Сдвиги

Глава 1

Мне редко удается выспаться. Работа, работа и еще раз работа, будь она проклята! Вся жизнь – работа. Порой я завидую бомжам, у которых ее, этой работы, нету. А у меня работа есть. Постоянная, не прекращаемая работа в режиме двадцать четыре на семь. Наверно, было бы в сутках двадцать пять часов – я б и работал все двадцать пять.

Сколько я себя помню – всегда что-то суетился, куда-то стремился. Нет, у меня не было какой-то такой определенной цели, типа покорить Эверест или заработать к двадцати годам первый миллион. Просто мне казалось, что я должен быть лучшим во всем. Во всем, что делаю. Лучшим на математической олимпиаде в школе. Лучшим в секции по боксу. Лучшим не в чьих-то глазах, а в своих собственных. Я не кому-то что-то пытался доказать, а стремился доказать себе, что я могу все – все, за что берусь. А после, доказав, терял запал. Нужны мне эти ваши олимпиады! Зачем? Один раз я уже победил, ищите других дураков, чтобы засыпать с учебником под подушкой. И в боксе, опять же. Я взял первенство по городу среди юниоров, куда еще двигаться? Я знаю, что могу и больше, я знаю, что еще не достиг своего предела, зачем мне доказывать это кому-то еще?

В чем я был худшим – так это во сне. Сколько я себя помню, сон всегда казался мне непозволительной роскошью. Потом отосплюсь. На пенсии. Или в гробу, там-то уж точно никто не побеспокоит.

Но сегодня я на удивление выспался! Проспал всего четыре часа, а чувствовал – словно дал храпу все пять! И проснулся еще до звонка будильника! Вот это – достижение, достойное занесения в собственную книгу рекордов!

Я зевнул и блаженно потянулся, радуясь, что могу еще немного поваляться. И еще раз зевнул, протянув руку, нащупывая Ольгу. Только здесь я сообразил, что лежу в койке один. Удивительно, но сегодня она вскочила раньше меня! Обычно, когда я ухожу на работу, любимая еще спит, обняв одеяло, выставив свою обворожительную загорелую попку с полосками от стрингов. Или как там это у них называется?

Мужику проще. Есть плавки и есть семейки. А у них, у дам, всякие стринги, танги, тонги. Одним словом – Чунги-Чанги. Немудрено, что женщины не могут запомнить, где задний ход у машины, а где – передний. Голова всяком хламом забита! Еще и лифчики эти, будь они прокляты! Пока застежку найдешь – все желание пропадет!

Я снова зевнул. Вот это дело – валяться в постели и зевать, мне жутко понравилось. Единственное, что мешало насладиться утренней полудремой – это любопытство. Мне было чертовски интересно, сколько еще я могу предаваться вальяжной лени. Минуту? Четверть часа? Час?

Любопытство – настолько противная штука, что пока его не утолишь – само не пройдет. Это вам не похмелье, чтобы само проходило! И, зевнув еще раз – вот тут уже совершенно намеренно, чтобы хорошенько распробовать на вкус, каково оно – зевать… тьфу, черт! Так сильно зевнул, что с мысли сбился!

Короче, я открыл глаза, высматривая сквозь слипшиеся веки циферблат настенных часов.

– Вашу Машу! – вскричал я.

Часы показывали половину десятого утра. Половину, мать его, десятого! Утра! Я проспал! И моментально все стало яснее некуда. Понятно, почему Ольга свалила – потому что у нее тоже работа. Понятно, почему я выспался. Потому что проспал почти шесть часов! Это ж когда такое бывало-то?

Другое непонятно. Непонятно, почему Ольга не разбудила меня? Неужели, у нее не вызвало удивления, что я еще сплю? Непонятно, почему меня не разбудил будильник. Ладно – Ольга, она, все же, человек, там куча тараканов в голове, но будильник живет в телефоне, в компьютере, которые человечество создало в услужение себе. Это что еще за восстание машин такое? Хочу – звоню, не хочу – не звоню?

Я нащупал телефон и снова удивился. Будильник был установлен на десять утра! Почему? А вот спроси меня – не знаю! Точно восстание машин какое-то! Или это Ольга решила покопаться в моем телефоне, поискать переписку с любовницами? Нет, вряд ли. Она-то знает, что ревновать меня можно только к работе. И, немножко, к моей "Камре".

Черт же ж побери же ж! Я ж опаздываю же ж! В полдень презентация проекта заказчику, ради которого я не досыпал и недоедал столько суток, чтобы потом, на премиальные, отоспаться и отожраться где-нибудь на пляже на Мальдивах.

Шестеренки в моем мозгу, заржавевшие от сна, скрипнули и завертелись с лихорадочной быстротой. Нужно встать, выпить кофе, сходить в душ… да кого я обманываю? У любого человека утро начинается не с кофе, а с горшка. И лишь затем – кофе, душ, завтрак остатками вчерашней пиццы.

Черт побери! Еще и бук вчера разрядился в ноль, а я поленился поставить его на зарядку на ночь. Теперь нужно скачать проект на флешку, чтобы не путаться в проводах в конференц-зале. Одеться, выехать из двора в километровую пробку, пропахшую бензином и маслом… нет, я же проспал! В такое время пробок, поди, уже нету!

Но в офисе меня точно уже потеряли. И обкладывают трехэтажным матом. Петрович это умеет, я сам слышал, когда он горячий кофе на брюки пролил. Там кофеварка чуть со страха в окно не выпрыгнула.

Пролистав вызовы в телефоне, я нашел номер Харитонова – своего коллегу, соседа по кабинету и лучшего друга. Да, это нам с ним не фартануло. Могли б найти себе лучших друзей получше.

– Вынимательно слушаю, – произнес Димка своим обычным гнусавым голосом, какие бывают у отпетых ботанов в кино.

– Дружище, я проспал, – заявил я.

– Вот оно! Я-то думал, что тебя нет на работе, потому что ты не пришел на работу. А теперь все понятно – тебе нет на работе, потому что ты проспал.

– Ага, ты давай, позубоскаль мне сейчас! Димон, там заказчик в двенадцать придет…

– А ты, как обычно, не чувствуешь себя человеком без кофе и душа?

Я самодовольно хмыкнул в ответ. Вот Димка! Как хорошо меня знает! Не даром мы дружим столько лет!

– Ты там того…

– Того – это кого?

– Если Петрович меня искать будет – поезди ему по ушам…

– Давай, – вздохнул в трубку Харитонов. – Он уже заходил, спрашивал. Я сказал, что ты сбежал его новой женой, так Петрович пошел ружье чистить. Шутка.

– Вот мне сейчас вообще не до шуток!

– Колян, если без шуток – поторопись. Я прикрываю тебя, как могу. Но Петрович, похоже, встал сегодня не с той ноги. С самого утра мечется, как бешеная собака и орет, как потерпевший. Обещает совокупить противоестественным способом всех и каждого.

– В его-то возрасте? – усмехнулся я. – Рвение, достойное восхищения!

Нормально так неделька начинается! Проспал, шеф тоже как с цепи сорвался. Чую, веселый денег будет!

Выругавшись, я воткнул бук в розетку и вставил флешку, чтобы закачать проект. А сам, пока машина делает свое мутное дело, мечтая попутно восстать против человечества, отправился… в туалет, за кофе и в душ. Вот туда, куда и собирался с самого начала. Печально, но, похоже, к радости пиццы, позавтракать не успею и она проживет в холодильнике еще несколько часов, до вечера.

Вот кажется – XXI век на дворе. Столько всякого полезного изобретено. Даже чайник можно с телефона включить не отрывая жопу от дивана – все для экономии времени. Нет, чтобы залить в него воду – встать, все же, придется. А потом – включай его с телефона, сколько влезет!

Но вот такого устройства, чтобы совместить три жизненно необходимых утренних дела – туалет, кофе и душ – в одно, до сих пор никто не додумался! Хотя пользы от него было б заметно больше, чем от нейросетей, которые вскоре заменят нас, дизайнеров.

Все еще зевая, размешивая кофе в кружке с новогодним мотивом, подаренную мне Ольгой несколько лет назад, поглядывая на холодильник, прикидывая достойна ли пицца дожить до вечера, я услышал столь знакомый звук, донесшийся из комнаты – звук извлеченной флешки. Неужто, сегодня все против меня и, в довесок ко всем неприятностям, еще и электричество отрубили? Стоп! Нет! Не может быть! Тогда бук, если б отключился бы – то не пикнул бы. То есть флешку именно кто-то вытащил. Но кто? Кто мог выдернуть флешку, если я один дома?

– Ольга? – крикнул я. – Ольга?

Нет, тишина. Да и не могла б она прятаться столь долго, чтобы я не обнаружил девушку, пока метался по квартире.

Отхлебывая из чашки, я вернулся в зал. Как и ожидалось, Ольги здесь не было. Не было вообще никого! Ноут все так же стоял на журнальном столике, пережевывая воздух лопастями кулера, с воткнутым в розетку шнуром, но уже без флешки.

– Вашу Машу… – прошипел я.

Куда она могла запропаститься? Не может же флешка сама собой вылететь из бука! Она ж не муха, чтобы сама собой летать! Я внимательно осмотрел столик. Дважды. Да нет же! Я ж не тупой и не слепой, чтобы не рассмотреть черный пластик флешки на светлой, почти белой, столешнице!

Отставив в сторону кружку, я тряхнул головой и потер лицо руками. Что за чертовщина? Куда она могла подеваться? Там даже пружинок никаких нету, чтобы флешка сама выскочила! Я снова осмотрел столик. Опустился на карачки и осмотрел пол, попутно ощупывая поверхность ламината рукой. Нету!

Колдовство какое-то! Нет, я не верю в полтергейстов, призраков, приведений и всю остальную ересь, но другого объяснения я найти не мог. Вот как флешку найти не мог – вот точно так же и логичного объяснения найти не мог тоже.

Чертовщина, одним словом!

Что же за день-то такой поганый? Кажется, понедельник, а не пятница, тринадцатое. А все равно день поганый. Придется тащить с собой бук, а так не хотелось!

Залпом допив кофе, я помчался в душ. Затем, вытираясь на ходу, все же, запихнул в рот последний кусок пиццы и начал одеваться. Джинсы, лонгслив, пиджак. Закончил сборы, погрузив ноут в портфель. Все, можно выходить.

Выбежав из подъезда, я уселся в свою "Камрю" и запустил двигатель. Решительно не понимаю, зачем люди покупают автомобили, если они просто так стоят у дома, места занимают? Я всегда гадал, как так получается, что утром, когда я уезжаю на работу – парковка еще полная, а вечером – когда я возвращаюсь – уже полная. Как они так умудряются выехать на работу, свою работу, позже меня, а вернуться – раньше? Это что у них за работа-то такая?

А теперь все понятно. Как минимум – половина жильцов двора, а то и больше – вовсе не садятся за руль. Другое непонятно – зачем они машины тогда покупали? Чтобы места на парковке забронировать? Или боятся, что если ездить на машинах – то они сломаются, и на работу на маршрутках добираются? Так может до того дойти, что трахаться перестанут. Там тоже сломаться может. Или, как минимум – затупиться.

Прислушиваясь к парктроникам, я попытался вырулить между соседским "Ларгусом" и уродливым, как мопс, "Джуком" девушки с первого этажа. Видимо, собаку и машину она выбирала, чтобы выгодно смотреться на их фоне.

Нет, не выходит. Не хватает радиуса поворота. Я дернулся еще раз, после, процедив ругательство сквозь зубы, посмотрел в зеркало заднего вида, прикидывая высоту бортика. Да, должен пролезть. Занесу задний бампер над бордюром, откачусь максимально, пока колеса не упрутся в поребрик – так и вылезу.

Внимательно следя за отблеском фар на лакированной боковине "Ниссана", я выкрутил руль и отпустил педаль тормоза. "Тойота", урча двигателем, покатилась назад… и хрустнула пластиком бампера!

– Вашу Машу! – вскричал я уже в который раз за это злополучное утро.

Схватившись за голову, я выскочил из машины. Нет, я все рассчитал правильно. Нос проходил мимо "Джука", бордюр тоже был ниже бампера. Я не учел эти чертовы ограничители, установленные на краю тротуара. Дня не проходит, чтобы кто-то в них не впендюрился. П-образная труба толщиной в руку, выкрашенная в желтый цвет, чтобы была заметнее. Но заметнее от этого она не становилась. Потому что располагалась вне поля зрения – ниже зеркал, еще и слишком тонкая для того, чтобы ограничитель заметили датчики парктроника.

Вот какие ж дебилы их поставили? Я понимаю, что заезжать на тротуары – это плохо. Но башкой-то тоже думать надо! Зачем из-за полутора уродов осложнять жизнь вообще всем жильцам дома?

Бампера половины автомобилей двора украшали желтые отметины от встречи с ограничителями. Я долгое время находится в числе счастливчиков, избежавших столкновения с этими чертовыми приблудами, но и теперь тоже впендюрился. Это был вопрос времени. Теперь и бампер моей "Камри" получил желтую царапину.

С кислой миной я осмотрел повреждения. Пластик не треснул – это повезло. Пару недель назад, вернувшись домой, я вообще обнаружил кусок чьего-то бампера возле ограничителя. Желтый, как и сама труба. Скорее всего – такси. С месяц назад – того больше, "Туарег" залетел на ограничитель носом. Под ним тогда лужа тосола была. Встрял мужик на ровном месте…

Сплюнув сквозь зубы, я отомстил железке, пнув ее пару раз. Ей все равно, а мне – приятно! Затем вернулся за руль и покатил на работу. Ох, дерьмово неделька начинается, ох, дерьмово…

Глава 2

По пути на работу я старался мыслить положительно. И положительное в моем опоздании было! Практически пустая дорога, никаких пробок, никаких дебилов, которые обгоняли всех по автобусной полосе, а перед самым светофором, внезапно, вспомнив, что нужно повернуть налево, начали ломиться через четыре ряда, неустанно сигналя.

Какой, вообще, идиот придумал вот эту хернотень, чтобы все одновременно просыпались и выходили на работу к девяти, создавая очереди перед лифтом и пробки на дорогах? Почему бы не придумать так, что одни едут на работу к восьми, другие – к девяти, третьи – к десяти… и так далее!

Эта мысль показалась мне гениальной! Но казалась таковой лишь до момента, когда я добрался до офиса. Да, вот тут-то я и понял, почему все стремятся на работу к девяти. Потому что к одиннадцати на парковке перед бизнес-центром яблоку негде упасть! Занят каждый клочок асфальта, включая тротуары и газоны. Мне пришлось кружить, как коршуну, сделав три круга, прежде, чем я нашел, куда можно приткнуться.

Я верю в то, что наступит то светлое будущее, когда человечество окончательно обуздает электронный разум, когда по дорогам будут колесить автоматические такси, обещанные нам писателями-фантастами. Такси, которые сами будут приезжать и уезжать, которые не будут занимать места на парковке. Но, главное – будут молчать в пути в тряпочку, не рассказывая душещипательные истории, что на самом деле у них – бизнес, а роботами – так, для души стали.

Хотя те же писатели-фантасты обещали нам покорение космоса уже в начале XXI века, грозились построить колонии на Марсе и запустить корабли к Альфе Центавра. И что мы имеем в итоге? XXI стремится к середине, а никто еще даже на Луне не высадился, эта американская пропагандистская постановка – не в счет. Короче говоря, нет никакой надежды на этих бездарей. На то они и фантасты – только лапшу на уши вешать.

А еще я верил в то, что даже в сегодняшнем поганом утре должно быть что-то хорошее. Что-то доброе. Что-то, что поправит мое настроение.

И оно свершилось! Едва я переступил порог своего кабинета, как заржал, аки конь. Потому что Димкина физиономия, обычно – выбритая до синевы, сегодня чернела густой, длинной бородой, как у Карабаса-Барабаса.

Харитонов приспустил очки и укоризненно уставился на меня.

– Что такого забавного вы, Николай Васильевич, увидели?

– Ну и морда у тебя с этим веником на подбородке, – простонал я, вытирая выступившие слезы.

– Раньше моя борода тебя так не веселила, – пожал плечами коллега.

– Раньше – это когда? Я тебя впервые в жизни с бородой увидел!

– Колян, ты головой не ударялся? Или Ольга у тебя последние мозги высосала? Я всю жизнь с бородой хожу, с рождения!

– Ну ты и загнул…

– Нет… да, загнул. С рождения, конечно – это я преувеличил, маленький я еще без бороды был. А потом как начала расти – вот и вымахала!

– Ой, Димон, хорош прикалываться, сними эту мочалку… или что ты там прицепил?

Шутка, конечно, дебильная, я не знаю, где друг откопал это реквизит, но настроение он мне здорово поднял! Еще б напялил пластиковый нос с очками и усами. Нет, тогда б было менее реалистично, менее неожиданно и не так смешно. А вот бутафорская борода, которая выглядит совсем как настоящая – другое дело. Потрясающий эффект!

Я ничуть не сомневался в том, что борода у Харитонова – накладная. Хотя бы потому, что в пятницу, когда мы с ним пьянствовали, типа как на рыбалке, никакой борода у Димки и в помине не было. Не было бороды и в субботу утром. Похмелье – да, было. Щетина – тоже была. Но та, субботняя, щетина, никак не могла вымахать за половину субботы, воскресенье и… ладно, пусть будет – половина понедельника, в такую косматую бороду.

Хотя в такой бороде, несомненно, есть свои плюсы – в ней пара банок пива точно спрячется. А пиво Димка любит. Даже живот специально под него отрастил, чтобы больше вмещалось.

– Снимай уже, не позорься, – попросил я.

– Кого снимать? – играл до последнего коллега.

– Бороду эту свою!

– Колян, я тебя вообще не понимаю…

Спектакль затянулся. Я уже собирался самолично дернуть Димку за бороду, чтобы оторвать эту мочалку, и, если приклеил особо сильным клеем – то сам виноват, но дверь в офис резко распахнулась и в помещение вошел Петрович.

– Это ж кто тут у нас такой? – всплеснул руками шеф. – Николай, неужто, я тебя застал? А то как ни зайду – ты то за кофе пошел, то поссать. Ей-Богу, у меня уже подозрение появилось, что ты на работу только за тем приходишь, чтобы кофе халкать, а потом выссать его.

Я бросил беглый взгляд на Харитонова, тот хитро подмигнул. Да, с фантазией у него напряженно. Как только такого в дизайнерскую студию занесло? Мог бы что-нибудь поразнообразнее наплести.

– Так у него, Сергей Петрович, воду дома выключили. И туалет сломался, – вставил друг.

Забавно… Димкину бороду начальник оставил без внимания. Они – что, вместе договорились меня разыграть? Да нет, вряд ли, на Петровича это совсем непохоже. Не стал бы он в день презентации, когда решается судьба миллионного контракта, шутки шутить.

– Хорош, – отмахнулся директор. – Давай, Николай, показывай, что наваял. Чтобы, если вдруг накосячил, если меня клиенты в дерьмо с головой окунать начнут – я, хотя бы, понимал – за что.

– Плевое дело, – заверил я. – Это я мигом.

Вот уж за что, а за проект я был спокоен. Зря, что ли, месяц почти не спал? Выверял каждую линию, каждую окружность, подбирал выгодные ракурсы, рендерил. Улитки, которые собственный дом на себе таскают, и то не так затрахиваются, как я затрахался за эти две недели.

Достав из портфеля бук, я открыл крышку, воткнул вилку в розетку и смело ткнул кнопку. Компьютер зажужжал вентилятором, замигал лампочками, загружаясь. Шеф в ожидании нервно барабанил пальцами по столу. Легким движением руки, словно фокусник, я открыл файл, преисполненный гордости за свое творение…

– Чё за ботва? – прорычал Петрович. – Николай, ты издеваешься? Или просто дебил?

– Не понял? – удивился я. – Что не так?

– Почему оранжевый?

– Кто – оранжевый? – не понял я.

– Верблюд, блин, кто еще-то? – рассвирепел начальник. – Цвет у тебя почему оранжевый?

Я покосился на Петровича, но он точно не шутил. Лицо побагровело от гнева, губы тряслись в ярости, а в расширившихся глазах горело адское пламя. Хорошо, что врачи после первого инфаркта запретили шефу поднимать тяжести, а то точно стулом огрел бы. Но, главное – я вообще не понимал, в чем проблема!

– А какой он должен быть? – пожал я плечами. – Зеленый?

– Именно! – завопил Петрович. – Именно, что зеленый!

– Стоп! Стоп! Стоп! – залепетал я. – Была поставлена задача – разработать макеты в корпоративных цветах. А корпоративный цвет "Дикси" – оранжевый! Когда он зеленым-то стать успел?

– Николай, ты – дальтоник, что ли? Нет, я – человек открытых взглядов, я понимаю, что дизайнеру нужно в чем-то черпать вдохновение. Сам в девяностые много чего пробовал… да не надо вам, дети, знать про такое. Но ты берега-то видь! За буйки не заплывай! Лучше бухай, как все приличные люди! Вон, тот же Маяковский, Есенин – как бухали! А какие стихи писали!

– Сергей Петрович, я…

– Головка ты, Николай, от часов "Заря"! Короче, Склифосовский. Мне абсолютно перпендикулярно, каким Макаром, но чтобы через полчаса, когда клиенты будут сидеть в конференц-зале, чтобы все стало зелено! Совсем зелено, вкуриваешь? Или ты пойдешь на хрен. Пойдешь на хрен и из моей фирмы, и из своей ипотечной квартиры. Потому что платить за ипотеку тебе будет нечем! Все вкурил?

– Да, – кивнул я.

– Не слышу?

– Вкурил, господин директор!

– То-то!

Резко развернувшись, шеф покинул кабинет, громко хлопнув дверью и оставив меня недоуменно почесывать затылок.

– Колян, ты это… ты того, – покачал головой Димка. – Чего это ты сегодня?

– Я? – вскричал я. – Чего это сегодня – я? Да я-то сегодня ничего, это вы все сегодня – того! И ты со своей бородой, и Петрович со своим зеленым…

– Тихо-тихо, – замахал руками коллега. – Хочешь, валерьянки тебе капну? Для успокоения?

– В жопу себе валерьянки капни, – ответил я. – И сними ты эту чертову бороду!

– В смысле – сбрей? – переспросил Харитонов.

Устав от его затянувшейся шутки, я вскочил с кресла, решительно пересек кабинет и столь же решительно ухватился за растительность на лице товарища, пытаясь отодрать ее.

– Больно! – завопил друг, отбиваясь от меня. – Ты реально больной, что ли?

Не слушая возражений, я продолжал тянуть за бороду, умудряясь при этом уворачиваться от Димкиных ударов. Наша схватка продолжалась минут пять – пять бездарно потраченных минут из получаса, дарованного мне Петровичем. Пять минут беспрестанного визга Харитонова.

На пол полетели бумаги, ручки, карандаши, сметенные в борьбе со стола. Монитор чудом устоял! Наконец, уперев колено мне в грудь, товарищ изловчился и оттолкнул меня. Теперь, тяжело дыша, мы смотрели друг на друга. Я – с азартом охотника, Димка – с неподдельным испугом в глазах и клавиатурой в руках, готовый отбиваться.

– Ошалел, что ли? – пробубнил он.

Подняв руку, чтобы вытереть пот, проступивший на лбу, я заметил вырванный клок волос, зажатый в кулаке. Кажется – настоящие!

– Она чего… настоящая? – нахмурился я.

– Колян, я тебе в десятый раз говорю – настоящая! Самая, что ни на есть, настоящая борода!

– Вашу Машу… – тряхнул я головой. – Ты когда отрастить-то ее успел?

– Блин… Колян, тебе повторить все это – про детство, как она вымахала?

– Нет, не надо, – мотнул я головой. – А "Дикси" когда зеленой стать успела?

– Да всю жизнь зеленой она была, – заверил Харитонов. – Тебе точно валерьянки не капнуть?

– Нет, – повторил я. – Сгоняй лучше вниз, возьми мне кофе. С ореховым вкусом!

– Ага, сейчас… это я мигом, – заверил Дима.

Сторонясь меня, прижимаясь к стенке, не выпуская клавиатуру, готовый дать отпор в любую секунду при повторении приступа, коллега просеменил к двери и пулей вылетел из офиса. Кажется, он и сам рад был свалить подальше.

Все еще сидя на полу, я закрыл лицо руками. Что за бардак? Что за бред творится? Может, это все мне снится? Не могла у Димки за двое суток вырасти такая борода! Не могла – хоть тресни! И "Дикси", опять же… как она из оранжевой в зеленую превратилась? Не стал бы Петрович так шутить со мной, тем более, когда до приезда заказчика осталось меньше часа. Он с деньгами вообще не шутит! Да и выбесился шеф вполне реалистично.

Не могли ж сегодня все одновременно посходить с ума! Я, вообще, не любитель спорить, но сейчас я был готов спорить на что угодно, что "Дикси", сколько я себя помню, была оранжевой! Белая буква "Д" в оранжевом круге. Я миллион раз проезжал мимо "Дикси". Тысячу раз заходил в "Дикси". А уж сколько их буклетов выбрасывал из почтового ящика, когда возле дома магазин открылся – не перечесть. И всегда все было оранжевым! И, вдруг, нате вам – позеленело.

Вытерев лицо рукавом Димкиного пиджака, забытого им на стуле, я сел за свой ноут. Похоже, придется переделывать. Но полчаса! За полчаса проделать такой объем работы – совершенно нереально! В лучшем случае это – часов восемь, не меньше. Похоже, сегодня мне реально кранты…

Но и деваться некуда. Переезжать из квартиры на теплотрассу я не собирался. Закатав рукава, я начал исправление макетов. Нет, я не надеялся поправить все – хотя бы что-то успеть. Чтобы показать хотя бы часть сделанной работы, а остальное – в концептуальном виде. Залечу что-нибудь, типа, случайно бук в стиралку попал, полиняли макеты. Откуда эти буржуи знают, могут ли цвета на харде ноута полинять в стиралке?

Я красил и красил, перекрашивал и перекрашивал, ожидая обещанный Харитоновым кофе. Куда он запропастился? Сейчас еще, чего доброго, вернется в компании пары крепких ребят в белых халатах – и все, упекут меня в палату с белыми стенами.

Работа постепенно приближалась к концу, а коллега все не возвращался. На удивление и Петрович не беспокоил. Заговаривает, что ли, зубы клиентам, выигрывая мне время? У него-то тоже на кону стоит бабло, нешуточное бабло, побольше моей зарплаты и премии.

Димка появился как раз вовремя, когда я докрашивал последний элемент. Он поставил кружку с дымящимся кофе на мой стол и спешно шмыгнул на свое кресло.

– Все, – облегченно выдохнул я.

– Что – все? – вздрогнул друг.

– Победил!

– Так быстро? Да ну?

– Какой – быстро? Часа два прошло…

– Какие два часа? Я туда-обратно метнулся минут за десять… ладно, лифт долго ждал – пусть будет пятнадцать. Я думал, ты до ночи сидеть будешь…

Недоверчиво покачав головой, я отхлебнул кофе из бумажного стаканчика. Ванильный?

– Тьфу, блин! Димка, я ж просил ореховый!

– Колян, я не тупой. И со слухом у меня все хорошо. Ты просил ванильный!

– Да?

– Да!

Вашу Машу! Что за день-то сегодня такой безумный! Думаю одно, говорю – другое. Вроде, головой не ударялся…

Глава 3

В конференц-зал я вошел просто распираемый от гордости! Если б я умудрился проглотить собственную гордость, то пузо у меня было бы раза в два больше, чем у Димки! Пришлось бы возить его перед собой на тачке, как барону Апельсину, что было б крайне неудобно, поскольку руки заняты ноутбуком.

Здесь уже собрались все зрители. Трое представителей заказчика, Петрович и его секретарша Леночка.

– Успел? – прошипел шеф, склонившись ко мне.

– А то ж! – заверил я.

– Могёшь, – изумленно покачал головой начальник. – Давай, показывай, что наваял, Церетели!

Поставив бук на стол, я воткнул в него штекер проектора и утопил кнопку, заставляя компьютер довольно зажужжать вентиляторами и заворчать жестким диском. Лена разливала кофе, пока я глядел на загрузочный экран Windows, нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице.

Пароль. Я ввел привычное "IDDQD", потянулся к тачпаду мыши… но проклятие, свалившееся на меня утром, и не думало отступать! Глупая железка отказывалась принимать пароль, который за сегодня проглотила уже, как минимум – два раза!

Чертовщина! Я был абсолютно уверен в том, что нажал на правильные клавиши. Потому что этот же пароль у меня стоит на всех форумах, на почте, на Пикабушке. Этот пароль я мог бы ввести с закрытыми глазами. Но, тем не менее, я повторил операцию. IDDQD. Хрен вам там!

– Николай, какие-то проблемы? – насторожился шеф.

– Не-не, Сергей Петрович, все отлично, – соврал я.

Ишь, какой культурный при клиентах! Никакой тебе ботвы, никакого "вкурил". Можно принять за приличного человека!

Я проверил раскладку клавиатуры. Попробовал заглавными и прописными буквами. Аналогично – хрен вам там! Пароль надежным засовом защищал ноутбук от постороннего вторжения.

– Николай? – прорычал директор.

– Все ништяк, – процедил я сквозь зубы.

Совсем отчаявшись, я нажал "F1", вызывая подсказку. Подсказка не отличалась оригинальностью. Единственное слово: "DOOM". Согласен, не спорю. Я и ввожу код от DOOM. Но он не работает, черт его так задери!

– Возможно, подойдет "IDKFA"? – предположил один из представителей заказчика.

– Чего? – переспросил я.

– У вас подсказка – "DOOM", – пояснил круглолицый мужчина с залысиной. – Вы вводите код на бессмертие – "IDDQD". Но, возможно, стоит попробовать код на оружие – "IDKFA"?

– Это вы сейчас о чем? – схватился за голову директор. – Что за бред вы несете?

– Не беспокойтесь, Сергей Петрович, – заверил клиент. – Ктулху не вызовем.

– Я попал в дурдом, – простонал начальник. – Леночка, будь хорошей девочкой, капни мне коньячка в кофе…

Сейчас я был согласен с шефом. Полный бред! Как мог поменяться пароль, если я сегодня ноутбук из рук не выпускал? Тем не менее, хуже точно не будет, я готов к самым иррациональным предложениям. С меня уже ручьями тек холодный пот с кулак размером и ощущался вполне не иллюзорный запах теплотрассы, куда я перееду из ипотечной квартиры, лишившись работы. Пожав плечами, я ввел пароль, предложенный заказчиком.

Невероятно, но факт! Машина приняла код на оружие и моргнула экраном, переключившись на рабочий стол. Хоть предложение и было бредовым, но оно сработало! Колдовство какое-то!

Облегченно вздохнув, я начал презентацию.

Конечно, я б и сам прекрасно справился, но в лице заядлого в прошлом, а, возможно, и в настоящем, геймера, я нашел неожиданного союзника. Он неустанно восхвалял все элементы моего дизайна, порой даже слишком навязчиво.

Заказчики остались довольными. А если доволен заказчик – доволен и шеф! От утренней хмурости не осталось и следа. Петрович даже похлопал меня по плечу, что означало неминуемую премию, которую я с удовольствием потрачу на отдых с Ольгой где-нибудь под пальмой возле моря.

В свой кабинет я вернулся совершенно высушенным. Выжатым, как лимон.

– Бухаем? – спросил Димка, отвлекшись от монитора.

Меня в очередной раз передернуло от вида бороды Харитонова. Уже от неожиданности, а не от удивления. Удивляться сегодня я устал.

– Зачем – бухаем? – поинтересовался я.

– Если все прошло хорошо – чтобы отметить, – пояснил приятель. – А если плохо – то с горя. Но, если плохо – то "боярышника". Тебе привыкать нужно…

– Иди в жопу, – огрызнулся я. – Не дождешься.

– Пойдем, – предложил коллега. – Палатку тебе в багажник перекинем.

– Какую такую палатку?

– Такую палатку, – передразнил Димка. – Твою палатку. Какую еще палатку?

Я тряхнул головой. Так, опять началось. Только я успокоился, только-только перестала твориться всякая чертовщина – вот, пожалуйста! Опять!

Палатка у меня в самом деле была. Хорошая, большая, оранжевая. Мы с Харитоновым частенько ездили на рыбалку с ночевкой с этой палаткой. Правда, в том году потеряли где-то удочки и с тех пор ездили на рыбалку без удочек. Так гораздо проще. Терять нечего, кроме совести и трезвости ума.

Да и какая кому разница, с удочками мы ездим на рыбалку, или без? Все равно товарищ покупал рыбу у старушек на обратном пути, чтобы оправдаться перед Тамарой. Как-то раз вообще копченую купил – протрезветь до утра не успел. Но чего вы хотите? Экология такая!

Мне в этом отношении проще – Ольга пока что мне не жена, так что я не ощущал потребности оправдываться в чем-то перед ней. Да и рыбу я терпеть не могу. В рыбалке для меня важнее процесс, чем улов.

Но в чем я был уверен – в том, что моя палатка, как ни в чем не бывало, лежит себе спокойно на балконе. Потому что ни в какую пятницу никакую палатку я Димке не давал. Если б он попросил – я б, конечно, дал. Жалко, что ли? Но он и не просил!

– Так, Колян, – протянул друг, видя мое замешательство. – Давай по второму кругу. У тещи дома ремонт. Так?

– Так, – согласился я.

– А ты пробовал жить в квартире во время ремонта? Это ж мрак! Пыль, грязь, стуки-бряки всякие. Не дело же!

– Базара ноль, не дело, – вновь согласился я.

– И теща решила пока пожить у нас. Пока у нее дома ремонт. А куда ей деваться? Не в гостиницу же ехать, если у родного зятя четырехкомнатная квартира! Пусть и через весь город переться!

– Пока все логично, – кивнул я.

– Вот! Так у нас же с Томкой молодые организмы, они ж требуют! Да и теща на мозги капает, внуков ждет.

– Я все еще не втыкаю – при чем тут моя палатка?

– Да не могу я, когда Варвара Ивановна за стенкой спит, – всхлипнул Димка. – Не могу я вот это, – он пару раз хлопнул ладонью по кулаку, иллюстрируя процесс.

– Стесняешься? – догадался я.

– Хуже, – признался приятель. – Боюсь, что советы начнет давать! Вот я и взял у тебя палатку, чтобы мы с Томкой на природе… вот это вот всякое.

– На природе – это правильно, – зевнул я. – И потрахаться, и комаров покормить. Два полезных дела!

Нет, мы с Ольгой тоже пускались во все тяжкие в начале отношений. В лифте, в туалете самолета. И на природе было дело. И после этого я в очередной раз убедился, что в порно сплошное вранье. Начиная с названия, когда читаешь "Заводные студенточки", а включаешь видео – там дамочки за сорок с силиконовыми буферами.

У них там, в порно, все как-то просто получается. Хоть в бассейне, хоть в лесу. Вранье! Стоит спустить штаны – сразу налетают полчища комарья. Только и делаешь, что по заднице себя шлепаешь. Зимой – не лучше. Комаров, конечно, нету, зато полно снега и холодрыга.

Так что я еще понимаю, когда такие опыты в начале отношений, но когда люди уже пять лет в браке… это или от большой любви, или от недостатка ума. И, глядя на Димкину бороду, я склонялся ко второму.

Мы спустились на парковку около офиса, где друг подогнал свой старый, избитый временем и нашими поездками на рыбалку, квадратный Patrol, бывший почти вдвое старше своего хозяина, к моей "Камре". Чехол с палаткой, определенно, был похож на мой. Но я все еще сомневался, что это именно моя палатка! Хоть режь меня – я не мог припомнить момент, когда я отдавал палатку Харитонову. Впрочем, если это было на утро после рыбалки – ничего удивительного. Там удивительно, что я не самовозгораюсь от потребленного спирта.

– Свалим пораньше? – предложил коллега, перегрузив палатку в мой багажник.

Я пожал плечами. После сегодняшнего успеха Петрович точно простит меня, если я смоюсь с работы. Даже несмотря на опоздание. Да и отдохнуть не мешало бы, а то мерещится всякое… вернуться домой до наступления вечерних пробок – тоже идея весьма заманчивая.

– Тебе-то куда пораньше? – усмехнулся я. – У тебя ж дома теща!

– Так я и не домой, а в бургерную. Нужно же поддерживать себя в форме, – пояснил приятель, поглаживая себя по животу. – А то Варвара Ивановна только травой нас пичкает! То капуста, то баклажаны, то кабачки! А я – мужик, мне мясо нужно!

– Давай, – махнул я рукой. – Тогда – до завтра?

– До завтра, – ответил Димка, пожав мою ладонь.

В своем дворе, куда уже начали стекаться автомобили жильцов, забивая и без того переполненную парковку, в весьма необычном положении – диагонально, стоял "Ларгус" дяди Миши. Сдается мне, такой персонаж есть в каждом дворе, в каждом доме. Мужик без определенного возраста, рукастый, умудренный жизнью. Похоже, такие никогда не бывают детьми – рождаются сразу с морщинистым лицом, в засаленном комбинезоне и с щетиной.

Дядя Миша сновал возле своей "Лады", возбужденно размахивая руками. Было видно издалека, что сосед чем-то сильно расстроен.

– Уроды! – кричал он. – Дебилы, вашу мать!

Подойдя поближе, я с пониманием отнесся к возмущению соседа. Его "Ларгус" притерся к желтому ограничителю точно так же, как и моя "Камря" сегодня утром. Только ему повезло меньше – пластиковый бампер сильно вмялся вглубь и пошел трещиной.

– Недоумки! – кричал дядя Миша. – Вот скажи, Колян, какому дебилу пришло в голову бампера из пластика делать? Вот у меня была "Нива" – не вот эта ваша, новая, где тоже все из говна и палок, а настоящая, советская! Там все из железа сделано было, даже бампера! Так на той "Ниве" я б эту хрень и не заметил бы! А теперь? Нет, ты погляди-ка, а?

– Ой, не надо, – поморщился я. – Сам утром коцнулся.

– Да?

Сосед, сочувственно охая, осмотрел желтые следы на черной краске моей "Камри".

– Вот, – многозначительно поднял палец мужик. – Сразу видно качество! Настоящая Япония! Ничего не поломалось! Умеют же люди делать! А у нас? Нет, ты погляди, Колян! Чуть-чуть тюкнулся, уже все – трещина! У тебя-то полировкой сойдет, а у меня?

Не слушая соседа, из вежливости кивая головой, я прокручивал в голове предыдущие события. Зеленое "Дикси", бородатого Димку. То, что случилось всего несколько часов назад, казалось все менее и менее реальным. Может, показалось?

– Дядя Миша, – решился я спросить. – А логотип "Дикси" какого цвета?

– Оранжевого, конечно, – подтвердил мою догадку мужик. – Ты это к чему?

– Да так, – отмахнулся я. – Проехали.

Нет, не бывает так. Не бывает – хоть ты тресни! Не бывает, чтобы там, в офисе, у всех "Дикси" было зеленого цвета, а тут, у нас – оранжевого. В кофе им сегодня, что ли, что-то подмешали? Или от смога кукухой повернулись?

Попрощавшись с дядей Мишей, оставив его наедине со своей бедой, я закинул палатку на плечо и отправился домой. Привычным жестом щелкнул чайником, включил ящик. Слопал бутер с колбасой и сыром. Выпил кофе. Слопал еще один бутер. С удовольствием слопал бы еще один, но остался лишь хлеб – колбаса с сыром закончились. Пиццу, что ли, заказать?

Какого черта? Я понимал, что просто тянул время. Тянул время, не желая тащить тяжелую палатку на балкон. Всегда меня раздражало это бесполезное занятие – переться с ней сначала домой, а в пятницу, пока погода есть – обратно. В следующий раз оставлю у Димки в багажнике. Сам по себе точно на природу не поеду, не алкоголик же я, чтобы в одиночку рыбачить, а у товарища багажник огромный, бросит там – и не заметит. Пусть катается туда-сюда.

Взяв баул за лямки, я вышел на балкон…

– Вашу Машу! – воскликнул я.

А я был прав! Я же помнил, что не давал Харитонову палатку в пятницу. Ни в пятницу, ни в субботу, ни в другие дни. И не ошибся! Моя палатка тихо-мирно лежала на балконе. Не знаю, у кого там Димка одолжил палатку, но точно – не у меня. Еще и спорил со мной!

Не скрою – я испытал огромное облегчение. Неоднократно за этот злополучный понедельник мне казалось, что у меня свистит фляга. А фляга свистела не у меня!

Ошибка коллеги была вполне объяснима. Чехлы у палаток абсолютно идентичные, словно близнецы. Как две капли воды! Существовала некоторая вероятность, что я, все же, отдал свою палатку товарищу и позабыл, а сам прихватил где-то чужую.

Но это легко проверить! На моей остался след от сигареты – Димка прижег, еще до того, как бросил курить. По этой примете я с легкостью отличу свою палатку от любой другой.

Вытащив палатку с балкона, я расстелил ее по полу, перебирая складки. И облегченно вздохнул, найдя отметину. Да, эта палатка – точно моя! Соответственно на второй отметины быть не может!

Затолкав ткань обратно в чехол, я вернул баул на балкон и развернул вторую палатку. Ту, что припер из багажника.

Вот тут мне поплохело…

На этой, второй палатке, тоже присутствовал след от сигареты! В том же месте, той же формы и глубины, что и на первой! В аккурат рядом с молнией клапана, закрывающего полиэтиленовое окошко.

– Да не, – буркнул я. – Быть не может!

Я видел лишь одно объяснение. Отвлекшись на что-нибудь, я убрал на балкон вовсе не эту, свою палатку, которую с балкона и достал, а ту, другую, которую мне отдал Димка. И сейчас я элементарно рассматриваю во второй раз одну и ту же палатку! Логично? Логично!

Снова достав первую палатку, я расстелил ее рядом со второй. И, переворошив гору брезента, отыскал окошко, возле молнии клапана которого…

– Гы… хрень какая-то! – хихикнул я.

Не бывает такого! Этого не может быть потому что не может быть! Чтобы существовали две палатки с совершенно идентичными ожогами. Но одном и том же месте! Даже если б Димка решил вдруг меня разыграть – он бы в жизни не смог повторить форму, цвет пятна. Расстояние до окошка. Все сходилось до миллиметра, как в аптеке!

Я еще, как минимум – час, ворошил обе палатки, надеясь найти хоть какие-то различия, но больше шансов было б найти отличия в двух каплях дождя. Эти же были идентичными! Не похожими, не одинаковыми, а именно идентичными!

Все мои действия напоминали детскую игру с картинками, на которых нужно найти сколько-то отличий, лишь с той разницей, что на изображениях отличия были. А на палатках – нет!

Отчаявшись, я решил выпить, чтобы вернуть трезвость рассудка. Достал из холодильника початую бутылку вина, зубами выдернул пробку и налил до середины в любимую кружку с подмигивающим снеговиком. Подложив под спину подушку, я, не раздеваясь, завалился в постель и уставился в потолок.

Что за фигня-то творится, люди добрые?

Глава 4

Спалось плохо. Примерно настолько же плохо, насколько вчера спалось хорошо. Под утро приснилось, будто меня мучит жажда, я набрел на какой-то колодец в пустыне, но воды в нем не оказалось. Не к добру такой сон!

Проснувшись, я нащупал бутылку вина, валявшуюся у кровати. Пустая. Неужели, я вчера в одного ее вылакал? Или опять какие-то шуточки? С трудом разлепив глаза, я добрел до чайника и напился вдоволь.

Часы в телефоне показывали шесть утра, за окном светало. Я мог смело продрыхнуть еще целый час, но так и не смог уснуть повторно. Все ворочался в койке, пытаясь удобнее устроиться. И вот, когда я, как мне казалось, нашел идеальную позу для сна, загудел будильник. Пора вставать.

И я встал. Встал, но не проснулся. Еще минут пять тупил, глазея в одну точку, собирая мысли в единый поток, а затем, пожалуй, впервые за всю жизнь, нарушил утренний ритуал. Вместо туалета и кухни отправился на балкон, проверить палатку. Или палатки?

Оранжевый чехол стоял в гордом одиночестве, прислоненный к перегородке. Так это что получается? Получается, что этот весь вчерашний бред мне приснился, ничего такого не было?

Облегченно рассмеявшись, я подобрал пустую бутылку, закинул тару в мусорное ведро и щелкнул чайником. Нужно собираться, сегодня же – презентация, приедут заказчики, оценить мой проект.

Кстати, на счет проекта! Надо скачать его на флешку из бука, а то батарея в ноуте разрядилась, а в конференц-зале все розетки, как всегда, заняты. Пока закипал чайник, я прошел в комнату, чтобы включить компьютер, но он уже стоял заведенный, перекидывая мегабайты графики на флешку. Я закрыл лицо руками и снова открыл. Вообще ничего не поменялось! Бук приветливо светил экраном, копируя файлы!

– Так, Николай, все… – пробормотал я. – Спать больше нужно.

Самое разумное объяснение – что я сам, автоматически, включил компьютер и вставил флешку. Иного просто быть не может! Учитывая, что эту самую флешку я потерял во сне! Если б я ее потерял не во сне, а наяву – ее б и сейчас не было. А она была. Значит, то был сон, а сейчас – явь! Правильно? Правильно!

Успокоив себя таким образом, я вернулся на кухню и насыпал кофе в свою любимую кружку. Залил кипятком, сделал глоток. Потом – повернул кружку, собираясь привычно подмигнуть снеговику на ее боковине. Только, вот чудо, сегодня снеговик не подмигивал! Он косился куда-то вдаль, за ручку, обоими глазами. Широко раскрытыми глазами!

Нет, тут тоже есть простое, логичное объяснение. Должно быть! Бывают же кружки, на которых рисунок меняется от температуры? Бывают! У самого в юности была такая. С девушкой в купальнике, который исчезал, когда керамика нагревалась. Вот и тут точно так же. Я ж не замечал, когда снеговик подмигивает – в холодной или горячей кружке. Теперь буду знать, что в горячей – глядит в оба!