Любовь со второго взгляда

Всем женщинам посвящается

Глава 1

«Брак – это как осажденная крепость:

те, кто внутри, хотели бы из нее выбраться;

те, кто снаружи, хотели бы ворваться в нее»

Эрве Базен

Сжавшись в комочек и дрожа, я сидела под столом. Рукой зажимала рот, чтобы не дай бог никто не услышал готовых вырваться рыданий. Из-под синей пластиковой пленки, которая покрывала стол, я то и дело видела ноги сновавших туда-сюда работников.

Может быть, пронесёт, и до конца вечера меня никто не заметит? А я потом незаметно выскользну через заднюю дверь.

Вряд ли. Люська уж точно хватится меня. Если уже не схватилась.

Словно в довершение мыслей, я услышала знакомый голос:

– Слава, Славка, ты где? Алин, ты не видела тут девушку, такую маленькую, неказистенькую…

Мне стало горько. Даже подруга описывает меня так, словно я какая-то серая мышь. Конечно, разве можно сравнить меня и ту, которая сейчас в соседнем зале сидит рядом с моим мужем и нагло оглаживает его своими загорелыми руками в перстнях и браслетах?

И зачем я только согласилась на Люськино предложение? Сидела бы дома, домашку с Наткой делала, свитер вязала свёкру… Ну что меня понесло сюда?!

Когда подруга позвонила вчера и предложила помочь ей с обслуживанием корпоративной вечеринки, а заодно и выползти из своей домашней раковины и поглазеть на мир, я согласилась. Людей смотреть и себя казать мне неинтересно, тем более моя персона вряд ли бы хоть кого-либо привлекла. А вот подруге помочь – это хорошее дело. Люська не так давно открыла бизнес по обслуживанию банкетов, сотрудников пока не хватало, но популярность фирмы «Буржуйский рябчик» неожиданно взмыла до небес. Да и вообще, как я могла отказать единственной подруге в помощи?

И вот я здесь, сижу мышью под столом и боюсь пикнуть. Даже не глядясь в зеркало знаю, как сейчас выгляжу – униженная, в глазах слёзы. Как не выучившая урок школьница у доски перед классом, полным улюлюкающих подростков.

Мне казалось, что вот-вот откроется дверь кухни, и войдёт Стас, нахмурит брови и спросит: «Где моя жена?»

Дверь действительно открылась, а потом хлопнула, и я услышала щелчок замка.

– Слав, вылезай. – Люся. – Я знаю, что ты здесь, туфли твои вижу.

Скрываться смысла больше не было. Утерев слёзы – хорошо, что не додумалась намазать ресницы тушью, я выкарабкалась из-под стола.

С минуту Люська разглядывала меня, как загадочную зверушку.

– У тебя паутина на ухе, – выдала она. Я машинально провела рукой по виску и волосам. – Ну и что ты там сидела?

– Там… Он… он был там… – моя грудь судорожно поднималась, готовая взорваться громкими рыданиями.

– Стас, что ли? – фыркнула подруга, и я кивнула.

– Он был не один.

Брови Люськи в притворном удивлении взметнулись вверх.

– Да что ты говоришь?! А с кем?

Я закрыла лицо руками. Господи, как стыдно… Мой Стас, муж, с которым мы вместе вот уже двенадцать лет, сидит с какой-то незнакомой бабой, а я, его жена, должна подавать им еду и напитки.

– Люсь, если бы я знала… что… что он будет здесь, я бы никогда, слышишь, никогда здесь не появилась бы!

Я снова всхлипнула, а подруга протянула мне кусок бумажного полотенца. Откуда-то в руке у неё появился стакан с водой, который она протянула мне.

– На выпей, успокойся, – потянула меня за рукав к стулу, стоявшему в углу. – Сядь и расскажи все по порядку.

Безвольно опустившись на сиденье, сделала глоток воды и яростно замотала головой.

– Нет-нет, Люсь, нечего говорить.

– Ну как нечего? А что ты тогда ревёшь белугой?

– Да всё нормально, честное слово.

– Ну как же нормально? – настаивала подруга. – Мужа своего видела? Видела. С бабой? С бабой. Давай выкладывай.

Одним глотком опустошив стакан, я выдохнула.

– Ну я же говорила, что его сегодня вечером дома не будет. Сказал, что важная деловая встреча, банкет.

– И только поэтому мне удалось вытащить тебя из дома. Скажи, у него это первый банкет?

Я в недоумении посмотрела на Люську.

– Не, ну ты что?! Ты же знаешь – он вращается в деловых кругах, да и вообще… Стас же консультант-международник. Он же такой…

Люська хмыкнула, прервав мои льстивые излияния в адрес мужа.

– Ну хватит уже, слышали. Он у тебя белый и пушистый, и весь такой разэтакий. Но! – она подняла указательный палец вверх. – Он твой муж. Вот скажи, ты, когда увидела его окучивающего какую-то тёлку…

– Не, Люсь, погоди… Я не уверена. Может, это не он, а она его окучивала. Ну, приставала к нему…

Но подруга только махнула рукой.

– Да какая разница кто к кому приставал? Меня больше интересует, почему ты ей или ему тарелку на голову не одела?

Я икнула от возмущения:

– Да ты что? У этой его фифы платье за кучу баксов, еще не хватало, чтобы она полицию вызвала.

– Могла бы Стасу вылить содержимое за шиворот.

Я промолчала. Спорить с Люськой себе дороже. Ей не понять, что мне же потом этот костюм стирать и рубашку тоже. Да и зря я вынесла из избы сор. Сама бы разобралась.

Да, точно. Приду домой, дождусь Стаса, а там… устрою ему разбор полётов! Ишь, за порог – и сразу на баб чужих бросается.

Вот только бы выбраться отсюда.

Люська, словно прочитав мои мысли, покачала головой.

– Вижу, что помощи от тебя сегодня, как от козла молока. Свалить хочешь?

– Угу.

– Ну иди уж…

– Господи, только бы он меня не узнал… – пробормотала я, хватая сумку из тумбочки и одновременно пытаясь снять туфли-лодочки.

– Как же, не узнал… Ты ж одна такая из всех.

– В смысле? – я обернулась, удивлённо глядя на подругу. – Какая такая?

– Ну, Слав, такая. Не от мира сего. Похожая на старообрядчицу.

– На старо… Люсь, какая ещё… а, – махнула рукой, бросаясь к двери на выход.

Пока ехала домой, не могла выбросить из головы слова подруги – «старообрядчица». Хм, что бы это значило? Потом в голове завозились, зажжужали обидные эпитеты: неказистая, маленькая… Так унизительно. Еще подруга называется.

Вот зачем мне такая подруга, от которой доброго слова не услышишь? Да и вообще. У меня есть семья – Натка, Стас…

Стас. Мысль о нём ударила как обухом по голове. Я резко нажала на тормоз, свернула к обочине, не обращая внимания на гудки клаксонов и крики возмущенных водителей. Проезжайте вперед, товарищи, не до вас мне. Закрыв лицо руками, я уткнулась лбом в руль. Надо выплакаться. Знаю – полегчает. Все эти годы помогало и сейчас поможет.

***

Я прекрасно помнила тот день, а точнее – вечер. Настроение было отличное, и вовсе не из-за того, что я окончила школу с золотой медалью и мне все аплодировали и даже несли цветы, когда я стояла на сцене. На душе было радостно из-за того, что среди толпы учеников я увидела его глаза. И взгляд. Я точно знала, что не ошибаюсь – восторженный.

Стас был от меня в восторге! А ещё, что самое главное – рядом с ним не было Ирки, первой красавицы и моей подруги. Хотя нет, подругами нас было сложно назвать. Скорее, она была принцессой, а я её фрейлиной, готовой выполнить любую её просьбу.

Ирка и вправду была похожа на принцессу. Золотистые вьющиеся волосы, широко распахнутые голубые, как у Суок из сказки «Три толстяка», глаза, кругленький ротик, время от времени капризно кривившийся. В нее были влюблены почти все мальчишки из старших классов, и она какое-то время наслаждалась их вниманием, а потом с пренебрежением отбрасывала, словно шелуху от семечек. Я знала, что Стас был давно влюблён в Ирку. Казалось бы, ему, первому красавчику школы, все карты в руки, но только принцесса – я точно знала – просто играла с ним, как кошка с добычей. Он сам подошёл ко мне тогда, пригласил танцевать. Мне было странно это. Ну кто я такая, чтобы привлечь внимание такого пацана? Моя внешность соответствовала моей фамилии – Мышкина.

Я вертела головой в поисках подруги, но она словно сгинула. Наконец, не выдержала, спросила:

– Стас, а ты случайно не видел Ирку?

Он как-то странно посмотрел на меня, затем отвёл взгляд:

– Нет.

Это потом я уже узнала: она посмеялась над ним и ушла с другим. А я тогда обрадовалась, дура, подумала, что и впрямь привлекла чем-то внимание первого красавчика школы. И размечталась, что у него ко мне вдруг возникли какие-то чувства. А уж когда после выпитого шампанского он неожиданно страстно поцеловал меня, мозг окончательно расплавился. Откуда было мне, жалкой дурынде, на которую никто и никогда не обращал внимания, знать, что я была просто орудием мести?

– Пойдём со мной, – его взволнованный шёпот у самого уха.

Стас настойчиво потянул меня к выходу, и я, как послушный ягнёнок, последовала за ним.

Потом все словно происходило в другой реальности. Руки Стаса, жадно пробирающиеся в лиф моего платья, ладони, стискивающие грудь, треск разрывающейся ткани и моё тело в его власти. И я в горячечном бреду бормочущая его имя, вскрикивая от наслаждения, поддаваясь натиску. Очнулась от дикой боли, насквозь прошившей меня. Стас закрыл мой рот поцелуем, будто заставляя молчать. Я мотала головой, пыталась оттолкнуть, но он был слишком сильным. Еще крепче обхватив руками, вжался, не переставая двигаться внутри меня.

– Ира, Ирочка… – словно в тумане донеслось до меня его бормотание.

Слёзы прыснули из глаз, и я что было сил ударила его кулаком в грудь.

Помню его ошарашенный взгляд, ужас в глазах, нелепые извинения. Стас неловко натягивал на меня разорванное платье, одновременно пытаясь носовым платком вытереть кровь с моих ног.

Приказав мне сидеть и ждать, выбежал из комнатки уборщицы, в которую мы оказались загнанные внезапно вспыхнувшей страстью. Минут через пятнадцать парень вернулся – нашёл такси. Думала, что он посадит меня в машину, а сам вернётся на выпускной бал, но он забрался на заднее сиденье вместе со мной.

– Слушай, мышь, ты прости. Я… черт… Я не хотел… Вернее, хотел, но…

– Не меня, – я отвернулась к окну.

До дома ехали молча, да и не о чем было говорить. О чём?

Простились со Стасом у моей двери. Я хотела бы никогда больше не видеть его, но мы были соседями. К тому же наши родители дружили, и, как оказалось позже, мать Стаса лелеяла мечту женить сына на мне. Ну ещё бы – умница, отличница, хозяйственная. Пусть рожей не вышла – это ерунда. Зато для сыночка-шалопая, метившего в большой международный бизнес, замечательная верная жена, которая и рубашку погладит, и пирог испечет, гостей встретит по этикету и эрудицией сверкнет при случае. И то, что спустя два месяца я с ужасом узнала, что беременна, только подхлестнуло желание наших семей породниться.

***

Из водоворота воспоминаний меня выкинул в реальность стук по крыше и лобовому стеклу моего «жука». Град? Действительно, когда я ехала по проспекту, видела тяжёлую свинцовую тучу. Надо срочно ехать домой, ведь Натка одна, а вдруг гроза испугает ее? И что меня дёрнуло пойти к Люське в помощницы, будто дома дел нет? К завтрашнему дню неплохо бы и холодец приготовить, и расфасовать школьные обеды для дочери на неделю.

Как назло, парковка была забита – пятница. Наверняка ко многим приехали гости. Пришлось парковаться под раскидистой липой. Не сразу решилась выйти из машины.

Град закончился, зато дождь лил как из ведра. Схватив с пассажирского сиденья газету, я раскрыла ее над головой и бросилась к подъезду.

Глава 2

Я снял руки Марго со своих плеч и встал. Дёрнул за душивший меня галстук. Чёрт, как Владислава могла оказаться здесь? Почему именно здесь? Зачем? Она следила за мной? Хотя нет. Судя по ее вытянувшему лицу и глазам-блюдцам, увидеть меня здесь для нее было полной неожиданностью. И ладно бы я еще был один или с кем-то из мужиков. Марго прямо-таки прилипла ко мне, как муха к росянке.

Я тряхнул головой – может, это просто какой-то сон или… Ну нет, я выпил всего два стакана виски, разбавленного минералкой. Вот же, мать твою…

– Стас, куда ты? – Марго махнула похожими на жирные крылья бабочки ресницами.

Красивая баба, но не сейчас. Не до неё. Да и интерес продолжать вечер пропал.

– Извини, бэйб, мне срочно нужно уйти.

– Зачем нам куда-то уходить? Мы же только заказали еду.

– Мне надо уйти, – отрезал я.

– Ты хоть объяснить можешь почему? – она потянула меня за рукав пиджака, и я едва сдержался, чтобы не нагрубить ей.

С этой женщиной мне еще работать, мы с ней равные партнёры, и тёрки между нами недопустимы.

– Похоже, нас вместе видела моя супруга, – я снова сел за стол, быстро допил остаток виски в стакане.

– Она здесь? – Марго наигранно испуганно приоткрыла пухлый ротик. – Где она? Покажи.

– Она ушла. Мне тоже нужно уйти.

– Вот как? То есть ты хочешь сказать, что собираешься бросить меня здесь и бежать за своей старой вешалкой?

Я поморщился. Ну почему любовницы всегда считают жён своих мужчин старыми вешалками? Славка на год младше меня, да и выглядит как щуплый подросток.

Я оглядел Марго. Знойная, жаркая, горячая в постели. Да только при одном взгляде на нее в брюках становится так тесно, что хоть ширинку расстёгивай. К тому же умная, опытный юрист – палец в рот не клади. Моей жене с ней не сравниться.

– Извини, – я снова поднялся. – Семья – это святое. Мне скандалы не нужны. – Марго нахмурилась, а я, взяв ее руку, поднёс к губам. – Мы обязательно проведем с тобой время, – и тихо добавил, – но не здесь и не сейчас.

Быстро направился к выходу. Главное – вовремя ставить женщин на место. Никаких возражений, а принятие только моего мнения. Я и только я являюсь для женщины царём и богом.

Улица неожиданно встретила ливнем, мгновенно вымочившим меня, как дворового пса. Я сейчас так себя и чувствовал. Виновато и тоскливо. Не думал, что когда-либо попадусь в обществе с любовницей на глаза жене. Она не заслужила такого. Владислава прекрасная женщина, отличная мать и хозяйка. К тому же у нас всегда были хорошие дружеские отношения, а самое главное – все эти годы нас связывала договорённость.

Сев в свой новенький «Lexus», рванул с парковки. Срочно домой, разрулить неприятную ситуацию, объяснить, что Марго – просто коллега, и… Хм… То, как она прижималась ко мне, свидетельствовало совершенно о другом.

Дождь усилился, порывы ветра срывали воду с разлитых на дорогах луж. Вымокший пиджак и рубашка неприятно липли к телу, запотели стёкла машины.

К тому времени, когда я подъехал к парковке, меня охватило раздражение. В конце концов, почему я должен оправдываться? Славка виновата во всем сама. С тех пор как родилась Натка, покинула нашу общую спальню под предлогом, что надо быть ближе к младенцу, а потом и вовсе оборудовала себе гнёздышко в комнате, которую я планировал под свой рабочий кабинет. А ведь могла остаться и делить со мной постель, тогда мне не пришлось бы обзаводиться любовницами. Конечно, Владислава не относится к женщинам, которые могут ублажать мужской взгляд, скорее желудок, но ведь могла бы хоть как-то проявить какую-то женскую хитрость.

Свободных парковочных мест около дома не оказалось, что ещё больше разозлило. Пришлось парковаться аж за сто метров от дома. Выскочил из машины, в сердцах хлопнул дверью и уже собрался бегом броситься к подъезду, как в освещении фонаря увидел худенькую фигурку.

Слава? Хотел окликнуть, но вовремя опомнился. Сейчас не тот момент – жена не бросится в объятия к любимому мужу, а отношения выяснять на глазах у всего дома точно не вариант.

Слава быстро семенила, опустив голову и будто не замечая, что дождь хлещет по ее плечам, спине. Вжала голову, как воробушек. Неприятно полоснуло сердце жалостью. Она ведь у меня хорошая, славная, под стать своему имени. Тихая, скромная, услужливая. Дома, в какое время ни приди, всегда ждёт накрытый стол, чисто и уютно, и дочь благодаря матери успевает в школе. В своё время Слава и мне помогала поступить в универ, и когда меня пригласили читать лекции в престижном колледже в Лондоне, натаскивала по английскому языку.

Дождался когда она войдёт в подъезд, и вошёл следом. Стоял, прислушиваясь к звукам кабины лифта наверху, услышал хлопок закрывшейся двери. Неприятно заныло где-то под ложечкой. Что я скажу жене, что скажет мне она? Дочь, должно быть, спит. Не хочется, чтобы проснулась от того, что ее мама с папой выясняют отношения.

Переждав минут пять и собравшись с духом, я нажал на кнопку лифта. Пока стоял в нём, зачем-то приглаживал рукой волосы, поправлял шарф, отряхивал пальто.

В дверь звонить не стал, открыл своим ключом. В прихожей было темно, да и во всей квартире тоже, только из-под двери Славиной комнаты виднелась узкая полоска света. Интересно, что она сейчас делает? Стоит под дверью и прислушивается или сидит на краю софы и плачет? Вот честно, жалко мне её, но что делать, если нас связывает только дочь и удобный домашний быт?

Стараясь как можно меньше шуметь, я разулся, снял пальто и повесил в шкаф и уже собрался пройти в ванную, когда дверь распахнулась, и в проёме показался силуэт жены.

– Ты вернулся? – её голос казался спокойным, таким повседневным, словно ещё какой-то час назад она с расширенными от изумления глазами не смотрела на меня и прижавшуюся ко мне постороннюю женщину.

– Да, – коротко сказал, кивнув.

– Ты, наверное, голодный. Я сейчас разогрею, – она суетливо протиснулась мимо меня и бросилась в кухню.

Чёрт, ну к чему это? Меньше всего хотелось сейчас сидеть за кухонным столом и наблюдать, как Слава суетится вокруг меня.

– У нас сегодня лингвини с бешамель соусом, морскими гребеш… – она замолчала, когда я вошёл в кухню, жалобно исподлобья посмотрела на меня.

– Не надо… – взяв из ее рук кастрюлю, отставил на стол. – Я не голоден.

– Может, тогда чаю? – пискнула она.

– Слав, – взяв ее за плечи, слегка тряхнул. – Я не хочу ни есть, ни пить.

– А что тогда…

– Что ты делала в ресторане? – вырвалось у меня.

Наверное, надо было покончить с этим, раз подвернулся случай.

– Я… работала, – она подняла на меня глаза, слегка прищурилась. – Люся попросила помочь, вот я и… Ну а почему бы и нет? Всё равно дома сижу, да и ты сказал, что вернешься поздно.

– Ну как видишь, я пришёл раньше.

Меня здорово стала задевать ее покорность. Стоит, смотрит на меня взглядом побитой собаки, а тявкнуть не решится. Мямля. А я, как назло, еще больше чувствовал себя сволочью, конченой скотиной. Славка словно нарочно ведёт себя так, чтобы мне было стыдно. Да ни фига!

– Стас, ну не злись. Я уже и стол накрыла, мой руки, садись.

В этот момент внутри меня что-то щёлкнуло, перед глазами словно белая пелена встала. Одним махом я смахнул со стола всё, что жена выставила – вилки, тарелки, стакан с молоком… Только услышал жалобный всхлип, повернулся на звук и, вцепившись пальцами в плечи жены, тряхнул что было сил.

Ее тельце хрупкое трепыхнулось птичкой в когтях хищника. Чёрт, это же Славка, доверчивая дурочка! Я уткнулся лицом в ее макушку, вдыхая запах чего-то цветочного от ее волос. Ну зачем я так с ней?

– Слава, Слав, ты что, ничего не понимаешь? – Она молчала, а я продолжал: – Я же мужик. Мне нужна женщина. Женщина, понимаешь? А не кухонная табуретка.

Руки сами собой потянулись к воротнику ее блузки, рванули его. Пуговичка со звоном покатилась по полу.

– Стас… – но было уже поздно.

В конце концов, она моя жена и должна подчиняться мне, должна быть в моей постели, а не прятаться за стеной своей комнаты-кельи.

Исступлённо гладил ее плечи, спускаясь к груди. Соски призывно вздыбились, и я наклонился, прижался губами к одному, всасывая. Ладонями обхватил ее ягодицы, приподнял и усадил на край столешницы.

– Стас, ну не надо. Пожалуйста…

Не надо? Ну уж нет, дорогая.

Стянул жену со стола и, подхватив на руки, выскочил из кухни. Толкнув ногой дверь в спальню, в два шага преодолел расстояние до кровати и бросил на неё жену. Скинул с себя пиджак, спустил брюки.

Слава лежала неподвижной жертвой, и я снова почувствовал себя гнусным скотом. Горечь собралась комом в горле. Ну ты же мне жена, пусть и нелюбимая, но ведь мы уже столько лет вместе…

– Я прошу тебя.

Она вновь попыталась оттолкнуть меня, но было уже поздно – теперь мной двигала какая-то непонятная страсть, похотливая, грязная, смешавшаяся с обидой, злостью, желанием покорить эту холодную женщину и пробудить в ней хоть какие-либо чувства помимо чувства ответственности домашней хозяйки. Уже через несколько секунд я стянул со Славы трусики и, раздвинув ноги, резко вошёл в неё. Она охнула, зажмурилась, плотно сжала рот, вызывая во мне желание растрепать эти непослушные губы. Впился в них, с силой проникая внутрь языком. Слава затрепыхалась, замотала головой, сопротивляясь. Жар заполнил всё моё тело, стягиваясь к низу живота. Два последних удара, и я кончил. Какое-то время еще лежал сверху, дрожал, взмокший от пота, потом скатился с неподвижной жены.

Ну что, доволен, удовлетворён? Черт побери, нет!

Распластался на спине рядом, глядя в потолок, и пытался угомонить дыхание.

Рядом всхлипывала жена.

– Извини, мышь, – назвал её школьным прозвищем. – Я не хотел так.

– Стас, кто эта женщина? – неожиданно спросила Слава. – Та, что была с тобой в ресторане?

Эммм… Дурацкий вопрос. Почему сейчас, а не раньше, когда я только переступил порог?

Я сел на краю кровати, подхватил с пола рубашку и набросил на плечи.

– Она никто. Коллега по работе. – Отчасти это была правда. Марго – коллега и, в сущности, никто. Чистый секс. Одна из тех, с кем я мог утолить телесный голод. – Давай спать, я устал.

Слава поднялась, оглянулась в поисках одежды, разбросанной по полу.

– Ты куда?

– К себе.

– Слав, мы муж и жена. Ты не думаешь, что нам полагается спать в одной постели?

– Стас, но мы же давно уже всё решили. Не надо, пожалуйста…

С неприязнью смотрел на ее раскрасневшееся от смущения лицо, нахмуренные брови. А может, послать все к чёрту, развестись и жить спокойно и вольно, заводить шашни когда и с кем захочу, а Натку просто навещать? Может, дочь даже захочет переехать и жить со мной. Что меня держит здесь?

Я огляделся по сторонам. Стены этой квартиры? Нет. Я уже давно присматриваю для нас дом в ближайшем Подмосковье. Разделим все поровну – это не проблема. Слава сама решит, где захочет жить. Привычный быт? Да сам справлюсь, денег хватит, чтобы кормиться в хороших ресторанах. Родители, конечно, вспенятся. Для них Слава – это надёжный семейный тыл, нужный для моего карьерного роста. Видите ли, я как публичный человек должен быть едва ли не стерильным Но ведь сейчас двадцать первый век, сейчас совершенно другие понятия и устои.

Дверь тихо затворилась за Славой. Ушла. Ну и пусть.

Порывшись в пиджаке, нащупал пачку сигарет, подошёл к окну и открыл на всю. В лицо сразу ударил холодный ветер, насыщенный каплями дождя. Размяв сигарету, закурил, жадно втягивая дым. Даже не заметил, как докурил до бычка, полез ещё за одной, совершенно не испытывая облегчения. Наоборот, меня накрывало чувство, что моя жизнь, еще молодого тридцатипятилетнего мужчины, катится под откос.

Со Славкой мы были знакомы с детства, были соседями, а наши родители дружили. Матери бегали по бутикам и на общие вечеринки, частенько ходили друг к другу на вечерние чаепития, а у отцов были общие бизнес интересы. Уж не знаю, кому пришла дурацкая идея, что Слава для меня самая подходящая партия, но только родители начали активно навязывать мне компанию неприметной и чересчур скромной отличницы. То моя мать решила, что мне необходимо научиться играть на фортепьяно, а Славочка как раз прекрасно играет и может научить меня музыкальным азам. Потом вдруг мне срочно понадобился репетитор по математике.

Я не возражал. Во-первых, со Славкой было интересно разговаривать. Она много знала, разбиралась и в политике, и в экономике. Мы с ней часто спорили, зачастую заканчивая споры за шахматной доской, за которой она тоже давала мне фору. А во-вторых, Слава дружила с девчонкой из нашего класса, при упоминании которой у меня замирало сердце и кружилась голова.

Ира. Ирина. Красивая, с ногами чуть ли не от ушей, волосами словно из чистого золота, она казалось недоступной. Как я ни старался, она на меня не обращала внимания, словно я не был самым популярным пацаном в школе. Да за один только мой приветливый взгляд девки готовы были продать души дьяволам и всем окружавшим его бесам! А эта включала полный игнор.

Вот тогда мне и пришла идея подступиться к Ирке через ее подругу Владиславу. С трудом, но это мне удалось. Но роман с Иркой был бурным, но коротким и закончился он трагедией, последствия которой я расхлёбываю по сей день. Она нагло бросила меня на выпускном вечере, в тот самый день, когда я решился сказать ей о своей любви. Оцепенев, смотрел, как Ира удаляется с Кривулиным – прыщавым недоумком. Они смеялись, его рука лежала на бедре девушки, и ей это доставляло удовольствие. Ирка даже не бросила и взгляда в мою сторону. А меня словно полоснуло огнём – разозлился так, что готов был выплеснуть ярость на любого. Схватил бутылку шампанского и, запрокинув голову, выдул половину. Хотелось напиться и двинуть кому-нибудь в рыло.

Опьянеть не получилось. Вместо этого озорные искорки шампанского долбанули в голову, заставив совершить самый идиотский поступок в моей жизни.

Кто же знал, что Мышка – так называли в школе действительно похожую на этого мелкого грызуна невзрачненькую девчонку – по уши влюбится в меня? Скорее всего, Слава была уже давно в меня влюблена, но я никогда раньше об этом не задумывался – сам мучился от стрел Амура.

Взглядом выцепил Мышку, одиноко жавшуюся к стенке, и поспешил к ней: «Потанцуем?» Она радостно кивнула, глаза засветились. Танцевали недолго. От того, что она прижималась ко мне своим телом, а я, закрыв глаза, представлял на ее месте Иру, меня начало трясти от возбуждения так, что едва колени не подкосились. Не выдержал, потянул Мышку за собой, а она не сопротивлялась. Завёл в первую попавшуюся комнатуху, налетел на неё озабоченным вихрем. Целовал, тискал трепещущую и такую желанную, а она охотно отвечала на мои ласки.

Только когда запрокинув ее ноги себе на бёдра нетерпеливо вошёл в неё, и она громко закричала, до меня дошло – она не Ира. Она – Слава, моя соседка, по уши втюрившаяся в меня да к тому же оказавшаяся девственницей. Идиот!

Потом всё было как в кошмарном сне, нескончаемом и продолжительным. Я кое-как успокоил плачущую девчонку, довёз до дома. На следующий день даже притащил ей букетище сирени, которую нарвал на школьном дворе.

Ее мать, тетя Лена, была в тот день дома и заставила меня пить с ними чай с тортом. Помню, как она беспрерывно болтала, рассказывала о планах дочери поступить в Плешку на экономический, спрашивала о моих планах. Я вяло что-то отвечал, избегая встречаться взглядом со Славой. Она тоже молчала, лишь время от времени невнятно проговаривая какие-то междометия. Я тогда еле дождался, когда закончится этот вечер.

Потом всё завертелось. Я готовился к поступлению в универ, а мать настояла, чтобы Владислава помогала мне готовиться. Всё было так нормально и спокойно, будто ничего между нами и не произошло.

То утро я помнил прекрасно.

Сидел в одних боксерах за столом в кухне, пил горячий кофе, а мама стояла спиной ко мне и жарила яичницу. Она даже не повернулась, а просто будничным голосом сообщила:

– Ну что ж, сынок, свадьбу надо сыграть этим летом, не ждать долго.

– Что?

– Вашу с Владиславой свадьбу. Она беременна.

Я чуть не подавился кофе, пролил себе на грудь и даже не почувствовал боли от ожога.

– Что?!

– Что слышал, Стасик. Ребёнка заделал, теперь придётся нести полную ответственность.

Потом были нескончаемые споры, крики. Я сопротивлялся, пытаясь выйти из этого дурацкого положения. Приводил различные доводы, уговаривал родителей, предлагал выход из положения – аборт – и даже готов был пожизненно выплачивать Славке деньги на этого ребёнка. Не помогло. Отец упёрся рогом, сказав, что я должен быть мужиком и ответить по полной за содеянное, а иначе он лишит меня материальных благ и будущего в том числе. Сделает всё, чтобы я зачах, работая каким-нибудь подмастерьем на заводе. Ну да, родители отлично всё распланировали – женить меня на той, которую так и так прочили мне в жёны.

Выхода не было – я послушался.

После свадьбы мы въехали в квартиру, купленную для нас родителями, и понеслась семейная жизнь.

Наши со Славой отношения оставались нейтральными и напоминали какую-то смесь дружбы и братско-сестринской любви, но иногда я ловил себя на мысли, что тихо ненавижу свою идеальную жену.

Слава действительно оказалась отличной домашней хозяйкой, а когда родила дочку, то и прекрасной матерью. Именно тогда, когда впервые взял на руки мирно посапывающий кулёк, понял, что попал и никуда мне от них не деться.

Отшвырнув давно погасший бычок, я закрыл окно. Надо ложиться спать – на часах глубоко за полночь, а завтра важный день: встречи с клиентами, заседание совета директоров и принятие важного решения о слиянии фирм. А именно – моей и Марго.

Глава 3

Проснулась от назойливого звона над ухом и, только продрав отяжелевшие от слёз веки, сообразила, что это будильник. Вскочила, ринулась из комнаты как была в ночнушке, потом вспомнила, что дома наверняка Стас и, содрав с крючка халат, завернулась в него. Я никогда не ходила перед мужем в полуголом виде, а после вчерашнего… Щёки мгновенно полыхнули, а на глаза вновь навернулись слёзы.

Так, Владислава, немедленно приведи себя в порядок.

Наконец, справившись с бушевавшими эмоциями, я вышла в коридор. Надо сначала разбудить Натку, затем Стаса и срочно готовить завтрак. Еще не хватало, чтобы они остались голодные.

– Натусик, вставай! – бодро прокричала у двери комнаты.

– Мам, – послышалось из кухни. – Я уже давно проснулась. Между прочим, из-за твоего дурацкого будильника.

– Ох, прости, чуть сама не проспала, – я уже входила в кухню.

– Ещё бы, – услышала, как хмыкнула дочь. – Что тут у вас за фигня с битой посудой?

Только сейчас я заметила, что весь пол кухни усыпан осколками, а посередине чуть подсохшая лужа молока. И, о боже, вся стена залита соусом!

Лучше было вчера вернуться и всё это убрать, но я не могла…

– Надо же, – с иронией заметила Натка. – Произошла битва Титанов? Хорошо, что я в наушниках заснула.

– Нат, опять? Я тебе сколько раз говорила, что спать нужно в тишине и в темноте…

Дочь только отмахнулась, а я застыла, спиной почувствовав взгляд Стаса.

– Папчик, привет…

Дочь щебетала с отцом, а я старалась не слушать их разговор, не вникать. Боялась повернуться и встретиться со Стасом взглядом. Рано или поздно это сделать придётся, но не сейчас. Моё тело ещё не отпустило воспоминания его губ, его жадно ласкающих рук.

Я и сама не понимала почему, ведь мне совершенно не нравился секс, я никогда не могла расслабиться, а больше всего боялась быть отвергнутой. Прекрасно помнила тот самый первый раз, когда на лице парня, которого безумно любила, увидела разочарование и даже какую-то гадливость. Мне хотелось быть не просто объектом для удовлетворения сексуального голода, а быть любимой и желанной.

К сожалению, именно с ним, со Стасом, такого никогда не случится. Кто я, а кто он? Он красавец, успешный и харизматичный, а я жалкая тень, кухонная табуретка. Ведь так он сказал?

Глаза вновь защипало от слёз, и я схватила со стола салфетку, чтобы незаметно вытереть их.

– Мам, отвезёшь меня в школу?

– Конечно, дочка, только переоденусь…

Проскочила мимо Стаса и Натки, закрыла за собой дверь комнаты и застыла, спиной прижавшись к двери. Вспомнив про зажатую в руке салфетку, промокнула ей глаза.

– Слава? – я вздрогнула от голоса по ту сторону двери. – Оставайся дома. Я сам отвезу её в школу.

Выдохнула с облегчением. Еще каких-то пятнадцать минут, и я останусь одна и смогу отвлечься от мыслей – займусь домашними делами. Это всегда давало мне ощущение нужности и повышало самооценку.

***

Раскатав на столе тесто, я смахнула со щеки муку и улыбнулась. Свекровь давно просила налепить пельменей, вот как раз пара кило и будут готовы к воскресенью, когда мы, по традиции, встретимся у родителей Стаса за ужином. Потянулась к приёмнику включить радио, но в этот момент раздался звонок в дверь. За ним второй. И третий. Вытерев руки о фартук, я побежала в коридор.

– Кто там? – зачем-то спросила, хотя на мониторе ясно высветилось лицо Люськи.

– Давай открывай.

– Что-то случилось? – отворив дверь, втянула подругу в холл.

– Случилось, – она протянула мне маленькую коробочку с тортом и бутылку вина. – Ты случилась.

– Я? Ты сама знаешь, что мой день рождения через несколько месяцев.

– Есть сладости и пить вино не обязательно только по праздникам. – Люська разделась и прямой наводкой направилась в кухню. – Ого, что это ты тут лепишь?

– Ну вот, видишь… – я растерянно развела руками. – О какой выпивке может идти речь?

– Не проблема, – пожав плечами, подруга подняла тазик с тестом, предварительно сунув туда скалку, и все это понесла к мойке.

– Люсь! Ты с ума сошла? Что ты делаешь?!

Но она уже стянула со стола раскатанный пласт теста и, смяв его в комок, бросила в раковину.

– Нам нужно поговорить, – тоном, не допускающим возражения, сказала она, усаживаясь на стул.

– Для этого совсем не обязательно уничтожать мой труд. Ты знаешь, сколько я вбухала туда муки и яиц? В конце концов, я могла бы угостить тебя пельменями. – Подруга, не обращая внимания на моё возмущённое лепетание, уже протёрла стол и достала бокалы для вина. – И вообще, почему ты не на работе? – спросила я, присаживаясь на стул.

– Это мой бизнес. Хочу – работаю, хочу – не работаю. У меня есть кому меня заменить. А здесь я для того, чтобы помочь тебе.

Я рассмеялась.

– Помочь мне? – кинула взгляд на раковину, в которой стояла миска с тестом. – Спасибо. Уже помогла.

– Слав, ты смотрелась на себя в зеркало?

– Ну разумеется. Или ты думаешь, я какая-то неряха?

– Ты не неряха, ты бестолковая курица. – Я насупилась. Да что же это такое?! Муж назвал меня табуреткой, лучшая подруга курицей. – Вижу, что ты ревела всю ночь из-за этого подлеца. Глаза – щелки, нос как слива – отвратительное зрелище.

– Ну почему подлец? Ты же прекрасно знаешь Стаса, он хороший, добрый…

– …и пушистый, – добавила Люська. – А то, что он вместо того чтобы проводить время с женой таскается за чужими юбками – это не подло?

– Он сказал, что это его коллега по работе. Понимаешь, они вместе работают.

– Ну а что же он на банкет не взял тебя, а?

– Да что ты мне допрос устроила? Не взял, потому что я с Наткой должна была уроки делать, а потом везти ее на танцы.

Подруга незаметно открыла бутылку и, разлив вино по бокалам, протянула один мне.

– Он тебя не взял, потому что ты курица-наседка. Ты посмотри, в кого ты превратилась! Только и делаешь, что бегаешь за дочерью, подтираешь ей сопли да Стасу пироги печёшь. С тобой, кроме как о рецептах супов и о школьных завтраках, поговорить не о чем. Не удивлюсь, если во время секса ты думаешь о том, кого куда отвезти и что купить к завтрашнему ужину.

Я поперхнулась вином и судорожно влила остатки содержимого бокала в горло. Отчасти Люська была права, ошибаясь только в одном – секса у меня с мужем не было. Вчерашнее не в счёт. Это была чистая случайность. За все пятнадцать лет я могла по пальцам пересчитать, сколько раз у нас ЭТО было – раз пять, не больше.

Люська уже наполняла бокалы заново.

– Я видела бабу вчерашнюю. Шикарная. Стильная. Таким раз плюнуть увести любого мужика из семьи. И смотрелись они друг с другом прекрасно. – Что-то капнуло в бокал с вином, потом ещё, и ещё… – Разнюнилась… – хмыкнула подруга. Подняла бокал. – Давай выпьем за твоё счастье! – не дожидаясь ответа, прикоснулась своим бокалом к моему. – Оно у тебя точно будет, не со Стасом, так с другим.

– Я люблю Стаса, – всхлипнула я. – Всегда любила. Но только у него ко мне нисколечко чувств нет, никаких. Вообще… – залпом выпила вино и со стуком поставила бокал на стол. – Он такой, какой есть, и никогда не изменится.

– Он? – Люся рассмеялась, наклонилась и, достав из сумки еще бутылку вина, поставила на стол. Пока открывала, неторопливо рассуждала. – А на кой чёрт ему меняться? Ты что, хочешь, чтобы он тоже с тобой дома сидел, уткнувшись в ящик? Или газетами шуршал? Твой Стас известный в определенных кругах бизнесмен, успешный, яркий, он двигается вперёд, и за ним нужно следовать, а не сидеть в его тени. А еще лучше идти впереди него. Вот ты… – она неожиданно дернула меня за косу. – Ты хоть когда-нибудь думала сменить причёску?

– Да ты что?! Короткие волосы?! Никогда! Я с детства растила косу!

Люська закатила глаза:

– Я же не говорю резать волосы, но хотя бы причёску какую-нибудь сделать, что-то современное. Да и на руки посмотри – прачка. Когда ты последний раз нормальный маникюр делала в салоне?

– В салоне? – чисто машинально спрятала руки под стол. – Я сама не могу ногти накрасить? Всё равно дома сижу.

– Вот-вот, сидишь. Да с тобой уже и говорить не о чем, ни с кем не общаешься, только о борщах говоришь, – заметив мой злой и обиженный взгляд, Люська снизила обороты и подлила еще вина. – Дурёха, ведь ты закончила Плехановское! Ты же могла быть крутым специалистом не хуже твоего Стасика-карасика.

Я вздохнула. Что правда, то правда – такую возможность я упустила. Сначала ребёнок, потом Стас с диссертацией, затем подготовка его лекций в Оксфорде. Зато я всегда по праву гордилась, что сделала из парня-оторвы серьёзного и умного бизнесмена.

Словно прочитав мои мысли, Люська покачала головой:

– Думаешь о нём, а о себе совсем забыла. О таких, как ты, вытирают ноги, потому что они сами стелются половичком.

Я хихикнула. Подруге не понять – такую жену, как я, еще поискать надо. Мой муж всегда одет с иголочки, накормлен, все его дела организованны – ведь я буквально расписываю его день по минутам, стараюсь, чтобы никакие проблемы его не касались. Именно поэтому и не работаю. На моих плечах забота о нашей дочери – курсы английского, уроки музыки, рисования. Да и не требовательная я, не как другие женщины. Им то тачку крутую подавай, то шубу, то брюлики, а мне этого и не надо. Семейный бюджет общий и ни к чему транжирить свои же деньги. Нет, дорогая Люсенька, такими, как я, не разбрасываются.

Оказалось, что у подруги в недрах сумки была припрятана и третья бутылка.

Последнее, что помнила – себя под струями воды в душе. Кажется, я плакала и исступлённо тёрлась мочалкой.

Глава 4

Высадив дочь у школьных ворот, заторопился в офис. Быстро кинул взгляд на часы и понял, что опоздания не избежать. Обычные московские пробки сегодня особенно раздражали. Быть может, от того, что не выспался, или же от ссоры с женой. Или от того, что накрылся вчерашний банкет и придётся выслушивать недовольные замечания от Марго. Кстати, именно с ней я должен встретиться этим утром, и моё опоздание наверняка добавит пару минусов в мою карму.

С Марго я познакомился пару месяцев назад на конференции в Лондоне. До сих пор неясно, кто на кого первый обратил внимания, но только встретившись взглядами, мы уже не смогли просто так разойтись. Приятно иметь дело с женщиной прекрасной внешности, к которой прилагаются мозги, а в этом Маргарите Бессоновой уж точно нельзя отказать. Мне с ней было комфортно общаться, а спустя некоторое время понял, что она так же хороша и в постели.

Марго долгое время жила и работала в Англии, а совсем недавно решила переехать в Москву, где планировала открыть филиал своей юридической фирмы. Именно тогда мне пришла идея, что нам неплохо бы работать более тесно, и я предложил сотрудничество с моей компанией. Какое-то время она раздумывала, но я не беспокоился. Знал, что она просто набивает себе цену и наверняка тайком проверяет мой профайл. У меня в бизнесе безупречная репутация, мало кто отказался бы от работы в моей команде.

Прежде чем я сделал Марго это предложение, я тоже досконально изучил всю ее подноготную: не замужем и никогда не была, опытный юрист, закончила Гарвард, имеет кое-какие связи в политических кругах (хотя у кого их сейчас нет) и еще кучу различных регалий. Она прекрасно подходила мне по всем параметрам.

На парковке у офисного здания в глаза сразу бросился ярко-красный «Porsche». Марго уже здесь. Надеялся, что секретарша Люба задобрит ее чашечкой качественного эспрессо.

Бегом поднялся по гранитным ступеням, скользнул в крутящиеся стеклянные двери и бросился к персональному лифту. Буквально за считанные секунду двери бесшумно открылись, и я вышел в просторную приёмную. Две пары глаз тотчас уставились на меня: Любины – с облегчением, и Марго, в которых сквозило раздражение.

– Доброе утро, Станислав Алексеевич, – тут же засуетилась секретарь.

– Прошу прощение за опоздание, – улыбнулся в ответ.

Марго пожала плечами:

– Не страшно. Пара чашек кофе с утра прекрасно бодрят и повышают настроение.

Открыв дверь в кабинет, я пропустил её вперёд. Марго неторопливо вошла, оглядывая помещение.

– Добро пожаловать в мозговой центр.

Она хмыкнула и прошла к окну:

– Вид здесь так себе. Одни крыши домов.

Я подошёл сзади и, обнял ее за плечи, прижался губами к ямке на шее.

– Извини, что заставил ждать. Пришлось дочь отвозить в школу.

– Не переживай, я понимаю – семья и всё такое.

Ясно видел, что Марго злится.

– Давай приступим к делу, – сейчас главное – сменить тему, и лучше всего поговорить о бизнесе, а не копаться в моих семейных дрязгах.

Указав Марго на кресло, сам прошёл к своему столу.

– Конечно, ведь бизнес превыше всего, – положив сумочку на стол, Марго улыбнулась.

– Ты понимаешь, что я без проблем могу найти хороших юристов. Их достаточно в нашей стране и многие будут рады работать со мной. Как осторожный человек, ты уже давно навела справки о моём бизнесе, так же как и я в курсе твоих дел. Именно поэтому в первую очередь предлагаю тебе позицию главного юриста в моем офисе.

– Но, Стас, ты же понимаешь, что у меня свой достаточно успешный бизнес, мне нет смысла разбрасываться по мелочам. К сожалению, в сутках только двадцать четыре часа, и меня просто физически не хватит заниматься и своими делами и делами твоей фирмы. Если бы ты предложил мне равноценное партнёрство, я могла бы поразмышлять об этом на досуге, – Марго наклонилась ко мне чуть ближе, и я не смог удержаться от взгляда на ложбинку между восхитительных грудей, показавшихся в низком вырезе ее блузки.

– Партнёрство? – усмехнулся, откидываясь в кресле. В брюках стало слишком тесно. – Ты же понимаешь, что я не могу предложить тебе это сейчас, необходимо созвать совет директоров и вынести этот вопрос на обсуждение.

– Ну тогда мне пока это неинтересно. Если бы я согласилась, то только быть твоим партнером. Во всем. И в бизнесе, и в личной жизни.

– В личной? Но мы с тобой и так партнёры, разве не так?

Марго пожала плечами.

– Нет. Ты семейный человек, и твои финансы не находятся под твоим контролем. А, кстати, – она кивнула на фотографию в рамочке, которая стояла у меня на столе. – Это и есть твои жена и дочь?

Перевёл взгляд на фото – Натка и Слава вдвоём, на отдыхе на Кипре. Обе загорелые, счастливые. Пожалуй, самая удачная фотка жены.

– Да, года три назад.

– Значит, дочка уже совсем взрослая?

– Дети всегда остаются для родителей детьми. Наташе пятнадцать.

– Отлично. Значит, она уже кое-что смыслит в жизни.

– Разумеется, – не смог сдержать гордой улыбки. – Сейчас молодёжь продвинутая.

– Удивительно, – Марго взяла фотографию и поднесла ближе к лицу, вглядываясь. – Такая интересная девочка, это твоя Наташа, а вот мать ее совсем другая. Ей повезло, что она пошла в отца.

Я нахмурился.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Этим я хочу сказать, что ты у меня красивый и интересный мужчина.

– Нет, я не об этом… Ты считаешь, что Наташа не похожа на мать? – я выхватил у Марго из рук рамку с фото и отставил в сторону.

– Я просто вижу, что вы с женой очень разные. Теперь я понимаю, почему ты предпочитаешь появляться на людях один.

– Ерунда. Славка просто занимается воспитанием ребёнка и домашним хозяйством.

– То есть твоя жена считает, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок? – Марго хихикнула и, поднявшись со стула, шагнула к моему креслу. – Как же она ошибается!

Встав за моей спиной, она опустила ладони мне на плечи, стала слегка поглаживать.

– Марго, – я стиснул ее ладонь, прижал к щеке. – Давай не будем говорить о моих супружеских отношениях. Во-первых, у нас есть дела, а во-вторых, здесь я и ты, зачем еще приплетать кого-то?

Вот в самом деле, чем ей моя Славка встала поперёк горла? До этого же не мешала, мы достаточно часто встречались с Марго, и я даже пару раз оставался у нее на ночь. Марго все устраивало. Или это обыкновенная женская ревность? Никогда бы не подумал, что эта женщина способна на такие чувства.

– Иди ко мне, – я потянул ее ближе, и она охотно прильнула ко мне, сев на ручку кресла. Мм, от ее тела так приятно пахло какими-то пряностями. Горячая кобылка.

– Стас… – ее губы были так близко, что я не мог больше терпеть, впился в них поцелуем.

Она в ответ слегка прикусила меня за нижнюю губу, отпрянула:

– Может, всё-таки перейдём к делу?

– Или к телу? – уже залез под блузку, проводя руками по животу и приближаясь к затянутой в кружевной бюстгальтер груди.

– Стас, ты такой нетерпеливый… – кокетливо облизнувшись, Марго убрала мои руки со своего тела и спрыгнула на пол. – Я тоже не отличаюсь терпением, но давай всё же обговорим детали.

– Чёрт, Марго, какие детали… – пробормотал я, осознавая, что всё содержимое черепной коробки переместилось в нижнюю голову и теперь отчаянно хотело излиться в ротик этой шикарной штучки. – Да возьму я тебя партнером, возьму…

Рукой потянулся к молнии брюк.

– В таком случае подай на развод с женой.

Ее слова не сразу дошли до меня. Какое-то время я сидел, глупо улыбаясь, в глазах, кроме похоти, ничего. Может, мне послышалось?

Я выпрямился в кресле. Мозг вернулся на место.

– Ты что-то сказала?

– Я хочу, чтобы ты развёлся.

Господи, начинается! Я тупо смотрел на Марго, всё ещё надеясь, что что-то не так понял. Ее же лицо было серьёзным, она и не думала шутить.

– Нет. Это невозможно, – покачал головой.

Она дёрнулась, как от удара, устало прикрыла веки, провела по золотистым кудрям рукой и поднялась со стула.

– Тогда извини… Извини, что отвлекла от более важных дел. – Она пошла к двери и, взявшись за ручку, обернулась. – Мой отец был настоящим бизнесменом. Он всегда говорил мне, что если хочешь быть в большом бизнесе, то должен стать акулой и жрать попадающихся на пути мелких рыбёшек. Они тебе, Стас, не пригодятся, только будут мешать, путаться под ногами.

Она так быстро вышла, что я даже не успел спросить о ее планах на вечер, хотя какие тут планы – я явно разочаровал Марго.

Закрыв голову руками долго сидел, переваривая услышанное. Развестись со Славкой? Да, у нас, конечно, очень странные отношения, но я привык за эти пятнадцать лет. Пятнадцать лет! Это не шутка, это почти половина жизни. Мне удобно иметь такую жену – дома чистота, завтраки, обеды, ужины, прекрасные отношения с родителями с обеих сторон, дочь при деле. Слава возит ее и на танцы, и на рисование, и на уроки английского языка. Этот комфортный и уютный быт прекрасно компенсирует недостаток интимных отношений. Жена сразу после родов перебралась спать в детскую, чтобы быть поближе к малышке, а затем обустроилась в другой комнате. Я не возражал. Знал, что Славка боится секса и всего что с ним связано, и мне это было на руку. Ее холодность давала мне предлог иметь женщин на стороне. Но только до этого ни одна из них не требовала от меня больше, чем подарков и толики внимания.

Марго, конечно, хороша во многих отношениях, но я совершенно не готов выполнять ее требования.

…Оставшийся день прошёл сумбурно и бестолково. Я не переставал думать о нашем с Марго утреннем разговоре. Злился на неё, на себя, даже собирался пару раз позвонить, но бросал трубку до того, как начинались гудки.

В конце концов, собрав необходимые бумаги со стола, сунул их в портфель и решительно покинул офис.

Пока ехал, позвонил домой, сказать, что скоро буду. При мысли об ужине в животе заурчало, и я с удивлением понял, что, кроме неимоверного количества кофе и пары тостов, ничего не ел с самого утра.

Славка не отвечала, хотя мобильник у нее всегда под рукой.

У подъезда стояла ее «божья коровка» как она называла свой «Volkswagen» жук. Еще когда Натка была маленькой, Славка налепила на машину черные кружочки, и сходство с насекомым стало еще более явным.

Еще раз набрал номер жены – без ответа.

Дверь квартиры была не заперта, и меня кольнуло неприятное чувство. Слава очень осторожная, и такая беспечность не в ее характере.

Толкнув дверь, я вошёл и огляделся.

Тишина. Дверь в спальню жены приоткрыта, что очень странно. Заглянул туда и обомлел – на кровати, распластавшись, лицом вниз, лежала моя жена. Мгновение – и меня прошиб холодный пот. Что с ней? На внезапно одеревеневших ногах я подошёл к кровати, протянул руку, чтобы пощупать пульс, и тут же почувствовал запах алкоголя.

Славка… моя Славка напилась?

Губы сами расплылись в улыбке. Так меня напугала…

Прикрыв жену пледом, я тихо вышел из комнаты.

Глава 5

До меня не сразу дошло, что дочери нет дома. Какая-то непривычная тишина. На часах стрелки показывали восьмой час, и я точно знал, что сейчас никаких занятий у Натки нет. Обычно в это время после ужина дочь запирается у себя в комнате и громко слушает музыку. Кстати, ужина тоже нет.

На столе остатки вспотевшего сыра, пустая коробка из-под торта, под столом три пустых винных бутылки. Славка принимала гостей? Сколько же их было?

В раковине вместе с немытой посудой валялась какая-то вязкая серая масса.

Всё больше раздражаясь от увиденного, я открыл холодильник. Десятки разных контейнеров непонятно с чем, и только жена в курсе их содержимого.

Громко хлопнув дверцей, достал из кармана телефон и набрал Натку. На требовательные гудки долго никто не отвечал, затем послышалось торопливое: «Аллё, ну что еще?»

Я откашлялся.

– Ната, ты где?

– Папа? – теперь в голосе звучало волнение. – Что-то случилось? Почему ты мне звонишь?

– А что тут удивительного? Почему я не могу позвонить своей дочери и узнать где она гуляет и почему до сих пор не дома?

– Ну… обычно мама звонит…

– А вот теперь звоню я. Ты, вообще, смотрела на часы? Где ты и с кем? – я все больше заводился, прислушиваясь к уличным звукам, фоном шумевшим в трубке. – На улице уже темно.

– Пап, мне, между прочим, пятнадцать лет.

– В том то и дело – еще всего пятнадцать лет! Чтобы через полчаса стояла на пороге! – прорычал, больше не сдерживаясь, и уже собирался отключиться, но последующие слова дочери вспенили меня окончательно.

– Хорошо, сейчас Юрка меня с ветерком домчит.

– Эй, постой! Какой такой Юрка, как и на чём он тебя домчит?!

– Парень мой, вот какой!

– А ну говори, где ты находишься, я за тобой приеду сам! Никаких Юрок! Будет мне по Москве гонять с какими-то придурками.

Натка в ответ обиженно засопела, но в конце концов назвала адрес. Может, я, конечно, и был чуть резковат, но это моя пятнадцатилетняя дочь, и если с ней что-нибудь случится, я никогда себе не прощу.

Уже на выходе, еще раз бросил взгляд на дверь Славкиной комнаты – тишина. Спит. Еще одна волна раздражения поднялась из недр души – напилась, забыла о дочери, о том, что я приду с работы голодный, да и вообще… в кухне невиданный бардак.

***

Натка ждала меня, стоя под козырьком подъезда, прячась от моросившего дождя.

– Чей это дом? – пока она усаживалась в машину рядом со мной, спросил я. – Что ты там делала?

– Да ничей, па. Просто стояла там и ждала тебя.

– А кто такой этот Юрка?

– Никто, – дочь надулась, отвернулась к окну, показывая мне, что разговор окончен.

Но ничего, я этого так не оставлю! Завтра утром спрошу с жены, как она могла допустить, чтобы наша дочь-малолетка шлялась с какими-то непонятными пацанами. Рано ей ещё.

Незаметно бросил взгляд на колени дочери, обтянутые лайкрой. И юбка слишком короткая, и духами слишком призывно воняет…

По дороге домой заскочил в «Burger King» взять хоть что-то перекусить. Дочь обрадовалась, оттаяла, начала хрустеть картошкой. Молчание уже не было таким напряжённым – оба были заняты поеданием фастфуда.

Дома сразу отправил ее смывать чересчур броский макияж, а сам закрылся у себя в спальне. Завтра снова вставать ни свет ни заря – контракт, над котором мы бились с командой юристов, должен быть подписан в конце этой недели, а с каждым днём, как назло, в нём находилось всё больше и больше нестыковок. И именно Марго указывала на них. Как бы она ни раздражала меня своей безапелляционностью, надо отдать ей должное – Маргарита Бессонова слишком ценный кадр. Такими опытными специалистами не разбрасываются.

Глава 6

Проснувшись, я еще какое-то время лежала с открытыми глазами, пытаясь сообразить, почему так темно. Я отчетливо помнила, как пришла Люська и мы собирались пить чай с тортом, который она принесла. А потом она открыла бутылку вина и всё подливала мне в бокал и подливала, и про чай мы уже не вспоминали. Затем она откуда-то достала ещё бутылку. Помнила, что она в очередной раз перемывала кости Стасу и чихвостила меня за то, что я ничего дальше кухонной плиты не вижу, а потом… потом всё, темнота.

Постойте, а как же Натка? Я же должна была забрать ее с занятий.

Как ужаленная села в кровати, и тотчас же затылок прошила резкая боль, заставившая меня застонать. Позор! Я напилась в будний день без всякого повода и совершенно забыла о своих обязанностях!

С ужасом представила, как Стас пришёл домой, а на ужин ничего нет, и…

Я не выдержала.

Сунув ступни в тапочки, помчалась в кухню. В коридоре врезалась в корзину для белья, и она с грохотом отлетела в стену. Уже почти достигла цели, когда муж появился на пороге своей спальни.

– Выспалась? – в его голосе сквозила ирония.

– Пить захотелось, – пробормотала я.

– Рассол наш лучший друг.

– По себе знаешь?

В два шага Стас настиг меня и схватил за плечи.

– Ты что творишь?! Забыла, что Натка под дождём на улице непонятно с кем…

– Как на улице? С кем? – вцепившись в ворот его халата, в ужасе подняла взгляд на Стаса.

Мы оба стояли в тёмной кухне и при свете луны, заливавшем кухню, я видела злость в глазах мужа.

– Ты, наверное, хочешь, чтобы с нашей дочерью приключилась такая же история, как с тобой?! – он еще крепче стиснул мои плечи и слегка встряхнул. – Чтобы она так же как, и ее мать, превратилась в поломойку-борщеварку?

Он замолчал, видать, понял, что сказал, но было поздно. Не знаю, откуда буря поднялась внутри – я оттолкнула Стаса и со всего маху ударила его по щеке. И сжалась в ожидании ответного удара. Его не последовало. Стас глухо выругался и ушел в спальню.

Слёзы покатились по щекам. Поломойка-борщеварка? Это я, которая из кожи вон лезет, чтоб ему и нашей дочери комфортно жилось?! Чтобы, приходя уставшим с работы, муж мог расслабиться и почувствовать себя, как у Христа за пазухой?! Не я ли не спала ночами и писала ему диссертацию, помогала окончить университет, засунув свои собственные амбиции куда подальше?!

Всхлипывая, я нещадно тёрла жесткой мочалкой раковину, пытаясь отскрести засохшее пельменное тесто, выброшенное Люськой. А, к чёрту! Пусть сам скребёт, если хочет!

Опустилась на табуретку и горько заплакала. Не сразу заметила, что не одна.

– Мам, – раздался тихий шёпот дочери. Натка отняла мои ладони от лица. – Не плачь. – От ее неожиданных слов стало ещё горше. – Вы что, с папой поссорились?

Я упрямо замотала головой, утирая слёзы рукавом.

– Нет, ну что ты, все нормально, малыш.

– Не ври, я слышала, как он на тебя кричал.

Кричал? Только не это. Еще не хватало, чтобы дочь слышала наш спор и эти гадкие слова Стаса.

– Мам, не плачь, ну пожалуйста… – она обняла меня, прижалась. – Ты у меня самая красивая, самая умная, правда…

– Ага, конечно, – всхлипнула я. – Куда ж еще красивее? Полотерка. Табуретка я кухонная, вот кто.

Ната хихикнула:

– Никакая ты не табуретка. Ты моя самая красивая и милая мамочка, и я тебя очень люблю. И папа тебя любит, только он сам этого не знает.

– Иди спать, Натусь, – глухо проговорила я, поднимаясь.

Уж если и до ребёнка дошло, что между родителями отношения не айс, то куда же может быть хуже?

– Мам, а давай завтра со мной на танцы? У нас родители тоже приходят.

– Когда мне, Нат? Завтра и за продуктами надо заехать, и ужин приготовить… Иди спать, а то в школу не проснёшься.

***

Я так и не уснула. Лежала, сдерживаясь, чтобы больше не плакать. Стены в доме не такие уж и толстые, а мне не хотелось, чтобы из-за меня не спала дочь, да и вызывать унизительную жалость мужа тоже не хотелось. Пусть он не думает, что сделал мне больно, назвав… вещи своими именами.

Впервые за многие годы я не встала утром готовить завтрак, варить кофе, провожать мужа на работу. Не могла представить, как буду смотреть им в глаза. И Стасу, и Натке.

Затаившись в своей комнате, прислушивалась к звяканью посуды, звукам льющейся воды, голосам. Меня никто не тревожил, словно для них было обыденным делом обходиться без моей помощи, и от этого в душе еще больше разрасталась обида.

Глава 7

Вышла из супермаркета с многочисленными пакетами, которые еле поместила в багажник моей букашки. Вечерело. Надо было торопиться готовить ужин, но впервые в жизни мне не хотелось возвращаться домой.

Забравшись в машину, я некоторое время неподвижно сидела, глядя перед собой, пытаясь разобраться в своих эмоциях. Что со мной не так? Почему именно сегодня мне хочется сопротивляться привычной обыденности? Неужели из-за тех слов о себе, что я услышала от своего мужа? А может, увиденное пару дней назад – Стас и прилипшая к нему девица? То, что у Стаса были другие женщины, не стало для меня новостью. Я это воспринимала как само собой разумеющееся, как что-то неопределённое. Да и как могло быть иначе? Отношения с мужем у нас практически платонические, не считая нескольких раз, как правило, когда Стас приходил домой под утро в нетрезвом состоянии. Пятнадцать лет мы спали в разных спальнях и старались избегать интимных прикосновений. Он меня не хотел, а я просто боялась. Боялась быть отвергнутой, использованной. Как в тот первый раз, когда явно видела на лице Стаса ужас и отвращение. И никто никогда не должен знать, что я любила его тогда и люблю до сих пор. Своим маленьким секретом я не поделюсь ни с кем, даже с лучшей подругой.

Вырулив с парковки, выехала на бульварное кольцо. Сама не поняла зачем припарковалась напротив бутика, за стеклянными витринами которого красовались манекены, одетые в яркие летние нарядах. Вздохнув, повернула ключ в замке зажигания и, пока не передумала, направилась к входу.

Цены были заоблачные, но девушка-продавец, следовавшая мной и щебетавшая о последнем крике моды и новой коллекции, прекрасно выполнила свою работу – выбрав пару платьев и блузок, я нырнула в примерочную.

Минут через двадцать, старательно отводя взгляд от круглой суммы на кассовом аппарате, я расплатилась за покупки и выскочила из бутика. Всю дорогу ехала и ругала себя на чём свет стоит. На эти деньги можно было купить что-то для Натки, да даже для свекрови – у нее через две недели день рождения.

Ната была дома и, как только я открыла дверь, выскочила в коридор. Увидев в моих руках набитые пакеты, тут же подхватила и понесла в кухню.

– Ой, мамусик, могла бы позвонить снизу, я бы тебя встретила. У тебя еще что-то осталось в машине?

Я кивнула. Мои обновки, которые я постеснялась притащить. Дочь уже обувалась, собираясь на улицу. Я попыталась возразить, но было поздно.

Через несколько минут Натка уже вносила бумажные пакеты с крутыми дизайнерскими логотипами.

– Ну ни фига себе ты пошопилась! – она уже вытряхивала содержимое на диван. – Ух ты! Это ты себе?

– Ну если тебе нужно… – несмело промямлила я.

– Не, просто дашь как-нибудь погонять, – дочь с восторгом разглядывала шифоновое платье с кружевной отделкой.

– Ната, ну что у тебя за жаргон? Где тебя этому учили?

– Ой, мам, ну-ка прикинь на себя! – в руках у дочери было гипюровое чёрное платье, которое я слишком поторопилась купить. – Это просто абзац! Шик!

– Да ну тебя, – попробовала я отмахнуться, – завтра же отнесу обратно.

– Да ты чего?! Даже не выдумывай! Это просто офигительное платье! В таком только на свиданку!

– Угу, вот именно… Извини, но мне не с кем ходить на свидания, – и про себя добавила: «Если только с кухонным веником».

– А вот и не правда! Мы тебе быстренько жениха найдём! Давай-давай примерь…

Дочь было уже не остановить. Сдавшись ее напору, я надела платье.

– Погоди, я сейчас туфли принесу. На каблуке!

– Нат, в обувнице чёрные лодочки мои…

Дочь хмыкнула и исчезла в своей комнате. Спустя несколько минут вбежала, держа в руках обувную коробку.

– По-хорошему, мамусик, тебе надо купить несколько пар туфлей. Твои старомодные, в которых ты убивала порог института, никуда не годятся. Держи!..

– А это еще у тебя откуда? – ахнула я, беря в руки лабутен едва ли не на пятнадцатисантиметровом каблуке.

– …Иначе ни один порядочный мужик на тебя и не западёт, – закончила дочь.

– Это кто на кого собирается запасть? – от насмешливого и чуть хрипловатого голоса я вздрогнула и резко обернулась, едва не подвернув ногу.

– Ой, папусик! – воскликнула Натка, а я завороженно уставилась на Стаса.

Он улыбался, но глаза его были серьёзные, и в них было что-то такое, от чего мне захотелось провалиться сквозь землю.

– Пап, – затараторила Ната, – посмотри, какое классное платье! Мама такая красотка в нём!

– Нат, иди к себе, – голос Стаса был таким холодным. Я поёжилась, будто мне за воротник сыпанули горсть снега. – И дверь, пожалуйста, закрой. – Я замерла, как тушканчик перед удавом. Муж сделал два шага ко мне, обошёл вокруг. – И куда ты в таком виде собралась?

– Стас, я просто примерила платье, которое купила сегодня. Случайно забежала в магазин.

Он кивнул на диван, где лежали бумажные пакеты с одеждой.

– Случайно?

Я кивнула.

– И на кого ты собралась открыть охоту в таком вот виде? – его губы презрительно изогнулись. – Сними немедленно и убери в шкаф, желательно подальше. – И уже будничным голосом спросил: – Что у нас на ужин?

Трясущимися руками я расстегнула застёжку-молнию, стянула с себя это злополучное платье. Какого чёрта я напялила его? Да еще Натка со своими комментариями.

От стыда раскрасило щёки красным и налило их жаром. Почему всё должно свалиться в одну кучу именно сегодня? Это дурацкое платье, все эти шмотки из дорогого бутика, а самое главное – ужин я так и не приготовила.

Сунув руки в вязанный мной джемпер и натянув джинсы, я бросилась в кухню. Надеялась, пока Стас переодевается после работы и моет руки, успею приготовить хоть что-то похожее на нормальный ужин.

Как назло, Стас был в кухне. Он разглядывал пакеты с продуктами, которые я так и не разобрала.

– Я так понимаю, ужина сегодня не ждать?

– Всё будет готово через пятнадцать-двадцать минут. Иди переодевайся…

– Нет уж, спасибо. Я поем в другом месте, – резко выдохнув, он скрылся за дверью, громко ею хлопнув.

Глава 8

И какого чёрта я на неё взъелся? Подумаешь, шмотки себе купила – имеет право. И в том платье Славка действительно смотрелась классно. Может, из-за случайно подслушанных слов про мужика, который западёт на мою жену? Мою жену! Ишь, по бутикам таскалась, а в доме жрать нечего.

Или ещё была какая-то причина?

В задумчивости потрогав челюсть, покачал головой. Нет, за это я на неё не злился. Сам, идиот, виноват. Какого хрена ляпнул глупость? Что на меня нашло?

Решив не забивать голову поисками ответов на бестолковые вопросы, повернул ключ в замке зажигания. Первой мыслью было поехать в кафе на Садовом, где обычно обедал, но потом отбросил эту мысль – голода я не испытывал, сказывался стресс из-за контракта. Я жуть как устал с ним, меня выматывала одна мысль о том, что завтра, придя на работу, снова придётся вносить очередные поправки.

Финансовый директор здорово налажал. Хотелось устроить ему хорошую взбучку, но он свалил в отпуск на месяц и дозвониться до него как до Папы Римского. Олег Смородин работал у меня без году неделя и поначалу показал себя опытным руководителем. У него хорошие рекомендации, и то, что он окончил Гарвард, сыграло в его пользу. С его помощью мне удалось заключить несколько удачных, хоть и небольших, контрактов, а вот этот, самый сложный и нужный мне, застопорился. Через неделю тендер, и если контракт зависнет, то не видать мне победы в нем.

Рука сама потянулась к телефону. Марго. Она сможет утешить меня во всех смыслах. С ней я мог говорить о бизнесе, перемежая деловую беседу хорошим сексом, с ней я чувствовал себя комфортно.

Она ответила сразу, словно ждала, что я позвоню.

– Ты занята? – спросил, прислушиваясь к фоновым голосам в трубке.

– Смотря для чего.

– Не хочешь встретиться? – И поторопился пояснить: – Надо поговорить о контракте.

– И только? – она хохотнула. – Неужели ты не можешь подождать до утра?

– Боюсь, что не смогу заснуть. В голове полнейший сумбур.

– А что, твоя милая жёнушка отказалась спеть тебе колыбельную на ночь?

– Прекрати. Ты прекрасно знаешь, что между нами ничего нет.

Она вздохнула.

– Подобные сказки я слышала не от одного тебя. Почему-то все женатые мужики рассказывают своим любовницам одно и то же – что у них на жён не стоит и они вот-вот разведутся. Хотя, признаюсь, будь я мужиком, у меня бы на твою жену тоже не стоял.

– Марго, черт побери! – она умела выбесить, и от этого хотелось ей вдуть по самые никуда, чтобы аж язык проглотила. – Я буду ждать тебя на обычном месте.

Отключился и в сердцах отшвырнул телефон.

Мы всегда встречались в небольшом, но уютном мотеле. Я знал, что Марго живёт одна где-то на юго-западе, но она никогда не приглашала меня к себе. Меня это устраивало. Таким образом наши отношения не выходили за рамки любовник и любовница. Этого мне было достаточно, и я надеялся, что Марго, потребовавшая моего развода с женой, одумается. Да и какая ей разница? Что её не устраивает? В офисе мы работаем плечо к плечу, достаточно времени проводим вместе, да и секс со мной её устраивал. Хочется ей стать моим полноправным партнёром – пожалуйста, я не возражаю, и, уверен, на Совете директоров эту идею поддержат.

К тому времени, когда заехал в подземную парковку мотеля, уже весь кипел от раздражения. Что же это за день такой?! Какой-то круговорот проблем! Контракт, жена с вечными домашними проблемами, Марго, снова контракт, и всё сначала…

Поднялся по лестнице на второй этаж. Пока шёл по плохо освещённому коридору, сделал несколько вздохов-выдохов, чтобы успокоиться. Постучался в дверь комнаты, хотя знал, что она открыта. Марго уже ждала меня – я видел ее машину на стоянке.

Она полулежала на кровати, глядя в экран телевизора. Едва я вошёл, щёлкнула дистанционным управлением и соскочила на пол.

– Что случилось? – проворковала она, обвивая мою шею руками.

– А что-то должно было случиться?

– Обычно в это время ты находишься в семейном кругу. Или… Или ты наконец сказал своей дражайшей половине…

Сняв ее руки с себя, я прошёл к бару и, достав бутылку с виски, плесканул немного янтарной жидкости в стакан

– Нет, я просто соскучился.

– Просто соскучился! – Марго всплеснула руками. – Но мы же договаривались, Стас!

– Я не договаривался, и давай оставим этот вопрос за пределами наших отношений.

Она деланно рассмеялась:

– Оставим? Ну хорошо. В таком случае и ты не жди от меня помощи.

– Сейчас мне от тебя нужна другая помощь. – Залпом выпив виски, я стянул с шеи надоевший за целый день галстук. – Иди ко мне, бэйб.

Марго не стала капризничать, вероятно, решив продолжить атаку на меня позже. Ее руки умело освободили меня сначала от пиджака, потом расстегнули пуговички на рубашке, пряжку ремня.

– Я тоже скучала по тебе, – ее губы коснулись мочки моего уха. – Целый день смотрела на тебя и ждала, когда останемся у тебя в кабинете одни. Готова была распластаться на твоём рабочем столе, – шаловливые искусные пальчики уже пробрались под резинку моих боксеров и поглаживали налитой и готовый к подвигам орган.

Оголив ее плечи, я приник губами к ямке под ключицей.

– Угу, поласкай меня, Марго, давай, только не торопись, ага…

Она простонала, выгибаясь, ластясь, тёрлась мартовской кошкой, с трудом заставляя сдерживаться от яркой, но чересчур быстрой кульминации.

Полез в карман брюк за резиной.

– Натяни ротиком, – простонал.

– Зачем это? – промурчала она. – В этом нет необходимости, милый.

Уже не слушая Марго, я, задрав юбку, аппетитно обтягивающую ее бёдра, развернул ягодицами к себе и с силой вонзился в ее ждущую плоть…

…Потом, уставшие и довольные, мы лежали рядом и молчали. Голова Марго покоилась на моём плече, и я слышал её ровное дыхание. На часах было начало двенадцатого.

– Ты ведь не уйдёшь от меня? – губы Марго прикоснулись к моей шее.

– Извини, но мне действительно пора, – сказал на автомате, не подумав, хотя на самом деле никуда не торопился.

Марго отстранилась от меня, надула губки:

– Ты меня совсем не любишь.

Захотелось курить. Я думал, что смогу отдохнуть, обласканный любовницей, а она вздумала давить на меня. Встав с кровати, стал подбирать разбросанную одежду. Краем глаза видел, что Марго наблюдает за мной.

– Давай не будем пороть чушь, – бросил я, застёгивая рубашку. – Какая, на хрен, может быть любовь? Ты вообще в своём уме?

– Стас, – встав на четвереньки, Марго выгнулась кошкой и потянулась ко мне. – Я люблю тебя.

В ответ я только пожал плечами. Мне только влюблённых идиоток не хватало. Я всегда подозревал, что даже самые умные люди превращаются в придурков, стоит им влюбиться. Может, поэтому сие чувство благополучно миновало меня.

– Короче, бэйб, я пошёл, – перейдя на деловой тон, направился на выход.

Я не желал смешивать в кучу. Секс отдельно, работа отдельно, семья отдельно. Пара фокусов Марго на моём рабочем столе и под ним не должны превратиться в стандартную практику. На работе надо работать, а после можно позволить себе хороший расслабляющий трах.

– Увидимся утром, Марго, – бросил ей уже в дверях.

Глава 9

На день рождения Анны Альбертовны, моей свекрови, я приехала первая. Стас сразу сказал, что задержится, и это совершенно не удивило меня. Сколько его знаю, он ни разу не появился на день рождения своей матери вовремя, а тем более – вместе со мной.

Гости еще не расселись за столом, бродили по залу, поддерживая друг с другом разговор. Я заметила Алису, младшую сестру Стаса, и помахала ей рукой. Мы с ней не то чтобы дружили, но, встречаясь несколько раз в год на семейных мероприятиях, с удовольствием проводили время за болтовнёй.

Алиса владела несколькими спа-салонами и выглядела соответствующе – ухоженная, с идеально уложенными иссиня-чёрными волосами, длинными ногтями. Яркая, красивая – такая же, как её брат.

Она подошла ко мне, обняла, и мы дружески прикоснулись щеками другу к другу.

– Рада тебя видеть, – проворковала она. – Ты всё такая же. Не меняешься.

– А ты всё хорошеешь, – рассмеялась я в ответ.

– Стасик снова загулял? – Алиса заглянула мне за плечо.

– Последнее время у него очень много работы. Он не говорил, но что-то связанное с важным контрактом, – я пожала плечами. Отчасти это была правда. Говорить о том, что, вполне возможно, Стас проводит время с любовницей, не имело смысла – Алиса прекрасно знала своего братца. – Кстати, у меня для тебя кое-что есть.

Девушка рассмеялась, взмахнула руками:

– Владислава, вечно ты со своими подарками! То покрывало, которое ты связала прошлой осенью, я храню в машине, – она слегка подтолкнула меня к двери. – Показывай.

Я указала на кривоногую античную тумбу, на которой стоял бумажный пакет.

– Вот. Купила по случаю, но мне не подошло, а обратно нести не хотелось. Знаю, что ты такое носишь.

Алиса уже доставала из пакета то гипюровое платье, которое я недавно купила в бутике.

– Ого! – она приложила к себе, покрутилась перед зеркалом. – Очень красивое и наверняка в единственном экземпляре.

– Наверное, – я пожала плечами. – Продавщица говорила что-то о последней коллекции.

– Не подошло тебе? Мало? – Алиса внимательно оглядела меня. – Или велико?

Я вздохнула:

– Куда мне ходить? Да и Стасу не понравилось.

– О, господи, – девушка закатила глаза. – Подумаешь, ему не понравилось! Зато другому такое точно понравится!

Я рассмеялась.

– Какому другому, Алис? Я что, девушка на выданье? Я уже замужем.

– Ох, Владислава, ты так говоришь, будто жизнь закончена и тебя ждёт место на кладбище. А знаешь что? Я специально для тебя освобожу несколько часов и сделаю из тебя такую грацию, что мужики будут бросаться тебе под ноги.

Я отмахнулась от неё и постаралась сменить тему разговора. А вскоре свекровь позвала всех к столу. Место рядом со мной пустовало. Там должен был сидеть мой муж.

Он приехал, когда застолье было в самом разгаре. Выглядел расстроенным и чем-то озабоченным. Его мамочка тут же принялась щебетать над ним, и я видела, каких усилий ему требуется, чтобы сдержать раздражение.

Стас молчал, то и дело подливал себе в стопку беленькой. Заметив на себе выразительный взгляд его матери, я чуть толкнула мужа ногой под столом.

– Стас, прекращай уже пить, как ты за руль сядешь?

– Жена повезёт. Или нет?

– Теперь уж точно, – я вздохнула, провожая глазами очередную стопку в руке Стаса. – Да что с тобой сегодня?! У тебя неприятности?

– Какая теперь разница? Да и тебе что до этого? Лучше займись светской беседой, как ты это умеешь, – он уже отвернулся, а я попыталась скрыть слёзы обиды.

Тайком бросила взгляд на часы – еще как минимум два часа бестолкового щебетания о выставках, театральных представлениях и политических течениях.

Глава 10

Настроение было отвратительным с самого утра, потому что знал – с контрактом ничего не выйдет. Ждал Марго, но она так и не появилась.

Зато неожиданно вернулся из отпуска Смородин. Загорелый, отдохнувший, вальяжно расселся напротив меня и, когда вошла секретарша, нахально попросил для себя эспрессо. Я молча пропустил эту наглую выходку, приготовившись выслушать, что он хочет рассказать мне такого, что примчался ко мне с самого утра.

– Ну что там у нас с контрактом? – спросил он.

– Контракт сырой. Я удивлён, что ты спрашиваешь об этом. Пока ты загорал на песчаном берегу, мы с Бессоновой пытались хоть что-то с ним сотворить. Вот я и спрашиваю: как ты мог наляпать такую лажу? Мало того что наши интересы там обнуляются, но там еще куча недочётов. Олег, что с тобой?

Смородин откашлялся:

– Это специальная зацепка, чтобы клиенты согласились. Им это выгодно, а нам нужно их удержать. Нам важно их согласие, важно выиграть этот тендер, а обыграем их в следующем заходе.

Я почувствовал, как в жилах закипает кровь. Захотелось схватить пачку этих долбанных документов и надавать ими по нагло ухмыляющейся роже финансового директора. А потом вытолкать его взашей и больше никогда его не видеть. Еле сдержался. На самом деле я виноват сам. Поручил такое деликатное дело идиоту, связался с Марго, а она сегодня не явилась.

– Короче, Олег, переговоры отменяются, и контракт подписан не будет, пока вы с Бессоновой не приведёте его в должный вид. Даю на это три дня, или ты вылетишь отсюда без возможности найти работу в Москве и в радиусе ста километров.

Швырнул контракт Смородину, со злорадством заметив в его взгляде испуг.

В это время вошла секретарша, держа в руках поднос с кофе, и в растерянности застыла в проёме дверей. Махнул ей рукой, чтобы ушла.

Олег Смородин вскочил, суетливо стал собирать разбросанные листы, а я ждал, когда он покинет мой кабинет. Хотел позвонить Марго и узнать, почему именно сегодня она не пришла.

До неё я так и не дозвонился, но зато позвонил клиентам лично и, извинившись, перенёс встречу на следующую неделю.

День прошёл бестолково, и только одно принесло огромное облегчение – я решил взять все важные контракты и договора под свой контроль, как было когда-то. На кону мой бизнес, я должен всегда держать руку на пульсе.

За этими треволнениями едва не забыл о дне рождении матери, а когда вспомнил, было уже поздновато. Решил домой не заезжать, заскочил в цветочный бутик за букетом красных роз.

Припарковал машину у дома и уже потянулся за цветами, лежавшими на заднем сиденье, когда раздался телефонный звонок.

Марго. Не вовремя, но мне необходимо услышать ее оправдания. Нажав на зелёную кнопку, я молчал.

– Стас? Послушай, я всё объясню… – Эти ее слова ещё больше взбесили. – Это было так неожиданно для меня… Я не думала…

– О чём, Марго? – почувствовал, как желваки заходили на скулах. – О том, что ты просто кинула? В таком случае нам лучше сразу распрощаться и разбежаться в разные стороны.

– Стас, выслушай меня. Я беременна.

С минуту я молча сидел, как громом поражённый. Затем прохрипел:

– Этого не может быть.

– Я только что от врача, – Марго всхлипнула. А мне нечего было сказать. В голове был какой-то странный вакуум, мысли возились медленно, словно толстые неповоротливые личинки майских жуков. Доигрался, мать вашу… – Приезжай, Стас. Сейчас.

– Извини, я сегодня занят. Семейные дела.

– Семейные… – эхом повторила Марго. – Хорошо, буду ждать тебя завтра.

Она отключилась, оставив меня в полнейшем раздрае.

Глава 11

Маргарита Бессонова некоторое время смотрела на погасший дисплей телефона, а потом медленно повернулась к стоявшему позади нее Олегу Смородину.

– Что это было? – он затянулся последний раз и отшвырнул окурок в сторону.

– Экспромт.

– Экспромт? – мужчина нахмурился. – А мозг у тебя совсем перестал работать?

– Да я уже всё перепробовала, что можно. Стас упрям, как осёл.

– Я уже понял, как ты всё перепробовала. Сегодня он меня чуть на куски не разорвал. Этот грёбанный контракт у меня уже вот где сидит, – Олег провёл ребром ладони по горлу. – А теперь еще ты с этой идиотской беременностью. И что теперь? Подушку в трусы будешь запихивать?

– Олег, прекрати, – Марго сморщилась, словно собиралась заплакать. – Сама не знаю, что на меня нашло. Думала, что с ним будет легко, а он ни в какую на меня не клюёт.

Олег Смородин схватил кожаный портфель, стянул пиджак со спинки стула.

– Ладно, пойдём перекусим. С утра во рту крошки не было. Заодно обсудим, что делать дальше.

Марго кивнула и последовала за мужчиной.

Они устроились в самом дальнем углу небольшого кафе. Олег, подозвав официанта, заказал пару салатов и суп для обоих.

– С тех пор, как сошёл с трапа самолёта, не было времени нормально поесть. Всё на бегу, всухомятку. А после того, как Москалёв меня отбрил, кусок вообще в глотку не лезет. Я, конечно, не ожидал, что он будет так дотошно изучать этот контракт. В последнее время он отдавал мне все дела со спокойной душой. Мне иногда кажется, что я зря тебя подключил в эту игру.

Марго возмущённо фыркнула:

– Олег, поверь, я старалась изо всех сил с самого первого дня, как встретилась с ним. И каждый раз, когда я чувствую, что вот-вот он согласится взять меня в партнёры, что-то происходит. Да еще эта его жена мешается под ногами.

– Да, супруга здесь лишняя, и она не должна отсвечивать, иначе игра не стоит свеч. – Олег задумчиво смотрел в стакан с водой. – Мне достоверно известно, что все средства «Стэнком» находятся под контролем Москалёва, и имя его супруги в учредительных документах даже не упоминается. В случае его смерти полноправный партнёр и вдова имеют равные доли в пятьдесят процентов каждый. Если же он разведётся, то впоследствии полноправный партнёр получит все сто процентов.

Подошедший официант поставил блюда перед Марго и Олегом. Дождавшись, когда он отойдёт, Марго воскликнула:

– Я всё понимаю, Олег, но и ты должен понять меня! Стас очень непростой. Он далеко не дурак, и с ним сложно. К тому же он чертовски обаятелен, и мне сложно не попасть в свою же ловушку.

– И поэтому ты решила сморозить чушь про беременность?

Марго сжала ладонями виски.

– Я что-нибудь придумаю, обещаю. У меня еще есть пара козырей в запасе.

– Ну уж придумай. В конце концов, у нас генератор идей ты, Рита, – Олег пододвинул к себе тарелку с супом и сосредоточился на еде.

Компания «Стэнком» привлекла внимание Олега года два назад. Наняв опытного агента, раздобыл конфиденциальную информацию и только после этого решил, что овчинка стоит выделки. Олег Смородин давно и успешно занимался рейдерством. На его счету много успешных операций, и он всегда выходил сухим из воды, как правило, благодаря тому, что предпочитал работать в одиночку. Все, что ему было необходимо – это несколько паспортов на разные имена и счет в швейцарском банке. Вот только просчитался он, сглупил, предложив войти с ним в дело Маргарите Бессоновой.

После того как с едой было покончено, Олег задумчиво посмотрел на свою подручную.

– А знаешь, если у тебя ничего не выйдет с Москалёвым, то, вполне возможно, я смогу подлезть под юбку его бабы.

Глава 12

– Люсечка, куда ты меня везешь? – я с интересом разглядывала пробегавшие мимо улицы. Подруга неожиданно приехала днём и, толком не объяснив ничего, потащила меня к какой-то своей знакомой. – Я надеюсь, что ты не захватила с собой выпивку, как в прошлый раз? – с подозрением покосилась на ее весьма объемную сумку.

– Не волнуйся, – коротко бросила в ответ подруга, сосредоточенно заруливая в какую-то подворотню.

Я уже пожалела, что не выдержала и снова вылила на нее свои горести, начиная с того, как Стас приказал мне избавиться от моих покупок, заканчивая днём рождением его матери, на котором он напился в стельку, и мне пришлось его тащить на себе до самой кровати. При этом он еще бормотал что-то несвязное о какой-то Марго и даже называл этим именем меня. Мне и так было неприятно то, что он так нализался, а упоминания другой женщины – как я догадалась, его любовницы – окончательно разозлило. Утром пришлось собирать разбросанные им вещи – носки, рубашку, брюки. Его кожаный портфель валялся у входной двери и около него россыпью валялись листы бумаги. Отложила их, решив, что разберу позже.

Быстро приготовила завтрак для него и дочери. Напекла оладий, сварила какао. Слышала, как Стас вышел из своей спальни и отправился в ванную.

Мне не хотелось встречаться с мужем после вчерашнего. Было больно смотреть на него и думать, что все его мысли не о нас с Наткой, а о той, другой. Ведь правду говорят: что у пьяного на языке, то у трезвого на уме.

– Очнись! – я вздрогнула от окрика Люськи. – Мы уже приехали, а ты сидишь, как статуя. О чём задумалась, подруга?

Хмыкнув, я открыла дверцу ее автомобиля и вышла. Огляделась вокруг.

Типичный двор сталинских времён, заросший старыми тополями. С детской площадки доносятся смех и крики. Посередине двухэтажное офисное здание, вероятно, построенное недавно.

– Пойдём, – подруга потянула меня за руку, кивнув на него.

– Так куда же ты меня всё-таки тащишь? – еще раз попыталась я узнать.

– Здесь работает моя знакомая, я давно хотела познакомить тебя с ней. Когда-то она мне здорово помогла, и именно из-за нее в моей жизни все идет гладко и мягко.

– Какая-то колдунья? – не смогла удержаться от хихиканья.

– Это смотря как посмотреть, но уверена, что она поможет и тебе.

Я покачала головой:

– Мне не нужна ничья помощь. У меня всё хорошо. Муж, дочь-отличница, подруга.

– А что твой муж шастает по другим бабам – это нормально?

– На это есть причина, и я не могу упрекнуть Стаса за это. Это должно остаться между нами.

– Но ты же несчастна, ты же любишь его, а он тебя нет.

Я пожала плечами:

– Ну и что? Не все браки заключаются на небесах. Мы вместе уже пятнадцать лет, и нас связывает гораздо большее – доверие друг к другу, уважение, да и Натка наша.

– Эх, дура ты дура, – Люська потянула меня за руку. – Слушать тебя смешно.

Мы поднялись на второй этаж, остановились у обитой черным дерматином двери, и Люська нажала на кнопку звонка. Я дёрнулась в последней попытке сбежать, но подруга еще крепче стиснула мой локоть. По ту сторону послышались лёгкие и быстрые шаги, затем пара щелчков открываемого замка и дверь отворилась.

На пороге появилась высокая изящная женщина с белыми волосами, такими пушистыми, что они напоминали нимб вокруг ее головы. Да и у самой женщины была ангельская улыбка.

– Проходите, дорогие мои, – она еще шире распахнула дверь, приглашая нас внутрь. – Я уже заварила Иван-чай. Он прекрасно способствует дружеской беседе.

Пока мы следовала за ней, женщина продолжала что-то говорить. Я даже не слушала о чём – мне был приятен сам ее звучащий музыкой голос.

В небольшой комнате было светло и пахло свежестью. Женщина указала мне на широкое кресло, с подлокотника которого свисал плед. Я обернулась посмотреть на Люську, но, к своему удивлению, подруги не было видно.

Прочитав вопрос на моём лице, женщина мелодично рассмеялась:

– Людмила поехала по своим делам, а мы пока побеседуем. – Она уже протягивала мне фарфоровую с золотым ободком чашку, наполненную желтоватой горячей жидкостью. – Меня зовут Марина, я психолог.

– Психолог?! – я была так же удивлена, как и возмущена. Ну, Люська, ну поганка!

– Думаю, нам есть о чём поговорить, – продолжала Марина, усаживаясь напротив. – И расслабьтесь, укройтесь пледом. Здесь достаточно прохладно.

Я не могла сопротивляться. Марина была такой приятной, от нее веяло положительной энергией, которая окутала меня мягким коконом. Сама не осознавая, я начала рассказывать ей о себе. Начала с самого раннего детства. Она смеялась, слушая мой рассказ о том, как я варила впервые в своей жизни суп из сухих грибов, как прожгла утюгом мамину комбинацию, которую та попросила меня отгладить.

– Вы очень ответственная и обязательная, Владислава. И недаром вы окончили школу с медалью. Не хотели подвести своих родителей. И я прекрасно понимаю, что двигало вами, когда из всех одноклассников вы решили влюбиться в самого разгильдяя. Вам нужно было взять над ним шефство.

– Шефство?! – я рассмеялась. – Да Стас сам мог взять шефство над кем угодно! У него никогда не было недостатка в девчонках! Они за ним табунами бегали!

Отхлебнув уже остывший чай, я откинулась в кресле. Как же мне комфортно и хорошо здесь.

– А ему оно было нужно, хотя, уверена, что он этого не осознавал. И подтянуть его по предметам, к экзаменам подготовить, а потом и диссертацию написать. На самом деле он мог справиться со всем этим сам, но в то время в нём не было уверенности, а сейчас ему уже не нужна мать-наседка. Вот только вы, дорогая, по-прежнему опекаете его.

– Ну а как иначе? Он же привык. Если не я, то кто-то другой будет его опекать. Да я и не могу по-другому, мне нравится быть ему хорошей женой.

– Женой, – Марина подняла указательный палец вверх. – Вы же ему мать. А она у него и так есть. И другая ему не нужна, она только обуза. Любому мужчине нужна жена, а не мать. Жена-друг, с которой можно поговорить обо всём, обсудить проблему, посоветоваться. Жена-любовница, с которой не заснуть ночью из-за полыхающей страсти.

От этих слов меня передёрнуло, и я непроизвольно зажмурилась. Услышала тихий смех.

– Так я и знала, что именно этого не хватает в вашей семейной жизни.

– Это вовсе не главное, – я откинула плед, чтобы подняться с кресла.

Поговорили и хватит. Ни к чему все эти обсуждения моей личной жизни.

– Думаете убежать? – Марина продолжала спокойно сидеть в кресле, закинув ногу на ногу. На ее губах мерцала еле заметная ироничная улыбка. – Всё равно от себя не спрятаться.

– Секс – не главный аспект семейной жизни. Это так, баловство… – я уже подхватила свою сумочку и повернулась к двери.

От комфортного состояния уже ничего не осталось.

– Это неправда, – донеслось мне в спину. – Тогда почему ваш муж изменяет вам? Чего ему не хватает? Почему он хочет других женщин, но не хочет вас?

– До свидания, Марина, – я холодно кивнула, открывая дверь.

– …потому что любить надо себя больше, чем кого-либо ещё. А если не получается по-другому, то не надо показывать свою любовь. И самое главное, дорогая, если вы не научитесь любить в первую очередь себя, то никто и ни за что вас не полюбит.

Щёки полыхали, глаза горели. Люськину бэху я увидела сразу – подруга пряталась за углом. Бросилась к машине, стала дёргать за ручку запертой дверцы.

Опустив стекло, подруга в изумлении вылупилась на меня.

– Эй, ты чего?! Совсем сдурела?!

– Поехали отсюда, – в нетерпении я топнула, и каблук зарылся в песок.

– А ну спокойно! – Люська вышла из машины, уперла руки в бока. – Тебя что, Марина била или, может, оскорбляла как-то? Да у тебя лицо цвета твоего любимого борща!