Рождественская сказка
Сочельник, канун Рождества Христова, вовсе не казался волшебным и добрым, более того, он грозил закончиться очень печально. Плотный ветер, насыщенный мохнатыми хлопьями снега, затруднял дыхание и слепил глаза. Мягкие и пушистые сугробы не давали ступить ни шагу, каждое следующее движение давалось всё труднее и труднее. Временами, чтобы продвинуться вперёд, измождённому холодом и усталостью, человеку приходилось ложиться ничком и ползти от одного дерева к другому.
Десять часов назад разведчики высадились из вертолёта на опушке, в лесу стояла необычайно яркая и солнечная погода. Через три часа разбушевалась метель, а ещё через пару часов старший лейтенант Игорь Степанов понял, что заблудился. Он не знал, где находятся его товарищи, но надеялся, что им повезло больше, и они нашли укромное местечко, где можно было переждать непогоду.
Старший лейтенант продолжал ползти, понимая, что для него спасение только в движении и неважно в каком направлении двигаться, главное – продержаться до рассвета. Степанов вытащил из набедренного кармана упрятанный в брезентовый пакет шифроблокнот и переложил его за пазуху, чтобы тот не промок окончательно. Офицер привычно перекинул автомат подальше за спину, поднялся на ноги и, увязая в глубоком снегу, сделал ещё несколько шагов.
Отчаяния не было. Ясное осознание того, что он погибает совсем не пугало. Внезапно потеряв точку опоры, Степанов рухнул головой в снег и не в силах подняться, перевернулся на спину. Затем скинул рукавицу и попытался смахнуть, уже не таявший на лице, снег. Старший лейтенант вдруг понял, что у него нет будущего. Прошлое ещё пока оставалось, призрачно брезжило в голове, а вот будущего почти не было видно. Нельзя же считать будущим те два часа, которые он отвёл себе сам, чувствуя, что замерзает.
Чтобы ускорить конец старший лейтенант поднялся, снял меховую куртку и с трудом попытался повесить её, как можно выше на ветку берёзы. Куртка должна была стать знаком для поисковой команды, и тогда его тело, возможно, найдут. Подтянувшись ещё выше, Степанов отвернул лицо от мёрзлых ветвей и вдруг увидел в глубине леса жёлтый огонек. «Что бы это могло быть?» – равнодушно подумал он, вытер с лица снег и присел на корточки, привалившись спиной к стволу березы. Огонёк не исчезал и даже, как показалось, стал светиться ещё ярче. Немного поразмыслив, старший лейтенант накинул куртку на плечи и вновь приподнялся.
Определенно огонёк был и горел ярко, не приближаясь, но и не удаляясь. Внезапно ожившая надежда на спасение прибавила сил. Степанов сунул руки в рукава остывшей куртки, подхватил РД1 и, не застёгиваясь, как полусонный медведь–шатун побрёл прямо на свет.
Натыкаясь на стволы деревьев, он не сводил с огня глаз, потому что боялся потерять его из виду. Это был тот самый случай, когда в буквальном смысле едва брезжущая надежда могла его спасти. Заледеневшая одежда, сгибаясь только в коленях, скафандром сковывала движения. Лицо покрылось тонким слоем прозрачного льда, мешавшим видеть спасительное пятно. Наконец Игорь преодолел последний сугроб и скатился прямо к дверям неказистой избушки, скорее, охотничьего зимовья, занесённого почти по крышу снегом. Над трубой жилища вился лёгкий дымок. Ветер стих. Только яркие звезды рождественской ночи сверкали над головой.
Старший лейтенант сел, прислонился к бревенчатой стене и рукояткой автомата постучал в дверь. Дверь отворилась как бы сама собой. Степанов медленно вполз внутрь и зажмурился от яркого света.