Сербия. Полная история страны

Первые люди

Археологические находки на территории современной Сербии датируются VII тысячелетием до н. э., но можно предположить, что кроманьонцы, древние предки современного человека, появились в этих благословенных местах около сорока тысяч лет назад (пришли из Малой Азии). Ну а если говорить о людях вообще, то в 2000 году в пещере Мала Баланица в Сичевском ущелье (Нишавский округ)[1] был найден фрагмент челюсти древнего человека, предположительно относящегося к виду Человек прямоходящий, возраст которой составляет от четырехсот до пятисот тысяч лет.

В 1960 году на территории, которая впоследствии была включена в национальный парк Джердап[2], была обнаружена стоянка мезолитических[3] охотников, получившая название Лепенский Вир («Лепенский омут»). Скорее всего, возраст Лепенского Вира составляет около двенадцати тысяч лет. Лепенский Вир состоит из одного крупного поселения с десятью небольшими поселениями-спутниками. Эта культура в первую очередь интересна своими «скульптурами» – грубо обтесанными глыбами песчаника, которым богаты берега рек. На одних глыбах нанесены примитивные геометрические узоры, а другим придан вид человекоподобных фигур с выступающими надбровными дугами, удлиненным носом и широким рыбьим ртом. Скульптуры устанавливались в жилищах. Можно предположить, что валуны с узорами олицетворяли силы природы, а фигуры – речных богов.

Скульптуры из Лепенского Вира

В местах, где ранее существовала мезолитическая культура Лепенского Вира, на рубеже VII и VI тысячелетий до н. э. возникла Старчево-кришская культура, получившая название по сербскому городку Старчево и реке Кёрёш, которую в Румынии называют Криш. Эта культура не является наследницей Лепенского Вира, поскольку ее представители относятся к средиземноморской расе, а не к местным мезолитическим кроманьонцам, обитавшим в поселениях Лепенского Вира. Старчевцы – это очередная волна переселенцев из Малой Азии. И если представители Лепенского Вира добывали себе пропитание рыбной ловлей, охотой и собирательством, то старчевцы занимались земледелием (выращивали пшеницу, просо, ячмень) и скотоводством. Для этой культуры характерны хорошо обработанные каменные орудия и примитивная керамика, сосуды.

Новая волна переселенцев с Востока принесла на Балканы культуру Винча, ареал которой охватывал территорию современных Болгарии, Сербии, Румынии и Македонии, а также частично Северную Грецию, Венгрию и Албанию. Эта культура получила название по городу Винча близ Белграда (а если точнее, то по деревне Винча-Бело-Брдо), где были сделаны первые находки. Главным артефактом культуры Винча являются Рудна-Глава – древнейший рудник Европы, датируемый V тысячелетием до н. э., и таблички из обожженной глины, найденные в 1961 году около трансильванского поселка Тэртерия. Таблички покрыты оригинальными письменами, напоминающими шумерское письмо. Их возраст составляет около семи тысяч лет, в то время как древнейшие образцы шумерской письменности, известные на сегодняшний день, на тысячу лет моложе. Историки, привыкшие мыслить смело, утверждают, что шумерскую письменность создали потомки переселенцев. А почему бы и нет? Ведь известно, что в V тысячелетии до н. э. наблюдалась «обратная» миграция с Балкан в Месопотамию, откуда и пошли шумеры.

«Про давние времена легко сказки рассказывать», – говорят сербы, намекая на то, что за давностью лет правды не узнаешь. Но современная наука кое-что умеет, и благодаря этим умениям мы можем получить представление о том, что было в древности.

Римский период

Как принято считать, в античную эпоху на территории современной Сербии жили иллирийцы, потомки кочевых индоевропейских племен, и кельты, расселившиеся почти по всей Западной Европе из своей «колыбели», находившейся там, где в наше время Германия граничит с Францией. Западная часть Балкан, преимущественно населенная иллирийцами, была завоевана римлянами в 168 году до н. э.

Центральная Сербия находилась под владычеством Римской империи около 600 лет: с I века до прихода славян на Балканы в VI веке. Завоевания продолжались (Древний Рим не мог существовать без расширения своих границ), и к 106 году римляне дошли до Баната, который ныне делят между собой Сербия, Румыния и Венгрия. Территория современной Сербии входила в римские провинции Верхняя Мёзия, Паннония, Далмация, Дакия и Македония, при этом основная часть ее приходилась на Верхнюю Мёзию, столицей которой был Виминациум (нынешний Костолац).

Провинции Римской империи на западе Балканского полуострова (обозначены границы современной Сербии)

В районе впадения Савы в Дунай, где люди обитали с середины палеолита, кельтское племя скордисков в III веке до н. э. основало поселение Сингидун, которое в конце I века до н. э. завоевали римляне, изменившие его название на свой лад – Сингидунум. В конце I века здесь построили каменную крепость и мост через реку Саву, а рядом с крепостью начали селиться легионеры-ветераны. Довольно скоро Сингидунум превратился в крупный город, известный тем, что в 332 году здесь родился будущий император Рима Флавий Клавдий Иовиан, который правил всего семь месяцев, но успел восстановить христианство в качестве официальной религии Римской империи и вернул христианской церкви все привилегии, отнятые у нее его предшественником Юлианом, рьяным сторонником язычества.

Монета с профилем Флавия Клавдия Иовиана

Часть будущих сербских земель испытывала влияние римской культуры, а другая часть находилась под влиянием греческой. Граница, разделявшая зоны романизации и эллинизации, тянулась от Которского залива Адриатического моря по Балканскому хребту к Черноморскому побережью. Западнее и севернее царил Рим, а южнее и восточнее – Эллада. После распада Римской империи на две части в 395 году территория современной Сербии стала частью Восточной империи, которую принято называть Византийской. Когда в V веке Западная Римская империя пала под ударами германских племен, Восточная Римская империя продолжила существовать и время от времени пыталась взять под свою руку западноримские земли. Однако возродить великую империю не удалось. Более того – Византийская империя со временем хирела, чему способствовали противоречия между западным католицизмом и восточным православием, а в 1453 году османский султан Мехмет II взял византийскую столицу – город Константинополь и тем самым поставил точку в истории Византии.

Причиной падения Древнего Рима и наследовавшей ему Византии стало отсутствие единства в обществе. История – лучший учитель, а сербы – хорошие ученики. «Само слога Србина спасава» («Только единство спасет сербов») – это национальный девиз Сербии и главный принцип сербского народа, которому сплоченность помогла пережить множество испытаний.

Откуда пошли сербы?

Согласно официальной, то есть общепринятой на сегодняшний день версии, славяне пришли на Балканы в эпоху Великого переселения народов, которому дало толчок завоевание Западной Европы гуннами в конце IV века. Изменение климата тоже сыграло определенную роль – в 535–536 годах, на фоне климатического пессимума[4] произошло резкое похолодание, ставшее началом так называемого позднеантичного малого ледникового периода, продлившегося до 660 года. «В этом году произошло величайшее чудо – весь год солнце светило без лучей, подобно луне, словно бы оно теряло свою силу»[5], – писал о 536 годе византийский историк Прокопий Кесарийский, также зафиксировавший и первое появление славян на Балканах: «Почти каждый год с начала Юстинианова правления Римским государством, [с 527 года] совершали набеги… гунны, склавины и анты»[6]. Гунны – это центральноазиатские кочевники, а вот склавины и анты были славянами (многие историки считают, что «анты» – второе название склавинов). Сначала славяне осуществляли набеги на византийские земли, а к началу VII века основательно закрепились на Балканах. И не просто закрепились, а чуть было не сокрушили Византию, осадив летом 626 года Константинополь вместе с аварами, булгарами (болгарами) и гепидами. Получился настоящий «интернационал» – авары, подобно гуннам, пришли из Центральной Азии, болгары представляли собой тюркские племена с весьма туманными корнями, а гепиды – это германское племя. Были еще и персы, которые стояли на другом берегу Босфора, но им помешал соединиться с осаждающими мощный византийский флот. На десятый день осады, после неудачного штурма города, она была снята. Авары, корни которых еще туманнее болгарских, двинулись на запад из родных степей в 555 году, а уже в 562 году основали в Западной Европе свое государство – Аварский каганат, владения которого в период расцвета простирались от современной Швейцарии до современной Словакии. В 581 году византийский император Тиберий II заключил с ними договор, по которому они за плату должны были защищать византийские земли от славян. Но просуществовал Aварский каганат недолго – до начала IX века. В самой ранней русской летописи «Повесть временных лет», созданной в начале XII века, говорится: «Быша бо обре [авары] телом велици, а умом горди, и Бог потреби я, и помроша вси, и не остася ни един обрин. И есть притча в Руси и до сего дне: погибоша аки обре, их же несть племени, ни наследка».

Как и положено пришельцам, славянские племена смешивались с довольно пестрым местным населением Балкан. Во-первых, здесь жили ромеи-византийцы, то есть греки. На Адриатическом побережье и на островах жили романы, потомки римлян. Также потомками римлян были пастушеские балканские племена, которых принято называть влахами, но вообще-то этот термин слишком широк, поскольку в славянских языках «влахами» или «волохами» назывались все романские народы (так, например, в современном польском языке Италия называется Włochy). А в пределах Динарского нагорья жили албанцы, которых древние славяне называли «арбанасами».

О сербах и хорватах писал в своем трактате «Об управлении империей», датируемом серединой Х века, византийский император Константин VII Багрянородный. Он упоминает о таких славянских княжествах, как Сербия, Хорватия, Пагания, Захумье, Травуния, Конавле, Дукля, и сообщает о приходе сербов и хорватов на Балканы в правление императора Ираклия I (610–641).

На этой информации, а также на сведениях из некоторых других источников основывается гипотетическая концепция, согласно которой сербы пришли на Балканы с севера, из области, лежащей между бассейном Вислы и средним Поднепровьем.

Согласно другой гипотезе, славяне (в частности, сербы) являются коренными жителями Подунавья[7], обитавшими здесь еще до прихода римлян. Иллирийцы у античных авторов подразделяются на два десятка племен. Какие-то из этих племен (если не большинство их) могли быть славянскими. Гипотеза автохтонности сербов на Балканах основывается на двух славянских летописях, в первую очередь – на «Повести временных лет», где сказано: «Спустя много времени [после разрушения Вавилонской башни] сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели. Так одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались морава, а другие назвались чехи. А вот еще те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян дунайских, и поселились среди них, и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки, другие ляхи – лутичи, иные – мазовшане, иные – поморяне.

Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской»[8].

Плохо, что в приведенном фрагменте нет даты. Но зато дата указана в другом месте: «В год 6406 (898). Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами. Сидели ведь тут прежде славяне, а затем Славянскую землю захватили волохи. А после угры прогнали волохов, унаследовали ту землю и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской. И стали угры воевать с греками и попленили землю Фракийскую и Македонскую до самой Селуни. И стали воевать с моравами и чехами. Был един народ славянский: славяне, которые сидели по Дунаю, покоренные уграми, и моравы, и чехи, и поляки, и поляне, которые теперь зовутся русь. Для них ведь, моравов, первых созданы буквы, названные славянской грамотой; эта же грамота и у русских, и у болгар дунайских».

Угры – это венгры, а по поводу волохов у историков нет единого мнения, но здесь важна дата – 898 год, к которой привязано упоминание о едином славянском народе.

В «Хронике или деяниях князей и королей польских», также называемой «Хроникой Анонима Галла», поскольку она написана на латыни неизвестным автором (причем одновременно с «Повестью временных лет», в начале XII века), сказано: «Польша является северной частью земель, населенных славянскими народами; она соседствует на востоке с Русью, на юге – с Венгрией, на юго-западе – с Моравией и Чехией, на западе – с Данией и Саксонией». Если Польша представляет собой северную часть славянских земель, то центральная будет где-то в Подунавье, верно?

Византийским историкам, особенно императорам, которым престиж государства наиболее дорог, версия с пришлыми славянами была удобнее, чем версия с коренным славянским населением, которое со временем усилилось настолько, что начало представлять угрозу Византии. Неприятно же, если твой бывший подчиненный начинает оспаривать твою власть. Что же касается летописца Нестора, автора «Повести временных лет», то ему, как монаху Киево-Печерского монастыря, было бы выгоднее, почетнее переместить колыбель славян как можно ближе к Киеву, но он указал на Подунавье… Разумеется, спорить о том, насколько достоверны были сведения, сообщаемые тем или иным древним автором, можно до бесконечности. Как говорится, времена давние – дела темные. Но все же у византийских хронистов можно заподозрить стремление к искажению факта происхождения славян, а у киевлянина Нестора или анонимного галла – навряд ли. А каким принципом в первую очередь руководствовались римские судьи при разбирательстве уголовных дел? Принципом Cui prodest? – «Кому выгодно?», сформулированном еще во II веке до н. э. Луцием Кассием Лонгином Равиллой, имя которого стало нарицательным для обозначения справедливого судьи (выражение «Кассиевы судьи»).

Исторические факты часто используются или же искажаются политиками для доказательства собственной правоты. Противопоставление «пришлых» сербов «коренным» албанцам используется для обоснования претензий последних на исконно сербские земли. Гипотезу автохтонности сербов на Балканах западные историки и политики не признают и не рассматривают, что не только несправедливо, но и ненаучно. В науке подход к гипотезам таков: пока одна из них не получает обоснования, нужно рассматривать все логичные версии. Или не рассматривать ничего. А то ведь как-то некрасиво получается: византийцам в данном вопросе доверяют, а славянам и галлам – нет.

Собрашице в сербском селе Бранковина

Большинство сербских историков по понятным причинам склоняется к автохтонной теории. Но в целом история изучается для лучшего понимания настоящего, а не для того, чтобы тасовать исторические факты словно колоду карт и складывать из них нужные комбинации.

Большой интерес представляет концепция, выдвинутая известным сербским археологом Джордже Янковичем, ушедшим от нас совсем недавно – в 2016 году. Он изучал древний сербский погребальный обычай сооружения громила – небольшого обрядового кургана, которое было присуще только древним сербам и не встречается у других славянских народов. В громило временно, до похорон, помещался покойник. Впоследствии на месте громила могла появиться так называемая собрашица – простое прямоугольное строение, внутри которого ставились столы и скамейки. Собрашица могла не иметь стен, будучи навесом на опорах. В собрашицах проводились не только поминальные, но и другие обряды. Так вот, в окрестностях Книна (Хорватия) и Грахово (Босния и Герцеговина) найдены громила, которые датируются IV–V веками, в то время как по «пришлой» гипотезе славянам следовало появиться на Балканах только в первой половине VII века. Имеющий разум, да разумеет!

Белая Сербия

В трактате «Об управлении империей» Константин Багрянородный сообщает, что «…сербы происходят от некрещеных сербов, называемых также «белыми» и живущих по ту сторону Туркии в местности, именуемой ими Воики. С ними граничит Франгия, а также Великая Хорватия, некрещеная, называемая также «Белой». Там-то и живут с самого начала эти сербы».

Белый цвет олицетворяет у славян запад (черный – север, синий – восток, а красный – юг). Поэтому местность Воики, лежащую по ту сторону Туркии (Венгрии), чаще всего соотносят с Богемией, исторической областью, занимающей западную часть современной Чехии. Иногда Воики сдвигают западнее – в восточную часть современной Германии. Название Bohemia произошло от Boiohaemum, означающего «страна бойев» (было такое кельтское племя). Бойи→войи→Воики. С другой стороны, «бо́йками» называются русины, проживающие до сих пор на северных и южных склонах Карпат. Правда, это название появилось в обиходе только в начале XIX века, но тем не менее иногда Белую Сербию помещают на Карпаты, что выглядит совершенно нелогично, ведь тогда она не могла бы называться «Белой», то есть – «западной». К западу от чего она находилась бы? От Кавказских гор?

Скорее всего, Белая Сербия находилась в Богемии, лежащей к западу от… От чего? От Подунавья, которое считалось Центральной Сербией! Приход «белых сербов» в Подунавье вполне мог быть возвращением в родные места. Разрозненные сербские племена объединились на своей исторической родине и начали создавать проблемы могущественной Византии.

Через всю главу «О сербах и о стране, где они ныне живут» у императора Константина красной нитью проходит мысль о том, что сербы могут быть счастливы только под рукой Византии. В православном мире принято идеализировать Византию как древний оплот православия, но если уж говорить начистоту, то рука Византии была такой же тяжелой, как и рука Римской империи.

Константин начинает с того, как один из двух правителей-братьев по имени Серб «взял половину народа и попросил убежища у Ираклия, василевса [императора] ромеев». Император предоставил землю для поселения в южной части Балканского полуострова, обратил сербов в христианскую веру, дал им «пресвитеров из Рима» и «научил их благочестию». То, что христианство сербы переняли у византийцев (пусть даже и через римских пресвитеров), сомнения не вызывает, в отличие от того, было ли санкционировано поселение сербов на Балканах византийским императором. Но Константину было важно показать, что ничто вокруг Византии не могло происходить без согласия василевсов, одним из которых был он сам.

Далее следует весьма сомнительный пассаж относительно того, что «сербами же на языке ромеев называются рабы, отчего «сервилами» в обиходе называют обувь рабов, а «цервулианами» тех, кто носит такую дешевую обувь; и это прозвище сербы получили, поскольку они стали рабами императора». На самом же деле «србы» («сербы») – это наиболее древний этноним славян, происходящий от индоевропейского корня, означавшего «сеять» или «родить». Со временем слово «сербы» приобрело значение «наши», «принадлежащие к одному и тому же роду», а слово «серб» стало обозначать человека, точнее – нашего, своего человека. Производить самоназвание сербов от латинского слова «сервус», означающего «раб», нельзя, поскольку это в корне неверно: самоназвание народа не может носить унизительного характера (во всяком случае, история подобных примеров не знает).

В правление князя Властимира сербов безуспешно пытались завоевать болгары, прежде находившиеся под властью Византии. После смерти Властимира власть перешла к его сыновьям Мунтимиру, Строимиру и Гойнику, поделившим отцовские владения между собой. Разумеется, между ними сразу же начались раздоры, которыми воспользовались болгары, в конечном итоге опустошившие Сербию. «Спустя семь лет Часлав [внук Строимира] прибыл в Сербию… но обнаружил здесь всего пятьдесят мужчин, не имевших ни жен, ни детей и кормившихся охотой». Возглавив их, Часлав обратился к василевсу ромеев с просьбой о защите и покровительстве, каковые были ему даны. Услышав об этом, рассеянные болгарами сербы начали возвращаться на родину. Глава завершается словами «Благодаря богатым дарам василевса ромеев, он [Часлав] заселил страну и… считал себя рабом василевса ромеев… покровительство которого стало основой его власти».

Князь Властимир. Иллюстрация XIX в.

Так писал Константин Багрянородный. Достоверные сведения у него перемежаются с недостоверными и четко прослеживается византийский интерес, но для историков очень важно упоминание Властимира, ведь именно с этого князя начинается первая сербская княжеская династия Властимировичей. Властимир – первый из сербских правителей, существование которого не вызывает сомнений у историков, поскольку его имя встречается в нескольких средневековых источниках. Все, что было до Властимира, – это сербские легенды, а не сербская история.

Властимировичи

Изначально историческая область Рашка, ставшая ядром первого сербского государства, находилась между Савой, ее притоком Врбасом и Ибаром, правым притоком Западной Моравы. Позднее Рашка расширилась к юго-востоку. Предположительно название «Рашка» происходит от города Рас, основанного римлянами в I веке. Этот город то ли стал первым из отвоеванных пришлыми сербами у Византии, то ли первым из тех, в котором местные сербы утвердили свою власть. Впрочем, нельзя исключить и того, что Рас был основан задолго до прихода римлян, которые возвели здесь крепость.

Кроме Рашки известны и другие сербские общины, ставшие впоследствии государственными образованиями. Так, между Цетиной и Неретвой[9] находилось Неретвлянское княжество, которое византийцы называли Паганией. Между Неретвой и Дубровником[10] располагалось Захумье, а за Дубровником были Травуния и Конавле. Южнее, в границах современной Черногории, располагалась Дукля, она же Зета, а на Динарском нагорье между правыми притоками Савы Дриной и Босной простиралась Босния.

Древний город Стари-Рас. Начало XXI в.

О предках Властимира, правившего в Рашке, известно немногое. Прадед его Вышеслав правил сербами на Балканах с 730 по 780 год. Вышеславу наследовал его сын Радослав, княживший с 780 по 822 год. Радослав передал бразды правления своему сыну Просигою, отцу Властимира. Если допустить, что Вышеслав был первым самостоятельным сербским князем, то Властимиру досталось крепко стоявшее на ногах княжество. Три поколения – это довольно солидный срок.

Надо уточнить, что правитель первого государства сербов, которого чаще именуют «князем», а его страну «княжеством», на самом деле назывался «великим жупаном», а его страна – «жупой» или «великой жупой» (в Хорватии по сей день жупанами называют губернаторов, а в Словении – глав муниципальных общин).

VIII век был для Византийской империи неблагоприятным. Начался он с внутренних раздоров между императорами, в которых одержал победу Юстиниан II. Юстиниану помогал болгарский хан Тервел, который в благодарность за свою поддержку получил щедрое вознаграждение – титул цезаря, стоявший в византийской иерархии после титула василевса, и область Загоре на северо-востоке Фракии. Кроме того, Византия обязалась платить болгарам дань, и Тервел чуть было не стал (или все же стал?) императорским зятем. Все эти блага просыпались на него в 705 году, но уже в 708 году Юстиниан попытался отыграть все назад и предпринял поход на болгар, который закончился неудачно. Болгары укрепили свои позиции на Балканах и начали прибирать к рукам окрестные земли.

Властимир успешно воевал с болгарами в течение трех лет, и при нем они больше на территорию Сербского княжества не вторгались. Столь же успешно на первых порах противостояли болгарам сыновья и наследники Властимира Мутимир, Строймир и Гойник, о которых писал Константин Багрянородный. Они не только отразили нападение болгар, но и захватили сына болгарского правителя Бориса Владимира-Расате вместе с его приближенными. Наличие таких заложников позволило сербам заключить с болгарами мир на весьма выгодных условиях, но вместо того, чтобы крепить единство, братья начали сводить счеты между собой (в этом отношении Константин пишет истинную правду, но он не пишет о том, что междоусобица, скорее всего, была спровоцирована Византией, стремившейся подчинить сербов не менее рьяно, чем Болгарское княжество, с 918 года ставшее царством).

Мутимир, которого поддерживала Византия, в 872 году смог победить братьев. Те бежали в Болгарию, при Мутимире остался только сын Гойника Петр, явно в качестве заложника. Но Петр сумел бежать в Хорватское княжество, откуда он вернулся уже после смерти Мутимира (872) для того, чтобы свергнуть его сына Прибислава (Первослава). Прибислав с двумя младшими братьями тоже бежал в Хорватию, служившую сербам безопасным пристанищем, но на этом правление потомков Мутимира не закончилось.

В 893 году болгарами стал править Симеон I, сын Бориса I, впоследствии (и вполне заслуженно) прозванный Симеоном Великим. При нем Болгария стала доминировать на Балканах. В 917 году болгары нанесли сокрушительное поражение византийцам в битве при Ахелое (близ современного Поморие) и заодно свергли Петра Гойниковича, чтобы посадить на его место своего ставленника Павла (Павле) Брановича, отцом которого был средний сын Мутимира Бран.

Византийский император Роман I Лакапин попытался заменить Павла Брановича его двоюродным братом Захарием Прибиславичем, но потерпел неудачу. Павел Бранович пленил кузена и отправил его в Болгарию, к Симеону.

Амбиции у Симеона были огромные. В 918 году он принял титул «самодержца всех болгар и ромеев», а двумя годами позже начал завоевание Византии.

Сербия в X веке

В ответ византийский император Роман в 921 году склонил Павла Брановича восстать против болгар. Симеон сменил Павла на Захария Прибиславича. Очевидно, что династия Властимировичей пользовалась большим влиянием среди сербов, поскольку правители выбирались только из нее. При иных раскладах Симеон навряд ли бы остановил свой выбор на Захарии, продемонстрировавшем недавно свою нелояльность. Захарий правил сербами меньше трех лет. В 924 году он сделал то же, что и его предшественник, – восстал при подстрекательстве византийцев. В ответ Симеон послал в Сербию войско, которое разорило страну и увело бо́льшую часть ее населения в Болгарию. Нового великого жупана Симеон назначать не стал, а взял сербские земли под свое прямое управление. По сути, Сербское княжество было ликвидировано.

В 927 году Симеон I умер. Царем болгар стал его сын Петр, который в том же году сумел заключить с Византией весьма выгодный мир. Византия признала большинство завоеваний болгар, обязалась ежегодно выплачивать Болгарии дань и признала царское достоинство Симеона. Следствием этого признания стал брак царя Петра с одной из внучек императора Романа Лакапина.

Казалось бы, что в такой ситуации у сербов не было никаких шансов на восстановление независимости своего национального государства. Однако же в возвысившемся Болгарском царстве дела пошли не очень-то хорошо, и причиной тому стали два брата царя Петра, которые поочередно пытались его свергнуть. А в 931 году из болгарского плена удалось сбежать внуку Строимира Чаславу Клонимировичу. Разумеется, Константин Багрянородный сильно преувеличивал, когда говорил, что Часлав нашел в Сербии только пятьдесят мужчин. Дела были не настолько плохи, но все же очень нехороши.

При поддержке Романа Лакапина, военной и материальной, Чаславу Клонимировичу удалось восстановить сербское государство, причем в бо́льших, чем прежде, пределах. Кроме Рашки и Боснии Часлав взял под свою руку Дуклю, Паганию и Захумье, а жупаны Травунии и Конавле признали себя его вассалами. Единое сильное государство было единственным шансом на сохранение сербской нации, которой угрожали такие сильные враги, как болгары и византийцы, но тем не менее объединение шло медленно, поскольку местные князья-жупаны не горели желанием выпускать власть из своих рук. Но тем не менее Часлав добился желаемого и основал великое государство сербов, простиравшееся от Савы и Адриатического моря до Моравы[11]. Это стало не только политическим, но и идеологическим достижением – впервые в истории сербам были наглядно продемонстрированы преимущества единства.

Однако же демонстрация этих преимуществ не смогла искоренить сепаратистские настроения местных правителей. В 960 году или около того Часлав Клонимирович был убит венграми, регулярно совершавшими набеги на сербские земли. Вместе с ним были убиты его родственники. Династия Властимировичей пресеклась. Сразу же после этого начался распад сербского государства. Проблема, как это часто бывает, заключалась в том, что у сильного правителя не оказалось такого же сильного преемника. Первой отделилась Босния, ее примеру последовали другие области. В 968 году Боснию присоединил к своим владениям хорватский король Михайло Крешимир II. У болгар и византийцев к тому времени появился новый враг – великий князь киевский Святослав Игоревич, который в 967–971 годах предпринял несколько походов на Болгарское царство и Византию. Эти походы привели к изменению баланса сил на Балканах. В конечном итоге Византия усилилась, а Болгария ослабла настолько, что лишилась своих северо-восточных территорий и стала византийским вассалом. Но это произошло не сразу, болгары упорно сопротивлялись.

Йован Владимир – первый сербский святой

С 971 года фактическим правителем Болгарского царства стал военачальник Самуил, находившийся в отдаленном родстве с царствующим домом. В 997 году Самуил провозгласил себя царем Болгарии. Он был хорошим стратегом и искусным политиком, который всячески старался сохранить мощь своего царства.

С 980 года Самуил начал захватывать сербские земли, бывшие яблоком раздора между Болгарией и Византией. Одним из эпизодов этого процесса стало покорение государства Дукля, основная часть территории которого находилась на юге современной Черногории. Юный правитель Дукли князь Йован Владимир искал поддержки у Византии, но та находилась далеко и была занята решением более важных проблем, а немногочисленное дуклянское войско не могло противостоять болгарам.

Захватив Дуклю, Самуил не стал убивать ее правителя, а сделал его своим пленником. Не спешите восторгаться гуманизмом, которого у жестокого Самуила не было и в помине. Вместо милосердия присутствовал расчет – Самуил опасался аннексировать сербские земли напрямую, потому что это сильно ослабило бы Болгарию. Сербы были подобны вязанке сухого хвороста, готовой вспыхнуть от любой искры. Гораздо выгоднее было подчинить себе сербских правителей и играть на существовавших между ними противоречиях по принципу «разделяй и властвуй».

Продержав некоторое время Йована Владимира в плену, Самуил женил его на своей дочери Теодоре Косаре, а затем вернул ему Дуклю, к которой были добавлены некоторые соседние территории. В «Летописи попа Дуклянина»[12] говорится: «Владимира держали в темнице, где он проводил дни и ночи в посте и молитве. И явился ему ангел Господень, извещая его, что освободит его Бог из этой темницы и что он, аки мученик, войдет в Царствие Небесное и получит невянущий венец и награду вечной жизни… Однажды дочь царя Самуила, звавшаяся Косарой, сподвигнутая и вдохновенная Святым Духом, пришла к отцу и спросила его разрешения на то, чтобы могла она спуститься вместе со служанками в темницу и обмыть головы и ноги узникам, что было ей дозволено… Среди прочих приметила она [Йована] Владимира и, увидев, что он красив, смиренен, скромен, ласков и полон знания и мудрости Божьей, заговорилась с ним. Речь его показалась ей слаще меда и сот медовых. Так полюбила она его, не по зову страсти, но потому что стало ей жаль его молодости и красоты, да и то, что он король и происходит из королевского рода пришлось ей по душе. Пожелав освободить его, пришла она к царю, пала ему в ноги и молвила: «Отец мой и господин, ведомо мне, что собираешься ты, по обычаю, выдать меня замуж. Да будет на то воля твоего величества, но знай, что или дашь ты мне в мужья короля Владимира, которого держишь в оковах, или я скорее умру, чем возьму кого-то иного в мужья». Услышав то, отец обрадовался, поскольку очень любил свою дочь и знал, что Владимир королевского рода, потому согласился он исполнить ее просьбу. Сразу же послал он за Владимиром и… милостиво глядя на него и целуя его перед своими вельможами, отдал ему свою дочь в жены. Когда же произошла свадьба его дочери, устроенная по королевскому обычаю, поставил царь Владимира королем над землей и королевством его отцов и над всей драчской[13]