Переплетённые судьбы

Глава 1. Пункт назначения – Санкт-Петербург

Петроград не ведает природы. Это творение человеческих рук… Петроград был создан человеком, который знал, чего хотел. Величие Петрограда осталось незапятнанным, а убожество – ничем не смягченным. Его линии, ровные и четкие, – свидетельство упорного стремления человека к совершенству… Этот город стоит особняком, надменный, пугающий, неприступный.

А. Рэнд. Мы живые. 1936 г.

Я сразу поняла, что это сон.

Прислонившись лбом к холодному стеклу иллюминатора, я наблюдала за огромным белым крылом самолёта, разрезавшим плотные серые облака.

«Интересно, куда мы летим?»

– Как куда, девушка? В Москву, конечно же! – услышала я голос над ухом.

Я вздрогнула – видимо, сама не заметила, как произнесла это вслух.

Я продолжила наблюдать за небом, бесконечно простиравшимся перед глазами. И внезапно увидела на горизонте золотистую полосу. Она всё больше и больше расширялась, наливаясь янтарными красками. Прищурилась и вдруг осознала, во что превратилась полоса – в бушующее пламя.

«Пожар? Здесь, на небе?» – удивлённо поёжилась я и вжалась в неудобное кресло, продолжая зачарованно наблюдать за фантасмагоричным зрелищем.

– Ну а чему ты удивляешься? – продолжал голос над ухом, будто и правда читал мои мысли напрямую, но я почему-то не могла повернуть голову и увидеть, кому он принадлежит. – После того, что с тобой произошло, ты вообще ничему можешь не удивляться.

Я замерла, прикидывая, как лучше ответить, чтобы не выглядеть глупо – ведь я совершенно не понимаю, о чём идёт речь.

– Что с тобой произошло? А ты не помнишь? – голос прозвучал ещё ближе, проникая в самые глубины души. – Я умею читать мысли – и ты тоже. Забыла? Понимаю – разбитое сердце – это травма похлеще сотрясения мозга. Психологическая травма может отрезать путь к воспоминаниям наглухо.

– Разбитое сердце? Психологическая травма? – я нахмурилась, пытаясь хоть что-то вспомнить – но в голове был туман, будто никакого прошлого не существовало вовсе.

Я сделала резкий рывок и… увидела молодого человека в элегантном деловом костюме. На его лице уже стали играть отблески огня, отражаясь в её выразительных карих глазах, смотрящих на меня из-за стёкол очков. Блики пламени играли на тонкой золотистой оправе и… на его кольце на безымянном пальце.

Я посмотрела в его глаза и затаила дыхание, чувствуя, как от ужаса колотится сердце.

– Прости меня… – прошептала я пересохшими губами, будто знала этого человека уже давным-давно.

– Это ты меня прости. Если бы я не разбил тебе сердце, ты бы так и не решилась уехать из Петербурга в Москву – а ведь это была твоя мечта!

Я прикрыла глаза, чувствуя, как горячие слёзы катятся по лицу. И стала мысленно молиться невидимым силам, чтобы самолёт долетел до пункта назначения, до новой жизни быстрее, чем огонь и болезненная память о прошлом настигнет меня.

Шасси самолета коснулись посадочной полосы аэропорта Пулково. Через пару минут в иллюминаторе стала видна огромная надпись на ярком табло: «Добро пожаловать в Санкт-Петербург», резко выделявшаяся на фоне яркого безоблачного неба.

– Поверить не могу, я действительно сделала это, – прошептала я.

День в Петербурге только начинался – часы показали ровно девять утра. Но я уже долго была на ногах: перелёт из Новосибирска занял четыре часа, я же встала заранее, чтобы успеть проверить вещи, позавтракать с семьей и в последний раз погладить свою старенькую кошку. Наш путь в аэропорт прошёл в молчании: все чувствовали, что попытки разбавить тишину непринуждённой болтовнёй неуместны, и совсем скоро самолёт заберет дочь от родителей и унесёт на другой край страны.

Я вышла из самолета и шагнула в лабиринт широких стеклянных коридоров аэропорта. Душа словно была под анестезией. Что нужно чувствовать, когда делаешь первые шаги в новом городе, куда переехала совсем одна? Воодушевление от моря возможностей, которые открываются перед тобой? Или липкий страх, растерянность и отсутствие опоры? Я вспомнила последние объятия, прощание с родителями пять часов назад. «Мы гордимся тобой», – тихо сказали они. Отец, отдавший жизнь военной службе, занимающий высокий пост в областном управлении, не дал волю эмоциям и смотрел на меня со спокойной радостью. Мама же, обычно железная бизнес-леди, не смогла сдержаться, и по ее щекам градом потекли горячие слёзы. «Я буду скучать», – прошептала я им в ответ и отправилась на посадку. Едва я отвернулась от них, из моих глаз заструились слёзы, которые я поспешно вытерла рукавом.

Я забрала багаж, взяла за ручки увесистый чемодан с самым необходимым на первое время и отправилась на поиски такси, которое отвезёт меня в новый дом – маленькую квартиру на окраине. В аэропорту стоял непривычный шум и гул множества голосов, перед глазами мелькали толпы людей, и я, неловко пробираясь с чемоданом между компаниями встречающих и прибывших пассажиров, протиснулась к выходу, пытаясь найти своё такси. Когда желтый форд был найден в гудящем улье машин, я довольно выдохнула, готовясь, наконец, въехать в новый город и новую жизнь.

За окнами автомобиля пролетали ещё незнакомые и непривычные для меня своим масштабом высотки, мелькали широкие автострады. Не привыкать к самостоятельному переезду в новый город. С семнадцати лет жила одна: уехала учиться в университет в Новосибирск. Упорство, умение целиться и достигать желаемого, в сочетании с гибкостью, наблюдательностью и сильной интуицией помогли мне без проблем «пустить корни» в новой почве, но лишь на четыре года.

Я прикрыла глаза и погрузилась в сладостные воспоминания. Конец августа, тёплый тягучий медовый свет солнца. Я стою на крыльце общежития с чемоданом в руках и смотрю на удаляющуюся машину моих родителей, затем захожу в двери и поднимаюсь по узкой лестнице в свою комнату. Бирюзовая каморка, шестнадцать квадратных метров, один стол, два шкафа и две двухъярусных кровати – и четыре первокурсницы, столь разных по характеру, которым ещё предстояло притереться друг к другу и научиться уживаться вместе. В соседней комнате жили шумные мальчишки – спустя несколько месяцев мы подружились и были неразлучны, проводя вечера друг у друга, делая домашнее задание, готовя ужин на общей кухне с допотопными плитами, болтая о жизни, поддерживая друг друга. Комфорт тогда не значил для нас много, напротив, именно в этих «спартанских» условиях завязывалась самая крепкая дружба. Мы все были вырваны из своих семей, родных городов, погружены в абсолютно новое окружение и интенсивную учебу целыми днями – общие испытания нас сближали.

В стенах новосибирского университета, окружённого просторной благоустроенной рощей, в этих старинных коридорах по сей день царил дух уважения и стремления к знаниям. На стенах главного коридора висели цитаты из латинского гимна студентов – «Gaudeamus», пронося из античности традицию уважения к знаниям и науке. Этот город и университет существовали в контрасте: медленное и размеренное течение жизни, культурное наследие, старинная архитектура поразительным образом сочетались с бурной студенческой жизнью. Четыре года я грызла гранит науки, постигала азы и тонкости психологии, упорно работала, чтобы добыть себе всевозможные награды и повышенные стипендии. А параллельно проходила и уроки жизни: первая любовь и трепет от знакомства с его родителями, первая работа по выходным и между парами.

В свободное от учебы время я не гнушалась самой разной работы, поэтому в Петербург со мной прилетела кругленькая сумма, добытая тяжелым трудом на светлое будущее. «Осталась бы я там, но нужно двигаться дальше, в мире ещё столько интересного. Ведь мне только двадцать один», – эта позитивная мысль подвела итог всем ярким годам студенчества, я открыла глаза и вновь стала следить за пейзажами нового города.

Я не успела на вручение диплома в Новосибирске. С волнением защитила перед строгой комиссией выпускную работу по мифологии и архетипам в современной психологии. Тема, не самая распространённая в научной академической среде психологов, но за годы учёбы я признала, что меня влечёт заглянуть глубже, за завесу научных экспериментов и теорий. Знания о психологии людей мне было недостаточно – мне хотелось чувствовать их характер, мотивы, предвидеть их поступки. Ответ я нашла в более древних знаниях – мифологии, где было ярко видно, какие силы могут двигать людьми, почему они поступают тем или иным образом, и это не менялось веками – с момента появления мифов и по сегодняшний день. Именно поэтому я, бывало, допоздна засиживалась в стенах старинной университетской библиотеки, в зале антропологии, листая древние труды, проливавшие свет на мифы и тайные знания разных народов мира.

Комиссия в тот день приняла мою работу. Но ни с кем я не делилась тем, что меня всё больше влечёт к изучению магических практик, которые позволяют видеть и совершать намного больше. К моменту выпуска я почерпнула из старинных изданий многое о том, как работает магия, но никак не могла понять, как эти знания применить. Не буду лукавить – с детства замечала, как мои слова и даже мысли практически сразу исполняются, и понимала, что у меня есть необычные способности – например, предчувствовать будущее и видеть вещие сны, но еще не умела ими управлять, и на долгие годы загнала их вглубь подсознания.

Путь из аэропорта был долгим. Монотонное мелькание летних пейзажей за окном убаюкивало. Я слегка прикрыла глаза, и в голове тут же яркими картинами всплыли воспоминания из детства.

– Мама, папа! – я, пару месяцев назад отпраздновавшая свой пятый день рождения, вбежала в просторную гостиную, озорно сверкая глазами и затягивая резинку на хвостике из длинных русых волос. – Когда уже прекратится вьюга и будет солнце? Я хочу гулять с вами!

– Так наколдуй! – в шутку пожала плечами мама. – Я так всегда делаю. Знаешь, как?

– Как? – я заинтересованно склонила голову набок, глядя на неё во все глаза.

Она подошла ко мне и опустилась на корточки, широко улыбаясь. Я с нетерпением глядела в её ярко-голубые глаза, желая узнать, как же прогнать вьюгу.

– Сожми кулак. Представь то, что ты хочешь: как ярко светит солнце, и можно гулять и кататься с горки. И разожми кулак, как бы посылая своё желание в воздух. Вот так, – довольно кивнула она, наблюдая, как я изо всех сил сжимаю маленькую ручку и жмурюсь, представляя яркий солнечный день.

Затем я резко разжала кулак. И после этого две недели солнце сияло на небе без единого облачка.

Родители научили, то ли в шутку, то ли всерьез, небольшим колдовским шалостям – и уже лет через пять я начала предвидеть многие вещи, а желания, произнесённые вслух, нередко почти сразу же исполнялись.

Одному только я у них так и не научилась – любви. Сначала я думала, любовь – это то, что зарабатывается заслугами, и, видя в их глазах разочарование из-за четверок в дневнике, стала приносить только пятерки, а затем – всё новые и новые победы в олимпиадах. Но и это перестало спасать – и я теряла почву под ногами, не понимая – почему очередная отличная отметка не может гарантировать их любовь и принятие.

– Я тут вскрыла и прочитала твоё письмо, которое ты попросила отправить твоей подруге в другой город, – грозная фигура матери повисла над мной, сидевшей на диване и понуро опустившей голову. – О чём ты думаешь? Какое увлечение музыкой, какие мальчики? В твоём возрасте ты должна думать об учёбе. Тебе должно быть стыдно за себя!

Отец стоял рядом и молча кивал. В тот момент они были оба против меня. Внутри всё клокотало от гнева. Я была уязвима. Я доверилась матери с просьбой – и она бесцеремонно вскрыла моё личное письмо для подруги, полное девичьих переживаний и секретов, и стыдила меня за то, кто я есть. Как я могу уделять больше времени учёбе, если я и так учусь целыми днями?

– Куда это ты уходишь гулять с подругами? Ты неблагодарная! Мы столько для тебя сделали! Больше не пытайся просить нас что-то купить тебе или помочь! – обиженно кричала мама, когда я просила её отпустить меня с подругами в кафе.

И я пыталась понять. Честно. Все семнадцать лет. Но ни зачатки магических способностей, ни здравый смысл не могли мне дать объяснение, как получить любовь родителей, как расслабиться в их присутствии. Успехи в школе, грамоты, медали и стипендии больше не спасали.

Любили ли меня родители? Судя по словам – да. Но эта любовь душила, обжигала, погружала в слёзы, требовала в ответ отказаться от самой себя, от своей свободы. Что-то внутри подсказывало, что любовь может ощущаться по-другому. Это, должно быть, что-то тёплое, ненавязчивое, искрящееся и греющее, поддерживающее в трудную минуту.

– Как странно. Я хочу любви, но боюсь. Может быть, сейчас, когда мне уже семнадцать, я смогу сбежать в другой город, встречу там своего любимого? Я смогу забыть о том, что творилось дома, и в моей семье будет всё по-другому! – с грустной усмешкой сказала я своему отражению, глядясь в зеркало в родительской квартире перед тем, как ступить за порог с чемоданом и уехать в общежитие в Новосибирск.

…Автомобиль резко подпрыгнул на кочке. Я разлепила осоловелые глаза, растерянно посмотрев в окно. Бесконечные зеленые поля сменились плотными рядами кирпичных застроек. Мы остановились у одного их подъездов, и водитель бодро повернулся ко мне:

– Приехали!

Я кивнула ему, вышла из машины, забрала чемодан и огляделась. Квадрат двора, заключенный в высокие кирпичные стены домов, новая детская площадка. По тротуарам неспешно гуляют мамочки с колясками, в песочнице играют дети постарше, о чём-то своём болтают старушки на скамейках. Пускай это не было похоже на то, что я представляла при переезде в Петербург – не виднелась из окна Дворцовая площадь или Английская набережная. Что ж, спокойный район на окраине – отличное место, чтобы привыкнуть к новому городу.

Затащив чемодан в маленькую квартирку, которой предстояло стать моим новым домом, я устало выдохнула и опустилась на широкий диван. Сквозь окна в квартиру яркими лучами бесцеремонно проникало яркое солнце – в это время в Петербурге стояла аномальная жара. Быстро оглядела освещённое дневным светом жилище – студия с маленькой, скромной кухней, стеклянный стол в углу, широкий диван и шкаф. Вот и всё, что может понадобиться на первое время.

Я сползла с дивана и открыла чемодан в поисках полотенца и геля для душа – хотелось смыть с себя следы долгой и утомительной дороги. Но тут же обнаружила множество ненужных вещей – пара книг по психологии, шкатулка с украшениями… Очевидно, я собиралась в спешке. Сразу после защиты диплома я приехала домой и принялась упаковывать чемодан, а уже через пару дней вылетела в Петербург – не терпелось скорее выйти на работу в крупную айти-компанию и строить яркую и успешную жизнь, оставив позади угрюмую Сибирь.

За полгода до выпуска из университета меня, как и большинство студентов, постигла неприглядная истина: рынок труда не ждёт с распростертыми объятиями, и совершенно непонятно, куда же идти без опыта. Наивные представления о том, что карьера начнётся как-то сама, которые успокаивают в опьяняющий момент поступления, ко дню выпуска полностью рассеиваются. После окончания психфака я четко понимала, что хочу продолжить работу с людьми, и настроилась уехать из Сибири в поисках более интересной жизни. К счастью, на сайте университета вовремя подвернулось объявление о наборе на стажировку в одну из петербургских айти-компаний – и я тут же воспользовалась шансом и подала заявку.

…Залезла в душ, позволяя прохладным струям воды смыть усталость после долгого перелёта и неожиданно утомляющей петербургской жары. Нужно привыкнуть. Уже через пару дней меня, чистого гуманитария ждала работа в крупной айти-компанию. С дипломом психфака на руках я могла пройти стажировку только в отделе маркетинга и рекламы – и меня это заинтересовало. Не терпелось скорее очутиться в среде умных и изобретательных людей, трудящихся над новыми технологиями.

Хотя мир сложных формул и технологий был мне недоступен, меня всегда отчаянно влекло в эту среду. Практически все мои друзья со школьной скамьи учились на программистов, инженеров, конструкторов, и я по-белому им завидовала, понимая, что они будут делать в своих кабинетах и лабораториях важное дело для человечества. Думала, что мне, гуманитарию, нет пути в их мир таинственный мир – тоже по-своему магический. Но едва увидела логотип айти-корпорации, в которой мне предстояло работать, как внутри проснулось предчувствие – меня там уже кто-то ждёт, и надо скорее ехать.

Только кто это может быть?

Новые друзья? Наставники? Или любовь?

Я вышла из душа, замотала длинные светлые волосы в полотенце и опустилась за стол в углу комнаты, служившей одновременно кухней, столовой и спальней. Пододвинула чашку бодрящего мятного чая, посмотрела в окно на тихий двор и попыталась собрать мысли в кучу. Но они упорно возвращались в недавнее прошлое, которое я так хотела оставить позади, и думала, что крылья самолёта надежно унесут меня от него.

С юности я умела предвидеть некоторые события. Так в семнадцать лет я уже видела во снах и четко представляла, как будет выглядеть моя первая любовь, и, одного взгляда и пары фраз в университете между нами было достаточно, чтобы мы без сомнения узнали души друг друга. Не подвело меня предвидение и несколько месяцев назад. Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, успокаивая саднящее сердце. В тот зимний день солнце светило особенно ярко, мы болтали с молодым человеком, уже ставшим женихом, и заливисто смеялись, но я уже тогда четко знала, что это наш последний разговор. Я смотрела в его выразительные голубые глаза за стёклами очков, слушала его низкий голос, а сердце до краев наполняла светлая печаль от осознания неизбежного.

Через несколько дней он написал мне, что принял решение расстаться – ведь «у меня больше амбиций, чем у него», и переезжать в Петербург со мной он не намерен.

В тот вечер я сползла по стенке, громко рыдая и отчаянно пытаясь ущипнуть себя, чтобы проснуться и понять, что это снова был сон, и даже не вещий. Закурила сигарету прямо так, сидя на полу и не найдя сил даже подойти к окну. Оставшиеся месяцы до отлёта в «город ангелов» практически не вставая лежала в постели, потухшим взглядом наблюдая за героями очередного сериала.

А затем сделала усилие, защитила диплом, собрала вещи и улетела навстречу новой жизни. Может быть, счастье ждёт меня здесь, в этом мрачном городе?

Я старалась не обращать внимания на силу, позволяющую мне предчувствовать многие вещи и исполнять небольшие желания силой мысли. Родители передали мне всё, что знали. Многое я почерпнула и из старинных книг в университетской библиотеке.

Но мне очень не хватало мудрого наставника, который помог бы и научил управлять этой силой. За годы юности я несколько раз попадала в странные эпизоды. Ко мне проявляли сильный интерес люди, погруженные в различные духовные учения и практики, но тянулись лишь поговорить – своё никто мне не предлагал своё наставничество, никто не брался обучать меня.

Однажды я подрабатывала по выходным в булочной, и мне довелось бок о бок работать с пожилой женщиной, бодрой не по годам. В её хитрых глазах, обрамлённых морщинами, плясал озорной огонёк – она определённо знала больше, чем другие. У неё была сложная история – с её слов, она происходила из старого индейского рода и имела в числе своих предков шаманов и целителей, но рост городов не щадит никого, и её родители уехали из родного поселения, отрезав себе и ей путь к тайным знаниям. Но женщина не сдалась – глубоко в памяти отложились рассказы бабушки, а затем из правильных книг и от единомышленников по крупицам удалось собрать информацию, как управлять своей силой.

В один из дней мы вместе с ней вышли на обед. Внезапно она резко взяла меня за запястье и кивнула на открытую дверь склада, где никто не мог нас слышать. В её высоком голосе и жесте открыто читалась нетерпеливость.

– Нам нужно поговорить. Буквально пять минут, – выпалила она.

Я осторожно кивнула, и мы вошли в тусклое помещение, заставленное коробками. Она обернулась ко мне, и её темные глаза сверкнули странной энергией и нетерпением. Я с интересом посмотрела на неё, стараясь сохранять самообладание и вежливую улыбку на лице.

– Я видела, как они обращаются с тобой, – с плохо скрываемой злостью выпалила она. Я поняла – она про случай, когда не отличавшаяся выдающимся умом начальница с азартом учила меня жить, а я, как всегда, молча слушала, чтобы не вступать в конфликт и снова сделать всё по-своему. – Ты особенный, сильный человек. Я встречала в жизни всего двое таких людей, как ты, а жизнь у меня была длинная.

Я задумчиво опустила взгляд, ожидая продолжения. Тот факт, что меня называли особенной, вызывал смешанные эмоции. Наверное, «особенный», «избранный» – это красивые эпитеты для голливудских блокбастеров, в жизни же это ощущается иначе. Ты просто другая, и если не научишься управлять своими особенностями и силой, то так и проживешь бестолковую жизнь, пытаясь избежать самой себя.

– Только я вижу и чувствую, что ты совсем не знаешь своей силы и не умеешь ею управлять, подавляешь огонь внутри, пытаясь быть как все. Жалко, что очевидно тебя в своё время не научили работе с энергией и магическим практикам, иначе ты бы сейчас держала себя более уверенно и сама вертела бы реальностью, как тебе угодно, – она покачала головой. – Теперь тебе придется изучать это самостоятельно, но ты справишься. У тебя очень большая сила, и к тебе всегда будут тянуться как к источнику, чтобы выкачать её из тебя. Тебе нужно научиться своей энергией… убивать, чтобы защитить себя.

В моем взгляде мелькнула заинтересованность. Несмотря на то, что её слова могли звучать странно и даже пугающе, я поняла, о чем она говорит. Ко мне действительно всегда тянулось очень много людей, я же быстро истощалась от их внимания, поэтому научилась на энергетическом уровне становиться «невидимой» – обычно я уходила в свои мысли и переставала существовать здесь и сейчас, и меня переставали трогать.

– Я была младше тебя, когда первый раз убила своей энергией, просто размазала по стене. Мне тогда было восемнадцать. А тебе уже девятнадцать. Учись, чем раньше, тем лучше! – она ещё раз кивнула в подтверждение своих слов, пристально посмотрела мне в глаза и потянула к выходу.

Этот эпизод сейчас, два года спустя, до сих пор был жив в моей памяти. По её словам, мне предстояло найти самой свой путь в мир магической силы. Но как это сделать?

К счастью, несколько месяцев назад я резко почувствовала, что нужно купить карты Таро. Многие в Сибири увлекались темой магии и гаданий, и, наконец, я тоже решила углубиться в эту тему. Едва я получила в руки коробку со своей первой колодой, распаковала её и принялась тасовать, через руки по всему телу растеклось странное тепло и спокойствие. Я практически сразу научилась читать расклады – и теперь обращалась к ним в минуты сомнений, чтобы расширить понимание ситуации.

А всё-таки, если бы у меня здесь, в Петербурге, появился наставник!..

Я сразу поняла, что это сон.

Пробираясь сквозь завесу плотного серого тумана, я шла вдоль покосившегося бетонного забора, украшенного сверху колючей проволокой. В отдалении в воздухе кружилась черная стая ворон. Я опустила глаза и слегка подпрыгнула от испуга – каждый мой шаг воспламенял сухую траву. Я оглянулась и увидела, что поле сзади меня охвачено огнём, но большая часть травы уже превратилась в пепел.

Бежать было бесполезно – это только усилило бы пожар. Я пробралась вдоль забора ко входу и увидела ворота, за которыми… белел небольшой мраморный храм, над куполом которого кружилась стая птиц. Испуганно оглянувшись и увидев всполохи огня, охватившие всё вокруг, я на мгновение замерла, сомневаясь, ступать ли мне на низкие ступени храма и не сожгу ли я его.

– Не бойся. Поднимайся. Твой огонь не может причинить вреда камню, – услышала я высокий голос из-за парадной двери.

Со вздохом облегчения ступив на белый мрамор, я поднялась и прошла внутрь, миновав высокую арку. Слегка прищурилась, и, когда глаза привыкли к полутьме, разглядела в белых лучах солнца три фигуры, спокойно пьющие чай за столом и беседующие о своём.

– Кто вы? Почему вы втроём? – дрожащим голосом спросила я, чувствуя голыми ступнями холод каменного пола.

– Мы тебя ждали. Теперь мы будем вчетвером – и поможем друг другу, – сказала статная женщина в чёрном балахоне и слегка подалась вперёд. Я уловила едва различимый немецкий акцент. Луч света очертил её тонкие черты лица и мягкие светлые волосы. – Я наставлю тебя и приведу туда, где твой огонь сожжёт всё ненужное.

Не успела я промолвить хоть слово, как навстречу мне двинулся второй человек – высокий и худощавый. Свет не выхватил его черт, и он остался в тени, я разглядела лишь отблеск тонкой оправы очков.

– Я совсем запутался.

Я сразу поняла, что ему принадлежит высокий голос, который я слышала у входа.

– Я знаю и вижу многое – в науке, но я слеп в жизни. Я не знаю, куда я иду. Я хочу твоего огня, чтобы осветить путь и согреться. Мы с тобой давно знаем друг друга, но я боюсь к тебе приближаться, – он протянул ко мне руку из тени, и белый свет упал на тонкую кисть, на безымянном пальце которой сверкало золотое кольцо. – Спаси меня. Найди путь ко мне. Твой огонь не горит в этом храме науки – мы должны убежать, но страшно покидать знакомое ради неизведанного.

Я завороженно глядела на руку с кольцом и едва подалась вперёд, чувствуя странное доверие к этому человеку. И ощутила к нему близость, окутывающую, как тёплый плед, накрывающую волной. Как будто мы правда знали друг друга уже очень долго.

– А она? – я усилием воли оторвалась, чтобы кивнуть на девушку, стоящую спиной к нам. – Что хочет она?

Я прищурилась и разглядела такие же светлые волосы, как у меня. Она повернула голову в пол-оборота, и я увидела потухший взгляд карих глаз – почти таких же темных, как мои.

– Её огонь меня больше не ведёт. Она не хочет выходить отсюда, из обжитых стен, её больше ничего не вдохновляет. Я… теперь мне кажется, что я перепутал её огонь с твоим несколько лет назад, – чуть тише продолжил человек, но я видела, что девушка, оставаясь неподвижной, продолжала слушать. – Помоги мне видеть, помоги согреться, помоги вырваться из стен и убежать в неизвестное.

Я невольно сделала шаг назад и окинула всех троих взглядом.

– Я помогу тебе, – продолжила статная женщина в чёрном. Казалось, этот голос привык отдавать указания, не терпящие возражений, но со мной она была непривычно мягка. – Доверься. Я позабочусь обо всех вас. Мы тебя ждём…

…Я нехотя проснулась, ощущая на себе свет лучей бледного петербургского солнца. Лениво разлепила глаза, оглядела серые стены совершенно незнакомой квартиры, повернулась на бок на непривычно жестком диване. И лишь спустя пару мгновений, едва ли не провалившись снова в сон, я резко открыла глаза и окончательно проснулась. Поняла, что теперь я, наконец, живу в северной столице. Впереди был целый долгий летний день, чтобы исследовать новый город, о котором раньше я только слышала.

Я бодро вскочила, позавтракала на скорую руку яичницей с черным кофе, и, выудив из недр неразобранного чемодана лёгкий льняной сарафан, принялась собираться. Домашние дела подождут – сначала мне хочется прогуляться в сердце города – на Невском проспекте. Хотелось верить, что мы подружимся с этим городом.

Жара в Петербурге была особенной – солнечные лучи пронизывали пропитанный вечной влагой воздух, создавая на улицах настоящую баню. Я вышла из метро, протиснувшись сквозь толпу, и огляделась по сторонам.

Вот и сердце Петербурга! Передо мной возвышалось изысканное здание Зингера с вязью металлических кружев на крыше, увенчанное причудливым шаром. А стоило повернуть голову и скользнуть взглядом вдоль канала Грибоедова, как передо мной раскинулись в своей красоте всевозможные статуи и орнаменты на фасадах ярких домов. Наконец, взор остановился на богато украшенном храме Спаса-на-крови, ютящегося в тесноте между покрытой строительной сеткой стеной дома и высоким забором тенистого парка.

Я достала телефон, навела камеру и сделала снимок – он получился слегка смазанным из-за моего приятного волнения. «Красота! Люди со всего света едут посмотреть на этот город, его изображают на всех открытках», – подумала я, нажимая кнопку снимка.

Но внезапно в сердце промелькнула тень сомнения. «Стоп! Это же так красиво! Почему же эти пейзажи не вызывают у меня эмоций?»

Перед глазами резко пронеслись воспоминания о том, как я гуляла по ярким и шумным проспектам Москвы и зачарованно смотрела на высокие стеклянные небоскрёбы, и душа откликалась подъёмом сил. Но как же так? Ведь я так сильно хотела переехать в Петербург! А теперь ничего не чувствую?

– Я думала, что мы подружимся. Я так хотела сюда приехать. Но я чувствую себя немного неуютно, – растерянно пожала я плечами, мысленно обращаясь к городу.

И будто услышала в голове ответ от сумрачного Петербурга:

– Я не твой друг. Но мне есть, чему тебя научить.

Я слегка тряхнула головой, сгоняя наваждение.

Я загорелась идеей переехать в Петербург ещё в детстве, когда мы с подругой Катей и другими ребятами из школы ездили сюда на неделю на экскурсию. Привыкшие к маленькому городку, мы зачарованно, будто во сне, плыли по узким улицам Петербурга, и город казался бесконечным. Тогда мы, поддавшись пылу юности и опьяняющему чувству, что жизнь только начинается и перед нами – бесконечное море возможностей, решили после школы поступить учиться в Петербург. Время прошло, юношеские обещания остались в прошлом – и вот, теперь я стою здесь, но уже не в окружении друзей, а одна.

Я забежала под навес летней веранды одного из кафе, опустилась за стол, заказала стакан абрикосового коктейля со льдом и огляделась. В такую погоду изучать город из тени оказалось хорошим решением.

– Кира, ты уже в Питере? Как долетела? Скинешь фото? – высветилось на экране сообщение от Кати (себя она предпочитала называть Кейт), подруги детства, взбалмошного урагана энергии и эмоций.

Ещё тогда, в школе, мы вместе хотели уехать в Петербург. А теперь она жила в Москве, переехав туда на пару месяцев раньше меня, и мы поддерживали друг друга в этот сложный период адаптации. Я знала, что мы с Кейт всегда будем поддержкой друг для друга, что бы ни случилось.

Я отправила ей несколько фото с набережной канала и отложила телефон, погрузившись в свои мысли.

«Обрету ли я здесь спокойствие?», – пронеслось в мыслях.

В Новосибирске в один момент жизни я сполна ощутила тревожность. Конечно же, для многих приведения и прочая мистика были лишь интересными рассказами, чтобы пощекотать нервы, но я была тесно связана с миром сверхъестественных ощущений. Апогеем стало проживание в одной квартире с привидением. Район на окраине города, снискавший славу криминального, старое общежитие, насквозь пропахшее мусором, с бегающими по подъезду тараканами – и в нём моя маленькая тёмная студия, которую я снимала за копейки.

Жаль, что я пропустила мимо ушей брошенную вскользь фразу хозяйки квартиры: «Почему-то здесь никто не задерживается». А через пару недель уже поняла, почему. Через четыре месяца, когда на стенах появились длинные царапины, а через ночь у нас с женихом на животе в одинаковых местах появились небольшие порезы, я поняла, что пора срочно съезжать. Не помог и сделанный на скорую руку неумелый ритуал чистки помещения – он только разозлил духа, который прогонял всех жильцов, о чем мне сказал характерный стук по стенам, промелькнувшая тень, сбившая со стола салфетку, и закоротившие лампы. В тот момент в жилах застыла кровь, и я, замерев на мгновение, тут же схватила чемодан и пулей вылетела из дома, просидев на вокзале три часа в ожидании поезда.

Вернувшись от родителей из небольшого города недалеко от Новосибирска, я тут же поставила в известность хозяйку квартиры, что съезжаю, и больше никогда не приближалась к этому проклятому району. Чуть позже я узнала от соседа, что в этой квартире давным-давно не то кто-то повесился, не то кого-то убили. «Такой случай – один на миллион, тебе просто не повезло с квартирой», – успокаивали меня близкие, а я дала себе слово, что отныне буду жить только в новостройках – на всякий случай. Это снизит риск, ведь спрашивать у хозяев напрямую, не убивали ли кого-нибудь в их квартире, было бы, очевидно, странно.

Но пришло время перевернуть страницу жизни. Что меня могло ждать в сумрачном Петербурге?

Перед внутренним взором почему-то предстал образ огня – путеводного, освещающего всё вокруг факела, очищающей стихии, трансформирующей, сжигающей старое, чтобы на его месте зародилось новое.

– Чему же ты хочешь меня научить? – мысленно бросила я вопрос в воздух, адресуя его ярким стенам с колоннами.

– Я – место, где прошлое встречается с настоящим, и где люди открывают в себе невозможное. Я знаю, в тебе это тоже есть, – вновь услышала я в голове ответ, мотнула головой и принялась торопливо пить холодный коктейль.

…а всё-таки, я в Петербурге! Ещё раз взглянув на сделанное фото пейзажа будто с открытки, загрузила в свой блог по психологии, который вела вот уже пять лет. Не так уж и важно, что я сейчас думаю об этом городе и где хочу оказаться на самом деле. Пусть за меня порадуются подписчики, родители, близкие друзья. И даже бывший жених, который до сих пор следит за моими новостями в блоге после разрыва отношений.

При мысли о нём я печально улыбнулась. Я верила, что мы вместе смогли бы преодолеть всё – и я предложила ему вместе переехать в город побольше, но он отказался, решив, что не сможет покинуть родителей, да и в Новосибирске, по его словам, у него свои интересы и амбиции. Он был мягким человеком, но в своём решении оставался непреклонен, несмотря на мои уговоры и аргументы. Розовые мечты и радужные картинки семейной жизни, общей уютной квартиры, где всегда тепло и разносится топот маленьких ножек, катания на коньках всей семьей разбились об это краткое: «Нам не по пути». Принять решение было нелегко нам обоим.

Я могла бы остаться рядом с ним, но между личной жизнью и карьерой выбрала последнее. Возможно, то, что между работой в крупном городе и семьёй я выбрала первое, ставило на мне штамп карьеристки в глазах окружающих, но на самом деле я всё ещё верила в чистую и искреннюю любовь… Может быть, она где-то здесь, в Петербурге? При воспоминании о сегодняшнем сне по спине пробежали мурашки, и в солнечном сплетении заныло странное тёплое чувство – желание вновь поговорить с людьми из сновидения как можно скорее, будто я была уверена, что они на самом деле существуют.

Выйдя из тени веранды, я вышла к мосту, украшенному статуями позолоченных крылатых львов. И задумалась, любуясь ими.

С работой проблем никогда не возникало: ум, трудолюбие и здравомыслие помогали быстро обретать авторитет, куда бы я ни пришла. Увы, качества, обеспечивающие успех в карьере, совсем не помогают, а часто даже и мешают в личной жизни. Привлечь, разжечь страсть и нежность, построить глубокое взаимопонимание и доверие – в этом никак не помогала привычка упорно работать, жестко отстаивать свою позицию. Но зато эта привычка позволяла не прятаться за чужими плечами, а смело двигаться по жизни, самой исполняя все свои желания. «А любовь? Нужный человек никуда не денется, мы встретимся в нужный момент в нужном месте и узнаем друг друга, без вариантов», – резюмировала я свои размышления, вечно двигавшиеся по кругу и приводящие к одному и тому же заключению. Осталось только оказаться в нужном месте в нужный момент. Что-то подсказывало мне, что это случится на работе.

В первый рабочий день, надев парадную белую блузку и длинную черную юбку, бодро направилась в путь. Сошла с автобуса на ближайшей остановке и направилась вдоль тесного ряда старых серых построек, ориентируясь по навигатору.

Прошагав полчаса под палящим солнцем в новых босоножках, я, наконец, заметила высокое здание бизнес-центра, огороженное старым бетонным забором. Оправила блузку и юбку, пригладила всклокоченные и мокрые от долгого пути длинные светлые волосы и гордо шагнула на проходную.

У стеклянного здания администрации торжественно развевались на лёгком ветру флаги. Всё казалось таким новым и… многообещающим! В тот момент меня не смущала даже колючая проволока на покосившемся бетонном заборе, пронзительно кричащие стаи ворон и лай сторожевого пса.

Первый раз войдя в небольшой кабинет, где предстояло работать, я увидела своих коллег – молодые девушки приветливо улыбались, представляясь и наперебой рассказывая, как они ждали меня и как много интересного здесь ждёт. Их улыбки отозвались внутри приятным и тёплым чувством. «Я точно на месте», – подумала я.

– Кира, это твоё место, садись. Вот твой ноутбук, – кивнула мне начальница, улыбчивая женщина с длинными рыжими волосами.

Постепенно, день за днём, я вливалась в работу, на ходу осваивая все азы и тонкости. Сначала мне дали провести маркетинговую аналитику рынка – изучить сайты конкурентов, статьи в СМИ в области айти-разработок, затем – предложить свои идеи для контент-плана. С первого дня я поняла важность этой работы – мало было написать программу, нужно было укрепить бренд компании, повысить доверие людей к продукции.

В этой айти-компании, почти в центре города, но за старым бетонным забором, царила особенная атмосфера. Затягивающая, побуждающая забыть о том, что совсем рядом – шумный мегаполис.

Работа действительно затянула – её было много, и не было шанса заскучать. Но едва ли пребывание там ограничивалось деловыми задачами. Здесь, как и в любом коллективе, то ли от скуки, то ли от любопытства, становилась зыбкой граница между рабочим и личным. Коллеги рано узнали, что я свободна, и начали любимую забаву – сватовство. «У нас высшее руководство всегда озабочено этим вопросом и активно способствует созданию пар», – в шутку бросила начальница, видя, как я, ещё совсем юная, растерянно и смущённо улыбаюсь, густо краснея. Вмешательство в личную жизнь со стороны и советы по типу «присмотрись к тому или к этому» я считала едва ли допустимыми, но, вероятно, это была просто разница поколений.

К тому же, из головы не выходил тот сон про пылающее поле, покосившийся бетонный забор и белый храм науки. Я ощущала такую странную близость к загадочным фигурам в том сне, и место было поразительно похоже на айти-корпорацию, где я оказалась сейчас. Но, может быть, это были просто фантазии на фоне волнения из-за переезда и новой работы?

И вот, невольно смотря на множество мужчин, проходящих по этажам стеклянного офисного здания, и размышляя забавы ради, «он это или не он», я спустя пару недель увидела… его.

Сердце подпрыгнуло. По телу волной прошла крупная дрожь, пока я наблюдала, беспомощно стоя в просторном холле администрации, как мужчина на улице проходит мимо стеклянной стены, погруженный в свои мысли. Та самая высокая стройная фигура – как из сна! Казалось, ему было совсем не жарко в этот душный летний день в строгом синем пиджаке и узких брюках. Копна тёмных волос была старательно уложена в элегантную прическу, открывая выбритые виски, на лице едва выделялась лёгкая щетина. Яркое солнце золотистыми отблесками плясало на тонкой оправе его очков, за которыми слегка настороженно блестели выразительные карие глаза, и… сверкало кольце на безымянном пальце.

Внезапно я ощутила, как в солнечном сплетении запылало тепло, похожее на огненный шар, и постепенно поднялось вверх, к грудной клетке. Я совсем не знала этого мужчину, но всё моё тело стремилось к нему, будто мы были давно знакомы и даже близки. Как такое возможно?

Почувствовав мой тяжелый пристальный взгляд, мужчина на пару секунд повернулся и посмотрел в упор на меня – но я знала, что он ничего не видел с улицы в отражении стеклянной стены. После чего скрылся за поворотом, на ходу доставая из внутреннего кармана пиджака упаковку сигарет, а я так и осталась стоять, прерывисто дыша от волнения.

Я знала, кто это. Но почему-то, лишь только сейчас, увидев вживую, почувствовала его энергию и поняла: это точно тот мужчина из сна. Но где же остальные, ещё две женщины?

Да, я уже видела его на фото, и не раз. Лев Александрович. Как было не знать лицо компании и главного разработчика? Стоило открыть газету, включить новости, взглянуть на доску почета – везде мелькал он, рассказывая о своей истории успеха или комментируя разработку нового программного обеспечения.

Уж не думала я, что судьба хочет сразу затянуть в гущу событий! И это после совсем недавнего разрыва помолвки, когда, казалось, покалеченное сердце может излечить только чудо. Сейчас же я ощущала странное смятение – мысли лихорадочно путались в голове, а ровный пол так и норовил уйти из-под ног. Я не понимала, как может так сильно взволновать появление одного единственного человека?

«Чудо? Ну и задачка для тебя, Кира Константиновна. И как теперь работать, когда знаешь, что в любой момент можешь встретить этого мужчину, и тебя снова бросит в жар?», – неловко улыбнулась я и передёрнула плечами, возвращаясь в кабинет.

А перед глазами уже смешались картины огня, мрамора и трёх загадочных фигур из сна, сверкающего отражения солнца в водной глади океана, блеск которого незаметно превратился в сияние золотого кольца на пальце Льва.

В этот же вечер домой я не шла, а практически бежала мимо тихих кирпичных дворов. «Поверить не могу! Почему меня тянет именно к нему? Он же женат. Это какая-то ошибка», – крутилось у меня голове.

Едва я вернулась домой и скинула обувь, как тут же опустилась на ковёр и принялась искать в неразобранном чемодане колоду Таро. Я быстро научилась читать в древних знаках прошлое, настоящее и будущее, и отныне всегда обращалась к ним за советом.

Мне были необходимы ответы.

– Ждёт ли нас что-то со Львом в будущем? – прошептала я вопрос колоде.

Руки тасовали карты, перед глазами мелькали синие «рубашки». Наконец, четыре карты сами выпали на жёсткий ворс ковра. Сгорая от волнения, я тут же перевернула их и отпрянула. Кому, как не мне, было не знать, что они значат?

На меня смотрели Двойка Кубков, Рыцарь Мечей, Королева Жезлов и Луна.

Двойка Кубков изображала молодых мужчину и женщину на фоне светлого безоблачного неба, просторного луга и маленького домика в отдалении.

Рыцарь мечей символизировал мужчину, юного духом, искреннего увлеченного своим делом и готового влезть в любой спор, но не слишком внимательного к чувствам окружающих. Именно таковы обычно люди науки, те самые «чудаковатые учёные», для которых истина была важнее отношений с окружающими. Глядя на карту, я ощущала, что Лев – именно такой по характеру. И уже знала его характер ещё до того, как мы перекинулись хотя бы парой слов.

Глядя на Королеву Жезлов, я тепло улыбнулась. Как ни странно, эта карта всегда в раскладах означала меня – женщину стихии огня. Такая женщина умела и любила ставить цели, строить планы и не отходить от них под любым предлогом. Как бы то ни было, сегодня в раскладе эта карта вновь указывает на меня, а, значит, появление Льва напрямую затрагивает меня.

Последней была загадочная карта Луны – она всегда была символом ночи, тайны, скрытого от чужих глаз. Это подсознание и магические способности. А ещё издревле луна была символом измены, тайной связи, совершаемой вдали от чужих глаз, под покровом ночи.

А это значит, что… На меня в своей неприкрытой ясности смотрел ответ от карт: мы оба со Львом будем рады встрече, найдём рядом друг с другом взаимное наполнение и гармонию… пока под Луной не совершится нечто неизбежное.

Глава 2. Первые искры. Рыцарь Мечей и Королева Жезлов

• И страшно ее угадать
• В еще незнакомой улыбке.

А. Ахматова. Любовь. 1911 г.

• Предчувствую Тебя. Года проходят мимо —
• Всё в облике одном предчувствую Тебя.
• Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,
• И молча жду, – тоскуя и любя.

А. Блок. 1901 г.

Время шло, и я умело справлялась с новой работой, с энтузиазмом взвалив на хрупкие плечи множество задач. Мне ещё только предстояло пройти стажировку и получить приглашение остаться работать в корпорации, но я совершенно не волновалась и с головой погрузилась в работу по выстраиванию маркетинговой стратегии. Всё складывалось прекрасно.

Но было одно «но».

Несколько сотен сотрудников айти-компании разделились для меня на две категории: Лев и все остальные. Для всех у меня была припасена вежливая улыбка. Но каждый раз, когда я видела Льва, что-то внутри меня переворачивалось, и вскоре это необъяснимое чувство кристаллизовалось в жгучее ощущение в солнечном сплетении. При виде него я будто сбрасывала путы привычного сна наяву и смотрела в лицо самой жизни, яркой и солнечной. Но при взгляде на него моя душа почувствовала кого-то очень близкого, ровню – духовную силу, жажду жизни и острый пытливый интеллект в этом элегантном в своей напускной дурашливости юноше.

И всё-таки, каждый раз, когда я смотрела на него и чувствовала, что вот-вот мы поздороваемся и заговорим, как старые знакомые, он молча проходил мимо меня. И я разочарованно отводила взгляд, кусая губы.

Хотя, стоило ли вообще допускать такие мысли и давать им поселиться у себя в голове? Ведь сверкающее кольцо на пальце оставляло мало сомнений. Странно, почему при мысли о том, что я опоздала, и мы не встретились с ним раньше, когда он был свободен, я чувствовала, будто мою грудную клетку сдавливает тяжелая каменная плита. Но какой смысл скрывать от себя свои чувства?

Я предчувствовала, что нас тянет друг к другу вопреки всему. Но что из этого выйдет?

Впрочем, рано было ещё рассуждать об этом. Впереди много времени. Новый город, новое место работы и даже неминуемо накрывающее чувство влюблённости… Всё это вдохновляло и зажигало огоньки в глазах. Хотелось начать жить по-другому, стать лучше, чище в помыслах. Хотелось делиться своим светом.

В один из жарких летних дней я решила потренироваться в управлении энергией, что раньше частично удавалось. День начинался с того, что душным утром я ехала в автобусе, скользила взглядом по проплывающей мимо зелени и настраивалась на энергию позитивного отношения к жизни. Я хотела показывать миру свет и любовь – к другим людям, к работе, к этому новому для меня городу.

Если утром у меня получалось войти в состояние любви и радости, то на работе Лев немедленно появлялся в моем поле зрения, то и дело своим появлением заставляя меня вздрагивать. Я лишь молча улыбалась сама себе и этой закономерности, которая не могла быть простым совпадением.

«Это хороший знак», – думала я. Но что делать с ним дальше, не понимала.

В один из таких солнечных дней я стояла в холле проходной, переминаясь с ноги на ногу и ожидая, пока мне выпишут новый пропуск. Я знала, что Лев то и дело выходил там на перекур, и была бы рада увидеть его этим утром. И в этот раз, когда я тренировалась управлять энергией радости, он моментально появился рядом со мной.

Я подняла на него испуганно-удивлённый взгляд и встретилась с ним глазами. Беззвучно открыла рот, будто слова сами хотели вырваться, но так и застыла в онемении, не зная, что сказать. Лев на пару секунд задержал взгляд на мне, замершей, с приоткрытым от удивления ртом, отвернулся и вышел на улицу. Я опустила глаза, чувствуя, как густо краснею.

И так случалось каждый раз. Когда он проходил мимо, я смущённо отводила глаза, отворачивалась или имитировала бурную деятельность в смартфоне. И лишь потом поднимала глаза, смотря ему, уходящему, вслед. В такие моменты я скользила взглядом по его изящной, худощавой высокой фигуре в синем пиджаке. А когда он оборачивался, я могла видеть в свете солнца его изящный утончённый профиль, украшенный тонкой оправой очков. Всё в нём, каждое движение говорило об интеллекте, тонкости и лёгкости натуры, а ещё – о том, что это кто-то, будто близкий мне и очень смутно знакомый.

Меня смущал и одновременно манил ореол, которым была окружена фигура этого человека – его фото украшали холл администрации и календари, в свежей газете на весь разворот красовалось интервью с ним, а при его появлении люди уважительно приветствовали его и перешёптывались. А я? Кто я? Вчерашняя студентка, сегодняшняя стажёрка, молодая, но уже с багажом опыта за плечами. Девушка, у которой здесь ещё нет имени и авторитета – только горящие глаза, острый ум и готовность много и упорно работать.

К тому же, он на десять лет старше меня.

В интервью в газете он рассказывал о том, что когда-то преподавал основы программирования в университете. Сколько через него прошло таких, как я, обычных молодых студенток? Их лица, мелькая перед ним долгие годы, в конце концов превратились в безликий людской поток. Даже не представляю, чем я могла бы его заинтересовать – и от этой мысли каменная плита на груди становилась ещё тяжелее.

Не могу бороться с этим жгучим теплым чувством ко Льву, внезапным желанием окружить заботой этого человека, знакомого и незнакомого мне одновременно.

В день подведения итогов стажировки моего потока я испытывала лёгкий мандраж. Не до конца рассеялись сомнения – предложат ли мне продолжить работу в айти-корпорации?

Вокруг длинного белого стола расселись несколько ребят, других стажеров, и их руководители. Рядом со мной оставалось несколько пустых мест. И тут в зал вошёл Лев. В его появлении я не сомневалась – едва ли какой-то проект мог обойтись без его участия. Мой тяжелый взгляд ореховых глаз невольно прошелся по нему и на мгновение снова задержался на сверкнувшем на солнце кольце. Почувствовав лёгкий укол в сердце, я поспешно отвернулась и принялась изучать презентации стажёров на экране.

Вот и самая волнительная минута – объявление тех, кто получает оффер. Я невольно вцепилась слегка вспотевшими ладонями в гладкие подлокотники кресла, подавшись вперёд. Сердце начало стучать всё быстрее и быстрее.

– Кира Константиновна, поздравляем, вы успешно прошли стажировку, и мы приглашаем вас присоединиться к нашей команде! – торжественно объявила ведущая.

Я откинулась в кресле, облегченно выдохнув. Под звук громких аплодисментов на моём лице расплылась широкая улыбка, с плеч спала целая гора. Целый этап неопределённости позади! Я остаюсь в корпорации. Но надолго ли?

Внезапно перед глазами встало видение, которое впервые пришло ко мне в школе, а после этого несколько лет дремало на задворках подсознания. Старшие классы школы. Мы с Кейт сидим за партой на уроке информатики. Она, обычно человек-праздник, сосредоточенно и увлеченно пишет код. Я уже вижу ее в современном кабинете, тестирующую новую программу.

– Как я тебе завидую, Кейт, – я задумчиво улыбаюсь. – Ты будешь приносить людям пользу. А куда идти мне, гуманитарию, пока не совсем понятно.

Меня тянуло к её миру. Я четко видела кабинеты с множеством мерцающих синих экранов, и людей, сосредоточенно работающих за ними. И я видела себя рядом с ними – непременно в черном деловом костюме, как я с улыбкой консультирую их, и ко мне прислушиваются, хотя я ничего не понимаю в программировании и, в целом, точных науках. Как же такое возможно?

И сегодня, несколько лет спустя, ответ найден. Я стала частью этого мира науки. Судьба от меня ничего не скрывала – она сразу показала картину жизни, в которой я окажусь, и повела меня к ней четко выверенными путями – я и оглянуться не успела, как оказалась на месте. Значит, это не ошибка, я там, где должна быть, в то время, в которое нужно – да и бывает ли по-другому?

Выходные после подведения итогов стажировки казались особенно яркими. Пройдено сложное испытание, начался новый этап жизни. Разве это не здорово? Разве не за интересной работой я сюда ехала из Сибири? И всё же, мне казалось, что этого объяснения недостаточно – меня привела в этот город какая-то другая причина.

Выходные после подведения итогов стажировки казались особенно яркими. Пройдено сложное испытание, начался новый этап жизни. Разве это не здорово? Разве не за интересной работой я сюда ехала из Сибири? И всё же, мне казалось, что этого объяснения недостаточно – меня привела в этот город какая-то другая причина. Жарит и ослепляет солнце, заливает светом парадные фасады домов и изумрудные лужайки парков. Я вышла к набережной и остановилась, облокотившись на нагретый каменный парапет и наблюдая за широким синим течением Невы.

– Петербург. Интересно, зачем я сюда приехала на самом деле? – задумалась я, загипнотизированным взглядом наблюдая за набегающими друг на друга мелкими волнами.

– Закончить дело прошлой жизни, – тут же пронеслось у меня в голове, будто это была не моя мысль.

Я встрепенулась, уже по-новому оглядывая шумную набережную и здания, украшенные лепниной, словно кремовыми розами на торте. И внезапно показалось, что в этом городе, о котором так много слышала и в который переезжала с таким рвением, мне начинает становиться тяжело и неуютно. Он будет со мной справедлив в стремлении чему-то научить меня – но вряд ли будет приветлив.

Через пару недель природа проявила милость, и жара ушла из Петербурга, уступив место прохладному ветру. В тот день по небу бежали густые серые облака, отражаясь в зеркальной стеклянного здания администрации. Я стояла у проходной, деловито притоптывая ногой и слушая гудки в телефоне – дизайнер, разрабатывающий плакат для нашей рекламной кампании, сегодня упорно не хотел выходить на связь. На лице застыло привычное сосредоточенное выражение лица – нахмуренные брови. И тут я заметила, как из-за угла здания выходит и приближается к проходной Лев.

Мы были на улице совершенно одни. На меня давила эта тишина и едва заметный шелест летнего ветра. Вместо инстинктивного порыва скрыться, отвернуться, меня одолело гипнотическое желание стоять на месте и не двигаться. Я застыла, молча наблюдая, как шаг за шагом приближается его высокая изящная фигура в пиджаке, как выражение крайней задумчивости отражается на его худощавом лице с лёгкой щетиной и в выразительных карих глазах за стёклами очков.

Он на мгновение замер и удивленно посмотрел мне в глаза. Следовало бы смущенно отвернуться, как я всегда делала до этого. Но я не могла пошевелиться, не мигая, глядя ему в глаза и чувствуя, как сильно колотится сердце, отдаваясь стуком в ушах. Мне показалось, я вижу по его глазам, как он поборол зародившееся смущение. Наконец, он сам сделал первый шаг и осторожно кивнул мне. Я ответила ему медленным кивком головы, и он быстрым шагом пошёл дальше. Едва он скрылся, я не смогла сдержать широкой улыбки.

Это случилось!

Первый робкий контакт, первые проскочившие искры, к которым я отнеслась очень бережно.

Полчаса спустя я бодрым шагом возвращалась в администрацию. Войдя в просторный прохладный холл, я снова замерла – за стеклом небольшой отгороженной комнаты спиной ко мне стоял Лев, что-то печатая на принтере. Стоило мне зайти в здание, как он тут же поднял голову и повернулся, чтобы проследить за мной заинтересованным взглядом.

Теперь нет сомнений – он специально смотрит на меня. У меня по спине от самой поясницы до макушки пробежали мурашки и волна странного тепла. Я расправила плечи и гордо, как ни в чем не бывало, прошла мимо. Сомнений не было – первая искра не погасла.

В эту же ночь эта искра разгорелась охватившим меня странным жаром. Перед внутренним взором встали картины сегодняшнего дня и какая-то странная уверенность, которая родилась внутри, когда наши взгляды зацепились и переплелись. Уверенность в том, что с этим человеком мы совсем скоро станем близки и что это уже было предначертано судьбой.

Я беспокойно вертелась в постели, не в силах заснуть от нахлынувшего потока энергии. Но, чёрт возьми, разве может судьба шутит так жестоко, сводя меня с несвободным мужчиной? Может ли это входить в её планы? Или я чего-то не понимаю? Тому, кто писал сценарий моей жизни, определённо нравится жанр трагикомедии.

За эти пару месяцев в Петербурге что-то внутри меня поменялось. И сегодня я, не в силах заснуть тёмной ночью в пустой квартире, осталась один на один с этими переменами. У меня не было другого выхода, кроме как посмотреть им в лицо.

«Я не могу так поступить и дать волю своим зарождающимся чувствам. Мы с ним не можем, это не приведёт ни к чему хорошему», – судорожно думала я, кутаясь в тонкое одеяло и глядя в тёмную пустоту квартиры. Но сквозь эти мысли во мне откуда-то пробилась ужасающая в своём спокойствии уверенность: «Это судьба. Мы будем вместе. В конце концов, люди могут встретить свою любовь в любых обстоятельствах – даже если уже состоят с кем-то в отношениях, но чувствуют, что готовы перейти на новый этап жизни». До утра глаза не давал сомкнуть странный жар в солнечном сплетении и желание взглянуть в эти глаза снова – тело знало то, чего не знала я.

Но в последующие ночи жар и желание разгадать эту загадку превратились в настоящий голод, скручивающий тело и не дающий заснуть. Внутри колотилась мысль – нужно скорее что-то сделать, нельзя больше ждать!

В одну из ночей я резко открыла глаза, почувствовав, как что-то разбито и саднит в области грудной клетки, в горле встал ком, а в голове эхом отдается мысль: «Он уже женат. Я не успела. Как с этим смириться?» В уголках глаз выступили слезинки, я снова провалилась в сон без сновидений, крепко держащий меня в своих путах.

«Кто ты такой?», – прошептала я напоследок в темноту комнаты, понимая, что я одновременно знаю и не знаю этого человека.

С точки зрения здравого смысла это казалось бредом – но для имело огромное значение. Я хранила эту тайну, пока не в силах ее разгадать.

Чувство, не дающее спать по ночам, иногда приходило ко мне при свете дня, не давая шанса отпустить странное притяжение ко Льву.

В один из дней я, разбирая архивы СМИ, случайно наткнулась на прошлогоднюю статью, где Лев давал интервью о командировке в Чили. «Снова ты», – по-доброму улыбнулась я.

Лев рассказывал, как ездил в командировку в дочернюю айти-компанию, помогал выстраивать руководство проектом по созданию рабочих мест для местных студентов, а в свободное время путешествовал. Особенно сильно ему понравились вулканы – визитная карточка страны и, как выяснилось позже, символ его характера.

В конце статьи значилась приписка: «Лев. 30 лет. Неженат». Статья двухлетней давности. Я ухмыльнулась. Эта фраза граничила с юмором и безнадежностью – кто и зачем посчитал, что необходимо во всеуслышание объявить, что он не женат, а главное, с какой целью? Неужели было так важно устроить его личную жизнь, и так трудно, что пришлось после статьи давать своеобразное «объявление»?

Эти способы вызывали у меня неприятное удивление, но были нормой здесь – все обо всех всё знали, и не существовало никакой личной жизни – она была общим делом. Эти попытки вмешаться в личное были противны мне, и я сразу почувствовала, что они неприятны и для Льва, ведь в нем чувствовался внутренний стержень и независимость духа. Несмотря на внешнюю открытость, он не позволял залезать к нему в душу.

Растерянно глядя на распечатанную статью и фото Льва на фоне логотипа чилийской дочерней компании, я пугающей меня саму уверенностью я мысленно обратилась к нему: «Не дождался ты меня, женился. А мог потерпеть ещё – всего лишь два года. Неужели это было так трудно?»

Но, посчитав эти мысли странными, поспешно их отогнала. «О чём я только думаю?», – поспешно пронеслось в голове.

…Очередной тёплый летний день клонился к завершению. Мы с коллегами вышли из стеклянного короба администрации. Небо разлилось мягким персиковым цветом, по коже нежно скользнул ветер. Я ощущала приятную тяжесть любимых серёг с тёмными зелёными камнями в обрамлении фианитов, доставшихся мне от матери.

Все сотрудники стягивались к проходной. Сотни человек, незнакомые, уставшие лица. И тут взгляд поймал в толпе Льва. Мои глаза излучали мягкий свет наслаждения теплом этого вечера. Мы обменялись взглядами. Он, как и в прошлый раз, был слегка удивлен, а по моей спине снова побежали мурашки. Губы тронула улыбка робкой надежды, и я плавно прошла мимо, не оглядываясь. Но была уверена – он запомнил меня.

В этот же вечер я позвонила Кейт узнать, как её дела. Хотелось отвлечься от усталости и вороха дел на работе, и странного чувства, что я теряю контроль после встречи со Львом. Кто же возвратит в реальность, как не подруга детства?

– Кейт, привет! Как твои дела после переезда в Москву? Скучаешь по Сибири или уже нашла себе там новую компанию, или даже поклонников? – весело произнесла я, подставляя лицо ласковым лучам солнца и слегка щурясь.

– Непросто, конечно, но это нормально при переезде в новый город. Мне здесь очень нравится! Приедешь на Новый год? – донеслось до меня из трубки щебетание её радостного голоса.

– Конечно, приеду! – с готовностью кивнула я. – Мы будем праздновать вдвоём?

– Да, пока мне тебя не с кем познакомить, и моё сердце свободно, – я услышала её смех, греющий душу, и сама невольно широко улыбнулась. – Кстати, Кира, я недавно зашла посмотреть соцсети вашей корпорации. Интересно же, куда попала моя подружка! Вы делаете такие классные вещи! А ещё посмотрела последний пост – у вас такие там красивые мальчики в костюмах! В твоём вкусе, между прочим. Это кто?

Мальчик в костюме в последнем посте был только один – ему я сегодня смотрела в глаза. Меня накрыло странное чувство жара: «Он, опять он, даже сейчас». Судьба дразнила меня и ухмылялась, разбрасывая знаки, она толкала меня к действиям, но что делать и зачем, я пока не понимала.

– Да так, это сложная история, – простодушно выпалила я, так и не найдя нужных слов. – Я тебе обязательно расскажу, чуть позже. Не дуйся на меня за то, что интригую. Я сама заинтригована ситуацией не меньше.

Женская мягкая сила, умение привлекать и зажигать интерес – может, этого ждет от меня Вселенная? Спорно… Я всегда жила с ощущением, что у меня нет женской силы – есть просто сила, бесполая и бесплотная сила души и намерения, дополняющая ясность ума и позволяющая уверенно двигаться по волнам жизни. Всегда была сдержанным и собранным человеком, флирт и харизма у меня были своеобразные – я раскрывалась только перед тем мужчиной, с кем достаточно пообщалась и кому начинала доверять.

Но пока никаких контактов и диалогов между вчерашней стажеркой отдела маркетинга и руководителем научного центра разработки программного обеспечения не наблюдалось.

По правде говоря, я и вовсе не была уверена, что такой мужчина, как он, обратит на меня внимание.

Судьба поставила передо мной интересную задачу, словно хотела показать, что верит в мои силы, и одновременно поддразнить, показывая нереальность сиюминутного исполнения желания.

Я ничего не могла с собой поделать – коллекционировала скудные и краткие моменты его внимания к моей персоне как кусочки паззла. Я могла только предчувствовать, какую именно картину я собираю – картину душевной привязанности, доверия, сотрудничества, родства душ и даже страсти, – но увидеть все её части паззлов казалось мне нереальной задачей. Пока на заявленную картину не тянули молчаливые взгляды и вежливые кивки головы в холле администрации и около курилки, и я все время задавала себе вопрос – уж не схожу ли я с ума и не пора ли мне остановиться?

Не приведёт ли связь с женатым мужчиной к трагедии и разбитым сердцам? Но остановиться почему-то не могла – будто сидела за рулём автомобиля, уже набравшего огромную скорость, и оставалось только внимательно следить за дорогой.

Несколько дней спустя мы с коллегами задержались и вышли с проходной, когда основная часть сотрудников уже уехала, и толпой из четверых человек прошли к машине. Ярко светило солнце, пятничный рабочий день остался позади, и нас ожидал вечерний корпоратив в боулинге – повод расслабиться, подурачиться и узнать друг друга получше.

Я села в машину на переднее сидение, подняла глаза и с придыханием увидела около опустевшей проходной Льва: он стоял в одиночестве, в своем элегантном сером пальто и очках, изящно опершись на длинный зонт, и курил. Сердце слегка сжалось, и я невольно подалась вперёд. Он всегда курил один, в стороне от всех, молча, и по его выразительным карим глазам было видно, что он погружен в свои мысли. Моё сердце затопило сочувствие: почему ты, такой умный, открытый, яркий и харизматичный как солнце, так часто закрываешься и стоишь в одиночестве?..

Сейчас я с улыбкой на лице, не отрываясь, смотрела на него из-за слегка пыльного лобового стекла. Наша машина стояла чуть поодаль от проходной, но я видела, как он заинтересованно смотрит на нас в ответ. На нас? Или на меня?

Мы тронулись с места и медленно проехали мимо: я продолжала смотреть на него, он невозмутимо, но с легким интересом смотрел на меня в упор – наша открытая игра взглядов продолжалась, вызывая волны мурашек. Наконец, мы вывернули на шоссе и поехали прочь, чтобы ворваться прямиком в многообещающий вечер пятницы. А я положила к общей картине ещё один мелкий паззл, снова почувствовав жар в солнечном сплетении.

Мы с коллегами добрались до боулинга, заняли места и заказали по стакану пива. Всё ещё чувствуя скованность перед новыми коллегами, я улыбнулась и сделала глоток холодного горького напитка – через пару минут по телу пошло расслабление, и я откинулась в кресле, осторожно улыбаясь и вслушиваясь в беседу.

– Как тебе Ева Швайн, наш директор по маркетингу? Наш босс. Она была на защите стажёрских работ, – повернулась ко мне одна из девушек.

Я вспомнила её – статную высокую женщину с длинными светлыми волосами, сидящую за столом жюри. Она цепко, с прищуром наблюдала за стажерами из-за стёкол круглых очков и делала пометки в блокноте, изредка вставляя комментарии. Отчётливо слышался немецкий акцент.

– Я пока не могу судить. Но, мне кажется, она знает своё дело, – пожала я плечами. – Я уважаю профессионализм в людях.

– Ты и сама скоро станешь профессионалом, – ободряюще похлопала меня по плечу сидящая рядом подруга. – Я видела, как ты ловко делаешь аналитику рынка и ищешь площадки для размещения рекламы. Это точно твоё!

Я слегка смутилась и опустила голову – было сложно оценить себя в деле, которым раньше не занималась, но слова опытных коллег отозвались в груди приятным теплом.

– Правда, о Еве Швайн сложно судить однозначно, – немного поколебавшись, продолжила одна из девушек. Я подняла голову и вопросительно взглянула в её ярко-голубые глаза. – Все знают историю Марины Войковой.

Я заинтересованно подалась вперёд и кивнула. Она сделала глоток и продолжила – слегка участившаяся речь выдала в ней волнение при разговоре на эту тему.

– У нас в отделе работала Марина, сейчас она в декретном отпуске. А познакомилась она со своим мужем, Никитой Войковым, очень интересно. В один прекрасный день Ева Швайн вызвала свою хорошую знакомую, операционного директора, и подвела к тому, что у неё в отделе есть очень хорошая девочка – Марина, да только вот она не замужем.

Внезапно я почувствовала жгучий интерес к этой истории – положение этой Марины, которую я никогда в жизни не видела, почему-то казалось мне близким.

– И что было дальше? – от лёгкого волнения я залпом осушила бокал.

– Совместными силами они организовали для них с Никитой Войковым, технологом, совместную командировку в Чили, где у нас располагается дочерняя компания. У них там действительно закрутился роман, и вот, они поженились. Теперь Марина нянчит их ребёнка.

Я и сама не заметила, как окончательно расслабилась. Губы растянулись в широкой искренней улыбке. Коллеги доверились мне и рассказали эту неоднозначную историю, которая могла бы бросить тень на нашего босса.

– А что же в этом плохого? Помогли соединить сердца. Раз они оба были свободны…

– Кира. Никита был женат, у него был с бывшей женой ребёнок. Он развёлся, а на следующий день у них с Мариной была свадьба.

Холодный взгляд льдисто-голубых глаз рассказчицы зацепился за меня, ожидая реакции. Что я должна была почувствовать, как ответить? Осудить их и Еву Швайн? Но, наперекор ожиданиям, внутри меня расцвела надежда – значит, всё в этой жизни возможно. Перед глазами встал заинтересованный взгляд Льва, которым он меня то и дело окидывал меня на работе, заставляя всё внутри переворачиваться.

– Необычная история, – только и смогла выдавить из себя я.

– Мне противно это сводничество. Да и операционный директор потом упоминала, как ей стыдно, что её втянули в эту историю, – с плохо скрываемым отвращением коллега сама ответила на свой немой вопрос.

Я опустила взгляд, чтобы скрыть свою заинтересованность и надежду, и кивнула в сторону игровой дорожки.

– Может, приступим к игре? – предложила я коллегам.

Сегодня я узнала что-то очень важное для себя.

Я ни разу в жизни не говорила с Евой Швайн – но, может быть, она поможет однажды и мне?

Будильник легко выхватил меня из сна. Я открыла глаза и улыбнулась – 5 утра. За окном рождалось безоблачное небо и новый день. К этому моменту жар и голод, привходившие ко мне по ночам, когда мне являлись видения о Льве, стал уже совсем ощутимым – что-то грызло и обжигало меня изнутри, не давало заснуть, буквально заставляя сделать какой-то шаг… но какой?

Сегодня же, тем не менее, я спала крепко, и сейчас на душе была звенящая легкость – от знания, что именно в этот теплый сентябрьский день должно произойти что-то важное. Кроме того, сегодня мой день рождения! Я принялась за сборы, воодушевленно порхая по своей маленькой, стильно обставленной светлой студии. Через полчаса я довольно выдохнула и подошла к зеркалу.

На меня светящимися ореховыми глазами из-под густых ресниц смотрела изящная девушка. Я заправила за ухо светлую волнистую прядь, ещё горячую от плойки, надела шпильки и подхватила стоящие в коридоре пакеты с тортами и вином. Можно и нарядиться – день рождения бывает раз в году!

В голове пронеслась картина – я, хрупкая девушка на шпильках, стою около проходной с пакетами, и тут появляется Лев, и, как истинный джентльмен (в чем я не сомневалась!), галантно предлагает мне помочь донести их до кабинета. «Сейчас 7.20, когда мы доедем, будет 7.45, а в это время он как раз курит около проходной перед работой. Он не может не курить. И, как настоящий джентльмен, он не может не предложить свою помощь мне – тем более между нами уже есть особая связь, я видела это тогда, в его глазах… Итак, решено», – думала я, охваченная лихорадкой и лишь смутно осознавая наивность предположений.

Я запрыгнула в мерседес к коллеге, которая согласилась подвезти меня до работы в этот праздничный день, и мы отправились в путь. Меня потряхивало от будоражащего предчувствия чего-то важного, а странный голод уже не мог оставаться спрятанной в подвале подсознания тайной, приходящей по ночам и заставляющей переживать эти видения. Он изо всех толкал меня к активным действиям. Я улыбнулась своему отражению в боковом зеркале черного мерседеса. Сегодня я выгляжу на высоте, сегодня мой день, мой праздник, и я достаточно доверяю своим коллегам, хотя проработала в корпорации совсем недолго… Это будет верное решение – пора действовать.

– Анжел, у меня к тебе чисто женский вопрос… Поможешь?

Анжела удивлённо сжала руль и улыбнулась. Она была не из тех, кто легко погружается в разговоры об отношениях и сплетнях, чувствовала себя уверенно в стороне от этих тем, касаясь только про необходимости.

– Мамочки, мне аж страшно. Ну давай!

– Помнишь, ты как-то спросила, уж не Лев ли мне нравится… Ладно, ты раскусила меня, – я смущённо улыбнулась, но раз уже начала говорить – надо задать вопрос до конца. В горле слегла пересохло. – Ты так уверенно об этом сказала. Ты знаешь этого человека? Что-нибудь можешь о нем рассказать?

– Я не особо много знаю, – ответила она без тени улыбки или насмешки над чувствами юной девушки, – очень умный, галантный. Если с ним и взаимодействовать, то через общие научные проекты.

– Увы, он женат, – выпалила я, вспоминая увиденное на нем кольцо и втайне надеясь, что я ошиблась и что он носит кольцо по любой другой причине.

Мне казалось, Анжела работает дольше меня, поэтому должна знать всё обо всех, и она точно скажет мне, что я ошибаюсь.

– Да? Не знала. Так часто и бывает, что такие свободными не остаются.

Я опустила плечи. На грудь вновь будто опустилась тяжелая каменная плита. Но внутри, в солнечном сплетении, продолжало сидеть то ли предчувствие, то ли знание, что все только начинается, несмотря на мои беспокойные мысли о том, что наше со Львом сближение было бы чем-то неправильным. Я улыбнулась. В небольших городах, где я жила всю сознательную жизнь, отношения с женатыми были не то чтобы табу, но об этом никто не говорил открыто.

– Это твой выбор, и ты знаешь, на что идёшь, – спокойно продолжила она через несколько минут тишины. – Я сама была в таких отношениях. Восемь лет… Он ничего мне не сказал. Я случайно узнала, что у него жена и двое детей, но было слишком поздно. Сейчас его уже нет, – слишком спокойно и сухо продолжила она.

Я взглянула на неё. Сколько же ей пришлось потратить времени и сил, чтобы отойти от этого эпизода своей молодости? И отошла ли она до конца?

– Да, ты права. Но как же так вышло у тебя? – я переключила внимание на ее историю и перенаправила русло разговора. Мне хотелось узнать больше о той, с кем я работаю бок о бок.

Её слова удивили меня. Я вспомнила слова своей начальницы пару месяцев назад: «Тут, в нашем «храме науки», такие страсти кипят… Тут семьи распадаются!» Эти слова тогда для меня стали как спусковой крючок, чуть ослабляющий мои путы сомнений. По-видимому, отношение к любовным треугольникам и адюльтерам здесь было более спокойное. Не было осуждения, испуга и пересудов, когда этой темы касались в разговорах.

Мы вырулили на песчаную дорогу и подъехали к пункту охраны. Я издалека посмотрела на курилку, втайне переживая, что мы могли бы с ним не пересечься по времени и мои расчеты дали осечку. Но нет, он стоял в своём старом, но элегантном сером пальто, курил, улыбался и о чем-то болтал с коллегами. Его лицо по-прежнему украшала неизменная легкая небритость, дополняющая его образ ученого, всецело захваченного какой-то идеей.

Я вновь не смогла отвести от него взгляд, со стороны казавшийся тяжелым, и, не отрываясь, смотрела на него из-за стекла автомобиля. Он не мог этого не почувствовать и повернул голову ко мне, посмотрев в глаза – мы сцепились взглядами на несколько секунд, немного дольше положенного, продолжая играть в нашу странную молчаливую игру. Я заметила в его глазах оттенки усталости и недоумения. Как долго мы будем бросать друг на друга взгляды, и кто же сделает первый шаг?

Машина остановилась у проходной. Он направился ко входу, но замер, наблюдая за нашим автомобилем. Я открыла дверь, элегантно выставляя ногу – шпилька бесстрашно ступила на покрытую грязью дорогу. Я деловито обошла автомобиль, достала два пакета с угощениями и направилась ко входу – он всё это время, не отрываясь, стоял и смотрел на меня. Мы обменялись кивками головы. «Ну же, предложи леди помощь», – с легким недовольством подумала я, ведь происходящее шло вразрез с моим утренним сценарием в голове.