Шоколадный дедушка. Тайна старого сундука

© Наринэ Абгарян, Валентин Постников, текст, 2014

© Марина Пузыренко, иллюстрации, 2014

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Глава 1

Шоколадный дедушка, или Прощайте, сладости

Мартину Сьюрсену шесть лет и несколько месяцев. По приблизительным подсчётам – четыре. А по точным – все четыре с половиной. То есть через каких-то полгода с хвостиком ему исполнится семь лет. Значительный для мальчика возраст. Можно сказать – солидный. И даже изрядный, коль уж совсем начистоту.

Мартин живёт в самом замечательном городе на свете – Бергене. Если вдруг кто-то не знает, где это, мы можем шёпотом, так, чтобы никто не слышал, подсказать – в Норвегии. Вот где находится этот чудесный и неоспоримо прекрасный во всех отношениях город.

И хотя некоторые несознательные туристы, а порой и сами жители Норвегии считают, что есть в стране города и получше Бергена, мы всё-таки останемся при своём. И знаете почему? А потому, что Берген – единственный в мире город, где проходит самая необыкновенная ярмарка сладостей. И об этой ярмарке мы вам еще обязательно расскажем.

А пока давайте вернёмся к Мартину Сьюрсену. Семья Мартина живёт в очень красивом доме – с ярко-жёлтыми стенами и тёмно-бордовой черепицей. Крыша дома утыкана печными трубами, словно именинный пирог – свечками. В морозную зиму из этих труб поднимаются в небо тонкие струйки белого дыма, и все дома́ в округе тесней прижимаются боками друг к другу, чтобы согреться. Но так бывает зимой. А сейчас за окном лето – солнечное, яркое, а иногда, неожиданно для такой северной страны, как Норвегия, по-южному жаркое.

У Мартина очень дружная семья – папа Ивар, мама Марта и восьмилетняя сестра Матильда. Честно говоря, насчёт дружной семьи мы немного загнули. И даже прилично перегнули, если уж на то пошло. Ведь с такой сестрой, как задавака и придира Матильда, очень сложно жить в мире. То одно ей не так, то другое.

Целый день только и слышно:

– Мартин, это моя игрушка!

– Мартин, не трогай моё мороженое!

– Мартин, не рисуй за моим столом!

Будь у Мартина даже десять своих столов, он бы всё равно рисовал за столом Матильды. Потому что всякий уважающий себя младший брат считает своим долгом доводить до белого каления старшую сестру. А старшая сестра в отместку изводит младшего брата занудными нравоучениями и дурацкими запретами. Такие вот высокие отношения.

Поэтому мира в семье Сьюрсенов никогда не бывает. Если только ночью, когда дети спят – каждый в своей комнате, на безопасном друг от друга расстоянии.

Иногда – правда, очень редко – Мартину надоедает война с сестрой. И тогда он уходит на чердак, где стоит старый-престарый тяжёлый деревянный сундук.

Что лежит в этом сундуке, Мартин не знает.

– Всякая ненужная рухлядь, – каждый раз отмахивается мама, когда сын пытается разузнать у неё что-нибудь на этот счёт.

– Раз это рухлядь ненужная, почему вы её не выкидываете? – не унимается Мартин.

– Ничего, пусть себе лежит.

– А почему нельзя открыть и посмотреть, что та м?

– Потому что у меня нет ключа!

– А у кого ключ?

– Ни у кого, – говорит мама, – и вообще, не отвлекай меня разговорами, не видишь, я занята!

Каждый раз, когда Мартин расспрашивает маму про сундук, она оказывается ужасно занятой. Надо же, какое странное совпадение!

Мартин много раз пытался сам открыть сундук, но ничего не выходило. Он даже пробовал похлопать по крышке так, чтобы она взяла и распахнулась. Мало ли, вдруг крышка реагирует на таинственное постукивание? Но тщетно. Если сундук на что-то и реагировал, то точно не на постукивание!

Попытка проковырять аккуратную дырочку тоже не увенчалась успехом – у сундука оказались невероятно толстые и несокрушимые стенки. Будь Мартин волшебником, он бы отпер его одним взмахом волшебной палочки. Но Мартин был обычным норвежским мальчиком почти семи лет и действовал в пределах своих возможностей. И возможностей этих было явно недостаточно, чтобы открыть злосчастный сундук.

– Ничего, когда-нибудь я до тебя доберусь, – строил мстительные планы Мартин.

Сундук в ответ хранил гордое молчание.

Мы не сомневаемся, что Мартин обязательно добился бы своего и нашёл способ открыть сундук. Но тут случилась история, которая надолго отвлекла его внимание.

И случилась эта история сразу после завтрака, в воскресенье, восемнадцатого июня. Воскресенье, пожалуй, самый хороший день недели – потому что мама с папой в этот день не работают. А ещё воскресенье – самый необычный день недели. Потому что именно по воскресеньям Мартин умудряется попадать в самые необычные истории. Да и вообще, день, о котором пойдёт речь, был по-особенному радостным – ведь начались долгожданные летние каникулы! Наконец-то!

За завтраком папа развернул вчерашнюю газету и углубился в чтение. На первой странице пестрело объявление:

ВНИМАНИЕ!!!

В следующую субботу, в двенадцать часов пополудни, на центральной площади города состоится Большая ярмарка сладостей.

Лучшие кондитеры мира представят вашему вниманию самые вкусные сладости: пряничные домики, вафельные кораблики, имбирные пирамиды, сахарные башни, шоколадные дворцы и даже карамельные воздушные замки! Победитель получит большую золотую медаль из рук самого Короля!

А ещё вас ждёт грандиозный сюрприз – самый большой в мире шоколадный торт. Не пропустите волшебный праздник года!!!

– Вот мы и дождались очередной сладкой ярмарки! – хмыкнул папа, шурша газетными страницами.

– Ура, наконец-то! – запрыгал от радости Мартин. – Я накуплю себе много-много вкусностей!

– А откуда у тебя деньги на «много-много вкусностей»? – ехидно полюбопытствовала Матильда.

– Не твоё дело! – огрызнулся Мартин.

– Помню, в детстве мы каждый год ходили на Ярмарку сладостей, – мама нарочно повысила голос, чтобы отвлечь детей от ссоры. – Бабушка брала с собой плетёную корзинку, чтобы сложить туда горячие булочки с изюмом. В корзине они хорошо проветривались и не слипались в комок. До сих пор не могу забыть вкус этих булочек!

– Интересно, кому на этот раз Король вручит медаль? – задумчиво протянула Матильда.

– Помните, в прошлом году приз достался кондитеру из Индии, который испёк песочный пирог в форме Тадж-Махала, – выглянул из-за газеты папа.

– Да-а-а. Очень красивый был пирог.

– А в позапрошлом году выиграл кондитер из Хедмарка, который испёк огромный марципановый торт с цукатами и украсил его норвежским флагом из малины и голубики.

– Жаль, нам ни кусочка не досталось, – вздохнула Матильда.

– Ну ещё бы! Столько народу сбежалось его попробовать.

– Но в этом году я точно доберусь до главного приза, – заявил Мартин.

– И нам не забудь раздобыть по кусочку, – хохотнул папа, перевернул страницу газеты, ойкнул и зачем-то полез под стол.

– Смотрите-ка, в газете лежало письмо, а я его и не заметил – Папа вынырнул из-под стола, поднес конверт к глазам и внезапно побледнел: – Марта!

– Что такое? – испугалась мама и глянула на конверт: – Ой!

Матильда с Мартином вытянули шеи, чтобы получше разглядеть письмо. Мартин нечаянно зацепил локтем сахарницу и опрокинул её, но никто этого даже не заметил. Папа всё пытался надорвать конверт, но руки его почему-то не слушались.

– Значит, он снова к нам едет? – шёпотом спросила мама.

– Похоже на то, – отозвался папа.

– Кто едет? – не вытерпела Матильда.

– Шоколадный дедушка! – хором ответили родители. При этом мама, похоже, была этому рада, а вот папа выглядел растерянным и даже расстроенным.

– Кто-кто?! – не поверили своим ушам дети. – Какой такой шоколадный дедушка?

– На самом деле его зовут Оскар, – пояснила мама. – Но он не возражает, когда его называют Шоколадным дедушкой.

– Я впервые слышу, чтобы у нас был Шоколадный дедушка! – удивилась Матильда.

– Ну, – мама отвела глаза, – он вам не совсем дедушка. То есть дедушка, конечно, но троюродный. Точнее – он двоюродный брат моей троюродной тёти Инги. Понятно?

– Понятно, – неуверенно ответили дети.

– А почему дедушка хочет, чтобы его называли Шоколадным? Он что, из шоколада? – спросил Мартин.

– Или из мармелада? – подхватила Матильда. – А может, вообще из сахара?

– Не говорите ерунды, – рассердился папа. Он теребил в руках всё ещё запечатанный конверт. – Дедушка – обычный человек. Ну или почти обычный, – добавил он, когда мама строго посмотрела на него. – Просто он очень любит всякие сладости. Особенно шоколад.

– Я тоже очень люблю всякие сладости. Особенно тянучки и вафли. Но вы же не называете меня вафельным мальчиком? – пожал плечами Мартин.

– Дедушка Оскар не просто любит сладости, – мама отвечала очень медленно, словно подбирая правильные слова, – он жить без них не может. Поэтому постоянно жуёт что-то сладкое. Постоянно!

– А почему я его совсем не помню? – Матильда озадаченно уставилась на родителей.

– Последний раз он приезжал к нам десять лет назад. Вы тогда ещё не родились, поэтому и не помните его. Зато мы с вашим папой запомнили этот визит надолго. Потому что мне пришлось после Шоколадного дедушки отмывать весь дом от сладкого. А затем ещё вызывать маляров, чтобы они побелили потолки. И покрасили стены.

– Потолки и стены? Он что, перепачкал их?

– Да бог с ними, с потолками! Главное, что он съел всё сладкое в доме: конфеты, варенье, джем, вафли, пирожные, булочки. Он даже до засахаренных орешков добрался, которые я спрятал так, что сам не мог найти! – возмутился папа.

– А как он их нашёл?

– У него нюх, как у ищейки, – он сладкое чует за километр. Поэтому прятать от него сладости бесполезно. К тому же он сам так засахарился, что прилипает ко всему, до чего только дотронется, и вдобавок всюду оставляет липкие следы. У него даже вся одежда сладкая – и пиджак, и штаны, и ботинки!

– Ух ты! – Мартину Шоколадный дедушка определённо нравился.

– А где он живёт? – не успокаивалась Матильда.

– Недалеко от Тронхейма. В крохотном домике посреди густого леса, у него там большая пасека. Представляете, дедушке Оскару удалось приручить лесных пчёл. А такое мало кому удаётся, ведь лесные пчёлы такие привередливые! – В голосе мамы зазвучали нотки гордости.

– В общем, он живет сам по себе и почти ни с кем не общается, – добавил папа.

– Он что, совсем дикий? – вытаращил глаза Мартин.

– Ну что ты! Он не дикий. Наоборот, он очень весёлый, дружелюбный и общительный. Просто ему нравится жить в лесу.

– Так почему ты расстраиваешься, раз он такой весёлый и дружелюбный?

– Марта, ты помнишь, чем закончился его последний визит? – дрожащим голосом спросил папа у мамы. Мама вздохнула и погладила его по голове.

– Ивар, дорогой, не надо так волноваться. Да, с дедушкой нелегко. Но он всё равно чудесный!

– Ничего чудесного! – возмутился папа. – Что может быть чудесного в том, что человек всё время голодный? Если ты не забыла, за один присест дедушка Оскар съедает пятьдесят конфет и столько же пряников. И всё равно не наедается!

Мама полезла в аптечку, достала шипучую таблетку аспирина, кинула её в стакан с водой и протянула папе:

– Вот, выпей.

– Папа заболел? – заволновался Мартин.

– Нет, это я ему на всякий случай. Чтоб не заболел. Надо ещё успокоительным его напоить. Чтоб не свихнулся.

Конечно, мама просто пошутила. Но папа молча выпил аспирин и протянул ей стакан:

– Плесни мне сюда столько успокоительного, сколько не жалко!

– Мы же письмо не прочитали! Вдруг дедушка вообще не собирается приезжать. Может, он просто прислал нам поздравительную открытку! – Матильда отобрала у отца конверт и надорвала его.

Из конверта с недовольным жужжанием вылетела пчела. Она покружила по комнате и уселась на вазочку с миндальными орешками в карамельной глазури.

Папа молча проводил её взглядом, потом вздохнул и вытащил из конверта листок бумаги. Письмо тут же прилипло к его пальцам. Вся семья Сьюрсенов дружно уставилась на послание Шоколадного дедушки.

«Приезжаю восемнадцатого июня, вечерним поездом. Встречать не нужно, доберусь сам. Главное – приготовьте к ужину что-нибудь сладкое. Обнимаю. Ваш Д. О.».

Папа ещё раз перечитал письмо, словно надеясь, что неправильно его понял, а потом убрал его обратно в конверт.

– Дети, я должен сказать вам кое-что очень важное. Ваш дедушка Оскар – не совсем обычный дедушка. Он немного…

– Давай-ка, Ивар, сходим в чулан, – перебила его мама. – Поможешь перетащить на чердак банки с вареньем и джемом.

– А зачем перетаскивать? – удивилась Матильда.

– Дедушку мы поселим на чердаке – нужно, чтобы всё сладкое было у него под рукой. Надеюсь, наших запасов ему на пару дней хватит.

И мама с папой ушли в чулан.

Брат с сестрой переглянулись.

– А зачем она решила поселить дедушку Оскара на чердаке? – очнулась от раздумий Матильда.

– Ага. Там ведь спать негде. Если только на сундуке…

– У сундука неудобная крышка. На ней всю ночь не пролежишь. – Матильда наморщила лоб. – Пойду, спрошу у мамы.

И она поспешила в чулан, разузнать у родителей, почему Шоколадный дедушка будет спать на чердаке, если в доме есть две совершенно пустые комнаты для гостей.

Мартин за сестрой не побежал. Вместо этого он вытащил из конверта письмо Шоколадного дедушки и зачем-то понюхал его. Письмо вкусно пахло мёдом, корицей и имбирём. И ещё чем-то непонятным, но тоже сладким и даже волнующим.

«Так, наверное, пахнет сюрприз», – расплылся в довольной улыбке Мартин. В отличие от папы он был очень рад, что к ним приезжает такой необычный гость. Жаль, что приедет он поздно, и к тому времени они с Матильдой уже будут спать.

«Ничего, завтра утром и познакомимся», – решил Мартин и неожиданно для себя пустился в пляс.

Пчела поднялась с вазочки и, громко жужжа, вылетела в окно.

Глава 2,

в которой дети знакомятся с Шоколадным дедушкой

Мартин проснулся ни свет ни заря. Город ещё спал, улицы пустовали, и лишь ранний птичий щебет лился в распахнутые окна.

Мальчик потянулся, повернулся на другой бок, зарылся головой в подушку – и тут же вспомнил о Шоколадном дедушке.

В следующую минуту он уже стучался в комнату сестры:

– Матильда! Просыпайся, Матильда!

– Чего тебе? – сонно отозвалась девочка.

– Шоколадный дедушка!

Матильда мигом вскочила с кровати.

Стараясь не разбудить родителей, брат с сестрой прокрались к лестнице на чердак. Но едва они ступили на нее, как Мартин потерял правую тапку.

– Ой! Смотри, моя тапка прилипла к лестнице. Это не твои проделки?

– Делать мне больше нечего, – фыркнула Матильда и тут же сама осталась без тапки.

Она с трудом отодрала её от ступеньки и потрогала подошву. Та была такой липкой, словно её макнули в сахарный сироп.

– Надо же! – удивилась Матильда.

– Ну, чего ты застряла! Я не хочу простоять тут целый день! – И Мартин, с громким «чпоком» отрывая ноги от ступеней, двинулся наверх. Матильда зашлепала следом, ворча и ругаясь на липкие ступеньки.

Дверь была не заперта. Они распахнули её и осторожно заглянули внутрь. Чердак встретил их исполинским храпом:

– Хр-р-р-р-р-р-р!

Странно, но дедушки нигде не было видно. Справа, сразу возле коробок с разным ненужным хламом, выстроились шеренги банок с вареньем, джемом и повидлом. Слева притулился тот самый деревянный сундук. Брат с сестрой, прилипая к полу, пошли искать источника храпа. И чем ближе они подходили к окну, тем громче он становился:

– Хр-р-р-р-р-р-р! Хр-р-р-р-р-р-р!

Дети заглянули за широкий брус, служащий опорой для чердачной крыши. Храп раздавался откуда-то сверху. Они задрали головы и замерли с распахнутыми от удивления ртами.

– Мартин, – прошептала Матильда, – Мартин! Ты видишь то же самое, что и я?

Мартин громко сглотнул и кивнул. С потолка вниз головой свисал плотный рыжебородый мужчина. И храпел так оглушительно, что стены чердака ходили ходуном.

Матильда принюхалась – теперь понятно, почему дедушку прозвали Шоколадным, – он пахнет так, словно сам сделан из шоколада! И мармелада. И даже рисового пудинга, которым как-то её угостила мама одноклассницы Берты.

– Ну и ну! – просипел Мартин – от удивления он даже потерял голос. – Вдруг это какой-то фокус? Не может же он вот так висеть и не падать?

– Точно фокус! – согласилась Матильда. – Может, он и нас научит спать вниз головой?

Тут дедушка открыл глаза, потянулся, громко зевнул, почесал бороду и строго уставился на детей.

– Д-доброе утро, дедушка Оскар, – промямлили Мартин с Матильдой.

– Доброе утро, – ответил дедушка и умолк, словно намекая, что аудиенция окончена.

Дети немного подождали – вдруг он что-нибудь ещё скажет. Но дедушка Оскар упорно хранил молчание.

– А что ты делаешь на потолке? – не вытерпел Мартин.

– Сплю. Вернее, спал, пока вы меня не разбудили.

– Мы нечаянно, – пролепетала Матильда.

– Ничего страшного, мне уже пора было просыпаться. Слышите, как урчит в животе?

Мартин с Матильдой прислушались. В животе у дедушки Оскара даже не урчало, а рычало.

– Давно не ел? – спросил Мартин.

– С самого ужина! – Дедушка Оскар достал из кармана старинные круглые часы на цепочке и постучал по крышке пальцем. Тут же выскочила крохотная заспанная кукушка.

– Четыре часа тридцать семь минут! – рявкнула она и сердито захлопнула крышку.

– Ну вот! Целых четыре часа и тридцать семь минут без сладкого!

И, описав в воздухе дугу, дедушка Оскар приземлился на пол. Дети восторженно ахнули – такой трюк они видели лишь однажды в цирке. Кто бы мог подумать, что они снова его увидят на чердаке собственного дома?

Матильда с Мартином во все глаза разглядывали дедушку Оскара. Он был высокий, не толстый, но плотный, со всклокоченной морковно-рыжей шевелюрой и густой бородой. На кончике носа красовались круглые очки. Дедушка глядел поверх очков и смешно щурился. На вид ему было лет пятьдесят. «Не такой уж он и старый», – подумал Мартин, но вслух ничего говорить не стал.

– Ну что, будем знакомиться? – скрестил на груди руки дедушка Оскар. Руки у него были большие и очень уютные, в мелких веснушках.

Дети очнулись.

– Я Матильда, – сделала книксен Матильда.

– А я Мартин, – шаркнул ножкой Мартин.

– А я дедушка Оскар. Можете называть меня Шоколадным дедушкой, я не против. Идёт?

– Идёт!

Тут у дедушки снова немилосердно заурчало в животе.

– Что у нас на завтрак? – заволновался он. – Марта уже проснулась?

– Н-не знаем, – промямлили дети.

– Значит, я рискую остаться голодным. А это точно не пойдет мне на пользу!

И дедушка заторопился к лестнице. Дети по шли следом, теряя на ходу тапки.

– Дедушка, как у тебя получается висеть на потолке? Ты фокусник? – спросил Мартин.

– Нет, я не фокусник.

– Может, волшебник? – подала голос Матильда.

– И не волшебник.

Внезапно дедушка остановился, да так неожиданно, что Мартин не успел затормозить и врезался ему в спину.

– Ага, ты ко мне не прилип, – расстроился дедушка. – Значит, нужно срочно исправлять положение. Где-то у меня был леденец.

И он принялся торопливо рыться в карманах брюк. Через секунду он выудил оттуда карамельного петушка на палочке. Дети и опомниться не успели, как леденец сам прыгнул ему в рот.

– А для нас у тебя есть сладкое? – с надеждой спросил Мартин.

– Нет, – ответил дедушка и тут же достал из кармана ещё одну конфету.

– Так вот же! – У Мартина даже лицо вытянулось от обиды.

– Это последний. Клянусь матушкиным компотом! – И дедушка Оскар быстро съел леденец.

– Но как же так? – удивилась Матильда. – Получается, что ты жадный?

– Нет, деточка, я не жадный. Я делюсь сладостями, когда их у меня много. А когда сладостей мало, я делиться ими не могу. Потому что без них я начинаю слабеть. Могу даже в обморок грохнуться. Представляете?

– Так ведь на чердаке полно варенья! Может, тебе съесть баночку-другую? – заволновалась Матильда.

– Варенье оставим на ночь. А сейчас нужно позавтракать. – И дедушка заспешил вниз по чердачной лестнице.

«А ведь ему и правда сладкое помогает. Съел леденцы и вон как побежал», – подумал Мартин.

Чтобы догнать дедушку, он съехал вниз по лестничным перилам. Следом съехала Матильда. Но дедушка Оскар оказался проворнее и раньше всех очутился на кухне.

Видимо, они провели на чердаке достаточно много времени. Ведь мама уже успела проснуться, напечь булочек с изюмом и накрыть стол к завтраку. Когда дети заглянули на кухню, родители наспех допивали утренний горячий шоколад – они торопились на работу, в своё проектное бюро, где работали архитекторами.

– Всем доброго утра! – бодро воскликнул дедушка Оскар.

– Доброе утро! – Мама чмокнула его в щёку и удивилась: – Ну и ну, ты совсем не липкий!

Дедушка Оскар цапнул со стола свежевыпеченную булочку и целиком затолкал её себе в рот.

– Мммм! – закатил он глаза. – Вкуснятина! По семейному рецепту пекла?

– Конечно! – улыбнулась мама.

Тут она глянула на часы и заторопилась:

– Нам с папой пора бежать. Овсянка на плите, записка на холодильнике, мы будем в пять!

И, помахав детям на прощание, мама с папой убежали на работу.

Мартин с Матильдой даже не успели слова сказать. Пожав плечами, они обернулись к столу… и разинули от удивления рты.

Стол смахивал на витрину кондитерского магазина. Чего там только не было – и булочки с изюмом, и вафельные трубочки со взбитыми сливками, и миндальные рогалики в сахар ной пудре, и мятные пряники в шоколадной глазури!

– Прошу к столу, – взмахнул рукой дедушка Оскар. Не тратя времени даром, он намазал миндальный рогалик малиновым джемом, полил смородиновым вареньем и отправил себе в рот.

Мартин потянулся за вафельной трубочкой.

– А овсянка? – одёрнула его Матильда.

– Сама ешь свою овсянку! – буркнул Мартин.

– Давайте сразу договоримся, – дедушка Оскар подальше отодвинул тарелку с вафельными трубочками, – сначала каша, а потом сладкое.

– Но ты ведь сразу взялся за сладкое! – возмутился Мартин.

– Ну так это ведь я. Если я не поем сладкого, то сразу же расклеюсь.

– Как это расклеишься?

– А попробуй повисеть вниз головой, когда у тебя ботинки к потолку не приклеиваются! Тогда и поговорим, – хмыкнул дедушка Оскар и проглотил мятный пряник.

Матильда поставила перед братом тарелку с овсянкой. Мартин принялся ковырять ложкой в каше, не сводя глаз с дедушки.

– Сколько тебе нужно съесть сладкого, чтобы не расклеиться? – спросил он.

– Много. На завтрак, обед и ужин. Ну и еще перекусы всякие делать. – Дедушка потянулся за очередной булочкой. – Чтобы вы знали, с того самого дня, как у меня прорезался первый зуб, я ем только сладкое: конфеты, пирожные, халву, печенье, шоколад, мёд, мармелад…

– Есть много сладкого вредно, – строго сказала Матильда, – от него портятся зубы. А еще можно растолстеть.

– Вам, может быть, и вредно. А мне – нет. Я устроен по-другому. Обычные люди толстеют от мятных пряников, а я – от тушёных овощей. – И дедушка Оскар отправил в рот сразу два мятных пряника.

Мартин наконец доел кашу и тоже взял себе пряник.

– Дедушка, а почему ты такой… необычный? – спросил он.

Дедушка Оскар разлил по чашкам горячий шоколад. Детям он положил по два кусочка сахара, а себе – восемнадцать.

– Так вышло, – выпив одним глотком полчашки, ответил он.

– А родители не ругали тебя за то, что ты ешь много сладкого?

– Ни разу! – шкрябая ложкой по дну вазочки с малиновым джемом, сообщил дедушка. – И даже когда я стал оставлять везде шоколадные следы…

– Шоколадные следы? – так и подскочили дети.

– Да, самые настоящие. Случилось это, когда мне исполнилось пять. По заказу родителей один известный кондитер испёк для меня пятиярусный шоколадный торт, украшенный цукатами и жареными орешками. Этот торт был таким громадным, что доставал до папиного плеча. Я ел его три дня и три ночи – разумеется, с короткими перерывами на сон. И наконец, я его доел.

Дедушка сложил руки на груди и уставился на Мартина. Потом перевёл взгляд на Матильду. Он словно раздумывал – продолжать свой рассказ или нет?

– И что же случилось потом? У тебя разболелся живот? – не выдержала Матильда.

– Ничего подобного. За эти три дня я вырос на целых пять сантиметров. И впервые попробовал ходить по стенам. Сначала я здорово испугался, но когда увидел, как обрадовались мои родители, то понял, что всё, что со мной происходит, в порядке вещей.

– Что означает «в порядке вещей»?

– То есть это нормально. По крайней мере для меня.

– А эти шоколадные следы… съедобные? – заинтересовался Мартин.

Дедушка Оскар расхохотался и хлопнул внука по плечу. Рука тут же прилипла к Мартину.

– Всё, теперь с завтраком покончено, – сказал дедушка Оскар. – Тут главное вовремя остановиться, чтобы не слишком переесть. Потому что если я слишком переедаю, то прилипаю намертво. И приходится потом ждать, пока я проголодаюсь, чтобы отлипнуть.

Матильда молча уставилась на дедушку. Она вообще не представляла, как можно СЛИШКОМ переесть. Человек или переедает, или недоедает, или же наедается. Но чтобы слишком переедал… Такое, наверно, только дедушка Оскар умеет.

– Так как же с шоколадными следами? – напомнил Мартин.

– С шоколадными следами очень интересная история, – охотно продолжил свой рассказ дедушка. – Оставляю я их всюду, но через какое-то время они исчезают. А вот карамельные следы, к сожалению, не исчезают. Поэтому я редко хожу в гости – кому охота перемывать за мной всю квартиру?

Матильда отодвинула чашку с недопитым шоколадом.

– Поэтому ты так редко приезжаешь к нам? – грустно спросила она.

– Не только поэтому. У меня было много очень важных дел. Но теперь я буду приезжать к вам чаще. Обещаю!

– Ура! – обрадовались дети. Дедушка Оскар с каждой минутой нравился им всё больше и больше. А ведь ещё вчера они даже не подозревали о его существовании!

– Открою вам один секрет, – перешёл на шёпот дедушка Оскар. – Только чур никому не говорить!

– Никому! – обещали Мартин с Матильдой.

– Знаете, зачем я приехал в Берген? Чтобы выиграть золотую медаль на Ярмарке сладостей!

– Но для этого нужно удивить самого Короля. Как же ты это сделаешь?

– А очень просто: с помощью самого лучшего мёда на свете!

– Мё-о-о-да? – разочарованно протянули дети. – Разве этим кого-нибудь удивишь? Король-то наверняка перепробовал весь мёд на свете.

– Будьте уверены, моего мёда он точно не пробовал. Это, – тут дедушка Оскар так понизил голос, что дети едва могли разобрать слова, – мёд бородатого кактуса. Вы, наверное, слышали, что кактусы редко цветут?

– Слышали.

– Так вот, бородатый кактус цветёт раз в сто лет. Я первый, кому удалось получить его мёд. Заявляю со всей ответственностью, что это самая вкусная сладость на свете. Уж я-то знаю толк в сладком!

– Ух ты! – выдохнули дети. – А нам можно его попробовать?

– К сожалению, нет. У меня всего одна крохотная баночка, специально для Ярмарки.

– Можно мы хотя бы одним глазком посмотрим на эту крохотную баночку?

– Нельзя. Она спрятана в очень надёжном месте.

– А где это очень надёжное место? – не унимались дети.

– Если я скажу, где это надёжное место находится, оно мигом станет ненадёжным. Поэтому даже не просите, всё равно я буду нем как рыба!

Мартин с Матильдой ничего не понимали. Зачем дедушка делает из какого-то мёда такой секрет?

– Можно ещё один вопрос? – спросил Мартин. – Почему ты спишь вниз головой?

– Будь я обычным человеком, то спал бы в кровати. Но для тех, кто питается исключительно сладким, полезнее всего спать вниз головой – от этого улучшается кровообращение. Я понятно объясняю?

– П-понятно-о-о-о, – неуверенно протянули дети.

– Значит, вы умнее меня. Вот я, например, до сих пор не могу сообразить, как может висение на потолке влиять на кровообращение! – закручинился дедушка Оскар. – Но что-то заговорились мы с вами. Давайте лучше посмотрим, какие инструкции оставила нам Марта, – и он поднялся из-за стола.

Матильда выдернула из-под магнитика на холодильнике листочек и прочитала вслух:

«Покормите дедушку Оскара завтраком и уберите со стола. Вымойте грязную посуду и соберите игрушки. Потом сходите в булочную за хлебом. Деньги на комоде. Обед в холодильнике. Мама и папа».

– Уберите дедушку Оскара и покормите завтраком стол, – хохотнул дедушка. – Вымойте игрушки и разбросайте по комнатам грязную посуду!

Матильда с Мартином представили эту картину и захихикали вместе с дедушкой.

– Клянусь матушкиными слойками с кремом, смешнее этой записки ничего в жизни не читал, – вытер выступившие на глазах слёзы дедушка. – Ну что, за дело?

– Мы что, будем разбрасывать по дому грязную посуду? – недоверчиво переспросил Мартин.

– В этот раз, пожалуй, нет, но в следующий – обязательно! А теперь давайте-ка поторопимся, а то дело движется к полудню, а я ещё ни разу не перекусил. Так ведь и до голодного обморока недалеко!

Дедушка вытащил из кармана брюк часы и постучал по ним пальцем.

– Пятьдесят две минуты! – сердито выкрикнула кукушка и поспешила скрыться под крышкой.

– Да ведь это почти целый час! Скоро я опять стану нелипким! – ужаснулся дедушка Оскар.

Матильда с Мартином кинулись врассыпную. Пока Матильда убирала со стола – а надо сказать, сделать это было проще простого, потому что ничего, кроме грязной посуды, дедушка Оскар не оставил, – Мартин собрал разбросанные игрушки и заправил кровати.

– У меня к вам большая просьба, – напоследок обратился к внукам дедушка Оскар. – Никому не рассказывайте о том, что я немного… необычный, ладно? Пусть это будет нашим общим секретом.

– Хорошо, – согласились дети.

– Я знал, что могу положиться на вас, – растрогался дедушка Оскар. – Ну что, вперёд?

– Вперёд!

Через секунду дом Сьюрсенов опустел.

Глава 3,

в которой мы знакомимся с сёстрами Паульсен

В одиннадцать часов ноль-ноль минут того же дня на центральный железнодорожный вокзал города Бергена прибыл скорый поезд. На перрон вышли три странные на вид дамы. Почему странные? Потому что одеты они были совсем не по сезону. Одна дама куталась в длинный вязаный кардиган, другая – в застёгнутое на все пуговицы ратиновое пальто, а третья надела строгий твидовый костюм. Чулки на дамах были плотные, туфли – на широкой шнуровке, а волосы у всех троих были уложены в строгие причёски. В общем, вид у них был довольно мрачный, а выражение лиц было такое, словно каждая проглотила горькую пилюлю.

– Подумать только, блинчики на завтрак! – поморщилась с отвращением та, что куталась в вязаный кардиган.

– А мне предложили сладкую булочку с корицей! – топнула ногой дама в пальто. – Безобразие! Я буду жаловаться!

– Вместо обычной воды в буфете была сладкая газировка! – Возмущению третьей дамы не было предела.

Дамы были родными сёстрами. Звали их Магда (синее пальто), Агнес (вязаный кардиган) и Хельга (твидовый костюм). Магде было 62 года, Агнес – 59, а Хельге вообще 64 года. Дети, конечно же, посчитали бы их старушками. Взрослые назвали бы пожилыми женщинами. А сами Магда, Агнес и Хельга мнили себя дамами среднего возраста.

Сёстры отличались чрезвычайно вредным характером. И ещё: больше всего на свете они ненавидели сладости. С самого раннего детства вместо пирожных и конфет они требовали что-нибудь солёное или перчёное. Всё что угодно, только не сладкое!

– Ненавижу десерты! – капризничала шестилетняя Магда.

– И варенья ненавижу! – вторила ей трёхлетняя Агнес.

– А торты так вообще терпеть не могу! – ругалась восьмилетняя Хельга.

Чем старше становились сёстры, тем сильнее они ненавидели сладкое. Поэтому, когда сегодня в вагоне-ресторане на завтрак им предложили блинчики и булочки, они учинили чудовищный скандал.

– Нет, вы видели, как скривился повар, когда я велела подать нам пасту из перцев чили? – возмущённо пыхтела Магда.

– Или хотя бы горький лук с солью! – поддакивала ей Агнес.

– Судя по его толстым щекам, он понятия не имеет, что такое нормальная еда! – Хельга вышагивала по перрону словно солдат, немилосердно чеканя шаг. Сёстры еле поспевали за ней – Хельга была самой высокой, аж на голову выше Агнес и Магды, и шаг у неё был шире, чем у младших сестёр.

С собой у них было два ветхих чемодана и большой зонт-трость с тяжёлой, причудливой формы ручкой – разглядеть её было невозможно, потому что Магда крепко сжимала её в руке.

– Где тут стоянка такси? – обратилась она к пробегавшему мимо носильщику.

– Справа от входа. Вам помочь с чемоданами? – вежливо приподнял фуражку носильщик.

– Сами справимся! – буркнули сёстры и, не поблагодарив его, направились к выходу из вокзала.

– Будь на то моя воля, я бы вообще вычеркнула из словаря такие слова, как «торт», «варенье», «пирожное», «мороженое»! – негодовала Хельга. Чемодан оттягивал ей руку и больно стукался о колено.

– Или кардинально изменила состав продуктов, – подала голос Магда.

– Как это?

– Нууу… например, как вам торт из горчицы? Солёное тесто, горчица и перец!

– Восхитительно! – дружно согласились Хельга и Агнес.

– Как только вернёмся домой, я вам его испеку, – пообещала Магда.

Носильщик оказался прав – стоянка такси расположилась прямо рядом с вокзалом. Услужливый водитель сложил чемоданы сестёр в багажник. Но, когда он потянулся за зонтом Магды, та отпихнула его руку и поджала губы:

– Зонт останется при мне!

– Как скажете, – не стал спорить водитель. Он галантно распахнул дверцы перед дамами, пропуская их в салон машины.

– Куда прикажете вас доставить?

– Гостиница «Соль и перец»!

– В нашем городе есть гостиницы и получше, – крякнул, садясь за руль, водитель. – Например, «Карамель».

– Слышали поговорку: «Скажи мне, что ты ешь, и я скажу, кто ты»? – вскинулась Хельга.

– Нет, – растерялся водитель.

– Воспитанные дамы не останавливаются в гостиницах с названием «Карамель». Это же неприлично!

– П-почему?

– П-потому! – передразнила Агнес. – Лично нам нравится «Соль и перец». Ясно?

Водитель решил от греха подальше сменить тему разговора:

– Вы, наверное, приехали на знаменитую Ярмарку сладостей? Люди едут на нее со всех концов света!

– Совершенно верно, – хитро подмигнула сёстрам Магда. – Мы приехали, чтобы выиграть главный приз. Хи-хи-хи!

И она рассмеялась тонким, визгливым смехом.

– Тогда вы, наверное, знаете, что выиграть главный приз нелегко, – глянул в зеркало заднего вида водитель. – Обычный морковный пирог или ягоды в сахаре тут не подойдут.

– Не переживайте за нас, – усмехнулась Агнес. – Что-что, а удивлять мы умеем!

– Я вот большой сластёна, – причмокнул губами водитель. – Особенно люблю булочки с заварным кремом, сахарной глазурью и кокосом.

– Фу, какая гадость! – поморщилась Хельга.

– Как такое вообще можно есть? Это ведь опасно для здоровья! – рассердилась Агнес. – В приюте, где нас воспитали, детям сладкое полагалось только по праздникам.

– Почему? – удивился водитель.

– Настоятельница нашего приюта фрекен Хауг, дама средних лет, считала, что детям есть сладкое вредно. И я полностью согласна с ней. Я бы даже больше сказала – сладкое вредно всем. И детям, и взрослым!

– А я своим детям разрешаю таскать сладкое из буфета, – благодушно заметил водитель такси, – у нас семья сладкоежек. По воскресеньям моя супруга печёт восхитительные пироги с черникой. Такая вкуснотища! И дети наши очень любят сладкое. Сын, например, обожает шоколадные кексы. А дочка – мармелад и цукаты.

– Я бы таких детей порола с утра и до ночи! – нахмурилась Магда.

Водитель от неожиданности чуть не выпустил руль.

– Пороли? Почему?

– Чтобы шёлковые были. К вашему сведению, в приюте, где мы воспитывались, девочек пороли розгами. За малейшую провинность. А по субботам пороли всех без исключения – на всякий случай. Вот скажите мне, вы наказываете своих детей?

– Что вы! – ужаснулся водитель. – Ни в коем разе!

– Ну и напрасно! – поджала губы Магда. – На вас нужно написать жалобу в городской совет. Пусть городские власти знают, что вы – плохой отец.

– Раньше родителей, которые не пороли детей розгами, штрафовали, – вспомнила Хельга.

– В нашем городе никто детей не обижает, – посуровел водитель. – И родителей за это никто штрафовать не станет!

– Ужасный город! – рассердилась Агнес.

– И ужасные времена, – тяжело вздохнула Хельга. – Детей не наказывают, кормят сладостями и даже проводят всякие ярмарки – и всё это с одобрения Короля! А в наше время…

– Приехали! – с облегчением перебил её водитель, притормаживая у мрачного трёхэтажного здания с неприглядной вывеской «Соль и перец». Общество таких сварливых пассажирок не доставляло ему никакого удовольствия, и он был рад поскорей от них отделаться. – С вас пятьдесят крон.

– Почему так дорого? – возмутилась Хельга. – В последний раз, когда мы были в Бергене, цены так не кусались!

– Времена меняются. – Водитель поставил на тротуар чемоданы сестёр. – Так что с вас ровно пятьдесят крон!

– На чай ему не оставлять! – твёрдо заявила Агнес ковыряющейся в кошельке Магде. – Хельга, запомни номер машины, напишем на него жалобу в министерство транспорта! Чтобы знал, как нужно правильно воспитывать детей.

– Тогда уж лучше в министерство образования нажалуйтесь! – съязвил водитель.

– Не волнуйтесь, и туда обязательно напишем, – отрезала Агнес.

Она подхватила один из чемоданов и направилась к гостинице. Хельга с Магдой, подхватив второй чемодан, засеменили за ней. Водитель молча глядел им вслед. Пожалуй, эти пожилые дамы были самыми ужасными пассажирками из всех, которые когда-либо ему встречались.

По случаю ярмарки отели Бергена были переполнены туристами под завязку. Но в гостинице «Соль и перец» свободных номеров было предостаточно – наверное, всех пугало её суровое название. Да и выглядела гостиница крайне непривлекательно: выбранное сёстрами пристанище представляло собой угрюмое чёрное здание с такими же мрачными интерьерами и поблекшими серыми ставнями на окнах. По странному стечению обстоятельств, от гостиницы было пять минут ходьбы до дома Сьюрсенов.

– Сёстры Паульсен! – склонил голову в учтивом поклоне привратник гостиницы. – Рад, очень рад снова вас видеть.

– Надеюсь, вы поселите нас в тот же самый номер? – вздёрнула бровь Хельга.

– Безусловно. Я уже распорядился подготовить к вашему приезду большой трёхместный номер на втором этаже, с окнами во двор. – И привратник протянул сёстрам три комплекта ключей.

Хельга криво улыбнулась.

– Спасибо, герр Олафсен.

Сёстры поднялись в номер, разложили вещи, извлекли из чемоданов несколько бумажных кульков, сложили их в сумки и спустились в холл.

– Вернёмся к обеду, – сообщили они привратнику.

– Сегодня у нас рыба в горчично-лимонном соусе. И тминные палочки с сыром.

– Мы и не сомневались, что на обед будет всё самое изысканное! – оживилась Магда.

– Приятной вам прогулки, – осклабился герр Олафсен.

– Скажите, а где тут самая большая кондитерская?

– Вниз по улице есть кондитерская Сварре Нильсена. Правда, довольно далековато, так что советую взять такси.

– Снова тратить деньги на такси? Нет уж. Мы лучше пойдём пешком, – отрезала Магда.

Сёстры вышли на мостовую. Погода выдалась чудесной: солнечные лучи затопили Берген по самую макушку. Для города, где триста дней в году льют дожди, это было настоящим счастьем. Он сиял, словно огромный завёрнутый в праздничную упаковку подарок. Горожане искренне радовались погожему летнему дню. И лишь Магда, Агнес и Хельга хранили угрюмое выражение лица и словно не замечали солнца.

– Держимся вместе, – периодически оборачивалась к отстающим сёстрам Хельга.

– Ты, главное, убавь скорость, а то мы за тобой не поспеваем, – пропыхтела Агнес.

Хельга недовольно хмыкнула, но шаг замедлила.

– Чего мы хотим? – Она вдруг встала как вкопанная. – Мы хотим отучить детей от сладостей. Так?

Сёстры согласно закивали.

– Мы хотим, чтобы всё стало по-старому, – поддакнула Магда.

– Чтобы дети боялись взрослых и ходили по струнке, – проскрипела Агнес.

– Вот именно! И мы этого обязательно добьёмся, – подытожила Хельга.

И они снова двинулись в путь. По дороге им то и дело встречались маленькие кондитерские лавочки и булочные. На залитой солнцем улице витал аромат сладкой сдобы.

– Мир сошёл с ума! – всё больше хмурилась Хельга.

– Вокруг одни сладости! – сердилась Агнес.

– Приличным дамам негде прогуляться! – ругалась Магда.

– Ничего-ничего, вот мы примемся за дело, и мир станет прежним! – противно захихикала Агнес.

Сёстры переглянулись и подмигнули друг другу.

– Вот мы и пришли, – притормозила Хельга.

Они стояли у входа в кондитерскую Сварре Нильсена – настоящий рай для сладкоежек. Чего там только не было: и рогалики, и марципановые торты, и миндальные кольца, и пряники, и бисквиты, и много-много разных видов печенья и конфет. И даже горячо любимые детворой лакричные тянучки!

Хельга толкнула дверь, и сёстры шагнули в насквозь пропахшее сладостями и пряностями помещение.

– Добро пожаловать в нашу кондитерскую! – учтиво поклонился им человек в белом колпаке. – Я – праправнук того самого Сварре Нильсена, который в 1874 году основал это заведение.

– Наверное, вас тоже зовут Сварре Нильсеном? – хмыкнула Агнес.

– Безусловно, – серьёзно ответил кондитер. – В нашем роду всех старших сыновей принято называть в честь прапрадеда – ведь это он основал семейное дело.

– А чем тут так противно пахнет? – скривилась Агнес.

– Ванилью, кардамоном, корицей… – принялся загибать пальцы кондитер.

– Очень вкусно пахнет! – воскликнул мальчик в синей бейсболке. – Мама, возьми мне, пожалуйста, макарунов! Алекс говорил, что они очень вкусные. А мы ни разу их не пробовали!

– Обязательно возьмём, – пообещала мальчику мама и полезла в сумку за кошельком.

Сварре Нильсен мигом встал за прилавок. Воспользовавшись тем, что он отвлёкся, сёстры украдкой вытащили из сумок бумажные кулёчки и разбрелись по разным углам магазинчика. И, пока мама с мальчиком выбирали макаруны, а потом еще и ягодное печенье и марципановый торт, сёстры спешно посыпали содержимым кулёчков сладости на витринах. В кулёчке Магды был белый перец, у Агнес – молотый имбирь, а у Хельги – соль.

Делая вид, что разглядывают сладости, сёстры за считаные минуты испортили всю выпечку в кондитерской!

– Уходим! – скомандовала Магда, когда бумажные кульки опустели.

– Ешьте на здоровье, детишки, – противно хихикнули сёстры и выскользнули за дверь.

Глава 4

Солёные конфеты и горькие пирожные

Ровно в полдень, тщательно заперев за собой дверь, Мартин, Матильда и дедушка Оскар вы шли из дома.

Дедушка Оскар оставлял на нагретой солнцем мостовой сладкие следы. Прохожие увязали в них и долго потом озирались по сторонам, недоумевая, откуда на бергенской брусчатке появились эти вязкие лужицы.

– Уф, как же сегодня жарко! – пожаловался Шоколадный дедушка. – От такой жары я могу запросто обессилеть!

– Почему? – удивились дети.

– Потому что я стремительно теряю свою сладость. В жару она стекает с меня ручьями. Видите, как сильно мои ботинки прилипают к мостовой?

– Что же делать? – заволновался Мартин. Ему очень не хотелось, чтобы дедушка Оскар обессилел.

– Пожалуй, пришло время подкрепиться. Сколько я уже не ел сладкого? – И дедушка снова полез за часами. Кукушка пулей выскочила из-под крышки, срывая с глаз маску для сна.

– Ты можешь хотя бы на час оставить меня в покое? – принялась скандалить она. – Я же ночь не спала!

– Ишь, раскудахталась, – благодушно рассмеялся дедушка Оскар. – Кто же тебе спать не давал?

– Ты ведь знаешь, со мной всегда так, когда я на новом месте оказываюсь!

– Ладно-ладно, извини. Буду реже тебя дёргать. Напомни ещё раз, сколько я не ел сладкого?

– Час и тринадцать минут, – рявкнула кукушка. – Ты бы поторапливался, что ли. Пора уже перекусывать.

– Ладно, будет тебе, Свелгя. – И дедушка бесцеремонно захлопнул крышку часов. Несколько секунд из-под нее еще слышались возмущённые крики кукушки, потом она успокоилась.

Дети переглянулись.

– Дедушка Оскар, а почему у тебя такие странные часы? Без стрелочек и этого, как его… – Мартин наморщил лоб, пытаясь вспомнить трудное слово.

– Циферблата.

– Ага. Без циферблата.

– А зачем он нужен, если Свелгя всегда знает точное время? – удивился дедушка Оскар.

Дети озадаченно промолчали. Действительно, дедушка Оскар прав – зачем нужен циферблат и стрелочки, если время тебе и так подсказывают?

– А почему ты называешь кукушку ласточкой? – спросила Матильда.

– Потому что, деточка, эту кукушку зовут Ласточкой.

– Почему ласточкой, если она кукушка?

– А я почём знаю? Она сама выбрала себе такое имя.

– Как это сама? Она же… механическая! Она не может выбирать себе имя!

– Ага. А живая кукушка, значит, может? – хитро прищурился Шоколадный дедушка.

Дети захихикали.

Дедушка Оскар открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг заметил на той стороне улицы кондитерскую Сварре Нильсена.

– Кондитерская! Айда туда!

И он поспешил к пешеходному переходу. Чтобы не отставать, Мартин вцепился в дедушкину руку. Ладонь дедушки была не липкой.

– Нужно поторапливаться, – шепнул он сестре. – Давай пока не отвлекать его разговорами.

– Давай, – кивнула Матильда.

Мартин с благодарностью глянул на неё. С тех пор как приехал дедушка, она не сделала брату ни одного вредного замечания. Да и Мартину не хотелось её задирать. Определённо, приезд дедушки пошёл им на пользу и отбил охоту ссориться. Дедушка Оскар уже собирался открыть дверь кондитерской, но тут она сама распахнулась, и на улицу выскочили три старушки.

– Извините! – растерялся дедушка и посторонился, чтобы пропустить старушек.

– Ни пройти ни проехать! – буркнула одна из них, и старушки с удивительной прытью припустили по улице.

– Вот это да! – удивлённо развёл руками дедушка Оскар.

Он хотел ещё что-то добавить, но тут увидел заставленные сладостями витрины кондитерской. Через секунду он уже бегал по магазину, восторженно приговаривая:

– Кексы! Печенья! Торты! Рогалики! Конфеты! Пожалуй, я остаюсь здесь жить!

– Вряд ли Сварре Нильсен тебе это разрешит, – засомневался Мартин.

– Да? А жаль! Я бы спал на потолке, а проголодавшись, протягивал бы руку к витрине и брал что-нибудь вкусненькое.

– Ага, и мелюзга со всей округи прибегала бы поглазеть на тебя, – фыркнула Матильда.

– Ну и пусть, я очень люблю детей. Я бы играл с ними в разные игры и рассказывал сказки. А ночью, когда кондитерская закрывается, устраивал бы себе пир. Съедал бы все до последней крошки!

– Целую кондитерскую даже ты не осилишь! – рассмеялся Мартин. – Тут же одних тортов штук сорок. А уж конфет и печенья просто завались!

– Ты плохо меня знаешь! – усмехнулся дедушка Оскар и схватил горсть шоколадных конфет с фундуком. – Ох, до чего же я проголодался! Как будто целую неделю ничего не ел!

– Конфеты сначала нужно взвесить и оплатить! – напомнила ему Матильда.

– Зато булочки взвешивать не надо. Я могу съесть одну или даже пять и только потом заплатить. – Дедушка Оскар схватил с прилавка румяную булочку с ванильным кремом и отправил её в рот. И сразу же вытаращил глаза: – Фу, что это за гадость?!

– Тебе не понравилось? – удивился Мартин.

– Ещё бы – ваша булочка ужас какая горькая!

– Не может этого быть! – возмутился Сварре Нильсен.

– Она такая горькая, словно вместо сахара в тесто положили перец! Дай хоть шоколадом заем. – И дедушка одним махом проглотил шоколадку с фундуком и снова изумлённо уставился на кондитера. – Вы что, издеваетесь? Она тоже горькая!

– Макаруны солёные! – расстроился мальчик в синей бейсболке, которому мама наконец купила вожделенные печенья.

– Как это солёные? – подскочил Сварре Нильсен. – У нас самое сладкое печенье во всём Бергене!

– Клянусь матушкиными вафлями с клубничным вареньем – горькие! – смахнул слезу Шоколадный дедушка, откладывая в сторону ягодное пирожное.

– Солёные! – кричал мальчик и топал ногами.

– Фу! – поморщился Мартин, попробовав булку-ракушку с корицей. – Булочка тоже горькая!

– Да этого просто не может быть! – потерял самообладание хозяин кондитерской. – У нас всё очень свежее и…

Он схватил с прилавка песочное пирожное, откусил кусочек и… скривился так, словно проглотил лягушку!

– Ну? – спросил Мартин. – Вкусно?

– Нет, – честно признался Сварре Нильсен. – Горькое и пахнет имбирём. Но как? Почему?

– Давайте попробуем ещё что-нибудь! Это чизкейк? – навис дедушка Оскар над тортом, украшенным клубникой.

– Свежайший, нежнейший, сладчайший чизкейк! Из первосортного сливочного сыра!

Дедушка внимательно рассмотрел торт со всех сторон и, удостоверившись, что на вид с ним всё в порядке, взял себе кусочек.

– Ну как? – с замиранием сердца выдохнул Сварре Нильсен.

Вместо ответа дедушка Оскар выплюнул кусочек чизкейка себе на ладонь и уставился на кондитера.

– Может, хоть миндальный торт сладкий? – неуверенно предположила Матильда.

– Мы не можем попробовать миндальный торт! Его заказали Эббесены на крестины сына. Через час папа Эббесен должен забрать его!

– Тогда мы просто обязаны его попробовать. Потому что, если торт горький или солёный, он испортит им праздник! – И Матильда аккуратно, стараясь не задеть украшавшие торт крохотные норвежские флажки, отломила кусочек самого верхнего миндального колечка.

Кольцо оказалось таким жгуче-острым, что Матильда так и замерла с высунутым языком. Слёзы градом катились по её щекам.

Сварре Нильсен застонал, схватился за голову и заметался по кондитерской. В магазин к тому времени зашли ещё несколько покупателей. Они пробовали сладости и удивлённо разводили руками. То и дело раздавались их расстроенные возгласы:

– Конфеты солёные!

– Пирог отдаёт горечью!

– Булки с заварным кремом жгуче-острые!

– Караул! – не выдержал Сварре Нильсен. – Всё пропало! Я погиб!

– Я нашёл сладкую конфету! – вдруг раздался голос дедушки Оскара.

– Где? Где сладкие конфеты? – подбежал к нему Сварре Нильсен.

– Я её на полу нашёл, она под прилавок закатилась, – облизнулся дедушка Оскар. – Всё остальное горькое, солёное и невкусное. Кто вас учил так готовить?

– Может, ваш кондитер перепутал сахар с солью? – предположил кто-то из посетителей.

– У моего кондитера три королевских диплома! – возмутился Сварре Нильсен. – Он не мог перепутать соль с сахаром!

– Я знаю! – подскочил мальчик в синей бейсболке. – Сладости специально испортили! Я только что догадался! Это сделали старушки!

– Какие старушки?

– Которым не понравился запах кондитерской. Я видел, как они ходили по магазину с бумажными кульками и посыпали чем-то пирожные и торты!

– Выходит, те почтенные дамы испортили все сладости? Но как такое возможно? И почему они это сделали? – растерялся Сварре Нильсен.

Посетители молча переглядывались, недоуменно пожимая плечами.

– Кстати, – прочистил горло дедушка Оскар. – Обратите внимание, как хитро они поступили. Они испортили сладости солью, белым перцем и молотым имбирём. По виду эти приправы почти не отличаются от сахарной пудры. А если бы они посыпали сладости чёрным или красным перцем, все бы это заметили и ни за что не купили бы!

– Зачем? Зачем они это сделали? – пролепетал окончательно сбитый с толку Сварре Нильсен.

– А вот этого я не знаю, – развёл руками дедушка Оскар, – может, вы их нечаянно обидели, и они решили отомстить?

– Никого я не обижал! Я этих старушек вообще первый раз в жизни вижу. Это какое-то недоразумение! – застонал Сварре Нильсен. – Я опозорен… Какой скандал!

– А вдруг проверка? – прошептал кто-то из посетителей.

– Какая ещё проверка?

– Вдруг в вашу кондитерскую прямо сейчас нагрянет комиссия, которая проверяет качество тортов и пирожных?

– Тогда меня лишат лицензии! И я загублю дело, которое основал мой прапрадед аж в 1874 году!

– Разве так бывает? – испугался Мартин. – Ведь вашей кондитерской уже сто лет!

– Сто сорок, если быть точным! – в отчаянии воскликнул Сварре Нильсен. – Наши сахарные крендели покупал сам Король!

– Тогда не стоит терять ни минуты! – поторопил его дедушка Оскар. – Быстро закрывайте магазин и выбрасывайте все испорченные продукты на помойку. Кроме этого чизкейка, – если вы не против, я заберу его с собой. Хоть он и солёный, но мне очень нужно его съесть.

– Конечно-конечно, забирайте! Остальные сладости мы выкинем и будем работать, засучив рукава, весь день и всю ночь. Так, сначала нужно испечь миндальный торт для Эббесенов! Нет, сначала нужно позвонить им и сообщить, что его можно будет забрать только вечером! – И Сварре Нильсен кинулся к телефону.

– Но как же так! – возмутилась Матильда. – Вы даже не станете жаловаться в полицию? Ведь кто-то нарочно испортил вам сладости!

– Нет, не стану, – оторвался от телефонной трубки Сварре Нильсен. – Если люди узнают, что в нашей кондитерской испорченные продукты, они просто перестанут к нам ходить. И мы разоримся!

– Не волнуйтесь, герр Нильсен, мы никому ничего не расскажем, – заверили бедного кондитера посетители и быстро стали расходиться. Скоро кондитерская опустела. Последними её покинули дедушка Оскар, Матильда и Мартин.

– Я на его месте заявила бы в полицию, – упорствовала Матильда. Вдруг эти старушки сумасшедшие? Вдруг они будут бегать по городу и портить продукты во всех магазинах?

– Они совершенно точно сумасшедшие, – отозвался с набитым ртом дедушка Оскар, – разве нормальный человек станет портить такие вкусности?

– Дедушка, как ты можешь есть чизкейк? Он ведь солёный! – полюбопытствовал Мартин.

– Очень солёный. И поэтому очень невкусный. Но сахар-то из торта никуда не делся. А мне он жизненно необходим. – И Шоколадный дедушка взялся за новый кусок чизкейка. – Вы не волнуйтесь, сейчас я поем, наберусь сил, и мы пойдём в другую кондитерскую.

– Тогда давайте посидим, пока ты ешь, – предложил Мартин.

– Давайте!

И дедушка Оскар плюхнулся на ступеньки кондитерской Сварре Нильсена.

– Всё равно магазин закрылся, так что никому мы проход не загораживаем, – объяснил он.

Мартин с Матильдой сели рядом.

– Дедушка Оскар, а можно, пока ты ешь, мы ещё про твои часы порасспрашиваем? – поинтересовалась Матильда.

– Валяйте! – махнул рукой дедушка Оскар и взялся за новый кусок чизкейка.

– Я про кукушку хочу узнать. Она ведь механическая?

– Судя по тому, сколько поглощает зерна, она всё-таки живая.

– Она ест зерно?!

– Ещё как ест. И пьёт воду. А ещё ругает меня почём зря. Я хотел её Вафлей назвать, так она чуть мне глаза не выклевала. Вот характер! Думаю, механическая кукушка ведёт себя покладистей.

– А откуда у тебя эти часы?

– От матушки моей достались. В наследство. Раньше они принадлежали моему деду Кристиану, а ещё раньше – прадедушке Оскару. Меня, как вы понимаете, назвали в его честь.

– А кукушка, значит, всё это время живёт в часах? Сколько же ей тогда лет?

– Я как-то пытался спросить, сколько ей лет. Ну и скандал она мне закатила! Мол – у женщин возраст не спрашивают. Пропесочила меня так, что я три дня потом от любого шороха вздрагивал. Так что, сколько ей лет, я не знаю. И узнавать не буду. Хотите – сами спрашивайте.

Матильда с Мартином сияли от счастья. Ни о чем подобном они ещё никогда не слышали. С дедушкой им совершенно точно повезло!

– Как хорошо, что ты у нас есть! – Матильда ласково прижалась щекой к плечу дедушки Оскара… и прилипла!

– Ага, – обрадовался дедушка. – Видите, я уже полностью восстановил силы. Теперь можно отправляться за новой порцией сладостей. Возьмём пять килограммов шоколада, штук сорок рогаликов с корицей и столько же булочек с заварным кремом. Ну и всякого по мелочи – драже, засахаренных орешков, мармелада…

И дедушка Оскар с усилием отодрал себя от ступенек.

– А теперь вы рассказывайте о себе, – велел он детям, когда они зашагали вниз по улице. – А то вы обо мне уже всё знаете, а я о вас пока ничего не знаю.

– Мартин, ты первый, – уступила брату Матильда.

И Мартин принялся рассказывать дедушке всё, что о себе знал: когда родился, что любит есть, какие у него в школе друзья. А потом о себе рассказала Матильда. Дедушка Оскар слушал внимательно, иногда задавал вопросы, на которые дети с большой охотой отвечали.

Скоро они оказались у гостиницы «Соль и перец». Поверни они головы направо, обязательно разглядели бы за высокими затемнёнными окнами ресторана гостиницы трёх обедающих старушек, с которыми недавно столкнулись у дверей кондитерской. Но дедушка с внуками были так поглощены разговором, что прошли мимо и ничего не заметили.

Зато их заметила Хельга!

– Где-то я этого рыжего типа уже видела, – задумчиво протянула она, поливая рыбу белым уксусом.

Магда с Агнес взглянули в окно.

– Так это же тот тип, с которым мы столкнулись у входа в кондитерскую! – воскликнули они.

– Да, это он. Но у меня такое ощущение, что я его видела раньше. Вот только где?

– У меня такого ощущения нет, – честно призналась Магда.

Хельга смерила сестру холодным взглядом и поджала губы:

– У тебя нет, а у меня есть. И я вспомню, где я его видела!

Глава 5,

загадочная, в которой ведётся разговор о таинственном содержимом сундука

Дедушка Оскар всю свою взрослую жизнь провёл в лесу – далеко от любопытных глаз. Не потому, что боялся людей, совсем нет. Просто с того самого дня, когда он научился ходить по стенам и спать вниз головой, дедушка понял, что он не такой, как все. Люди разные. Одни могут радоваться твоей необычности, а другие могут и обидеть, и обозвать, и даже устроить на тебя охоту. Поэтому дедушка Оскар (правда, тогда он был ещё не дедушкой, а восемнадцатилетним юношей) решил построить себе в лесу дом, чтобы быть как можно дальше от ненужного внимания.

Ему очень не хватало Северного моря, ведь детство он провёл в маленькой рыбацкой деревушке на побережье. Ему часто снился шум морского прибоя и плеск уходящего в воду тяжёлого весла – отец каждое утро брал его с собой на рыбалку, и они гребли вместе – к самому краю фьорда, где расставляли свои сети рыбаки. Ему не хватало того ощущения покоя, когда ты лежишь с закрытыми глазами – уже не спишь, но ещё не проснулся, – а в пятидесяти шагах от твоего дома бьётся пенными волнами о берег прекрасное Северное море. И в каждой его волне отражается луч утреннего солнца, завиток утреннего облака, крик утренней чайки.

Поэтому рассвет дедушка Оскар встретил на побережье. Пока Сьюрсены досматривали сны, он, наспех позавтракав банкой варенья, выбрался на улицу (спустился по стене, чтобы не будить остальных) и устроил себе небольшую прогулку по берегу. Море было ласковым и тихим, чайки летали совсем низко, задевая его плечи своими длинными крыльями.

– Свелгя, хочешь полетать? – постучал по часам дедушка Оскар.

Кукушка выглянула наружу и отрицательно покачала головой:

– Не-а. Меня ветром сдует в море.

– Не сдует. На море штиль.

– Тогда чайки заклюют!

– С какой стати они должны тебя заклевать? – удивился дедушка Оскар.

– А это уже вопрос не ко мне, а к чайкам! И вообще, я бы на твоём месте поторапливалась. Прошёл час после завтрака.

– Хорошо, уже иду.

К тому времени, когда город понемногу стал просыпаться, дедушка уже был дома. Марта хлопотала на кухне – испекла целую гору вафель, украсила их взбитыми сливками и черникой. На двух больших противнях остывало песочное печенье, а на кухонной плите томилась рисовая каша на молоке.

– Я тебя не разбудил? – сделал виноватое лицо дедушка Оскар, когда племянница открыла ему дверь.

– Ну что ты! Я давно на ногах. – Марта встала на цыпочки и осторожно чмокнула его в щёку.

– Быстро за стол! – скомандовала она. – А то ты уже совсем не липкий.

– Сейчас, только руки вымою. – И дедушка Оскар заспешил в ванную.

Когда он вернулся на кухню, стол уже был накрыт. Марта наполнила глубокую тарелку рисовой кашей, густо посыпала её сахаром и корицей и поставила перед дедушкой Оскаром.

– Ешь!

Пока дедушка Оскар уплетал за обе щеки сладчайшую и вкуснющую кашу, она заварила кофе с молоком и разлила по стаканам яблочный компот.

– Так вкусно, как ты, никто не готовит, – проговорил с набитым ртом дедушка Оскар.

– Семейные рецепты. Поэтому и вкусно, – улыбнулась Марта. – Приглашай к столу Свелгю.

Дедушка Оскар достал из кармана часы, поставил их на стол и постучал по крышке пальцем.

– Я уже думала, вы обо мне совсем забыли. – Кукушка вылетела из часов, покружила над столом и села на плечо Марте. – Здравствуй, Марта!

– Здравствуй, Свелгя. – Марта протянула птице кусочек тоста. – Угощайся.

Свелгя подхватила тост и спрятала его под крышку часов.

– Я потом поем, сейчас не хочется. А вот яблочного компота выпью. Это ведь яблочный компот?

– Яблочный, – улыбнулась Марта и налила кукушке в блюдечко компота, – пей.

Свелгя принялась осторожно пить, запрокидывая при каждом глотке голову.

– С тобой она всегда вежливая. А меня постоянно пилит! – хмыкнул дедушка Оскар.

– А ты не нарывайся! – пожала плечами кукушка. Допив компот и сделав благодарственный круг над столом, она скрылась в часах.

Несколько минут дедушка и Марта ели в полнейшей тишине, лишь изредка обмениваясь улыбками.

– Я проверил сундук. Всё на месте, – нарушил молчание дедушка Оскар.

– Насчёт сундука можешь не беспокоиться. Я глаз с него не свожу, – ответила Марта.

– Спасибо тебе, дорогая.

– Не стоит благодарности. Ты лучше попробуй ванильный пирог.

Дедушка Оскар отставил в сторонку пустую тарелку из-под каши и придвинул к себе пирог:

– Это всё мне?

– Тебе. Ешь на здоровье. А я пойду Ивара будить.

Когда дети проснулись, родители уже ушли на работу. Об этом разговоре они так и не узнали – ведь содержимое чердачного сундука было секретом, который взрослые хранили как зеницу ока. И никому выдавать этот секрет не собирались.

Глава 6,

в которой Шоколадный дедушка приклеился к зонту и к директору школы

К тому времени, когда дети проснулись, дедушка Оскар успел позавтракать второй раз и даже перекусить дюжиной булочек с заварным кремом.

– Вы даже не представляете, каких неимоверных усилий мне стоило не доесть всю кашу! – проворчал он, когда внуки, не обнаружив дедушку на чердаке, прибежали на кухню.

– Ты разве ешь кашу? – плюхнулся с разбега на стул Мартин.

– Конечно, ем. Я даже рыбный суп могу съесть, если добавить туда сахар. Правда, мясо, рыбу и овощи я ем очень редко – берегу фигуру.

Матильда фыркнула.

– И нечего фыркать! – укоризненно глянул на неё поверх очков дедушка Оскар. – Не забывай, у меня организм особенный. Если обычные люди поправляются от пирожных, то я поправляюсь от тушёной брокколи. Знали бы вы, как я люблю брокколи!

И дедушка Оскар тяжело вздохнул.

– Фу! Как можно любить брокколи! – поморщился Мартин.

– Очень даже можно! Это же так вкусно – брокколи на пару ́ с чесноком и сливочным соусом! Ммм! Пальчики оближешь.

Мартин хотел было возразить дедушке, но Матильда пнула его под столом и сделала круглые глаза.

– Ты чего? – возмутился Мартин и попытался пнуть сестру в ответ.

– Не заставляй дедушку по сто раз повторять одно и то же. Он ведь объяснял, что питается наоборот! – ловко увернулась Матильда.

– А драться-то зачем? – пропыхтел Мартин.

– Давайте лучше поговорим о наших планах. Чем мы сегодня займёмся? Ну, кроме того, что будем ходить по кондитерским и скупать всё сладкое? – вмешался в перепалку дедушка Оскар.

Мартин с Матильдой мигом прекратили пинаться и уставились на него.

– Может, сходим в музей? Сто лет там не был! С того самого дня, как случайно переел шоколадных кексов и намертво прилип к мраморной статуе. Пришлось потом час проторчать с ней в обнимку, пока опять не проголодался.

Дети захихикали. Дедушка Оскар поставил перед ними тарелки с рисовой кашей.

– Пожалуй, мы не пойдём в музей, – не обращая внимания на хихиканье внуков, невозмутимо продолжил он. – Там работают какие-то чересчур впечатлительные и нервные люди. Один директор чего стоит! Когда я прилип к статуе, он всё бегал вокруг и выдирал из головы вот такие пучки волос.

– Из чьей головы? – испугалась Матильда.

– Из своей, конечно, не из моей же! Я думал, что, когда наконец отлипну, на его голове ни одного волоса не останется. Но ничего, обошлось.

– Весной наш класс уже водили на экскурсию в музей. – Мартин заёрзал на стуле.

– И как тебе там? Понравилось?

– Очень! – захихикала Матильда. – Он там чуть не заснул.

Мартин обиженно засопел, но промолчал.

– Значит, тогда мы просто погуляем. Вы только завтракайте быстрее, потому что нам уже пора выходить, – примирительно заключил дедушка Оскар.

С погодой им сегодня не очень повезло. Когда они вышли из дому, солнце уже скрылось за облаками и небо хмуро нависло над городом.

– Похоже, дождик начинается! – пробубнил какой-то полный господин, раскрывая над головой зонт.

– Ой, а у нас зонтика нет, – опомнилась Матильда. – Что же делать?

– Не беда! – успокоил её Шоколадный дедушка. – Вон, на той стороне улицы как раз магазин зонтов. Пошли туда.

– А как же сладости? – заволновался Мартин.

– А потом сразу за сладостями!

Из магазина они вышли с внушительным красным зонтом – таким огромным, что под ним легко могла спрятаться целая семья. Мартин тут же предложил отправиться в «Мармеладную корову» – лучший в городе магазин сладостей, и все дружно согласились.

Скоро зарядил дождь, да такой сильный, что прохожие попрятались кто куда. Один только дедушка Оскар с внуками гордо вышагивал по улице, не боясь промокнуть.

Летние дожди шумны, но удивительно скоротечны. Не успели они пройти и половины пути, как тучи над головой рассеялись и выглянуло солнце.

– Всё! – обрадовался Мартин. – Дождик кончился, зонт больше не нужен!

Но дедушка Оскар и не подумал складывать зонт.

– Дедушка, дождь кончился! – забежав вперёд, заглянула ему в глаза Матильда.

– Да вижу я! – буркнул дедушка Оскар, продолжая упрямо идти вперёд. – Просто зонт не могу закрыть.

– Почему? – опешили дети.

– Потому что второй противень песочного печенья всё-таки был лишним, – хмуро ответил дедушка. – Я просто прилип к ручке зонта. И не могу нажать на кнопку, чтобы закрыть его!

– Ну и ладно. Пусть все думают, что мы от солнца защищаемся, – попыталась утешить дедушку Матильда.

Судя по суровому выражению лица, утешения дедушке не помогли. Видно было, что он очень расстроен.

– Вот переешь сладкого и попадаешь потом в разные истории! – принялся жаловаться он. – Ладно зонт, он никому не мешает. Кроме меня, конечно, потому что рука затекла его нести. Но ведь со мной и что похуже случалось! Однажды летом я хотел покататься на трамвае. И намертво прилип к дверям. Мало того что сам не мог выйти, так ещё людям дорогу загораживал. Кондуктор кричит: «Выходите! Дайте пройти другим пассажирам!» А я стою как истукан и сдвинуться с места не могу. Пришлось целый час кататься на трамвае, пока я, наконец, не отлип от дверей!

– Бедненький, – посочувствовала ему Матильда. – Может, тебе в жаркую погоду сидеть дома?

– Нет уж, пробовал, спасибо, больше не буду! – хмыкнул дедушка Оскар. – Однажды я решил остаться дома и скоротать время за чтением. Нормальные люди читают лёжа, так удобнее. Ну а я чем хуже? Взял книгу, полез на потолок. И провисел потом два часа, изнывая от безделья, потому что книга оказалась ужасно скучной, а спуститься с потолка я не мог – как назло, снова переел сладкого и прилип. Чего я только не делал, чтобы время бежало быстрее: орал песни, сочинял стишки. И всё без толку. А потом мне надоело ждать, и я решил вздремнуть. И надо же было такому случиться, что проголодался я именно в тот момент, когда задремал! Ботинки отлипли, и я свалился на пол.

– Больно ударился? – похолодели дети.

– Нет. Я специально подстилаю на полу матрас, поэтому падаю небольно. Но всё равно пугаюсь. От неожиданности.

– Я тоже во сне падал с кровати. Ничего приятного, – подтвердил Мартин.

– Дедушка Оскар, может, тебе летом меньше есть сладкого? – предложила Матильда.

– Исключено – в тёплую погоду я стремительно теряю сладость. То есть, с одной стороны, нужно есть много, чтобы не лишиться сил, а с другой стороны, чуть-чуть переел – и прилипаешь намертво к чему ни попадя!

– Я и не думала, что лето может приносить столько неприятностей, – покачала головой Матильда.

– У любого времени года свои сложности. Летом жарко, а зимой, наоборот, холодно. И если летом я теряю свою липучесть от жары, то зимой я её теряю из-за холода. В мороз могу вообще в карамельную палочку превратиться. Поэтому зимой, чтоб не замёрзнуть, я кутаюсь так, что вешу в три раза больше обычного.

Мартин с Матильдой вздохнули. Зря они завидовали тому, что дедушка может есть сколько угодно сладкого. Вот ведь как тяжело ему приходится!

– А сквозняки? – продолжал изливать душу дедушка Оскар. – Это ведь то ещё испытание! Пару раз я забывал закрыть на ночь форточку и просыпался от громкого «шмяк» – это я падал с потолка. Просто, если за ночь внезапно холодало, от сквозняка башмаки замерзали и теряли липучесть. Ну и…

Тут дедушка заметил расстроенные лица внуков и прервал себя на полуслове:

– Только вы не думайте, что я жалуюсь, – и он расплылся в лучезарной улыбке, – я самый счастливый человек на свете, потому что каждый день съедаю килограммы сладкого, и вреда они мне не причиняют, а совсем наоборот – приносят пользу! А ещё я самый счастливый человек на свете потому, что у меня самые прекрасные на свете Матильда и Мартин. Честно! А то, что в моей жизни иногда случаются несуразности, так это ведь здорово! Без них как-то неинтересно жить. Правда?

Не успели дети ответить, как вдруг идущий впереди высокий и худющий господин оступился, потерял равновесие, замахал руками и вцепился в плечо дедушке Оскару. Дедушка Оскар машинально подхватил господина свободной рукой… и всё. Теперь жители славного города Бергена могли наблюдать на одной из своих центральных улиц скульптурную композицию из двух намертво прилипших друг к другу мужчин, один из которых делал отчаянные попытки вырваться, а второй крепко держал его в своих объятиях.

– Да что же это такое! – причитал тощий господин. – Да как же это понимать?

– Никак. Вы, главное, не дёргайтесь, – принялся успокаивать его дедушка Оскар.

– То есть как это «не дёргайтесь»? Я ведь прилип к вам! Вы что, вымазались клеем?

– Я не ем клей! – возмутился дедушка Оскар.

– В смысле – не едите клей? – У тощего господина нервно задёргался левый глаз.

– В прямом смысле! Клей ужасно ядовитый. Так что я его не ем и вам не советую!

«Караул! – подумал тощий господин. – Я прилип к сумасшедшему!»

Мартин с Матильдой застыли в изумлении. Голос тощего господина был подозрительно похож на голос директора начальной школы, в которой они учились. Наконец, Матильда набралась храбрости и заглянула тощему господину в лицо.

– Здравствуйте, герр Шульц, – пискнула она.

Тощий господин обрадовался Матильде так, словно повстречал во вражеском стане родную душу:

– Матильда, как я счастлив тебя видеть!

– Здравствуйте, герр Шульц, – подал голос Мартин.

Ликованию герра Шульца не было предела. Союзников определённо прибавилось!

– Мартин! Ты поможешь мне отлепиться от этого господина?

– Это не господин! Это наш дедушка Оскар. Он очень хороший, только липкий. Дедушка, это директор нашей школы герр Шульц. Можно я расскажу, почему ты к нему прилип?

– Валяй, – разрешил дедушка Оскар. – Но пусть он поклянётся, что никому не расскажет об этом.

– Клянусь! – торопливо пообещал герр Шульц.

Мартин принялся сбивчиво объяснять директору, что дедушка Оскар переел сладкого, и теперь нужно немного подождать, чтобы он проголодался и отлип.

– Но как же так! – запричитал герр Шульц. – Я опаздываю на занятие! Меня ждут ученики!

– Так вроде сейчас каникулы, – напомнил Мартин.

– Это специальная группа учеников. Я их готовлю к международной олимпиаде по математике!

– Придётся им немного подождать, – вздохнул дедушка Оскар. – Простите меня, пожалуйста, я не специально.

– Никогда бы не подумал, что сладости могут быть такими липучими. – Герру Шульцу ничего не оставалось, как завести с дедушкой Оскаром светскую беседу. – Другое дело клей. Однажды ученики решили подшутить надо мной и намазали мой стул клеем. Я сел и прилип. Мне даже домой пришлось идти вместе со стулом – это было жутко неудобно, зато можно было садиться и отдыхать. Так я и шёл до остановки. И хотя в трамвае не было свободных мест, я доехал домой, сидя на своём собственном стуле!

К тому времени, когда герр Шульц закончил свой рассказ, вокруг собралась небольшая толпа прохожих. Людям было любопытно, почему двое мужчин в солнечный полдень застыли посреди улицы в заковыристой позе, да ещё и под красным зонтом. Вдруг это гражданская акция в поддержку каких-нибудь иностранцев, которым запрещают ходить под красными зонтами?

– Как же быть?! – причитал герр Шульц, стараясь не обращать внимания на зевак. – Я не могу пропустить сегодняшнее занятие. Мы как раз повторяем интегралы! Да будет вам известно, что ни одна международная олимпиада по математике не обходится без интегральных уравнений!

Дедушка Оскар весь испереживался:

– Может, мы вместе пойдём на занятие? Вы будете объяснять ученикам задания, а я тихонько постою рядом, пока не отлипну.

– Боюсь, в таком виде мы будем только отвлекать их от урока! – покачал головой герр Шульц.

Скоро людей вокруг странной скульптурной композиции стало так много, что некоторым из них пришлось выйти на проезжую часть и загородить движение.

– Что тут происходит? – раздался строгий голос полицейского. – Расходитесь немедленно! Из-за вас не могут проехать тридцать две легковые машины, два мотоцикла и один почтовый фургон!

– Он приклеился ко мне! – кивнул на дедушку Оскара герр Шульц.

– В нашем городе следует соблюдать порядок, – строго глянул на Шоколадного дедушку полицейский. – Немедленно отлепитесь от него! Иначе я вас оштрафую!

– Не надо его штрафовать! – взмолился герр Шульц. – Он не специально, он нечаянно!

– Тогда пусть отлипает нечаянно. Раз уж прилип нечаянно! – не дрогнул полицейский.

– Нечаянно отлипнуть я не могу, – опечалился дедушка Оскар. – Так и быть, выписывайте штрафную квитанцию и прилепите её к моей спине. Всё равно она оттуда никуда не денется.

– Я придумал! – вдруг подскочил Мартин. – Не выписывайте ему штраф, герр полицейский. Я знаю, как ему помочь! Матильда, у тебя есть деньги?

Матильда вытащила из кармана крохотный кошелёк и пересчитала наличность.

– Триста двадцать крон.

– Побежали в магазин. – Мартин схватил сестру за руку и потащил её через улицу.

Через минуту они вынырнули из магазинчика, неся в каждой руке по большому рожку шоколадного мороженого.

– Мороженое! Как я сам не догадался! – воскликнул дедушка Оскар.

– Чем же оно нам поможет? – удивился герр Шульц.

– Оно холодное! Я сейчас быстро съем его, остыну и стану не таким липким. Герр Шульц, будьте добры, подержите мороженое, чтобы я смог его съесть. А то у меня обе руки заняты – одна зонтом, а вторая, хм, вашей спиной.

Герр Шульц отобрал у Мартина шоколадный рожок и вежливо поднес его к дедушкиному рту.

Толпа зевак, затаив дыхание, наблюдала, с какой скоростью поглощает дедушка Оскар одно мороженое за другим. После третьей порции он выронил зонт, а после четвёртой наконец выпустил из объятий герра Шульца.

– Извините, что не пожимаю вашей руки, – пошутил герр Шульц на прощание.

– Я как-нибудь это переживу, – хохотнул дедушка.

Толпа понемногу разбрелась, пробка из машин рассосалась, а Мартин, Матильда и дедушка Оскар наконец продолжили свой путь. Дедушка Оскар был просто счастлив.

– Какие же вы у меня умные! Какие вы молодцы! – И лицо у него при этом было такое довольное, словно его внуки – самые гениальные дети на свете.

Глава 7,

в которой дедушка решает немного подстричь бороду

После дождя на улицах сразу стало многолюдно. Кто-то спешил по делам, кто-то вышел погулять просто так, без всякой цели. Почему бы не прогуляться, если за окном такая отличная летняя погода!

Никто не обращал внимания на трёх не по сезону тепло одетых старушек, которые, навесив на лица постные мины, стояли у магазинчика «Мармеладная корова» и неодобрительно о чём-то шептались.

– Кошмар! В этом городе кондитерские чуть ли не на каждой улице! – зло шипела Агнес.

– Похоже, люди и дня не могут прожить без сладкого, – вторила ей Хельга.

– Ладно, пора действовать. Пошли! – кивнула на двери магазинчика Магда.

В «Мармеладной корове» пахло так аппетитно, что посетителям хотелось купить всего и сразу: и свежей ароматной сдобы, и сладких кексов, и кремовых тортов, и бисквитных рулетов. А особенно засахаренных орешков – «Мармеладная корова» славилась ими на всю округу.

– Кондитерская Ларса Якобсена приветствует вас! – обратился к старушкам очень высокий молодой человек в круглых очках.

– Вы и есть господин Ларс Якобсен? – кисло полюбопытствовала Магда.

Молодой человек был несколько сбит с толку недовольным тоном посетительницы, но виду не подал.

– Меня зовут Густав. Я помощник герра Якобсена. Чем могу быть полезен? – вежливо осведомился он и поправил очки, которые так и норовили соскочить с его носа.

– Надеюсь, у вас есть настоящие лакомства для приличных дам среднего возраста? – вздёрнула подбородок Хельга.

– Милые дамы, у нас есть всё, что придётся вам по душе! – Густав широко развёл руками, приглашая старушек полюбоваться ассортиментом кондитерской: тортами, сдобными булочками с корицей, бисквитами в шоколадной крошке, воздушными рогаликами, сахарными вафлями и яблочными пирогами.

Старушки окинули витрины быстрым взглядом и зло уставились на Густава.

– Как вы смеете предлагать порядочным дамам эту ужасную гадость?! – сердито ткнула в юношу длинным зонтом Магда. – Вас немедленно нужно уволить! За наглость и непрофессионализм!

У Густава запотели стёкла очков. Никто и никогда так бесцеремонно не тыкал в него зонтом. Он растерянно сдёрнул с носа очки и уставился на старушек:

– Почему… уволить?

– Потому что это крайне неприлично – предлагать порядочным дамам сладкое! Нет чтобы предложить маринованную сельдь, копчёного лосося, жареную треску или баранину в остром соусе! – принялась перечислять Магда.

– На худой конец, подошли бы картофельные лепёшки с горчицей, – вставила Хельга.

Густава подмывало спросить, почему, если им нужна маринованная сельдь или баранина в соусе, они заглянули в кондитерскую, а не в бакалею. Но он был очень воспитанным юношей, поэтому дерзить старушкам не посмел. А вместо этого просто протёр очки салфеткой, водрузил их на переносицу и натянуто улыбнулся:

– К сожалению, в «Мармеладной корове» несколько другой ассортимент. Боюсь, я могу предложить вам лишь цукатные сухарики. Мы совсем недавно научились их готовить…

– Они без сахара? – перебила его Агнес.

– С сахаром. Но его в сухариках очень мало.

– Толку от вас никакого. Мы сами посмотрим, что тут у вас есть!

И старушки, сердито развернувшись, поспешили к дальней витрине.

– Что это за название такое – «Мармеладная корова»? Какая безвкусица! – долетело до Густава их недовольное бурчание.

– А детям нравится! – не вытерпел Густав.

– Такое может нравиться только НЕВОСПИТАННЫМ детям! – парировала Хельга.

Густав потерял дар речи. Надо же, какие вредные старушки! За такими глаз да глаз нужен – мало ли что они могут выкинуть. Он уже собирался попросить их покинуть магазин, но тут в кондитерскую вошла большая семья – папа, мама, бабушка, дедушка и семь детей, и Густаву пришлось обслуживать их. К тому времени, когда он освободился, старушек и след простыл. Краем глаза Густав видел, что те крутились возле витрин, но чем они были заняты – не смог разобрать. Выпроводив шумную семью, он окинул взглядом кондитерскую и, не обнаружив ничего подозрительного, вздохнул с облегчением.

А тем временем Шоколадный дедушка и его внуки уже подходили к «Мармеладной корове». И как раз вовремя – несколько минут назад кукушка предупредила, что пора перекусывать.

– Пора, пора, рога трубят! – загадочно сообщила она и скрылась под крышкой часов.

– Что это значит – «рога трубят»? – удивилась Матильда.

– Свелгя много читает, поэтому часто говорит цитатами из книг. Если не ошибаюсь, это из русской классики. Сейчас уточним. – И дедушка Оскар снова полез в карман.

– Может, не надо? – заволновался Мартин. – Она ведь не любит, когда её часто отрывают от дел.

– А и верно, – согласился дедушка. – Как-нибудь потом спросим. Ну что, долго нам ещё идти?

– Уже совсем недолго. Вон она, «Мармеладная корова», видишь? – показала рукой Матильда.

Дедушка Оскар вытянул шею, чтобы разглядеть магазинчик, но тут прямо перед его носом из-за угла выскочили три старушки. Одна из них не успела увернуться и зацепилась зонтом за локоть дедушки Оскара.

– Смотрите куда идёте! – прошипела она со злостью. – Ишь, завели себе привычку кидаться приличным дамам под ноги!

– Хулиган! – недовольно фыркнула вторая старушка.

Третья, самая высокая, собиралась добавить что-то не менее язвительное, но взглянула на дедушку Оскара и осеклась.

– Пошли, – велела она сёстрам, и через секунду их след простыл.

– Странные какие-то старушки. Сами толкаются, а потом ещё и ругаются, – удивилась Матильда.

– И зонтик у них странный, – протянул Мартин. – То есть зонтик обычный, а вот ручка какая-то странная. Большая такая, чёрная штука. С непонятными узорами и буквами. Я не успел хорошенько разглядеть.

– Наверное, у них старинный зонт, у таких бывают очень красивые ручки, – пояснил дедушка Оскар. – Смотрите, вот мы и пришли. Наконец-то!

В «Мармеладной корове» было шумно. Возле кассы столпились несколько покупателей, которые с несвойственным для сдержанных норвежцев пылом возмущённо размахивали руками перед Ларсом Якобсеном. Рядом с Якобсеном переминался с ноги на ногу сконфуженный Густав.

– Они отдают горечью! – возмущалась высокая девушка, тряся перед носом кондитера сдобными булочками с изюмом.

– Засахаренные орешки ужасно солёные! – ругался какой-то пышноусый дед.

– От шоколадного кекса аж щиплет в носу! Зачем вы его поперчили?

– Яблочный пирог пересоленный! А я обещал своей дочери на ужин шарлотку! – возмущался плотный лопоухий дяденька.

– Я не виноват! – оправдывался несчастный герр Якобсен. – Наверное, кто-то нарочно испортил все сладости.

– Как можно нарочно испортить сладости? – подбоченился пышноусый дедушка.

– Очень даже можно, – вмешалась в перебранку какая-то тётечка. Мартин с Матильдой сразу же узнали в ней маму мальчика в синей бейсболке. – Как раз вчера я была в кондитерской Сварре Нильсена – там все сладости были испорчены солью, белым перцем и молотым имбирём. И сделали это три старушки.

– Старушки! – Густав подпрыгнул так высоко, что чуть не задел головой висящую над прилавком лампу. – Как же я не догадался! Это сделали те зловредные старушки. Они ещё возмущались, что в нашем магазине продаются только сладости!

Дедушка Оскар выглядел очень расстроенным.

– Что же мне теперь делать? – обратился он к своим внукам. – Как же я без сладкого?

– Ты можешь взять себе солёный торт, – напомнил Мартин: – Сахар-то из него никуда не делся!

– Ну уж нет! Я вчера переел солёного на три года вперёд. Выпил потом столько воды, что она булькала у меня везде, и особенно громко – в голове. Так что от солёного я, пожалуй, сегодня воздержусь.

– Тогда нам нужно срочно найти другую кондитерскую, – поторопила дедушку Матильда.

– Или вернуться в магазин, где купили мороженое, – предложил Мартин.

– Это слишком далеко, – покачал головой дедушка, – вот если бы можно было где-то рядом перекусить!

– Я придумала! – запрыгала от радости Матильда. – Нам нужно в парикмахерскую фру Олсен!

Дедушка Оскар недоумевающе уставился на неё поверх своих круглых очков.

– Ты, верно, забыла, что мне нужны конфеты и пирожные, а вовсе не стрижка! – пробурчал он.

– Вот поэтому нам и нужно в парикмахерскую! Ведь фру Олсен угощает своих клиентов очень вкусными фруктовыми леденцами!

– Так не будем терять время! – воскликнул дедушка Оскар. – Куда бежать?

– Да вот же парикмахерская, напротив!

Оставив несчастного Ларса Якобсена запивать горе успокоительными каплями, а посетителей – возмущаться поведением злодеек-старушек, они выскочили из «Мармеладной коровы».

Фру Олсен оказалась очень весёлой и говорливой дамой.

– Матильда, Мартин, как я рада встрече с вами! – всплеснула она руками.

– Здравствуйте, фру Олсен, – поздоровались дети. – Это наш дедушка Оскар, ему нужно подстричься.

– Здравствуйте. А конфетами у вас угощают? – решил на всякий случай уточнить дедушка.

– Угощают! – успокоила его фру Олсен. – Правда, обычно мы угощаем конфетами малышей – им не очень нравится стричься…

– Мне тоже не очень нравится стричься! – уверил её дедушка Оскар. – А бриться я вообще ненавижу. Поэтому лучше подровняйте-ка мне бороду. А где, кстати, лежат ваши леденцы?

– В большой стеклянной банке на столике, угощайтесь. Я сама их варю – добавляю клюквенный, малиновый и черничный сироп.

– Спасибо! – Дедушка Оскар набрал полную горсть леденцов. – Надо же, как вкусно! Объедение!

Польщённая фру Олсен проводила дедушку в соседнюю комнату и передала в руки Мэрит – лучшего парикмахера города.

Дети, забрав с собой банку с леденцами, поспешили следом.

Мэрит оказалась прехорошенькой голубоглазой блондинкой. Она вежливо поздоровалась, усадила дедушку в кресло, накинула ему на плечи специальную накидку и взялась за расчёску.

– Сначала причешем вам бороду, а потом подровняем её, – улыбнулась она.

– Однумифутофку! – спохватился дедушка с набитым леденцами ртом. Он порылся у себя в бороде, выудил оттуда какой-то блестящий предмет и сунул его в карман. Дети изумлённо переглянулись.

– Что это? – спросили они в один голос.

Вместо ответа дедушка закинул себе в рот целую горсть леденцов, жестами показав, что не может говорить.

Мэрит выбрала большую расчёску с редкими зубьями, но стоило ей коснуться бороды дедушки, как расчёска мигом застряла. Мэрит попыталась выдернуть её, но тщетно.

– Как это понимать? – уставилась она вопросительно на дедушку.

– Буфа-фа-фа-кафа-ку! – прошамкал Шоколадный дедушка.

– Что-что? – растерялась Мэрит.

– Мфепофафустопофтопофтригитебофоду!

– Он, наверное, иностранец? – обернулась к детям Мэрит. – Я ничего не понимаю. Может, вы переведёте?

– Я фоффе не иноффстанец! – Дедушка, наконец, проглотил леденцы. – Извините. Я вовсе не иностранец.

– А! – вздохнула с облегчением Мэрит. – Это хорошо, а то с иностранными языками у меня туговато.

– Я просил подстричь бороду. Расчёсывать её не надо.

Мэрит махнула на застрявшую в бороде расчёску рукой и взялась за ножницы.

– Ой! – вскрикнула она. – Ножницы тоже прилипли к бороде!

– Так отлепи их и стриги себе дальше! – отозвалась фру Олсен.

– Не могу! – чуть не плакала Мэрит. – Они прилипли намертво. Какая странная борода. Никогда такой не видела!

– Да, волосы у меня густые и липучие. Поэтому я никогда не расчёсываюсь. Вернее, один раз попробовал, – пустился в воспоминания дедушка Оскар, – а потом ходил несколько месяцев словно витрина галантерейного магазина, пока не отрастил бороду и не отрезал ее вместе с расчёсками. А ну-ка, Мартин, дай мне ещё фруктовых леденцов.

Пока Мартин отсыпал в дедушкину ладонь леденцы, фру Олсен с Мэрит ломали голову над тем, как вытащить из бороды клиента расчёску и ножницы.

– Может, попробовать машинку для стрижки волос? – предложила хозяйка парикмахерской.

Мэрит с сомнением взялась за машинку. Когда и та застряла в бороде дедушки Оскара, она молча развела руками и отошла в сторону – что делать дальше, она не знала.

Дедушка Оскар невозмутимо жевал конфеты и любовался своим отражением в зеркале.

– Похож на рождественскую ёлку, – с удовлетворением заключил он. – Если к декабрю не удастся выудить из моей бороды ваше оборудование, я могу посидеть у вас в витрине в таком виде. Буду эдаким рождественским дедушкой.

Мартин с Матильдой захихикали. Уж очень смешно выглядел дедушка Оскар с ножницами, машинкой для стрижки волос и расчёской в бороде.

В отличие от детей, фру Олсен и Мэрит было не до смеха. Они напряжённо раздумывали, как же всё-таки подстричь клиента.

– Я бы вам посоветовал взяться за вилы и садовые ножницы! – справившись с очередной горстью леденцов, благодушно сообщил дедушка Оскар. – По крайней мере мой личный парикмахер герр Ульмер стрижёт меня исключительно садовыми ножницами.

– У нас парикмахерская, а не оранжерея! – возмутилась фру Олсен. – Где мы возьмём для вас садовый инвентарь?

– Я знаю! – спохватилась Мэрит. – Попросим у садовника. Он как раз стрижёт изгородь на заднем дворе. Я сейчас. – И она выбежала на улицу, а через минуту вернулась с огромными садовыми ножницами.

– Как раз такими ножницами меня стрижёт герр Ульмер, – оживился дедушка Оскар.

Мэрит мысленно перекрестилась и взялась за дело. «Это не волосы, а какой-то дикий кустарник!» – думала она, сражаясь с бородой дедушки Оскара.

– Раз! Два! Раз! Два! – подбадривала себя Мэрит, орудуя ножницами, как настоящий садовник.

Через полчаса борода была красиво подстрижена. Шоколадный дедушка придирчиво оглядел себя в зеркало и остался очень доволен:

– Теперь куда лучше. Клянусь матушкиными оладьями с малиновым вареньем, я выгляжу моложе лет на десять!

– Уф, какая же у вас непослушная борода! – вздохнула Мэрит. – Я устала так, словно стригла три дня и три ночи!

Хлоп! Вдруг в комнате погасли все лампы. Хлоп – и ничего вокруг не видно. Словно чёрная ночь затопила комнату до самого потолка.

– Ой! Что случилось? – испугалась Матильда.

– Похоже, у нас снова перегорели все лампочки, – вздохнула фру Олсен. – Такое иногда случается.

– А запасные лампочки у вас есть? – раздался голос Шоколадного дедушки.

– Есть, в шкафчике слева. Но мы не сможем их вставить, потому что у нас нет стремянки.

– Отвлеките их, а я быстро сменю лампочки, – шепнул внукам дедушка. Он пробрался к шкафчику, открыл дверцу и принялся с превеликой осторожностью шарить по полкам рукой.

Мартин с Матильдой лихорадочно соображали, как отвлечь фру Олсен и Мэрит. Они уже немного привыкли к темноте и теперь оглядывали комнату, ища, чем бы занять работниц парикмахерской, чтобы они не заметили, что дедушка умеет ходить по стенам.

– Подыграй мне! – попросила Матильда Мартина, стянула с журнального столика рекламный буклет и зашуршала страницами.

– Что это за странный шорох? – громко спросила она.

– Наверное, это мыши! – нашёлся Мартин.

– Какие ещё мыши? – перепугалась фру Олсен. – Я их ужасно боюсь! Мартин, не надо меня пугать!

– Точно мыши! Папа говорит, что они вылезают в темноте из своих норок и бегают по комнатам в поисках еды.

– Но у нас недавно была санитарная инспекция. Они всё проверили и не нашли ни одной мыши! – возмутилась фру Олсен.

– Давайте лучше выйдем на улицу, там хотя бы светло, – жалобно попросила Мэрит.

Тут сверху раздалось невнятное пыхтение – это Шоколадный дедушка, добравшись до светильника на потолке, пытался выкрутить лампочку.

– Мыши сейчас очень умные. Они умеют прятаться от санитарной инспекции, – повысил голос Мартин.

– И по потолкам умеют ходить! – добавила Матильда.

– А-а-а! – вдруг закричала фру Олсен. – Что-то коснулось моей ноги!

– А-а-а! – зашлась в визге Мэрит. – И моей тоже!!!

– Караул! Помогите!!!

– Вызовите полицию! И службу спасения!

– Не надо вызывать полицию, – раздался голос дедушки Оскара.

Хлоп – и в комнате вспыхнул яркий свет. Возле выключателя стоял довольный дедушка и широко улыбался.

Фру Олсен сидела, высоко задрав ноги, на журнальном столике, а Мэрит взобралась на спинку кресла.

– Ну вот и всё, я заменил все лампочки, – радостно возвестил Шоколадный дедушка.

– Как? Как вы это проделали без стремянки? – Фру Олсен осторожно слезла со стола.

– Секрет фирмы, – сообщил дедушка и подмигнул Мартину с Матильдой.

И, оставив щедрые чаевые Мэрит, они удалились восвояси. То есть не совсем, конечно, восвояси, а пошли искать другой кондитерский магазин. А фру Олсен и Мэрит так и остались гадать, каким чудом дедушке Оскару удалось поменять лампочки. Ну не ходил же он по потолку, в самом деле?

Глава 8,

в которой дедушка Оскар и Мартин заглядывают в гости к дяде Гуннару

– Весь дом пропах конфетами! – пробурчал за завтраком папа.

– Разве это плохо? Ведь пахнет детством! – мечтательно улыбнулась мама.

Папа недовольно зашуршал свежей газетой:

– Вот именно! Как в детстве, у меня пропадают мои любимые засахаренные орешки. Только раньше их воровал Гуннар, а теперь ворует Оскар!

– Ивар-Гуннар-Оскар, – рассмеялась мама. – Звучит как стихи.

Папа выглянул из-за газеты. Вид у него был суровый и непреклонный.

– Мне с утра захотелось засахаренных орешков! А кто-то (он показал пальцем вверх, в сторону чердака) их съел. Все до последнего!

– Ивар, – мама пододвинула к мужу тарелку с бутербродами, – пожалуйста, не бурчи. И не срывай недовольство на дедушке Оскаре. Он не виноват, что у тебя сегодня ответственный день. Ну что мне сделать, чтобы ты успокоился? Хочешь, я тебя пожалею?

Она обняла мужа и ласково, как маленького, погладила по спине.

– Не надо меня жалеть! – отстранился папа. – Дайте лучше спокойно позавтракать.

И он принялся свирепо жевать бутерброд с колбасой.

Мама поймала взгляд Матильды и смешно вздёрнула брови. Матильда прыснула. Мама сделала страшные глаза и прижала палец к губам – ш-ш-ш! Матильда понимающе закивала. У папы сегодня очень важный день. Он представляет комиссии, приехавшей аж из самого Осло, многоэтажный комплекс, который проектировал целых полгода! Оно и понятно, почему он так волнуется.

Матильда потянулась через стол и ласково погладила его по руке:

– Всё у тебя пройдёт хорошо, папочка. Вот увидишь. А засахаренных орешков вы можете по дороге купить.

– Спасибо, дочка, – оттаял отец. – Ты права, незачем волноваться. Всё будет хорошо.

Перед выходом мама быстро оглядела кухню, удостоверилась, что успела всё: стол ломился от сладостей, на плите доходила сметанная каша, в чайнике заваривался вкусный чай с мятой и малиновым листом.

– Матильда, мы пошли. Передавай большой привет маме Ребекки.

– И не забудь напомнить Мартину с дедушкой, чтобы они отнесли Гуннару семена купены, а то он замучился их ждать! – крикнул из прихожей папа.

– Хорошо, не забуду!

Матильда наблюдала в окно, как идут по улице родители. Папа надел свой лучший костюм и повязал строгий галстук. А мама была в лёгком платье цвета кофе с молоком и лиловых туфельках на небольшом каблуке. Папа шёл строго чеканя шаг. Мама летела рядом, словно бабочка, и волосы её – светлые, пушистые – струились нежными волнами по плечам.

У Матильды было много дел – ей предстояло провести целый день в гостях у своей лучшей школьной подруги Ребекки. У Ребекки завтра день рождения, и она пригласила на празднование всех своих одноклассников. Поэтому сегодня Матильда будет помогать ей украшать дом и надписывать открытки со смешными приветствиями для каждого гостя. А потом они с мамой Ребекки, фру Аннике, испекут большой день-рожденный торт. Матильда с радостью предвкушала праздничные хлопоты. Но ещё ей было и немного грустно – ведь сегодня она не сможет побыть с дедушкой Оскаром. А с дедушкой Оскаром всегда так интересно и весело! Она вздохнула и пошла будить брата.

– Где дедушка Оскар? – спросил Мартин, едва продрав глаза.

– Вернулся с утренней прогулки, позавтракал и принимает душ. Давай поднимайся, вы должны проводить меня к Ребекке. А потом отнести дяде Гуннару какие-то семена. Забыла, как они называются.

Мартин быстро оделся и принялся приводить свою комнату в порядок. Матильда молча наблюдала за тем, как брат заправляет простыню, взбивает подушку и накрывает одеяло покрывалом.

Раньше, чтобы заставить его убраться, нужно было пятнадцать раз напомнить, двадцать раз обозвать дураком и неряхой, а потом ещё гоняться за ним по дому. А теперь Мартина было не узнать – он всё делал сам и даже помогал Матильде мыть посуду. Надо же, как он изменился после приезда дедушки Оскара!

Дедушку Оскара они застали на пороге ванной комнаты. Розовощёкий, распаренный после душа, он переминался с ноги на ногу и растерянно рассматривал пустой тюбик из-под зубной пасты.

– Сам не заметил, как её съел. А вроде собирался зубы почистить, – пожаловался он внукам.

– Как это съел? – не поверили своим ушам дети.

– Я же говорю – сам не понял. Раз – и нет пасты.

– Папа, наверное, будет ворчать, – вздохнула Матильда.

– Я бы на его месте тоже ворчал, – согласился дедушка. – Я иногда сам на себя ворчу. Бывает, купишь двадцать восемь тюбиков и неожиданно съешь их в один присест! Чем производитель думает – непонятно. Спрашивается – зачем делать зубную пасту такой вкусной и сладкой? Зачем искушать людей?

Тут у дедушки Оскара громко заурчало в животе.

– Как вы думаете, что мне пора сделать? – хитро уставился он на внуков.

– Чуточку переесть? – спросили хором дети.

– Именно! Давайте наперегонки, кто последний добежит до кухни, тот вонючка!

Дети припустили вниз по лестнице. Но дедушку Оскара им всё равно было не догнать – тот взял с разбегу прыгнул на стену и резво побежал, перепрыгивая через картины и книжные полки.

– Так нечестно! – завопил Мартин. – Мы не умеем по стенам бегать!

– Зато вы можете позволить себе съесть столько тушёных овощей, сколько пожелаете! – Дедушка Оскар влетел в кухню, спрыгнул на пол, схватил со стола вазочку с вареньем и принялся быстро его уплетать.

– Всё равно так нельзя! – упорствовал Мартин.

– Ну давайте тогда я буду вонючкой, – предложил дедушка Оскар. – Мне не жалко!

Дети захихикали.

– На самом деле по стене я побежал по привычке, – справившись с вареньем, дедушка принялся за ванильные рогалики. – Дома у меня все полы заставлены банками с мёдом, вареньем и джемом. Буквально ступить некуда, повсюду стоят шеренги банок. А на стенках пусто, вот я и привык бегать по ним.

Завтрак прошёл в радостной обстановке. Дедушка Оскар съел полкастрюли сметанной каши, дюжину рогаликов, две дюжины вафель, три баночки джема и выпил две большие чашки чая с тридцатью шестью кусочками сахара – по восемнадцать кусочков на каждую чашку.

Потом они с Мартином проводили Матильду до дома её подруги. Идти было всего ничего, но дорога показалась детям бесконечной – изрядно переевший сладкого дедушка прилипал ко всему подряд, начиная с дверной ручки и почтового ящика и заканчивая собачкой старенькой Маргариты Амундсен. Собачка сама подбежала к дедушке Оскару и принялась радостно обнюхивать его – видно, почуяла запах своих любимых ванильных рогаликов. А дедушка Оскар решил погладить её, ну и прилип к ней так, что пришлось им со старушкой фру Амундсен ещё полчаса обсуждать погоду, прежде чем дедушка отлип.

Фру Амундсен почему-то не удивилась случившемуся. Она спокойно подождала, пока дедушка Оскар станет не таким липким и отпустит собаку, вежливо попрощалась и ушла, пожелав им хорошего дня. Собачка, кстати, уходила с большой неохотой – ей очень понравилось сидеть на руках у вкусно пахнущего сладостями дедушки Оскара.

Мартин с Матильдой весело помахали фру Амундсен. Они очень любили её, ведь фру Амундсен всегда с большой охотой присматривала за ними, пока их родители были на работе. Можно сказать, она, в некотором роде, приходилась им няней.

– Ну что, поехали к твоему дяде Гуннару? – весело подмигнул внуку дедушка Оскар, когда Матильда скрылась за дверью дома Ребекки.

– Нам к нему на автобусе добираться. Вдруг ты прилипнешь к дверям? – засомневался Мартин. – Давай подождём, пока ты проголодаешься.

– Не прилипнет! – вдруг из кармана дедушки подала голос кукушка. – Он уже сорок минут ничего в рот не брал.

– Она слышит, о чём мы говорим? – спросил шёпотом Мартин.

– Конечно слышу, слава богу не глухая, – снова послышалось из кармана дедушки Оскара.

Мартин от удивления забыл все слова. Он открыл рот, потом закрыл. Снова открыл и снова закрыл.

– Так и будешь беззвучно разевать рот? – полюбопытствовала кукушка.

– Она ещё и видит нас? – К Мартину, наконец, вернулась способность говорить.

– Да разве от неё возможно хоть что-нибудь утаить? – добродушно проворчал дедушка Оскар.

Всю дорогу, сидя у окна в автобусе, он хрустел ванильными сухариками и расспрашивал Мартина о дяде Гуннаре.

– Он случайно не кондитер? – с надеждой спросил он.

– Нет. Дядя Гуннар – садовник.

– Совсем-совсем садовник? И ни капельки не кондитер? – расстроился Шоколадный дедушка.

– Он необыкновенный садовник, – заступился за дядю Мартин. – Он выращивает апельсины, инжир, мандарины, груши и даже финики.

– Это же замечательно! Финики очень даже сладкие! – оживился дедушка Оскар. – И инжир тоже!

– А ещё дядя Гуннар варит очень необычные варенья и джемы, – добавил Мартин. – Например, из помидоров. Или вообще из имбиря. Это его наша мама научила!

– Тогда я просто обязан их попробовать! – воскликнул дедушка.

Минут через двадцать они уже были на месте. Дедушка Оскар оглядел большой пятиэтажный дом и удивлённо присвистнул:

– Это здесь живёт твой дядя? А где же тогда его сад?

– На крыше. У него там настоящая оранжерея!

– Сад на крыше дома! – восхитился Шоколадный дедушка. – Вот это да! Вот это мне нравится!

Дядя Гуннар жил на последнем этаже и был очень похож на папу Мартина – такой же высокий и сероглазый. Но, если папа был худым, подтянутым и всегда тщательно брился, дядя Гуннар к сорока годам обзавёлся круглым брюшком и пышными пшеничными усами.

– Привет, дядя Гуннар! Это дедушка Оскар, – представил их друг другу Мартин.

– Давайте сразу перейдём на «ты», – предложил дедушка Оскар.

– С удовольствием!

Когда все церемонии были соблюдены, дядя Гуннар повёл гостей на крышу – показывать оранжерею.

Оранжерея произвела на дедушку Оскара неизгладимое впечатление. Под высоким стеклянным куполом раскинулся большой сад. Чего там только не росло: яблони и груши, слива и айва, инжир и гуава, вишня и черешня – всего и не перечислишь… Сад опоясывала изгородь из кустов малины, ежевики и смородины. В дальнем конце стоял маленький, сказочно красивый домик. Стены его были оранжевыми, окна – синими, а крыша – золотисто-жёлтой. Деревянную веранду оплетали густые побеги виноградной лозы.

– Осторожно, не наступите на банки с вареньем и джемом, у меня тут ими всё заставлено, – предупредил дядя Гуннар, распахивая перед гостями дверь, выкрашенную в цвет молодой травы.

– Я могу помочь избавиться от некоторого количества варенья, – скромно заметил дедушка Оскар.

– О, это было бы прекрасно! А то я задумал сварить новый джем – из купены, а у меня совсем не осталось свободных баночек. Кстати, вы принесли семена?

– Вот. – Мартин вытащил из кармана пакетик с семенами. – Кстати, что это за растение?

– Ну это такая травка, и в некоторых странах её едят маринованной и солёной. А мне хочется сварить из неё джем. Ужасно интересно, какой у него получится вкус!

– Ужасно интересно попробовать что-нибудь уже готовое, – напомнил дедушка Оскар.

– О! – спохватился дядя Гуннар. – Конечно! Прошу!

Он посторонился, чтобы пропустить гостей. Дедушка Оскар зашёл в дом и всплеснул руками: столы, полки, подоконники и даже пол были заставлены банками с вареньем и джемами.

– Словно к себе заглянул. У меня дома тоже всё заставлено банками с вареньем и джемом, – рассмеялся он.

– Прошу к столу. Кстати, как вы относитесь к луковому конфитюру?

– К луковому? Разве бывает конфитюр из лука? – удивился Мартин.

– Конечно бывает. А ещё бывает варенье из баклажанов. Представляете?

– От лукового конфитюра я, пожалуй, откажусь. А вот все остальные джемы и варенья попробую, – объявил дедушка Оскар.

– Попробуешь всего понемногу? – спросил дядя Гуннар.

– Всего и помногу! – ответил дедушка Оскар. – Для начала возьму вот этого тыквенного джема. Ой, как вкусно! А теперь вот этого апельсинового мусса. Ммм!!! А это что? Варенье? Из арбузных корочек? Надо же! Ах, какой аромат!

– Это кардамон. В арбузное варенье нужно добавлять кардамон. И лимон, – охотно пустился в объяснения дядя Гуннар. Он был невероятно счастлив – наконец к нему заглянул гость, который мог по достоинству оценить все его удивительные заготовки.

К концу обеда дядя Гуннар принялся считать опустевшие баночки:

– Тридцать один, тридцать два, тридцать три! Оскар, спасибо большое, ты меня очень выручил! Я обязательно вышлю тебе джема из купены. Уверен, тебе понравится!

– Не сомневаюсь. А я тебе вышлю настоящего северного мёда. В сотах.

Дядя Гуннар убрал со стола пустые баночки и задвинул их под мойку.

– Ну что, готовы к десерту?

– К десерту? У нас будет ещё и десерт? – удивился Мартин.

– Обязательно. Это будет особенный и очень необычный десерт.

Дедушка Оскар облизал ложку и поднялся со стула.

– Я готов! Клянусь матушкиным рождественским печеньем, для десерта в моём желудке всегда найдётся место!

– Тогда вперёд, на задний двор! – скомандовал дядя Гуннар.

Заинтригованные дедушка Оскар и Мартин последовали за ним, гадая, чем же таким удивительным их сейчас угостят.

На заднем дворе раскинулся большой огород. На ухоженных грядках созревали овощи – помидоры, огурцы и кабачки.

– Забыл напоить вас огуречным лимонадом, – хлопнул себя по лбу дядя Гуннар.

– Ты решил удивить нас огуречным лимонадом? – разочарованно протянул Мартин. – В прошлый раз, когда мы были у тебя в гостях, ты уже угощал нас лимонадом.

– Нет, сегодня это будет кое-что другое. – Дядя подвёл их к приставленной к дому деревянной лестнице. – Сейчас мы взберёмся на крышу. Следуйте за мной!

И он проворно вскарабкался по лестнице.

Мартин безропотно полез на крышу. Дедушка Оскар, кряхтя, поднимался следом. Дядя Гуннар ждал их возле высокой печной трубы, которая исчезала в круглом отверстии в куполе оранжереи.

– Как самочувствие? – спросил он.

– Лучше всех, – хехекнул дедушка Оскар.

– Тогда поднимемся ещё выше. – И дядя Гуннар полез по приваренным к трубе скобам-ступенькам.

Так высоко Мартин ещё никогда не забирался, и, честно говоря, ему было немного страшновато – но он чувствовал, что впереди его ждет новое чудесное приключение. Скоро они выбрались на крышу оранжереи. Печная труба тянулась всё дальше и исчезала в клубящемся над домом облаке.

– Осталось совсем чуть-чуть! – крикнул сверху дядя Гуннар. – Ещё немного – и мы будем на месте!

Мартин карабкался выше и выше. Скоро он нырнул головой в облако, и его со всех сторон окружила нежная прохлада.

– Давай руку, – позвал дядя Гуннар. Мартин обернулся и замер в изумлении – дядя сидел на облаке и улыбался.

– Ничего себе… – прошептал Мартин. – А нам в школе говорили, что по облакам ходить нельзя!

– Это необычные облака. – Дядя Гуннар помог ему взобраться. – Видишь, над другими домами тоже висят почти такие же. Но они плывут дальше, подхваченные ветром. А эти облака от нас никуда не денутся!

– Это что же такое тут происходит? Гуннар, рассказывай скорей, а то я аж проголодался от волнения! – вынырнул из облака дедушка Оскар.

Дядя Гуннар и ему помог взобраться на облако, а потом извлёк из кармана три большие ложки.

– Ну что, готовы попробовать облачное суфле?

– О-облачное ч-чего? – начал заикаться Мартин.

– Суфле! – Дядя Гунар погрузил в облако свою ложку, зачерпнул кусочек и отправил его в рот. – Ммм!

Дедушка Оскар и Мартин последовали его примеру. Облако оказалось невероятно вкусным и отдавало пломбиром и взбитыми сливками. Пока они уплетали за обе щеки нежнейшее облачное суфле, дядя Гуннар рассказывал:

– Облака появились над моей оранжереей совсем недавно. Сначала одно, потом второе, а потом их стало пять. Я не обращал на них внимания, облака как облака, но потом понял, что они никуда не уплывают – так и висят над печной трубой, словно привязаны к ней. Тогда я взобрался наверх и сделал потрясающее открытие – над моей оранжереей постоянно висят пять необычайно вкусных облаков. Облако, на котором мы сидим, сливочное. Вон то, розовое…

– Где? – вытянули шеи Мартин с дедушкой Оскаром.

– Да вот же, слева. Видите?

– И впрямь розовое!

– Оно со вкусом малины и арбуза. Фиолетовое облако – со вкусом ежевики и голубики. Зелёное отдаёт яблоком, виноградом и грушей. А оранжевое – апельсинами, мандаринами и гуавой. Это какие-то удивительные облака. Во-первых, они разноцветные только сверху, а снизу они совсем обычные – видимо, чтобы не привлекать к себе внимание. А во-вторых – из них никогда не идет дождь.

– Но откуда они взялись?

– Не знаю. Могу предположить, что им просто нравится жить над оранжереей. А вкус у них ягодный или фруктовый потому, что они перенимают вкус фруктов и ягод из моего сада.

Дедушка Оскар замер с ложкой облачного мусса у рта.

– А ведь над моей пасекой тоже живут два облака! И никуда не уплывают. Надо будет их попробовать. Бьюсь об заклад, у моих облаков медовый вкус! Кстати, Гуннар, почему бы тебе не собрать баночку-другую облачного суфле и не поучаствовать в Ярмарке Сладостей?

– Эх, знал бы ты, сколько раз я уже пытался запастись облачным суфле! Но оно мигом испаряется. Я даже собирал его в термос – всё тщетно. Стоило мне спуститься вниз – термос оказывался пустым, – вздохнул дядя Гуннар.

– Ну вот, – расстроился Мартин. – А я хотел принести суфле Матильде. Она ужасно расстроится, когда узнает, что мы без неё ели такую вкуснятину.

– А вы приходите вместе на той неделе, и мы устроим сладкий пикник на облаках. Договорились?

– Договорились! – Мальчик был несказанно рад предложению дяди Гуннара.

– Ну что, попробуете на вкус другие облака?

– Конечно, попробуем! – И Мартин с дедушкой Оскаром с готовностью поднялись на ноги.

Облака мягко пружинили, обволакивая их ласковой прохладой, переливались нежными оттенками розового, фиолетового, зелёного и оранжевого, а на вкус были исключительно воздушные, сладкие и ароматные. Дедушка Оскар выпустил из часов кукушку, и та восторженно кружила над ними, сыпля цитатами из мировой классики. Дядя Гуннар, который тоже оказался ценителем хорошего чтения, с удовольствием поддакивал ей, а потом долго рассказывал о литературе постмодернизма, доказывая её огромное значение. Кукушка не особенно возражала, но, судя по строго поджатому клюву, имела на это своё, отличное от взглядов дяди Гуннара, мнение. Мартин с дедушкой Оскаром, пришибленные этими умными разговорами, молча ползали по облакам, лакомились то ежевичным суфле, то арбузным муссом и мечтали, чтобы этот день никогда не заканчивался.

Но любой, даже самый счастливый день когда-нибудь обязательно подходит к концу. Солнце уже катилось к закату, когда Мартин с дедушкой Оскаром наконец сообразили, что сильно засиделись в гостях. Они с большим сожалением попрощались с дядей Гуннаром и, получив в подарок несколько банок варенья, покинули его дом.

– Это был, пожалуй, самый сладкий день в моей жизни! – признался Мартину Шоколадный дедушка, когда, с нечеловеческими усилиями отлипнув от сиденья, он благополучно вышел из городского автобуса. – Единственное, что меня не много расстраивает, это то, что мы забыли попросить у Гуннара имбирного джема. Какая жалость, что я так его и не попробовал!

Глава 9,

в которой папа Ивар исполняет арию Канио

Шёл четвёртый день визита дедушки Оскара. К этому времени дом Сьюрсенов уже испытал на себе все прелести пребывания необычного гостя – стены и потолки сплошь были в сладких следах, а ручки дверей, перила лестницы, стулья и кресла стали ужасно липкими.

Маме приходилось очень непросто. Каждый вечер, после того как дедушка Оскар укладывался спать, она намывала полы – на стены и потолки у неё уже не оставалось сил.

Покончив с мытьём полов, мама продумывала меню назавтра, замешивала тесто для булочек, вафель или печенья и лишь после этого ложилась спать. Утром ей приходилось просыпаться в самую рань, чтобы успеть до работы напечь сладостей и накрыть большой стол.

Впрочем, этими внезапными заботами она совсем не тяготилась и выглядела очень счастливой. А вот папа относился к визиту Шоколадного дедушки с некоторым неодобрением. То есть, с одной стороны, он был рад тому, что дети проводят время со своим родным, хоть и троюродным дедушкой. А с другой стороны, когда папа прикидывал, в какую копеечку влетит ремонт дома, он начинал крепко сожалеть о том, что у его детей вообще имеется такой необычный родственник.

Но утро четверга сильно отличалось от остальных. Потому что утро четверга папа встретил пением. Надо сказать, что ни слухом, ни голосом, ни чувством ритма он не обладал, поэтому назвать пением те душераздирающие звуки, которые раздавались из ванной, было очень сложно. Но папа явно махнул рукой на приличия и поднял на уши дом громогласным исполнением арии Канио из оперы Леонкавалло «Паяцы».

У папы пела душа. Вчера, после долгого совещания, комиссия утвердила проект, над которым он работал целых полгода. И сегодня они с Мартой и с директором архитектурного бюро уезжали в Осло – на торжественное подписание договоров. А ещё папе полагалась премия – и на ее счёт он строил самые радужные планы.

Если в прошлые годы традиционный для Норвегии июльский отпуск семья Сьюрсенов проводила в Бергене, то в этом году она обязательно съездит куда-нибудь на юг. В Испанию, например. Или вообще в Марокко. Пусть дети позагорают на жарком южном солнце и познакомятся с другой культурой, строил далеко идущие планы глава семейства Сьюрсенов, сопровождая свои банные процедуры исполнением трагической арии.

Пока папа испытывал на прочность барабанные перепонки родных, мама спешно паковала вещи и накрывала на стол. Когда дедушка Оскар вернулся со своей традиционной прогулки, семья в полном составе сидела за столом.

– Как хорошо, что ты вовремя! – обрадовалась мама. – А то нам с Иваром скоро выходить, а я не успела тебя проинструктировать!

– Не волнуйтесь, мы отлично справимся, правда? – И дедушка Оскар подмигнул внукам.

Матильда с Мартином расплылись в счастливых улыбках. Раньше, когда папа с мамой куда-то уезжали, они очень расстраивались, а сейчас отъезд родителей их совсем не пугал. Конечно, они будут очень по ним скучать, но с дедушкой Оскаром скучать будет веселее.

– Еда в холодильнике, сладостей я напекла на два дня вперёд. Возвращаемся мы в субботу, поздно вечером. Ведите себя хорошо, не шалите! – продолжала сыпать указаниями мама.

– Значит, вы не успеете на Сладкую Ярмарку? – расстроилась Матильда.

– Нет, к сожалению. Но мы от всего сердца желаем победы нашему любимому дедушке Оскару!

– Спасибо! Обещаю не подвести вас, – растрогался Шоколадный дедушка.

– Матильда, я забыла купить подарок Ребекке! – вспомнила мама. – Сходите в книжный, возьмите ей какую-нибудь хорошую книжку.

– Почему именно книжку? – скривился Мартин.

– Потому что книга – лучший подарок, – назидательно сказала мама.

– Лучший подарок – игрушка!

– Ладно, так и быть. Можете купить игрушку, – уступила мама. – Но книжку возьмите обязательно.

– Я уверен, что Свелгя посоветует нам хорошую книгу, да, дорогая? – спросил дедушка Оскар.

– Всенепременно, – мигом откликнулась кукушка. – Я даже знаю какую.

– Решено! – Дедушка Оскар хлопнул рукой по столу. – Сначала мы зайдём в книжный, потом – в магазин игрушек. Потом проводим Матильду к Ребекке, а потом…

– А потом вы останетесь на праздник, потому что Ребекка тебя с Мартином тоже пригласила, – перебила дедушку Матильда.

– Сладким угощать будут? – уточнил на всякий случай дедушка.

– Ещё как будут! Вчера мы испекли большой торт. А сегодня мама Ребекки сходит в кондитерскую. У меня где-то даже остался список, который мы вчера составляли, – Матильда порылась у себя в кармане, – ага, вот он. Фру Аннике переписала его себе в блокнот. – И она передала записку дедушке Оскару.

– Так-так, – дедушка углубился в чтение, – три килограмма шоколадных кексов, три килограмма бисквитов, ассорти из жевательных конфет, двадцать штук шоколадных плиток с миндалём и изюмом, булочки, рулеты, морковный торт… Думаю, мне это подходит!

Проводив маму с папой до вокзала (мама не прекращала давать указания, даже когда целовала дедушку и детей на прощание, а папа продолжал напевать себе под нос оперную арию), дедушка Оскар, Мартин и Матильда отправились за подарками для Ребекки.

– Как вы относитесь к тому, чтобы пообедать сегодня в ресторанчике? – поинтересовался дедушка у внуков.

– Зачем нам обедать? Мы ведь на день рождения пойдём! – удивились дети.

– А затем, что ни один уважающий себя человек не станет ходить в гости на пустой желудок. Вы ведь хотите, чтобы вас и в следующий раз пригласили?

– Хотим, – согласились дети.

– Тогда плотно обедайте перед походом в гости! – заключил дедушка Оскар. – А теперь ведите меня в книжный магазин, да поживей. Чует моё сердце, я скоро снова проголодаюсь.

Свелгя посоветовала детям купить в магазине две замечательные книжки Марии Парр: «Вафельное сердце» и «Тоня Глиммердал». Дедушке Оскару особенно понравилось название «Вафельное сердце».

– Очень обнадёживающе звучит, – сказал он.

Продавец был приятно удивлён, когда Матильда попросила отвести их к стеллажу с книжками Марии Парр.

– Отличный выбор, – похвалил он девочку.

– Что и следовало доказать! – не преминула вставить Свелгя.

Продавец вздрогнул и кинул удивлённый взгляд на дедушку Оскара. Неужели у этого взрослого мужчины такой писклявый голос?

– Ты могла бы помалкивать на людях?! – напустился на кукушку дедушка. Со стороны это выглядело так, словно он ругается с карманом своих брюк.

Продавец быстро нашёл на полке нужные книжки, вручил их Матильде и отошёл подальше от странного посетителя.

– Вместо того чтобы грубить, задумайся о том, где перекусить, – гаркнула басом кукушка.

Продавец подскочил и с грохотом уронил себе на ногу толстенную энциклопедию о млекопитающих.

– Ы-ы-ы-ы-ы, – завыл он от боли.

Дедушка Оскар попятился к выходу.

– Я лучше вас на улице подожду, – шепнул он внукам.

Дети нашли его за газетным киоском.

– Я с тобой дома поговорю, – отчитывал он в сердцах Свелгю.

– Ой-ой, напугал! – огрызалась кукушка.

– Что это на неё нашло? – спросила Матильда, когда дедушка Оскар, немилосердно хлопнув крышкой часов, убрал их в карман.

– Иногда она просто невыносима. Что поделаешь, характер. Ладно, не обращайте внимания. Вы лучше посоветуйте кондитерскую для перекуса. Надо набраться сил, чего-то я переволновался.

– Можно купить конфет в магазине игрушек, – предложил Мартин. – Там тоже продаются сладости.

– В магазине так в магазине! – покладисто ответил дедушка Оскар.

Глава 10

Магазин игрушек

Магазин игрушек, куда привели дедушку Оскара внуки, был одним из самых больших и красивых супермаркетов города – просторный, трёхэтажный, ярко освещённый. Там можно было купить всё чего душа пожелает – начиная с альбомов для рисования, карандашей, мелков и красок и заканчивая нарядными куклами, конструкторами, компьютерными играми и прочими детскими радостями.

– Дедушка Оскар, давай я тебе покажу железную дорогу, которую мама с папой обещали подарить мне на день рождения, – заспешил к эскалатору Мартин.

– А мне обещали подарить кукольный домик. Большой, красивый. Жалко, что до дня рождения еще… – Матильда попыталась сосчитать, сколько ещё месяцев ждать, но потом сбилась со счёта и махнула рукой: – В общем, долго ждать.

– Очень долго, – горестно вздохнул Мартин.

Дедушка Оскар, казалось, не слышал внуков. Он крутил головой по сторонам, выискивая павильоны со сладостями.

– Давайте мы сначала купим мне перекусить, а потом пойдём любоваться вашими будущими подарками, ладно? – наконец сказал он.

– Тебе совсем-совсем невмоготу? – Мартину не терпелось подняться на третий этаж.

– Уже в глазах двоится. Например, сейчас мне кажется, что у меня не два внука, а целых четыре. Два Мартина и две Матильды. А скоро вас станет ещё больше! – Дедушка Оскар протёр глаза и уставился на внуков. – Ну вот, теперь вас уже шесть.

– Тогда быстро за конфетами! – заволновались дети.

Сладости продавались в двух небольших павильонах рядом с эскалатором. В первом павильоне можно было купить разные тянучки, ириски и леденцы на палочке, а во втором – свежую выпечку, лимонад и бутерброды.

Эти самые ириски иногда очень выручали родителей: бывало, что какой-нибудь малыш начинал капризничать и требовать самую дорогую игрушку. Для пущей убедительности он мог повалиться на пол, стучать по нему ногами и руками, приближая таким образом заветную покупку игрушки.

Для таких детей в павильоне с конфетами продавались специальные ириски. Как только ребёнок начинал выделываться, мама с папой немедленно покупали ему самую тянучую жевательную конфету. Малыш счастливо увязал в ней зубами и ближайшие несколько минут хранил сосредоточенное молчание. Не станешь же орать и сучить ногами, когда твои челюсти намертво приклеены друг к другу! Пока ребёнок боролся с ириской, родители быстренько отвлекали его какой-нибудь другой, более доступной игрушкой. Поэтому павильоны со сладостями посетители магазина очень любили. Дети – за вкусные конфеты, а взрослые – за скорую помощь в трудные минуты.

– Пожалуй, мы возьмём у вас двести штук тянучек, – обратился дедушка Оскар к продавцу конфет.

– Вы, наверное, хотели сказать «две штуки»? – уточнил продавец.

– Двести! И ещё две сверху, чтобы не обижать вас. Итого двести две конфеты.

– Двести две?!

– Два-ноль-два, – нарисовал цифру пальцем в воздухе дедушка Оскар. – Да поживее, милейший, потому что у меня от голода уже не просто троится, а четверится в глазах!

Нагруженные пакетами со сладостями, дедушка с внуками направились к эскалатору, чтобы подняться на третий этаж и полюбоваться игрушками, которые обещали подарить им родители. Дедушка торопливо поедал одну конфету за другой и вскорости полностью восстановил силы.

Но конфет в пакетах всё равно оставалось ещё много.

– Что будем с ними делать? – спросила Матильда.

– Оставим на следующий перекус, – ответил дедушка. – Ладно, показывайте ваш поезд и кукольный домик.

Как только дедушка Оскар с внуками исчезли из виду, в дверях магазина появились хорошо знакомые нам сёстры – Хельга, Магда и Агнес. Хельга опиралась на зонтик, а Агнес несла сумку, доверху набитую бумажными кульками с горькими специями.

– Вы только посмотрите, какие кругом неотёсанные дети! – поморщилась Хельга. – Кричат, бегают, смеются! Требуют у родителей игрушки!

– В нашем приюте их быстро бы перевоспитали! – проворчала Магда.

– Кошмар! Какое ужасное, шумное место! – сердилась Агнес. – Нужно написать жалобу в городской совет, чтобы они закрыли все шумные магазины!

– Ничего, сейчас мы сделаем так, что магазин мигом опустеет. Пусть дети сидят по домам, без игрушек и конфет! – захихикала Хельга.

И сёстры направились к павильонам со сладостями. К их огорчению, у прилавков толпилась большая очередь. Посовещавшись, они придумали хитроумный план и сразу же приступили к его исполнению.

Агнес и Магда спрятались за эскалатор, а Хельга, опираясь на зонтик, заковыляла к очереди. Не дойдя до неё нескольких шагов, она сделала вид, что упала, и заверещала на весь магазин:

– Ох, ах! Кажется, я сломала ногу! Помогите! Спасите!

В Хельге, наверное, погибла великая актриса. Она так правдоподобно вопила и каталась по полу, что к ней не только подбежала вся очередь, но даже продавцы выскочили из-за прилавков. Этого и дожидались Агнес с Магдой – они прошмыгнули к прилавкам со сладостями, щедро обсыпали конфеты и выпечку приправами и быстро скрылись. Как только сестёр и след простыл, Хельга мигом умолкла, вскочила на ноги и, растолкав всех вокруг, исчезла в дверях магазина. Продавцы и посетители удивлённо переглянулись (таких странных старушек они ещё в жизни не видели!), а потом вернулись к прилавкам – дети требовали сладостей, булочек, бутербродов и лимонада.

Хельга догнала сестёр за углом магазина.

– Вы представляете? – задыхаясь и хватаясь за бок, пропыхтела она. – Я снова видела того рыжего с внуками, они как раз ехали вниз по эскалатору. Он свесился через перила и уставился на меня сквозь свои круглые очки. Пришлось прикрыть лицо руками, чтобы ему не удалось меня разглядеть!

– Может, он преследует нас? – нахмурилась Агнес.

– Не знаю, что у него на уме, но я абсолютно уверена – где-то я его уже видела!

– Девочки, давайте не будем о грустном. Мы сегодня здорово поработали – испортили сладости в двух кондитерских и в магазине игрушек. Почему бы нам не отметить столь удачный день хорошим обедом? – решила отвлечь сестёр от неприятных мыслей Магда.

Хельга с Агнес ухмыльнулись.

– И верно, – согласилась Хельга. – Давайте сходим в какой-нибудь ресторан.

И сёстры отправились на поиски заведения с подобающим для приличных дам среднего возраста названием. Ресторан обнаружился совсем недалеко, и название у него было очень обнадёживающее – «Норвежский кабанчик».

– Вот здесь мы и отпразднуем нашу удачу! – довольно кивнула Магда и толкнула тяжёлую дверь.

Между тем в магазине игрушек разыгралось форменное светопреставление. Возле павильонов, сбившись в гурьбу, рыдали несколько десятков малышей. Всем известно, что дети легко заражаются и горем, и радостью. И если кто-то один пускается в слёзы, следом начинают реветь остальные. Теперь все маленькие посетители магазина рыдали в три ручья – одни были расстроены тем, что конфеты испорчены, а другие просто за компанию. А разгневанные родители выясняли у продавцов, почему сладости такие горькие и солёные.

Когда дедушка Оскар с Мартином и Матильдой доехали на эскалаторе до первого этажа, магазин игрушек было не узнать – дети ревели, огорчённые родители безуспешно пытались их утешить, а растерянный директор магазина метался от прилавка к прилавку, стараясь выяснить, что же произошло.

– Как такое могло случиться? Почему все сладости испорчены? – выспрашивал он у продавцов.

Но удручённые продавцы молча разводили руками – они сами не могли взять в толк, как это произошло.

– Что же делать? Как быть? – переживал директор. – Я не выношу детского плача. Он просто разрывает мне сердце!

Директор магазина говорил чистую правду – больше всего на свете он не любил детского плача. Но не потому, что не любил детей, а потому, что не выносил, когда они страдали. А сейчас все маленькие посетители его магазина именно это и делали.

– Хочу тянучку! – ревел смуглый мальчик в полосатой матроске.

– А я хочу шоколадку! – вторила ему рыжеволосая девочка.

– А мы хотим карамельку на палочке! – умудрялись переорать остальных близняшки в одинаковых платьицах с разноцветными пуговичками.

– Какой позор! Какой позор! Бедные дети! – чуть не плакал директор магазина. – Ещё немного, и моё сердце разорвётся на тысячу кусочков!

– Внимание! – вдруг раздался зычный голос.

Все испуганно обернулись – за прилавком стоял дедушка Оскар и тряс над головой пакетами.

– Внимание! – повторил он и, убедившись, что все его слушают, продолжил: – Здесь, в этих пакетах, тянучки. Сладкие! Вставайте в очередь, и каждому я вручу по одной, нет, по две конфеты. Не волнуйтесь, всем достанется!

И дедушка Оскар принялся раздавать конфеты и не успокоился, пока не раздал все до последней. Когда довольные дети разошлись с родителями по разным этажам магазина – выбирать игрушки, к дедушке Оскару подошёл директор:

– Спасибо! Спасибо! Вы спасли нас от позора. Что я могу для вас сделать? Просите всё, чего душа пожелает! Мне для вас ничего не жалко!

– Ну, если вы настаиваете, – дедушка Оскар помедлил, а потом всё-таки решился: – мы с моими внуками не отказались бы от железной дороги и кукольного домика. Я готов даже оплатить половину их стоимости. Полная стоимость мне не по карману, а вот половина…

– Платить ничего не надо, вы ведь спасли репутацию моего магазина. Заверните нашим почётным гостям поскорее железную дорогу и кукольный домик! – распорядился директор. Он торжественно вручил Мартину и Матильде игрушки, пожал дедушке Оскару руку и раскланялся.

Дети не могли поверить своему счастью! По щекам растроганной Матильды текли слёзы, а Мартин громко шмыгал носом.

– Спасибо, дедушка! – прошептали они.

– Да не за что, – махнул рукой дедушка. – А теперь давайте сходим в ресторан. Я приметил одно заведение с забавным называнием «Норвежский кабанчик». Туда и заглянем. А то я так проголодался, словно полгода ничего не ел!

Глава 11

Обед в ресторане «Норвежский кабанчик»

В «Норвежском кабанчике» было два зала: большой и малый. Малый зал располагался слева от входа, а большой – справа.

– В какой зал пойдём? – спросил дедушка Оскар.

– Давайте в тот, что слева, – предложила Матильда.

В малом зале было очень уютно, звучала тихая мелодия. Правда, официант, который подошёл обслуживать новых посетителей, первым делом поинтересовался – не мешает ли им музыка.

– Как может мешать такая прекрасная музыка? – удивился дедушка Оскар.

Причёска официанта выглядела так, словно её целенаправленно сушили поперёк роста волос. Официант часто моргал, нервно ходил кадыком и дёргал плечом.

– В соседнем зале со скандалом потребовали выключить, вот я и уточняю. Что будем заказывать? – спросил он.

Дедушка Оскар полистал меню.

– Посоветуйте нам самое вкусное.

– О, у нас превосходная кухня! – оживился официант. – Ведь в «Норвежском кабанчике» готовит один из самых лучших поваров Европы – Жан Бюаш. Он француз, а французы, как вы знаете, отличные кулинары.

– Замечательно, нам как раз надо плотно и вкусно поесть. Видите ли, сегодня мы приглашены на день рождения. А ходить в гости на пустой желудок неприлично.

Официант сделал вид, что ничего странного в заявлении посетителя не видит.

– Вы можете заказать чудесный сливочный суп из сёмги, – принялся перечислять он. – Или же ароматный, густой луковый суп. На второе могу посоветовать рыбу с овощами, приготовленную на гриле, тушёную свинину, запечённую нежнейшую баранину в специях…

– Может, мы возьмём суп из сёмги и рыбу с овощами? – предложила Матильда.

Мартин кивнул – как истинный норвежец, он очень любил рыбу и ел её в любом виде – тушёной, жареной, отварной, малосольной, маринованной и копчёной.

– Решено. Берём суп и рыбу, – согласился дедушка. – Что будем на десерт?

Дети заглянули в сладкое меню.

– Я хочу шарлотку с двумя шариками ванильного мороженого, – решил Мартин.

– Прекрасный выбор, – похвалил официант.

– А мне на десерт брокколи в чесночно-сливочном соусе, – ткнул пальцем в список гарниров дедушка Оскар. – Имею право иногда нарушать свою диету!

– Но брокколи в чесночно-сливочном соусе – это не десерт! – удивился официант.

– Для меня самый что ни на есть десерт. Я питаюсь несколько… наоборот. Поэтому у меня к вам будет необычная просьба, – продолжал дедушка Оскар, – попросите вашего повара добавить в мой суп сахара, совсем чуть-чуть, ложек десять – двенадцать, а лучше пятнадцать. А рыбу с овощами подавайте со смородиновым джемом. И сахарной пудрой. Думаю, баночки варенья и триста граммов сахарной пудры будет достаточно.

Официант позеленел, потом пожелтел, потом покраснел.

– Ни разу не видел, чтобы человек так убедительно прикидывался светофором. Если сейчас вы снова пожелтеете, а потом позеленеете, мы сможем спокойно переходить улицу, – пошутил дедушка Оскар.

Мартин и Матильда покатились со смеху. Но официанту было не до веселья. У него от волнения так сильно затряслись руки, что он выронил карандаш.

– Второй раз я этого не переживу, – судорожно вздохнул он, поднимая с пола карандаш.

– В смысле не переживёте?

– Понимаете, наш шеф-повар очень трепетно относится к рецептам блюд. А прямо перед вами в ресторан заглянули три очень нелюбезные дамы, заказали луковый суп и потребовали, чтобы его пересолили и переперчили, а ещё добавили по две столовые ложки горчицы в каждую тарелку! Видите ли, Жан Бюаш – очень вспыльчивый человек! И требование изменить рецепт блюда вызывает у него такой приступ гнева, что все его помощники прячутся в подвале, лишь бы не попадаться на глаза шефу. Когда я передал месье Бюашу слова этих трёх дам, он был очень недоволен, – тут официант нервно закашлялся, – он был так недоволен, что мне пришлось улепётывать из кухни, уворачиваясь от летящих вслед трёх сковородок: большой, средней и маленькой, в которой месье Бюаш печёт блины.

Официант вздохнул и потёр локоть. Видимо, одна из сковородок всё-таки достигла цели.

– В таком случае я сам попрошу вашего шеф-повара добавить в мой суп сахар. Уж в меня-то он кидаться посудой не станет, – поднялся дедушка Оскар.

– Вы плохо знаете нашего месье Бюаша, – заломил руки официант.

– Значит, заодно узнаю его получше. Вперёд!

И, оставив Мартина и Матильду сидеть за столом, Шоколадный дедушка отправился на кухню.

Месье Бюаш был очень занят: он одновременно управлялся с несколькими кастрюлями, добавляя в одну щепоть пряностей, в другую – рыбу, а в третью – морковь.

Вокруг шеф-повара сновали его помощники, которых он постоянно подгонял:

– Где сельдерей, я уже целую вечность жду сельдерея!

– Я же просил порезать лук-порей крупными кольцами, а вы его мелко нашинковали!

– Патиссоны готовы? Живо добавляйте их в бульон!

Месье Бюаш не любил трёх вещей – когда его отвлекали от работы, когда кто-то требовал изменить рецепты блюд и когда на кухне появлялись посторонние люди.

Но сегодня месье Бюашу определённо не везло с посетителями. Буквально десять минут назад три ненормальные старухи потребовали пересолить и переперчить луковый суп, а теперь на кухню явился какой-то рыжий подозрительный субъект – с просьбой подать рыбу с джемом и сахарной пудрой! Да ещё вдобавок имел наглость назвать десертом брокколи в чесночно-сливочном соусе!

Если бы у шеф-повара «Норвежского кабанчика» имелся свисток, как у чайника, он бы сейчас надрывался похуже сигнальной сирены. Но природа, к сожалению, не наградила месье Бюаша свистком, поэтому он закипал в полнейшей тишине.

При виде рассвирепевшего шефа помощники попрятались в подвале, а официант попятился из кухни, оставив дедушку Оскара на растерзание главному повару.

– Как вы смеете просить подавать с рыбой смородиновый джем! – завопил месье Бюаш.

– Потому что мне с джемом вкусней, – ответил дедушка Оскар.

– Ничего вкусного в этом не вижу!

– А я вижу.

– А я не вижу!!!

Дедушка Оскар попытался утихомирить разбушевавшегося шеф-повара:

– Давайте не будем ссориться из-за пустяков.

– Пустяки? Вы считаете, что подавать рыбу со смородиновым джемом – это пустяки?

– Нет, конечно. Но я ем рыбу с джемом. Считайте это моей странностью. И давайте быстренько помиримся, ненавижу ссориться! – И дедушка протянул руку месье Бюашу – для дружеского рукопожатия.

Месье Бюаш аж забулькал от возмущения.

– Зачем вы протягиваете руку? Я не намерен её пожимать! Вы ещё голову подставьте, чтобы я её погладил!

– Я бы с радостью, но вам не понравится гладить меня по голове – она очень липучая. Из-за этого я стараюсь не носить головных уборов. А в холода мне приходится обёртывать голову плёнкой, и только потом я надеваю шапку.

– Вы издеваетесь надо мной?! – вскричал месье Бюаш. – Какая шапка? Какая плёнка?

– Обыкновенная, для хранения продуктов, – кротко пояснил дедушка Оскар. – За сезон у меня уходит сорок рулонов такой плёнки. А всё потому, что зима у нас долгая и холодная!

Месье Бюаш пошарил за спиной в поисках чего-нибудь тяжёлого, чем можно было огреть строптивого посетителя. И нашарил большую скалку, которой обычно раскатывал слоёное тесто.

– Имейте в виду, я так просто не дамся! – предупредил дедушка Оскар.

– Защищайтесь! – крикнул месье Бюаш и, выставив перед собой скалку, словно шпагу, пошёл в атаку.

Дедушка Оскар схватил дуршлаг, сдёрнул с большой кастрюли крышку и заслонился ею, словно щитом.

– Я вас предупредил! – крикнул он и ринулся в драку.

Пока дети, ничего не подозревая, разглядывали свои новые игрушки, на кухне ресторанчика «Норвежский кабанчик» разворачивались самые настоящие боевые действия. Гремела посуда, опрокидывались корзины с овощами и фруктами, в воздухе летали перья лука и пучки зелени и кружились облака муки. В подвале, прижавшись друг к другу, тряслись от страха помощники шеф-повара, а официант прильнул к замочной скважине, пытаясь разобрать, кто побеждает – дедушка Оскар или месье Бюаш. Судя по звукам, бой шёл с переменным успехом.

Вдруг за дверью воцарилась тишина. Официант осторожно заглянул на кухню. Месье Бюаш с дедушкой Оскаром, оба основательно помятые (у шеф-повара под глазом наливался цветом большой фиолетовый синяк, а у дедушки Оскара причёска выглядела так, словно его ударило током), сидели на полу и с умиротворённым видом уплетали песочный пирог с малиной.

– Прекрасный, изысканный пирог! – нахваливал дедушка Оскар.

– Старинный рецепт! Я храню его как зеницу ока. Никому не выдаю.

– Вам определённо нужно познакомиться с моей племянницей. Она изумительно готовит.

– Сочту за честь!

Официант протёр глаза. Поверить в то, что эти два непринуждённо беседующих джентльмена минуту назад убивали друг друга кухонной утварью, было невозможно.

– Как вам удалось помириться? – дрожащим голосом спросил он.

– Оскар хотел метнуть в меня пирог, – ответил месье Бюаш. – Но потом разглядел его и поставил на место. Сказал, что лучше признает своё поражение, чем станет портить такую красоту. А как я могу драться с человеком, который так уважительно относится к моей выпечке?

– К восхитительной выпечке! – отозвался с набитым ртом дедушка Оскар.

– Спасибо, Оскар! – растрогался месье Бюаш.

– Не хочется отрывать вас от приятной беседы, но посетители ресторана уже волнуются. Мы долго тянем с заказами, – аккуратно напомнил официант.

Месье Бюаш вскочил на ноги:

– Где мои помощники? Мы сейчас же приведём кухню в порядок и приготовим блюда! Передайте всем, что шеф-повар извиняется за задержку. Мы сделаем им хорошую скидку. Десять, нет, двадцать процентов! А Оскара и его внуков я кормлю сегодня совершенно бесплатно. И с огромным удовольствием положу пятнадцать ложек сахарного песка в его суп. А рыбу подам с джемом и сахарной пудрой!

– И чтобы на десерт – брокколи в чесночном соусе, – напомнил дедушка Оскар.

– Да! Именно на десерт и именно брокколи!

Дедушка Оскар поблагодарил месье Бюаша за понимание, пожал ему руку и откланялся. Но, перед тем как вернуться к внукам, привёл себя в порядок, чтобы не пугать Мартина и Матильду растрёпанным видом.

Шеф-повар «Норвежского кабанчика» действительно потрясающе готовил. Дети никогда раньше не ели такого вкусного супа из сёмги. А рыба, приготовленная на гриле, просто таяла во рту.

– Я уверен, Марте очень понравится стряпня месье Бюаша, – поедая на десерт брокколи, сказал дедушка Оскар. – Нужно будет их обязательно познакомить!

На выходе из ресторана они столкнулись с тремя старушками. Дедушка Оскар посторонился, галантно пропуская их вперёд, и только сейчас разглядел их лица. Это были именно те зловредные старушки, которые уже несколько раз нагрубили ему! Старушки тоже узнали его и поторопились быстрей покинуть ресторан. Но вдруг одна из них споткнулась о порог и выронила зонт. Дедушка Оскар нагнулся, чтобы поднять его, и замер. Массивная, в странных узорах и надписях ручка зонта сразу приковала к себе его внимание. Он протянул было руку, но старушка опередила его – она пнула зонт, тот отлетел в сторону, и вторая старушка резво подхватила его. Через секунду их след простыл. Дедушка Оскар медленно выпрямился, бормоча что-то себе под нос. Мартин слов не разобрал, а вот Матильда смогла: «Нужно обязательно рассказать об этом Марте», – вот что пробормотал дедушка Оскар.

– Что нужно рассказать маме? – навострила ушки Матильда.

– А? – рассеянно переспросил дедушка.

– Ты только что сказал – нужно об этом обязательно рассказать Марте. Что рассказать?

– О ресторане, – быстро нашёлся дедушка Оскар. – Я имел в виду, что ваша мама обязательно должна узнать об этом ресторане. А теперь давайте поторапливаться, надо успеть занести домой кукольный домик и железную дорогу. Не идти же с вашими игрушками на день рождения к Ребекке – ещё подумает, что это для неё подарки.

Вечером, после шумного дня рождения, который всем очень понравился, утомлённые дети уснули в обнимку со своими новыми игрушками. Матильда прижимала к груди крохотный комод, а Мартин – паровоз. И лишь дедушка Оскар не спал. Он мерил шагами чердак, а Свелгя сидела, нахохлившись, у него на плече и хранила сосредоточенное молчание. Уснули они на рассвете, встревоженные и очень расстроенные.

Глава 12,

где дедушка Оскар с Мартином и Матильдой посещают выставку шоколада, а сёстры Паульсен замышляют что-то опасное

Привратник гостиницы «Соль и перец» поднимался по лестнице, бережно неся в руках поднос с завтраком для сестёр Паульсен – овсянка на воде, ржаные хлебцы, бутерброды с сёмгой горячего копчения, острый сыр с плесенью, сливочное масло и свежезаваренный кофе.

Обычно герр Олафсен не подавал еду постояльцам – для этого в гостинице имелся специальный работник. Но сёстры Паульсен были очень важными персонами, поэтому он лично каждое утро относил им завтрак.

На его тихий стук отозвалась Агнес – она широко распахнула дверь и посторонилась, пропуская привратника в номер. Лицо Агнес было густо напудрено, на щеках алел толстый слой румян, а на губах – малиновая помада.

– Доброе утро, – поздоровался герр Олафсен.

– Доброе, – ответила Агнес.

Из спальни выглянула Магда – волосы её были накручены на бумажные папильотки – Магда сегодня почему-то решила завить себе кудри. Это было очень странно – ведь сёстры всегда носили строгие, гладкие причёски и не пользовались косметикой. Герр Олафсен был несколько удивлён, но виду не подал. Он принялся накрывать на стол, стараясь не греметь посудой.

В комнату вплыла старшая из сестёр Паульсен. Привратник чуть не выронил чайную ложку – брови Хельги были жирно подведены тёмным карандашом.

– Герр Олафсен, у меня к вам просьба, – как ни в чём не бывало обратилась к привратнику Хельга. – Не могли бы вы одолжить нам ваш выходной костюм?

– Выходной… костюм?

– Да, выходной костюм. И ботинки.

– Можно узнать зачем? – спросил привратник.

– Конечно можно, у нас нет от вас секретов. – Хельга села за стол и сделала приглашающий жест рукой: – Присаживайтесь, герр Олафсен, позавтракайте с нами.

Герр Олафсен машинально намазал ржаной хлебец маслом и принялся жевать, не чувствуя вкуса.

– Взгляните на это. – Хельга протянула ему свежую утреннюю газету. И указала на заметку «Приготовления к Ярмарке сладостей идут полным ходом». Герр Олафсен углубился в чтение. Сёстры молча завтракали, дожидаясь, когда он дочитает статью. Наконец герр Олафсен оторвался от газеты:

– Вы задумали рискованную операцию?

– В некотором роде. Но это ещё не всё. Прочитайте, пожалуйста, вот это. – Хельга указала на коротенькую заметку.

«Внимание, срочное сообщение! – гласила заметка. – В нашем городе завелись злодеи, которые портят сладости. В полицию обратились владельцы двенадцати кондитерских магазинов, двух булочных и пяти кафе. Они говорили о трёх старушках. Судя по рассказам потерпевших, именно эти старушки портили сладости, посыпая их солью и острыми приправами. Полиция приступила к поискам злоумышленниц».

Герр Олафсен заметно занервничал:

– Вы идёте на большой риск!

– Никакого риска, если вы одолжите нам свой выходной костюм, – пожала плечами Хельга.

– И ботинки, – добавила Агнес.

– Смотрите, выставка шоколада! – Матильда внимательно читала вывеску на стене музея. – Её открыли в честь Сладкой Ярмарки. Пошли посмотрим, что там?

Дедушка Оскар заколебался:

– Может, всё-таки не надо? Я в этот музей уже заглядывал десять лет назад. Директор у них, помнится, был очень впечатлительным человеком.

– У них, наверное, уже другой директор, – успокоил его Мартин.

– Ты думаешь? – обрадовался дедушка Оскар. – Тогда давайте сходим. Мне, если честно, самому интересно. Может, там угощают посетителей сладостями?

Очередь в кассу была небольшая, видимо, потому, что билеты стоили приличных денег – аж целых сто пятьдесят крон. Зато детские билеты были ровно вполовину дешевле – семьдесят пять крон.

– Почему так дорого? – поинтересовался дедушка Оскар у кассирши.

– Потому что экспозицию собирали по всей Норвегии. А кое-что пришлось выпрашивать у частных коллекционеров. Оказывается, выставка шоколада – очень дорогое удовольствие.

– Тогда я возьму у вас только два детских билета, – полез за кошельком дедушка Оскар.

– Ты не пойдёшь на выставку? – расстроенно спросил Мартин, когда дедушка, расплатившись, отошёл от окошка кассы.

– Ещё чего! Все пойдём. Просто вы пройдёте по билетам, а я проберусь в музей через окно. Главное, чтобы никто не заметил, как я бегаю по стене.

Мартину эта идея совсем не понравилась. Он боялся, что кто-то из прохожих увидит, что вытворяет дедушка Оскар, и решит сдать его в полицию. Да и Матильда была не в восторге от такой идеи – она вообще жалела, что обратила внимание на объявление о выставке. Но дети не успели остановить дедушку – тот прыгнул на стену и быстро побежал вверх. Секунда – и он уже нырнул в распахнутое окно на втором этаже музея.

Мартин с Матильдой поспешили ко входу, надеясь, что никто из прохожих ничего не заметил.

И действительно, спешащие по своим делам пешеходы не обратили на это внимания. Но один человек дедушку Оскара всё-таки увидел. Он как раз выходил из продуктового магазина, согнувшись под тяжестью пакетов со специями, – сёстры Паульсен, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, попросили его как следует закупиться молотым имбирём, перцем и горчицей. Конечно же, это был привратник гостиницы «Соль и перец» герр Олафсен. Он так и замер на пороге магазина, уставившись на окно, куда влез дедушка Оскар.

– Этого не может быть! – прошептал он. – Этого просто не может быть!

Наконец привратник очнулся, забросил пакеты в багажник своей машины и опрометью кинулся к музею. Через минуту он уже скрылся за высокими дубовыми дверями.

Мартин ошибся – за десять лет в музее ничего не изменилось. И даже директор остался прежним. Более того – он лично вёл экскурсию, рассказывая посетителям о шоколадных экспонатах. Кстати, с памятью у директора всё было в порядке, потому что при виде дедушки Оскара он запнулся на полуслове, потом закашлялся, а потом выдавил из себя хриплым басом:

– Это снова вы?

– Да, это снова я, – потупился дедушка.

– Надеюсь, в этот раз вы не станете… – Тут директор музея замялся.

– Не стану. Обещаю.

– Присоединяйтесь к нам, я как раз рассказываю посетителям о выставке. – Видно было, что директор не хочет выпускать дедушку Оскара из виду.

– С удовольствием! – согласился дедушка Оскар.

– Как вы видите, экспозицию мы собрали большую! – Директор музея продолжил рассказ. – Обратите внимание на эти ветхие плакаты, рекламирующие шоколад и конфеты. Им уже более ста лет! А за стеклянными витринами вы можете увидеть редкие обёртки и коробочки из-под конфет, которые мы собирали по всей стране. Некоторые из них в единственном экземпляре, поэтому стоят очень больших денег. Например, этой деревянной коробочке триста пятьдесят лет!

И директор музея аккуратно, стараясь не дышать, вынул из витрины небольшую коробочку. Дедушка Оскар шагнул вперёд и принялся внимательно рассматривать её.

– Вы ошибаетесь! – сказал он. – Ей нет трёхсот пятидесяти лет!

– Нет, это вы ошибаетесь, милейший! – возразил директор. – Коробочке ровно триста пятьдесят лет.

– Когда дело касается запаха – я никогда не ошибаюсь! – пожал плечами Шоколадный дедушка.

– При чём здесь запах?

– У меня очень чуткий нюх. И я могу по запаху определить возраст любой конфеты и её обёртки с точностью до месяца, дня и часа, – пояснил дедушка Оскар.

Посетители музея иронически улыбнулись – ну как такое может быть?! И лишь три экскурсанта не сомневались в правдивости его слов – Мартин с Матильдой, которые верили каждому слову дедушки, и посеревший от волнения герр Олафсен, сверливший дедушку Оскара ледяным взглядом.

– Может, вы изучаете историю сладостей? – допытывался директор музея. – А может, вы знаменитый учёный?

– Нет, я просто очень люблю конфеты! – улыбнулся дедушка Оскар.

– Тогда расскажите нам про эту коробочку! – хитро прищурился директор. – Очень интересно было бы узнать о ней всё!

– Она из Испании, – начал свой рассказ Шоколадный дедушка. – Я чувствую запах паэльи. Потом коробочка долго плавала по морям и, возможно, побывала в Индии. Об этом говорит лёгкий аромат смеси карри, которой пользуются в южных районах Индии. А потом коробочка оказалась в Норвегии.

С каждым словом дедушки Оскара у директора музея отвисала челюсть. В какой-то момент Матильда даже испугалась, что та упадёт на пол. Этого, наверное, испугался и дедушка Оскар – он шагнул вперёд и указательным пальцем вернул на место челюсть директора.

– П-позвольте! – клацнул зубами директор. – П-позвольте!

– Он прав? – заволновались экскурсанты.

– А сколько коробочке лет? – Директор музея пропустил вопрос мимо ушей.

– Двести восемьдесят девять лет и три с половиной месяца. Точнее, двести восемьдесят девять лет, три месяца, четырнадцать дней, пять часов, восемь минут и тридцать секунд. Правда, в секундах я могу немного ошибаться, – ответил дедушка Оскар.

– Потрясающе! – прошептал директор музея. – Всё верно! Эта коробочка родом из Испании. Когда груз со сладостями плыл по океану в другую страну, корабль захватили берберские пираты и съели почти все конфеты. А те, что остались, капитан пиратов преподнёс в дар индийскому правителю. Одна из конфетных коробочек чудом уцелела и спустя двести лет попала в Норвегию – её купил на аукционе известный коллекционер. Несколько десятков лет эта коробочка хранилась у него дома. Мы выпросили её у внука коллекционера для выставки. И знаете что я вам скажу? Раз вы не ошиблись в деталях, значит – вы не ошиблись и в возрасте коробочки!

Посетители музея были так удивлены и восхищены, что захлопали Шоколадному дедушке. Громче всех хлопали Мартин с Матильдой.

– Позвольте сфотографировать вас! – обратилась к дедушке Оскару какая-то полная тётечка в джинсовом комбинезоне. – Я корреспондент газеты «Вечерний Берген», готовлю статью о выставке. Буду рада и о вас написать.

– Пожалуйста, я не против. Только снимите меня с внуками.

– Обязательно!

И журналистка газеты «Вечерний Берген» щёлкнула дедушку Оскара с Матильдой и Мартином на фоне витрины с коробочкой, о которой дедушка рассказывал.

Потом к дедушке Оскару подошла девочка в розовом сарафане.

– А этому фантику сколько? Спорим, не угадаешь! – ткнула она пальцем в витрину.

– Сто два года, – не задумываясь, ответил Шоколадный дедушка.

– А вот и не угадал, на табличке написано, что этому фантику двести лет!

– Сплошная путаница! – нахмурился Шоколадный дедушка. – Я уверен, что этому фантику сто два года.

– Правда? Ты не обманываешь? – спросила девочка.

– Я не обманщик! – притворно обиделся дедушка Оскар. – Вот у тебя в кармане лежит сахарный леденец, ему всего пять дней, один из которых он провёл на фабрике, ещё один – в дороге к Бергену, два дня он пролежал в магазине сладостей, а вчера попал к тебе.

Девочка быстро полезла в карман.

– Ой, и правда леденец! Я о нём совсем забыла.

– Если ты его не будешь, может, отдашь мне? – попросил дедушка Оскар. – А то я страсть как проголодался.

– Угощайся, пожалуйста!

– Спасибо! – И дедушка весело разгрыз леденец, краем уха прислушиваясь к рассказу директора музея. О том, что шоколад получают из какао-бобов, что в Европу его привёз конкистадор Эрнан Кортес, что открыли его индейцы ацтеки – они готовили специальный напиток из тёртых какао-бобов, мёда и ванили – кстати, благодаря Эрнану Кортесу европейцы узнали ещё и о ванили.

Посетители с большим интересом слушали директора. И лишь герр Олафсен ничего не слышал – он не сводил колючего взгляда с дедушки Оскара. Понаблюдав за ним ещё какое-то время, он незаметно выскользнул из толпы экскурсантов и скрылся из виду.

Глава 13

Похищение грузовика с конфетами

– И-у-и-у-и-у-и-у-и-у-и-у!

Мимо дедушки Оскара, Мартина и Матильды промчались сразу пять полицейских машин. Одна за другой!

– Похоже, что-то случилось, – проводил их взглядом дедушка Оскар.

– Может, они ловят грабителей? – предположил Мартин.

– Грабителей? – удивился дедушка. – Каких ещё грабителей?

– Ну не знаю, может, тех, которые грабят банки? Я в одном фильме видел, как злодеи в масках грабят банк, а потом за ними гонятся полицейские. И злодеи убегают от них по подворотням и отстреливаются из больших ружей: – Бам! Бам! Бах-бабах! Давайте пойдём быстрей, вдруг мы догоним полицейских, когда грабители начнут стрелять!

Если бы дедушка Оскар был обычным дедушкой, он бы ни за что на свете не согласился бежать туда, где стреляют. Он бы сказал, что это опасно, и увёл бы внуков гулять в городской парк. Но дедушка Оскар, как мы уже знаем, был не совсем обычный дедушка и потому поступил совсем необычно.

– Бежим, а то всё самое интересное пропустим! – скомандовал он.

– Дедушка! Мартин! Стойте! – попыталась образумить их рассудительная Матильда.

Но дедушка с Мартином даже не оглянулись на неё, и Матильде ничего не оставалось, как последовать за ними.

К счастью, далеко бежать не пришлось. Буквально через два переулка они наткнулись на полицейские машины – завывая сиренами, они стояли полукругом перед большим кондитерским цехом. Несколько полицейских оцепили все подходы к переулку, другие прошли в здание, а самый серьёзный и важный из них, видно шеф полиции, пожёвывая кончики своих пышных усов, записывал в блокнот показания кондитера в высоком колпаке.

– Целый грузовик конфет! – заламывал кондитер руки. – Представляете? Целый грузовик шоколада, тянучек, карамели, драже и пастилы!

– Куда же он подевался? – выспрашивал шеф полиции.

– Он испарился! Вернее, его угнали!

– Кто угнал?

– Грабители, кто же ещё! – заметался по тротуару кондитер.

Шеф полиции придержал его за локоть:

– Пожалуйста, стойте смирно, я не умею на бегу записывать показания в блокнот.

– Извините, я так переживаю, что не могу стоять на одном месте!

– Вы видели грабителей?

– Да!

– Сколько их было? Как они выглядели?

– Их было трое.

– Трое? – оживился шеф полиции. – Может, три старушки? Нам как раз поступило много жалоб на трёх старушек, которые портят кондитерские изделия.

– Нет, это были не три старушки. Совсем наоборот! Это был мужчина с очень толстыми смоляными бровями. И два клоуна!

– Два клоуна? – Начальник полиции удивлённо вытаращил глаза.

– Ну да. Два размалёванных клоуна в странных цветастых платьях!

– Целая банда! – присвистнул шеф полиции. – И как же они угнали грузовик?

– Машина остановилась у склада. Шофёр вышел из кабины, чтобы попросить сторожа отворить ворота. Ну а похитители запрыгнули в грузовик и угнали его.

Полицейские тем временем один за другим покидали кондитерский цех.

– Мы проверили каждый угол и ничего подозрительного не обнаружили, – рапортовали они своему начальнику.

– Столько нервов, столько нервов! – переживал кондитер. – Моим помощникам к завтрашней Ярмарке нужно испечь огромный шоколадный торт. Но из-за пропавшего грузовика с конфетами у них испорчено настроение. А всем известно, что плохое настроение отражается на работе! Боюсь, коржи торта просто не поднимутся. Не будет торта, не будет конфет… Ярмарка сорвана!

– Не надо унывать. Мы обязательно задержим злодеев и вернём вам грузовик с конфетами. Даю слово офицера! – грозно щёлкнул каблуками начальник полиции.

– Вы обещаете?

– Обещаю! Идите печь коржи, а мы тут сами разберёмся.

Обрадованный кондитер убежал руководить изготовлением бисквитного теста. Через минуту из распахнутых окон цеха раздался его командный голос: «Печём бисквит из пятисот яиц. Пятеро из вас отделяют белки от желтков, другие пятеро просеивают муку, трое выскабливают из стручков ваниль, остальные взбивают белки и растирают добела желтки с сахаром!»

– Осмелюсь доложить, господин начальник, грузовик скрылся в неизвестном направлении! – подошёл к шефу полиции один из его подчинённых.

Шеф помрачнел:

– Есть какие-нибудь зацепки?

– Никаких! Мы связались по рации со всеми полицейскими участками, чтобы они перехватили грузовик. Но поиски пока результатов не дают.

– Кхм! – кашлянул, привлекая к себе внимание, дедушка Оскар. – Кхм-кхм! У вас найдётся минутка для меня?

– Да? – обернулся к нему шеф полиции.

– Я, наверное, смог бы вам помочь.

– Вы? Простите, но я вас не знаю!

– Меня зовут Оскар, – представился дедушка. – А это мои внуки – Матильда и Мартин.

– Вы работаете в полиции? Или, может быть, вы частный сыщик?

– Нет, что вы! – замахал руками Шоколадный дедушка. – Я пасечник!

– Как же вы, пасечник, сможете нам помочь? – В голосе шефа полиции послышались нотки раздражения.

– По запаху! Я найду грузовик по запаху.

– Как можно найти грузовик по запаху? И по какому запаху? Бензина?

– По запаху конфет, – ответил за дедушку Мартин.

– Разве у конфет такой сильный запах? – удивился шеф полиции.

– Просто у него такой нос, что он может унюхать их за километр!

– И потом, у каждой конфеты свой неповторимый аромат, – оживился дедушка Оскар. – Шоколадки пахнут какао-бобами, карамель пахнет парным молоком, ириски – топлёными сливками, зефир и суфле – агар-агаром. А у меня нос устроен так, что легче всего он распознаёт ароматы сладостей.

– Странно, – пожал плечами шеф полиции. – Мне казалось, что все конфеты пахнут одинаково. Правда, я уже давно их не ем. Слежу за фигурой.

– Если мы поторопимся, я смогу найти грузовик. Для этого мне нужна машина с открытым верхом. И как можно скорее. Иначе ветер развеет конфетный аромат, и тогда будет поздно!

– Вам нужен кабриолет, правильно я вас понимаю?

– Я в машинах не очень разбираюсь, – смутился дедушка Оскар. – Очень может быть, что мне нужен именно кабриолет, да.

– Нет проблем, берите мою машину, она как раз с открытым верхом, – шагнула вперёд красивая высокая женщина в широкополой шляпе. Она улыбнулась шефу полиции и протянула ему ключи.

Шеф полиции заалел щеками. Никогда прежде с ним не заговаривали такие красивые женщины. Он сдержанным кивком поблагодарил красавицу, забрал ключи и прыгнул за руль. Через секунду, громко воя, несколько полицейских машин ехали за красным кабриолетом. На заднем сиденье машины расположились Мартин с Матильдой, а впереди, вцепившись рукой в лобовое стекло и держа нос по ветру, стоял дедушка Оскар и подсказывал, куда ехать.

– Здесь грузовик повернул направо! – скомандовал он.

Кабриолет послушно повернул направо. Следом ехали остальные пять полицейских машин, захлёбываясь в вое сирен: «У-и-у-и-у-и-у-и-у-и!»

– А теперь прямо и налево, – показал рукой Шоколадный дедушка.

– Вы уверены? – на всякий случай уточнил шеф полиции.

– Клянусь матушкиным морковным пирогом, я абсолютно уверен!

Кабриолет на максимально дозволенной скорости нёсся по улочкам города. Шеф полиции послушно поворачивал то влево, то вправо, а иногда заезжал в узкие переулки и проходные дворы.

– Похитители конфет явно заметали следы! – волновался он. – Иначе зачем они петляли по всем этим дворам?

– Стоп! – неожиданно скомандовал Шоколадный дедушка.

– Что такое? – переполошились Мартин с Матильдой. – Потеряли след?

– Запах сладостей идёт сразу с двух сторон! – принюхиваясь, ответил дедушка Оскар. – Слева я чувствую аромат ванили, а справа – ирисок.

– Слева от нас, за домом с высоким флюгером, есть кафетерий. Вероятно, запах ванили идёт оттуда, – осенило шефа полиции. – Думаю, нам надо повернуть направо!

– Тогда направо! – словно заправский генерал, ведущий своих солдат в бой, скомандовал дедушка Оскар.

Кабриолет, взвизгнув шинами, свернул направо.

– Топлёные сливки! – вдруг выкрикнул Шоколадный дедушка.

– Что-что? – не понял шеф полиции.

– Поворачивайте налево, вон в тот переулок! Оттуда пахнет топлеными сливками!

Кабриолет, не сбавляя скорости, нырнул туда, куда указывал дедушка Оскар. Переулок был узким, с односторонним движением. В самом его конце стоял грузовик. Дверцы были распахнуты, мотор работал.

– Мы нашли машину с конфетами! – вскрикнул шеф полиции.

Через секунду грузовик был окружён плотным кольцом полицейских. В салоне никого не оказалось – видимо, злодеи, безуспешно пытаясь оторваться от преследования, кружили по переулкам, а потом, поняв, что улизнуть не получится, бросили машину и скрылись в подворотне. Кинувшиеся следом полицейские ничего, кроме одинокого мужского ботинка, валявшегося посреди двора, не нашли.

Ботинок забрали в полицейское управление – как вещественное доказательство преступления. А грузовик с конфетами пригнали обратно к кондитерскому цеху. Начальник полиции, полыхая румянцем, вернул ключи от кабриолета женщине в широкополой шляпе. Та назвала его храбрецом и пригласила в воскресенье на чашечку кофе.

– Всенепременно буду! – заходил желваками польщённый шеф полиции. Теперь у него алели не только щёки, но и лоб, уши и даже шея. И по цвету он очень гармонировал с красным кабриолетом женщины в широкополой шляпе.

«Если она сейчас не уедет, он, наверное, вспыхнет и загорится», – шепнула Мартину Матильда.

Мартин прыснул.

Пока дети бесцеремонно наблюдали за зарождающимися чувствами между шефом полиции и владелицей кабриолета, кондитер при помощи двух младших сержантов проверял содержимое грузовика.

– Какое счастье! – сверившись со списком, воскликнул он. – Все конфеты на месте, все до единой! Думаю, нашему спасителю полагается вознаграждение. Сейчас, одну секунду. Никуда не уходите!

Скоро кондитер вернулся, неся в руках большую, перевязанную синими и красными лентами коробку.

– Это вам! – вручил он коробку дедушке Оскару. – Наш самый вкусный и самый большой торт. Он со взбитыми сливками, кусочками фруктов и желе.

– Ну наконец-то! – раздался из дедушкиного кармана сварливый голос. – Опоздай вы на пять минут – и ваш спаситель грохнулся бы в обморок от голода.

Дедушка Оскар хлопнул себя по карману и заорал что есть мочи, пытаясь перекричать кукушку:

– Спасибо вам огромное!

– У вас говорящий карман? – удивился кондитер.

Дедушка Оскар растерялся.

– Диктофонная запись! – пришла ему на помощь Матильда. – Дедушка записывал речь. Видимо, он нечаянно нажал на кнопку, и запись включилась.

– А! Тогда всё ясно. Приятного вам аппетита. А мне пора бежать – мы как раз варим апельсиновый сироп, которым будем пропитывать коржи шоколадного торта. Знаете, апельсиновый сироп такая вредная штука – за ним глаз да глаз нужен. Чуть переварил – а он уже никуда не годится. – И, ещё раз поблагодарив дедушку Оскара, кондитер скрылся в глубинах цеха.

– Давайте пойдем в парк, тут недалеко. Можем посидеть на газоне и спокойно поесть, – предложил Мартин.

В парке было очень красиво – зелено, тихо и солнечно.

– Приятного всем аппетита! – улыбнулся дедушка Оскар, когда, расположившись под высоким ясенем, они принялись за вкусный торт.

– Свелгя, ты же знаешь, что при посторонних тебе нельзя говорить! – вспомнив о выходке кукушки, укоризненно прошептала Матильда.

– А что мне оставалось делать? – сердито откликнулась из часов кукушка. – Сначала вы гуляли по музею, потом целую вечность катались с этим усатым полицейским на машине. Время совсем поджимало, поэтому пришлось идти на крайние меры!

– Нужно придумать условный знак, который Свелгя будет подавать, когда дедушка забудет о времени, – проговорил с набитым ртом Мартин. – Это должен быть такой знак, на который другие люди не обратят никакого внимания.

– Я могу бить в гонг, – оживилась кукушка. – Или дудеть в трубу. У меня очень хорошо получается импровизировать на духовых инструментах.

– Вот только духовых инструментов нам не хватало! – хмыкнул дедушка Оскар. Он быстро доел второй кусок торта и потянулся за третьим. – Свелгя, хочешь торта?

– Не хочу. Купите мне потом зёрен.

– Ладно!

– И всё-таки нам нужно обязательно изобрести условный сигнал, – задумчиво протянула Матильда. – Мартин верно говорит – условный сигнал дедушке просто необходим.

Мартин аж смутился. Он и не знал, что похвала старшей сестры может так греть душу.

– Как-нибудь потом придумаем. Дайте спокойно поесть, – потянулся за четвёртым куском дедушка Оскар.

Оставим их лакомиться честно заработанным вкуснющим тортом, а сами вернёмся к сёстрам Паульсен.

Магда, Агнес и Хельга были в бешенстве, потому что их план сорвался. Они хотели угнать грузовик и утопить его в море, чтобы конфеты нельзя было спасти. Но из-за того, что полиция следовала за ними по пятам, пришлось бросить машину в переулке и улепётывать через подворотни.

– Одного не пойму, как они смогли так быстро найти грузовик? – смывала с лица густой слой косметики Магда.

– Сама удивляюсь. – Хельга спешно переоделась в платье, а костюм привратника повесила на спинку стула.

Тут в дверь номера осторожно постучали:

– Откройте. Это я, Олафсен.

Агнес впустила привратника и крепко заперла за ним дверь.

– У меня для вас очень нехорошие новости, – заторопился герр Олафсен.

– У меня для вас тоже, – перебила его Хельга. – Я потеряла ваш ботинок.

Привратник махнул рукой:

– У меня ещё пять пар ботинок, так что ничего страшного. Я вам принёс газету «Вечерний Берген». Во-первых, здесь напечатали ваши портреты. Их составили по описанию людей, которые видели вас в кондитерских с испорченными сладостями.

Сёстры склонились над газетой. «Внимание! Разыскиваются три старые злодейки», – гласила подпись под их достаточно похожими портретами.

– Как они посмели назвать нас старыми! – задохнулась от возмущения Агнес. – Мы не старые – мы дамы среднего возраста!

– И мы не злодейки! Наоборот, мы хотим навести порядок в городе. Это ведь форменное безобразие, когда дети с утра до вечера едят конфеты. Спрашивается – кем они вырастут? Конечно же преступниками!

– Чтобы вырасти законопослушными гражданами, дети должны грызть солёные сухари. И только! – заключила Магда.

Герр Олафсен поспешил перебить сестёр:

– Давайте мы на время отвлечёмся от детей. У нас тут проблемы посерьёзней. Первое – за вами охотится полиция.

– Мы сегодня переоделись в двух молоденьких девушек, и никто нас не узнал! – самодовольно фыркнула Агнес. Хорошо, что она не слышала слов кондитера о двух расфуфыренных клоунах.

– И потом, сразу после Ярмарки мы уезжаем, – продолжила мысль сестры Хельга. – А завтра в городе будет такая толчея, что никто на нас не обратит внимания.

– Завтра я лично отвезу вас из Бергена домой, – сообщил герр Олафсен. – А для Ярмарки вы снова переоденетесь. Я купил специальные костюмы кондитеров, в них вас никто не узнает. Так что полицию мы обманем. А теперь о самом главном.

Герр Олафсен прервался на полуслове, подошёл на цыпочках к входной двери, убедился, что никто не подслушивает, и только потом продолжил:

– Узнаёте его? – развернул он перед сёстрами газету. На первой странице красовалась большая фотография дедушки Оскара с Матильдой и Мартином.

– Конечно узнаём! Он постоянно путается у нас под ногами! – ответила Магда.

– Так вот, – привратник перешёл на заговорщицкий шёпот: – Я сегодня видел, как он поднимался по стене музея. Он пробежался по ней так, словно по улице прошёлся, и юркнул в окно на втором этаже.

В комнате воцарилась гнетущая, зловещая тишина. Сёстры сверлили привратника недоверчивыми взглядами.

– Может, вам показалось? – хрипло спросила Агнес.

– Нет, мне не показалось. Более того, я потом зашёл в музей. И видел, как он по запаху определяет возраст конфет. Вам это о чём-нибудь говорит?

Хельга пододвинула к себе газету и уставилась на снимок Шоколадного дедушки. Тот глядел с фотографии сквозь круглые очки и благодушно улыбался.

– Неужели? – ошеломлённо проговорила она. – Неужели это правда? Да нет же, этого просто не может быть!

Агнес забарабанила пальцами по столу:

– Если он тот, о ком мы думаем, значит, где-то есть сундук, который он охраняет. Так?

– Так, – медленно проговорила Хельга. – И что же нам делать?

Магда забрала у сестры газету и убрала её в ящик комода.

– Не забывайте – нам нужно испортить шоколадный торт, которым будут угощать гостей Ярмарки. Давайте сначала справимся с этой задачей. А потом будем думать, как добраться до сундука.

Сёстры Паульсен согласно закивали.

Меж тем на Берген опустилась ночь. Последняя ночь перед Ярмаркой сладостей.

Глава 14,

в которой дедушка Оскар слишком крепко прилип к потолку

Накануне праздника Мартин спал очень беспокойно: всю ночь ворочался в постели, пинался и даже лупил кулаком в стену. Ему снилась погоня за грузовиком с конфетами. Грузовик нырял то в одну подворотню, то в другую, а потом вообще летал над городом, разбрасывая кругом множество фантиков.

Когда Матильда пришла его будить, Мартин лежал, свесившись головой с кровати, и отчаянно дрыгал ногами – ему казалось, что он бежит за злодеями, которые, бросив грузовик, скрываются в здании кондитерского цеха.

– Плохо спалось? – сочувственно спросила Матильда.

– Снилась всякая ерунда. – Мартин натянул футболку задом наперёд, потом, разобравшись, переодел её как надо. – Дедушка проснулся?

– Вроде нет. Сейчас пойдём его будить.

– Надо поторапливаться, чтобы не опоздать на Ярмарку!

И дети поспешили на чердак. Правда, спешить не очень получалось, потому что они постоянно увязали в сладких следах, которые оставил дедушка Оскар. Раньше мама каждый вечер протирала полы, но теперь, когда родители уехали в Осло, полы дома выглядели так, словно их специально намазали клеем – для повышенной липучести.

Добравшись до чердака, дети осторожно приоткрыли дверь. Дедушка висел на потолке вниз головой и глядел на них несчастными глазами.

– Доброе утро! – в один голос поздоровались дети.

– Прилип намертво! – вместо приветствия пожаловался дедушка.

– Как это прилип намертво?

– А вот так. Не надо было нам вечером объедаться кремовыми кексами!

– Это кто ещё объелся! Нам на ужин ты заказал жареной трески. А сам слопал семьдесят два кекса! Это же с ума можно сойти!

– Хорошо, что кафе закрылось и нас оттуда выставили. Иначе я бы ещё кексов съел. Штук тридцать или даже пятьдесят! – вздохнул дедушка Оскар и скорчил уморительную рожицу.

Дети рассмеялись – невозможно оставаться серьёзным, когда висящий на потолке взрослый человек ещё и строит гримасы.

– Снимите меня отсюда! Иначе я так и останусь висеть, и на ярмарку мы не попадём, – взмолился дедушка.

– Ты что, даже спрыгнуть не можешь? – удивился Мартин.

– Не могу! Я же говорю – совсем-совсем прилип. Намертво!

– А ты развяжи шнурки на ботинках, вот и свалишься, а ботинки пока пусть останутся на потолке, – предложила Матильда.

– Ну что ты, ботинки тут вообще ни при чём. То есть они, конечно же, при чём, но не совсем. Тьфу ты, окончательно запутался! – рассердился дедушка Оскар. – В общем – я прилипаю ботинками к потолку, а ногами – к ботинкам. Поэтому развязывать шнурки не имеет смысла.

Дети принялись усиленно раздумывать, как помочь дедушке. Как назло, в голову лезла одна ерунда – ни одной толковой мысли!

– Может, Свелгя нам что-нибудь подскажет? – сдался Мартин.

– Переедать надо меньше! – мигом отозвалась Свелгя.

– Это я уже понял, – хмыкнул дедушка Оскар, – а что-нибудь другое ты посоветовать можешь?

Свелгя скрипнула крышкой часов и выглянула из кармана дедушки Оскара.

– Нужен груз, – важно изрекла она. – Если дать ему в руки груз, он станет тяжелее и отлипнет от потолка.

– У папы есть штанга! – вспомнила Матильда. – Правда, она очень тяжёлая, из чулана сюда её не дотащить. И дедушка висит слишком высоко – нам до него не дотянуться, чтобы груз передать.

Дедушка Оскар задумчиво почесал бороду.

– Может, вы мне тогда утюг подкинете? У вас дома есть чугунный утюг?

– Где-то был. – Дети заметались по чердаку. – А, вот он, на полке. От прабабушки остался.

– То что нужно! – обрадовался дедушка. – Бросайте мне его скорей!

– Если ты его не поймаешь, он упадёт нам на голову! – испугалась Матильда. – Нет, давай лучше мы подкинем тебе вон ту напольную вазу.

– Так я и её могу не поймать! Чего доброго, она упадёт на пол и разобьётся!

– Она и так разбитая. Ну почти разбитая. Видишь, какая трещина на боку? Это Мартин в неё мячом зарядил.

– Я случайно! – буркнул Мартин.

– Ладно, давайте попробуем вазу. Кидайте, я ловлю!

Мартин с Матильдой приволокли вазу и попытались подкинуть её дедушке. Но ваза была такой тяжёлой, что у них ничего не получилось – она просто выскользнула из рук, грохнулась на пол и разбилась вдребезги. Пришлось Матильде идти за щёткой и совком, а Мартин остался ломать голову, как снять дедушку Оскара с потолка.

– В папином кабинете есть лампа, старинная, тоже тяжёлая. Может, её подкинуть? – предложил он после минутного раздумья.

– Нет уж! – в один голос вскрикнули дедушка Оскар и Свелгя. – Дорогое мы ломать не будем! Нужно поискать тяжёлое, но обязательно дешёвое.

– Не дороже ста крон! – уточнил дедушка.

– Может, пылесос? – предложил Мартин.

– Я же сказал, что портить дорогое мы не будем! – глянул на него укоризненно дедушка.

– Тогда я не знаю, что ещё придумать! – сдался Мартин.

Свелгя принялась кружить по комнате, заглядывая во все углы в поисках бюджетного груза. К сожалению, ничего подходящего на чердаке не оказалось.

Скрипнула дверь – Матильда вернулась со щёткой и совком. Мартин молча наблюдал, как сестра неумело с ними управляется, и тут его осенило.

– Кажется, я придумал! – подпрыгнул он. – Если дедушка Оскар ухватится за щётку, а мы с Матильдой повиснем на ней, то получится самый настоящий груз, так?

– Вами рисковать я точно не стану! – запротестовал дедушка Оскар. – Тогда лучше несите сюда пылесос!

– Да нет, дедушка, мы справимся! Давай хотя бы попробуем!

– Ладно, только сначала уберите из-под меня все осколки.

Удостоверившись, что пол чист и в щётке не застрял какой-нибудь случайный осколок, Матильда протянула её дедушке Оскару. Он ухватился за щётку, дети вцепились за другой конец, поджали ноги и…

«Бух! Бубух!» – в следующую секунду все трое лежали на полу. Свелгя встревоженно кружила над ними.

– Сильно ушиблись? – крикнула она.

– Да вроде не сильно, – пробурчал Мартин, потирая локоть.

– Со мной всё в порядке, – отрапортовала Матильда.

– А я, кажется, немного проголодался, – отозвался дедушка Оскар.

Он помог внукам подняться и ощупал их – на предмет обнаружения переломов. Мартин с Матильдой захихикали – щекотно!

– Раз хихикаете, значит, всё нормально. А теперь быстро всем собираться! И не забудьте умыться, причесаться и почистить зубы!

Как только Мартин с Матильдой убежали приводить себя в порядок, дедушка Оскар переоделся в нарядный, цвета спелого абрикоса, пиджак, зелёные брюки и повязал ярко-сиреневый галстук. Потом он совершил нечто совсем удивительное: он порылся у себя в бороде, вытащил оттуда странной формы ключ и отпер им сундук! Тот самый сундук, содержимое которого не давало покоя Мартину. Озираясь по сторонам, дедушка Оскар осторожно приподнял крышку и достал из сундука крохотную баночку с кактусовым мёдом. Потом он снова запер сундук и спрятал ключ в бороде. И как ни в чём не бывало поспешил вниз.

Ровно через пять минут, весело грызя ванильные сухарики, нарядные и немилосердно причёсанные Мартин, Матильда и дедушка Оскар покинули дом.

Берген выглядел так, что ни у кого не оставалось сомнений – сегодня в городе самый настоящий праздник. Повсюду играла музыка, пестрели яркие плакаты, а в воздухе плыли разноцветные воздушные шары. Автобусы и трамваи были забиты пассажирами до отказа – взрослые и дети направлялись к центральной площади, где раскинула свои шатры самая вкусная ярмарка Норвегии!

Дедушке Оскару, Мартину и Матильде пришлось пропустить два трамвая. Попытка поймать такси не увенчалась успехом – все машины были заняты.

– Да что же это такое! – расстроился Мартин. – Неужели мы опоздаем на открытие Ярмарки?

– Если и в этот раз не сможем втиснуться в трамвай, поедем на крыше! – решил Шоколадный дедушка.

– Мы оттуда не свалимся? – испугались дети.

– Не свалимся, не волнуйтесь.

Скоро к остановке подъехал очередной переполненный пассажирами трамвай.

– Вперёд! – скомандовал дедушка Оскар. Он помог взобраться на крышу внукам, а потом и сам вскарабкался наверх. К счастью, никто не обратил на них внимания.

Крыша трамвая оказалась достаточно широкой и вполне удобной для поездки. Мартин лёг на спину, а Матильда села рядом и вцепилась ему в плечо. Когда трамвай тронулся и, громко грохоча, покатился по рельсам, дедушка Оскар встал в полный рост, широко расставил ноги – для устойчивости, и с важным видом уставился вперёд. В эту минуту он был очень похож на капитана, стоящего на корабельном мостике и окидывающего внимательным взглядом горизонт в поисках опасных рифов.

– Смотрите, сколько народу на улице! – удивлялся дедушка Оскар. – Я и не думал, что в Бергене так людно.

– Это потому, что сегодня праздник! – пояснил Мартин. – В новостях говорили, что в город приехало очень много туристов. Со всего мира!

– Рекордное количество туристов! – уточнила Матильда.

– Рекордное? А вдруг нам не достанется сладостей? – взволновался дедушка Оскар.

– Это почему?

– Вдруг это рекордное количество туристов специально голодало три дня, чтобы полакомиться сегодня всякими сладостями? И пока этот трамвай медленно ползёт по рельсам, они подъедают все пряники до последнего?!

Мартин с Матильдой не сомневались, что сладостей на Ярмарке будет много, но даже они забеспокоились. Вдруг действительно на всех покупателей их не хватит?

– Я знаю, что делать! – крикнул дедушка. – Нужно поторопить водителя трамвая! Если он поедет быстрее, то мы не только успеем к открытию Ярмарки, но и как следует запасёмся пирогами и булочками.

– Не надо этого делать! Он увидит тебя и тут же затормозит! – хотела остановить дедушку Матильда, но было уже поздно – тот бежал к другому концу вагона, широко раскинув руки, словно взлетающий самолёт.

Добравшись до кабины водителя, дедушка лёг на живот, сполз на лобовое стекло и дружелюбно улыбнулся.

– Простите, вы не могли бы ехать немного быстрей? Нам бы не хотелось опоздать на Ярмарку! – крикнул он.

Водитель трамвая, увидев перед собой чьё-то приплюснутое к лобовому стеклу лицо, очень испугался. Он хотел было сразу же затормозить, но от волнения всё перепутал. Трамвай, звеня и громыхая, полетел по рельсам, набирая скорость. И нечаянно проскочил положенную остановку!

– Большое спасибо! – вежливо поблагодарил дедушка Оскар и исчез из виду.

Водитель трамвая протёр глаза. Нет, этого не может быть. Ему померещилось. Никакого лица на лобовом стекле не было и быть не могло!

– Вот видите, как много кругом добрых и понятливых людей? Если вежливо попросить, они всегда пойдут тебе навстречу, – вернувшись к внукам, назидательно промолвил дедушка Оскар.

На следующей остановке трамвай звякнул, дёрнулся и остановился.

– Кажется, приехали! – обрадовался дедушка. – До площади рукой подать. Вон сколько народу спешит на праздник. Пошли скорее!

Он подхватил Матильду правой рукой, Мартина – левой и спрыгнул с крыши трамвая. Дети не успели испугаться, как уже благополучно приземлились. В следующую минуту они смешались с галдящей праздничной толпой, идущей в сторону ярмарочной площади, и исчезли из виду.

– Уф! – вытирал выступивший на лбу пот испуганный водитель трамвая. – Вот что означает работать без выходных. Чудится всякое! Ну и дела! Ну и дела-а-а-а!

На всякий случай он вышел из кабины на улицу, взобрался на скамейку и оглядел пустую крышу трамвая.

– Ну точно, переработал. Пора брать отпуск! – буркнул себе под нос водитель и вернулся в кабину. Через секунду изрядно опустевший трамвай покатился по рельсам – к конечной остановке.

Глава 15

Сладкий праздник начинается

Вот почему мы называли Берген самым лучшим городом. Ведь такого шумного, вкусного и весёлого праздника вы не встретите ни в одном другом городе мира!

На большой центральной площади раскинулись сорок разноцветных шатров. Над каждым шатром реял флаг страны, кондитеры которой представляли свои сладости. А над куполом самого большого шатра развевался красно-бело-синий флаг Норвегии, приветствуя участников и гостей торжества.

Дедушка Оскар зря волновался – сладостей на ярмарку завезли столько, что ими можно было накормить всю Норвегию. У людей в глазах рябило от печенья, засахаренных орешков и фруктов, пирожных из слоёного теста, рулетов со взбитыми сливками, тарталеток и песочных корзиночек с ягодами, пудингов, эклеров, воздушных тортов, бисквитов, трубочек, вафель, варенья и джемов. Ярмарочная площадь так пропиталась ароматом выпечки, что казалось – её тоже испекли к празднику.

– Смотрите-смотрите, пряничный домик! – закричал Мартин, увлекая дедушку Оскара и Матильду к шатру с красно-жёлто-чёрным бельгийским флагом. – Вот это да! В окнах горит свет, а из трубы валит настоящий дым!

– Мой любимый рисовый пудинг! – радовалась Матильда, бросаясь к английскому шатру.

– Парижские пирожные, шоколадные трюфели и нежнейшие круассаны! – зазывали французские кондитеры.

– Ватрушки, ромовые бабы, ажурные блины с вареньем! – улыбались русские мастера выпечки.

– Бурфи, гулабджамун, джалеби! – раздавалось из индийского шатра.

– Варенье из грецких орехов, румяная гата, абрикосовое варенье с жареным фундуком! – приглашали к своему шатру армянские кондитеры.

– Тирамису! Кантуччи с миндалём! Апельсиновый пирог с оливковым маслом! – темпераментно размахивали руками итальянцы.

– Кугл с яблоками, изюмом и корицей! Хоменташен из песочного теста с черносливом! Ингберлах! – зазывали израильские специалисты по сладостям.

– Знаменитый торт «Захер»! Яблочный штрудель! Кручёные венские пирожные с шоколадной начинкой! – надрывались австрийские кулинары.

– Чурчхела! Гозинаки! Пеламуши! – целовали кончики пальцев кондитеры из Грузии.

Участники ярмарки на все лады пытались заманить в свои шатры как можно больше гостей. Ведь каждый из них надеялся, что именно он приготовил самое вкусное и необыкновенное угощение, которое выиграет главный приз – золотую медаль.

На площади собралось так много народу, что яблоку негде было упасть. Дедушка Оскар, с трудом пробиваясь сквозь толпу, водил внуков от одного шатра к другому, пробовал разные сладости и даже интересовался рецептами их приготовления. А рецепт варенья из грецких орехов даже записал на клочке бумаги.

– Надо будет потом отдать его вашему дядюшке Гуннару. Думаю, ореховое варенье он ещё не варил, – объяснил он Мартину и Матильде.

Тем временем в большом норвежском шатре кондитер и его помощники наводили последний лоск на огромный шоколадный торт. Торт получился действительно огромным – размером с грузовик, который вчера угнали сёстры Паульсен. Кондитер и его помощники сложили бисквитные коржи, пропитанные апельсиновым сиропом, в высокую башню, обмазали шоколадным кремом и теперь украшали орехами, сахарным бисером и вафельными маргаритками. Они были так поглощены работой, что не обращали внимания на три скрюченные фигуры, которые, зажав пальцами нос и сморщившись от отвращения, прятались в углу шатра за мешками с сахарной пудрой.

– Фу, как тут пахнет сладостями! – шипела одна фигура.

– Какой ужасный шоколадный торт! – ругалась вторая. – Ничего противнее этого торта в жизни не видела!

– Отвратительное зрелище! – соглашалась третья.

Конечно же, это были Агнес, Хельга и Магда. Переодевшись в костюмы кондитеров, они пробрались в шатёр и поджидали удобного случая, чтобы испортить праздничный торт.

Вдруг музыка на площади притихла, а затем громко грянули фанфары.

– Король! На ярмарку приехал Король! – послышалось со всех сторон.

Кондитер и его помощники ринулись к выходу, чтобы помахать рукой монарху и его семье.

– Действуем быстро! – скомандовала Хельга и бросилась к шоколадному торту.

Она вытащила из сумки большой шприц, наполненный какой-то подозрительной тёмной жидкостью, воткнула его в торт и надавила на поршень. Когда шприц опорожнился наполовину, Хельга выдернула его, сделала шаг вправо и снова воткнула его в торт. Как только шприц опустел, она убрала его в сумку и вытащила другой. Магда с Агнес не отставала от старшей сестры – они вытаскивали из своих сумок всё новые и новые шприцы и впрыскивали подозрительную жидкость в торт.

Сёстры Паульсен всё очень хитро придумали. Они знали, что посы́пать торт специями не получится – их все заметят. Поэтому сёстры всю ночь варили сироп из горчицы, имбиря, перца чили и соли. Варево получилось невероятно горьким и отвратительным на вкус. Одна его капля могла испортить ведро сладчайшего чая! А в шприцах, которые притащили с собой сёстры, этого варева было несколько литров!

За те десять минут, что кондитер и его помощники высматривали в толпе королевскую семью, Хельга, Агнес и Магда успели сделать своё чёрное дело – они пропитали шоколадный торт горьким варевом и выскользнули незамеченными из шатра. Старушки были очень довольны собой – ведь им удалось так испортить торт, что никто об этом не догадается, – с виду-то он ничуть не изменился!

– Какое счастье! – злобно расхохоталась Агнес. – Мы добились своего! Мы испортили им праздник!

– Теперь детишки поплатятся за свою любовь к сладкому! Ха-ха-ха, представляю, какие у них будут лица, когда они попробуют этот торт! – вторила ей Магда.

– Наконец-то мы проучим всю городскую малышню! И взрослых тоже проучим, а то завели себе привычку потакать капризам детей! – удовлетворённо потёрла руки Агнес.

– Внимание! – проснулся громкоговоритель. – Сейчас Король будет выбирать победителя Ярмарки. Просьба всем участникам конкурса собраться у сцены. После объявления имени победителя и вручения медали мы выкатим на эту сцену самый большой шоколадный торт! Приглашаем всех гостей – больших и маленьких – на весёлую игру. Тем, кто не успел запастись одноразовыми дождевиками, напоминаем – их можно совершенно бесплатно получить у входа на Ярмарку.

– Зачем им одноразовые дождевики? На небе ни облачка. Они что, совсем с катушек съехали? – удивилась Хельга.

– Ну а что ты думала? От такого количества сладкого кто угодно съедет! – поджала губы Магда.

– Внимание! Внимание! Кулинарное состязание начинается! – возвестил громкоговоритель.

Участники конкурса заметно заволновались.

– Ну вот, наконец-то настал мой час! – шепнул дедушка Оскар и достал из кармана баночку с кактусовым мёдом.

На сцену под громкие приветственные крики толпы поднялась королевская семья – король, королева и дети. Их сопровождали шеф полиции и два старших сержанта. Они охраняли королевскую семью, а заодно следили за порядком. На сцене стояло несколько стульев и два стола. За одним столом сидел секретарь, который записывал имена конкурсантов и выдавал им номера. А за второй стол шеф полиции усадил монаршую семью.

– Дорогие конкурсанты! – обратился Король к кондитерам. – Вас много, а приз, к сожалению, всего один. Поэтому его получит тот, кто угостит нас действительно чем-нибудь оригинальным.

Оркестр заиграл торжественный марш, и конкурс начался!

– Номер один. Кукурузный пирог с патокой! – объявил секретарь.

На сцену вышел долговязый кондитер-голландец в оранжевой бандане. Он учтиво поклонился королевской семье, поставил на стол поднос с пирогом и отошёл в сторону. Публика ахнула – пирог украшала карамельная балерина – она кружилась в фуэте, а марципановая пачка плотно стягивала её осиную талию.

– Номер два! Сливочный пудинг!

Королевские дети восторженно захлопали в ладоши – кондитер из Великобритании сделал пудинг в виде озера, по которому плавали лебеди в золотых коронах.

– Брауни с шоколадным кремом и мармеладом из малины и сладкого перца!

– Банановое соте!

– Штройзель с вишней, глазированный чёрным шоколадом!

– Торт из фундучного бисквита с ягодным муссом!

Королевская семья пробовала сладости и после короткого совещания решала, сколько баллов дать тому или иному блюду. Правда, никто этих баллов не видел, потому что Король заносил их в маленький блокнот и захлопывал его каждый раз, когда на сцену выходил новый конкурсант.

Мартин с Матильдой стояли в толпе и, затаив дыхание, ждали, когда объявят номер дедушки Оскара. С каждым новым тортом или пирогом они нервничали всё больше и больше. Ну как могла простая баночка мёда состязаться с такими кулинарными шедеврами?

Матильда даже собиралась просить дедушку Оскара отказаться от участия в состязании, но было уже поздно.

– Номер двадцать шесть! Мёд! – объявил секретарь.

На площади раздались смешки. «Мёд? – переспрашивали люди. – Обычный мёд? Нашли чем удивить Короля!»

– Этого мы пробовать не будем, – задрали носы королевские дети. – Мёд – это неинтересно!

Дедушка Оскар с невозмутимым видом поднялся на сцену (Матильда даже порадовалась, что на площади стало шумно – иначе все бы услышали, как громко «чпокают» его ботинки).

Сёстры Паульсен, которые наблюдали за конкурсом со скучающим видом, насторожились, вытянули шеи и уставились на дедушку Оскара.

– Ваше величество! – Дедушка Оскар поставил на стол крохотную баночку. – Да будет вам известно, что бородатый кактус цветёт раз в сто лет. Поэтому никому не удавалось раздобыть его мёд. Но у меня это получилось. И я уверяю вас, что ничего вкуснее вы в своей королевской жизни не ели!

– Мёд бородатого кактуса? – удивился Король. – Любопытно!

Он зачерпнул чайной ложечкой немного мёда, попробовал его…

– Мммммм! Восхитительно!

Королевские дети, не сводившие глаз с отца, фыркнули. Они решили, что он нарочно называет мёд восхитительным, чтобы заставить их тоже его попробовать.

– Теперь я, – взялась за ложечку Королева.

Она попробовала мёд и закатила от восторга глаза. Королевские дети молча потянулись за ложечками. Через секунду над площадью раздались их восторженные голоса:

– Как вкусно! Как же это вкусно! Ничего вкуснее мы в жизни не ели!

– Этот мёд вкуснее любой сладости мира! – вторили детям их монаршие родители.

Король раскрыл блокнот и размашисто вы вел там какую-то запись. Дедушка Оскар с гордым видом спустился со сцены и пробился к внукам.

– Он написал в блокноте не баллы, а слово, – шепнул он Мартину и Матильде.

– И что это было за слово?

– «Превосходно»!

– Ура, дедушка, ура! – запрыгали дети. – Неужели ты правда победишь?

– Надеюсь, что да. Жаль, они съели весь мёд. Я думал, они оставят немного, и я смогу угостить вас.

– Это ничего! – махнул рукой Мартин. – В другой раз попробуем.

Матильда энергично закивала.

Дедушка Оскар растроганно прижал к себе внуков:

– Спасибо!

– Внимание! – объявил секретарь. – Сейчас его величество объявит победителя Сладкой ярмарки!

На главной площади воцарилась тишина. Участники конкурса с надеждой смотрели на Короля. Ведь каждому хотелось победы!

– Дорогие конкурсанты! Буду краток. Самое вкусное лакомство – мёд бородатого кактуса! Мы приглашаем на сцену победителя – Оскара Паульсена!

Площадь взорвалась громкими аплодисментами. Обрадованный дедушка Оскар, в сопровождении счастливых внуков, поднялся на сцену. Зазвучали фанфары, в воздух поднялись тысячи воздушных шаров. Король поблагодарил дедушку Оскара и вручил ему золотую медаль победителя Сладкой ярмарки.

– Скажите, а у вас мёда больше не осталось? Хотя бы капельку? – шепнул он дедушке Оскару на ухо.

– К сожалению, нет, – развёл руками Шоколадный дедушка. – Но через два года один из моих бородатых кактусов должен зацвести. Как только пчёлы соберут урожай, я обязательно пришлю вам по почте баночку мёда. Обещаю!

Пока площадь ликовала, приветствуя нового победителя Сладкой ярмарки, а королевский оркестр играл торжественный вальс, сёстры Паульсен стояли как громом поражённые, не в силах шевельнуться.

– Паульсен! – наконец отмерла Хельга. – Наш однофамилец. Судя по возрасту, он правнук того самого Паульсена! Значит, герр Олафсен не ошибался, у того Паульсена действительно остались потомки. И значит… – Хельга от волнения замерла на полуслове.

– И значит – нам выпал шанс довести дело нашего прадедушки до конца! – закончила за сестру Магда.

Пока сёстры шушукались, на площади произошли перемены. С шатров убрали государственные флаги и плотно закрыли входы, а люди облачились в одноразовые дождевики.

И тут помощники кондитера выкатили на сцену огромный шоколадный торт.

– Хельга! Магда! Настал наш звёздный час! – подпрыгнула Агнес. – Давайте подберёмся поближе, чтобы увидеть, как плачут дети.

– Давайте! – И сёстры Паульсен, расталкивая людей, стали протискиваться к сцене.

– Главное – не выпускайте Оскара Паульсена из виду! – напомнила Хельга.

– Получите тортик с перцем и горчицей! – противно хихикала Магда, наблюдая за тем, как помощники повара разрезают шоколадный торт на куски.

– Сейчас вы все расстроитесь, а мы повеселимся от души! – потирала руки Агнес.

Сёстры были так поглощены своими кознями, что не замечали, как за ними уже долгое время наблюдает шеф полиции.

– Где-то я уже их видел, – обратился он к одному из старших сержантов. – Вот только где?

– Кажется, я что-то смутно припоминаю! – почесал тот затылок. – Может, мы их видели на дне рождения начальника тюрьмы? Может, вон та, высокая, его бабушка, а другие две – её сёстры?

– Вряд ли! – покачал головой шеф полиции. – Это какие-то странные старушки. Уж больно сердитые у них лица. А у бабушек наших сотрудников лица очень добрые.

Их разговор прервал громкоговоритель.

– Внимание-внимание! – заревел он. – Торт разрезан! Наступила самая весёлая часть праздника! Все готовы?

– Все! – заревели взрослые. Они весело подмигивали друг другу и потирали руки, потому что давно знали о сюрпризе, который подготовили посетителям организаторы Ярмарки. И лишь дети не подозревали, что сейчас произойдёт.

– Тогда начинаем! – рявкнул громкоговоритель.

В следующий миг несколько десятков взрослых взобрались на сцену, схватили по куску шоколадного торта и стали швыряться ими в толпу.

– А-а-а-а! – закричали-завизжали дети. – Шоколадный бой! Вот это сюрприз!

Теперь стало ясно, почему все посетители ярмарки переоделись в дождевики, – чтобы уберечь одежду от жирных пятен! Дети проворно вскарабкались на сцену, запаслись кусками торта и стали отстреливаться от взрослых. На площади стоял невероятный шум. Малышня, родители и даже бабушки с дедушками, радостно визжа, кидались друг в друга кусками шоколадного торта.

– Ура! Сладкая битва! – восторженно кричали дети.

– Шоколадный бой! – радовались взрослые.

– Никому не спастись! – смеялись бабушки, метко швыряя в дедушек куски праздничного торта.

И только сёстрам Паульсен эта игра была не по душе.

– Ой! – страшным голосом закричала Магда, когда ей прямо в лоб угодил огромный кусок торта.

– Караул! – завизжала Агнес. Крем испортил ей причёску.

– Безобразие, хулиганы! – отбивалась сумочкой от шоколадных снарядов Хельга.

Сёстры были очень расстроены. Оказывается, большой шоколадный торт, который они так тщательно пропитали горьким сиропом, никто не собирался есть! Его испекли для шуточного шоколадного боя! И теперь они, приличные дамы среднего возраста, не переносящие на дух сладкое, были измазаны с макушки до пят ненавистным шоколадным кремом! Сёстры затопали ногами, закричали и принялись грозить всем кулаками.

– Вспомнил! – вскрикнул шеф полиции, который не сводил с них глаз. – Это те самые старушки, которые испортили сладости в кондитерских! Нужно задержать их, пока они не успели скрыться!

И он изо всех сил дунул в свисток. Сёстры обернулись и сразу же заметили пробивающихся к ним сквозь толпу полицейских.

– Бежим! – скомандовала Хельга.

Агнес и Магда пустились наутёк, бесцеремонно расталкивая всех вокруг локтями.

– Задержите их! Это преступницы! – кричал шеф полиции. К несчастью, никто его не слушал – люди вовсю веселилась, швыряясь друг в друга шоколадным тортом.

Пока шеф полиции безуспешно взывал о помощи, сёстры добежали до условленного места, где их поджидала машина герра Олафсена.

– Вперёд, за нами гонится полиция! – скомандовала Хельга, с шумом захлопывая дверцу.

Машина рванула с места и скрылась за поворотом. Когда из толпы выбежали полицейские, её и след простыл.

Герр Олафсен давил на педаль газа, оставляя ярмарочную площадь далеко позади. Сёстры безуспешно пытались очистить одежду от шоколадного крема.

– Вы были абсолютно правы! Знаете, какая у него фамилия? Паульсен! – торопливо рассказывала Агнес.

– Получается, что у того самого Паульсена остались потомки! И значит, уцелел сундук! Тот самый сундук! – взвыла Магда.

– И как нам до него добраться? Мы даже не смогли проследить за этим Оскаром Паульсеном. Нам пришлось сбежать с ярмарки! – сердилась Хельга.

– Не волнуйтесь, – успокоил сестёр герр Олафсен. – Оскара выслежу я, за мной ведь полиция не охотится. А как только найду его, немедленно дам вам знать.

– Что бы мы без вас делали? – вздохнула Хельга.

– Фрекен Паульсен, осмелюсь вам напомнить, что мои прабабушка с прадедушкой были самыми верными слугами вашего прадеда. А Олафсены своих никогда не бросают, – с достоинством ответил привратник.

– Если бы не вы, герр Олафсен, мы ничего не знали бы о нашей семье. В приюте детям не рассказывали об их родных, – пустила слезу Магда.

– Главное, что я вас нашёл. Остальное не имеет значения.

Машина свернула направо и съехала с главной магистрали. Берген остался позади.

Теперь сёстры Паульсен были в безопасности.

Глава 16

Шоколадный дедушка уезжает домой

Когда Марта с Иваром вернулись из Осло, дети уже крепко спали. Дедушка Оскар проследил, чтобы они выпили молоко, приняли душ и почистили зубы. Потом он долго возился на чердаке, складывая в чемодан одежду, медаль победителя Сладкой ярмарки, несколько банок с вареньем Марты – на дорогу (специально экономил), ну и ещё кое-какие припасы: пряники, булочки, конфеты, вафли. И пять килограммов засахаренных орешков. Свелгя сидела у него на плече и, водрузив на кончик клюва пенсне, вязала кофту из розового мохера.

– Как прошла ярмарка? – первым делом поинтересовалась Марта, переступив порог дома.

– Я получил золотую медаль!

– Поздравляю! – Она обняла дедушку Оскара и чмокнула его в щеку.

Ивар похлопал его по плечу – он тоже был искренне рад за дедушку.

Потом он извинился и сразу ушёл спать – очень устал с дороги. А Марта осталась с дедушкой Оскаром. Она подробно рассказала о поездке в Осло и о планах на лето.

– Наконец-то мы съездим на юг – отдохнём, – радовалась она.

– О! Юг – это здорово. Солнце, пляжи, вкусные сладости, – мечтательно протянул дедушка Оскар.

– Может, тебе тоже поехать с нами? – предложила Марта.

– Не могу. Ты же знаешь – у меня хозяйство, пчёлы. Мне нужно возвращаться домой.

Марта погладила его по руке:

– Я буду по тебе скучать.

– Я тоже. Марта… – Дедушка замялся, словно не решаясь говорить.

– Рассказывай уже! – поторопила его Свелгя. – Времени осталось мало, нам скоро выходить.

– Что рассказывать? Что-то случилось? – испугалась Марта.

– Нет, не случилось. То есть да, случилось, – вздохнул дедушка Оскар. – Пока это только подозрения, но всё же…

– Рассказывай скорее!

– Целую неделю мы то и дело встречались с тремя подозрительными старушками. Почему подозрительными? Да потому, что они портили в кондитерских магазинах сладости. В «Вечернем Бергене» даже напечатали их фотографии. Я оставил газету у тебя на прикроватной тумбочке, потом посмотришь. Вчера мы столкнулись с этими старушками в ресторанчике «Норвежский кабанчик». Кстати, в следующий свой приезд я познакомлю тебя с месье Бюашем – шеф-поваром ресторана. Он потрясающе готовит!

– Ближе к делу! – оборвала дедушку Свелгя.

– Так вот. Одна из этих старушек выронила зонт, и я нагнулся, чтобы поднять. Но они выхватили его и сразу же скрылись. Однако я успел разглядеть ручку зонта. Мне кажется, он имеет отношение к содержимому нашего сундука – на его ручке точно такие же надписи, что и на… сама знаешь, на чём.

– Ты думаешь, это… – Марта от волнения не смогла договорить.

– Ключ. Я думаю, что это ключ. И если старушки знают об этом, они рано или поздно придут, чтобы открыть этим ключом то, что лежит в нашем сундуке.

– Что же нам делать?

– Мы тут посовещались со Свелгей… Раз полиция охотится за старушками, значит, те пока не станут ничего предпринимать. Чтобы не попадаться им на глаза.

– Ты уверен?

– Да.

– В любом случае, действовать нужно уже сейчас! – вмешалась в разговор Свелгя. – Первым делом надо перепрятать сундук в безопасное место. У вас есть кто-нибудь из близких, кому можно доверять?

– Гуннар! – в один голос воскликнули Марта с дедушкой Оскаром.

– Значит, отвезите сундук к нему.

– Кстати, Марта, я оставил записку с рецептом орехового варенья. Передай, пожалуйста, Гуннару, – попросил дедушка Оскар.

– Далее, – продолжила Свелгя. – Это очень хорошо, что вы собираетесь на юг. Если даже старушки станут вас искать, вы будете в отъезде. А в августе, когда вернётесь в Берген, мы с Оскаром свяжемся с вами. И подумаем, что нам дальше делать.

Марта молча кивнула.

– Всё, пора прощаться, – заключила Свелгя.

Дедушка Оскар со вздохом поднялся со стула:

– Я не смог признаться детям, что уезжаю. Но я им оставил прощальную записку.

– Не расстраивайся, – обняла его Марта. – Они всё поймут.

В час ночи такси увезло дедушку Оскара на вокзал.

Утром дети обнаружили на пустом чердаке коротенькую прощальную записку:

«Дорогие мои Мартин и Матильда! – писал дедушка Оскар. – Извините, что не стал прощаться с вами. Я вас очень люблю. Не скучайте, обещаю, мы скоро увидимся.

Обнимаю вас. Ваш дедушка Оскар.

P. S. И Свелгя (она устроила жуткий скандал, когда узнала, что я не попрощался с вами от её имени)».

Матильда зашмыгала носом:

– Как он мог не предупредить нас, что уезжает этой ночью?

Мартин хмуро молчал.

– Дети! Завтракать! – позвала мама.

Матильда побежала вниз, причитая на ходу:

– Почему дедушка Оскар уехал не попрощавшись с нами? Почему?

– Он просто не захотел расстраивать вас, – ответила мама. – Он вообще не любит прощаться. А где Мартин?

Мартин поплёлся к лестнице. Напоследок он обернулся и оглядел чердак. На потолке и стенах темнели сладкие пятна. На полу валялись конфетные фантики. А слева, в окружении пустых банок из-под варенья, стоял запертый сундук и хранил угрюмое молчание.

Конец первой части

ВО ВТОРОЙ ЧАСТИ ВЫ НАКОНЕЦ УЗНАЕТЕ, КАКАЯ ТАЙНА СВЯЗЫВАЕТ СЕСТЁР ПАУЛЬСЕН С ДЕДУШКОЙ ОСКАРОМ И ЧТО ХРАНИТСЯ В ДЕРЕВЯННОМ СУНДУКЕ, КОТОРЫЙ ТАК И НЕ УСПЕЛ ОТКРЫТЬ МАРТИН.