Несильно беременна

Пролог

— Что нам делать, шеф? Что делать? Все пропало! — орал в трубку мужчина. — Золото! Много золота! Кому оно теперь достанется?

— Чего ты несешь?

— Шеф, Поклонский умер!

— Где? Когда? Почему?

— Не знаю. Ничего не знаю. В своей квартире. На Патриарших.

— Сведения откуда?

— От Копылова. У него наш осведомитель в ближнем круге.

— Немедленно езжай на Патриаршие. Выясни все подробности.

— Это она? — спросил грубый мужской голос, отразившийся эхом от стен «на-на-на-на».

Врач, осматривающий меня, коротко кивнул, выглянув из-за ширмы.

— Быстро заходите, — тут же последовал приказ.

— Табличку повесь, как в отеле. Чтобы никто не сунулся, — распорядился глубокий баритон.

Я ничего не видела со своего лежака. Лишь слышала топот ног и шуршание одежды. Стало интересно. Что за люди вошли в кабинет, да еще толпой. Чего им надо?

Испугаться толком не успела, как вокруг меня оказалось четыре человека.

Четверо мужчин бандитской наружности.

В кожаных косухах, темных брюках и свитерах. С устрашающими выражениями лиц на небритых физиономиях.

Врач отступил.

— Оба-на. А что это вы здесь делаете? — пискнула, переводя взгляды с одного на другого незнакомца.

Я лежала в кресле в неблаговидной позе, и совсем не зубы показывала. А нечто иное, более интимное.

Одно дело, когда идешь на прием к женскому доктору на плановый осмотр, то даже не задумываешься, что он существо противоположного пола. А другое, когда в кабинете появляются посторонние мужики, от одного вида которых становится не по себе.

Возникло желание прикрыться.

И спрятаться от наглых жадных глаз лапающих взглядами, начиная от розовых ноготков на ногах до кончиков волос. К счастью, только вчера ходила на педикюр, не стыдно показать пяточки.

Принялась одергивать юбку. Заелозила на кресле.

— Мальчики, вы бы вышли, — смущенно попросила, думая, что они ошиблись кабинетом.

Попыталась встать. Для этого требовалось свести ноги.

— Лежи, — меня к креслу придавила огромная ладонь.

От испуга чуть не умерла. Но не сильно. Самую малость.

Почему доктор молчит? Не возмущается ситуацией. Молча пялит глаза на вошедших, чувствующих себя спокойно. Как у себя дома.

— Да что вы себе…? — договорить не успела.

— Леха, закрой ей рот, чтобы молчала, — здоровая мужская рука опустилась на мое лицо, перекрывая не только рот, но и закрывая глаза. — Гога, Серега, держите ей ноги. Док, приступай к оплодотворению.

Слова сыпались, как горох из прохудившегося мешка.

Меня, распластанную, словно бабочка, лежащую с высоко поднятыми ногами, обступили трое. А четвертый давал указания доктору, лицо которого было белее снега.

— А биоматериал? — проблеял врач. По лбу мужчины бежали бисеринки пота.

Я задергалась, пытаясь освободиться из стальной хватки бандитов.

— Сейчас, — главарь банды сунул руку в карман и вытащил оттуда нечто сморщенное, пожамканное. Отдаленно напоминающее скомканный целлофановый пакет. Очень маленький пакет.

Я плохо видела со своего места его содержимое.

— И как вы себе представляете процесс подсадки сперматозоидов? — дрожащим голосом спросил акушер-гинеколог, которому неосмотрительно доверила свое тело.

— Док, это твои проблемы. Тебе за это платят огромные деньги. Подсаживай хоть вручную. Хоть поштучно. Но к вечеру она должна забеременеть. И это не обсуждается, — без улыбки приказал главарь банды.

— Вы бы хоть руки помыли, — в докторе проснулся специалист.

— Тебе когда с бабой срочно приспичит, ты всегда вначале руки моешь, а потом начинаешь приставать? — криво улыбнулся Гога, оскалившись.

Док отрицательно замотал головой.

— Вот так и здесь. Действуй. Если живчики сдохнут из-за твоего промедления, то лучше сразу заделайся некромантом.

— З-зачем? — зубы дока громко лязгнули.

— Чтобы оживлять головастиков. Понял? — терпения в голосе главаря бандитов не наблюдалось вовсе.

— Давайте биоматериал, — док собрался, взяв себя в руки.

Главарь протянул мужчине … использованный презерватив, повисший мятой лентой обрывка конфетти.

— А иначе собрать нельзя было? — возмутился.

— Все что осталось от покойного, — услышала в напряженной тишине.

Под сердцем заворочался еж страха. С детства боялась мертвяков.

Доктор отошел чуть в сторону. А я, распластанная, раскрытая, беспомощная, лежала, удерживаемая тремя мужчинами. Молила только об одном, чтобы выйти живой из всей этой передряги. Судя по серьезным лицам бандитов они не шутки шутили.

— Я не уверен, что таким образом можно забеременеть, — заявил врач, чье имя не помнила, лишь фамилию.

Сычев.

Она в полной мере соответствовала человеку. Насупленному. Не улыбчивому. Вечно хмурому.

— А ты сделай, чтобы она смогла. От жизни этого ребенка зависит многое. А прежде всего твоя жизнь, — угрожающе заметил главарь бандитов, сверкнув фиксой.

— Так может быть ЭКО? — с надеждой спросил док. — Я могу договориться.

Он время от времени поглядывал на меня, как бы прося прощение.

— Оплодотворяй. Немедленно. Времени нет, — прогремел приказ. — Иначе мы все умрем, — добавил трагическим тоном.

Последнее было сказано явно не для красного словца. Уж слишком настороженно и напряженно вели себя мужчины.

Я затихла, думая лишь об одном. Лишь бы не убили. Остальное решаемо. Меньше всего переживала за клеточный материал, который внутрь меня переносил продажный доктор.

Сейчас все лечится.

Грипп. Ангина. Воспаление легких. Венерические заболевания, в том числе.

О беременности думала меньше всего.

Я жила со своим бывшим парнем почти год и не забеременела, при этом мы особо не предохранялись. Так что вряд ли существовала большая вероятность успешного зачатия, тем более таким экстраординарным способом.

Унижение как-нибудь переживу. А все остальное рассосется само собой, успокаивала себя будучи обездвиженной.

Доктор закончил с манипуляциями по извлечению биоматериала из резинки и подсадки его внутрь меня.

— Все. Теперь только ждать, — выдохнул он, вытирая выступивший пот.

— Как долго? — пытливо спросил главный бандит. — До обеда справимся?

— Какое до обеда? В положении лежа, с поднятыми ногами, хотя бы несколько часов. Да и потом желательно несколько дней не вставать с кровати. Чтобы увеличить вероятность беременности.

— Ни о какой вероятности речь не идет. Она должна забеременеть и точка. Шеф с меня шкуру сдерет. Живьем. Или на ленточки порежет. А потом заставит их сожрать. И когда это не поможет решить проблему, он замочит всех, кто виноват в провале операции. А тебя пристукнет в первую очередь, — не особо повышая голоса произнес главный бандит.

И в его словах слышалась какая-то тотальная обреченность. Он на сто процентов верил в то, о чем говорил.

Доктор сначала побелел. Потом позеленел. Затем пошел пятнами. Жаль, что не трупными.

— Но я… но я… но я … ведь не Господь Бог, — проблеял.

— А ты стань им. Делай что хочешь, но чтобы она залетела, — на стол с грохотом опустилась огромная ладонь. На пол полетели ручки с карандашами, мгновение назад стоящие в пластмассовом стакане.

Глава 1

— Что делать будем? Не оставлять же ее здесь, — Гога, как самый смелый из бандитской братии, задал вопрос хмурому главарю, сразу после удачно проведенной операции по пересадки биоматериала вглубь моего тела.

Это они думали, что все прошло без проблем. Я же считала иначе.

Ну ничего, гады. Как только выдастся возможность, я сбегу. И сразу же жалобу подам. В прокуратуру. Генеральную.

На районную точно размениваться не буду. Слишком мелкие сошки.

Ментам все равно веры нет.

Мой бывший был один из них. Пивной души человек.

Все свободное от работы время либо смотрел телевизор, либо пил пенное. К счастью, времени на последнее у него было крайне мало. А так спился бы.

А может и сопьется.

Я не знаю что с ним теперь.

Вовремя догадалась порвать отношения. А так сам скатился бы по наклонной и меня с собой утянул.

А как пел в самом начале отношений?! Любо-дорого слушать. Я уши развесила. Думала, что повезло в жизни, отхватила себе парня, с которым и в огонь, и в воду, и сквозь медные трубы.

Он мне серенады пел. Под гитару. Говорил, что скоро пойдет на повышение и перестанет ходить по дворам и гонять алкашей. Но время шло. Алкашей не становилось меньше. А мой благоверный семимильными шагами опускался. При этом не замечая за собой никаких изменений.

А потом он… вспомнить я не успела. Перед моими глазами защелкали чьи-то пальцы.

— Эй, ты живая?! Чего притихла?! Ты, вообще, вменяемая? Лежишь. Молчишь. Док, она, вообще, нормальная? Или того? Дурочка, — главарь бандитов внимательно смотрел мне в лицо, пытаясь составить собственное мнение.

Психолог доморощенный.

Диагноз он мне ставит. Себе лучше поставь. А лучше в глаз дай. От души.

После экзекуции меня прикрыли простынкой, но ноги свести не позволили. За этим строго следил Гога, не отходя от меня ни на секунду. Два других амбала вышли из кабинета. Пошли что-то куда-то узнавать.

— А я откуда знаю? — огрызнулся. — Мне поручили найти подходящую по возрасту девицу в стадии овуляции. Я нашел. Ее психическое здоровье не проверял, — ответил доктор, сидя на своем стуле, и изображая взъерошенного воробья.

Судя по всему, до него стало доходить в какую историю он попал по воле бандитов.

Я никому ничем не угрожала. Помалкивала. Но это до поры до времени.

Не будут же они держать меня вечно в этом кресле?

Скоро вечер. А там и ночь. Все пойдут по домам. А я буду оперу писать. Вернее, Генеральному прокурору строчить. Жалобу. На медицинское учреждение, и на доктора в частности. Не забуду и про шайку бандитов.

На всех управу найдут.

Я свято верила в торжество закона. Хоть, и жила с продажным ментом. Все равно считала, что не все в этом мире можно купить.

— Мне в туалет надо, — впервые за долгое время подала голос. — По-маленькому, — добавила нытья в голос

— В туалет нельзя. Пока нельзя, — доктор всполошился не на шутку.

— А как же…, - я с радостью следила за замешательством продажного эскулапа. — Под себя что ли?

Представила картину как подо мной образовывается… фу, я не такая.

— И под себя нельзя. Беременность может не наступить, — авторитетно заявил док.

Вот и хорошо. Именно это мне и надо. Чтобы вымыть из себя гадость, которую в меня засунули по чужой прихоти. Я старалась не думать о словах главаря банды, что биоматериал принадлежал мертвому человеку.

Иначе могло стать дурно.

— А что же делать? — спросила, прикинувшись девочкой-колокольчиком. — Я больше не могу. Мне очень надо.

И положила руку на живот, показывая насколько не могу терпеть.

Да и не лукавила особо. Времени от начала визита к доктору прошло уже порядочно. А перед походом по врачам я выпила огромную кружку капучино. Оно и побуждало на подвиги.

— Док, сделай так, чтобы она не ныла, но при этом забеременела.

У главаря банды была одна цель, которой он строго следовал, не отходя ни на сантиметр в сторону.

— Хорошо. Я поставлю ей катетер, — устало ответил Сычев.

— Не надо катетер, — возмутилась, не зная что мне грозит. — Хватит того, что засунули.

— Это не больно, — обрадовал меня продажный док. — Я скоро.

И он резвенько выскочил из кабинета. За чем конкретно убежал — не понятно.

— Может я сама схожу. Своими ножками? — начала канючить у оставшихся двух амбалов.

Гога, похоже, был не против. В квартете бандитов он играл роль тупой физической силы.

Вот сейчас они меня отпустят. Вот сейчас… а я фьють… и поминайте как звали.

— Никаких «ножками», — рыкнул на меня главарь. — Я лучше тебя пристрелю, чем испорчу всю операцию.

И он совершенно не смущаясь достал из кармана куртки… настоящий боевой пистолет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Щелкнул предохранителем. Покрутил в пальцах, показывая, что не шутит.

Вот гад. Еще и угрожает беззащитной девушке.

— Я все поняла. Лежу тихо. Никуда не иду. Жду дока, — выдала сразу же, стоило увидеть оружие.

Мой бывший как-то забыл у меня книгу об оружии. Когда я не могла заснуть, то листала ее. А потому не могла спутать боевой пистолет с муляжом. Слишком уж устрашающе он выглядел.

— Вот и умничка, — похвалил меня главарь без имени.

Почему-то никто его никак не называл. Обращались безлико, никак не выделяя.

Мне же стало интересно узнать как его зовут. Врага надо знать в лицо. Да и скучно лежать без дела. Тем более лишь в одном положении. На спине. С поднятыми ногами.

Я криво улыбнулась, услышав похвалу.

Да когда же им надоест меня сторожить? И где этот дурацкий док? По-маленькому хотелось уже по-настоящему.

Док появился через миг, как будто услышал мои причитания.

Залетел, запыхавшись.

— Пришлось бегать в роддом за катетером. Нигде не нашел. Только там, — радостно заявил он, неся в руках тонкий шланг в одной руке и баллон с ручкой в другой.

А дальше я узнала когда хочешь, но не можешь, а надо. Ибо док сказал, что в организме не должно быть застоя отработанной жидкости.

Никто из мужчин, так из комнаты и не вышел. Следили за мной, как коршуны.

Я же готова была провалиться сквозь землю.

Опять по воле дока, запретившего двигаться. Чтоб гореть ему в Аду. Ему и всем моим врагам.

С катетером было трудно, но я справилась.

Правда, ради положительного результата несколько раз поскандалила с доком. Он утверждал, что ничего сложно нет в том, чтобы сделать свои дела лежа. Я не соглашалась. Предлагала сесть. Он противился. Препирательства продолжались бы долго.

Ситуацию спас, на этот раз, Гога. Для этого не потребовалось ничего сверхъестественного, всего лишь достать свою волыну. Вороной бок которой тускло отливал в искусственном освещении.

Теперь я поняла почему даже в жару бандиты носят куртки. Чтобы под ними не было видно оружия. Или что они там еще прячут? Может быть, фото первой учительницы?



Глава 2

— Что сказал шеф? — главный бандит встал из-за стола. Сидел он за ним, развалившись, словно барин в своей вотчине.

К тому времени страх отступил, а его место заняла злость. Здоровая, всем всё припоминающая в нужное время.

В тишине кабинета, разбавленной тиканьем часов на руке главаря, каждый был предоставлен своим мыслям. Сложившаяся ситуация давила со страшной силой.

Никто ни с кем не разговаривал. Все только следили друг за другом.

Док за бандитами. Не сводил глаз с их начальника. Пытался поймать настроение, чтобы не оказаться акушером без головы.

Гога за мухой на потолке. Ее жирное тело плавно переползало с одного плафона на другой. Медленно планировало в верхних воздушных слоях кабинета. Исследовало стены, увешанные агитационными плакатами, провоцирующими непременно забеременеть. Здесь и сейчас. Судя по плавному лету, муха ждала пополнения.

Удобнее всего следить за мухой оказалось мне. Я же лежала. Гога от меня не отставал. Он занял кушетку рядом. Разлегся на ней, будто не в поликлинике, а у себя дома на диване. Еще он контролировал мое поведение. И правильное положение тела. Для скорейшего зачатия.

Главарь банды следил за всеми нами вместе взятыми. То и дело поглядывал на часы. Что-то в уме высчитывал. Похоже, что количество органов, которые ему оторвет страшный и ужасный шеф, когда узнает, что никакой беременности не будет.

Я мысленно посмеивалась про себя, зная наверняка, что выйду из кабинета в таком же состоянии, в котором и вошла. Небеременном. Разве что с потрепанными нервами. И воспоминаниями о жутком инциденте, участницей которого выдалось оказаться.

Пока лежала, передумала кучу всего разного. Особенно радовалась тому, что при всем варварстве бандитов, меня они не покалечили. Даже синяков не наставили. Обращались как с китайской вазой эпохи Мин. Бережно и нежно. А ведь могли. Кожа у меня чувствительная. Любой синяк проявляется в течение двух минут.

— Шеф приказал перевести ее вместе с доком в резиденцию. Там круглосуточная охрана, — поведал Серега, переминаясь с ноги на ногу.

— Все настолько серьезно? — напряженно спросил главарь, сверля подчиненного взглядом.

— Все очень серьезно, — трагическим голосом подтвердил Серега.

Я скептически посмотрела на мужчин. Естественно, ничего не сказала. Еще не время для выступлений.

Выступлений в суде. Уж там я все скажу все что думаю по их поводу.

— Ей вставать нельзя, — предупредил док, вскинув голову наподобие молодого петушка.

— Так мы ее лежа. На каталке, — нашелся Гога.

В голове амбала плавали здравые мысли.

Мужчине надоело лежать на кушетке. Он поднялся. Размял ноги. Покрутил кистями рук.

Сразу же представила его на бойцовском ринге. В одних спортивных трусах. Судя по фигуре, спрятавшейся под курткой, так и было на самом деле. Гога и спорт шли рука об руку.

— А где каталку найдем? — встрял Леха.

Он не отличался особой говорливостью, но за общее дело болел по-взрослому.

— Ты с доком и пойдешь. За каталкой, — обрадовал его Гога.

— А ты что делать будешь? Лежать? — огрызнулся Леха.

Похоже, не все так гладко внутри бандитской группировки. Собачатся по любому поводу и без. Как свора бешеных псов.

Сделала заключение, что их слабость следует обязательно использовать.

Я только и успевала переводить глаза с одного мужчины на другого, гадая когда же смогу совершить побег.

Пока мы все находились в одной комнате, это было нереально. До дверей не успела бы добежать. А на окнах решетки. Да и мы на третьем этаже. Я же не сумасшедшая, чтобы выпрыгивать наружу и ломать себе ноги. Чего бы там обо мне не думали бандиты.

А вот в коридорах, пока будут везти на улицу, можно попытать свое счастье. Поликлиника все же. Кругом люди. Врачи, пациенты, охрана, на крайний случай. Мне бы только получить шанс. Пока же его не было. Только пять озабоченных мужиков.

Самое интересное, что на меня они, как на женщину, не смотрели. Я для них являлась объектом. Средством для достижения неизвестной цели.

Это чем же их напугал страшный и ужасный шеф, что у бандитов мысли только об одном. Как спасти свою шкуру и не нарваться на гнев начальника.

Розгами он их лупит, что ли?

Представила ситуацию — здоровый лысый мужик в красной рубахе, подпоясанной кушаком, по утрам сечет розгами других здоровых мужиков. Прыснула со смеху. Не сдержалась.

Нервное напряжение дало о себе знать. Хоть я и гнала страх от себя. И храбрилась как могла. Но внутренне бояться не переставала.

— Чего это она, док? — Гога внимательно посмотрел на меня, прикрытую простынею до самых глаз.

— А ты у нее спроси, — огрызнулся Сычев. Похоже, что его у него нервы тоже понемногу сдавали. Не одна я находилась на грани нервного истощения.

— Эй, кто у нас тут по женской части?

Гога просто так не сдавался.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я по нижней женской, а по голове это не ко мне. Это к психиатру. Вот и везите ее к нему. Я свое дело сделал. Остальное не от меня зависит. Мне и так по вашей милости с кучей народа объясняться.

Сычеву пришлось прервать прием, отправив остальных пациенток к другим врачам.

— Слышь, ты, акушер-гинеколог! Ты мне мозги не компостируй. Они у меня и так всякой фигней загажены, — Гога схватил за грудки доктора, чуть приподнял над полом и тряхнул. Так, что у того зубы клацнули. Даже я услышала. — Кончай бунтовать. Я тебе шею сверну, как воробью, и не поморщусь. А потом скажу, что так и было. Понял? — грозно рыкнул с виду спокойный мужчина.

Я поежилась.

Атмосфера в кабинете накалялась со страшной силой.

— Гога, кончай пугать дока. Пусть идет за каталкой. Время. Шеф за опоздание по головке не погладит, — предупредил главарь.

Гога тут же отпустил дока. Поправил задравшийся воротник халата. Пригладил руками воротник.

— Док, действуй. А то я за себя не отвечаю, — предупредил напоследок.

Сычеву второй раз повторять не надо. Он тут же рванул из кабинета. Леха за ним.

— И машину раздобудьте. Карету скорой помощи с мигалками. Чтобы меньше привлекать внимание.

— Я за ними, — подорвался Серега. Его напрягали висящие на стенах плакаты с женскими внутренними органами. Он на них периодически косился, тут же отводя глаз в сторону. Пугали они его со страшной силой.

— Проследи, чтобы все было нормально, — крикнул вдогонку Гога, вновь устраиваясь на кушетке.



Глава 3

— Начальник, можно мне встать? Уже три часа прошло, — попросила жалобно, насколько могла.

Сереги с Лехой все не было. И дока вместе с ними.

Главарь сидел за столом врача и что-то листал в телефоне. Вчитывался. Опять листал. Время от времени замирал, вглядываясь куда-то в стену. Думу думал.

Гога лениво приоткрыл один глаз.

— Тебе лежать велено, — ответил за шефа.

— А у тебя не спрашивают, — огрызнулась, видя, что не реагирует тот, кто должен.

У меня вся спина затекла. И ноги. Я не могла ни сесть, ни пошевелиться в неудобном кресле. Прокляла все на свете. Всех придурков, которые решили с моей помощью обтяпать свои грязные делишки.

Ну ничего, будет и моей улице праздник. Всех в кутузку посажу. На каждого найду управу.

Я верила, что скоро все кончится и правда восторжествует.

— Бойкая, да? — Гога поднялся.

Я отвернулась в другую сторону, показывая всем своим видом, что не желаю разговаривать.

— Слышь ты, краля, — схватил за подбородок и против воли повернул к себе. Отчего мои глаза и глаза Гоги встретились. — Будешь помалкивать, будешь вся в шоколаде. А не будешь, сломаю тебе ноги и руки, — спокойно, словно само собой разумеющееся, заявил бандит, сверля меня злым взглядом.

— Да пошел ты! — ответила, дернув головой. Желая выбраться из железной хватки грубых пальцев.

— Да я тебя, — замахнулся Гога, явно собираясь ударить.

— Руку опустил, — главарь не дал довершить задуманное. — Не тронь девку. Она нам нужна живая … и здоровая. Шеф не одобрит. Сам знаешь что иначе будет.

— Шеф все поймет, — Гога попытался оправдаться. — Девка с норовом.

— Не тронь, я с-с-сказал.

Змеиное шипение, если бы оно прозвучало в данный момент, и то менее опасно, чем предупреждение главаря.

— Артик, ты чего? — я, наконец, узнала как зовут четвертого бандита.

Тяжелый взгляд главаря сказал больше, чем слова.

— Окей. Не трогаю я ее. Только пусть заткнется. Задолбала своими вопросами.

Вот придурок.

Я за столько времени сказала всего несколько слов. Да моей выдержкой можно гвозди забивать, а он возмущается. Сам дурак.

Когда же все это кончится? Скорее бы уже. Не будут же они меня держать тут вечно. И что там у них за страшный шеф, одно упоминание о котором вводит в ступор здоровых мужиков.

— Мы все организовали, — в кабинет ввалились довольные Леха с Серегой, следом за ними трусил доктор Сычев, с потухшим взглядом и в помятом халате.

— А конкретно? — Артик стоял посреди кабинета широко расставив ноги.

— Машина уже на мази, в ней каталка. На каталке девицу и повезем. Машина подъедет прямо к черному входу. Никто ничего не заметит.

Внутри меня все сжалось. Я прекрасно знала, черный вход находится на первом этаже под лестницей. Рядом с лифтом, что находился недалеко от кабинета. Я-то думала, что меня повезут через главный. А уж я по пути позову на помощь.

— Не надо меня никуда везти. Я домой хочу, — не выдержали нервы.

— Цыц, цаца, — Артик цыкнул в мою сторону. — Не заставляй тебя связывать.

Я примолкла, обдумывая что же делать дальше.

— Ну где каталка?

— Сейчас привезут, — Леха посмотрел на часы.

В дверь постучали. Следом она открылась. В дверной проем вкатили каталку.

— Все как и договаривались, бро, — услышала я посторонний голос.

— Вот держи, — ответил Леха. — Это тебе на чай. И на коньячок хватит.

— Спасибо, бро.

Стукнула дверь. Скрипнуло колесо. Рядом со мной оказалась каталка, про которую говорили.

— Док. Ее переложить? Или пусть сама перелазит? — Серега тут как тут стоял рядом. То ли собирался сгонять с кресла, то ли помогать перелезть. Я могла лишь догадываться.

— Вы чего? — замахал руками мужчина. — Пусть лежит. Чтобы повысить шансы забеременеть.

— Ну, ладно, — покладисто заявил Серега. — Гога, помогай.

— А чего я? Пусть вон Леха и помогает.

— Давай. За руки, за ноги возьмем и перекинем. Как мешок с картошкой.

— Артик, да что за бред? Пусть сама перелазит, — Гога не сдавался, желая уязвить.

Придурки. Какие же они придурки.

Я предусмотрительно помалкивала. Чтобы ничего в ответ не прилетело.

Гога с Сергеем на раз два перекантовали меня с одного места на другое. Прикрыли простынею, как будто я больна. Или меня везут в реанимацию.

— Сейчас не шуми. Рот откроешь, придушу, — Артик растянул губы в зловещем оскале. — Все поняла?!

Я кивнула, не желая спорить. Еще не время.

Меня выкатили на каталке из кабинета. Мужчины обступили ее со всех сторон, закрывая от посторонних глаз. Будто они телохранители, а я охраняемое лицо, которое следует сберечь любой ценой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Возле лифта немного замешкались. Потребовалось пропустить другую каталку, с человеком, которого срочно везли на операцию.

Пришлось ждать пока лифт вернется. Пока ждали, Артик повернулся ко мне полубоком. И я совершенно случайно нащупала в кармане что-то твердое. Пистолет.

Страх быть пойманной придал мне сил. Пока все ждали возвращения лифта, я залезла в карман и вынула из него пистолет, сунув под простынь. Артик ничего не заметил.

Лифт приехал и мы оказались внутри. А в лифте тесно.

Я все выжидала подходящего момента. Ну когда же? Когда же? Когда я смогу совершить задуманное.

И этот миг настал. На улице.

Глава 4

Не знаю откуда только силы взялись. Рванула с места с такой скоростью, что позавидовал бы любой спортсмен. К счастью, мне вернули всю одежду и обувь. Без последней я бы точно на что-нибудь напоролась. На земле, среди камешков и недокуренных бычков, валялось столько осколков стекла и всякой дряни, что в легкую пропорола бы себе ногу.

— Помогите! Спасите! Убивают! — кричала во всю силу девичьих легких, птицей летя над больничным двором.

Ног под собой не ощущала, настолько быстро перебирала ими. Назад не оборачивалась, зная, что лишь потеряю в скорости.

Расстояние от здания поликлиники до забора, окружающего территорию, преодолела за считанные секунды.

Если останусь жива, то запишусь в спортивную секцию по бегу.

Только бы остаться в живых, молила я всех святых.

Украденный пистолет больно бил по бедру, скача в кармане бешеной блохой. Завтра на месте ударов появится огромный синяк.

Я стрелой вылетела за ворота, чувствуя кожей спины как за мной несется погоня из толпы огромных злых мужиков.

Для чего-то им настолько важно, чтобы я забеременела от мертвого товарища, что они пошли на преступление, к которое втянули множество народа.

На улице прямо за воротами, на самом видном месте, стояла лишь одна машина. Серый мерседес.

Невзрачный и незаметный.

Не люблю серый цвет. Он убивает всякую индивидуальность. Превращает любые яркие цвета в нечто невразумительное и печальное.

— Стой! Остановись! — неслись вдогонку громоподобные крики.

Сердце колотилось о ребра со страшной силой. Дыхание с шумом вырвалось изо рта. Из под ног летели камни.

Я повернула голову в одну сторону. В другую. Поблизости не наблюдалось никакого транспорта.

Неужели все автолюбители вымерли?

На другом конце улицы маячила автобусная остановка. Чтобы до нее добежать потребуется ни одна минута, которых у меня в запасе не было.

Да и догонят. Чувствовала спинным мозгом.

Бегала я редко, а если точнее, то никогда. А вот какая спортивная подготовка у бандитов это следовало у них спрашивать. Но, наверняка, лучше моей. Чтобы промышлять разбоем и убийствами не только нервы должны быть тренированными.

Эх. Была не была.

Я рванула дверь мерседеса на себя. Внутри, на водительском сидении, сидел какой-то мужчина. При звуке открывающейся двери он повернулся в мою сторону.

— Пожалуйста, спасите, — воскликнула, плюхаясь на пассажирское сидение. В следующую секунду заблокировала дверь, саданув рукой по рычажку.

— Вы перепутали автомобиль, — спокойным приятным голосом заявил водитель. — Карета скорой помощи выглядит совершенно иначе.

Он надо мной издевается?

В это время из ворот поликлиники выезжала знакомая машина. Рядом с водителем сидел Серега. Тот, который из банды психов.

— Ничего я не перепутала. Поехали! — счет шел на секунды.

Нет. На мгновения. До моей смерти.

Мужчина из мерседеса не спешил помогать девушке, попавшей в беду.

— Извините, но я не могу. Может быть в другой раз, — невозмутимо добавил не-спаситель.

Я же смотрела фильмы про Зорро и Робин Гуда и считала, что во всех мужчинах живут авантюризм и желание помочь в трудную минуту слабой девушке. Протянуть руку помощи. Отдать последнюю рубаху. Разделить краюху хлеба. В крайнем случае, уступить место на плоту.

Оказалось все несколько иначе.

Жизнь в очередной раз показала мне средний палец. Да еще с заусенцами.

— Я требую! Ну, пожалуйста! — не знала как заставить мужчину завести мотор и поехать.

В окно автомобиля с моей стороны постучали. Громко и настойчиво.

Артик.

Чтобы его черти съели на завтрак. Выплюнули. И в землю закопали.

По спине поползла струйка холодного пота.

Сейчас меня вытянут из одной машины, затолкают в другую, и заставят плясать под свою дудку.

Только в этот раз одними угрозами связать не обойдутся. Спеленают, как младенца. Даже пикнуть не смогу.

Руки вмиг стали липкими от страха. И я тут же начала вытирать их об себя. Одна из ладоней наткнулась на что-то твердое.

Пистолет!

Как я могла о нем забыть?

У меня же есть довод, способный переубедить всех и каждого. К нему даже филологи прислушиваются и начинают говорить «звОнит», вместо «звонИт».

Я сунула руку в карман и вытащила опасную штуковину на свет.

Ничего подобного никогда в руках не держала. Разве что видела на экране телевизора.

— Трогай! Немедленно! — воскликнула, наставляя на мужчину пистолет.

— Ого! — воскликнул он. — Детка, а ты можешь с ним обращаться? — смешливо спросил мой потенциальный водитель.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я тряхнула пистолетом, показывая всю степень своей серьезности.

— Сейчас узнаешь, — прошептала зловеще. — Где здесь предохранитель?

Знала из фильмов, что где-то на пистолете должна быть какая-то штучка отвечающая за боевой режим.

— Все. Все. Я понял. Ты можешь, — внезапно поменял свое мнение водитель. — Ты серьезная барышня, за которой гонится толпа мужиков. Тебе надо от них скрыться.

Он нажал на кнопку старта автомобиля. Двигатель тут же заработал, плавно и со вкусом.

— А что они от тебя хотят? — если я смотрела на мужчину, то он смотрел мимо меня. В окно.

Я знала, что там увижу. А потому не оборачивалась. Артик и его компания, наверняка, никуда не делись. И ждут своего часа.

— Это тебя не касается. Поехали! — мотнула пистолетом.

— Ну, хорошо. Как скажешь. Поехали, так поехали, — и машина тронулась с места.

Я сидела ни жива, ни мертва. В крови бурлил адреналин. Пальцы подрагивали от напряжения. Ноги ослабли до состояния желе. По телу разливалась слабость.

Впервые в жизни я угрожала человеку.

И чем? Пистолетом.

Только за одно это меня могут упечь за решетку.

— Быстрее можно?! — рыкнула. Мужчина, на мой взгляд, вел машину слишком медленно.

— Быстрее, так быстрее, — меланхолично ответил он.

Уголки четко очерченных губ водителя едва дернулись. Он словно надо мной насмехался. Играл. Как кот с мышью.

Ерунда. Придет же такое в голову.

Автомобиль начал набирать скорость. Все быстрее и быстрее. Я не знала за чем следить. То ли за водителем, чтобы держать его на мушке. То ли за дорогой.

— А куда мы едем? — спросила.

— А я откуда знаю?! Едем и едем. Тебе же, наверное, домой нельзя? Будут искать, — доброжелательно спросил мужчина.

— Нельзя. Это точно.

В моей больничной карточке есть все данные. Анализы. Адрес. Телефон.

Все что поможет отыскать меня в столице.

Я задумалась куда же мне спрятаться. После похищения человека в прокуратуру идти расхотелось.

Накосячила, так накосячила. За пистолет по головке не погладят. Мой бывший мне рассказывал много курьезных случаев, когда потерпевшие превращались в подсудимых. Оказаться за решеткой из-за каких-то рогатых не желала.

Ради свободы можно и помолчать об их проступке. Зато сама целее буду.



Глава 5

— Тебя как зовут? — спустя несколько минут нахождения в пути спросил у меня водитель.

— Марина, — ответила, не подумав. И тут же прикусила язык.

Надо было назваться другим именем. А теперь уже поздно что-либо менять. Слово не воробей. Вылетело и… улетело в чужие уши. А они запомнили.

— А меня Андрэ… Андрей Павлович, — представился мужчина. — Можно просто… Андрей, — в голосе послышалась заминка.

Похоже, что мужчина не привык, чтобы его называли только по имени.

Я присмотрелась к нему повнимательнее. Одежда дорогая. Не из соседнего Ашана. А скорее всего из брендового магазина. Хотя громких лейбов не видно. В глаза явно не лезут. Но я знала, что при определенном уровне дохода уже не кичатся крутыми шмотками. В этом нет необходимости. Зато за стоимость ремня из неприметного лука, из под пера известного дизайнера, можно купить гоночный велосипед или отечественный автомобиль на ходу.

Я работала в одном таком магазине. Правда, не очень долго. Но этого времени хватило, чтобы «видеть» дорогие вещи.

Не красавец. Смазливости нет ни грамма. Высокий лоб. Глубоко посаженные карие глаза с легким прищуром. Про такие обычно говорят «видят людей насквозь». Четко очерченные скулы. Не кривой, но и не идеальный нос. Ощущение будто его ломали и не однажды, но всякий раз ставили на место. Профессионально.

Суровость образа разбавляли губы. Чуть припухлые, с яркой насыщенной каймой, явно выраженные. Такого размера и фактуры больше подошли бы девушке, чем серьезному мужчине.

Носи он бороду, губы карминным пятном выделялись бы в окружении щетины.

— Вы на меня ценник решили навесить? — поймал и правильно расшифровал мой взгляд мужчина.

— А? Что? Простите! Засмотрелась, — извинилась.

Потом сообразила, что я вроде бы как взяла его в заложники.

— Я не возражаю. Смотрите на здоровье. Меня редко красивые девушки одаривают столь пристальным вниманием, — поведал как бы между прочим мой собеседник.

— Скажете тоже, — чуть расслабилась. Комплимент в мой адрес приятно согрел душу.

Знойной красавицей никогда не была, но и дурнушкой себя не считала. При должном уходе, соответствующих шмотках, хороших духах и добром расположении духа мое отражение в зеркале мне нравилось. Я ему даже иной раз подмигивала.

А не это ли главное?

Быть похожей на гламурную кису или инстадиву с силиконовыми губами уточкой и грудями пятого размера никогда не стремилась.

Все что Бог дал, то мое. Так всегда говорила мама. И я переняла ее философию.

Счастлив человек только тогда, когда целен.

Хотелось задать вопрос почему девушки не балуют его вниманием. Но это выглядело бы со стороны, как заигрывание. А я пребывала не в том положении.

— Привык говорить то, что думаю. Это экономит внутренние резервы, — мужчина следил за дорогой.

Скорость, с которой мы ехали, была высокой. Даже слишком. Я пожалела, что потребовала ехать быстрее. Может следовало чуточку притормозить? Или вовсе остановиться, чтобы подумать?

После побега от бандито я не знала куда податься. Домой, однозначно, нельзя. Подружка уехала в деревню к маме. А бывший… с бывшим все сложно. К нему за помощью я бы обратилась в последнюю очередь.

Вроде бы столица большая, а куда спрятаться неизвестно.

Я опять задумалась и пропустила вопрос.

— Коллекторы? — спросил у меня мужчина.

— Простите? — не поняла.

— Говорю, коллекторы выследили? Небось деньги требуют? — участливо поинтересовался Андрей.

Хотела ответить честно, что нет. Уже открыла рот, и тут же его закрыла. А почему бы и не подыграть?

Кстати, хорошая мысль.

Я, бедная, несчастная девица, нахватавшаяся долгов, убегаю от коллекторов, аж пятки сверкают. Боюсь за свою жизнь. Потому и вооружилась пистолетом. Чем не объяснение?

Точно. Сделаю вид, что мужчина угадал.

Какая я умная! Просто мега-мозг.

— Да, — чуть склонила голову.

— Ничего страшного. Со всеми бывает. Я тоже однажды немного не рассчитал свои возможности. Взял кредит на пять миллионов. Платил регулярно, пока друг не подставил. По полной программе. Так ладно бы сумма была большая. Но, как назло, в это время подскочил доллар. И мой долг возрос в несколько раз. Думал не останусь жив. Коллекторы прохода не давали. Так что я знаю каково это, — поделился со мной Андрей.

Я прониклась ситуацией. Мысленно пожалела.

— И как? Выкрутились? — спросила.

— Не сразу. Но разрулил, — поделился со мной мужчина.

— Вот и я надеюсь… разрулить, — произнесла с надеждой.

Некоторое время мы ехали молча. Тихий шелест шин, мягкое движение авто, меня начало клонить в сон.

— Марина, ты не подумай ничего дурного, но может тебе отсидеться надо? У меня небольшой домик за городом. Там чистый воздух. Природа. Рыбалка в паре километров, если напрямую через лесочек. Утки на пруду. Перекантуешься день-другой, а там и решение проблемы найдется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я настороженно посмотрела на мужчину.

— Смотри, мое дело предложить, твое дело — отказаться, — пожал он плечами. — Не хочешь — не надо.

Андрей вроде бы не настаивал. Не принуждал. Предлагал от все души. Этим и купил. От помощи в моем положении грех отказываться.

Тем более реально следовало подумать, что делать дальше. Для этого надо где-то отсидеться. Небольшая дачка за городом идеальное место. Я представила себе покосившейся штакетник, не убранную траву в палисаднике, резные наличники на окнах. Таких полузаброшенных домиков по области пруд пруди. Ими пользуются от силы раз в году, когда выезжают на шашлыки. На майские праздники.

— Хорошо, — язык произнес раньше, чем до конца оформилась мысль.

Глава 6

— Так вы тут недалеко живете? — с момента моего согласия до дачного поселка, где имелся дом у Андрея, прошло всего минут двадцать.

Я-то думала, что ехать придется несколько часов, а оказалось всего ничего. Минут сорок-пятьдесят. Это, вообще, не расстояние по современным меркам.

При желании можно и пешком преодолеть. В старину же всегда ножками ходили.

Утром вышли, к ночи пришли. Без ног.

Ноги по пути отвалились. От усталости.

Нет. Я на такие подвиги не способна.

— Если передумала, то могу высадить здесь или посадить на проезжающий автобус. Тут по трассе их много идет. В разные концы страны. Куда хочешь, туда и поедешь.

Чем больше Андрей говорил, тем сильнее я убеждалась, что он не имеет ничего дурного против меня. Хороший мужчина. Только грозный. И чуточку властный. Любит, чтобы все было по его. Но это не плохая черта, а очень даже хорошая.

Зачастую, на моем пути встречались инфантильные мужчино-мальчики. За которых в детстве все решали мамочки. Сколько ложек сахара положить в чашку. Какую футболку надеть. С кем дружить. За какую команду болеть.

А потом мальчики выросли и стали взрослыми, но принимать самостоятельные решения так и не научились. А тем более брать на себя ответственность. Отвечать за свои поступки. Натворят дел и в кусты. Ждут, когда мамочка прибежит и носик вытрет, штанишки повыше натянет, да по головке погладит.

Андрей казался не таким. Серьезным. Уверенным в себе и в своих решениях. Берущим все в свои руки.

Я все больше и больше успокаивалась. Расслаблялась. Тревога покидала меня, просачиваясь через кожу, растворяясь в материи бытия.

Посчитала, что все мои проблемы отступили. Решились одним разом. Испарились.

А зря.

Нельзя верить незнакомым людям.

А тем более властным грозным незнакомцам.

Но об этом я узнала чуточку позже.

Мы въехали в дачный поселок, проехали его насквозь. По бокам дороги вновь возвышались деревья, рожденные еще до моего появления на свет. Меня еще не было, а они уже теряли листву по осени.

Я внутренне сжалась. Андрей заметил и тут же успокоил.

Взглядом. Словом.

— Уже недалеко. Мой участок на самом краю. Соседи отказались покупать те земельные наделы, что между моим и другими постройками. Посчитали, что слишком далеко.

Я выдохнула, услышав объяснения.

Андрей принялся рассказывать причину почему это произошло. Якобы был конфликт между газовыми службами и администрацией по поводу газопровода, проходящего где-то недалеко. Газовики требовали свое, а администрация не предоставляла. Дело дошло до суда. Потом и до следственных органов. Многие полетели с должностей. Тяжбы прекратились, а участок остался. Андрей его и купил. С торгов. За бесценок.

Я слушала его вполуха. Рассеянно кивала, разморенная теплом салона. Хотелось спать. Напряжение последних часов давало о себе знать.

Когда мы подъехали к, обыкновенным с виду, воротам, я была вполне спокойна. Но ровно до того момента, как ворота закрылись.

С каждым метром, приближающим меня к дому, начала нарастать тревожность.

Ни с того, ни с сего.

Даже начала себя ругать за излишнюю нервозность.

Но к тому времени, как мы остановились, мое сердце уже выскакивало из груди.

Машина остановилась.

Двигатель замолчал.

— Ну вот мы и приехали, Марина, — каким-то иным тоном заявил Андрей.

Трагичным. С ноткой безысходности. Для меня.

А в отдалении послышалось та-та-та-там.

Я даже повернулась в его сторону, чтобы понять что меня насторожило. Желая прогнать глупые мысли, появившиеся в голове.

Вроде бы ничего не изменилось. Андрей все тот же. Уверенный в себе. Спокойный. Даже чуточку расслабленный.

Мужчина потянулся к двери.

И тут в мое окно постучали. Тук-тук-тук-тук.

На ногах поджались пальчики. Ресничка попала в глаз. По спине поползла змейка страха.

Я отвлеклась от водителя.

И в следующий миг почувствовала боль в вывернутой кисти.

— А вот с оружием, детка, играть не стоит. Тем более когда видишь его в первый и в последний раз, — назидательным практически отеческим тоном заявил Андрей, забирая пистолет.

— Точно, шеф, — с легким благоговением подтвердил знакомый голос.

— Ну ты даешь, шеф, мы бы так не смогли, — восхищенно заявил Гога. — Вот ты спец, так спец. Мастер. Маэстро. Виртуоз.

Вся знакомая гоп-компания столпилась с моей стороны, поджидая.

— Вылезай, красотка. Добегалась, — Артик протянул руку. Он ближе всех стоял к машине и ко мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7

— Так ты с ними заодно? — воскликнула, оборачиваясь к Андрею.

Как он мог? Предатель. Я же ему поверила. Доверила самое дорогое. Себя. А он со мною так поступил.

За него ответил Гога.

— Я тебе больше скажу, курочка, несущая золотые яйца, — он хохотнул известной лишь ему шутке. — Это наш многоуважаемый шеф. Мастер во всех отношениях. Шеф, снимаю шляпу. Как лихо ты все провернул. Вот что значит ум, опыт, сноровка и фантастическая харизма. Всем нам до тебя, как до Луны. Это ж надо так все провернуть. Легко и просто. Без каких-либо усилий.

— Хватит меня хвалить, — недовольно рыкнул Андрей.

На глазах он превращался из обычного, хоть и властного, мужчины, в волчару в человеческом обличье.

Холод. Сталь. Власть. Способность принимать молниеносные решения. Карать за доли секунды. Вот что источал Андрей. И как я сразу не догадалась? А ведь интуиция мне шептала.

— Действительно, — поддакнула, — за что его хвалить? За вранье на голубом глазу? Так много ума не надо, чтобы девушку облапошить. Навешал лапши на уши и доволен, как слон. Тоже мне… мужик.

Я скривилась.

Андрей вмиг утратил привлекательность. Теперь он встал на одну ступень с бандитами, что так подло обошлись со мной.

Гордо вздернула подбородок. Врагу не сдается наш гордый Варяг — моя любимая песня из детства.

— Достаточно тут разглагольствовать, — оборвал словесную перепалку Андрей. — Ведите ее в комнату. И вызовите дока. Пусть проверит все ли в порядке, — распорядился начальник.

— Никуда я не пойду. Немедленно отпустите меня, — воскликнула.

Гога не сводил с меня цепкого взгляда.

А Артик и вовсе держал за предплечье. Боялся, что убегу.

Впрочем, я бы убежала, если бы знала направление и имела фору… в несколько часов, а лучше суток.

Дом, куда меня привез Андрей, прятался за деревьями. И выглядел не маленькой избушкой на курьих ножках, как я себе представляла. А вполне современным строением на двух уровнях. С модным дизайном и камерами слежения на всех столбах. Закрытая территория, огороженная забором, составляла несколько гектаров.

А вокруг меня пять церберов, готовых сожрать с потрохами.

И я не была уверена, что в доме нет еще других бандитов. Опасность мерещилась мне на каждом углу.

— Детка, тебе слова не давали, — обманчиво мягко произнес Андрей. — Артик, Гога, оформите её. И глаз не спускайте, чтобы не сбежала. От нее можно ожидать все что угодно. Что там док рекомендовал? Лежать? Пусть лежит. И чтобы шагу лишнего не делала, пока не станет ясно, что беременная.

— Ничего у вас не получится, — презрительно скривилась, стараясь не замечать как дрожат руки. — А за похищение вы ответите.

— Это ты меня похитила, угрожая пистолетом. Уже забыла? — Андрей довольно улыбнулся. — У меня в машине установлена камера. Думаю, что менты будут рады, когда увидят запись.

— Я спасала себе жизнь, — невольно принялась оправдываться.

— Никто твоей жизни не угрожал. Сама прыгнула в мою машину.

В карих глазах появилась смешинки.

— Меня насильно оплодотворили, — мы с Андреем пререкались у всех на виду.

— Кто тебе поверит, дуреха? Не выдумывай сказки. На тебе ни синяка, ни царапины.

Босс был уверен в своих подчиненных, как в себе самом. Вот это дисциплина, похлеще чем суворовском училище, где боятся курить за углом, а вдруг куратор заметит.

— Меня Мариной зовут, — начала огрызаться, чувствуя обиду за себя.

— Да хоть Клавдией. Мне все равно.

Если бы нас не разделял автомобиль, я бы вцепилась в волосы Андрею, настолько он меня вывел из равновесия.

— В дом ее. Живо. И хватит болтать, — гаркнул Андрей на ребят. Они стояли и ничего не говорили, только глаза переводили с одного на другого. С открытыми ртами…

Мужчина не стоило повторять дважды. Они приняли приказ начальника к исполнению. Беспрекословному.

— Не трогайте меня! Поставьте на место! Отпустите! Спасите! Помогите! — кричала, спеленутая по рукам и ногам.

Меня понесли в дом на руках. Хорошо хоть не покатили. Гога держал поперек плеч, а Сергею достались ноги.

А все потому что умудрилась расцарапать лицо Артику, а Лехе ударила по коленке. Со всей силой, на которую была способна. Мужик так скривился, что думала заплачет от боли.

Я могла бы собой гордиться. Хоть одному, да отомстила. Но ничего, все у меня получат по заслугам. Всех запомнила. И всем все припомню. Если выживу.

Глава 8

— Закройте ей кто-нибудь рот, — из комнаты на первом этаже вышел Андрей.

И когда он только успел переодеться?

Белая рубашка с шейным платком, домашний халат поверх.

Барин, да и только. Не хватает сеточки на волосах. Или трубки в зубах. Налет аристократизма мешал мне представить мужчину с толстой сигарой и черной печаткой на мизинце.

Видимо, пока я пререкалась с его подручными он время даром не терял. Быстро принял душ и переоделся. Быстрый поцык. Как говорят в бандитской среде. Откуда я это знаю? Бывший просветил.

Ненавижу. И одного и другого. Оба обманули надежды.

Это я поняла очень отчетливо.

Если раньше я воспринимала Артика и компанию, как что-то непонятное, выбивающее меня из колеи. То на Андрее сконцентрировались все чувства, которые испытывала.

А во мне скопилось много чего.

Я ругалась и кричала. Кричала и ругалась.

— Нам нужен скотч, — воскликнул Артик, считая слова Андрея, как сигнал к действию.

— Леха, беги на кухню. Там есть, — скомандовал Гога. При этом тряхнул меня, перехватывая поудобнее.

— Уронишь, дурень, — благим матом заорала я, простившись со своей головой, которую чуть не впечатали в мраморные ступени.

Им-то моя голова без надобности. Им нужно от меня кое-что другое. Я без нее шляпу носить не смогу. А косички на чем плести? Во время поездки в Сочи. Однозначно, голову надо беречь. Голова это слабое место.

— Вот и хорошо. В коме, молчаливая, ты нам больше понравишься, — довольно произнес Артик.

— Что за баба горлатая? Не могли найти кого-нибудь посговорчивее, — принялся ворчать Андрей, наблюдая за всеми нами.

Он стоял заложив руки в карманы брюк. Ну чистый бандит. Наверное, позу у Челентано скопировал. Только у Андрея не плащ, как у итальянца, а халат.

— Док сказал, что только у нее овуляция. Правда, я так и не понял для чего она нужна, — признался Артик.

Мужик. В женской физиологии ничего не сечет. Что с него взять? Будь у меня возможность, плюнула бы под ноги. Выражая крайнюю степень презрения.

— Не твоего ума дело, зачем она нужна, — ужасно раздражало, что обо мне говорили в третьем лице.

— Может быть ее все же стукнуть? — Гога встрял в разговор.

— Несите ее уже в комнату. И там к кровати примотайте скотчем, чтобы не сбежала. И рот залепите. Она и получаса не провела в моем доме, а уже все мозги замусорила, — сокрушался Андрей.

— Насильники! Убийцы! Гады ползучие! — я не скупилась на оскорбления.

— О, Боже! Дай нам терпения! — воскликнул Андрей, уходя назад в комнату.

Мужики, держащие меня, восприняли его уход как призыв к действию и понесли на второй этаж.

Вот же, гад! Он еще Боженькой прикрывается.

— Замолчи, — посоветовал Гога.

— Никогда не молчала и молчать не буду, — мне не хватало трибуны и ботинка, уж я показала бы им Кузькину мать.

Все что оставалось, это возмущаться и язвить. И я пользовалась предоставленной возможностью, как могла.

— И за что нам такое наказание? — возвел глаза к потолку Леха, отличавший молчаливостью. Но даже он не выдержал и высказался.

— За дела ваши черные. За грехи страшные, — будь я ведьмой, обязательно прокляла бы. Да от всей души.

— Закройте ей рот, — попросил Гога. — У меня терпение кончается. Иначе я за себя не отвечаю. А шеф потом всех накажет. В спортзал вчера новые маты привезли.

— Именно матами вас и надо крыть. Отборными, — высказалась по поводу услышанного.

— С удовольствием перекрою этот поток красноречия, — в руках Артика появился огромный носовой платок.

Откуда он его взял, я не знала, и знать не хотела. Очень надеялась, что платок чистый. А если даже и пользованный, то только один раз и с внутренней стороны. Все остальные варианты его применения я отметала, как несуществующие. Иначе мне грозило быть задушенной переполняющими от возмущения эмоциями.

— Никогда не думал, что так буду радоваться тишине, — Гога озвучил мысли всех мужчин вместе взятых.

Меня приволокли в огромную комнату на втором этаже загородного особняка, в котором оказалась по собственной глупости и недальновидности.

И оставили. Одну. Размышлять о жизни.

Вот кто меня подбил взять в заложники главаря бандитов?

Надо было не раздумывать и бежать к остановке. И тогда бы я не лежала спеленутой сосиской на огромной кровати размера XXL и не таращилась в потолок, отыскивая хоть какую-нибудь мало-мальски крошечную трещину.

Я усиленно успокаивала себя, уговаривая не впадать в панику. В жизни не практиковала ролевые игры, тем более не увлекалась связыванием. Оттого и не получала удовольствия от происходящего.

Минуты падали резиновыми каплями на испаряющееся самообладание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9

— Лежишь? — в комнате появился тот, кого я меньше всего предполагала увидеть.

Перед уходом мужики все же сжалились и вытащили кляп изо рта. Чтобы я могла дышать спокойно. Видимо боялись, что могу задохнуться с непривычки. Но и только. Руки остались примотанными к телу.

— Лежу, аки лялечка, — не возмущаться и не молчать, когда целиком и полностью находишься во власти конкретного мужчины сложно.

И тяжело.

Я, конечно, совершила в своей жизни много ошибок, но полной идиоткой никогда не была.

— А ведь могла бы обеспечить себе красивую жизнь, — хозяин дома присел рядом на кровать. — Кушать из позолоченной тарелочки. Носить соболя. Жить в свое удовольствие. Слетать на отдых за границу. Ты не была Таити?

Его внимательный взгляд обежал меня с головы до ног.

Изучающий. Пронизывающий. Оценивающий.

Вдоль позвоночника побежали мурашки. И им не помешало то, что я лежала на спине.

— Что-то не припомню, чтобы мне ее обещали, — прошипела сквозь зубы.

Это чем он сейчас занимается? Заманивает в ловушку, суля все богатства мира. Промывает мозги? Припудривает перед тем, как обработать по полной программе.

Психолог местного разлива.

И как я могла ошибиться в Андрее? Не сумела рассмотреть опасность, которой он был пропитан насквозь. К такому как он, не только не садятся в машину, а обходят стороной по большой дуге. Не забывая все время оглядываться.

Это все из-за отсутствия выбора, шепнул внутренний голос. Будь он у меня, ни за что бы не остановила внимание на Андрее. Бежала бы, как от прокаженного. А так кинулась на первого встречного.

— Я тебе обещаю красивую жизнь, — добродушно, с располагающей улыбкой, заявил он, выделяя словосочетание «я тебе обещаю». Только теперь мне известна цена его улыбки. — Будешь хорошей девочкой и через девять месяцев окажешься вся в шоколаде. Сможешь смотаться на любой курорт, купить любую шмотку. Еще и на черный день останется. Я не обижу.

Андрей перечислял блага, которыми меня наградят за хорошее поведение.

— А если не буду? — внутренний бес так и подбивал противоречить. — Не хочу и все тут.

— Все будет так, как я пожелаю, — твердо, со сталью в голосе, заявил мужчина. Вмиг растеряв свою доброжелательность. Если бы я верила в оборотней, то посчитала, что передо мной один из них. Настолько сильно поменялся Андрей в лице. Стал совершенно другим человеком. Хищным. Беспощадным. Нетерпимым к чужому мнению. «Я сказал, и точка».

— А ты кто? Господь Бог? — спросила насмешливо, сдерживая внутреннюю дрожь.

Храбрилась.

Не иначе как чувство самосохранения укатилось под кровать, от страха перед мужчиной.

— Для тебя я именно он и есть, — жестко ответил Андрей.

Я закатила глаза, услышав столь громкое заявление. Он бы еще светящийся обруч к голове прицепил, для пущего эффекта.

Мужчина придвинулся ближе. Чуть склонился. Положил руку мне на бедро.

Удивленно посмотрела на него, не понимая чего хочет. Чуть передвинул свою конечность по моей.

Попыталась дернуть ногой, желая сбросить руку. Естественно, у меня ничего не получилось.

— Не трогайте меня, — взвизгнула, надеясь, что мужчину раздражают громкие звуки.

— А что ты мне сделаешь? — вкрадчиво спросил.

Как же быстро у него менялась интонация голоса, манера поведения. Андрей был похож на магму. Таинственную. Хранящую в себе секреты. Взрывающуюся время от времени. Обжигающую, стоило чуточку разворошить.

— Уберите, пожалуйста, руку, — попросила, наступив себе на горло.

Я понимала, что шутить с Андреем в подобной ситуации не стоило. Он все равно все сделает по-своему. Если надумал наказать, то накажет. Зачем провоцировать?

Правда, думать о том следовало раньше. Но лучше поздно, чем никогда.

— А то что?

— Я вас очень прошу, — смотрела в глаза и не улыбалась. Не заигрывала. Не возмущалась. Ничего из того, что бы могло разозлить зверя внутри Андрея.

Шестым чувством, а попросту интуицией, ощущала, шутки кончились.

Мужчина молчал, держа руку на моей ноге. Руку не двигал, но и не убирал. Выжидал.

— Пожалуйста, — повторила, добавив чуточку подобострастия.

Глаза Андрея сузились. От чутко уловил интонацию.

— Впредь, попрошу со мной не шутить. Ты не знаешь на что я способен в гневе.

— Знаю, мальчики рассказали, — вырвалось от волнения.

Мужчина хмыкнул.

— Они могут, — и добавил. — Мы договорились?

Хотела спросить «о чем?», но благоразумие взяло верх.

— Угу.

— Я надеюсь.

Андрей поднялся на ноги, собираясь уходить.

— А я так и буду валяться сосиской?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, — коротко ответил. И вышел.

И кто он после всего этого? Брехун? Оставил лежать спеленутой на кровати.

Додумать не успела.

В комнату вошел Артик и, не говоря ни слова, развязал меня. Все молча. Хотела спросить что это с ним, да вовремя, через открытую дверь, заметила в темноте коридора знакомую тень.

Хозяин контролировал все до мелочей. Тиран. Деспот. Сатрап.

Так бы и стукнула чем-нибудь тяжелым по темечку. Например, бейсбольной битой.

Глава 10

— Доктор, помогите мне. Вы же видите, что меня держат насильно, — взмолилась, как только осталась с Сычевым наедине.

Он резко посмотрел по сторонам. Затравленно улыбнулся. И тут же спрятал глаза.

— Я не могу. Даже не просите, — руки мужчины, держащего шприц, чуть подрагивали.

— Ну дайте хотя бы телефон, мне только один раз позвонить, — продолжала настаивать, понимая, что врач единственная моя надежда.

На окнах комнаты решетки толщиною в палец. Дверь закрывается на замок. Через сливное отверстие в ванной комнате не убежать. В форточку дымком не просочиться. Азбукой Морзе в ночи не отстучать светом. А все по причине незнания шифра. Я же не думала, что она мне понадобится. Так бы зубрила ночи напролет.

Что же делать?

У бандитов просить помощи бесполезно. Они не помогут. Это точно.

— Да вы что? Ребята сразу узнают, что это я вам его дал, — возмутился Сычев. — Мне проблемы не нужны.

Мужчина не на шутку боялся.

Чем же они так его прихватили? На что подсадили? На деньги? Услуги? Долги?

— Не узнают, — постаралась успокоить врача и добиться желаемого. — Я им ничего не скажу.

Чтобы сбежать я готова была уговаривать, льстить, убеждать.

— Нет. Нет. Мне еще моя голова дорога, — лекарство потекло из ампулы в шприц.

Трус. Хотелось высказать все, что думаю о нем.

— Она тут же полетит вам под ноги, как только я выберусь из этого дома, и сделаю заявление куда надо, — прошипела, с ненавистью смотря на Сычева.

Плохой из меня получился переговорщик. Как не старалась, но настроить врача на помощь не смогла.

— Вот когда выберетесь, тогда и поговорим, — похоже, что доктор был уверен в моей неспособности освободиться. Или во всемогуществе моих похитителей.

Дернул же меня черт в прошлый прием к врачу разоткровенничаться. Кто же знал, что обычная болтовня о жизни и ее наполнении, вернее, отсутствии наполнения, сыграет со мной злую шутку.

Настроение и без того отвратительное, тут же поползло стремительно вниз.

— Вы будете главным обвиняемым по делу о похищении, насилии, нанесении вреда здоровью. Пособников судят по той же статье, что и соучастников, — об этом мне рассказывал бывший.

Он имел юридическое образование и любил им козырнуть сразу после занятий сексом. Таким образом он подчеркивал свою значимость и весомость.

— Вас били? — ужаснулся мужчина.

Его вопрос натолкнул меня на очередную мысль. Подумала, что стоит надавить на жалость. Пусть посочувствует. Вдруг это мне поможет освободиться.

— И били, и пытали, — принялась наговаривать на похитителей, одновременно делая скорбное лицо.

Надо отдать должное бандитам, кроме того, что спеленали по рукам и ногам, да кляп в рот засунули, никаких других насильственных действий с их стороны замечено не было. Вывернутую пистолетом руку можно было не брать в расчет. Она перестала болеть буквально через несколько мгновений.

— Это ужасно, — заявил Сычев, вгоняя иглу в вену.

Для более качественного оплодотворения требовались витамины и питательные вещества и ими меня осчастливливал продажный доктор.

— Больно, — возмутилась. И чуть слезу не пустила. Настолько сильно скривилась, показывая эмоции.

— Потерпите, — произнес врач, но скорость введения лекарства уменьшил. Жечь стало на порядок меньше.

— Вы же врач, вы должны мне помочь. Вы же давали клятву Гиппократа, — меня больно ранило отсутствие реакции Сычева на мои жалобы.

— Я поговорю с ними, — глубокомысленно заявил, вытаскивая иглу и прикладывая ватку к месту укола.

— О чем? — уточнила.

— Чтобы они вас не били. Это может повредить зачатию.

Похоже, что никто в этом доме не сомневался что моя беременность это почти состоявшийся факт.

— Р-р-р-р, — зарычала от бессилия.

— Потерпите немного. Все будет хорошо, — принялся успокаивать меня мужчина. Даже погладил по руке, будто это могло помочь.

— Что вы называете «хорошо»? Забеременеть от трупа? Это, по-вашему, хорошо? Вы, вообще, в своем уме? — я уже не сдерживала эмоции.

Да и как их сдержать, если последняя надежда на избавление от плена скончалась в страшных муках.

— Все женщины беременеют. Это нормальный процесс. Женский организм именно для этого и предназначен.

Чем больше врач говорил, тем сильнее я зверела.

Будь моя воля, я бы всех мужчин в доме порвала на мелкие частички, превратила в прах и развеяла по ветру.

Садисты. Вредители. Ушлепки бешеные.

— А если я не забеременею? — вдруг мстительно спросила, наблюдая за реакцией.

— Вы что? Вы что? Не может такого быть, — кажется, кое-кто испугался до чертиков. Сычев побелел, потом покраснел, затем пошел пятнами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Со стороны выглядело забавно.

— А вот посмотрим, — хмыкнула.

Я почему-то была уверена, что ничего у похитителей не получится. Пройдет две недели и выяснится, что никакой беременности нет. И вот тогда… Вот тогда…

Что будет дальше, я старалась не думать. Побаивалась. Чтобы не сглазить.

Глава 11

Шли третьи сутки моего заточения. Из всех земных благ, обещанных Андреем, мне было доступно только одно — это покушать. В изобилии. Еду приносили в комнату регулярно. На серебряном подносе. Как правило, официантом выступал Гога. Один он умудрялся выдерживать мой характер и сносить мои едкие замечания. У остальных тюремщиков не выдерживали нервы. Впрочем, нервы сдавали и у меня.

Дверь тихо отворилась в тот момент, когда я лежала на кровати на животе и смотрела по телевизору Диалоги о рыбалке.

На экране здоровенный волосатый мужик тянул огромный спиннинг, изгибающийся дугой. А второй, его не менее заросший товарищ с кепкой на затылке, держал огромный сачок. Мужики ловли тунца. Большущая зубастая рыбина, чей внешний вид вызывал оторопь у нормального человека, не спешила сдаваться. Борьба шла не на жизнь, а на смерть.

— Ну давай же, давай! Подсекай! — подбадривала я рыбаков, как будто они могли услышать мои слова.

— И чем ты на этот раз занимаешься, куколка? — заметила Гогу только тогда, когда он появился посредине комнаты. — А, понятно. Рыбу ловишь. Значит, точно забеременела. Моя бабушка говорила, что если молодой девушке снится рыба, значит она беременная.

— Ты ничего не путаешь? Я о рыбалке смотрю по телеку, а не сплю, — лежа на животе поболтала ногами в воздухе.

Не хотела разговаривать с Гогой, но в последний момент передумала. Уж слишком меня задело его замечание.

— Да какая разница? — отмахнулась.

— Одна дает, а другая дразнится, — выпалила.

— А ты из каких будешь?

Тут же подхватил Гога с заигрывающей интонацией. Я внимательно на него посмотрела. Он что ли серьезно интересуется. С какой целью?

Я ему приглянулась или он просто так забрасывает удочку? Вдруг что обломится?

Есть такие мужики, которые без особого интереса пристают ко всем девушкам. Вдруг какая-нибудь надумает и согласится.

— А она из неприкасаемых, — рядом раздался голос, от звука которого на окнах полезла изморозь.

Повернулась в сторону вошедшего. Андрей Павлович собственной персоной занял большую часть моей спальни, сделав ее сразу на порядок меньше.

— И вам, здравствуйте, — перевернулась на бок, а потом и вовсе села на кровати. Сразу же вскакивать не хотела, но и находиться в заведомо неудобном положении рядом с хозяином дома не желала. Он и так подавлял своим присутствием, а из-за роста и вовсе выглядел внушительно.

Андрей меня удостоил пренебрежительным взглядом, но ничего не ответил на сделанное по поводу его невоспитанности замечание.

— Игорь, ты можешь оставить еду для Марины и идти по своим делам, — повелительно произнес мужчина. Показывая тем самым кто в доме хозяин.

Гога, как и полагается примерному подчиненному, водрузил поднос на стол и, не смотря в мою сторону, с видом обиженной собачки, вышел из комнаты.

Так и хотелось крикнуть вдогонку:- Хороший мальчик, возьми печеньку, заслужил.

Вот только, после этого Гога меня убьет и закопает под липкой на этом же участке.

— Вы что-то хотели?

Встала на ноги.

Оставшись наедине с хозяином дома я чувствовала себя не комфортно. Этот мужчина умел навести ужаса, ничего не делая, одним лишь своим видом и присутствием. Страшный человек. Местами.

Я теперь принимала почему его боялись все подчиненные. Он внутренне излучал опасность. Когда того требовали обстоятельства.

И как я сразу не заметила?

— Это ты хотела выйти на улицу. Так или не так?

Я вчера вечером закатила жуткий скандал. Повезло Артику. Именно ему выпала обязанность принести мне в комнату ужин. Я возмущалась отсутствием нормального проветривания моей комнаты. Сетовала на спертый воздух, на отсутствие движения. На невозможность размять ноги, которые скоро атрофируются, если я не начну нормально ходить.

Похоже, что Артик передал Его сиятельству все мои слова и добрые пожелания, которыми сыпала направо и налево.

И вот теперь Андрей пришел выполнять заявленные требования. Только я меньше всего хотела его видеть в моих сопровождающих.

В присутствии Андрея тяжело дышалось. Через раз. И часто колотилось сердце. От одного лишь вида.

Но говорить ему о том я не собиралась. Много чести.

— Допустим.

Перед хищником, которым был Андрей, я не собиралась пасовать.

Один раз допустишь слабину, подомнет по себя. Пусть он и волчара, но и я не пушистая зайка. Хоть он об этом еще не знает.

— Собирайся. Пошли, — распорядился в приказном порядке.

Ага. Щас. Вскочила и попрыгала. Следом. На одной ножке.

Хотела высказать все что думаю по поводу такого тона. Но решила не дразнить того, от кого зависело мое комфортное заключение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12

— Не могу-у-у, — произнесла протяжно. Вдобавок вытянула нижнюю губу, изображая степень всей своей невозможности. И глаза опустила. И на личико натянула маску вселенской скорби. Так чтобы непременно заметили, даже если в упор не видели.

Подумывала, чтобы пустить слезу, но решила, что перебарщивать не стоит. И так сойдет.

— Почему? — удивился, приподняв одну бровь Андрей. Весь его вид кричал «что с тобой не так?». Он умудрился одним вопросом заставить чувствовать себя не в своей тарелке.

Но я тоже крепкий орешек. Меня голыми руками не возьмешь. Выскользну. Ужом. Между пальцев.

— Замерзну, — ответила. Удивления на лице мужчины прибавилось. Вторая бровь присоединилась к первой. На секунду зависла. — На улице холодно, а я без нижнего белья, — уточнила.

Показывать отсутствие оного не стала.

Мало ли что он подумает. Решит, что я его соблазняю. Желаю освободиться из плена. А я хочу, но не таким образом. Не через постель.

— А где оно? — задал резонный вопрос Андрей. И столько скепсиса было в его взгляде. Да еще вопрос, мол, где же ты могла его потерять?

— Сушится. В ванной, — потупила глазки.

Отвечала в том же духе, почти односложно. Как он мне, так и я ему. Нечего баловать.

— Почему? — продолжил допытываться мужчина. При этом взглядом пытался залезть в душу.

— Другого нет, — произнесла со вздохом. Таким, что, наверняка, на улице было слышно. А вдруг шеф глухой?

Андрей почесал затылок. Помедлил.

— М-да. Мой косяк. Не подумал. Решим вопрос. Почему не пожаловалась? — спросил строго.

— Пффф.

Я фыркнула.

Что-либо объяснять не собиралась. Пусть сам додумывает. Он же умный. Гога ему такие дифирамбы пел, что соловьи отдыхают.

Кроме того, я постоянно находилась в комнате. Ни для чего ноги не поднимала. Подол не задирала. Ходила преспокойно без белья … время от времени. Пока оно сохло.

К счастью, в ванной имелся халат. Его и использовала.

— Странная ты. По мелочам скандалишь, а о действительно важных вещах ни слова не говоришь, — Андрей прищурил глаза, как будто пытался рассмотреть, что же там у меня внутри.

Так я ему и рассказала. Пусть сам отгадывает.

— Какая есть, — пожала плечами.

— Скоро тебе все привезут. Что-то конкретно нужно? — ага, прямо сразу взяла и перечислила. Я иной раз минут на пять зависала выбирая лак для ногтей: бледно розовый или на тон темнее. А он захотел точного ответа на свой вопрос за пять секунд. Так не бывает, господин похититель.

— А домой можно? — спросила с надеждой.

А вдруг?

Знала что откажет, но не могла не попытаться.

— Через девять месяцев, — сказал, как отрезал.

И он туда же. Надеется на гипотетическую беременность, которой не будет. Я втайне посмеивалась над неудачниками бандитами.

Однако сообщать Андрею по поводу моих сомнений я не собиралась. Пусть сюрприз будет. Он ждет, надеется, верит, а я бац … и не беременная вовсе. Вот я над ним поприкалываюсь. Вволю.

Отольются кошке мышкины слезки. Уж я постараюсь… не забеременеть.

А гулять мы все равно пошли. Андрей настоял на своем. Сказал, что в махровом халате поверх я не замерзну. Воздушная прослойка между слоями одежды не даст мне окоченеть.

И, действительно, мне принесли длинный халат в пол. И я даже догадывалась кто его хозяин. Запах от Андрея и от халата шел одинаковый. Это я заметила, стоило мне заполучить на плечи черное великолепие.

Хозяин дома собственноручно водрузил мне его на плечи.

Ухаживал. Проявляя великодушие.

Это, конечно, не шуба соболиная, но тоже ничего.

Бывший мой никогда не подавал мне одежду. Считал ниже своего достоинства.

А этот не переломился. Хоть и шишка бандитская.

Мы вышли из дому и пошли по каменным дорожкам, увивающим всю территорию поместья. Проходя мимо дома почувствовала чужие взгляды. Повернула голову и заметила, как группа мужчин, во главе с Гогой, прильнула к французским окнам в гостиной. Не удержалась и показала им язык.

Они повторили мой жест. За чем и были застуканы Андреем.

Мужчины дружно отпрянули от окон, да только слишком поздно. В руках Андрея тут же появился телефон.

— Я все вижу, — произнес он. — Марш в спортзал, раз заняться нечем. Все вместе. Пятьдесят отжиманий, каждый, — выпалил на одном дыхании. — После пробежки и комплекса приседаний.

— Круто ты с ними, — прокомментировала, когда разговор был закончен.

— В здоровом теле, здоровый дух.

— Судя по всему, к концу занятий они его испустят, — представила, как Гога и все остальные выползают еле живые из спортзала после выполнения всех упражнений.

И тихо порадовалась, что не имею такого начальника, как Андрей. Он же все соки выпьет, даже за малую провинность. Теперь я понимала отчего ребята так боялись шефа. Он же как вампир, всю кровь высосет и душу выпьет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тиран.

Глава 13

В дверь комнаты осторожно постучали, до того, как на на пороге появился первый гость.

И кого принесла нелегкая с утра пораньше?

— Доброе утро, принцесса, — услышала ироничное.

Передо мной стоял Артик, руки которого были заняты. А сам он вел себя как-то иначе, нежели обычно.

— Что это у тебя? — спросила. В комнате я освоилась и чувствовала себя полной хозяйкой.

— Журналы, — смущенно произнес он, не смотря в глаза.

Похоже, что ситуация, в которой оказался, нервировала. Не часто Артику приходилось выступать в роли посыльного. Тем более для женщины.

— Нынче они на завтрак? — уточнила на всякий случай.

Что ни день, то новые впечатления. Я перестала удивляться. Думала, что это распоряжение Сычева. Может быть, он считал, что с периодикой по утрам я быстрее забеременею.

Было бы интересно прочитать что по этому поводу думают умные мужи.

— Нет. Он будет через десять минут. Кухарка сегодня взяла выходной, так что поваром вызвался быть Леха.

— Отравит? — спросила, беспокоясь о своем желудке.

Он у меня один, я с ним за годы жизни сдружилась. Терять по чужой глупости и беспечности не желала.

— Нет. Он же коком был на подводной лодке, — пояснение сразу же все ставило на свои места.

— Ого, — скорчила подходящую случаю мину. — Как у вас все интересно. Один бандит — кок, другой философ, а ты кто?

Мужчина не ответил. Лишь обиженно зыркнул.

— Так что у тебя там? — показала глазами на журналы. Не хочешь отвечать по поводу специализации, не надо. Задам другой вопрос.

Было интересно что по поводу журналов скажет Артик. Смущение на его лице меня развлекало.

— Это тебе просил передать шеф, — дипломатично пояснил он, протягивая журналы.

— Что в них? Советы по скорейшему зачатию? — невесело усмехнулась.

Разговоры о беременности меня порядком утомили. Но и не говорить о том, ради чего я была заперта в четырех стенах, не могла.

— Нет. Это же каталоги, — принялся пояснять мне Артик, словно я умалишенная.

— Зачем они мне? — хотя уже догадывалась об их предназначении.

— Шеф сказал выбрать все, что нравится, — с облегчением поведал мужчина.

— Прямо все-все-все-все? — уточнила.

— В пределах разумного.

Какой осторожный шеф. Боится, что по миру пущу.

— Мне много не надо, — и глазик прищурила, пытаясь определить пределы разумного.

Я с удовольствием взяла журналы и принялась листать. Изображать из себя гордячку не спешила. Неизвестно сколько времени я тут проведу. Быть может неделю, а может и больше. И в течении всего срока ходить в одной смене белья или вовсе без него, глупо.

Ощущение чужого взгляда не давало сосредоточиться.

— Ты чего-то хотел? — Артик смотрел пристально. Будто я у него копейку украла.

— Я вот не пойму тебя. Ты такая спокойная. Другая бы на твоем месте истерики заказывала, а ты журнальчики листаешь.

Судя по всему, этот вопрос интересовал всех. У мужиков случился разрыв шаблонов. Они ожидали постоянных слез, криков, воплей и скандалов, а тут я со своим вселенским спокойствием.

— А чего волноваться? Пока от меня ничего не зависит, — пожала плечами. — Когда будет зависеть, тогда и начну.

Я, несомненно, на самом деле не была так спокойна, как хотела казаться. Но и истерично вести себя на постоянной основе не видела оснований. Все что могло случится, либо случится, либо нет. О результатах я скоро узнаю. А пока наслаждалась спокойной жизнью. Меня кормили, поили, время от времени выгуливали. Чем не пансионат ограниченного содержания. Внеочередной отпуск в условиях глобального кризиса.

За это стоило сказать спасибо.

Наверное, стоило. После того как ответят за содеянное.

Но нет. Спасибо говорить никому не буду. А вот жизнью понаслаждаюсь.

Продолжила прерванное занятие. Переворачивала листы журналов громко. Наглядно.

— У тебя бумага есть? — спросила. — И еще мне нужна ручка.

— А зачем? — удивился Артик.

— Вот ты, дремучий дуб. Буду выписывать номера моделей из каталога.

— Нету. И не знаю где взять, — сразу же огорошил Артик. Сразу видно, что кроссворды он не разгадывает, письма не пишет. В лучшем случае своей подружке шлет СМСки с телефона. Если она у него есть.

— А у шефа есть? Неужели у него нет ручек? — я почему-то не верила, что хозяин дома не имеет канцелярских принадлежностей.

— У Андрэ что ли? Иди сама проси. Я не пойду, — не ожидала отказа.

— А как мне сказать что я хочу из всех представленных моделей выбрать? — резонно поинтересовалась.

— Ты листки загибай. Те, на которых изображено нужное, — предложил Артик. В его словах имелось зерно истины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Настаивать не стала. Загибать листы? Так это я запросто. Не то купят, я буду не виновата. Еще и пожалуюсь. Андрею. Скажу, что это не по моей вине потрачены впустую барские деньги.

А еще надо покапризничать. А то считают меня бесконфликтной. Совсем мужчины расслабились.

Интересно, а до каких пределов оно возможно?

— Ну когда принесут еду? Я проголодалась. Хотите голодом меня уморить?

Пробный камень был брошен. Решила посмотреть к чему приведёт.

— Скоро, Марина. Скоро. Потерпи немного, — Артик на полном серьезе принялся меня успокаивать. Душечка, а не человек.

— Вы издеваетесь? Вместо нормальной еды подсунули какие-то журналы, — повысила голос.

— Что за шум, а драки нету? — я и не заметила, как в комнату вошел Андрей Павлович.

В костюме. При полном параде.

— Меня голодом морят, — пожаловалась. — Еду не дают. Говорят, что надо святым духом питаться. Жевать журнальные страницы. Придумывала на ходу.

И тут же пожалела, что затеяла все это представление. Андрей та-а-ак взглянула на Артика, что тот с лица спал. Интуитивно отступил на шаг.

— В чем дело? Почему Марина не кормлена? — в глазах мужчины полыхали молнии. — Где Дарья Семеновна? Уволю.

И это его «уволю» прозвучало страшнее «убью». Настолько оно было эмоционально окрашено. И не розочками с помпончиками. А реальной угрозой.

— Андрей Павлович. Я все объясню. Это я отпустил Дашу, — Артик принялся быстро-быстро оправдываться.

— С каких это пор ты в моем доме командуешь? Теперь по твоей вине Марина голодная. А она очень для нас важна. Ты сам знаешь насколько. Если я до этого закрывал глаза на твои шуры-муры с Дарьей, и вам это сходило с рук, то в этой ситуации я буду вынужден принять меры.

Меня еще никто не пугал так, как Андрей. Я слушала его и по спине бежали мурашки.



Глава 14

Я не должна была чувствовать себя плохо, но все равно чувствовала.

Андрей наказал Артика. Не знаю как, но точно не по голове погладил. Может быть, премии лишил? Ведь положена бандитам премия. Или у них работа сдельная? Оплата за каждую успешную операцию?

Я перебирала привезенные курьером вещи. Одни разглядывала. Другие откладывала, чтобы примерить. Позже. Радоваться покупкам не получалось.

И вроде шмотки новые. До меня никем не ношеные. И модели современные. И расцветки все, как я люблю, а не лежала душа к обновкам.

А все потому что я ощущала за собой вину.

Бандиты не чувствовали за то, что со мной так поступили, а я совесть имела. И переживала за пострадавшего из-за меня Артика.

— Марина, я тебе виноград принес, — Гога прошел через всю комнату и развалился на кресле, как у себя дома. Не забыв поставить на стол чашку с золотыми ягодами. — Киш-миш, без косточек. Сла-а-а-адкий, — протянул. Протянул руку, отщипнул виноградинку, закинул в рот. Прожевал

— Угу, — я бездумно перебирала белье. Кружевное, с бантиками. Розовое с черной отделкой. Краси-и-и-и-ивое.

— Примеришь? — Гога не отставал.

— Потом, — отмахнулась. Когда настроения нет, не до примерки.

Сразу не обратила внимание на подтекст предложения Гоги.

— У меня час остался, — предупредил. — Можем не успеть.

Я подняла голову, посмотрела на мужчину. Внимательно. Под футболкой, обтягивающей торс, словно вторая кожа, бугрились мускулы. Джинсы плотно облегали тренированное тело. Перевела глаза на лицо. Легкая небритость добавляла шарма общему облику. Достаточно красивому, с правильными чертами.

Большие глаза, высокие скулы, большой лоб, современная прическа, все вместе выдавали прожженного ловеласа.

Андрей не просто так однажды нагнал Гогу из моей комнаты, знал, что тот падок на женский пол. Вот он опять пришел. Заигрывает, никак не успокоится. Двусмысленности кидает направо и налево. Думает, что поведусь на его намеки.

— Начальник куда-то уехал? — спросила. Желая сразу выяснить с чего вдруг Гога стал таким смелым.

— Ага. В Германию улетел. У него там какая-то важная встреча. Большие боссы терки трут, — доверительно сообщил мне незваный гость.

Понятно. Значит, Берг за порог, а Гога решил попытать счастье, вдруг ему что обломится.

— Кот из дома, мыши в пляс, — невесело усмехнулась.

— Какой кот? При чем тут кот? — Гога выпрямился. — Нет здесь ни мышей, ни котов. Никто не жаловался.

— Такой большой мальчик, а известной пословицы не знаешь, — пожурила, криво улыбаясь.

Гога заелозил в кресле, поменял позу.

— Больно умная, да? Ты со мной лучше дружи, принцесса, а то…, - он не договорил.

— А то что? — выпрямилась, стараясь догадаться о чем конкретно думает мужчина. И насколько его интерес к моей персоне реальный.

Гога подался вперед, все еще не вставая с кресла. Руки легли на колени. Обратила внимание на одну из кистей.

Большая. С длинными пальцами правильной формы. Со сбитыми костяшками. И мелкими лунками, портящими весь внешний вид.

Рука Гоги мне не понравилась.

Не знаю, кто на что смотрит в мужчинах, я вот на руки.

— Думаешь, шеф всегда такой добренький будет? Тряпочками, бельишком задаривать? Ты не в его вкусе.

Мужчина поднялся и… пересел ко мне на кровать. Всего в нескольких сантиметров от меня. Уселся прямо на кружевной бюстгальтер. Розовый с черными бантиками. Чуть на руку мне не сел, едва убрала в сторону.

На меня повеяло мужским ароматом. Не самым приятным. А скорее совсем неприятным. Непроизвольно скривилась.

Не ожидала от себя подобной чувствительности к запахам. Раньше так не реагировала на чужие ароматы.

Однако не придала значения. Меня волновало другое. Недозволенная близость с Гогой. Мною не санкционированной.

— А в чьем? — попыталась отодвинуться.

— В моем, принцесса, — на плечо упала тяжелая мужская рука. Мало того, ко мне приблизилось мужское лицо. Вмиг ставшее отталкивающим. Никогда не любила бесцеремонного с собой отношения.

Я задохнулась от возмущения.

Мало того, что он расплющил своей задницей мой новенький кружевной комплект. Я его еще не успела примерить. А он, между прочим, формованный. И теперь его проще похоронить, чем воскресить. Так Гога, который Игорь, еще и клешню на меня положил. Без разрешения.

— Руку убрал! Быстро! — прошипела сквозь зубы. Чувствуя, как внутри просыпается Халк.

— Да ладно тебе строить из себя недотрогу. Хочешь, я тебя в магазин с собой возьму. Тут недалеко. За одно и прогуляешься. Ноги разомнешь, а то по дворовой территории много не находишься, — после столь щедрого предложения, по мнению Гоги, я должна была растечься мокрой лужицей у его ног. — И ты сразу подобреешь.

Ага. Разбежалась. Берг мне Таити обещал, и то не купил с потрохами, а Гога решил, что я продамся за прогулку по свежему воздуху.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Скупердяй.

Халявщик.

Жадина.

Не на ту напал.

Гога потянул меня на себя. Прижал.

— Пожар! Помогите, люди добрые! — заорала я во всю силу своих легких. — Горим!

Мой голос, наверняка, было слышно на подступах к столице.

Гога подскочил, как ужаленный. Он не ожидал такой подставы.

— Тю, курица сумасшедшая. Чего орешь, словно резаная?

Мой бывший всегда говорил, что на призывы о помощи посторонние люди никогда не обращают внимания, а вот стоит вспомнить про красного петуха, как начинают беспокоиться все, кто слышит.

Так оно и получилось.

Глава 15

Первым в комнату залетел Леха. В полном бандитском обмундировании. В черных джинсах, угольно серой водолазке и несменяемой косухе. По всей видимости, он находился где-то рядом. Шел с улицы

— Где пожар?

Следующий в дверь ввалился Серега. Босой и в одних трусах.

— Что горит?

А через пару мгновений, чуть не снеся с петель дверь, влетел мокрый Артик. С волос которого все еще лилась вода. А по телу эротично струились ручейки между курчавых волос.

Похоже, что мой призыв о помощи был слышен даже в душе.

— Пожарных вызвали?

Вот это я оранула, так оранула.

Смело можно устраиваться в МЧС работать. Громкоговорителем. На случай чрезвычайных ситуаций и отключения электричества.

— Звоните в службу спасения, — принялся отдавать команды Артик.

— За домом есть песок, — напомнил Леха.

— Пожарный щит в гараже, — Серега не остался в долгу. — Огнетушители в подсобке.

— Спасайте Марину, — продолжил приказывать Артик, чудом удерживая на бедрах узенькое полотенце.

А у него неплохие ножки. Волосатые, правда. Но зато ровные с четко очерченными икрами и хорошо проработанными квадрицепсами.

На голую грудь я старалась не смотреть. Чтобы не смущаться.

— Никакого пожара нет. Это Марина всех ввела в заблуждение, — Гоге, наконец, удалось вставить свои пять копеек.

— Как это нет? А почему тогда кричала? — Артик сверлил меня взглядом.

Я до сих пор чувствовала за собой вину. В глаза не смотрела. Молчала. Давала возможность говорить Гоге.

Интересно же.

— Потому что, психованная. Говорил, что ее надо к психиатру отправлять. В следующий раз она не просто будет кричать «пожар», она сама его и устроит.

Мне бы огреть Гогу чем-нибудь потяжелее, да язык пассатижами прищемить, чтобы не обманывал. Да вряд ли позволят.

Я скромно потупилась. Обхватила себя руками.

— Он ко мне приставал, — произнесла тихо-тихо.

И ведь не обманула, в отличие от Гоги, сказала чистую правду.

— Гога, все так и было? — задал вопрос Леха, а не Артик. Тот лишь внимательно смотрел. Не верил.

— Да что вы ее слушаете? Нужна она мне, чтобы к ней приставать. Ни рожи, ни кожи. Пацаны, вы же знаете какие мне бабы нравятся. Такие, чтоб огонь. Вот с такими буферами и хорошей задницей. А у этой. И сиськи обычные. И задница не фонтан. Врет она все. Не трогал я ее.

— Марина, что ты скажешь в свое оправдание? — подал голос Артик.

— А что тут говорить? Вы ему поверили уже. Ну и верьте дальше. Мне все равно. Думайте что хотите. Вот скину беременность по вашей милости, тогда локти будете кусать, — произнесла ядовито.

Про себя подумала, хорошо, что я не беременная. А то такими вещами шутить не стоит, Боженька может и наказать за глупые слова.

— Мы не поверили, мы хотим разобраться, — Леха не контачил с Гогой.

— Пацаны, вы чего? В своем уме? Дура разоралась на пустом месте, а я виноват, — мой обидчик чувствовал за собой вину и всячески старался себя выгородить.

Вот же подлый мужик, а с виду симпатяшка. С ним надо глаз да глаз. Обманет на пустом месте. Хотя, что с него взять? Бандит, он и есть бандит.

— Тогда почему Марина кричала? — задал разумный вопрос Артик.

Вокруг мужчины уже порядком накапало, но он словно и не замечал, продолжая выяснять обстоятельства инцидента.

— А я почем знаю? Может ей что-то в голову взбрело. И, вообще, неужели вы не видите, что она желает нас рассорить, чтобы потом сбежать.

А Гога не дурак, только до такого я не додумалась. Хотя, следовало. Надо было заручиться чьей-нибудь поддержкой, а потом исподтишка подавать «правильные» мысли о спасении.

— Это ты мастер выдумок, — не выдержала. — И, вообще, если вы закончили, то попрошу из моей комнаты. Мне доктор прописал покой и хорошее настроение. А вы мне его своим присутствием портите.

— Ты чо? Нас выгоняешь? — Гога сделал в мою сторону шаг.

— Я больше не желаю это терпеть, — воскликнула, чувствуя, что Гога мне еще не один раз устроит подлянку.

Единственным спасением было спрятаться. Где? В ванной. На двери имелась неплохая щеколда.

По крайней мере, я так думала.

Тем более, что стояла от ванной недалеко. В нее и юркнула. Дверь прикрыла. Плечом придавила. Щеколдой щелкнула.

Пусть теперь только попробуют ко мне зайти.

Уселась на бортик ванны. Не забыв положить на него махровое полотенце. Мне проблемы с циститом не нужны.

И принялась ждать. Когда-то же они уйдут из моей комнаты. Не будут же они стоять в ней вечно.

Ушли. Не сразу. Долго о чем-то переговаривались. Слышала возмущение Гоги, только не могла толком разобрать о чем говорит. Акустика не позволяла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вышла из своего убежища не сразу. Спустя полчаса.

И… забаррикадировала дверь, подтянув комод, что стоял у стены. А сверху комода водрузила стул таким образом, что он должен был обязательно упасть, если кто-то зайдет.

Только после этого легла в кровать, чувствуя как колотится сердце. Не женское это дело тяжести таскать.

Глава 16

Стул свалился, как и предполагала. Только не на ту голову, на которую рассчитывала.

Откуда взялся Берг собственной персоной, улетевший по последним данным в Германию, я не знала.

Зато знала, что у Андрея на лбу появится огромная шишка и не далее чем через несколько минут. Полный гнева и непонимания взгляд о том буквально вопил.

— Это что за баррикада? — недовольство Берга выдавал дергающийся глаз. Расположенный прямо под растущей не по дням, а по секундам шишкой. Мужчина делал вид, что ничего особенного не произошло. Он само спокойствие… перед бурей.

Я выглянула в коридор, перегнувшись через комод.

Кроме Берга в коридоре никого не было видно.

Один что ли? А где все остальные?

— Тактическое укрепление, — не стала скрывать.

— От кого? — спросил строго, сверкая недовольными очами.

— От неприятеля, — не стала уточнять от кого именно.

— Имя? — догадался он, что не просто так воздвигла баррикаду. До его отъезда ничего подобного и в помине не было.

— Военная тайна, — я не жалобщица. Хотя рассказать о плохом поведении Гоги хотелось. Но не в такой форме. Чем больше секретов, тем сильнее желание их узнать. Вот пусть и старается. Он же здесь хозяин.

— Понятно. Сам узнаю, — рыкнул и развернулся, по пути прижимая ко лбу ладонь.

Кажется, стулом ему попало серьезнее, чем подумала.

Я со вздохом принялась разбирать свои городушки. Понимала, меня в покое не оставят. Баррикаду разберут. Так лучше самой навести порядок, чем переделывать за кем-то. С комнатой уже срослась, считала своей. Все же привыкают к комнате в общежитии, вот и я привыкла.

— Марина, что ты делаешь? — громкий окрик заставил выронить светильник.

Я только собралась поставить его на место, как меня напугали.

— Навожу порядок, — ответила, разводя руками.

— Кто приказал? — Андрей появился как чертик из табакерки. Он же ушел. Зачем вернулся? И как он умудряется неслышно передвигаться? Не человек, а оборотень.

У него, случайно, шерсть не растет на полную луну?

— Сама решила.

— Что заставило? У тебя в комнате не убирают? К чему это геройство?

— Никак нет, убирают, — отрапортовала. И руку к голове приложила. Пустой.

Безмолвная дама неопределенного возраста с азиатской внешностью, ничего не понимающая по-русски, появлялась строго по времени.

С десяти утра, до половины одиннадцатого. За это время умудрялась навести идеальный порядок. В сто раз лучше, чем это делала я. Мне было стыдно за устроенный бардак.

— Чтобы больше ничего не трогала. Сейчас парней позову на помощь.

— Не надо парней. Я как-нибудь сама, — не хотела никого из них видеть. За день наелась мужского общества. Нет их и слава всем богам.

— «Как-нибудь» не надо, давай помогу, — вызвался Андрей, светя порядком набухшей шишкой.

Он отодвинул комод в сторону. Вошел. Шикнул на меня, когда попыталась помочь. Отскочила в сторону. Мало ли что, а вдруг укусит? Уже не знала чего ожидать от этих бандитов.

— А почему вы вернулись? — спросила, стоя в сторонке и наблюдая за работой мужчины.

Андрей поставил комод точно на то место, где тот стоял, ни на миллиметр не ошибся. Я видела по полоскам на паркете. И Андрей их видел, но ничего не сказал. А ведь я испортила его идеальный ремонт.

— Вылет отменили, — мужчина отряхнул руки. — В Германии забастовка диспетчеров.

— Хорошо вам, прокатились по свежему воздуху, на людей посмотрели, мимо достопримечательностей проехались.

Берг молча слушал мои причитания, обращенные скорее к себе, нежели к нему. Я уже не на что особо не надеялась. Максимальная длина моего поводка — это до калитки во дворе. Дальше никто все равно не выпустит.

— Полчаса тебе хватит? Или надо больше времени?

— Зачем? — подозрительно спросила.

Какого еще подвоха ожидать?

— Поедем в ресторан, — он как будто удивился моей недогадливости. А я, между прочим, не могу читать чужие мысли. Не научена. В роду ясновидящих и телепатов не было. Хотя, я бы не отказалась от таких предков.

— И что мы там делать будем?

— Ужинать. Люди именно этим в ресторанах и занимаются.

А еще кое-кто в ресторанах еду готовит, моет посуду, наводит чистоту. Еще в них поют, танцуют и изредка показывают фокусы. Все это могла бы озвучить, но промолчала. А вдруг все на самом деле? Не обман.

— Со мной? — спросила осторожно, не веря своему счастью, — ощущала себя маленькой девочкой, бредущей по молодому льду. Один неверный шажок и я полынье.

— Как бы да. С тобой. Или ты против? Предпочитаешь поесть здесь, в комнате? — брови мужчины взметнулись вверх.

Подскочила, словно ужаленная.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я сейчас. Я быстро. Ты, правда, не передумаешь? — спросила радостно.

Ура. Ура. Меня выгуляют. Мне покажут мир. Какое счастье. Я была готова расцеловать Берга.

— Не передумаю. Правда. Собирайся. Время пошло, — строгим голосом произнес он.

Еще никогда так быстро я не переодевалась и не прихорашивалась. Мне хватило всего двенадцать минут, через которые стояла, как штык, в ожидании появления Андрея. Он появился в свежей рубашке и костюме темно серого цвета. Строго. Элегантно. Красиво.

Глава 17

Никогда не думала, что буду так радоваться свободе. А ведь провела в относительном заточении не так много времени. Теперь я в полной мере понимала что чувствуют заключенные, выходя на свободу. Полное безраздельное нескончаемое счастье.

Когда серый мерседес Берга выехал за ворота, с груди упал камень.

И хоть я до конца не верила, что превращусь в узницу замка Иф, но все равно переживала. Только мысли не допускала о плохом. Своеобразная защитная реакция. Если не думать о неприятностях, они будут обходить меня стороной.

— Зачем вам ребенок от покойника? — задала вопрос, не особо надеясь на ответ. — Только не говорите что вы записали матрицу с сознания умершего и надеетесь ее куда-то там внедрить. В клона, например, — на большее у меня воображение не работало.

Мы с Бергом были одни. Все остальные бандиты остались в резиденции. Я не спрашивала почему он так поступил, наоборот, радовалась. Надеялась сбежать как только удастся такая возможность.

— Да ты фантазерка, Марина, — Андрей повернул голову в мою сторону, не забывая следить за дорогой. — Все гораздо проще и приземленнее. Дело в деньгах, — пояснил причину.

— Всего-то, — фыркнула я.

А сама подумала, что разве они стоят того, чтобы оказаться в тюрьме из-за похищения и еще десятка составов преступлений, о которых я заявлю, как только попаду туда, куда нужно. В приемную Генерального Прокурора.

Не оставляла надежду отомстить своим обидчикам.

— В очень больших деньгах.

Я скептически скривилась. Какие же люди алчные. Андрей в том числе. Вечно им не хватает денег для полного счастья. И вроде бы не голодные. И не бедные. И крыша над головой есть. Но надо больше. Больше. Бандиты, одним словом. А у них все упирается в дензнаки. Ничего святого. Одни баксы в глазах.

— В миллиарде, — произнес Андрей, ожидая ответную реакцию.

Она незамедлительно последовала.

— Рублей? — спросила пораженно. На большее мне не хватило воздуха.

О таких деньгах я слышала только с экрана телевизора и не могла представить как они выглядят мирно пасущимися в естественной среде. В смысле, лежат на столе.

Я видела десять тысяч. Знала как шуршат сто тысяч. Могла вообразить миллион рублей. Но на тысячу миллионов моей фантазии катастрофически не хватало. Она просто буксовала, отказываясь выдавать образ.

— Долларов, Марина. Долларов, — пояснение Берга окончательно меня добило.

Сидела в кресле и молчала, будучи придавленной пыльным мешком обстоятельств.

До меня медленно доходил весь ужас ситуации, в которой оказалась по чистой случайности. Миллиард долларов это такие деньги… такие деньги… которые доступны лишь двум тысячам самых богатых людей мира. Двум тысячам из более семи с половиной миллиардов живущих на Земле. Жалкой кучке. Могучей кучке, держащей большую часть всех богатств мира.

— В золотых слитках, — прозвучал контрольный выстрел со стороны Андрея.

— И-и-и? — у меня не находилось слов, чтобы сказать что-то более членораздельное. Я буквально онемела.

Вот это я вляпалась. По самые уши. И не в розовое масло. А субстанцию непонятного цвета.

— И эти деньги достанутся законному наследнику умершего, — «обрадовал» меня Андрей.

— Это полный … трындец, — я все же нашла в себе силы высказаться по поводу услышанного. — Без комментариев.

Молния и та нанесла бы меньший урон, ударь она прямо в темечко, нежели информация, сообщенная Бергом.

— Не то слово. Теперь ты понимаешь насколько важен твой ребенок.

Которого не будет, хотела прокричать я.

И если я раньше не говорила об этом вслух, только лишь из желания посмеяться над перекошенными лицами моих похитителей, когда узнают правду. Теперь же все менялось.

Мне следовало молчать. И не потому, что молчание — золото. А из-за того, что меня убьют, когда узнают, что ничего не получилось. Как свидетеля, знающего слишком много.

Я не забеременела. И уже не забеременею. Я была уверена, что со мной такого не могло случиться.

Целый год жила с мужчиной, не предохранялась, и ничего не произошло. И от какого-то там безумно богатого покойника не могла забеременеть. Никак. Это точно.

Да и не живут сперматозоиды долго. Дохнут, как мухи. Особенно на свету. От жары. Сухого воздуха. И всего остального. Они нежные создания. Ранимые.

Это вам не коронавирус, который и в огне не горит, и в воде не тонет. Сперматозоидам нужна подходящая среда, комфортные условия. А не жамканый презерватив и полная антисанитария. Я вспомнила как все происходило в кабинете доктора. Который не лаборатория, однозначно.

Оставшуюся часть дороги мы не разговаривали. Я тупо смотрела в окно и не видела что за ним происходит. Ни проплывающих мимо красот. Ни очарования вечера. Ровным счетом ни-че-го.

К моменту приезда в ресторан с пафосным названием «Артемида» я уже была ничему не рада.

Стоило машине остановиться перед входом, как моя дверь открылась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну, что, принцесса, приехала? — в дверь заглянул улыбающийся Гога. — Выходи.

В другое время я бы разозлилась на Андрея, все же он не пренебрег мерами безопасности. Но после всего о чем узнала, мне было совсем не до эмоций.

Из машины вылезла молча, но по-королевски, не обращая внимания ни на кого. В частности, на протянутую руку.

Кажется, Гога обиделся.

Это его проблемы. Он принес мне больше вреда. Ответочка прилетела.

Глава 18

— Ну как тебе заведение? — спросил Берг, смотря с любопытством. Анализировал мое состояние. Оценивал последствия произнесенного признания. Просчитывал дальнейшее поведение.

— Хорошо, — ответила, думая совершенно о другом.

В голове до сих пор слышался звук золотых монет, падающих с чистого неба и собирающихся в огромную кучу.

— Что будешь заказывать? — передо мной положили меню, в котором фигурировали только названия блюд. Без указания цен.

Я о таком трюке слышала.

Мол, чем дороже ресторан, тем все в нем таинственнее. Названия. Набор ингредиентов. Цены.

— На твой выбор, — перед глазами все еще мельтешили доллары, как у Скруджа Макдака в известном мультфильме.

Только он о них мечтал, а мне они чудились, как самый жуткий кошмар, который мог воплотиться в жизнь.

— Марина, ты почему-то притихла. Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Андрей, отрываясь от изучения меню.

— Да. Все хорошо, — произнесла односложно.

Вокруг ходили люди, сновали официанты. В отдалении сидели приспешники Берга. Охраняли. Псы подзаборные. Следили, разве что не лаяли.

Но до них мне не было дела. Внутри шла страшная борьба. Я отказывалась верить в очевидное. Стать заложницей положения не понравится никому. Вот и я не желала мириться со своей участью.

— Ты будешь лосось или тухлую курицу? — спросил у меня мужчина.

— На твой выбор, — улыбнулась одними губами, одновременно уйдя в собственные мысли.

— Тухлой курицы не завезли, но есть сморщенный тюфяк. Может быть его?

— Можно и его. Как скажешь, — мой стеклянный взгляд, наверняка, говорил о многом. Только я свой взгляд не видела. А вот Андрей видел.

— Марина, ты меня, вообще, слышишь? — чуть повысил голос.

Меня должно было насторожить подобное поведение.

Я слишком увлеклась собой. Пропустила движение со стороны Берга. Его руку накрыла мою. Сжала пальцы. Еще не больно, но уже на грани неприятных ощущений.

— Ты что-то спросил? — уточнила невинным тоном. — Простите. Я задумалась, — тут же перешла на «вы». Темнеющий взгляд Андрея лучше всего подсказал манеру поведения.

С хищником нужно только по шерсти.

— Меня интересует, что именно столь сильно тебя поразило. Обычно девушки ведут себя несколько иначе, когда посещают ресторан, — тщательно скрытое разочарование сквозило в его словах.

Это ты не с теми девушками по ресторанам ходишь, Андрей Павлович, хотела сказать. Заложники обстоятельств ведут себя несколько иначе. Думают о своей судьбе. Переживают. Строят планы освобождения. А не мечтают как выбрать блюдо подороже, и какое шампанское выпить, чтобы потом об этом рассказать в сторис своего инстаграма.

У меня все мысли не о еде. А о пятой точке. Как ее сохранить в целости и сохранности. И о ногах. Как их унести подальше от бандитской братии. А еще мне нужна моя голова. Желательно, чтобы она осталась на плечах, когда выяснится отсутствие желаемого для Берга результата. Вот голову особенно следовало беречь. Мне при рождении она была дана в одном экземпляре. Под расписку и без возможности замены.

Потому не о лобстерах я думала, а о более важных вещах.

— Я не обычная девушка, — едва успела ответить, прежде чем к нашему столику подошла женщина. Со взглядом тухлой рыбы. С красными ногтями и такого же цвета помадой на губах. Сразу понятно — местная хищница. Слишком уверенно себя вела.

— Кого я вижу? Андрэ! Андрэ Берг! Какая счастливая случайность.

Я так не думала, но Бергу виднее. Это его знакомая.

Женский голос окончательно вывел из состояния прострации. Я заинтересовалась окружающей обстановкой. Обратила все внимание на сидящего напротив мужчину и его собеседницу, которая разве что не прыгнула на Андрея дикой кошкой. Едва удержала себя в рамках приличий.

Смачный поцелуй в щеку в качестве удачного броска не стоит брать в расчет. Она метила в губы, но промахнулась. Берг своевременно повернул голову.

— Я тоже рад тебя видеть, Лиза, — сухо произнес Андрей. На его лице не мелькнуло даже тени улыбки. Как и радости от встречи.

А вот это интересно. Берг со всеми женщинами столь холоден или такая честь выпала лишь старой знакомой, от которой старался держаться подальше? Язык тела не обмануть. Я видела, он сторонится Лизы. Держится на расстоянии. Для чего даже откинулся на спинку кресла.

Неужели бывшая пассия? Предположила я.

А это уже интересно. И может сыграть на руку, если все правильно понимаю в сложившейся ситуации.

Враг моего врага мой друг.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19

— Разрешишь присесть? — Лиза улыбалась на все тридцать два. В одном из зубов лучился камушек. Судя по блеску и россыпи сверкающих брызг приличного размера бриллиант. Даже мне было ясно, что дама не из простых поломоек.

— Садись, раз хочется, — Берг особо не заморачивался культурным поведением.

Лиза еще раз обворожительно улыбнулась, делая вид, что не замечает недовольства в голосе мужчины. Она сделала знак официанту, моментально подскочившему к столу. Тот выдвинул стул и усадил женщину. При этом укоризненный взгляд она отправила Андрею. Мол, как ты невоспитанный, не встал, не предложил даме стула.

— Спасибо, дорогой. Ты всегда такой вежливый, — бросила взгляд из под длинных ресниц.

— Лиза, говори для чего подошла к нашему столу, — хмуро бросил Берг. Остались недосказанными слова «и проваливай, куда шла».

— Ты на похороны Поклонского собираешься идти? — невинно поинтересовалась она.

А это что зверь? Неужели речь о том, о ком я думаю? Я навострила ушки. Для меня была важна любая информация, которую могла получить.

— Обязательно. А что не должен? — пошел в наступление Андрей. Ощетинился иглами. Тронешь и наколешься.

— Ну как же? Он же так с тобой поступил. Подло и нечестно, — пропела Лиза. — Я бы на твоем месте даже близко к кладбищу не подошла. Разве что плюнуть на могилу, — проникновенно поведала женщина.

— Ты на своем месте, Лиза. Вот и сиди на нем ровно, — Берг откровенно грубил. Холодом и презрением были пронизано каждое слово.

— Андрюшенька, я разве против? Сижу ровненько. Как хорошая пай-девочка, — пропела Лиза, не забыв стрельнуть глазками в мою сторону.

Она взяла со стола бутылку с водой. Со спины тут же подскочил официант, желая помочь. Женщина отмахнулась от предложенной помощи. Халдей тут же вернулся к своему месту возле стены. Наблюдать за вверенным местом работы.

Вода полилась в бокал. Забулькала. Заискрилась. По столу побежали солнечные зайчики.

— Тебе сегодня не наливают? — двусмысленно спросил Берг.

— Не жадничай, Андрюша. Не жадничай. Скоро такой пирог поставят на кон. А ты грубишь, девушке воды жалеешь. Потом локти будешь кусать. Будь проще. Умей прощать. Научись делиться, в конце концов. И будет тебе счастье, — Лиза сделала большой глоток. Словно несколько часов мучилась жаждой, наконец, напилась.

— Мое счастье при мне. Прощать не научили. Да и поздно уже. Стар я для подобных игр, — в голосе мужчины сквозила сталь. Взгляд карих глаз метал молнии. Лиза явно имела в виду что-то такое, о чем было известно Бергу. И это были не самые лучшие воспоминания.

Я посмотрела на руки мужчины, лежащие на столе. Одна напряженно обнимала стакан, а пальцами второй он постукивал по столешнице, хоть Андрей и старался этого не показывать.

— Какой же ты старый? Вон себе молодую любовницу завел. По дорогим ресторанам водишь. Время свое драгоценное тратишь. Значит, есть еще порох в пороховницах, а ягоды в ягодицах, — рассмеялась Лиза, довольная своей шуткой.

— Не твое дело, Лиза что я делаю и как, — холодно ответил Берг. — Лучше следи за Копыловым. Говорят, что он по сторонам посматривает. Не удовлетворяешь ты мужика, сдаешь, Лиза, свои позиции. Надо бы поднажать. Чаще практиковаться на молодых. Мастерство оно со временем проходит, если его постоянно не подпитывать новыми знаниями, — Андрей тоже умел жалить, не хуже ядовитой змеи.

Лиза, услышав слова Берга, вспыхнула. Пошла некрасивыми красными пятнами. По всей видимости задел Андрей ее за живое по полной программе.

— Ты ничего обо мне не знаешь. И нечего нести всякую чушь, — голос женщины дал петуха. Не смогла удержать себя. Выдала высшую степень волнения.

— Ошибаешься, Лизонька, все что знают двое — известно миру. Ты реже делай дорогие подарки своим мальчикам, уж больно болтливые они у тебя. Хвалятся направо и налево о разном. Рассказывают о собственных умениях, мол, так легко развести богатую тетеньку на бабки за пару хороших куни. Смотри, чтобы подобная информация не дошла до Копылова. Он хоть и простой мужик, но резкий. Отрежет голову и на кол насадит. В своем огороде. Вместо пугала. Воронье пугать будет. Молодое, да неумное, — похоже, что у Берга имелся не один козырь в рукаве.

Лиза и вовсе с лица спала. Не ожидала удара с этой стороны. Вскочила на ноги, пылая словно раскаленная печка.

— Рот свой закрой, поганый. Будешь много трепаться, получишь маслину в спину, — прошипела рассерженной кошкой.

— От тебя дорогая, мне ничего не надо. Давно пора уяснить, Лизонька, — Берг был сама любезность.

— Ошибаешься. Скоро. Очень скоро. Ты будешь умолять меня обратить на себя внимание. На пузе приползешь, — Лиза разве что слюной не брызгала.

— Мечтать не вредно.

— А девка у тебя — страшная! — бросила мужчине в лицо. И пулей улетела прочь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20

— Это она про меня что ли сказала? — я аж икать от смеха чуть не начала. — Подумала, что я и вы. Вот умора!

Напряжение последних часов вылилось в неконтролируемый смех, вызванный словами женщины.

Я не поняла и половины о чем Берг говорил со знакомой. Лишь уловила общий смысл. Когда-то их что-то связывало. Дружба или близкие отношения, неважно. Главное, что расстались они плохо. Лиза обидела Андрея. Подставила. Обманула. Или что-то в этом роде. Может быть, даже загуляла. Разошлись пути дорожки по ее вине. Однако Берг ей нравится до сих пор. Вон как глазками стреляла. Все сравнивала меня с собой. Решила, что я выгляжу гораздо хуже.

Да я и не против. Не мне тягаться с бандитским подружками. Я девушка скромная. Мне бы кого попроще. Чтобы одного поля ягода.

— А что тут такого? Рожей не вышел? — нагрубил Андрей. Не ожидала.

Я сразу смеяться перестала. А икать продолжила.

Чего это он?

Глазами сверкает. Ноздрями подергивает. Явно же видно, злится.

На кого? На меня? За что? Я же ничего такого не сказала. Или сказала?

Прокрутила в голове последние свои слова. Ничего такого крамольного в них не обнаружила.

Тихонько сглотнула, чтобы промочить горло.

— Андрей Павлович, я вас не понимаю, — решила обратиться к Бергу как можно уважительнее.

Но, кажется, еще больше разозлила. У него аж зубы заскрипели.

— Не хочешь говорить. Не надо. Выбрала что есть будешь? — прорычал.

И что у этих мужиков в голове творится? Каша какая-то.

— Мне что-нибудь попроще, — нашлась что ответить.

— Не привычная к дорогой еде? Бывает. Заказывай что хочешь, хоть попробуешь, — уязвил меня Андрей.

А вот это обидно.

За что так со мной? Я же ему слова плохого не сказала. А он меня лицом по столу поелозил.

Слезы сами собой навернулись на глазах. Я не думала плакать. Нет. Не думала. Ведь так?

Еще миг и их станет видно.

Почему-то меньше всего хотелось, чтобы это произошло в присутствии Андрея.

— Я в дамскую, — резко поднялась и, не ожидая ответа, ринулась в сторону выхода.

За мною дернулись из-за стола приспешники Берга. Не знаю, сами остановились, или кто приказал. Но к уборной я подлетела в горном одиночестве. Внутреннее чутье правильно указало дорогу.

Прошмыгнула в дамскую комнату и заперлась в кабинке. И только тогда позволила слезам покинуть мои глазки.

Я не плакала тогда, когда на меня напали. Не рыдала и после, когда стало известно, что никто меня не отпустит подобру-поздорову.

А вот теперь развезло не по-детски.

Слезы катились одна за другой и никак не желали останавливаться.

Жалость за себя накатила со страшной силой. Это было сильнее меня. Казалось, будто из меня вылилось литра три воды.

Но даже самые горькие слезы имеют способность заканчиваться. И мои закончились.

Я отмотала порядочный кусок туалетной бумаги. Высморкалась. Вытерла слезы. Вышла из кабинки.

Первым делом осмотрела помещение на возможность побега. Как назло, в туалете не обнаружилось ни одного окна.

Горько всхлипнула, услышав как разбивается вдребезги последняя надежда.

— И тебя обидел? Андрэ это может, — ко мне подошла Лиза.

Откуда она взялась, неизвестно. Похоже, что вошла в туалет, когда я заливалась горькими слезами.

— Вы его хорошо знаете? — спросила. Я открыла воду и начала умываться.

— На. Возьми, — Лиза протянула мне косметичку. В туалете кроме мыла, воды и остальных полагающихся для данного места принадлежностей больше ничего не было. А я как-то не подумала захватить с собой сумочку, когда убегала в слезах.

— Хорошо ли я знаю Андрея? Более чем, девочка. Ты ему не верь. Этот человек, что уж. Из рук выскользнет в любой момент, когда захочет. Мозги промоет, выполощет и в голову вставит. Это вначале он всегда добренький. Любит делать всякие подарочки, от которых сердце женское тает. А потом так обидит, что мало не покажется. Я его изучила вдоль и поперек.

— Марина, ты здесь? — за дверью раздался голос Андрея. — Отзовись. Иначе я вхожу.

— Ответь. Иначе зайдет, — предупредила Лиза.

— Я здесь. Я скоро, — женщина ободряюще закивала.

— Я тебя жду, — услышала Берга.

— Мы, женщины, должны держаться вместе. Помогать друг другу в трудную минуту. Мужчины нас никогда не поймут, а мы, можем. Тебе сейчас больно, но это пройдет. Поверь мне. Я через это прошла. Андрэ по мне прошелся таким катком, что еле себя собрала, думала не выживу. Но нет. Смогла. Сдюжила. Как видишь, теперь в полном порядке. И ты сможешь. Но если будет туго, то обращайся. Чем смогу — помогу, — Лиза протянула мне карточку с именем и номером телефона. — Возьми. Может когда пригодится.

— Марина, ты выходишь? — не унимался Берг.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это он любит, командовать, — горько усмехнулась Лиза. — Мной тоже вертел, как хотел, а я, дурочка, шла на поводу.

— Иду, — дверная ручка начала проворачиваться.

— Иди уже, — подтолкнула меня Лиза. — Помни, что ты всегда можешь ко мне обратиться.

Она юркнула в кабинку в тот момент, когда дверь в дамскую комнату открылась.

— Марина, ты тут не одна? — Берг хищно осмотрел помещение. — Я слышал разговор.

— Представь себе, что иногда я разговариваю сама с собой. Когда надо с кем-то поделиться, — я не договорила. Пусть сам додумает.

Выскользнула в коридор. Предварительно сунув в карман визитку, полученную от Лизы.

Глава 21

А по приезду домой меня вырвало. Прямо на подъездной дорожке. Всем тем, что я съела в ресторане.

Вот говорила, что мне кусок в горло не лезет, так Андрей не поверил. Принудил поужинать. Ради этого даже извинился.

Так и сказал:

— Марина, прости меня, пожалуйста, я был с тобою груб. Мне нет прощения. Однако все же прошу простить и забыть обидные слова, которые от меня услышала. Это больше не повторится.

И смотрел при этом так проникновенно. Не котиком из Шрэка, но с раскаявшимся видом слоника Дамбо.

В другой ситуации я поверила бы. Ну мало ли, с кем не бывает. Все совершают ошибки. И Андрей не исключение. Вот только после слов Лизы, не верила в чистосердечность раскаяния.

Ей он нагрубил и меня на пустом месте обидел. Получалось, что все слова Лизы правда?

Я крепилась до конца вечера. Делала вид, что все в порядке. Почти в порядке.

Сказала, что простила.

Даже поужинала через силу.

Но ужин усидел в желудке лишь некоторое время. Потом решил погулять, вырвавшись на свободу.

— Марина, что с тобой?

— Похоже, что морепродукты были дохлыми. В смысле, несвежими, — ответила, утирая рот тыльной стороной ладони.

— Я сейчас вызову врача, — Андрей полез за телефоном, тревожась за меня.

Проводила взглядом трубку.

И почему я не догадалась попросить у Лизы телефон? Ведь могла позвонить еще там, в туалете. Уже сейчас была бы на свободе.

Вот я, глупая курица.

Принялась мысленно себя корить направо и налево.

— Не надо врача. Мне уже лучше, — запротестовала.

На самом деле стало легче. Минутная тошнота прошла. Если не считать поникшего настроения, то чувствовала себя вполне нормально.

— Я все же позвоню, — Берг набрал чей-то номер телефона.

— Ты мне нужен. Срочно. Марине стало плохо. Да. Стошнило. Прямо сейчас. Откуда я знаю? Приедешь и все сам узнаешь. До встречи.

Все же вызвал. Я тяжело вздохнула. Потупилась, ковыряя гальку на подъездной дорожке.

И понуро пошла в сторону дома.

Смысла торчать во дворе не видела. Меня ждала комфортабельная тюрьма с видом на сосны.

— Марина, ты куда? — окликнул Андрей.

Я остановилась, все так же не поднимая головы.

— В дом.

— Давай подышим воздухом, — предложил.

Подняла голову, посмотрела на Андрея.

Что ему надо? Опять сорвать на меня злость? Мало радости в жизни? Хочет поиздеваться над слабой девушкой?

— Тут комары, — ответила первое, что пришло на ум.

— Какие комары осенью? — удивился Андрей. — Это такая шутка?

— Тогда москиты. Большие и жирные. Они мне всю кровь выпили.

Удивление Андрея превратилось во что-то большее.

— Марина, с тобой все в порядке? — спросил.

Мысленно усмехнулась. Если он переживал за мое душевное здоровье, то зря. Я в полном порядке, если не считать разочарования в одном конкретном человеке. Но не говорить же ему об этом? Пусть сам догадывается. Тем более у него полно помощников.

Кстати, что-то их на горизонте не видно.

Куда после ресторана поехали братки, неизвестно. За нами они не ехали, это точно. Я всю дорогу следила за попутными машинами.

— Да, шеф, — взяла по козырек. Правда, на голове фуражки не было, пришлось приложить свободную руку. Я вытянулась по струнке.

— Все же я не зря вызвал доктора, — произнес достаточно громко Андрей.

— Можно мне идти, шеф?

Тут же последовало «иди».

В этот раз Берг решил меня не задерживать. Побоялся, что укушу?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 22

Врач приехал через сорок минут после звонка. За что получил нагоняй. По мнению Берга Сычев мог появиться намного раньше.

Бедный доктор оправдывался как мог, объясняя вынужденную задержку пробками на дороге.

— Меня не интересует что стало причиной твоего опоздания, ты должен явиться по первому зову, как штык, в течение пятнадцати минут. Все ясно?

— Но я же не волшебник, — запротестовал Сычев.

— А ты у меня спрашивал волшебник ли я, когда улаживал твои терки с черными риелторами? Когда ты ко мне пришел избитый с поломанной рукой и молил заступиться, а иначе куковать тебе под забором с долгами по ипотеке? Нет? — я слышала недовольный голос Андрея через полуоткрытую форточку.

— Нет.

— Так почему ты мне пытаешься доказать невозможность появления в нужный мне срок из-за пробок? Думаешь, что я не знаю как долго тебе добираться? За кого ты меня держишь?

— Простите, шеф, — едва слышно ответил доктор.

— Для тебя я — Андрей Павлович. Все понятно?

— Да, Андрей Павлович, — док был поставлен на место. Пристыжен. Унижен. Обижен.

— Марина в своей комнате. Иди, — милостиво отпустил Сычева.

Мужчина с поникшей головой пошлепал в дом, скрывшись из поля видимости.

Теперь мне стало ясно, что доктора Берг надежно привязал к себе выполненной услугой. Судя по всему, Сычев до сих пор был обязан Андрею. А потому выполнял все его поручения.

Я отскочила от окна, стоило услышать что кто-то идет по коридору. Плавно опустилась в кресло, делая вид, будто сижу в нем давно.

Дверь открылась. На пороге появился врач.

— Марина, добрый вечер, — Сычев прошел в комнату.

— И вам не хворать, док, — я положила ногу на ногу и принялась играть с домашней туфлей. Она покачивалась сверху вниз так и норовя свалиться со ступни.

— Что случилось? Рассказывайте, — потребовал врач несколько резче, чем полагалось.

— Ничего особенного. В ресторане съела что-то несвежее, — ответила легкомысленно. — Уже все хорошо. Берг зря вас вызвал.

Мысленно добавляя: «Езжайте откуда приехали».

— Зря, не зря. Давай-ка я тебя осмотрю, — Сычев прошел в ванную, где по обыкновению тщательно вымыл руки.

Я нехотя легла на кровать, приготовившись к осмотру. Хотела побыстрее закончить с неприятной процедурой и распрощаться с доктором.

За прошедший день случилось слишком много событий, я мечтала отдохнуть в тишине. Подумать обо все что узнала и чему стала свидетельницей.

Пальцы доктора профессионально щупали, мяли, придавливали.

Я лежала не шелохнувшись, гадая через сколько минут стану свободна, как вольный ветер. Ни о чем плохом не думала. Мечтала о том, как выберусь в город, зайду в свою любимую кофейню, сделаю заказ. Усядусь возле окна в дальнем углу кофейни и буду есть шоколадный торт, запивая крепким кофе. У Берга мне давали только правильную еду. Кофе и шоколад в нее не входили. Потому как Сычев запретил, сказав, что они могут негативным образом сказаться на процесс зачатия.

— Вы беременны! — прозвучало громом среди ясного неба.

— Не может такого быть! — воскликнула, чувствуя, как внутри что-то обрывается.

Надежда на скорую свободу рухнула с высоты птичьего полета прямиком на подъездную дорожку перед домом Берга.

— Я никогда не ошибаюсь в таких вещах, — самодовольно произнес врач, убирая от меня руки.

— И на старуху бывает проруха, — опустила ноги, не забыв натянуть на колени подол домашнего платья. — Я не беременна.

— Это точно. Ошибки нет, — доктор светился, как лампочка Ильича.

Он так радовался, будто сам являлся отцом будущего ребенка.

— Может я того… несильно беременна. И оно само рассосется, как у медведей. Чуть-чуть не считается, — я все еще не верили приговору врача.

Ведь так не бывает. Просто не может быть. Мы столько времени с бывшим кувыркались в постели, использовали различные позы и … ничего. А тут беременна от трупа. Чушь. Чушь. И еще раз чушь.

— Беременной нельзя быть чуть-чуть. Либо беременна, либо нет. Ты — беременна и ты не медведица, — твердо заявил доктор.

Я уселась на кровать. Сложила руки на коленях. Переплела пальцы. На несколько мгновений окунулась во внутренний мир, пытаясь понять что же чувствую после «радостного» известия.

Ровным счетом ничего. Нигде ничего не екнуло. Материнское чувство не проснулось.

— Покажите фотографию покойника, — потребовала.

— Какого покойника? — доктор в приподнятом настроении мерил шагами комнату.

— Отца моего ребенка. Должна же я знать кого вызывать из преисподней, чтобы требовать алименты. У меня есть знакомый некромант, — затараторила, пытаясь справиться с накатившей паникой.

— Я вам таблеточки пропишу. Не надо так нервничать, мамочка, — по привычке начал утешать меня Сычев.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23

— Засунь себе эти таблеточки знаешь куда? Какая я тебе мамочка? Совсем сбрендил от страха? — зашипела змеей. У меня в голове не укладывалось все то, о чем сказал доктор.

Я — беременна. Да не может этого быть! Все чушь!

— Марина, все хорошо. Это нормально переживать по поводу беременности. Со всеми такое бывает. Вначале отрицают очевидный факт, а потом смиряются, — не унимался Сычев, объясняя очевидные для него вещи.

Его спокойный убаюкивающий голос вывел меня из себя еще больше. Испортил мне жизнь, а теперь еще заставляет с нею смириться.

— Ерунда все это. Немедленно вытащи из меня все что засунул! — подлетела я к Сычеву и принялась трясти его за грудки.

Мужчина опешил, не ожидая от меня столь бурной реакции. Начал отбиваться.

— Я не могу.

— Как это ты не можешь?! Немедленно доставай! Я приказываю! Мне чужого не надо! — с каждым мгновением я все больше и больше входила в раж.

Сычев пытался отцепить мои руки, но не тут-то было. Я схватилась с такой силой, как клещ вгрызается в непутевого странника остановившегося на постой в захудалой гостинице. И откуда только силы взялись?

— Марина, успокойтесь! Все хорошо! Ничего страшного не случилось. Беременность это нормальное состояние, — бормотал мужчина, в ужасе взирая на меня.

— Я не хочу беременности. Я не желаю быть пузатой. У меня другие планы, — я уже не шипела, а кричала, пытаясь заставить Сычева сделать то, что он сделать не в состоянии.

На услышала как открылась дверь.

— Что здесь происходит?

На шум, мною издаваемый, в комнату вбежал обеспокоенный хозяин дома.

— Она сумасшедшая. Она меня сейчас задушит, — сдавленно пищал доктор, не оставляя надежды отцепить меня от себя.

Берг моментально оценил обстановку. В два шага оказался рядом, его руки накрыли мои, нажали на какие-то точки на предплечьях. И я отпустила дока. Пальцы сами собой разжались, при этом оставаясь скрюченными, как вороньи когти, которыми я так и норовила вцепиться кому-нибудь в лицо.

— Тихо. Тихо. Тихо, — шептал мне в ухо мужчина, обнимая со спины и крепко прижимая к себе. Я ощущала его грудь, чувствовала его руки. Дыхание Берга щекотало ухо, настойчиво залезая внутрь, ероша выбившиеся из прически волосы.

— Он сказал, что я беременная, — принялась жаловаться, желая вырваться из захвата и продолжить атаковать дока.

— Все хорошо, девочка. Все просто отлично. Ты спокойна. Ты очень спокойна, — тихий голос ввинчивался в агрессивно настроенный мозг и тот как-то незаметно успокаивался.

— Этого не может быть. Не может быть, — повторяла как заведенная, слушая Берга и не слыша ничего.

Меня интересовало только одно, как повернуть вспять время.

— Я ей ничего не делал. Только посмотрел. А она… она… на меня напала, — док отбежал в дальний угол комнаты и оттуда ябедничал.

— Это ты во всем виноват, подлый докторишка. Если бы не ты, ничего бы не было. И мне не пришлось обращаться к некроманту, чтобы доставать с того света покойника и требовать с него алименты. Я же теперь без работы. Кто меня кормить будет? — если бы Сыч овстоял ко мне поближе, то я бы с удовольствием плюнула на него, будучи рассерженной донельзя.

— Мариночка, золотце, я решу все твои проблемы. Ты только успокойся, — Берг гладил меня по плечам.

Вырываться я перестала. Зато на смену дикому возбуждению пришла неконтролируемая дрожь.

— Вы все так говорите, а потом в кусты, — вспомнила подругу моей подружки, которая умудрилась залететь от соседа по парте прямо после выпускного. Ему-то что, он свое получил. Отправился отдавать долг Родине, как только узнал об интересном положении подружки. А подружка осталась с ребенком на руках и без образования.

Я такой судьбы не хотела.

— Я тебе обещаю. Все будет хорошо! Пойдем попьем водички, — и, обняв за плечи, Берг повел меня из комнаты прочь.

— Как же так? Как же так? Я не могу быть беременной. Это все глупости. Так не бывает, — бормотала себе под нос.

— Ничего страшного. И это пройдет. Ты только не волнуйся, — Андрей прижимал меня к себе крепко-крепко.

— Я не беременная. Не беременная.

Мы вместе спустились вниз. Прошли по коридору на кухню. Берг бережно усадил меня на стул. Достал чистый стакан. Выудил из холодильника бутылку минеральной воды. Открыл. Налил в стакан, который протянул мне.

— Пей. Уже завтра тебе станет гораздо легче.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 24

После пережитого стресса спала я, как убитая. Не просыпалась и не вставала до самого утра. А все потому что Андрей Павлович распорядился принести мне чай с травками. Душистыми и ароматными. От запаха которых стало легко и спокойно. И сразу же накатила сонливость. И противиться ей, я не стала. Прилегла на постель, махровой простынью прикрылась. Отключилась, будто и не волновалась вовсе.

Зато сон мне приснился чуднОй. Заковыристый.

Будто я нахожусь все в той же комнате в доме Берга. Лежу в своей кровати. Вдруг открывается дверь.

Полоска света из коридора выхватывает мою кровать, протягиваясь от порога до самого изголовья. Ярким лучом разрезая тьму на две части.

И в дверь входит Андрей Павлович собственной персоной. В костюме с шарфом на шее. Словно вернулся с улицы, но до конца не успел раздеться. Спешил.

Свет падает на меня. Чуть слепит. Заставляет щуриться.

Позволяя видеть лишь часть комнаты и хозяина дома, но скрывая от меня того человека, который зашел следом за Бергом. Он прячется в тени, не позволяя себя увидеть.

— Это она? — спрашивает глубокий голос из темноты.

— Да, — тихо отвечает Андрей Павлович. Почти шепчет.

— Хорошенькая, — ощущаю на себе взгляд, направленный из темноты.

— Да, — Берг смещается в сторону, поворачиваясь ко мне полубоком.

— Точно тяжелая? — в голосе незнакомца слышится любопытство.

— Надутый божится, что да, — хозяин дома отвечает, смотря на того кто стоит в темноте.

— А не рано? Все же еще не так много времени прошло, — сомневается незнакомец.

— Ему виднее. Он опытный, — заступается за кого-то Берг.

— Ты ему доверяешь?

— А кому мне еще доверять, другого у меня нет, — пожимает плечами Андрей Павлович. Подходит к моей кровати поднимает сползший на пол край покрывала.

— Надо бы перепроверить, — не успокаивается незнакомец. Что-то беспокоит его, не дает принять известие к сведению.

— Прикажу, чтобы принесли подтверждение. Сам хотел получить доказательства, — Берг не так уверен, как вначале разговора.

— Это хорошо. Это правильно. Знаешь каковы ставки? — напоминает незнакомец глубоким голосом.

— Знаю, — соглашается Берг.

— Ходят слухи, что Розочка что-то затевает, — голос враз становится напряженней.

— Не удивлюсь, что это так, — Андрей отходит на несколько шагов в сторону, подходит к окну, смотрит во двор.

— Что предпримешь? — какой любопытный незнакомец.

— Пока ничего. До официального оглашения буду сидеть тише воды ниже травы, — Берг поворачивается спиной к окну.

— Говорят, что будут сюрпризы и бонусы.

— Гора любил пошутить.

— А что слышно о Копыте? — следующий вопрос застает Берга на середине комнаты.

— Видел Кису, — Андрей напрямую не отвечает.

— Все не теряет надежды? — ирония просачивается между строчек.

— Не знаю, кто что там теряет, а что нет. Мне не интересно, — хозяин дома раздражается.

— Ты держи ухо востро. Большая игра — время больших подстав, — назидательным тоном незнакомец учит Берга.

— Да я вроде никогда простачком не был, — отмахивается он.

— И на старуху бывает проруха. Пять раз подумай прежде чем что-то предпринимать.

— Киса видела нас вместе, — Андрей исчезает из поля видимости.

— Плохо.

— Посчитала моей телочкой, — жалуется со смешком в голосе.

— Так пусть и дальше так считает. Держи при себе, чтобы всегда была на виду. Так двух зайцев убьешь, если дело выгорит, — предупреждает незнакомец.

— Надутый сказал, что все будет в порядке.

— Ты доверяй, но проверяй.

— Я это уже понял.

— Вот и хорошо.

— У меня есть молодой ром из Гаваны, — меняет тему разговора Берг.

— Пойдем попробуем. Давненько мы не были на Кубе.

Мужчины выходят из моей комнаты, прикрыв за собою тихо дверь. Комната вновь погружается в темноту.

Странный сон. Такой реалистичный. Только не мог ко мне никто войти. Дверь-то была закрыта на замок изнутри.

Я проверяла утром. Замок как был закрыт, так и оставался в таком состоянии, пока я не вышла на стук.

— Марина, тебя Андрей Павлович ждет на завтрак, — в дверях стоял Леха. — Там Дарья блинчики напекла. Пальчики оближешь, — поделился со мной последними новостями мужчина.

И, правда, с первого этажа тянуло таким ароматным запахом, что было бы глупо отказываться от предложения.

— Я скоро. Я сейчас, — поспешила в ванную комнату, что умыться и почистить зубы.

Когда утренний ритуал превращения из ведьмы в нормальную девушку был закончен, я спустилась вниз. Где находится кухня я знала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В центре комнаты за обеденным столом сидел Андрей Павлович и читал газету. К завтраку он не приступал. Ждал меня, судя по всему.

— Доброе утро, Марина. Как настроение? — спросил, приступая к трапезе.

— Великолепно.

— Я очень рад. Как ты относишься к похоронам?

Глава 25

Блинчик застрял у меня посредине горла, стоило услышать вопрос Берга.

Помедлила. Дожевала. Проглотила. Не пропадать же добру. Да и скатерть на столе слишком красивая, чтобы ее пачкать застрявшим блинчиком.

— Я бы хотела, чтобы меня похоронили на Новодевичьем кладбище рядом с дочерью Ивана Грозного, Аннушкой. Знаю, что почти невозможно, но такова моя последняя воля. И чтобы гроб у меня был хрустальный из цельного куска выточенный. И непременно прозрачный, как слеза. Чтобы лежала я в нем в белом-белом платье, обязательно от Дольче&Габбана, а туфельки на мне были надеты беленькие с красной подошвой, непременно Лабутены. А волосы прикрывала прозрачная фата, расшитая одинаковыми жемчужинами со дна японского моря. На глаза, так и быть, положите два золотых дублона. Много не прошу, но в последний путь хочу отправиться, как принцесса.

Лицо Андрея Павловича с каждым словом вытягивалось. Пока не превратилось в знак недоумевающего вопроса. А бровки на нем сошлись домиком.

А я как рявкну:

— Как я могу относиться к похоронам? Крайне отрицательно. Если речь идет о моих. И вполне нейтрально, нежели речь о незнакомых людях. Уточните вопрос.

Берг сглотнул, все еще находясь под впечатлением от моей наглости.

— Мариночка, не надо так нервничать. Мы говорим о похоронах отца твоего ребенка.

— А его что? Еще не закопали? — спросила удивленно, скручивая очередной блинчик. После объявления, то не меня собираются хоронить, внезапно проснулся аппетит. Зверский.

Мы тут похороны обсуждаем, а я голод утоляю, на нервной почве полученный.

— Такого человека просто так не закопаешь. Он и после смерти создает столько проблем, что и при жизни, — недовольным тоном заявил Берг, — отставляя в сторону чашку с кофе. Ароматный напиток он пил сам, мне не предлагал. Дразнил.

Похоже, что покойничек отличался повышенным вампиризмом. При жизни попил кровушки окружающим столько, что до сих пор ему икается.

— Хороший, видать, человек был, — произнесла мечтательно. — Замечательный, — похвалить другого мужчину в присутствии Андрея было ошибкой.

Глаза Берга опасно сузились.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего сверх того, что вы слышали, — заявила ангельским голосом, налегая на блинчик.

— Мариночка, а беременным можно столько кушать? — мой внезапно проснувшийся аппетит обратил на себя внимание хозяина дома.

— Жалко, да? Куском хлеба попрекаете? А обещали Таити. Вы такой же как и все мужики, жадина.

Глаза Берга заволокло черными тучами. Мужчина вмиг подобрался. Ощетинился.

Ох зря я его назвала скупердяем. Похоже, что для мужчины это больная мозоль.

— Попрошу не равнять меня с остальными, — скрипящим голосом сделал мне замечание Андрей.

Я притихла. Даже язвить перестала. Поняла, что перегнула планку. Шестым чувством почуяла, что ступила на тонкий лед.

И с Бергом шутки плохи.

— Мне быть в черном? — спросила, меняя тон на серьезный.

— Да. У тебя есть что надеть? — забеспокоился Андрей Павлович, отодвигая от себя тарелку.

Утвердительно кивнула. Как чувствовала, среди заказанных вещей затесались черный свитерок и такого же цвета брючки. А к ним хорошо подходила черная курточка, о которой я давно мечтала.

Вот сказано, нет худа без добра. Не попади я в переплет, ходить мне в своей облезлой телогрейке. А так обновкой обзавелась. Модной и удобной. Во всем надо искать плюсы. Даже в положении пленницы.

Берг откинулся на спинку стула, вытянул ноги под столом. Хорошо, что до моих не дотянулся. Стол большой. Вместительный.

— Не боитесь, что на похоронах сбегу? — ляпнула и тут же прикусила язык. Что крутилось в голове, то и вырвалось.

— Нет. Я тебя из под земли достану, — ох и не понравилось мне как это было сказано. Весомо. Полно. С полным осознанием каждого слова.

Я впечатлилась. По полной программе.

Но думать о побеге не перестала.

Не на ту напал.

А вот на покойничка взглянуть интересно. Должна же я знать из-за кого весь сыр-бор развели. Чей биоматериал в меня запихивали, желая обрюхатить. Ох, и не верила я до конца в реальность моего состояния.

— Я под землю не хочу.

— Мы через час выдвигаемся. Не успеешь собраться, поедешь в том, что будет на тебе одето, — грозным голосом произнес мужчина, вставая из-за стола. Пара шагов и Андрей оказался рядом.

Теперь он возвышался надо мной. Серьезный. Сосредоточенный. Властный.

— Я все поняла, — пролепетала, чувствуя себя неуютно под давлением карих глаз.

— Забудь все мысли о побеге. Пока прошу по-хорошему, — сталь в голосе напугала. Не до икоты, но задуматься заставила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 26

Я спустилась вниз минута в минуту. Специально засекала время, чтобы не опоздать. Не хотелось гневить Берга.

Вылетевшая по оплошности фраза могла навредить мне в будущем. Карточка Лизы лежала в укромном месте и дожидалась своего часа.

Была уверена, что женщина мне поможет только для того, чтобы навредить Андрею. Этим следовало воспользоваться в угоду себе.

— Как штык! — отрапортовала, стоило увидеть хозяина дома.

Он вышел из гостиной, располагающейся на первом этаже дома, одетым с иголочки. Черные ботинки, черные брюки, черная рубашка и черное пальто создавали образ Люцифера. Монотонность образа разбавляло черное кашне с мелкими желтыми ромбиками, ужасно подходящие под глаза мужчины.

Я бы не удивилась, появись из-за спины Берга черные крылья. Настолько он походил на падшего ангела.

Красивый. Недоступный. И чертовски привлекательный.

Не могла не оценить мужчину.

Совершенно не удивительно, что Лиза до сих пор по нему сохнет. Как говорила моя знакомая Лера, видя таких мужчин — «хватать и прятать», чтобы другим не достались.

— Едем, — бросил он, совершенно никак не отреагировав на мой образ.

А я, между прочим, старалась. Наводила на себя лоск. Волосы укладывала. Глазки подводила. Щечки румянила. Губки красила.

Чай не к какому-то забулдыге на похороны собралась, а к уважаемому (что под большим вопросом) человеку. Где, наверняка, соберутся не последние личности города. Вряд ли подпольный миллиардер Корейко (ой, ошиблась, Поклонский) водил дружбу с дворниками и продавцами обуви, типа Гены Букина.

А Берг даже на меня не взглянул.

Чем заслужил огромный минус в карму. И пару мысленных порицаний.

Я запыхтела рассерженным зайчиком и пошла следом. Мысленно пуская самолетики в спину Андрея.

Чертов мужлан.

Мог бы подбодрить хоть каким-нибудь добрым словом. Так нет. Зажал. Не даром я его жадиной обозвала. Теперь пусть заслуженно обижается на мои слова.

— А где машина? — спросила остановившись на подъездной дорожке. Никакого серого мерседеса даже в помине не было.

Напротив меня стоял огромный Хаммер, сверкающий черным боком, лоснящемся от втертого в краску воска. Монстр, а не машина.

— Сегодня мы едем на нем, — Берг потянул ручку двери на огромном внедорожнике.

— Табуреточку дайте, — прыснула, понимая, что ошиблась относительно автомобиля.

— Я тебя подсажу, — из-за машины вышел Артик. Свежеподстриженный. И тоже в пальто. Они что ли сговорились выглядеть сногсшибательно?

— Ты садись за руль, — приказал Андрей. — Мы тут сами разберемся.

Он открыл дверь автомобиля, предлагая мне руку. Я же, помня о невнимании с его стороны, ухватилась руками за ручки автомобиля и влезла внутрь.

В такого размера монстре я не сидела никогда. Принялась крутить головой, разглядывая интерьер автомобиля.

— Надеюсь, ты не начнешь показывать пальцем на известных людей во время похорон? — съязвил Берг. Его задело мое пренебрежение.

— Что вы? Показывать пальцем не начну, а вот подбежать и попросить автограф это я завсегда, пожалуйста.

Если Андрей надеялся меня обидеть, то он просчитался. Я была не в том расположении духа, чтобы меня задели его слова.

— Я буду держать тебя за руку, чтобы ты так не сделала, — скрипнул мужчина зубами.

С удовольствием фыркнула бы на заявление Берга, но поостереглась. Решив дергать льва за усы через раз.

Балансировать на грани и не упасть, это мастерство вырабатываемое годами.

Машина поехала.

Я обернулась, чтобы понять едет кто-нибудь с нами или нет.

Следом за Хаммером ехала черная тойота. За рулем сидел Леха, а рядом Сергей. Куда подевался Гога мне было неизвестно.

На глаза он мне не попадался.

Ехать пришлось долго. Целых два часа. Всю дорогу Андрей делал вид, что меня не замечает. Он пялился в телефон, посылал сообщения, звонил. Со мной больше не заговаривал. Я сидела в машине тихо-тихо. Периодически дремала. Или же смотрела в окно.

Решила, что раз не хочет говорить, то и не надо. Я не гордая. Могу и помолчать.

Кладбище находилось на другом конце города.

Еще не доезжая до центральных ворот, по обе стороны дороги, увидела стоящие автомобили. Много автомобилей. Из них выходили люди в траурных одеждах с цветами в руках. Некоторые несли охапки красных роз.

Глядя в окно, я гадала на одни ли похороны мы приехали или на кладбище хоронят еще кого-то настолько знаменитого, что проститься с ним пришло половина столицы?

— А у вас тоже связка розг лежит в багажнике? — вместо «роз» произнесла «розг».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 27

— Я женщин не бью, — последовал ответ Андрея.

Уставилась на него, гадая с чего бы вдруг он заговорил по поводу битья.

— Простите? — еще не испугалась. Но в машине значительно похолодало. Как обычно бывает перед внезапным дождем.

— Вы спросили есть ли у меня связка «розг» в багажнике. Отвечаю — я женщин не бью.

Голос мужчины вибрировал, пронзая разделяющее нас расстояние.

— А! — произнесла с облегчением. — Я спрашивала про розы.

Небольшое недопонимание самоустранилось.

— Розами тоже женщин не бью. Предпочитаю делать им приятное, — Берг не улыбался. Смотрел тяжело. Не моргал.

— Ребеночка подсадить от незнакомого мужчины? Закрыть под замок? Заставить повиноваться? Вы это имеете в виду? — поинтересовалась невинным тоном.

— Это была вынужденная необходимость, — ответил он мне, ничего не отрицая.

Я открыла рот чтобы ответить, что именно я думаю по поводу ситуации, но дверь машины дернули. Резко открыли.

И в проеме показался здоровенный мужчина, заслонивший собою весь белый свет.

— Привет, Берг, — его лицо цвело, как майская роза.

— Соскучился по мне Розанов? — Андрей не спешил выказывать радость от появления гостя. Я бы сказала даже, что он совершенно не рад возникшему, как чертик из табакерке, мужчине.

— Хочу в последний раз посмотреть на тебя. Перед тем как под твоими ногами разверзнется земля, — оскалился амбал, сожравший своей фигурой осеннее солнце.

— С чего бы вдруг? — лениво поинтересовался Андрей. Успев немного его изучить, я видела, что его расслабленность наиграна. Он готов ко всему.

— Король умер, а ты даже не принц. Гы-гы. А так… прынцесска на горошинке, — заржал мужчина, нагло разглядывая Берга.

— Не хотелось бы тебя огорчать, но твоя задница в трон вряд ли влезет, — Андрей напрямую намекнул на широкую корму своего знакомого.

— Ты, с-сукин сын, да я тебя порву, — зашипел мужчина и сунулся в чрево автомобиля, намереваясь схватить Берга за грудки.

— Хочешь, чтобы я открыл тебе третий глаз? — с ловкостью фокусника в руках Берга появился пистолет, направленный прямо в лоб Розанову. Небольшой черный и внушающий опасность.

В салоне повисла напряженная тишина. Розанов оценил степень угрозы. Она стремительно подскакивала к десяточке из десяти. Тут же захлопнул рот. Замер, глядя в черный зев пистолета, гипнотизирующий его не хуже дудочки заклинателя.

— Берг, ты шуток не понимаешь? — пошел на попятную. Глаз с пистолета не спускал.

— Роза моя, — начал ласково Андрей, водя пистолетом по лбу мужчины. — К шуткам я отношусь как к женщинам, ценю умные и ненавижу глупые. Твоя шутка была глупой. В следующий раз вместо предупреждения я буду стрелять. Усек? Свой батон кроши в другом месте.

— Базара нет, — вверх взметнулись руки Розанова, уперлись в потолок автомобиля.

Не знаю как мужчина умудрялся стоять в полусогнутом положении, находясь частично на улице, а частично в салоне автомобиля, но одно было точно, ему было крайне неудобно.

Я даже тихонько порадовалась этому. Слишком у него рожа неприятной оказалась. Круглая, мясистая, с оспинами на нездоровой коже. Весь его вид говорил о том, что владелец внешности не самый приятный человек. А еще любитель прибухнуть. О чем буквально кричали красно-синие прожилки покрывающие чуть кривоватый нос.

— Вот и отлично. А теперь освободи проход, — Берг не прятал пистолет, продолжая держать своего знакомого на мушке.

Розанов чуть опустил руки, подался назад.

— Мы еще поговорим, — пообещал мужчина. И юркнул в сторону, уходя с траектории возможного выстрела.

— И что это было? Угроза? — не выдержала напряжения.

Оказывается, пока мальчики мерили у кого крепче яй… ой, нервы, я почти не дышала.

Не каждый день я оказывалась на разборках бандитских воротил.

— Жалкие попытки выглядеть крутым, — усмехнулся Берг, пряча пистолет подмышку.

Кобура незаметно крепилась под рукой, прекрасно скрываясь за полами пальто и висящего на шее шарфа.

— А вы круче него? — спросила, ожидая что скажет.

Левая бровь Берга поднялась в знаке вопроса. Он помолчал несколько секунд, прежде чем ответить.

— Я умнее его, — ответил мне мужчина.

— Поэтому взяли на похороны пистолет? — мне стала интересна причина, по которой мужчина носил оружие.

— Я с ним никогда не расстаюсь, — чуть нахмурился.

— Боитесь, что могут убить? — спросила, с нетерпением ожидая ответа.

— Бояться глупо. Или убьют или нет. А пистолет ношу, чтобы меньше влезать в драки. Хорошо помогает успокоить задир и сохраняет сорочки в чистоте.

— Крайне весомый аргумент, — покивала головой, соглашаясь.

— Андрей Павлович, там уже начинают, — в наш разговор вклинился Артик. — Ребята мне сообщение прислали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— На выход, — приказал Берг, поднимаясь с сидения.

Глава 28

Мы шли мимо каменных надгробий. Моя рука покоилась на руке Берга. Он как и обещал далеко меня от себя не отпускал.

Видимо боялся провокации.

Стоило моей ладошке лечь на предплечье мужчины, как меня ощутимо тряхнуло. Не ожидала подобной реакции на условную близость с Андреем. И хоть нас разделяли несколько слоев одежды, я ощущала крепость и силу мышц, что скрывались за высококачественным кашемиром и черным шелком.

— Тебе холодно? — сразу же спросил у меня Берг, стоило пройти по телу первой волне дрожи.

Странное ощущение, которое я пыталась задушить в корне, никак не желало покидать тело.

Взгляд карих глаз обежал меня с ног до головы, выискивая ответ.

— Нет. Я хорошо себя чувствую, — принялась оправдываться, гадая что же со мной происходит в непосредственной близости от опасного по всем показателям мужчины.

— Тогда чего дрожишь, как осенний лист?

— Вас боюсь, — ответила. А у самой в голове вертится «только не бросай меня в терновый куст».

— Со мной дружить надо, а не бояться…

— И тогда у меня все будет в шоколаде. Плавали — знаем, — перебила мужчину.

Его близкое присутствие вызвало во мне противоречивые чувства. Я ощущала себя не в своей тарелке. Мышью в кошачьем питомнике. Кошкой среди своры собак.

— Марина, вот что ты за такая девушка? Я тебе слово, а ты мне двести в ответ, — в голосе мужчины послышалась легкая усталость.

Ага. Почувствовал что значит получить оплеуху судьбы, Андрей Павлович? И это только начало.

Я внутренне посмеивалась над Бергом. Но лицо держала кирпичом. Настоящая Маргарет Тетчер во время переговоров с оппонентами.

— Это все от волнения. Не каждый день становишься свиноматкой. Ой, хранилищем золото-валютных резервов преступного мира.

Андрей резко остановился. Я подалась по инерции вперед, но остановилась. Меня держали мертвой хваткой. Не вырваться.

— Это мы еще проверим, — черты лица окаменели. — А то, может быть, ты нам совсем и не нужна, золото-валютная свиноматка, — последнее он добавив скривив губы. Словно таракана прикусил за левый ус.

Набрала в легкие побольше воздуха, чтобы высказать все что думаю по поводу услышанного, но… была вынуждена замолчать.

К нам приблизился эдакий добрый дяденька, один взгляд на которого заставлял леденеть ладошки. Они становились синими одного цвета с глазами мужчины, препарировавшего нас с Бергом пронизывающим взглядом.

Но не это заставило меня замолчать, а висящая на локте мужчины Лиза. Всем своим видом показывающая в каком она восторге от близости со своим визави.

Женщина то и дело норовила заглянуть ему в глаза, ища одобрения каждому шагу.

От былой уверенности в себе, наблюдаемой мною в ресторане, и след простыл, сейчас передо мной была испуганная тетенька только-только получившая водительские права и в первую же поездку впечатавшаяся в новый соседский седан.

— Андрюша, как поживаешь? — с места в карьер начал добрый дяденька. Предположительно Копылов. Вряд ли кто-то кроме него мог навести ужас на личико Лизаветы, судя по разговору услышанному мною в ресторане.

— Лучше всех, только никто не завидует, Илья Юрьевич, — тон в тон ответил Андрей.

— Решил почтить старого друга? — спросил Копылов, с любопытством ожидая ответа Берга.

— Ничей век не бесконечен, — философски ответил мой спутник, уходя от прямого ответа.

— Чей-то и вовсе сокращается по чужой милости.

— Все в руках Господа нашего, — со смиренным видом ответил Берг. Я даже развернулась, чтобы внимательнее посмотреть на него. Что-то до этого не замечала в нем особой набожности. А тут и до чтения молитв рукой подать.

Андрей был серьезен.

Почти.

В уголках глаз заметила смешинки, которые он мастерски прятал изо всех сил, силясь не заржать. Что его смешило? Лиза, висящая на Копылове или поднятая тема, оставалось загадкой.

А Андрей Павлович еще тот тролль. Не меньше восьмидесятого уровня.

Копылов странно на него посмотрел. Пожевал губы, не зная что сказать.

Тут совсем некстати в разговор двух мужчин влезла Лиза.

— Илюша, у меня ножки замерзли, может пойдем, в машине посидим?

— Хочешь, я тебе их отрежу? Тогда и мерзнуть будет нечему, — на полном серьезе спросил Копылов, недовольный тем, что его отвлекли.

— Ильюша, ну что ты? Скажешь тоже. Я же пошутила.

— А я нет, — повел плечами добренький дяденька.

Я совершенно бы не удивилась, расскажи мне кто-нибудь, что Копылов в детстве надувал лягушек через трубочки, а затем запускал их бомбочками в сторону товарищей.

Жуткий мужчина. Хотя с виду милейшей души человек.

Только таких подлецов я спинным мозгом чувствовала.

Был один в моей жизни. Подобный Копылову. Гаденыш первого сорта.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Они даже чем-то похожи между собой. Видимо образ жизни, мысли накладывают отпечаток на внешность.

А замечательные девушки (ибо я все замечаю), типа меня, его считывают.

— Не буду вас задерживать. Нам пора. Покойного уже выносят из катафалка.

Невдалеке наметилось небольшое столпотворение среди гостей, прибывших на похороны.

Глава 29

— Еще бы брильянтами украсили, — пробурчала себе под нос, когда увидела роскошный гроб покойника, выполненный из красного дерева, украшенный гравюрой, золотой инкрустацией, резными элементами.

Для меня всегда являлось тайной за семью печатями стремление людей с большим достатком подчеркнуть свое богатство даже в столь скорбный момент.

На мой взгляд, покойнику уже все равно в каком гробу его закопают. Будет ли гроб сколочен из необработанных досок или же отлит из золота для умершего роли не играет. Все равно тело превратится в прах.

— Не существуй вероятность того, что из-за брюликов Поклонского выкопают этой же ночью, то так и было бы, — парировал Андрей Павлович, накрывая мою руку своей. — А заливать бетоном такую красоту, как это сделали родственники Майкла Джексона, не решились.

На руках элитный гроб вытащили из катафалка и водрузили на плечи.

— Это друзья покойного? — спросила я вглядываясь в лица несущих тело мужчин.

Все были как на подбор. Высокие. Широкоплечие. В черных костюмах и белых рубашках. Чем-то схожие между собой. С одинаково угрюмыми лицами и тяжелыми взглядами.

— У Поклонского друзей не было. Одни только враги. А это его бодигарды.

— Боди чего? — не расслышала.

— Телохранители.

— Красавцы. Все они как на подбор, а в гробу том Черномор, — сыронизировала в стихах, вспомнив известную детскую сказку.

Не часто в прошлом я попадала на похороны. Тем более на столь помпезные. В отдалении от вырытой могилы я заметила автоматчиков. Почетный караул или охрана мероприятия.

Куда я попала? Героев страны хоронят и то с меньшей помпой.

— Тебе такого типа мужчины нравятся? — спросил Андрей, глядя на бодигардов Поклонского, двигавшихся нога в ногу. Роботы, а не люди.

— Боже упаси. Ночью столкнешься в темном коридоре — испугаешься, — отмахнулась, продолжая наблюдать за похоронной процессией. — Каждый из них похож на шкаф. Высокий. Здоровый. И говорящий. Жуть.

Берг на мое высказывание только фыркнул.

Вокруг вырытой могилы столпились провожающие в последний путь. На всех лицах читалась неприкрытая скорбь. Складывалось впечатление, что присутствующие гости долгими часами тренировали выражение лиц. Не дай Бог, чтобы кто-то не подумал, что скорбь на лицах не настоящая.

— А кто тут главный или близкий родственник? Кто будет толкать слезную речь? — спросила, видя как водружают гроб на тумбы под стать гробу.

— Копылов. Он надеется занять место Поклонского, — ответил Берг, внимательно смотря на присутствующих. — А близких родственников у покойного нет.

— А это не так? — любопытство не позволило не задать вопрос.

— В любой момент может поменяться расклад, — меланхолично заметил Андрей.

— Например, после появления сведений о появлении наследника у умершего? — сделала предположение.

Не просто же так меня держали взаперти, а до этого осеменяли, словно племенную кобылу.

— Много будешь болтать, закрою в комнате на девять месяцев, — спокойным тоном произнес мужчина.

Отчего-то после этой фразы по позвоночнику пополз липкий слизень страха.

Вот мог Берг сказать так, чтобы даже не особо грозя, выбить всякое желание говорить.

Я прикусила язычок, не желая, чтобы необдуманные слова сорвались с него и попали в уши Андрея.

«Терпи, Марина. Еще не время. Терпи», — уговаривала себя.

— Нам нужно подойти поближе, — поведал мне Андрей.

— Надо, так надо, — согласилась.

Мы обогнули несколько групп людей и вплотную приблизились к гробу.

Первое, что заметила, был нос покойного. Большой. Крупный. Благородный.

— А он ничего, — прокомментировала увиденное, когда стало видно лицо мужчины.

Волевое. Целеустремленное. Чем-то напоминающее царей из последней царствующей династии.

— Поклонский даже после смерти кадрит девчонок, — недовольным тоном заметил Берг.

— Ага, а еще с посторонней помощью их беременеет, — поддержала заданную тему.

— Кажется, кое-кто этому безумно рад, — я услышала, как скрипнули зубы Андрея Павловича, или мне показалось?

Мы тихо переругивались, подходя вплотную к гробу и вставая в одну линию с Розановым.

Илья Юрьевич стоял в голове покойника. Один. Как перст.

Лиза куда-то подевалась.

Промелькнула крамольная мысль, что Копылов выполнил свою угрозу и отрезал Лизе ноги.

Ужаснулась. Но почему-то не загрустила. Видимо, не настолько привязалась к женщине. Хотя, по идее должна была сочувствовать ей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 30

— Покойся с миром, уважаемый Максим Ростиславович. Нам будет не хватать тебя. Вечная тебе память! — пока Копылов говорил, чуть не прослезилась. Настолько проникновенно звучали его слова.

Из длинной речи Ильи Юрьевича я поняла, что умерший был чудеснейший человек. Помогал переводить старушек через дорогу. Не обижал кошечек. К собачкам относился с почтением. Любил ближнего. Был кроток, как агнец. Чтил папу и маму, улетевших на небеса некоторое время назад. Подавал пример молодежи. Со всех сторон являлся положительным человеком. Теперь же всему населению мира будет не хватать столь чудеснейшего раба Божьего.

Он еще что-то говорил, но я особо не вникала.

— Вечная память! Вечная память! Вечная память! — понеслось по рядам.

— Можете проститься с усопшим, — дал добро на лобзание покойника Копылов.

И потянулась нескончаемая вереница из страждущих, желающих напоследок пожать руку Поклонскому, а то и обслюнявить благородный ледяной лоб.

Мы с Бергом сместились чуточку в сторону, ожидая когда пройдет основная волна.

— А почему вы ничего не говорили? — спросила у мужчины.

— Незадолго до смерти он приказал меня убить. Покушение не удалось. Вряд ли я сказал бы что-то хорошее в адрес покойного. Все об этом знали, потому решили не трогать, — голос Берга даже не дрогнул.

Я несколько иначе взглянула на Андрея. Серьезен. Уравновешен. Глубокомысленно задумчив.

— Вы так спокойно об этом говорите, — моему удивлению небыло предела.

— Что теперь вспоминать о былом? Человека нет, а с ним ушла целая эпоха.

Некоторое время переваривала услышанное. Люди все шли и шли мимо.

— И часто у вас такое бывает? — спросила, гадая как можно выжить в таком гадюшнике.

— Уточни, — Берг забарабанил пальцами по моей руке. Получилось очень приятно.

— Чтобы покушались?

— Как сказать? За последние три года было семь раз, — после секундного раздумья произнес Андрей.

— Обалдеть, — только и смогла вымолвить. — Да вы счастливчик, что до сих пор живы.

— Мне постоянно об этом говорят, — усмехнулся мужчина. — Сейчас начнется самое интересное.

Я вначале не поняла о чем он.

Прощание с усопшим, наконец, закончилось. Гроб закрыли. Винты на крышке повернули. Люди расступились, освобождая путь до могилы.

Непонимающе смотрела на приготовления к захоронению и не могла понять куда смотреть после предупреждения Берга.

Бодигарды подсунули вышитые золотом полотнища под гроб и медленно понесли к могиле. Когда заносили над могилой, нога у одного из мужчин подломилась, он упал на колено, сдавленно охнув. Второй, державший, другой конец полотнища, не успел среагировать. Гроб накренился. Один угол начал стремительно падать. Не будь крышки, то покойник обязательно взмахнул бы ногами и вывалился из гроба.

Лишь чудом бодигардам удалось удержать гроб, при этом едва не выронив.

Народ ахнул от ужаса. Люди зароптали. Молва покатилась по рядам.

— Это ваших рук дело? — прошипела. Чувствуя, как меня коробит ситуация.

— Нет, — спокойно заявил мужчина. Он не оправдывался, а просто констатировал факт. — Нога подломилась, потому что кто-то выстрелил из воздушки. Вон с того дерева.

— Тогда откуда? — одним глазом следила за тем как опускают многострадальный гроб в могилу, а другим пыталась увидеть стрелка.

— Я предполагал нечто подобное. Уж слишком гладко проходили похороны. Должно было что-то случиться. Покойный насолил многим.

Земля посыпалась на крышку гроба. Это потянулась вереница провожающих в последний путь усопшего. Люди норовили успеть кинуть хотя бы горсть земли в могилу.

В скором времени прервали и этот ритуал, грозивший стать нескончаемым.

Наконец, застучали лопаты. Тяжелая земля комьями бахала по крышке и, разбиваясь, разлеталась по могиле.

Прошло не так много времени, как над ямой вырос холмик, над которым возвышался крест с именем, фамилией и годами жизни усопшего.

А не так уж и молод он был. Свои наблюдения оставила невысказанными.

Приближение посторонних я не увидела, а почувствовала как напряглась рука Берга.

— В субботу состоится оглашение завещания, — без предисловия заявил Илья Юрьевич. — Тебя ждать?

— Обязательно. Как я могу пропустить такое «веселье»? — Берг скривил рот в подобии улыбки.

— Поговаривают, что в завещании будет много интересного, — с явным подтекстом произнес мужчина.

— Даже не сомневаюсь. Поклонский любил удивлять.

Стоящий рядом с Копыловым Розанов нагло скалился. Однако ничего в дополнение не сказал. Лишь козырнул, когда отходил.

— Я смотрю, в вашем тесном кругу процветает братская любовь, — произнесла с иронией.

— Как и везде, — ответил Берг, доставая телефон из кармана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мне стало интересно кому же Андрей решил позвонить прямиком с похорон.

— Значит так, завтра, в крайнем случае послезавтра, ты должен организовать полное обследование Марины, — приказал он в трубку. — Это не мои проблемы. Договорись. Все расходы за мой счет.

Я прислушивалась к разговору, навострив ушки.

— Мне нужно официальное заключение, к которому никто не прикопается. Найди тех, кто поставит под ним свои подписи. И чтобы без задержек.

В трубке что-то ответили. Прежде чем Берг отключился.

— Ну что, мать золотовалютных ресурсов, пора подтверждать свой статус.

Глава 31

Я лежала на кушетке в ожидании врача узиста и перебирала в памяти недавние похороны Поклонского.

— Бедненький, он не задохнется под всеми этими цветами, что навалили на могилу? — поинтересовалась, видя цветочный водопад, падающий на сырую землю, укрывающую гроб.

Похоже, что «гости» покойного обчистили все цветочные магазины столицы.

— Не волнуйся. Покойник не страдал аллергией на пыльцу, — успокоил меня Берг, уводя с кладбища прочь.

— Спасибо. Сразу стало легче дышать. Мне. А мы разве не поедем на поминки? — исходя из моего скудного опыта после погребения следовало выпить за душу покойного, чтобы она спокойно улетела в рай. Или в ад, что ближе к действительности. Судя по сладким, как патока, речам соратников он был еще той сволочью, которую не один раз пытались отправить к праотцам, да только все без толку. Сам умер. Или кто помог? Но об этом вслух не говорили.

— Нет. Нам нечего там делать. Пообедать мы можем и дома, — сурово заявил Андрей, открывая дверь хаммера. Артик уже сидел за рулем автомобиля и поглядывал в зеркало заднего обзора в нашу сторону.

Помощники Берга на протяжении всего скорбного мероприятия держалась поблизости, но глаза не мозолили. Вышколенные ребята.

Только собралась переключиться на воспоминания о вчерашнем вечере, как пришел узист. Веселый дяденька лет сорока пяти с улыбкой от уха до уха.

— Как зовут нашу мамочку? — обратился ко мне, предлагая лечь на спину.

— Марина.

— Ой, какое имя красивое. И мамочка красивая. А кого хочет наша мамочка? Мальчика или девочку?

Мне на живот плюхнули геля из тюбика с надписью мелким шрифтом и начали размазывать щупом гель. Врач вглядывался в экран, водя по моему животу вверх и вниз. Делал щекотно. Я морщилась. Терпела и морщилась.

Долго водил.

Переключал датчики. Увеличивал приближение.

— Никого не хочу. Ни мальчика. Ни девочку, — ответила спустя время, засунув руку под голову. Поглядывала на экран монитора, при этом ничего на нем не понимая.

За спиной узиста маячил Сычев, нервно переступая с ноги на ногу. Тяжело дышал, не сводя глаз с аппарата.

Врач, с бейджиком на лацкане, на котором виднелась надпись Иван Петрович Мамонов, оглянулся в сторону своего коллеги. Однако ничего не сказал.

Щуп вновь заелозил по моему животу.

Дяденька щелкнул пару раз тумблерам. Отложил в сторону щуп. Из ящика достал другой. Поменял насадку. Натянул на нее презерватив.

— Так, Мариночка, давай-ка посмотрим на тебя изнутри.

Я тяжело вздохнула, давая возможность продолжиться ультразвуковому исследованию.

— Какая красивая девочка.

— Доктор, это вы сейчас кому сказали? — спросила, понимая, что обращались не совсем ко мне. А к моей…

Внутренний щуп то входил, то выходил. Доктор поджимал губы. Сычев за спиной начал перетаптываться активнее, съедая экран глазами.

— Я не вижу никакой беременности. Либо ее нет, либо слишком рано, — наконец произнес Иван Петрович.

— Как нету? Не может такого быть, — возмутился Сычев. — Посмотри лучше.

— Да я уже и так посмотрел. И эдак. Ничего не отражается. Милочка, ты зачем нам голову морочишь? — наехал на меня Мамонов.

— Это не я морочу. Это он морочит, — радостно произнесла в ответ на прозвучавшие обвинения. — Я же говорила, что ничего не будет. Три раза ха. Ха-ха-ха, — принялась подкалывать мужчину.

Лицо Сычева стало белее снега. Глаза выпучились. В них застыл ужас.

— Я уверен, что есть, дрожащим голосом заявил он.

— Нету я говорю. Нету. И доктор не даст соврать, — я кивнула в сторону узиста. — Правда, доктор Мамонов?

Тот кивнул.

— Нас убьют. Медленно, — пробормотал Сычев, хватаясь за сердце.

— Это тебе счет предъявят. Я тут не при делах, — уселась на кушетку, свесив ноги.

— Да что вы глупости говорите? Никого не убьют, — обнадежил Иван Петрович, — девочка здорова. В следующий раз получится. Главное, не надо отчаиваться. Пойду я. Меня там ждут, — не конкретизируя.

Мужчина встал из-за аппарата и направился в сторону выхода из кабинета. Хлопнула дверь.

— Следующего раза не будет, — ответила, вставая с кушетки. Радовалась, что наконец-то все закончилось.

— Ты ничего не понимаешь, — ко мне с шипением подскочил Сычев. — Такие люди, как Берг, свидетелей не оставляют. Не далее чем сегодня вечером тебя уже не будет в живых.

Сердце пропустило удар. Встрепенулось. Понеслось в галоп.

— А что же мне делать? — тихо прошептала, осознавая весь ужас положения.

— Что-что? Бежать.

— Но как? — под кабинетом, в ожидании окончания процедуры, сидел Артик.

— Я тебя выведу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 32

— Между кабинетами есть дверь. Ведет в старую операционную. В свое время оперблок был переоборудована детское отделение. В свою очередь отгороженное стеной от общего коридора. У отделения свой выход, — пояснил Сычев, рисуя путь отхода.

— То есть мой конвоир меня не заметит? — уточнила.

Я была готова сорваться в любую секунду, чтобы бежать, но хотела увериться, что меня не накалывают.

— Он не будет знать о том, что тебя нет, пока не войдет сюда. — заверил меня Сычев.

— Так мы ему и не скажем, что я ушла, — «обрадовала» мужчину.

— Только уходи быстрее. Я отвлеку насколько смогу, — и он вкратце рассказал план моих действий.

Я утвердительно кивала, соглашаясь со всем. Впереди маячила свобода, до которой оставалось подать рукой.

Сычев приподнял плакат, который рассказывал о стадиях развития плода. За ним оказалась оклеенная обоями дверь. Судя по прорезям в обоях дверью изредка пользовались.

— Иди сюда, — мужчина держал одной рукой плакат, а другой придерживал дверь полуоткрытой.

Схватила верхнюю одежду и юркнула в предложенный проем.

— А тебе ничего не будет за помощь? — спросила, чувствуя как щемит сердце. Все же Сычев оказался хорошим парнем. Совестливым.

— Я как-нибудь выкручусь.

Прошмыгнула в другой кабинет. Дверь за мной закрылась. Я пересекла свободное пространство бывшей операционной. Пройдя ее, попала в другую комнату, миновав дверной проем. В соседней комнате все стены увешивали плакаты с детьми разного возраста. Не обманул док, отметила машинально. Впереди маячила заветная дверь. Дернула ручку. Она не поддалась.

Я начала паниковать.

Дернула еще раз. Чуть не заплакала от обиды. Как же так? Свобода рядом, а я не могу ею воспользоваться.

За малым не начала рыдать. И когда от обиды на жизнь собралась сползти по двери вниз, только тогда заметила собачку, запирающую дверь.

Это было равносильно озарению. Чуду. Дрожащей рукой потянулась к собачке.

Провернула. Дверь открылась.

С облегчением выдохнула. И крадучись выглянула в коридор.

Никого.

Коридор украшали зайцы, лисы, волки. По стенам летали разноцветные бабочки. Из угла под потолком светило улыбающееся солнышко.

Я, стараясь не шуметь, прикрыла за собой дверь. Прошла по коридору до выхода на лестничную площадку. Осторожно посмотрела по сторонам, а не спрятался ли за поворотом кто-то из команды Берга?

Услышала шум. По лестнице кто-то шел. Сердце заколотилось с удвоенной силой. Я парализовано замерла, не зная что делать. Бежать? Прятаться? Ложиться на пол? Или притвориться маленькой дрожащей зайкой и мимикрировать под часть картины на стене?

Пока я думала, появился розовый костюм, вышитый беленькими цветочками, а за ним и все остальное. Хозяйкой всего этого розового больничного великолепия была миловидная девушка моего возраста.

— Привет. Ты заблудилась? — добродушно спросила она.

— Ага, — я закашлялась, не зная что добавить.

Она покачала головой.

— Пойдем я тебя провожу. Здесь находиться нельзя, — почему не уточнила.

Я пошла следом за розовой феей, посланной мне свыше. Девушка уверенно вела по переходам закончившихся дверью.

— Тебе туда, — показала девушка рукой.

Я толкнула створку. Свет в первую минуту ослепил. Несколько раз моргнула.

Улица. Прохожие. Люди-и-и.

Мне хотелось закричать.

Как же я соскучилась по всему обыденному.

Пришедшая в голову мысль отрезвила.

Надо бежать.

Я быстро пересекла свободное пространство и вышла за ворота, влившись в людской ручеек.

Неужели я смогла? Неужели сбежала?

Какое счастье.

Шла по улице и ошалело смотрела по сторонам. Свобода-а-а-а. Ура-а-а!

Автобусная остановка привлекла внимание. Не задумываясь села в первый попавшийся автобус. И только находясь внутри поняла, что у меня нет денег. И я еду зайцем. Отвернулась к окну и сделала вид, что так и надо. Если меня загребут в ментовку, то это знак, что надо идти сдаваться с повинной и по остальным преступлениям. Мимо пролетали знакомые улицы. Автобус увозил меня все дальше и дальше от поликлиники. Лишь проехав несколько остановок поняла, что узнаю маршрут. Он вел прямиком к дому моего бывшего парня.

Это знак, решила я. И сошла на нужной остановке. Меня никто не остановил. Никто не спросил билетика. Я беспрепятственно вышла из автобуса. Не иначе ангел-хранитель сидел у меня на плече и руководил побегом.

А вот и знакомый дом. Я в нем жила некоторое время назад, когда мы с Русланом играли в семью. Никогда раньше я не была так рада видеть обшарпанное серое здание, когда-то бывшее голубым. От времени, под воздействием осадков и яркого солнца оно утратило свой первоначальный вид и былой лоск.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нужная мне квартира находилась на пятом этаже. Под крышей, которая периодически текла после каждого ремонта.

Поднялась по лестнице на нужный этаж и остановилась перед дерматиновой дверью.

Позвонила, ожидая ответа.

— Ну что? Нагулялась? — услышала мужской голос.

Глава 33

— Русланчик, как я рада тебя видеть, — обернулась на звук, с радостью узнав своего бывшего.

Хотя расставались мы с ним не на столь радостной ноте. Парень поднял на меня руку. Ударил за то, что я сделала ему замечание. Потом, правда, извинялся, говорил, что это произошло случайно. Объяснял, что я его развела на эмоции. Оправдывался.

Все произошло из-за моего желания помочь.

В соседнем доме находился бордель. Об этом судачили бабульки на лавочках. Я им не верила. Ну какой бордель в центре города? Глупости все это. Думала, что живут в большой квартире несколько девчонок, о которых говорят, что они проститутки. Ничего дурного не делают. Изредка приводят парней, устраивают вечеринки. Которые не нравятся соседям. Вот они и болтают глупости.

Однако слухи постоянно множились. Поговаривали, что в бордель частенько привозили молоденьких девушек из провинции. Кого по собственному желанию, а кого нет.

Я считала, что это все выдумки. До тех пор пока не столкнулась с одной из жительниц той злополучной квартиры.

Как-то вечером возвращалась с работы и мне под ноги свалилась девчушка. Молоденькая. Лет шестнадцати. Пьяная и заплаканная. Я не могла ее не поднять. Она просила ее добить за то, что больше не желает спать с мужиками, говорила, что их ненавидит и больше не хочет возвращаться в тот дом.

Я привела ее к себе. Не бросать же ее на улице? Вдруг замерзнет или кто наступит.

Напоила горячим чаем. Отмыла в ванной и уложила спать. Руслан в тот день отсутствовал, был на сутках на службе.

А на утро Катя подтвердила все слухи, блуждающие по району. В квартире на самом деле располагался притон, где девушки ублажали мужчин за деньги. Не всегда по своему желанию.

Я дала Кате денег, чтобы она уехала к себе в деревню. Она просила никому ничего не говорить и никуда не заявлять.

Но я не могла оставить все просто так.

Когда пришел домой Руслан, я рассказала ему о случившемся и попросила, чтобы он прикрыл притон. Он ответил что-то невразумительное, соскочив с темы. На следующий день, во время выходного, я вновь вернулась к своей просьбе. И как-то так вышло, что мы начали ругаться. Руслан кричал, что это не мое дело. Что лучше бы я суп с клецками сварила, чем лезла куда не надо. Тогда я сказала, что сама заявлю в полицию. И мне никто не указ. Тем более какой-то там сержантик, который боится перетрудиться. За что получила смачную пощечину. Больше настаивать не стала. В сердцах собрала вещи и ушла от него. Хотя Руслан извинялся и просил остаться. Правда, говоря при этом, что я сама во всем виновата.

Но я же упертая. Раз решила уйти, взяла и ушла. Парень долго обрывал мне телефон звонками. Писал смс. Даже приезжал на работу. Я ни в какую. Не вернусь и все. Потом все как-то само успокоилось. Решила, что он к лучшему.

И вот опять я обратилась за помощью к Руслану.

— А ты прибарахлилась. Красотка. Нашла хорошую работу? — Руслан оперся на перила и смотрел на меня снизу вверх.

Я пропустила вопрос мимо ушей.

— В дом впустишь? — меня интересовало только одно — куда спрятаться хотя бы на время. А потом я уеду в другой город, где меня точно не найдут. Только надо забрать документы с квартиры, где жила.

— А тебе переночевать негде? — с иронией в голосе поинтересовался Руслан. — Или ты просто забежала?

Гордо вздернула подбородок.

— Я тебе все расскажу, — не хотела вываливать свою историю прямо на лестничной площадке. Соседка с нижнего этажа обожала подслушивать и подглядывать.

— А если я не один живу? — бывший отклеился от перил и принялся подниматься по лестнице.

Вот об этом я не подумала.

— У тебя кто-то есть? Прости. Я не знала. Тогда, пожалуй, пойду, — ответила, раздумывая попросить деньги в долг или нет. Или лучше уйти, не оставляя о себе никакой лишней информации. Где-то в этом же районе жила моя коллега по прошлой работе. Если напрячь память, то я даже вспомню где. Однажды я была у нее в гостях.

— Да что там? Пошли, раз пришла, — махнул рукой парень. — Посидим. Поговорим.

Руслан достал ключи. Открыл замок. Толкнул дверь в квартиру.

— Проходи. Только у меня немного не убрано, — предупредил.

Я про себя хмыкнула. Русла всегда был поросенком. Когда мы с ним познакомились и я впервые пришла к нему в гости, то застала такую же картину. Везде грязь, тараканы, немытая посуда. Зато после моего появления квартира заблестела. Похоже, что она вернулась в свое обычное состояние… состояние хлева.

— Ничего страшного. Я и убрать могу, если что…,- тут же прикусила язык. А то подумает, что собираюсь у него жить. Хотя, в сложившейся ситуации я бы не отказалась от предложения пожить.

— Я помню. Ты такая чистюля. Проходи на кухню. Только мне угостить тебя нечем, — продолжал сокрушаться парень.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 34

По старой привычке прошла на кухню. Осмотрелась. Заметила в углу батарею пустых бутылок. Руслан, как всегда, не любил выносить мусор. Когда мы с ним жили вместе, я все лишнее и ненужное складывала в пакеты и отправляла на помойку. Похоже, что мои обязанности ни к кому конкретно так и не перешли.

Либо у парня после меня никого не было, либо все подружки, дружившие с его телом, не желали дружить с чистотой и уютом.

Бутылок в углу стояло слишком много. Среди них попадались из под водки. Это мне совсем не понравилось. Руслан и раньше мог побаловаться пивком, но к водке относился равнодушно. Изменение вкусов наводило на дурные мысли.

— Хочешь, я что-нибудь приготовлю? Если надо, — тут же поправила себя. Чтобы Руслан не подумал, будто я навязываюсь.

— Только особо ничего нет. Кроме повесившейся в холодильнике мыши.

— Так у тебя каша есть. Вот и сало в морозилке завалялось. Сейчас что-нибудь придумаю, — я полезла по полкам, как в старые времена, чувствуя себя не в своей тарелке, оттого становясь еще более покладистой.

Руслан уселся на стул. Видимо ожидая, что скатерть-самобранка в моем лице тут же его накормит. Для этого достаточно махнуть одной левой и на столе появятся разносолы.

— А ты почему не на работе? — спросила, видя, что он не в форме.

Когда я с ним жила, то редко видела его без форменной куртки с погонами и брюк с лампасами. Разве что в редкие выходные дни. Когда мы выбирались с друзьями на шашлыки. А попросту побухать на природе.

— Взял отпуск. Все надоело. Вечные загоны начальника. Придурковатые потерпевшие со своими проблемами. То морды друг другу набьют, то травку покурят. А с ними разбирайся. Надоело, — выдал в сердцах.

— И давно ты в отпуске? — отсутствие еды в холодильнике, запущенный вид квартиры, небритость Руслана наводила на определенные мысли. — Ты уволился? — спросила напрямик.

— Что ты ерунду говоришь? Взял за свой счет пару дней. Отдохну и выйду на службу.

Продолжать тему побоялась.

— Я возьму кастрюлю? — поинтересовалась, запоздало вспомнив, что не на своей кухне и права распоряжаться на чужой не имею.

— Бери, что хочешь, — похоже Руслану все равно, что я делаю. Лишь бы скатерть-самобранка начала варить.

— Сейчас приготовлю покушать, — пообещала.

— Может ты это… сгоняешь в магазин за пивком? Или чем другим покрепче? Выпьем за встречу, — предложил.

— Я бы с удовольствием. Да у меня налички нет, — повернулась лицом к Руслану и посмотрела прямо в глаза.

— А карточка? — в глазах парня светилась надежда.

— Карточку я дома забыла.

— Ладно. Я что-нибудь придумаю. Пойду схожу к соседу, — поднялся из-за стола Руслан. — Он мне как раз был должен. Тут тут что-нибудь сваргань посущественнее, пока я смотаюсь туда-сюда.

Кивнула в ответ, гадая как же сварить кашу из топора.

— Давай выпьем за встречу? — Русла поднял рюмку с водкой.

И как я сразу не заметила мешки под глазами, одутловатое лицо и потухший взгляд?

Чем больше времени проводила в его присутствии, тем сильнее видела разницу между тем парнем, от которого я ушла и нынешним. И эти изменения были не в лучшую сторону.

— Ты, знаешь, я не хочу, — отодвинула от себя до краев налитую рюмку.

Не думала, что путь от пива до водки для Руслана окажется столь коротким.

— Что? Брезгуешь со мной пить? — повысил он голос.

Я не шарахнулась в сторону, хотя хотелось. До сих помнила момент контакта руки Руслана с моим лицом. Щека тут же вспыхнула огнем, словно меня вновь «ласково» приложили.

Мы не вспоминали прошлое, но я не могла избавиться от воспоминаний.

— Нет. Просто, немного приболела. Легкое недомогание. Пью таблетки, а ты знаешь, что они и алкоголь понятия совершенно несовместимые.

Я придумывала на ходу, отчего-то не желая пить вместе с парнем. Впрочем, витамины, которыми почивал меня Сычев, смело можно называть таблетками, сообразно форме.

— А я вот пью, — как-то двусмысленно заметил он, опрокинув рюмку в рот. Сразу. Всю. До конца.

Занюхал кистью, на которой красовался свежий шрам.

Раньше его не было.

— Что с рукой? — спросила, не зная о чем говорить с бывшим. А ведь раньше у нас находились темы для разговора. Так почему сейчас с этим туго?

— Да, так, с дружками кое-что не поделили. Вот немного пописали.

Руслан взял с тарелки кусочек сала, положил в рот, принялся медленно жевать. Кроме сала в доме нашлась головка лука. Ее я тоже порезала. Так же как и сварила обещанную кашу. Только к ней никто так и не притронулся. Руслан не хотел, а мне кусок в горло не лез. Волнение за собственную шкуру заставляло желудок подпрыгивать всякий раз, как только думала о еде.

На водку Руслан, как и обещал, деньги взял у соседа. На закуску же денег не оказалось. Может быть, он даже о ней не подумал, успокоила я себя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Смотрела на парня и думала как раньше не замечала его склонность к алкоголю. Ведь, жила с ним достаточно долго, но списывала пагубное пристрастие на желание просто хорошо провести время за бутылочкой пива. Оказалось, что это путь в один конец.

— А ты чего не ешь? — спросил, глядя на мою пустую тарелку. — Или брезгуешь?

— Что ты заладил одно и тоже? Не хочу и все. Чуть позже захочу, тогда и поем.

— Так что у тебя случилось? Не просто же так появилась у меня на пороге. Это что-то серьезное, раз сама пришла. Я за тобой сколько бегал, чтобы начать все сначала, а ты ни в какую. И вот ты здесь, — пытливый взгляд сверлил дырку в середине лба

Руслан желал прочитать все мои тайны.

Эх, была не была, решила я. К кому как не к Руслану обратиться за помощью? Он же полицейский. Он меня спасет.

Глава 35

Я только открыла рот, чтобы начать рассказывать о своих злоключениях, как пришлось прерваться. Раздался стук в дверь.

Громкий. Требовательный. Настойчивый.

— Кто там? — испуганно спросила, замирая нахохлившимся воробышком.

— А я откуда знаю? — ответил мне Руслан, бросая кусочек сала в рот.

— Откроешь? — предложила, отодвигаясь на табурете к стене. Будто она меня могла собой закрыть.

В голове закружился хоровод мыслей. Это за мной. Это пришел Берг со своей командой. Только зачем я им нужна, если я пустая?

И тут вспомнила слова Сычева, сказанные им, Бергу не нужны свидетели.

Мой взгляд заметался. Куда? Куда? Куда? Куда спрятаться?

Стук в дверь продолжался. Тарабанили так, что еще чуть-чуть и дверь сорвется с петель. Начали подрагивать руки, которые спрятала под стол, не желая показывать нервозности. Пятый этаж. Балкона нет. Выхода на крышу нет. Он давно заколочен досками крест на крест. Бежать некуда.

— Вот гады. Пойду открою и по рогам настучу, — Руслан начал подниматься со стула.

— Русланчик, миленький, ты куда? — ухватила его за руку, не желая отпускать.

— Ты чего? Не бойся. Это, наверное, электрики. Обычно это они так тарабанят. Я им немного задолжал. Теперь грозятся меня отключить. Я их не пускаю, — зло оскалился Руслан. — Совсем зажрались. Денег им подавай. Придурки электрические.

Пришлось отпустить.

— А у тебя другого выхода из квартиры нет? — вспомнила, как отступала из поликлиники.

— Ага. Есть. Через окно, — заржал Руслан. — Сиди. Не дрейфь. Я с ними разберусь. Покатятся у меня колобками по лестнице. Я от дедушки ушел. И от бабушки ушел. И от электриков уйду, — приговаривая на ходу, парень пошлепал в сторону выхода. Непроизвольно глаз выхватил дыру, зияющую на носке. На левой пятке.

Мда. Совсем поизносился Руслан. Нет за ним никакого женского пригляда. Никто за ним не ухаживает. Отметила про себя автоматически.

— Ну кто тут рвется? — начал громко возмущаться Рус, открывая дверь.

Я не удержалась и выглянула из-за косяка двери. Лучше встречать опасность с открытым забралом, чем прятаться под лопухом. Если все равно нет возможности сбежать. Жаль, что я так и не научилась летать. А ведь меня звали. Предлагали освоить дельтапланеризм. Я тогда еще ответила, что рожденный ползать летать не может.

Сейчас мне бы очень сильно пригодилась такая возможность. Я бы, как Лара Крофт из одноименного фильма, воспользовалась подручными средствами и спустилась с пятого этажа на землю, пока враги нервно курили на крыше.

— Привет, Серега, заходи дружище, — услышала я из коридора.

Сердце сорвалось в галоп.

Серега. Кто такой Серега?

За мной пришли.

Я заметалась по кухне. Надо спрятаться. Надо. Только куда?

Рванула дверь старенького холодильника.

Туда?

Посмотрела на проржавевшие, давно не мытые полки. Чтобы их вытащить надо обладать силой Шварца, ведь они приросли намертво. Дверь холодильника с громким плямком закрылась.

Может быть за него?

Попыталась заглянуть нет ли за когда-то белым монстром какого-либо места? Для чего пришлось перешагнуть через несколько бутылок. По закону подлости одну зацепила ногой. Она со звоном упала. И покатилась по дуге.

Черт. Черт. Черт. Хотела же не шуметь.

За холодильником выдолбленной в стене ниши с мой рост, в которую я могла бы спрятаться, не оказалось. Зато нашлась многовековая паутина, из центра сети на меня смотрел шестью глазками огромный мохнатый паук.

Когда я жила с Русланом, то гоняла пауков. Теперь же для них открылась вольница. Они делали все, что хотели. Плели паутину как хотели и где хотели.

Я оставила мысль найти укрытие за холодильником.

Тогда в шкаф. Да. Надо спрятаться в шкаф.

Полезла открывать нижнюю створку одного из шкафов кухонного гарнитура.

Лучше бы я этого не делала. Мне под ноги посыпались прошлогодние картофельные очистки. Ну, может быть, не совсем прошлогодние, но порядком подгнившие и имеющие характерный запах.

Ну, как? Как можно было навалить их сверху пакета? Не в пакет, а именно сверху. Они же скользкие. А начав подгнивать скользкие вдвойне.

— Заходи, дружище. Заходи, — раздался голос Руслана.

— О! Что тут у вас? Уборка? — я резко повернулась, не забыв схватить со столешницы нож.

Безопасность превыше всего.

— Марина, знакомься, это Серега.

— Не тот, — с облегчением выдохнула я, ожидая увидеть подручного Берга. Однако рядом с Русланом стоял щупленький молодой мужчина в спортивном костюме с тремя полосками, бывшими в прошлой жизни белыми, а сейчас грязно-серого цвета.

— Да. Уже не тот. Я раньше в качалку ходил. Тогда у меня была вот такая бицуха, — и гость Руса показал какая именно бицуха у него была.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Судя по размерам, Серега являлся сильно уменьшенной копией доктора Джекила в молодости.

Глава 36

— Скоро Алиса придет, — обрадовал не-тот-Серега.

— А Алиса у нас кто? — мой интерес был крайне меркантильный.

Ибо Серега принес два пузыря домашней настойки. А точнее, перцовки из лимонки. Первая в себе содержала плавающие красные бумажки, по уверению Сереги кусочки красного перца, а вторая желтые чешуйки, которые в анамнезе должны были именоваться лимонной стружкой.

— Алиса у нас богиня танцпола.

— Богиня, прости, чего? — не являясь любительницей любых танцев, не особо разбиралась к какому роду занятий стоит причислить подобного рода даму, ими занимающуюся.

— Крутит шест вокруг себя. Или себя вокруг шеста, — скабрезно заржал Руслан.

Похоже, что он не один раз являлся свидетелем представления в исполнении Алисы.

— Еще раз так скажешь, а тем более при Алисе, я тебе в морду дам, — предупредил не-тот-Серега.

Ого. Да парнишка влюблен и не по-детски. Я с уважением посмотрела на мини Джекила.

Не часто встретишь парня готового вступиться за свою подругу, тем более в ее отсутствие.

— Серега, да я пошутил, — принялся оправдываться Руслан.

— Вот и я шуткану. Дам в нос и посмотрю как ты будешь смеяться, — прорычал обиженный гость.

— Давай, Серега, к столу. А то у нас кашка остывает.

— Чето у вас не густо, — отплатил сторицей парень, усаживаясь на стул верхом.

— Да с деньгами напряг. Только на водяру и хватило.

Я испуганно посмотрела на Руслана. Он явно мне что-то не договаривал о своем социальном положении.

— Забей. Со всеми бывает, — успокоил его не-тот-Серега. — Кто ж знал, что эта курва настучит твоему начальнику. Ничего страшного, вот немного все поутихнет, ты опять и вернешься. Где они еще найдут такого ответственного работника? Однозначно, нигде.

— Маринка, доставай рюмки. Ставь на стол. Тяпнем за встречу, — скомандовал Руслан. Он с видом хозяина развалился на стуле и по-барски отдавал приказы.

Я со вздохом поднялась на ноги и пошла разыскивать нужную тару. Там, где обычно стояли рюмки, были обнаружены тарелки с засохшей субстанцией на донышке. Пришлось заняться дальнейшим поиском посуду. Для этого заглянула во все шкафчики от пола до потолка.

Рюмки обнаружила лишь с пятого раза, они спрятались за фужерами чье стекло знало гораздо лучшие времена. Когда-то его мыли, а последнее время только ополаскивали. Что порядком ухудшило их внешний вид.

— Вот, — поставила на стол искомое.

— Ну ты, копуша, — обозвал меня не-тот-Серега. — Скоро водка скиснет.

— Зато настойка станет только крепче, — ответила я.

— Наливай, — скомандовал Руслан.

Не-тот-Серега начал разливать по рюмкам.

— А тебе? — спросил.

— Мне не надо. Я не пью.

— Че, больная?

— Наоборот, здоровая. Не пьет она, — заступился за меня Руслан.

Заслужив в моих глазах несколько баллов. Неужели заразился от товарища? Может не так и плох друг. Хорошо влияет на Руслана.

— Чего-то Алиски долго нет, — забеспокоился гость.

— А где она? — поинтересовалась я. — Почему с тобой не зашла?

— Машину пошла ставить на площадку. Да потом в магаз за сигаретами собиралась заглянуть.

Я удивленно посмотрела на мужчину. Значит, от злого слова он подругу защищает, а от дурных людей на улице нет. Забавно.

— Она сама сказала мне идти сюда, — начал оправдываться мини доктор Джекил, правильно истолковав мой взгляд.

— Наверное, в магазине очередь, — предположила я.

— Точно, очередь, — поддержал меня Сергей, немного успокоившись.

— Так мы пить будем? Или продолжаем греть? — Руслану надоело ждать.

— Может все же Алиску дождемся. Что-то душа у меня не на месте, — начал он.

В дверь постучали.

— А вот и Алиска, — радостно произнес гость, берясь за рюмку.

— Иди открой, — скомандовал Руслан. Я хотела возразить, что хозяин он, но спорить не стала. Я и так в гостях на птичьих правах.

Я поднялась со стула и пошла открывать дверь. И что за привычка закрываться? Все равно никто до пятого этажа не доходит из посторонних. Только жильцы. Остальным оно совершенно не нужно.

В дверной глазок смотреть не стала? Что я там увижу? Расплывчатую картинку. У Руслана дверному глазку было столько же лет сколько и дому. То есть много. От старости увеличительное стекло помутнело. Глазок раз десять заклеивали жвачками дети с нижних этажей. Развлечение у них такое. Звонить и убегать. Пока хозяева открывали двери, закрытые на щеколды, да ограничительные цепочки.

Щелкнул замок. Я толкнула дверь.

— Заходи, — произнесла, думая, что на лестничной площадке стоит незнакомая девушка.

Девушка на самом деле стояла. Испуганная. С пакетом в руке. И ужасом на лице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот только она не была одна.

Вокруг нее стояли мужчины. Мои недавние знакомые. Леха, Серега-тот-который-нужно, Артик.

А прямо по центру лестничной клетки, опираясь на перила стоял Андрей Павлович Берг.

Глава 37

— Рад, что приглашаешь в гости, — Андрей Павлович плавным жестом, выдававшим тренированное тело, отлепился от перил. Короткое движение, а сколько в нем спрятано силы.

Не сомневалась, что мужчина готов в любое мгновение сорваться в погоню за добычей. Которой в данный миг была я. Его глаза сфокусировались исключительно на мне, он контролировал каждое движение, хотя с виду был вальяжно расслаблен и обманчиво добродушен.

— Я не вас, — язык мой враг. Прикусила его, да поздно. Сказала все, что думала в данный момент.

Однако это Берга не разозлило, а, наоборот, заставило дрогнуть уголки губ. Едва заметно. Почти неразличимо. Но вполне осязаемо.

— Я понял, что не меня. Все равно приятно.

И что приятного в том, что открытым текстом заявляют, будто не рады видеть? Вот что он за человек? Непонятный и непредсказуемый.

— Как вы меня нашли? — поняла, бежать некуда. Дверь не преграда. Не удивлюсь, что за полой пальто у Берга спрятана базука, которой он эту самую дверь снесет к чертям собачьим. Если Андрей видит цель, то препятствий для него не существует.

Меня вычислил в кратчайшие сроки. Так бы нашей полиции работать. А не бандитам.

— А чего тебя искать? Ты же не иголка в стоге сена?! — удивленно произнес он. Словно обнаружить меня для него не составляло особого труда. Так, мелочь. Всего лишь засунуть руку в мешок фокусника и вытащить оттуда за уши… нет, не зайца. Меня.

— Так столица большая, — продолжала настаивать на своем. Пока никто не хватал, никуда не тащил создавалась иллюзия, что могу контролировать ситуацию. Мнимая, но действенная. Она меня успокаивала.

— Так и ты не маленькая, — заметила как по бокам переместились Леха с Серегой, незаметно передвинулся Артик.

Окружали со всех сторон. У меня был же только один путь. Назад в квартиру. Но там, я знала, нет волшебного перехода в другой мир. Там даже чулан отсутствовал.

— Я не толстая, — возмутилась.

— Ты- глупая, — по доброму произнес Андрей Павлович.

— Чего это я глупая? — час от часу не легче. То толстая, то глупая.

— Того, что от меня сбежала, — как маленькой принялся объяснять мне Берг. Интересно, а как бы он поступил на моем месте? Неужели превратился бы в жвачку прилипшую к его ботинку? Сбежал, как это сделала я. Не сомневалась.

— Я от вас не сбегала, — произнесла из чувства противоречия.

— Тогда от кого? — продолжал допытываться Андрей. Кто бы посмотрел со стороны, решил, что беседуют закадычные друзья.

— От вселенской несправедливости, — не хотелось вводить посторонних в подробности своей жизни. Алиса, подруга не-того-Серги стояла там, где стояла, то есть рядом. И все прекрасно слышала. Любопытство было написано на ее лице. Кто она такая не знала. Может быть, она агент Моссада и ведет прямую трансляцию в Центр. Оно мне надо? Чтобы все знали.

— Ты это зря, — покачал головой Андрей.

— Маринка, ты с кем там разговариваешь? — в коридоре появился Руслан. Похоже, что он отправился на розыски лучшей половины человечества в лице двух дам отсутствующих за праздничным столом.

— Да так, — я не знала что сказать.

— А вы, ребята, кто? — Руслан насторожился. Он с первого взгляда понял, что не простые голуби к нему залетели на огонек.

— А мы никто? И звать нас никак, — спокойно ответил Берг, не вытаскивая рук из карманов.

— Чего-то ты пургу гонишь, дядя, — пошел в наступление Руслан. Они с гостем уже успели выпить. Алкоголь будоражил кровь, не позволяя правильно оценивать ситуацию.

— Дядя это начальник, который поймал тебя за взятку при исполнении, — лениво ответил ему Берг.

— Да что ты мелешь? — глаза Руслана налились кровью, руки сложились в кулаки, а он сам попытался нанести удар.

Вот только попытался. Потому как ничего у него не вышло. С двух сторон, как по мановению волшебной палочки возникли Артик и Леха. Завернули Руслану руки за спину, а его самого свернули в бараний рог. И теперь он смотрел не в лицо Бергу, а на его блестящие ботинки.

Андрей даже не шелохнулся. Как стоял с невозмутимым видом, так и продолжал стоять. Вот это выдержка.

Тогда как Руслан принялся крыть Берга отборным трехэтажным матом. Громко. На весь подъезд.

— Закройте ему рот, — коротко отдал приказание Берг.

Тут вступил в дело Серега… со скотчем. Кусок которого тут же оказался на лице у Руслана.

Мат прекратился. Зато началась пляска ног Руслана по ногам Лехи и Артика. Они долго не терпели, синхронно сделали подсечки и мой бывший парень оказался на коленях с заломленными за спиной руками.

— Будешь выкобениваться, сломаю ногу, — предупредил Руслана Леха. По-доброму так. Почти по-отечески. Рус трепыхаться перестал.

Из-за угла выглянул гость Руслана, заметив кучу людей на лестничной клетке юркнул обратно в квартиру. Доктор Джекил оказался хил не только телом, но и духом.

Берг с невозмутимым выражением лица наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой. Когда Рус затих, Андрей перевел взгляд на меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Сама поедешь или включишь функцию нехочухи? — Берг не улыбался, сверлил меня тяжелым взглядом, от которого хотелось спрятаться. Желательно под пол.

Глава 38

Я выбрала первое.

Меня не торопили, когда забирала вещи из квартиры Руслана. Но далеко не отпускали. Сам Берг следовал тенью. Даже пошел за мной в ванную комнату, где я повесила сушиться курточку, на которой замывала край рукава. Лишь позже я поняла, что Андрей не просто зол, а очень зол. До этого момента мне казалось будто Бергу все равно. И мой розыск, как и последующее нахождение всего лишь случайность.

— Я не беременна, — прошипела Бергу, как только мы оказались в салоне автомобиля. — Зачем я вам нужна?

Устраивать разборки на чужих глазах не решилась. Да и стыдно рассказывать посторонним что со мной произошло за последнее время. Ведь никто не поверит, что все случившееся случайность и стечение обстоятельств, а не глупый вымысел.

— Кто тебе такое сказал? — бросил отрывисто Андрей.

— Врач, — я не стала скрывать. Мне Берг вряд ли поверит, а если прикрыться авторитетным мнением специалиста, то все будет хорошо. По крайней мере, я на это очень рассчитывала. А еще я надеялась на вменяемость Берга. За время знакомства он не давал мне повода думать иначе.

— Какой еще врач? — приподнял бровь в легкой степени изумления Андрей Павлович.

— Который делал УЗИ. Сычев подтвердит, — мне хотелось как можно быстрее прояснить ситуацию. А еще надеялась, что как только это случится, то меня отпустят. Домой.

— Сычев говорит обратное, — сдержанно произнес мужчина.

— Не может такое быть. Он сам меня отпустил. И все из-за того, что у вас ничего не получилось, — я хотела достучаться до Берга. Не мог же он не понять очевидное.

— Не выдумывай. Ты сбежала от Сычева, когда он немного отвлекся, — рыкнул Андрей. И тут-то я поняла, что он лишь делает вид, что спокоен. А на самом деле пылает гневом. За малым чуть не огнем пышет.

— Поганый червяк! Продажная шкура! Тварь иномирная! Предатель! — ругалась я, не веря, что меня так подло подставили. А ведь какие глаза у него были?! Честные-честные, когда предлагал мне бежать, чтобы спастись.

А на самом деле не меня он хотел спасти, а свою дырявую шкуру. Именно такой она будет, когда я с ним разберусь. Выкраду у Берга пистолет и наделаю дырок в шкуре Сычева. Чтобы ему не повадно было честных девушек обманывать.

Будь Сычев рядом, я бы с удовольствием ему вырвала язык. Причем голыми руками. И даже не побрезговала лезть к нему в рот, чтобы достать поганое жало.

— Хватит истерить! — Берг схватил меня за руки. Встряхнул.

Я испуганно уставилась на мужчину. Не ожидала от него ничего подобного. До этого он никогда меня не хватал. Сильно. Крепко. На грани боли.

— Ик, — клацнули мои зубы. — Только не бейте! Я боли боюсь. Лучше сразу пристрелите. Я знаю, что пистолет у вас есть, — попросила жалобно.

Теперь настала очередь Берга удивляться.

— Я уже говорил, что женщин не бью.

Мои руки в его руках были зажаты, как в тиски.

Сказать, что мне больно? Что он не соизмеряет силушку богатырскую? А то, что она именно такова подтвердят мои будущие синяки. И проявятся они не далее чем через несколько минут.

Берг перехватил мой взгляд. Тут же ослабил захват. А потом и вовсе отпустил.

— Спасибо, — поблагодарила.

Мужчина ничего не сказал, лишь скрипнул зубами. И… вылез из машиноподнобного монстра. Оставив меня одну в салоне автомобиля.

Я сидела ни жива, ни мертва. Куда он пошел? Спускать пар? Или искать того, кто приведет приговор в исполнение?

Мысли метались, как стая бешеных блох, не останавливаясь ни на чем конкретно.

Тут же на водительское сиденье плюхнулся Леха. Кинул через плечо на меня косой взгляд. Хмыкнул, но ничего не сказал. Щелкнул тумблером, заблокировавшем двери.

И машина тронулась.

Берг же с компанией в виде Артика и Сереги остались стоять на площадке. Я в изумлении проводила их взглядом.

Почему они остались, а я поехала? Куда Леха меня везет? И главное зачем?

Страх липкой лентой сковал тело.

— Куда мы едем? — воскликнула.

Леха молчал. Уверенно вел автомобиль по улицам города. Останавливался на светофорах. Сигналил зазевавшимся водителям. Срезал углы, проезжал через подворотни, сокращая расстояние. Только куда?

— Ответь, немедленно, — потребовала.

В ответ получила сомкнутый кулак. Которым мне погрозили, когда я попыталась перепрыгнуть на переднее сиденье.

— Если сейчас же не сядешь на место, урою, — коротко бросил он. — Я тебе не Берг. Я цацкаться с тобой не буду.

Вот и поговорили.

Псих.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 39

Меня закрыли в комнате.

Если раньше я могла свободно ходить по дому, то теперь нет. Я была пленницей. Зато кормили меня регулярно. Как на убой. Сытно. Калорийно. Много.

Конечно, мне следовало устроить голодовку, чтобы пленители прониклись моим положением и отпустили.

Только кроме еды, мне и заняться оказалось нечем. Все развлечения у меня изъяли. Я осталась без телевизора. Экран с мясом выдрали из стены, оставив безобразно висящие сопли проводов.

Сразу же вспомнила старый бородатый анекдот про картину, которая закрывала дыру в стене.

Картину, в смысле телевизор, у меня забрали, а дыру оставили.

И теперь часами я любовалась ею. Ибо ничего другого мне не было доступно.

Вот я и ела. На нервной почве. Все до последней крошечки. Все что приносили.

Фрукты приносили. Я ела фрукты. Если появлялись печеные булочки в бумажном пакете, я съедала их все. И это помимо основных блюд.

Ела и лежала. Лежала и ела.

Смотрела на пустую стену и жевала.

Подносы мне приносил незнакомый парень. Хмурый и неулыбчивый. С широченными плечами под спортивном костюмом. Когда я увидела его в первый раз, то испугалась. Думала палач пришел. Черный, небритый абрек, в черном трикотаже с прыгающей кошкой на груди занес множество блестящих пакетов и оставил на столе.

Вошел не поздоровался, оставил принесенное, и вышел. И все это молча.

Я проводила его испуганным взглядом.

После разговора с Бергом ни с кем толком не поговорила. Меня игнорировали.

Я вроде есть. Но меня вроде нет.

И сколько еще меня будут держать взаперти неизвестно. В пору сойти с ума.

День сменялся ночью.

А ночью ко мне в окно заглядывала луна. Откровенно скалилась над моим невеселым положением. Улыбалась.

Она меня бесила со страшной силой.

Я закрывала на ночь шторы, чтобы ее не было видно, но она все равно норовила заглянуть в щель и начать щекотать мне нервы.

Неприятные ощущения.

Пол ночи я бодрствовала, борясь с луной, а под утро засыпала. И дрыхла чуть ли не до обеда. Как сурок. Спала и спала.

Просыпалась, когда петухи подумывали о том, чтобы идти спать.

Через неделю подобного времяпрепровождения чаша моего терпения лопнула и потекла. Прямо на ковер.

Я встала с кровати и пошла тарабанить в дверь.

— Чего надо? — чуть не упала в сторону проема образовавшегося между полотном двери и косяком.

Стучала я долго и почти безрезультатно. Думала, что уже не достучусь. Потеряла всякую надежду. А когда она скончалась в страшных муках, оказалась, что ее смерть преждевременна.

— Где хозяин? — рыкнула в ответ.

— В офисе, — ответил абрек, что приносил еду и, как выяснилось, сторожил меня под дверью. А когда ему надоело слушать мои завывания, то открыл дверь.

— В каком еще офисе?

— В центральном. У него совещание.

— По поводу чего? — до меня откровенно не доходило где может пропадать главарь бандитов. — Куда лучше отвезти врагов? Чем их пристукнуть и где закопать? — спросила зло.

— Слияние фирм, — невозмутимо ответил абрек.

— Слияние чего? — час от часу не легче.

— Компания хозяина занимается поглощением маленьких убыточных фирмочек. После слияния, а по сути поглощения компании, он их либо приводит в порядок, либо продает дальше, наведя дисциплину, проверив баланс и вычистив штат, — разложил мне все по полочка помощник Берга..

— Ого, — только и нашла что сказать. Да Берг оказывается не простой бандит, а бизнесмен не мелкой руки. — Да он экономический Джек Потрошитель.

— Вовсе нет. Андрей Павлович очень хороший грамотный бизнесмен. Вникает в нужды персонала. Хоть и строгий руководитель, но очень лояльный. Всегда готов протянуть руку помощи в трудной ситуации. Работники на него чуть ли не молятся.

— Ага. Под дулом пистолета, — поддакнула.

— Ты это зря. Берг хороший мужик. Правильный. Живет по понятиям.

Я скептически посмотрела на своего надзирателя. Однако от комментариев воздержалась. Чем меньше знают что у меня на уме, тем лучше.

— Тебе он зачем нужен?

— Поговорить хочу, — ответила на вопрос.

— Я передам.

— Не забудь, будь добр, — я отлепилась от стенки и пошлепала к кровати. Раз дело сделано, то можно поспать.

Что-то в последнее время я стала слишком много спать. Грешила на расстройство нервной системы, а все из-за беспокойства.

У меня никак не приходили критические дни. Время шло. А они все задерживались в пути. Но я все еще не допускала мысли о беременности.

Уговаривала себя, что расстройство цикла случилось на нервной почве.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 40

— Что это? — спросила, когда Берг протянул мне связку пакетиков.

Мужчина явился по требованию, но только не в тот же день, а чуть позже, при этом не объясняя причину опоздания.

— Тесты на беременность. Мне сказали что у них большая точность на ранних стадиях беременности, чем у УЗИ.

Хотела не брать. Сказать, что пусть сам на них писает, если хочет. Однако червячок сомнения, засевший внутри, требовал выяснить причину задержки.

Протянула руку принимая приношение.

— Мне при вас их использовать или можно в уединении? — спросила ядовитым тоном. Каменное лицо Берга меня бесило со страшной силой. После моего побега из него пропали человеческие эмоции. Их словно выключили. Теперь я видела только застывшую маску.

— Только если ты так хочешь, — ответили мне в не менее ядовитом ключе. При этом на лице мужчины читалось такое высокомерие, что его можно было резать ножом, настолько оно плотное и концентрированное.

С момента водворения в комнату, Берг не проявлял ко мне никакого интереса. Меня для него словно не существовало вовсе. Это ужасно бесило. Теперь же он явился с миной пренебрежения на лице, со связкой тестов. Снизошел бог с Олимпа до простой смертной. И все из-за какой-то горки золота. Пусть даже и большой горы.

Ненавижу. Ненавижу эти карие глаза, что время от времени по непонятно какой причине вторгались в мои сны.

Ненавижу за то, что посадил меня под замок.

Ненавижу за свое как-бы хорошее отношение, а на самом деле отвратительное.

Даже за то ненавижу, что Руслана пальцем не тронул, поливавщего матом Берга так, что уши вяли, а стены подъезда стыдливо отворачивались сами к себе лицом.

Я психанула и, схватив всю пачку, отправилась в ванную, чтобы выяснить интересуемое.

Со злостью сорвала фольгу с одного теста. Швырнула на пол. Уселась на стульчак.

Все процедуры от и до заняли всего пару минут.

Я со злорадством думала, что в это время Берг стоит под дверью и прислушивается, а все ли я правильно делаю. Чертов вуайерист.

Хотя, надо отдать ему должное, в ванную комнату он не вошел. Остался ждать в спальне.

Пышущая гневом на Берга не заметила как прошло положенное для получения результата время.

Андрей меня не торопил. Из-за двери ничего не спрашивал. Терпеливо ждал.

Опустила глаза на тест и уставилась на две полоски, жирно выделяющиеся синим, расположенные в небольшом отдалении от ограничительной метки, и все никак не могла сосчитать до двух.

— Не может такого быть. Это полная чушь! — воскликнула, выхватывая еще один тест из пачки.

Фольга никак не желала рваться, дрожали руки. Наконец, я совладала с ними, справилась и с упаковкой.

Секунды тянулись столетиями.

Я не сводила взгляда с теста подозрительно быстро меняющего цвет индикатора.

— Нет! Это неправда! — в груди тихо зарождалась истерика.

Не веря своим глазам, я судорожно рвала упаковки тестов, а вынутые полоски анализаторов бросала в емкость с жидкостью из моего организма.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы использовать все тесты.

— Твою ж колобкову мать. Чтоб у тебя все руки поотрывало, — выругалась, видя, что все показали положительный результат.

Подтвердилось то, мысли о чем гнала прочь все последнее время.

Я беременна от криминального авторитета.

Мертвого криминального авторитета.

И его ребенок в настоящее время развивается во мне.

Занавес.

Где стояла, там села на пол.

И разрыдалась.

Горько. Навзрыд. С подвыванием.

Вокруг меня веером лежали использованные полоски тестов. Они немо кричали «Ты — беременна!», «У тебя будет ребенок!».

Где-то на периферии сознания гулко бухнуло раз, второй, третий.

С потолка посыпалась штукатурка. Дверь в ванную с грохотом открылась, выдрав вместе с собой хлипкий замок.

Из-за слез, лившихся как из ведра, ничего толком не видела.

Меня бережно подняли на руки. Прижали к чему-то теплому и твердому. Куда-то понесли. Опустили на мягкое. Обняли.

— Тихо, тихо, моя девочка! Тихо! Да не плачь ты так! Ничего же страшного не случилось. Все хорошо! Все хорошо!

— Какое хорошо? — раненой белугой закричала в ответ. — Я беременна! Застрелите меня! Я не хочу жить! Я вас всех ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Душевная боль толчками выплескивалась наружу. С каждым произнесенным словом, подкрепленным эмоциями, становилось чуточку легче.

Я кричала, била кулаками по широкой крепкой груди, сыпала обвинениями, кричала, а меня тихо успокаивали и продолжали гладить. По спине. По рукам. По голове.

— Поплачь. Покричи. Станет легче, — доносилось до меня сквозь пелену сознания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И правда, через какое-то время эмоции пошли на спад. А потом и вовсе их словно отрубило. Я в один миг перестала плакать, рыдать, кричать, только икала с завидной регулярностью.

— Вот и хорошо. Вот и правильно. Хорошая девочка. Ты сильная! Ты справишься! Ты-молодец!

Не заметила как кипучая активность приобрела знак минус, меня начало клонить в сон. Глаза стали закрываться сами собой.

Последнее что мне запомнилось, прежде чем я провалилась в черное небытие, было прикосновение ко лбу. Мягкое. Бережное. Нежное.

Так меня целовали в детстве.

Глава 41

Проснулась от нежного запаха, щекотавшего ноздри. Моего любимого запаха.

Ландыши.

Как же я их обожала. Весной частенько бегала в лес, чтобы собрать букетик. Потом я выросла и стала покупать букетики у бабулек, торгующих у переходов. Маленькие хрупкие беленькие колокольчики напоминали мне о приятных моментах в жизни. Всегда радовали и поднимали настроение.

Я вдыхала запах с закрытыми глазами и не могла понять откуда он исходит. Неужели из моей памяти?

Слишком уж явное воспоминание.

Повернулась на бок, откуда тянулся шлейф аромата и увидела… красивый букет ландышей, перевязанный шелковой красной лентой, стоящий в прозрачной пузатой вазе.

Откуда?

Этот вопрос возник в голове, стоило только увидеть чудо.

Наверняка, муляж. И запах синтезирован искусственно.

Однако букет выглядел настолько реалистично, что я решила развеять все свои сомнения.

Поднялась с кровати, потянулась рукой, тронула один из белых колокольчиков пальцем. Он прогнулся под моим натиском. Захватила между пальцами, сжала.

Под пальцами, с едва слышным хрустом, сломался колокольчик. Безобразная трещинка изуродовала красивейшее творение природы.

Живой. Настоящий. Не может быть!

Я подхватила в руки вазу и поднесла к носу. Вдохнула божественный запах. Еще раз. И еще.

— Обалдеть! Они настоящие! Как? Где можно осенью раздобыть ландыши? — я с восхищением смотрела на цветы и не могла нарадоваться.

— Доставка из Парижа. Там есть небольшая частная оранжерея специализирующаяся на выращивании цветов, — услышала спокойный голос Берга.

И каким образом он оказался в моей комнате незамеченным?

Халат, небрежно наброшенный на поверх одежды, делал его загадочно-брутальным.

Я подняла глаза над цветами, не отрывая букетик от лица. Все не могла надышаться. Запах пьянил, сводил с ума. Заставлял дышать ароматом весны снова и снова.

— И как цветы прилетели из Парижа сюда? — спросила, думая что меня дурят. Наверняка, где-то недалеко, в паре десятков километров есть маленькая цветочная ферма. Если у нас научились выращивать страусов, то что говорить о ландышах.

— Ночным рейсом. Спецдоставка из самого сердца Парижа, — с невозмутимым видом сообщил мне Андрей Павлович.

— Чем я удостоена подобной чести? И, вообще, откуда вы знаете, что я люблю ландыши? — от вчерашней истерики не осталось и следа. Она оказалась вытеснена совершенно другими впечатлениями. Более яркими. Красочными. Ароматно пахнущими.

— Не буду скрывать правды. Я знаю о тебе много чего. Где ты родилась. Как жила. Где училась. С кем дружила. С кем сидела за одной партой. Как зовут твою первую любовь. Во сколько лет потеряла девственность. Твой любимый цвет. Твой любимый запах. Что ты любишь, а что на дух не переносишь, — принялся перечислять Берг. — Поэтому отыскание твоих любимых цветов заняло не так много времени. При наличии возможностей, которые у меня имеются, это не составило особого труда.

— А вы честны до зубовного скрежета, — в тайне надеясь, что он просто угадал. Даже загрустила немного, что это совершенно не так. — Но вы не ответили на первый вопрос.

Я пытливо посмотрела на мужчину.

Он встретил мой взгляд с открытым забралом.

— Я бы хотел хоть немного подсластить горькую пилюлю. Ты для меня важна. Буду откровенен. И я бы не хотел, чтобы всякий раз, когда ты будешь видеть меня перед глазами появлялась табличка «ненавижу». Хотя бы через раз, — как-то не весело усмехнулся мужчина.

— Хотите выглядеть добреньким? Испортили мне жизнь и теперь замаливаете грехи? Думаете, что можно цветочками возместить мне убытки? Принесенные страдания? Считаете, что этого достаточно? А не слишком ли дешево цените? — с каждым произнесенным словом я все больше и больше распалялась. И по законам женских истерик в конце сцены должна выбросить цветы на пол и растоптать, причиняя боль ни в чем не повинным цветам.

Каюсь, мысль возникла… и тут же исчезла.

Цветы не виноваты. Их и так уже наказали. Ни за что. Срезали под корень. Так пусть же завянут своей смертью, а не от моих рук и ног.

Мужчина слушал меня. Не перебивал. Ни единым мускулом на лице не показывал своего отношения к словам.

— Если ты закончила, то я пойду.

— Вот так просто? Не ответив ни на один вопрос? — я начала злиться.

— Все что мной будет сказано, окажется использовано против меня. Я лучше промолчу.

Именно в этот момент у меня возникло дикое желание ухватить Берга за шею и с силой сжать. Чтобы видеть, как он начнет корчиться в предсмертных судорогах.

— А пока ты планируешь мою смерть, я распоряжусь, чтобы тебе приготовили завтрак. Питательный и калорийный, — он читает мои мысли? — И не надо на меня так смотреть. Желание убить возникает у многих моих знакомых. Это нормальное явление. Я привык.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 42

Меня не трогали еще пару недель. Думала, что после подтверждения беременности с помощью тестов заставят проходить полное обследование, чтобы на сто процентов убедиться в факте, но нет. Оставили в покое. С вот с внешним миром общаться не давали. Однако выгуливали, а не только держали взаперти. После радостных для бандитов известий условия содержания для беременной птички улучшили.

Беременной птичкой назвал меня Гога.

В один из дней вместо молчаливого абрека появился он. Местами выбритый, надушенный и зло скалящийся.

— Ну что, кукушка, несущая золотые яйца, докукарекалась? Все же эксперимент удался. Прижились живчики покойного Максика. Силен волчара. Даже после смерти сумел бабу обрюхатить.

Я порядком струхнула, когда увидела Гогу.

— Не дрейфь, кукушка, пальцем не трону. Босс дал строгие распоряжения относительно тебя. Пока ты с золотым яйцом в пузе, с тебя надо пылинки сдувать. Да переходить улицу на противоположную сторону, как только появишься на горизонте. Чтобы не нервничала.

Мужчина вроде бы говорил нормально, но складывалось ощущение, что он все вокруг заливает ядом. Настолько неприятно мне было находиться в его обществе.

Мерзкий тип, хоть и смазливый.

За время отсутствия в резиденции он сменил имидж. Постригся у модного барбера. Отрастил бороду. Купил новую косуху. Теперь на куртке отсутствовали блестящие украшения за исключением кнопок и молний.

— А сейчас тебе что надо? — спросила, глядя испуганно. При этом искала глазами своего сопровождающего.

Я могла гулять на улице, но исключительно под присмотром кого-нибудь из надсмотрщиков. Один или сразу два следили за мной не хуже трехголовых церберов. Без них я шагу не могла ступить.

— Пришел сообщить, что скоро выдвигаемся.

— Куда? — мой голос дрогнул, хоть и не успел дать петуха. Однако прозвучал на порядок тоньше. Почему-то абрека, который оказался Толей, на горизонте не было. Как будто испарился или его испарили.

— Куда шеф скажет, туда и тронемся, гы.

Чтобы пройти в дом, мне следовало миновать Гогу. А он, как назло, не желал уходить с моего пути.

— Чего же ты стоишь? — насмешливо спросил он.

— Жду когда уйдешь, — не двинулась с места.

— Ты меня боишься? — спросил довольно скалясь. Сейчас он больше напоминал улыбающуюся акулу, чем нормального человека. Хищный взгляд. Злобные маленькие глазки. Дурные намерения в голове.

— Вот еще, — фыркнула, но с места не сдвинулась.

— Тогда чего не идешь? — он провоцировал. Нагло и подло.

— Не хочу, — сложила губки бантиком.

— А шеф ждет.

— Шеф действительно ждет, только тебя, Гога, — очень кстати из-за угла летней беседки вышел Артик. Он недовольно посмотрел на коллегу. Тот натянуто улыбнулся, пойманный с поличным. Засунул руки в карманы. И, начав насвистывать модную мелодию, двинулся в сторону дома.

— Он к тебе приставал? — Артик был суров. После случая с кухаркой и гнева хозяина, он со мной не шутил и мне не улыбался. Однако от Гоги спас.

— Нет, — замотала головой. То, что я немного испугалась, не в счет.

— Если что-то вдруг изменится, то говори мне, не бойся, — предупредил Артик, оглядывая с ног до головы. По всей видимости желал проверить насколько я с ним честна.

Я сдержанно кивнула.

— Мы не в больничку, случайно, едем? — предположила.

— Нет.

Артик, как всегда, был немногословен.

— А куда? — решила, что шагу не ступлю, пока не выясню для чего понадобилась.

— К нотариусу.

Новость удивила. Я вроде бы завещание писать не собиралась.

— А зачем? — по природе все женщины любопытны, я не исключение.

— Я не знаю, — Артик был прост как пять копеек. Чего ему не следовало знать он не знал и не пытался выяснить.

— А где Сычев, что-то его не видно и не слышно?

Судьба Сычева меня интересовала постольку-поскольку, но я до сих пор точила на него зуб.

— Разбирается со своими проблемами.

Я открыла рот, чтобы еще что-нибудь спросить, а Артик развернулся и пошел по дорожке, говоря тем самым, что разговор окончен.

Вредный тип.

Пришлось идти следом.

К нотариусу мы ехали вчетвером. Кроме меня и Артика в машину сели Толик и Леха. Гога остался дома. Злорадно подумала, что его, как Золушку, заставили перебирать пшено и просо.

А возле конторы нас уже ждали Берг с Серегой.

Пока мы выгружались из машины, к нотариальной конторе подъехало еще несколько машин. Из которых начали вылезать хмурые неулыбчивые типчики. Последним чрево огромного лимузина покинул Илья Юрьевич Копылов.

Хотя, я ошиблась. Он был не последний. Последней была ярко накрашенная девица с низкой социальной ответственностью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она, как собачка потрусила следом за хозяином.

— Кто это с Копытом? — спросил Леха. — Обычно он баб с собой на серьезные мероприятия не таскает.

— Я бы тоже хотел знать, — ответил Берг.

Глава 43

Нас завели в кабинет с большим овальным столом. Вокруг которого размещалось много стульев. Хватит ли на всех? Неизвестно.

Слишком много людей, желающих узнать последнюю волю покойного.

— А разве на оглашении завещания не должны присутствовать только лишь родственники покойного? — спросила у Берга, к которому подспудно жалась, ища защиту. Так цыплята жмутся к курице-наседке.

— У Поклонского нет родственников. Но кто-то должен унаследовать его богатства. В этом и интрига.

Почему-то все, кроме его команды, меня пугали. Хотя должно быть наоборот. Я должна была искать защиту у других людей, которые не поступали со мной так, как поступил Берг. Но интуиция кричала, что из двух зол следует выбирать меньшую. Меньшее зло звали Андреем Павловичем.

Интуиция у меня женского пола. И как все женщины — глупенькая и непоследовательная. Однако именно сегодня мне хотелось ей довериться. Почему? Решила подумать об этом потом. А пока во все глаза смотрела по сторонам и пыталась что-нибудь понять в бандитском гадюшнике.

— Берг, думаешь, что тебе что-то достанется от пирога Покровского? При жизни он тебя прокатил, — Розанов появился в нотариальной конторе сразу после Копылова. Он выпрыгнул, словно чертик из табакерки ровно в тот миг, когда закрылась дверь за командой Ильи Юрьевича.

Возникла мысль, что Розанов специально ждал этого момента.

— А ты пришел сюда в надежде подобрать остатки с барского стола? — парировал Берг. — Не надейся, гиенам сегодня не подают.

Розанов рванул через своих людей, желая наскочить на Андрея. Вот только его не пропустили. Сразу даже не поняла чьи люди встали между ними стеной.

— Мальчики, мы же в серьезном месте. Ведите себя прилично, — подал голос Копылов, взирающий на всех снисходительно.

Я внимательно присмотрелась к мужчине, пытаясь понять о чем он думает. Мне он чем-то напоминал человека, держащего в рукаве козырь. Вот только что это за козырь? И как он отразится на остальных присутствующих?

— Господа, если все заняли свои места, то мы можем начинать, — в комнату вошли три одинаковых, на первый взгляд, мужчины. Все невысокого роста, немного пузатенькие, с лысыми головками, в очках. У них даже одежда была одинаковая. Дорогие костюмы, накрахмаленные рубашки, платки в петлицах.

Мужчина, находящийся по центру, держал в руках чемодан, пристегнутый к руке браслетом с цепочкой.

Пока разглядывала команду нотариусов, почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Он шарил по мне. Жадно. Алчно. Медленно повернула голову. И встретилась глазами с Розановым. Он выпятил вперед губы, словно желая меня поцеловать. Брезгливо поморщилась. И тут же отвернулась. Ощущение чего-то гадкого не пропало, оставаясь со мной еще некоторое время.

— Последняя воля покойного Максима Ростиславовича Поклонского, — пронеслось над головами присутствующих.

Чемодан водрузили на стол. В фильмах в таких чемоданах обычно перевозили наркотики или бриллианты. Для денег он слишком мелковат.

— Прошу ключ, — второй из одинаковых протянул ключ мужчине с чемоданом. Тот вначале отстегнул браслет. Затем вставил ключ в замок на чемодане.

— Пароль, — потребовал чей-то голос.

Третий из вошедших мужчин взял со стола листок и начал на нем писать. Что именно не смогла рассмотреть.

После того, как пароль был написан, его передали первому. Тот набрал на кодовом замке чемодана шифр, провернул ключ. Крышка чемоданчика открылась. Из его чрева достали обыкновенный белый пузатый бумажный пакет размером с лист бумаги, запечатанный сургучной печатью.

В присутствии зрителей печать сломали, а конверт вскрыли. Внутри оказалось несколько конвертов поменьше.

За столом началось волнение.

— Одну секундочку, — поднялся со своего места Копылов.

Процедура извлечения завещания приостановилась.

— В чем дело? — недовольно спросил один из нотариусов.

— До оглашения завещания я бы хотел сделать заявление, которое может повлиять на дальнейшее развитие событий.

— Давайте закончим с волей покойного, а потом приступим к вашему заявлению.

— Я хочу сказать, что при наличии завещания всегда существует законная возможность его оспорить.

— Несомненно, — поддакнул Розанов. За что получил недовольный взгляд со стороны Копылова.

Берг с командой и я лишь внимательно смотрели на разворачивающуюся сцену. Не перебивали. Молчали.

— Я, конечно, не нотариус и тонкостями нотариата не владею в полной мере. Но даже я, дилетант, знаю, что при наличии законного наследника… добавлю… законного несовершеннолетнего наследника следует отложить исполнение завещания на некоторое время.

— А кто у нас несовершеннолетний наследник? — раздался чей-то голос.

— Его еще нет, но он скоро появится на свет, — витиевато заявил Копылов.

— Что-то мне ничего не понятно.

— Она беременна, — от услышанного я вздрогнула, желая спрятаться под стол. Сердце подскочило прямо к горлу, норовя вырваться на свободу. Как так? Меня никто не предупреждал, что будет так страшно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Берг нашел мою руку под столом и крепко сжал, словно почувствовал мое состояние.

— Кто беременна?

— Она, — закрыла от страха глаза.

Глава 44

Тянулись мгновения после оглашения приговора. В груди бухало. На висках выступил пот. Я комкала руку Берга со страшной силой. Он не противился. Едва заметно поглаживал большим пальцем кожу на запястье.

Успокаивал? Похоже на то.

И тут я ощутила непонятное. На меня никто не смотрел. Чувствовала кожей.

Медленно открыла глаза.

Оказалось, что все внимание обращено на девушку, с которой пришел Копылов. Она все это время жевала жвачку. И именно в тот момент, когда присутствующие повернули головы, чтобы посмотреть на нее, выдула большой пузырь. Который тут же лопнул, облепив липкой пленкой нос девушки.

— У меня будет ребенок от Поклонского, — заявила девица, собирая жвачку с носа, чтобы через миг толкнуть ее языком и пальцами в рот.

Маленький ядерный взрыв наделал бы меньше шума, нежели сообщение ярко накрашенной девицы с остатками жвачки на носу.

В комнате тут же поднялся такой гвалт, что сосед не слышал соседа. Мужчины повскакивали со своих мест с такой скоростью, словно им на колени плеснули кипятка. При этом задев мужское достоинство.

Мои барабанные перепонки не выдерживали напора. Хотелось прикрыть уши руками.

Ну и плодовитый оказался покойничек. То ни одного родственника, то сразу несколько.

Похоже, что подобные мысли посетили и Берга, соблюдающего показное спокойствие. Он переводил взгляд с меня на девицу и обратно.

— Попрошу тишины, — среди галдежа возмущенных бандитов услышала чей-то возмущенный голос.

По столу постучали. Вибрация столешницы добралась и до меня.

Однако ничто не могло привести в чувства возмущающихся.

— Откуда она взялась? Из какой подворотни ее достали? — кричал правая рука Розанова.

— Что еще за ребенок? — спрашивал один из помощников нотариуса, отвечающий за сохранность чемоданчика с завещанием. — Откуда?

— У покойного не было детей, — послышалось с дальнего конца стола.

Ага. Не было при жизни. А после смерти сразу десяток нарисовался. Ради миллиарда долларов даже паук забеременеет и родит полноценного человека.

— Она все врет, — плевался ядом Розанов. — Где ты взял эту потаскуху?

— У меня есть доказательства, — Копылов потряхивал какими-то бумагами.

Я подозревала, что это ни что иное, как заключение медицинского освидетельствования. Сходное с тем, которому пытались повергнуть меня.

— Ой, он меня щиплет, — это визжала будущая мама ребенка Поклонского.

— Где подтверждения? Пруфы на стол.

— Завещание недействительно при наличии законного ребенка, — доказывал свою правоту Копылов, — победно взирая на всех остальных мужчин, присутствующих в комнате.

Еще бы, ведь в его руках лежали ключи от рая. По крайней мере, он так думал.

— Надо дождаться рождения ребенка, — подал голос Берг. Сказал негромко, но услышали его многие. На миг шум смолк. И тут же возобновился.

— Прекратите гавкаться.

— Послушайте меня. Прошу тишины! — пытался успокоить всех помощник нотариуса.

С трудом вычленяла отдельные фразы и гомона голосов. И пыталась понять куда я попала. На базаре и то не так шумно, как в нотариальной конторе.

Раньше я никогда не была в подобных заведениях, но представляла как-то иначе их работу.

— У меня будет ребенок от покойника. Я не вру. У меня есть доказательства, — из-за стола выскочила девица, почему-то смотря на Копылова.

— Какие?

— Трусы покойного.

Кто-то из присутствующих похабно рассмеялся. Кому-то оказалось вовсе не до смеха.

Я скосила глаза на Берга. Он о чем-то усиленно думал.

— Мы должны посовещаться, — объявил главный нотариус.

— Да чего там совещаться?! Врет она все. Вскрывайте конверты. Поклонский не мог не оставить после себя преемника. И я хочу знать кто он, — терпение Розанова подошло к концу.

— С чего ты взял, что это так и есть? — усмехнулся Берг. — Может Поклонский все завещал бедным.

— Ну уж не тебе точно, любимый нелюбимый пасынок, — заржал Розанов.

Берг поморщился, как от зубной боли.

Я удивленно посмотрела на мужчину. Такого поворота не ожидала.

— Оглашение завещания переносится на неопределенное время. Мы рассмотрим претензию господина Копылова, — заявил старший нотариус. — О дате и времени оглашения будет объявлено дополнительно.

Копылов довольно заулыбался. От счастья даже начал поглаживать по голове девицу. Та, как послушная собачонка, довольно жмурилась.

— Поклонский ваш папа? — уточнила у Берга. Вспомнила посмертное лицо покойного и не нашла общих черт между ним и Андреем.

— Нет, — резко ответил он, вставая. — Поклонский убийца моей матери.

Лицо мужчины исказилось в мимолетной гримасе застарелой ненависти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 45

— Шеф, это была бомба. Самая настоящая. Откуда взялась еще одна беременная девка, если беременная от Поклонского у нас? — Артик уверенно вел машину, не забывая возмущаться.

Я тихонько сидела и не отсвечивала. Чувствовала, что продолжение следует. Слишком уж напряженной ощущалась атмосфера в машине.

— Не знаю, — задумчиво произнес Берг. Он напряженно вглядывался в темноту за окном. Хотела бы я знать о чем он думает.

— Шеф, а почему вы ничего не сказали про Марину? — Артик включил дворники. На лобовое стекло то и дело налетали то ли дождинки, то ли снежинки.

Упоминание обо мне заставило напрячься. В компании бандитов надо постоянно быть начеку, иначе сожрут с потрохами.

— Я хочу понять в чем подвох. У меня складывается впечатление, что кто-то пытается водить меня за нос. И я бы хотел знать кто.

Берг повернул голову и уставился на меня. Его немигающий взгляд проникал в душу, выворачивал нутро, заставлял нервничать. Через несколько мгновений не выдержала.

— Чего вы на меня смотрите? — воскликнула, вжимаясь спиной в дверцу автомобиля. Если бы могла, то выдавила бы ее попой, да двери заблокировались сразу, как только машина тронулась.

— Вот ты, Марина, кто ты такая? — вибрирующим от напряжения голосом спросил у меня Берг. От его препарирующего взгляда меня корежило.

Если в нотариальной конторе видела в нем защитника, то теперь он им не был.

— Вы же обо мне все знаете, вплоть до размера моего бюстгальтера, — нервно икнула, пряча руки под себя, чтобы не дрожали.

— Нет, Мариночка, ошибаешься. Не все. И не настолько как хотелось бы. Но я непременно узнаю, — по спине побежали мурашки. Колкие. Холодные. Противные.

— Это вы ко мне пристали, а не я к вам, — принялась оправдываться. Хотя ни в чем не была виновата. Однако тон, с которым говорил Андрей заставлял совершать глупые действия, на которые в обычной жизни ни за что не пошла бы.

— Так ли это на самом деле? А может быть, ты не просто так оказалась в тот день в кабинете у Сычева. Все оказалось заранее подстроено? Милые девушки с сильной психикой не часто встречаются. А вот засланные казачки не могут ее не иметь.

— Вы в своем уме? — возмутилась. — Не говорите ерунды.

— Очень даже в своем уме. Сычев во время допроса признался, что хотел избежать ответственности за ложное заключение, потому тебя и отпустил. То есть он соврал сознательно. Причем дважды. Так возможно он обманывал меня с самого начала. И указал на тебя из личной заинтересованности, а не из-за подходящей фазы цикла, — продолжал рассуждать Берг.

— Все возможно, шеф. Солгавшему один раз, нет веры. Вы всегда так говорите, — вмешался в разговор Артик. Он внимательно прислушивался к нашему разговору. Для этого даже выключил тихо игравшую в салоне музыку. Внимал на полную катушку.

— Зачем мне это нужно? — выставила вперед руки, словно это могло помочь мне защититься от обвинений.

— Затем, чтобы стать очень богатой женщиной. Ради меньшего отрубали себе руки и ноги. А уж забеременеть от покойника, это как два пальца об асфальт. Что тебе пообещали? Кто именно? Говори! — выставил на меня указательный палец.

— Вы — сумасшедший. И я вас ненавижу, — произнесла на эмоциях.

Как? Как он мог такое про меня подумать? Чтобы я самостоятельно захотела влезть в то гуано, в которое меня засунули? Да ни за что в жизни. Я жила спокойно. Ходила на работу. Получала свои честно заработанные денежки. На следующий после получки выходной бежала в огромный торговый центр, что располагался на пересечении двух главных улиц города. Бродила по нему, разглядывая витрины. Заходила в кафе на пятом этаже, где щекотала себе нервы, выбирая столик, располагающийся на прозрачном полу. Смотрела на гуляющих внизу людей с высоты птичьего полета. Пила сладкий холодно-горячий гляссе и получала от этого огромное удовольствие. Затем заглядывала в маленький уютный кинотеатр, где выбирала слезливую мелодраму, над которой рыдала весь сеанс. Получив свою порцию разнообразных эмоций, шла домой. И счастливая ложилась спать. И мне ничего не было нужно. А если о чем и мечтала, то отгоняла эти мысли подальше. Считая, что всему свое время.

— Сильные чувства тем хороши, что прекрасно трансформируются в совершенно другие, — как-то слишком многозначительно произнес мужчина.

— Что вы имеете в виду? — спросила резко.

Однако ответа не получали.

Резкие звуки — хлопки, напоминающие удары отбойного молотка, разорвали относительную тишину салона.

— Ложись, — меня за шкирку кинули на пол автомобиля. Сверху, всей своей немалой тушей, плюхнулся Берг. Еще и голову придавил собой.

Сбоку бахнуло. Посыпались стекла. В машине сразу похолодало. Засвистел ветер.

Машина завиляла бешеным зайцем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 46

С водительского сидения раздавался приглушенный мат. Смачный. Заковыристый. Отборный. Я никогда не слышала, чтобы Артик выражался как-то нецензурно. Даже Руслан и тот время от времени употреблял что-нибудь скабрезное, особенно любил вставлять пошлые словечки во время занятий сексом.

— Артик, ты в порядке? — раздалось где-то в районе моей талии. — Вести машину можешь? Я лежала в неудобном положении, с подвернутой под себя рукой, лицом в коврик и старалась не паниковать. Из просветительских передач знала одно, стоит только начать волноваться в сложной ситуации, тогда пиши пропало. Беспокойство захлестнет волной. А если соблюдать спокойствие, то будет все нормально. Или относительно нормально. Это с какой стороны посмотреть.

Автомобиль двигался вперед, но как-то рвано, неуверенно.

— Живой, шеф. Немного задело, — сквозь зубы прошипел мужчина. Даже я понимала, что не все настолько радужно, как кажется.

— Сильно?

Беспокойство Берга за друга слышала даже находясь в неудобном положении.

— Не знаю, шеф, — честно признался Артик, продолжая уводить машину от опасного места. — Надо оторваться от погони.

По обшивке автомобиля забарабанили пули.

— Лежи тихо. Не вставай. Чего бы не случилось. На полу самое безопасное место. Поняла? — наставлял меня Берг. Я слушала в пол уха, одновременно пытаясь совладать с дыханием. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Дышалось с каждым разом все сложнее.

— Угу, — промычала, желая закашляться. Пыль с пола лезла в нос.

— Встанешь, умрешь! — на всякий случай предупредил меня Андрей. — Если не дура, то кивни.

— Не могу. Вы голову мою зажали. Не кивается, — прорычала в ответ, откидывая назад что было сил.

Лишь только слова сорвались с губ, как сразу стало на порядок легче. Берг оправдываться не стал, но с меня сполз, давая нормально вздохнуть.

Не выглядывая, полез вначале в бардачок, расположенный в подлокотнике, достал шелестящий пакет. Затем нырнул рукой в карманы на спинках сидений. Следом под сами сиденья. В его руках, как в руках фокусников множились пакеты. Последними он вытащил … складной автомат и пару пистолетов.

— О, Боже! — только и смогла вымолвить, когда увидела все это богатство.

Берг резко выкинул руку. Так, что я даже испугаться не успела. Провел пальцами по скуле.

— Твоя жизнь в твоих руках. Не глупи. Поняла?! — что он имел в виду, я так и не поняла. Если приласкать, то не время и не место. Если напугать, то у него это очень хорошо получилось. С такой реакцией только мух на лету ловить.

Он собрал вывернутое богатство и, пригибаясь, полез на переднее сиденье.

И как только смог перемахнуть? Учитывая совершенно не маленькие габариты. Не иначе в его семье имелись чистокровные змеи. Высунулся в окно, дал очередь из автомата.

— Где наши? — спросил, разрывая одноразовый медицинский пакет. И начиная перебинтовывать руку Артику. Делал он это с большой сноровкой и умением. Похоже, что не в первый раз.

— Не знаю. Отстали. Я сразу в отрыв пошел, — отвечал Артик, ведя одной рукой машину. Мужчина кривился, но даже словом не обмолвился, что ему больно или неудобно.

Берг выглядывал в окна, смотрел в зеркала, пытаясь понять откуда ждать нападение, не убирая оружие с колен.

— Гранатомет? — спросил Берг.

— Ага. В кустах засада. Двое на мотоциклах. Нас ждали.

— Твое мнение, — Берг разорвал еще один пакет. — Где еще задело?

— Кажется, бедро, — спустя несколько мгновений ответил Артик. Он с усилием вглядывался вперед, не желая пропустить нужный поворот.

— Так. Пересаживаемся. Теперь я поведу, — приказал. — А ты лезь назад. Пусть Марина тебя перебинтует.

А у меня забыл спросить хочу ли я кого-то там бинтовать? Я на курсы скорой медицинской помощи не записывалась. Диплома медсестры не получала. Я, может быть, крови боюсь. И, вообще, я тут пленница. Да еще беременная. А беременным волноваться нельзя ни в каком виде.

Слова так и рвались с языка. Однако были остановлены на самом кончике. Вот все закончится, тогда и выскажу все что о них думаю. А пока надо загнать панику в дальний угол и помочь Артику с ранением.

— Что мне делать? — и как они только умудряются перемещаться между сиденьями? Неужели заканчивают специальные курсы по экстремальному лазанью?

— Надо разрезать штанину, — подсказал мне Артик.

— Чем? У меня даже пилочки нет.

— Вот этим, — мне в руки вложили раскрытый нож.

Я хлопнула глазами пару раз, собираясь с духом. А потом вогнала лезвие. Нет. Не в ногу. А в дыру на штанине, одновременно оттягивая ткань, чтобы не порезать мужчину.

Рана, представшая моим глазам совсем не порадовала. Из нее не просто сочилась кровь, она из нее лилась. Похоже, что была повреждена вена. Пришлось в срочном порядке искать жгут. К счастью, среди набора медикаментов, хранившихся в машине, нашлось все необходимое.

— Нет. Не так. Вот так. Туже затяни, — подсказывал мне Артик. — Шеф, который час?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нашел время спрашивать сколько времени, — бурчала, затягивая жгут.

— Это для того, чтобы вовремя его снять, Марина, — объяснил мне Андрей азы медпомощи.

Я запоздало вспыхнула. Надо же, такая большая девочка, а не знала прописных истин.

Глава 47

— Марина, не высовывайся! — прикрикнул на меня Андрей.

— Как мне бинтовать? — возмутилась, выполняя роль медицинской сестры.

Рану на ноге пришлось не просто забинтовать, а вначале обработать.

Как?

Да просто плеснув спирта сверху. Артик сказал, что так будет лучше, нежели она воспалится. Чтобы не закричать от боли, он просто зажал ручку ножа в зубах.

Я не хотела делать ему больно, но меня попросили.

А меня просить дважды не надо. Я плеснула водки от души. Мужчина застонал и чуть не впечатал меня ногой в сидение. Вовремя увернулась.

— Осторожнее! Сейчас будут стрелять, — предупредил Берг будничным тоном.

Думала, что пошутил. А оказалось, нет.

И, правда, по обшивке застучал стальной град пуль.

— Догнали, гаденыши, — грязно выругался Артик, направляя мои руки с зажатым бинтом. — Может остановимся, шеф. Да перестреляем их, — предложил так, будто собрался в тире популять по мишеням.

— Нет. С нами Марина. Надо уходить. Потом разберемся кто, зачем и как? — Берг крутанул баранку в сторону, не забывая пригибаться. — Пока есть слабая возможность ее ранить, мы будем уходить.

— Что там с ребятами?

— Молчат.

Я увидела в руках Берга что-то похожее на рацию. Огонек на приборе мигал красным.

— Думаешь, живы? — Артик приподнялся, выглядывая назад.

— Если с ними что-то случится, то тот, кто это сделал, умоется кровью.

По спине побежал холодок, слишком уж проникновенно Берг пообещал разобраться с врагами.

Стук пуль по обшивке повторился. Я мысленно прощалась с жизнью, крепко сжимая зубы. Лишь бы не закричать. Лишь бы не закричать. Эти слова твердила раз за разом.

— А бантик мне зачем? — спросил Артик, когда я закончила бинтовать его бедро.

— Для красоты, — огрызнулась.

— Вот, твари. Не отстают. И похоже собираются стрелять.

— Из чего? — я сидела на полу, как мне и приказывали.

— Из гранатомета, — пояснил Берг. — Марина пристегнись, упрись руками во что-нибудь, — резкость в голосе насторожила.

— Зачем?

— Буду тормозить, — «обрадовал» меня Берг.

Я не будь глупой, выполнила пожелания. И только уперлась руками и ногами, как машину изрядно тряхнуло. Артик не удержался на сидении, ударился боком. Застонал от боли.

Визг тормозов совпал с резким разворотом. От которого потемнело в глазах, а к горлу подступила тошнота.

— Шеф, держи сцепление, — орал Артик, выбираясь из просвета между сиденьями.

— Сам знаю. Не учи, — прокричал мужчина, вжимая педаль газа до пола.

Машина дернулась вперед, вызбрыкивая всеми четырьмя колесами. Я не видела что происходило впереди. И слава Богу. Потому как в следующий момент раздался оглушительный удар.

— Мамочка! — закричала.

— Поздно, — заметил Артик.

— Что поздно? — переспросила.

— Бояться поздно.

— Это еще почему?

— Потому что погони больше нет, — пояснил с переднего сидения Берг. Мужчина щелкнул ремнем, а после открыл дверь машины.

— Куда он? — я все же ударилась, причем не слабо.

— Проверять есть ли кто в живых, — Артик откинулся на сиденье.

Одинокий выстрел заставил подскочить. Вопрос замер у меня на губах. Не будучи заданным, стал ясен ответ.

Берга не было какое-то время. Вроде слышался его голос. Но я могла и ошибаться. Слишком уж громко выстукивали мои зубы.

— Не дрейфь, Марина, прорвемся. Шеф нас и не из таких заварушек вытаскивал, — обнадежила меня Артик, отвлекая от собственных мыслей. А они были крайне невеселыми.

Дверь машины дернули. В салоне зажегся свет, выхватывая лицо Берга. По лбу мужчины ползла темно красная струйка. Спускалась на нос. Огибала губы, стекая по подбородку.

— У вас кровь, — выдала с перепугу.

— Не страшно, — Берг мазнул рукой по лицу, размазывая. Отчего стал похож на спецназовца из забугорных фильмов. — Вы как? В порядке? Что с ногой?

— Усе нормально, шеф, — прогнусавил Артик.

— Ну и хорошо, — кивнул мужчина. — Тогда сматываемся.

— Узнал, что хотел?

Я в диалоге больше не участвовала. Лишь переводила глаза с одного на другого. Стараясь успевать за развитием событий.

— Копылов, мразь, своих пацанов прислал. Знал же, что ничего не выгорит, но все равно решил рискнуть, — глаза Андрея метали молнии. Передо мной стоял Зевс громовержец собственной персоной. Сильный. Властный. Решительный.

Попадешь такому под горячую руку, не просто убьет, а в порошок сотрет.

— Ну, раз все нормально, то рвем отсюда когти, — сообщил, прежде чем вернуть дверь на место.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 48

— Шеф, мы приехали? — Артик полулежал на сидении, время от времени притрагиваясь к повязке на ноге.

Дорога петляла между деревьями. Петляла, петляла и допетлялась.

Докуда неизвестно.

Машина остановилась. Ночь уже давно вступила в свои права. На небе горели звезды, даря неяркий свет. Если бы не свежевыпавший снег, то вряд ли бы что-то увидели в непроглядной тьме.

— Где это мы? — я закрутила головой по сторонам, пытаясь разглядеть хоть что-то в оставшиеся целыми стекла. Берг с помощью подручных средств заклеил выбитые окна. И в машине стало тепло и вполне уютно.

— Рядом с моим домом, — ответил он, вылезая из машины.

— Сколько их у вас? — последовала следом. Мне не было видно со своей стороны дома, котором говорил Андрей. А любопытство съедало изнутри. Да и надоело сидеть. Захотелось размять ноги. Пройтись. Да и подышать свежим воздухом. А еще я хотела пить. Но помалкивала. Пока помалкивала.

— Много. Тебе лучше не знать, — бросил он, направляясь куда-то в темноту.

— Я с вами, — потрусила следом.

Берг даже не обернулся. Решил, что я никуда не денусь, пойду за ним. Я и пошла. А куда мне деваться одной в лесу? Я же не глупая курица, чтобы сбежать, а потом замерзнуть где-нибудь под кустом. Такая смерть меня совсем не прельщала.

— Постой тихо, — скомандовал, остановившись, как вкопанный. В темноте едва просматривался силуэт маленького домика. Похожего больше на избушку на курьих ножках, нежели на нормальный загородный дом, который я себе представляла.

Я-то думала, что у Берга в собственности одни лишь дворцы, а оказалось все не так. Даже нормальные избушки бывают.

— Стою, — замерла, почти не дыша.

Берг к чему-то прислушивался. Потом двинулся вперед. Тихо-тихо. С грацией тигра преодолел расстояние от нас до дома. Я терпеливо ждала на месте. Он что-то выглядывал. Заглядывал в окна. Смотрел под ноги.

Мужчина то пропадал из виду, то появлялся вновь. Наконец, он подошел к двери и открыл навесной замок, висящий на огромных петлях.

Зашел внутрь. Я даже успела замерзнуть, стоя на одном месте, как внутри дома что-то заработало. Громко, разгоняя ночную тишину. Генератор, вот что это было, догадалась я, когда в окнах загорелся свет.

— Марина, иди сюда, — послышалось из темных сеней.

Меня дважды звать не надо, я трусцой побежала на зов. Видимо от холода так спешила, так спешила, что в темный коридор ворвалась, не снижая скорости.

И, конечно же, налетела на мужчину, которого не увидела в темноте, будучи ослепленной светом из окна.

— Ох, — вылетело из моего рта, когда я со всего маху впечаталась в твердое тело Берга.

И тут же оказалась в крепких объятьях.

— Осторожно, — заворчал. Однако из рук не спешил выпускать.

— Я случайно, — принялась оправдываться, смотря вверх. Все же Андрей был выше меня почти на голову.

— Я так и понял, — его дыхание опалило мои губы. Прокатилось теплой волной вдоль скул. Скользнуло по шее и растворилось в окружающем воздухе.

— Я замерзла, — не знаю почему это сказала вглядываясь в темноту, при этом будучи уверена, что смотрю прямо в глаза.

— Сейчас согреешься, — ответил он, запуская новую волну горячего дыхания.

От Берга пахло ментолом. Жвачкой или сигаретами? Не успела додумать. Как губы мужчины коснулись моих. Коснулись и замерли ожидая ответа.

— Мне уже намного лучше, — выдохнула, задевая мужские губы своими губами. В голове кружился хоровод розовых снежинок. На кончиках губ плясали золотистые искорки. А тело вдруг стало требовать чего-то совершенно непотребного и неподходящего в данной ситуации.

— Меня кто-нибудь собирается звать в дом? Или продолжать мерзнуть в холодной машине? — раздалось с улицы. Громко шумя, волоча больную ногу, к дому тащился Артик, грузно опираясь на какую-то палку.

Никогда так быстро не отпрыгивала в сторону от мужчины.

Что за ерунда случилась со мной? Зачем я жалась к Андрею? Почему хотела продолжения?

Об этом спрашивала себя потом, сидя за кружкой горячего чая в углу маленького охотничьего домика Берга. Из съестного в запасе были только сухие крекеры, которые я с детства не любила. Оттого и не ела.

— Что будем делать? — спросил у Берга Артик, после того как Андрей вернулся с улицы, куда уходил в поисках лучшей связи для телефона.

— Утром прилетит вертолет. Заберет нас на аэродром. А ты отправишься в больничку до полного выздоровления.

— Я высоты боюсь, — пробурчала себе под нос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 49

Если бы вчера хоть кто-то меня услышал, то не было бы все этого цирка на лужайке перед домиком охотника.

Меня пихали в вертолет, а я на манер человека-паука, вцепившись в края люка, упорствовала.

— Святые угодники! Помогите! Боженька, спаси и сохрани! Не трогайте меня, изверги! Я не полезу! Мне страшно! — кричала во всю силу своих легких, не желая оказаться внутри железного монстра с вращающейся вертушкой. — Отстаньте от меня!

— Лезь, говорю! — возмущался Берг, толкая меня в спину.

Я отклячивала зад, становясь буквой «Г», и делала все возможное, чтобы у Андрея ничего не получилось.

— Не полезу! Даже не пытайтесь! Я высоты боюсь. Матерь Божья, дорогая, помоги рабе божьей! Они хотят меня убить, — причитала, как могла.

Перед глазами всплыли строчки святого писания, которое готова была цитировать лишь бы не оказаться в вертолете.

— Никто тебя не желает убить. Наоборот. Спасти, — объяснял мне Берг. Но кто бы его слушал и слышал? Уж точно не я. В ушах пульсировало слово «опасность».

— Вы хотите чтобы у меня остановилось сердце? А еще лучше разорвалось? — отказывалась как могла.

— Ничего с твоим сердцем не случится, — Берг, как истинный представитель мужского рода, отвергал любую гипотетическую опасность, мерещившуюся мне в обозримом будущем.

— А откуда вы знаете? Оно у меня ранимое. А еще нежное и трепетное.

— Сердце у всех нежное, — отмахнулся мужчина.

— У вас его нет, — сказала, видя скорую свою победу. Берг почти перестал меня подталкивать.

— Ошибаешься.

— Тогда раз оно у вас есть, то отпустите меня на свободу вольную, чтобы я, как птица дивная, улетела от бандитов безбашенных куда-нибудь подальше, — запричитала белугой.

— Тебя нельзя отпускать на свободу. Ты одна погибнешь, — парировал Андрей в ответ.

— Вот еще. Я умею за себя постоять, — заявила, будучи уверена в своей правоте.

— Нас предали, — Андрей убрал руки.

— В вас говорят конспирологические теории. Выбросьте их из головы. Кому вы нужны?! — повернула голову, чтобы взглянуть в глаза мужчине.

— Я — никому. А вот ты очень даже. И желательно мертвой, — добавил таким голосом, что по по спине у меня побежали мурашки.

— Это еще почему? Я же никому ничего не сделала, — возмутилась.

— Миллиард на двоих не делится, — он имел в виду появление еще одной беременной от Поклонского.

— Мне он не нужен, — ответила искренне.

— Зато другим очень даже пригодится, — Андрей посмотрел по сторонам. Как будто проверял, а не следят ли за нами из-за соседних деревьев.

— Это вам что ли? — произнесла с легким подначиванием.

— Лезь, внутрь, — Берг пропустил мои слова мимо ушей.

— Ни за что, — я собиралась стоять на своем до конца.

— Тогда я тебя поцелую, — выдал он ни с того, ни с сего.

— Вы что меня? — спросила удивленно.

Меня притянули к себе, чтобы было удобнее и выполнили обещанное. И поцеловали. Жарко. Пылко. С языком.

Нет. Ну это нормально? Чтобы с языком именно в тот момент, когда я не желала лезть в вертолет. Всем же известно, если язык работает, то все остальные мысли отключаются. Мои и отключились. Вначале от неожиданности. Затем от удовольствия, пронзившего стрелой. Насквозь. От самого языка, до копчика. Не забыв задеть все жизненно важные органы. Прежде всего сердце.

Я сразу бросила сопротивляться, радуясь внезапно навалившемуся счастью.

Счастью целоваться. Когда со мной такое было в последний раз? С Русланчиком. А оно было давно. Я порядком подзабыла каково это. У меня тело молодое и здоровое. Требующее ласки и внимания. А не постоянных стрессов и неприятностей. Вот оно и отреагировало так, как полагается в подобной ситуации. Схватилась ручками за источник удовольствия. А если точнее, то Берга за шею. Чтобы удобнее было целоваться не только ему, но и мне.

И вообще это ничего не значит. Может быть я так страх лечу. Страх смерти, которым меня напугал Андрей.

Ах какие жаркие у него губы.

А руки сильные. И сердце громкое. Как мотор работает. Со звуком. И без сбоев.

— Ну, полетели, — услышала краем уха, продолжая целоваться. Жадно. Взасос.

У Берга оказались такие мягкие губы. Я аж пищала от удовольствия, чувствуя себя на седьмом небе от счастья в крепких руках, под напором требовательных губ.

— Стоп, куда полетели? — я с трудом оторвалась от источника удовольствия, к которому присосалась не хуже вампира.

— На аэродром. Куда же еще, — прокричал мне в ухо Берг, стараясь перекричать рев винта вертолета.

— Как я тут оказалась? — я со страхом взирала на окружающий мир. Сидеть в небольшом вертолете оказалось с одной стороны страшно, а с другой увлекательно.

Но только самую малость. Остальное время я боялась высоты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Обманный маневр.

— Так вы потому меня поцеловали, чтобы задурить голову?

— Не без этого, — Андрей был честен, как и всегда. — Но целовать мне хотелось и до этого.

Вот он признался, а что мне делать теперь с его признанием? Я громко хлопала ресничками, только этого не было слышно за шумом винта вертолета.

— Не волнуйся, скоро прилетим, тогда ты выскажешь все что думаешь по моему поводу, когда будем садиться в самолет.

— Это еще зачем? — возмутилась.

— Чтобы тебя отправить за границу.

— Одну? — даже икнула от неожиданности.

— Почему одну? Со мной.

Глава 50

В аэропорту мы оказались быстрее, чем могла себе представить.

Я все еще дрожала, как осенний лист, отходя от полета на винтокрылой машине. А Берг уже потянул меня из вертолета на огромную мишень посадочной площадки, нарисованную белым. Татуировку на асфальте, мимо которой ни один пилот не промахивался, переливалась алмазной крошкой и хрустела под ногами.

Недалеко от места приземления стоял автомобиль скорой медицинской помощи, из которой заблаговременно выкатили носилки для Артика, лишь полозья вертолета успели коснуться земли.

Мужчину с большой предосторожностью положили на каталку, скрывшуюся в чреве бело-красного фургона.

— Выздоравливай, друг, — сказал на прощание Андрей, провожая взглядом отъезжающую машину. — Быстрее возвращайся в строй.

В это время я телепалась на ветру рядом, удерживаемая крепкой рукой Андрея. Не отпускающего меня ни на секунду. Но даже без этого контроля никуда бы не делась.

Слишком была взволнована, при этом достаточно рассеяна.

Воздушный путь от домика охотника до аэропорта просидела каменным изваянием, вцепившимся в Берга мертвой хваткой.

Обманный маневр Андрея принес свои плоды. Всю дорогу думала о случившемся поцелуе и в разговоры между мужчинами не лезла. Не до них мне было, мысли съедали изнутри.

Зачем он меня поцеловал? Достаточно было пощекотать и я бы сама залетела в салон. Или сделал это только потому что хотел отвлечь? А, может быть, я ему нравлюсь, как женщина. Такое возможно?

Это был не праздный вопрос для любой девушки, которою окатил своим вниманием интересный мужчина. А Берг не просто приятен, он еще загадочен, под завязку набит тайнами и местами забавен.

А еще он умеет делать сюрпризы.

По телу прокатилась сладкая дрожь желания, стоило подумать об Андрее. Да что за ерунда? Неужели из-за воспоминаний о поцелуе? Или потому что у меня давно не было мужчины?

— Марина, возьми свой паспорт, — Берг привлек мое внимание, протянув бордовый прямоугольник с гербом.

— Это не мой, — отмахнулась. — Мой в розовенькой обложечке.

Я свой документ могла узнать издалека, даже без шкурки виниловой рептилии, в которую облачала его для пущей сохранности. У паспорта имелась отличительная черта. Надрезанный уголочек. Как-то хотела укоротить надломившийся ноготь, а ничего плотного в маршрутке под рукой не оказалось, кроме паспорта. Я щипчиками нечаянно прикусила уголок. Но теперь могла узнать свой документ с десяти метров. Другого такого на свете не существовало.

— Это твой. Посмотри, — повелительным тоном приказал Андрей. — Иначе тебя за границу не пустят, — добавил. — Придется везти в багаже в качестве груза.

Хмыкнула и со скепсисом в глазах протянула руку. Взяла бордовую книжечку. Открыла. С главной страницы на меня смотрела девушка — вылитая я. Та же прическа, что на гражданском паспорте. Только на этом у меня на лбу красовался голографический герб, несколько искажая лицо.

— Откуда у вас мой заграничный паспорт, который я никогда не получала? — спросила, со священным ужасом глядя на мужчину.

Он фокусник?

Последний раз я была в паспортном столе несколько лет назад, когда получала общероссийский паспорт. Заграничный никогда не заказывала. Не было необходимости. А если точнее, то денег для поездок по заграницам.

— Теперь получила. Считай меня работником паспортного стола, — Берг улыбнулся одними уголками губ.

Точно волшебник.

— Как? — вырвалось у меня. — Откуда? — я пребывала в полной прострации. — Какими судьбами?

— Любой вопрос решается легко при наличии возможности, способности и нужных людей. И то, и другое, и третье у меня имеется. Паспорт я закал сразу же, как только узнал, что у тебя только гражданский. Как в воду смотрел. Чувствовал, что понадобится.

Я прикусила нижнюю губу, обдумывая услышанное. Это какими же возможностями надо обладать, чтобы провернуть подобное?

Неограниченными.

Тут же ответила на свой вопрос

— Прошу на посадку, Андрей Павлович, — послышалось сладкая речь. В поле видимости возникла милая девушка в форме стюардессы. В накинутом поверх пальто с меховым воротником она выглядела, как модель с обложки. — Приготовьте паспорта, сейчас подъедут таможенники с пограничниками.

Все еще находясь под впечатлением, я прошла вместе с Бергом в салон небольшого двухмоторного самолета.

Уселась в кресло в ожидании проверки перед вылетом.

И только тогда обратила внимание на внутренний интерьер самолета. Дорогая кожа, слоновая кость, ценные породы дерева превалировали в отделке. Светлые тона салона добавляли ощущение нереальности происходящему. Я-то и в эконом-классе никогда не летала, а тут премиум, если не вип.

— Это ваш самолет? — спросила, крутя головой, словно сова.

— Нет. Не мой, — ответил Берг, усаживаясь в кресло через проход.

Я с облегчением выдохнула. Наемный борт. Бывает. Иногда богатые могут себе позволить такую роскошь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Как-то слышала, что один из богатеев заказал вертолет для доставки фаст-фуда из соседней области. У богатых свои причуды.

— Самолет принадлежит моей компании, — добавил мужчина.

Вот и как мне теперь жить с этой информацией? Впору задохнуться от избытка чувств.

Я только успела пофантазировать на тему Андрея после случившегося поцелуя, но после услышанного, поняла, что это было слишком преждевременно. Криминальные принцы не якшаются с дворняжками. Таков закон жизни.

Загрустила.

Глава 51

Пограничник с таможенником появились вслед за стюардессой, строившей Бергу глазки. Уважительно попросили паспорта. Почти не глядя на них, и не спрашивая ничего кроме самочувствия, поставили отметки в документы. Свои и наши. Подобострастно попрощались с Андреем Павловичем. Разве что в ножки не кланялись. И, пятясь, пошли прочь из самолета.

А по мне мазнули взглядом. Так смотрят на домашних животных. Вроде видят, но не замечают.

— Они кушают из твоих рук? Или корм на пол бросаешь? — спросила с вызовом, когда самолет начал выруливать на взлетную полосу.

Вот почему стоит прийти в какое-нибудь государственное учреждение простому смертному, так работники на него смотрят как на врага народа? А как только на пороге появляется богатенький Буратино, типа Берга, так эти же самые служащие готовы распластаться у его ног. Начинают ноги мыть и воду пить.

Безобразие.

Так не должно быть.

— Осуждаешь? — Андрей взял, предложенный стюардессой бокал с шампанским. Девушка то и дело дефилировала по салону, покачивая бедрами. Не иначе, как пыталась привлечь внимание Берга. Чем меня страшно бесила.

Повернулась и попыталась повторить тот же трюк, что и с Андреем. Предложила выбрать чего-нибудь выпить. Алкогольного.

— Ей нельзя. Принесите, пожалуйста, сок. Или воды. Тебе какой? С газом или без? — распорядился властно. А в это время смотрел на бортпроводницу.

Я запыхтела. Даже это он за меня решает. Что мне пить, а что нельзя. Недавняя симпатия переросла в противоположное чувство. А еще ужасно раздражала девица с приклеенной улыбкой на лице.

— Хочу водки, — сказала назло. Резко и громко.

— Сейчас посмотрю. Есть ли в баре. Виски точно есть. И коньяк, — девица засуетилась.

— Что за самолет такой дешевый? Даже водки нет, — взвилась, вымещая эмоции на девушке.

Андрей смотрел на меня, попивая шампанское из бокала. Чтобы было удобно сидеть, закинул ногу на ногу. Перед вылетом даже успел переодеться. На борту самолета оказался комплект сменной одежды. И теперь он сидел в чистой рубашке и отглаженном костюме. Я же была все в тех же мятых тряпках, что спала в охотничьей избушке. Вещей моего размера в самолете не оказалось. Впрочем, было бы удивительно, если она там были.

— Марина, ты готовишься закатить истерику или это у тебя манера разговора такая? — спросил он, отсылая стюардессу жестом руки. Та желала бы остаться, но пришлось подчиниться.

— Какая такая? — окрысилась на Берга.

Богатый…

Нет. Не так. Неприлично богатый. Самовлюбленный. Нахальный тип. Мажор по жизни. Вздумал командовать мною.

Я закипела на ровном месте. И без разгона.

— Марина, тебя что-то беспокоит? Расскажи, я выслушаю, — тоном, которым говорят с детьми или психически больными, спросил у меня Берг.

Это послужило толчком.

— Да пошел ты! — схватилась за пряжку ремня и судорожно начала ее расстегивать. Вскочила с кресла. Побежала в голову салона.

— Туалет там, если ты в него собралась, — Андрей махнул рукой в сторону хвоста самолета. Он с невозмутимым видом смотрел на то, как я мечусь загнанной ланью по салону.

Чуть не сбила с ног бедную стюардессу. Она несла какие-то напитки на подносе. Ей пришлось отклониться в сторону, чтобы не уронить бокалы. Да и самой не упасть. Я на нее так глянула, что она посчитала лучшим убраться и не отсвечивать.

Подергала задраенную дверь, ведущую на улицу. Она, естественно, не поддалась. Я плюнула на нее со злости. Полетела в другую сторону. Мысленно уверяя себя, что не делаю ничего смешного. И со стороны не выгляжу потешно.

Проскочила мимо Берга, делавшего вид, что не замечает моих метаний по салону из стороны в сторону.

Заскочила в туалет. Заперлась. Уселась на прикрученный к стене пуфик. Выдохнула. Затем еще раз. Не помогло.

Слезы подступили к горлу, желая пролиться сплошной стеной.

Да что это со мной такое?

Что я веду себя как истеричка?

Я же не такая.

Вопросы роились в голове, не давая покоя. Зачем набросилась на Берга? Почему нахамила стюардессе? С какого перепугу начала метаться по салону самолета?

Откинула голову назад, больно ударившись затылком.

Понравилось.

Еще раз повторила действие. Стало больно затылку. Перестала дергаться. Поднялась на ноги. Повернулась к умывальнику. Побрызгала на лицо водой. Умылась по-человечески. Вытерлась одноразовыми полотенцами.

Задышала ровнее.

Досчитала до десяти. Выдохнула. Раз. Другой. Третий.

Решила, что в туалете сидеть глупо.

Пошла назад. Уселась в свое кресло. Отвернулась к иллюминатору.

— Успокоилась? — раздалось тихое.

Ничего не ответила, продолжая смотреть на облака. Красиво. Воздушная вата водяного пара неподвижно висела в пространстве ни за что не держась. Чудеса, да и только.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не заметила как заснула.

Глава 52

Проснулась, прикрытая пледом. Шея затекла, хотя под нее кто-то положил подушку.

Поискала глазами стюардессу. Хотела взглядом высказать все, что думаю по поводу нее и ее кривых рук. Не может нормально подсовывать подушки, пусть даже и не пробует начинать. Ее заигрывания с Андреем до сих пор не выходили из головы. Даже во сне о них думала. Мне приснилось, будто он останавливает самолет во время полета. Как это сумел сделать в воздухе — неизвестно. Но это же сон. Там все возможно. Открыл люк, к которому я рвалась, и выбрасывает меня за борт. Чтобы остаться наедине со стюардессой.

Привидится же такое.

Повернула голову в поисках человека, поселившегося в моих снах.

— Проснулась?! Хорошо поспала? — участливо спросил Берг, отрывая взгляд от планшетного компьютера с цветными диаграммами на экране. В одной руке держал чашку с кофе, не забывая прихлебывать. Отчего в салоне распространялся чудесный запах… от которого меня замутило.

Чему я жутко удивилась. Раньше балдела от кофе. Что же случилось со мной теперь?

— Угу, — буркнула. — Только шея затекла, — потерла рукой пострадавшее место.

— А я тебе подушку подложил, так и думал, что будет болеть. И укрыл. Ты не замерзла? Может еще одно одеяло попросить? — мужчина отложил компьютер в сторону. На столике рядом лежали свежие фрукты. Малина, клубника, персики. В маленькой вазочке стояли орешки. Кешью, бразильский орех, арахис.

И откуда он все это берет? Опять из Парижа?

— Кушать хочешь? — продолжил интересоваться моим самочувствием. — Уже скоро прилетим.

— Что? Боитесь, чтобы ваша золотая корова раньше времени не…

— Марина, ну вот что ты начинаешь опять? Я с тобой по-хорошему, по-человечески, а ты себя ведешь, как…

Я тоже не дослушала и перебила. Эмоции рвались наружу.

— Как плохая девочка, — огрызнулась. — Что вы со мной сделаете? Отшлепаете? — спросила в сердцах.

— Посажу в психушку. В закрытую камеру. Где будут тебя кормить по часам. И выгуливать два раза в день. И то, если разрешу, — вмиг хорошее настроение слетело с лица мужчины. Взгляд посуровел. Глаза сузились. От Берга ощутимо повеяло угрозой.

И вроде бы позы не поменял, и оружие не достал из кармана, а в салоне порядком похолодало.

Поняла, но слишком поздно, что перегнула палку. У Берга терпение не безгранично. И сейчас он это показал в полной мере.

Но отступать не собиралась. Я же не такая. Приготовилась высказать все, что накопилось за это время. Однако не успела. Замигала красная лампочка, оповещающая об опасности.

— Говорит капитан корабля, мы входим в зону турбулентности. Пристегните ремни. В случае необходимости воспользуйтесь кислородными масками. Спасательные жилеты находятся под вашими креслами.

Самолет ощутимо тряхнуло.

Я попыталась избавиться от всего лишнего. Подушки. Одеяла. Чтобы застегнуть ремень. Но только запуталась в вещах еще больше. Начала паниковать, думая, что могу не успеть.

К чему?

К своей смерти сложно оказаться готовой, когда бы она не наступила..

— Марина, спокойствие, только спокойствие! Давай, я тебе помогу.

Рядом оказался Берг, снявший с меня все лишнее. Он помог и с ремнем, не забыл и про маску. И только потом сел на свое место, где проделал ту же самую процедуру.

Когда он закончил, в салон ворвалась стюардесса. Взволнованная и растрепанная. Где она была и чем занималась, оставалось загадкой. Оно еще раз проверила все. Ремень. Маску. А затем удалилась на свое место.

За окном сверкнуло. Ярко. Сильно. Потом сверкнуло еще раз. Самолет тряхнуло. По окну побежали кривые ручейки дождя. Нас стало болтать со страшной силой. Это продолжалось минуть пять. Но за них я успела пять раз проститься с жизнью.

А потом все прекратилось, как будто ничего и не было.

Самолет вынырнул в свободное небо.

— Говорит капитан корабля, опасная зона позади, самолет скоро будет заходить на посадку, — объявил из динамиков мужской голос.

Я с облегчением вздохнула.

Украдкой посмотрела на Берга.

Если я переволновалась по полной программе, то он остался невозмутимым. И как только перестало болтать самолет, то занялся изучением информации в компьютере.

— Что-то мы долго летим до Парижа, — возмутилась.

— Париж остался далеко позади. Мы летим в Лиссабон, — обрадовал меня Берг.

— И что мы забили в Португалии?

— Помоем ноги в Атлантическом океане. Ты когда-нибудь это делала? — спросил у меня Андрей.

— Я то и на Черном море была всего несколько раз, а уж до Атлантики ни разу не доезжала, — буркнула, глядя на приближающийся город.

Глава 53

— Почему вы выбрали именно эту страну? — спросила Андрея, шагая по аэропорту.

— Здесь меня не ждут, — ответил он.

Вот и как мне его понимать? Я искоса посмотрела на мужчину, гадая куда же мы отправимся дальше. Нас никто не встречал. Даже такси Берг заказал прямо из аэропорта.

И мы, как простые плебеи, ожидали пока машина соизволит приехать. А она все не ехала и не ехала.

Я поглядывала на Берга, мол, сделай же что-нибудь, ты же мужчина. Он делал вид, что не замечает моего призывного взгляда.

Андрей внимательно смотрел по сторонам. Причем делал это через отражение в окне.

— Что вы там высматриваете? — не выдержала, когда мне надоело следить за входяще-выходящими пассажирами.

— Нет ли за нами слежки, — пояснил мне Берг.

— А она должна быть? — я напряглась. Не часто в жизни мне приходилось играть в сыщиков и бандитов.

Когда-то давно, во времена босоногого детства, мы частенько играли в прятки. На этом все навыки слежения за объектами у меня заканчивались.

— Вероятность мала, но ее не стоит исключать. Копылов не дурак. Понимает, что со мной не так-то просто тягаться на равных. А вот подлянку он устроить может.

— Как это было в лесу? — я повела плечами. В ушах до сих пор свистели пули.

— Если бы он знал заранее мой маршрут движения, то заложил бомбу. От нее не так-то просто увернуться. Все же остальное дело техники, — сказал он так легко, как будто делал это не один раз.

— Неужели вы постоянно живете в таком напряжении и под угрозой покушения? — поинтересовалась.

Я не представляла смогла ли быть столь спокойной, всякий раз подвергая свою жизнь опасности. Берг ходил по краю. Шаг мимо твердой почвы и можно превратиться в труп. Какое сердце выдержит?

— Не постоянно. Но сейчас дружественные враги активизировались. Думаешь, Копылов не догадался, что я не просто так везде хожу с тобой? Со смертью Поклонского в городе резко поднялась фертильность.

— А может ему кто подсказал? — о моей постыдной тайне знали несколько человек. От всех могла случиться утечка информации.

— Это тоже не надо сбрасывать со счетов. Мои информаторы собирают данные для последующего анализа.

— Почему бы вам всем не поделить поровну наследство покойника. Сели бы за круглый стол и договорились, — предложила на мой взгляд очевидное решение вопроса.

— Все не так просто. Поклонский отдал на этот счет особые распоряжения. Кроме него никто не имел доступа к золотохранилищу. Он не собирался так рано умирать. Он хотел жить долго. Надеялся, что изобретут эликсир молодости или таблетку долголетия. Ради этого даже спонсировал научные разработки. Как видишь, не дожил. Умер раньше.

— Может быть, ему кто помог? — спросила, ни на что не намекая. Однако Андрей воспринял все по-своему.

— Думаешь, что это сделал я? — к нам подъехало заказанное такси. Не прошло и года ожидания.

Ушла от ответа, усаживаясь в такси. А при незнакомом человеке на секретные темы особо не поговоришь.

На с Бергом машина доставила в маленький беленький отель на краю города. У входа нас встретил сам хозяин гостиницы маленький толстячок дон Антонио. Он забавно лепетал по португальски, рассказывая о своей гостинице.

Я ничего не понимала, а потому старалась держаться Андрея, мило беседующего с хозяином.

— Дон Антонио спрашивает что ты любишь на завтрак? — поинтересовался Берг, когда мы остались в номере одни.

— Не откажусь от круассанов с джемом и кусочком масла. А еще мне, пожалуйста, чашечку кофе. Такого же как вы пили в самолете, — принялась мечтать, разглядывая потолок.

Деревянные балки обработали лаком, да так и оставили, ничем не маскируя. Получился вполне милый декор. Дешево и сердито. Хотя, кто-то скажет, что это последний писк строительной моды. Пущенной в люди много веков назад и до сих пор остающийся в тренде.

— Марина, кофе для беременных вреден, — сказал он строго, повернувшись ко мне всем телом.

— Кто тебе такое сказал? Сычев что ли? Он врун, сам знаешь. Тебе соврал про меня. Про кофе он тоже обманул. Он мне говорил, что придумал это специально, чтобы мне навредить. За то, что я не хотела его слушать, — принялась ябедничать.

Половину из того, что я сказала, только что придумала. Но ведь среди моря правды вряд ли кто заметит ложку вранья. А Сычев мне должен несколько месяцев жизни. А то и лет. Так что пусть страдает за правое дело.

— Что-то мне подсказывает, что где-то меня хотят обмануть, — Берга оказалось не просто так провести.

Я пожала плечами. Мол, думай, что хочешь.

— Предлагаю альтернативу кофе. Какао. Сычев ничего не говорил против какао. Как ты на это смотришь? — спросил.

А он дипломат. Я поджала нижнюю губу, соглашаясь. Умудрился и по-своему сделать, и мне подсластить пилюлю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 54

— Я одна не останусь, — заявила возмущенно.

— Почему? Я ненадолго уеду. Скоро вернусь.

— Не буду я одна в чужой стране сидеть в номере. Или бери меня с собой, или разреши погулять. Сидеть сиднем не буду. Так и знай. Мне уже вот тут сидит этот номер. Я думала, что мы приехали в Португалию, для того, чтобы посмотреть достопримечательности. А оказалось, что прятаться. Это мы могли бы делать и дома. Вполне себе привычное занятие.

Спустя неделю проживания с Бергом в одном номере, я обрела в себе уверенность и начала показывать зубы. Андрей, видя мое воинственное настроение лишь улыбался, прощая свободное поведение.

Вообще, последнее время он стал чуточку довольнее. Не знаю чем было вызвана смена настроения, но я стала замечать, что он стал больше улыбаться. Особенно тогда, когда думал, что я на него не смотрю.

После прошлого поцелуя, мужчина не предпринимал больше попыток сблизиться. Я о том очень жалела. Как будто он посулил мне золотые горы, а потом бросил у подножья каменной россыпи, оставив одну. Было обидно. Хотя, мне он ничего не обещал.

Все это время мы жили как семейная пара.

Старая семейная пара.

Когда обоим лет так под девяносто. Живут вроде вместе, но спят врознь. А все потому что полнейшая недвижимость у сильной половины пары.

Я сомневалась, что У Берга такая же болезнь. Однако он не желал хоть как-нибудь изменить положение вещей.

Поняла, что он воспользовался ситуацией, а на самом деле ничего не имел. Я обижалась. Дулась про себя. Но в присутствии Андрея улыбалась. Глупо. И радостно. Мне нравилось улыбаться, когда он смотрел на меня. Я чувствовала себя на несколько пунктов счастливее.

— Мне нужно встретиться с важным человеком.

— А мне все равно, важный он или нет. Уедешь один, я уйду гулять в город. Одна, — дернула плечиком.

На мне было легкое платье с бретелью, которая постоянно сползала. И чем я думала, когда его выбирала?

— Марина, я тебя свяжу, — предупредил Берг.

Я закатила глаза. И решила пойти на хитрость.

— Давай так поступим. Я буду делать все что ты пожелаешь. Скажешь стоять, я буду стоять. Скажешь — сидеть. Выполню по первому требованию. За это ты возьмешь меня с собой.

— А шантажировать ты умеешь, — рассмеялся Андрей.

— Это значит — да? — спросила с надеждой.

— Обещаешь вести себя прилично? — допытывался мужчина, поглядывая на часы. Он явно спешил на встречу. Но при этом продолжал поругиваться со мной.

— Честное пионерское, — отсалютовала, не взирая на непокрытую голову. Потом опомнилась, положила одну руку на лоб, а другой повторила жест.

Внизу нас ожидала машина.

Усатый таксист в смешной кепке галантно открыл передо мной дверь, пропуская в машину. Следом за мной в салон юркнул Берг. Он сказал что-то на местном диалекте и автомобиль тронулся.

По извилистым улочкам мы петляли достаточно долго. Я успела вдоволь налюбоваться местной архитектурой, не забывая комментировать Бергу свои впечатления.

— Посмотри какой чудесный домик. Вот в таком бы пожить пару деньков.

— Интересно, а что в нем хорошего. Дом, как дом. Старый. Предпочитаю что-то более современное.

— Ничего ты не понимаешь. Мне нравится. А это что такое? Часы? На башне? Какая красота. Интересно, а они звонят или нет?

— Посмотри по путеводителю.

— Я его не взяла. И, вдобавок, они мне надоели. От картинок у меня рябит перед глазами, — пожаловалась.

Пока Берг работал, продолжая руководить своей империей издалека, мне ничего не оставалось другого, как сидеть в интернете или читать онлайн-журналы. Которые надоели мне хуже горькой редьки. Гуляли по городу мы не часто.

Водитель затормозил. Машина замерла на месте.

— Ты посиди в машине, я скоро приду, — предупредил меня Берг. — А после мы погуляем. Обещаю.

Я кивнула, соглашаясь.

Андрей вышел, я проводила его взглядом до самой калитки. За которой он и скрылся.

Буквально через несколько минут в эту же калитку зашел незнакомый мужчина, который постоянно оглядывался, пока не пропал из виду.

Отсутствовал Берг недолго. Вышел довольный.

— Все хорошо? — спросила, когда мужчина усаживался назад.

— Лучше не бывает. Теперь мы можем быть спокойны. Копылова пустили по ложному следу.

— Вы все это время опасались слежки?

— А чего же еще? Я же просто так не разрешал гулять по городу одной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 55

— Что ты хочешь? — спросил у меня Андрей, когда официант принес меню.

— Мне что-нибудь с воздушной пенкой, чтобы на ней были нарисованы сердечки. Много сердечек, — мысленно представила как должна выглядеть чашка с капучино.

Берг пытался уговорить меня заказать что-нибудь еще, но я твердо стояла на своем. Только кофе и больше ничего.

— Да что же ты такая упертая? — воскликнул, когда я отклонила очередное предложение.

— Ну сделайте мне подарок в день рождения! Разве я многого прошу? — воскликнула, чувствуя, что еще немного и на глазах навернутся слезы.

Почему? Почему? Почему?

Почему именно сегодня мне нужно все выпрашивать? В такой день. Это так обидно.

— У тебя сегодня день рождения? — Андрей внимательно на меня посмотрел. Его пальцы то мяли, то расправляли тканевую салфетку, лежащую на столе. Они привлекли мое внимание.

Красивые длинные пальцы, на которые хотелось смотреть. Ухоженные, хотя совершенно не женские, с мозолями и шрамами, едва заметными на смуглой коже. Ближе к предплечьям на кистях росли черные волоски, мило топорщащиеся от кожи. Их хотелось коснуться, чтобы узнать жесткие они или мягкие, приятные на ощупь или колючие.

— Марина, ты меня не слышишь? У тебя сегодня день рождения? — чуть громче переспросил Андрей.

— Вы же видели мой паспорт. Вы же сами мне его дали, — сделала упор на последнее.

— Нет. Точнее да. Видел. Но не обратил внимания на дату, — как-то растерянно произнес мужчина.

— Ну не обратили и не обратили. Бывает, — всхлип все же вырвался. Не смогла удержать.

Обидно.

В чужой стране. В день рождения. Без какой либо возможности провести день так, как хочется. И даже кофе не дают выпить. Все навалилось, как снежный ком.

Разочарование жизнью прокатилось по душе катком.

— Марина, Марина, посмотри на меня, — привлек к себе внимание Берг. — Я был невнимателен. Прости. Я исправлюсь, — твердо заявил он.

Я кивнула, не поднимая глаз от скатерти. Пальцы мужчины исчезли из поля видимости.

Послышался звук отодвигаемого стула.

— Пойдем, — перед глазами появилась ладонь. Не моя. Берга.

— Куда? — задрала голову, надеясь, что слезы не скатятся по щекам. Я их пыталась прогнать, а они помимо воли накатывались.

Вот такие мы девочки сентиментальные.

— Будем устраивать тебе праздник.

— Что еще за праздник? — чуть не икнула.

— Увидишь, — вложила свою руку в его. В следующую секунду меня потянули со своего места. Я послушно подалась следом.

Берг на ходу достал трубку телефона, куда-то позвонил. Поговорил, произнеся всего несколько фраз. Довольно улыбнулся.

— Куда вы меня тащите? — возмутилась.

— На цирковую ярмарку.

— На какую ярмарку? — удивилась такому повороту событий.

— Здесь недалеко. Говорят, что очень веселое мероприятие.

И на самом деле искомое место оказалось всего в нескольких кварталах от нас. Просто так совпало. Случайность? Не думаю.

Звуки праздника слышались за много метров до ярмарки. Мы еще не дошли до нее, а уже начали встречать людей в смешных костюмах. Первым кого увидели был огромный великан, с длинными ногами, сгибающимися как-то не так. Я догадалась, что внутри находится человек на ходулях.

Не успели мы сделать несколько шагов, как нас окружила стайка девушек с цветными париками на головах. Они весело щебетали не по русски. Берг им отвечал. Я же только улыбалась. За что получила дождь из конфетти. Разноцветные блестящие ленточки вырвались из огромной хлопушки, взвились ввысь и цветным змейками начали оседать на землю.

От восторга я засмеялась вместе со всеми остальными, когда поняла, что от цветных змеек не так просто отделаться.

— Нам дальше, — Берг не отпускал мою руку, взглядом указывая на огромный шатер. По бокам которого жонглировали клоуны с красными шарами вместо носов. — Представление начнется буквально через несколько минут.

Рядом с шатром имелась касса, в которой Берг приобрел пару билетов, пока я крутила головой и рассматривала гудящую вокруг толпу народа.

Внутри шатра оказалось вначале темно, а потом светло. Мы с Бергом прошли на свои места. Стоило нам только сесть, как началось представление.

В цирке я последний раз была много лет назад, еще маленькой девочкой. Уже в средней школе считала, что это развлечение для детворы, потому всегда отказывалась от посещения подобных мероприятий. Зато теперь, став большой, поняла чего была лишена все эти годы.

И пусть выступления актеров казались не такими волшебными, как в детстве, и многие трюки фокусников могла объяснить, особенно после просмотра роликов на ютубе, но ощущение праздника, сказки и веселья захватили с головой.

Внутри меня проснулась маленькая девочка, способная удивляться и радоваться простым и в то же время сложным трюкам, транслируемым актерами, акробатами и эквилибристами. Она замирала во время воздушных прыжков под куполом цирка. Смеялась над шутками клоунов, понятными любому человеку, обладающему даже зачаточным чувством юмора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А можно мне сахарную вату? — спросила, завидев торговую точку с белым лакомством, расположившуюся недалеко от нас.

— Конечно, можно, — ответил Берг и тут же направился выполнять мое желание.

Через миг у меня в одной руке была сахарная прелесть, а в другой воздушный шарик. Розовый. С огромной улыбкой на все воздушное лицо.

Рядом с цирком находились торговые ряды, в которых люди приобретали всякую всячину. Мигающие игрушки. Смешные сладости. Хлопушки. И все то, что могло порадовать сердце не только ребенка, но и взрослого.

А в конце ярмарки я заметила огромный воздушный шар.

— Неужели он летает? — спросила, внутренне трепеща от зарождающегося страха.

— Думаю, что низко и не очень далеко. Хочешь полетать? — спросил.

— Нет. Нет. Я просто спросила, — замахала руками.

Следом Берг потащил меня в комнату смеха, где мы ухохатывались сами над собой, глядя в кого превращаются наши кривые отражения. Оказалось, что у Берга может быть большая голова на худеньком теле. Я же стала обладательницей огромных ушей и маленькой головки. При этом у меня выросла попа и совершенно исчезла грудь.

Ярмарка настолько увлекла, что на ней мы провели время до самого вечера. Даже захватили часть ночи.

— А давайте прогуляемся до гостиницы пешком, — предложила я, глядя на луну.

Глава 56

— Я хотел вам сказать, что завтра мы возвращаемся назад, — с толикой грусти в голосе произнес мужчина, упираясь руками в парапет на набережной.

Над головой светила полная луна. Ее свет падал в океан и отражался, рисуя лунную дорожку до самого берега.

Стоя на набережной мы слышали шум океана. Жаль, что соленые брызги оседали не долетая до нас. Однако идти по песку я не рискнула. Обувь к тому не располагала. А прыгать сумасшедшим зайцем, вытряхивая из ботиночек песок, не хотелось.

— Мы так и не посмотрели толком город, — мне было грустно от этого, чего и не скрывала. Осталось слишком много мест, не посещенных нами.

Веселье сегодняшнего дня закончилось. Наступило отрезвление. Берг и так подарил мне настоящий праздник, весь день водя по увеселительным заведениям. Мы даже заглянули в кабачок, где собирались лица нетрадиционной ориентации.

Зачем? А мне захотелось увидеть что там внутри. Андрей не отказал. Только сказал, что надо все время держаться рядом с ним и ни на шаг не отходить. Ко мне пыталась клеиться одна коротко стриженная девица с пирсингом в бровях, ушах и с раздвоенным языком. Но Андрей сумел доходчиво объяснить, что я его девушка. И мне кроме него никто не нужен.

Было забавно, когда девушка начала извиняться, при этом я то и дело замечала ее раздвоенный язык. Отчего хотелось то смеяться, то плакать. Никогда не думала, что встречу в жизни мутанта то ли получеловека, то ли полузмея.

— Мы обязательно вернемся сюда. Может быть даже в следующие выходные. А сейчас мне нужно вернуться. Дела не ждут, — пообещал Берг под влиянием момента.

— Ты же сказал, что опасность миновала. И все хорошо, — напомнила я Андрею.

— У меня в жизни до конца никогда не бывает спокойно. Всегда что-то случается. Я привык, — пожал он плечами.

— Похоже, что когда я познакомилась с твоей бригадой, то подхватила этот же вирус.

— Если ты спросишь хотел бы я, чтобы все произошло иначе, ответил бы что нет. Не случись того, что случилось, то мы с тобой не познакомились бы.

Тихий ветерок трепал мои волосы, донося целый букет незнакомых запахов. Только я их не замечала. Рядом со мной стоял интересный мужчина, близость которого пьянила, не хуже алкоголя. Которого мне на протяжении нескольких будущих месяцев нельзя брать в рот.

— Может быть, где-нибудь на улице. Или в переходе. В общественном транспорте, — начала я предполагать варианты. Андрей смотрел на меня скептически. — Ой, прости, забыла, ты в общественном транспорте не ездишь. И по улицам просто так не ходишь. Да и не встретились бы мы с тобой никогда, — заметила с горечью.

Хотела отвернуться и пойти прочь, расстроенная разговором ведущим в никуда.

Андрей поймал мою руку. Властно остановил, не позволяя совершить задуманное. От места соприкосновения рук по коже побежали огненные искорки.

— Глупенькая и такая порывистая. Живая. Настоящая, — он привлек меня к себе. Крепко обнял. Заключил в тиски, из которых не хотелось бежать.

Я замерла, чувствуя остроту момента.

— Судьба капризная дама. Она сводит людей, которые никогда не должны были встретиться. И разводит тех, кому суждено разойтись. Много вещей не зависят от нашей власти, — начал Берг..

— Что ты хочешь этим сказать? — мой голос подозрительным образом охрип, в то время как я млела в стальных объятиях мужчины.

— Сказать я хотел бы многое, но лучше покажу, — усмехнувшись, по-доброму ответил он, склоняя ко мне голову.

Я ждала. Я очень ждала, когда губы Андрея накроют мои. И мы сольемся в экстазе поцелуя. Будем долго предаваться этому увлечению. А когда у нас заболят губы и захочется продолжения банкета, мы волшебным образом переместимся в нашу гостиницу, где продолжим предаваться наслаждению, только уже в горизонтальной плоскости. И будем заниматься этим до самого утра. А потом, когда взойдет солнце, мы уставшие, но удовлетворенные, заснем в объятиях друг друга. И тем самым опоздаем на самолет. Который улетит без нас. А мы, когда об этом узнаем, то не расстроимся, а, наоборот, обрадуемся и проведем еще целую неделю в гуляниях и празднествах. А ночи посвятим радости плоти. Ведь я была уверена, что Андрей умелый любовник. Неутомимый и изобретательный.

Все это пронеслось за доли секунды у меня в голове.

Я ждала поцелуя, а он все не начинался. Зато тело Андрея в моих руках начало тяжелеть и медленно сползать на землю.

Изо всех сил попыталась подхватить его и поставить на ноги. Только тяжелое тело не слушалось и продолжало оседать вниз. В конечном счете оно просто рухнуло вниз.

— Ну все. Он готов. Забирай бабу, — услышала я мужской голос рядом с собой.

Не успела опомниться, как вокруг меня обнаружилось трое мужчин, чьи лица скрывали маски.

— Дротик забери. Чтобы полиция сломала голову, прежде чем догадается отчего скопытился этот русский.

Я с выпученными от удивления глазами смотрела на все происходящее и не верила.

— Ну что застыла? Пора баиньки, — мне в шею вонзилась острая игла.

Свет перед глазами померк.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 57

Муть. Что за муть? Перед глазами плавала какая-то ерунда.

Включите кто-нибудь резкость!

Все эти мысли, одна за другой, проскакивали у меня в мозгу, в то время как тело сигналило о необходимости похода по определенной нужде.

Надо проснуться и слезть с кровати. Надо. Надо. Обязательно надо. Я уговаривала себя, как могла.

Вот зачем я вчера напилась с Андреем? Он же говорил, что нельзя этого делать. Я же беременная. А беременным алкоголь совершенно противопоказан. А я все равно настояла на своем.

— Чего ты там бормочешь? — грубый бас раздался откуда-то сбоку.

Я замерла.

— Где я? — с трудом выдавила из себя, вмиг осознав, что нахожусь где угодно, только не в своей постели.

И окружал меня совсем не чистенький номер с белыми потолками и цветами на подоконниках. Я оказалась в какой-то комнате с обшарпанными стенами, потрескавшимся потолком и запахом помойки.

— Ты у нас, курочка! — радостно произнес все тот же голос.

Попыталась повернуть голову, да только что-то мешало. Тяжесть в этой самой голове.

Складывалось ощущение, что я бухала несколько суток подряд. Причем пила не благородные напитки типа коньяка или виски. И даже не чистую беленькую, изготовленную на соседнем подпольном заводе, что располагался в гаражах за домами. А разведенный технический спирт. От которого вероятность сдохнуть выше, чем от прямого выстрела в голову.

Против воли застонала. А кто бы на моем месте удержался? Только отъявленный мазохист. Я же им не была. Ни на кончик мизинца. Оттого и не держала в себе страдания.

— Голова бо-бо? Бедненькая. Ничего страшного, скоро пройдет. Не так-то просто найти снотворное в чужой стране. При этом чтобы оно вырубало за несколько мгновений. В простых аптеках такого не купишь, сколько не ищи. А Боба — молодец. Боба раздобыл самый лучший препарат. Срубил Берга на два счета, — хвалился голос.

Пока он выплескивал на меня информацию, я приходила в себя. Не сразу, но постепенно. Этому способствовало размеренное дыхание и вращение глазами под закрытыми веками. Кровь побежала быстрее. Зрение улучшилось. Прояснилось.

Головная боль не ушла, но на порядок стала тише.

— Дайте попить, — попросила в надежде, что посмотрю на своего похитителя.

То, что меня похитили, сразу стало ясно, когда вспомнила несостоявшийся поцелуй с Андреем и последующее пробуждение не там, где надо.

По полу зашаркали.

Что-то грюкнуло. Побежала вода. Я могла только догадываться откуда и куда.

Шарканье повторилось.

В поле моего зрения появилась маска. Обыкновенная балаклава. Она не вызвала бы никакого удивления при облаве спецназовцами хаты, набитой доверху оружием. Но встретить ее в обычной жизни оказалось удивительно.

— Вот. Пей, — мне протянули мутный стакан.

Я постаралась не думать о том, когда его последний раз мыли.

Начала медленно подниматься. Чтобы лишний раз не беспокоить трещавшую по швам голову. Когда мне это удалось, я потянулась за водой.

Все это время похититель терпеливо ждал.

Вода оказалась под стать емкости, была такой же мутной и не первой свежести. Однако другой у меня не было. А будет или нет еще вопрос.

— Я пи-пи хочу, — сразу же озвучила свое желание.

— Ну ты даешь, курочка. Только попила уже в сортир потянуло, — принялся гоготать мужчина.

Он смешно закатывал глаза под маской. Так, что я видела белки глаз.

— Я давно хочу, — попыталась объяснить.

— Да. Ладно. Не оправдывайся. Сейчас свожу, — мужчина протянул руку и взял со стола наручники.

— А они зачем? — спросила.

— Чтобы не сбежала, — ответил и прицепил одно кольцо мне на руку. А вторым клацнул по своей руке.

Несколько растерявшись сразу не нашла слов, чтобы возмутиться.

— Пошли уже. Не буду же я вечно водить тебя на поводке. У меня рука на сталь чешется, — принялся ворчать мужчина.

Я думала, что меня отведут в нормальный сортир. Все оказалось еще хуже, чем думала. Это было ведро в другой комнате. Оказалось, что канализация забита.

И чинить ее никто не собирается.

Ох и намучилась я, да натерпелась, пока сделала свои дела. Прежде всего стыда.

Но даже он отступил на дальний план, когда дело касалось естественных потребностей организма.

— А зачем я вам? — спросила сразу же, как только все испытания остались позади.

— Мне ты не нужна, — мужчина пожал плечами.

— Тогда мне можно идти? — принялась косить под глупенькую.

— Куда ты пойдешь? Мы еще тебя не продали. Вот как продадим, тогда и иди куда тебе надо. А пока будь добра сидеть там, где тебе сказали, — терпеливо объяснил мой тюремщик.

Услышав это я чуть языком не подавилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Кому вы меня хотите продать? — спросила.

— А кто больше даст за тебя денег, тому и продадим. Боба сейчас торгуется по интернету. Говорит, что все стали шибко умные. Не хотят без доказательств деньги переводить. Требуют подтверждения. А откуда мы возьмем подтверждение? Разве что у тебя руку отрезать.

— Не надо мне ничего резать, — спрятала руки под себя, не желая расставаться.

— Может быть договорятся на волосы, — задумчиво смотря в потолок предложил мужчина альтернативный вариант.

Глава 58

— Что ты с ней разговариваешь? — мы мило беседовали с моим тюремщиком ровно до того момента, как в комнате не появился третий присутствующий. И тоже в маске.

Не спрашивала причины маскарада, но и без выяснения обстоятельств мне было понятно, что не просто так похитители прятали свои лица.

— А что нам еще делать? Просто сидеть и молчать? Скучно, — протянул мужчина.

За время разговора выяснила, он не отличается особым умом. А вот хваткой очень даже обладает. Когда только попыталась сделать шаг в сторону, а по сути пыталась сбежать, то тут же была схвачена на подлете.

Сумела перевести все в шутку. Заявила, что собралась навести себя чаю, оттого и двинулась в сторону двери. Возле нее как раз находился стол, со стоявшей на нем кастрюлей, в которой кипятили воду маленьким кипятильником. Я впервые увидела самодельный электрочайник. Оказывается, много лет назад, в советские годы, их использовали повсеместно.

Я только диву давалась, как люди не боялись, что их ударит током. Ведь там никакой защиты. Никакого предохранения от пробоя электричества.

Странные люди. Почти бессмертные.

— Тебе было сказано охранять. Другой команды не было, — раздраженно произнес мужчина.

Почему-то мне его голос показался знакомым. Хотя он все время громко шептал. Так, будто у него простужены связки и он их напрягает, чтобы быть услышанным.

— Прости, Боба, — мой тюремщик опустил голову. Лицо его выражало крайнюю степень раскаяния. Того и гляди расплачется.

Да он отстает в развитии, догадалась. Вот потому и ведет себя так, немного по-детски.

— Сколько раз говорил тебе называть меня «шеф» или «босс», — прохрипел мужчина.

— Да, шеф. То есть, босс. Я запомнил. Иваша, все помнит. Иваша, хороший.

— Иваша, выводи девку. Не забудь надеть ей на голову мешок.

— Зачем мешок? Не надо мешок! — запричитала я. Перспектива задохнуться меня не прельщала.

— Пасть закрой! — прикрикнул на меня мужчина. — Начнешь орать или возмущаться вместо мешка надену на голову пакет. Усекла? — пригрозил мне Боба.

От испуга, что он может привести в исполнение задуманное, замолчала. Против грубой физической силы не попрешь. Тем более если ты маленькая беременная женщина.

Иваша откуда-то достал тканевый мешок, который натянул мне на голову под строгим взглядом Бобы.

Похоже, что именно Боба самый главный в их компании.

А еще меня приковали наручником к Бобе, чтобы не сбежала. Как будто заранее знали, что на это способна.

Я не видела третьего похитителя. Куда он делся? Или я все придумала? Мне казалось, что ночью их было больше.

У Бобы зазвонил телефон.

— Ты уже на месте? — спросил он вместо приветствия.

На том конце соединения ему что-то ответили. До меня ни звука не доносилось. Вдобавок, мешал мешок, который постоянно щекотал нос и провоцировал на чихание. Приходилось сдерживаться, чтобы хоть как-то разобраться в ситуации.

Одно я поняла хорошо, пока веду себя нормально, ко мне относятся так же. Проверять, что будет при моем плохом поведении пока не хотелось. Да и силы после воздействия снотворного восстановились еще не полностью. Про побег речи не было вовсе.

— Деньги перевели? — я навострила ушки.

Как назло где-то недалеко заработала дрель. Судя по всему, соседи решили повесить картину или врезать новый замок. Что создавало одинаковое количество шума.

— Только часть? Плохо. А когда остаток? Как увидят товар?! Не дураки. Что ж… придется рисковать. Хотя ты еще раз попытайся договориться на всю сумму. Нас точно не отследят? Ты там старайся. Не оставляй следы. Ах, ты, наоборот, следишь так, чтобы никто не разобрался где чей след. Да ты хитер, брат. Давай. Жду твоего звонка.

Мужчина прошелся по комнате. Я слышала его быстрые шаги из стороны в стороны.

Видимо что-то обдумывал, надеясь отыскать ответ.

— Все равно надо отсюда уходить, — пробормотал он после минутного раздумья. — Иваша, сейчас будем выводить. Ты за нее головой отвечаешь.

— Босс, она никуда не сбежит. Наручники крепкие. Рука у меня тоже не слабая. Не вырвет.

Я представила себя и рядом с собой Ивашу. При всем желании не смогла бы за доли секунды перегрызть ему не то что руку, палец. Да что там говорить? Я бы даже не смогла его укусить.

С мешком на голове, пристегнутой к кисти Иваши, меня куда-то повели. Чуть пару раз не упала, запнувшись о ступеньки. Трескучий лифт опустил нас в подземный гараж. Мой нос сразу же уловил запах машинного масла. Двигались мы перебежками. Постоим. Пойдем. Опять постоим. Наконец, оказались возле машины. Когда залезала на заднее сиденье больно ударилась головой. Возмутилась.

В ответ получила предупреждение не орать, а то хуже будет.

Куда уж хуже? Мне и так не сладко.

Вспомнила о Берге. Живой он или нет? Предательски защемило сердце.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 59

— Ну, здравствуй, Мариночка! Вот мы и встретились, — у меня с головы сдернули мешок.

Я зашипела. Вместе с мешком улетело часть моих волос. Руки бы вырывала тому, кто это сделал. Сослепу не могла понять кому принадлежит голос.

Через несколько мгновений зрение восстановилось.

Передо мной стоял Розанов собственной персоной.

— Дорого же ты мне обошлась, красавица. Я за элитную проститутку платил меньше, чем за тебя. А она знаешь что умела? — мечтательно закатил глаза мужчина.

По всей видимости, в мыслях еще раз переживал ощущения, испытанные в прошлом.

Это ж чего такого с подвывертом умела девица, что Розанова до сих пор вштыривает не по-детски? Неужели удовольствие транслировала прямо в мозг?! Не иначе.

— Так не платили бы. Зачем я вам нужна? — все еще надеялась на скорое освобождение.

До конца не верила, что подобное возможно.

Никогда не могла подумать, даже представить во сне, что окажусь в качестве товара. Рабовладельческое право отменили задолго до моего рождения. Даже за бугром перестали угнетать по цвету кожи. А уж в нашем государстве, так и подавно.

Наивная девочка Мариночка верила в светлое будущее, победу добра над злом и первое место сборной по футболу в чемпионате мира.

Как оказалось, не все так радужно и у нас. Стать вещью возможно в любой момент. Главное, чтобы покупатель нашелся. И цена устроила обе стороны.

— Как это зачем? Ты же у нас золотая курочка, в которой спрятано золотое яичко. И это яичко является ключиком к огромной горе золота. Надо всего лишь дождаться, когда это яичко вырастет и вылупится. И тогда мы будем богаты, — мечтательно произнес Розанов. Он даже глаза подкатил под потолок, настолько будущие перспективы ему вскружили голову.

Я даже забеспокоилась о здоровье Розанова, если он каждый раз будет так закатывать глаза, то в один прекрасный момент они там и останутся.

— А с чего вы уверены, что я именно та курочка, которая вылупит вам золотое яичко? — спросила, кося под дурочку, желая вложить толику сомнений в голову бандита.

— Чего бы тебя везде с собой таскал Берг? В ресторан. На похороны. Даже к нотариусу с собой приволок. Берег, как зеницу ока. Ведь это неспроста, — хохотнул мужчина. — Мы все прекрасно понимаем. Розанов не дурак, чтобы хавать то, что дают. Я сразу просек, что новая баба Берга, это лотерейный билет в красивую жизнь. А когда мне предложили его получить, согласился без раздумий. Да и Андрэ просто так баб с собой не светит. Только ради дела.

— Вас послушать, так Берг какой-то ущербный. Женщинами не интересуется, в люди с ними не выходит, использует только по надобности. Это вы из зависти на него наговариваете или доказательства имеете? — вспылила, слыша о каких-то гипотетических подружках Андрея.

— После того, как Лиза его кинула, он с девочками на людях не появлялся. Об этом все знают, — блеснул своей осведомленностью мужчина.

— Лиза? Это которая подруга Копылова? — спросила со жгучим интересом переходящим в недовольство.

Слышать вместе имена Андрея и Лизы было неприятно. Одно дело догадываться о прошлых отношениях, а другое знать наверняка.

— Она самая. Та еще шалава хитросделанная. Кинула нашего аристократишку. Променяла на другого мужика. Он сам не свой ходил несколько месяцев. Переживал. Мне поцики рассказывали как бесился. Чуть ли не на стены лез.

— Странно. А мне показалось, что это Берг расстался с нею, — пробормотала себе под нос.

— Не знаю кто там с кем расстался, только после нее он на баб забил. А Лиза тут же стала лизать задницу Копылову.

Розанов расхохотался. Самому понравилось что сказал.

— Что ж вы так всех женщин ненавидите? — мне не понравилось пренебрежение в голосе мужчины.

— А это не твое дело. Марш в комнату, — рявкнул ни с того, ни с сего Розанов. — Глаз с нее не спускать. Вылетаем утренним рейсом.

— У меня паспорта нет, — вспомнила, что забыла его в гостинице, где мы жили с Бергом. Не было надобности, вот и не взяла его на прогулку.

Втайне порадовалась своей предусмотрительности. Теперь вряд ли Розанов сможет вывезти меня из страны. Всем известно, что без паспортов не летают.

— А он тебе и не нужен, перепелочка моя, — расплылся в гаденькой ухмылке Розанов, — ты полетишь в багажном салоне. Ты по документам у нас аллигатором будешь. Лежать в ящике со стружкой. Можем в песочек положить, если тебе так будет удобнее.

— Кем? — воскликнула в ужасе.

— Крокодилом. Страшным и зубатым, — продолжал улыбаться мужчина.

— Никуда я не полечу. Вы не сможете меня заставить. Я буду кричать. У вас ничего не получится, — зубы начали отбивать у меня чечетку.

Представила тесноту закрытого пространства и от ужаса немела.

Это немыслимо, что подобное оказалось правдой. Это же не по человечески. Гринписа на них нет. Конвенция по правам человека против насилия.

— Все у нас получится. Будь спокойна. Полетишь в ящике, как миленькая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 60

В ящик меня все же засунули. В большой, грубо сколоченный, больше похожий на гроб.

Я уж думала, что на этом моя смерть пришла. А садист Розанов решил насладиться моими мучениями, а заодно напоследок нагадить Бергу. Откуда-то он узнал, что его не убили. А всего лишь нейтрализовали. Я этому обрадовалась, а Розанов огорчился. Он уже собрался поляну накрывать по случаю кончины Андрея, но попировать не пришлось.

— Ну что, Мариночка, полетишь на родину?

Я отчаянно замычала. Вслух не могла, мешал лейкопластырь, которым залепили рот, чтобы не кричала.

— Батя, она так может окочуриться, — подал голос один из подручных Розанова. — Что потом делать будем? Где найдем второй миллиард долларов в пузе?

Мужчина оказался на редкость рассудительным и сообразительным. А то я уже потеряла всякую надежду докричаться до Розанова. С заклеенным ртом особо и не покричишь.

Смотрела на своего спасителя с немой благодарностью и просьбой не оставлять меня в гробу.

— М-да, вот незадача, а ведь ты прав, — почесал макушку главарь банды. — И что делать будем? Скоро рейс. Нам ее еще переправлять в аэропорт. А она того и гляди может помереть. И мало того, что денег не принесет, так еще введет в убыток. Бабки у меня не лишние. А за эту курву я заплатил мама не горюй сколько. Дорогая сучка.

— Давай ее по башке стукнем, — предложил другой подельник. — В прошлом году, когда я получил кастетом по голове, провалялся две недели в отключке. Спустя полмесяца после случившегося пришел в себя, а у меня из головы вылетели две недели времени, как будто их и не было.

Готова была убить этого дурака, если бы могла. Жаль, что руки связаны. Зато мне никто не мешал его ненавидеть люто и беспощадно. Если бы мысль убивала, то он бы валялся грудой переломанных костей вперемешку с мясом.

— Ты что, дурак? А если переборщить… Мы ж ее убьем, — даже мозгов Розанова хватило, чтобы оценить риски.

Я замычала сильнее. С одной стороны протестовала против грубого обращения. А с другой поддерживала главаря в нежелании навредить.

— Тогда надо сделать так, чтобы все сделать как надо, — тот бандит, который был против моей перевозки в гробу, вставил свои пять копеек.

— Что нам делать? Убивать ее нельзя, а так везти тоже не получается. Еще сдохнет по пути. Нафига нам труп на родине? Там мы и так трупы можем настрогать, — размышлял вслух Розанов. От сложных мыслительных действий он стал ходить из стороны в сторону по комнате. Переживал, что его денежки могут просочиться сквозь пальцы и исчезнуть в песке небытия.

Так тебе и надо, гад здоровенный, подумала мстительно. Если ему доставляют трудности мыслительные процессы, так путь думает постоянно, при этом мучается головной болью.

— Давайте ее отравим, — это прозвучало неожиданно даже для меня.

Я мычать перестала, переваривая озвученную перспективу. А она, откровенно говоря, не радовала. По сравнению с пленом у Розанова, заточение у Берга казалось земным раем. Даже жалеть начала, что мое похищение удалось. А ведь надеялась, что сбегу от Розанова в разы быстрее, чем от Берга. Розанов не казался таким умным, как его коллега.

— Ты совсем спятил? — накинулся на своего подручного Розанов. У него уже голова пухла от размышлений как вывезти меня из страны.

— Ой не отравим, а дадим снотворное. Как в сказке, — продолжил мужчина развивать свою мысль.

— В какой еще сказке? — гаркнул Розанов. Его терпение подходило к концу, как и время до отправления самолета.

— Про биксу в стеклянном гробу, — принялся объяснять сообразительный бандит.

— И что в этой сказке, — поторопил Розанов, поглядывая на часы и мысленно высчитывая сколько осталось времени до отлета. Судя по его кислой роже не так уж и много.

— В той сказке волшебница наслала проклятье на девку. Девка уснула на долгие годы. Я про спящую царевну своей дочке читал, — расплылся в улыбке бандит.

Оказалось, что и у такого бессердечного ублюдка есть что-то святое, на которое он готов молиться.

— Лучше бы ты ей читал уголовный кодекс. Пользы было бы больше — заворчал Розанов. Однако оспаривать рассказ подручного не спешил. Думал.

— Я хотел как лучше, — принялся оправдываться мужчина.

— Мы так и сделаем. Напичкаем ее таблетками. Сгоняй по-быстрому в аптеку. Купи какое-нибудь лекарство для сна, — распорядился Розанов таким тоном, как будто это ему пришла в голову столь гениальная идея.

Вот могут же некоторые присваивать чужие мысли и выдавать за свои. Из таких людей прекрасно куются начальники.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 61

— Просыпайся, Мариночка! Просыпайся, куколка ты наша упакованная, — по щекам раздавались легкие похлопывания. Я старалась не морщиться и делать вид, что ничего не чувствую. — Ничего не получается. Заяц, принеси воды. Быстро.

В сознание меня приводил мужчина. Только я точно не могла определить кто конкретно. С закрытыми глазами это не так-то просто сделать.

— Батя, с ней все нормально? Может она того? — услышала обеспокоенный голос.

Похоже, что кто-то глубоко проникся желанием быстро разбогатеть, получив наследство Поклонского.

— Чего «того»? — раздражение Розанова передалось даже мне.

— Окочурилась, — боязливо ответил подручный бандита.

— Типун тебе на язык. Какое окочурилась, она мне еще бабки должна. Бегом неси воду. Я в фильмах видел, что обморочных именно так приводят в себя, — распорядился мужчина.

— Так она не обморочная. Она под снотворным, — принялся умничать один из бандитов.

— А какая мне разница? В отключке. Значит, надо на нее попшикать, — за умозаключение можно было ставить пять.

Меня окатило волной воды из чьего-то рта.

Я старалась не думать когда последний раз этот человек был у стоматолога и все ли в порядке с его пищеварительной системой. Лишь бы заразы никакой не подхватить.

Дальше делать вид, что нахожусь без сознания, значило провоцировать бандитов на принятие дополнительных мер реанимации. А какие масштабы они приобретут, неизвестно. Еще сделают то, что мне не понравится.

Сдавленно застонала, прикидываясь, будто только пришла в себя. Мне хотелось подслушать, что будут говорить бандиты. Не удалось. Ну и ладно.

— Где я? — приоткрыла глаза. Сделав рассеянным взгляд.

Я так частенько пугала одноклассников. Они говорили, что у меня очень забавно получается. Страшно и в тоже время интересно.

— Батя, смотри, смотри на ее глаза. Она часом не сбрендила? — на меня испуганно смотрел худой мужчина в кепочке.

— Чего еще? — Розанов не сразу понимал что от него хотят его подручные.

— Двинулась головой. В коробке и не то может случится, — неужели меня пожалели? Как-то не по нормальному.

— Да что с ней случится? Она же спала, как лялечка. Вы ей столько снотворного напихали, что удивительно как она вообще проснулась.

— Мы старались.

— Старались они. У! — Розанов погрозил рукой. — Я бы вам такое сделал, если бы она не проснулась, — начал угрожать главарь бандитов.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — философски заметил худой.

— Угу.

— Где я? — повторила. Я наслаждалась отсутствием пластыря на лице и возможностью выражать свои эмоции словами. А не жестами или мычанием.

— Дома ты, милая. Дома. Теперь ты тут будешь жить, пока не родишь нам маленького Поклончика.

Я чуть приподняла голову, чтобы осмотреться.

Увиденное навевало тоску. Грязные обои на стенах, потресканный потолок, мутное стекло в оконце на уровне улицы.

— Это свинарник? — не выдержала. Не ожидала попасть в столь ужасное место. Я не сомневалась, что в нем водились тараканы. Или того похуже.

— Гы-гы, Батя, да она умеет шутить, — оскалился худой.

— Это твой новый дом, чучело! — заявил Розанов.

— Какой-то он грязный, — возмутилась.

— Какой есть. А захочешь привести в порядок, то возьмешь тряпку в зубы и все вымоешь, — поставили меня перед неизбежным.

— Я же беременная.

Не собиралась быть для бандитов уборщицей.

— Так ты же беременная, а не больная, — получила в ответ.

Вот и поговорили. Похоже, что здесь меня точно жалеть не будут. Не говоря уже о том, чтобы приносить свежие фрукты по утрам и дарить цветы.

Я с грустью вспомнила букетик ландышей, перевязанный красной ленточкой. Он остался в прошлом.

Где ты, Андрей Берг? На кого ты меня покинул? Что же мне делать? Как быть дальше?

Хотелось заплакать.

— Кормить вы меня сегодня будете? — спросила, помня, что одновременно есть и волноваться невозможно.

— Вот еще. Чего тебя кормить? Ты сама есть будешь. То, что принесут.

— А что принесли?

— А ничего.

— Беременные, когда голодные, они детей скидывают, — принялась угрожать.

Не то, чтобы я в это верила, помня, что и во время войны женщины беременели и рожали, но бандиты о том могли не знать. А потому не стоило сбрасывать со счетов моральный рычаг воздействия на бандитов. Пусть думают, что в противном случае лишатся своего главного приза.

— Ты же не собираешься это делать?

— Пока нет, но только после регулярного трехразового питания. Обязательно свежеприготовленной пищей.

— Батя, ты слышишь, что она требует?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А не зажралась ли ты, девочка! Будешь делать то, что я тебе скажу. И точка, — сказал Розанов, как отрезал.

Глава 62

Берг

В голове звенел колокол. Бом-м-м. Бом-м-м. Бом-м-м.

Где-то рядом пищал комар. Коротко и отрывисто. Пик. Пик. Пик.

И что за пищание такое, напоминающее частоту биения сердца?

— Пациент пришел в себя, — высокий женский голос резанул слух.

И где со мной рядом может находиться пациент, если я лежу в номере гостиницы?

Они ремонт сделали? Быстро. Молодцы.

Вроде бы потолок был другой. Не такой простой. Этот какой-то выхолощенный. И лампы на нем. Откуда на потолке люминесцентные лампы? В номере их не было. Обычно такие ставят в общественных учреждениях, в больницах.

— Вы меня слышите? — в поле зрения появился человек в больничном халате, маске, очках и в шапочке. — Кивните, если слышите.

Стоп. Я не в гостинице. Это все не сон. Я в больнице.

Что я делаю в больнице? Почему на меня смотрят с тревогой? Что случилось? И где Марина?

Память услужливо подсунула последнее воспоминание о девушке, в котором я собирался ее поцеловать. А дальше темнота.

— Где Марина? — спросил с трудом ворочая языком.

В груди заворочался еж страха. Она одна. В чужой стране. Она же никого здесь не знает. Как не знает языка, обычаев, правил поведения. Сердце заколотилось от адреналина, впрыснувшегося в кровь. Заворочался из стороны в сторону, желая встать.

— Пациент пошел на контакт. Спрашивает о какой-то Марине, — короткие, сухие фразы, констатирующие очевидное.

— Где Марина? Что с ней? — вторая партия слов давалась лучше. Движения приобрели плавность. Ощутил тело. А ведь недавно не чувствовал ничего. Плавал в каком-то безвременье.

— Лежите. Лежите. Что вы делаете? Вам надо оставаться на месте, — меня держали уже два человека в больничном обмундировании.

Я сопротивлялся, как мог. Только силы не были равны. И через несколько мгновений они меня покинули. Тело обмякло. Я откинулся на подушки, гневно сверкая очами.

— Что со мной? Почему я здесь? — требовательно спросил, когда понял, что самостоятельно встать не смогу.

— Вы в госпитале Санта-Мария, вас доставили сюда без сознания. Вы несколько дней находились в коме. Как вас зовут? — принялась тараторить одна из женщин, больше похожая на мужчину.

Я назвал себя, попросил позвонить моему адвокату, занимающемуся юридическими делами за пределами родины. А также потребовал предоставить мне телефон. Который обещали дать только после обследования.

Весть о моем пробуждении облетела весь госпиталь. В мою палату стали заходить люди. Похоже, что я стал местной достопримечательностью. Все так и норовили посмотреть на меня. Сделал вывод, что мой случай оказался вопиющим, выбивающимся из нормы.

Я терпеливо сносил все вопросы, стоически выдерживал бесконечные осмотры, чувствуя, как крепну с каждой минутой. Когда нашел в себе достаточно сил, то прогнал ротозеев, заявив, что напишу на администрацию больницы жалобу за нарушение личной жизни. Мне поверили. Посетителей, как ветром сдуло. Остался только я и врач, непосредственно отвечающий за мое лечение.

Но и он по-быстренькому убежал, как только стала ясна клиническая картина.

Телефон мне все же предоставили. Я тут же позвонил нужным людям. Сообщил, что живой, что со мной все если не в порядке, то скоро будет. Потребовал выяснить не объявлялась ли Марина.

Ее исчезновение могло оказаться как спланированной акцией, так и полной самодеятельностью со стороны Марины. Помня о ее недавнем побеге, не сбрасывал со счетов повторение прошлого эксцесса. Смущало меня только одно, что она не взяла с собой паспорт, который так и остался лежать в номере гостиницы. Об этом мне стало известно сразу же, как попросил моего человека проверить есть ли кто в номере, в котором мы жили.

Там никого не оказалось. Это подтвердил и хозяин гостиницы, утверждавший, что после нашего совместного ухода, больше никто в номер не заходил.

Новости неприятно огорчали.

Марина исчезла.

Я заставил пробить ее местоположение по всем базам. Она нигде не появлялась. Исчезла, не оставив следа. Это ужасно раздражало, а откровенно говоря бесило. Когда я не не знал что делать дальше, то шел и искал выход.

Пока же этого не получалось. Из больницы меня не отпускали. Ибо не были уверены, что со мной все в порядке после сильнейшего отравления. Я чудом остался в живых.

Меня спас прохожий, случайно оказавшийся рядом и сообщивший в службу спасения о случившемся. Были приняты все меры. Длительное время я находился на грани жизни и смерти. Однако, наплевав на все прогнозы, выжил. Как выживал в безвыходных ситуациях не один раз за свою жизнь. Ангел-хранитель ответственно выполнял свою работу, оберегая и спасая от невзгод.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 63

— Я не буду это есть? — отодвинула от себя тарелку с непонятным варевом, в котором кусочки перемежались с жижей подозрительного цвета.

Такую бурду вряд ли бы стал есть уважающий себя поросенок. А раз так, то что говорить о приличной беременной девушке? Ей есть сам боженька не велел.

— Почему? — искренне удивился Заяц. Наивный бандитский выкормыш. И где только таких штамповали? На заводе по производству полулегальных мужиков?

Когда я узнала погоняло мужчины, то подумала, будто имя ему дали из-за того, что он высокий и худой. А оказалось потому что косой. Один глаз у него так и норовил посмотреть на переносицу. А когда он уходил в свои мысли глубоко-глубоко, то его глаз и вовсе мог закатиться вглубь. Не Заяц, а его глаз.

Сегодня наступила очередь Зайца меня кормить. Повар из него, как из меня балерина. Никакая. И он опять сварил бурду, которую называл кашей. Лучше бы обозвал какашей. Было бы честнее.

Его варевом только пытать. Достаточно пары ложек, чтобы возникло стойкое желание говорить всю правду и ничего кроме правды.

Например, о планах Пентагона, я могла рассказать все, что знаю. А придумать и того больше. Только бы не есть ужасное варево в исполнении Зайца.

Мне не доверяли готовить пищу. А все потому что я однажды накормила своих тюремщиков одним чуднЫм блюдом, которое должно было вывести их из строя. Теоретически.

Хотела сбежать.

Для этого втерлась в доверие, заявив, что сама в состоянии готовить вкусные и недорогие блюда. Бандиты согласились, надеясь сэкономленные на продуктах деньги оставить себе. От моего предложения они не отказались… дураки. Где это видано, чтобы заключенная сама готовила себе кушать? Я делала заказы продуктов, а господа тюремщики приносили. Когда их внимание притупилось, я заказала одну чудодейственную травку, вызывающую сонливость. Бандиты плохо учились в школе, а потому не знали, что в малых количествах яд может быть лекарством, а в больших даже лекарство может оказаться отравой.

Я их накормила своей едой. После чего всех потянуло в сон. И все бы получилось, да только мне не повезло. Один из бандитов оказался не любителем запеканки, которой я потчевала своих гостей. Он-то и заметил неладное.

Пожаловался бате. То есть Розанову. Тот обрушил свой гнев на меня, оставив на целый день без еды. К счастью, про воду не забыл. А иначе я бы умерла от обезвоживания.

Теперь меня к приготовлению пищи не подпускали ближе, чем на метр. Вдобавок отобрали все колюще-режущие предметы. Я осталась без вилки и ножа.

— Эту бурду ешь сам. Даже поросят кормят лучше, чем меня…,- мне все надоело. Кислые рожи бандитов вводили в уныние. От невкусной еды болел желудок. Без свежего воздуха кружилась голова. А еще меня угнетало отсутствие нормального общения.

— Ну и ходи голодная, — миска с кашей плюхнулась на стол. Каша не выдержала такого обращения и убежала на стол. Некрасивая бугристая клякса появилась на матовой поверхности. И заколыхалась наподобие детского лизуна. Мерзость.

— Не сильно-то и хотела, — отвернулась от Зайца.

— Батя тебя накажет, — предупредил мужчина. От волнения его глаз закатился к переносице. Глядя на это одновременно хотелось плакать и смеяться.

— С чего бы это? — я не верила в угрозы.

— Узнаешь, — мужчина забрал всю еду и унес с собой. Даже крошки не оставил.

Буквально через час я проголодалась и начала подумывать о том, чтобы перехватить. Через три под ложечкой засосало. Через пять желудок начал урчать от голода.

Спать я легла злой и голодной. Но только заснуть не смогла… чудились сладкие булочки с горячим чаем.

Под утро я была готова выть от голода. Вода из под крана не спасала. От нее еще больше хотелось кушать.

К следующему обеду мне хотелось лезть на стены от голода. В мою конуру никто не приходил. Серый свет из окна навевал тоску. Я свернулась в клубочек, ибо начала мерзнуть. Организм отказывался расходовать энергию на поддержание тепла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 64

Берг

— Что ты узнал? — я привстал с кровати. От вынужденного лежания болели бока. Никогда не любил болеть. А тем более болеть по чьей-то милости. Каждый день нахождения на больничной койке увеличивал счет, который я собирался выставить моим врагам. Ни одно «доброе дело» не останется безнаказанным. Как только окажусь на родине, так сразу и приступлю к раздаче слонов моим недоброжелателям.

— Тебе уже разрешили подниматься? — спросил Игнат, вольготно усаживаясь в кресло для посетителей.

Он расстегнул пуговицу пиджака, отбросив полы в стороны. Внимательным взглядом изучил обстановку палаты. Привычка, оставшаяся с ментовских времен.

С Игнатом мы познакомились давно при крайне неприятных обстоятельствах, когда он еще носил погоны. С тех пор много воды утекло. Случайное знакомство перетекло в более близкие отношения.

— Мне никто и не запрещал, — заявил недовольно, усаживаясь. — Давай ближе к делу. Узнал что-нибудь?

— Его с того света достали, а он о бабе думает, — усмехнулся Игнат. — Неужели она того стоит? Расскажи, чем тебя зацепила?

Интерес светился в глазах приятеля. Впервые на его памяти я требовал невозможного.

— Не тяни, — недовольно рыкнул, напряженно ожидая ответа.

Я вызвал Игната, сорвав с отдыха на берегу теплого моря, причем в первый день после прилета. Он имел право злиться на меня.

Мог ему это позволить. Однако недолго. В пределах разумного.

— Ее нет в стране, — ответил коротко Игнат.

За способность выдавать информацию огрызками иной раз его хотелось пристукнуть. Или дать кулаком в глаз. Пока мне удавалось сдерживаться. Надолго ли? Кулаки так и чесались поучить Игната уму разуму. Чтобы в следующий раз был более скор на отдачу добытых сведений.

— Это все, что ты узнал? — мне не терпелось узнать подробности.

— Заметь, не так-то просто искать иголку в стогу сена, не зная есть она там или нет.

Иногда на Игната нападала меланхолия пополам с философией. Похоже, что настал один из дней, когда это случилось.

— Ты пришел, чтобы помотать мне нервы? — спросил, вместо того, чтобы сунуть в ухо.

— Имею я право на компенсацию за испорченный отдых? В кои-то веки выбрался в жаркие страны и тут ты со своим «срочно-обморочно».

В этом был весь Игнат. Он мог часами бесить меня, выдавая в час по чайной ложке нужную информацию. При этом лучше его в своем роде не было. Если что-то можно было разыскать, то он непременно это отыщет. Только ему я мог доверить расследование столь щекотливого дела.

— Сейчас заплачу, — я скорчил жалостливую мину.

— Ее вывезли из страны ночным рейсом в контейнере вместе с животными цирка, — Игнат следил за моей реакцией, начав без перехода рассказывать о результатах расследования.

Руки сами собой сжались в кулаки, когда представил через что пришлось пройти Марине.

— Кто? Выяснил? — словесная перепалка была в прошлом. Меня интересовали только факты.

— Розанов.

Скрежет зубов неприятно царапнул слух. Не обратил на него никакого внимания. Слишком серьезные обвинения были произнесены.

— Я его в порошок сотру, — прошипел, чувствуя, как в кровь впрыскивается адреналин. Будь Розанов рядом, я бы ему шею свернул. Голыми руками. Как он прикоснуться к Марине? К моей Марине. Да он кровью умоется. Я ему устрою. Это война.

— После того, как выяснишь кто ему продал Марину.

— Что-о-о-о? — мой рев разнесся по всему этажу, пугая больных и весь медицинский персонал. Рука сама собой рванула закрепленные на груди датчики. Писк системы, извещающий о снятии анализаторов, внес свою ноту в общую какофонию звуков.

— В твоей бригаде есть крот, — невозмутимо продолжал докладывать Игнат.

Я грязно выругался. Нецензурная лексика позволила в полной мере выразить все, что думал.

Слова приятеля подтвердили мои мысли.

— Выясни кто он. Любые деньги. Я сегодня же вылетаю на родину.

— Будет сделано. Мне нужна неделя, — обозначил сроки Игнат.

— Три дня. И ни днем больше, — не мог позволить себе и дня промедления.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 65

Если свернуться в позу эмбриона, отвернувшись к стенке, и закрыть глаза, то можно представить себя, находящейся в совершенно ином месте.

Например, на лугу. Весной. Среди летающих бабочек и шелестящей от ветра зеленой травы. Обласканной солнечными лучами. А не окруженной одними уродами, видевших во мне шанс судьбы в счастливую жизнь.

— Эй, вставай! Жратва пришла! — сегодня в мою конуру заявился сам Розанов.

Похоже, что ему доложили о моем бойкоте.

Побоялись сами принимать меры, решили доверить это толстомордому начальнику.

Я проигнорировала обращение бандита. Посчитав, что оно ко мне не относится. Продолжила пялиться в стену, делая вид, что не замечаю нового посетителя.

— Ты чего молчишь? — сзади послышались тяжелые шаги.

Будь у меня на затылке глаза, могла отследить что делает Розанов. А так оставалось только догадываться о его намерениях. Хотя не особо-то и хотелось видеть его неприятную рожу.

— Решила на меня забить, курва крашеная? — голос Розанова пронизали нотки злобы.

Я буквально чувствовала флюиды, исходившие от мужчины. И в них не наблюдалось доброты и радушия. Волна ненависти и чернейшего негатива пропитывала воздух в комнате. Который и без того не мог похвастаться свежими запахами. Единственная форточка была тщательно закрыта вдобавок еще заколочена ржавыми гвоздями. Это на случай, если я надумаю сбежать, просочившись через маленькое окошко. Я бы и просочилась, имей такую возможность.

— А ну, вставай, кому сказал! — прорычали где-то рядом.

«Ага, щас. Бегу аж тапки падают».

Сделала вид, что не слышу, усиленно представляя вокруг себя зеленую траву. Так было проще не испытывать страх. Розанов и его подручные меня пугали. Сильно. Их отношение ко мне с каждым днем ухудшалось.

— А-а-а-а-а! — закричала, чувствуя как меня схватили за волосы и потянули вверх.

Волей-неволей пришлось податься за волосами. Усиленно работая руками и пятками поднялась с кровати.

— Что? Голос появился? — перекошенная рожа Розанова оказалась перед моим лицом.

Она немного расплывалась от наворачивающихся на глазах слез. Когда дергают за волосинку больно, а если поднимают за волосы в десять раз больнее. Переживала, что останусь без скальпа, как те индейцы после захвата деревни врагом. Розанова я именно так и воспринимала — идейным врагом.

Однако упорно молчала, не желая разговаривать с бандитом. Чтобы ни одно слово ненароком не вырвалось из моего рта, крепко сцепила зубы. Лишь с ненавистью посмотрела в глаза мужчине. Могла бы убивать взглядом, то непременно убила бы.

— Молчишь, стерва! — зарычал Розанов и попытался наотмашь ударить меня по лицу.

В другой ситуации голова от удара откинулась бы в сторону, но удерживаемая за волосы, осталась на месте. Из глаз посыпались искры. Внутри черепной коробки зашумело. Предполагаемые картинки реальности пронеслись перед глазами за доли секунды. Я приготовилась к очередной порции боли. Но делать по его не собиралась.

— Батя, что ты делаешь? Ты же ее убьешь. Она нужна нам беременная, а не мертвая, — на руку, занесенную для удара, кинулся Заяц, одновременно пытаясь оттеснить меня своим телом.

— Убью, сучку! — заревел бешеным медведем Розанов.

Сразу и не понять к кому из нас с Зайцем относился нечеловеческий рев.

— Батя, успокойся! Отпусти ее. Она спросонья не может говорить. Я сколько раз замечал за ней такое, — принялся лепетать мужчина, оттесняя Розанова от меня или меня от Розанова.

— Да я ее…, - последующий мат, заставил уши свернуться в трубочку.

— Она нам еще пригодится. Осталось немного.

«Всего-то много-много месяцев», — мстительно подумала я, падая назад на кровать.

Мои волосы отпустили. И теперь ничего не мешало отползти в сторону, подальше от разъяренного мужчины.

«Убью», — пообещала себе. Не знаю как. Но выполню задуманное.

Слезы катились из глаз, только я не замечала их, молча размазывая по лицу.

— Батя, пойдем отсюда. Пойдем, — подручный Розанова медленно уводил его в сторону. Тот пыхтел, ругался на все лады, склоняя дурных женщин.

Подобрав под себя ноги сидела в уголке. Предупредительно закрыв лицо руками. Чтобы уходящий Розанов не видел все, что я думаю о нем.

«Жирный урод. Мы еще с тобой сочтемся».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 66

Берг

— Андрей Павлович, к вам посетитель, — услышал голос секретаря на ресепшене. — Пускать?

Поднял голову от бумаг. За время моего отсутствия их накопилось порядком. И все требовали внимания.

— У посетителя имя есть? — спросил, удивившись скудности информации.

— Он говорит, что по личному вопросу. Себя не называет, но настаивает на встрече, — отрапортовала девушка.

Я еще больше удивился. Кто еще такой таинственный?

— Он? Это мужчина? — уточнил. — Так что нужно этому неизвестному? Передай ему, что если он не скажет что-то такого, что меня заинтересует, то может идти на все четыре стороны. Я в шарады не играю.

— Он говорит, что это по поводу Марины.

Внимание тут же полностью переключилось на разговор.

— Пропусти.

Время, требующееся для подъема на самую вершину бизнес-центра требовалось немного, но оно тянулось со скоростью улитки.

Я в голове прокручивал возможные варианты того, кто может быть моим посетителем и о той ли Марине идет речь.

Расследование Игната зашло в тупик. Он выяснил только то, что Марина вернулась в страну, хоть и не совсем привычным способом. А вот куда дальше спрятал ее Розанов — неизвестно. Он сам залег на дно. От встреч со мной отказывался. Ссылаясь на занятость.

Пока мне нечего было ему предъявить. А затевать бессмысленную бойню не в моих правилах. Да время настало не то, что раньше. Сейчас следовало хорошенько подумать прежде чем хвататься за оружие.

Кроме того, меня не покидало чувство большой подставы, появившееся давно и не дающее спокойно спать.

Что-то я упускал. И это мне не нравилось. Потому и действовал осторожно, не желая наломать дров.

Со дня похищения Марины в душе поселилась тревога, съедающая изнутри. Я постоянно думал о том, как обстоят дела у Марины. Был уверен, что она жива. Ведь похитителям нужна не она, а ее ребенок. А до его появления еще достаточно времени. И именно это знание давало мне урывками спать.

Игнат носом рыл, выясняя кто же крот.

Вначале я грешил на Сычева, однако он не был в курсе того, куда мы с Мариной направлялись. Да и не вхож он в мой дом после случившегося обмана. О нападении и последующем отлете знал только мой ближний круг. И сейчас Игнат отрабатывал каждого. Проверял телефонные звонки. Отслеживал счета. Выяснял кто мог меня отследить и как. Проверка шла тихо, чтобы не спугнуть крота. А еще я не желал обижать своих ребят, кто на протяжении долгого времени находились со мной рядом. Хуже нет недоверия, высказанного человеком в которого веришь. А братва в меня верила. И служила не только ради денег. Они мне были, как братья.

Звонок селектора отвлек от раздумий.

— Слушаю.

— Андрей Павлович, в приемной посетитель, говорит, что вы его ждете, — Ирочка, моя бессменная секретарша как всегда была на высоте. Мимо нее муха не пролетит, не говоря о живом человеке.

— Пропускай, — отвернулся от окна, ожидая кто же появится на пороге.

Можно было вызвать картинку с камер видеонаблюдения, чтобы заранее узнать посетителя, но я желал составить свое впечатление.

Дверь открылась и в нее вошел… Руслан. Бывший парень Марины. Его я меньше всего ожидал увидеть.

— Добрый день, — поздоровался парень, помявшись на пороге, когда дверь за ним закрылась заботливой рукой Ирочки.

— Проходи, Руслан. Присаживайся. Что тебя ко мне привело? — я остался стоять на месте. К парню не подошел, за руку не поздоровался. Не заслужил.

Однако кое-каких правил я все же придерживался.

Руслан помялся, и только потом двинулся к одному из стульев вдоль приставного стола. С шумом отодвинул стул, зацепив ножками один за другой. Наконец, уселся, сложив руки в замок.

— Я по поводу Марины.

— Мне об этом уже сказали, — напомнил. — Что конкретно ты хочешь сказать?

Совершенно не удивился, что Руслан узнал где меня искать. Своего имени никогда не скрывал. Мой бизнес был достаточно открыт для прессы. Информацию о наличии офиса у компании можно отыскать в интернете, не особо заморачиваясь. Телефоны и адрес указаны в соответствующих разделах.

— Марина у вас? — спросил он, пытливо смотря мне в глаза.

— Ты же принес мне информацию, а не пришел за ней.

— Так у вас или нет? — почему-то ему было важно узнать это.

— Нет, — ответил после секундного раздумья. — Ты знаешь где она?

— Знаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 67

Берг

— Рассказывай, — потребовал, внутренне переживая. Стоило услышать имя Марина, как сердце внутри заколотилось со страшной силой. Хотя, я не показывал виду насколько меня интересует все, что мне собирались сказать.

— Вы должны дать мне…, - начал Руслан.

А он наглец. Пришел в мой дом и еще что-то требует прямо с порога. Такого учить надо сразу, чтобы не нарывался. Однако я придерживал внутреннее порывы, желая разобраться в ситуации. Не просто же так он пришел в мой офис. Прошел наверх. Миновал все препятствия.

Я переместился ближе, желая оказаться рядом. Зашел парню за спину. Знал, что моим ребятам не нравится когда я стою рядом с ними. Это нервирует. А раз нервирует, то всегда возможно узнать то, что человек не желал говорить.

— Что ты хочешь за информацию? Денег? Сколько? — как только речь зашла о деньгах, то сразу стало легче. Намечался разговор на понятном языке.

Все торговцы, называющие сразу цену, проигрывали по определению. К определению цены стоило заходить издалека. Чтобы всего иметь возможность отступить в сторону.

— Нет. Не денег. Хотя, их у меня никогда в избытке не было, — начал парень. Он крутил головой. Поворачивался то в одну, то в другую сторону, желая видеть мое лицо.

Я усмехнулся.

И как его понимать? Что-то хочу, а чего не знаю. Забавно. Решил послушать его дальше. Чутье подсказывало, что все же не просто так он заявился.

— Так о чем речь? — поторопил.

Не то, чтобы я спешил, но и не собирался весь день провести с бывшим Марины, выслушивая его слезливые признания.

— Не надо ее обижать.

Руслан меня удивил.

— Кого? — спросил, уточняя. Не думал, что именно этого от меня потребует. Чисто теоретически его должно было интересовать нечто иное.

— Марину, — пояснил парень. — Она хорошая девушка. Добрая. Ласковая.

— А с чего ты решил, что я собираюсь ее обидеть? — продолжал выяснять.

— Не просто так она ко мне тогда заявилась. Защиты искала. Помощи. Вряд ли бы в противном случае я встретил ее на своем пороге. Она гордая. И с понятиями. Если что-то себе надумала, то будет стоять на своем. У нее на все есть свое мнение. И пусть все вокруг будут считать, что оно неправильно, но Марина от него не отступит, — выпалил на одном дыхании Руслан.

— Отлично. Это все что ты мне хотел сказать о Марине? — возникло желание побыстрее выпроводить Руслана прочь.

Не знаю что именно меня задело в его словах.

— Нет. Не все. Не знаю что именно вы сделали. Ходят разные слухи…, - парень не договорил, подбирая слова.

— Где ходят слухи? — насторожился. То, что информация просочилась в массы, мне не нравилось.

Руслан попытался повернуться ко мне, но я взял его за плечи, не позволяя развернуться.

Пусть чувствует себя не комфортно. Это позволяло мне пользоваться своим положение на полную катушку.

— Так что за слухи ходят? — спросил с нажимом.

— Разные. Говорят, что большие боссы не могут поделить кое-что очень важное. За этим кое-что открыта охота. И ключиком ко всему является какая-то девица. Правда, никто не знает кто она. Предполагают всякое разное.

— И ты решил, что кое-кто это Марина? — удивился. — Странное решение.

— А кто еще? — искренне спросил Руслан.

— С чего такая уверенность? — не стал дальше разубеждать. Информация о Марине мне была нужна при всем моем скептическом отношении к ее бывшему парню.

— Так Марина с вами не по доброй воле. Это раз. Во-вторых, она именно от вас бежала. В-третьих, ее держат на хате у вашего идейного соперника Розанова. Вряд ли это простое совпадение. У кого голова на плечах, тот сложит недавнюю смерть криминального авторитета, слухи и сплетни.

— Откуда информация?

— От моих осведомителей. Не думаете же вы, что самые умные, — парировал Руслан.

— А ты, значит, сообразительный? — спросил, надавливая на плечи.

— Я не хочу, чтобы Марине причинили вред, — с тревогой в голосе произнес Руслан..

— Это еще по какой причине? — удивился.

— Может быть, я ее должник. И именно сейчас решил отдать ей долг, — парень попытался встать. Только кто ему позволил?

— Допустим, я тебе поверю. Что дальше? — я не знал верить Руслану или нет.

— А дальше то, что она может пострадать.

— С чего ты решил? — я все же остерегался доверять незнакомому мужчине, которого видел второй раз в жизни.

— Ее держат в подвале. Не дают выходить из дому. Плохо кормят.

— А ты откуда это знаешь? — парень начал меня подбешивать.

— У меня свои каналы, — с гордостью произнес он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 68

Берг

— Рассказывай все, что знаешь, — потребовал от Руслана.

Приготовился анализировать, предполагая подставу. В данной ситуации не стоило сбрасывать со счетов возможные козни врагов. Парень с большой вероятностью мог быть засланным казачком. Я хорошо помнил о нашей последней встрече и ее последствиях. В то же время Руслан мог быть со мною честен. В любом случае его следовало выслушать от начала и до конца. Тем более разговор шел о Марине.

— На улице Строителей есть старый дом. В нем одна из берлог Розанова. Все менты делают вид, что об этой нычке никто не знает, но информация давно курсирует по низам. Обычно там отсиживаются те, у кого нелады с законом. Барыги, мелкие воришки, случайные свидетели. Те, кому надо на время залечь на дно. Никого интересного для крупного разбора. Потому и не трогают. Лишь выявляют принадлежность к банде. Напротив входа в подъезд есть круглосуточный магазинчик. Одна из камер постоянно фиксирует гостей берлоги. А потом спецы заносят личики гостей в нужные формуляры. И передают по цепочке. Нам дана команда эту хату обходить стороной, чего бы в ней не происходило, — голос Русла не дрожал, был четок и уверен. Он ни разу не запнулся. На первый взгляд рассказ походил на правду. Впрочем, его слова легко проверить. И после разговора я собирался этим заняться.

— Значит, следите…,- подтолкнул Руслана говорить дальше.

Я должен был видеть глаза говорящего, а для этого обошел вокруг стола и сел напротив.

— А как без этого?! Не только же у вас свои информаторы есть. У нас тоже, — усмехнулся парень, сложив руки в замок. Все же он немного нервничал. Незнакомая обстановка, неизвестные последствия нервировали.

— Продолжай, — вложил в голос как можно больше доброжелательности.

— Это не мой район. Я в нем оказался на подмене. Парень уволился. Наряд оказался неполным. Меня и кинули на точку. Некоторое время я собирал о ней информацию. Она никогда не бывает лишней. После нескольких терок с местными узнал, что в берлоге появилась девица. Но не какая-нибудь шалава. А важная краля. Сам Розанов постоянно приезжает проверять ее. Мужики жаловались, что девка постоянно мозги компостирует охранникам. То жратва ей не такая. То еще что-то не нравится. Розанов поначалу ей потакал, выполнял желания. А потом она что-то учудила, что Розанов разозлился. Чуть не убил бабу. Мне об этом рассказывал проверенный источник. Должок за ним висел, вот и расплатился.

— А как ты догадался, что это Марина? Ее выводили? — принялся выяснять подробности.

— Нет же. Ее взаперти держат. Но телефоны никто у охранников не забирает. Они ведь свои. Один из розановских и щелкнул бабу. Я как увидел, так обомлел, — Руслан перевел дух, не зная что еще добавить.

— А чего ко мне пришел? Почему к своим не подался с информацией? — спросил, пытливо.

— Так чтобы спасти Марину надо обращаться к равному бойцу на поле. К тому, у которого не меньшая заинтересованность в результате, как у Розанова.

— Решил, что я лучше? — не сдержал иронии. Не верил я в любовь с первого взгляда.

— Не лучше. Но живете по понятиям. Я наводил справки. А у Розанова их нет. Да и видел я, как Марина на вас смотрела. Да и вы на нее…,- последнее оказалось для меня полной неожиданностью.

— Как? — буквально впился глазами в Руслана, боясь пропустить малейшую эмоцию на его лице.

— Как никогда на меня не пялилась, — ответил он с горечью.

— Надо же, а я не замечал, — пожал плечами, не зная как реагировать на подобное заявление.

— Вы ведь ее спасете? — с надеждой спросил парень.

— Что ты хочешь за информацию? Говори. В пределах разумного, конечно, — всегда знал, что за все надо платить, за свежие данные в том числе.

— Так я не ради бабок, — развел он руками. — Помогите Маринке. Хорошая она. Чистая. Не без закидонов, конечно. Но какая баба бывает без закидонов? Я еще таких не встречал, — замолчал. А спустя миг добавил: — И встречу ли еще неизвестно.

— Покажешь дом, где держат Марину?

Думал, что Руслан откажется. Увильнет. Назовет адрес и на этом умоет руки. На его месте так поступило бы большинство из известных мне осведомителей.

Но он и в этот раз меня удивил.

— Думаю, что с моей помощью проще проникнуть в квартиру, — лаконично ответил он.

— Это мы решим уже на месте.

Вариантов, чтобы выманить охранников Розанова много, а вот найти достойных союзников не так-то просто.

Я послал своим ребятам оповещение о сборе. Настало время вытаскивать Марину из грязных лап Розанова.

Глава 69

Мне тошнило. Сильно. Часто. Постоянно.

В один миг вдруг стало плохо. Еле успела склониться над раковиной. Распрощалась со скудным обедом.

Думала, что на этом все. Но не так-то было. Буквально через полчаса опять стало плохо. Я побежала в туалет. И… начала обниматься с фаянсовым другом. Долго. Упорно.

Наша дружба с ним не была теплой. И совершенно непродуктивной.

Ужина еще не было. А с обедом я успела распрощаться.

— Ты чего? — спросил у меня Заяц, когда вышла, пошатываясь, из ванной.

— Рыгаю, — ответила зло. По сторонам не смотрела. Меня немного штормило.

— Как беременная кошка? — оскалился он.

Я окатила мужчину неприязненным взглядом. Но ничего не сказала в ответ. Пусть думает что хочет. Когда сам забеременеет, тогда узнает.

— Ты со мной дружи, — бросил в спину мне мужчина. Он все время ходил следом. Разве что в туалет не заходил. Да в ванной за шторку не заглядывал.

— С чего бы это? — повернула чуть голову, но не остановилась.

Много чести.

Он не нашел что ответить.

Прошла в комнату и легла на кровать. Отвернулась к стене. Самая удачная поза. Можно делать вид, что сплю. А на самом деле слушать, что происходит вокруг. Думать и делать выводы. Планировать побег.

Внезапно раздался стук в дверь. Входную.

Кого принесла нелегкая?

Я подняла голову от удивления. Ничего подобного за последнее время не наблюдалось. Может быть кто обознался? Не собиралась обольщаться. Да и по поводу чего? Что меня выпустят. Это вредя ли.

— Заяц, пойди посмотри кто пришел, — охранники дежурили парно.

Боялись, что я сбегу.

Я бы и сбежала, имей такую возможность. Пока ее не было.

— А ты? — огрызнулся мужчина.

— Я за бабой слежу, — нагло ответил первый. — А ты нифига не делаешь. Потому, иди и смотри.

Вот это наглость — уровень Бог.

— Да это случайно. Дети балуются, — ответил Заяц, но к двери пошел. Я поднялась с кровати. Стало интересно. Пошла следом, наблюдая за происходящим.

Заяц заглянул в глазок. Я жалела, что не вижу того, что он видит. А так хотелось.

— Ну что там? — мой вопрос задал второй из мужчин

— Участковый, — ответил Заяц, вглядываясь в окуляр.

— А какого хрена? — спросил его напарник.

— Я откуда знаю? — Заяц развел руками. Мол, не знаю и знать не могу.

— Не открывай, — потребовал второй, словно опасался чего-то.

— Я и не собирался, — мужчина пожал плечами. Для двоих человек прихожая была слишком тесновата.

— Вот и правильно.

— А может там что-то важное? — спросила. Мне было все равно что сделают бандиты. Однако хотелось какого-то разнообразия. Желала увидеть новое лицо.

— Пусть валит откуда пришел. Никого нет дома, — открывать дверь никто не собирался.

Стук в дверь повторилась. В этот раз уже более громко. Стой стороны либо знали, что в квартире кто-то есть. Либо имели неограниченное терпение.

— Чего он тарабанит? — возмутился мой охранник.

— Я откуда знаю? — огрызнулся Заяц. Он не решался открывать. И в то же время мялся, не зная что делать.

— Может Розанову позвонить?

— Ты сам и звони, — рыкнул мужчина.

— По-моему, это самое лучшее решение, — подала голос, с надеждой смотря на дверь.

— Тебя никто не спрашивает, — мне заткнули рот. Еще и кулаком погрозили.

— Да пошел ты, — выругалась. — Придурок, — пошла в комнату. Легла на кровать. Отвернулась. Пусть что хотят, то и делают.

В дверь забарабанили. И не только. Еще что-то закричали. Слова я не разобрала.

— Надо открывать. Еще выломает.

— Не выломает, — второй был непреклонен.

— Чем больше шума, тем сильнее внимание, — произнесла философски. Так, чтобы меня услышали. Отвернулась от стены. Встала с кровати.

— Я звоню Розанову.

— Нафига? Сейчас впустим этого козла. Навешаем люлей и отпустим.

— Если он вам не навешает, — я разговаривала сама с собой пока меня не слышат.

В коридоре послышалась возня. Это кто-то из мужчин полез снимать цепочку с двери.

Я мысленно поблагодарила за сообразительность.

Вдруг полотно двери грохнуло по стене. В коридоре зашумели. Что-то громко упало. Раздалась возня.

Ничего не понимала, а потому направилась посмотреть что происходит.

Еще будучи в комнате услышала из коридора сдавленный мат. Причем говорил совершенно незнакомый человек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чтобы это значило?

— Марина, не выходи, — закричал Заяц.

Фиг тебе. Не дождешься. Я сделала все наоборот.

Глава 70

Коридор в квартире слишком мал, чтобы в нем могло поместиться несколько человек. Но именно сегодня в коридор набилось столько людей, что с одного взгляда не могла определить их количество.

И ладно бы они все стояли. При этом спокойно разговаривали. Нет. Они перемешались, как селедки в банке. А еще дрались.

Вначале, относительно тихо. Насколько тихо можно драться в квартире, где от одной стены до другой можно дотянуться руками.

Бац. Бац. Бум. Промахнулся. Шлеп об стену. Лицом в дверь. Кулаком в лицо. Ногой в пах. Или мне это показалось? То была рука.

Бум. Бац. Бабах. Чья-то голова отскочила от стены.

Я смотрела на месиво в ограниченном пространстве и никак не могла понять кто кого бьет. Картинка сменялась настолько быстро, что мозг не успевал ее обрабатывать.

Глаз с трудом вычленял из месива знакомые лица.

Заяц.

Руслан.

Андрей.

Мужик из банды Розанова.

Еще двое неизвестных.

Серега.

Имена пронеслись в голове со скоростью летящего авианосца. Перечислила дерущихся быстрее, чем осознала кого вижу перед собой.

За время заточения я свыклась с мыслью, что меня никто не будет спасать. В одном из разговоров Розанов обмолвился, что мной никто не интересуется. Все дела давно улажены. И теперь я его собственность. Полноправная.

А он мой хозяин. Единственный и неповторимый. Чтоб ему гореть в аду, а черти периодически в кипящий котел подливали расплавленного свинца и окунали в него Розанова.

К нему у меня отдельный счет. Безлимитный. Вовек не забуду и обязательно отплачу. Сторицей.

— Марина, пригнись, — не поняла кому принадлежал голос. Однако послушалась.

Андрей? Он? Откуда? Он же погиб. Мне дали понять, что ждать от него помощи не стоит.

Грянул выстрел.

Негромкий. Небольшой такой хлопок. Обычно с таким звуком стреляют детские пистолетики.

А вот штукатурка мне на голову посыпалась самая настоящая.

Я с удивлением обернулась. И увидела в стене огромную выщербленную лунку. Размером с хорошую миску для вишен. Такой она мне показалась, когда поняла, что пистолет настоящий, не игрушечный. А сделанное пулей углубление является последствием выстрела, а не плодом моего воображения.

События последних мгновений происходили с невообразимой скоростью, я за ними не поспевала.

Почти.

Одна новость, наконец, угнездилась в моей голове. Картинка сошлась с реальностью.

— Андрей?! — радостно воскликнула, отходя от шока при появлении незваных гостей. — Руслан?!

Откуда они?

На моем лице расплылась счастливая улыбка. Наконец-то.

До меня запоздало дошло, что мужчины не бред мой воспаленной фантазии.

И в настоящее время они скручивали моих похитителей в бараний рог.

Тюремщики лежали на полу, лицом вниз. Стонали. Ругались. Матерились. Грозились убить.

Кого?

Андрея с бандой. А еще они угрожали, что Розанов их порвет на ленточки. За что схлопотали по кляпу в рот. Затычками послужили носки Зайца. Он с какого-то перепугу разулся, прежде чем выходить в коридор на лестничную клетку.

Моему счастью небыло предела.

Я перестану есть отвратительную кашу. Надо мной перестанут издеваться, держа в четырех стенах. Я, наконец, увижу небо и вдохну чистый воздух. Я даже согласна на воздух с центральных улиц города. Слышать запах плесени, прокисшего молока, въевшийся в стены запах перегара и дешевого табака мне осточертело.

— Марина, ты цела? С тобой все в порядке? — ко мне первым рванул Руслан. Бережно приобнял. Заглядывал в глаза, желая найти ответ.

Но смотрела я почему-то на Андрея. Смотрела и не могла насмотреться. Живой. Здоровый. Хоть и малость исхудавший. И какой-то замотанный. Как будто он не спал целую вечность. Под глазами у мужчины залегли круги. Скулы заострились. Глаза стали еще острее. И еще… он не улыбался. А я так хотела броситься к нему. Чтобы он меня обнял. Прижал к себе. Рассказал что случилось, как он спасся, как нашел меня. А еще чтобы подарил букетик ландышей. Ведь о них я грезила последние дни со страшной силой.

Андрей смотрел на меня пристально, но не приближался, лишь взглядом о чем-то спрашивая. Только что я так и не узнала о чем хотел узнать.

— Шеф, надо уходить. На шум сейчас соберутся соседи. Возникнет много вопросов.

Зрительный контакт разорвался. Я так явственно ощутила боль, что хотелось застонать.

— Поехали. Марину в салон. Этих в багажник, — распорядился Берг, указывая на лежащих бандитов.

И на том спасибо. Что не перепутал кого куда грузить.

Я разочарованно хмыкнула.

— Пошли, Марина, — Руслан придерживал меня бережно, подталкивая к выходу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А Берг вышел, больше не разу не посмотрев на меня.

Глава 71

Я тихонько сидела в машине и слушала какую-то романтическую чушь, которую мне нес Руслан. С какого-то перепугу он решил, что у наших отношений есть будущее. Считал, что раз я позволила себя обнять, то и остальное разрешу.

— Как вы меня нашли? — отстраненно спросила, смотря в окно автомобиля, движущегося с огромной скоростью.

Приказание Берга выполнили с неукоснительной точностью. Меня усадили в салон, а моих тюремщиков рассовали по багажникам. И все это не заняло слишком много времени. Пара минут и за нами след простыл. Лишь слабый дымок из выхлопных труб напоминал о стоявших у подъезда автомобилях.

— Это я Бергу дал наводку, — с гордостью сообщил Руслан. Грудь колесом. В глазах сияли звезды. Он меньше радовался, когда обмывал повышение.

— А что с ними будет? Их убьют? — меня беспокоила судьба мужчин. Они не были хорошими, но в то же время не заслуживали смерти.

— Нет, не убьют, — вмешался в разговор Берг. — Дадим выбор. Или перевербовка, или воспитательная пробежка голышом до столицы.

— Босиком? И без штанов? — спросила, представив как это будет выглядеть.

— Нет. Обувь оставим. А вот про портки придется забыть.

— Это жестоко.

— Жизнь, вообще, жестокая штука. Ты не находишь? — задал мне вопрос Берг.

Я промолчала.

— Не переживай. С ними ничего не случится. Ребята закаленные. Доберутся без проблем.

Попыталась поймать взгляд Андрея в зеркало заднего обзора.

Но у меня все никак не получалось. Он отводил глаза. В то время, как Руслан пытался придвинуться ко мне ближе. Мы с ним сидели на заднем сиденье автомобиля. Куда Берг не захотел усаживаться. Пояснив, что впереди ему будет лучше.

Меня с Русланом привезли в загородный дом. Где оставили с двумя незнакомыми бойцами. А сами уехали разбираться с захваченными бандитами. Пообещали, что вывезут в безлюдную местность, где оставят, если не согласятся работать на Берга.

Я с тоской посмотрела вслед уезжающему автомобилю Андрея.

Бойцы рассредоточились по территории, оставив нас наедине.

— Тебе разве не надо на работу? спросила у Руслана. Мне показалось странным, что он остался со мной.

— А я как раз на работе, — он радостно улыбнулся. — Спасаю похищенную деву.

Сильно удивилась.

— Андрей предложил мне место твоего охранника, как только уйду со службы. Чтобы больше никто не мог на тебя покуситься. Сказал, что ты мне доверяешь. Поскольку давно знаешь.

— И ты согласился? — еще больше удивилась.

— А ты что мне предлагаешь? Опять собирать алкашей? Жить от зарплаты до зарплаты? Я хочу нормально жить. Питаться хлебом с маслом. И ходить в нормальной одежде. А не в стеклянной робе, в которой зимой холодно, а летом жарко, — с возмущением произнес Руслан.

— Они же бандиты, — повела рукой в сторону, пытаясь в жест вложить все, что думаю о своих спасителях.

— Ты думаешь у меня на работе их меньше? Я, между прочим, дань собирал не для себя. А для чинуш рангом повыше. С погонами, смею заметить.

— Ты же мог отказаться.

Мне казалось очевидным подобное развитие событий. Я всегда уходила с работы, если она начинала меня угнетать. И неважно к чему это относилось, к неприятному начальству или коллективу. Зачем себя мучить, если можно уйти от травмирующей ситуации.

— Я отказался. За что получил выговор. А там и до полного служебного соответствия недалеко. Еще одно взыскание и я официально безработный. Я, по твоей воле, прикрыл притон, на который ты обозлилась, — поделился Руслан.

Ничего подобного не ожидала услышать.

— Неужели сам прикрыл? — бровь сама собой поползла на лоб, выражая крайнюю степень удивления.

Что-то раньше я за ним не замечала особо героических поступков. Мне казалось, что он на них не способен.

— Нет.

Я ухмыльнулась. В этом весь Руслан. Провел, как девочку. А я повелась.

— Но нашел того, кто позвонил на горячую линию и сообщил о преступлении, — продолжил хвалиться.

— А выговор тебе за что дали? — до конца не верила ему. Слишком хорошо знала.

— За то, что не предотвратил звонок.

Вот это новость. Руслан сумел меня удивить по полной программе.

— Пойдем в дом. А то я замерзла.

Мне требовалось время, чтобы осмыслить только что услышанное от моего бывшего парня.

Глава 72

Берга не было до глубокой ночи. Я, как княгиня Ольга, то и дело выглядывала в окно, а не едет ли дорогой сердцу мужчина черном внедорожнике между прямостоячих сосенок.

А он все не показывался ни на горизонте, ни на подъездной дороге.

Зато в комнату ко мне прорывался Руслан. Он выдумывал кучу способов, чтобы поговорить или остаться наедине.

— Марина, ты тут все знаешь, как я понял, покажи мне территорию поместья, — попросил он в самом начале.

— Я здесь пле… гостья, — поправилась. — Попроси местных. Они тебе все покажут, — постаралась отделаться от назойливого внимания Руслана.

Мне хотелось остаться наедине с собой. Подумать. О себе. Об Андрее. О том зачем он приветил Руслана. И это после всего случившегося. О случившемся в Португалии. О его спасении. О нас, в конце концов.

Я все еще ждала поцелуя, который Берг мне задолжал по вине каких-то гадов, пожелавших много золота. Очень надеялась, что Андрей с ними рассчитался по-полной. Что мне, что ему они много кровушки попортили. Следовало отблагодарить.

— Я этих парней не знаю. А тебя, наоборот, знаю хорошо. Ты будешь лучшим гидом, нежели они, — отмахнулся от моих возражений Руслан.

Сцепив зубы, пришлось по-быстрому показать ему что где находится.

— Это главный дом. Там летняя беседка. Чуть дальше дом для прислуги. Вот это строение — баня.

— А там и бассейн есть? — спросил Руслан. — Вот бы там попариться, — и посмотрел на меня так двусмысленно, как будто я очертя голову должна бежать впереди него в эту самую баню, а потом с дикими криками нырять в бассейн.

— Не знаю. Не видела, — пожала плечами. Баню я не любила. Задыхалась от мокрого пара. Начинала кашлять. Да и что за сомнительное удовольствие от битья веником? Какое-то садо-мазо. Одним словом, извращения.

— А откуда сведения получила? — принялся допытываться Руслан. Ментовские штучки в нем сидели крепко.

— Гога говорил, — вспомнила имя своего осведомителя.

— А кто такой Гога? И где он? — парень закрутил головой, как будто Гога должен был тотчас появиться на горизонте.

— Не знаю, — и, правда, где Гога? Почему о нем никто ничего не говорил. Он, вообще, живой? И как там дела у Артика?

Все эти вопросы мне хотелось задать Бергу. А его, как назло, не было дома.

После осмотра территории, Руслан довел меня до комнаты. Вернее, это я ему показала, где она находится.

— Ты тут прям хозяйка, — заметил он, идя следом.

Я даже с шагу сбилась. Чуть не полетела носом вперед. И на самом деле, меня никто не останавливал. Я ходила, где хотела. Бодигарды Берга маячили где-то на периферии. С разговорами не лезли. Близко не подходили. Ни от чего не ограждали. Ничего не пресекали.

Наверное, это распоряжение Берга, решила. Вот он приедет и все сразу станет ясно с моим статусом. Скорее всего охранникам дано указание вмешиваться лишь в экстренных случаях. Пока же ничего не случилось, они на глаза не лезли.

— Никакая я не хозяйка. Меня тут держали взаперти, — из меня вырвалось признание.

— А как, вообще, ты умудрилась переспать с Поклонским? И где ты с ним познакомилась? — внезапно задал вопрос Руслан.

Вот и что мне на него ответить?

Рассказать как все было на самом деле? Так не поверит. Я бы сама не поверила.

Да и стыдно.

Одно дело пожаловаться на кухне у Руслана, под водочку, да задушевный разговор, а другое разоткровенничаться в поместье Берга.

Оно как-то не располагало к душевным слезам.

— Это мутная история, — постаралась соскользнуть.

Руслан правильно оценил ситуацию.

— Не хочешь сейчас говорить, не надо. Потом расскажешь. Я все пойму.

Я подозрительно покосилась на парня. С каких это пор он стал таким понятливым. Вроде раньше за ним подобного не наблюдалось. А теперь разве что в рот не заглядывает. Все по шерсти, да по шерсти гладил. Да за ручку норовил схватить.

Довел до комнаты, дверь прикрыл.

Думала, что вот она — свобода, хоть и относительная.

Но не прошло и получаса, как дверь открылась. Я в это время валялась на кровати и глядела в потолок. Всеми думами была рядом с Бергом. Где он? Что делает? Когда приедет.

— Привет. А ничего тут домище. Огромный. Я чуть не заблудился. И как только люди в подобных живут, — с порога заявил Руслан.

— Тебя стучаться не учили? — поднялась на локте и укоризненно посмотрела на парня.

— А ты что? Чужая? — удивился он, подходя ближе.

— Кажется, мы с тобой расстались, — пришлось напомнить.

— Так мы можем все исправить, — лицо Руслана расцвело в улыбке.

Я от нее должна растаять, как мороженое в жару?

Глава 73

— В одну воду не войти дважды.

Так всегда говорила моя прабабушка. А она у меня, между прочим, пережила войну, видела холод, голод, нашествие саранчи и много чего еще.

Эту фразу она любила приговаривать по любому поводу. Чем бы не занималась. Когда я была маленькой девочкой, то просто повторяла ее, запоминая. Позже, когда бабушки не стало, под эту фразу я вспоминала о ней. И каждый раз поражалась глубинному смыслу.

Вот и теперь ответила ею на заявление Руслана о возобновлении отношений.

— Ну ты же сама ко мне пришла, — его довод был беспощаден.

— Надеялась, что сможешь защитить.

— Так я готов, — он разве что грудь не выпятил.

— Поздно. Твое время ушло, — поджала губы. Как же я не любила объясняться. А тем более с бывшими.

— Это мы еще посмотрим, — упрямо заметил Руслан.

Я усмехнулась, глядя в знакомые, но не ставшие родными, глаза.

— Знаешь, я спать хочу, — произнесла и наглядно зевнула.

— Ты что это? Меня сейчас выгоняешь?

Руслан как был не догадливым, когда ему не требовалось, так им оставался. Поначалу меня это умиляло. А потом, со временем, начало раздражать. Прикидываться валенком просто, и в некоторых ситуациях подобное умение, несомненно, выручает. Особенно перед начальством, для которого, как известно вид надо делать придурковатый, что меньше отхватывать поручений. Но я то знала парня, как облупленного. Многие вещи он схватывал на лету. И мне было интересно что же он задумал в этот раз.

— Беременным надо много отдыхать, чтобы ребенок рос здоровым и крепким, — воспользовалась я своим интересным положением.

А что? Всех оно интересует. За ним даже охоту ведут. Для многих я ценный приз. Так почему бы мне не отхватить с него бонусов.

— Конечно, конечно, — тут же засуетился Руслан. — Поспи. Тебе надо. Здоровье ребенка это очень важно.

Я скривилась.

Что-то сомневалась, что Руслан о своем ребенка заботился бы больше и лучше, чем о потомке Поклонского. Он не раз говорил, что дети цветы жизни, которым место в чужом огороде.

Больше мое терпение Руслан не испытывал. Покинул комнату, призвав обращаться если мне что-нибудь нужно.

Как только за ним закрылась дверь, так я тут же закрыла ее на щеколду. Не желая подвергаться очередному не запланированному визиту.

Если он пес, то пусть сторожит под дверью, а не лезет в мою конуру греться.

Берг с компанией вернулся поздно ночью. Если бы не ждала его возвращения, то пропустила.

Я каждые пять минут выглядывала в окно. Для этого приходилось вставать с кровати. Потом мне надоели хождения по комнате туда-сюда. Как зарядка движения так себе. Я устроилась на подоконнике. С него просматривалась большая часть двора и вход в дом. Эта позиция и помогла мне засечь интересующего меня мужчину.

С жадностью вглядывалась в едва различимый в свете ночного фонаря силуэт мужчины, вылезающего из машины.

Он на некоторое время застыл перед домом, словно не мог решить идти или нет.

В комнате свет не горел, потому с улицы меня не было видно. Я беззастенчиво разглядывала мужчину. За которым успела соскучиться. Тянущее чувство, гнездящееся глубоко внутри, гнало меня спуститься вниз. Я всячески его уговаривала заткнуться. Лечь спать. Не отсвечивать. Но оно неумолимо вылезало наружу, вынуждая совершить глупый поступок.

Я долго с собой боролась. Берг давно зашел в дом. Я все никак не могла справиться с глупым порывом толкающим вперед.

Мне настолько хотелось увидеть Андрея, что я не выдержала и пошла его искать. Почему-то была уверена, что он не пойдет сразу к себе в комнату.

Первым делом я заглянула на кухню. В ней горел свет. Но Берга там не было. В пепельнице все еще тлела сигарета. В воздухе витал запах дыма. Кто-то совершенно недавно курил.

Вдохнув отравленный воздух, закашлялась. Забеременев я стала слишком восприимчива к различного рода запахам. Дым не был исключением.

Где же он?

В бильярдной? Вряд ли. Что там делать ночью? Может в тренажерной комнате? И тут же сама себя поправила. Кто же занимается в это время?

Заглянуть в гостиную? Не там ли? Нет. Мужчины в комнате не было.

Похоже, что он все же пошел спать.

Я обозвала себя множеством нехороших слов, среди которых «глупая гусыня» было самым мягким.

Разочарованно выдохнула и пошла назад. К себе. По пути увидела открытую дверь библиотеки. Решила в нее заглянуть. Почему? Просто захотелось. Внутри было темно. Но меня тянуло в нее со страшной силой.

Я застыла на пороге, вглядываясь в темноту и не решаясь включить свет. Зачем? Что я в ней увижу?

— Ты Руслана ищешь? — услышала я, когда собиралась уже уходить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 74

На ощупь прошла в комнату, ориентируясь только на голос Андрея.

После освещенного коридора я не видела ничего. Глаза еще не привыкли к темноте.

То ли неправильно помнила расположение мебели в комнате, а может ее передвинули в мое отсутствие, но я за что-то запнулась и начала падать.

Успела только сдавленно вскрикнуть, да представить как разбиваю себе нос о внезапно взметнувшийся к лицу пол. О других, более серьезных последствиях, не думала. Времени не хватило.

Меня поймали крепкие руки, не дав расквасить нос.

— Что же ты такая неуклюжая? — в голосе Андрея послышалась легкая хрипотца, царапнувшая слух.

— Ик, — сумела выдавить из себя, не веря в чудесное спасение. — Как? Как ты меня поймал?

Я ожидала всего чего только угодно. Выяснения отношений. Объяснения причин появления Руслана в команде Берга. Недовольства ночным блужданием. Но только не крепких объятий, в которых оказалась.

— Ты почему не спишь? — Андрей проигнорировал мои вопросы.

От него пахло дорогими сигаретами, алкоголем и … какой-то безысходностью.

— Тебя ждала, — от испуга не придумала ничего другого, как сказать правду.

Мои глаза привыкли к темноте и я начала различать силуэт Берга. А на миг показалось, что я хорошо вижу его всего. Взлохмаченные волосы, легкую щетину, усталый взгляд.

— Зачем? — и опять мой слух царапнуло хриплыми нотками.

От звука голоса Андрея внутри пробегала легкая дрожь.

— Хотела поговорить.

Полулежать на Берге оказалось с одной стороны приятно, а с другой не совсем удобно. Однако я боялась пошевелиться, лишь бы он не попросил меня встать с колен.

— И о чем ты хотела со мной поговорить? Наверное, поблагодарить за Руслана? Я знал, что тебе идея придется по вкусу.

Немного опешила от такой постановки вопроса. И сразу не нашлась что сказать.

— Он согласился тебя охранять на постоянной основе, как только разберется со своими делами. Вы даже сможете вместе спать, если захотите. Только сильно не шумите.

Подобного цинизма от Андрея я совершенно не ожидала.

Мало того, что каждое произнесенное слово обижало меня, так еще и оскорбляло своим откровенным пренебрежением.

Я забилась в руках, желая выпрямиться, чтобы достойно встретить сюрпризы, приготовленные Бергом.

— Значит, ты все за меня решил? — спросила тихо, тщательно контролируя силу голоса. Боялась сорваться и наорать на Андрея.

Моя бабушка всегда говорила, что криком только покупателей на базаре зазывают, все остальные проблемы решают тихо и мирно.

Но как же мне хотелось треснуть Берга по голове и наорать.

— Я тут подумал, что присутствие близкого человека положительным образом скажется на психологическом здоровье.

— А еще о чем ты подумал за меня? — все еще держала себя в руках.

Видит Бог чего мне это стоило.

Все внутри кипело со страшной силой. Мне хотелось высказать Андрею все что я думаю о его высказываниях. Только не могла подобрать слова, вмещающие в себя все возмущение от услышанного.

— Разве не этого ты хотела, когда сбегала от меня? Чтобы любимый был рядом. Я выполнил все твои пожелания, — продолжал разглагольствовать Андрей.

Я не оставляла попыток встать с рук Берга, только он меня не выпускал из объятий, держа мертвой хваткой.

— Что же ты не подумал раньше о моих желаниях? До того как использовал, словно племенную кобылу? — возмутилась, вертясь ужом.

Благодетель, называется. Подумал он обо мне. Лучше бы о голове своей подумал. О которую я размозжу первую попавшуюся вазу.

Вот встану с колен. Так и сразу и примусь за исполнение плана. В библиотеке непременно должно быть то, чем огрею Берга.

— Я не знал о задумке со спермой. Это была не моя идея. Так получилось, — устало произнес мужчина. — Случайное стечение обстоятельств.

Моментально обмякла в руках Берга, стоило услышать его признание.

— Как это ты не знал? — меня словно ушатом ледяной воды облило. — Ты меня обманываешь.

Я не верила мужчине, вот и пошла в наступление.

— Меня поставили перед фактом. Глупо было упускать подвернувшуюся возможность быстро разбогатеть, — глухо произнес он.

— Что же это получается? Не ты отдавал приказ на мое оплодотворение? — я мысленно откручивала время назад, сопоставляя события, участницей которых была.

— Нет. Не отдавал. У меня даже мысли не возникло бы провернуть нечто подобное. Слишком предвзято я относился к покойному, чтобы сознательно хотеть увидеть его продолжение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 75

Я только собралась спросить кто является истинным источником моих бед, даже набрала для этого побольше воздуха. Чтобы после животрепещущего вопроса еще и возмутиться. От душу. На полную катушку. Но у Берга зазвонил телефон.

Прямо под моею попой. Завибрировал. Задрожал. Запиликал.

Андрей, естественно, полез его доставать. А я, совсем не дюймовочка. Пробраться под меня вовсе не просто. Для этого следовало меня, как минимум, приподнять. Что и было сделано с виртуозностью фокусника. Несильно, но достаточно, чтобы выудить телефон.

— Слушаю, — отрывисто произнес Андрей, стоило только взглянуть на экран телефона и увидеть кто звонит. — Что случилось?

Я прислушалась.

На том конце телефонного соединения мужской голос что-то быстро и отчетливо говорил Андрею. Вот только при всем желании я не могла слышать ничего из сказанного. Звук был прикручен.

— Ты уверен? — переспросил Берг, чей внешний вид выдавал готовность сорваться с места в любую минуту. — Я сейчас выезжаю.

Это все что услышала.

— Что-то срочное? — мне безумно хотелось узнать о чем говорил собеседник Андрею. Но напрямую я не могла спросить. Приходилось выворачиваться.

— Я должен уехать, — коротко бросил Берг, собираясь вставать.

— Надолго? Уже ночь на дворе.

Я беспокоилась о мужчине. На улице бушевал ветер. Ветки дерева, растущего рядом с домом, то и дело касались окна, создавая шум. Словно кто-то скреб когтистой лапой по стеклу.

Моя бабушка обычно говорила в подобной ситуации, что хороший хозяин в такую погоду собаку во двор не выгонит. Андрей же вместо того чтобы спать, собирался куда-то ехать на ночь глядя.

— Дело не требует отлагательства.

— Это настолько важно? — спросила. Я только его встретила. А он? Опять…

— Если я не поеду, то начнется война, — спокойно заметил Андрей.

Я испуганно охнула. Подобного рода заявлениями просто так не разбрасываются. Они настолько серьезны, что даже без подкрепления могут напугать.

— Все настолько … ужасно? — интуитивно прильнула к Андрею. Чувствуя себя рядом с ним в безопасности.

Мужчина обнял меня. Прижал к себе. Крепко. Так, что я почувствовала кожей, как бьется его сердце. Сейчас. Вот сейчас он меня поцелует. В голове один за другим появились яркие образы.

Настолько близость вскружила мне голову.

— Марина, мне надо идти. Пожалуйста, встань.

Мои радужные надежды рухнули под ноги в один короткий миг. Это оказалось неприятно. Тоже самое, что засунуть руку в мешок с мышами.

Никогда подобного не делала, но предполагала, что процедура отвратительная.

— Да. Да. Конечно, — всполошилась.

Попыталась подняться на ноги. Оттоптала всю грудь Андрею. Только подняться на ноги, когда эти самые ноги свисают с подлокотника кресла, не так-то просто. Мне не удалось с первого раза.

— Я не могу, — произнесла жалобно.

Думала Андрей начнет меня ругать. Скажет какая я неуклюжая. Сравнит с коровой. Или подобным животным, ассоциирующимся с неповоротливостью.

А он выдал:

— Ты такая милая, — и развернул меня спиною к себе. Легонько толкнул в спину. Дальше я сделала все сама.

Берг встал следом.

— А я? А мне что делать? — спросила растерянно.

— Иди спать. Утро вечера мудренее.

— Я не могу. А как же ты? Там опасно. Может не надо уезжать? Завтра поедешь. Рано утром, — начала предлагать разные варианты.

— Марина, — Андрей прикоснулся к моему подбородку, приподнял. — Ты чего это, волнуешься обо мне? — спросил с удивлением.

— А как же. А вдруг с тобой что-то случится. Я буду переживать. Не езжай. Не надо, — я готова была молить Берга, лишь бы он остался дома.

Я собиралась привести с десяток причин, по которым ему не стоит уезжать.

Свет в библиотеке вспыхнул одновременно с вопросом:

— Кто здесь?

Крепко зажмурилась. Настолько неожиданным оказалось чужое вторжение.

Руслан. Именно он нарушил наше уединение с Андреем.

— А, это вы, Андрей Павлович. И ты, Марина.

Меньше всего я хотела видеть Руслана. Мне столько много требовалось спросить у Берга. Столько всего сказать ему. А в присутствии моего бывшего этого сделать совершенно невозможно.

— Руслан, проводи Марину в комнату. И проследи, чтобы она легла спать, — распорядился Андрей приказным тоном.

— Будет сделано, Андрей Павлович.

Руслан разве что каблуками не стукнул, тут же оказался рядом со мной, взял под локоток.

— Пошли баиньки, — потянул в сторону двери.

Я беспомощно обернулась на Берга. Чего от него ждала? И сама не знала.

— Будь осторожен.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мужчина молчал.

Глава 76

Я разозлилась. На всех. На Берга, который отослал меня прочь, толком ничего не объяснив. На Руслана, продолжавшего питать какие-то иллюзии на мой счет. На луну, нагло заглядывавшую ко мне в комнату и стреляющую своими лучами прямо мне в глаза. На холодную постель, в которой я никак не могла уснуть, ожидая когда вернется Андрей.

Злилась я долго. Минут пять.

Потом начала обижаться.

Припомнила обо всем что меня задело, когда-либо оскорбило, заставило чувствовать себя не в своей тарелке.

Хотела записать перечень, чтобы не зря вспоминала. Но только не нашла на чем.

Не писать же мне на обоях в комнате.

Можно, конечно, вырезать ножичком на комоде. Но кто даст мне ножичек? Побоятся, что порежусь.

Был еще один вариант.

Вытатуировать.

Но как назло у меня не нашлось ни подходящей иглы, ни перманентных чернил.

Пришлось оставить эту глупую затею.

От безысходности и переполняющих меня чувств, которые никуда не выливались, всплакнула. Целых два раза всхлипнула.

Потом мне это дело надоело, я решила, что спать полезнее, чем рыдать в подушку.

И не прогадала.

Сон пришел сразу же, как только ему позволила.

Красивый.

Красочный.

Яркий.

— Белая яхта, черный теплоход, — я смотрела на морскую гладь, а затем резко обернулась. — Ты решил показать мне еще одну грань своего богатства?

Около причала гордо рея цветным флагом стояла яхта. А на корме этой яхты стояла я.

Берг находился в тени. Ветер трепал волосы мужчины, наводя лирический беспорядок. Белая рубашка, черный шелковый платок под горлом, светлые брюки безумно ему шли. Так же как и роль сибарита, отправившегося в морское путешествие.

— Думаешь, что мне больше и поразить тебя нечем? — он сунул зубы зубочистку. Отчего стал похож на киношного гангстера. Не хватало автомата с круглым магазином в руках. Но я не сомневалась, что на борту судна обязательно отыщется пара-тройка единиц боевого оружия.

— Нет, — покачала головой, чувствуя как по шее струится морской ветерок.

— Я всегда подозревал, что ты плохо обо мне думаешь, но теперь окончательно убедился, — со вздохом произнес он. Поставил ногу на носок ботинка, при этом подперев плечом переборку.

— Глупенький. Какой же ты глупенький. Я никогда так не думала, — подошла вплотную и потрепала Андрея по волосам. Отчего волосы на голове и вовсе растрепались.

— Даже тогда, когда ненавидела? — красивая бровь взметнулась вверх.

— Даже тогда, — призналась. — Ты будил во мне потаенные желания, в которых я сама не желала признаваться. И от этого я злилась на саму себя, — начала признаваться как на духу.

— Правда? — переспросил, отлепившись от переборки..

— Могу поклясться, — ответила со всей горячностью, на которую была способна.

— Не надо. Не люблю клятвы. Люди их с легкостью нарушают, — Андрей обнял меня, заключив в кольцо рук. Притянул к себе вплотную. Теперь мы стояли близко друг к другу.

Я слышала его запах, чувствовала крепкие объятия. Млела от удовольствия. Наслаждалась близостью.

— Не все клятвы такие уж плохие, — пожурила.

— Не все, — в глазах промелькнуло что-то такое, чему я не могла найти ответа.

— Куда мы поплывем? — посмотрела на морскую гладь, гадая что- же задумал Андрей.

— Не поплывем, а пойдем. Если твои слова услышит капитан, то он тебя высадит. Тогда я его убью, — пообещал Берг. Его угрозам я не поверила.

— За что? — спросила игриво.

— Я здесь хозяин. Но позволить сойти тебе на берег одной я не смогу. Выйдем вместе. А капитану придется расстаться с жизнью.

— Пожалей его, — попросила Андрея. — Не стоит губить невинную душу.

— Пожалею. Но ты запомни мои слова, — с мнимой угрозой произнес он.

Усиленно закивала, соглашаясь. Я была согласна на все чего бы он не предложил.

— Непременно. Так куда мы пойдем? — не терпелось узнать.

— Увидишь, — Андрей не отличался особой многословностью.

— А зачем? — продолжала пытать.

— Узнаешь.

— Ты такой скрытный, — сузила глаза.

— Я не хочу портить сюрприз, — весомо заметил он.

— Сюрприз? Это интересно.

Даже не представляла что он приготовил.

— Поверь. Тебе понравится, — пообещал Андрей.

И тут я проснулась. На самом интересном месте. Так и не узнала что же хотел Берг показать мне во сне.

На улице засигналила машина. Похоже, что не в первый раз.

Я пулей слетела с кровати и прильнула к окну. И куда только сон делся?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 77

По лестнице стучали армейские ботинки.

Тум. Тум. Тум. Тум.

Мужчины носились то вверх, то вниз. Я сидела в своей комнате и прислушивалась к происходящему.

Что случилось? Почему переполох? Мне кто-нибудь может объяснить?

Я все с минуты на минуту ждала, что ко мне заглянет кто-нибудь из мужчин и скажет в чем дело. Или на крайний случай скомандуют одеваться и выдвигаться на улицу.

Но время шло, а в комнату никто не заходил. Шум продолжался. Хлопали двери. Звучали отрывистые приказы. Раздавался отборный мат.

Я, наконец, не выдержала, любопытство взяло верх, толкнула дверь в коридор.

И чуть не столкнулась лицом… с Артиком.

— Какие люди?! Кого я вижу?! — воскликнула как родному. — Ты откуда и куда?

Мужчина смотрел на меня не мигая. Видимо, раздумывал как реагировать на мое шумное приветствие.

— Здравствуй, Марина! Ты куда-то собралась? — Артик сразу же сообразил, что одета я не по-домашнему. А для выхода на улицу.

Я решила, что не лишним будет быть во всеоружии. Мало ли куда-то придется ехать. А я такая готовая ко всему. Даже не поленилась надеть сапожки без каблука и нацепить шарф и шапку. Благо гардероб позволял. Все же Берг абсолютно не жадный мужчина. Если что и дарит, то по полной программе. В моем гардеробе была одежда на все случаи жизни.

— Ага. Привет. Вниз. А ты оттуда? — показала глазами на лестницу. Никого из ребят на ней не было.

— А я из санатория вернулся.

— С выздоровлением. Решил меня навестить? Очень приятно. Я бы тоже к тебе пришла. В больницу. Когда ты там лежал. Но была немного занята, — чувствовала себя неудобно за то, что так и ни разу не справилась у Берга как там поживает Артик.

— Я знаю, — ответил он. — Возвращайся в комнату, — повысил он голос.

— Ты чего? — удивилась. — Я на улицу собралась.

— Приказано тебя из комнаты не выпускать, — ответил мужчина.

— Это еще почему? Не поняла, с какой стати ты распоряжаешься мною. У меня, между прочим, есть личный охранник, — вспомнила я про Руслана. Кстати, было удивительно, что он с утра ни разу не заглянул ко мне в комнату.

— Твой личный охранник, поехал улаживать свои дела, — скривился Артик. Похоже, что ему не нравилось присутствие Руслана в доме Берга. — Я вместо него.

Я кивнула.

Руслана нет, ну и не надо. Не сильно-то и хотела его видеть.

— А куда это все подевались? — спросила, вдруг понимая, что в доме слишком тихо. Никто не кричит. Ничего не требует. И, вообще, стоит слишком оглушающая тишина.

— На стрелку поехали, — коротко пояснил Артик, тесня меня в комнату. Ничего другого не оставалось делать, как отступать.

— А тебя почему не взяли? — спросила вначале, а потом добавила. — Почему сегодня поехали? Если Берг вчера ездил на разборки.

— Ты откуда знаешь? — мужчина подозрительно прищурился.

— Так я э-э-э…

— Подслушивала, значит.

Я дернула плечами. Мол, с кем не бывает. Так получилось. Я бы могла сказать Артику, что у меня очень хороший слух. Но зачем выдавать свои секреты?

— Так что случилось?

— Копылов прислал официальный вызов.

— Это серьезно? Да?

— Очень. Остров сокровищ смотрела? — я кивнула. — Так вот Копылов прислал черную метку.

— Ого, — воскликнула. — А вчера что было? — так и не выяснила, а знать хотелось очень сильно.

— Бомба, — коротко ответил мне мужчина. Его лаконичность убивала.

— Что за бомба? — я не успевала за мыслью Артика. Это о чем он сейчас?

— На заводе, принадлежащем Бергу, заложили бомбу, — пояснил мне Артик словно само собой разумеющееся.

— А он что? — я не представляла о чем надо думать после такого известия.

— Ездил обезвреживать.

— Сам? — ужаснулась.

— Так он в армии сапером служил. Лучше Андрея Павловича никто бы этого не сделал. Он знаешь, какой спец в этом деле? Такие как он один раз в сто лет рождаются.

Я представила, что могло случиться с Бергом во время этой процедуры.

— Он же мог подорваться.

— Мог.

— Но с ним все в порядке?! — очень надеялась услышать положительный ответ. На миг затаила дыхание.

— Лучше не бывает. Марина, ты чего? Плачешь? Почему плачешь?

Не заметила как по щекам покатились слезы. Теплые ручейки стекали по щекам, но я их не ощущала. Как такое могло случиться? Я спала в своей кровати, видела сладкие сны, а в это время Берг рисковал жизнью. А я об этом даже не знала.

Глава 78

Я не могла найти себе места. Ходила из угла в угол по комнате, словно загнанный зверь. Металась. Каждую минуту пыталась найти успокоение, не думать об Андрее. О том, как он там. Живой или нет. Плакала, моля всех богов оставить его в живых. Чтобы с ним ничего не случилось. Чтобы он живым вернулся с разборок. Мысленно желала ему и его ребятам удачи.

Артик периодически заглядывал ко мне. Все время под каким-то предлогом. То принесет покушать. То зайдет спросить не нужно ли мне чего-нибудь. Поинтересуется как мое здоровье. Хорошо ли я спала, не беспокоят меня кошмары после пребывания у Розанова. Не тошнит ли мне. Не хочется ли, как всем беременным, чего особенного.

Я предельно вежливо на все вопросы Артика отвечала, что ничего не хочу. Не голодна. У меня нет никаких предпочтений в еде. Все в пределах нормы. И вообще обо мне не надо волноваться, уже давно взрослая девочка.

— Мне Андрей Павлович дал строгие указания, твои распоряжения выполнять в неукоснительно. Чего бы ты не захотела…, - сказал Артик на мой вопрос, а не надоело ли ему постоянно торчать у меня.

— Тебя послушать, так ты готов достать для меня звезду с неба по указанию Берга.

— Все в пределах разумного, — заявил многозначительно.

— А позвонить можно? — спросила.

— Руслану? — поджал губы Артик.

— Ты же сказал, что будешь выполнять все указания, — напомнила о недавних словах.

Артик нехотя достал из кармана телефон. Мгновение подумал, как будто что-то решая внутри себя, протянул руку.

Я взяла аппарат.

Мужчина смотрел на меня настороженно.

Покрутила телефон из стороны в сторону. Современная игрушка. Не самая дорогая модель, но и не из дешевых. В защитном противоударном чехле.

Включила.

Экран телефона засветился ровным светом. С заставки на меня смотрела улыбающаяся елочка. От неожиданности появившегося образа, заулыбалась. Я думала, что у брутальных мужчин на экранах красуются черепа, пиратские флаги или же зеленые перекошенные зомби. Ну уж в крайнем случае последние модели оружия. Но никак не милые елочки, склонившиеся в поклоне и показывающие розовый язычок.

— Классная заставка, — похвалила. — Распечатаешь мне такую картинку? Повешу на стену, чтобы поднимала настроение.

— У меня еще желтый цыпленок есть. Хочешь покажу? — с воодушевлением произнес Артик. — Когда на душе тоскливо, я смотрю на него. Он такой милашка, — поделился сокровенным мужчина.

На миг я даже опешила. Ну никак не вязался у меня образ смешного цыпленка с суровым Артиком.

Я даже несколько раз моргнула, чтобы прийти в себя от неожиданности.

— Давай в другой раз.

Артик сник. В глазах потух блеск, словно я отказала ему в чем-то чертовски важном. В памяти всплыл мальчишка сосед. Хороший мальчик. При встрече всегда здоровался. Рассказывал как у него дела в школе. Угощал меня конфетами. А еще делился своими увлечениями. Во что играет. Что любит. Про каких героев смотрит фильмы. Это занимало у него несколько минут от силы. Зато после разговора со мной убегал домой в несколько раз более счастливый. Жил он с папой и престарелой бабушкой. Соседи говорили, что его мать сбежала с каким-то моряком, оставив мужа и сына. Но мальчик не озлобился, оставаясь добрым и отзывчивым.

— Я передумала. Показывай где.

И он показал. Времени это заняло немного, зато мужчина был счастлив, что сумел поделиться сокровенным.

Телефон вновь оказался в моих руках. Я провела пальцем по экрану, вызывая меню.

— У меня нет телефона Руслана, — с толикой извинений произнес мужчина.

— А я не ему собралась звонить.

— В полицию?

— Нет.

— Кому-то из знакомых?

— Ага, — мои пальцы порхали по телефону.

— А кому? — допытывался Артик.

В телефонной трубке раздались гудки вызова.

— Что-то случилось с Мариной? — услышала я обеспокоенный голос Андрея.

Я молчала, потеряв дар речи. Из головы вылетели все слова, которые планировала произнести. Все что хотела спросить у Берга.

— Артик, не молчи. Марине плохо? — Андрей повысил голос.

На душе внезапно стало тепло и хорошо. Не заметила как расплылась в улыбке от уха до уха. Он жив. Он помнит обо мне. Он переживает.

— Нет. Мне хорошо, — выдавила из себя. И нажала на кнопку отбоя.

Артик непонимающе смотрел на меня, принимая телефон, на котором мгновение назад потухло имя абонента «Шеф».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 79

Берг

Услышать женский голос в трубке телефона оказалось для меня полной неожиданностью. Я видел, что звонит Артик, но слышал интонации Марины.

Первой мыслью было то, что она резиденцию напали. Аритика убили, а Марину захватили в плен. Хоть я и оставил бойцов на охране периметра, но никто не застрахован от чужого вторжения. Меня могли просто отвлечь, чтобы спокойно выкрасть девушку. Не стоило сбрасывать со счетов чужое вероломство.

Но тогда бы ее голос звучал взволнованно. Однако я слышал совершенно другие интонации. Марина была растеряна, но не испугана.

— Господа, позвольте на пять минут прервать нашу с вами беседу, — в переговорной комнате воцарилась тишина.

Я собирался до конца выяснить что произошло в резиденции. Почему вместо Артика звонила Марина. Что там у них происходит. Это волновало меня больше, нежели происходящее в зале.

— Берг, тебя мало интересует, что мы здесь обсуждаем? — повысил голос Розанов. Он только начал толкать речь, в то время как у меня зазвонил телефон и я отвлекся на разговор.

— Что хочешь ты мне и так известно, — я постучал телефоном по крышке стола. — Я давно дал ответ на твоё предложение. Девушку ты не получишь. Разве что через мой труп.

Розанов всегда отличался повышенной тупоголовостью. С первого раза не понимал простых вещей. Ничему его жизнь не учит. Зачем ввязываться в драку, не поговорив? Однако он всегда вначале махал кулаками, дрался, стрелял, а потом думал. Не влезь в наше противостояние Копылов, лежать Розанову с простреленной головой. Лишь вмешательство третьей силы не позволило войне закончиться полнейшим поражением одной из сторон. И ею был бы не я.

Копылов всегда встревал в наше противостояние, когда понимал, что на шахматной доске может остаться только два игрока. Его это не устраивало. В отличие от Розанова, он знал, что короли долго не живут. Всегда находится кто-то, желающий занять трон. Так лучше жить в относительной безопасности, имея свою долю власти, чем каждый день опасаться выстрела в спину.

Он периодически дергал меня за усы, стравливал с Розановым, сам конфликтовал, но никогда не шел на полное уничтожение. А вот у Розанова на это мозгов не хватало. Тот все пытался занять лидирующую позицию в раскладе сил, но у него ничего не получалось.

— Я её купил, — возмутился Розанов, отвлекая меня от мыслей.

— После того, как девушку похитили, выведя меня из строя. Не забывай. Мы живём не в рабовладельческом строе. Люди не продаются, — принялся поучать назидательным тоном. Чем выводил Розанова из равновесия. Отчего тот все больше нервничал, злился. Эмоции хлестали через край. Чего я и добивался. С дерганым Розановым проще разговаривать. Всего его реакции предсказуемы.

— Тогда верни мне деньги. Я слишком много на нее потратил. Она оказалась чересчур прожорливой, — взвился мужчина.

Я покачал головой. Розанов всегда был крохобором. Время его не изменило.

— Розанов, это твои проблемы. Забирай деньги у того, кому отдавал. Ко мне какие претензии? — откровенно посмеивался. Даже не пытаясь этого скрыть.

— Ты украл мою собственность, — подскочил со своего места и чуть не бросился на меня. Стол помешал. Было бы в руках оружие, не задумываясь пустил в действие. Однако до того как мы уселись за стол переговоров, пришли к соглашению по поводу вооружения. Все колюще-режущее, стреляющее сдали в камеру хранения на входе в зал. Это было одним из условий входа.

— Ошибаешься, это ты взял чужое, — пояснил, как можно спокойнее.

‐ Мальчики, хватит, подал голос Копылов. — Если постоянно пререкаться, то мы ни к чему не придём.

По столу покатилась черная фишка.

Зеленое сукно перестало быть монотонным.

В казино, где проходила встреча, других столов не было. Одни игральные.

— Мы и так в тупике, — пожал плечами.

— Надо что-то решать с местом Поклонского, пока мы не перегрызли друг другу глотки, — Розанов иногда проявлял чудеса сообразительности.

— А что тут решать? Место займет тот, у кого наследник, — Копылов откинулся на спинку стула с видом удачно поохотившегося льва.

— При наличии нескольких наследников это не так-то просто сделать, — напомнил.

— Мальчики, у меня есть для вас кое-что важное, о чем вы обязаны знать.

— Очень интересно.

— Хотел приберечь до более позднего срока, но боюсь, что потом будет слишком поздно, — мы с Розановым переглянулись.

Копылов сделал знак своему помощнику, который вышел из зала. Но спустя пару мгновений вернулся с… Лизой, одетой в красное платье, с красной помадой на губах. Незаметно поморщился. Никогда не любил этот цвет. И она это хорошо знала.

— Заходи, Лизонька, рассказывай что тебе известно.

— Берг, помнишь мое обещание? — сходу начала она.

— Ты много чего обещала, да только не исполняла ни одного, — не нравилось мне начало разговора с Лизой, ой не нравилось.

— Поздравляю, ты скоро станешь папочкой, — произнесла, насмешливо глядя в глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 80

Берг

— Лиза, ты опять начала употреблять наркотики? Или это просто твоя фантазия разыгралась? — крайняя степень недоумения появилась на моем лице.

— Я давно в завязке, — в сторону Копылова метнулся испуганный взгляд.

Похоже, что не один я являлся противником дури.

Будь Розанов новым хахалем Лизы, то он поощрял бы нездоровое увлечение, поставлял кокаин или амфетамины. Но Копылов не мог терпеть в своем окружении наркоманов. Даже тех, кто курил травку или изредка нюхал. Понимал, что такие люди крайне ненадежны.

Когда мы с Лизой познакомились, она была аспиранткой приличного вуза, хорошей девочкой, хоть и воспитанной в криминальной среде. Папа, бухгалтер по образованию, помогал совершать нужные сделки. Время от времени мелькая среди подчиненных на фирме, доставшийся мне от Поклонского. Тому нравилось время от времени менять личный контингент. Обычно старых работников он передавал по «наследству» мне. Ровно до того момента, как не лишил меня наследства по-настоящему. И не признал персоной нон грата, нуждающейся в уничтожении.

Я тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли.

Сейчас не время и не место предаваться воспоминаниям. Лучше заниматься этим на досуге, перед камином с бокалом хорошего коньяка.

— Раз давно в завязке, то откуда растут ноги у твоих фантазий? — недовольно спросил у Лизы, раздраженный вынужденным разговором о несуществующих в природе вещах. Я хотел выяснить как обстоят дела у Марины, а не говорить о моем вымышленном отцовстве.

Глупые слова Лизы не вызвали ничего кроме глухой застарелой злости. Думал, что выжег ее из себя, да только где-то глубоко внутри она сохранилась. Никак не мог забыть Лизиного поступка, хотя времени прошло достаточно. И хоть Лиза меня уже не волновала, а предательство перечеркнуло все теплые к ней чувства, обида все еще жила внутри.

— Месть это блюдо, которое подают холодным, да, дорогой? — Лиза обернулась на Копылова.

Она держалась поближе к своему покровителю, словно боялась, что на ее жизнь может кто-то ополчиться.

Я фыркнул. Не сумел сдержаться.

Это что-то новенькое.

Не мог понять задумки того балагана, который Лиза устраивала перед нами тремя.

— Лиза, не тяни. Можно без этих долгих вступлений, заламывания рук и наглядных жестов, — Копылову не нравилось, что его пассия оттягивала на себя внимание. Женщин он ни во что не ставил. О чем говорил достаточно часто и много. Он считал слабый пол существами второго, если не третьего сорта.

Лиза отошла от Копылова, приблизилась ко мне. Глаза ее победоносно сверкали.

— Помнишь, ты мне как-то сказал, что не допустишь, чтобы твой ребенок рос без отцовской ласки, тепла и внимания? Так вот я все тебе организовала. Теперь у тебя будет возможность испытать утверждение на своей шкуре. Осталось подождать совсем немного.

— Лиза, ты пьяна? Или все же что-то употребляла? Что ты несешь? Какой ребенок? Какое тепло? И о какой ласке идет речь? Я не планирую детей в ближайшем будущем.

А все потому что собирался ответственно подходить к этому вопросу. Между ребенком и родителем должна быть крепкая связь, которая невозможна без крепкой привязанности между супругами, а еще лучше любви. Только в этом случае возможно воспитание полноценного ребенка, создание крепкой семьи. Только так я видел себе будущее. Союз между мной и любимой женщиной должен быть крепким и продуктивным.

— Придется планировать, мой дорогой. Уже запланировал. Или ты своими руками убьешь своего ребенка? Ты, знаешь, я не буду против. Меня устроит любой расклад. Что длинный, что короткий, — торжествуя произнесла она.

Все же девушка что-то приняла. Не могла она на трезвую голову нести такую ересь.

— Илья Юрьевич, может успокоишь свою подс… подругу. Ты зачем ее позвал? Чтобы она тут чушь несла? Я уже устал слушать глупости. Забери ее туда, откуда вытащил, — произнес устало.

Надоело.

Говорит какую-то дичь. Тратит мое время. Пора заканчивать.

Копылов молчал, давая возможность Лизе высказаться. Розанов беспокойно ерзал на кресле, но в разговор не лез, жадно вслушивался. Боялся упустить каждое произнесенное слово.

— Твоя девица. Как ее там? Арина. Марина. Карина. Из головы вылетело. Впрочем, неважно. Так вот. Она от тебя беременна. А не от Поклонского. Хочешь ты того или нет, — лицо Лизы сияло мстительным торжеством.

— Не может этого быть. Это все бред чистой воды, — все же не смог удержаться. Эмоции вырвались наружу.

Да что за глупости она говорит? Как Марина может быть беременна от меня?

Хотя, я, наверное, не отказался бы. Мелькнула предательская мысль. И тут же пропала.

Я реалист. И такого, о чем говорила Лиза не могло быть действительности.

— Сделай тест и убедишься, — победно заявила Лиза. — Или избавься от ребенка. А заодно и от его мамаши. Чего тебе это стоит? Уничтожь проблему на корню, — и она засмеялась. Громко, некрасиво запрокидывая голову.

Глава 81

Берг

— И для чего ты сообщила мне эту информацию? — спросил, когда Лиза отсмеялась. По щекам ее текли слезы, уродуя.

Я так и не понял, радовалась она или печалилась, сообщая мне информацию. Судя по страдальческому выражению лица, особого удовольствия от этого она не получала. Тогда к чему все это представление? Если хотела отомстить мне изощренным образом, то проще было нанять киллера для убийства или хотя бы для покушения. Как еще один вариант мести — провернуть мое похищение с последующим удержанием где-нибудь в подвале. Придумать как отомстить можно множеством способов, но она выбрала такой длинный и совершенно ненадежный. В котором половина вариантов исхода была в молоко. Ведь Марина могла не забеременеть. Да и ребенку еще расти и расти в пузике мамы, прежде чем он появится на свет. Неужели не выдержала? Решила раньше времени слить информацию. Не похоже. Скорее всего здесь кое-что другое.

Подожду. Посмотрю. Подумаю.

— Чтобы ты, наконец, почувствовал каково это все терять, — выплюнула она. — Как же я тебя ненавижу.

Последнее являлось правдой. Но меня оно совершенно не волновало. Любовь Лизы меня не интересовала. «Умерла, так умерла» говорила моя матушка о своих бывших подружках, царствие ей небесное. Она никогда не сожалела об ушедших из ее жизни людях, предавших или подставивших. И я перенял ее девиз. За редким исключением давая людям второй шанс. Помня о том, что у всех есть право на ошибку.

— Лиза, теперь ты можешь выйти, — влез в наш разговор Копылов.

— Я хочу остаться и посмотреть как будет его корежить, — Лиза не унималась.

— Я сказал, выйди, — в голосе Копылова послышались нотки гнева.

— Но, Илья! — высоко взвизгнула Лиза. Она явно была не в себе.

— Пошла вон, дура! — заорал на девушку Копылов. — Хочешь, чтобы я тебя пристрелил, как бешеную собаку?

Костяшки на судорожно сжатых кулаках мужчины побелели от натуги. Он еле сдерживал себя.

А это уже интересно. Что же так волнует нашего мастодонта преступного мира?

— Хорошо. Хорошо. Прости, Илья. Я была неправа. Больше не буду, — принялась извиняться Лиза. Не будь нас с Розановым в комнате, она бы на пузе поползла к ногам Копылова.

— Выйди. Просто выйди. Я за себя не отвечаю, — у Копылова даже губы побелели.

Я поймал взгляд Розанова, ему, как и мне, было крайне интересно дальнейшее развитие событий. В ответ пожал плечами, мол, не знаю, не ведаю что тут происходит.

Лиза пулей вылетела из комнаты. За нею тут же закрылась дверь. Мы остались за зеленым столом одни.

— Так на чем мы закончили? Пока нас не прервали столь варварским способом…

Копылов недовольно поморщился. Он явно не ожидал, что я возьму в свои руки управление беседой. На это и был расчет. Вырвать контроль из его рук.

— Поскольку у вас, мальчики, теперь нет козыря в игре за наследство Поклонского, то предлагаю меня избрать его преемником, — произнес мужчина, откинувшись на спинку кресла. — Наследство покойного принадлежит мне. Девочку вы все видели. Я ее хорошо прячу. Не пытайтесь найти. Не найдете. Уверяю.

Не удержался и хмыкнул. Неужели закатал несчастную в бетон и спрятал на дне океана? С Копылова станет. Он и бетон друзья с давних пор. Сколько его врагов почили смертью храбрых, болтаясь как поплавки.

— Прошу серьезно подойти к моим словам, — Копылов бросил на меня недобрый взгляд. Ему не понравилась реакция.

— Мы не на школьном уроке и ты не строгая учительница, — я сознательно испытывал терпение мужчины. Пусть подергается.

Глаза Копылова сузились, но он нашел в себе силы промолчать, чтобы не развивать дальше глупый спор. Вот Розанов не выдержал был, ввязался. Еще и с кулаками накинулся.

— Значит, ты хочешь все заграбастать себе? — Розанов понял одно — миллиарда долларов ему не видать.

— Имею на это полное право, — Копылов был не так спокоен, как хотел казаться. Все же он не мог сравниться с выдержкой Поклонского. Тот в любой игре держал покер фейс. Даже когда ему отпиливали пальцы на живую, когда пытались получить доступ к огромным деньгам.

В итоге Поклонский без нескольких пальцев, а его похитителей четвертовали с помощью тракторов. Правда, тогда ему на помощь пришел я. Но это было так давно.

— Это право еще надо заслужить, — поддакнул я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 82

— Артик, с ним точно все будет в порядке? — спросила, жуя бутерброд.

Наступило утро, пропели петухи, а хозяина дома все не было дома. В окно я следила за рабочим, ухаживающим за территорией поместья. Если бы все дворники обладали такими широкими плечами и такой внушительной мускулатурой, то в мире не нашлось ни одного заброшенного и неухоженного двора.

— Угу, — ответил мужчина с набитым ртом. Он одновременно ел, смотрел по сторонам, заглядывал в телефон и разговаривал со мной. Юлий Цезарь местного разлива.

— Я пойду прогуляюсь, — встала из-за стола.

— Угу, — буркнул он в ответ.

Поднялась к себе в комнату. Надела ботиночки, курточку. Никогда не любила холод. Меньше двадцати по Цельсию считала отрицательными температурами. И всегда жалела, что не родилась где-нибудь в теплой стране под пальмой.

Спустилась по лестнице, прошла по коридору.

Толкнула входную дверь. Она не желала поддаваться. Тяжелая зараза. Такая не только от воров защит, но и не выпустит из дому. Поднажала что было силы. Дверь не реагировала. Я толкнула сильнее. И неожиданным образом она резко открылась и я провалилась в пустоту. Даже собралась кричать от неожиданности. Но оказалась в чужих объятьях.

Подняла голову.

Андрей. Красивый до безобразия. Брутальный до умопомрачения. Мужественный до невозможности.

Это он дернул с другой стороны, что я чуть не упала, потянувшись вслед за дверью.

— Ты вернулся! Живой! — радостно закричала, хотя еще миг назад собиралась возмущаться.

— А ты ждала кого-то другого? — пытливо спросил Андрей, не выпуская меня из рук. Продолжая держать крепко-крепко.

Я была, между прочим, не против. Даже придвинулась ближе, чтобы удобнее. И мне, и ему.

— Тебя, не Руслана, — имя бывшего вырвалось само собой. Почему-то предполагала, что Берг обязательно вспомнит о нем. — Уточняю на всякий случай, — и многозначительно посмотрела ему в глаза. Ожидая ответа на подачу.

— Знаешь, а я очень рад. Что меня, не Руслана, — ответный взгляд мужчины, внимательный, изучающий, проникающий прямо в душу меня насторожил. Я бы даже сказала, что испугал. Но как-то так приятно. Где-то в районе живота запорхали бабочки.

— Ты чего на меня так смотришь, словно видишь впервые? — в груди заметно потеплело.

— Соскучился, — и притянул меня еще ближе.

И правильно сделал. Иначе я точно упала бы. Прямо к его ногам. Настолько проникновенно прозвучало простое на первый взгляд слово.

От избытка чувств нервно сглотнула. Да вот только комок, застрявший в горле, никак не желал опускаться.

— Правда?! — спросила немного растерянно, чувствуя как тону в омуте вмиг потемневших глаз.

Кроме них, глубоких насыщенных завораживающих, не видела ничего. Весь мир сузился до ограниченного пространства, центром которого являлся Берг. Он один. Единственный и неповторимый.

Это было как затмение. Как взрыв сверхновой. Как нечто неописуемое.

Я смотрела в глаза мужчине и не могла оторваться, чувствуя себя привязанной к нему незримыми нитями, толщиною в канат.

— Правда, — с легкой хрипотцой ответил он.

Последние звуки слова прозвучали у моих губ. И тут же утонули в жарком поцелуе.

Никогда не понимала фразы «от его губ кружилась голова», теперь же я прочувствовала ее на своей шкуре. От остроты чувств, яркости впечатлений, необычности состояния и внутреннего блаженства у меня не только голова пошла кругом, у меня подкосились ноги.

И я упала бы, не держи меня Андрей крепко-крепко.

С каждым стуком сердца, с каждым прожитым мигом, я растворялась в ощущениях. Я плавилась в пожаре возбуждения. Я сгорала в огне желания, пронзившего тонкой иглой момента насквозь. От головы до пят.

Голова начала кружиться. Перед глазами все поплыло…

— Марина, дыши. Дыши, Марина, — услышала я словно сквозь вату.

Перед глазами расплывалось лицо Андрея.

— Что со мной? — пробормотала, жадно втягивая воздух.

— Кажется, это я виноват, — покаялся он.

— В чем?

— Слишком крепко тебя поцеловал, — ответил растерянно. И на его лице расплылась счастливая и чуточку глупая улыбка.

— Ты не прав, это я забыла, что нужно дышать. Со мной такое бывает … от избытка чувств, — я все еще находилась в какой-то эйфории, внезапно нахлынувшей и заполнившей всю до основания.

— Марина, ты такая красивая! — с придыханием произнес Андрей, бережно целуя меня в висок. — И я так рад. Я чертовски рад. Я самый счастливый человек на свете, — эмоции били через край. Казалось, что их можно пощупать.

— Почему? — задала закономерный вопрос.

Андрей чуть отстранил меня от себя.

— Потому что ты…, - и тут он осекся. Его взгляд из блаженного и немного сумасшедшего вдруг стал настороженным. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, как со стороны двора Берга окликнули.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Андрей… Павлович, ну сколько тебя можно ждать? — кричал незнакомый атлетически сложенный мужчина, которого видела впервые. Но чей голос почему-то казался мне знакомым.

— Уже иду! — ответил. — Марина, меня зовут, — он отлепил меня от себя. — Я скоро приду и мы… все обсудим. У меня для тебя важная новость.

Глава 83

Я рассеянно смотрела туда, где еще недавно стоял Андрей. И усиленно думала.

Он не уехал. Не скрылся со двора. Он пошел следом за незнакомцем в… подвал.

А что там в подвале?

Спортзал.

Я о том знала.

Неужели мужчины надумали устроить спарринг? Все может быть.

Хмыкнула.

А если я пойду и одним глазком подсмотрю за ними?

А почему бы и нет?! Мне же никто не запрещал спускаться в спортзал. Тем более в него есть вход через дом. Уж я все эти ходы выходы изучила за время нахождения в поместье.

Заодно и посмотрю кто круче. Новичок или Андрей.

Мне хотелось поставить на Андрея, но и новичок с виду был не простым парнем из глубинки. Хватило всего одного взгляда с его стороны, чтобы ощутить себя не в своей тарелке. Так обычно смотрят дикие волки. Тяжело, не мигая.

Или волки в человечьем обличье. Что не делает между ними никакой разницы.

Я повернулась на месте и собралась вернуться в дом.

— Марина, ты где была? — навстречу шел Руслан. На лице парня цвела улыбка от уха до уха.

Пришлось затормозить.

— Выходила воздухом подышать. А ты чего хотел?

— Тебя поцеловать, — он потянулся ко мне, желая выполнить задуманное.

— Но-но-но, — остановила, впечатав ладошку ему в губы. — Я прошлый раз тебе сказала, что дважды на одни и те же грабли не наступаю. Если ты не понял, то объясняю еще раз. Между нами ничего нет и быть не может. Мы с тобой разошлись, как в море корабли. Это понятно? — раз Руслан не понимал намеки, следовало объяснить ему доходчиво.

— Да чего ты ломаешься? — он мотнул головой, сбрасывая мою ладошку. — Думаешь, что я не знаю чего ты задумала?

— И что же? — удивилась.

— А то, что Берг на тебя клюнет. Так вот не клюнет. Даже не надейся. Нужна ты ему, бывшая подстилка Поклонского. Берг не тот, кто довольствуется объедками. А я тебя всегда приму. Приголублю. Делай правильный выбор, детка. Твоего ребенка воспитаю как своего собственного. Он ни в чем не будет нуждаться. Обещаю.

— Руслан, вот обложить бы тебя матом, да не хочется. Все что ты сказал это твои тараканы и на меня их не натравливай. Мне и со своими хорошо живется. Еще раз оскорбишь, я пожалуюсь Андрею. Так и знай. Я не намерена терпеть ни твои приставания, ни твои домыслы, а уж тем более твои советы и предложения. Оставь их при себе. Со своею жизнью я как-нибудь сама разберусь. И не тебе решать что мне делать, а что нет. По-хорошему прошу, не приставай. Если я дала тебе какую-то надежду вместе со своим появлением в твоей квартире, то это я сделала по большой глупости. Больше такого не повторится. Все остальное тебя не касается. Как и то кто на меня может клюнуть, а кто нет. Не твоего ума дело. А будешь еще руки распускать, то ты знаешь, что будет. Думаю, что не дурак. А теперь дай мне пройти.

Я постаралась проскочить мимо Руслана.

Он схватил меня за руку. С силой сжал.

— Даю тебе две секунды, чтобы убраться с моего пути, иначе буду кричать.

— Смелая? Да?

— Нет. Не смелая. Горлатая. Хочешь проверим говорю я правду или лгу?

Я смотрела прямо в глаза Руслана и не собиралась отступать от задуманного.

Уже открыла было рот, чтобы втянуть побольше воздуха. Руслан оказался не дурак, руку свою разжал.

— Давно бы так, — бросила. Уходила, не оглядываясь. Чувствовала затылком тяжелый взгляд парня. Только после того, как я побывала в «гостях» у Розанова мне было уже ничего не страшно.

Я прошмыгнула мимо Артика, говорящего по телефону, махнула ему рукой, мол, хочу пойти наверх, к себе в комнату. А на самом деле повернула в сторону подсобных помещений. Прошла вдоль кухни, кладовой, спустилась в подвал. По длинному коридору обогнула хозяйственный блок. И толкнула дверь в ту часть дома, через которую можно пройти в вспомогательные помещения.

То, что мужчины обосновались в спортзале, я не ошиблась. Оттуда доносились голоса, которые я не могла разобрать. Эхо и плохая акустика не позволяла их разобрать.

Удары, в отличие от голосов, были отчетливо слышны.

Все же дерутся.

Вот и посмотрим кто круче.

Я не успела додумать, как до меня донеслось.

— А теперь в подробностях рассказывай как ты чуть не отправил меня на тот свет.

— Я все скажу, ты только дай мне слово, что отпустишь! — услышала голос Гоги.

Гога, а что он тут делает?

Я остановилась. И начала крадучись приближаться к окну, которое соединяло коридор и спортзал. Чтобы в него посмотреть мне требовалось подняться на носочки.

Увиденная картина заставила меня испуганно замереть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 84

— Говори, — произнес Андрей. — И ты знаешь, что я пустыми обещаниями не разбрасываюсь. Правду я все равно узнаю сейчас или чуть позже. И я даже знаю у кого ее можно спросить.

Прямо перед ним на стуле сидел Гога. Щиколотки мужчины были крепко привязаны к ножкам стула. Руки связаны за спинкой стула, сковывая любое движение. Под глазом Гоги красовался свежий фингал. С рассеченной губы, на когда-то белую футболку, капала кровь.

Похоже, что именно его лицо заменяло собою боксерскую грушу, по которой недавно колотили.

В груди на миг проскользнула жалость. Я разрывалась между противоречивыми желаниями броситься на помощь Гоге и подслушать продолжение разговора.

Внутреннее чутье подсказывало о необходимости повременить со спасением. Моя бабушка всегда говорила, что со своим уставом в чужой монастырь не лезут.

— Ладно. Ладно. Я все расскажу, только не убивай, Христом богом прошу. Дай возможность увидеть как растет сын, — принялся причитать мужчина.

— Что-то поздновато ты о нем вспомнил. Не ты ли кричал на каждом углу, что Вика ребенка нагуляла непонятно от кого? Не ты ли ее выгнал из дому в одной ночнушке на мороз? А потом смотрел как она корчится от холода. И ради возвращения в теплый дом заставил целовать ботинки.

— Не было такого. Она сама, со психу, рванула на мороз, а потом, как одумалась, пришла просить прощения, — принялся оправдываться Гога.

— Странно. А она говорит обратное. Как и твои соседи, что стали невольными свидетелями произошедшего.

Я стояла ни жива, ни мертва вслушиваясь в каждое слово.

— Андрей, они все врут. Хотят очернить меня. А все потому что я отказался платить за свет в подъезде. Я его не жгу, чтобы платить. Пусть за него платят те, кому он нужен, потому что я…

Он еще что-то хотел сказать.

— Хватит, — резко оборвал мужчину Берг. — У тебя минута, чтобы рассказать мне всю историю от начала и до конца. И первое что меня интересует кто все это придумал.

Его голос отскакивал от стен, заставляя вибрировать воздух. Если у меня по загривку бежали мурашки, то что говорить о Гоге, неподвижно застывшего перед Бергом.

— Это не я. Честно не я. Мне бы даже мозгов на это не хватило. Андрей, ты же знаешь, я только восемь классов окончил, а дальше меня из школы турнули, — Гога не знал с какой стороны надавить на жалость.

— Сорок секунд, — предупредил ледяным тоном Берг.

— Это все Лиза. Она позвонила мне и сказала, что Поклонский умер. Я сообщил тебе и поехал выяснять подробности. В дом Поклонского она приехала чуть позже. Не знаю откуда она что взяла. Но факт остается фактом. Это она дала мне биоматериал и подсказала идею. У нее не все в порядке с головой.

— Андрей, это может быть правдой? Пусть даже гипотетически, — вмешался в разговор до этого молчащий мужчина. Он все это время внимательно слушал, анализируя информацию.

— Да, — глухо ответил Андрей. — Однажды мы были в институте, где я сдавал анализы.

— Но как ты мог повестись на такое? — удивился друг. Он искренне не понимал мотивов поведения.

— Игнат, это случилось до того, как я узнал, что Лиза врет мне по поводу наркотиков, — лицо Берга окаменело. Он не ожидал подобного вероломства со стороны бывшей. Мое сердце сжалось, когда я представила что чувствует Андрей выясняя подробности происходящего.

— Когда она тебя завербовала? — Игнат перехватил инициативу допроса. Давая возможность Андрею прийти в себя.

Гога молчал. Лишь переводил взгляд с одного мужчины на другого. Он явно трусил.

— Я жду ответ, — рыкнул мужчина.

Гога лишь втянул голову в плечи.

— Ты с ней спал? — глухо спросил Берг. — Еще тогда… ведь так? — догадался о причине заставляющей молчать.

— Я не хотел. Честное слово. Это все она. Все получилось случайно. Я честно не хотел. Думал, что она шутит, — услышала я признание. — А потом как-то так получилось. Само собой. И исправить я уже ничего не мог.

Гога корчился на стуле, рассказывая правду.

— Сколько времени это продолжалось?

— Один раз. Правда. Я не вру. Только один раз. Но она меня все время им шантажировала. Грозила, что расскажет. Постоянно пугала, — на Гогу было жалко смотреть. Он изо всех сил пытался снять с себя ответственность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 85

— То есть ты ни в чем не виноват? — вкрадчиво поинтересовался Андрей.

От его интонации по моей спине побежали мурашки. Сразу вспомнился киногерой, которого просили об услуге без должного уважения. Именно таким тоном говорил Берг. Голосом главаря мафии.

— Абсолютно. Я всегда был верен тебе, — Гога еще был уверен, что сможет выкрутиться. Он считал себя умнее всех. Умнее Берга, изворотливей его друга Игната, счастливчиком, на чьей стороне всегда присутствует удача.

Гога был хорош собой. Знал об этом. И не раз прибегал к магии личного очарования.

— Даже тогда, когда натравил на меня псов Копылова? В результате чего у Артика до сих пор ноет рана, а Толик до сих пор находится в коме. Так? — Андрей не повышал голоса, но от звуков леденело пространство.

— Это не я. Это точно не я. У вас нет доказательств, — продолжал верит в свою счастливую звезду Гога. Он глубоко заблуждался, думая, что впереди ему отмерены долгие годы жизни.

— А расшифровка твоих переговоров говорит об обратном, — мягко пожурил Гогу Андрей.

— Меня подставили.

Гога перешел к следующему акту по собственному спасению.

— Кто? — невозмутимо уточнил Берг, принявшись разглядывать ногти на правой руке.

— Я не знаю. Кто-то кому выгодно, — ложь срывалась с губ Гоги легко и уверенно. — Просто нас с тобой хотят рассорить. И у них это получается. Ты ведешься, как маленький мальчик.

— Допустим. Куда ты дел деньги, полученные от Розанова? Проиграл в покер или спустил в рулетку?

— Я давно уже не играю. Честное слово, — в этот момент что-то в лице Гоги дрогнуло. Однако он сумел справиться со своими чувствами, все еще надеясь на чудо.

— Странно, а записи с камер видеонаблюдения столичного казино говорят об обратном, — Берг прошелся из стороны в сторону. — Не так ли Игнат.

Тот кивнул, подтверждая.

Мужчина не спускал глаз с Гоги, следя за ним со внимательностью цербера.

— Это не я. Это похожий на меня человек. Загримированный. В парике. Ты же знаешь, для готов на все, — принялся уверять.

— Конечно, готов, как и вылететь следом за мной в Португалию, чтобы попытаться убить, — кажется Берг даже улыбнулся, когда говорил про покушение.

— Меня там не было. Можешь спросить у Верочки, у которой я отвисал. Мы с ней славно покуролесили.

— А кредитная карта, которой ты воспользовался в гостинице, расположенной неподалеку от места где я находился говорит об обратном, — Андрей оторвал взгляд от своих ногте, не обнаружив ничего стоящего своего внимания.

— Это не я. Ее могли привести из России, чтобы меня подставить. Я же говорю тебе, что я оказался в центре заговора.

Обнять и плакать. Вот чего хотелось сделать, слыша жалобные причитаний Гоги.

— Я может быть даже начал сомневаться, вот только факты говорят об обратном. В той гостинице, что ты так неосмотрительно расплатился своей визиткой обнаружили твои отпечатки пальцев. Так же как и отпечатки пальцев твоего двоюродного братца и еще одного родственника. Мужа троюродной сестры. А еще обнаружили берлогу где вы втроем держали Марину до момента передачи ее Розанову. Опять скажешь стечение обстоятельств? Только странное какое-то, не находишь?

— Я ни в чем не виноват, — жалобно простонал мужчина, свесив голову на грудь.

— Расскажешь это апостолу Павлу.

— Андрей, ты этого не сделаешь. Ты не убьешь меня, — истеричные нотки вознеслись к потолку.

— Почему? Приведи хоть одну причину, по которой я должен тебя пожалеть.

— Я знаю один секрет Лизы.

— И что с того? Если ты по поводу ее увлечения молодыми мальчиками в свободное от Копылова время, так я знаю, — Андрей чуть улыбнулся. И столько снисхождения было в его улыбке.

— Нет. Это и твой секрет.

— Да ты что? — деланно воскликнул Андрей.

И столько фальши услышала я в его словах, что насторожилась.

— Никакой спермы Поклонского не было в природе. Отцом ребенка Марины являешься ты. Лиза недавно мне призналась.

Я сдавленно пискнула. Не успев вовремя заглушить кулаком вырвавшийся возглас.

— Там кто-то есть, — услышала, понимая, что мое присутствие рассекречено. — Посмотри.

— Это она, — донеслось мне в след, когда я пробежала несколько шагов.

— От меня еще никто не убегал.

Мужская рука тяжело опустилась на плечо, когда ноги продолжали нести меня прочь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 86

— А подслушивать не хорошо, — вкрадчивый голос Игната заставил шевелиться волосы на загривке. Руки с моего плеча он так и не убрал. Держал крепко, но не больно, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр.

— Я не подслушивала. Я мимо проходила, — вздернула вверх подбородок. В своем проступке признаваться не собиралась. Пусть думает то, что хочет.

— Ты, знаешь, я тебе верю. А вот Андрей Павлович…, - мужчина не договорил, повернув голову. — А вот и сам Андрей Павлович.

Я испуганно посмотрела на Берга, с непроницаемым взглядом смотревшего на меня. Никак не могла понять он злится или нет.

— Ну я пойду. А то Гога там один заскучает, — Игнат криво усмехнулся. Мое плечо сразу вздохнуло свободно, как и я сама, когда чужая рука ушла вместе со своим хозяином.

Мы остались с Андреем наедине. Я громко вздохнула. Получилось несколько жалобно.

— Ты все слышала? — спросил он. Запах Андрея проник в ноздри.

Кивнула, боясь поднять глаза на мужчину. Рассматривала стрелки на его брюках.

Острые. Прямые. Похожие в своей прямоте на владельца.

— И что ты по этому поводу думаешь? — спустя несколько мгновений поинтересовался у меня Берг.

— Я в шоке, — ответила честно. И замолчала, не зная что еще сказать.

Сердце колотилось куда-то в горло, руки заледенели, а ноги предательски желали задрожать. Я не знала на что из ощущений обращать внимание, а что игнорировать.

Мыслей в голове не было. Слишком уж удивительной оказалось для меня новость.

— Я тоже, — тихо произнес он. Почти на грани слышимости.

Мои глаза поползли вверх, встретились с глазами Андрея. Замерли, пытаясь прочитать во взгляде его сокровенные мысли. Не получилось ничего выяснить.

Он мастерски умел скрывать свои думы. Волнение выдавала бьющаяся на лбу жилка.

— Это может быть неправдой? — разлепив сухие губы спросила. Во рту разверзлась пустыня. Волнение выпило всю воду из организма.

— Как отец ребенка тебя больше устраивает Поклонский? — уголок рта Андрея предательски дернулся.

— Нет. Нет. Ты что? Ни в коем случае, — принялась оправдываться. — Просто, они же могут солгать. А правду можно узнать лишь только тогда, когда ребенок родится… если родится, — мой голос сошел на нет.

Вмиг перед глазами промелькнули все женские байки связанные с беременностью и передаваемые из уст в уста.

— Ты не хочешь этого малыша? — тяжелый взгляд Андрея упал на мой животик, бережно прятавшийся за одеждой. — Хочешь от него избавиться? Считаешь, что если он не наследник миллиардера Поклонского, то и жить ему не стоит?

Внутри вскипело негодование.

— Что ты такое говоришь? Как ты вообще мог такое подумать? Что ты за человек, чтобы говорить такие страшные вещи? Ребенок не виноват в том кто его отец и как он зачат. Если Бог дал ему жизнь, то так и должно быть. И никто не вправе решать его судьбу, а уж тем более лишать его жизни. Даже не смей думать обо мне в таком ключе, — с трудом перевела дух.

— Прости. Я подумал…,- Андрей схватил за руку. Сжал. Почти до боли. Но я не обратила на это никакого внимания.

— Прежде чем думать, следовало спросить у меня, — попыталась вырвать руку.

— Так ты не будешь против? — Берг не собирался отпускать мою ладонь.

— Против чего? — перестала дергать руку.

— Против того, что мой ребенок появится на свет.

Удивленно посмотрела на Андрея. Какие же глупости бродят в его голове.

— Почему это он твой ребенок? Это мой ребенок. Я его ношу. Он растет во мне, — возмутилась. Не думала, что Берг все повернет таким образом.

— Что мы делаем? — улыбка чуть тронула лицо Андрея.

— Что делаем? — переспросила.

— Мы ругаемся чей ребенок, — он заулыбался еще шире.

— И что? — насторожилась, не зная к чему клонит Андрей.

— Мы ведем себя как родители.

— Мы и есть будущие родители, — поправила мужчину. Если он не готов к этой роли, то я давно созрела. Находясь в заключении у Розанова я передумала очень много чего. Осознала и приняла факт, что стану мамой. Лишь переживала об одном, чтобы меня не разлучили с малышом.

— И правда. Что случилось? Почему ты загрустила? — Андрей уловил смену настроения.

— А если все это неправда? — опасливо спросила, вслушиваясь в себя. Задавала вопрос еще не рожденному ребенку кто его отец.

— Что именно? — насторожился Берг.

— Отцовство. Если все это неправда и ребенок…, - я не договорила.

— Это правда. Лиза давно хотела мне отомстить, — Андрей дернул плечом, словно желая сбросить груз воспоминаний.

— Разве это месть? Это же счастье, — поправила.

— Это ты так думаешь. Лиза думает иначе. Для нее материнство — сущее наказание.

Я удивилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Откуда ты знаешь? Может быть это пустые страхи? Боязнь ответственности, — предположила.

— Нет. Я слишком долго находился рядом, чтобы изучить все о чем она мечтала и чего хотела, — терпеливо пояснил мне Андрей.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что она лгала мне, уверяя, что делает все ради рождения нашего ребенка, а на самом деле творила страшные вещи, не забывая водить меня за нос.

Меня кольнуло в сердце известие, что Лиза и Андрей собирались завести совместного ребенка.

— Что ты хочешь этим сказать? — дернула руку, сумев освободиться от захвата.

— Она уверяла будто проблемы во мне, — глухо произнес он. — Будто это у меня не может быть детей. Что я бесплоден. И потому у нас ничего не получалось.

Вот так новость.

— А все оказалось не так на самом деле? — спросила осторожно.

— Я перехватил ее переписку с моим лечащим врачом, где она потешалась надо мной и подсказывала как еще поиздеваться.

— Неприятно, — согласилась с не высказанным мнением. — Она дрянь.

— Я бы никогда так не сделала, — стало безумно жаль Андрея. Его признание позволило увидеть обнаженную душу со всеми переживаниями, оставившими след надолго, если не навсегда. Именно в этот миг поняла, насколько раним он при кажущейся суровости и невозмутимости. Как оказалось, под панцирем из льда и стали скрывается живой человек, остро чувствующий и тяжело переживающий огорчения.

— Я знаю. Ты хорошая и добрая девушка, — мужская ладонь взметнулась вверх, бережно прошлась вдоль скулы, погладила, едва касаясь. — Мне очень повезло встретить тебя. И меня крайне сильно огорчает, что мы не встретились при других обстоятельствах. А ты жалеешь, что все так получилось?

Усмехнулась.

— Мне всегда «везло» на неприятности. Я умудрялась из двадцати пяти билетов вытащить именно тот, который не знаю. Причем на любой другой могла ответить без запинки. Если с утра светило солнце и я надевала белые брюки, то к вечеру обязательно шел дождь. А мои брюки оказались забрызганы грязью. Поначалу я винила судьбу за то, что она была со мной так несправедлива. Ты читал мое дело. Все знаешь. Но не знаешь главного. От меня отказалась мать, прямо в роддоме, потому что мой отец обманул ее. Если бы не бабушка, которая забрала меня к себе, не знаю что со мной стало бы. Она вырастила меня, дала воспитание, научила всему. А еще она научила принимать жизнь такой, какая она есть. И всегда делать лимонад из лимона.

— Она умерла…

— Но только не для меня. Мысли о ней, воспоминания, всегда рядом со мной. Вот тут. В моем сердце. И это главное.

— Поэтому ты такая… вся в бабушку.

— Я рада быть похожей на нее, — заметила с гордостью. — Она была святой женщиной.

— После таких слов я просто обязан поступить, как настоящий мужчина.



Глава 87

— Ты меня отпустишь? — спросила с надеждой. Эта мысль подспудно не давала покоя много-много дней. — Я теперь перестала быть ценным призом. Ведь я не мать золотого ребенка. Я обычная женщина. Которой надоело быть разменной монетой в игре вооруженных дяденек. Которой хочется в спокойной обстановке выносить своего ребенка, — положила руку на маленький, но уже такой заметный животик. — Я так устала … бояться. Я мечтаю о покое. Я хочу сидеть на берегу моря, на маленькой веранде, в уютном кресле и смотреть на дельфинов на фоне заходящего солнца.

Не заметила как на глазах появились слезы. Как они потекли по щекам. Начали падать на грудь. С ними выходила горечь. В них плескалось разочарование. Они являлись свидетелями моей затаенной боли.

Андрей молчал. Его взгляд наливался темнотой. Непроглядной. Чернильной. Удушающей.

Вместе со слезами падали крохи моей надежды на освобождение.

Меня не отпустят. Найдут тысячи причин, чтобы оставить. Я навсегда останусь пленницей.

Не будет выбора. Не будет свободы.

Птичка в клетке. Соловей без голоса. Бесплатное приложение.

Ребенок криминального авторитета растет во мне. Он ключ, если не к богатству, то к управлению конкретным мужчиной. Берг ни за что не позволит исчезнуть, пока я ношу его ребенка.

Все они одинаковые… мужчины «большого» мира. Лишь притворяются, что любят. Дают надежду на спасение. Сулят золотые горы. Поют сладкие песни. А на самом деле прогибают под себя. Заставляют делать как выгодно им. Игры в чувства для них всего лишь средство для достижения цели.

Они не умеют любить кого-то. Они любят и ценят только себя. Их не интересует что чувствует другой. Они хотят лишь удовлетворения своих потребностей. В любви. В ласке. В понимании. Они дарят нежность только когда им выгодно, когда это отвечает их интересам.

Я смотрела на молчащего Андрей и понимала. Он не отпустит.

Еще миг и ему надоест играть в благородного спасителя. Собственные интересы восторжествуют.

Мои надежды превратятся в прах.

Отношения построенные на лжи и обмане ни к чему хорошему не приведут. Дом на песке долго не просуществует. Со временем он разрушится, подтачиваемый прибоем из давних обид и недоговоренностей. Между нами всегда будет стоять ее величество выгода и его высочество алчность.

Я это понимала. Понимал ли это Андрей?

Моя бабушка всегда говорила, когда любят, то жертвуют своими интересами ради блага другого. Не ради чего-то, а потому что. Потому что иначе не могут. Даже если это тяжело. Даже если это равносильно вырыванию сердца из собственной груди.

Именно сейчас решался вопрос кто я для Андрея. Личность или средство?

— Это твое единственное желание? — скрипучим голосом, стеклом прошедшим по моим нервам, спросил Андрей.

— Самое сокровенное.

— И тебе не интересно мое предложение? — под натянутой кожей лица играли желваки. А сам Берг походил на тугой лук. Тронь и выстрелит.

Время для меня замерло.

Вот сейчас. Сейчас он скажет, что не может отпустить меня. Что это опасно. За мной начнется охота как только я выйду за ворота поместья. Начнет пугать, что меня могут украсть, как делали это совершенно недавно. Придумает десяток, нет сотню, а может быть и тысячу причин, почему мне надо оставаться рядом с ним.

Он умный. Он найдет что сказать. Как запудрить мне мозги. Уговорит. Обманет. Обведет вокруг пальца. Сделает так, что я буду рада сама остаться, чтобы ребенок родился под его присмотром.

А вот дальше…

Дальше, скорее всего, я буду не нужна. Меня выбросят, как ненужную вещь.

В лучшем случае кинут подачку размером несколько тысяч долларов. В худшем тихо прикопают в соседнем лесочке.

Таких как я, глупеньких влюбленных дурочек, у которых замирает сердце при одном только виде обворожительного мужчины на шикарной машине и приличным счетом в банке у Берга пруд пруди. Он может выбрать любую. Пальцем поманит и этого будет достаточно. Спелые девицы в самом соку сами упадут в руки. Даже раздевать не надо.

— Того, о чем я мечтаю ты не в состоянии мне дать. Я хочу свободу. Без нее все остальное не имеет никакого значения. Право выбора. Моего выбора. Сознательного. Правильного или нет, все равно. Но только моего. Для меня это крайне важно. Я устала быть марионеткой в чужих руках. Разменной монетой, передающейся из рук в руки. Неужели это не понятно?

— Почему же? Вполне разумное желание.

Голос Андрея скрипел, как несмазанное колесо.

— Но при этом ты все равно скажешь «нет»? — горькие слова камнем упали к ногам.

— Хорошо.

Я замерла, превратившись в слух.

Мне послышалось? У меня галлюцинации? Я схожу с ума, выдумывая нереальное?

— Прости? Повтори еще раз. Пожалуйста, — жалобно попросила.

— Я говорю «да». Я отпускаю тебя.

У меня отключились все анализаторы, кроме глаз. Я смотрела на Андрея и пыталась понять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В чем подвох?

— Игнат поможет тебе скрыться. Я распоряжусь. Иди собирай вещи, — Андрей резко повернулся и пошел прочь, оставляя меня стоять, оглушенную известием.

Глава 88

Я до последнего думала, что меня обманывают. Водят за нос. Только дают ощутить вкус свободы. Почувствовать каково это чувствовать себя независимой женщиной. Вольной передвигаться куда хочу и как хочу. Но время шло. Меня никто не останавливал. А даже подгонял.

— Ты собралась? — в комнате появился чем-то недовольный Игнат. Между бровей морщинка, тело напряжено, движения плавные, как перед ударом.

Испуганным зайцем посмотрела на него.

— Да.

— Все что нужно взяла? — спросил, глядя на меня волком.

— Тут нет моего, — развела руками.

Не стала брать ничего, кроме тех вещей, что были на мне. А смысл что-то брать, если скоро опять здесь же запрут? Или в другом месте.

Андрею я не верила. Хотела, но не могла. Слишком все сказочно. Слишком не взаправду. Так не бывает.

— Отлично. Тогда пошли. Я подогнал машину к черному входу. Камеры там отключены. Вот фонарик. Подсветишь себе. Я пойду первым. Ты следом. В доме никого нет. Но лучше перестраховаться. В машину залезешь на заднее сидение. Пригнешься. Чтобы тебя не было видно. Пока не отъедем километров на десять, голову не высовывать. Я скажу когда можно. Все поняла?

Я растерянно кивнула. Слабая надежда едва проклюнулась внутри меня. Неужели правда?

Выполнила все как он сказал, ожидая каждый миг, что фарс с минуты на минуту прекратится.

Однако время шло. План Игната выполнялся с точностью до секунды.

— Можешь сесть нормально, — произнес мужчина, не поворачивая головы. Он уверенно вел машину, увозя меня все дальше и дальше от поместья. Больше не проронил ни слова на протяжении десятичасового пути.

Несколько раз останавливался на заправках. Приносил мне еду. Воду. Перекусывал сам. И все это молча, показывая лишь знаками что необходимо делать. Будто мы глухонемые или актеры театра абсурда.

В туалет позволял ходить лишь на остановках, где не было камер видеонаблюдения. В остальных случаях молча качал головой не разрешая высовываться.

Я вела себя мышкой-норушкой. Когда разрешалось выходила из машины, а в основном сидела и не высовывалась.

Отмотав порядком верст мы остановились в небольшом городишке.

— Тут наши дороги расходятся. В конце улицы есть небольшая гостиница. Можешь снять номер и нормально поспать. Либо же сесть в любой проходящий автобус или поезд и поехать куда глаза глядят, — сообщил мне Игнат. — Здесь проходят десятки маршрутов.

— Спасибо за лестное предложение…, - я скривилась, думая как бы до ночи устроиться на работу. Да так, чтобы взяли. Ни денег, ни документов у меня не было.

Игнат словно услышал мои мысли. Выложил на сидение сверток.

— Здесь все что тебе понадобится для нормального проживания. Куда ты уехала никто не знает.

— Ага, — хмыкнула, до конца не веря мужчине.

— Даже Андрей. Он потребовал меня поклясться ничего ему не говорить. Так что будь уверена. Твоя тайна останется только твоей.

— Да ладно, — махнула рукой, думая, что меня разыгрывают.

— Зря ты так. И с Андреем зря. Он же тебя …, - мужчина не договорил, махнул рукой. — Впрочем, не мое это дело. Ну все. Бывай, Марина.

— Ты меня прогоняешь? — удивилась.

— Мне еще назад пилить. А это тьма сколько километров.

Я вылезла из машины. Сверток Игнат мне насильно сунул в руки. Я его забыла бы, сбитая с толку.

— Ну, пока, Марина, — махнул на прощание Игнат рукой. Спустя несколько мгновений машина скрылась за поворотом, не забыв помигать мне сигнальными огнями.

В растерянности посмотрела по сторонам. Ожидая, что вот-вот из кустов выпрыгнет кто-то знакомый и проорет «сюрприз».

Но из кустов никто не выпрыгнул ни через минуту. Ни через две. Даже спустя десять минут ничего не изменилось. Разве что на меня стали заглядываться редкие прохожие.

Я побрела в сторону гостиницы. Думала, что облегчаю своим преследователям жизнь. Зря думала. За мной никто не следил.

В мотеле меня разместили даже не спрашивая документов. Показали старенький, но чистенький номер, озвучили цену за сутки. Женщина неопределенного возраста еще сообщила, где я могу купить перекусить и место где стоит общий чайник.

В номере я все еще никак не могла прийти в себя. Не верила, что все это происходит со мной. Что все случившееся правда.

Из любопытства заглянула в сверток. Там лежали документы, деньги в рублях и в долларах, несколько кредитных карт. Сколько на них денег я не знала. Да и не собиралась узнавать. А вот за наличку была благодарна. Вряд ли в глубинке в каждом ларьке есть терминалы оплаты.

Переночевала в указанной гостинице. А затем уехала из города, несколько раз меняя место проживания, петляла словно заяц. Все боялась, что за мной следят.

Как оказалось, никому я не интересна. Ко мне никто не подошел с требованием вернуться в столицу ни на следующий день, ни спустя несколько недель, когда осела в одном маленьком городишке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 89

Берг

— Почему ты ее отпустил? Ты же ее любишь, — Игнат потягивал виски, то и дело поглядывая через напиток на свет.

— С чего ты так решил? — не хотелось говорить на болезненную тему.

— Думаешь, у меня глаз нет. Я же вижу, что ты страдаешь. Осунулся. Замкнулся. Все время торчишь на работе. Не огрызаешься на мои слова.

— Не хочу, — откинул голову на высокий подголовник. В любимом кресле не ощущалось уюта. Чего-то не хватало. А точнее кого-то. У меня на коленях не было Марины. А хотелось бы чувствовать ее тело. Вдыхать ее запах. Слушать ее биение сердца. Ласкать упругую грудь. Дарить поцелуи, принимать ответные. Много чего хотелось, но не моглось.

— Влюбленные себя так не ведут, — продолжал жужжать друг.

— Откуда ты знаешь как они должны себя вести? Разве ты когда-нибудь любил?

Игнат дернулся. Но тут же собрался. Видимо, моего вопроса не ожидал. Я заинтересованно посмотрел на друга.

— Ты что-то от меня скрываешь? — спросил его заинтересованно.

— Ничего из того, чего тебе следовало бы знать, — рыкнул он.

Ого. Не только у меня сердце не на месте. Игната тоже зацепило. И, судя по всему, не слабо. Но он еще держится. Храбрится.

Ничего. Наступит время, выложит все как миленький. Следует присмотреться что происходит вокруг друга.

— Туше, — поднял руки. — Ни ты, ни я не хотим ковыряться в своих душевных ранах.

— У меня нет никакой раны.

— Расскажешь об этом своей бабушке.

— У меня нет никакой бабушки. Я сирота, — зло зыркнул на меня Игнат.

— Но была. Тебя же не в капусте нашли.

— Под дверью роддома, — ответил он.

— Даже если так, то ты вырос хорошим человеком, — решил, что стоит закругляться. Разговор по поводу детства Игната являлось больной темой. Да и кому бы понравилось вспоминать о годах, проведенных в доме малютки, а затем в интернате для детей-сирот.

— А твой сын вырастет без отца. И не потому что его у него нет, а всего лишь из-за глупого донкихотства и обыкновенной твердолобости, — мстительно произнес Игнат, с вызовом глядя на меня. Следил, задел или нет?

Задел. Еще как задел. Прошелся по самому больному. Не один раз цепляя за живое. Другому на его месте уже давно врезал бы. Правда болезненна. До одури.

От замечания друга в жилах моментом вскипела кровь.

Именно на это надеялся Игнат. Только я давно уже не мальчишка, которого легко подловить на слабо.

В последний момент сумел сдержаться. Не позволил гневу прорваться наружу.

— Считаешь, что вправе судить меня?

— Полагаю, что имею право предостеречь от ошибки, — пустой бокал звякнул о стекло стола. Игнат скосил глаза на звук.

Я задумался, глядя глубоко в себя. Вспоминая свое прошлое, размышляя о будущем.

Своего отца я не знал. Долго о нем не знал. До самой маминой смерти. Всегда думал, что он капитан дальнего плавания. Или летчик-испытатель. В крайнем случае геолог. Погиб при исполнении задания. А потому не приезжает к нам. У меня сложилось такое ощущение, исходя из маминых слов, когда однажды спросил о нем. Она расплакалась, стоило услышать вопрос. Ответила что-то невнятное. Я и домыслил себе все остальное.

А спустя некоторое время в нашем доме появился Поклонский. Поджарый, все время озирающийся мужчина. Которого мне велели называть по имени отчеству. Он долго меня не замечал, а если я попадался на его пути, то прогонял. Мог и затрещину дать и в зубы сунуть. Для него, после зоны, это было в порядке вещей. Однажды он поколотил мать. Я тогда впервые полез в драку на взрослого. За что получил по первое число. Очутился в больнице. Так случалось несколько раз. Пока я не поумнел и не научился уворачиваться. Просил маму уехать вместе, только разве спрячешься от того, кто держал за тестикулы весь криминальный мир города и снабжающего зону деньгами. Как стало мне позже понятно Поклонский был главным казначеем и держал общак.

Уроки Поклонского, его философию и приемы я усвоил еще в глубокой юности. Перенял и усовершенствовал. Втайне надеялся отомстить за все содеянное. Мечтал, что наступит тот день, когда мы с мамой сможем от него сбежать. Однако высший разум распорядился иначе, наслав на маму смертельную болезнь. Ее не стало всего за несколько недель. Она устала бороться, уйдя за грань. А Поклонский остался.

И тогда началась наша война не на жизнь, а на смерть, которая ни к чему хорошему не привела. У Поклонского было много активов, а я оказался чересчур живучим. Враждовать до бесконечности нереально. Жизнь расставила все на свои места, унеся моего врага на небеса и без моей помощи.

Узнав о кончине злейшего врага я даже не радовался. А вот облегчение испытал.

— О чем задумался? — Игнат отвлек от мыслей.

— Ты все так же отслеживаешь место нахождения Марины?

— Обижаешь, начальник. Не только отслеживаю местонахождение, но так же веду контролирую весь периметр вокруг ее дома.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 90

Морские волны ритмично ударяли в сваи пирса, разбиваясь о них с оглушительным шумом. Ветер трепал мои волосы, еще недавно спрятанные под косынку. Она не выдержала борьбы со стихией, сползла на шею.

Я любила ходить по берегу. Но еще больше мне нравилось углубляться в море. Когда с трех сторон бушует первородное начало жизни это будоражит нервы. Бодрит и заставляет отвлечься. От невеселых дум.

Свобода. Вот она вокруг меня. Я вольна идти куда хочу. Делать что пожелаю. Распоряжаться своим временем.

Теперь его у меня достаточно. А иной раз даже в избытке.

Разве не этого я хотела, когда рвалась из дома Андрея?

Что пожелала, то и получила.

Только почему свобода не радует? От нее не кружится голова. Она не пьянит и не заставляет визжать от восторга.

Почему?

Я искала ответы на свои вопросы и не находила.

Тосковала, зябко кутаясь в теплую кофту. У моря всегда прохладно. А мне болеть никак нельзя. Неосознанно положила руку на порядком выступающий живот. И тут же ощутила слабый толчок в ладошку.

Мысленно заулыбалась.

Еще недавно я не могла себя представить беременной, а теперь не представляла иного состояния, нежели то, в котором находилась. Каждый день приносил мне новые эмоции. Всегда разнообразные и яркие. В своем интересном положении стала чувствовать все на порядок острее. Радость, печаль, ожидание воспринимались как нечто изысканное, ранее не переживаемое.

Жаль, что не с кем их разделить.

Рядом не было человека, которому могла открыться и рассказать что чувствую. О чем мечтаю. Каким вижу своего ребенка.

Не проходило ни одного дня, чтобы я не вспоминала об Андрее. Не размышляла чем он занимается. Куда едет. Что делает.

Эти мысли преследовали меня постоянно. Отвлекали. Заставляли гадать на кофейной гуще. К сожалению, настоящей гадалкой я не была, а кофейная гуща отличалась повышенной молчаливостью.

Солнце неустанно катилось к закату. Рядом с водой холодало гораздо быстрее чем на суше.

Следовало уходить.

Не успела я додумать эту мысль, как затылком ощутила чужой взгляд. Кто-то на меня пристально смотрел.

Сердце зашлось в стремительном ритме. Застучало. Заухало. Погнало кровь по венам.

Я не решалась повернуться и посмотреть.

Боялась разочарования.

Так и стояла, вслушиваясь в окружающее пространство. И мечтала… мечтала увидеть… и боялась, что это только мои фантазии.

Какие же мы женщины непостоянные создания. То нам нужно одно, то другое. Мечтаешь о несбыточном — получаешь это… и опять недовольна. Как я, мечтавшая о свободе. И разочаровавшаяся в ней спустя несколько одиноко проведенных дней.

Шаги я не услышала.

Зато теплый плед, упавший мне на плечи, почувствовала сразу.

— Ты замерзнешь, — в уши ворвался знакомый до замирания сердца голос Андрея.

— Я уже собиралась уходить, — с трудом, протолкнув комок в горле, ответила, чувствуя чужие руки на своих плечах.

— Но не ушла.

— Что-то меня останавливало, — я смотрела на заползающее за горизонт ярко-багровое солнце. Но почему-то представляла, что это восход.

Иллюзия или реальность?

Скосила глаза на кисти рук Андрея, они бережно сжимали мои плечи, не позволяя клетчатому пледу упасть к ногам.

— Здесь красиво, — ощутила спиною грудь Андрея, придвинувшего меня к себе.

Позволила. И даже моментально расслабилась. Вмиг осознав, что это все на самом деле. Он приехал. Пришел. Он рядом.

Со мной. С нами.

— Я часто прихожу сюда.

— Я знаю.

— Что еще ты обо мне знаешь? — спросила.

— Все. Или ничего. Но я очень хочу узнать, если позволишь… я так соскучился. Я не могу без тебя. Думал, что смогу. Но оказалось, что слишком слаб. Душевно. А ты? Как ты тут?

«Без меня», — он не договорил. Однако я слышала эти слова у себя в голове. Они звучали настолько явно и так пронзительно, что их нельзя было не услышать.

— Без тебя мне плохо. Очень плохо, — признаваться в чувствах, смотря на угасающий день, оказалось на удивление легко и просто.

— И мне без тебя.

— А у меня дома есть вкусное печенье к чаю…

— Я очень-очень хочу попробовать вкусное печенье, запивая сладким чаем, — ответил мне в унисон Андрей.

— Тогда пойдем? — спросила с замиранием. Принявшись медленно поворачиваться.

И первое, что увидела в лице Андрея, были губы. Яркие, сочные, пленительные, в свете угасающего дня, они казались окрашенными красным.

— Пойдем, — их шевеление вызвало во мне неконтролируемую дрожь, пробежавшую по позвоночнику от головы до копчика, и замершую где-то внизу тихой вибрацией. — Только через минуту, — продолжил он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И губы, привлекшие внимание, накрыли мои. Нежно. Трепетно. Сладко до одури. До подкашивающихся коленок. Вспугнув бабочек в животе. Заставив их летать. А меня воспарить над пирсом.

— Теперь можно, — Андрей заправил за ухо мой локон, — идти пить чай.

Его голос, хриплый и проникновенный, звучал для меня волшебной музыкой.

Я тонула в его глазах и в тоже время не могла насмотреться.

— Угу, — ответила.

И мы пошли.

Глава 91

— Что это? — я тыкала пальчиком вперед, стараясь привлечь внимание Андрея.

С самого начала нашей прогулки на яхте он был задумчив и молчалив.

— Это свадьба. Так женятся дельфины, — спустя несколько долгих секунд ожидания ответил он.

— Ты это хотел мне показать? — я с восторгом смотрела на брачные игры дельфинов, резвящихся, словно малые дети.

— Я хотел тебе показать то, что все вокруг живут парами. Или почти все. И я такой же человек, как и все остальные. И я тоже хочу… парой, — принялся объяснять мне Андрей.

Отвлеклась от морских млекопитающих, сосредоточившись на мужчине.

— И? — я замерла.

— Выходи за меня замуж, — огорошил он. — Сегодня.

— Вот так сразу?

— Да. Священник сидит в каморке рядом с камбузом. У него морская болезнь, но он обещал нас поженить, если ты согласишься. Неужели в тебе нет сострадания к его состоянию? Он так переживает, что его подвиг окажется совершенным зря.

— Стоп. Подожди. Не спеши. Давай все по порядку. У меня в голове кое-что не укладывается. Ты зовешь меня замуж? — я почесала переносицу.

— Да, — кивнул.

— Ага. Замуж. Меня. Зовешь, — переваривала информацию долго, в течение двух секунд. — Я согласна. Зови священника.

— И без комментариев? — удивился Андрей.

— Какие комментарии? Я замуж хочу. За тебя между прочим. Уже давно. И тут такое. Я согласна. Если ты уже не передумал, — подозрительно посмотрела на мужчину. Неужели откажется от своих слов?

— Да как так?! — Андрей явно не ожидал. — Легко и просто все решилось. Так не бывает.

Он тряхнул головой.

— Чего не бывает? — переспросила.

— Думал, что ты будешь против после всего случившегося.

— Я только «за». Я тебя люблю, если ты еще об этом не знаешь.

— Что? Повтори! — потребовал.

— Я тебя люблю, — второй раз произнести оказалось гораздо проще.

— Еще раз! — меня заключили в кольцо рук и притянули к себе сильно-сильно.

— Я тебя люблю!

— Неужели я умер? — Андрей приложил руку ко лбу.

— Нет. Ты жив. И я тебя люблю. А вот любишь ли ты меня — не знаю. Но раз собрался жениться, то любишь. Или нет? — спросила с подозрением.

— Вот, глупенькая, конечно, да, — меня поцеловали вначале в губы, потом в одну щеку, затем в другую. И опять в губы. И только после этого успокоился. На время.

— Это я-то глупенькая? Это ты молчаливый. Я, кстати, не слышала признания.

— В чем? — Андрей сделал вид, что не понял к чему клоню.

— В любви.

— Я хотел…, - он почесал макушку.

— Что хотел? — сердце екнуло и закатилось под лавочку.

— Сделать это во время фейерверка.

— Какого еще фейерверка?

— После твоего «да» на вопрос священника согласна ли ты выйти за меня замуж, — чуточку растерянно пояснил мне Андрей. — Но, похоже, придется менять сценарий на ходу.

— И правильно. Я жду.

— Прямо сейчас? — ужаснулся.

— Да.

— Без подготовки?

— Да.

— Я тебя люблю.

— Обалдеть. Сам Андрей Павлович Берг говорит мне что любит. Еще раз, — потребовала.

Мне показалось или окружающие краски стали на порядок ярче?

— Я тебя люблю.

— А громче можно? — вошла во вкус. Мне понравилось как звучат эти волшебные слова в устах Андрея.

— Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ, — прокричал он, вспугнув чайку, случайно усевшуюся на мачту.

— Не надо так кричать. У меня уши закладывает, — прикрыла уши руками, улыбаясь от счастья.

— Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.

— Я хорошо слышу, — предупредила.

— Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.

— Да слышала я. Слышала, — попыталась остановить от дальнейшего крика о любви.

— Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ.

— Хватит уже. Всех рыб распугаешь.

— Они млекопитающие. Не рыбы, — пояснил Андрей.

— Они в воде. Значит, рыбы, — возмутилась.

— А я говорю, что они почти как мы, только без ног, — Берг был непреклонен.

— Ну и черт с ними. С их плавниками. Сиськами. Откуда у них молоко течет? — спросила.

— Из трещин.

— Да мне все равно откуда. Лучше поцелуй меня. А то я уже устала ждать, — вытянула губы трубочкой.

— Хм. А я что-то забыл. Видимо старею.

— Какое старею? Ты еще ого-го, — задрала вверх большой палец..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я-то ого-го, а ты венчаться-то думаешь?

— С удовольствием. Пошли к священнику, — схватила Андрея за руку.

— Вот еще. Пусть сам идет. Я ему за что такие бабки плачу? Я хочу на корме, как в кино.

— Да ты романтик.

— А ты что думала?!

— Ты самый сумасшедший мужчина, которого я знаю, — воскликнула.

— А больше никого и не надо. Узнаю о ком другом. Убью, — голос Андрей вдруг посерьезнел.

— Свят. Свят. Свят. Не надо. Я жить хочу. Ты самый лучший. Единственный и неповторимый.

Глава 92

Берг

— Милый, ты надолго уезжаешь? Помнишь, что мне доктор говорил? — Марина шла за мной. Ровно так же делала вчера и позавчера. И в любой другой день, после нашего возвращения в дом. Каждый раз утром я загадывал выйдет ли она следом на улицу, подарит поцелуй на прощание, скажет несколько добрых слов, обронит ли пару колких фраз или останется сидеть на кухне, попивая душистый чай. Она не пропустила ни одного дня.

— Да, дорогая! Я помню, что со дня на день у нас появится малыш, — остановился недалеко от урчащей машины.

— Я рада, что ты не забыл о самом важном, — лукаво улыбнулась Марина, не забыв погладить меня по плечу.

— Ты, и наш ребенок это самое важное, что может случиться в жизни одинокого мужчины, — вернул ей ласку.

— Ты уже не одинокий волк. Мы женаты. Надеюсь, ты не забыл об этом? — принялась подтрунивать.

— Как я могу забыть, если ты напоминаешь мне об этом каждый день, — приобнял жену.

— Я бы этого не делала, будь у моего мужа хорошая память, — Марина любила поворчать время от времени. В шутку, не всерьез.

— До встречи с тобой я на память не жаловался.

— Это ты заблуждался, дорогой.

Жена пихнула меня кулачком в бок.

— Судя по всему, я заблуждался по многим обстоятельствам жизни.

— Ты просто не знал как улучшить свою жизнь, до тех пор пока не встретил меня, — приподняла вверх указательный палец.

— Я просто не знал жизни. Теперь осознаю все тяготы семейности в полном объеме.

— Милый, мне кажется или ты жалуешься на что-то? — она сузила глаза в притворном гневе. Мне нравилось, когда она начинала заигрывать. Вот так, без причины, просто потому что у нее хорошее настроение.

— Дорогая, тебе кажется. Не беспокойся по пустякам. — начал успокаивать в ответ.

— Я очень рада это слышать. Жду тебя к ужину. Помни, что блинчики остывают, если их сразу не съесть, — Марина не любила, когда я приезжал немного не вовремя. Начинала ворчать, что она хотела бы кормить меня свежеприготовленной едой, а не разогретой в микроволновке.

— Я помню, дорогая. Буду, как штык, в обусловленное время, — козырнул к пустой голове.

— Напомни, куда ты собираешься ехать?

— Милая, это сход больших мальчиков, о котором тебе лучше не думать, — покачал головой.

— Держи себя в руках. Не давай себя в обиду, — Марина поправила на мне воротник пиджака, смахнула невидимую пылинку.

— Так и будет, моя королева, — поцеловал ее в губы. Долго и нежно.

— Мне нравится, когда ты так говоришь, — приоткрыла она затуманившиеся глаза.

— Я знаю, дорогая, — игриво чмокнул ее в нос. — Мне пора ехать.

— Езжай, — Марина нехотя отошла в сторону, давая мне возможность забраться в автомобиль.

— Трогай, Артик, — приказал, глядя на жену.

Машина неспешно покатила по подъездной дороге в сторону ворот. Шины тихо шелестели по гравию. Я следил за Мариной в боковое зеркало автомобиля. Она все еще стояла и смотрела нам вслед.

— Почему вы не сказали, что едете на стрелку и что сегодня будет решаться судьба общака?

— Зачем моей жене беспокоиться по таким мелочам? У нее есть более важное занятие, это выносить и родить здорового и сильного ребенка. Все остальное не так важно.

— Я и без нее разрулю ситуацию. А ей лучше не волноваться. Тем более малыш появится со дня на день.

— И то верно, — согласился со мной Артик.

Всю дорогу до столицы мы обсуждали производственные вопросы. За разговорами незаметно оказались на месте.

— Шеф, мы приехали, — Артик притормозил у тротуара.

— Смотри в оба. Скоро будет жарко, — предупредил друга. — Возможно придется очень быстро стартовать.

— Это говорит ваше предчувствие, шеф?

— Это заявляет моя уверенность, Артик, — я дернул ручку двери автомобиля. Все остальные действующие лица сегодняшнего действа были на месте. Остался мой выход.

Сегодняшнюю встречу назначили в элитном ресторане. Помимо основного зала он имел приватные беседки, которые могли вместить до двадцати человек. И десять человек обслуживающего персонала.

— Берг, что-то ты припозднился, — в кресле, с видом короля всего мира, развалился Розанов.

— Это, ты слишком торопился, — ответил в унисон. — Копылова еще нет, — заметил между прочим. — Неужели в пробке застрял?

— Не царское это дело приезжать на встречу заранее, — в помещении появился тот, о ком только что упомянул.

Я заметил одного из его шестерок в окно и намеренно уколол, зная как трепетно Копылов относится к словам в свой адрес.

— Царь? С каких это пор у нас появился царь? — спросил, усаживаясь на стол.

— Моя девочка сегодня родила мальчика, — с гордостью заявил он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да что ты говоришь? Поздравляю с очередным отцовством, — рассмеялся.

— Что ты скалишься? Завидуешь, что не твоя, а моя девочка залетела от Поклонского. Ой, я забыл, это твоя жена залетела от тебя вместо того, чтобы залететь от Поклонского. Ошибочка вышла, — принялся ерничать Копылов.

— А ты уверен, что «твоя девочка» родила именно от того, от кого надо? — спросил.

— На сто процентов. У меня и подтверждение есть. Я уже отправил ДНК младенца в Швейцарию для подтверждения родства и права доступа к общаку. Ты проиграл, Берг. Смирись.

— Я бы порадовался за тебя, да оснований нет. Твои карты крапленые, дружище. Жди отказ от чинуш банка, — «обрадовал» Копылова.

— Это все твои выдумки, Берг. Никакого отказа не будет. Скоро я получу миллиард долларов в управление, и ты ничем не сможешь мне помешать, — Копылов разве что руками не потирал от удовольствия, что, наконец, обставил меня.

— Ошибаешься. Я должен тебя разочаровать. Очень сильно. «Твоя девочка» пустышка. У Поклонского не могло быть детей, после того как во время неудачного побега из зоны он провалился в полынью и долгое время находился в ледяной воде. Его с того света вытащили, мне об этом мать рассказывала. А после у него возникли проблемы по мужской части. Этой информацией со мной поделился его лечащий врач. Поклонский был стерильнее лабораторной мушки для опытов.

— Ты все врешь! — подскочил Копылов. Ему не хотелось верить услышанному.

— Зачем мне это надо? Очень скоро мои слова подтвердятся, а твои покроются позором.

— Я тебе не верю!

— Это твои проблемы. Можешь передать Лизе, что я благодарен ей за обман. С ее помощью я нашел свою единственную и неповторимую женщину. Если бы не ее содействие, то не видать мне счастья, как своих ушей.

— Лиза будет очень недовольна этим известием, — вставил свои пять копеек Розанов.

— Я же буду этому только рад.

— Думаешь, что уделал меня? — Копылов обдумал ситуацию. — Ошибаешься. Если твоя информация подтвердится, то не только у меня нет шансов на доступ к банковской ячейке с золотом, но и тебя — радостно сообщил мужчина.

— Ошибаешься. У меня он не просто есть, я владею им давным давно.

— По какому праву?

— По праву рождения.

— Что ты несешь?

— Я родной сын Поклонского.



Эпилог

— Ты кто? — я только что закончила накрывать на стол.

Ужин сегодня удался на славу. Я приготовила отбивные из телятины. К ним сварила клюквенный соус. На гарнир запекла картофель. Покрошила овощи, не забыв сбрызнуть их лимонным соком и оливковым маслом. Испекла фруктовый пирог. Одним словом, была в ударе, ожидая мужа с важной встречи. Таким образом я отвлекалась от тяжелых дум, постоянно лезущих в мозг. Как не пыталась их прогнать, ничего не получалось. Зато под тяжестью ответственности за вкусный ужин они отступили. И к моменту возвращения Андрея я была в благостном настроении и приподнятом расположении духа.

— Я выдал страшную тайну, которую хранил долгие годы. Поклонский мой отец. Как бы я не хотел, чтобы все оказалось иначе, — покаялся Андрей, внимательно смотря на меня, ожидая реакции.

— Ой, — внезапно села на первый попавшийся стул, почувствовав пронзившую живот острую боль.

Андрей ничего не понял, посчитав, что я так отреагировала на известие.

— Я не хотел признаваться. Но меня вынудили обстоятельства. Копылов подкупил половину столицы, лишь бы получить доступ к деньгам. Уже начались волнения. Если и дальше так будет, то начнется война. Я не могу допустить подобного. Однажды так уже было, когда у Поклонского хотели отжать законное место.

— Ты все правильно сделал, — поддержала мужа, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

Вопросы передела власти тут же отошли на задний план. Внутри меня кое-кто собирался родиться на свет.

— Марина, ты, правда, так думаешь? — уловила нотку волнения в голосе мужа.

— Конечно, дорогой. Даже не переживай. Я уверена, что лучше тебя казначея не было и быть не может.

— Я планировал открыть фонд для помощи детям, оставшимся без попечения родителей. Они же не виноваты, что их папы и мамы профукали свою свободу по глупости и из жадности.

— У тебя все получится, дорогой. Я в тебя верю, — выдавила из себя улыбку, в то время как внутренности скрутило так, что не вздохнуть.

— Ты у меня самая чудесная жена, — Андрей взялся за вилку.

— Кушай давай уже. Устал с дороги.

А сама считала секунды между схватками. Сорок. Еще не скоро. Врач сказал, что в первый раз быстро не бывает. Значит, еще есть время.

Пусть Андрей покушает нормально. Тогда и скажу, что пора. Ведь, иначе останется голодным Наверняка, бросит ужин, чтобы как можно быстрее отвезти меня в больницу. А я так не могу. Он целый день ходил голодный. И будет им оставаться пока не рожу. Я его знаю. Лучше я сейчас чуть-чуть потерплю, зато Андрюша покушает нормально. Тогда и можно будет признаваться.

— Ты у меня просто чудо. Никогда не ел такого вкусного мяса, — Андрей переключился на еду, забыв о проблемах дня.

Мне бы так.

Очередная схватка заставила съежиться. Еще терпимо, но скоро все изменится.

— А какая картошечка. Просто обалденная, — Андрей наслаждался ужином, в то время как я пыталась скрыть свое состояние.

— Я очень рада-а-а-ой, — не выдержала, пронзающей боли.

Голова Андрея резко взметнулась вверх. Взгляд острый, как бритва, полоснул по мне рентгеновским зрением. Казалось, он видел через стол.

— Ты от меня что-то скрываешь, — столовые приборы оказались забыты, Андрей поднялся из-за стола.

— Ничего не скрываю, — пискнула, отдышавшись.

Муж в два шага обогнул стол, развернул меня вместе со стулом. Присел на корточки.

— Началось? — напряженным голосом спросил он.

— Угу, — умалчивать одно, а нагло врать о своем состоянии это уже совершенно другое.

— Вещи на прежнем месте? — смотрел на меня глаза в глаза.

— Ага, — я только и могла кивать под суровым взглядом мужа.

— Давно началось?

— Перед твоим приездом, — красивое лицо Андрея на миг исказила недовольная гримаса.

— Почему сразу не сказала?

— Ты же еще не покушал. Не попробовал пирог. И салатик нетронутый, — принялась оправдываться.

— Марина, ты меня в гроб раньше времени вгонишь, — от внутреннего напряжения у мужа заострились скулы. — Сиди здесь. Я быстро за вещами. Через тридцать секунд выедем.

— Может скорую вызвать? — предложила, вспомнив о чем мне советовали на курсах по подготовки к материнству.

— Никакой скорой, в больнице тебя уже ждут. Я сам сообщу твоему врачу, что мы едем. Ты, главное, не волнуйся. Я все решу. Помнишь, что доктор тебе говорил? Считай время между схватками. Не паникуй. Все будет хорошо, — Андрей, как и всегда в сложной ситуации, контроля не терял. Собирался за доли секунды, становясь готовым ко всему.

— Я знаю, — пискнула, чувствуя приближение очередной схватки.

— Милая, я тебя люблю. И в обиду никому не дам, — эти слова были последнее, что он сказал, прежде чем сорваться с места и начать выполнять заранее оговоренный алгоритм действий в случае родов.

Я еще чувствовала прикосновение к своим рукам, а Андрей уже отдавал приказания подогнать машину к крыльцу, звонил доктору, сообщал, что мы едем, пусть встречают.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не прошло обусловленных тридцати секунд, как мне помогали забраться в машина на переднее сиденье, бережно пристегивали, не забыв чуть откинуть спинку кресла назад. Чтобы мне стало удобнее сидеть и следить за своим состоянием.

Не заметила как дорога от дома до больницы оказалась позади, поглощенная собой и своими ощущениями. Младенец просился в наш мир. Я внутренне молилась «лишь бы успеть» и корила себя за излишнюю жертвенность.

— Вот мы и приехали, — объявил Андрюша, при этом умудряясь одной рукой управлять автомобилем, а другой набирать номер на телефоне. — Мы у ворот. Встречайте, — отдал приказ в трубку. — Сейчас, моя хорошая, сейчас. Все будет хорошо. Потерпи чуть-чуть, моя девочка, — приговаривал он.

— Ты так и не попробовал мой фруктовый пирог, — принялась сокрушаться, внезапно вспомнив о своем не оцененном кулинарном шедевре.

— Марина, радость моя, ты не о том сейчас думаешь. У нас впереди еще сотня таких пирогов. И мы, обязательно их съедим вместе. А пока…, - дверь с моей стороны открылась.

— Где у нас тут роженица? — в машину заглянул улыбающийся молодой доктор. — Карета подана. Позвольте вашу ручку, миледи, — рядом с автомобилем стояло медицинское кресло.

— Я и сама могу дойти, — во мне проснулась маленькая капризуля.

— Мариночка, не перечь, пожалуйста. Делай что говорят, — Андрей та-а-а-ак на меня посмотрел, как обычно глядел на проштрафившихся работником.

Возражать вмиг расхотелось.

— Да, дорогой, — пропела, на нарастающей схватке. — Ой-ой-ой, — застонала.

— Где болит, что болит? — Андрюша вмиг переменился. С лица сошло суровое выражение, а вместо него заняло растерянное и чуточку беспомощное.

— Все будет хорошо, не волнуйтесь, папаша, — успокоил доктор Берга, — женщины — крепкие существа. Так запрограммировано природой, — что именно он не уточнил, подсаживая меня на коляску.

— Андрюша, я скоро, — послала воздушный поцелуй мужу. — Готовься кричать под окнами, — напомнила ему алгоритм последующих действий.

— У вас платная палата, с отдельным входом и выходом, — шепнул мне доктор, толкая коляску. — Андрей Павлович постарался. Самая лучшая во всей поликлинике.

Я бросила на мужчину короткий взгляд.

— Не портите мне мужа. Только то, что получают с трудом, ценят, — в ответ меня наградили красноречивой гримасой.

— Любите вы, женщины, все усложнять.

— Везите меня быстрее. А то тут рожу. Будете потом оправдываться перед Андреем Павловичем как так получилось. Он не любит, когда что-то идет не по плану.

Коляска тут же покатилась с удвоенной скоростью.

А дальше все закрутилось. Лифт. Смотровая. Отдельный блок роддома, где рожали те дамочки, чьи мужья в состоянии выложить кругленькую сумму за несколько дней пребывания.

Вокруг меня суетилась целая группа врачей и медсестер. Андрей распорядился по этому поводу — у его жены, должно быть все самое лучшее. Во время подготовки к родам Андрею предложили поприсутствовать при таинстве рождения. Он согласился, думая, что меня это обрадует. А в ответ получил маленький скандал на две минуты тридцать пять секунд. Я ему доходчиво объяснила, что гораздо спокойнее рожу, если кое-что будет скрыто от его глаз. Некоторые вещи мужчинам лучше не видеть.

— У вас девочка, — услышала я сквозь шум в ушах и вновь нарастающую боль. — И мальчик, — сообщил другой голос, когда думала, что больше не вынесу мучений.

— Ну, наконец-то! — обрадовалась, избавляясь от внутреннего напряжения, сковывающего меня с того самого момента, как узнала о маленьком сюрпризе, приготовленном матушкой природой.



Еще один эпилог

— Андрюшенька, ты не рад? — муж стоял в дверях палаты и сверлил меня взглядом.

Небрежно наброшенный на плечи халат белой окантовкой выделял его на фоне персиковых стен.

— Так это не розыгрыш? Не происки врагов? — спросил напряженным, чуть осипшим голосом. — У нас двойня? Мальчик и девочка? Внизу ничего не перепутали?

— Милый, — я потянулась к стакану с водой. — Ты на меня не сердишься? Я хотела сделать сюрприз, — в горле у меня пересохло.

Не такой реакции ожидала. Всего чего угодно, но только не ледяного спокойствия.

Холодная вода приятно потекла по пищеводу.

— И когда об этом узнала? — продолжал допытываться муж.

— Спустя неделю как уехала от тебя. Пошла к врачу… а там.

Я как услышала два сердечка, так на несколько мгновений онемела. Врач даже спросил хорошо ли я себя чувствую. Пришлось мычать в ответ, вместо вразумительного ответа, чтобы доктор не подумал ничего дурного о моем состоянии.

— А почему не сказала?

— Так это… тебя же вначале рядом не было. Я чуточку попаниковала и успокоилась.

Нелегко мне дались первые часы после известия. Настроение так и скакало, то дикая радость, то боязнь будущего. Справлюсь ли я? А все ли будет хорошо? Однако все сомнения сошли на нет.

— А потом?

— Мы же отношения налаживали. Притирались заново. А затем дельфины, свадьба, — напомнила. — Ты мне столько всего подарил. Любовь. Себя. Яхту. А мне тебе нечего подарить. Я как бы это сказать, нищая что ли. А я хотела чтобы на равных. Чтобы мой подарок был не хуже, чем твои. Чтобы он запомнился на всю жизнь. Вот и промолчала. Думала, что сюрприз будет. Феерический. А он… совсем не сюрприз. Ты не рад. Рычишь на меня. Злишься, — на последнем слове я носом все-таки шмыгнула.

— Вот ты, дуреха! — Андрей в два шага преодолел разделяющее нас расстояние.

Шлепнулся на колени прямо перед кроватью. Взял мои руки в свои. Заглянул в глаза. Тут же смахнул набежавшую от переполняющих меня чувств слезинку. Заправил за ухо выбившийся локон. Нежно провел подушечками пальцев вдоль скулы.

— У меня столько всего в голове пронеслось, пока я сюда поднимался. Думал, что меня разыгрывают. Специально дурят, рассказывая небылицы. Мы же никогда не разговаривали с тобой про пол ребенка. Ты всегда говорила, что пусть это будет тайна. Кто родится, тот и наш.

Испуганно посмотрела на Андрея. Я совсем забыла про Лизу и ее желание навредить Андрею. Не подумала про Копылова с Розановым, стремящимся побольнее ужалить конкурента.

— Я же не могла сказать однозначно, что будет девочка, как и не могла обрадовать, что родится мальчик. Тогда бы получалось, что я обманываю. А так я всего лишь чуточку умалчивала. Ты прости меня, что заставила поволноваться. Думала, что так будет лучше. А оно вовсе не лучше. Оно… вон как, — в глазах защипало.

— Марина, Мариночка, ты чего? Не надо плакать! Я рад. Я очень рад. Я, просто, никак не могу прийти в себя. Никак не осознаю двойного счастья. Я и от одинарного немного в шоке. А тут такое. Но это не значит, что я не рад. Очень-очень рад. Ты у меня самая лучшая. Самая — самая. И подарок у тебя фантастический. О таком я даже не мог мечтать. Даже не думал. Нет, конечно, я думал еще о детях. Планировал в ближайшем будущем. Если ты захотела бы. Только не мог представить, что мои мечты сбудутся так скоро.

— Вот подожди, когда эти мечты не будут давать тебе ночью спать, я посмотрю что ты скажешь, — предупредила о близлежащей перспективе.

— Скажу, что я самый счастливый отец на Земле, — с гордостью произнес Андрей, целуя мою ладонь.

— Тебе показать наших малышей? — спросила. Мне так хотелось похвалиться своими крошечками.

— Конечно. Я просто требую показать их мне, — радостно заявил муж.

— Пойдем, — принялась подниматься. После родов я все еще была слаба. Первая эйфория ушла, сказывалось напряжение последних часов.

— Давай руку, помогу.

— Я сама, — в самый неподходящий момент решила проявить самостоятельность.

— Не вредничай, а то понесу на руках, — пригрозил.

— Доктор сказал, что мне ходить надо. Так что руки отменяются.

Мы медленно подошли к неплотно прикрытой двери, ведущей в соседнюю комнату. Тихо зашли. Два туго перемотанных свертка лежали в двух рядом стоящих кюветах. Рассеянный свет мягко падал на пеленки с зайчиками. Мордашки малышей смотрели в одну сторону.

Мальчик и девочка едва слышно посапывали после первого кормления.

— Какие они красивые, — выдохнул Андрей, придерживая меня за талию.

— Ага. Красненькие. Сморщенные, — с умилением произнесла я.

— Ты уже придумала имена? — муж нежно поцеловал в висок. Он то и дело касался меня, сам того не замечая.

— Я хотела посоветоваться с тобой, — подняла виноватый взгляд. Все же не стоило утаивать от него правду.

— Саша и Маша. Вернее. Александр и Мария. Как тебе?

— А как звали твою маму? — я не спешила с ответом.

— Так и звали. Мария. Ты возражаешь? Можно дать другое имя, если ты против, — муж не собирался настаивать на своем.

— Вот еще. Я сама хотела предложить. Кстати, моего дедушку звали Александр. И я буду рада, если нашего сына назовем именно так.

— Тогда договорились. Только я не знаю что делать с картиной? — растерянно заметил Андрей.

— С какой еще картиной? — ни о какой картине я не знала.

— С той, которую я заказал художнику в Париже. К нашему возвращению он как раз должен ее закончить. На ней изображены я, ты и наш ребенок в виде свертка на руках. Теперь придется в срочном порядке менять техническое задание. И дорисовывать еще одну единицу.

— Да. Он будет в шоке, — рассмеялась, представив недоумение художника.

— Вот и я думаю, что не рад. Хотя… от «многоденег» мало кто отказывается.

— Полагаю, что ты найдешь чем его заинтересовать, — толкнула мужа в бок.

— Спасибо, — проникновенно произнес Андрей, обнимая меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— За что?

— За чудесный подарок. Я так тебя люблю. А теперь еще люблю Сашу и Машу.

— И я тебя, — подставила губы для поцелуя. Чем Андрей тут же воспользовался.

— А под окнами я так и не кричал, — напомнил муж о моем требовании.

— У тебя появится такая возможность через парочку лет, — дала шанс исправиться.

— Тогда я, пожалуй, закажу художнику еще пару картин на будущее.

— Не возражаю, любимый…

Конец