Пёс из лунного света

Размер шрифта: 13

Holly Webb

The Hounds Of Penhallow Place 1: The Moonlight Statue

The right of author/illustrator has been asserted.

1. По дороге к приключениям

Полли осмотрелась. Квартира выглядела удручающе пустой. Как вся их жизнь смогла поместиться в один небольшой грузовичок? Ей нравилось жить в Лондоне, но, похоже, Лондон готов был слишком быстро их забыть. Они покидали город, но этого никто не заметил.

«Все было бы по-другому, если бы отец нас не оставил», — подумала Полли. Она посмотрела в окно на маму, которая в это время разговаривала с грузчиком и что-то ему показывала в телефоне. Наверное, карту, догадалась девочка. Грузчики сомневались, что смогут доехать до Пенхэллоу-холла. Дороги в той местности узкие, часто петляют, по сторонам высятся живые изгороди, которые то и дело норовят заслонить дорогу. Так говорила ее мама. Впрочем, этот же самый аргумент она приводила и в пользу их переезда в Корнуолл. Какая там тихая и размеренная жизнь: никаких тебе машин, только мерно ползущий по полю трактор да время от времени люди верхом — вот и все движение. Полли знала — мама преувеличивает, но ей было понятно почему. Если бы в прошлом году они уже жили там, отец остался бы жив, разве нет? Грузовик просто бы не протиснулся по узким улочкам Пенхэллоу, а значит, и не сбил бы папу, когда он ехал на велосипеде.

Полли быстро замотала головой, кончики ее темных волос, собранных в хвостик, ударили по щеке, от чего на глазах выступили слезы. Послужит ли это оправданием, если мама увидит ее покрасневшие глаза?

Она не могла больше думать о папе. У них начинается новая жизнь: теперь только Полли и мама. И никто не узнает, как было до этого. Никто не станет делать скорбное лицо при встрече с ней. Никто не будет шептаться в школьных коридорах: «А ты знаешь, что у нее умер отец? Погиб под колесами грузовика».

Все вели себя достаточно вежливо с ней, по крайней мере старались. Но с января не умолкали разговоры о трагедии, произошедшей с ее отцом. Это стало самой обсуждаемой новостью. Слухи сопровождали девочку весь учебный год. Все старались быть с ней милыми и не расстраивать случайно сказанным словом. Отныне с Полли никто не спорил, а друзья, казалось, ходили вокруг нее на цыпочках. Ее лучшая подруга Бекка каждый раз, заговаривая с Полли, медлила, словно боялась ненароком сказать лишнего. Теперь болтать, как обычно, легко и непринужденно стало невозможным. Беседы сводились лишь к обсуждению серьезных тем. Даже учителя вели себя с ней чрезвычайно любезно. Разумеется, глупо жаловаться на хорошее отношение, но именно так и чувствовала себя Полли.

Сейчас были летние каникулы. В деревушке Пенхэллоу учебный год начинался позже, чем в Лондоне. Впереди у Полли было целых семь недель, в течение которых ей не нужно объяснять, почему они с мамой живут вдвоем. Когда она вернется в школу, то просто скажет, что у нее никогда не было отца, и никто ничего не спросит. Все будет хорошо. Должно быть хорошо. По крайней мере, так они с мамой говорили друг другу.

Полли схватила свою куртку с подоконника, захлопнула за собой дверь и, не оглядываясь, поспешила вниз.

— Я и не думала, что он такой огромный! — Полли во все глаза рассматривала дом. Здание, построенное из светлого камня медового оттенка, растянулось под ярко-голубым небом насколько хватало глаз. Казалось, что не меньше тысячи окон сверкают на солнце.

— Я же говорила, что он большой, и показывала тебе фотографии.

Это была правда. Когда мама Полли получила работу управляющей поместьем, она показала дочери фотографии, брошюры и даже видео с официального сайта Пенхэллоу-холла. Она рассказала, что дому более четырехсот лет и что семейство Пенхэллоу жило в этих местах и того дольше. Пенхэллоу — одна из самых богатых семей Корнуолла, а в их поместье комнаты забиты драгоценностями… Но Полли не ожидала, что дом окажется таким большим. Неужели они и правда будут в нем жить? Ну, или в крошечной его части.

— Посмотри туда! За дымоходной трубой, — мама указала на крышу, — окно твоей комнаты. Видишь? Круглое.

Полли почти рассмотрела его, расположенное в глубине крыши, рядом с маленькой башенкой. Девочка почувствовала, как в ее сердце блеснула искорка радости. Поразительно — она так долго грустила. Возможно, мама была права, и им обеим нужны были перемены. Полли согласилась с решением мамы переехать, но не предполагала, что ее план сработает. Она думала, что ледяные, темные шарики грусти останутся у нее в груди навсегда. Да и как могло быть по-другому, если отец умер? Но тем не менее этот старый дом словно бы обещал ей: «Тебя ждет приключение…»

— Как приятно снова видеть тебя, Анна. Рад с тобой познакомиться, Полли. — Стефан протянул маме Полли большую кружку чая и вытащил жестяную коробочку с печеньем из буфета. — Надеюсь, вы здесь надолго, — сказал он. — Когда у нас перерыв, мы встречаемся в комнате для служащих. Можно выпить чаю на бегу, а если хорошо поискать, то найдется и печенье.

Полли взяла предложенное печенье и улыбнулась. Ей понравился Стефан. Он был одет во флисовый комбинезон с надписью «Пенхэллоу-холл» и забрызганные грязью резиновые сапоги. Его кудрявые волосы торчали во все стороны, но ярко-голубые глаза смотрели дружелюбно.

В поместье порядка двадцати волонтеров водили экскурсии, и в обязанности мамы Полли входило руководство ими. Но из всех служащих Пенхэллоу-холла только Стефан, мама Полли и она сама могли жить в доме постоянно. Стефан рассказал им, что в его распоряжение отдали небольшой коттедж, переделанный из конюшни. Поскольку он главный садовник, ему подчиняется множество людей, но все они уходят домой в шесть часов вечера.

— Хочешь чаю, Полли? Или тыквенных чипсов? — Стефан заглянул в буфет. — Хм, извини… Может, в другой раз. Нужно будет купить. В этом доме уже сто лет не жил никто моложе тридцати лет.

— Правда? — Полли высунулась из окна. Она не могла перестать любоваться открывшимся ей видом. Перед домом были разбиты великолепные сады, зеленые и пышные, а еще Полли сумела разглядеть среди ветвей деревьев блестевшее на солнце море. — Разве у тех, кто здесь жил, не было детей?

— Семья Пенхэллоу продала дом в двадцатые годы. С тех пор дом поменял нескольких владельцев, и ни у одного из них не было детей. А теперь поместье принадлежит историческому фонду, который нанял меня и твою маму. Возможно, когда ты немного подрастешь, тоже будешь здесь работать. Летом им часто нужны временные работники: официантки в кафе или продавщицы в сувенирный магазинчик и тому подобное. — Стефан улыбнулся Полли.

Она кивнула. Как приятно, что Стефан разговаривает с ней как со взрослой. Она боялась, что остальным служащим не понравится, если она будет путаться у них под ногами, гуляя по дому.

Стефан сделал большой глоток чая.

— Интересно, что поместье почти не изменилось, хотя им владело столько разных людей. Семья Пенхэллоу потеряла своего сына во время Первой мировой войны и решила покинуть дом. Они продали большую часть обстановки и предметов искусства новым владельцам. С тех пор убранство дома не менялось, вероятно, потому, что оно идеально ему подходит. Никто не хотел заниматься перестановкой, и вещи стоят на своих местах уже не одну сотню лет. На чердаке до сих пор хранятся коробки и чемоданы со старыми газетами, документами и фотографиями.

— Странно, что они все оставили, — заметила мама Полли. — Но с другой стороны, было бы жаль, если бы их распродали. Жду не дождусь, когда смогу подняться на чердак. Сколько же там бесценных материалов: семейные фото и документы… Мы же можем организовать выставку! Отличный способ рассказать о прошлом посетителям — о жизни семьи на фоне мировой истории.

Полли улыбнулась и продолжила смотреть на далекую сверкающую полоску моря. Как приятно слышать, что ее мама полна энтузиазма.

— Мы не забудем тебя, папа, — пообещала она шепотом. — Просто… кажется, лед начал понемногу таять.

— Тебе нравится? — спросила мама Полли. — Знаю, довольно необычная форма для спальни, но это потому, что комната расположена в башне.

— Мне здесь не только нравится, я просто влюбилась в эту комнату! — с горячностью заявила Полли. — Посмотри, из этих окон видно море, а из этих — подъездную дорогу. А странная форма — это же так весело! Что хорошего в комнате обычной квадратной формы?

Мама рассмеялась.

— Ну, полагаю, что это так. Скажи мне, ты смирилась с переездом? Как считаешь, мы поступили правильно?

Полли отвернулась от окна и крепко обняла маму.

— Конечно, согласна. Даже до того, как приехала сюда, мне нравилась эта идея. А теперь, когда я увидела дом, считаю, что он просто потрясающий. Как здорово иметь собственную маленькую квартирку в башне! Я представляю, что это сказочный замок!

— Да, это удивительная возможность, — согласилась мама и продолжила: — Странно, мы с тобой еще не видели ни одной комнаты, но я чувствую себя здесь на своем месте, как дома. Поместье такое огромное, но словно бы излучает… м-м-м… дружелюбие, как будто говорит, что оно нам радо.

— Да-да, точно, — кивнула Полли. — А ведь дом почти наш! Ты же слышала, что сказал Стефан? Он живет отдельно, в коттедже на месте старых конюшен. В доме будем жить только мы. После шести часов вечера особняк принадлежит нам!

— Небось уже хочешь растянуться на диване в Китайской гостиной? — рассмеялась мама. — Имей в виду, Полли, я не позволю тебе есть свой ужин с золотых тарелок в Обеденном зале. Даже и не думай!

Полли пожала плечами.

— Я просто хотела осмотреть дом одна.

Мама улыбнулась.

— Понимаю, что ты хочешь сказать. Пошли, поможешь мне приготовить что-нибудь на ужин, а заодно опробуем нашу новую кухню. Она в сто раз лучше прежней.

— Это не удивительно, — заметила Полли.

— Знаю. И, по-моему, это хорошее начало.

Это был один из лучших вечеров, что Полли могла вспомнить, даже несмотря на то что она очень устала с дороги, а еще им с мамой пришлось распаковывать все вещи. Этим летом они планировали осмотреть дом и сады поместья. А еще пляж! Как она могла забыть о нем?

Полли сидела за маленьким круглым столом в гостиной, облокотившись подбородком на руку и лениво наматывая на вилку спагетти.

— А я-то думала, что сегодня вечером мне не удастся загнать тебя в кровать, — сказала мама, рассмеявшись. — У тебя еще остались силы на праздничный шоколадный торт? Отпразднуем наш переезд.

— Конечно, остались! — воскликнула Полли, но тут же широко зевнула.

— Хорошо, но после ты сразу же пойдешь спать. — Мама забрала тарелки со стола, и Полли сонно наблюдала за тем, как она возвращается из кухни с большим куском аппетитного торта.

Но, несмотря на то что глаза у нее слипались, Полли заметила, что мама то и дело посматривает на входную дверь и на массивный засов. На ее лице отразилось волнение.

По спине Полли пробежал холодок, и сладкая дрема немного развеялась. Неужели мама думает, что это случится снова? Щеки Полли покраснели, она поспешно воткнула вилку в кусок торта и выдавила из себя улыбку. Она даже, кажется, сказала, что торт очень вкусный, вот только прозвучало это как-то натянуто.

— Извини, Полли, что расстроила тебя. Я не хотела…

— Я больше этого не сделаю, — прошептала Полли.

— Это не твоя вина, милая. Я ведь знаю, что ты не специально. Все это происходило, потому что ты переживала. А в этом огромном доме… — Она запнулась. — Я просто не могу перестать беспокоиться. Если ты станешь ходить во сне, может случиться все что угодно.

— Я не буду ходить во сне. Обещаю, что не буду. — Полли стиснула кулаки, так что ногти впились в ладони.

— О, Полли. — Мама притянула дочку к себе. — Все будет хорошо. Нам понравится в Пенхэллоу. Я точно это знаю.

2. Необычная новая жизнь

Полли осматривала библиотеку и размышляла о последних днях, проведенных в Пенхэллоу-холле. Она пробежала пальцами по полке, на которой стояли книги в кожаных переплетах с вытисненными на корешках золотыми буквами. Полли уже успела познакомиться со всеми волонтерами, которые проводили экскурсии в поместье. Пожилые леди напомнили ей о бабушке: они тоже часто спрашивали, как она себя чувствует, и интересовались, не холодно ли ей без кардигана. Но никто ни разу не остановил ее и не спросил, куда подевались ее родители, не предложил рассказать историю выставленных доспехов и не отругал за то, что она перешла за ограждение и вторглась в закрытые для посетителей комнаты. Было очевидно, что она отличается от всех детей, которые приходят в Пенхэллоу-холл с экскурсиями. Казалось, она словно была частью этого дома. Дело не в том, что волонтеры ей улыбались и были неизбежно милы с ней, нет. Просто Полли ощущала себя так, словно оказаться здесь было ее предназначением. Немало времени она провела, гуляя по залам поместья в надежде разгадать эту загадку. Может, дело в мебельной полироли или цветах? Вовсе нет. В Пенхэллоу Полли чувствовала себя особенной, и, разумеется, это никак не было связано с пахнущей лавандой полиролью.

Она полюбила изумрудные регулярные парки, разбитые перед домом. Ей нравилась их совершенная красота, словно бы по линейке подстриженные кусты. Сразу от входа начинался газон с коротко стриженной травой, мраморная лестница вела к нижней террасе.

Когда Полли спускалась по ней мимо двух огромных каменных псов, охраняющих ступеньки, она воображала себя героиней какого-нибудь исторического романа. Фигуры были искусно вырезаны, и, даже несмотря на то что время сгладило их острые края, отшлифовало, она видела сильные натянутые мышцы под каменной кожей животных.

Казалось, что собаки сейчас соскочат на траву и пригнутся, готовясь к прыжку.

Прекрасны были не только дом и парки. Завораживала дикая красота скал и каменистого пляжа. Вот только, кроме нее и мамы, некому было ими любоваться.

Полли пожала плечами и вздохнула. Ей не следовало злиться, ведь это был мамин шанс — новая потрясающая работа, которая подвернулась ей ровно в тот самый момент, когда ей так было нужно начать все сначала. Правда, Полли немного смущал неуемный мамин энтузиазм. Она с головой погрузилась в историю дома, так что, казалось, совершенно забыла, какой сейчас год. Она обещала Полли пойти с ней на пляж, но до сих пор занималась только работой. Одной плавать в море дочери она не разрешила, поэтому Полли до сих пор и не окунулась как следует. Только ноги помочила немного.

Полли покачала головой и вышла из библиотеки через небольшую потайную дверь, спрятанную за муляжами книг. Она прошмыгнула мимо экскурсовода, который рассказывал посетителям о том, кто изображен на многочисленных картинах в галерее. Полли слышала это уже не один раз: вдоль стен висели портреты членов семьи Пенхэллоу, большинство из них были написаны в восемнадцатом веке, когда представители фамилии разбогатели на добыче меди. Желания слушать эту скучную историю снова у девочки не было.

Проблема заключалась в том, что Полли не знала, чем себя занять. Конечно, еще оставалась часть садов, которые она пока не осмотрела, но Полли поняла, что с нее хватит. Сады ей уже надоели, даже такие красивые, как эти… В конце концов она решила взять какую-нибудь книгу и устроиться с ней у окна в старой галерее.

Она обнаружила эту галерею несколько дней назад, когда осматривала личные комнаты. Она была пыльной, мебель укрыта простынями, но чудесные высокие французские окна выходили в сад. Рядом с окнами находились широкие мягкие сиденья, и, даже несмотря на то что шелковая вышивка вытерлась от времени и местами расползлась, расположиться на них было одно удовольствие.

— Смотри! А ей разрешили туда входить, — сказал кто-то, когда Полли нырнула под красный бархатный шнур. — Но почему? Наверняка все самое интересное в тех комнатах.

Полли оглянулась и еле сдержалась, чтобы не хмыкнуть. На самом деле все красивые и любопытные вещицы были выставлены в главных залах.

Светловолосая девочка стояла, уперев руки в боки. На ее лице ясно читалось раздражение. Позади нее находились ее родители и еще две белокурые девочки, вероятно, сестры, и с тоской смотрели на проход, в котором скрылась Полли.

— Ей повезло, — вздохнула одна из девочек помладше.

— Можно мы тоже туда пойдем? — заныла самая маленькая.

Полли завернула за угол и, улыбаясь своим мыслям, побежала наверх по лестнице в свою комнату, чтобы взять несколько книг. Выбрав то, что ей хотелось прочитать, она с тревогой посмотрела на стопку книг. Мама до сих пор не свозила ее в деревушку, расположенную рядом с поместьем, не говоря уже о соседнем городке, где находилась библиотека. Если она сейчас прочитает все эти книги, ей ничего больше не останется. Хорошо хоть, мама купила печенье — савоярди, оно же дамские пальчики, ее любимое. Полли положила четыре штучки печенья сверху на книги. До обеда должно хватить, решила она.

Но через час она уже съела все печенье, а также прочитала одну из книг — книгу о собаках, которую мама подарила ей на день рождения. Она уже читала ее прежде. Это была одна из ее самых любимых книг — толстенный том с фотографиями собак различных пород. Предполагалось, что такая книга поможет выбрать подходящую собаку. Полли нравилась книга, но, если бы у нее была собака, ее бы мало интересовало, какой она породы. Все собаки удивительные. Но этому не бывать. В Лондоне они жили в крошечной квартирке, а здесь, в поместье, им не разрешат держать собаку. Только не в этом роскошном особняке. Но так нечестно: Полли видела изображения собак на многочисленных портретах в галерее, значит, они тут жили, а ей запрещено.

Полли захлопнула книгу и высунулась в окно. Стекло было старым и толстым, с бледно-зеленоватым отливом. На нескольких фрагментах стекла, выполненных в форме ромбов, имелись странные завитки, что придавало всему еще более таинственный вид. Девочка прижалась лицом к холодной поверхности стекла и стала смотреть в сад. Светловолосое семейство шло по лужайке. Полли повернула голову, чтобы лучше их видеть. Старшая девочка запрыгнула на каменную балюстраду, окружавшую террасу, и съехала по ней вниз. Полли завистливо присвистнула. Ей не разрешали скатываться по перилам. Девочка соскочила на землю, крепко сжала младшую сестренку в объятиях и принялась кружить.

Полли готова была поклясться, что слышит смех малышки даже отсюда. Неожиданно Полли сорвалась с места и поспешила вниз, чтобы поиграть вместе с ними, но замерла на полдороге — они наверняка прекратят веселиться, спустись она к ним. А старшая девочка и вовсе бросит на нее сочувствующий взгляд, реши она присоединиться.

— Я тут как привидение, — прошептала себе под нос Полли. — Меня никто не замечает и не знает, что я здесь.

Стоило Полли проснуться, как она мгновенно поняла, что это вновь повторилось. Странное чувство, будто что-то не так, которое она испытывала во время прежних приступов лунатизма, вернулось. Девочка прикусила губу и огляделась. Где же она? Полная луна светила ярко, но в ее призрачном серебристом свете все казалось черно-белым.

Однажды, когда они еще жили в Лондоне, Полли посреди ночи очнулась на тротуаре, через дорогу от их многоквартирного дома. Девочка понятия не имела, как она там оказалась. С тех пор мама стала прятать ключи от входной двери и установила дополнительные засовы. Здесь, в Пенхэллоу-холле, мама тоже каждую ночь проверяла, чтобы дверь была надежно закрыта.

— Она повесила ключ над дверью… Сказав мне, что это на случай пожара, — прошептала Полли, дрожа от холодного ночного воздуха. — Не могу поверить, что я сумела открыть засов. Наверное, залезла на стул.

Полли стояла босиком на середине мраморной лестницы, ведущей к лужайке. Терраса… Там, где она видела играющих девочек днем. Полли снова поежилась, вспомнив, какой одинокой она себя чувствовала, наблюдая за их весельем. Полли обернулась и посмотрела на дом. В галерее стекла в оконных решетках серебрились в свете луны. Ей нужно было возвращаться, мама наверняка проснулась и теперь беспокоится за нее. Но Полли не могла заставить себя даже шевельнуться. Сияющие серебристым светом окна придавали дому совершенно другой вид, можно сказать, совсем не дружелюбный.

Полли передернуло от страха, и она почувствовала, как ее ногти царапнули камень. Девочка моргнула, уставившись на мраморные ступени. Она совсем забыла о статуях собак, расположенных по бокам от лестницы. Сейчас ее правая рука лежала на голове огромного каменного пса. У него была вытянутая морда, и, как заметила Полли, животное словно ей улыбалось. Пес лежал, растянувшись, у подножия лестницы, напротив своего каменного собрата.

— Ты очень симпатичный, — сказала ему Полли, погладив его каменную голову. — Но слишком большой. Интересно, какой ты породы? Возможно, охотничьей? Уж слишком ты крупный.

Девочка даже вспомнила статьи из своей книги о собаках, но по источенной временем статуе было сложно сказать, какую породу она изображала. Тучка наплыла на луну, и в ее неверном свете каменная шерсть на загривке пса словно заколыхалась.

Полли вздохнула.

— Сейчас ты выглядишь почти как живой. Как бы мне этого хотелось. Ты бы пошел со мной гулять по имению?

Полли встряхнулась, стараясь сбросить с себя оцепенение, которое на нее всякий раз нагонял лунатизм. Она вскарабкалась на постамент и уселась позади каменной собаки. Должно быть, это какая-то большая порода, вроде немецкого дога, вот только морда у него слишком вытянутая. Может, ирландский волкодав? В полный рост его голова достигала бы плеча Полли. Девочка уселась рядом с псом, обхватила его рукой за шею и прижалась щекой к холодному камню.

— А ты гораздо приятнее на ощупь, чем я думала, — мечтательно протянула она. — Ты даже теплый! Наверное, просто это я замерзла…

Каменная собака свернулась клубочком рядом с девочкой и придвинулась к ней, задышав в ухо. Полли сонно захихикала. Похоже, пес воспринял это как знак одобрения. Он еще теснее прижался к Полли и с энтузиазмом принялся лизать ей щеку. Его язык был теплым и слюнявым. Полли резко открыла глаза и потрясенно уставилась на собаку. Статуя выглядела как и прежде — монолитная, каменная, неподвижная. Девочка замотала головой и закрыла лицо руками.

— Должно быть, я уснула на минутку, — пробормотала она и с сомнением уставилась на каменного пса. Неужели ей это приснилось или он действительно шевелился, лизал ее? Щека у нее осталась влажной…

— Ты правда только что пошевелился? — спросила она собаку, чувствуя себя невероятно глупо. Он ведь ей все равно не ответит.

Каменный зверь не двинулся с места, и Полли вздохнула. Ну конечно, ей это приснилось. Она медленно поплелась обратно к дому. Но когда она дошла до вершины лестницы, позади нее раздался какой-то шум и фырканье. Полли так медленно, как только могла, обернулась.

Каменная собака стояла на своем постаменте! Скульптура ожила и повернулась к ней! Пес смотрел снизу на Полли, помахивая хвостом, а его глаза сверкали в лунном свете.

3. Бег в лунном свете

Полли так и замерла, не в силах отвести глаз от собаки, а та, в свою очередь, следила за ней со своего места. Полли перевела взгляд на тумбу, где находилась статуя, вдруг она все еще там, а это просто какая-то бродячая собака пробегала по саду. Но каменный постамент был пуст. С противоположной стороны лестницы другое изваяние по-прежнему лежало недвижимо, невидящим взором всматриваясь в сад.

— Ты… Ты часто так делаешь? — запнулась Полли. А затем шепотом спросила: — Ты оживаешь каждую ночь? Тебя еще кто-нибудь видел?

Девочка не была уверена, что пес ей сможет ответить. Ведь собаки не разговаривают. Но с другой стороны, и статуи обычно тоже не оживают.

— Не каждую ночь.

От удивления Полли истерично хихикнула и тут же закрыла себе рот ладошкой, испугавшись, что собака обидится и снова превратится в камень. Но пес изящно спрыгнул с постамента и приземлился рядом с девочкой. Теперь, когда он стоял рядом с ней на земле, то ростом доходил ей почти до плеча.

— Время от времени, когда луна особенно яркая. К тому же ты говорила со мной, и я просто не смог устоять. Очень давно со мной никто не разговаривал. А твой голос звучал… — он замолчал, пошевелив своими мохнатыми ушами, — …так, словно тебе очень нужно было услышать ответ, — закончил он деликатно.

Голос у пса оказался низкий и хриплый, но приветливый. Впрочем, он и сам так выглядел — огромный, но не внушающий страха.

— Да, — тихо признала Полли, все еще моргая от удивления, что говорит с ожившей статуей. — Мне здесь особо и не с кем общаться. Мы переехали сюда вдвоем с мамой, но она много работает. Правда, похоже, она почти счастлива. Я не могу все разрушить, признавшись, как мне одиноко. Только не сейчас, когда жизнь у нее, похоже, наконец наладилась.

— Тебе здесь не нравится? Ты не счастлива?

Полли показалось или пес и правда расстроился?

— Нравится! — быстро ответила она. — Это самое красивое место, какое я только видела в своей жизни! Мне нравится гулять по дому и садам. Но это совсем не то, когда приходится все время быть одной.

Пес уселся, его задние лапы согнулись, как у марионетки, чьи ниточки обрезали.

— Да, ты права, — согласился он. — Совсем не то.

Полли подошла к псу и протянула руку, чтобы его погладить. На ощупь шерсть оказалась мягкой, точно бархат. Почему-то Полли ожидала, что коснется сухого, крепкого камня.

— Ты один живой? — спросила она. — А твой приятель? — сказав это, Полли посмотрела на вторую статую.

Огромное создание коснулось носом руки девочки и понурило голову.

— Не знаю. Не помню. Сейчас я один такой, а может, и всегда был…

Неожиданно пес подпрыгнул, тряхнул своей массивной головой и неистово замахал хвостом. Он прыгал вокруг девочки, словно щенок, приседая на все четыре лапы, а Полли восхищенно смеялась.

— Пошли! — пролаял он, вытянув передние лапы. Даже если бы пес не умел говорить, Полли догадалась бы, что он приглашает ее поиграть.

— Куда пойдем?

— Гулять! Разве это не то, чего ты хотела? Поторопись! Куда отправимся сначала?

Полли задумчиво посмотрела на дом. Что, если мама проснулась и теперь ищет ее? Девочка перевела взгляд на пса: его уши подрагивали от нетерпения, и она решила, что это того стоит. Ну как она могла отказаться пойти гулять с ожившей статуей? Да и с чего бы ее маме просыпаться? Она наверняка крепко спит, и снятся ей старые документы.

Внешний облик дома снова изменился. Полли это заметила по окнам их комнат. Потусторонний свет потеплел, сменившись дружелюбным сиянием. Теперь у нее появился друг — защитник.

— Как тебя зовут? — спросила Полли. Она прикусила губу, надеясь, что у него и правда есть имя и она его не обидела. Но пес посмотрел на нее, его широкий розовый язык свешивался из пасти.

— Рекс. — Он самодовольно вскинул голову. — Это значит король.

Пес выпрямился и с гордостью посмотрел на девочку. Полли кивнула — ее новый друг и правда выглядел величаво. И дело было вовсе не в его внушительных размерах. Просто его мордочка была, если так можно сказать о собаке, благородной. Он выглядел как один из тех псов, что бегут рядом с монархом, когда тот отправляется в военный поход. Рекс казался старым, поэтому его щенячий восторг выглядел еще более забавно. Полли уже открыла было рот, чтобы спросить, сколько Рексу лет, но затем его захлопнула. Она не была уверена, что хочет это знать, по крайней мере пока, иначе все рискует выглядеть еще более неправдоподобно, чем оно есть на самом деле. Сейчас ей было очень нужно поверить, что все взаправду.

— Я Полли, — представилась девочка, медленно осматриваясь. — Вот только я не знаю, куда идти…

Она уже почти полностью осмотрела водный сад. Ей нравилось, как поток воды каскадом сбегает по камням прямиком в озеро, она могла часами наблюдать, прислонившись к перилам моста, за гигантскими карпами породы кои, снующими в воде у нее под ногами.

Но сейчас в темноте рыб было точно не разглядеть.

— Какое твое любимое место? — спросила Полли у пса.

Рекс встал рядом с девочкой, прижавшись к ее ноге, и она почувствовала исходящее от него тепло.

— Пляж. Как давно я не бегал по песочку, — его низкий голос звенел от сдерживаемого восторга, а ходящий из стороны в сторону хвост то и дело задевал ее ноги. — Пойдешь со мной?

Полли сглотнула. Ей не нравилась идея спускаться к бухте в темноте, к тому же она выбежала из дома босиком, но, подумав, она кивнула:

— Да!

— Держись за меня. Положи руки мне на ошейник. — В голосе Рекса послышалось не только нетерпение, но и командные нотки. Похоже, он любит быть главным, подумала Полли, часто моргая, дивясь всей странности происходящего.

Ошейник представлял собой широкую полоску жесткой прочной кожи, украшенную металлическими заклепками. Полли аккуратно просунула пальцы под ошейник, зарывшись ими в густую шерсть. Возбуждение и смелость Рекса передались девочке, и сердце Полли забилось быстрее в предвкушении приключений.

Пес затрусил вперед, ведя свою подругу по идеально подстриженной лужайке. Полли поежилась не только потому, что ее босые ноги ступали по сырой прохладной траве, но и потому, что она гуляла вот так посреди ночи, освещенная лишь одним лунным светом. Выглядело это немного жутковато.

Рекс спустился по тропинке к небольшой рощице, которая граничила со скалами. Это была самая дикая часть сада, по крайней мере такой она выглядела. Полли видела, как Стефан вместе с садовниками работали здесь, подстригали плети папоротников, которые разрослись так, что загораживали проход. Отсюда был слышен шепот морского прибоя, лижущего скалы бухты. Полли и Рекс переглянулись и поспешили вниз, сгорая от нетерпения поскорее оказаться на крошечном уютном пляже.

— Держись, — велел Рекс, когда они ступили на узкую тропинку, и под босыми ступнями Полли захрустел песок. Девочка старалась обходить камни.

Едва они сошли с тропинки, как перед ними открылась бухта, воды которой серебрились в лунном свете. От восторга Полли даже забыла, как дышать. Окруженная со всех сторон высокими скалами, бухта была надежно укрыта от ветра. На берег с мерным шепотом накатывали невысокие волны, разбиваясь белоснежной пеной. В дальнем конце пляжа, сверкая под луной, со скалы срывался небольшой водопад.

Рекс прыгнул, зарывшись передними мощными лапами в песок, а затем обернулся, чтобы поймать взгляд Полли. Пес немного склонил голову, и девочка подумала, что он выглядит так, как будто стесняется.

— Мы бы могли побегать… — предложил он, с надеждой подняв уши.

Полли усмехнулась. Она тоже почувствовала этот зов пляжа, где под ногами мягкий, почти бархатистый песочек. Полли отпустила ошейник пса и пальцами ног зарылась в песок, приготовившись оттолкнуться и бежать. Она знала, что Рекс, разумеется, обгонит ее, но какая разница? Мохнатый друг радостно гавкнул и умчался вперед. Казалось, он успел преодолеть половину пляжа, прежде чем Полли сдвинулась с места и побежала его догонять. Бежать по песку оказалось непросто. Вскоре девочка тяжело дышала, а сердце, казалось, было готово выпрыгнуть у нее из груди. Рекс немного притормозил, чтобы подождать свою подругу, и принялся гоняться за своим хвостом, а потом нарезать круги вокруг Полли. У водопада они остановились, чтобы отдохнуть. Полли с хихиканьем засунула ноги под струи воды, а Рекс прыгал туда-сюда под водопад, отряхиваясь и осыпая Полли брызгами.

Наконец, уставшие, они упали на песок у кромки воды. Друзья не сводили взгляд с водной глади. Огромная, идеально круглая луна висела прямо над водой, и Полли казалось, что стоит ей чуть-чуть протянуть руку, как она коснется серебристого диска или даже сорвет его с небес, чтобы подержать в сложенных чашечкой ладонях. Полли прислонилась к плечу Рекса, мечтательно глядя на отражение светила в море.

— Нам пора домой, — наконец прошептала она.

— Гррр… — раздалось тихое рычание.

— Это только из-за мамы. Я бы предпочла остаться с тобой…

— Мне тоже, пожалуй, надо возвращаться, — пробормотал Рекс.

Полли хотела спросить, повторят ли они свою прогулку, увидит ли она его снова, но что, если пес скажет нет? Что, если он оживает только раз в году? Или вообще раз в жизни? Девочка с трудом сглотнула — если она спросит, то разрушит всю магию.

Рекс засопел ей в ухо, а затем прошептал:

— Держись за меня.

Полли обхватила пса рукой за шею и зарылась лицом в его густую шерсть. Рекс встал на лапы, и девочка почувствовала, как мускулы у него напряглись, поднимая ее с песка и уводя вслед за собой. Пес повел уставшую и спотыкающуюся Полли по пляжу. Когда тропинка стала подниматься вверх, Рекс нежно подтолкнул девочку носом.

— Ты вымоталась. Залезай мне на спину.

— Я тебя не пораню? — спросила Полли, подавляя зевоту.

Рекс лизнул подругу в ухо и склонил голову, теперь казалось, что он как будто улыбается.

— Нет, залезай, совсем как когда-то давно…

Полли ухватилась за жесткую шерсть на загривке пса и осторожно залезла к нему на спину. Обхватив туловище Рекса ногами, Полли ахнула, когда тот сорвался с места, поднимаясь вверх по тропинке. Девочка щекой легла псу на спину, наблюдая за тем, как звезды проносятся по ночному небу, напоминая собой крупинки сахара.

У подножия каменной лестницы Рекс остановился, и Полли медленно соскользнула с его спины.

— Скажи «пока», — грустно велел пес, а Полли крепко обняла его за шею.

— Пока.

Рекс аккуратно отстранился и запрыгнул на постамент. Полли ахнула и отвернулась — она не могла видеть, как ее друг снова превращается в камень. Послышался скрежет когтей, а затем повисла тишина. Даже ветер в ветвях, казалось, и то замолчал, и Полли взбежала по ступеням, охваченная неожиданно наполнившим ее сердце страхом.

На вершине лестницы Полли помедлила и обернулась, заставив себя посмотреть на Рекса, неподвижно застывшего с высоко поднятой головой у подножия лестницы. На противоположной балюстраде точной такой же каменный пес внимательно всматривался в глубь сада. Рекс выглядел так, словно он никогда и не оживал.

4. Невозможная мечта

Полли заворочалась и что-то пробормотала себе под нос, а затем уткнулась в подушку.

— Полли, милая. Просыпайся!

Девочка перевернулась на спину, удивленно моргая. Спальня была залита золотистым светом, и в душе у Полли разливалось ощущение чего-то хорошего. Как будто сегодня был первый день каникул или день рождения. Но Полли твердо знала, что сегодня не ее день рождения, хотя…

— Вставай, соня, — засмеялась ее мама. — Можешь еще немного поваляться в кровати, а я спущусь вниз, в офис. Ты же справишься сама? На кухне есть хлопья и хлеб, можешь сделать себе тост. Только убери за собой, договорились? Увидимся позже.

Полли сонно кивнула, а затем проснулась от одной только мысли — Рекс! Пляж! Полли натянула одеяло по самый нос, чтобы скрыть расцветшую на лице улыбку. Подтянула к животу ноги, чтобы они не торчали из-под ставшего коротким одеяла. Наверняка ступни стали грязными после прогулки босиком по роще и пляжу — мама не должна этого заметить. Иначе она опять перепугается, что ее дочка ходила во сне.

«А ведь я, похоже, и правда ходила во сне», — к своему удивлению, догадалась Полли. Она сидела на кровати и улыбалась. Мама заглянула в спальню, забрала стакан с прикроватной тумбочки и исчезла в кухне. Теперь Полли не тревожилась из-за очередного приступа лунатизма, только не после того, как она вышла в сад и повстречала… Кем же был Рекс? Нужно непременно спросить его об этом.

«Я снова пойду гулять. Но нужно будет улучить минутку, когда никого не будет на террасе. Придется быть аккуратной, о моем маленьком секрете никто не должен узнать, — подумала Полли. — Мама всегда первая замечает, если происходит нечто странное. Чтобы она не обнаружила грязь на постельном белье, придется положить простынь и одеяло в стиральную машинку внизу».

Полли зевнула и пошевелила пальцами на ногах. К ее удивлению, ноги оказались чистыми: ни песка, ни земли. Возможно, грязь слетела, когда Полли поднималась по лестнице? Девочка снова зевнула, а затем ей пришла на ум тревожная мысль. А она не забыла закрыть за собой дверь? Если она не закрыла дверь на засов, то мама точно догадается, что она опять ходила во сне!

— Пока, Полли! Скоро увидимся! — Дверь хлопнула, и Полли облегченно выдохнула. Должно быть, она все сделала правильно, хотя сама абсолютно этого не помнила. Полли в задумчивости намотала прядь своих волос на палец. Она не помнила, как поднялась наверх по лестнице. Последнее, что она помнила, это Рекса, каменное недвижимое изваяние, украшавшее лестницу. Но это вовсе не означает, что ее приключение в лунном свете и вправду состоялось. К тому же в комнате нигде не было песка: ни на простыне, ни на полу. Ноги чистые, никаких грязных пятен, да и волосы свежие, лишь слегка спутанные, как и всегда по утрам. Почему же они не слиплись от соленой морской воды? Ее пижама нигде не порвана, ни одной зацепки. И это после того, как они пробирались через рощу! Может, ей, конечно, повезло, а может, просто все приснилось.

Полли сглотнула. От острого разочарования ее замутило.

Спустив ноги на пол, она медленно подошла к окну и уставилась на сад. Отсюда ей была видна лишь морда Рекса. Остальная часть изваяния была скрыта. Похоже, он никак не изменился. Полли вздохнула. Ей все это приснилось. Ну разумеется. Каменные скульптуры не оживают и не разговаривают.

— По крайней мере, я точно не ходила во сне этой ночью, — пробормотала девочка. Но впервые в жизни она бы не отказалась от этого.

Полли сидела на скамейке в саду, откуда она могла видеть статуи собак. Она пыталась унять дрожь в коленях. Но очень скоро посетители начали поглядывать на нее, а одна пожилая леди спросила, не потерялась ли она, и предложила помочь найти ее родителей. Смутившись, Полли что-то пробормотала в ответ и поспешила скрыться.

Полли пришлось уединиться на тисовом дереве. Она устроилась на раскидистой ветке, облокотившись о ствол. Если приглядеться, то сквозь листву можно было увидеть Рекса у подножия лестницы. Полли и сама не знала, что она высматривает, но не могла отвести взгляд.

Полли провела на дереве все утро, наблюдая за статуями и посетителями, поднимающимися по ступеням лестницы. Многие останавливались, чтобы полюбоваться изваяниями, но, похоже, никто не заметил в стоящей справа статуе ничего необычного. Никто не потрепал его по шее, не обнял или не прошептал что-то на ухо. Бедняга выглядел таким одиноким.

Полли вздрогнула, очнувшись от своих размышлений, когда двое мальчишек прибежали к лестнице. Они долгое время гонялись друг за другом в саду, а затем старший из них запрыгнул на балюстраду прямо позади Рекса и пробежал по ней, едва не упав. Полли понадеялась, что больше он такого не повторит. Хотя это был бы хороший способ разбудить Рекса. Если его вообще можно разбудить. Полли была готова поспорить, что пес не позволит ребенку упасть и вмешается. Он схватит ребенка за майку зубами или что-то в этом роде. Полли смотрела во все глаза. Она почти хотела, чтобы мальчишка упал, и тогда…

— О нет, я не это имела в виду, — громким шепотом произнесла она. — Не делай этого больше!

Неугомонные мальчишки снова полезли на постамент Рекса. На этот раз оба. Один из них уселся на спину статуи, притворяясь, что скачет верхом.

«Совсем как я недавно, — подумала Полли. — Но это вовсе не кажется сном…»

Младший из мальчишек лупил Рекса чуть пониже спины, словно тот был упрямым пони. Полли с силой схватилась за ветку, ее пальцы впивались в кору.

«О нет! Прекратите! Вы сделаете ему больно! Неужели вы не понимаете, что ведете себя грубо с Рексом?»

Даже если все произошедшее накануне было сном, отчего-то Полли не могла смотреть на разбаловавшихся мальчишек. К счастью, вскоре появился отец сорванцов и замахал им рукой, призывая присоединиться к пикнику. Полли вздохнула с облегчением. Должно быть, уже время обеда. Сад опустеет, а посетители потянутся к своим машинам, чтобы взять сумки-холодильники и пледы для пикников, или отправятся перекусить в чайную.

Мальчишки убежали, а Полли слезла с дерева и вытряхнула тисовые иголки из волос. Девочка опрометью побежала к мраморной лестнице. Она приблизилась к Рексу, погладила его каменную шерсть, провела пальцами по ошейнику. Ей это тоже приснилось или бляшки на ошейнике и правда были металлическими?

— Эти мальчишки не обидели тебя? Я хотела их прогнать. — Полли приникла щекой к каменному уху и ощутила, каким шершавым оно было. А этой ночью оно казалось таким мягким. — Я думала, ты живой. — Полли вздохнула. — Как бы мне этого хотелось!

Неожиданно Полли почувствовала, что ее кожа касается чего-то теплого, а по камню пробежала легчайшая дрожь. Полли отшатнулась и заметила, как серый камень сверкнул пшенично-золотым светом. Но уже спустя мгновение статуя выглядела, как и прежде, безжизненной.

— Я не выдумала тебя. — Полли крепко обхватила Рекса за шею и заглянула в пустые глаза собаки. — Сегодня ночью! Мы встретимся снова сегодня ночью! Но это будет поздно, потому что я не смогу выбраться наружу, пока мама не уснет. Честное слово, я приду, — пообещала она.

Тихое хихиканье заставило Полли резко обернуться. Она посмотрела на вторую статую. Должно быть, это те мальчишки. Они смеются над ней?

Полли так разозлилась, что ей помешали, и громко крикнула, не заботясь о последствиях:

— Убирайтесь отсюда! Оставьте нас одних!

Но мальчишек нигде не было видно. Полли моргнула. Она подошла ко второй статуе и заглянула за нее. Наверняка эти сорванцы спрятались где-то тут, она же их слышала! Они ведь не могли никуда деться.

Кусты и цветы росли так густо возле подножия лестницы, что даже самый худой ребенок не смог бы укрыться в их зарослях. Цветы, нетронутые и несмятые, стояли, гордо задрав свои головки к солнцу: фиолетовые с белым колокольчики наперстянки, в бутонах которых жужжали шмели.

Полли вернулась к Рексу, по-прежнему не сводя глаз со второй статуи. Этот мерзкий смех ей не мог почудиться. В этом она была уверена. Кто-то веселился, пока она разговаривала с Рексом. Мальчишка. Это точно. В ее школе тоже были такие вредные мальчишки, которые считали себя умнее девочек… Полли сложила на груди руки и посмотрела вперед. А затем, когда солнце скрылось за облачком, она его увидела. Мальчишка был не намного старше ее самой. Руки так же сложены на груди, а на лице застыла ухмылка. На мальчике была рубашка и шорты, которые выглядели довольно старомодными. Кстати говоря, рубашка была самой настоящей, такой, какие обычно носят в школе: с воротничком. Длинные рукава были закатаны. Коричневые шорты казались довольно мешковатыми. На ногах у незнакомца были видавшие виды ботинки. Светлые непослушные каштановые волосы отросли и лезли ему в глаза.

Полли отметила все это, лишь взглянув на него. Но самым неприятным было то, что он смеялся над ней. Из-за плеча мальчика смотрел большой пес, с серой шерстью и такой же вытянутой мордой, как у Рекса. Еще один ирландский волкодав. Пес тоже ухмыльнулся. Его розовый язык свешивался из пасти, обнажая острые белые зубы.

— Что? — фыркнула Полли, делая шаг вперед. — Что здесь смешного?

И тут до Полли дошло. Собака и мальчик стояли у постамента, где секунду назад была вторая статуя. Но сейчас она исчезла.

Солнце снова вышло из-за тучи, и от мальчика не осталось и следа — только каменная собака по-прежнему лежала у подножия лестницы. Благородно вскинутая голова, передние лапы изящно скрещены. Не раздавалось ни единого звуки, разве только шмели деловито жужжали в наперстянках.

Полли была одна.

5. Ступени

Вечером Полли, поджав ноги, лежала на кровати и листала книгу о собаках. Девочка размышляла о том, что произошло сегодня. Ей очень хотелось вернуться назад в сад к Рексу. Рекс, безусловно, был живым, даже если она и не до конца понимала, что происходит. Но не оставалось сомнений, что творилась магия.

Это был первый раз, когда Полли использовала слово «магия», чтобы описать происходящее. Магия. Каменная собака как-то связана с магией. И теперь она часть этого. Она — часть магии. Вот только если сейчас она верит в статуи, которые оживают, то во что еще она скоро поверит? Пенхэллоу — старый особняк, полный историй, которые, как догадывалась Полли, не все закончились хорошо.

После того как ей привиделся этот мальчик с собакой, Полли не хотелось больше оставаться в саду, и она вернулась в свою комнату. Девочка так задумалась, что едва не врезалась в Труди, одну из волонтеров, которая работала в Пенхэллоу. Полли извинилась, а Труди сказала, что если Полли нечем заняться, то она может пойти и помочь провести экскурсию по детской комнате. Полли совершенно не хотелось улыбаться и болтать с туристами, но она не сумела быстро придумать оправдание, чтобы улизнуть. Пришлось согласиться.

Наверху лишь несколько комнат были открыты для посещений. Одну из самых больших занимала детская с выставленными в ней старыми игрушками: лошадкой-качалкой, театром и потрясающим кукольным домиком, наполненным крошечной, повторяющей настоящую до мельчайших деталей мебелью. Домик представлял собой точную копию Пенхэллоу, но только с меньшим количеством комнат.

Труди достала из домика наименее хрупкие предметы интерьера, чтобы продемонстрировать их посетителям. Полли понравились крошечные кроватки и разодетые миниатюрные куколки с расписными фарфоровыми личиками. В конце экскурсии Труди пришлось отвечать на вопросы туристов, а Полли стояла в углу детской за дверью, ожидая, когда та закончит и они смогут вернуть мебель на место. Вдруг Полли застыла от ужаса.

Даже сейчас одно воспоминание об этом заставляло девочку дрожать. Раздались шаги, робкие, неуверенные, а затем последовал глухой цокот когтей. Конечно, глупо бояться. Но тогда она не могла даже пошевельнуться, ожидала, когда эти зловещие шаги приблизятся…

Полли всхлипнула, прижала руку ко рту, потому что вновь раздались те жуткие шаги. Но в следующее мгновение она свободно вздохнула, покачав головой. Это всего лишь мама прошла по коридору к своей спальне. Шаги замедлились, и Полли сбросила книги с одеяла, а сама закинула на него ноги и крепко зажмурилась. Мама ни за что не поверит, что она укрывалась им в такую теплую ночь. Даже с закрытыми глазами Полли знала, что мама приоткрыла дверь и внимательно смотрит на нее, проверяя, все ли в порядке и не ходит ли ее дочь лунатиком по проезжей дороге. Правда, машины в этой глуши еще надо поискать.

Дверь захлопнулась с тихим щелчком, и Полли даже задержала дыхание, слушая, как мама уходит к себе в комнату. Сколько ей подождать? Десять минут? Пятнадцать? Полли медленно опустила ноги, соскользнула с кровати и уселась на пол. Оставаться лежать было нельзя, слишком велик риск уснуть. Даже когда она сидела, цифры на ее электронном будильнике расплывались перед глазами…

Полли открыла глаза и села, зевнув. Она уснула прямо на полу, положив голову на старую плюшевую собаку. Как долго она спала? Полли взглянула на часы и ахнула — одиннадцать часов. Она потеряла целый час времени! Зато, по крайней мере, мама наверняка уснула. Полли вытянула ноги и поднялась, затем надела кеды и на цыпочках вышла за дверь.

Полли прошла по коридору мимо маминой комнаты, вышла в гостиную и достала висевший над дверью ключ. Если мама поймает ее, то она притворится, что у нее очередной приступ лунатизма. Но тогда мама наверняка начнет еще более тщательно запирать двери и навесит дополнительных замков. Полли помедлила, прислушиваясь. Все было тихо. Полли вставила ключ в замочную скважину и с легким щелчком его повернула. Мама в эту ночь не закрыла дверь на засов. Очевидно, посчитала, что для этого нет причины, ведь дочь не ходила во сне с тех пор, как они переехали в Пенхэллоу.

Полли сбежала вниз к главной лестнице. Она была так возбуждена, что забыла о необходимости вести себя тихо. Луна светила в высокие окна напротив лестницы, и деревянные перила, сделанные из какой-то породы дерева темного цвета и отполированные тысячами ладоней, сверкали в ее сиянии. Балясины украшали вырезанные из дерева фигуры лисиц, гончих и хорьков с вытянутыми мордочками. Полли спускалась вниз, и в неверном свете луны ей казалось, будто животные преследуют друг друга и скалятся.

Девочка прокралась мимо офиса администрации и комнаты для работников и шмыгнула к неприметной двери. Стефан показал ей, где хранится запасной ключ — он висел на магнитной доске под одной из фотографий. Полли прикусила губу. Должно быть, она вспомнила о нем и накануне тоже.

Полли забежала за угол дома и оказалась на террасе. Она уже готова была обхватить Рекса за шею и крепко его обнять, зарыться лицом в его толстую жесткую шерсть, чтобы не видеть зловещих теней в залитом луной саду. Полли подошла к лестнице, вглядываясь в темноту. Внезапно девочка замерла на месте. Постамент Рекса оказался пуст. Сердце Полли гулко забилось — он пропал? Что-то стряслось? Но тут Полли приглушенно пискнула, когда что-то мохнатое толкнуло ее под локоть.

— Я не знала, где тебя искать, — выдохнула она. — Как же ты меня напугал!

— Я больше не мог ждать, — радостно произнес Рекс. — Я был слишком взбудоражен, чтобы оставаться на своем месте. Куда мы пойдем сегодня?

Полли закинула одну руку на шею пса, прижалась лицом к его боку, почувствовав успокаивающее тепло.

— У меня есть одна идея, правда, это будет не так весело, как пляж… — задумчиво произнесла она.

— Не важно.

— Тогда как насчет того, чтобы пойти в водный сад? Посидим там… Я… я бы хотела поговорить с тобой. И кое-что узнать. В смысле, ты ведь не против мне кое-что рассказать? Это не разрушит заклинание или, там, магию?

Рекс фыркнул и лизнул девочку в щеку.

— Я расскажу тебе, что смогу, Полли. Но думаю, это не совсем то, что ты хотела бы услышать. Я не просыпался… Да кто же знает, сколько лет я не просыпался. Мои воспоминания довольно туманные.

Полли понимающе кивала, пока они спускались по лестнице и шли по тропинке, ведущей вокруг дома.

Водные сады располагались в южной части имения, так что предок прежнего владельца поместья, джентльмен елизаветинской эпохи, который и приказал их разбить, мог прогуливаться здесь со своей семьей, нежась в теплых солнечных лучах. Полли прочитала все информационные стенды, а также слышала рассказы волонтеров, работающих в Пенхэллоу. Порой она думала, что и сама прекрасно может водить экскурсии по поместью.

— Давай сюда, — предложила Полли и указала на свое любимое место на деревянном мосту. Как она и думала, рыбу было не разглядеть в темноте, но легкий прохладный ветерок шевелил листья деревьев, а черная вода журчала под ними, разбиваясь о камни.

— О чем ты хотела меня спросить? — Рекс прильнул к плечу Полли. — Ты какая-то тихая.

— Не знаю даже, с чего начать, — вымолвила Полли, плюхаясь на доски моста и свешивая через край ноги. — Мои вопросы такие глупые.

— Просто спроси.

— Ну… Кто ты такой? То есть как так случилось, что ты ожил? И когда? Причина в лунном свете?

— Я собака… — произнес Рекс. Его обычно низкий глубокий голос стал тоненьким, почти дрожащим. Затем пес фыркнул, словно посмеивался над собой. — Не знаю, кем еще я могу быть. Всю свою жизнь я был статуей и ничем больше. Но однажды, когда на небе светила луна, был отлив, а песок на пляже словно бы звал меня, я очнулся. Но с наступлением рассвета я каждый раз обращаюсь в статую. — Рекс слегка подтолкнул Полли носом. Робкое слабое прикосновение для такого огромного создания. — Я толком ничего не помню. Но уверен, что когда-то я был настоящим…

Полли ахнула.

— Ты хочешь сказать, что кто-то превратил тебя в статую? — Девочка положила ладони на голову псу и с тревогой заглянула ему в глаза. Она читала книжки, в которых колдуны, колдуньи или чудовища заколдовывали тех, кто, к своему несчастью, попадался им на пути. Но она бы никогда не поверила, что такое возможно в реальной жизни.

— Это все неправильно. — Рекс повесил голову, а затем втянул ее в плечи. — Так не должно быть. Я должен знать… — проскулил он в волосы девочки.

— Сколько же лет ты провел в облике статуи? — пробормотала Полли. — Я хочу узнать это. Не удивительно, что ты не можешь ничего толком вспомнить.

Полли провела рукой вдоль спины пса и вспомнила то странное видение мальчика и серой собаки. Мог ли Рекс их тоже видеть?

— А тот пес, что стоит напротив тебя, когда-нибудь оживал? — спросила она.

— Да. — Рекс отпрянул, уставившись на Полли. В его темных глазах отражался лунный свет. — Да, давным-давно. Теперь я вспомнил. Когда-то он был настоящим… Я помню его. И остальных! — Рекс встал на лапы и принялся кружить вокруг своей подруги, неистово размахивая хвостом. Затем замотал головой, как если бы отгонял запутанный сон. — Мы могли бы их разбудить! — восторженно объявил он. — Ты пробудила меня! По-настоящему пробудила. Это должно сработать и с ними!

— Да, но как я тебя пробудила? — Полли заглянула Рексу в глаза. — Это ведь вышло случайно. И кого ты имеешь в виду, когда говоришь «других»? Я не видела там других статуй, кроме вас двоих.

Рекс издал низкий гортанный звук, и Полли догадалась, что он над ней смеется. Что ж, если этот пес счастлив, то она не против.

— Что смешного?

— В Пенхэллоу полно собак, Полли. Оглянись, и ты увидишь. Мы повсюду. И всегда были.

6. Страж Пенхэллоу

Полли и Рекс стояли на лужайке рядом с лестницей и не сводили глаз со статуи двойника Рекса.

— Его зовут Магнус. — Полли заметила, что Рекс дрожал, когда произносил эти слова. — Я помню… — глаза пса затуманились, когда он начал вспоминать.

— Он всегда стоял здесь? — прошептала девочка.

— Нет… Он не такой старый, как я. Он стал жить здесь на несколько сотен лет позже, но время от времени мы играли в догонялки на пляже. С ним и его мальчиком. — Рекс посмотрел на Полли. — Я жил здесь задолго до того, как построили дом, точнее, за несколько веков до этого. В то время тут было небольшое поселение — всего несколько домиков. А я был простой собакой. Дни напролет я бегал по лесам, а на ночь растягивался на пороге дома, охраняя мою семью.

Полли посмотрела на пустой постамент Рекса и растерянно кивнула.

— Я не понимаю. Как ты можешь быть статуей, если ты жил еще до того, как ее изваяли? — Она повторила то, что узнала от гидов, ведущих экскурсии. — Имение было построено Эдвардом Пенхэллоу в 1600 году, то есть в эпоху правления королевы Елизаветы. Но в те времена тут уже были отдельные дома, от них, правда, немного осталось, лишь фундаменты. Значит, ты старее, чем Пенхэллоу-холл?

— Да. — Рекс пошевелил ушами, фыркнул, словно ему было неприятно об этом думать. — С годами семья становилась богаче и влиятельнее. Но в Пенхэллоу уже тогда начали рассказывать истории обо мне и придумали мне имя — Рекс.

— Значит, когда ты был обычным псом, тебя не так звали?

— Никто не помнит мое настоящее имя. Я пес. А в Пенхэллоу всегда было полно собак. Кто же помнит, как их звали? Но мы часть этого места, мы его стражи и всегда ими будем. Вот и я по-прежнему тут. А благодаря тебе, Полли, я проснулся. — Рекс замотал головой, и его длинные уши зашлепали пса по морде. — Я чувствую себя почти настоящим, почти живым.

Полли улыбнулась. Рекс и правда выглядел куда более настоящим псом, чем когда они бегали по пляжу. Возможно, он сбросил с себя каменные оковы, которые до недавнего времени сдерживали его. Но Полли по-прежнему не могла понять, каким образом он превратился из статуи в собаку.

— То есть твоя статуя на самом деле… твое изваяние? — помедлив, задумчиво спросила Полли. — Даже притом, что она была сделана несколько веков спустя?

— Да. Эта статуя моя, и в ней отлично спится. — Рекс обнюхал лапы Магнуса и вздохнул. — Может, даже слишком хорошо.

Полли дотронулась до носа Магнуса и ласково его погладила. Она надеялась, что почувствует зарождающееся тепло и еще одна величественная собака очнется, чтобы поговорить с ней. Но Магнус не шевелился, а грубый шершавый камень оставался холодным даже в теплом ночном воздухе.

— Что, если он не может проснуться? — Рекс подпрыгнул и поставил передние лапы на постамент своего друга. — Магнус! Магнус! Это я! Покажи нам себя. Оживи и догони меня! — Рекс царапал когтями камень, но ничего не происходило. Тогда он плюхнулся обратно на траву и грустно понурил голову. — Наверное… — пробормотал он, — чем дольше мы спим, тем сложнее нам потом проснуться. Но я почувствовал его в камне. Клянусь, я его унюхал.

— Как Магнус выглядел, когда был настоящим псом? — спросила Полли. — Он был такой же, как ты?

— Нет. — Рекс поднял голову. — Нет, он был куда меньше меня. — Рекс не хотел, чтобы его слова прозвучали высокомерно, но Полли все равно различила нотки превосходства в его голосе. — А шерсть у него темно-серая.

Полли кивнула. Она, разумеется, догадалась, что Магнус был таким же огромным, как и Рекс, но не стала говорить это вслух.

— Но он ведь тоже был волкодавом?

— Да. На самом деле эта вторая статуя изображала меня. Но мне ведь не нужно две статуи? — Рекс сидел на траве и почесывал за ухом своей гигантской лапой. — Вот я и разрешил ему ее позаимствовать. Конечно, обе статуи выглядят точь-в-точь как я. Я ведь, между прочим, изображен на семейном гербе. — Рекс перестал чесаться и торжественно поднял одну из лап.

— Ну конечно. — Полли кивнула, но она до сих пор ничего не понимала. Все, что рассказал ей Рекс, казалось чем-то нереальным. Сам же пес, который окончательно очнулся от своего сна, похоже, полагал, что все и так ясно. — Мне кажется, я поняла про тебя, но не про Магнуса. Почему он тоже здесь?

Рекс поставил лапу на землю и вздохнул.

— А вот этого я не знаю. Просто так обстоят дела… Что, подобное не случается повсеместно?

— Говорящие псы? — Полли помотала головой. — Нет.

— Хм-м-м. Ну, все собаки, которые жили здесь, так никуда и не ушли. Это трудно объяснить. — Рекс снова вздохнул. — Мы принадлежим этому месту, — произнес он задумчиво. — Дому и семье Пенхэллоу. А они принадлежат мне, — добавил он. — Мы с Магнусом спим в статуях, но, как я уже говорил, по всему дому полно других собак. И они только и ждут нужного часа, чтобы проснуться.

— Здесь не осталось никого из членов семьи Пенхэллоу, — сказала Полли, раздумывая над словами своего друга. — Они здесь больше не живут. Имение открыто для посетителей, но в доме живем только мы с мамой. Может, поэтому никто из вас до сих пор не проснулся? Потому что ваша семья ушла?

Рекс помолчал какое-то время, а затем медленно кивнул.

— Все может быть. Прежде чем ты разбудила меня прошлой ночью, минули годы. Многие годы, я полагаю. Я помню только Магнуса, но больше никого…

Рекс повернулся, ласково обнюхал Полли, а затем забросил свои передние лапы ей на плечи, так что Полли присела под его весом. Девочка рассмеялась. Раньше ее никогда не обнимала собака. Рекс нюхал волосы Полли, лизал ее в щеки, заглядывал ей в глаза.

Пес выглядел озадаченным.

— Но почему же я проснулся ради тебя? — спросил он. — Почему я пришел, когда ты меня позвала? Ты правильно пахла… Но ты сказала, что ты не из рода Пенхэллоу. — Рекс опустился на все четыре лапы и удивленно посмотрел на девочку. — Ты точно не Пенхэллоу? — Пес обнюхал ее руки.

— Нет. Меня зовут Полли Морган, а не Полли Пенхэллоу.

— Мф, — тихо фыркнул он. — Кто знает. Ты меня разбудила. Это все, что имеет значение. — Он посмотрел на нее с надеждой. — Попробуй снова с Магнусом, а? Сделай то же, что сделала, чтобы разбудить меня.

Полли отвернулась, радуясь тому, что пес не видит в темноте, какими пунцовыми стали ее щеки. Правда, Рекс мог бы учуять, что она краснеет, ведь собаки многое чувствуют.

— Не уверена, что у меня получится, — прошептала она. — Я попробую, но это не то же самое. Мне было так одиноко, и я хотела тебя разбудить, чтобы ты стал моим другом.

Рекс толкнул ее носом под локоть, Полли подпрыгнула и рассмеялась.

— Зов ребенка, — пробормотал Рекс. — Ребенка, который нуждается во мне. Нуждается и живет в этом доме. Вот почему это сработало.

— Почему ребенка? — Полли с любопытством посмотрела на Рекса, а тот тяжело вздохнул.

— Потому, что это то, чем я занимался. Следил за детьми. Охранял дом, качал колыбельки, доставал из ручьев малышей, когда они норовили в них упасть. Одним словом, делал все, что требовали от меня. Даже когда… — Рекс замолчал, и Полли посмотрела на него.

— Даже когда что?

— Не помню, — пробормотал Рекс, но девочка была почти уверена, что он что-то не договаривает.

Повисла гнетущая тишина, которую Полли не могла вынести. Поэтому она принялась болтать, лишь бы избежать этой странной, возникшей пустоты.

— Я могу попробовать разбудить Магнуса тоже. Правда, теперь я не одинока, наверное, не одинока. Мне попытаться?

Полли спешно поднялась по ступенькам, прижалась к Магнусу, обняв его за шею, и зашептала ему в ухо:

— Проснись! Ну проснись же! Магнус, пожалуйста. Рекс хочет с тобой увидеться! И я тоже.

Полли пожала плечами.

— Может, мы ему не нужны, потому что у него есть тот мальчик?

— Что? Какой мальчик? — переспросил Рекс.

— Я видела его сегодня. Во время обеда. Двое мальчишек лазили по твоему изваянию. — Полли улыбнулась, а Рекс возмущенно завыл. — А когда я услышала смех, то подумала, что это один из них вернулся. Сначала я решила, что мне показалось. А затем как будто ветерок подул, и он там стоял — мальчик рядом с собакой. Мальчик рядом с темно-серым волкодавом. Должно быть, это и был Магнус.

Рекс уставился на Полли:

— Так ты видела Магнуса?

— И мальчика. Это его хозяин?

— Нет. — Рекс снова подпрыгнул к статуе, положив передние лапы на постамент. — Так, Магнус, слушай меня!

— Но почему нет? Они выглядели так, как будто давно дружат. — Полли хмыкнула, вспоминая. — И они оба ухмылялись.

Рекс встал всеми лапами на землю и обернулся на Полли.

— Тебе это наверняка показалось, — мотнул он головой. — Как ты могла видеть того мальчика? Магнус жил здесь много лет назад. Я даже сам не уверен сколько.

— Мне не показалось… — запротестовала Полли, хотя и не была уверена до конца. Она видела мальчика и собаку. Но с другой стороны, за последние два дня она видела столько всего невозможного, что уже сама не знала, во что верить. — У мальчика были светло-каштановые волосы. — Она кивнула. — И темно-карие глаза. И чуть не забыла — он был одет в старомодные коричневые шорты и кожаные высокие ботинки. — Полли сглотнула. — Как думаешь, это было привидение?

— Этого не может быть, — ответил Рекс.

— Я лучше тебя знаю, что я видела, — упрямо повторила Полли. — Почему ты мне не веришь? — Она сложила руки на груди. — Ты сейчас смотришь на меня, прямо как тот мальчик, словно я глупая.

— Вовсе нет. Просто ты ошибаешься. — Рекс подпрыгнул на месте. — Только собаки остаются в Пенхэллоу. Не мальчики. Честное слово.

— Но если ты проспал столько лет, может, все изменилось за это время, — заспорила Полли. И почему он не желает ее слушать? — Ты ведь этого не знаешь!

— Разумеется, я знаю. Это же мой дом!

— Теперь это и мой дом тоже!

Рекс фыркнул, а Полли почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Он прав — это не ее дом. Она не принадлежит этому месту. У нее вообще нет места.

— Лучше бы я вообще сюда не приезжала! — с этими словами Полли бросилась к лестнице.

— Нет, Полли! Я не это имел в виду! Вернись!

Но Полли не слушала Рекса. Она вихрем пронеслась по каменной террасе, ее тапочки громко шлепали по мраморным плитам. Завернув за угол дома, Полли побежала к входной двери.

— Почему бы тебе не погулять? — мама улыбнулась Полли. — Сегодня чудесная погода. Солнечно. Сходи в водный сад.

— Там будет полно людей, — пробурчала Полли, сворачиваясь на диванчике и уткнувшись носом в книгу.

— Ну да, наверное, — вздохнула мама. — Вообще-то я поднялась сюда, чтобы сделать себе сэндвич. Я не завтракала, поэтому решила чего-нибудь перекусить. Сделать и на твою долю тоже?

— Нет, спасибо, — хмуро откликнулась Полли. Разумеется, мама тут ни при чем, что у нее нет настроения. — Приготовлю себе попозже.

— Ладно, но спустись все же в сад, Полли, милая. Хотя бы на чуть-чуть. Нельзя весь день просидеть взаперти.

Полли что-то промычала в ответ. Ей совершенно не хотелось спускаться вниз на террасу или лестницу. Мама, тихо вздохнув, отправилась на кухню, а Полли почувствовала себя виноватой. Но она же не может все время быть радостной и веселой. Так не бывает.

— Она на тебя похожа.

Полли ахнула и подскочила на месте. Заглянув за диван, девочка увидела Рекса. Пес сидел на полу, улыбался, обнажив зубы и розовый язык. Он положил морду на подлокотник дивана и внимательно посмотрел на Полли.

— Сегодня утром ты ко мне так и не пришла.

— Это же день! В смысле, я думала, ты бодрствуешь только ночью. Я и не подозревала, что ты теперь можешь просыпаться в любое время. И кто вообще сказал, что я хочу тебя видеть, — раздраженно добавила она. — А что с твоей статуей? Если ты здесь, то где она?

— Нигде. Ее там нет. Я ведь тут.

— Вот и я об этом! — воскликнула Полли. — Люди заметят!

— Полли, ты что-то сказала? — Мама выглянула из кухни.

— Нет! — Полли спихнула морду Рекса с дивана и подвинулась назад, чтобы прикрыть его голову книгой.

— А мне показалось, я что-то слышала. Наверное, заработалась. Все это время копалась на чердаке, разыскивая коробки, о которых говорил Стефан. В итоге вчера я нашла коробку с трогательными письмами, которые люди отправляли во время Первой мировой войны. Я тебе говорила об этом?

— Нет. В смысле, да. Круто, — закивала Полли.

Мама улыбнулась дочери.

— Ты вся погрузилась в чтение? Мы стоим друг друга. Не забудь приготовить себе сэндвич и выйди все-таки погулять.

Мама прошла мимо с тарелкой в руке и наклонилась, чтобы поцеловать Полли. Девочка затаила дыхание, когда когти Рекса легонько заскребли по полу. И как он только поместился за диваном? Для такой гигантской собаки и целая комната будет мала.

Как только дверь за мамой закрылась, Полли вскочила и перегнулась за диван. Тут же показался большой коричневый нос, а длинный язык лизнул ее в щеку.

— Тут довольно пыльно. — Рекс громко чихнул, и Полли захихикала.

— Хорошо, что ты не чихнул, пока мама была здесь, иначе бы она никогда не поверила, что это я. Она чуть тебя не заметила! — Полли покачала головой. — А она вообще может тебя видеть? Ты не невидимый?

— Я никогда об этом не думал. — Рекс завилял хвостом. — Наверное, могла бы, но, по-моему, она была слишком занята.

Полли сглотнула — Рекс прав, мама всегда слишком занята, не только сегодня.

— Ты не должен был подниматься сюда. — Полли сменила тему. — Что, если кто-то доложит, что в саду пропала статуя? Например, кто-то из волонтеров, ведь посетители не знают, что статуи парные.

— Я ненадолго. Просто пришел извиниться. — Рекс понурил голову и посмотрел на нее исподлобья, как пес, который стянул обед. — Я должен был тебе поверить. Возможно, мальчик и правда существует, и он сможет помочь разбудить Магнуса. Да что я знаю? Я столько лет проспал. — Рекс тяжело вздохнул. — Пожалуй, я пойду, но обещай, что спустишься ко мне.

— Обещаю. Я приду сегодня ночью. — Полли обхватила пса за шею. — Я так рада, что ты здесь. Я уже скучала по тебе, а ведь всего лишь утро.

— И я тоже. — Рекс прижался к спинке дивана и ткнулся носом в ухо девочки. — До вечера!

7. Мальчик

— Что это такое, мам? — Полли уставилась через мамино плечо на бумаги, разложенные на столе в гостиной.

Мама подняла задумчивый взгляд и удивленно заморгала.

— О, Полли, что, уже пора ужинать? Извини, я, похоже, забыла… — Мама с любовью провела ладонью по бумагам и фотографиям на столе.

— Уже шесть часов, — сказала Полли. Она провела целый день в водном саду, как и советовала мама. После того как они поговорили с Рексом, настроение Полли улучшилось, и она даже не возражала против толп посетителей в саду. Паре семей она даже подсказала, как выйти на пляж, а пожилой паре указала, в каком направлении находится чайная.

— Ты не против, если мы поужинаем макаронами с консервированным соусом? — спросила мама. — Знаю, звучит не слишком аппетитно…

— А мне нравятся макароны с соусом из банки, — ответила Полли. — Когда ты сама готовишь этот соус, то кладешь в него слишком много овощей.

Полли вовремя отскочила, чтобы мама не принялась ее щекотать, и улыбнулась. Ее взгляд упал на вереницу коричневых конвертов, из которых высыпались фотографии.

— Что на них изображено?

— Это фотографии Пенхэллоу, на них изображены его прежние владельцы, — объяснила мама. — Можешь посмотреть, только будь аккуратна. Они столько всего здесь оставили, когда продали имение. Даже странно. Возможно, людям просто неинтересна история их семьи, или они бросили все это по ошибке. — Она улыбнулась Полли. — Но я даже рада, что так вышло. Это моя любимая часть работы — соединять людские жизни.

Полли вытерла руки о шорты и бережно взяла конверт. Она вынула из него несколько фотографий, коричневатых, выцветших. Пробежав по изображениям взглядом, Полли задумалась, что такого интересного в них находит ее мама. Ее фотографии вовсе не заинтересовали — они выглядели какими-то унылыми. Люди на фото стояли аккуратно в ряд и неестественно улыбались, даже взрослые. Но на одной фотографии люди стояли на лужайке перед домом, и Полли улыбнулась, заметив статую Рекса. Должно быть, это прежние хозяева Рекса, подумала Полли, всматриваясь в их лица. Интересно, а кто-нибудь из них вообще обращал внимание на Рекса, бегающего по лужайкам?

— Почему они такие недовольные? — спросила Полли, вглядываясь в раздраженное лицо маленькой девочки в белом платьице. Возможно, девочке просто не нравился ее наряд. Что неудивительно, множество оборок, которые наверняка не позволяли свободно двигаться. Да еще и огромный бант в волосах.

— Ну, в те времена требовалось много времени, чтобы сделать фотографию, — пустилась в объяснения мама. — Это не один клик, как теперь. Старые фотоаппараты были довольно громоздкими, а чтобы сделать фото, требовалась дорогущая стеклянная пластина. Нужно было довольно долго сидеть неподвижно… я точно не знаю, минут пять? Иначе фото получится смазанным. В фотоателье даже существовали специальные металлические подпорки под голову, чтобы клиентам было проще держать голову в одном и том же положении долгое время.

— Ничего себе… — Полли снова всмотрелась в лицо маленькой девочки. Теперь ясно, почему у нее такое выражение, будто ее все достало. Но тесное платье с оборками, от которых все чешется, наверняка тоже виновато. Полли положила фотографии обратно в конверт и на лету поймала маленькую карточку, которая едва не упала со стола.

— Что там? — спросила мама, наклонившись, чтобы посмотреть. — О, вот это удача!

— Что? — Полли удивленно посмотрела на изображение — просто молодой мужчина в военной форме. Ничего особенного.

— У меня есть несколько его фотографий, смотри. — И мама передала дочери конверт. — Думаю сделать его центральной фигурой выставки, бедняжка. Его зовут Уильям. Должно быть, эта фотография была сделана незадолго до его смерти. Да, смотри. На обороте фото указан год — 1915. Сделано в фотоателье в Бельгии.

— Он умер? Но он же такой молодой. — Полли всмотрелась в серьезное лицо — лицо подростка. Теперь-то она смогла разглядеть как следует. — О, Бельгия. — Она вспомнила, как они проходили Первую мировую войну на уроках истории в школе. — Его убили на войне?

— Да. И это одна из причин, почему Пенхэллоу оказался продан. Помнишь, Стефан рассказывал в наш первый день здесь? Он был их единственным ребенком. Вероятно, они просто не могли больше находиться в этом доме без него… Да и заниматься имением было тоже некому, поэтому они и решили его продать.

Полли рассматривала и другие фотографии из конверта. Еще одно изображение Уильяма в военной форме. Похоже, он собирался отрастить усы, но дело не слишком продвинулось. Групповая фотография, где Уильям вместе с двумя другими солдатами. Все примерно одного возраста. И подпись на обороте, уже нечеткая и расплывчатая: «Уильям, Берти и Гарри, 1915». Парочка школьных фотографий — несколько рядов мальчиков в полосатых блейзерах, и все чинно сидят, руки на коленях на фоне старинного здания, заросшего плющом. Полли догадалась, что это закрытая школа для мальчиков. Один из них наверняка Уильям, но определить, кто именно, было невозможно.

А вот последнее фото разительно отличалось от остальных. Полли уставилась на него, а ее сердце так гулко забилось, что девочку даже замутило. Эта фотография не была постановочной или снятой в ателье, в этом она была уверена. Потому что… Мальчик сидел на каменных ступенях, точно таких же, которые спускались с террасы к лужайке. Фото было сделано с близкого расстояния, поэтому статуи не попали в кадр. Но на фото сидела собака. Большой, темного цвета волкодав. Он примостился на ступеньке позади мальчика и смотрел из-за его плеча. Оба смотрели в камеру и улыбались.

Она их уже видела. Мальчик был одет в ту же самую рубашку с завернутыми длинными рукавами и мешковатые шорты. Это он смеялся над ней в саду. Но он ведь умер… Если бы она только раньше знала его историю.

«Почему он появляется в образе мальчишки? — с грустью подумала Полли, разглядывая фото. — Ведь он умер позже, на войне…»

— У меня есть и его медали. — Мама протянула Полли маленький кожаный футляр. — Полагаю, его родители были убиты горем и не смогли взять напоминания о нем с собой… Но я не понимаю, как можно вообще ничего не оставить. Это ведь память. — Ее голос дрогнул, и Полли обняла маму за плечи.

— Я знаю, — прошептала она. У нее до сих пор под кроватью в особой коробке хранилась папина открытка на день рождения. И это еще было не самое странное. Полли сумела сохранить даже папину зубную пасту — розовую, над которой мама всегда посмеивалась. А еще крошечную пластиковую собачку, которую он ей подарил, когда она умоляла купить ей собаку. Игрушка никогда Полли не нравилась. Но после его смерти…

Полли открыла футляр и провела пальцами по лентам медалей — красивые, разноцветные, шелковистые и побледневшие от времени.

— Он получил их все? — спросила она. — Он был таким храбрым?

Мама аккуратно забрала у нее футляр.

— Насколько я помню, эти три есть у всех воевавших в то время. А вот медаль за победу была выслана его родителям посмертно. — Она покачала головой. — А вот эта награда особенная. — Мама указала на белый крест с короной и венком. — Это орден «За выдающиеся заслуги». Его удостаиваются солдаты, проявившие особую отвагу перед лицом врага. Не знаю, что именно он сделал, но мы можем это узнать. Я нашла несколько его писем.

— Ты собираешься их прочесть?

— Ну да. — Мама удивленно посмотрела на Полли. — Разумеется. Из писем мы можем многое узнать об истории семьи.

— Наверное, — пробормотала Полли.

Разве они не личные, не предназначенные для чужих глаз? Внезапно Полли почувствовала себя неловко, ей захотелось побежать и извиниться перед Уильямом. Если бы она могла снова с ним встретиться. Он бы наверняка снова посмеялся над ней. Но теперь все будет по-другому — она ведь знает, что он умер… и как именно он умер.

Теперь, когда Полли выяснила, что Рекс может бодрствовать и днем, больше не было необходимости в ночных вылазках в сад. Обычно дом и сады закрывались для посетителей в шесть, если только не было намечено каких-то особенных мероприятий. Кругом не было ни души. В поместье оставались последние волонтеры, которые заканчивали убираться и приводить дом в порядок, так что, если Полли будет осторожна, никто и не обратит внимание, что она разговаривает с ожившей статуей.

Полли прихватила с собой овсяное печенье с изюмом, которое мама приготовила для нее на полдник, и сбежала вниз на террасу. Закатное солнце купало мраморную лестницу в своих лучах, и статуи сверкали золотом в вечернем свете. Полли не спеша спускалась по лестнице, вспомнив фото Уильяма и Магнуса. Она готова была поклясться, что фотография была сделана на этой лестнице, должно быть, в один из таких вот вечеров.

Полли остановилась на середине лестницы, задумавшись. У нее перед глазами по-прежнему стояло улыбающееся лицо мальчика. Но тут Полли заметила, как каменный хвост Рекса вильнул в сторону. Полли огляделась — рядом никого не было.

— Все в порядке. Можешь выходить.

Это был первый раз, когда Полли видела его превращение днем. По серому камню пробежала золотистая волна, уши пса поднялись. Затем Рекс зевнул, потянулся, выгнувшись. Хвост завилял из стороны в сторону, а черные глаза засверкали. Полли почувствовала некоторое облегчение.

— Что случилось? — спросил Рекс, подпрыгивая к ней. — Если бы ты была собакой, сейчас бы твой хвост был у тебя между лапами.

— Я нашла того мальчика, хозяина Магнуса, — прошептала Полли. — Я знаю, кто он такой.

— Но как? — Рекс уселся рядом со своей подругой.

— По фотографии. Смотри, я взяла ее с собой, — сказала она и достала фото из кармана. — Она у меня ненадолго, я должна вернуть ее обратно, пока мама не заметила.

Прежде чем сесть за стол, чтобы поужинать, мама собрала все документы в коробку. Но затем она отправилась принять ванну, и Полли сумела стащить нужную ей фотографию из конверта.

Волкодав изучал изображение.

— Магнус, живой… — произнес он. — И этот мальчик… Помню ли я его?

— Он умер, — прошептала Полли. — Погиб на войне. А ведь он был таким юным. Ты только посмотри!

— Ребенок, — уши Рекса упали, и сам он весь поник. — А что случилось с Магнусом?

Полли вздохнула.

— Я не подумала об этом. Наверное, бедняга ждал, когда его хозяин вернется… — Полли перевела взгляд на соседнюю статую. Теперь, когда она знала историю жизни Уильяма, она поняла выражение морды Магнуса. На ней было написано страдание. Никакого величия и жизненной силы, как у Рекса. — Неудивительно, что он не хочет просыпаться.

— Но ведь он однажды проснулся. — Рекс обнюхал статую и ткнулся в ухо Полли. — Я должен был поверить тебе. Ты же их видела.

— Но почему я видела и Уильяма тоже? — в раздумьях спросила Полли. — Ты же говорил, что только собаки навсегда остаются в Пенхэллоу? При чем тут мальчик? К тому же если он умер на войне, то почему его призрак моего возраста? Ничего не понимаю!

— Понятия не имею, — ответил Рекс. — Это странно. Против правил.

Полли фыркнула от сдерживаемого смеха при виде наморщенного носа волкодава.

— Против правил? Тебе ли говорить? Ты оживающая столетняя статуя!

— Не понимаю, о чем ты. — Рекс задрал нос и отвернулся от Полли.

— У тебя ведь нет книги правил? — Полли поднялась на пару ступенек, чтобы заглянуть псу в глаза. — Ну, знаешь, этакий свод правил «Что положено, а что запрещено делать собаке-призраку», а?

— Нет… — Рекс по-прежнему продолжал отворачиваться. — Но в библиотеке есть несколько книг по этикету. Они бы тебе пригодились.

— Извини, — сказала Полли. Она уселась на ступеньку, стараясь не смотреть на Рекса. Она вовсе не хотела его обидеть.

— Вот и ладно. — Рекс положил морду на плечо девочки. — Знаешь, когда у пса есть статуя в его честь, когда о нем слагают легенду, а еще его гладят и любят, можно немного возгордиться. — Рекс царапнул когтями по камню. — Но почему я не видел этого мальчика?

— Мама читает его письма, — сказала Полли. — Как думаешь, это могло его разбудить? Ну вроде как кто-то коснулся его прошлого?

Рекс вздохнул.

— Не могу знать. Но, должно быть, его призрак здесь уже давно. Наверное, с тех самых пор, как он умер, а его родители покинули поместье. Я просто его не замечал, пренебрегал своими обязанностями хранителя. Но теперь у меня снова есть ребенок, которого я могу охранять. — Рекс ткнулся носом в ухо Полли. — Знаешь, ты очень хорошая девочка. Мне не надо было говорить про книги по этикету.

— Да я не против. — Полли улыбнулась и закрыла глаза, подставляя лицо оранжевым лучам заходящего солнца. Как хорошо чувствовать тепло и приятную тяжесть головы Рекса у себя на плече.

8. Охота на призрака

— Что ты тут делаешь, Полли? Ты что, опять ходишь во сне?

Полли подпрыгнула от неожиданности и почувствовала, как теплый бок Рекса куда-то исчезает.

— Привет… — промолвила она с запинкой и попыталась выдавить из себя улыбку. Полли не знала, убежал ли Рекс, но он точно не превратился обратно в статую, потому что постамент был пуст. — Я, наверное, задремала на минутку.

— Все еще не привыкла жить в таком большом доме? — с сочувствием спросил Стефан. — С переездами всегда одна морока, правда? Надеюсь, ты скоро здесь устроишься. Так здорово, что вы теперь живете в Пенхэллоу. У твоей мамы столько идей. Она просто вдохнула жизнь в это место.

Полли нервно улыбнулась ему. Ей ничего не шло на ум, чтобы ответить. Она лишь косилась на пустой постамент и ждала, когда Стефан заметит отсутствие статуи. Полли крепко сжала губы, готовая запаниковать. Но, как ни странно, вместе с паникой наружу рвался и смех.

— Я, пожалуй, пойду, — пробормотала она. — Мама скоро меня хватится.

— Да, конечно. — В этот момент взгляд Стефана упал на пустую каменную тумбу. Он сейчас закричит, подумалось Полли. Но, к ее удивлению, Стефан не стал этого делать. Он просто смотрел на нее, легонько покачивая головой. Как будто понимал, что что-то здесь не то, но вот что именно, он не мог сообразить.

Полли хотелось крикнуть: «Да! Я знаю! Статуя пропала!» Просто чтобы нарушить повисшую тишину.

Но наконец Стефан тряхнул головой и улыбнулся.

— Спокойной ночи. Спи сладко. — И с этими словами он пошел по направлению к конюшням, находящимся в стороне от главного дома.

— Нам повезло, — голова Рекса высунулась из балюстрады. Пес стряхнул фиолетовую пыльцу со своих кустистых бровей.

— Ты что, спрятался в клумбе? Почему ты не вернулся на свое место на постаменте? — зашептала Полли.

— Не было времени. Странно, что он не заметил, что я сидел в цветах.

— Может, ты его заколдовал? А почему бы и нет?

Рекс раздраженно фыркнул.

— Полли, я не колдун, я собака.

— Тогда дело в доме, — предположила Полли. Она была озадачена. — Стефан понял, что что-то не так. Он ведь странно смотрел на твой постамент. Тебе лучше не исчезать слишком часто.

— Пожалуй, буду делать это от случая к случаю, — согласился Рекс. — Один раз в день, а также дважды по воскресеньям и государственным праздникам.

— Ты слишком глупенький, чтобы быть местной легендой, символом этого места, — зевнув, сказала Полли.

— Не могу же я все время быть серьезным… Иди домой спать. — Рекс вскочил на свою каменную тумбу. — Тебе нужно как следует выспаться, потому что, если статуя Магнуса исчезнет, мы отправимся следом. Пойдем ловить призрака.

Сколько бы они ни смотрели, ни проверяли, но статуя оставалась недвижима.

— Может, я это вообразила? — сказала Полли на следующей день, раздраженно хлопая ладонью по пьедесталу Магнуса. Рука тут же заболела.

В воскресенье утром, закончив завтракать, она выбежала на террасу, чтобы обнять Рекса. Она обхватила пса за мощную шею, а затем ахнула:

— Рекс! Проснись! Магнус исчез!

Рекс встряхнулся, по серому камню пробежала волна золотистого света. Пес спрыгнул с тумбы и принялся скакать вокруг девочки, тычась носом в ее карманы и облизывая ее.

— Шшш! Шшш! — хихикала Полли, гладя его по спине. — За такое поведение тебя отсюда выведут. Нам нужно подняться в дом. Мне кажется, я слышала Магнуса и мальчика наверху.

— В мой родной дом? — спросил Рекс, пошевелив ушами. — Хорошо. Я буду вести себя осторожно внутри. Пошли.

— Как тут тесно, — прошипел Рекс, протискиваясь позади высокой китайской вазы. — Что тут делают все эти люди?

— Это туристы, они осматривают дом, — прошептала Полли уголком рта, мило улыбнувшись пожилой парочке. — Ты что, никогда их раньше не замечал? Пенхэллоу открыт для посетителей уже не первый год.

Рекс посмотрел на девочку и медленно помотал головой.

— Нет… Мне кажется, с той поры, когда хозяева покинули дом, я так и не просыпался. Семья Пенхэллоу уехала, а я крепко спал. — Рекс высунул нос из-за вазы и обнюхал мужчину, который шел мимо, читая на ходу путеводитель. — Но зачем они приходят сюда?

— Потому что тут красиво! И интересно! — Полли оглядела коридор. — Все пусто. Давай. Жаль, что сегодня воскресенье, самый людный день. Большинство посетителей работают и могут приехать в Пенхэллоу только сегодня, — добавила она, предупреждая вопросы Рекса. — А тут бегом. Это Китайская гостиная. Она очень популярна у туристов. Здесь полно резных китайских фигурок и прочих безделушек.

Рекс окинул гостиную внимательным взглядом и принюхался, пока они с Полли крались мимо.

— Я ее помню, — прошептал он. — Мы сюда вернемся, Полли, и я тебе покажу…

Но Полли его не слушала, слишком занятая тем, чтобы уворачиваться от посетителей. Ни девочка, ни пес не обратили внимания на необычную фарфоровую зелено-голубую собачку на каминной полке, которая посмотрела им вслед, а затем со скрипом повернула свою блестящую головку и замерла.

— Ты что, не видел всех этих людей вчера? Ты же поднялся к нам на этаж, а он самый верхний.

— Все время бежал по лестнице и даже не поворачивал головы, — пояснил Рекс, выглянув из-за угла и принюхиваясь. — Да тогда, считай, и не было никого. Не то что сейчас. Как же мы найдем Уильяма и Магнуса, если будем все время прятаться? Я могу выследить Магнуса по запаху, но все эти люди мне мешают.

— Им принадлежит этот дом, — попыталась объяснить Полли. — Я знаю, ты считаешь, что дом по-прежнему принадлежит твоей семье, но хорошо, что сюда теперь открыт доступ для всех и люди могут любоваться этой красотой. Туристам же нравится твоя статуя. Ну, ты и сам это знаешь.

Рекс фыркнул, но Полли была готова поклясться, что ему приятно.

— Думаю, сейчас уже можно выходить, — сказала она, посмотрев по обе стороны коридора.

Рекс уже начал вылезать из своего убежища за очередной вазой, когда навстречу ему из-за угла выбежал маленький мальчик. Он бежал так быстро, что не замечал Рекса. Да что там! Он и Полли-то не видел. За ним по пятам неслась его мама. Полли хотела было прикрыть Рекса, но было уже слишком поздно. Пес с любопытством следил за мальчуганом, который уже успел добежать до конца коридора. Рекс не обратил внимания на бегущую за малышом маму, а вот она, похоже, заметила пса. Полли с трудом сглотнула, готовясь выдумывать оправдания на вопрос, что тут делает этот гигантский волкодав…

— Извините, — бросила на бегу женщина. — Я вас не задела?

— Нет-нет! Все в порядке, — помотала головой Полли и с облегчением улыбнулась.

— Она меня не видела? — спросил Рекс, наморщив свой нос, когда леди свернула за угол.

— Нет… По-моему, ты невидим. И это после того, как я тебя прятала по всему дому. — Полли рассмеялась. — Ты что-нибудь унюхал?

— Ммм. Похоже, здесь что-то есть. Запах усилился. — Рекс пошел в направлении коридора, ведущего к детским. Полли быстро заглянула в самую большую детскую. Она была битком набита посетителями, которые любовались кукольным домиком и игрушечным театром.

— Они бы не стали прятаться в этой комнате? Тут слишком много народу.

— Нет… Но они где-то рядом. — Рекс понюхал воздух. — Это точно.

Полли поежилась, хотя причин для беспокойства быть не должно. Уильям и Магнус такие же призраки, как и Рекс. Правда, призрак мальчика, другого человека, почему-то пугал ее больше, чем призрак собаки. Рекс ведь не выглядел как привидение. Он не был ни прозрачным, ни холодным. Он был настоящим псом. Полли положила руки на шею псу, и Рекс поднял голову.

— Боишься?

— Немного, — шепотом ответила девочка. Она помнила эти мягкие тихие шаги и цокот когтей по камню. Если они и правда призраки, тогда понятно, почему она их видела несколько дней назад. Полли глубже зарылась руками в шерсть Рекса.

— Не бойся, — сказал Рекс. — Я здесь, чтобы тебя защитить. Хотя ты в этом и не нуждаешься. — Шерсть на спине пса встала дыбом, и он навострил уши. — Я их чувствую! Рядом… — Рекс замер в охотничьей стойке, а затем принялся красться вперед по коридору. Полли никогда раньше здесь не была. В этой части дома не было выставочных комнат.

— Открой дверь, — прошептал Рекс, обнюхав ее.

Солнце заливало детскую. Полли видела это по ореолу света вокруг двери.

«По крайней мере, здесь не темно», — подумала она, и ее пальцы сжали холодную фарфоровую дверную ручку. Стиснув зубы, она повернула ее, и дверь с оглушающим скрипом открылась.

Моргая от яркого белого света, струящегося из окна, который на контрасте с полумраком коридора бил по глазам, Полли и Рекс стояли на пороге. Когда глаза девочки привыкли, она заметила какое-то движение возле металлической каминной решетки. В воздухе плыли и искрились пылинки, но там было что-то еще.

— Они здесь? — шепотом спросила она у Рекса. Хвост пса медленно ходил из стороны в сторону, а Рекс куда-то внимательно смотрел.

— Да… — Он медленно сделал шаг вперед, Полли последовала за своим другом. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Когда Полли приблизилась на достаточное расстояние, воздух словно стал плотнее, и из него материализовались две фигуры. Полли как будто надела очки, и ее глаза поймали фокус.

Скрестив ноги, на полу сидел мальчик и играл с заводным паровозом. Рельсы были разложены перед ним: хитросплетение путей со стрелками и поворотными платформами. Позади мальчика лежала собака и, похоже, дремала.

Мальчик, казалось, не обратил на Полли и Рекса внимания, даже когда они вошли в комнату. Он не сводил глаз со своего поезда. Может быть, он и не мог их видеть? Полли не была в этом уверена, но подозревала, что он просто притворяется, ожидая, что они покинут его детскую. То, как мальчик сосредоточенно играл в железную дорогу, напомнило Полли, как последние месяцы в школе она увлеченно рисовала, дорабатывая детали даже после того, когда рисунок был давно закончен. Это помогало ей не обращать внимания на одноклассниц, которые в другом конце класса шептались про нее.

Серая собака, лежавшая до этого неподвижно, лизнула мальчика в щеку. Мальчик повернулся и вытер ладонью слюни. И тут Полли наконец поняла, что он плачет. Пес слизывал слезы.

Что-то в этой сцене тронуло Полли, и она больше не боялась. Наоборот, она опустилась на колени рядом с мальчиком.

— Уильям? Что случилось?

Мальчик дернулся, поднял голову. На лице у него застыло равнодушное выражение. Полли вздохнула. Как она могла забыть? Ведь после того, как умер ее отец, она тоже не хотела, чтобы люди с ней заговаривали и утешали.

— Извини, — пробормотала она. Если бы не Рекс, стоящий позади, она бы, наверное, ушла. — Я видела тебя в саду, — тихо произнесла она. — Правда, ты повел себя довольно грубо, когда начал смеяться надо мной. Не знаю, что было такого смешного в том, что я обнимала Рекса. Ты же разрешаешь Магнусу лизать тебя в лицо.

Мальчик наконец отвел взгляд от своего паровоза.

— Обнимать каменного пса глупо.

— Он не просто каменный пес!

Уильям посмотрел поверх плеча Полли и заметил наконец Рекса. Мальчик вздрогнул.

— Я и не знал, что он оживает. Я думал, здесь только мы с Магнусом такие.

— Ты видел меня раньше! — с негодованием воскликнул Рекс. — Когда ты был… — пес замялся, — …жив. Мы даже однажды играли все вместе на пляже: ты, Магнус и я.

— Он прав, — вмешался Магнус. — Он там был. И я его видел.

— Мне тогда подумалось, что это все видение. Тень на песке. — Уильям посмотрел в глаза Рексу. — Я видел тебя уголком глаза. Не думал, что ты живой.

Рекс уселся на пол.

— Я уже начинаю думать, что ты куда более особенная, чем я предполагал, — сказал он Полли. — Мы с тобой даже не из одной семьи, а ты можешь меня видеть.

— Ну и кто ты такая? — высокомерно спросил Уильям.

— Я живу в этом доме, — ответила Полли. — У меня столько же прав быть здесь, как и у тебя.

Уильям хмыкнул, а Полли закатила глаза. Ей хотелось помочь Рексу найти Магнуса, но серый пес оказался не слишком дружелюбным, как и его хозяин.

— Пошли отсюда, — позвала Полли Рекса. — Они нам не рады. Давай попробуем разбудить кого-нибудь другого.

Она уже почти дошла до двери, когда за ее спиной раздался голос:

— Пожалуйста, не уходи.

9. История Уильяма

— Прости меня. — Уильям поднялся на ноги. Теперь он был уже не таким прозрачным и бестелесным, и Полли смогла впервые как следует разглядеть его лицо: слезы прочертили дорожки на грязных щеках, глаза покраснели. — Я не привык разговаривать с людьми. Здесь так давно никого не было. Все эти годы. Ты искала меня, и я понял, каким же одиноким я был.

Полли медленно кивнула. Она не знала, что сказать Уильяму и что именно он знал и помнил. Понимал ли он, что он всего лишь призрак? Знал ли он, что он умер и как это произошло? Полли хотелось бы выяснить, почему Уильям выглядел мальчиком, притом что он погиб пятнадцатилетним подростком, но она совершенно не представляла, как обо всем этом спросить.

— Я здесь живу всего несколько недель… — пробормотала Полли.

— Я знаю. Видел, как ты приехала.

Полли часто заморгала. Значит, он следил за ней. Что ж, в конце концов, это его дом, и он видел все эти сотни людей, которые регулярно посещают Пенхэллоу-холл.

— Это твоя комната? — спросила Полли. — Хочешь, я покажу тебе свою? Я живу на верхнем этаже. Там нам выделили собственную квартирку. Моя спальня находится в башне, и в ней круглое окно.

— Не уверен, что смогу, — тихо произнес Уильям. — Большую часть времени я провожу здесь, в детской. Тут, понимаешь, живут хорошие воспоминания. Я провел в этой комнате самые счастливые дни своей жизни, прежде чем меня отправили в школу. Иногда я бываю в садах, когда рядом со мной Магнус. Но в другие места мне трудно ходить.

Полли сглотнула. Каково это, провести сотню лет в одной-единственной комнате? Но, возможно, время для призраков не играет уже столь большой роли.

Полли протянула руки и, прежде чем сама сообразила, что делает, коснулась Уильяма. Мальчик ахнул и попытался вырваться, но затем его пальцы переплелись с пальцами девочки.

— Не знал, что ты можешь касаться меня, — прошептал он. — Обычно это никому не удается. Даже просто увидеть меня никому не под силу. Кроме Магнуса, разумеется.

Рука Уильяма была холодной, но ощущалась довольно телесной, как у любого самого обычного ребенка.

— Я думаю, это благодаря Рексу, — предположила Полли. — Какая бы магия ни заставляла статуи оживать, она действует и на нас.

— Дело не в магии, — скривился Рекс. — Это все потому, что мы принадлежим этому дому. Мы часть его. Да-да, Полли, я знаю, что ты мне возразишь, мол, ты не имеешь к Пенхэллоу никакого отношения. И да, я не знаю, почему ты можешь нас видеть или касаться. Но у тебя получается это делать. Так что вперед! К приключениям! Чего мы ждем? Чего стоим и болтаем, как старые леди за чашкой чая?

Полли прикусила губу.

— Я думала, мы могли бы пойти и осмотреть мою комнату. Это, конечно, не так увлекательно…

— Это по мне, — смущенно улыбнулся ей Уильям. — И прости, что я над тобой смеялся. Не думал, что ты меня можешь услышать.

Полли пожала плечами.

— Представляю, какой дурацкий у меня был вид, когда я обнимала каменную статую. Но и ты, наверное, делал то же самое, если тебе бывало одиноко. — Полли пробежала пальцами по жесткой шерсти на шее Рекса. — Как думаешь, я и правда связана с этим местом? Может, поэтому я и могу с вами разговаривать, ведь у меня больше нет другого дома.

— Должно быть, — согласился Уильям. — Уверен, иначе ты бы нас с Магнусом не увидела. В эту комнату неоднократно заходили, но меня никто никогда не видел. Надолго они не оставались, вероятно, ощущали мое присутствие. Признаться, я никому никогда не являлся, не пытался напугать, но, наверное, люди чувствовали, что тут им не рады.

— Значит, ты все это время просидел в этой комнате и не был больше нигде в доме? — Полли огляделась. Комната была не велика. Она могла бы преодолеть ее за десять, может, двенадцать шагов. — Однажды мне показалось… что я почувствовала тебя в другой детской. Я ошиблась?

Уильям покачал головой:

— Нет, не ошиблась. В доме есть всего несколько комнат, куда я хожу. Я привык находиться там, когда еще был ребенком. Сегодня — здесь, завтра — там. А еще сад. Но чаще всего Магнус поднимается за мной сюда. Я всегда тайком приводил его к себе в спальню. Ему не разрешалось проходить наверх, но моя мама делала вид, будто не замечает, что Магнус спит у меня под кроватью.

Полли потянула Уильяма за руку.

— Просто попробуй. Не попробовав, ведь не узнаешь.

Она выглянула за дверь, проверяя, нет ли кого в коридоре. Затем Полли выскользнула наружу и поманила Уильяма за собой, но он замер на пороге, не двигаясь.

— Что случилось? — Полли закусила губу. Может, есть какой-то невидимый барьер, который он не может преодолеть. — Если ты ходил в сад, то как же ты смог покинуть комнату?

— Я знаю… — Уильям сделал шаг вперед, но затем быстро вернул ногу на место.

— О, да прекрати ты эти глупости, — вмешался Магнус. Голос пса был низкий и грубый, но в нем слышались неподдельная забота и любовь. Все это так не вязалось с образом гигантского волкодава, которому дай волю, и он сорвется с места и убежит носиться по полям и лесам.

Магнус с негодованием тряхнул головой, а затем подпрыгнул, положил лапы на спину Уильяму и вытолкнул его наружу из комнаты.

— Давай, — пробасил он. — Нужно было сделать это давным-давно, чтобы ты не сидел здесь и не кис.

— Почему же ты не сказал мне, что я могу выходить? — Уильям стоял в коридоре и рассматривал свои руки, как если бы был не вполне уверен, что не распался на кусочки.

Магнус выскочил следом за ним в коридор и припустил вперед.

— А ты и не пытался уйти из детской. Сидел и возился со своим паровозом. Я и решил, что тебя больше ничего не интересует. Если мы идем, то лучше пошевеливаться, — с этими словами Магнус исчез за поворотом. — Твоя комната здесь, наверху? — крикнул он.

— Да! — Полли поспешила за ним следом вместе с Рексом. Последним шел Уильям. По лестнице стучали башмаки и собачьи лапы. Совсем не похоже на призраков. Полли улыбнулась. Это живо напомнило ей, как они с папой бежали по лестнице, желая опередить маму, которая поднималась в квартиру на лифте.

Полли открыла дверь, приглашая всех внутрь.

— Квартирка маленькая. Мы с мамой еще не до конца распаковали книги и другие вещи, — произнесла она, обводя взглядом комнаты. Квартира выглядела голой по сравнению с пышно меблированными залами внизу. Полли взволнованно сжала руки. Уильям наверняка привык обедать за роскошным столом красного дерева, на котором высятся серебряные подсвечники, а рядом с каждой тарелкой лежат по шесть комплектов ножей и вилок… Чем она может его угостить? Несвежими бисквитами? С другой стороны, призраки же не едят. — Ммм… здесь, конечно, совсем не так, как внизу.

Уильям фыркнул.

— Я не так много времени, как может показаться, проводил в тех залах внизу. Так какая из этих комнат твоя?

Полли благодарно ему улыбнулась и открыла дверь в свою спальню.

— Вот она. Самое лучшее в ней — это круглое окошко. Обожаю его.

Уильям залез на стул, который Полли поставила к окну, и высунулся наружу.

— Отсюда видно даже море!

Полли рассмеялась.

— Рекс отвел меня на пляж в самую первую ночь, едва я его разбудила. Я никогда раньше не жила у моря. Тебе так повезло. Ты, наверное, научился плавать, когда был еще маленьким?

— Да, верно. А где ты до этого жила?

— В Лондоне. — Полли крепко зажмурилась и заговорила скороговоркой. Вспоминать те дни было непросто, даже если рассказываешь о них призраку. — Мы переехали сюда, потому что мой папа умер.

— О… — Полли услышала, как Уильям шаркнул ногой, как если бы не знал, что сказать. Она резко открыла глаза. — Ты же призрак! Ты же тоже умер, и что, не придумал сказать ничего лучше, чем просто «О»?

Рекс удивленно фыркнул, а Полли покраснела.

— Прости… — Уильям удивленно уставился на нее. — Ты не знал, что ты умер? — в испуге спросила Полли.

— Разумеется, я знал! Я же не дурак, — хихикнул он. — А мертвец.

— Угу. — Полли попыталась остаться равнодушной, но не смогла. Вышло и правда забавно.

— Просто я и правда не знаю, что тебе сказать насчет твоего отца, — проговорил Уильям. — Если бы это случилось со мной, мне бы это не понравилось.

В гостиной раздался шум, а затем все стихло.

— Магнус! — позвал Уильям, когда они бросились из спальни наружу. — Наверняка ищет, какой бы лакомый кусочек стянуть. Он жуткий воришка.

— Он может есть?

— Нет, конечно. Но до сих пор пытается. Ну и что ты там натворил, плохая собака? — отругал его Уильям. Магнус выглядел смущенным, а на полу валялся ворох бумаг, которые он, очевидно, свалил со стола.

— Там ведь не было никакой еды, ты, глупое создание. — Уильям наклонился, чтобы собрать бумаги и фотографии. — Я могу поднимать предметы! Это так странно, ты себе не представляешь. — Он положил документы на стол, а затем Полли увидела, как вытянулось его лицо. — Что это такое?

— Этим занимается моя мама. Она собирается устроить выставку. — Полли почувствовала, как у нее в горле встал ком. На всех фото был изображен Уильям. Мама разложила документы этим утром на столе.

Полли потянулась, чтобы скрыть их от глаз Уильяма, но было слишком поздно. В руках мальчик держал фотографию, а его губы были плотно сжаты в линию. А затем он швырнул свое изображение. Полли почувствовала себя так, как если бы ее ударило порывом ледяного ветра в живот. Воздух замерцал. Уильям исчез, прежде чем его фотография, на которой он стоял в форме, приземлилась на пол.

Мальчик на фото дружелюбно улыбался Полли, и она почувствовала, как у нее на глазах закипают слезы.

Мальчик выглядел едва ли старше нее самой.

10. Совсем одна

Полли резко обернулась, когда услышала, как повернулась дверная ручка. Даже Рекс подпрыгнул. Она быстро сгребла фотографии в конверт и попыталась привести бумаги в тот же порядок, как они до этого лежали на столе. Дверь открылась, Рекс лизнул девочку в руку и лег на полу рядом с ней. Как она могла быть такой беззаботной? Она все время думала про Уильяма и совсем забыла про фотографии и документы, разложенные на столе. Уильям был так одинок, совсем как она, когда переехала в Пенхэллоу. А теперь ей уже не суждено встретиться ни с ним, ни с Магнусом. Бедняга Уильям! Он выбрал свои детские годы, чтобы остаться в этом времени навсегда, тогда, когда он был счастлив. Взросление принесло с собой лишь войну. А эти фотографии, должно быть, оживили в его душе самые страшные воспоминания.

— Все в порядке, Полли? — улыбнулась мама, но было видно, что она обеспокоена. — У тебя глаза покраснели.

— По-моему, я простудилась, — пробормотала Полли. Разве могла она объяснить, что лишилась единственного друга, напомнив ему о том, как он умер.

— Ну вот… Может, пойдешь приляжешь? — Мама пощупала Полли лоб, но та лишь рассерженно вывернулась.

— Со мной все будет в порядке! Не преувеличивай! — Расстроенное мамино лицо только еще больше опечалило Полли, но она уже не могла сдерживаться: — Я просто хочу остаться одна!

— Полли, милая! Я просто хотела удостовериться, что ты себя хорошо чувствуешь.

— Тогда не надо было притаскивать меня в эту глушь! У меня нет друзей! Мне даже пойти некуда! — Полли понимала, что говорит неправду, ведь в Лондоне у нее тоже не осталось друзей после того, как она перестала с ними разговаривать. Но с чего маме вдруг понадобилось суетиться вокруг нее?

И в этот момент Полли заметила золотисто-коричневую тень, метнувшуюся из-под стола, тут-то она пожалела, что не прикусила язык раньше. Рекс казался маленьким, неприметным, когда протискивался между мебелью к выходу. Его силуэт сливался с тенями, и Полли еле его замечала. Бросив на Полли печальный взгляд, он выпрыгнул за дверь. Полли, ахнув, открыла рот, как будто кто-то со всей силы ударил ее в живот.

— Полли! Ты и правда нездорова! — Мама схватила Полли за плечи и попыталась заглянуть ей в лицо.

— Я хорошо себя чувствую! Мне нужно на улицу. — Полли вырвалась из маминых рук. Ей нужно бежать за Рексом. Как она могла сказать, что у нее нет друзей! Она ведь на самом деле так не думала, просто расстроилась и наговорила чепухи. К тому же она так долго была в одиночестве, что это были первые слова, которые сорвались с языка. Но это неправда! Теперь у нее есть друг. Может, даже целых два. Два с половиной, учитывая, что Магнус не слишком-то вежливо с ней говорил. Но с другой стороны, он такой со всеми. А теперь она всех оттолкнула!

— В таком состоянии тебе нельзя выходить. — Мама была непреклонна. — Иди переоденься в пижаму, а я пойду принесу грелку.

— Я же сказала, что я в порядке! — Полли вцепилась в мамины запястья, но мама высвободилась и ушла на кухню. Ее не убедить.

— О-о-о… — простонала Полли. Сама мысль о том, что ей придется остаться дома, а мама будет суетиться вокруг нее и проверять ее состояние каждые полчаса, была ей ненавистна. Полли рванула к себе в комнату, схватила рюкзак и бросила в него купальник и полотенце. К счастью, они были заранее подготовлены, так как мама обещала, что они вместе пойдут на пляж и поплавают. Но маму постоянно что-то отвлекало, и она так и не сдержала свое обещание. Что-то, что было гораздо важнее Полли. Поэтому Полли решила пойти на пляж одна. Она даже припасла на такой случай плитку шоколада и книгу. Если нужно, она сможет провести на пляже целый день. Закинув рюкзак на плечо, Полли выскочила за дверь, с громким хлопком затворив ее за собой.

Первым делом она бросилась на террасу разыскивать Рекса. Она должна сказать ему, что он ее неправильно понял. Он самый лучший друг, который у нее когда-либо был.

Рекс оказался на месте. Его статуя стояла на каменной тумбе. Кругом толклись туристы, любовались клумбами, сидели на нагретых солнцем скамейках, а дети лазили по тисовому дереву. Что ж, она выбрала не самое подходящее для извинений время.

Полли вздохнула и похлопала Рекса по носу. На мгновение ей показалось, что пес вздрогнул от ее прикосновения и попытался уклониться от ласк. Полли печально направилась по тропинке, ведущий вниз, на пляж. Она-то надеялась на хорошую погоду, но солнце медленно скрывали плотные серые тучи, наползающие с моря. Отдыхающие сворачивали свои пледы для пикников и возвращались туда, откуда Полли только что пришла.

— Плевать, — пробурчала себе под нос Полли. Если пойдет дождь, то он как раз будет созвучен ее настроению. Первые капли не заставили себя ждать. Полли укрылась под скалой, где образовалось небольшое сухое местечко. Сгорбившись, она сидела в своем временном убежище и с тоской смотрела на море. Когда всего лишь полчаса назад она выглядывала вместе с Уильямом из своей спальни, солнце сверкало на голубой водной глади, точнее, насыщенно-сапфировой. Теперь же море перекатывалось как тяжелая, серо-бурая масса, которая то рывком бросалась вперед, точно ковер, который трясут, то откатывалась назад.

Полли не сводила глаз с воды. Она была хорошей пловчихой. По крайней мере, она плавала лучше, чем ее мама. Дома, в Лондоне, она ходила в местный бассейн, где провела немало часов и даже научилась прилично нырять.

Внезапно Полли словно что-то подстегнуло, она стащила через голову майку, схватила купальник и полотенце из рюкзака и приготовилась идти плавать. Она плавала гораздо лучше своей мамы, поэтому с маминой стороны было неправильно запрещать ей одной ходить на пляж. А еще ей всегда нравилось купаться в дождь. Папа говорил, что это самое лучшее время, потому что вода кажется теплее воздуха. Полли догадывалась, что папа говорил это только для того, чтобы подбодрить ее, но все же…

Полли понеслась через пляж к прибою, громко визжа, когда ледяные капли дождя застучали по плечам и спине, и с разбегу бросилась в море. От холодной воды сперва захватило дух, а затем стало даже приятно — она, словно шелк, ласкала тело. Полли лениво гребла, наслаждаясь ощущением того, что она одна в море. На мили вокруг никого не было. Заработав энергично руками и ногами, Полли поплыла к скале у края залива. Она видела, как люди ныряли с нее, и ей показалось тогда, что на нее достаточно легко залезть.

Холод настиг ее, когда она была уже на полпути к цели. Все произошло очень быстро, так что Полли даже толком не успела отреагировать. Все словно замедлилось, а руки и ноги стали тяжелыми, словно налились свинцом. Каждый гребок стоил невыносимых усилий. Наконец Полли остановилась и принялась бить по воде. Скала маячила впереди. Дождь пошел сильнее. Видимость была отвратительная, словно на все набросили серый покров. Полли посмотрела назад, в сторону пляжа. Если она не доплывет до скалы, то ей придется возвращаться обратно, и то, что еще недавно казалось коротким, пятиминутным заплывом, теперь стало выматывающим силы предприятием.

Полли все-таки решила вернуться. Она поплыла навстречу пляжу, говоря себе, что это займет у нее минуту, максимум две. Она вернется в дом, приготовит себе горячий шоколад, правильный горячий шоколад с маршмеллоу и хлопьями. Но стоило ей сделать несколько гребков, как она больше не могла даже думать о горячем шоколаде, все ее существо было сосредоточено на том, чтобы выплыть, а ее измученные мышцы горели огнем, устав бороться с волнами.

В следующее мгновение Полли ушла под воду. Она словно видела себя со стороны. Серая, мутная вода сомкнулась у нее над головой, а она задохнулась, запаниковала и попыталась всплыть. Но до пляжа по-прежнему было слишком далеко.

Полли поняла, никто не знает, что она ушла на пляж. Сколько бы она ни билась, ни кричала, ни плескалась, ее никто не услышит. Позови она на помощь — никто не придет. Мама понятия не имела, что ее дочь здесь.

Мама! Полли, захлебываясь, отчаянно била по воде руками — в какую же беду она попала! Ей никогда не доплыть до пляжа. Но разве она может так поступить со своей мамой?

Стиснув зубы, она в отчаянной попытке толкнула свое тело вперед, наперерез волнам, но она слишком замерзла и почти не чувствовала, что делает. Перед глазами начало расплываться, Полли чувствовала себя как во сне и начала снова медленно уходить под воду.

Внезапно ее что-то потянуло наверх, и, оказавшись на поверхности, она зашлась кашлем. Кто-то ее встряхнул и схватил зубами — зубами? — за лямку купальника.

— Глупая! Здесь нельзя плавать в одиночку! Ты что, разве не слышала о подводном течении? Это действительно очень опасно!

Полли рассеянно уставилась на Уильяма. Она вспомнила, он говорил, что учился плавать.

— Призраки… могут… плавать? — кашляя, прохрипела она.

— Замолчи и помоги мне, — бросил он, обхватив ее под голову рукой. Рекс разжал зубы и выпустил ее купальник, а Магнус плыл впереди и разрезал волны, подобно могучему кораблю, что позволяло Уильяму плыть, поддерживая Полли на поверхности воды. Полли засопротивлялась, попытавшись перевернуться на живот, но Магнус зарычал ей в ухо, а Рекс рявкнул: «Не шевелись!» Полли ничего не оставалось, как покориться судьбе и смотреть в небо, пока Уильям буксировал ее к пляжу.

Они пришли и спасли ее.

— Как вы узнали, что я здесь? — спросила Полли, отчаянно стуча зубами и кутаясь в полотенце. Уильям и оба пса сидели напротив и не сводили с нее глаз. Кажется, им не было холодно даже вполовину, как ей, возможно, в этом и состоит преимущество бесплотных духов. Кто знает.

— Я видел тебя. Ты же прошла мимо меня, забыла? Ты скрылась за деревьями, и я так и понял, что ты пошла по тропинке, ведущей на пляж, — произнес Рекс. Было видно, что он злится, причем куда сильнее, чем Уильям или Магнус. Он был так зол, что даже не мог смотреть на нее. — Я-то думал, ты вернешься, когда начался дождь. Но ты так и не появилась. И тогда… — Он плюхнулся на живот, сложив перед собой передние лапы.

— Что? — спросила Полли.

— Это было как тогда ночью, — сказал Рекс. — Когда ты впервые меня разбудила. Я услышал твой зов. Я же тебе говорил: это моя обязанность — охранять детей. Разумеется, я не мог тебя не услышать.

— Но я не звала тебя. — Полли покачала головой. — В смысле, я же знала, что рядом никого нет.

— Я был рядом, — ответил Рекс. — Но тебе до этого нет дела.

— Я не это имела в виду! Я просто хотела сказать что-нибудь гадкое — не тебе, маме, — потому что была расстроена. — Полли развела в сторону руки, накрытые полотенцем, как если бы хотела заключить пса в объятия. — Ты самый лучший друг, который у меня когда-либо был, — прошептала она в его мокрое шерстяное ухо. — Честное слово.

Рекс чихнул, смущенный, но явно польщенный. Больше он не отстранялся.

— Эй! — Уильям закатил глаза. — Вообще-то я тоже тебя спас! Ты, похоже, не умеешь благодарить?

Полли опустила голову.

— Спасибо тебе. И… мне очень жаль. Насчет тех фотографий. Я совсем забыла, что они лежали на столе. Я просто хотела показать тебе свою квартиру, но не думала, что ты их увидишь. Честно. Я бы никогда так не поступила. — Полли заглянула ему в глаза. Только бы он не подумал, что она сделала это намеренно.

Уильям пожал плечами, а Магнус приблизился к мальчику вплотную, защищая его. Его темные глаза подозрительно смотрели на Полли.

— Честное слово! — повторила Полли, а серый пес положил морду на плечо своему другу и ничего не сказал.

— Я понял это, — сказал Уильям. — Просто… забыл. Специально, вероятно.

Полли кивнула. Она не знала, что сказать. Не знала, хочет ли Уильям поговорить об этом. Возможно, в другой раз.

Некоторое время они сидели в молчании, а затем Полли прошептала:

— Мне пора идти. Я… мне жаль. Дело в маме. Я так разозлилась, что накричала на нее. Нельзя было так себя вести. Она скучает по моему папе, а я к ней несправедлива… только ругаюсь.

— К тебе она тоже несправедлива, — заметил Уильям.

— Да, но… — Полли поежилась. Как же это все непросто.

— Она должна знать, что ты чувствуешь, — заметил Рекс. — И кстати, приглядывать за тобой должен не только я.

Полли сжала кулаки, так что ногти впились в ладони. Она почувствовала, что ей необходимо защитить маму.

— Для нее это было трудное время. Я просто не хочу, чтобы она все время следила за мной и постоянно опекала. Может быть, только чуть-чуть. — Голос Полли задрожал. — Мне пора бежать!

Полли толкнула дверь в квартиру и закрутила головой, выискивая маму глазами. Сколько же волнений она ей доставила! Мама велела отправляться в кровать, а она вместо этого накричала на нее, а затем и вовсе убежала. Хорошо хоть, что ее волосы немного высохли и теперь выглядят так, как будто она просто промокла под дождем. Мама не догадается, что она плавала в море.

— Полли! — Мама бросилась к ней, вскочив из-за стола в гостиной. — Прости меня! Я искала тебя в садах. Я не знала, что ты была тут.

Полли с удивлением на нее посмотрела. Она-то ожидала, что мама рассердится.

— Я ходила на пляж…

— Мне надо было догадаться, что ты просто расстроилась. Я уделяла тебе недостаточно времени. — Она замолчала, а Полли сбросила с плеча рюкзак и кинулась в объятия мамы. — Столько всего произошло за последнее время. Но, по крайней мере, это позволяло ни о чем не думать, понимаешь? Новое место…

— Все в порядке, мамочка. Не переживай насчет этого. И прости меня за то, что я вот так убежала. — Полли вздохнула. Как жаль, что она не может рассказать ей о том, что на самом деле произошло: о Рексе, Уильяме и Магнусе и о том, что впервые за многие месяцы она обзавелась настоящими друзьями.

Стол снова был завален фотографиями и письмами, и Полли улыбнулась, заметив изображение Уильяма и Магнуса.

— Мам, ты узнала что-нибудь новое об этом мальчике? — спросила Полли, беря фото в руки. На обороте была надпись: «Одиннадцатый день рождения Уильяма. 4 мая 1910 года».

— Я читала письмо, которое старший офицер написал его родителям. Оно ужасно грустное. Он погиб в битве при Сомме в июле 1916-го. Тогда погибли тысяч солдат. А что?

Полли смотрела на дату на обороте фото.

— Не может быть, — прошептала она.

— Вот письмо, если хочешь, можешь его прочитать, только аккуратно.

— Но он ведь был слишком юн! Смотри, в 1910 году ему было всего одиннадцать. Значит, на фотографии ему шестнадцать! Разве на войну отправляли несовершеннолетних? — Полли в ужасе посмотрела на маму.

— Нет… Чтобы быть призванным в армию, нужно, чтобы тебе исполнилось восемнадцать, а для заморских операций и вовсе девятнадцать. Бедный мальчик.

Мама взяла фотографию и всмотрелась в серьезное лицо Уильяма.

— Ты права! Он указал неверный возраст. Многие ребята так делали тогда. Понимаешь, они хотели защищать свою страну и свои семьи.

Полли кивнула.

— Может, он хотел защитить Пенхэллоу…

— Может, — согласилась мама, рассматривая фото трех юношей в форме. — Не удивлюсь, если он, Берти и Гарри учились вместе в школе и решили одновременно пойти в армию.

— Можно я сделаю копию этого фото? — внезапно спросила Полли. — Того, где Уильям изображен со своей собакой?

— Наверное… — Мама вопросительно посмотрела на дочь, и Полли решила все объяснить:

— Он ведь едва старше меня. Мне нравится представлять, как он жил в этом доме. Спускался по ступеням на террасу. Словом, делал ровно то же, что и я. Я повешу это фото у себя в спальне.

«Мне бы хотелось иметь и фото Рекса тоже, — подумала Полли. — Может, мне удастся вырезать эмблему Пенхэллоу из буклетов, или я нарисую его сама».

— Ты что, встретила собаку на пляже? — улыбнувшись, спросила мама.

— Что? — Полли тяжело сглотнула. Что могла знать ее мама?

— Ты вся покрыта шерстью! Смотри. — Мама сняла рыжеватую шерстинку с куртки Полли.

— Да. — Полли улыбнулась. — Красивого волкодава.

Она принялась снимать с себя шерстинки, собирая их в кулак. А она-то даже не обратила на них внимания. Когда завтра они встретятся с Рексом, она непременно его поддразнит. Надо будет сказать ему, что его пора отвести к грумеру.

Завтра! Полли положила голову маме на плечо. У нее еще будет столько дней, которые она проведет вместе с Рексом, Уильямом и Магнусом. А возможно, появятся и новые друзья…

Продолжить чтение