Потерянный геном

Геном – совокупность наследственного материала, заключённого в одной клетке. В процессе многолетних исследований выявлено, что человеческий геном содержит примерно двадцать пять тысяч активных генов, которые кодируют последовательности белков. Но это лишь 2 % от всего генетического материала. Остальная часть – 98%, является не кодирующей и считается мусорной ДНК.

Почему же в таком совершенном организме столько мусора? Что с ним произошло? И значит ли это, что геном человека когда-то работал на все 100%?

3 мая 1991 года.

Околоземная орбита. Шаттл «Ланкастер»

07:15 по UTC.

– Эх, какая же всё-таки красотка наша матушка Земля, – глядя в иллюминатор, восхищенно произнёс Лоренс.

– Лейтенант, тебя хлебом не корми, дай красотками полюбоваться, – усмехнулся Андерсен.

– Да, я ценитель красоты, а что в этом плохого? – запальчиво парировал бортинженер, наслаждаясь видом планеты.

– У тебя всё готово, ценитель? – продолжил полковник. – До начала испытания два часа.

– Так точно, командир. У Лоренса всегда всё готово, – отрапортовал бортинженер и, оттолкнувшись от иллюминатора, медленно проплыл мимо пилота озабоченно колдующего у приборной панели.

– Как там продвигаются дела, Джек? – поинтересовался у пилота полковник.

– В процессе осознания, командир.

– Что-то случилось?

– Да чёрт его знает. Не могу понять. Помехи какие-то странные идут.

– А ты фары протирал, колёса пинал? – съюморил Лоренс.

– Ну, вот ты давай и займись этим. Ты же у нас бортинженер, – не оценив шутку, проворчал пилот. – Только глянь для начала антенну. Она в порядке?

– Она-то в порядке, – вдруг изменившимся голосом проговорил Лоренс, уставившись в стекло иллюминатора. – Командир, вам стоит на это взглянуть…

3 мая 1991 года.

NASA, Центр пилотируемых космических кораблей в Хьюстоне, штат Техас.

07:30 по UTC.

– Хьюстон Ланкастеру, Хьюстон Ланкастеру.

– Хьюстон на связи. Ланкастер, слушаем вас внимательно.

– У нас нештатная ситуация, слева по траектории корабля мы наблюдаем неопознанный объект.

– Вас понял, Ланкастер. Включите систему визуального контроля в режим постоянной трансляции.

– Уже сделано, Хьюстон. Система в режиме онлайн. Вы видите это?

– Странно. На мониторах ничего подозрительного в зоне видимости нет. Системы телекоммуникации присутствие каких-либо объектов не фиксируют. Что показывают ваши приборы?

– Так в том и дело, что на наших мониторах тоже пусто. И радары ничего не обнаружили, словно никакого объекта нет. Хотя мы ясно его видим. Возможно, произошел сбой в системе телекоммуникации. Попробуем перезагрузить систему.

– Принято, Ланкастер, выполняйте перезагрузку.

– Перезагрузка завершена. Хьюстон, прошу подтверждения о стабильности системы.

– Да, система стабильна, но данных о нахождении рядом с вами объектов мы не получаем. На мониторах чисто. Полковник, может быть, там и нет ничего?

– Думаете, у нас коллективная галлюцинация, Хьюстон?

– Не обижайтесь, я должен был вас об этом спросить. Хорошо, опишите объект. Что за невидимка там у вас нарисовалась?

– Объект темно-серого цвета продолговатой формы, с какими-то длинными отростками. Очень похоже на жука. Короче, не совсем приятное зрелище.

– На каком удалении он от вас?

– До него, предположительно, около двух миль, но без данных телеметрии оценить реальное расстояние и размеры не представляется возможным. По моим ощущениям это нечто очень большое.

– Как объект себя проявляет?

– Он неподвижен, как огромный дохлый таракан. Только что-то мне подсказывает, что он не дохлый. Такое чувство, что за нами наблюдают. С виду все вроде спокойно, но кто знает, что у этого таракана в голове.

– Что хотите предпринять?

– Минуту, Хьюстон…

– Ланкастер, что там у вас происходит? Держите постоянную связь.

– Вас понял, Хьюстон. Бортинженер предлагает применить новый прототип лазерного наведения, который мы собираемся испытывать, подключить его к системе прямо сейчас и попробовать просканировать объект.

– Но мы ведь его еще не тестировали, возможны внештатные ситуации.

– Да куда уж внештатнее? Хьюстон, просим разрешение на применение SLI-J4.

– Одну минуту, я должен посоветоваться с инженерами… Добро, Ланкастер, разрешение получено. Уделите особое внимание настройкам. Да и вообще будьте там предельно осторожны.

– Спасибо за заботу, Хьюстон. Без сарказма. Будем начеку.

– Как думаете, сколько уже времени объект находится около вас?

– Точно сказать не можем. Система его не засекла. Да и мы не сразу его увидели, бортинженер случайно заметил. И всё же, очень странно, почему мы его видим, а электроника нет.

– Мы отправили запрос на корректировку наших ближайших спутников слежения. Возможно, они смогут что-то прояснить. Что там со сканером?

– Идет загрузка системы… 87%… 95%… Система загружена. Сканер готов к работе, прошу разрешения на активацию. Пора пощекотать таракана лазером.

– Действуйте, Ланкастер, удачи.

– Сканер активирован, ждём подтверждения поступающих данных.

– Пока информации нет…

– Хьюстон, у нас срочное сообщение. Хьюстон…

– Что произошло?

– Объект резко ушел в сторону Земли, мы потеряли его из виду.

– Вы смогли определить направление?

– Движение было в сторону Атлантики. Хьюстон, похоже, к нам гости…

3 мая 1991 года.

NASA, Центр пилотируемых космических кораблей в Хьюстоне, штат Техас.

10:30 по UTC.

В аудитории зала совещаний главного управления собралась экстренная комиссия по расследованиям инцидентов на орбите во главе с её председателем генералом Харрисом. Комиссия ожидала полковника Томпсона, руководителя центра безопасности спутникового базирования, с докладом о внештатной ситуации, произошедшей несколько часов назад на орбите космического челнока STS-39D Ланкастер.

Войдя в помещение, полковник сразу же направился к председателю и что-то тихо ему сообщил, показывая на принесённую с собой папку.

Генерал, кивнув в ответ, объявил: – Полковник Томпсон, прошу довести до членов комиссии информацию с борта шаттла Ланкастер.

Подойдя к трибуне, полковник достал из папки отчёт и, взглянув на присутствующих, сообщил:

– Сегодня в 7:15 по UTC поступило сообщение с борта STS-39D о визуальном контакте с неопознанным объектом, который, по утверждению экипажа, находился в непосредственной близости от челнока. Во время идентификации новым прототипом сканера объект резко ушел в сторону поверхности планеты… Вот, в принципе, и всё, чем мы располагаем, – глядя на генерала, отчитался докладчик. – Кроме сообщения экипажа Ланкастера, у нас нет других данных, подтверждающих эту информацию, так как система телекоммуникации шаттла, а также наших спутников слежения, находящихся в этой зоне, не зафиксировала нахождение неопознанных объектов ни рядом с Ланкастером, ни вообще на орбите. Поэтому мы не можем с уверенностью утверждать, что некий неопознанный объект находится сейчас в непосредственной близости от Земли, и в данном случае полагаемся только на слова экипажа.

– Полковник, вы знаете кодекс. Пилоты и астронавты обязаны докладывать обо всех происшествиях в полете, даже если они кажутся совершенно невероятными, – напомнил генерал. – А вот наша с вами задача перепроверить эти данные, сделать соответствующие выводы и вынести решения. Я склонен верить полковнику Андерсену. Он не новичок в своем деле и передавать сообщения по зашифрованному каналу связи, не убедившись в их достоверности, вряд ли бы стал. Как вы объясните то, что при наведении на объект лазера, тот резко ушел с орбиты в сторону Земли? Есть вероятность, что пришельцы посчитали такие манипуляции опасным для себя и вышли из зоны воздействия. А если предположить, что это так, то произошла действительно серьезная внештатная ситуация, и мы должны перевести систему защиты в красный уровень опасности и доложить об этом президенту.

– Мне кажется, генерал, торопиться с такими выводами не стоит, – парировал полковник. – Сообщений о визуальных контактах поступает много, однако ни одного подтверждения зарегистрировано так и не было. Этот случай не исключение. Мы не уверены, что НЛО вообще существует, а тем более находится где-то у земли. Пока у нас не будет достоверной информации о присутствии инопланетного объекта, делать какие-то выводы преждевременно. Я не сомневаюсь в компетенции экипажа, но они могли ошибиться, приняв преломления света или космический мусор за летающий объект. А кроме показаний экипажа, мы не получили других сведений о внеземном космическом аппарате.

– То, что наши системы телекоммуникации и визуальной связи ничего не увидели, еще не факт отсутствия контакта. Ведь, возможно, мы имеем дело с цивилизацией гораздо высшей формы развития. И вполне допустимо, что наши приборы просто не смогли зафиксировать объект или были им ослеплены.

– И всё-таки подтверждений этому нет.

– Может, потому и нет, – задумчиво проговорил генерал.

Наступила небольшая пауза, члены комиссии тихо загалдели, обсуждая сложившуюся ситуацию.

– Какие будут предложения? – наконец, спросил председатель, внимательно посмотрев на присутствующих и, не услышав вразумительного ответа, перевёл взгляд на докладчика.

– Я предлагаю всё же уровень опасности оставить без изменений. Нам не нужны лишние разговоры. Узнает пресса – поднимут панику, – заявил полковник. – Мы просто усилим наблюдение всеми возможными способами, в том числе новейшими разработками, которые тестируются в данный момент на STS-39D. Ведь если верить экипажу, именно их применение стало причиной резкого маневра НЛО. А как только у нас появятся новые данные, подтверждающие или опровергающие существование инопланетного присутствия, мы вновь соберемся и примем решение.

– Хорошо, – согласился генерал. – В связи с особой секретностью, приказываю вам вести это дело лично и о всех новых данных докладывать немедленно. Держите ситуацию на полном контроле, фиксируйте и анализируйте всё, что даже косвенно может касаться этого инцидента…

I

30 июня 2015 года.

В одном из колледжей Лондона.

– …А теперь переходим к самому интересному и приятному, – с удовольствием произнес профессор физики доктор Дэвид Фримен и, сделав паузу, многозначительно обвел взглядом присутствующих в зале.

Это был главный актовый зал колледжа. Обычно пустующий и одинокий, он оживал лишь во время торжественных мероприятий. А в этот вечер, посвященный не только окончанию учебного года, но еще и событию, которое непременно войдет в историю колледжа, было особенно многолюдно. Желающих оказалось так много, что свободного пространства не осталось даже в проходах. Здесь собрался весь цвет науки и педагогики Лондона. Свои места в зале заняли местные и приглашённые из разных школ и колледжей преподаватели, кураторы, профессоры университетов, а также обязательные важные персоны из административного совета. Но всё же, в основной массе, это были, конечно же, учащиеся. Ведь именно для них проводятся такие торжественные мероприятия. И вот эта студенческая братия разных уровней и возрастов, вперемешку с родителями, заполонила все пространство вокруг.

Дождавшись всеобщего внимания, доктор Фримен продолжил: – По итогам соревнований среди средних школ и колледжей, право участвовать на международной универсиаде по физике в Бостоне получил… – тут профессор вновь сделал короткую паузу и, насладившись моментом торжественной тишины, объявил. – …Учащийся нашего колледжа Дэнис Купер! Прошу победителя подняться на сцену.

Оратор приветственно улыбнулся и развел руками, приглашая отличившегося к себе.

Из глубины рядов под одобрительные аплодисменты зала вышел темноволосый юноша и, смущаясь от всеобщего внимания, направился к сцене. На вид парню было лет пятнадцать, не больше. Невысокий, стройного, даже слегка худощавого, телосложения, обычный парнишка. В среде сверстников он ничем особо не выделялся. Учился прилежно, посещал обязательные факультативы, участвовал во всех спортивных и культурных мероприятиях колледжа, но каких-либо выдающихся результатов ни в учебе, ни в спорте не проявлял. Словом, считался рядовым среднестатистическим студентом, таким как все. И всё же о нём знало почти всё учебное заведение. Настоящее имя парня было Денис, но звали его на английский манер Дэнис или просто Дэн.

Всего год назад Дэнис приехал учиться в Лондон, но за это время уже проявил качества, определяющие характер. Он не стремился в лидеры и не казался тихоней-«ботаном». Был молчалив и не очень общителен, хотя во многих обсуждениях и спорах имел свою точку зрения, которая порой была абсолютно противоположной позиции большинства. И это было не самомнение спорщика. Купер умел приводить в дискуссии такие аргументы, что после них спор просто заканчивался. Такая спокойная уверенность парня вызывала у сверстников неподдельное уважение и симпатию.

Однако не всем эта уверенность была по душе. Особенно старосте учебной группы Майку Роллинзу. Тот был лидером по натуре и видел в Дэнисе скрытую угрозу для своего авторитета.

Внешне он являлся полной противоположностью Куперу. Высокий кудрявый блондин Роллинз любил находиться в центре внимания и ревностно относился ко всему, что касалось его престижа. И хоть Дэн не стремился влиять на окружающих и навязывать свое мнение, увлеченный своим статусом Майк чувствовал в нём конкурента. Это не давало ему покоя, и всеми способами староста пытался доказать, кто тут главный.

Чтобы быть сильнее противника, нужно знать его слабые стороны. Но как ни старался, Роллинз не мог их найти, не мог «раскусить» этого непонятного выскочку и от этого просто бесился. Все попытки старосты вывести Купера на эмоции, задеть за живое, не приводили ровным счётом ни к чему. Дэн не реагировал на нападки и невозмутимо парировал выпады в свою сторону, чем лишь подливал масло в огонь, ещё больше раздражая Роллинза. Это скрытое противостояние чувствовали все вокруг, тем самым выделяя Купера из общей студенческой массы.

Ну а Дэнису лидерство было просто ни к чему. У него было другое увлечение – физика. Купер отдавал ей почти всё своё свободное время, а после приезда в Лондон, узнав, что есть возможность участвовать в универсиаде, решил использовать этот шанс и погрузился с головой в подготовку. По этой же причине за год учёбы в колледже у него не появилось друзей. Ну, то есть приятели, конечно же, были, но друзей, с которыми можно делиться самым сокровенным, Дэн не завёл. Возможно, потому, что не очень хотел кому-то открываться, а может, просто не встретил того, кого бы смог назвать другом.

Считается, что пятнадцать лет – возраст, когда общение между сверстниками встает на первый план, и даже родители в это время не в таком авторитете, как друзья. Это тот период, который называется трудным, ведь именно в это время обостряются все противоречия в характере подростка, формируется его будущее видение мира. Подросток пытается доказать и сверстникам и взрослым, что он уже не ребёнок, а серьёзная, имеющая своё мнение, личность. И такие проявления порой проходят очень болезненно.

Для Дэниса же это было сейчас неважно. Он и так знал, что уже не маленький и что-то кому-то доказывать не собирался. Его не беспокоило, что будут думать о нём и как его воспримут сверстники, которые как раз и старались всем доказать свою состоятельность, затевая бесконечные интриги между собой. И может быть, поэтому Куперу было неинтересно с ними. Он не был замкнутым, но сближаться с кем-то и делиться своими мыслями ему не хотелось. И даже то, что он собирается участвовать в универсиаде по физике, мало кто знал. Словом, для сверстников Дэн был скорее «тёмной лошадкой», и эта путевка на универсиаду удивила многих.

Но особенно это удивило и разозлило старосту Майка. И дело даже не в том, что Купер опять посягнул на его лидерство. Роллинз был не только старостой учебной группы, он неплохо знал физику и считался первым претендентом на поездку в Бостон.

Майк – сын Саманты Роллинз, секретаря приёмной комиссии Оксфордского университета. Высокая должность позволяла этой властной даме пользоваться своим положением и, зная о предстоящем событии, та не упустила возможность настоятельно рекомендовать администрации колледжа выставить на участие в нём кандидатуру своего сына.

Так бы и произошло, если бы преподаватель физики профессор Фримен, отвечавший за подготовку кандидатов, не убедил администрацию отдать предпочтение никому не известному, но подающему большие надежды Дэнису Куперу. Это стало полной неожиданностью для Роллинзов, и своим решением профессор нажил себе врага в лице секретаря приемной комиссии Оксфордского университета. А Майк, видя, как уплывает возможность поездки на международное мероприятие, возненавидел своего заклятого конкурента ещё больше.

Купер был в курсе родственных связей Роллинза и понимал, что шансов получить заветную путёвку очень мало, но парень верил в свои силы и шёл до конца, применяя все свои накопленные знания.

А накопил он их уже немало. Еще с детства Дэниса занимала физика. С ней он познавал мир. Ведь всё, что происходит вокруг, действует по законам физики, и на основе её принципов и явлений можно решить сложнейшие задачи.

Но тем и привлекательна эта точная наука, что знания, полученные в процессе изучения, открывают дорогу к другим тайнам. Делая поразительные открытия, люди находят в них новые загадки. И чем больше получаешь ответов, тем больше появляется вопросов. Этот процесс бесконечен.

Всё это Дэну было безумно интересно. А привил интерес к такой загадочной точной науке, законы которой действуют не только на земле, но и во всей вселенной, его отец. Купер старший, физик по образованию, занимался изучением физических процессов в условиях космоса. Его рассказы о далеких галактиках, о происходящих в них глобальных изменениях

были настолько увлекательные, что Дэнису хотелось узнавать об этом все больше и больше. И отец с сыном часто просиживали допоздна, глядя в ночное небо, обсуждая всякие странные явления происходящие далеко от Земли.

Такое стремление познавать мир в итоге и определило дальнейшую судьбу парня. Он решил пойти по стопам отца и изучать тайны вселенной. Купер старший поддержал выбор сына, и после школы юный физик отправился учиться дальше, в Лондон, где и смог завоевать одну из трёх путёвок на международную универсиаду.

Бостонская универсиада – это престижное мероприятие, проходящее раз в два года. Чтобы посоревноваться в знаниях, на неё съезжаются студенты из Европы, Америки и Канады. Участие в ней давало возможность попасть на главные состязания физиков – международную олимпиаду, а так же шанс на выигрыш первого приза – гранта в двадцать тысяч долларов, который в этом году предоставила Американская ассоциация учителей. Такой приз стал бы неплохим подспорьем для будущей карьеры и отличным стимулом, за который можно и побороться.

Понятно, что умных и достойных ребят, думающих так же как Дэн и желающих победить, соберётся немало, и выиграть в этой борьбе будет невероятно сложно, но даже само участие в соревнованиях международного уровня для Купера уже было большой удачей. Пусть универсиада – это лишь ступенька на пути к успеху, и главные сражения ещё впереди, возможность участия в состязаниях такого масштаба стала для парня сейчас самой важной победой. И хоть Дэнис и верил в себя, такой результат для него стал неожиданно приятным. Поднимаясь на сцену и получая из рук профессора путёвку, парень был невероятно счастлив, и от волнения его сердце колотилось как сумасшедшее. Лишь одного сейчас не хватало Дэнису. Это тёплых объятий отца. Ведь он может гордиться сыном.

Универсиада должна была состояться через месяц в Бостоне, столице штата Массачусетс, который расположен на Восточном побережье США в Новой Англии. Этот город назван в честь английского Бостона, городка графства Линкольншир – родины первого губернатора Массачусетса Джона Уинтропа. От нового Бостона до доброй старой Англии свыше пяти тысяч километров, а это более восьми часов полета над бескрайними водами Атлантического океана.

Возможно, для кого-то перелет от материка к материку был обычным рейсом, но для Дэна это казалось невероятным захватывающим путешествием.

Нет, конечно же, он летал на самолетах не раз. Однако самый долгий полет был всего три с половиной часа – от Москвы до Лондона. А тут больше восьми, да к тому же над океаном. Такой вояж Дэнису ещё не доводилось совершать, и он слегка волновался.

Подготовку команды из трёх участников, перелёт и проживание во время проведения универсиады взяла на себя ассоциация университетов Великобритании, привлёкшая к этому состоятельного спонсора. Команда из трёх человек была уже определена: кроме Купера к соревнованиям готовились ещё два счастливчика.

Одного из них, то есть, точнее, одну, Дэн уже знал. Эта девочка училась в Кембридже. Они встречались на семинарах по физике. Её имя Лера, Лера Крайтон, – худенькая, рыжеволосая девчонка с большими серо-голубыми глазами.

Парень неожиданно поймал себя на мысли, что запомнил её глаза. Да, в этой девочке что-то было. Купер сразу оценил её знания и способности. В викторинах, проводимых на семинарах, Лера показывала себя очень достойно и была опасным конкурентом. А сейчас Дэн видел в этой девчонке не конкурента, а сильного партнера по команде.

Третьего участника Купер не знал, но эти двое были сейчас ему, наверное, важнее всех, ведь им предстояло вместе бороться за главный приз универсиады. И эта борьба за грант в двадцать тысяч долларов будет не из легких.

В ожидании, как известно, время тянется мучительно долго, но для Купера оно пролетело незаметно. Видимо мысль о будущем событии настолько волновала, будоражила и одновременно пугала, что хотелось подольше оттянуть приятное ощущение предвкушения чего-то грандиозного, и это желание словно ускоряло время.

Позвонив отцу и посовещавшись с ним, Дэн решил не лететь домой, а остался в Лондоне и полностью посвятил время подготовке к соревнованиям.

Дни напролет он просиживал в аудитории, где профессор Фримен проводил с ним консультации.

В один из таких дней Дэн от него узнал, что мать Майка Роллинза подала заявление в ассоциацию с требованием пересмотра результатов отборочных соревнований. А самого профессора за то, что он якобы в личных целях использовал свою должность как инструмент давления на решение судейской коллегии, потребовала уволить. Главным доводом было то, что некоторые участники, получившие путёвку, не имеют гражданства Великобритании и поэтому не имеют права участвовать в соревновании.

Для Дэна это была неприятная новость, ведь он приехал учиться в Лондон издалека, но Фримен заверил Дэниса, что он на его стороне и будет защищать своё решение до конца.

Ассоциация за всё это время команду ни разу не собирала, объясняя это тем, что каждый из участников должен готовиться по индивидуальной программе. Соберут всех для консультации по процессу соревнований и по условиям проживания лишь перед самой поездкой. Это было несколько странно, беря во внимание то, что члены команды должны всё-таки знать друг друга.

Только на этот вопрос ответ был простой – соревнования индивидуальные, и достижения каждого участника – это его личный вклад в общую копилку. Лишь в финале состоятся общекомандные состязания, по итогам которых команда, набравшая больше всех баллов, завоюет главный приз.

За индивидуальную подготовку Купер не беспокоился, профессор был фанатом своего дела, и консультации шли полным ходом. Но за неделю до поездки у доктора неожиданно возникли какие-то непредвиденные обстоятельства и тот, не объясняя причин, срочно уехал из Лондона. Это ничего хорошего не предвещало, ведь судя по тому, что рассказывал Фримен, поездка могла сорваться.

Отгоняя от себя тревожные мысли, Дэн в оставшиеся дни решил просто расслабиться и отвлечься. Закрывшись в своей комнате, которую снимал в доме в двух кварталах от колледжа, он устроился на кровати и погрузился в чтение фантастического романа о космических пиратах.

Роман оказался безумно увлекательный. Сюжет, уносивший читателя далеко за пределы нашей галактики, волновал и держал в напряжении, и Купер, поглощенный невероятными межзвёздными приключениями, дни напролет проводил время за чтением, почти не выходя из комнаты. Хозяйка дома – мадам Оливия Флетчер, заметив такое необычное затворничество своего квартиранта, то и дело стучалась к нему в дверь справиться о его состоянии. А Дэн, увлечённый сюжетом, в ответ просто отделывался стандартными фразами и лишь изредка вылезал из своей «берлоги», чем вызывал неподдельное беспокойство хозяйки.

Мадам Оливия, одинокая пожилая женщина, относилась к Куперу очень трогательно. Она заботилась о нём, следила, чтоб был сыт и опрятен. Каждую неделю убирала в его комнате и иногда даже ворчала, как ворчит бабушка на непослушного внука за то, что тот часто засиживался допоздна за книгами. Только долго сердиться она не могла, и утром юного постояльца как всегда ждал вкусно приготовленный горячий завтрак и благосклонное расположение.

За год проживания в этом доме Дэнис привык к его ворчливой, но добродушной хозяйке и даже слегка к ней привязался. Стал доверять, делиться своими успехами и проблемами. И миссис Флетчер не оставалась равнодушной. Когда Дэн рассказал ей о выигранной путевке на универсиаду, она очень обрадовалась и в честь такого события даже устроила Куперу сюрприз, приготовив праздничный лимонный пудинг.

Дэн с благодарностью принимал такое доброжелательное к себе отношение и понимал, что миссис Флетчер очень расстроится, узнав о срыве поездки. Расстраивать эту добрую женщину совсем не хотелось, и решено было пока ничего ей не рассказывать.

За чтением романа пролетели оставшиеся до поездки дни. Закончив последнюю главу и закрыв книгу, Купер от нечего делать включил телевизор. Оставаясь еще под впечатлением прочитанного сюжета, он какое-то время просто сидел, бесцельно переключая кнопки на пульте.

И тут его внимание привлёк какой-то научный канал. Шла передача о космосе. В ней бывший астронавт рассказывал о рассекреченной экспедиции космического шаттла в 1991 году. В то время на нём испытывались новые системы телеметрии, и астронавт уверял, что тогда экипаж наблюдал на орбите недалеко от шаттла огромный инопланетный корабль. Он даже показывал зарисовки этого корабля, отдаленно напоминающего жука-дровосека, и какой-то символ, будто бы изображенный на его борту.

«Забавно, – подумал про себя Дэн. – Сколько написано книг, снято фантастических фильмов о внеземных цивилизациях. Сколько слухов ходит о неопознанных летающих объектах, появляющихся то тут, то там. Однако прямых подтверждений этому нет и по сей день. Вот и отец всё время повторял, что мы не одни, что существует какая-то связь между происходящими процессами во вселенной и Землей. Разумная связь».

Вселенная огромна, и возможно, конечно, что инопланетный разум где-то и существует, только вот в то, что разного рода НЛО постоянно исследуют землю, Куперу почему-то совсем не верилось.

В последнюю ночь перед поездкой Дэну не спалось. Как ни старался, в эти дни он так и не смог справиться с тревожным волнением. От профессора вестей не поступало. В колледже тот не появлялся, а телефон его молчал. Звонок в ассоциацию ничего не дал – вопросы остались без ответа, и было не ясно, пересмотрели результаты соревнований или нет. Из-за этой неопределенности, как снежный ком нарастало внутреннее беспокойство, держа в нервном напряжении весь организм.

Всю ночь Дэнис ворочался в кровати, пытаясь найти место поудобнее, но каждый раз новое место оказывалось хуже прежнего и поиски идеального положения продолжались вновь и вновь. Мысли переполняли, создавали в голове полный хаос и отгоняли сон, не давая тому даже шанса приблизиться.

Наконец, измучавшись от безнадёжных попыток заснуть, Дэн поднялся с кровати. Завернувшись в одеяло, он подошел к окну и стал всматриваться в ночное небо.

В этот момент оно было невероятно чистым и бездонным. Мириады звезд, рассыпавшись в этой бескрайней чёрной пустоте, вспыхивали и переливались, создавая единую волнообразную мерцающую бесконечность. Что-то завораживающее и одновременно успокаивающее таилось в этой пульсирующей бездне, и уже казалось, что всё это не просто отдельные далекие галактики, а один огромный живой организм.

– Живой, – подумал про себя Дэн.

В мыслях невольно всплыли, и рассказы отца, и сюжет из романа о космических пиратах, и откровения бывшего астронавта. Купер смотрел, не отрывая глаз, в эту бесконечную глубину, словно пытаясь разглядеть что-то очень важное, и чувствовал, как понемногу стихает нервное напряжение, притупляя переживания и тревогу. Мысли терзающие мозг, размягчаясь и теряя всякий смысл, уплывают из головы, поглощаясь этой бесконечностью как черной дырой.

Нет, все-таки действительно космос заряжает. Космос притягивает, забирая негатив и даруя энергию, которая зарождается где-то в глубине вселенной, и ты, приняв этот дар, словно растворяешься, создавая с ним одно целое. В этом есть что-то магическое.

Постояв ещё несколько минут и окончательно «растворившись», Купер вернулся к брошенной постели. Тревожные мысли улетучились, освободив место спокойствию. Не желая спугнуть такое умиротворённое состояние, Дэнис, не выбираясь из одеяла, осторожно привалился на кровать и, уткнувшись носом в подушку, закрыл глаза. Он был сейчас где-то очень далеко отсюда, среди далеких таинственных звезд, а его тревоги в сравнении с бесконечностью космоса казались теперь просто ничтожными. Дэн лежал с закрытыми глазами и уже больше ни о чём не думал. Дремота медленно обволакивала разум, постепенно вытесняя остатки беспокойства. Через некоторое время силы морфея окончательно овладели сознанием, и Купер заснул.

– Дэ-нис! – сквозь сон услышал Купер. – Дэнис, вста-вай!

Это была миссис Флетчер. Она будила Дэна каждое утро, но если честно, её голос, такой мягкий и певучий, только больше убаюкивал. Он годился, скорей, для колыбельной, нежели вместо будильника, и желания просыпаться от него совсем не появлялось.

– Дэнис! – еще раз позвала хозяйка. – Сегодня у тебя знаменательный день, нечего валяться в кровати, пора вставать и готовиться.

После этих слов сон как рукой сняло. Дэн вспомнил, какой сегодня день, и вчерашние мысли, не дававшие заснуть всю ночь, сейчас возвращались, равномерно заполняя мозг.

Лежа и размышляя над всем происходящим, Купер наконец пришел к выводу, что если бы итоги соревнований изменили, то он бы уже об этом давно знал. А это значит, что нет причин беспокоиться – поездка остаётся в силе. Эта мысль подняла настроение, и сон окончательно улетучился.

Купер потянулся, расставив руки в стороны, словно пытаясь раздвинуть воздух, смачно зевнул и посмотрел на часы. Было без четверти восемь. До самолета оставалось чуть больше пяти часов. Соскочив с кровати, Дэн сделал обычную для себя порцию утренней гимнастики и, вооружившись полотенцем, отправился в душ. По дороге он заглянул в столовую и приветливо поздоровался с хозяйкой, которая уже накрывала на стол. Аромат свежезаваренного кофе приятно пощекотал нос, чем еще больше поднял настроение.

– Доброе утро, миссис Флетчер!

– Доброе утро, лежебока! – с улыбкой ответила хозяйка. – Такой день, а ты всё спишь.

– Уже нет, мадам, я готов к великим делам! – весело ответил Купер.

«Вот недаром, все-таки, говорят «утро вечера мудренее», – подумал Дэн и, позавтракав, отправился в свою комнату укладывать вещи, которые, к слову сказать, уже были приготовлены еще месяц назад.

Сбор Команды должен был состояться в аэропорту Гатвик. Это примерно пятьдесят километров от Лондона. Если брать во внимание непредсказуемые уличные пробки и разного рода непредвиденные задержки, то до отъезда в аэропорт оставалось немногим больше двух часов. Но и это время Купер не знал чем занять.

И тут он вновь вспомнил о докторе Фримене, скоропостижный отъезд которого так и остался необъяснимой загадкой. Было всё же очень странно, что куратор, отвечающий за подготовку участников, до сих пор не объявился.

У Дэниса внезапно мелькнула мысль: «Может, стоит перед поездкой наведаться в колледж? Вдруг повезет и получится застать профессора».

Недолго думая, Купер быстро упаковал свой багаж и, оставив его в гостиной, вышел из дома.

В аудиториях учебного заведения, ставшего за год почти родным, было непривычно тихо. Последние студенты, ещё совсем недавно суетившиеся в корпусах, разъехались на каникулы, отложив до осени пытливое и методичное разгрызание гранита. И теперь некогда шумный храм науки превратился в заснувшую безмолвную пустошь.

Дэн шел по опустевшему коридору, стараясь не нарушать это безмолвие, но акустика была такая, что Куперу казалось, будто он не идёт, а топает как слон и звук его шагов гулким эхом разлетается по всему зданию. Стало даже как-то неуютно. И Дэн, сам не зная почему, начал передвигаться почти крадучись, словно боясь разбудить спящую богиню знаний – Афину.

Сейчас даже не верилось, что буквально месяц назад эти огромные коридоры были переполнены шумными искателями знаний, будто улей пчёлами. Стайки студентов маленькими жужжащими ройками перемещались из одной аудитории в другую, пересекались и сталкивались в коридорах, превращая колледж в один большой пчелиный рой. И его гудение заполняло всё пространство вокруг, включая двор и прилегающую территорию. Но теперь, когда коридоры опустели, дворец знаний скорее походил на осиротелый, никому не нужный заброшенный дом.

Пройдя, то есть, вернее, прокравшись, по коридору в дальний конец крыла, Купер очутился на небольшой площадке перед массивной дверью с висящей на ней табличкой «Профессор кафедры прикладной физики, доктор Дэвид Фримен». Слева от входа в кабинет раскинулся большой куст декоративного растения, похожий на папоротник. Он заслонял весь угол у кабинета, и его листья, словно лапы огромного животного, нависали над головой.

Подойдя к двери, Дэнис на миг остановился. Мысленно пожелав, чтобы профессор был на месте, он постучал и потянул ручку на себя.

Однако дверь не поддалась. Кабинет был закрыт.

Признав, что миссия не удалась, Дэн разочарованно вздохнул и уже был готов двинуться в обратный путь, как тут его внимание привлёк непонятный блеск у корней папоротника.

Приглядевшись внимательнее, Купер увидел между стеблями растения маленький блестящий металлический предмет. Просунув руку сквозь заросли, он ухватил его за краешек и потянул к себе.

Блестящим предметом оказался ключ.

В сознании мелькнула неожиданная мысль: «А что если он от двери профессора?»

Недолго думая, Дэн решил проверить свою невероятную догадку и, вставив ключ в замочную скважину, повернул.

Замок щёлкнул, отметая всякие сомнения. Удивлённый и слегка опешивший, от такого поворота событий, Дэнис осторожно приоткрыл дверь.

Из кабинета повеяло каким-то неуловимым запахом науки. Дэн невольно почувствовал непреодолимое желание войти, но в голове отчётливо заговорили противоречивые мысли. Всё-таки, он открыл кабинет без спроса, а значит незаконно, и правильнее всего сейчас поскорее закрыть дверь и вернуть ключ на место.

Однако любопытство имело на этот счёт другое мнение, оно подталкивало и убеждало войти, приводя в доводы благородную тягу к знаниям и безумное желание изучить этот кладезь науки, будто тайную магическую комнату.

Нет, конечно, Дэн заходил сюда не раз во время учебного года, но сейчас при таких загадочных обстоятельствах кабинет приобретал какое-то необыкновенное свойство и словно притягивал своей таинственностью, а тишина и безмолвие ещё больше усиливали это притяжение.

В конце концов любопытство взяло верх, и Купер решительно вошел в кабинет.

Это была настоящая обитель профессора, занимающегося точными науками. Кабинет напоминал одновременно библиотеку, лабораторию и архив, в котором хранились великие открытия учёных всех времён. Здесь словно витал дух открытий. Стены были заставлены огромными, до потолка, стеллажами, сплошь заваленными разной научной литературой и всевозможными приборами для опытов.

Посреди всего этого научного хаоса располагался массивный стол, на котором, помимо папок и кучи исписанной бумаги, величаво раскачивался магнитный маятник – модель вечного двигателя. В полной тишине и забытый всеми, он продолжал жить своей жизнью, будто стараясь оправдать свое научное предназначение. Его постоянное равномерное колебание завораживало и одновременно напоминало о значимости великой науки, имя которой Физика.

Осматривая стеллаж с приборами и всякими приспособлениями, Дэн обратил внимание на лежащее в углу маленькое стеклянное устройство, похожее на наручные часы. Взяв в руки, Купер с интересом стал его изучать.

Старый потрепанный приборчик напоминал компас. Стрелка на шпильке, пеленгатор, стороны света – всё, как в стандартном компасе. Только вместо обычного стекла у этого прибора стояло толстенное увеличительное стекло.

– Интересное решение, – хмыкнул Дэн, разглядывая странную находку. – Видимо, его хозяин был настолько слаб зрением, что даже линзу поставил. А пользовался он этим компасом, похоже, довольно часто. Кожаный ремешок-то на нём совсем истерся.

Куперу захотелось проверить раритетное устройство в действии, и с любопытством покрутившись вокруг себя, экспериментатор замер в ожидании.

Синяя стрелка демонстративно показала, где север.

Дэн усмехнулся, продолжив изучение прибора. Обнаруженное в корпусе второе дно с зеркалом, еще больше его позабавило.

– Прикольная вещь, – оценив находку, сделал вывод исследователь профессорского кабинета. – Может взять его с собой, как талисман. Всё же дорога дальняя. А по возвращению, верну обратно…

Глухой стук где-то в дальнем коридоре колледжа отвлек мысли Купера. Он посмотрел на часы. Время было возвращаться.

Аккуратно закрыв за собой дверь, Дэн вернул ключ на своё тайное место и, всё тем же крадущимся способом покинул здание.

II

Хотя аэропорт находился почти в пятидесяти километрах от города, такси домчало на удивление быстро, доставив Купера до места сбора на целых полчаса раньше намеченного срока.

В аэропорту его встретил высокий, худощавый консультант, отвечавший за отправку команды. Убедившись, что Дэн действительно один из её участников, консультант, суетливо объясняя на ходу дальнейшие действия, повел его в небольшой отдельно стоящий терминал, находившийся недалеко от места стоянки частных самолетов. Проводив до зала ожидания, суетливый консультант умчался обратно, а Дэн, бросив сумку на пол, уселся на диван и от нечего делать принялся изучать здешнюю обстановку.

Собственно, зал ожидания для Купера интереса не представлял. Это было обычное, хоть и уютное место для коротания времени перед полётом. Достойным внимания оказалось лишь огромное, до пола, витражное окно, да и то, скорей, потому, что оно выходило непосредственно на просторы аэродрома. Эти просторы были куда интересней скучного зала, и Дэн переключил всё внимание сюда.

Аэродром жил своей портовой жизнью. Да, это настоящий порт, воздушная гавань, грань, где земля соединяется с небом. И, как подобает на границе, всё здесь работало чётко и слаженно. С точной периодичностью взлетали и приземлялись воздушные суда, строго по времени производилась посадка и высадка пассажиров, а аэродромная техника, обслуживая и тех и других, перемещала по назначению грузы и готовила очередные рейсы к полету.

Недалеко от терминала на стоянке красовались, сверкая бликами от солнца, несколько небольших крылатых машин. На фоне огромных Боингов и Аэрбасов, они смотрелись маленькими радиоуправляемыми игрушками. Но на самом деле это была не менее сложная техника, которая абсолютно не уступала в надежности своим большим собратьям, а в комфорте во многом даже превосходила их. Эти похожие на красивые игрушечные модельки самолёты представляли собой авиацию бизнес-класса.

Вокруг одного из её представителей, мелькая оранжевыми жилетами, копошились человечки-техники, а к его крылу, словно осьминог щупальцем, присосался топливо-заправщик. Видимо, эта машина должна была вскоре подняться в воздух и подготовка её к полету велась полным ходом.

Пока Купер наблюдал за слаженными действиями оранжевых человечков, послышались шаги. Обернувшись, он увидел входящего в зал ожидания уже знакомого ему суетливого консультанта. За ним, стуча каблучками, вошла рыжеволосая девушка, везя за собой большой чемодан на колесиках. По соотношению к ней, её багаж казался несколько несоразмерным, но хозяйка с легкостью им управлялась, будто это не огромный чемодан, а маленькая дамская сумочка.

Девушка оказалась привлекательной особой. Тонкие черты лица, приятная внешность, стройная фигура, стильно подчёркнутая чёрным приталенным брючным костюмом. Всё это притягивало взгляд. А рыжие волнистые волосы, слегка развевавшиеся при ходьбе, придавали их обладательнице особый шарм. Дополняла общую картину изящная походка, на фоне которой даже несоразмерный чемодан был абсолютно не заметен.

Дэн узнал в этой красотке Леру. Парень был несколько удивлен, даже скорее обескуражен её появлением. Нет, Купер прекрасно помнил, что Лера Крайтон тоже стала обладательницей путёвки, но раньше он не замечал в ней ничего такого, что могло бы его заинтересовать. Для него она была лишь одним из участников семинаров, не больше. Сейчас же, как-то иначе взглянув на девушку, юноша почувствовал легкое волнение.

Тем временем консультант, сопровождавший Леру, всё так же суетливо и методично выдавал заученную информацию и наконец, выложив всё, что знал, вновь быстро удалился, оставив ребят наедине.

– Привет, как жизнь? – стандартно поинтересовался Дэн, стараясь не показывать своё смущение.

– Привет, нормально, а у тебя как? – подхватив стандарт, ответила девушка, усаживаясь в кресло.

– Если помнишь, меня Денисом зовут, – вкрадчиво сообщил Купер.

– Помню, – усмехнулась Лера. – А ты меня помнишь?

– Конечно, – хмыкнул в ответ Дэн. – Ты приметная.

Тут Купер почувствовал неловкость и быстро сменил тему: – Очень рад, что мы в команде, Лера.

– Да, это здорово, – мечтательно произнесла собеседница, будто ничего не замечая, и неожиданно вздохнула.

– Волнуешься перед полетом?

– Немножко, – поделилась переживаниями Лера. – Я не очень люблю самолеты. А ты не волнуешься?

– Нет, я абсолютно спокоен, – пожал плечами Дэн.

Купер слукавил. Всё-таки от мысли, что предстоит лететь над океаном целых восемь часов, ему было тоже не очень комфортно. Но показывать свое беспокойство перед девушкой не хотелось.

– Не стоит волноваться, Лера. Перелет хоть и будет долгим, я уверен, всё будет хорошо.

– Я тоже на это надеюсь, – ответила девушка, задумчиво глядя за окно.

– Как ты добралась? – смущённо спросил парень, чувствуя затянувшуюся паузу.

– Быстро, – улыбнулась Лера. – Мама у меня любитель быстрой езды…

В это время от одного из пассажирских терминалов аэропорта отошел и медленно, словно нехотя, покатился к взлетной полосе огромный серебристо-белый лайнер. Даже сквозь герметичное витражное окно зала было слышно, как свистят мощные двигатели, толкающие вперед многотонную крылатую машину. Остановившись на мгновение, самолёт резко пошел на разгон и, оторвавшись от земли, устремился в небо, заглушая всё вокруг рёвом турбин. Это было по-настоящему зрелищно. Ребята сидели как заворожённые, провожая взглядом взлетающую махину.

– Все-таки совсем не верится, что мы летим на универсиаду, – мечтательно произнес Дэнис, – Лера, а тебе что-то рассказывали о предстоящей поездке?

– Совсем немного. Сказали, что команда будет состоять из трёх человек и что с нами полетит сопровождающий. А в Бостоне нас встретят.

– Странно. Я вообще-то думал, что нас хотя бы соберут перед поездкой, – почесав затылок, заметил Дэн. – Ты знаешь кто третий участник команды?

– Я так поняла, это парень из Оксфорда. Вроде его имя Луис Джексон. Помнишь его?

Купер не успел ответить. Дверь зала ожидания открылась, и послышались голоса. Ребята обернулись. Консультант вёл кого-то еще.

Внезапно, сердце Дэна учащенно забилось. Вместе с консультантом к ним направлялся профессор Фримен, а за ним, перекинув через плечо спортивную сумку, шёл… Майк Роллинз.

Консультант с профессором между собой о чём-то оживленно разговаривали, а Майк смотрел на Купера и ухмылялся.

Внутри у Дэна всё похолодело. От неожиданности он даже встал.

Подойдя к ребятам, консультант представил профессора и сообщил, что имеются некоторые изменения в составе делегации.

У Дэна опустилось сердце…

Фримен, поздоровавшись с ребятами, коротко объявил: – Итак, внимание! В составе делегации замена. Вместо Луиса Джексона на соревнования летит Майк Роллинз. Он же назначен капитаном команды.

Подозвав Майка, профессор представил его ребятам. Тот вальяжно подошёл и гордо встал, сложив руки и глядя Куперу прямо в глаза, словно торжествуя над ним победу. А Дэн, поняв, что угроза миновала, облегченно выдохнул.

– Ну что, команда в сборе, – улыбнувшись, сказал профессор. – Все документы на участников делегации я передам сопровождающему. Он сейчас подойдет, и мы проведём инструктаж. А пока готовьтесь, вылет через 30 минут.

– Профессор, куда вы пропали? – спросил Дэн, когда они отошли в сторону. – Я до последней минуты сомневался в том, что поездка состоится.

– Были некоторые трудности, и пришлось срочно их решать, – ответил Фримен. – Но теперь всё позади. Ассоциация приняла решение выставить на соревнования достойных. И неважно, что некоторые из них не имеют гражданства страны. Главное, что они будут защищать честь колледжей Великобритании. В общем, больше нет причин для волнений.

Купер уже собрался рассказать профессору о своём визите в его кабинет, но в эту минуту в зал ожидания вбежал, то есть, скорее, вкатился, пыхтя и что-то гундося под нос, какой-то рыжий толстяк. Он волочил за собой пару, видимо, тяжёлых чемоданов и сильно запыхался. Приблизившись к группе, толстяк представился сопровождающим делегации и, вытирая платком с шеи пот, плюхнулся в кресло.

Ребята удивленно переглянулись. Сопровождающий выглядел несколько странновато. Его широкие ярко-синие бриджи и разноцветная туника, будто с бразильского карнавала, не то, чтобы не вязались с имиджем солидного представителя администрации команды, они вызывали просто полное недоумение.

Профессор поздоровался с толстяком, передал ему сопроводительные документы и, повернувшись к ребятам, сообщил:

– Итак, леди и джентльмены, перед вами мистер Гарри Уинстон, представитель компании ДанКан, которая любезно согласилась стать нашим спонсором. Мистер Уинстон будет сопровождать вас в течение всего периода соревнований и отвечать за вашу безопасность. Все вопросы по размещению, проживанию и быту будут решаться через него. В Бостоне, в аэропорту вас встретит мистер Лингрей, куратор нашей делегации на универсиаде. Он будет отвечать за соревновательный процесс…

В этот момент открылась дверь и вошедший консультант пригласил пассажиров на посадку. Делегация оживилась и начала собираться.

Закидывая сумку через плечо, Дэн посмотрел на Леру, которая поправляла ремни своего несоразмерного багажа. Решив оказать помощь, Купер направился к ней, но перед ним неожиданно возник Роллинз и в своей высокомерной манере джентльмена предложил девушке свои услуги. Лера, бросив взгляд на Дэна, согласилась, и Майк с торжественным видом взялся за ручку чемодана.

Закончив сборы, компания направилась к выходу. Проводив команду до дверей терминала, профессор еще раз обратился к ребятам: – Запомните, вас в аэропорту должны встретить с плакатом «Универсиада, Великобритания!», – и, подмигнув Куперу, добавил. – Удачи! Ждем вас с победой!

Попрощавшись с куратором, делегация в сопровождении техперсонала вереницей двинулась к стоянке частных авиаперевозчиков, где их уже ожидал предоставленный спонсором самолет. Это была именно та машина, за подготовкой которой наблюдал Дэн.

Белоснежный бизнесджет с фирменной надписью «DunСun» на борту находился уже, что называется, «под парами». Двигатели его мерно гудели, разогреваясь перед полетом.

Самолет был чуть больше пяти метров в высоту и казался совсем маленьким, но внутри он удивил просторным шикарным салоном. Отделка и убранство его говорили о том, что джет предназначен для пассажиров, готовых платить за комфортное проведение времени в полёте. Нужно отдать должное спонсору, который не поскупился на комфорт команды.

Салон самолета был рассчитан всего на семь пассажиров. Четыре кожаных вращающиеся кресла занимали первую его половину. Остальные три места представляли собой уголок отдыха, состоящий из кожаного дивана и кресла.

В хвосте салона, рядом со столиком, находился бар. В этом уголке сразу обосновался сопровождающий делегацию рыжий толстяк Уинстон. Развалившись в кресле и забросив ноги на столик, он принялся внимательно изучать барный ассортимент.

Майк не отставал от Леры ни на шаг. Услужливо помогая девушке устроиться, он предложил ей место в первом ряду, заняв кресло рядом. Пожав плечами, Лера согласилась и, скинув пиджачок, расположилась в кресле. Куперу ничего не оставалось, как сесть во второй ряд. Самолет был арендован специально для студенческой команды, и кроме делегации из четырех человек на борт больше никто не поднялся.

Когда все расселись, из кабины показался невысокий седоволосый лётчик и, представившись командиром экипажа, провёл небольшой инструктаж, рассказывая как вести себя при взлёте, посадке и ситуациях, называемых чрезвычайными.

Лера, внимательно слушавшая пилота, неожиданно спросила: – А если мы упадем в воду?

– Для таких крайних случаев, леди, в салоне, кроме спасательных жилетов, предусмотрен аварийно-спасательный плот. Он находится в отсеке за кабиной пилотов, – ответил летчик. – В нём имеется все необходимое для жизнедеятельности экипажа и пассажиров.

Сделав небольшую паузу, пилот продолжил: – Есть даже ещё один, малый рыбацкий плот на двух человек, он находится в хвосте. Но это так, для особо требовательных заказчиков. Вдруг кому-то захочется порыбачить.

Командир весело хихикнул.

– Не стоит беспокоиться, леди, – уже серьезно подытожил пилот. – Это надежный и комфортный самолёт. Не заметите, как прилетим. Единственная просьба – не пользоваться своими телефонами во время полета. Безопасность превыше всего.

До взлета оставалось несколько минут. Двигатели продолжали мерно гудеть. Пилоты, переговариваясь с диспетчером, получали последние инструкции перед полетом. И вот нарастающий гул турбин и включившееся табло «Пристегнуть ремни» дали понять, что к полету всё готово. Самолёт медленно тронулся с места и, словно нехотя, покатил по рулевой дорожке.

Усевшись поудобнее и пристегнувшись, Дэн прильнул к иллюминатору и с интересом стал наблюдать за чётким взаимодействием наземных служб с экипажем.

На «рулёжку» перед самолётом выехал маленький автомобиль-регулировщик, с включенной на световом табло надписью FOLLOW ME и, моргая проблесковыми маячками, повёл за собой крылатую машину, как мама-утка водит своих утят. Периодически регулировщик останавливался перед разными линиями разметки, словно на перекрестках, затем пересекал их или поворачивал, уверенно двигаясь по одному лишь ему известному, маршруту.

Наконец кортеж достиг конечной точки маршрута. Впереди простиралось владение взлетно-посадочной полосы, и экипаж самолета, в точности повторив все действия своего проводника, замер у её стартовой черты.

Выполнив свою великую миссию, регулировщик выключил табло и, резво развернувшись, умчался, оставив крылатую машину в гордом одиночестве.

Вот она, взлётная полоса – дорога в небо. Последние секунды перед стартом. Самолёт застыл, словно птица, готовившаяся себя морально к долгому перелету. Напряжённое и волнительное ожидание.

Дэн, глядя в иллюминатор, невольно вспомнил тот момент, когда они с отцом прощались в аэропорту Шереметьево перед полетом в Англию. И тогда отец сказал такие слова: «Сын, где бы ты ни был, что бы ты ни делал, главное – оставайся человеком и не забывай свои корни». Эти слова глубоко запали в душу парня, и, вспоминая минуты расставания, Дэн глубоко вздохнул.

Гул турбин усилился. Отвлекшись от воспоминаний, Купер перевел взгляд в салон. Здесь тоже было напряженно. С виду внешнее спокойствие пассажиров перемешивалось с внутренним волнением. Майк сосредоточенно смотрел в полуоткрытую дверь кабины, откуда были слышны переговоры пилотов с диспетчером, дающим информацию о погодных условиях по курсу. Рыжий толстяк, глядя в иллюминатор, что-то жевал и нервно вертел в руках смартфон.

Дэн взглянул на Леру. Было заметно, что девушка слегка нервничала. Теребя локоны рыжих волос, она переводила взгляд то в иллюминатор, на крыло, элероны, которого двигались вверх-вниз, подтверждая работоспособность системы управления, то в сторону кабины пилотов, словно спрашивая, всё ли в порядке.

В конце концов, словно не выдержав напряжения, она отстегнула ремни безопасности и, перебравшись на второй ряд, уселась рядом с Дэном. Посмотрев на парня и, по его взгляду поняв, что состояние, в котором она находится, читается в её глазах, Лера смущённо улыбнулась.

– Впереди неуютно как-то, – проговорила девушка.

– Всё будет нормально, – улыбнувшись в ответ, успокоил Дэн и взял её за руку.

Двигатели с нарастающим свистом заревели, и Купер, переведя внимание за иллюминатор, затаил дыхание, предвкушая острые ощущения. Через секунду, мягко потянув вперёд, самолёт с невероятным ускорением помчался по полосе.

Неожиданно Дэн почувствовал, как рука Леры инстинктивно напряглась и сжала его ладонь, будто пытаясь придержать излишне резвого коня, понёсшего в галоп.

Через несколько мгновений бешеного ускорения, задрав нос, крылатая машина оторвалась от земли и с мощной тягой устремилась вверх, вдавливая юных пассажиров в кресла тем физическим явлением о котором они прекрасно знали…

Когда самолёт набрал высоту и лёг на заданный курс, в салоне немного оживились. Где-то сзади зашелестела упаковка с чипсами, видимо, толстяк Гарри перешёл к практическому изучению барного ассортимента.

Дэн посмотрел на Леру. Её отрешённый взгляд говорил, что девушка всё еще была напряжена, переживая незабываемые ощущения.

– Классный взлёт, – привлекая к себе внимание, произнёс Купер.

– Ага, супер, – пробормотала Лера, постепенно приходя в себя. – Ощущение неповторимое. Представляю, что чувствуют астронавты, когда взлетают на ракете.

– Они также крепко держат друг друга за руки, с круглыми от испуга глазами, – улыбаясь, пошутил Купер.

Поняв, что всё ещё сжимает ладонь парня, Лера одернула руку и смущённо улыбнулась.

– Ты вообще летала на самолётах? – спросил Дэн.

– Если честно, это первый раз, – призналась Лера. – Мне вообще не нравятся самолёты, как в прочем и корабли. Я предпочитаю наземный транспорт, когда есть что-то твердое под ногами. Так спокойней.

– А мне нравится летать, – мечтательно произнес Дэн.

В этот момент переднее кресло развернулось. Восседавший в нем Роллинз, с учтивостью джентльмена, поинтересовался самочувствием девушки и, благородно не дождавшись ответа, предложил ей прохладительный напиток. Лера, немного подумав, согласилась. Взяв из бара две банки холодного чая, Роллинз, открыв одну из них, услужливо протянул девушке.

– Пожалуйста, мисс, – произнёс он, сделав подобие реверанса.

– Благодарю, – подыграв Роллинзу, ответила Лера.

– Какими судьбами занесло столь красивую девушку в такую скучную и рутинную науку, – усевшись напротив Леры и потягивая чай, продолжил «джентльмен». – Вам бы на подиум!

– Спасибо за комплимент, но почему вы считаете, что девушки годятся только для подиума, – возразила собеседница.

– Я имею в виду красивых девушек, – загадочно улыбнувшись, оправдался Роллинз.

– У мужчин какой-то болезненный стереотип по отношению к женщинам. Что, красивая женщина не может быть умной?

– Конечно же может, но я говорю о том, что привлекательная женщина должна быть на виду и радовать глаз, а не быть затворницей и рабой науки, – красиво парировал Роллинз.

– Мне просто нравится физика, – пожала плечами Лера. – Для меня она не скучная. Наоборот, она меня затягивает.

– И довольно-таки успешно затягивает, судя по тому, что мы наблюдаем вас в нашем обществе, – сыронизировал блондин. – Давайте перейдем на ТЫ, Лера.

Дэн, молча слушая их разговор, хмыкнул и отвернулся к иллюминатору.

– А вот кому тут совсем не место, так это тебе, Купер, – не поворачивая головы, с язвенным холодом проговорил Роллинз. – Если бы не профессор, ты ни за что не получил бы эту путёвку. Он взял тебя не за знания, а за лесть.

Лера бросила удивленный взгляд на Купера, а Роллинз продолжал: – Подхалимы, такие как ты, везде лезут и мешают жить нормальным людям. Из-за тебя не смог поехать на универсиаду отличный парень. Вы, русские, вообще всем делаете только зло. От вас одни проблемы.

– У русских есть поговорка: по себе людей не судят, – ответил Дэн. – Если ты считаешь меня подхалимом, докажи это, а не брызгай слюной.

– Да, я считаю. И доказывать ничего не собираюсь. И так всё понятно.

– В этом и есть твоя проблема, – равнодушно произнёс Купер.

– Проблема это ты.

– Вы что, из одного колледжа? – недоумённо проговорила Лера.

– К сожалению, да, – процедил сквозь зубы Роллинз.

– А как так получилось, что вы, учащиеся одного колледжа, получили путёвки? И почему вместо Луиса Джексона полетел ты, Майк?

– Потому что у Луиса, в отличие от некоторых, нет мамы-секретаря в приёмной комиссии, – ответил за Майка Дэн.

– Откуда ты такой взялся? – прорычал Роллинз. – Что ты вообще лезешь? Господи, нет, наверное, в мире уголка, куда бы ни сунули свой нос русские. И после них остается только разруха. Живите в своей грязи и не лезьте к нам со своим уставом.

– Русские суют свой нос не больше чем другие, но как раз, в отличие от некоторых, не пытаются устраивать везде и всюду свои правила, – жёстко среагировал на обвинение Купер. – Да, я русский, как бы это тебя не бесило. И страна моя – великая и сильная. А те, кто на нас льёт всякую грязь, это или злопыхатели, или завистники. Но по большому счёту, нам ни те ни другие не страшны. Мы мирные люди, не нужно просто нас провоцировать.

– Провоцировать? – картинно рассмеялся Роллинз, – да вы трусливые, как зайцы и при любой опасности сбежите, оставив кучу дерьма.

– Что ты вообще знаешь о русских? – медленно проговорил Дэн, пристально глядя Роллинзу в глаза.

– Майк, перестань! Чего ты завёлся? – воскликнула Лера.

– Что, Рэмбо? – с язвительной улыбкой, прошипел Роллинз. – Даже баба за тебя заступается! Слабак!

– Жизнь покажет, кто слабак, – спокойно резюмировал Купер.

– Ну, хватит уже! – вскипела Лера. – Чего вы как петухи разошлись? Успокойтесь! Мы, вообще-то, в одной команде. Нам вместе надо держаться, а вы готовы убить друг друга.

Майк, показав всем своим видом, что разговор не окончен, развернул кресло обратно, а Дэн лишь пожал плечами.

Наступила долгая пауза. Каждый думал о своем. Майк, недовольный тем, что красотка Лера заступилась за его соперника, сидел насупившись. Дэн, преклонив голову к стене, молча смотрел в окно иллюминатора, а Лера, устроившись поудобнее и опустив шторку иллюминатора, закрыла глаза в надежде уснуть. И только сзади продолжалось тихое шуршание упаковками от еды. Это толстяк Гарри, не замечая никого, методично уничтожал содержимое бара.

Но через некоторое время затих и он. Видимо все продукты, находящиеся в баре, закончились или толстяк просто устал жевать и уснул. Так или иначе, в салоне стало тихо.

День выдался удачным. За бортом стояла летняя безмятежная идиллия. Светило яркое солнце и свет от него был настолько ярким, что даже в тени Дэнису приходилось щурить глаза. Невероятно чистое и безоблачное небо отливало глубокой прозрачной голубизной. Оно казалось бесконечно пустынным, и только изредка встречавшиеся на пути маленькие белые облачка, радовали глаз – хоть за что-то можно было уцепиться взглядом. Самолет нёсся с большой скоростью, но здесь, на высоте казалось, что он не летит, а висит на месте. И лишь эти, медленно проплывающие, редкие пушистые комочки говорили о том, что движение все-таки происходит.

Дэн прильнул к иллюминатору. Далеко внизу виднелось западное побережье Англии. Нагретый воздух создавал над береговой зоной иллюзию легкого тумана, словно желая скрыть её резкие границы. А впереди темнели бескрайние воды Атлантического океана.

Купер долго провожал взглядом удаляющийся берег, мысленно цепляясь за последнюю твердую опору под ногами. Он смотрел, не отрываясь, на уже еле различимые очертания прибрежной полосы до тех пор, пока она полностью не растаяла в белой полупрозрачной дымке. И вот уже всё вокруг захватил океан. Это была поистине бескрайняя мощь. Куда ни бросишь взгляд, до горизонта лишь сплошная тёмная масса воды.

Наконец, устав от напряженного вглядывания, Купер откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. В самолёте было тихо, все его пассажиры спокойно спали. Мерный шум двигателей действовал расслабляюще, убаюкивая рокочущим гипнозом, и спустя некоторое время, словно поддавшись этому гипнозу, стал засыпать и Дэн…

Небо, радовавшее прозрачной голубизной, на высоте приобретало более насыщенный синий цвет. И чем выше поднимался самолёт, тем синее и контрастнее оно становилось. Сквозь эту бездонную синеву, начало проявляться мерцание далёких звёзд. Сначала это было еле заметно, но постепенно свет их стал более ярким. Звёзд появлялось всё больше и больше, и они как будто казались ближе…

Невольно вздрогнув от резкого толчка, Купер, проснулся. Оглядевшись вокруг, не понимая, что происходит, он с беспокойством прильнул к иллюминатору, но за бортом было всё также спокойно, светло и безоблачно.

Пытаясь сообразить, что же стало причиной его беспокойства, Дэн вопросительно посмотрел на соседку. Та, видимо, тоже проснулась от неожиданной встряски и с блуждающим взглядом силилась понять происходящее. Машинально подняв шторку, она в полном недоумении взглянула в окно. И тут широко раскрытые глаза девушки наполнились ужасом.

– Мамочки, что это? – дрогнувшим голосом проговорила Лера.

Дэн, взглянув в её иллюминатор, обомлел. С правой стороны на них медленно надвигалась огромная стена грозового фронта. Пелена густой грязно-серой массы, будто мохнатое чудовище, захватывала небо, заполняя всё видимое пространство вокруг. Внутри этого грозового монстра то тут, то там, происходили всполохи разрядов молний, а словно из чрева клокочущим гулом доносились раскаты грома.

Ошарашенный таким резким погодным контрастом и, не желая верить в происходящее, Купер растерянно перевел взгляд обратно на свой иллюминатор. С этой стороны всё так же было спокойно и безоблачно, как и несколько секунд назад, но теперь это уже не казалось такой идиллией. От былой солнечной безмятежности не осталось и следа.

– Вот чёрт, грозы ещё не хватало, – пробормотал Дэн, с тревогой глядя на приближающуюся серую тьму.

– Это очень опасно? – с беспокойством спросила Лера.

Но ответить Дэн не успел, самолёт вновь затрясло и девушка, вскрикнув, схватилась за подлокотники.

В этот момент, к пассажирам обратился командир и объявил, что самолёт попал в зону турбулентности, и попросил пристегнуть ремни безопасности.

– Что случилось? Самолёт в порядке? Откуда гроза, ведь небо было чистое? – посыпались вопросы.

– Справа на нас надвигается грозовой фронт, а это неблагоприятные условия для полёта, требующие корректировки курса, – сообщил командир.

– Почему же вы заранее не откорректировали курс, если знали, что впереди гроза? – резонно заметил Роллинз.

– Впереди не было грозы, – ответил пилот. – Циклон шёл с севера, по данным диспетчера, умеренный по силе и с небольшой скоростью. И он не вызывал опасения. Мы находились много южнее его и должны были спокойно пройти, не меняя направления. Но фронт увеличился, и скорость его стала намного выше. Гроза пришла раньше, чем мы предполагали, и перекрыла нам путь. Мы уже корректировали курс, пытаясь обойти грозу слева, только это не помогло. Циклон растёт и становится сильнее, а разрастаясь, захватывает всё больше территории на нашем пути. Лететь слишком близко к краю грозового фронта мы не можем, это самое опасное место. Нам приходится держаться на безопасном расстоянии и корректировать курс ещё и ещё левее. Гроза всё дальше оттесняет нас на юг. Мы уже отклонились почти на пятьсот километров. Но больше продолжать попытки бессмысленно, нам просто не хватит топлива. Возвращаться тем более. Остается лишь одно – идти через грозу.

– Но это же опасно!

– Успокойтесь. Мы поднимемся выше грозового фонта, там должны быть просветы. Если держаться их, то проблем не возникнет. Так что просто сядьте на свои места и пристегнитесь, будет немного трясти.

Эти ободряющие слова командира должны были успокоить пассажиров, однако, глядя на стремительно приближающуюся бурю, спокойствие как-то не приходило.

Грязно-серая мгла надвигалась с неотвратимой мощью и, словно магнитом, затягивала крылатую машину в своё чрево. А через несколько мгновений, будто устав сопротивляться, самолёт сделал вираж и, набирая высоту, направился прямо в жерло разбушевавшейся стихии.

В салоне царило смятение. Все сидели, с напряженными лицами, машинально пристегнув ремни безопасности, и с тревогой ожидали развития событий.

Лера, тихо вжавшись в кресло, с круглыми от страха глазами, не отрываясь, следила за надвигающейся бурей. Дэн, пытаясь скрыть свое беспокойство, хотел было подбодрить её, но внезапно самолёт резко бросило вниз, отчего у Дэна перехватило дыхание. Схватившись за подлокотники, он непроизвольно попытался удержать самолёт от падения. Сердце учащенно забилось, отдаваясь в висках гулкими молоточками.

Бесформенная грязно-серая масса, извергающая молнии, приближалась с пугающей быстротой. Она накатывала как лавина и, казалось, сейчас просто раздавит маленький беззащитный самолётик.

Еще секунда и грозовой шторм обхватил крылатую машину. Её словно поглотило это зловещее мохнатое чудовище. За бортом потемнело. Вязкая мутная пелена окутала самолёт. Послышался странный шум похожий на шелест и иллюминаторы покрылись влагой. Вновь сильно затрясло и бросило вниз. Где-то рядом сверкнула молния, сопровождающаяся резким оглушительным звуком, похожим на треск ломающейся сухой доски.

Купер испуганно вжался в кресло, чувствуя, как от волнения хлынула в голову кровь. Сердце заколотилось как ненормальное, а по спине дружной толпой побежали мурашки. Стало по-настоящему страшно.

Надрывно ревели двигатели. Железная птица, с бешеной скоростью неслась вверх, пытаясь вырваться из страшных жерновов разъяренной стихии. Но гроза отпускать свою жертву не собиралась. Она играла с ней как с игрушкой, цепляясь и удерживая её своими липкими лапами.

Бедный самолётик, казалось, даже не летел, а, скорее, пробирался сквозь эту серую липкую мглу, преодолевая вязкое сопротивление. Его бросало из стороны в сторону и трясло словно в лихорадке. Крылатая машина то проваливалась в ямы, то подпрыгивала, как на батуте, вызывая такими качелями у сидящих в ней пассажиров признаки морской болезни вперемешку с паническим страхом. И этим страшным качелям, казалось, не будет конца.

Дэн то и дело с тревогой поглядывал в иллюминатор на, еле различимое в серой клокочущей пелене, крыло. Испытывая безумные перегрузки, оно болталось как сумасшедшее. Крылатая машина, словно раненая птица, из последних сил трепыхавшая крыльями, старалась прорваться сквозь грозовой ад. Казалось, что крылья вот-вот обломятся от такого дикого перенапряжения, и только одному Богу было известно, сколько они еще смогут продержаться в этом адском чистилище.

Ощущая своей кожей происходящее за бортом, Купер вновь и вновь припадал к стеклу иллюминатора. С силой напрягая глаза, он всматривался в очертание крыла, надеясь не найти в нём никаких повреждений.

Вдруг ослепительная дуга молнии пронзила крыло. Раздался резкий ломающийся треск. Ошеломлённый и на миг ослепший Купер, невольно зажмурившись, отпрянул назад. Перед глазами запрыгали чёрные зайчики. Что-то хлопнуло в крыше салона, и рядом взвизгнула Лера.

Протирая глаза, Купер попытался рассмотреть, что происходит внутри, но чёрные пятна, будто шторки, встали перед глазами, мешая что-либо увидеть. Замигал и погас свет. В самолете стало почти темно, лишь проблески вспышек молний за бортом изредка озаряли салон.

Усиленно моргая и пытаясь привыкнуть к темноте, Купер огляделся. Лера с бледным от страха лицом, уцепившись за подлокотники, с ужасом смотрела на потолок, с которого медленно струился жёлтый дымок. Дэн почувствовал запах горелых проводов.

– Пожар! Горим! – завопил сзади рыжий Гарри.

В хвосте послышался шум падающих предметов и непонятная возня. Тут же с потолка выпали кислородные маски.

С воплями проклятий, толстяк стал пробираться через проход к одной из масок, хватаясь в полутьме за всё, что попадается под руки.

В этот момент самолет снова тряхнуло, да так, что с багажных полок посыпались вещи. Толстяк, успев ухватиться за одну, висевшую как раз над Лерой, маску, потянул её к себе, но не удержал равновесие и, запутавшись в упавших вещах, грохнулся в проход, увлекая за собой и маску и оторвавшуюся вместе с ней соединительную трубку.

Из кабины пилотов раздался крик: – Всем оставаться на своих местах. Мы в зоне сильной турбулентности, и если вы еще будете здесь устраивать американский футбол, то мы не удержим самолет!

– Пожар в салоне! – продолжал верещать толстяк, неуклюже барахтаясь между кресел. – Мы горим!

– Да успокойтесь вы! Нет пожара. Замыкание локализовано. Мы отключили поврежденное оборудование и возгорание не должно продолжаться. Наденьте кислородные маски и займите свои места. Быстро!

С трудом выбравшись из завала в проходе, толстяк полез назад, разглядев еще один спасительный доступ к кислороду, как раз над своим местом.

Дэн быстро схватил висевшую рядом маску и, сделав несколько вдохов, протянул её Лере. Но девушка, будто не заметила этого. Она сидела с отрешённым взглядом и, похоже, не понимала, что происходит.

– Лера, Лера, посмотри на меня, – позвал Купер.

Он кричал, но от перепада высот и воздушных ям в ушах вдавило перепонки и ему казалось, что он не кричит, а шепчет.

– Держи маску и дыши! Ты меня слышишь, Лера?

Девушка не реагировала. Она лишь молча смотрела перед собой широко раскрытыми глазами, полными страха и безнадежного отчаянья.

Тут неожиданно заорал, испуганно молчавший до этого, Роллинз: – Долго мы ещё в этой карусели будем болтаться?

Но из кабины ответа не последовало, лётчикам было не до ответов на глупые вопросы.

За бортом продолжалась бесконечная буря. Самолет болтало как в центрифуге, вызывая тошнотворные приступы. От перегрузок болели перепонки. Они звенели, будто натянутые струны, и этот нестерпимый звон заполнял весь мозг, подавляя волю, сознание и адекватную реакцию на происходящее. А потухший в салоне свет только усиливал страх и отчаянье попавших в безвыходное положение людей.

Глядя на происходящее вокруг, Дэн растерялся. Он просто не мог поверить в то, что сейчас с ним происходит. Ведь совсем недавно всё было так безмятежно и спокойно. И вдруг… Такое невозможно представить даже в страшном сне.

От неприятного холодка, расползающегося по спине, начало непроизвольно потряхивать, а руки и ноги как-то сразу потяжелели, будто налившись свинцом и, словно поддавшись безвольной апатии, совершенно перестали слушаться. Вдобавок ко всему всё резче чувствовался запах горелых проводов. Возгорание всё-таки где-то продолжалось, и салон постепенно заполнялся пеленой желтоватого дыма, от едкости которого начинали слезиться глаза и перехватывало дыхание. Нужно было срочно что-то делать, иначе маячила перспектива просто задохнуться.

Умирать желания не возникало. Собрав мысли в кучу и стараясь вернуть контроль над своими отяжелевшими конечностями, парень попытался сжать кулаки. Не сразу, но всё же контроль был восстановлен. Усиленно соображая, что делать дальше, Купер огляделся.

В салоне стоял мутный полумрак. Понемногу глаза начали к темноте привыкать и сквозь пелену дыма, Дэн разглядел впереди, над пустующим креслом, ещё одну спасительную кислородную маску, раскачивающуюся от постоянной болтанки словно маятник.

Решение пришло сразу. Обернувшись к Лере, Купер слегка потрепал её за плечо. Никакой реакции. Сообразив, наконец, что девушка находится в полуобморочном состоянии, он надел маску на её лицо и, решительно отстегнув ремень, полез вперед.

Путь через проход, заваленный вывалившимися с полок вещами, при постоянной тряске и бросании из стороны в сторону, да ещё в условиях недостаточной видимости, превратился в сложную полосу препятствий, и пришлось потратить немало усилий, чтобы её преодолеть.

Пробираясь через кресла, Дэн взглянул на Роллинза. Тот сидел неподвижно, вцепившись в подлокотники, и смотрел прямо ему в глаза. Даже через кислородную маску было видно его бледное лицо, а во взгляде читалась какая-то беспредельная ненависть, словно во всём, что сейчас происходит, виноват именно Дэн.

Добравшись до маски и натянув её на лицо, Купер отдышался. Посмотрев на потолок, он окончательно понял, что за панелью действительно что-то горит – через щели обшивки уже не струится, а просто валит густой желтый дым, раздирая до слез глаза. Медлить было нельзя.

Оставив спасительную маску, Купер подобрался к кабине и позвал пилотов.

– За обшивкой потолка, похоже, горят провода. – прокричал Дэн, кашляя от дыма.

– Мы уже это почувствовали, – с горечью констатировал командир. – Система пожаротушения должна была автоматически включиться, но после удара молнии перестали работать многие приборы, в том числе и датчик системы аварийного пожаротушения. Проверить работоспособность системы нет возможности. Для этого необходимо вручную перезапустить блок АСПТ, который находится в салоне. Сейчас сильная турбулентность, а мы в ручном режиме и не можем покинуть кабину.