Не родной

Глава 1

Рита

От майского солнца в саду стало жарко. Я посмотрела на запястье, не сумев сдержать улыбку перед новенькими модными и, наверное, дорогими часами, которые никогда раньше не вписывались в мой беспризорный стиль. Стрелки показали без четверти час, но музыканты так и не приехали. А с минуты на минуту появится регистратор из Загса.

Сегодня мама выходит замуж. Пытаюсь осознать это, и хоть немного разобраться в своей гадкой пятнадцатилетней жизни.

Стою посреди ухоженного газона, и осознаю, насколько это счастливый день для мамы. Внутри рождается странное чувство. Сердце кричит от радости, но вместе с тем меня скручивает от одной мысли о настоящей семье, ведь я даже не представляю, что это такое.

После жизни с отцом – это лучшее что могло произойти с нами.

Мой отец – настоящий урод. Но сегодня постараюсь о нём не думать. Пусть живёт спокойно. Больше никто не помешает ему убиваться алкоголем.

Грудь сжималась всё сильнее. В этот – казалось бы – счастливый день, мои чувства словно играли со мной в хоккей, и я безо всякой готовности ждала, когда страх собьёт с ног, а неуверенность влепит клюшкой промеж глаз.

Но я должна пережить этот день, до самого его конца позабыв о собственных переживаниях, чтобы помочь маме стать счастливой.

Все украшения в саду, расположившемся на заднем дворе моего нового дома, сочетали в себе лёгкость и воздушность.

Белые шары с пожеланиями: «Совет да любовь», «Медовой жизни молодым», «Счастья в дом». Повсюду розы, тюльпаны и пионы, цветущие красотой и свежестью на бетонных подставках с римскими узорами. В конце длинной, вымощенной дорожки, белоснежная арка с серебристыми лепестками и фиолетовыми лилиями. Большой шатёр из лёгкой белой ткани, накрывающий столы с деликатесами, которых я никогда не пробовала.

Народ постепенно подтягивался, направляясь в первую очередь к закускам под развевающуюся на ветру ткань.

Единственным знакомым человеком на этом торжестве влюблённых – кроме мамы и её жениха – была Кира, с которой мы дружим с пяти лет. Как же подруга кричала в трубку, когда я пригласила её на свадьбу. Эта девчонка ни за что не пропустит повод повеселиться.

Не верилось, что всё происходит по-настоящему. Все эти идеальные гости – какие-то фальшивые. Их мир образованности и роскоши для меня чужой, а я посторонняя для него.

И неизвестно, сможет ли проблемная девочка когда-нибудь войти в жизнь этих людей так же беспрепятственно, как и они вошли в её.

Ведь я совершенно другая…

Зато одну вещь знаю, как молитву. Я больше не боюсь! Не боюсь просыпаться утром и выходить из своей комнаты. Не боюсь возвращаться домой из школы. Не боюсь наступления нового дня.

Мама должна стать счастливой после всего, что натерпелась с отцом. И я уверенна, она заслуживает именно такого человека как Анатолий.

В день, когда я должна была познакомиться с отчимом, лил ужасный ливень. Я бежала по тротуару после тренировки, укрываясь зонтом, который ни капли не помогал. Ветер направлял всю воду мне прямо в лицо. С волос текло, как после бассейна, ноги в кроссовках полностью промокли. Вот уж в таком виде мне совершенно не хотелось с кем-либо знакомиться.

Я мысленно готовилась к тому, что мамин жених назовёт меня оборванкой и уйдёт прочь. Но всё равно бежала изо всех сил, хотя опаздывала на целых полчаса.

В своём мокром и растрёпанном виде, я зашла в ресторан, где на входе у меня забрали зонт и изливающую ручьи куртку. Принесли полотенце, которым я вытерла волосы.

Сейчас я точно испорчу последний мамин шанс на нормальную жизнь.

Крутилось у меня в голове в ту минуту.

Мне одновременно хотелось и представлялось ужасным подходить к столику, за которым мама, улыбаясь говорила со своим мужчиной. Именно так я подумала о нём, стоя в холле ресторана на пушистом бежевом ковре.

Мужчина! Настоящий, ухоженный, красивый. В дорогом костюме.

Они оба обернулись, когда я подошла.

– Привет, Ритуля! – отозвалась мама. – Наконец-то! Садись.

– Извините, опоздала… – промямлила я, представляя, как – должно быть – ужасно выгляжу.

Анатолий мило улыбнулся и приподнявшись с места, чтобы пожать мне руку, сказал:

– Ничего страшного. Вижу, твой корабль плыл издалека.

Я машинально засмеялась, как маленький ребенок, который не умеет сдерживать эмоции. Его рука легонько сжала мою, и мы сели напротив друг друга. В этот момент все страхи развеялись, и я мысленно предположила, что мы с Толей поладим.

Пошёл второй час дня, а музыкантов всё ещё нет… Мои коленки нервно затряслись. Я достала из сумочки телефон, чтобы позвонить менеджеру группы, которую заказала.

Впервые в жизни мне дали внушительную сумму денег – правда на карте – и доверили позаботиться о музыке для свадьбы. И мне уж точно не хотелось всё запороть.

Я взяла смартфон и стала искать нужный контакт.

Подняв глаза от экрана, увидела незнакомого парня, вошедшего в сад с большим черным чемоданом в руках. Он бесцеремонно прошагал по газону, бросил свой чемодан на зелёную траву. Стал раскладывать кучу проводов и неизвестных мне приспособлений. Мои глаза расширились. Я не раздумывая двинулась к незнакомцу с желанием выпроводить его прочь.

– Ты что тут забыл? – спросила я, даже не дойдя до незнакомца.

Парень поднял голову и любопытно посмотрел на меня, щурясь от солнца.

– А ты?

– Я первая спросила.

– А я второй. – сказал он, не переставая теребить в руках кучу проводов, и во мне в одну секунду заварился кипяток.

Я готовилась вытолкать хама из сада пинками, но вокруг уже прибавилось гостей, которые вряд ли хотели видеть подобную картину.

А этот хам спокойно продолжал втыкать провода в небольшое устройство, похожее на старинный радиоприемник.

– Ты музыкант что ли?

– Да… – Сказал он, издав усталый вздох.

– Ты из "Лирики"? – спросила я, предположив, что это и есть обещанная группа для праздника, но не понимала почему она состоит только из одного человека. Быть может, его друзья ещё не приехали или остались снаружи?

– Нет. – продолжал он отвечать монотонно, как какой-то робот.

– Тогда убирайся, потому что сейчас приедут музыканты, которых я пригласила…

– Не приедут. Я их отменил. – перебил парень, не взглянув на меня, будто разговаривал сам с собой.

– Что? – мой мозг почти взорвался. В нём будто закипал вулкан, готовый извергнуться в любую секунду.

Мама так надеялась на меня. Доверилась мне. Поверила, что я справлюсь с данной мне ответственностью, а я всё испортила потому что какой-то говнюк – похоже – отменил заказ от моего имени.

– Деньги вернут на карту в течение суток. – сказал парень, видимо заметив, как округлились мои глаза. – Ты, наверное, Рита? – спросил он, и я машинально свела брови.

– Артём. Приятно познакомиться!

Он протянул мне руку.

Глаза с золотистой радужкой смотрели на меня в упор, словно пронзая насквозь. Ровные, мягкие черты светлого лица, на котором виднелась лишь одна маленькая круглая точка – родинка на щеке, справа от аккуратного, идеально ровного носа. А темно-коричневые волосы отливали на солнце тёплым каштаном.

Единственная верная мысль пронзила мою голову, как стрела, но внезапно у меня отказал язык, который я безуспешно пыталась привести в движение.

– Привет, сестра!

Парень просиял белоснежной улыбкой, чистой и ясной, прямо как солнце, которое светило за его спиной. И мой мозг полностью завис.

Да. Это мой новоиспечённый брат. Я знала, что у Толи есть сын, но не ожидала увидеть его здесь и сейчас. Наивно думала, что у меня есть время подготовиться к нашей встрече. Тем более Толя предупредил, что Артём не успеет приехать на свадьбу из-за сессии.

А сейчас я стою в моём новом саду и осознаю, что до этого самого момента у меня не было брата, которого я всегда так хотела.

Артём учился в Волгограде, аж за 700 километров от дома в навороченном университете. Не помню, как называется его специальность, но она точно связана с компьютерами, в которых я понимаю только как их включить – и то не все.

Похоже он очень умный. Я была в этом почти уверена, ведь мама повторила мне это раз десять. Даже не представляю, как влиться в их идеальную семью… Я-то – её полная противоположность!

Никогда не видела маму такой красивой. Белоснежное ослепительное платье с длинным шлейфом сверкало в солнечных лучах. Скромное декольте так очаровательно подчеркивало грудь и открытые плечи. Её светлая кожа сияла на ярком солнце. На груди блестели вышитые розы с камнями в серединке. Великолепная прическа, из которой выбивались элегантные локоны золотистых волос. Макияж преображал лицо, убавляя как минимум лет десять, и, если бы я встретила её в таком виде на улице, быстро пробегая мимо – точно бы не узнала.

Длинная фата продолжалась до самых бёдер и сверкала, как тысячи бриллиантов, ослепляя зрение.

Впервые вижу её настолько красивой!

Обычно она прибегала с работы домой замученная и растрёпанная. Торопливо и молча, с грустным лицом готовила ужин, пока отец – как всегда – не пришёл пьяный до посинения, и не устроил скандал. Но, к сожалению, я каждый раз ожидала его прихода с ужасом, несмотря на наши с мамой старания. Этот мерзкий алкаш всегда находил повод нас унизить.

Но теперь мама счастливо улыбается, проходя, как белый ангел мимо всех этих людей, изумлённых её красотой.

Регистратор не спеша говорит свою заученную речь с волнующим выражением. Все молча смотрят на двоих. Внимание приковано к арке, под которой жених и невеста держатся за руки.

Это было похоже на мираж. В этом долгом полусне, я слышала и видела, как они оба сказали: «Да!», обменялись кольцами и расписались.

Все начали громко кричать «Ура!», и Толя ласково взял маму за руки, с нежностью смотря ей в глаза. А потом поцеловал. Господи! Это настоящая сказка! Я стояла и не верила собственным глазам.

Крики становились громче и веселее, и вокруг, словно тысячи петард, взрывались бутылки с шампанским. Я почувствовала, как сжимает желудок. Все внутренности словно скручивало в узел. Голова закружилась и стало тяжело дышать. Я дошла до края сада и уселась на лавку. Вдохнула свежий воздух скорого вечера.

– Ритка, пойдём! Там официанты режут лобстера.

Подруга подбежала и дёрнула меня за руку, пролив шампанское из своего бокала.

Небо стало синим. Фонари и гирлянды зажглись, наполнив сад мягким желтоватым светом.

Я не двинулась с места и Кире пришлось сесть рядом, при этом печально глазея в сторону шатра, где столпились почти все гости. Высокий симпатичный официант в кругу людей ловко крутил и подкидывал столовые приборы, вызывая у толпы восторженные вздохи. Мама и Толя стояли в стороне в обнимку и наблюдали за всем этим действием с улыбкой.

– Ты иди. Я плохо себя чувствую. – сказала я.

Кира вздохнула.

– Это нервы. – она сделала громкий глоток шампанского. – Почему ты так волнуешься? Твоя мама вышла замуж за очень крутого парня. Это же здорово!

– Я знаю… – протянула я, нервно покачав ногой. – Наверное, я просто не привыкла к переменам. Ещё вчера у меня не было никакой семьи…

– Ну ты и дурочка! – подруга обняла меня, прислонившись к голове. – Теперь у тебя всё хорошо. Я даже завидую…

– А твои как?

– Да как обычно… – Кира оторвалась от моей головы и выпрямилась. – Отец целыми днями перед телеком с банкой пива. А мама начала уже даже с работы приходить пьяной.

– Твой папа так никуда и не устроился?

– Пф! Куда же его возьмут. В нашем малюсеньком посёлке все уже в курсе, что как только он где-то появляется, то сразу же начинают пропадать вещи. А в прошлый раз, когда он пытался устроиться охранником в котельную в детском саду, пропало полтонны угля.

Я взглянула на подругу.

– Ты говорила с мамой?

– Конечно. Она всегда отвечает одно и то же: «Не твоё дело – сколько я пью». – Кира сжала губы.

Сейчас, когда моя жизнь так стремительно налаживается, мне стало особенно жаль подругу.

Моё существование до этого дня было – мягко говоря – отвратительным. Но у меня всегда была адекватная мама, которая старалась выпутаться из кошмара. Мы всегда были вместе, и в самые ужасные моменты знали – вдвоём обязательно справимся.

А у Киры не было никого. Никого, кроме меня.

Я обняла подружку, смахнув с плеча её тёмные прямые волосы.

– Я с тобой. – прошептала я. – И ты можешь остаться на выходные у нас.

– Уверена? Твоя новая семья не будет против?

Я оторвалась от Киры.

– Да не парься. Толя классный, он тебе понравится. А в доме всем хватит места.

Мне стало легче после таблетки успокоительного.

Я вышла погулять вокруг дома, пока Кира вместе с пьяненькими гостями выплясывала под довольно неплохие современные треки, которые включал мой брат.

Почему-то меня пугала мысль о появлении нового родственника. Я чувствовала себя – мягко говоря – странно и не понимала, как к нему относится. Многие братья и сёстры подтрунивают друг над другом. И что? Мне теперь придётся строить ему подлянки и постоянно выводить из себя? А он вечно будет раздражать в ответ? Меня это, конечно не затруднит, но теперь я пытаюсь быть хорошей девочкой, и не стану ссориться с новой семьёй. Тогда что я должна делать? Любить его? Вот ещё! Я никогда не любила никого кроме мамы и бабули. Да и как это – любить брата?

В голове царила полная неразбериха. Я ушла от всех, чтобы побыть в тишине.

Весь участок вокруг дома был окружён мягким газоном и выложен каменистыми дорожками. Сад и основной двор разделял железный кованый забор цвета смолы, по которому ползла вьющаяся роза.

Я шла по дорожке мимо нашего огромного трёхэтажного дома с фасадом из желтого камня, и пристройкой с бассейном и баней.

Оказалась на передней части двора. Меня встречали можжевельники, розы и подстриженные туи, что даже в темноте отливали насыщенной тёмной зеленью. Усевшись на ступеньку крыльца, я стала любоваться ночной красотой.

На боковой дорожке послышались шаги, выдернувшие меня из мыслей. По шелесту мягкой ткани, которую ещё утром мои руки старательно расправляли, я узнала маму. Её шикарное платье издавало приятный шелестящий звук, а туфли на коротком каблуке цокали по каменистой тропинке.

– Рита, ты здесь?

– Да, мам. – отозвалась я чуть охрипшим голосом.

– Почему сидишь тут одна? – она остановилась около лестницы, оказавшись ниже меня. Сейчас она была такой маленькой и хрупкой, будто это ей пятнадцать, а не мне.

– Да так… Решила прогуляться.

– Всё хорошо? – спросила мама, приподняв одну бровь, как она часто делала, когда беспокоилась.

– Конечно. – я улыбнулась и положила голову на ладонь. – Если ты уверена, что всё хорошо, то и я тоже.

– Милая…

Я хотела помешать маме сесть рядом, чтобы не помялось платье, но не успела. Она с громким шуршащим звуком плюхнулась на ступеньку.

– Не переживай.

Мама махнула рукой.

– Всё равно скоро снимать.

Она заправила за ухо прядь волос и уставилась в полумрак двора.

– Я знаю, ты волнуешься.

Я хотела ей возразить, но она тут же продолжила.

– И тебе страшно.

Я уставилась на неё. Меня всегда удивляло как эта женщина умудрялась точно угадывать мои чувства. Она будто ощущала меня даже на расстоянии и знала всё, что меня тревожит.

– Но у нас с тобой теперь новая жизнь, слышишь? – она крепко сжала мою руку. – Больше ничего не сможет тебя огорчить. Обещаю.

Я улыбнулась. Я верила маме. Всегда верила. Не только сейчас, а даже тогда, когда мы жили в том аду, и она каждый вечер перед сном говорила мне эти слова.

Но, к сожалению, тревожное чувство никуда не уходило. И его присутствие пугало меня ещё больше, чем оно само. Неужели мне всегда придётся жить с ним, как с поросшим во мне ядовитым корнем?

Я глубоко вдохнула вечерний воздух, чтобы разом прогнать дурные мысли. Нет. Мне во что бы то ни стало нужно перестроить свою поломанную психику и радоваться жизни. Ради мамы. Ради нас обоих.

Музыка в саду затихла. Мама быстро поднялась на ноги, чуть не рухнув обратно в своём объёмном платье.

– Пойдём! – выпалила мама, округлив глаза. – Я совсем забыла. Сейчас Артём будет петь.

– Что??? – у меня приподнялись брови.

– Толя попросил тебя позвать.

Мама стянула меня со ступенек, и мы быстро побежали по дорожке, а я изо всех сил пыталась не наступить на её платье. Тем временем впереди уже заиграла красивая нежная мелодия.

Мы вошли в сад. Толпа гостей соорудила небольшой круг, обступив Артёма, который стоял перед своим пианино с микрофоном в руке.

Проигрыш песни, наигранный на фортепиано перелился в ударные звуки барабанов, вплетённые в волнующую симфонию, приукрашенную множеством дополнительных звуков, которые невозможно было выделить или оторвать от единой звуковой дорожки.

И тут он запел.

В небеса-а-а-а

За тобою полечу как во сне.

Все улыбки дарю лишь тебе-е-е.

Всем теплом я укрою от бед

И все мысли опять о тебе-е.

Знай, это выше меня и сильней.

Я не в силах забыть о тебе.

Как безумный всегда буду ждать.

Яркой вспышки в лазурных глаза-а-а-х.

В какой-то момент я перестала слышать слова и просто наслаждалась до сумасшествия приятными мурашками, которые накатывали с каждой нотой. Переходы между нотами и аккордами переливались ровно и плавно, откликаясь горячей волной у меня в груди.

Это было великолепно! Ещё никогда не слышала, чтобы человек так красиво пел.

Чудесный, грубоватый, и в то же время сладкий голос переливался, ровно впадая в каждую ноту, не задрожав ни на секунду.

Я даже не заметила, когда он закончил. Гости начали громко кричать, свистеть и рукоплескать. Мама звонко хлопала над моим ухом, и я поняла, что стою, раскрыв рот.

Я с трудом могла перевести дыхание. В мои уши будто залили теплый лечебный эликсир. Мурашки постепенно растворялись в прохладном ночном ветерке, оставляя тёплый шлейф на коже.

***

Горячие камни касаются моих голых ступней, но не обжигают. Я ощущаю жар, нагнетённый горячим солнцем, но странным образом могу его терпеть. Я знаю, что камни раскалённые, но не чувствую боли.

Рядом шумит ветер.

Нет. Этот шипящий, наполненный силой звук не похож на прерывистые и непостоянные порывы ветра. Как давно я не слышала этот бушующий поток, захватывающий душу.

Море…

Я выхожу из тени изогнутой пещеры, ступая по гладким её кусочкам.

Никого. Только я и море. Такое сильное, строгое и вместе с тем ласковое, надёжное, умиротворяющее. Мои медленные шаги слишком быстро привели меня к воде, будто я перелетела расстояние в несколько метров, как невесомое пёрышко. Прохладная вода ласкает мои пальцы, обволакивая ступни белоснежной пеной. Она щекочет мои бёдра, талию, доходит до груди, и мне так неописуемо хорошо, что я хочу раствориться в этой мягкой, прозрачной глубине.

Я начинаю слышать далёкий звук, и мне пока непонятно – какого он рода. Он повторяется, постепенно усиливается, словно приближающийся поезд.

Это чей-то голос. Я оборачиваюсь, но пляж, пещера, скалы вокруг, всё ещё пусты. Тогда я смотрю вниз и понимаю – звук доносится оттуда, но вижу лишь свои ноги сквозь кристально чистую воду.

Голос становится громче. Кажется, я начинаю его узнавать, но не могу до конца понять кому он принадлежит. Сладкий и грубый. Мягкий и размеренный.

Рита… Рита…

Да, это он!

Я ещё не успеваю прокрутить в голове эту мысль, как прямо передо мной, расколов тихую гладь воды, выныривает Артём, забрызгав моё лицо и волосы. Он хватает меня за плечи так сильно, что я зажмуриваюсь от боли. Я чувствую сильный толчок и боль в спине, и в одну секунду мы оказываемся в пещере. Я придавлена всем его телом к острым камням так, что не могу пошевелить конечностями. Он держит крепко, осторожно сжимая мои запястья. Я открываю глаза и вижу тёмное золото глаз, обрамлённых угольно-черными ресницами. Их блеск завораживает, и я не в силах отвести взгляд. Там, в самой глубине я вижу себя. Маленькая, утонувшая точка внутри карей бездны.

А он смотрит в ответ. Так просто, будто больше ничего не ждёт. В его взгляде только лёгкость и искренность. Этот взгляд ласковый и сильный, как и шипящее вдалеке море.

Глава 2

Пробудившись, словно от кипятка, я оторвала голову от подушки, и она сразу упала обратно. Поняла, что лежу на животе. Тело занемело, но постепенно я начинала чувствовать жар и влагу. Приподнялась на локтях и с трудом раскрыла глаза. Оказывается, я в своей комнате, в которой стоит жара, проникающая в раскрытое окно. На мне вчерашнее праздничное платье, которое уже давно стало влажным, поэтому мне захотелось как можно скорее его снять.

Сонный мозг начал воспроизводить картинки как расходились вчера гости, как мы провожали родственников и друзей Толи, а они, усевшись в свои машины отъезжали от дома.

Даже не помню каким образом я оказалась в своей кровати. Должно быть две таблетки успокоительного для меня многовато.

Я встала, и еле-еле подняв руки, стянула платье.

Меня безумно порадовала мысль о том, что за дверью в моей же комнате находится душ.

Я встала под дождь, что лил из огромной лейки размером во весь потолок душевой кабины.

Ещё тут есть унитаз и большая угловая ванна, раковина, зеркало с подсветкой и шкафчик с полками и дверцами. Всё было выполнено в кремовых и белых тонах.

О такой обстановке я никогда даже не мечтала. Всё, что окружало меня раньше в моей малюсенькой коморке – старый облезлый комод служивший и шкафом, и столом. А рядом столетняя деревянная кровать с разорванным по краям матрасом.

Хватит!

Уйдите старые воспоминания!

Я заставляла себя думать о хорошем. Было бы неплохо заняться чем-то интересным и отвлечься. Но для этого мне нужно было найти Киру. Уж она не даст мне скучать. Должно быть – эта неисправимая «тусовщица» до сих пор спит.

После душа я одела свой старый, но любимый домашний костюм и вышла из комнаты. Внизу послышался тихий мамин голос и мужской шёпот. Звук поцелуев и приглушённый смех. Я заулыбалась.

Молодожёны…

Зашагала по коридору, пройдя мимо широкой круглой лестницы, ведущей вниз. Справа и слева было две двери. После проведённой Толей быстрой экскурсии по дому, я совершенно ничего не запомнила. Кажется, комната Артёма находилась где-то здесь, и мне не очень-то хотелось его будить. Я вдруг вспомнила свой странный сон и по телу пробежала дрожь.

Я прошла мимо первой комнаты и постучалась в следующую дверь.

Тишина.

Надеюсь – это гостевая спальня.

Нет.

Это была не она.

Артём открыл дверь и застыв на месте, уставился вопросительным взглядом.

– Привет! – сказала я, подёргивая коленом.

Молчание.

– Извини, ты не видел мою подругу?

– Нет.

Кажется, я собиралась ещё что-то сказать, но даже не успела подумать – что именно – как прямо перед моим лицом захлопнулась дверь.

Ладно…

Откровенно обалдев, я спустилась вниз.

Длинный стол с белоснежной скатертью, заставленный множеством еды, красовался в солнечных лучах, проступающих через огромные окна столовой.

На маленьких тарелках перед каждым стулом лежала красиво оформленная яичница с поджаренными тостами. В глубокой прозрачной посудине переливался яркими красками овощной салат. На большом блюде вызывали аппетит нарезанные колбасы и сыры разных видов, и привлекали внимание бутерброды с красной и чёрной икрой.

Я так засмотрелась на эту красоту, что не сразу заметила незнакомую женщину, ходившую из столовой в кухню – и обратно.

Я всё ещё стояла на самой нижней ступеньке за углом так, что она меня не видела.

– Доброе утро, дорогая!

Мама с Толей вышли из гостиной. В общем то столовая и гостиная совмещались в одну большую светлую комнату.

– Доброе утро! – ответила я.

– Как спалось? – спросил Толя.

Вид у него был необычный. Он будто за ночь помолодел, и это заметно отражалось на лице. Некоторые морщинки, которые раньше сильно выделялись, куда-то исчезли. Каштановые волосы аккуратно уложены. Белая футболка-поло и серые брюки тоже немного отнимали от его возраста. Он был среднего роста, на полголовы выше мамы и худощавого, но спортивного телосложения.

– Отлично!

Отчим громко хлопнул в ладоши. Звук эхом отскочил от стен.

– Ну, тогда все за стол? Пойдём, Рита, я познакомлю тебя с нашей домработницей.

Толя легонько подтолкнул меня в плечо и повёл к столу. Отодвинув стул, он мягким движением заставил меня сесть.

– Но, кстати, это не просто домработница. Это член нашей семьи, наша кормилица и наша душа – Вера Ивановна. Так что прошу любить и уважать.

Женщина неловко улыбалась, теребя в руках белоснежную салфетку.

– Очень приятно. – улыбнулась я.

– Давайте завтракать.

Артём! – закричал Толя так, что по дому пронёсся твёрдый гул. – Завтрак не может начаться без тебя!

– Мам, а где Кира? – спросила я, когда мама подошла, чтобы налить мне сок.

– Наверное ещё спит. Она отплясывала почти до утра. Пусть выспится.

Артём спустился к нам. Он был одет в кремовую футболку с каким-то супергероем из комиксов и светлые джинсовые шорты. Фигура у него была очень стройная, особенно в свете этой яркой комнаты. Все части тела были идеально ровными.

Парень отодвинул стул и уселся напротив, мельком взглянув мне в глаза, как будто хотел что-то сказать, но сразу же передумал.

– Доброе утро. Приятного аппетита. – протараторил он так тихо, что я бы и не услышала, если бы все не вышли на кухню и не перестали греметь посудой.

– Спасибо… тебе тоже… – прошептала я, копируя его манеру.

– Он только кинул на меня быстрый взгляд, и промолчав, положил в рот кусок тоста.

Я опять вспомнила свой сон и мне стало не по себе. Срочно захотелось куда-нибудь исчезнуть.

Мама и Толя вернулись из кухни. Отчим сел во главе стола, а мама рядом с ним.

– Здравствуйте!

Кира спустилась к нам причёсанная, но всё ещё сонная.

– Кто-то говорил про завтрак? Или мне приснилось?

– Здравствуй! – сказал Толя, пожёвывая пищу. – Присоединяйся, а то всё съедят.

Все улыбнулись. Кроме Артёма. Он жевал салат, не обращая внимания на присутствующих, будто находился совсем один.

Кира уселась рядом со мной и пробежалась по столу голодными глазами.

Толя запил съеденный завтрак стаканом сока и осмотрел всех нас с улыбкой.

– Ну что, семья? Мы тут с мамой решили, что сегодня девочки будут заниматься шоппингом, а мальчики поедут в соседний город по делам. Как вам план?

Мы с Кирой переглянулись.

– Купите всё, что вам нужно, а мы с Тёмой решим одно важное дело.

Я посмотрела на Артёма. Он молча пил сок, рассматривая узоры на своём стакане.

– Какое? – дёрнуло меня спросить, и Артём поднял на меня взгляд.

– Хотим перевести Артёма в наш институт, чтобы он был рядом с семьёй.

Я взглянула на парня, но не увидела радости. Так же, как и огорчения. Иногда мне казалось, что он и правда робот. Никаких эмоций.

– Решил вернуться домой? – спросила я, чтобы попробовать возвратить его к жизни, но кажется это не так-то просто.

– Да. – сухо ответил парень.

Но что-то мне подсказывало, что это ложь. Человек, который два года жил привычной жизнью, обрёл друзей и обустроился на новом месте, не стал бы внезапно всё менять из-за двоих незнакомок, ворвавшихся в его семью. Да и кто променяет универ в Волгограде на Абинский институт?

Но почему-то парень соглашался. Неужели он так сильно зависит от отца, что никогда с ним не спорит? Или так его любит? Быть может так и должно быть? Дети должны слушать родителей, а родители – заботиться о детях, ведь только старшие знают, что для них лучше. Наверно я этого не понимаю, ведь у меня никогда не было нормальной семьи. И всё равно, казалось, что у Артёма должны быть собственные планы.

После завтрака мы все уселись в массивный чёрный внедорожник Анатолия. Мальчики впереди, девочки сзади. Вера Ивановна провела нас за ворота и с улыбкой помахала рукой. Мы все отвечали ей, мысленно благодаря за изумительный завтрак.

Нас отвезли в центр города. Яркие вывески сотни магазинов смотрели со всех сторон. В этом дорогом районе я никогда не была. Среди магазинчиков с разнообразными товарами – в самом центре – красовался огромный торговый дом. На входе нас встречала золотистая вывеска «Элеон».

Какая красота!

Блестящий бежевый пол под ногами. А сверху огромный круглый купол с двумя люстрами, похожими на летающие тарелки.

Впереди два пролёта с эскалаторами, а по бокам широкие прозрачные лифты. Один из них поднимался, и я видела внутри маленьких людей.

Это зрелище захватывало дух. Всё вокруг сверкало и блестело, играла спокойная симфоническая музыка, а людей было так много, что их голоса сливались в громкое жужжание.

Не знаю сколько мы стояли и пялились на окружающую обстановку, но вскоре я начала замечать удивлённые и недоумевающие взгляды прохожих. Тогда мама взяла нас с Кирой за руки, и повела к лифту.

Наша небольшая компания решила подниматься на каждый этаж по очереди. На первом находился только большой холл с тремя выходами с разных сторон, а впереди – за эскалаторами – широкая дверь с большой цветной надписью «Аквапарк».

На втором этаже нас ожидали десятки бутиков. Мы заходили в каждый из них, и когда мама сказала мне сколько денег на её карте, которую для неё открыл Анатолий, моя фантазия разыгралась не на шутку.

Я брала разные пижамы, топики, юбки, костюмы, шорты, несколько платьев, и даже симпатичный плед с пандой.

Потом мы добрались до обувного бутика, и я взяла по одной паре на каждый случай жизни. Кроссовки для бега и тренировок по танцам, босоножки, лёгкие кеды для вечерних прогулок и симпатичные туфли.

Мама любила строгие элегантные костюмы, которые раньше не могла себе позволить, ведь всегда вещи покупала только мне, а сама ходила в двух платьях, двух брюках и одной кофте, а когда было прохладно, накидывала старенький вязаный кардиган.

Теперь я помогла ей выбрать пять костюмов разных фасонов и цветов. Ещё нашли для неё с десяток блузок и рубашек, несколько модных платьев и хорошенькую сумочку.

Мы перемеряли столько одежды, что под носом стоял запах новеньких тканей.

Кира наотрез отказывалась что-либо брать, но я бы не успокоилась, если бы не заставила подругу выбрать несколько шортиков и кофточек, с трудом убедив её, что это подарок.

На самом последнем – четвёртом этаже – оказалось уютное кафе с террасой. Оставив покупки в камере хранения, мы заказали куриные отбивные с греческим салатом и заняли места на свежем воздухе.

Наша троица с облегчением выдохнула, когда ноги наконец оказались в расслабленном состоянии. Это было утомительное утро. Не думала, что можно устать делать покупки.

– Может после обеда сходим в кино? – спросила мама.

– Да! – в один голос сказали мы с Кирой.

– Мелодрама или ужастик? – спросила Кира, что-то листая в своём телефоне.

– Ужастик! – вскрикнула я.

Хотелось немного разбавить всю эту романтику и любовь, витающую вокруг меня уже две недели – с тех пор как я переехала в этот город. Если честно уже немного тошнило от всей этой розовой суеты, цветов, поцелуев и нежных слов.

– Мам, а у вас будет медовый месяц?

– Ну… мы пока ничего не решили. Думаем просто поехать на море на пару деньков или недельку. Не хочу оставлять тебя одну.

– Перестань. Вы делайте что хотите. Я уже не маленькая. Поезжайте!

Мама напряглась.

– Просто это нечестно. Я привезла тебя сюда – в чужой город, а сама уеду…

– Мамуль, да что ты говоришь? Всё в порядке. Я справлюсь. Вон Кирка ко мне будет приезжать на выходных.

Мама вздохнула и поправила локон, свисающий из тонкого обруча.

– А ты с Артёмом ещё так и не общалась? – спросила она, приподняв бровь.

– Как же с ним общаться, если он всё время молчит как немой?

– Поговори с ним о чем-нибудь. Кажется – он застенчивый парень. Я очень хочу, чтобы вы подружились.

– Я не собираюсь заставлять человека со мной дружить, если он этого не хочет. Как захочет, сам заговорит.

– Ритуль, ты пойми – ему должно быть очень сложно сейчас. И я попрошу Толю тоже с ним поговорить об этом.

Я понимала. И мне было искренне его жаль. Нелегко, когда твоя мама умирает от тяжёлой болезни, а отец через несколько лет женится на другой женщине, да ещё и с ребёнком.

– Он, кажется, уже взрослый. Должен понимать, что отец не может всегда быть один.

– Взрослым быть ещё труднее, Рита. – лицо мамы стало серьезным.

– Не волнуйся. Я обещаю с ним подружиться. – сказала я, наивно думая, что сумею пробить бронь безжизненного робота.

Это оказалось так же трудно, как бывает тяжело бежать во сне.

На все мои попытки заговорить, парень либо молчал, как рыба, либо бросал сухие словечки. «Да», «Нет», «Не знаю».

Я как дура ходила за парнем, пытаясь завести разговор, но он в добавок ещё и редко выходил из своей комнаты, а я не могла набраться смелости постучать в дверь. Не хотелось, чтобы снова её нагло захлопнули перед носом.

Так продолжалось два дня. В воскресенье мы с Кирой всё утро прогуляли в городе, а остальное время я ходила по дому за братцем, который успешно меня игнорировал.

Сегодня я решила бросить бесполезные попытки его разговорить. Буду тоже его игнорировать. Сколько можно бегать и стараться поладить. Может человеку так проще и нравится быть одному…

Вот только я обещала маме…

После завтрака Толя уехал на работу, а мама с Верой Ивановной отправились на рынок. Толя долго объяснял, что мама не должна покупать продукты, готовить и прибираться, и что для этого есть специально обученный человек, но маму было не унять. Диана Калинина – теперь уже, конечно – Розницкая – не привыкла сидеть без работы. Понимаю, как ей всё это ново и непривычно, но я счастлива, что мамуле больше не приходится идти в вонючую забегаловку, в которой она работала последние три года, чтобы обслуживать пьяных уродов.

Я просматривала свои тетради по предметам, попивая кофе на диване в гостиной. Учебный год почти закончился, но всё равно нужно было отвезти документы в новую школу и сдать контрольные работы, чтобы меня смогли аттестовать. Вот такие вот, оказывается, привилегии в частной школе.

Никогда не чувствовала себя так, как сейчас.

На мне новые удобные джинсы по последней моде и белая хлопковая наглаженная футболка. Я пью настоящий кофе, сваренный в кофемашине. От меня пахнет новыми стойкими духами и шампунем. Кажется, я счастлива.

Послышался звук двери, которая открылась и закрылась наверху. Затем услышала, как Артём спускается по лестнице.

– Поехали, я должен отвезти тебя в школу. – сказал парень, проходя мимо, как будто разговаривал с пустым местом.

Я нахмурилась, но даже не пошевелилась и продолжила молча читать. Он остановился около кухни.

– Ты слышала, что я сказал? – спросил он издалека.

Я продолжала молчать, и Артём подошёл ближе.

– Рита!

– Артём, доброе утро! – сказала я так, будто только что его увидела.

– Нам нужно в школу к девяти. Папа просил отвезти тебя.

Я отложила тетрадь и развернулась к нему лицом, уставившись прямо в глаза.

– Может, не будем ломать комедию? – начала я. – Занимайся своими делами и продолжай меня игнорировать. А я скажу папе, что ты возил меня. Сама доеду. На автобусе.

Я отвернулась, взяла тетрадь и сделала вид, что читаю дальше.

Он молчал. Какое-то время мне казалось, что сейчас я услышу звук шестерёнок в голове этого робота.

– Извини…

Я закрыла тетрадь.

– Можем поговорить в дороге, если хочешь. – предложил Артём.

– Только не вздумай молчать, как деревянный на каждый мой вопрос, как будто меня не существует. – предупредила я.

Он кивнул.

– Ладно…

Я встала, убрала тетрадь, и накинула рюкзак на плечо.

Пошла вслед за парнем через столовую и кухню в другой конец дома. Мы спустились по небольшой лестнице и вошли в гараж.

Помещение было большое – примерно на три автомобиля. У дальней стены стоял обалденный белый мерседес. Мои глаза невольно округлились. Я подошла ближе.

Вау!

Прозвучало в моей голове.

– Это твоя?

– Моя. – ответил парень и открыл пассажирскую дверь.

Я села на мягкое кожаное сидение бежевого цвета. В нос проник приятный сладкий запах освежителя, перемешанный с запахом кожи.

– Пристегнись. – попросил Артём, усевшись рядом и вставил ключ в замок зажигания. Он нажал на круглую кнопку и мотор громко заревел.

Я пристегнулась. Улыбка не сходила с моих губ. Наконец-то мы с роботом в одном малюсеньком пространстве и можем нормально поговорить. У меня было чувство рыбака, который после долгих усилий поймал огромную рыбу. А ещё у меня всё замирало внутри, когда я предположила, что мы доедем до школы с ветерком на хорошей скорости.

Увы… Моим мечтам не дано было сбыться. Артём плёлся как старый трактор, и нас постоянно обгоняли.

И снова тишина.

Придётся опять брать всё в свои руки.

– Ты учился в этой же школе? – спросила я.

– Да.

– С первого класса?

– Ага.

– И как там?

– Нормально.

Я закатила глаза. Господи, снова сухие и короткие ответы. Из этого парня клещами слова нужно вынимать.

– Расскажи мне про учителей. – попросила я.

– Что?

– Всё. Должна же я знать кто меня будет учить. Есть строгие?

– Да. – он наконец-то слабо улыбнулся. Видимо воспоминания о школе вызывали у него приятные чувства. Это уже что-то.

– По английскому языку. Алла Константиновна. Если она будет учить твой класс, будь осторожна. Она ненавидит невыполненные задания и за каждый неправильный ответ смотрит на тебя так, будто ты вошёл в класс через окно.

Я улыбнулась. Голос Артёма даже при обычном разговоре радовал слух. Мягкий и нежный, как ванильный коктейль.

– И на тебя она так смотрела? – спросила я подозрительным тоном.

– Ну… бывало я не делал домашку. – виновато произнёс парень.

– Да неужели?

Я подняла брови. Артём крепко вцепился в руль, нервно покручивая ладони вокруг него.

– А как насчёт директора? Тебя часто вызывали?

– Нет. Только по важным делам. За проступки никогда.

– Наверное, потому что их и не было. – предположила я.

– Почти. Меня никогда не ловили на чем-то. Однажды за драку на физкультуре физрук заставил нас с тем парнем долго отжиматься, но директору рассказывать не стал.

Мы остановились на светофоре и снова в салоне повисла тишина. Теперь я начинаю предполагать, что этот парень слишком замкнутый. Должно быть – всё из-за мамы. От этой мысли у меня закололи внутренности. Не могу представить, что однажды мамы не будет рядом. Для меня не было на свете ничего ужасней. А Артём потерял самого родного человека, и ему приходится жить с заменой, делая вид, что всё в порядке.

– Извини… – сказала я.

Артём вопросительно взглянул на меня.

– Тебе, наверно, тяжело ко всему привыкнуть. Я больше не буду тебя доставать.

– Всё… в порядке. Всё в порядке. – повторил он, будто убеждал сам себя.

Остальное время до самой школы мы не говорили. И, если честно, это было не так уж плохо. Я рассматривала улицы города с яркими магазинами и разноцветными домами, пока ветер развивал мои волосы. Наблюдала за людьми, которые говорили по телефону, общались на ходу друг с другом или просто бежали по своим делам. Впервые в жизни я каталась на мерседесе, и это по-настоящему захватывало дух. Сейчас я чувствовала себя будто во сне.

Артём припарковался у газона перед тёмно-коричневым четырёхэтажным зданием.

Я обошла машину и остановилась. Внутри всё затряслось. Стоя посреди зелёной, заметно ухоженной площадки, я нервно теребила лямку рюкзака на плече. Артём остановился, почувствовав, что я за ним не иду.

– Что такое? – спросил он, посмотрев в мои растерянные глаза.

А я могла думать лишь о том, как же меня воспримут все эти богатые и образованные люди? Ведь наверняка весь город уже знает на ком женился известный бизнесмен.

– Я обязательно всё испорчу. Я даже разговаривать как они не умею. А что, если у меня не получится осилить здешнюю программу?

Артём подошёл ближе, внимательно рассмотрел моё лицо, а затем взял за запястье, отчего я немного обалдела, собираясь выдернуть руку, но что-то меня остановило.

– У тебя всё получится. – сказал он очень тихо, практически шёпотом. Развернулся и повёл меня вперёд.

Ну вот же засранец!

Ещё вчера вёл себя как бесчувственный робот, а сейчас за секунду умудрился меня успокоить взглядом и своим прекрасным голосом. Как ни странно, после его слов, мне стало легче. Я чувствовала невидимую силу, исходящую от его тёплой руки.

Странный всё-таки человек. Сплошное молчание, в котором столько действий.

Он так и провёл меня за руку, как телёнка, по всей школе, пока ученики пялились на нас.

Мы поднялись на второй этаж по двусторонней лестнице и прошли по длинному коридору, пока не упёрлись в кабинет директора.

Артём постучался и не дождавшись никакого ответа, вошёл внутрь, быстро затянув меня за собой, как будто нас настигала погоня.

– Ах, здравствуй, мой дорогой мальчик!

Высокая черноволосая женщина встала с кожаного кресла и направилась к нам с распростёртыми руками. Она крепко обняла парня, надолго задержав его в объятиях.

– Как вы тут, Алла Дмитриевна? Совсем без меня плохо?

– Ещё бы, мой мальчик! Господи, аж сердце прихватило. Как же давно я тебя не видела!

– Я тоже скучал. Не поверите, но в Волгоградском университете нет ни одного стоящего вас преподавателя. Всё не то! Никто меня там не понимает!

Алла Дмитриевна расплылась в широкой улыбке. Казалось, ещё немного и она растает, как сладкая вата.

Вот же говнюк!

Я из него за эти дни и словечка не могла вытянуть, а тут он начал просто взрываться красноречиями.

Обалдев, я смотрела на всё это действо широко раскрытыми глазами.

– Как учёба? – спросила женщина. – Ой, хотя и так знаю, что отлично. Красный диплом?

– Да, он самый! – ответил Артём. – Иду к нему прямой и уверенной походкой. Всё как вы учили.

– Это превосходно! – заявила она и вальяжно перевела взгляд на меня.

Наконец-то!

А то я начала думать, что стала невидимой.

На несколько секунд повисло молчание.

– Привёл вам новую ученицу. – заявил Артём.

– Да, да. Очень ждала встречи. Если у этой девочки хоть наполовину такой же мозг как у тебя, то я уже в раю.

Ну, ну! Знали бы вы как ошибаетесь! Даже ни на треть.

От всех этих смазанных мёдом слов, я даже немного скривилась. Да его тут, блин, за Бога принимают!

– Прошу ваши документы, юная леди. Может чаю? – спохватилась Алла Дмитриевна.

– Нет, спасибо, мы торопимся. Но в другой раз, непременно. – ответил Артём.

Непременно!

Я снова сморщила нос. От этого разговора меня начинало подташнивать.

Достала из рюкзака папку с документами и отдала Алле Дмитриевне. Даже не взглянув, что внутри, женщина положила её на стол.

– Осталось всего несколько уроков в этом году, дорогая. Если хочешь, можешь посетить. Но если твои контрольные в порядке, то я с удовольствием вручу тебе аттестат.

– Спасибо! – я кивнула.

– Сейчас у неё загруженный график, и семейных дел полно. Так что мы придём за аттестатом на последний звонок. – объявил Артём, а я продолжала офигевать от его развязавшегося языка.

– Чудесно! – чуть ли не запрыгала Алла Дмитриевна. – Тогда буду ждать с нетерпением!

– До свидания! – сказал парень, и они снова обнялись. Это вызвало свербящее чувство в желудке, и я отвернулась, но почему-то всё равно представляла, как её большие руки обнимают моего брата.

Покинув школу, мы направились к машине. Я всё время смотрела на Артёма, в надежде, что парень поделиться хоть половиной тех слов, что пару минут назад изливал в кабинете.

Но он молчал как рыба.

Мы подошли к машине, и я уставилась на парня недобрым взглядом.

– Что? – спросил он.

– Так значит ты никакой не робот? Довольно-таки прекрасно изрекаешься! – покривлялась я, копируя манеру директорши.

Артём улыбнулся изумительно красивой улыбкой. Даже ямочки на щеках проступили.

– Ты смешная.

– Я смешная?

Я уселась на мягкое сидение мерседеса.

– И это всё, что ты можешь сказать? Я думала тебе сложно общаться с людьми вообще, а ты, оказывается, просто не хотел разговаривать со мной?

– Ты тут ни при чём!

– Ну объясни тогда, в чём дело! – у меня внутри всё переворачивалось, и я начала повышать голос.

Парень глубоко вздохнул.

– Просто я не знаю, как общаться с девочками.

– Чего? Ты что, никогда не общался с девочками? – я усмехнулась.

– Конечно, общался. Но ты – другое дело.

– Почему?

– Потому что у меня ещё никогда не было сестры…

Глава 3

Скоро лето. В последнее время воздух вокруг меня наполнен свежестью и счастьем. Как же хочется на море. Особенно после того странного сна.

Я откинулась на мягкую подушку в своей кровати, заваленная книгами.

Неужели я читаю учебники? Для меня это странно. В свою бывшую школу я ходила только ради того, чтобы классная не доставала маму постоянными жалобами. Не хотелось ещё больше усложнять ей жизнь. Но жалоб всё равно было много. Другие ученики добивались больших успехов в умении выводить меня из себя, поэтому там осталось мало людей, которые ещё не почувствовали мой кулак на физиономии. Однажды я даже спустила старшеклассника с лестницы прямо на стуле, и единственное, что спасло его кости – то, что ступенек оказалось не так много.

Но это было в другой жизни. Теперь мне нужно постараться быть нормальным ребёнком. К тому же, когда я узнала какую сумму Толя заплатил за год моего обучения в этой супер-пупер гимназии – желание учиться резко усилилось.

В дверь постучали. Я напряглась. Раньше ко мне никто никогда не стучался. В моё личное пространство всегда проникали без разрешения все, включая папиных собутыльников. Поэтому дом для меня был скорее временным пристанищем. Я почти всегда находилась в танцевальной студии, где тренер Настя изредка разрешала мне ночевать.

– Рита, можно войти? – спросил Толя, не решаясь нажать на ручку, несмотря на то, что вообще-то это его дом.

– Да.

Толя вошёл и закрыл за собой дверь.

– Завтрак готов. – сказал он, и я начала разбирать кучу учебников, которыми всё утро себя обкладывала. Толя внимательно наблюдал за мной, и когда я наконец выбралась из книжного завала, присел на край кровати.

– Как успехи?

Толя кивнул в сторону книг.

– Новая школа немного отличается от той, в которой ты училась до этого.

Немного. Это он удачно пошутил!

– Может, наймём репетитора? – спросил отчим.

Я только пожала плечами. Толя смотрел ясными, добрыми глазами, напоминающими тёмный мёд. В груди всё сжалось в тугой комок. Этот человек тратил миллионы на меня и моё обучение, а я не в силах даже немного постараться, и ему придётся платить ещё и репетитору. Мне очень не хотелось, чтобы Толя считал меня ни на что не способной.

– Нет. Я справлюсь.

Толя поднялся с кровати и легонько сжал моё плечо.

– Могу попросить Артёма с тобой позаниматься, если хочешь.

Я подняла на него глаза. Такой вариант мне понравился. Я ничего не ответила, а только кивнула.

– Ну отлично. Для чего же ещё братья нужны, да? – весело проговорил отчим. Мы улыбнулись друг другу и спустились в гостиную, где уже, как всегда, ждал накрытый стол.

Я всем сердцем полюбила завтраки в этом доме. Каждый раз они отражались в памяти светом и весельем. За несколько утренних разговоров, я немного узнала о Толиной работе и его успешной компании «DriveLine» – лаборатории новых информационных технологий, оказывающей IT-услуги. У неё много мировых партнёров в производстве оборудования и ПО.

Это всё, что я запомнила из слов, которые мне объяснил Артём. Ещё он сказал, что выручка «DriveLine» за прошлый год составила почти 80 миллионов рублей. Я даже не представляю себе насколько это много.

Этот завтрак украсило ещё одно счастливое событие.

– У нас с мамой важное сообщение. – сказал Толя, когда все закончили есть.

– Какое? – спросила я.

На мамином лице заиграла подозрительно смущённая и радостная улыбка. Я сжала кулак, ведь новости и сюрпризы совсем не моё. Наверно, я не умею воспринимать новизну и до конца жизни буду бояться неожиданностей.

– У меня будет свой цветочный магазин. – сказала мама и счастливо рассмеялась. Я раскрыла рот, а Артём, сидящий напротив, округлил глаза, и весело мне улыбнулся.

– Это здорово! – закричала я от радости и подскочила с места, чтобы обнять маму. От бурных эмоций, не сумев сдержаться я приобняла ещё и Толю. Отодвинув свой стул, он встал и обнял меня крепко крепко, как настоящий отец. Слёзы просились на свободу и мне стало тяжело сдавливать их внутри. Я не хотела рыдать при всех, ведь привыкла быть стойкой. Я давно перестала плакать от побоев отца, от обиды и унижений в школе, но сейчас я готова была разрыдаться из-за несправедливости.

Почему жизнь такая неправильная? Почему люди убивают и разрушают судьбы собственных детей? Почему незнакомцы становятся роднее кровных родителей? Зачем мне дарит заботу человек, которого я даже не заслужила?

Да. Я не заслуживаю такой жизни, потому что не верю в чистую, бескорыстную любовь даже сейчас. Я слишком хорошо знаю: настоящая жизнь настолько дерьмовая, что даже Толина доброта и любовь не смогут её исправить. Как не смогут исправить меня и мою сломанную голову.

Остаток мая пролетел, как один день. В эти две недели я смеялась столько, сколько, наверное, не смеялась за всю свою жизнь. Толя очень много работал, но всё равно каким-то образом находил время, чтобы посетить с нами парк. Возил всех в кино, и почти каждый вечер играл со мной и Артёмом в «PlayStaishion». Почти каждую субботу они с мамой ходили в ресторан.

Вот так за один короткий миг я оказалась в настоящем раю, который сильно пугал, потому что тяжёлое давящее чувство внутри всё ещё беспокоило меня каждую минуту.

***

На праздник последнего звонка мама и Кира помогли мне выбрать чудесное платье из шифона и органзы с пышной юбкой до колен и кружевами на груди. Когда я двигалась, юбка переливалась из розового в фиолетовый, благодаря множеству мелких, как сахар блёсток.

– Обалдеть! – слышала я от Киры уже в третий раз за последние десять минут.

– Нет, для этого платья у меня слишком худые ноги. – проговорила я, смотря на себя в высокое зеркало.

– Рита, не говори глупости! Отличные, стройные ножки. – сказала мама.

– Действительно! Все такие хотят, а она недовольная. – поругала меня Кира.

Меня всю трясло от ожидания завтрашней линейки и выпускной вечеринки в школе. Чувство страха усугублялось ещё и тем, что я посетила всего один урок и не успела ни с кем познакомится.

Но не пойти было нельзя.

Все хотели видеть приёмную дочь главного спонсора школы. Наверно, завтра эти умники и умницы вместе со своими богатенькими родителями будут пялиться на меня, как на музейный экспонат. Кажется, я уже начинала чувствовать себя той дрессированной собачкой в цирке, над которой все потешаются, когда она проходит по длинной перекладине, виляя хвостиком.

– Ну всё, расстегни. Уже поздно. – попросила я маму, зная, что вряд ли вообще сегодня усну.

Я переоделась в пижаму. Кира уже ждала меня в кровати.

Каждый раз, когда приезжала подруга, мы не спали полночи, болтая о своих переживаниях. К тому же сейчас у нас появилось намного больше тем для разговора. Я рассказывала о своей прекрасной жизни в новой семье, а она неустанно болтала о нашей старой школе и её лучших кандидатах на роль самого успешного придурка. Оказывается, скверных ситуаций в этом месте без меня меньше не стало. Мне нравилось слушать про свою бывшую школу, ведь рассказы Киры постоянно напоминали кто я такая.

– Ну что, давайте спать, девочки? – сказала мама, повесив платье около зеркала, а затем села рядом на кровать, как делала каждый вечер.

– Волнуешься? – спросила мама, взяв меня за руку.

Я отвела глаза, но она и так всё видела без всяких слов.

– Не переживай. Всё будет хорошо. Тебя отлично примут в этой школе. Я уверена.

Наверное, она права. Тут абсолютно другие дети, выращенные в любви и заботе, под толстой и надёжной крышей своих дорогих домов. Они не знают насилия и грязи. Но я боюсь не их. Я боюсь себя, потому что я другая. Я та, что видела боль и чувствовала её на себе всю сознательную жизнь.

Мама как всегда поцеловала меня на ночь и пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты.

– Рассказывай! – спохватилась Кира, будто уже два часа ждала, когда мама уйдёт. Я даже вздрогнула.

– Что?

– Как что? Самое интересное. – ответила подруга, поудобнее укладываясь на подушку.

– Толя подарил маме цветочный магазин. – оповестила я.

– Да ладно! – завопила Кира во весь голос, совершенно забыв, что уже ночь и подскочила, как ошпаренная.

– Тише ты! Всех разбудишь. – возмутилась я, уложив подругу обратно в постель и шутливо взъерошила ей волосы.

Мы вместе засмеялись.

– Круто… – протянула Кира. – У неё всё получится. Она классный флорист.

– Да. – согласилась я. – Теперь ты.

Настала очередь Киры вещать новости из моего прошлого. К сожалению, не такие весёлые.

Подруга задумалась.

– Нашего физрука уволили, представляешь?

– Наконец-то! Даже боюсь думать за что.

– Ты права. – сказала Кира. – Лучше об этом не думать. Но ты же всё равно хочешь знать?

– Да. – ответила я.

– Он сильно избил Сашу из восьмого класса.

Я закрыла глаза от накатившего ужаса.

– Просто уволили? – спросила я.

– Директор не захотел разбираться с полицией. Парня отправили к психологу, чтобы тот хорошенько промыл ему мозги и вежливо попросил молчать. А родителям нет до сына никакого дела. Они всё проспали в пьяном угаре.

– За что? – спросила я.

– Ты же знаешь, как этот мудак унижает учеников. Говорят, Сашка не выдержал и врезал ему мячом в голову. Но кто он против стокилограммового мужика…

Теперь ты. – попросила Кира и повернулась ко мне лицом. Я лежала на спине и смотрела в потолок, на котором отражался свет фонарей в саду.

– Даже не знаю, что тебе ещё рассказать.

– Ну, например, про своего офигенно поющего брата. Вы уже подружились?

Даже не знаю, почему я вдруг заулыбалась.

– Разговаривать он стал больше. – начала я. – Учил меня играть на приставке и возил в школу знакомится с директором.

– Он красавчик. – задумчиво сказала подруга. Я резко повернула к ней голову, и она отпрянула от меня.

– Сорри, не удержалась. – она выставила руки вперёд и добавила. – Прости, но это правда.

Я молчала и улыбалась в темноте. Моя душа начала дрожать, как сумасшедшая. Накатывал страх оттого, что Кира это заметит, как будто она может прочитать мои мысли.

Да. Это правда…

– Я так рада, что ты выбралась из всего этого дерьма. – сказала Кира и обняла меня, а я крепко сжала её руку.

– Я не могу радоваться.

– Почему? – спросила Кира напряжённым голосом.

– Не знаю… Не могу это объяснить. Мне всё время кажется, что должно случиться что-то плохое. И мне очень страшно.

На моё удивление Кира рассмеялась, стараясь сдерживаться, что выглядело ещё забавнее. Я нахмурила брови, но от её заразительного смеха тоже начала хихикать.

– Чего ты ржёшь?

– Слушай, подруга. Кажется, твой брат совсем тебе мозги сплавил. – говорила она, не прекращая смеяться.

– Перестань. Перестань… – повторяла я, ударяя её подушкой, а она продолжала говорить сквозь смех.

– Кстати, ты ведь не забыла, что он тебе не родной? – выпалила Кирка, заливаясь теперь уже громким хохотом.

***

Уже с утра стояла жара, и я как никогда радовалась каждому прохладному порыву ветра. Задний двор школы украсили тоннами синих и белых шаров – под цвет школьной формы – юбки в серо-синюю полоску, белые рубашки и гольфы. Нас построили вокруг асфальтированной площадки, где разноцветными мелками было написано: «Прощай любимая гимназия!». Мы были похожи на оловянных солдатиков в одинаковых одёжках.

Родители сидели на небольших трибунах, сооружённых вокруг линейки. Мои – мама и Толя сидели напротив и махали рукой. Отчим держал камеру.

Меня здорово трясло.

Утром мама шёпотом намекнула, что меня ждёт сюрприз, и конечно же, я ждала его с нетерпением, чтобы поскорее избавиться от чувства неизвестности.

Да, я настолько странная, что панически боюсь любых сюрпризов.

Линейка началась с торжественной музыки. Сцена, на которой расплёскивала свои великолепные фразы Алла Дмитриевна находилась слева, так что где-то через полчаса у меня начала болеть шея, и я уставилась вперёд – на свою семью. Мама умилённо глазела на меня, а Толя что-то шептал ей на ухо. Они были по-настоящему красивой парой. Внезапно я осознала, что нигде не вижу Артёма, и волна тревоги ураганом поднялась внутри меня. Я стала пробегать глазами трибуны, но брата нигде не было.

Ну конечно, есть же дела поважнее, чем последний звонок сестры.

Обида ядовитым туманом заполнила мою грудную клетку, а потом её будто сдавило тисками. Я глубоко втянула воздух, чтобы ненароком не пустить слезу на глазах у одноклассников. Ещё никогда мне не было так тяжело сдерживаться.

Все слова Аллы Дмитриевны, выступления детей и прощания одиннадцатого класса со школой я пропустила мимо ушей, насупив нос и глядя в асфальт.

Подняла голову, когда услышала непривычно громкий и выразительный тон Аллы Дмитриевны, ведь только об одном человеке она всегда говорила таким сладким голосом.

– А сейчас, дорогие дети и уважаемые родители, для вас споёт лучший ученик этой школы – Артём Розни́цкий!

Я выдвинула половину тела вперёд, чтобы увидеть сцену, но эти глупые девчонки, которые издавали восторженные вздохи, делали то же самое, и мне почти ничего не удавалось разглядеть. Тогда я отошла к краю трибуны и встала на нижнюю ступеньку, осыпав извинениями, сидящую там женщину.

Артём вышел на сцену с микрофоном в руке. Белоснежная футболка, каштановые, уложенные волосы и его изумительная музыка у меня в ушах. Этот момент пригвоздил меня к железной ступеньке, и при этом унёс в облака. Только прерывистые вопли девчонок не позволяли упасть замертво от волнения. Эти малолетние дурочки готовы были залить кипятком всю линейку. А я – ещё одна малолетняя дура – стояла как прибитая и сжимала железный забор, боясь потерять сознание, когда он начнёт петь.

Льющийся в колонках нежный голос моментально утихомирил весь шум. Казалось даже деревья вокруг площадки перестали шелестеть на ветру, чтобы не потревожить красоту момента.

И во сне-е

Дуэтом пропоём

Навстречу под небом идё-ом.

И звезды расскажут, что вно-овь мы вдвоё-ом.

К тебе-е

Ночь ноты принесёт

Мой голос тебя позовё-от.

Мы вспомним о нас и весь ми-ир подождё-от.

От счастья, сгора-а-я.

Я пеплом разве-ю страх

Как песня проста-я

Растаю на твоих губа-ах.

До меня тебе так далеко.

Но под этим небом всё равно.

В тебе живёт моя душа-а-а.

Дрожа-а.

Я наблюдала как он поёт – просто и легко, будто совершенно не прикладывая усилий. Он не старался привнести дополнительные жесты в своё выступление. Он дотрагивался до сердца каждого присутствующего человека только единственным голосом, лишь закрывая глаза на самых изумительных нотах, заворожив нас всех, как маленьких змеёнышей завораживает дудочка. Я забывала дышать, когда слова его песни плавно протекали по нотам, донося свой смысл чуть позже, будто возвращая с небес на землю и снова забирая наверх.

Он был прекрасен!

Мои губы задрожали от желания дотянуться до его руки и почувствовать тепло кожи. Мои ноги подкосились от стремления жадно слушать этот голос снова и снова, пока ласкающие полутона не усыпят меня и не окунут в злую тишину. Всё моё внутреннее существо хотело, чтобы он пел только для меня – не прекращая. Этот ослепляющий сон закончился слишком быстро, отчего мне снова захотелось плакать, и по моей щеке покатилась предательская слеза.

Я как раз собиралась взять себя в руки и убавить в себе головокружительное удовольствие, в которое так неосторожно погрузилась, словно упала в прохладный бассейн.

Но убивающие наповал действия этого парня не закончились.

Только подумав, что уже не смогу сильнее офигеть, я увидела, как этот милый мерзавец идёт ко мне с огромным букетом розовых лилий. Моих любимых!

Он подошёл, взял меня за руку и спустил со ступеньки. А потом протянул цветы, мягко и осторожно обнял за плечи, и отстранившись, забавно подмигнул с ослепительной улыбкой, не сказав при этом ни единой фразы.

Только действия. Без единого слова…

После вручения аттестатов, мы поехали домой, чтобы нарядиться, и снова явиться на школьную дискотеку. Артём остался, чтобы сложить музыкальное оборудование и встретить меня для поддержки, ведь я все ещё никого не знала.

Когда мы подъехали к зданию, Артём ждал у входа. Всю парковку занимали красивые, блистающие под вечерними фонарями дорогие машины.

Из школы доносилась громкая музыка. Подростки, громко крича и смеясь, заваливались внутрь.

Я вышла из внедорожника и поправила пышное платье.

Артём смотрел на меня дольше, чем обычно и без всякого желания перенёс взгляд на родителей.

– Тёма. Ты побудешь с Ритой? У меня просто завал с работой, телефон разрывается весь день. – виновато проговорил Толя.

– Конечно. – махнул рукой Артём. – Не думаю, что это надолго. Алла Дмитриевна не любит дискотеки.

– И Киру не забудьте, пожалуйста. – сказала мама. – Нам её завтра надо домой отправить.

– Хорошо. – ответила я.

Мы долго провожали взглядом машину родителей. Когда внедорожник скрылся за поворотом, Артём взял меня за руку, и я пошатнулась от неожиданности.

– Пойдёшь танцевать? – спросил он.

– Да не особо хочется.

Какие могут быть танцы, когда сегодняшний эмоциональный штурм высосал из меня все силы.

– Хочешь, покажу тебе столовую? Там должно быть сейчас тихо.

– Да, хочу.

Мы поднялись на второй этаж всё также держась за руки.

– Тут можно поговорить. – сказал Артём, открывая дверь столовой и пропуская меня вперёд.

– Я села за один из круглых столов и внимательно посмотрела на парня.

– Спасибо. – сказала я.

Он поднял глаза.

– Пожалуйста. А за что?

– За цветы.

Он рассмеялся.

– То есть выступление вообще не понравилось?

– Что? Да нет, конечно понравилось. – я нахмурилась. – О песне у меня просто нет слов. Ты должен стать большой звездой.

Он демонстративно посмотрел на вечернее небо через окно, у которого мы сидели.

– Там их вроде без меня хватает…

Я улыбнулась и поправила волосы.

– Давно поёшь?

– Лет с пяти. – ответил Артём.

Я задумалась и попробовала представить его маленьким мальчиком, который держит в руках огромный микрофон, и издала смешок.

– У тебя очень, очень красивый голос! – сказала я, снова поправив надоедливый локон.

– Спасибо. Меня мама научила. Это она отдала меня в музыкальную школу. Кстати, она, как ты говоришь, была звездой. Даже в столице выступала. У неё было много концертов, гастроли…

– Правда?

– Угу. Она постоянно привозила мне фигурки из комиксов, футболки, кепки… Я раньше любил комиксы читать.

– Давно она… – я даже не сумела договорить, а только сглотнула подступивший к горлу ком.

И зачем я только раскрыла рот?

– Три года. – ответил парень, всматриваясь в мои глаза.

Повисло недолгое молчание.

– Мне очень жаль… твою маму. – сказала я.

– Мне тоже…

– Что будешь делать после универа? – спросила я, желая разрядить обстановку, которую по дурости сама же и накалила.

– Отец хочет, чтобы я работал в его компании, помогал ему.

– А как же музыка?

– Музыка… – задумчиво произнёс парень. – Для него это не работа.

– А для тебя?

– А для меня – смысл жизни.

– Отец не хочет, чтобы ты делал то, что тебе нравится?

– Папа очень умный человек. Он просчитывает все варианты. Считает концерты и выступления нестабильным занятием. А вот миллионная компания будет приносить деньги всегда.

Артём откинулся на спинку стула.

– Папа научил меня одной правильной вещи: если хочешь что-то получить, должен сделать что-нибудь взамен. Например, я помогаю ему в компании и тем самым дарю уверенность в будущем, а он договаривается о моих концертах. Я пою свои песни. Всё по-честному.

– И ты всю жизнь будешь делать то, что он говорит из-за его связей?

– Да. – уверенно ответил парень. – Я не так уж ненавижу мою специальность. Просто музыка важнее, вот и всё.

– По-моему тяжело разрываться на два дела.

Артем ничего не ответил, а только пожал плечами.

– А ты вроде на танцы ходишь?

– Ага. Но я ходила туда, чтобы просто не быть дома. – ответила я, отведя глаза.

– Теперь у тебя всё по-другому. – сказал он, расплываясь в своей сияющей улыбочке.

Я бы так и не отрывала взгляд от его лица ещё пару часов, но в моей сумочке зазвонил телефон. Я ответила на звонок и Кира сказала мне в ухо, что ждёт на улице.

Подруга стояла на парковке возле машины Артема и открыв рот, поглаживала белую поверхность мерседеса.

Когда мы подошли, она резко выпрямилась.

– Рита, можно тебя на минутку? – сразу спросила подруга и отвела меня от Артёма на несколько метров.

– Нас пригласили на вечеринку. – заявила Кирка. – Девчонки из твоего класса, между прочим. Тебе как раз нужно с ними познакомиться.

– Правда? А где?

– Недалеко отсюда. Адрес у меня есть. Они хотят с тобой познакомиться. И сказали, обязательно взять меня и брата.

– Ааа. Ну ещё бы. Всё понятно. Только мой брат не будет билетом на сраную вечеринку.

– Да перестань! Он, наверное, всех там знает. Спроси у него. – Кира взяла меня под руку и потащила к Артёму.

Он внимательно смотрел на нас, прислонившись к машине.

– Мы хотим пойти на вечеринку к моей однокласснице… – промямлила я.

– К какой?

– К Ангелине. – ответила Кира вместо меня.

– А ты хочешь туда поехать? – спросил Артём.

– Хочу. Праздник всё-таки. Нужно с классом познакомиться.

– Ладно… – ответил Артём после тяжёлого вздоха. – Поехали. Только обещай, пожалуйста, не пить. Иначе отец меня убьёт.

– Обещаю. – хитро улыбнулась я.

Дом Ангелины оказался не менее крутым, чем наш. Музыка разносилась по всей улице. Мы вошли в огромный зал, полностью заполненный людьми. Тут все выглядели иначе, чем в школе. Скромность и прилежность стёрлись с лиц танцующих старшеклассников. Они прыгали на лестнице, диване, на столе и даже на огромной колонке от домашнего кинотеатра.

– Ну вот, посмотри на своих настоящих одноклассников. – прошептал мне на ухо Артём. – В школе такого не увидишь.

Конечно, первым делом Кира потащила меня танцевать. Я попрыгала с ней до отказа ног, а затем еле добравшись до соседней комнаты, плюхнулась на диван около беловолосого парня, который стал пялиться на меня, попивая из картонного стакана.

– Привет. – с широкой довольной улыбкой сказал парень.

– Здравствуй! – заорал Артём прямо ему на ухо. Я даже не заметила, когда он подошёл.

Блондин здорово перепугался и подпрыгнув на месте.

– Ааа, Розни́цкий. Звезда к нам пожаловала! – демонстративно – на всю комнату – произнёс парень.

– Представь, как тебе сегодня повезло. Можешь желание загадать. – съязвил Артём.

Ребята, что до этого были увлечены настольным теннисом, уже подошли и вникали в разговор.

– Ну что, давно не играли. – сказал парень, поднявшись с места и поправил блондинистую шевелюру.

Я так долго смотрела на их игру, что мои глаза начали закрываться. Кира в гостиной плясала, как сумасшедшая, и вряд ли собиралась останавливаться.

Мои попытки побороть сон не увенчались успехом, поэтому я решила встать и поближе подойти к теннисному столу.

– А можно мне? – спросила я у блондина, протягивая руку к его ракетке.

Он с улыбкой отдал мне предмет, и немного отойдя в сторону, окатил меня жадным взглядом. Мы с Артёмом начали игру.

– Так значит, у тебя большое пополнение в семье? – обратился парень к Артёму, который ничего не отвечал. В молчанку он играл ещё лучше, чем в теннис. Хотя я за его ударами еле успевала.

– Повезло тебе. Такая у тебя сестра… хорошенькая. – произнёс блондин протяжным тоном. Артём кинул на него косой взгляд, но шарик почему-то уронила я. Блондин поднял его в конце комнаты и вежливо улыбаясь, отдал мне в руки, прикусив губу. Игра продолжилась. Теперь Артём бил по мячику более энергично. Моя рука быстро начала уставать.

– Счастливый ты человек. – продолжал говорить парнишка уже более наглым тоном. – Наверное каждый вечер укладываешь свою сестрёнку спать.

После этих слов комната утонула в громком хохоте. Я не сумела уследить за мячиком и со всей силы ударила пустоту. Сразу и не поняла, что случилось, только увидела, как Артём чересчур сильно дёрнул рукой и шарик с громким треском ударился о лицо блондина. А через секунду Тёма подбежал и припечатал парня головой о стол. Парень пошатнулся и упал, схватившись за разбитый нос. Мой братец схватил меня за руку и увёл из комнаты.

Кира опять танцевала.

И откуда у этой девчонки столько сил? Как она умудряется забывать обо всём и беззаботно впадать в веселье?

Я пила вкусный коктейль, сидя на мягком диване, и наблюдала как брат общается с двумя парням у барной стойки. Наверняка сейчас загружает бедняг своими заумными словечками. Это было сильно заметно по их растерянным лицам и постоянным переглядываниям.

От коктейля кружилась голова, а тело размякло, как кусок ваты. Музыка молотком била по ушам. Сейчас я наконец-то смогла отключить режим тревоги, ставший для меня привычным состоянием.

Я медленно подняла взгляд от своего стакана на кухню, и увидела около брата сексуальную брюнетку. Она крутилась вокруг него как кобра, пытаясь посильнее выставить пышную грудь, обтянутую плотной тканью короткого топа.

Мой режим тревоги не просто включился, а как от удара молнии врубился на полную мощность. Я продолжала наблюдать за ними, до боли сжимая кулаки.

Они мило беседовали и кажется он больше не говорил о цифрах и компьютерах, потому что девица на каждую его фразу соблазнительно улыбалась.

Оба замолчали, смотря друг другу в глаза. Девушка придвинулась к Артёму и прикоснулась губами к уху, а отстранившись посмотрела на него с мерзкой пошлой улыбочкой. Я сдавила кулаки так сильно, что запекла кожа, на которой остались почти что кровавые следы ногтей.

Артём немного помолчал, отрицательно покачал головой, и покинув брюнетку, уселся рядом со мной.

Через несколько минут девица присоединилась к нам, развалившись в кресле напротив, и демонстрируя всем голые бёдра, чуть прикрытые мини-юбкой.

– Артём, расскажешь друзьям немного о своей жизни? Целых три года тебя никто не видел. – заговорила брюнетка.

Меня стал душить тяжёлый камень в горле, отчего я немного выровняла спину, чтобы глубже дышать.

– И что ты хочешь знать? – поинтересовался брат.

– Например, нам интересно – твоя новая мамочка лучше старой?

На несколько долгих секунд я перестала дышать. Я увидела на лице Артёма слабую улыбочку, прикрывающую горечь в глазах.

Меня будто окатили изнутри кипящим маслом. Не знаю, что со мной случилось в тот момент, и вряд ли когда-нибудь вспомню в деталях. Комната поплыла перед глазами. Я молниеносно схватила ёмкость с коктейлем и окатила эту мерзкую змеюку густой жижей. Девица ошарашенно раскрыла рот, и тонкие ручейки, стекающие по её лицу, скатывались прямо внутрь. Я пронеслась к ней, схватив со стола нож и приставила лезвие к её горлу.

Все окружающие застыли на месте.

– Только попробуй ещё хоть раз сказать подобное, и я залезу ночью в твой дом, а потом порежу твою морду на маленькие кусочки. – сказала я.

Меня трясло так, что я и впрямь боялась поранить нежную кожу на ее горле. Перепуганная до смерти девушка, пересилив страх, слабо кивнула. Это вернуло мне немного самообладания, и я отпустила змею, выронив нож на пол.

Все в этой комнате разом выдохнули. Артём подошёл сзади и крепко сжав мои плечи, повёл в сторону выхода.

На свежем воздухе голова пошла кругом. Ухватившись за перила, и часто дыша, я плюхнулась на крыльцо.

Артём уселся рядом и обнял мои плечи. Не знаю сколько мы так просидели, но я потихоньку начала приходить в себя.

– Спокойно… хватит… успокойся… – повторял он некоторое время, а потом поцеловал меня в висок.

Я заглянула в его карамельные глаза.

– Ты как? – спросил он, бегая взглядом по моему лицу.

– Лучше. Хочу домой.

– Пойду Киру заберу. Сиди тут, хорошо?

Артём вошёл в дом, а я хотела плакать, ругая себя за содеянное. Я поступила ужасно, но в глубине души кайфовала от испуганных глаз той полуголой змеи. Она получила по заслугам, и наконец подавилась своим ядом.

Глава 4

За неудачную вечеринку мне влепили наказание.

За завтраком, на следующее утро после выпускного, Толя сильно хмурился, и долго посматривал на меня. Мы ели в непривычной тишине, и я знаю, что тому причина. Несмотря на то, что Артём подбадривал, подмигивая в ответ на каждый мой взгляд, в груди всё равно покалывали иголки.

– Рита! – начал Толя, видимо после того, как тщательно обдумал всё, что собирался сказать. – Мне позвонили родители Лизы – девушки Артёма.

После этих слов я чуть не свалилась со стула. Мои глаза уставились на брата.

– Бывшей. – сказал Артём беззаботным тоном, как будто он мог унять моё бешеное сердце.

– Не важно. – продолжал Толя. – Что между вами произошло? Расскажешь?

Отчим смотрел на меня, ожидая ответа, а я не могла побороть жгучую злость, разожженную нелепой новостью.

– Пап, Лиза сама виновата. – сказал Артём.

А я теперь даже не хотела на него смотреть. Ещё никогда не чувствовала себя настолько странно.

– Артём… – сказал Толя с глубоким вздохом. – С тобой я буду разговаривать отдельно.

Тёма виновато сжал губы, посмотрев мне в глаза, но заметив мой не самый добрый взгляд, уставился в тарелку.

– Скажешь что-нибудь? – спросил Толя, всё ещё дожидаясь от меня хоть слова.

Я тихонько втянула воздух и сжав кулак под столом, повернулась к отчиму.

– Она сказала плохую вещь про маму Артёма.

– Правда? Что именно она сказала?

– А это важно? Она не имела права о ней говорить. – выпалила я.

– Она сказала, что моя новая мама лучше старой. Злится, что я с ней расстался.

Артём кинул на меня быстрый взгляд. Парень казался спокойным, но я заметила, как дёрнулись его губы.

– Понятно…

Задумавшись, Толя отпил глоток сока.

Весь этот разговор сводил меня с ума. Мне было непонятно, как за такой громкий поступок меня ещё не пнули под зад и не отослали обратно в ту дыру, откуда приехала.

Вместо этого Толя говорил таким тоном, будто это на меня напали и приставили к горлу нож.

– Рита, послушай… Я знаю, тебе трудно сдерживать эмоции. Твоя защита сработала хорошо, вот только ты не посмотрела на это с другой стороны.

– С какой? – спросила я, опустив глаза. Отчего-то этот спокойный и уравновешенный тон отчима вызывал вину.

– Прежде всего, твой брат – мужчина. Он должен сам стоять за себя. А ты показала всем, что он этого не может. Ты же не хочешь, чтобы его перестали уважать?

Я недоумевающе взглянула на Толю.

– Но тогда получается, что он совсем один и его некому защитить? Для чего тогда нужна семья?

– Семья нужна, чтобы любить его, поддерживать и заботиться.

– Ммм. – лишь выдавила я.

Стало грустно. Я не хотела мириться с тем, что каждый может говорить про Артёма всё, что вздумается. Я знаю – он всегда будет молчать и держать эмоции в себе, заколотив все двери непробиваемой тишиной.

Это так несправедливо.

– Он имеет право на защиту. Разве не так?

– Рита, защищать свою семью буду я. Обязательно поговорю с этой девушкой и её родителями. Хотя, теперь мне, скорее всего, придётся извиняться…

– Может, я лучше пойду? А то я вам, похоже, мешаю. – нахмурился Артём.

– Все проблемы мы обсуждаем вместе. – ответил отчим, и Тёма закатил глаза.

– Рита, ты понимаешь, что поступила плохо?

– Да, понимаю.

Нет, я ничего не понимаю.

Выходит, всем можно унижать нашу семью, а мы будем бесконечно договариваться с врагами, потому что в каком-то перевёрнутом мире это правильно?

– Замечательно. – Толя впервые за весь разговор слабо улыбнулся. – Но ты всё равно будешь наказана. Теперь месяц занимаешься только учёбой. Со своим репетитором. – он кивнул в сторону Артёма, и я еле сдержалась, чтобы не улыбнуться.

***

– Поздравляю с наказанием. – сказал Артём, заглянув в приоткрытую дверь моей комнаты.

– Спасибо.

Я вовсе не хотела показывать улыбку, но она сама без спросу цепляла губы.

– Можно? – спросил парень, наполовину войдя в дверь.

– Заходи.

– С чего начнём? Алгебра? Информатика? У тебя и там и там тройки.

Я свела брови.

– Роботам информацию о моих оценках космос посылает, или как?

Артём засмеялся.

– Алла Дмитриевна.

– А-а-а. – я выпучила глаза. – Наша любительница умных мальчиков?

– Ревнуешь? – спросил Артём, смешно подмигнув.

– Пф! Тебя? – запротестовала я, и мои глаза почему-то быстро забегали.

– Нет. Аллу Дмитриевну.

Я нахмурила брови.

– Издеваешься, да?

Он хохотнул, усаживаясь за письменный стол, а я стала убирать раскиданные учебники, в которых утром пыталась разобраться.

– Алла Дмитриевна просветила как у меня всё плохо?

– Да. Но мы это исправим. – уверенно произнёс Артём.

Я села на стул рядом с братом.

– Тебе не сильно попало от отца?

– Так же, как и тебе. Он много говорил.

Артём улыбнулся.

– Он прав? Я тебя опозорила?

– Скорее, поразила. Думаю, Лиза со мной согласиться.

– Ты с ней встречался?

– Угу. – промычал Артём, листая мою книгу.

– А почему расстались? – не отставала я, сама не понимая откуда берётся любопытство.

Артём громко захлопнул учебник.

– Она украла мою песню. И продала. А другие люди быстренько выпустили её в свет, да ещё и испортили. Теперь даже слышать этот трек не могу.

– Вот тварь! – произнесла я.

Артём резко уставился на меня, но потом, ничего не сказав, медленно отвернул голову.

– А на вечеринке она что от тебя хотела?

– Этого я тебе сказать не могу. – он усмехнулся. – Маленькая ещё.

– Не волнуйся, я хорошо знаю, что такое секс.

– А-а-а. – он расширил глаза, изображая деланное удивление.

– Вот такая я плохая…

– С чего ты это взяла?

Лицо Тёмы внезапно стало серьёзным.

Я только пожала плечами. Обычно я не отличалась стеснительностью, но сейчас мне казалось, что мои щёки горят.

– Секс не делает тебя плохим человеком. – сказал он.

Я наконец посмотрела ему в глаза. Он поднял спину со стула и сжал мою руку выше запястья.

– Не будь к себе такой строгой, ладно? – он смотрел на меня таким успокаивающим взглядом, что перехватывало дыхание.

Смогла в ответ лишь кивнуть.

– Так, давай начнем с информатики.

– Это будет интересно… – хихикнула я. – Надеюсь, ты никуда не торопишься?

– Абсолютно свободен. Так… позиционные системы счисления. Арифметические операции с основанием q. Таблица сложения и таблица умножения. – проговорил он, задумчиво глазея в учебник. – Вот с этого и начнём.

– Мне уже страшно.

– Для начала расскажи, что ты вообще знаешь о системах счисления. – попросил парень.

Я громко выдохнула.

– Ну… система счисления – это такое правило, по которому нужно считать числа. Их, по-моему, существует 4 вида. – говорила я, запрокинув голову на спинку стула – казалось, что мозг так лучше думает. Когда я выпрямила голову, Артём уже улыбался во весь рот, а я ещё даже не закончила.

– Что-о? – возмутилась я.

– Ну… вообще на практике применяется 35 систем, а в теории их число бесконечно потому, что равно количеству натуральных чисел.

По мере произношения его слов, мои глаза всё больше расширялись.

– И откуда я могу это знать? Там такого нет. – я указала на учебник. – Там их 4.

– Извини, не буду умничать. Ты права – 4 системы. Какие?

– О, Господи! – я снова запрокинула голову, и Артём громко рассмеялся. – Господь тут не при чём. Давай, думай. Это пока легко.

– Двоичная, ммм… десятичная… восьмеричная, шестнадцатеричная.

– Ок, Гугл. Всё верно. – сказал мой безумно красивый учитель.

Я уставилась в его глаза, которые на солнце переливались жёлтыми точками в центре коричневого круга. Я поняла, что прослушала все его слова, когда парень резко замолчал.

– Что? – спросила я.

– Перестань на меня пялиться и соберись. – сказал он. – Что такое позиционная система счисления?

Я снова запрокинула голову, и он, не сдержав смех, выпрыснул его из губ.

– Да ты там что, сигналы ловишь? – спросил он, и мы на пару стали громко ржать.

Артём с трудом успокоился, а у меня начали бежать слёзы.

– Рита, соберись!

Я глубоко вдохнула и выпрямила спину.

– Прости. Я внимательно слушаю.

– Позиционные системы. – повторил он.

– Не знаю… – выдала я.

– Всё ты знаешь. Давай… Своими словами.

– Это когда числа, ну… считаются по порядку.

Он задумался и нахмурился.

– Не числа, Рита, а цифра в числе зависит от своего положения. Считается слева направо.

– Ок. – Я откинулась на стуле.

Два часа мы проговорили о цифрах, числах, унарных, бинарных системах, которые теперь, наверное, будут преследовать меня во сне.

К тому же я никак не могла сосредоточиться рядом с ним, и постоянно отвечала неправильно. Я заметила, что уже давно утомила парня.

– Ладно. – заключил Артём, захлопывая книгу. – Надо отдохнуть, иначе у меня от тебя мозг взорвётся. До обеда два часа. Чем займёмся?

– Может, позовёшь к себе в гости? – спросила я, надеясь, что он захочет разочек мне спеть.

Он посмотрел задумчивым взглядом.

– Ладно…

Его комната больше напоминала студию звукозаписи, чем спальню. Только большая кровать с коричневыми простынями говорила о том, что тут кто-то живёт.

В левом дальнем углу стояло множество музыкальных аппаратов с кнопками и бегунками. Чёрное пианино и высокий микрофон занимали почти половину комнаты. В правом углу, у окна находились два монитора. Комната была тёмной из-за закрытой шторы.

– Ух ты! Пианино! – произнесла я с восторгом, подойдя к клавишам и потрогала их рукой.

– Это синтезатор. – поправил меня Артём, разгребая завал на столе. Я провела пальцами по блестящему металлическому микрофону, и представила сколько раз мой любимый брат прикасался к нему и окутывал своим дыханием.

– А это что? – спросила я, трогая небольшую красную коробку.

– Аудио карта. – ответил Артём. – Она нужна, чтобы записывать музыку.

– Круто. Споёшь? – спросила я, уставившись на парня умоляющим взглядом.

Он подошёл и сел в высокий стул перед микрофоном.

– Что спеть? – спросил Артём, быстро нажимая разные кнопки.

Его руки молниеносно пробежались по клавишам и заиграла красивая мелодия.

– Спой, пожалуйста песню с выпускного. – попросила я.

Артём радостно улыбнулся и начал играть музыку. Музыку, которая с первых же секунд вызвала у меня мурашки.

Я уселась на кровать, ожидая начала сладких минут.

Я внимательно вслушивалась в его голос с замиранием сердца.

Он льётся прямо в меня, проходит через меня, наполняет меня теплом и спокойствием. Затаив дыхание, я наблюдаю за движением его губ, и нежными медовыми глазами, которые кидают на меня обезоруживающие взгляды, пронзающие как стрела. Моя душа дрожит, а на глаза накатываются слёзы счастья. Я летаю, стоя на земле и плыву, будучи привязанной к своему слуху. Мне нравится в нём всё. Абсолютно всё. Я хочу послать к чёрту весь мир, лишь бы только он всегда был рядом. Как сейчас. Я хочу стереть, разорвать расстояние между нами. Кажется, что моя последняя сдержанность покинет меня очень скоро, и я кинусь ему на шею, не дав даже допеть.

Но я так и сижу, замерев и с каждой секундой теряю самообладание. С моих глаз катятся слёзы. Я хочу закричать на весь дом, что люблю его. Что с первого дня не могу спать по ночам, что он постоянно в моей голове. Мне хочется поскорее выплеснуть из себя эти чувства, потому что они уже наполнили меня всю.

А он просто поёт. Говорит музыкой. Только через неё он может рассказать о своих чувствах громко и честно.

И во сне-е

Дуэтом пропоём

Навстречу под небом идём.

И звезды расскажут,

Что вно-овь мы вдвоё-ом.

К тебе-е

Ночь ноты принесё-ёт

Мой голос тебя позовё-от.

Мы вспомним о нас и весь ми-ир подождё-от.

Прошу не верь мо-о-им словам

Ведь сердце вновь гори-ит огнём

Хочу тебе я всё сказа-ать.

Кричит душа лишь об одно-о-ом.

Последние слова перенеслись в очень высокие ноты, которые попали в самую глубину моего сердца.

Я не заметила, насколько сильно оцепенела. Слёзы закапали мне на руки.

– Ты чего? – спросил Артём, подойдя ко мне и присев передо мной на корточки.

Он взял мои руки в свои.

– Перестань. – прошептал он и поцеловал мои ладони. – Что случилось?

– Просто это… восхитительно. – сказала я.

– А плачешь почему?

– Потому что… –

Я не могу, не могу, не могу.

Меня переполняют чувства, которые никак не могут выйти наружу. Потому что я не умею их высказывать. Не умею быть такой слабой плаксой, как сейчас. Что он со мной сделал только одной песней? Он нырнул в самую глубь моей души и вынырнул обратно, забрав моё сердце.

Я зажмурилась от нахлынувшего волнения и страха.

– Потому что я не хочу… быть твоей сестрой. – призналась я и моя грудь будто избавилась от долгого давления.

Я громко выдохнула и посмотрела на парня. Он не сводил с меня взгляда. Ожидание стало почти невыносимым, а на его лице несколько секунд не было никакой реакции. Глаза быстро бегали по его лицу. Он ничего не сказал, только медленно приблизился ко мне и поцеловал. Мы нежно пробовали друг друга на вкус. Сладкие, мягкие и тёплые губы парня заставили меня дышать чаще, а сердце сильно биться о рёбра.

В этот момент братские отношения между нами, трещащие по швам, порвались как тонкая ниточка.

Этот поцелуй стал нашей маленькой тайной глупостью.

Но тот, кто не бывает глуп – тот не слышит и не видит жизни. Кто не делает глупости – тот не живёт по-настоящему.

А мы живём. В этот момент мы стали настолько живыми, что не чувствовали притяжения. Я ощущала только яркий полёт. Я стала легче пера. А постоянный страх и неуверенность отпустили меня из своих объятий.

Глава 5

Мы хранили нашу маленькую тайну как могли. Старались вести себя, как обычно, и общаться как брат с сестрой. Нужно было продержаться хотя бы до моих 17 лет, ведь следующим летом я буду заканчивать школу, и мы подумали, что тогда родители нормально отнесутся к нашим «другим» отношениям.

У нас всё отлично получалось. Иногда я даже удивлялась как родители могли не замечать наших долгих взглядов, касаний рук и длинных затиший в комнате Артёма, когда вместо того, чтобы учить алгебру, мы целовались. Никогда ещё какой-то обман не приносил мне столько счастья.

Но последнее время сомневалась в нашей силе воли. Сегодня Артём, похоже, слетел с катушек и делал странные вещи, отчего мне было даже неловко, и я боялась, что Толя или мама обо всём догадаются.

После завтрака Толя, как всегда, собирался на работу, а мама в цветочный магазин. Когда родители прощались с нами, стоя у выхода из гостиной, Артём, пытаясь дотянуться до шкафа с чашками, прижался ко мне и чмокнул в голову. От неожиданности, я чуть не обронила яблоко, а он широко улыбнулся и подмигнул.

– Рита, тебя ждёт алгебра! – закричал парень, поднимаясь по лестнице.

Мама и Толя пропадали на работе целыми днями, и мы оставались с Верой Ивановной, которая, конечно же, заходила к нам каждые полчаса и проверяла чем мы занимаемся. Было заметно, что эта женщина понимает намного больше, чем наши занятые родители. Так что приглядывала она за нами тщательно.

Когда я вошла в комнату Артёма, он стоял наготове, и как только за мной захлопнулась дверь, притянул к себе и впился в мои губы. Он крепко и нежно прижал меня к своей груди и целовал, а я обнимала его за шею и трогала гладкие, мягкие волосы. От него пахло кофе и корицей, и этот сладкий запах кружил мне голову.

Мы оторвались друг от друга. Его глаза красиво заблестели. Он поцеловал меня в лоб и погладил по щеке, а потом, как ни в чем не бывало, уселся за стол, на котором были разложены учебники и тетради, ожидающие нас со вчерашнего дня.

– Сегодня у нас способы упрощения выражений, содержащих радикалы. – сказал Артём.

Я села рядом с недовольным лицом. За прошлую неделю мы выучили понятие корня n-й степени и его функцию.

Сложные термины плохо усваивались в моём мозге, но Тёма был требовательным учителем.

Я тяжело вздохнула, пододвигая к себе учебник.

– Я тут посчитал кое-что – произнёс парень, и я переместила на него взгляд.

– Что?

– Если мы будем учить по одной теме каждый день, не углубляясь в детали, то на один предмет уйдёт 20 дней. Предметов 6. Получается, за всё лето мы успеем пройти 4 предмета. Нам нужно заниматься чаще.

Парень не сдержал улыбку.

– Я не против.

Улыбнулась в ответ.

– Родители уезжают на море через неделю. – сказал Тёма, уперев взгляд в мою тетрадь.

– Знаю.

– И мы останемся под присмотром Веры Ивановны.

– Ага. – согласилась я.

– Гостевая комната напротив моей, и нянька будет спать там. – говорил он, не отрывая глаз от моих вчерашних записей.

– А моя комната в начале коридора.

Артём посмотрел на меня с подозрительной улыбочкой.

– Моё обучение идёт на пользу… – заключил Артём. Я стукнула по его плечу, и парень засмеялся.

– Это ты теряешь ум!

– Ещё как! – ответил Тёма, и развернувшись, притянул меня вместе со стулом. Затем обхватил мою талию и прикоснувшись к щеке, начал тереться о неё губами.

– Хочешь я приду к тебе в гости, когда Вера Ивановна будет спать? – прошептал он и заглянул мне в глаза.

– Да.

Я закивала головой, а он поймал мои губы и стал целовать. По телу забегали мурашки, а в животе защекотало. Поцелуй был более страстный, чем раньше. Я хотела чувствовать это вечно. Ощущать тепло его тела, прикасаться к нему. Его сладкий и терпкий запах заставлял дыхание прерываться. Я желала отдать ему всю себя, и принадлежать только ему. Даже мысль об этом поднимала выше облаков. Кажется, я окончательно сошла с ума!

Чемоданы стояли у выхода. Мама с радостным видом складывала косметику в свою маленькую сумочку.

– Вера Ивановна приедет к вечеру. – начал Толя. – Ей нужно решить дела, прежде чем остаться с вами. Она будет ночевать тут, пока нас с мамой не будет. Хорошенько поучите все предметы. Лето быстро закончится, а Рите нужно быть готовой к школе. Понятно?

Отчим серьёзно уставился на Тёму.

– Не волнуйся, пап. Мы хорошенько всё поучим. – протяжно проговорил Артём, и мне захотелось стукнуть его чем-то тяжёлым.

– Уж надеюсь!

Как только родители вышли за порог и уселись в заведённую машину, Артём поднял меня на руки и притащив в свою комнату, бросил на кровать. Он включил музыку на всю катушку и подал мне руки, чтобы я встала. Парень начал прыгать и танцевать как сумасшедший, завлекая меня в это странное дело. Мы смеялись и подпевали разным песням, а когда закончились силы, попадали на кровать, громко дыша.

Мы веселились, как дети, хотя ими и являлись – мне всего пятнадцать, да и Артём не особо взрослый. Но разница в пять лет всё равно могла напугать родителей, поэтому приходится ждать…

Но сейчас мы можем не думать об этом. Пока мы только вдвоём. Вдыхаем друг друга, наслаждаясь до боли приятными минутами. Мы счастливы!

Когда приехала Вера Ивановна мы взяли себя в руки. За ужином Артём рассказал о выступлении в студенческом доме культуры своего университета, и о том, как его наградили за лучший проект года среди студентов. Женщина постоянно с удивлением расширяла глаза и хвалила парня великолепными словами. Кажется, у него тайная сила покорять взрослых женщин.

После ужина мы смотрели фильм на домашнем кинотеатре, и в полной темноте гостиной, Артём, не отпуская, поглаживал мою ладонь.

Потом мы разошлись по комнатам.

Я с нетерпением ждала, наблюдая через окно за яркими звёздами, которых сегодня было необычно много.

Почти заснула, когда дверь в мою комнату тихонько открылась.

– Привет. – прошептал Артём. – Не спишь?

– Нет.

– Кажется, нянька заснула.

Тёма присел на кровать, а я распахнула одеяло, приглашая его лечь рядом, но парень лишь странно уставился на меня.

– Не бойся, я в пижаме. – сказала я.

– Я не боюсь… – ответил он, залезая под толстую ткань, но я заметила, как подрагивают его руки. Он улёгся и повернулся ко мне лицом.

– Ты чего? – спросила я.

Он молчал.

– Всё в порядке?

Он продолжал молчать.

– Ты не хочешь? – спросила я.

Он тяжело вздохнул.

– Рита, я просто… мне как-то неспокойно. Понимаешь?

– Ты боишься меня?

– Давай просто поспим вместе. – предложил он.

Если честно, я обалдела. Но он действительно выглядел обеспокоенным. Пришлось утихомирить свои желания и согласиться.

– Хорошо. Как ты захочешь.

Пришлось отвернуться, чтобы было легче успокоить своё тело. Он обнял меня через одеяло, крепко прижав к груди. Его дыхание ласкало мои волосы, и в скором времени я заснула.

Проснулась от мягких поцелуев. Тёплые губы нежно гладили мои волосы и щёки. Стало щекотно. Я засмеялась, обхватив Артёма за шею, а он настойчиво поцеловал меня в губы.

– Отстань!

Я легонько оттолкнула парня, и вылезла из кровати.

– Мне надо в душ.

– Ты красивая. – сказал он.

– Только утром понял, от чего отказался?

Я подошла и запустила пальцы в его прекрасные каштановые волосы, а он уткнулся лицом в мой живот.

– Мы же никуда не торопимся? – спросил он.

Я отодвинула его и наклонилась ближе к кофейным глазам.

– Никуда.

Прошло почти две недели.

Вера Ивановна стала реже заходить, когда мы занимались учёбой, но это было неудивительно, ведь мы и правда вели себя хорошо. Иногда целовались, но всё-таки больше просто разговаривали. Артём много рассказывал о своей маме и показал все её фотографии в альбомах, которые хранились в ящике с замком.

– Она красивая. – сказала я, поглаживая пальцами деревянную рамку, обрамляющую лицо кареглазой женщины. Удивительно, что у обоих родителей Артёма слишком тёмные глаза, а у него карие с жёлтой серединкой. Это делало его каким-то особенным. Да он и без того стал особенным для меня.

– Да, была… – сказал он.

Я поставила фото на стол.

– Как ты с этим смирился? – спросила я.

Он пожал плечами.

– Пришлось… после похорон ударился в учёбу. По началу было тяжело, потом… как-то постепенно легче стало. Песен много начал писать. С музыкой стало ещё лучше – она меня всегда лечила.

Я слушала его не шелохнувшись. Какой же он молодец. После такой потери смог сделать столько дел – учился на красный диплом, да ещё и написал чудесные песни. Я подвинулась к нему и легонько поцеловала в щёчку. Он улыбнулся.

– Хотел спросить… если можно… – начал он – Твой отец сильно тебя обижал?

Я откинулась на спинку стула. Было неприятно вспоминать этого человека, но хотелось поделиться с Тёмой, раз уж он рассказал о своей маме.

– Ну… Он мог иногда спросить: «Как дела». Даже обнимал, когда я приносила ему бутылку или давала на неё денег.

Мои пальцы начали теребить платье.

– Всё было неплохо, когда он напивался, если не считать громкие пьянки и гостей, которые не давали спать. Они постоянно дрались, говорили всякий бред, ругались…

Я поправила волосы. Моё сердце заколотилось быстрее, а на глаза накатывались слёзы. Артём взял мою ладонь, поцеловал её, а потом начал гладить, держа в руках.

– А когда он трезвел, это было самое страшное время. Этот урод начинал просить деньги, которых не было и распускал руки. Однажды я попала в больницу… и…тогда мы с мамой решили копить на жильё. У нас не получалось. Я начала воровать со старшеклассниками в магазинах, чтобы продавать сладости в школе – хотела помочь маме. Потом нас приютила соседка, и даже не брала денег за комнату. А потом… мама познакомилась с Толей.

Артём внимательно слушал, затем придвинулся ближе и крепко обнял.

– Прости… что спросил. – он поцеловал меня в щёчку, потом в лоб, глаза, нос, губы. Мы поцеловались. Он успокаивал меня губами, передавая всю свою нежность и мы не заметили, как наступил вечер.

За окном давно стемнело. Небо было похоже на тёмную штору, нависающую над нашим домом. Мы услышали шаги Веры Ивановны и быстро отодвинулись друг от друга как раз в тот момент, когда она открыла дверь.

– Ужин готов, ребята. – сказала женщина, пройдя в середину спальни, и внимательно осмотрела нас двоих.

– Хорошо, мы идём. – ответил Артём, уставившись в стол, на котором лежала книга, но была слишком далеко от его глаз.

– Скорее, а то всё остынет. – произнесла Вера Ивановна и неторопливо вышла, оставив дверь открытой.

Мы уставились друг на друга и звучно засмеялись. Оставалось только надеяться, что домработница не заметила наших раскрасневшихся лиц.

Я не могла уснуть. За открытым окном громко шумели сверчки, полная луна смотрела на меня, как огромный глаз. Голову занимали лишь мысли об Артёме. Я уже подумывала пойти к нему, как дверь в мою комнату тихонько открылась. Парень медленно подошёл, и прилёг рядом.

– Пойдём со мной, я тебе что-то покажу. – прошептал он.

Я резко повернулась, не сумев скрыть улыбку.

– А как же Вера Ивановна? – спросила я.

– Нянька крепко спит. Я закрыл её на ключ. До утра не должна проснуться.

Я встала и накинула на пижаму вязаную кофту. Мы тихо вышли из дома, и Артём повёл меня в пристройку с бассейном.

Это было небольшое помещение из трёх комнат: прихожей, кухни, и бассейна с парилкой. Внутри царила темнота. Артём не стал включать свет, но зажёг небольшой ночник в виде шара, и поставил на маленький столик, между диваном и двумя креслами.

Свет был не нужен. Шар достаточно освещал комнату, и я видела сияющую улыбочку Артёма.

Он подошёл, обнял меня за талию, запустив руки под кофту, и прижал к горячей груди.

Он был тёплый, как плавящийся воск. Почти незаметная грань между теплом и жаром.

Его рука подняла мою майку.

Он гладит мою спину, а кожа под его пальцами горит огнём. Он целует меня по-другому, не так как всегда – нежно и в то же время требовательно. Его язык проникает в мой рот, и я невольно издаю тихий стон. Кофта упала с моих плеч, и я оказалась на диване, накрытая большим горячим телом. Сладкий язык исследовал все уголки моего рта, а уверенные руки узнавали моё тело, которое стало горячим, как зажжённая лампа. Он начал дрожать. Зрачки стали ещё темнее. Секунду посмотрев мне в глаза, он стал целовать мою шею, спускаясь к груди, осторожно и медленно, будто боялся повредить нежную кожу. Он снял с меня майку, а с себя стянул тонкую футболку, и крепко обхватил меня, как маленького ребенка.

– Всё в порядке? – спросил он, задыхаясь. – Мне продолжать?

– Да, продолжай.

Мы любили друг друга, наслаждались друг другом, горели в огне и таяли от счастья. Это был самый сладкий миг – миг нашего воссоединения. Мы стали одним, большим миром. Мы отдавали себя без остатка, наплевав на все предрассудки, ведь любовь не имеет границ времени, возраста и правильности. Любовь не всегда правильная. Но всегда честная, открытая и чистая. Мы любим друг друга, а значит чисты перед своей совестью и нам нечего бояться, ведь любовь всегда права.

Две недели закончились слишком быстро. Этим утром мы ждали приезда родителей за учебником физики.

Тут уж Артёму было намного сложнее. По физике у меня всегда стояла жирная двойка. Поэтому я обрадовалась, когда машина родителей подъехала к дому.

– Приехали! – сказала я, чмокнув Тёму в щёчку и побежала вниз.

Вера Ивановна заканчивала готовить обед, звонко гремя посудой на кухне. Родители вошли в дом, и я заметила хмурое лицо Толи, который ничего не сказав, ушёл в свой кабинет.

За обедом все молчали, только мама всё время рассказывала про красивых рыб, что видела в Новороссийском океанариуме.

– Артём… – сказал Толя, когда все поели, и я замерла. – Зайди ко мне, надо поговорить.

Я уставилась на Тёму, который спокойно пошёл за отчимом.

– Рита, я пойду отдохну, хорошо? – сказала мама, и ушла наверх.

Ноги сами понесли меня к кабинету.

– Скажи, с каких пор ты начал бить людей? – говорил Толя.

Во мне всё напряглось. Я посильнее прислонила ухо к двери.

– 20 лет с тобой никаких проблем не было. Что вдруг произошло? Тебе скучно стало?

Отчим говорил своим спокойным, а потому пугающим тоном. А в ответ тишина.

– Ты понимаешь, что они не отстанут от нас? Как мне теперь это всё разгребать?

Тишина… Долгая невыносимая тишина.

– В первую очередь я займусь делами компании. Тебе придётся вернуться в Волгоград. Тебя там ещё ждут. Все концерты я уже отменил.

И снова тишина…

В груди всё начало кипеть. Сейчас мне нужно было услышать от Артёма хоть одно слово, одно маленькое словечко.

Но он молчал…

Я не выдержала. И пусть Тёма меня простит, но я не умею быть такой тихой, как он.

Только не сейчас!

Я вломилась в кабинет и громкими шагами подошла к столу Анатолия.

– Что случилось? Куда вы его отправляете? – спросила я, и повернулась к Артёму. Он смотрел на меня перепуганными глазами и слабо мотал головой в отрицательном жесте.

– Рита, что случилось? Нам с сыном надо поговорить. – сказал Толя зажав пальцами переносицу.

– Но ты же говорил, что мы все проблемы обсуждаем вместе!

Тут уж был мой звёздный час. После этих слов отчим не мог со мной поспорить, ведь не любил отказываться от своих слов.

– Хорошо… – сказал он. – Ты же присутствовала, когда Артём ударил парня на вашей дурацкой вечеринке?

– Да. Тот урод меня обидел. – я начала повышать голос.

– Теперь это не имеет никакого значения. – произнёс Толя своим убийственно спокойным голосом.

– Этот, как ты сказала «Урод» – сын моего конкурента. И прямо сейчас его папа пытается развалить нашу компанию. А так как Артём, мой единственный наследник, то он в опасности. Потому, что за такие деньги люди делают ужасные вещи. Вот я и говорю…

Толя вздохнул.

– Артём уезжает завтра.

– Нет! – выпалила я. – Никуда он не поедет!

Толя уставился на меня, как на сумасшедшую.

– Рита… – начал отчим, но Артём его перебил, и мы оба повернули к нему головы.

– Пап, я не хочу никуда ехать. – сказал парень, уставившись в пол, как будто был в чем-то повинен.

– Так надо! – голос Толи стал громче. Видимо мужчина не любил, когда сын шёл против него. – Я думал тебе там нравится…

– Если ты так думал, зачем притащил его сюда?

Я почувствовала непреодолимую злость. Меня бесило, что Толя управлял Артёмом, как игрушечной куколкой.

– Он ни в чём не виноват. Разве ты не говорил, что будешь защищать его? А в итоге хочешь от него избавиться и отнять дело, которое он любит. Он что для тебя игрушка?