Сказки атамана – Зимняя сказка

Метелица

В канун Нового года в нашей станице, как заведено на Кубани, казачата пришли к атаману в гости, наряжать большую ёлку, чтобы потом всем вместе встречать Деда Мороза. Ребятишки постучались в дверь, и им открыл атаман.

– Здравствуйте, мои дорогие казачата!

– Здравствуйте, дядько! – хором откликнулись дети.

– Проходите, раздевайтесь. Ёлочка – в зале, ждёт, когда её наряжать будем. Я расскажу вам легенду о том, как казаки Новый год справлять начали, и как Дед Мороз стал дедом для всех казачат. Садитесь поудобнее и слушайте.

В одной станице, что за Еей-рекой спряталась, жил казак старый. И был у него сын, сильный, смелый хлопец. И всё было бы, как у всех людей, да вот дал бог молодому казаку дар, умел он разговаривать с сущностями всякими, с лешими да водяными, с домовыми да банниками. И вот когда сущности шалить надумывали, звали станичники казака, чтоб помог их успокоить, а когда они сильно бушевали, лютовали, приходил уже священник.

Пошёл как-то в зимний день молодой казак в лес дров нарубить. Да захотел он с лешим поговорить, чтоб тот показал дерево, какое можно срубить, больное или, может, мешает. Долго ходил казак по лесу, звал лешего, но лесной хозяин почему-то не отзывался. Тут вдруг на чистое морозное небо набежали тучи чёрные, снежные, и началась метель. Казак возле дуба остановился, накинул башлык1, завязал, запахнул бурку2 посильнее и сквозь налипающий на глаза снег увидел в лесу девушку. Лёгкой походкой шла она в платье большом и широком, цвета снега в тени под елью, белом с синим переливом. Удивился казак, и когда девушка проходила мимо него, расступилась метель. Коснулся он руки её. Вздрогнула девушка и отдёрнула руку.

– Кто ты? – спросила красавица лесная.

– Я – Савва-казак. А ты кто такая, девица?

– Я – Метелица, дочь Мороза Ивановича. Ты что в лесу забыл, Савва-казак? – Голос девицы зазвучал мелодично и звонко, будто снежинки на морозе по льду зазвенели.

– Прохладно дома. За дровами пришёл в лес, да искал лешего.

– А зачем тебе лесной хозяин, вы же, люди, берёте всё без разбора.

– Нет, я так не делаю, я спрашивать люблю, а леший мне показывает, какое дерево рубить, а какое трогать нельзя, – отвечал девушке казак и любовался ею. Он с первого взгляда полюбил её, да и ей приглянулся.

– Подойди, а то заметёт тебя мой плащ метельно-снеговой.

Казак подошёл ближе и увидел Метелицу во всей красе. Её кожа была белая, как снег, лицо нежное и строгое одновременно. Тонкие брови еле различимы под белой прядью волос, спускающейся из-под меховой шапочки. Голубые глаза смотрели на казака строго и хитро, белая коса спускалась по её шубке, которая переходила в платье и плащ. Губы Метелицы тоненькие, чуть розовые, постоянно нашёптывали еле различимые слова метельного заклятья.

– Пойдём, я провожу тебя, – властно сказала Метелица, но потом улыбнулась и подмигнула казаку, – а то мне ещё работу сделать нужно, папенька проверит утром.

– Как же мне вернуться без дров, дома холодно, матушка печь растопить хочет, пирогов напечь.

– Вот смотри, видишь дерево повалено, руби его, всё равно не выдержит оно моего плаща.

Нарубил казак дров, связал в поленницу, взгромоздил её на две большие ветки, получились сани. И пошли они, душевно и весело разговаривая, обо всём и ни о чём сразу.

Проводила Метелица Савву-казака до станицы. И спросил её казак:

– Зайдёшь к нам в дом?

– Нет, ты что, я же в плаще, нельзя мне оставаться, станицу заметёт сильно.

– Может, я в лес завтра приду?

– Приходи, – ответила девица, улыбнулась и исчезла.

Ночь не спал казак, всё думал о Метелице, какая она красивая, и как было бы хорошо взять её в жены. С утра раннего оделся Савва и ушёл в лес. Пришёл он к старому дубу, где вчера увидел девушку, а она его уже там дожидается.

– Долго спишь, Саввушка, – с улыбкой сказала Метелица. – Я тебя с первых лучей солнца тут жду.

– Прости, милая, к утру только сон пришёл. Уснуть всю ночь не мог, всё ты в окошке мерещилась, – сказал казак и глаза отвёл. – А ты сегодня без плаща?

– Может, и не мерещилась, – хитро блеснула голубыми глазами Метелица. – Да, папенька одобрил мою вчерашнею работу. Теперь и без него можно походить, тяжёл он.

– Может, тогда пойдём погуляем по лесу? Или в станицу к нам, я тебя с батей познакомлю, да маменька пирогами угостит?

– А пошли. Мил ты мне, Саввушка.

И пошли они в станицу через лес.

Встретил их у ворот отец Саввы, старый казак. Поклонились они, и рассказал Савва отцу, как встретил он девушку и понял, что она его судьба. Вышла из хаты мать Саввы и спросила у отца:

– Ну что ж ты, старый, людей на морозе держишь, в хату не зовёшь? Вон дивчина замёрзла уже вся. Проходите, дети! Самовар кипит, пироги как раз поспели.

– Да успокойся, мать. Не видишь, Савва жинку выбрал себе, – одёрнул мать старый казак.

– Так, тем более, девочку мне заморозите, – стала причитать казачка.

А казак жене хитро подмигнул да ответил:

– Да нежить она лесная, Метелица это. Сын и жену под стать себе нашёл.

– Ну, он у нас всегда необычным казаком был, почему бы и жинке его необычной не быть, – ответила казачка.

– На том и порешим, Савва, – сказал отец, повернувшись к молодым. – Мы с матерью не против. Благословим вас, но с условием – жить по-нашему, по-православному.

Савва обрадовался, что родители не против.

– А что же Метелица? – спросила мать.

– Я не против креститься и жить по-людски, только вот что папенька скажет, – склонив голову, смиренно молвила девушка.

– Да и, куда ж нам сватов засылать, и дойдут ли? – продолжил отец.

Грянул после его слов гром в лесу, затрещали дубы вековые, склонились берёзки белые в поклоне, и вышел из леса Мороз Иванович в папахе белой, в красной бекеше3, серебром расшитой, а рядом шёл вечный спутник его, белый медведь.

– Да никуда и не нужно им идти. Знаю я казачью доблесть и упорство, но до терема моего далеко, а дело, я смотрю, срочное, – сказал Мороз Иванович и улыбнулся в бороду, а потом добавил: – Дочка, я всё слышал. Выбрала ли ты свою судьбу?

– Да, папенька, Саввушка – мой суженый, не могу я без него, – ответила Метелица и снова опустила глаза.

– Ну, тогда так тому и быть, но работу с тебя я снимать не буду. Живите в счастье и радости! А то, что ты православной казачкой будешь, этим мы только роднее людям станем.

– Хорошо, папенька, – ответила дочка.

Так и стали жить Савва-казак с Метелицей в станице. Морозная девица крещение приняла, и обвенчались они с Саввой по-людски в станичном храме. Отец Метелице кольцо волшебное подарил, чтоб могла она летом с людьми жить и жаркого кубанского солнышка не бояться. Так прожили они до осени.

Осенью беда пришла в их дом, откуда не ждали: призвали Савву на войну, да и не уберёгся казак, погиб там.

Осталась Метелица одна среди людей. Но не бросили её станичники: семья Саввы помогала и другие казаки, и казачки тоже. А в конце декабря родила Метелица дочь-красавицу: беленькая, как сама дочь Мороза Ивановича, только глазки чёрненькие, как у отца. Нарекли её Снегурочкой. Дед-казак не мог нарадоваться на внучку.

Но с первым же днём весны дочь Метелицы и Саввы-казака, Снегурочка, заболела. Знахарей да лекарей собрали станичники, но чем жарче пригревало солнце кубанское, тем хуже становилось девочке. Никто не мог сказать, что происходит с ребёнком, и когда Снегурочка почти истаяла, пришёл священник и сказал:

– Зови отца своего, Метелица, может, он поможет, а мы помолимся богу, чтоб дал он времени ещё немного твоей доченьке, любимице всей нашей станицы.

Вышла мать из хаты и обратилась к северному ветру:

– Ветер друг мой, ветер брат мой,

Ты приди мне помоги!

Ветер друг мой, ветер брат мой,

Ты услышь мои мольбы.

Пусть мольбы мои несутся

Над озёрами к горам.

Ветер друг мой, ветер брат мой,

Отнеси их к папе в храм.

И как только Метелица сказала последнее слово, сразу стало холодно, и пошёл в станице снег. Затрещали дубы вековые, наклонились берёзы, и выехал из леса Мороз Иванович на белом медведе.

– Помоги, папенька, умирает твоя внученька Снегурочка, – взмолилась Метелица.

Взял Мороз Иванович девочку на руки, собрал всю силу свою волшебную и вдохнул в неё жизнь морозную. И стала расцветать девочка. Мать нарадоваться не могла, казаки ликовали. Но радость казаков оказалась недолгой. Поднял посох свой Мороз Иванович и молвил:

– Не радуйтесь, казаки. Сила моя только на зиму распространена, летом всё повторится. От жаркого летнего солнца будет Снегурочке всё хуже и хуже, пока не погибнет она. А второго морозного кольца у меня нет.

Опечалились казаки, а Метелица поняла, про что сказал отец.

– Папенька, но ведь в тереме твоём она сможет жить летом, а зимой приходить к людям?

– Да, ты права, дочка. Рядом со мной Снегурочке ничто не угрожает.

– Так тому и быть! – сказал старый казак. – Весной и летом пусть она с вами живёт, а зимой пусть нас радует. Вся станица ей рада будет!

Выступил и атаман станицы со словами ко всему народу:

– А мы праздник будем устраивать на день рождения Снегурочки и станем её годики считать и радоваться, что у нас такая казачка есть, которая живёт в волшебном тереме со своим дедом, Морозом Ивановичем. Верно говорю, братья?

– Любо, атаман! Верно говоришь! – радостно подхватили станичники. На том и порешили всей станицей.

Весной Снегурочка уходила к Деду Морозу, а в день своего рождения в конце декабря вместе с ним приходила она к матери, да к казакам в родную станицу, что возле реки Ея стоит. Играла Снегурочка с казачатами да казачками, радовала станичников и оставалась всегда маленькой девочкой. А Дед Мороз радовался, что дети приняли его внучку как равную, и стал приносить каждому ребёнку гостинец. Вскоре все дети стали считать его своим дедом.

– Вот такая история, дорогие мои казачата, у нас в станице приключилась, – сказал атаман, поднимая самую маленькую девочку над собой и другими детьми, и она поставила на макушку ели шпиль в виде снежинки. – И сказку послушали, и дело сделали, – улыбнулся атаман.

Зимняя сказка

На сосне невысокой в этот праздничный год,

Там, где звери сидят интересных пород,

Шары золотые и домик с трубой,

Но ты не смотри в его окна, не стой.

Вот тигры сидят королевской семьёй,

Они охраняют любовь и покой.

А вот и коровы, семья королей,

Все звери на дереве царских кровей.

Мышиное царство ты дальше пройдёшь,

Но в этом году ничего не найдёшь.

Смотри на часы, те, что сказку хранят,

Они и подскажут нужных зверят.

Ты правильно смотришь на наших зайчат,

Они в этот год на троне сидят.

Но кто же из них, загадка простая,

Наверно, вот та, что всегда молодая.

Белёсые ушки и носик торчком,

Принцессу ушастых зови ты в свой дом.

Вся магия древа сегодня при ней,

Она и одарит тебя поскорей.

Пришли как-то ребятишки из станицы навестить атамана. Он им обрадовался и в дом пригласил:

– Здравствуйте, казачата. Проходите в хату, не стойте на пороге. Вы же за новой сказкой пришли?

– Да, – отвечали юные гости хором.

Один мальчик показал на стену и спросил:

– А что это за часы у вас такие смешные, с животными вместо цифр? Как вы не путаетесь в них?

– Эти? Это годовые часы, по ним я года смотрю, – отвечал атаман.

– Как это?

– Каждое животное царство своим годом правит. Об этом я и расскажу вам сегодня. А было это так.

Очень давно, после того, как Метелица вышла замуж за казака, и дочка их, Снегурочка, к деду жить ушла, случилось вот что.

Сидели как-то казаки зимой у атамана в хате, готовились к приходу генерала Мороза с внучкой его. И вдруг открылась дверь, и вошла Снегурочка вся в слезинках, замёрзших на её щеках. Переглянулись казаки, а казачки к ней кинулись, усадили на лавку подальше от печи, дали студёной водицы.

И атаман спросил её:

– Что случилось, дочка? Али тебя, кто обидел?

– Беда, папенька!

И тут в дверях хаты появилась голова Змея Горыныча, потом другая, третья, и весь он ввалился в дом.

– Братцы! Кот меня вокруг пальца обвёл, не виноват я, – плакал Змей.

А Снегурочка за него рассказала:

– Змей Кота Баюна отпустил. А тот, негодник, все двенадцать царств поссорить хочет и править сам всеми зверями желает.

– Ну, дела, – подивился атаман. – А Дед Мороз-то где?

– А он с тигром на совет к Северному полюсу полетел. Сказал, что к самому празднику только вернётся с первым ударом великих часов. Что мне делать, папенька? Только на казаков могу положиться.

– Подожди, дочка, а с кем Дед Мороз совет ведёт? – спросил старый казак.

– Так их же много, Морозов-то, – успокаиваясь в кругу добрых людей, разговорилась Снегурочка. – Это у нас – мой дедушка, Мороз Иванович, а в далёкой Италии – Баббо Натале, в Китае – Шань Дань Лаожен, у казахов – Колотун Ага, за океаном – Санта Клаус. У каждого народа свой Дед Мороз, и каждый является хранителем зимней сказки. А кот часы заповедные забрал, что Деду Морозу Шань Дань передал. По ним звери смотрят, кому на царство заступать. А я глянуть забыла и теперь не знаю, кого подготовить, а тигры уже устали.

– Ну, что же, дочка, нам, старикам, некогда, нужно готовиться к приходу твоего дедушки, – поглаживая бороду, отвечал атаман. – Так что, бери себе в помощники кого-нибудь из молодых. Вон пусть Пëтр с тобой пойдёт. Он – казак смышлёный. Так, Петро? – кликнул он казака, который на окне морозные узоры разглядывал.

Когда его окликнули, Петро встрепенулся и подскочил, отвечая:

– А чего не помочь, батько. – Накинул он бурку, замотался башлыком, надел папаху и кивнул, обращаясь к девочке и Змею: – Пошли, в пути толком всё объясните.

Вышли они из хаты и направились в лес. По дороге Змей Горыныч рассказал, как гулял он около дуба волшебного, и как обманул его кот. Пережёг змей златую цепь, по которой кот ходил, да и сбежал Баюн. Хотя обещал спуститься сказку рассказать, да поиграть.

– Глупенький ты, Змеюшка, – улыбнувшись, сказала Снегурочка. – Баюн всегда коварным был, вот и наказали его по цепи ходить, а сказку он тебе и с цепи рассказать мог.

– Теперь он и нам бед натворит, – ухмыльнулся Пëтр.

– Уже натворил, – зашмыгала носиком Снегурочка и закрыла ладошками лицо. – Двенадцать звериных царей поссорил, часы заповедные украл…

– Не плачь, пустое это занятие. Помирим, порядок на ведём, – успокаивал её казак и добавил: – Успеем к возвращению твоего дедушки, серчать не будет.

Дошли они до терема Деда Мороза. Красив терем! Он на опушке леса стоял, весь деревянный, добротно сложен из вековых дубов, шпили крыши светились радугой изнутри. Окна в резных окладах, двери резные. На входе тигры в доспехах стояли с алебардами, сторожили терем.

Поднялись Пётр со Снегурочкой да Горынычем по лестнице, тигры склонили головы, приветствуя Снегурочку, и отворили перед ней двери. А там шум-гам!

В центральной зале – три трона стояли. Один, большой, на постаменте из трёх ступеней, покрытый золотой резьбой, с серебряной звездой наверху. На нём со злобной ухмылкой, довольный собой, развалился Кот Баюн и брюхо почёсывал. Два других трона, по меньше, по бокам от большого стояли, очень красивые, сверкающие серебром. На них сидели тигр и тигрица, с усталым видом, зевали, будто сейчас и в сон провалятся.

– Ну вот, заступников привела, – улыбнулся и потянулся кот, взглянув на Снегурочку и её друзей.

– Да я и сам бы пришёл, – ответил казак коту. – Ты разве не знаешь, что казаки все для Снегурочки братья, а братья всегда защищают сестру.

Звери в зале замолчали.

– Ну и что. Пришёл ты, что дальше? Я тут ни причём, звери сами рассорились. Они столько тысяч лет правили и не знают, кто за кем! Вот я и выдвинул свою кандидатуру на правление.

– Куда ты дедушкины часы дел, они им и покажут, кто должен на царство заступить, – чуть не плача возразила юная хозяюшка морозного терема.

Кот заёрзал на троне, хвостом закрылся и давай по-иному петь: