Охота на волка

Пролог

Мы ввалились в тёмное помещение, судорожно расстёгивая одежду друг на друге. Было очень темно и приходилось ориентироваться на ощупь. Моя нимфа на эту ночь очень приятно пахла. Лёгкий шлейф ненавязчивого цветочного аромата не раздражал рецепторы, как бывало с другими. У неё была настолько тонкая талия, что при обхвате моими ручищами я мог соприкоснуться пальцами.

«Совсем юная? Джекс, ты совсем что ли допился?» – остатки трезвого разума отчаянно пытались послать предупреждающие сигналы. Но связь с остальными частями мозга была безвозвратно потеряна.

Я почувствовал прилив возбуждения в пах, когда девушка обольстительно потёрлась об меня своей не маленькой упругой грудью.

– Малышка, так не терпится? – хрипло прошептал я, оглядываясь в темноте незнакомого пространства, выбирая место для нашего «приземления».

Её запах сводил с ума. Было в нём что-то знакомое, давно забытое, упущенное… Это чертовски будоражило, напрочь срывая крышу.

Девушка только что-то промурлыкала в томном согласии. И я, уже находясь на взводе, пригвоздил малышку к стене, так и не найдя лучшей опоры для нас. На ней были брюки. Но разве могло это остановить меня? Никогда.

Осторожно, заботясь о целостности её вещички, я расстегнул пуговку и спустил брюки до колен. Продолжая врываться и ласкать её рот своим языком, я медленно скользил ладонями вниз. Поддев ажурную резинку трусиков, нырнул пальцами в них. И был приятно удивлён, как ни странно: киску моей спутницы на этот вечер покрывали жёсткие завитки оформленные в аккуратный треугольник.

– Ммм, детка, – мне неожиданно это понравилось, даже не знаю почему. – Ты течёшь, – прокомментировав известный нам обоим факт, я погрузил пальцы в неё и с её мягких губ сорвался приглушённо-хриплый стон.

Девушка прогнулась в спине, насаживаясь на мои пальцы. Тонкие ручки обвили шею, и я почувствовал, как острые ноготки впиваются в кожу.

– А ты дикая кошечка? Да? – не дожидаясь ответа я впился ртом в её шею, заскользил языком вверх к ушку, чтобы прикусить мочку. Вызвав своими ласками очередной протяжный стон любовницы на эту ночь, я достал презерватив из заднего кармана своих джинсов.

– Можно мне? – пропела мелодичным голоском девица, выхватывая из моих рук фольгированный квадратик.

– Всё что захочешь, красавица… – я был согласен на всё сейчас, лишь бы наконец погрузить каменный стояк в её истекающую киску.

Девушка опустилась на колени между моих ног. Звякнула пряжка ремня, затем опустилась змейка на ширинке с характерным звуком.

– А ты большой, – кокетливо выдала молчаливая до сих пор спутница этой ночи, когда мой каменный член выпрыгнул из боксеров.

– Не волнуйся малышка, я буду осторожен, – обхватив член рукой я провёл налившейся головкой по её губам.

Нимфа приоткрыла сладкий ротик. Высунув язык, провела его кончиком по уздечке очерчивая круг. Шумно дыша, я держался из последних сил, чтобы не оттрахать девчонку в её, как выяснилось, умелый рот.

– Давай, малышка, ты же тоже этого хочешь, – по её глазам я знал это наверняка. Сучка прикинулась неумелой, но я видел похоть и желание в её взгляде при виде моего «парня».

Облизнув пересохшие губы, девушка обхватила ими головку. Подняла на меня глазки и стала посасывать, не забывая ласкать его язычком.

Оперевшись рукой о стену одной рукой, я вцепился в длинные светлые волосы другой и стал жёстче вколачивать член. Девушка высунув язык, позволила глубоко протолкнуться. Из её глаз потекли слёзы, а из рта – слюна. Громкие звуки горлового минета, казалось, заглушали клубную музыку за дверью подсобки, в которой мы находились.

Я толкнулся несколько раз и кончил в её горло с рыком, вспоминая, какой нежной и милой показалась мне девушка в самом начале нашего знакомства. Слив в неё своё напряжение, я почувствовал раздражение с разочарованием.

«Это не она, Жек…»

Блондинка распахнула глаза в непонимании, когда я убрал член в брюки. Видя как она собирается возмутиться, предусмотрительно сунул ей несколько купюр. На секунду мне показалось, что она швырнёт мне в лицо мои деньги. Но она погасила своё возмущение, как только её пальчики коснулись банкнотной бумаги. А я с толикой разочарования, присыпанной неудовлетворенностью покинул тускло освещённое помещение.

Глава 1

– Привет! – на соседний стул грузно опустилась на недовольная Самойлова. – Бокал шардоне! – махнув рукой бармена, девушка сделала заказ.

Я, лишь смерил её равнодушным взглядом, удостоив молчаливым кивком. Вечно смеющаяся рыжая бестия, сегодня не несла в массы привычно заряд бодрости и позитива.

«Не у меня одного плохой день?» – я ухмыльнулся, выпив остатки виски, и повторил заказ.

В моём любимом заведении сегодня было не так шумно. Хотя обычно здесь и в будний день не протолкнуться. Оглядываясь по сторонам, я искал девушку на сегодняшнюю ночь. Но не было никого, кто мог бы меня заинтересовать.

«Ну, или блондинок с пухлыми губами…»

– Тяжёлый день? – раздался понимающий голос Наташи.

Мне ничего не хотелось говорить. Вообще. Но я повернулся, по привычке оценил красоту напротив, будто впервые увидел, хотя знал Наташу уже много лет.

– Есть такое, – поджав губы, сделал глоток.

Приятное тепло разлилось по венам от выпитого алкоголя. Хотелось куда-то приземлиться, откинувшись головой в мягкую спинку дивана или кресла и просто, ни о чём ни думая, расслабиться.

– Я тебя предупреждала, – язвительно с тоном воспитательницы детского сада сказала Ната, не глядя в мою сторону.

Я прекрасно помнил наш разговор в тот день, когда я познакомился с Машей. Самойлова тогда очень доходчиво объяснила мне, что с ней мне ничего не светит. Но это я понял, когда увидел этих двоих вместе. Просто не до конца осознал, что такая, как Маша – милая и нежная, может быть с таким ментом как Платон.

– Нат, – слушать нравоучения в стиле «а я говорила» не хотелось. – Не надо.

Усмехнувшись, она посмотрела на меня снисходительно, что взбесило меня ещё больше. Эта её черта чересчур навязчивой всезнайки никогда мне не нравилась. И я по привычке ожидал от неё тираду умных высказываний и мыслей. Но этого не последовало. Самойлова продолжала потягивать винишко и молчать. Что было странно. Очень.

– А у тебя чего случилось? – я решил проявить вежливость, всё-таки мы знали друг друга много лет и она всегда выручала меня с рекламой.

Рыжая недоверчиво скосила на меня взгляд и приподняла бровь:

– Тебе действительно интересно или так спросил, чтобы не слыть ещё большим говнюком, чем обычно?

– Я не понял, – возмутился интересной предъяве, я бы сказал, даже смешной. – Чего это я говнюк?

Подруга хмыкнула, сделала глоток вина.

– Волков, а когда ты просто так интересовался чем-либо? – сощурив на меня уже хмельной взгляд, рыжая хохотнула.

«Похоже, Остапа понесло…» – никогда не любил пьяные разговоры, а бабские тем более. Но это была Самойлова, она была своя в доску. Да только сегодня чего-то надломилась тростиночка.

– Наташ, так что у тебя? – я попытался перевести все стрелки на неё. Но как только подруга открыла рот, чтобы по всей видимости рассказать душещипательную историю о причине своего испорченного вечера, я залип на блондинке, неизвестно откуда появившейся.

Коварная соблазнительница заметила мой интерес к своей персоне под номером, где-то, наверное, три, сексуально облизнув пухлые не от природы губки.

– Эй, Джекс, – Ната помахала перед моим лицом рукой. – Ну вот, а ещё корчит из себя друга! – возмутилась она, чем вырвала меня из плена заинтересованных глаз уже не нужной для меня добычи.

Почему-то, как только я увидел губки уточки, меня передёрнуло.

– Извини, Нат, – я махнул бармену и заказал бутылку виски. – И ещё стакан, спасибо, – под понимающий взгляд парнишки у стойки плеснул небольшую порцию и придвинул Самойловой. – Хорош пить эту дрянь.

Наташа скривилась, понюхав янтарную жидкость.

– Волков, я тебе сейчас говорю спасибо. Но завтра, а я тебя буду проклинать, – и она залпом опрокинула в себя предложенную выпивку под мои округлившиеся глаза. Наташка закашлялась, на глаза выступили слёзы.

– Воу, воу, воу! Полегче, рыжуля, – я похлопал её слегка по спине.

– Пошёл ты!

Я рассмеялся. Она выглядела такой смешной. Или это просто на меня наконец подействовал выпитый алкоголь. Подлив ещё вискаря в её бокал, я уже серьёзным голосом задал повторно вопрос:

– Так что, говоришь, у тебя случилось?

Наташу уже слегка расслабил повышенный градус выпитого и она грустно улыбнулась. Я даже подумал, что сейчас начнётся слёзная лебединая песня, если бы не знал Самойлову. Она никогда не унывала, этакая весёлая феечка, с которой можно было чудно зажечь.

– Шеф сволочь, представляешь, отобрал моих ребят и отдал какой-то фифе! – а вот это было совсем неожиданно, потому что рыжая была профи в своей сфере. И все кто знал Самойлову, как профессионала, всегда возвращались к проверенному рекламщику.

– Я тебе давно говорил, бросай своего Гаврилова и начинай своё дело, – показывая на подругу пальцем, высказался я относительно её работодателя.

Этот её хмырь директор мне никогда не нравился, особенно когда отпускал при встрече сальные шуточки в адрес незнакомой женщины, либо девушки. А когда он Наташку «оценил» при мне, я вообще еле сдержался, что ему морду не набить.

– Жень…

– Что?

Мы с минуту неотрывно смотрели друг на друга.

– Ой, заткнись! Ты вообще, душнила, – сделав небольшой глоток терпкого напитка, Наташка замолчала, поняв, что ляпнула глупость за которую придётся отвечать.

– Это ещё почему? – я не обиделся, даже как-то стало интересно что думает обо мне близкая подруга.

«Уже хорошо захмелевшая подруга…» – я посмотрел на неё оценивающим взглядом, коим никогда не засматривался на девушку. Наташа была очень милой, хрупкой девушкой. Но её характер жуткий, не каждый мужик мог вывести, наверное. Раз она была одна всё это время. Я почему-то не видел ни разу её мужчину или любовника в конце концов. Ярко выкрашенные волосы в медный оттенок были уложены в хаотичную короткую прическу. Но даже с такой мальчишеской стрижкой Наташка выглядела женственно. Тонкая кожа, почти белая, так и манила к себе прикоснуться. А эти зелёные глаза так и стреляли молниями всякий раз, когда она встречалась взглядом с кем-то кто мог её разозлить. Я сморгнул неожиданный морок влечения к подруге.

«Волков, тебе просто нужно с кем-то потрахаться… Всё.» – в памяти всплыла картина из недавнего прошлого: Маша на мне в машине, её губы и запах…

– Чёрт! – выругался я, когда слишком сильно стукнул стаканом о барную стойку так, что содержимое расплескалось.

Самойлова, не обращая внимания на мою внезапную неуклюжесть, продолжала сыпать на меня уверенными высказываниями, суть которых была одна: я беспросветный самоуверенный идиот.

– Да и вообще, Волков! Как ты мог подумать, что Машка клюнет на твою обходительность? – Ната покачала головой, а потом опустила её, устремив взгляд в стакан с янтарной жидкостью.

Я чуть не подавился виски, когда услышал её слова.

«И что это вообще означает?» – меня раздирало возмущение и останавливало от необдуманных действий только то, что это была Самойлова.

– А вам бабам, видимо нравится, когда о вас ноги вытирают, – я не смог сдержаться и высказал своё мнение прежде, чем обдумал свои слова. – И почему ей не клюнуть?

Наташка рассмеялась.

– Жень, ты как маленький мальчик, наивный и такой простой. Она десять лет жила с мужчиной, который её в своё время обхаживал и носился для видимости как с писаной торбой. Неужели, ты думал, что ей нужны твои цветочки и милые разговорчики? – Наташа, не дав мне ответить, продолжила: – Хотя признаю, что букеты твои шикарные, да и сам ты мужик шикарный, – выдала моя, судя по всему уже пьяненькая, подруга.

Тут настала моя очередь разразиться громким смехом и привлечь внимание посетителей бара.

– Кажется, тебе хватит, – я попытался отнять у рыжей стакан, но она только звонко смеялась и показывала мне язык, поднимая его над собой.

Когда мне это надоело, я перекинул бунтарку через плечо, разбив при этом бокал.

– Запиши на мой счёт, – опередив возмущения бармена, я поспешил к выходу из любимого заведения.

Глава 2

Я проснулся от грохота, разрывающего мои ушные перепонки. Кто-то стучал в дверь с такой силой, что соседская собака сверху устроила дополнительный шум. Было удивительно, что дверь ещё держится на петлях. Накрыв голову подушкой, я надеялся, что кто бы это не был, решит: меня нет дома. Но отчаянный гость продолжал вламываться.

Я устало выдохнул, когда всё стихло. «Наконец-то…» – даже мыслительный процесс без каких-либо телодвижений доставлял адскую головную боль.

Послышался характерный звук ввода металлического предмета в замок и попытка его прокрутить. Резко открыв глаза, я подорвался, превозмогая головокружение, и пошатнулся. Схватил биту, «припрятанную» у изголовья кровати, собираясь встретить нежданного гостя. Но споткнулся о бутылки. Я безбожно бухал неделю. Заливал тоску по Маше, когда узнал о пополнении в семье Платоновых. И теперь моя квартира отдаленно напоминала свалку. Ну или не совсем отдалённо…

Дверь распахнулась. И порог переступили элегантные туфли на невысоком каблуке. Распластавшись на собственном полу, я любовался тонкими щиколотками, скользя вверх по стройным ногам волшебной домушницы.

– Ну привет, пьянь! – сказала рыжуля, когда я встретился с ней глазами, и изящно переступила через меня. – Волков, как ты не задохнулся в этом смраде? – открывая окно нараспашку, спросила Наташа.

– Ты где научилась вскрывать замки? – тряхнув мордой, поинтересовался, поднимаясь с пола.

Наташа прошла на кухню. Исследовав все шкафчики, воскликнула воодушевлённо «О!» и оторвала мусорный пакет.

– Любопытство сгубило кошку. А ты волчара старенький, так что… – прыснула рыжая и стала собирать бутылки.

– Чего-о? – я присел в кресло и сжимал виски, надеясь, что скоро отпустит. Но голова была чугунной и продолжала гудеть, требуя продолжения банкета.

– Ничего-о, – басисто на мой манер передразнила Ната. – И в честь чего праздновал?

– Душа требовала, – я продолжал огрызаться, а она делала вид, что не замечает моего раздражения. – Ты что делаешь?

– А на что это похоже? – Самойлова стояла посреди пустых бутылок и собирала их. Вся такая красивая, что стало тошно…

– Наташ, вали домой.

Голова трещала по швам и нравоучения подруги осебенно выбешивали.

– Волков, гостеприимность не твой конёк, да?

«Упёрлась или глупит?» – я стрельнул в неё нахмуренный исподлобья взгляд, но эта женщина была непробиваема.

– Жень, у тебя финны сидят в переговорной. А ты тут заливаешь тоску по Полонской.

– Маша здесь не причём, – соврал я и спешно поднялся в направлении душа.

– Ну да. Я ему про финнов и сорванные переговоры. А он … – Ната ворчала, продолжая складывать стеклотару.

Когда я вышел из ванной на кухне во всю хозяйничала Самойлова.

– Жень, ешь, я всё тебе приготовила. Побегу, а то у меня у самой дел вагон. Ещё ты.

– Я тебя не просил.

– Сделаю вид, что ты поблагодарил меня.

– Наташ, я серьёзно. Я тебя не просил. И ты знаешь, как меня бесит твоя забота, – нагрубил, надеясь, что рыжая уйдёт и оставит меня в покое. – И как ты вообще узнала про переговоры с финнами?

– Волков, я рекламу делаю для этого тендера. Ты идиот.

«Обиделась, ничего себе…»

– Жень, она с ним счастлива. Сына ему родила, понимаешь? И живёт дальше. А ты потеряешь бизнес, если и дальше будешь себя жалеть.

– Всё сказала?

– Жень, – Наташа посмотрела на меня с толикой сожаления и жалости.

– Пошла вон, – произнес шипя сквозь зубы, понимая, что она права. Во всём. Но слишком муторно мне было признавать свои ошибки сейчас. Легче было прогнать подругу, чем согласиться с ней.

Самойлова дёрнулась и сжала губы в тонкую полоску. Огонёк в глазах вспыхнул. Но женщина промолчала, удостоив меня убийственным взглядом, и уверенной походкой прошла к выходу. Хлопнула дверь.

«Да, Джекс… Ты действительно идиот…» – я сделал глоток чуть остывшего чёрного кофе.

Смакуя горечь, явно не от бодрящего напитка, запустил чашку в стену. Осколки разлетелись по всей кухне, а остатки напитка растекались чёрным пятном.

После успешного подписания контракта с финнами я заглянул в переговорную. Наташа собирала документы, выключала аппаратуру. А я, сведя брови, засунул руки в карманы брюк и наблюдал, собираясь с мыслями. Чувствовал себя ужасно виноватым. Так оно и было. Накосячил. А Самойлова ещё выручила: устроила будущим клиентам охрененную презентацию и очаровала так, что они были тёпленькие, когда я ворвался с извинениями. Было вдвойне гадко от самого себя.

– Наташ, – она оторвалась от дел и посмотрела на меня в ожидании дальнейших слов. – Спасибо тебе.

– Это моя работа, Евгений Анатольевич, – от холодного тона пиарщика меня передернуло.

– Нат, – я схватил её за руку, когда она проходила мимо меня. Самойлова посмотрела на руку, перевела равнодушный взгляд на моё лицо.

– Руку отпусти, – она была опасливо спокойна. Всё ещё обижалась на меня.

– Натусик, – она скривилась, терпеть не могла, когда её так называю. – Ну, прости. Я хотел тебе предложение сделать. В знак моей крепкой дружбы.

Наташа вскинула брови в удивлении и оторопев сделала шаг назад.

– Волков, ты ещё не протрезвел?

Растянувшись в улыбке довольного котяры, рывком притянул к себе. По-дружески обнял подругу, а та замерла и, кажется, не дышала.

– Натусик, бросай своего Гаврилова и переходи ко мне. Дам тебе кабинет, будешь рекламу мне ваять, а?

Самойлова отодвинулась и, скептически подняв бровь, спросила:

– А тебе что?

Выдавив смешок, добавил:

– Да, вот такая меркантильная зараза Женя Волков. А ты – меня прощаешь, не дуешься, не опекаешь и рассказываешь, где научилась вскрывать замки.

– Что-то до хера, Жень, условий.

Мы продолжали обниматься, перешёптываться и начинали уже ржать. Я любил её. Но это была Самойлова, она была своя в доску.

Глава 3

– Ты сволочь, Миша! – ненавистно выплюнув оскорбление, хлопнула ладонью по столу перед его носом, накрывая белый лист бумаги.

– Давай без истерик, Натусик, – самодовольное лицо бывшего начальника расплылось в нахальной улыбке.

Я поморщилась от отвращения: терпеть не могла, когда меня называли так. А из уст бывшего сожителя, с которым по дурости открыла общее дел особенно.

Гаврилов подписал заявление, черканув свою подпись.

– Вот так просто? – с подозрением скосил взгляд на меня, ожидая подвоха.

В этом его винить я не могла. Ведь действительно, успела уже подложить ему свинью. Но об этом он узнает чуть позже.

– Хм… Я бы так не сказала, – вспомнив, с каким условием согласился один хороший знакомый блогер подпортить репутацию уже бывшего места моей работы.

Миша поднялся, уперся кулаками о стол и грозно посмотрел на меня. Высокий и широкоплечий брюнет с мягкими чертами лица напоминал эдакого добродушного мишку, которого хотелось затискать.

– Наташ, я тебя предупреждаю. Если я узнаю…

– Михаил Сергеевич, вы мне что, угрожаете? – подавив подступающий ком горечи, вскинула подбородок.

– Нет, нет, Натусик. Я говорю прямо, устрою тебе веселые безработные будни, если ты вздумаешь выкинуть какой-нибудь фокус.

– Фокусы и иллюзии – это в твоём стиле, Мишань. Хотя нет, клоунада твой конёк.

Забрав со стола подписанное заявление, я гордо простучала каблуками до выхода. До самой двери отдела кадров меня сопровождали перешёптывания и язвительные взгляды бывших коллег. Но я держалась.

Забрав свои вещи в маленькую коробочку, вздохнула. Я надеялась, что больше не буду вспоминать, что близкий мне человек, когда-то даже любимый, перечеркнул годы совместной работы и променял их на женщину, которая даже недостойна таких жертв.

С Гавриловым мы прошли всё: огонь, воду и медные трубы. Страшно представить, что мы могли быть женаты, если бы…

Судорожно выдохнув, я затолкала болезненные воспоминания.

– Скатертью дорожка! – мерзко пропела недавняя сотрудница и по совместительству любовница Миши.

Я повернулась и одарила её снисходительным взглядом.

Когда-то давно, я усвоила один очень хороший урок: нужно улыбаться людям, которые тебя неимоверно бесят. Вот и случай представился.

– И тебе счастливо оставаться! – улыбнулась, стерев спесь с красивой мордашки.

Но стоило мне коснуться дверной ручки, как меня оглушила мерзкая правда.

– Мы вместе уже очень давно, – я замерла, боясь услышать то, о чём догадывалась. Она подошла ближе так, чтобы видеть моё лицо. – Кстати, у вас была отличная квартира. Посоветуешь дизайнера, который оформлял детскую? Мне очень понравилось цветовое решение.

Стало трудно дышать. Наверное, в тот момент я не дышала.

– Ира! – гаркнунул Гаврилов, завидев немую сцену, по всей видимости, с будущей матерью его детей.

Стеклянными глазами, наполненными слезами, я посмотрела на него. Он всё понял. И было дёрнулся ко мне, возможно с объяснениями. Ведь тогда пять лет назад, ему тоже было больно. Больно терять сына, а потом и меня. Но то, что я узнала сейчас, несмотря на минувшие годы, ударило и разбило.

Я не позволила ему оправдаться. Выскочила, хотелось вдохнуть свежего воздуха и не думать ни о чём.

На улице позвонила Машке. На фоне её успокаивающего голоса агукал малыш. Соврав подруге, что сегодня же приеду к ней, положила трубку.

Опустившись на каменные ступени, я дала волю слезам.

«Как же так?»

Мы смогли преодолеть вместе горе, но не смогли быть вместе. Не после всего, что потеряли. Я думала, что Мише тяжело смотреть мне в глаза из-за утраты. А оказалось всё до банальности просто…

Мы расстались. Пережили. Окунулись в работу, подняли агентство на новый уровень. Я смогла жить дальше и перевернуть чёрные страницы прошлого.

А он… Нет, я не могла в это поверить. Хотя, теперь, когда Гаврилов привёл свою протеже и отдал ей мои наработки, удивляться не приходилось.

Вытирая тыльной стороной ладони размазанную тушь, набрала номер Волкова. Хотелось напиться.

– Наташ, ты сейчас не вовремя, – услышав голос единственного друга из мужского окружения, отчего-то разрыдалась. – Нат, ты что, плачешь? Нат, ты где? – хотела тоже ему соврать. Но Волков угрожающе прорычал, приведя меня в чувства.

Я, шмыгнув носом, притихла.

– У своего офиса, – поморщилась от осознания, что сказала ему о своём нахождении.

Зная его характер, Джексон уже сидел за рулём своего внедорожника и мчался бить всем обидчикам морды, даже если их не было. Усмехнувшись собственным мыслям, я зачем-то стала ждать его.

Глава 4

– Евгений Анатольевич, я могу быть свободна? – ласково пропела секретарша Людмила, стоя в дверях моего кабинета и я отвлёкся от пункта в договоре, чтобы просканировать милую брюнетку.

Соблазнительница из неё, собственно, как и помощница, была, что надо. Узкая юбка длиной до колен впечатляюще обтягивала упругую задницу, по которой хотелось шлёпнуть всякий раз, когда она попадалась на глаза. Шёлковая блузочка, якобы скрывающая все прелести, сейчас предательски выдавала девушку с потрохами. Торчащие сосочки сквозь тонкую ткань кружева бюстгальтера бессовестно проступали пиками. Заметив мой интерес, Люда опустила глаза в притворном стеснении.

– Зайди и закрой дверь, – скомандовал я хриплым голосом, не скрывая своих намерений.

Мила, довольно прикусив нижнюю губу, повернула ключ. Пальчики с аккуратным маникюром стали медленно расстёгивать перламутровые пуговицы. А я вальяжно откинулся на спинку кожаного кресла и широко расставил ноги, демонстрируя своё желание, наблюдал. Люда подошла ко мне, когда на ней осталось только нижнее белье. Красивый бежевый узор невесомо облегал бархатную кожу, маня прикоснуться.

Она повернулась ко мне спиной. Откинув длинные чёрные волосы на грудь, присела на мои колени и призывно потёрлась о внушительный стояк.

– Евгений Анатольевич, – томно прошептала, когда мои пальцы коснулись изнывающей киски.

Люда ахнула, и зная мою слабость к минету, резко повернулась и опустилась передо мной на колени. Пряжка ремня звякнула. И умелый ротик помощницы накрыл своей восхитительной влажностью мой каменный член.

– Да, вот так… – схватив тёмные волосы у корней, стал глубже вбиваться. Люда упиралась в мой пах, вонзая свои ногти в бёдра. А я долбил её, чувствуя головкой заднюю стенку горла.

Девушка подняла затуманенный похотью взгляд на меня, и я слетел с катушек. Её тёмные карие глаза… Я не хотел их видеть. Мне нужно было забыть её…

Одним движением я уложил помощницу грудью на стол. Коленом раздвинул упругие бёдра.

– Евгений Анатольевич, – всхлипнула она. – Бельё не рвите… – я уж было подумал, обломает весь кайф.

Сдвинув трусики в сторону, ворвался в мокрую истекающую киску моей личной шлюхи. Сжимая её ягодицы до белых отметин на коже, ускорил темп и девушка громко простонала.

– Нравится, сучка, когда тебя дерут?

– Да-а-а… ещё…

Обхватив тонкую шейку, сжал и приподнял помощницу на себя. Люда больше не сдерживалась: её громкие стоны разбивались о стены моего кабинета. А я с наслаждением продолжал трахать её и не мог избавиться от ощущения, что мы не одни… Будто Маша была здесь или просто в моей голове.

Я остервенело двигался в брюнетке, вырывая из её груди всхлипы на грани с экстазом. И когда она сжала член, простонав от удовольствия яркого оргазма, сделав несколько фрикций, едва успев, вышел из неё.

– Мила… – шумно дыша, я упёрся лбом в спину помощницы и лаская пальцем клитор, продлевая удовольствие женщине, как благодарность за моё.

– Евгений… Анатольевич…

Звонок мобильного разрезал шумную тишину нашего частого дыхания.

– Наташ, ты сейчас не вовремя, – но вместо привычного возмущения, услышал всхлипы. – Нат, ты что, плачешь? – махнул рукой Миле и та поспешно, собирая вещи, удалилась, отправив мне на прощание воздушный поцелуй.

Понятливая девушка никогда не претендовала на большее.

Саймойлова что-то говорила. Но неразборчивые слова утопали в её истерике.

– Нат, ты где? – заправляя рубашку в брюки, глазами искал ключи от машины.

Девушка притихла, шмыгнула носом и обиженно буркнула:

– У своего офиса.

За столько лет я видел разную Наташку: злую, грустную, смеющуюся или издевающуюся, а ещё слишком умную, но ревущую – никогда. Когда я подъехал к зданию, где располагалось пиар-агенство Гаврилова, Ната стояла уже у входа с коробкой в руках.

«Ясно, понятно…»

Не выходя, открыл дверь. Самойлова молча села, водрузив память о бывшей работе на колени.

– Ничего не говори, – буркнула рыжуля.

– И зачем тогда мне позвонила? Не-е-ет, Натусик, я должен сказать.

Моё предложение о работе Самойлова не спешила принимать. И только отмахивалась. Я не мог понять, почему она держится за это место. Что такого в пресловутой конторке? И поэтому сейчас очень хотелось со знанием дела ткнуть личиком её же фразами.

– А я тебе говорил.

– Заткнись, Волков, – шмыгнув, отвернулась к окну, чтобы спрятать свою слабость.

Обиделась рыжуля.

– Куда тебя отвезти? – мягко поинтересовался я, больше не хотелось подтрунивать над ней.

Да и вопросов задавать не было желания. Что тут ещё скажешь? Увольнение с любимой работы сильно подкосило подругу. Заплаканная, с красным растертым носом, она напоминала маленькую девочку, которую непременно пожалеют и дадут конфетку. Лишь бы не рыдала. Но она была уже взрослой и не нуждалась в жалости, а тем более сладком.

Включив поворотник, я вклинился в поток.

– К Маше… – всхлипнула рыжая, и я кинул на неё обеспокоенный взгляд.

«Нет, к Маше ей не надо.»

И когда мы заехали в элитный жилой комплекс, Наташа спохватилась и с округлившимися глазами стала возмущаться:

– Джекс, какого чёрта ты приволок меня к себе?

– Как раз новоселье отпразднуем, – я откровенно игнорировал протест Самойловой и спокойно вышел из автомобиля.

Рыжая, как я и предполагал, вылетела следом.

– Волков, отвези меня к Маше. Она уже ждёт.

Имя блондинки сработало как триггер.

– Тогда зачем мне позвонила? – от резкости моего тона, Ната вздрогнула в неверии. Будто не знала меня таким грубым. – И где твоя машина, я не понял?

Самойлова посмотрела в сторону, поджав губы. Не хотела говорить мне?

– Наташа? – игнорируя мои вопросы, забрала коробку и поплелась куда-то, похоже подальше от меня. – Ната?

«Как же достали эти бабские заскоки!»

Догнав Самойлову, отобрал коробку. Наташка, конечно же, возмутилась. Но быстро была заброшена на плечо. И под отборные маты доставлена в мои новые апартаменты, где до недавнего времени не ступала ни одна нога женщины.

Глава 5

– Отпусти-и, наглый мужлан! – прошипела словно змея Самойлова.

– О-о-о, меня повысили? – саркастически спросил, прежде чем подкинуть лёгкую, как пушинку, рыжую бестию. Наташа испуганно взвизгнула, сильнее прижав коробку с вещами к груди. – Теперь я не охуевший в край волчара?

– Волков, скотина ты наглая, опусти меня на пол немедленно!

Никогда не любил женских истерик. Но Наташкины потуги высвободиться забавляли. И я только сильнее стискивал хрупкую девушку.

Лишь оказавшись перед массивной железной дверью новой квартиры, Ната перестала вырываться. Она осмотрелась, явно готовилась высказать своё мнение заучки, подбирая слова. Ну или выбирала лучший подкол из богатого арсенала.

– Чего притихла?

– Да просто думаю, что меня ждёт за этой дверью. Может ты извращюга.

– Чем тебе моя дверь не угодила? Между прочем отличная шумоизоляция, – я поставил её на ноги, предупреждающе рыкнул: – Дёрнешься, пожалеешь.

Наташка в неверии закатила глаза, но продолжала смирно стоять в ожидании, пока я ищу ключи. Наконец нащупав брелок, открыл замок, галантно пропуская девушку.

– Дамы вперёд, – недовольно цокнув, Наташка прошла, любопытно осматривая новенький ремонт моей берлоги. – Хорош, ёрничать, Натусик.

Рыжая фыркнула и с грохотом водрузила свои пожитки на комод в прихожей.

– Волков, а чего ты раскомандовался вообще? Приволок меня к себе, а дальше что?

Я немного растерялся. Ведь если так подумать, действительно, я не знал, что делать. И мой поступок был совершён на эмоциях. Причём на Наташкиных.

– А дальше Наталья Игоревна, вы мне приготовите пожрать! Потому что я с работы и голоден! – хищно клацнув зубами перед её лицом, отчего-то в миг раскрасневшемся, прошёл мимо в ванную комнату.

– Волков, пусть тебе твои тигрицы готовят разносолы! Я в кухарки не нанималась! – сквозь шум воды доносились ее слова. Потом послышалось ковыряние замка, я хмыкнул, ведь ключи от квартиры были при мне. Но затем вспомнил, что Наташка, оказывается, мастер по взлому.

– Чёрт!

Я метнулся к выходу вовремя. Она, как раз собиралась слинять, но замерла, словно пойманный зверёк. Опоссум долбаный.

– Куда?

– Домой, – пискнула рыжая.

– Самойлова, хорош уже. Пошли покажу всё. Тебе понравится, – не слушая больше её возмущений, схватил за руку и поволок в огромную столовую, а затем – на кухню.

Рыжуля сначала бурчала. Высвободившись из захвата, наивно полагая, что самостоятельно справилась со мной, рассматривала пространство с неподдельным восторгом.

– Джекс, а зачем ты купил квартиру? И такую огромную… – гулкие шаги шпилек Наташи отражались от стен полупустого помещения.

«И правда, зачем?» – зависнув взглядом на тонких щиколотках подруги, подумал я.

– Недвижимость это хорошее вложение. Ну, – пожав плечами, добавил: – И я могу жениться, когда-нибудь.

Самойлова звонко рассмеялась и подошла. А я как-то напрягся от её близости.

– Жень, – гладя лацканы моего пиджака, начала она, – Ты же ни одной юбки не пропускаешь. Какая женщина, находясь в здравом уме, будет терпеть твои загулы.

Свежий аромат туалетной воды с дерзкими нотками, такой же как и его обладательница, наполнил мои лёгкие. Он не был навязчивым и оттого становился более притягательным и желанным. На секунду представил, как сжимаю короткие рыжие волосы у корней и целую Наташу грубо, властно исследуя её рот. И она, обмякая в моих руках, стонет.

– Жень, ты меня слышишь?

– Что? – резко выдохнув, ответил, подметив: завис конкретно. Ната была уже у холодильника и во всю исследовала его содержимое.

– Я говорю, у тебя продукты тут есть, – она посмотрела на меня, вскинув брови в удивлении, будто прочитала мои похабные мысли в её сторону.

– А… да. Я просил Милу решить этот вопрос с утра, – Самойлова скривилась при упоминании моей помощницы. – Что?

– Да ничего, – пожав плечами, добавила она, особенно выделяя имя секретаря: – Людмила такими темпами станет в скором времени госпожой Волковой.

Тут настала очередь откровенно ржать мне. Если бы я не знал подругу, подумал бы, что она ревновала.

– Ну и что за приступ шимпанзе? – скрестив руки на груди, возмутилась рыжуля.

– Да просто… – пытаясь унять смех, продолжил: – Мила не из тех женщин, которые стремятся к замужеству.

Самойлова достала контейнер и отрыв его, блаженно простонала:

– Ммм, мяскоооо… – прикусив при этом нижнюю губу.

Я снова залюбовался подругой. Всё же в ней была какая-то хитринка, что могла очаровать любого мужика.

«И почему я раньше… Так, стоп.» – отрезал свои мысли быстрее, чем они перетекли бы в другую часть моего тела, явно не думающую сейчас.

– Жень, у тебя на работе проблемы?

– Нет, – не совсем понял я вопрос.

– Ты подвисаешь.

– Прости, задумался.

– Ну?

– Что ну? – непонимающе переспросил я.

– Почему это твоя Людка замуж не хочет?

Я сдвинул брови у переносицы, не понимая, когда мы перешли к обсуждению личной жизни моих сотрудников.

– Она не готова променять свободу на ограничения, – попытался как можно мягче высказать позицию помощницы.

Наташа хмыкнула, раскладывая блюда по тарелкам, которые неожиданно появились на кухонном островке.

– Как-то слабо верится.

– Почему? – спросил, доставая бокалы для вина.

– Как показал мой жизненный опыт, женщина не может спать с другим мужчиной просто так. Всегда есть что-то между ними. Будь то чувства, материальный блага, защита или ещё какая-то причина.

– То есть, без обязательств трахаться нельзя?

– Фи, Волков! – она хохотнула по-доброму, с каким-то домашним уютом в голосе, – В тебе умер интеллигент.

– А чего ты такая нежная? – я приблизился к ней, чтобы достать бутылку красного сухого вина. – Трахаться, ведь можно тоже особенно.

Мы стояли непозволительно близко друг к другу. И в этом не было ничего романтичного, милого или нежного. Мы не раз оставались наедине. Но сейчас, возникшее неловкое молчание между нами, можно было потрогать.

Наташа отвела взгляд, пряча заалевшие щёки за удлинённую чёлку. Я же, сглотнув, почувствовал сдавленное ощущение волнения в груди. Сродни тому, которое возникало перед прыжком с парашютом.

– Хочешь вина? – голос вырвался с хрипотцой. Прокашлявшись и не дождавшись ответа подруги, достал штопор.

Самойлова подозрительно притихла. В тишине я разлил напиток по бокалам, раздумывая над тем, что уже не первый раз возникало влечение к ней. С этим определенно нужно было что-то делать.

Избегать?

Но я всякий раз появлялся рядом. Добровольно бежал на выручку, даже оказывал услуги доставки на дом её бездыханного пьяного тела. Но никогда не думал, что женщина, с которой я обсуждал других баб и отношения с ними, будет привлекать.

«Всё же права была Наташа и её жизненный опыт…» – сделав глоток терпкого вина, поставил бокал.

– Жень, я, наверное, пойду, – прорезался нерешительный голос Наты.

– Угу, – оперевшись кулаками о столешницу, провожал её хмурым взглядом исподлобья. Девушка неуверенными шагами отдалялась от меня.

– Наташ, – окликнул её уже когда та была на выходе из кухни. Подруга слегка повернула голову, вздёрнув аккуратный носик. – Приходи завтра в офис, моё предложение в силе.

Самойлова лишь кивнула. И, как только захлопнулась входная дверь, я запустил нетронутый бокал в стену. Осколки разлетелись по всей кухне, а остатки напитка растекались кровавым пятном.

Каждое наше прощание сопровождалась битьём посуды. Традиция, мать его…

Глава 6

– Это обязательно? – недовольно спросила Самойлова, сидя в моём кабинете.

– Да, Наталья Игоревна, это ведь собеседование, – серьёзно ответил я, пробежав глазами по её портфолио. А разгуляться было где, учитывая, что внушительный список мне был известен, благодаря широкому кругу знакомств. Так или иначе, я присутствовал на мероприятиях, которые раскручивала Наташа.

Самойлова недовольно поджала губы и, чтобы отвлечься, по всей видимости, стала осматриваться.

Пока она изучала антикварный шкаф, я бросал на неё задумчивые взгляды, делая вид, что всерьёз зачитался её подноготной.

Она с неподдельным интересом осматривала обстановку моего кабинета. Каждое движение, будь то поворот головы или прикосновение её тонких пальчиков к коротким волосам, гипнотизировали. В голове пульсировало осознание, что мне хочется запустить пальцы в медные волосы и сжать их у корней, а потом… Выдохнув, я с огромным усилием воли подавил в себе влечение.

– Заинтересовала горка? – я сжал челюсть и мысленно материл себя.

«Что ты несёшь?»

– Что?

– Горка, – кивнул в сторону шкафа для документов.

– Да, своеобразный предмет мебели, – неуверенно промямлила она, изучая причудливые формы антиквариата, который мне достался от матери.

– Итак, – кашлянув, продолжил "издевательство" над подругой. Ведь было забавно строить из себя сурового начальника именно с ней. Собеседование, которое я сдуру решил проводить, было ничто иное, как способ потроллить Наташку. И заодно, разузнать причины её увольнения, чтобы уверенно закрутить гайки Гаврилову. Но всё пошло явно не по намеченному плану.

– Наталья Игоревна…

– Да хорош, Джексон! – воскликнула Самойлова, не выдержав этой клоунады.

Я спокойно закрыл папку и отложил её в сторону. Нажав на кнопку селектора, попросил Милу принести нам кофе.

– Что-нибудь ещё, Евгений Анатольевич? – раздался вежливый голос помощницы.

Реакция моего нового пиар-менеджера не заставила себя ждать. Наташка цокнула и отвернулась. И только за этот жест рыжей вредины, я хотел наказать её.

– Нет, – скользнув взглядом по пульсирующей венке, что билась через фарфоровую кожу тонкой шейки её обладательницы, я почувствовал прилив возбуждения в паху.

«Что за чёрт!»

Зелёные изумруды сверкнули приманивая. И я понял, что девушка застукала меня за откровенным любованием. Ната выглядела сногсшибательно. Строгий брючный костюм ярко-зелёного цвета словно зажигал звёзды в без того ярких глазах девушки. Нежно-розовая помада, едва заметная, так и манила слизать её. Хоть я и терпеть этого не мог.

Наши гляделки прервала Мила, вошедшая с подносом, на котором стояла вазочка с печенюшками и двумя чашками ароматного кофе. Помощница грациозно проплыла мимо подруги, не обращая внимания на язвительность во взгляде будущей коллеги. Наташа явно собиралась что-то ляпнуть, но сдерживалась. Изо всех сил.

– А вы с ней на этом столе тоже шпёхались? – брезгливо указав на длинный стол для совещаний, спросила Наташа, как только дверь за Милой закрылась.

– Мы не… – нахмурился я, чтобы понять смысл сказанных ею слов, – Что делали? – переспросил я.

– Шпёхались, – твёрдо ответила мне рыжая, а я не удержался и разразился диким смехом.

– Что? Что за слово? – сквозь слёзы пытался спросить, но ещё больше смеялся. – Тебе что пятнадцать ?

Самойлова улыбнулась, пожав плечами. Затем поднялась и, засунув руки в карманы брюк, прошлась по кабинету, деловито хмыкая. Будто что-то отмечала важное для себя.

– Жень, – присев на краешек моего стола, обратилась ко мне рыжуля. – Ты для чего этот цирк устроил?

Я откинулся на спинку кресла.

– Какой цирк? О чём ты?– как можно искренне спросил, стараясь сохранять правдоподобность.

– Этот, – она обвела руками воздух и соскочила со стола, да так, что чуть не упала.

Я вовремя её подхватил, неосознанно прижав к себе. Наташа ойкнула. А меня обдало свежей дерзостью. Втянув с нескрываемым наслаждением аромат, провёл ладонями по её спинке. Самойлова сжалась, словно пружина, крепко впившись тонкими пальчиками в мои плечи.

Наши лица оказались в миллиметре друг от друга. Я опустил взгляд на пухлые губы, вернул его в зелень её глаз, которая вспыхнула золотинками, словно искрами от костра.

– Ты мне расскажешь, кто научил вскрывать замки? – прошептал хриплым голосом я.

Наташа облизала губы и, выдохнув, тихо ответила:

– Папа научил, когда жив был.

– Интересная у тебя родословная…

– Ты поэтому придумал это собеседование? – уголки её губ дёрнулись вверх, когда зеленоглазая ведьма разгадала мой план.

– Не только, – приблизив своё лицо, почувствовал жар её дыхания.

И в тот момент, когда я уже предвкушал ощутить розовую мягкость её губ, раздался телефонный звонок. Не посмотрев на экран, раздражённо отклонил вызов. Я был благодарен неизвестному, что помог мне не поддаться соблазну. Но как же я хотел поцеловать её…

Наташа отпрянула, неловко сползая с моих колен, на которых неожиданно оказалась. А я пытался прийти в себя, откашливаясь.

– Я … мне, наверное, пора? – растерянно задала вопрос Наташа.

На этот раз меня спасла Мила очередным звонком по селектору:

– Евгений Анатольевич, вы просили напомнить … – я не сводил глаз с Наташи, совершенно не слушая щебетание помощницы.

В груди снова сдавило. Глядя на смутившуюся подругу, я задавался вопросом: зачем всё это? Не мог поступить с ней так, только не с Наташей. Она же своя… родная.

– Да, спасибо Мила, – нажав на кнопку, обратился к Самойловой: – Наталья Игоревна, вы приняты.

Холодность, с которой я произнёс слова, словно приговор, отразились от глянца её в миг потухших глаз. И меня передёрнуло. Сильно и больно. Но так будет лучше. Мы друзья.

– Спасибо, – лицо подруги потемнело. – Евгений Анатольевич, – сквозь зубы поблагодарила она.

Уже в дверях кинул ей вдогонку:

– Нат, – она остановилась, схватившись за дверной косяк, и зло обернулась. Я помедлил с извинениями. – Мила подскажет, где у нас отдел кадров.

Дверь тихо закрылась. А мне хотелось, чтобы она разнесла её вдребезги, показав несносный характер, за который я её и любил.

Глава 7

… Наталья Игоревна, вы приняты…

Ледяное безразличие, с которым он говорил со мной после едва не случившегося поцелуя, как хлёсткая пощёчина, привело меня в чувства. Напомнило, что мы просто друзья и не можем переступить черту.

Моя позиция относительно секса без обязательств, которую я недавно высказала, теперь отчего-то тяготила.

Я сомневалась.

И одновременно была уверена, что рано или поздно, один из нас утонет в эмоциях к другому. А это приведёт лишь к потере хорошего друга.

– Наталья Игоревна, макет рекламы уже готов?

Встрепенувшись, перевела безразличный взгляд на Волкова. Мы не общались со дня собеседования. Ну кроме того раза, когда он подписывал мой приказ о принятии на работу.

– Да, Евгений Анатольевич.

На совещании, которое проходило больше часа, сотрудники уже откровенно скучали. Тяжело удерживать внимание столь долго.

– Тогда почему его ещё не утвердили? – недовольный голос генерального директора, казалось, привёл в тонус засыпающих сотрудников.

А меня прошибло насквозь от его властного голоса.

«Какого хрена?»

– Мой вопрос показался вам странным? – видимо моё замешательство, относительно реакции тела на голос бородатого друга, отразилось на выражении лица.

– Нет. Евгений Анатольевич, сегодня пустим в работу и отправим в типографию.

Волков сидел напротив. Его расслабленная поза и наглый изучающий взгляд выбешивали.

Знала, что он не терпел задержек. Но, а я, не могла позволить выпустить сырой материал.

Посмотрев на недовольного мужчину прямо и без боязни, как это делали другие сотрудники, хотела высказать своё мнение:

– Евгений Анатольевич…

Но он не удостоил меня своим вниманием. Быстро поднялся и со словами «совещание окончено», удалился.

Что происходило, оставалось загадкой. Когда я стала смотреть на него как на мужчину? Он всегда был хорош и притягателен.

Но никогда. Я не хотела. Оказаться в его постели.

Или хотела?

Я вышла из конференц-зала последней.

«Что ж… Ладно, Е.А. Волков, посмотрим, кто кого…»

Влетев в его кабинет без стука, словно разъяренная фурия, потребовала:

– Нам нужно поговорить!

Моё появление вызвало у Жени недоумение. Он не ожидал увидеть меня, судя по его внешнему виду. Пиджак небрежно валялся на столе, пока мужчина, ослабив галстук, нервно закатывал рукава белоснежной рубашки, оголяя витиеватые рисунки.

И в целом, я бы могла с ним согласиться, ведь никогда не поддавалась импульсивности на работе.

Хотя кого я обманываю?

Я всегда пёрла до конца, пробивая стены. Но эту громаду, похоже, была не в силах проломить.

Он был серьёзен и суров. Может быть зол.

«Тем лучше…»

– Чего тебе?

– Ого! Мы наконец снова перешли на ты, – наигранно удивляясь, я опёрлась руками о стол.

– Наташ, мне совершенно не до шуток и твоего ёрничества.

– От чего же? – я склонила голову на бок, игриво улыбаясь.

– Ты зачем пришла? Если есть что сказать, то я внимательно слушаю.

Мне хотелось разнести в щепки кабинет новоиспеченного босса, но вместо этого, вздохнула отвернувшись.

– Нам нужно поговорить, – снова повторила я. – Иначе мы не сможем нормально вместе работать.

Женя внимательно посмотрел на меня, будто пытался отыскать для себя что-то важное.

– Ты права. Пожалуй, я должен извиниться.

– Не поняла…

– Я не должен был… – кашлянув, Джекс поднял на меня виноватый взгляд и продолжил: – Всё же ты мой друг, и я …

– Стоп! Что? – меня оскорбило это заявление.

«Неужели, я настолько была ему противна как женщина?»

– Я думаю, я не должен был, – Женя вопросительно поднял брови, будто не понимал, что только что сморозил.

«Или так оно и было…»

Закрыв глаза, я усмехнулась.

– Ты сейчас серьёзно?

Он растерянно посмотрел на меня. И в этом был весь Волков. Такой уверенный в себе мужчина, неожиданно терялся в простых вопросах, касающихся женщин. Странно было только то, что он был таким не со всеми представительницами противоположного пола.

– Скажи, что ты пошутил, пожалуйста, – взмолилась я, подавив отчаяние в смешке.

– Не понял, – он нахмурил брови и наконец перестал оголять передо мной своё шикарное тело.

– Ты невыносим! – воскликнув, я поспешила к выходу из его кабинета, так же молниеносно, как и появилась в нём.

Волков, не понимая что такого он сказал, прошёл за мной.

– Наташ, постой.

Я замерла у двери и обернулась, показывая ему обольстительную улыбку.

Женя оценил перемены моего поведения.

– Нат, ты что задумала?

– Ничего, – одарив босса самой милой улыбочкой, поспешила на своё рабочее место.

Кажется, я сломала ноготь, когда впилась пальцами в дверной косяк. И выйдя, из кабинета генерального директора Е.А. Волкова, как гласила табличка с именем на его двери, я попыталась унять разыгравшуюся учащённое сердцебиение.

«Сам напросился, серенький волчок!»

Глава 8

– Какого хрена ты пошла им на уступки? – рычал я на Наташу и уже тысячу раз пожалел, что взял её к себе. Она в первую неделю умудрилась вывести меня из себя. Хотя я делал ставку на месяц…

– Жень, – я посмотрел на неё из-под густых бровей, намекая, что сейчас ей не Женя, Джекс или Волков. И понятливая девушка сразу исправилась. – Евгений Анатольевич, мы от этого выиграем. Поверьте моему опыту…

– Я ничего не хочу слышать, Наталья Игоревна. Там должно быть моё имя! Моё! – стукнув по столу так, что Самойлова вздрогнула, поднялся на ноги. – Натусик, послушай… – подойдя к ней и положив руки на плечи, стал поглаживать.

Мы спорили уже час и она упорно пыталась мне доказать свою правоту. Да только меня бесило, что она пошла в обход моему авторитету. И, не посоветовавшись со мной, отправила в работу рекламную кампанию с именем новоиспеченных партнёров.

– Нет, Жень, – скинув мои руки, отошла на шаг. – Это ты меня послушай. Ты вообще узнавал об их репутации?

– Конечно. Я что похож на идиота? – не понимая, к чему ведет этот бессмысленный диалог, подошёл к горке и достал оттуда вискарь, чувствуя, что сейчас рыжая бомбанёт в меня новостью. И мне срочно нужно было подготовиться…

– Я не знаю, кто тебе собирал данные. Но репутация у них не ахти какая… Поэтому я выиграла тебе время, чтобы ты мог разобраться, кто подложил тебе такую свинью.

– О чём ты? – сделав глоток напитка, ощутил приятное тепло в купе с нарастающим раздражением.

– Жень, тебя обманули… – озвучила Ната то, что только, что осознал.

– Ты уверена? – спросил, усмирив гнев от недавнего недовольства её поступком.

Она лишь кивнула, а затем опомнившись, застучала высокими шпильками в направлении стола, где на гладкой поверхности лежала увесистая папка.

– Я промониторила их деятельность. Вот держи, – протянув мне документы, Наташа хотела выйти.

Перехватив тонкое запястье, извиняющимся голосом попросил рыжулю остаться:

– Нат, не уходи, если у тебя не было планов, – звучало чересчур нежно, прокашлявшись, добавил деловым тоном: – У меня могут быть вопросы.

– Хорошо, – в тон моему голосу ответила она, посмотрев на наручные часы. – Но ты заплатишь мне за сверхурочные.

– Не вопрос, Натусик.

– И не называй меня так, – снимая пиджак, возмутилась девушка.

А я снова откровенно завис. И было на что засмотреться. Медленно осмотрев витиеватые узоры, что соблазнительно подчёркивали грудь подруги, я вопросительно выгнул бровь и задал вполне уместный вопрос для начальника, скрывая тем самым явное возбуждение от увиденного:

– Не припоминаю, чтобы дресс-код нашей компании позволяет сотрудникам такой вид.

Рыжая лукаво улыбнулась, продефилировав ко мне. И, забрав бокал из моей руки, сделала глоток, стреляя хитрющими глазками.

– Евгений Анатольевич, рабочий день окончен. Так что, я могу позволить себе небольшую вольность и снять надоедливый пиджак. Не волнуйтесь, – отдав мне стакан, добавила: – Кроме вас, никто не видел меня в нём. Совсем.

Я сглотнул. Что это сейчас было?

– Наташ… – прокашлявшись, я решил сделать вид, что не заметил откровенный флирт сотрудницы. – Наталья Игоревна, давайте приступим к работе.

Она обольстительно улыбнулась.

– Как скажете, Евгений Анатольевич.

Примерно через час нудного изучения документов, мы обговорили дальнейший план действия, который предложила Ната. По началу, я ждал от неё какого-то подвоха. Но вопреки предубеждению, попыток соблазнения больше не последовало. Я выдохнул то ли с облегчением, то ли с сожалением. Всё же Наташа была очень красива и притягательна. А в последнее время меня влекло к ней и это пугало.

Я всё пытался понять: почему сейчас? Что могло запустить химию между нами? Ведь раньше ничего такого не возникало, никаких заминок в виде стеснённости. Всё было легко и придельно ясно. Мы могли выпить, подколоть друг друга. Да даже поссориться и послать. Но никогда прежде я так сильно не увлекался ни одной женщиной. Может быть всё так, потому что я получал желаемое? А с Наташей всё не просто. Она – друг.

– Пожалуй, на сегодня достаточно.

Девушка поднялась, собирая разбросанные по столу документы. Неловкая тишина давила.

– Тебя подвезти?

Самойлова посмотрела на меня. И по ехидному взгляду, я уже понял, что колкого ответа мне не избежать.

– Теперь мы на ты?

– Нат, ты же понимаешь, что …

– Что?

Мы находились напротив друг друга. И единственной преградой между нами был стол переговоров.

– Ты поняла.

Она сложила руки на груди и хмыкнула, подняв брови вверх.

– Серьёзно?

Меня начинала раздражать вся эта ситуация.

– Чего ты добиваешься? – я медленно обогнул стол.

По мере моего приближения, дыхание учащалось, будто сейчас преступлю черту, за которой назад дороги не будет. Девушка выпрямила руки, когда я подошёл к ней вплотную.

Снова почувствовав нехватку кислорода в груди, коснулся пальцами её скулы, провел по щеке, ведя вниз к шее. Когда мои пальцы сомкнулись, Наташа непокорно вздёрнула подбородок.

– Непослушная, – прошептал я, прежде, чем притянул девушку к себе и впился в манящие пухлые губы, что сводили меня с ума долгие недели.

Она не возмутилась, не вырывалась и не кричала. Лишь вцепившись тонкими пальцами в мои плечи, сильнее прижалась постанывая. Не прерывая поцелуй, усадил её на стол. Наташа упёрлась руками о гладкую поверхность, всем своим видом показывая, что не прочь продолжить начатое. От вида порочной рыжей подруги в паху всё напряглось. Я ослабил галстук, с шумом выдыхая.

– У нас ещё есть шанс остановиться, – прошептал ей в губы, ища дурацкую застёжку на её брюках.

– Я больше не могу. Хочу тебя, – обведя мои губы языком, она потянулась к пряжке моего ремня. – Джекс, просто трахни меня. Один долбанный раз. Ну может больше, – схватив мой каменный стояк, она несколько раз провела рукой по нему и очертила головку большим пальцем, размазывая выступившую влагу.

В глазах потемнело. Не выдержав, я рванул руками не поддающуюся молнию и стянул брюки со стройных ног, что не раз представлял на своих плечах.

– Так один или больше? – раздвинув ноги в стороны, сжал упругие бёдра, скользя ладонями выше к заветной цели.

Наташа приблизила своё лицо. Тёплое дыхание и манящий запах возбуждения сводил с ума. Скрестив свои ножки за моей спиной, подтолкнула ближе. Приподняв вопросительно бровь, я столкнулся с нетерпением в её глазах. Но не мог позволить взять вверх надо мной.

– Просто трахни. Меня, – прошептала прямо в губы Наташа.

– Милая моя, поверь, просто не будет…

С первым прикосновением к её губам своими я почувствовал дрожь. Страсть, с которой я набросился на жаждущую моих ласк девушку, затапливала, отключая последние стопы в своей голове. Слишком долго я сдерживал себя в её обществе.

Нащупав крючки, как оказалось, сексуального корсета, я быстро стягивал преграду между нами.

– Ты рыжая ведьма, – говорил ей, покусывая кожу на шее, что добровольно подставляла моя партнёрша на эту ночь. Я не видел её лица, но чувствовал, что она улыбается.

Самойлова обхватила мою шею, задыхаясь от поцелуев и напора, с которым на неё набросился, словно изголодавшийся по женскому телу. Но так оно и было. Я хотел её, безумно хотел.

Аккуратная красивая грудь с розовыми сосками так и манила лизнуть её. Наташа ахнула, когда мой язык очертил ареолу, и простонала, когда я нежно прикусил горошинку. Я будто умалишённый облизывал плоский животик, целовал, кусал и снова зализывал. Согнув ноги в коленях, поставил их на стол, не отрываясь от предварительных ласк, сжимал тонкую талию.

Наташа лежала на столе и откровенно стонала, выгибаясь от наслаждения. А я продолжал оставлять жгучие следы в виде красных отметин от моих пальцев.

– Жень, Женя…

– Сейчас…

Высвободив каменный член, провёл им по влажным складочкам, и вошёл в неё срывая стон удовольствия от первого проникновения и такого долгожданного. Каждое моё движение сопровождалось шумным дыханием. Я с силой сминал упругие ягодицы и, казалось, от этого Ната ещё больше возбуждалась.

Я чувствовал, как в ней становилось мокро и хорошо. Чертовски… Надавив на клитор, потёр его. И моя рыжуля громко и сладостно простонала, сжимая меня изнутри.

– Ого! Иди сюда, – потянув её за руки, я уложил девушку грудью на стол.

Прижимая её податливое тело к столешнице, провёл по позвоночнику от шеи к упругой попке.

– Боюсь, что одного раза мне будет недостаточно, – откровенничал, сжимая с нескрываем животным наслаждением ягодицы.

– Что будем делать? – спросила рыжая, судорожно всхлипнув, когда я растянул колечко одним пальцем.

Расставив ноги Наташи шире, провёл по мокрой промежности, размазывая влагу по тугой дырочке попки. Ната ахнула и призывно повела бёдрами.

– Наслаждаться, – ответил и направил ствол в текущее влагалище.

– Ммм, – малышка издала несвязные звуки, подмахивая попкой.

А я продолжал как сумасшедший гладить нежную кожу, трахая пальцем её попку, и насаживать девочку на член.

«Одним разом мы точно не отделаемся.»

Глава 9

Я проснулся с чётким осознанием, что вчера совершил невероятную глупость. Но стоило посмотреть на девушку в моей постели, как душащие меня сожаления отступали.

Малышка в этот момент медленно потянулась, подняв руки вверх. При этом сонном движении оголились упругие округлые груди с розовыми ареолами сосков, которые вчера я нежно покусывал, вырывая томные стоны умелого ротика Наташи.

Флешбеки ночного удовольствия возбуждали. И я не стал отказывать себе в утренней ласке, наплевав на доводы разума. Запустив руку под простынь, плавными движениями поглаживал выпуклые изгибы моей чаровницы. Наташа прижалась ко мне своей попкой и, словно кошечка, потёрлась об утреннее возбуждение.

– Доброе утро, – промурлыкала она с закрытыми глазами.

Поцеловав её за ушком, я подхватил её за бедро, чтобы получить доступ к её киске. Раскрывая влажные складочки пальцами, провёл от влагалища к клитору слегка нажимая на него. Самойлова шумно выдохнула.

– Привет, малыш, – прикусив мочку ушка, сразу вошёл на всю длину, сжимая хрупкую девушку в своих объятиях.

На этот раз я двигался медленно. Глухие стоны Наташи возбуждали сильнее и подталкивали взять её жёстче. Я едва сдерживал свой напор. Мне хотелось заниматься с ней любовью и одновременно трахнуть её до искр из глаз. Так, как я любил обычно. Представляя как ставлю её на четвереньки и вхожу размашистыми сильными толчками, рыкнул. Резко вытащив член, схватил за талию и поставил её в нужную позу. Ната сильнее прогнулась в пояснице, понимая меня и мои желания без слов. А я с наслаждением, сжимая ягодицы, яростно врезался в её лоно под восхитительный томный крик. Она вытянула руки над головой, комкая простыни. Затем посмотрела на меня, облизнувшись, и шире расставила ноги. Только от одного её дикого взгляда хотелось тут же кончить.

«Огненная.»

И я сорвался.

До звона в ушах трахал её, поочередно сжимая и поглаживая талию, спину, грудь. Я будто наконец дорвался да любимой игрушки и просто не смог остановиться. И только когда мы повалились на смятую постель, пытаясь привести дыхание в норму, понял: мы не предохранялись.

Самойлова, будто прочитала смятение в моих глазах, рассмеялась, добавив:

– Жень, не волнуйся. Я не залечу, – всё ещё посмеиваясь моей трусости, поднялась и направилась в душ.

«Сбегала от неудобных вопросов?»

Я нахмурился, и хотел было открыть рот, но и тут был опережён.

– И чиста. Не волнуйся, – тоном заучки резюмировала она.

Я даже не мог понять, как относится к этой новости. Что говорить? Как вести себя? Если бы это была девица на одну ночь, то и разговора этого не было бы. Но это же Наташка… Она же…

– Су-у-ука! Как же сложно … – потерев лицо ладонями, поднялся.

Мы изначально договаривались, что это просто секс. Ничего личного.

Но почему тогда я чувствовал себя паршиво после её слов?

Я взял себя в руки и не дал дурным мыслям забить голову. Мне не хотелось испортить наши отношения окончательно. И когда она вышла из душа, я постарался вести себя непринуждённо и обычно.

«Просто забудь, Жек, что вы трахались. Вы просто пили всю ночь, как всегда».

– Всё нормально? – голос подруги прервал мой аутотренинг.

– Да, конечно. Твой любимый кофе и святая яичница, – поставив тарелки на стол, я попытался разрядить обстановку, но похоже, сделал только хуже.

Я отвернулся к плите, чтобы снять со сковороды свою порцию.

– Всё-таки ты шикарный мужик, – прилетело мне в спину восторженный комплимент.

– Естественно.

Наташа звонко рассмеялась. Я сел на барный стул у островка напротив и подмигнул ей. Мы переглядывались и молча поглощали завтрак.

Не выдержав зудящих мыслей, я хотел сказать ей, что, если вдруг она забеременеет, не оставлю.

– Нат.

Но Наташа, как всегда, решила всё сама.

– Жень, перестань. Мы договорились, – она подошла ко мне и привычно пихнула, а я по обыкновению накинул руку на её плечо и приобнял.

Неловкую тишину первая нарушила Наташа. Положив холодную ладонь на мою щёку, она над чем-то раздумывала.

– Мы друзья? – это явно не то, что она хотела сказать.

Я корил себя за мужскую слабость, глядя в эти зелёные глаза. Ведь это правильно, да?

– Конечно, Натусик, – улыбнулся, делая вид, что всё как раньше.

– Не называй меня так.

– Ты же называешь меня Джексоном, почему я не могу называть тебя Натусиком?

– Я думала тебе нравится?

– С чего бы вдруг?

Наш диалог напоминал мне разговор супругов, давно находящихся в браке.

– Тебя так все называют, – пожав плечами, парировала она.

– Ты не все, Наташ.

Самойлова пронзительно посмотрела и открыла рот, чтобы возразить, но не нашлась с ответом. Мы помолчали.

«Мы друзья…»

Она потянулась к моей тарелке и подхватила тонкими пальчиками с изящным маникюром недоеденный кусочек хлеба.

– Серьёзно, Жень. Даже не думай загоняться… – похрустывая пшеничным тостом, чем вызвала мою улыбку, рыжуля пыталась уговорить меня, а возможно, и себя.