Принцесса

Часть 1

Переезд

– Андрей, слушай, а ты в прошлом году читал «Тараса Бульбу»?

– Ну, читал немного, – сдержанно ответил мне брат.

– А расскажи конец книги. Мне завтра сдавать.

– Лиза, это год назад было, в седьмом классе. Я не помню уже ничего.

– Можно подумать, десять лет прошло! Алё, ты всего лишь в восьмом сейчас учишься! – проявилось моё раздражение.

– Спроси у Полинки, – начал он свою привычную отговорку. – А, нет… Не спрашивай, – продолжил брат, едва сдерживая смех, и, когда я подняла на него глаза, откровенно рассмеялся.

– Почему? Что смешного? – похоже, я опять что-то пропустила, и моя подруга в очередной раз попала в глупое положение.

– Я не буду это рассказывать, – выдавил он сквозь приступы смеха. – Если она тебе не рассказала сама… – И тут я ощутила, что в нашей компании я была младше других и меня многие оберегали. Чем я иногда бывала недовольна.

– Я знаю, у кого ещё можно спросить, – мысленно вспоминая тех, кто учился с Андреем или Полинкой в классе.

– Я бы не советовал.

– Тогда скажи сам, – я знала, что он ненавидит долгие расспросы и через пару минут уступит.

– Отстань, мелкая. Это не сработает.

– Сам ты мелкий, я всего лишь на год…

Договорить мне не дал зазвонивший домашний телефон. Мой старший брат сбежал от разговора.

Через считанные секунды звонок затих, а из коридора послышались «угуканья» брата. А потом громкое: «Лиза, иди грей ужин. Родители задерживаются на работе».

Ок. Начинается знакомая история. Вместо подготовки к урокам поработаю хозяюшкой.

Я прошла на кухню мимо разговаривающего по телефону брата. Он показал мне язык и одними губами прошептал: «Мелкая». Зная, как меня это злит.

Итак. Что у нас на ужин? О, сегодня мама успела приготовить пюре и котлеты. Даже мой любимый салат! Неужели планировался ужин всей семьёй? Может где-то и пирожные припасли в честь этого, пока не известного мне события?

Пока я разогревала еду, брат закончил телефонный разговор и, то ли задумчиво, то ли хитро, уставился на меня. Я спросила:

– Что родители? Скоро будут?

– Нет, сказали, поесть без них. Они планировали семейный ужин, хотели рассказать новости, но у папы опять собрание на заводе. А мама сидит в своём отделе и ждёт папу, чтобы вместе поехать домой. Поэтому мне всё сказали по телефону… – последнюю фразу он произнёс загадочно, затем бросил на меня выжидающий взгляд.

– И что за новости? Планируется поездка на каникулах? Может снова в Питер? Или в Москву? – в мыслях я уже активно паковала вещи и посещала известные музеи.

– Мы переезжаем.

– В смысле переезжаем?

– Лиз, ты как с Луны свалилась. Неужели не слышала? Родители и раньше про это говорили.

Тут я стала вспоминать обрывки фраз, как мама ярко и образно описывала высокие потолки, огромные площади, разные комнаты для детей, новую кухню. Это что, всё было про НАШУ новую квартиру?

– Слышала… Дюш, я думала, это они про своих друзей и их новую квартиру говорят.

– Это про нашу новую квартиру, – сказал он довольно зло. – В 7.30 они приедут, все вместе поедем смотреть квартиру. Давай ужинать, – добавил он уже более доброжелательно.

– Андрюх, ты кушай, я пойду папе позвоню.

– У папы собрание, – прозвучало в мою удаляющуюся спину.

– Добрый вечер. Литейный завод. Приёмная технического директора.

– Здравствуйте, Валентина Ивановна, это Лиза. Переключите на папу, пожалуйста.

– О, Лизавета, привет! – менее официально и, явно улыбаясь, ответила секретарь.

– Какая ты папина дочка. Это так мило. У Александра Степановича срочное собрание. Я не могу его позвать.

– Эх… ладно. – Так, с папой поговорить не получилось. Это плохо. Он более понимающий, чем мама. Ну пусть будет мама. Ладно уж. – А на маму можно переключить? Она, вроде, в своём отделе должна быть.

– Сейчас попробую.

Пока в трубке слышались гудки ожидания, я изучала мамину косметику на тумбе в коридоре. Новая помада привлекла моё внимание. Чёрный лаконичный футляр с золотыми буквами на французском. А внутри помада – алая, яркая. Как и сама моя мама. Повезло Андрею, он похож на неё. Почти чёрные волосы, карие глаза, смуглая кожа и самое главное, когда он волновался или злился – его лицо становилось бледным. А моё – под стать этой новой маминой помаде. Фу, блин…

– Алло, Лиза, ты ещё ожидаешь? – учтивые фразы секретаря немного успокоили, как и само ожидание. – Сейчас переключу.

Прерывистые гудки сменились маминым голосом:

– Алло.

– Мама, привет.

– Привет, Лиза. Что-то хотела?

– Да, мам. Тут Дюша про переезд говорит.

– Ну сколько можно!? – раздражительно начала мама. – Перестань называть брата этим дворовым прозвищем. Его имя…

– Знаю, знаю, – быстро пробурчала я в ответ и задала волнующий меня вопрос: «Мам, что про переезд?»

– Переезжаем. Сейчас у папы закончится собрание, и все вместе поедем смотреть новую квартиру, – слишком восторженно ответила мама.

– Но, мама, я не могу.

– Что не можешь?

– Квартиру смотреть. У меня завтра «Бульба», а ты знаешь нашу Ирину Петровну.

– Знаю, знаю. Лиза, я тебе всё лето говорила, чтобы ты читала.

– Я и читала, – начала заводиться я. – Мам, я не хочу переезжать, у меня здесь подружки и…

– Лизавета, дело решённое, – безапелляционно заявила мама, не дав озвучить моё «и…» – А подружек новых найдешь, в новой школе.

– В какой ещё новой школе? – это что, получается, вместе с переездом я иду в другую школу? А как же эта? У меня же лицей и самый лучший класс.

– Мы уже всё решили. Доучиваетесь первую четверть и переходите в новую школу.

– Я хочу остаться в этой, – всё ещё, не веря в неизбежное, продолжала настаивать я.

– Лиза, – прозвучало слишком холодно и спокойно, – значит, мама приближается к порогу раздражительности, пора остановиться и взять паузу. – Добираться от дома до школы примерно час в одну сторону, на двух автобусах с пересадками. Слишком долго и далеко. Не обсуждается.

– Но как же, как же… – слова, которые я хотела сказать, покатились по лицу горячими и злыми слезами. Постепенно приходило осознание, что маму не переубедить.

– Ну всё. У папы совещание закончилось. Мы едем домой. Выходите через 15 минут. По дороге поговорим.

Я не поехала.

Андрей уговаривал дать шанс новой квартире или хотя бы поговорить с родителями по дороге. Но я была непреклонна.

Хотела обсудить неожиданный переезд со своей лучшей подругой. Набрала номер Полины. После долгих гудков трубку сняла её бабуля и таким своим голосом, будто она терпеть меня не может, прошипела:

– Вообще-то, у Полиночки сегодня танцы, им поставили дополнительные часы тренировки, потому что в субботу они выступают.

Эх, как же не вовремя. Моя Полинка вернётся лишь к девяти… Такими темпами только по выходным и будем видеться. Меня с новой силой пронзило понимание: скоро мы совсем видеться не сможем, даже по выходным!

Я накинула куртку и пошла к Светке. Мы с ней вместе из школы шли, она точно дома. Я спустилась на этаж ниже и позвонила в дверь. Два раза, как было принято в их семье, если пришёл к детям.

Вместо Светы открыла дверь её строгая и сухая мама.

– Здравствуй, Лизавета, – начало не самое доброжелательное.

– Здравствуйте, тёть Лариса. А Света дома?

– Дома-дома, – очень сердито ответила она и, как будто, даже показала кулак за своей спиной.

– А можно её позвать? – конечно, я ощущала, что атмосфера накалена, но попытаться стоило. Вдруг прокатит.

Не прокатило.

– Светлана не может выйти к тебе и к нам тоже нельзя! – тон Светкиной мамы заставил меня попятиться подальше от дверей. – Она наказана на неделю! И даже гулять не пойдёт! Два, два за диктант! – Всё продолжала распаляться тётя Лариса и даже мне стало немного стыдно за Светкины двойки.

– Хорошо, – сдавленно ответила я и, почувствовав непрошенные слезы, опустила голову. – Я пойду тогда.

– Подожди, ты что, плачешь? – прозвучало уже более мягко и по-доброму.

– Нет-нет. Всё хорошо, – быстро соврала я и убежала наверх, отвернувшись. Чтобы предательские краснеющие щеки меня не выдали.

Дома было невыносимо.

Сначала я ходила из комнаты в комнату, не могла найти себе места. Вышла на балкон – темно и холодно, даже убегающие красные дорожки машинных фар сегодня не успокаивали. Попыталась смотреть сериал, но терзания очередной Марии меня не впечатляли. Внутри как будто расправили сжатую пружину, и она дергала меня из стороны в сторону.

Мне надо было срочно с кем-то обсудить этот клятый переезд. Быстро одевшись, я вышла гулять с собакой. В надежде встретить знакомых ребят, выбрала самый популярный маршрут. Никого не было. Промозглый вечер венчал накрапывающий дождик. Наверное, это он всех спугнул. Я прошла целых два раза туда и обратно вдоль аллеи – невиданная роскошь в учебные дни.

Наша крупная, лохматая собака резвилась на воле и дёргала поводок, заставляя меня бежать то по траве, то по размокшей тропинке.

В моей голове роились вопросы и возмущения, искали выход, но, так и не найдя, выливались в пустоту улиц:

– Что за бред!

– Зачем нам переезжать?

– Здесь всё привычно и так знакомо.

– И школа – лицей, а на каникулах дискотека планируется. Как раз нашему седьмому классу уже разрешили…

– А как я туда пойду, если больше не буду учиться в этой школе?

Домой с собакой вернулись обе уставшие. Я вымыла её лохматые лапы, особо уделив внимание мягким розовым подушечкам, что выделялись среди чёрной шерсти. Потом перешла на домашние дела: перемыла всю посуду, подмела на кухне пол, развесила бельё.

Родители будут довольны, возможно получится отстоять свою идею о школе. Может сработает в этот раз.

Дальше принялась за «Тараса Бульбу». Но я и в спокойном расположении духа не могла его читать. А теперь меня просто выбешивала эта неспешная размеренность и тягучее повествование. Ощущение, будто внутри меня бушует ураган и не даёт сидеть на одном месте.

Родители и брат всё не возвращались.

Где же они? Сколько можно ездить? Скоро спать. Я задавала вопросы теперь уже в пустоту дома. Мерно стуча когтями об пол, ко мне подошла собака и положила мохнатую морду на мои колени. Я автоматически начала её гладить. От неизвестности я вновь нервничала, подскакивала к окну, смотрела в темноту двора. Собака шла за мной и тоже смотрела во двор, поставив лапы на подоконник. Ничего не успокаивало.

От раздражительности собрала школьную сумку. Снова изучала родной двор. Всё реже подъезжали машины. Стас выгуливал своего дога на соседнем дворе. «Пойти, что ли с ними?» – возникла мысль. Мне как раз есть что рассказать. И наконец кто-то из нашей компании в доступе. Обрадовавшись мелькнувшей удаче, собралась одеваться, но увидела, как огромный дог рванул вправо, к фигуре высокого мужчины. Дальше они уже втроём пошли в сторону аллеи. Сегодня они гуляют мужской компанией: дог, Стас и его папа.

Через некоторое время яркие фары прорезали светом подъездную дорожку. Из серой «Волги» вышли мои родители и брат.

– Всё ещё дуешься, Лисёнок? – спросил папа негромко. Я демонстративно уткнулась головой в подушку. Хотя, если честно признаться, это милое детское прозвище всколыхнуло в моей душе нечто светлое. В семье меня многие так называли, зная как я обожаю мультики про лисят. "Земляничный дождик" и всё такое. Хотя внешность моя нисколько не напоминала этих зверьков. Я не была рыженькой или зелёноглазой. За мои светлые волосы, голубые глаза и румяные щёки бабушка называла меня «русской красой». Моё мнение о красоте было другим, но только кого оно интересовало?

– Понятно. Обиделась, – устало выдохнув произнёс папа, укрыл меня одеялом и потрепал по светлой макушке. Потом что-то прошептал брату, пожелал нам спокойной ночи и выключил свет.

– Наконец-то! – со стороны брата раздался громкий шепот. – Лиза, ну ты как? Успела пожаловаться подругам на переезд?

Я повернулась к брату, чтобы хотя бы чуть-чуть различать его облик в темноте.

– Ничего я не успела, – пробурчала я раздражённо.

– Я тут подумал, давай пока не будем никому говорить про переезд?

– Почему? – непонимающе спросила я.

– Потому, скажем всем вместе, а не каждому по отдельности.

– Идея! Мы как раз с девочками в субботу гулять собирались.

– Мы тоже с пацанами с вами хотели. Но ты на субботу много планов не строй. Мы на квартиру поедем. Все вместе, – выделил он последнюю фразу, передавая через неё мамину интонацию. – Будем окна от краски отмывать и прибираться.

В этот момент во мне проснулось любопытство, в котором не хотелось признаваться даже себе самой. Хорошо, что темно.

– Дюша, а как там?

– Где?

– Ты понял где. В квартире той.

– Да не понятно ничего. Она огромная. Ремонт везде. Мебели никакой нет. Потолки высоченные. При желании можно на скейте по коридору кататься.

– Комнату выбрал себе? – продолжила я с любопытством.

– Наверное. Жалеешь, что не поехала с нами, Лиз?

– Нет, я не хочу переезжать, – во мне ещё жила наивная надежда на то, что всё может поменяться.