Тонкая грань

– Нет киборгам Антихриста! Нет бездушному отродью! – надрывалась толпа.

Обычное начало рабочего утра.

Покровский притормозил перед воротами, ожидая, пока датчики считают чип-идентификатор машины. Воспользовавшись заминкой, профессор опустил стекло и взглянул на митингующих сквозь скан-очки. Почти все оказались модификантами. У мужчины с плакатом вообще четверть мозга занимал нейроимплант. Душу потерять не боялся, значит, когда мозги апгрейдил. Так чего орать?

Наконец ворота дрогнули и поползли в стороны. Покровский въехал на территорию научного комплекса.

В любом случае сегодня всё закончится. Перенесут сознание Штайнберга в андроида и заткнут глотку всем этим приспешникам религиозных культов.

– Видели? – кивнул спецназовец, дежуривший у входа. – Сегодня их в два раза больше стало!

Учёный подождал, пока пропускная рамка считает показатели идентификтора личности и загрузит обновлённые коды доступа.

«Покровский Александр Викторович, личный код девять-девять-один-шесть, вы авторизованы», – сообщил тихий голос в клипсе наушника. Стеклопластиковые двери разъехались, повинуясь взмаху руки.

– Я вообще удивляюсь, как эти религиозные предрассудки дожили до нашего века. Неужели люди настолько тупы? – на ходу пробормотал профессор.

Охранник поджал губы и отвернулся к дверям.

«И этот туда же, – огорчился учёный. – Двадцать третий век, высокие технологии. А копнёшь поглубже, так те же тараканы».

В операционном блоке всё было готово. Над капсулой с андроидом переговаривались технические специалисты, а медики в очередной раз проверяли системы жизнеобеспечения биоложа, которое пока пустовало.

Вся исследовательская группа стоит на ушах, а Штайнберг опаздывает. Что взять со взбалмошного миллиардера? И не скажешь ничего: контрольный пакет акций корпорации «Бионика» и полное финансирование проекта «Новая жизнь». Молиться, что ли, теперь на него? А почему, собственно, нет? Он-то и принесёт человечеству бессмертие в цифре. Официально.

Только наивный обыватель мог полагать, что первый эксперимент по переносу сознания сразу опробуют на миллиардере. Ещё до получения сертификата на проведение исследований группа Покровского «оцифровала» пять человек. И это если считать только тех, у кого не выявили повреждения личности. Потом их ещё год мурыжили всякими тестами на сохранение стабильности. К тому времени профессора уже тошнило от проклятого корабля. Но, к сожалению, нейтральные воды – лучшее место для исследований, запрещённых законом.

Наверное, пришлось бы проторчать там ещё лет десять, если бы Штайнбергу не приспичило. Врачи давали ему не больше года. Чтобы выбить резолюцию на снятие ограничений, бизнесмену хватило двух месяцев.

В тот день личный фалькон миллиардера совершил посадку на платформе корабля.

– Собирайте вещички, профессор, – заявил он, едва перешагнув порог лаборатории. – Я достал вам путёвку на родину. Вы, наверное, скучали по России? Я выбрал эту страну специально для вас.

Покровский до сих пор думал, была ли эта фраза шуткой или Штайнберг действительно мог выбить сертификацию в любой стране? Вообще, за полтораста лет можно накопить порядочно связей и опыта, не говоря уже о деньгах.

Так что сегодня рекламная акция. Уже готовы тысячи андроидов для следующих желающих. Штайнберг собирался поставить дело на поток.

На плечо профессора легла прохладная рука.

– О чём задумались, док?

– О вашем бессмертии, – проворчал застигнутый врасплох Покровский. – Занимайте биоложе!

Штайнберга уложили в капсулу и приготовили к процедуре сканирования мозга.

Покровский вспомнил, как в фильмах его молодости сознание человека загружали на флешку или в компьютер. Сейчас это кажется смешным. Коллеги-программисты провалили свою задачу, потому что хотели оцифровать мозг. А Покровский решил вопрос как физиолог, не пытаясь втиснуть человеческий разум в сочетание нулей и единиц.

Что есть личность, память, сознание? Совокупность нейронных связей в мозгу. А привычки и поведенческие рефлексы – это наиболее часто используемые связи.

Профессор просто воссоздал 3D-структуру мозга, но в другом материале. Графеновые нейроволокна проводили импульс даже быстрее органических. В уже готовом синтетическом мозгу связи нейронов можно было строить под действием магнитного поля. Построить структуру, идентичную мозгу подопытного, задать приоритетное распространение импульса по определённым путям и пустить ток. Дальше, уже под действием собственных электромагнитных импульсов, будут формироваться новые нейронные связи: запоминание и обработка информации, создание ассоциативных рядов. Вот он, венец эволюции – человеческий мозг, увековеченный его же руками!

Покровский усмехнулся.

Это на словах так просто. А на деле – более ста вариантов конфигураций нейроволокон. Годы на разработку магнитного манипулятора высочайшей точности. И десятки взбесившихся андроидов, с которыми поди пойми, что пошло не так. Штаб биологов, инженеров, программистов и прочих специалистов, работающих на стыке физиологии и кибернетики. Вся эта каша варилась каких-то тридцать лет на минус десятом этаже лаборатории «Бионика». А когда дело дошло до переноса сознания – и вовсе переехала на исследовательское судно.

Профессор посмотрел на Штайнберга. Пациента практически не было видно из-за нависших над биоложем сканеров, манипуляторов, систем жизнеобеспечения. Сонастройка полным ходом: по визуальному каналу одно за другим транслируются изображения, компьютер отмечает ассоциативные ряды. А вблизи андроида, наоборот, убрали все приборы, чтобы не искажать действия магнитного манипулятора, встроенного в капсулу. Зато скан-очки технических специалистов пестрят картинками. Покровский прибавил зум и смог разглядеть лицо андроида – точная копия миллиардера. Только выглядит посвежее. Конечно, Штайнберг пользовался последними достижениями регенеративной медицины и на свои сто пятьдесят никак не тянул. Андроиду же не дашь больше сорока. Подтянутый овал лица, чёрные густые волосы, радужка глаз вроде поярче.

Даже мелкие мимические морщины воспроизвели по просьбе клиента: не хотел выглядеть совсем юнцом. Пока учёный разрабатывал начинку, биотехнологи потрудились над внешностью андроидов. Синтетическая кожа на силиконовой подложке на вид, да и на ощупь, не отличалась от настоящей.

По сути, на металлокаркас можно было нарастить любую псевдобиомассу. Вот надоест ещё через сто лет Штайнбергу видеть своё лицо в зеркале, пожалуйста: несколько часов в лаборатории – и новый имидж готов. Технология отработана ещё в прошлом веке на имплантах: искусственная кожа, искусственные кости, мышцы, сухожилия, глаза, волосы. Покровский продолжил список, создав искусственный мозг. Теперь из всего этого собрали андроида.

Профессор снова вспомнил утренних митингующих: «Что ж, на роль души могу предложить мощный аккумулятор. Самая сердцевина киборга».

Процедура подходила к концу. Учёный решил не томить общественность долгим ожиданием и заодно перестраховался. Базовую структуру воссоздали ещё вчера. Сегодня – просто фаза сонастройки и дозапись последних воспоминаний. Следующий этап – глубокий сон для переноса подсознательного функционала нейронных сетей. Это завершающий цикл. Перенос закончится, пациент проснётся…

Проснувшись, Штайнберг тут же предпринял попытку вылезти из биоложа. Фиксирующие ремни не пустили.

Свет в блоке был приглушён. Не слышно переговоров специалистов, писка приборов, коммуникаторов. Покровский сидел рядом и, судя по всполохам цветных бликов на линзах, просматривал что-то через скан-очки.

– Что пошло не так? – прохрипел миллиардер. После сна голос сел, одеревеневшее тело не слушалось, нейроимплант не отзывался, установить связь с охраной не удавалось. – Покровский!!!

Профессор повернулся и грустно взглянул поверх очков.

– Всё так. Перенос завершён, эффективность 98,9%. Технология отработана. Что могло пойти не так?

– Почему я всё ещё здесь? В этом дряхлом теле?! – взвыл Штайнберг.

– А где вы рассчитывали оказаться? Только не говорите, что хотели проснуться в теле андроида, – попросил учёный.

– Да! Вы должны были меня перенести! – получился бы крик, но голос сорвался на хрип на середине фразы.

– Марк, – развёл руками профессор, – ну мы же с вами это обсуждали. Мы повторили конфигурацию вашего мозга в андроиде. Ваша личность воссоздана с максимальной точностью. Это всё, что можно сделать.

– Меня перенести… – начал Штайнберг и осёкся, встретившись взглядом с учёным. – Вы что задумали? Мой нейроимплант не работает! Где связь? Кто купил вас?! Отвечайте!

Покровский подождал, пока истерика закончится, и невозмутимо, словно читая нотацию нерадивому студенту, принялся объяснять.

– Ну вот вы – органический мозг. Что мы можем сделать с этим куском биомассы? Куда его нести? В череп к андроиду? Эта попытка была предпринята более ста лет назад, и от неё отказались. Старение органики сводит всё на нет. На заре этих исследований мы с вами обсуждали цифровое бессмертие. Можно воссоздать точную копию органического носителя. Я говорил, что по факту это действительно будете вы, поскольку личность будет скопирована идеально. Каждый, кто будет общаться с вами, тысячи тестов – никто и ничто не заметит разницы. Отличие будет только для вас самих, поскольку вы остаётесь в теле, потому что вы и есть тело! Помните, что вы тогда сказали?

Покровский вопросительно посмотрел на притихшего миллиардера, но ответа не дождался.

– Хорошо, я напомню. У меня есть запись, – очки профессора снова замелькали картинками. – Вот. Вы сказали: «Никакой непрерывности сознания всё равно нет. Мы – это информация, память. И нет разницы, где она будет воссоздана: в органике или в цифровом носителе – это всё равно будем мы. Засыпая, мы теряем непрерывность сознания, но не боимся умереть. Так почему же такой вопрос возникает при переносе сознания в андроида?» Вспомнили теперь?

Штайнберг кивнул и тут же мотнул головой.

– Вы… мы ошиблись! Сделали бездушное отродье! Давайте уничтожим. Я всё исправлю, выпустите!

– Не получится. Исправлять нечего. Бездушное отродье только что прошло все тесты и подтвердило свою личность, – профессор сделал паузу. – После чего одобрило уничтожение биологического тела.

– Что? Как? Нет-нет-нет! Покровский, не вздумайте! Вам аукнется, это точно! Это убийство, а не какое-то там уничтожение тела. Перед вами не просто тело, – Штайнберг снова попытался вырваться из плена фиксирующих ремней. – Я здесь, я живой человек!

– Вы сами всё устроили, – вздохнул профессор. – В контракте чётко прописано: «одновременное существование двух идентичных личностей недопустимо». А я вам говорил тогда. Эх, Марк, лучше бы мы пошли по пути биологического бессмертия. Дались вам эти киборги. А что теперь?

– Точно, – ухватился Штайнберг за соломинку, – киборги – это пустышка. А я живой, Александр, вы же не сможете меня убить. Я с душой!

– Душа – это не по адресу, – возразил Покровский. – Это к тем психам, что под забором у нас кричат. А у нас тут наука. Без всякой мистики.

– Нет! Вы не можете вот так. Это же я финансировал исследования, мы столько всего вместе…

Профессор приложил указательный палец к губам и пристально посмотрел на пациента.

Штайнберг замолчал. Обычно волевое лицо его приняло умоляющее выражение. Когда они ещё обсуждали проект, Покровский знал, что этот момент настанет. И, кроме банального «я же говорил», в голову ничего не шло.

Учёный склонился над биоложем и тихо произнёс:

– Чтобы жить вечно, нужно умереть. Такова цена вашего кибербессмертия.

Лёгкое нажатие на сенсорной панели, и укол тонкой иглой, которого миллиардер даже не почувствовал, положили конец этому спору.

Лицо Штайнберга, спонсора исследований, партнёра и, странно признаться, друга, расслабилось и стало по-детски беззащитным. Система жизнеобеспечения зафиксировала смерть пациента.

– Лабораторный журнал, дата 05.06.2223. Реакция после переноса идентична остальным испытуемым. Ожидание пробуждения в теле андроида, отрицание дееспособности киберкопии. До оцифровки пациент был ознакомлен с условиями эксперимента и выразил полное согласие. Видимых повреждений мозга не обнаружено. Скорее всего, имеет место функциональное расстройство, связанное с применением магнитного поля. Требуется дальнейшее изучение.

Покровский закончил запись, отключил коммуникатор и бросил последний взгляд на биоложе.

– Н-да, умирать страшно всем. Что бы ни говорили, у нас получилось не бессмертие, а чёрт знает что…

***

«Горите в аду, бессмертные ублюдки!» – кричало граффити на воротах «Ди-Эн-Эй Текнолоджис».

Покровский отвернулся от ветрового стекла и откинулся на сидение, дожидаясь, пока фалькон минует ворота и войдёт на стоянку. Столетия проходят, а люди не меняются. Память услужливо преподнесла ассоциацию с событиями почти двухвековой давности. Кто бы мог подумать, что он переживёт всех? И даже войну между живыми и неживыми. Интересно, куда теперь приведёт новый путь?

Биологическое бессмертие. После того как производство андроидов встало на поток, профессор выдвинул Штайнбергу ультиматум: хочет заниматься биобессмертием – и точка. С киборгами он закончил.