Фея лени

Пролог

Просторная спальня была окутана приятным полумраком, разбавленным тусклым светом одинокой свечи на прикроватном столике. Эрик сидел на кровати, в предвкушении уставившись на дверь: вот-вот должна была показаться его обожаемая Эмилия…

– Меня ждёшь, дорогой?

Откуда-то сзади, хотя там не было ничего, кроме сплошной стены, раздался отвратительный фальцет – весьма безыскусная попытка имитации женского голоса.

Вздрогнув всем телом, Эрик резко обернулся… и тут же шлёпнулся на задницу, потому что кровать под ним исчезла, а комната моментально изменилась, утратив сходство с его собственной спальней, превратившись в крохотную каморку без мебели, все стены которой были выкрашены в ярко-розовый цвет. Но самым страшным была не комната, нет! Куда ужаснее был ОН. Высокого роста, широкоплечий тучный мужчина с солидным животом, густой седеющей бородой по грудь и блестящей плешью. Никаких сомнений, перед юношей стоял магистр Кея – преподаватель проклятий и по совместительству декан его факультета. Только вот вместо привычного строгого камзола стального цвета и брюк с отутюженными стрелками, страх и ужас академии Ардман был облачён в розовую балетную пачку, за спиной у него трепыхались розовые бумажные крылышки, а в руках мужчина держал детскую «волшебную» палочку с пушистым помпоном, который, как и всё вокруг, тоже был тошнотворного розового цвета.

– Д-д-декан? – голос Эрика предательски дрогнул и дал позорного петуха. Однако юноша учился уже на втором курсе факультета боевых магов, поэтому достаточно быстро взял себя в руки и спросил более уверенно: – Что с вами?

– Я – Фея Лени! – взмахнув «палочкой» в своих руках на манер дирижёра, объявил мужчина всё тем же фальцетом.

– Кто? – Эрик опешил от подобного заявления.

– Фея Лени, – состроив обиженную мордашку, повторил «магистр». – Теперь мы будем с тобой всегда вместе! – после чего игриво шлёпнул юношу по лбу помпоном и тут же полез обниматься.

Взвизгнув, точно первокурсница, увидевшая паука, Эрик шустро отполз к противоположной стене, задыхаясь от ужаса.

– Я не хочу с вами дружить! – пылко заявил он.

– Как это не хочешь? – удивился «фея». – Зачёт по проклятиям уже через неделю, а ты конспекты ни разу не открывал. А это значит, что ты мой самый что ни на есть близкий друг. – И снова принялся наступать на беззащитного парня, распахнув руки для объятий. – Мы с тобой так хорошо вместе будем отдыхать! Ни на минуту не расстанемся! Я покажу тебе столько фокусов… – и многозначительно пошевелил густыми бровями.

– Не-е-т!!! – закричал Эрик в полный голос и… проснулся.

Осознание того, что это был только сон, накатило девятым валом, сорвав с губ юноши облегчённый вздох. А в следующую секунду юный боевой маг соскочил с постели, подбежал к письменному столу и принялся рыться в ящиках, среди хаотично сваленных конспектов ища нужную тетрадь.

– Нет уж, не надо мне таких друзей, – бормотал Эрик, трясущимися руками открывая нужную тетрадь, в которую в течение всего семестра не особо прилежно, но всё же записывал лекции магистра Кеи. – Мне и без них хорошо.

В то время, как Эрик старательно листал конспект в своей комнате в общежитии, за много километров от него, в просторной гостиной уютного одноэтажного домика, магистр ментальных практик Тарий заливался смехом, разглядывая своего закадычного друга, стоявшего посреди ритуальной пентаграммы.

– Фея Лени, ой, не могу, – ухохатывался менталист, в то время как магистр Кея, облачённый в розовую пачку и белоснежную водолазку, буравил его снисходительным взглядом. – Как ты только додумался до такого бреда?

Задорно сверкнув голубыми глазами, бородатый толстячок развёл руки в стороны, пожал плечами и, выпятив губы «уточкой», изобразил на лице самое несчастное выражение, на которое только был способен, после чего, спустя буквально пару секунд, присоединился к заливистому смеху друга.

– Ты не представляешь, Тар, как меня достали эти двоечники, – густым басом проговорил Кея, устало опускаясь в кресло, стоявшее неподалёку. Всё-таки проникновение в чужие сны – процесс крайне трудоёмкий, отнимающий прорву сил и энергии. – Каждый год одно и то же, вместо того, чтобы выучить необходимый минимум и получить честную тройку, они отнимают у меня время бесконечными пересдачами. Ещё и ректор всю плешь проел со своим фирменным «нельзя лишать возможности ребят на пересдачу, они ещё молодые да зелёные, вот и не умеют правильно расставлять приоритеты», – Кея весьма правдоподобно изобразил брюзжащий голос своего непосредственного начальника. – Тьфу, тоже мне, деточек нашёл. Ардман – академия высшей магии, а не пансионат для благородных девиц!

– Ну-ну, разбушевался, – Тарий послал другу примирительную улыбку. – На самом деле, идея с ментальной стимуляцией студентов мне очень даже нравится. Глядишь, такими темпами количество пересдач по всем предметам сократится в разы!

– Вот и посмотрим, – мрачно кивнул Кея. – Главное, чтобы в этом семестре все худо-бедно сдали, у нас с Маршей нынче годовщина свадьбы – двадцать лет как-никак. Я обещал ей поездку на море.

– Правильно, работа работой, а о семье забывать нельзя, – кивнул Тарий. – А то дай нашему ректору волю, мы всем педагогическим составом из академии вылезать не будем с бесконечной чередой занятий, отработок, факультативных курсов и пересдач. – Тяжело вздохнув, менталист размял затёкшие плечи и поднялся на ноги, приготовившись продолжать «веселье». – Сколько у нас там ещё осталось?

– Пять человек, – обречённо ответил Кея, тоже поднимаясь на ноги. – К утру точно управимся.

Двоечник – это диагноз

Титвин Вэрт сидел за столом в мастерской и, подперев голову ладонью, со скучающим видом наблюдал за тем, как его лучший друг и по совместительству сосед по комнате вот уже целый час кряду посылает всевозможные кары на голову магистра Кеи.

– Да как он вообще смеет лазить в наши сны? – бушевал Алкур. – Это противозаконно!

– Напротив, – вяло возразил Титвин, отчаянно зевая – бессонная ночь, проведённая на работе, давала о себе знать. – Согласно Уставу академии преподаватель менталистики имеет право проникать в сознание своих студентов, причём как в учебное, так и во внеучебное время с целью повышения их навыка ментальной защиты.

– Кея – заклинатель, а не менталист, – напомнил Алкур.

– Да, – согласился Титвин. – А ещё он декан нашего факультета и обязан обеспечивать как физическую, так и ментальную безопасность студентов. Ты можешь доказать, что он, пробравшись в твой сон, не уничтожил какого-нибудь паразита или подселенца?

– В розовой балетной пачке и с бумажными крылышками? – ядовито уточнил Алкур.

Титвин пожал плечами.

– Если ты подашь жалобу, магистр Кея может заявить, что подобный внешний вид выбрал не сам, а принял его под воздействием твоего сознания.

– Бред! – воскликнул Алкур. – Ладно, кому-то одному такая чушь ещё могла прийти в голову. Но я поспрашивал ребят с потока. Вместе со мной за одну ночь Кея посетил шестерых человек. Ты только вдумайся в эту цифру! Шестерых человек! И у всех был в образе этой треклятой Феи Лени.

Титвин тяжело вздохнул и прямо посмотрел в глаза другу.

– От меня ты сейчас чего хочешь, Ал? Я уже сказал: желаешь подать жалобу в ректорат – дело твоё. Я даже помогу тебе её правильно составить.

– Да на кой мне сдалась эта твоя жалоба! – в сердцах воскликнул Алкур. – Я не крыса какая-то, чтобы к ректору с доносами бегать. Нет, тут надо поступить умней!

Алкур стянул с плеча рюкзак и вытащил из него солидный фолиант в тёмно-коричневом кожаном переплёте. Пролистав несколько страниц, юноша отыскал нужную и вручил книгу Титвину, ткнув пальцем в нужный абзац. Пробежав глазами написанное, Вэрт нахмурился и поднял на друга недоверчивый взгляд.

– Тебе проще провести какой-то сомнительный ритуал, предварительно обчистив хранилище артефактов, чем подготовиться к экзамену по проклятьям?

– Это теперь вопрос принципа, – категорично заявил Алкур, сверкая аметистовыми глазами. – Кея своим проникновением в наши сны фактически объявил войну. Он силой пытается заставить нас учить билеты! Если мы сейчас прогнёмся, он решит, что его метод работает, и станет практиковать его на постоянной основе.

– И что в этом плохого? – Титвин возмущений друга совершенно не разделял. – Будет дополнительный стимул освоить ментальную защиту.

Алкур скрестил руки на груди и вперил в Вэрта подозрительный взгляд.

– Ты на чьей стороне? – требовательно спросил он. – На моей или Кеи?

– Разумеется, на твоей, – поспешно заверил его Титвин. – Но мне всё-таки кажется, что твоя идея чересчур радикальна. – Юноша ещё раз перечитал описание ритуала. – В конце концов, мы с тобой только-только заканчиваем первый курс, а это – изящный палец ткнул в аккуратные строчки, выведенные острым почерком неизвестного писца, – тянет курс на третий, не меньше.

– Струсил? – с вызовом бросил Алкур.

– Ты меня на слабо не бери, – одёрнул его Титвин, наградив строгим взглядом. – Я, в отличие от тебя, предпочитаю сначала хорошенько подумать и взвесить все «за» и «против», прежде чем что-то делать.

– Перестраховщик, – беззлобно фыркнул Алкур и широко улыбнулся. – Да ладно тебе, Тит, чего ты боишься? Самое страшное, что нас ожидает – ритуал не удастся, и утром у нас будет дико болеть голова.

Титвин энтузиазма друга не разделял. Впрочем, судя по описанию, ритуал действительно не представлял серьёзной угрозы. Правда, зная их везение…

– Хорошо, – поддавшись мольбе в аметистовых глазах, сдался Титвин. – Но магический кристалл из хранилища артефактов вытаскивать будешь сам! Я не хочу вылететь из академии в случае, если нас поймают.

– По рукам, – Алкур выглядел донельзя довольным. – Я с удовольствием влезу в хранилище один. – В аметистовых глазах вспыхнуло предвкушение. – И даже буду очень рад, если меня поймают.

С Алкуром Хайотом Титвин познакомился во время заселения в общежитие. Будучи выходцем из небогатой семьи, Титвин сразу обратил внимание на щеголеватого смуглого красавца с яркими аметистовыми глазами – главным признаком принадлежности к высшей аристократии королевства. Вёл себя Алкур крайне вызывающе, хамил коменданту, ругался через слово, как портовый грузчик, и даже демонстративно распил бутылку красного вина в момент, когда комендант зачитывал правила о запрете алкоголя на территории академгородка. После всего этого, узнав, что Алкур будет жить с ним в одной комнате, Титвин почувствовал закономерное разочарование и даже раздражение – юноша рассчитывал вести тихую, спокойную жизнь все пять лет обучения. Теперь с этими планами можно было попрощаться.

В общем и целом, Титвин не ошибся. Алкур был полной противоположностью слова «спокойный». Только вот и высокомерным засранцем, каким показался на первый взгляд, юноша тоже не был. Он с уважением относился к личным границам своего соседа, в душу не лез, старался не шуметь, если Титвин что-то читал или учил, и вообще проводил в комнате минимально возможное время, возвращаясь туда лишь ночевать, а порой и вовсе не показываясь на глаза несколько дней кряду.

С мёртвой точки их отношения сдвинулись спустя три месяца после начала занятий. В одну из ночей Алкур завалился в комнату в практически невменяемом состоянии и траурным голосом сообщил:

– Меня не исключат.

Титвин, только-только проснувшийся, окинул соседа непонимающим взглядом.

– О чём ты говоришь? – осторожно спросил он, выбираясь из кровати и неуверенно приближаясь к усевшемуся прямо на полу Алкуру.

Красивые губы исказила болезненная гримаса.

– Я могу хоть взорвать эту чёртову академию, но меня не исключат, – заявил Алкур убито. – Ректор мне сказал. Отец заплатил ему какую-то астрономическую сумму, так что, что бы я ни делал, на это закроют глаза.

Сказав это, юноша обхватил колени руками и разрыдался, тем самым вогнав Титвина в состояние близкое к панике.

Позднее той же ночью, – а точнее уже ранним утром, – Алкур, напоенный успокаивающим зельем и ромашковым чаем, рассказал, что в академию Ардман поступил не по своей воле. Его сюда запихнул отец. Потому что, цитата: «наследник семьи Хайот не может быть никем другим, кроме как боевым магом». Мнение самого наследника главу семьи не интересовало. Поэтому Алкур совершенно осознанно завалил вступительные экзамены. Однако благодаря связям отца и «благотворительным пожертвованиям» всё равно оказался в числе студентов. После чего Алкур пустился во все тяжкие: прогуливал занятия, хамил преподавателям и целенаправленно, пункт за пунктом, нарушил Устав. Его выходки, естественно, не остались незамеченными и юношу, наконец-то вызвали на ковёр к ректору. Где Алкур и узнал ошеломительную новость: ничто не заставит Фейтмана его исключить. Так что хочет Алкур или нет, ему придётся отучиться в Артмане пять лет и получить диплом.

К зимней сессии у Алкура ещё теплилась надежда на отчисление за неуспеваемость и непосещение занятий. Однако по всем предметам он получил автоматом абсолютно незаслуженную тройку и окончательно махнул рукой на учёбу, полностью сосредоточившись на своей страсти – уходу за животными. Хайот даже устроился на подработку в питомник при академии, где с удовольствием общался с местными обитателями – псами самых разных пород.

И вот теперь, накануне летней сессии, перед Алкуром нарисовалась неожиданная проблема – магистр Кея, преподаватель проклятий и по совместительству декан их факультета, очевидно, не собирался никому ставить зачёт по своему предмету просто «за красивые глаза». И перспектива встречаться с ним во сне каждую ночь, тем более в виде «Феи Лени» не улыбалась никому, даже безбашенному Хайоту.

У самого Титвина с проклятьями отношения тоже не задались. Наслушавшись жутких историй про Страх и Ужас академии Ардман, впечатлительный юноша никак не мог сосредоточиться на занятиях магистра Кеи, из-за чего регулярно допускал наиглупейшие ошибки – суровый преподаватель в ответ то и дело награждал нерадивого студента хмурыми взглядами и колкими замечаниями. Впрочем, во сне к Титвину Фея Лени не явилась, за что тот был безмерно благодарен – после такой встречи ни о какой успешной сдаче экзамена не было бы и речи, юноша бы просто не смог вымолвить ни слова, даже если бы знал билет на зубок.

Несмотря на все старания Алкура, ему всё же удалось незаметно проникнуть в хранилище артефактов, забрать из ящика фиолетовый кристалл – накопитель магии, – и незаметно же покинуть здание.

– В академии охрана – курам на смех, – сетовал Хайот, пока Титвин старательно перерисовывал из книги октаграмму со сложными сигилами по периметру лучей, стараясь растянуть её на весь пол, чтобы внутри можно было поставить обе их кровати.

– В хранилище кроме ингредиентов зелий и простых артефактов нет ничего особо ценного, – объяснил Титвин, вытирая рукавом испарину со лба. – Ты же не будешь выставлять вооружённую охрану перед кладовой с вёдрами и половыми тряпками или шкафом с продуктами?

– Магические кристаллы можно использовать в сложных и опасных ритуалах, – напомнил Алкур, ухмыляясь.

– Защитный купол академии не позволит провести ничего опасного или чересчур энергоёмкого.

– А как же бои в дуэльном зале и практические занятия по проклятьям и некромагии? – удивился Алкур.

– Ты совсем ничего на занятиях не слушаешь, да? – Титвин наградил друга осуждающим взглядом.

– Совсем ничего, – радостно подтвердил тот. – А что?

– Практические занятия по проклятьям и некромагии, а также учебные бои проходят в специальном здании. И вот туда ты точно не сможешь проникнуть без разрешения ректора и сопровождения кого-то из магистров.

– Звучит, как вызов.

Титвин укоризненно покачал головой, но ничего не сказал. Закончив с незапланированным уроком рисования, юноша, кряхтя, точно столетний дед, выпрямился, придерживаясь за ноющую поясницу – всё-таки полчаса ползать на корячках это вам не шутки. Даже если тебе всего восемнадцать, и ты полон сил и пышешь здоровьем. Окинув проделанную работу пристальным взглядом и сверив получившийся рисунок с тем, что был изображён в книге, Титвин удовлетворённо кивнул и установил магический кристалл точно в центр октаграммы, после чего они с Алкуром установили кровати так, чтобы те оказались в зоне действия «Охранной печати».

– Всё, теперь можно ложиться спать, – радостно сообщил Алкур, заваливаясь на свою постель, даже не потрудившись раздеться. – Главное перед тем, как заснуть, не забудь представить образ того, кого не хочешь допустить в своё сознание.

– Спокойной ночи, – пожелал ему Титвин, неторопливо раздеваясь. Он привык бережно относиться к одежде, поэтому брюки всегда складывал стрелочка к стрелочке и вешал на спинку стула, а рубашку и пиджак – на специальные плечики.

День был крайне насыщенный, поэтому, едва только голова коснулась подушки, оба юноши моментально уснули. И ни один из них не заметил, как линии октаграммы вместо синего цвета, указанного в книге, вспыхнули бледно-фиолетовым.

То, что что-то пошло не по плану, Титвин понял сразу же, как только оказался посреди незнакомого просторного холла, залитого ярким светом от трёхъярусной хрустальной люстры под потолком. Стены помещения были украшены изящной лепниной в растительном стиле, на полу лежал дубовый паркет, а перила широкой лестницы были начищены до такой степени, что в них можно было разглядеть собственное отражение.

– О, Тит, а ты тут чего делаешь? – раздался рядом удивлённый голос Алкура.

Обернувшись, Титвин увидел друга, облачённого в роскошный тёмно-синий костюм, отделанный богатым золотистым шитьём. Густые тёмные волосы юноши были элегантно зачёсаны на бок, а в ухе сверкала серьга-гвоздик с крупным бриллиантом.

– Похоже, меня затянуло в твой сон, – мрачно сообщил Титвин. – Только я не понимаю, как это произошло.

– Разве такое вообще возможно? – в голосе Алкура слышалось сомнение.

В этот момент дверь в противоположном конце холла с оглушительным грохотом распахнулась, и в комнату, зловеще сверкая голубыми глазами, влетел магистр Кея… В розовой балетной пачке и с розовыми же бумажными крылышками за спиной.

– Хайот! – рыкнул мужчина зычным басом, и у обоих юношей по спине пробежали мурашки. – Я тебя убью, гадёныш!

В руке декана появился самый настоящий топор, а всегда бесстрастное лицо приобрело просто-таки зверское выражение.

– Ой-ой, – Алкур, предчувствуя неприятности, попятился, а затем, схватив друга за руку, скомандовал: – Бежим!

Тяжкая доля преподавателя

После ночи, проведённой в сознании двоечников, Кея чувствовал себя выжатым, как лимон. Поскольку основные лекции и практические занятия по его предмету уже закончились, магистр посчитал возможным взять несколько отгулов и хорошенько восстановить силы перед сессионной неделей.

Ректор Фейтман, отличавшийся чрезмерным добродушием к студентам, но едва ли не три шкуры сдиравший с преподавательского состава, на этот раз проявил поразительное великодушие и без лишних разговоров подписал заявление на четыре дня отгулов – просто неслыханная щедрость с его стороны. Правда перед тем, как запереться у себя дома и хотя бы немного забыть об обязанностях и надоедливых ленивых спиногрызах, Кея сначала заглянул в библиотеку, чтобы убедиться: его план сработал на отлично. Все двоечники и прогульщики, даже засевший в печёнках Хайот, появившийся за семестр от силы на трёх занятиях по теории проклятий, чинно сидели в читальном зале и корпели над книгами. С чувством глубокого удовлетворения в душе Кея покинул опостылевшие стены академии.

Дома магистр застал интересную картину: Марша паковала небольшой ярко-жёлтый, точно цветок подсолнуха, чемодан, хаотично мечась по комнатам, точно конь, которому под хвост насыпали перца.

Жену Кея искренне любил. За двадцать лет брака Марша заметно располнела, в уголках глаз появились морщинки, а густые смоляные кудри, некогда достающие до колен, укоротились по плечи и покрылись серебристыми прядями. Однако колдовские зелёные глаза всё так же ярко блестели, а губы то и дело изгибались в соблазнительной улыбке, которую так и хотелось целовать.

– Опять командировка? – поинтересовался Кея, перехватив жену в коридоре, нежно прижал к себе за талию и запечатлел на шее за правым ухом ласковый поцелуй.

– Нет, – Марша покорно откинула голову на плечо мужа, позволяя губам терзать беззащитную шею. – Маме вдруг захотелось съездит в Ран на выставку каких-то редких орхидей, и я вызвалась её сопровождать.

Кея нахмурился. Он не то чтобы не ладил с тёщей, просто старался сократить их общение к минимуму. Однако…

– Мне поехать с вами? У меня как раз внезапный выходной образовался. Целых четыре дня!

Марша насмешливо фыркнула, повернула голову и ласково клюнула мужа в щёку.

– Вот давай только без жертв, – голос женщины был наполнен теплом. – Я прекрасно знаю, как ты любишь проводить время с моей мамой. А тут ещё и скучная выставка, после которой ей наверняка захочется пройтись по рынку и скупить кучу бессмысленных безделушек.

Кея невольно скривился от подобной перспективы, а Марша весело рассмеялась, увидев выражение его лица.

– Отдыхай, – новый поцелуй пришёлся в уголок губ, и даже колючая борода ничуть не смутила женщину. – Не так уж и часто тебе выпадает возможность посветить время себе, не отвлекаясь на меня.

– Мне нравится отвлекаться на тебя, – многозначительно шевельнув густыми бровями, заметил Кея.

– Да неужели? – Марша с лёгкостью включилась в игру, копируя его тон. – Да ты, мой дорогой супруг, мазохист! Насколько я помню, в прошлый отпуск я заставил тебя перестилать крышу и отремонтировать крыльцо. А до этого ты делал ремонт на кухне.

– А три года назад был вынужден отправиться в поход с твоими балбесами, – хохотнул Кея, вспомнив кучку студентов-биологов, не способных даже костёр развести.

– Вот именно, – Марша улыбнулась. – Так что советую тебе воспользоваться моим отсутствием и отдохнуть по-холостяцки.

– Боюсь, я для этого уже слишком стар, – весело заметил Кея, а затем добавил уже совершенно серьёзно: – Я отвезу тебя на вокзал.

– Хорошо, – Марша и не думала спорить.

– Ты зарядила переговорный кристалл? Я буду звонить тебе минимум трижды в день!

– Разумеется, зарядила. И запасной на всякий случай взяла.

Кея кивнул, невесомо коснулся губами макушки жены и разжал объятия.

– Я приготовила тебе лазанью и суп, – сообщила Марша, поправляя растрепавшуюся причёску. – Всё в холодильнике. В морозилке есть мясо, в кладовой – овощи. Надеюсь, с голоду за четыре дня не умрёшь.

– У меня большие соцнакопления, – Кея многозначительно потряс огромный живот. – И я не маленький мальчик, найду уж как-нибудь, что пожевать.

– Только не мои фиалки, – предупредила Марша, наградив мужа строгим взглядом. – Не забывай их, кстати, поливать. И газон завтра подстриги, он уже весь зарос.

– Слушаюсь, моя госпожа, – Кея отвесил жене глубокий поклон, за что был награждён лёгким подзатыльником.

Кея не особо любил отдыхать. Будучи по натуре человеком деятельным, свободное время мужчина привык проводить либо за исследованиями, либо за домашними делами. В молодости он ещё увлекался артефакторикой, но с годами страсть к возне с различными камнями, деревяшками и железками угасла. А стремление придумывать всё новые и новые заклинания – нет.

Опыт во внедрении себя любимого в чужое сознание был для Кеи новым и крайне будоражащим. Во времена обучения в академии мужчина, разумеется, изучал ментальные практики, однако особо не углублялся в этот раздел, посчитав его неинтересным. И вот теперь, разменяв пятый десяток, решил вернуться к истокам и изучить малознакомую отрасль магических наук.

Тарий, узнав об интересе друга, тут же притащил целую стопку монографий, посвящённых его любимой стихии – ментальной магии.

– Советую начать вот с этого, – Тарий протянул Кее увесистый талмуд, на форзаце которого красовалась его собственная фамилия. – Это переработанный мною лично учебник. Поможет освежить азы и не наделать ошибок. Я надеюсь, практиковаться в одиночку ты не планируешь?

– Я же не дурак, – фыркнул на подобное предположение Кея. – Разумеется, для практики я приглашу тебя.

– Частное репетиторство дорого стоит, – насмешливо заметил Тарий.

– Фрикасе из ягнёнка и бутылка Амалонда пятнадцатилетней выдержки будет достаточной платой? – иронично

– В самый раз! – заверил его Тар. – Говоришь, старый хлыщ дал тебе вольную на четыре дня? Отлично. Тебе ведь хватит трёх на вспоминание азов?

– Вполне.

– Тогда я загляну к тебе в пятницу на ужин. Заодно и попрактикуемся.

Чтобы не ударить перед другом в грязь лицом, весь вечер Кея провёл за изучением учебника, от которого мужчину отвлёк взрыв сверхновой в собственной голове – защитные чары общежития сигнализировали об использовании мощной, непредусмотренной учебным планом магии.

Мысленно выругавшись на студентов-балбесов, в очередной раз влезших куда не следует, Кея закатал рукава рубашки и активировал транспортные сигилы, вытатуированные на предплечьях. Мгновение, и магистр уже стоял перед центральными воротами третьего общежития, закреплённого за его факультетом.

– Господин магистр, – крепкого телосложения охранник с коротко стриженной головой мгновенно вскочил на ноги, вытянувшись по струнке, хотя до этого со скучающим видом листал журнальчик фривольного содержания. – Что-то случилось?

– Студенты опять развлекаются, – сухо бросил Кея, направляясь в сторону лестницы. – Если понадобится твоя помощь – дам знать.

Как и в любой серьёзной организации, в академии Ардман существовал определённый протокол безопасности на случай различных чрезвычайных ситуаций. В частности, если на территории общежития был зарегистрирован всплеск запрещённого колдовства, декану необходимо было лично осмотреть место происшествия, определить степень ущерба и, при необходимости, оказать первую помощь пострадавшим, после чего вызвать медиков. В зависимости от характера применённых чар, декан мог принять решение об эвакуации или изоляции студентов, а также о привлечении сторонних организаций, например, по отлову магических тварей или устранению последствий темномагических проклятий.

Ориентируясь на сигналы, подаваемые защитным куполом, Кея поднялся на третий этаж и вошёл в шестую комнату. Цепкому взгляду мужчины предстала вполне себе мирная картина: два студента спокойно спали на своих постелях, передвинутых в центр комнаты. Только вот под кроватями на полу в такт сердцебиению кого-то из мальчишек пульсировали линии октаграммы, а в центре, источая зловещий свет, красовался магический кристалл.

Магистр Кея поднял вверх ладони, прикрыл глаза и произнёс диагностическое заклинание. Никаких следов проклятий обнаружено не было, и мужчина немного расслабился – бежать сию секунду спасать нерадивых студентов не было необходимости. Уже хорошо. Нащупав выключатель на стене, Кея зажёг верхний свет. Ярко вспыхнувшая лампа никак не потревожила сон ребят – это сразу же насторожило магистра. Его взгляд зацепился за книгу, лежащую на столе. Аккуратно протиснувшись к столу вдоль стеночки, стараясь не задеть линии октаграммы, Кея добрался до стола и взял в руки заинтересовавший фолиант. Это оказался трактат по ритуалистике. И открыт он был на странице с ритуалом «Защитная печать».

Кея перевёл взгляд с рисунка в книге на октаграмму – все линии были начертаны верно. Данный ритуал не входил в список запрещённых и, хотя и требовал достаточно большого запаса магии, не должен был вызвать реакцию защитного купола. Кея ещё раз пробежал глазами описание ритуала, и его взгляд зацепился за слово «магический накопитель». Мужчина перевёл взгляд на кристалл на полу и мысленно выругался. Аметист! Эти два несусветных идиота использовали не тот камень, и вместо того, чтобы оградить себя от чужого вторжения, заперлись в мире снов.

Вернув книгу на стол, Кея вытащил из нагрудного кармана рубашки переговорный кристалл и, влив в него немного магии, позвал Тария. Всё-таки именно он был магистром менталистики, и только он мог точно знать, как вытащить двух идиотов из той клоаки, в которую они себя загнали.

Шли секунды, но Тарий на вызов не отвечал.

– Тар, у меня в общежитии два балбеса напортачили с ритуалом и застряли в мире снов, – переведя кристалл в режим доставки сообщений, чётко проговорил Кея. – Третий этаж, комната шесть. Я пойду за ними, прослежу, чтобы дров не наломали.

Убрав кристалл обратно в карман, Кея решительно переступил через линии октаграммы, опустился на пол, прислонившись спиной к изголовью одной из кроватей, и закрыл глаза, после чего вслух прочитал заклинание погружения.

Оказавшись перед величественными двустворчатыми воротами над которыми висел огромный квадратный медальон с изображением трёхглавой химеры, Кея нахмурился. Сам он когда-то носил фамилию Асфорт и был вхож в дома Великих родов, так что без труда узнал герб семьи Хайот. Там, в общежитии, он не особо разглядывал спящих студентов, посчитав их личности неважной информацией. А зря! Ему стоило сразу догадаться, откуда ветер дует.

Решительно толкнув входную дверь, Кея вошёл внутрь и увидел в центре ярко освещённого холла двух своих студентов: Титвина Вэрта и Алкура Хайота.

– Хайот! – зычно рыкнул Кея, вперив разгневанный взгляд в виновника многочисленных неприятностей, свалившихся на голову магистра в этом семестре. – Я тебя убью, гадёныш!

В этот момент традесканция, до этого мирно цветущая в изящном глиняном горшке на постаменте прямо позади юношей, оживилась и потянула свои враз удлинившиеся листья к магам-недоучкам. В руке Кеи тут же материализовался топор – позволить обнаглевшей флоре сожрать своих студентов мужчина был не намерен.

– Бежим! – с очевидной паникой в голосе закричал Алкур, схватил Титвина за руку и дал стрекача.

– Стоять! – крикнул им вслед Кея, но было поздно – студенты уже скрылись за дверями, ведущими в соседнюю комнату.

– Тьфу! – в сердцах воскликнул Кея, решительно следуя за мнительными побегушниками, морально готовясь к очередным неприятностям. Он уже понял, что не стоило кричать угрозы – Алкур явно решил, что преподаватель достал топор, чтобы порубить его в капусту. – Вот почему всегда так? Хрень творят они, а разгребать вечно мне!

Движение – жизнь

Алкур, продолжая крепко держать Титвина за руку, пробежал через длинную галерею, затем свернул направо, в тёмный коридор, ведущий к Залу Славы и оранжерее – юноша намеревался воспользоваться сложной архитектурой родного поместья, чтобы сбить магистра со следа. Только вот за очередной дверью, вместо просторной, роскошно обставленной комнаты, оказалось ржаное поле и просёлочная дорога с двумя глубокими колеями, оставленными колёсами телег.

– Что за?.. – Алкур резко остановился и шокировано огляделся по сторонам. Над головой ярко светило солнце, вдалеке виднелись тёмные крыши домов, а сзади, вместо дубовой двери, сквозь которую они с Титвином прошли всего секунду назад, до самого горизонта тянулась дорога и золотилась рожь.

Титвин со свистом вздохнул.

– Похоже, мы каким-то образом переместились в мой сон, – ошарашено проговорил он.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что там, – Титвин махнул рукой в сторону домов, видневшихся вдалеке, – моя родная деревня.

– Ясно, – Алкура данное обстоятельство совершенно не смутило. – Что ж, в таком случае, веди! – и слегка подтолкнул друга в плечо.

– Куда вести? – не понял Титвин.

– Да куда угодно. Главное подальше от Кеи!

Титвин нахмурился.

– Если до этого мы были в твоём сне, а теперь переместились в мой, вряд ли магистр сможет последовать за ними, – после недолгой паузы заметил он.

– Как он вообще оказался в нашем сне? – в голосе Алкура послышалось возмущение. – Мы ведь даже ритуал провели, чтобы он до нас не добрался!

– То есть тот факт, что мы вместе оказались внутри сна, тебя не смущает? – Титвин наградил друга мрачным взглядом.

– А что в этом такого? – искренне удивился Алкур. – Мы ведь заснули вместе внутри октаграммы. Так что логично, что и сон у нас теперь общий.

– Нет, это совершенно нелогично! – возразил Титвин возмущённо. – Ритуал должен был защитить наши сны от постороннего вмешательства, а не создать общий сон. Да и тот факт, что магистр Кея нас нашёл, ясно свидетельствует о том, что мы где-то ошиблись и ритуал сработал неправильно.

– Допустим, – Алкура данная новость ничуть не обеспокоила. – Это, конечно, очень печально, но не смертельно. Нам всего лишь надо дождаться пробуждения.

– Магистр Кея нам завтра утром головы открутит, – тяжело вздохнув, заметил Титвин.

– Может, пронесёт? – Алкур как всегда не терял присутствия духа. – Вдруг нам повезёт, и он, проснувшись, всё забудет?

– Я бы на это не рассчитывал.

– В любом случае, нет смысла сейчас переживать об этом, – Алкур широко улыбнулся и хлопнул друга по плечу. – Раз уж мы оказались у тебя в деревне, я хочу увидеть твой дом.

– Там не на что смотреть, – Титвин смущённо потупил взгляд. – Обычный деревенский дом, он и в подмётки не годится твоему.

– Ну, и что? – Алкур пожал плечами. – Мне всё равно интересно посмотреть, как ты живёшь.

– Хорошо, – Титвин тяжело вздохнул и уверенно двинулся вперёд, в сторону деревни.

Родная деревушка юноши была совсем небольшая, всего две дюжины домов, и носила красивое название Алая поляна. Когда-то давно, ещё до рождения Титвина, неподалёку выращивали маки. Однако позапрошлый лорд Кэлтвин – хозяин здешних земель, – по какой-то неясной причине невзлюбил эти цветы, и всё поле перепахали, засеяв обычной травой и превратив его в пастбище.

Дом Титвина располагался в самом центре деревни. Это было добротное одноэтажное деревянное строение за невысоким забором, выкрашенным в приятный глазу бледно-голубой цвет. Сам дом выглядел довольно необычно: его стены от земли и до окон покрывали разноцветные каракули в стиле «палка-палка-огуречик», а изящные резные наличники украшали венки из цветов и пёстрые ленты.

– Отец с матерью считают, что нужно поощрять творчество детей, – смутившись, объяснил Титвин, поймав заинтересованный взгляд друга, направленный на дом. – И я, и мои братья с сёстрами, когда были малышами, внесли свою лепту во внешний вид дома.

– Это здорово! – Алкур подошёл поближе и даже опустился на корточки, чтобы разглядеть каракули на стене. – Которые твои?

Титвин, окончательно смутившись, нервно почесал нос, а затем указал на несколько рисунков под окном, изображавших человеческие фигуры.

– Это ты свою семью нарисовал? – уточнил Алкур и весело рассмеялся. – А что, очень даже симпатично вышло.

Титвин лишь отмахнулся и жестом предложил другу следовать за ним. Вместе они поднялись на крыльцо, после чего Вэрт толкнул дверь и вошёл в дом.

Едва только Алкур следом за Титвином переступил порог дома, как из комнаты с заливистым лаем выскочил небольшой белый пёс с большим коричневым пятном на боку, по форме напоминающим боб.

– Рекс! – Титвин опустился на колени и позволил псу облизать своё лицо. – Ну, тише, тише.

Пёс вертелся вокруг юноши, точно юла, то отбегая чуть назад, то возвращаясь обратно, и облизывал всё, до чего мог дотянуться: руки, лицо, шею и даже макушку хозяина. Титвин в ответ лишь благодушно смеялся, нежно трепля животное по холке и бокам.

– Повезло тебе, – с оттенком печали в голосе заметил Алкур. – Я всё детство мечтал о собаке, но отец был против. Говорил, животным не место в доме.

Кажется, только после того, как Алкур заговорил, Рекс осознал, что помимо обожаемого хозяина в доме есть кто-то ещё. Повернув голову в сторону незнакомца, пёс нервно прижал уши к макушке и издал странный низкий звук – ещё не рычание, но нечто близкое к нему.

– Рекс, фу, – строго проговорил Титвин, поднимаясь на ноги. – Это свои.

Уши пса немного приподнялись, и Рекс внимательно оглядел Алкура, после чего медленно приблизился. Юноша, как Титвин до этого, опустился на корточки и протянул псу руку. Рекс несколько мгновений внимательно обнюхивал ладонь Хайота, а затем ткнулся мокрым носом в самый центр, позволяя себя погладить.

– Милый пёс, – с улыбкой заметил Алкур, ласково гладя Рекса между ушами.

Титвин согласно кивнул и прошёл в комнату. Рекс тут же последовал за ним, радостно виляя хвостом.

Первое, что бросилось в глаза Алкуру – огромная доска, висевшая на стене напротив входа, полностью завешенная детскими рисунками и аппликациями из цветной бумаги. Под ней стоял небольшой диван с потёртой обивкой, а справа возвышался массивный шкаф из тёмного дерева. Помимо этого в комнате располагалась белоснежная печь, крепкий стол в окружении шести невысоких табуретов и два навесных шкафчика возле окна.

– У вас здесь уютно, – заметил Алкур, оглядевшись. Да, семейство Вэртов жило просто, можно даже сказать бедно. Только вот всё в доме было буквально пропитано любовью и теплом. Роскошному поместью Хайотов до такого было далеко.

– Пожалуй, – Титвин светло улыбнулся. – Хочешь чего-нибудь?

В этот момент входная дверь громко хлопнула, и оба юноши синхронно обернулись. Послышались грузные шаги, а затем в дверях, перегородив единственный выход, показался магистр Кея.

– Хайот, только двинься в сторону окна, и я тебя заставлю зубной щёткой отдраить все пять этажей административного корпуса! – зычно прикрикнул мужчина, зло сверкая глазами на Алкура, который действительно весьма неоднозначно покосился в сторону окна, словно прикидывая, не удастся ли воспользоваться им в качестве запасного выхода.

Рекс, до этого лишь слегка неодобрительно «ворчавший» на Алкура, принялся грозно скалить пасть и угрожающе рычать, медленно наступая на магистра. Кея наградил животное уничижительным взглядом и щёлкнул пальцами. В этот же момент на голове пса материализовалась звуконепроницаемая сфера, подозрительно напоминающая обыкновенный аквариум.

– А сейчас оба прилипли задом к стулу, – сухо скомандовал Кея, многозначительно поигрывая топором в руках.

– Пытать будете? – с кислым выражением лица спросил Алкур, однако с места не сдвинулся.

– Очень может быть, – мрачно ответил Кея. – А лучше на опыты пущу. Но сначала вытащу ваши дурные головы из той клоаки, в которую вы себя загнали.

Титвин с Алкуром обменялись растерянными взглядами.

– О чём вы говорите, магистр? – осторожно спросил Вэрт, опасливо косясь на топор в руках преподавателя.

– О том, что вы, два олуха, неправильно провели ритуал, и теперь рискуете остаться в мире снов на веки вечные.

Титвин шумно вздохнул и с ужасом уставился на магистра.

– Вы лжёте, – с вызовом заявил Алкур.

– Да неужели? – криво усмехнувшись, елейным голосом проговорил Кея. – Хотите проверить опытным путём?

Алкур шумно сглотнул: несмотря на всю браваду, он не был до конца уверен в своих словах. И проверять, как выразился магистр «опытным путём», юноше совершенно не хотелось. Хайот перевёл взгляд на друга. Титвин выглядел потерянным и разбитым – видимо, у него не было сомнений в правдивости слов декана.

– Итак, господа, вы готовы к конструктивному диалогу или так и будете играть в гляделки? – поинтересовался Кея, наградив студентов колючим взглядом.

Тяжело вздохнув, Титвин первый подошёл к столу, стоявшему возле печки, и опустился на невысокий табурет. Алкур после небольшой заминки последовал его примеру.

Кея удовлетворённо кивнул и заткнул топор за пояс балетной пачки.

– Для начала должен сказать: господин Вэрт, я был о вас более высокого мнения, – заговорил мужчина, наградив Титвина холодным взглядом. – Ладно Хайот, у него из мозгов только спинной да костный. Но вы-то вроде бы умный юноша и должны были понимать, что не стоит проводить сомнительные ритуалы, тем более если точно не знаете, как это делать.

– Титвин тут не причём! – тут же встал на защиту друга Алкур. – Это я попросил его помочь. И описание ритуала тоже я нашёл.

– И почему я не удивлён? – Кея хмуро взглянул на Алкура. – С самого первого дня вы демонстрировали наплевательское отношение к учёбе и возмутительное пренебрежение Уставом Академии. Я даже, в общем, понимаю, чем вы руководствовались, проводя ритуал. – Кея перевёл взгляд на Титвина. – Но почему вы, господин Вэрт, согласились участвовать в этом сомнительном предприятии? Вы же примерный студент! Да, практика по части проклятий у вас хромает, но с теорией вы наверняка справитесь без проблем и получите проходной балл.

– Простите, магистр, – Титвин виновато опустил взгляд.

Кея на это лишь отмахнулся.

– На кой мне сдались ваши извинения? – голос магистра был наполнен ядом. – Всё равно ни вы, ни Хайот ни капли не раскаиваетесь. Да, вы огорчены, что я поймал вас на горячем, но по-настоящему не чувствуете за собой вины.

– Может быть, потому что мы не особо виноваты? – Алкур, по всей видимости, придерживался принципа «лучшая защита – это нападение». – Это вы первый начали лезть в наши сны! Логично, что мы решили защититься.

– А вариант просто подготовиться к экзамену вы не рассматривали?

Алкур, насупившись, скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся к окну.

– Магистр Кея, – Титвин, дабы немного разрядить обстановку, решил переключить внимание преподавателя на себя. – А как вы оказались в нашем сне?

– Вошёл, – последовал лаконичный ответ.

– Но как вы узнали? – продолжил расспрашивать юноша. – Проведённый нами ритуал не относился ни к запрещённым, ни к энергоёмким.

– Если бы вы провели его правильно, я бы и не узнал, – согласился Кея. – Только вот вы, два обормота, не учли, что описания подобных ритуалов пишутся для людей, разбирающихся в ритуалистике, в связи с чем некоторые мелкие детали опускаются, потому что считается, что человек должен это и так знать. В частности, в вашем случае в книге было не указано, что в качестве магического кристалла должен использоваться розовый кварц, а не аметист. Камень, выбранный вами, вступив во взаимодействие с сигилами, извратил ритуал. И вместо защитной печати вы создали своеобразную астральную ловушку, в которую сами же и угодили.

Рекс, всё время разговора пытавшийся стряхнуть с головы стеклянный «шлем», вдруг с разбега бросился на стену, явно вознамерившись разбить сомнительный аксессуар. Магистр взмахнул рукой, и пёс оказался замотан в толстый слой поролона, став похожим на сосиску в тесте.

– У вас неплохая активная защита, Вэрт, – сухо похвалил Кея, разглядывая пса, продолжавшего упорно пытаться освободиться. – Впрочем, сейчас это неважно. – Магистр перевёл взгляд на студентов. – Расклад такой. Мы все трое на данный момент заперты внутри мира снов. Из-за вашей ошибки при проведении ритуала выбраться самостоятельно мы не сумеем. На ваше счастье, прежде чем отправиться за вами, я послал сообщение магистру Тарию. Таким образом, нам остаётся только дождаться, пока он доберётся до общежития и деактивирует печать. Только вот существует небольшое но.

– Какое? – Титвин очень внимательно слушал преподавателя и сразу же почувствовал неладное.

– Если будем просто сидеть на одном месте и ждать, наверняка умрём, – спокойно ответил Кея. – У любого разумного существа, даже не обладающего магией, есть врождённая ментальная защита, представленная пассивными и активными механизмами. Вот это – Кея кивнул на Рекса, – активная защита. Ею владелец сознания может управлять. А вот пассивная действует сама по себе. И если на активную я могу повлиять, обезвредив, то пассивная является частью сознания и никакому стороннему воздействию, кроме уничтожения, не подвержена. И она как раз и представляет для нас серьёзную угрозу.

– Какую ещё угрозу? – Алкур, несмотря на то, что продолжал изображать оскорблённую невинность, демонстративно не глядя на магистра, внимательно слушал разговор. – Это ведь всего лишь сон. Даже если мы не можем выбраться отсюда самостоятельно, ничего плохого с нами не случится.

– В обычном сне, да, не случится, – согласился Кея. – Обычно, когда человек засыпает, он перемещается в мир снов лишь сознанием. Однако вы своим ритуалом перенесли сюда не только сознание, но и астральную проекцию. А она очень тесно связана с физическим телом.

– То есть, если мы получим рану во сне, то она появится и в реальности? – с ужасом спросил Титвин, до которого наконец-то дошло, в какую глубокую яму они себя загнали.

– Именно, – подтвердил Кея. – И если умрёте здесь, то умрёте и наяву.

– И что же нам теперь делать? – голос Титвина предательски дрогнул.

– Держаться возле меня и чётко выполнять всё, что я скажу, – непреклонно заявил Кея. – Вы согласны на такие условия?

– Да, магистр, – не раздумывая, ответил Титвин.

– Да, магистр, – с явной неохотой повторил за другом Алкур.

– Вот и отлично, – кивнул Кея, удовлетворённый таким ответом. – В таком случае, для начала, нам стоит уйти отсюда.

– Зачем? – Алкур повернулся и пристально уставился в лицо преподавателя. – Нам тут пока ничего не угрожает.

– Ключевое слово «пока», – заверил его Кея ехидно. – Чем дольше посторонние находятся в чужом сознании, тем выше шанс активации пассивной защиты. Титвин, – Кея взглянул на Вэрта, – вы горите жгучим желанием повоевать с членами своей семьи?

– Нет, – последовал незамедлительный ответ.

– Я так и думал, – кивнул мужчина. – А раз так, мы переместимся в сон к другому человеку.

– Каким образом? – насторожился Алкур, которому не нравилась идея мыкаться по чужим снам.

– Магический щит общежития ночью объединяет сознания всех студентов в единую сеть, – объяснил Кея. – Это делается для того, чтобы в случае непредвиденных проблем, например, проклятья или проникновения ментального паразита, мы, преподаватели, могли легко обнаружить и устранить проблему, не бегая от студента к студенту.

В этот момент стекло в окне со звоном разлетелось, и в комнату ввалилась крупная рыжая курица с блестящими тёмными глазами.

– Какого?.. – Алкур шокировано уставился на птицу, но договорить не успел. Курица, издав боевое: «Ко-ко!» – бросилась на парня, явно намереваясь выклевать ему глаза.

Магистр Кея тут же швырнул в птицу небольшой огненный шар, мгновенно превратив несушку в горстку пепла.

– Время вышло, – мрачно бросил мужчина, вытаскивая из-за пояса топор. – Больше здесь оставаться нельзя. Уходим.

Ни у Алкура, ни у Титвина не возникло ни малейшего желания с ним спорить.

Нашла коса на камень

Кея первым вышел на крыльцо, и тут же был атакован парочкой озверевших гусей, с оглушительным «Га-га-га» попытавшихся ущипнуть магистра за мясистую ляжку. Мужчина, не растерявшись, первой птице дал богатырского пинка, оттолкнув в сторону, а вторую бесцеремонно схватил за горло и с силой встряхнул. Несчастный гусь отчаянно забил крыльями, но вырваться из мёртвой хватки магистра не сумел.

– Какое у вас активное сознание, Вэрт, – многозначительно хмыкнул Кея, ловким движением топора отрубая агрессивной птице голову. Лезвие легко прошло сквозь тонкую шею, при этом не пролилось ни капли крови – потеряв голову, гусь просто осыпался серебристыми искорками, напоминающими пыльцу фей.

Второй гусь, невпечатлённый судьбой собрата, широко растопырив крылья и вытянув шею, злобно зашипел и вновь ринулся в атаку на магистра – Кея без затей наколдовал очередной огненный шар и спалил раздражающую птицу.

– Кто-нибудь ещё горит желанием задержаться в этом гостеприимном доме? – насмешливо поинтересовался мужчина, повернувшись к Алкуру и Титвину, замершим в дверном проёме.

– Нет, декан, – за них обоих ответил Титвин.

– Вот и я так думаю, – кивнул Кея. – Идёмте. Нам ещё надо найти проход, а это дело небыстрое.

– Проход куда? – настороженно уточнил Алкур.

– Хайот, вы остатки мозгов растеряли? – Кея наградил юношу недовольным взглядом. – Я, кажется, всего пару минут назад сказал, что нам необходимо переместиться в другое сознание. Логично же, что именно туда проход нам и нужен.

– Это я, как ни странно, понял, – саркастично отозвался Алкур. – Но в чьё именно сознание мы отправляемся?

– А это уже как повезёт, – усмехнувшись, ответил Кея, а затем скомандовал: – За мной!

Твёрдой поступью мужчина пересёк двор, но прежде чем выйти за калитку, сначала огляделся по сторонам, и только убедившись, что в поле зрения нет никого потенциально опасного, вышел на дорогу. И тут же ворота у дома напротив мелко задрожали, словно в них бился неведомый монстр, а из-за них послышался звук, подозрительно напоминающий овечье блеянье.

– Много у вас живности в деревне? – мрачно уточнил Кея, настороженно косясь на ворота.

– В каждом дворе, – как-то обречённо ответил Титвин. – Из птиц – курицы и гуси. А ещё есть козы, овцы, коровы, у старосты и вовсе небольшая конюшня на пять лошадей.

На лицо магистра набежала тень, и мужчина крепче сжал топор в своих руках.

– Не отставайте от меня, – коротко бросил Кея и стремительно направился вверх по улице, пока не дошёл до перекрёстка, где свернул направо, двигаясь одному ему известным маршрутом.

– Декан, как вы собираетесь искать проход? – почему-то шёпотом спросил Титвин спустя пару минут.

– По меткам, – Кея вытянул левую руку, демонстрируя обоим юношам плотную вязь татуировок, прокрывающих предплечье. – Я, конечно, не мастер по части менталистики, но кое в чём всё же разбираюсь.

Алкур не видел в татуировках магистра ничего интересного, для него они выглядели как набор непонятных чёрточек, кружочков и ромбиков. Однако раз декан утверждал, что по этим каракулям может что-то определить, кто Алкур такой, чтобы в нём сомневаться?

Внезапно внимание юноши привлекла огромная чёрная туча на кристально-чистом небе, чересчур быстро, да ещё и при полном отсутствии ветра, приближающаяся к ним.

– Э-э-э… декан… – Алкур резко остановился и, дождавшись, пока Кея взглянет на него, ткнул пальцев в сторону тучи. – Вам не кажется это странным?

Мужчина вполголоса выругался, всучил топор Титвину и на ходу развернул над их головами магический щит, по поверхности которого туда-сюда бегали голубоватые искорки, напоминающие разряд молнии. В эту же секунду туча резко спикировала вниз, и Алкур понял, что это стая огромных воронов размером в половину его роста. Первый десяток птиц, врезавшись в защитный купол, осыпался пеплом, их собратья же вновь взвились вверх, чтобы войти в новое пике.

– И что теперь делать? – поинтересовался Алкур у магистра, наблюдая за очередным заходом пернатой эскадрильи.