Когда взрывается Вселенная

Хлеб и картошка – студента еда,

Бывает ещё кукуруза,

Он сытым не помнит себя никогда,

Студент медицинского ВУЗа.

На нём пиджачишко, да рваный халат,

Пропахшая трупами блуза,

Он трезвым не помнит себя никогда.

Студент медицинского ВУЗа.

На фейсе у трупа звериный оскал,

И всё разворочено пузо.

Наверно, здесь что-то упорно искал

Студент медицинского ВУЗа.

Стипендию молча домой он несёт,

Как символ бесценного груза.

Дрожащей рукою долги раздаёт

Студент медицинского ВУЗа.

А утром проснётся – опять занимать.

Карман – наподобие шлюза.

Склоняет по всем падежам слово «мать»

Студент медицинского ВУЗа.

Родные давно отреклись от него,

Зачем им такая обуза?

Всё из дому тащит, а в дом ничего

Студент медицинского ВУЗа.

На сессии весел, находчив всегда,

Похожий на Робина Крузо,

Шагает небритый по корпусам

Студент медицинского ВУЗа.

А сколько доцентов, профессоров

И всякого прочего гнуса

В семестре пытается перехитрить

Студент медицинского ВУЗа.

И пусть мало платят за должность врача,

Не будет он градом лить слёзы.

Больного обнимет, как рюмку змея,

Студент медицинского ВУЗа.

У Черного моря, где волны у скал

Всплыла кверху брюхом медуза

Спасайся, кто может: халат постирал

Студент медицинского ВУЗа.

Пролог

У меня было такое чувство, будто бы в моей жизни перестало хоть что-либо происходить. Хоть что-нибудь, что меня бы порадовало.

Я ходила на занятия, затем в тренажерный зал, потом помогала тёте по дому. Вечером меня ждали мои конспекты.

Дни сменялись одинаковыми днями, каждое утро мне не хотелось просыпаться, потому что во сне я могла разговаривать с ним. С моей родственной душой. С моим самым жестоким Учителем.

Я могла рассказывать ему о том, как у меня прошёл день, о чем я думаю, что я чувствую.

Но чаще всего мне снился один и тот же страшный сон.

Я вижу, как он отдаляется, и теряю его в тумане облаков. Рассеянный белый свет слепит мне глаза.

Я лечу вниз и вижу всё приближающийся купол Земли, мои волосы разлетаются от порывов ветра и шумит в ушах.

Я задыхаюсь от воздуха, у меня болит в груди.

Земля встречает меня глухим ударом, и я просыпаюсь. Не от боли – от отчаянья, потому что больнее уже не может быть. Я и есть боль.

Я открываю глаза, и несколько минут пытаюсь проморгаться, потому что ничего не вижу от слез.

Еще один день без него. Еще один.

Глава 1. Need to feel loved – Reflekt, Delline Bass

Это началось в апреле, когда снег только начал подтаивать, и на улицах стало так удивительно приятно дышать. На дорогах всё чаще виднелись проплешины асфальта, а остатки пыльного снега слепили глаза под высоким весенним солнцем.

Во мне пела весна. И кругом тоже. Никогда не чувствуешь такой удивительной несерьезности, как весной. Когда все вокруг цветет и пахнет, солнце светит, гормоны играют, воробьи дерутся в грязной мусорке.

Вот и сейчас мне было совсем не до учебы. Только ненормальные люди и студенты медицинского ВУЗа погрязают за учебниками весной, когда всё так волшебно.

Алхимыч, как мы называем нашего преподавателя по биохимии, был особенно суров. У него всегда плохое настроение, когда у студентов оно замечательное. Он ругался по поводу наших лабораторных, которые мы пустили на самотек. И термостат не включили, и пробирки не помыли. Реактивы все поперепутали.

Алхимыч зверствовал.

А мы с моей подругой Лесей вполголоса обсуждали проблему ношения ярких сапог весной, а также их влияние на внимание противоположного пола. Противоположный пол реагировал положительно, Алхимыч – отрицательно:

– Почему без сменки??? – разразился праведным гневом преподаватель. Мы тихонько ему сочувствовали. Это ж надо родиться таким занудным человеком. И досадно это – мы уже взрослые люди, а правила всё те же, как в школе: сменная обувь, ворчливые преподаватели, уверяющие нас в том, что мы никогда не сдадим экзамены и ни за что на свете не перейдем на следующий курс.

Дверь приоткрылась с мерзким поскрипыванием, багровые занавески на сквозняке затрепыхались веселым огнем, благо, их расцветка это позволяла, оконная рама поехала по подоконнику, и смела на пол банку с чем-то бардово-красным. Послышался грохот и звон разбитого стекла.

В дверном проеме показалась сонная голова Руси – нашего самого веселого студента в группе.

– Простите, Алексей Ефимыч, я проспал.

Алхимыч стал цветом, как занавески. На минуту мне показалось, что его сейчас разорвет таким шквалом ругани, что я автоматически вжала голову в плечи.

– Немедленно проходите, и как можно скорее догоняйте нас по лабораторной!

Вот и всё. Руслан хоть и был тем еще шалопаем, но занимался учебой всегда лучше всех. Преподаватели его уважали.

После четырех часов биохимии, все побежали в столовую. В раздаточной обычно было так много народу, что очередь тянулась до самого выхода. В её начале восседала на своем троне полная кассирша в зеленом переднике.

С большой нарядной лоджии виднелись университетский парк с клопами, высокие сосны и тополя, от которых у Леси потом три недели течет из носа летом.

За многочисленными столиками всегда было занято: вперемешку с подносами и едой, были везде разложены какие-нибудь конспекты и учебники. Все что-нибудь читали, заодним сметая всё съедобное, что попадёт под руку.

Группа у нас небольшая, но довольно-таки дружная. Валера и его друг Ёжик – Вася Ежов, но все его зовут просто Ёжик. Они обычно мало с кем общаются, и много о чем-то думают, наверняка, о чем-нибудь великом.

Про Русика вы уже знаете, его лучший друг Тёма – красавчик с голубыми глазами, всё время думает только о своих бицепсах и трицепсах.

Дашка – наша староста и круглая отличница, за ней вечно бегают Лена и Галя, с учебой они справляются совсем еле-еле, зато по количеству сплетен они обгонят кого угодно.

Ну и мы с Лесей, вечно ходим друг за дружкой вдвоем с первого курса.

За соседним столиком сидел Стасик, широким жестом обнимая Машку в расстегнутом белом халате так, что я могла видеть глубокую зону ее декольте. Они радостно о чем-то смеялись, вызывая во мне легкую зависть вперемешку с раздражением.

Пока я безрадостно пыталась изучить масштаб объемов, на которые меня променяли, Руслан утащил у меня из тарелки фрикадельку и в один заход отправил ее себе в рот.

Ну и ладно, аппетит у меня итак резко куда-то пропал.

После столовой, мы побежали на лекции. Первой была политология. Непрофильные предметы – кто их вообще придумал и на кой они сдались студенту-медику?

Кто-то спал прямо на парте, кто-то повторял конспекты по профильным предметам. Я писала “утренние страницы”.*1 Мне нравилось рефлексировать над своими мыслями, и я старалась вести их везде, где только могла.

– Нам уже надо где-то раздобыть конспекты. Это невозможно писать, – прошептала Леся.

– Спрошу у своего друга по переписке.

– Так, стоп! Какого такого друга?

– Есть один. На один курс старше нас. Да ничего особенного! – пыталась оправдаться я, – Мы просто с ним общаемся по поводу…учёбы.

– Ну и скучные, должно быть, у вас переписки! – с недоверием в голосе произнесла подруга.

– Ничего подобного!

– Ладно, я шучу. Я знаю, что тебе нравятся интеллектуальные парни. Хотя, честно говоря, по Стасу этого не скажешь.

Нашу группу как раз угораздило сесть позади сладкой парочки, и я откровенно загрустила. Стасик периодически поглядывал на меня, старательно улыбаясь своей новой пассии так, что мне удалось разглядеть у него его желтые большие моляры по бокам.

Я встречалась со Стасом этой зимой. Это были переполненные вечным недопониманием отношения, в которых мы, к тому же, постоянно ругались.

Мы даже расстались после очередного скандала, не без некоторого облегчения с обеих сторон.

“Как на пороховой бочке”, – говорила Леся про нашу пару.

Не скажу, чтобы я так уж сильно скучала по Стасику, но смотреть, как он бурно развивает свою личную жизнь, в то время как я еще пребывала в гордом одиночестве, было для меня неприятно.

Глава 2. Groove Coverage – God is a Girl (Radio Edit)

– Итак, – Леся деловитом взглядом оглядела содержимое своего шкафа, быстро передвигая плечики с платьями, – Есть два вида платьев: красивые и “чтобы офигел бывший”. Сегодня я предложу тебе второе.

– А некрасивые? – поинтересовалась я, развалившись на Лесиной кровати с блокнотом в руках.

– А некрасивых платьев у меня – нет, – сказала, как отрезала подруга, – Во! То, что нужно.

Прекрасное платье светло-бежевого цвета появилось из глубин Лесиного шкафа прямо перед моим носом.

– Только не говори, что это и есть платье “для бывшего”, – простонала я.

– Оно самое. Надевай!

Я послушно подскочила и влезла в узкое платье. Мягкий крой плавно струился по моей фигуре, как будто только на меня и был сшитый. Я с восторгом смотрела на себя в зеркало: на меня смотрела уверенная в себе девушка, которая чувствует себя невероятно привлекательной. Цвет платья как нельзя кстати подчеркивал мои светлые волосы ниже плеч.

– По-моему, у твоего Стасика сегодня испортится настроение, – хихикнула Леся.

– Подруга, ты гений!

Леся привела в порядок свои непослушные рыжие локоны, я же накрасила ресницы, и примерно через час, мы уже оказались у клуба, где проходила вечеринка в честь студенческой весны.

Внутри уже яблоку было негде упасть.

Исполняла музыку рок-группа нашего универа, первокурсники с открытыми ртами слушали ужасающие медицинские байки про топор в голове.

Я заметила Стасика, который демонстративно зажимал Машку в коротком красном платье, и девушка постоянно хихикала. Мое терпение подходило к концу.

– Спасибо, я не пью, – отмахнулась я от Миши, симпатичного парня из параллельной группы.

– Да, брось ты, Надя, как студвесну встретишь, так и сессия пройдет.

Он жалостливо сдвинул брови, как кот из “Шрека”. Я засмеялась и взяла из его руки протянутый коктейль. В конце концов, как свободная девушка, я имею право наделать глупостей.

– Ладно, но только один коктейль.

– Чесслово, только один.

Леся, зажигая среди танцующих одногруппников, помахала мне, призывая присоединиться. Я оставила свои печали и коктейль на столике, вышла на середину танцевальной площадки, и начала танцевать.

Мне было так легко и свободно, и мой танец был о высоком весеннем небе и о пьяной девушке, такой одинокой среди толпы таких же одиноких людей.

И вот в какой-то момент, когда я присела отдохнуть в отдалении на скамейке, ко мне подсел мой друг по переписке.

– Привет, – улыбнулся Пашка, – Как дела?

– Привет. Нормально. А как у тебя? – охотно отозвалась я.

Я впервые увидела его вживую. У него были темные волосы и темно-карие глаза с чуть насмешливым взглядом. Красивый цвет, завораживающий и пугающий одновременно. А его голос… Голос спокойного и уверенного в себе мужчины, от которого у меня побежали мурашки.

Я поймала его заинтересованный взгляд на себе, и на какой-то момент почувствовала, что вокруг нас стало очень тихо. Я даже осмотрелась по сторонам – и в ту же секунду заиграла громкая музыка и послышался чей-то пьяный смех.

Со мной периодически переписывались парни в соцсетях. С некоторыми я даже ходила на свидания. Но такой эффект я почувствовала впервые.

“Наверное, я пьяна”, – пронеслось у меня в голове.

Вселенная, ты что, шутишь надо мной?

– И у меня – нормально, – произнес он в тон мне, – Классное платье. Мне нравится.

– Спасибо. Не знала, что ты тоже будешь на вечеринке.

– Я и не собирался. Мне нужно было встретиться с другом.

– И как, удачно?

– Домой не собираешься? – уклончиво поинтересовался он.

Ах, вот значит, как: ушёл от ответа, при этом смотрит мне прямо в глаза. Всё это напоминало какую-то очень интересную игру. Мой внутренний ребенок с радостью её подхватил.

– Да, наверное, – я выдержала этот взгляд и улыбнулась.

– Я сейчас как раз собираюсь уходить, и могу тебя подвести.

– Мне надо сказать подруге.

– Ок, я тебя подожду.

Я отыскала Леську, танцующую в толпе однокурсников, и проорала ей в самое ухо, тыча пальцем в сторону Пашки:

– Я уезжаю со своим другом! – прокричала я ей в самое ухо.

– С тем самым? – догадалась подруга, от удивления остановив свой лебединый танец.

– Угу. Я напишу, как буду дома, – пообещала я.

Пашка тихо грел двигатель черной десятки.

Я плюхнулась на переднее сиденье и долго не могла пристегнуть ремень, и он помог мне, как бы невзначай, коснувшись моей руки.

– С ремнем нужно нежно, как с девушкой, – с улыбкой пояснил парень, и я впервые почувствовала эффект от его прикосновения – обжигающий и холодный одновременно. Такой, будто на долю секунды взорвалась Вселенная. А она и взрывалась потом каждый раз – внутри меня.

Я назвала адрес, двигатель взревел, и мы понеслись по трассе. Теперь я поняла, почему мы так тщательно пристегивались.

Официальный обмен репликами и легкая неловкость закончилась, мы вспомнили, что на уровне переписки мы вообще-то уже друзья.

Всю дорогу мы болтали обо всем подряд, в основном, делились впечатлениями про учебу, я больше молчала, слушая его волшебный голос и любуюсь на его мужественный профиль под светом фар проезжающих мимо автомобилей.

– Ты умеешь слушать, – заметил он, и я улыбнулась.

Когда он говорил, то периодически облизывал губу, и я подумала, что он, наверное, меня поцелует. Но вот, фары осветили подъезд моего дома, Пашка вышел, чтобы галантно проводить меня до двери.

– Рад был, наконец, увидеть тебя, – произнес он. Губы в вежливой улыбке, в глазах – чуть насмешливые искорки, – Завтра заеду за тобой. Спокойной ночи.

Дверь закрылась, и я оказалась дома. Что это было?

«Заеду за тобой», – даже не вопрос, а утверждение.

Я в некотором недоумении, сняла с себя платье, и бросила его на полу в ванной (мне потом за это сильно влетело от Леськи).

Пока чистила зубы, я смотрела на свое пьяное и почему-то невероятно красивое отражение.

– Жаеду жа тобой, – вслух передразнила я с зубной пастой во рту. – Тоже мне!

И почувствовала себя невероятно счастливой.

Воскресным утром я проснулась в тетиной квартире от телефонного звонка.

Недавно моя мама с отчимом, которого я уважительно называла дядя Колей, занялись обустройством и ремонтом нашей старой квартиры, поэтому я, чтобы не мешать счастью молодых, частенько хожу ночевать к своей тёте Юле в южной части нашего города, иногда живу там целыми неделями.

Тетя была мне только рада, выделила мне отдельную комнату с ковром на стене и старым диваном. Мне всё очень нравилось, район был спальный, к тому же, намного ближе к университету, где я училась.

– Ты спишь? – послышался в трубке мобильника уверенный хрипловатый голос, и мой сон как рукой сняло.

– Уже нет.

– Прости, что разбудил, – вежливо добавил он и предложил встретиться.

Только я положила трубку, как телефон опять зазвонил.

– Как только ты уехала, Миша ходил тебя искал. Видимо, он на что-то рассчитывал, – весело защебетала подруга, – Теперь что касаемо твоего четверокурсника. Я навела справки. Говорят, что у него была куча девушек, хотя, возможно, это просто слухи. Потому что другие источники утверждают обратное. Учится он хорошо, вечно участвует во всяких конференциях. Ну, как он тебе? Я требую пикантных подробностей!

– У него такой голос… – только и могла произнести я.

– Какой?

– Как у мужчины. С таким хочется быть… хм, настоящей женщиной.

– А что Стас? Он заметил, как вы уходили?

– Если честно… В тот момент я вообще забыла про Стаса.

Мы еще немного поболтали, я сходила в душ, и за мной заехал Пашка. В белой футболке, радостный и свежий.

Он повез меня в кафе, мы играли в аэрохоккей и ели мороженое.

Мы радостно болтали, позабыв, что видим друг друга вживую всего два дня, и нам было просто хорошо вместе.

– У меня такое чувство, что я вернулась в детство, – призналась я со смехом, – Мне лет 8, не больше.

– Ну, если тебе 8 лет, то мне тогда будет 12, – сказал Пашка серьезным тоном, – Замечательный, между прочим, период. У меня тогда волосы расти начали в интересных местах.

– Фу, – расхохоталась я.

Я не помню, чтобы мне было с кем-либо так легко общаться. Мы не могли наговориться, ржали над всякой ерундой и постоянно подкалывали друг друга.

Я и не заметила, как прошел целый день. Парень опять отвез меня домой и проводил до двери.

– Ну что, завтра увидимся? – спросила на этот раз я сама.

– Уже не терпится, – добавил Пашка и скрепил свою ладонь с моей. Мы стояли так молча, я пыталась что-то понять по его темным глазам, и вынуждена была первой отвести взгляд.

Он отпустил свою ладонь и ушел. Я пошла в свою комнату, легла на диван и начала писать в своем дневнике о загадочных карих глазах.

Глава 3. Танцы минус – цветут цветы

После лекций мы отправились в анатомичку учить сердечно-сосудистую систему. Заниматься можно было приходить в любое свободное время аж до позднего вечера. Иногда мы приходили всей группой, иногда вдвоем с Лесей.

Учебные комнаты находились в «жутком» подвале, добраться до которого можно было по длинному темному переходу под землей, с трубами, лужами воды на полу и непонятными кроваво-ржавыми разводами на стенах.

Мы шли по коридору, Леся включила на телефоне запись видео, на которую мы потом решили наложить музыку из фильмов ужасов.

– Сейчас мы находимся в страшных катакомбах под землей на тысячу метров, – объявила подруга мрачным голосом.

– Стивен Спилберг отдыхает, – подыграла я, в тон изменив голос, – Бежим отсюда!

– Валим! – Леська вручила мне телефон, и я стала записывать, как она бежит впереди, сверкая каблуками, под мой разливающийся смех.

– Стой, я тоже хочу засветиться в этом триллере! – возмутилась я. Леся развернулась, отобрала у меня телефон и стала меня снимать. Я как могла более драматично побежала по коридору.

Мимо проходили ничего не понимающие студенты и с недоумением оглядывались на нас.

Мы продолжали ржать, и от нашего смеха зловеще разносилось эхо до конца этого длинного коридора.

Леся тем временем снимала на камеру облупившуюся краску на потолке и старую белую плитку на стенах с ржавыми подтеками.

– Смотри, это явно кровь!

– Точно, это она!

Следующим дублем Леська заглядывала в какую-то дверь в стене, там стояла кромешная тьма. Леся с воплем захлопнула дверь и побежала. Я держала телефон с камерой и тряслась от хохота.

Спустя несколько минут, мы, как ни в чём не бывало, сдали дежурным свои студенческие билеты, и отправились в аудиторию осваивать науку человеческого тела.

Там мы прозанимались несколько часов, Леська зачитывала по учебнику анатомические термины, а я в перчатках осматривала препарат с человеческим сердцем. Надышавшись формалином и кое-чем похуже, мы, естественно, проголодались и радостно отправились в кафешку неподалеку от нашего университета.

– Как там у вас с Павлом? – поинтересовалась подруга.

– Ммм, – это я отправила в рот порцию картошки, – Да вроде нормально. Он такой умный…и невероятно обаятельный.

– Ого! Да ты вся светишься!

Я действительно поймала себя на идиотской улыбке до ушей. Хм.

– Вы встречаетесь?

– Вовсе нет, мы же… друзья.

– Друзья! – передразнила подруга, – Нет, ну, правда, что, даже не целовались?

– Нет, конечно. Друзья таким не занимаются.

Я сделала самые невинные глаза, на которые была способна, и Леся со вздохом покачала головой. Тут я задумалась. Я вспомнила, как Пашка облизывает губу, и мой пульс участился до неба.

– И прекрасно, – пожала плечами моя всё понимающая подруга, – Дружба – это уже первая стадия отношений. Дружбу тоже еще заслужить надо.

На следующее утро у нас был зачет по анатомии сразу у двух параллельных групп.

Все столпились в коридоре возле схематических плакатов, я пролезла к одному из них с учебником, как вдруг меня толкнула Маша, книга выпала у меня из рук и разорвалась по переплету.

Я от души выругалась, Машка оскорбилась, мы начали с ней препираться, все затихли и радостно отвлеклись от своих учебников.

В самый разгар вмешался Стас:

– Да успокойся ты уже, Мурманова!

– А тебе что от меня надо? – не очень дружелюбно поинтересовалась я у Стасика.

– А ничего, занимайся лучше своей личной жизнью, чем на нормальных людей кидаться.

– А тебе есть дело до моей личной жизни?

– Есть!

– Да пошёл ты!

– Вот это поворот! – радостно вставил Руся. Он принялся с серьезным лицом разминать мне плечи, как это делает наставник перед боем боксера. Толпа одобрительно загудела в предвкушении разрешения конфликта.

Я решила поднять самый пострадавший предмет наших разногласий – учебник, и свершить правосудие над головой противников, но тут из кабинета вышел преподаватель и заорал на всех, чтобы мы прекратили балаган.

Гул неодобрительно поутих, конфликтующие стороны сердито замолчали и побрели на свои места.

***

Когда занятия закончились, все выбежали на улицу.

Светило яркое весеннее солнце, в парке пробивалась молодая трава. Леся поцеловала меня в щеку и пошла на остановку. На лавочке во всю зажимались Стас с Машкой.

Я чувствовала у себя на спине их неодобрительные взгляды, но прошла мимо них с гордо поднятой головой. Как говорится, после драки кулаками не машут. Пусть даже после несостоявшейся.

А всё потому, что в конце аллеи стояла черная десятка и улыбающийся Пашка, в светлых брюках и ярко-голубой футболке. Мы сели в машину, пристегнули ремни, и рванули кататься по округе.

– Как дела?

– Хорошо.

– Ты прекрасно выглядишь. Как дела с анатомией?

– Анатомией?

– Ну да, это такая наука о человеческом теле.

– А. Учим потихоньку.

– Кто ваш преподаватель?

– Андрей. Андрей Ильич.

– У тебя все в порядке?

– Что?

– Ты сегодня о чем-то думаешь?

– Да в-общем-то ни о чем, – я пожала плечами и отвела глаза на дорогу. Не хотелось даже упоминать про сегодняшнюю ссору со Стасом и его фурией.

– Надь, правда, что случилось? – он буквально сканировал меня насквозь и пытался вычислить причину моего состояния.

Я улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой. Мне и правда невероятно льстило его беспокойство.

– Думаю, что это не стоит того. А вообще мы сегодня сдавали зачет, и я немного с него подустала.

– Ну, значит, пора тебя немного взбодрить.

Мы выехали сначала на трассу, а потом на пустыре он показывал мне, как надо крутить восьмерки на автомобиле.

Двигатель ревел, я держалась обеими руками за свое сиденье на очередном крутом повороте, и радостно хохотала.

Все это веселье завершилось торжественным поеданием пиццы в одной из кафешек. В окна светило солнце, мы жмурились и улыбались друг другу.

Если это и есть дружба между мужчиной и женщиной, то это не такое уж и плохое чувство, как о нем говорят.

Глава 4. Mhm Mhm – Eneli, Manuel Riva

На патанатомии мы изучали препараты на стеклах под микроскопом.

Молодой преподаватель с интересной фамилией Менделеев, всё время заикался, стеснялся, пытаясь нам что-либо объяснить.

В кабинете стоял легкий гул, кто-то отвечал урок, периодически посматривая в конспект.

– Вижу тут некроз, – продиктовала Леся, разглядывая препарат мышечной ткани в микроскоп, – Пойдешь со мной сегодня в анатомичку?

Пашка несколько дней сдавал свои зачеты, звонил, но не приезжал. Я вся извелась.

– Пойду.

За окном громко и назойливо чирикали воробьи. Почти вся группа уставилась на них. Одна Даша что-то настойчиво бубнила себе под нос. Пара закончилась, мы побежали в кафе через дорогу.

В анатомичку мы так и не пошли.

Пашка не звонил, и у меня было такое чувство, будто весь этот день прошел зря.

Я скучала по нему.

Надеюсь, завтра мне воздастся за моё терпение.

Вечером я пришла к родителям за кое-какими вещами, и у меня состоялся пренеприятный разговор с женщиной, которая меня родила. Отчим мне подмигнул и спрятался за чтением газеты.

– Почему ты до сих пор не сходила дедушке Ивану? Он обещал тебе хорошую работу по дому.

Мама уже много лет работает медсестрой в отделении с пожилыми людьми. Деда Ивана и бабу Машу она знала уже очень давно, и периодически подкидывала мне заботу помогать им.

– Зайду обязательно, у меня были кое-какие дела.

– Тебе пора бы уже, наконец, повзрослеть и иметь хоть какую-то ответственность за свои поступки.

Я вспомнила свой сегодняшний день и выпалила:

– Что плохого в том, что я не хочу взрослеть?

– Обещай лучше сходить к деду.

Я была вынуждена промолчать и ушла.

На следующий день мы встретились с Пашкой, он пришел без машины. Парень сказал мне, что хочет прогуляться со мной пешком. Я была абсолютно не против. Погода была прекрасная, во всю светило солнце.

Пока мы шли, я наслаждалась ароматом его духов, периодически мысленно напоминая себе, что мы просто друзья.

Разговоров у нас было много, в основном всё про учебу. Пашка советовал мне, на что лучше всего обратить внимание при сдаче экзаменов на летней сессии, которая казалась уже совсем близкой.

Как ни странно, мне было невероятно интересно обсуждать учебу с человеком, который начинает мне нравиться.

Иногда я переставала вникать в суть нашего разговора, и просто слушала его чарующий голос. Видимо, у меня при этом как-то менялся взгляд, потому что Пашка периодически запинался, и спрашивал меня, слушаю ли я его.

Я ответила, что да, он задорно улыбался, и мы какое-то время замолкали, погружаясь каждый в свои мысли.

Тем временем мы обошли почти всю северную половину города пешком, и вышли на набережную. Уставшие, мы присели отдохнуть в тени на лавочке посреди кустарника, сплошь покрытого молодыми зелёными листьями.

– Симпатичное местечко, – заключил Паша.

– Какое безлюдное. В самый раз, чтобы заманить в него невинную жертву, – подтрунивала я.

Паша посмотрел на меня и с серьезным видом произнес:

– Очень может быть.

Он придвинулся ближе, взял меня за подбородок и поцеловал в губы. Я вся обмякла, он обхватил меня за талию. В моей голове произошел маленький ураган. По всему телу пробежали мурашки. Время остановилось, на мгновение я забыла, как дышать.

– Теперь ты моя, – сообщил Паша. Я увидела, что он тоже волнуется.

«Только друзья, говоришь», – произнес в моей голове насмешливый голос Леськи.

– Вот ты опять даже не спрашиваешь, а утверждаешь, – неловко пошутила я.

– Иногда я сам себе удивляюсь, – засмеялся парень. Он обнял меня, и я опять перестала дышать. Сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Так мы сидели и молча смотрели на реку, не в силах остановить волшебство этого момента.

– Здесь так хорошо. Давай еще прогуляемся?

Мы прошли к парку, и я увидела припаркованную черную десятку.

– Я смотрю, ты всё предусмотрел! Ты так был уверен в своей победе?

– Почему сразу в победе? Если бы ты от меня сбежала, мне бы не пришлось идти одному пешком домой.

Опять эта хитрая улыбка.

– Ах, вот оно что! – засмеялась я, – Какой же ты расчетливый! И много ли раз этот план срабатывал?

– Впервые, – мрачно ответил Пашка.

По его тону было непонятно, шутит он или нет. Мы сели в машину, я залезла к нему на колени, и мне столько всего хотелось у него спросить!

– Паш, а помнишь, когда мы познакомились? Как это получилось?

– Я наблюдал за тобой. Увидел тебя ВКонтакте, долго изучал твою аватарку. Затем добавил тебя в друзья.

– И что с аватаркой? – я вспомнила свою фотографию, на которой у меня были ноги от ушей, в короткой мини-юбке, и покраснела.

– Твои глаза.

– Глаза? Правда?

– Да. Кроме шуток. А еще у тебя в информации о себе была любимая книга “Алхимик” Коэльо.

– Ты читал?

– Нет, но моя сестра как-то приносила с работы. Хорошее чтиво.

– Это очень…необычно, не находишь?

– Тебе ведь нравится?

– Неа.

– Врёшь. Я вижу твои расширенные зрачки. Потом я написал тебе, и ты поначалу прочитала и даже мне не ответила.

– И правда, – улыбнулась я, – Я этого не помню.

– Ты ответила только через несколько дней.

– И мы начали переписку. А потом ты сам куда-то пропал.

– Я хотел дать тебе время соскучиться и написать самой.

– Вот блин! И ведь это сработало! Это что, какой-то прием по заманиванию женских сердец?

– Я просто уважаю твоё личное пространство… – улыбнулся Пашка.

– В-общем, ответа я так и не получу, – весело сделала вывод я, – А что потом?

– Потом я понял, что у нас всё получится.

Глава 5. Is love what U need tonight – Attic

Я закончила курсовую по биохимии, и теперь мне можно было сдавать на сессии на один экзамен меньше. Теперь оставалось отходить на элективные курсы по патологической физиологии, на которых мы решали задачи к экзамену.

Занятия шли поздно, да еще и в совершенно другом конце города. Меня часто забирал Пашка, но иногда он был занят, и мы ездили с Лесей на автобусе.

Как-то раз, мы ехали на электив на общественном транспорте. Шел проливной дождь, первый этой весной. Народу было не сильно много, но почти все места были заняты, и мы уселись на самые неудобные сиденья, расположенные по два друг напротив друга.

Мы весело болтали, и тут вдруг напротив нас сел симпатичный блондин с голубыми глазами. А нам надо было на следующей остановке уже выходить.

Я незаметно ткнула Леську под бок, чтобы она действовала решительно, и как можно скорее. Я уже приготовила зонтик к выходу.

Парень смущенно на нас поглядывал, потом отвернулся и стал смотреть в окно. И мы придумали первое, что пришло на ум – Леся оторвала лист бумаги, написала на нем свое имя и свой номер телефона. И, как только автобус остановился, подруга сунула парню листок, и мы быстро отправились к выходу.

– Ну, ты смелая, – восхищенно заметила я, делясь с подругой зонтиком. Автобус медленно обогнал нас.

– Я сама в шоке, – теперь уже можно было и испугаться для приличия, – Как думаешь, что он обо мне подумал?

– Что ты смелая, и он тебе понравился с первого взгляда.

– А если у него уже есть девушка? – с тревогой в голосе спросила Леся.

– Ты же предоставила ему выбор: если есть девушка – не позвонит, если нет и ты ему тоже интересна – жди звонка.

– Это-то самое ужасное. Я буду бояться, что он позвонит, но еще больше буду переживать, что он меня проигнорирует.

– Самое ужасное, Леся, вообще ничего не предпринимать. Я думаю, что парни –такие же люди, как и мы, и точно также боятся сделать первый шаг.

Дальше мы долго решали задачи на элективе, и как назло, преподавательница нивкакую не хотела делать перерыв, и мы решили втихушку съесть котлеты, которые заботливо еще утром мне положила в сумку тетя Юля.

Теперь они пришлись как нельзя кстати.

Запах котлет быстро распространился по всей аудитории, на нас стали оборачиваться злые и завистливые глаза одногруппников. Руся шепотом немедленно потребовал свою долю. Мы поделились с ним, и он временно перестал урчать животом.

***

Страсть Пашки к автомобилям меня пугала и восхищала одновременно. Иногда мне даже хотелось побыть его машиной. Но потом я вспомнила, как лихо он водит автомобиль, и передумала.

Мы часто сидели в его машине, я могла забраться к нему на колени и рассказывать ему про свою жизнь, про то, что меня беспокоит, про всё на свете.

Я делилась с ним про ворчливых и порой несправедливых преподавателей. Про то, как опять поцапалась с Ленкой, с которой поначалу мы даже дружили.

Он чувствовал меня, как хороший водитель чувствует свой автомобиль, и удивительным образом мог повелевать мной и моим настроением. Он грустил вместе со мной, смеялся со мной, молчал со мной.

По своей натуре, будучи весьма вспыльчивой, я становилась спокойной и степенной рядом с ним, кроткой и одновременно страстной.

Так, наши вечера были маленькой вечностью, которую не хотелось останавливать, не было края, были только он и я.

Мы слушали музыку, говорили ни о чем, а иногда о серьезных вещах. Я подшучивала над ним, смеялась, но лишь потому, что ему это нравилось, и он это позволял.

В те вечера, сидя в машине у него на коленях, я чувствовала себя как в самом безопасном месте – дома.

Мне хотелось стать лучше, чем я была, и я даже начала много читать для экзаменов, или просто читала какую-нибудь книжку, про которую мне рассказывал Пашка.

Казалось, что остальной мир может подождать. А как еще думают влюбленные? Я не знаю, когда мы успевали учить лекции и спать, но на все остальное у меня-то уж точно не было времени.

После электива я отправилась к деду Ване. Старик полчаса ругался с женой по поводу того, что та забыла, куда положила ключи от теплицы. Потом мне поручили протирать серебро, и старушка, насупившись, молча его пересчитывала.

На следующий день мы сидели с Лесей на лабораторной и болтали. Она обратила внимание, что я похудела. Я и правда в последнее время сбросила несколько килограмм, но я не чувствовала себя слабой или уставшей, хотя часто не высыпалась и забывала поесть.

У меня было много сил и энергии – достаточно, чтобы свернуть горы или обойти мир пешком. И для этого мне было достаточно просто быть с Пашкой.

– Ты представляешь, когда он первый раз мне написал тогда в соцсетях, я даже не обратила на него внимание. Прочитала и ответила только через несколько дней просто из вежливости. Ну ты знаешь, мне иногда писали парни, чтобы познакомиться. А потом… когда мы встретились. У меня внутри как будто что-то схлопнулось. Как будто я его знаю уже очень-очень давно. Моя родственная душа. И… Это сочетание интеллекта и сексуальности… Он совсем другой. Не как все. Умный. Я чувствую себя с ним маленькой девочкой. Как думаешь, я умная?

– У тебя совсем от него крышу снесло, – констатировала подруга.

– Ну, спасибо, – засмеялась я, – Успокоила.

Тут пришла староста Даша и объявила, что мы все обязаны 9 мая участвовать на параде от нашего ВУЗа.

– У нас у всех будут флаги и белые куртки с кепками. Всё это казенное имущество необходимо будет вернуть в тот же день в АХЧ.

– Алхимычу что ли? – ввернул Руся, и все захохотали.

– В административно-хозяйственную часть! Ти-ши-на! Сбор в 9 утра, выход в 11. И чтоб без опозданий и прогулов. Будут отмечать!

***

Пашка сидел на полу, облокотившись на край моего дивана. Вокруг в некотором беспорядке лежали атласы и конспекты, а я лежала на животе и имела удовольствие смотреть на парня влюбленным взглядом снизу вверх.

Он бросил на меня игривый, но понимающий взгляд и с серьезным видом произнес:

– Учи давай, халтурщица. Давай следующий вопрос. Топография передней брюшной стенки живота.

– Ну вот! – я обиженно поджала губы.

– Тяжело в учении – легко в бою.

– Я никогда, – заныла я, – Никогда это не выучу.

– Да брось. Зато потом на экзамене будет легко.

Внимательно у меня не получалось. Когда Пашки не было, все мои мысли были о нем. Когда он был рядом, все мои мысли были о…

– Вот смотри. На передней брюшной стенке есть 5 пар мышц. Какие?

– Прямые, пирамидальные, косые…

– Ты подсматриваешь, – Пашка сделал вид, что сердито сдвигает брови.

– Я хочу на ручки.

– Делу – время. Давай я буду называть мышцу, а ты будешь всесторонне ее характеризовать…Наружная косая мышца?

– Это вот эта? – спросила я, тыкая его пальцем в бок. Он дернулся от щекотки, и мягко перехватил мою ладонь.

– Ну вот, а говоришь, что не выучить.

– Пашка…А почему в тот вечер на студвесне ты подошёл ко мне? – допытывалась я.

– Ты мне нравилась.

– А почему не подошел раньше?

– Ждал подходящего момента, – задумчиво ответил Пашка. Он протянул руку к моим волосам, провел пальцами по моему лицу, и его глаза стали совсем темными.

– Ты говорил, что заехал к другу.

– Я заехал к тебе. Ты и была этим другом.

– Правда?

– Да. Иди ко мне.

Я послушно подскочила с пола, залезла к нему на колени, уткнувшись носом в его мужественную шею, словно маленькая девочка. Он обнял меня за талию, и какое-то время мы так сидели молча, словно единое целое. Потом я вдохнула аромат его кожи и мягко поцеловала его чуть повыше ключицы.

– Ну вот что ты со мной делаешь, – прошептал он.

– Что?

– Почему это так… мило.

– Это всё ради того, чтобы не учить анатомию, – хитро заявила я.

– Так я и думал.

…В тот день к анатомии мы больше не возвращались.

***

По выходным Пашка обычно был занят делами, в основном готовился к своим экзаменам, или занимался своей машиной, и для меня это было настоящей мукой одиночества.

Я хотела заполнить каждую минуту пребыванием рядом с ним. А он жизненно нуждался в личном пространстве. Мне ещё нужно было поучиться у него самодостаточности. Я не любила быть одной.

Я вся извелась, без особого энтузиазма полистала конспекты, а потом, чтобы как-то себя отвлечь, поехала на ярмарку с тетей Юлей. Для того чтобы приготовить свой фирменный борщ, тетя ездила за мясной вырезкой на ярмарку в получасе езды от города на автобусе.

Пока тетя Юля выбирала свежее мясо, какой-то загорелый нерусский продавец угостил меня яблоком. Я откусила смачный кусок, и по подбородку у меня потек яблочный сок.

– Подходим, не стесняемся, расскажу про ваше будущее! – внезапно крикнул кто-то. Я заинтересовалась. Рядом с фруктовой лавкой сидела цыганка и раскладывала карты.

– Позолоти ручку, да не скупись, – напомнила мне ясновидящая. Я щедро выложила полтинник, – Вижу твою судьбу, голубушка, но очень размыто, необходимо еще позолотить, – я выложила еще сотню, – Вот начинает всё проясняться, но еще не очень хорошо видно.

– Шарлатанство, – обиделась я и пошла догонять тетю.

– Погоди, не злись! – крикнула мне вслед цыганка, – Тебя любит твой король, но еще не знает об этом.

Такой ответ мне понравился намного больше, и я ушла, с удовольствием поедая яблоко. Это натолкнуло меня на странные мысли. Действительно, а любит ли?

В субботу у нас был субботник, нам всем выдавали уборочный инвентарь и пакеты для мусора. Как обычно, было две группы вместе. Стас объявил себя главнокомандующим.

– Рубидин Валера, Михайлова Света! – объявил по списку Стас. – Вот вам лопата и мешки для мусора.

– А почему нас двое, а лопата одна?

– Чтобы закопать Стасика!

– Поясняю для тех, кто еще не вырос из детского сада…Света будет держать мешок, а ты будешь утрамбовывать прошлогодние листья. Следующие! Ежов и Шилов. Носилки для листьев…

Поднялся настоящий ажиотаж. Все хотели взять себе что полегче и побыстрей.

– Артем, Даша, вам лопаты. Лена Лыхова, Галя Троцкая, пакеты.

– Слушаемся – повинуемся, барин, – хихикнули девушки.

– Руслан, тебе достаются грабли.

– Опять мне самое неинтересное! Я не согласен!

– Тихо! Призываю всех к порядку!

– Походу, мы тут до утра будем, – не выдержала я. Стас наградил меня испепеляющим взглядом и продолжал:

– Надя Мурманова. Леся Рудова! Метла.

– Сам такой!

– Да не ты – метла, а бери метлу, говорю. Люди, вы сами себя задерживаете!

Все развлекались как могли, кто-то изображал стриптиз вокруг лопаты, Артём и Ёж несли довольного Русика на носилках. Тот скомандовал немедленно нести его царское тело девушкам, которые обязаны будут его ублажать.

В разгар веселья пришло начальство в виде уборщицы и гардеробщицы. Они пригрозили нам, что пока мы не уберем свою часть территории, домой никто не пойдет. Для наглядности, они даже принесли наш журнал, чтобы отметить присутствующих.

Поэтому дело пошло намного веселее – все начали интенсивно работать, пыль поднялась столбом, даже черенок от метлы вернулся в рабочее положение.

Мы быстро рассовали прошлогодние листья по пакетам, что не собрали – притоптали.

Глава 6. Quiescence – Rafo,Herro

На первомайские выходные Паша позвал меня с его друзьями на шашлыки на озеро за городом. Это были его друзья с курса, и все разговоры, и почти все шутки у них были про медицину и терапию.

Катя, ее парень Сергей, он же лучший друг Паши, и еще какие-то девчонки и парни. Мы с девчонками резали овощи, а парни готовили огонь для шашлыков.

Потом откуда-то появился футбольный мяч, и я с радостью включилась в игру. Правда, одежда у меня была не совсем подходящая – я была в светлой приталенной куртке и в изящных сапогах с небольшим каблучком, на случай прохладной погоды, но гонять мяч в них было крайне неудобно.

Женская половина была одета крайне скромно: растянутые свитеры, кроссовки непонятного цвета, джинсы. На их фоне я чувствовала себя не в своей тарелке. А мне так хотелось им понравиться!

Воздух был совсем теплый, дул легкий ветерок. Я уже начала откровенно скучать, после чего кто-то принес коврик игры в твистер.

И конечно же, я ринулась играть в первых рядах, даже не узнав дурацкие правила этой игры, так что меня быстро объявили проигравшей. Я немного приуныла, и отправилась залечивать свою внутреннюю неуверенность в себе к Пашке.