — Оставим.

— Как скажете.

Мужчина остановился напротив софы и некоторое время рассматривал девушку, словно решая, что с ней делать. Уитни терялась под взглядом его темных глаз. И лишь чуть позже Уитни поймет, что за всё время их общения, она так и не запомнила их цвет. Странно, не правда ли?

— Первое, — начал говорить он после затянувшегося молчания, и его ледяной тон заставил Уитни вздрогнуть. — Вы не должны бояться мужчину. Страх лишает нормального любовника всякого желания. Поэтому перестаньте трястись. Я не собираюсь с Вами делать ничего такого, что не происходило ранее. — Ага, знал бы он!! — Второе. Мужчине приятно видеть, что выбранная им женщина, желает его. Поэтому расслабьтесь.

Уитни энергично кивнула. Так, не бояться и расслабиться. Не бояться и расслабиться… Да, она всё поняла.

И даже снова улыбнулась.

На что ей ответили ухмылкой. Что ж, к ней она уже начинает привыкать.

Но к чему Уитни была совершенно не готова, к тому, что мужчина, сделав лишь одно движение, окажется на софе.

На ней, Уитни.

Он навис, словно гигантская скала. И не дав прийти в себя, проговорил:

— Трогайте меня. Везде, куда дотянутся руки. А я…

И он снова её поцеловал.

Более того, его руки удивительнейшим образом оказались под юбкой Уитни и дотронулись до внутренней стороны бедра, уверенно разводя ноги в стороны.

Все его манипуляции происходили одновременно. Воспользовавшись растерянностью Уитни, он сразу углубил поцелуй, и его язык скользнул между девичьих губ. И это ладно бы всё! Его руки… Всемилостивая, что делали его руки!

Они потянули её панталончики книзу.

И Уитни накрыло паникой. Она же ясно выразилась — её надо научить! Что тут непонятного! Неужели он не понял?!

Страх накрыл с головой, и Уитни забилась под мужчиной, не сумев совладать с ним. Она замычала в губы, желая, чтобы он приостановился, чтобы она, наконец, призналась, что девственна, и предложила ему сотрудничество. Богиня, надо было сразу сказать! И сказать не «ублажать мужчин», а «научиться соблазнять». Наверное, это разные вещи. Наверное…

В голове следующая мысль забила набатом — сейчас он её изнасилует, и будет в своем праве. Он выполняет работу. Не обратит внимания на её сопротивление, примет за стеснительность и холодность. Решит, что пора её раскрепощать.

И Уитни задействовала кардинально. Вцепилась руками ему в волосы, сорвав тем самым маску.

Дальше случилось то, что Уитни и предположить не могла. Она проигрывала развитие этой ночи сотни раз, воображала разные ситуации. Вертела в голове сценарии любых событий.

И всё же ошиблась…. Её воображение не хватило на то, что она увидела через несколько секунд.

Мужчина отскочил от неё, как ошпаренный. Маска слетела с лица, и первое, что бросилось Уитни в глаза, это, как он странным образом повел носом, словно принюхивался.

Она даже не успела разглядеть его лицо, когда ночной визитер яростно загромыхал на всю гостиную:

— Ты — девственница!! — от его рыка едва не задребезжали окна. — Ты чертова девственница!!

Ей не представился шанс ответить. Потому что с остановившимся сердцем увидела, как лицо мужчины покрывается железными маленькими пластинками, а за спиной раскрываются огромные крылья.

Глава 7

Мисс Уитни Кларисси никогда не бегала столь быстро. Тут уместно вспомнить выражение «подгоняемая дьяволом». Вот именно так Уитни себя и почувствовала, когда вскочила с софы и, не разбирая дороги, ринулась на второй этаж. Почему не к двери? Одна Богиня знает.

Лишь бы унести ноги…

Лишь бы скрыться…

Лишь бы не видеть того, кто остался в гостиной…

Уитни стократно поблагодарила папеньку, который в своё время, желая видеть в ней мальчика, отходил от общепринятых норм воспитания и позволял дочери игры, более подходящие для противоположного пола. Уитни всегда любила бегать. Даже устраивала игры на опережения с сыном конюха и дочерью поварихи. Было весело.

И сейчас навыки, полученные в детстве, очень пригодились.

Уитни не вбежала, взлетела по лестнице, едва касаясь ногами ступеней. Она не чувствовала под собой пола, не видела окружающего интерьера. И снова мысленно сказала «спасибо» уже себе, когда, выбирая коттедж и останавливая выбор именно на этом, хорошо изучила его внутреннее расположение. Теперь она знала, где располагается комната с замком.

Она забежала в спальню и дрожащей рукой повернула ключ. Закрылась. А что дальше-то? Сердце готово было выпрыгнуть из груди, и ничего фигурального в этой фразе не было. Оно стучало отчаянно сильно, отдавая глухим эхом в ушах.

Прислонившись спиной к двери, Уитни попыталась отдышаться. Тщетно.

Да что же произошло?

В какой момент катастрофа стала неизбежной? Когда Уитни пришла к мадам Ирмисе и не достаточно четко сформировала свои потребности? Или, когда она впервые не обратила внимания на слабые попытки интуиции предупредить её, что лучше сразу, на корню, прервать общение с мужчиной, который настораживал её лишь одной своей мощной фигурой?

Уитни крепко зажмурила глаза и попыталась сосредоточиться, взять себя в руки, успокоиться. Хотя какое тут успокоиться…

Когда она увидела, как лицо незнакомца покрывают железные пластины, а за спиной распахиваются огромные крылья, то решила, что сходит с ума. Разум подвел её, сыграл с ней злую шутку. И, возможно, игра её воображения при данных обстоятельствах была бы лучшим вариантом.

Безопасным.

Потому что тот, кто находился внизу, начал бушевать, заставляя кровь в жилах Уитни застывать от страха.

Послышалось первое гроханье мебели. Кажется, в стену швырнули диван.

Потом рев раненного или очень разъяренного зверя. Шут его разберет.

И снова грохот о стену.

Мамочки…

Уитни никогда ещё не было так безумно страшно. Даже в ту роковую ночь, когда едва не стала жертвой малолетнего вампиреныша. Или просто, оглядываясь назад, ей казалось, что тогда она боялась меньше? Кто ж разберет, да и кому нужно это разбирательство. Главное сейчас — сосредоточиться на той опасности, что крушит мебель внизу.

О, Богиня, он на самом деле крушит мебель!

Значит, злой.

Нет, в ярости.

А что можно ожидать от пришедшего в ярость представителя неизвестного ей рода?

Тут пора ещё раз воскликнуть: «О, Богиня».

И если раньше Уитни предполагала, что находится в панике, то, что сейчас происходит с ней в этот момент?

И после этой мысли пришло понимание следующего — ей его не остановить. Никакой хлипкий замок не послужит для него серьезной преградой. Вспомнить лицо в броне — пластины напоминали именно бронь — и крылья. Уитни нахмурилась. А вот крылья она не запомнила… Они тоже из пластин? Проклятье. Как тут не выругаешься.

Выдохнув воздух, который-таки прорвался через невидимую заслонку в груди, Уитни настороженно прислушалась, ожидая услышать очередной грохот или тяжелую поступь по лестнице.

Тишина.

Гробовая.

Ни звука.

И эта тишина давила на нервы похлеще буйства.

Уитни напрягла слух сильнее. Нет, ничего не слышно, кроме её отчаянно стучавшего сердца.

Получается, он ушёл? Уитни мотнула головой, отчего её волосы растрепались ещё сильнее. Она не слышала, чтобы хлопнула входная дверь. Тогда…

— Дерина, откройте.

Как она не завизжала, осталось загадкой.

Голос раздался с другой стороны двери.

Вроде бы спокойный.

Даже подкупающий.

Но…

Всемилостивая, когда он успел подняться и откуда узнал, что она именно в этой комнате!

Даже, гад, запомнил, как её зовут! Угу, когда надо, оказывается вполне учтив и обходителен.

Уитни сжала губы, затаившись. Отвечать или понадеяться, что уйдет?

— Дерина.

И снова спокойно-спокойно.

Только отчего хоровод мурашек побежал по спине? И не относится ли его спокойствие к категории убийственной?

Она решила молчать. До победного. Или, наоборот, до поражения. Уитни понимала, что даже не в трансформированном состоянии ночному визитеру не составит труда вышибить хлипкую дверь, что говорить про того загадочного монстра, в которого он обернулся!

И снова волна паники пронеслась по телу девушки. Помоги, Всемилостивая, с кем она столкнулась? Даже на демона и на того не похож. У демона — рога, красивые, в основном, обсидиановые, вызывающие у многих желание их потрогать. У этого же индивида даже и намека на рога не было.

И от того становилось только хуже.

— Дерина, я знаю, что Вы здесь, — вот же настырный! — Я Вас чувствую!

Хотелось съязвить и поинтересоваться, каким местом он её чувствует?

Устыдившись собственных пошлых мыслей, Уитни закрыла лицо руками.

— Ухо…, - она не смогла с первого раза озвучить свою мысль. — Уходите. Прошу Вас…

Услышанный же ответ сразил её наповал.

— Я не могу.

Через дверь послышалась легкая возня, насторожившая девушку. Что он там делает?!

— Почему не можете? — сейчас диалог с ним ей уже не казался таким никчемным.

— Не могу.

Кажется, она поспешила с мыслью о диалоге.

— Зря Вы так думаете. Я Вас отпускаю, и можете считать, что Вы выполнили свою работу. Если опасаетесь, что я выскажу претензии мадам Ирмисе, то зря. Я буду молчать и…

Она оборвала себя, потому что услышала звук, отдаленно напоминающий стон боли. Когда уже сил нет терпеть, и звук вырывается через плотно сжатые зубы.

Сердце, только-только начавшее успокаиваться, сделало кульбит. Что с ним происходит?

Несмотря на то, что Уитни всегда отличалась милосердием и при возможности помогала нуждающимся, выйти и посмотреть, что происходит с таинственным господином, она не отважилась. Пусть сам… Да, её малодушие не делало ей чести, но рисковать собой в угоду человеку, напугавшего её до смерти, она не собиралась. К тому же, стон может быть уловкой, умело расставленной ловушкой.

И снова Уитни обругала себя. Вот о чем она думает? Ведь уже пришла к выводу, что для него дверь не препятствие!

Или… препятствие?

Уитни встрепенулась. Почему он так настойчиво, маниакально, просит, чтобы она именно пустила его? Добровольно, без принуждения? Ночной визитер без сожаления крушил первый этаж, а тут…застопорился. Почему?

Уитни ухватилась за эту мысль, как за спасение.

Значит, ни в коем случае нельзя поддаваться на его уговоры! Что бы он там не изображал за дверью!

— Дерина! — на этот раз проскользнули нотки раздражения. — Выслушайте меня, пожалуйста. Я осознал, что выбрал неправильную линию поведения в отношение с Вами. Напугал. Но и Вы меня поймите! Ещё ни разу, получив заказ от мадам Ирмисы, я не сталкивался с девственницами. Черт возьми, девственницы не покупают мужчин в публичном доме!

Уитни поморщилась. Вот, перешли к нравоучениям. Прелестно. В груди заныло от нарастающей тревоги. Одно дело, когда ты сама знаешь, что совершаешь аморальный поступок, и совсем иное — когда тебе об этом говорят другие. Становится мерзко за себя. И стыдно.

— Да, не покупают, — фыркнула девушка, решив не сдавать позиции, — но и Вы меньше всего похожи на господина, выполняющего интимные услуги. Думаете, я не обратила внимания на Вашу одежду? Плащ, сапоги! Да у Вас сапоги пошиты на заказ и не у подмастерья с окраины. Тоже диссонанс, не находите?

Послышалось ругательство. Грязное.

Значит, она попала в самое яблочко. Была ещё в её детстве одна игра с тем же сыном конюха. Учил он её попадать дротиком в цель. Игра ей нравилась, и она не понаслышке знала, откуда берется выражение «попасть в яблочко». Уитни попадала. Десять из десяти выбивала. И, поддавшись маленькой слабости, представила, как она кидает дротик и попадает ночному визитеру аккурат между глаз. Кровожадная она, есть такое дело. Но какие мысли только не придут в голову, когда тебе угрожает физическая опасность.

А мужчину за дверью она воспринимала теперь именно, как опасного. Не иначе.

— Дерина, — он что-то очень настойчиво теперь звал её по вымышленному имени, — давайте сделаем так. Вы желали знать, как ублажить мужчину. Я готов Вам показать. В мельчайших подробностях. И если Вам понадобится продолжение, я лишу Вас… — тут снова послышалось приглушенное ругательство на непонятном языке, но то, что было именно ругательство — не вызывало сомнений, слишком эмоционально произнесено, — девственности. Как Вы скажете. Я готов пойти на любой компромисс.

Компромисс? Хм…

Чем настойчивее он старался, тем активнее росло убеждение, Уитни ни в коем случае нельзя допускать его к себе.

С этим мужчиной что-то не так…

Почему она не прислушалась к интуиции раньше? Почему отринула прочь сомнения? Почему двигалась к намеченной цели, не желая замечать очевидного?

С мужчиной необходимо было распрощаться, как только из него полезли аристократические, властные замашки. Они должны были изначально насторожить Уитни, а она… Что она? Слишком сосредоточена была на своих внутренних переживаниях. За что сейчас и расплачивается.

Ей очень хотелось, чтобы он ушёл. Оставил её в покое. Она к нему не выйдет и дверь не откроет. А его лицо, покрывающееся пластинами, будет долго преследовать её.

— Нет, — решительно сказала она и быстро выпалила: — Вы меня напугали. И думаю, понимаете это. А сейчас рассчитываете, что я открою дверь, и мы преспокойно продолжим общение? Я не настолько безрассудна. И ещё… Мистер Х, кто Вы такой? Я у мадам Ирмисе заказывала человека, а Вы… Я даже предположить не могу, к какой расе Вы относитесь. И чем больше думаю о Вас, тем больше у меня возникает вопросов, на которые, я уверена, Вы мне не ответите. Я права?

Тишину по ту сторону двери можно было смело охарактеризовать, как гробовую, что только подтверждало слова Уитни. И она понимала мужчину. С какой стати ему открываться перед незнакомкой? Перед девицей сомнительной репутации?

— Да, правы, — наконец-то, её удостоили ответом. И снова у Уитни проскользнуло ощущение, что мужчина говорит через стиснутые зубы, словно ему больно.

В груди кольнула жалость, которую она поспешила прогнать. Тут впору жалеть себя.

Стоит только подумать, что она снова разозлит его, и тогда всё пропало. Под «всё» Уитни подразумевала собственную безопасность.

— Вот, — без торжества ответила девушка, мысленно начиная молиться Богини, чтобы смилостивилась и пожалела свою непутевую дочь, которая решилась на авантюру. — Поэтому я и прошу Вас уйти.

— То есть добровольно Вы мне дверь не откроете?

У Уитни всё похолодело внутри. Он ей сейчас угрожает или как? Вроде бы не угрожает, тогда отчего у неё появилась слабость в ногах, и она, того и гляди, бесформенной кучей рухнет на пол?

1…10

СЛЕД.ЧАСТЬ

— Нет. Не открою, — Уитни намеревалась держаться до конца.

Будь, что будет.

Услужливое воображение подбросило «интересную» картинку — она, в разорванном платье, лежит посреди комнаты, окровавленная, и над ней склоняется чудовище с огромными крыльями. Кажется, черными. Уитни была настолько шокирована его метаморфозами, что даже не успела толком разглядеть ни его крылья, ни его лицо в измененном состоянии. И к лучшему.

Мотнула головой, прогоняя кровавую картинку. Нет, Богиня не допустит расправы над ней. И Уитни обязательно сходит в храм и помолится.

— Хорошо, — голос незнакомца вернул её к реальности, и Уитни вся обратилась вслух, надеясь на лучшее, но готовясь к худшему. — Я признаю свои ошибки, мисс Дерина. И прошу меня извинить. Ваша реакция и Ваш страх — следствие моего недостойного поведения. Поэтому… — пауза, за время которой сердце Уитни не билось. — Я ухожу. Мисс Дерина, Вам не о чем беспокоиться, я не обману, не попытаюсь ложью выманить из-за двери. Вы же поняли уже, что если я пожелал бы, то с легкостью снес дверь к чертям… Я этого не сделаю ни при каких обстоятельствах. Вынужден с Вами попрощаться. Искренне желаю Вам счастья и удачи.

И всё?

Он на самом деле уйдет?

Да быть такого не может.

И снова Уитни не услышала шагов. Ни малейшего намёка на передвижение мужчины по коттеджу. В голове возникла сразу шальная мысль — может быть, он передвигается с помощью крыльев? Летает? Сомнительно. Коридор и лестничный проем были недостаточно широки, чтобы крыльям развернуться.

Пока Уитни лихорадочно в голове перебирала все возможные и невозможные варианты передвижения незнакомца, отчетливо послышался хлопок закрывающейся двери.

Уитни, боясь до конца поверить своему счастью, поддалась порыву и подбежала к окну. Отдернула штору и… увидела, как высокая фигура, окутанная ночной мглой, которая, Уитни могла в тот момент поклясться, клубилась вокруг фигуры в плаще, уверенно идет по дорожке к калитке.

Уитни безвольно прислонилась плечом к оконной раме. Неужели опасность миновала? Неужели не последует никаких последствий? Неужели…

И тут мужчина остановился. Взявшись за ручку калитки, он замер. Потом резко обернулся и без лишних поисков, посмотрел прямо в то окно, где застыла хрупкая фигура девушки.

Уитни так же замерла. Получается, он почувствовал её взгляд? Или предположил, что она будет смотреть? Девушку словно парализовали. Если бы она даже захотела отойти от окна, у неё ничего не получилось бы.

Она смотрела на него.

Он смотрел на неё.

И где-то в глубине души Уитни была уверена, что их взгляды пересекаются, скрещиваются. Морок? Наваждение? Игра воображения?

Мужчина медленно кивнул, после чего разорвал невидимый контакт глаз, и, подняв воротник плаща, вышел за калитку.

Слабость обрушилась на Уитни разом. Лишила её сил, и девушка, поддавшись ей, безвольно опустилась на пол. Хотелось плакать. Да-да, именно позорно плакать. Сколько она надежд возлагала на эту ночь! Сколько всего предполагала сделать! И каков результат? Плачевнее не бывает. Разочарование. Страх. Злость. Про потраченные деньги она уже не говорила.

Стоило подумать про деньги, как Уитни встрепенулась. Хотела встать, но с первой попытки не получилось — запуталась в юбках. Наконец, когда ей удалось подняться на ноги и преодолеть слабость, она решительно направилась к двери, повернула ключ и вышла в коридор.

Тишина дома напрягала.

Сглотнув, подступивший к горлу ком, Уитни прошла к лестнице и застонала, когда увидела полностью разгромленную гостиную. Перевернутые кресла, разорванный когтями диван, изрядно потрепанный ковер. И это ещё не самый большой урон. Пострадала стена, ведущая на кухню. В ней зияла большая дыра.

Уитни зажала рот рукой. Погром был знатный, и она даже боялась представить, в какую сумму ей обойдется ремонт. Карманных расходов не хватит, придется снимать деньги в банке. Конечно, можно попросить служащих банка не сообщать о расходах тетушке, но сдержат ли они своё слово? Несмотря на видимую беспечность, у Галатеи Ордон в отношении финансов была бульдожья хватка. Она четко контролировала все расходы, как свои, так и племянницы. Последней — не из-за того, что претендовала на её деньги, упаси, Всемилостивая, а по причине молодости Уитни. Мол, как бы девушка не потратила состояние, оставленное отцом, зазря, и не стала, в конечном итоге, бесприданницей. Уитни, чтобы оплатить услуги мадам Ирмисы, пришлось втихаря откладывать небольшие суммы. А тут…

Девушка едва не рассмеялась, когда вспомнила свой последний разговор с демонессой из агентства. Как в воду глядела! Уитни ни в коем случае нельзя допустить, чтобы на её след вышли высшие демоны. В этом случае скандала не избежать. И опять же… Хотя и побаивалась скандала, как любая молодая благовоспитанная девушка, пережила бы. Замуж она не собиралась. По крайней мере, в обозримом будущем. А допустить, чтобы на Галатею легла тень позора по её вине — не могла.

Высшие демоны не отличались щепетильностью и какие меры они могли предпринять по её поискам, потом, при предъявлении счета, не сложно было представить.

Счет. С ним тоже могут возникнуть проблемы. Где гарантия, что хозяин коттеджа окажется порядочным человеком и не решит воспользоваться ситуацией? Скажет, что коттедж новый, что сдача его в аренду — его единственный доход, и помимо ремонта потребует компенсацию за простой.

Уитни покачала головой. Да, кажется, она встряла в большие неприятности.

И как из всего этого выпутываться — непонятно.

Глава 8

Утром впервые за долгое время организм подвел Уитни, просыпалась она с огромным трудом. Сквозь дремоту слышала, как в будуар прошмыгнула Симона, шурша юбками, подошла к кровати, проверяя, нет ли температуры у госпожи. Обеспокоенная долгим утренним сном хозяйки, камеристка даже отважилась положить ладонь на лоб мисс Уитни.

— Всё хорошо, Симона, — проворчала Уитни, не размыкая глаз. — Я скоро встану.

— Спите, спите, мисс Уитни. Я так, проверить.

Раз проверить, и нет ничего срочного, Уитни перевернулась на живот, уткнувшись головой в подушку. Вставать, однозначно, не станет. Не в состоянии она.

Уитни вернулась домой ещё до рассвета, хорошо, что быстро удалось найти извозчика. Как ни странно, но в Свитбере проблем с транспортом не наблюдалось. Извозчики проезжали с завидной регулярностью. Видимо, для себя определили район «хлебным» местом.

Как Уитни добиралась до дома — помнила плохо. Всё слилось в некое серое размытое пятно. В дом прошла черным ходом, благо, слуги ещё спали, ей удалось вернуться вовремя.

Спать рухнула кое-как раздевшись. Уитни себя чувствовала настолько опустошенной и расстроенной, что ей с трудом удалось распихать вещи, что были на ней, в гардеробную. Мысли в голове отсутствовали полностью.

Сон. Полноценный и здоровый. Вот, что ей требовалось. А уж утром… Утром она будет решать свалившиеся на неё проблемы.

Стоило только коснуться подушки, как Уитни провалилась в счастливое небытие. Ей ничего не снилось, и всё же, утром, проснулась с тяжелой головой, точно накануне перебрала с шампанским.

Сев на кровати, иронично улыбнулась.

— И что будешь делать, мисс Уитни Кларисси?

Первым делом, она намеревалась навестить мадам Ирмису. Да-да, визит она ей, безусловно, сделает. Всё-таки, кое в чем мадам изрядно напортачила, и Уитни не собиралась умалчивать о сим вопиющем нарушении. Вот что угодно говорите ей, но Уитни ни за что не поверит, что мадам Ирмиса не знала, что посланный ей мужчина — не человек. Да от него на версту распространяется аура властности, и уж кто-кто, а владелица публичного дома должна разбираться в людях. Как говорится, профессия обязывает.

Или вначале посетить агентство? При воспоминании о разгроме в коттедже захотелось вслух застонать от бессилия. Но лучше самой покаяться и договориться о сумме возмещения, чем ждать, когда к ней заявятся высшие демоны.

Демонов Уитни недолюбливала особенно. Кичливые, гордые, пошлые. Искусные совратители. Что ни скандал о совращении молоденькой девушки, так непременно замешан демон. И ладно бы, они сохраняли инкогнито. Совершили подлость и не удосуживаются хранить тайну. Спокойно рассказывают, где и с кем. А главное, считают, что в соблазнении повинные сами юные девушки. Мол, знали, на что шли и с кем связывались.

Какая-то логика в их словах была. Репутация демонов давно известна. И всем. Если девушка принимает приглашение демона прогуляться по парку, сходить на ипподром, она должна понимать, что следует быть вдвойне, а то и втройне осторожнее, как со словами, так и с поступками. Нельзя ни в коем случае позволять себя целовать — а вдруг демон окажется инкубом?

Но надо отдать рогатым должное. Демоны всегда действовали открыто и прямо говорили о своих намерениях. И если девушка не убежала с первого свидания, не открестилась от них — последствия могут быть самыми «интересными».

Для себя Уитни решила давно и твердо — чем меньше она имеет точек соприкосновения с демонами, тем спокойнее для её сна. И тут, пожалуйста.

Но делать нечего — проблему надо решать.

Наверное, Судьбе-злодейке, что вчера знатно над ней посмеялась, сегодня стало немного совестно, или уж, скорее, она наигралась, но Уитни без проблем и лишних объяснений удалось покинуть дом.

— Я на прогулку. Чувствую себя прекрасно. И свежий воздух мне не повредит, — сказала Уитни, входя в гостиную и целуя тетушку.

Не дав возможности Галатеи возразить, она осыпала её комплиментами, наговорила множество ничего не значащих фраз и упорхнула.

Лишь на улице выдохнула. Конечно, по возвращении придется поговорить с тетушкой, та, наверняка, что-то заподозрит, но это уже будет потом. После встречи с демонессой из агентства.

И снова привычный маршрут — Селенторс, Перхорд, Дас. И снова извозчик, везущий её в чуждый аристократии район. Уитни искренне надеялась, что больше ей в голову не придет никакая подобная авантюра.

Демоница встретила её с улыбкой, что не могло не насторожить. Или агентство ещё было не в курсе учиненного погрома?

— А мы Вас ждали, присаживайтесь.

— Добрый день.

Уитни опустилась на стул, чувствуя, как от напряжения немеет спина.

— Выглядите чудесно, миссис Дерина.

Ком застрял в горле. Она выглядит чудесно? Сомнительно. Наверняка, бледная, как моль.

Прокашлявшись, Уитни сразу перешла к делу.

— Вчера произошло недоразумении, и я готова…

Демоница вскинула кверху ладонь с длинными ярко-алыми ногтями и едва ли не промурлыкала, обнажив чуть удлинившиеся клыки.

— Миссис Дерина, если Вы не обратили внимания, то я повторюсь. Мы Вас ждали. И, как видите, я Вам улыбаюсь, а не набрасываюсь с претензиями. Мы в курсе произошедшего. То, что коттедж немного претерпел архитектурные изменения. И Вас ничего не смущает в моем поведении?

Уитни очень медленно кивнула, не в состоянии пока понять, к чему клонит работница агентства.

— Похвально то, что Вы не пытаетесь уйти от ответственности и сами пришли к нам. Хотя, если помните, возврат ключей мы обговаривали не делать. Ключи могли просто оставить под ковриком. Ах, да… Ущерб. Он компенсирован. С лихвой. Так что Вам не о чем беспокоиться.

В первое мгновение Уитни подумала, что ей послышалось. Или что она спит, и действия происходят в её голове. Слишком невероятно прозвучали слова демонессы.

— Компенсирован? — вопрос сорвался с губ самопроизвольно.

Демонесса продолжала довольно улыбаться.

— Ну, да. И стоит заметить, очень щедро. Очень. Владелец коттеджа…хм… — тут она хитро прищурилась. — Не будем о нем. Спорных финансовых вопросов нет, и это прекрасно.

Первое удивление схлынуло, и Уитни, ещё до конца не веря в услышанное, не могла не задать следующий вопрос:

— Но кем компенсирован?

Демонесса посмотрела на неё игриво.

— Вам виднее, миссис Дерина.

И по её виду можно смело сказать, что лишнего она ничего не добавит.

Ей виднее…

Ей виднее?

Да вот, напротив!

Озвучивать мысли вслух Уитни не стала. Поднялась, не чувствуя под собой ног, и негромко произнесла:

— Тогда хорошо… И всего доброго.

— Всего доброго. Будем рады видеть Вас вновь, миссис Дерина.

Прикрыв за собой дверь, Уитни с трудом удержалась от соблазна привалиться к той спиной.

Что же получается?.. Мистер Х оплатил разгром, учиненный им же?

Несуразица какая-то получается. Во-первых, откуда он узнал, что коттедж арендованный? Во-вторых, если даже и догадался, то контор, занимающихся жильем в Бьюри десятки, а то и сотни.

От вопросов, на которых не было ответов, закружилась голова. И ещё… Если он с такой легкостью узнал про коттедж, то не составит ли ему труда узнать, кто брал его в аренду?

Тут Уитни вымученно улыбнулась. У кого-то развивается мания преследования? Да на кой ляд она сдалась ему?

Ох. Всё вроде бы разрешилось неплохо, она, пусть и не добилась желаемого прошлой ночью, но в виду разворачивающихся событий, осталась невредима. Это главное. И даже не придется возмещаться ущерб, что тоже немаловажно. Тогда отчего её не покидает чувство тревоги, что от неё ускользает нечто важное? За что она должна ухватиться и не отпускать. Что может привести к нежелательным последствиям.

Уитни, покачав головой, наконец, оторвалась от двери и медленно пошла по улице. Голова по-прежнему отказывалась подкидывать достойные варианты ответов.

Нет их. И вряд ли, будет.

Ну и ладно? Какой смысл зацикливаться на происшедшем? Следует двигаться вперед.

И одна из загвоздок заключалась в следующем — ночь прошла неудачно. Что дальше? Требовать от мадам Ирмисе соблюдения договоренности и ещё одного мужчину? Стоило представить, что все мытарства и переживания начнутся вновь, как от этой мысли хотелось бежать прочь! По крайней мере, в ближайшие недели повторить она не отважится, это точно!

Богиня ей в помощь.

Далее по списку был публичный дом мадам Ирмисы. Благо, он находился на окраине. За конфиденциальность можно не переживать. Или у Уитни, после последних приключений, начинало пропадать чувство самосохранения?

Но девушка для себя определила — с историей покупки мужчины необходимо закончить сегодня. Иначе никаких нервов не хватит.

И снова нанятый экипаж, и снова дорога.

В голове — ни одной дельной мысли.

Уитни даже не знала, о чем будет разговаривать с мадам. Но высказаться — должна.

Она порадовалась, что маска, которую утром в суете кинула смятую в ридикюль, по-прежнему там и находилась. Надо будет по возвращению домой избавиться от неё от греха подальше.

Конечно, леди в маске привлекла бы внимание прохожих, поэтому Уитни не спешила ей воспользоваться. И в очередной раз порадовалась предусмотрительности мадам Ирмисы, когда та выбирала расположение для своего публичного дома. Уитни попросила извозчика остановиться в начале квартала, далее она пройдется пешком.

Неширокие аллеи, клумбы с цветами, мостовая, уложенная брусчаткой, правда, изрядно поношенной. Вполне милое место.

Её встретил дежурный лакей.

— Вам назначено?

Уитни приподняла подбородок кверху и твердо произнесла:

— Мне не назначено, но я хочу видеть Вашу хозяйку. Доложите, что пришла клиентка, которой… перепутали заказ.

Ни одна мышца не дрогнула на лице лакея. Кивнув, он ответил:

— Сейчас будет сделано.

Уитни понимала, что сформулировала причину визита неправильно. Наверное, надо было как-то потактичнее. Потом девушка махнула рукой. Да какая разница?

Лакей вернулся быстро, отворил перед ней невысокие кованые ворота:

— Прошу. Мадам ожидает Вас.

Всё повторилось в точности, как и в прошлый раз. Уитни прошла сквозь арочный проем и увидела мадам Ирмису, удобно расположившуюся на одном из диванчиков. И снова Уитни удивилась выбору фасона платья мадам — серо-лилового цвета, наглухо застегнутое, с воротником-стойкой.

— Дитя моё, я Вас ожидала. Вот право, так и думала, что Вы придете.

Уитни мгновенно насторожилась. Не странно ли, что две абсолютно разные женщины, занимающиеся совершенно непохожими друг на друга делами, встречают её примерно одинаковыми фразами?

В чем кроется подвох?

Девушка, осторожно ступая по сиреневому ковру, словно не доверяя собственным ногам, прошла к креслу и присела. Спину держала прямо, смотрела настороженно, удерживаясь от желания недоверчиво прищурить глаза.

— Ожидали? — на этот раз Уитни решила не торопиться с уходом и разузнать всё поподробнее. — И в связи с чем?

Мадам Ирмиса, продолжая дежурно улыбаться, изящно поднялась и подошла к комоду из черного дерева, инкрустированного поддельным золотом.

— Чтобы вернуть Вам деньги и принести глубочайшие извинения.

Мадам говорила обыденно, можно даже было сказать, дежурно. Создавалось впечатление, что извиняться для неё — привычное дело. Наверное, так и есть. Быть владелицей публичного дома означало поступаться многими принципами, если не всеми.

И снова Уитни не спешила с выводами.

— Мадам Ирмиса? — она, делая вид, что находится в легком недоумении, приподняла бровь.

— Понимаю Ваше недовольство, дитя. Такой казус произошел. Такой казус… Мне безумно стыдно за своего мальчика, — услышав от мадам слово «мальчик» и незамедлительно применив данную характеристику к тому мужчине, что собирался выслушать предпочтения Уитни и немедленно приступить к их выполнению, что пришел в ярость, непонятно каким образом поняв, что она девственница, Уитни едва не поперхнулась воздухом. Где «мальчик» и где ночной незнакомец? Но благополучно промолчала. Кажется, намечается что-то интересное. Так и оказалось. — Видите ли, я как чувствовала, что может пойти что-то не так, и дождалась возвращения Ярвина. Он прибыл по утру, довольный и готовый отчитаться о проделанной работе. Понимаете, дитя, у меня сердце было не на месте. Словно я допустила какую-то ошибку. Конечно, суеверие и всё же… Всё же… Я привыкла доверять своей интуиции. Знаете ли, в нашем бизнесе без неё никуда. Пропадешь. И я решила расспросить Ярвина, как прошла Ваша встреча, — тут мадам Ирмиса театрально приложила руку к груди. — И представляете моё удивление, когда я понимаю, что Ярвин, этот поганец, перепутал адрес!

Если бы Уитни стояла, она бы упала. Нет, рухнула. Безвольным кулем.

Казалось бы, после посещения агентства и известиея о покрытии ущерба, Уитни невозможно было сегодня ни чем шокировать. Больше — некуда. Как же она ошиблась.

Услышав, что работник мадам Ирмисы ошибся адресом, Уитни всё же закашлялась, не в силах справиться с одолевшими её эмоциями. Перемешалось всё — и возмущение, и негодование, и недоумение.

Благо, Уитни вовремя сообразила не вскакивать с кресла, гневно вопрошая, а кто же тогда приходил к ней?

Зато очень медленно в её голове начиналась логично выстраиваться замысловатая мозаика. И костюм мужчины, и его поведение. Если он не работал на мадам Ирмису, то… Нет, стоп! Если он не работал в публичном доме, то тогда, какого черта вообще делал в Свитбере и заявился к ней?

Здесь что-то не то. Какая-то несуразица получается.

Уитни всё же поднялась. Сидеть на одном месте — не было сил. Хотелось движения.

— Да, сегодня ночью кто-то определенно перепутал адрес, — замысловато ответила она, потому что мадам Ирмиса выжидающе на неё смотрела.

— О, понимаю Ваше разочарование. И готова его компенсировать! Если желаете, вот возврат денег плюс десять процентов. Если же Вас устроит ещё одна встреча…

— Нет! — слишком поспешно воскликнула Уитни, желая, чтобы сердце, наконец, пришло в норму и не стучало, как после долгого забега. — Верните деньги. И…я принимаю Ваши извинения.

Уитни не заметила, как лукаво блеснули глаза мадам, словно та и не сомневалась в выборе девушки. Не заметила она и мимолетного довольного выражения на лице. Мадам разыграла небольшое представление, на которое девочка купилась.

От Ирмисы не укрылась нервозность и бледность несостоявшейся клиентки. И если бы не ЕГО утренний визит, она, непременно, сочла бы, что с девушкой случилось нечто плохое. Взгляд потухший, руки заламывает, мнет платье. Так не ведут себя женщины, довольные проведенной ночью.

Но ЕГО предупреждения и увесистый кошель с золотом…

Ох, что же они с систрис натворили?

Мадам Ирмиса подошла к девушке и протянула ей пачку векселей.

— Всё же подумайте ещё раз, дитя. Не рубите с плеча. Я даже готова Вам…

Уитни, нервно комкая векселя и неаккуратно запихивая их в ридикюль, раздраженно покачала головой.

— Нет, благодарю, мадам Ирмиса, я не нуждаюсь более в Ваших услугах.

— Как пожелаете.

Коротко распрощавшись, Уитни покинула публичный дом и не увидела, как на верхнем этаже вторая неофициальная хозяйка публичного дома провожает её задумчивым взглядом.

Глава 9

Уитни отнекивалась до конца. Сопротивлялась, как могла. Даже подумывала снова сказаться больной.

Не помогло.

Ничего.

И сейчас, сидя перед трюмо, и угрюмо наблюдая, как Симона делает ей замысловатую прическу, готова была рвать и метать. Она бы с удовольствием разбила парочку тарелок на кухне. Выплеснула гнев, душивший её изнутри.

И ведь не объяснишь настойчивой тетушке, что отправляться на званый вечер в загородный дом Ивана Зародски ей никак нельзя! Видимых причин не было, а истинные — не озвучишь. Поэтому оставалось только бессильно сжимать руки в кулаки.

Все события последних недель окрасились для Уитни в черный цвет, и она всерьез задумалась над тем, что её кто-то сглазил. Не могло вот так катастрофически не везти. Чтобы одно неприятное событие следовало за другим. У Уитни периодически возникала мысль обратиться к ведунье на предмет наведения порчи. А что? Вполне возможен и такой вариант событий. Уитни не могла знать — а вдруг она кому-то, сама того не желая, перешла дорогу. Люди и нелюди разные, каждые со своими тараканами в голове.

Существовала и другая вероятность её невезения. Неужели она своим безрассудным походом в публичный дом разгневала Богиню? Уитни понимала, что Богиня от неё, как и от других девушек на выданье, ждет послушания и смирения. А так же стремления, как можно быстрее и удачливее выйти замуж. Вот со всеми этими пунктами у Уитни были проблемы.

— Ай, Симона, осторожнее, — ворчливо заметила девушка, когда камеристка случайно дотронулась раскаленными щипчиками до нежной кожи шеи.

— Извините, мисс. Я стараюсь Вам сделать новую прическу, ту, которую видела накануне в «Дамском вояже». Только Вы не подумайте, мисс Уитни, журнал я не брала, госпожа Галатея его оставила в гостиной прямо в раскрытом виде. А я мимо проходила… а там такая красота. Вот я и обомлела, да и замерла. Смотрела, смотрела, да запомнила. Сейчас вот тут поправлю и вот тут подзавью, и будете Вы неописуемо красивы.

Уитни поморщилась. Да не хотела она быть «неописуемо красивой»! Она хотела остаться дома, а если ей уж суждено пойти на бал к Зародски, то она предпочитает быть незаметной серой мышкой. Но нет, опять же не судьба! Ещё вчера Уитни окончательно смирилась с тем, что её жизнь превращается в сплошное недоразумение.

Пришло платье от мадам Белиссы.

С этим платьем так же была отдельная история. Мадам Белисса ещё несколько лет назад заняла в Бьюри прочное место самой известной модистки. Попасть к ней — нереально. Только высшее сословие и только за баснословные деньги.

Уитни никогда и не стремилась. Её полностью устраивала мадам Урсула, у которой она обшивалась с первого дня прибытия в Бьюри. Быстро, качественно, и не особо дорого. Платья выходили пышными и невесомыми.

Но как-то раз, гуляя с тетушкой по проспекту, они натолкнулись на мадам Белиссу. Женщины остановились, придирчиво осмотрели друг друга, и тут мадам Белисса воскликнула:

— Галатея, ты ли это?

— Магдалина?

Не было предела изумлению у обоих женщин. Оказалось, что тетушка и мадам Белисса, в девичестве носившая имя Магдалины Сеотф, проживали одно время по соседству. Недолго, года два. И даже дружили. Давно это, правда, было. Но всё же факт оставался фактом.

Сама мадам Белисса, несмотря на определенную известность в высших кругах, предпочитала не выходить в свет. Овдовев семь лет назад, она ещё оставалась верной памяти мужа и всю свою неугомонную энергию и фантазию направила на любимое хобби — пошив одежды. Поэтому в лицо её мало, кто знал.

Естественно, старые знакомые, встретившись после стольких лет, отправились в ресторан, где не ограничились одним чаем с мятой. Уитни вынуждена была пойти с ними. В конечном итоге, мадам Белисса предложила пошить Уитни платье. Со скидкой, по старой дружбе. Галатея от радости только что в ладони не захлопала.

— Дорогая, как мило.

Мило? Уитни едва не поперхнулась вишневым пирожным, когда услышала сумму пошива со скидкой. Да за такие деньги она себе три, нет, четыре платья может пошить, и, при этом, не надо будет ждать месяцы!

Галатея была непреклонна. Платье от мадам Белиссы должно быть у её племянницы. Она даже взяла на себя расходы.

Уитни, поджав губы, стерпела.

И теперь на ней красовалось нежно-изумрудное «чудо». Стоило признать, платье было шикарным. Ткань изумительно мягкая, фасон — интересный. Юбка состояла из нескольких слоев. Первый — очень короткий, из более плотной ткани, усыпанный мелкими стеклярусами и жемчужинами, заканчивался чуть ниже бедер. Второй — у колен. Третий — как и полагалось, покрывал лодыжки. Сзади юбки были одной длины. Декольте неглубокое, но, благодаря плотным чашечкам корсета, аккуратная грудь Уитни казалась больше и привлекала внимание к очаровательной ложбинке. Из украшений девушка равнодушно выбрала жемчужное ожерелье, состоящее из плотных нитей, повязывающихся на шее.

— Готово, мисс Уитни. Как Вам? — взволнованно пролепетала за спиной Симона.

Уитни негромко вздохнула и соизволила посмотреть в зеркало. Надо признать, Симона постаралась на славу. Вроде бы, ничего необычного не сделала, приподняла волосы кверху, закрутила их внутрь, несколько прядей оставила свободными, а в целом, все смотрелось очень мило и превосходно гармонировало с её новым платье.

— Симона, спасибо, прическа вышла замечательной, — Уитни давно подметила, что несколько добрых слов, сказанных человеку, способны растопить даже самую черствую душу и сделать дальнейшее общение и работу качественнее и добросовестнее.

Симона расплылась в довольной улыбке.

— Ой, спасибо, госпожа. Я так старалась… так старалась…

Уитни ещё раз окинула себя придирчивым взглядом. Не то, чтобы она уж очень пеклась о своей внешности, привыкла знать, что у неё всё в порядке и не за что не придется краснеть и переживать. На сегодняшнем вечере ей хватит сторицей нервотрепки из-за Зародски. Уитни для себя решила, что сделает всё возможное и невозможное, чтобы избежать прямого контакта с хозяином дома. Засядет где-нибудь в уголке и постарается быть незаметной. Нет, конечно, она станцует пару раз, чего же не потанцевать, а потом благополучно затаится, например, в саду.

— Ты хорошо постаралась, Симона, и так же хорошо постарайся, собираясь на встречу к своему оружейнику.

Симона покраснела ещё пуще, но возражать не стала, лишь присела в книксене и быстро ретировалась за дверь, услышав, что более не нужна.

Уитни не спешила покидать комнату. Будь её воля, заперлась, залезла бы под одеяла, включила свет во всех светильниках и пролежала бы вот так до утра.

Но нельзя.

А жаль.

Вздохнув, Уитни всё же поднялась.

Пора выходить к тетушке Галатеи, которая, наверняка, заждалась её внизу. Как известно, от Судьбы не уйти и не убежать, поэтому не стоит заставлять Галатею переживать за Уитни.

Знала бы молодая девушка, насколько в её отношении окажется правдива народная мудрость, наверняка, сумела бы как-нибудь изловчиться и остаться дома. Подвернула ногу, стрельнуло в спину, адски заболела голова. Да мало ли, что могло случиться с девушкой в пути от комнаты до лестницы.

Но Уитни, ни о чем подобном не ведая, нацепив на лицо легкую улыбку и прихватив изумрудный ридикюль, доставленный той же мадам Белиссой ей в подарок, легкой поступью направилась навстречу будущему. И своей Судьбе.

Тетушка болтала без умолку всю дорогу. Поведала о последних сплетнях, посетовала на нравы современной молодежи и возмутилась поведением главы диаспоры демонов.

— Никакого слада с них нет! Кто бы присмирил! Так нет же — вольно себя чувствуют! А эта…

И далее последовало осуждение поведения одной молодой особы, чьё имя ничего не дало Уитни.

Девушка сидела с дежурной улыбкой и с грустью думала, что бы подумала тетушка, узнай, что её воспитанница наведывалась в публичный дом, и намеревается расстаться с девственностью, не будучи замужем. От своей идеи Уитни не отказалась. Она прошедшие дни постоянно размышляла, думала, где допустила ошибку и пришла к выводу, что ей вообще не стоило связывать с мадам Ирмисой и ей подобными. Решение — идеальное — лежало на поверхности, а она его не рассмотрела. За что и расплатилась бессонными ночами.

Не надо было никуда ходить и никого покупать.

Следовало поступить менее замысловато.

Всего-то надлежало связаться с демонами. Выбрать кого-нибудь постарше, поопытнее, кто уже не спешит хвастаться своими победами, пококетничать с ним, и дело с концами. Уитни проведет с ним пару вечеров, а потом… покинет Бьюри.

Да, именно так она и сделает.

Все знали — демоны не влюбляются, поэтому о последствиях в виде увлеченного мужчины, можно было не опасаться. Быстро и качественно. То, что ей нужно.

Уитни понимала, что бросается из одой крайности в другую. Ведет себя неадекватно, где-то неразумно, но каждое утро просыпаться с мыслью, что она теряет время, становилось невыносимо. Бездействие убивало.

И поэтому она готовилась на последнюю авантюру.

Бросив взгляд на серьезную тетушку Галатею, рассуждающую про незавидную участь всех молодых женщин (Уитни сделала вид, что не понимает намеков), девушка мысленно попросила у неё прощение. Всё-таки тень нелицеприятных разговор падет и на госпожу Ордон.

К сожалению, ради благих целей всегда приходится чем-то жертвовать.

— Ты сегодня необычайно молчалива, Уитни. Что тебя тревожит, дорогая?

— Что Вы, тетушка, всё хорошо, немного задумалась, простите меня, пожалуйста. И раз уж Вы всё-таки раздобыли нам приглашение к мсье Зародски, расскажите мне, что такого примечательного в этом… как его… мсье Редрасе, так, кажется, зовут того достопочтенного господина, что переполошил своим появлением половину Бьюри.

Тетушка эпатажно вздохнула, раскрыла веер и принялась обмахиваться.

— Ох, переполошил, дорогая, и ещё как.

Уитни старательно скрывала скуку. Иногда ей так и хотелось спросить — да сколько же можно сплетничать? А следом шла другая мысль — а о чем тогда вообще разговаривать тетушке и племяннице, как не о светской жизни и кандидатах в женихи? Лучше первое, чем второе.

— О, мсье Киан очень интересная личность, — Уитни даже в первое мгновение не поверила, когда увидела, как тетушка иронично усмехнулась. Её добрая отзывчивая тетушка и усмехается? Да быть такого не может! Растерянность и легкую сонливость, как рукой сняло, уступив место зарождающемуся любопытству. — Да-да, и не смотри на меня с таким удивлением, Уитни. Я и сама слегка удивлена. А знаешь, чему? Несмотря на то, что имя Редраса хорошо известно старожилам Бьюри, и ни у кого не вызывает сомнения знатная родословность данного господина, о самом мсье Киане ничтожно мало известно. Точнее — практически ничего!

Уитни повела головой, слегка нахмурившись.

— Вы меня разыгрываете, тетушка?

— И в мыслях не было. Сейчас я тебе всё объясню. Во-первых, Редрасы считаются едва ли не одними из основоположников Бьюри. Они прибыли на наш континент вечность назад, и их имя встречается даже в Летописях, что уже делает их фамилию особенной. Ко всему прочему, сюда прилагаются богатство и влияние, о которых даже упоминать не стоит. У меня есть подозрения считать, и поверь, дорогая, не безосновательно, что Редрасы вершили судьбу государства. — Чем больше говорила Галатея, тем сильнее выгибались брови Уитни. — Они обладали могуществом, а потом… Даже не знаю, как это правильнее сказать. Отошли от дела, что ли… Точнее выражаясь, лет этак триста назад один из прадедов мсье Киана просто устранился, уехал, как поговаривают, на Восточное Побережье, а то и дальше, за него, в Пустые земли, что начинаются за Безымянном океаном и не появлялся многие десятилетия на Родине. Странным прослыл. Его сын так же вел жизнь отшельника, правда, не гнушался красавицами и хорошими винами, но тут отдельная история. А вот, что говорят про самого Киана Редраса…

Договорить тетушке не дали. Их повозка остановилась, так как они прибыли на место назначения.

Уитни сидела, пораженная, и даже малодушно порадовалась, что рассказ тетушки прервался. Совладала бы она со своим чувствами, если бы выслушала всё до конца? Не разволновалась ли, не выдала бы себя? И так сердце грохотало в груди, казалось, чуть-чуть прислушайся и услышишь его стук.

Подобную информацию следует получать дозировано.

Как же она упустила Редрасов из виду?

Как?..

Имеет ли под собой основу нахлынувшее на неё волнение? Или она принимает желаемое за действительное? Видит знаки Провидения там, где их нет и в помине?

Уитни принялась поправлять накидку, чтобы чем-то занять руки и не позволить губам сболтнуть лишнего.

— Мы приехали, да?

— Кажется, — тетушка отодвинула шторку и удовлетворенно поцокала языком. — Как же красиво! Ай-я-яй… Живут же люди.

Тут правильнее было бы сказать, нелюди. Но Уитни смолчала. В обществе давно принято не разделять своих представителей на виды.

Для неё же лучше, что тетушка смотрит в окно, а не на неё.

Чтобы закончить диалог и не выдать себя с головой, Уитни постаралась сказать скучающим тоном:

— Потом, при удобном случае, дорасскажите мне историю семьи Редрасов, Галатея. Занятная, выходит.

— Непременно, дорогая. О, ты посмотри, кого тут только нет…

И тетушка, обозревая гербы на каретах и повозках, принялась перечислять знакомых и тех, кого принято знать, как говорится, в лицо.

Уитни сжала посильнее ридикюль. Ей непременно надлежало познакомиться с мсье Кианом Редрасом.

Непременно.

Глава 10

Хозяин дома встречал гостей лично.

Как только дворецкий, облаченный в черный фрак и белоснежную рубашку с кружевным жабо, услужливо распахнул перед ними дверь, Уитни сразу же натолкнулась взглядом на мсье Ивана Зародски. И сердце предательски сжалось от накатившего страха. Пришлось одернуть себя. Что за глупость, право!

Да, имела она неосторожность перейти дорогу вампирскому клану, но её вины в том не было! Пора с этой историей завязывать.

Уитни решительно вздернула подбородок кверху и постаралась успокоиться. Всё хорошо, Уитни, всё хорошо…

Ожидая, когда до них с тетушкой дойдет очередь, и они смогут засвидетельствовать своё почтение хозяину и поблагодарить за приглашение, Уитни невольно принялась рассматривать Зародски. А ведь мужчина был красивым. Высокий, статный, широкоплечий. С правильными чертами лица. Темноволосый, коротко подстриженный. Хотя, стоит отметить, в этом сезоне кавалеры носили волосы более длинные, перевязанные шелковыми лентами или свободно падающие на плечи. Видимо, у главы вампирского клана имелось своё мнение на веяние в моде.

У него на всё имелось своё мнение.

Снова легкий страх охватил девушку, сбивая с нужного настроя. Иван Зародски — просто очередной знакомый в веренице кавалеров, с которыми она перезнакомилась за последние четыре года. Он даже не кавалер, он — хозяин дома, куда они прибыли отдохнуть и приятно провести время.

И только.

Но её «только» растворилось в воздухе призрачной дымкой, стоило оказаться рядом с ним и увидеть, как предостерегающе, даже недобро сощурились серо-зеленые глаза. У Уитни что-то оборвалось внутри. Нет, ей не показалось, глава вампиров смотрел на неё с неодобрением. И, слушая дежурные слова тетушки, не отрываясь, глядел на неё.

Уитни нервно сглотнула. Если мсье Зародски не хотел видеть её у себя в доме, то какого лешего он прислал им приглашение?

— Рад Вас приветствовать у себя, госпожа Ордон, — сказал он, привычно улыбнувшись одними губами. Глаза остались холодными, безучастными. — Мисс Кларисси.

Он ловко завладел рукой Уитни и поднёс к своим губам. И так, чтобы слышала лишь одна Уитни, добавил:

— А Вы смелая.

И в эту секунду девушка поняла — добра от вечера ждать не придется.

Пришлось улыбнуться в ответ:

— Благодарим за приглашение, мсье Зародски.

И снова его брови чуть заметно приподнялись кверху.

Проклятье!

Ей кажется или Зародски на самом деле не отправлял им приглашение?

Если её подозрения найдут под собой реальную основу, то, что тогда получается? Богиня! Уитни едва ли не застонала вслух от отчаяния. Кто-то играет с ней в непонятную игру? Помимо Зародски, она ещё кому-то перешла дорогу?

Но кому?..

Сразу же настроение покатилось по наклонной. Перестали радовать яркие огни огромного зала, украшенного множеством цветов и магических гирлянд. Великолепные гобелены, полностью покрывающую одну из стен, не заострили на себе внимания, хотя при других обстоятельствах, Уитни непременно пожелала бы лучше рассмотреть искусную работу мастеров. Да и зеркальная стена, инкрустированная золотой лепниной тоже осталась не у дел.

Уитни поспешно, даже резковато вернула себе руку, освободившись от, как ей показалось, цепких пальцев Зародски и сжала губы. Она не останется у него на вечере! При первой же возможности уедет! Сошлется на внезапно возобновившееся недомогание и уедет домой. Вот только познакомится с Редрасом, назначит ему встречу и долой!

Ах, да, демоны… С ними как быть… Время поджимало…

Ничего, у неё имелось парочка знакомых, что ранее оказывали ей знаки внимания и были не прочь прогуляться у озера Балонь. Данное озеро славилось тем, что слыло местом встречи влюбленных. Более того, какой-то богатый шутник, чьё имя оставалось неизвестно, по всей прилегающей территории озера расставил беседки. Некоторые — открытые, чтобы присесть, отдохнуть, мило побеседовать. А имелись и такие беседки, что были закрыты для постороннего взгляда. Ох, одним словом, озеро Балонь имело ту ещё репутацию.

Всё это промелькнуло в голове Уитни за считанные секунды. Оставаться рядом с хозяином вечера становилось опасно, его взгляд не сулил ничего хорошего, отчего Уитни начинала по-тихому злиться. Что он к ней привязался? Да не выдаст она их маленький семейный секрет!

Если только…

Черт!

А не присутствует ли на вечере тот неуравновешенный отпрыск?

Если он где-то в зале, тогда становилось понятна неприязнь господина Зародски. Мало ли что взбредет в голову вампирскому отроку, если он вновь повстречается с Уитни.

— А Вы не представите нас Вашему другу? Мсье Редрасу? — между тем спрашивала тетушка, тем самым переключая на себя внимание Зародски, за что Уитни ей была безмерно благодарна.

— Непременно, госпожа Ордон. Киан где-то в зале. Как только я освобожусь, мы обязательно подойдем к Вам.

— О! Спасибо, мсье Зародски. Вы так любезны.

Как же, любезен он! Того и гляди оскалится.

Уитни отчетливо осознавала, что находится на грани истерики, и воспринимать адекватно реальность у неё не получалось. Она полагала, что ночной инцидент в парке не будет иметь продолжения. Ошиблась. Всё-таки интуиция, что нашептывала ей держаться от главы вампиров подальше, не подвела её и на сей раз. А вот разумность и чувство самосохранения решили, видимо, отдохнуть.

Прибыли очередные гости, и Уитни вздохнула с облегчением, когда они прошли вглубь залы и затерялись среди других приглашенных. Тетушка увлеченно здоровалась со всеми, интересовалась здоровьем знакомых и чувствовала себя в своей стихии. Уитни же стояла рядом с ней и натянуто улыбалась.

Ей надо избежать повторной встречи с Зародски. Уитни ещё не знала как, но знала, почему. Не зря про него говорят, что мстителен и злопамятен. Вроде бы, Уитни ничего плохого ему не сделала, а вон, как зыркал на неё.

Нет, надо уходить. Выждет с часок, когда начнутся танцы, и сбежит. Оставит тетушке записку, а сама возьмет съемный экипаж и уедет домой. Да, так будет лучше.

Всемилостивая, спаси и защити.

— Уитни, разреши угостить тебя шампанским?

Рядом с ними остановился молодой человек в военной форме. Пол Маньярти, представитель золотой молодежи и одновременно один из самых преданных поклонников Уитни. Увидев Пола, Уитни испытала облегчение. Вот, от кого не стоило ждать подвоха или неприятностей, так это от Пола.

— Пол, добрый вечер. С удовольствием выпью шампанского, спасибо большое.

Девушка приняла протянутый фужер и сделала несколько поспешных глотков. Со стороны её действия могли показаться некорректными, слегка эпатажными. И пусть.

Пол в данной ситуации выступал для неё наилучшим вариантом, с кем можно было провести время в ожидании, когда появится мсье Редрас. А может они уже и знакомы? Всё-таки отец Пола занимал высокий пост в министерстве юстиции, и их дом принимал у себя всех важных гостей столицы.

Надо узнать.

И Уитни, продолжая улыбаться, подхватила Пола под локоток.

— Прогуляемся по залу?

Иногда ей становилось стыдно, что она беспринципным образом использует симпатию Пола к ней. Потом она вспоминала, что у них с Полом был разговор, где она честно призналась, что видит в нем только друга. Тот ответил, что готов ждать и бороться за её сердце. Первое у него хорошо получалось. А вот второе… Не ассоциировался Пол Маньярти с борьбой. Вот никак. Хотя молодой человек и носил военную форму. Вроде и стержень в нем имелся, и привлекательным был, умел вести непринужденный разговор, всегда готовый прийти на помощь, в нем всё равно проскальзывало — в видении Уитни — мягкотелость. Доказательство тому — Уитни «вила» из него веревки, и он позволял едва ли не открыто манипулировать собой.

— Уитни, первый танец, надеюсь, за мной?

Пол влюблённо посмотрел на девушку. У них даже зарождалась традиция — если Уитни и Пол оказывались вместе на одном вечере, а в последнее время подобные совпадения изрядно участились, и Уитни полагала не без ходатайства Пола, то молодой человек неизменно просил её первой станцевать с ним. Она не отказывалась. Но четко придерживалась выбранной тактики — за вечер не более двух танцев, чтобы не вызвать ненужных пересудов.

Вот и сейчас Уитни собиралась ответить согласием, когда услышала за спиной голос, который просто не могла не узнать.

— Сочувствую, Маньярти, но первый танец мисс Кларисси обещала мне.

Пол покачнулся.

Перед глазами всё поплыло.

Невидимое чудовище распластало холодные щупальца по спине девушки, вонзая тысячи мелких иголок, пропитанных парализующим ядом.

Уитни забыла, как дышать.

Забыла, как двигаться.

Уитни позабыла всё.

В голове набатом вспыхнуло ощущение узнаваемости. Те же властные нотки… безапелляционный тон… уверенность в своей правоте, в том, что ему не откажут… не возразят. Потому, что не посмеют.

Уитни оборачивалась очень медленно. Очень.

Сначала голова. Потом плечи.

Она так и не повернулась полностью к подошедшему мужчине.

Не смогла.

Эти глаза, в которых затаились инстинкты зверя, она узнает среди тысячи других. Глаза, цвет которых, несмотря ни на что, она не могла никак запомнить. Сейчас серые. Но Уитни готова была поклясться памятью маменьки, что в коттедже в тихом спальном районе Свитбера, они имели зеленоватый оттенок. Или черный…

Легкая небритость на квадратном подбородке. Тонкие усики. Широкий лоб. Высокие скулы.

Лицо, что сохранилось в её памяти навечно прежде, чем железные пластины начали стремительно покрывать кожный покров.

Уитни приоткрыла рот в стремлении вернуть себе способность дышать. Корсет внезапно стал маленьким, и начал причинять огромные неудобства.

Наверное, Уитни со стороны выглядела комично. Удивление, написанное на лице, невозможно было скрыть, да и округлившиеся глаза не придавали ей легкой игривости, с которой принято общаться с молодыми людьми.

Ситуацию спас Пол.

— Киан, добрый вечер! Очень рад Вас видеть. Но… разве Вы знакомы с мисс Кларисси?

Пол повернулся к девушке и внимательно посмотрел на неё. В его взгляде даже проскользнула легкая требовательность. И Уитни его понимала. Она тоже была бы крайне удивлена, если бы её знакомый вел дружбу с некой эпатажной мадемуазель, чей приезд в Бьюри наделал много шума.

Но в данном случае Уитни никак не могла собраться. Вся её хваленая сдержанность, умение держать «лицо» покатились по наклонной. В голове одна мысль истерически билась о другую.

Это ОН!! Тот мужчина, что приходил к ней в коттедж. Сомнений не было. Никаких. И легкая циничная насмешка, что он не удосужился скрыть, говорила о том, что Киан Редрас прекрасно понимал её чувства. Он также с интересом наблюдал за реакцией девушки.

Наслаждался.

Её замешательством. Её испугом. Её непониманием.

А испугаться было чего. Уитни, сама того не осознавая, втянула в свою только-только начинавшуюся авантюру представителя древнего рода.

Ко всему прочему, крылатого.

Всемилостивая, да что же происходит… И кто он, черт его побери, такой?

— Уитни? — Пол всё же заметил её замешательство, и, нахмурившись, весь подобрался, готовый в любой момент отражать невидимую неприятность, грозившую девушке.

Что-то надо было говорить…

Хоть что-то…

Любую глупость. Абсолютную чушь. Лишь бы не молчать. Можно, конечно, упасть в обморок, только смысл? Киан Редрас знает, кто она, а она теперь знает, кто её несостоявшийся любовник…

Богиня, как же стыдно.

Нет, не стыдно. Стыд — лишь малая толика того, что она испытывала в тот момент.

Краем глаза Уитни заметила, что на них стали обращать внимания. Понятное дело! Сам именитый гость вечера застыл напротив некой особы, которая никак не придет в себя от свалившегося на её голову счастья.

И где тетушка, когда она так нужна? Галатея бы непременно помогла ей справиться с неловкой ситуацией, хотя бы уже тем, что начала говорить без умолку о том, как они рады познакомиться с мсье Редрасом и прочее, прочее.

Уитни, плавно выдохнув воздух из груди и титаническим усилием вспомнив, о чем шла речь, выдавила из себя:

— Добрый вечер, мсье Редрас.

Пришлось сделать вид, что они знакомы.

В его серых глазах вспыхнули довольные искорки, и он слегка заметно поклонился.

— Мисс Кларисси, подтвердите, что первый танец за мной, — и снова этот ироничный тон!

Уитни пришлось улыбнуться в ответ, мысленно взмолившись к Богине дать ей сил и терпения выдержать свалившиеся не её непутевую голову испытание. И снова промелькнула малодушная мысль — а, может, всё-таки упасть в обморок? По крайней мере, на некоторое время у неё появится отсрочка. А там, посмотришь, и разбредутся их пути-дороги в разные стороны, и исчезнет с горизонта таинственный мсье Редрас.

Глупости всё это. Никуда он не исчезнет.

Будет так же маячить перед её глазами живой и здоровенький.

Пока Уитни делала жалкие отчаянные попытки прийти в себя и не натворить ещё больших глупостей, пришло окончательное озарение. Мозаики, что не хватало, встали на свои места и дополнили картину. Здесь, в эту самую секунду, когда мир Уитни Кларисси переворачивался с ног на голову, когда она не успела отойти от неприятных намеков хозяина дома, она отчетливо поняла, кто оплатил разгром в коттедже и кто наведывался к мадам Ирмисе перед её приходом. Не было никакой ошибки в заказе, не перепутал работник публичного дома дверь…

— Конечно, за Вами, — медленно, растягивая слова и опасаясь натворить ещё больших глупостей, ответила Уитни.

Если бы они не находились среди нескольких десятков, а то и сотен гостей…

Если бы рядом не стоял Пол…

Если бы они были вдвоем…

Уитни бы нашлось, что сказать и спросить у достопочтенного Киана Редраса.

Пока же приходилось собираться с мыслями и продолжать играть на публику.

Улыбка Редраса не была торжествующей. Спокойной, даже чуть скучающей. Мол, я не сомневался, что услышу именно такой, правильный ответ.

И именно эта улыбка послужила нужным, совершенно необходимым Уитни катализатором, чтобы вернуть способность здраво реагировать на стремительно меняющуюся картину мира. Девушка негодующе вспыхнула и прищурила глаза.

С языка уже готово было сорваться едкое замечание, резко контрастирующее с благородной леди и навсегда дискредитирующее её в глазах Пола, но заигравший мелодию оркестр на корню поломал Уитни все планы.

Первый танец, открывающий вечер.

Не успела Уитни ничего сказать, возразить и поставить зарвавшегося Редраса на место, как оказалась в его объятиях.

— Маньярти, даму верну чуть позже.

И с этими словами завел её на середину зала, где уже собирались танцующие пары.

Всё произошло стремительно, ошеломляюще. Уитни снова чувствовала на себе мужские руки, только сегодня они сжимали её чуть иначе. Обернувшись, девушка, словно извиняясь, посмотрела на Пола, продолжавшего стоять в одиночестве и не скрывающего своего недовольства.

— Мисс Кларисси, обратите, пожалуйста, внимание на меня, — с легкой хрипотцой, лениво растягивая слова, сказал её нечаянный партнер по танцу и, возмутительно хмыкнув, добавил: — Или Вы предпочитаете, чтобы я выудил из кармана маску, нацепил её на лицо и обратился к Вам, как к миссис Дерине?

Глава 11

Уитни задохнулась от возмущения. Каков наглец! Нет, вы только посмотрите на него! Лощенный, привыкший повелевать и ожидающий, что перед ним все будут падать низ! А как же! Потомок древнего рода, по факту своего рождения наделенный привилегиями, о которых простому смертному даже не стоит и мечтать. Например, ей. Потому что она как раз и относилась к простым смертным.

Человек. Без толики магии.

Но иногда и люди попадались с острыми зубками, господин зарвавшийся нахал!

— О! Это будет, несомненно, забавно… мистер Икс. Или, может быть, мне к Вам обращаться Ярвин, Петро или, какие имена в чести у работников публичного дома?

Она рассчитывала, что он смутится. Или на худой конец, разозлится. Ведь она так же скользнула вместе с ним на тонкий лед.

Но его реакция превзошла все ожидания.

Мсье Киан Редрас откинул голову назад и бесцеремонно, нарушая все мыслимые и немыслимые правила этикета, рассмеялся. Он не переставал вести её в танце, выполнял все полагающиеся движения, и смеялся.

Естественно, его смех не мог остаться незамеченным. Танцующие рядом пары, и без того косящиеся в их сторону и пытающиеся рассмотреть заморского гостя получше, теперь уже открыто смотрели на них, не скрывая любопытства. Они даже возмутиться не удосужились.

Зато Уитни напряглась, как струна, и только с детства привитая воспитанность не позволила ей прервать танец и покинуть зал. А как хотелось! И вообще, зачем она только согласилась на его провокацию и позволила себя увезти от Пола?

— А Вы веселая, мисс Уитни.

Уитни раздраженно поджала губы.

— Да неужели, мистер Редрас? Рада, что насмешила Вас. При прошлой встрече Вы что-то не смеялись, напротив, я вызывала у Вас едва ли не раздражение, а потом и вовсе разозлила. Не так ли?

Уитни чувствовала, как злость закипает в душе. Первый испуг, замешанный на шоке, благополучно миновал.

— Было дело.

Казалось, его ничем невозможно вывести из себя. А хотелось. Хотелось увидеть, как самодовольная улыбка исчезает с красивого безупречного лица, хотелось понаблюдать, как меняется выражение его глаз, из которых пропадает веселая игривость.

А ещё очень сильно хотелось ударить мсье Редраса. Прямо по щеке.

За то, что пришёл к ней в ту роковую ночь.

За то, что повел себя отвратительно.

За то, что не исполнил, что надлежало.

И за последствия тоже.

За испуг и разгромленный дом. За унижения в агентстве и, собственно, за неудобства в публичном доме.

За ложь.

Причин было много.

Но пришлось взять себя в руки и напомнить, что они находятся в общественном месте.

— Это Вы поспособствовали нашему приглашению на бал к господину Зародски? — Уитни решила не ходить вокруг да около. Чем быстрее они объяснятся, тем лучше.

Легкий рывок — и её тело прижали куда ближе и крепче, чем полагалось.

Теперь пришла очередь Уитни насмешливо вскидывать кверху брови.

Да что он себе позволяет?!

— А разве Вы разочарованы вечером? По-моему, всё прекрасно организовано.

Да, конечно, безусловно. Уитни заставила себя улыбнуться. Надо держать «лицо», надо… Как-нибудь протанцевать один танец, и всё, помахать ручкой загадочному Редрасу и уйти с этого прекрасно организованного вечера, хозяин которого того и гляди оттащит её в темный уголок да сделает пару намеков, от которых ей придется покидать Бьюри раньше намеченного срока.

А ещё придется попрощаться с мыслью, мило поболтать с мсье Редрасом о путешествиях его предков. Чем дальше она будет держаться от брюнета, тем лучше.

Как же всё повернулось…

— Несомненно, вечер у господина Зародски станет настоящим событием сезона, — процедила сквозь зубы Уитни, продолжая улыбаться.

— У Вас губы не болят?

— Что? — выдохнула девушка, даже не успев в очередной раз возмутиться.

— Губы, спрашиваю, не болят. Вы так старательно улыбаетесь, что у меня создается впечатление, что ещё чуть-чуть и у Вас затекут мышцы лица.

Ах…

Уитни вспомнила все срамные эпитеты. И с каким бы удовольствием она наградила некоторыми мсье Редраса.

— Вы… — она не договорила. Слова застряли в горле. Лишь прищурилась, выдавая своё истинное отношение к происходящему.

Мужчина продолжал беззаботно веселиться и кружить её в танце.

Но вот последние аккорды мелодии утихли, и Уитни не могла сдержать вздоха облегчения.

Сейчас он проводит её и всё. Они разбегутся. И Уитни постарается более не пересекаться с ним. Подавит в себе любопытство, желание узнать, почему он пришёл выполнять заказ.

Позже, вернувшись домой, она хорошо всё обдумает.

Но это будет позже.

— Спасибо за танец, мисс Кларисси.

Уитни не стала говорить дежурные фразы, лишь недовольно буркнула:

— Всегда, пожалуйста.

— А я, посмотрю, Вы спешите покинуть моё общество…

И снова не прикрытая ирония.

Богиня, как же хочется приложить ридикюлем ему по голове. Нет, по лицу…

— Есть такое дело!

— Зря. Ох, зря. Потому что, мисс Кларисси, я предлагаю выйти подышать воздухом. Прогулять по чудному саду Ивана. Хотя нет, не предлагаю. Я настаиваю, — вот тут его глаза изменились. Чуть прищурились. И взгляд стал колким, холодным. Предупреждающим. Точно он говорил — не согласишься, последствия будут очень серьезными.

Холодок коснулся спины девушки, и она почувствовала себя загнанной в ловушку.

Отказаться не было сил. И возможности тоже.

Глава 12

Сад господина Зародски был великолепен. Утопал в экзотических цветах, буйство красок поражало воображение. И Уитни непременно бы уделила цветам и кустарникам более пристальное внимание, если бы не одно досадливое «но».

«Но» было большим и настойчивым, и изрядно её пугало.

Несмотря на то, что Уитни хорохорилась и пыталась острить, она отчетливо понимала, что попала в очень непростую ситуацию, в свете которой недавнее происшествие с отпрыском вампирского клана кажется пустяковым.

Девушка пыталась для себя выбрать достойную на её взгляд линию поведения, но каждый раз терпела фиаско. Пока она шла рядом с высоким незнакомцем — о, да, несмотря на то, что теперь она знала его имя, он по-прежнему оставался для неё незнакомцем — постоянно ловила на себе удивленные и недовольные взгляды. Ещё бы! Непонятная девушка, полностью завладевшая внимание почетного гостя! И ладно бы принадлежала к высшему сословию, была бы вампиршей или магиней, да хоть кем угодно, но не человеком! Многие гости даже могли бы смириться с её человеческим происхождением, если бы она опять-таки выходила, допустим, из графского рода. Ан нет, так, дочка сумасшедшего путешественника. Естественно, у многих возникал вопрос — что могло связывать её и потомка древнего рода?

Уитни крепилась. Из последних сил.

Хотя стоило только представить, о чем с ней собирался поговорить многоуважаемый (будь он неладен) мсье Радрас, как сразу же хотелось изобразить из себя кисейную барышню и упасть в обморок. Именно так. Воспользоваться самым древним и верным способом избегания подступающих проблем.

То, что проблемы будут — Уитни не сомневалась.

Если бы мсье Редрас хотел сохранить в тайне или в прошлом их знакомство, он бы не устраивал их встречу вновь. Не суетился с приглашением на вечер к давнему другу, не приглашал бы её на танец. На первый танец, на который всегда делался более пристальный акцент. И Уитни ещё предстояло придумать, как она будет объясняться с тетушкой. Та непременно поднимет шум вокруг её знакомства с Редрасом, всё пожелает узнать в подробностях. А что скажет ей Уитни? Что она решила расстаться с девственностью, купила ночь с мужчиной у мадам, и в конечном итоге к ней пожаловал никто иной, как данный господин?

Богиня Всемилостивая, во что же Уитни вляпалась…

Другого слова для характеристики данной ситуации не находилось.

— Вы непривычно молчаливы.

Это он сейчас над ней подтрунивал?

Руки Уитни невольно сжались в кулачки.

— А Вы достаточно хорошо меня знаете, чтобы сделать вывод, что для меня привычно, а что нет?

Богиня, и кто тянет её за язык? Почему не может смолчать? Где её благоразумие? Наверное, осталось на пороге дома мадам Ирмисы, когда она впервые посещала его.

Они вышли в сад, и Кан жестом предложил пройти вглубь. Уитни сначала хотела отказаться, потом огляделась и увидела ещё несколько праздно прогуливающихся пар. Разговор между ней и мужчиной предстоял не легкий, дополнительные свидетели им ни к чему.

Кивнув, Уитни безмолвно согласилась.

— Хороший вопрос, мисс Кларисси. Знаю я Вас немного, но… — она на него не смотрела, но готова была поклясться, что на его губах по-прежнему сияла довольная усмешка, которую всё сильнее хотелось стереть. — Мы оба причастны к тайне, которая нас объединяет, и дает мне право делать некоторые выводы.

О каких именно выводах идет речь, Уитни уточнять не стала. От греха подальше.

А вот то, что он сделал акцент на тайне, их объединяющей, — плохо.

Уитни не спешила с ответом. Наверное, всё-таки сначала надо взвешивать каждое слово, и лишь потом говорить. Иначе они, пожалуй, договорятся до чего-нибудь этакого провокационного. И совсем неприличного.

— Не спешите с выводами, мсье Редрас. Я же не спешу, — оставалось надеяться, что он поймет её намёк. Уитни пыталась показать, что та ночь в прошлом, где её лучше и оставить. Что не стоит ворошить прошлое.

— Про выводы мы поговорим чуть позже, если Вы не будете против.

Они углублялись в сад. Магические фонари попадались всё реже, зато всё чаще появлялись ответвления от главной дороги, ведущие вглубь, где отсутствовало полноценное освещение, и можно было рассчитывать на уединение.

Уитни морально подготовилась к тому, что и Редрас предложит ей свернуть с основной дороги.

Ошиблась.

Они продолжали идти дальше. Вот уже перестала доноситься музыка, и померкли огни главного дома. Людские голоса тоже стихли, лишь изредка тишина прерывалась птичьей трелью да шелестом травы. И чем дальше они углублялись, тем сильнее охватывал Уитни мистический трепет. Некстати вспомнилась метаморфоза Киана. Что будет с ней, если он вдруг снова решит обратиться?

Мелкие мурашки побежали по спине, и Уитни мысленно шикнула на себя. Ничего с ней не будет. По крайней мере, два десятка гостей видели, как она уходила с мсье Редрасом. Не будет же он столь нагл и самоуверен, что пренебрежёт собственной безопасностью и репутацией?

Пока Уитни думала-гадала, как будет развиваться дальнейший разговор и вечер в целом, дорожка вывела их к небольшому озеру, на берегу которого стояла одинокая беседка, укрытая шелковым пологом. Уитни вспомнила, что нечто аналогичное видела в книге, рассказывающей о жизни и обычаях жителей стран Красных Холмов. Неужели Иван Зародски увлекается традициями Холмов?

В этом увлечении, по сути, не было ничего неожиданного. Если молодым вампирам приходилось уезжать в Холмы и проживать там некоторое время, то вполне естественно, что они перенимали культуру местного населения. Получается, что и господин Зародски жил в Красных Холмах, где усмирял свою подростковую потребность в крове и плотских утехах?

Мысли о Зародски прервал Редрас, в голосе которого внезапно появилась хрипотца.

— Пройдем в беседку?

И его вопрос прозвучал очень интимно.

Уитни сглотнула подступивший к горлу ком. Остаться на улице и любоваться бликами луны на зеркальной поверхности озера? Или принять предложение Редраса и, по крайней мере, опуститься на скамью? Ноги дрожали, выдавая общую нервозность девушки.

Уитни выбрала второе.

Снова безмолвно кивнула.

В беседке, несмотря на то, что располагалась у воды, было теплее, чем на улице. Но Уитни, присев на скамью, поёжилась.

— Вы замерзли? — её жест не остался не замеченным.

И, о, Всемилостивая, Редрас начал расстегивал сюртук.

— Что Вы делаете? — Уитни показалось, что она вскрикнула, на самом же деле из её голоса вырвался шепот.

— Собираюсь накинуть сюртук на Ваши плечи. А Вы о чем подумали, мисс Кларисси? — фыркнул Киан, ловко справившись с пуговицами. Его длинные пальцы действовали уверенно, что наводило на мысль, что данный господин часто игнорировал услуги камердинера.

— За… зачем? — благоразумие не желало возвращаться к девушке.

— Затем, что Вы дрожите, точно лист на ветру. Раз. И с моей стороны неосмотрительно было Вас выводить из дома в одном бальном платье. Два. Я не учёл, что у озера не действуют отопительные волновые системы.

Уитни нахмурилась. Что за отопительные волновые системы? Для себя она мысленно сделала пометку обязательно разузнать поподробнее о них.

А пока… Пока на неё обрушился терпкий запах дорого парфюма мсье Редраса, когда сюртук опустился ей на плечи. Наслаждаться долго приятным мужским ароматом ей не пришлось — вопреки всем светским нормам поведения, Киан опустился перед девушкой на корточки и самолично запахнул сюртук на её груди, естественно, коснувшись двух упругих холмиков.

Глаза Уитни расширились до неимоверных размеров, и девушка снова позабыла, как дышать. Она смотрела в лицо Киана, которое теперь находилось в опасной близости от её, и отчаянно пыталась понять, что же затевает мужчина.

Тщетно.

— Так лучше, — это был не вопрос, а утверждение. Убедившись, что сюртук надежно укрывает полуобнаженные плечи Уитни, Киан всё же поднялся на ноги и встал напротив девушки.

— Что Вы себе позволяете? — Уитни, вновь обретя способность говорить, попыталась возмутиться, хотя стоило признать, что с сюртуком на плечах было значительно теплее и уютнее.

— Забочусь о Вас, и только. Вы мне нужны здоровой.

Последнее заявление насторожило Уитни, как ничто, сказанное им сегодня ранее.

Она-ему-нужна.

Так-с….

Уитни, прищурив глаза, и подняв кверху подбородок, чтобы было удобнее говорить, смотря ему прямо в глаза, негромко, но требовательно спросила:

— На что Вы намекаете, господин Редрас?

Тот встал напротив неё, скрестив руки на груди, отчего мышцы под шелковой сорочкой обозначились четче, и девушка невольно вспомнила, как прикасалась к ним ТЕМ вечером.

— Я не намекаю, мисс Уитни Кларисси. Я Вам говорю открыто. Вы мне нужны, — мужчина говорил решительно, и каждое его слово тяжестью оседало на хрупкие плечи девушки.

И главное — у Уитни не возникло ни секундного сомнения в правдивости его слов.

Они поражали. Удивляли. Низвергали в пучину непонятных, совершенно новых эмоций.

Уитни приходилось уже бывать в ситуациях, когда влюбленные мужчины клятвенно заверяли её, что не могут жить без неё. Что она стала смыслом их существования, что они готовы пойти ради неё на всё, и единственной целью в своей жизни видят её счастье. Уитни с грустной улыбкой выслушивала подобные признания и каждый раз старалась, как можно мягче, но между тем уверенным, не вызывающим сомнения, тоном, сообщить, что она не может принять предложение кавалера, что его чувства безответны.

Сейчас же всё было иначе.

Во-первых, мсье Редрас говорил спокойным тоном, словно речь шла о чем-то обыденном, например, они начали обсуждать новую оперу.

Во-вторых, он не пал на колено, не пытался прикоснуться к её руке, не жаждал заключить Уитни в объятия. Смотрел холодно. И за этим холодом проглядывало нечто, что пугало девушку, настораживало и заставляло сердце сжиматься от дурного предчувствия.

Ох, не зря её интуиция вопила о надвигающейся опасности, ох, не зря…

— И всё же я Вас не понимаю, мсье Редрас, — как можно отстраненнее и, по возможности, суровее, произнесла Уитни, положив руки на колени. — Потрудитесь, пожалуйста, объяснить смысл Вашего… провокационного заявления.

Она сознательно сделала паузу, давая понять, что на самом деле думает о его словах.

Мужчина окинул девушку придирчивым взглядом, словно первый раз её увидел. Задержался на миловидном личике, что сейчас было бледнее обычного, прошёлся по покатым плечам, по тонким кистям рук.

Снова вернулся к лицу.

— Давайте на чистоту, мисс Кларисси. Как Вам такое предложение?

Девушка медленно кивнула.

— Согласна.

— Вот и прекрасно. Начнем, пожалуй, с того, что познакомились мы с Вами при очень необычных обстоятельствах, — щеки Уитни вспыхнули от стыда, но она собралась и решила во что бы то ни стало не выказывать смущения и раскаяния, что она испытывала, вспоминая некоторые свои изъяснения в ночь весеннего лунного потока. — Оба оказались не на своих местах. Вы, невинная юная леди, желающая по непонятным причинам расстаться с девственностью и научиться ублажать мужчин. И я, как Вы правильно заметили, меньше всего подходящий на роль работника публичного дома. Нам каждому потребовалась услуга. И изначально предполагалось, что всё завершится… — тут его губы изогнулись в циничной усмешке, — хорошими сексуальными утехами. Но закончилось тем, чем закончилось. Меня это очень сильно не устраивает.

Уитни слушала его молча, не перебивала. Естественно, надо было быть наивной дурочкой, чтобы предположить, что Киан пригласит её прогуляться лишь из желания познакомиться с ней поближе, очарованный её внешностью и небывалым обаянием. Нет. Тут всё куда сложнее.

И вот сейчас они начали подбираться к сути.

— И что же Вас конкретно не устраивает? — Уитни продолжила заданную тему.

— То, что мой зверь остался неудовлетворенным, — сказал Киан, прищурившись, и Уитни с замиранием сердца увидела, как его глаза меняют цвет, становясь черными. — Это первый момент. А второй… И самый главный. Со своим зверем я бы разобрался… А вот с Древними Богами. Тут уже увольте, мисс Кларисси. Против гнева Древних Богов я бессилен. А они гневаются, и очень сильно.

Его слова доносились, словно через пелену. Она вроде бы и слушала его, и одновременно пропускала слова сквозь себя.

О каком звере он говорит? А, о том крылатом чудовище, что до смерти напугало её.

Но, помилуйте, при чем тут Древние Боги… Да и кто они такие? Древние Боги — понятие слишком растяжимое, давно позабытое и не употребляемое в обиходе их повседневной жизни.

И уж тем более трудно предположить, что эти мифические создания, канувшие за Чертог, могут гневаться.

Видимо, у мсье Редраса было другое мнение на сей счет.

Уитни, нахмурившись, постаралась собраться с мыслями.

— Ваш зверь… кто он такой?

Она не была уверена, что услышит достоверный ответ.

Так и оказалось.

— У Вас будет возможность познакомиться поближе.

С каждым его словом создавалось впечатление, что воздух в беседке наполнялся чем-то новым, изменялся, становился тяжелее и ощутимее. И он начинал беспощадно давить на девушку.

Та мотнула головой.

— Я не хочу с ним знакомиться… Тем более, ближе.

— Сожалею — придется.

От его слов повеяло холодом.

— Вы мне угрожаете? — она тоже перестала выбирать выражения. Забыла о тактичности, о намерении избежать открытого противостояния.

Раз на неё оказывают едва ли не прямое давление, пора начинать защищаться.

— Помилуйте, мисс Кларисси, я не настолько жалок, чтобы опускаться до угроз, — на этот раз Киан улыбнулся, и его улыбка в контексте слов выглядела жутковатой. — Я лишь констатирую факты.

— Нет, это не факты… Это…

Уитни замолчала, не в силах подобрать нужного слова.

И эпитета, чтобы верно охарактеризовать мсье Киана Редраса!

— То, что нам с Вами обоим придется принять, — закончил за неё Киан, и вот теперь в его голосе отчетливо слышался металл. Улыбаться он тоже перестал. Стоял напротив неё, заложив руки за спину, и смотрел, не открываясь от лица девушки, словно задался целью загипнотизировать её, подчинить своей воли. И воля его была недобрая.

— Вы меня пугаете, — Уитни решила зайти с другой стороны.

Сидеть и выслушивать его абсурдные, не укладывающиеся в голове, слова, более не предоставлялось возможности.

Уитни поднялась. Хотела вернуть сюртук, проявив независимость, передумала. Всё-таки в нем было уютнее и теплее, несмотря на то, что кровь в жилах едва не вскипала.

Они стояли друг против друга. Сильный загадочный мужчина, и она — юная девушка, что вступила на скользкую тропу, за что сейчас и расплачивалась. Хотелось развернуться и уйти, и больше никогда не пересекаться с господином Редрасом.

Она бы так и сделала, если бы не его слова…

Они удерживали её надежнее любых пут.

— Не стоит пугаться, мисс Кларисси. Во мне нет ничего страшного.

— Неужели? — Уитни не сдержалась от небольшой колкости.

— Уверяю Вас.

Уитни сжала руки в замок, заметно нервничая.

— О каких Древних Богах Вы говорили, мсье Редрас? Это Вы в состоянии мне объяснить или снова увильнете от ответа? Я так понимаю, Вы пригласили меня побеседовать, чтобы расставить некоторые акценты нашего знакомства. Сами же только сильнее меня запутываете, не позволяя разобраться в ситуации.

Ответил он не сразу.

Продолжил смотреть на девушку.

Потом поднял руку к сорочке и быстро расстегнул несколько верхних пуговиц.

Уитни даже не успела возмутиться.

Не успела воскликнуть и потребовать, чтобы он прекратил творить бесчинство.

Она ничего не успела.

— Вы спрашиваете меня о Древних Богах? Это те Боги, которые породили моих пращуров, и которых я почитаю. И они гневаются. Потому что я нарушил их завет. А чтобы Вы не сомневались в моих словах…

Он отворил край рубашки, позволяя девушки увидеть ключицу и часть загорелой кожи. И под этой кожей полыхало пламя.

Уитни поняла — пришло время падать в обморок.

Глава 13

Уитни никогда ранее не падала в обморок. Устояла, даже когда сообщили о том, что папенька пропал в водах Безымянного океана. А тут… Не выдержала. Видимо, сказалось напряжение последних недель. Оно и понятно. Авантюра с покупкой ночи, переживания за разгромленный коттедж, нелицеприятное происшествие с отпрыском вампирского клана, и продолжение знакомства с тем, о ком надлежало забыть по утру.

Поэтому когда Уитни почувствовала, как её осторожно хлопают по щекам, стараясь привести в чувство, искренне возмутилась.

Но открыв глаза, негромко застонала.

— Вы…

— Я, — на обеспокоенном лице Киана промелькнула тень облегчения.

— А Вы не могли исчезнуть, пока я находилась в беспамятстве?

— И бросить Вас на произвол судьбы? Простите, но нет.

Они паясничали, играли в некую игру. И Уитни это устраивало.

Что угодно, лишь бы не возвращаться к разговору.

Но посмотрев в черные — Богиня, разве имеет место быть такой цвет глаз! — глаза, девушка поняла, что как бы она не пыталась отсрочить продолжение разговора, ему — быть.

Уитни полулежала на спинке скамьи, Редрас сидел рядом. И его огромная фигура не могла не давить.

— Отодвиньтесь, — глухо попросила Уитни, на пару секунд прикрыв глаза. — Мне уже лучше.

Мужчина хмыкнул, но просьбу выполнил.

— Не ожидал, что Вы окажетесь столь впечатлительной.

— А стоило бы, — недовольно буркнула Уитни и выпрямилась. Полулежать рядом с Редрасом провокационно. Он разительно отличался от мужчин, с которыми ей доводилось общаться, и Уитни не могла знать, что он выкинет в следующий момент.

— Мне извиниться? — спросил, и в его глазах появился довольный блеск.

Да он ещё и потешается!

Уитни мотнула головой и решительно начала избавляться от сюртука.

— Нет уж, увольте, мне Ваши извинения не нужны, как, впрочем, и дальнейшие разъяснения с Вашей стороны. Вы достаточно сегодня поглумились надо мной, так что… — сюртук, как назло, не снимался. Уитни, нелицеприятно поминая всех мужчин вкупе и одного в частности, резко поднялась за ноги, и лишь тогда ей удалось снять с плеч любезно одолженную вещь. — Вот, возьмите. Я считаю, что продолжать разговор ни к чему. Мы с Вами не сможем прийти к компромиссу, и единственное, о чем я Вас попрошу — забыть нашу первую встречу. Вычеркнуть её из головы. А лучше и вовсе сделать вид, что мы с Вами не знакомы. Я же… Я же обещаю, что сохраню Ваш небольшой секрет. Более того, я приложу все усилия, чтобы избежать нашей последующей встречи.

Уитни стояла к Киану спиной, поэтому не могла видеть, как он негодующе прищурился. Довольные чертенята, что на мгновение поселились в его глазах, исчезли.

— Мисс Кларисси, думаю, Вам на самом деле стоит вернуться в зал, и продолжить приятно проводить время, — от его предложения Уитни едва не поперхнулась воздухом. Продолжить приятно проводить время? Это определение категорически не подходило к тому, что её ожидало на приеме у Зародски. Теперь она это знала точно. — Я не последую за Вами. Мне надо побыть… в одиночестве, — и снова, как в ту роковую ночь в его голосе прорезались нотки, отдаленно напоминающие боль. Уитни не могла не обернуться.

Редрас стоял за её спиной, держа в одной руке сюртук. Его красивое лицо исказилось, глаза заволокло. И Уитни снова испугалась. Часто задышала и невольно сделала шаг назад.

— Вы же не собираетесь снова…

Она не договорила.

Он её понял и без лишних слов.

— Оборота не будет. Но Вам лучше уйти.

Дважды повторять не пришлось.

Уитни, спешно подобрав юбку, чтобы ненароком не наступить на подол платья, и не задержаться тут, позорно распластавшись на террасной доске, устремилась к выходу беседки.

Но голос, холодный, отчужденный, пропитанный непоколебимой уверенностью в том, что его хозяина не посмеют ослушаться, всё же ненадолго задержал её:

— Мы не закончили, мисс Уитни. До завтра. Буду у Вас пополудни. Прогуляемся верхом.

Уитни ничего не ответила. Лишь расправила плечи, стремясь скинуть с них невидимый груз, и быстрым шагом направилась к основному дому.

Как она добиралась — не помнила.

Как входила в дом — тоже.

Лишь когда взяла с подноса слуги высокий фужер с шампанским и залпом осушила его, осознала, что находится среди многочисленных гостей господина Зародски и необходимо срочно брать себя в руки, иначе сплетен, в большинстве своем недружелюбных, ей не избежать. Хотя кого она пыталась обманывать? Ей их и так не избежать.

Естественно, пришлось объясняться с Полом, который обнаружил её стоящей в сторонке минут через десять по возвращению. Выглядел молодой человек обиженным.

— Уитни, не желаешь мне ничего сказать?

Уитни покачала головой.

— Извини, Пол, но не сегодня.

— А когда? — молодой человек не желал сдавать позиции.

— Завтра. Возможно…

Если она вернется живой с прогулки.

Тетушка Галатея тоже не заставила себя долго ждать. Подлетела к племяннице, шелестя ворохом цветастых юбок.

— Уитни! — воскликнула она, возмущенно смотря на племянницу. Тетушка выглядела необычайно взволнованной, даже раскраснелась.

Девушка обреченно вздохнула.

— Можно я потом всё объясню?

Потрясения сегодняшнего вечера были столь сильны, что она готова была пренебречь некоторыми правилами этикета.

Тетушка недовольно поджала губы.

— Уитни, ты могла бы и сообщить мне, что знакома с мсье Редрасом.

— Нам доводилось с ним общаться, но представлены мы друг другу не были.

Лучше бы Уитни промолчала, потому что в глазах тетушки зажглись любопытные огоньки.

Девушка, мысленно застонав, посмотрела на Пола, как на единственного спасителя.

— Пол, я, кажется, должна тебе танец?

Молодой человек, продолжая недовольно сопеть, всё же повел её в круг танцующих.

Небольшая, но передышка.

Пол о чем-то говорил, Уитни отвечала, где попадала в смысл, где нет. Её мысли были далеки от танца и от молодого человека. Самочувствие после обморока не пришло в норму, легкая слабость доставляла ощутимый дискомфорт. И когда музыка закончилась, Уитни попросила проводить её в тихое местечко. Не важно, куда.

— Уитни, я тебя не узнаю. Тебя, часом, не обидел Киан?

Не обидел ли её Киан? Да он собирается перевернуть её жизнь с ног на голову! И это её совсем не устраивает.

Зачем он пригласил её на прогулку — понятно. Будет и дальше рассказывать про неудовлетворенность зверя и гнев Древних Богов. Только, что ей делать с его откровенностью? А про пламя под кожей лучше даже не думать.

Хотелось бы так поступить, но не получалось.

Во-первых, проснулось, очень некстати, женское любопытство. С каким редким феноменом она столкнулась? Что за недуг одолел Редраса? И связан ли он с его Богами?

Во-вторых, сам факт, что Редрас не желал оставлять в прошлом их пикантное знакомство, не могло не беспокоить девушку. То, что он будет настаивать на продолжении, Уитни не сомневалась.

Предложит ей стать его любовницей? С его стороны подобное вполне ожидаемо. Как он размышляет? Раз она опустилась до того, что покупала в публичном доме мужчину, постоянный любовник в его лице — наилучший вариант. И со стороны логики всё правильно.

Уитни не заметила, как прикусила нижнюю губу.

А что она?

Уитни снова отправила Пола за шампанским, сама же опустилась на софу. Они прошли в небольшую гостиную, и девушка перевела дыхание. Ей есть, над чем подумать. Желательно, одной. Но и отослать Пола прочь она тоже не могла. Обидится окончательно. Пол не заслужил пренебрежительного отношения с её стороны. Всё-таки он хороший молодой человек. Добрый. Отзывчивый. Беспокоится за неё.

Она же вместо того, чтобы беззаботно наслаждаться вечером и общением, снова встряла в непонятную историю, что вновь лишит её сна.

Киан Редрас. Кто же Вы такой, раздери Вас Ваши же непонятные Боги?

И как быть ей, что ответить на завтрашнее предложение?

Уитни прикрыла глаза и откинулась на мягкую велюровую спинку софы.

Возможно, и не стоит ничего усложнять. Выход сам идет в руки. Осталось только осмелиться и принять его.

Как ты считаешь, Уитни Кларисси?

***

И если бы на этом злоключения Уитни в тот вечер закончились, она была бы счастлива. Так нет, Судьба продолжала испытывать её.

Кое-как успокоившись и выпив ещё шампанского, отчего в голове появилась опасная легкость, и мир окрасился в более радужные цвета, Уитни вместе с Полом вернулись к остальным гостям. Маньярти задался целью никого не подпускать более к Уитни, полностью завладев её вниманием. В другой вечер девушка непременно сделала бы ему замечание, и напомнила, что подобное поведение с его стороны — провокационно. Но не сегодня. А, пусть думают, что хотят. К тому же, вы только посмотрите, кто собрался на приеме у господина Зародски! Большей частью вампиры, демоны да маги. Люди тоже были, но в меньшинстве. И кто бы, что ни говорил, но никогда расы, обладающие сверхспособностью, не будут смотреть на людей, как на равных. Уитни зачастую раздражалась, когда сталкивалась с подобной дискриминацией, и уже несколько раз говорила тетушке, что предпочитает общество, равное себе. Чтобы не чувствовать ущербность. Это сейчас те же маги мило тебе улыбаются, а в следующий момент могут наслать на тебя проклятие или сотворить приворот. И кто бы, что бы ни говорил про запрет применения магии на людях, всегда найдутся те, кто сочтет себя выше закона и морали.

Поэтому она позволила Полу увлечь себя в танце ещё два раза.

— Пол, Вы же понимаете, что это ничего не значит? — захмелевшая голова развязала язык.

— Конечно, Уитни, конечно, — страстно шептал Пол, крепче, чем следовало, сжимая её в объятиях танца.

Потом был ещё один бокал шампанского… и ещё один…

И стало почти хорошо… Почти все забылось…

Лакей подошёл к Уитни в тот момент, когда девушка выходила из дамской комнаты, намереваясь собираться домой. Её слегка покачивало, и она уже сожалела, что позволила себе лишнего с игристым вином. Всего должно быть в меру.

— Мисс Кларисси, Вам просили передать.

Уитни, нахмурившись, посмотрела на слугу. Облаченный в черную ливрею, он поджидал её с невозмутимым лицом. В руке лакей держал поднос, на котором лежала записка и черная роза.

Сердце Уитни пропустило удар.

— От кого послание?

— Не велено сообщать.

Уитни заломила брови. Странно. Расспрашивать далее лакея не имело смысла.

Осторожно взяла записку с розой и, подождав, пока лакей раскланяется и удалится, развернула бумагу.

«Мисс Уитни, Вы поразительная леди. Но Ваши отношения с Маньярти не допустимы».

Уитни пошатнулась, выронив и записку и розу.

***

- Ты мне должна всё рассказать.

С этими словами тетушка начала дорогу домой. Уитни неосознанно кивнула.

— Завтра, после того, как отдохнем. Тетушка, право, я утомилась. Да и голова что-то тяжелая.

Галатея обеспокоенно посмотрела на племянницу.

— Может быть, снова возвращается недомогание? Пригласить с утра доктора Салиджа?

— Думаю, не стоит. Но решим по утру.

Уитни чувствовала себя отвратительно. И физически, и морально. Физически — расплата за чрезмерное употребление шампанского, морально — к заботам о предстоящей встрече с Редрасом прибавилась угроза от анонима. Уитни пожалела, что отпустила лакея. У неё была мысль поискать его среди прислуги, потом махнула рукой. Если слуга получил четкое указание сохранить анонимность отправителя, он ничего не расскажет.

Всемилостивая, и когда у неё появился поклонник, что счел для себя возможным опуститься до угроз? Не действовать открыто, не пытаться завоевать её расположение, а наблюдать исподтишка? И угрожать Полу! У Уитни подобное поведение не укладывалось в голове. Это же подло! Низко! Стоило представить, что что-то плохое может случиться по её вине с улыбчивым и добрым Полом, как сердце сжималось, словно заключенное в тиски. Она не может допустить, чтобы с Полом случилась беда. Но и идти на поводу у шантажиста тоже не стоит.

Богиня, да что же всё на неё свалилось и разом…

Уитни прикрыла глаза.

Кто из её знакомых мужчин вызывал у неё отторжение? Матис, которому она отказала два месяца назад? Матис принадлежал к дворянскому сословию, овдовел три года назад. Настораживал факт смерти его жены — утонула в ванной. Следователи даже заводили дело против самого Матиса, но прикрыли за неимением улик. Уитни Матис не нравился по той причине, что он с самого начала знакомства пытался до неё как бы невзначай дотронуться. То по руке погладит, то за локоток возьмет, а то и вовсе по спине ладонью проведет. И пока Уитни не отвесила ему звонкую оплеуху, поползновения продолжались. А на следующий день Матис пришёл к ней с предложением руки и сердца.

Был ещё Воршен. Отставной военный. Высокий и очень худой. Молчаливый и хмурый. С ним неприятно было общаться, Уитни чувствовала себя в его обществе неуютно. Но Воршен решил, что она для него подходящая невеста и скупо, по-военному лаконично, позвал замуж.

Уитни тоже отказала. Воршен отреагировал импульсивно: «Вы пожалеете о своем решении. Я для Вас — лучшая кандидатура». Уитни отмахнулась от него и забыла. Мало ли, что мужчина может сказать в гневе?

Больше Уитни не могла припомнить никого, кто бы чрезмерно настойчиво пытался навязать ей своё общество и замужество.

И тут записка…

Уитни не выкинула её, спрятала в ридикюль. Сохранит, и обязательно, при возможности, будет сравнивать подчерки своих знакомых.

Черная роза так и осталась лежать на полу рядом с дамской комнатой.

Симона ожидала её в будуаре.

— Мисс Уитни, как прошёл вечер?

Уитни отмахнулась.

— Симона, раздень меня и ступай. Я устала. И приоткрой ставню на балконе. Душно.

Девушка расторопно выполнила все указания госпожи. Когда Уитни не в духе, впрочем, как и другие хозяева, лучше не перечить.

Уитни, оставшись одна, неприятно поёжилась. Мнительной становилась, вон и снова темноты боится. Нервы расшатались, пожалуй, всё-таки стоит встретиться с доктором Салиджем и попросить выписать ей успокоительной настойки.

Уитни подошла к кровати и посмотрела на свечу, что благодаря магическим маслам могла гореть всю ночь. Оставить, не тушить? Нет, она не поддастся малодушию.

Затушив свечку, Уитни скользнула под одеяло и, перевернувшись на живот, уткнулась лицом в подушку.

И не заметила, как на балкон скользнула чья-то тень. Тень остановилась у большой ставни и безошибочно посмотрела в сторону большой кровати, стоящей на возвышении. Спит. В черных глазах вспыхнули довольные красные огни.

Глава 14

Тетушка, пребывая в великом изумлении, с выпученными глазами, схватила её за руку и прошептала:

— Вот только не говори мне, милая, что ты не знала, что за тобой заедет мсье Редрас. Лично! И это после того, как вы, якобы случайно, познакомились на улице. Ах, да, что ты мне сказала утром? Что вы столкнулись в дверях кондитерской. Ты и в кондитерской! Я сразу поняла — что-то не чисто в твоих словах, ты в кондитерские не захаживаешь вовсе, а тут… Ну, Уитни! Ну, племянница!

Уитни стояла пунцовая и, молча, выслушивала возмущенные нотации Галатеи. Она имела на них право. Девушка до последнего надеялась, что Киан за ней не заедет. Мало ли что, увлечется очаровательной прелестницей на вечере или, как вариант, под утро завалятся с Зародски в библиотеку, где они и напьются до невменяемого состояния. Такое среди мужчин практиковалось.

Но нет. Ровно пополудни, как и обещал, Редрас прибыл к их небольшому коттеджу. Уитни стоически выдержала все упреки тетушки, напоследок услышав:

— Вернешься — объяснишься. И расскажешь мне всё.

Уитни кивнула.

Ох, Галатея, простите меня, пожалуйста…

Киан Редрас ожидал её в малой гостиной, стоя у окна спиной к ней, и скрестив руки на пояснице. Уитни невольно отметила широкий разворот плеч, гордую осанку, безупречно сидящий серый костюм для верховой езды. Погода в Бьюри побаловала жителей ранней весной, и днем уже можно было смело обходиться без накидок и плащей. Уитни так же приготовилась к встрече — не хотелось заставлять себя ждать — и для прогулки выбрала темно-синий костюм.

— Добрый день, мсье Редрас, — Уитни первая нарушила молчание, хотя не сомневалась — он слышал, как она приближается. — Вы пунктуальны.

— Добрый, мисс Уитни.

Он обернулся и сдержанно улыбнулся. А Уитни отметила, что при дневном свете Киан выглядел ещё более опасным, с этаким налетом таинственности. Всё его спокойствие казалось тщательно контролируемым. Задень опасную тему — и стена рухнет.

Уитни именно к апокалипсису и готовилась.

Улыбнулась в ответ и выжидающе на него посмотрела. Мол, Вы пригласили на прогулку, Вам и карты в руки, тасуйте.

Он её понял без лишних слов.

— Дама позволит ей предложить руку?

Прямо сама любезность.

— Безусловно.

Мсье Редрас двинулся к ней, и у Уитни дрогнули колени. Странная реакция на мужчину. Понятна подобная реакция, если бы она ожидала его вновь в коттедже с определенными намерениями. А сейчас-то что волноваться?

Но волнение только усиливалось, и когда они вместе двинулись к выходу, Уитни потребовался весь контроль над собой, чтобы позорно не развернуться и не убежать к себе в спальню. Невольно напрашивался вопрос — что с ней происходит?

— Это влияние моего зверя, — негромко проговорил Киан, когда они ступили на крыльцо, покрытое веянским мрамором.

— Что, простите? — Уитни не уловила сути сказанного.

— Мой зверь чувствует, что Вы рядом. И посылает невидимые человеческому взору импульсы.

Интересно, кто из них двоих сумасшедший? Он, что говорит нелепицу, или она, что выслушивает?

— Всё равно не понимаю Вас, — буркнула Уитни, спускаясь, и не заметила, как недовольно вспыхнули серые глаза.

— Разъясню. Чуть позже.

Они прошли по дорожке, выложенной коричневой брусчаткой, и вышли на улицу, где их ожидала открытая двухместная прогулочная коляска, не предполагающая кучера. Управление возлагалось на одного из пассажиров.

Уитни нарочито медленно приподняла брови.

— Вы вроде бы говорили о прогулке верхом.

— Я передумал.

Вот так просто? А её мнение не учитывалось? Видимо, нет.

Уитни поджала губы. Хорошо, она промолчит. Потерпит. В конце концов, кажется, мсье Редрас не меньше, чем она, заинтересован в продолжении их «интимного» знакомства.

— Куда направимся?

— Предлагаю Вам выбор, — он, склонив голову набок, хитро улыбнулся. — Мы можем с Вами сделать вид, что праздно прогуливаемся. Покатаемся по главным улица Бьюри, дадим повод для сплетен местным скучающим мадамам. Или отправимся в более тихое место, где спокойно продолжим беседовать. Думаю, Вы за ночь успокоились, не будете столь эмоционально реагировать на мои слова, и у Вас хватит духа выслушать моё предложение, а так же найти в себе силы и храбрость дать правильный ответ.

После этих слов Уитни просто не могла не выбрать второй вариант.

Она опасалась, что он повезет её на озеро Балонь, и вызовет у неё стойкое разочарование. Всё-таки очень предсказуемо. Кто-кто, а мсье Редрас никак не ассоциировался у неё с типовым мужчиной.

И она не ошиблась в своих предположениях. Когда они миновали центральную часть города и свернули к Восточным воротам, Уитни забеспокоилась:

— Куда мы направляемся?

— В моё родовое имение. Надеюсь, возражений не будет?

Уитни на несколько секунд лишилась дара речи. К нему домой? Хм… С одной стороны, заманчиво. Если отринуть прочь их «интимное» знакомство и вспомнить желание Уитни изучить записи его предков, то тут она только выигрывает. С другой… Какое предложение он собирается ей сделать?

Немного подумав, Уитни пришла к выводу, что возражений с её стороны не будет. Эх, куда деваться… У неё-то в голове тоже мысли не ангельские.

Загородный дом Редраса был огромным, трехэтажным каменным зданием с ухоженными многочисленными деревьями, что двумя аллеями тянулись к большому белому крыльцу, у основания которого вальяжно расселись каменные сфинксы.

Холл поражал размером и высотой куполовидного потолка. Люстра, что была длинной не менее трех метров, искрилась хрустальными изделиями.

— Пройдем в кабинет? — любезно предложил Киан, скидывая перчатки на софу.

Уитни кивнула. Пока они добирались до поместья, почти молчали, изредка обменивались парой ничего не значащих фраз, и Уитни успела накрутить себя. Поэтому сейчас изрядно нервничала.

Кабинет был роскошным, уставленный книгами, полускрытыми резными арками полированного дуба. Мебель — кожаная, крупная. Стол — внушительный. В углу примостилась софа, на которой задержался взгляд девушки. К месту.

— Итак, мисс Кларисси, что желаете? — спокойный голос Киана оторвал её от созерцания комнаты.

— Сегодня Вы играете роль гостеприимного хозяина? — слова слетели с языка, прежде чем она успела подумать.

Если Киан и понял её намёк, вида не подал.

— Почему же и не поиграть, — чуть растягивая слова, ответил он, направляясь к коричневому буфету с темными стеклами. — Если хозяин заинтересован в гостье.

Его слова на самом деле прозвучали двусмысленно или у Уитни разыгралось воображение?

- Я не буду спиртное, спасибо, — поджав губы, сказала она и присела на краешек кресла. Вела себя девушка так, словно в любой момент ей могло понадобиться отступление. И дверь он закрыл не плотно. Если что — откроет быстро.

— Не возражаете, если я выпью?

— Нет.

Всё-таки кто-то вчера задержался в гостях у Зародски.

Налив в пузатый фужер немного янтарной жидкости, Редрас прошёл к столу и опустился в кресло.

— Мисс Кларисси, как Вы предпочитаете, чтобы я с Вами говорил? Как вчера — прямо, но тогда пообещайте, что не упадете в обморок. Или же более витиевато, загадочно и долго, щадя Вашу нежную психику.

Вот же… неприличный человек.

— В обморок я более не упаду, мсье Редрас, — холодно отозвалась Уитни, ещё сильнее выпрямляя спину и сожалея, что не прихватила с собой сумочки. Сейчас бы она пригодилась — было бы, чем занять руки. — Если, конечно, Вы не решитесь мне снова продемонстрировать вашего зверя.

Мужчина сделал глоток, усмехнулся и откинулся на спинку кресла.

— Не беспокойтесь, пока не буду ничего демонстрировать. Я так понимаю, Вы выбираете первый вариант?

— Совершенно верно.

— Что ж… Я тоже к нему склонялся. Не люблю пустых разговоров. Перейдем сразу к делу. Пока не буду интересоваться причинами, побудившими Вас обратиться к мадам Иримисе, да они, откровенно говоря, мало меня заботят, это Ваше личное дело. Меня больше интересует проблема, возникшая в результате неудачной ночи. Видите ли, именно в ночь весеннего лунного потока я должен отбывать проклятие, наложенное на наш род Древними Богами. Пока в суть проклятия вдаваться не буду. Подробности Вам тоже ни к чему. Но моя повинность не была отработана. Я не удовлетворил Вас. А должен. И теперь мой зверь беснуется. Что происходит с моим телом, Вы видели. Я немного удивлен — ожидал большей боли. Мой дядя, решивший не покориться воле Богов, сгорел заживо. В ту ночь, уходя от Вас, я едва… — он не договорил, поморщился. — В общем, было неприятно.

Уитни сидела, слушала его и боялась шелохнуться. Вот они и подбираются к сути. Значит, ей не показалось. Ему на самом деле было больно. Нестерпимо больно.

Нервно сглотнув, негромко спросила:

— А сейчас?

Киан сделал ещё один глоток.

— Терпимо.

Значит, по-прежнему больно. По его волевому лицу, которое казалось расслабленным, не скажешь, что он испытывает физическую боль.

— И как долго у Вас…это будет продолжаться?

Уитни с трудом подбирала слова.

Киан пожал плечами.

— Не знаю. Со мной такое впервые. И в записях предках я тоже не нашел аналог случившемуся.

Записи… Хм, а вот на этом стоит остановиться подробнее, но чуть позже.

Уитни испытывала нечто, отдаленно напоминающее стыд. Меньше всего она хотела быть причиной чьей-то боли. Но пока не спешила делать выводы. Надо получше разузнать, что за проклятье наложено на древнее семейство. Женское любопытство… куда же без него.

— Мсье Редрас, я правильно Вас поняла — раз в год, в день весеннего лунного потока все члены Вашей семьи мужского пола должны нести некую повинность. Причем, интимного характера. Удовлетворить женщину, я права?

На губах Редраса появилась нехорошая улыбка, которую он поспешил скрыть.

— Только холостяки. На семейных не распространяется. И женщину мало просто удовлетворить. Надо выполнить все её желания. Ни в чем не противоречить ей.

— О как… — губы Уитни сложились в трубочку. Девушка погрузилась в раздумье, и не заметила, как потемнели глаза мужчины, снова приобретя черный окрас. — Получается… Вы поэтому не могли войти в спальню, когда я от Вас убежала на второй этаж?

— Совершенно верно. Мне необходимо было получить от Вас согласие. Вы мне его не дали. Велели убираться в адову пропасть, что я, собственно, и сделал.

— Вы преувеличиваете! Ни в какую адову пропасть я Вас не отправляла! Вы меня напугали, и моё поведение было вполне естественным! — Уитни вспыхнула, немного рассердившись. Говорить о той ночи не входило в её планы. Но приходилось. — Что же получается, мсье Редрас. Вы ушли от меня, зная, что последует неминуемое наказание, которое для Вас может оказаться фатальным?

Уитни произнесла последнюю фразу и только тогда осознала всю серьезность произошедшего. Киан ранее обмолвился, что его дядя сгорел заживо, не выполнив наказ Богов. Получается, что и Киан готов был к последствиям?

Холодок коснулся спины Уитни, когда в голове невольно нарисовалась картина горящего заживо Киана. Ужас охватил девушку, и она иными глазами посмотрела на мужчину. Его спокойный тон, его расслабленная поза, его насмешливая улыбка — всё увиделось под другим ракурсом.

И не могло не произвести на девушку впечатление.

Это какой же силой воли необходимо обладать, чтобы уйти от неё в ту роковую ночь, оставить попытки достучаться до неё, не озвучить истинные мотивы поведения? Смолчать…

Уитни пребывала в полной растерянности и… восхищении. Восхищение подобралось нечаянно. Заслуженно. Уитни всегда восхищалась людьми, которые имели силу идти по жизни, руководствуясь своими личными принципами и не прогибаться под обстоятельства.

Девушка прикусила нижнюю губу. Она всегда так делала, сильно нервничая. А нервничала она сильно. Рассказ Киана поразил её до глубины души, и она знала, что ещё долгое время будет анализировать его.

— Ушёл, — Киан беззаботно пожал плечами. — А что мне ещё оставалось делать? Я не удержал зверя, напугал Вас. За что и поплатился. Разговаривать с Вами в тот момент было бесполезно. Вы бы меня даже не выслушали до конца, не говоря уже о том, чтобы впустить и продолжить то, что мы начали, и что я, по своей дурости, прервал. Поэтому у меня не было другого выбора.

Мужчина пристально посмотрел на девушку.

Слишком пристально…

Но она, поглощенная собственными мыслями и переживаниями, снова пропустила его взгляд.

— Вы оплатили разгром в коттедже. И Вы опередили меня с приходом к мадам Ирмисе, — Уитни не спрашивала, она утверждала.

— Естественно. А как же иначе? Я разгромил коттедж, я и оплатил ущерб. Всё логично.

— Но как Вы узнали? Про тоже агентство…

Киан медленно поставил фужер на стол и наклонился вперед, скопировав позу девушки — сцепил руки в замок и положил перед собой.

— Мисс Кларисси, позвольте мне оставить некоторые секреты при себе.

Уитни бы предпочла услышать более развернутый ответ, но пришлось довольствоваться полученным. В принципе, логично, что он не спешит раскрывать перед ней все тайны. Да и она должна понимать, что у человека, что водит дружбу с влиятельнейшими людьми Бьюри, чья фамилия занесена в Летопись, есть свои секреты. И нити, много нитей, воздействия на людей. Наверняка, у него служат личности, о роде деятельностей которых Уитни даже не догадывается.

И становилось всё более интересно.

— Позволю, — губу Уитни дрогнули в понимающей улыбке. — Вы всё равно мне не оставляете другого выбора. И думаю, не ответите мне и на следующий вопрос…

— А Вы попробуйте его задать, — черные глаза блеснули довольным огнем.

— Почему Вы воспользовались заведением мадам Ирмисы, как посредническим? — Уитни склонила голову набок. — Вы, с Вашим положением в обществе и, безусловно, популярностью среди девушек, с легкостью нашли бы, с кем провести ночь лунного потока.

— Вы правы, мисс Кларисси, на этот вопрос я Вам тоже не отвечу.

Вот ж…

Уитни недовольно поджала губы. Не ответил, потому что как-то связано с проклятием. Она в этом теперь не сомневалась. Ему проще было провести ночь, играя роль работника публичного дома, чем со знакомой женщиной.

Значит, существовала вероятность потерять контроль над собой, как было с ней, и выпустить на волю загадочного зверя. Кстати, а к какой расе он принадлежал? Спрашивать не имело смысла, Уитни это поняла. Киан пригласил её для беседы, но не намеревался открываться перед девушкой полностью, это и понятно. Она тоже не спешила выкладывать перед ним карты.

Им обоим друг от друга понадобились определенные услуги. И они кружились, прощупывая почву, делали выводы.

Всё правильно.

— Занимательная у нас получается беседа, — всё же Уитни не удержалась от легкой шпильки в адрес мужчины.

Тот усмехнулся в ответ.

— И не говорите.

Уитни посмотрела в его лицо, и две пары глаз встретились взглядами. Легкое волнение охватило девушку. Всё-таки, что ни говори, она находилось в обществе очень красивого мужчины. Мужчины, с которым нечаянно свел случай и, судя по начавшемуся разговору, разводить он их не собирается. Уитни старалась вести себя адекватно, не нервничать. Не всегда получалось.

— Предлагаю вернуться к разговору про моего зверя, — молчание, видимо, затянулось, и Киан первым решил его нарушить.

Уитни слишком поспешно ответила:

— Да-да, конечно.

— Мисс Кларисси, всё хорошо, — на сей раз в его голосе послышалось легкое снисхождение, которое не понравилось Уитни, и она насторожилась. Он знал нечто, что не знала она? Похоже. — Вы волнуетесь, и Ваше волнение Вам непонятно. Вы считаете себя уравновешенным человеком, не свойственным излишне нервничать и впадать в панику. Сейчас же Ваши эмоции с трудом поддаются контролю. Так? Я верно говорю?

Уитни более настороженно посмотрела на него.

— Да.

— Не сердитесь и не смотрите на меня волчком. Лучше вспомните — когда мы выходили из Вашего дома, я заметил, что на Ваше состояние оказывает влияние мой зверь.

— Что-то припоминаю подобное.

А вот эта информация Уитни не пришлась по душе. Когда кто-то оказывает на тебя влияние, а ты на это никак не можешь повлиять — это плохо.

— Мой зверь пребывает в возбужденном состоянии. Он не получил Вас, и его это беспокоит. Признаюсь, с подобным поведением своей второй ипостаси я сталкиваюсь впервые… Вы ему не дали, и он…

Уитни поперхнулась воздухом.

— Простите, что я не сделала? — её глаза расширились, и сейчас она сама себе напомнила тетушку Галатею, когда та пребывала в крайне удивленном состоянии.

Киан Редрас понял, что сказал нечто, выходящее за грань дозволенного, и прикрыл глаза. Но Уитни готова была поклясться, что заметила, как уголки его губ дрогнули, словно он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

— Мисс Кларисси…

— Мсье Редрас…

— Извините.

— Что Вы только что сейчас сказали?

— Мисс Кларисси, я принёс извинения. Это жаргонное выражение. Если я Вам скажу, что последний год проживал вдали от цивилизованного общества, это сгладит мою вину?

— Не уверена.

— Простите.

Сейчас он ей меньше всего напоминал того напыщенного высокомерного «работника», что явился к ней выполнять интимные услуги. Напротив, казалось, он вот-вот не выдержит и рассмеется. А видеть смеющегося Редраса ей ещё ни разу не доводилось. Но она бы не отказалась лицезреть эту картину. Как-то уже надоело постоянно находиться в напряжении и ждать новых неприятностей.

— Хорошо, — проговорила Уитни, растягивая слова. — Я сделаю вид, что ничего не слышала, а Вы продолжите говорить про Вашего зверя и про некое влияние, что он оказывает на меня. Оговорюсь сразу, это мне не нравится.

Киан поспешно кивнул.

— Я Вас понимаю. Мой зверь хочет продолжения, и поэтому, видя в Вас…ээээ…желанную женщину, посылает Вам невидимые импульсы. Отсюда и излишнее волнение, и невозможность адекватно расценивать ситуацию, и, возможно, даже легкое возбуждение.

Про возбуждение было лишним. Уитни мгновенно напряглась и приготовилась увидеть, как Киан втягивает воздух носом. И облегченно выдохнула, заметив, что мужчина не собирается делать ничего подобного.

Решил быть цивилизованным?

— То есть Ваш зверь видит во мне…самку?

— Вы сами это сказали. Не я.

И снова уголки губ дернулись.

Уитни не знала — обидеться ли ей и с гордо поднятой головой удалится, предварительно попросив подать экипаж или остаться и сделать вид, что ничего необычного не происходит.

— И что дальше?

Уитни решила остаться.

Пресловутое женское любопытство…

Да и на встречу с мсье Редрасом она отправилась тоже подготовившись.

— Дальше всё очень просто. По крайней мере, я надеюсь, что будет просто. Теперь я выступаю в большей степени заинтересованной стороной. Знаете ли, не особо приятно жить, постоянно испытывая некие физиологические затруднения. Поэтому я предлагаю Вам закончить ту ночь. На любых условиях. Озвучьте их, и я соглашусь. И даже не буду задавать лишних вопросов. Не буду пытаться узнавать Вашу тайну. Я же понимаю, что Вы пошли к мадам Ирмисе не из праздного любопытства. Вы преследуете определенную цель. Вы желаете научиться ублажать мужчин, и я с радостью Вам помогу. Я даже готов оплатить Ваши… — тут Киан прокашлялся, — финансовые затраты.

— Мне вернула деньги мадам, — поспешно проговорила Уитни, непроизвольно уходя от главного предложения.

— Прекрасно. Но в любом случае Вы, будучи со мной, ни в чем не будете нуждаться.

Пришла очередь Уитни прятать улыбку.

Вот они и подошли к главному.

Испытывала ли Уитни легкий стыд?

Испытывала.

Думала ли она, что он предложит ей нечто подобное?

Думала.

Знала ли она, что ответит?

Знала…

— Мсье Редрас, у меня лишь одно условие.

Он молча заломил бровь.

— Полная конфиденциальность. Никто, ни одна душа не должна знать о нашем договоре, — произнесла Уитни и похвалила себя — её голос звучал ровно и уверенно.

Он сдержано кивнул.

— То есть Вы согласны?

— Да. Мне по-прежнему нужна ночь с мужчиной.

Глава 15

На сей раз всё было иначе.

Ни раскаяния, ни желания отменить сделку. Нет, волнение никуда не делось, но всё виделось в более привлекательном свете.

Во-первых, Уитни знала, с кем проведет ночь.

Во-вторых, Киан Редрас, что ни говори, привлекательный мужчина и не вызывал у неё отвращения. Напротив, чего уж тут греха таить, при мысли, что он прикоснется к ней, легкий трепет охватывал девушку.

— Когда Вы желаете продолжить? — спросил он её, получив утвердительный ответ на своё предложение.

— Чем быстрее, тем лучше.

О, да, она спешила.

Если Киан и удивился, то не подал вида.

— Завтра Вас устроит?

— Устроит.

О, Богиня, они обсуждали предстоящую ночь со спокойными лицами, словно речь шла не об интимной стороне жизни, а о чем-то обыденном.

И всё же Киан не выдержал, сказал то, что на подсознательном уровне ожидала услышать Уитни.

— Позвольте всё же удивиться, мисс Кларисси. Вы молодая привлекательная женщина, и Ваше желание несколько поражает. Расставшись с девственностью в девичестве, у Вас могут возникнуть в будущем проблемы с мужем.

Уитни улыбнулась одними губами.

— Я знаю.

Она дала понять, что не намерена распространяться на эту тему далее, и мсье Редрас понял её без лишних слов.

У них у обоих были причины, чтобы провести ночь вместе.

На том и условились.

Естественно, пришлось объясняться с тетушкой Галатеей повторно. Тетушка вела себя необычно — сидела и молча слушала нелепости, что несла Уитни. Даже ни разу не перебила, что не могло не настораживать.

— Тетушка? — осторожно спросила Уитни, когда закончила изъясняться.

— Что «тетушка», милая? — грозно сведя брови на переносице, вопросила женщина, расправляя малиновые юбки. — Я прожила на свете достаточно много лет, чтобы понять, что ты юлишь. Заметь, Уитни, я не сказала — врешь, а сказала — юлишь. Я пока не буду настаивать на правде и подробностях, подожду. Но! — при этом грозном восклицании Галатея поднялась и, обойдя столик, на котором аккуратной стопочкой покоились женские журналы, приблизилась к Уитни. Девушка заметно нервничала. Тетушка встала за спиной воспитанницы, склонилась и негромко закончила мысль: — Я очень рада за тебя, дорогая. О лучшей партии и мечтать нельзя. Теперь всё зависит от тебя и твоего благоразумия, Уитни.

Уитни, чувствуя, как по спине побежал холодок, повернула голову и посмотрела на Галатею.

— О чем Вы, тетушка?

Та довольно улыбнулась, точно и не изображала минуту назад из себя разгневанную матрону.

— Ты всё знаешь.

И взмахнув юбками, направилась к себе.

Уитни некоторое время посидела, осмысливая сказанное. Потом быстро поднялась и позвонила в колокольчик:

— Симона!

Камеристка, запыхавшись, появилась со стороны кухни.

— Звали, мисс Кларисси?

Уитни снова опустила на софу и подозвала к себе девушку. Внимательно посмотрела на неё, напустив серьезности, чтобы та и не думала увиливать от ответа, сказала:

— Рассказывай.

Симона несколько раз открывала рот и сразу же закрывала, видимо, решая, что можно рассказывать госпоже, а что нет.

Уитни нетерпеливо заломила брови.

— Симона…

— Извините, мисс Кларисси, я… — девушка перевела дух и быстро затараторила: — После того, как Вы уехали на прогулку с тем высоким господином, к госпоже Ордон пожаловали её подруги, мадам Балонс и мадам Фелитэ, — Уитни услышав фамилии двух самых известных сплетниц Бьюри, искусно маскирующиеся за благородными масками поборниц морали, едва не застонала вслух. Вот засада! И приготовила услышать то, что ей, определенно, не понравится. Так и оказалось. — Только Вы не подумайте, мисс Кларисси, я не подслушивала, просто как раз помогала убираться Дороти. И вот, мадам Балонс и мадам Фелитэ, едва переступив порог, принялись, перебивая друг друга, что совсем не свойственно благородным мадам, рассказывать госпоже Галатеи о Ваших отношениях с мсье Редрас.

Уитни сидела не живая, не мертвая. Лишь снова махнула рукой Симоне, чтобы та продолжала. Говорить не было сил.

— Сначала про прогулку по саду господина Зародски. Что, мол, мсье Редрас перед Вами рассыпался в комплиментах и был очень учтив. Что смотрел на Вас, взгляда не отводил. И дышал через раз. Честно-честно, так и сказали: «Дышал через раз». А далее они Вас видели уже сегодня на прогулке… Нет, конечно, Ваша прогулка с мсье Редрасом не для кого и не была секретом, вы же не какие-то там любовники, чтобы скрываться под покровом ночи. Ой, что я говорю, — Симона зажала рот рукой, но так как от госпожи не последовало никакой реакции, продолжила. — Вы извините меня, я, порой, ляпну, не подумав. И…

— Продолжай.

— Так вот мадам Балонс и мадам Фелитэ пожаловали к нашей госпоже, чтобы поздравить её. Мол, не успел мсье Редрас прибыть в Бьюри, как увидел Вас и влюбился. Раньше-то мсье Редрас не был замечен два раза ни с одной женщиной, а мадам Фелитэ смела утверждать, что…

На этот раз Уитни подняла руку кверху, останавливая словоизлияние Симоны.

Она услышала достаточно.

— Ступай.

— Мисс Кларисси…

— Ступай.

Когда затихли шаги за удалившейся камеристкой, Уитни бессильно откинулась на бархатную спинку софы.

Богиня Всемилостивая…

***

Редрас предложил встретиться у него в загородном имении, на что Уитни ответила отказом. Нет, она предпочитала нейтральную территорию.

— Городской особняк тоже не подойдет?

Отрицательно помотала головой.

— Хорошо. Ваши предложения?

— Свитбер.

Если Редрас и удивился её выбору, вида не подал.

— Свитбер так Свитбер. Я сообщу более точный адрес.

Записка от Киана прибыла в тот же день вечером. Благо Уитни находилась в гостиной одна и успела перехватить её до того, как синий конверт с гербовой печатью Редрасов мог попасть на глаза тетушки.

Вертя в руках послание, Уитни размышляла — Киан сознательно обозначил, что послание от него или случайно вышло? Слабо верилось, что у Редраса что-то выходило случайно. Тогда почему?.. Неужели Киан затеял с ней какую-то игру? Смысл?

Уитни не стала забивать голову лишними вопросами. Забот и без них хватало. Она быстро спрятала послание в потайном кармане, сделав мысленную пометку сжечь в комнате, и потянулась за «Еженедельным вестником Бьюри». Нашла нужную страницу и впилась взглядом в расписание отбывающих кораблей.

Нет, ничего не изменилось….

***

Следующей ночью Уитни для поездки в Свитбер выбрала Задиру. Даже, если кто-то из домочадцев увидит её отъезд, то каждый сделает свои выводы. И все они будут вертеться вокруг стремительно развивающегося романа ничем не примечательной дочери без вести пропавшего эксцентричного путешественника-исследователя Стефана Кларисси и блистательного загадочного, ведущего замкнутый, по крайней мере, в Бьюри образ жизни потомка древнего рода. Каждый будет в чем-то прав. Да, Уитни спешила на встречу к Редрасу. И нет, между ними не намечались романтические отношения.

Хотела ли их Уитни?

Она думала об этом.

Возможно, при других жизненных обстоятельствах — да, если бы у неё не было иной, более значимой цели. Тогда, если бы не было цели, она не пришла бы в заведение мадам Ирмисы, и они с Редрасом, вряд ли, где-то пересеклись. Если же и встретились, то она сильно сомневалась, что он воспылал бы к ней интересом.

Замкнутый круг.

Для встречи с Кианом Уитни выбрала синюю амазонку.

Волновалась ли девушка, собираясь на встречу?

Безусловно. Даже сильнее, чем в прошлый раз.

— Ну что, девочка, прокатимся? — обратилась Уитни к Задире, выводя ту из стойла.

Погода продолжала баловать жителей Бьюри, и, несмотря на поздний час, на улице было по-весеннему тепло. Поправив шляпку, Уитни вскочила в седло и пришпорила лошадь.

Ровно час впереди.

Для встречи с ней Киан выбрал самый большой и роскошный коттедж, что можно было найти в Свитбере. Этому Уитни не удивилась. Всё только самое лучше.

Удивило другое.

Киан ожидал её у крыльца. Сидел прямо на ступеньках и смотрел то ли на улицу, то ли на звезды.

Позвольте, и где Ваши манеры, потомок древнего рода?

Уитни спешилась и встала у калитки.

Киан поднялся на ноги и направился к своей ночной гостье. На нем были лишь черные брюки и в тон сорочка, от камзола и жилета успел избавиться. В свете луны, что отбрасывала тени на земных жителей, Киан сейчас напоминал Уитни хищника. Одного из тех опасных животных, что она видела в блокнотах папеньки, где он делал зарисовки во время путешествий.

Невольное волнение охватило девушку. Но это волнение было иного рода. То ли луна подействовала на Уитни, то ли осознание того, что этот красивый мужчина ожидает именно её. И не важно, по каким причинам… На мгновение Уитни позволила себе непозволительную слабость — представила, что сплетни, распространяющиеся по Бьюри, подобно туману, правда. И между ней и Кианом есть симпатия, а не договоренность.

Сердце сжалось.

Пришлось мысленно шикнуть себе. Что ещё за нелепые фантазии? Редрас от души посмеется, если она начнет к нему льститься и очаровывать, глупо хлопая ресничками и ловя каждое его слово с открытым ртом.

Размышления пришлось прервать — Киан подошёл к ней. Молча взял уздцы и сказал:

— Ступайте в дом.

И от его низкого хриплого голоса бросило в дрожь…

И глаза снова у него были черные…

Интересно, почему они меняют цвет? Это как-то связано с его настроением?

На негнущихся ногах Уитни прошла к крыльцу, открыла дверь. Перевела дыхание. Ох, что-то совсем она разнервничалась…

Девушка прошла в холл и огляделась. Мебель, обитая изысканным изумрудным бархатом, большие витражные окна, люстра с множеством подсвечников. Дорого. И кто же такую красоту сдает в аренду?

Уитни в нерешительности застыла посредине гостиной. Присесть на софу? Стоит ли…

Она не услышала шагов Киана, скорее почувствовала, что он остановился позади неё. Обернулась и невольно поразилась странному выражению лица Киана. Глаза блестят, губы сжаты, на виске, быстро пульсируя, бьется жилка, дыхание учащенное.

Что-то не так?

Задать вопрос Уитни не успела.

— Позволите?

Ответить на вопрос тоже не успела.

Лишь изумленно ахнула, когда Редрас подхватил её на руки и решительно направился к белоснежной лестнице.

— Мсье Редрас? — выдохнула Уитни куда-то ему в шею, которую, кстати, поспешила обнять, чтобы иметь точку опору.

— Может, немного упростим официальность? Мне будет приятно, если Вы будете называть меня Кианом.

Кианом.

Сердце пропустило ещё один удар.

Уитни, сглотнув подступивший к горлу ком, выдохнула:

— Хорошо.

— А Вас Уитни можно?

— Наверное, да.

Хмыкнул.

— Так «да» или «можно»?

— Можно.

Богиня, что она творит…

Киан преодолел лестничный пролет за считанные секунды, далее был короткий поход — в его исполнении — по коридору. Когда цель оказалась достигнута, Киан плечом отворил дверь.

Они оказались в просторной спальне, выполненной в синем цвете. Явно предназначалась для мужчины. Большая кровать, расположенная на возвышенности, занимала центральное расположение в комнате. Трюмо, выполненное из коричневого дерева, с большим зеркалом в тяжелой серебряной раме. Да пара кресел. Всё.

По интерьеру Уитни скользнула взглядом, ни на чем не задерживаясь. Хотя нет — кровать привлекла особое внимание, потому что именно к ней Киан направлялся большими размашистыми шагами.

На сегодняшнюю ночь Уитни не строила сценария. Понимала — всё равно не сможет предугадать.

Но и предположить не могла, что они сразу преступят к «делу».

Уитни поставили на возвышенность перед кроватью и потянулись к мелким пуговичкам на камзоле амазонки. Когда девушка поняла, что её начинают раздевать, стушевалась.

— Киан? — севшим голосом позвала она его.

Он, продолжая над ней возвышаться, резко выдохнул:

— Поспешно, да?

И посмотрел на неё.

От его взгляда, тяжелого, темного, Уитни забыла, как дышать. Если она ранее думала, что с Редрасом происходит нечто странное, то теперь убедилась воочию.

— Я… — она попыталась подобрать слова, но ничего не получилось, — не знаю…

Киан нахмурился, и его длинные пальцы перестали расстегивать круглые пуговички, напоминающие жемчужины

— Послушайте, Уитни, — его кадык дернулся. — Я знаю, что Вы ожидали, по крайней мере, разговоров… или чаепитие… Если пожелаете, оно будет. Но потом, — нервно сглотнул. — Потом будет, что угодно. Я расскажу и покажу, как ублажать мужчину. Хотя, демон меня раздери, не могу понять, зачем Вам это надо. Но покажу… Но сейчас…

Его темный взгляд остановился на лице Уитни, и девушке невольно стало страшно. В его черных глазах полыхало пламя. И на миг Уитни показалось, что кожа на его лице приобретает серебристый оттенок.

Неужели снова обернется?

Если так, то всё пропало. На сей раз ей от него не убежать!

— Что… сейчас? — делая над собой громадное усилие и отгоняя прочь пакостные мысли, уточнила девушка.

— Сейчас мне Вы нужны в постели. Доступной.

То, с каким трудом он говорил, напомнило Уитни их разговор через дверь после того, как она от него убежала. Ей тогда показалось, что ему было больно. Сейчас, получается, тоже?

— Киан, с Вами всё в порядке? — обеспокоенно спросила Уитни.

— Нет.

Честный ответ ещё больше озадачил девушку.

— Что не так?

— Зверь, — мужчина говорил сквозь плотно сжатые губы. — Он, внутри меня, жаждет Вас. И я не понимаю его… никогда раньше не сталкивался… Ему… надо.

Что «надо» — Уитни уточнять не стала. Лишь почувствовала, как щеки становятся пунцовыми.

Иногда изъяснения мсье Киана Редраса смущали её и заставляли задаваться вопросом — где он проживает большую часть времени?

Девушка стояла, боясь шелохнуться.

— Надо… так надо, — наконец выдохнула она, не в силах более выносить пытливый тяжелый взгляд черных глаз.

Неожиданно Киан прижался своим лбом к её.

— Не переживай… я буду нежен.

Уитни очень на это надеялась.

Когда он снова принялся расстегивать пуговички, то приглушенно выругался. Уитни не могла сдержать улыбки. Терпением Вы не обладаете, мсье Редрас, это очевидно. Но ей стало не до смеха, когда он, освободив её от камзола, взялся за блузу.

— Я раздену Вас быстро, не возражаете?

Попробовала бы она возразить!

Слов не нашлось, лишь кивнула.

Киан с легкостью справлялся с женской одеждой не хуже опытной камеристки, что наводило на мысль, что ему частенько доводится раздевать дам.

Уитни стояла, не зная, куда деть руки. Подразумевалось, что она должна обнимать будущего любовника. Но, помилуйте, как его можно обнять, когда он постоянно двигался?

К ногам Уитни упала юбка.

Девушка осталась в одной нижней сорочке и панталончиках, благо, Редрас заранее занавесил шторы, и в спальне поселился полумрак. Лишь пара магических светильников не позволяли комнате погрузится в темноту. Уитни и не хотела, чтобы было полностью темно. Предпочитала видеть и понимать, что происходит.

Она должна запомнить…

Раздев девушку, Киан сделал шаг назад.

— А Вы красивы, мисс Уитни, — с легким придыханием заметил он.

Уитни не знала — рассмеяться ей или расплакаться. Приятно, что некоторые всё же нашли тебя привлекательной. Досадно, заметили сей факт лишь, когда раздели. И что именно Киан нашёл в ней привлекательного — тоже спорный вопрос. Явно, не лицо.

Уитни выбрала третий вариант — молча «снесла» его комплимент.

Стоять долго перед мужчиной полуобнаженной становилось труднее с каждой прошедшей секундой. Где-то Уитни или читала, или слышала, что мужчинам нравится любоваться обнаженными девушками. Мысль порочная, согласна. Но посмотрев в лицо Киана, поняла, что мысль очень точная.

Тот медленно исследовал её взглядом. Начал с плеч, ничем не прикрытых. Задержался на грудках, что привлекательно соединились чашечками корсета. Прошёлся к бедрам, и стремительно скользнул по ногам. И вслед за его взглядом по телу Уитни побежал огонь.

— Киан? — девушка не выдержала первой.

— Ложитесь на кровать, — она едва узнала его голос.

— А Вы? — вопрос вырвался самопроизвольно.

— Я разденусь и присоединюсь к Вам.

Если дали добро — надо выполнять. И Уитни ретиво забралась на кровать, с удовольствием ощутив прохлады шелковых простыней. Они немного охладили пыл её разгорячившейся кожи.

Возможно, Уитни вела себя неправильно.

Но ей было интересно.

Да что интересно…

Жизненно важно наблюдать, как раздевается Киан.

Он быстрыми, рваными движениями освободился от ремня, за которым последовали брюки, носки и туфли. Уитни сглотнула, когда увидела крепкие ноги. Богиня… И ту мужскую часть, что следовала после спины.

Богиня…

Уитни зажмурилась.

Часто задышала.

И лишь, когда матрас рядом с ней просел, вновь распахнула глаза, чтобы сразу же нахмуриться.

— А почему Вы не сняли рубашку?

Позже она будет клясться, что ей абсолютно, вот совершенно, не хотелось увидеть его обнаженную грудь и удостовериться — так ли широки плечи, как кажутся под сорочкой.

— Не хочу Вас пугать, Уитни. Мой зверь ещё беснуется.

Глава 16

Вот теперь всё происходило правильно. Так, как должно было быть в первый раз.

Когда Киан навис над ней, полностью загородив огромными плечами окружающий мир, Уитни замерла. Все её чувства обострились до невероятности. Она, словно родилась заново. Видела более остро, дышала более полно.

И полностью сосредоточилась на мужчине.

На его глазах, что были чернее самой темной ночи.

На лице, словно высеченном из самого твердого камня.

На дыхании, что коснулось её щеки…

На этот раз целовал Киан иначе. От прежнего ночного незнакомца, что поражал своей холодностью, не осталось и следа. Сейчас рядом с ней на кровати находился мужчина, от которого ощутимо исходил жар. Его губы обжигали. Сминали. Требовали. Если Уитни рассчитывала, что к ней прикоснутся робким извиняющимся поцелуем, она глубоко заблуждалась.

Сначала снова испугалась. Как же так… Неужели вновь повторится история их первой ночи? Но потом поняла разницу. Нет — ощутила. Мужчина целовал её так, словно для него весь мир сузился до её губ. Словно её губы были единственным, что его волновало в данный момент. Хотя нет, тут она поспешила с выводами. Не только губы. Но и плечи, талия, бедра…

Через какое время Уитни перестала здраво воспринимать ситуацию, она не поняла. Лишь обратила внимание, как собственное дыхание становится чрезмерно глубоким, а тело невольно странно выгибается, более того, льнет к мужскому, стремиться прижаться к нему.

А губы Киана, между тем, продолжали бесчинствовать. То прижимались яростнее, то пытались и вовсе раздвинуть её губы. Ранее, когда мужчины целовали Уитни подобным образом, наталкивались на резкое отчуждение с её стороны, сейчас же она, поддавшись непонятному инстинкту, уступила. Уступила, чтобы сразу же почувствовать, как чужой язык проникает внутрь неё и начинает властвовать. И это властвование привело Уитни в восторг. Сначала глухой, робкий, словно не её. Разве может поцелуй доставлять удовольствием и вызывать в теле непостижимый отклик? Потом удовольствие превратилось в спираль и устремилось к низу живота, где возникла определенная доселе неизведанная тяжесть.

И эти руки… мужские… разве они должны своими сильными нетерпеливыми движениями доставлять наслаждение?

Ответ пришёл сам собой — должны.

— Тебе нравится?

Уитни даже не сразу поняла, что обращаются к ней.

Запнувшись, выдавила:

— Да…

— Это хорошо… это очень хорошо…

И взгляд черных глаз в тот миг был совсем дикий.

Уитни даже подумалось — мерещится.

Но все мысли унеслись прочь, когда мужские губы принялись спускаться вниз. Тонкая шея, ключицы, впадинка между грудей. Задержались. Сдвинулись сначала в одну сторону, где жадно втянули сначала один сосок, потом в другую сторону, где проделали такую же манипуляцию.

Уитни пискнула и невольно вскинула бедра кверху.

— Что Вы делаете… — выдохнула.

— Ласкаю тебя.

И впервые черные глаза посмотрели ей в пылающее лицо. Уитни поразилась изменениям, произошедшим с Кианом. Его лицо сейчас меньше всего напоминало бесчувственную маску, на которой невозможно ничего прочесть. Сейчас же она видела ничем не прикрытую жажду её тела, инстинктивно поняла, что мужчина находится на грани. Вздувшиеся вены на висках, нервно дергающийся кадык, ритмично поднимающаяся грудь, укрытая черной сорочкой. Как же захотелось девушке забраться под неё и дотронуться до разгоряченной — в этом она не сомневалась — коже… Сейчас бы её не испугал вид огня, что бушевал под ней. Сейчас бы…

Что было бы «сейчас», Уитни так и не узнала. Потому что Киан перешёл к более активным действиям. А именно, чуть отодвинувшись от неё, потянул за резинку панталончиков.

— Ай! — Уитни невольно вцепилась в ту же резинку.

Киан закрыл глаза, тяжело вздохнул, словно этот вздох и видимый контроль давался ему безмерно трудно, и глухо сказал:

— Видимо, моя ошибка заключается в том, что я позабыл, зачем мы тут. Итак, мисс Кларисси, запомни одну очень важную вещь. То, без чего тебе никогда не удастся соблазнить и очаровать ни одного мужчину. Если он что-то желает с тебя снять в постели, не смей ему препятствовать.

И как-то слово «не смей» особо выделилось.

В голове Уитни зазвенел звоночек. Точно, они же здесь для того, чтобы её научить основам любви… Точно…

Руки послушно убрала.

И всё же не удержалась от стыдливого писка, когда почувствовала, как прохладный воздух коснулся бедер.

Следом последовала и его реакция. Стон, более похожий на рык.

И его руки на её лице.

— Уитни, послушай меня… Послушай… — он говорил, и его глаза горели черным безумным огнем. — Сейчас я возьму тебя. Потому что мне надо. Будет немного больно. Потерпи, пожалуйста. Так всегда в первый раз. А потом… Когда мой зверь тебя получит, успокоится, я расскажу тебе всё, что потребуется, и научу… Буду ласкать тебя долго. До умопомрачения.

Говорил и разводил ей бедра, вклиниваясь между ними.

Уитни, зачарованная блеском его глаз, шепотом его губ, горячим дыханием и общей атмосферой чего-то невероятного, притихла. Лишь пульсация внизу живота требовала удовлетворения. Насыщения.

И когда створки между её ног раздвинули и наполнили, из груди Уитни вырвался глухой стон, тотчас переросший в стон боли.

— Кусай.

Она даже вначале не поняла, о чем ей говорят, настолько шокирующие были ощущения. Потом обнаружила перед своим лицом мужское плечо. И да, как бы дико, первобытно это не звучало, она воспользовалась предложением.

Укусила Киана Редараса, заглушая тем самым свою боль от рвущейся девственной пелены.

Мужчина не двигался секунды две-три. Застыл, откинув голову назад. Потом первый толчок, второй, третий…

И пропадает ощущение, что тебя разрывают изнутри…

И даже становится хорошо…

А потом рычание, и большое тело накрывает тебя, едва не вминая в мягкую постель.

Уитни, облизнув пересохшие губы, негромко спросила:

— Всё, да?

Мужская голова, уткнувшаяся в её плечо, чуть приподнялась.

— Нет, милая, это только начало.

Хм…

Она, бесспорно, согласна и на продолжение, но сначала дайте ей немного свободы, да осмыслить произошедшее.

Богиня, у неё получилось! Не всё, конечно, но получилось… Первое и основное препятствие разрушено. Осталось научиться обольщать мужчин. Возможно, ей и не пригодится оно, на что Уитни отчаянно рассчитывала, но кто знает… Если слухи и записи в древних манускриптах правдивы, то всё может быть. Она должна быть готова.

Киан не спешил покидать её тело. Не спешил освобождать и пространство над ней. Продолжал удерживать на расставленных по обеим сторонам от её головы руках вес собственного тела. Смотрел в лицо девушки пристально.

Даже слишком.

— Ты не получила удовольствия?

— А надо?

Прищурился, выказывая своё недовольство.

— Здесь однозначного ответа не может быть. В большинстве случаев женщины со мной получают удовольствие и желают продолжения. Но ты девственница, и наивно полагать, что ты, минуя боль, получишь наслаждение.

Его хриплый голос носил отголоски испытанного удовольствия, и действовал на Уитни завораживающе. Она лежала под мужчиной, и ловила себя на мысли, что ей хорошо. Просто хорошо. Не было, как она полагала ложного стеснения, желания поскорее укрыться, избавиться от его общества. Создавалось впечатление, что она попала в другой мир, и с этим таинственным мужчиной её связывают отношения, меньше всего относящиеся к дружеским. И его глаза… Черный омут, да и только.

— Наслаждение — это хорошо, — она заставила себя оторваться от его лица и остановила взгляд в области мускулистой шеи. Безопаснее. — Потому что сейчас мне немного… дискомфортно. И я была бы Вам благодарна, если бы Вы… слезли с меня.

Не учтиво, зато правдиво.

Полноватые губы, что ещё хранили вкус её губ, растянулись в ленивой, сытой, улыбке.

— Я сейчас выйду.

Их слова звучали предельно откровенно, что не могло не шокировать Уитни. Но она говорила себе — так надо. И, наверное, подобные диалоги естественны между любовниками.

Когда Киан оставил её тело, Уитни приглушенно охнула и невольно схватилась за низ живота. Поморщившись, попыталась сесть. Не позволили. Большая теплая ладонь накрыла её руку сверху.

— Тихо. Не двигайся.

Интонация вроде бы и была мягкой, успокаивающей, но Уитни отчетливо расслышала властные нотки.

Так-с… Господин зазнайка возвращается?

Спорить Уитни не стала. Она находилась не в том физическом и эмоциональном состоянии. В голове стоял легкий туман, мешавший адекватно воспринимать ситуацию и, соответственно, должным образом реагировать.

Да и спорить не хотелось. Ведь, если разобраться, лёжа, она чувствовала себя значительно лучше.

Поэтому, ничего не сказав, лишь послав в сторону мужчины возмущенный взгляд, который он успешно проигнорировал, снова откинулась на подушку.

— Вот так-то лучше.

А сейчас ей тоже послышалось удовлетворенность в его голосе?

У кровати Киан задержался недолго. Удостоверившись, что девушка исполнила его указание, направился к трюмо, на котором предварительно оставил бутыль с изысканным красным вином. Наливая бордовую жидкость в высокий бокал, вернулся к кровати.

Хорошо, что девушка на него не смотрела.

Очень хорошо…

Он не хотел испугать её ещё больше.

— Выпей.

Уитни открыла глаза и нахмурилась.

— Вино? Не хочу.

— Пей, — рыкнул и всучил ей в руку бокал. Девушка, намереваясь возразить, уже открыла рот, но он её опередил: — Или пьешь сама или вино вливаю в тебя я. Выбирай.

Уитни, после подобных слов, надлежало возмутиться. Она, по первости, хотела, а потом подумала — надо ли… Повертела в руках бокал, наполненный до самых краёв. Поднесла к губам и сделала несколько глотков. И сразу же почувствовала, как по телу приятно растекается тепло. Вино оказалось не простым, наверняка, на него было наложено некое лекарственное действо, потому что тянущая внизу живота боль мгновенно притупилась.

Уитни медленно приподняла брови, давая понять, что она разгадала уловку Редраса, но тот никак не отреагировал на её жест. Как смотрел на девушку тяжелым взглядом, так и продолжил смотреть.

Время словно замерло. Уитни слегка стушевалась от чрезмерно пристального внимания и пожалела, что не натянула одеяло до подбородка. Вставая, Киан накинул одеяло ей на бедра. И сейчас его взгляд жадно блуждал по холмикам груди Уитни. Причем, Редрас даже не пытался скрыть свой повторно нарастающий интерес.

Уитни, чтобы скрыть неловкость, снова пригубила вино. А потом разом допила всё, что ей предложили.

— Довольны? — буркнула, по-прежнему не смотря на него.

— Тебе же лучше? — в его голосе послышалось нетерпение.

Уитни медленно кивнула.

— Да.

Редрас забрал у неё бокал и, намереваясь его поставить рядом с ножкой кровати, повернулся к девушке спиной.

Уитни, чтобы не закричать, зажала рот рукой. То, что она увидела, повергло её в шок. Даже отошли на задний план неприятные ощущения между ног.

— Киан! — его имя вырвалось у неё самопроизвольно.

Ответом послужило ругательство на незнакомом языке.

— Ты не должна была это увидеть.

Мужчина выпрямился и теперь нависал над ней с сердитым выражением на лице.

— У Вас рубашка промокла… под лопатками… Это кровь?

Киан, стараясь не задеть девушку, опустился на кровать, снова оказавшись рядом с Уитни в волнительной близости. Всё-таки девушка не привыкла возлежать на кровати с мужчиной. Даже составляя план развития на ту роковую ночь, когда они познакомились, она думала, что после того, как произойдет ЭТО, мужчина уйдет. Сейчас начинала подозревать — после ЭТОГО всё только начинается.

— Кровь. Извини, — глухо проговорили Киан, и у Уитни снова возникло подозрение, что он испытывает боль.

Нет, так дело не пойдет. Девушка заерзала, поморщилась, но всё же полностью села.

Теперь их лица находились друг напротив друга.

— Вам больно. И у Вас кровь. Откуда?

— А ты не догадываешься?

— Лопатки… Это то место, откуда прорастают крылья?

— Уитни, я не ошибся в тебе. Ты умная девушка.

Уитни мотнула головой.

— Спасибо за комплимент, но он намного лучше бы звучал, если бы Вы обошлись без иронии. И я всё равно не понимаю.

— Постараюсь объяснить, хотя, если честно, все мои мысли сейчас сосредоточены на том, чтобы вернуться к тебе под одеяло и сделать так, чтобы ты всё-таки получила удовольствие, — взгляд черных глаз снова задержался на соблазнительной ложбинке между грудками. — Я бы непременно так и сделал, если бы не побоялся, что ты не пострадаешь больше. Видишь ли, эта зараза… прости, я говорил ранее, что последний год проживал в месте, где приличия не соблюдают вовсе, и немного отвык общаться цивилизованно, тем более, с дамами. Так вот, мой зверь не насытился. Не утихомирился. Я рассчитывал, что получив тебя, и тем самым завершив начатое в ночь весеннего лунного потока, он утихомирится, и наказ Древних Богов будет исполнен. Нет. Ошибся. Зверь угомонился лишь на то время, что я был в тебе. Как только покинул… — мужчина тоже поморщился. — Он постарался вырваться. Его неполную ипостась ты видела, и она тебя испугала. Пугать повторно не хочу. Поэтому пришлось его усмирять. Результат — на моей спине.

Уитни резко выдохнула, удивленная услышанным.

— Как же так?.. Вы же говорили, что Ваш… зверь успокоится. А получается…

Она не договорила, не в состоянии закончить мысль. Кровь прильнула к лицу, сделав её щеки пунцовыми.

— Получается, ему требуется повторение. И не единожды. Уитни, что ты краснеешь? Его желания даже нам на руку. Ты лишилась девственности, но абсолютно не знаешь, как соблазнять мужчин. Вот этим мы и займемся. Послезавтра. И никаких съемных коттеджей. У меня в поместье. Я пришлю официальное приглашение для тебя и тетушки.

Глава 17

— Сегодня первый урок. Буду в одиннадцать.

Эти слова раскалённым железом впились в мозг девушки и не отпускали её весь день.

О, да, мсье Киан Редрас сдержал данное обещание!

И Уитни ещё не знала — хорошо это или плохо…

Сейчас она медленно прогуливалась по невероятно красивой оранжерее, в задумчивости прикусывая нижнюю губу. Подумать только, она в гостях у Редраса. С ума сойти.

Сумасшествие началось с Галатеи, что, в принципе, было вполне ожидаемо. Когда она получила приглашение от Редраса посетить его дом вместе с племянницей, то едва не заверещала от радости на всю гостиную.

— Дорогая, он в тебя влюбился!

Таков был её вердикт.

Уитни чуть не поперхнулась мятным чаем. Поставила фарфоровую чашку на столик и приложила немалые усилия, чтобы от удовольствия не рассмеяться.

— Тетушка, помилуйте, что Вы такое говорите!

— Ой, Уитни, вот только не надо теперь лукавить и изворачиваться! — Галатея откинулась на спинку и принялась обмахиваться веером. — Жили мы спокойно, радовались удивительным мелочам, посещали театры и изредка оперы. И что-то до сегодняшнего утра у меня столик не ломился от приглашений знатных домов. Признаться, званый вечер у Зародски был пределом моих мечтаний и верхом ожиданий. А уж приглашение от мсье Редраса… Милочка, ты по-прежнему ничего мне не хочешь рассказать?

Уитни покраснела и постаралась придать лицу самое невинное выражение.

— Нет, тетушка.

— Ну-ну.

Собирались они поспешно. За несколько часов. Ведь надо было прибыть в имение Редраса к девяти, когда будут подавать ужин. О новых платьях не могло идти и речи.

— Ох, если бы нам дали несколько недель, — вздыхала Галатея. — Но я понимаю… понимаю… Мальчику не терпится увидеть тебя в своём доме. Молодость и влюбленность, что тут скажешь.

Уитни едва не промахнулась, ступая на первую ступень.

Если с ней не случится ничего фатального за сегодняшний день от заявлений тетушки — можно считать сей факт чудом.

Мальчик — это она про мсье Редраса? Про того самого мужчину, что меняет цвет глаз в зависимости от настроения и обуревавших его чувств? Кстати, когда он общается с ней, у него почти всегда черные глаза. К чему бы это?

Приглашали на три дня. Без указания причины. Просто провести время в загородном доме в приятной компании. И никого не смущало, что среди высокородных гостей прибудут и малоизвестные тетушка с племянницей.

Уже совершенно не интересовало, кто и что о ней подумает. Понятное дело, сплетней не избежать. Но она к ним подготовилась. Будет делать вид, что ничего не замечает.

Её более волновал сам Киан. Почему, после того, как она провела с ним ночь, не отпускало ощущение, что она чего-то не замечает, а он о чем-то сознательно умалчивает?

В загородном имении Редраса их встретили радушно. Удобно разместили, правда, в разных крыльях дома. Что удивительно, тетушка не возражала.

И лишь после ужина Уитни узнала, что её гостевая комната соседствует с господской. Не правда ли, интересное совпадение?

Помимо них, в гости были приглашены ещё четыре семейства. И среди всех приглашенных более не наблюдалось ни одной незамужней девицы. Сначала Уитни не придала значения этому факту. Потом возмутилась. И Киан Реадрас считает себя стратегом?!

Даже разозлилась и решила позже непременно указать ему на промах. Пусть исправляет.

Но вся её храбрость испарилась, когда большие настенные часы в позолоченной оправе пробили одиннадцать.

Уитни сидела перед трюмо и водила щеткой по длинным распущенным волосам. Встречать Киана при параде не имело смысла. Каждый понимал, с какой целью он к ней придет.

Волнение никуда не делось. Напротив, Уитни даже казалось теперь, что она ещё сильнее нервничает. О предстоящем знала. Не боялась повторной боли. Опасалась чего-то другого…

Как-то странно вел себя Редрас. Сначала Уитни не обратила на это внимания. Да, он что-то там говорил про своего зверя, про Древних Богов. Уитни воспринимала его слова поверхностно. Ей-то что? Редрас не проявлял хамства по отношению к ней, оплатил разгром, разыскал и предложил сотрудничество. Её всё устраивало. И она повелась на его предложения. Сейчас же задумалась.

Его зверь… Непонятное страшное существо.

Как сказал Киан? «Мой зверь не насытился». Что же получается… Именно зверь в ответе за то, что она сейчас находится в роскошной комнате и ожидает Редраса?

— Ты чудесно выглядишь.

Щетка выпала из рук Уитни, сердце сделало кульбит.

Девушка, приглушенно вскрикнув, резко повернулась вправо.

У стены стоял Киан. В домашнем шелковом халате и таких же брюках. Не бритый. Со слегка взлохмаченными волосами. Такой весь домашний и от того кажущийся отчего-то опасным.

— Киан? Как Вы сюда попали?

Уитни попыталась восстановить душевное равновесие. Не получилось. Не привыкла она, чтобы в её комнату без стука входил мужчина. Нет, не так. Она вообще не привыкла, чтобы к ней входили мужчины.

Да ещё такие привлекательные и выглядевшие так, словно они имели на это неоспоримое право.

— Через потайной ход.

Простой ответ, не понравившийся Уитни. Вот не зря он поселил её по соседству. Всему есть причина.

— А.

Это всё, что нашлась ответить Уитни.

Киан, чуть прищурившись, двинулся к ней, и лишь сверхусилием Уитни заставила себя сидеть на месте. Вы только посмотрите на него! Двигается, как хищник. Загорелый. Сильный. И уже несколько раз упоминал, что последний год проживал вдали от цивилизованного мира.

Так кто же ты есть на самом деле, Киан Редрас?

Он остановился за её спиной. Встал и положил руки на плечи девушки, от чего той показалось, что на неё опустились две тяжелые гири. И снова в голове мелькнула шальная мысль, он слишком огромный, не подходящий для неё. А когда он стоит вот так, за спиной, отрезая пути отступления, она начинает себя чувствовать загнанной в ловушку мышкой.

Но то, что он сделал и произнес далее, и вовсе шокировали бедную девушку.

Он повел носом, словно принюхивался. Сделал вывод и вынес вердикт.

— Ты испытываешь страх. Почему?

Уитни вздрогнула.

— Нет, Вы ошибаетесь…

— Не ври мне!

Лишь немного повысил голос, а каков эффект!..

Уитни, стараясь сохранить спокойствие, даже выдавила из себя улыбку.

— Киан, позвольте, с чего Вы решили, что я Вас боюсь? Да и Ваш тон… Не располагает к доверительной беседе.

Она ещё не успела закончить говорить — одна его рука скользнула ей в волосы и остановилась в районе затылка, где пальцы тотчас начали легкое поглаживание. Своеобразная ласка?

— За тон — извини. Погорячился, — его голос приобрел более глубокую хрипотцу, глаза, что отражались в зеркале трюмо, снова стали черными. — Мне становится не по себе, когда я чувствую твой страх.

Уитни тоже решила быть откровенной.

— Это не страх, Киан… Больше размышление и волнения.

— Почему волнуешься?

— А разве у меня нет причины для волнения? Постараюсь объяснить, только, пообещайте, что не рассердитесь и не будете смеяться.

— Говори, — и снова почти приказ.

Вот что с ним сделаешь?

— Когда я посещала дом мадам Ирмисы, то особый акцент сделала на то, чтобы мужчина был средней, не выдающейся комплекции. И когда увидела Вас, идущим к коттеджу по тропе… Меня насторожила Ваша внешность. От мужчин, подобных Вам, предпочитаю держаться в стороне, — рука, ласкающая затылок, замерла.

Как и сам мужчина. Уитни готова была поклясться, что в тот момент едва ли не физически ощутила, как от его крупного тела исходят волны сдерживаемого негодования.

— И что же не так в мужчинах, подобных мне? — вопрос Редрас задал, едва размыкая губы.

Всё-таки Уитни поспешила с откровенностью.

Пришлось объясняться дальше.

— Наверное, это прозвучит глупо, но я теряюсь, когда мужчина крупной комплекции и высокого роста оказывается вблизи меня. Он подавляет меня. Претендует на моё личное пространство, — заметив, как дернулись уголки губ Редраса, Уитни вспыхнула и поспешно добавила: — Вы обещали не смеяться!

— Я ничего не обещал, — едва ли не промурлыкал мужчина, и, склонившись, снова втянул в себя запах Уитни. — Но твоё откровение оценил. Кстати, оно не столь ново. Многие женщины хрупкой комплекции на подсознательном уровне стремятся избежать крупных мужчин. И первая причина — постель.

Брови Уитни медленно поползли кверху.

— Постель? — она облизнула внезапно пересохшие губы.

— Именно. Дамы опасаются, как бы подобные экземпляры попросту не раздавили их в постели и не покалечили в порыве страсти. Всё очень просто и естественно. Инстинкт самосохранения.

Уитни, подумав, согласно кивнула.

— Наверное.

— Так и ты. Но сейчас, когда ты уже была со мной, чего тебе опасаться? — черные глаза пронзали насквозь, и у Уитни мелькнула мысль, что Редрас не так безразличен и спокоен, как хочет показаться. Вот и доказательство — венки на висках пульсируют, а желваки медленно переползают туда-сюда от скул по щекам.

Злить его дальше не входило в намерения Уитни, и поэтому она приказала себе расслабиться. Даже откинулась назад, позволяя плечам коснуться мужского торса.

Сделала, казалось бы, невинное движение, а реакция Редраса немало её удивила. Он резко выдохнул через сжатые зубы.

Уитни тотчас встрепенулась, потревоженной птахой.

— Я сделала Вам больно? Что-то не так?

— Уитни… вот откуда такая наивность? Вроде бы взрослая девушка, даже в бордель наведывалась. Не поняла, что сделала?

И тут щеки Уитни стали пунцовыми.

— Я дотронулась до…

Хриплый смех ей стал ответом.

— Давай договоримся так. Ты отбрасываешь условности и обращаешься ко мне на «ты». Это первое. Второе — если что-то тебя смущает, не устраивает — сразу сообщаешь мне. Я исправляю. А то видишь, как неадекватно реагирую на твой страх.

— Кстати, а почему неадекватно? — Уитни подловила момент. — И да, договорились.

— Снова зверь интригует. Недоволен, что ты меня своим страхом компрометируешь. По нему, так нам давно пора перейти на кровать и перестать вести никчемные разговоры.

Зверь… Снова зверь. Не Киан.

Что-то кольнуло в груди.

Странно.

Но Уитни не стала разбираться в собственных реакциях. О каких чувствах может идти речь, если у них договоренность? Не более. И ни в коем случае нельзя поддаваться на чарующий колдовской взгляд черных глаз.

— В кои веки, согласна с твоим зверем.

Сказала и услышала, как участилось дыхание мужчины.

— Что ж…

На сей раз его слова прозвучали многообещающе.

А дальнейшие действия и вовсе заставили Уитни позабыть о размышлениях.

Его руки оставили в покое её волосы, чтобы заняться её пеньюаром. Спустились к уровню груди, отчего создалось впечатление, что Киан навис над ней, и заставил участиться сердцебиение. Потянул за шелковые завязи, распахивая халатик, под которым пряталась кружевная сорочка. Уитни сидела ни жива ни мертва и, как завороженная, смотрела в зеркало, любуясь их отражениями.

— Киан, что ты делаешь? Может, на кровати…

— Тссс… Помолчи и расслабься. Давай начнем с самого простого, — его голос обволакивал, заставляя испытывать новые эмоции, начиная от усиливающегося волнения и заканчивая легким жаром внизу живота. — Для мужчины, абсолютно любого, важна визуализация. Нам нравится видеть. Всё. Обнаженное тело партнерши. Её груди с розовыми сосками. Её мягкий округлый живот. Её бедра. И да… То, что спрятано между ними — особенно.

На последнем предложении Уитни перестала дышать. Совсем.

Стоило только представить, как она показывает ТО место, её пробрала стыдливая дрожь. Такого просто не может быть! Вот совсем! Как можно раскрываться не перед доктором? Даже перед доктором стыдно, а перед чужим мужчиной… Богиня Всемилостивая, неужели Редрас прав?

Уитни посмотрела снова в зеркало, где она уже отображалась с полуобнаженной грудью, и увидела, как ненасытно жадно смотрит на чарующие полушария Редрас. И вот тогда девушка отчетливо поняла — он говорит истинную правду. Правду мужчины.

— Ты невероятно красивая. Твоя кожа, словно бархат… сияющий бархат…

Горячие губы прикоснулись к обнаженному плечу.

— Второе правило. Позволяй себя касаться. Всегда и везде. Руками, губами… всем.

Везде и всем — ага, запомнила.

И снова воображение сыграло с ней злую шутку. Представила, чем и где касаются.

Теперь Уитни казалось — она стала пунцовая вся. От кончиков пальчиков до кончиков волос.

— Не смущайся. Хотя… тебе идет.

Всемилостивая, как он всё замечал?

Между тем, его губы и руки творили форменное безобразие. Руки — сжимали груди, исследовали их на тяжесть, трогали набухшие вершины сосков. Губы были заняты шеей. Проводили, пощипывали, целовали, оставляя разгоряченный влажный след.

Киан по-прежнему стоял за её спиной. Теперь она без зазрения совести откинулась на его бедра. И уже не смущалась, что нечто твердое упиралось ей в лопатку.

— Третье. Едва ли не самое важное правило. Если ты хочешь очаровать, привязать к себе мужчину — он должен видеть, что тебе нравятся его прикосновения. Чувствовать это… Вот как сейчас вижу и чувствую я…

Уитни затрепетала. Она попала под власть его бархатного голоса. Под власть его рук, которые с каждым последующим прикосновением разжигали в ней всё большую страсть. Ей хотелось, чтобы он непрекращаемо трогал её.

И ей тоже захотелось потрогать.

— А есть такое правило позволяющее и женщине прикасаться в ответ?

Утробный стон послужил лучшим ответом. Уитни не могла не улыбнуться. Богиня, наверное, она в душе всегда была распутницей, но как же ей нравилось то, что сейчас происходило. Без стеснения. Без ложной скромности. Нравилось видеть, как горят от возбуждения глаза сильного мужчины. Как прерывистое дыхание вырывается из его груди. Как трепетно и одновременно властно, едва ли не собственнически, касаются его большие руки её аккуратных грудок.

Уитни поерзала на мягком стульчике. Всё же ей не терпелось развернуться и распахнуть халат Киана. Да-да, она хотела увидеть его литые мышцы торса. Позавчера он лишил её такой возможности.

— Ты возбудилась.

— Это хорошо?

— Это очень хорошо. Страстная любовница — находка для любого мужчины.

— Тогда позволь…

Она не договорила — перешла к активным действиям. А именно — слегка оттолкнув его, встала на ноги. Это чуть позже она удивится своей смелости. Это чуть позже придет стыд. А пока… Пока она хотела наслаждаться происходящим. И наслаждалась.

— Дай я…

В потемневших глазах мужчины она уловила легкое возмущение. Но потом он убрал руки с её тела.

— Что ты задумала?

— Сейчас увидишь.

Она, стараясь не обращать внимание на бешеный стук сердца, потянула за пояс халата.

— А ты старательная ученица.

Уитни лишь улыбнулась. Если бы он только знал, что творилось в её душе, где страх и стыд перемешались с нечто новым, волнительным, прекрасным. Это нечто полностью завладело её сознанием, подталкивало вперед, к активным действиям.

— Я хочу до тебя дотронуться…

И она дотрагивалась. До груди. До плеч. До торса. Вызывая глухие рычания и несдерживаемые стоны.

Где-то Уитни тушевалась, стеснялась. Где-то жаждала чего-то большего.

Когда Киан подхватил её за талию и бесцеремонно усадил на трюмо, отчего баночки-скляночки возмущенно звякнули, девушка приглушенно вскрикнула.

— А как же кровать…

— Забудь про неё! — властно рыкнул.

И столько в его голосе было жажды обладания, нетерпения, что Уитни на самом деле позабыла про кровать. Зато вспомнила ту супружескую пару, что предавались плотским утехам на столе, и чьей нечаянной свидетельницей она стала. Кажется, ей предстояло нечто подобное.

Но реальность превзошла все её ожидания. Да, она приблизительно знала, что её ожидает впереди и всё же не была готова. К упоительной наполняемости внутри. К крепким объятиям. К жаркому дыханию. К той безудержной страсти, что накрыла её с головой.

Краем сознания Уитни уловила тот момент, когда ей стало жарко. Нестерпимо жарко. И спираль, тягуче-сладкая, опасная, притягательная, закрутилась у неё внизу живота, требуя немедленного освобождения. Уитни, цепляясь за каменные плечи любовника, не замечала, как их царапает, как впивается короткими ноготками в разгоряченную плоть, не видела, с каким упоением мужчина двигался внутри неё, словно поглощая выплескиваемую ею страсть. Как смотрел ей в лицо, ловя ежесекундные проявления экстаза. Как проявлял титанические усилия, чтобы у самого от яркого, практически нереального, наслаждения, не началось обращение. Хвала Богам уже за то, что пламя под кожей перестало бесноваться.

Высшая точка наслаждения достигла их одновременно. Девушка, выгнувшись дугой, закричала. Пришлось накрыть её губы поцелуем. А у самого внутри всё ликовало… Нет, в следующий раз он позаботится, чтобы она кричала в голос, не боясь быть услышанной и вызвать ненужные пересуды.

А вот теперь пришло время перенестись на кровать.

Уитни смутно осознавала, что её куда-то несут. Хотела возразить — передумала.

— Я даже не буду спрашивать — хорошо ли тебе…

Мужской, очень довольный голос, раздался рядом с ухом.

— И не спрашивай…

Она находилась в полушаге от сна. Глаза открывать не хотелось, руки с ногами налились приятной тяжестью, да и всё тело стремилось лишь к покою после пережитого.

Шелк простыней приятно холодил кожу. Пробормотав что-то невнятное, Уитни, так и не открыв глаза, подтянула колени к груди и выдохнула:

— Укроешь?

Естественно, она не увидела, как удивленно приподнялись брови на красивом лице Редраса, и как насмешливо блеснули его глаза.

— Куда же я денусь.

Девушка была чудо, как хороша. Именно своей непосредственностью, отсутствием жеманности. Не пыталась быть той, кем не была. Киан, прежде чем укрыть её покрывалом, ещё раз прошёлся довольным взглядом по её женственным формам. Покатым плечам, узкой спине, женственным бедрам. Член снова налился кровью, да и зверь утробно заворчал, намекая на продолжение.

Нет, девчонка уже уснула, судя по ровному дыханию и румянцу.

Киан постоял рядом с кроватью ещё некоторое время, и с каждой прошедшей секундой его лицо становилось серьезнее, жестче.

К чему ты готовишься, чаровница?

И почему, проклятье, на тебя так реагирует мой зверь…

***

Уитни проснулась очень рано. Бодрая и в прекрасном расположении духа. Быстро умывшись и облачившись в домашнее платье, заплела волосы в толстую косу, вышла из спальни.

Так-с, и где у нас тут располагается библиотека?

Она смутно помнила расположение комнат в огромном особняке. Иногда у Уитни возникала мысль — да куда же строят такие хоромы? Для кого? Здесь можно жить и неделями не встречаться друг с другом, а то и годами. Кто-то живет в левом крыле, кто-то в правом. И у каждого своя столовая, своя прислуга. Ужас.

Особняк ещё спал. Пока Уитни спускалась по лестнице, постояла в раздумьях в холле, вспоминая, куда они следовали с Кианом в прошлый её приезд, ей не встретилась не единая душа.

И почему она не запомнила расположение комнат? Волновалась.

Кое-как вспомнив, Уитни проследовала влево. Ага, точно, а вот и массивная дубовая дверь.

Оказавшись в библиотеке, выполняющей изредка роль хозяйского кабинета, Уитни сразу же направилась к огромным стеллажам. Ей необходимо отыскать старые книги в дорогих кожаных фолиантах. Хм… Старинных книг в дорогих позолоченных фолиантов оказалось много. Уитни доставала одну книгу, открывала её, бегло просматривала и разочарованно ставила на место.

Перебрав так два-три десятка, Уитни готова была застонать от отчаяния. Почему эти Редрасы не хранили записи предков на видном месте? Перед гостями похвалиться и прочее. Подумала и едва не рассмеялась вслух. Да, Уитни, Редрасам как раз нечего больше делать, как только показывать записи предков о путешествиях гостям.

Ставя последнюю вынутую книгу на место, её взгляд упал на самый нижний ярус, в левый угол. Там стояла большая изрядно потрепанная книга в коричневом затертом переплете. А не посмотреть ли её?

Уитни сделала шаг влево, когда услышала холодный яростный голос:

— И что Вы тут ищите, мисс Кларисси, позвольте узнать!

Уитни не надо было оборачиваться, чтобы увидеть гневные глаза Ивана Зародски.

Глава 18

Вот в такие минуты начинаешь верить в злой рок. Её рок преследовал в виде могущественного красавца-вампира.

Всё внутри оборвалось. Захотелось превратиться в невидимку и проскользнуть мимо главы клана, после чего собрать вещи и сбежать. Да-да, позорно сбежать. На неё Зародски действовал угнетающе. Сразу в голову приходили самые дурные апокалипсические мысли. Вплоть до того, что Зародски, непонятно по каким причинам и основаниям, отдает её на вечное пленение Призванным Стражам.

— Доброе утро, господин Зародски, — Уитни лучезарно улыбнулась. Как ей это удалось — другой вопрос.

Естественно, её энтузиазма никто не поддержал.

Походкой хищника, вышедшего на след жертвы, Зародски двинулся в её сторону. И почему-то девушка была уверена, что он не испытывал благих намерений в отношении неё. Лицо — хладнокровное, жесткое. Глаза смотрят осуждающе.

Уитни приказала себе не поддаваться панике. Говорят, вампиры чувствуют страх людей, и, при определенных обстоятельствах, с удовольствием этим пользуются. Играют с людьми, как кошки с мышками. А Уитни не хотела, чтобы с ней играли.

Она заставила себя остаться стоять на месте и продолжить улыбаться. Беззаботно и легко. И пусть на неё надвигался злой мужчина, причисливший её к своим недругам, она справится с этим небольшим испытанием. Потому что осталось совсем немного…

— Я задал Вам конкретный вопрос, мисс Кларисси.

Иван Зародски остановился от неё в двух шагах. Недобро прищурился.

— А я с Вами поздоровалась и не услышала в ответ приветствия, — будет изображать недальновидную особу до конца. Не думает же он, что она выложит ему сходу истинную причину своего пребывания в библиотеке?

— В последнее время Вы слишком часто оказываетесь не в том месте и не в то время.

В отношении господина Зародски, все разговоры — правда. В этом теперь Уитни не сомневалась. Мрачен и нелюдим. И как это он только надумал устроить прием в честь Редраса?

Уитни мысленно застонала. Вот же она недальновидная личность! Могла бы догадаться, что Зародски может наведаться к другу в гости. И ей не избежать встречи.

— Вы меня в чем-то обвиняете? — Уитни, ты, главное, улыбайся!

Теперь лицо Ивана выглядело откровенно угрожающим. Нижняя челюсть чуть выступила вперед, крылья носа затрепетали, кадык нервно дернулся.

Ой, Богиня…Что-то будет.

Уитни вздернула кверху подбородок и решила держаться до конца. Ничего плохого Зародски ей в данный момент не сделает. А дальше…

А дальше от двери раздался вполне недовольный, даже яростный голос:

— Иван, отойди от неё!

Если бы Уитни не слышала его собственными ушами, то ни за что не поверила бы. Как едва не поверила своим глазам, когда увидела, как от двери, выравнивая сбившееся дыхание, в одной синей сорочке, что застегивал на ходу, и черных брюках, к ним идет Киан. Выглядел он ещё более раздраженно, чем Зародски. Глаза яростно сверкали, губы сжаты.

И почему у Уитни возникла мысль, что Киан очень спешил?

А ещё девушке с тоской подумалось, что её прямо-таки преследует дежавю. Не такими ли словами тот же Зародски отгонял от неё не в меру возбужденного отпрыска своего клана?

Но Киан… Как-то странно он себя вел.

Мужчина быстро пересек расстояние кабинета и остановился рядом с ними.

— Киан? — Зародски пристально посмотрел на хозяина дома, вложив во взгляд куда большее, чем в слова.

— Мисс Кларисси — моя гостья, — жестко бросил Редрас, и от внутреннего напряжения у него заходили желваки на скулах.

— Гостья? — иронично отозвался вампир.

— Гостья! — обрезал Киан.

— Гостья, — пискнула Уитни и прикусила язычок, поняв, что зря встряла в разговор, потому что оказалась под огнем двух пар гневных глаз.

— Странные у тебя гости, Киан. Просыпаются рано, гуляют… без присмотра.

Вот ж… Уитни завела руки за спину, потому что очень сильно захотелось приложиться ладонью по холодной щеке господина Зародски, а так же поинтересоваться, ему-то какое дело, кто и где гуляет?

— Иван.

Мужчины снова обменялись взглядами, и Уитни отчетливо поняла, что она тут лишняя. Лучше ей уйти. Безопаснее.

Она снова выдавила из себя улыбку и быстро заговорила, боясь передумать:

— Мсье Редрас, Вы извините меня, я без Вашего дозволения решила выбрать книгу для чтения. Так понимаю, тут назначена встреча, и я мешаю. Поэтому разрешите покинуть Ваше общество.

Под взглядом снова черных глаз Киана она готова была провалиться сквозь землю. А ему-то она, что плохого сделала? Чего серчает?

— Встретимся за завтраком, Уитни.

Обратился неофициально. Богиня!

Уитни кивнула и аккуратно, чтобы не приведи Всемилостивая, не коснуться ни одного мужчины даже краем юбки, проскользнула мимо них и, радуясь, что вышла сухой из воды, поспешила покинуть кабинет.

А зря.

Потому что самое интересное только начиналось.

Как только за девушкой закрылась дверь, Иван скрестил руки на груди и кивнул в сторону двери.

— Объяснишь, чего рычишь и кидаешься?

Киан прошёл к столу, налил из графина воды и залпом осушил стакан.

— Не подходи к ней близко.

— Даже так?

— Да.

— Интересно…

Редрас стремительно развернулся и, прищурившись, рыкнул:

— Ничего интересного нет! Ты же не хочешь схлестнуться с моим зверем?

Брови Ивана медленно поползли кверху, и впервые на его лице отразилось нечто напоминающее искреннее любопытство. Эмоция, несвойственная ему, в принципе.

— То есть я не зря предположил, что ты готов кинуться на меня не только словесно?

— В десяточку! — Киан скривил губы и сел на край стола. Скрестил руки на груди. — Поэтому лучше внемли моим предупреждениям.

— Бренди плеснешь?

— Так утро же.

— Давай, наливай. Я всё равно всю ночь не спал.

— Проблемы?

— Есть такое дело. С ними я к тебе и пришёл.

Киан кивнул и прошёл к буфету, откуда достал приплюснутую бутылку и щедро плеснул спиртного в бокал.

— Выкладывай, что за проблемы.

Пока Иван рассказывал, Киан слушал его молча. Знал — если бы не крайние обстоятельства, Иван к нему не пришёл бы. Они знали друг друга сотню лет, были времена, когда общались очень тесно. Обстоятельства вынуждали. Потом Иван возглавил вампирский клан, у него появились обязанности, от которых не так-то просто отмахнуться. Встречи стали редки. Можно сказать, что по причине проживания Зародски в Бьюри, Киан выбрал этот город для совершения обряда наложенного проклятья. И с другом повидаться, и долг исполнить. Да и работать с одной мадам легче, чем с несколькими. Не приходится объяснять несколько раз одно и то же.

Сейчас же, слушая Ивана, Киан хмурился. То, о чем он говорил — было ожидаемо. И всё же неприятно.

— Естественно, всё сделаю. Надо так надо.

— Благодарен, — Иван кивнул и повертел в руках бокал. — А ты, я так понимаю, намереваешься задержаться в Бьюри?

Редрас не спешил с ответом. Его лицо помрачнело, глубокая складка пролегла между бровей.

— Грагж его знает, — хмуро бросил он. — Не намеревался, если честно. Что мне тут делать? Ваши балы, да званые рауты не для меня. Возня большого города откровенно раздражает. Знаешь же, что я предпочитаю более свободную жизнь. Без условностей. Приезжаю в Бьюри по необходимости.

— Ну да, ну да, наслышан, — Иван допил бренди и поставил стакан на подлокотник кресла. — Как на этот раз прошло Испытание Покорностью? Всё хорошо?

Киан кивнул.

— Естественно.

И лишь заходившие желваки на скулах сказали Ивану, что не всё прошло безукоризненно, не так, как пытается выказать Киан. Настаивать на подробностях не стал — если друг захочет, расскажет сам.

Глаза вампира так же потемнели, и сейчас между мужчинами появилась некая схожесть. Оба красивы суровой красотой, оба наделены властью и влиянием, оба при деньгах и относятся к категории хозяев жизни. И только лишь глаза, в которых поселилась настороженность и отчужденность, говорили, что не всё так просто в их судьбах, как может показаться на первый взгляд.

— Твоя задержка связано с мисс Кларисси?

— Пожалуй, и я выпью, — Киан снова прошёл к буфету. — Про мисс Кларисси я бы не хотел говорить. Извини. И да… Моё предупреждение в силе — не кружись вокруг неё. Мой зверь чрезмерно эмоционально воспринимает девушку.

— Я уже понял.

Мужчины обменялись взглядами, после чего перешли к обсуждению текущих деловых проектов, где их финансовые интересы непосредственно пересекались.

После того, как они закончили разговор, и Киан предложил Ивану остаться на завтрак, мужчины распрощались.

Как только за Иваном закрылась дверь, Киан выждал десять секунд. Схватил статуэтку в виде летучего змея и швырнул в стену.

Проклятье!

Он наврал другу. Испытание Покорностью прошло отвратительно. Отвратительно — слабо сказано.

И во всем виноват лишь он сам.

Всё с самого начала пошло не так. И не будь Киан так самоуверен и рассержен, он непременно бы насторожился.

Но куда там…

Много столетий назад Древние Боги разгневались на род Редрасов, который они же в своё время наделили великими благами. Сочли, что мужчины зарвались, что стали слишком непокорны, слишком властны, что посмели тягаться с самими Богами. И чтобы проучить, поставить Редрасов на место, Боги наказали их днем Покорности. Каждый год в канун дня весеннего лунного потока неженатым мужчинам надлежало выбрать женщину и провести с ней ночь. Не просто провести, а сделать всё возможное и невозможное, чтобы женщина оказалась довольной. Выполнять каждую её прихоть. Любое желание. И не сметь её обидеть ни взглядом, ни словом. Не сметь ей перечить, возражать, поучать.

Казалось бы, что тут сложного. Покорись, и всё будет замечательно. Это только на первый взгляд.

Были свои нюансы. Мелочи, от которых зависело всё.

Как учил отец Киана, следовало на эту ночь выбирать женщину незнакомую. Ту, что забудет тебя на следующий день и которой не придет в голову стребовать с тебя обещание жениться. Ведь все клятвы в эту долбанную ночь не имели точки возврата. Это первое.

Второе — к ночи следовало готовиться заранее. Киан до сих пор с содроганием вспоминал свою оплошность тринадцатилетней давности. Ему на тот момент исполнился двадцать один год. Безбашенный. С друзьями кутили неделю. И тут он вспомнил, что на носу ночь Испытания Покорностью. А провести её не с кем. Вот реально не с кем. Да и очухался он уже около девяти часов вечера… Времени в обрез. Делать нечего, пришлось идти к одной знакомой девочке. Девочка хорошая такая, умненькая. Всегда готовая услужить. А тут, словно что-то почувствовала, зараза. Киан ей, усмехаясь, говорит заплетающимся языком: «Готов делать, что прикажешь, госпожа». А она смотрит на него хитрыми глазами… «Даже жениться?» Это сейчас, оглядываясь назад, он понимал, что она брякнула, не подумав. Может даже, пошутила. Но в тот момент весь алкоголь выветрился из его шальной головы. И он… сбежал от неё, естественно, не исполнив наказа Богов. Наказание последовало на следующее утро. Киан не сгорел в огне, как один из его предков, но провалялся в постели три месяца. С него кожа облезала каждый день. Вздувалась и лопалась. Прелестная картина была. Думал, сдохнет от боли. Как выжил — до сих пор поражался. Видимо, так решили Боги. Проучили малость. Чтобы поумнел, да и на собственной шкуре ощутил, каково это — их ослушаться. Киан урок уяснил. И каждый год, в канун дня весеннего лунного потока, шел выполнять наказ, как каторгу, с трудом сдерживая брезгливость и ярость.

В этот год всё пошло иначе…

Следовало обратить внимание на нервозность мадам Ирмисы. Старая интриганка! Для чего она это сделала — подсунула ему Уитни — до сих пор оставалось загадкой. Киан для себя решил — немного обождет, даст Ирмисе успокоиться, поверить, что ей удалось обхитрить его, и лишь потом он нанесет повторный визит.

Да, Киан предпочитал ночь Покорности проводить с женщинами, что пользовались услугами публичных домов. Меньше шансов встретить девушку из своего окружения. Кто заказывал себе мужчину на ночь? Вдовы, обделенные мужским вниманием, да старые девы, отчаявшиеся выйти замуж. С ними не наживешь хлопот. Так он думал, пока не пришёл в незатейливый коттедж в Свитбере.

Девочка оказалась затейницей. Попросила маски. Да без проблем. Но вот то, что она смущалась и нервничала — должно было насторожить Киана. Куда там. Он, пребывая в дурном расположении духа, хамил и вел себя вызывающе. За что и поплатился. Ведь мог уйти ранее… Когда же понял, что девушка девственница, было поздно.

С девственницами — отдельная история. Тут в игру вступал его зверь, его вторая ипостась. С раннего детства всем мальчикам рода Редрасов вбивали в голову незатейливую истину — держись подальше от девственниц. Не заводи с ними шашни. Не прикасайся слишком интимно. Потому что зверь может выбрать её ТЕБЕ в спутницы.

И опять же Киана подвела его самоуверенность. Когда он понял, что девушка, купившая его ночь, девственница, не смог сдержать обращения. Напугал её. Она и убежала на второй этаж. Заперлась. И как он потом не бился, не открыла дверь. А зверь требовал её… Взбесился. Метался внутри Киана, жаждал вновь дотронуться до неё, втянуть запах. Но всё оказалось напрасно. Мисс Уитни Кларисси дверь не открыла, а вышибить её он не мог — это прямое нарушение навета Богов. Ушёл Киан из коттеджа, не отработав повинность, да ещё и со зверем, что «подсел» на девчонку. Думал, всё снова или, в лучшем случае, сляжет на несколько месяцев, или же… сгорит.

Но ничего подобного не произошло.

Всё оказалось намного интереснее.

Киан готовился к агонии, а получил дискомфортное состоянии в виде пламени под кожей. Зверь подобным образом выражал своё недовольство тем, что Киан оставил его девочку. Мол, буду тебя терзать, пока не получу своё. Сам же Киан, в свою очередь, был ошарашен тем, что с ним ничего не произошло. Ни-че-го. Сначала, обрадовался. Потом — призадумался. Да быть такого не может, чтобы родовое проклятье не сработало! В чем-то был подвох. И чтобы не рисковать, он организовал встречу с мисс Кларисси на приеме у Ивана. Узнать, кто эта девочка — не составило труда.

Как только Киан приблизился к ней на вечере, зверь тотчас успокоился. Да что говорить — он едва ли не порыкивал от удовольствия! Его зверь! И чем ближе становилась она, тем менее ощутимее пылал огонь. Поэтому Киану ничего не оставалось делать, как предложить мисс Кларисси закончить начатое той ночью. Думал — будет сопротивляться, отнекиваться, говорить, мол, это была не она. Но мисс Кларисси удалось его удивить. Она согласилась.

И была великолепна. Смущалась, краснела и… открывалась. С готовностью принимала его ласки.

Зверь притих. И вот это уже было плохо. Киан не верил, что он с такой легкостью угомонился. Да, он перестал выжигать Киана изнутри. Это плюс. Минус — что ему думать о несостоявшемся проклятии? Что оно исполнено? Или…

Или то, что Древние Боги в очередной раз переиграли его семью и подобным образом дали понять, что выбор сделан. За него. Решили убить сразу двух зайцев. И его наказать, что не выполнил их наказа, и своему питомцу пару подыскать. Уитни же девственницей была. А кетцалькоатли, ох, как любят девственниц…

А его сегодняшнее поведение? Сорвался с тренировки, как юнец. Почувствовал, что к Уитни приблизился мужчина, и понесся, сломя голову, едва не сшибая с ног слугу, пришедшего доложить, что к нему прибыл с ранним визитом господин Зародски.

В голове горела одна мысль — убрать соперника! Зверь рычал и неистовал. Требовал защитить ЕГО девочку. И от кого? От названого брата…

Глаза Киана Редраса полностью стали черными. Не к добру. Да и сама мисс Уитни Кларисси… Для чего тебе, малышка, избавляться от невинности?

Глава 19

Присутствие Зародски в доме Редраса испортило настроение Уитни. Мало того, что он появился в библиотеке не вовремя, так ещё явно с недобрыми намерениями в отношении неё.

Лишь усилием воли девушка заставила себя не думать о нем.

В комнате Симона поахала, что госпожа гуляет в гостях непричесанная, да в домашнем платье.

— Разве можно, мисс Кларисси?

Уитни лишь отмахнулась.

За завтраком собрались все. В том числе и Зародски. И надо же было такому случиться, что его посадили рядом с ней! Уитни едва сдержалась и не высказала вслух желание пересесть.

— Должен перед Вами извиниться за несдержанность, проявленную в отношении Вас, мисс Кларисси.

Это сейчас ей говорит Иван Зародски?

В первую секунду Уитни слегка замешкалась, не зная, что сказать и как реагировать на внезапно изменившееся к ней отношение главы вампирского клана. И к добру ли эти извинения… Вот, в чем состоит главный вопрос.

— Что Вы, господин Зародски, извинения с Вашей стороны лишние, — она заставила себя улыбнуться. — Мне остается надеяться, что в будущем между нами не возникнет недоразумений.

Вампир сдержанно улыбнулся в ответ.

— У меня не может быть недоразумений с женщиной друга.

Если Уитни думала, что сегодняшним утром её уже ничто не сможет удивить — глубоко заблуждалась.

Завтраком давилась. Легкую беседу за столом поддерживала с трудом. В сторону Киана не смотрела.

Это она ЕГО женщина? Откуда?.. Как?.. Почему?..

И, Всемилостивая, почему так решил Зародски? В голове возникали самые сумасбродные и постыдные предположения. Не может же быть, чтобы Киан рассказал об их уговоре вампиру? Конечно, не может! Тогда как?..

Осмысление пришло ближе к окончанию завтра, когда Уитни заметила, как господин Зародски принюхивается. Так вот, в чем дело… Неужели он на ней чувствует запах Киана? Подождите-подождите! Если это на самом деле так, то и другие с легкостью поймут, что у неё связь с Редрасом!

Уитни встрепенулась и впервые за время завтрака посмотрела на Киана.

И вздрогнула.

Мужчина сидел и недобро смотрел на неё. Сердито.

Причем смотрел, не таясь. Уитни осторожно осмотрелась по соседям и заметила, что на неё исподтишка, с интересом, посматривают другие гости. Н-да, сплетни только разрастутся. А Киан тоже хорош! Чего уставился?

После завтрака намечалась прогулка верхом. Уитни собиралась вместе с остальными, развеяться не помешает. Да и осмотреть угодья Редраса представлялось заманчивой перспективой.

Она, скинув второе за утро платье, стояла за невысокой черной ширмой в ожидании появления Симоны. Чертовка куда-то запропастилась. И когда послышался негромкий хлопок двери, недовольно окликнула:

— Поживее, пожалуйста!

— Как скажешь.

От мужского хриплого голоса мгновенно кинуло в жар. Уитни пришлось ухватиться за ширму, ноги враз ослабли и перестали держать. Да что же за утро такое…

Киан Редрас, собственной персоной, зашёл за ширму, сложив руки за спину и продолжая тенденцию, начатую за завтраком, недовольно посмотрел на девушку, стоящую, кстати, в одном корсете и панталончиках.

Сначала Уитни хотела прикрыться. Хотя бы вон тем халатом. Потом передумала. Что Киан в ней ещё не видел? Правда, дневной свет всё же немного иначе распределял акценты.

— Киан? — она не стала тушеваться. Напротив, вызывающе вздернула подбородок.

Наведаться к ней в будуар… при свете дня… когда в любую секунду может появиться Симона… О чем он вообще думает?

Мужчина нарочито медленно скользнул взглядом по телу девушки. Задержавшись на бедрах и на холмиках груди.

— Прелестная картина.

— Что ты тут делаешь? — приглушенно спросила Уитни, поняв, что ей его не переиграть. Не стоит и тягаться.

— Пришел поинтересоваться, в чем дело? — осмотр продолжался.

Уитни, чувствуя, как начинает краснеть, возмущенно фыркнула:

— И по поводу чего именно интерес?

— Твоего поведения за завтраком.

— А что было не так в моем поведении?

И зачем он встал рядом?! В каком-то метре от неё…

— Ты меня, Грагж всех поглоти, игнорировала!

Вот тут его самообладание и показная выдержка и закончилась.

Уитни растерянно моргнула.

— Я? Игнорировала…

— Да! Ты!

— Киан…

— Женщина, пока ты со мной, всё твоё внимание принадлежит мне! И точка! И чтобы никаких встреч тет-а-тет ни с одним мужчиной!

Прорычал. Преодолел шаг, разделяющий их, схватил за талию и притянул к себе.

Уитни охнула и успела-таки упереться руками ему в грудь.

— Что Вы себе позволяете, господин Редрас?

Её возмущение поглотили требовательные губы.

Уитни задохнулась. Одно дело целоваться ночью и позволять к себе прикасаться под покровом темноты и совсем другое — среди бела дня, когда есть риск в любой момент быть разоблаченными.

— Я лишь позволяю то, что ты сама мне разрешила. Помнишь второе правило? Всегда позволяй любовнику себя касаться… Всегда!

Ей кажется или в его словах сквозит раздражение?

Уитни сильнее уперлась, желая отодвинуть его от себя. Ага, как же. Проще сдвинуть столб, чем его.

— Киан! Прекрати!

— Я только начал, — а вот теперь угроза.

Ничем не прикрытая угроза.

Уитни замерла.

Что-то не так.

С чего ему злиться?

— Киан, — его губы снова поглотили её слова. Она завертела головой. И её действо привело к тому, что одну руку он положил ей на затылок, зафиксировав.

И продолжил своё дело.

Целоваться с Кианом ей нравилось. Очень.

Но не сейчас и не здесь.

Поэтому пришлось вырываться.

— Да прекрати ты!

Ей всё же кое-как удалось извернуться. Она сделала шаг назад, поправила лиф корсета и выставила вперед руку.

— Киан, ты сошёл с ума? Сюда в любой момент может войти моя камеристка и…

— Никто сюда не войдет! — жестко бросил он. — Я позаботился.

Брови Уитни метнулись кверху.

— Даже так?

— Да!

И снова недовольно-рычащие нотки.

— А, собственно, что происходит?

— Я уже изъяснился!

Уитни, сведя брови на переносице, попыталась вспомнить. Ах, да, она его игнорировала за завтраком. Интересно, с чего это он решил?

— Нам нельзя привлекать к себе чрезмерное внимание. Про нас и так сплетничают…

— Плевать! Иди ко мне.

Уитни его не узнавала. Где сдержанность? Где выдержка? Где холодное равнодушие? Пылающий взгляд. Раздраженно играющие желваки на скулах. Шумное дыхание.

— Не пойду. И тебе лучше покинуть комнату… Ай!

Её развернули и притянули к мужской груди спиной.

— Женщина, не спорь со мной…

— Да что это такое! Киан, немедленно прекрати и…

— Что ты делала вместе с Иваном в библиотеке? Наедине?

А руки — нетерпеливые, жадные уже сжали груди. Более того, одну высвободили из лифа.

Уитни поперхнулась воздухом.

Что она делала с господином Зародски в библиотеке?..

— Мы разговаривали.

— Угу. Утром. Когда он пришёл ко мне на встречу. И ты там оказалась по чистой случайности, не правда ли?

— Да! Я…

Поцелуй в лопатку опалил и заставил замолчать. Чтобы она сейчас не говорила, мужчина не услышит.

Он был занят другим.

Сжимал грудки Уитни, одновременно освобождаясь от брюк.

Когда девушка поняла, что он собирается сделать, её глаза распахнулись до невероятных размеров.

— Мсье Редрас!

Она надеялась, что официальное обращение приведет его в чувство.

Зря надеялась.

— Киан, девочка, Киан. А теперь нагнись… Вот так…

И он её нагнул.

И стянул панталончики.

А дальше сделал то, о чем не принято говорить вслух в приличном обществе. Да и делать при дневном свете тоже.

***

Уитни злилась. Как он посмел! Нет, не то, чтобы ей не понравилось… Понравилось, и даже очень. Но всё же… Всё же!

Он себе слишком много позволяет.

Именно к такому мнению девушка пришла, вернувшись с конной прогулки.

После утреннего инцидента в спальне, Киан вел себя подобающим образом. Уделял ей ровно столько внимания, сколько и остальным. Более ничем не выдавая их связь.

А Уитни потрясывало от негодования. Во-первых, кто давал ему право вот так бесцеремонно врываться к ней в спальню, да ещё с претензиями? Да-да, уже потом она обдумала его слова и пришла к неутешительному выводу, что со стороны мсье Редраса звучали именно претензии. Мол, он недоволен, что она, словно влюбленная дурочка, не смотрела на него за ужином, да ещё посмела оказаться наедине с Зародски! Последнее и вовсе помахивало абсурдом. Она от этого Зародски сама с удовольствием будет держаться на расстоянии. И кто распорядился, чтобы за завтраком он сидел рядом с ней, спрашивается? А во-вторых, ей надо было поговорить с Кианом. Сильно взволновало поведение Зародски. Неужели многим сверхсуществам будет ясна её связь с Редрасом?

Вроде бы Уитни для себя всё решила, и настроилась на то, что сплетни её не должны волновать. Лишь бы не коснулись тетушку. И всё же сердечко тревожно сжималось, стоило представить, как за её спиной начинается язвительное хихиканье и осуждающее покачивание головами. Она так и слышала: «А что Вы хотели, дорогуша? Девице двадцать четыре, никто замуж не зовет. Да и родословность! Вы только вспомните, кто её отец!» Уитни сжимала губы и прогоняла глупые мысли.

Всё сложится, как надо. Как надлежит быть.

Перед обедом Уитни отправилась искать Киана сама. Но первый попавшийся лакей услужливо доложил, что мсье Киан отбыл в город и будет только к ужину.

Раздосадованная, Уитни тоже решила, что сидеть в поместье и мило вести незатейливые беседы с другими гостями — пустая трата времени. Ей есть, чем заняться.

С экипажем проблем не возникло. Стоило только обратиться к дворецкому, как тотчас ей предоставили несколько карет с гербом дома Редрасов на выбор. Уитни предпочла бы менее заметный экипаж, потом махнула рукой.

До порта она добралась спустя пару часов. Опустив голову, быстрым шагом засеменила по разбитой каменной мостовой. Мимо пьяных моряков, корабли которых стояли в гавани до утра. Мимо дымящих краденным мундштуком портовых «ночных бабочек», ругающихся и отбивающихся от нечесаных бродяг и жилистых грузчиков в засаленных серых рубахах. Мимо густой вони потно-ромовой жизни, которую Уитни старалась проскочить, как можно быстрее. Реальность окраин и транспортных путей — мимо.

Сразу же прошла в привокзальное здание, где встала в очередь за билетом. Перед ней стояло два человека. Посетители вокзала с недоумением посматривали на ухоженную красивую леди. Обычно важные господа присылали слуг за билетами.

— Вам куда, леди?

Уитни, сжав перчатки, назвала направление.

Работница вокзала недовольно свела брови на переносице.

— В это направление идет только один корабль. И капитан не особо ратует за пассажиров…

— Но билеты в наличие имеются? — продолжала настаивать Уитни, чувствуя, как слабеют ноги. Разволновалась она излишне. Одно дело, представлять, как и что она будет делать, другое — совершать.

Билетерша кивнула.

— Да, хозяин корабля допускает пару-тройку пассажиров.

— Вот и продайте мне тогда, пожалуйста, билет.

— Он дорого стоит.

— Продайте мне, пожалуйста, билет! — резко сказала Уитни, разозлившись. Кому какое дело, куда она собирается ехать! И уж тем более, сколько готова заплатить за поездку.

Билетерша вздрогнула и засуетилась. Видимо, поняла, что позволила себе лишнего в отношении молодой леди. Нажалуется ещё начальству, те её по головке не погладят. Работа не пыльная, проблемы билетерше не нужны. Поэтому она быстро проставила дату, магическую печать и приняла золотые монеты за оплату. Всё.

Как только билет опустился на дно ридикюля, Уитни немного успокоилась. Чего она вспылила? Побоялась, что ей не продадут билет? Возможно. А ждать ещё год, когда «Кетцалькоатль» пришвартуется к берегам Бьюри для неё непозволительная роскошь. Мало ли, что может произойти за год.

Уитни вышла с вокзала и пошла по мощенной неровными плитами мостовой к тому месту, где оставила экипаж Редраса. Она не оглядывалась по сторонам, не прислушивалась к тому, что происходит вокруг. Полностью сосредоточенная на собственных мыслях, не замечала ничего и никого. И естественно, не увидела, как один из мужчин резко сорвался с места и двинулся в её сторону. Как встал на её пути, перегораживая дорогу.

Уитни лишь негромко вскрикнула, едва не налетев на него.

Подняла голову и…

— Киан?

Она даже больше удивилась не тому, что встретила его в порту. А тому негодованию, что было написано на его лице.

Что снова не так?

Богиня, ему не надоело на неё серчать?

— Уитни, — процедил он сквозь плотно сжатые губы.

А дальше и вовсе пошло форменное безобразие. Наверное, день у него такой.

Киан схватил её чуть выше локтя и бесцеремонно потащил в сторону высокого серого каменного здания.

Глава 20

Уитни, готовая провалиться сквозь землю от стыда, дернула рукой, пытаясь вырваться.

Тщетно.

— Пусти меня! — потребовала она.

И кто-нибудь её услышал?

Естественно, нет.

Но что странно, особого внимания они не привлекли. Видимо, завсегдатаи портовых улочек привыкли и не к таким сценам. Да что говорить, порт — не самое безопасное и спокойное место любого города. Причал авантюристов, жуликов и преступников всех мастей, куда ночью следует приходить с особой осторожностью, а по возможности, и вовсе избежать посещения.

Киан Редрас же чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Точно знал, куда идти. Плечом толкнул коричневую дверь и втащил девушку в плохо освещенный коридор.

— Киан, что Вы творите? — злясь за его бесцеремонное отношение, прошипела Уитни.

И снова тишина.

По мере того, как шёл по коридору Киан, вспыхивали магические фонарики, и к Уитни закралось подозрение, а не обладает ли Редрас магией? Тогда совсем невесело будет. Мало того, что темное дело с его второй ипостасью, так ещё и магическими задатками обладает. Снова пришлось помянуть недобрым мадам Ирмис. Почему, ну, почему она не могла послать ей обычного человека?

Всё было бы значительно легче.

Но стоило представить, что на месте Киана окажется другой мужчина, как вся её женская сущность передернулась от отвращения. Нет! Ей нравился он… И это «нравилось» начинало невольно беспокоить Уитни.

И да, «нравилось», безусловно, относилось к тому периоду общения, когда он вел себя, как цивилизованный человек, а не как дикарь.

Их блуждание по коридору оказалось недолгим. Свернули налево, потом направо и за угол. А тут и ещё одна коричневая дверь, которую на этот раз открыли, приложив руку на определенное место. Заметив легкое свечение, Уитни приуныла. Точно, без магии не обошлось. Эхе-хе.

Но злиться девушка не перестала. И когда её, наконец, соизволили отпустить, требовательно сказала:

— Соизвольте объяснить своё поведение, мсье Редрас!

Киан прошёл к большому деревянному столу и присел на него. Вызывающе скрестил руки на груди.

— Думаю, объяснишься сначала ты.

Он сейчас серьезно?

Уитни пришлось самой себе напомнить о правилах приличия. Потому что сказать грубость, ох, как захотелось. Вы только посмотрите на него! Стоит — хозяин жизни! Надменный, высокомерный! Точь-в-точь, как в ту роковую ночь.

— С какой стати, Киан? — она тоже не намеревалась сдавать позиции.

Мужские глаза недовольно, даже опасно прищурились.

— Хорошо, — медленно протянул он, и от его интонации Уитни стало дурно. В его голосе реально проскальзывала угроза, едва сдерживаемая ярость.

И это очень не нравилось Уитни.

Очень.

Сегодня день не задался с утра. Вот определенно.

— Что хорошо? — уже негромко вторила она ему.

Как-то разом сникнув.

Не к добру его быстрая капитуляция. Ох, не к добру…

— Ты права, у меня нет оснований требовать с тебя объяснений, — вроде бы пока миролюбиво. Главное слово — вроде. — И в виду этого, своё поведение я объясню следующим фактом. Тревогой за безопасность знакомой девушки.

Эта знакомая девушка ничего не поняла.

Свела брови на переносице, продолжая готовиться к худшему.

— Киан, прекрати, пожалуйста! Я тебя не понимаю… И вообще… Правда, что тут происходит?

Он оттолкнулся от стола и зашёл к Уитни слева, отчего её сердце забилось пойманной птахой, коей она себя и ощущала. Останавливаться он не стал. Зашёл за спину. Потом появился справа. Этакий осмотр.

Хищником жертвы.

Уитни нервно сглотнула.

А если сбежать? Вот взять и позорно сбежать? Она же девушка, ей свойственно малодушие.

И какой шанс на то, что её побег удастся? Ну, добежит она до двери, а дальше что?

Поймает, ведь поймает….

Киан остановился спереди. Глаза в глаза. Дыхание, одно на двоих. И от того возникло ощущение чрезвычайной интимности.

Да и его рост… Ох, Богиня, всё-таки Редрас своей комплекцией всё ещё немало её смущает.

— Происходит, Уитни, то, что мне совсем не нравится. Крайне не нравится.

О, у них схожие мысли. Воодушевляет.

Уитни продолжала стоять молча, предоставляя ему возможность высказаться. Она лучше послушает.

Он правильно истолковал её молчание, продолжил:

— Первое. То, что случилось с утра. Моя реакция на твою встречу с Иваном наедине. Да-да, знаю, случайность. И всё же… Я вваливаюсь к тебе в спальню, запечатав дверь. Потому что мне жизненно необходимо знать, что Иван к тебе не прикасался. Абсурдно, но факт.

Пауза, во время которой Уитни стояла, боясь пошевелится.

И в голове билась лишь одна мысль — его признания опасны. Не будет вот так раскрываться человек перед другим.

Не будет.

— Продолжу. Спасибо, что не прерываешь меня, — на его жестком лице не было и капли благодарности. — Кстати, предупреждая твой вопрос про Ивана. Я слышал, что он тебе сказал перед завтраком. Что ты — моя женщина. Не волнуйся, лишь очень сильные нелюди способны чувствовать физиологическую связь между другими. Зародски к ним относится. Более из гостей никто. Так… Про то, что ты осталась наедине с другим мужчиной и мне это не понравилось — сказал. Дальше — ещё интереснее. Оставляя тебя в поместье, я никак не ожидал увидеться в порту. И вот тут возникают закономерные вопросы. Что молодая девушка без сопровождения делает здесь? Возникает несколько предположений. Девушка собирается уплывать. Далеко. И она не желает, чтобы о её намерение кто-либо знал из родных, иначе она приехала бы в порт в сопровождении, не рискуя репутацией, да и собственной безопасностью тоже. И в свете того, что девушка очень спешила избавиться от девственности…

Он действовал быстро. Молниеносно.

Заговорил её, чтобы она отвлеклась.

Раз — и ридикюль у него.

Два — и он уже за столом.

Когда?…

Уитни задохнулась от возмущения и непонимания. Он двигался со скоростью, не подвластной человеческому глазу. Слишком быстро.

— Киан! — девушка выдохнула, хватая рукой воздух. — Отдай! Ты не имеешь права…

Она не договорила. Бесполезно. Он уже открыл ридикюль и ловко выудил билет. Надо же, как хорошо сориентировался в женской сумочке, среди других мелочей.

Уитни честно думала, что предел ярости Редраса исчерпан. Что злее, чем он был минуту назад, когда тащил её с улицы, не будет.

Она ошиблась.

Время остановилось. Словно замерло. Уитни, точно со стороны, увидела, как она стоит возмущенная, обиженная, злая и с негодованием смотрит на бесцеремонное поведение Редраса. Как тот вскидывает голову. Как в его глазах мелькает недоверие…

А дальше последовал возмущенный рев.

Именно рёв:

— Что это, мать твою, такое?!

Уитни попятилась назад. Потому что ни разу в жизни ей ещё не доводилось сталкиваться с яростью в чистом виде. С той яростью, которая застилает глаза и толкает людей на безумства. И лишь потом Уитни удивится, как Киан всё же сдержался и не обратился.

Во рту у девушки мгновенно пересохло. Она бы и рада ответить, да ничего не получалось, слова застряли в горле, нет сил и возможности протолкнуть их дальше.

— Что ЭТО такое?

Мужчина потряс в воздухе билетом. Вспомнив, что во второй так и держит женский ридикюль, раздраженно кинул его за ненадобностью на стол. Из ридикюля посыпались деньги, вывалился небольшой флакончик с духами, гребень.

И звук вываливающихся вещей оживил Уитни.

— Билет! — не менее злобно, чем Киан, выкрикнула она и быстро преодолела разделяющее их расстояние. — Немедленно отдайте мне его.

Глаза Киана, казалось, готовы были прожечь её насквозь. Мужчина смотрел на неё, не отрываясь, и Уитни, гордая собой, выдержала его взгляд. Право, чего она испугалась? Что он ей сделает? Ничего.

Вот абсолютно.

Когда мужчина закрыл глаза и опустился в кресло, Уитни насторожилась сильнее. Э-э-э, и это всё? Больше ругани не будет?

Киан некоторое время молчал. Сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла и о чем-то напряженно думал. Или сдерживал зверя. Уитни несколько раз казалось, что на его лице выступают железные пластины. Присматривалась и приходила к выводу, что это воображение разыгралось.

Как-то всё глупо получается. Не логично. Взрослые люди, которые не связаны никакими обязательствами, кричат друг на друга.

— Киан, я прошу вернуть мне билет, — сбавив тон, проговорила девушка, когда молчание затянулось.

Киан открыл глаза.

— Что же ты наделала, глупая…

Такого заявления Уитни не ожидала. Нахмурилась.

— Что я наделала? Всего лишь купила билет.

— Чтобы отправиться на Тезоратль? Я прав?

Вот после этих слов Уитни отчетливо поняла, что ноги отказываются её держать.

Угадав её мысли, Киан кивнул на стоящее рядом мягкое черное кресло:

— Да ты присядь.

В его словах снова проскользнула легкая усмешка.

Спорить с ним Уитни не стала.

Сделала два шага и опустилась в кресло. Так на самом деле было лучше.

— Откуда?.. — в горле снова запершило, и Уитни, не спрашивая разрешения, налила себе воды из узкого графина, что стоял на столе. Сделав несколько жадных глотков, она вернула стакан на место. И лишь тогда продолжила: — С чего Вы решили, что я собралась на Тезоратль? Тезоратль — несуществующий остров, затерянный…

-..Среди вод Безымянного океана, — кривая усмешка исказила красивые черты лица. — Знаешь, Уитни, если бы ты от меня не убежала в ту первую ночь и не закрылась на втором этаже, я бы подумал, что ты всё подстроила.

Пришла очередь Уитни хмуриться.

— Ты сейчас о чем?

— О нашей встрече. О проклятье. О моих визитах к мадам Ирмисе. Я бы решил, что ты всё знаешь. Непонятно, откуда, но знаешь. Но я чувствую твой страх, который ты отчаянно пытаешься перебороть. Твоё недоумение. Общаясь с тобой, я всё же пришёл к выводу, что ты не умеешь играть.

Чем больше он говорил, тем сильнее запутывалась Уитни. А ещё настораживала его резкая смена настроения.

Словно он чему-то активно противился и резко сдал позиции.

Уитни облизнула пересохшие губы.

— Я не играю. И ничего не подстраивала. И прошу ещё раз — верни билет.

— А ты не хочешь узнать, откуда я понял, что ты направляешься в Тезоратль?

Уитни вздрогнула.

— В билете конечная остановка — Сигуль. Государство на Красных Холмах. Дальше — Безымянный океан. И легенды… легенды, что не дают покоя исследователям.

Из груди мужчины вырвался печальный вздох.

— Глупая маленькая девочка…

Он второй раз назвал её глупой.

— Киан, ты забываешься, — одернула его Уитни, желая, как можно скорее завершить разговор и покинуть этот странный кабинет, в котором Киан чувствовал себя хозяином. Сердце пропустило удар. А если так и было?

Мужчина покачал головой и положил билет перед собой.

Девушка прикинула — если действовать быстро, сможет ли она его перехватить?

— Он тебе без надобности, Уитни. Билет. Ни к чему.

Уитни выпрямила спину, чувствуя, как неприятный холодок коснулся позвоночника.

— Это ещё почему?

— «Кетцалькоатль» принадлежит мне.

Уитни мысленно застонала. И почему у неё возникло чувство, что она попала в ловушку? Даже не в ловушку. А в тупик.

— Тебе?

— Мне.

— Но…

Он чуть приподнял руку со стола, останавливая её.

— И я знаю, почему ты желала избавиться от девственности. Глупая…

— Перестань называть меня глупой! — Уитни не знала, как реагировать на его слова.

— Ты даже не представляешь, что ты наделала, — ирония исчезла из интонации Киана, уступив место усталости.

Лучше бы осталась ирония.

В душе Уитни колыхнулось предчувствие нехорошего, чего-то неизбежного. Интуиция дала о себе знать, но, видимо, с запозданием.

— Киан, мне не нравится, что ты говоришь загадками. Ты меня пугаешь.

— Поздно пугаться.

— Киан…

Он шумно выдохнул и подался вперед, сцепив руки в замок.

— Я тебя услышал. Итак, с чего начнем разговор, девочка?

Он даже немного повеселел, точно за пару минут в его сознании произошли непостижимые сдвиги.

— С самого начала, — осторожно предложила Уитни.

Она могла взбрыкнуть, вскочить, строя из себя оскорбленную невинность, даже залепить пощечину Редрасу. Тот её заслужил.

Но Редрас говорил о таких вещах, что стоило приостановить зарождающийся план мести любовнику.

С которым теперь придется распрощаться. Чрезмерно вольготно себя ведет.

Киан хмыкнул.

— Я хотел предложить тебе тоже самое. Например, мне было бы очень интересно узнать, как ты додумалась до такого… Лишиться невинности, чтобы пройти Врата Киёно, за которыми, как ты думаешь, тебя ждет отец.

Проницательности Редраса оставалось только позавидовать.

И всё же ему снова удалось удивить Уитни. Более — обескуражить. У неё невольно приоткрылся рот, и она принялась жадно хватать воздух. В груди защемило. Кровь отхлынула от лица девушки.

— То есть Вы… то есть ты… — она никак не могла подобрать нужных слов.

Он кивнул.

— Я всё думал — зачем тебе это… Покупать мужчину на ночь, обучаться соблазнению… Теперь понимаю, — последние слова он произнес с какой-то внутренней ожесточенностью, немало напугавшая Уитни. Она и без его вспышек ярости сидела ни жива ни мертва. Точно решалась её судьба. А, может, так и было? — Всё дело в билете. И Тезоратле. Так ведь? Так, я спрашиваю?

И его открытая ладонь опустилась на поверхность стола, отчего неприбранные к месту бумаги, всколыхнулись ворохом.

Уитни вздрогнула и быстро выдохнула:

— Так.

Он мотнул головой, словно до конца не веря её признанию.

— Ты намеревалась отправиться на поиски отца. Стефани Кларисси, — он говорил, точно камни кидал. — Начиталась Древних Летописей. Он — тоже. Решил разыскать таинственный остров Тезоратль, где, по легендам, живут загадочные существа, едва ли не самые древние на земле… А чтобы попасть на Тезоратль, необходимо пройти мимо Призрачного Стража, что стоит во Вратах Киёно, которому, если верить тем же Летописям, в жертву приносили девственниц. И до сих пор он любит калечить их… Страшная история на ночь, многими людьми принимаемая на веру. А ещё в тех древних фолиантах говорится, что Призрачный Страж не пускает в город женщин, что не отдадут дань ему — своё тело. Уитни, какой же маразм… Это же книги. Просто книги. Легенды.

Каждое его слово, произнесенное ровным, но жестким тоном, непреодолимой тяжестью опускались на плечи Уитни. У него в голове сложилась вся мозаика, а у неё?

У неё тоже…

— Но не все легенды — небылицы, — негромко возразила она, сжав с силой подол накидки.

— Не все.

— И Тезоратль существует.

Она не спрашивала, она утверждала.

Да, и у неё мозаика сложилась. Теперь она знала, кем является зверь Редраса.

— Существует.

Взгляд Киана становился всё тяжелее.

— И ты… Ты там был. Раз знаешь и про Врата и про Стража, — Уитни нервно сглотнула. — И про меня всё понял.

— Не просто был, — бросил коротко, ожесточенно. — Я там живу.

Сердце вовсе перестало стучать, а кровь загрохотала в висках.

— Киан… Тогда получается… Про отца…Ты же догадался… Он пропал без вести…

— Он не пропал без вести. Уитни, он погиб.

Девушка медленно покачала головой.

— Нет… Не погиб… Я бы почувствовала.

— Уитни. Я и мои люди хоронили экипаж «Стока». Никто не выжил. Никто. И я помню мужчину со светлыми волосами, что сжимал в кулаке карточку с изображением милой девчушки лет десяти.

Мир покачнулся.

И погас.

Глава 21

Уитни знала лишь одно — если её сейчас кто-то посмеет остановить, тот горько пожалеет. В возвращенном ридикюле покоился револьвер. И она, доведенная до отчаяния, готова была его применить.

Даже так.

— Мы не договорили.

И он ещё её удерживает…

Он, который всё знал!

Знал про отца.

И молчал.

Не чувствуя под собой ног, Уитни поднялась.

— Ты мог сказать…

— Разговора не было. Мало ли, зачем тебе понадобилось терять девственность…

И правда. Мало ли…

Уитни покачала головой.

— Забудь. И не подходи… Никогда.

Он не стал её останавливать. Встал и протянул ридикюль. И лишь позже она вспомнит, что билет на ЕГО корабль остался у него.

Она шла, не разбирая дороги.

Не видя никого и ничего.

Да, она глупая… Очень глупая.

Что рискнула всем.

Будущим. Семьей.

Ради отца. Ради призрачной мечты, что он жив. Просто не может вернуться домой…

И потерпела неудачу.

Крах. Всему.

Стало холодно. Она даже не поняла, когда. Лишь ощутила, как её сотрясает мелкая дрожь.

Оглядевшись, с удивлением отметила, что ночь спустилась на Бьюри, и сама девушка находится в незнакомом районе города. Как она сюда попала — не помнила. Узкие улочки, высокие, нависающие своими тремя этажами дома кварталов бедняков, с обшарпанными косыми балкончиками. Тонкая полоска замутненного от испарения звездного неба. Всё давило неизвестностью и замкнутостью. Говорили, что в таких кварталах, случайно заблудившись, пропадали путники. Хотя теперь, в современном мире людей и нелюдей, всеобщего уважения к закону подобные россказни были похожи на страшилки для маленьких детишек. Да, были бы похожи, если бы Уитни сейчас находилась в своей постели под теплым одеялом и читала про всё это легенду, запивая только что испеченное овсяное печенье теплым коровьим молоком… Но теперь она быстрым шагом, почти бегом, испуганно озираясь, старалась выбраться. В тупиках, натыкалась на веревки с постиранным бельем, казалось, выхода из этих трущоб не будет. Неожиданно, улицы стали шире, а дома ниже и приличнее. Уитни задыхалась от страха и отчаяния…

Богиня, да что же так всё беспросветно?!

Хотелось кричать. Громко. Как в детстве. Или упасть на кровать и рыдать, не стесняясь своих слез. Рыдать до тех пор, пока не покинут силы и не провалишься в спасительный сон без сновидений.

Уитни встрепенулась. Да, правильно, ей надо домой. В свой дом.

Оглядевшись по сторонам, с сожалением поняла, что по-прежнему не может сориентироваться, где находится. Редкие дома, мелькающие за деревьями, были однотипными и, в основном, одноэтажными. Несколько закрытых лавок. Узкие улицы без экипажей.

И куда принесли её ноги?

Душевное состояние требовало реабилитации. Хотя бы тепла и уюта собственного будуара.

Уитни снова осмотрелась и поёжилась. Район, вроде бы, тихий, это хорошо, но где гарантия, что он тихий, что здесь в вечернее время суток не промышляет банда головорезов? Надо срочно отсюда выбираться. Вопрос — как?

Выбора особого не было, поэтому Уитни решила постучаться в первый приглянувшийся дом и узнать, где можно поймать экипаж. Тот, что позаимствовала у Редраса, так и остался стоять у пристани.

При воспоминании о Киане в груди зажгло. Она ещё не до конца понимала причину своей злости на него, но пока точно знала — видеть его не желала. Вроде бы, он ни в чем не виноват… Да, он знал и жил на этом загадочном Тезоратле, будь он неладен! Хранил и оберегал его секреты, традиции. Даже был частью острова! Но про отца он должен был ей сказать…

С другой, более логичной, стороны. У них с Кианом ни разу не было ни одного разговора про отца, и он вполне мог решить, что она знает о его гибели, и не заводил разговор, чтобы не бередить старые раны.

Уитни от отчаяния прикусила губу. Папенька…

Слезы готовы были брызнуть из глаз. Пришлось несколько раз шумно вздохнуть и выдохнуть. Сейчас не время и не место, чтобы раскисать. Надо попасть домой, а вот там, у себя, она даст волю чувствам.

Уитни кивнула, соглашаясь со своими мыслями, и направилась к крайнему дому. Коричневый, с маленькими узкими окнами, он смотрелся ухоженным. Настораживало лишь то, что окна завешаны шторами. Хотя, что тут удивительного? Скоро ночь, люди не желают, чтобы прохожие видели, что они делают, как живут.

Девушка шагнула на тропу, образовавшуюся от времени среди невысокой травы. На душе тревожно. Всё равно как-то неприятно, на улице не души…

Она успела сделать два шага, когда появились ОНИ.

Тени.

Огромные и бездушные. В плащах, полностью закрывающих их личину.

Призванные Стражи. Бестелесные служители тех, кто наделен силой и властью, заглядывать за черту бытия.

Тут впору было расхохотаться. Почему Уитни сразу не догадалась, что в резком похолодании просматривалось что-то сверхестественное? Получается, за ней следили.

Кто? Богиня, кто?!

Стиснув зубы, готовые вот-вот начать отстукивать незамысловатый ритм, Уитни собралась обойти Стражей. Зашла на траву и тотчас намочила ботинки. И ладно был бы результат! Одна из теней скользнула за ней, перегородив дорогу. Отчетливо давая понять, что к дому подходить не стоит.

В виду последних событий Уитни поняла простую истину — к интуиции стоит прислушиваться. И сейчас интуиция вразрез с её желаниями говорила, что неспроста окна домов занавешены, а улица пустынна.

Что-то здесь происходило по ночам. Страшное. Темное.

Поэтому Уитни, благоразумно спрятав гордость подальше, смело посмотрела на высокую фигуру без лица.

— Я Вас поняла. Мне нельзя идти к дому. А к экипажу Вы меня проводите? Я замерзла, устала и хочу домой.

Уитни не знала — понимают ли её Призванные. Но думалось, что да. С ними же общаются другие.

Пустота в капюшоне кивнула. И указала рукавом, куда надлежит идти.

Уитни кивнула в ответ. Хорошо, она не будет сопротивляться. И ей абсолютно всё равно, кто прислал за ней Призванных. Если она попадет домой в ближайшее время, то даже скажет этому человеку «спасибо». Хотя, человеком его назвать можно было с натяжкой.

Стоило только Уитни снова ступить на мостовую, как девушка поёжилась. Становилось ещё холоднее. И появился туман. Он стелился по земле, густой, липкий, противный.

И в нем явно находилось нечто живое. Уитни готова была поклясться. Что-то серое, скользкое, маскирующееся под туман.

— Где экипаж? — уже более требовательно спросила Уитни, вертя головой. Но ни одной повозки на обозримом расстоянии не наблюдалось.

Туман сгущался.

Паника и страх нарастали.

Вот тебе и ответ на вопрос о тишине улицы…

Кто в здравом уме будет разгуливать, если знает, что здесь, в темноте, притаилось ЗЛО?

Призванные Стражи ничего не ответили. Лишь встали по обе стороны от неё, ещё один сзади и один спереди. Взяли в плотное кольцо. Откуда их столько много? Ещё минуту назад Уитни видела только двоих.

И туман стал клубиться вокруг них, вверх, вниз. Не в состоянии обойти.

У Уитни всё оборвалось внутри. Богиня, куда она забрела? И что с ней стало бы, если бы не чья-то забота? Что с ней сотворил бы туман?

Девушка нервно икнула и тотчас зажала рот ладошкой. Не усвоила она урок, полученный в ту роковую ночь, когда она едва не стала жертвой молодого, не в меру возбужденного вампиреныша. Не следует разгуливать по ночному Бьюри в одиночестве, Уитни Кларисси, ох, не стоит.

Тот Страж, что был спереди, чуть передвинулся вперед. Туман заметался вокруг его фигуры, не в состоянии преодолеть некий барьер. Теперь уже Уитни отчетливо видела, как внутри тумана билось от злости существо, больше похожее на огромного осьминога, что доводилось ей видеть в одном из павильонов досугового парка. В павильоне стоял огромный аквариум, высотой метров десять, не иначе, заполненный водой, и внутри него плавали диковинные рыбы и водные существа. Одно из существ сейчас походило на то, что скрывалось в тумане — липкое и со щупальцами, на которых просматривались присоски. Богиня, и как такая тварь могла оказаться на улицах Бьюри? Не иначе, как из моря выползла. Но почему её боятся местные жители? Неужели она в состоянии проникать в дом?

Вопросы, на которые ей никто не даст ответов.

Уитни двинулась за Призванным следом. Ещё один шаг и ещё. Туман и живущая в нем тварь не бездействовала. Она поднималась выше, вслед за сероватыми струйками тумана, намереваясь, видимо, проникнуть сквозь невидимый барьер, установленный нечаянными охранниками Уитни.

Девушка не смотрела по сторонам. Уставилась в плащ Призванного и молилась Богине, чтобы та смилостивилась над своей непутевой дочерью, совсем отбившейся от рук.

И Богиня — а может, Древний Бог — услышала её. Потому что туман очень резко кинулся от них в сторону, словно обжегся и поплыл дальше. К одному из домов. Уитни медленно, опасаясь делать резкие движения и снова привлечь к себе внимание твари, повернула голову вслед за ней. Теперь она понимала причину, почему местные жители наглухо закрывали ставни, прятались за плотными шторами и на дверь крепили дополнительные засовы. Потому что туман вкупе с живущей в ней сущностью поползли по фасаду первого попавшегося дома, исследуя его на предмет щелей и створок, меж которыми можно протиснуться.

Н-да, Уитни, постучись ты в гости к кому-нибудь из местных жителей, сомнительно, что тебе откроют.

Между тем, Призванные Стражи продолжали своё шествие, не касаясь земли, и Уитни поспешила последовать за ними.

Когда же за поворотом она увидела экипаж со знакомым гербом, то, не задумываясь, шмыгнула внутрь.

И разочарование накрыло её с головой, когда она поняла, что внутри её никто не ожидает.

***

Возничему она приказала везти её на Резенталь. Ни о каком возвращение в поместье мсье Редраса не могло быть и речи. Куда подевались Призванные Стражи — растворились ли в воздухе, исчезли, или незаметно куда-то скрылись, — Уитни не знала. Да и откровенно говоря, на тот момент, их исчезновение её мало беспокоило.

Она в безопасности, её везут домой — всё, на этом запас её жизненных сил и эмоций был истрачен полностью. Она, обхватив себя за плечи, забилась в угол экипажа и просидела в такой позе всю поездку.

— Что доложить господину Редрасу? — спросил возничий, после того, как остановился и помог ей выбраться на улицу.

Уитни мотнула головой.

— Ничего.

Стоило бы поблагодарить за Стражей, за экипаж. Но не смогла. Обида, необъяснимая, нелепая в своей природе, всё ещё продолжала захлестывать девушку. Запахнув сильнее накидку, Уитни расправила плечи и направилась к особняку, погруженному в темноту. Господ нет, слуги спят. Придется разбудить.

Лакей Домон немало перепугался, увидев госпожу одну. Уитни, махнув рукой и приказав приготовить теплого молока, поднялась к себе.

Аккуратно прикрыв за собой дверь, девушка подошла к трюмо и уперлась в него руками. Посмотрела на своё отражение — выбившиеся пряди волос, бледная, с искусанными губами. Красотка, да и только.

Взгляд невольно остановился на карточке с изображением отца. Уитни, всхлипнув, дрожащими руками взяла её:

— Папа… Как же так, папенька…

В эту секунду на девушку обрушилось всё горе от потери любимого человека. Отчаяние одинокого ребенка. Навалилось всё — и понимание, что её жертва была напрасной, и осознание собственной ошибки, что нельзя исправить. А главное — она не сможет больше никогда увидеть отца. Даже выплакаться на его могиле не сможет.

Слуга, вошедший в комнату, немало удивился, увидев молодую госпожу плачущей и, к тому же, сидящей на полу. Но заметив карточку погибшего хозяина в руках, бесшумно поставил поднос на столик и удалился. Не его дело вмешиваться в дела господ.

Сколько Уитни просидела на полу — она не знала. Очнулась, когда не осталось слез, и тело сковало от неудобной позы. Кое-как поднялась и подошла к столику. Да, а молоко-то уже остыло. Лишь, когда выпила всю кружку, с запозданием вспомнила, что она ничего не ела с обеда. Ну, и пусть. Не до еды сейчас.

Кое-как стянув с себя измятую одежду, горестно вздохнула. Сейчас бы услуги Симоны очень пригодились. Оставалось надеяться, что Киан догадается объяснить тетушке, почему она не явилась в поместье. Какую он придумает причину — её не волновало.

Поёжившись, Уитни прошлепала босыми ногами по холодному полу до кровати. Комнату не протапливали. Нырнув под одеяло, Уитни невидящим взором уставилась на шелк балдахина.

Да, сегодняшней ночью она уснет не скоро, несмотря на то, что вымоталась физически и морально.

А интересно, если бы рядом был предатель Редрас, она бы быстро уснула, согретая теплом его большого тела?

***

Как и ожидалось, тетушка закатила скандал.

— Ты понимаешь, что ты натворила, дорогая?

Уитни медленно хлебнула горячего чая с бергамотом и кивнула.

— А в чем собственно дело? И что я такого натворила, тетушка?

Та, вскинув руки, опустилась на стул и приказала подать чая и ей.

— За ужином только о тебе и говорили. Нет, конечно, не в открытую… Кто бы осмелился! Но намекали! Ещё как намекали! Бесцеремонно так… Я аж за некоторых краснела. И, знаешь, чем я была возмущена?

— Чем?

— Что спрашивали о твоем отсутствии не у меня! А у мсье Редраса! Представляешь?

А стоило ли представлять?

— И что он отвечал? — Интересно же.

— Ничего. Смотрел так, что у спрашивающего кость в горле вставала! — Неужели в голосе тетушки прорезались горделивые нотки?

Неожиданно.

Уитни сделала ещё один глоток.

— Уитни…

— Да, тетушка?

— А ты мне ничего не хочешь сказать?

— К сожалению, мне нечего сказать. Лишь напомнить, что я говорила — все разговоры о моих отношениях с мсье Редрасом — лишь досужие сплетни.

Тетушка, недовольно поджав губы, обронила:

— Ты мне хотя бы скажи — он тебя не обидел? Ты не думай, у меня большие связи и ….

Уитни устало покачала головой.

— Он меня ничем не обидел. Просто я… глупая.

Уитни улыбнулась и потянулась за свежим выпуском «Дамского вояжа».

Глава 22

Уитни не сомневалась — мсье Киан Редрас пожелает с ней увидеться.

Причины не столь важны.

А вот, как себя вести при встрече с ним, стоило подумать. Да и вообще, решить — хочет ли она с ним встречаться.

Пока, однозначно, нет.

Не хотела.

— Тетушка, я больна. Для всех.

У Галатеи открылся от удивления рот. И на некоторое время тетушка позабыла его прикрыть.

— Уитни… Дорогая?

А вот теперь Галатея почувствовала себя правильно — она становилось участницей женского заговора. Да-да, того самого заговора, что испокон веков плели женщины ради привлечения мужчины.

— Я имею права немного поболеть. Самую чуточку. Пару дней.

Губы тетушки сложились в трубочку.

— О, конечно, конечно, — закивала женщина и подмигнула племяннице.

На том они и порешили.

Конечно, валяться в постели, когда на улице с раннего утра озоруют солнечные лучи, не очень-то приятно. Но куда ж денешься, раз решила.

У самой Уитни наступил странный период в жизни. Некий застой. Когда один период резко обрывается, не желанно, навязано, а другой ещё не начал свой виток.

Что делать дальше?

Как жить дальше?

К чему стремиться…

Какие цели ставить…

Уитни не знала. Внутри неё поселилась пустота. Пугающая и оглушающая. Последние годы девушка жила мыслью о розыске отца. Она настырно не желала признавать факт его смерти. Верила, что непременно попадет на этот таинственный остров Тезоратль, откуда по каким-то причинам не может выбраться папенька.

А теперь… пустота.

Уитни поднялась к себе в комнату, прошла к комоду, открыла нижний ящик, потянула дальше на себя. Раздался щелчок. Комод принадлежал родителям, и когда Уитни переезжала в Бьюри, то неожиданно наткнулась на потайной отсек. Наверное, именно с этого отсека всё и началось.

Внутри него она обнаружила дневник отца. Почему тот не взял его с собой — загадка. В старом, пожелтевшем от времени фолианте Стефан записывал всю информацию, что удавалось собрать о Тезоратле.

Взяв дневник, Уитни прошла к креслу. Опустилась в него и уверенно открыла нужную страницу.

Вот они — те загадочные странные существа, ради которых папенька отправился в опасную экспедицию. И не вернулся.

Кетцалькоатли. Крылатые змеи.

Холодом и страхом повеяло от зарисовки. В животе закололо от воспоминаний, будто и теперь слышала она легкий металлический скрежет от пластин чудовища, а в висках бешено пульсировала кровь. Все на этой картинке бушевало! Синие клокочущие волны, облизывающие острые пики неприступных скал, грозились достать до тяжелых нависающих туч. В Апокалипсисе бушующей стихии, угрожающе раскрыв зубастую, дышащую рыжим адовым пламенем, пасть, с горящими глазами, в широком размахе крыльев появился сам Ужас… Металлические пластины, покрывающие тело монстра снизу, казались вставленными, словно звенья кольчуги, друг в друга. Такую броню не пробьешь! Верхняя часть извивающихся колец и голова летающего змея были слегка покрыты шерстью, из которой торчали, как огромные острые клыки, серебристые шипы. Кончик хвоста был похож на стрелу. Крылья состояли из перьев, имевших вид остроконечных клинков. Интересно даже, от кого могли защищать столь прочные приспособления? Для чего природа так постаралась защитить Змея?

И если верить легендам, то они прибыли на нашу планету из другого мира. Конечно, это всё выдумки не в меру разгорячившихся фантазеров, и всё же… Слишком загадочными они казались и нереальными. Даже в их обществе, где сверхсущества считались нормой.

Красивые, сильные хищники.

Как Киан.

Горькая улыбка коснулась губ девушки. Какая ирония судьбы! Какая насмешка! Папенька последние годы жизни бредил кетцалькоатлями, а его дочь умудрилась стать любовницей одного из них.

Уитни провела рукой по истрепанной странице, пытаясь представить, как точно таким же жестом к листу прикасался папенька. Сердце снова наполнилось нестерпимой тоской, и девушка не заметила, как одинокая слеза покатилась по щеке:

— Они существуют, папа… они существуют.

И снова усмехнулась. А вот Врата Киёно — нет.

Девушка, прижав к груди потрепанный журнал, упала на кровать и прикрыла глаза.

Ей предстояло жить с той ошибкой, что она совершила.

Но сначала… У неё осталось одно незавершенное дело.

В одиночестве Уитни пробыла недолго. Не прошло и два часа, как явилась запыхавшаяся Симона и доложила, что к ней гость.

Уитни даже не стала спрашивать, кто.

— Симона, я же сказала тетушке, что больна.

Горничная всплеснула руками.

— Так госпожа Ордон отбыла. И что мне сказать мсье Редрасу?

— Что я не могу его принять, в виду неожиданно одолевшей меня хвори, — Уитни напустила на себя излишнюю строгость, чтобы у Симоны не возникло желания задавать лишние вопросы.

А по нетерпеливым движениям Симоны можно было предположить, что у той они возникли. Как же — госпожа в полном здравии, полулежит на кровати, кушает персики и почитывает книгу. И вид здоровый, лишь темные круги под глазами портили общее впечатление.

Только, как говорится, приказания госпожи не обсуждаются.

— Хорошо, сейчас всё сделаю в лучшем виде.

Когда за Симоной закрылась дверь, Уитни пожала плечами. А почему она не хочет встречаться более с Кианом?

Этот вопрос периодически всплывал у неё в голове на протяжении следующих двух дней.

— Уитни, снова корзина цветов! Белых лилий!

Тетушка Галатея восхищенно выдохнула.

— А утром были фиалки! Тоже корзина. И вчера…

— Тетушка, я знаю, что и когда мне присылает мсье Редрас с пожеланиями скорейшего выздоровления, — мягко оборвала её Уитни. — Знаю.

Галатея поджала губы, нетерпеливо прошлась по будуару воспитанницы, шелестя лиловыми юбками.

— Какая внимательность… какая забота… Дорогая, может, хватит болеть?

— Нет.

Чего Уитни опасалась, старательно избегая общения с Кианом? Она не знала. Просто в какой-то момент ей стала нравиться игра, которую она затеяла. Пирожные из шоколадницы «Кронос», конфеты от дома «…ля Тюр», сотни, хотя, нет, пожалуй, уже тысячи цветов.

Уитни, спускаясь в гостиную, каждый раз неизменно замирала на нижних ступенях, восхищенно оглядывая корзины с цветами. Ими была заставлена едва ли не вся гостиная. А какой аромат они источали! Даже начинала слегка кружиться голова, словно ты попала в изысканную оранжерею. Уитни проходила к софе, опускалась на неё и, более ничего не делая, смотрела на цветы.

Она даже не хотела думать, что будет завтра. Впала в некое странное состояние полнейшей абстракции. И оно ей нравилось.

Правда, в связи со всеми событиями и настойчивостью Киана в желании поговорить с Уитни, напрашивался ещё один вопрос — а насколько хватит у него терпения? И не предпримет ли он каких-то эксцентричных действий?

Интуиция Уитни кричала — предпримет! Ещё как предпримет!

И она оказалась права.

На третий день к Уитни приехал Пол.

— Господину Маньярти тоже сообщить, что болеете?

Уитни отложила в сторону книгу.

— Нет, Пола я приму.

Она была рада видеть давнего друга и спустилась к нему с улыбкой.

Но натолкнувшись на хмурый взгляд Пола, замерла.

— Мне сказали — ты болеешь.

— Добрый вечер, Пол, — нехорошее предчувствие охватило девушку. — Рада тебя видеть. Ты давно ко мне не заходил и…

— Разве ты была бы рада меня видеть? — бесцеремонно перебил её давний друг и поклонник, проявляя неучтивость, которую раньше не допускал в общении.

Всё благое настроение стремительно покатилось по наклонной. Кто-то ревновал и не желал признавать очевидного. А ведь Уитни несколько раз говорила Полу, что между ними невозможно ничего, кроме дружбы. Он спрашивал, почему? Уитни каждый раз уходила от ответа, не могла же она признаться Полу, что помышляет отправиться на поиски отца и замужество ей ни к чему. Даже влюбленность могла оказаться значимым препятствием.

Сейчас, глядя на Пола, Уитни спросила себя — а если бы не её блажь, получилось бы у неё с Маньярти?

Неожиданно всплыл образ Редраса. Его резковатые черты лица, тяжелый взгляд, властный тон. И Уитни четко осознала — нет, ничего у неё не вышло бы с Полом. Ничего.

— Была бы, — стараясь говорить мягко и не обижаться на резкость друга, ответила Уитни и подошла к нему. — Ты всегда долгожданный гость в моем доме.

Её слова не изменили настроя Поля.

— Конечно. А у твоего ухажера не возникнут претензии, что тебя навещают другие мужчины, Уитни?

И Маньярти выразительно кивнул на корзины с цветами.

Уитни прикусила губу. Некрасиво получается. С другой стороны, разве она что-то обещала Полу? Нет.

— Пол, — она улыбнулась ему. — Не ворчи. И давай попьем чая. Поговорим. Ты расскажешь мне…

— Спасибо за чай, вынужден отказаться, — почему в последнее время у мужчин появилась некрасивая привычка её перебивать? — Я пришёл поздравить тебя с успешной партией и сообщить, что уезжаю из Бьюри. Ухожу служить.

Уитни выпрямила спину и сжала губы. Если её не желают слушать, она тоже ничего не будет говорить.

— Пол, я искренне желаю тебе счастья на новом месте.

Попрощались они очень сухо, и, когда Пол вышел из комнаты, на глазах Уитни засверкали слёзы. На душе стало гадко. Вроде бы Уитни ни в чем и не виновата, а неприятный осадок остался.

Захотелось с кем-то поговорить, высказаться. Может, зря она ничего не рассказывает тетушке? Тетушка старше её, возможно, что-то посоветует. Но вот конкретно сейчас Галатеи не было дома, отбыла на ужин к мадам Белиссе, давние подруги возобновили дружбу, чему Уитни была несказанно рада.

Пришлось подниматься к себе.

Уитни, совсем раскиснув и шмыгая по-детски носом, прошла к своему будуару и открыла дверь. Чтобы замереть на пороге.

На её кровати, поверх сатинового голубого покрывала, развалился Киан. Во всем черном он производил поистине зловещее впечатление. Лежал, закинув руки за голову, в этакой ленивой позе. Обманчивой.

Кому, как ни Уитни было знать, насколько сильным и смертоносным может быть этот мужчина?

Справившись с первым шоком и ничего не говоря, Уитни прошла вглубь комнаты, подошла к трюмо, на котором стоял графин с водой. Когда наливала в стакан, обратила внимание, как дрожат руки. Стоит успокоиться и ни в коем случае не выказывать перед Кианом своё волнение. Зря что ли Уитни устраивала игру?

— Проводила?

Голос с хрипотцой, от которой бросило в жар, прошёлся по нервным окончаниям Уитни, а взгляд темных глаз безжалостно впился в её лицо.

Девушка нарочито медленно повернулась к мужчине.

Она поняла, что он имел в виду.

— Проводила.

— И как? Встреча прошла удачно?

Уитни, стараясь не обращать внимание на не в меру разбушевавшееся сердце, кивнула.

— Вполне.

Он поднимался с грацией хищника, коим и являлся. Медленно, не спеша. Но готовый в любую секунду сорваться и схватить её.

Сжать в объятиях.

С немалым удивлением Уитни отметила, что ожидает от него подобных действий. Да-да, ожидает. Внизу живота появилась приятная тяжесть.

Пришлось шикнуть на себя и кое о чем напомнить.

Киан, продолжая сохранять видимое спокойствие, приблизился к ней, и Уитни, поддавшись мимолетной слабости, с упоением втянула в себя его мужской терпкий запах — смесь дорогого парфюма, табака и малой толики алкоголя.

— Значит, для меня мисс Уитни Кларисси была больна, — вот теперь в его голосе отчетливо появились угрожающие нотки. Они вибрировали, прорезая воздух насквозь. — А появился этот паршивец Маньярти, и она к нему спустилась. Соблаговолила.

Он встал напротив, возвышаясь и загораживая собой весь окружающий мир, поглощая пространство.

И снова Уитни ощутила себя рядом с ним маленькой. Правда, страха на сей раз не было.

Знала — ничего он ей не сделает.

Вот ничего.

— Я должна теперь перед тобой отчитываться? — спокойно полюбопытствовала она и сама же ответила: — Нет. Это первое. Второе. Кто тебе разрешил проникать в мой дом, более того, в мою спальню? Плохая привычка, Киан, входить в мою спальню без приглашения и…

Он притянул её к себе быстро, властно.

— Я никогда не буду спрашивать приглашения, чтобы прийти к тебе! Запомни это хорошенько! — прорычал в лицо, опалив горячим дыханием с примесью алкоголя. И так же быстро отпустил, отчего девушка покачнулась. Продолжил, как ни в чем не бывало: — Надеюсь, тебе пришлись по душе мои цветы? И да… Так что там с Маньярти?

Уитни растерянно моргнула, не до конца осознавая, что сейчас было.

— С Маньярти всё замечательно, в отличие от тебя.

— Да? И как же прикажешь понимать твои слова? — насмешливо протянул он.

Уитни настороженно всматривалась в грубоватые мужские черты лица, пытаясь отыскать в них изменения. Щетина стала длиннее, да и морщинка между бровей заметнее.

— Как хочешь, — она пожала плечами и собиралась отойти от него, как снова была поймана за руку.

— Уитни! Я пришёл попрощаться, а не ссориться.

Уитни не хотела… Не хотела ощущать, как холодные щупальца сжали сердце… как дрогнули ноги… как темнота застыла за спиной, готовая в любую минуту наброситься на неё и поглотить.

Странная реакция и не в меру пугающая.

Уитни растерялась.

— Как попрощаться? — вся её бравада и желание дальше играть мгновенно пропала.

Киан усмехнулся.

— Мне пора возвращаться на Тезоратль.

Точно! Уитни и забыла — в билете, что она купила на корабль «Кетцалькоатль» стояла завтрашняя дата.

Уитни не нашлась, что сказать. Она, молча, стояла и смотрела на Киана.

Тот тоже не спешил продолжить разговор.

— Тебе нечего мне сказать?

Она отрицательно покачала головой.

— Жаль.

Он развернулся, сделал шаг в сторону балкона, через открытые ставни которого и попал в будуар Уитни. Остановился. Чтобы в следующую секунду резко развернуться на каблуках, снова сделать шаг, теперь уже назад, и вновь прижать Уитни к себе.

С одной лишь разницей.

Чтобы опалить её губы поцелуем.

Уитни и не думала сопротивляться. Прижалась к крупному мужскому телу, с упоением отмечая, до чего же сладкие у Кина губы. И как она по ним истосковалась… Какие-то три дня! А соскучилась. Снова насмешка Судьбы? Или неразгаданная шарада Богини? Уже не имело значения. Уитни отвечала со всей страстью, на которую была способна. Позволила настойчивому языку проникнуть внутрь, а крепким рукам сжать её ещё сильнее, едва ли не лишая возможности дышать.

Их поцелуй длился недолго. И разорвал его Киан.

Даже не посмотрев на Уитни, быстро направился к балкону и скрылся в темноте.

А Уитни осталась стоять посредине комнаты ошарашенная и разочарованная.

Нет, он хотя бы ради приличия предложил на расставание…

Что, Уитни Кларисси?! О чем ты думаешь, бесстыжая!

Уитни прижала руки к щекам и покачала головой.

Естественно, она не могла видеть, как довольно улыбнулся Киан, наблюдая за ней в тени балкона, и как негромко он прошептал, складывая за спиной не вовремя развернувшиеся крылья:

— До завтра, девочка.

Глава 23

«Кетцалькоатль» готовился отшвартоваться от берега через десять минут.

Киан нервно закрыл крышку часов и швырнул их на стол.

Проклятье!

Где носит эту девчонку?!

Неужели он ошибся, и она не придет…

Нет. Должна.

Должна, Грагж всех раздери!

Сжав с силой зубы, отчего послышался неприятный скрежет, Киан поднялся и сделал несколько порывистых шагов по каюте, стены которой были обшиты лакированным красным деревом. Из него же выполнена вся мебель. Кресла, обитые изумрудным бархатом, с изящными гнутыми ножками и подлокотниками, придвинуты к столу. На стоявшем у стены секретере располагались разного рода документы, корабельные журналы, «Атлас океанов» в потрепанном переплете, деревянный глобус, тяжелая металлическая чернильница с белоснежным пером. На стене висела старинная карта, изготовленная, видимо, из пергамента. Иллюминаторы занавешены шторками красного бархата с золотистой бахромой на концах. На противоположной стороне располагался умывальник и зеркало с умывальными принадлежностями. Большая двуспальная кровать, стоящая слева, также была занавешена красной бархатной шторой.

Внезапно мужчина остановился. Втянул чуть уловимый запах, которого ещё не чувствовалось секунду назад, и довольно улыбнулся.

Пришла…

Так-то лучше.

Он, уже более спокойно, вернулся за стол и скрестил руки на груди.

Именно в этот момент раздался стук в дверь.

— Войди.

— Киан, там дамочка одна прибыла… Говорит, что у неё куплен рейс до Сигуля, — в каюту заглянул первый помощник капитана, Серик. Здоровый бывалый моряк, не мыслящий своей жизни без моря и кораблей. С Кианом он плавал более десяти лет, и у первого не было к нему никогда никаких серьезных нареканий.

Киан не смог сдержать усмешки.

— И как? Билет-то у этой дамочки на руках имеется?

Серик хмыкнул в ответ.

— Никак нет.

— И…?

— Так она настырная. Утверждает, что отдала билет Вам ранее. Четыре дня назад, — Серик, умудренный годами и общением с хозяином, не спешил делать выводы. И не зря он подметил, как довольно выглядит Редрас.

Ох, кажись, будет им напасть — баба на корабле…

— Прямо-таки утверждает?

— Ну, да.

— Проводи её ко мне, — отдал приказ Киан. — И отшвартовывайтесь.

— Как скажите.

Пряча довольную улыбку, Серик покинул каюту хозяина «Кетцалькоатля». То, что будет сейчас там происходить — не его дело.

Да и пора заняться отплытием.

***

Уитни злилась. Оно и понятно. Редрас решил отомстить ей за то, что она его игнорировала три дня? Хорошо, дорогой, это мы посмотрим, кто в конечном итоге окажется в выигрыше, а кто в проигрыше.

— Вы можете пока оставить чемодан здесь.

Естественно! Не потащит же она с собой сумку к Киану в каюту! Вот ж, наглец, даже не вышел сам!

Пока грузчик, нанятый Уитни в порту, поднимал её единственный чемодан на борт, саму Уитни провели на корабль, который, стоит заметить, производил впечатление военного судна. Пушки, моряки, больше походившие на солдат. Высокие, статные, не имеющие выбитых зубов и шрамов на лице. Прошла на палубу и оглянулась. Суетливо шныряли матросы, закатывали по трапу деревянные бочки с вином и порохом. Приезжали в повозках господа, спешно поднимались на соседние палубы. Дам, кроме Уитни, не было.

Каюта Редраса находилась на нижней палубе, пришлось спускаться по лестнице. Уитни провожал молчаливый мужчина.

— Пришли.

Сказал, развернулся и ушел.

Весело, однако ж.

Уитни поправила выбившиеся из прически локоны, удостоверилась, что зеленая шляпка, в цвет амазонки, сидит безупречно. Напоследок девушка расправила несуществующие складки на юбке и одернула жилет. Не то, чтобы она прихорашивалась перед встречей с Кианом… Девушка обязана всегда выглядеть безупречно.

Не правда ли?

Ей ответили через секунду после того, как она постучала.

Она, скрипнув дверью, вошла в каюту. Сердце екнуло в груди, стоило увидеть Киана, стоящего к ней спиной у небольшого круглого окна.

— Мы, вроде бы как, вчера попрощались, Уитни.

Она готова была поклясться, что он улыбался!

Руки Уитни невольно сжались в кулаки, а гнев, начавший в ней зарождаться после общения с персоналом «Кетцалькоатля», всколыхнулся с новой силой.

— Ты забыл кое-что мне вернуть. И да, мсье Редрас, добрый день.

— Добрый, — его голос понизился на тон. — И что же я забыл тебе вернуть?

— Билет, Киан! — её же звенел от внутреннего напряжения.

— Билет?

— Да!

Мужчина нарочито медленно развернулся и внимательно посмотрел на Уитни. Он не злился, и его не обуревали сильные эмоции — глаза были серыми. Интересно, Уитни от этого радоваться или печалиться?

— Ах, билет, — протянул Киан, продолжая играть в непонятную ей игру. Скрестил руки на груди, отчего белоснежная сорочка натянулась на плечах.

Уитни неожиданно ощутила, как во рту пересохло. Вроде бы и пить не хотелось, а реакция странная, да и мышцы живота отчего-то судорожно сжались.

Но размышлять над реакцией собственного организма помешала всё та же злость.

— Ты взял у меня его и не вернул. А теперь члены твоей команды не пускают меня на борт корабля.

Растягивая губы в чувствительной улыбке, от которой по спине Уитни побежали холодные мурашки, Киан проговорил:

— Давай кое-что уточним, Уитни. Я не капитан «Кетцалькоатля», я его владелец. Капитан у нас Ярир Гийотль. Кстати, вот он очень не любит на порту посторонних. Особенно женщин. Но это так, к слову. Далее… Билет я тебе, безусловно, верну. Зачем он мне? А вот ты… — тут он сделал эффектную паузу и своей хищной походкой направился к девушке. — Ты точно всё решила? Зачем тебе сейчас отправляться в плавание? Покидать Бьюри?

Уитни упрямо сжала губы, не замечая, как один самоуверенный мерзавец играет с ней, как кошка с мышкой.

— Я хочу побывать на могиле отца. Имею право, — она вскинула кверху подбородок, желая встретиться с мужчиной взглядами.

Лучше бы не делала, потому что невольно засмотрелась, как темный блеск загорается в серых по-прежнему глазах мужчины.

— Маленькое уточнение, Уитни. Билет у тебя до Сигуля. От него три дня пути по океану. Карт до Тезоратля, как ты понимаешь, нет. Как нет и кораблей, плывущих в том направлении. Напрашивается вопрос — и как ты собираешь попасть на Тезоратль?

Его слова обволакивали, текли как молодой мед, лаская кожу. Киан выглядел довольным. Очень. И Уитни понимала, почему.

Девушка гневно прищурила глаза и поспешно выпалила:

— Я тебя поняла, мсье Редрас. Твои условия?

— Ох, как я люблю понятливых особ женского пола! И уважаю. А условия, милая Уитни, всё те же.

К щекам девушки прильнула кровь, и они стали пунцовыми.

Облизнув пересохшие губы, и упустив момент, когда взгляд Киана метнулся к ним, не заметив, как наполнились чернотой только что бывшие серыми глаза, решительно сказала:

— Озвучь условия, Киан.

Она не собиралась выставлять себя дурой. Говорить вслух то, что может оказаться лишь плодом её воображения.

Или потайного желания?

Легкое томление охватило Уитни, и она с долей удивления заметила, как затрепетали крылья носа Киана. Нет, это невыносимо! Почему, ну почему ей на жизненном пути постоянно встречаются сверхсущества!

Игривая, чуть насмешливая улыбка медленно сползла с лица Киана. Зато отчетливее прорезалась венка на виске, нервно заиграли желваки на скулах.

Мужчина чуть склонился над девушкой и негромко выдохнул:

— Хочу, чтобы ты снова согревала мою постель, Уитни Кларисси.

Девушка прикрыла глаза, опасаясь, как бы он в них не прочел нечаянную радость.

— А ты мерзавец, Киан.

Она так не считала.

Но сказать должна была.

Хотя бы для того, чтобы обелить себя.

— Чем вызвано столь категорическое заявление? — он продолжал нависать над ней, и теперь его горячее дыхание касалось пунцовой щеки девушки.

— Воспользоваться моей ситуацией…

— А может, я таким образом пытаюсь подобраться к тебе поближе, Уитни? Привязать к себе? Не дать возможности уйти? Подсадить на себя за те короткие дни, что мне отведены?

Ни на один вопрос он не позволил ей ответить. Потому что нашёл более интересное применение её рту.

Сначала Редрас искренне считал, что во всем виноват зверь.

Поганый змей, что распробовав девственницу, взбеленился и отравил ему, человеку, жизнь. Пытал огнем, сводил с ума ревностью.

Но в какой-то момент Киан понял, что зверь тут не при чем. Это он — именно он — умирает от страсти к хрупкой девочке с пшеничными кудрями. Это он едва не набросился на друга с кулаками, лишь мимолетом решив, что тот угрожает ей. Это он изнывал от негодования и возмущения, когда увидел её в порту и понял, что она куда-то собралась.

Собралась уехать! Уехать от него!

И это именно Киан бесился, считая дни до своего отплытия.

Нет, он мог легко остаться в Бьюри. Провести на материке несколько дополнительных недель. А корабль? А лекарства, так необходимые коренным жителям Тезоратля? Из-за того, что многие аборигены заводили семьи с моряками, присягнувшими на верность семье Редрасов, кровь изменилась, организмы новорожденных мутировали, дети стали часто болеть заболеваниями, не свойственными коренным жителям. С теми болезнями, что бытовали на Тезоратле, местные давно научились справляться. С пришлыми — нет. Необходимы были современные лекарственные средства, за которыми и ездил Киан. Совмещал полезное с обязательным.

И в его планы никак не входила девушка. Легкий флирт, секс — пожалуйста. Когда угодно и сколько угодно. Но увлеченность, жажда по кому-то одному — нет.

И тут мисс Кларисси. Загадочная. Смелая. Безумно сексуальная. Идеально подходящая ему.

При других обстоятельствах Киан бы ухаживал за ней долго и красиво. Ввел в высший свет, представил друзьям. Дал возможность почувствовать всю прелесть называться невестой.

Но у него не было времени. Приходилось действовать кардинально. Конечно, интимные отношения не означали привязку с её стороны и то, что она будет рассматривать его не только, как любовника. Учителя, Грагж всех поглоти. Ей потребуется время, чтобы понять — она нуждается в нем. Главное — привезти её на Тезоратль, а там… Оттуда без его разрешения никто не может уплыть.

Он целовал её неистово, раскрывая языком нежные губы. И она отвечала. Вцепилась одной рукой в его сорочку, другой сделала нелепую попытку удержать шляпку на голове. Поняв, что шляпка лишь мешает, с тихим стоном позволила ей упасть на пол. И прижалась к нему сильнее, так словно желала слиться с ним, раствориться.

Из груди Киана вырвался утробный стон.

Как же он соскучился по этой чертовке за бесконечно долгие три дня! Извелся, думая, что с ней случилось. Не простыла ли она, не причинила ли ей вред тварь, обитающая в припортовых кварталах и выползающая в туман по ночам. Да мало ли, что могло случиться с Уитни, с её-то тягой к приключением. Это додуматься — прийти в порт одной! Да голодным грузчикам ничего не стоило её утащить в темный угол и разложить на пятерых, а то и десятерых! Не говоря уже о том, что она могла стать легкой добычей преступников. Имея с собой даже небольшие деньги, ты рискуешь жизнью, разгуливая по порту без сопровождения. Одинокая девушка — легкая добыча.

Её почуял змей. Взвился внутри, выпустил шипы, опалил огнем. Заставил Киана сорваться с места и отправиться на её поиски. Благо, искать долго не пришлось.

А потом её мнимая болезнь. Пришлось отправлять к ней Призванных. Мог и сам. Не доверился своей выдержке, которая могла треснуть по швам, стоило оказаться рядом с Уитни.

В её будуаре.

Кровь начинала отчаянно стучать в висках при одних воспоминаниях, как он рвал и метал в кабинете, ожидая возвращения Призванных Стражей. Те, при желании, могли становиться невидимыми для людей и служили идеальными наблюдателями. Стражи принесли благую весть — девчонка чувствовала себя хорошо, праздно проводила время, почитывая книги и отсыпаясь.

Ах, чертовка. Ах, плутовка.

Киан едва удержался от соблазна, чтобы не проникнуть к ней в будуар как-то ночью, чтобы хорошенько отшлепать по очаровательной маленькой заднице. Останавливала обида, что плескалась на дне её глаз, когда она покидала его кабинет в порту. Нелепо вышло. Но и разговор про отца ни разу не заводила. Он думал — зачем бередить раны?

Он всё правильно рассчитал — Уитни пожелает попасть на могилу отца. С её-то характером. Оставалось только подождать её прихода.

И вот она здесь — в его объятиях.

Снова с готовностью отвечающая на его ласки.

Уитни задыхалась. Голова немного закружилась. И всё же… Всё же она прижималась к груди Киана, позволяя себя целовать с нарастающей страстью.

Девушка, не заметив как, пробралась за ворот сорочки и дотронулась до горячей кожи Киана.

Горячей?!

До неё сквозь некую пелену пробралось осознание, что тело Киана более теплое, чем должно быть у человека, пребывающего в здравии. Прозвучал предупредительный звонок — что-то не так. Ранее, когда она прикасалась к нему, у неё не возникало подобных ощущений.

Издав непонятный звук, девушка прервала поцелуй и уперла руки в мужскую грудь.

Киан, продолжая дышать часто и прерывисто, недовольно свел брови на переносице.

— Уитни?

— Киан, тебе не здоровится? — обеспокоенно спросила она, пристально всматриваясь в его лицо.

Зрачки не расширены, испарины нет. Ничто в его облике не выдавало повышенную температуру тела.

Тот мотнул головой.

— Я превосходно себя чувствую. И готов продолжить.

В доказательство своих слов, мужчина снова привлек девушку к себе, дал ощутить своё возбуждение.

Но Уитни не так-то просто было отвлечь.

— Нет, что-то в тебе не так, — сказала и с этими словами принялась расстегивать первую пуговицу на сорочке. Получилось у неё быстро и ловко, мужчина не смог вовремя воспротивиться.

— Уитни…

— Киан, что это? Опять…?

У неё не было слов. Все слова застряли в горле, когда она увидела, как под его кожей вновь полыхает пламя. Языки огня лизали кожу изнутри.

Помрачневший Киан быстро застегнул сорочку и отошёл от девушки на пару шагов.

— Ты не должна была этого видеть.

— Ты мне об этом как-то уже говорил! — Уитни готова была ринуться за ним и лишь в последнюю секунду остановилась. На её лице отчетливо проступило беспокойство. — Это он? Твой зверь? Но почему… откуда…

Речь получалась сбивчивой, но тот, кому она предназначалась, её понял.

Добродушно усмехнувшись, Киан оперся бедром о стол и скрестил руки на груди.

— Уитни, по тебе скучал не только я, но и мой зверь. Три дня. Ты не была со мной три дня. Безумно долго.

Уитни нахмурилась, а потом решительно начала расстегивать камзол амазонки.

Мужчина понаблюдал за ней и задал напрашивающийся вопрос:

— И что ты сейчас делаешь?

— Как что?! — воскликнула Уитни, продолжая избавляться от верхней одежды. — Необходимо погасить пламя! Тебе же больно!

Он оказался рядом в один миг.

Сжал руками её лицо, вынуждая посмотреть на себя.

— Уитни, я терпел три дня. Потерплю ещё несколько часов. Нам надо отплыть. А вот ночью… Ночью я приду к тебе. Кстати, наши каюты так же будут смежными.

Уитни замерла в его руках, пытаясь угомонить не на шутку разбушевавшееся сердце.

И вот что это сейчас было? Её реакция…

***

Оставалось надеяться, что у неё не обнаружится морской болезни. Не хотелось бы провести долгие недели на кровати, не в состоянии оторвать головы от подушки.

Каюта понравилась Уитни, правда, в размерах значительно уступала каюте Киана. Вся её обстановка ограничивалась большой кроватью, заправленной атласным покрывалом в теплых бежевых тонах, прикроватной тумбой из красного дерева, небольшим отделением шкафа и парой кресел. Рядом с кроватью, на мягком ворсистом коврике, кто-то заботливо поставил теплые домашние тапочки. На кровати лежал бумажный сверток, который Уитни из-за тусклого света немногочисленных свечей не сразу заметила. Когда подошла ближе и открыла, удивленно отпрянула назад. Из нежного розового шелка, вставками из сетки, обрамленная необычайно красивыми кружевами с мелкими цветами из ленточек перед ней предстала ночная сорочка — стыд и срам эпохи, нелепая и завораживающая выдумка Люси Дарр-Гордон. Застыв на некоторое время от изумления, Уитни не могла решить, как ей реагировать. "Долой скромность, да здравствует соблазн и чувственность!" — девиз этой странной модельерши теперь не казался ужасным. Находящаяся в её руках вещь была настоящим произведением искусства, верхом изящества, сулящим неизменную победу обольщения в любой схватке с противоположным полом.

Уитни не смогла сдержать улыбки. Вот Киан…вот паршивец… Получается, он знал, что она прибудет на «Кетцалькоатль». И подготовился.

Правила приличия требовали, чтобы она немедленно или вернула подарок хозяину или спрятала его куда подальше. Но какие правила приличия между любовниками?

Загадочно улыбаясь, Уитни вернула сорочку на кровать. Время этого розового безобразия наступит чуть позже.

Непременно наступит.

Уитни посмотрела на свой чемодан, и довольная улыбка медленно сползла с её лица.

Тетушка Галатея, прости.

Уитни написала ей письмо, в котором подробно рассказала обо всем. О дневнике отца. О загадочном острове Тезоратле. О своем неверие в гибель папеньки.

Поведала она и о том, что у неё состоялся разговор с мсье Редрасом, за которым он сообщил, что его люди хоронили экипаж «Стока». Не стала лукавить и о причине своего непотребного побега, что, несомненно, вызовет в обществе лавину сплетен. Тут Уитни предоставила тетушке полный карт-бланш. Зная её, можно не волноваться. В виду последних сплетен, тетушка обрисует историю с её отплытием на судне Редраса, как побег влюбленных.

А что будет потом… Когда Уитни вернется, да и вернется ли вообще…

Из груди девушки вырвался короткий вздох. Так, не стоит пока думать о том, что будет «потом». Слишком оно размывчатое.

Во-первых, сначала надо доплыть до Тезоратля. Путешествие намечалось непростое. Один подарок от Киана чего стоил. Думать о мужчине категорически не хотелось, и поэтому она быстро переключилась на второй пункт.

Если бы Редрас позволил, она пожила бы некоторое время на Тезоратле. Из записей отца следовало, что жителя острова самобытны, с другой культурой.

Размышления Уитни прервал стук в дверь.

Открыв её, она увидела одного из членов экипажа.

— Мисс Кларисси, мсье Редрас приглашает Вас на палубу, посмотреть, как мы отплываем от материка.

— Благодарю. Передайте мсье Редрасу, что я сейчас буду.

И снова волнение охватило девушку.

Пока она в спешке собиралась утром, пока добиралась до порта, пока спорила с матросами, не желающими пропускать её на судно, совмем не было времени прислушаться к себе. Понять, что изменилось в её отношении к Киану.

А что-то изменилось?

Мотнув головой, отчего пшеничные кудри забавно качнулись, и, поправив жилет, Уитни прикрыла за собой дверь. Может быть, она погорячилась, что не взяла с собой Симону? Как будет обходиться без камеристки? Да, об этом она не подумала. Сомнительно, что на «Кетцалькоатле» найдутся женщины, помимо неё.

Но уточнить у Киана стоило.

Его самого она обнаружила на палубе, стоящего у кормы и смотрящего вдаль. И снова у Уитни сжалось сердце, стоило взгляду скользнуть по широкоплечей фигуре мужчины. С недавних пор Киан вызывал у неё странные, пугающие ощущения.

Тягу.

И не только физического плана.

Ох, Богиня, что же ты делаешь со своей своенравной почитательницей…

— Уитни, будь смелее, иди же сюда, — насмешливый голос заставил Уитни вспыхнуть до корней волос. Киан научился видеть спиной?

Девушка встала рядом.

— Красиво.

— Сколько плаваю, не могу отказать себе в удовольствие увидеть уменьшающийся материк. Особенно, как сегодня, в предзакатное время.

Уитни посмотрела вдаль. Города стремительно уменьшались, превращаясь в картинки, что художники изображали на миниатюрах. Пестро, но привлекательно. Фигурки людей, снующих по своим делам, стали совсем крошечными.

И небо, окрашенное в краски заката, контрастирующие с голубой гладью.

— Не только красиво, но и завораживающе.

— Согласен. Закат в море — незабываемое зрелище.

Некоторое время они молчали, смотря в горизонт.

— Киан, скажи, а на борту, случайно, нет женщин, помимо меня?

Если бы Уитни в этот момент посмотрела на него, то увидела бы, как озорные огоньки вспыхнули в его серых глазах.

— Есть. Молодая девушка, Ириса. Она с удовольствием поможет тебе.

— Она чья-то дочь?

— Нет.

— Жена?

— Нет.

Подозрение закрались в голову Уитни.

— Невеста?

— Нет, — он, явно наслаждаясь их игрой, растянул слово. — Я нанял её, чтобы она прислуживала тебе.

— О-о, — пришло время Уитни вытягивать губы трубочкой.

Ну…Киан!

— А я единственная пассажирка?

Услышав этот вопрос, Киан перестал шутливо улыбаться.

— Нет, есть ещё один. Кстати, а вот и он. Сейчас я вас и познакомлю.

Уитни завертела головой, чтобы увидеть, о ком говорит Киан.

Когда же увидела…

Едва не застонала в голос.

Богиня, только не он?! Почему именно он?..

Глава 24

Увидев молодого вампира, того самого, что напал на неё в парке, Уитни не то, чтобы напугалась. Напряглась. Почувствовала легкую досаду. Он у неё прочно ассоциировался с самым сильным в своей жизни страхом. Той ночью, когда он едва на неё не напал, она впервые осознала — насколько они все зависят от обстоятельств. Случайная встреча и всё — твоя жизнь оборвалась. По прихоти подростка, чьи гормоны дали сбой.

И оказаться с ним на корабле, по сути, в замкнутом пространстве, не внушало радости.

Но пришлось улыбнуться через силу.

Молодой вампир выглядел спокойным. Подойдя к ним, коротко кивнул Киану, потом повернулся к Уитни:

— Добрый день, мисс Кларисси.

В отличие от неё, он не был удивлен, увидев её на «Кетцалькоатле».

— Добрый, — отозвалась она, украдкой посмотрев на Киана.

Тот ещё минуту назад стоял, довольно улыбаясь, сейчас же — выглядел серьезным.

Даже озадаченным.

— Уитни, позволь тебе представить дальнего племянника моего друга Ивана — Сержа Зародски.

Уитни пришлось протянуть руку и, когда молодой Зародски коснулся её губами, не смогла сдержать дрожи. Всё-таки память сохранила отголоски боязни перед ним.

— Нам приходилось встречаться, — Уитни всё же решила не скрывать своего недовольства. Пусть Серж знает, что она не намерена вводить его в число своих хороших знакомых и праздно проводить с ним время за беседами.

Она слишком хорошо помнила его жаркое дыхание и кровавые глаза.

Кстати, глаза у него до сих пор выглядели больными. Пусть белки и не налиты кровью, но нездоровое покраснение присутствовало.

— Это я уже понял, — ответил Киан, более внимательно посмотрев на пассажира. — Серж?

Вампиреныш пожал плечами и встал по левую сторону от Киана.

— Ничего интересного, — его слова прозвучали глухо. И малость пренебрежительно. Он более не смотрел на Уитни, и девушки подумалось, что, возможно, она зря въелась на подростка.

У кого не бывает в юном возрасте резких перемен настроения?

Но, как оказалось, не только ей не понравилось его поведение.

— Если бы не было ничего интересного, мисс Кларисси не напряглась бы при твоем появлении, Серж. Может, всё-таки есть что-то, что мне надлежит знать?

Вампиреныш упрямо пожал плечами.

Киан повернулся к Уитни и взял её за локоток.

— Прогуляемся?

С одной стороны, Уитни была рада избавиться от общества Сержа, с другой — не понравился тон Киана. Но выбора ей не оставили.

Последовав за ним, Уитни негромко возмутилась:

— Ты себе позволяешь лишнее.

— Неужели?

— Да.

— Расскажи о знакомстве с Зародски-младшим.

Первым порывом Уитни было отказаться, сославшись на выдуманную причину. Потом она подумала — а чего ей скрывать? Особенно от Киана. От человека, который знал о её жизни больше всех остальных.

— Мы познакомились в ночь, когда я приезжала к мадам Ирмисе заказывать тебя, — Уитни не смогла отказать себе в удовольствии слегка поддеть Киана. — Как понимаешь, разволновалась и после посещения публичного дома остановилась в парке перевести дыхание. Да-да, с моей стороны, это был очень опрометчивый поступок… Пожалуйста, не смотри на меня так, словно желаешь оттаскать за уши! Глупо было с моей стороны. Это я поняла, как только ко мне подошёл незнакомец. Изначально он не проявлял никакой агрессии. А вот потом я увидела его глаза. Налитые кровью. Я слышала про данный феномен. Что среди представителей древних вампирских семей есть ген, который до сих пор не поддается «исправлению» и требует крови. Настоящей. Я испугалась. Не хотелось становиться жертвой необузданного гормонального всплеска подростка, вышедшего из-под контроля. И, по правде говоря, не понятно, чем бы закончилась наша встреча с Сержем, если бы в парке не появился господин Зародски-старший с Призванными Стражами. Последние увели Сержа. Зародски проводил меня до лошади. Вот, собственно, и всё. И я не думала, что когда-либо пересекусь ещё раз с Сержем.

Она высказалась и посмотрела на Киана. Он шел, заложив руки на спину. По выражению лица мужчины никак нельзя было прочесть, испытывались ли им в тот момент какие-то чувства или эмоции.

Это настораживало.

Так-так. И что она сказала или сделала, что ему могло не понравиться?

Она уже намеревалась спросить, когда Киан заговорил.

И от его властного тона, в котором звучали жесткие, не терпящие возражения нотки, ей стало не по себе.

— Первое. Тебя не за уши следует таскать, а пороть. И так, чтобы ты неделю не могла спокойно сидеть на попе, не вспоминая о своем проступке, — от подобного заявления Уитни опешила, даже открыла рот, но, натолкнувшись на гневный взгляд Редраса, благополучно решила промолчать. — Второе. Ты права. Серж нестабилен. Ему требуется помощь. Поэтому я и везу его в Сигуль по просьбе Ивана. Там его уже ждут. И научат самоконтролю. Дадут то, что ему требуется для дальнейшего полноценного развития, — Киан сознательно умолчал о человеческой крови, но тут и без лишних слов всё было понятно. — По поводу своей безопасности — можешь не волноваться. Приняты меры. На данный момент Сержа не обуревает жажда крови. И сексуальных утех. С этим прояснили. Далее, — вот после этих слов Уитни почувствовала легкую тревогу. Её всё больше настораживали его слова. Они звучали тяжело, опускались на её хрупкие плечи огромными каменными глыбами. И, вроде бы, он стремился её успокоить, говорил, что здоровью и жизни ничего не угрожает, но слова нестерпимо давили. Уитни нахмурилась. — Я хочу, чтобы ты запомнила — теперь за тебя отвечаю я. И я не позволю, чтобы ты понапрасну подвергала себя опасности. Надеюсь, ты поняла меня, Уитни?

Если сказать, что от подобного заявления Уитни опешила, значит, ничего не сказать.

Возмущение не заставило себя долго ждать.

— Я не давала тебе права отвечать за меня, — фыркнула девушка, и хотела демонстративно покинуть его общество, но не получилось.

Крепкая рука удержала.

— Уитни.

Теперь он грозно смотрел на неё, сведя брови на переносице, и от всей его крупной фигуры исходили слегка ощутимые волны сдерживаемого гнева.

День выдался слишком нервным и богатым на события, чтобы и дальше затрачивать силы на пустой спор.

Девушка негромко вздохнула и накрыла его руку своей.

— Я сама в состоянии о себе позаботиться. Когда решу…

Договорить ей не дали. Порывисто обняли за талию и столь бесцеремонным образом утащили за поворот, подальше от любопытных глаз.

Где тотчас прижали к себе.

— Уитни, не надо, — его прерывистое дыхание обжигало.

Киан уперся лбом в лоб Уитни, их глаза находились предельно близко, и по телу девушки невольно покатился жар. Его голос, наполненный чарующей хрипотцой, смешанный с властными нотками и одновременно с какой-то нереальной, не поддающейся логическому объяснению, болью, наполнили сердце Уитни щемящей нежностью. Когда он не давил на неё, не приказывал, а прижимал к себе, смотрел в глаза, с девушкой начинало происходить нечто невероятное. То, что никогда ранее не случалось.

— Ты первый начал отдавать указания, — глухо отозвалась она, борясь с искушением прижаться к нему сильнее, раствориться в силе его рук, снова почувствовать, как его мужской аромат окутывает все тело.

— Я — мужчина, — наверное, это заявление что-то должно было значить. Уитни слабо улыбнулась. Да, многие молодые девушки предпочитали жить, полностью завися от мужчин: отца, мужа, старшего брата. Это логично. Но, когда ты воспитываешься незамужней тетушкой, твоё взросление происходит иначе. Женщины сами принимают решения и несут за них ответственность.

Видимо, не аргументированность его заявления отобразилась в её словах, потому что Киан добавил:

— И я очень сильно хочу о тебе заботиться. Так звучит правильнее.

А вот после этих слов сердце Уитни окончательно её предало. Заныло. Забилось сильнее.

— Да…

***

Ужин проходил в приятной атмосфере. Молодой Зародски, сославшись на ухудшающееся самочувствие, за столом не присутствовал. Уитни, вроде бы, было жалко парня, но она одновременно испытала облегчение. Всё-таки человек, ассоциировавшийся с кошмаром, не вызывал желания видеть его регулярно.

Зато за столом присутствовал капитан судна — Ярир Гийотль. Невысокий мужчина с необъятными плечами. Если Уитни ранее полагала, что у Киана самые широкие плечи, она ошибалась. У капитана так же были длинные огненно-рыжие волосы, собранные в низкий хвост, миндалевидные глаза и полные губы. Отличался он немногословностью, и говорил лишь, когда его спрашивали.

Уитни несколько раз как бы невзначай интересовалась Тезоратлем, и каждый раз Киан вовремя пресекал её любопытство, за что в конечном итоге и получил. Уитни не выдержала и пнула его. Да-да, именно пнула. За что и была награждена прищуром серых глаз, в глубине которых читалось предупреждение.

И как только ужин закончился, и капитан, коротко попрощавшись, покинул их, Киан демонстративно медленно взял недопитый бокал с вином, повертел его в руках и, тщательно выговаривая каждое слово, отчеканил:

— В каюту. К себе. Быстро.

Уитни послушалась. Да-да, именно послушалась.

Встала и, не удостоив мужчину даже коротким взглядом, покинула столовую. Пока она шла к лестнице, чувствовала, как её спину едва ли не прожигают голодным взглядом.

Как Киан сказал? Три дня слишком долго… Пришло время проверить.

И, — о, да! — она облачилась в воздушно розовое безобразие. Уитни думала — покраснеет или застесняется. А как же! Полуобнаженная, в ожидании мужчины. Ей должно быть стыдно. Но не было. Напротив, её сердце наполнилось волнительным ожиданием новой встречи.

Смежная дверь между их каютами открылась, не прошло и получаса. Быстро.

И как же долго…

Киан не стал переодеваться — на нём всё так же были черные брюки и белая сорочка. Лишь волосы поблескивали от воды. Освежился? Или пытался остудить пыл?

Богиня, какая разница…

Уитни стояла у иллюминатора и смотрела на темнеющие в ночи голубые воды. Девушка бросила на Киана лишь один взгляд, чтобы убедиться, что в каюту вошел именно он. Всё же она находится в незнакомом месте, осторожность не помешает. И как только увидела желанного до боли в груди мужчину, почувствовала, как дрогнули колени. Нет, надо было его подождать на кровати.

— Какая же ты красивая… Соблазнительная… Невероятная…

Он не спешил подходить — любовался издали. Но стоило ему начать говорить, хоровод мурашек побежал по телу Уитни. Несмотря на то, что он сам подарил ей сорочку, девушка волновалась. Вот так она стояла: с незакрытыми ногами, почти обнаженная… перед мужчиной… Да и тонкая ткань, приятно льнущая к телу, не скрывала ни спину, ни округлые ягодицы без панталончиков.

— Я хочу…, - голос не слушался, пришлось негромко прокашляться. — Я хочу, чтобы ты тоже разделся. Полностью.

Вот. Сказала.

Ответом ей послужило приглушенное рычание и учащенное рваное дыхание.

Когда послышался шорох торопливо сбрасываемой одежды, Уитни зажмурилась.

Всемилостивая, грешна твоя почитательница, ох, грешна… Жаждет видеть своего любовника полностью обнаженным. Стремится увидеть вновь его литые мышцы, его широкоплечий торс, его бедра, крепкие мускулистые бедра. И поросль волос, берущую начало на животе, стремительно убегающую к паху.

Уитни тоже соскучилась.

Не думала, что в этом признается. А если бы Киан уплыл без неё? Не стал бы присылать цветы, выказывая своё расположение? Не появился бы у неё накануне в будуаре? Что она бы стала делать? Ох, уж эти женские игры, порой приводящие к ещё большей путанице.

Шаги Киана потонули в ковровом ворсе.

Уитни думала, что мужчина снова порывисто прижмет её к себе и обрушится в страстном поцелуе на её губы.

Нет, она ошиблась.

Ему удалось удивить её.

Она не увидела, скорее, почувствовала, как он опустился на колени позади неё. Осторожно, едва ли не трепетно, дотронулся до бедер, в том месте, где заканчивалась сорочка.

Уитни открыла глаза, чтобы через мгновение снова прикрыть их. Уже от удовольствия. По телу медленно разливалась приятная теплота, пробуждая сладкую волну чувств.

Мужские губы едва ощутимо прикоснулись к бедру.

Скользнули выше.

Ещё выше…

— Киан.

— Тссс…

Уитни пришлось упереть руки в стену, девушка испугалась, что иначе попросту упадет, тело предало её, с радостью откликнувшись на первые прикосновения.

Почему она его не остановила?

Почему позволила ласкать себя столь откровенно?

Потому что хотела.

Хотела чувствовать его губы на своих бедрах. На спине. И даже там…

Откуда у неё возникло такое постыдное желание — она не понимала. Оно шло изнутри, вибрировало, и готово было сорваться с губ. Девушка даже не заметила, как чуть развела ноги, призывая к более интимным ласкам. И как опытный мужчина, Киан внемлил её призыву. Понял, что она желает…

Его губы обжигали.

Дарили невыносимые, совершенно новые ощущения.

А что делал с ней его язык…

С губ девушки срывались приглушенные стоны. Она уже совершенно бесстыдно отдавалась губам Киана, не стесняясь собственной реакции. И первая лавина удовольствия не заставила себя долго ждать…

Когда Киан подхватил на руки Уитни, вот-вот готовую рухнуть на пол, она посмотрела на него глазами, затуманенными поволокой только что пережитого оргазма.

— Теперь моя очередь, — хрипло выдохнул Киан, обжигая её горячим дыханием и взглядом потемневших глаз.

Она не собиралась противиться. Зачем?

Ночь только начиналась…

И шелковая сорочка с кружевной оторочкой ручной работы превратилась в элемент соблазнения. Игры. А легкая качка судна добавила остроты ощущениям.

Когда Киан, уставший, но сытый и довольный, рухнул рядом с Уитни, девушка смотрела в потолок, счастливо улыбаясь.

Она не знала, что будет дальше. Сейчас же ей было хорошо. Очень.

— Киан.

— Да?

— Сколько по времени мы будем плыть? — спросила, находясь уже на пороге сна.

И не заметила, как лицо мужчины изменилось. Исчезла расслабленность, уступив месту настороженности.

— Зависит от многих обстоятельств, — размыто ответил он, надеясь, что Уитни не станет уточнять.

Она не стала.

— Угу. Понятно.

Сказала, улыбнулась и инстинктивно крепче прижалась к мужчине.

Киан обнял её. В отличие от неё, спать он пока не планировал.

Слишком много мыслей, которые необходимо проанализировать.

Тем временем в другой каюте…

Не только Киан Редрас не спал той ночью. Был ещё один представитель рода мужского, для которого сон был недоступной роскошью.

Да и как можно уснуть, когда знаешь, что ОНА здесь, рядом с тобой через несколько метров?

Серж Зародски сидел за небольшим столом, положив кисти рук на край. Перед вампиром остывал нетронутый ужин.

Она на «Кетцалькоатле».

Зачем…

Почему…

Кто над ним столь жестоко пошутил?

Судьба или Древние Боги, что умывались кровью своих подданных?

Серж с силой сжал зубы, отчего послышался противный скрежет. Да и металлический привкус появился во рту. Ну, вот, снова поранился прорезавшимися клыками. Мать ж вашу! Никак у него пока не получается контролировать свои физиологические изменения! И это плохо! Но он старается! Обучается. Как там сказал Иван: «Не научишься контролировать себя, проведешь жизнь на Красных Холмах. На Восточное Побережье тебя никто не пустит. Я дам «добро», другие уберут. Никто не станет рисковать своей семьей».

Молодой вампир знал закон. И знал, что в ту роковую ночь, когда повстречал ЕЁ в парке, едва не нарушил его. Черта была близка. Он находился на грани — жажда, пробудившаяся в нем, сводила с ума, толкала на ужасные необдуманные поступки, выворачивала нутро, разрывая внутренности. Не кровь бежала по венам, а адово пламя. Боль становилась нестерпимой день ото дня.

Что с ним только не делали родственники… Отец даже на цепь в катакомбы сажал. Бесполезно. Серж порвал цепи, сам удивляясь, откуда в нем взялась такая силища. Пришлось приглашать Ивана. Тот, обозрев учиненный разгром, покачал головой.

— Взаперти не держать. Прислать завтра ко мне.

Прислали. А что толку? Какой-то маг-врачеватель вколол ему неизвестную сыворотку. Ну, притушила она огонь на пару недель. Только он вернулся ещё с большей силой.

Серж виноват сам. Иван назначил ему дату принятия сыворотки, он её пропустил.

Отправился в парк, толкаемый личным кошмаром. С какой целью он туда направился — не знал. Лучше бы выбрал портовые районы… Там легко затеряться, да и кровавых баек о тех местах ходило предостаточно. Мог бы затеряться.

И тут ОНА. Красивая. Одинокая. Задумчивая. С невероятно вкусным ароматом кожи. Он её сначала учуял. Именно учуял, как зверь, как дикое животное.

Мгновение — и ушли на задворки сознания все отцовские предостережения и предупреждения Ивана.

Осталась лишь ОНА…

Да, глава клана с Призванными Стражами появились вовремя. Спасли их всех.

Хорошо ему тогда досталось. Зародски-старший не зря возглавляет клан вампиров Восточного Побережья. Серж, несмотря на регенерацию третьей степени, провалялся на кровати шесть дней. Потом была сыворотка с увеличенной дозой и новость, что он отправляется в Сигуль, где местные красотки научат его контролю, а главное, позволят испить кровь.

К намечающимся изменениям Серж отнесся спокойно. Даже обрадовался. Подальше от Бьюри… С их законами, что притесняли вампирские инстинкты.

И всё было бы хорошо, если бы снова не появилась ОНА. Уже на вечере у Ивана. Непостижима красива. И не одна. В обществе военного. Маньярти, кажется?

Иван не удержался — написал ей записку. Записка больше нужна была ему. Выплеснул эмоции на бумаге, подарил розу-предупреждение. Не мог он видеть никого рядом с ней! Вот не мог…

Даже проследил за ней. Пробрался к ней в будуар.

Для чего? Что Серж хотел сделать? Увидеть?

Он не знал.

Молодой вампир схватился за голову.

Зачем… зачем она появилась на корабле…

Глава 25

Можно ли быть счастливой, ввязавшись в очередную авантюру и перечеркнув всю свою прошлую жизнь? Оставив там, за кормой — причем, в прямом смысле этого слова, — всё то, что было тебе дорого? Единственную близкую родственницу, знакомых, привычный уклад жизни.

Уитни не решилась ответить на заданный себе же утром вопрос. Она лежала на кровати, не спеша открывать глаза. Прижималась к теплому мужскому телу и боялась сделать лишнее движение.

Каково это — проснуться рядом с мужчиной?

Не с мужем. А с мужчиной, который тебе нравится. Нет, не так. С мужчиной, который тебе очень нравится.

В большем Уитни боялась себе признаваться.

Испытывала ли она стыд от своих действий?

Нет. Знала — должна, но ничего подобного не было.

Почему? Да кто же разберет… Может, от того, что с Кианом изначально отношения строились не как между юной добродетельной барышней, чтившей традиции предков и мужчиной, что решил за ней поухаживать? Они с первого дня знакомства выбрали другую дорогу. И куда она приведет — одной Богине известно. Да ещё Древним Богам далекого Тезоратля.

В дневниках отца говорилось, что на таинственном острове царили свободные нравы. Девушки вступали в интимную связь не с одним мужчиной, имели равные с ними права в выборе спутника жизни. Так же описывались случаи, когда женщины уходили от мужчины и вступали в новые отношения. На Тезоратле чтили свободу выбора. Естественно, без излишней распущенности. Уитни запомнился рассказ про выгнанную молодую особу, что никак не могла сделать выбор между двумя братьями и их другом. Металась от одного к другому, что в конечном итоге едва не привело к кровавой расправе. Старейшины клана, а на Тезоратле жили кланами, приняли решение выгнать чрезмерно любвеобильную девицу, что своим поведением учиняла раздор. Что стало в дальнейшем с девушкой — история умалчивала.

Если на Тезоратле приветствовались свободные отношения, значит, Киан к ним привык. Привык просыпаться в обществе доступной красавицы.

В груди неприятно кольнуло, и Уитни нахмурилась. Так-с, неужели она и до ревности докатилась? О-хо-хо.

Продолжая думать о бесконечной веренице любовниц Редраса, Уитни зашевелилась, намереваясь перевернуться на бок и встать.

Не позволила тяжелая ладонь, легшая на живот.

— Ты куда… Спи. Рано ещё.

— Мне надо встать, — буркнула Уитни, живо представив, как он вот так же удерживал в постели другую женщину.

— В туалет?

Он разговаривал, не открывая глаза.

Щеки Уитни запылали от стыда.

— Нет.

— Тогда и вставать нет надобности.

В подтверждении своих слов, Киан ловко перехватил девушку за талию и опрокинул на себя. Уитни только успела возмущенно охнуть. Он же дремал мгновение назад!

То, что уперлось ей в живот, лучше всяких слов сказало, что со сном мужчина распрощался уже давно.

Стоило только почувствовать возбуждение Киана, как сладостная нега потекла по крови Уитни, точно медовая патока. И вставать перехотелось, и другие девушки ушли на задний фон. Остался только он и она.

Уитни с какой-то доселе неизведанной жадностью всматривалась в красивое лицо любовника. Почему она раньше не замечала вон ту морщинку, что единственная забегала на висок, когда Киан улыбался? Или небольшой шрам, едва различимый, над правой бровью? Или какие красивые его губы….

Сердце забилось сильнее, как у птахи, пойманной в силок. Когда обучение Уитни переросло в нечто большее? Когда жажда познания переросла в жажду обладания?

Уитни, ласково улыбнувшись, провела кончиком пальца по груди Киана, потрогала жесткие завитки волос, провела дорожку до ареолов коралловых мужских сосков. И не без удовольствия заметила, как подрагивает под ней крупное тело.

- Я выспалась, — промурлыкала девушка и специально заерзала, то ли дразня, то ли намекая — если кто-то сейчас не перейдет к более активным действиям, то рискует оказаться без утренних ласк.

Ответом ей послужило приглушенное рычание с игристым блеском в серых глазах и ловко задранной сорочкой, что она успела на себя всё же натянуть перед сном. Спать голышом она наотрез отказывалась.

А потом и бесстыдно протиснутое между её бедер колено.

— Если ты проснулась, могу предложить одно очень интересное занятие.

— Интересно — какое?

Уитни тоже хитро улыбнулась и, приблизив лицо к шее мужчины, подула.

Вроде бы легкое кокетство. На самом же деле Уитни преследовала и ещё одну конкретную цель — убедиться, что под кожей больше нет таинственного огня, который изрядно её смущал и беспокоил. Вчера огонь был. Она сама, сгорая в огне страсти, сквозь пелену вожделения, то и дело замечала, как кожа Киана становилась теплее, чем полагалось, да и всполохи отчетливо проступали. И Уитни, беспокоясь о физическом состоянии Киана, прижималась к нему сильнее. Если он нуждается в ней — пожалуйста. Что угодно, лишь бы он не страдал!

Сейчас его кожа отсвечивала здоровой бронзой.

И можно было расслабиться.

Поддаться искушению.

Что Уитни и собиралась сделать.

— Ах, ты — проказница…

Когда вздыбленная мужская плоть уткнулась в основание лона, Уитни негромко застонала и подалась вверх, давая возможность для большего маневрирования. Она не стеснялась своих желаний, не стеснялась своей потребности. Да и к чему ложная скромность здесь, на корабле, уносящем их от родного Восточного Побережья к неизвестным берегам, что сулили девушке или новую жизнь, или сильнейшее разочарование?

Уитни подалась навстречу и не сдержала удовлетворенного стона, когда мужская плоть заполнила её лоно. Как же хорошо… Остро. Сладко. Восхитительно.

Руки Киана собственническим жестом приподняли бедра Уитни. Опустили. Снова приподняли.

— Давай, девочка, — его голос охрип от сдерживаемого желания. Губы сжаты. На скулах напряглись желваки.

Она всё ещё привыкает, поэтому не стоит пугать её необузданностью своего поистине дикого, первобытного желания.

Ещё никогда и никого Киан не хотел с такой нестерпимой потребностью так, как Уитни Кларисси. Ему необходимо было чувствовать её рядом. Прикасаться. Осязать. Вдыхать её чарующий аромат.

И чтобы Уитни оставалась рядом, Киан готов был пойти на любые уловки.

Всё же не сдержался и подкинул бедра вперед, отчего вошёл слишком глубоко. Даже успел испугаться — вдруг сделал ей больно? Но увидев, как распахнулись глаза девушки и тут же заполнились нарастающим желанием, затянулись тонкой поволокой, успокоился. Его девочка отвечает с не меньшей страстью.

Больше Киан не сдерживался, за что вскоре и был вознагражден потрясающим зрелищем утреннего оргазма желанной девушки.

***

Киан перенес Уитни к себе в каюту ещё ночью. Сейчас же распорядился приготовить ванную.

— Я не буду принимать ванную у тебя! — краснея, то ли от возмущения, то ли от смущения, заявила Уитни, натягивая простыню до подбородка.

Утренний свет зарождающегося дня внес свои акценты в их отношения.

Киан понимал её чувства, и всё же решился на объяснения:

— Уитни, после того, как ты выйдешь из каюты и пройдешься по палубе, большинство матросов будут знать, что сегодняшнюю ночь ты провела со мной.

По мере того, как он говорил, глаза девушки стремительно округлялись от удивления и недоумения.

— Почему это? — прозвучало совсем по-детски.

— Многие матросы на моем корабле — жители Тезоратля, мы — носители общей крови. И у нас куда более чуткое обоняние, чем, допустим, у жителей того же Бьюри.

— Как у господина Зародски, например, который сразу же понял, что мы любовники?

— Совершенно верно.

Уитни новость не понравилась. Оставалось надеяться, что матросы будут соблюдать субординацию и не посмеют в её сторону бросить даже косого взгляда. Посмотрев на Киана, завязывающего пояс на шелковом халате, четко поняла — не посмеют.

— Хорошо. Тогда я уже жду ванную, — сказала и довольно потянулась, отчего простыня выскользнула из рук, оголив грудь.

И сразу же взгляд мужских глаз задержался на ней.

Ох, Богиня, он только что насытился? Или нет…

Когда за Уитни закрылась дверь в смежную комнату, отведенную под купальню, раздался стук.

— Да, Ярир, входи.

Он знал, что капитан придет к нему с одним-единственным вопросом.

Ярир неизменно его задавал, если на «Кетцалькоатле» присутствовали посторонние.

— Доброго утра, Киан.

— И тебе.

Вошедший мужчина повел носом. Быстро, цепко. Оценил ситуацию, уловив в воздухе запахи страсти и любовных утех, и сделал соответствующие выводы, благоразумно промолчав. Всё было понятно и без лишних слов.

— Я к тебе за уточнением, Киан. Будем плыть по маршруту или делать прыжок? Что скажешь?

Киан думал над этим. Перед тем, как идти к Уитни. Ночью, слушая, как она мирно спит. Да и вопрос её был вполне кстати про время их путешествия. Девочка, как знала. Предчувствие?

Мужчины встретились взглядами, и Киан дал ответ.

***

Последующие десять дней были самыми счастливыми и самыми странными во всей взрослой жизни Уитни.

Счастливыми, потому что их делал таковыми Киан.

Странными, потому что они были наполнены Кианом.

Он не отпускал от себя девушку более, чем на полчаса-час. Гуляли вместе. Обедали вместе. Просыпались и засыпали так же вместе.

Всё — вместе.

Сначала Уитни испытывала легкий дискомфорт. Ей всё казалось, что они ведут себя неправильно. В современном обществе, даже среди супружеских или помолвленных пар, принято скрывать сильную привязанность или увлеченность друг другом. А кто они друг другу? Любовники или… То, что подразумевалось за «или», Уитни напрочь гнала от себя. Вроде, никогда и не отличалась малодушием, а тут не могла — боялась. Понимала, что с каждым днем всё сильнее привязывается к Редрасу, любуется им, дышит в такт с ним. И всё равно боялась…

А его внимание? Жесткое требование быть рядом с ним? Это что было, кто-нибудь в состоянии объяснить? Вначале Уитни решила, что его безапелляционный приказ не гулять по палубе в одиночестве был вызван мерой безопасности. Мол, одинокая женщина на корабле. Абсурд. Экипаж корабля был беспрекословно предан Киану. Хорошо, тогда Серж. Помилуйте, что может с ней сотворить мальчишка, страдающей морской болезнью? Молодой Зародски сразу объявил, что у него резко ухудшилось самочувствие, и старался не выходить из каюты. Позволял себе лишь небольшие прогулки ночью, когда на небе всходила Луна, и наступало время детей ночи. В темное время суток Уитни предпочитала спать. Желательно, в объятиях Киана. Она окончательно перебралась в его каюту.

И всё же поведение Редраса вызывало много вопросов. Сначала Уитни даже воспротивилась его распоряжению. С какой стати он раскомандывался?

Он напомнил.

— Я — хозяин «Кеатцалькоатля». Ты — пассажирка.

Ах, вот, значит, как!

Возмущенно сверкнув глазами и подобрав юбки, Уитни развернулась на каблуках, собравшись в гордом молчании покинуть его каюту. Не получилось. Была настигнута у двери и зацелована.

Он вообще нашёл идеальный способ прекращения дискуссии с ней — если она начинала противиться его решениям, сгребал в объятия. Невоспитанность в чистом виде, право же.

Но ей нравилось.

Вот так они и плыли.

Уитни несколько раз пыталась расспросить Киана о его звере или Терозатле.

— Всему своё время, — получала ответ.

На что недовольно хмурилась.

— Уитни, потерпи, пожалуйста, немного.

Девушка вздыхала и соглашалась.

К чему нарушать идиллию? Ей было хорошо. Очень хорошо…

Но она забыла об одном жизненном парадоксе — рано или поздно все хорошее и плохое заканчивается.

На десятый день путешествия она обратила внимания, что Киан много времени проводил с капитаном. Даже оставил несколько раз её одну на палубе. Правда, до того, как покинуть девушку, пристально всматривался в воду, словно хотел там, в глубине, что-то рассмотреть.

— Киан, всё нормально? — наконец, спросила обеспокоено Уитни.

— Не волнуйся, — улыбнулся Киан, целуя её в кончик носа, при этом его глаза оставались холодными.

И в сердце Уитни закралось нехорошее предчувствие.

Что-то должно случиться.

Ещё она тосковала по Галатее и переживала за неё. Оставалось надеяться, что столь скорый отъезд воспитанницы не отразился негативно на репутации госпожи Ордон. Да и по болтовне Симоны Уитни тоже порой тосковала. И очень надеялась, что у девушки всё благополучно сложилось с оружейником.

После ужина Киан вышел, ей же велел ложиться в кровать, не дожидаясь его. Ещё одна странность. Встревоженная Уитни думала даже проследить за мужчиной, но вспомнив, что Киан обладает сверхобонянием, откинула мысль прочь. Хорошо же она будет выглядеть, пойманная с поличным!

Кусая от волнения губы, Уитни, переодевшись в очередное воздушно-прозрачное ночное безобразие, прошла к кровати.

Откинула покрывало и присела на краешек матраса.

Чем же озадачен Киан? Что могло происходить в море, и почему он постоянно всматривался в воду? Неужели в воде таилась неведомая опасность? Тогда понятно, почему он молчит, не желает её лишний раз расстраивать. Мужчины. Не думают, что своим изменившимся поведением уже волнуют их.

Лечь всё же пришлось.

Киан не шел.

Долго и нервно ворочалась, не в состоянии найти удобное положение. Она ещё ни разу не засыпала на корабле без Киана.

Время шло, Киан так и не появился. В конечном итоге, утомленная ожиданием, Уитни уснула.

Проснулась она от легкого поцелуя в предплечье. Невольно улыбнулась и хотела потянуться, обнять Киана, прижать его к себе плотнее, но не смогла.

Её руки были надежно зафиксированы у изголовья кровати.

Сонливость слетела в одно мгновение. Уитни дернулась, надеясь, что ей показалось, что померещилось спросонья.

Но нет.

На кистях рук она обнаружила тонкие чрезвычайно мягкие шелковые путы нежно-розового цвета.

— Киан? — она не хотела паниковать, но нотки страха невольно ворвались в голос.

Киан успокаивающе улыбнулся и дотронулся указательным пальцем до щеки Уитни.

— Тихо, девочка, всё хорошо.

— Всё хорошо?! — его ласку Уитни восприняла, как оскорбление. — Всё хорошо?! Ты меня привязал! Пока я спала! Киан, проклятье, что за шутки?!

— Не кричи, Уитни. Так надо.

— Так надо? — зашипела девушка разъяренной кошкой и снова дернулась. Путы были достаточно длинными для совершения маневров, но недостаточными, чтобы вцепиться ногтями в лицо одного негодяя.

— Да. Уитни…

Она не позволила ему договорить.

— Отпусти меня!

— Нет, — его слова звучали обманчиво мягко, но в черных глазах светились стальная жесткость и непоколебимость.

Мужчина был полуобнажен, из одежды — только домашние штаны из бежевого хлопка. В полумраке каюты его крупное тело отливало бронзой, и снова кое-где проскальзывали огненные всполохи.

Не к добру.

Уитни была слишком рассержена, чтобы в этот раз испытывать сочувствие. Он её связал! Сделал беспомощной! Для чего?

Что он собирался с ней сделать…

Уитни не хотела пугаться, но страх всё же подобрался к ней и затмил доводы разума. Впервые в жизни она оказалась в ситуации, когда её намеренно лишили возможности передвигаться. И кто?! Мужчина, которому она вверила себя! Которому доверяла. Которого…

Девушка оборвала поток бесконтрольных мыслей и энергичнее задергала руками. Добилась лишь того, что путы сильнее врезались в нежную кожу.

Заметил это и Киан. Нахмурился и потянулся к ней.

— Уитни, тебе не освободиться. Послушай меня, девочка…

— Я не собираюсь тебя слушать, пока ты не развяжешь меня! — Где-то в голове прозвенел предупреждающий звоночек, что она ведет себя неразумно. Что ей стоит выслушать его объяснения? Хотя, Всемилостивая, какие тут могут быть объяснения! Паника накрыла удушающей волной. Откуда ей знать, что он задумал? Вдруг его вторая ипостась — тот самый загадочный змей, одержавший верх над разумным человеком, сейчас собирается с ней сотворить нечто непотребное? Иначе, как объяснишь действия Киана?

— Зря.

Более жестко рыкнул Киан и достал что-то из-за спины.

Ещё одни нежно-розовые путы.

Уитни побледнела.

— Киан, немедленно объяснись! — её голос дрогнул, хотя должен был прозвучать твердо и требовательно.

— Объяснюсь. Утром. Когда ты проснешься.

— Киан!!

Говорить что-либо дальше было бесполезно. Уитни попыталась не дать себя связать ещё и по ногам. Принялась лягаться, но все её попытки закончились неудачей, и она оказалась распятой. На глазах от отчаяния навернулись слезы, и девушка, стиснув зубы, отвернулась.

Пусть этот гад делает, что хочет. Ей уроком послужит — нельзя вот так опрометчиво, безоглядно доверять человеку, которого почти не знаешь. Поделом тебе, Уитни, поделом…

Погруженная в свои мысли, Уитни не заметила, как рядом с её ногами прогнулся матрас.

— Маленькая компенсация, девочка.

Услышала она приглушенный шепот и сразу же почувствовала, как мужские губы прикоснулись к её лодыжкам. Как горячий язык скользнул по её коленам.

Выше… Ещё выше…

Она знала, что последует дальше. При других бы обстоятельствах непременно расслабилась, замерла в ожидании маленького чуда.

Сейчас же попыталась сдвинуть колени. Несмотря на то, что путы были достаточно длинными, сделать задуманное ей не удалось.

— Я только чуть-чуть… Доставлю тебе удовольствие и уйду…. А утром всё объясню.

И ведь доставил, гад.

После чего благополучно скрылся.

Глава 26

Почему-то Уитни казалось, что она проспала дольше, чем полагалось. Странное чувство. Точно она несколько раз пыталась проснуться, а у неё ничего не получалось.

Уитни не спешила открывать глаза. Прислушалась. В каюте стояла тишина. Значит, Редрас ещё не вернулся. Осталось понять, откуда. Но ничего, сегодня она потребует объяснений. Иначе… Что Уитни сделает в противном случае, она не знала. Знала лишь, что более не будет милой и доброй. Пусть сам усмиряет своего зверя. Ишь, до чего додумался! Связать её.

Уитни невольно пошевелила рукой и тотчас насторожилась.

Пут не было.

Получается, Редрас развязал её. Но когда? Когда она спала? У Уитни всегда был чуткий сон, она часто просыпалась, стоило гувернантки войти в комнату.

А тут она ничего не слышала и ничего не почувствовала. Это более, чем странно. Две странности — уже не случайность, а закономерность.

Уитни ещё больше напряглась. Это был тот редкий случай, когда она прислушалась к интуиции, которая сейчас возопила, что происходит нечто, не поддающееся логическому объяснению, противоречащее здравому смыслу.

Осторожность не помешает.

С другой стороны — ей же ничего не может угрожать на корабле Киана? Или может?

Уитни вспомнила странный сон, что снился ей сегодня. После того, как Киан довел её до оргазма, заставил кричать и умолять дать ей сладостное освобождение, прекратить непонятную игру, он стремительно подтянулся на руках, поцеловал её в губы и ушёл.

Неудовлетворенный.

Девушка даже мстительно порадовалась. Пусть, мол, помучается. И с этой пакостной мыслью провалилась в крепкий сон. Да, путы были длинными, позволяли устроиться так, как хотелось, и практически не мешали спать. Во сне Уитни казалось, что она слышит нарастающее песнопение. И ритмичные удары. Их звук ей даже не с чем было сравнить. Да и хотелось ли? Это же просто сон.

Сейчас она усомнилась, что песнопение, причем, мужское, и удары, ей только приснились.

Уитни снова прислушалась. Тишина.

Может, всё-таки пора открыть глаза?

Открыла и едва не закричала. Сдержалась в последний момент, закрыв рот ладонью.

Богиня Всемилостивая, где она находится?!

От роскошной каюты Киана со старинной мебелью и едва уловимым терпким запахом, присущим хозяину комнаты, не осталось и следа.

Первое, что бросилось в глаза — кроваво-красный балдахин с сиреневой кружевной оторочкой. Уитни даже моргнула, отказываясь признавать увиденное. Может быть, она спит? Продолжая зажимать рот рукой — села. Посмотрела налево и почувствовала, как холодок окутывает тело. Стены комнаты, в которой она находилась, были исполнены в тех же вызывающе-красных тонах. Более того, на стене висели две картины довольно фривольного содержания. На одной возлежала красивая девушка экзотической внешности, полностью обнаженная, прикрытая только прозрачным платком, словно нехотя накинутым на бедра в последний момент. Вся её поза говорила о томности и ожидании. В глазах — поволока, на губах — многообещающая улыбка. И если первая картина Уитни при других обстоятельствах даже понравилась бы, то вторая — вызвала бы невольный стыд, несмотря на то, что девушка распрощалась с девственностью и уже познала интимную сторону жизни. На картине была изображена пара любовников. Оба обнаженные. Мужчина стоял, красуясь четко вырисованной мускулатурой. Лицо запрокинуто назад. Стоял он так, чтобы зритель, рассматривающий картину, увидел во всех подробностях его вздыбленный член, гордо выпирающий из кустистых волос паха. Девушка была изображена, стоящей на коленях с выпяченной не худой попой, которую, кстати, художник так же изобразил в мельчайших подробностях, даже извернулся показать срамные губы. Руками девушка упиралась в пол. Лицо было максимально приближено к паху мужчины, губы приоткрыты, что не вызывало ни малейших сомнений в её намерениях.

Уитни малодушно прикрыла глаза и сосчитала до десяти, стараясь угомонить враз разволновавшееся сердце.

Пока она спала, произошло нечто серьезное. Кардинальное. И она больше не на корабле. Не чувствовалось качки.

Но тогда где…

Снова открыв глаза, Уитни повернула голову направо. Действовала она осторожно, не совершая резких движений. Мало ли что.

То, что она увидела далее, мало отличалось от общей складывающейся композиции комнаты, предназначенной для разврата, или принадлежащей человеку, большое значение придающего развлечениям интимного характера. Уж слишком кричащей была вся обстановка. Слишком вызывающей.

Огромное зеркало в посеребренной раме, занимающее едва ли не всю противоположную стену отобразило испуганную Уитни. И только сейчас девушка заметила, что на ней черная батистовая сорочка. Тонкая, прозрачная с яркими красными цветами.

Так её ещё и переодели…

Мысли, испуганными птахами, бились в голове. И ни одна из них не могла объяснить произошедшее. Почему она ничего не помнила…где оказалась… И у кого. Сердце глухо билось в груди.

Прикусив едва не до крови губу, Уитни спустила ноги с кровати. В комнате никого не было. В углу стояло бархатное кресло темно-алого цвета на высоких кованых ножках. Пустое.

Босые ноги утонули в белоснежном ковре с высоким ворсом. На ощупь приятный. Но по-другому и быть не могло. Кто-то предпочитал комфорт. Вдруг, поразвлечься придется не на кровати, а прямо на полу?

Уитни не успела сделать и пару шагов, когда услышала, как ключ в двери поворачивается. Девушка замерла, перестав дышать. Вот сейчас она и получит ответы на свои многочисленные вопросы.

Только откуда в её душе поселилась преждевременная тревога? Ощущение, что сейчас она неимоверно разочаруется, что её страх и паника только усилится?

Интуиция девушку не подвела. Она оказалась права.

Потому что тот, кто вошёл в комнату не мог сулить ей ничего хорошего.

Серж Зародски.

Увидев молодого вампиреныша, Уитни готова была истерически рассмеяться, откинув голову назад, и лишь усилием воли сдержалась. Не стоило злить того, в чьей власти ты оказалась. Ох, не стоило…

А ещё она недооценила его. Можно сказать, и вовсе забыла. Да, где-то присутствовал на корабле, на глаза не попадался, вот она и решила, что подросток более не предоставляет угрозы. Попутал его однажды рогатый, с кем не бывает?

Сейчас же Уитни отчетливо осознала, что Серж Зародски не успокоился и не забыл о своих намерениях. Стоило только взглянуть ему в лицо, увидеть красные глаза, как мир заполнился темными тонами.

Усилием воли девушка загнала страх подальше, сжала руки в кулаки, вздернула подбородок кверху.

Разговор начинать не спешила.

Решила подождать его действий.

И они последовали.

Молодой вампир спокойно закрыл за собой дверь, правда, ключ поворачивать не стал. Уверенный в себе, зараза. Лицо спокойное, расслабленное, лишь легкий прищур глаз выдавал его истинное состояние.

— Доброе утро, мисс Кларисси.

— И чем же оно доброе, Серж? — как можно строже сказала Уитни. Вспомнив, что стоит перед ним в неглиже, нарочиво-медленно повернулась к нему спиной, прошла к кровати и сдернула с неё покрывало. Суета в её положение недопустима. Если этот зарвавшийся юноша поймет, что она пасует перед ним, их не начавшаяся битва изначально будет ею проиграна.

— Тем, что ты находишься у меня в гостях.

— Даже так, — Уитни снова повернулась к нему лицом и не могла не вздрогнуть, обнаружив, что вампиреныш подошёл к ней ближе, чем на полметра. Протянет руку и сожмет. Это — плохой расклад.

Уитни раздраженно прищурила глаза, чувствуя, как на смену поселившемуся в душе страху приходит раздражение и гнев. Что себе позволяет этот зарвавшийся мальчишка?

— Только я в гости не напрашивалась и приглашение твоё не принимала.

— Пришлось действовать экспромтом, — он выдавил из себя улыбку.

Несмотря на то, что Уитни понимала — перед ней стоит почти что ребенок, она не могла не испытывать опасения — ребенок выше и сильнее её в разы. И он владеет информацией о её местонахождении, плюс сотворил нечто, что ввело её в транс на неопределенное количество дней.

— Как бы тебе этот экспромт не вышел боком, — сквозь сжатые губы процедила Уитни, плотнее кутаясь в покрывало. — И я требую объяснений.

Кажется, нечто подобное она произносила в последний разговор с Кианом…

При воспоминании о мужчине сердце наполнилось тоской и тревогой. А что с ним?

Одни вопросы, будь всё неладно!

— Объяснений? — один глаз молодого похитителя нервно дернулся, губы невольно скривились в подобие оскала. — Я не буду давать объяснений, не для того я организовывал портал и уводил тебя из-под носа у самого Редраса, рискуя собственной шкурой, чтобы сейчас разводить с тобой разговоры! Ты и так должна была всё понять!

Уитни демонстративно заломила брови.

— Интересно, и что я должна понять?

Для себя же она быстро делала выводы. Первое. Всё же этот упыреныш её похитил. Второе. Он упомянул портал. Уитни слышала, что некоторые маги обладали древней силой, способной строить порталы времени и пространства. Но вампир… Откуда?

Ладно, об этом она порассуждает чуть позже. Когда выберется отсюда.

Глаза Сержа стремительно заполнялись чернотой. А черное на красном — поистине ужасающее зрелище.

Но Уитни твердо решила идти до конца. Не выказывать страха. Не поддаваться ему. Если надо будет — будет драться и сопротивляться.

— Что та встреча в парке была неспроста! — с жаром воскликнул юноша, и его красивые черты исказила гримаса боли. — Я думал… Да, сглупил. Оступился. Готов был исправиться…. Всё же мы из разных слоев общества, и более никогда не должны были пересечься. Но нет! Судьба распорядилась иначе! Сама подумай!

Панибратское отношение неприятно резало слух. Словно он для себя всё решил, уничтожив последние преграды.

Мысленно присвоил Уитни себе.

И это было по-настоящему страшно.

— Мы встретились у главы в доме. Случайность? Неееет, я не верю в случайности подобного рода! — с нарастающим эмоциональным пылом продолжал он выливать на неё свои рассуждения. — Ты появилась на вечере, словно видение! Напоминание, что я упустил по незнанию и малодушию! Как только увидел тебя в обществе Маньярти, понял — пора действовать! Хорошо, что ты прислушалась к моему совету…

— Какому ещё совету? — раздраженно вскричала Уитни, уже начиная сомневаться в адекватности юноши. Хотя, побойтесь, о какой адекватности может идти речь, если подросток уже такие дела натворил! А что ещё собирался натворить!

— Что я давал тебе в записке.

— Записка? — Уитни про неё и забыла вовсе. — О…

— Хорошо, что ты огородила от себя Маньярти, хорошо, — Зародски-младший её даже не слышал, углубился в собственные воспоминания и переживания. — Но тут появился Редрас. Если с Маньярти я мог соперничать, то с Кианом — нет. Слишком неравные силы, даже учитывая, что моя бабушка была чертовски искусной ведьмой. В её хранилище, изученном мною досконально, хранились запрещенные манускрипты.

Уитни так и подмывало воскликнуть — о каком соперничестве могла идти речь? Сдержалась. Ни к чему. Зато она убедилась в своих предположениях. Значит, Серж балуется древней магией, и в его крови достаточно силы, чтобы совершать обряды.

А вот с этой стороной его личности следует быть осторожнее.

— С помощью какого-то заклятия ты сотворил портал и перенес меня сюда? — девушка рукой указала на комнату.

Серж коротко рассмеялся, и от его смеха холодные мурашки вновь покрыли тело девушки.

— Нет, мисс Кларисси, я не так силен. Пока. К сожалению. Редрас, сам того не ведая, помог мне.

— Каким образом? — Уитни вся обратилась вслух.

С ответом Серж не спешил. Видимо, что-то почувствовал.

Его нервозность всё сильнее передавалась Уитни, та уже, сама того не замечая, стояла, комкая покрывало.

— Он связал тебя! — рыкнул вампиреныш с неожиданной злостью. — Хорошие же у вас игры, ничего не скажешь!

Уитни, стоило только представить, что Зародски-младший заходил в каюту Киана и видел её обнаженной, обдало жаркой волной гнева. Захотелось тотчас подлететь к нему и залепить пощечину. Она непременно так бы и сделала, если бы не опасалась за последствия, о которых подумать было страшно.

— Дальше, Серж, — хрипло выдохнула Уитни, переполняемая яростью.

— А что дальше, мисс Кларисси? Я смею предположить, что Редрас связал тебя, чтобы ты не помешала ему и команде раскрывать портал. Не вышла ненароком из каюты, обеспокоенная песнопением и не прервала ворожбу! Это-то мне и сыграло на руку.

Так, значит, Уитни ничего не приснилось!

— Я точно не знаю, кем является Редрас и на какие фокусы он способен…имею лишь общее представление… Плевать! Позже узнаю, когда вернусь в Бьюри! Главное — он мне помог! Я случайно услышал, как он с капитаном оговаривает день, когда будут совершать прыжок через пространство. Плавание от Бьюри до Сигуля заняло бы несколько месяцев, а Киан по каким-то причинам спешит. Он открыл магические врата, и мне лишь оставалось открыть ещё одни, куда меньшие по размеру. Мне-то не надо было перемещать корабль с экипажем. Только себя и тебя.

Уитни слушала его и не верила свои ушам. Мальчишка сошел с ума. Неужели он не понимал, что натворил? Нарушил закон, похитил человека, применил неразрешенную магию, плюс ко всему прочему, нажил себе врага в лице Киана Редраса. Да, тот его уничтожит!

На мгновение девушка прикрыла глаза, пытаясь совладеть с полученной информацией.

— Значит, мы в Сигуле, — она не спрашивала — утверждала.

— Да!

— Где именно?

— Какая разница! — Серж довольно хмыкнул. — Мой родственник хорошо подготовился к моему приезду. После того, как я вышел с тобой из портала, мне на пристани оставалось лишь показать кольцо с семейным гербом, и нужные люди меня доставили сюда! Прекрасный дом, где мне рады, и где нас никто не побеспокоит!

Уитни не стала его разубеждать.

Молодость… Наивность…

Месяц назад она тоже думала провернуть авантюру, казалось, всё учла. Нет. Когда дается всё слишком легко, жди сюрпризов.

— Дом развлечений? — Уитни решила уточнить.

— В Сигуле его принято называть Цветочным домом. Наш клан содержит несколько домов.

Уитни кивнула. И почему она не удивлена?

Древний род с геном, требующий крови.

— Кто меня переодевал?

— Тика, — честно ответил Серж, недовольно поморщившись. — Мне пришлось… отлучиться. Портал вымотал меня.

— А сколько дней я здесь нахожусь?

Уитни не чувствовала ни голода, ни жажды.

— Дней? С чего ты решила? Всё происходит быстро.

— Значит, меньше суток?

— Да.

Уитни снова кивнула.

Киан, наверняка, обнаружил её отсутствие.

И девушка была уверена — он её ищет.

Эта уверенность шла из самого сердца. Не может Киан после всего, что между ними было, после того, как он отказывался отпустить её от себя дальше, чем на шаг, смириться с тем, что безусый юноша похитил её у него прямо из под носа.

— Почему я ничего не ощущала? Не проснулась во время перехода? Ты меня усыпил?

— Пришлось, — на бледном лице Сержа проступили красные пятна. От волнения, чрезмерного возбуждения, как физиологического плана, так и эмоционального.

Уитни покачала головой.

— Серж, зачем тебе всё это? — она старалась говорить спокойно, из её голоса ушли раздраженность и гнев. Даже страх притупился. Нет, она осознавала, на что способен Зародски-младший и для каких целей он её похитил. Но здесь и сейчас, в этой комнате, предназначенной для любовных утех, ей отчего-то стало жалко его.

Напридумывал себе черте что. Наворотил ещё больше.

— А ты не поняла? Уитни, это Судьба! Судьба, понимаешь!

Он потянул к ней руку, намереваясь схватить за плечо, но девушка вовремя сделала шаг назад.

— Это не Судьба. Это глупость. Послушай меня, Серж…

— Нет!

Кажется, зря она перестала бояться. Ох, зря.

Время разговоров закончилось.

Молодой вампир, не моргая, начал надвигаться на Уитни. Его верхняя губа чуть приподнялась, и стали видны удлинившиеся клыки.

И тут она — в одной тонкой сорочке, с покрывалом, которое вряд ли сможет защитить.

Уитни сделала ещё один шаг назад. За её спиной находится прикроватная тумбочка. На ней стоит графин с водой. Надо до него добраться.

Конечно, графином не остановишь Зародски, но попытаться задержать вполне можно.

Как ни странно, на сей раз не было паники. Легкий страх и непоколебимая решимость во что бы то ни стало уйти из цветочного дома.

— Серж, остановись.

— Уитни, не пугайся, всё будет хорошо… Я обещаю…

Его лицо постепенно утрачивало человеческие черты, Уитни даже показалось, что он ещё больше похудел и вытянулся. Подросток с чрезмерно активным взрослением и неподконтрольными генами, да ещё и с примесью магической крови.

Никто из них двоих не услышал, как открылась дверь.

И лишь оба невольно вздрогнули, когда в комнате раздалось кроткое:

— Господин.

Сказать, что Уитни готова была закричать от радости и взмолиться во здравие Богини, значит, ничего не сказать. Непередаваемое облегчение захлестнуло девушку. Да, она ещё не выпуталась из щекотливой ситуации. Но помощь пришла.

За спиной Сержа она увидела миниатюрную девушку в странном зеленом платье, больше напоминающим халат. Её волосы были собранны на затылке в пучок. Белоснежным цветом и тонким, едва различимым, румянцем её красивое лицо напоминало изысканный фарфор.

— Тика, уйди! — угрожающе рыкнул Серж, оскалившись и даже не обернувшись.

Если бы он сделал последнее, то смог бы помешать девушке.

В одном Зародски-младший был прав. В их непростые встречи с Уитни всегда вмешивалась Судьба. Как нечаянно сводила, так и разводила прочь.

Девушка по имени Тика действовала быстро. Знала, что делать. Молниеносно вытащила из прически шпильку необычной формы с навершием из изысканных камней и полоснула себя по запястью. Другой, не раненой рукой, потянула за искусно спрятанные завязки и её одеяние, шелестя, упало к ногам. Девушка оказалась полностью обнаженной.

— Господин…

Теперь в её голосе слышался неприкрытый соблазн.

Серж один раз повел носом. Второй.

— Кровь, — невольно выдохнул юноша и обернулся.

Что надо молодому вампиру, только-только собравшемуся познать свою сущность? Правильно — женщина и кровь. И Тика, опытная наложница одного из самых дорогих и престижных цветочных домов Сигуля, намеревалась ему всё это дать.

Соблазн был слишком велик.

И Серж не устоял.

Застонав, как раненый зверь, он рванул к девушке. Схватил её за талию и приподнял так, чтобы её окровавленная рука находилась на уровне его лица.

Тика довольно улыбнулась и одними губами, обращаясь к застывшей Уитни, выдохнула:

— Беги.

Глава 27

Дважды Уитни повторять не пришлось. Стараясь не замечать, как рыча и стеная, Серж, теряя человеческий облик, впился в руку Тики, Уитни метнулась к ним. Быстро подобрала одеяние девушки и, выдохнув «Спасибо», бросилась к двери.

Надо было спешить. Уитни понятие не имела, что сейчас будет происходить между Тикой и Зародски-младшим, надолго ли сможет красавица-наложница удержать не в меру разошедшегося господина. Да и не хотела Уитни становиться свидетельницей проявления вампирской ипостаси. Подозревала, что ничего красивого и романтичного не предвидеться. Уитни оставалось только надеяться, что Тика знала, на что шла. Наверняка, знала.

Выбежав в коридор, Уитни захлопнула за собой дверь и на мгновение привалилась к ней. Одной рукой она удерживала покрывало на груди, второй — платье-халат. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, в ушах звенело от напряжения.

— Госпожа, сюда.

Уитни едва не закричала, когда рядом с ней раздался негромкий мелодичный голос. Суматошно оглянулась и увидела, что по правую сторону от двери стоит ещё одна миниатюрная девушка, очень похожая на Тику.

— Не пугайтесь, пожалуйста. Мы хотим помочь. Но Вам надо торопиться. Господин разозлится, когда поймет, что упустил Вас. А пребывание в нашем доме — это очень нехорошо. Вас не должно здесь быть.

— Что… что мне делать? — Уитни не верила своему счастью.

Ей помогут!

— Пойдемте, я Вас одену и укажу выход.

Уитни плохо запомнила те минуты. Она последовала за незнакомкой, они прошли по коридору и спустились на первый этаж, где прямо в гостиной девушка предложила Уитни одеться.

— Но…

— Не надо стесняться. Прошу Вас, поспешите.

И оглянулась.

Дважды повторять не пришлось.

Уитни кое-как облачилась в непонятный наряд, который оказался узким в плечах и не прикрывал щиколоток. Стыд-то какой! При других обстоятельствах Уитни ни за что бы в жизни не вышла в подобном из дома. Но сейчас у неё не было выбора. Или смириться с ужасающей ролью, что уготовил ей Серж? Всемилостивая, мальчику нужна помощь! Профессиональных врачей! Уитни бросила быстрый взгляд на работницу цветочного дома. Да, или вот таких девушек. Которые, наверняка, знали, что следует предпринимать в экстренных случаях.

— Я Вам могу предложить ещё плащ.

— О, спасибо большое! — с облегчением воскликнула Уитни, и сразу же понизила голос, опасаясь привлечь ненужное внимание.

— Ещё я бы посоветовала где-нибудь затаиться и дождаться утра. А там уже… в порт, — незнакомка опустила голову, пряча взгляд. — Не гуляйте по ночному Сигулю, это небезопасно для девушки. К сожалению, спрятать Вас в цветочном доме так, чтобы господин не обнаружил, не предоставляется возможности. Простите.

— О каком прощение идет речь? Я Вам очень благодарна, и если бы не Вы с Тикой…

Только сейчас Уитни до конца осознала, как ей повезло. В «красной» комнате она пребывала в шоковом состоянии и не могла здраво оценить нависшую над ней угрозу. Серж не шутил, и его намерения были более чем серьезны.

И понятны.

— Ступайте. И вот… — девушка вложила ей в ладонь несколько монет. — Пригодятся.

— Ещё раз спасибо.

От переполнивших чувств на глаза Уитни навернулись слезы.

Наложница снова обернулась, негромко выдохнула, видимо, удостоверившись, что молодой хозяин не спешит устроить расправу над своевольницами. И поспешила к двустворчатой двери из белого дерева.

Уитни, запахнув плащ и плотнее кутаясь в мягкую ткань, последовала за девушкой.

Распрощались они уже на улице.

— Будьте осторожны.

— Буду.

— А мы постараемся задержать его. Помните, Вам необходимо обезопасить себя. Край — вечер наступающего дня.

Уитни поняла, что хотела ей сказать девушка. Кивнула в знак благодарности и улыбнулась на прощание.

При желании Сержу не составит большого труда выследить Уитни. Наследник древнего рода обладал идеальным сверхобонянием. Он не потеряет её запах в толпе.

Уитни ступила на мощеный тротуар и поёжилась.

Одна. В незнакомом городе. В незнакомой стране.

Ночью.

Богиня…

Сильнее сжала в руках монеты.

Куда идти, где дожидаться рассвета?

И тени. Кругом тени, подбирающиеся к Уитни.

***

Сигуль.

Тем, кто всю жизнь провел на Восточном Побережье, никогда не понять обычаи и нравы этой далекой страны. Их легенды, что повествуют о красных драконах и рогатых демонах, выходящих из Подземелья. О духах, живущих в травах, лесах и водах. О Стражах, что неустанно оберегают сон местных жителей.

Поговорить с брауни? Нет ничего странного.

Призвать духа умершего предка? Вполне обыденно.

Увидеть в небе летающего змея? Всё возможно.

Старик, сидящий на крыше дома и медитирующий, даже не повел головой, когда мимо него, размахивая остроконечными крыльями, пронеслось не виданное ранее, огромное животное. Подумаешь… Главное — не сшиб. Старик на мгновение оторвался от своих дум и поднял голову, вглядываясь в небо и отмечая красивую траекторию полёта невиданного змея. Красив. И спешит куда-то. Пусть сопутствует ему удача, и будут благосклонны Боги, что создали такое невиданное чудо природы…

Старик прикрыл глаза и снова погрузился в думу.

Змей же, что кружил над ночным Сигулем, был зол и до предела агрессивен. Он, ни на миг не усомнившись, разворотил бы город до неузнаваемости, посшибал бы башни, разрушил мосты, сжег целые кварталы. Его ярость требовала выхода.

Но он сдерживался.

По одной-единственной причине.

Где-то здесь, в одном из домов или в темном переулке находилась ОНА. Его пара. Его женщина. Его судьба.

Змей выпустил пар из ноздрей и резко сдал вниз, оставляя за собой на небе огненный хвост.

Его черные глаза пристально сканировали всю местность, над которой он пролетал.

Мимо… Мимо… И снова мимо!

Её не было!

И паршивца, что умудрился обвести вокруг пальца его человеческую ипостась, тоже!

Змей оскалил пасть, обнажив огромные клыки, способные без дополнительных усилий перекусить тело человека надвое. Хотелось крови… Море крови. И чтобы всё полыхало в огне.

Лишь опасение за неё сдерживало.

Змей кружил над Сигулем. Когда на город спустилась темнота, вылетел с корабля. До этого Киан и вся его команда прочесывали припортовые кварталы. Никто не видел молодого вампира со светловолосой девушкой. Точно, мать вашу, сквозь землю провалился этот молокосос. Сначала, в порыве неконтролируемого гнева, когда Киан, вымотанный открытием портала, вернулся в каюту в надежде обнять Уитни, зарыться лицом в пушистые растрепанные за время сна волосы, и, обнаружив, что кровать пуста — думал всё, убьет паршивца. Раздавит. Удушит собственными руками. Вампира, конечно, убить непросто, но с его силой вполне возможно. Попадись он ему в тот момент, попросту вырвал бы ему кадык. С Иваном бы объяснился позже. Конечно, иметь Зародски врагом — не лучшая перспектива, но, порой, приходится выбирать.

Последовать по магическому следу Киан тоже не мог! Слишком много силы на этот раз потребовалось, чтобы сотворить портал.

Они потеряли целый день, и Киан даже думать боялся, что паршивец мог сотворить с Уитни. В каюте Киан учуял запах лекары — сонной травы. Значит, Сержу удалось опоить Уитни микстурой. Что ж, оставалось надеяться, что у него хватит выдержки не трогать Уитни сонной.

Несмотря на все доводы разума, Киан продолжал яриться. Метался по портовым улочкам, допрашивал возничих. И ничего.

Оставалось дожидаться ночи.

И когда Сигуль погрузился во тьму, Киан спрыгнул с корабля, в воздухе перевернувшись в кетцалькоатля. Зверь имел больше шансов найти свою украденную пару.

Зрение обострилось до предела.

Вот — юноша упражняется с катаной во дворе. Вот — немолодая женщина спешит по саду, ловко маневрируя между короткими деревцами. Вот — бродяга прижался к подворотне с целью переждать ночь.

А вот — девушка идет, закутавшись в плащ, и озирается по сторонам…

Зверя, словно молния пронзила. Пшеничного цвета локоны, что выбивались из-под капюшона, не характерны для местных темноволосых зазноб. Глаза кетцалькоатля ярко вспыхнули, максимально приближая изображение данной девушки.

И всё…

Мир заиграл красками облегчения.

Она!

***

Все детские страшилки вспомнились, стоило оказаться одной в незнакомом городе. Уитни нервно сглотнула, всматриваясь в плохо освещенные улочки. Да чего же экономят на магических фонариках! И луну, как назло, заволокли тучи.

На первый взгляд неширокая улочка была пустой. Невысокие дома, стоящие на приличном расстоянии друг от друга. У каждого спереди был разбит небольшой сад. Можно увидеть и небольшие фонтанчики, мирно журчащие.

Казалось бы, красиво и безопасно. Но лишь на первый взгляд.

Не стоило забывать, что почти из такого же дома некоторое время назад выбежала и Уитни. И в этом цветочном доме развлекался вампир. А кто притаился за дверью другого дома?

Уитни приказала себе остановиться, не думать. Не придумывать. Если она уступит страху и ночным теням, то потеряет сознание или, как говорила Симона, выросшая на суевериях, накликает беду. Необходимо думать о хорошем.

Но как, помилуйте, думать о хорошем, если ты даже не можешь сориентироваться?

Как там сказала девушка из цветочного дома? Переждать где-нибудь до рассвета?

Но, Всемилостивая, где?

Можно, конечно, постучаться в чей-то дом и молиться, чтобы повезло. Только этот поступок снова попахивает авантюрой с неизвестным сюжетом.

Что же делать?

В голове — ни одной дельной мысли. Ни одной.

Киан, проклятье, где ты?!

Стоило девушке подумать о Редрасе, как произошло нечто не укладывающееся в голове. Прямо перед ней, с неба, упал мужчина. Приземлился на ноги и на одну руку.

И был он полностью обнаженным.

Если бы Уитни сама себе не зажала рот рукой, непременно закричала бы, чем привлекла ненужное внимание.

Оставался ли шанс, что обнаженный мужчина не заметил её?

Богиня, вот тебе и Сигуль… Девушка ни разу не слышала, чтобы с неба спускались обнаженные люди.

Уитни действовала инстинктивно. Размышлять долго — непозволительная роскошь. Столкнуться лицом к лицу с неизвестной опасностью в виде голого незнакомца — чревато последствиями.

Приподняв полы плаща, чтобы ненароком в них не запутаться, девушка развернулась и собралась бежать со всех ног, когда услышала хриплое:

— Уитни.

Не окрик.

Стон.

Не веря своим ушам, замерла, чувствуя, как слабеют ноги, не то от облегчения, не то от радости. Сердце сладостно заныло от знакомого голоса. И от страха. Что от волнения, от перенапряжения у неё возникли галлюцинации, и она принимает желаемое за действительное.

Оборачиваться она не спешила.

— Уитни!

Вот теперь был окрик, в котором одновременно соединились ноты властные и взволнованные. Словно окрикнувший её, вполне мог испугаться, что она не остановится, не оглянется, а сделает то, что и намеревалась — убежит.

Рыдания, сдерживаемые в последний час, подобрались к горлу. Сдержанно всхлипнула, но когда почувствовала, как до боли знакомые — родные! — руки опускаются ей на плечи, вовсе разрыдалась.

— Тихо, девочка, тихо… Всё позади. Всё…

Её притянули к груди, и Уитни, не справившись с наплывом эмоций, где перемешались все возможные оттенки облегчения и радости, всхлипнула. Она не удержалась и резко развернулась, чтобы уткнуться носом в теплую мужскую грудь. Вздохнуть терпкий запах, впитать его в себя.

Крепкие руки надежно прижимали, укутав своим теплом. Отгородив от враждебного чужого незнакомого мира.

— Киан… Киан… — Уитни, в очередной раз всхлипнув, что-то хотела сказать, но застрявший в горле ком, не позволял. Девушка дрожала всем телом, до конца не осознавая, как благополучно все закончилось. И быстро.

О том, что её ждало в ночном Сигуле, даже думать не хотелось. И не стоило.

— Я здесь. Рядом.

— Ты нашел меня…

— Нашёл.

— Но как?.. И почему ты… голый? — всё-таки воспитание давало о себе знать. Стоять на улице с обнаженным мужчиной — та ещё картина.

— Потому что, когда перекидываешься из змея в человека, как-то забываешь приготовить заранее одежду, — фыркнул мужчина и закрыл глаза.

Его обуревала доселе неизведанная нежность. Прижимать Уитни к себе, знать, что с ней всё хорошо — счастье, которое невозможно описать словами.

Даже кетцалькоатль замер, перестав бесноваться и обжигать его пламенем изнутри.

Уитни, улыбаясь сквозь слезы, негромко заметила:

— На мне тоже чужая одежда. Хорошая мы пара, да?

Про чужую одежду говорить не стоило. Это Уитни поняла сразу, как только почувствовала, как деревенеет тело Киана, и увидела, как гневно сжимаются его губы.

— Где-то рядом находится цветочный дом Зародски?

— Да, — Уитни невольно повернула голову в его сторону. — Но ты ведь туда не пойдешь, правда? Он же мальчишка…

Киан прикрыл глаза и усилием воли не сжал руки сильнее — в противном случае мог поранить Уитни, раздробить ей кости.

Мальчишка! Отодрать бы этому мальчишке уши, чтобы неповадно было лихачить сверх меры!

Киан стиснул зубы. Как ни прискорбно было осознавать, но он понимал Сержа. Ему сейчас непросто. Горит в огне жажды — как женской плоти, так и крови.

Иван, как-то выпив лишнее, рассказывал, как происходит взросление в семье Зародски. Тяжело происходит. С ломкой характера. Да и тела тоже. Кто выдерживает — становится полноправными членами клана, почёт и богатства со всеми вытекающими привилегиями прилагаются. Кто сдается… Тех жизнь выбрасывает за борт. Или вовсе давит. Вампиры, пьющие кровь из человека, долго не живут даже на Сигале, каким бы влиянием ты не обладал. Одно дело — вампир-подросток, что, по сути, становится ведомым и зависимым от наложниц цветочного дома. И другое — взрослый монстр, постоянно ищущий новых жертв. Не источник питания, а именно жертв.

Иван был откровенен. Он сам когда-то находился на грани. Оттого, в последствии, и стал вести замкнутый образ жизни. В его родовом замке покоилось много шкафов, для каждого скелета нашёлся свой.

Необходимо было сделать скидку на возраст и проклятый ген Сержа. Необходимо… Так скажите об этом зверю, что уже унюхал, откуда вышла Уитни, и готов был в любую секунду сорваться и вломиться в дом, снеся к чертям дверь, а позже и весь дом до основания?

Киан позволил себе чуть крепче сжать Уитни в объятиях.

— Не хочешь, чтобы я надрал ему задницу?

— Господин Редрас, как Вы выражаетесь!

— Смущаю?

Уитни, последний раз шмыгнув носом, честно ответила:

— Да, нет, а вот следовало бы.

Киан не удержался от улыбки, и тонкая сеть морщинок образовалась в уголках его глаз.

— Привыкай, Уитни. Смущать буду долго и часто.

А вот это уже ему не следовало говорить, потому что Уитни, нахмурившись, заерзала в его объятиях, просунула между их телами руки и уперла ладонь в грудь.

— Я могу предложить тебе плащ, — буркнула она, озадачив его резкой сменой настроение.

Мужчина не стал противиться её желанию и ослабил объятия.

— Не откажусь. Искать повозку в голом виде — неблагодарное занятие, — посерьезневшим тоном ответил Киан. Его насторожила резкая смена настроения Уитни. Секунду назад жарко прижималась к нему, сейчас — нахохлилась.

В чем причина?

Выяснять отношения и докапываться до истины, стоя посредине улицы Сигуля не вызывало желания. Поэтому, когда Уитни развязала тонкий поясок на плаще и передала его Киану, тот кое-как приспособил его на широких плечах. Плащ всё же лучше, чем ничего.

Глянув на Уитни, облаченную в национальный наряд наложниц цветочных домов, Киан нахмурился. Слишком обтягивает бедра! Слишком оголяет ноги!

Его… Всё её тело предназначено только ему! И обнажаться Уитни позволительно только для него!

Снова ревность черным ядом разлилась по крови. Киан до знакомства с Уитни ровно относился к женщинам, с которыми проводил ночи. Уважал их, баловал, покровительствовал. Спокойно отпускал, когда страсть сходила на нет. И никогда ни он сам, тем паче, его змей не проявляли собственнических инстинктов.

Тут же…

Киан взял Уитни за руку.

— Пошли.

Он торопился, она не поспевала за ним, и ему приходилось то и дело одергивать себя. Казалось бы, нашёл девочку, в чем причина недовольства? Ан, нет, внутренние демоны всколыхнулись, воспламеняя кровь.

Глава 28

Повозку искать не пришлось. Они прошли квартал, когда Киан почувствовал своих людей. Вот и славно.

— Ярир!

— Хвала Древним Богам, нашлись!

Капитан «Кетцалькоатля» добавил ещё несколько слов на незнакомом наречии.

— Нашлись. Коляска есть?

— А как же.

Вскоре Киан осторожно усадил Уитни в открытый экипаж и вернул её плащ, закутав в него плотнее. Сам же позаимствовал у кого-то из своих холщовые брюки и куртку. Сел рядом и бесцеремонно усадил Уитни на колени.

Девушка хотела было возмутиться, всё-таки прилюдно обниматься было негоже. Но быстро передумала, спрятав лицо на груди Киана. Тут тепло, хорошо. И очень безопасно.

Они оба молчали. Да слов и не требовалось.

Когда прибыли в порт, Киан так же, не говоря ничего лишнего, поднял Уитни на руки и пошёл к трапу. Она слышала, как к нему обращаются и вскользь заметила, что снова говорят на незнакомом языке. Что-то пытаются от неё скрыть? Или теперь всюду будет видится заговор?

И сразу в каюту к Киану.

— Ванную!

Матросы засуетились, и пока наливали воду, Уитни сидела на кровати, подперев подбородок кулаками и смотря на Киана, который встал к ней боком, сложив руки за спиной и устремив взгляд в иллюминатор. Лицо задумчивое, серьезное.

— Интересно? — первой нарушила тишину Уитни.

— Что? — ей даже показалось, что он вздрогнул.

— Ночное море и небо. Ты так увлеченно смотришь в иллюминатор. Вот я и интересуюсь, что там такого интересного?

Мужчина, сжав губы, покачал головой.

— Жду, когда наполнят ванную.

Уитни приподняла брови.

— Хочешь искупаться?

— Хочу искупать тебя! — рыкнул мужчина, бросив тяжелый взгляд в её сторону.

— Можно и до утра подождать.

Несмотря на то, что она проспала больше суток, глаза налились тяжестью, и Уитни не отказалась бы прилечь.

Нет, всё-таки приключения — это не её стихия. Слишком эмоционально выматывают. А она чрезмерно близко всё принимает к сердцу.

— Нет! — жестко бросил Киан и стремительно приблизился к девушке. Сел перед ней на корточки и захватил в плен обе ладони, сжал их не сильно, но ощутимо — не вырваться. — Хочу смыть с тебя прикосновения другого мужчины! Смыть и забыть!

Уитни, не ожидавшая столь эмоционального взрыва с его стороны, даже немного стушевалась.

— Киан, ты, возможно, что-то неправильно понял. Серж не прикасался ко мне…

— А кто тебя переодевал? Кто тебя выносил с корабля?

Спорить Уитни не стала. Видимо, для Киана её мытье стало делом принципа.

Раздевал он её лично. Раздраженно фыркнул, когда увидел сорочку.

— Тебе не идет! — вынес категоричное решение.

Уитни едва сдержалась, чтобы не съязвить в ответ. Ну-ну, а те сорочки, что готовил он, как будто отличались большей скромностью и закрытостью. Но это же он!

Киан тоже поспешил избавиться от заимствованной одежды. И когда они оба остались обнаженными, Киан порывисто притянул к себе Уитни:

— Больше от меня ни на шаг! Поняла?

Ого.

— Я не виновата. Меня украли. И вообще… Стоило ли меня привязывать?

Да-да, она не забыла его поступок!

— Не хотел рисковать открытием портала, — категорично заявил он, заключая её лицо в плен ладоней. — Оказалось — рискнул тобой.

Его глаза снова заволокла тьма, а под кожей на плечах прокатился огонь.

Он смотрел на неё пристально, не разрывая контакта глаз, и Уитни задрожала.

— Не проще мне было рассказать о портале? — легкая обида всё же прозвучала в её голосе. — Я бы никуда и не вышла.

— Сглупил. Признаю. Не хотел тебя тревожить.

— Ага, а привязывать меня было лучшим решением.

— Не сердись. Виноват. Исправлюсь.

Вот тут Уитни уже не смогла удержаться.

— И каким же ты образом собираешься исправляться?

У неё в голове нарисовалась картина их последней ночи. Его темная голова между её раскинутых ног…

Стоило вспомнить, как низ живота мгновенно отозвался. И Уитни готова была поклясться, что и между ног увлажнилось.

К тому же Киан стоял рядом. Совсем-совсем близко, и она чувствовала, как его эрегированный член соприкасается с её животом.

Да и само обнаженное тело Киана волновало её. Такое сильное. Красивое. Идеальное.

— Я тебе покажу Стража Врат Киёно.

В одно мгновение Уитни позабыла и о своей расшалившейся фантазии, и о зарождающимся возбуждении. Даже попыталась освободить лицо из ласкового захвата крепких мужских рук, но тут потерпела поражение.

— Как покажешь Стража? — взволнованно воскликнула она. — Ты же сказал, что он — легенда? Вымысел?

Киан покачала головой.

— Нет, Уитни, я говорил, что плата женским телом — вымысел. А Призрачный Страж существует.

— И как ты мне его покажешь… когда?

— Скоро. Когда будем делать второй портал. На этот раз я тебя привязывать не буду.

Больше терять время на разговор Киан не стал. Притянул девушку к себе и с голодным жаром припал к её губам. Уитни и не думала сопротивляться. Прижалась к нему сильнее, с упоением вдыхая терпкий запах его кожи и мужского возбуждения.

***

— А зачем потребовался портал? Чтобы сократить время путешествия?

— Да. Я бы с удовольствием с тобой провел несколько месяцев на корабле, — в подтверждении своим слов, Киан запустил мыльную руку между ног девушки и дотронулся до нежных складок. — Но меня ждут на Тезоратле.

Сердце ёкнуло. Заныло. На Уитни, словно ведро ледяной воды вылили.

Всё-таки его ждут на Тезоратле..

А он здесь… С ней… Ласкается…

Девушка прикрыла глаза, благо, она сидела к нему спиной, опираясь на его грудь, и он не мог видеть, как гримаса боли исказила её порозовевшее от ласк и пара лицо.

— Ждут? — выдавила она из себя.

Ей хотелось, чтобы её голос прозвучал ровно, равнодушно.

Не получилось.

Хотела скрыть свою боль, вызванную жгущей, давящей, отравляющей кровь, словно ядом, ревностью.

Не получилось.

И, естественно, Уитни не могла видеть глаз Киана, в которых сначала промелькнуло удивление, быстро сменившееся удовлетворенностью. Его ноздри затрепетали, он точно уловил изменившийся запах Уитни.

Ревность, как и страх, имеет свой оттенок.

— Да. Уитни, мы на корабле везем лекарства, некоторые изобретения. А ты о чем подумала, девочка?

Его пальцы открыли створки и проникли внутрь.

Уитни прикусила губу. Да, всё-таки Киан прав — она такая глупая…

***

На открытие второго портала Киан разрешил ей присутствовать.

— Будешь стоять в дверях каюты и ни шагу. Договорились?

— Да.

Она энергично кивнула.

— Уитни, — протянул он, подозрительно прищурившись.

Девушка вскинула голову, мило моргнула и улыбнулась.

— Я всё поняла.

— Точно?

— Да.

— Сделаешь шаг вперед или в сторону — отшлепаю, — сказал и чуть тише добавил: — Не плохая мысль, что скажешь? Я могу шлепать очень нежно.

Девушка покраснела и оттолкнула его.

Дразнит и играет. Продолжает обучать. Показывать ей все грани отношений.

Только для кого он всё это делает?

Вот в чем вопрос.

***

Зрелище было шикарным. Завораживающим. Нереально красивым.

Даже, если бы Киан не дал ей четких инструкций, ни в коем случае не вмешиваться, не двигаться и никак не привлекать к себе внимание, Уитни побоялась бы пошевельнуться, чтобы не нарушить таинство магии.

Как только ночь опустилась на синее море, и на небе зажглись звезды, более трех десятков полуобнаженных мужчин собрались на палубе. Их красивые торсы блестели, намазанные светящимися маслами.

Мужчины встали, образуя круг, и сцепились руками за плечи друг друга, наклонив головы вперед. При этом, те, у кого были длинные волосы, распустили их. Четыре молодых человека вынесли на палубы барабаны.

Киан появился самым последним. Его тело также было намазано маслом, отливающим серебристым свечением. Также обнажен. Лишь на бедрах нечто, отдаленно напоминающее набедренную повязку.

Помимо воли, всё внимание Уитни мгновенно сосредоточилось на Киане. Словно потянулись от него невидимые нити. Девушка, зачарованная первозданной красотой мужского тела, забыла, как дышать. Сейчас, когда свет от Луны и звезд падал на его торс, Уитни вспомнила ту, кажущуюся очень далекой, ночь, когда она вот так же наблюдала за ним, а он стремительно приближался к арендованному ею коттеджу.

Да, это было вечность назад. В другой жизни…

Уитни прикусила нижнюю губу. Что будет после того, как они прибудут на Тезоратль, и она побывает на могиле отца? Киан спровадит её обратно с первым кораблем?

Или…

Грудь, словно тисками стиснули. Уитни ничем не отличалась от других молодых барышень, и её сердце тоскливо заныло. Неужели она всё же влюбилась в Редраса?

Неужели…

Киан подошёл к собравшимся и ловко нырнул между телами, встав посередине круга. Медленно оглядел всех, на каждом задержав взгляд.

А потом запел.

И ударили барабаны.

И вторили им мужчины, монотонно подхватив напев…

И от этого напева крупные мурашки побежали по спине Уитни.

Девушка безвольно прислонилась плечом к дверному косяку.

Её охватило странное волнение. Наверное, Киан в чем-то был прав, огородив её в первую ночь от зрелища открытия портала. Потому что девушка невольно попадала под магию, и с её телом происходили метаморфозы. Появилась необычайная легкость. Казалось, подпрыгни совсем чуть-чуть — взлетишь и понесешься туда, к сияющим ночным звездам.

Мелодия хорового пения нарастала. Киан вскинул руки кверху и начал раскачиваться, совершая круговые движения вокруг своей оси.

Барабаны застонали сильнее.

Уитни сжала губы и не заметила, как короткие ноготки впились в нежную ткань ладоней.

Свечение, едва заметное, образовалось прямо по курсу корабля. Оно расширялось, образовывая мистическое око.

«Портал», — догадалась Уитни.

Несмотря на то, что в их мире магия не была редкостью, в большинстве своем её использовали на бытовом уровне. Магические фонарики, отопительные волновые системы, самоходные коляски, говорящие игрушки. Поговаривали, что древнюю магию, способную изменять ход времени и пространство, влиять на поступки людей и других рас, держали под негласным запретом. Сами маги, объединившись, решили на подобный шаг, чтобы соблюсти равновесие в мире, достигнутое не без кровавых жертв. Активируют маги, на свет Божий полезут разные невиданные твари, демоны решат, что более нечего скрывать свои сущности, вампиры снова начнут охотиться на людей, оборотни развяжут войну, и мировое пространство погрузится в Хаос. Всё это мир уже проходил. Ему требовалась передышка. И к счастью для Уитни, они жили именно во времена тихие.

Лишь иногда свершалось колдовство.

С восхищением наблюдая за Кианом и с замиранием сердца ожидая сближения мыса корабля с магическим порталом, Уитни впервые подумала, как мало она знает о мужчине, чьей любовницей является. И как хочется стать для него кем-то больше…

Непрошенные слезы выступили на глаза. Не в силах совладать с собой, Уитни на негнущихся ногах развернулась и прошла внутрь каюты. Она видела достаточно.

Прошла к кровати и присела на край.

Что будешь делать дальше, Уитни Кларисси?

Сколько раз за последние дни она задавалась этим вопросом. Не счесть. И сколько раз ещё задастся.

По ощущениям, в одиночестве Уитни просидела недолго. Послышались тяжелые шаги. Девушка нахмурилась — Киан так не ходит. Встрепенулась встревоженной птахой.

И как оказалось — не зря.

В каюту входил Ярир. На его плечи одной рукой опирался бледный Киан. Волосы — мокрые, да и тело выглядело не лучшим образом. Тоже покрыто испариной, грудь ритмично опускалась и поднималась, с губ срывались то ли стоны, то ли шипение.

— Киан! — ахнула Уитни и бросилась навстречу мужчинам.

Она так и знала, что добром дело не кончится! Не зря про древнюю магию говорили шепотом. Вот не несла она благо, не несла!

— Всё хорошо, мисс Кларисси, — ровный голос капитана остановил её в полушаге от Редраса.

— Хорошо? Это Вы называете «хорошо»?! — набросилась девушка на мужчину, лихорадочно всматриваясь в лицо Киана и пытаясь там отыскать следы магического отката.

— Девочка… не кипеши, — не размыкая губ и не открывая глаз, выдохнул Киан. — Просто… побудь рядом.

Его слова прошлись по душе Уитни штормом. Сносящим с ног ураганом. Неконтролируемым сходом лавины.

Уитни даже пошатнулась. Сглотнула, не в силах справиться с собственной реакцией.

Ярир смотрел на неё спокойно, ни чем не выдавая своих эмоций.

— Давайте, барышня, я его на кровать провожу.

— Да-да, конечно, — засуетилась Уитни, прижимая руки к полыхающим щекам. Сделала шаг назад, чтобы Ярир смог пройти между ней и столом.

Как только Киана уложили на кровать, Уитни метнулась к трюмо, где стоял графин с водой.

— Да, дайте ему воды. А я пойду.

Уитни даже не слышала, как вышел капитан. Все её мысли и чувства были направлены лишь на одного мужчину, который в данный момент лежал, шумно дыша.

— Богиня… Помоги… — не удержалась от просьбы девушка, отправляя страстный посыл Всемилостивой.

— Тут твоя Богиня тебя не услышит. Безымянный океан — вотчина моих богов.

Хриплый голос Киана заставил Уитни улыбнуться сквозь выступившие слезы, а руку со стаканом — дрогнуть.

— Ты всё слышишь…

— Конечно.

— Киан…

— Уитни, иди сюда.

Дважды повторять не пришлось. Девушка, подобрав юбку и разливая воду из чрезмерно наполненного стакана, в считанные секунды оказалась у кровати.

— Тебе всё шуточки! — немного сварливо пожурила она его, борясь со слезами. Ей не хотелось, чтобы он видел её плачущей. Наверняка, нос сразу же покраснел.

— Ну, да.

Она поднесла воду к его губам, и он, открыв глаза, сделал несколько жадных глотков.

— Спасибо, — сглотнул. — Какая ты красивая… Приляг рядом со мной…

Нет, Уитни точно сегодня разревется.

Поставив пустой стакан прямо на пол у кровати, Уитни послушно устроилась рядом. Её мгновенно сграбастали в объятия и прижали. И руки Киана не были лишены силы.

Вот и хорошо. Пусть сжимает сильно. До боли. До хруста в костях. Лишь бы ему стало лучше.

— Ты снова истощен, — Уитни не могла не прокомментировать его поведение. — Зачем ты делал ещё один портал? Неужели на Тезоратле у кого-то так плохо обстоят дела со здоровьем, что каждый день промедления недопустим?

Киан снова закрыл глаза, а его губы изогнула довольная улыбка.

— Хвала Богам, со здоровьем моих людей дела обстоят терпимо. От Сигуля до Тезоратля неделя пути. Но если мы будем плыть все семь дней, то Призрачный Страж Врат Киёно уйдет в спячку. И я не успею его тебе показать.

После этих слов Уитни забыла, как дышать.

***

Всю оставшуюся ночь Киан проспал мертвецким сном.

Уитни лежала рядом. Она дремала, потом просыпалась, если обнаруживала, что за время сна умудрилась откатиться от Киана, снова прижималась к нему теснее. Тот был не против — сильнее сжимал, или, не просыпаясь, умудрялся каким-то непостижимым образом уложить голову девушки себе на плечо, что-то бормоча на незнакомом наречии. Теперь Уитни знала — это язык жителей Тезоратля. Именно на нем Киан пел.

При воспоминании о его пении Уитни неизменно улыбалась. Кто бы мог подумать, что у Киана такой красивый сильный голос.

Под утро, как и положено, Уитни задремала.

Разбудили её поцелуем.

— Пошли, — игриво приказал он с таинственным блеском в глазах.

От ночного истощения не осталось и следа.

Уитни предпочла бы умыться и позавтракать, но судя по спешке Киана, никто ей такой возможности не предоставит.

— Мы проспали? — догадалась она, ласково улыбаясь.

На душе было спокойно и легко. Точно где-то там, у вод Сигуля, остались все тревоги и сомнения. А впереди её ждало безоблачное будущее.

— Есть такое дело.

Одеваться не входило в планы Киана и он, как был в одной набедренной повязке, в ней и вышел на палубу.

Уити последовала за ним.

Выйдя из каюты, невольно поморщилась от яркого солнца, чьими лучами тотчас была обласкана. На палубе — ни души. От вчерашнего таинства ни осталось и следа — барабаны убраны, всё идеально вымыто.

— Пообещай, что не испугаешься, — Киан встал за её спиной и обнял.

— А ты пообещай, что с тобой ничего не случится.

Глаза Киана продолжали излучать тепло, а вот губы исказила такая знакомая чуть ироничная усмешка.

— Ничего. Только не пугайся…

С запозданием Уитни поняла, что Киан больше желал ей не Призрачного Стража продемонстрировать.

Себя.

Своего змея.

Когда Киан подошёл к корме корабля, Уитни напряглась.

Что-то сейчас будет… Что она никак не ожидает увидеть.

И Уитни оказалась права.

Киан выставил перед собой руки и сделал несколько круговых движений, негромко напевая.

Уитни снова замерла, как и ночью, не веря своим глазам. Откуда… Богиня, откуда здесь взялось ЭТО чудо?

Невидимая пелена пала. Прямо по курсу корабля возвышались огромные скалы, раскинувшиеся серой грядой на несколько километров и пронзая острыми пиками низко нависшие облака. Между самыми высокими и неприступными скалами виднелся проход. Нереально маленький. И поначалу казалось, что ни один корабль не в состоянии пройти мимо неприступных скал.

«Кетцалькоатль» стремительно к ним приближался.

И проход уже перестал быть проходом. Уитни отчетливо разглядела железные остовы, да и туман более не скрывал высоченную арку Врат Киёно.

Всё произошло очень быстро. Вода забурлила, вспенилась, расступилась, и из воронки показалась голова чудовища с несколькими металлическими рогами. Зеленая морда с огромными черными глазами ещё долго будет преследовать Уитни. Змей стремительно выныривал, показывая себя во всей красе. Огромные чешуи блестели, словно их начищали сотни рыбешек, а шесть перепончатых крыльев выглядели устрашающе.

Пока Уитни, не отрывая глаз, наблюдала за появлением Стража, Киан успел раздеться.

— Уитни, ты мне обещала.

Его слова достигли девушки с опозданием. Тело Киана засветилось, покрылось легкой дымкой, и в следующую секунду мужчина, легко оттолкнувшись, начал подниматься в воздух, где и произошло его перевоплощение в древнее существо.

Картинка из дневника отца ожила. В небо взметнулся огромный змей, чье извивающееся кольцами туловище было вылеплено непробиваемыми металлическими пластинами, а часть головы покрыта шерстью с серебряными шипами.

Уитни не успела даже ахнуть, как два змея ринулись друг к другу.

Если бы не слова Киана, чтобы она не волновалась, у Уитни в ту же секунду от страха разорвалось бы сердце.

Змеи схлестнулись, переплетаясь кольцами. Их пасти угрожающе раскрылись, и, казалось, они вот-вот вцепятся друг в друга. Но нет. Исторгая угрожающие вопли, от которых содрогались скалы и поднимались штормовые волны, змеи кружили в воздухе.

Танцевали!

Приветствовали.

Когда понимаешь, что они не собираются рвать друг друга на части в стремлении уничтожить противника, то попадаешь под очарование их плавных движений. С замирание сердца наблюдаешь, как они переплетаются туловищами, чтобы тотчас разъединиться и, отлетев на приличное расстояние, снова исторгнуть из себя то ли рык, то ли пение.

Уитни прикусила нижнюю губу и не заметила, как по щеке покатилась одинокая слеза.

Папа, вот они… Древние существа… Ожившая легенда… Красивые. Невероятные. Мощные.

Сколько длился танец-приветствие Уитни не знала. Она смотрела на них, забыв, как дышать.

И когда в какой-то миг Призрачный Страж устремился в бурлившие воды, даже почувствовала легкое разочарования.

«Кетцалькоатль» плавно проплыл между Вратами Киёно.

В небе парил крылатый змей.

Глава 29

Скалы, что защищали Тезоратль от непрошенных гостей, остались позади.

Впереди раскинулся остров.

Шлюпку спустили на воду, и Киан, ловко перепрыгнув через бортик, подал руку девушке. Впереди, до земли острова, простирались километры мелководных простор. Яркие красные и желтые коралловые семейки встречали невнимательных моряков справа и слева. Пройти можно только на шлюпке. На песчано-белом побережье острова шапкой располагались заросли пальм. Видимо, остров представлял собой возвышенность. Неужели Киан живёт в джунглях? Не об этом рассказывал отец. Может, это не Тезоратль вовсе?

Качнувшись на перламутровых волнах, лодка двинулась по направлению к суше. На веслах сидел Ярир. Кроме него, Уитни и Киана, в шлюпке находилась еще пара матросов.

Уитни засмотрелась на воду, как расплываются в разные стороны от деревянных краев маленькие светящиеся рыбки. Протянула, было, руку, чтобы коснуться, но её жест прервал Киан.

— За секунду эти малявки оставят от твоей прекрасной бархатной ручки белую блестящую косточку.

Невесело встречает нас остров, подумалось девушке. После того, как Киан снова перекинулся в человека, и они достигли цели, Уитни охватило волнение и непонятная тоска, что выворачивала души, сжимала её тисками.

Вот он — Тезоратль. Вот он…

Но отчего всё сильнее хотелось плакать? Отгородиться от всего мира, укрыться за четырьмя стенами и рыдать в голос?

Дорога до суши заняла несколько минут, хотя, казалось поначалу, что плыть придется долго.

Когда лодка почти села днищем на белоснежный песок, Киан коснулся рукой воздуха, и остров объял прозрачный, колеблющий воздух купол. Когда мужчина коснулся его повторно, купол превратился в белесый туман, который, постепенно рассеявшись, представил совершенно иную картину Тезоратля. Вся поверхность возвышенности была сплошь покрыта аккуратными каменными домиками. Лишь внизу располагались хижины с крышами, похожими на соломенные. Наверное, чем благополучнее семья, тем выше на склоне строилось жилище, решила про себя Уитни.

По пляжу через пару метров белоснежного песка начиналась мощеная гранитным камнем мостовая, на которой экипаж корабля ожидала изумрудного цвета повозка с запряженной парой иссиня черных лошадей. На козлах с поводьями в руках тихо дремал темнокожий носастый кучер, уронив кудрявую смольную голову на грудь. Будто почувствовав приближение долгожданных пассажиров, он, испугавшись, резво спрыгнул с привычного места, и, поклонившись слегка, открыл позолоченную дверцу.

Уитни огляделась вокруг. Все коренные жители острова Тезоратль были со смуглым цветом кожи, темноволосые и кареглазые. Город, словно обычный. Портовые грузчики перетаскивают с места на место мешки с продовольствием и тюки с дорогими тканями. По белому песку играют в догонялки босоногие мальчишки, запускают в ультрамариновую высь самодельный бумеранг. Что-то кричат, весело подпрыгивая и хлопая в ладоши. Привычно по гладкой мостовой стучат остренькие каблучки барышень, с самого утра спешащих купить для хозяйского дома свежую рыбку и разные морские деликатесы. Можно и розовый жемчуг здесь найти по весьма приемлемой цене…

Но любая суета прекращалась, стоило появиться Киану. Люди бросали свои дела, кланялись ему и приветствовали, не без любопытства поглядывая на миниатюрную красивую блондинку, что стояла рядом с ним. Девушка выглядела немного растерянной, местами жалась к мсье Редрасу, тот мгновенно окружал её заботой, отгораживая от невидимой угрозы.

Люди, что жили на таинственном острове, привыкли замечать многое.

И умели делать выводы.

Первая девушка, привезенная господином на остров.

К добру.

К продолжению славного древнего рода.

К снятию проклятья.

Мостовую окаймляла защитная поросль пальм, пряча за своими раскидистыми листьями сероватую череду каменных зданий. Экипаж со знакомыми вензелями дома Редрасов тронулся. И через минуту уже ехал по широким городским улицам. Здесь здания и мостовая были выполнены из белого камня. На балкончиках второго этажа весело свешивались аккуратные клумбы, пестревшие разными цветами. По улицам чинно прогуливались пары, также почтительно приветствовавшие Киана.

— Тебя тут все знают, — негромко заметила Уитни, сжимая ридикюль с дневником отца.

Да, она предпочитала дневник держать при себе.

— Не все. Но большинство. Остров фактически основала моя семья ещё с двумя древними родами. Сам по себе Тезоратль небольшой, все живут на виду. Здесь крепки родовые отношения.

Постепенно улица показала большую площадь, на которой стоял храм невероятнейшей красоты.

— Останови, — крикнул Киан носастому кучеру.

Зеленые лужайки вокруг Храма сверкающего белизной были залиты водой, в которой отражалось небо. Прямо на воде стояли остроносые каменные лодочки с ужаснейшими, застывшими в страшной гримасе монстрами, готовыми запустить в проходящих белоснежное копье.

— Я хочу тебе его показать, — предложил Киан.

— Чей это Храм? — спросила Уитни, уже зная ответ.

— Моих Богов, — глухо отозвался мужчина.

И, взяв девушку нежно за руку, повел по зеленым полям, залитым водой, затем по дорожке из молочного камня, проходящей через круглую площадку. По обе стороны от дорожки, словно из-под земли, тянулись мраморные руки.

— Эта дорожка именуется Тропой Сомнений и Страданий. Это руки грешников — карисов, отбывающих наказание в Чистилище, — пояснил Киан.

Зрелище одновременно пугало и завораживало.

Через несколько шагов по обе стороны от дорожки устремлялись ввысь два белоснежных рога, будто огромный мамонт после катастрофы песчаной бурей был зарыт и замурован.

— Это Уста мифологического змея Ритару, пожирателя Солнца и Луны во время затмений, — снова глухо пояснил Киан. — Поговаривают, что ветвь Редрасов имеет к нему прямое отношение. Но доказательств нет. А как ты успела понять — люди любят сочинять легенды.

Уитни грустно улыбнулась. Она-то как раз и стала жертвой одной из таких легенд.

— Киан, скажи, а Призрачный Страж он всегда… змей? — вопрос вышел немного косноязычным, но Киан её понял.

— Нет, девочка, не всегда. Он несет службу в облике змея. Может при желании завалиться в спячку на несколько месяцев под водой в таком же облике. Но в большинстве своем, Страж — такой же мужчина, как и я, — Киан усмехнулся. — Его зовут Акир. Прекрасный воин. Хороший землевладелец.

У Уитни от удивления приоткрылся рот, и округлились глаза.

— Ты серьезно?

— Похоже, что я шучу?

— Нет, но…

У Уитни не нашлось слов, чтобы выразить степень своего удивления.

Страж Врат Киёно — человек! Мужчина! С ума сойти.

— Акир — мой друг. Близкий. Надеюсь, когда я вас познакомлю, вы найдете общий язык, — вся насмешливость исчезла, и Киан внимательно посмотрел в лицо девушки, словно желая найти на нем ответы на незаданные вопросы.

Сердце Уитни пропустило удар.

Киан не сказал «если я вас познакомлю».

Он сказал «когда».

Легкая паника накрыла девушку. Но эта паника была иного рода, никак не связанная со страхом.

— Буду рада знакомству. О, у меня к нему куча вопросов! — Уитни улыбнулась. — И главный — откуда берет начало легенда про похотливость Призрачного Стража.

Киан коротко рассмеялся, и его глаза наполнились теплотой.

— На этот вопрос и я тебе могу ответить. Так, по крайней мере, нам рассказывали наши предки. Был у Акира прародитель, уж больно охотчив до женщин. Поговаривают, у него было более двух тысяч любовниц, — видя изумление на лице девушки, Киан снова усмехнулся. — Я же не просто так уточнил «больно охотчив». Отсюда и родилась история про девственниц, которых не любит Страж. Девственницы были для него табу. А вот с вдовушками и девушками свободных нравов предок Акира любил знатно проводить время.

У начала белокаменного мостика молодые люди остановились. Крышу храма охраняли четыре вида животных: Слон, сказочные змеи Наги, Лебедь и Лев. Это четыре стихии — Земля, Вода, Ветер и Огонь. Различных фигурок на территории Храма было значительно больше. Казалось, их можно рассматривать часами, настолько мелкими и четкими были вырезанные из камня детали.

— Дальше — река, разделяющая мир мертвых и живых и Мост Просветления. Для посещения Храма нужна особая подготовка. Или причина, — тут взгляд Киана потяжелел, но Уитни не заметила этих незначительных на первый взгляд изменений. — Я не могу сейчас провести тебя туда. Чуть позже. Ладно? — Киан мягко развернул завороженную девушку, и они вернулись в карету.

Под впечатлением увиденного Уитни молчала всю оставшуюся часть пути. Наконец, экипаж подъехал к огромному белокаменному особняку, на крыльце которого стояла девушка в простом белом платье и, мило улыбаясь, радостно махала прибывшим рукой. Перед самым домом располагался белоснежный фонтан с подвешенным, словно на ниточках, пушистым облаком, из которого тоненькими струйками капал самый настоящий дождик. В воде весело подпрыгивали золотистые рыбки. Вся территория вокруг в буквальном смысле утопала в цветах. Неподалеку располагался сад, откуда доносились сладкие ароматы созревших фруктов и дивные голоса экзотических птиц. Это рай, решила Уитни, иначе и быть не может.

— Добро пожаловать домой, господин, — девушка радостно приветствовала хозяина низким поклоном.

— Лика, и тебе добрый день, — мягко отозвался Киан. — Всё готово к моему прибытию?

— Конечно. И комната для молодой госпожи тоже.

Уитни посмотрела на Киана.

— Ты распорядился приготовить мне комнату. Но когда?

Сегодня, однозначно, был день удивлений.

— Когда мы плыли. Не забивай голову подобными мелочами. Пойдем.

Внутри дома их встретила приятная прохлада. И шеренга слуг, вышедших приветствовать хозяина с возвращением.

Киан всем представил Уитни, как свою гостью.

— Лика, проводи госпожу в комнату. И помоги со всем необходимым. Встретимся за обедом.

Киан хотел уже уйти, но его остановил негромкий окрик Уитни.

— Киан, я хочу сегодня попасть на могилу отца.

— После обеда поедем, — кивнул мужчина и скрылся за высоким арочным проходом.

— Госпожа, прошу, следуйте за мной.

Лика указала на широкую белую лестницу, ведущую на второй этаж. Весь дом был выполнен в светлых тонах. На стенах — гобелены с искусно вышитыми картинами баталий, где главными персонажами были драконы и змеи. Почему-то Уитни подобному выбору не удивилась и рассматривала их с улыбкой. Может быть, на каком-то гобелене изображены и предки Киана. Вполне вероятно.

Перед картинами, что венчали стены второго этажа, хотелось задержаться подольше. В больших тяжелых позолоченных рамках, инкрустированные драгоценными камнями, были изображены статные мужчины и красивые женщины. Редрасы во всем своем могуществе и величии.

Комната Уитни была выполнена в нежно-бирюзовых тонах. Прозрачные занавеси на больших окнах. Белоснежный ковер с толстым ворсом. Мебель кремового и синего цвета. И множество цветов — в высоких напольных вазах, в корзинах, в небольших графинах. Розы, орхидеи, лилии — буйство запаха и оттенков.

— У госпожи будут распоряжения? — Лика стояла поодаль Уитни, давая возможность той оглядеться.

Девушка понравилась Уитни — приветливая, без лишней суетливости.

— Если только переодеться.

***

После того, как они отобедали в малой гостиной, Киан подошёл к Уитни и взял её за обе руки.

— Ты уверена, что хочешь посетить могилу отца сегодня? — спросил он, всматриваясь в лицо девушки. В его глазах читалась легкая тревога. Он не мог знать, как поведет себя Уитни, когда окажется на месте захоронения потерпевшего крушения корабля.

— Да.

Они выехали вдвоем в открытой двухместной коляске, запряженной всё такими же иссиня черными скакунами.

Для поездки Уитни выбрала темно-синюю амазонку с закрытым воротом, несмотря на то, что на Тезоратле погодные условия сильно отличались от Бьюри. Здесь днем стояла тропическая жара. Услужливая Лика сообщила, что вечерами на Тезоратле бывает холодно. Поэтому выбор одежды был не так уж и плох.

Черной амазонки у девушки не было.

— Уитни, я должен тебе сообщить одну новость, которая, возможно, покажется тебе неприятной, — начал говорить Киан, когда они выехали из усадьбы.

Уитни мгновенно напряглась.

— Слушаю.

— Надеюсь, ты нас не осудишь. Мы захоронили погибших членов экипажа без имен. Кого могли опознать по должности, тому сделали надгробие. Если не ошибаюсь, твоего отца похоронили под именем «Капитан».

Уитни прикрыла глаза, чувствуя, как в горле встает ком.

Папенька…

— Киан, напротив, спасибо вам. Вы могли их вообще не хоронить. Они же, по сути, вторглись на вашу землю, где вы не жалуете чужаков.

— Всегда надо поступать по-человечески. Не захоронить погибших — грех, не важно, каким Богам ты молишься.

Оставшийся путь до безымянного погоста они ехали молча. Вот, остались позади каменные усадьбы, увитые плющами и цветастыми вьюнами, ухоженные хижины местных жителей. Их коляска свернула на неширокую тропинку, что брала свое начало на склоне и витиевато тянулась к морской полоске.

Уитни, несмотря на спускающиеся сумерки, сразу увидела огороженный невысокой голубоватой изгородью погост. Аккуратные каменные надгробья.

Много надгробий.

— Можно… Можно, я одна пойду? — шепотом, выдавливая из груди слова, спросила Уитни, когда Киан помог ей выйти из коляски.

В глазах мужчины мелькнуло возмущение, перемешанное с тревогой. Но он быстро его подавил.

— Если ты так считаешь правильным.

Уитни кивнула. Более говорить сил не было.

Киан услужливо открыл калитку, пропуская девушку вперед.

Подул легкий ветерок, словно приветствуя Уитни. Девушка остановилась у первого надгробия.

«Кок. Покойся с миром».

И только прочитав надпись, Уитни с запозданием поняла, что не принесла с собой цветов. Вот же, дурочка! Это надо — забыть о цветах…

Слезы заструились по щекам. Уитни, склонившись, дотронулась пальцами до холодной плиты.

— Я приду… Завтра. Край — послезавтра. И принесу цветы…

Почему-то для неё положить цветы на могилу экипажа «Стока» стало принципиально важно.

Уитни прошла к следующему надгробию.

«Безымянный матрос 1. Покойся с миром».

И ведь не пожалели денег — каждому поставили каменный памятник.

Могилу отца Уитни обнаружила в пятом ряду.

«Капитан. Покойся с миром».

Стефани Кларисси не был капитаном, но кого сейчас это волнует?

Уитни присела на корточки.

— Здравствуй, папа.

Сказала и зажала рот рукой, глуша рвущиеся изнутри рыдания.

Кое-как справившись с эмоциями, достала из ридикюля дневник.

— Возвращаю.

Слова полились из Уитни самопроизвольно, словно некто свыше убрал заслонку. Девушка рассказывала обо всем — о том, как она скучала по нему, как прошёл её первый бал, как училась не бояться темноты. Не утаила и о своем плане, как во что бы то ни стало хотела разыскать его. Не забыла она и о тетушке. Вспоминала некоторые казусы, связанные с ней.

— Она хорошо обо мне заботилась.

Пришла очередь рассказать о Киане.

— И вот я здесь, папенька. С ним.

Слова лились стройным потоком. Чувства обретали звучание.

И вскоре пришло долгожданное спокойствие. Все метания, тревоги, призрачные надежды остались позади. Стоя рядом с надгробием отца, Уитни окончательно осознала, что Стефани Кларисси погиб. Она приняла сей факт. Позволила выплакаться, не оглядываясь на время.

— До встречи, папа, — негромко произнесла девушка, снова прикасаясь к каменному надгробию.

Киан ждал её у ограды. Всё время, что она бродила по безымянному погосту, он ей не мешал. Понимал, что в данной ситуации он будет лишним. Единственный раз чуть не сорвался и не ринулся к ней, когда увидел, как она упала на колени перед могилой отца, и как от горя сгорбились её плечи и спина.

Такая маленькая… ранимая…

На его земле.

Киан прикрыл глаза, стараясь сохранять спокойствие. Выдержка — главное. Не стоит давить на Уитни, хватит ей на сегодня впечатлений.

До безумия хотелось сжать её в объятиях, да чего греха таить — не только сжать. Поцеловать. Взять. Но Киан понимал — любовные утехи при данных обстоятельствах будут кощунственны.

Потерпит.

Как и его змей, которого приходилось держать под усиленным контролем после оборота у Врат. Танца с Призрачным ему было мало, он жаждал вырваться на свободу и немного полетать. Покружить высоко в облаках, пронзая ночную мглу остроконечными крыльями.

Уитни подошла к калитке и улыбнулась сквозь грусть:

— Спасибо тебе большое, Киан. И что привез меня сюда, и что ухаживаете за погостом.

— Уитни, перестань.

Он осторожно, но между тем настойчиво взял её за локоток и потянул на себя. Она достаточное время побыла на кладбище. И да, ночь — не самое подходящее время, чтобы на нём задерживаться. Вон уже и первые звезды появляются. Мало ли что. Пора и честь знать. Будет день, будет завтра. Если Уитни пожелает, он её привезет сюда рано утром.

Сейчас настало время уходить.

Уитни не стала противиться. Только сейчас она заметила, что стемнело.

К коляске они шли молча. Киан не задавал лишних вопросов, не пытался вести разговор ни о чем, за что она ему была вдвойне благодарна.

Улицы ночного Тезоратля встретили путников прекрасным освещением и немногочисленными прохожими. Жизнь на острове не затихала и в ночное время.

Уитни чувствовала себя странно. Иначе и не скажешь. На душе было одновременно легко и тоскливо. Она посетила могилу отца, от этого стало легче. Неопределенность в будущем напрягала. Хотелось прояснения.

Она несколько раз бросала на Киана взгляды, исподтишка наблюдала за ним. Четкий профиль. Мужественное лицо. Аккуратно подстриженная щетина.

Что будет с Уитни, если он на утро скажет ей, что через пару дней его «Кетцалькоатль» отплывает от берегов Тезоратля, и ей пора возвращаться в Бьюри?

Низ живота неприятно заныл. Нет, не стоит думать о плохом! А то снова расплачется.

Коляска, управляемая Кианом, свернула на уже знакомую Уитни улочку, и девушка снова увидела Храм. Что-то ёкнуло внутри, Уитни нахмурилась.

Что с ней такое? Откуда взялось это странное ощущение? Словно она слышит некий зов.

Уитни осторожно посмотрела на Киана.

Тот по-прежнему молчал.

Потом перевела взгляд на Храм.

— Киан, остановись, пожалуйста.

Мужчина тотчас остановился и повернулся к Уитни. На его лице читалось обеспокоенность.

— Что-то случилось? Тебе нехорошо?

Уитни, словно не слыша его вопросов и обеспокоенности, продолжила смотреть в сторону величественного строения.

Да, ей не показалось. Она на самом деле слышала, нет, ощущала зов. Словно невидимое нечто звало её, притягивало. При этом Уитни не ощущала никакой угрозы.

— Киан, я хочу в Храм. Понимаю, моё заявления сейчас звучит по меньшей мере абсурдно, но… Я помню, ты говорил, что это Храм твоих Богов. Как-то странно всё… У меня такое чувство, что я слышу зов. Фантазия не в меру разыгралась, наверное.

Уитни говорила, не смотря на мужчину. А зря. Потому что по мере того, как слова слетали с её губ, лицо Киана разительно менялось. От взволнованного до пораженного. Его серые глаза наполнялись чернотой. И эта чернота не несла в себе ничего ужасающего, фатального, напротив, обласкивала и дарила успокоение.

— Может эта и не фантазия вовсе, — буркнул мужчина, спрыгивая с коляски и направляясь к Уитни. — Пойдем.

— А ничего предосудительного не будет, что мы ночью пришли в Храм твоих Богов?

И снова таинственный блеск зажегся в мужских глазах.

— Нет.

Киан мягко сжал холодные ладони Уитни.

— Замерзала?

Девушка мотнула головой, осторожно ступая на белые камни. Легкая дрожь прошлась по телу, заставив Уитни передернуть плечами.

— Так всё странно…

— Нет, Уитни, всё очень правильно, — загадочно ответил Киан, и в его черных глазах девушка увидела своё отражение.

— О чем ты говоришь?

— Сейчас поймешь.

Он легко потянул её за руку, и Уитни последовала за ним. На этот раз Киан вел её прямо к основанию Храма.

Что последовало дальше — Уитни не решилась объяснить с логической точки зрения. Наверное, всё же галлюцинации. Не иначе. Потому что, проходя мимо древних статуй, ей казалось, что она слышит легкий шепот на том наречии, что изъяснялся Киан и другие жители Тезоратля. И даже кое-какие слова ей удалось разобрать — она слышала их в песне Киана.

Странно?

Уже нет…

Всё вдруг стало восприниматься иначе. Уитни точно окунулась в другой мир, где невольно отринула привычные понятия. И нашептывание, больше напоминающее напев, и зов принимались, как нечто естественное.

Что это было? Магия ночи? Или магия, но имеющая под собой более древнее начало?

Храм встретил их тишиной и прохладой. Каждый их шаг отражался от стен и гулко раздавался в нишах. Тысячи несгорающих свечей даровали свет внутреннему убранству Храма.

Уитни задрала голову, желая рассмотреть потолок, и изумленно ахнула.

— Киан, там изображен…

Она не договорила.

— Да, кетцалькоатль с избранницей.

На сводах во всем великолепии из белого камня застыл крылатый змей. Огромный и пугающий в своей неукротимой силе. Его большое кольцеобразное туловище мирно покоилось, заключив в объятия хрупкую длинноволосую девушку в простом одеянии, больше напоминающее длинную рубаху.

Уитни опустила голову и увидела, что они с Кианом стоят на черной пентаграмме, разительно контрастирующей с белизной Храма. Символично.

По спине побежали мурашки. Вся ситуация веяла мистикой.

Киан встал напротив и двумя пальцами приподнял её подбородок.

— Уитни, я не так планировал наш разговор, — серьезно начал говорить он, сверкнув черными глазами. — И не сегодня. Но мои предки решили иначе. Прошу, не пугайся. Да, звучит немного мистически, но вся моя жизнь наполнена такими моментами. С самого рождения. Будь я обычным человеком, наверняка, всё было бы иначе.

Уитни замерла, смутно начиная догадываться, что сейчас услышит нечто, способное круто изменить её жизнь.

Она ничего не ответила. Да от неё никто и не ждал ответа.

— Будь я обычным человеком, — повторился Киан, улыбаясь лишь одними губами, — я бы долго и красиво за тобой ухаживал. Так, чтобы о наших отношениях говорил весь Бьюри. Знаю, девушкам важны подобные отношения. Но если бы я был обычным человеком, то, возможно, мы бы с тобой и не встретились. Мне не надо было бы отбывать Испытание Покорностью, ты бы не пришла к мадам Ирмисе. Поэтому я искренне радуюсь тому, как у нас всё складывается. Да, я не имел возможности покорить тебя в общепринятом смысле этого значения. Хотел здесь, на родной земле. И опять вмешались Боги, — обе ладони Киана легли на лицо Уитни, заключая его в сладкий осторожный плен. — Я бы ни за что не начал этот разговор, если бы ты не попросила остановить экипаж. Ты слышала Зов. Это не фантазия. Мои предки пригласили тебя на знакомство. И для совершения древнего обряда. Они одобрили мой выбор. Без их согласия было бы сложнее, не спорю, оно мне важно. И вот ты здесь, в Храме моих Древних Богов. Мы стоим на Истинном Оке под изображением моего прародителя. В нашем роду принято делать предложения своим избранницам именно в Храме. И именно после того, как предки пригласят девушку. Был случай, когда мой прапрадед возил невесту вокруг Храма больше полугода каждый день, пока Боги не смилостивились над ними. А с тобой… — его голос охрип от волнения и эмоций. — Я говорю сумбурно. Извини. Снова всё получается неправильно.

Уитни мотнула головой. Говорить она была не в состоянии — в горле застрял ком, в глазах заблестели слезы.

Но никому бы из них двоих и в голову не пришла мысль, что эти слезы — слезы горя и отчаяния.

Счастливое выражение на красивом лице сказало куда больше.

— Я хотел иначе. Чуть позже. Приходится сегодня. Ты же на меня не сердишься?

Уитни снова мотнула головой.

— Моя девочка… Моя ученица… — губы Киана мимолетно дотронулись до её губ. Чуть испили сладость и отстранились. — Здесь и сейчас, под сводами древнего Храма, я, Киан Редрас, Изначальный Змей Тезоратля, потомок первых Исполинов, что прозваны были позднее кетцалькоатлями, делаю тебе, Уитни Кларисси, предложение. Согласна ли ты, земная дева, выйти за меня замуж? Признать меня своим господином? Не убояться моего змея и пламени, что живет во мне? Вручить мне своё сердце и жизнь, следовать за мной, куда бы я не отправился?

Уитни перестала сдерживать слезы, и теплые капли побежали по щекам, теряясь в сильных мужских пальцах, что по-прежнему удерживали её лицо.

Нужные слова пришли в голову сами. Кто-то их нашептал, вложил.

— Я, земная дева, Уитни Кларисси, даю согласие на все твои вопросы, Изначальный змей. И в подтверждении серьезности своего решения, прошу — обернись и прими меня.

Киан, губы которого едва заметно дрогнули в улыбке, отошел от неё, сделав два шага назад. И принялся неспешно раздеваться. Сюртук упал на холодные плиты, за ним последовала белоснежная рубашка. От брюк и нижнего белья Киан избавился так же решительно, без суеты.

Он не спешил. Да и некуда им было более спешить.

Выпрямился, представ перед Уитни полностью обнаженным. И как всегда, при виде него, у девушки пересохло во рту, а внизу живота появилась привычная тяжесть. На сей раз и сердце, что бешено колотилось, того и гляди готовое выпрыгнуть из груди, сладостно заныло в преддверии невероятного зрелища.

Всё происходящее напоминало сон.

Прекрасный сон…

День выдавался поистине богатым на события и эмоции. Прибытие на таинственный остров, о котором складывались легенды. Посещение могилы отца. Предложение Киана. Испуг, тоска, счастье.

Воздух заискрился, и Уитни даже не удивилась, когда из ниш Храма послышался древний напев. И любовно принялась наблюдать, как меняется тело Киана. Как увеличиваются, вытягиваются его мышцы. А потом легкая дымка, через которую сначала появился огромный хвост, толщиной с её талию, а потом и всё тело кетцалькоатля.

Не было страха. Было восхищение.

Невиданный зверь поражал красотой и мощью. Его тело лоснилось и переливалось в огне тысяч свечей. Морда, что в высоту достигала головы Уитни, зависла над полом.

Сердце девушки пропустило удар. Всё-таки, когда рядом с тобой располагается существо, в десятки раз превосходящее твою комплекцию, многими считаемое легендой, тебя невольно охватывает дрожь.

Кетцалькоатль вытянулся и пополз по периметру Истинного Ока, окольцовывая Уитни.

Девушка, продолжая одновременно плакать и улыбаться, наблюдала за его движениями.

И когда в определенный момент морда змея максимально приблизилась к её лицу, она не испугалась — подняла обе руки и, как ранее Киан, положила ладони на чешуйчатое покрытие.

— Я принимаю тебя, змей.

***

Несколькими часами позднее, утомленная, Уитни лежала на плече Киана.

— Ты даже не представляешь, каким грубым и надменным мне показался в ночь весеннего лунного потока, — прошептала она, закрывая глаза и удобнее устраиваясь на груди.

Они не стали предаваться любовным утехам в память отца Уитни. Правда, Киан категорически настоял на том, чтобы Уитни пришла к нему в спальню.

— Я привык спать с тобой.

Она знала — он преувеличивает. Пусть. Её сердце сладко заныло.

Пусть…

— Почему же — представляю, — усмехнулся Киан, поглаживая девушку по спине.

Её пшеничные волосы разметались, и он лениво поигрывал с локонами, пропуская их сквозь пальцы.

— Проклятие Испытание Покорностью выматывает, и ты не ждешь от ночи ничего хорошо. Исполнить долг — и всё. Настроение соответствующее. Не буду лгать и говорить, что ты с первого взгляда очаровала меня. Нет. Симпатия пришла чуть позже. Хотя я точно не скажу, когда именно. Просто в какой-то момент понял, что не мой зверь нуждается в тебе, а я. Именно я скучаю, жажду видеть тебя, чувствовать. Вдыхать твой аромат. Видеть твои чарующие глаза. Именно я полюбил тебя и уже никуда никогда не отпущу. Кстати, ты же не против жить на Тезоратле?

Уитни сонно улыбнулась.

— Нет. Только тетушка… Мы же будем навещать Бьюри.

— Будем. Раз в год, теперь, может и реже. «Кетцалькоатль» может плавать и без меня.

— Киан, скажи, — в голове вертелась мысль, которую необходимо было озвучить, пока сон окончательно не сморил её. — На наших детей Испытание Покорностью будет распространяться?

Киан поморщился.

— К сожалению, да.

— К сожалению, — вторила Уитни и встрепенулась. — А ты не хочешь услышать моё признание?

— Я его уже слышал.

Уитни деловито нахмурилась.

— Это когда?

— В Храме. Если избранница змея не испытывает к нему настоящих чувств, не раздаётся брачная мелодия.

Губы Уитни вытянулись в трубочку.

— Значит, брачная…

— Ну, да, — шаловливо улыбнулся Киан и, положив руку на затылок Уитни, вернул её голову себе на грудь.

— Получается, мы с тобой муж и жена что ли? — от сонливости не осталось и следа.

— Для меня — да. Для моих Богов — да. Перед людьми и для тебя проведем церемонию. Определись с датой. Только прошу, не затягивай. Есть большая вероятность, что ты от меня уже беременная.

Тут последовало второе протяжное «О».

Нет, на сегодня хватит. Определенно хватит.

Спать-спать-спать.

Все вопросы утром.

Кроме, пожалуй, ещё одного.

— Киан, а когда ты познакомишь меня со Стражем Врат Киёно?

Эпилог

В одном из домов на окраине Бьюри сегодня никого не принимали. Клиентов встречал серьезный лакей и с дежурной улыбкой на лице сообщал, что все встречи переносятся на завтра. Нижайше кланялся и просил прощения.

Ждали особого гостя.

Мадам Ирмиса, сидевшая в комнате систрис, помахала рукой, развеивая легкую дымку от табака.

— Курение тебя погубит, Дияра.

Миловидная женщина в черном брючном костюме хмыкнула и поправила черную шляпку на боку. Короткие белые волосы чуть прикрывали подбородок, придавая общему виду изысканность.

— Вот увидишь, совсем скоро и брюки, за которые ты меня чихвостишь третьи сутки и вот такие шляпы, как на мне, и ярки губные помады войдут в моду. И непременным атрибутом образа станет трубка.

Мадам Ирмиса покачала головой.

— Даже знать ничего не хочу. Ты связывалась с систрис Сиеной? Когда она собирается к нам?

— Говорит, ей и в Сигуле хорошо. Её цветочный дом пользуется популярностью.

Ирмиса поморщилась.

— Я бы предпочла, чтобы мы все трое жили под одной крышей. Нам это необходимо.

Глаза Ирмисы закатились, она прикрыла веки, а когда открыла, то сторонний наблюдатель непременно бы испугался, вздумай он заглянуть в глаза этой женщины.

У них полностью отсутствовал зрачок.

— Ну-ка, Дияра, разложи карты, — искаженным голосом, не похожим на свой обычный, попросила она.

Дияра усмехнулась.

— Это я всегда… Это я, пожалуйста… Кого увидела, систрис?

Мадам Ирмиса ответила не сразу.

— Да так… Одного вампира… давненько он ко мне не захаживал… надо-надо это исправить… Раскладывай Таро, систрис!