Я хочу тебя

Пролог

Пробираюсь по залу ЗАГСа и верчу головой по сторонам, но жениха своего не вижу.

А ведь подошла наша очередь, Марк должен быть здесь.

По второму разу обошла толпу. У колонн и зеркал, повсюду разряженные гости, со всех сторон звучат поздравления, очередная счастливая пара стали мужем и женой.

А моего жениха нигде нет.

Посмотрела на часы. И неуверенно позвала в толпу:

– Марк! Ты где?

Совсем рядом хрюкнул краснолицый мужчина и пошутил:

– Есть фильм "Сбежавшая невеста", но в реальной жизни бегут мужики.

Гости загоготали, я вспыхнула и отступила в темный коридор. Вернулась в комнату для невест и достала простенький сотовый, который мы купили сегодня.

Набрала номер Марка.

Гудки шли, а я ходила по комнате, слушала ровные паузы, кусала губы и набирала заново.

И не верила.

Не мог Марк оставить меня здесь, у алтаря, нет, конечно, мы же вместе сбежали из города, бросили родных, учебу, работу.

Часы бесперебойно отсчитывали секунды, подошла наша очередь.

Марк на улице.

В машине.

Точно.

А на регистрации нас подождут, две минуты.

Рванула на себя дверь комнаты.

И тут же отшатнулась назад, заметив высокую мужскую фигуру на пороге.

В первый миг решила, что это Марк.

Но всмотрелась.

И похолодела.

– А что даже без улыбки, Алина, свадьба все таки, – ровно, без эмоций, сказал мой кошмар наяву, мой палач, мой демон, и шагнул на меня. – Ну привет, – Демьян медленно прикрыл дверь. Повернулся. – Я предупреждал, что найду тебя. Я нашел. Раздевайся, Алина. До первой брачной ночи я не дотерплю.

Глава 1

Спать хочется, сил нет. Влажные волосы пушатся, не до конца высохли после душа. Я из дома выбежала, собравшись за пару минут.

Все из-за звонка младшей сестры.

Вошла в бар, и сразу увидела Ларису. Сидит за столом, смотрит в одну точку. Ладно, быстрее рассчитаюсь за ее выпивку, быстрее дома окажемся. Там я ей объясню, что неплохо бы перестать гулять по ночам, так можно в неприятности вляпаться.

Ее вон уже приметили небритые мужики за соседним столиком. Сидят и глаз не сводят.

– Лара, – подошла к ней, постукивая о грязный пол низкими каблуками сапожек, – вот пять тысяч. Плати, и уходим.

Положила перед сестрой купюру, и думала, что Лариса тут же вскочит, пойдет к бару расплачиваться, но сестра подняла на меня возмущенно-испуганный взгляд.

– Что ты привезла? Этого мало!

– Ты же сама сказала пять тысяч.

– Алин, я же просила доллары.

Подсчитать в уме сумму я так сразу не успела. А пока стояла и соображала, меня схватили за плечи.

– Это что за хрень? – прорычал мне на ухо мужик. – Баксы где? Кинуть решили?

– Алин, а больше у тебя нет? – пропищала сестра.

Я хотела развернуться. Спросить, в чем дело, закричать. Хоть что-то сделать, но не успела. Все произошло слишком быстро. Почувствовала, как мне залезли в карман пуховика, и вытащили телефон. Сумочку отобрали, и меня толкнули в спину.

И буквально через минуту мы оказались на улице, выведенные мужчинами через заднюю дверь.

Мы в проулке за баром. Холодно, но я догадалась пуховик надеть. Хоть и торопилась из-за звонка сестры, попавшей в беду. А Лара трясется в своем коротком платьице, и накинутой на плечи шубке из искусственного меха.

Середина декабря, все же. Новый Год скоро, а нас сейчас, кажется, прирежут.

– Бабло гоните! – огромный детина сверкает ножом, на его стали свет фонаря отражается.

Это те самые мужики. Которые за соседним столиком сидели и пялились на Лару. И ясно теперь, что не красотой ее восхищались.

– Я отдала вам все, что у меня есть. Можете телефон забрать. Хотите кольцо? – пытаюсь снять с указательного пальца кольцо, которое купила себе на совершеннолетие, но бандит хрипло смеется.

– Нахер мне эта дешевка?

– Но у меня больше ничего нет!

Я еле сдерживаю рыдания. Креплюсь, но кажется, скоро сломаюсь. Лара поскуливает от ужаса, смотрит то на мужика с ножом, то на его молчаливых дружков. А я не знаю, как выпутаться из всего этого.

Что вообще происходит?

– Алин, я же сказала, чтобы ты деньги с собой взяла, – хнычет сестра.

– Я и взяла.

– Пять тысяч! Это не деньги, – взвизгивает Лара, и головорез орет:

– Заткнулись! Итак, сучки, – он подкидывает нож, и ловит его за лезвие, – бабло нужно вернуть. Или придется отработать. Я вас братве отдам, за таких чистеньких мне хорошо заплатят.

– Какой братве? Вы… вы что такое говорите? – испугалась я не на шутку. – Давайте договоримся! Сколько Лариса задолжала?

– Не задолжала, а украла, – детина сплюнул, и уставился на меня. – Эта шкура в прошлую субботу обчистила моего брата. Четыре тысячи зеленых сперла, а с процентами – пять.

Зеленых. Долларов?

– Я же сказала, чтобы ты пять тысяч привезла, – всхлипнула Лара.

Я прижала ладони к щекам. Лара, когда позвонила мне, лепетала про долг, про то, что в баре. Про пять тысяч, которые нужно отдать. Может, говорила про доллары, но я это пропустила мимо ушей. Думала, что все как обычно. Сестра повеселилась, денег не хватило, и я еду расплачиваться за нее. И вот, мы обе мерзнем в проулке, загороженном машинами. А рядом бандиты.

– Что зависла? – ощерился мужик. – Твоя Лариса – та еще стерва. Брату моему цену за ночь назвала, оттащила в гостиницу, и клофелином накормила. Утром ни ее, ни четырех косарей.

Лара не могла. Не могла ведь?

Да, ей восемнадцать, веселиться охота. Дома мы по струнке ходим, боясь отца. Понятно, что хочется отвлечься, но не так же!

– Наверное, это ошибка, – пробормотала я. – Лариса не могла.

– Могла, Серый ее узнал, – хохотнул детина. – Идиотка в этом баре каждую неделю пасется, ума не хватает новое место выбрать. Специально пришли, ждали ее, и дождались. Подсела к одному лоху, начала ему сиськи под нос пихать, а тут мы.

Я повернула голову к сестре, и Лара с вызовом посмотрела на меня. Напугана, плачет, но к моему ужасу, виноватой себя не чувствует.

Боже, куда делась моя любимая младшая сестренка, которой я косички плела?!

– Бабла не будет, я правильно догоняю? – зло бросил бандит. – Тогда сначала мы вас попользуем, а потом братва за бабки. Пока не отработаете…

– Нет, подождите, – торопливо перебила я. – Деньги будут, правда. Я не знала про сестру, думала, она пять тысяч рублей задолжала. Можно мне позвонить?

Я смотрела на бандитов, и молилась про себя, чтобы мне телефон вернули. Может, получится сделать вид, что звоню… отцу, например, а самой полицию набрать? Там ведь не дураки сидят, поймут, что к чему, отследят вызов, и приедут. Спасут нас.

Другого варианта нет. Отцу звонить нельзя, если он про Ларису узнает – нам конец. Ей за то, что опозорила, а мне за то, что не уследила за младшей.

Он умеет быть жестоким.

– Пожалуйста, верните мне телефон. Я сделаю звонок, и деньги привезут, – пытаюсь уговорить бандитов.

Думала, мне придется долго упрашивать их, выслушивать угрозы. Но их главный, брат того парня, которого обокрала Лариса, вдруг приблизился ко мне, и достал мой смартфон из кармана.

– Ну позвони, – улыбнулся он. – Вернее, я сам наберу, кого скажешь. И мы все послушаем твой разговор, кошечка.

Этот мужчина мерзок. Смотрит на меня, чуть ли не облизывается. Я себя раздетой чувствую из-за этого взгляда. Хочется скорее покончить с этим, закрыться в своей спальне, и забыть эту ночь, как самый страшный сон.

– Ну, кого набрать? – бандит открыл список контактов в моем телефоне, и усмехнулся.

Догадался, кажется, что я схитрить собиралась. Они ведь не идиоты. Это Лара оказалась дурой, раз решилась на подобные развлечения. Да и я недалеко ушла.

Но у кого можно попросить пять тысяч долларов?

– Только не папа, – прошептала Лариса, и я вздрогнула.

Разумеется, не папа. Ему звонить нельзя. И не потому, что он отругает, как поступил бы любой родитель. Он жестоко накажет. Так жестоко, что лучше уж с бандитами остаться.

У кого есть пять тысяч? Может…

– Наберите Демьяна, – попросила я, и голос дрогнул при его имени.

– Больная? – взвизгнула Лариса. – Он отцу все расскажет, и мне конец! Ты хоть понимаешь, что со мной папа сделает?

– Лариса, замолчи, – зашипела на нее, мечтая отвесить затрещину, и повторила: – Наберите Демьяна.

Демьян наводит почти такой же страх, как отец. Он – его правая рука, тень за его спиной. Мы знакомы уже три года, и все это время я стараюсь держаться от него подальше. Также, как и от отца. Ведь я не знаю, кто из них большее чудовище.

Но у Демьяна есть деньги. Почему-то я знаю, что этот страшный человек поможет. Если не он, то никто.

– Одно лишнее слово, хоть намек на полицию, и я организую тебе пожизненную улыбку, – прошипел бандит, помахивая ножом. – От уха до уха.

Раздался короткий гудок, и Демьян сразу принял вызов, будто ждал его:

– Алина, я слушаю.

Глава 2

– Демьян…

Голос сорвался, я захлебнулась словами. Все это для меня слишком. Ночь, переулок, бандиты. Лариса, которая оказалась мошенницей.

И нож, который прижал к моей шее бандит.

– Алина, что случилось? – слышу в голосе Демьяна тревогу.

– Говори! – одними губами произносит бандит. – Говори, а то прирежу!

– Демьян, можешь помочь? – выдавила я из себя, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Я… я кое-кому задолжала. Сможешь одолжить мне денег?

Я готовилась к вопросам. Зачем, почему, как я могла, и что вообще случилось. Но Демьян оказался как всегда краток:

– Сколько?

– Пять тысяч долларов, – тихо ответила я. – Деньги нужны сейчас.

– Куда приехать?

Я взглянула на бандита, и он кивнул, разрешая назвать адрес.

– Бар «Портал» на Латвийской. И Демьян, – я зажмурилась, не в силах уже выносить то, как на меня пялится этот бандит с ножом, – не говори, пожалуйста, отцу.

– Буду через двадцать минут, жди.

– И никакой полиции, – все же, рявкнул в трубку бандит, нажал на отбой, и положил мой телефон к себе в карман. – Этот хрен точно бабло привезет? Кинет, или как ты рубли нам попытается всучить – грохнем всех.

– Привезет, – закивала я, морщась от боли в руке, в которую вцепилась Лариса.

– Если привезет, то вам повезло, – ощерился мужчина, – Про Толю Маслова слышали? Пахан наш, бригаду держит. И с такими цыпочками не церемонится. Тем более, с клофелинщицами.

Меня начало трясти. Трясти так, что зуб на зуб не попадал. И от холода, и от страха.

И не из-за Толи Маслова, мало ли бандитов у нас? Может, в Москве и Петербурге их изничтожили и пересажали, а у нас в городе девяностые и не думали заканчиваться. Эти головорезы и не скрывают, что бандиты. Смело говорят о своем пахане, лиц не скрывают… если Демьян не поможет, нас убьют.

Они, наверное, хотят дождаться, когда привезут деньги. Убить и нас, и Демьяна.

А Демьян не из тех, кого можно просто так уничтожить. Многие пытались, но ни у кого не получилось.

– Бабла не будет, тебя первую по кругу пустим, – бандит резко схватил Лару за руку, и попытался дернуть на себя.

Но сестра в меня вцепилась, и взвизгнула:

– Не трогай! Ты сам-то знаешь, кто я? Из какой я семьи?

– Лара, замолчи, – я впилась ногтями в ее ладонь, но бандиты не обратили на слова сестры внимание.

Засмеялись, не опасаясь, что прохожие заинтересуются шумом из переулка. Хотя, идиотов в нашем городе не так много – тех, кто ночью пойдет любопытствовать в темную подворотню. Кричать будем, плакать – не помогут. Все жить хотят.

– Ты знаешь, что я? – передразнил Лару один из мужчин. – Знаем. Обычная шалава.

Я еще сильнее впилась ногтями в ладонь сестры. Так, что она тихо простонала, но хоть рот не открыла, и не стала рассказывать про нашего отца.

У него есть деньги, связи. И имя его на слуху. Узнают, из какой мы семьи, и не станут Демьяна дожидаться – в машину затолкают, и начнут выкуп требовать. Либо убьют сразу, чтобы отец не узнал, в чьих руках мы побывали. Его не зря боятся.

Скорей бы Демьян приехал! А то Лара может наговорить лишнего, я не всегда могу вовремя ее заткнуть.

– Подождем в баре? – предложила я. – Здесь очень холодно, и вам, и нам. Давайте зайдем внутрь, дождемся нашего друга…

– Рот закрой, – вызверился бандит. – Здесь будем ждать. Рыпнетесь – пером порежу!

Мы с Ларой прижались друг к дружке теснее. Она точно сляжет. Темно, фонарь на улице горит, в проулок слабый свет попадает, но мне видно, как сестра посинела от холода. Точно заболеет, еще и в больницу загремит…

Хотя, о чем я?! Нам бы живыми выбраться из этой беды. А дальше хоть постельный режим, хоть больница с пневмонией!

Мы ждали, мужчины тихо переговаривались друг с другом. И, как специально, о нас говорили. Как, кого, и в какой позе. Кошмар какой-то!

– Что-то нет вашего Демьяна, – выплюнул мужчина. – Кинул он вас. Повеселимся, девочки. Мы уж точно повеселимся.

Все засмеялись, как гиены, и в это время мы услышали, как рядом проехала машина. Остановилась у бара.

Хоть бы Демьян! Хоть бы он!

– Иди, глянь, – кивнул бандит одному из своих подельников, и тот пошел по проулку мимо урны, и скрылся за поворотом.

– Если Демьян все расскажет отцу, я тебя убью, – прошипела мне Лариса на ухо.

– Ты в своем уме? – уставилась я на нее. – Лариса, я тебя не узнаю. Занималась не пойми чем, еще и права качаешь!

Я прикусила губу, чтобы не наговорить лишнего. Хотя хотелось, еще как! Лара сама подставилась, и меня втянула. Дура малолетняя!

– Ой, это ты у нас святоша, – скривилась она. – Вернее, притворяешься такой. В тихом омуте, Линочка, черти водятся.

– Замолчи! – шикнула я на нее.

– Не смей меня затыкать! Тебя даже о помощи нормально попросить нельзя. Ясно сказала, чтобы баксы везла, – взвизгнула сестра. – Рубли приперла, подставила меня. На тебя рассчитывать нельзя, и…

– А ну, заткнулась! – рыкнул браток. – Или тебе рот заткнуть? Я быстро найду, чем.

Лара затряслась еще сильнее. Почти подпрыгивая на месте от мороза и ужаса. Но замолчала.

Бандит сплюнул, взглянул еще раз в сторону улицы, и кивнул второму подельнику:

– Иди, глянь, что там. Миха долго нет.

Мужчина кивнул, и направился к улице, и мы остались втроем – головорез с ножом, и мы с сестрой.

– Демьян, – пробормотал мужик. – Знакомое имя.

Еще бы не знакомое!

Но я вижу, он еще не понял ничего. Не осознал, почему не вернулся первый подельник. И отправил второго, который тоже не вернется. И не факт, что они в живых останутся.

– Да где они, блть? – выматерился головорез, и именно в этот момент мы увидели мужскую фигуру, идущую к нам с улицы.

Демьян!

Его сложно с кем-то спутать даже в темноте. Высоченный, крепкий, четкие, но скупые движения.

Я мало о нем знаю. Демьян вот уже три года практически постоянно находится при отце, и в нашем доме бывает постоянно. Кажется, он служил где-то. И лет ему чуть за тридцать.

И для него легко убить человека.

Это все, что я о нем знаю.

Демьян подошел к нам, и бандит, наконец, понял, что попал.

Он узнал его!

Глава 3

– Алина, тебя не тронули? – Демьян бегло осмотрел меня, игнорируя Лару.

Я кивнула. Все же, хорошо, что приехал. Не бросил наедине с проблемами. Отцу я бы решилась позвонить только в крайнем случае, если бы бандиты приступили от угроз к делу. И то не факт, что решилась бы.

А тут Демьян.

Лара побаивается его, да и на меня он страх навевает. Красивый мужчина, сильный, молчаливый, а взгляд дикий. Этот взгляд и пугает до дрожи. Особенно, когда его на себе ловлю.

– Бабло гони! Иначе я твоим шлюшкам подпорчу шкуры! – бандит быстро спрятал нож, и, к моему ужасу, достал пистолет.

Лара взвизгнула, и я прижала ее к себе, чтобы не орала. Что нам делать? Стоять на месте? Бежать?

Я не боюсь, что головорез убьет меня. Знаю, что не успеет, знаю, на что способен Демьян. Я просто не хочу видеть то, что мне придется увидеть – смерть другого человека. Лютую смерть от рук Демьяна.

– Бабло принес. Только хрен тебе, а не деньги. Мое останется моим, – зло ответил Демьян.

– Ты попутал берега? Ствол видишь? – головорез взвел курок, и раздался тихий щелчок. – Я тебе мозги сейчас вышибу, и бабло заберу. А потом с твоими телками наиграемся.

– Не надо! – взвизгнула я, зажмурившись.

Успела увидеть, как поднимается рука с пистолетом. Услышала тихий щелчок, а затем… затем громкий крик боли, и хруст. Мерзкий, громкий. И мужской вопль.

Глаза открыть страшно. Я замерла. Сколько фильмов смотрела, в которых героиня перед несущейся на нее машиной останавливается, хотя нужно бы бежать, жизнь свою спасать. Я таких дурами называла. А сейчас сама не в состоянии ни пошевелиться, ни посмотреть, что происходит. Не хочу смерть видеть.

– Убью, сука! – заорал бандит, и вывел меня своим криком из транса.

Я открыла глаза, и увидела, как Демьян поднял пистолет с грязного снега. У его ног лежит бандит, и скулит от боли, а рука неестественно вывернута. Он хрипит, но пытается подняться, увернуться, хотя участь его уже предрешена.

– Ну давай, убей, – кивнул Демьян бандиту.

– Тварь, – окрысился тот. – Клофелинщиц и шалав защищаешь, – прорычал тот, и выдохнул. – Не кипишуй, мужик. Не знал, что они под серьезным дядей ходят. Давай разойдемся, ствол опусти. Толю Маслова знаешь? Меня тронешь, он ответит. Не порти отношения с таким человеком. Просто разойдемся, и все, никаких претензий.

Я еле сдержала стон облегчения. Может, не придется смотреть на убийство?

Я знала, что Демьян способен уложить вооруженных мужчин. Он никогда не хвалился тем, насколько он силен и крут, я от других слышала, и знала, на что он способен. Из самого Демьяна вообще ничего не вытянуть было! Но… ах, да, он ведь служил. Наверное, в горячих точках, вот откуда навыки.

Как же хорошо, что я именно ему позвонила! Сейчас Демьян отпустит этого явно отсидевшего бандита, и отвезет нас с Ларой домой.

– А если у меня есть претензии? – низким, предвкушающим голосом спросил Демьян, и у меня волоски на теле встали от напряжения.

– Слышь, одна из твоих телок моего брата опоила и обокрала, – ощерился браток. – Вот я ее и припер. Сеструха должна была с баблом явиться, но привезла не зеленые, а деревянные. Нахер мне рубли, если мне баксы должны? Мы в своем праве были.

– И я в своем. Убить тебя, – довольно ответил Демьян. – Девушек напугали, угрожали… а я вижу, что угрожали, и даже догадываюсь, что им говорили. На меня с пером и стволом пошли. Будь я лохом каким, давно бы уже сдох. Девушек в притон, а мне перо в бок, и в лес бы вывезли. Так что выход один.

Демьян провел по стволу ладонью, бандит с трудом поднялся с грязного снега, и встал напротив.

Черт, он что, правда собирается убить этого братка?!

– Слышь, мужик, – прохрипел тот. – Ты… бля, ствол опусти. Мой пахан…

– Похрен мне на твоего пахана, – Демьян хрипло рассмеялся, и наставил на бандита пистолет.

Меня электрическим разрядом прошило. В воздухе разлита опасность, пахнет металлом и кровью. Все это дурной сон, кошмар. Жаль, что наяву. Сейчас я увижу смерть, но я не хочу. Нельзя так, просто нельзя!

И Демьяна я не узнаю. Всегда собранный, строгий мужчина, и вдруг хочет убить? А он именно что хочет, в его голосе, в его позе чувствуется голод. Предвкушение. Азарт.

– Демьян, пожалуйста, – всхлипнула, даже не надеясь, что он услышит. – Давай уедем. Пожалуйста, прошу тебя, не нужно стрелять!

Мужчина не отреагировал. Пистолет наставлен на застывшего бандита, оба они молчат. Стоят, как гранитные изваяния. Но выстрел не раздается. Лариса шумно дышит мне в шею, и я обнимаю ее, утешая. Как в детстве, когда она у меня защиты искала.

– Вон пошел, – рыкнул Демьян, и махнул стволом в сторону улицы. – И спроси у пахана про меня. Вздумаешь мстить – убью. Еще раз увижу – убью. Тронешь хоть пальцем кого-нибудь из них, – Демьян кивнул на нас с Ларой, – убью. Уяснил?

Мужик закивал, и побежал по переулку, а затем скрылся за поворотом. Демьян, как ни в чем не бывало поставил пистолет на предохранитель, и спросил:

– Обе в порядке? В машину давайте, живо, – скомандовал он.

А меня ноги не слушаются. Я к этой холодной стене словно примерзла.

– Т-телефон, – зачем-то сказала я, хотя телефон сейчас – проблема номер сто в моей жизни. – Он мой телефон забрал с собой.

– Догнать? – серьезно уточнил Демьян, и я в ужасе затрясла головой.

Может, он пошутил, но я поверила. Что догонит, снова наставит пистолет, отберет мой телефон, и убьет того бандита. Я не страдаю большим человеколюбием, но одно дело – говорить, что некоторым нелюдям лучше не жить, а другое – видеть это собственными глазами. Как бьют, убивают. И знать, что это отчасти твоя вина.

– Тогда в машину! – жестко приказал Демьян, и мы с Ларой отмерли.

Я осмотрела сестру, а затем свои дрожащие ладони, и мы с сестрой пошли по переулку в сторону улицы.

– Ты убил тех двоих, да?

– А ты сама как думаешь? – холодно спросил он.

Лучше об этом вообще не думать.

– Спасибо тебе, – всхлипнула я, и новая, хоть и слабая волна ужаса накатила на меня. – Боже, если бы не ты, мы обе бы крупно попали. Ты даже не представляешь, как помог нам!

– Представляю, – жестко ответил Демьян, усадил меня на переднее сидение, и дождался, пока на заднее плюхнется плачущая Лара. – Ты зачем одна поехала? Почему мне не сказала про разборки сестры с бандосами? Алина, ты же не дура!

Разве?

Отец говорит, что я вся в маму пошла. Такая же идиотка, как она.

– Я думала, Лара в баре за выпивку задолжала, – тихо сказала я, понемногу отогреваясь в машине. – Не знала про бандитов.

Я замолчала, устало прикрыв глаза. Демьян выехал на трассу, и около минуты мы ехали, слушая лишь причитания и стоны Ларисы.

– Боишься меня? – догадался Демьян.

– Нет, – прошептала я.

– Да, боишься, – усмехнулся мужчина. – Но не стоит. Тебе ничего не грозит.

Наверное, так и есть. Мне ничего не грозит. Демьян работает с моим отцом, и зла не причинит ни мне, ни Ларисе. Мы в безопасности рядом с этим жестоким человеком.

Глава 4

Лара так испугалась, что завалилась спать.

Слушаю ее посапывание с задних сидений и мну в кулаке край полосатого шарфа. Демьян за рулем, в каких-то сантиметрах от меня, и я боюсь лишний раз шевельнуться, чтобы не привлекать внимание.

Там, на задворках бара, в крови бушевал адреналин, там были люди, а здесь, в тишине, мы вдвоем.

Он даже радио не включил, чтобы эту паузу смазать, а я не решаюсь попросить.

– Так и будешь молчать? – вдруг спросил он, и его низкий голос по салону разлился ударной волной, я так сильно вздрогнула, что он слегка повернул голову.

– А…что говорить? – сипло уточнила.

Натолкнулась на его черный взгляд и быстро отвернулась к окну.

Мерно гудит двигатель, и дворники вжикают по стеклу, разбрасывают в стороны снежинки. Сильнее сжимаю шарф в кулаке и мысленно веду отсчет времени, как же долго мы едем.

Нам с ним тесно в одной машине.

– Как учеба? – спросил он и взял с панели черную стальную коробочку, достал из нее сигарету.

– Справляюсь.

– А работа?

– Тоже.

Он щелкнул зажигалкой. Приоткрыл окно, и в салон с шумом влетел холодный ветер. Разогнал слабый запах дыма.

Натянула шарф на подбородок, сижу.

Мы с ним не общаемся. Почти. Только переглядываемся. Постоянно.

И началось это три года назад, я была в возрасте Лары и опаздывала на первое в жизни свидание. Дома никого не было, и я выскочила из ванной в одних трусиках.

И наткнулась на пристальный взгляд незнакомого мужчины.

Он стоял у лестницы, не двигался. И я тоже замерла, в ответ изучала его, у меня просто не было шансов, это был взгляд голодного зверя, дикий и жадный, шевельнешься – и бросится.

И я стояла. Даже когда Демьян медленно шагнул на меня, когда приблизился, горячими пальцами коснулся бедра…и подтянул резинку трусиков, которые я второпях натянула на голое тело.

Он ничего мне не сделал, наоборот, мимоходом коснулся и шагнул дальше по коридору, а я замерла и дышать не могла, казалось, если бы он меня схватил тогда, прижал к стене – я бы даже не закричала.

Потом я узнала, что он работает с папой.

И с тех пор, каждую нашу встречу мне стыдно, я знаю, по взгляду его вижу, он не забыл. И он продолжает смотреть.

Считаю секунды, мну шарф, заснеженная дорога вьется и вьется, молчим.

В паре километров от дома проснулась Лара. Громко зевнула, спросила, где мы, втиснулась между передних сидений и затараторила:

– Да уж. Отцу только не рассказывай, Демьян, пожалуйста, эти мужики все наврали. Я по гостиницам сроду не ходила. Тем более клофелин, откуда он у меня? Просто я очень красивая. И понравилась им.

– Но красоты им было мало, они потребовали еще и денег, – мрачно отозвалась я и стягиваю резинку с волос, пальцами пробежалась по влажным прядям, – ушлые кавалеры попались.

Я злюсь на нее. И до сих пор поверить не могу в эту историю с долларами.

– Я не к тебе обращалась, – огрызнулась сестра и посмотрела на Демьяна. – Ну что? Не расскажешь?

Он не ответил, и я украдкой покосилась на него. На черные волосы, уложенные в стиле сайд парт и бесстрастный профиль. Брутальная недельная щетина, спортивная черная куртка с высоким воротником – он выглядит небрежным, но это его не портит, в нем есть мужской шарм, я это вижу, хоть и боюсь его до жути.

– Я просто их отшила, – продолжила сестра, не дождавшись ответа. – А они…

– Помолчи, – вдруг сухо перебил ее Демьян и крепче сжал руль. Подался вперед.

Посмотрела в окно и сначала не различала ничего кроме ярких оранжевых отблесков на стекле. А потом сощурилась и поняла – это огонь.

И горит наш коттедж.

– Господи, – Лара испуганно ухватилась за мое кресло. – Это пожар?

Возле ворот собралась небольшая толпа. Соседи. У дома красная пожарная машина, и мужчины в форме бегают туда-сюда. Из шлангов с шумом хлещет вода.

Демьян тормозит и бросил взгляд на меня, коротко приказал:

– Здесь будьте.

Он вышел из машины и скрылся за воротами.

Мы с Ларой сидим.

В волнении смотрю на коттедж и в голове рой мыслей вьется, папа точно еще не работе и не пострадал, мы с Ларой здесь…

Проводка неисправная?

– Нет, я так не могу, – сестра охнула и выскочила на улицу.

– Лара! – хлопнула дверью и рванула за сестрой.

Вместе, держась за руки, подбежали к воротам.

– Что случилось? – спросила у блондинки в смешных расшитых цветами валенках. Она живет в соседнем доме, нянчится с двумя малышами нашей соседки.

И одна из немногих, кто с нами общается, остальные жильцы вежливо здороваются при встрече и боязливо косятся на папу. В поселке давно гуляют слухи про его темные делишки, да и люди не слепые, к нашему дому ночами то и дело подъезжают машины, иногда грузовые, и мужики в черных костюмах вечно шастают по двору.

– Резко все бах, и вспыхнуло, из окна увидела, – девушка плотнее закуталась в красный шарф и шмыгнула красным носом. Покосилась на толпу соседей, что опасливо кучкуется поодаль и повернулась на нас с Ларой. – Шепчутся, что это специально. Ну, поджог. Пугает вас кто-то. Отца вашего.

Переглянулись с Ларой.

– И что теперь делать? – сестра, жалобно всхлипнув, посмотрела на горящий дом. В ее глазах огонь отражается, одновременно красиво и жутко, и пробирает до дрожи.

– Пойдем в машину, надо папе позвонить, – притянула ее к себе.

Снег скрипит под ногами, в небо вздымаются клубы черного дыма, мы шагаем к джипу Демьяна.

Съежилась под косыми взглядами соседей.

– Ну чего? Цирк что ли? – крикнула сестра и хлопнула в ладоши. – Всё, кина не будет, все живы, расходимся!

– Прекрати, – дернула ее за руку.

– А чего они вылупились, – Лара распалилась, раздувает ноздри, – Пожара никогда не видели? А вы детям своим дайте спички поиграть, и полюбуетесь!

Угомонить ее не успела, это сделал Демьян. Тенью возник рядом, будто из воздуха, дернул Лару за воротник шубки и, не обращая внимания на ее возмущение, грубо швырнул в машину.

– Демьян! – рефлекторно заступилась за сестру и ударила его по локтю и тут же пожалела, что распустила руки, когда он повернулся на меня.

– Я тебе что сказал делать?

На его лице дымчатые мазки копоти, черные волосы небрежно спадают на лоб, на них опускаются снежинки – образ словно из фильма, романтичный и отважный герой, влюбленный в нежную героиню.

Вот только я помню, что этот человек правая рука моего отца. Он демон, у которого вместо сердца в груди полуавтоматический Кольт. Или помповый Ремингтон. Или автомат Томсона, не знаю, что ему больше нравится.

Попятилась.

– Поехали отсюда, – процедил Демьян и распахнул для меня дверь. – Сядь в машину, Алина.

Глава 5

Снова в городе, петляем дворами.

Выбрались к длинной, как корабль, пятиэтажке, и Демьян затормозил под вывеской с мигающей надписью "Соблазн". Сеть спа-салонов эротического массажа по всем районам – папины владения.

А здесь головной офис.

В котором он пропадает сутками.

Значит, Демьян позвонил ему, и папа про дом уже знает, но с нами никто не разговаривает, Демьян за всю дорогу слова не бросил.

У него до сих пор на щеках сажа.

Он первым вышел на улицу и махнул нам рукой.

Мы с Ларой выбрались следом, она взяла меня под локоть. Вместе спустились по обледенелым ступенькам в полуподвал.

– Колготки порвались, – Лара вздохнула в спину Демьяну, с укором и громко и, не дождавшись реакции, пробормотала, – когда меня в машину запихнули, будто мешок с картошкой. Интересно, что папа скажет на такое обращение с его ребенком.

– А что он ребенку про клофелин скажет, тебе неинтересно? – следом за Демьяном зашла в салон.

– Знаешь…нет, – Лара распахнула шубу. – Во-первых, про клофелин – вранье.

– Да хватит уже, – я устала, и я напугана, а самое главное – злюсь на сестру, в голове уложить не могу эти мысли, гостиницы и снотворное, и мерзких мужиков, которые ее лапали.

Где была ее голова?

Ее же убить могли.

– Это тебе хватит, – сестра выдернула руку. – Да, я позвонила среди ночи и в бар тебя вытащила, а если бы нет? Ты осталась бы дома, спать легла, – она повысила голос, – а дом сгорел, ты не поняла, Алина? Сгорел!

– Лариса, – Демьян обернулся, и мы с сестрой съежились под его жестким взглядом.

Вокруг красноватый свет, и красные портьеры, на стенах пошлые картины, и девушка-администратор за стойкой уставилась на нас круглыми глазами.

Лара мастер закатывать скандалы, но сейчас у нас обеих просто нервы сдают, ведь это правда, сначала амбалы в подворотне, потом черные клубы дыма в воздух, а не вызвони Лара меня из дома, чем бы все закончилось?

А жить мы теперь где будем?

– Коваль у себя? – Демьян шагнул к красной портьере и после быстрого кивка администратора скрылся в коридоре.

Переглянулись с сестрой.

– Как думаешь, Демьян про бар разболтает? – шепнула Лара и опустилась на бордовый кожаный диван. – Что будет?

– Ничего хорошего.

– А если…

– Девочки, в салоне гости, идут программы, – администратор негромко откашлялась и глазами показала на шторы, – лучше на кухне посидите.

– Мы здесь подождем, – уперлась Лара и нагло закинула ногу на ногу.

– Ты сегодня успокоишься или нет? – дернула сестру за руку и шагнула в коридор.

Кухонька маленькая, квадратная, вдвоем едва получается развернуться. У стены холодильник, рядом островок гарнитура, у окна стол и пара табуретов.

– Не надо было звонить Демьяну, – сестра со вздохом плюхнулась на табурет. – Я его боюсь. Даже не то, что он папе расскажет. Ты видела, как он меня в машину толкнул? Я поцарапалась, – пальцем она провела по длинной стрелке на колготках от бедра вниз, – мне кажется, он даже хуже папы.

– А лучше бы нас с тобой скрутили и в машину сунули? – передернулась и щелкнула кнопкой белого электрического чайника. – К боссу этому их. Который любит таких, как мы. Молодых девочек. Про кого там эти головорезы пели? Пахан…

– Толя Молоко, – подсказала сестра. – Или Толя Маргарин?

– Толя Маслов.

– Ага, – сестра потянулась к вазочке, поворошила фантики, вытянула крекер и сунула в рот.

– А ты прекрасно себя чувствуешь, да Лара? – взяла кружки из сушки и поставила на стол. – По ночлежкам с мужиками шляться, снотворным их кормить и деньги воровать, что с тобой случилось?

– Я же сказала, – повторила она с набитым ртом, – они все наврали.

Чайник булькает, пластиковая крышка трясется, снаружи лают собаки и какие-то парни болтают прямо под окном.

Взяла баночку с кофе и тут же поставила обратно потому, что за спиной раздался низкий, густой голос Демьяна:

– Коваль ждет.

Коваль. Это не кличка среди авторитетов, такая у нас фамилия. А Руслан Коваль – владелец сети спа-салонов, главарь ОПГ и наш отец.

Лара задрожала и попыталась натянуть до колен свое блестящее мини-платье, и провалилась с треском. Плотнее запахнула шубку и обреченно шагнула за мной.

Три метра по узкому, как кишка, коридору и мы оказались в папином кабинете, "головной офис" – как он важно называет это помещение, в которое из массажных кабинетов долетают стоны довольных гостей.

– Как случился пожар, Алина? – не здороваясь, спросил папа и поднялся из кожаного кресла. Оно, тихо взвизгнув, крутанулось чуть в сторону.

Папа уперся ладонями в стол. И взглядом в меня. Невысокий, но крепкий, с цепким серым прищуром и седой бородой.

– Я уже пояснил, Руслан, – неожиданно за меня ответил Демьян и скрипнул дверцей бара, с полки подхватил пузатый графин с хрустальной крышкой и стакан.

– Я хочу услышать это от дочерей, – отрезал папа.

– Мы не знаем, нас не было дома, – расстроенно ответила и ободряюще сжала ладонь сестры.

– А-а, – коротко кивнул папа и красноречиво посмотрел на заместителя. – У меня за тендер бой идет насмерть, конкуренты озверели. А девочки-красавицы ночами гуляют. Лара, – его взгляд метнулся по кабинету, – что на тебе за тряпки, в этот платок только высморкаться.

Звякнуло стекло.

Лара молчит, по кабинету плывет острый запах спиртного, приглушенный свет настольной лампы бросает на папино лицо тени.

– Ну, чего затихли? – требовательно рявкнул он и выругался себе под нос. Растер лицо руками и отошел к окну. – Ладно, с этим потом разберемся, – он выглянул на улицу, повернулся. – Значит, Демьян. Сейчас оперативно ищешь квартиру девочкам. И с ними остаешься до утра.

На этих словах я вздрогнула, покосилась на Демьяна.

Его ничего не смущает. Стоит, плечом подперев бар, в руке вертит зеленый олд-фэшн стакан и что-то разглядывает на дне его.

А у меня заходится в груди сердце, и стук его, кажется, громче сдавленных стонов кайфующего от массажа гостя, что просачиваются в открытую дверь.

– Пап, – робко начала, но он только отмахнулся.

– Значит, до утра будешь с девочками, а потом, – папа пожевал губу, полюбовался потолком с черной геометрической люстрой и выдал, – а утром возьми кого-то еще из ребят. Поджог – это предупреждение, дураку ясно. От тендера я не откажусь. И девочкам нужна защита. Постоянная. Возьми хоть Костика, не знаю. И чтобы ни на шаг от девочек.

– Понял, – сухо ответил Демьян. Сделал глоток, поставил стакан на полку. Задумчиво растер пятно сажи на щеке.

И посмотрел на меня.

Глава 6

На улице крупными хлопьями кружится снег, мы с Ларой топчемся под козырьком, напротив темная высотка, и я считаю окна, в которых горит свет.

Всего десять, ночь глубокая, нескончаемая, до рассвета кажется несколько лет.

– Повезло с этим поджогом, – вздохнула сестра и вытянула ладошку вперед, поймала снежинку. – Так бы папа с нас живых не слез.

– Ты, вообще, в своем уме? – вяло огрызнулась и тоже зажала снежинку в кулаке. Разбираться с сестрой нет сил.

Я думаю о папином заместителе. Провести ночь в одной квартире с Демьяном – лучше уж деликатесом из тараканов перекусить на десерт.

Или пусть бы он этого Костика разбудил и заставил приехать, тот хоть и не ангел, но у него зато лицо человеческое, а не застывшая маска с черными глазами-бусинами.

Позади хлопнула дверь, и мы с сестрой одновременно обернулись.

Демьян взбежал по ступенькам наверх, достал из кармана ключи, и его джип приветственно крякнул.

Мы с Ларой без приглашения забрались в салон и расселись в креслах. Потерла друг об друга ледяные ладони и сунула руки под шарф.

– Куда мы сейчас? – Лара подалась между сидений.

– Квартиру посмотрим, – Демьян вырулил на дорогу, попетлял дворами и выехал на освещенный проспект, – если подойдет – останемся.

– А не проще в гостиницу? – брякнула Лара, и мы оба, не сговариваясь, глянули на нее в зеркало.

– Тебе еще не хватило гостиниц? – с мрачной усмешкой спросил Демьян и потянулся к стальной коробочке с сигаретами. – Головой пора думать, Лариса. Если продолжишь творить всякую дичь – по городу скоро поползут слухи. Дойдут до Коваля. Или до его врагов, что одинаково паршиво в твоем случае.

– Меня просто оклеветали, – уперлась Лара и отшатнулась, когда Демьян щелкнул зажигалкой возле ее носа.

Он прикурил, приоткрыл окно.

Едем по ночному городу, трещит уголек его сигареты, на улице воет ветер, мне почему-то спокойно несмотря ни на что.

И, наверное, дело в нем, в этом мужчине, он внушает сразу и доверие, и страх. Сегодня он рванул к нам по одному лишь звонку, и пусть Демьян работает на папу, но мой вызов он мог запросто проигнорировать, притвориться, что не слышал, не видел.

Он так не сделал.

И за это спасибо.

Но на ночь в одной квартире…

– А правда, – неуверенно повернулась к нему, – почему не в гостиницу? Там есть охрана, и металлоискатель, и нас с Ларой можно просто оставить в номере.

– Оружие можно с подземной парковки пронести, – он выкинул недокуренную сигарету в окно и поднял стекло. – А еще можно позвонить на ресепшн и узнать, сняли ли номер сестры Коваль. Квартира надежнее.

Он свернул во двор дома, расписанного шикарным граффити с изображением избушки в заснеженном лесу.

Припарковался в ряду других машин рядом с забором и вышел на улицу.

Я за ним.

И последней сестра, с ворчанием вынесла себя наружу.

Демьян набрал номер на домофоне, и кто-то тут же открыл, не спрашивая, магнитный замок пискнул, и мы шагнули в подъезд.

Лифт гудит, мы с Ларой жмемся к стенду с объявлениями на стене, Демьян стоит, широко расставив ноги и занимает почти все пространство кабины.

Главное, что ему удобно.

Двери со скрежетом разъехались в стороны, и на площадке нас встретила заспанная блондинка с непрокрашенными черными корнями.

– Квартира хорошая, – сходу похвалила она жильё и махнула рукой, приглашая нас внутрь.

Квартира так себе. Поняла это по лицу Демьяна, когда он беглым взглядом окинул первую комнату. Ему не понравились обои с розовыми ромашками или устойчивый запах кошачьей мочи, но он к моему облегчению покачал головой и развернулся к выходу.

– И что теперь делать, на улице ночевать? – простонала Лара, когда мы спускались вниз.

– В машине, – Демьян толкнул дверь подъезда и выпал на крыльцо, в снег.

И дальше все повторилось – сигарета, приоткрытое окошко, салон в дыму и сопение Лары с задних сидений.

А потом еще раз, только в маршрут добавился круглосуточный супермаркет.

И когда в четвертую по счету квартиру мы с Ларой заползли, еле передвигая ноги – Демьян дал добро.

Отстегнул усатому мужичку-арендодателю несколько купюр, проводил его до двери, закрылся на все замки…

И обернулся.

– Я в душ, – Лара стянула шубку и кинула ее на черную ветвистую вешалку в прихожей. Отбросила за спину волосы, почапала в ванную и с грохотом там заперлась.

– Ты кофе хотела? – вспомнил вдруг Демьян расставленные на столе в спа-салоне кружки. Он снял куртку, остался в белом, под горло, свитере и черных брюках.

Белый цвет ему идет.

Особенно, этот свитер. Толстой вязки, колючий, я знаю, на прошлой неделе случайно налетела на Демьяна на работе у папы и царапнула щеку.

– Кофе на ночь вредно, – опускаю глаза на пакет на полу, в котором заманчиво просматривается бутылка с молоком и расстегиваю куртку. – Спать лягу.

На самом деле, когда мы поднимались сюда, я рассчитывала первым делом завалиться на кухню и согреть чаю, зеленого, с молоком, Демьян там еще купил шоколадку, я видела.

Но в одном с ним помещении мне душно и воздуха не хватает, его тяжелая энергетика пожирает весь кислород.

– В чем дело, Алина, – он шагнул ко мне, задев пакет, и оттуда выкатилось на паркет зеленое яблоко.

За дверью ванной шумит вода. И Лара во весь голос напевает какую-то идиотскую песню.

Я стою.

Руки Демьяна коснулись воротника моей куртки. И он медленно, словно на стриптизе, стянул ее с моих плеч.

Вздрогнула.

– Ты же сказала, что не боишься меня, – его голос низкий, хриплый, по чувствам ударил, словно по клавишам и запустил по телу мурашки, его запах морозный, с мятой, под кожу забрался, как парализующий газ.

– Я и не боюсь, – подтвердила и чуть назад завела руки, он снял с меня куртку и бросил ее нам под ноги.

– На меня посмотри.

Это не приказ даже, ведь приказа и ослушаться можно, это гипноз, мощный и черный, и я подняла глаза.

Запрокинула голову.

– Сказать мне ничего не хочешь? – его взгляд неотрывный, не в глаза, а глубже сразу, минуя тело, он сканирует душу.

– По поводу? – облизнула пересохшие губы.

– На счет той подворотни.

И моей помощи.

– Спасибо. Я уже сказала.

– Слышал. Но я жду другое, Алина, – он шагнул ближе.

В подъезде гудит лифт. На кухне холодильник. В ванной шумит вода, поет Лара.

Я не понимаю, чего он от меня хочет.

Отступила назад, он шагнул ближе. Попятилась еще, и он тоже придвинулся. Еще один короткий шаг, и я уперлась лопатками в стену, тонкой футболкой повозила по шершавой мраморной крошке и замерла.

Его ладонь тут же впечаталась в стену возле моей головы, а за ней и вторая. Он навис надо мной, к моему лицу склонился.

– Как можно быть такой глупой, Алина, – он усмехнулся, и на миг показались ровные белые зубы. – Отцу твоему я ничего не сказал. И "Спасибо" – меня не устраивает.

Эта краткая улыбка, приправленная легкой издевкой – она просто неотразима.

А он словно не знает этого, так редко, так скупо улыбается.

– Чего ты хочешь?

Спросила. И уже сама поняла, по его лицу, я помню этот голодный блеск в его взгляде, я узнала его и влажными ладонями вцепилась в край футболки.

– Я хочу тебя, – выдохнул он.

Всего три простых слова, и у меня пропал голос, и внутри вихрь поднялся, из паники и стыда, ведь я стою, прижавшись к стене, на это мужчину смотрю и не могу отвести глаза.

– Что не так, Алина? – его ладонь опустилась ниже, пальцы задевают мое плечо.

Меня колотит, будто я на морозе голая, инстинктивно сжимаюсь, как от лютой метели от него.

– Отойди, – просипела.

– Громче, – он наклонился к моим губам.

– Демьян, отойди, – повторила, в сантиметре от его рта.

– Еще громче, Алина.

– Уйди! – выкрикнула и вскинула руки, толкнулась в каменную грудь.

И он отступил. Хмыкнул, взъерошил волосы и развернулся, вернулся к двери, поднял яблоко. Подхватил пакет.

– Я просто убедиться хотел, – он снова подошел ближе, – что с тобой сюрпризов не будет, как с сестрой твоей. Что не будешь лезть к плохим дяденькам. И баксы у них воровать, – он двинулся на кухню, и добавил, не оборачиваясь, – чай хочешь?

Глава 7

Едва я села на кровати, и задела ногой картонный пакет, которого вчера не было в спальне. Заглянула в него, и увидела новую одежду для себя – обычные темно-синие джинсы и черную шелковую блузку, и кардиган.

Все новое.

Как и яблочный смартфон, с уже вставленной сим-картой.

И принес это Демьян.

Он был здесь, пока я спала. Стоял над моей кроватью. Может, даже касался.

Страшно и волнующе от этих мыслей. Но больше – страшно.

Я заглянула на кухню. Там тихо, но я чувствовала, что Демьян сейчас там.

Именно так и оказалось.

– Доброе утро, – поздоровалась я, и Демьян кивнул, но голову ко мне не повернул.

Даже не взглянул, продолжил полировать свой нож – любимое его занятие. Некоторые четки перебирают, некоторые спиннер крутят, а Демьян полирует свой нож, больше на кинжал похожий.

– Спасибо за одежду, – поблагодарила я, и Демьян снова кивнул. – И за телефон.

Снова кивок.

Этот мужчина никогда не перестанет меня пугать. Не только родом своих занятий. Я просто его не понимаю, оттого боюсь еще сильнее. И чувствую его присутствие каждой клеткой своего существа, каждым волоском.

– Я позавтракаю в универе, – сдалась я. – Ларе скажешь, что я убежала, ладно?

– Ларису будет сопровождать Кастет, а я тебя. Идем, – мужчина поднялся со стула так резко, что я зачем-то сделала шаг назад от него.

– Кастет?

– Костя, – пояснил он. – Едет уже, будет охранять клофелинщицу.

– Хорошо. Но мне охрана не нужна, – нахмурилась я, и поняла, что влипла.

Я бы не спорила с Демьяном. Стерпела бы то, что за мной весь день будут ходить следом, но только не сегодня. Сегодня мне не нужно ничье общество.

– Тебя забыл спросить, – Демьян приподнял бровь, и я прочла в его взгляде насмешку. – Одевайся, и выдвигаемся.

– Но…

– Или я иду с тобой, или ты остаешься дома. Прогуляешь один день, и ничего страшного. Не отупеешь от этого, – сухо произнес он.

Вот же черт!

Я не могу поехать в университет вместе с Демьяном, ведь мне нужно не на учебу. За часть предметов я получила зачеты автоматом, и некоторые дни освободились. И сегодня как раз такой день.

Но и дома остаться я не могу, ведь сегодня приезжает мама.

Всего на пару часов, чтобы встретиться со мной на фудкорте. Посидеть рядом, посмотреть друг другу в глаза, и разойтись в разные стороны, чтобы отец не узнал про наши встречи – вот мой план на первую часть дня.

Я заслужила встречу с мамой, мы видимся два раза в год, а то и реже. Тогда, когда отец загружен, и есть вероятность, что он не узнает о приезде своей бывшей жены, которой запретил с нами встречаться.

– Мы остаемся, – Демьян устал ждать, развернулся, и хотел вернуться на кухню, чтобы продолжить полировать свой чертов нож.

– Нет, стой, – я вцепилась в него, и тут же отдернула руку. – Поехали. Только мне нужно в книжный заехать сначала, так что в ТРЦ, а потом в универ.

Мы вышли из дома, и оказались на декабрьском морозе. Я всегда любила это время года, считала отрадой после грязного и слякотного ноября. Город украшен к Новому Году, глаза радуются. Ни холод, ни гололед не портили моего настроения, но в этот раз все действовало на нервы.

Слишком многое случилось за эти сутки, и я лишилась последнего, что у меня оставалось – личного пространства.

– Нет, в другой торговый центр, – попросила я, когда Демьян хотел повернуть к «Глобусу». – Мне нужен тот, что у площади. Я заказ делала в книжном, самовывоз только там.

– А потом на учебу? – поинтересовался Демьян.

Кажется, поверил мне. Отец как-то говорил, что у Демьяна нюх на любую ложь. Что он круче любого детектора лжи. Что если я солгу, что на обед брала не винегрет, а борщ, то он поймет.

Видимо, отец просто приукрасил действительность, и Демьян – обычный человек.

– Да, потом в универ, – кивнула я, уже прикидывая, что у меня «разболится голова», и из торгового центра мы поедем домой. А лучше бы отец вызвал Демьяна, и я осталась предоставлена сама себе.

Мужчина притормозил на подземной парковке, и мы вышли из машины. Если никакого форс-мажора не случилось, мама уже должна сидеть в Макдаке, делая вид, что работает за ноутбуком.

Я не люблю врать. Но иногда по-другому не получается. Потому я прижала пальцы к вискам, и подняла на Демьяна взгляд:

– Давай я зайду за заказом в книжный, а ты можешь купить в супермаркете энергетический батончик, и газировку? Голова разболелась, кажется, сахар в крови упал, – пояснила я спокойным голосом. – Демьян, ты ведь понимаешь, что мне здесь ничего не грозит? Всего минут десять. Я в книжный, и в уборную, а затем мы встретимся.

Я ожидала, что он будет спорить. Или, в своем стиле, просто скажет «нет», но Демьян кивнул:

– Иди.

Вот так просто?

Я свернула влево, где синим мигала вывеска книжного, и пошла, чувствуя легкий укор вины за вранье. Хотя, а чего мне стыдиться? Я всего лишь хочу встретиться с мамой. И вместо двух часов я проведу с ней пять минут, успею только обняться, и бежать обратно.

Если папа узнает, что я встречалась с мамой, то нам обеим конец. Ее имя в доме под запретом, как и ее фотографии, любое упоминание о нашем совместном прошлом тоже.

Я прошла книжный, свернула, и быстро подошла к фудкорту, выискивая глазами маму. Хотела уже подойти к ней, сидящей ко мне спиной, но тут мне на плечо опустилась рука.

– Головная боль прошла? Полегчало? – насмешливо спросил Демьян.

– Я… я же не завтракала. Хотела сделать заказ и тебе, и себе, – ответила, и поморщилась, до чего наигранно это прозвучало.

– А я подумал, что ты с кем-то встречаешься. Потому и выпроводила меня, – Демьян оглядел забитый людьми фудкорт, и кивнул прямо на маму, на шее которой висел светло-розовый шарф. – Ты смотрела на эту женщину. Но видимо, я ошибся, и ты сказала правду?

– Д-да.

– И голова у тебя очень болит, так? – уточнил Демьян. – А в книжном ты что заказала? Может, зайдем, и заберем заказ сейчас? Потом в кафе, а потом на учебу.

Я закрыла глаза, теряя терпение.

Демьян издевается. Он понял, что я врала, отец прав был, что он – чертов детектор лжи. Но я уже пару лет как совершеннолетняя. И если к контролю от отца я привыкла, то когда меня пытаются контролировать другие – я ломаюсь, выхожу из строя, злюсь.

– Ты все понял. Я с подругой хотела встретиться, и пару минут поговорить о своем без посторонних ушей, – прошипела я сердито. – Можно нам остаться наедине?

– Забавно, что свою мать ты называешь подругой. Я знаю, как выглядит Марина, и это она, – холодно парировал Демьян. – Ты в курсе, что сделает Руслан, когда узнает о вашей встрече?

Я похолодела. Ведь я в курсе.

Меня отец накажет.

Папа, как готический злодей, знает болевые точки каждого в своем окружении. И прицельно по ним бьет. Год назад он заставил меня работать в одном из своих салонов администратором, зная, что я ненавижу эту атмосферу грязи и пошлой вседозволенности. И это за маленькую провинность.

Узнай Руслан Коваль, что я общаюсь с женщиной, которая ему изменила с одним из его охранников, он накажет меня гораздо более сурово.

А маму он убьет также, как убил ее любовника.

Он бы сразу ее убил, не вцепись мы с маленькой тогда Ларисой в него. Мы орали на весь дом, белугой ревели, и отец просто вышвырнул маму из дома. Кинул в весеннюю грязь ее паспорт, и сказал, что у нее сутки на то, чтобы убраться из города.

А теперь, из-за моего эгоизма, мама пострадает.

– Ты ему не скажешь! – выдохнула я. – Демьян, только попробуй, и я…

– Что ты? – перебил он. – Что ты мне сделаешь, принцесса?

Я ничего не ответила. Стояла, и смотрела Демьяну прямо в его черные, как крыло ворона, глаза. Темный человек, опасный. Глаза – зеркало души, как говорят, и если это правда, то душа Демьяна – непроходимая топь.