Я тебя никогда не забуду…

Размер шрифта:   13
Я тебя никогда не забуду…

© Вознесенский А.А., наследники, 2023

© Кошелев В.А., составление, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Из книги «Мозаика»

Последняя электричка

  • Мальчики с финками, девочки с фиксами.
  • Две контролерши заснувшими сфинксами.
  • Я еду в этом тамбуре,
  • спасаясь от жары.
  • Кругом гудят, как в таборе,
  • гитары и воры.
  • И как-то получилось,
  • что я читал стихи
  • между теней плечистых,
  • окурков, шелухи.
  • У них свои ремесла.
  • А я читаю им,
  • как девочка примерзла
  • к окошкам ледяным.
  • На чёрта им девчонка
  • и рифм ассортимент?
  • Таким, как эта, – с челкой
  • и пудрой в сантиметр?!
  • Стоишь – черты спитые,
  • на блузке видит взгляд
  • всю дактилоскопию
  • малаховских ребят.
  • Чего ж ты плачешь бурно,
  • и, вся от слез светла,
  • мне шепчешь нецензурно
  • чистейшие слова?..
  • И вдруг из электрички,
  • ошеломив вагон,
  • ты чище Беатриче
  • сбегаешь на перрон!

1959

Параболическая баллада

  • Судьба, как ракета, летит по параболе
  • Обычно – во мраке и реже – по радуге.
  • Жил огненно-рыжий художник Гоген,
  • Богема, а в прошлом – торговый агент.
  • Чтоб в Лувр королевский попасть
  •                                             из Монмартра,
  • Он
  •     дал
  • кругаля через Яву с Суматрой!
  • Унесся, забыв сумасшествие денег,
  • Кудахтанье жен, духоту академий.
  • Он преодолел
  •                  тяготенье земное.
  • Жрецы гоготали за кружкой пивною:
  • «Прямая – короче, парабола – круче,
  • Не лучше ль скопировать райские кущи?»
  • А он уносился ракетой ревущей
  • Сквозь ветер, срывающий фалды и уши.
  • И в Лувр он попал не сквозь главный порог —
  • Параболой
  •              гневно
  •                   пробив потолок!
  • Идут к своим правдам, по-разному храбро,
  • Червяк – через щель, человек – по параболе.
  • Жила-была девочка рядом в квартале.
  • Мы с нею учились, зачеты сдавали.
  • Куда ж я уехал!
  •                    И черт меня нес
  • Меж грузных тбилисских двусмысленных звезд!
  • Прости мне дурацкую эту параболу.
  • Простывшие плечики в черном парадном…
  • О, как ты звенела во мраке Вселенной
  • Упруго и прямо – как прутик антенны!
  • А я всё лечу,
  •                   приземляясь по ним —
  • Земным и озябшим твоим позывным.
  • Как трудно дается нам эта парабола!..
  • Сметая каноны, прогнозы, параграфы,
  • Несутся искусство,
  •                          любовь
  •                                    и история —
  • По параболической траектории!
  • В сибирской весне утопают калоши.
  • А может быть, всё же прямая – короче?

1959

Колесо смеха

  • Летят носы клубникой, подолы и трико.
  • А в центре столб клубится —
  • ого-го!
  • Смеху сколько —
  • скользко!
  • Девчонки и мальчишки
  • слетают в снег, визжа,
  • как с колеса точильщика
  • иль с веловиража.
  • Не так ли жизнь заносит
  • министров и портных,
  • им задницы занозит
  • и скидывает их?
  • Как мне нужна в поэзии
  • святая простота,
  • но мчит меня по лезвию
  • куда-то не туда.
  • Обледенели доски.
  • Лечу под хохот толп,
  • а в центре, как Твардовский,
  • стоит дубовый столб.
  • Слетаю метеором под хохот и галдеж…
  • Умора!
  • Ой, умрешь.

1953

B. Б.

  • Нет у поэтов отчества.
  • Творчество – это отрочество.
  • Ходит он – синеокий,
  • гусельки на весу,
  • очи его – как окуни
  • или окно в весну.
  • Он неожидан, как фишка.
  • Ветренен, точно март…
  • Нет у поэта финиша.
  • Творчество – это старт.

1957

Гойя

  • Я – Гойя!
  • Глазницы воронок мне выклевал ворог,
  •                                 слетая на поле нагое.
  • Я – Горе.
  • Я – голос
  • войны, городов головни на снегу
  •                                    сорок первого года.
  • Я – голод.
  • Я – горло
  • повешенной бабы, чье тело, как колокол,
  •                            било над площадью голой…
  • Я – Гойя!
  • О, грозди
  • возмездья! Взвил залпом на Запад —
  •                                 я пепел незваного гостя!
  • И в мемориальное небо вбил
  •                                         крепкие звезды —
  • как гвозди.
  • Я – Гойя.

1957

«Кто мы – фишки или великие?…»

  • Кто мы – фишки или великие?
  • Гениальность в крови планеты.
  • Нету «физиков», нету «лириков» —
  • лилипуты или поэты!
  • Независимо от работы
  • нам, как оспа, привился век.
  • Ошарашивающее – «Кто ты?»
  • нас заносит, как велотрек.
  • Кто ты? Кто ты? А вдруг – не то?..
  • Как Венеру шерстит пальто!
  • Кукарекать стремятся скворки,
  • архитекторы – в стихотворцы!
  • И оттаивая ладошки,
  • поэтессы бегут в лотошницы.
  • Ну а ты?..
  • Уж который месяц —
  • В звезды метишь, дороги месишь…
  • Школу кончила, косы сбросила,
  • побыла продавщицей – бросила.
  • И опять, и опять, как в салочки,
  • меж столешниковых афиш,
  • несмышленыш,
  • олешка,
  • самочка,
  • запыхавшаяся стоишь!..
  • Кто ты? Кто?! – Ты глядишь с тоскою
  • в книги, в окна – но где ты там? —
  • Припадаешь, как к телескопам,
  • к неподвижным мужским зрачкам…
  • Я брожу с тобой в толщах снега…
  • Я и сам посреди лавин,
  • вроде снежного человека,
  • абсолютно неуловим.

1958

«Меня пугают формализмом…»

  • Меня пугают формализмом.
  • Как вы от жизни далеки,
  • пропахнувшие формалином
  • и фимиамом знатоки!
  • В вас, может, есть и целина,
  • но нет жемчужного зерна.
  • Искусство мертвенно без искры,
  • не столько Божьей, как людской,
  • чтоб слушали бульдозеристы
  • непроходимою тайгой.
  • Им приходилось зло и солоно,
  • но чтоб стояли, как сейчас,
  • они – небритые, как солнце,
  • и точно сосны – шелушась.
  • И чтобы девочка-чувашка,
  • смахнувши синюю слезу,
  • смахнувши – чисто и чумазо,
  • смахнувши – точно стрекозу,
  • в ладони хлопала раскатисто…
  • Мне ради этого легки
  • любых ругателей рогатины
  • и яростные ярлыки.

1953

Из книги «Парабола»

Дорожная

  • В одном вагоне – четыре гармони,
  • Четыре черта в одном вагоне.
  • Четыре чуба, четыре пряжки,
  • Четыре,
  • Четыре,
  • Четыре пляски!
  • Эх, чечеточка, барыня, барыня!
  • Одна девчонка —
  • Четыре парня.
  • Четыре чуда, четыре счастья,
  • Хоть разревись —
  • Разорвись на части!
  • Кончена учеба. Пути легли
  • Во все четыре конца земли.
  • Чимкент,
  •            Чукотка,
  •                      Сибирь,
  •                                Алтай…
  • Эх, чечеточка!
  • Выбирай!

1960

Торгуют арбузами

  • Москва завалена арбузами.
  • Пахнуло волей без границ.
  • И веет силой необузданной
  • от возбужденных продавщиц.
  • Палатки. Гвалт. Платки девчат.
  • Хохочут. Сдачею стучат.
  • Ножи и вырезок тузы.
  • «Держи, хозяин, не тужи!»
  • Кому кавун? Сейчас расколется!
  • И так же сочны и вкусны
  • милиционерские околыши
  • и мотороллер у стены.
  • И так же весело и свойски,
  • как те арбузы у ворот,
  • земля мотается
  • в авоське
  • меридианов и широт!

1956

Репортаж с открытия ГЭС

  • Мы – противники тусклого.
  • Мы приучены к шири —
  • самовара ли тульского
  • или Ту-104.
  • Затаенно, по-русски,
  • быстриною блестят
  • широченные русла
  • в миллион киловатт.
  • В этом пристальном крае,
  • отрицатели мглы,
  • мы не ГЭС открываем —
  • открываем миры.
  • И стоят возле клуба,
  • описав полукруг,
  • Магелланы, Колумбы
  • Из Коломн и Калуг,
  • судят веско, не робко,
  • что там твой эрудит…
  • Обалдело Европа
  • в объективы глядит.
  • И сверкают, как слитки,
  • лица крепких ребят
  • белозубой улыбкой
  • в миллиард киловатт.

1958

Из сибирского блокнота

  • Здесь гостям наливают
  • так, что вышибут дух.
  • Здесь уж если рожают,
  • обязательно двух!
  • Если сучья – так бивни,
  • а уж если река,
  • блещут, будто турбины,
  • белых рыбин бока.
  • Как пружина раскрученный,
  • бьет сазан из сачка.
  • Солнце брызжет из тучи,
  • как с тугого
  •                  соска!
  • Ты куда, попрыгунья,
  • с молотком на боку?
  • Ты работала в ГУМе,
  • ты махнула в тайгу.
  • Точно шарик пинг-понга,
  • ты стучишь о мостки,
  • аж гудят перепонки
  • тугоухой тайги!
  • Ты о елочки колешься.
  • Там, где лес колдовал,
  • забиваешь ты колышки:
  • «Домна». «Цех». «Котлован».
  • Как в шекспировских актах —
  • «Лес». «Развалины». «Ров».
  • Героини в палатках.
  • Перекройка миров.

1958

Ода сплетникам

  • Я славлю скважины замочные.
  • Клевещущему —
  • исполать.
  • Все репутации подмочены.
  • Трещи,
  • трехспальная кровать!
  • У, сплетники! У, их рассказы!
  • Люблю их царственные рты,
  • их уши,
  • точно унитазы,
  • непогрешимы и чисты.
  • И версии урчат отчаянно
  • в лабораториях ушей,
  • что кот на даче у Ошанина
  • сожрал соседских голубей,
  • что гражданина А в редиске
  • накрыли с балериной Б…
  • Я жил тогда в Новосибирске
  • в блистанье сплетен о тебе.
  • Как пулеметы, телефоны
  • меня косили наповал.
  • И точно тенор – анемоны,
  • я анонимки получал.
  • Междугородные звонили.
  • Их голос, пахнущий ванилью,
  • шептал, что ты опять дуришь,
  • что твой поклонник толст и рыж.
  • Что таешь, таешь льдышкой тонкой
  • в пожатье пышущих ручищ…
  • Я возвращался.
  • На Волхонке
  • лежали черные ручьи.
  • И всё оказывалось шуткой,
  • насквозь придуманной виной,
  • и ты запахивала шубку
  • и пахла снегом и весной.
  • Так ложь становится гарантией
  • твоей любви, твоей тоски…
  • Орите, милые, горланьте!..
  • Да здравствуют клеветники!
  • Смакуйте! Дергайтесь от тика!
  • Но почему так страшно тихо?
  • Тебя не судят, не винят,
  • и телефоны не звонят…

1958

Тбилисские базары

  • Носы на солнце лупятся,
  • как живопись на фресках.
  • Долой Рафаэля!
  • Да здравствует Рубенс!
  • Фонтаны форели,
  • цветастая грубость!
  • Здесь праздники в будни,
  • арбы и арбузы.
  • Торговки – как бубны,
  • в браслетах и бусах.
  • Индиго индеек.
  • Вино и хурма.
  • Ты нынче без денег?
  • Пей задарма!
  • Да здравствуют бабы,
  • торговки салатом,
  • под стать баобабам
  • в четыре обхвата!
  • Базары – пожары.
  • Здесь огненно, молодо
  • пылают загаром
  • не руки, а золото.
  • В них отблески масел
  • и вин золотых.
  • Да здравствует мастер,
  • что выпишет их!

1958

Горный родничок

  • Стучат каблучонки,
  • как будто копытца,
  • девчонка к колонке
  • сбегает напиться,
  • и талия блещет
  • увертливей змейки,
  • и юбочка плещет,
  • как брызги из лейки.
  • Хохочет девчонка
  • и голову мочит.
  • Журчащая челка
  • с водою лопочет.
  • Две чудных речонки,
  • к кому кто приник?
  • и кто тут
  • девчонка?
  • и кто тут родник?

1955

В горах

  • Здесь пишется, как дышится, —
  • Взволнованно, распахнуто,
  • Как небосводам пышется
  • И как звенится пахотам.
  • Здесь кручи кружат головы,
  • И жмурятся с обочины,
  • Как боги полуголые,
  • Дорожные рабочие!
  • И девушки с черешнями
  • И вишнями в охапке —
  • Как греческие грешные
  • Богини и вакханки.
  • Носы на солнце лупятся,
  • Как живопись на фресках.
  • Здесь пишется – как любится,
  • Взволнованно и дерзко!

1958

Туля

  • Кругом тута и туя.
  • А что такое – Туля?
  • То ли турчанка —
  • тонкая талия?
  • То ли речонка —
  • горная,
  • талая?
  • То ли свистулька?
  • То ли козуля?
  • Т у л я!
  • Я ехал по Грузии,
  • грушевой, вешней,
  • среди водопадов
  • и белых черешней.
  • Чинары, чонгури,
  • цветущие персики
  • о маленькой Туле
  • свистали мне песенки.
  • Мы с ней не встречались.
  • И всё, что успели,
  • столкнулись – расстались
  • на Руставели…
  • Но свищут пичуги
  • в московском июле:
  • «Туит —
  • ту-ту —
  • туля!
  • Туля! Туля!»

1958

Первый лед

  • Мерзнет девочка в автомате,
  • прячет в зябкое пальтецо
  • всё в слезах и губной помаде
  • перемазанное лицо.
  • Дышит в худенькие ладошки.
  • Пальцы – льдышки. В ушах – сережки.
  • Ей обратно одной, одной
  • вдоль по улочке ледяной.
  • Первый лед. Это в первый раз.
  • Первый лед телефонных фраз.
  • Мерзлый след на щеках блестит —
  • первый лед от людских обид.
  • Поскользнешься, ведь в первый раз.
  • Бьет по радио поздний час.
  • Эх, раз,
  • еще раз,
  • еще много, много раз.

1956

«Лежат велосипеды…»

В. Бокову

  • Лежат велосипеды
  • в лесу, в росе.
  • В березовых просветах
  • блестит шоссе.
  • Попадали, припали
  • крылом к крылу,
  • педалями – в педали,
  • рулем – к рулю.
  • Да разве их разбудишь —
  • ну хоть убей! —
  • оцепенелых чудищ
  • в витках цепей.
  • Большие, изумленные,
  • глядят с земли.
  • Над ними – мгла зеленая,
  • смола, шмели.
  • В шумящем изобилии
  • ромашек, мят
  • лежат. О них забыли.
  • И спят, и спят.

1957

Тайгой

  • Твои зубы смелы
  • в них усмешка ножа
  • и гудят как шмели
  • золотые глаза!
  • Мы бредем от избушки,
  • нам трава до ушей
  • ты пророчишь мне взбучку
  • от родных и друзей
  • ты отнюдь не монахиня
  • хоть в округе – скиты
  • бродят пчелы мохнатые
  • нагибая цветы
  • на ромашках роса
  • как в буддийских пиалах
  • как она хороша
  • в длинных мочках фиалок
  • В каждой капельке-мочке
  • отражаясь мигая
  • ты дрожишь как Дюймовочка
  • только кверху ногами
  • ты – живая вода
  • на губах на листке
  • ты себя раздала
  • всю до капли – тайге.

1958

Крылья

  • Дрыхнут боги в облаках —
  • Лежебоки
  •               в гамаках!
  • Что нам боги? Что нам птицы,
  • Птичьи всякие традиции?!
  • Крылья?!.
  • Непонятно даже:
  • Что в них видели века?
  • Их
  •    всё ближе
  •                   к фюзеляжу
  • Прижимают
  •                 облака.
  • Нашим чудо-аппаратам
  • Чужды пережитки крыльев,
  • Люди новое открыли,
  • Людям стало мало крыльев,
  • Людям
  • Дерзким и крылатым.

1958

Земля

  • Мы любим босыми
  • Ступать по земле,
  • По мягкой, дымящейся, милой земле.
  • А где? В Абиссинии?
  • Или в Мессине?
  • В Гаване? В пустыне?
  • В рязанском селе?
  • Мы – люди.
  • Мы любим ступать по земле.
  • В нас токи земли, как озноб, пробегают.
  • Но, как изолятор, нас с ней разделяют
  • Асфальты, булыжники, автомобили…
  • Мы запах земли в городах позабыли.
  • И вдруг улыбнемся – сквозь город,
  •                                          сквозь гнейсы,
  • Зеленое деревце
  •                       брызнет,
  •                                   как гейзер!..
  • Мне снится земля без оков, без окопов,
  • Без копоти взрывов,
  •                               в мечтах телескопов,
  • В липах, в эвкалиптах, в радугах павлиньих,
  • В сумасшедших лифтах,
  • В ливнях алюминиевых!
  • Мир морей и женщин, поездов навстречу —
  • Фырчущий,
  •                фруктовый,
  •                              чудо-человечий!..
  • Где-нибудь на Марсе выйдет гость с Земли.
  • Выйдет, улыбнется, вынет горсть земли —
  • Горсточку горячей,
  • Милой, чуть горчащей,
  • Мчащейся вдали
  • Матери-Земли!

1958

Из книги «40 лирических отступлений из поэмы „Треугольная груша”»

Стриптиз

  • В ревю
  • танцовщица раздевается, дуря…
  • Реву?..
  • Или режут мне глаза прожектора?
  • Шарф срывает, шаль срывает, мишуру,
  • как сдирают с апельсина кожуру.
  • А в глазах тоска такая, как у птиц.
  • Этот танец называется «стриптиз».
  • Страшен танец. В баре лысины и свист,
  • как пиявки, глазки пьяниц налились.
  • Этот рыжий, как обляпанный желтком,
  • пневматическим исходит молотком!
  • Тот, как клоп, —
  • апоплексичен и страшон.
  • Апокалипсисом воет саксофон!
  • Проклинаю твой, Вселенная, масштаб!
  • Марсианское сиянье на мостах,
  • проклинаю,
  • обожая и дивясь.
  • Проливная пляшет женщина под джаз!..
  • «Вы Америка?» – спрошу, как идиот.
  • Она сядет, сигаретку разомнет.
  • «Мальчик, – скажет, – ах, какой у вас акцент!
  • Закажите-ка мартини и абсент».

1961

Лобная баллада

  • Их Величеством поразвлечься
  • прет народ от Коломн и Клязьм.
  • «Их любовница – контрразведчица
  • англо-шведско-немецко-греческая…»
  • Казнь!
  • Царь страшон: точно кляча, тощий,
  • почерневший, как антрацит.
  • По лицу проносятся очи,
  • как буксующий мотоцикл.
  • И когда голова с топорика
  • подкатилась к носкам ботфорт,
  • он берет ее
  • над толпою,
  • точно репу с красной ботвой!
  • Пальцы в щеки впились, как клещи,
  • переносицею хрустя,
  • кровь из горла на брюки хлещет.
  • Он целует ее в уста.
  • Только Красная площадь ахнет,
  • тихим стоном оглушена:
  • «А-а-анхен!..»
  • Отвечает ему она:
  • «Мальчик мой, Государь великий,
  • не судить мне твоей вины,
  • но зачем твои руки липкие
  • солоны?
  • баба я —
  • вот и вся провинность
  • государства мои в устах,
  • я дрожу брусничной кровиночкой
  • на державных твоих усах,
  • в дни строительства и пожара
  • до малюсенькой ли любви?
  • ты целуешь меня, Держава,
  • твои губы в моей крови,
  • перегаром, борщом, горохом
  • пахнет щедрый твой поцелуй
  • как ты любишь меня, Эпоха,
  • обожаю тебя,
  • царуй!..»
  • Царь застыл – смурной, малахольный,
  • царь взглянул с такой меланхолией,
  • что присел заграничный гость,
  • будто вбитый по шляпку гвоздь.

1961

Нью-йоркская птица

  • На окно ко мне садится
  • в лунных вензелях
  • алюминиевая птица —
  • вместо тела фюзеляж
  • и над ее шеей гайковой
  • как пламени язык
  • над гигантской зажигалкой
  • полыхает женский лик!
  • (В простынь капиталистическую
  • Завернувшись, спит мой друг.)
  • кто ты? бред кибернетический?
  • полуробот? полудух?
  • помесь королевы блюза
  • и летающего блюдца?
  • может, ты душа Америки,
  • уставшей от забав?
  • кто ты, юная химера,
  • с сигареткою в зубах?
  • но взирают, не мигая,
  • не отерши крем ночной,
  • очи, как на Мичигане,
  • у одной
  • у нее такие газовые
  • под глазами синячки
  • птица, что предсказываешь?
  • птица, не солги!
  • что ты знаешь, сообщаешь?
  • что-то странное извне
  • как в сосуде сообщающемся
  • подымается во мне
  • век атомный стонет в спальне…
  • (Я ору. И, матерясь,
  • Мой напарник как ошпаренный
  • Садится на матрас.)

1961

Антимиры

  • Живет у нас сосед Букашкин,
  • в кальсонах цвета промокашки.
  • Но, как воздушные шары,
  • над ним горят
  •                     Антимиры!
  • И в них магический, как демон,
  • вселенной правит, возлежит
  • Антибукашкин, академик,
  • и щупает Лоллобриджид.
  • Но грезятся Антибукашкину
  • виденья цвета промокашки.
  • Да здравствуют Антимиры!
  • Фантасты – посреди муры.
  • Без глупых не было бы умных,
  • оазисов – без Каракумов.
  • Нет женщин —
  • есть антимужчины,
  • в лесах ревут антимашины.
  • Есть соль земли. Есть сор земли.
  • Но сохнет сокол без змеи.
  • Люблю я критиков моих.
  • На шее одного из них
  • благоуханна и гола
  • сияет антиголова!
  • …Я сплю с окошками открытыми,
  • а где-то свищет звездопад,
  • и небоскребы
  •                   сталактитами
  • на брюхе глобуса висят.
  • И подо мной
  •                  вниз головой,
  • вонзившись вилкой в шар земной,
  • беспечный, милый мотылек,
  • живешь ты,
  •                мой антимирок!
  • Зачем среди ночной поры
  • встречаются антимиры?
  • Зачем они вдвоем сидят
  • и в телевизоры глядят?
  • Им не понять и пары фраз.
  • Их первый раз – последний раз!
  • Сидят, забывши про бонтон,
  • Ведь будут мучиться потом.
  • И уши красные горят,
  • как будто бабочки сидят…
  • …Знакомый лектор мне вчера
  • сказал: «Антимиры? – Мура!..»
  • Я сплю, ворочаюсь спросонок,
  • наверно, прав научный хмырь.
  • Мой кот, как радиоприемник,
  • зеленым глазом ловит мир.

1962

«Я сослан в себя…»

  • Я сослан в себя,
  •                       я – Михайловское,
  • горят мои сосны, смыкаются
  • в лице моем мутном как зеркало
  • сморкаются лоси и перголы
  • природа в реке и во мне
  • и где-то еще – извне
  • три красные солнца горят,
  • три рощи, как стекла, дрожат,
  • три женщины брезжут в одной,
  • как матрешки – одна в другой.
  • Одна меня любит, смеется,
  • другая в ней птицей бьется,
  • а третья – та в уголок
  • забилась как уголек,
  • она меня не простит
  • она еще отомстит.
  • Мне светит ее лицо,
  • как со дна колодца – кольцо.

1961

Бьют женщину

  • Бьют женщину. Блестит белок.
  • В машине темень и жара.
  • И бьются ноги в потолок,
  • как белые прожектора!
  • Бьют женщину. Так бьют рабынь.
  • Она в заплаканной красе
  • срывает ручку, как рубильник,
  • выбрасываясь на шоссе!
  • И взвизгивали тормоза.
  • К ней подбегали, тормоша.
  • И волочили, и лупили
  • лицом по лугу и крапиве…
  • Подонок, как он бил подробно,
  • стиляга, Чайльд-Гарольд, битюг!
  • Вонзался в дышащие ребра
  • ботинок узкий, как утюг.
  • О, упоенье оккупанта,
  • изыски деревенщины…
  • У поворота на Купавну
  • бьют женщину.
  • Бьют женщину. Веками бьют,
  • бьют юность, бьет торжественно
  • набата свадебного гуд,
  • бьют женщину.
  • А от жаровен на щеках
  • горящие затрещины?
  • Мещанство, быт – да еще как! —
  • бьют женщину.
  • Но чист ее высокий свет,
  • отважный и божественный.
  • Религий – нет, знамений – нет.
  • Есть Женщина!..
  • …Она, как озеро, лежала,
  • стояли очи, как вода,
  • и не ему принадлежала,
  • как просека или звезда,
  • и звезды по небу стучали,
  • как дождь о черное стекло,
  • и, скатываясь, остужали
  • ее горячее чело.

1960

Осень в Сигулде

  • Свисаю с вагонной площадки,
  • прощайте,
  • прощай, мое лето,
  • пора мне,
  • на даче стучат топорами,
  • мой дом забивают дощатый,
  • прощайте.
  • Леса мои сбросили кроны,
  • пусты они и грустны,
  • как ящик с аккордеона,
  • а музыку – унесли,
  • мы – люди,
  • мы тоже порожни,
  • уходим мы, так уж положено,
  • из стен, матерей и из женщин,
  • и этот порядок извечен,
  • прощай, моя мама,
  • у окон
  • ты станешь прозрачно, как кокон,
  • наверно, умаялась за день,
  • присядем,
  • друзья и враги, бывайте,
  • гуд бай,
  • из меня сейчас
  • со свистом вы выбегаете,
  • и я ухожу из вас,
  • о родина, попрощаемся,
  • буду звезда, ветла,
  • не плачу, не попрошайка,
  • спасибо, жизнь, что была.
  • На стрельбищах
  • в 10 баллов
  • я пробовал выбить 100,
  • спасибо, что ошибался,
  • но трижды спасибо, что́
  • в прозрачные мои лопатки
  • вошла гениальность, как
  • в резиновую перчатку
  • красный мужской кулак.
  • «Андрей Вознесенский» – будет,
  • побыть бы не словом, не бульдиком,
  • еще на щеке твоей душной —
  • «Андрюшкой»,
  • спасибо, что в рощах осенних
  • ты встретилась, что-то спросила
  • и пса волокла за ошейник,
  • а он упирался,
  • спасибо,
  • я ожил, спасибо за осень,
  • что ты мне меня объяснила,
  • хозяйка будила нас в восемь,
  • а в праздники сипло басила
  • пластинка блатного пошиба,
  • спасибо
  • но вот ты уходишь, уходишь,
  • как поезд
  • отходит, уходишь…
  • из пор моих полых уходишь,
  • мы врозь друг из друга уходим,
  • чем нам этот дом неугоден?
  • ты рядом и где-то далёко,
  • почти что у Владивостока,
  • я знаю, что мы повторимся
  • в друзья и подругах, в травинках,
  • нас этот заменит и тот —
  • «природа боится пустот».
  • Спасибо за сдутые кроны,
  • на смену придут миллионы,
  • за ваши законы – спасибо,
  • но женщина мчится по склонам,
  • как огненный лист за вагоном…
  • Спасите!

1961

Монолог битника

  • Лежу, бухой и эпохальный.
  • Постигаю Мичиган.
  • Как в губке, время набухает
  • в моих веснушчатых щеках.
  • В лице, лохматом, как берлога,
  • лежат озябшие зрачки.
  • Перебираю, как брелоки,
  • прохожих огоньки.
  • Ракетодромами гремя,
  • дождями атомными рея,
  • плевало время на меня,
  • плюю на время!
  • Политика? К чему валандаться?
  • Цивилизация душна.
  • Вхожу, как в воду с аквалангом,
  • в тебя, зеленая душа…
  • Мы – битники. Среди хулы
  • мы – как звереныши, волчата.
  • Скандалы точно кандалы
  • за нами с лязгом волочатся.
  • Когда магнитофоны ржут,
  • с опухшим носом скомороха,
  • вы думали – я шут?
  • Я – суд!
  • Я – Страшный суд. Молись, эпоха!

1961

«Бегите – в себя, на Гаити, в костелы…»

Э. Неизвестному

  • Бегите – в себя, на Гаити, в костелы,
  •                                      в клозеты, в Египты —
  • бегите!
  • Нас темные, как батыи,
  • машины поработили.
  • В судах их клевреты наглые,
  • из рюмок дуя бензин,
  • вычисляют: кто это в Англии
  • вел бунт против машин?
  • Бежим!..
  • А в ночь, поборовши робость,
  • создателю своему
  • кибернетический робот:
  • «Отдай, – говорит, – жену!
  • Имею слабость к брюнеткам, – говорит. – Люблю
  • на тридцати оборотах. Лучше по-хорошему
  •                                                        уступите!..»
  • О хищные вещи века!
  • На душу наложено вето.
  • Мы в горы уходим и в бороды,
  • ныряем голыми в воду,
  • но реки мелеют, либо
  • В морях умирают рыбы…
  • …Душа моя, мой звереныш,
  • меж городских кулис
  • щенком с обрывком веревки
  • ты носишься и скулишь!
  • А время свистит красиво
  • над огненным Теннесси,
  • загадочное, как сирин
  • с дюралевыми шасси.

1961

«Я – семья…»

Ж.-П. Сартру

  • Я – семья
  • во мне как в спектре живут семь «я»,
  • невыносимых, как семь зверей,
  • а самый синий
  • свистит в свирель!
  • А весной
  • мне снится
  • что я – восьмой!

1962

Противостояние очей

  • Третий месяц ее хохот нарочит,
  • третий месяц по ночам она кричит.
  • А над нею, как сиянье, голося,
  • вечерами
  •              разражаются
  •                                глаза!
  • Пол-лица ошеломленное стекло
  • вертикальными озерами зажгло.
  • …Ты худеешь. Ты не ходишь на завод,
  • ты их слушаешь, как лунный садовод,
  • жизнь и боль твоя, как влага к облакам,
  • поднимается к наполненным зрачкам.
  • Говоришь: «Невыносима синева!
  • И разламывает голова!
  • Кто-то хищный и торжественно-чужой
  • свет зажег и поселился на постой…»
  • Ты грустишь – хохочут очи, как маньяк.
  • Говоришь – они к аварии манят.
  • Вместо слез —
  • иллюминированный взгляд.
  • «Симулирует», – соседи говорят.
  • Ходят люди, как глухие этажи.
  • Над одной горят глаза, как витражи.
  • Сотни женщин их носили до тебя,
  • сколько муки накопили для тебя!
  • Раз в столетие
  •                    касается
  •                                людей
  • это Противостояние Очей!..
  • …Возле моря отрешенно и отчаянно
  • бродит женщина, беременна очами.
  • Я под ними не бродил,
  • за них жизнью заплатил.

1961

Рублевское шоссе

  • Мимо санатория
  • реют мотороллеры.
  • За рулем влюбленные —
  • как ангелы рублевские.
  • Фреской Благовещенья,
  • резкой белизной
  • за ними блещут женщины,
  • как крылья за спиной!
  • Их одежда плещет,
  • рвется от руля,
  • вонзайтесь в мои плечи,
  • белые крыла.
  • Улечу ли?
  • Кану ль?
  • Соколом ли?
  • Камнем?
  • Осень. Небеса.
  • Красные леса.

1961

Пожар в Архитектурном институте

  • Пожар в Архитектурном!
  • По залам, чертежам,
  • амнистией по тюрьмам —
  • пожар! пожар!
  • По сонному фасаду
  • бесстыже, озорно,
  • гориллой краснозадой
  • взвивается окно!
  • А мы уже дипломники,
  • нам защищать пора.
  • Трещат в шкафу под пломбами
  • мои выговора!
  • Ватман – как подраненный,
  • красный листопад.
  • Горят мои подрамники,
  • города горят.
  • Бутылью керосиновой
  • взвилось пять лет и зим…
  • Кариночка Красильникова,
  • ой! Горим!
  • Прощай, архитектура!
  • Пылайте широко,
  • коровники в амурах,
  • райкомы в рококо!
  • О юность, феникс, дурочка,
  • весь в пламени диплом!
  • Ты машешь красной юбочкой
  • и дразнишь язычком.
  • Прощай, пора окраин!
  • Жизнь – смена пепелищ.
  • Мы все перегораем.
  • Живешь – горишь.
  • А завтра, в палец чиркнувши,
  • вонзится злей пчелы
  • иголочка от циркуля
  • из горсточки золы…
  • …Всё выгорело начисто.
  • Милиции полно.
  • Всё – кончено!
  • Всё – начато!
  • Айда в кино!

1957

Сирень «Москва – Bаршава»

Р. Гамзатову

11. III.61

  • Сирень прощается, сирень – как лыжница,
  • сирень, как пудель, мне в щеки лижется!
  • Сирень заревана,
  • сирень – царевна,
  • сирень пылает ацетиленом!
  • Расул Гамзатов хмур, как бизон.
  • Расул Гамзатов сказал: «Свезем».

12. III.61

  • Расул упарился. Расул не спит.
  • В купе купальщицей сирень дрожит.
  • О, как ей боязно! Под низом
  • колеса поезда – не чернозем.
  • Наверно, в мае цвесть «красивей»…
  • Двойник мой, магия, сирень, сирень,
  • сирень как гений! Из всех одна
  • на третьей скорости цветет она!
  • Есть сто косулей —
  • одна газель.
  • Есть сто свистулек – одна свирель.
  • Несовременно цвести в саду.
  • Есть сто сиреней.
  • Люблю одну.
  • Ночные грозди гудят махрово,
  • как микрофоны из мельхиора.
  • У, дьявол-дерево! У всех мигрень.
  • Как сто салютов, стоит сирень.

13. III.61

  • Таможник вздрогнул: «Живьем? В кустах?!»
  • Таможник, ахнув, забыл устав.
  • Ах, чувство чуда – седьмое чувство…
  • Вокруг планеты зеленой люстрой,
  • промеж созвездий и деревень
  • свистит
  •           трассирующая
  •                               сирень!
  • Смешны ей – почва, трава, права…

P. S.

  • Читаю почту: «Сирень мертва».

P. P. S.

  • Черта с два!

1961

Секвойя Ленина

  • В автомобильной Калифорнии,
  • Где солнце пахнет канифолью,
  • Есть парк секвой.
  • Из них одна
  • Ульянову посвящена.
  • «Секвойя Ленина?!»
  • Ату!
  • Столпотворенье, как в аду.
  • «Секвойя Ленина?!»
  • Как взрыв!
  • Шериф, ширинку не прикрыв,
  • Как пудель с красным языком,
  • Ввалился к мэру на прием.
  • «Мой мэр, крамола наяву.
  • Корнями тянется в Москву…
  • У!..»
  • Мэр съел сигару. Караул!
  • В Миссисипи
  • сиганул!
  • По всей Америке сирены.
  • В подвалах воет населенье.
  • «Секвойя?! Вурдалаку лысому?»
  • Пакует саквояж полиция.
  • Несутся танки черепахами.
  • Орудует землечерпалка.
  • …………………………………….
  • Зияет яма в центре парка.
  • Кто посадил тебя, секвойя?
  • Кто слушал древо вековое?
  • Табличка в тигле сожжена.
  • Секвойи нет.
  • Но есть она!
  • В двенадцать ровно
  • ежесуточно
  • над небоскребами
  • светла,
  • сияя кроной парашютовой,
  • светя
  • прожектором ствола,
  • торжественно-озарена,
  • секвойи нет,
  • и есть она.
  • Вот так
  • салюты над Москвою
  • листвой
  • таинственной
  • висят.
  • У каждого своя Секвойя,
  • мы Садим Совесть, Словно Сад.
  • Секвойя – свет мой и товарищ
  • в какой бы я ни жил стране,
  • среди авралов и аварий,
  • среди оваций карнавальных,
  • когда невыносимо мне,
  • я опускаюсь, как в бассейн,
  • в ее серебряную сень,
  • ее бесед – не перевесть..
  • Секвойи – нет?
  • Секвойя – есть!

1961

Из книги «Антимиры»

Монолог Мерлин Монро

  • Я Мерлин, Мерлин.
  • Я героиня
  • самоубийства и героина.
  • Кому горят мои георгины?
  • С кем телефоны заговорили?
  • Кто в костюмерной скрипит лосиной?
  • Невыносимо,
  • невыносимо, что не влюбиться,
  • невыносимо без рощ осиновых,
  • невыносимо самоубийство,
  • но жить гораздо
  •                        невыносимей!
  • Продажи. Рожи. Шеф ржет, как мерин
  • (я помню Мерлин.
  • Ее глядели автомобили.
  • На стометровом киноэкране
  • в библейском небе,
  • меж звезд обильных,
  • над степью с крохотными рекламами
  • дышала Мерлин,
  •                       ее любили…
  • Изнемогают, хотят машины.
  • Невыносимо),
  •                   невыносимо
  • лицом в сиденьях, пропахших псиной!
  • Невыносимо,
  •                  когда насильно,
  • а добровольно – невыносимей!
  • Невыносимо прожить, не думая,
  • невыносимее – углубиться.
  • Где наша вера? Нас будто сдунули,
  • существованье – самоубийство,
  • самоубийство – бороться с дрянью,
  • самоубийство – мириться с ними,
  • невыносимо, когда бездарен,
  • когда талантлив – невыносимей,
  • мы убиваем себя карьерой,
  • деньгами, девками загорелыми,
  • ведь нам, актерам,
  •                       жить не с потомками,
  • а режиссеры – одни подонки,
  • мы наших милых в объятьях душим,
  • но отпечатываются подушки
  • на юных лицах, как след от шины,
  • невыносимо.
  • Ах, мамы, мамы, зачем рождают?
  • Ведь знала мама – меня раздавят,
  • о, кинозвездное оледененье,
  • нам невозможно уединенье —
  • в метро,
  • в троллейбусе,
  • в магазине.
  • «Приветик, вот вы!» – глядят разини,
  • невыносимо, когда раздеты
  • во всех афишах, во всех газетах,
  • забыв,
  •         что сердце есть посередке,
  • в тебя завертывают селедки,
  • лицо измято,
  • глаза разорваны
  • (как страшно вспомнить во «Франс-Обзервере»
  • свой снимок с мордой самоуверенной
  • на обороте у мертвой Мерлин!).
  • Орет продюсер, пирог уписывая:
  • «Вы просто дуся,
  •                         ваш лоб – как бисерный!»
  • А вам известно, чем пахнет бисер?!
  • Самоубийством!
  • Самоубийцы – мотоциклисты,
  • самоубийцы спешат упиться,
  • от вспышек блицев бледны министры —
  • самоубийцы,
  •                   самоубийцы,
  • идет всемирная Хиросима,
  • невыносимо,
  • невыносимо всё ждать, чтоб грянуло,
  •                                                 а главное —
  • необъяснимо невыносимо,
  • ну просто руки разят бензином!
  • Невыносимо горят на синем
  • твои прощальные апельсины…
  • Я баба слабая. Я разве слажу?
  • Уж лучше – сразу!

1963

«Сирень похожа на Париж…»

  • Сирень похожа на Париж,
  • горящий осами окошек.
  • Ты кисть особняков продрогших
  • серебряную шевелишь.
  • Гудя нависшими бровями,
  • страшон от счастья и тоски,
  • Париж,
  • как пчелы,
  • собираю
  • в мои подглазные мешки.

1963

Париж без рифм

  • Париж скребут. Париж парадят.
  • Бьют пескоструйным аппаратом.
  • Матрон эпохи рококо
  • продраивает душ Шарко!
  • И я изрек: «Как это нужно —
  • содрать с предметов слой наружный,
  • увидеть мир без оболочек,
  • порочных схем и стен барочных!..»
  • Я был пророчески смешон,
  • но наш патрон, мадам Ланшон,
  • сказала: «О-ля-ля, мой друг!..»
  • И вдруг —
  • город преобразился,
  • стены исчезли, вернее, стали прозрачными,
  • над улицами, как связки цветных шаров,
  • висели комнаты,
  • каждая освещалась по-разному,
  • внутри, как виноградные косточки,
  • горели фигуры и кровати,
  • вещи сбросили панцири, обложки, оболочки,
  • над столом
  • коричнево изгибался чай, сохраняя форму чайника,
  • и так же, сохраняя форму водопроводной трубы,
  • по потолку бежала круглая серебряная вода,
  • в Соборе Парижской Богоматери шла месса,
  • как сквозь аквариум,
  • просвечивали люстры и красные кардиналы,
  • архитектура испарилась,
  • и только круглый витраж розетки
  • почему-то парил над площадью, как знак:
  • «Проезд запрещен»,
  • над Лувром из постаментов,
  • как 16 матрасных пружин,
  • дрожали каркасы статуй,
  • пружины были во всем,
  • всё тикало,
  • о Париж,
  • мир паутинок, антенн и оголенных проволочек,
  • как ты дрожишь,
  • как тикаешь мотором гоночным,
  • о, сердце под лиловой пленочкой,
  • Париж
  • (на месте грудного кармашка вертикальная, как рыбка,
  • плыла бритва фирмы «Жиллетт»)!
  • Париж, как ты раним, Париж,
  • под скорлупою ироничности,
  • под откровенностью, граничащей
  • с незащищенностью,
  • Париж,
  • в Париже вы одни всегда,
  • хоть никогда не в одиночестве,
  • и в смехе грусть,
  • как в вишне косточка,
  • Париж – горящая вода,
  • Париж,
  • как ты наоборотен,
  • как бел твой Булонский лес,
  • он юн, как купальщицы,
  • бежали розовые собаки,
  • они смущенно обнюхивались,
  • они могли перелиться одна в другую,
  • как шарики ртути,
  • и некто, голый, как змея,
  • промолвил: «Чернобурка я»,
  • шли люди,
  • на месте отвинченных черепов,
  • как птицы в проволочных клетках,
  • свистали мысли,
  • монахиню смущали мохнатые мужские видения,
  • президент мужского клуба потрясался
  •                                             разоблачениями
  • (его тайная связь с женой раскрыта,
  • он опозорен),
  • над полисменом ножки реяли,
  • как нимб, в серебряной тарелке
  • плыл шницель над певцом мансард,
  • в башке ОАСа оголтелой
  • дымился Сартр на сковородке,
  • а Сартр,
  • наш милый Сартр,
  • задумчив, как кузнечик кроткий,
  • жевал травиночку коктейля,
  • всех этих таинств
  • мудрый дух
  • в соломинку,
  • как стеклодув,
  • он выдул эти фонари,
  • весь полый город изнутри,
  • и ратуши и бюшери,
  • как радужные пузыри!
  • Я тормошу его:
  • «Мой Сартр,
  • мой сад, от зим не застекленный,
  • зачем с такой незащищенностью
  • шары мгновенные
  • летят?
  • Как страшно всё обнажено,
  • на волоске от ссадин страшных,
  • их даже воздух жжет, как рашпиль,
  • мой Сартр!
  • Вдруг всё обречено?!»
  • Молчит кузнечик на листке
  • с безумной мукой на лице.
  • Било три…
  • Мы с Ольгой сидели в «Обалделой лошади»,
  • в зубах джазиста изгибался звук в форме саксофона,
  • женщина усмехнулась.
  • «Стриптиз так стриптиз», —
  • сказала женщина,
  • и она стала сдирать с себя не платье, нет, —
  • кожу! —
  • как снимают чулки или трикотажные
  • тренировочные костюмы,
  • – О! о! —
  • последнее, что я помню, это белки,
  • бесстрастно-белые, как изоляторы,
  • на страшном, орущем, огненном лице…
  • «…Мой друг, растает ваш гляссе…»
  • Париж. Друзья. Сомкнулись стены.
  • А за окном летят в веках
  • мотоциклисты в белых шлемах,
  • как дьяволы в ночных горшках.

1963

Ночь

  • Сколько звезд!
  • Как микробов
  •                    в воздухе…

1963

Муромский сруб

  • Деревянный сруб,
  • деревянный друг,
  • пальцы свел в кулак
  • деревянных рук,
  • как и я, глядит Вселенная во мрак,
  • подбородок положивши на кулак,
  • предок, сруб мой, ну о чем твоя печаль
  • над скамейкою замшелой, как пищаль?
  • Кто наврал, что я любовь твою продал
  • по электроэлегантным городам?
  • Полежим. Поразмышляем. Помолчим.
  • Плакать – дело, недостойное мужчин.
  • Сколько раз мои печали отвели
  • эти пальцы деревянные твои…

1963

Баллада-диссертация

  • Вчера мой доктор произнес:
  • «Талант в вас, может, и возможен,
  • но ваш паяльник обморожен,
  • не суйтесь из дому в мороз».
  • О нос!..
  • Неотвратимы, как часы,
  • у нас, у вас, у капуцинов
  • по всем
  • законам
  • медицины
  • торжественно растут носы!
  • Они растут среди ночи
  • у всех сограждан знаменитых,
  • у сторожей,
  • у замминистров,
  • сопя бессонно, как сычи,
  • они прохладны и косы,
  • их бьют боксеры,
  • щемят двери,
  • но в скважины, подобно дрели,
  • соседок ввинчены носы!
  • (Их роль с мистической тревогой
  • интуитивно чуял Гоголь.)
  • Мой друг Букашкин пьяны были,
  • им снился сон:
  • подобно шпилю,
  • сбивая люстры и тазы,
  • пронзая потолки разбуженные,
  • над ним
  • рос
  •       нос,
  • как чеки в булочной,
  • нанизывая этажи!
  • «К чему б?» – гадал он поутру.
  • Сказал я: «К Страшному суду.
  • К ревизии кредитных дел!»
  • 30-го Букашкин сел.
  • О, вечный двигатель носов!
  • Носы длиннее – жизнь короче.
  • На бледных лицах среди ночи,
  • как коршун или же насос,
  • нас всех высасывает нос,
  • и говорят, у эскимосов
  • есть поцелуй посредством носа…
  • Но это нам не привилось.

1963

Лирическая религия

  • Несутся энтузиасты
  • на горе мальтузианству,
  • человечество увеличивается
  • в прогрессии лирической!
  • (А Сигулда вся в сирени,
  • как в зеркала уроненная,
  • зеленая на серебряном,
  • серебряная на зеленом.)
  • В орешнях, на лодках, на склонах,
  • смущающаяся, грешная,
  • выводит свои законы
  • лирическая прогрессия?
  • Приветик, Трофим Денисычи
  • и мудрые Энгельгардты.
  • 2 = 1>3 000 000 000!
  • Рушатся Римы, Греции.
  • Для пигалиц обнаглевших
  • профессора, как лешие,
  • вызубривают прогрессию.
  • Ты спросишь: «А правы ль данные,
  • что сердце в момент свидания
  • сдвигает 4 вагона?»
  • Законно! Законно! Законно!
  • Танцуй, моя академик!
  • Хохочет до понедельника
  • на физике погоревшая
  • лирическая прогрессия!
  • Грозит мировым реваншем
  • в сиренях повызревавшая —
  • кого по щеке огревшая? —
  • лирическая агрессия!

1963

Латышский эскиз

  • Уходят парни от невест.
  • Невесть зачем, из отчих мест
  • три парня подались на Запад.
  • Их кто-то выдает. Их цапают.
  • 41-й год. Привет!
  • «Суд идет!» Десять лет.
  • «Возлюбленный, когда ж вернешься?!
  • четыре тыщи дней, как ноша,
  •    четыре тысячи ночей
  •        не побывала я ничьей,
  •            соседским детям десять лет,
  •                прошла война, тебя всё нет,
  •                    четыре тыщи солнц скатилось,
  •                         как ты там мучаешься, милый,
  •                                 живой ли ты и невредимый?
  •                                 предела нету для любимой —
  • ополоумевши любя,
  • я, Рута, выдала тебя —
  • из тюрьм приходят иногда,
  • из заграницы – никогда…»
  • …Он бьет ее, с утра напившись.
  • Свистит его костыль над пирсом.
  • О вопли женщины седой:
  • «Любимый мой! Любимый мой!»

1963

«Как всегда, перед дорогой…»

  • Как всегда, перед дорогой
  • говорится не о том.
  • Мы бравируем с тревогой,
  • нам всё это нипочем.
  • …В темноте лицо и брюки,
  • только тенниска бела,
  • ты невидимые руки
  • к самолету подняла.
  • Так светяще, так внимательно
  • вверх протянута, вопя,
  • как Собор
  •               Парижской
  •                              Богоматери —
  • безрукавочка твоя!

1964

«Шарф мой, Париж мой…»

  • Шарф мой, Париж мой,
  • серебряный с вишней,
  • ну, натворивший!
  • Шарф мой – Сена волосяная,
  • как ворсисто огней сиянье,
  • шарф мой Булонский, туман мой мохнатый,
  • фары шоферов дуют в Монако!
  • Что ты пронзительно шепчешь, горячий,
  • шарф, как транзистор, шкалою горящий?
  • Шарф мой, Париж мой непоправимый,
  • с шалой кровинкой?
  • Та продавщица была сероглаза,
  • как примеряла она первоклассно,
  • лаковым пальчиком с отсветом улиц
  • нежно артерии сонной коснулась…
  • В электрическом шарфе хожу,
  • душный город на шее ношу.

1963

Тишины!

  • Тишины хочу, тишины…
  • Нервы, что ли, обожжены?
  • Тишины…
  • чтобы тень от сосны,
  • щекоча нас, перемещалась,
  • холодящая, словно шалость,
  • вдоль спины, до мизинца ступни.
  • Тишины…
  • звуки будто отключены.
  • Чем назвать твои брови с отливом?
  • Понимание – молчаливо.
  • Тишины.
  • Звук запаздывает за светом.
  • Слишком часто мы рты разеваем.
  • Настоящее – неназываемо.
  • Надо жить ощущением, цветом.
  • Кожа тоже ведь человек,
  • с впечатленьями, голосами.
  • Для нее музыкально касанье,
  • как для слуха – поет соловей.
  • Как живется вам там, болтуны,
  • на низинах московских, аральских?
  • Горлопаны, не наорались?
  • Тишины…
  • Мы в другое погружены.
  • В ход природ неисповедимый.
  • И по едкому запаху дыма
  • Мы поймем, что идут чабаны.
  • Значит, вечер. Вскипает приварок.
  • Они курят, как тени тихи.
  • И из псов, как из зажигалок,
  • Светят тихие языки.

1963

Итальянский гараж

Б. Ахмадулиной

  • Пол – мозаика
  • как карась.
  • Спит в палаццо
  • ночной гараж.
  • Мотоциклы как сарацины
  • или спящие саранчихи.
  • Не Паоло и не Джульетты —
  • дышат потные «шевролеты».
  • Как механики, фрески Джотто
  • отражаются в их капотах.
  • Реют призраки войн и краж.
  • Что вам снится,
  • ночной гараж?
  • Алебарды?
  • или тираны?
  • или бабы
  • из ресторана?..
  • Лишь один мотоцикл притих —
  • самый алый из молодых.
  • Что он бодрствует? Завтра – Святки.
  • Завтра он разобьется всмятку!
  • Апельсины, аплодисменты…
  • Расшибающиеся —
  • бессмертны!
  • Мы родились – не выживать,
  • а спидометры выжимать!..
  • Алый, конченый, жарь! Жарь!
  • Только гонщицу очень жаль…

1962

Бьет женщина

  • В чьем ресторане, в чьей стране – не вспомнишь,
  • но в полночь
  • есть шесть мужчин, есть стол, есть Новый год,
  • и женщина разгневанная – бьет!
  • Быть может, ей не подошла компания,
  • где взгляды липнут, словно листья банные?
  • За что – неважно. Значит, им положено —
  • пошла по рожам, как белье полощут.
  • Бей, женщина! Бей, милая! Бей, мстящая!
  • Вмажь майонезом лысому в подтяжках.
  • Бей, женщина!
  • Массируй им мордасы!
  • За все твои грядущие матрасы,
  • за то, что ты во всем передовая,
  • что на земле давно матриархат —
  • отбить,
  • обуть,
  • быть умной,
  • хохотать, —
  • такая мука – непередаваемо!
  • Влепи в него салат из солонины.
  • Мужчины, рыцари,
  • куда ж девались вы?!
  • Так хочется к кому-то прислониться —
  • увы…
  • Бей, реваншистка! Жизнь – как белый танец.
  • Не он, а ты его, отбивши, тянешь.
  • Пол-литра купишь.
  • Как он скучен, хрыч!
  • Намучишься, пока расшевелишь.
  • Ну можно ли в жилет пулять мороженым?!
  • А можно ли
  • в капронах
  • ждать в морозы?
  • Самой восьмого покупать мимозы —
  • можно?!
  • Виновные, валитесь на колени,
  • колонны,
  • люди,
  • лунные аллеи,
  • вы без нее давно бы околели!
  • Смотрите,
  • из-под грязного стола —
  • она, шатаясь, к зеркалу пошла.
  • «Ах, зеркало, прохладное стекло,
  • шепчу в тебя бессвязными словами,
  • сама к себе губами прислоняюсь
  • и по тебе сползаю тяжело,
  • и думаю: трусишки, нету сил —
  • меня бы кто хотя бы отлупил!..»

1964

Песня Офелии

  • Мои дела —
  • как сажа бела,
  • была черноброва, светла была,
  • да всё добро свое раздала,
  • миру по нитке – голая станешь,
  • ивой поникнешь, горкой растаешь,
  • мой Гамлет приходит с угарным дыханьем,
  • пропахший бензином, чужими духами,
  • как свечки, бокалы стоят вдоль стола,
  • идут дела
  • и рвут удила,
  • уж лучше б на площадь в чем мать родила,
  • не крошка с Манежной, не мужу жена,
  • а жизнь, как монетка,
  • на решку легла,
  • искала —
  • орла,
  • да вот не нашла…
  • Мои дела —
  • как зола – дотла.

1957

Прощание с Политехническим

Большой аудитории посвящаю

  • В Политехнический!
  • В Политехнический!
  • По снегу фары шипят яичницей.
Продолжить чтение