От белой стены

«Поэма сумасшедшего»

Расстоянье и время меня отделили.

Мои близкие там, вдалеке, между нами мили.

И меня беспокоит судьба любимой.

Ну что же ты делаешь, моя Россия?

Обзовите фашистом меня и предателем Родины,

Но мой дом не там, где кровью правят учебники истории.

Мой дом и не там, где пожары оправданы.

Мой дом и не там, где над братом творятся расправы.

Мой дом и не здесь, где вокруг и везде меня бесы,

Грызущие плоть людей за чужие интересы.

И не хочется мне говорить вам о дряни,

Но не посмею молчать, когда сплошь и рядом

Гибнут гуманистические идеалы.

У ахейцев с троянцами долгая битва шла из-за Елены,

А прям предо мной бывшие люди кричат и доказывают – их рот переполнен пеной :

"Вот так и так! За Отчизну постоим и за гибнущего брата!" –

И приносят в жертву младенца –

Не за свои идеалы.

Того и гляди потеряют человеческий облик,

Но ничего не поделать,

Ведь глупой овцой правят волки.

Налейте им водки!

Побольше! Покрепче!

Быть может, упьются и нам станет легче.

Но вина из крови лишь пьют –

Волка не ноги кормят, а доверчивый люд.

Что за этюд!

Постановка похлеще Шекспира,

Где Гамлет не может решить:

Стоит ли месть кровавого пира?

Да не учит людей ни Шекспир и ни прошлое.

Дайте людям хлеба и зрелищ –

Только хлеб этот чёрств, а вместо зрелищ –

Пеплище.

А я и над Обью стоял – и не сбросился.

А в голове Мандельштам с подписью.

Угодило ж меня полюбить свою родную,

Милую,

Безобразную,

Юродивую.

Сколько слёз на тобой было выплакано – всё мало.

И рябина здесь кровью пошла…

Ну что за отрава!

И заплачет Россия, и взвоет.

Я в том уверен, но скоро ль?

Не закрыть нам всех шрамов на теле истории,

Изрисовано ими тело России юродивой.

И вот так шрам за шрамом и тело за телом.

Пластическая хирургия – тонкое дело.

И ведь скоро навзрыд зарыдаем.

И увидим те шрамы;

О них долго молчали, хоть и все знали.

Обращаюсь:

Сколько душ погубить невинных готовы

Вы (все вы, даже те, кто отрицает правду истории)?

Почему из-за вас предстоит нашим детям и внукам

Страдать, вспоминая чужие муки.

Под арест давайте меня, под арест, затем голову с плеч!

Искусство живёт без творца,

Когда оно хоть где-то увековечено.

В пустоту эта песня и всё же в лицо вам плюю!

Волки, ненасытные мерзкие волки!

Я вас всех прокляну.

Ну, давайте

Заставьте страдать единицу от миллиона.

Ваши головы рано иль поздно слетят, а народу свобода!

Когда-нибудь прозреют и остальные – глупые овцы больше не будут такими.

А пока наслаждайтесь, упейтесь слезами и кровью всласть.

Главное правило – народ это власть.

И из пепла как феникс восстанет Россия.

Жаль, что многие это уже не увидят.

Ниже подпись,

Число,

Александр Нефёдов.

Теперь можете называть меня

Смело

Предателем Родины.

Гражданин второстортной эпохи, гордо

Принимаю от вас фонарик свободы.

Обещаю: свои лучшие мысли дням грядущим подарю как опыт борьбы с удушьем.

***

И мне хочется больше рыдать и плакать. Но я знаю, что моя Родина – это любимая и две мамы. Они – мой свет, моя надежда на лучшее будущее, мои самые дорогие люди, часть меня. Не посмею быть слабым.

С уважением, ваш сумасшедший.

Цикл «От белой стены»

«О смерти»

Пуля в голову и конец.

Так просто,

Так быстро,

Но лишь на словах.

Человек – человек:

Без души никак.

К сожалению, так бывает,

Когда один полёт выбирает,

Другой выбирает изучение дна,

А третий изучение себя:

Вскрывая инструментом вены:

На руках.

Много способов сбежать,

Как будто в снах,

Нежелание бороться вызвано страхом:

Сжимая глаза – просыпаешься махом.

Почти как и здесь,

Только наоборот,

Когда человек отправляется в вечный сон-полёт

По бездонному небу сверхчёрной пустоты,

Выбирая смерть, не избежать беды.

Уходишь на тот свет?

А что здесь?

Делаешь вид, что никого нет,

Но

В дождливую, мерзкую погоду,

В снежный буран

И невероятную невзгоду

На могилу твою придут

Те, кто хотели бы видеть тебя тут.

Они будут обнимать надгробие,

Проклинать Бога за такое невзгодие –

Всё потому, что тебя нет тут

И,

Если интересно, они нескоро уйдут.

Так и ты:

Останься на Земле –

Нечего искать в этой сырой земле.

Я там был мимоходом:

Кроме подземных вод, червей и бактерий

Там ничего нет толком.

Ещё слышал, что каждому воздастся по его вере.

Что делать, коли ты неверен?

Впрочем,

Сегодня не о вере;

Ближе к морали:

В смерти не найти, того, чего все искали…

21 марта 2021

«Обращение»

Извини, я присяду рядом?

Разреши:

Пару слов:

О важном.

Я заметил, что в последнее время

Тебе ужасно. Ужасно больно,

Ужасно страшно,

Ужасно неприятно.

Не мастер речей.

Сделал для себя вывод,

Что в такие моменты всегда должен найтись человек, который

Поддержит.

Честно и без обмана, как будто думая лишь о себе,

Позаботится и о тебе.

Ты имеешь значение в его жизни.

Точнее.

В моей жизни.

Пойми, мне сложно изъясниться

И мысли все в душе подобно птице

С перебитыми крыльями:

Они хотят, а вернее должны воспарить над всем земным и покорить небесную гладь,

Но

Переломы…

Несмотря на это, заявляю, что

При всей слабости физической,

Духовное вознесётся и тогда с пределами будет кончено.

Так и я

Хочу

Вместе с тобой

Вознестись к небесам.

Понимаю, что не всегда знаю о всех проблемах твоих, да это и не нужно, если честно.

Я вижу одно:

Безмолвный призыв к помощи.

Не спрашивая разрешения,

Схвачу и сожму руку твою и

Спрячу в ней тепло.

Тепло верности, искренней любви, уважения, не требующей отлагательств доброты –

Все столь важные и нужные чувства.

Пожертвую собой, но спасу твоё существо.

Задыхаюсь в изнеможении.

Я теряю тебя?

Страх за нас.

Я бегу к тебе

Быстрее, чем пегас…

«Я пред тобой»

Я пред тобой,

Точнее,

Голосом твоим,

Не голосом,

Глазами,

Ликом,

Твоим умом,

Твоей прекрасной жизнью…

Мне сложно.

Слово не проходит.

Здесь слишком сложно,

Здесь, точней, в тени.

А знаешь почему?

Всё потому

Что

Рядом не ты.

Не ты,

А я.

Опять один.

Сижу я в клетке безнадёги, но

Сквозь пространственные норы

Прорвался твой столь милый глас....

Я плачу, нет, не от боли, хотя, от боли тоже,

Но от счастья больше.

Благодаря тебе

Найду покой,

Лишь только

Ты

Позволь.

Позволь схватить тебя за руку и сжать своей железной хваткой.

Я отпускать тебя не буду: попытка:

Перелом руки. Ой, любви.

Сожму столь крепко

И

Не от-пу-щу.

Знай, я тебя люблю.

«Под впечатлением»

Вы посмотрите на эту женщину!

Девушку!

Беспечную!

Щеголяет в своих туфелях,

Не зная, таких как я…

Нет, не зависть – тоска.

Изнутри пожирает,

Сердце сжирает –

Любовь, такая зараза, поедает!

Да. Но нет. И, может быть, фиолетовым окрашу лицо.

Не быть вместе, в том-то и оно!

Ах, какая скука смертная, эта любовь безответная!

«Водшебство»

Волшебной прелестью окрашен.

И всё

Благодаря тебе.

Ты магия.

Ты сон монаший, в своей девичьей красоте.

И слово вымолвить мне трудно и взгляд без слёз с тебя спустить, а

Ты

Такая

Вся в искусстве

Великолепной красоты.

«Что-то о любви»

Отчасти

Ты

Проникаешь в мою душу

Размягчаешь сердце

А потом

Я стою

Весь

В холодном поту

Не в холодном

Горячем

Обтираюсь полотенцами

Но они сдирают кожу

И одно единственное исцеление:

Несбыточная мечта:

Твой поцелуй уста в уста

«Нежность»

Я люблю тебя

Подобно чаю

С мятой и лимоном.

Когда крупный дождь

Льёт слёзы из воды,

Город пробирая, словно, почву, пробивает солнечная дрель .

Я люблю тебя всегда во всю минуту,

Потому что механизм внутри

Тикает да каждую секунду изнывает грубо от тоски.

Будь добра, пойми моих ход мыслей.

Мне не жить с тобою, не сидеть:

У камина вечером, у вишни – алтаря нас не накроет тень.

Всё равно, я знаю:

Наше счастье

Будет в том, что каждый будет знать,

Что: на разных половинах блеклой карты – оба сердца светятся: Твоё, моё…

«Болезнь»

Потресканная дрожью рука,

Схватив

Пальцами медный ключ,

Поворачивает не спеша механизм,

Вскоре я вернусь –

В комнату, где

Столетиями сижу в тишине,

Плачу,

Зову,

Кричу

В безмолвной тюрьме.

Рутиною скован,

Мне счастье одно:

Долго, на стене рассматривая Посейдона,

Мечтать об одном…

О том, как в кровати

Лежать мне в жаре,

Звать ту Тебя,

Которая, сквозь пелену мутного взгляда,

Руку возьмёт мою.

Не вижу ни тела, не чувствую лотоса,

Запах Твоих духов.

Знаю, что могу произносить Это имя,

Что тело кидает в дрожь.

Мысли уносятся в высоту Твоего положения,

А я на земле, но в мечтах моих

Думаю,

Что заслуживаю одного прикосновения,

Жарких, чуть влажных губ твоих.

Выздоровел и вот

Мы с тобою

Гуляем под звёздным днём,

А под приступом пылкого бремени

На руке выжигаю клятву огнём:

«Раб твой покорный, любящий взор небес Твой, желающий видеть то, что нельзя мне, а можно Другому»

Мозг не компьютер –

Не выдержит перегрузки

Файлов из мечт (не мачт), вдохновений и самопобоев,

Чтоб успокоить стержень грёз,

Я утоплюсь в алкоголе.

Запрет.

Не могу,

Не хочу

И не буду.

Всё оттого, что тогда

Сам для себя Тебя заслуживать не буду.

Дай мне любить Тебя молча всегда.

Часто фантазия в космос уносит,

Где параллель : «реальность-145» –

Ночью проснусь,

Мокрый и жадный

До поцелуя Твоих глаз.

«Поезда»

Я ненавижу поезда!

Они – причина бед моя!

Железные разлучники

Увозят навсегда.

Платформа, поезд плюс билет

И вот

Итог десятков лет:

Прощай, моя любовь.

По венам карт передвигаясь,

Не встретимся мы вновь.

И вспять того, что было не воротишь,

И поезд не вернёшь.

Я НЕНАВИЖУ ПОЕЗДА!

Они увозят далеко и навсегда

Туда, где не найти тебя.

Как будто в глупом кинофильме,

Проносятся в окне пейзажи,

А ты на них глядишь

И даже

Не вспоминаешь обо мне.

Я…ненавижу…поезда…

Всё оттого,

Что

Никогда

Не встретимся

И навсегда

Твой путь:

"Перрон-вагон-купе-не-Я".

«Банальности»

Я люблю тебя своей любовью,

С осознаньем грусти и тоски:

Без тебя мне день: не новость –

Пытка на оранжевом огне.

Знаю я, что не дано нам вместе пить вино,

Валяться на ковре,

А дано:

Отчаянье не вместе:

Это твой подарок мне.

Утопиться в ванне с красной пеной –

Я хотел бы, но,

Однако, не смогу,

Потому что там, на небе, слёз твоих и в век я не снесу.

Хоть не любишь,

Но я верю: больно

Станет, если я туда уйду.

Потому готов любить я безответно.

Только знай: мне без тебя невмоготу.

Часто снятся сны, где мы с тобою…

Просыпаюсь в едком в боль поту.

Посмотрю: жаль, сообщенья нету –

В эту ночь я больше не усну.

Я люблю тебя!

Ну, сколько раз кричать мне?!

Ты не слышишь,

Говоришь: Мой друг....

Всё равно,

Ты чувств тех не охлынешь

Из ведра, что холодом поёт.

Напишу одну строку,

Другую,

Но тебе, конечно, всё равно.

Буду ждать

И тихо верить:

Твоё счастье близко,

Когда сам я буду далеко.

«Фонари»

Разбросаны на русском полотне:

Среди названий, очертаний, линий.

Ростов, Санкт-Петербург, Казань, великий город Тверь – пространства железнодорожный гений – связал всех нас.

Мы маленькие брызги-огоньки.

Зажглись когда-то незаметно.

Теперь мы освещаем путь таким,

Таким как мы – всем честным, искренним и милым.

Один – свет жёлтый,

Другой – красный,

Третий – синий –

Палитра тысяч-тысяч душ:

Все непохожи – в этом наша прелесть,

Гори-гори – огонь моей Звезды.

Звезда – есть ты,

Один из тысячи, хотя, скорее сотни.

Я не знаю, не люблю статистики.

Люблю людей, похожих на меня,

На смех, о ком сегодня речь.

Люблю, люблю – признаюсь в этом честно.

Всё потому, что здесь, в своём краю,

Таких как вы – не вижу, хоть убейте,

Но рядом никого я не люблю.

Я угнетён всем тем, что делает мою реальность:

Глупость, жадность, вредность, лицековарность.

Противно, мерзко, что ещё сказать?

Моё предположенье:

Одним лишь вам дано меня понять.

Мы – фонари, забрызганные грязью, сокрытые в пыли и скромной неприязни,

Но верю я, что мы зажжём огни и озарим пространство сквозь куски

Противной скуки жизни.

О, Господи.

Все непохожи на меня,

Но почему же ближе прочих,

Кого я вижу по ночам.

И со слезами просыпаюсь я в полночи.

Хочу сказать спасибо вам, друзья.

Спасибо вам за то, что сквозь жестокую реальность

Вы прожигаете огнём своим сердца:

Друг другу,

Что заставляет жить, пыхтеть и задыхаться в пыли чести бесчестия других (от вас отличных очень).

И

Я пойду:

Вперёд:

К своей мечте:

Кого-нибудь из вас я встречу точно.

Одно лишь замечание Звезде :

Не изменяйтесь, будьте непорочны.

Люблю всех и каждого, кто душой любит меня, любит другого и третьего.

Вместе. В искусстве. В жизни.

С вами. И никогда без вас…

«Проблемы с памятью»

Почему я так поздно вспомнил,

Что нужную страницу не запомнил,

И теперь опять важные строки искать,

Перелистывать,

Страдать,

Изыскивать,

Заливаясь протяжным хохотом,

Оттого, что слово-то неверно отобрано,

И что вмиг не вспять время дано потерять,

Которое больше незачем искать,

Душу ломать, плакать и лежать.

На полу.

«Болезнь-2»

Отсутствие таблеток не есть причина.

Иногда нам кажется, что болезнь неизлечима.

На то есть причина.

В больнице: уют, покой,

Когда нужно выдавливают гной,

А что там, за окном?

Всего-навсего родимый дом.

На Двенадцать сегодня до завтра намечен переезд,

У меня незапланированный крыши съезд.

Психушка, дурдом – в простонародье;

Вокруг одно поганое отродье.

Средь мягких стен головы не разбить,

Ответь на вопрос:

Почему в больнице стихов не сочинить?

«Слова»

Ты когда-нибудь, говорил, что любишь?

Ты когда-нибудь говорил, что о ней,

Думаешь,

Но я знаю –

Ты рукоблудишь,

Не стоит банальных вещей.

Вместо слова – говори дело.

А, обещая, выполняй,

Если хоть каплю имеешь к ней уваженья,

То не тверди, а создавай.

Обиделся?

Это от правды,

Она всем мозолит глаза.

Но коли сказал те два слова,

То подтверждай своё "люблю тебя".

Многих подобных я видел.

Не справились и ушли.

Я эти слова предвидел:

"Прости, нам не по пути…".

«О фотографиях»

Спокойно.

Не моргая,

Скажите: Cheese –

И все дела.

Мне эти фразы мозг прожали,

Ведь фото – это навсегда.

На лоскутах фотобумаги застыли люди и года,

Осталась память, расставанья,

И люди, что не вернутся никогда.

Я вижу в этом объективе

Себя

И тысячи других

Таких хороших и любимых,

Людей моих и не моих.

Вот фото 10 на 15,

На нём мечта: Санкт-Петербург и мама;

Ещё одно, где Эрмитаж ;

А здесь картина:

Какая-то дама

Рисует мёртвый питерский пейзаж.

Их много:

Тысячи, десятки тысяч,

Тех фотографий, что подобно зеркалам

Дублируют моменты жизни,

Но застывают навсегда.

Есть фотографии с особым запахом иль вкусом.

Трамвай, асфальт и мокрый дождь.

Старушка-бабушка с арбузом.

Лай пса деревни.

И озёрный плёс.

Не описать всего того,

Что нужно.

На плёнку жизнь не записать.

Но фотографии-моменты

Нам не позволят забывать.

«То, что в груди»

Эта грустная любимая Россия!

Блеклые кварталы, фонари.

На столбах поэты и стихи

Красной краской на холсте стены.

Милая, но чуждая Россия,

Я к тебе на "ты", но иногда

Мне не можно удержать стихию

Поклонения пред Вашей бездной тьмы.

Всё родное:

Эти реки, рельсы, эти муравейники людей

И такая

Нотка ностальгии

По лишь скошенным лугам

Сухой травы.

Эти перекрики двух соседей,

Эти жалобы и песни во дворе,

У костра звук песни и погибель

Для души моей идёт скорей.

Мне кошмары снятся непростые:

Будто я уехал далеко:

Был везде:

И в Англии, в Бразилии,

А в России быть не суждено!

Задыхаюсь на балконах Франции;

Кровь в ушах от зарубежных слов ;

Эти добрые наружно папарации;

Не хочу всех видеть вновь и вновь.

Окружён!

Оставлен!

Позабыт!

Как мне на чужбине жить далёкой?!

Сон прошёл:

Однушка, плен стены и носок,

Чуть с дыркой на пяте.

Слышу часто:

Мерзко тут, противно –

Все уехать жаждут поскорей,

Ну, а я

С побитою Россией

Связан кровью, жизнью –

Не Бродвей я покорять хотел бы!

А Гагарина 16, или, Вас,

Деревни

И поля беспечные –

Всякий вводит меня в транс.

Утром – кофе за́ сто баночка,

Вечером – без сахара чаёк,

Да печенье не ванильное –

Здесь мне быть весёлым не дано?

Не дано весёлым – буду грустным!

Но с улыбкой мелкой на устах.

Поезд ждёт:

Мне ехать скоро нужно:

Родины пределы постигать.

Милый мой, ты, тот,

Кто с неба спрыгнул

На мои бездарные стихи,

Пробегись мельком и расскажи мне:

Есть ли тут родная наша жизнь?

Не корона Карла, не квадрат Малевича,

А намного больше,

Больше в каждый час,

Повергает Родина-Россия

В нереальный большинству экстаз.

Простота, народность;

Тысячи дорог;

Дыра в сердцах;

Чёрное – не розовое – лёгкое;

Желчь любви на выбитых зубах;

Это всё лишь часть та наша малая,

Что знакома с детства мне и ей,

Но привык я

И она привыкла.

Говорят, что с милой до конца.

До конца пройду дорог все перекрестия.

Потеряю зубы,

Может быть, умру.

Но свою любимую Россию –

Не покину и не прокляну,

Даже если в пепел превращусь.

Пролечу над каждою песчинкою,

Семя праха брошу на полях,

Стану частью этой,

Той,

России,

Что грызётся мной на выбитых зубах…

«Прощание»

Я умру, когда-то

Вечером.

Лет, Дай Боже, через сто,

Но конечно, невозможно,

Предсказать нам ничего.

Жизнь идёт бесповоротно,

То, что будет – будет вновь,

Неизвестность нашей жизни –

Вот краса её и боль.

Мы не знаем кого встретим,

Мы не знаем кто уйдёт,

Но

Не буду так уверен: что уйдёт, то не придёт.

Не жалейте об ушедшем,

Не хватайте пепел тот,

Что покинул вас навечно, не воскреснет, не вернёт.

Жизнь – она сейчас и сразу.

Не когда-то в прошлом там,

А сегодня и не завтра, не вчера, но есть всегда.

Ошибаться нам привычно.

Люди мы,

Не схемы-птицы.

Воспарим над прошлым жизни

И увидим то, что Там…

«О (личных) не только моих проблемах»

Мы –

Человеко-

любные создания,

Ненавидящие природу

И

Самих себя,

Играя в крестики-нолики

На

Руках.

На самом деле

Друг мой – враг мой,

А враг, скорее всего, товарищ.

Всё оттого, что критика бьёт по зубам,

А дружба вызывает жалость.

К самому себе.

Бывало часто и не раз:

Я, расплываясь в доброй речи,

Спустя неделю получал

Уведомление о смерти

Своих желаний, целей, мечт,

Причина – доброта да лести.