Наставник для Веры

Глава 1

— Эй, красотка! Давай к нам!

Сидящие за спиной парни громко заржали. Они зашли на прошлой остановке и с тех пор пристают к немногочисленным пассажирам рейсового автобуса.

— Эй! — снова раздается сзади вальяжный голос.

Я, конечно, не оборачиваясь, продолжаю неотрывно смотреть в окно на летний закат. Солнце в августе садится быстрее, так что, когда доберусь до дома, будет уже совсем темно. Сколько же мне еще ехать?!

— Ты глухая, а, блондиночка? — раздается прямо у моего уха. — Игнор отключи.

Я инстинктивно дергаюсь, оборачиваюсь и… удивленно провожу рукой по голове.

Блондиночка!

Вот же черт! Я и забыла, что Алла, желая получше меня замаскировать, превратила мои русые волосы в рыжеватый блонд. Еще и подстригла. Так что теперь меня не то что знакомые, а я сама себя не узнаю! Считай, уже не узнала.

— Ну вот, умница, — довольно оскалился парень. В нос тут же ударил запах сигарет. — Тебя как звать?

— Никак! — Я отвернулась и дернула вверх молнию на кофте. Захотелось спрятаться от нахального взгляда.

Парень не отставал. Белобрысый, с короткой стрижкой, пирсинг на губе. На вид ему, как и мне, лет двадцать или около того, но это знание не спасает: я никогда не умела находить общий язык со сверстниками.

— Я — Дима. Куда едешь?

Молчу.

— Хорошенькая, да. — Рядом на соседнее сиденье падает другой парень, чуть старше, долговязый такой и в засаленной футболке, на загорелой руке видна наколка. — Глаза какие зеленые, а?! Может, ты ведьма?

Они снова противно загоготали.

Я чуть прикусила губу и уставилась в окно. Спокойно, Вера, спокойно! Просто трое придурков, которым нечем заняться в автобусе, не реагируй. Скоро будет их остановка, они свалят в закат, а тебе ехать дальше. До самого конца. Наверняка там будут еще люди. Все-таки не очень поздно. Алехино, как я помню, деревня большая, к тому же там вокруг понастроили коттеджных поселков, Алла говорила. В общем, не пропаду. Наверное.

Автобус начал тормозить — видимо, приближалась остановка. Я с надеждой бросила взгляд на долговязого, но зря: выходить из автобуса эта компания не собиралась.

— Так куда намылилась, а? В гости? — Кивает на мой рюкзак, а я его лишь сильнее к груди прижимаю.

— Да отвяжись ты от девки! Не нравишься ты ей, не видишь, что ль?!

Дородная женщина только что зашла в автобус и ставит сейчас свои огромные сумки прямо напротив нас. Сверлит парней неприязненным взглядом, но им «до лампочки».

— Вы садитесь себе спокойно, уважаемая, — скалится долговязый. — Не вашего ума дело, как говорится.

— А твое, что ли?! — женщина повышает голос, забирая на себя все внимание пассажиров. До нее никто за меня вступаться не спешил. Да я и понимаю: кому охота впрягаться за незнакомую девушку?

— Выходим! — скомандовал скрипучий голос сзади.

Я обернулась.

В проходе стоял третий парень из этой компании, я про него и забыла. Коренастый, плотный и… опасный.

— Вот-вот, — поддакнула соседка, не замечая, как зло на нее смотрит долговязый.

— Пока, блондиночка!

Я облегченно выдохнула, когда увидела эту троицу за окном. Похоже, парней ждали  — рядом с остановкой светились фары двух иномарок. Надеюсь, больше их никогда не встречу.

— Что ж ты одна-то едешь? — Женщина укоризненно покачала головой. — Да еще и взгляд какой затравленный.

— Ничего не затравленный. Я к подруге еду, — неожиданно признаюсь. — Она в гости позвала.

— Значит, встретят на остановке-то? У нас вообще спокойно, но из Москвы приезжает всякая шваль!

А я как раз из Москвы.

— Встретят, — на всякий случай вру и еще сильнее прижимаю к себе рюкзак. Теперь это все, что у меня есть.

У женщины звонит мобильный, и она отвлекается на разговор про виноград и яблоки, про новый завоз огурцов. А я проверяю свой телефон.

Пусто. Слава богу.

Меня наверняка уже хватились, даже подумать страшно, что сейчас там творится, но к Алле никто не сунется, просто не подумают на нее, я уверена. А только она знает, где я и куда еду. Номер «симки» в старенькой «Нокии», что сейчас снова лежит в моем рюкзаке, есть только у нее. Свой мобильный и всю свою жизнь я оставила дома, ну, или в том месте, которое было моим домом… В голове до сих пор не укладывается, что решилась. Это все Алла!

— Конечная! Приехали! — Вздрогнув, поднимаю голову вверх и вижу, как моя говорливая соседка уже тащит свои баулы к выходу. — Ты свою не проехала?

— Это Алехино? — на всякий случай спрашиваю. Я была здесь последний раз ребенком и мало что помню.

— Алехино, Алехино… Ты ж говорила, что тебя встречают!

— Ну да. — Улыбаюсь и вслед за женщиной выхожу из автобуса. — Сейчас подойдут.

— Это хорошо, а то вторую неделю электричество на столбах починить не могут. Темень хоть глаз выколи.

— Да светло вроде. — Осматриваю станцию, даже вроде узнаю желтый одноэтажный дом, кажись, там кассы раньше были.

— Это тут, а вот дальше… — Она махнула рукой сторону. — Дальше что на Чехова, что на Чичерина ничего не видно.

Она, не попрощавшись, медленно пошла к двум грузным мужчинам, которые курили у видавшего виды «жигуленка».

Чичерина... Мне как раз туда.

Алла говорила, что улица будет по левую руку от башни с часами, идти минут двадцать — двадцать пять, ее дом в самом конце улицы, номер 22…

Пока я головой вертела, искала башню с часами, на площади уже все разошлись, даже моя попутчица успела уехать.

В одно мгновение стало очень страшно. Ночь, глухое безлюдное место, где я никого не знаю, где нет никого, кто мог бы помочь. От мертвой тишины вокруг мурашки по телу побежали. Я поежилась. Спокойно, Вера, спокойно. Просто найди эту улицу Чичерина, а потом дом 22. Это все лучше, чем возвращаться назад.

Сердце глухо бьется, заставляет меня быстрее идти к темной улице, тут, конечно, нет никаких указателей. Пусть это будет Чичерина!

Почему же здесь так тихо?! Даже собаки не лают!

Под ногами битый асфальт, смешавшийся с землей, я чуть сбавляю темп — боюсь навернуться. А потом откуда-то сбоку в меня бьет ослепительный свет. Беспомощно щурюсь, прикрываю глаза ладонью. Что происходит?!

Слышу, как хлопнула дверца машины, потом шаги и довольный голос, от которого душа леденеет:

— Блондиночка! А вот и ты!

Белобрысый. Дима, кажется.

Скорее чувствую, чем вижу, как он подходит ко мне. Глаза постепенно привыкают к свету. Мне бежать надо. Сейчас же!

Под ногами зашуршал гравий, я рванула вперед, видя перед собой лишь  узкую полоску света от фар.

— Эй-эй! Куда?! — Сильные руки хватают мой рюкзак, лямка трещит и больно впивается в плечо. — Не так быстро!

— Пусти! — Пытаюсь вырваться, отталкиваю от себя парня, но он сильнее. Много сильнее меня.

— Тащи ее в дом, — раздается рядом другой голос. Скрипучий.

— Лех?

— Тащи. Ее. В. Дом, — повторяет и подходит ближе. Судорожно сглатываю. Тот, третий подонок из автобуса. Коренастый.

Вот и все! Я одна тут. Господи, зачем? Зачем?! Паника рвется изнутри, хочу закричать, но чувствую потную ладонь на губах.

— Молодые люди, — вдруг произносит незнакомый вежливый голос, и рука белобрысого замирает. — Девушку отпустите, пожалуйста.

Я пытаюсь всмотреться в темноту, откуда исходит голос, но ничего не вижу, даже тени.

— Мужик, это наша телка, бухая просто, — говорит коренастый, выходя чуть вперед. — Ты иди, мы сами разберемся.

Я протестующе замычала.

Тут же за спиной захлопали дверцы машины, послышались шаги. Да сколько их тут?!

— Вы руку, юноша, руку от лица девушки уберите, пожалуйста.

Снова послышались шаги. Я жадно всматривалась в темноту. Шаги становились все ближе. Наконец, появилась огромная тень, ладонь на моих губах дрогнула, а потом и вовсе исчезла. Белобрысый отшатнулся в сторону.

Крик ужаса замер в горле.

Прямо на меня надвигался здоровенный наголо бритый амбал.

Глава 2

Настоящий великан! Очень высокий, в нем метра два, может, больше. Но не это пугает. Он огромный! Как живая скала, глыба! Груду мышц на исполинском теле не могут скрыть ни черная футболка, ни темно-синие джинсы. А руки… господи, это настоящие кувалды.

Я стою, цепенея от страха, позабыв совсем, что меня уже никто не держит. Бежать, бежать надо! Но не могу сдвинуться с места и как завороженная смотрю на него.

Сзади кто-то тихо выругался.

Лицо… словно высеченное из камня. Абсолютно лысый череп. Большой нос, крупные губы и очень выразительные глаза. И еще огромная татуировка на шее...

Он как Вин Дизель и Дуэйн Джонсон, только настоящий, намного круче и страшнее. И всего в паре метров от меня!

— Еще дальше от девушки отойдите, пожалуйста.

Вежливая просьба совсем не вяжется с грозным обликом незнакомца. Мужчина. Не парень, не пацан, как та шпана, что на меня напала. Ему, наверное, лет тридцать, а может, и тридцать пять.

— Да он один, — раздался скрипучий голос коренастого. — Один!

Послышался шум, я оглянулась. Их было пятеро, троих я знала, еще двое — примерно моего возраста или даже младше, но здоровые такие бугаи! Я отшатнулась в сторону, что-то задев ногой. Рюкзак! Наклонилась, чтобы его поднять, но не успела: прямо перед глазами мелькнул грязный мужской кроссовок, я в ужасе отпрянула, а рюкзак отлетел куда-то во тьму.

— Мужик, нас пятеро, — спокойно проговорил коренастый. Похоже, он тут самый главный.

— Это хорошо, — добродушно улыбаясь, ответила «глыба», явно не видя перед собой никакой опасности. — Это ваши знакомые?

Он смотрел прямо на меня. Его глаза — глубоко посаженные, кажется, карие — проникали в душу. Я вздрогнула, но почему-то не смогла даже замотать головой, хотя именно это мне и нужно было сделать. Внутри что-то дернулось, оборвалось и с грохотом упало вниз. Я даже обернулась. Разве никто не услышал?

— Так знакомые или нет? — терпеливо повторил великан.

Вот тут я, наконец, очнулась и отчаянно замотала головой. Нет! Нет! Конечно же, нет!

— Я так и понял. — Он снова безмятежно улыбнулся. Смотрел только на меня, парней, что молча стояли рядом, будто и не замечал. — Поздно уже. Пойдемте, я вас провожу.

— Никуда она не пойдет. — Коренастый толкнул меня назад, к своим друзьям.

— Не трогай! — завопила я и отскочила подальше от машины. От парней и от «глыбы». С подонками все ясно было, а чего ждать от здорового амбала? Он точно не пай-мальчик. Чего ему от меня надо?

На меня уже никто не обращал внимания. Два незнакомых парня, те, что покрепче, молча бросились на великана. Здоровые ублюдки, но они и до плеча не дотягивали того, кто даже с места не сдвинулся. Может, он ненормальный какой-то?

Я инстинктивно вжала голову в плечи и зажмурилась — ненавижу, когда бьют. И боюсь, до животного страха.

Громкий удар, больше похожий на стук, а потом сдавленный скулеж, что-то тяжелое упало. Я открыла глаза. Оба подонка валялись на земле, держались за свои головы и стонали.

— Вы отдохните, ребята, — миролюбиво сказал великан, но от его слов почему-то мурашки по спине побежали. Он осторожно обошел корчившихся парней, те даже встать не пытались, и не торопясь направился прямо ко мне.

— Че, крутой такой?! — зло процедил коренастый. Скинул с себя джинсовую куртку, расправил мощные плечи. Невысокий, но бычара натуральный. Обернулся, нащупал взглядом долговязого и дернул головой. Тот неуверенно затоптался на месте.

— Да на фиг она тебе нужна, Лех? — Презрительно сплюнул на землю. — Пускай забирает. Баб полно в деревне, одной больше… Гвоздя с Тараном во как приложил.

Двое подонков так и лежали на земле, но один уже пытался встать на колени.

— Ни хрена! — Коренастый вдруг подпрыгнул и с удивительной для себя ловкостью  кинулся на здоровяка. В руке парня что-то блеснуло. Кастет? Заточка?

Взвизгиваю от страха — в свете фар вижу искаженное в звериной злобе лицо главаря, пытаюсь снова сжаться, ноги отказываются бежать. Всегда так со мной — не могу с места сдвинуться, когда бьют.

А дальше все происходит быстро. Быстро и на удивление почти бесшумно. Бритый, не дойдя до меня всего пару шагов, резко обернулся, и как раз вовремя: коренастый уже выбросил руку. Точно, у него кастет. Видела такие, и не раз. Но нанести удар он не успел — великан отклонился, а потом коротко саданул Лехе прямо по печени, тот мгновенно сложился вдвое, но все же устоял на ногах.

На лице «глыбы» не дрогнул ни один мускул. Только глаза чуть сузились. Он как-то играючи ударил коренастого, мне даже показалось, что вполсилы.

— Тебя в детстве учили девочек не обижать? — Чуть наклонился над коренастым, а затем дернул его за плечо вверх, заставив со стоном вытянуться. На парня было страшно смотреть. Мне страшно. А вот мужчина по-прежнему не воспринимал эту шайку всерьез.

Главный что-то неразборчиво заскулил.

Они стояли совсем рядом со мной, и я смогла лучше рассмотреть этого вежливого громилу. Вблизи он оказался еще больше и страшнее. Руки полностью покрыты татуировками, на шее набита огромная змея. Большой череп гладко выбрит, скулы чуть впалые на широком лице, покрыты черной щетиной. Нос, хоть и большой, но прямой и ровный. Не похоже, чтобы его когда-то разбивали. А еще вокруг мужчины вибрировала мощная сила. Я сделала еще шаг назад.

— Видать, не учили. — Амбал грустно покачал лысой головой. — Ну тогда жизнь научит.

А затем он, наконец, обернулся ко мне и заинтересованно оглядел с ног до головы. Я закусила губу от смущения и отвела взгляд.

— Осторожно! — взвизгнула и резко отступила назад, споткнулась и, уже падая, проваливаясь в небытие, увидела, как белобрысый Дима набросился сзади на великана. В руке у подонка оказалось тонкое стальное шило.

Глава 3

Мне снился великан. Настоящий исполин. Как в сказке. Только в моей сказке он был лысым, не носил кольчуги и в руках не держал меч. Его руки и есть оружие. Грозное оружие. Он играючи разбрасывает мелких злобных орков, но они пытаются снова на него накинуться…

Я потянулась, голова почему-то болела. Сон поменялся — теперь я видела перед собой полутемный потолок, на котором виднелось какое-то пятно. Люстра?

Я резко села — это не сон! Незнакомая комната, и очень реальная. Быстро ощупываю себя: светло-голубой свитер — сама его вязала — и джинсы на мне. Сердце чуть успокаивается… На ногах… А где кроссовки?! Обувь обнаружилась на полу, стоит рядом с диваном. Кто-то сюда меня принес, укрыл пледом, да еще и заботливо снял кроссовки.

Кто? И где я?!

Озираюсь по сторонам — никогда здесь не бывала прежде. Комната похожа на гостиную: кресла, журнальный столик, диван чуть поменьше, чем тот, на котором я сейчас сижу. В комнате полумрак, светятся лишь настенные бра, да и то вдалеке, рядом с… камином?!

Память лихорадочно подбрасывает воспоминания. Алла… мы сидим на кухне, в руке ключи от дома ее родителей в Алехино. Я зажмурилась: перед мысленным взором промелькнули автобус, какие-то настырные придурки, женщина с большими сумками… Свет фар в кромешной темноте.

Голос. Спокойный и добродушный. Огромная тень. Мощные руки, покрытые татуировкой, черная змея на шее. И глаза. Темные, выразительные. А за спиной те парни из автобуса. Мой великан из сна!

«Тащи. Ее. В. Дом».

Резко оглянулась — в комнате по-прежнему никого. Я, что, здесь одна? Взгляд наткнулся на знакомые очертания — мой рюкзак! Слава богу! Хватаю его и судорожно начинаю в нем рыться: паспорт, ключи, вещи, что успела забрать из квартиры, — все на месте.

Надо сваливать отсюда! Не знаю, где я и как тут оказалась, да и ладно. Цела — и слава богу! На большее мне рассчитывать сейчас не приходится.

Вот только где здесь выход?

Тихо, стараясь не шуметь, обуваюсь. Пальцы подрагивают волнения — в любой момент сюда могут войти. Не хочу думать, кто победил в той схватке! Настоящей, а не сказочной.

Шаги. Голос. Его голос…

— Нет, не удалось… Да я когда пришел, он уже в стельку. Пробовал, да бесполезно… он в запое дня на три, не меньше…

Голос совсем рядом. Мне бы спрятаться, но вместо этого осторожно выглядываю в коридор.

— ...Нет, пока не разберусь, не уеду… точно… Не нужно, я сам справлюсь.

Он стоит спиной ко мне. Скала. Наполовину обнаженная скала. Мощная спина покрыта татуировками, отчего груды мышц выглядят еще более устрашающими, чем там, на улице. Стою как под гипнозом, рассматриваю рисунок, который отчего-то кажется живым. И очень красивым.

— Я перезвоню, — неожиданно поспешно произносит великан. — У меня гости.

Не успеваю ничего сделать, даже спрятаться обратно в гостиную. Так и смотрю, как он убирает телефон от бритой головы и одновременно оборачивается. Ко мне.

— Вас не ранили. — Опасливо рассматриваю широкую грудь, на которой также набиты тату. Интересно, а на ногах у него тоже? И на?.. Стоп, Вера, ты вообще о чем?!

— Не ранили. — Он по-доброму улыбается. — А должны были?

— Я видела… — Вот сейчас мне и правда становится важно, что же там произошло. — Парень за вами стоял… у него шило в руке было.

— Ну да, было. — Он смущенно пожал плечами, будто неловко ему. Но я на всякий случай отступила на шаг. — Как ты себя чувствуешь?

Во взгляде было столько мягкости, участия и… доброты, что теперь уже я смутилась.

— Да нормально все. А вы кто? Я как тут оказалась и, вообще, что произошло?

— Ты извини… я переодевался. — Снова пожал обнаженными плечами, из-за этого татуировка на ключице словно ожила. И я опять залипла на рисунках на его теле.

— А…

— Ты ударилась головой о камень и потеряла сознание, — уже без улыбки продолжил великан. Подойти ко мне он не пытался. — Я уж в больницу тебя везти собрался, но ты в себя пришла в машине, ненадолго, правда. Не помнишь?

Я замотала головой.

— А… а подонки, которые на меня… и на вас напали? Они где?!

— Эти шалопаи? — Он беспечно махнул рукой. — Разбежались.

И мягко добавил:

— Но ходить по вечерам одной в этой деревне не очень хорошая идея.

Я обняла себя за плечи — мне снова стало страшно. И вовсе не потому, что рядом со мной сейчас стоит незнакомый наполовину голый громила.

— В другой стране на них можно и нужно было заявить в полицию, — задумчиво произнес верзила.

А я лишь сейчас обратила внимание, что не только его дружелюбный тон, но и речь, слишком правильная и культурная, совсем не вяжется с грозным обликом. Странный он какой-то амбал.

— В полицию?! — опомнилась я. — В полицию? Нет, ни в коем случае, да ни за что, я никогда не пойду…

Перед глазами сразу возникла страшная картина: вот меня сажают в машину и везут обратно домой. Меня всю передернуло. Только не это!

— Да я понял, понял. — «Скала» умиротворяюще сложил ладони у груди. — Обойдемся без полиции. Ты ужинать будешь?

— Что? — Мне показалось, я ослышалась.

— Ужинать будешь? — терпеливо переспросил великан.

— Н-не знаю… мне в дом надо! Алка же... — Спохватилась, наконец! — Я же шла, не важно… А мы… где сейчас? В Алехино, да?

— Почти, — уклончиво ответил лысый громила. — Давай лучше познакомимся, а то как-то не по-людски. Я — Марк. А тебя как звать?

— Вера…

— Красивое имя. — Он почему-то хмыкнул. И снова стал с интересом рассматривать меня, как и тогда, на улице. — Мы в коттеджном поселке, деревня в пяти минутах на машине. Ты точно хочешь туда вернуться? Ты разве местная?

Он как-то недоверчиво улыбнулся, словно я что-то скрываю.

— Нет, не местная. Подруга вот разрешила погостить у нее. Я как раз с автобуса шла, только не знаю, правильно ли. Не видно же ничего.

Голос, как назло, дрожать стал — понимаю ведь, что прав этот качок татуированный. А если эти парни снова меня выследят? Они точно местные, а меня здесь никто не знает!

— Какой адрес? — неожиданно спросил Марк. Да, лучше я его так называть буду. Марк — это не страшно совсем.

— Адрес? — переспрашиваю. — В Алехино? Чичерина, 22.

Он удивленно приподнял брови.

— Чуть-чуть не дошла. Шпана на тачке из соседнего дома, Вера. Я одного из них, блондина, пару раз видел в деревне.

Внутри все похолодело. Вот тебе, Алка, и «надежное убежище»! Наверное, на моем лице такой ужас появился, что Марк подошел ко мне и на удивление очень легко коснулся моего плеча своей огромной лапищей. Я даже не отшатнулась.

— Утром я тебя туда отвезу и поговорю с парнем, если дома окажется. И с друзьями его тоже.

— Утром?

— Утром, — подтвердил. — Сейчас… им не до этого.

— Врезали им, да? Капитально?

Полные губы растянулись в широкую улыбку, обнажив красивые белые зубы. От Марка веяло несокрушимым спокойствием.

— Не думай о них. Я предлагаю тебе остаться на ночь в моем доме. А утром все решим.

Он терпеливо ждал моего ответа, пока я лихорадочно соображала. Вер, а у тебя разве есть выбор?!

Но все мои лихорадочные мысли вдруг замерли в голове, словно их заморозили, а я перестала дышать, даже стук сердца куда-то исчез. Все, что я слышала сейчас, — это настойчивый рингтон моего мобильного. Трясущимися руками вытащила телефон из рюкзака, моля о том, чтобы это была Алла.

На экране неизвестный номер.

Глава 4 Марк

Вера, значит. Я мысленно усмехнулся, видя, как она, волнуясь, копошится в своих вещах. А у тебя серьезные проблемы с доверием, Вера.

Я давно привык к тому, как на меня реагируют незнакомые люди, особенно впечатлительные девушки. Правда, очень быстро их отношение ко мне менялось, хватало пяти минут от силы. Но не в этом случае. Впрочем, винить Веру я не собирался: мало того что ей столько пришлось пережить сегодня вечером, так еще и скрывает что-то. Вон как дернулась, стоило лишь про полицию упомянуть. Ну да это не мое дело.

— Все в порядке?

Она смотрит на меня расширенными от страха глазами, потом неуверенно кивает, а затем и вовсе смущенно улыбается.

— Вот и славно.

Я оставил Веру разговаривать с кем-то по телефону, а сам пошел к себе одеваться.

Все-таки утром надо ее отвезти в больницу. Я осмотрел девушку сразу же в машине — никаких серьезных ран от падения, скорее всего, только стресс и нервное истощение. Веру отнес в свой джип после того, как поговорил по душам с малолетними идиотами, решившими показать, кто главный в этой деревне.

Да, пожалуй, не стоит разгуливать полуголым по дому, пока она здесь, вот и застегиваю рубашку едва ли не на все пуговицы.

Образ напуганной девушки, скорее даже девчушки, что осталась сейчас в гостиной, по-прежнему не отпускает.

Сам себе удивляюсь.

Деревенские разборки — это точно не мое. И когда услышал девичий крик, решил подойти да лишь спугнуть пацанов, которые не в меру расшалились. Но когда увидел затравленный взгляд зеленых глаз, внутри что-то оборвалось. Столько боли и страха, а ведь еще совсем ребенок, лет 18–19, вряд ли больше. Тут и понял, что без нее не уйду.

Невысокая хрупкая блондинка с короткой стрижкой, она была больше похожа на беспомощного птенца, выпавшего из гнезда. Хорошая домашняя девочка, которая не пойми зачем оказалась там, где ей совсем было не место.

Легкая, как пушинка, я бы с удовольствием мог нести ее на руках до самого дома. А еще, как и тогда на улице, сейчас снова захотелось уберечь ее от всего зла этого мира.

Не те мысли, Марк, не в то время и не в том месте. И звонок от жены это подтверждает. От бывшей жены.

— Привет, Лора. — Часы на руке показывали одиннадцатый час — значит, в Нью-Йорке уже середина дня. — Что-то случилось?

— Мне не нужен повод, чтобы тебе позвонить. — Голос что-то слишком бодрый. — Но если я не вовремя, то скажи, когда…

— Вовремя, но я тут занят слегка.

— У тебя же время к полуночи или… — Лора выдержала драматическую паузу. — Или опять Ладе слезы вытираешь?

— Лада сегодня уехала, и у нее все в порядке.

— Да ладно?  — От удивления голос Лоры прозвучал естественно. — Неужели многомесячный проект «Дева в беде» наконец подошел к концу?

Я промолчал, позволив бывшей жене и дальше упражняться в остроумии. Выпады Лоры меня никогда не трогали, да я и не замечал их особо, когда любил ее. А сейчас, когда все прошло, мне уже безразлично. Занимало, точнее, занимала меня сейчас совсем другая персона.

— Хорошо, что ты не общаешься больше с Разумовским. Ему бы не понравились твои слова.

— Все-таки с ним твоя «оладушка» осталась? — фыркнула Лора. — Хотя кто б сомневался!

— Ты зачем позвонила? — Я уже шел к гостиной. В голову пришла неприятная мысль о том, что моя неожиданная гостья могла попытаться сбежать. Мне она не доверяла примерно так же, как и тем пацанам.

— Когда ты вернешься? Марк, у нас вовсю работа идет, мы через три недели должны подавать заявку на грант. Ты же понимаешь, что нужен здесь. Очень нужен, Марк. — Лора говорила тихо, быстро и совершенно искренне. Что-что, а за годы нашего брака я изучил Лору Мильграм досконально.

— Свою часть работы я готовлю, и весь проект под контролем, не волнуйся. Я с ребятами каждый день списываюсь. Странно, что ты этого не знаешь.

Молчание.

Я уже дошел до гостиной и замер. Веры в комнате не было.

— Я соскучилась, Фридман. На стену лезу без тебя. Скоро начну твоих аспирантов есть живьем.

— Ага, — «на автомате» ответил, а сам прислушался: где-то совсем рядом, видимо, из кухни раздавался очень тихий голос Веры. — Что ты сказала?

— Давай я приеду. Особенно раз дева уже не в беде.

«Как раз в беде, Лора. Дева только другая».

— Не стоит. Ты нужна на своем месте.

— Я могу помочь. Слушай, — Лора снова затараторила, как всегда делала, когда волновалась. — Ты так и не сказал, с какой вообще радости сорвался на три месяца в Россию, не только же «оладушку» успокаивать. Я уверена, что это связано со смертью Майкла, он что-то просил тебя сделать? Какие-то грехи за него замолить? Я должна знать, он мне тоже был не чужим человеком. И если я могу помочь, а ты знаешь, я многое могу, когда хочу…

— Я знаю, Лора, поэтому я здесь один. Дела Майкла — это мои дела, дорогая. Отдыхай и не переживай за грант. Мы его выиграем.

— Конечно. — Голос Лоры потускнел. — Конечно. Помни, что я люблю тебя и всегда на твоей стороне. Во всем.

— Береги себя, Лора.

Я задумчиво крутил в ладони мобильник. Мы с Лорой были по-своему очень счастливы, да и сейчас неплохо ладим. Но уже только как друзья и партнеры, влюбленные в одно дело.

Тряхнул головой, прогоняя воспоминания, а потом неспешно пошел на кухню. Там явно что-то происходило.

Глава 5

Ответить или нет? Номер ведь неизвестный. Может, просто ошиблись или какие-то знакомые Аллы ее разыскивают по старому контакту? А может…

Будь я одна, ни за что бы не ответила, но Марк смотрит на меня так… словно со мной ничего не может случиться, потому что рядом он.

И я в это верю. Сама не понимаю, почему так, но послушно нажимаю на кнопку и подношу телефон к уху. И слова произнести не успеваю, как слышу взволнованный голос Аллы:

— Дуби?! Ты тут?

— Привет, — облегченно выдыхаю и улыбаюсь то ли подружке, которая меня не видит, то ли Марку, который… который отворачивается и выходит из гостиной.

— Дуби! Дубровская! — Алла чуть ли не кричит в трубку, и я, наконец, отлепляю взгляд от татуированной спины Марка. — Ты в порядке?

— Да… да, все хорошо, Ал. А ты почему не со своего звонишь?

Забираюсь с ногами на диван и еще пледом укрываюсь — так чуть спокойнее.

— Это ты должна была позвонить. Я честно прождала больше часа. Но вообще хорошо, что ты не позвонила мне. И никогда не звони на мой номер.

— Чего?! — Я чуть с дивана не сползла. — Алла, я же попросила у тебя прощения. Я думала, мы в прошлом все оставили.

— Да оставили, конечно. — Алла нервничала, судя по голосу. — Но, когда ты уехала, я вспомнила, что Виталька мой рассказывал. Он же айтишником подрабатывал, короче, проследить через оператора, кто и кому звонил…

— Вот черт! — Я зажмурилась, представив на мгновение, что меня и правда могли бы вычислить по номеру Аллы. — Тебе не звонили?

— Нет. Пока нет. Ты не бойся, этот номер никто не знает, даже Виталька. Он, кстати, не в курсе, что ты пропала. Ты уже в доме? Все нормально?

Ну как сказать… Я бросила взгляд на дверь — в коридоре горел свет, но Марка не было рядом, я уверена, он ушел, чтобы мне не мешать. Просто невероятно…

— Дуби? Ты где? — подозрительно спросила Алла.

— В доме, — признаюсь. — Но не в твоем. Тут такое произошло, ты не поверишь. Я и сама-то не верю, не понимаю, во что вляпалась.

— Ну почему же не поверю. — В голосе подруги звучит неприкрытый сарказм, но я не обижаюсь. — Очень даже поверю. Выкладывай!

— Ты мне скажи сначала, кто у тебя соседи, Ал. Нет ли там отморозка белобрысого, нашего с тобой примерно возраста?

— Понятия не имею. Дуби, да я там не была лет пять, наверное. Вроде как менялись соседи… Так, рассказывай давай!

Ну я и рассказала.

— И ты теперь в его доме?! — почему-то шепотом спросила Алка. — Ты же вообще о нем ничего не знаешь.

— Конечно, не знаю. Но и возвращаться обратно в эту деревню сейчас ночью одной тоже совсем не прикольно.

— Ты серьезно собираешься с ним остаться в его доме? Вер, тебя жизнь вообще чему-нибудь учит?

Алла — прямая как палка и часто путает откровенность с бестактностью. Любит наступать на больную мозоль. Видимо, чтобы я не расслаблялась.

— Учит, иначе не уехала бы и не попросила бы тебя о помощи. Слушай, он такой… — Я запнулась, не зная, как лучше сказать, что чувствую. — Он... необычный, понимаешь? Я про таких даже в книгах не читала. Он… здоровый, амбал натуральный, на него без страха не взглянешь, убежать тут же хочется. Козлов деревенских приложил один, а разговаривает, как… как препод на лекции. Сильный, а будто стесняется этого. Мне кажется, ему даже неловко было бить их. Я не думаю, что он меня обидит. На психа точно не похож.

— Дуби, ты дурочка! Пусть хоть паспорт тебе покажет. Спроси его номер мобильного и мне перешли.

— Нет! Ведь он тогда может и меня попросить ему паспорт показать и номер… Чем меньше он будет обо мне знать… чем меньше все здесь будут обо мне знать, тем лучше. Я сегодня здесь останусь, а утром пойду в деревню — жить ведь надо где-то.

Алла недовольно засопела в трубку. Ну а что?! Денег нет, чтобы жилье самой снять. Обратиться больше не к кому. Да у меня больше никого, кроме подруги детства Алки Кучеровой, не осталось. Звонить тетке и сестре? Да лучше обратно домой вернуться!

— Мы с Виталиком на выходных приедем к тебе.

— Не надо. Пока не надо. Мне прийти в себя нужно и побыть одной.

— Обратно точно не вернешься? — осторожно спрашивает Алла.

Она задавала мне этот вопрос, когда я примчалась к ней домой, но после того, как я ей все рассказала, молча вытащила свои ножницы и отрезала мне волосы.

— Нет. Не очень понимаю, как жить дальше, но лучше так…

— С деньгами помогу, Вер, у меня немного, но есть.

— Не надо, правда. У вас же ипотека с Виталиком, а я наберу сейчас заказов и буду работать. Главное, чтобы планшет не разбился, — спохватилась я. — Они же мой рюкзак пинали! Погоди, Ал!

Почему же я его сразу не включила и не проверила все, когда в себя пришла?! В нем теперь вся моя самостоятельная жизнь — там заказы, выполненные работы и много чего еще, что позволяло мне последние полгода зарабатывать деньги.

— Он жив, — докладываю подруге.

— С деньгами я помогу, — снова повторяет Алла. — Погоди секунду, мне надо мясо из духовки вытащить.

— Ага, — отвечаю, а сама вспоминаю, как Марк до звонка подруги спрашивал, буду ли я ужинать. Интересно, а где здесь кухня?

Пока Алла молчит, я, не расставаясь с рюкзаком, выхожу в коридор и практически сразу вижу справа по коридору приоткрытую дверь. Кухня! Точнее, кухня, совмещенная со столовой. На столе ваза с фруктами, рядом пакет сока и бутылка питьевой воды. Руки сами тянутся к холодильнику — я ведь с утра не ела!

— Вер? Ты тут еще? — доносится из трубки голос Аллы.

— Пока да, но, наверное, сейчас буду заниматься тем же, что и ты сейчас.

— Мясо запекать? — недоверчиво фыркает и тут же добавляет: — Ты же ненавидишь готовить!

— И что с того? Как будто это мешало мне стоять у плиты с утра до ночи. Не думаю, что Марк умеет готовить, — на всякий случай чуть тише произношу я. Мне показалось, я слышала шаги, пока рассматривала содержимое холодильника.

— Умеешь ты находить приключения, — хмыкнула Алла. — Утром наберу. Ровно в девять утра. Обнимаю тебя!

— И я тебя!

Как же хорошо, что мы снова вместе! Без Аллы я бы совсем загнулась, просто бы не дожила до сегодняшнего дня, уверена в этом.

Вытаскиваю из холодильника ветчину, сыр и лоток яиц. Уже поздно, а сытную яичницу можно приготовить быстро.

— Ты что делаешь? — раздается за спиной голос Марка.

— Ай! — Я подскакиваю от неожиданности и с ужасом смотрю, как десяток яиц разбивается на белоснежной кафельной плитке кухни. Капец!

Глава 6

— Извините! — Оборачиваюсь к Марку, который недоуменно рассматривает желтую лужу на полу. — Я быстро. Сейчас.

Тут где-то должна быть тряпка. Господи, зачем я вообще влезла на чужую территорию? Меня же никто не просил сюда заходить, трогать то, что мне не принадлежит. Права Алла, ничему меня жизнь не учит!

— Да я сам, — спокойно произносит Марк, заставляя меня замереть у раковины. — Ты вообще-то в гостях.

— Мне жутко неловко. Я хотела ужин вам приготовить.

— Да я вижу, что неловко. — Он на удивление ловко и быстро для человека таких размеров подбирает с пола лоток и разбившуюся скорлупу. — Сама есть хочешь?

Мой пустой желудок отвечает быстрее меня. Надеюсь, Марк не услышал жалобное урчание.

— Не откажусь. Я могу приготовить что хотите. — Смотрю, как сильные руки быстро орудуют тряпкой на полу. Оказывается, не все мужчины считают уборку недостойным себя делом.

— Да я сам могу. — Марк, наконец, подходит ближе и добродушно ухмыляется. Глаза светятся чем-то совершенно для меня непонятным, но, похоже, не опасным. Он оделся, на нем сейчас черная рубаха навыпуск, которая не делает его более мрачным или устрашающим. Скорее, загадочным.

— Сами? Будет здорово. — Киваю головой и прячу руки, всегда так делаю, когда чувствую себя виноватой. — Я могу помочь, если разрешите.

— Не откажусь. Ты мясо ешь?

— Конечно!

Наблюдаю, как Марк вынимает из холодильника два больших стейка в упаковке известного бренда, а еще пакет с овощами и, кажется, зеленью. Да, Дубровская, а ты его яичницей с ветчиной собралась кормить.

— Давайте я овощи помою.

— Помой, конечно. — Он беззаботно соглашается со мной, словно каждый вечер кормит незнакомых девиц у себя на кухне. Спокойный как танк. Хотя нет, танки не бывают доброжелательными, они прут не разбирая дороги.

— А… извините, Марк, а вы один здесь живете? — задаю вопрос, на который в обычной ситуации никогда бы не осмелилась. Да я сама к этому человеку и за километр бы не подошла. Но с сегодняшнего дня у меня, похоже, и правда началась совершенно новая жизнь. И все в ней теперь будет по-другому.

— Один, — коротко отвечает, и я понимаю, что вряд ли он сейчас мне выложит всю историю своей жизни. — Мясо какой прожарки любишь?

— Я? Хорошей такой, чтобы без крови, пожалуйста.

Быстро хватаю пакет с овощами и зеленью и отправляю его в раковину. Сама же вызвалась помогать, а вместо этого неуместный вопрос задаю. И что я хотела услышать? Что у него тут табор цыган тусуется или жена с шестью ребятишками? Укроп, кстати, свежайший, похоже, не из супермаркета. И пахнет-то как! Да тут все такое — огурцы, помидоры, морковь… Точно, здесь же местный рынок должен быть рядом, все-таки деревня.

Пытаюсь вспомнить, где мама покупала овощи, когда мы жили в Алехине, но не получается. Может, у соседей? Не помню, чтобы мы вместе с ней куда-то далеко ходили. Я вообще мало что помню о той поре, мне и было-то семь лет тогда. Только то, как с Аллой по огородам носились и на бывшее колхозное поле ромашки с одуванчиками бегали рвать. Мы с Кучеровой так и познакомились. Мое самое счастливое время. Всего два лета здесь и провели, а потом мама перестала снимать дом. Скорее всего, денег просто не было. Но с Алкой мы продолжали дружить уже в Москве, благо жили в одном районе.

— Давай-ка сюда. Ты их уже хорошо промыла.

Марк аккуратно забирает у меня овощи с петрушкой и укропом, а я, спохватившись, быстро закрываю кран.

— Извините, я задумалась.

— Да за что извиняться-то? — Марк добродушно усмехнулся, а его глаза внимательно смотрят на меня.

Я неопределенно пожала плечами. Просто я нерасторопная, когда волнуюсь, а сейчас и вовсе на взводе. Но ему знать это необязательно. Нам с ним детей не крестить, как говорится.

— Тарелки достанешь? — Он будто и не заметил мое неловкое молчание. — В шкафу над раковиной глянь.

У Марка все как-то просто и легко получается, само собой. Он, наверное, уже и забыл, что я расколотила яйца на его кухне, что решила сама, без спросу, похозяйничать. Меня попросил овощи порезать и зелень на тарелки выложить, а сам колдует у плиты. Запах стоит такой, что у меня вот-вот желудок слипнется.

— Ну вот и готово.

Мне кажется, он еще договорить не успел, а я уже подсунула ему тарелки.

— Проголодалась?

— Очень!

Стараюсь есть медленно, считаю про себя до пятнадцати и только после этого проглатываю очередной кусок стейка. Это просто божественно! Скажи мне кто еще сегодня утром, что вечером я буду есть мясо в чужом доме с незнакомым мужчиной…

— Ну как, сейчас получше? — Марк откинулся на спинку стула и сцепил пальцы в замок.

— Намного, — переводя дыхание, признаюсь я. — Вы снова спасли меня. Теперь от голодной смерти.

— Да мне приятно накормить тебя. Я и есть не люблю в одиночестве. Так зачем ты на ночь глядя сюда приехала одна?

Живот снова скрутило, но на этот раз совсем не от голода.

— Так я же сказала, — стараюсь говорить как можно беззаботнее, — у подруги здесь дом, вот хочу остаток лета здесь провести.

Кстати, совершенная правда.

— Значит, не испугалась такого соседства и все равно останешься? — Марк продолжает внимательно смотреть на меня.

— Ну да. Я думаю, они попугать хотели. Но если вы с этим белобрысым поговорите утром, как обещали, так вообще здорово. И по ночам я по этой деревне точно больше ходить не буду.

— Почему так?

— Некогда будет. — Не вижу смысла скрывать. — Я работать буду.

— Работать?

— Ну да, я графический дизайнер. Начинающий пока, но заказы уже есть. Могу работать где угодно.

Главное, чтобы планшет был рядом.

— Ты на дизайнера учишься?

— Нет, — отвечаю с улыбкой. — Совсем нет. Я учусь на истфаке, но вряд ли буду по специальности работать. Мне больше нравится макеты рисовать, коллажи делать...

— А чего тогда не учишься любимому делу?

Марк вроде простые вопросы задает, невинные, но я уже пожалела, что начала отвечать на них. Однако и молчать будет невежливо.

— Так получилось. А вы… вы чем занимаетесь?

— Я? Я ученый.

— Вы… кто? — переспросила я, потому что мне чушь какая-то послышалась.

— Я — ученый, Вера, — безмятежно сказал Марк, скрестив на груди свои сильные руки. Из-под чуть задравшихся рукавов проглянули татуировки. — Занимаюсь исследованиями в области библеистики и иудаики.

— Библеистики… — тупо повторила я. — Иудаики…

Со священными текстами вот этот улыбчивый двухметровый бритый наголо амбал у меня никак не ассоциировался. Но Марк, похоже, не шутил.

— Вы здесь этими исследованиями занимаетесь? В Алехине?

— Я, как и ты, могу заниматься любимым делом где угодно. Но здесь я по другой причине.

Глава 7

Марк — такой же не местный, как и я. Но в отличие от меня он постоянно живет не в Москве, а в Нью-Йорке. Я про ужин совсем забыла, когда его слушала. Так и сидела с открытым ртом, пока он рассказывал. Безумно интересно. Просто другой мир, нет, другая вселенная.

Марк Фридман. Громила, который спас меня, привез в свой коттедж, накормил ужином и выделил целую спальню в мое личное пользование, похоже, и правда ученый. Столько всего интересного знает. Рассказывает куда интереснее, чем у нас на парах. Как представила, что он у нас, например, историю Древнего мира читает! Да уж, к нему, наверное, полкурса бы сбежалось, не то что… ну да ладно.

Вообще, жаль, конечно, что в моей «Нокии» нет Интернета, интересно было бы про него почитать. Мне почему-то кажется, что все, что он про себя рассказал, чистая правда. Но все равно хорошо бы проверить. Мне уже не семнадцать, чтобы на слово верить людям.

Я специально не стала брать с собой свой ноут, да он и не мой вовсе. Почта будет нужна, только когда придет время отправлять работу заказчикам, а это не раньше чем через две недели. До этого времени Алла привезет старый «Мак» Виталика, ну и модем с ним. Но вот сейчас так захотелось прочитать о Марке!

Кровать большая и очень удобная, постельное белье пахнет цветочным кондиционером, а все равно не спится. Думала, лягу и отрублюсь, но нет, не могу. Кручусь из стороны в сторону, прислушиваюсь. В коттедже оглушающая тишина. Марк, скорее всего, спит уже давно. Гоню от себя мысли про дом. Нет его у меня теперь. В темноте тянусь к рюкзаку — раз заснуть не получается, может, поработаю… Черт. Что-то выпало, кажется, флешки, но бог с ними, утром подниму — включать свет сейчас слишком уж поздно.

Я так и заснула с планшетом в руках.

— Доброе утро! — говорю в широкую спину, которая снилась мне ночью. — Я не поздно?

— Привет, Вера! Не поздно, конечно. — Марк оборачивается и встречает меня своей добродушной улыбкой. И никакой он не страшный. Что за дичь мне в голову вчера со страха лезла? — Завтракать будешь?

— Нет, спасибо. Я не голодна. Я вам не помешала?

С утра я уже успела отчитаться перед Аллой, что за ночь со мной ничего не произошло, что ночевала я в обнимку со своим планшетом, и только с ним. А сейчас я нашла Марка в гостиной. Пока его не окликнула, он что-то печатал на ноутбуке, сидя за столом, но сейчас закрыл крышкой свой «Мак». Тоже, видимо, любитель Apple, как и Виталик.

— Ни в коей мере. — Марк встал из-за стола, и я невольно отступила назад. Все-таки я еще не привыкла к его габаритам. — Отлично выглядишь!

— Спасибо. — Я улыбаюсь, пытаясь немного пригладить непослушные волосы. Алла, конечно, хороший парикмахер, но с этой новой моей прической еще предстоит подружиться. Пока я с ней на «вы». — У вас классная толстовка!

Марк широко улыбается, а я не могу взгляд отвести от его широкой груди, на которой фиолетовыми буквами написано «Harvard».

— Вы там учились? Или преподавали?

— Читал два года курс по еврейскому фольклору, — охотно отвечает он. — Что, даже чаю не попьешь?

— Нет, спасибо. — Одергиваю рукава кофты, которую с утра выудила со дна рюкзака. — Мне и правда пора. Нужно ведь обживаться.

Новый день. И мой новый дом. Я и правда хочу как можно скорее добраться до дачи Аллы. Хочу открыть калитку, зайти в дом и вспомнить то счастье, которое здесь оставила. А еще посмотреть на соседний двор. Интересно, там по-прежнему нет забора между домами? Наверняка есть, да и дом, поди, совсем не тот уже, который мы с мамой когда-то снимали. Мама, мамочка моя! Как же мне тебя не хватает. Если бы ты была жива, ничего бы со мной не случилось…

— Вера? — Огромная ладонь легла на плечо. Сердце совершило тройное сальто, едва я встретилась глазами с Марком. Снова в его взгляде что-то такое… нежное, глубокое, но все равно незнакомое. Не могу я его понять!

— Вера, ты как себя чувствуешь?

— Я? Все хорошо. Правда.

— Ну тогда поехали.

Деревня при солнечном свете выглядит совсем иначе, не так пустынно и устрашающе, как ночью. Я даже что-то начинаю припоминать. Мне кажется, что недалеко от перекрестка, где сейчас стоит магазин, раньше было заброшенное колхозное поле. Мама рассказывала, что в середине 1990-х, за несколько лет до моего рождения, тут выращивали горох и местные бегали его воровать…

— О чем задумалась, Вера?

— Пытаюсь вспомнить, как тут было, когда я здесь с мамой летом жила. Но не очень-то получается: тринадцать лет прошло.

— Понимаю, — произносит Марк.

Он очень расслабленно ведет свой джип. Медленно, не торопясь, объезжает колдобины, пропуская вперед тех, кто хочет нас обогнать. С любопытством продолжаю оглядывать окрестности. Вообще, из окна машины лысого великана деревня кажется вполне себе безопасной, даже приветливой.

— Вот здесь самый большой продуктовый. — Марк кивает на «Пятерочку», которая стоит на перекрестке. — Рынок работает каждый день, но на выходных выбор больше. Аптека одна на всю деревню, больницы нет, как понимаешь… Я тут за два месяца все изучил.

Марк вчера мне так и не сказал, зачем сюда приехал, а я спрашивать постеснялась. Мы уже едем по Чичерина, и сейчас улица выглядит не такой уж глухой, но, да, по вечерам гулять тут все равно не стоит.

— Если что нужно, сразу звони. Ясно?

— Хорошо. Но я надеюсь, что справлюсь сама.

Черт! Нехорошо так прозвучало. Краснею под его смеющимся взглядом. Ну хоть не обиделся!

— Мне будет приятно, если ты позвонишь. Мы приехали!

Смотрю на дом. Сначала на Алкин. Да, его узнаю сразу. Вот только… какой же он маленький. В детстве казался огромным, мы в нем иногда прятались с подругой. А соседний… Запущенный, за ним явно никто не ухаживает. Интересно, в нем вообще живет кто-то?

— Ну что, пойдем проведаем нашего белокурого друга!

Я не сразу поняла, о ком Марк, лишь когда посмотрела на дом через дорогу напротив. Под ложечкой неприятно засосало — вчера здесь все и произошло. Точнее, чуть не произошло. Я вижу на гравии следы от шин, но той тачки, которая вчера слепила фарами, нет. Да и в доме никого не оказалось.

— Жаль. — Марк, похоже, больше меня расстроен. — Шляется, видимо, где-то.

Я сильнее прижала к себе свой рюкзак и посматривала на Алкин дом.

— Вижу, не терпится тебе обосноваться. — Добродушный смешок великана заставляет смущенно покраснеть. Он будто наперед знает, что я думаю. Какой же он… необычный. А еще добрый. И надежный.

Я ведь не ошибаюсь?

— Беги, Вера. Я твоего соседа найду сам, не переживай.

Марк в отличие от меня никуда не торопится. Смотрит то на меня, то на дом белобрысого. А я… мне почему-то расхотелось уходить, переминаюсь с ноги на ногу, словно жду чего-то. Чего?

— Мы не прощаемся, Вер. — Марк подходит чуть ближе и смотрит на меня серьезно, без ставшей для меня уже привычной добродушной улыбки. — Я нередко бываю в деревне, так что, если ты не против, загляну к тебе на днях.

— Точно не буду против, — говорю совершенно искренне. — Я здесь никого, кроме вас, не знаю.

И никого особо и не хочу знать.

— Тогда хорошо тебе устроиться, Вера!

Я чувствую его взгляд на спине, когда перехожу дорогу, подхожу к дому, открываю замок на калитке. Не знаю почему, но я вдруг вся взмокла от волнения. Наверное, это потому, что снова вернулась в детство. В тот дом, в котором мы с Алкой бегали детьми и где я не была тринадцать лет.

Раньше весь участок был поделен на грядки, и чего тут только не росло: огурцы с помидорами, кабачки и редиска. Помню, как таскали с Аллой клубнику, а ее бабушка нас гоняла… Сейчас все заросло травой. Поднимаюсь на крыльцо. Замок на удивление крепкий и явно новый. Это очень хорошо.

В доме пахнет запустением. Обхожу комнаты, всего их три, плюс большая кухня с камином. Надо же, не помню, чтобы раньше он был, как и туалет с небольшим душем. Алла говорила, что родители редко сюда ездят, но дом стараются поддерживать в нормальном состоянии.

Первым делом открываю все окна, чтобы затхлость выветрилась. Да, дом небольшой, за сегодня, максимум за завтра я все отмою и вычищу. Мне не привыкать.

Кажется, хлопнула калитка. Я же ее не закрыла! Подбегаю к окну и вижу, как по тропинке к дому неспешно идет мой белобрысый сосед.

Глава 8

Вот это я попала! И делать что? Я заметалась по полупустой комнате. Сначала схватила кочергу, которая у камина стояла. Сразу чуть спокойнее стало. Так! У меня же еще мобильный есть, а в нем номер Марка! Надеюсь, он недалеко уехал.

Стоп, Дубровская. Давай сама. Сама, Вера, попробуй разобраться. Только телефон лучше в руке держать.

Громкий стук в дверь заставил съежиться и еще крепче обхватить кочергу. Хорошо, что хоть в доме дверь на замок закрыла. Но окна! Окна-то открыты, через них легко в дом попасть, только подтянуться, что для этого белобрысого точно не проблема.

— Вера? Вер! — раздался из-за двери знакомый голос. — Открой, а? Поговорить надо.

— О чем это? — Голос чуть сорвался в конце, но в целом неплохо прозвучало.

— Я мириться пришел. Ну… за то… недоразумение.

Последнее слово чуть ли не по слогам произнес. По бумажке, что ли, читал?

— Это недоразумение называется? — отвечаю ему из-за двери, решив, что поговорить мы и так сможем. Слышимость здесь прекрасная.

— Послушай, ничего такого мы не хотели, честно. В общем, забыли, хорошо? Я тут от тебя рядом, так что, если что надо, не стесняйся.

Он издевается?!

Белобрысый замолчал, за дверью не было ничего слышно. Я уже хотела подойти поближе, как за спиной раздался какой-то шорох. Оборачиваюсь, и вовремя: в окне уже появилась знакомая рожа.

— Эй! — Лицо тут же исчезло с подоконника. Парень явно обратно спрыгнул на землю. — Кочергу убери.

— Ты зачем пришел вообще? — Игнорирую его обиженный тон. Вчера он выглядел совсем по-другому. — Тебя сюда звали? И откуда знаешь, как меня зовут?

Медленно подхожу к окну и осторожно выглядываю. Кочерга наготове.

— Да сдалась ты мне! — Парень зло сплюнул на землю. Я заметила на его левой скуле красноватый подтек. — Халк твой лысый сказал зайти.

— Кто?!

— Да козел этот… Мне проблемы не нужны, поняла? Поиграли вчера — и хватит.

— Ты чего вообще несешь? Ты в Марка вчера шило хотел воткнуть! Я видела.

— Нашла кого жалеть! Не видела, как он вчера нас разметал. Короче, я пошел. Все замяли. — Он отвернулся и побрел к калитке, но, не дойдя до нее, резко обернулся. В глазах сверкнуло злорадство. — Ты только Лехе на глаза не попадайся. Запал он на тебя. Еще в автобусе.

Калитка закрылась за белобрысым хулиганом. Я подождала пару минут и опрометью выскочила на улицу. И лишь когда щелкнул замок, вздохнула с облегчением. Надо по участку пройтись, проверить, везде ли цел забор. Хотя, конечно, для таких, как этот Дима или коренастый Леха, перелезть через забор и забраться в чужой дом совсем не проблема.

Из дома раздалась трель моей «Нокии», я оставила телефон на столе в большой комнате. Теперь мой номер знали два человека — Алла и Марк.

Это был великан!

— Привет!

— Вера, я встретил твоего соседа по дороге, — раздался густой бас моего нового знакомого. — Он к тебе заходил?

— Да, только что был. Все нормально, он даже попытался извиниться.

И обозвал тебя Халком.

— Да, я тут недалеко. Дмитрий — неглупый юноша, Вера. Он тебя не обидит. — В голосе Марка прозвучала неподдельная уверенность. Этот профессор с внешностью вышибалы из борделя, похоже, точно обладает каким-то тайным знанием. Или просто наподдал этому Диме.

Кстати, я и сама тоже думаю, что с белобрысым проблем не будет. А вот Леха… Коренастый «бык» с сиплым голосом мне не понравился больше их всех. И да, с ним вряд ли можно договориться. Такие до конца идут.

Марк быстро попрощался, у него явно свои дела не ждут. Да и мне есть чем заняться.

Тетя Олеся, мама Аллы, та еще чистюля, так что швабры, тряпки и щетки для уборки, ведра находятся быстро. Чистящие средства еще нужно будет докупить, но и с помощью обычных соды и хлорки можно много чего полезного сделать.

В холодильнике ничего нет, съестного на кухне вообще нет ничего, что и правильно. Нечего тут грызунов кормить. Помню, как первый раз увидела мышь возле забора. Орала так, что мама вся перепуганная прибежала.

Мама, мама… Первым делом, когда перемыла полы в Алкиной спальне и протерла всю мебель, поставила на тумбочку рядом с кроватью мамину фотографию. Вот о чем жалею, так это о том, что не забрала наш с ней альбом с фотками. Но ничего, рано или поздно я вернусь и заберу то, что мое.

Мама меня одна воспитывала, отца я никогда не знала, да уже и знать не хочу человека, который обменял дочь и свою любимую на бутылку водки.

Она мне никогда не врала — никаких космонавтов и героев, погибших при исполнении. Мне было пять лет, когда мама рассказала мне про отца. Первый и последний раз. Да я больше никогда и не спрашивала. Просто решила, что папы у меня нет. И не будет.

Мама умерла, когда мне было шестнадцать. Четыре года прошло, а словно я без нее уже целую жизнь прожила. Хотя, наверное, так и есть.

Вещей у меня совсем ничего: пара кофт, футболки, еще одни джинсы и юбка. Ну вот ее я тут вряд ли носить буду. Разложила одежду в шкафу. Как Алла и говорила, здесь немало ее старых вещей. Подруга чуть крупнее меня нынешней была и в пятнадцать, но сейчас ее одежда мне прекрасно подойдет. Алла разрешила всем пользоваться без ограничений. Ее родители вернутся в Москву только в конце сентября. К тому времени я должна буду уже все решить.

К трем часам устало падаю на диван в большой комнате — ну, вроде более или менее разобралась. Полы везде вымыла, все покрывала с подушками и одеялами вытащила на улицу, пусть проветрятся. Душ с туалетом еще повоняют немного хлоркой, но тут, как говорится, без вариантов. Холодильник тоже промыла и включила в сеть. Планшет на зарядке — вечером надо будет поработать.

В животе жалобно заурчало. Зря я от завтрака с Марком отказалась, теперь надо выбираться из дома и топать в ближайший магазин. Да, и никаких карт, только наличные!

Глава 9

Ночь прошла на удивление спокойно, хотя, мне кажется, я на нервах почти и не спала, все прислушивалась к каждому шороху. Я давно забыла, что такое ночевать на природе, забыла, что слышен каждый звук, шепот ветра, хлопок чьей-то двери через три дома, как ветки бьют по соседской крыше, а ты подскакиваешь на кровати.

Странно, но в коттедже Марка было намного спокойнее. Хотя чего странного — там хорошие крепкие стены, капитальный дом, в котором можно жить круглогодично. Здесь же звукоизоляция оставляла желать лучшего, но это мои проблемы, я с ними сама справлюсь. Еще пара-тройка ночей — и привыкну.

А еще привыкну ночевать одна в доме. Ведь я и не жила одна. Странное такое чувство одиночества и свободы.

Вскочила в семь утра и вышла на крыльцо. Воздух потрясающий — такой насыщенный, чистый и свежий. Все будет хорошо, Вера! Ты правильно сделала, что сюда приехала. Глянула на соседний дом, который когда-то снимали мы с мамой. Сейчас он наполовину развалился, вокруг него одни сорняки, их никто не косит. Между домами появился забор, наверняка его родители Аллы и поставили. Соседство такое им вряд ли нравилось.

В холодильнике пара йогуртов, яйца, колбаса. В буфете еще купленный вчера хлеб и подсолнечное масло. На завтрак вполне достаточно. Днем обязательно схожу на рынок, овощи должны быть дешевыми, сейчас август, самый сезон. Яблоки, груши, еще морковка с капустой, ну и огурцы с помидорами, конечно. Это все я очень люблю.

У меня не так много наличных, но точно достаточно, чтобы продержаться пару недель, а потом должны деньги за заказы прийти. Если я, конечно, все сделаю.

На этот раз омлет приготовила без происшествий — ни одно яйцо на пол не улетело. Интересно, а чем Марк сегодня завтракает?

До полудня время пролетает незаметно — я рисую картинки для рекламных буклетов и ретуширую фотки. Пока это мое основное занятие. Дома работала и с «Иллюстратором», и с «Фотошопом», но для этого нужен ноут, да и заказы покрупнее. Сама не умею находить заказчиков, но и тех, что Виталик подгоняет, мне пока хватает.

Звонок Аллы отвлекает от работы. Как же я рада, что она снова со мной! Моя лучшая подруга, которая сумела простить меня и не захлопнула перед моим носом дверь, когда я к ней пришла.

— Привет, Дуби! Ну как первая ночь прошла? — бодро интересуется Кучерова. — Как тебе моя кровать?

— Отлично, Ал! — Я лукавлю немного, но не хочу, чтобы она еще больше за меня волновалась. — Все хорошо.

— Соседи не донимают?

— Не-а. Заходил вчера белобрысый Дима, типа, прощения просить за то, что тогда приставал со своими дружками. Представляешь, Марк ему велел извиниться передо мной!

— Марк?! Раньше ты его амбалом натуральным называла… А теперь Марк?

— Одно другому не мешает. В общем, у меня все хорошо, Ал. А у тебя как?

— Мне позвонили.

Сердце пропускает удар. Из комнаты сразу исчез воздух, а все пространство вокруг скукожилось, как быстро тлеющая бумага. Я осталась одна в пустоте. И только голос подруги в телефоне.

— Кто? — Я даже не узнала свой голос, настолько чужим он показался.

— Твоя ненаглядная тетушка, Вер. Но не боись, Зинаида Михайловна была мной элегантно послана в пустыню Гоби.

— Куда? — я нервно рассмеялась.

— Далеко, Дуби, очень далеко. Ну ты же знаешь ее. Начала с того, что ее больное сердце этого не выдержит, что неблагодарная Верочка пропала, что она две ночи не спала, по моргам ездила, ну и так далее. А потом типа: «Вера не могла так поступить, Алла, — Кучерова на удивление точно спародировала теткин голос. — Наверное, ее кто-то надоумил. Не знаешь, кто бы это мог быть?!»

— А ты что?

— Морду кирпичом, разумеется. Но она этого не видела. Ну, я сказала, что мы уже так хорошо не общаемся с тобой, как раньше. И вообще ты совершеннолетняя давно. А на твоем месте я бы давно свалила из этого гадюшника!

— Алла!

— Ну а что? Не гадюшник, что ли?

Я молчала. Алла, конечно, права. Тетка появилась в моей жизни только после смерти мамы. Благодаря ей я не оказалась в интернате, но это единственное, за что я ей могу сказать спасибо.

— Слушай дальше, Вер, — серьезным тоном продолжила Кучерова. — Твоя тетка про Алехино спрашивала, прикинь?! Я соврала ей, что родители уже два года как продали дом, но ты имей ввиду, ладно?

Не хватало только, чтобы тетя Зина здесь объявилась! Да еще, не дай бог, одна. Не сейчас. Просто не сейчас. Мне время нужно, не так уж и много времени, но оно должно быть только моим. А я так надеялась, что они не будут дергать Аллу! Ведь никто не знал, что мы снова дружим. Может, просто по всем знакомым прозванивают?

— Сама Зинаида вряд ли объявится, — Алла как мысли мои читала, — но вот тварюгу отправить вполне может. От тебя же зависит, будут у них бабки или нет, так что…

«Тварюга» — это моя двоюродная сестра Агата. Кучерова никогда ее не называет по имени: ненавидит ее больше, чем я. Несколько лет назад Агатон увела у Алки ее первого парня, они и до этого не особо ладили, а после разве что в лицо друг другу не плевали.

— А ты бы хотела, чтобы Агата к тебе пришла? — поинтересовалась я, на всякий случай поглядывая в окно.

— Я бы ее спустила с лестницы, — мечтательно протянула Кучерова. — Но она это знает и не появится.

— Про что еще тетка говорила? — напряженно спрашиваю, потому что понимаю: не все Алла сказала, ох, не все!

— Ты хотела сказать — про кого? — поправила подруга. — Ну конечно, сказала. Говорит, Вадим места себе не находит, не понимает, почему ты сбежала.

— Подонок! — сорвалось с дрожащих губ. — Пусть никогда себе места не найдет!

— Мне ему так и передать, если объявится? — деловито переспросила Алла.

— Нет, конечно. Ты же не знаешь, где я, верно?! Уверена, это он тетку подослал. Она для него все сделает. Наверное, уже всех девчонок из группы прошерстили.

— Что делать будешь, если объявятся? — тихо спросила Алла. — У тебя вообще есть план, кроме как отсидеться несколько недель в деревне и в себя прийти? Это, конечно, тоже нужно, ну а дальше что?

— А что дальше?! Дальше все будет как у всех, Ал, ну почти как у всех. Вы с Виталиком исключение, конечно. Но обратно к Вадиму я не вернусь.

Глава 10

Звонок Кучеровой поднял наверх все мои переживания, которые из-за недавних бурных событий словно потускнели. Нет, конечно, ничего не потускнели, вот цветут в душе буйным цветом. Я очень не хочу, чтобы кто-то из моих знакомых, именно знакомых людей, совсем не близких, знал, где я. Пока не хочу. И не могу…

Я, когда к Алке примчалась вся в слезах, до конца сама не верила, что решусь и правда уеду. Понимала, что Вадим — это огромная ошибка, что, будь мама со мной, этого никогда бы не произошло, но так страшно было остаться одной. Он же все равно меня найдет, это вопрос времени, и заставит вернуться. Он мне так и сказал тогда, что никуда я от него не денусь. Когда-то я верила, что он меня любит. Да много ли нужно, особенно когда тебе говорят, что ты самая красивая и желанная, осыпают подарками, на дорогой машине возят, да разве что на руках не носят. А рядом никого нет, кто бы глаза открыл и по макушке хорошенько так треснул или хотя бы просто объяснил, что происходит. Ну тут я сама, конечно, виновата.

«Мужчины не любят проблемных женщин, Вера. Да никто не любит, и я в том числе. Не будь для всех проблемой».

Мне кажется, это был первый и последний раз, когда тетя Зина была со мной искренна. Она не улыбалась, как обычно, не охала, глаза не закатывала и за сердце не хваталась. Как со взрослой говорила. Больше я к ней не подходила. Это было год назад.

Я и сама не заметила, как добрела до рынка, он действительно находится там, где говорил Марк. Интересно, он сдержит свое обещание? Заглянет ко мне на днях? Вряд ли… Зачем? От меня ему одни хлопоты. А проблемных женщин никто не любит.

Погода отличная, солнечно, даже жарко, но юбку я все равно не надела. В штанах и футболке как-то спокойнее. Но по сторонам все равно озираюсь. И дело не только в предупреждении Аллы, из головы не выходят слова белобрысого про коренастого Леху со скрипучим голосом. По спине даже холодок сейчас пробежал. Наверняка он уже знает, что я живу напротив его приятеля. И живу одна. Такого вряд ли внушения Марка остановят, если самого Марка не будет рядом. Остается только надеяться, что сосед мой специально наврал и этому Лехе нет до меня никакого дела.

— Эй! Соседка! Иди ко мне! — Голос знакомый, оборачиваюсь автоматически, хотя и понимаю, что не меня окликают. — Да ты, ты, иди сюда.

Мне рукой машет дородная женщина в пестрой кофте и такой же разноцветной длинной юбке. На голове косынка, которая не скрывает густые, с заметной проседью темные волосы. И правда соседка. Невольно улыбаюсь и иду к женщине. Мы же с ней вместе в Алехино ехали на автобусе. Всего два дня прошло, а столько событий!

— Здравствуйте!

— Тебе чего? Огурчиков, помидоры будешь? Огурцы по сорок, тебе за тридцать отдам, помидоры азербайджанские, но есть и наши грунтовые, их не бери. Салатик? Этот вообще, считай, со своего огорода. Зелень возьмешь?

Она засуетилась и уже сама, не дожидаясь моего ответа, начала набирать мне в пакет овощи. Еще и горсть слив туда положила, даже не взвесила.

— А чего одна? Где подруга-то? Ты ж говорила, что к ней едешь, а сама одна неприкаянная какая-то… Так, с тебя двести семьдесят… ладно, давай двести пятьдесят, — поправила сама себя она, видя, наверное, мое немного напуганное лицо. — Да не боись, все качественное. Хоть витаминов поешь, на тебя же без слез не взглянешь. Так где подружка?

Домой возвращаюсь с двумя пакетами вместо одного. Татьяна мне еще яблок с собой дала и несколько груш, «чтобы совсем не зачахла». Да, она звалась Татьяна… Интересно, что бы сказал Пушкин, если бы его героиня торговала овощами на деревенском рынке? И каким бы был Онегин?

Господи, что за мысли в голову лезут?! Я улыбнулась своим глупостям, но улыбка мгновенно исчезла. От напряжения до боли закусила губу.

Я заметила ее, как только повернула на нашу улицу, — большую черную иномарку. Как пакеты в руках удержала, так и не поняла. Хотела бросить все на землю и дать деру. Бежать и бежать, неважно куда. Главное, подальше отсюда.

Не знаю как, но ноги почему-то продолжали идти вперед, хоть и чуть медленнее. Черная машина, «бэха» с московскими номерами, незнакомыми, правда. Стоит на обочине, не рядом с моим домом, чуть дальше, но что-то внутри кричит мне, что это за мной.

За мной.

В машине трое, но выходить на улицу не торопятся. Вадим прислал своих «шестерок»? Он мог…

За спиной зашуршал гравий, я резко обернулась, из горла вырвался то ли хрип, то ли смех… Я качнулась, из меня словно напряжение схлынуло в землю.

— Привет, Вера! — На меня из открытого окна смотрел улыбающийся Марк  Фридман. — Ты с рынка?

— Пойдемте ко мне. Обедать, — выпалила я, а потом зажмурилась от стыда. Куда ты его втягиваешь?! Зачем?!

— С удовольствием. Я как раз к тебе.

Я стояла, замерев, наблюдая, как великан быстро паркует машину — нос к носу с черной «бэхой», не обращая на нее никакого внимания. А потом так же быстро подходит ко мне и забирает пакеты.

— Ну что, идем? — Он добродушно улыбнулся, глаза лучились солнечным светом.

И мне показалось, что этот солнечный свет стал наполнять и меня. Совесть молчала. Я даже не посмотрела на «бэху». Из нее так никто и не вышел. А может, все-таки это не по мою душу? Ведь, когда мы зашли в дом и я выглянула в окно, рядом с джипом Марка уже было пусто.

Глава 11

— Готовить будем салат? — Марк аккуратно вытаскивает овощи из пакета на кухонный стол. На очень чистый стол. Как же я радуюсь, что не поленилась вчера и все вычистила, не стала оставлять на сегодня часть уборки.

— Салат, масло подсолнечное есть, — бодро отвечаю, а сама понимаю, что такого мужчину одним салатом не накормишь. Молодец, Дубровская, больше он к тебе не придет.

— Уютный дом. — Марк широко улыбается, а у меня взгляд «приклеился» к его татуировкам на загорелых руках.

Сегодня на великане светлая рубашка навыпуск, а рукава закатаны до локтей, так что есть чем полюбоваться. Я, наверное, и правда меняюсь — мне ведь никогда не нравились татухи, я даже летом хной на ногах себе ничего не рисовала, как Алка. И вот на тебе — пялюсь на витиеватые узоры на сильных руках. Очнулась, когда Марк уже понес огурцы в раковину.

Молодец, Дуби! Хорошая хозяйка! И скажи спасибо, что это не Вадим перед тобой.

— Давайте я помогу! — Быстро вытаскиваю салатницу и разделочную доску. — У меня еще колбаса есть и яйца. И хлеб. Негусто, конечно, но я могу сбегать и купить....

— Мне достаточно будет, — мягко перебил профессор, а я густо покраснела. Плохо, что его видели те из «бэхи». Это явно не деревенская шпана с заточками, их одним видом не напугаешь. — Где у тебя ножи?

— Вот. Да давайте я порежу.

Но Марк уже отвернулся и помидоры нарезает. Вот дает, а!

— А мне тогда что делать?

Спрашиваю, а сама хочу просто вот так вот стоять рядом и смотреть. Смотреть и смотреть. Когда еще увижу, чтобы такой громила с огромными, но очень красивыми руками так ловко резал салат. Да никогда больше!

— Тебе? — Он чуть повернул голову и посмотрел на меня с легкой усмешкой. — Вера, дай омлету с колбасой второй шанс.

— Вкусно получилось.

Меня даже ведет немного от запаха огурцов и зелени. Такое все свежее и настоящее. Вообще, здесь, на природе, фальшь всей моей прежней жизни ощущается еще сильнее. В Алехино все другое. И мужчина, который сейчас рядом со мной сидит и ест омлет, тоже другой. Что-то в нем такое есть, все понять не могу, что именно.

— Отлично. Спасибо, что накормила. — Марк чуть отодвигает тарелку.

— Ну да, накормила, — я не сдержала нервный смешок. — Да вы сами все сделали. Вообще-то я не такая бестолковая, как могу показаться. И обычно у меня из рук ничего не валится. И готовлю я хорошо. Я обязательно подготовлюсь и приглашу вас на обед, запеку курицу с грибами в сметанном соусе. Или стейки пожарю, как вы любите.

Если, конечно, еще раз ко мне придете.

— Тише, тише, не гони так. — Марк засмеялся. — Как палец?

— Нормально. — Быстро прячу руку за спину. — Кровь давно остановилась.

Марк отобрал у меня нож, когда я умудрилась палец поранить, нарезая колбасу для омлета. Больше мне ничего не разрешили делать. Только сидеть рядом и любоваться татуировками. Интересно, они означают что-то сакральное? Спросить, понятно, я не посмела.

С улицы послышался пьяный мужской мат, я поморщилась. Совсем рядом хлопнула дверь.

— Похоже, это мой сосед. — Пожимаю плечами.

Марк подошел к окну.

— Да, это твой сосед. И снова в хлам.

— Снова? — Я тоже встала и подошла ближе. — Вы его знаете?

— Да вот хотел познакомиться, но не получилось пока. Все время в запое. Я ведь из его дома выходил, когда тебя здесь увидел позавчера.

— Да? — вот тут я удивилась. И что могло понадобиться такому мужчине, как Марк, от какого-то алкаша?

— Я очень надеялся, да и надеюсь, что он сможет мне помочь. Но для этого он должен по-настоящему протрезветь. Местные говорят, что три-четыре дня не просыхает, потом нормальный на пару недель.

— В чем помочь? Ну если это не секрет, конечно.

— Найти одного человека, — просто ответил Марк. — Я, собственно, сюда за этим и приехал.

— Вашего знакомого?

Тарелки на столе уже пустые — мы съели все подчистую. И это был мой самый лучший обед за много-много дней. Стараюсь не думать о том, что на вечер и утро у меня ничего нет и нужно будет снова идти в магазин. Но это потом, а сейчас я отношу тарелки в раковину и слушаю Марка.

— Нет, Вера, я не знаю лично того, кого ищу. Я вообще о существовании этого человека узнал относительно недавно, но приехал сюда ради него.

— Так кого вы ищете?

— У моего, считай, второго отца был когда-то очень близуий друг. Вот его я и ищу,  — тихо проговорил Марк, продолжая смотреть в окно. В его голосе зазвучала очень личная интонация, и я невольно подошла ближе. Бог с этими тарелками.

— И… он здесь живет, да? Этот друг? — я спрашиваю так же тихо, но великан прекрасно меня слышит.

— Возможно, жил… когда-то. Но очень-очень давно. — Марк достал из кармана рубашки черно-белую картинку. Фотография? — Узнаешь дом?

Я взяла в руки фотографию, изображение не самое четкое, но узнать можно. Да, судя по всему, дом соседа-алкаша. Сейчас он выглядит по-другому, а на фотке больше похож на тот, что остался в моих детских воспоминаниях. На фоне дома стоит молодой мужчина, скорее даже парень, мой ровесник, наверное. Невысокий, худой, лицо ничем не примечательное — из тех, что вряд ли запомнишь. Одет в треники и футболку. Смотрю на обратную сторону, там надпись угловатым мужским почерком.

— «Другу Мише на вечную память от Андрея Иванова. Алехино. Июль 1987 года». Ого! 1987 год! Да это когда вообще было? — Возвращаю Марку его фотографию.

— Очень давно, да. — Великан невесело улыбается. — Тебя тогда и на свете еще не было.

— Не было. И это все, что у вас есть?!

— Все, — невозмутимо отвечает «скала». — Но я нашел дом, что уже немало.

— И давно ищете? Но по таким данным невозможно найти человека! Андрей Иванов! Да он мог, как и мы, просто снимать здесь на лето дом, или в гости  приехать на выходные, или… да что угодно!

— Я знаю. — Марк спокойно кладет фотографию обратно в карман. — Твой сосед Алкаш Гена не всегда был алкашом. В конце 1980-х он у своего отца в сельсовете работал. Говорят, всех знал — что местных, что приезжих… Ну да ладно…

Великан едва качает головой и оборачивается ко мне.

— Собирайся, Вера. Мы едем на рынок.

— Что? Зачем?

— Ну как зачем? — Смотрит на меня как на маленькую, ей-богу. — А что ты есть будешь на ужин? А завтра? Мы же тут все съели.

— Да что вы! Не надо. Я сама схожу, прогуляюсь вечером.

— Не нужно тебе по вечерам здесь прогуливаться, — мягко произнес Марк, но я поняла, что спорить с ним бесполезно.

А еще поняла, что за таким голосом пойдешь быстрее, чем за властным окриком.

Глава 12

Его тут, похоже, все знают.

Это не вопрос, а утверждение. Великан действительно привез меня на рынок, хотя я и пыталась по дороге объяснить, что вовсе не обязательно возвращать мне съеденные продукты. И что такой обед — это минимальная благодарность за то, что он для меня сделал.

— Я правда еще не скоро захочу есть, да и мне не надо много.

— Позволь помочь тебе. — Он широко улыбнулся и посмотрел на меня каким-то особенным взглядом. Даже показалось, что он имел в виду не только поездку за продуктами.

Я быстро повернула голову к окну, сделав вид, что рассматриваю дорогу, но больше настаивать не стала. Вот сейчас хожу с ним между рядами с картошкой и помидорами и вижу, как чуть ли не каждый продавец с ним здоровается. Татьяна так вообще к нему как к родному бросилась, меня рядом даже не сразу заметила.

— Вы здесь местная знаменитость? — спрашиваю, когда, наконец, отходим от овощных рядов. — Вас все знают.

— Да я уже два месяца тут кукую. И вообще заметный. — Он добродушно ухмыляется. Я чувствую, что никакое это не хвастовство — скорее, данность, которую он принимает.

— Вам не надоедает чужое внимание?

— Мне? — Марка удивил мой вопрос. — Нет, я давно к этому привык.

— Неужели никогда не хочется спрятаться ото всех? Стать невидимым, чтобы…

Я запнулась: по дороге мимо нас быстро промчалась черная легковушка. «Бэха»?

— Чтобы что? — недоуменно переспросил великан. — Зачем нужно прятаться?

— Да так… — Я нервно улыбнулась. Зачем вообще эти вопросы задала?

Марк ничего не спрашивал, но мне стало неудобно за возникшую паузу. Врать ему совершенно не хочется, а правду говорить… Ну уж нет. Вдруг у него свои представления о мужской солидарности… Не хочу узнавать! Лучше о другом поговорить, более безопасном.

— Этот дом соседний, где алкоголик сейчас живет… Мы ведь с мамой его снимали когда-то очень давно, — говорю я, наблюдая, как Марк неторопливо укладывает пакеты в багажник своего джипа. — Должны же остаться какие-то документы на собственность. Не только этот Гена может знать.

— Хочешь помочь в поисках? Садись в машину, поедем дальше.

— Хочу, но не знаю как. Я не помню хозяев этого дома, может, и не видела никогда. Мы два лета здесь с мамой жили, когда я маленькой была.

Марк очень аккуратно лавирует между «газелями», которые паркуются как угодно, только не по правилам. Но великана это, видимо, не смущает. Даже когда побитый жигуленок чуть было нас не поцарапал, Марк и не вздрогнул.

Не знала, что бывают такие спокойные мужчины. Вадим из водилы «жигулей» уже всю душу бы вытряс. Да и не только он.

— Сильно деревня изменилась с тех пор?

— Очень, — признаюсь. — Да я не помню особо, скорее, отдельные впечатления, эмоции… Но я была здесь счастлива.

— Поэтому и вернулась именно сюда?

Я не стала отвечать — мое внимание привлек черный BMW, который только что свернул налево. Оказывается, он все время за нами ехал, жаль, я не успела разглядеть номера.

— В фильмах пропавших людей ищут детективы и очень быстро находят! — На это Марк хмыкнул, но я все равно продолжила: — Я понимаю, что мы не в кино, но ведь есть такие услуги, и потом, разве нельзя узнать у вашего второго отца подробности?

— Майкл умер.

— Извините.

— Тебе не за что извиняться. Мне помогают, но есть вещи, которые необходимо сделать самому.

— Понятно.

Я потупилась и решила, что не стоит лезть в чужие дела. И испытывать терпение этого огромного мужчины тоже не стоит. Я и так перешла все границы, вот сейчас еду с ним куда-то. Стоп! А куда? Мы уже не в деревне, а на шоссе.

— Марк, а мы где?

— В гипермаркет едем, — охотно отвечает великан, и я чуточку успокаиваюсь. — Продукты лучше, чем в деревне. И выбор лучше. Не одной же картошкой с луком ты собираешься питаться.

В полном шоке таращусь на «скалу», а он продолжает невозмутимо вести машину. Ничего не понимаю!

— Да вы столько всего накупили, я за неделю это не съем!

— Это тебе так кажется, на свежем воздухе всегда ешь больше, — заверил меня Марк и добродушно рассмеялся. — Мы почти приехали.

В торговом центре, как и в любом другом, многолюдно, но Марк без труда находит свободную тележку. Я не спрашиваю его, он сам рассказывает. А я не перебиваю.

— Это была последняя воля Майкла — найти друга, которого он не видел с тех пор, как эмигрировал в США в начале 1990-х. Как я понял, они не поддерживали отношений, Майкл сам ничего о нем не знал.

— Майкл — это Миша, которому подписана фотография, да? — Я смотрю, как Марк укладывает в тележку хлеб.

— Ага. Пойдем мясо выбирать.

Это, конечно, он из вежливости сказал. Мясо выбирал он, я рядом стояла, а потом молча наблюдала, как великан играючи побросал в тележку пять упаковок стейков.

Лучшее мясо, свежайший хлеб, дорогая морская рыба… У меня легкое дежавю — еще совсем недавно я примерно так же, не глядя на ценники, выбирала в «Азбуке вкуса» только самое-самое. Вадим никогда не экономил на еде, хотя и цокал возмущенно языком, когда читал чеки, которые я всегда отдавала ему после каждого похода в супермаркет.

Но сейчас я ничего из этого не могу себе позволить. И Марку надо дать понять, что не могу я питаться за его счет. Мы едва знакомы. Но так удивительно ходить с ним по огромному магазину, болтать о каких-то мелочах, выбирать продукты, спорить, словно мы пара. Странно и непривычно. Я привыкла к другому — к тому, что «шляться по магазинам не мужское дело».

— ...Я не до конца был уверен, что это именно то Алехино, которое мне нужно. Знаешь, сколько деревень с таким названием в России?

— Много, наверное. — Я пожала плечами. — А ваш Майкл был из Москвы?

— Да, поэтому я и выбрал самое близкое Алехино к столице. Тебе хватит этого на несколько дней?

Здесь на месяц и на роту солдат!

— Марк, это слишком,  — шумно вздыхаю. — Ну не стоит мой салат с омлетом столько всего. Это неправильно!

— Он стоит гораздо больше, — совершенно серьезным тоном ответил великан, я даже растерялась. — Если больше ничего не нужно, тогда пошли на кассу.

Вот как у него все легко получается, само собой, словно так и надо? А я не знаю, что и ответить, только молча иду рядом и разглядываю его исподтишка. Марка не назовешь красавчиком, но его внешность куда более интересная и запоминающаяся, чем у парней из «Инсты». Он — мужчина. О таких говорят «настоящий». И я не понимаю, что со мной происходит, когда он рядом.

Сердце вдруг забилось как сумасшедшее, когда Марк, чуть склонившись, стал выкладывать продукты на транспортерную ленту. Я как загипнотизированная смотрела на его задумчивый профиль и не могла взгляд отвести. Старалась унять сердцебиение, глубоко и медленно дышала, но, когда он, вскинув голову, посмотрел мне прямо в глаза, я словно очнулась. И сделала несмелый шаг к нему.

— Я помогу.

Руки немного подрагивали, я боялась, что он заметит мое волнение, но Марк лишь тепло улыбнулся.

— Давай еще шоколадки купим. А то как без сладкого?!

Через пятнадцать минут почти все эти пакеты обосновались на полу временно моей кухни, куда Марк их все и перенес. А я лишь рядом стою, не зная, как его благодарить. Теперь, даже если заказчики не вовремя заплатят, с голоду точно не умру и просить у Алки денег не придется.

И все потому, что Марк. Откуда он вообще такой взялся?! Настоящий, но совершенно нереальный. Но ведь великаны и не бывают реальными. Это выдумка людей.

Глава 13

— Короче, послезавтра утром уезжаем, Вер! — Алла громко вздыхает, но я чувствую, что она довольна. Я бы тоже на ее месте радовалась.

— Ладно тебе, скажи, что ты на седьмом небе, — смеюсь я в трубку. — Это же мегакруто!

— Но я тебя здесь одну оставляю! В такой момент. Мне стыдно, Дуби!

— Да ладно! Три недели на Байкале на дороге не валяются. Ты еще в школе мечтала туда попасть.

— Да-а-а, — довольно протянула подруга. — И помнишь, уже билеты на поезд родители купили, но сорвалось?

— Конечно, помню. Я рада, что Виталику дали отпуск.

— Два года не отпускали — и вот. Послезавтра самолет, вместе с его друзьями летим. Будем жить на турбазе, прикинь, там телефон даже ловить не будет. А ты одна здесь останешься со всем этим дерьмом.

— Вадим объявлялся? — В горле уже ком стоит.

— Ни слуху ни духу. Тварюга с мамашей тоже не отсвечивали. Все тихо.

— Это хорошо.

Рассказывать Алке про «бэху», которая два дня назад появилась в Алехино, я не решилась. Все-таки у человека долгожданный и неожиданный отпуск, она и так чувство вины за меня испытывает.

— У тебя как, Вер? Никто не приезжал?

— Нет, да я вообще из дома второй день не выхожу, у нас ливень льет не переставая. Только на крыльце постою немного под дождем, воздух такой, знаешь… И мечтается под стук капель как-то особенно...

— Романтическая душа, — фыркнула Алка. — Я была уверена, что Вадим из тебя все сантименты выбил. И о чем ты мечтаешь? Ну кроме того, чтобы Вадя с его семейкой исчезли из твоей жизни.

— Да так, — смеюсь, — ничего такого, просто голову проветривала. Зато, знаешь, за два дня недельную работу сделала. Заняться-то больше нечем.

— Кстати, о работе. Дуби, тебе же старый «Мак» Виталькин нужен, так?

— Ну да, не прямо сейчас, но как же я без него заказы отправлять буду?

— У нас машина сломалась. И еще мы оба в полной запаре до отъезда — все так неожиданно, вот сейчас я с тобой болтаю, а сама вещи собираю и записи девчонок на других мастеров перекидываю. В общем… Вер, ты можешь сама приехать за «Маком»? Он у Виталика на работе, я завтра весь день по городу носиться буду, но муж в офисе — тоже, правда, «в мыле» — будет.

Алла частит, проглатывает слова, а я вспоминаю, где у Витальки офис. Кажется, на Маяковке, вроде рядом с метро, но главное — далеко от Вадима.

— Я поняла, Ал. Завтра утром сгоняю в Москву, только расписание автобусов узнаю. Я наберу тогда, как пойму, во сколько буду.

— Интернет тебе Виталик тоже свой даст, будешь как нормальный человек. — Кучерова явно повеселела после моего ответа. — Но в соцсетях лучше не появляйся, сама понимаешь.

— Понимаю, конечно.

— Кстати, о соцсетях… — Здесь Алла взяла драматичную паузу, и я снова заволновалась. — Я нашла на Facebook аккаунт твоего профессора. Очень брутальный мужчина. С таким не страшно идти с Вадимом разговаривать. Слушай, а это идея!

— Ты что несешь? Я Марка почти не знаю, но он точно не заслужил такого знакомства. У него открытый аккаунт?

— Он и правда ученый, Вер. У меня просто слом сознания произошел, когда я в его профиль полезла. И такой умный, я и половину не поняла, что там написано. Но интересно другое, Вер, — семейный статус у него не указан.

— И что с того?

— Ничего, — протянула подруга. — А тебе не интересно?

— Ни капли.

Я соврала. Разумеется, мне интересно. Я не представляю, какая женщина может быть с Марком. Наверняка особенная, необычная, как и он. Успешная, знающая себе цену и, конечно же, красивая.

— Мне кажется, у него нет проблем с женщинами, — глубокомысленно заявила Алка, не думая о том, что мне может быть неприятно обсуждать с ней Марка. Она вообще его не видела вживую, не разговаривала с ним, а уже гипотезы выдвигает. Тоже мне!

— Прикинь, у него есть своя страница в «Википедии»! — Кучерову несло. Похоже, новость про отпуск была так, затравкой, основное началось сейчас. — Своя страница в «Википедии»! У тебя есть еще знакомые, про которых в «Вики» есть инфа? Вот и у меня нет. Он очень крутой ученый, Дуби, по всему миру лекции читает, еще какое-то важное исследование два года назад сделал. В общем, почитай на досуге.

Почитаю. Обязательно.

— А он больше не появлялся, после того как тебе скупил половину рынка?

— Нет, Ал. Да и зачем? У него наверняка своих дел хватает и без меня. Но, знаешь, он мне пишет эсэмэски утром. Спрашивает, все ли у меня хорошо.

— И все? — В голосе Кучеровой послышалось легкое разочарование.

— А что ты еще хотела, Ал?

— Ну не знаю… может, в гости звал? Я просто подумала: лови момент, Дуби. Помедитировать на свое прошлое ты еще успеешь, а он в деревне ненадолго. Как и ты.

Я не стала спорить с Аллой, лишь поудобнее закуталась в плед и притянула к себе планшет.

Но своего Кучерова все же добилась — уже распрощавшись с ней и вернувшись к работе, я не могла выбросить из головы великана. Перед глазами стояло наше прощание у его джипа.

— Точно все устраивает?

— Да, вполне.

— Уверена, что здесь тебе будет безопасно?

Марк наклонился ко мне, и я первый раз так близко увидела его глаза. Темно-карие, но при ярком солнце они казались светлее, цвета гречишного меда. Взгляд обволакивал, мне даже захотелось подойти еще ближе. Я чувствовала, нет, знала, что так мне станет еще теплее. И безопаснее. Сейчас я ничего не боялась. И никого. Мне даже не было страшно от того, что сюда заявится Вадим и предъявит свои права, а про «бэху» вообще забыла.

Потому что в том мире, где живет великан, не может быть ни Вадика, его больной мамашки, ни тетки с Агатой. Никого из моей прошлой жизни, которая и жизнью сейчас перестала казаться. Лишь кошмарным сном, который приснился, но я наконец проснулась.

— Абсолютно! Конечно, я в безопасности.

Марк прищурился, его губы тронула улыбка. Немного грустная улыбка.

— Хорошо, — немного помедлив, согласился. — Если что, звони. Мой номер у тебя есть. Я близко.

Осознание, что он уехал и меня больше не согревает его теплый взгляд, пришло только вечером, когда я услышала за окном шум подъезжающей машины. К счастью, не ко мне, но сердце больно сжалось, когда я увидела знакомую коренастую фигуру: Леха заявился к моему белобрысому соседу. Я метнулась к двери — все закрыто. Стало чуть легче, но безмятежность и чувство безопасности улетучились.

А сейчас, когда я мысленно возвращаюсь к разговору с Аллой, настроение совсем в минус ушло: я не хочу ехать в Москву, рано еще туда возвращаться. И ведь по закону подлости обязательно нарвусь на какого-нибудь знакомого, который тут же все доложит либо тетке, либо Вадиму.

Рука сама потянулась к телефону.

— Марк, здравствуйте. Вам удобно сейчас говорить?

Глава 14

Он не отказал, не послал на автобусную остановку, не прикрылся делами, которых у него явно больше, чем у меня. Марк даже не раздумывал.

— Конечно. Я как раз в Москву собирался, так что заберу тебя завтра в десять.

А я совсем обнаглела, похоже. Поругала себя, разумеется, но все равно очень довольна, что великан отвезет меня к Виталику за ноутом. С ним точно будет спокойнее, я даже почти не боюсь ехать в Москву.

Утром проснулась чуть раньше обычного, написала Алке, все ли в силе, потом Виталику, что буду ближе к полудню и что приеду не одна. И чтобы он не пугался, когда Марка увидит.

Великан приехал вовремя, даже ждать не пришлось. На Марке ярко-синяя футболка, которая только подчеркивает его мощные бицепсы. Я снова на них залипла и, лишь когда услышала вопрос, подняла глаза наверх.

— Не против, если мы с тобой еще в одно место заедем?

— Нет, конечно. — Я удивилась его вопросу и поймала себя на мысли, что даже не беспокоюсь, куда именно мы с ним потом заедем. Плохо, Дуби, это очень плохо. Теряешь бдительность. Алка права, и жизнь меня ничему не учит! Хотя, какая к черту бдительность? Хотел бы — уже давно бы все что угодно мог со мной сделать.

— Отлично выглядишь. — Марк задержал взгляд на белом топе, который я циничным образом позаимствовала из вещей Аллы.

— Спасибо!

Вы тоже… Очень ничего!

Навигатор показывал, что ехать нам чуть больше часа — совсем мало, я на метро и автобусе вдвое дольше добиралась. Быстро набрала Виталику — убедиться, что он никуда не уйдет, когда мы приедем.

— Значит, за этого парня ты свою Аллу замуж выдавала? — спросил Марк, когда я нажала на отбой.

— Нет, — ответила я после небольшой паузы. — Меня не было на их свадьбе. Так получилось.

Марк удивленно покосился на меня, но спрашивать не стал.

— Мы тогда не общались, — пояснила, но в подробности вдаваться не стала. — Такое иногда бывает с друзьями.

— Да, бывает, — охотно согласился великан. — Важно вовремя вернуться друг к другу.

— Вы про Майкла и этого Андрея, верно?

Марк молча кивнул. Между его бровей пролегла глубокая складка — я первый раз видела великана таким грустным, даже мрачным. Мне так хотелось сказать что-то смешное, развеселить его, но я не решилась. Знаю, что такое терять близких и когда ничего нельзя изменить.

С парковочными местами на Маяковке полная беда. Марк поставил машину на «аварийку» и терпеливо ждал, пока на улице появится муж Аллы.

Виталик — высокий и совершенно нескладный парень, с длинным носом и обаятельной улыбкой простофили — несся по тротуару как угорелый. В руке он держал черный чехол.

— Держи, Дуби! — Не поздоровавшись, он все же быстро клюнул меня в щеку. — Я уже убегаю. Шеф совещание вкатил через пять минут. Позвони Алке, как вернешься в деревню.

Он уже было повернул обратно, не дав мне и слова сказать, но вдруг затормозил, обернулся и, вытянув свою длинную шею, совершенно неприлично заглянул в джип. И сразу же отпрянул.

— З-здрасьте…

— Ну привет! — донесся добродушный бас Марка.

Виталик перевел на меня взгляд, смотрел так, словно прежде никогда не видел.

— Ну ты дала, Дуби!

— Спасибо за «Мак», Виталь! — крикнула я уже в его спину. А потом представила, что вместо Алкиного мужа это Вадим так улепетывает. Эх! Мечтать не вредно!

— А теперь куда? — спросила я Марка, пристегивая ремень безопасности. — Вы извините Виталика, он…

— Да нормальный парень, — махнул рукой великан. — Мы едем кое-что забрать, здесь недалеко.

Ладно! Забрать так забрать. Марк сделал чуть громче музыку, и салон заполнил нежный женский голос.

— Офра Хаза, — произнес Марк.

— Что? — не поняла я.

— Поет Офра Хаза, — объяснил он. — Певица была такая.

Красивый голос, я прислушалась к словам: «Show me, show me the light. Open the door».*

— Была?

— У нее трагическая судьба. — Марк уже парковался в тихом переулке в центре, на удивление, были свободные места. — Но пела она прекрасно.

Это точно.

— Подожди меня, я быстро.

Марк уже хлопнул дверцей и быстро пошел к небольшому двухэтажному особняку. На крыльце стоял толстенький коротышка, который протянул руку Марку, едва тот подошел. Я смотрела во все глаза — вместе выглядели они уморительно. Интересно, кто это?

На фасаде здания были прикреплены несколько табличек, но отсюда я не могла разглядеть слова. А Марк уже возвращался обратно в машину, держа под мышкой коричневый бумажный конверт, в котором обычно носят документы.

— Ну что, теперь обратно?

— Да! — Я с облегчением выдохнула. И чем дальше мы отъезжали от Москвы, тем лучше я себя чувствовала. Поглядывала время от времени в зеркало, так, на всякий случай, но никаких подозрительных тачек не заметила. Никаких черных «бэх»! Почудилось тебе, Дуби, в Алехино на нервной почве, вот и все. Может, вообще Вадику больше нет до меня никакого дела?

— Ты есть хочешь? — Марк отвлек меня от размышлений. — По дороге есть общепит очень недурной, я там пончики иногда покупаю.

Перед глазами мгновенно возник великан, радостно уплетающий сдобу. Я улыбнулась.

— Конечно, можем, если хотите. Я бы с удовольствием вас пригласила к себе на обед. Можно приготовить ваши любимые стейки.

Марк прищурился, заставив меня покраснеть. Вообще я не имела в виду ничего такого!

— Пончики подождут! — Он решительно кивнул и нажал педаль газа.

В Алехино возвращаемся к двум часам дня, сейчас я уже и правда есть хочу. Утром толком не позавтракала.

— Стейки будем готовить? — спрашиваю я Марка, едва он остановил машину у Алкиного дома. — И салат, да? У меня же столько….

— Погоди, — перебивает великан. Он напряженно смотрит за мое плечо, и я оборачиваюсь. — Геннадий!

У соседнего забора стоит мужчина лет пятидесяти, может, старше. Поворачивает голову на окрик великана, и я отчетливо вижу удивленный, немного настороженный взгляд на испитом лице. Но Марк не обращает на это никакого внимания, он уже рядом с мужчиной и не дает ему спрятаться за калиткой.

— Да не бойтесь, я ничего вам не сделаю.

Геннадий готов слиться со своим полуразвалившимся забором, и я его хорошо понимаю. Да, не только пончики, стейки тоже подождут.

Я тихонько стояла за спиной Марка, пока он приводил в чувство напуганного алкаша. Профессор умеет быть убедительным, это я по себе знаю.

— А она кто? — Геннадий вдруг на меня кивает. — С тобой, что ль?

— Со мной, — согласился Марк. — Ну так что?

В дом нас Гена не позвал — он вообще старался держаться подальше от Марка и сбежал бы, если бы не тысяча рублей, которую великан пообещал соседу.

— Ну давай, показывай, — нетерпеливо произнес он. — Я тут всех знаю.

Марк молча протянул знакомую фотографию. Я чувствовала его напряжение, но он терпеливо молчал, пока Гена подслеповато щурился.

— Как же… знаю его. Андрюхой вроде зовут. Но так я его не видел давно.

На лице Марка отразилось радостное облегчение. Наконец-то!

— Кто он? Где жил? Родственников его знаешь?

— Дык, здесь и жил. — Он махнул рукой на полуразвалившийся дом. — У бабки Аглаи снимал. Или не снимал... С невестою своей сюда приезжал. Москвичи они.

— А невесту как звали? Фамилию помнишь?

— Не-а, да и как звали тоже, но красавица была, с норовом. И как любила Андрюху, от себя ни на шаг не отпускала. На нас деревенских... — Гена смачно сплюнул себе под ноги, я тут же на шаг отступила. — Нас за людей не считала. Замуж за него собиралась, за студентика своего.

— А кто они Аглае были? — Я чувствовала, что Марк просто так не отстанет от пьянчужки. Тот тоже это понял и сейчас усиленно морщил лоб, пытаясь еще что-то вспомнить.

— Дык, все знали, что Аглая к себе пускает. — Гена пожал плечами. — Вот к ней и наезжали.

— Если студент, то учился где, знаете? — несмело спросила я. Красивая заносчивая невеста — та еще «редкость», а вот если узнать, из какого вуза этот Андрей…

— Политех вроде, — не очень убедительно сказал Гена, а сам таращился на кожаный бумажник в руках Марка. Наверняка врет алкаш.

— Но точно не знаешь?

— Да я, может, еще чего вспомню. — Он протянул руку. — Сразу скажу.

Едва Гена скрылся за забором, я повернулась к Марку.

— Вы ему верите? — не удержалась от вопроса. Сама не знаю почему, но чем больше я узнавала Марка, тем больше мне хотелось ему помочь. Разгладить задумчивую складку между бровей. Сейчас даже захотелось провести пальцами по ней.

— Посмотрим, — коротко бросил великан. — Пойдем обед готовить.

Калитка почему-то была открыта, хотя мне казалось, что я ее на ключ закрывала. Забыла?

— Ты дверь запирала? — вдруг спросил Марк. Я проследила за его взглядом, и от ужаса у меня перехватило дыхание: дверь была нараспашку.

Я лишь молча кивнула, Марк быстро взбежал на крыльцо.

— Будь у меня за спиной! — негромко произносит великан, а сам уже переступает порог.

Зашла за ним и остановилась как вкопанная. Внутри все перевернуто: одежда сброшена на пол, пустые ящики от кухонного гарнитура валяются под ногами. Разбитая посуда, вилки, ножи — все разбросано.  Я инстинктивно вцепилась в свой рюкзак, который брала с собой, — паспорт, все деньги и ключи от дома со мной. Ключи, правда, теперь уже не нужны, наверное.

— Что… — Я метнулась в комнату за Марком. — Мои вещи… планшет, зарядка…

— Здесь никого нет, — сообщает великан. — Что они искали, Вера?

* Покажи мне, покажи мне свет.

Открой дверь (перевод с английского).

Глава 15

— Я понятия не имею! — Голос вот-вот на крик сорвется, да и ладно. — Кто они?!

— Давай посмотрим, что пропало, — миролюбиво предлагает Марк, не замечая совсем, что я на пределе. — Ты же с одним рюкзаком приехала.

— Ага!

И тут до меня доходит.

— У меня красть нечего, но здесь столько вещей Алкиных родителей. Господи, если у них что-то забрали…

Взгляд заметался по комнате, но я совершенно не соображаю, что именно вижу. Какие-то серые штаны, бейсболка (кажется, папы Аллы), старые книги, ручки, рваная бумага, непонятно откуда взявшиеся резиновые сапоги...

Марк молча подходит и, не говоря ни слова, обнимает. Легко, едва касаясь, но я чувствую, как тепло от его рук перетекает под мою кожу. От него так хорошо пахнет — запах морского бриза заставляет закрыть глаза, почувствовать свежесть соленого от воды ветра. И тут же уткнуться носом во что-то твердое.

— Извини… те… — Я испуганно отшатнулась, но Марк не опустил руки.

— Давай сначала найдем твои вещи, — негромко произнес и обеспокоенно заглянул в мои глаза.

Я судорожно кивнула.

— Нужно найти планшет, зарядку от него, еще были флешки и карты памяти. Паспорт у меня с собой. Еще косметика, — перечисляю, заставляя себя не думать о том, как я останусь здесь, как буду ночевать. — А еще одежда, но ее совсем немного.

— Из шкафа все вывалили, — задумчиво произнес Марк. — Среди белого дня… Сколько нас с тобой не было? Часа четыре?

— Ага.

Марк аккуратно присел на корточки, внимательно рассматривая груду пестрой одежды, а затем, как фокусник, вытащил оттуда мой рюкзак.

— Держи.

За полчаса мы нашли почти все. Не было главного — планшета, флешек и карт памяти.

— Помнишь, где их оставляла?

Я носилась по комнате, переворачивая все снова вверх дном. Меня уже не беспокоил вопрос, кто это сделал и почему, — в планшете мои работы, которые на следующей неделе нужно отправлять. Если я сорву сроки, со мной никто больше работать не будет. Сарафанное радио похлеще отзывов в Сети. И еще я подведу Виталика и Аллу. Без них у меня бы не было ничего!

— Помню! На диване, но мы его уже десять раз проверили.

— Тихо... тихо, — Марк пытался меня успокоить, но беспомощные слезы уже катились по моим щекам. — А что было на флешках?

— Вся моя жизнь! — Я всхлипнула. — Мои работы, мое портфолио, наработки, старые заказы…

Великан озадаченно почесал лысый затылок.

— Забирай отсюда все, что тебе нужно. Поживешь у меня пока.

— Что? — Мне показалось, я ослышалась. — Я не поняла...

— Вера, здесь небезопасно, — говорит мягко, словно с ребенком. — Я живу в охраняемом поселке, ко мне туда никто не сунется.

— Может, просто шпана местная развлекается? — Я сразу вспомнила плотного Леху со скрипучим противным голосом. — Попугать решили?

— Пока это неважно. Важно, чтобы ты здесь одна больше не появлялась.

— Мне некуда… — начала я и тут же осеклась под его взглядом. Тело вдруг обдала горячая волна, я нервно поправила топ, не зная, куда деть руки. Когда нервничаю, всегда так.

— Мы сейчас соберем твои вещи, закроем дом и поедем ко мне, — снова повторил Марк. Похоже, он уже все решил.

— Нет. То есть... да. Конечно… — Я снова заволновалась, завертелась на месте. — Я не могу вот так все оставить. Понимаете? Надо убрать. Так нельзя… Я останусь.

Я ждала, что он будет настаивать, просто схватит мои вещи и отправит их вместе со мной в свой джип. Я привыкла. Некстати вспомнились слова тети Зины: «Мужчина все лучше знает, Вера. Ты ничего не понимаешь в жизни, а у него опыт».

— Хорошая идея, — неожиданно кивнул великан, и я уставилась на него, теткин же голос растворился в морском бризе. — Тогда приступаем, а то есть очень хочется.

У меня тряслись руки, пару раз вещи выскальзывали и падали на пол, но я упорно их подбирала и раскладывала по местам. Разбитую посуду и порванную бумагу собрали в мусорные мешки, и Марк лично отнес их на помойку в конце улицы. А я стояла на дороге и смотрела в его спину. И ждала, когда он повернет обратно ко мне. Мне так спокойнее.

Коттеджный поселок всего в пяти минутах на машине, а будто в другой мир попала. Здесь тихо, чинно и благопристойно. Охрана на въезде, шлагбаум, камеры, новенький асфальт под колесами, чистенькие улицы... Дом Марка я узнала сразу, в отличие от соседских он стоит чуть дальше от дороги, в глубине участка.

— Ну вот мы и приехали. Располагайся.

Здесь ничего не изменилось за прошедшие дни. Я медленно шла за Марком, который нес мои вещи в ту спальню, где я совсем недавно ночевала. В голове пока не укладывалось, что я буду здесь жить. Не просто разок ночевать, а жить. Так Марк сказал, а у меня не нашлось ни одного здравого аргумента, чтобы с ним поспорить.

— Отдыхай, я пойду готовить… да, уже ужин. — Он невесело ухмыльнулся, глянув на часы.

— Я с вами, можно? Я особо не устала.

Марк недоверчиво прищурил правый глаз. Чувствую себя как нашкодившая малолетка рядом с мудрым профессором!

— Ладно. Идем.

Стейки уже шипели на сковородке, а я все еще аккуратно раскладывала в холодильнике взятые из дома продукты. И это реально успокаивало. Дуби, здесь ты в безопасности. В безопасности.

В безопасности?

— Марк?..

— Мм? — Он бросил на меня быстрый взгляд и снова сосредоточился на жарке мяса.

— Я правда не знаю, кто это был и что ему или им нужно. — Я присела на краешек стула и, глядя на сцепленные на коленях руки, продолжила: — Я не просто так приехала сюда. Мне нужно побыть одной и набраться сил перед тем, как… это не важно. Все очень сложно… Важно то, что я ничего ни у кого не брала. И… В общем, я не хочу, чтобы у вас возникли проблемы из-за меня.

— А я люблю проблемы, — донесся до меня добродушный бас великана. — Они как задачки, их нужно уметь решать. И всех делов-то! Ты со стола папку убери и тарелки подавай.

Я как ужаленная вскочила со стула и бросилась выполнять просьбу Марка. Как задачки? Серьезно? Любит проблемы?

На столе лежал большой коричневый пакет, который Марку вручил сегодня днем неизвестный коротышка. Похоже, там действительно были бумаги.

— Вера? — Я вздрогнула, только сейчас осознав, что слишком долго рассматриваю пакет. — Интересно, что там?

— Немного, — чуть покривила душой. На самом деле до покалывания в пальцах хотелось знать. — Это про Майкла?

— Рассказать тебе про него?

— Да, пожалуйста!

Глава 16

— Я тогда просто помою овощи, зелень и выложу их на блюдо, верно? — на всякий случай уточняю у хозяина дома. Не хочется и тут накосячить.

— Да, давай. А я лепешки подогрею.

Этот мужчина определенно знает толк в еде.

— У меня все готово.

Живот уже сводит от запаха мяса. Как бы еще в обморок не грохнуться от голодухи и избытка эмоций.

— Чай черный с бергамотом или с мятой? А хочешь зеленый? Есть молочный улун и с жасмином. — Марк уже колдует со стеклянным чайником. И еще внимательно рассматривает блестящие коробки с чаем.

— Даже не знаю.

Я растерялась. Не от выбора. Меня накрыло странное ощущение иллюзорного домашнего уюта. Милого семейного ужина, который любящие, знающие друг друга всю жизнь люди готовят вместе, перебрасываясь совершенно обыденными фразами. Мне даже пришлось встряхнуть головой, чтобы отогнать опасные мысли.

— Тогда черный с бергамотом, — решил Марк, явно не подозревающий о том, что у меня сейчас творилось в душе.

Я молча смотрела, как он заваривал чай, как аккуратно нес в своих могучих руках поднос с дымящимся чайником и двумя кружками. В горле неприятно запершило.

— А ты что стоишь? — Великан непонимающе нахмурился, а я поспешила улыбнуться.

— Все хорошо. Есть очень хочу. С утра так ничего толком и не ела.

И это была правда.

— Ну как, получше?

— Да… — Я, совершенно не стесняясь, откинулась на спинку стула и блаженно прикрыла глаза. Еще чуть-чуть, и сыто потянулась бы. Два (!) стейка из мраморной говядины, половина пшеничной лепешки и почти все помидоры с общей тарелки. Завтра утром будет плохо, может, даже ночью, но сейчас я самая довольная девушка в этом поселке. В этом доме так уж точно.

Марк, в отличие от меня, еще не доел даже свой первый стейк, он никуда не торопится и явно был не так голоден, как я. За ним очень интересно наблюдать. Он очень сильный, от него исходят эти флюиды мощи, не ощутить которые совершенно невозможно. И вот тут они с Вадимом очень похожи.

— Мой отец делал Майклу операцию на сердце много лет назад, — неожиданно произнес Марк, заставив меня вздрогнуть и поднять голову. — А потом стал его другом, так и мы с мамой с ним познакомились. В таком возрасте редко заводишь друзей, но они и правда дружили. У Майкла не было своей семьи. Его бизнес был для него всем. Он приехал в Штаты за мечтой — стать успешным. И добился своего.

Теперь уже великан отодвинул от себя тарелку с недоеденным мясом и откинулся на спинку стула.

— Мы стали для него семьей. Мой отец умер, когда мне было пятнадцать… Знаешь, я никогда не был проблемным подростком, но тогда мог слететь с катушек. — Марк устало потер переносицу. — Даже не знаю, зачем я тебе все это рассказываю.

— Мне очень интересно. — Я едва слышу свой голос, сомневаюсь, что великан разобрал хотя бы слово.

— Интересно… — Все-таки он меня услышал. — Майкл очень поддержал нас с мамой и всегда был рядом. И встал на мою сторону, когда мне это было особенно нужно. Мама с ним полгода из-за этого не разговаривала. — Большое, словно высеченное из камня лицо вдруг осветилось детской и такой озорной улыбкой, что я даже дышать перестала. Ну почему у меня нет камеры под рукой?! — И ведь Майкл выдержал, не сломался, пойти против мамы мало кто может. А он смог. Опора во всем для меня. Поэтому я и называю его своим вторым отцом.

— Говорите, он успешный был, да?

— Он занимался всем, что могло принести ему доход. — Тут великан чуть поморщился. — Кроме наркотиков, проституции и торговли оружием. Очень не хотел проблем с полицией. Торговал недвижимостью, держал автомастерские, перепродавал в Европу подержанные машины, он перепробовал почти все. Четыре года назад у него диагностировали рак, и тогда он вышел из всего своего бизнеса.

— То есть как вышел?

Марк чуть приподнял бровь.

— Это означает, что все продал, где-то даже чуть дешевле, чем собирался, и перевел все деньги в ценные бумаги.

— Ничего в этом не понимаю. Это типа в акции?

— Не только, но можно и так сказать. — Марк с улыбкой посмотрел на меня.

— Майкл умер от рака? — Я опустила взгляд на пустую тарелку.

— Нет, — донесся грустный голос великана. — У него случился сердечный приступ, врачи ничего не смогли сделать. Да и отец тоже не смог бы.

— Мне очень жаль.

— Он оставил все мне и маме. — Марк задумчиво постучал пальцами по столу. — Но просил меня найти своего друга юности, передать ему письмо. И помочь деньгами, если будет нужно.

— А письмо… — начала я осторожно и тут же споткнулась о ясный бесхитростный взгляд карих глаз великана.

— Письмо запечатано. — Марк все правильно понял. — И я не собираюсь его вскрывать, пока еще верю в то, что сам могу найти этого Андрея. Но да, это может занять больше времени, чем я ожидал.

— У Майкла совсем не осталось здесь родственников или друзей?

— Вся его жизнь, его друзья, партнеры, интересы — все было в Америке. С Родиной его ничего не связывало, как мне казалось. Поэтому мы очень удивились, прочитав завещание. А теперь вот еще и это…

Марк нахмурился, я не очень поняла, что он имеет в виду, пока не проследила за его взглядом. Великан смотрел на коричневый пакет, который я переложила на подоконник.

— Что это?

— Я очень надеялся найти побольше о прошлом Майкла и, как это принято в фильмах, нанял специального человека.

Я улыбнулась про себя, вспомнив наш недавний разговор. Марк, в отличие от меня, был серьезен.

— Не нашли?

— Пока нет, потому что то немногое, что Майкл когда-то рассказывал о своей прошлой жизни, не подтвердилось. Ни где он жил, ни где учился. Ничего! — Марк покачал головой. — Бред какой-то.

Я молча переваривала информацию. Представляю, в каком шоке должен быть Марк, если его близкий человек, считай, второй отец ему врал столько лет.

— Наверное, есть какое-то логическое объяснение. — Я неуверенно смотрела на великана. — Мне почему-то кажется, что он не мог вас обманывать.

— Почему? — В глазах Марка вспыхнули добродушные искорки. Похоже, он тоже не готов обвинять этого Майкла во лжи.

— Не знаю. Интуиция. — Я пожала плечами и поспешила взять кружку чая в руки. — Вкусный… спасибо!

Марк не ответил. Он молча смотрел на меня, не отводя взгляда, глаза не улыбались, они были серьезными, темными, почти черными. И в их глубине таилось что-то непонятное, от чего мне захотелось спрятать лицо за кружкой чая. Я отчаянно краснела и ничего не могла с этим поделать.

На кухне воцарилась неловкая тишина. Вот только что спокойно и легко разговаривали, было так уютно, но сейчас мне захотелось убежать, спрятаться от этого взгляда. По телу словно слабый электрический ток пробежал, я быстро поставила на стол кружку с чаем, пока еще не успела его расплескать.

Неожиданно Марк поднялся, заставив меня вздрогнуть. Он молча вытащил из кармана джинсов мобильный.

— Извини, потом договорим.

Я согласно кивнула. Мне нужен брейк. Что вообще произошло?

Марк поднес телефон к уху, и я услышала его довольное:

— Привет, Кощей!

Кощей? Мне не послышалось?

Глава 17

Великан уже выходил из кухни, а потом, обернувшись, снова внимательно окинул меня взглядом.

Уфф! Хорошо, что ему позвонили.

Я вскочила со стула, засуетилась: надо убрать грязную посуду. Конечно же, тарелку Марка обязательно оставлю, он ведь и не поел толком.

Стоп! Мобильный! Виталик же просил позвонить Алле, когда я вернусь в деревню!

На моей «Нокии» три пропущенных от Кучеровой. Она меня убьет.

— Ал, привет, — начинаю я покаянным тоном, — прости, что не отзвонилась. Тут такое...

— Ты в порядке? — не дает мне договорить подруга.

— Да, все нормально, но…

— Слава богу! Вот и сиди в деревне, в Москву лучше не суйся больше.

— А что так? — Я настолько удивилась, что даже не стала перебивать Алку и говорить, что в ее дом залезли, пока меня не было. — Вадим объявился?

— Можно и так сказать, — хмыкнула подруга. — Но к тебе в гости не заявится.

— Что-то случилось? — Сердце забилось быстрее. — Что с ним?

— В больнице твой мачо с сотрясением, с разбитым носом и двумя переломанными ребрами. — В голосе Алки слышалось неприкрытое злорадство. — Кто-то отделал Полетаева от души. Я, как узнала, Витальку напрягла, ну, он сделал пару звонков…

— И? — Я облизнула вмиг пересохшие от волнения губы.

— Только слухи, никто толком ничего не знает, но, говорят, Вадим вляпался в какую-то очень нехорошую историю. Как бы тебя за собой не потянул!

— Меня? — Я испуганно обернулась: не хватало еще, чтобы Марк что-то услышал. — Я в его дела никогда не лезла, понятия не имею, чем он занимается.

— А может, надо было иметь понятие, — чуть сварливо произнесла Алка. В ее тоне слышалось вечное «я же тебе говорила!».

— Откуда ты узнала?

— Ну-у-у… — Кучерова замялась, а это совсем не в ее стиле. — Только без причитаний, ладно?

— Что ты сделала, Ал?

— Да ничего такого. Я же уезжаю, Дуби! Думаешь, мне легко тебя одну оставлять?!

Я снова обернулась в сторону двери. Марка не было, но одной в этом доме я себя определенно не чувствовала.

— Что ты натворила, Ал?!

— Еще раз говорю: ни-че-го! Твой красавчик ничего не постил в «Инсте» с тех пор, как ты уехала. Я думала, переживает или, наоборот, в отрыв ушел. А вчера зашла в ваш паблик факультетский… под левым ником, Вер, под левым, — тут же спешно добавила Алка, а у меня уже картинка в голове вырисовывалась того, что она мне сейчас скажет.

— Мать его рассказала, что ли?

Мария Андреевна — очень крутой медиевист, то есть спец по Средним векам, а еще декан истфака. И все на факультете знают, кем я ей прихожусь. Не сказать, что это меня сделало популярной в истфаковской тусовке: мало кого Полетаева гоняла на экзамене так, как меня.

— Не совсем… Там девки какие-то не могли до нее дозвониться, чего-то надо было им от нее, так некая Светик оставила коммент, что у Марь Андревны домашние неурядицы и сын якобы в больнице.

— Понятно, — вздохнула я, но легче мне от этого не стало. — Не представляю, во что он мог вляпаться.

— А я представляю, — резко одернула меня Алла. — Нечего строить из себя того, кем не являешься. Это, кстати, и тебя касается. Короче, я тебя предупредила. А теперь давай о приятном.

Ха! О приятном! То есть мне не рассказывать, что в твой дом влезли, перевернули все вверх дном, я лишилась планшета, а значит, своего единственного заработка на жизнь?!

— Как тебе твоя новая стрижка? — Алла оборвала мои мысли совершенно неожиданным вопросом. — Классная, да? Тебе давно было надо подстричься.

— Пытаюсь привыкнуть. Вадим любит длинные волосы, — «на автомате» я произнесла эту фразу и тут же замерла. Стоп! Вадим мне больше никто!

— Ты же не собираешься сейчас лететь к нему в больницу?! — У Алки от негодования даже голос задрожал. — Раз решила — значит, уходи!

— Да я ушла, о нем есть кому позаботиться. Я вообще не о нем сейчас думаю. Ал, твой дом ограбили.

— Что?!

Медленно, подбирая слова, рассказываю Алке все по порядку, спасибо, что она меня не перебивает.

— Вот так прямо и сказал, что ты переезжаешь жить к нему?!

А вот и перебила.

— Ал, не кричи так. Я в его доме, не хватало еще, чтобы он услышал.

— Обалдеть! Оперативно он все решил. — Алла, похоже, не заметила моих слов. — И ведь ничего о тебе толком не знает, а в дом пустил. Прикинь, если бы ты была какой-то аферисткой!

— Я не уверена, что он не выставит меня за дверь, узнав про Влада. — Я мрачно наворачиваю круги по кухне.

— То есть не сказала ничего?! — Алла уже не кричала в трубку, теперь она меня явно осуждала.

— Нет! И не собираюсь, пока сама со всем не разберусь, то есть… когда я разберусь, вряд ли я буду по-прежнему жить в его доме. Это все временно, на пару-тройку дней.

— Ну да, — усмехнулась Кучерова.

— Слушай, все честно! — Я сама уже не на шутку завелась. — Знаешь, Марк тоже мне ничего не говорит о своей личной жизни, так почему я должна?!

— Хорошо с ним? — неожиданный вопрос подруги вводит меня в ступор.

Я машинально продолжаю ходить по кухне, пытаясь сообразить, что же ответить.

— Дуби?

— С ним… как в сказке, Ал. Так не бывает, понимаешь? Я знаю, что так не бывает. Видела бы ты, как он жарит стейки, как нарезает овощи, как аккуратно хлеб нарезает…

— Короче, не свинья за столом, как Вадим, — резюмирует Алка. — Золото, а не мужик.

Я покраснела.

— Он очень отличается от Полетаева, — я вздохнула. — С ним уютно, и не психуешь каждый раз, когда лажаешь. Прикинь, ни разу меня не одернул, а я тут столько накосячить успела. У меня все из рук валится, когда он рядом.

— Ого!

— Представь, говорит, что не имеет ничего против проблем, что их нужно всего лишь решать.

— Дуби! Уймись, а?! Еще чуть-чуть, и я пожалею, что уже замужем.

— Это ты уймись. Виталик, наверное, счастлив, что вы уезжаете?

— Очень! Слушай, а как же ты теперь без своего планшета? — снова всполошилась Алка.

— Придумаю что-нибудь. И потом у меня «Мак» есть, я почти все смогу сделать на ноуте, просто не такого качества будет.

— Может, Марк поможет?

— Ни в коем случае. У него своих дел хватает. Достаточно того, что я живу в его доме. Мне бы самой ему помочь.

— Боюсь даже спрашивать, как ты ему собралась помогать!

— Не иронизируй! Ал, он человека ищет. Слушай! — Я аж подпрыгнула на месте. И чего мне раньше в голову эта мысль не пришла?! — Ты можешь выяснить у родителей? Они должны были знать бабку Аглаю, она жила в соседском доме, ну, в том, который мама нам на лето снимала. И, может, они знают такого мужчину — Андрей Иванов, он в деревне с невестой отдыхал, ему сейчас за пятьдесят должно быть.

— Спрошу, конечно, но не скоро получится. Родители сейчас в горах, там связи нет, а потом и я буду «в отключке». Но как вернусь…

— Спасибо, Ал! Что бы я без тебя делала?!

— Сразу бы поехала к своему амбалу, а не ночевала одна в старом доме. Дуби, не суетись. Пусть все идет как идет. За нашу дачу не волнуйся: ее не первый раз обносят, там нет ничего настолько ценного, чтобы слезы лить. Ментов тоже не вызывай. Местные какие-то. Может, ты им еще спасибо скажешь, что так вовремя залезли в дом, когда ты была с профессором.

Глава 18 Марк

— Я бы мог помочь, Марк! — Голос у Кощея сегодня особенно напряженный, но про свои дела он не рассказывает, только к моим принюхивается. — Ты уже два месяца возишься с этим Ивановым. И ничего.

Кощей, он же мой друг со школы Олег Бессмертный, единственный из близких мне людей знает, зачем именно приехал я этим летом в Россию, а точнее, в одну подмосковную деревеньку. Мы дружим уже двадцать лет, он хорошо знал Майкла, но я не собирался посвящать его в свои дела раньше времени. Но этот хитрый жук, едва узнал о моих летних планах, тут же позвонил матушке. А у нее «от Олеженьки никаких секретов нет».

— Ну почему же ничего. Кое-что я узнал. И теперь хочу узнать еще больше. Для начала понять, кем в России был Майкл.

— Уверен, что твой частный детектив не налажал? Не верю, чтобы Майкл нам всем врал столько лет.

— Что-то он точно скрывал. И я думаю, что дальше будет еще немало сюрпризов, Олег.

Кощей молчал долго, я уже успел выйти из дома на улицу и понаблюдать, как к коттеджу напротив подъехал коричневый Murano. Похоже, у меня новый сосед — молодой парень бойко вытаскивал чемоданы из багажника и лишь потом загнал машину в отдельно стоящий гараж.

— Если хочешь все раскопать, я помогу. Марк, я не понимаю, чего ты отказываешься. Или ты решил навечно поселиться в деревне?

— Мне здесь хорошо.

— Без Лоры?

— Лоре пора научиться жить без меня. Но если ты так рвешься мне помочь, то напряги свои связи и машинку одну пробей.

— Что за машинка? — Кощей встрепенулся.

— BMW X2, номер в мессенджер сейчас пришлю. Два пацана в ней катаются, но машинка, скорее всего, не их. Исполнители.

— И чем они тебе мешают?

— Мне не мешают. Но испытывают нездоровый интерес к одной очень хорошей девушке.

— А ты время зря не теряешь! — Кощей, похоже, сильно удивился. — И когда она успела появиться? При Ладе никого же не было.

— Как Лада?

Рассказывать Бессмертному про Веру я не собираюсь. Пока не собираюсь.

— Лада — боец. Вернулась от тебя довольная и отдохнувшая. Но ни про какую хорошую девушку не рассказывала.

— Разумовский не буянит?*

— Сама адекватность. А что сама хорошая девушка говорит?

— Напугана до чертиков и молчит.

— Вечно тебе везет на проблемных девиц. Ее тоже пробить? Как зовут?

— А вот это лишнее. Здесь я сам разберусь.

— Ну как знаешь. Номер BMW не забудь. А отсутствию информации о Майкле может быть простое объяснение — ты уверен, что он по отцу Бергман, а не по маме?

— Да уже подумал о том, что он сменил фамилию перед эмиграцией. Поэтому будем искать вообще всех Бергманов, живших в Москве в последние лет сорок. Ладно, Кощей, если что узнаешь про «бэху», сразу звони.

Чую, вляпалась девочка Вера по самое горло.

Я слышу, как она с кем-то тихо разговаривает по телефону, и не решаюсь ее прерывать.

Слишком напугана, слишком зажата. Вздрагивает от любого чиха. Вроде за эти пару дней чуть успокоилась, но сегодня, когда вернулись в деревню, она снова превратилась во взъерошенного птенца, какой я ее первый раз увидел.

Кто ж тебя так затравил?

От Кощея приходит лаконичное «ок» на только что отправленный номер BMW. Наверняка быстрее все выяснит, чем Вера начнет мне доверять. Но хоть согласилась переехать.

— Марк? — В коридоре раздались шаги, и девушка застенчиво заглянула в кабинет. Неловкая улыбка и легкий румянец на щеках. Так и подмывает притянуть ее к себе, усадить на колени и хорошенько обо всем расспросить. Потом расспросить.

— Марк? — повторила она чуть громче. — Вы извините, но, может, вам подогреть ужин? Вы же не поели совсем.

Стоит уже вся пунцовая. Интересно, она сама замечала, как все время пытается спрятать руки, когда нервничает? Но с какой же страстью она проглатывала сегодня стейки! Давно не видел ничего более сексуального и волнующего.

— Не поел, — соглашаюсь с очевидным. — И голоден как волк. Накормишь меня?

Прозвучало двусмысленно, но она, кажется, не поняла. Может, прав Кощей? Возраст ее не мешало бы узнать.

— Д-да… конечно. Вы извините, я... меня опять накрыло. Вроде и поговорила сейчас с Аллой, легче стало, но… я не представляю, там же все мои проекты были…

На глазах уже слезы, обнимает себя за плечи, ее вот-вот трясти начнет.

Э, нет!

— Иди-ка сюда.

Она не успевает отреагировать, даже привычная настороженность в глазах не появляется, когда я прижимаю уставшую девочку к груди. Вера замирает в моих руках, я не слышу ее дыхания, только сердце бьется как заполошное. А мне хочется лишь сильнее обнять ее, спрятать ото всех. Забрать себе все, что ее так тревожит и пугает.

— Сегодня был непростой день, Вера, но он скоро закончится. — Перед глазами лишь светловолосая макушка, упирающаяся мне в грудь, я знаю, что Вера меня внимательно слушает. — А завтра утром мы с тобой позавтракаем и поедем покупать тебе новый планшет. Ты все успеешь сделать. А если не успеешь, так я сам поговорю с твоими заказчиками.

— Не нужно. — Она задирает голову вверх и удивленно смотрит на меня своими огромными глазами. — Я сама со всем разберусь.

— Давай договоримся раз и навсегда. Когда ты со мной, то разбираться буду я.

— Так не бывает, — тихо шепчет, почти касаясь губами моей груди.

— Бывает. И прекращай мне выкать. С этого момента только «ты».

*История Лады Кулаковой и Андрияша Разумовского рассказана в романе “От А до А”.

Глава 19

Спится у Марка совсем по-другому, не так, как в Алкином доме, — здесь очень тихо и спокойно. Не прислушиваешься к каждому шороху ночью, не вздрагиваешь от скрипа пола, просто спишь себе и сны приятные видишь. И так уютно, совершенно спокойно. И безопасно. Кайфово.

Даже просыпаться лень, хочется еще поваляться. Дуби, тебе правда хочется?!

Вскакиваю с кровати как ошпаренная, быстро натягиваю шорты и футболку. Я же собиралась утром завтрак приготовить Марку!

В коридоре тишина, дверь в его спальню прикрыта, и я не дыша чуть ли не на цыпочках пробираюсь на кухню. Никого!

Ура!

Первое, что вижу, открыв холодильник, — это лоток с яйцами. Ну что, Вера, с третьего раза приготовишь мужчине омлет?!

Ветчина, помидоры и сыр. А еще зелень… Если опять не лажанусь, должно получиться божественно!

Уже девятый час, не думаю, что у меня много времени: великан точно не из тех, кто встает к полудню, хотя спать лег вчера очень поздно. Я в полночь проснулась и потопала на кухню воды попить, так свет пробивался из-под двери в кабинете.

А если к омлету еще тосты сделать с сыром? Да, пожалуй, неплохо будет. На полках не так много посуды, но все необходимое есть, особо аккуратно нарезаю сначала ветчину, а затем и помидоры с сыром. И все так легко и просто — ничего не выскальзывает из рук, не разбивается, нож на палец не соскальзывает.

Солнечный свет заливает кухню, я уже обжарила помидоры и ветчину, пора заливать омлет…

— Как вкусно пахнет! — раздается веселый голос Марка за спиной.

От неожиданности слишком резко оборачиваюсь, локтем задевая миску с омлетом.

— Ай! — слышу свой голос откуда-то со стороны, да и не мой он вовсе…

Марк стоит в дверях и по-мальчишески довольно улыбается, кажется, даже что-то говорит, а я в полном остолбенении смотрю на обнаженный загорелый торс, покрытый татуировками.

Какой же он большой и мощный! Я как под гипнозом — пошевелиться не могу, так и стою, приоткрыв рот. Мне даже чудится, что я вижу, как капельки пота медленно скатываются по мощной груди.

— Давай я подниму, — доносится до меня голос Марка, и я словно выныриваю из-под воды. Мир снова наполняется звуками и… новыми ощущениями.

Лодыжка неприятно холодит, опускаю голову вниз и чуть не кричу от досады — омлет, точнее то, что от него осталось, разлит по кафельной плитке и выглядит премерзко. Да еще и на ногу мне попало.

Ну почему он тут с голым торсом, как с рекламы боя MMA в тяжелом весе, и я ненакрашенная, да еще в омлете?!

— Что ж ты такая пугливая? — Марк качает головой, а мне реветь хочется! Прав Вадик, из задницы у меня руки растут, бестолочь никому не нужная!

— Я… простите, я все сейчас уберу.

Хватаю полотенце и проклинаю собственную никчемность. Ну почему рядом с ним я всегда так безбожно туплю?

— Мы же вроде договорились, что на «ты».

Марк совсем рядом, и я вижу в опасной для себя близости его татуировки, которые покрывают всю грудь — от плеча до плеча. Мне кажется, тут что-то написано. Но я тут же опускаю глаза на пол.

— Я хотела завтрак приготовить, — тихо шепчу.

— Да я понял. — Марк снимает раскаленную сковороду с плиты. Вот черт! В нос ударил запах горелой ветчины.

— Я сейчас все исправлю, — бормочу себе под нос и молюсь, чтобы он отошел чуть подальше. Ну почему я так на него реагирую?

— Давай так. — Похоже, Марк что-то понял и отошел в сторону. — Я сейчас приму душ, оденемся и поедем завтракать. Заодно и планшет тебе купим.

— Не надо... Мне так неловко.

— Извини, что напугал. Я думал, ты еще спишь.

— А вы… то есть ты? — Сглатывая комок в горле, киваю, не поднимая головы.

— Бегал, — коротко ответил и наконец вышел из кухни.

Ненавижу омлеты!

— Пончики?!

— Не самая полезная, но самая вкусная еда. — Марк внимательно рассматривает витрину небольшого кафе, куда мы только что приехали. — Ты какие будешь?

— Их много нельзя есть, — говорю я с сожалением. — Буду один шоколадный, клубничный и ванильный. А… ты?

Я из себя словно щипцами это «ты» вытаскиваю!

— То же самое, только в двойном размере.

Великан, кажется, не замечает моей неловкости. На его лице застыло выражение такой искренней детской радости! Этот мужчина умеет радоваться простым вещам. И ценить их.

Завтрак проходит совсем не так, как я предполагала, вскочив сегодня утром с кровати, но сидеть на открытом воздухе, неторопливо поедать такую вредную сладкую выпечку и смотреть, как вдалеке пролетают машины, — в этом есть свой кайф. Как будто у меня утреннее свидание!

— Когда тебе надо сдавать свои работы? — спрашивает Марк, поедая свой четвертый пончик.

— Через восемь дней, но я попробую сдвинуть сроки. Вот кому могли понадобиться мои логотипы и обложки?!

— Действительно, кому? — Великан задумчиво смотрит на меня.

— Да там нет ничего такого! И стоит планшет копейки! Это же не iPad! Самый простенький планшет, но мне хватало. А теперь...

— Теперь мы поедим и поедем за планшетом.

— От меня одни проблемы. У меня сейчас нет денег, но, как только получу, я вам все верну.

Марк молчал, чуть приподняв бровь. Взгляд его был не очень доброжелательным.

— То есть тебе верну…

— Поехали!

Он привез меня в тот же торговый центр, где совсем недавно мы с ним закупались едой. Я даже с какой-то ностальгией проводила взглядом супермаркет. Но сегодня мне не туда. До сих пор не могу поверить, что мне покупает планшет мужчина, которого я знаю всего несколько дней. Да чего уж там, я ведь у него уже живу.

— Вот этот подойдет. Так, Вера?

— Дороговат. — Я смотрю на модель и понимаю, что она, конечно, стоит своих денег. — Мне не нужен за двадцать пять тысяч, вполне и за десять подойдет.

Я уже внутренне готовлюсь к бою. Марк не производит впечатления скупого человека, прекрасно помню, во сколько ему обошлись продукты из супермаркета. И утром в кафе он тоже на цены не смотрел. Зато я смотрю.

— А в чем разница между вот этим, — Марк указал на модель, которую принес консультант, — и тем, который ты только что рассматривала?

Сначала путанно, но затем все больше увлекаясь, я объясняю Марку, какие именно функции в планшете мне нужны, какая чувствительность и что вообще я делаю на нем. Он слушает, не перебивая, а потом коротко кивает.

— Договорились, тогда берем вот этот, попроще.

— Спасибо, — говорю я, когда мы уже выходим на улицу.

— Мы же…

— Я про то, что мнения моего спросил, — поясняю, видя удивленное лицо великана. — Это нечасто со мной бывает.

Сказала и тут же пожалела. Но Марк промолчал и не стал, к счастью, меня расспрашивать.

В коттедж возвращаемся к полудню, на улице тепло, погода чудесная, и хочется, конечно, погулять, но работа не ждет. И чем быстрее я начну, тем больше шансов завершить ее если не к сроку, то как можно скорее, а значит, я не очень сильно подведу людей, которые в меня поверили.

— Вера! — Марк окликает меня в гостиной, где я только-только уселась на диване, чтобы распаковать свой новый планшет. — Похоже, лампа в фаре перегорела, мне нужно на сервис. Побудешь тут одна?

— Конечно!

— Я позвоню, если придется задержаться. И не скучай.

Скучать мне точно не придется.

Марк уже ушел, а я подумала, что он меня даже паспорт не просил показать, когда звал к себе жить. И вообще ничего не знает, я-то хоть вчера перед сном всю статью в «Вики» про него три раза прочитала... Алка права, я могла оказаться какой-нибудь мошенницей, а он вот так пустил меня к себе, сейчас я вообще одна в доме…

Новенький планшет в руках отвлек меня от этих размышлений. Что есть, то есть. Марк точно не маньяк, а я не аферистка, а об остальном подумаю после того, как хотя бы логотип один нарисую. Точнее, восстановлю по памяти.

Марк не звонил, а я так увлеклась, что не заметила, как час прошел. Надо сделать перерыв, хотя бы минут на десять, а лучше взять с собой планшет и пойти рисовать на веранду. Заодно и Марка там подожду.

Да, на свежем воздухе дело даже быстрее пошло.

— Так вот ты где?! — Я услышала знакомый насмешливый голос и в ужасе подняла глаза на дорогу.

Рядом с изгородью стояла и смотрела прямо на меня Агата Лисицына. Моя двоюродная сестра. Человек, которого я меньше всего хотела бы здесь видеть. За исключением Вадима, конечно.

— Привет, Вер! Ну что, не ждала?

Я молчу и со страхом смотрю, как Агата спокойно открывает калитку и направляется прямо ко мне.

— Ну рассказывай, что это за мужик, с которым ты живешь? Вадику будет очень интересно узнать!

Глава 20

Агата идет по мощеной дорожке к дому легко и непринужденно. Раскованная и уверенная в себе. Никогда я не видела сестру смущенной или растерянной, стеснение в незнакомой обстановке перед незнакомыми людьми — это совсем не про нее. Вот и сейчас Агата, не смущаясь, жадно рассматривает коттедж Марка, вижу, как ее взгляд заскользил по ухоженным декоративным кустикам.

— Недурно, очень недурно… — Она присела на корточки возле молодого деревца, внимательно осмотрела его, потом зачем-то потрогала листок. — Как интересно…

— Что тебе интересно? — не выдержала я.

— Да так… — Она неопределенно  махнула рукой. — Долго объяснять. Я же ландшафтный дизайнер и понимаю в отличие от тебя, что у меня перед глазами.

Агата так разговаривает практически со всеми, я не единственная, поэтому к ее высокомерию у меня уже давно иммунитет.

— И что же?

— А здесь уютненько. — Агата подходит ближе и садится за стол, за которым я работаю. — Не так, как в деревне, верно?

— Как ты меня вообще нашла? — стараюсь говорить твердо, а сама молю Бога, чтобы Марк задержался. Меньше всего я хочу, чтобы он увидел Агату. Кто знает, что она ему наплетет.

— Вообще-то…— Агата откинула на спину свои длинные волосы. — Не только ты в Алехино босиком в детстве бегала. Я там до тебя была и после тоже. Мы с мамой часто ездили. А ты не в курсе?

Вот это новость! Нет, тетя Зина про эту деревню прекрасно знала, не зря же она Алке звонила, но чтобы сестра сюда на каникулы ездила…

Я молча покачала головой.

— Ну ясно все. — Агата больше не рассматривала дом, не смотрела на декоративные кустарники, сейчас все ее внимание было на мне. — Покрасилась и подстриглась. А я и не поверила сначала, вот своими глазами решила посмотреть. Это такая месть Вадику, что ли? Он же не признает баб с короткими волосами.

— Ты зачем здесь, Агата? Что тебе вообще нужно? И мы не в Алехино. Как ты меня у Марка нашла?

— Так его, оказывается, зовут Марк? — Сестра улыбнулась. — Его нет сейчас, верно?

— Нет, но тебя это не касается.

— Меня касается все, что касается тебя, — жестко ответила Агата. — Не забывай, что значит Вадим для всей нашей семьи. Если бы не он…

— То я бы здесь не оказалась! И если он так много значит, то сама и живи с ним! А я больше не буду!

Меня всю трясет, сама не ожидала, что так взорвусь. Агата если и удивилась, то виду не подала, равнодушно смотрела на меня и молчала.

Она старше меня на три года, мы никогда не были близки. Я знала, конечно, что у меня есть старшая двоюродная сестра, даже виделись пару раз, но познакомились мы как следует только после смерти мамы, когда я стала жить с теткой. Ну и с Агатой тоже.

Мы не очень похожи, только глаза у нас обеих зеленые, да, еще русые длинные волосы, но то раньше было. Агата выше и спортивнее меня, у нее более резкие черты лица. Но вполне себе привлекательные, что бы там обиженная Алка не говорила. Агата знает себе цену, но, как мне кажется, слишком часто ее называет.

— Не скажешь, чем тебе на этот раз Вадик не угодил, а? — лениво спрашивает Агата, щурясь на солнце.

— Вот у него и спроси, — огрызаюсь в ответ. — Тебе не пора отсюда? Я к нему не вернусь, можешь так и передать.

— И вернешь все, что ему должна? Или, может, этот Марк тебе поможет?

Агата встала со стула и подошла к двери дома.

— А что у нас внутри?

— Нет! — Я метнулась к сестре и преградила ей дорогу. — Тебе туда нельзя. Зачем ты приехала?

Агата сделала шаг вперед, но вдруг остановилась, вытащила из кармана своих узких джинсов мобильный. Что-то напряженно читала на экране, потом быстро ответила и убрала телефон обратно.

— Ну нельзя так нельзя. — Пожала плечами. — Мы волнуемся за тебя. Мама и я. Вадим тоже. А ты, оказывается, сбежала к любовнику! Вот уж не ожидала!

— Марк мне не любовник! — возмутилась я. — Мы с ним едва знакомы!

— И уже живешь с ним? А строила-то из себя, строила… Вадика как лоха развела, а он и поверил, вся такая чистенькая, наивная, а я типа шалава! — неожиданно зло выплюнула Агата.

— Я никого из себя не строила! Чего ты хочешь? Вадиму плевать на меня! Иначе не спал бы с кем попало и... Не хочу больше думать о нем!

— Ну да, зачем тебе о нем думать? Зачем о нас с мамой думать? Нашла себе нового богатого хмыря, который будет тебя содержать. Как тебе вообще это удается?!

— Я еще раз повторяю! — Я уже дико устала от этого разговора. — Не впутывай Марка, я его практически не знаю, он мне просто помог. Вот и все! В деревне, мягко говоря, одной жить небезопасно.

— Помог? — фыркнула Агата. — Просто так? По доброте душевной?

— Представь себе! Я Вадиму все верну, не беспокойся, а тебе и тете Зине было бы неплохо самим начать зарабатывать.

— Да Вадик в больнице из-за тебя, дрянь! Ты же его подставила!

Агата перешла на визг, а я отступила на шаг к двери. Подставила? Из-за меня?

— Ты что вообще несешь? Я к его делам отношения не имею!

— Как же! Хватит уже комедию ломать! Хочешь избавиться от Вадима? Ну так я помогу. Ты просто…

Агата осеклась, раздраженно выдернула из штанов мобильный, поднесла его к глазам и тихо чертыхнулась. А потом, выдавив из себя неудачное подобие улыбки, повернулась к забору.

Я до боли сжала пальцы: у забора стоял Марк и удивленно смотрел на нас с Агатой.

Глава 21

Агата подняла руку и приветливо помахала великану, который уже отворял калитку.

— Здравствуйте! Вы, наверное, Марк? Приятно познакомиться. А я Агата Лисицына, старшая сестра Верочки.

Сестра протянула руку изумленному Марку.

— Привет! — Его добродушный бас заставил мое сердце больно сжаться. — И мне приятно познакомиться… с сестрой Веры.

Он посмотрел на меня, словно ждал подтверждения. Я же видела перед собой только сестру, точнее, ее интерес к Марку. Меня Агата не замечала, чуть закусив губу и сбросив с себя приветливую маску общительной девушки, она медленно водила оценивающим взглядом по мощной фигуре профессора. Задержалась на загорелых руках, облизнула губу и снова продолжила пялиться на великана. Марк этого, похоже, не замечал.

— Да, это моя сестра Агата. — В горле запершило, и я прокашлялась. — Но она уже уходит. Извини, я сама не ожидала, что Агата…

— Мы очень волнуемся за Веру, — перебила меня сестра. Она снова смотрела на Марка, но уже иначе — не так жадно, скорее, ласково. Когда надо, Агата умеет быть милой.

— Вот как? — Марк повернулся к сестре и заинтересованно посмотрел на нее. — А как вы узнали, где Вера?

В руках великана был большой пакет с логотипом того самого супермаркета, где мы однажды делали покупки. Как же давно это было!

— Ой, так проще простого! — с воодушевлением начала пояснять Агата. — Куда еще Вера могла поехать, как не в Алехино? Сюда мы в детстве всегда приезжали, да и у подружки ее здесь дом остался. Когда я приехала в деревню, мне сказали, что вы вчера увезли Веру. А вы, Марк, такой заметный мужчина! Вас здесь все знают. Я вас тоже точно не забуду!

Я наблюдала за разговором сестры и великана. Меня не замечали, Агата забрала на себя все его внимание.

Или почти все.

— А я за продуктами заехал. — Марк обернулся ко мне. — Подумал, может, рыбу запечь к обеду?

— Да, давай. С машиной все в порядке?

Я чувствовала, как Агата прожигает меня взглядом, но мне было все равно. Это ее сюда не звали, а меня звали!

— Да. — Марк махнул рукой. — Быстро поменяли лампу.

— Ого! Рыба на обед, — встряла Агата. Похоже, она не собиралась уходить. — А какая?

— Агата!

Но сестра не смотрела в мою сторону, она ждала ответа от Марка. Тот перевел взгляд с меня на нее.

— Лосось. Вот думаю ее целиком запечь.

— Могу ее почистить! — Агата залилась смехом.

Что?! Вот же коза!

— Да ее в магазине уже почистили, выпотрошили, — добродушно заметил Марк.

Похоже, его совсем не напрягала Агата, а я уже готова была ее вытолкать на улицу. Но это не мой дом!

— Жаль. — Она пожала плечами. — Я, на правах старшей сестры, хотела бы поговорить с вами, Марк. Если вы не против, конечно же.

— О чем?

— О Вере, разумеется!

— Не надо обо мне говорить!

— Мы все чуть с ума не сошли, когда ты исчезла! — Агата повысила голос. — Да ты хоть представляешь, что с мамой было? В общем, Марк... — Тут она снова стала милой. — Вы позволите?

Марк широко улыбнулся и кивнул головой.

— Я вас с удовольствием выслушаю, понимаю, что вы волнуетесь. Давайте в дом!

Агата одарила меня снисходительной улыбкой победительницы. Права Алка: тварюга!

— Очень красивый дом! Марк, а вы здесь постоянно живете?

Великан не подпустил никого из нас к готовке — сам замариновал рыбу, смешав какие-то неизвестные мне специи, затем аккуратно завернул в фольгу и положил лосося в духовку.

— Нет, я арендовал  этот дом на лето.

Марк охотно отвечает Агате, я в основном молчу, просто сижу рядом и наблюдаю. Пока ничего криминального — наверное, потому, что про меня сестра ничего не говорит, все ее вопросы о великане.

— Понятно, — протянула сестра, — здесь очень уютно.

Она встала со стула, чуть потянулась и подошла к двери кухни.

— Чувствуйте себя как дома, — бесхитростно предложил Марк.

А я впервые подумала: не слишком ли много в нем доброты?! И сразу устыдилась своих мыслей — почему он должен плохо вести себя с ней, не так, как со мной? По сути, мы обе для него незнакомые девушки, которые наглым образом влезли в его размеренную жизнь.

— Правда? — Агата оживилась. — А можно дом посмотреть?

— Разумеется. Я вам все покажу.

Да ему можно экскурсии водить! Я снова злилась и ничего не могла с собой поделать. Он так рассказывал Агате про коттедж, что я заслушалась, хотя сама прекрасно все уже изучила. А сестра не стесняясь шарила глазами по комнатам, в кабинете Марка даже уселась в его кресло. Правда, сначала разрешения попросила. И он разрешил!

— Тут я ночую, Агат. — Когда мы подошли к моей спальне, я молчать не стала. — И здесь нет ничего интересного.

— Какая ты скрытная, Вер, — засмеялась сестра, но настаивать не стала. — А вот мне нечего скрывать, я девушка свободная.

Во всех смыслах!

— Судя по запаху, рыба уже готова. Пойдемте. — Марк кивнул в сторону кухни. — Агата, вы за рулем? У меня есть хорошее белое вино.

Забавно, мне никогда не предлагал. Вообще не видела алкоголя в доме.

— Давайте в другой раз, как-нибудь вечером, — с улыбкой ответила Агатон. — Сейчас слишком жарко.

В другой раз?!

— Хорошо, — легко согласился Марк. — Так, значит, вы беспокоитесь о Вере?

— Очень, — серьезным тоном подтвердила Агата. — Мы с мамой — ее самые близкие родственники, пусть не в юридическом смысле, но по крови уж точно.

Она обернулась ко мне и весело так подмигнула. Я похолодела.

— Вот как?

Марк быстро взглянул на меня. Агата отвлеклась и что-то писала в мобильном.

— Мама очень беспокоится, вот спрашивает, нашла ли я сестру. Да, мы самые близкие родственники Веры и очень хотим, чтобы она поскорее вернулась домой. В любой семье, знаете ли, бывает всякое, но мы очень любим Веру!

— Насколько я понимаю, Вера совершеннолетняя и имеет право жить где хочет и с кем хочет.

Великан спокойно смотрел на мою сестру. Вроде ничего такого не сказал, но я чувствовала, что все не так просто. Агата чуть напряглась. А я вообще перестала дышать. Если она сейчас расскажет ему про Вадима, Марк точно меня выставит за дверь!

Сестра молчала, нервно теребила в руках мобильный. А потом, словно соглашаясь с кем-то, медленно кивнула.

— Конечно. Конечно, может жить где угодно. И с кем — тоже. Но она должна знать, что ее всегда ждут.

Сказано это было особенным тоном. Для меня особенным.

Марк безмятежно улыбнулся.

— Договорились. Вера вернется домой тогда, когда пожелает. И если пожелает. Ну что, рыба готова.

Он отвернулся к духовке, и вот тут Агата посмотрела на меня так, что я чуть не вздрогнула. Ее взгляд был полон злости, удивления, зависти и… обиды.

— Я, к сожалению, не смогу остаться, — произнесла она, обращаясь явно к великану. — Мама просит, чтобы я быстрее к ней вернулась. Она нехорошо себя чувствует, но ей наверняка лучше станет, если она будет знать, что за Верой вы приглядываете, Марк.

Глядя, как Агата закрывает за собой калитку забора, я не верила, что так легко отделалась. Пока легко. Я была уверена, что сестра вернется. И не только ради меня.

Я покосилась на стоящего рядом великана. Он задумчиво смотрел, как Агата быстро шла по дороге. И лишь когда она скрылась из виду, произнес:

— Пойдем, наконец, обедать!

— Да. Только мне нужно сначала тебе кое-что рассказать.

Глава 22

— Конечно! — Марк наклонился и сорвал травинку. — Только лучше исповедоваться на сытый желудок, чем на пустой.

Он стоял передо мной — здоровенный бугай, настоящий исполин, с добрыми и такими понимающими глазами.

— Не думаю, что мне кусок в горло полезет. — Я поежилась, хотя на улице было очень тепло, даже жарко.

— Это ты еще мою рыбу не пробовала. — Марк, как обычно, добродушно улыбнулся.

Этого человека вообще можно вывести из себя?! Я, конечно, пристрастна, но пару раз Агата точно переходила границу. Вадим ее постоянно одергивал, нередко вообще орал на нее и выпроваживал за дверь. Марк другой. Он — моя неразрешимая загадка. Но с ним моя душа отдыхает.

На кухне без Агаты сразу намного уютнее, да и воздух кажется более свежим.

— Ну что ж, нам больше достанется, — с этими словами великан аккуратно раскрыл фольгу. От одного только запаха у меня потекли слюнки. Исповедоваться сразу расхотелось. Захотелось есть!

— Ты что-нибудь хочешь к рыбе?

Марк замотал головой, а потом спросил:

— Вино будешь?

— Нет, я вообще не пью.

— Я так и думал, — ухмыльнулся он. — Поэтому раньше и не предлагал.

— А по Агате видно, что она пьет? — не удержалась я. Мне очень хотелось узнать, что он о ней думает.

— Она другая, — коротко ответил великан и специальным ножом начал очень аккуратно разделывать рыбу.

В голове вертелась масса вопросов про сестру, но я молча следила за Марком. На нем белая рубаха, которая открывает мощную загорелую шею, покрытую татуировками. На затылке у великана набит большой красивый дракон. Его хищная пасть видна очень хорошо, а вот хвост… хвоста я не видела. Это если только снять рубашку и посмотреть...

— Почему дракон, Марк? — неожиданно для самой себя спросила я великана.

— Дракон? — Он непонимающе взглянул на меня.

— Ну да. — Я чуть смутилась. — На шее, сзади. Это что-то значит? Что-то особенное, верно?

— Дурной был и молодой, вот и вся особенность. Поспорил с одним таким же дурнем и проспорил. — Марк уже раскладывал филе лосося по тарелкам. — Ну и как честный идиот пошел в салон набивать. Мне тогда лет пятнадцать всего было. А потом узнал, что меня развели, как ребенка. Дурень еще и мухлевал.

Марк с таким сарказмом это рассказывал, что я невольно заулыбалась.

— Ого! И что стало с тем, кто мухлевал?

— Да ничего. — Великан пожал плечами. — Бегал быстро. Садись обедать.

Рыба таяла во рту, я и не заметила, как проглотила все филе. Да, пожалуй, на троих было бы маловато. Хорошо, что она ушла. Во всех смыслах.

— А свести тату не думал? Ну, раз не совсем по своей воле сделал.

— Не-а. Что сделано, то сделано. И потом в юности мы все дураки, чего только не делаем. Но что было, то прошло.

— Не всегда так бывает. — Я забрала наши тарелки и поставила в раковину. В доме есть посудомойка, но сейчас мне было важно чем-то занять руки. И мытье тарелок могло меня чуть-чуть успокоить.

— Не всегда, да, — согласился Марк.

— Я... я вот тоже однажды сделала такое, что до сих пор стыдно.

— Все люди совершали такое, за что им было бы стыдно. И не раз, — негромко произнес у меня за спиной Марк.

— Да, наверное. Но я очень плохо поступила. Мне только-только 18 лет исполнилось, мама уже умерла, я одна осталась, то есть жила вместе с тетей и Агатой.

Посуда давно уже вымыта, я выключила воду, но так и стою, отвернувшись от Марка. А он молчит, я знаю, что слушает меня.

— Из-за того, что я сделала, мы все едва на улице не оказались, понимаешь? Тете даже пришлось срочно продать нашу с мамой квартиру, но этого было недостаточно. И тогда нам помогли, нам не пришлось больше ничего продавать. Это очень большие деньги, и это было для того, «чтобы я могла спать спокойно».

Я вспомнила лицо Вадима, когда он мне это говорил.

— И как? — подал голос Марк. — Стала спокойнее?

— Нет, совсем нет. Но это решило многие другие проблемы. С тех пор наша жизнь изменилась — и тетина, и сестры, но больше всего моя. И я терпела, потому что понимала, что должна, что я… у меня не было выбора! Но я бы все отдала, чтобы было по-другому. И я сбежала. Не могла больше… не могла выносить. Два года как в клетке, издевательски комфортной клетке, с тотальным контролем за каждым шагом, но в последний месяц что-то случилось. Стало совсем невыносимо... И я уехала. Сбежала. Просто побросала вещи, что под рукой были, и сюда, в Алкин дом. Я не думала, что меня так быстро найдут.

Я закусила губу. Слезы текли по щекам, а в горле было так больно, я еле говорила. Сейчас и вовсе замолчала, уже не могла продолжать. А еще жутко боялась повернуться. Марк молчал, и это меня еще больше убивало.

А потом я услышала, как он отодвигает стул и встает.

— Иди-ка сюда!

Отреагировать толком не успеваю, только чувствую, как меня окольцовывают его крепкие руки. Я, наконец, зашевелилась, но через мгновение оказалась прижата к мощной груди. Даже дышать перестала. Воздуха не было, но в меня проникал его запах, наполнял и успокаивал.

— Я хоть и не историк, но знаю, что в России уже давно отменили крепостное право, — неуклюже пошутил великан. — Держать тебя где-то насильно — это незаконно. И если не хочешь, то не возвращайся.

Как же я хотела верить Марку, но в отличие от него я хорошо понимаю, кто такой Вадим.

— Он послал за мной Агату, этот человек… Ей нужны деньги, а без меня ей их вряд ли дадут. Вот она и старается. Но я не хочу… понимаешь, я не хочу…

Я уже измочила своими слезами рубашку Марка, но никак не могла остановиться. Мне хотелось еще сильнее вжаться в него и стать такой же спокойной, как он, такой же мудрой и взрослой. И чтобы больше никогда не видеть ни Вадима, ни его мамашу, ни Агату…

— Ты должна денег этому человеку, которого так боишься? — мягко спросил Марк.

— Да, то есть нет. Официально нет, но есть моральный долг. Я ему очень многим обязана.

— Про моральный долг давай в другой раз поговорим, — усмехнулся великан. — Если у тебя нет официально задокументированных долгов, то ты никому ничего не должна.

— Чисто американский подход, — фыркнула я в мокрую белую рубаху. — Но я же знаю, я чувствую…

— Тогда бы ты никуда не ушла. — Огромная ладонь на удивление мягко легла на мой затылок. А я, совсем обнаглев, обняла Марка за торс. Вот так бы и стояла тут вечно.

— Все намного сложнее, просто я не могу, не уверена, что тебе все это нужно знать. Это все не очень красиво…

— Что надо, я понял, ты не волнуйся за меня.

— Я не хочу, чтобы ты обо мне плохо думал, — тихо прошептала я ему в грудь. — Агата тебе много чего может наговорить, ты только не верь ей, пожалуйста.

Она та еще тварюга! И явно на тебя глаз положила! Но она ведь тебе не понравилась, да?

— Я в состоянии сам составить представление о человеке. Для этого мне не нужно чужое мнение. И мнение твоей сестры тем более.

А вот это безумно приятно!

— Мне некуда больше пойти. Пока некуда. Но если заказы пойдут, а Виталик обещал, что с осени их станет намного больше, то я смогу снять комнату где-то на окраине и…

— У тебя уже есть своя комната на окраине. — Марк осторожно обхватил ладонями мое лицо и заглянул в глаза. — Живи здесь. Я отсюда еще нескоро съеду. Если, конечно, хочешь.

— Еще как хочу! — радостно выдохнула я. — Ты меня просто спас.

Я довольно улыбалась, стараясь заглушить в себе вредный голос совести, который ворчал о том, что рассказала я Марку далеко не все. Но с чего-то же надо начинать! И пусть он ничего такого не сказал, но я чувствую, что Агата ему не понравилась. Вот только остановит ли ее это?

Глава 23

Вечером зарядил дождь — погода начала портиться после четырех часов: набежали тучи, ветер усилился, стал холодным. Я надела Алкину кофту, которую со многими другими вещами прихватила из ее дома, и уселась с планшетом на веранде. Стена дома надежно защищала от ветра, и мне очень нравилось сидеть на улице, смотреть, как мелкие капли дождя омывают листья и траву, как темнеют от влаги ступеньки крыльца. А самой при этом чувствовать себя в полной безопасности.

Новый планшет работал отлично, он немного отличался от моего старого, так что пришлось чуток «потыкаться», чтобы привыкнуть, но в целом «бегал» он быстрее, «схватывая на лету» все мои движения пером.

— Как успехи? — Марк только сейчас вышел на веранду, до этого он все время работал у себя в кабинете.

— Неплохо. — Я отложила в сторону планшет. — Даже лучше, чем ожидала, одну работу уже успела целиком восстановить, но она и была самая простенькая. Сегодня хочу до упора посидеть, раз хорошо пошло.

Марк согласно кивнул и неодобрительно посмотрел на дождь.

— Пожалуй, я так же поступлю.

— Марк, а можно спросить, чем именно ты занимаешься?

Я хоть тайком и прочитала разрекламированную Алкой статью в «Википедии», но все равно осталась неудовлетворенной. Там все как-то сухо и скупо написано. Чем больше я общаюсь с Марком, тем больше у меня уверенности в том, что он должен быть неординарным ученым.

— Изучаю древние тексты, раввинистические тексты, современную литературу на идише, славяно-еврейские языковые контакты в Средневековье. Вот сейчас с ребятами делаем исследование по современному ивриту.

— Интересно…

— Соглашусь с тобой. — Марк подошел ближе и сел за стол напротив меня. — Есть еще несколько проектов по этнической истории евреев в древности. Все наши исследования междисциплинарные, невозможно изучать язык без истории или антропологии. А как ты выбрала истфак?

— Я? — растерялась, потому что совсем не ожидала, что Марк вот так ловко переведет разговор на меня. — Я… Это не совсем был мой выбор. Так получилось…

— Ясно, — усмехнулся Марк, а я почувствовала, что краснею.

— Просто... понимаешь, так было удобно и предсказуемо. Моих результатов ЕГЭ было достаточно для истфака, ну и я не парилась с выбором. Все вокруг говорили, что мне надо туда, я и пошла.

Марк молча кивнул, наблюдая, как капли дождя бьют по перилам веранды. Он больше ничего не спрашивал, а я думала, стоит ли рассказывать про маму Вадима. Ведь это она настояла на том, чтобы я пошла на исторический. «Тебе нужно высшее образование. Пока я там работаю, ты его точно получишь. И скажи спасибо, что и об этом тебе тоже не придется волноваться».

— Я пожалела в первый же семестр, — все же решилась я и продолжила рассказывать. — Не то чтобы мне не нравилось учиться, но это не очень походило на мои представления о веселой студенческой жизни. У меня на факультете есть «крыша», и эта «крыша» слишком давит.

— Я понял. Но ты же можешь уйти.

— Могу. И уйду. Жалко, конечно, всего один год остался до диплома, но я представляю, каким ужасным он будет для меня. И потом мне совсем не до учебы, мне нужно работать.

— Как планшет?

— Он чудесный! — чуть громче, чем нужно, восклицаю я. — Идеальный для меня. Я обязательно за него расплачусь с тобой. Скорее всего, уже на следующей неделе.

Марк махнул рукой.

— Считай, это мой тебе подарок.

— Спасибо! Огромное тебе спасибо! — Про себя я решила, что все равно с ним расплачусь. Не хочу быть должной ни одному мужчине! — А ты можешь где угодно работать, верно? Я читала, ты сотрудничаешь со многими университетами, лекции читаешь, но живешь преимущественно в Нью-Йорке.

Великан удивленно приподнял бровь.

Вот же засада!

— Ладно! Я читала про тебя в Интернете, — признаю я очевидное. — Мне было интересно. Извини.

— Твой интерес вполне естественен. — Марк кивнул. — Ты живешь в моем доме. Логично, что ты хочешь знать.

Также логично, чтобы и ты знал обо мне если не все, то точно больше, чем я тебе рассказала. Прости, но я не могу! Лучше про тебя, Марк, говорить, чем про меня.

— Ты всегда хотел стать ученым?

— В детстве я думал стать раввином, — рассмеялся Марк. — Нашел у отца Тору и не расставался с ней несколько лет. Но, к счастью, понял, что это не мое, а историю и судьбу своего народа можно изучать интереснее.

— Ты сам из России, да? Просто говоришь совсем без акцента.

— Родители эмигрировали из СССР, сначала в Израиль, потом перебрались в Штаты. Но я рос в русскоязычной среде, на русской культуре, дома всегда говорили по-русски. Еще у нас родня осталась здесь, мы часто приезжали в Россию… У меня и все близкие друзья русскоязычные, и бывшая жена тоже.

Жена?! Я бросила на него удивленный взгляд, внутри все сжалось в пружину. Жена?! До меня лишь постепенно стал доходить смысл всех сказанных слов. Бывшая жена. Бывшая!

— Ты был женат? — как можно непринужденнее спросила я.

— Да.

Я ждала более развернутого ответа — до этого Марк рассказывал о себе, ничего не скрывая. Но он молчал, смотрел, как машины время от времени проезжали мимо по дороге.

Его жена… Воображение рисовало десятки совершенно разных по типажу женщин. Я не могла представить, какая именно у него была жена, какие вообще женщины ему нравятся. Хотя бы чисто визуально... Понятно, что очень красивая и знающая себе цену. Вряд ли такая, как Агата или как я…

Молчание как-то совсем затянулось, стало неловким. Марк не смотрел на меня, но мне почему-то казалось, что между нами возникло какое-то тягостное напряжение. Мы с ним чужие друг другу люди, которых временно свел вместе нелепый случай. А так хочется узнать о нем все! Я чувствовала, что ревную его к неизвестной мне женщине, его бывшей жене, да вообще ко всему его прошлому!

Это я, наивная, еще не знала, какое нас с Марком ждет будущее…

Ночью спала неглубоко, видела какие-то тревожные сны. Я ничего из них не запомнила, только проснулась вся разбитая. Поплелась на кухню ставить чайник, надеясь, что Марк еще спит. Его и правда не было на кухне, он стоял на веранде и смотрел на дорогу.

— Доброе утро! — Я старательно приглаживала взлохмаченные со сна волосы. Не могу пока привыкнуть к своей новой прическе.

— Привет! — коротко бросил великан, не отводя взгляда от дороги.

Я проследила за ним и тихо охнула.

Прямо напротив нас, через дорогу, у соседнего коттеджа припарковался коричневый внедорожник, из него только что вышла Агата с большой дорожной сумкой. Увидев нас, сестра радостно помахала рукой и бросила сумку на землю.

— Что она здесь делает? — выдохнула я, глядя, как Агата быстро перебегает дорогу.

— Сейчас узнаем, — спокойно произнес Марк. Его лицо ничего не выражало.

— Привет! — Агата остановилась у забора. — Мне здесь так понравилось, что я решила недельку-другую пожить в этом поселке, отдохнуть от города. Представляете, мой знакомый как раз тут живет рядом! Будем теперь соседями.

Агата, не оборачиваясь, махнула рукой на дом, рядом с которым стоял внедорожник.

Глава 24

Вот же дрянь!

Я старательно жевала бутерброд с сыром и ветчиной, словно появление двоюродной сестрицы не испортило мне аппетит, да и все настроение. Что она здесь забыла?! Будет следить за мной и обо всем докладывать тетке и Вадиму?

Вадим! Я была уверена, что он первым меня найдет. Не знаю, кто и за что ему бока намял, но не скажу, что сильно расстроена. Не представляю, что будет, когда он здесь объявится! Надо все рассказать великану. Все. Абсолютно все. И тогда, скорее всего, придется вернуться в Алкин дом. Марк может не захотеть жить со мной под одной крышей.

— Что за упадочническое настроение, Вера? — Да он, похоже, мысли мои читает. — А ты знаешь этого Дениса, у которого Агата будет жить?

— Первый раз сегодня увидела. Но я приятелей сестры не знаю, мы с ней в разных компаниях общаемся.

Денис мне не очень понравился, правда парень симпатичный. Коротко стриженный блондин с голубыми глазами. Невысокий, жилистый, но худощавый. Хотя… наверное, это из-за Марка — рядом с ним все мужчины мне теперь кажутся мелкими. Так-то парень этот Денис крепкий, выше Агаты на голову. Он подошел к сестре, как только вытащил ее пожитки из багажника. Нехило так сестренка решила отдохнуть — здоровенный чемодан и сумка. Она сюда на месяц приехала?!

— Я тоже его никогда здесь не видел, — проговорил Марк. — Заехал в тот же день, как я привез тебя сюда. Прежде дом напротив нас пустовал, не помню, чтобы в нем кто-то жил.

— То есть буквально только что? — Я так и застыла с поднесенным ко рту бутербродом.

— Забавно, верно? — Марк встал из-за стола и поставил грязную посуду в мойку. — Как насчет того, чтобы съездить в деревню? Проведаем дом, да и к соседям заглянем?

К Алке больше никто не залезал — все выглядело точно так, как мы и оставили, когда отсюда уезжали. И тем не менее я придирчиво обошла весь дом, проверила окна и только после этого вслед за Марком поднялась на крыльцо.

— Все в порядке, здесь никого не было, Вера. — Марк стоял посередине комнаты, заслоняя собой свет из окна. — Ладно, пойдем пообщаемся с твоим соседом Геннадием.

— Конечно. Если только он опять не в запое.

Великан широко улыбнулся.

— Не в запое. Он наблюдал за тобой из своей хибарки, когда ты обходила дом.

Ого! А я и не заметила.

— Я не перестаю тебе удивляться, — вырвалось у меня. — Ты меня поражаешь. Ты…

Я запнулась, уже пожалев, что начала этот разговор, а Марк еще ближе подошел ко мне. И вот теперь я совсем потерялась. Как ему сказать, что такого, как он, я никогда не встречала? Что вообще не верила, что такие существуют? Что за эти несколько дней он перевернул весь мой мир с ног на голову или, наоборот, показал, как все должно быть? Как сказать ему, что он совершенно особенный мужчина?!

— Что я? — Марк положил ладони мне на плечи и чуть наклонился.

От его рук шел жар, мне казалось, что огонь вот-вот побежит по моим венам. Но больше всего я боялась поднять голову и посмотреть ему в глаза. Он умный, он сразу все поймет! И никакие слова не помогут!

Вот как ты умудрилась так вляпаться, а, Дуби?!

— Эй, хозяин! — раздался мужской голос с улицы, и я тут же отпрянула от великана.

— А вот и Геннадий, — негромко произнес Марк. — Сам пришел.

И как вовремя!

Я успела уже немного перевести дух и, выходя из дома, думала о том, что жить в одном коттедже с Марком мне будет ох как непросто.

— Здравствуй, Гена!

Алкаш выглядел трезвым, он стоял у забора со стороны своего дома и заговорщически поглядывал на нас с Марком.

— Здоров, здоров! Как делишки?

Вид у мужика и правда был таинственный. В прошлый раз он разве что не шарахался от Марка и не особо рвался отвечать на его вопросы, а теперь вот сам на разговор напросился.

— Да вот приехали узнать, все ли в порядке. — Марк добродушно улыбнулся алкашу.

— Никто к вам не лазал больше. — Гена немного снизил тон, так что нам пришлось подойти ближе к забору. — Но ребята какие-то ошивались, да…

— Какие ребята? — все так же улыбаясь, спросил великан. Я вот его веселья совсем не разделяла.

— Серьезные ребята, на черной такой машине приезжали, приметная такая тачка, дорогая.

— И что они хотели? — вмешалась я.

— Дык кто ж его знает? — Гена пожал плечами. — Они походили туда-сюда, на дом позыркали, но внутрь не сунулись. К Димке пошли, он же тута напротив живет с бабкой своей глухой.

Белобрысый Дима… Час от часу не легче.

— И долго в гостях пробыли?

— Да, минут пятнадцать точно, часов в одиннадцать, с утречка приезжали. — Гена задумчиво почесал затылок грязными пальцами, а потом выжидающе посмотрел на Марка. Тот кивнул и вытащил бумажник.

— Спасибо, Ген.

Алкаш быстро схватил купюру, я даже не успела разглядеть, сколько именно он получил за свою откровенность.

— Тебе спасибо. — Глаза соседа радостно заблестели. — Дык я и номерок записал гостей Димона.

Марк снова вытащил бумажник. «Штука»? Серьезно? За номер машины?

Конечно же, я ничего не сказала, лишь молча смотрела, как Гена сует в руку профессора какой-то замусоленный листок бумаги.

— Если еще объявятся, так я здесь… — Геннадий воровато заозирался по сторонам. По мне, так раньше надо было думать, но людей на улице не было видно, да и забор здесь повыше, чем у Марка.

Бумажку великан развернул лишь в машине и тут же засунул ее в карман.

— Что там?

— Ничего нового, — коротко ответил Марк.

— Это за мной. — Я набралась смелости и посмотрела в глаза Марку. — Человек, от которого я уехала… он может создать проблемы. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за меня. Я…

— А я люблю неприятности. — Марк смотрел на меня прямо, без своей привычной улыбки. — Я не люблю, когда угрожают.

Обратно в коттеджный поселок мы не поехали, Марк предложил завернуть на рынок за фруктами. Я даже обрадовалась — подольше не увижу Агату, не удивлюсь, если она уже наведывалась к нам.

К нам.

Я искоса взглянула на Марка, который придирчиво рассматривал виноградные гроздья. Интересно, почему он с женой развелся? Кто кого бросил? Вряд ли она от него ушла. От таких мужчин не уходят, за такими очередь. Даже в этой глуши.

— Вера! Иди ко мне!

Я обернулась на возглас и увидела дородную Татьяну. Ту самую торговку овощами, с которой познакомилась еще в автобусе.

— Здравствуйте!

— За чем пришла? Клубнику хочешь? Наша, подмосковная, без химии всякой, на, попробуй! — Я и сама не сообразила, как уже послушно взяла ягоду в рот. — Ну как?

— Вкусно.

— Ну так бери давай!

Я покорно кивнула — Марк не обязан меня кормить, я и так живу в его доме на всем готовом. Денег у меня немного, но на клубнику точно хватит.

— Давайте я заплачу. — Мой профессор уже тут как тут.

— Не надо! Я сама.

Но кто меня послушает?! Точно не в этот раз. Татьяна уже убирала в карман деньги.

— Может, еще груши возьмете? Сладкие!

— Нет, спасибо. — Я посмотрела на Марка, который держал увесистый пакет в руке. — Нам достаточно.

— Груши? Сладкие? — Я чуть не выругалась, когда сначала услышала, а потом и увидела раскрасневшуюся, но довольную Агату.

Вот как?! Как она и здесь меня нашла? Следит?!

— О! Привет снова! — Она ласково улыбнулась Марку и махнула рукой мне. — А мы с Дениской вот тоже решили заехать, шашлык вечером будем жарить. Он тут где-то рядом бродит. Приходите к нам вечером.

Даже Марк опешил, что уж про меня говорить. Хотелось взять корзинку с клубникой и надеть ее на голову тварюге! Еле сдержалась.

— Спасибо, как получится, — уклончиво ответил Марк, ведь именно ему и адресовалось приглашение.

— Кстати, Вер! — Тут Агата повернулась ко мне. — Я тебе кое-что привезла из дома, а то ты забыла.

Порывшись в своей сумке, сестра вытащила из нее мой сотовый, который мне купил Влад. Надо было выкинуть!

— Держи! Может, ты и решила сжечь все мосты, но есть люди, которые тебя очень любят и ждут домой. О, кажется, звонят!

Она довольно рассмеялась и повернула ко мне экран. Но этого можно было и не делать. Я по рингтону поняла, что звонит Влад.

Глава 25

— Вер? Ну ты чего застыла? — Агата явно наслаждалась моментом. — Это же тебя. Что-то не так?

Я молчала, а с экрана на меня смотрел ухмыляющийся Вадим. Он сам поставил на свой номер эту фотку, самую лучшую, по его мнению.

Затылок уже полыхал от взгляда Марка — я чувствовала, что он ждет. Ждет моего решения. Рядом с довольной сестрой как из-под земли вырос Денис со здоровой сумкой в руках. Нахмурился, переводя взгляд с Агаты на меня.

А мобильный продолжал надрываться.

— Это не мое. Оставь себе, Агат. А лучше выкини.

В голову пришла запоздалая мысль: а ведь я с него звонила Алке, когда решила сбежать… Последний мой звонок был ей. Конечно, поэтому меня так быстро нашли. Хотя сейчас какая разница?

— Ну как хочешь, — протянула сестра и посмотрела на мужчин. Наверняка хотела, чтобы они разделили ее веселье. Но никто не смеялся. Денис так вообще смотрел на нее с каменной физиономией, а Марк… великан протянул мне руку.

— Поехали домой.

В машине меня подмывало ему все объяснить, я даже несколько раз собиралась с духом. Но стоило мне только посмотреть на его непривычно хмурое лицо, как вся храбрость тут же забивалась куда-то под капот.

Марк молчал всю дорогу, лишь, подъезжая к дому, коротко спросил:

— На шашлык к твоей сестре пойдем?

Я замотала головой.

— Так я и понял.

Он сам быстро разобрал фрукты, а я все крутилась рядом: вдруг моя помощь понадобится. Не понадобилась.

— У меня в два «конф-колл» часа на полтора, не меньше. Без меня обедай, ладно? — бросил он, уже выходя из кухни. — Мне надо работать.

Я смотрела вслед удаляющемуся великану и чувствовала себя ничтожным лилипутом. И дело было отнюдь не в различии наших габаритов.

Марк, как и обещал, засел на полдня в кабинете, я же оккупировала гостиную. Веранда уже потеряла свою привлекательность: Марк в доме, а на улице можно было запросто снова нарваться на сестрицу. Только работа и спасала от дурацких мыслей — мне нужны деньги, и чем быстрее я все сделаю и отправлю заказчикам, тем быстрее получу оплату. Люди надежные, Виталька обещал, что проблем не будет.

Есть без Марка не хотелось абсолютно, я честно сходила на кухню, в холодильник заглянула, но даже бутерброд делать себе не стала. А профессор так сидел в кабинете, я пару раз подходила на цыпочках к двери и слушала. Уловила его голос — кстати, очень довольный — и еще женский, как мне показалось, кокетливый.

Все-таки со мной точно что-то не так, права и тетка, и Агатон. Никогда не ревновала Вадима. Когда первый раз узнала, что он мне изменяет, ничего, кроме гадливости и тайного облегчения, не почувствовала. Думала, может, он ко мне лезть теперь меньше будет. Только хуже стало. Но никакой ревности я не чувствовала, а сейчас меня так и тянет уши греть под дверью.

Капец!

И все же заставила себя снова заняться рисованием логотипов. В итоге так увлеклась, что подняла голову лишь от резкого хлопка двери. Марк пронесся мимо.

— Что случилось? — Планшет остался лежать на диване, а я побежала за великаном.

Он открыл входную дверь, и в нос ударил резкий запах гари, который совсем не чувствовался в гостиной.

— Пожар? Мы горим?!

Я заозиралась по сторонам, а смотреть надо было перед собой. Точнее говоря, прямо через дорогу. За соседним домом в небо поднимался черный дым.

— Не мы, но твоя сестра, похоже, горит.

И как бы в подтверждение этих слов я услышала визг Агаты и грубый мужской мат. Ругался, вероятно, Денис, но это было не особо важно. Я вслед за Марком уже перебегала дорогу.

К дому спешили еще двое мужчин — наверное, тоже соседи, как и мы.

Марк не стал открывать калитку, просто перемахнул через забор, тот чуть покосился, но выстоял. За деревьями я не видела, что именно происходило, слышались только отрывочные слова:

— Не сюда… Отойди!.. Дай…

Дым продолжал валить, я дернула калитку — заперта.

— Девушка, отойдите! — Незнакомый бородатый мужчина бесцеремонно оттолкнул меня от забора. — В сторону.

Он и еще один крепыш бодро перелезли через забор и побежали туда, откуда уже доносилось странное шипение.

А я так и стояла у забора, уже думала плюнуть на все и полезть за остальными, но тут среди деревьев показалась Агата. Она быстро шла к калитке, растрепанная и грязная.

— Вера! Вера! — Вцепилась в меня, едва щелкнул замок. Агату трясло.

— Что случилось?! — Сейчас вся моя неприязнь к ней улетучилась.

— Пожар… ужас такой, дерево загорелось… Марк сказал к нему в дом пойти.

— Д-да, конечно. А…

Я не успела задать вопрос — из-за дома появился Марк. Он быстро обвел глазами улицу, увидела нас на дороге и кивнул.

— Все потушили, идите в дом, я сейчас приду.

Едва мы с Агатой зашли в дом, сестра безошибочно нашла ванную. Я даже сказать ничего не успела, а она уже включала воду в душевой кабине.

— Принеси чистые полотенца, а?! И одежду какую-нибудь. Я вся дымом провоняла.

Дверь захлопнула перед моим носом. Я устыдилась своего сиюминутного желания — ничего ей не приносить, пусть выкручивается как хочет. Могла бы хоть ради приличия спросить разрешения.

Хотя где приличия, а где Агатон?! Не принесешь ничего, так она голышом будет гулять по коттеджу. Как представила ее в гостиной без всего, так сразу пошла искать чистую одежду для сестрицы.

Агата еще продолжала мыться, когда в дом зашли Марк и Денис. Я бросилась к ним.

— Ты в порядке? — Я коснулась руками груди великана, но быстро отдернула ладони. — Что случилось?

— Что? Сестра не рассказала? — раздраженно спросил Денис.

Он в отличие от Марка был почти полностью покрыт тонким слоем то ли копоти, то ли сажи. Светлые волосы были грязными, а глаза… я поспешно перевела взгляд на Марка.

— Агата в душе закрылась. Вы можете сказать, что произошло?

— Шашлык не задался, но, главное, все живы. Дом тоже цел.

Денис хотел что-то добавить, но сдержался. Он неожиданно цепким взглядом пробежался по гостиной, а затем повернулся к Марку и протянул ему руку.

— Спасибо!

Агата выплыла из ванной минут через десять. Судя по виду, она явно была недовольна трениками и цветастой рубашкой Алки, которые я ей всучила. Но говорить мне ничего не стала — только увидела Марка, стоящего у окна с Денисом, как тут же бросилась к нему.

— Вы просто нас спасли, да, Денчик? — На своего приятеля Агата, правда, не смотрела, да ей и не нужно было подтверждение.

— Не преувеличивайте, — ответил Марк.

Его добродушный бас впервые не успокаивал меня. Я злилась на себя: вместо того, чтобы посочувствовать сестре, которая едва не пострадала при пожаре, мне хотелось выставить ее из этого дома вместе с ее приятелем.

Хотя в моем успокоении она, похоже, не нуждалась, как и Денис.

— Давайте я чай поставлю, — предложил Марк. Его, видимо, не слишком смущали неожиданные гости. — Всем надо немного прийти в себя.

— Я помогу, — заулыбалась Агата. — Где здесь кухня?!

В чужом доме, а как рыба в воде.

Денис, кстати, тоже не стушевался. Парень оказался на удивление разговорчивым, хотя мне он таким не показался сегодня утром. Они с Марком уже вовсю обсуждали машины, время от времени в их разговор встревала Агата, а я немного расслабилась. Я все боялась, что сестра снова начнет намекать на Вадима, что «случайно» ляпнет при Марке про мою прежнюю жизнь, но сестра на меня даже не смотрела.

— ...а потом я привез сюда Веру, вот так мы и познакомились случайно, — Марк неторопливо рассказывал Денису про тот вечер, когда я нарвалась на белобрысого и Леху с их дружками.

— А вот я помню, когда маленькой была и жила в Алехино, так ничего не боялась, и никто ко мне не приставал, — пожав плечами, сообщила Агата, но Денис как-то странно посмотрел на нее, и она замолчала.

— Надолго здесь? — Парень снова перевел взгляд на великана.

— Да как пойдет. — Марк махнул рукой куда-то в сторону. — Я к месту особо не привязан.

Я повнимательнее посмотрела на Дениса. На рынке мне показалось, что он ровесник Агатки и ему года 23—24, но сейчас, скорее даже не по внешности, а по манере разговора, я бы дала ему все тридцать. И еще мне почему-то казалось, что он терпеть не может мою сестру, хотя, может, просто раздражен из-за того, что она умудрилась полить угли в мангале какой-то смесью с содержанием керосина. Вспыхнуло, по словам Марка, так, что чудом на дом огонь не перекинулся, только яблоню одну задел. Запах гари все еще ощущался, несмотря на усилившийся ветер, но мне казалось, что нашим гостям уже можно было возвращаться к себе домой. Надеюсь, они не собираются оставаться на ночь здесь?

Через десять минут, когда Марк уже рассказывал о своем научном центре, Агата откровенно заскучала, от нечего делать полировала взглядом гостиную, но уходить не собиралась.

Наконец, Денис поднялся и снова протянул великану руку. Вот, кстати, кто ни капли не испугался устрашающей внешности Марка. Да и Агата тоже, похоже, была готова к его виду, когда вчера здесь объявилась.

— Еще раз спасибо! — Денис опять рассыпался в благодарностях. — Заходи в любое время, шашлык вдвоем пожарим.

Агата сделала вид, что не поняла намека.

Когда за ними закрылась дверь, я подбежала к окну, чтобы проверить, точно ли они ушли. И лишь когда увидела, как парочка скрылась за своим забором, облегченно выдохнула:

— Вот это денек!

Мне не терпелось поделиться с Марком впечатлением, но великан молча поднял палец вверх, а затем, приложив свой мобильный к уху, пошел в кабинет.

Я успела услышать только:

— Извини, Кощей, не мог сразу ответить. Рассказывай, во что я умудрился вляпаться.

Глава 26

Как же я хотела узнать, во что вляпался Марк и кто такой Кощей! Но шансов мне не оставили никаких. Великан плотно закрыл за собой дверь, да еще и говорил так тихо, что я еле голос его слышала и, конечно, слов разобрать не могла.

Ну и куда ты катишься, Дуби?! Уже подслушивать пытаешься. Никогда же этим не занималась. Я заставила себя вернуться в гостиную, чтобы снова засесть за работу. Да не тут-то было — мысли все равно то крутились вокруг недавних гостей, то стремились проникнуть за закрытую дверь кабинета.

Ужин ничего не прояснил. Марк был задумчивым, ел мало, как обычно вежливо отвечал на мои попытки завязать разговор, но он точно так же несколько часов назад разговаривал и с Денисом. Спрашивать про телефонный звонок я, разумеется, не решилась.

Профессор засел в кабинете допоздна. Когда я постучалась пожелать ему спокойной ночи, рассеянно улыбнулся, а потом, чуть помедлив, словно раздумывая, говорить или нет, все же рассказал:

— В ближайшие пару дней я буду очень занят, мы подаем документы на грант. Немного раньше, чем планировали это сделать.

— Понятно...

Я стояла, облокотившись на косяк двери, и совершенно не хотела спать. В кабинете был выключен верхний свет, горела только лампа. В другой ситуации я бы сказала, что в комнате царил таинственный полумрак, который будоражил романтические чувства, но все, что я чувствовала между нами, — это напряжение и неловкость. Однако и уходить я не хотела, все ждала чего-то. Марк молчал, просто смотрел мне в глаза, ничего не говоря.

Эти гляделки ужасно нервировали — сегодня что-то неуловимо изменилось между нами, исчезли легкость и непринужденность. И дело вовсе не в том, что у него много работы, я чувствовала это. Глядя сейчас на великана, мне непросто было поверить, что вчера еще хохотала над его добродушными шутками. Сейчас передо мной стоял собранный и сосредоточенный мужчина, которого я не знала.

— У тебя ведь работы навалом, так?

Я молча кивнула.

— Тогда тебе тоже есть чем заняться. И давай договоримся: захочешь куда пойти или поехать — сначала мне скажи. И если сестра куда звать будет, тоже сначала ко мне.

— Конечно!

Я даже не спросила, почему так. И не сказала ему, что без него мне никуда не хочется идти.

— Спокойной ночи!

Марк ушел в работу с головой не на два, а на три дня. И я от него не отставала. Глаза уже слезились, требовали отдыха, но я упорно добивала свои макеты. То ли потому, что уже все это делала и повторить работу проще, чем создавать, то ли оттого, что хотела выбить из головы все мысли о великане, который почти не выходил из кабинета, но за три дня я почти завершила все свои заказы. Остались только два, но там и срок еще не подошел.

Агата заявилась утром после пожара. Я видела из окна, как она, одетая в микроскопические шорты и тоненький топ, больше похожий на лифчик, дефилировала прямо к дому Марка.

— Салют! Уже проснулась? — Сестра стояла у забора и лениво махнула мне рукой, когда я вышла на крыльцо. Она, конечно же, прошла бы к дому, не попроси я великана запереть калитку на ночь.

— Привет!

— Принесла твои тряпки. — Агата потрясла пакетом в руках. — Хотела сначала выбросить, но ты же наверняка носить будешь. Калитку откроешь?

Я подошла к забору и молча забрала вещи.

— Серьезно? — Тонкие брови Агаты удивленно приподнялись. — Даже на порог не пустишь?

— Я занята, Марк тоже, — коротко ответила я. — У нас работа. Так что не беспокой нас, пожалуйста.

Я решила, что разговор окончен, и уже отвернулась, чтобы вернуться в дом, как в спину прилетело злобное:

— Да почему всегда так?! Что он в тебе нашел? Чем ты их всех цепляешь?

Я обернулась.

Агата стояла бледная, от прежней вальяжности не осталось и следа. Ее глаза сверкали каким-то бешеным огнем, мне реально казалось, что вместо зрачков у нее алые угольки.

— Чем ты их цепляешь?! — повторила она тише, но прозвучало страшнее, чем в первый раз. Как рассерженная змея прошипела.

— Кого?

— Всех! Вадима, теперь вот Марка… Что за…

Она запнулась, сжала губы, а я стояла, прижимая к груди пакет с одеждой, слегка ошалев. Агата никогда не скрывала, что считает меня недостойной Вадима, но чтобы так…

— Его ты не получишь, — после паузы совершенно спокойным, даже мирным тоном сказала моя старшая двоюродная сестра, а потом отвернулась и пошла обратно через дорогу.

А я еще пару минут стояла у крыльца, пытаясь успокоиться, сердце билось слишком сильно, я даже глубокий вдох сделать не могла.

Его — это Марка?

Агата не появлялась три дня, иногда ее и Дениса я видела в окно, к ним приезжали какие-то гости, однажды даже унюхала запах шашлыка, на этот раз обошлось явно без пожара.

— Как твой грант? — спрашиваю я великана за завтраком.

В последние дни мы даже не всегда утром пересекались на кухне — забежит на три минуты, кофе нальет и обратно в кабинет. Мне кажется или он немного похудел?

— Ночью отправили документы на конкурс. — Марк сделал глоток чая и чуть прикрыл глаза.

— Доволен?

— Я счастлив. — Великан улыбнулся. — Прости, я совсем пропал на эти дни.

— Ну ты же предупреждал. — Быстренько долила ему чая в чашку. Похоже, сегодня он не торопится к себе в кабинет. — Я тоже много чего сделала за эти дни. И… и даже получила сегодня первый перевод!

— Тебе оплатили работу?

— Да! — Я радостно вскинула руки вверх, отчего короткая футболка задралась чуть ли не до груди. На мгновение я поймала взгляд Марка и сразу смущенно отвернулась.

— Поздравляю! — Великан поднялся со стула, так и не допив свой чай. — Это надо отметить!

— И... как? — Я насторожилась.

— Пикник на речке подойдет? Погода отличная, здесь же пляж хороший, ты на нем ни разу не была. Мой косяк.

Он, чуть наклонив голову, медленно блуждал взглядом по моему лицу.

Твой косяк? Это мой косяк, что я сейчас мучительно краснею, как школьница в пятом классе.

— Подойдет, — едва ли не шепчу в ответ.

— Тогда вместо обеда… — Марк уже открыл холодильник и придирчиво оглядывал его содержимое.

Купальник! У Алки точно парочка валялась в шкафу, но я не взяла. И почему не догадалась?! Да потому, что я сюда не загорать и купаться приехала.

Стоп! Есть шорты, не такие, как у тварюги, но вполне себе короткие, купаться в них можно, а еще спортивный топ, вот его я из дома Кучеровой стрельнула.

— Тогда вместо обеда! — повторила я за Марком и рассмеялась.

Он обернулся, и я заметила в его карих глазах озорной блеск. Как же я по нему скучала! Так захотелось подойти к великану и уткнуться носом в широкую грудь, а потом потрогать татухи на шее, рассмотреть их как следует, а то я все время стесняюсь, что он заметит, как я пялюсь. А еще…

А еще пусть это будет самый классный пикник в моей жизни. Пожалуйста!

Глава 27

Марк оказался прав, к середине дня солнце палило нещадно. Но тем больше мне хотелось на пляж. Я, черт побери, его заслужила!

— Ты здесь часто купался?

Перед глазами широкая береговая линия, с явно привозным песком. Речка выглядит живописно, красиво извиваясь, уходит к деревне, которую отсюда видно хорошо.

На пляже довольно много людей, но и свободного места предостаточно.

— Всего пару раз, — охотно отвечает Марк. — Все некогда, а это зря.

На нас с любопытством посматривают, со стороны мы, наверное, колоритно выглядим — здоровый лысый амбал в черных шортах по колено и синей майке баскетбольного клуба New York Nicks и мелкая я, даже до груди ему едва достающая.

Почти все открытые части тела великана сплошь в татуировках. Да! Я теперь знаю, что и на ногах у него тоже есть на что посмотреть. Но стараюсь не пялиться и внимательно разглядываю пляж — лежаки и зонтики расставлены рядами, везде чисто, никакого мусора на песке.

— Выбирай, куда пойдем.

Марк терпеливо ждет моего решения.

— Вот сюда, направо, после большого навеса ближе к деревьям и подальше от лодок. Тебе как?

— Подходит.

Мы располагаемся в самом чудесном месте на пляже — сама не знаю, почему сюда никто не пришел. Возможно, потому, что дальше от воды и тенисто, а народ в основном жадно ловит солнечные лучи.

Раздеваться не спешу: в конце концов, не факт, что мы вот так сразу полезем в воду. Но увидеть Марка в одних плавках я бы не отказалась. И спасибо тому чудесному человеку, который придумал солнцезащитные очки!

Однако великан тоже не торопится стягивать с себя одежду, вместо этого он расстилает на песке под деревом бамбуковую лежанку. И через пару минут на ней появляются прозрачные контейнеры с едой. Марк сам все собирал, я только салфетки и тарелки в сумку укладывала.

Этот мужчина по всем признакам должен был быть идеальным мужем. Мне есть с кем сравнивать! Я знаю его чуть больше недели, этого, конечно, недостаточно, но сейчас ловлю себя на мысли, что думаю о его бывшей жене. Чужая жизнь скрыта под одеялом. Вот наши отношения с Вадимом очень многим казались образцовыми, мне в институте девчонки завидовали: красавчик, богатый, такие родители, весь крутой, часто на «мерсе» с охапками роз встречал, но никто не знал, что у нас было внутри. Может, и у Марка своя неприглядная история расставания с женой, но я не представляю, каково это — потерять такого мужчину.

— О чем задумалась?

Марк уже улегся на лежак и положил ладони под голову.

— Да так... хорошо здесь. Воздух отличный и тепло…

— Купаться пойдешь?

— Может быть, но не сейчас.

Я положила полотенце на соседний лежак, а потом вытащила из рюкзака потрепанный детектив в мягкой обложке, который заприметила уже давно в кабинете Марка.

— А я устал от букв за эти дни, — хмыкнул Марк. — Пожалуй, я поем.

Он, не вставая с лежака, потянулся к контейнеру с бутербродами. Такой большой и сильный. И очень близкий. Я могла поднять руку и коснуться его…

— Что это тут у вас? Сухомятка?

Я чуть в голос не закричала! Марк удивленно повернул голову — к нам шла Агата! А за ней топал Денис, таща здоровую корзину, плетенную из ротанга, по виду довольно тяжелую.

— А мы смотрим — вы куда-то намылились. — Агата радостно глядит на Марка. — Ну и Денчик предположил, что вы на пляж пошли. Что, с работой покончено, да?

На сестре короткая юбка с глубоким разрезом на бедре и полупрозрачная туника, не скрывающая ярко-красного купальника. На ногах открытые шлепанцы на изящном каблучке.

— Ты нас преследуешь? — сорвался с губ вопрос, но я не пожалела, хотя сестра тут же метнула в меня надменный взгляд.

— Я пытаюсь быть дружелюбной. И не понимаю, почему такое раздражение. Марк, — обратилась она к великану, — я тебе мешаю? Мне уйти?

— Мне ты не мешаешь, Агата. У нас с Верой были очень напряженные дни, вот мы и хотим немного отдохнуть.

— Так давайте отметим, что эти дни закончились! — радостно воскликнула сестрица и присела на краешек лежака Марка. — Дэн, давай здесь потусим, а?

Могла бы и не спрашивать — Денис уже выкладывал пожитки, а потом и вовсе попросил великана помочь подтянуть лежаки поближе. Похоже, всех все устраивает, кроме меня!

— Ты что здесь забыла? — прошипела я, когда мужчины отошли от нас на несколько метров.

— Я же сказала: ты его не получишь. — Агата оторвала пару виноградин от грозди, которую еще полчаса назад с такой тщательностью мыл Марк. — Что непонятного?

— Я не вернусь к Вадиму, ясно? И домой не вернусь. Так что можешь не стараться.

— А при чем тут Вадим? — Агата сделала удивленное лицо. — Он даже не знает, что я сейчас здесь.

Сестра встала, довольно потянулась и начала медленно раздеваться. Лежаки Марк с Денисом уже подтянули, и без зрителей томный стриптиз Агаты не остался. Меня, правда, не оставляло гадкое ощущение, что все это делается только для одного человека. И мы с Денисом здесь явно лишние.

У Агаты шикарная фигура: подтянутая, спортивная, хоть сейчас выкладывай в «Инсту», даже без фильтров. Хмурый Денис и тот проникся — взгляда от Агаткиной задницы не отводит.

Марк уже обратно улегся на свой лежак, на его лице очки, поэтому я понятия не имею, куда он смотрит.

— Ну, кто купаться?! — Агата медленно провела руками по своему телу. — Солнце обалденное. Идем водичку попробуем. Вер, тебе не предлагаю, ты у нас вечно мерзлявая. Марк?

Я затаила дыхание.

— Мы с Верой уже решили, что попозже пойдем, — неторопливо ответил великан. — Речка обычно неплохо прогревается, но вы сходите, а потом и нам расскажите.

— Может, уже на «ты»? — Агата улыбнулась. — А то как-то странно выкать на пляже.

— Конечно.

Я смотрела на Марка и не понимала, что он чувствует. Можно и не быть таким милым и вежливым с этой змеей!

Вцепилась в книгу, делаю вид, что внимательно читаю, но буквы расплываются перед глазами.

Купаться Агата, разумеется, не пошла — растянулась на лежаке, да так, чтобы перед великаном был весь обзор.

— Мы с Денчиком пожарили шашлык, — не унимается сестра. Только ее и слышно. — Хотите? У вас одни бутерброды и листья салата. Разве это еда? Вера, ты делала?

— Я делал, — донесся голос Марка.

— Вот как? — чуть стушевалась Агата, но тут же пришла в себя. — Тогда они должны быть очень вкусными.

Пикник медленно, но верно превращался в филиал ада на берегу подмосковной речушки. Разговор не особо клеился. Денис попытался было расспросить Марка, чем тот занимался в последние дни, но профессор сначала отделался вежливыми фразами. Агаткин приятель тут же закусил удила и приступил к форменному допросу, на что получил пятиминутный монолог про междисциплинарное исследование в рамках цифровой гуманитаристики.

Агата сразу сникла, Дэн, похоже, пожалел, что спросил. А я… я тоже мало что понимала, но была уверена, что мой добрый профессор на самом деле троллит этих двух выскочек.

— Пфф, ну это же надо! — Агата, последние пару минут что-то читавшая в телефоне, отбросила гаджет в сторону. — Не переношу таких лицемеров.

— Что случилось? — вскинулся Денис.

Мне тоже стало интересно, кого это моя «искренняя» сестра считает лицемерами.

— Да так. — Агата пожала плечами. — Знакомая одна мужу рога наставляет. Нет, я все понимаю… то есть не понимаю. Зачем выходить замуж и обманывать, человеку же больно! Он ее любит!

— Тебе-то что? — лениво протянул ее приятель. — Пошли поплаваем лучше.

— Хочешь — иди, — огрызнулась Агата. — А мне здесь хорошо. И вот еще: ну разве не очевидно, что раз она изменила мужу, то и любовнику рано или поздно изменит?

Сестрица не унималась, я уже решила было и правда укрыться от нее с детективом, но вдруг она обратилась к великану:

— Марк, что скажешь? Ну разве это нормально — замужем за одним, а живет с другим?

Читать сразу же расхотелось.

Агата неотрывно смотрела на Марка и ждала ответа.

— В жизни бывают разные ситуации, — наконец, проговорил он. — Все индивидуально.

— Но разве можно доверять женщине, если она обманывает? — Агата смотрела четко на Марка, нас с Денисом для нее сейчас не существовало.

— Можно, но вряд ли стоит.

У меня засосало под ложечкой.

— А у тебя было такое… — Она чуть замялась, но, конечно же, продолжила: — Чтобы ты встречался с замужней?

— Меня не привлекают чужие женщины. — Марк потянулся. — И я не завожу отношений с замужними.

— Ага, — неожиданно встрял Денис, — кому нужен этот геморрой? Свободных навалом — и никаких разборок с рогатым мужем.

Агата не удержалась и торжествующе посмотрела на меня.

— Но, — снова заговорил великан, — есть женщины, ради которых ломают правила. Вера, не хочешь освежиться?

Глава 28

Утро началось с какого-то жуткого грохота. Я так и застыла с зубной щеткой во рту.  Казалось, что дом обвалился. Я даже задрала голову — нет, потолок был на месте. Стоп!

— Марк! — Я подскочила, а потом пулей вылетела из ванной. — Марк! Что случилось?!

То, что я увидела в гостиной, заставило меня резко затормозить. Великан стоял ко мне вполоборота и растерянно потирал лысый затылок.

— Ты живой? — Я ошарашенно смотрела на разрушенную комнату. Здесь как… как Мамай прошел. И еще пара Чингисханов вместе с ним.

Марк обернулся с виноватой улыбкой.

— Я-то в порядке. Напугал тебя?

Он вдруг протянул руку, словно хотел укрыть меня, и я подошла ближе.

— Испугалась?

— Еще как. — Я прижалась к его боку и затихла.

Взгляд медленно скользил по гостиной… Диван, на котором я любила сидеть и рисовать на планшете, оказался погребен под огромным шкафом.

— Я думала, он встроенный… — тихо шепчу. — Как он упал? Он же тяжеленный.

На полу валялись осколки от зеркальных дверей вперемешку с содержимым шкафа. Но не это было самое страшное — падая, шкаф задел подоконник, от которого теперь, по сути, ничего не осталось. Не было и правого полотна стеклопакета…

— Не рассчитал, — покаянно произнес великан, а я подняла голову.

— Это ты? Ты его...

— Уронил! — Кивнул Марк.

— Но… как?!

— Да уже неважно. Ты иди завтракай, а я здесь разберусь.

— Так я помогу!

— Нет, ты не поняла. —  Великан улыбнулся. — Сейчас я вызову специалистов, которые наведут здесь порядок. А мы с тобой уедем.

— Что? — Я не поверила своим ушам. — Как уедем? Куда?

— Подальше отсюда. Я обещал тебе пикник. И он у нас с тобой будет.

Я глубоко вздохнула и улыбнулась. Под ногами лежала развороченная гостиная, но меня это больше не волновало.

— Пикник?

— Ага. Только ты и я. Согласна?

Я чуть не разревелась. Закусила губу и молча, еле сдерживаясь, кивнула. Даже сделала несколько шагов к выходу, но уйти не смогла. Обернулась и, подбежав к Марку, крепко обняла его торс.

— Спасибо!

От великана пахло морем — такой терпкий запах соленого ветра. Я знаю, что совсем обнаглела, но после вчерашнего нервы совсем ни к черту.

Пикника не получилось, мы и поплавать не успели. Агата умудрилась сначала засыпать песком наши бутерброды, а потом так «удачно» выкладывала свой шашлык, что половина жирной свинины приземлилась аккурат на мои штаны. Обидно было до слез. У меня не так много одежды, чтобы спокойно выбрасывать вещи, зная, что завтра можно купить что-то не хуже.

Агата бестолково бегала вокруг, совала в руки влажные салфетки, а Марк стряхивал с бамбуковой лежанки речной песок и убирал в сумку пустые контейнеры. Бутерброды пришлось выбросить в урну.

— Куда? — Агата во все глаза смотрела на великана. — Мы даже не покупались!

— Ну так покупайся, конечно, — миролюбиво предложил Марк моей сестре. — А мы пойдем, пожалуй. Вера?

— Да!

На штанах блестели жирные пятна, мне было неловко перед Марком и Денисом. Почему так всегда — Агата творит чер-те что, а краснею я?!

Дома первым делом выбросила штаны и залезла в душ. Намеки сестры я поняла прекрасно, она, конечно, не смолчит. И на Марка нацелилась капитально. Я долго размышляла над словами великана, стоя под струями горячей воды.

Не уверена, что я — та женщина, ради которой стоит ломать правила, но вот он… он точно заслуживает того, чтобы знать все как есть.

Наверное, я бы попыталась вчера с ним поговорить, но, когда я вышла из душа, Марк спал в своей комнате. Видимо, ночные бдения за ноутом не прошли даром. Конечно, я его не будила, только заходила тихонько в его комнату и смотрела, как он медленно и глубоко дышит. Такой большой и такой сильный. Добрый великан. Не мой!

К ужину, когда Марк проснулся, моя решимость растаяла в воздухе — не хотелось на ночь грузить его своими откровениями.

И вот сегодня утром, пока была в ванной, я как раз собиралась с духом поговорить с профессором.  А теперь стою на кухне и отчетливо понимаю, что моя исповедь снова откладывается.

Мастера приехали быстро. Минут через сорок в доме уже суетились люди в рабочих комбинезонах, собирали в мусорные пакеты разбившееся стекло, потом подъехала еще машина, на которой красовалась реклама пластиковых окон.

— Так что, совсем ничего не брать?

— Полотенца и лежанки я взял. Еду купим по дороге, если проголодаемся. — Марк держал в руке рюкзак. — Вообще, все, что потребуется, мы докупим. А теперь собирайся, здесь сейчас не до нас будет.

— Слушай, а не боишься оставлять дом на чужих людей? Тут же ценные вещи.

— И твой новый планшет, — с самым серьезным видом заявил великан. — Собирай все самое ценное, что боишься здесь оставить, положим в сейф на охране. Я уже с ними договорился.

Я недоверчиво покачала головой, но спорить не стала.

Мы даже из дома не успели выйти, как на пороге появилась Агата. Я, честно говоря, не удивилась: ждала ее с того самого момента, как упал шкаф. Грохот был такой, что соседи наверняка услышали.

— Что у вас случилось? — Сестра выглядела обеспокоенной.

— Шкаф развалился, — пояснил Марк, подхватывая мой рюкзак. — Нужен небольшой ремонт, а мы с Верой уезжаем.

— Что? Куда? — Агата беспомощно заозиралась. — Почему?

— Тут сейчас будет шумно. — Марк проводил взглядом рабочего, несшего здоровый ящик с инструментами. — А мы хотим тишины. Не переживай, вечером вернемся. Дэну привет.

— Ага!

Мне было приятно смотреть на растерянную Агату. Не будь здесь Марка, я бы ей еще язык показала!

До последнего боялась, что она попросится с нами. Пока Марк грузил вещи в машину, Агата стояла рядом. Шок у нее прошел, она явно о чем-то лихорадочно размышляла, буравила взглядом то меня, то великана.

Обошлось. Сидя в машине, я поглядывала в зеркало, опасаясь, что скоро на дороге появится машина Дениса или, того хуже, черная «бэха».

— Никого нет? — спросил Марк, не отводя глаз от дороги.

— Никого! Мы правда едем на пикник? А куда?

— Подальше отсюда, но не очень далеко. Была когда-нибудь в Завидово?

— Нет, но слышала, конечно. Говорят, там крутая курортная зона.

— Мне рекомендовали это место. — Марк прибавил скорость, как только мы выехали на трассу. — Купальник взяла?

Я радостно кивнула и прикрыла глаза.

Мы приехали в Завидово уже после полудня. Марк припарковался на территории огромного отеля, который расположился на берегу притока Волги.

— Как тут красиво! — Я с восторгом рассматривала белые яхты, пришвартованные к берегу. — И небо какое…

С любопытством ребенка я вертела головой, желая как можно скорее все увидеть — тут и огромная длинная набережная, уходящая куда-то за горизонт, и большой благоустроенный пляж, открытое кафе и чистая спокойная река, в которой, как в зеркале, отражается лес.

— Потрясающе! Намного красивее, чем у нас, да?

И ни одного знакомого.

— Да, намного, — усмехнувшись, произнес Марк, который все это время стоял у меня за спиной.

Я обернулась и посмотрела ему в глаза.

— Я просто захотел остаться с тобой вдвоем. В поселке это невозможно.

Пожав плечами, я нервно рассмеялась. Да, пожалуй, он прав.

Стоп! Со мной. Вдвоем.

До меня не сразу дошел смысл его слов. Я снова взглянула на него, будто переспрашивая: я тебя правильно поняла?

Правильно! По глазам вижу, что все правильно. Губы мигом пересохли, я инстинктивно их облизала и тут же поймала потемневший взгляд Марка.

Ветер растрепал волосы, я нетерпеливо поднесла руку к лицу, но широкая ладонь великана коснулась моей щеки. Я судорожно вздохнула и больше ничего не видела, кроме его темных глаз.

Марк наклонился, а я, не веря, что это все-таки возможно, потянулась к нему, обняла за шею и ощутила соленый бриз на своих губах. Еще мгновение — и я не чувствую земли под ногами: Марк лишь крепче сжимает меня в своих огромных, но таких нежных руках. А я целую его с какой-то безотчетной исступленностью, жадно, как сама от себя не ожидала. В моих мечтах все было мягче и не так смело. Я оказалась не готова к силе своего желания.

— Тшш, — Марк, улыбаясь, выдохнул мне в губы. — Ради такого стоило отмотать десятки километров.

Всего мгновение передышки, и теперь уже я плавлюсь от его напора.

Что я знала о поцелуях до Марка? Ничего.

Глава 29

— А этот дракон что означает?

— Иногда дракон — это просто дракон, Вера.

Я поспешно отдергиваю руку и перевожу взгляд на речку. Виды здесь очень красивые, пусть и не такие завораживающие, как тату на шее Марка, но тоже есть на что посмотреть.

Белоснежные яхты неторопливо рассекают спокойную воду, создают легкие волны, которые едва доходят до берега. А мы сидим с Марком на белом песке длинного и очень широкого пляжа. Сегодня намного жарче, чем вчера, великан стянул с себя рубаху, вот я и залипла. Решила, что после поцелуев имею право. Но, видимо, перестаралась.

Глупая!

— Я увлекался фэнтези, когда был ребенком, — наконец, произнес Марк. — Вот и набил себе разных рептилий. Знаешь, я был домашним ребенком, очень правильным, а потом связался с двумя шалопаями. Они меня испортили.

— Что?

Я удивленно смотрю, как хитрая улыбка расплывается на добродушном лице великана.

— Тебя? Испортили? Ты шутишь.

— Ни капли. А потом… потом уже сложно остановиться.

— Я читала, что тот, кто сделал себе одну татуировку, очень скоро захочет сделать еще одну. Ты об этом?

— Да. Или сведет лазером и потеряет интерес.

— У тебя первый вариант. — Я не удержалась и снова провела взглядом по его обнаженному торсу.

— Ага. — Марк прилег на локоть и выглядел сейчас как отдыхающий бодибилдер или как главарь мафии, который решил расслабиться на природе. — А ты? Хочешь себе набить?

— Нет. — Я смутилась. — У меня не будет так красиво, не получится. Да я и побаиваюсь, не уверена, что это мое. Но на тебе выглядит классно.

Ага, классно! Да у тебя пунктик на его татухах, Дуби.

— А что ты любила в детстве?

— Я?.. — немного растерялась. Прежде он меня не спрашивал ни о чем, я сначала удивлялась, а потом привыкла. — Даже не знаю. Я… да не было особо никаких увлечений, и шалопаев, которые могли меня научить плохому, тоже не было. Я росла не очень общительной, у меня была только Алка.

— А мальчишки?

— Ой нет! Я никогда не могла найти общий язык с ровесниками, да и сейчас понятия не имею, о чем с ними говорить. Ну разве что расписание пар узнать и не закрыта ли столовая на втором этаже. Вот и все. Мне всегда было проще с теми, кто меня старше.

Марк пристально смотрел на меня, я не выдержала его взгляд и отвела глаза. Наверное, сейчас было бы логично рассказать ему все про Вадима, но я не могла. После наших поцелуев, после того, как он обнимал меня, как за руку привел на этот пляж и усадил рядом с собой, я просто не могла вытаскивать на свет свое грязное белье.

Сегодня я хочу быть счастливой. За два года с Вадимом я, как сейчас выясняется, вообще ничего похожего не чувствовала. Все было обманом. Я сама себя обманывала. А теперь смотрю в карие глаза Марка и вижу настоящее. И даже думать не хочу, что когда-то у меня было по-другому.

— Пойдем искупаемся. — Марк кивнул на речку. — Ты как?

— Давай.

На пляже много людей — сюда, как я поняла, приезжают и местные, и туристы,  да еще и выходной сегодня, но рядом с нами было просторно. В радиусе метров двух как минимум. Мамы с детишками так вообще в обход к воде ходят.

И когда Марк медленно поднялся во весь свой гигантский рост, потянулся, разминая плечи и шею, вокруг словно стало тише.

А мне стало смешно. Он же самый добрый и сильный мужчина на свете! И никому не причинит вреда. Неужели это так неочевидно?

Да я никогда в жизни не чувствовала себя такой защищенной, как рядом с ним. Для этого, оказывается, не надо бить по морде каждого, кто не так на меня посмотрел. Понятно, Вадик?!

Чертов Полетаев! Как же я хочу забыть навсегда, что ты был в моей жизни!

И ведь удалось: Вадим растаял, как привидение, и больше не появлялся в голове, едва Марк положил мне руку на плечи.

— Ну как? — Великан уже стоял передо мной в одних шортах, которые, как сказала бы Алка, давали богатую пищу для фантазий.

— Пошли! — И, не дожидаясь его реакции, я пулей понеслась к реке.

Прохладная вода дарила легкость. Я повертела головой.

— Марк!

И вдруг увидела перед собой его мощную спину — через мгновение он вынырнул прямо в сантиметрах от меня.

— Эй! — воскликнула я от неожиданности и тут же почувствовала, как прижимаюсь к его груди.

— Напугал?

Карие глаза смеялись, рот растянулся в довольной ухмылке. Мои руки сами оплели его плечи.

— Нисколько, — тихо прошептала ему прямо в губы.

И пусть на нас все смотрят! Плевать!

— Здесь и виндсерферы катаются… — заметила я. Марк купил нам мороженое, и теперь мы не торопясь бродим вдоль берега. — Очень красиво.

— Хочешь, будем сюда время от времени приезжать?

От его вопроса у меня сердце забилось быстрее. Он хочет еще?

— Было бы чудесно…

Марк остановился и тихонько потянул меня к себе.

— Уверена?

Ты ведь не про поездки сюда, верно, Марк? То есть не только про них.

Ты ведь про нас?

— Да.

Он молчал, пытливо смотрел на меня, я видела, что его что-то стопорит, что-то мешает. В глазах застыл вопрос, но он так и не произнес его вслух. Чуть качнул головой, как бы прогоняя мысли, и глубоко выдохнул.

— И я уверен.

Тело наполнилось упоительной радостью. Все верно, не нужны слова, сейчас они лишние, они будут потом. Когда-нибудь…

Мы словно заключили только нам известный секретный договор, а теперь, как довольные заговорщики, гуляли по лесу.

Совершенно нереальный, но такой настоящий день! Такой, как Марк.

Ужин в открытом кафе на берегу реки, тихая музыка и великан, неспешно рассказывающий мне о своем детстве.

А потом начались звонки — сначала один, потом второй, потом третий… Марк отвечал отрывисто, но очень внимательно слушал своих собеседников, не перебивал. По его лицу было решительно непонятно, кто звонит. Я только разобрала, что голоса мужские.

— Все починили, Вера. У нас новый шкаф, есть подоконник и окно. Мы можем возвращаться домой.

Я грустно улыбнулась.

— Ты устала. — Марк нежно коснулся моей щеки, а я тут же прильнула к его руке. — Иди ко мне.

Легко, словно я ничего не весила, Марк поднял меня и усадил к себе на колени.

— Удобно?

Ты спрашиваешь? Серьезно?

Вместо ответа я уткнулась носом в змея, жившего на шее Марка. Змей не возражал.

— Хороший день, — тихо проговорил великан, а я сонно кивнула. — Завтра будет еще лучше. А теперь домой.

Я обняла профессора за шею — категорически не хотела вставать на ноги. Короткий смешок вырвался из мужской груди, но я лишь сильнее к ней прижалась.

Не отпущу. Пусть что хочет делает, я останусь здесь!

Но вот я снова в воздухе. Вечером уже прохладно, а мне по-прежнему тепло. Меня греет счастье и сумасшедшая влюбленность. Да! Я влюбилась. Это официальное заявление. Впервые в жизни. А еще немного пьяна от свежего воздуха, и все мне это уже снится, наверное…

…Шум дороги доносится будто бы сквозь толщу воды, но я слышу не только его. Музыка… приятная такая. И слова:

— Ты мой кислород, ты мой кис...

Глава 30 Марк

— Ты мой кислород…

Я сделал музыку чуть тише. Вера спала на заднем сиденье, я не хотел, чтобы она проснулась.

Вера Дубровская.

Перед глазами промелькнула сцена в деревне, когда я первый раз ее увидел. Напуганная хрупкая блондинка, почти девчонка в окружении агрессивных дебилов. Всего пару недель назад я и знать о ней ничего не знал. Да и сейчас ничего не знаю, кроме главного.

Робким беззащитным птенчиком она внезапно возникла в моей жизни и нарушила привычный ход вещей. А я уже и забыл, как это бывает.

Снова посмотрел на нее — малышка спала, закутавшись в плед, как в кокон. Пусть отдыхает. Сам не ожидал, что сегодня все так повернется, хотя к этому все шло почти с самого начала. Ведь Вера начисто лишена лицемерия и притворства.

На дисплее входящий.

— Привет, Кощей.

Гарнитура в ухе помогает не отвлекаться от дороги.

— Ты еще в пути? Мне ребята позвонили, сказали, что у тебя все чисто. Так что зря полдома разнес.

Поглядываю на Веру — спит.

— Не зря, Олег. Совсем не зря. Сегодня был лучший день за… да я не помню уже, когда так хорошо было.

Кощей недоверчиво хмыкнул в трубку.

— Камеры поставили, как ты и просил, по периметру дома, включаются автоматически, как только закрываешь дверь, но если нужно...

— Да, я в курсе, мне уже объяснили, как все работает.

— Что-то ты расслабился, Марк. Я все-таки прилечу к тебе завтра, а ребята сегодня в ночь вылетят.

— Что ты еще выяснил, Кощей?

— Ищут украденные данные по предстоящим торгам на землю, сделка на сотню миллионов, будет осенью, Марк. У кого будет информация, тот и выиграет. Я сам думал поучаствовать в торгах, но решил не лезть.

Я молча переваривал информацию.

Несколько дней назад Олег рассказал, что ребята из BMW, преследовавшие Веру, занимаются тем, что выбивают долги для одного из московских криминальных авторитетов. Ребята борзые, но не кровавые, для сложных клиентов у авторитета другие бойцы.

Домашняя девочка не могла спутаться с криминалом, но в то, что ее запросто могли подставить, я легко поверю. Должников не обыскивают, им ломают пальцы, руки, ноги, их похищают или угрожают их близким. Дешевенький планшет и несколько флешек с картами памяти не стоят внимания вышибал. Точнее, я раньше думал, что не стоили, пока сейчас не позвонил Кощей.

Но ведь не нашли же, раз появились Денис с Агатой.

— Дэн с ними?

— Нет, но ты был прав, он не просто так поселился рядом сразу после того, как ты привез к себе девушку. Марк, — Кощей прокашлялся, — ты уверен, что она не стащила данные? Что ты вообще о ней знаешь, Фридман?

—  Достаточно, чтобы сказать тебе, что она ни при чем.

— Твоя вера в людей тебя погубит. Тебе мало Лоры?

— Она не Лора. Но она и правда моя Вера.

— Не понял?

— Ее зовут Вера, Олег. Вера Дубровская.

— Такое имя не мелькало, — протянул Кощей. — Но я выясню.

— Ты лучше скажи, что с Денисом?

— Этот парень посерьезнее будет. Осторожный, но пойдет до конца. Наемник.

— Чей?

— Хороший вопрос. У меня три претендента, один сволочнее другого. Я думаю, тебя и эту Веру не трогают только потому, что не понимают, откуда ты такой взялся. Это ж я могу поверить, что ты и правда безвредный ученый.

— Или не уверены, что украденная информация точно у меня.

— Или не уверены, но обязательно выяснят. Поэтому мои ребята из службы безопасности уже в пути.

— Да нет у нас ничего с Верой!

— Ты говорил, она напугана до чертиков.

— Проблемы с бывшим ухажером, как я понял. Она, видимо, решила, что это он ребят с BMW подослал.

— Зовут как ухажера?

— Понятия не имею.

— Так выясни! Марк, когда приедешь домой, набери мне. Тебе еще сколько ехать?

— Ты прямо как настоящая еврейская мама, Кощей!

— До Розы Львовны мне далеко, — мрачно хмыкнул Бессмертный. — Ладно, завтра встречай гостей.

Надеюсь, что только завтра.

Я посмотрел на навигатор: еще полчаса, и мы будем на месте. Вера по-прежнему безмятежно спала, даже улыбалась во сне.

Я ждал, что она все расскажет, наконец, доверится мне. Появление сестры спровоцировало Веру на небольшую откровенность — примерно чего-то такого я и ожидал. Девочка так шарахалась от меня первое время, волчонком смотрела, что не оставляла сомнений: с ее верой в людей кто-то основательно «поработал». Если не отец, то старший брат или бойфренд. Судя по Агате, с семьей Вере тоже не повезло.

Красивая девчонка с проблемами одна в незнакомом месте. Сначала думал ее просто поддержать, приглядеть за ней, пока не обустроится. Даже поиск этого Иванова, приятеля Майкла, отошел на второй план. С Верой я чуть не забыл, зачем вообще здесь. Как пацан голову потерял.

Ее поцелуи отчаянные, даже смелые для такой робкой девочки.

Ты не перестаешь меня удивлять, Вера. Но вот с тайнами придется разобраться. Я видел, тебе сегодня не хватило совсем чуть-чуть, чтобы раскрыться…

Вера громко вздохнула во сне, заворочалась, будто чувствовала, что я о ней думаю. Как же быстро ты обосновалась в моей душе! Намного быстрее, чем Лора в свое время.

— Я долго спала? — Сонный голос заставил меня улыбнуться. Мысли о бывшей жене мигом вылетели из головы.

— Почти всю дорогу. Мы уже подъезжаем.

— Ага… — Она так сладко потянулась, что я чуть было не ударил по тормозам — нестерпимо захотелось прижать ее к себе. — Такой хороший день... Спасибо, Марк.

Мечтательный голос согревал душу, гнал мрачное предчувствие. Я знаю Кощея больше половины жизни, он не склонен ничего преувеличивать, и раз готов бросить свои дела и примчаться сюда, значит, дела и правда хреновые.

Завтра, завтра мы обо всем поговорим, Вера. Ты отпустишь все свои тайны, а я тебя укрою от них.

— А мне нравится, как все сделали. — Вера с любопытством рассматривает новый шкаф, а мне снова стыдно, что напугал ее с утра. — Я поставлю чай, ладно?

Не хочешь идти спать? Ты так мило краснеешь, моя девочка.

— Конечно. Я оставил в машине лежаки, сейчас вернусь.

— Ага! — Ловлю ее звонкий голосок уже на крыльце.

До гаража дойти не успеваю — взгляд останавливается на одинокой фигуре, стоящей у забора и смотрящей прямо на меня. Похоже, это ко мне.

Глава 31 Марк

— Агата?

Я подхожу ближе. Сестра Веры сейчас мало на себя похожа: бледная и напуганная. Непривычно видеть обычно яркую девчонку в мешковатых штанах и черной толстовке. Летний вечер, довольно тепло, а она дрожит как осиновый лист. К груди прижимает какую-то книгу, но в темноте букв не разобрать.

Послышался шум проезжающей машины, Агата было дернулась, но, когда свет фар проскочил мимо нашего поворота, снова повернулась ко мне.

— Что случилось?

— Я видела, как ты вернулся. Вот решила… а тут ты сам из дома вышел.

Голос чуть подрагивает, неуверенный взгляд в сторону — один в один Вера. Становится интересно.

— Пойдем в коттедж. Вера как раз чай ставит.

— Нет-нет! — Агата нервно смеется. — Если увижу сестру — не сдержусь.

Ни черта не понимаю!

— Что случилось, Агата? — повторяю свой вопрос. — И где Денис?

— Он уехал, но скоро должен вернуться. Если он узнает, что я с тобой говорю, голову мне оторвет. В прямом смысле.

Что там про него говорил Кощей? Наемник?

— Может, объяснишь?

— Долго объяснять. — Она снова нервно оглянулась. — Марк, ты можешь пострадать из-за моей сестры, а я этого не хочу.

— При чем тут Вера?

Она молчит, лихорадочно облизывает губы. Агата мне не нравится — агрессивные стервы не в моем вкусе, — но сейчас она на грани истерики. И, похоже, всерьез боится Дениса. Снова дергается, на этот раз от тихой вибрации телефона.

— Денис не приедет. — На лице Агаты появляется слабое подобие улыбки. — В Москве останется, это отлично. Может, зайдешь?

Она кивает головой в сторону своего дома.

— Не самая хорошая идея.

— Тогда… тогда, может, чуть пройдемся? Знаешь, как-то не прикольно разговаривать через забор.

Уходить далеко от дома, где одна осталась Вера, я не собирался, но все же вышел за калитку.

— С торца коттеджа небольшая детская площадка. Если хочешь, пойдем туда.

— Спасибо! — Девчонка просияла.

Она крепко прижимает к груди книгу и торопливо идет со мной к качелям. На кухне коттеджа по-прежнему горит свет. Я пишу Вере, что вернусь через пять минут, и, когда получаю ее короткое «конечно», оборачиваюсь к Агате.

— Так почему я должен пострадать из-за твоей сестры?

Агата молчит, нервно раскачивается на качелях, а я чувствую, что начинаю терять терпение.

— Если хочешь мне что-то сказать, то говори. У меня мало времени.

— Да потому что из-за нее уже чуть не убили Вадима, ее мужа. А ты — следующий!

— Чего?! Какой муж?

Агата истерично рассмеялась, в глазах заблестели слезы.

— А ты не знал, да? Вера замужем, она украла у Вадика какие-то очень важные документы или банковские проводки, меня в детали не посвящали! Она его подставила, понимаешь? Бросила его, а парня чуть до смерти не забили! А потом и к нам с мамой пришли.

Теперь Агата ревела в голос. Протягиваю ей платок и жду, когда она успокоится.

Мозг отказывается верить словам сестры Веры.

— Она… она хочет продать эти секреты, понимаешь? И все думают, что ты с ней в доле или еще чего... короче, сообщник.

— Давай с самого начала. И успокойся, пожалуйста.

— С начала — это долго будет, — произносит Агата уже почти нормальным голосом. — Не знаю, говорила она тебе или нет, но ее мы с мамой воспитывали, она ж сирота. Мать все для нее, а Верка… Я знаю, как она на мужчин действует — вся такая няшная тихоня… вот и Вадик на нее купился. Он старше, а ей ровесники никогда не были интересны. Да и от Вадима нос тоже воротила, а потом на свои восемнадцать упилась вусмерть и зачем-то села в мамину машину. Она сбила человека, покалечила его так, что он не мог ходить... А у Вадима отец генерал, отмазали ее, хотя должны были посадить. Матери пришлось даже квартиру Веркину продать, чтобы парню тому на лечение дать. Вадик до этого два года за ней ходил как приклеенный, а она все нос от него воротила, дрянь! Но как поняла, что он ее прикрыть может, тут же замуж за него выскочила! Вадик ее на руках носил, глаза закрывал, что она чуть человека на тот свет не отправила. А полгода назад папа-генерал умер, начались проблемы с бизнесом, вот Верка мужа и бросила. Сразу стал не нужен. Только что-то прихватила с собой важное.

Она замолчала и выжидающе посмотрела на меня.

Я молчал. Рассказ Агаты странным образом перекликался и со словами Кощея, и с тем, что раньше говорила Вера, с тем, как она вела себя. Вот только на циничную воровку она никак не походила.

— А ты здесь как оказалась?

— Хотела ее упросить вернуть то, что украла, но она на всех плюет. Ей нет никакого дела, что Вадима избили до полусмерти, она даже не захотела к нему приехать в больницу! А ведь он ее муж! И на нас с мамой ей плевать!

— А при чем здесь Денис?

Ответ я знал, Агата лишь подтвердила информацию Бессмертного.

— Он должен вернуть флешку, которую украла Верка. Меня заставили с ним быть, я ж сестра ее, ну помогу в доверие втереться. Ему сказали, что… ну типа надо сначала по-хорошему договориться. Но это из-за тебя. С Веркой бы церемониться не стали, а ты иностранец, ученый известный, непонятно до конца, в теме ты или нет... не хотят скандала. Но это страшные люди. И если она не отдаст, то они до конца пойдут.

Агата вдруг повернулась и судорожно прижалась ко мне.

— Я боюсь.

— Успокойся, мы со всем разберемся. А с чего ты решила, что Вера что-то украла? Это… муж ее сказал?

— Ну да... — Девчонка жалостливо всхлипнула. — Он должен был отдать эту флешку, приходит домой — а ни жены и ни флешки. Верка все знала, она была в курсе его дел. Наверняка ищет покупателя. Но хозяева Дениса ей платить не будут!

Она злорадно усмехнулась, эмоции Агаты мне понятны.

— Так от меня что ты хочешь?

— Оставь ее! — Она крепко вцепилась тонкими пальцами в мою рубашку. — Пожалуйста, пусть Денис и Вадик с ней разбираются. Она тебе никто. Ты… ты хороший человек, Марк. Я как тебя увидела… Это, наверное, странно прозвучит, но ты мне очень дорог, я… как будто всю жизнь тебя знаю и…

— Уже поздно, Агата. — Мне пришлось мягко убрать с себя ее руки. — Утром поговорим, если захочешь. Ты не переживай так — со всем разберемся.

— Ты мне не поверил, да? — Она вскочила на ноги и нервно зашагала из стороны в сторону. — Думаешь, я вру?

— Я не очень долго знаю твою сестру, но то, что ты рассказала, мало похоже на Веру Дубровскую.

— Дубровскую? — Агата снова рассмеялась. — Дубровская? Она даже здесь тебе наврала. Никакая она не Дубровская! Смотри сам!

Она протягивает книгу, которая при ближайшем рассмотрении оказывается альбомом.

— Мне не веришь, так глазам своим поверь.

Она не прощается, уходит обиженной, но я ее не окликаю. Мое внимание привлек альбом. Точнее, обложка. «Вадим и Вера Полетаевы. Вместе навсегда».

Она сидит на кухне, подперев щеку рукой, глаза прикрыты. Рядом кружка с остывшим чаем. После всего, что я только что узнал, мне нужно кое-что покрепче.

— Ты тут? — Вера встрепенулась, заулыбалась, но моментально испуганно застыла, когда я молча положил на стол ее свадебный альбом.

Глава 32

Этого не может быть, так просто не бывает… Такой день, лучший в моей жизни! Спать уже не хочется, хочется прыгать, а еще летать. И вдыхать ночной летний воздух — сколько в нем тепла и сладких запахов цветочных!

Сказка? Наверное...

Как такое возможно? Моя руке в его! Так и хочется прижаться к нему, потереться щекой о его плечо. Такой большой, сильный и добрый. Нереальный…

Марк.

Великан. Громила профессор в татуировках с драконами.

Дом кажется сразу таким маленьким, тесным. Куда я ни повернусь, обязательно дотронусь до Марка. Так неловко… И расстояние между нашими комнатами куда-то подевалось.

Что делать-то? Мысли о предстоящей ночи заставляют щеки неприлично гореть. Спасает ремонт — ну конечно, надо же посмотреть, что там в гостиной!

— А мне нравится, как все сделали. — Придирчиво осматриваю шкаф, потом подоконник, но на самом деле ничего не вижу. Вот не вижу, и все тут — мозг отказывается что-то воспринимать, кроме того, что имеет отношение к мужчине, который рядом. Но надо попытаться вернуться в реал. — Я поставлю чай, ладно?

— Конечно. — Его низкий голос заставляет мою кожу покрыться мурашками. — Я оставил в машине лежаки, сейчас вернусь.

— Ага! — облегченно выдыхаю. У меня есть несколько минут, чтобы прийти в себя.

Но руки все равно подрагивают — хорошо, Марк не видит, как я воду в чайник заливаю. Со второй попытки только получается, а потом еще тряпкой воду со столешницы приходится вытирать.

Вот так, наверное, и должно быть. Если по-настоящему. Чтобы внутри все пело и улыбка с лица не сходила. Я, похоже, как дурочка улыбалась все время. Малолетка для него, но он ни разу не дал мне почувствовать себя дурочкой. Так необычно… Марк совершенно особенный. И почему я не встретила его раньше?!

Чай стынет, а его все нет. Уже собралась на крыльцо выйти, но тут сообщение пришло. Ладно, подожду, обязательно. Да я готова ждать его сколько угодно!

И ведь не услышала, как он вернулся. Но почувствовала, что я больше не одна.

Поднимаю глаза и вижу его. Наконец-то!

А потом оглушающий грохот — я слышала, как рушатся стены дома, как уходит под землю пол. Исчезает все вокруг, только наш с Вадимом альбом перед глазами.

И Марк.

Вот и все. Конец. Завидово с его поцелуями мгновенно канули в небытие. Ничего не было, мне все приснилось, а реальность — вот она: в черном кожаном альбоме, который Вадим так любит показывать своим друзьям. Дура ты, Дуби, если решила, что сбежала. Он везде тебя найдет.

Марк молчал, я чувствовала его напряжение, но, решившись, наконец, поднять взгляд, я не увидела в его глазах ничего. Ни презрения, ни разочарования, не было даже вопроса. Он просто стоял передо мной и ждал.

— Вадим здесь? — Я не узнала свой глухой голос. Возможно, это сказал кто-то за меня?

— Его нет здесь, — спокойно, без осуждения ответил Марк. Однако легче мне от этого не стало. Не знаю, что хуже — если Вадим приедет или Марк уйдет? А вот и нет: точно знаю. — Ты так его боишься, Вера?

Пожимаю плечами, будто констатируя само собой разумеющееся. Да, боюсь. Особо и не скрывала.

—  Значит, муж… — выдыхает Марк. С шумом отодвигает стул и садится напротив меня.

— Да.

Всего одно слово — как приговор самой себе. Приговор родившейся во мне крохотной надежде, что все в моей жизни может измениться.

Марк молчал, больше ни о чем не спрашивал.

— Наверное, уже поздно что-то объяснять. Это Агата, да? Она притащила свадебный альбом?

Великан чуть склонил голову.

Ну конечно! Кто же еще!

— Я хотела тебе рассказать, но…

— Я обещал не делать выводов, основываясь на мнении твой сестры, Вера. — Каждое его слово выбивало из меня воздух. — Но я хочу знать правду.

Медленно касаюсь мягкой кожи альбома — не могу говорить, когда он перед глазами. В сторону, подальше от себя. Вот так лучше, да.

— У нас на улице, где мы с мамой жили, дом новый построили — точечная застройка, дом элитный, со своей территорией. Мне шестнадцать было, я в школе училась. Вадим ко мне на улице подошел познакомиться. Я тогда испугалась и убежала. Со мной никто особо не знакомился, а Вадим — он старше меня, на восемь лет. Но я потом его чуть ли не каждый день стала встречать, он как раз в этом элитном доме жил. Сосед… А затем домой к нам пришел… вместе с мамой. Сумки помог донести. Я в шоке была. Ну и маме тогда все рассказала.

— Что рассказала? — Голос Марка по-прежнему не выдавал никаких эмоций.

— Что он ходит за мной, в школу иногда приезжал. У него мерседес серебристый был, очень заметный. У нас его быстро вычислили, странно, что маме не донесли, но я отказывалась к нему в машину садиться. Я его боялась.

Перед глазами замелькали картинки из прошлого.

— Он тебя обижал?

— Нет, ничего такого, просто мне не нравился. Непростой он был, сам себе на уме, и друзья у него… слишком взрослые для меня были. Я совсем не интересовалась парнями тогда, а тут… Мама его встретила потом на улице и попросила больше к нам не приходить и меня не беспокоить. И вообще я несовершеннолетняя, а он уже взрослый мужчина. А он ей сказал, что влюбился и хочет на мне жениться, когда я подрасту. И тут мама испугалась: Вадим… у него свой бизнес, а отец его в полиции большая шишка, кажется, уже тогда был генералом, не знаю... А потом мама заболела, все так быстро случилось, Вадим, когда узнал, тут же пришел, хотел помочь, но…

Слезы текли из глаз. Я не хотела, чтобы Марк это видел и думал, что я на жалость давлю, но и остановиться не могла.

— Я сожалею, — тихо произнес Марк.

— Так сложилось, никто не виноват… А потом появились тетя Зина и Агата. Я знала, что у мамы есть сестра, а у той — дочь, но до этого только один или два раза их видела. Они много лет не разговаривали, вообще не общались, только один как-то раз, уж не знаю, по какому поводу. А тут… в один день переехали в нашу квартиру — она у нас трехкомнатная, каждой по комнате. Тетя Зина поселилась в маминой, я не хотела ее туда пускать, но мне не было восемнадцати, я зависела от нее. Я не знаю, как они снюхались с Вадимом, он совсем мне прохода не давал, но тете Зине очень нравился. Агата сначала не верила, что он на меня запал, она его возненавидела просто, да и он терпеть ее не мог. Но тетя Зина с него пылинки сдувала — Вадим ей деньги давал, а мы не очень богато жили, Агата в институте на дневном училась, я пыталась подрабатывать, но это совсем копейки были. Он почти каждый день к нам приходил, а я закрывалась у себя в комнате и ждала, когда уйдет. Я дни считала до своего восемнадцатилетия — тетя с Агатой вернулись бы к себе, никуда я поступать не собиралась, пошла бы работать и кое-как жила бы, но сама, без них.

— Так напрягали?

— Чужие. Тетя Зина… она сразу же убрала все фотографии мамы из квартиры, только у меня в комнате не тронула. Как я должна была к ней относиться?! И меня она ненавидела, но не открыто, а так, исподтишка, да и Вадим быстро появился, а значит, и деньги.

Я бездумно смотрю в черную ночь — осталось рассказать совсем немного, но это самое трудное. И я знаю, что мне придется сделать после.

— Агата предложила устроить вечеринку на мой день рождения. Я совершенно не хотела, но она все организовала — позвала Вадима, девчонок из класса, хотя я ни с кем, кроме Аллы, не дружила, но ее Агата как раз забыла позвать. Мы уже тогда с Кучеровой часто ссорились — из-за Вадима: Алка говорила, что я должна выгнать его из дома, что это мой дом, а не тети Зины с Агатой. А я не могла, без денег Вадима мы бы не выжили.

Помнишь, я говорила тебе, что совершила поступок, за который мне до сих пор стыдно? Стыдно — это не совсем так: я не могу себе простить того, что случилось. Я помню, что выпила всего один бокал шампанского, но меня развезло, вообще не понимала, что делала, потом все пыталась вспомнить, прокрутить в голове минуту за минутой, но только смутные обрывки. Марк… — Я повернулась и посмотрела прямо в печальные глаза мужчины. — Тогда я сбила человека, он чудом жив остался. Это…

Я снова смотрю в темноту и вижу перед собой забинтованного парня в больнице, который лежит без сознания. Я виновата, Марк. До сих пор не понимаю, зачем меня потянуло покататься по центру.

Большие руки обнимают за плечи, прижимают к груди. Он молчит, но я слышу, как ровно бьется сердце в его груди, и чуть успокаиваюсь.

Добрый великан. Даже сейчас.

— Отец Вадима замял дело, тогда мы продали нашу с мамой квартиру — парню деньги на лечение нужны, у него семья, маленький ребенок. Вадик от тюрьмы меня спас, понимаешь? Я ему обязана была, да и сейчас… Жить было негде — тетка с Агатой в свою однушку вернулись, потом, правда, Вадим снял им квартиру в соседнем подъезде, а затем Агате вообще отдельную купил… С Аллой мы тогда окончательно разругались, я одна осталась, а Вадим сказал, что всегда будет рядом и защитит меня. Так я замуж вышла. Но его женой никогда себя не чувствовала, просто жила с ним в одной квартире. Он велел мне пойти на истфак, его мать там декан. «Мне нужна образованная жена». Я чужая была в его доме, в его семье. Так и не смогла привыкнуть к нему — наверное, я кажусь неблагодарной сволочью: Вадим много для меня сделал. И никогда не давал мне этого забыть: «Все, что у тебя есть, — это только благодаря мне». Но я все равно не ощущала себя его женой, свадьбу только вот по этому альбому и помню и фамилию его ненавижу. А он беситься начал, что я как привидение хожу. Однажды напился, я тогда в гостиной спать легла, разбудил среди ночи и сказал, что, если мне не нравится с ним жить, так можно все устроить, что его папа вмиг мое дело поднимет. И я поняла, что это моя расплата за то, что чуть не убила человека.

Я замолчала. Может быть, не нужно ему все это рассказывать… Да, пожалуй, хватит. Чуть повела плечом — Марк сразу отпустил.

— Спасибо, что выслушал. И прости, что не сказала раньше, но тогда я бы вряд ли здесь оказалась, верно?

— Неверно, — задумчиво проговорил Марк. — Но почему ты ушла от него именно сейчас?

Глава 33

— Когда тебе столько времени говорят, что любят, начинаешь в это верить. Да и сложно не поверить — сравнивать ведь не с кем и не с чем. Но я точно могу сказать: так, как ко мне относился Вадим, ребята в школе к девчонкам не относились. У них все было легко и просто, Вадик же… для него никого не было, кроме меня. Он мог легко избить любого, если думал, что на меня не так смотрят. Он же КМС. Знаешь, что это?

— Кандидат в мастера спорта?

— Ага. С ним никто не хотел связываться, так он меня защищал. И я была уверена, что он любит меня. Вот так по-дикому, но любит. Тетка говорила, что это любовь настоящего мужчины, а я просто мелкая и глупая еще и не понимаю, как мне повезло. И что на моем месте любая была бы счастлива. Он очень ревнивый, одногруппника одного моего хорошо так приложил, а мы просто вместе с пар шли. Его матери, она декан истфака, потом досталось. А я решила не заводить друзей. Вообще поменьше общаться, так было проще. Вадим то спокойный как танк, то буйный. Никогда не знаешь, в каком он настроении и что будет через пять минут. То орет так, что стены дрожат, а через пять минут руки целует. Но я верила, что он меня любит. А через полгода после свадьбы в машине нашла чью-то помаду. Вадим снова раскричался, выбросил ее в окно, я сразу же пожалела, что спросила. Потом он стал задерживаться, иногда не ночевал, а я находила время от времени «улики». Знаешь, я обрадовалась, что он мне изменяет. Я думала, он не будет ко мне… в общем, что, может, я ему надоела и он меня бросит. А он пьяным домой завалился однажды и орал, что это я во всем виновата, что будь я… «настоящей бабой, а не фригидным поленом»...

Я замолчала, а Марк ждал, наверное, не понимал, почему я сразу не ответила на его вопрос. Меня прорвало, хотя еще несколько минут назад я думала, что не хватит духу на него все вывалить.

— В общем, я старалась не обращать внимания на то, что у него есть любовницы. Вадим говорил, что это другое, что любит он только меня. Но в последние месяцы что-то изменилось, да, где-то с весны, может, чуть раньше. Сначала умер его отец, внезапно, прямо на работе. Сердце не выдержало. Я тогда пыталась как-то его поддержать, но… я плохая жена, Марк. Когда он пьяным и злым приходил домой, я старалась забиться куда-нибудь в угол, чтобы он меня не трогал. Я понятия не имею, что с ним происходило, не спрашивала. И вот эти его перепады настроения… то кричал, что нам есть скоро будет нечего и он сдаст меня в бордель, то на следующий день кольцо очередное или подвеску приносил. И цветы. Никогда не думала, что возненавижу розы. Я в июне начала замечать, что он пропадает каждую неделю в одно и то же время, а когда приходит, от него пахнет одним и тем же гелем для душа. У него появилась постоянная женщина, но он никогда не приводил ее в дом, где мы жили. До того дня. И руку на меня тоже не поднимал раньше.

Вот сейчас я уже не хотела продолжать. Рассказывать Марку, как, вернувшись днем из института, обнаружила на своей кровати использованные презервативы? Как вышедший из душа Вадим чуть не поскользнулся, увидев меня в спальне? Как ударил меня по лицу и орал матом, что это из-за меня у него все рушится?

— Я не знаю, кого он привел в квартиру, мы с ним поссорились тогда. Я сказала, что уйду от него, он мне в лицо засмеялся — ведь я ничто без него. Психанул и ушел, сказал, чтобы ждала его и что он со мной поговорит как следует. Я одна осталась. Позвонила Алке… Мы как раз весной случайно с ней в метро встретились, тогда и начали снова потихоньку общаться — я особо не распространялась об этом, но Вадик все равно узнал. Злой был. Я вещи быстро покидала в рюкзак, что под рукой было, и планшет взяла, и к Кучеровой. Вот и вся история, Марк.

Ты связался с чужой женой, которая сбежала от мужа. И от которой у тебя одни проблемы.

Марк молчал. Отошел от окна, стоял посередине кухни, засунув ладони в передние карманы джинсов. На меня не смотрел, лицо хмурое, сосредоточенное.

— Разочарован, да?! — Я не хотела, вопрос сам вырвался. Великан поднял на меня тяжелый взгляд — горло тут же сковал холод. Я никогда не видела такой ледяной ярости на его лице. Я отступила на шаг. — Ну да… Я соберу свои вещи.

Вот и все. Кому нужна сбежавшая жена с ворохом проблем и мужем-психопатом?!

— Не понял… Что? — Марк устало протер глаза, словно только что очнулся. — Какие вещи?

— Мои, конечно. Спасибо тебе. Я…

...никогда тебя не забуду.

— Ты куда собралась?

— Ну как… к Алке, в Алехино.

— Зачем? — чуть мягче спросил великан. — Тебе здесь не нравится?

— А ты разве хочешь, чтобы я… Я никогда ему не изменяла, даже не смотрела ни на кого, но я не могла уже больше!

— Иди ко мне.

И, не дожидаясь, когда я подойду, Марк просто сгреб меня в охапку и прижал к себе. Я даже пискнуть не успела. Стою, уткнувшись лицом ему в грудь, и дрожь не могу унять. Меня всю трясет — столько эмоций ненужных повылезало! Как мне еще с ними справиться! Горячие руки согревают, я слышу, как спокойно бьется его сердце, а мое вот-вот вырвется из груди.

Не выгонит. Сейчас точно не прогонит.

— Ты правильно сделала, что ушла. Даже не сомневайся, — тихо проговорил Марк.

— Иногда мне кажется, что если бы я его чуточку любила, то…

— То он вел бы себя точно так же, Вера. А ты бы еще больше страдала. У твоего мужа серьезные проблемы, судя по всему.

— Да, его избили, Агата говорит, он во что-то вляпался…

— Вляпался, да, но я не об этом. Твоя тетка неправа, Вера. Мужчины, настоящие мужчины, — Марк добродушно усмехнулся, — не заставляют женщин выходить за них замуж, не унижают, не шантажируют и не заставляют их чувствовать себя никем. Это не страсть и не любовь, так поступают закомплексованные ублюдки, которые только со слабым чувствуют свою крутизну. Никакой доблести в этом нет, как и силы. Настоящая сила — она мягкая, малышка. Очень мягкая.

Я не выдержала и истерично хихикнула. Ну да, ну да! Вот мой сосед по деревне и его дружки точно бы не согласились с тем, что сила у Марка мягкая. А вот то, что она настоящая, — это факт.

— Я не хочу возвращаться в Москву. Но надо будет подать заявление на развод, забрать документы из института, много чего еще…

— Не думай пока об этом. У твоего мужа проблемы, потому что он забрал кое-что, что ему не принадлежит. Не знаешь об этом?

— Понятия не имею. — Я сильнее прижалась к Марку. — Я вообще в его дела никогда не лезла.

— Пропала флешка. — Великан задумчиво гладил меня по голове. — Она не может быть у тебя?

— Нет, конечно! — Я подняла на него удивленный взгляд. — Откуда? Я взяла только свои вещи, да у меня же все украли! Может… но нет, Марк…

Я отодвинулась от него, заволновалась… Теперь все складывалось в пазл.

— Клянусь, Марк, я ничего не брала у него! Честно, да я…

— Тшш… — Он снова прижал меня к себе и коснулся губами макушки. — Я верю тебе. Верю. Поздно уже, тебе нужно отдохнуть, завтра у нас гости.

— Какие?! Кто?

— Завтра, все завтра. Не волнуйся. Иди спать…

Он взял меня за руку и повел в спальню.

— Спокойной ночи…

Я, конечно, обнаглела, но даже после всего, что рассказала ему, ждала поцелуй. Пусть легкий, дружеский, но все-таки поцелуй.

— Спокойной…

Его губы на виске…

В комнату захожу как пьяная, чуть с косяком двери не обнялась. До сих пор не верится, что я ему все выложила! Как обычно, кладу свою «Нокию» на тумбочку рядом с кроватью.

— Марк!

Он оказался в моей комнате быстрее, чем я сообразила, что кричу.

— Что?..

Он осекся. Великан стоял за моей спиной, но я точно знала: смотрел он сейчас туда же, куда и я.

На тумбочку. На темно-коричневую флешку, которая лежала рядом с телефоном.

— Понятия не имею, откуда она здесь появилась. — Я ошарашенно повернулась к Марку. — Клянусь, я не знаю! Я ее не видела раньше!

Глава 34

Марк глядит на меня недоверчиво, потом снова смотрит на флешку.

— Когда я уходила, здесь ничего не было.

— Ага, — отвечает великан, но, скорее, не мне, а своим мыслям.

Пожалуйста, верь мне! Я тут ни при чем! Я не воровка!

— Я понял. — Он отвернулся, чтобы выйти из комнаты, флешка так и осталась лежать на тумбочке. Вот откуда она взялась?!

— Марк… — почти шепчу.

Он остановился, задумчиво почесал свой лысый затылок и… уселся в кресло рядом с кроватью.

— Надо сделать пару звонков, — бросил мне, набирая чей-то номер.

— Добрый, да… в гостевой спальне на тумбочке лежит флешка. Когда мы уезжали, ее не было, — спокойно сообщил Марк неизвестному мне собеседнику.

Что тот ответил, я не слышала, но напряженно всматривалась в широкое лицо Марка. То ли игра света, то ли причина тому — внутреннее напряжение, но сейчас казалось, что лицо великана высечено из камня. Суровое, даже устрашающее, но при этом вызывающее доверие. Я знаю, он со всем разберется, не станет рубить сплеча, кричать и обвинять меня. Марк — это Марк. Бессмысленно его сравнивать с другими.

— Не смотрели? Я понял. Да… спасибо. Пока.

Я вопрошающе посмотрела на удивленного профессора, ожидая его объяснения. Но он уже снова кому-то звонил.

— Привет, Ладушка. — Голос Марка прозвучал привычно добродушно. — Ты у меня ничего не забыла? Флешку, например, с документами, не теряла?

Кто такая Лада?!

Я сглотнула противный комок в горле. Это еще кто? Его бывшая? Спокойно, Дуби. И хватит его ревновать ко всем березам!

— Ну ладно… Как ты? Дурень ведет себя хорошо?

Видимо, эта Лада рассказывала какие-то смешные вещи, потому что лицо Марка расплылось от улыбки. Мне кажется, он уже и забыл, зачем ей звонил.

Наконец, нажал на «отбой».

— Лада — моя близкая подруга, — сказал он, глядя прямо мне в глаза, — у нее был непростой период в жизни, но сейчас все хорошо. Она жила в этой комнате и могла оставить флешку, но не оставила. Ребята, которые шкаф нам делали, нашли ее на полу у кровати и просто положили на тумбочку.

— А что они делали в моей комнате? — возмутилась я. — Тут не надо ничего ремонтировать.

Но Марк лишь беспечно махнул рукой.

— Ну что, давай посмотрим, что там?

Карие глаза засветились хитрым блеском...

Утро наступило слишком быстро. Я думала, что не засну после такого-то дня, но, когда голову положила на подушку, отрубилась сразу. Просыпаться вообще не хочется, минут пятнадцать бездумно валяюсь на кровати, в голове вообще пустота. Это вчера я целовалась с Марком в Завидове? Вчера с ним купалась в реке? Вчера?

Шарю рукой в поисках телефона, он должен быть на тумбочке. Сколько времени вообще?

Какой-то стук — я что-то смахнула на пол. Вот черт! Планшет, карта памяти куда-то упали.

— А-а-а!

Я подскочила на кровати и в мгновение слетела с нее. Какой телефон? Какой планшет?

Как была в том, в чем спала, выскакиваю в коридор.

— Марк! Марк! Я поняла! Поняла, откуда эта флеш... ка…

Замираю на пороге кухни и едва не спотыкаюсь. У окна стоит незнакомый мужчина в костюме и неторопливо пьет кофе. Марка нет!

— Вы кто? — Мой голос предательски задрожал.

Я даже назад попятилась. От незнакомца разило холодом, высокомерием и надменностью. Он чуть приподнял бровь, посмотрел на меня и прищурился. Я поспешно одернула топ и попыталась пригладить волосы. Ну да, видок у меня тот еще: старые Алкины шорты в малиновый горошек после ста стирок и растянутый верх, который бы выкинуть нужно, да жалко — удобный слишком. Впечатление я явно не произвела.

Сноб холеный! Но красавчик: высокий и стройный, слегка волнистые черные волосы зачесаны назад, нос с горбинкой, а взгляд-то какой! Фу на таких! Да еще в костюме и при галстуке. Откуда ты вообще такой взялся?

— А где Марк?

С ним и здороваться не хочется. Отступаю еще на шаг в коридор, если что — входная дверь рядом.

— Марк? — переспросил красавчик, глядя на меня, как на вошь, ей-богу. — У него пробежка.

— Вы что тут делаете?!

Не представляю, чтобы великан мог оставить меня вот с этим снобом в одном доме, даже не предупредив. Так ты же дрыхла, Дуби! Вот и не стал будить. Ну а все-таки?

— Пью кофе.

Засранец!

— Ну пейте тогда, а я переоденусь.

И пока Марк не вернется, из комнаты не выйду.

— Вера, так? — Слова незнакомца ударили мне в затылок. Я остановилась. — Откуда флешка?

Я обернулась. Он по-прежнему держал в руке чашку с кофе и неотрывно смотрел прямо мне в глаза. Все знает. И обо мне, и про…

— Это вы тот гость, про которого Марк говорил, так?

Игнорирую его вопрос и задаю свой. Да, невежливо, знаю, но это точно не Марк, этот за горло возьмет — и не очухаешься.

За спиной хлопнула дверь, я узнала шаги великана. Слава богу!

— Марк! — Я чуть было не бросилась к нему, но вовремя остановилась. — Ты вернулся!

— Ну да. — Великан недоумевающе посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на гостя. — Вы уже познакомились? Доброе утро!

Это он мне. А потом Марк сделал то, чего никогда не делал по утрам, но ради чего я готова просыпаться всю жизнь, — обнял меня за плечи и, притянув к себе, поцеловал в макушку.

Вот так, понял?! Только посмей меня обидеть!

Я еще сильнее прижалась к великану и с вызовом посмотрела на гостя Марка. Если бывает нелюбовь с первого взгляда, то я только что ее испытала.

Красивые глаза брюнета гневно сузились.

— Не успели, Фридман. Но зато Вера успела сказать, что знает, как флешка оказалась в ее спальне.

— И как же? Да не буравь ты ее взглядом, Кощей.

— Кощей? — Я удивленно посмотрела на холеного красавца. Кто угодно, но не Кощей. Разве что из-за характера.

— Олег Бессмертный, — нехотя представился «костюм». — И раз с представлениями покончено, то я хотел бы знать…

— Успеется. Не гони, дай девочке проснуться-умыться, — перебил его великан. Затем он  ласково посмотрел на меня. — Дуй давай переодеваться. А я пока завтрак приготовлю.

Повторять ему не пришлось. Меня как ветром сдуло в ванную. И когда через полчаса я вернулась на кухню — умытая, одетая и слегка накрашенная, — пиджак от костюма висел на спинке стула, там же покоился галстук, а их хозяин расслабленно пил воду, глядя, как Марк ловко выкладывает шипящую яичницу на тарелку.

— Вкусно пахнет! — Я улыбнулась великану. Снобу мысленно показала язык.

— Ну рассказывай, что там с флешкой, — сказал Марк, когда я проглотила последний кусочек. — Что ты вспомнила?

Надо ли говорить, что все то время, пока я ела, Кощей Бессмертный жег меня взглядом? Но молчал.

— Я сегодня утром, когда все с тумбочки смела на пол, вспомнила… Я же рассыпала на пол все свои флешки и карты памяти, Марк! В первый день, самый первый день. Это ночью было, а утром все собрала и проверила: ничего не пропало, все подняла, но ведь я и не искала эту флешку. Когда уезжала из дома, я же торопилась, помню, как все быстро смахнула со своего стола. Может, она там лежала? Других объяснений у меня нет.

Марк ободряюще кивнул. Кощей всем своим видом показывал, что не верит ни одному моему слову.

— В любом случае, эту историю надо заканчивать, — вынес вердикт Марк. — Звони хозяину флешки, Олег. Пора уже нам с ним познакомиться.

Я испуганно заерзала на стуле.

— Не волнуйтесь так, Вера, — негромко произнес Кощей. — Если вы не заодно со своим мужем, вам не о чем беспокоиться.

«Но я в это не верю», — читалось в его взгляде. Параноик какой-то!

— Олег приехал нам помочь со всем разобраться, — миролюбиво пояснил Марк. — Мир бизнеса тесен, особенно такого бизнеса. Все друг друга знают, так что, считай, нам всем повезло.

— Повезло, что вы не стали пароль к файлам подбирать, — уточнил Бессмертный. — Меньше знаешь…

— Всегда был занудой, — вполголоса отметил Марк. Я улыбнулась.

Через пятнадцать минут в доме появились два каких-то неприметных мужчины, еще два обнаружились на улице.

— Марк, это что? Что происходит?

— Олег не один приехал. Не переживай, просто подстраховка. Мы ждем одного очень сволочного типа, от которого всего можно ждать. Конечно, не здесь надо было, но лучше не задерживать это дело.

— Сволочного? — переспросила я, наблюдая, как к нашему дому подъезжают два огромных джипа.

— Сейчас сама все увидишь, но лучше иди в дом. Я позову тебя.

Спорить я не стала, но, когда столкнулась взглядом с незнакомцем, вышедшим из машины, поняла, что Олег Бессмертный — очень приятный человек. Ой, что будет...

Глава 35

Какой же неприятный тип! Сидит у нас в гостиной, развалившись как у себя дома. Сразу видно, что нечестный человек. И как у Вадика хватило ума с таким связаться?!

Сначала я пошла к себе в комнату. Услышала, как в дом вошли несколько человек. Говорили негромко, пришлось напрягать слух, чтобы хоть что-то понять. Но, по крайней мере, без криков, мата и угроз. И без стрельбы.

Потом было так тихо, что я не выдержала, выскользнула из комнаты и проскочила на кухню, мимо гостиной. Их там много, человек семь, не меньше. Марк с этим Кощеем, потом еще двое мужчин, которые с Бессмертным появились, и три бандита. Ну а как их еще назвать? Два громилы и противный босс. Громилы, конечно, так себе рядом с Марком, но тем не менее....

На кухне вытащила из холодильника сок — на самом деле хочется кофе, но я решила не шуметь, пока в доме «гости».

Меня в разговор не зовут. Да что же там происходит?!

Только подумала — послышался легкий шум. Кажется, кто-то идет.

— Нет! — Слышу отрывистый голос Марка.

Я встрепенулась, быстро поставила стакан с соком на стол и поспешила из кухни. И едва не столкнулась с великаном.

— Ну как? — одними губами спрашиваю, а сама за локоть Марка заглядываю. Ну точно, стоит у двери как привидение в саване.

— Все хорошо, Вера. Мы почти договорились.

— А…

— Оставайся здесь и никуда не ходи.

— Хорошо.

Марк наклонился и неожиданно для меня прошептал на ухо:

— Подслушивать нехорошо. Я тебе все расскажу. Потом.

Не решайся сейчас моя судьба, да и судьба Вадика, я бы, может, и смутилась. Но к черту приличия!

— Договорились? А до чего?

Вместо ответа великан лишь обнял меня и поцеловал в макушку. А потом вышел из кухни и плотно закрыл за собой дверь.

Ну круто!

Я разрывалась. С одной стороны, я рвалась туда — хотела все услышать собственными ушами, все-таки из-за меня весь этот сыр-бор. Да и из-за Полетаева. А я не хочу оказаться крайней в его делах. Формально я его жена, а значит, проблемы Вадика на меня могут повесить. А с другой — понимаю, может, и слишком самоуверенно, что Марк меня в обиду не даст. Это мужские дела, на такие «встречи» женщин не зовут. Марк вот всем своим видом мне показал, что мне там нечего делать. Наверное, он прав. Но как же хочется все узнать!

Я уже второй пакет сока открыла на нервной почве и вдруг услышала, как хлопнула входная дверь. Бросилась к окну — и точно. Уезжают! Вся эта троица с белобрысым привидением — по-другому и не назовешь высокого и тощего блондина с желчным лицом.

Быстро отпрянула от окна и чуть ли не бегом поспешила в гостиную. Марк и Кощей сидели друг напротив друга и молчали.

Вид у обоих был напряженный. И это сбивало с толку. Значит, не договорились?

Я молча села на диван рядом с великаном, он тут же притянул меня к себе.

— Все нормально, Вера. — Марк ласково погладил меня по плечу. — Флешка оказалась той самой, они на месте проверили. Ее не взламывали, копий не делали, так что здесь можно быть спокойными. У Зеленого нет к тебе вопросов.

— Зеленого? Мне послышалось?

— Человека, у которого Вадим украл флешку, зовут Алекс Грин, — вместо Марка мне ответил Бессмертный. Говорит так, будто лекцию мне читает. — Формально Грин иностранец, но дела ведет как наш человек. Инвестор, который не прочь оттяпать чужой бизнес. Ваш муж пообещал ему помочь в решении некоторых проблем. — Тут приятель Марка криво улыбнулся. — А вместо этого украл информацию, которую Грин так нужна для предстоящей сделки. Хорошо, что вы с Марком не вскрыли эту флешку. Меньше знаешь…

— Зачем Вадиму это все?! — тихо спрашиваю у сноба, с ногами забираясь на диван. Значит, компромат, а вовсе не документы? Обалдеть!

— Вадим сказал, что это была твоя идея, Вера. А он всего лишь исполнитель.

— Что? — Я вскочила на ноги. — Что?!

— Успокойся, ему никто не поверил.

Кощей недоверчиво скривил красивую физиономию.

— Ну почему же, Грин как раз хотел с вами лично познакомиться, Марк не дал.

— Клянусь, я ничего не знала! Флешка случайно… — я оборвала сама себя. Может, Вадим специально мне ее подложил?! Я уже ничего не понимала.

— Спасибо, Марк. — Я с благодарностью положила свою ладошку в его руку. — Спасибо, что веришь мне!

— А вот Грин не поверил…. ну да ладно. Я его лично не знал, только слышал о нем, — уточнил профессор. — Не худший вариант, кстати, нам достался. Но ребят он конкретных нанял… Чудо, что все обошлось.

— Я не понимаю, зачем это Вадиму? Что он собирался сделать с этой флешкой?

— Этого ваш муж не сказал. Ведь он же просто исполнитель.

— Кощей, уймись, — непривычно жестко произнес Марк.

Судя по его виду, он бы еще что-то неласковое сказал приятелю, но отвлекся на жужжание мобильного.

— Да! Что? Нет, я занят сейчас. Терпит? Ну и отлично. Гена, я приеду вечером или завтра. Давай.

— Ваш муж играет в подпольных казино, — как ни в чем не бывало заявил Бессмертный, я только удивленно глаза на него таращила. — У него большие долги. Как я понимаю, он собирался флешку отдать или продать местному криминалу. Они и обшарили ваш дом в деревне.

— Я Вере это уже рассказывал. Не стоит ее еще раз пугать.

— Вера должна знать, что долги мужа не погашены. Но ты, конечно, прав, Хагрид.

— Хагрид?!

Вот это мне точно послышалось! Взгляд невольно остановился на сверкающе лысой голове великана.

— Да, я помню Фридмана с волосами, — с непривычно ласковой улыбкой пояснил Бессмертный. — Отсюда и детское прозвище.

Я с интересом посмотрела на великана. Как любопытно! Даже муж с его долгами вылетел из головы. Марк же глядел на Бессмертного так, как смотрит мать на расшалившегося вредного ребенка.

— Ваш муж по-прежнему должник, он пытался сделать вас козой отпущения, может попробовать сделать снова.

От таких слов мне стало нехорошо.

— Тебе пока не стоит возвращаться в Москву, Вера, — раздался голос Марка. — Пусть Вадим разбирается со своими проблемами сам. У нас своих дел хватает.

И он задумчиво постучал пальцами по экрану своего мобильного.

Глава 36

— ...Говорит, что нашел Майкла, точнее Ольгу Семеновну Бергман, которая сразу же после замужества поменяла фамилию.

— Его мать? — уточняет Бессмертный.

— Ага.

Великан с Кощеем сидят на веранде, разговаривают. Они и правда давно и очень хорошо друг друга знают — сразу видно по манере общения. Этот Олег становится расслабленным, едва я исчезаю с горизонта.

У меня таких друзей не было, да я вообще не видела никогда вблизи эту пресловутую мужскую дружбу. Конечно, у Вадима полно приятелей, с кем-то он дружит со школы, но вот так, чтобы кто-то из них, бросив все свои дела, сорвался разруливать его проблемы… Кто? Славик? Босой? Вряд ли… Вадик еще на поминках отца напился крепко из-за того, что половина его друзей не пришла на похороны.

— Я фрукты принесла.

Ловлю внимательный взгляд Кощея. Да, меня не просили, но как-то неловко, что они за пустым столом сидят. Вадик приучил, что такого быть не должно.

— Посидишь с нами? — Марк забирает у меня из рук блюдо с виноградом, персиками и яблоками. — Тяжелое.

— А я не помешаю?

Этот его приятель, конечно, меня не жалует, но так интересно узнать про Майкла. Профессор мне ничего о нем не говорил, и я со всеми своими переживаниями уже забыла, что у Марка здесь свои дела. А ведь он, как только найдет этого друга Андрея, сразу же уедет…

— Ты что-то побледнела. — Марк обеспокоенно всматривается мне в лицо. — Устала?

— Нет-нет, — поспешно отвечаю, чтобы меня не отправили в кровать отдыхать. — Все хорошо.

Кощей бросил на меня недовольный взгляд. Великан, кажется, ничего не заметил, взял яблоко и начал хрумкать.

— Я через час выезжаю, вечером дома буду, — сообщил Бессмертный.

— Васе привет! — отозвался Марк. — Свадьбу не планируете?

Я недоуменно перевела взгляд на Олега. Вася?! Да ладно!

— Планируем, но чуть позднее. Вася, — добавил Кощей, снова посмотрев на меня, — это Василиса. Так что насчет Майкла?

— Я тут Олегу рассказываю про поиски. — Марк мне улыбнулся. — Помнишь того коротышку-детектива? Рано утром прислал сообщение, что обнаружил следы нашего Майкла, сегодня будет искать бывших одноклассников и одногруппников.

— Здорово! — Я кивнула. — Может, и найдет этого Андрея с фотки.

И тогда ты соберешь свои вещи и улетишь в свою Америку. Или еще куда.

Я поежилась, тоже взяла погрызть персик, стараясь не думать, что будет потом и что это «потом» может произойти намного быстрее, чем я предполагала.

А мужчины продолжали неспешно перекидываться фразами, обсуждая каких-то общих знакомых и научную конференцию зимой в Иерусалиме, на которой должен выступать Марк.

У него совсем другая жизнь, просто случай свел нас. Всего лишь случай. Но тогда почему за эти пару недель он стал мне намного ближе и роднее, чем все мои родственники?! Про мужа я вообще не говорю.

— Ну вроде все! — Марк не скрывает радости. — Гостей всех проводили. Дениса, я думаю, мы больше не увидим. Кстати, а где Агата?

— Понятия не имею, да и не хочу знать. Надеюсь, она уехала вместе с этим Дэном. Ей нечего тут делать.

Как бы я хотела верить, что сестрица и правда свалила в закат.

Марк промолчал, потом ласково коснулся моей щеки и произнес:

— Ты молодец, теперь все будет хорошо.

— Ну я не уверена. — Борюсь с желанием прикрыть глаза, чтобы полностью отдаться ощущениям. — Не забывай, что Вадим все еще должен денег, и эти ребята на BMW…

— ...могут вернуться, да, — согласился Марк. Спокойный, как сытый дракон! — Как я понял, они сейчас в драку не полезли за эту флешку, скорее всего, выжидали, что дальше будет. Ладно, как насчет того, чтобы прокатиться в гости к нашему другу Геннадию?

— Гене? — Я вспомнила алкаша-соседа. — Это он тебе сегодня звонил?

— Сказал, что я теперь ему должен много денег. — Марк добродушно усмехнулся, а я подумала, что этот алкоголик обязательно выцыганит из великана не одну тысячу. — Так ты как?

— Поехали, конечно! Заодно и Алкин дом проведаем.

По подруге скучаю безумно — столько всего надо рассказать, а она на Байкале загорает со своим Виталиком! А нужна здесь, рядом!

— Только я сначала сказать тебе кое-что хочу, — добавляю я.

Волнуюсь жутко, в такие моменты сама и себя стесняюсь, и его. Но и молчать нельзя.

— Что случилось?

— Спасибо. Спасибо, Марк. — Солнце слепит глаза, да так, что хочется зажмуриться, но я взгляда не отведу. Хочу, чтобы он понимал, как много для меня значит то, что хочу сказать. — Ты поверил мне, поверил, что я не брала эту чертову флешку, что я не подставила Вадика. Ты один мне веришь, я знаю. И ты даже не представляешь, что я чувствую. Я так тебе благодарна! Ты не бросил меня, не выставил за дверь, да я тебе по гроб жизни обязана…

— Ничего ты мне не обязана. — Он прижимает меня к себе, словно неразумного ребенка, а я вот-вот зареву. — Садись в машину, и поехали. Считай, что я это не только для тебя сделал, но и для себя.

Что?

Спрашивать не стала: горло спазмами сводит, я сказать пару слов сейчас толком не смогу. Просто делаю что сказал Марк. Он — лучшее, что со мной происходило в последние годы. После смерти мамы так точно.

В Алехине ничего не меняется, все на своих местах. Первым делом захожу к Алке: да, все нормально, дом заперт, но раз уж приехала, так хотя бы проветрю комнаты и листья смету с крыльца.

Слышу, как Марк стучится к Гене. Долго так стучится, обстоятельно.

— Или уже пьяный где, или собирается напиться. Мы с тобой опоздали, Вера.

Великан расстроен — редко его увидишь хмурым, сразу хочется обнять, чтобы он снова улыбнулся.

— А позвонить ему? Он же тебе набирал.

— Пробовал — не берет. Ладно, Кощей нас неплохо объел, заглянем на рынок.

Я обожаю этого мужчину! Ловлю себя на мысли, что даже рада отсутствию Гены.

Мне показалось, что мы еще до овощных рядов не дошли, а я уже услышала зычный голос Татьяны.

— Марк! Марк!

Да можно было и не кричать, все равно шансов пройти мимо нее у нас не было. Вообще Татьяна мне нравится, только слишком активная и боевая, я таких побаиваюсь, но она вроде добрая. И Марка боготворит, как мне кажется.

— Привет, Тань.

Вот просто рубаха-парень, а не профессор!

— Мне Генка все уши прожужжал про тебя. — Татьяна, не спросив, отбирала нам баклажаны. — Я все вспоминала этих москвичей, сколько их тут было… А вчера чердак разбирала, повыкидывала барахла ненужного и Генку вспомнила, да и тебя, конечно. Вот, короче. Как знала, что ты на рынок скоро заявишься.

Я пока ничего не понимала из этого потока слов, а торговка уже вытирала тряпкой руки.

— Глянь, ты вот этого парня ищешь? — Она достала из фартука замызганную черно-белую фотку и протянула ее великану. — Это мы как-то на речке с их компанией встретились, вместе картошку пекли.

Я вытянула шею, желая получше рассмотреть людей на фотографии.

— Да, — задумчиво протянул Марк. — Это точно он. И не один. А что за девушка рядом с ним?

— О! Вот ее я сразу вспомнила. Такая дамочка была, о-го-го!

Я аккуратно забрала из рук фотографию. И чуть не уронила ее на землю.

— Так я ее знаю! — выдохнула я, не веря своим глазам. Вообще отказываюсь что-либо понимать. Этого не может быть!

Поднесла фотку прямо к глазам, отвернулась от солнца, чтобы четче видеть. Невероятно, но два человека не могут быть так похожи.

— Вера?

— Марк! — Я подняла на великана глаза, но не могла сфокусировать взгляд. — Я знаю, кто эта девушка рядом с Андреем.

Глава 37

На меня смотрела высокая красивая блондинка в коротких шортах и футболке, открывающей плоский живот. Длинные волосы, собранные в хвост, начесанная челка, ярко накрашенные глаза. Она так собственнически обнимает этого Андрея, что сразу понятно: они — пара. Интересно, видела ли Агата когда-нибудь свою мать в таком виде? Вряд ли.

— Это моя тетя, Марк. Зинаида Михайловна, мама Агаты.

— Точно-точно, Зинкой ее звали, — встряла довольная Татьяна. — Ну, я тебе скажу, стерва она была первоклассная, но мужики шеи из-за нее сворачивали. Но она всех отшивала, только на этого своего жениха и смотрела.

Я медленно, не отводя взгляда, передала фотографию Марку. До сих пор в шоке. И в то же время приходит осознание, что я совсем ничего не знаю о своей тете, о ее прошлом.

— Как интересно наши с тобой истории пересеклись, — задумчиво протянул Марк. — Значит, мать Агаты?

— Ну да. Вы сказали жених? — Я смотрю на Татьяну, у которой глаза от любопытства загорелись. Видно, ей есть что нам рассказать.

— Собирались пожениться, ага. Она даже колечко носила, дык вот оно, смотри.

Татьяна ткнула пальцем в фотографию.

— Показывала всем, самомнение у этой Зинки… — Она сочувственно посмотрела на меня. — Че, правда тетка твоя?

— Родная.

— М-да…

— Когда фотографировались? — спросил Марк и посмотрел на обратную сторону карточки. — Какой год?

— До распада Союза было, — глубокомысленно выдала Татьяна. — Наверное, 89-й или даже 90-й. Точно не скажу.

— А это вы? — Марк показывает пальцем на высокую девицу в джинсах. Ну надо же. И правда Татьяна.

— Ага, хорошенькой была, дурой только…

— Очень красивая, да вы не очень изменились. — Откровенная лесть Марка почему-то прозвучала абсолютно искренне и по-доброму. Татьяна радостно заулыбалась.

— Ну мозгов-то наверняка с тех пор прибавилось...

— Кто здесь еще на фотографии?

— Да местные все в основном, — охотно проговорила женщина. — Только мало кого сейчас найдешь: кто удачливее, те уехали давно, а так кто спился, кого по пьяни того… Вот этот, кстати, парнишка с ними вроде был, да… точно. Не наш. Звать как, не помню, конечно. Я его только тогда и видела один раз, но он спокойный такой был, молчаливый. А вот Зинка эта всеми ими верховодила.

— Майкл? — тихо спросила я великана.

— Нет, не он. А еще фотографии есть?

— Не-а вроде. Зинку эту с женихом я не раз видела тем летом, они в доме Аглаи жили, потом вроде тоже… — Тут Татьяна явно засомневалась. — В 90-х я сама из деревни уезжала, то в Польшу за тряпками мотались, я на рынке в «Луже» стояла, так что…

— Татьяна, я могу забрать эту фотографию?

— Конечно. — Она выжидающе посмотрела на Марка, тот, конечно же, понял ее правильно.

— Спасибо! — Великан протянул ей тысячу. — И давайте-ка нам еще огурчиков, да, Вер?

— Мне кажется, ты ей сегодня дневную выручку сделал, — отмечаю, глядя, как Марк укладывает пакеты в багажник. Очень много пакетов.

— Хорошая женщина. — Кивнул великан. — Садись в машину.

— А фотку дашь еще посмотреть? Я до сих пор поверить не могу. Тетя Зина! Да она мужчин ненавидит! А тут прям такая на этой фотке счастливая.

Ветер на улице сильный, что-то похолодало к вечеру, и я с радостью залезаю в теплый салон. Смотрю на проезжающие мимо машины, взгляд зацепился за светлую легковушку. Внутри все оцепенело, я инстинктивно вжалась в спинку сиденья, словно она могла меня спрятать.

— Старые знакомые? — раздался рядом негромкий голос Марка. — Не пугайся.

— Ага. — Я поежилась.

Машина только что медленно проехала мимо нас, я заметила знакомый пустой взгляд коренастого Лехи. Его «тащи ее в дом» я никогда не забуду.

Всю нашу недолгую дорогу Марк молчал, ничего не говорил. Затем перетаскивал продукты на кухню и лишь после того, как мы все разложили по своим местам, спросил:

— Напомни, какая фамилия у Агаты?

— Лисицына. И у тети Зины такая же. Я тоже об этом сразу же подумала.

— О чем это? — Марк с улыбкой притянул меня к себе за плечи.

— О том, что она вышла замуж за этого Андрея и должна знать, где он. И что Агата может быть его дочерью. Тетя Зина одна воспитывала ее. Как и моя мама меня.

Я обхватила Марка за талию и попыталась спрятаться у него на груди.

Мне все эти новости совсем не нравились. После сегодняшних гостей я для себя окончательно решила всю свою прошлую жизнь оставить позади. Вадим теперь вообще казался абсолютно чужим, да еще и мерзавцем редким. У меня даже жалость к нему исчезла. Тетка с Агатой от него недалеко ушли. Мне хотелось забыть о них поскорее. И вот тебе такой сюрприз!

— Они приезжали в Алехино в конце 80-х, а твоей сестре сколько? Года двадцать три — двадцать пять?

— Двадцать три.

— Значит, между этой фотографией и ее рождением лет семь-восемь. За это время что угодно могло произойти. Ты есть будешь?

Я улыбнулась ему в грудь: что бы ни случилось, о пище этот мужчина не забывает. И, что особенно здорово, сам умеет готовить.

— Буду, наверное, но потом. Если честно, хочу немного отдохнуть. Голова слегка кружится.

— Понял.

Я моментально потеряла опору под ногами — ойкнуть не успела, как оказалась на руках у великана. Вцепилась в него, как маленькая коала, и замерла.

А он медленно и очень осторожно нес меня в гостиную. И почему все лучшее всегда такое короткое?!

— Останься, а? — прошептала я в его спину, когда он уже собрался уходить. — Просто посиди со мной.

Такой большой и такой устрашающий для тех, кто его не знает. Но не для меня. Для меня он самый чуткий и добрый. Мой великан, которого я знаю всего пару недель и который заполнил собой всю мою жизнь. Как такое возможно?!

— Конечно.

Я порадовалась, что диван в гостиной большой и Марк не послушал меня. Он не присел, он лег рядом. Внутри все сразу сжалось, вытянулось в струну и отказывалось расслабляться.

Так мы еще вместе не были. Одни.

Я подняла голову вверх и поймала искорки в его глазах. Потянулась к нему… и меня вихрем закружило так, что все сразу стало совсем неважным. Ни тетка с Агатой, ни муж, от которого воротит, ни этот таинственный Андрей с его секретами. Все бессмысленно и не имеет никакого значения. Потому что я чувствую себя по-настоящему желанной, когда его губы сминают мои.

Такой огромный и сильный. И такой нежный. Настоящий и совершенно нереальный мужчина. Здесь никого нет. Только я и он. Никакого стеснения или неловкости. Сейчас я могу и позволяю себе намного больше, чем тогда на пляже. И целует меня Марк не так деликатно, но от его губ невозможно оторваться, то, что он вытворяет своим языком, заставляет меня сильнее цепляться за его мощные плечи.

О боже!

Стон, больше похожий на хрип, рвется из горла, мне не хватает воздуха, но я лишь сильнее обнимаю Марка. Руки бесцеремонно ползут вверх, а вот и его татуировки… ого! Но не сейчас, я их позже рассмотрю. Потом.

А сейчас просто закрываю глаза и улетаю в ощущения — такие новые и совершенно сумасшедшие ласки настоящего мужчины…

Глава 38

Какой же он мощный и… совершенный. Его рубашка уже давно на полу, я не помню, как стянула ее с него. Или он сам? Помню лишь, как послушно поднимала руки, чтобы помочь ему избавиться от ставшей в мгновение неудобной и тесной футболки.

Тело настоящего борца — идеальные бугры мышц под моими пальцами… это что-то невероятное. Я уже давно перестала сдерживаться, да это и невозможно, мозг отказывается контролировать мои действия.

— Ты... такой… — восхищенно выдыхаю, силясь найти нужные слова, но тут же ласковые губы Марка на моей груди выбивают из меня воздух. По телу бежит нетерпеливая дрожь возбуждения, такие незабываемые и совершенно новые ощущения. Яркие и непредсказуемые.

Но в отличие от меня он все знает и умеет — так уверенно и решительно, не оставляя мне пространства для маневра, только следовать за ним, слушать и слышать его... Делать как он велит. И чувствовать его в себе…

Колкие хаотичные ощущения пробирают до кончиков пальцев. Я чувствую нарастающее тепло внутри, оно расходится по всему телу. Такие необычные ощущения, но ведь это Марк. Разве с ним может быть обычно?

— Марк!

Руки и ноги сводит болезненной, мучительно-сладкой судорогой. Что-то бессвязно кричу и падаю ему на грудь совсем опустошенной. Разноцветные огоньки перед глазами рассыпаются на сотни ярких ослепляющих осколков.

Я в полной прострации, даже пошевелиться не могу, чувствую лишь легкие, почти невесомые касания.

«Это ни с чем не спутаешь, Вер. Почувствовав лишь раз, сразу поймешь и уже никогда не забудешь. И больше никакого компромисса и самообмана».

Кучерова, тебе там с твоими предсказаниями сейчас не икается на Байкале?

— Не холодно? Я укрою.

Горячие губы опаляют кожу, я не успеваю даже отреагировать как следует, лишь крепче прижимаюсь к его телу. Мне не холодно, но говорить ему об этом не хочется, и, когда через минуту чувствую на коже легкий плед, я благодарно целую его в ключицу.

— Спасибо, — шепчу и замираю, свернувшись, как довольная кошка, на его груди. И все же я тебя совершенно не знала, Марк!

Мне нужно время, чтобы прийти в себя, осознать случившееся. Словно я в какой-то параллельной реальности, в которой возможно все, даже самые смелые мечты.

Сам ты фригидное полено, Вадик! Эгоистичный козел и ничего не умеешь, как выясняется!

Большая ладонь пробирается под плед, гладит мою спину, заставляя тело снова реагировать на ласку.

— Тебе не тяжело? Я не придавила?

Мощная грудь зашлась ходуном от смеха, я даже чуть сдвинулась вниз.

— Нет, не придавила. А тебе так удобно?

Спрашиваешь?

Я уткнулась носом в его ложбинку между ключицами и водила пальцем по татуировке, которая оказалась больше похожа на какую-то сказочную вязь.

— Мне никогда лучше не было, чем сейчас, — признаюсь искренне. А он и так это знает, но не стал говорить: и так понял, какая я неумеха.

— Я даже не представляла, что такое вообще возможно. У меня же никого не было никогда до Вадима, я плохо знаю, как должно быть. Ты для меня… terra incognita, — неожиданно для себя я вспомнила известное выражение.

— Такое уж и неизведанное?

Марк заставил меня покраснеть, но я все же продолжила:

— Да. И ты мне все шаблоны ломаешь. С самой первой нашей встречи. И я бы никогда не подумала, что всего через две недели знакомства…

Марк закрыл мой рот поцелуем, пожалуй, это было лучшее и единственно верное решение.

Но как ему сказать, что он совершенно особенный для меня?! Что я, оказывается, и мужчин до него не знала.

— Значит, шаблоны ломаю. — Марк потягивается, поправляя на мне плед. — А что за шаблоны-то?

— Маме бы ты понравился, я уверена. — Как приятно пальцем разглаживать морщинки на его лице. — В тебя невозможно не... ты не можешь не нравиться, да. Но мама строгая была. Мальчиков запрещала домой приводить, хотя мне и не нравился никто особо. Я как-то не задумывалась об этом. Мы с мамой не обсуждали никогда парней. Наверное, я чувствовала, что ей может быть неприятно, вот и молчала.

И поэтому я абсолютно не разбираюсь в мужчинах!

— Так всегда было? Из-за твоего отца?

Великан пытается накрутить на свой палец мои волосы, они его не слушаются.

— Я раньше не думала об этом. Вообще, только с маминым уходом поняла, что на самом деле мы с ней мало разговаривали. И да, она никогда ничего не говорила мне об отношениях. Для нее это было табу. Но она меня очень любила. Мне этого хватало.

А я так хочу поговорить с тобой про наши отношения, Марк! Какие они для тебя? Кто я для тебя?!

— Видать, накосячили мужчины в вашем роду, — усмехнулся Марк и успокаивающе погладил меня по голове. — Раз и мама, и тетка так нас не любят.

Зато Агата в мужиков вцепляется так, что на десятерых хватит!

— Наверное, это было единственное, что их делало похожими друг на друга. У нас и фотографий тети Зины не было, даже детских. И я так удивилась маленькой, узнав, что у мамы есть родная сестра.

— Дубровская — это фамилия твоей мамы? — Марк задумчиво водил указательным пальцем по моей спине.

— Ну да. Они с моим отцом не были никогда женаты, так что я всегда носила ее. Мне нравится моя фамилия, и я верну ее себе официально. А вот тетя была замужем, но они развелись, кажется, сразу после рождения Агаты. Тебя не напрягает, что я тебе все это рассказываю?

— Нет, с твоей теткой мне все равно нужно будет познакомиться.  Как и с твоим мужем.

— А с ним-то зачем? — Я испуганно вскочила, сдернув с нас сразу же весь плед целиком.

— Потому что он не оставит тебя в покое просто так. Ты же сама слышала, что про него говорил Олег. И раз тебе нравится твоя фамилия, то я помогу тебе ее вернуть. Официально.

— Марк!

Я недоверчиво смотрела на его улыбающееся лицо, но он, похоже, уже был занят другим…

Я не смогла сдержать довольного стона.

Глава 39

Можно ли быть абсолютно счастливой? Да.

Каждое мгновение? Да.

И мир прекрасен, потому что весь мир — это твой любимый? Да.

Счастье!

Падаю обратно на кровать, с которой только что спрыгнула, чтобы бежать готовить Марку завтрак. Омлет с сыром и шампиньонами? Почему нет? Ведь вчера были сырники со сметаной. И готовил их великан, пока я бессовестно дрыхла. Но сегодня все будет по-другому. Только мобильный найду.

Так легко на душе, что, лишь нащупав трубку у подушки, я задумываюсь над вопросом, кто же мне звонит.

Агате я свой номер не давала, вообще никому. Только Марк знает и…

— Алка! — Вскакиваю с кровати и кричу во весь голос. — Алка! Ты?

— Ты чего орешь, Дуби? — Слышу ошалевший голос подруги после секундной паузы. — Все нормально?

— Все просто замечательно! — Довольно улыбаюсь солнышку, которое пробивается через плотные шторы спальни Марка. — Я счастлива.

— Ты уже успела с Вадиком развестись, пока я тут по гротам шарахаюсь и закаты фоткаю? Рассказывай давай. Мы в город выбрались, тут связь ловит.

— Нет, пока не развелась, но обязательно разведусь. Слушай, мне сейчас не до Вадима. У меня тут такое…

— Какое?

— Настоящее, Ал. Нереальное, но настоящее. У меня любовь! Настоящая и огромная.

— Со своим амбалом? Я так и знала! А он?

— Не знаю. — Улыбаюсь зеркалу и кружусь вокруг себя. — Мы это не обсуждали. Столько всего произошло… ты не поверишь, что случилось!

— Давай по порядку, — строго чеканит Кучерова, но я уже слышу любопытство в голосе. — А где твой амбал?

— Он не амбал. Он великан. Он самый лучший мужчина на свете. И сейчас Марк на пробежке, а мне нужно готовить завтрак.

— Помню-помню, что весь такой идеальный, только Виталька от него деру дал, как увидел.

— Это проблемы Виталика. Короче, слушай.

Я уже на кухне, одновременно нарезаю помидоры на тарелки, взбиваю омлет с сыром и посматриваю в окно. Марк только недавно ушел, а бегает он полчаса, не меньше, так что время у меня есть рассказать о своих приключениях во всех подробностях.

— Обалдеть! — громко выдыхает подруга после того, как я сдала ей Кощея. — Ну и дружки у твоего принца. Повезло… Тварюга больше не появлялась?

— Нет, Агата, к счастью, как сквозь землю провалилась, даже попрощаться не зашла.

— Может, не дали? Но она вернется. Как пить дать объявится. Сейчас силы перегруппирует — и жди сестричку.

— Ага, жду… Вообще-то мы с Марком сами собирались в город. Он хочет с тетей Зиной познакомиться.

— Ого! Уже? Не рано ли ему с родственниками, а? Он точно разведен?

— Говорит, что да.

— Пожалуй, —  задумчиво протянула Алка. — Такого ни одна жена одного бы не пустила…

— Так она ему звонит постоянно, — не удержалась я и выдала то, что хотела сама от себя скрыть. — Его бывшая жена. Чувствует, наверное, что у него кто-то появился.

— А он?

— Они общаются, Ал. Она тоже ученый, работает с ним вместе. Я случайно слышала... Они так разговаривали, как хорошие добрые друзья. В моем представлении бывшие так не общаются.

— Ну с Вадиком — да... Где это чмо, кстати?

— Понятия не имею. Я была уверена, что он тут объявится, но тишина, мамашки его тоже нет. По мне, так чтобы их и не было в моей жизни.

— Это все, конечно, замечательно, но где ты жить будешь?

— Пока здесь, — чуть помедлив, признала я. — У Марка.

— А потом?

— Умеешь ты убивать всех бабочек в животе одним вопросом! Я не знаю, что будет «потом», Ал. Я коплю деньги, спасибо Виталику и его рекомендациям. Денег немного, но мне их платят, Ал! Вот еще заказ «свалился», не переживай, все хорошо будет. Но к Полетаеву я больше никогда не вернусь.

— Короче, ловишь момент, да? Ну, может, и правильно. Кто знает, что дальше будет.

— Ты не представляешь, какой он! Такой сильный и добрый. И еще великодушный. Он не прогнал меня, когда узнал, что я замужем. Понимаешь, что для меня это значит? Он и Агате не поверил, что я воровка и украла у Вадика эту чертову флешку. Он мне поверил. А еще, когда он смотрит на меня, мне хочется…

— Раздеться?

— Иди к черту, Кучерова! Но да! Я рада, что ему сейчас привалило работы, готова даже слышать, как он с бывшей своей разговаривает. Главное, в Москву не возвращаться. Но придется.

— Я только не поняла, чего он с Зинаидой Михайловной хочет познакомиться? На фига?

— Тут такое открылось… сейчас закачаешься!

Не знаю, закачалась ли Алка, но вот омлет я чуть не сожгла. Еле успела на холодную конфорку передвинуть.

— Не представляю, чтобы Зинаида Михайловна кого-то любила, кроме себя, — фыркнула Алка. — Ну разве что тварюгу, но это не точно. Мне кажется, она больше всего любит деньги. А этот парень просто выглядит на фото, да?

— Ага! И поэтому Марк очень хочет с ней встретиться. Да и мне самой интересно, что там произошло. Детектив, которого Марк нанял, пообщался уже с бывшими друзьями Майкла, но никто особо не помнит этого Андрея.

— А я смотрю, ты так прилично уже погрузилась.

— Я люблю его, Ал. И хочу помочь. Что в этом такого?

— Да ничего. Только… Короче, Дуби, ты сядь, а то упадешь.

— Алла! Не надо так пугать!

— А я не пугаю. С мамой только что говорила. Помнишь, ты просила узнать у родителей, может, они видели этого пропавшего друга, про Аглаю спрашивала?

— Ну конечно! — Я видела в окно, как Марк, весь разгоряченный, не торопясь шел по дороге. А потом остановился: его задержала какая-то мадам, вроде соседка. — Так что?

— Они стали активно ездить в деревню только после моего рождения, — виновато призналась Алка, как будто это ее косяк. — Слыхом не слыхивали про Андрея. Но самое важное другое. Ты прикинь — про Андрея Иванова их с папой уже спрашивали.

— Что? — Я не поверила своим ушам. Так и стою, пялясь в окно на улицу, где Марка все не отпускает соседка. Флиртует с ним, что ли?

— Да, вот так вот! Вроде как весной ей звонил какой-то мужик, представился риелтором и про дом спрашивал. Сначала про наш, потом про соседний. Вроде ничего такого, но спрашивал, не знают ли предки, где живет их бывший сосед Андрей Иванов, представляешь?!

— Что за мужик? — По телу пробежала неприятная дрожь, захотелось внутренне сжаться, а лучше — прижаться к одному умному и рассудительному мужчине.

— Он оставил свои контакты на случай, если вспомнят чего, — ответила подруга. — Мама говорит, что вроде где-то дома валяются, но они не скоро будут в Москве. Зато я могу поискать, когда вернусь. Ага?

— Ага, — повторила я эхом. — Что же это за Андрей Иванов такой, что его все ищут и найти не могут?!

— Может, тот мужик и нашел уже. Понятия не имею, Дуби. Все, что знала, я тебе сказала.

— Возвращайся скорее, Ал! Понимаю, что я эгоистка сейчас, но мне очень тебя не хватает!

— Ой, да ладно! У тебя любовь-морковь и большая кровать в спальне. И еще куча разных поверхностей. Тебе не до меня сейчас. Но все равно приятно!

Я рассмеялась. Кучерова притворно ворчала, но я-то знала, что она тоже скучает.

— Все, Дуби, больше не могу говорить. Позвоню, как смогу. Я столько фоток наделала —  закачаешься!

— Хорошо, обнимаю и люблю тебя, Кучерова. Я тоже больше не могу. Марк возвращается. А я в кои-то веки не спалила его завтрак. Нам надо с ним это отметить!

Глава 40 Марк

— Ее зовут Зинаида Михайловна Лисицына. Как я понял, она в разводе, девичья фамилия — Дубровская, адрес пришлю в «Ватсап». И поаккуратнее с ней.

— Марк, вы так говорите, словно я в своей работе использую паяльник и утюг. — Детектив усмехнулся в трубку, но тут же добавил уже серьезным тоном: — Действительно была невеста?

— Вот это вы и выясните, Константин. Чем больше вы про нее узнаете, тем лучше. У нее есть дочь — Агата Лисицына, проживает отдельно.

— Понял.

— Это близкие родственницы моей девушки. Они не должны знать, что ими интересуются.

В трубке повисло молчание, но ненадолго.

— Майкл оборвал все контакты с Родиной, после того как эмигрировал. Воспоминания о нем остались обрывочные. Я пришлю завтра отчет. Но мне рекомендовали поговорить с одним его бывшим институтским преподавателем. Дедок, говорят, еще крепкий и в маразм не впал.

— Поговорите.

— А… — Константин немного замялся. — А ваша девушка случайно…

— Знает столько же, сколько и я. Она понятия не имела, что этот Иванов как-то связан с ее семьей. Выясняйте, только осторожно.

Я нажал на «отбой» и снова подумал о Бессмертном. Может, и правда пора подключать его связи? Этот Константин мог бы работать порасторопнее и быстрее, хотя прежде я его и сам не торопил. Но если все это имеет отношение к Вере...

Звонок по «Ватсапу» отвлекает от приятных мыслей.

Мама…

— Марик, мальчик мой, ты живой?! — Мамин голос раздается раньше, чем появляется ее изображение. — Ты уже две недели не звонил мне, только отвечаешь на СМС. Разве ты не понимаешь, что мама начала волноваться? С тобой все в порядке?

— Мама…

— Ты хорошо кушаешь? Ты спишь? Ты занимаешься спортом? Ты гуляешь на свежем воздухе? Ты не заболел? Может быть, ты просто не хочешь говорить мне неприятные новости? Так лучше скажи сразу, мама должна знать, что с ее любимым ребенком.

Град вопросов — значит, все как обычно, ничего плохого не случилось.

— Здравствуй, мамочка. Как я рад слышать твой голос! Неужели ты думаешь, что я могу что-нибудь от тебя утаить? У меня правда всё хорошо. Просто действительно были очень важные дела, я был занят. И я же писал тебе почти каждый день. Как ты себя чувствуешь? Как твое давление?

— Мое давление как у космонавта сразу после выхода в открытый космос. Я пью те таблетки, которые ты мне купил. За меня не волнуйся, деточка. Чем ты так долго был занят, что не мог позвонить маме?

— Марк? — Светлая девичья головка появилась в проеме двери. — Ой! Извини, пожалуйста.

Вера мгновенно исчезает, я не успеваю даже слова сказать...

— А чей это там приятный молодой женский голос? Я, кажется, начинаю догадываться, чем ты был так сильно занят эти две недели. Марик, ну-ка, рассказывай. Неужели ты думаешь, что мама ничего не узнает? Так нет, ты ошибаешься.

— Мам, — наконец удается вставить слово. — Мама, я действительно был очень занят. Ты же знаешь, я должен выполнить волю Майкла. Так что дело не в Вере. Ее зовут Вера, мама.

— Так ты наконец нашел свою Веру? А с ней надежду и любовь? Скажи честно, профессор Фридман. Как вы познакомились? Кто она? Сколько ей лет? Она еврейка? Ты кормил ее своей рыбой фиш? Ты же так делаешь рыбу фиш, что даже я облизываю пальчики!

— Лучше тебя рыбу фиш не делает никто, мама. Я кормлю Веру и сам хорошо кушаю, не волнуйся. Мы познакомились недавно и совершенно случайно. И она замечательная.

— Как это случайно? Я хочу знать подробности.

— К ней пристали местные недоумки. Вот и все. Нечего особо рассказывать, мам.

— Как это нечего?! Ты спас девочку?

— Можно и так, наверное, сказать.

— Так ты защитил девочку. Ты молодец, Марик! Мама не зря не спала ночей, воспитывала тебя. Они не ранили тебя? Они не ранили Веру? Она худенькая? Она высокая? Какого цвета у нее волосы? А чем она занимается? Она живет с тобой? Вы встречаетесь?

— Мама, никто никого не ранил, все хорошо. Вера — студентка. Изучает историю, но подрабатывает графическим дизайнером, у нее неплохо получается. Она невысокая блондинка, — поспешно добавляю.

— Красивая?

— Очень, мама.

— А как же Лора? Она знает? Нет, конечно, не знает, иначе уже бы примчалась в Россию. Она, в отличие от тебя, звонит мне каждый день. И собирается вечером приехать. Марик, у вас с Верой все серьезно? Я хочу с ней познакомиться.

— Лору не касается моя личная жизнь, а меня — ее. У нас сугубо деловые отношения, мама.

— Ты совсем не знаешь женщин, Марик, лучше слушай свою маму. Лора по-прежнему тебя любит, она до сих пор не оправилась от того, что ты ее оставил. Я сама ей не буду рассказывать про Веру, но она все равно узнает. Любящая женщина всегда знает, когда ее любимый встретил другую. И что это за дела такие неотложные? Что ты скрываешь от мамы, Марик?

— Мне предложили участие в новом исследовании, мама, поэтому последние пару дней загружен. И я ничего от тебя не скрываю.

— Веру скрыл от меня. Если бы девочка не зашла сейчас в комнату, так бы и молчал! Что там с Майклом? Что ты про него выяснил? И когда я уже смогу обнять тебя? Ты собираешься обратно в Нью-Йорк? А Вера знает, что ты американец?

— С Майклом все оказалось намного запутаннее, чем я ожидал. Поэтому мне придется здесь задержаться, я еще не знаю, на сколько, возможно, в сентябре буду здесь. Мне не хотелось бы уезжать, не выяснив все до конца.

— Марик, а как же Вера? Я по глазам твоим вижу: все у вас с ней серьезно. Ты познакомился с ее родителями? Из какой она семьи? И что ты выяснил про Майкла?

— Вера — сирота. По сути, у нее никого нет, хотя родственники не оставляют ее в покое. Да, у меня с ней серьезно, ты, как всегда, права, мамочка. Про Майкла мало кто помнит здесь, а про его друзей — тем более, но я уже кое-что знаю о человеке, ради которого приехал. Не волнуйся, родная моя, я со всем разберусь.

— Конечно, Марик. Звони мне чаще, не забывай свою маму. И помни, что я хочу познакомиться с Верой. Я лучше всех тебя знаю и вижу, что эта девочка дает тебе то, чего не дала Лора...

Она сидит в гостиной на диване, подобрав под себя ноги, и что-то сосредоточенно вычерчивает на планшете, хмурится, подпирает щеку рукой, придирчиво рассматривает экран, а потом озорно улыбается. Я не вижу ее глаз, но знаю, что сейчас они лучатся ясным светом.

А мама права — даже не видя Веру, она все сразу поняла и про меня, и про эту девочку…

Глава 41

— Я тебе правда не мешаю? — Утыкаюсь лбом в его плечо и громко выдыхаю. Я обожаю вот эту его джинсовую рубашку — она такая мягкая, приятная на ощупь и всегда им пахнет. Класс!

— Конечно же, нет.

Марк притягивает меня к себе, и через мгновение я уже сижу у него на коленях. Губы тут же касаются колючего подбородка, еще чуть-чуть, и я начну тереться о его щетину, как кошка.

Марк — это мое сумасшествие.  И самое разумное и правильное, что со мной происходило.

— Тебе же надо работать, да? Моя свекровь тоже как бы ученый, докторскую вот защитила год назад, но у нее целый вагон аспирантов, научных сотрудников, короче, я не помню, чтобы она сидела с утра до ночи за работой.

Я оглядела стол, заваленный бумагами.

— Это все ты с собой привез?

— Не все. — Марк ласково поцеловал меня в макушку. — Многое здесь в Москве у коллег одолжил, а это… — Он кивнул на кипу распечаток. — Так я кое-что печатаю из того, что мои ребята присылают.

— Получается, ты всегда вот так работаешь?

— Не всегда, но мне нравится мое дело. Я обещал тебе снова съездить в Завидово.

— Было бы здорово, но я все понимаю.

— Что понимаешь?

— Вот это все, у тебя свой мир, свои дела и обязательства.

— Я обещал, и мы съездим. Как только потеплеет и перестанут лить дожди. В Москве, говорят, всегда теплый конец августа и начало сентября.

— А еще октябрь.

Но ты наверняка уже к тому моменту будешь читать лекции где-то очень далеко от деревни Алехино. Я знаю, что об этом не нужно думать и накручивать себя, но дурацкие мысли все равно лезут, заразы! И как тут не переживать? Инфантильно, да, я знаю, но как же хочется вот как сейчас жить в этом уютном домике вместе с Марком, гулять по вечерам, вместе ездить за продуктами, рисовать макеты, спорить с заказчиками, потом ругать их про себя и соглашаться делать так, как они хотят. А вечером на кухне помогать Марку готовить ужин. А потом поедать всю его вкуснятину на веранде. И отмахиваться от комарья!

А ночью… Я еще сильнее прижалась к своему великану и тут же ощутила ответную реакцию. Никогда не представляла, что вообще могу так чувствовать. Думала, что Влад отбил у меня весь интерес к мужчинам.

— Вера… — Рука Марка замерла на моей пояснице. — Ты уверена? Не передумала?

— Нет, но очень не хочу этого делать.

— Я с тобой поеду.

— А работа? Спасибо. Без тебя я бы туда не сунулась.

— Полдня ничего не решат.

С тех пор как мы отдали флешку, прошло уже четыре дня. И это были самые счастливые дни в моей жизни. Без всякого пафоса, объективно. И тем невыносимее мне было знать, что я по-прежнему чужая жена и ношу чужую фамилию. Словно ошейник на шее постоянно сжимался и не давал дышать, стоило только вспомнить про Полетаева.

Я хочу поехать в город и подать заявление на развод. Марк вообще предложил оформить все онлайн, но я отказалась. Во-первых, «учетка» на «Госуслугах» осталась на домашнем ноуте, пароля я не помнила. А во-вторых, я хотела сама пойти в тот загс, где нас расписывали, и лично подать заявление. И забрать свои вещи из квартиры. Если Влад не сменил замки и не повыбрасывал все.

— С любым человеком можно договориться, — успокаивающе произнес Марк. — Я сам поговорю с твоим мужем, если придется.

— Влад бешеный, он что угодно может выкинуть. Я точно могу все вещи привезти сюда?

— Разумеется. Не стоит так переживать.

— Я даже альбом с мамиными фотографиями не забрала, так сбежать торопилась. А если он их…

— Собирайся, — решительно сказал великан, заставив меня встать. — Дай-ка мне его номер, я ему сам наберу.

Утром я собрала в охапку все свое мужество и позвонила Вадику. Дважды. Вне зоны действия. Рано или поздно мне все равно придется с ним поговорить, но сегодня я была рада, что он не ответил.

— Отключен мобильный. — Великан пожал плечами. — Значит, приедем без приглашения.

Всю дорогу нервно кручу в руках свою «Нокию». Марк предлагал мне сменить ее на нормальный смартфон, но я отказалась. До сих пор не расплатилась с ним за планшет, я и так живу в его доме и на его деньги. Получается, что, как с Владом, за его счет.

— Значит, вы все рядом живете, верно? — спрашивает Марк, поворачивая на Ленинградку. — И ты, и Агата, и твоя тетка.

— И моя свекровь тоже. — Отвожу взгляд от великана. — С ней мы вообще в одном доме жили. Каждый день к нам приходила, проверяла, как мы.

Точнее, как я ухаживаю за ее сыном.

— А тетка твоя, значит, на соседней улице?

— Да, а вот в этом доме мы с мамой жили. — Показываю я на нашу старую панель. — До сих пор не могу на него спокойно смотреть. Вот здесь останови, пожалуйста. Дальше лучше пешком.

Как будто и не уезжала — ничего вокруг не изменилось: те же машины на дороге припаркованы, те же мамы с колясками на детских площадках, вокруг все зелено и красиво. У нас хороший район, все чисто и убрано. Но идти в дом, который два года был мне как тюрьма, совсем не хочется.

— Будешь ему еще раз звонить?

— Нет, да и пришло бы уведомление, что он в сети.

Марк спокойно рассматривает наш дом, разумеется, привлекая к себе внимание. Здороваюсь с двумя старушками из соседнего подъезда — ну точно донесут Вадику или свекрови. Или им обоим. Бабки не останавливаются, быстро проходят мимо, а потом, не выдержав, оглядываются на нас с великаном. Захотелось им, как недавно Кощею, показать язык. Вот же сплетницы!

— Тогда пойдем.

Марк взял меня за руку и повел вперед, безошибочно определив нужный нам подъезд. А я все головой вертела по сторонам, ожидая, что вот-вот увижу Вадика или Агату. Или тетку. Свекровь обычно перед новым учебным годом в Греции отдыхает, наверное, и в этот раз уехала.

— Я подумал, — вполголоса произнес Марк, — раз твой муж вне зоны действия, может, до сих пор скрывается? Чужие секреты продать не смог, а долги-то остались.

— Может. Я буду очень плохой, если скажу, что мне плевать, что с ним и где он?

Марк ухмыльнулся и ничего не сказал, зато отобрал у меня ключи и уверенным движением открыл верхний замок.

— Ого! Не поменял, значит.

Через пять секунд я уже стояла в своей бывшей квартире и, не будь рядом Марка, дала бы деру отсюда. Желание забрать отсюда свою одежду, обувь, альбом с фотографиями, учебники, книги, косметику в момент улетучилось. Но альбом с мамиными фотографиями и свидетельство о браке надо взять обязательно.

Я сделала глубокий вдох и чуть не поперхнулась: ощущение, что воздуха в квартире не осталось.

— Похоже, здесь никто давно не жил, — озвучил мои мысли великан. Он равнодушно смотрел на дорогой ремонт, который Вадим закончил делать всего полгода назад. — Давай забирай, что тебе нужно, и дальше поедем.

Я только направилась к своей бывшей спальне, как вдруг за спиной раздались торопливые шаги.

— Ничего она отсюда не заберет, мерзавка! — раздался знакомый голос. — Полиция уже едет. И ты, наконец, сядешь в тюрьму, дрянь такая! Там тебе и место!

Глава 42

Я только направилась к своей бывшей спальне, как вдруг за спиной раздались торопливые шаги.

Она влетела в квартиру, как фурия, кажется, даже Марка не заметила. Да, похоже, Греция в этом году отменилась.

— Что ты здесь забыла? Как вообще посмела сюда заявиться?! Быстро отдала ключи!

Такой злобной я свою свекровь никогда еще не видела. И так она прежде со мной не разговаривала. Обычно это был небрежный холодный тон, словно одолжение делает, вспоминая о моем существовании, а тут…

— Здравствуйте, Мария Андреевна. — Прижимаюсь к косяку двери. — Можно не кричать?

Смотрю поверх нее на Марка, который стоит за ее спиной, скрестив руки. Как же неприятно, когда тебя оскорбляют в присутствии человека, в которого ты влюблена.

— Не кричать? Не кричать! Да все знают, что ты сделала! Воровка! Сына моего подставила, дрянь, а сама сбежала! Думаешь, никто не знает?!

— И все же я закрою дверь, — раздался спокойный голос Марка. — Ни к чему здесь зрители.

— А вы еще кто такой? — надменно спросила свекровь.

Вида великана она не испугалась, она вообще не робкого десятка. И по характеру, и по внешнему виду — высокая дородная женщина с жестким волевым лицом. Настоящая генеральша. Везде и всегда привыкла командовать. За те две недели, что мы не виделись, ничего в моей свекрови не изменилось, разве только бриллиантовые кольца исчезли с пальцев.

— Меня зовут Марк, я друг Веры, — мирно, но без привычной мне улыбки произнес профессор.

— Друг?! — презрительно фыркнула свекровь, а я уже в десятый раз за эти пару минут пожалела, что притащилась сюда, да еще и Марка позвала. — Этот?

Она бросила уничижительный взгляд на Марка, а он не то что взгляда не отвел — вообще никак не отреагировал. Марь Андревна продолжала сверлить глазами безмятежного великана, но тот и с места не сдвинулся. Наконец, свекровь снова обернулась ко мне.

— Ключи отдала, я сказала! — Она протянула руку. — Быстро.

Марк сделал три шага вперед и оказался между мной и свекровью.

— Вера, отдай мне, пожалуйста, ключи, а то они отвлекают нас всех от главного.

Я практически впечатала связку в локоть Марка. Ключи мне словно ладони жгли. Хочу избавиться от всего, что меня связывает с этими людьми.

— Уголовника в дом привела! — Марь Андревна презрительно посмотрела на руки профессора, сплошь покрытые татуировками. Это было возмутительно. Я — ладно, мне не привыкать, она никогда ко мне по-человечески не относилась, но Марк-то здесь при чем?

Я уже рот было открыла, но великан успел меня опередить:

— Я предлагаю всем пройти в комнату и поговорить. Как я понимаю, вы обвиняете Веру в проблемах вашего сына?

— Ты чего тут раскомандовался, громила?! — рявкнула свекровь на Марка. — Да я сейчас…

— Вы уже и так вызвали полицию. — Марк заглянул в спальню, потом пошел по коридору вглубь квартиры. Марь Андреевна стояла, разинув рот. — Вера, это гостиная? Я присяду?

— Ты за это ответишь! — прошипела свекровь и рванула за великаном. Меня передернуло. Война — это родная стихия генеральши. Сейчас начнется!

— Убирайтесь вон! И шалаву свою забирайте.

— В каком воровстве вы обвиняете Веру? — спросил Марк, проигнорировав вопль свекрови. — Флешка возвращена владельцу, никаких претензий к Вере нет. Какая тюрьма? Или это была фигура речи?

Свекровь не ответила, она молча буравила взглядом Марка, который безмятежно смотрел прямо в глаза фурии. И не окаменел от страха. Да, ему бы мастер-класс проводить перед нашими студентами.

— Я обязательно узнаю, как ворованная вещь оказалась в рюкзаке Веры, — отметил Марк. — Как и то, каким образом она появилась у вашего сына. Кстати, где он? Я хочу с ним познакомиться.

— Зачем он вам нужен? Он ни в чем не виноват!

Действительно, зачем?! Первый раз слышу...

— Тогда почему скрывается? У меня есть к нему вопросы и предложение, которое его может заинтересовать. Передайте ему мои слова. А пока Вера соберет все свои вещи, жить в этой квартире она больше не будет.

— А куда она пойдет?! — снова вскинулась свекровь. — У нее ничего нет, голодранка. И твоей сестре с теткой больше ни копейки не дадим! А то заявилась тут  вчера, Вадима искала.

— Агата?

— А кто же еще? — Она с тоской во взгляде обвела гостиную. Вроде все на своих местах, но ощущение, что за эти две недели вся обстановка словно постарела. Мне совершенно не жаль уезжать из этой квартиры. За два года она так и не стала мне родной.

— Здесь я с вами полностью согласен: деньги родственникам Веры лучше не давать, — произнес Марк. — Они сами по себе. К тому же вам должно понравиться то, что Вера подает на развод с вашим сыном. Убедите Вадима, что это верное решение.

— Как крыса с корабля. — Свекровь с ненавистью глянула на меня. — И из института убирайся, я тебя там прикрывать больше не буду.

— Если вам есть что сказать Вере, говорите это мне, Мария Андреевна. — Марк повернул голову ко мне. — Собирай свои вещи, мы здесь задержались.

— Развод, значит… это хорошо. Но Вадик не даст. Любит это ничтожество.

Я молча вышла из гостиной.

— Без его согласия разведут, — донеслись до меня слова великана.

В спальне я открыла шкаф и глазам не поверила: все мои полки пустые! Вообще ничего! Костюмы Вадима, джинсы Вадима, шорты, рубашки — все его. Моего ничего не осталось!

Быстро, уже совсем не церемонясь, выворачиваю ящики комода и прикроватных тумбочек. Как будто меня здесь и не было. Даже косметика пропала. Я заметалась по комнате — он, что, все выбросил?!

Документы лежат в шкафу в гостиной, там же и альбом с моими и мамиными фотографиями. Я метнулась обратно.

— Марк! — На свекровь я не смотрела, обращалась только к великану. — Мои вещи, их нет, вообще ничего! Я еще посмотрю в коридоре обувь…

— Можешь не искать! Я лично все повыбрасывала, когда ты сбежала. — Марь Андревна встала с кресла и подошла к окну. — Хахаль твой говорит, что разводиться собралась… ну так скатертью дорога. Как пришла голой в нашу семью, так голой и уйдешь. Ясно?

Я стояла ошарашенная. Марк тоже поднялся и, подойдя ко мне, успокаивающе погладил по плечу.

— Свидетельство о браке где лежит?

Пока собираюсь с силами ответить, потому что слезы стоят в горле, снова встревает свекровь:

— Нет его, Вадим все документы вынес. Можете не искать. Нет, ну это же надо, а! — Она снова пошла в наступление. — Да тебя от тюрьмы отмазали, отец не хотел мараться, но Вадик упросил на свою голову. Стольким пришлось дать, чтобы дело закрыть. Не хочешь деньги вернуть, а?!

— Сколько денег? — неожиданно заинтересовался Марк.

— Что? — нормальным от удивления голосом переспросила свекровь.

— Сколько денег пришлось отдать, чтобы закрыть дело? — терпеливо переспросил Марк. Зачем ему это? — Вашему супругу генералу.

Марь Андревна пошла красными пятнами, но Марк этого не замечал.

— Мы можем договориться: деньги в обмен на закрытое дело. Хочу его почитать.

— Зачем тебе? — не выдерживаю я.

Великан с успокаивающей улыбкой смотрит на меня и снова обращается к свекрови. Я вообще не понимаю, как он может с ней так спокойно разговаривать.

— Я хочу знать все об этой истории. И готов платить.

Во все глаза смотрю на Марка. Нет! Я не хочу все это ворошить!

— Это невозможно! — фыркнула генеральша. — Вы хоть понимаете, что такое полиция?

— Вы только что требовали от Веры деньги, я готов вам их дать. — Марк вытащил из кармана рубашки визитницу, открыл ее и протянул удивленной свекрови карточку. — Здесь есть мой российский номер. Позвоните, как найдете дело. И сыну передайте.

Никогда не забуду, как разом побледнела багровая физиономия матери Вадика, когда она прочитала то, что было написано на визитке.

— Вы… вы зря с ней связались, Марк! — Она догнала нас уже у двери. — Не знаю, что эта девка вам наплела, но…

— У вас на редкость не академическая речь, — заметил профессор Фридман. — Вашему сыну не нужно было заставлять Веру выходить за него замуж. Вот это было зря.

Глава 43

— Все бесполезно! Зачем я только приезжала?!

Мы уже отъехали от дома, а меня по-прежнему трясет. Раньше она так со мной не разговаривала, не оскорбляла. Жутко неловко перед Марком. Это как грязное белье перебирать перед всеми. Хотя мне было бы не так больно, если бы свидетелями стали чужие люди, а не он.

— Это очень важная и полезная поездка оказалась, Вера. Не стоит переживать и уж тем более реагировать на слова свекрови.

— Пока еще свекрови, — поправила я великана. — Вот здесь поверни направо, пожалуйста. Дальше прямо, и через два поворота будет наш районный загс. Хотя как я теперь подам заявление без свидетельства о браке?

— Нормально подашь, — ответил Марк. — Не знаю тонкостей бракоразводного процесса в России, но я думаю, что везде эта процедура малоприятная, но не смертельная.

«А как ты разводился?» — хотела его спросить, но не решилась. Марк сам не заводил разговоров о бывшей жене, а я побаивалась лезть с вопросами. Да и сейчас, если честно, меня больше занимали Вадим и его мать.

— Прости, что тебе пришлось все это услышать. Марк, я очень извиняюсь.

— Да не за что тебе извиняться. Я давно хотел посмотреть на других твоих родственников. Ну, помимо Агаты.

— Зачем? И что ты хочешь от Вадима? Слушай, он не самый лучший человек на свете, и он…

— Будет против развода, скорее всего, — согласился великан. — Это загс?

Он указал на белое здание, спрятанное в гуще аллеи.

— Ага, странно, что не видно молодоженов, здесь обычно все лимузинами заставлено.

— Пойдем посмотрим.

— Пойдем, конечно. — Если честно, то я рада выйти на свежий воздух и немного пройтись. Ощущение, что меня до сих пор душит спертый воздух квартиры. — Знаешь, ты так круто с ней разговаривал. Она к такому точно не привыкла.

Как бы я хотела так же разговаривать со свекровью. И главное, чтобы внутри ничего не дрожало от страха.

Марк протянул мне свою ладонь.

— Если  хочешь, я могу всегда быть рядом, когда тебе нужно будет общаться со своей родней.

— Ты серьезно? — Я даже остановилась. — Марк, конечно, я хочу! Да не будь тебя рядом, она бы меня и правда в полицию отправила! Знаешь, какие у них связи?! А ты так спокойно поставил ее на место, без наездов. Высший пилотаж! Честно.

Я поднялась на носочки и благодарно чмокнула его в небритую щеку. Великан усмехнулся.

— Наезды малоэффективны в долгосрочной перспективе, — глубокомысленно промолвил Марк, а я засмеялась. — И потом, не буду же я оскорблять женщину, которая явно не в себе.

— Ты ее не знаешь! Поверь мне, она в себе. Привыкла всеми командовать. Не удивлюсь, если нас полиция остановит. — От этой мысли сразу расхотелось улыбаться. — У этой семьи очень крутые связи.

— Поэтому ты их так боишься? — Марк прижал меня к себе. — Не бойся.

— Ты просто не в курсе. — Трусь носом о твердую грудь великана. — Это их район, у них здесь все под контролем.

— Пока мы были в квартире, полиция могла приехать раза три, не меньше, — успокаивающе пробасил Марк. — Но ведь не приехала. И если они такие могущественные, то почему сына избили, почему он скрывается непонятно где? На него наехали уголовники, как я понял, не самые кровавые, кстати.

— Ты это к чему? — Я недоуменно подняла голову и заглянула в лучистые карие глаза. — Марк, что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что смерть отца семейства могла многое изменить. Ты же сама говорила, что его сын стал срываться, больше пить, дела пошли под откос. Ладно, с этим потом разберемся. Пойдем тебя освобождать.

Загс оказался закрыт. И это летом, в самый разгар свадеб. «По техническим причинам», — прочитала я объявление.

— Ну какие могут быть причины, а? — Мне захотелось зареветь от бессилия. Да я столько времени не могла решиться, а тут такая засада.

— Да какие угодно, но это не проблема. Приедем в другой раз. Вообще, я думаю, надо нанять хорошего юриста, который всем займется. Развод — неприятная штука, по себе знаю.

— А ты долго разводился? — осторожно спрашиваю.

Марк хмурится, но все же отвечает:

— Довольно долго, да. Но у нас свои правила, у вас — свои. Попрошу Олега найти тебе хорошего юриста.

— Спасибо большое. Марк, это будет дорого!

У меня нет на них денег!

— Да, юристы стоят дорого, — рассеянно произнес он, набирая чей-то номер. — Константин, добрый день еще раз. Вы сейчас где? Ага… как раз... А не пришлете мне точный адрес? Я с удовольствием пообщаюсь с коллегой, как минимум послушаю ваш разговор. Спасибо, да… Я буду не один. До встречи.

— Мы куда-то едем? Сейчас? — Я совсем сбита с толку. — Константин?

— Мой горе-детектив — надеюсь, помнишь? Поскольку загс закрыт, то у нас есть свободное время. А Костя нашел какого-то древнего профессора, который якобы хорошо помнит и Майкла, и Андрея Иванова. И как раз через полчаса они встречаются где-то в центре. И если ты не против…

— Конечно, я не против! — Радостно подскакиваю на месте. — Это же супер, что мы наконец-то узнаем про этого друга. И про невесту его можно будет спросить?

— Можно, конечно, — говорит Марк. — Тебе, я смотрю, тоже очень интересно.

— Конечно, это же касается тети Зины. Она-то сама вряд ли нам что-то расскажет.

— Я думаю, что расскажет, — чуть помолчав, не согласился со мной великан. — Так же, как и твоя свекровь, и Агата. В свое время все они расскажут.

— Хочешь знать, как я ту аварию устроила? Марк, я два года безуспешно пытаюсь забыть этот день. Зачем нужно все это ворошить?

Мне сразу стало холодно. Солнце палит нещадно, но у меня руки просто ледяные.

— Так потому и забыть не можешь, потому что толком не знаешь, что произошло, — мягко произнес великан, он словно не заметил, что я снова на взводе. — Ты же хочешь попрощаться с мужем и всей своей родней? Вот надо выяснить.

— А если выяснится, что я… не знаю, не только этого парня сбила? Я не знаю, мне говорили, что он поправился, вдруг нет?

— Вряд ли. Такое бы Вадим не стал прятать — наоборот, отличная возможность держать тебя на крючке. Не волнуйся, я буду рядом с тобой.

И он погладил меня по голове, как маленькую испуганную девочку, попавшую в беду. Хотя так оно и есть.

— Поехали!

Марк сверился с телефоном и повел машину в центр. Через минут сорок мы остановились в одном из переулков рядом с Садовым кольцом. А я всю дорогу размышляла, как Марк, с такой устрашающей внешностью и очень сильными руками и ногами, умудряется обходиться только словами. Он даже тех козлов из Алехино не тронул бы, если бы они сами не полезли.

Коротышку Константина я узнала сразу, едва мы зашли в кафе. Он сидел спиной к выходу и увлеченно разговаривал с пожилым джентльменом. Стариком этого аккуратно одетого благообразного пожилого мужчину я бы ни за что не назвала. Судя по всему, ему было хорошо за семьдесят, но держался он прямо, видно было, что за здоровьем следит. Как и за внешним видом — это Константин пришел в засаленной толстовке, а вот у его собеседника рубашка сверкала белизной. Лицо все в морщинах, но чисто выбритое, а вот глаза… глаза были умные и ясные, совсем не старческие.

— День добрый! — Марк поздоровался с мужчинами и протянул руку джентльмену. — Меня зовут Марк Фридман, а это Вера, моя девушка. — Я с улыбкой кивнула, а великан продолжал: — Я наследник Майкла, то есть Михаила Бергмана, хотя раньше он носил другую фамилию, верно?

— Верно, — неторопливо произнес джентльмен. — Голос у него был немного хрипловатый, но тембр все равно приятный. — Но вы хотите узнать больше не о нем, а об Андрее, его друге? Ну так извольте. Я как раз начал рассказывать.

Глава 44

Он ждет, пока мы с великаном усядемся на мягкий диванчик. Очень такой церемонный джентльмен.

Забавно получается — сегодня в течение часа я наблюдала три совершенно разных типажа преподов. Вежливый Марк с внешностью вышибалы ночного клуба, свекровь, которая разве что матом меня не крыла, и вот этот седовласый мужчина, так разительно отличающийся от нас всех. Темно-синий твидовый пиджак, белая рубашка и шейный платок вместо галстука против замызганной толстовки детектива и чистой, но совершенно «не профессорской» футболки Фридмана, не скрывающей его татуировки.

— Александр Афанасьевич сказал, что Михаил и Андрей вместе учились у него на факультете, — сообщил нам детектив. — Пока это все.

— Совершенно верно, — согласился джентльмен. — Я хорошо помню их поток. Это был первый год, когда я стал деканом. Миша все пять лет проучился у нас, получил диплом, а вот у Андрея не сложилось. Я не знаю, кстати, получил ли он в итоге высшее образование, да тогда оно и не было особо нужно. Все рвались деньги зарабатывать, а не сидеть в библиотеках.

К нам подошел официант, поставил на стол чайник с двумя кружками и спросил у меня с Марком, что еще принести. Разговор ненадолго прервался.

— Какими они были? Тогда, в конце 80-х? — негромко спросил великан после того, как мы остались одни.

— Задорными, голодными, жадными до всего нового, — вздохнул седовласый профессор. — Перестройка, гласность, столько возможностей и пустые полки в магазинах. Ребята были знакомы, кажется, еще до поступления. Кстати, Андрей, хоть и недолго у нас проучился, был очень способный, сильнее Миши, и намного. Я сейчас не помню уже, что случилось, но он уже на первом курсе перевелся то ли на заочный, то ли на вечерку. А потом в армию ушел на два года. Но с Мишкой они продолжали дружить, видел их нередко около института вместе. Странная у них дружба была. По принципу «противоположности сходятся».

— Такие разные были?

— Да, Марк, очень разные. Миша был пройдохой, царство ему небесное. Обаятельным прощелыгой, спекулянтом, проще говоря. За такие делишки еще пять — семь лет назад его бы посадили, но времена уже наступили другие. А ваш друг мог достать что угодно и для кого угодно. — Тут наш рассказчик глубоко вздохнул, явно окунувшись в воспоминания. — Бизнесмен был прирожденный, как сейчас бы сказали. Учился, кстати, довольно посредственно, но проблем со сдачей экзаменов у него никогда не было. А вот Андрей был тихий и спокойный, «ботаник». Миша его опекал, он, безусловно, главенствовал в их тандеме. Иванов был очень умным, подозреваю, что многие работы он выполнял за друга. Жаль, что у него не сложилось в институте.

— А как назывался институт? — робко спрашиваю.

— Автомеханический институт, сейчас его уже нет, — ответил Александр Афанасьевич, попивая чай. — Помню, иду как-то вечером к метро, а они втроем у перехода стоят, смеются. Кажется, Миша уже на курсе четвертом был или даже на пятом. Я тогда впервые увидел Иванова таким веселым. Разговорились. Тогда-то Миша и сказал, что он с друзьями бизнес затевают.

— Втроем? — одновременно с Марком переспрашиваем.

— Да, девушка с ними была. Высокая такая, красивая и очень своенравная. Вообще, я решил, что это подруга Миши. Они друг другу подходили, но оказалось, что нет. Она все к Андрею льнула.

— Это она? — Марк протянул фотографию, купленную за «штуку» у Татьяны на Алехинском рынке.

— Она, — едва взглянув, ответил Александр Афанасьевич. — Позвольте-ка.

Он взял в руки карточку и стал более внимательно ее разглядывать. Я почему-то затаила дыхание. Обычная фотка, мы с Марком ее каждый миллиметр рассмотрели.

— Вот этого юношу я потом с ними видел. — Пожилой профессор уверенно ткнул в парня, который стоял рядом с Андреем и тетей Зиной. А я вспомнила слова Татьяны, что он как раз с Ивановым и приехал в деревню.

— Где видели? — ожидаемо спросил Марк.

— У нас же в институте и видел, через пару лет после этой нашей встречи. Тогда времена такие были... — Он вздохнул и поправил платок на шее. — Финансирования было мало, каждый выживал как мог. Многие сдавали помещения в аренду разным фирмам. И вот иду я однажды по коридору и кого, думаете, вижу?

— Михаила?

— Его самого. На первом этаже сняли две комнатки, офис у них там был. Чем они там только не торговали! Иногда заходил поболтать к бывшему студенту, а вот этот молодой человек у них кем-то вроде бухгалтера был. Хотя, конечно, какая там бухгалтерия. Вот они вчетвером и работали в этой фирме: Миша, Андрей, девушка его, не помню ее имени, и Виктор… да, его звали Виктор. Фамилию не помню.

— Ее звали, точнее, зовут Зинаида, — сказал Марк.

А я молча перевариваю информацию. Ничего себе! Оказывается, тетя Зина хорошо знала не только этого неуловимого Андрея, но и Майкла?! Да, вот с ней нам точно есть о чем поговорить! Посматриваю на Марка, он не выглядит удивленным, скорее сосредоточенным. Детектив делает какие-то пометки у себя в маленьком блокноте, но с вопросами не встревает.

— Полгода, наверное, они так проработали, а потом что-то случилось, и они за два дня съехали. Куда — неизвестно. А я через пару месяцев случайно в метро увидел Мишку — оказалось, он эмигрировать в США собрался. Решил счастья попытать за границей, тогда многие уезжали, я не особо удивился. Сказал еще, что, как обустроится, заберет с собой друзей — Андрея с невестой, не помню, были они тогда уже женаты или нет. — Старенький профессор задумчиво постучал тонкими сухими пальцами по столу. — Довольный такой был.

— Женаты? — тихо проговорила я. — Они потом поженились?

— Да, как я понимаю. Но они же съехали из института, я не видел их несколько лет. Собственно, до тех пор, пока однажды мне не позвонил Миша.

— Из США? — уточняю.

— Совершенно верно. Я очень удивился, но и обрадовался. На домашний мой телефон. Поговорить как следует мы не могли, знаете, это было дорого. Не то что сейчас. Миша хорохорился, говорил, что вот-вот станет миллионером, но, знаете, что-то в его голосе... — Тут профессор изящно взмахнул рукой. — Он просил меня об услуге: не мог Андрея с Зинаидой найти. Что там у них произошло, я не знаю, но Миша очень просил, очень…

— А как же вы могли их найти, если не знали, где они живут?

— Так Миша дал адрес, я и поехал туда однажды после работы, но не нашел ни Андрея, ни Зину.  Оказывается, они в этой квартире уже давно не жили. К матери Андрея ездил, но и там никого не застал.

— А разве Михаил не мог сам туда позвонить и выяснить? — спросила я. — Просто позвонить.

— Милая барышня, — с улыбкой проговорил Александр Афанасьевич, — вам, конечно, сложно представить такое, но были времена, когда далеко не в каждой московской квартире стоял городской телефон. Тогда не было Интернета, не было мобильных телефонов, а люди писали друг другу обычные письма, а не электронные. Не было соцсетей, чтобы найти одноклассников или бывших друзей.

— Бывших? — Марк уцепился за слова профессора. — Думаете, они поругались?

— Я могу только предполагать. — Пожал плечами Александр Афанасьевич. — Очевидно, что забрать с собой Андрея с Зиной у Михаила сразу не получилось. Но я все-таки нашел их. Точнее говоря, Зинаиду. Через пару месяцев встретил ее около института. Что она там делала, я уж не знаю, с коляской стояла у входа. Я ей передал, что Миша их разыскивает. Да и телефон ей дал Мишин, она взяла его и сказала, что обязательно передаст мужу. Больше я ее не видел.

— А… Михаилу вы сказали об этом?

— Да, он звонил мне еще пару раз, а потом пропал. Я пытался с ним связаться, но теперь уже он не отвечал по своему номеру, да я и не хотел навязываться. Новая страна, новая жизнь. Вот и вся история, молодые люди. Надеюсь, моя информация поможет вам найти Андрея.

Глава 45

Как у

Как удивительно переплетаются судьбы! Могла ли я предположить всего две недели назад, дрожа от страха и глядя на двухметрового громилу, что меня с ним столько всего связывает? Что он ворвется в мою жизнь, поставив ее, наконец, с головы на ноги, и что причиной его появления станет прошлое моей ненавистной тетки? Ну почему именно тетя Зина — это сейчас единственный во всем мире человек, который может помочь моему любимому мужчине?! Да еще и Агата… Даже думать боюсь…

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — Марк разорвал тишину, висевшую в салоне автомобиля с того самого момента, как мы выехали из Москвы.

— А о чем ты думаешь? — Я не смотрела на великана, боялась, что он прочтет в моих глазах разочарование. Да, я была очень расстроена рассказом профессора. — Что без Зинаиды Михайловны теперь не обойтись в поисках, так? И Агата может быть дочерью Андрея?

— Но фамилия обеих Лисицына, — резонно заметил великан. — Значит, не за него она вышла замуж.

— Или второй раз вышла. — Я пожала плечами. — Я никогда не видела отца Агаты, как и своего собственного. Только тетя Зина знает. Что, интересно, произошло между ними? И почему Майкл не смог их перевезти в США?

— Может, твоя тетя была против?

— Это вряд ли! Она всегда чувствует, каким-то особым местом, — тут я не сдержалась, — все, что ей выгодно. Вперед бы Андрея в самолет побежала. Ты ее просто не знаешь.

— А ты знаешь? — Марк добродушно усмехнулся, но его слова меня больно резанули. Да, я мало что знаю о семье своей тетки, но это не моя вина.

— Нет, не знаю. Только то, что ей всегда было плевать на мои чувства и желания. Ее интересовали только деньги. И как бы от меня выгодно избавиться.

— Я попросил Константина узнать побольше про нее, — задумчиво протянул Марк. — Не переживай, со всем разберемся. И она должна знать, где Иванов. Одно дело — не найти друг друга в середине 90-х, совсем другое дело — сейчас. Чего Майкл ждал?

Казалось, Марк сам с собой разговаривает, а в меня змеями вползали ядовитые мысли. Теперь он заинтересуется Агатой и теткой по-настоящему, а они так в него вцепятся, что мало не покажется. Великан явно не бедный, я никогда у него не спрашивала ничего такого, но видно же, что позволить себе жить в этом поселке может далеко не каждый, да еще столько времени. Купил мне планшет, ездит на крутом джипе… При воспоминании о том, как Агата пожирала взглядом сначала коттедж, а потом и самого Марка, меня всю передергивает.

Хотя, даже если бы у Марка не было ни копейки, мне кажется, сестра все равно мимо бы не прошла...

Надо что-то делать со своей ревностью. До знакомства с ним даже не представляла, что у меня с этим проблемы. Я вообще столько всего открываю в себе нового рядом с ним!

Марк, видимо, почувствовав, что я думаю о нем, протянул мне руку. Его теплая ладонь словно вложила в меня силу. Я даже чуточку повеселела.

— Я знаю один ресторан недалеко от деревни, километров двадцать, не больше, поужинаем в нем? Вкусная домашняя еда…

— Конечно! — воскликнула я с таким энтузиазмом, что Марк тепло улыбнулся. — Я очень хочу.

Улыбка слетела с губ, он бросил на меня внимательный взгляд, который проник глубоко в душу. Всего мгновение, но казалось — целая вечность. Столько всего было в этом взгляде. Я прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Внутри бушевал ураган чувств: ревность, восхищение, нежность, влюбленность… Такой клубок, что не представляю, как его распутать.

И главное — что он чувствует ко мне? Никогда ничего не говорил. Вадик через слово говорил о любви, а Марк… Марк — другой, он молчун. То есть общительный, конечно, по щелчку любого может обаять, вон даже свекровь под конец сбавила тон и разве что не бежала за ним, но в главном он закрытый. Может, пока?

Я была рада, что Москва осталась позади. Люблю свой город, но сейчас он у меня ассоциируется с мужем, свекровью и Агатой. И еще с этим неуловимым Андреем и его несостоявшимся переездом в США.

Все, Дуби! Выкинь их всех из головы — сейчас время только для тебя и Марка. Я уже представляла, как заберусь в ванную, на полчаса, не меньше: хочу смыть с себя столичную пыль. А потом буду готовиться к ужину. Из Алкиного богатства можно сконструировать вполне приличный летний лук. Марк обещает вкусную еду, значит, так и будет, в этом он разбирается лучше меня. Хотя он во всем разбирается лучше меня. И ему во всем можно доверять. И если он назвал меня своей девушкой, значит, так и считает. А он не Вадик и не будет скакать по чужим койкам. И вообще, пора успокоиться! И радоваться тому, что он рядом. И поблагодарить этого Майкла с Андреем — так бы никогда не познакомилась с великаном. А тетку с Агатой… ну как-нибудь переживу. И вообще еще ничего не точно!

Любуюсь пейзажем за окном: мимо проносятся бесконечные цветущие луга, которые дарят непередаваемое чувство свободы и необъятного пространства. Ну красота же!

В поселке уже чувствую себя дома — все такое знакомое и привычное. Быстро я здесь обжилась. Последний поворот — и мы на месте. Не знаю, как Марк, но я еще несколько дней точно носа в Москву не покажу. Здесь намного безопаснее.

— Я так полагаю, ты ее не приглашала? — Марк отвлекает меня от приятных мыслей неожиданным вопросом.

— Что? — непонимающе переспрашиваю. — Кого ее?

Ответ стоит прямо перед калиткой. Да еще и рукой машет как ни в чем не бывало.

— Какого черта?!

— Похоже, что-то опять случилось. — Марк в отличие от меня более сдержан. — Сейчас узнаем.

— Еще и два чемодана с собой притащила. Она же не собирается у нас жить?!

Запоздало понимаю, что прозвучало стервозно и по-собственнически, но я едва себя контролирую. Разве можно быть такой прилипчивой?! Агата, ты перешла уже все границы!

— Привет, Марк. Вер, здорово! — Она не дает нам и слова сказать. Сразу атакует. — Я приехала, а вас нет. Вот уже полчаса вас жду.

— Зачем?! — выдыхаю, а сама готова ей в волосы вцепиться. А она еще больше улыбается.

— Я твои вещи привезла, Вера. Спасибо от тебя, конечно, не дождешься, но я подумала, что они тебе очень нужны, раз ты домой к себе за ними приезжала.

— Откуда ты знаешь? — Гляжу на Марка: он, как и я, обескуражен. Смотрит удивленно на Агату, а та упивается его вниманием. Вот коза!

— Твоя свекровь мне позвонила и вот это все передала. — Она кивнула на чемоданы. — Сказала, чтобы я тебе передала. Она не выкинула твое барахло, просто в чемоданы сложила, когда ты бросила ее сына. Так что радуйся, сестренка!

Глава 46

— Радуйся? — Я неверяще смотрю на Агату. Она издевается?! — Вообще-то Марк оставил свою визитку Марье Андреевне. Почему это она тебе позвонила, а не ему?

— Как я и говорила: никакой благодарности. — Пожимает плечами и поворачивается к Марку. — А я вообще-то на такси сюда специально ехала, меня еще на территорию не сразу пропустили — хорошо, что знакомый охранник попался. И вот такая встреча.

Она вздыхает, аккуратно поправляет волосы, выбившиеся из хвоста, а я, наконец, замечаю то, на что сразу же обратила бы внимание, не будь я так взвинчена. Агата сегодня другая. Приглядевшись, я вижу на ней скромное, но очень изящное платьице по колено. Легкое, с красивым принтом, очень хорошо сидящее на спортивной фигурке, но совсем не в стиле Агаты. Никаких босоножек на шпильке. Вау! Агатон в балетках! Если бы не видела, то не поверила бы. Она снимает солнцезащитные очки, и я вижу, что она почти не накрашена. Сейчас мы выглядим с ней ровесницами, никто не скажет, что она моя старшая сестра.

Но главное — взгляд: обиженный и застенчивый одновременно!

— Марк, ты мне поможешь?

Сколько нежности в ее голосе...

— Конечно, давай!

— Надеюсь, там и правда мои вещи, — недовольно буркнула я и тут же поймала возмущенный взгляд сестры.

— А что там, по-твоему, должно быть? — Она позволила себе усмехнуться. — Бомба? Или, может, мои вещи?

Спокойный взгляд Марка подействовал на меня как холодный душ. Дуби, ты ведешь себя как ревнивая стерва! Плевать на Агату, на ее приезд, главное — будь собой и не ведись на ее разводки.

— Агата, спасибо, что привезла мои вещи, — в конце концов я ее поблагодарила. — Это было… неожиданно.

Великан открыл ключом калитку и пропустил нас с сестрой вперед.

— Я всегда о тебе забочусь, — громче, чем надо, ответила Агатон. — Жаль, ты этого не замечаешь.

Она уверенно шла по дорожке к дому, явно не собираясь обратно в город. Ну это мы еще посмотрим!

— Пить так хочется... — Агата уже скинула обувь и прошла на кухню. — Марк, тебе налить воды?

— Нет. — Он покачал головой и сразу зашагал в сторону комнат. Интересно, он чемоданы оставит у себя или в гостевой?

Как-то само собой так получилось, что, поскольку я ночую теперь у Марка, почти все мои вещи перекочевали к нему. Только мелочь какая-то осталась.

— Как же здесь хорошо! — донесся до меня мечтательный голос сестры. — Так уютно.

Я влетела на кухню. Агата уже налила себе сок и сейчас резала сыр и ветчину для бутербродов.

— Есть будешь? — Вопрос прозвучал так, словно это я у нее в гостях.

— Ты, кажется, воды хотела? — Подхожу ближе к сестре. — Чемоданы вернуть? Они не мои.

— Они мои. — Агата положила два бутерброда на тарелку и продолжила нарезать сыр. — Но можешь оставить себе, мне не жалко.

— Верну сейчас же. Только вещи все выложу.

— Можешь не торопиться. — Агата отвлеклась от бутербродов и стала набирать воду в чайник.

— В смысле? — Я на всякий случай обернулась. Марк пока к нам не вернулся.

— В том самом смысле. — В отличие от меня Агата была само спокойствие. — Я собираюсь пить чай.

— Тебя сюда никто не звал. За вещи спасибо, конечно, но тебе пора.

— Не тебе решать! Ты сама здесь на птичьих правах.

— Мне решать! Я живу здесь с моим молодым человеком! Ясно?!

Лицо Агаты потемнело, она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла так себе. Скорее, гримаса.

— Врешь!

За спиной, наконец, послышались шаги. Марк!

— Я тут бутерброды сделала… — Вот сейчас с улыбкой у сестры все было в порядке. — Подумала, вы, наверное, проголодались...

— Да, спасибо. Отлично. — Марк, если и был удивлен, вида не подал. — Только руки надо бы вымыть.

Чувствую, если не уйду сейчас с кухни, просто взорвусь! Да, Агата лучше подготовилась к этой встрече, чем я. Настроение резко улучшилось, когда я обнаружила  вещи в спальне Марка. Он сам их туда отнес, я даже не просила. Честно говоря, с опаской открываю первый чемодан: он явно переполнен, бегунок молнии движется с трудом.

— Давай помогу! — Сильные руки отобрали у меня чемодан. — Твое?

— Ага. — Держу в руках свои светлые брюки, их словно жевали, настолько они мятые. — Даже не представляла, что так скучала по своей одежде. Но, знаешь, при этом вроде мое и не мое.

— Освобожу тебе еще две полки, хочешь?

Я не смогла ответить, просто судорожно кивнула головой и спрятала глаза, сделав вид, что рассматриваю свое шерстяное платье. Он даже не представляет, как для меня важны его слова! А я не решусь ему об этом сказать. Да к тому же пока мы не одни в доме.

— Да, тут и правда мои вещи, не все, конечно. — Я поспешно убрала в сторону пакет с бельем и колготки. — Мне нужно еще все пересмотреть, кое-чего не вижу, зато есть кроссовки и одни мои туфли.

Я сидела на полу в ворохе одежды, не очень понимая, рада ли я на самом деле этим вещам, которые мне все купил Вадим. Абсолютно все.

Марк отвлекся на телефонный звонок, а я даже была рада, что он ушел. Так, нужно сейчас все сложить в шкаф, а завтра разобрать и постирать. Сегодня у меня заниматься всем этим желания не было.

— Надо же, и правда к нему переехала, — послышался насмешливый голос Агаты. — Я тебя недооценила.

Я тебя тоже!

— Воду с соком попила? Бутерброды съела? Тебе пора домой, Агата. Я еще пересмотрю все, что ты привезла, больше, надеюсь, никаких семейных альбомов не подложила? Моего альбома с мамиными фотографиями тут нет, я смотрю.

— Марк должен был узнать, кого приютил у себя под крышей. — Она не испытывала ни капли смущения по поводу того, что так бесцеремонно влезла в мои отношения с великаном. — Великодушный какой, надо же. И ведь не выгнал!

— И обещал помочь мне с разводом, — ровным тоном отвечаю тварюге. Хотя сейчас в голове вертится и другое, куда более смачное определение. — Можешь это передать Вадику, если его увидишь.

— С чего это?

Я хотела ей напомнить, как она приперлась сюда вместе с Денисом и пыталась всучить мне мой старый мобильный, как свекровь днем оговорилась, что Агата приходила и искала моего мужа.

Вообще, у меня много чего найдется сказать сестренке, но точно не при великане.

— Ну что, пойдем перекусим? — Он появился в дверях неожиданно, тут же забрав себе все наше внимание. — Я заодно отнесу чемоданы на веранду.

— Ой, спасибо тебе, Марк! У меня руки до сих пор подрагивают от их тяжести. Но сначала давайте чай попьем.

Агата довольно упорхнула на кухню, а Марк, поймав мой несчастный взгляд, заметил:

— Если хочешь, отправлю ее домой на такси прямо сейчас.

— Не нужно, это уж совсем не по-человечески. И потом наверняка ты хочешь ее порасспрашивать об отце. Сейчас хорошая возможность.

Он молча кивнул, а я потопала на кухню, где уже гудел вскипающий чайник. Как бы мне не задымиться после этого чаепития!

— Никогда не видела своего папу. — Агата быстро мешает чай в кружке, да так, что жидкость вот-вот выльется на скатерть. — А это важно? Вера вон тоже не знает своего. Мать развелась с ним, когда я мелкой была. Знаю только, что его Андрей зовут. Я же Андреевна. Помощи никакой от него не было, он и не интересовался мной никогда.

Агата говорит все ожесточеннее, похоже, сама и не замечает этого. Ого, какие эмоции внутри.

— Тихо, тихо. — Марк осторожно забирает из ее рук кружку. — Извини, что спросил, не думал, что так…

— А почему спрашиваешь? Но мне приятно, что ты мной интересуешься, Марк. Я у мамы спрошу, хочешь? Она не очень любит об этом говорить. Ей больно: он вроде как ее предал. Она все выбросила, даже фоток не оставила.

Агата сверкнула злым взглядом, на секунду задержала его на мне, а затем снова посмотрела на Марка.

— Да я сам пока толком не знаю. — Великан обезоруживающе улыбнулся, заставив Агату покраснеть. Она сейчас походила на влюбленную девочку-подростка. Это же надо быть таким хамелеоном! — Вот ищу одного человека. Ну да ладно, это не так важно.

— Что-то мне нехорошо, — неожиданно произнесла Агата сдавленным голосом. Прерывисто задышала и, ухватившись пальцами за край стола, негромко простонала.

Марк вскочил со стула.

— Что… — Он не успел ничего добавить. Агата с грохотом упала на пол. Она была без сознания.

Глава 47 Марк

— Что… — Она падает прямо передо мной, стул с грохотом отлетает в сторону. — Агата!

Без сознания.

— Что с ней? — дрожащий голосок Веры заставляет меня соображать быстрее.

— Вызывай скорую. Пульс есть, она потеряла сознание. У нее есть какие-то серьезные заболевания, не знаешь?

— Н-не знаю! Вроде нет...

Осторожно поднимаю Агату с пола — главное, чтобы головой не сильно ударилась при падении. Легкая и очень бледная.

— Адрес, Марк, они спрашивают точный адрес. — Вера с расширенными от ужаса глазами смотрит на сестру. — Она точно жива?

— Точно. Дай телефон.

Она покорно протягивает трубку, и дальше я уже сам разговариваю с диспетчером.

— Что они сказали? — Теперь уже и на моей девочке лица нет.

— Сказали ждать. Расстегни ей платье и окно открой нараспашку.

Вера метнулась к окну, а я, чуть приподняв ноги Агаты, укладываю их на диванные подушки. А заодно пытаюсь судорожно вспомнить все, что когда-либо знал про первую помощь при обмороках. А еще слова диспетчера скорой.

Показалось или она пошевелилась? По-прежнему бледная, дыхание прерывистое, на лбу липкий пот.

— Вера! — Теплые ладошки в ответ коснулись моей руки. — Побудь пока с сестрой. Я посмотрю нашатырь. Мне кажется, она шевельнулась. А значит, скоро придет в себя.

В подтверждение моих слов Агата едва слышно застонала, ее глаза по-прежнему были закрыты.

Нашатырь довольно быстро заставил девушку вернуться в чувство. Вера сидела рядом с диваном на полу и выглядела по-настоящему испуганной.

— Агата, ты меня слышишь?

— Марк… Марк…

Она силилась что-то еще сказать, но я прикрыл ладонью ее рот.

— Не напрягайся. Отдыхай. Скоро приедут врачи.

— Не надо…

— Надо твоей маме позвонить! — всполошилась вдруг Вера.

— Нет. Марк…

Руки у нее ледяные, взгляд до сих пор мутный, она явно не очень хорошо соображает. Похоже, и правда был обморок. А я сначала не поверил.

— Тете Зине надо позвонить, — уже не так уверенно повторила Вера. — Она же твоя мама.

— Сейчас пройдет, это… даже не знаю что. Марк…

— Я здесь.

Она продолжала лежать и держать меня за руку все полчаса, пока не приехали врачи. Вера молча сидела рядом.

Уставший парень помоложе меня в белом халате и бойкая девица, сопровождавшая его, задержались у нас не надолго.

— Обычное недомогание, сердце в норме. — Врач пожал плечами. — Пейте воду, покой, дышите свежим воздухом. Может, перенервничали или недосып?

— Мне можно вставать? — Агата удивилась, даже обиделась.

— Ну да. Если обморок не проходит за несколько минут, то это уже не обморок. А у вас все нормально. Лекарств точно никаких не принимаете?

Сестра Веры покачала головой.

— Тогда мы поехали. С вами все в порядке.

На мой взгляд, они слишком торопились, но и заставлять их остаться у меня не было оснований. Агате становилось лучше прямо на глазах.

— Значит, ты можешь ехать домой? — негромко спрашивает Вера. Она все это время была слишком тихая. От боевого настроения ничего не осталась. Сейчас малышка снова стала той, какой я ее помню в первые дни знакомства: зажатой, робкой и напуганной.

— Домой?!

— Я бы перестраховался, — откликнулся врач уже в дверях. — Дорога, пробки, выхлопы… Если нет срочности, то лучше остаться здесь.

— Нет никакой срочности, но, если хочешь, я, конечно же, уеду. Марк, мне ухать? Это же твой дом.

— Оставайся, а завтра утром мы отвезем тебя домой.

— Ужин в ресторане отменяется… — Вера сидит на подоконнике и уныло машет ногой. — Ее же здесь одну не оставишь. Мало ли что с ней случится. А нам потом отвечать. Я уже не рада, что она мне мои тряпки привезла.

Агата заняла гостевую спальню и собиралась немного подремать, сославшись на дикую усталость.

— Сильно испугалась за нее? — Притягиваю к себе девочку. — Ты меня удивила.

— Чем? Да я капец как испугалась. Вообще сначала подумала, что она того… знаешь, она, конечно, та еще актриса, но, мне кажется, у нее реальный был обморок. И я… — Вера уткнулась лбом мне в грудь. — Ты не поверишь, я сама поверить не могу — что-то кольнуло в груди. Она же моя сестра. Никому такую не пожелаю, но все равно ведь сестра.

— Агата очень сообразительная девушка, у нее наверняка не один туз в рукаве припрятан. Но ты права: оставлять ее в доме одну нельзя. Ее никакие замки не остановят. Прости, я хотел этот вечер по-другому провести.

— А я как хотела. — Она так доверчиво прижимается ко мне, что мне становится совершенно плевать на маленькую пиявку, затаившуюся в соседней комнате. Не хватало, чтобы она оказалась дочерью этого Андрея.

— Они привозят заказ на дом, я сейчас же позвоню и все выясню. Поужинаем дома.

— Ужин? — В дверях возникла Агата, глаза ее по-прежнему были тусклыми и уставшими, но на лицо уже вернулся легкий румянец. — Я вам помешала? Ну извините. Значит, вы вместе, да? Мне когда свекровь ее сказала сегодня, я думала, она гонит. А когда Верка сегодня хвалиться начала… ну поздравляю.

Она, чуть покачиваясь, прошла несколько шагов вперед и села на стул.

— Ты что-то хотела, Агата? Может, воды?

— Мне там скучно одной, в комнате. Может, вы со мной посидите? Или я тут с вами?

Неприкаянная и озлобленная. На нее было жалко смотреть.

— Тебе все же лучше полежать.

— Одна я там точно не буду, но я, пока дремала, вспомнила кое-что. Не знаю, зачем тебе нужен мой отец, вообще не понимаю, каким боком он тебе, но, может, тебе пригодится. Если посидишь со мной, наверняка еще чего вспомню.

Встала, снова покачнулась.

— Пойдем, мы тебя отведем обратно в кровать. Вера, идем. — Мелкие манипуляции не раздражали, до бывшей жены Агате было все равно очень далеко.

— Так что ты вспомнила, Агат? — Вера сидела на краю кровати и вопросительно посматривала на сестру.

Мне тоже было интересно, хотя особой надежды я на ее рассказ не возлагал. Скорее уж Константин что-нибудь, наконец, найдет.

— Мне кажется, мой отец мертв, — неестественно спокойным голосом произнесла Агата и неожиданно резво закрутила головой, наслаждаясь произведенным эффектом.

Только не это.

— Почему ты так думаешь?

— Марк, не можешь подушку поправить чуточку? А то голове неудобно.

— Я поправлю. — Вера уже стоит перед сестрой. — Так почему тебе кажется?

— Не помню, мне лет семь было, мама была такая довольная, мы с ней только что пришли из сада, у нее такое платье было красивое. Нам позвонили по телефону, домашнему, она так страшно закричала. Я на всю жизнь запомнила. Вер, сядь, а? Ничего не видно за тобой.

— Вера, иди ко мне. — Она послушно подходит, а я ловлю очередной обиженный взгляд ее сестры. — А что дальше?

— А дальше она плакала весь вечер, и я вместе с ней, потому что не понимала, что происходит. Первый и последний раз такое было с ней.

— На похоронах мамы тетя Зина не плакала, да. — Вера сидит рядом, напряжена как пружина.

— Я еще чего запомнила: через пару дней узнала, что у меня, оказывается, сестра есть двоюродная, а у мамы — родная.

Она выжидающе смотрела то на меня, то на Веру. Яснее эта история не становилась, не говоря уже о том, что Агата могла просто врать, чтобы притянуть к себе внимание.

— Спасибо, ты отдыхай, а я пойду ужин нам всем закажу.

— Хорошо. Мне что-нибудь легкое и не очень калорийное?

— Понял. Вера, пойдем. Агате нужно отдохнуть.

— Ты знаешь, я думаю, она правду говорит.

Пока я копался в телефоне, разыскивая сайт ресторана, Вера прохаживалась из стороны в сторону. Вид у нее был порядком уставший.

— Кто? Агата?

На экране вспыхивает входящий вызов. Лора! Не вовремя.

Отбой. Говори, моя девочка.

— Ну да… Знаешь, я ведь поменьше ее была, но теперь тоже вспоминаю. — Вера кутается в тонкую кофту, словно ей холодно. Да, тебя так быстро не отогреешь с такой-то родней. — И моя мама чем-то была расстроена перед тем, как я узнала про Агату и тетю Зину. Это было очень давно.

— Значит, твоя мама тоже знала этого Андрея? Рассказ Агаты пока ни о чем, так, обрывки воспоминаний, перемешанных с домыслами.

— Мне кажется, что да. Чисто интуитивно. Может, мы тогда и виделись с ними из-за его смерти? Нас с Агатой даже оставили вместе у какой-то женщины часа на два. Помню, как ревела, когда мама меня забрала.

Снова звонок от Лоры. И снова отбой. Выступившие на глаза слезы моего грустного птенца куда важнее всего остального.

— Ты весь вечер мерзнешь. Иди ко мне греться.

Глава 48

Он и правда горячий. Жмусь к нему, как встревоженная кошка, и постепенно затихаю в его руках. Каждый день как на вулкане. Столько событий, что голова кругом. Даже не верится, что это сегодня я и со свекровью встретилась, и узнала, что моя тетя так тесно связана с таинственным Андреем, и, главное, Агата заявилась к нам в дом и теперь до утра с нами. Если, конечно, еще чего-то не случится. Я уже ничему, наверное, не удивлюсь.

— Не представляю, как бы я все это пережила, не будь ты рядом. Знаешь, когда я сбегала от Вадима, я просто бежала. Мечтала только о том, чтобы уцелеть, вырвавшись на свободу. Я же никогда одна не жила. А тут еще эта флешка с чужими тайнами, преследование…

— Я счастлив, что ты сбежала именно сюда. — Марк мягко прижимает меня к себе. Я словно в теплом коконе, слышу только его голос, вдыхаю только его аромат. — Ты подарила мне покой.

— Чего? — Я дернулась от удивления. — Покой? Я? Да у тебя одни проблемы со мной! Только Денис этот с Агатой чего стоили! Никогда не забуду, как на меня смотрел твой друг. Мне кажется, он был готов меня съесть.

— Ты подарила мне покой, — снова повторил Марк. — Я очень ценю ясность, Вера. И хоть ты не сразу рассказала мне свою историю, но ты не врала. Мне с тобой легко.

Я снова прикрыла глаза. Легко ему со мной. Чудеса, да и только. После смерти мамы я только и делала, что приносила всем проблемы: тетке, Агате, Вадику, его семье, даже Алке. А ему со мной легко… Так странно, но с ним я, кажется, уже и не чувствую себя никчемной. Даже омлет перестала ронять на пол. Хотя, даже если бы опять уронила, он не стал бы шпынять меня. В этом весь Марк. Добрый, великодушный, отзывчивый, терпеливый. Полная противоположность Вадику. Вот он бы Агате скорую не вызвал, а вышвырнул бы ее из квартиры и мне запретил бы к ней подходить.

Я поежилась. Так. Стоп! Никакой тварюги в голове. Никаких бывших. Только я и Марк. И такая нежная, особенная тишина, которая принадлежит только нам. Легкая тишина.

Наверное, я задремала у него на руках, поэтому не сразу сообразила, что происходит — великану кто-то звонил на мобильный. Первая же мысль заставила мгновенно проснуться. Вадим. Ему может звонить Вадим. Наверняка Марья Андреевна уже все передала сыну. Я не видела экрана, но, судя по легкой досаде, мелькнувшей на лице Марка, номер был ему знаком. Он тут же нажал на отбой.

— Кто это? — Трусь щекой о его шею.

— Лора. Потом ей наберу.

Бывшая жена! Ну да, никаких бывших! Тишина сразу перестала быть легкой. Марк молчал, но я чувствовала, что он собирается с мыслями. Кажется, я знаю, о ком он сейчас начнет говорить. И я не ошиблась.

— Мы познакомились с ней довольно давно. Любой профессиональный мир очень узок, все друг друга если не знают лично, то точно слышали. Так и я о Лоре. Знал, что она, несмотря на молодость, блестящий ученый, к тому же неплохой менеджер. Она умела собирать вокруг себя ярких, подающих надежды энтузиастов своего дела. Я сам не понял, как однажды оказался в ее команде.

Марк усмехнулся, а я слушала, затаив дыхание. Первый раз он говорил о своей бывшей так много.

— У нас, можно сказать, был служебный роман, который довольно скоро перерос в брак. Я любил ее, она — меня, мы в целом неплохо жили. Дополняли друг друга: Лора любила быть в центре внимания, а я ей не мешал. К тому же оба влюблены в науку, у нас даже не было соперничества.

А сейчас? Сейчас ты ее любишь?!

Как же мне хотелось набраться смелости и спросить! Но я не успела, мобильный снова зазвенел, и вот тут Марк ответил сразу:

— Мама, здравствуй.

Замолчал он минуты на две, не меньше, я изо всех сил прислушивалась, но вычленить слова из того речевого потока, который хлынул из телефона, было нереально. Великану было явно не привыкать, а я испугалась. Столько эмоций! Мне казалось, еще чуть-чуть — и она выпрыгнет из динамика прямо к нам на веранду. Серьезно. Ощущение, что его мама уже была здесь!

— Я понял, я ей наберу. Не волнуйся, пожалуйста. Да… да… со мной…. я скоро пойду ужинать… обязательно приготовлю…

И так еще минут пять. А Марк даже не нахмурился ни разу.

— Лора всегда умела добиваться своего, — продолжил великан после того, как закончил говорить по телефону. — Любым способом и средствами. Иногда, когда я смотрю на твою сестру, вижу в ней подобие своей бывшей. Настропалила маму… ну и зачем?

— Может, что-то важное? — спросила, хотя сама не верила в это.

Еще одна пиявка! Хорошо хоть, за океаном.

— Лора, что случилось? — Марк уже разговаривал со своей бывшей. Громкая мадам, но слов все равно было не разобрать. А потом мой мужчина сделал то, чего я от него не ожидала, — включил громкую связь.

— ...говорю тебе, мне она отказалась все говорить! Только с тобой! Вот же старая рухлядь! Зря меня Майкл не послушал! Ее еще лет десять назад нужно было уволить!

Голос властный, мелодичный и такой уверенный! Эта женщина точно знает, чего хочет.

— Погоди, давай с самого начала, — перебил Марк. Он, похоже, не так проникся, как я. Наверное, давно привык к манере своей бывшей.

— Эта старая кошелка Маргарет, которая уже давно впала в маразм, утверждает, что Майкл собирался переписать свое завещание. Якобы даже составлять начал, — чуть ли не по слогам произнесла Лора. — Ты в это веришь?!

— Почему она раньше не сказала? — Марк потер переносицу. А я поняла, зачем он включил громкую связь: раз дело касается Майкла, то, значит, и меня. — Столько времени прошло.

— Во-первых, она слегла с инфарктом сразу после его смерти, Марк. Не помнишь, как оплачивал ее счета? Во-вторых, она потом уехала к племянникам в Кливленд. А тут я совершенно случайно встретила ее в пиццерии, она сама ко мне подошла, спросила про тебя, потому что не может найти твой номер! Я не понимаю, как эта женщина столько лет работала личной помощницей!

— Она после инфаркта, — задумчиво проговорил Марк. — Что еще она сказала?

— Что в последние месяцы перед смертью Майклу иногда звонили из России, она несколько раз соединяла. Ему приходили письма, электронные, но он запретил ей их открывать. А за день или два до смерти якобы сказал, что изменит завещание и все тебе объяснит! Марк, ты должен вернуться и все выяснить! Все ответы здесь, в Нью-Йорке! Приезжай поскорее.

Глава 49

Приезжай поскорее?

Слова Лоры эхом продолжали звучать в моей голове. Женщина опять затараторила — теперь уже рассказывала что-то про работу. Я не очень поняла, кто и почему не справляется, но уяснила, почувствовав липкий страх в груди, что и тут есть у Марка резон поскорее вернуться в Нью-Йорк. И не просто в Нью-Йорк. Вернуться домой. Потому что именно там, Дуби, его дом. Там, а не здесь. Летняя уютная веранда, на которой мы сейчас сидели с великаном, в мгновение показалась мне чужой.

Я сама себя обманывала. Конечно, он вернется к себе в Штаты. Там у него все, а здесь лишь невыполненное обязательство перед умершим другом. Пока не выполненное. Марк обязательно найдет Андрея Иванова. Наверняка сначала все выяснит, что сможет, про тетку, а потом просто предложит ей много денег, и она как миленькая все до конца выложит. Ради денег они с Агатой на все согласны.

А я останусь здесь. Сколько мне с ним осталось? День? Два?

— Я понял. Спасибо за заботу, Лора. — Я прислушалась, но понять по голосу настрой Марка не смогла. — У нас уже поздновато, а мы еще не ужинали.

— Мы? Ты не один? У тебя гости?

— Можно и так сказать. Пока.

— Подожди, а…

— Береги себя.

Он провел пальцем по экрану, его бывшая, наконец, исчезла. Сразу даже дышать легче стало. Я исподтишка глянула на великана. Он сидел, задумавшись, не замечая, как поглаживает большим пальцем мое плечо. Я боялась того, что он сейчас начнет говорить. Лора была более чем убедительна. Наверное, любой на его месте уже сорвался бы домой. Здесь, если что, есть детектив Костя и надменный друг Бессмертный с крутыми связями…

— Поедешь, да? — первой не выдержала я.

Марк непонимающе нахмурился, но затем быстро улыбнулся.

— Нет, ни в коем случае. Мне рано возвращаться, я еще даже юриста не нашел для твоего развода.

Ничего не поняла. При чем тут мой развод?

— Лора же сказала…

— Лора замечательная, жаль, говорит много, — со вздохом произнес великан.

Я хотела было позлорадствовать, но спохватилась: Дуби, у тебя самой язык как помело!

— А как же... Тебе не интересно про завещание и что хотел Майкл тебе рассказать? — спрашиваю осторожно, тщательно подбирая слова.

— Очень интересно, — ответил Марк. — И я обязательно это узнаю, но для этого мне не нужно срываться отсюда. Мне здесь хорошо.

Я довольно покраснела.

— Что делать будем? — Я снова почувствовала себя частью нашей с Марком поисковой команды. — Ты сам позвонишь и поговоришь с Маргарет?

— У меня идея получше. — Он довольно ухмыльнулся, словно задумал какую-то шутку. — Привлечем к переговорам человека, которому старая помощница Майкла расскажет все, что знает, и даже больше. Поверь, завтра мы уже все будем знать.

Я громко выдохнула и поспешно отвернулась, чтобы Марк не увидел так некстати выступившие на глазах слезы облегчения. Не уедет. Пока он никуда не уедет. Это главное. Мне даже не было интересно, что это за переговорщик такой, которому Маргарет все выложит.

Марк остается со мной.

— Вера? — Сильные руки заставили меня повернуться лицом к Марку. — Что случилось? Ты расстроена?

В его голосе было столько доброты и сочувствия, что я не выдержала и самым позорным образом разревелась у него на груди. Он больше ничего не спрашивал, а я все всхлипывала, отчаянно себя ругая за то, что не могу успокоиться.

— П-прости… п-прости, пожалуйста…

— Сегодня сумасшедший день, нужно хорошенько поесть, а потом отдыхать и спать, — рассудительно произнес Марк, и я невольно улыбнулась, глотая слезы: поесть он никогда не забудет. И меня обязательно накормит.

— Ты из-за Лоры так расстроилась? Она может быть настырной, но к тебе это отношения не имеет.

— Еще как имеет! — возмутилась я так, что даже плакать перестала. — Она хочет захапать тебя обратно! Неужели непонятно? И Маргарет, и эти проблемы какие-то по работе — просто предлог.

Молодец, Дуби! Сорвалась и показала всю свою склочную ревнивую натуру во всей красе. Теперь он точно свалит — зачем ему такая двадцатилетняя дурочка, которая даже держать лицо не умеет?! С ним так хорошо, что я все время забываю, на сколько много лет он меня старше. И вот! Это с Вадиком бы прокатило, он бы даже порадовался, но его-то я никогда не ревновала.

— Прости… — Я не смела поднять на него глаза. — Прости, пожалуйста, я не имела права такое говорить. Я не хотела лезть, честно, просто расстроилась сильно, что ты можешь уехать. Вот и все.

— Вера… — Марк мягко приподнял мой подбородок и заставил посмотреть прямо в глаза. — Вера, я с тобой предельно откровенен. Сейчас в моей жизни только одна женщина. Это ты. Я, знаешь ли, не любитель гаремов. С Лорой у нас все кончилось уже давно, к тебе это не имеет никакого отношения. И для меня ты не летняя интрижка на отдыхе. Я редко круто меняю свою жизнь, вообще не люблю лишних движений, а метаний — тем более. Но, если принимаю решение, я от него не отказываюсь. Тебе не стоит опасаться, что я в один день сорвусь куда-то и исчезну из твоей жизни.

Он замолчал, а я как загипнотизированная смотрела в его темные глаза и не дышала. Не знала, но чувствовала, что это не конец.

— Я могу рассчитывать на то же самое? — спросил Марк.

— То же самое? — эхом повторила. — Я сама, по своей воле, никогда не исчезну. В этом ты можешь быть уверен.

Его губы тронула легкая улыбка. Я обхватила руками мощную шею и потянулась к его губам. Горячий и отнюдь не целомудренный поцелуй опалил мой рот. Я тут же почувствовала его горячие ладони на своей груди...

В доме стояла тишина, я только сейчас вспомнила про Агату. Спит, наверное.

— На твою сестру нужно будет тоже заказать ужин, — проговорил Марк, крепко держа меня за руку. — Зайдем к ней?

— Давай.

Я постучалась. Тишина. Точно спит. Ура! Я уже собралась уходить и потянула за собой Марка, но тот замер, поднял руку, словно предлагая мне прислушаться.

Через пару секунд до меня донеслись странные звуки, потом еще…

Уже без предупреждения великан резко распахнул дверь — в комнате сестры не было, но звуки стали громче, они раздавались из туалета.

— Судя по всему, ее тошнит. — Покачал головой Марк. — Как бы опять не пришлось вызывать скорую.

Глава 50

— Доброе утро!

Агата бледная и похожа на привидение. Она стоит, прислонившись к косяку двери, и неотрывно смотрит, как Марк готовит тосты. Куда делась разбитная размалеванная девица, которой палец в рот не клади?!

— Доброе! — отвечаем мы с великаном одновременно. — Как ты?

Сестра молча кутается в Алкину тунику, которую я вчера ей принесла. Под глазами синяки, губы бескровные, волосы Агата явно пыталась недавно расчесать, и сейчас они собраны в хвост — правда, не очень аккуратно.

— Ты хоть поспала? — отвлекаю на себя ее внимание. — Чай сладкий будешь?

Агата морщится и качает головой. Ее весь вечер выворачивало наизнанку, от унитаза до полуночи не отходила. Мы с Марком перебрали всю его аптечку, но сестра лишь махала рукой и просила оставить ее в покое. Похоже, она стеснялась великана. Глупо, конечно, но я ее понимаю. Кто захочет, чтобы на тебя в таком виде смотрел мужчина, который тебе нравится?

Марк дважды предлагал ей вызвать скорую, но Агата начинала так верещать, что великан соглашался «дать ей немного времени». Когда ближе к полуночи ее отпустило и она обессиленная легла спать, я, наконец, вздохнула с облегчением и сама вырубилась, едва голова коснулась подушки. Ужина у нас с Марком в итоге не было никакого.

— Садись и выпей чая. — Я ставлю на стол горячую кружку. — У Марка тосты почти готовы.

— Спасибо. — Агата благодарно смотрит на великана, который уже проворно накладывает на тарелки поджаренный хлеб с ветчиной. — Так приятно, что ты заботишься обо мне.

Ну конечно, моя кружка с чаем не в счет.

— Ты знаешь, что с тобой? — Я решила внешне никак не реагировать на ее игнор. Хочу знать, что с ней происходит. Есть у меня одна мысль…

Она давится, но ест тосты. Лицо по-прежнему бледное, руки слегка подрагивают.

— Я все же предлагаю вызвать врача. — Марк присел рядом и пододвинул к Агате мою кружку с чаем. — Обязательно попей. Вера спросила, что с тобой.

Больше Агата не посмела меня игнорировать.

— Отравилась, — ответила она, пожав плечами. — И обморок с этим связан, наверное. Около метро два беляша на ходу проглотила, несвежие, наверное. Мне бы отлежаться денек, а, Марк? У меня вообще желудок слабый, я медленно прихожу в себя.

Да ладно! Я молча лопала свои тосты, борясь с желанием сказать что-то едкое. Как же… слабый желудок. А кто совсем недавно жирный шашлык уминал?

Марк промолчал, он сейчас вообще не смотрел на нас с Агатой — что-то писал в телефоне, а затем, коротко бросив «Я сейчас», пошел в свой кабинет.

— Ты беременна? — спрашиваю у сестры и вижу, как она удивленно распахнула уставшие глаза.

— Я?

— Ну не я же!

— В отличие от тебя я ни с кем не сплю! — Тон у Агаты был, как у монашки, читающей нотацию блуднице. — У меня никого нет, ясно? Или пока никого нет, — добавила она, когда в коридоре послышались шаги Марка. — И вот тогда…

Я ушам не верила: перед Марком это просто умирающий лебедь, а мне… она мне намекает, что уведет Фридмана?!

Агата замолчала и со слабой улыбкой допивала чай. К черту добросердечность и сочувствие! Я днем сама вызову такси и вытурю ее из нашего коттеджа. Она к Марку больше на километр не подойдет!

— Ты похожа на нахохлившегося птенца, — тихо проговорил Марк и аккуратно убрал с моего лица прядь волос. — Может, еще тост?

— Нет, не хочу. — Я встала. — Пойду принесу из ванной аптечку. Там должен остаться активированный уголь. При отравлении его нужно  принимать.

Не верю я, что у нее живот просто прихватило! Но уголь ей не помешает! И точно: две упаковки есть еще, вот пусть их и ест.

Быстро забираю и иду обратно на кухню.

— ...не очень удобная, да. — Слышу голос сестры и останавливаюсь. — Будет большой наглостью, если я попрошу у тебя футболку, Марк? Я сегодня явно весь день в постели проваляюсь, эта туника из дешевой синтетики…

Что?! Она просит одежду моего мужчины?! Совсем офонарела! Я дернулась было, но снова застыла — в голове возник наш вчерашний разговор после звонка Лоры. Стоп. Больше никакой ревности. И никаких воплей. Даже на тварюгу.

— Ты утонешь в моей футболке! — добродушно засмеялся Марк. — Ты же такая изящная, она на тебе как пододеяльник будет. Лучше попроси у Веры.

Да! Так тебе! Марк, ты лучший!

Через десять секунд наблюдаю кислую физиономию сестры. Может, активированный уголь поднимет ей настроение?

Весь день в доме тихо, все заняты своими делами. Марк у себя в кабинете работает, Агата снова в постели, говорит, что желудок крутит, а я разбираю всю свою старую одежду. Мои вещи из прошлой жизни, которые так некстати вчера привезла сестра. И могу сказать совершенно точно: сейчас я оставлю в лучшем случае половину. Остальное выброшу. Или отдам Агате. Туника ей не понравилась!

Видимо, она почувствовала мой настрой и до вечера не выходила из гостевой комнаты, а когда я к ней пару раз заглядывала, Агата все время спала. Или делала вид, что спала.

— Она весь день ничего не ела? — Марк готовит плов на ужин, я сижу рядом, и у меня самой желудок уже в трубочку сворачивается от божественного запаха. — Бульон есть в холодильнике.

— Если ты ей принесешь еду, она, конечно, съест. Марк, похоже, она от нас сегодня не съедет.

— Не съедет, — согласился Марк. — Пусть отлежится. Потом сами ее домой отвезем. Ты ее матери звонила?

— Пока нет. Но надо, наверное.

— Наверное. — Он взглянул на часы. — Вера, ты помнишь, что я вчера говорил тебе про Маргарет?

От неожиданной смены темы разговора я немного растерялась.

— Ты разное говорил… Про переговорщика я помню.

— Переговорщик уже нашел Маргарет, и через сорок минут у нас с ними разговор по «Скайпу». Хочешь послушать?

— Конечно! Ты еще спрашиваешь? А что за переговорщик? И так быстро.

— От моего переговорщика никто не скроется, — с улыбкой заверил Марк. — У Маргарет не было шанса.

— Здравствуй, мамочка.

— Здравствуй, деточка.

Мы сидим в кабинете Марка, он за столом, а я в кресле, да так, что Роза Львовна, только что ответившая на вызов по «Скайпу», меня точно сейчас не видит.

Марк как-то рассказывал, что его мама, несмотря на возраст, чувствует себя как рыба в воде в мессенджерах и соцсетях. «Скайпом», судя по всему, мама Марка действительно владела прекрасно. А мне, честно говоря, страшновато… Вот и сижу, спрятавшись от нее.

— Марк, я очень рада вас слышать, — раздался в компьютере другой старческий женский голос. Голос говорил по-русски очень чисто, только женщина явно специально тщательно разделяла слова. Видимо, это и есть Маргарет, которая совсем недавно перенесла инфаркт. Великан рассказал перед тем, как включить «Скайп», что она еще в конце 1970-х эмигрировала из СССР, но родной язык, конечно же, не забыла.

Женщин я не вижу, но вижу, как Марк нежно улыбнулся, глядя в экран.

— И я очень рад видеть и слышать вас, Маргарет. Как ваше здоровье?

— Маргарет скорее жива, чем здорова. Но она истинная леди и не привыкла жаловаться на судьбу, — бойко ответила за старушку Роза Львовна.

Мама Марка, в отличие от говорившей медленно и тщательно подбиравшей каждое слово Маргарет, строчила как пулемет. Но вторая дама, кажется, совершенно не обиделась и продолжила разговор в такой же неторопливой деликатной манере.

— Ваша мать попросила меня кое-что рассказать вам, Марк. Я и сама собиралась с вами поговорить. Это касается Майкла.

— Спасибо, Маргарет. Внимательно слушаю вас.

— Майкл последний месяц был… как это по-русски… not myself. Он все время ждал какие-то звонки из России.  Говорил мне: «Маргарет, когда услышите в телефоне мужской голос, который скажет, что звонит из Москвы, соединяйте немедленно».

Марк слушал старушку с напряженным вниманием.

— Майкл никогда не говорил мне, как зовут этого мужчину. И ни разу не сказал мне ни слова после разговоров с ним. Иногда на электронную почту приходили письма, которые он запретил открывать мне, хотя всю остальную почту разрешал. Только сам читал эти письма, а мне велел их удалять с моего компьютера. В последний месяц он часто сидел, уткнувшись в маленький лэптоп. Раньше я никогда не видела у него отдельного лэптопа.

Марк не задавал вопросов, видимо, желая выслушать Маргарет до конца. Роза Львовна тоже не вмешивалась в монолог старушки. А у меня столько мыслей в голове проносилось! И ни одна не давала ответа на вопрос, кто этот человек, который звонил Майклу.

— Майкл сидел, уткнувшись в лэптоп. Грустный. И он ничего не объяснял мне. Я понимала, что он тяжело болен. Я не хотела мучить его лишними вопросами. Но незадолго до смерти он вдруг сам сказал мне, что узнал нечто очень важное. И что теперь изменит свое завещание, он исправит свои и чужие ошибки. Вот что я хотела вам рассказать, Марк.

— Спасибо вам, Маргарет. Все, что вы рассказали, очень важно. А вы не знаете, где этот лэптоп? — спросил Марк.

— Нет. Я не видела его после смерти мистера Майкла.

— Мамочка, я тоже не видел лэптопа в вещах Майкла в его доме. Ты не могла бы поискать лэптоп в его офисе? Ведь аренда до сих пор не закончилась. Я знаю, что Лора иногда там занимается со своими студентами. Наверняка в этом лэптопе вся информация, а может, и наброски нового завещания.

— Конечно, Марик. Мама поищет. И мама найдет. А теперь скажи мне, как Верочка? Она дома? Она хорошо себя чувствует? Ты не обижаешь ее? Вы не ссоритесь? Покажи мне ее.

Ну вот и все, Дуби. Больше не посидишь в кресле и не послушаешь по «Скайпу» детектив в стиле Агаты Кристи. А Марк, кажется, ничуть не смущен и даже рад. Подзывает меня рукой к себе — иди, мол, покажись.

Пытаюсь подавить смущение и на ходу, пока до кресла Марка остается три-четыре шага, репетирую милую женственную улыбку. Главное, не выглядеть восторженной идиоткой.

— Здравствуйте, уважаемая Роза Львовна, — говорю каким-то неестественным, зажатым от волнения голосом. — Здравствуйте, уважаемая Маргарет.

— Здравствуй, деточка! — Лицо Розы Львовны расплывается в улыбке, так похожей на улыбку Марка. Вот в кого у него, значит, эта улыбка. У нее красивое породистое лицо женщины, которая с годами становится еще более величавой. — Маргарет, это Верочка, моя будущая сноха.

Вот тут я первый раз увидела смущение на лице Марка. Роза Львовна, кажется, уже все неправильно поняла. И обрушивает теперь уже на меня град вопросов.

— Как ты, Верочка? Марик не обижает тебя? Вы хорошо кушаете? Вам есть о чем поговорить? Вы понимаете друг друга? Марик говорит тебе нежные слова, а то он у меня иногда такой застенчивый?

Я даже не знаю, что ответить. И тут на помощь приходит Марк. Он нежно обнимает меня и полным уверенного спокойствия голосом отвечает на все вопросы своей мамы:

— У нас все хорошо, мамочка. Честное слово.

Глава 51

— Обалдеть просто! — восхищенно выдыхает в телефонную трубку Алка. — Столько событий, а я тут торчу.

— Ничего, осталось всего три дня, и вы с Виталиком наконец-то вернетесь. — Я довольно улыбнулась. — Ал, я очень по тебе соскучилась, сильно-сильно!

— Да ладно тебе! Я не верю. У тебя там такое… Как же я хочу познакомиться с твоим Марком! На Виталика он произвел неизгладимое впечатление.

— Обязательно познакомишься. Приезжай к нам в Алехино, заодно и дом свой посмотришь. Мы вчера как раз в деревню ездили, смотрели, все ли в порядке.

— Как шерочка с машерочкой, — хмыкнула подружка, но я не обиделась. — Быстро у вас все. Хотя чего тянуть кота за хвост? Вы оба взрослые, у каждого брак неудачный за плечами. Знаете ведь, чего хотите, верно?

— Я хочу с ним быть, Ал. Всегда-всегда. Я люблю его! Чувствую, что у меня с Марком по-настоящему, не так, как с Вадимом. Марк — он… как…

Я запнулась, потому что от избытка чувств никак не могла подобрать нужные слова.

— Как брутальный принц на черном джипе. Адаптированный современный вариант, — не без ехидства подсказала Кучерова. — Ему осталось только дать в морду Вадику, отлупить тварюгу и ее мамашку и угнать с тобой в Америку. Как тебе?

— По мне, так идеально. — Я вздохнула и покосилась на закрытую дверь. — Только Марк не за этим сюда приехал. И если Агата окажется дочерью Андрея, а сам Иванов и правда уже умер… Марк — очень порядочный, и, как бы он ни относился к Агате, он возьмет ее под свою опеку, я уверена.

— Чего?! — возмутилась Алла. — С каких это пор порядочность превратилась в глупость? Он ей ничем не обязан. И еще не факт, что тварюга и правда чья-то там дочь.

— Не факт, да, но тетя Зина собиралась замуж за Иванова…

— И оказалась Лисицыной! — Алка отказывалась сдаваться. — Марку ведь просто завещали найти потерявшегося друга…

— И позаботиться о его благополучии. А если он мертв…

— На тварюгу обязательства не распространяются, — отрубила Кучерова. — Никогда ей Коляна не прощу.

Я промолчала. Алка хоть и отходчивая и вообще не злая, но для Агаты всегда делает исключение. Подруга любит своего Виталика, замуж за него вышла, и живут они душа в душу, но о том, что несколько лет назад Агата увела у нее первого парня Колю, забыть не может.

— Боюсь, Марк так не думает. Я учусь не ревновать его, но она все время рядом. Я не знаю, как у нее это получается!

— Вышвырнула бы ее из дома сразу, и не было бы проблем. Хлопнулась в обморок — вали в больничку на скорой. А вы нюни развели — вот и терпи ее. Профессор не поддается?

— Сегодня ливень такой, что дальше десяти метров не видно, — оправдываюсь. — Конечно, она испугалась ехать. Я бы тоже не захотела. Завтра мы с Марком едем в Москву и первым делом отвезем ее домой.

— Ну-ну, — недоверчиво протянула Алла, — спорим, что завтра перед тем, как надо будет садиться в машину, у нее лодыжка подвернется и пупок развяжется?

— Значит, так и погрузим в машину. Дома ее одну точно не оставим. Марк, мне кажется, ей тоже не доверяет. Завтра едем с адвокатом про развод говорить, потом в институт писать заявление, чтобы документы отдали. А еще Марк хочет встретиться с детективом.

— Он что-то накопал?

— Ал, Константин должен был собрать информацию о прошлом тети Зины. Знаю, что всего несколько дней прошло, но Марк хочет знать о ней все, что только можно, прежде чем самому с ней пообщаться.

— Вот она ему лапши на уши навесит... Только успевай снимать.

— Ты плохо думаешь о Марке! — рассмеялась я, хотя под ложечкой засосало: тетка — мастер манипуляций, по себе знаю. — Уверена, он будет очень осторожным, не станет никому ничего обещать. Я тебе главного не рассказала, Ал. Майкл собирался поменять завещание.

— Чего?

Я снова поглядела на закрытую дверь и кратко пересказала разговор с мамой Марка и Маргарет.

— Она назвала тебя снохой?! — завизжала Кучерова. — И ты молчала?! Втирала про понос тварюги, а о главном ничего не сказала? Да плевать, что там с этим завещанием и наследством! Тебя свекровь уже признала, а вы еще даже не поженились.

— Ал, ты успокойся, пожалуйста! Марк мне не предлагал замуж выйти.

— За него это сделала его мама! Тебе мало?

— Вообще-то да, мало. Но она мне понравилась — просто океан обаяния, такая милая и сына очень любит.

— Дура ты, Дуби, — вздохнула Алка. — Но, если завещание хотели поменять, может, уже и не надо искать Иванова? А вдруг он оказался маньяком, его поймали и в тюрьму посадили? И Майкл об этом узнал?

— У тебя воображение похлеще, чем у Розы Львовны. Вот только никакого ноутбука она пока не нашла, хотя уже дважды перерыла кабинет Майкла.

— А кто звонил из Москвы, выяснили?

— Нет пока, это требует времени.

— Я бы вообще пока ничего не предпринимала, — проговорила Алла после долгого молчания, я уже было подумала, что связь прервалась. — Кто знает, что там было. Дело очень темное. А вот с разводом надо точно быстрее решать. Полетаев не объявлялся? Вот тут я в шоке.

— Я тоже. И я не верю, что гадость какую не выкинет. Но Марк сказал, чтобы я не волновалась, нас с Полетаевым разведут, даже если он не объявится.

— Ну раз Марк сказал… Все, через три дня, как вернусь, сразу к тебе, знакомиться. Возьму один день за свой счет. Ты, кстати, там, уже «отросла», что с цветом?

Я не сразу поняла, что Алка про волосы говорит. Даже к зеркалу специально подошла, чтобы посмотреться.

— В целом нормально, но покраситься можно было бы. Я правда не знаю, Ал. Маскировка не очень помогла: нашли меня быстро.

— В тебя такую влюбился Марк! — хохотнула Алла, а у меня сердце екнуло. — Так что приеду — приведу тебя в нормальный вид.

— Он не говорил мне, что любит. Ты торопишься, Ал.

— Два потерянных года жизни с Вадиком тебя ничему не научили, Дуби. Мой тебе совет: выкинь завтра тварюгу из машины на полной скорости и прямо уже скажи Марку, что ты его любишь.

Глава 52

— Поверьте мне, Вера, мы и не с такими случаями справлялись. У вас в целом довольно понятная ситуация.

Моим разводом теперь занимается юрист по семейным делам Сергей Юрьевич Мальцев. Это он сейчас так подкупающе улыбается и со знанием дела меня успокаивает.

А мне все равно не верится, что нас с Вадиком могут быстро развести. Неужели я наконец освобожусь от этого ярма?! Он столько раз клялся, что никогда меня не отпустит от себя.

— Мы хотим, чтобы все прошло как можно скорее и с минимальным участием Веры. — Великан приобнимает меня за плечи, как будто у Мальцева еще были какие-то сомнения в наших с великаном отношениях. — Контакты Вадима, его матери у вас есть. Возможно, пригодятся.

— Я подожду сколько надо, — уже в третий раз повторяю. — Никаких требований у меня по разделу имущества нет, я выпишусь из его квартиры…

Обрываю сама себя. И куда я впишусь? Тетка меня к себе точно не пропишет, про Агату даже смешно думать. Ловлю на себе внимательный взгляд Марка.

— Я что-то не то сказала? — спрашиваю его уже в машине. — У меня и правда нет к нему никаких претензий.

— Да так… — Великан плавно вел свой джип по Ленинградке. — Вспомнил свой развод.

— Ну у вас все по-другому, да? В кино показывают, как бывшие жены до нитки обирают мужей и те еще им должны остаются.

— По-разному бывает, — уклончиво ответил Марк.

А я смотрела на его могучие плечи, обтянутые черной футболкой с каким-то устрашающим принтом. Ну и кто поверит, что по вечерам этот мужчина включает Баха?!

— По-разному, да… Ты не говорил, почему с женой развелся.

Я думала, он промолчит, но неожиданно для меня Марк ответил:

— Я оказался слишком скучным для своей жены. — Голос великана был спокоен. — Лора нуждалась в острых ощущениях, я не мог их ей дать. И тогда она нашла их сама. Я в этой конфигурации оказался лишним.

Он замолчал. И вот как мне это понимать?!

— Ясно, — вздохнула я, потому что на самом деле ничего не ясно. — Она так часто звонит и так настаивает, чтобы ты скорее вернулся… Я подумала, что развод был твоей инициативой.

— Так и есть, — подтвердил он.

Она загуляла, что ли? Пошла искать на стороне острые ощущения? В голове роились версии одна сумасшедшее другой. Она же на него прямо из телефона вешалась! Пожалела, наверное. Точно пожалела.

— Не простил, да?

Мне с трудом верилось, что Марк может кого-то не простить. Если имела место измена, то, да, логично было бы…

— Простил, конечно. Но любовь ушла еще раньше. Приехали, Вера.

На улице у входа в знакомое здание стоял толстенький Константин. Прищурившись на палящее солнце, он приветливо помахал нам рукой. Значит, и правда есть новости.

— В принципе, все подтвердилось, — с довольной улыбкой сказал детектив. — Я про слова профессора. Она точно собиралась выходить замуж за Иванова, но не вышла. Чудом нашел я одну бабку, рядом с ними жила в Черкизово. А Лисицын — это тот Виктор, который с ними работал вместе в фирме «Вымпел». Так их контора называлась.

Я облегченно выдохнула. Значит, все-таки разошлись дорожки тети Зины и друга Майкла. Пока-пока, Агатон! Сестра на удивление безропотно сегодня села в машину и всю дорогу скорбно молчала, словно ее обидели. Только когда Марк остановил джип у ее подъезда, она прошептала «спасибо» и поплелась к себе.

— Тогда почему дочь Андреевна, а не Викторовна? — в отличие от меня Марк радоваться не торопился.

— Судя по дате, выходила замуж Зинаида, будучи глубоко беременной. — Секретарь принесла нам всем кофе, и Константин радостно потянулся к чашке. — С мужем развелась через три года, но разбежались они намного раньше. А вот мужчина к ней другой ходил.

— Андрей Иванов? — спросил Марк, по его виду было ясно, что ответ он знает.

— Бабка по фотографии опознала. — Детектив кивнул, довольно развалившись в кресле. — Говорит, Зинаида его и называла отцом своей девочки.

Сижу оглушенная. Все-таки дочь. Его дочь. Марк, словно почувствовав мое состояние, взял мою руку в свою ладонь и успокаивающе ее сжал.

— Но замуж за него так и не вышла, получается?

— Нет, да и недолго он к ней ходил, всего несколько месяцев, потом исчез. Соседка, конечно, спросила, так Зинаида ответила, что умер Андрей. Машина насмерть сбила.

Марк молчал, неторопливо перебирал листы с напечатанным отчетом детектива. Тут были и фотографии дома где-то в районе Черкизово, и фото пожилой женщины, еще какие-то бумаги, кажется, справки…

— Ужасно, — выдохнула я. — А как вы так быстро нашли эту квартиру в Черкизово? Я вообще о ней ничего не знала. Они же снимали ее, столько лет прошло.

— Нет, Вера. Эта квартира принадлежала вашей бабушке, после ее смерти ваша тетя поселилась там, там же она была и прописана. Потом, когда ваша двоюродная сестра немного подросла, ваша тетя обменяла с доплатой эту квартиру. Как я понял, она нуждалась в деньгах.

— Кто-то врет, — задумчиво произнес Марк. — Или Зинаида соврала про смерть Иванова, или Агата ошиблась, и мать ее плакала по другому поводу.

Константин приподнял удивленно брови, а я согласно кивнула, так как поняла, о чем говорит великан. Но если друг Майкла и правда умер, то какая разница, когда — в младенчестве Агаты или когда ей было семь лет?!

— Что еще интересного удалось найти? — Марк грустно вздохнул, бегло просмотрев отчет.

— Да у меня всего-то и было четыре дня! — Константин возмутился. — Лисицына можно не искать, раз он отношения к бывшей жене не имеет? А Иванова теперь среди умерших искать?

— Да, конечно. — Великан уже разглядывал какую-то выписку. — А это что?

— Вы мне времени мало дали совсем, пришлось напрячь знакомых в налоговой. Только это не совсем законно…

— Вера, взгляни на адрес, — перебил его Марк и пододвинул мне какую-то бумагу.

Я не сразу поняла, точнее, вообще ничего не поняла. А потом перед глазами все поплыло, и великан чуть ли не силой заставил меня сделать несколько глотков горячего кофе.

— Я ничего не понимаю, — шепчу, ошалело рассматривая документ. — Этого же не может быть…

Институт был напрочь забыт, через полчаса мы ехали к дому, где жила тетя Зина. Это я настояла. Марк не хотел, предлагал не ехать к тетке сразу, а чтобы сначала Константин все выяснил. Про Иванова и Агату мы уже и не вспоминали. Я тупо смотрела в окно, боясь, что сорвусь, что не сдержу обещания Марку. Он согласился поехать к Зинаиде Михайловне при условии, что разговаривать будет только он. А я буду рядом.

— Как я понял, она два года уже не работает? С того самого момента, как ты замуж вышла, верно? — Марк переплетает наши пальцы и ласково смотрит на меня.

Мы стоим у подъезда, а я не решаюсь зайти. Безумно хочется, но так страшно. Без Марка к этой змее никогда бы не пошла, хотя внутри меня все клокочет.

— Да, я говорила. Но ее может не быть дома… Мы же даже ей не позвонили.

— Да, еще есть время передумать и не стать непрошеными гостями. — Великан притянул меня к себе. — Но я понимаю твое нетерпение. Ты имеешь право знать.

— Вера? Верочка?! — Меня от этого голоса озноб прошиб. Я вжала голову в грудь Марка и замерла.

Быстрый цокот каблуков. Она не отстанет. Зря мы приехали. Я не готова. Не готова ее видеть. Прав Марк, надо было дождаться, когда Константин все выяснит.

— Зинаида Михайловна, добрый день, — раздался сверху спокойный бас Марка, и я немного расслабилась. — А мы к вам приехали.

— Ну здрасти, — кокетливо протянула тетка. — Вы, значит, и есть Марк, таинственный рыцарь Верочки. Наслышана-наслышана… На мою дочь вы произвели незабываемое впечатление, да и не только на нее.

Я, наконец, повернула голову и посмотрела на тетку. Выглядит, как обычно, хорошо, только волосы будто бы чуть потускнели, видимо, давно не красилась, а в остальном все такая же стерва. Судя по брючному костюму, собралась она точно не в магазин за хлебом.

— Здравствуйте, тетя Зина.

— Ну наконец-то! Сколько можно было прятаться? Дай хоть обниму тебя, пропащая моя.

Она дернулась ко мне, но я отвернулась и снова уткнулась в великана.

— Вера, ну что опять за детский сад?! Не выставляй себя дурочкой…

— Зинаида Михайловна, у нас с Верой есть к вам вопросы. — От голоса Марка повеяло непривычным холодом.  — Извините, что без приглашения. Можем поговорить у меня в машине или…

— Да пойдемте ко мне. Что мы как чужие-то?! Сумасшедший дом какой-то! — Она засуетилась, в голосе прорезались высокие нотки. — И молодцы, что приехали… Марк, Агата рассказала, что у вас эти дни была в Алехино, вы такой добрый, моих девочек приютили… И флешку эту проклятую нашли. Мы с Агаточкой столько страха натерпелись, не представляете даже, да. Но так хорошо, что все это закончилось…

Она не давала и слова вставить, всю дорогу рот у нее не закрывался, а мы с Марком молча шли за ней.

У тетки просторная «однушка», здесь тоже особо ничего не изменилось с того дня, когда я была у нее в последний раз. Это сейчас Зинаида разве что лепестки роз нам под ноги не сыпала, а раньше в гости к себе особо не звала. «У тебя муж, своя семья, вот и иди».

— Чай или кофе? — Она уже хлопочет на своей огромной кухне, вытащила из холодильника пирожные, на столе появилась еще коробка конфет. Серьезно?!

— Не надо ничего, — широко улыбаясь, проговорил Марк и сел рядом со мной на кушетку. — Вы нам вот это объясните, пожалуйста.

Великан вынул из кармана лист и, развернув его, положил перед теткой.

— Каким образом квартира Веры, которую вы продали, чтобы замять дело с аварией, теперь принадлежит вам?

Глава 53

Пустой стеклянный взгляд вперился в стол. Тетка стояла, не двигаясь, ничего не замечая вокруг. Мы с Марком не сводили с нее глаз и тоже молчали. Да, тетя Зина явно не ожидала такого. Наконец, она зашевелилась, протянула подрагивающую руку к листку и поднесла его к глазам. Я видела, как двигались по строчкам зрачки ее глаз. Кажется, тетя Зина даже побледнела.

— Это он, это Вадик. Я тут ни при чем, — выдавила она из себя и бросила листок обратно на стол. — Не моя эта квартира, все вранье! Откуда?

— Это официальный документ, — спокойно ответил Марк, пока я переваривала слова тетки. Что значит не ее квартира? — Его подлинность очевидна. Так каким образом вы стали единственной владелицей квартиры Веры?

— Да кто вы такой, чтобы задавать мне такие вопросы? — истерично взвизгнула тетка. Гостеприимство мгновенно улетучилось.

— Лучше я, чем Следственный комитет, — миролюбиво заметил Марк и тут же добавил: — Все это пахнет мошенничеством. Но я вас заставлять не буду. Пойдем, Вера.

Он медленно встал, а я подняться не успела — Зина бросилась к Марку.

— Я ни при чем, говорю же! Это Вадик, он сказал, что по-другому никак, настоящий владелец не хочет себя светить… Все ради Верочки, понимаете?

— Нет! — в один голос ответили мы с великаном.

У меня в голове вообще ничего ни с чем не складывалось. Похоже, Марк тоже был озадачен.

— Давайте с самого начала, Зинаида Михайловна. Кому пришла в голову мысль об этой афере?

— Да какая афера? Не было никакой аферы! — тетка снова взвилась. — С Верочкой случилось несчастье, человека чуть не убила. Папа Вадима, царство ему небесное, пообещал все уладить и с пострадавшим договориться. Деньги нужны были, вот и продали Верочкину квартиру, больше ничего у нас нет.

— А эта квартира? — Марк обвел взглядом кухню. Ремонт у тетки похлеще, чем у Марка в коттедже.

— Это уже после, да и не моя она.

— И эта тоже не ваша, значит? И что дальше?

— А дальше мы продали ту квартиру, Вадик привел какого-то человека, мы просто подписали документы, то есть Верочка все подписала. Помнишь? Да? А где-то через полгода Вадим сказал, что квартиру нужно переоформить на меня, что так надо.

— Вранье! — Я не выдержала, и тут же почувствовала, как большая теплая ладонь опустилась на мою руку. — Кто живет сейчас в моей квартире?! Дайте ключи!

— Да их нет у меня! Вера, Вадим сказал, что ты все знаешь. Это же все для тебя...

— Вы знаете, где Полетаев? — перебил тетку великан.

— Я? Понятия не имею! У него же проблемы с какими-то бандитами. — Зинаида Михайловна пожала плечами. — А какие вообще у вас планы на мою племянницу, Марк?

Я затаила дыхание. Вопрос тетки был бестактен, не к месту, какое ее вообще дело?! Но знать ответ мне очень хотелось.

— Далекоидущие. А кто сейчас живет в квартире Веры?

— Да я понятия не имею!

— Ладно, — неожиданно легко согласился Марк. — Не имеете, так не имеете. У меня к вам еще несколько вопросов. Они касаются ваших отношений с Андреем Ивановым. Помните его?

Вот тут тетя Зина если и была удивлена, то вида не показала. Задумчиво провела рукой по волосам, а потом подошла к окну.

— Конечно, помню. Он — отец моей единственной дочери. А что вы хотите знать? Какое вообще имеете отношение к Андрею?

— Где я могу его найти? — Марк проигнорировал вопросы тетки. Я бы так же поступила.

— На кладбище. Андрей давно умер, — ответила ровным тоном тетя Зина. На нас она не смотрела, только прямо в окно, будто видела там что-то особенное.

А на меня почему-то накатила такая тоска и безысходность, словно оборвалось что-то, рухнуло в пропасть и разбилось. Я не знала этого человека, но за эти две недели успела с ним разве что не сродниться. Хотя раз он отец Агаты, значит, и мой родственник. Вот так ищешь человека, ищешь, столько сил вкладываешь, надеешься, а на самом деле все бесполезно: ты давно опоздал.

— Что с ним произошло?

— Попал под машину. Ночью перебегал дорогу. Это в начале 2000-х было, я уже не помню точно.

— Ясно, — тяжело вздохнул Марк. — Где похоронен, тоже не помните?

— Ну почему же? — Тон моего любимого тетку явно задел. — Помню, конечно. Сама его и хоронила. В области, где место нашли, там и похоронили.

Я поежилась.

— А зачем вам? Кто вам Андрюша?

Сейчас имя покойника прозвучало с таким надрывом, что я удивилась. Столько лет прошло, а, видимо, до сих пор болит.

— Вы помните Михаила Веревкина? — Марк поднялся и прошелся по кухне, разминая ноги. Выглядело это дефиле несколько устрашающе. Примерно так идут бойцы на ринг, только великан сейчас не потрясал руками, он их скрестил на груди и буравил теткину спину взглядом.

— Мишку-то? — Зинаида Михайловна обернулась. Ее лицо исказила гримаса. — Да я этого гада раз сто уже прокляла. Сбежал, сволочь, в Америку с нашими деньгами, нищими всех оставил. Чтоб его!

— Он умер этой весной. — Марк говорил спокойно, ни один мускул на лице не дрогнул, лишь глаза стали еще темнее. — И завещал мне найти Андрея.

— Ну так поздно спохватился грехи замаливать! — зло выплюнула Зинаида, но, поймав взгляд великана, занервничала. — Так а вам он кто будет? То есть был?

— Майкл сделал много для моей семьи. Я здесь, чтобы выполнить его волю.

— И какую же? Неужто деньги нам вернете? Если что, то доля Андрюхи тоже мне полагается.

Я больно прикусила губу. Только о деньгах и думает. Хотя… неужели Майкл и правда их обворовал?! Мне почему-то не верится.

— Как я понимаю, вы никогда не были женаты? — Марк вытащил из бумажника копию фотографии, на которой запечатлены все трое в Алехино: тетя Зина, Михаил и Виктор Лисицын.

— Да, у нас было сложно все, я забеременела. Из-за Мишки мы были на мели, жрать было нечего, понимаете?!

Она зло посмотрела на Марка, будто это он во всем виноват, но довольно скоро снова натянула на лицо улыбку.

— Понимаю… — Великан кивнул. По его зычному басу я понять не могла его настроения. Верит он тетке или нет? Я вот сама пока не могла для себя решить. — У вас остались какие-то расписки, доказательства того, что Михаил взял ваши деньги?

— Нет, конечно! — Тетка раздраженно мотнула головой. — Андрей ему больше, чем себе, доверял. И мне сказал все отдать. Верил, что как только Мишка устроится, нас перетащит к себе. Ага, как же!

— Он не признал свою дочь официально, так? — переменил тему Марк. — Раз Агата носит фамилию вашего мужа.

— Говорю же: все сложно было, но Агата его дочь, не сомневайтесь.

Зинаида ушла в комнату, я уже было открыла рот, но Марк предупреждающе поднял вверх палец. Поняла, значит, потом. У самой голова кругом уже идет от информации.

Вскоре вернулась тетка, держа в руках какую-то коробку.

— Вот! Тут и письма его ко мне, и фотографии нас втроем. Когда Агаточка еще маленькой совсем была. Что у нас с ним дальше произошло, вас не касается. Но вот должок Мишкин вы, как порядочный человек, верните нам.

— Разумеется, — сказал Марк. — Я возьму? Читать чужие письма нехорошо, но мне нужно быть уверенным. И точный адрес кладбища, пожалуйста. А то Московская область очень большая.

— Берите, раз для дела нужно. И адрес кладбища вам напишу. Это пожалуйста.

Она быстро протянула листок бумаги и коробку с письмами.

— Все, что осталось от него. Так что верните. А Мишке-то, значит, удалось там выбиться в люди на наши-то денежки, а?

Марк не стал отвечать, вместо этого коротко поблагодарил тетку за рассказ и подал мне руку.

— Поехали домой, Вера. Я вам позвоню, Зинаида Михайловна. И главное, квартиру Вере надо будет вернуть. Я найму юриста, чтобы он оформил все документы уже на этой неделе.

Глава 54

— Ты серьезно? — спросила я Марка, едва он захлопнул за собой дверь. — Ты думаешь, возможно вернуть квартиру? Видел, как она на тебя смотрела?!

— Как василиск на Гарри Поттера? — Марк улыбнулся, но мне было не до шуток.

— Хуже. Она не отдаст квартиру. Будет скандал, вот увидишь.

— Отдаст, — уверенно ответил мой «Гарри Поттер», неторопливо спускаясь по лестнице. — Ты права, так не реагируют на что-то неважное и не принадлежащее тебе. Зинаида Михайловна определенно врет. Ее это квартира, и по-доброму она ее отдавать не захочет.

— Значит... — Я замолчала и остановилась. Из-за слез в глазах я плохо видела ступеньки, мне только упасть сейчас не хватало.

— Значит, это была афера, — бесстрастно произнес Марк. — Скорее всего, никакой аварии не было или она была незначительна. Видимо, Полетаев очень хотел тебя, а по-другому не мог тебя получить.

Мысли в голове путались, сворачивались в клубки, а потом со страшной скоростью метались из стороны в сторону.

Как он мог?! Как она могла?! Она же сестра мамы!

Ноги слабели, я прислонилась к холодной стене подъезда.

Два года! Два года оцепенелого страха, безнадежности и изматывающей душу вины.

Пока ехали к тетке, запрещала себе думать, не верила до конца, что такое вообще возможно, но сейчас перед мысленным взором снова была она. И ее стеклянный взгляд, потом страх и агрессия. Как она все валила на Вадика, прикидываясь идиоткой. Знала, она все знала! Продала меня за квартиру. Даже за три квартиры, включая еще Агаткину.

— Пойдем, — сочувственный голос великана вернул меня в реальность. — Тебе нужно на воздух.

Я сделала шаг вперед, чуть покачнулась, но не упала. Марк быстро подхватил меня на руки, я лишь охнуть успела.

— Тшш, не нервничай, маленькая. Со всем разберемся. И со всеми.

В машине, наконец, я глубоко выдохнула.

— Вот же сволочи! Да в них что-то человеческое есть? Они вообще люди? — меня прорвало, но я продолжала ругаться, совершенно не стесняясь Марка. А он меня и не останавливал. — Я хочу в свою квартиру! Сейчас же! Поверни здесь направо, — почти кричу я, и Марк послушно поворачивает.

— Вот этот дом, верно? — Он с интересом смотрит на нашу старую «панельку», но мне она сейчас дороже любого места на земле. Там я была счастлива. Это наш с мамой дом.

— Кто там живет, как думаешь? — Смотрю на наши окна, словно надеясь, что в них кто-нибудь появится. Занавески совсем другие, явно подороже, чем у нас висели. Я раньше старалась мимо нашего дома реже ходить — больно было, старалась забыть, но сейчас не могу глаза отвести. Как же я хочу туда!

— Пойдем, а? — Поворачиваюсь к Марку, он молча сидит, положив руки на кожаный руль. — Я хочу посмотреть в глаза тем, кто живет в моей квартире.

— Возможно, они и знать не знают, что произошло. — Рассудительность Марка меня сразу как-то охладила. — Вот твоя тетка — это другое дело, а тут…

Он успокаивающе погладил мою руку и добавил:

— Пусть профессионалы разбираются, а мы поедем обедать.

Я посмотрела в его безмятежное лицо — такая добрая и почти детская улыбка. Марк! Потянулась к нему, чтобы уткнуться в сильное плечо.

Мой дом здесь. Рядом с ним.

— Вот и славно, знаю я на Маяковке одну неплохую пиццерию, — донесся до меня добродушный бас великана. — Мы сюда еще вернемся, не волнуйся.

Марк развернул машину во дворе, и, выехав на дорогу, мы снова должны были проехать дом тети Зины.

— Ты посмотри! — Мой профессор их первым заметил. — Как удобно жить рядом!

На детской площадке рядом с домом тетка о чем-то разговаривала с моей свекровью.

— Похоже, ругаются! — Я еле сдержала себя, чтобы не попросить Марка остановить джип. — Смотри, как Марь Андреевна руками машет.

Полетаева и правда выглядела разбушевавшейся, куда страшнее, чем когда мы с ней столкнулись в квартире Вадима. Нас они не замечали.

— Будут друг на друга валить, вот увидишь. Без покойного генерала не могло ничего обойтись.

— Ну я же помню, Марк! Да, первые два дня как в тумане, но я же помню этого парня, который в больнице лежал! Еще жена у него и ребенок! — Я снова вот-вот сорвусь на крик. Черт!

— Поехали обедать. Поедим, и ты все мне расскажешь.

Есть не хочется совсем, но Марк прав в том, что сейчас мне точно нужно уехать подальше. И так себя раздраконила выше крыши — мысленно уже представляла, как буду требовать от жильцов, чтобы они убирались из моей квартиры! Вот только как это доказать?

Марк вел машину в центр. Он сделал радио чуть громче: снова пела его любимая Офра Хаза. И снова о любви. Я исподтишка разглядывала великана — люблю это делать, особенно когда он спит. Это если я раньше него просыпаюсь, что бывает не очень часто.

Крупный нос, широкие высокие скулы и вечная щетина. Как можно быть таким мужественным и таким добрым? Даже мягким. Сейчас Марк хмурился, между густыми бровями пролегла глубокая складка. Вид стал еще более устрашающим, но тут он повернул ко мне голову, и я увидела теплые искорки в его глазах.

— Как ты?

— Лучше. Когда я вижу на твоем лице улыбку, я точно знаю, что все будет хорошо. Хотя чем больше думаю…

— Думать будем на сытый желудок, — перебил Марк. — К тому же мы почти приехали.

Никогда не бывала в этой пиццерии. Редко встретишь место в центре города, где было бы по-домашнему уютно.

— А мы все это съедим? — Я недоверчиво смотрю на две громадные тарелки, от которых, кажется, еще пар идет. Их только что принесли. — Я буду с сыром и грибами, ладно? И точно не всю.

— Это тебе только кажется. — Марк потянулся за здоровым куском мясной пиццы. — Съедим и не заметим.

Минут через пятнадцать на двух блюдах не осталось ничего!

— Это волшебная пицца. — Марк ухмыльнулся. — Я не зря сюда тебя привез. А ты не хотела.

Не хотела… И еще раз убедилась, что тебя надо слушать всегда.

— Расскажи, что было после той аварии, — негромко попросил Марк.

— Помню, как утром проснулась дома, голова жутко болела, как в тумане все было. Агата с теткой бегали вокруг меня, говорили, что меня посадят, из-за меня человек… умирает.

Я опустила голову на руки — теперь каждое воспоминание казалось фальшивкой, я находила доказательства лжи в каждом слове. Почему я была такой слепой?!

— Что было потом?

— Потом пришли полицейские. В форме. Кажется, это следователи были, я совсем в этом не разбираюсь. Они показали мне фотографии аварии, сказали, что машина уже на экспертизе. А потом — что мне нужно поехать с ними в отделение.

— И ты поехала?

— А что мне оставалось?! Я была напугана, мне говорили, что я должна сдать анализы. И если подтвердится, что я была пьяна или под наркотой… сказали, что не завидуют мне.

— Ты помнишь, в какое отделение тебя отвезли?

— Конечно! В соседнем районе находится. Они меня там на два часа оставили и ушли. Забыли, наверное. А потом Вадим пришел. Никогда не была так рада его видеть, как тогда.

— Фамилии следователей помнишь? Ты подписывала какие-то бумаги?

— Один точно Сергеев, как у меня отчество, а второй… второго не помню. Внешне его помню, такой высокий и тощий.

— У тебя остались какие-то документы? Должны были…

Я покачала головой.

— Я подписала то, что они мне давали, но там все было написано как есть, то есть ничего такого, я внимательно читала... Они потом меня отпустили, Вадим отвез меня домой и не отходил целый день. А утром сказал, что выяснил, где тот парень, которого я сбила, и мы поехали в больницу.

— Адрес помнишь?

— Так наша была, через четыре остановки от моего дома. Как вспомню, каким он там лежал забинтованным…

— Ты его документы видела? Зовут как?

— Он сказал, что Дима… Дмитрий Мартынов, это имя я на всю жизнь запомнила. Весь перебинтованный лежал…

Меня передернуло от воспоминаний. Лицо такое несчастное, рука в гипсе, и столько подключенных аппаратов… Я так ревела у него на кровати…

— Он сразу сказал, что ему нужны деньги?

— Нет, совсем нет. Я сама предложила, когда у него была. Вадик сказал, что у парня жена и ребенок маленький. А он единственный их содержит... Я не знала, что еще могу сделать. Чувствовала себя такой виноватой, что жить не хотелось.

— А как появился покупатель на квартиру?

— Через неделю или две Вадим привел молодого мужчину, он сказал, что риелтор и готов быстро выкупить нашу с мамой квартиру. Я была так рада. Тетя Зина все бегала вокруг, говорила, какой Вадик молодец, что все решил. Он сказал нам, что дело замнут. И парень внакладе не останется. Я не сразу поверила, но потом меня вызвали в отделение. Я думала, что все, но меня Сергеев этот встретил, в кабинет провел и сказал, что дело закрыто.

— Вот так просто?

— Думаешь, я знаю, как правильно?! Я была в отделении, он мне свое удостоверение показывал! Я должна была ему не верить?! У Вадима отец генерал, он лучше меня во всех этих тонкостях разбирается. И если он сказал, что все хорошо, что я должна была делать?!

Я разошлась. Кричу почти на Марка, хотя, не будь он рядом, я бы вообще всего этого никогда не выяснила.

— Прости… прости, пожалуйста. Чувствую себя полной дурой! Неужели все это подстава была? И в отделении, и в больнице?

— Выясним, — ободряюще проговорил Марк. — Фамилию риелтора не помнишь?

— Нет! У меня даже договора купли-продажи не осталось. То есть точно, что был, но год назад я перебирала документы, так ничего не нашла. Мне тогда нужно было…

— Не ругай себя. С квартирой они совершили огромную ошибку. Такую улику уже не спрячешь. И я знаю, что мы сделаем, как только я оплачу пиццу.

Глава 55

Я сижу, забравшись с ногами на диван, и делаю вид, что рисую логотип для нового сервиса доставки продуктов. А на самом деле уже полчаса бессмысленно вожу пером по экрану. А заказ нужно уже завтра отправлять. Но что делать, когда в голове не работа, а самый лучший в мире мужчина? Ну вот кто выберет нудный заказ, когда рядом Он?!

Каждый день я все сокращаю и сокращаю расстояние между нами. В буквальном смысле. Сегодня вообще попросилась работать в кабинете Марка, вместе с ним. И меня пустили на священную территорию ученого! Я так люблю за ним наблюдать! У него мужественный профиль — сразу чувствуется сила и надежность, во взгляде столько спокойной мудрости и проницательности. Обожаю смотреть, как его сильные длинные пальцы быстро печатают на клавиатуре. В отличие от меня Марк не филонит, а действительно работает.

После того как мы три дня назад вернулись из Москвы, я все ждала, что к нам заявится Агата и потребует «свою» долю наследства Майкла. С нее станется, не сомневаюсь. И в том, что она была с Вадиком заодно в организации той аварии, я тоже уверена. Ведь я не хотела никакой вечеринки, ее для меня устроила сестра. Первый и последний раз в жизни. Но ее это явно не смутит. К тому же никаких доказательств ее причастности у меня нет. Пока нет.

— Что тебя беспокоит? — Марк, оказывается, уже закрыл свой ноут и как-то сочувственно на меня поглядывает. Вообще, он мгновенно улавливает любую перемену моего настроения. Даже когда я молчу и не смотрю на него. Вот как так у него получается?!

— Я жду, что сюда нагрянет Агата. — Не вижу смысла скрывать свои мысли. — Как дочка Андрея Иванова, она наверняка потребует у тебя много денег.

И если бы только деньги! Я не я буду, если она снова не попытается втиснуться между нами.

— То, что Андрей называет ее своей дочерью, конечно, дает ей определенные права, — охотно откликается Марк на мои переживания. — Но, знаешь, мне не дают покоя эти письма. Я их утром еще раз пересмотрел и разложил по датам — где-то получаются слишком большие перерывы.

— Думаешь, Зинаида не все тебе отдала? Что-то могло и потеряться.

— Могло, но обычно люди дорожат памятью о любимых. Я думаю, нам показали только то, что хотели показать.

— А ты бы сохранил мои письма?

Марк удивленно приподнял брови, а я уже прикусила губу от досады: как не вовремя сорвалось!

— Люди обычно пишут письма, когда расстаются. Андрей ездил на заработки в разные города… — Марк замолчал. В кабинете повисло напряжение.

— Да… — Я сглотнула ком в горле и кивнула. — Да, конечно… для меня это вообще путешествие в прошлое. Я и почтой-то…

— Я не собираюсь с тобой расставаться, Вера, — перебил меня Марк. — А ты?

— Я?

Да я не представляю, как буду жить, если ты уйдешь! Я ведь в твой кабинет напросилась потому, что дико скучаю, когда тебя не вижу.

Наверное, в моих глазах отразилось то, что я не смела сказать, потому что великан медленно встал из-за стола и, подойдя к дивану, присел на корточки.

— Ты, Вера, ты.

Он поймал мой взгляд и не отпускал. Гипнотизировал, не давал мне сбежать, укрыться.

— Я тем более с тобой не расстанусь. — Слова сами сложились в предложение. — У меня на тебя далекоидущие планы.

Тут я совсем обнаглела, повторив его слова, брошенные тетке.

— Это хорошо, что наши планы совпадают. — Он чуть усмехнулся, а я уже потянулась к его губам…

К черту разговоры! Туда же Агату с ее отцом и дурацкий заказ для дурацкой доставки…

— Тебе не кажется, что что-то гудит? — лениво спрашиваю великана, а сама вожу пальцами по его татухам на груди. Может, мне тоже набить парочку? Нет, надо с одной начать, а там посмотрим…

— Мобильный, — неторопливо откликается Марк. — Тебе удобно?

— Мне всегда удобно на тебе лежать. — Обхватываю руками его плечи. — И спать на тебе тоже!

Я и правда просыпаюсь в каких-то совершенно немыслимых позах, но обязательно на великане. И похоже, он ни разу меня с себя не снял, позволяет мне все. А я как исследователь-первооткрыватель познаю себя через него. И хочу, чтобы дальше так было.

— Кто-то очень настойчивый, — произносит Марк спустя пару минут, когда со стола снова донеслось раздраженное вибрирование мобильного.

— Не отвечай, если это Агата. — Я приподняла голову и моляще посмотрела в темные глаза. — Пожалуйста!

— Обещаю! — совершенно серьезно ответил Марк. И я соскользнула с него, потянулась и начала шарить рукой по дивану, надеясь отыскать свою одежду.

— Привет, Кощей, — донесся спокойный голос Марка.

Я подняла голову и застыла. Великан не стал заморачиваться с поиском своих джинсов и футболки. Действительно, и зачем?.. Как же мне хотелось забрать сейчас этот мобильный и выкинуть в сад! Пусть Кощей с можжевельником разговаривает! Я тут же устыдилась своих мыслей. Но глаз от обнаженной фигуры не отвела. Просто не смогла.

— Марк, я коротко, — раздался знакомый баритон вредного Олега Бессмертного. Оказывается, Марк включил громкую связь. — У генерала Полетаева была довольно неоднозначная репутация в профессиональных кругах. Скажу так: о нем стараются не вспоминать. Сор из избы никто не выносит, понятно, но после его смерти была «чистка», и, кстати, майор Сергеев, о котором ты спрашивал, как раз уволился. Было ли заведено дело на твою девушку, я пока не знаю, это не так просто выяснить, но я попробую.

— Спасибо, Олег. — Марк задумчиво почесал лысый затылок, а я любовалась тем, как на его спине играли бугры мышц. Дуби! Приди в себя и слушай, что говорит недобрый Кощей! — Я примерно так и думал.

— Если дела нет и никогда не было, то будет довольно сложно доказать факт мошенничества. У Веры же никаких документов, повестки, ничего нет, верно? А продажа квартиры сама по себе ничего не доказывает.

— Документы остались как раз по квартире, — задумчиво произнес мой мудрый профессор. — Ее-то точно продали.

— Вера может сделать официальный запрос, — нетерпеливо проговорил Бессмертный. — Не знаю, правда, будет ли с этого толк.

— Я уже кое-что предпринял. Чем этот Сергеев сейчас занимается?

— В СБ торгового центра работает. Нужны контакты?

— Ага.

— Только один к нему не суйся, Марк. Ты не знаешь, как разговаривать с нашей полицией.

— Не сунусь, обещаю. Про генерала интересно выходит… Спасибо, Олег. Василисе привет.

— Вере тоже, — буркнул Кощей, а я чуть не ляпнула «спасибо».

Едва друг Марка отключился, как тут же словно по команде заголосил уже мой мобильный. Звук доносился откуда-то с пола.

Алка! Господи, я и забыла, что она сегодня приезжает.

Я лихорадочно шарила по ламинату, запоздало сообразив, что так и не оделась. И теперь взгляд Марка заставлял мою кожу полыхать.

— Алло! — гаркнула я в трубку и сразу закашлялась от волнения. — Ал?

— Привет! — раздался довольный голос Кучеровой. — Ты как? Готова танцевать?

— Что? — От вопроса подруги мне захотелось побыстрее прикрыться. — Зачем танцевать?

— Я, между прочим, даже вещи свои не разобрала, душ не приняла, а метнулась к родакам домой искать мобильный риелтора! — Голос у Алки был обиженный. — Или ты про него уже забыла?

— Нет, нет, конечно, помню. — Я уже держала в руке свои шорты, когда почувствовала что-то мягкое на своих плечах.

— Держи и не нервничай так, — прошептал Марк, укутывая меня в теплый плед. Я смущенно ему улыбнулась.

— Спасибо!

— Ну раз помнишь, тогда записывай номер! — донесся голос Кучеровой. — Я сама звонить не стала. Но мне тоже интересно, зачем риелтор искал этого неуловимого Андрея Иванова.

Глава 56

Я все время куда-то бегу, не знаю, куда, не понимаю даже, что за местность: то ли степь, то ли… деревьев нет вообще, ни одного. Так странно, но я почему-то не напугана, знаю, что мне нужно бежать вперед и тогда я достигну своей цели. Какой?!

Картинка меняется… я уже в другом месте. Озираюсь по сторонам. Знакомые силуэты людей, но только лиц не вижу. Здесь холодно, а на мне всего лишь тонкая майка и юбка. На ногах нет ничего… да я же босиком!

Внутри все сжалось, хочу закричать, но голос меня не слушается — я в ужасе смотрю на высокую крепкую фигуру: Вадим!

Он. Меня. Нашел. Что-то держит меня на этом месте, не могу сдвинуться, а муж медленно бредет ко мне. Он знает, что я рядом!

— Марк! — захлебываюсь в собственном хрипе, горло раздирает колющая боль, но я зову любимого. — Марк!

Чья-то сильная рука хватает меня и утягивает за собой. Вижу искаженное злобой лицо мужа, он пытается до меня дотянуться, но не успевает. Я снова куда-то исчезаю. Вадика нет рядом, но страх никуда не делся. Вдруг я понимаю, что все это время я бежала не от него. Оборачиваюсь и смотрю в глаза своему спасителю. Это… это не Марк.

— Вера! — Горячие руки прижимают меня к груди, я вдыхаю родной запах моря и тут же открываю глаза.

Сон. Кошмарный сон, но это лишь сон. Я готова разрыдаться от облегчения.

— Что тебе приснилось? — Любимый голос ласкает слух, но я молчу, радуясь как безумная своей реальности. Он здесь, со мной, значит, я в безопасности, со мной все будет хорошо!

— Вадик приснился, — наконец, отвечаю и тут же чувствую, как напрягся Марк. — Я все время куда-то бежала, сначала нормально было, а потом он… А потом вообще кто-то еще появился, не он. И стало совсем страшно.

— Это просто сон. — Великан сгреб меня в охапку и теперь, как ребенка, укачивал на руках. — Вадик скоро исчезнет из твоей жизни. И больше тебя не будет тревожить.

— Сначала ему хорошо бы появиться и согласиться на развод, чтобы все не затягивать на месяцы.

Я подняла голову и поймала мягкие искорки в глазах Марка. Утреннее солнце залило спальню ярким светом. И все вокруг казалось таким ясным и светлым, что все переживания ото сна быстро рассеялись, просто растворились.

— Разведут и без него, ты же слышала Мальцева, — напомнил Марк про обещания юриста. — Один-два месяца, вряд ли дольше.

— Что бы я делала без тебя? — Смотрю на своего обнаженного великана и стягиваю с него одеяло. — Как же я счастлива, что у Алки именно в Алехино оказалась дача.

Марк провел ладонью по моему бедру.

— Я бы все равно тебя нашел. А теперь в душ и завтракать. Когда твоя подруга приезжает?

Алка сдержала свое обещание: вчера сообщила мне номер риелтора, а сегодня в начале второго мы с Марком уже встречали ее у поста охраны. Кучерова выпорхнула из такси, как мне показалось, даже раньше, чем оно остановилось.

— Привет! — громко завизжала подруга и, не стесняясь ни таксиста, ни стоящего рядом со мной Марка, бросилась обниматься. Словно мы не виделись целую вечность. Хотя так оно и есть. За эти три недели в моей жизни столько всего произошло, что мне самой до конца не верится.

— Наконец-то! Я так соскучилась! — Смотрю на загорелое лицо подруги, ее такие яркие глаза. — Вижу, хорошо отдохнула!

— Обалденно! — Она отпускает меня и теперь уже с нескрываемым интересом рассматривает улыбающегося великана.

— Здравствуйте, Марк. Я так рада с вами познакомиться лично!

Она смотрит на него, как на чудо света, так и хочется ей шепнуть: рот закрой, подруга! Жаль, ты Виталика своего дома оставила. Он бы не дал тебе так глазеть. Наверное.

— Я тоже очень рад. — Марк, как всегда, доброжелателен, Алка аж покраснела от удовольствия. — Хорошо, что вы приехали.

— Правда? — Кучерова посмотрела на пост охраны. — Меня внутрь-то пустят?

Намек был правильно понят, и уже через десять минут мы подходили к коттеджу.

— Ничего себе домик! — громко прошептала мне на ухо Алка. — Я бы тоже из родительской развалюхи сбежала сюда. Какой он классный!

— Ты только про дом? — усомнилась я.

— Оба классные, но Марк круче. Я понимаю тварюгу — на ее месте…

— Ты бы вспомнила, что ты моя подруга и ты замужем! Пошли, не заставляй Марка нас ждать.

Великан стоял на веранде, а мы все еще шушукались у калитки. На самом деле мне льстил восторг Кучеровой. Я уже понимала, какое впечатление он производит на женщин, стоит им провести в его обществе минут пять, но все равно мне было приятно. Потому что мой. И Алка — это не Агата, она восхищаться будет совершенно безобидно, потому что моя подруга и любит своего Виталика.

— Значит, этот номер ничего не дал, да? — Мы с Аллой на кухне пытаемся не путаться под ногами Марка, который как раз ставит в духовку здоровенного лосося, килограмма на три. Спецом сгонял утром после завтрака в супермаркет за рыбой.

— «Абонент недоступен», но рано или поздно его включат.

— Я попросил Константина выяснить, на кого номер зарегистрирован, — добавил Марк. В отличие от меня он не слишком расстроился. — Спасибо, что нашли номер, Алла.

— Да мне можно «ты», я Веры всего на год старше.

Глаза у Кучеровой сверкали, как два начищенных блюдца!

— Расскажи лучше про Байкал, — заставила я подругу обратить на себя внимание. — Это же твоя мечта…

— Классно было, очень! — Кучерова потянулась к телефону. — Это невозможно словами передать, Вер. Я такой красоты не то что никогда не видела, а даже не подозревала, что такое вообще может сотворить природа. Мы много ездили, рыбалка — это отдельная песня…

— А вы купались?

— Ездили на Малое море. — Алка кивнула и быстро пролистала несколько фоток на телефоне. — Вот, смотри!

— И правда очень красиво. — Я отобрала у подруги телефон и подошла к Марку. — Хочешь посмотреть?

— Конечно.

Мы рассматривали фотографии, а Кучерова комментировала.

— Все безумно дорого, даже для Москвы, но оно того стоит.

— Даже не знаю, как теперь тебя нашим привозным лососем кормить, — сказал Марк с застенчивой улыбкой, Кучерова аж подскочила на стуле.

«Да она из твоих рук что угодно съест», — так и хотелось сказать, но я промолчала.

— Я очень люблю лосось! — Алка разве что не облизнулась. — Еще и добавки попрошу.

Марк вежливо улыбнулся, а потом, извинившись, ушел к себе в кабинет: у него был важный звонок по работе.

— Боже ж ты мой! — Кучерова почти застонала. — Какой мужик! Дуби, тебе это бонус от вселенной за Вадика. Карму отработала с этим уродом, теперь можно и пожить. Шикарный просто…

— Вижу, что понравился.

— Я в него заочно давно уже влюблена, — вздохнула Алка и тепло улыбнулась. — Я очень рада за тебя, Вер. Наконец-то у тебя все хорошо.

— С Марком все отлично. Вадик как в воду канул. Не думала, что захочу его видеть, но если бы он объявился и дал развод… Мой юрист звонил свекрови, так она трубку бросила, представляешь? Даже разговаривать не стала. А тут еще…

— Тварюга не появлялась? — перебила меня Алка, только я собиралась с духом рассказать ей про предательство тетки.

— Нет.

— Затаилась гадина. Вот увидишь, выползет еще.

— Она, похоже, и правда дочка этого Иванова. Марк с ног сбился искать его, а он уже много лет как умер. Мы тут с тетей Зиной пообщались, и не только с ней.

— Рассказывай!

Я потащила Алку на улицу и залпом выложила все: и про письма, и про квартиру, которая оформлена на тетку, и про ее спор со свекровью на улице, и про увольнение из органов полицейского, который меня допрашивал, и про кладбище, на котором похоронен Андрей.

— Твари! Вот же твари! — Алка со злостью топнула. — Засадить их всех! А Вадика еще и кастрировать, козел вонючий!

— Это еще доказать надо, — уныло отвечаю. — Пойдем обратно на кухню, Марк, наверное, занят, а лосось может сгореть в духовке.

— Я так жалею, что мы тогда не общались нормально. — Кучерова, опустив плечи, плелась за мной по дорожке к дому. — Ты же одна совсем была, у тебя шансов не было против них всех. Это что ж за родня такая, а?! Я всегда знала, что гады, но чтобы такие…

Алка резко замолчала, когда, войдя в дом, столкнулась с Марком.

— Мы просто в сад вышли, подышать, — отвечаю на невысказанный вопрос. — Рыба уже готова, судя по запаху, да?

— Да, скоро будем обедать. Сейчас чуть остынет, и я ее разделаю.

— Мечта, а не мужчина, — простонала Алка. Ее Виталик на кухне мог только есть. Ну еще иногда помыть посуду.

Мы с Кучеровой намывали овощи и резали в салат, пока Марк ловко превращал запеченную рыбу в кусочки ароматного филе. Да, это не Байкал, Кучерова, но у нас здесь свои преимущества!

— Мы с Виталькой еще на выходные обязательно приедем. — Алка уминала нежно-розовое филе с астрономической скоростью. — У нас в деревне сами знаете как, но шашлычок пожарим обязательно, дом надо проведать. Верка, ты помнишь, как мы по огородам носились?!

Я улыбнулась, вспоминая беззаботное детство. Тогда была жива мама, я таскала у Алкиных родителей клубнику с грядок и была безумно счастлива.

— Я очень рада, что ты приехала. И мы обязательно приедем в деревню, когда вы там будете. Правда, Марк?

— Разумеется. — Великан в отличие от нас ел медленно. Пару раз я заметила, как он поглядывал на свой мобильный. Наконец, тот засветился принятым сообщением. Может, Костя пробил номер?

— А завтра вы что делаете? — Алка уже слопала свою порцию и поглядывала на мою тарелку. Ну уж нет! — В Москву не собираетесь?

— Завтра мы поедем на кладбище к Андрею Иванову, Алла. А сейчас можем отвезти тебя в город. Хочешь? — предложил Марк.

Я удивилась: он совершенно точно собирался работать во второй половине дня, а теперь мы едем в Москву?

— Я только за! — Алка чуть в ладоши не захлопала. — Я не слишком напрягу?

— Ни разу. — Марк аккуратно положил маленький кусок рыбы себе в рот. — Нас с Верой человек один ждет в Москве, да и я давно хочу с ним познакомиться.

У меня из руки выскользнула вилка. Неужели Марку прислал сообщение Вадим?!

Глава 57

— Точно не к Вадиму? — наверное, раз в пятый переспрашиваю Марка, хотя ответ прекрасно знаю.

Мой муж как в воду канул. Когда мы с Кучеровой садились в машину, великан как-то вскользь сказал, что Полетаев даже с матерью своей не общается. По крайней мере, Марь Андреевна никуда не ездит специально, ну, кроме института, конечно. Вадима уже давно никто не видел из знакомых. Интересно, откуда Марк об этом знает? Спрашивать при Алке я все-таки не стала, хотя и нет у меня от нее особо секретов. Просто мой профессор ее первый раз сегодня увидел, вряд ли захочет сильно откровенничать.

— Не волнуйся так. — Марк подождал, пока за Кучеровой закроется дверь подъезда, и только после этого тронул машину с места. — Мы не к твоему мужу едем, хотя с ним было бы лучше всего увидеться.

— Откуда ты знаешь, что свекровь с ним не общается? Кто-то следит за ней?

— Присматривает, — деликатно ответил великан. — Помнишь наших знакомцев на черном BMW?

— Да разве их забудешь? — Я автоматически обернулась, чтобы посмотреть, не едут ли они за нами. — А что?

— Не оставляют пацаны твою свекровь без внимания. Но близко к ней не подходят.

— Это же сколько денег он продул, а? Полетаевы очень состоятельные, я бы сказала, богатые люди. Вадим любил показать, что может позволить себе все что угодно. Неужели он действительно не может заплатить?

Марк искоса посмотрел на меня, но говорить ничего не стал. А я прогнала из головы мысли о муже и уже без обиняков спросила:

— Если не Вадик, тогда кто?!

— Помнишь парня, которого ты якобы сбила и ради которого продала квартиру?

— Ты его нашел?! — Я подскочила на сиденье. — Но как? По имени, да?

— Его зовут не Дмитрий Мартынов, кстати. — Марк довольно ухмыльнулся. — Так хочешь с ним поговорить?

— Очень. Я очень хочу с ним поговорить.

Я прикрыла глаза: перед мысленным взором появился несчастный парень, весь перебинтованный, с потухшим неживым взглядом.

— Ни в чем себе не отказывай, — кивнув, сказал Марк.

— Но как? Как ты его нашел? Если его имя фальшивое, то как?

— Честно говоря, Константину повезло. Да и они не слишком шифровались, решили, что ты не будешь выяснять, вот и спалились, как у вас говорят.

— Марк!

— Продажа квартиры, Вера. Это и правда огромная улика, ведь в документах стоит настоящее имя покупателя.

— Ты про того риелтора, которого привел Вадик?

— Что-то много в этой истории риелторов, — вздохнул мой добрый громила. — И главное, все ненастоящие. Ты продала квартиру родному брату паренька, которого якобы сбила. Говорю, они явно не ждали, что кто-нибудь начнет выяснять.

Я молча смотрела в окно машины. Как, оказывается, все просто. Я думала, что уже приняла всю эту мерзость, которая чуть не сломала мне жизнь, но нет.

— Останови! Тошнит.

Марк дернул джип вправо под раздраженные гудки машин, и через минуту я стояла на асфальте, судорожно глотая загазованный воздух. Голова еще кружилась, но тошнота почти прошла.

— Пей. — Марк поднес к моим губам неизвестно откуда появившуюся бутылку воды. — Помедленнее… вот так.

Я уткнулась лбом в его грудь, пытаясь успокоиться.

— Если увижу его, то с кулаками на него наброшусь, наверное, не удержусь.

— Ни в чем себе не отказывай, — повторил Марк, и вот теперь до меня дошло, что он имел в виду. — Я помогу, если потребуется.

Я недоверчиво посмотрела на великана и глубоко вздохнула.

— Поехали! Слушай, а он не сбежит? Он знает, что мы едем, да?

— Да и да. Все хорошо будет.

Марк выглядел таким спокойным, даже беспечным, что я решила больше не терзать его вопросами. В конце концов, на вопросы пусть мне ответит совсем другой человек.

Оставшуюся часть дороги мы преодолели без приключений, и через полчаса Марк остановил машину возле безликой многоэтажки где-то в Печатниках.

— Нам сюда? Точно? — Я с любопытством смотрела, как Марк набирает номер квартиры на подъездной двери.

— Увы, но в приличном месте мы с ним не могли встретиться. Иди со мной и ничего не бойся.

— Да ладно, обычный дом. А этаж какой?

— Последний.

Дом и правда оказался самый обычный, без консьержа и с расписанными стенами, в подъезде неприятно пахло — видимо, тут и мусоропровод не работал. Зато лифт ходил исправно.

Нас ждали: едва Марк нажал кнопку звонка, дверь отворилась.

— Денис! — я воскликнула слишком громко. — Денис…

— Салют! — как ни в чем не бывало произнес наш бывший сосед по поселку. — Заходите.

— Что ты здесь делаешь? Да как вообще вы... Марк, что происходит?

Мы стояли в прихожей типовой «двушки», я не раз была в таких, только более чистых и уютных. Здесь же точно давно не заморачивались с уборкой.

Денис со скучающим видом прислонился к косяку обшарпанной двери и скрестил руки на груди. Похоже, на мои вопросы он отвечать не собирался.

— Где? — коротко спросил Марк.

Дэн кивнул на соседнюю комнату. Так, разуваться здесь точно лишнее. Марк прошел вперед, я за ним. Завершал процессию Денис, и, честно говоря, очутиться к нему спиной было не очень комфортно.

— А!.. — Я прижала ладонь ко рту, чтобы не закричать. На полустертом линолеуме между диваном и шкафом сидел незнакомый парень. На нас не смотрел, он вытирал разбитой рукой кровь с губ.

А потом он поднял голову. Я судорожно вцепилась в Марка. На нас смотрели совершенно пустые, ничего не выражающие глаза. Точнее, один глаз. Второй заплыл и больше походил на лиловый шар. Из левой брови текла кровь.

Я обернулась к Денису. Тот взгляда не прятал, смотрел на меня спокойно и безразлично. Я поспешно отвернулась. Боже, и я еще думала, что сама полезу на него с кулаками?!

— Привет! — Марк в отличие от меня был полностью спокоен. Ни агрессии, ни сочувствия. — Узнаешь девушку?

Парень молча смотрел на меня, а потом едва заметно кивнул.

— Рассказывай.

— Ему все рассказал, — хрипло ответил парень, а я постепенно начала находить в изуродованном лице знакомые черты.

— А теперь нам все расскажи, — терпеливо произнес великан. Он огляделся — на грязный диван садиться не стал, но зато пододвинул мне табуретку. — Садись, Вера.

Честно говоря, во мне боролись два желания: все узнать и поскорее уйти отсюда. Избитого парня было жалко.

— Костян сказал, надо девку одну проучить, борзая слишком. — Голос у парня был хриплым, но я могла разобрать каждое слово. — Парню хорошему не дает.

Я сглотнула.

— Кто такой Костян? — спросил Марк, но явно для меня задал вопрос. Похоже, он уже знал ответ.

— Братан старший. Так через него и нашел же. — Он со злобой зыркнул мне за плечо. Взгляд адресовался Денису.

— И что тебе нужно было сделать?

— Да ничего особо. У Костяна баба в больнице работает, дала кому-то на лапу, меня туда типа положили, чтобы девка эта поверила, что сбила меня.

— Аварии не было, — сказал Марк.

Я сидела на табуретке, вцепившись пальцами в ее края. Еще чуть-чуть, и упаду с нее.

— Не было. Но девка поверила, пришла вообще в неадеквате. Ей что ни скажи, все бы проглотила. — Он зло усмехнулся и с ненавистью посмотрел на меня. — Ничего личного, детка.

— А жена? Ребенок? — Что-то внутри меня все еще отказывалось принять правду.

Парень издевательски засмеялся.

— Кто все придумал? Полетаев? — Марк встал у меня за спиной и положил руку на мое плечо. Стало сразу чуть легче.

— Не думаю. Костик про бабу какую-то говорил, родственницу ее. — Он снова кивнул на меня. — Вроде как ее идея была. На нее потом квартиру брат переписал, вроде изначально так договаривались. Весь мозг проела с этой хатой, коза!

— Не понял.

— Да квартира ей эта позарез нужна была, вот и тряслась, как бы Костик ее не слил кому еще. Да кому он сольет — папаша Вади его бы в землю закопал!

Значит, все из-за квартиры?! Зачем ей столько?

— Раз не квартиру, тогда что вы с братом получили?

— Вадя денег дал, не так чтобы много, и Костян по одному делу чисто как свидетель пошел. Кто ж знал-то… У Вадика крышу сносило от нее. — Он презрительно покачал головой. — Батя его с матерью уже кого только под него не подкладывали, а все не то…

Я поежилась. Любовь Вадима никогда не казалась мне нормальной, она больше походила на болезненную привязанность, переходящую в зависимость. Любовь психопата, не умеющего управлять собой, но решившего, что имеет право владеть мной. В моем понимании настоящая любовь не должна быть такой — жесткой, агрессивной и принудительной.

Теперь я точно знаю, какая любовь настоящая и как к женщине должен относиться мужчина, если она ему дорога.

— Достаточно, — негромко произнес Марк. — Все записал?

— Да.

Я и забыла уже, что Денис рядом.

— Эй! Так не договаривались! — Парень задергался и попытался встать с пола. — Какая запись?

Денис ничего не ответил, взял с тумбочки какую-то коробочку и передал ее Марку.

— Спасибо. Вера, если есть еще вопросы, то задавай, и мы уходим.

— Агата… моя сестра… — я запнулась и продолжать не стала. Зачем? Я и так уже все знала.

Как вышли из квартиры, а потом из подъезда, не очень хорошо запомнила, в себя пришла, когда Марк уже в машине ремень безопасности мне застегивал.

— Денис перестарался немного, ты извини, что в таком виде пацан оказался. — Марк грустно улыбнулся. — И что с этим знанием делать-то теперь будем?

Глава 58 Марк

Вера хандрит уже второй день. Пытается укрыться за работой, но взгляд ее то и дело замирает на какой-то мелочи. Бесхитростная девочка, она считает, что может спрятать от меня свою боль.

А с доверием у нас, оказывается, по-прежнему проблемы. Никак не может перестать все держать в себе.

— Мне кажется, у тебя звонит мобильный, — сообщает она, поднимая на меня грустный взгляд. От вида ее несчастного личика хочется порвать на части всю ее уродскую родню. Или как минимум посадить. В тюрьме им самое место.

— Что? Что ты говоришь?

Нежно улыбается и смотрит на меня своими огромными зелеными глазами. Девочка моя маленькая. Я заберу тебя отсюда. Ты никого из них больше никогда не увидишь.

— Я говорю, что звонит твой телефон, ты не слышишь?

— Загляделся на тебя. В кабинете оставил вроде. Сейчас.

Я ничего не скрываю от нее, но пока ограждаю ее от своего прошлого. Рано или поздно я ей многое расскажу про Лору, но точно не сейчас. Сейчас, увидев, что звонит бывшая жена, я прикрываю дверь кабинета.

— Лора, привет. Что-то случилось?

— Я тоже рада тебя слышать, дорогой. Ты еще не одичал в своей деревне? Может, пора домой?

— Я пока не решил здесь все дела. Ребята на днях писали, ты на сутки куда-то пропадала. Что происходит, Лора?

— Я не обязана тебе отчитываться! Ты же не рассказываешь, что у тебя происходит, вот и я не должна.

— Я переживаю за тебя. Но ты права, не мое дело. Главное, чтобы у тебя все было хорошо. Что у тебя с архивами?

— Я не по работе тебе звоню. — В голосе появилось едва сдерживаемое нетерпение. — Я не зря говорю, что тебе пора домой, милый. Все, что тебе нужно, у меня!

Я слишком давно и хорошо знаю Лору. Теперь понятно, чем она была занята.

— Ты нашла лэптоп Майкла.

— Да! Эта старая перечница Маргарет просто не знала, где искать. Бергман тот еще жук. Но я молодец, дорогой! Скажи мне это!

Невольно улыбаюсь искренней радости бывшей.

— Конечно, ты молодец, Лора. Где ты его нашла?

— Не поверишь! Майкл засунул его в книжный стеллаж — между Хармсом и биографией Обамы. Ты не знаешь, как она вообще там оказалась?!

— Понятия не имею. Лэптоп запаролен?

— Разумеется. — Лора сникла. — Я попробовала только один раз. Твой день рождения.

— Не подошло?

— Он всегда ставил твой день рождения. Это все знают!

— Похоже, не всегда.

— Ты будто и не рад? — Теперь Лора обижалась, и совершенно напрасно.

— Я рад. Спасибо тебе большое. Ты умница, Лора. Пока я не могу приехать, пусть он побудет у тебя. Только больше не пытайся подобрать к нему пароль.

— Я думала день рождения Розы Львовны попробовать…

— Не стоит.

— Марк… У меня ощущение, что тебя что-то держит в этой деревне. Или кто-то. И это не Майкл.

— Так и есть.

— Ты серьезно? — Ее голос дрогнул, и я уже представляю, чем закончится наш разговор. Но не вижу, зачем скрывать, раз уж начал говорить. Лора всегда получала от меня честные ответы на свои вопросы.

— Абсолютно.

— Кто она? Марк, ты не можешь говорить серьезно…

— Могу и говорю. Я вернусь домой не один, Лора.

— Невероятно! — Я словно вижу, как она заметалась по комнате. — Ты… ты делаешь мне назло! Ты не простил меня! До сих пор не простил и наказываешь за тот случай! Марк, я все понимаю, тебе тоже нужно было попробовать отношения на стороне, но мы…

— Я люблю ее. И ты здесь ни при чем.

— Ты сам себе врешь, Марк! Боже, да я первым рейсом прилечу в Москву! Ты разыгрываешь меня. Скажи, что это дурацкая шутка дебила Разумовского! Он опять тебя подбил на какую-то глупость!

— В Москву лететь не стоит, Лора. Мы давно расстались. Не порть то, что есть сейчас.

— Ты меня до сих пор любишь, поэтому и простить не можешь!

Я прикрыл глаза.

— Давно простил и давно уже не люблю…

Вера что-то упорно рисует на планшете, когда я возвращаюсь в гостиную. Тоненькая и хрупкая. Светло-голубая футболка Аллы ей явно велика, но она с упорством надевает ее постоянно. Не сразу сообразил, что Вера не носит вещи, которые привезла Агата. Так и висят в шкафу — выстиранные, поглаженные и ненужные.

— Чем занимаешься?

Трогательно смущается и пытается спрятать планшет.

— Да так, глупости всякие.

— Хочу попросить тебя об одолжении.

— Все что угодно.

Планшет на диване, и я вижу, что там почти готовый логотип, над которым она бьется уже два дня.

— Хочу съездить в торговый центр, но терпеть не могу выбирать себе одежду. Поможешь мне?

— Конечно!

В зеленых глазах, наконец, вспыхнул солнечный свет. Я не видел его уже два дня, с того момента, как все выяснили про аварию.

— Вот и славно. Тогда поехали, не будем терять время.

— Конечно. А что ты хочешь себе купить?

— Понятия не имею. На что глаз ляжет, то и куплю. Чувствую, что пора что-то менять.

Вера смешно засобиралась, постоянно что-то роняя из рук. Как же я люблю ее неловкость. Эти дни мы просидели дома, лишь утром и вечером выбираясь на прогулку по поселку. Точнее, я ее приглашал пройтись, а Вера соглашалась, но почти не разговаривала. Я отказался от идеи ехать на кладбище, смотреть, там ли похоронен друг Майкла. Веру одну оставлять сейчас нельзя, а между могил сейчас с ней бродить не лучшая идея. К тому же всего одно обращение Кости подтвердило слова Зинаиды. По крайней мере, прах человека с таким именем и указанными датами жизни действительно покоится там. Но через несколько дней нужно будет самому все-таки съездить. Вряд ли огромная любовь Зинаиды к Иванову распространялась на уход за могилой.

Я отвез Веру в лучший mall в здешних окрестностях. Она так искренне включилась, что мне и правда пришлось купить пару рубашек. А потом начались проблемы.

— Марк, мне не нужно ничего, у меня же все есть.

Топчусь с ней, как подросток, у входа в женский отдел, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы не испугалась. Похоже, этот подонок отбил у нее все желание покупать самой себе одежду. Да, с этим тоже придется разбираться, возвращать ей вкус к покупкам и маленьким женским радостям.

— Добрый день, я могу помочь?

Профессиональная улыбка продавца-консультанта — и, кажется, я спасен. Через минуту Вера уже заинтересованно рассматривала какое-то платье, а потом еще одно и еще… Она словно порхала между рядами разноцветной одежды, ее светлая головка то появлялась в толпе таких же покупателей, как она, то снова исчезала. Пусть, наконец, развеется и забудет о своей родне. А вот мне стоит о себе напомнить.

Зинаида долго не брала трубку, я уже решил, что пообщаться не удастся. К счастью, ошибся.

— Да!

— Добрый день, Зинаида Михайловна. Это Марк Фридман.

— Что вам нужно? И где мои деньги?

— Сначала поговорим о квартире. Мой юрист сегодня утром звонил и передал, что вы отказываетесь возвращать Вере ее жилье. Это так?

— Это не ее квартира. Вадим с меня голову снимет…

— Я знаю, что это была ваша идея придумать аварию, в результате которой вы отобрали у 18-летней девочки ее жилье и вынудили выйти замуж за мерзавца, который все и устроил. У меня есть доказательства.

— Вранье! — взвизгнула она. — Нет у вас ничего! Вы обещали Мишке позаботиться обо мне, а не угрожать.

— Майкл просил позаботиться о его друге или его наследниках. Вы к ним не относитесь. — Наблюдаю, как Вера выскакивает из примерочной и радостно машет мне рукой. — Отличное платье! Это не вам, Зинаида Михайловна. А вас посадят в тюрьму за мошенничество. Видимо, вы не открывали свою электронную почту. Проверьте ее.

Нажимаю на отбой, зная, что у меня есть всего пара минут, чтобы полюбоваться новым нарядом.

— Тебе нравится?

Она кружится рядом, совершенно не осознавая, как прекрасна.

— Очень. У тебя прекрасный вкус.

— Сейчас еще покажу одни скинни, но тут я сомневаюсь.

Вера снова юркнула в примерочную. Лисицына не звонила, и я сам решил пока проверить почту. Письмо от Кости. Что на этот раз?

Она позвонила через полминуты — злая и готовая воевать.

— Вы избили парня и заставили его меня оклеветать? Вы такой наивный, Марк?! Да ему никто не поверит!

— Вот здесь вы ошибаетесь. Ему уже поверили. А вам придется объяснять, каким образом квартира Веры оказалась у вас. Хотя я теперь знаю, почему вы в нее так вцепились. Интересная история получается, Зинаида Михайловна! Вот теперь я от вас точно не отстану.

Глава 59

— Как это был прописан? — Я таращусь на какую-то выписку с печатями. — Никогда никого не было в нашей квартире, кроме нас. Это Костя нарыл?

Марк позвал меня в кабинет, едва я успела разложить наши с ним покупки. Но сейчас все благостные мысли о шопинге улетучились. Я вообще ничего не понимала.

— Ну да. Решил вот распечатать, так же лучше видно, чем в телефоне.

— Угу, — «на автомате» соглашаюсь. — Погоди, так наша квартира принадлежала Андрею Иванову?! Тому самому?!

— Формально она принадлежала его матери, она здесь тоже указана, как видишь. А затем оформила документы уже на твою маму. Но Андрей был прописан в этой квартире всю его жизнь.

Я не глядя опустилась на диван.

— Так наша квартира... Погоди! Тетя Зина, наверное, знала об этом, да?! — Я поежилась. — Не могла не знать, где он жил и где жила его мать, раз замуж за него собиралась. Теперь понятно…

— Понятно, почему она так рвалась отнять у тебя эту квартиру? — Марк присел на краешек своего стола и задумчиво нахмурил лоб. — Она не производит впечатления доброго человека, с ее уверенностью, что весь мир ей обязан… она могла быть в бешенстве, что им с Агатой не досталась эта квартира.

Я молчала… И находила простые объяснения ненависти тетки ко мне. Вечно обиженная на весь мир, который явно ее в чем-то ущемил, но не торопился отдавать должок. Была я однажды в их с Агатой квартире, в которой они жили, пока ко мне не переехали… По сравнению с ней наша «трешка» почти дворец. Наверняка они считали несправедливым, что в этой квартире живем мы с мамой, а не дочка Иванова. Но…

— Но каким образом его мать оставила эту квартиру нам?! — Я вскочила с дивана и нервно зашагала по кабинету. — И почему я никогда не спрашивала у мамы? Да мне и в голову не приходило…

— Пошли чай пить. — Марк поймал меня в объятия. — С пончиками. Ты с какой начинкой будешь?

— Что? — Ошарашенно смотрю на своего великана, у меня сердце каждый раз сжимается, когда я вижу на его лице эту мягкую простодушную улыбку.

— Я буду с шоколадом и ванилью. Всю дорогу о них мечтал. Давай их уже съедим!

Запах у сдобы и правда умопомрачительный, в другой раз я, может, и забыла бы обо всем, но мои предположения рождали новые вопросы. И я продолжала ими сыпать уже на кухне, где Марк заваривал чай.

— Значит, моя мама тоже знала Андрея? Смотри, нас сюда прописали практически одновременно сразу после моего рождения. Почему так? И почему я никогда не видела и не слышала про Андрея? И его мама… она умерла через полгода после моего рождения…

— Сколько вопросов. — Марк поставил на стол чайник. — И на них никто тебе не ответит, кроме…

— …кроме моей тетки! — подхватила я. — Но она не станет.

— Станет, но так смешает правду с враньем, что лучше бы ничего не говорила. Кушай пончики.

Вот аппетит у человека! И выдержка какая. Меня от одной мысли про тетку трясти начинает.

— Я не хочу с ней судиться и в полицию тоже не хочу обращаться, Марк.

— Твое право. Поступай так, как ты хочешь. Только чай пей, пока не остыл.

— Давай завтра съездим на кладбище! Пожалуйста! — Я протянула к нему руки. — Мы же собирались, но все никак не доехали. Я просто обязана к Андрею приехать и поблагодарить его, ведь он, его мама дали нам крышу над головой. Наверное, моей маме некуда было больше идти…

Марк молчал и внимательно смотрел на меня таким взглядом, что я снова поежилась.

— Что?! Я не права?

— А тебе не приходила в голову мысль, что ты имеешь к семье Ивановых больше отношения, чем думаешь?

Я отвела глаза в сторону. Великан больше ничего не говорил, он терпеливо ждал моего ответа.

— Это будет совсем невероятно, — наконец, выдавила из себя несколько слов. — Я не могу быть его дочерью, если ты об этом.

— Почему?

— Да потому, что мама ненавидела моего отца! Сказала, что он променял нас на бутылку водки. Вряд ли бы она стала такое говорить о человеке, который отдал ей свое жилье.

— Формально отдал не он, а его мама, — мягко поправил Марк. — Но ты права, не нужно строить пустых предположений. Костя в последние дни чудеса просто демонстрирует, а два месяца вообще с места не могли сдвинуться, пока ты не появилась. Ты вдохновляешь, Вера.

Марк шутил, я понимала, но все равно краснела под его мягким взглядом. За весь вечер он больше ни разу не вспомнил о моих родственниках и об Иванове. А я сидела на диване, прижавшись к нему и укрывшись пледом, и думала… Думала о маме. О том, что я ее как человека, как женщину совершенно не знала. Просто любила ее, потому что она моя мама. И все. А сейчас столько вопросов… От слов Марка про моего возможного отца мне до сих пор не по себе. Не хватало только, чтобы у нас с Агатой был один и тот же отец. Это же не драма и не индийское кино. В жизни такого не бывает. Или бывает?

Утром просыпаюсь разбитая и плетусь на кухню в надежде, что Марк уже приготовил завтрак и сварил кофе. Иду и сама поражаюсь своим диким мыслям. Да, Дуби, к хорошему привыкла ты очень быстро. А помнишь, как чуть в истерике не билась, если ужин успевал остыть к возвращению Вадима? И как неслась через дорогу, рискуя попасть под машину, но главное ведь было — успеть в магазин до закрытия, иначе муж, которому я всем обязана, останется без любимых чипсов вечером…

— Марк? — Я повела носом: завтрак точно есть, а вот где великан?!

Профессор появился на кухне через пять минут, когда я уже выкладывала на тарелку овсяную кашу.

— Уже проснулась? — Легкий поцелуй в плечо — и мир снова стал добрым. — Как спалось?

— Сны какие-то странные снились… Ты кашу будешь?

— Ага. — Марк подошел ближе и положил свои руки мне на плечи. — Ну что, готова ехать сегодня?

Я кивнула. Я должна все знать!

Подмосковное кладбище, на котором был похоронен Андрей Иванов, оказалось довольно небольшим, но со своей парковкой и вполне приличной дорогой. Я, честно говоря, ожидала худшего, учитывая слова тетки, но здесь место очень тихое и спокойное. Невдалеке видна новая церковь, при входе на кладбище охрана, а пока мы искали могилу Андрея, встретили аж двух уборщиков.

Стеснение в груди сковывало, мне словно не хватало воздуха, а ведь именно здесь так хотелось вдохнуть полной грудью.

Я не знаю, что чувствовала — волнение зашкаливало, но оно же делало меня какой-то безучастной. Покорно шла за Марком, который двигался вперед неторопливо, постоянно сверяясь со схемой, которую прислал Константин.

— Ну вот мы и пришли, — медленно произнес великан. — Вот этого я не ожидал. Хотя пора уже перестать всему удивляться.

— Ну а почему? — Я смотрю на идеально убранную могилу, за которой, похоже, ухаживают постоянно. — Тебя что смущает? Тетка могла бы расщедриться…

— «Другу, брату, сыну и отцу. Прости нас», — читает Марк посвящение. А я смотрю на фото. Андрея узнаю сразу же, тут он чуть постарше, чем на фотографиях из Алехино, и очень уставший.

— Прости нас? Кого это простить? — Я ставлю четыре гвоздики в вазу, которую кто-то сюда давно принес.

— Интересно, кто поставил этот гранитный памятник? — Марк дотронулся до мемориала. — Он явно новый — наверное, всего несколько месяцев. Стоит очень недешево. Уверен, что это не Агата и не Зинаида. Но кто тогда?

Глава 60

Марк сидит в кресле, разложив на столе какие-то бумаги, и внимательно их читает, чуть нахмурив лоб, а мне хочется взмахнуть волшебной палочкой и остановить время. И смотреть на своего великана.

Но у меня нет ни волшебной палочки, ни маховика времени, как у Гермионы, я не могу возвращаться и возвращаться назад, чтобы тайком любоваться Марком.

Да я за эти три недели прожила целую жизнь, насыщенную, яркую и совершенно точно неповторимую. И теперь все мои предыдущие двадцать лет кажутся жалкой пародией на реальность.

Такого, как Марк Фридман, больше нет. Это не только я так считаю. Алка абсолютно согласна со мной. Я думаю, и Агата тоже, ведь она вешалась на него точно не только для того, чтобы мне досадить. Хотя и поэтому тоже.

— Ты мне хочешь что-то сказать? — Неожиданный вопрос великана заставляет меня вздрогнуть. Словно меня с поличным поймали.

— Я? Почему так думаешь? — Притягиваю к себе на колени мой ноутбук и пытаюсь показать, что работаю.

— У тебя бывает такой взгляд, словно ты замышляешь что-то. — Марк мягко улыбнулся. — Хочу знать, к чему мне готовиться.

Я покраснела.

— Ничего такого... просто смотрю. Слушай, я знаю, что на тебя много работы навалилось, я могу сама съездить к Алле в деревню. Ненадолго. Они с Виталькой шашлык маринованный из города тащат. Нехорошо их одних оставлять.

— Мы поедем вместе, как и договаривались. Тебе не о чем переживать.

Он эту фразу теперь постоянно произносит. «Тебе не о чем переживать». Как же! Во вторник едем в Москву к тетке вместе с юристом. Она сама позвала, сказала, что хочет поговорить. Ничего хорошего от этой встречи я не жду. Вот и дергаюсь. А Марк спокойный как удав! Очень добрый и мудрый удав.

Агата молчит. Как отвезли мы тогда ее в Москву, так она с тех пор и не объявлялась. И об этом я тоже переживаю.

А еще Лора. Его бывшая. По несколько раз в день звонить стала, я уже вздрагиваю от каждого звонка Марку на мобильный. И все время ей что-то надо! Не удивлюсь, если тоже сюда заявится. Вчера слышала, как Марк резко так ее обрубил: «Пока не разрешу все свои дела, я никуда не уеду, Лора. И займись уже переводом!»

Нехорошо, конечно, но я прямо порадовалась, что со мной он так никогда не разговаривал.

— Ты точно хочешь поехать? — на всякий случай переспрашиваю, а сама мысленно уже представляю, как Марк вместе с Виталиком будет жарить мясо в Алкином саду.

— Конечно! Только давай по дороге на рынок заедем. Нехорошо в гости с пустыми руками.

Мы и правда неплохо отоварились у Татьяны, а потом притащили пакеты с овощами и зеленью к Кучеровой.

— Какой же он классный! — Алка говорит тихо, но мне кажется, что Марк ее слышит. — У него вообще недостатки есть?

Как раз в этот момент мой великан ставит мангал. А мы с Кучеровой рядом ходим, сорняки особо наглые выдираем.

— По моим наблюдениям, нет.

— Тогда чего вздыхаешь? — Подруга недоверчиво оглядела меня с ног до головы. — Все же хорошо. Или как?

— Жена его бывшая постоянно названивает. Знаешь, мне так хочется, чтобы он ее послал раз и навсегда! А еще Агату. И вообще всех баб, которые вокруг него вертелись и еще будут вертеться.

Кучерова прыснула от смеха.

— У тебя паранойя, Дуби, лечиться надо. Да он вроде поводов же не дает. Так? Не зря же тварюга так бесилась, а сделать ничего не смогла.

— Я бы не стала забывать про Агату, — мрачно отвечаю. — Чувствую, не успокоится она. Странно, что до сих пор не прискакала. Она же типа у нас дочка человека, из-за которого Марк здесь. По сути, дело сделано, так? Могила найдена, дочка обнаружена.

— Ай! — вскрикнула Алла и поднесла руку к лицу. — Обожглась!

— Крапива, что ли? — Я посмотрела под ноги Кучеровой. — Пройдет скоро.

— Ты помнишь, как мы носились от нашего дома к твоему? —  Алла улыбнулась и кивнула на забор, за которым можно было увидеть не только полуразвалившийся дом, но и алкаша Гену. Мужик грустно сидел на крыльце и, кажись, что-то ел.

— Конечно, помню.

— Странно все это… — Алка, похоже, забыла уже про обожженную руку, но рвать сорняки перестала и потянула меня на веранду мыть овощи. — Неужели ты не хочешь знать, как сама связана с этим Ивановым? Ведь не просто так тебя мама привезла на лето именно сюда, в этот самый дом. Ведь и на фотке, которую Марк привез, этот же дом был, верно?

— Ну да. Конечно, я хочу, Ал. Вот только как все выяснить? Мама умерла, близких подруг у нее не было. Тетя Зина вряд ли правду скажет, но спросить, конечно, надо.

— А «риелтор», который моим звонил? — Алка, настоящая подруга, не хотела сдаваться.

— Это частный детектив звонил, на него номер зарегистрирован. Константин выяснил. Я свихнусь скоро — кругом одни подставы и обман. Дай тарелку под огурцы, пожалуйста.

— Держи! Обалдеть просто… — Алка подозрительно на меня смотрит, будто не верит. — А почему у него мобильный отключен?

— Да потому, что он такой же любитель дикой природы, как ты с Виталиком! — Я не выдерживаю, и тарелка с огурцами со звоном летит на пол. — Черт!

— Ты полегче давай… чудом не разбилась. А мы с мужем тут с какого перепугу, я не поняла?

Алла обижена, и она права на все сто!

— Прости, ни с какого, конечно! — Быстро поднимаю с пола огурцы и снова отправляю их мыться. — Константин выяснил, в каком агентстве тот работает, и позвонил туда.

— И?

— В отпуске на Алтае. По горным рекам сплавляется.

— Да ладно? — Кучерова неприлично громко рассмеялась. — Такого быть не может!

— Может! — вздохнула я. — По крайней мере, так сказали. И вот мы теперь ждем с Марком, когда он вернется в Москву.

— Не факт, что он что расскажет, — возразила подруга. — Давай уже редиску и помидоры мыть. И пойдем. А то там наши мужчины, наверное, заскучали. Знаешь, я вообще думала, Виталик будет его шарахаться, но вроде ничего так…

— Вит возмужал за эти три недели, — заметила я. — Словно в плечах стал шире и не такой задерганный, как раньше. Пойдем посмотрим, что там у них.

— Судя по запаху, скоро у них будет чем поживиться. — Алка подтолкнула меня к выходу. — Вперед!

Делаю шаг на ступеньку и чуть не падаю — хорошо, Кучерова за локоть схватила.

— Это еще кто? — донесся удивленный голос подруги. — Марк их знает?

— Твои соседи, Ал, — тихо отвечаю и заставляю себя спуститься вниз. — Те самые, про которых я тебе рассказывала. С Марком стоит Димон.

— Те твари, которые тебя чуть к себе не утащили?

Я молча киваю. Давно не видела и уже как-то забыла об их существовании. Похоже, что зря.

Сейчас их было трое: сосед Алки из дома напротив, один незнакомый мне парень и… тот самый коренастый Леха со скрипучим голосом. Увидел меня, впился жутким взглядом, а я почувствовала, как у меня волоски на теле зашевелились от ужаса.

— Чего им надо?

— Ал, я понятия не имею.

Марк стоит у забора и что-то говорит белобрысому, незнакомый парень вертится рядом, в разговор не лезет, только глазеет по сторонам. А вот коренастый…

Великан глянул на него, потом быстро обернулся и увидел нас с Аллой. Что-то сказал Димону и, отвернувшись, пошел к нам. Виталик все это время вертел шампуры на мангале. Лицо у него какое-то нерадостное.

— Не пугайся так. — Марк забрал из моих рук тарелку с огурцами и приобнял меня за плечи. — Они к тебе не подойдут.

Пока ты рядом, да. Не подойдут. А если тебя рядом не будет?

От таких мыслей мне сразу стало холодно.

— Это что за гопники, Марк? — Виталик хмуро посмотрел на пацанов, которые неторопливо, вразвалочку шли в дом белобрысого. — Откуда?

— Просто подошли поздороваться, — миролюбиво ответил великан. — Любопытные соседи, не более того.

— Что-то мне не хочется уже ночевать здесь. — Алка поежилась. — Ладно, черт с ними, что у нас с мяском? Готово?

Она жадно посмотрела на шампуры, которые ее муж аккуратно снимал с мангала. Через десять минут в летней беседке на столе красовалась огромная миска с ароматным мясом, две тарелки с овощами, тарелочка со свежим луком (его почистить Алла попросила мужа) и еще одна с зеленью.

Ну не кайф ли?!

— Вообще, я мясо ем редко… — начала Кучерова и, чуть наклонившись к миске, шумно втянула в себя воздух. — Мой желудок не простит, если я это не съем.

— Тогда давайте приступим. — Марк деловито накладывал мясо мне в тарелку. — Мой желудок тоже требует…

Я не увидела, а почувствовала, как напряглась Алла. Еще не поняла, что происходит, но и сама замерла с вилкой в руке. Виталик непонимающе смотрел на жену. Лицо Кучеровой исказилось до неузнаваемости. Я обернулась.

По дорожке, ведущей от калитки к беседке, шла Агата. Снова в платье, но куда более откровенном, чем в ее прошлый приезд. Волосы красиво струились по плечам. Но больше внимания притягивали глаза, ее взгляд красноречиво и без обиняков говорил о том, что сестрица готова смести все на своем пути.

— Твою же… — прошипела подруга. — Да как она вообще посмела… Тебе что здесь надо?!

Голос Алки вот-вот сорвется. Марк успокаивающе поднял руки.

— Всем привет! — Агата, не доходя метров двух до беседки, остановилась и помахала нам. — Алла, салют! Я не к тебе, не беспокойся. Просто я приехала к Марку, нам нужно поговорить, а он здесь.

— Это так срочно? — не удержалась я. — Нельзя было позвонить?

— Можно, — с улыбкой ответила сестра. — Но такие новости надо сообщать лично.

Глава 61 Марк

Вера расстроена. Хмуро смотрит на сестру, от волнения покусывает губу. Я не люблю, когда ее что-то беспокоит. Но до тех пор, пока ее родственники будут маячить перед глазами, нервничать мой птенец не перестанет.

А вот Агата уже перешла все границы.

— Новости, я надеюсь, приятные? — Смотрю на молодую девчонку, которая прет как танк, совершенно наплевав на чувства людей вокруг себя.

— Конечно! — Она явно обрадовалась. — Я бы с плохими новостями к тебе не приехала. Только с хорошими. Тебе точно понравится.

— Ну так рассказывай.

Вера сидит рядом, сжавшись в комок, — ей, похоже, на физиологическом уровне неприятно находиться рядом с сестрой.

— Это не всех присутствующих касается! — Агата кокетливо пожимает плечами. Да, пожалуй, ее надо уводить отсюда, иначе будет скандал: хозяйка дома вот-вот нож в девчонку метнет.

Что за цирк?!

— Я скоро вернусь, ладно? — говорю, в ответ Вера слабо улыбается.

— Только далеко с ней не уходи, — тихо шепчет, будто прощается. — Ты же ее знаешь, подлянку какую-нибудь устроит.

— Я буду здесь, ты будешь меня видеть, я только выведу ее за калитку. А вы отдыхайте, я скоро вернусь.

Алле явно не нравятся мои слова, решительная барышня, но молчит. Виталик, видимо, не в курсе, что здесь происходит, но, конечно же, на стороне жены. Вера неуверенно кивает.

— Думаешь, она что-то знает?

— Думаю, что врет. Но это все неважно. Я скоро.

— Да как она вообще узнала, где ты?! — Алла молчала недолго. — Следит?

Агата со скучающим видом рассматривает куст смородины, делая вид, что ее не касается всеобщее волнение.

— Не знаю, но самому уже интересно. Агата, пойдем.

Как и обещал, вывожу девушку на улицу, она покорно идет рядом, смешно цокая каблуками.

— Рассказывай, что случилось.

Мнется, оборачивается к беседке, где осталась вся компания, снова смотрит на меня и пожимает плечами.

— Здесь?

— Ну да.

— Я… может, поедем куда-то? — В голосе легкая обида. — Не на дороге же говорить.

— Или здесь, или я возвращаюсь к своим. Агата, как ты вообще здесь оказалась?

— Случайно. То есть я иногда приезжаю в деревню, говорила же, что в детстве здесь бывала…

— И случайно наткнулась на нас. И правда, повезло.

Она совершенно не слышит иронии. Уверена в себе и точно знает, чего хочет.

— Я разговаривала с мамой. — На лице заиграла улыбка. — Она мне все рассказала. Я про своего отца. Это судьба, Марк, я с самого начала знала, что мы не просто так познакомились. Я чувствовала, что нас многое объединяет.

— Вот как? И что же нас объединяет?

— Как что? — Она чуть смутилась, но ненадолго. — Андрей Иванов — это мой отец! А его друг — твой друг. Знаю, что все запутанно, но я хочу побольше узнать о человеке, с которым дружил папа. И только ты мне можешь все рассказать. Я бы хотела побывать там, где жил Михаил. То есть Майкл.

— Я ничего не знаю о дружбе Майкла с твоим отцом, Агата, — терпеливо объясняю и смотрю на светловолосую голову своего птенца. Я отсюда чувствую ее напряжение. Надо заканчивать.

— Ты за этим приехала? Сказать, что хочешь лучше узнать Майкла?

— Нет, не только, конечно. Мама показала мне то видео… — Девчонка замялась, воровато огляделась и доверительно добавила: — Там, где якобы парень какой-то признается, что Веру подставил. Слушай, мама ни при чем! И я тоже. Честно. Вот клянусь тебе.

—Тише, тише, да ты не волнуйся так. Суд во всем разберется.

— Какой еще суд?! — Агата взвизгнула, но быстро взяла себя в руки. — Верка хочет на нас в суд подавать? После всего того, что мы для нее сделали?!

— Именно так. После всего того, что вы сделали.

Ненавижу врать, но сейчас удержаться было сложно. И мне важно понять, что  у этой сумасбродной девицы на душе.

Страх.

— Я приехала сказать, что уговорила маму отдать квартиру. Но ты должен защитить нас от Вадима! Это он заставил! Он угрожал!

— Так угрожал, что купил тебе квартиру? Но это меня не касается, Агата. Спасибо, если это так. Мы с Верой скоро приедем и все оформим официально. Это все?

Если старшая Лисицына и правда дала задний ход, то остается дождаться развода и можно, наконец, уезжать…

— Нет! Конечно, не все! Марк! — Она умоляюще цепляется за руку. — А как же я? Неужели тебе все равно, что со мной будет? Мама сказала, что Майкл велел тебе позаботиться обо мне.

Я едва не рассмеялся. Вот это воображение у тети Зины! Хотя удивляться здесь нечему.

— Возникли новые обстоятельства, Агата. Мне кажется, я говорил об этом твоей маме. Ты, кстати, не знаешь, кто поставил памятник на могиле твоего отца?

Судя по круглым глазам, про памятник девушка только что услышала впервые.

— Мы… мы с мамой поставили.

— Я так и думал. Если это все, то пора прощаться, Агата. Меня ждут.

— Марк! — вскрикнула она, словно от боли. И, похоже, искренне. — Не уходи, пожалуйста. Пожалуйста! Я… люблю тебя.

Взгляд лихорадочный, она быстро говорит, словно боится не успеть:

— Я люблю тебя! Марк, пожалуйста, дай мне шанс. Тебя никто никогда не будет так любить, как я. Я только тебя увидела… ты — мой! Мой мужчина, пожалуйста, пойми это. Мы же идеально друг другу подходим. Я все для тебя сделаю. Она тебя недостойна, ты же просто жалеешь ее, Верку всегда все жалеют, но у вас же все несерьезно, да? А я для тебя все, что нужно, сделаю. Что ты хочешь, ты только скажи, я все сделаю.

Она и не замечает, как вцепилась в меня, как почти выкрикивает слова, как ее бьет крупная дрожь.

— Тише, тише, успокойся, пожалуйста.

— Как я могу успокоиться? — Из глаз уже слезы текут. — Я люблю тебя, а ты с ней. Я же сразу в тебя влюбилась, Марк, как увидела. Ты же такой…

— Я с Верой, — мягко останавливаю ее речь, которая вот-вот превратится в бессвязную. — Мы вместе, и у нас серьезно.

— Нет! — Как капризный ребенок, она топает ногой. — Она тебя не любит, она использует тебя, чтобы от Вадика освободиться. А потом и ты ей станешь не нужен. Я ее лучше тебя знаю!

— Успокойся, Агата. — Она уже размахивает руками, и мне приходится взять ее за плечи, чтобы хоть немного привести в чувство. — У нас с тобой ничего не могло получиться, не будь Веры.

— Просто дай мне шанс! Она ничего не узнает, клянусь. Не понравится — вернешься к ней.

— Я не изменяю, Агата. — Качаю головой. — Ты вряд ли захотела бы, чтобы твой мужчина начал искать разнообразие на стороне. Так зачем…

— Я люблю тебя! Неужели непонятно?! — почти кричит, ее слова разлетаются дальше, чем нужно. — Чем она лучше меня?

Всем.

— Мне жаль, Агата, но ничего и никогда не будет. А теперь тебе пора домой.

Глава 62

— А я не верю, что все получится, Марк. Слишком как-то просто, тебе не кажется?

Мы едем с ним в мою бывшую квартиру, там нас уже ждут. Юрист, подготовивший документы, звонил минут пять назад и сказал, что все в порядке. Вместе с ним в квартире тетя Зина и Агата. Вот уж кого я хочу видеть меньше всех на свете, так это свою сестру!

А еще я очень волнуюсь, у меня даже руки дрожат. Я не была дома чуть больше двух лет, долгое время мне было даже больно подумать о нашей с мамой квартире. Какая она сейчас? Что в ней изменилось за эти два года?

Константин поговорил с соседями и выяснил, что все это время наша «трешка» сдавалась какой-то семье. Но сейчас в квартире никто не живет, а кто деньги забирал себе за аренду — тетя Зина или Вадим — неизвестно. Да это уже и не так важно!

— Ты думаешь, просто? — переспрашивает Марк. — Я бы так не сказал. Не забывай про заявление в полицию.

Посматриваю на своего великана — каким же он может быть твердым и несгибаемым. После того как Агата в истерике убежала из Алехино, Марк связался с юристами. И с их помощью мы подготовили заявление на тот случай, если в последний момент тетя Зина решит передумать. И она знает, что, если надо, мы пойдем до конца.

— И все равно… боюсь, что все сорвется, что окажется…

Марк берет мою руку в свою ладонь, продолжая при этом уверенно вести машину.

— Все хорошо будет. Ты вернешь, наконец, свою квартиру. Решила уже, что дальше будешь делать?

Вопрос прозвучал как бы между прочим, но я почувствовала, что Марк ждет моего ответа и ему важно, что я скажу.

— У меня снова будет моя квартира, мне будет где жить.

Я замолчала, не зная, как сказать то, что волновало меня на самом деле даже больше, чем предстоящая встреча и подписание документов. Что будет делать Марк после того, как решит все свои дела здесь? Я уже давно поняла, что он много работает по всему миру, бывает нередко и в России, но постоянно-то живет за океаном!

— Отношения с родственниками на этом закончатся? — снова задал вопрос великан.

— Да, — отвечаю, может, даже слишком резко. — Не хочу их больше видеть. Никогда!

Марк согласно кивнул.

Они и правда нас ждали. Я заметила Агату в окне, когда мы припарковались возле дома. Марк тоже обратил внимание.

— Твоя сестра, как всегда, бдит, — с усмешкой отметил он, помогая мне выйти из джипа. — Эту энергию бы да в мирных целях.

— Так и не скажешь, чего она от тебя на самом деле хотела?

Марк не стал тогда распространяться об их разговоре с Агатой, рассказал лишь, что тетка готова отдать квартиру, а остальные предложения сестры он отверг. Могу только догадываться, что это были за предложения.

— Да забудь уже. — Великан беспечно махнул рукой. — Так, пустяки.

В подъезде все так же, как и два года назад: те же серые стены, которые не мешало бы покрасить, старые почтовые ящики, даже скол плитки у лифта все тот же. Никакого ремонта, но оттого сильнее щемит сердце. Восемнадцать лет жизни прошло здесь.

Звонить в дверь не пришлось: она была открыта, нас встречал наш юрист — высокий худой мужчина лет сорока пяти, с заметными залысинами. С ним я почти не общалась — все на себя взял Марк. Он и оплатил расходы.

— Добрый день, проходите!

Мы поздоровались, и Марк пропустил меня вперед. Я первой зашла в квартиру, которая столько лет была моей. А здесь тоже мало что поменялось — в коридоре все тот же шкаф, который мама еще покупала, пуф и зеркало. Декоративный домик, в который мы всегда вешали ключи.

— Замки поменяем сегодня же, — негромко произнес Марк, но вышедшая из кухни тетя Зина прекрасно его расслышала.

Бледная, волосы еще больше потускнели, на руках не вижу пару привычных золотых колец. Но взгляда от меня не отводит, смотрит прямо, не стараясь даже скрыть свою враждебность.

— Ну привет, племянница, — наконец, произносит тетя Зина, а я инстинктивно делаю шаг к Марку. — И как, довольна?

За меня отвечает великан в присущей ему добродушной манере:

— Мы будем довольны, как только вы подпишете дарственную. И еще ответите на мои вопросы.

— Как я понимаю, речи о том, чтобы вернуть мне и Агате деньги с процентами, которые Мишка у нас украл, не идет. Верно? — желчно спросила Зинаида Михайловна.

В это время из гостиной вышла Агата. В отличие от тетки она выглядела очень хорошо: идеальный мейк, волосы убраны в высокий хвост, что подчеркивает ее высокие скулы. На сестре нежное голубое платье чуть выше колена, которое, разумеется, ей очень идет.

— Здравствуй, Марк. — Она смотрела на него так, словно больше никого не было вокруг.

— Привет, Агата, — чуть помедлив, ответил мой профессор. — Не будем терять времени, и давайте займемся делом.

Со мной сестра даже не поздоровалась. Подняв голову, она гордо прошествовала перед Марком в зал, куда нас всех позвал юрист.

Тоже мне оскорбленная невинность.

Я с жадностью осматривала наш с мамой зал, где она часто работала по вечерам и где мы вместе смотрели телевизор. Обои те же, те же диван и кресла. Я невольно провела рукой по поверхности тумбочки, на которой стоял телек. Здесь ничего не изменилось, но я чувствовала чужой запах, запах людей, которые жили здесь два года.

— Мне нужны гарантии, — раздался высокий голос тетки. — Что вы не кинете меня и не пойдете в полицию. Я не хочу быть крайней!

— И нам нужны гарантии, что вы не оспорите в дальнейшем дарственную, — ответил Марк. — Проблемы никому не нужны.

— И что с нашей долей наследства Миши? — не унималась тетя Зина. — Нам сейчас, знаете, очень нужны деньги.

— Как только я получу доказательства, что вы действительно одалживали Бергману, вы получите всю сумму.

— С учетом инфляции и процентами!

Юрист тихонько кашлянул.

— Мы отдельно подпишем отказ от взаимных требований. Я уже вам все объяснил, Зинаида Михайловна. Давайте не будем затягивать.

Я на всю жизнь запомню эти мгновения: тетя Зина склоняется над документами и чуть подрагивающей рукой размашисто ставит свою подпись.

Моя. Она снова моя. На глаза навернулись слезы. Стараюсь ни на кого не смотреть, подхожу к старому комоду — когда-то в нем мама хранила все документы, а теперь здесь пусто. Вообще ни одной бумажки. Надо еще пройти по квартире, все внимательно осмотреть…

Но сейчас хочется разреветься в голос от огромного облегчения.

— А как так оказалась, что квартира Ивановых досталась Вере и вашей сестре, а не вам с Агатой?

От вопроса Марка тетка дергается, как от удара.

— Моя сестра, Марк, всегда умела хорошо устраиваться в жизни. В отличие от меня. К матери Андрея все липла, просила, чтобы ее с дочкой пустила, жить ведь негде было! Папашка их бросил. — Каждое слово Зинаиды шипом вонзалось мне в сердце. — Ну и потом подсуетилась и обвела вокруг пальца старушку.

— Не смейте! — закричала я. — Слышите, не смейте ее ни в чем обвинять. Это вы мошенница, вы и ваша дочь!

Марк примиряюще поднял руки.

— Зинаида Михайловна, вы все же выбирайте выражения…

— Тогда она пусть заткнется! — завизжала тетка.

— Успокойтесь. А вас, значит, не пустили на жилплощадь?

— Она никогда меня не любила, — нехотя произнесла Зинаида. — И не хотела, чтобы он женился на мне.

Повисла напряженная пауза. Агата молча стояла у окна, обняв себя за руки, юрист делал вид, что по сотому разу перепроверяет документы, а Зинаида смотрела на меня так, словно я виновата во всех ее грехах. В глазах плескалась неприкрытая ненависть. Я уверена, не будь рядом Марка, она бы мне в горло вцепилась.

Всегда знала, что она меня не любит, но чтобы так!

— Андрей с мамой Веры был хорошо знаком? — как ни в чем не бывало спросил Марк.

— Они были едва знакомы. — Зинаида пожала плечами. — В последние годы Андрей вообще не появлялся здесь. И на квартиру свою не претендовал.

— А где он жил? — спрашиваю я.

— Понятия не имею. Давно это было. Если это все, то мы с Агатой уходим.

Она быстро подхватила свои экземпляры документов и пошла к выходу.

— У меня остался еще вопрос, — произнес Марк уже в спину удаляющимся фуриям.

— Ну что еще?! — Тетка раздраженно обернулась у двери.

— Я знаю, что много лет назад Майкл искал вас и Андрея. — Марк внимательно смотрел на Зинаиду. — И я знаю, что вам передали его просьбу. Вы сказали об этом Андрею?

— Что за чушь? — фыркнула тетка. — Первый раз об этом слышу!

Глава 63

Марк о чем-то тихо переговаривался с юристом, а я все бродила по квартире, переходя из одной комнаты в другую. В бывшей маминой спальне уже ничего не напоминало о тех временах, когда мы с ней жили здесь. Тетя Зина, переехав сюда четыре года назад, сделала новый ремонт под себя. Как обычно, с претензией на хороший вкус, на который не хватило денег. И вот сейчас я вижу итальянский комод, купленный у какой-то старушки на «Авито», а рядом с ним дешевый коричневый шкаф из ДСП. Его дверцы противно скрипят, а полки внутри немного ободраны.

В комнате довольно пыльно, похоже, здешние жильцы не слишком напрягали себя уборкой. До сих пор не могу поверить, что теперь это все мое!

Ноги сами ведут меня в комнату, которая была моей восемнадцать лет. А вот здесь почти все по-прежнему. Лишь новый диван вместо моей старой кровати. Все детство прошло в этой комнате. Сейчас оно кажется мне очень далеким, как и те два года, которые я прожила здесь с Агатой и тетей Зиной.

Хлопнула входная дверь. Видимо, Марк уладил все дела с юристом и теперь мы остались одни.

— Все хорошо? — Великан, улыбаясь, прошел в комнату и сел на диван. — Как ты?

— Нормально. — Я уткнулась носом в его плечо и тут же почувствовала, как большая теплая ладонь коснулась моих волос. — Пока не осознала до конца, что все закончилось. Хотя… знаешь, я думаю, они еще попьют у меня кровь. К тому же рядом все живем.

— Пока да, рядом, — задумчиво произнес Марк. — Но довольно на сегодня твоих родственников. Как считаешь?

Я молча кивнула.

— Вот и славно. — Марк поцеловал меня в макушку. — Скоро должен прийти слесарь — врезать новый замок. А потом давай поедем куда-нибудь и отметим торжество справедливости.

— Если бы не ты, ничего бы не получилось. — Поднимаю голову и встречаюсь с мягким взглядом карих глаз. — Ты — лучшее, что произошло со мной в жизни. И я больше не представляю себя без тебя. Ты изменил меня, понимаешь, Марк? Всю мою жизнь. Я никогда не была такой счастливой, как с тобой.

Громкий стук в дверь бесцеремонно оборвал мою исповедь. Я инстинктивно отпрянула от Марка, а он, как мне показалось, с сожалением поднялся с дивана.

— Я сейчас вернусь, и мы… — Договаривать не стал, посмотрел на меня пронизывающим взглядом и пошел открывать дверь.

Я почти призналась ему в любви! А тут… Чертов слесарь!

Новый замок нам поставили за полчаса. Все это время я маячила в коридоре рядом с Марком. По его виду трудно было понять, как он отнесся к моим словам. Великан хотя и выглядел задумчивым, но непринужденно перебрасывался репликами со слесарем Сашей. Они даже президентские выборы обсудили, а я вся извелась: что он мне скажет, когда мы останемся вдвоем?!

— Ну вот и все. — Саша выпрямился, еще раз крутанул замок и важно вручил Марку связку ключей. — Если еще что нужно будет, так звоните!

— Конечно! — Марк кивнул. — До свидания.

Едва за слесарем закрылась дверь, великан обернулся ко мне.

— Если ты не против, то давай и мы уже поедем. Все, что нужно, здесь уже сделано.

— Давай, — соглашаюсь, а сама избегаю смотреть ему в глаза. — Ты предлагал отметить… думаешь, они не попробуют…

— Т-ш-ш… — Марк сделал шаг и обнял меня за плечи. — Сегодня больше ни слова о твоей родне. Мы договорились.

Да уж какая тут тетка с Агатой, когда я тебе душу излила!

— Пока тепло и погода хорошая, давай на веранде сядем, — предложил Марк, когда мы подъехали к одному известному грузинскому ресторану в центре. — Я тут был однажды, в прошлом году. Мне понравилось.

Место и правда выглядело уютным, хотя я едва это замечала — иду вся на нервах. Интуиция говорит, что сейчас случится что-то очень важное. Намного важнее возвращения в мою собственность квартиры и даже моего будущего развода. Чувствую, засели мои слова в уме Марка. Он хочет поговорить. И расставить все точки. Я думаю, что неплохо его изучила за эти недели — при всей своей воспитанности и неконфликтности он очень любит ясность и не станет ходить вокруг да около. Он мне сейчас все скажет. Понимает же, что я хочу быть с ним, что для меня наши отношения не летний романчик, о котором можно изредка вспоминать с улыбкой, и не лекарство от неудачного брака. Нет, он для меня…

— Сюда, пожалуйста. Сейчас к вам подойдет официант.

Вздрагиваю и ловлю внимательный взгляд Марка.

— Извини, задумалась, — неловко бормочу. А потом неуклюже плюхаюсь на стул: от волнения умудрилась еще и споткнуться.

— Давай сразу закажем, — сказал великан, едва нам принесли меню. — Очень хочется есть.

— Ага. — Уныло листаю меню, не зная, что выбрать. Может, эклеров натрескаться на нервной почве?

— Тебе помочь? — Марк, как всегда, все понимает без слов.

— Да, пожалуйста. Что-нибудь очень вкусное.

Он усмехнулся и заказал мне пхали и лобио. А еще тирамису. Да, беспроигрышный вариант по всем позициям.

— Я надеюсь, те слова, которые ты сказала мне в квартире, — это не просто благодарность, Вера, — негромко произнес Марк, как только официант отошел от нашего стола. — Я прав?

— Конечно, — выдохнула я. Вообще не ожидала, что он вот так без вступления, сразу заговорит о самом важном. — Конечно, ты прав. Я тебе благодарна, это факт. Но…

— Я люблю тебя, Вера, — просто, как само собой разумеющееся, сказал Марк, а у меня дыхание перехватило. — И я хочу, чтобы мы были вместе.

— Да! — Я дернула рукой и нечаянно смахнула приборы на пол. Послышался громкий звон, на нас, кажется, даже обернулся кто-то. — Да! И я тоже. Я тоже… тебя люблю, Марк. — И зачем-то добавила: — Очень сильно.

Смотрю в его темные глаза, в них искрится свет, от которого мое сердце наполняется теплом.

— Позволите? — Рядом уже суетился официант, принесший мне чистые приборы.

— Д-да, конечно.

Смотрю как завороженная только на Марка. Он. Меня. Любит.

Любит!

Сам сказал, я не выдумала, и мне не показалось!

— Я хочу, чтобы мы были вместе, — повторил Марк. — Мы мало знакомы еще, всего несколько недель, даже месяца нет. Я намного тебя старше и…

— Это неважно! — Я отчаянно замотала головой, мне казалось, что он сейчас передумает. — Марк! Я тоже очень хочу, не представляю своей жизни без тебя. Я уже сказала и вот еще раз повторю. И буду говорить столько, сколько нужно.

— Я редко бываю в России, Вера. — Марк, похоже, еще сомневается. — Ты поедешь со мной в Нью-Йорк? Будет непросто: другая страна, другой язык, ни друзей, ни род... хотя вот это, конечно, преимущество. Но я всегда буду рядом и обещаю: ты не пожалеешь.

— Ты еще спрашиваешь? — У меня от волнения пересохло в горле, голос стал сиплым и каким-то чужим. — Марк! У меня нет никого ближе тебя! Конечно, я поеду с тобой! И ты не пожалеешь!

— Знаю. — Он улыбнулся и взял мою ладонь в свою. — Я и не надеялся встретить женщину, с которой захочу связать свою душу. Так что это ты — лучшее, что со мной случилось, Вера!

Глава 64

Салон красоты, в котором работает Алла, находится на ВДНХ, в десяти минутах пешком от метро. Так она мне объяснила, когда вчера мы договаривались о встрече. Вообще-то, раньше я всегда к ней домой приезжала, и Кучерова подравнивала мне кончики волос в своей гостиной. Перед этим мы с ней еще сидели на кухне, пили чай с пирожными, и я жаловалась на Вадика и свекровь. Как же давно это было!

— Ну наконец-то! — Я слышу голос подруги, едва захожу в салон. — Это ко мне, Свет, запись на два. Я сама провожу.

Не сразу соображаю, откуда это Алка говорит, а потом вижу, как Кучерова появляется из-за огромной искусственной пальмы в центре большого зала. Первый раз такое вижу.

— Привет! — Обнимаю подругу. — Как у вас тут интересно и необычно.

— У нас ремонт, Вер. — Меня уже тянут за руку в какой-то закуток. — Лучше бы, конечно, у меня дома, но раз именно сегодня, значит, тут будем приводить тебя в порядок. Обросла ты уже знатно. Так что хочешь?

Я смотрю на себя в небольшое круглое зеркало на стене — Кучерова права: от той прически, которую она мне сотворила почти месяц назад, уже мало что осталось, корни неприлично отросли, форму тоже нужно создавать заново. Вспомнилось, как неуютно поначалу я себя чувствовала стриженой блондинкой, как привыкала к себе новой, но ведь привыкла!

— Ал, делай так же, как в прошлый раз. Твоя стрижка принесла мне счастье, поэтому оставляем все как прежде.

Кучерова довольно хмыкнула и начала разводить краску.

— Ну, рассказывай, Дуби. К чему такая спешка и почему именно сегодня?

— Давай сначала о хорошем, Ал. — Довольно смотрюсь в зеркало. — Марк сказал, что меня любит, и позвал с собой в Нью-Йорк! Ты представляешь?!

— И ты молчала?! — Кучерова от возмущения даже покраснела. Главное, чтобы вот так мне на голову краску сейчас не вылила. — И давно? Когда вы уезжаете? А развод? И…

— Пока мы никуда не уезжаем, — поспешно обрываю поток вопросов. — Ал, мне надо еще визу получить, да к тому же сначала развестись. И чем быстрее, тем лучше.

— Полетаев на связь не выходит?

— Нет, я даже матери его звонила. Думала, раз она меня так ненавидит, может, убедит сынка дать мне развод поскорее. Так она что-то прошипела про крыс, бегущих с тонущего корабля.

—  Сама она крыса! А теперь сиди ровно и не крутись, — командовала Алла. — А без его согласия слишком долго, да?

— Юрист говорит, что не один месяц, первое слушание будет только на следующей неделе. Но знаешь, что интересно? Его квартира выставлена на продажу.

— Чего? — Алка замерла с кистью над моей головой, но быстро очнулась и стала прокрашивать корни. — Он продает квартиру?

— Написано «срочная продажа», ссылку детектив прислал, которого Марк нанял. Константин, помнишь, я рассказывала? Так это не все! Квартиры Агаты и тети Зины тоже выставлены на продажу. И тоже написано, что «срочно».

— И что это значит, Вер?

— Марк предположил, что те ребята, которым Вадик деньги задолжал, все-таки его как-то прижали, вот и приходится продавать то, что есть. Мне только непонятно, как он заставил тетку с сестрой продать их квартиры…

— Да какая разница! Главное, что пришло время платить им по счетам. Твой Марк просто чудо. Стоило ему появиться в твоей жизни, как все начало налаживаться. Думаешь, если Вадик все продаст и расплатится, то не будет больше скрываться?

— Понятия не имею, Ал. А ведь Марк готов ему даже денег заплатить в обмен на согласие на развод.

— Вадик всегда был на тебе помешан, Дуби. Посиди вот так с корнями двадцать минут. Твоя свекровь наверняка бы согласилась, но вот Вадим… не уверена.

— Рано или поздно, но разведут же нас! Ал, я так счастлива, ты даже не представляешь. Я очень хочу уже уехать и начать с Марком новую жизнь.

— Не страшно? Ты же никогда там не была. — Алла подтянула ближе соседнее кресло и уселась рядом со мной. Теперь ее сосредоточенное лицо оказалось прямо перед моими глазами. — И на что ты там будешь жить?

— В смысле?

— В смысле. Ничего не напоминает?

— Ты о чем, Ал?

Кучерова поджала губы, но потом все же начала говорить:

— Ты от Вадика полностью зависела, теперь от Марка будешь. Я понимаю, что они разные мужчины, не хочу сравнивать, но что ты будешь делать, если… если у вас не сложится, Вер? Вы же всего месяц вместе. Даже меньше.

— Я даже думать так не хочу!

— Не сомневаюсь в этом. — Алка отвела взгляд. — И чем ты заниматься будешь в США? И в качестве кого поедешь? Жены? Он тебе сделал предложение?

Вопросы Кучеровой резали душу на тонкие полоски. У меня не было на них ответов. Я полностью доверилась Марку, зная, что он никогда меня не обидит.

— Я замужем, вообще-то, пока. И нет, он официально не сделал мне предложения, да я и не требую. Ал, но я знаю, чем я буду заниматься там. Тем же, чем и здесь. Буду рисовать свои макеты, делать обложки, оформлять рекламные кампании, рисовать баннеры, да много чего буду делать. Не волнуйся за меня.

— Обещай, что не бросишь этим заниматься. — Алка снова посмотрела на меня. — И еще ты можешь сдавать свою квартиру здесь, и денежка тебе будет капать на счет. Точно лишним не будет.

— Он мне то же самое сказал. — Я улыбнулась. — Не волнуйся за меня. Марк очень рациональный, он много чего продумывает наперед и меня этому же учит. У нас с ним совсем другие отношения, не сравнивай его с Вадиком. Марк меня уважает и никогда не пенял мне, что я живу на его деньги.

— Пока да, но ты не знаешь, что будет дальше.

— Ал!

— Я фанат Марка, — быстро произнесла Кучерова. — И сразу говорила, что такого надо сразу хватать, а потом уже думать, что с ним делать. Просто я хочу, чтобы у тебя было свое любимое дело и свои деньги. Вот и все. Особенно в чужой стране.

Алка продолжала трещать, не уставая хвалить моего великана, но ее слова про зависимость заставили меня задуматься о своих отношениях. Я ни капли не сомневалась в великане, он — лучший мужчина на всем свете, но весь мой мир сейчас — это только Марк.

— Вер, ты меня слышишь? Обиделась, что ли?

— Нет, не обиделась. Я задумалась, Ал. А ты что-то спрашивала?

— Вообще-то, да. Ты вчера обещала сказать, чего такая спешка и почему именно сегодня тебе нужно было ко мне.

— Да не хотела оставаться одна дома. И пора уже себя в порядок привести. Вчера вечером в Москву прилетела Лора. Это его бывшая жена. Она привезла ему ноутбук Майкла. И сейчас Марк с ней встречается. В общем, как-то так, Ал.

Глава 65 Марк

Неглинная. Самый центр города. Снова «Арарат парк Хаятт». Лора, Лора, ты совсем не меняешься.

Машину пришлось оставить на парковке у Большого, и это, считай, очень повезло. А дальше всего несколько минут пешком, и вот до боли знакомый отель.

— Марк!

Лору безошибочно нахожу в «Арарате», ее любимом ресторане, даже звонить не пришлось. Как всегда, роскошная, раскованная, знающая себе цену, дорогая. Чужая. Совсем не похожа на Веру.

— Привет, Лора! — Обнимаю ее в ответ и чувствую запах духов, которые всегда ей дарил.

— Как же я соскучилась, дорогой! — Фарфоровое лицо светится улыбкой. — Ну наконец-то! Господи, как ты осунулся и похудел! Ты точно на природе живешь?

— Зато ты, как всегда, восхитительна, Лора! — Улыбаюсь. — Я думал, ты на этой неделе будешь на конференции в Лионе.

Мероприятие очень статусное, к тому же Лора очень любит Францию в конце лета. Каждый год туда ездит именно она, и еще прибавляет три-четыре дня, чтобы отдохнуть на пляжах.

— Отправила туда Джейсона выступать вместо меня. — Она пожала плечами. — Пусть потренируется, а у меня есть дела более важные. Я прилетела, как только смогла.

— Вот как?

— Все отложила, как видишь. — Лора довольно улыбается. — И похоже, я очень вовремя прилетела. Тебя вообще кормят, милый? Если бы Роза Львовна тебя сейчас увидела…

— Мы общались с ней по «Ватсапу» пару часов назад, и мама была довольна моим внешним видом. Расскажи, что у нас с грантом?

— Все прекрасно! Я прошлась немного утром по центру, Москва так изменилась, я почти не узнала город. Ты заметил? Когда мы здесь были вместе в последний раз…

— Тогда мы были еще женаты. — Киваю. — Прошло уже несколько лет.

— Нужно будет обязательно пройтись по нашему любимому маршруту. Ты ведь его помнишь? Очень соскучилась по тебе!

Лора выглядит отдохнувшей и очень радостной, в таком приподнятом настроении я не видел ее уже давно. Похоже, я еще не все новости знаю.

— Я тоже рад тебя видеть. Значит, лэптоп Майкла привезла?

— Ага, в номере его оставила, чтобы пока не отвлекал. Я поговорить с тобой хочу.

— Давай поговорим!

— Я удивилась, что ты приехал один. — Лора демонстративно обвела глазами зал. Да, как-то я успел отвыкнуть от всего этого. — Марк, а где твоя девушка? Очень хочу с ней познакомиться!

— Вера сейчас занята.

— Вот как? И чем же?

— Встречается с подругой. Лора, у меня не так много времени…

— Понимаю-понимаю! Просто это так удивительно… мне было бы интересно посмотреть на жену своего близкого мужчины.

— Бывшую жену, — поправляю. — Вера согласилась поехать со мной в Нью-Йорк, так что вы обязательно с ней познакомитесь, но не сейчас.

— Ну ладно… ладно, и все-таки странно, что ты приехал один. Хотя… это и к лучшему, мешать нам никто не будет. Так когда домой?

— Пока не знаю. Есть еще дела, которые держат в России, но, возможно, кое-что придется решать дистанционно.

— Еще дела? — Лора удивленно приподняла бровь. — Я для этого и летела через океан, что помочь решить все с Майклом. Что еще?!

Лора нервничает, кажется, уже обиделась, ведь я не оценил ее бескорыстного порыва. Но я с самого начала говорил, что ей не стоит сюда лететь. И сегодня же надо сказать Джейсону, чтобы показал свой доклад. Не хватало еще, чтобы парень туда «сырым» поехал.

— Не забывай, что у Веры нет визы, плюс еще кое-какие обстоятельства. Не переживай за меня, я со всем потихоньку разбираюсь.

— А за кого мне еще переживать, как не за тебя, Марк?! Ты главный человек в моей жизни. Конечно, я беспокоюсь! И что это за женщина, которая боится мне на глаза показаться?!

— Дорогая моя, ты слишком вжилась в образ, который совсем тебе не идет. И ты, как всегда, права: Москва сильно изменилась. Погода сегодня чудесная, погуляй по городу. Расслабишься заодно. А мне нужен лэптоп.

Долгий взгляд глаза в глаза, который говорит намного больше слов. Я вижу, что ей больно, за обворожительной улыбкой скрыта растерянность и обида. Но она слишком хорошо меня знает, чтобы понять: приезд в Москву ничего не изменит. И Вера здесь ни при чем. Все умерло задолго до нее.

— Раз ты так торопишься, тогда не буду задерживать. — Лора ожидаемо вспыхнула. — Если не боишься, можешь подняться вместе со мной в номер. Я тебя не съем, не переживай.

— Да я и не переживаю. Пойдем, конечно.

В «Хаятте» мы останавливались много раз, когда приезжали в Россию. Лора очень любит этот отель и всегда настаивала на нем. И воспоминания всегда оставались только самые приятные. Тогда еще ей меня хватало.

— Мы были здесь счастливы, Марк, — словно подслушав мои мысли, тихо произнесла Лора. — Ты хотя бы помнишь, как хорошо нам было вместе? Как ты забирал у официанта завтрак и кормил меня круассанами… ты помнишь?

— Я помню, Лора. И в лифте довольно много места, дорогая.

Фыркнула и демонстративно прислонилась к стеклянной двери.

— Ты хотя бы зайдешь? — Лора открыла дверь, и я шагнул за ней следом.

Лэптоп лежит на журнальном столе в черном чехле. Он сразу притягивает взгляд, так что я не сразу замечаю легкий беспорядок в номере, даже кровать не заправлена, словно хозяева только проснулись. Или, наоборот, только собираются лечь.

— Здесь есть вайфай в номере, но для пароля он не нужен, верно? Ты уже думал, как взломать? Я читала в Сети, есть столько способов…

— Лора! Дай, пожалуйста, полминуты.

Она затихает, а я аккуратно вынимаю гаджет.

Майкл…

— Скучаешь по нему? — Лора садится рядом. — Я тоже.

На экране появилось окошко с паролем. Что ж, посмотрим, Денис, так ли это легко и просто.

— Что ты... ого! Марк! Похоже, получилось…

Перед глазами появились файлы. И много знакомых имен…

Глава 66

— Уверена, что не хочешь сама ему позвонить, Вер? Чего стесняться-то?

Волосы Алка уже уложила, и мне не терпится покрутить головой перед Марком. А еще умыкнуть его комплименты — так люблю, когда он меня хвалит и одобряет! Ему точно понравится.

— Ал, он встречается сейчас с бывшей, не хочу выглядеть не уверенной в нем малолеткой. Наверняка вот-вот приедет.

— Ну как знаешь. — Кучерова прошлась ладонью по плечам, смахивая несуществующие волоски. — Все, я побежала, у меня клиент пришел. Марку привет!

Обнимаю подругу, а она уже дарит воздушный поцелуй и спешит обратно в зал. Смотрю на свой мобильный — тишина пока. Ладно, постою на улице. Погода хорошая, солнечно, а я два часа с половиной просидела у Аллы. Странно, конечно, что Марк не позвонил. Наверное, очень занят. Гоню в сторону нехорошие мысли — его жена та еще штучка, но если бы великан хотел быть с ней, то меня бы с ним уже не было рядом. Он не станет на две стороны играть…

А потом я вижу его джип и радостно выдыхаю. Правильно сделала, что не стала звонить и писать. Договаривались на время, и вот он едет. Солнце сильно бьет по глазам, я не сразу замечаю, что у машины почему-то заляпаны грязью номера. Странно, вроде не было дождя, и Марк всегда внимательно следит за машиной…

Подхожу ближе — машина стоит метрах в пяти от меня. Кажется, я ошиблась. С тоской понимаю, что это не мой великан... Уже собираюсь отвернуться, думаю, надо все-таки набрать Марку.

— Ай… — Что-то острое больно впилось в шею, перед глазами неожиданно поплыл асфальт. Что п…

— Вера, Вера! — Слышу знакомый голос. Откуда здесь? Пытаюсь обернуться, но не получается, я проваливаюсь куда-то...

Мне снится, что мы куда-то едем, в машине тепло и уютно, только голова отчего-то трещит. Сквозь сон слышу, как кто-то стонет, снова проваливаюсь в небытие, краешком сознания понимая, что это мой стон.

— Просыпайся, спящая красавица, — раздался рядом насмешливый голос. — Приехали. Сказка кончилась, пора в реальность вернуться.

Меня небрежно толкают в плечо, и я с трудом приоткрываю глаза. Голова болит жутко, как с похмелья. Один раз такое и было, когда…

— Агата? — Я не слышу своего голоса, только хрип. — Ты?

— Кто же еще? — Она довольная, кажется, сидит рядом на сиденье, но я ее не вижу.

— Пить… — еле шепчу губами, во рту все высохло так, что не могу даже языком по нёбу провести.

— А, ну да, точно…

Через несколько секунд у моих губ оказывается бутылка воды, и я жадно, обливаясь и мало что соображая, глотаю воду, захлебываюсь, но продолжаю пить.

Руки почему-то совсем не слушаются. Что происходит?

— Тише, тише, сейчас бутылку проглотишь.

Она убирает бутылку воды, но я чувствую себя намного лучше, озираюсь по сторонам. Я в машине, мы стоим где-то…

— Что это? Гаражи?

— Ага, — охотно отвечает Агата. — Ну привет, сестренка! Наконец-то!

— Чего наконец-то? — Непонимающе смотрю на Агату. Вроде все как обычно, но какая-то она другая, или голова у меня совсем не соображает.

— Что случилось? И где Марк? Эй! — Дергаю руку, но сделать ничего не могу. — Наручники? Это что вообще?

— Из секс-шопа, — ухмыльнувшись, поясняет Агата. — Но у тебя вряд ли сейчас силенок хватит, чтобы их открыть. Ключ-то все равно нужен.

— Отпусти меня немедленно! — хочу сказать твердо, но язык плохо слушается. — Меня Марк уже ищет, наверное. Что вообще...?

— А ты не поняла, да?

Она больше ничего не говорит, а я пытаюсь понять, где мы. В машине только я и Агата, водителя нет. Но кто-то же нас сюда привез! Стоп. Джип, грязные номера…

— Ты меня насильно, что ли, увезла? Агата, ты с ума сошла?!

— Я как раз в уме. — Она откидывается на сиденье и дотрагивается до моей головы. — Хорошо получилось. Кучерова знает свое дело. Интересно, что бы она сказала, узнай, что это ты виновата, что я ее Кольку тогда увела? Всю башку бы тебе сожгла. Она буйная.

— Что ты несешь? Отпусти меня немедленно. Я кричать буду.

— Давай! — оживилась Агата. — Кричи, а я послушаю.

Все происходящее приносило ей огромное удовольствие, она будто питалась моим страхом.

— Помо… — Голос сорвался на хрип, я закашлялась.

— Будешь орать — воды больше не дам, — деловито пообещала Агата. — А пить тебе захочется очень скоро.

— Ты мне что-то вколола? — Свободной рукой я нащупала болячку на шее. — Ты с ума сошла!

— Что дали, то и вколола, — беспечно произнесла сестра. — Да ты не волнуйся, ничего такого, ну поболит голова, потом пройдет.

— Кто дал? Зачем? Отпусти меня! Марк!

— А вот про Марка уже пора забыть, Вера. — Агата стала тарабанить пальцем мне по носу, я попыталась увернуться, но тело почти не слушалось меня. — Он сейчас развлекается в номере со своей женой. Такая красотка!

Перед глазами показалось яркое пятно, я не сразу сообразила, что это фотка на телефоне.

— Красивая пара, — шепчет в ухо, а я пытаюсь сфокусировать взгляд. — Смотри, как они обнимаются. Здорово, когда двери в лифте стеклянные, все видно.

— Не верю. — В душе разливается что-то холодное и тягучее. — Он не мог.

Но глаза не врут: я вижу родной профиль, широкие плечи. Это точно Марк. И Лора… такая же, как на фото в Интернете.

— Тебе-то какая разница? Забудь про Фридмана. Ты его больше не увидишь!

— Что?

— То, что слышала. Считай, что он тебя забыл уже.

Я попыталась дернуть руку, но Агата больно сжала плечо, я застонала.

— Не дергайся. И не порть мне момент. Ты хоть знаешь, сколько лет я этого ждала?!

— Чего? Чего ждала? Что ты несешь? Выпусти меня. Марк меня найдет.

— Он про тебя и не вспомнит. Я постараюсь.

Вот тут, вопреки инстинкту самосохранения, я громко и, надеюсь, зло рассмеялась.

— Он тебя терпеть не может. У тебя нет шансов.

— Вадик тоже меня на дух не переносил. — Агата даже не обиделась, ее радость была непробиваема. — И что? Не прошло и пары лет, как оказался в моей постели. Если я хочу мужчину, я его получаю, дуреха!

— Что? Ты врешь!

— Тебе было плевать, что он спит на стороне, верно? Но обидно же находить презики в своей постели? Это я их туда положила, пока Вадя в душе плескался.

Пытаюсь понять, что несет эта сумасшедшая. Вадим и Агата?!

— Он же тебе не нравился, — тихо бормочу, но она прекрасно слышит.

— Никогда не нравился. Но каждый твой мужчина должен стать моим, Вер. И Вадик стал. И Марк тоже станет. Алкин идиот тогда попал, потому что у тебя никого не было.

— Ты увела у Кучеровой парня, потому что она дружила со мной? — на удивление, я почти четко произношу эту длинную фразу, но поверить в нее не могу.

— Ага. Тебе же было больно? Знаю, что было. — Агата положила ладони на спинку переднего кресла. — Я все ждала, когда Вадим тебя бросит, а он все не хотел. Никогда не понимала его, мазохист чертов. Знал же, что ты не любишь его. Даже залететь от него я пыталась долго, да все не получалось. Презервативы прокалывала. А когда получилось, так уже и не нужно было… Тебе интересно это слышать?

— Ты больна, Агата. — Голова по-прежнему болит жутко и, главное, слабость в теле. Я не до конца понимаю, что она сейчас несет. Какой еще залет?! — Отпусти меня немедленно.

— Это я тебе ту флешку злосчастную подложила. Думала, Вадик найдет ее в твоих вещах и голову тебе свернет. Но именно в тот день тебе приспичило сбежать. Нас всех чуть не грохнули из-за тебя! — неожиданно взвизгнула Агата. Я сильнее вжалась в сиденье.

— В голове не укладывается…

— Ничего, уложится. — Отмахнулась Агата. Она сейчас походила на сумасшедшую, которая успешно прикидывается нормальной. Или это я сошла с ума?!

— Марк… Марк меня найдет. Он не простит тебе…

— Все он мне простит, дурочка. Я уже и документы на визу подала, так что через несколько месяцев окажусь в Нью-Йорке, буду изучать его иудаику, мелькать у него перед глазами чуть ли не каждый день. Лора эта, конечно, тварь прилипчивая, но и с ней разберемся. Я же говорила, что Марка ты не получишь. Он — мой.

Агата потянулась к дверной ручке и выскользнула из машины.

— Не переживай, я никуда не уйду, — донесся голос сестры. — Просто ноги хочу размять. Как же долго я ждала этого разговора, Вера. Как же давно я ждала этот момент!

Смотрю, как Агата открывает дверцу с моей стороны. А я даже выйти не могу из машины.

— Да что я тебе такого сделала? Зачем тебе Марк? Зачем Вадик?

Агата наклонилась прямо к моему лицу и прошептала, глядя мне в глаза:

— Ты отняла у меня самое важное в жизни.

Глава 67

Мне показалось, что я ослышалась.

— Отняла? — Голова по-прежнему трещит. — Я? У тебя?

— Именно так! —  Агата отпрянула от моего лица, резко развернулась и сделала несколько шагов от машины.

— Ничего не понимаю… Да это ты у меня все отобрала!

— Из-за тебя у меня не было нормальной семьи! — Агата чеканит каждое слово, стоя ко  мне спиной. — Я не знала своего отца из-за тебя. Твоя мать и ты, вы жизнь нам всем сломали!

— Кому всем? Я ни в чем не виновата! При чем тут твой отец?!

Агата, все это время стоявшая ко мне спиной, резко обернулась. От ее искаженного злобой взгляда хотелось бежать. Никогда не представляла, что от человека может исходить столько ненависти. По шее пробежал холод, я инстинктивно дернулась.

— Мой отец? — переспросила Агата. — Вообще, он и твой отец, сестренка.

— Чего?!

— Он у нас один на двоих, дурочка! — медленно произнесла Агата. — Забавно, да? Я — Лисицына, ты — Полетаева, а по отцу обе Ивановы.

— Этого не может быть. — Я даже про головную боль забыла. — Агата, ты что такое говоришь? Как это один на двоих?

— Твоя мать разрушила нашу семью! Я, сколько себя помню, чувствовала, что со мной что-то не так. В саду детей встречали папы, меня — никогда, — говорила она тихо, на меня не смотрела, но от ее спокойного голоса у меня по коже побежали мурашки. — Они вместе играли, меня к себе не звали, я была прокаженной. А потом мама мне все объяснила. На всю жизнь запомнила этот наш разговор, мне было семь лет. Она рассказала про тебя, про то, что ты и твоя мать — ее родная сестра — отняли у нас папу.

— Погоди! Андрей Иванов, которого искал Марк столько времени, — мой отец? Я в это не верю!

— А почему ты, думаешь, жила в его квартире? Бабушка твоей матери квартиру оставила, а мою прогнала! Хотя я тоже ее внучка! И в Алехино в дом Аглаи, бабкиной тетки, тебя с матерью звали, а не нас! А нам приходилось за деньги снимать на лето дачу!

Агата вот-вот перейдет на крик, я уже сейчас не слишком хорошо понимаю, что она говорит. Голова кругом. Мой отец?

— Это она его бросила! Мать твоя. Выгнала из его собственной квартиры! Его все предали: и она, и этот друг его, который с деньгами умотал в Америку. Вот он и спился, а потом умер. Из-за вас!

— Это неправда, — шепчу сама себе. — Мама не могла так поступить.

— Она тебе даже не сказала, в чьей квартире вы живете! Неблагодарные твари!

Я молчала. Агату била истерика. Это когда я очнулась, она была вся такая уверенная в себе, под контролем держала и себя, и меня, а сейчас ее просто разрывало на части.

— Мама вернулась с его похорон и все мне рассказала. Я, наконец, поняла, из-за кого я такая. — Агата снова смотрела на меня. — Я поклялась тогда маме, что отомщу за нее и за себя. И, не появись тогда Вадик, я бы тебя в могилу отправила, клянусь. Но мама сказала, что так с тебя хоть что-то можно поиметь. Эта квартира наша по праву!

Агата снова перешла на крик. Полный бред!

— Но я тоже росла без отца. — Медленно поднимаю взгляд на ожесточенное лицо сестры. — Миллионы детей живут в неполных семьях, и что?

— Это был выбор твоей матери! — отрезала Агата. — А нам с мамой такого выбора никто не дал. Он просто ушел к ней и забыл про меня!

— Да я его вообще не помню! Может, он и не отец мне… и вообще, он вроде как ушел, когда ты родилась. — Голова соображала туго, но я пыталась вспомнить хронологию событий. — Меня и в помине не было, когда он от вас ушел.

— Твоя мать всегда завидовала моей. И когда у них с папой был сложный период, подсуетилась и увела его. Но в итоге в могилу его загнала! Он так и не смог себя найти после того, как этот Мишка от них уехал.

— Ты будто за тетей Зиной слова повторяешь. — Я покачала головой. — Мы не знаем, что там на самом деле произошло, но я ни в чем не виновата перед тобой.

— Я — наследница своего отца! — Агата словно не слышала меня, она была на своей волне. — Я! А не ты. И я добьюсь того, чтобы Марк отдал мне все то, что мне причитается. И даже больше.

Я смотрела в горящие, с лихорадочным блеском глаза Агаты и не могла поверить, что у нас с ней один отец. Стоп. Слова этой сумасшедшей не в счет. Пока мне никто не доказал, что Андрей Иванов, тот невзрачный парень с фотографии в Алехино, и есть мой папа, а значит, я не верю ни одному слову Агаты.

— Все рассказала? А теперь отпусти меня, слышишь!

— Отпустить? Ты совсем тупая, Вер? Да я тебя больше никогда не увижу. Ты так ничего и не поняла, что ли?

— Чего? — Впервые за все время пребывания в этой машине я подумала, что она действительно может сделать со мной что-то страшное. — Чего я не поняла?

— Эту «тачку» Вадик откопал, и водила тоже его. Я ему велела пойти погулять, но тут он рядом ошивается. И шприц с лекарством тоже твой муженек мне дал. Соскучился он по тебе очень. Встречи долго ждал, а ты ему рога все это время наставляла.

— Вадим? — Голос задрожал. Сейчас я совершенно точно не хотела его видеть. Я думала, мы вместе с Марком с ним пообщаемся, да великан сам хотел с ним переговорить, как мужчина с мужчиной.

— Вадим, — подтвердила Агата. Она уже успокоилась, не особо напоминала безумную фурию, которая обвиняла меня во всех своих бедах. — Он уже едет сюда.

По спине пополз липкий страх. Но я до сих пор не могла поверить в происходящее. Это какой-то кошмар!

— Зачем? Я никуда с ним не поеду. Все, что мне от него нужно, — это развод!

— Лучше молись, чтобы жива осталась, — бросила Агата. — Он очень и очень зол.

— Марк не позволит…

— Марк тебя даже искать не будет! — перебила сестра. — Ты сама его об этом попросишь. А он как настоящий джентльмен не станет упорствовать.

— Что?! Я никогда о таком его не попрошу!

— Да кто тебя спрашивать будет?

До нас донесся шум подъезжающей машины.

— А вот и твой муженек объявился. Вот и все, сестричка. Прощай. Больше мы с тобой не увидимся.

Агату я уже не слышала. Все мое внимание было приковано к серой побитой иномарке. «Вадим в такую никогда бы не сел», — пронеслась в голове глупая мысль.

И через мгновение я увидела мужа.

Глава 68 Марк

— Да, я должен извиниться перед тобой. Ты снова оказалась права.

— А я всегда права, милый. — Лора подходит ближе и присаживается на подлокотник моего кресла. — Хочешь, я закажу шампанского в номер?

— Нет, хотя отпраздновать есть что. Да уж, интересная история получается. Спасибо, что привезла лэптоп. Оно того стоило. Теперь все встало на свои места.

— И что делать будешь? Нового же завещания нет. Так, одни наброски… Никакой юридической силы все эти документы не имеют.

Все полтора часа, что я разбирался с файлами, рассматривал фотографии, читал отчеты, Лора была рядом. Как обычно, быстрее меня сориентировалась и помогла выстроить в хронологическом порядке всю информацию.

— Ты всегда мне помогаешь, да. Но дальше я уже сам. Мне не важно, что нет завещания. Майкл хотел, чтобы его деньги достались дочери его друга. И, знаешь, я его понимаю.

Лора внимательно смотрела мне в глаза. Я знал, о чем она думает.

— Это очень большие деньги, Марк. Огромное состояние для девчонки, у которой за душой ничего нет. Она же спустит все за год, если не быстрее.

— Поэтому я буду рядом и не дам ей совершать глупости. Но это все детали, с ними позднее разберемся. Мне пора ехать, Лора.

— Уже?

— Да, дорогая. Меня ждут.

— Твоя девушка? Марк, она тебе даже ни разу не позвонила за все время, что ты был со мной. Либо она очень уверена в себе, либо ей плевать на тебя. Я бы…

— Ты любишь все контролировать, а она — нет. Но, вообще-то, ты права…

В телефоне по-прежнему пусто. Я полчаса назад писал Вере, что задержусь. Странно, что она не ответила. Видимо, с Аллой увлеклась.

— Не отвечает?

Лора жадно смотрит на мобильный. Да, перезванивать Вере лучше не здесь.

— С тебя ужин, Фридман! И не один.

Обнимаю на прощание бывшую жену.

— Обязательно, Лора. Еще раз спасибо. Ты умница!

— Если я такая умница, тогда что же ты бежишь от меня к ней?!

Она стоит в центре гостиничного номера — красивая, умная, эффектная… Этот разговор опоздал на много лет. Но, видимо, только сейчас Лора начинает осознавать, что между нами все действительно закончилось. Я давно не воспринимаю ее как свою женщину. Как друг и партнер Лора подходит мне куда лучше, чем как жена.

— Марк!

Она ждет ответа.

— Я люблю ее, Лора. Все просто.

Неприятное открытие: у Веры отключен телефон. Набирал ей раз пять, пока шел к машине. Может, в этой парикмахерской плохая связь? Номера Аллы у меня нет. Нужно было самому позвонить Вере, пока был у Лоры, а теперь придется медленно ползти в пробке и надеяться, что она сама наберет, когда выйдет от подруги.

Только на повороте на проспект Мира получается прибавить скорость, и вот здесь уже за пятнадцать минут добираюсь до салона Кучеровой.

Алла в зале, колдует над какой-то барышней. Веры нет.

— Ой, Марк? Привет! — Девушка удивленно таращится, а у меня от этого взгляда больно засосало под ложечкой. — Что-то случилось?

— А где Вера?

— Как где? — Она подходит ко мне ближе. — Так мы с ней еще часа полтора назад расстались. Она разве не дождалась тебя?

— Я опаздывал, написал ей об этом, но она не ответила. У нее телефон отключен.

— Может, случилось чего?!

Точно случилось. Майкл с его завещанием и тайнами прошлого остались где-то далеко. Все это не имеет никакого значения, если Вера исчезла. Нехорошее предчувствие, которое я гнал от себя с того момента, как вышел из отеля, сейчас полностью меня поглотило. Нельзя было оставлять ее одну!

— Куда она пошла, Алла?

— Да я ее проводила до двери, она пошла тебя ждать на улицу. — Девушка явно испугалась. — Может, в магазин какой зашла? Тут их много, любых.

Телефон вибрирует — даже не посмотрев еще на экран, почувствовал, что это она. Слава богу!

— Сообщение прислала, сейчас.

В зале шумно, я едва слышу взволнованный голос Веры, поэтому приходится возвращаться в коридор, чтобы снова прослушать запись.

«Марк. Это я. Я уехала… с Вадимом. Он нашел меня и умоляет дать ему еще один шанс. Он все-таки мой муж. А у нас с тобой скоро и так все закончилось бы. Не ищи меня, ладно? Прощай. Спасибо тебе».

Что за хрень?! Быстро набираю ей, но телефон снова «вне зоны». Бред какой-то! Она не могла никуда уехать, ее муженек…

Стоп.

— Что она говорит? — В коридоре появляется взволнованная Алла, она нервно теребит в руках расческу. — Где она?

— Понятия не имею. Ей кто-то звонил, когда она у тебя была? Как вела себя?

— Да вроде никто не звонил. — Она пожала плечами. — Обычно себя вела. Счастливая очень, ждала, когда вы… ну, когда вернетесь с вашей встречи.

— И все?

— И все. Так что случилось?

— Понятия не имею. Абсурд полный. Говорит, что уехала с Вадимом и чтобы ее не искали.

— С Вадиком? — Алла подпрыгнула на месте и бесцеремонно выхватила у меня из рук телефон. — Да она чокнулась?! Не может быть такого!

— Не может… Где теперь ее искать?

Алла молчала, напряженно вслушиваясь в телефонное сообщение, а я мысленно уже прокладывал дорогу к дому этого подонка. Наверняка заставил ее поехать с собой. Сама бы она не согласилась.

— Не может такого быть! — Алла вернула мне мобильный. — Она его на дух не переносит.

— Здесь есть камеры?

Она быстро кивает, и я иду к администратору.

Не верю, чтобы Вера могла вот так меня бросить. Она любит меня, сама, по своей воле никогда бы не ушла.

— Камеры? — Администратор не сразу понимает, в чем дело. — Д-да, есть, но снаружи только одна, да она только и показывает, что метров пять рядом с подъездом.

— Запись ведется?

— Нет, извините. Но у нас же рядом ювелирный салон через дверь. Вы к ним сходите, там все серьезнее.

Пока иду в ювелирный, звоню сначала Косте, потом Денису. В том, что ее заставили уехать, я не сомневаюсь. Главное, найти ее как можно скорее, пока этот подонок с ней чего не сделал. Кулаки сжимаются от одной только мысли, что он сейчас с ней.

Первым приехал Денис, с ним переговоры с охранниками ювелирного пошли быстрее.

— Мужики, вообще-то, не положено, но раз такое дело…

— Стоп! — обрываю бормотание охранника. — Смотри, Дэн.

На записи мелькнуло довольное личико Веры. От ее беспечной улыбки у меня сердце больно сжалось. Она не торопясь идет по тротуару, вокруг люди. Ничего необычного.

— У нас небольшой радиус охвата…

— Тихо! Марк, смотри. — Денис показывает пальцем на знакомый силуэт. — Агата.

— Без нее не обошлось.

— Вот же дрянь. Спасибо, мужики.

— Давай дальше посмотрим, может, увидим еще кого-нибудь.

Но только время потеряли, на записи больше не оказалась никаких знакомых.

— Давай я сам с ней пообщаюсь, — предлагает Денис, как только мы выходим на улицу. — Ясень пень, заставила сестру, тварь. Она мне сразу не понравилась, еще когда заказ Грина отрабатывал.

— Давай я сам сначала. Твои методы не для юных девушек.

— Где ты там девушку увидел? — Дэн зло усмехнулся, а я уже набирал Агате, молясь, чтобы она ответила.

И она ответила.

— Привет! Марк? — Голос довольный, хотя и чуть подрагивает.

— Да, это я, Агата. Я очень хочу сейчас с тобой встретиться. Ты как?

— Со мной? — Она растерялась. — А… зачем?

— Нам нужно поговорить. И очень серьезно, милая.

— Я надеюсь, не о Вере? О ней говорить не буду, даже не проси.

— Нет, мы не будем о ней говорить. Мы будем говорить о твоем отце. Ты ведь хочешь знать, что с ним случилось на самом деле?

Глава 69

Похудел и осунулся. Даже двигается как-то не так, резко, что ли. Вроде бы и прежний Вадик, но какой-то другой, совсем незнакомый. А потом ловлю его взгляд. Жесткий, даже одичалый. Полный ненависти.

Это тебе приговор, Вера. Еще будешь радоваться, если живой оставит. Из сердца расползается по телу колючий страх, вонзается в горло, перекрывает доступ к воздуху. Я не дышу. Смотрю сквозь пелену слез, как Вадим идет к нам. Боже, я так хочу, чтобы он никогда не прошел эти несколько метров!

— Ну что, дождалась?! — Агата не скрывает своего злорадства. — Пришло время по счетам платить, сестренка. А ты Вадику многовато задолжала, а? Привет, Полетаев!

Вадим, не глядя на Агату, небрежно махнул рукой. Сестра обиженно поджала губы, но больше лезть не стала. Она жадно наблюдала за нами. Вадим подошел вплотную к машине, распахнул до упора дверцу с моей стороны и вперился в меня взглядом.

— Ну привет, жена. Скучала?

От него пахнет сигаретами, незнакомым резким парфюмом и еще едва контролируемой злобой. Я не выдерживаю его взгляд — отворачиваю голову и тут же чувствую на своем лице его жесткие пальцы.

— Вижу, рада меня видеть, а? Ну что молчишь, Вера? Даже не поздороваешься?

— Привет! — едва выдавила из себя. Это сон, пусть это будет страшный сон и меня скоро разбудит Марк!

— Хорошие жены целуют своих мужей при встрече, — издевательски ласковым тоном проговорил Вадим и, не дожидаясь моей реакции, больно схватил за волосы.

— Ай!

Жесткие обветренные губы больно впились в мой рот. Он не целовал меня — терзал, кусал до крови, сильно прижимая к себе, не давая увернуться, даже дернуться. От боли и беспомощности на глазах снова выступили слезы, с трудом, но удалось сжать зубы…

Вадим наконец оторвался от меня, резко выпустил волосы из захвата, оттолкнул меня обратно на сиденье, а сам, отвернувшись от машины, брезгливо плюнул на землю.

— Чужим мужиком воняешь. — В голосе явственно послышалась холодная ярость. — Ну ничего, отмою. Потом.

— Ладно, голубки, я тут явно лишняя, — Агата, до этого молча наблюдавшая «приветствие» Вадима, решила напомнить о себе. — Счастливо оставаться!

— Ты на хрена ее наручниками приковала? — Полетаев неприязненно смотрит на Агату. Да, если они и правда любовники, то какие-то странные. Не вижу, чтобы Вадик стал к ней лучше относиться. — Где ключи?

— В бардачке, сам возьми. Где вообще благодарность?! Ты скотина, Вадик! — выплевывает сестра. — Хоть бы спасибо сказал, что я ее тебе сюда привезла.

— Спасибо! Мобильный ее где?

— Выбросила, как ты и сказал. Все нормально. Ты, кстати, уверен, что он ее не будет искать? Марк…

— Рот закрой лучше. Не хочу слышать ничего про этого лысого урода. Не будет он ее искать. — Слова Вадима больно ранят. — Чисто сработано, я бы сам поверил.

Вадим копается в своем мобильном, а потом я слышу свой голос. Точно мой!

— Марк. Это я. Я уехала… с Вадимом. Он нашел меня и умоляет дать ему еще один шанс. Он все-таки мой муж. А у нас с тобой скоро и так все закончилось бы. Не ищи меня, ладно? Прощай. Спасибо тебе.

— Ого! Круто. — Агата захлопала в ладоши. — Я бы тоже не отличила.

— Уже отправили уроду на его номер. Пусть валит обратно в свою Америку, а нам и тут хорошо, да, Вера?

— Он не поверит. — Мотаю головой. — Он не поверит!

— Я позабочусь, чтобы он о тебе очень скоро забыл, Вера. И вообще, нехорошо такое говорить при живом-то муже.

Вадим тем временем снимал с меня наручники. Я судорожно потерла затекшую руку. Наконец-то!

— Быстро пересела на переднее сиденье, — зло бросил Полетаев и, не дав мне возможности выйти из машины, сам выволок меня наружу.

— Я не хочу! Пусти!

Он не церемонился: сильная оплеуха — я на мгновение даже ослепла — и вот меня уже затолкали обратно в джип.

— Ты гляди, какая наглая стала. Рот закрыла! Тварь!

Я посмотрела на Агату — она улыбалась. А потом молча помахала нам рукой, когда Вадим завел двигатель.

— Куда мы едем? — Надежды на то, что Полетаев скажет правду, особо нет, но молчание убивает. Мы только что пересекли МКАД, с каждой минутой я все дальше и дальше от Марка. Что он подумал, что почувствовал, когда получил это сообщение якобы от меня? Неужели поверил? Не мог! Он не мог! Он же знает, что сама я никогда от него не уйду. Он знает!

Смотрю на Вадима. Как же он изменился за этот месяц! И раньше был дерганый, но сейчас я боюсь, что совсем с катушек слетел.

Мне не отвечает, только вот уже второй раз за последние минут пять резко перестраивается из одной полосы в другую.

— Ты можешь не так сильно машину дергать? Меня тошнит!

— Потерпишь!

Он неотрывно смотрит в зеркало заднего вида и опять резко перестраивается. Сзади снова раздаются возмущенные гудки, а я уже думаю о том, как бы он не врезался куда-то с таким вождением. Лучше в самом деле молчать и не раздражать его. Меня снова тошнит, но я терплю, молюсь про себя, чтобы в машине поскорее закончилось топливо. Ему же придется рано или поздно заехать на заправку?! А там люди. Рано или поздно, но ему придется остановиться.

— Точно «хвост», — рычит Вадим, я удивленно таращусь на него. Какой еще хвост?! — Да я вам все отдал, твари! Отвалите!

Он продолжает ругаться на неведомых мне преследователей. Из потока ругани я начинаю понимать, что за нами едут те самые люди, которым он задолжал деньги. Час от часу не легче! Оборачиваюсь назад, ожидая увидеть знакомую черную «бэху».

— Не крутись, дура! — Вадим на пределе. Никогда таким его не видела. Как же страшно! Взгляд падает на приборную панель. Сто восемьдесят километров в час! — Сейчас оторвемся!

Машину заносит вправо, я кричу, но каким-то чудом Вадику удается удержать нас на дороге. Не сразу осознаю, что мы уже не по трассе едем.

— Ты куда свернул? — За окном мелькают деревянные домики, похоже, деревню какую-то проезжаем. — Куда мы вообще едем?!

— Подальше от Москвы. — Вадик успокаивался прямо на глазах. Он все равно следил за машинами, следовавшими за нами, но, кажется, от его знакомых мы оторвались.

— Слушай, может, остановимся, а? Вадим, я в туалет хочу.

— Потерпишь! Черт!

Она появилась словно из ниоткуда — вишневая пыльная «Нива» на огромной скорости неслась навстречу нам. Вадим резко вывернул руль, я закрыла лицо руками, ожидая неизбежного столкновения. Ну вот и все.

Джип сильно тряхнуло, но удара не последовало. Вместо этого меня сильно дернуло вправо — машина съехала в кювет и остановилась. Я повернула голову — Вадим сидел, вцепившись в руль, приходил в себя.

— Вылезай из машины, — просипел он.

Дальше все как в тумане: руки совсем не слушаются, голова гудит. Мне то ли кажется, то ли и правда кто-то открывает дверь джипа. А потом чьи-то незнакомые руки вытаскивают меня из машины.

— Ну что, жива? — доносится до меня голос, от которого испуганно вздрагиваю. — Вижу, что жива. Узнала?!

— Руки от нее убери, козел! Ты какого меня столкнул?!

Вадим уже выбрался из машины и пошатываясь идет к нам.

— Девка с нами поедет, пацан. — Белобрысый Дима, деревенский сосед Аллы, держит меня крепко и с улыбкой смотрит, как к Вадиму сзади подходят еще трое. И среди них кошмарный Леха со скрипучим голосом. Смотрит на меня так, что у меня волосы от страха зашевелились. Это много, много хуже Вадика!

— Да вы кто такие?!

Ему не отвечают, просто начинают молча бить.

— Пусти… — Вырываюсь из рук белобрысого. Меня тошнит прямо ему на кроссовки. Ничего не вижу — в глазах пелена, меня мутит так, что хочется умереть.

— Твою же… Лех, забирай ее давай. — Раздраженный голос белобрысого отдается болью в висках, но мне уже все равно. Я слышу глухие удары и стоны. Вадим… Где-то далеко раздается шум проезжающих машин или мне чудится? Потом топот, снова удары, чьи-то крики. А потом я, наверное, совсем отключилась. Мне послышался голос великана.

— Марк...

Глава 70

Пончики… с яблочным джемом и медом… кофе. Божественные запахи щекочут ноздри. Марк, значит, уже проснулся и готовит завтрак. А пончики откуда? Неужели уже сгонял с утра в…

Стоп!

Я резко сажусь и лишь затем разлепляю глаза. Это был сон. Выдыхаю и падаю обратно на подушку. Вот это кошмар мне приснился… Улыбаюсь, но сердце все еще бьется как заполошное. Все, успокаивайся, Дуби. Ты дома, с Марком, а значит, в безопасности.

— Проснулась? — Сначала слышу любимый бас, а затем вижу великана, входящего в спальню.

— Ого! Завтрак в постель? — Я чуть не захлопала в ладоши. — Красота какая. И точно пончики, я их во сне унюхала, ты представляешь?

— Как ты себя чувствуешь? — Марк внимательно и, как мне кажется, с легким беспокойством рассматривает меня.

Улыбка слетела с губ.

— Это не сон был, да? — спрашиваю, хотя сама уже знаю ответ. — Господи…

— Тише-тише... — Марк обнимает меня, я прижимаюсь лбом к его плечу. — Все хорошо, все закончилось. Тебе ничто не угрожает больше.

Я молча киваю и закрываю глаза. События вчерашнего дня замелькали в памяти. Я тихо застонала.

— Хочешь об этом поговорить? — спрашивает великан и сам же за меня отвечает: — Конечно, хочешь, но сначала завтрак, договорились?

— Ты обещал вчера рассказать все, когда мы ехали из больницы. Это я хорошо запомнила… Господи, Марк! А если бы ты не приехал? Если бы ты поверил, что я и правда сама уехала с Вадиком?!

На меня запоздало накатил страх, которого точно не было вчера. Вчера было оцепенение и внутренний блок на любые сильные эмоции. Мне было плохо — физически плохо, я мало что соображала. Все, чего хотела, — это чтобы Марк от меня больше ни на шаг не отходил. Никогда. Помню, как он отнес меня в машину, как мы поехали в больницу, с нами были еще какие-то незнакомые люди. Помню капельницу и Марка рядом.

— Ну как я мог бы в это поверить?! Конечно, не поверил. Ты обещала покушать. Кофе — мне, тебе пока чай.

Послушно кусаю пончик и тут же слышу вопрос:

— Вкус чувствуешь? Все нормально?

— Чувствую, спасибо. Очень вкусно. Не представляю, как ты меня вчера нашел?! Я, клянусь, я… это Агата! Ты не поверишь, что она… да она такое несла...

— Я знаю, что она тебе говорила, — проговорил Марк.

— Знаешь? Откуда? Марк, да она продала меня! По сути, она меня продала Вадику! Господи, да как же она меня ненавидит!

Я закрыла руками лицо. Перед глазами стояла перекошенная злобой Агата.

— Да, продала… — вздохнув, тихо согласился рядом Марк. — И не только Вадиму, еще и деревенским хулиганам тоже.

— Что?! Я помню, они вчера на нас с Вадимом напали, но при чем тут Агата?!

— Помнишь, мы приезжали в Алехино на шашлык к Алле с Виталием?

Я кивнула.

— Мы еще удивлялись, как быстро нас нашла твоя сестра. — Марк передал мне чашку чая. — Пей, пока еще горячий. Так вот, это они ей позвонили. Твоя сестра успела с ними подружиться — и с Димой, и с Алексеем. У них была такая взаимовыгодная дружба.

— То есть?!

— Агате нужно было знать про нас как можно больше, у нее свои планы были на тебя, да и на меня. А парням…

— Я? — тихо шепчу себе под нос и быстро возвращаю Марку чашку, а то руки уже дрожать начинают от понимания. — Они не хотели меня в покое оставить?

— Алексею ты очень понравилась, — деликатно пояснил Марк. — Поэтому Агата и сообщила этой компании, куда Вадим тебя повез. Сказала, что проблем не будет и что твой муж побоится в полицию заявлять, даже если они… тебя заберут с собой.

У меня внутри все похолодело.

— Зачем?! Зачем ей надо было это все?

— Решила, что так тебе будет хуже, чем с Вадимом. Боюсь, она была права…

— Но… как ты тогда так быстро с нами оказался? Там еще были люди, да?

— Да. — Марк кивнул. — Вадим цел и почти невредим. И он даст тебе развод.

— Что?! — взвизгнула я. — Ты уверен?

— Абсолютно! Мы с ним успели вчера немного поговорить, а потом уже не я с ним разговаривал.

— Денис? — Я неожиданно вспомнила нашего соседа. Ведь его Марк позвал, когда надо было разобраться с подставным пацаном, которого я якобы сбила.

— Денис, — с улыбкой подтвердил великан. — Он умеет быть убедительным.

— Это он помог нас найти? Я не представляю, что было бы, не успей вы… Они бы забили Вадика до смерти или покалечили как минимум, а меня…

— Не думай об этом. Агата все рассказала. Это благодаря ей мы нашли вас так быстро.

— Что? — Я вскочила с кровати. — Что? Агата?! Не может быть! Да это же она все устроила!

— Совершенно верно.

— Денис ее, часом, не убил? — осторожно интересуюсь, а в голове только эта версия и гуляет. Не представляю, как еще можно было заставить сестру все рассказать.

— Он с ней даже не разговаривал, хотя и рвался в бой.

— Кто тогда? Ты?

— Я.

— Но как? — Не могу поверить великану. Это кажется совсем нереальным. — Что ты ей пообещал? Только не говори, что женишься на ней. Она спит и видит, чтобы ты…

Марк громко расхохотался, и я замолчала, сразу почувствовав облегчение. Значит, себя не продал этой тварюге!

— Я рассказал и показал ей правду, Вера. И я врагу не пожелаю сейчас оказаться на ее месте.

— Какую еще правду? — Чувствую, сейчас начнется самое интересное.

— Правду, которую я узнал, когда вскрыл лэптоп Майкла. Очень вовремя получилось. Ты тоже все узнаешь. А пока давай все-таки позавтракаем.

Глава 71

Какое же это счастье — пройтись вместе с любимым мужчиной по мощеным дорожкам, смотреть, держась за руки, как волны набегают на берег. Дышать теплым, пока еще летним дачным воздухом, слышать, как кузнечики трещат в траве!

— Кайф! — Обнимаю Марка за торс и прижимаюсь щекой к его груди. — Никуда тебя больше не отпущу!

— Это я тебя никуда больше не отпущу. — Великан ласково гладит мои волосы. — Буду сторожить тебя. Кстати, позвони Алле, она вчера очень сильно переживала. Я ей уже написал, что ты в порядке, но она, конечно, волнуется.

— Обязательно ей наберу, но чуть позднее. После того, как приедет «риелтор».

— Он должен вот-вот подъехать, — напоминает Марк. — Пойдем потихоньку в дом. Такие разговоры лучше вести в помещении.

После завтрака Марк сказал, что сегодня у нас будет особый гость, который все объяснит. «Узнаем все из первых рук», — пояснил великан и добавил, что тот самый детектив, который звонил родителям Аллы, наконец, вернулся из отпуска и готов нам все рассказать.

— Он работал на Майкла, Вера. Я это понял, когда нашел его отчеты в лэптопе вчера. А вечером, когда ты уже спала, он мне сам позвонил.

— А как он тебя нашел?

— Костя с ним связался, как только этот Леонид включил свой мобильный. Ему эта встреча тоже выгодна.

— Почему это? — Смотрю, как на перекрестке на нашу улицу поворачивает темно-синяя иномарка.

— У Майкла был рак, но умер он от инсульта. Смерть была мгновенной, он не успел привести все свои дела в порядок… Все произошло неожиданно, как бы странно это ни звучало. И за часть работы детектива он не заплатил. Не успел.

— И ты хочешь выкупить у Леонида оставшуюся информацию? — догадалась я.

— Совершенно верно. А вот и наш гость.

Темно-синий «Ниссан» остановился рядом с нашим домом. Из машины вышел высокий худощавый мужчина лет сорока — сорока пяти в серой футболке и темно-синих джинсах. Лицо загорелое и отдохнувшее — точно из отпуска только вернулся.

— Марк? — Он протянул руку великану. — Леонид. Рад лично познакомиться.

— Взаимно.

Я смотрела на детектива и пока не могла для себя решить, нравится мне этот человек или нет. И главное, что он сейчас расскажет?! Марк обещал, что даст мне все прочитать, но только после разговора с детективом.

— Здравствуйте, Вера. — Леонид повернул голову ко мне и неожиданно тепло улыбнулся. Как старой знакомой.

— Вы знаете мое имя?

Детектив удивленно посмотрел на Марка, а потом ответил мне:

— Конечно, я вас знаю.

— Как вы поняли, наверное, Вера пока не читала ваши отчеты, поэтому начинайте рассказывать с самого начала.

Мы сидим в гостиной в нашем коттедже. Леонид раскладывает на столе бумаги, я вижу у него конверты с фотографиями. И это он не все вытащил из своего рюкзака!

— Да, расскажите, пожалуйста, — прошу. — Я в догадках теряюсь. Вы все выяснили про Андрея Иванова? Майкл вас просил его найти?

— Совершенно верно. Господин Бергман обратился в феврале в наше агентство, он попросил разыскать своего друга, с которым потерял связь в 1990-х. Обычная история.

— Ты об этом не знал, да? — Смотрю на Марка, и он качает головой. — Интересно, почему никому не сказал.

— Об этом потом, Вера, — с улыбкой заметил великан. — Майкл имел право никого не посвящать в свои дела.

— Да я и не спорю. А почему вы представились риелтором? Как вы вообще его нашли?!

— Майкл рассказал, что когда-то родственники Андрея жили в деревне Алехино под Москвой. Также я знал, что он, скорее всего, женат или был женат на своей невесте Зинаиде Дубровской. Была еще кое-какая старая обрывочная информация, которая потом не подтвердилась. Майкл не хотел, чтобы знали, что он разыскивает своего друга, поэтому я никому и не говорил, что действую в его интересах. Это обычная практика.

Ну, смотря для кого обычная!

— И вы искали его в Алехино, да? И не нашли.

— Не нашел, верно. Я искал и Зинаиду Дубровскую, и Зинаиду Иванову, но тоже было мимо. А вот Виктора Лисицына я нашел без особого труда. Он занимается продажей стройматериалов, у него свой сайт, он очень активен в соцсетях.

— Как интересно! — воскликнула я. — А мы в ту сторону и не смотрели особо.

— Лисицын в Москве живет. От него я и узнал, что Зинаида, невеста Андрея и ваша тетя, Вера, Ивановой так и не стала. А стала Лисицыной. Вообще, Виктор не слишком хотел вспоминать эту историю, мне пришлось обманом вытаскивать из него информацию.

— Почему не хотел? — спрашиваю.

— Потому что жена его предала. — Леонид вытянул длинные ноги и уселся поудобнее. — Брак оказался коротким и неудачным. Зинаиду бросил Андрей Иванов, она в отместку закрутила роман с Виктором. Когда оказалась беременной, вышла замуж за Лисицына, а потом, когда уже ребенок родился, выяснилось, что дочка от Андрея. Вот Виктор и ушел. Не смог простить обмана.

— Откуда он узнал? — спросил Марк.

— Значит, Агата точно дочка Иванова? — добавляю я.

— Так Зинаида сказала мужу, — пояснил Леонид. — Я чуть голову не сломал, разбираясь в их семейных драмах. И после того, как Виктор ушел, она снова закрутила с Андреем.

— Это вы со слов Лисицына знаете?

— Да, сначала только с его слов. Сам Лисицын уехал из Москвы на несколько лет, вернулся уже в начале 2000-х. С женой бывшей больше не общался, что с ней случилось и с Ивановым, он не знал. Но вспомнил, что у его матери была квартира…

— Вы нашли мою квартиру? — перебила я Леонида.

— Совершенно верно. Дальше уже было просто — квартира принадлежала Зинаиде Лисицыной. И я с ней познакомился.

— Она знала, что Андрея ищет Майкл?! — удивленно восклицаю. — Да она….

— Я сказал, что когда-то был знаком с Андреем и его ищу. Про Майкла разговора не было.

Марк кивнул: он явно уже знал эту историю.

— Зинаида сказала, что знала всех друзей Андрея, а я какой-то мошенник. И вообще, Иванов умер. Мне нечего ловить, если я хочу с нее что-то получить. Я проверил — она сказала правду: человек, которого я искал, умер. Я все это сообщил Майклу, считая, что на этом моя работа завершена. Но в последнем отчете я упомянул о дочери Андрея. И Майкл велел проверить, так ли это. И вот тут мне уже пришлось с вами, Вера, заочно познакомиться.

— Я тоже его дочь, да? — тихо спрашиваю. — Агата правду сказала мне? Мы с ней сестры еще и по отцу.

— Нет, вы сестры, потому что ваши мамы сестры. — Леонид покачал головой. — Ваша тетка утверждала, что Агата — дочь Андрея, но я уже знал, что это не так. Смотрите сами.

Он пододвинул нам с Марком конверт с фотографиями.

Я не знала, что ждала увидеть, но точно не две копии Агаты.

— Это еще кто?

— Дочери Виктора Лисицына от второго брака. Как видите, девочки очень похожи на вашу двоюродную сестру. Точнее говоря, все три дочки пошли в мать Виктора, свою бабку. Агата — его дочь.

— Обалдеть! — только и смогла произнести я, жадно всматриваясь в фотографии. — Одно лицо просто, как будто на несколько лет назад вернулась и вижу Агату-подростка. Но как же так могло случиться? Тетя Зина ошиблась?

— Вы можете у нее спросить, если захотите. Но, наверное, вас интересует ваша история рождения не меньше.

— Да! Да, конечно! Агата вчера сказала, что моя мама увела тети Зины жениха. Неужели это правда?

Вместо ответа Леонид потянулся к своему рюкзаку.

— Узнаете? — Он положил на стол старый мамин клатч, в котором она давным-давно хранила документы.

— Но откуда? — вот и все, что я смогла вымолвить от удивления.

— Счастливая случайность. Зинаида избавлялась от многих вещей вашей мамы, Вера, но у вас очень любопытные соседи живут. И жадные.

— Что вы имеете в виду? — Я уже раскрываю клатч. Никогда в него не лазила, мама строго запрещала, говорила, что там важные документы, но меня это не касается.

— Я имею в виду, что, когда расспрашивал ваших соседей о жильцах, старушка этажом ниже много чего мне рассказала. И про ваш брак, и про сестру, и про маму, и про бабушку, которая умерла, когда еще вы маленькой были… — Леонид устало потер переносицу. — А потом вот этот клатч продала: сказала, что с мусорки забрала, когда Зинаида его выбрасывала.

— Старушка этажом ниже? — недоверчиво переспрашиваю. — Такая маленькая, полная, да? Я даже не помню, как ее зовут!

— Зато она вас помнит. И маму вашу, и как она вашего отца выгнала из дома. Пил он… Да вы все сами можете прочитать. Там письма ваших родителей, Вера. Позвольте, я их не стану пересказывать.

Глава 72

— Получается, Агата сказала правду — мама действительно выгнала отца из дома.

— Получается, что так, — негромко ответил Марк и сочувственно посмотрел на меня.

Мы сейчас сидим с ним вдвоем на веранде, я нервно перебираю письма родителей друг к другу, завещание бабушки, копию свидетельства о смерти отца...

Детектив уже давно уехал, но прежде рассказал нам, как по просьбе Майкла поставил памятник на могиле моего отца, как начал собирать информацию обо мне, но потом прекратил это делать, ведь заказчик перестал выходить на связь и, главное, платить. У Леонида было достаточно клиентов, чтобы быстро забыть об американце и его умершем друге.

— Так грустно все это… Я рада и не рада, что все теперь знаю.

— Вряд ли все. — Марк притянул меня к себе, и я с радостью положила голову ему на грудь. — Но составить представление об отношениях твоих родителей, конечно, можно.

— Знаешь, я всегда слепо верила маме — что папа променял нас с ней на алкоголь. У меня не было причин сомневаться в ее словах, но сейчас все не так очевидно. Я думаю, они оба виноваты в том, что так случилось.

Марк молча гладил меня по голове, а я пыталась принять новую правду.

Отношения моих родителей начались как раз с писем, хотя они знали друг друга и раньше. Сначала это была переписка двух людей, которые искали точки соприкосновения. Первые письма мама писала, явно пытаясь поддержать моего отца после его разрыва с тетей Зиной. Судя по почтовым штампам, папа колесил по стране, пытаясь заработать, постоянной работы у него не было.

— Он был очень одиноким человеком. В каждой строчке столько беспросветной тоски. Мне кажется, он так и не смог найти себя в жизни.

— Определенно не смог, поэтому и спился, — мягко проговорил Марк. — Такое нередко бывает с талантливыми, но ранимыми людьми. Особенно если они не находят опору в близких людях.

— Мне кажется, после того, как он расстался с тетей Зиной, он пытался найти такую опору в маме.

— Она помогла ему пережить разрыв с матерью Агаты. — Марк кивнул. — Но этого было недостаточно.

Роман по переписке длился у них больше года. Далеко не все письма оказались в мамином клатче, но невозможно было не заметить, как их переписка становится все более личной, интимной, перестает быть просто приятельской. Мама точно в него влюбилась — папа писал ей очень нежные и добрые письма. Похоже, он был мягким и хорошим человеком. Последнее письмо перед большим перерывом — мама пишет, что ее знакомые в Москве ищут программиста и его могут взять.

— Мне кажется, они были счастливы какое-то время, но очень недолго. А может, он по-прежнему любил тетю Зину, но был на нее так обижен, что не хотел к ней возвращаться?

— Мы этого никогда не узнаем, боюсь. — Марк крепче прижал меня к себе. — Но, что важнее, он и правда был хорошим человеком. И оставил твою маму и тебя, потому что нужны были деньги, а в Москве ему катастрофически не везло с работой, судя по всему.

— Она не простила, что он не был рядом, когда я родилась. — Пальцами постукиваю по маминому письму, в котором она пишет, что все кончено и он может не возвращаться домой. — Мне кажется, проблемы с алкоголем у него давно начались, возможно, еще когда он встречался с тетей Зиной.

— Поэтому ничего не получалось с работой? Майкл так же думал, кстати. Он намного лучше знал своего друга.

Их разрыв был мучительным: папа писал маме письма, умолял дать ему шанс. Четыре письма без ответа… А потом письма закончились.

— Я пока не готова читать, что написал Майкл. Андрей, то есть папа, ничего не говорит в письмах о нем. Понятно, что прошло уже много лет с тех пор… Я хочу спросить у тети Зины, не знаю только, как правду из нее вытащить. Помнишь того профессора, который учил и папу, и Майкла?

— Думаешь, Зинаида не передала Андрею просьбу Майкла с ним связаться? — Великан понимающе кивнул. — Возможно, все сложилось бы по-другому, если бы Майкл снова появился в жизни твоего отца. Как я понял, он в их тандеме был заводилой.

— Я думаю, что тетя Зина могла специально ничего не сказать. Они к тому моменту явно уже расстались с Андреем. Она не из тех, кто будет добро делать человеку без выгоды для себя.

— Не из тех. У Майкла было свое мнение на этот счет. Тебе стоит почитать его мысли, там есть начало письма к тебе.

— Ко мне?

— К тебе… так, только наброски, но и они много чего тебе расскажут.

— Винит себя за то, что не выполнил своего обещания и не перевез их всех в США? Мы так и не знаем, почему у него не получилось.

— Когда откроешь письмо Майкла, то поймешь.

— Пока не готова, вот честно. Я хочу еще перечитать их письма… слишком много эмоций на душе. Раньше просто было: черное и белое. Мама — белое, папа — черное.

— Так не бывает. — Марк грустно усмехнулся. — Все намного сложнее.

— Да куда уж сложнее. Я не уверена, что мама была права. И видимо, она ревновала отца к тете Зине, помнишь, где она писала ему не возвращаться домой? «Ты всегда можешь вернуться к Зинке, она тебя примет».

— Вера, они все наломали дров. И последствия их отношений растянулись на долгие годы, вам с Агатой жизнь исковеркали. Я не говорю уже о Зинаиде, Андрее, твоей маме и Лисицыне, которого лишили дочери.

— Думаешь, Зинаида знала правду и специально натравливала на меня и маму Агату? Это совсем чудовищно.

— Видимо, ее ненависть к твоей маме и к тебе была больше любви к собственной дочери. Других причин я не вижу. Она не могла не знать, как выглядит мать ее мужа, Вера. Ты сама видела, как Агата похожа на своих сестер по отцу.

— Агата, наверное, в депрессии сейчас. Столько лет ненавидеть меня и маму, кормиться этой ненавистью и узнать, что родная мать лишила ее живого отца.

— Главное, наконец, поставить точку в этой запутанной семейной драме, чтобы чужие ошибки больше не мешали тебе жить. У тебя свой путь, и ты очень храбрая птичка, Вера, раз сама решила противостоять тетке, сестре и мужу.

— Да, но ты все это время был со мной, мой великан! Без тебя бы ничего не получилось.

Смотрю в любимые глаза и вижу, что Марк со мной не вполне согласен.

— Получилось бы. Ты решила, что делать с Агатой, тетей Зиной и Вадимом?  Готова поставить точку, Вера?

Глава 73

Марку даже не пришлось меня особо убеждать — я сама хотела сделать это. Даже не для себя. Для других. Для тех девчонок, которым может так не повезти, как мне. Для тех, с кем рядом может не оказаться их Марка. А я никому не пожелаю пережить то, что пережила в тот день, когда так неудачно решила подождать своего великана на улице.

Раньше никогда бы так не поступила: страшно было и стыдно, но сейчас я просто села в машину и поехала с Марком в местное отделение полиции. На удивление, у нас быстро приняли заявление — похоже, Леха с белобрысым соседом Аллы и их дружками многим тут уже поперек горла стояли. Вот только пришлось написать все. С самого начала. И про Агату, и про Вадима.

— Получается, ваша сестра организовала ваше похищение? — Полицейский недоверчиво покачал головой.

Я сидела на стареньком стуле в обшарпанной комнате метров на пятнадцать. Последний ремонт здесь был, наверное, еще до моего рождения. Помимо нас с Марком, в комнате еще три полицейских — каждый сидит за своим столом, разговаривает с «потерпевшими». Сколько же нас таких сюда приходит каждый день?

— Получается, что так. — Чувствую, как рука великана опустилась мне на плечо. — Но потом она… раскаялась, меня и Вадима нашли только благодаря ей. Это же как-то…

— Муж, значит, вас насильно с собой увез? А потом на вас двоих напали?

— За несколько дней до этого я подала на развод. Копии документов у меня с собой. Если нужно…

— Обратно же заявление заберете, — недовольно протянул уставший полицейский. — Дело-то семейное, помиритесь через пару дней и сами же сюда прибежите...

С нас сняли показания, Марк тоже все обстоятельно рассказал, ничего не скрывая. Полицейские были явно скептически настроены, упирали на то, что нужно было сразу же вызвать полицию, пройти освидетельствование, хотя вот тут выписка из больницы нам помогла.

Из отделения полиции мы вышли лишь через два часа.

— Как думаешь, что-нибудь получится из всего этого?

— Посмотрим. — Марк ободряюще приобнял меня за плечи. — В любом случае, ты большая молодец, что решилась. Я не знаю, удастся ли реально привлечь их всех к ответственности, но мы сделаем все, что сможем. Я с тобой, Вера.

Настроение немного улучшилось на следующий день, когда, приехав на рынок, мы узнали от Татьяны, что в деревне ночью был переполох. Полиция накрыла всю гоп-компанию в доме у белобрысого Димы. Они даже не скрывались, решили, что раз тогда их не сильно побили и не стали преследовать, когда они в машины свои попрыгали, то все обошлось.

— Даже стрельба была! — Татьяна с заговорщицким видом взвешивала нам груши. — Вроде как полицейского ранили, зато всех повязали. Сидят в отделении, может, хоть поумнеют чуток? На них же пробу негде ставить!

Мы с Марком переглянулись.

— Я думаю, нам сообщат, не сегодня, так завтра, — предположил великан, когда мы шли к его машине. — Денис утром звонил и сказал, что его уже вызвали для дачи показаний.

— И он их даст? — Я вглядывалась в безмятежное лицо Марка.

— Даст, и его ребята тоже. И Костя тоже не останется в стороне. Наверняка скоро и до Агаты с Вадимом доберутся. А теперь поехали домой.

Я с сестрой не разговаривала с той нашей встречи, понятия не имею, что с ней происходит. Не удивлюсь, если она уже куда-нибудь уехала зализывать раны. Не представляю, в каком она сейчас состоянии. И несмотря на все то, что она мне сделала, мне сложно ее не жалеть. Ведь мать методично натравливала Агату на меня все это время, лишая ее возможности жить своей жизнью. А у нее на душе только месть и была.

Мы с Марком ошиблись: полиция не успела добраться ни до Агаты, ни до моего мужа…

Мне позвонили из больницы на следующее утро и сообщили, что Вадим в критическом состоянии. Неизвестная мне женщина будничным тоном сказала, что Полетаев выпал из окна своей квартиры.

— Чудом остался живой. Вам лучше приехать. И как можно скорее.

Уже через час мы подъезжали с Марком к Москве. Я несколько раз звонила свекрови, но та не брала трубку. Скорее всего, дежурит в больнице у кровати сына и закатит истерику, как только меня увидит.

— Не закатит, Вера, — пытался меня успокоить великан. — А если закатит, так я ее успокою. Ее сын уже на несколько лет заключения наиграл.

— Я уверена, что он не сам из окна упал! Наверняка это как-то с его долгами связано.

— Скорее всего, — согласился Марк. — Он ненадежный парень, Вера. Обещал дать тебе развод и подписать все документы, но кинул нашего юриста, на связь не выходил эти дни. Вот кого надо было сразу в полицию везти. Если кинул еще и тех ребят, то не удивительно, если они ему помогли выпасть из окна.

— Какой ужас!

Мне было жаль Вадима — несмотря ни на что, такой судьбы я ему не желала. Еще неизвестно было, выживет ли он. И если останется жив, то не будет ли калекой на всю жизнь.

Однако в больнице ждал меня еще один «сюрприз». Я так опасалась встретиться со свекровью, что когда увидела в коридоре бледную тетю Зину, от неожиданности остановилась как вкопанная. А потом громко ее позвала.

— Ты зачем приехала? — В глазах Зинаиды Михайловны стояли слезы. — Тебе мало того, что вы вдвоем натворили?! Зачем ей нужно было все рассказывать? Это вы виноваты!

На нас уже оборачивались, еще пара ее выкриков — и нас всех выгонят на улицу.

— С Агатой что-то случилось? — напрямую спросил Марк, который стоял рядом. — Не из-за Вадима же вы здесь.

— Случилось! Конечно, случилось! — взвизгнула тетя Зина. — Но она не хочет меня видеть. Выгнала родную мать! Это из-за тебя!

— Давайте без истерики, — оборвал ее Марк. — Ни Вера, ни я не виноваты в ваших бедах. Она с Вадимом была?

— Да при чем тут Вадим? На нее в подъезде напали, лицо порезали, но главное, что жива осталась…

Я уже не слушала тетку, метнулась к регистратуре, но Марку повезло больше — он каким-то чудом выцепил главврача в больничном коридоре, и уже через двадцать минут мы с ним стояли в палате у Агаты. Тетка не соврала: все лицо сестры было забинтовано. Такой я Агату прежде не видела. Она сидела на кровати и смотрела на свои кисти рук, тоже в бинтах, даже голову не подняла, когда мы зашли.

— Агата… — Голос не слушался. Я умоляюще посмотрела на великана, и он понял меня без слов.

— Привет, Агата.

На голос Марка сестра сразу же отреагировала, и я увидела ее глаза — потухшие и ничего не выражающие.

— Приехали позлорадствовать? — спокойно спросила она. — Ну так злорадствуйте.

Я растерялась, Агата с ее бешеной энергетикой исчезла, перед нами сидела сломанная кукла.

— Мы приехали узнать, что случилось. Ты знаешь, кто это был? — Марк в отличие от меня был собран, говорил спокойно, но я видела: он тоже переживает.

— Понятия не имею. Да если бы и знала, не сказала бы.

— Твоя мама очень волнуется, — вырвалось у меня. — Она места себе не находит.

— У меня нет больше матери. Можешь ей так и передать.

Я сделала шаг вперед.

— Она твоя мать. Не поступай как она. Ты ведь другая, Агата. Ведь если б не ты…

— Марк, — оборвала меня Агата, — ты не можешь выйти на пару минут? Мне надо с сестрой поговорить.

Глава 74

Я едва заметно кивнула великану.

— Буду за дверью, — произнес Марк и вышел из палаты.

Агата проводила его тоскливым взглядом. Она продолжала сидеть на койке, ссутулившись и явно не собираясь начинать разговор. Честно говоря, сейчас она пугала меня не меньше, чем когда отвезла к гаражам несколько дней назад. Тогда Агата выглядела натуральной сумасшедшей, а сейчас из нее словно всю жизнь выкачали.

Тишина тяготила, и я первой начала разговор:

— Мне позвонили сегодня...

— Кто позвонил? Она? — глухо спросила сестра и кивнула в сторону двери.

— Она? — Я растерялась, а потом сообразила. — Если ты про тетю Зину, то нет. Мне позвонили насчет Вадима. Он тоже… в этой больнице.

— Ну да, живем-то все рядом, — попыталась усмехнуться Агата. — Так ты к нему прискакала?

— Я пришла к тебе, как только узнала, что ты тоже здесь. Мне очень жаль, Агата…

— Да хорош врать. — Сестра устало и как-то беззлобно отмахнулась. — Жаль ей…

Она замолчала, потом с трудом встала и сделала несколько тяжелых шагов. Агата стояла спиной ко мне, ее голова, полностью забинтованная, сейчас казалась непропорционально маленькой.

Сердце сжалось от тоски. Ну почему все так ужасно у нас с ней сложилось?! Ведь делить нам с ней на самом деле всегда нечего было!

— Я так тебя ненавидела, да и сейчас… не сказать, что люблю. — Голос у Агаты глухой и неестественно спокойный. — Как же все по-дурацки получилось! Так глупо!

— Ты знаешь, что у тебя есть сестры? По отцу. — Я не решалась подойти к ней ближе, говорила ей в спину, хотя и так она слышала каждое мое слово.

— Марк рассказал. И показал. Я, дура, даже не поверила сначала, сама полезла их профили смотреть… И его… тоже…

— Ты про своего папу? Ты ему звонила?

— Нет, конечно. Зачем я ему? У него и без меня две дочери есть. И я тут такая… изуродованная, взрослая уже, чужая, от женщины, которая врала ему.

Как же мне было жаль ее! Если бы у меня хватило духу, я бы подошла и обняла Агату. Но мне было трудно даже шаг сделать в ее сторону.

— Не говори так. Не говори за него, Агата. И он имеет право знать, ты так не думаешь…

— Я ее чуть не убила, — невпопад ответила сестра. Она была на своей волне. А я по-прежнему не понимала, зачем Агата попросила меня остаться. Может, ей просто надо выговориться?

— Кого? Тетю Зину? Что она тебе сказала?

— Как безумная любила этого Иванова, твоего отца. Остальных ненавидела. И мать твою, и тебя. И меня.

— Тебя вряд ли. Она же твоя мама.

— Лишила меня семьи, я тебя всю жизнь ненавидела, а, оказывается, надо было ее.

— Никого не надо. У нее… у тебя…

Я пыталась подобрать правильные слова, но что можно сказать Агате, когда ее собственная мать так с ней поступила?!

— Спасибо тебе, что тогда сказала Марку, где меня искать. Это все изменило.

— Марк… — Агата так тихо произнесла имя великана, что я едва услышала. — Он и правда тебя любит. Невероятно просто. Я бы все отдала, чтобы меня так любили. Меня никто никогда не любил. Жалею, что аборт сделала. Вадику ребенок не нужен от меня, но и плевать! А вот у меня был бы человек, которым меня бы любил!

Она резко обернулась, чуть пошатнулась. В глазах горел огонь. Агата явно оживала.

— У тебя есть мама, какая уж есть, но она жива. У тебя есть отец и еще две сестры. Это очень много. Мои родители мертвы, с папой своим я даже познакомиться не успела. Не упусти свой шанс, Агата. А тетя Зина… на ней лица нет, она мечется в коридоре, как раненый зверь. Словно это ее…

Я осеклась, трудно было говорить, глядя на забинтованное лицо.

— Шрамы глубокие останутся, на меня больше никто не посмотрит. Шарахаться будут. Но хоть живая. — Агата вернулась к койке. — Мне будут нужны «бабки», а их нет. Вряд ли Марк мне поможет, верно?

Я не знала, что ей ответить.

— Ты знаешь, почему… ну… это с тобой? — Я подошла ближе и села на краешек койки. Агата никак не отреагировала.

— Знаю, но тебе-то что с этого?! — Она повернула ко мне голову. — Если бы твой муж не влез в долги, ничего бы не было!

— Значит, из-за Вадима? Что у вас произошло?

Агата нехотя начала говорить:

— Сегодня деньги должны были прийти за продажу квартир — моей и его. Вадик решил, что сможет обмануть и свалить с «бабками». И меня подбил…

Она замолчала, но больше и не нужно было подробностей. Такое, разумеется, эти люди не прощают.

— Мне очень жаль…

— Мне тоже. Иди уже. Тебя же ждут.

Я медленно поднялась с кровати. В голове вертелось много мыслей. Странно, но только сегодня, после всего того ужаса, что пришлось пережить, я впервые более или менее откровенно поговорила с Агатой. Но осталось еще кое-что. Самое главное.

— Я хочу со всем этим покончить, Агата. Навсегда поставить точку. Я уеду вместе с Марком. — Сестра вздрогнула, но продолжала смотреть прямо перед собой. — Но перед тем, как я уеду… Послушай, я не хочу, чтобы у нас всю жизнь было так, как у наших мам. На нас все должно закончиться.

— Предлагаешь устроить обнимашки? — Агата издевательски рассмеялась.

— Я просто хочу, чтобы ты знала: я прощаю тебе все, что ты мне сделала. Я понимаю, почему все так случилось. И… полиция задержала твоих приятелей из Алехино за нападение на меня и Вадима. Я рассказала все как было. Но если нужно будет… смягчить показания — я это сделаю. Для тебя.

— Уходи, — бесцветным голосом произнесла Агата.

— Дай сама себе шанс. Не будь как твоя мама.

Она ничего не ответила. Я медленно вышла из палаты и закрыла за собой дверь.

Глава 75

«Дорогая Вера! Мы с тобой незнакомы, вряд ли тебе про меня рассказывали, но когда-то, задолго до твоего рождения, я дружил с твоим папой. Я только недавно узнал, что он умер. Это моя вина, что я не выяснил раньше, что с ним произошло. Ты еще очень молодая, но со временем, может, и поймешь меня — начиная новую жизнь, стараешься не тащить в нее старые воспоминания...»

Здесь текст обрывался, дальше следовали разрозненные слова, будто автор пытался выразить какую-то мысль, но она ему не давалась. А вот дальше Майклу писалось явно легче.

«С твоим папой мы дружили еще со школы, он был очень хорошим человеком — добрым, честным, в чем-то наивным — и безгранично мне доверял. Андрей хорошо учился, он был математиком от Бога, как говорится. Мы вместе с ним поступили в институт, но ему пришлось уйти с дневного обучения: нужно было зарабатывать деньги. Потом была армия, знакомство с твоей тетей Зиной. Вместе с ними и еще с одним знакомым Зинаиды мы создали фирму…»

Все, что писал Майкл дальше, я уже так или иначе знала. Не знала лишь, почему он не выполнил своего обещания и не помог всей компании перебраться в США.

«Все оказалось не так, как я планировал. Деньги, которые мне дали твой папа, Зинаида, да и свои собственные, я вложил в бизнес одного нашего бывшего соотечественника. Он обанкротился, я остался ни с чем. Было очень тяжело».

«Когда пришли первые деньги, я ничего не оставлял себе, все шло в дело, и я все реже вспоминал родину и тех, с кем прошла моя юность…»

Снова обрыв. Майкл не дописал этого письма, я читаю сейчас лишь наброски, отдельные фразы того, что он хотел мне рассказать. Но и это для меня бесценно.

«Когда совесть совсем заела, я попытался найти твоего папу, Зину и Виктора. Где они живут, я не знал. Пытался связаться с мамой Андрея, но не мог дозвониться до нее. Через одного бывшего своего преподавателя чудом нашел Зинаиду, но ни она, ни Андрей, ни Витя мне не ответили… Я не виню их — столько лет прошло…»

А я виню. Тетю Зину.

Марк с ней разговаривал пару дней назад. Вот кого жизнь ничему не учит, так это ее. Агата по-прежнему не желает видеть мать, а та Марку звонила, пыталась на жалость надавить. Ну и напомнить про деньги, которые почти тридцать лет назад она одолжила Майклу.

Великан ей тоже кое-что напомнил…

— Я думаю, как бы все сложилось, если бы тогда тетя Зина все рассказала моему папе?

Смотрю на Марка, который сидит рядом на диване и читает какую-то книжку на английском.

— Снова перечитываешь письмо Майкла?

— Ага. Это так ужасно, когда за тебя решают твою судьбу!

— Мы не знаем, как бы все сложилось, если бы твоя тетя переступила через свои обиды и сказала твоему папе, что Майкл готов помочь ему с переездом в США. — Марк отложил в сторону книгу и ласково улыбнулся. — Ты вообще могла не родиться, ведь по времени твои родители только-только начинали переписываться. А может, твой папа и не согласился бы переезжать. Он был очень обижен на Майкла, но это если верить Зине.

— Я бы тоже была на него зла. Он плохо поступил со своими друзьями. Хорошо хоть, что признал это.

Великан не стал со мной спорить. Ему тоже было нелегко узнать такое о близком человеке. Марк вернул тете Зине ее деньги — с учетом инфляции, девальвации и деноминации… Получилась очень приличная сумма. Но вряд ли Зинаида Михайловна станет счастливее. Зато никаких долгов у Майкла не осталось перед его бывшими друзьями.

Агата выписалась из больницы, она, в отличие от Вадима, хотя бы ходить может. А вот моему мужу, уже почти бывшему, придется очень долго восстанавливаться. Врачи не уверены, что он сможет ходить. Но зато, наконец, согласился на развод. В обмен на мировую. Так что теперь у меня официально нет к нему никаких претензий. Кучерова была возмущена, когда узнала, два дня отказывалась со мной разговаривать. Но когда я зашла к Вадиму, увидела его еле живого на больничной койке… Никому такого не пожелаю, даже ему.

— Не грусти. — Марк снова отложил книгу в сторону. — Все, что могли исправить, мы исправили. Дальше уже каждый сам выбирает свою дорогу. Кстати, о дороге… Поехали?

Есть одна вещь, о которой Майкл не писал — видимо, не успел. Но Марк не забыл…

Могила папы очень ухоженна, все чисто и аккуратно. За ней прилежно ухаживают, нужно заплатить, чтобы и дальше здесь было так же красиво, как сейчас. Ведь я уже не смогу часто сюда приезжать. А тетя Зина, при всей ее безмерной любви к папе, точно ездить сюда не станет… Вот ее я, наверное, никогда не смогу понять.

Марк вынимает из кармана письмо, которое когда-то Майкл написал моему отцу и которое мой великан привез с собой в Россию. Я и забыла о нем совсем, а вот Марк вспомнил. А сейчас отодвигает тяжелую мраморную вазу и под нее кладет письмо...

— Я думаю, оно должно остаться здесь. Пусть хотя бы так…

— Мы даже не знаем, что он в нем написал.

— Не знаем. — Марк обнял меня и поцеловал в макушку. — Но есть другое письмо, которое Майкл начал писать мне, но не закончил. Оно о тебе, и я хочу, чтобы ты его прочитала.

Глава 76

Три недели спустя

— Вы — парочка мазохистов! — авторитетно заявляет Кучерова. Алка заняла гамак, который совсем недавно Марк повесил на веранде, и теперь кайфует, пока я тарелки на столе расставляю.

— Почему это мазохисты? Ты не хочешь мне помочь? — В руках вилки и ложки вот-вот выскользнут на пол.

— Да потому, что нормальные люди все закупают в кулинарии, ну а кто побогаче, типа вас с Марком, — заказывают в ресторане, и им все привозят горяченьким. А вы вместо этого….

— А мы вместо этого готовим сами, да! Потому что хотим порадовать наших друзей. И Марк прекрасно готовит, кстати. Давай слезай с гамака, и пойдем салатики резать.

— Так уже почти все готово! Надо было позднее приехать, как остальные... — Подруга неуклюже вылезает из гамака. — Последние теплые денечки. Вы увозите из Москвы тепло, Вер. Ты уже смотрела погоду в Нью-Йорке?

— Конечно! И там сейчас тепло.

Кучерова громко вздыхает и плетется за мной на кухню, где всем верховодит мой великан. Мне не верится, что завтра мы улетаем. И у меня начнется совсем другая жизнь в чужой стране, где я пока знаю только Марка и его маму. Ну еще Лору, понятно, куда уж без нее. Но, надеюсь, что, как только пойду учиться, у меня появится много новых знакомых, а может, даже и друзей. Я никогда не была так открыта всему новому, как сейчас. Хотя и страшно, но я так жду отъезда!

— Девочки, я подумал, может, не будем овощной салат резать? — Марк стоит у духовки и посматривает на свою рыбу. — Вы же, наверное, уже устали, можно просто вымыть все и вместе с зеленью выложить. Что думаете?

— Я только за! — довольно верещит Кучерова. — Гости уже на подъезде, да? Всей оравой? Ой, Марк, извини, пожалуйста.

— Да орава — она и есть орава, — добродушно усмехнулся великан. — Олег звонил минут десять назад, они как раз с МКАДа съезжали, вроде впереди без пробок.

К нам едут друзья Марка — провожать нас завтра в США. С моей стороны будут только Алла и Виталик — он вызвался съездить на рынок и докупить фруктов. Марк опасается, что еды на всех не хватит. Я только знаю Кощея и Андрияша с Ладой из всей этой компании. Ни девушку Бессмертного, ни Яноша Разумовского и его подругу Юлию я еще в глаза не видела. Но вот сегодня увижу. Волнуюсь жутко.

Лада с Андрияшем к нам приезжали на прошлой неделе — такая красивая пара. Мне даже не верилось, что Лада целых два месяца здесь до меня жила у Марка просто как друг. Я ждала ее появления и побаивалась, даже ревновала немного, ведь великан всегда с такой нежностью и добротой о ней говорил, о бывшей так не отзывался.

Лоры сегодня не будет — она уехала пару недель назад, мы с ней лично так и не познакомились пока, только два раза по телефону разговаривали. Активная такая дама. Меня пугает немного предстоящее личное знакомство с ней, но Марк сказал не париться. Вот я и стараюсь не думать о его бывшей. Вряд ли она может быть хуже Агаты или тети Зины.

— Ты о чем задумалась? Уже представляешь себя на берегу океана, да, Дуби? — Алла бесцеремонно толкнула меня в бок.

— Дай мне уехать сначала! — отвечаю со смехом. — А еще сначала гостей встретить. Это самые близкие люди Марка, кроме его мамы, разумеется.

— И как она отнеслась к тому, что Марк приедет вместе с тобой? Вы же вместе жить будете, так?

— Конечно, вместе. Не кричи так, Марк услышит.

Великан только что вышел из кухни — пошел Виталику помогать машину загнать в гараж. Даже не верится, что сегодня у нас последняя ночь в этом доме. Вообще, я очень хочу его выкупить. Пусть мы и не будем сюда часто приезжать, но я очень хочу, чтобы этот коттедж стал нашим. Столько всего произошло здесь! Вот только все никак не решусь предложить это Марку. Я вообще пока не могу свыкнуться с тем, что деньги больше не проблема для меня.

— Я так рада за тебя, Вер. Вот честно, ты заслужила такую сказку. Столько скотов рядом с тобой было, что Марк просто обязан был появиться, если есть в этом мире справедливость.

— Я буду очень скучать по тебе, Кучерова. Вы с Виталиком столько для меня сделали…

Обнимаю Аллу, а она шипит рассерженно, потому что я умудрилась задеть миску с помидорами и теперь все на полу.

— Так, я поднимаю, а ты иди гостей встречать. — Алла кивнула на окно. У ворот остановились две машины. — Тварюга точно не объявится? Она может.

— Агата обследование проходит, ей сейчас не до меня. С ней тетя Зина и ее отец. Так что…

— Все вокруг нее прыгают, вот же коза! — Кучерова подтолкнула меня к двери. — Иди, весь десант уже высадился.

Я и правда вижу двух девчонок, примерно моего возраста, они стоят у калитки, с любопытством смотрят на дом, но не заходят, хотя Марк им рукой машет. Интересно, кто из них Василиса, а кто Юля? Ну конечно, рыжая — это Вася, подруга Бессмертного…

Я уже на веранде, смотрю, как высокий смазливый парень тащит здоровую сумку.

— Ну привет, Вера! — восклицает он, когда до меня ему остается всего пара шагов. Широкая улыбка, вроде приветливая, но взгляд наглый. Я бы сказала, что бесстыжий. Значит, это младший Разумовский, Янош. Да больше и некому, всех остальных друзей-мужчин великана я уже знаю.

— Привет! — Я тоже улыбаюсь. — Ты, наверное, Янош?

— А ничего так. Фридман не дурак, совсем не… Ай!

Обиженно потирает затылок, а я едва сдерживаю улыбку. Да, Марк говорил, что у этого Яноша язык без костей, за что ему и попадает по шее.

— Привет! Я — Василиса. — Рыжая девчонка, довольно симпатичная, в синей водолазке и джинсах, подходит ближе, она рассматривает меня с нескрываемым интересом. — Мне Олег про тебя рассказывал.

Даже боюсь представить, что именно, но эта Вася мне определенно нравится больше, чем ее Кощей. Чувствую любопытство, но точно без враждебности.

— А я — Юлия, здравствуй… — Вторая девчонка, по виду куда более решительная, чем Василиса, протягивает мне коробку в подарочной упаковке. Ого! Подарок?!

— С пустыми руками не ходим, да, — влезает Янош в наш разговор и обнимает за плечи Юлю. — Я, кстати, голодный…

— Вас в самолете не кормили, что ли? Привет, Вера!

— Привет, Андрияш. — Старший брат Разумовский — очень красивый мужчина — из всей этой компании оказался тем самым быстро бегающим оболтусом, который когда-то в юности надоумил Марка набить его первую татуировку. Тоже ученый, кстати, в Москве сейчас преподает в университете.

— Ну что, все в сборе? — Марк оглядывает гостей. И правда, такая орава получается, тут еще и Виталик подошел. — А где Алла?

— Я здесь. Здрасте всем! — Кучерова появилась в дверях. — Если кто голодный, то рыбу я только что вытащила из духовки.

— Вот это правильно! — радостно одобрил Янош.

— Вера, если нужна помощь, ты говори, не стесняйся. — Юля чуть отодвинула от меня своего приятеля.

— Да, не стесняйся, — раздался за спиной сдержанный голос Лады. — Так здорово, что мы все собрались здесь.

— Все мы любим Фридмана, — глубокомысленно произнес Янош. — Марк — лучшее, что есть у нас всех. И у тебя тоже, а, Вер?!

— Д-да… Марк замечательный.

— Самый лучший! — Лада улыбнулась.

Он нас не слышал: они с Кощеем и Андрияшем отошли вглубь сада и о чем-то переговаривались.

— Самый лучший, — повторила я слова Лады. — Мой наставник.

— Что? — удивленно переспросила Юля.

Я перевела взгляд на девчонок: они явно ждали разъяснений.

— Нет, ничего такого. Просто… А пойдемте уже в дом, вы же наверняка устали с дороги, мало того что на машине, так еще и с самолета…

Не стала им ничего объяснять, да и никому не скажу, наверное, даже Кучеровой. Я прочитала письмо, которое начал писать Майкл моему великану. Письмо, в котором много было обо мне. Для меня это и есть настоящее завещание папиного друга.

«...У нее непростая жизнь, как я понял, Марк. Девочка осталась одна, без родителей, я не уверен, что она счастлива в браке. Я уже не смогу для нее сделать то, что должен был бы и что точно для нее сделал бы Андрей. Позаботься о Вере, Марк. Я хочу, чтобы ты познакомился с ней лично, ты нередко бываешь в Москве. Присмотрись к ней, пожалуйста. Я думаю оставить ей свои сбережения: тебе и Розе они не слишком нужны, а вот этой девочке… Возьми ее под свою опеку, Марк, стань для нее своего рода наставником…»

Майкл, вы даже не представляете, как оказались правы — Марк стал мне наставником во всем. Больше чем наставником. Самым главным человеком в моей жизни.

Спасибо вам за все!

Эпилог

Четыре года спустя, Нью-Йорк

— Пеленать Семочку не надо, Верочка. Вот когда Марик был маленький, мы тогда еще пеленали детишек, и то только на ночь, да и свободно достаточно. Я ничего не умела, когда он родился. Меня учила моя мама, бабушка Марика.

Роза Львовна Фридман с момента рождения нашего сына сразу взяла ситуацию под жесткий контроль. Иногда мне кажется, что свекровь считает, будто это она родила Семена, а не я. К счастью, наши представления о том, как воспитывать ребенка, счастливым образом совпали. И мне не приходится вести войны со свекровью. Мы даже подружились с Розой Львовной, хотя я ее побаивалась поначалу.

— Марик у меня тоже очень плохо спал первый год, — она снова окунулась в воспоминания. Но благодаря ей я столько всего интересного знаю о своем муже! Уверена, Марк о себе знает намного меньше. — Что-то постоянно бормотал — видимо, уже тогда готовился читать лекции. Я тоже думала, что, раз такой богатырь родился, должен быть спокойный. Куда там! Но ничего. Сейчас, как видишь, Верочка, вроде успокоился.

— Вижу, Роза Львовна. — Смотрю на сына, который уже тихонько спит в кроватке и не догадывается, какие разговоры рядом с ним ведутся. Хотя я уже заметила: каждый раз, когда свекровь к нам приходит, Сеня моментально успокаивается.

— У Семочки хватает ползунков? У тебя достаточно молока? Когда кормишь ребенка, постарайся быть радостной и улыбаться: малыши всегда чувствуют настроение матери. Ты уже знаешь, куда Семочка будет поступать? Нет, я не говорю, что мама должна решать за ребенка, пусть сам решает, но хорошее образование — очень важно. Надеюсь, Семочка будет такой же умный, как его папа, и такой красивый, как его мама. Как он похож на тебя, Верочка, практически одно лицо!

— Спасибо, Роза Львовна. — В разговорах со свекровью я полностью переняла манеру Марка — всегда соглашаться, когда появляется возможность вставить слово.

— Мне-то за что? Мальчики, кстати, всегда больше похожи на мам, вот и Марик тоже весь в маму. Ты молодец, что родила легко. Я тоже легко рожала. Помню, как будто вчера было. Сразу знала, что будет мальчик. И у вас с Мариком — тоже. А знаешь, кто подобрал вашему мальчику имя?

— Марк предложил. Я согласилась.

— А кто Марку предложил, как ты думаешь?

Почему-то я даже не сомневалась.

— Ладно, Верочка, тебе пора идти. Не беспокойся за Семочку, я за ним присмотрю, а тебе тоже надо отдыхать. Беги, деточка. Молоко в холодильнике, если Семочка проснется?

— Да, Роза Львовна! — отвечаю свекрови уже в дверях. — Мы недалеко здесь встречаемся, через два часа точно буду дома.

— Да ты не торопись. Юленьке привет передавай от меня. Эх, жалко, что она сюда не придет, но я понимаю, вам вдвоем хочется поболтать, а? С Семочкой и со мной не очень-то и получится. Как там Полина Андреевна? Все лютует?

— Лютует, Роза Львовна. — Киваю. — Не всем так повезло со свекровью, как мне.

— Ой, деточка моя! — Мама Марка расплывается в такой счастливой и какой-то детской улыбке, что у меня даже сердце защемило от нежности. — И я тебя люблю!

Быстро выбегаю на улицу. Весна в Нью-Йорке совершенно восхитительна. Сама не ожидала, что не только полюблю всем сердцем этот город, но и легко, как-то само собой вольюсь в его сумасшедший и ни с чем не сравнимый ритм жизни. И это я, которая с трудом находила общий язык со сверстниками, кому было невозможно подойти к незнакомому человеку и спросить дорогу…

Сама не знаю, как так получилось, но все закружилось в бешеном темпе, едва мы приехали. Конечно же, Роза Львовна тут же взяла меня в оборот, по-другому и быть не могло, как я сейчас понимаю. Но тогда я еще боялась что-то сделать не так, только позже все страхи исчезли. Когда я сейчас смотрю на своего полугодовалого сына, я вижу себя в свои первые месяцы в NYC — с огромными удивленными глазами и огромной жаждой все узнать, потрогать, увидеть, почувствовать.

Английский, который в школе и в институте шел у меня через пень-колоду, здесь надо мной, наконец, смилостивился. А люди! Какие здесь люди! Одна Джесс чего стоит — мы познакомились, когда я начала учиться компьютерному дизайну. Впервые в жизни я училась тому, что мне действительно интересно. И в Нью-Йорке студенческая жизнь оказалась совсем не такой, как в Москве. Но это совсем другая история.

Юля Разумовская живет всего в трех кварталах от нашего дома, у нас с ней есть немало любимых местечек здесь. Вот сегодня договорились встретиться в ресторане здорового питания. Юлька, как бывшая спортсменка, адепт здорового образа жизни, а у меня сейчас других вариантов нет, пока Сеню кормлю.

Я опаздываю на пять минут, знаю, что она уже на месте. Если не появлюсь через три минуты, она начнет мне названивать.

— Привет! — Юля радостно машет мне, не слишком обращая внимание на сидящих вокруг людей.

Они с Яношем переехали сюда года два или три назад и теперь работают вместе с Марком. Они классные. Я их просто обожаю. С Юлей мы по-настоящему подружились.

— Привет-привет! Давно ждешь?

— Только подошла. Роза Львовна уже на боевом посту?

— Да! Еще и меня к тебе торопила. Давай что-нибудь закажем. Только съедобное.

— Святая женщина… Слушай, а с моей может посидеть? Или это совсем будет наглость?

Юлькиной принцессе уже годик, назвали Катериной. И это был скандал в семействе Разумовских. Юлька сразу перестала быть любимой снохой, потому что посмела назвать ребенка в честь своей бабушки, а не в честь Полины Андреевны, мамы Яноша. Обиды были такие, что даже Марку пришлось вмешаться и мирить молодых Разумовских со старшими. Но Юлька проявила характер, сказала, что Разумовским одной Полины хватает, двух древний род не вынесет и падет, как Римская империя. С тех пор со свекровью в состоянии холодной войны. Я думаю, они прошлой весной еще на три года продлили контракт с центром Марка, в том числе и чтобы в Европу не возвращаться.

— Вер, что думаешь? Можно, а? Или лучше у Марка спросить?

— Спроси, конечно. Но вряд ли часто сможет.

— Да мне раз в месяц, не чаще! — Юлька замахала руками. — Мне нравится, как она с Семеном управляется.

Юля с мужем тоже очень неплохо освоилась в Нью-Йорке, как, впрочем, и старший Разумовский, Андрияш, и его жена Лада. Они, правда, живут далеко от нас, но встречаемся мы с ними довольно часто. Кругом одни лингвисты! Как сядут все вместе за стол, так и начинается… Только мы с Ладой нормальные. У них, кстати, двое детей уже, а через три месяца ей снова рожать.

Впору нам открывать свой частный детский сад. Я, кстати, уже подкидывала эту идею Ладе — она активная, и мозги у нее в таких делах шарят просто идеально. Я думаю, если она решится, у нее точно получится.

— Кстати, Янош через месяц будет в России, представляешь? В Москве. Если что нужно передать или, наоборот, забрать…

— Алке передам что-нибудь. — Я киваю и беру в руки стакан сока из сельдерея с морковкой. — Больше у меня никого там нет. Да и у Марка тоже.

Юля деликатно помалкивает. Агата и тетя Зина, похоже, не смогли простить мне, что я счастлива. Нет, они не отказывались со мной общаться, но я прекрасно видела, почему мне звонит сестра и просит помочь ей с приглашением для визы. И это я им не сказала, что Марк все активы Майкла оформил на меня! Представляю, что бы тут произошло! Так что лишний раз я стараюсь о себе не напоминать. Знаю, что у них в целом все нормально — живы и здоровы, Агата даже почти избавилась от своих шрамов. Вроде как даже замуж собиралась пару месяцев назад. А вот Кучерова родила два года назад классного такого пацана, сидит пока в декрете, но клиенток на дому принимает. Когда маленький в семье, деньги лишними не бывают.

— А он в Краков заглянет к родителям? — осторожно спрашиваю Юльку.

— Придется. — Она даже чуть поежилась. — Главное, чтобы вернулся живым и невредимым из материнских объятий.

Я хмыкнула. Такого, как Янош, даже родная матушка не проглотит — выплюнет. Слишком вредным и колючим может быть Юлькин муж, но вслух я этого говорить не стала.

— Ты, кстати, знаешь, что Лора ушла из центра Марка? — Юля ела свой салат из фруктов и хитро так на меня поглядывала. — Ей сейчас срочно замену ищут, это не так просто.

— Знаю, Марк рассказал.

— Ты довольна? Скажи честно.

Я задумалась. Конечно, легко было бы просто сказать «да». Лора мне нервы потрепала, когда мы с Марком приехали. Она нескоро, очень нескоро смирилась с тем, что я надолго в жизни ее бывшего мужа. Потом как-то градус напряжения спал — кстати, не без помощи Розы Львовны. А год назад случилось чудо: Лора вышла замуж. Под венец ее вел Марк. Честно говоря, я ее замужеству радовалась почти как собственному.

Рано радовалась. Через три месяца после свадьбы она начала снова позванивать Марку с жалобами на своего мужа. Причем ее новый муж по типажу очень похож на Фридмана. И характер у него мягкий, уступчивый…

— Не знаю, Юль. С одной стороны, да, я рада, а с другой — она же все равно ему будет названивать. Даже если они с мужем в Канаду переедут.

— У Марка такая карма, да… — Подруга глубоко вздохнула. — Но, с другой стороны, ему и Васька иногда названивает, когда ей Кощея прибить хочется, да и Лада…

— С Ладой они друзья, тут все понятно. Но, вообще, да, ты одна не используешь моего мужа как бесплатного психотерапевта.

Юлька звонко рассмеялась.

— Ты же знаешь, сколько здесь стоят психотерапевты! Без штанов останешься.

Вот из таких легких разговорчиков и состоят наши с ней встречи. Я просто расслабляюсь и радуюсь жизни. То ли это Нью-Йорк, то ли я повзрослела, или все-таки Марк и его любовь сделали меня легче и проще. Я больше не зависаю в своем прошлом, редко вспоминаю о тех, кто когда-то управлял моей жизнью и держал меня в страхе, и те, кто сидит в российской тюрьме. Я сейчас себя ощущаю, с одной стороны, более опытной и уверенной, четко знающей, чего хочу, но в то же время я словно только сейчас и начинаю по-настоящему жить.

Когда возвращаюсь домой, Розы Львовны уже нет: Марк вернулся домой немного раньше и отпустил свою маму. Я тихонько прохожу в детскую, мой великан стоит над кроваткой, держит в руках сына и что-то тихо ему рассказывает. А Сеня смотрит на отца внимательно и сосредоточенно, маленькие бровки даже чуть приподнялись на личике.

Они меня не замечают, смотрят друг на друга и ведут свой, только им понятный диалог.

Я хотела тихонько выйти из комнаты, чтобы не мешать, но оба синхронно повернули головы в мою сторону. Два моих мужчины!

— А вот и мама пришла. — Марк улыбнулся, а Сеня довольно пискнул. — Иди к нам, родная, мы очень по тебе соскучились.

Как же я люблю делать вот такие маленькие шаги к своим любимым!