Будда из Долпо. Жизнь и учение великого тибетского мастера Долпопы Шераба Гьялцена

В 1309 году в регионе Долпо современного Непала семнадцатилетний новообращенный монах убежал из дома и отважился на трудное путешествие на север, в Мустанг, в поисках великого буддийского учителя для духовного руководства. Никто не мог представить, что менее чем через двадцать лет он будет возведен на трон главы монастыря Джонанг в тибетской провинции Цанг, где вскоре после этого построит величайший храм-ступу в Тибете и во всеуслышание объявит о своем воззрении на природу реальности в серии трактатов, которые сотрясут до основания мир тибетского буддизма. Чтобы понять идеи и влияние Долпопы, прежде всего необходимо получить ясную картину его жизни и той культурной среды, в которой он развивался[14]. К счастью, информация об этом содержится в двух биографических первоисточниках Долпопы, написанных его главными учениками Гарунгвой Лхеем Гьялценом (1319–1401) и Кунпангом Чодрагом Палзангом (1283–?1363). Будучи свидетелями многих из описанных ими событий, они приводят высказывания Долпопы о его жизни и духовных постижениях. Также интересный материал о Долпопе есть в более поздних очерках исторических трудов Джецуна Таранатхи (1575–1634) и Мангто Лхундруба Гьяцо (1523–1596), хотя временами они и расходятся с более ранними первоисточниками[15].

Детство и учеба

Долпопа родился в 1292 году в семье, практиковавшей тантрическую традицию Ньингма, особенно циклы, связанные с божеством Ваджракилаей, в которых он достиг мастерства уже в детские годы[16]. В 1297 году, когда ему было всего пять лет, он получил посвящение Красного Манджушри и был удостоен видения этого божества, от которого, как многие полагали, обрел великие способности различающей мудрости[17]. В 1304 году, в возрасте двенадцати лет, после получения начальных обетов монаха-послушника Долпопу охватило всепоглощающее желание изучать колесницу совершенств и трактаты по эпистемологии, однако в его местности не было подходящих учебных заведений. В те времена такие учения практиковались в традиции Сакья. К тому времени он встретился с Кьитоном Джамьянгом Драгпой Гьялценом – учителем традиции Сакья. От него Долпопа получил учения и тантрические посвящения, среди которых было «Тройное ожерелье» индийского мастера Абхаякарагупты. Впоследствии Кьитон Джамьянг Драгпа Гьялцен станет одним из его двух основных учителей. Так, преисполненный веры в своего учителя, Долпопа захотел последовать за ним в Мустанг, но этому воспротивились его родители, настаивавшие на том, чтобы он изучал тантры в традиции Ньингма.

Ил. 2. Кьитон Джамьянг Драгпа Гьялцен. Один из двух основных учителей Долпопы. Гравюра на дереве, XX век. Ngawang Lodrö Drakpa, History of the Jonang Tradition, 107. Dharamsala: Library of Tibetan Works and Archives, 1993

В 1309 году, когда Долпопе было семнадцать лет, без родительского разрешения он втайне сбежал из дома и, преодолев множество трудностей, предстал перед учителем Кьитоном в Верхнем Мустанге. Там он получил много наставлений по колеснице совершенств, эпистемологии, космологии и психологии. Всего за месяц интенсивного изучения Долпопа освоил специфическую дхармическую терминологию, связанную с каждым из этих направлений буддийского знания, и мог вступать в формальные диспуты, чем впервые привлек внимание окружающих[18]. Вскоре Кьитон получил срочное послание от дяди – Шакьи Бума, пригласившего его в великий монастырь Сакья в тибетской провинции Цанг, где тот даровал учения[19]. Кьитон, заверив своих попечителей и учеников в Мустанге в том, что вскоре вернется, направился в Сакья – самый престижный тогда центр знания в Тибете[20]. Долпопа же тем временем продолжал обучение в Мустанге под руководством двух других компетентных учителей.

Обучение в великом монастыре Сакья

Спустя два года Кьитон захотел вернуться в Мустанг, однако Шакья Бум вместе с другими учителями Сакья не давал ему разрешения на отъезд. Тогда он направил в Мустанг письмо с соответствующим объяснением, в котором в том числе велел Долпопе прибыть в Сакья. В 1312 году, в возрасте двадцати лет, Долпопа незамедлительно отправился в Сакья, где возобновил обучение у своего наставника. К тому моменту уже все признавали, что Долпопа не по годам одаренный ученик. Он продолжил одновременное изучение колесницы совершенств, эпистемологии, космологии и психологии. Друзья пытались отговорить его от такого подхода, советуя сконцентрироваться на одном предмете, но он, вопреки их советам, включил в программу обучения «Путь бодхисаттвы» и несколько тантрических текстов, таких как «Ваджравали-тантра» и «Буддхакапала-тантра». Таким образом, всего за полтора года он освоил вышеупомянутые четыре предмета Махаяны и комментарии к ним[21].

Во время этого интенсивного обучения Долпопа продолжал получать особые наставления от своего главного наставника – Кьитона Джамьянга Драгпы. До нас дошло мало сведений об этом учителе, сыгравшем столь важную роль в раннем развитии Долпопы. Согласно Джецуну Таранатхе, Кьитон был учеником мастера Кадампы – Чомдена Ригпе Ралдри (1227–1305), и оба включены в линию преемственности жентонг[22]. Джонанг Кунга Дролчог (1507–1566) утверждает, что Кьитон был выдающимся ученым в большом монастыре традиции Кадам в Нартанге, но покинул его вскоре после смерти Ригпе Ралдри в 1305 году из-за разногласий с другим учителем по поводу правопреемственности трона[23].

Кьитон с учениками перебрался в Сакья. Там ему был оказан теплый прием как великому мастеру и предоставлена резиденция для проживания и обучения, где впоследствии у него сформировалась большая группа серьезных последователей. Кьитон изучал Калачакра-тантру, которую считал первостепенной, под руководством Ронгпа Шераба Сенге (1251–1315) и Лоцавы Чогдена[24]. Долпопа получил от него бесчисленное множество учений, самые важные из них по «Калачакра-тантре», трилогии комментариев бодхисаттв[25], десяти сутрам о природе будды[26], пяти сутрам окончательного смысла[27] и пяти трактатам Майтреи[28]. Эти наставления занимают особое место среди текстов и трактатов, которым Долпопа учил на протяжении второй половины жизни и которые часто цитировал в качестве письменных источников для подкрепления своих теорий.

Кьитон был превосходным знатоком всех аспектов сутры и тантры, а также связанных с ними наставлений по практике. Он не уставал превозносить любую действенную систему учений, в особенности Калачакра-тантру, практику созерцания и питал величайшую веру в шестичастную йогу Калачакры (шаданга-йога)[29], что побудило многих монахов заняться практикой тантрического созерцания[30]. Такая высокая оценка этой системы учителем оказала сильное влияние на юного Долпопу. Получив посвящение, комментарии на тексты и тайные наставления от Кьитона, он стал знатоком этой традиции и в течение нескольких лет помогал мастеру во время передачи учений[31].

В этот период Долпопа получил много учений и тантрических посвящений от других великих мастеров, таких как держатель трона Сакья Дагньи Ченпо Зангпо Пал (1262–1323) и дядя Кьитона Шакья Бум. От Кунпанга Драгпы Гьялцена (?1263 —?1347) он еще раз получил учения по колеснице совершенств, эпистемологии, космологии и психологии. Но, вероятно, важнее всего было то, что Долпопа получил передачу на «Вималапрабху» – комментарий калки Пундарики к Калачакра-тантре, который уже изучал под руководством Кьитона[32]. Также важными учителями Долпопы были два мастера из семейной линии преемственности Шарпа традиции Сакья: два брата – Сенге Пал, у которого он учился эпистемологии, и Кунга Сонам (1285–1346), от которого он получил подробные учения Путь-Плод (ламдре) – самой важной системы тантрической практики в Сакья, а также передачу на тексты многих тантр из цикла Хеваджры[33]. Таким образом, Долпопа интенсивно изучал наставления традиций Махаяны и Ваджраяны и, согласно сакьяпинской школе, стал их большим знатоком, в особенности колесницы совершенств, эпистемологии, космологии и психологии.

Ил. 3. Северные храмы монастыря Сакья. Фотография Хью Ричардсона. Jackson (1996), 72

В 1313 году, в возрасте двадцати одного года, Долпопа получил щедрые дары от своих родителей, которые к тому времени простили ему побег из дома, чтобы он смог подготовиться к проведению первой публичной лекции. Джецун Таранатха утверждает, что во время этой подготовки Долпопа отправился в монастырь Танак и в течение трех месяцев изучал пять трактатов Майтреи, а также различные техники аскетизма под руководством Ринчена Еше. Это очень интересная информация, потому что предшественник Таранатхи, Джецун Кунга Дролчог, ранее отмечал, что Будон Ринчендуб (1290–1364) говорил, что Долпопа расширил тибетскую философскую систему, которой придерживался Ринчен Еше из Танака[34]. Вопрос о возможном влиянии на формулирование воззрения жентонг Долпопой будет рассмотрен во второй главе.

Вернувшись в Сакья по приглашению Шарпы Сенге Пала, Долпопа выступил перед большой аудиторией с подробным разъяснением четырех важных тем: колесницы совершенств, космологии и психологии, эпистемологии, монашеской дисциплины. Утром он учил колеснице совершенств, космологии и психологии, а после полуденного чая – эпистемологии и монашеской дисциплине. Его учения вызвали невероятное воодушевление, хотя вместе с тем и некоторую критику в силу того, что он учил одновременно слишком большому числу текстов[35]. Очевидно, что к тому времени Долпопа стал многообещающим молодым ученым школы Сакья и на него возлагались большие надежды.

В 1314 году Долпопа отправился в путешествие по учебным заведениям провинции У-Цанг, чтобы дополнить свое образование, а также познакомиться с лучшими учителями в других областях Тибета[36]. Он проводил дискуссии и беседы со многими мастерами. Его ум и знания на всех производили впечатление, а многие предсказывали ему будущее величие. В этот период слава о нем широко распространилась, и ему даровали титул Всеведущий (тиб. kun mkhyen) в силу его мастерства в толковании таких текстов, как «Сутра совершенства мудрости в сто тысяч строк». Он был известен под этим титулом до конца жизни[37]. Во время путешествия Долпопа получил полное посвящение в монахи от великого настоятеля монастыря Чолунг Сонама Драгпы (1273–1352), который до этого принимал участие в посвящении в монахи Будона Ринчендуба, а позже учителя Сакья – ламы Дампы Сонама Гьялцена и его старшего брата Доньо Гьялцена (1310–1344)[38]. Тогда же Долпопа дал обет никогда не есть мяса.

За время путешествия Долпопа получил много учений из традиций Кагью и Ньингма, а также наставления по чоду и шичжеду[39]. Он посетил многие храмы и святые места в Центральном Тибете, применяя наставления на практике. В частности, он посетил Лхасу, где прочел молитвы в самом священном храме Тибета – Джоканге. Находясь там, он составил ритуал пробуждения просветленного ума, а также стихотворное восхваление статуи Джово. Там же он преподнес особые подношения, и, судя по всему, некоторые из них стали впоследствии основой для общепринятых ритуалов[40]. Вероятно, именно на обратном пути через Цанг Долпопа посетил монастырь Тропу, в котором совершил подношения и вознес молитвы перед святым ликом Майтреи и огромной ступой, которую построил Тропу Лоцава Джампа Пал (1172–1236). Около этой великой святыни Долпопа молился о том, чтобы он также смог построить подобную или даже большую ступу[41].

Согласно Таранатхе, в конце путешествия Долпопа посетил родное Долпо, где провел около года. Затем он вернулся в Сакья, где даровал множество посвящений, наставлений и совершил ретрит, во время которого обрел непосредственное видение йидама Хеваджры и восьми богинь. На тот момент он обучался у более чем тридцати мастеров. Основной из них, Кьитон Джамьянг Драгпа Гьялцен, даровал ему около семидесяти различных учений и посвящений[42]. В возрасте двадцати восьми лет Долпопа взошел на трон Сакья и возглавил монашескую общину в монастыре, где был формально признан одним из наиболее выдающихся учителей традиции Сакья[43].

Переезд в Джонанг

В 1321 году, в возрасте двадцати девяти лет, Долпопа впервые посетил монастырь Джонанг[44]. Как минимум с VIII века, со времен Гуру Ринпоче, долина Джомонанг была особым местом для практики. После появления здесь около 1292 года Кунпанга Тугдже Цондру (1243–1313) практикующие сосредотачивались в основном на шестичастной йоге и учениях Калачакра-тантры, а также на других писаниях и комментариях окончательного смысла. В последующие годы Долпопа часто рассказывал своему ученику и биографу Лхею Гьялцену о первом впечатлении по прибытии туда:

Сколько бы ни собиралось ученых, я никогда не чувствовал робости, моя уверенность только возрастала. Но когда я прибыл в Джонанг и увидел, что каждый мужчина и каждая женщина серьезно практикуют созерцание и тем самым постигают природу реальности, я почувствовал крайнее смирение, у меня зародились к ним необратимая вера и чистое видение[45].

Согласно Джецуну Таранатхе, затем Долпопа продолжил путь в Центральный Тибет. В монастыре Цурпху он встретился с Третьим Кармапой Рангджунгом Дордже (1284–1339), с которым много беседовал о буддийском учении. Впечатление от посещения монастыря Джонанг настолько повлияло на Долпопу, что в 1322 году, в возрасте тридцати лет, он уехал из Сакья и вернулся в Джонанг, чтобы встретиться с великим учителем Йонтеном Гьяцо (1260–1327) и попросить его о полной передаче Калачакра-тантры[46]. К тому времени Долпопа был знаменитым мастером, поэтому по пути в Джонанг его сопровождала свита из восьми монахов. В ночь накануне прибытия Долпопы в Джонанг его учителю Кунпангу Драгпе Гьялцену приснился бодхисаттва Авалокитешвара в окружении большого числа монахов, направляющийся в Джонанг в лучах света Дхармы. В ту же ночь в Джонанге учителю Йонтену Гьяцо во сне пришел царь Шамбалы калки Пундарика, который установил в монастыре победоносное знамя Учения Будды. Столь благоприятный сон побудил Йонтена Гьяцо даровать Долпопе полное посвящение Калачакры, трилогию комментариев бодхисаттв и глубинные учения по шестичастной йоге[47]. Затем он предложил Долпопе использовать для практики уединения и созерцания скит Кхачо Деден, в котором тот немедленно начал затвор.

Ил. 4. Йонтен Гьяцо (1260–1327). Один из двух основных учителей Долпопы. Деталь изображения мандалы Калачакры, XV век. Коллекция Хенсса. Фотографию предоставил Майкл Хенсс

Вскоре после этого будущий ученик и биограф Долпопы, Кунпанг Чодраг Палзанг, впервые встретился с ним в монастыре Дзум Чолунг, где Долпопа получал наставления по дзогчен и шести йогам Наропы. Кунпанг понял, что Долпопа – особенный, и по его возвращении в Джонанг пригласил в скит Кьипхуг, где попросил о передаче различных учений, в том числе и о великом комментарии к Калачакра-тантре.

В течение года Кунпанг был помощником Долпопы, а весной мастер Йонтен Гьяцо убедил Долпопу даровать учения перед большим собранием в Джонанге. Йонтен Гьяцо также передал Долпопе Путь-Плод, пять стадий Гухьясамаджа-тантры, пять стадий Чакрасамвара-тантры, шичжед и чод. Затем Тишри Кунга Гьялцен (1310–1358) из семейной линии преемственности Кхон пригласил Долпопу в Сакья и даровал ему посвящение в Калачакра-тантру[48].

Вернувшись в Джонанг, Долпопа начал новое строгое годовое отшельничество по практике шестичастной йоги в Кхачо Дедене[49]. Во время столь интенсивной практики он реализовал четыре из шести йог. Кунпанг так описывает результаты этого отшельничества:

На основе пратьяхары и дхьяны он узрел бессчетное множество будд и чистых земель. На основе пранаямы и дхараны в результате пылающего блаженством внутреннего тепла возникли переживание и постижение[50].

Именно в тот период у Долпопы возникло понимание воззрения жентонг. Однако, согласно путеводителю Джецуна Таранатхи по скиту Кхачо Деден, Долпопа провел там от двух до трех лет и достиг совершенства только в трех йогах из шести. Для этой практики, требующей полной темноты, он использовал находящуюся там же темную комнату (тиб. mun khang), чтобы органы чувств были изолированы от чувственных объектов[51]. В другом тексте Таранатха приводит следующее описание происходящего:

Долпопа трансформировал наставления по шестичастной йоге в непосредственный опыт. Помимо тех случаев, когда к нему обращались с просьбой даровать особые учения, он пребывал в Кхачо Дедене, ни с кем не встречаясь. Поскольку Долпопа обрел опыт и постижение пратьяхары и дхьяны, мастер Йонтен Гьяцо сказал: «Теперь мне следует передать тебе следующие объяснения», но он попросил учителя о более детальном и медленном руководстве. Во время медитации Долпопа обрел знаки свершения пранаямы, что объяснены в [Калачакра-]тантре[52].

Там же Таранатха делает следующее важное замечание:

Исключительная теория и практика жентонга родились в его уме во время пребывания в Кхачо Дедене, однако он никому не рассказывал об этом еще в течение нескольких лет[53].

Это отшельничество сыграло ключевую роль в духовном становлении Долпопы, но он никому не говорил о воззрении жентонг как минимум в течение пяти лет[54].

Когда в 1325 году Долпопа завершил затворничество, Йонтен Гьяцо стал убеждать его стать преемником и возглавить монастырь Джонанг, что кардинально расходилось с желанием Долпопы заниматься интенсивной практикой созерцания в уединенных местах без обязательств и ограничений, которые бы непременно появились в силу его нового положения в монастыре[55]. Весной 1326 года, перед тем как принять решение, он решил посетить Лхасу для совершения молитв в храме Джоканг, чтобы попросить духовного руководства перед священной статуей Авалокитешвары и таким образом понять, как он принесет больше пользы буддизму – уйдя в длительное затворничество или же приняв на себя руководство монастырем Джонанг. Во время молитвы из сердца Авалокитешвары чудесным образом излились лучи света в виде гирлянды из цветков лотоса, а сама статуя призвала Долпопу возглавить Джонанг и тем самым принести пользу Учению.

Осенью 1326 года Долпопа вернулся в Джонанг, где был формально провозглашен преемником Йонтена Гьяцо на учительском троне[56]. С той поры в Джонанге он вел образ жизни предшественников: летом и зимой пребывал в уединенном затворничестве, а осенью и весной активно обучал. Особенно часто он учил «Калачакра-тантре», трилогии комментариев бодхисаттв, десяти сутрам о природе будды, пяти сутрам окончательного смысла, пяти трактатам Майтреи и некоторым трудам Нагарджуны[57]. Считается, что он учил этим текстам согласно «Вималапрабхе» – великому комментарию к «Калачакра-тантре» калки Пундарики[58].

Воздвижение горы Меру и провозглашение воззрения жентонг

Ранее Кунпанг Тугдже Цондру, основатель монастыря Джонанг, сказал своему ученику Йонтену Гьяцо:

В этом ските появится внук лучше сына, а правнук превзойдет внука. Он будет учить Дхарме в Верхнем Зангдене и построит большую ступу в Нижнем Зангдене[59].

Когда в 1327 году Йонтен Гьяцо покинул тело, Долпопа во исполнение молитвы, прочтенной перед величественной ступой в Тропу, решил возвести грандиозную ступу, чтобы воздать своему мастеру за доброту. Также он полагал, что ступа станет объектом поклонения для недостаточно удачливых людей, не имеющих возможности заниматься слушанием, размышлением и медитацией, и таким образом даст им возможность накопления заслуг[60].

Весной 1329 года в районе Верхнего Зангдена довольно быстро была возведена большая ступа, которая вскоре обрушилась[61]. Тогда весной 1330 года на участке в районе Нижнего Зангдена были нанесены размеры фундамента новой гигантской ступы. Люди стали говорить, что размеры невероятны и завершить столь амбициозный проект невозможно. Многие опасались, что строение превратится в большую груду земли и камней, тем самым дав повод для насмешек[62]. Долпопа ответил так:

Впервые поехав на экзамены, в Тропу я увидел ступу, у которой с сильной верой посвятил много молитв. В сутрах и тантрах я встречал много высказываний о том, что строительство величественных ступ и изготовление ликов будд способствуют накоплению заслуг и мудрости, создавая исключительно благоприятные причины для постижения природы реальности. Людей, способных к этому, немного, и я, думая о ситуации существ, испытываю бесконечное сострадание. Нет сомнений в том, что любой, кто когда-либо увидит эту ступу, услышит о ней или прикоснется, освободится, так как в нем засеется семя Освобождения, и это принесет огромную пользу другим. Те же, кто противостоит этому замыслу, впоследствии будут сильно раскаиваться[63].

Строительство ступы проходило в атмосфере чрезвычайного энтузиазма. Многие искусные ремесленники и рабочие съехались со всего Тибета, чтобы стать причастными к этому великому делу. Отовсюду доставлялись строительные материалы и провизия, для многих сотен рабочих были устроены кухни и места отдыха[64]. Во время строительства все непрестанно начитывали мантру «ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУНГ» и обращались с молитвами к учителям линии преемственности. Даже Долпопа иногда носил землю и камни, принимая участие в сооружении стен. Он распорядился сделать насыпи у западной стороны ступы, чтобы ослы подвозили землю и камни на основной уровень строения, а также у южной и северной стороны, чтобы носильщики поднимались с грузом с одной стороны и спускались, оставив его, с другой. Старшие рабочие, постоянно следившие за ходом строительства, осматривали конструкцию, и если где-либо возникало пусть даже небольшое отклонение, эту часть сносили и возводили заново. По мере того как разносилась весть о грандиозной стройке Долпопы, со всего Тибета в Джонанг стали стекаться щедрые подношения золота, серебра, меди, железа, шелка, чая, тканей и лекарств[65].

Ил. 5. Великая ступа Джонанг. Значительные повреждения устранены за последние несколько лет. Фотографию предоставил Энди Куинтман

К тому времени вокруг Долпопы сформировалась группа исключительно одаренных йогинов, ученых и переводчиков. Среди них были Кунпанг Чодраг Палзанг, Мати Панчен Лодро Гьялцен (1294–1376), Лодро Пал (1299–1354) и Чогле Намгьял (1306–1386), которые участвовали в строительстве ступы[66]. Интенсивный физический труд сопровождался многочисленными экстраординарными учениями Долпопы о высшем смысле послания Будды. Согласно Кунпангу, свидетелю этих событий, до наступления зимы 1330 года, когда в ступе установили длинные центральные столбы, Долпопа даровал многочисленным слушателям учение по трилогии комментариев бодхисаттв. Он впервые и с большой радостью провел различие между относительным как пустым от себя (рантонг) и абсолютным как пустым от другого (жентонг). Однако Таранатха утверждает, что после закладки фундамента ступы и возведения на учительский трон в Верхнем Зангдене Долпопа впервые заговорил о воззрении жентонг перед группой из десяти человек в контексте подробного объяснения десяти сутр о природе будды[67]. Как бы то ни было, именно во время строительства ступы, которое Долпопа соотносил со своей реализацией, он впервые открыто учил этой доктрине и сопутствующим темам.

Строительство ступы в Джонанге основывалось на описаниях в «Вималапрабхе». По завершении возведения она отвечала всем критериям, необходимым для того, чтобы считаться равной великой ступе Дханьякатака, где Будда впервые даровал учение Калачакра-тантры[68]. Долпопа говорил, что его осознание «абсолюта как пустоты-от-другого ранее не было известно в Тибете»[69] и родилось только благодаря доброте его учителей и Трех драгоценностей, чье благословение он получил в силу преданности и их изображения, а также благодаря активности, способствующей процветанию буддийского учения. Лхей Гьялцен высказывается об этом еще конкретнее, объясняя постижение Долпопой природы абсолютной реальности «благословением от сооружения невообразимых чудесных трехмерных фигур учителей, будд и бодхисаттв, а также строительства большого храма в форме ступы»[70]. Связь между постижением воззрения жентонг, учениями Калачакра-тантры и ступой Джонанг Долпопа раскрывает в коротком стихотворении:

Воздвижение горы Меру подразумевает строительство Долпопой огромной ступы, а океан, разлившийся силой благословения и энергии, пробудившейся в ходе этого устремления, выражен в самой известной из его работ – «Горная Дхарма. Океан определенного смысла»[74]. Таким образом, строительство величественного монумента на внешнем уровне соотносилось с происходящим у Долпопы внутренним процессом, давшим рождение его нескольким наиболее значимым трудам.

Первая реакция на воззрение жентонг

Вслед за провозглашением воззрения жентонг Долпопа написал несколько небольших комментариев. Но, согласно Таранатхе, когда эти тексты впервые были распространены, вследствие использования необычного языка Дхармы, введенного Долпопой, многим ученым они были непонятны. Без сомнения, мастера испытывали изумление, сталкиваясь с сочинениями, которые им было трудно соотнести с какой-либо знакомой категорией. Однако в другом тексте Таранатха пишет, что, когда Долпопа провозгласил воззрение жентонг, это привело в восторг тех, кто был достаточно удачлив и смел. Лишь гораздо позже приверженцы традиций Сакья, Гелуг, Кадам, Жалу и Бодонг, а также некоторые последователи Ньингма стали испытывать симптомы сердечного приступа (тиб. snying gas) и своего рода замешательство (тиб. klad pa 'gems pa), слыша о философской системе жентонг[75].

Примерно через триста лет после этого события видный мастер традиции Сакья Джамгон Амешап (1597–1659) утверждал, что по большей части резко негативно отреагировали сакьяпы, почувствовавшие себя преданными из-за того, что Долпопа начал говорить о не имевшем ранее объяснений воззрении жентонг, противоречащем, как им казалось, их учениям. В этом контексте нужно вспомнить о том, что, согласно некоторым авторам Сакья, Джонанг считался монастырем их школы[76]. Долпопа получил образование, будучи монахом Сакья, возглавлял монастырь Сакья и какое-то время придерживался учений этой традиции. Поэтому многие в Сакья видели в нем великого вероотступника:

Мнение Джамгона Амешапа о том, что все ученые Сакья полностью отвергли теорию Долпопы, скорее всего, преувеличение. Известно, что его родственники, Тишри Кунга Гьялцен с сыновьями Та Еном Чокьи Гьялценом (1332–1359) и Та Еном Лодро Гьялценом (1332–1364), а также Доньо Гьялцен и его брат лама Дампа Сонам Гьялцен просили Долпопу о передаче учений[78]. Джамгон Амешап выдает желаемое за действительное, заявляя, что Долпопа, припав губами к мантии Сакья Пандиты (1332–1364), раскаялся в том, что придерживался воззрения жентонг, и впоследствии до конца жизни следовал воззрению рантонг. Есть свидетельство того, как Долпопа учил своему величайшему трактату «Горная Дхарма» в течение трех последних дней жизни[79]. Подобное абсурдное заявление о том, что Панчен Шакья Чогден (1428–1507) в момент смерти раскаялся в приверженности воззрению жентонг и в следующих жизнях много страдал из-за этого неверного понимания, позже сделал ученый традиции Гелуг Лобсанг Чокьи Ньима (1737–1802)[80].

Джецун Таранатха, глава традиции Джонанг XVII века, отмечает, что все те, кто посещал Джонанг с целью побеседовать с Долпопой, после встречи с ним обретали уверенность в истинности его теорий и веру в него. Что же касается тех, кто посылал письменные возражения и опровержения, то утверждается, что они обретали понимание, получая его письменные аргументированные ответы[81]. Яркий пример – Барава Гьялцен Палзанг (1310–1391), который учился и у Долпопы, и у Будона Ринчендуба. У Баравы были сомнения относительно некоторых аспектов того, как Долпопа проводит различие между изначальной мудростью основы (тиб. kun gzhi ye shes) и сознанием основы (тиб. kun gzhi rnam shes), и тогда он послал письмо с вопросами Долпопе и нескольким его ученикам. Полученные ответы от учеников не разрешили его сомнений, однако ответ Долпопы полностью его удовлетворил, хотя и отличался от ответов учеников. Наконец ему удалось встретиться с Долпопой в ските Сакья Чузанг, чтобы обсудить интересовавшие его темы[82]. Объяснения Долпопы соответствовали письменному ответу, и Барава понял истинный смысл его учений[83]. Таким образом утвердив воззрение путем дискуссий со многими учеными, Долпопа составил основные сочинения, среди которых «Горная Дхарма»[84].

Новый перевод «Калачакра-тантры» и «Вималапрабхи», выполненный традицией Джонанг

В 1334 году, находясь в ските Девачен монастыря Джонанг, Долпопа велел своим ученикам Лоцаве Лодро Палу и Мати Панчену Лодро Гьялцену подготовить исправленный перевод «Калачакра-тантры» и комментария к ней – «Вималапрабхи»[85]. Затем Долпопа по просьбе ученика и биографа Кунпанга Чодрага Палзанга составил краткий сборник и комментарии к «Вималапрабхе»[86]. Эти тексты не были включены в собрание сочинений, и лишь недавно отдельно был опубликован краткий сборник[87]. Что касается легендарных комментариев, то вопрос их доступности все еще остается открытым[88]. Важная информация об обстоятельствах появления нового перевода, выполненного традицией Джонанг, содержится в окончании пересмотренной версии прежнего перевода Шонгтона Дордже Гьялцена[89]:

Впоследствии великолепный и несравненный учитель, Всеведущий Владыка Дхармы, и Дхармакирти Шрибхадра[90], великий знаток Шри Калачакры, тщательно вдумывались в смысл этого [текста]. В силу их повелений и согласно их учениям, Лодро Гьялцен и Лодро Палзангпо, буддийские монахи-переводчики, обладавшие знанием верного трактования перевода, благодаря доброте великого ученого Стхирамати просмотрели много индийских рукописей тантры и комментариев, перевели их и, проверив переводы, сверили с верными рукописями[91].

Через несколько лет после завершения работы над пересмотренным переводом лоцава Шераб Ринчен задал Долпопе несколько вопросов о традиции Калачакры в Тибете. Вот что Долпопа ответил по поводу нового перевода в традиции Джонанг:

Пара переводчиков по имени Лодро пересмотрели перевод, еще раз обнаружив множество превосходных моментов в дополнение к отменным предыдущим, снова и снова устанавливая их посредством значительного разъяснения, изучения и практики созерцания. Также было сделано много открытий относительно глубинного смысла комментария тантры вместе с появлением наставлений. Благодаря строительству ступы и молитвам ко всем учителям, Победоносным и духовным сыновьям естественный язык извечно глубинного становился абсолютно понятным и абсолютно понятными становились тайные слова глубинных тантр[92].

Весьма интересное обсуждение перевода «Калачакра-тантры» и комментария к ней, выполненного традицией Джонанг, приводит Кунга Дролчог, один из преемников Долпопы на троне монастыря Джонанг. В биографии Ригдена Намгьяла Драгсанга (1395–1475) – искусного врача, мастера Калачакры и правителя северной провинции Джанг, Кунга Дролчог цитирует высказывания Дзамлинга Панчена Сонама Намгьяла (1400–1475) об истории перевода текстов Калачакры на тибетский язык и пересмотре, инициированном Долпопой[93]. Закончив изучение всех текстов Калачакры под руководством Ригдена Намгьяла Драгсанга в Джанг Нгамринге, Цетангпа Сангье Лхундруб[94] вернулся в Центральный Тибет и остановился в Дзамлинге, чтобы получить учения от Дзамлинга Панчена. В ходе беседы о дхармической терминологии «Калачакра-тантры» и «Вималапрабхи» Дзамлинг Панчен отметил:

Именно славная Калачакра-тантра главенствует над всеми без исключения тантрами, выявляя их ключевые смыслы, завязанные в узлы ваджрных слов. Нет ни одного определяющего смысла философской системы как буддийской, так и небуддийской, который не был бы здесь отражен. Знание именно этой тантры дает ответы на все вопросы. Но люди, неспособные к беспристрастности и лишь притворяющиеся мудрецами, не в состоянии понять ее глубину и, полностью растерявшись, умудряются заявить, что это вовсе не Дхарма. Как же им не повезло!

Даже переводчики, обладающие оком Дхармы, не отваживались утверждать, что посредством слов умело передают истинный смысл, ограничиваясь общим смыслом. Так, от перевода группы Гьиджо до перевода Шонга преобладали просто различные формулировки[95]. Пагпа, защитник существ, также одобрил перевод Шонга[96]. Слава о его одобрении распространилась, что позволило устранить все предыдущие омрачающие недочеты, вызванные непониманием, недопониманием и сомнениями, и все стали относиться к этому переводу с доверием. Всеведущий Будон тоже решил использовать для объяснений перевод Шонга в качестве основополагающего, однако заявил: «Около тридцати мест здесь непременно нуждаются в исправлении»[97].

Великий Всеведущий Будда из Долпо отдал соответствующее распоряжение двум переводчикам, и при переводе заново те учли все исправления Будона[98]. Помимо этого, они улучшили язык определяющих абсолютных тем, опираясь на смысл. Долпопа написал подробные комментарии[99] по ключевым смыслам, такие как «Океан определенного смысла», «Общий обзор Учения» и «Четвертый собор»[100]. Я уверен, что никто не давал лучших комментариев к славной [Калачакра-]тантре, даже на севере – в Шамбале. Систематизация и толкование общих областей Учения немного лучше у Будона, но что касается выявления высших тайн самой Калачакра-тантры, то здесь он не сравнится с мастерством Долпопы.

Тем не менее сокровенные аспекты мудрости великого Всеведущего Учителя, трудные для понимания, вероятно, не до конца были поняты даже теми, кто известен в качестве его основных учеников[101]. Владыка Дхармы Чогпа снабдил парный перевод комментариями, которые не согласуются с примечаниями Долпопы. Однако после того как Сазанг Мати обнаружил противоречия между трактатом и примечаниями, он снова написал примечания к переводу Шонга[102], что вызвало одобрение со стороны Шарпы Еше Гьялцена[103] и других, чьи доводы легко приняли все ярпа[104]. Как бы то ни было, опираясь на слова Мати, трактат и примечания вновь оказались не согласованы, поскольку, если бы это было не так, у него не возникло бы намерения инициировать новый перевод, отличающийся от перевода Шонга[105].

Новый перевод, выполненный традицией Джонанг, наверняка был важной частью попытки Долпопы утвердить и распространить воззрение жентонг и связанные с ним интерпретации и практики[106]. «Калачакра-тантра» и «Вималапрабха» представляли главную текстовую базу для новаторских учений Долпопы, а в беседах с учениками, говорящими на обоих языках, он понял, что прежний тибетский перевод Дро Лоцавы Шераба Драга, пересмотренный Шонгтоном Дордже Гьялценом, недостаточно ясно отражал глубокий истинный смысл. Незадолго до этого, в 1333 году, Долпопа завершил строительство большой ступы в Джонанге и, вероятно, тогда же дописал свой наиболее значимый труд «Горная Дхарма». Долпопа знал санскрит, его окружали способные переводчики, такие как Мати Панчен, Лоцава Лодро Пал, Кунпанг Чодраг Палзанг и Дрикунг Лоцава Маникашри, которые были великими практиками шестичастной йоги и знатоками Калачакра-тантры. Панг Лоцава Лодро Тенпа (1276–1342), известный тибетский знаток санскритской грамматики, также восхищался Долпопой[107].

Поразительно, что Долпопа и Будон, два величайших мастера Калачакры в истории Тибета, были современниками, жили в провинции Цанг и имели много общих учителей и учеников. Незадолго до появления нового перевода Джонанг, в 1334 году, Будон закончил подробные примечания к переводу «Калачакра-тантры» и «Вималапрабхе» Шонгтона и ежегодно учил этим текстам и комментариям[108]. Долпопа инициировал новый перевод, в котором то, что он пытался подчеркнуть, было бы изложено яснее, и написал комментарии. Он объяснил решение составить примечания и краткий обзор «Вималапрабхи» так:

Огромная удача, что в великом комментарии к «Калачакра-тантре» раскрыты все сущностные моменты глубокого окончательного смысла. С целью предотвратить ошибки в основном трактате я составил краткий конспект, написал важные примечания и много других текстов[109].

Примечания Долпопы к «Вималапрабхе» были настолько глубокими, что стоят на первом месте в списке его сочинений, составленном Лхеем Гьялценом. Это указывает на их величайшую важность среди написанных им тридцати восьми работ по Калачакре[110]. Очевидно, Долпопа и сам чувствовал, какое большое значение они имеют. Следующая цитата говорит больше о нем самом, чем о примечаниях:

Глядя на примечания к великому комментарию тантры, сам Владыка Дхармы воскликнул: «А-ла-ла! Чья это работа? Это просто невероятно!» Снова и снова складывая ладони у сердца, он произносил: «Когда смотрю на столь глубокое понимание окончательного смысла, то в изумлении задаюсь вопросом, кто же я такой?»[111]

Это не высокомерие, Долпопа был великим знатоком шестичастной йоги, практики стадии завершения Калачакра-тантры. Также он чувствовал вдохновение, дарованное царями Шамбалы – калки; его считали воплощением калки Пундарики, автора «Вималапрабхи». Также очевидно, что и сам Долпопа верил в то, что является перерождением Пундарики[112].

Годы отшельничества и изучения

После завершения строительства ступы Долпопа путешествовал в течение нескольких лет, посещая различные места, где большей частью предавался уединенной практике созерцания. Также в тот период он участвовал в возведении множества храмов, изучал тибетский канон и писал важные трактаты. Он обрел множество видений чистых земель и узрел лики различных тантрических божеств[113]. В частности, воочию увидел Шамбалу, откуда пришло учение Калачакры, и однажды в видении посетил ее[114]. Также, как утверждает Кунпанг, в ските Кьипхуг Долпопа составил многие из своих произведений[115].

К тому времени Долпопа был признан одним из самых влиятельных буддийских учителей в Тибете. Вскоре от великого учителя Доньо Гьялцена из семейной линии Кхон школы Сакья он получил письма с восхвалениями, подношение золота от Сакья Тишри Кунги Гьялцена и золотую мандалу от Третьего Кармапы Рангджунга Дордже[116].

Осенью в год Мыши (1336) Долпопу пригласили вернуться в монастырь Сакья, где он передал подробные учения нескольким тысячам человек, в конце которых провел длительные дебаты касательно различных философских воззрений. Обращаясь за подтверждением к сутрам и тантрам, особенно к собранию сутр совершенства мудрости, он провел различие между относительной и абсолютной истиной с опорой на категории пустоты-от-себя и пустоты-от-другого[117].

В год Земляного Тигра (1338) Долпопа отошел от руководства монастырем Джонанг и в качестве преемника назначил Лоцаву Лодро Пала, который был держателем трона в течение последующих семнадцати лет[118].

Приглашение в Китай от императора династии Юань Тогхона Темура

В девятый месяц года Обезьяны (1344), когда Долпопе было пятьдесят два года, а Лоцава Лодро Пал занимал трон школы Джонанг уже семь лет, в Цанг от императора династии Юань Тогхона Темура прибыли монгольские гонцы Дзамбала Тушри и Бхате Тше Эн, чтобы пригласить Долпопу и Будона в Китай[119]. Однако ни Долпопа, ни Будон императорского приглашения не приняли, удалившись в уединенные места. Согласно Лхею Гьялцену, Тогхон Темур был крайне недоволен отказом. Долпопа, дабы избежать последующих приглашений[120], четыре года провел в отдаленных регионах страны[121]. В конце этого периода от императора пришло послание, в котором Долпопе разрешалось и далее оставаться в Тибете и работать на благо буддийского учения[122].

Версия событий, изложенная Лхеем Гьялценом, весьма простая, однако Кунпанг рассказывает совсем другую историю. Довольно сложно определить, относится ли она к приглашению 1344 года или же к более позднему, нигде не описанному приглашению от китайского императора[123]. Согласно этому подробному рассказу, видный китайский ученый Дзала Кара услышал о Долпопе во время визита в Лхасу[124]. По возвращении в Китай он был вызван во дворец Кешамкара к императору Джампею Кхорло, где его стали расспрашивать, кто же самый известный ученый в Центральном Тибете и Цанге. Дзала Кара назвал Долпопу. Император отправил большую группу, в которой были Дзала Кара, Лопон Цакура, пятьдесят сопровождающих во главе с Дзакарой, четыре силача, среди которых Лонгчен Падма, и великолепные подношения. Когда китайцы прибыли в Джонанг, Долпопа после переговоров на китайском с Дзала Карой принял приглашение императора посетить Китай. Он попросил встретить его в Лхасе через три месяца, после чего китайцы отправились туда инкогнито.

Согласно этой версии, в год Обезьяны (возможно, это 1344 год) Долпопа велел главным ученикам – Кунпангу Чодрагу Палу, Сазангу Мати Панчену, Джангце Лоцаве и Маникашри – сопровождать его в Лхасу для проведения молебнов перед статуями Джово и Шакьямуни[125]. Он велел Лоцаве Лодро Палу взять на себя управление Джонангом до его возвращения и в повозке из сандалового дерева отправился в Лхасу[126]. В Лхасе они обратились с молитвами к святыням, от которых получили предостережение: для Долпопы поездка в Китай может иметь неблагоприятные последствия. Однако, чувствуя большое сострадание к китайцам, он все же согласился начать путешествие. В это же самое время главный ученик Долпопы Ринцулва (1297–1368) изготовил особое изображение учителя, которое тот освятил[127].

Далее следует длинное описание различных событий, в конце которых глава двух крепостей[128] и царь Джанга мобилизуют армии Центрального Тибета и Цанга с тем, чтобы не позволить китайцам забрать Долпопу в Китай. В итоге Долпопа дает подробное и чрезвычайно интересное стихотворное учение о специфике философии буддийского и небуддийского воззрения и посылает его императору в качестве наставления, к которому обращается Манджу Гьялпо Ченпо – Великий Царь Манджушри[129]. Говорят, впоследствии Долпопа пожалел китайцев и все-таки магическим образом посетил императора, чем крайне того обрадовал.

Внести ясность в эту историю крайне сложно, поэтому она не может быть предметом подробного исследования в этой книге. Создается впечатление, что здесь объединены произошедшие события, связанные с приглашением 1344 года, с последующей поездкой Долпопы в Центральный Тибет в 1358–1360 годах, а также добавлены сведения из ранее неизвестных источников. Например, финальный эпизод, когда повозка Долпопы застревает в грязи, а китайские силачи не в силах ее вытащить, явно перекликается с мифическими событиями, описанными в «Собрании Мани», где повозка китайской принцессы, везущая статую Джово, застревает в песке на окраине Лхасы и китайские силачи не могут сдвинуть ее с места[130].

Перемены в руководстве Джонанг и поездка в Лхасу

В год Деревянной Лошади (1354) Лоцава Лодро Пал, держатель трона Джонанг в течение семнадцати лет, покинул тело. Долпопа вернулся в монастырь и возглавил церемонию кремации, после чего назначил в качестве держателя трона другого ученика – Чогле Намгьяла, занимавшего главенствующее положение в течение последующих четырех-шести лет[131]. Чогле Намгьял был мастером Дхармы в учебном заведении Нгамринг, которое в том же году при поддержке правителя Джанга Тайе Эн Намкха Тенпы (род. 1316) Долпопа основал или же, что весьма вероятно, расширил. Намкха Тенпа настаивал на том, чтобы Чогле Намгьял одновременно руководил Нгамрингом и возглавлял Джонанг[132].

В предыдущие годы Долпопа давал учения многим величайшим светилам тибетского интеллектуального и политического мира. Среди них были великий учитель школы Сакья линии Житок[133], Кунпангпа (?–1357)[134], великий правитель Гьялсанг (?–1357), Джангпа Сиддхи и Ягде Панчен (1299–1378)[135]. Пока Чогле Намгьял был держателем трона Джонанг, Долпопа по большей части оставался в окрестностях монастыря[136]. Однажды он объявил, что уже стар и те, кто хочет получить его последние учения, должны прийти в Джонанг. В первых рядах многосотенного собрания были Кунпанг Чодраг Палзанг, Шарпа Ринчен Гьялцен (?1306–?1355)[137], Мати Панчен Лодро Гьялцен, великий настоятель монастыря Недрук Чогле Намгьял, мастер Гьялцен Джунгне и знаток Калачакры Дордже Ньингпо[138].

Вскоре после этого Долпопа был приглашен настоятелем Чимтоном Лобсангом Драгпой (1299–1375) в древний монастырь Нартанг[139] традиции Кадам для передачи учений. В подробном объяснении он показал местным диалектикам разницу между двумя истинами, подчеркнув, что настоящие знатоки не цепляются за несуществующее относительное как существующее, ни за существующее абсолютное как несуществующее, но придерживаются середины вне крайностей[140].

К концу 1358 года Чогле Намгьял признался, что одновременное руководство монастырем Джонанг и Нгамрингом для него слишком тяжело. С разрешения Долпопы он оставил обе должности. Тогда в первый месяц года Свиньи (1359)[141] другой из старших учеников Долпопы, Кунчог Гьялцен, был возведен на трон Джонанг в качестве преемника Чогле Намгьяла.

Долпопа был очень обеспокоен обширным ущербом, наносимым буддийским общинам, храмам и святым местам Тибета в ходе политических неурядиц, возникших из-за затянувшейся борьбы за власть между правителями Сакья в Цанге и новой зародившейся силой Пхагмо Дру в Центральном Тибете. Он понял, что единственное решение – поездка в Лхасу и совершение молитв перед святой статуей Джово, которая в его восприятии была равна Будде[142]. Долпопе тогда было шестьдесят шесть лет. В последние годы он стал чрезвычайно грузным, поэтому ему было довольно трудно путешествовать. Его тело примерно вдвое превышало среднестатистическое, он доминировал на любом собрании, даже если это были сотни людей, и порой важные и харизматичные фигуры выглядели рядом с ним словно дети.

На шестнадцатый день пятого месяца года Земляной Собаки (1358) Долпопа покинул Джонанг. Спускаясь на лодке по реке Цангпо, он периодически останавливался и прямо на берегу проводил обширные учения. Около года Всеведущий провел в монастырях Несар и Чолунг, где передал множество наставлений[143]. Тогда же лама Дампа Сонам Гьялцен, пятнадцатый патриарх Сакья, прибывший в Чолунг для встречи с Долпопой, получил от него посвящения и попросил написать «Четвертый собор» и «Автокомментарий» к нему[144].

После приглашений в Центральный Тибет от правителя Цалпы и старших учеников Долпопы, Тангбоче и Бумченпы, в четвертый месяц года Земляной Свиньи (1359)[145] он в паланкине пустился в путь. Медленно следуя по провинции Цанг в направлении Центрального Тибета, он везде встречал радушный прием от людей и духовенства, которые выстраивались на дороге, чтобы поприветствовать и сопроводить учителя в монастырь. Нередко присутствующих было столь много, что последние ряды не слышали учения, и тогда его приходилось передавать через переводчика. Во время наставлений в монастыре Толунг Намгьял в Центральном Тибете, настоятелем которого с 1354 года был ученик Долпопы Ринцулва, во главе многосотенного собрания вместе со свитой присутствовал великий мастер Шонну Гьялцен[146].

Лекции в Центральном Тибете и возвращение в Цанг

В конце шестого месяца того же года Долпопа благополучно прибыл в Лхасу. Он поднес золото для статуй Джово и Шакьямуни, а также три сотни мешков масла для возжигания масляных лампад в храмах. В течение полугода он посетил Марпори, Траклха Лупхук и Рамоче[147]. В частности, Долпопа много раз передавал наставления по глубинному пути шестичастной йоги бессчетному множеству учителей. Очевидно, это было невероятное зрелище. С просьбой о передаче учений стекалось такое множество людей, что они просто не помещались в здании. Новичков, прежде никогда не слышавших наставлений, запускали первыми, а затем разрешали входить остальным в том количестве, какое могло поместиться. Поскольку слишком много людей просили об учении и во время его получения испытывали необычные переживания (тиб. lus nyams), Долпопе пришлось переместиться из Рамоче Кхангсара в Шол. Слушателей было такое множество, что ломались двери и рушились лестницы. Даже крайние меры, когда сверху лестниц привязывали собак, чтобы избежать давки, не помогали сдерживать толпу[148].

Однажды Долпопа с большой пышной церемонией был приглашен в близлежащий монастырь Цал Гунгтанг, где передал посвящение Калачакры и другие учения правителю Делегу. Перед монастырем при помощи переводчика, доносящего слова до последних рядов, он продолжил даровать учения множеству слушателей. Когда Долпопа находился в главном храме Лхасы перед драгоценным ликом Джово, прибыл правитель Гавей Лодро (1309–1364) с просьбой о посвящении. Но когда правитель Лхундруба пригласил Долпопу в Лагонг, днем вокруг него было такое столпотворение, что ему пришлось передвигаться тайком ночью, чтобы дать посвящение Хаягривы группе во главе с Гавеем Лодро. Он ходил к статуе Джово с просьбой о благословении ночью, поскольку днем на рыночной площади у храма было чрезвычайно многолюдно[149].

В конце первого месяца года Мыши (1360) прибыла делегация, чтобы попросить Долпопу вернуться в Джонанг. Жителей Лхасы охватило отчаяние при мысли о его отъезде. Когда Долпопа доехал до Гарчунг Гьеде, равнина Гьянг была настолько наводнена людьми и лошадьми, что его паланкин не смог протиснуться. Тогда большому числу членов сангхи пришлось окружить паланкин, взявшись за руки. Вместе с тем многолюдное собрание жаждавших благословения выстроилось в ряд, рука об руку, после чего люди смогли подойти к паланкину. Так продолжалось вплоть до прибытия в селение Чукха. Члены сангхи начитывали молитвы и священные тексты, такие как «Общий обзор Учения», и во время происходящего масса людей истерически рыдала. Большая часть присутствующих падала в обморок, а некоторые не могли двигаться. Хотя стояла теплая и ясная погода, небо заполняли радуги. Когда же Долпопа сел в лодку, чтобы пересечь реку, многие прыгнули за ним в воду, из-за чего другие были вынуждены их спасать.

Пройдя через нижнюю долину Санг, где его приветствовали учителя и сангха верхнего и нижнего университетов монастыря Сангпу, он пересек реку и прибыл в Ньен Кхарнак. Согласно повествованию великого мастера Сакья ламы Дампы Сонама Гьялцена, в Ньетанг Долпопу сопровождала процессия монахов с музыкой. Там было такое столпотворение, что, когда он направился к ступе Атиши, ворота во дворе монастыря оказались заблокированы. Тогда паланкин Всеведущего подняли, чтобы люди смогли протиснуться под ним и получить благословение. Затем он пересек реку Кьичу, чтобы поклониться статуе Ушанг До. В Чушул Друг Ганге его приветствовал лама Бадо, а из храма Синпори в Чушул было доставлено много священных объектов, чтобы Долпопа смог их увидеть и получить благословение[150].

Затем процессия монахов пригласила Долпопу в Рабцун. По совету Лопона Ситупы (1302–1364) Лопон Палри и его помощники пришли к нему за наставлениями[151]. Оттуда лопон Лоченпа сопроводил Долпопу в Ямдрог Нагардзе, где тот провел около месяца, давая учения и посвящения. Жители Ямдрога несли паланкин Всеведущего через перевал Кхаро до самой равнины Ом, где его встретил глава Пагпа Палзанг (1318–1370), а монахи сопроводили в монастырь традиции Кагью Ралунг, в котором он передал множество наставлений. Затем, проведя несколько дней у целебных источников Ньингро, Долпопа задержался, чтобы даровать учения в Неньинге и других монастырях по пути.

Согласно повествованию Таранатхи, правитель Пагпа Палзанг и его младший брат Пагпа Ринчен (1320–1376) из области Ньянг решили попросить наставлений у Долпопы, для чего пригласили его в Джангру. Из-за большого веса Долпопе было трудно подняться по длинной узкой лестнице в Джангру, поэтому он на долгое время остановился внизу, на поле боя Дзинка. Там Всеведущий подготовил большую шелковую мандалу Калачакры, провел предварительные ритуалы подношения и дал подробнейшее посвящение Калачакры. Тогда же он узрел склон близлежащей горы Цечен как дворец Шамбалы и предсказал, что в будущем здесь появится монастырь, где будут практиковать только шестичастную йогу. После этого в сопровождении Пагпы Палзанга Долпопа покинул Джангру и отправился в Несар. Во время этого путешествия он дал такое наставление правителю:

Почитай Будду как неизменного, Дхарму как истинную, Сангху как безупречную! Это всегда будет полезным – и сейчас, и в будущем, и твое царство будет крепким[152].

Отмена встречи с Будоном Ринчендубом

Затем Долпопу пригласили в Жалу и Цогду, где, как и ранее в Центральном Тибете[153], он через переводчика проповедовал перед грандиозным собранием. В нескольких тибетских источниках упоминается, что, когда Долпопа прибыл в Жалу, великий Будон не смог провести с ним диспут. В истории буддизма, написанной в 1581 году мастером Кагью Другченом Пемой Карпо, говорится:

Есть сведения о том, что, когда Будон находился в Рипхуге, прибыл [Долпопа] с целью проведения диспута, но тот не смог явиться. Когда [Долпопа] объявил начальный тезис для дебатов, [стена] резиденции [Будона] треснула. Но этого нет в других источниках. Я думаю, это свидетельство исходит от последователей Джонанг[154].

Джецун Таранатха ссылается на ту же историю, но в немного ином контексте, указывая, что Долпопа хотел провести дебаты с Будоном, вторым Всеведущим, но тот не смог принять участие. Таранатха добавляет, что это событие действительно произошло[155].

Достоверным источником является биография Долпопы, написанная Кунпангом[156]. Он пишет, что после получения письма от Будона Долпопа отправился в Жалу, где был очень тепло и радушно принят, и сделал ответные щедрые подарки. Затем он написал Будону, который, вероятно, находился не в Жалу, а в близлежащей резиденции Рипхуг, что получил его письмо, прибыл в Жалу и чувствует, что наступило подходящее время для дебатов на благо буддийского учения и существ. Обитатели Жалу, среди которых был Джамьянг Карпо, испугались и решили поговорить с Будоном. У того также имелись смутные опасения, поэтому он велел одному из помощников взять книгу и открыть ее наугад, чтобы оценить ситуацию. Том был раскрыт на странице с «Сутрой великого барабана» («Махабхери-сутрой»). Когда Будон попросил прочитать ту страницу, оказалось, что это предсказание о появлении Долпопы в мире. Присутствующие пришли к выводу, что это неблагоприятный знак. После недолгих обсуждений они отправили Долпопе три белые раковины, две золотые статуи и другие подношения с сообщением о том, что Будону нездоровится. Долпопа, зная, в чем дело, провозгласил начальный тезис дебатов, сила которого, как говорят, оставила трещину в стене резиденции Будона.

Покинув пределы Жалу, Долпопа вновь получил приглашение посетить Нартанг, где перед аудиторией во главе с настоятелем прочитал лекцию по «Малому лотосовому комментарию»[157]. В завершение учений настоятель встал и произнес пламенную речь о своей безраздельной вере в Долпопу. Затем из монастыря Джонанг прибыли монахи во главе с держателем трона, чтобы сопроводить его домой[158]. По пути Долпопа делал остановки и давал учения. В частности, он остановился на некоторое время в монастыре Тропу, где поднес масляные лампады перед огромной статуей Майтреи и величественной ступой, вдохновившей его в свое время на строительство грандиозной ступы в Джонанге. Сидя перед ликом Майтреи, он попросил почитать ему биографию Тропу Лоцавы, которая вызвала у него слезы во время и после прочтения. Группа, состоявшая из ста человек, продолжила путь к Джонангу. Долпопа давал учения во всех больших и малых монастырях. Это была весьма воодушевляющая картина: огромное собрание людей сопровождало его по долинам, начитывая шестислоговую мантру Авалокитешвары, вознося молитвы и проливая слезы веры. Присутствующие получали благословение, просто проходя под паланкином Долпопы, а не при прикосновении мастера к их голове, как это было принято[159].

Последние месяцы в Джонанге

На шестнадцатый день пятого месяца года Мыши (1360) Долпопа, полный сил, вернулся в великий скит Джонанг. Обильные подношения, полученные в Центральном Тибете, были использованы для украшения ступы и храмов. После вручения подарков и передачи учений множеству людей, приходивших со всех сторон ради встречи с ним, среди которых были великий учитель Друнг Житогпа, достославный Панченпа, великий настоятель Намкха Еше, великий главный настоятель и великий правитель[160], Долпопа удалился для практики в резиденцию Девачен. После этого он отправился в Дзум Чолунг, где построил ступу Победы. Там у Всеведущего возникло видение индийского мастера Шаварипы, в котором тот дал Долпопе прямое посвящение шестичастной йоги[161]. Затем, на шестой месяц, он вернулся в Джонанг.

Осенью года Железного Быка (1361), когда Долпопе было шестьдесят девять лет, держатель трона Джонанг отправился с визитом в Сакья[162]. Всеведущий, дав наставления старшим ученикам, завел разговор о холодной погоде в Тибете и о том, что она не будет беспокоить его там, где тепло. Один из помощников поинтересовался, что это за место, в котором тепло. На что Долпопа ответил, что собирается в Девачен, туда, где тепло. Некоторые из присутствующих решили, что учитель возвращается в резиденцию Девачен, а другие подумали, что он имеет в виду чистую землю Девачен (Сукхавати), отчего у них волосы встали дыбом[163].

На четвертый день одиннадцатого месяца Долпопа начал передавать учения по великому труду «Горная Дхарма. Океан определенного смысла» и наставления по предварительным практикам группе новичков. На шестой день он дал комментарии к половине «Горной Дхармы». Когда занятие закончилось, Всеведущий сказал, что на этом остановится, и попросил бережно относиться к тексту. Новичкам в тот день он дал подробные наставления по четырем предварительным практикам. Долпопа выглядел бодрым и здоровым как никогда. Всем обладающим верой он даровал подробнейшие наставления, и никто не смог сдержать слез. Расходясь после этого, люди спрашивали друг у друга: «Почему мастер так устремлял взор в пространство? Отчего он так необычайно бодр?»[164]

Затем Долпопа объявил, что хочет пойти к ступе. Однако помощники стали возражать, заявив, что выпал снег и путь к ступе небезопасен. Но Всеведущий ответил, что они не понимают и ему необходимо пойти[165]. Ученики настояли на том, что это опасно, и сопроводили мастера в резиденцию. После подачи чая Долпопа отдал распоряжение помощнику, чтобы тот позвал старших учеников для личной беседы. Когда все собрались, учитель дал подробное объяснение монограммы десяти сил[166]. В тот вечер он был со всеми очень приветлив, все много шутили и смеялись. Затем мастер пошел спать. После того как завершился первый период ночи, Долпопа спросил монаха-помощника Нгодруба: «Уже рассвело?» Помощник ответил, что не прошло даже половины ночи. Долпопа произнес: «Скоро рассветет» – и снова заснул. Встав утром с постели, помощник сказал: «Теперь рассвело». Долпопа ответил: «Да, помоги мне одеться». Нгодруб помог и чуть погодя спросил: «Вы будете сейчас вставать?»

Ил. 6. Великая ступа в Джонанге. Одна из самых ранних фотографий Джонанга. Tucci (1973), ил. 78, где она ошибочно названа ступой Гьянг. Девачен, резиденция Долпопы, на фотографии наверху слева

Долпопа промолчал. Нгодруб решил, что великий мастер в глубокой медитации, и не стал повторять вопрос. Когда взошло солнце, он коснулся руки Долпопы и спросил: «Вы будете сейчас вставать?»

Долпопа сидел с прямой спиной, глядя вперед, будто в глубоком созерцании, и молчал. Помощник позвал старших, более опытных учеников. Они подумали, что это может быть вызвано переохлаждением, вынесли Долпопу на солнце и стали растирать. Примерно после полудня его глаза закрылись, и без каких-либо признаков болезни мастер погрузился в посмертную медитацию. Его занесли в комнату и стали ухаживать. Через несколько минут он изменил положение тела, приняв позу Ваджрасаттвы, и погрузился в блаженство.

Услышав об этом, великий настоятель Чогле Намгьял сообщил, что приедет увидеть Долпопу. Тело мастера на несколько дней оставили на кровати. Стали прибывать старшие ученики, среди них и Друнг Житогпа, который хотел сделать подношение. День и ночь без остановки люди совершали подношения, простирания и обходы вокруг тела. После прибытия Чогле Намгьяла тело Долпопы поместили в кремационный деревянный короб, умащенный благовониями, украшенный шелками и драгоценностями. Тело мастера оставалось чрезвычайно гибким и эластичным, словно вата[167]. Церемонии, начавшиеся с двадцать первого дня и длившиеся до полнолуния, проводили более сотни учителей во главе с великим настоятелем и держателем монашеского трона ламой Панченпой[168].

Вечером шестого дня первого месяца года Тигра (1362) была проведена церемония кремации. Когда огонь загорелся, дым поднялся только на высоту копья, а затем стрелой метнулся к ступе, много раз облетел вокруг нее и исчез в западном направлении. Были совершены огромные подношения благовоний, масляных лампад, музыки и прочего. Мужчины и женщины на крышах домиков для индивидуальных практик подносили масляные лампады, отчего вся долина была залита светом. Пока дым не рассеялся, каждый из них читал молитвы, и по их лицам текли слезы.

На следующее утро печь запечатали. На десятый день ее открыли и часть праха разделили между учениками, получившими от Долпопы передачу «Вималапрабхи». В пепле было обнаружено множество реликвий, прозрачных, словно горный хрусталь, которых со временем становилось все больше. Затем из праха изготовили много обернутых золотой фольгой фигурок из глины (тиб. tsha tsha), часть из них и другие реликвии доставили в Сакья, где большинство учителей и членов сангхи также были учениками Долпопы. Святыни торжественной музыкой встречала большая процессия монахов в желтых накидках под руководством мастера Сакья из рода Шарпа. В храме Ганден все ученики и благодетели Долпопы совершили подношение реликвиям, а в главном церемониальном зале монастыря был проведен торжественный мемориальный молебен. Подобные церемонии проводились во многих монастырях Центрального Тибета и Цанга, таких как Нартанг, Чолунг, Несар и Цал Гунтанг[169]. В Джонанге пепел вместе с реликвиями положили в изготовленную статую Долпопы, которую поместили в построенную им большую ступу[170].

Долпопа под конец жизни обладал огромным влиянием. Хотя его наставления и вызывали много споров, учил он с великой любовью и состраданием. Свидетели упоминают, что, даже критикуя ложные философские воззрения, Долпопа никогда не делал этого в гневе, а когда во время диспутов давал оппонентам определения, которые могли их раззадорить или вызвать ярость, он никогда не прибегал к резким выражениям или агрессивным жестам[171]. Он жил во времена политических неурядиц в Тибете, но никогда не принимал чьей-либо стороны, решительно выступая против предрассудков и предубеждений. Однажды Долпопа отметил:

Здесь, в Джонанге, мы не принимаем ничью сторону. Состояния будды не достичь посредством Дхармы предвзятых мнений, поэтому мы не участвуем в бессмысленной скверне. Как облака в небе, мы не можем быть на чьей-то стороне[172].

Многие из его сочинений заканчиваются фразой:

Написано беспристрастным и непредвзятым обладателем четырех опор[173].

Считается, что именно благодаря такой мотивации Долпопа стал для всех объектом поклонения и почитания. Это был великий буддийский святой, чья основная цель заключалась в том, чтобы дать новый импульс Учениям Будды, связанным с окончательным смыслом, которые, как он полагал, могут быть утрачены. Полностью осознавая все риски, связанные с попыткой изменить преобладающие в буддизме того времени тенденции, Всеведущий Долпопа старался осуществить свою цель посредством любви и сострадания, при этом особо подчеркивая несектарный подход. Как бы то ни было, впоследствии его традиция серьезно пострадает от тех сил, которым он так стойко противостоял при жизни.

О ранних тибетских сторонниках философского воззрения, которое позднее будет сформулировано и получит название «жентонг», известно немного. Согласно Лхею Гьялцену, до XIV века в Тибете учение окончательного смысла понималось лишь частично. Однако никто до Долпопы не сумел исследовать все тексты окончательного смысла, и только ему удалось обобщить и сформулировать свое постижение в виде философской доктрины[175]. Таранатха прослеживает две линии передачи Калачакры: первую он называет «воззрение мадхьямаки пустоты-от-другого», а вторая возникла в традиции Джонанг[176]. Первая из них касается передачи практических наставлений, выражающих общие намерения всех сутр и комментариев третьего поворота колеса Дхармы. Эта линия начинается с Майтреи, продолжается через братьев-индийцев Асангу и Васубандху, считающихся основоположниками этого учения, однако также прослеживается передача от Нагарджуны[177]. Это первый письменный источник, перечисляющий имена мастеров, которые учили воззрению жентонг на основе учений Махаяны, ее священных писаний и комментариев. Второй текст Джецуна Таранатхи, связанный с линией преемственности Калачакры в традиции Джонанг, также опирается на перечисление имен мастеров, которые обучали доктрине жентонг на основе наставлений, содержащихся в тантрах, в особенности тех, что сформулированы в Калачакра-тантре и связанных с ней текстах. Лишь некоторые из этих писаний сохранились.

Традиция жентонг в Тибете до Долпопы

Согласно Таранатхе, одним из самых ранних тибетских мастеров линии жентонг Махаяны был Дриме Шераб, чаще известный как Цен Кхавоче (1021–?) и тесно связанный с передачей «Уттаратантры»[178]. В «Ста восьми Дхармах» Кунга Дролчог сохранил некоторые наставления этого учителя, которые считаются самыми ранними из сохранившихся материалов, имеющих отношение к традиции жентонг в Тибете[179]