Магический поединок

Размер шрифта: 13

Brad Carsten

FABLEMAN

* * *

Посвящается моему племяннику Дэниелу.
У тебя золотое сердце, твоя любовь к жизни и приключениям неиссякаема, а голову переполняют любопытство и мудрость.
Миру повезло, что ты в нём есть, а мне – что я с тобой знаком.

Три брата, Жуткий, Добрый и Хитрый, отдали последние кварены за хлеб. Жуткий купил масла, Добрый – дрожжей, а Хитрый – муки, и все трое собрались у большой печи на деревенской площади.
– Но какой прок от масла без дрожжей и муки? – воскликнул Жуткий. – Объединим их в моей миске и попируем на славу.
– Не доверяю я твоему самодовольному виду, – сказал Добрый.
– А я твоей щедрости, – сказал Хитрый. – Дайте мне масло и дрожжи, чтобы мы успокоили утробы, ибо моя мука важнее.
– И не мечтай, – сказал Добрый, – ибо моя миска больше, а сам я честнее.
– Негодяи! – взвизгнул Жуткий. – Вы оба обманщики, ибо масло дороже и много где нужно. Отнесу-ка я его на рынок да выручу за него побольше, а вы останетесь с носом.
И вот они в ярости разошлись, крепко прижимая к себе снедь и проклиная друг друга, и отправились домой помирать с голоду.

Белина Белгоц«Рассказы издалека».Тысяча двести пятьдесят второй

Глава 1

– Что это ты там делаешь, Чарли Пратт? – рявкнула Берта. – Шпионишь за мной, как неудачник? Ну подожди, я до тебя доберусь!

– Ты о чём? Я не сделал ничего плохого, – отозвался Чарли слишком высоким для паренька его возраста голосом.

Затея, как обычно, начиналась довольно невинно, но быстро вышла из-под контроля…

Последним уроком в пятницу была история, и для Чарли она не заканчивалась целую вечность, словно остатки мясного рулета матери. Вот уж точно: в школе специально придумали этот прощальный хук в челюсть перед выходными, а в данном случае – ещё и каникулами.

Ученики вокруг сидели, навалившись на парты, словно пьяницы, скрючившиеся над виски, пока миссис Бёрд, учительница-ископаемое, бубнила что-то голосом, напоминавшим Чарли старый холодильник, который вот-вот отслужит своё.

Послеполуденное солнце проникало в окна, поднимая температуру градусов так на сто, и старый вентилятор, громко щёлкавший над ними, мало чем помогал от спёртого воздуха.

Глаза Мелвина Блейка в двух партах от Чарли закрылись, голова упала вперёд, и он фыркнул, просыпаясь.

Позади него Джеймс Моранд подпирал лоб рукой, как если бы читал. Вот только слюна, свисавшая изо рта к учебнику, говорила: история унесла ещё одну храбрую душу.

Чарли смотрел в пыльное окно, размышляя, чем бы сейчас занимался, не сиди он в классе. И тут заметил, как близко крыша спортзала находится к теннисным кортам. Если все играют так же неважно, как он, за годы туда улетело немало мячей – мячей, которые так и ждут, чтобы их собрали, словно спелые фрукты… В море сутулых плеч и поникших голов Чарли вдруг резко выпрямился. Он уже не слышал ни про Архимеда, ни про Бенджамина Франклина, ни про мистера Джима Пападопулоса, который подобрал сандалии Архимеда, когда тот оставил их в ванной. В его голове зарождалась идея: если он доберётся до мячей, то сможет продать их кому-нибудь из ребят по пути домой и заработать немного перед каникулами.

Мысль была мимолётной, глупой, но по мере того, как она мариновалась в его голове в течение бесконечного урока в душном классе, Чарли находил в ней всё меньше минусов и всё больше плюсов.

Прозвенел последний звонок, и Чарли протиснулся из кабинета вперёд всех, потирая в нетерпении руки. Он перебирал в голове, сколько всего замечательного купит на вырученные деньги: в городе открылся лазерный квест, да и новый плеер ему не помешает…

Взволнованные ученики стояли в проходах, перекидываясь последней парой слов перед каникулами. Некоторые из них окликали его, и Чарли махал в ответ, но не останавливался: его ждали дела поважнее.

Он взял лестницу из подсобки уборщика и натянул носки и брюки повыше. Однако, к сожалению, всё пошло не совсем так, как он задумывал. Первый беглый осмотр крыши не принёс результатов, и Чарли взял палку, чтобы вытолкнуть из жёлоба первое доказательство своей гипотезы о застрявших мячах. Как вдруг он услышал странный сопящий звук, доносившийся из спортзала. Чарли подвинулся ближе к световому люку и с удивлением увидел свинью, делавшую приседания. Стекло искажало очертания, так что ему могло показаться, и он посмотрел ещё раз, как сделал бы всякий. Хрюша подняла на него глаза, и через несколько секунд на улицу выбежала Берта с таким видом, что он не удивился бы, если бы над её головой собралась грозовая туча.

Берта была капитаном команды по борьбе, входившей в мальчиковую лигу, и отличалась темпераментом козы, страдающей запором. Ходили слухи, что прошлым летом на состязаниях она завязала одного парнишку узлом, так что его пришлось отскрёбывать от мата лопатой для пиццы и вывозить из зала на тачке. Бедолагу так скрутило, что после он ещё долго чувствовал запах своей пятой точки. Гэри там был: сказал, что всё видел, так что это наверняка правда.

– Чего это ты за мной шпионишь, а? – спросила Берта, похрустывая сбитыми костяшками. – Небось ненормальный?

– Ничего подобного, – сказал Чарли. – Я… я думал, что найду на крыше теннисные мячи… вот и всё, клянусь… – Он попытался объяснить, в чём дело, но безрезультатно. Берта не слушала.

– Не оправдывайся, выворотень, – отрезала Берта. – Уже не отвертишься. Не думай, что я не видела, как ты подсматривал. О-о-о, я нафарширую тебя как индейку. Натяну как барабан. Сверну твою красную цыплячью шею. – Берта попробовала забраться к нему наверх по стремянке, но не сообразила, как ею пользоваться, и продолжила «обстреливать» его с земли: – Спускайся сюда, и я намылю тебе холку, слышишь?

Да уж, стимул был так себе.

– Я бы с удовольствием, – сказал Чарли, отчаянно ломая голову, как выйти из положения. – Но я… сплю.

Он закрыл глаза, надеясь, что она купится на эту чепуху. Однако его сердце при этом колотилось так сильно, что Чарли бы не удивило, посыпься из-под него черепица.

– Коли ты спишь, то почему всё ещё разговариваешь, а? – Она постучала себя по голове с умным видом. – Меня не проведёшь. Рассчитывал, что будет на что посмотреть. И ведь ты не первый попытал удачу.

– Неужели? – Чарли вдруг поднял голову в оживлении. – За тобой ещё кто-то подглядывал?

– Не твоего ума дело.

– Да ладно тебе. Может, спущусь, если поделишься. – Слова Берты явно пробудили в нём любопытство.

– Проехали.

– Как скажешь.

– Так и быть. Это был один из парней на ринге, но кто именно, я тебе не скажу.

– Откуда он за тобой шпионил?

– С ринга, когда нас поставили друг против друга.

– Постой, он находился прямо перед тобой? Тогда он худший шпион в мире.

Берта раздражённо прищёлкнула языком.

– Он пожирал меня глазами, когда стоял напротив. Это почти то же самое. И он здоровенный парень… вдвое больше тебя. – Чарли догадывался, что бедолага таращился на Берту, поскольку пришёл в ужас, но смолчал. – Так ты спускаешься или как?

– Ну уж нет!

Берта в ярости ударила себя по голове.

Чарли оглядывался по сторонам, прикидывая, как выпутаться из ситуации. Ближайшим зданием была кухня, но чтобы попасть на её крышу, нужно было преодолеть разрыв в три с лишним метра, а он едва мог допрыгнуть до отметки в один.

Берта сложила ладони рупором и натянула фальшивую улыбку.

– У меня тут конфетки. Может, спустишься – и я тебя угощу?

– Ну и жуть, – сказал Чарли. – Пожалуйста, не делай так на детской площадке. Тебя арестуют.

Лицо Берты побагровело от ярости. Она тряхнула стремянку и швырнула пару камней. Однако, к счастью, Берта не отличалась терпеливостью, и примерно через час ей стало скучно, и она побрела прочь. Вот только лестницу она забрала с собой, и Чарли пришлось прождать до пяти, пока мимо случайно не прошёл мистер Хэммонд, уборщик, который и помог ему спуститься.

Чарли отвели к директору, чтобы он объяснился. К тому времени, когда он наконец покинул школу, на небе уже появились первые намёки на вечер.

Каникулы обещали быть чертовски долгими!

Глава 2

Его обычный маршрут до дома пролегал через мост над рекой Кэмптон, мимо дома Берты.

Единственная другая дорога тянулась вдоль старой железнодорожной линии, проходившей мимо заводов, но это прибавило бы к пути по меньшей мере восемь километров.

Ещё можно было срезать через старое колониальное поместье, но только дурак приблизится к этому месту: там водились привидения. Поговаривали, будто ночью слышно, как там дребезжат окна и свет то включается, то выключается. Из уст Элли это звучало очень страшно.

Несколько старшеклассников как-то раз перелезли через забор. Они выпивали и рассказывали страшилки в саду, когда случилось что-то такое, о чём они отказываются говорить, но после этого всем им понадобилась помощь психотерапевта. Нет, Чарли была не по душе мысль приблизиться к этому месту.

Наконец он решил попробовать проскользнуть мимо Берты. Она жила в дуплексе на Одиннадцатой. Её спальня выходила на улицу, а от входной двери до калитки было недалеко. Это означало, что у него было примерно три секунды на то, чтобы прошмыгнуть мимо её дома и не лишиться зубов.

Чарли дошёл до угла Одиннадцатой и Бри, и сердце забилось чуть быстрее. Он опустился на четвереньки и медленно выглянул из-за изгороди.

Берта носилась взад-вперёд по дороге на велосипеде, трезвоня в звонок. Ему ни за что не проскользнуть незамеченным.

Чарли повернулся посмотреть в направлении железнодорожной линии. В животе образовывалась дыра вместе с растущим чувством голода. Если отправиться сейчас, будет дома через пару часов после заката (и через пару часов после ужина). От этой мысли желудок завыл. А ещё на том маршруте всегда хватало сумасшедших бездомных. Они выходили по ночам из строительных городков, словно вампиры или оборотни. «Не то чтобы они существуют», – быстро попытался заверить себя Чарли. Ему правда пора прекращать слушать истории Элли.

Он оглянулся на Берту, которая теперь гонялась за ротвейлером, крутя педали. У бедного зверя был испуганный вид. Чарли вздохнул. Пожалуй, придётся настроиться на долгую прогулку.

Дорога повела его мимо старого поместья. Древние каменные стены заросли узловатыми ползучими растениями и сорняками. Чугунные ворота были высокими, вход по обе стороны сторожили массивные каменные псы.

Трава доходила Чарли до середины икр, за садом не ухаживали годами, и дом разваливался. Чарли однажды видел издалека детей, которые там жили (что отчасти смягчило остроту истории о том, как свет включался и выключался). Они были странными и бледными и, казалось, никогда не улыбались. Никто ничего о них не знал. Ходили слухи, что, если смотреть достаточно долго, в чердачном окне можно увидеть сумасшедшую старуху.

Тем не менее всё это выглядело не так уж и плохо, если подумать о лишних пяти километрах пути. Что бы Чарли ни решил, действовать нужно было быстро, потому что наступал вечер, а ему не хотелось искать дорогу домой в темноте. За пределами центра города встречались длинные участки без фонарей, по которым ему вовсе не хотелось идти.

Чарли уставился на стену особняка, размышляя. Что, если он по-быстрому заглянет во двор? Старое место всегда вызывало в нём любопытство, но нельзя сказать, что он готов был идти до конца. Он нашёл вьющийся стебель толщиной с запястье и сумел подтянуться по нему и неровным камням. Место выглядело заброшенным. За остовом теплицы и дальней стеной торчали шпили католической церкви Святого Доминика, которая находилась в квартале от его дома. Кричи понтифик достаточно громко, брызги слюны оседали бы на окно Чарли.

Поместье было так близко, так манило к себе. И расстояние от забора до входной двери оказалось меньше, чем он себе представлял. К тому же на территории имелось немало укромных уголков для пряток и на улице было достаточно темно, чтобы Чарли не заметили.

Он перебрал в уме несколько отговорок на случай, если его поймают, и в этот момент понял, что действительно готов идти до конца.

Найди Чарли мяч на крыше спортзала, забросил бы его за забор, а затем перепрыгнул следом, чтобы его забрать. Это послужило бы превосходным оправданием. Вот только у него при себе был лишь школьный рюкзак, и никто не поверит, что учебник по математике случайно запрыгнул во двор. Он подумал было выдать себя за девочку-скаута, продающую печенье. Вот только его контейнер для обеда был пуст: небольшой недостаток в остальном безупречного плана. Чарли отчаянно оглядывался по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы ему пригодиться. Взгляд остановился на почтовом ящике, и он вдруг придумал, как попасть внутрь.

– То, что нужно! – Он шлёпнул по стене на радостях. Если он найдёт какую-нибудь почту, скажет, что её доставили ему по ошибке и он пришёл вручить её лично. Это будет выглядеть совершенно безобидно и очень мило с его стороны.

Почтовый ящик открывался по ту сторону ограждения, но он смог просунуть руку между прутьями калитки и дотянуться до дверцы.

Внутри он нашёл конверт (больше похожий на древний пергамент, запечатанный каплей воска) и листовку об услугах прачечной Бетти. Последнюю он отбросил в сторону. Никто не поверит, что он пришёл специально, чтобы вернуть рекламный буклет, а вот письмо… Он похлопал им по ладони, прикидывая, есть ли у его плана какие-то изъяны. Бросив на удлинявшиеся тени последний взгляд, он наконец сунул пергамент в портфель.

Чувствуя себя несколько виновато, Чарли посмотрел на массивную статую пса слева. Казалось, та уставилась на него в ответ, причём неодобрительно. Штуковина была похожа на нечто из греческих легенд: вроде гибрида волка, собаки и демона, из-за которого ребёнку не спится по ночам. Пригвождённый каменными глазами, испытывая странные чувства, Чарли протянул руку к статуе. Ближе… Ближе… Пасть дёрнулась в оскале. Чарли взвизгнул и упал в траву. Он выставил ранец перед лицом в качестве щита, ожидая, что пёс вцепится ему в горло. Вот только горло по какой-то причине осталось цело. Он знал это наверняка: по пронзительному крику, вырывавшемуся оттуда.

Через несколько секунд он медленно выглянул из-за портфеля.

Статуя возвышалась над ним, обрамлённая темнеющим небом. Однако она стояла на прежнем месте, и теперь уже не казалось, что она смотрит на Чарли. Нервно усмехнувшись, он уронил голову в траву, чтобы успокоить пульсировавшую в висках кровь. Наверное, свет так играет. И всё же, встав, Чарли постарался держаться подальше от каменной штуковины.

Он посмотрел в обе стороны, ища предлог, чтобы не идти до конца. Уличные фонари загорались, отбрасывая неглубокие лужицы света, которые обычно выманивали взрослых на веранды с вином и разгоняли детей по домам. Однако на этой улице было пусто, соседние здания были заколочены. Вокруг никого не было. Собрав всё своё мужество, Чарли потянулся к ползучим растениям.

В саду было так же тихо, как на улице. Никакого движения. Никакого шевеления. Глубоко вдохнув, Чарли перекинул рюкзак за забор и спрыгнул в высокую траву. Изнутри двора дом казался ещё более жутким. Лозы росли вдоль рам, заслоняя большую часть окон. А те, что не были спрятаны, покрывал такой толстый слой пыли, что свету сквозь него было никак не пробиться. Тем не менее почти везде шторы были задёрнуты, и в доме нигде не горел свет.

– Прямо сонное царство, – заметил Чарли. Он метнулся к старой ванне, лежавшей на боку. Та заросла травой. Эмаль потрескалась, словно высохшее русло реки, основание покрылось кольцом ржавчины. Оттуда Чарли пополз к фонтану, явно не работавшему уже много лет: песок и листья уже пересыпались через край массивной чаши. После чего бросился к довольно высокому фонарному столбу, который едва ли его скрывал. Чарли остановился перевести дух, только добравшись до теплицы (или скорее оранжереи) в дальнем конце участка.

Теперь, когда он здесь очутился, всё вызывало у него восторг. Будет, что рассказать ребятам, когда он вернётся в школу в новой четверти. Возможно, он даже заработает несколько очков в глазах девчонок.

Чарли уже собирался двинуться дальше, когда заметил внутри оранжереи какое-то движение. Большинство стёкол пожелтели или повыпадали из ржавых рам, дверь висела на погнутых петлях открытой. Горшочные растения, жухлые и увядшие, стояли рядами на искорёженных столах из прессованных опилок. Между ними медленно перемещалась девочка-подросток, возрастом не старше Чарли. Она с нежностью гладила растения, время от времени отрезая ножницами листья и складывая их в мешочек.

Стоило Чарли взглянуть на девочку, как у него пересохло во рту. Она была хороша собой: длинные волосы, чёрные как вороново крыло, и мертвенно-бледная кожа. Ну, возможно, хороша собой не в традиционном понимании. Для этого она была слишком необычной. И всё же при виде неё у него перехватило дыхание. Она напевала, погружённая в своё занятие, и Чарли мог наблюдать за ней достаточно долго.

У него никогда не было подружки. Он немного стеснялся девчонок и никогда не знал, что сказать в их присутствии. Чарли часами придумывал в голове приключения, которые позволили бы ему стать героем чьей-нибудь истории. Вот только в жизнь эти сюжеты до сих пор не претворялись.

За деревьями мелькнула тень, и взгляд Чарли метнулся к дому. Когда он повернулся, девочки там уже не было. В оранжерее было пусто, на дорожке никого. Сгущалась темнота, и он решил, что пора уходить.

Дома он долго лежал на кровати, думая об особняке и девочке, и задавался вопросом: светит ли ему когда-нибудь встречаться с такой красоткой?

Покажись он на людях под ручку с кем-то вроде неё, его бы перестали называть Канализационным Чарли! Одноклассники дали ему это прозвище после того, как он застрял головой в уличном водостоке, когда искал стеклянный шарик. Пришлось вызывать пожарных, чтобы вытащить его оттуда.

Он вздохнул и достал конверт. Интересно, можно ли использовать его в качестве предлога, чтобы увидеть её снова? От этой мысли сердце учащённо забилось.

Письмо было адресовано Далии Аддэйр и подписано аккуратным почерком. Далия. Это она? Чарли не терпелось открыть конверт и узнать что-нибудь о ней (например, в какую школу она ходит, или чем увлекается, или какие парни её привлекают), но если он это сделает, то не сможет его вернуть. Правда, в глубине души Чарли понимал, что ему в любом случае не хватит смелости его вернуть. Он не сообразит, что сказать, и наверняка всё закончится тем, что он пробормочет что-нибудь неловкое и даст дёру.

Чарли вздохнул и сунул письмо обратно в рюкзак. Как-нибудь пройдёт мимо старого дома, опустит конверт обратно в ящик и забудет, что вообще её видел.

Он доставал учебники, чтобы убрать их подальше на время каникул, когда услышал кое-что странное: голос, словно шептавший сквозь стены, сразу отовсюду:

– Ча-а-арли-и-и.

Он поднялся на ноги. По спине словно поползли мелкие насекомые.

Что-то постучало в окно спальни, и к нему ввалилась Элли. На ней был мешковатый камуфляж, под глазами нарисовано по тёмной линии.

– Привет, КЧ, – произнесла она. – В чём дело? У тебя такое лицо, словно ты привидение увидел.

– Я, эм… – Уж не почудился ли ему голос? Должно быть, он устал после долгого дня. Да, точно. И всё же Чарли продолжал таращиться на стену, задаваясь вопросом, мог ли туда как-то пробраться бездомный или кто-то вроде. Скажем, в вентиляцию. Хотя в таком случае лучше бродяге не вдыхать запах готовящегося внизу чили, или да поможет ему…

– Чарли?

– Ничего. Просто показалось… Пустяки.

– И где же ты был? Я целый вечер ждала, когда ты вернёшься. Уже решила, что тебя опять заперли в подсобке, а затем задумалась, могли ли пришельцы похитить тебя по пути домой. Этому городу не помешает старая добрая история о похищении инопланетянами.

Чарли выбросил письмо из головы и сел на кровать, вспоминая стычку с Бертой.

– Ты не хочешь об этом знать.

Глаза Элли заблестели, и она прыгнула на кровать рядом с ним.

– Так, скорее выкладывай.

– Да ничего особенного, правда. Берта вроде как решила, что я за ней шпионю.

Чарли рассказал ей о случившемся, пытаясь представить всё так, словно находиться на школьной крыше – обычное дело. И, само собой, Элли, которая никогда не вставала на его сторону, смеялась до упаду.

– Что-то намечается? Куда это ты так вырядилась? – спросил он, закончив рассказ.

Элли хлопнула его по лбу:

– Ты что, не помнишь? Я рассказала тебе ещё месяц назад.

– Ах да. Конечно, и как я забыл. – Если бы он только мог! – Фонарный квест… – Это последнее, чем Чарли хотелось заняться.

– Именно.

– И там будет Лопух?

– Не называй его так. Его имя Марк. Может, мы случайно пересечёмся.

– Что собираешься делать? Затащишь его в кусты? Будете лизаться? – Чарли принялся целовать подушку, и Элли с силой вдавила её ему в лицо.

– Заткнись. – Настал её черёд краснеть. – Может быть, – сказала она и покраснела ещё гуще.

Фонарный квест ежегодно устраивался шахматным клубом для сбора средств. Деньги были нужны им для оплаты поездок на соревнования. Однако для большей части школы квест был поводом выйти из дома и немного развеяться.

– Идём! – Элли схватила его за руку и подняла с кровати.

Глава 3

По шкале от одного до десяти вечер был чем-то средним между ковырянием в зубах и присмотром за кирпичами. Студенты колледжа приехали на шикарных тачках, громыхавших скверной музыкой, поднимая облака пыли. Несколько учеников из класса Чарли проводили вечер, чересчур громко смеясь, попивая имбирный лимонад из пивных бутылок, держась парами и слишком стараясь быть крутыми.

Чарли с Элли было так скучно, что они полчаса просидели на деревянных перилах, тыча друг друга в рёбра. Дело дошло до того, что они впервые попробовали пройти фонарный квест. Когда они добрались до конца, ребята, которые вообще-то должны были охранять фонарь, растворились, оставив Джоан Ханке с её маленьким фонариком освещать пустое пространство шириной в милю. Она металась туда-сюда на грани нервного срыва, пытаясь хоть что-то с этим сделать, но тщетно.

Элли вела себя тише обычного. Марк за весь вечер не удостоил её и взглядом, и она в итоге собралась домой рано, жалуясь на головную боль. Чарли знал, что за этим скрывается нечто большее, но ему также не терпелось уйти. Он всё не мог перестать думать о девочке из оранжереи. Чарли втайне надеялся, что встретит её здесь, но когда этого не случилось, вечер тут потерял последний смысл.

Однако в результате единственный паренёк, добравшийся до фонаря вместе с ними, увязался следом, словно потерявшийся щенок, и то и дело переводил разговор на осветительные приборы.

– Чтобы заглядывать людям в уши, нужен хороший фонарик с длинной узкой трубкой, – объяснял он важно. – И ничто не сравнится с первоклассным серебристо-чёрным фонариком, подходящим к стильной олимпийке. Обязательно выбирай с зажимом для кармана: он добавит тебе загадочности, и дамочки от такого просто сходят с ума. – Он ткнул Чарли локтем, гогоча.

– Предпочитаю хороший ремень, – сказал Чарли. – Если забудешь его надеть, споткнёшься о штаны прямо на дороге. Вот это умное изобретение!

Парнишка продолжил объяснять, какие светильники прослужат дольше (как оказалось, водонепроницаемые). Вот только Чарли сомневался, что когда-нибудь заблудится в душевой и ему потребуется подобная штука. А ещё говорун поведал им, какие светильники подходят лучше всего, когда нужно дойти до туалета в темноте. Практический совет таков: не выбирай слишком яркие, которые могут ослепить тебя, и ты в результате забрызгаешь сиденье; слишком тусклые тоже не подойдут, а то усядешься на корзину для белья.

Вернувшись домой, Чарли сбросил ботинки и лёг на кровать, уставившись на конверт снова.

Он поднёс его к свету, чтобы проверить, сможет ли что-нибудь разглядеть, но бумага была слишком плотной. Чарли попробовал выронить письмо, чтобы «случайно» сломать печать, но на полу лежал ковёр, так что и это не сработало. Он убирал письмо в рюкзак и снова его доставал, наверное, раз десять, после чего наконец уговорил себя заглянуть внутрь.

Что, если в конверт положили что-нибудь ужасное? Вроде… вроде белого порошка, который террористы подсыпают в письма, чтобы расплавить человеку лицо. А Чарли определённо нравилась мордашка той девочки. Нужно уберечь бедняжку от подобного кошмара. Да он делает ей одолжение.

Он спустился в кухню, схватил бутерброд, чтобы подкрепиться, положил в карман мамину зажигалку и кухонный нож, чтобы подогреть его над пламенем, и почувствовал тот же волнительный восторг, который испытывал, исследуя территорию поместья.

Чарли обжёг пальцы и испачкал конверт арахисовой пастой, но наконец просунул лезвие под восковую печать и аккуратно вскрыл письмо. Потом ему потребуется лишь кусок жвачки, и он запечатает конверт так, что никто ничего не заподозрит.

Когда письмо выпало из конверта, снова послышался шёпот, словно вокруг стояло несколько людей и они говорил все разом. Чарли чуть было не засунул его обратно в рюкзак (без шуток), но перспектива провести следующее школьное мероприятие в компании с Джоан Ханке и любителем фонариков убедила его продолжить.

Дрожащими руками он развернул листок. Письмо оказалось простым: на листе был рисунок кольца и пара предложений, написанных под ним от руки. Чарли зачитал их вслух, медленно и решительно:

– Чтобы зайти так далеко, требуется мужество. Чтобы пойти ещё дальше, требуется нечто куда большее.

И подпись: «Совет девяти».

– И это всё? – Чарли перевернул листок, чувствуя себя немного обманутым после всего, через что ему пришлось пройти, чтобы открыть конверт. На колени выпало кольцо (такое же, как на рисунке).

Он поднял украшение, удивляясь, почему не нащупал его сквозь бумагу. Затем перевернул листок снова, чтобы сравнить кольцо с рисунком. Вот только последний исчез.

Кольцо не походило на те, что он видел раньше. Это был гладкий серебряный ободок с чешуйками, колыхавшимися под поверхностью, словно змеиная кожа. С трудом верилось, что такое может понравиться девчонке. И нет, он точно не ревновал её к тому, кто подарил ей кольцо; они даже не знакомы, так что это было бы странно. К тому же всем известно, что девчонкам преподносят цветы. Если она ударит тебя ими по голове, будет не очень больно и после будешь хорошо пахнуть.

Кольцо выглядело чересчур маленьким, но когда Чарли попытался примерить его, оно легко скользнуло вниз по пальцу. Размер оказался ему в самый раз. Когда Чарли надел украшение, свет заморгал и шёпот поднялся снова. Слова в этот раз прозвучали отчётливее. Казалось, голоса говорили одно и то же:

– Началось.

Внезапный порыв ветра раздул шторы, и Чарли соскочил с кровати с тем же тревожным чувством, которое порой испытывал, идя домой ночью через пустынные районы города. Он поспешил закрыть окно и дважды или трижды проверил задвижку, чтобы убедиться: та надёжно защёлкнута.

Следующим утром он проснулся, когда в дверь заколотила мама.

– Чарли, Чарли, – звала она низким голосом. – Ты одет? – Она неуклюже вошла, затаскивая пылесос и прикрывая глаза рукой.

Мама Чарли была смотрительницей старого маяка, примыкавшего к их участку. Его перестали использовать лет так семьдесят назад, но он по-прежнему каждый год привлекал в умирающий городок достаточно туристов, чтобы семье Чарли было что поставить на стол. К тому же такая работа оставляла маме Чарли достаточно свободного времени на её любимое хобби – лежать на диване и смотреть повторы старых мыльных опер.

– Уходи, – сказал Чарли слабым голосом. – Кстати, который сейчас час? – Ему казалось, что его голова только коснулась подушки. Он, щурясь, посмотрел на настенные часы-лягушку и подождал, когда зрение сфокусируется.

– Начало восьмого.

Простонав, Чарли натянул одеяло на голову. Под ним было так тепло и уютно.

– Неужели нужно делать это сейчас? Сегодня первый день каникул. Можно я просплю весь день, как нормальный подросток?

Ему снился такой чудесный сон о летающих экипажах и магии, и Чарли хотелось вернуться туда и притвориться, что это взаправду. Сон напомнил ему о странной девочке с кольцом, и при мысли о ней у него закружилась голова.

Он так и уснул с кольцом на пальце и по какой-то причине пока не мог заставить себя его снять. К тому же ему не хотелось его потерять: как он тогда его ей вернёт?

– Пожалуйста, не спорь, Чарли. – Мама вставила шнур пылесоса в розетку с усталым видом. – Нормальные подростки помогают своим бедным матерям. Ты же знаешь, я бы прибралась сама, но у меня кость в ноге.

– Серьёзно? – Такое оправдание срабатывало, когда Чарли было пять… ладно, максимум десять!

– И у меня ещё столько дел до приезда твоей тёти.

– Погоди, что? – Чарли сел.

Мать Чарли раздёрнула шторы, и свет хлынул в комнату, ослепляя его.

– Тётя Пэтти приедет на несколько дней, нужно привести дом в порядок. – Она вздохнула, окидывая окружающий бардак взглядом.

Мама подняла брюки Чарли, видимо собираясь их сложить, но вместо этого затолкала их под кровать с выражением отвращения на лице.

– Постой. Зачем она приезжает? – Вокруг горла начали смыкаться пальцы ужаса. Как ему смотреть тёте в глаза после того, что случилось в её прошлый приезд?

Чарли не собирался ни в чём признаваться, но в ночь перед отъездом тёти он, возможно, стащил её вставную челюсть из стакана рядом с кроватью, чтобы показать Элли. Ожидая её прихода, он каким-то образом умудрился сесть на протез и выбить один из передних зубов. Чарли повсюду его искал, но тот просто взял и исчез. Так что, отчаявшись и не видя другого выхода, Чарли приклеил вместо него кубик лего, опустил челюсть обратно в стакан и унёс оттуда ноги.

К несчастью, несколько дней спустя тётя Пэтти организовала протест напротив здания, в котором предлагали открыть психиатрическую клинику Бенглетона, и даже появилась в небольшом выпуске новостей, крича, что не допустит, чтобы с ними соседствовали проклятые полоумные.

Оператор взял её сердитое лицо крупным планом, и мама Чарли удивлённо выпрямилась.

– Это ещё что? – произнесла она, поднимаясь с дивана, чтобы подойти поближе к экрану.

Чарли пулей вылетел из комнаты, в груди поднималась чистая паника. Клип в конечном итоге стал вирусным, а через два дня мама нашла зуб в подошве одного из его ботинок. Чарли пришлось отправить зуб тёте по почте с извинениями и после убирать двор целый месяц. С тех пор о ней не было ни слуху ни духу.

– Она прислала открытку. Говорит, пробудет в городе несколько дней, чтобы проинспектировать кухню местной школы, и с удовольствием заглянет нас навестить.

Только этого ему не хватало.

– Неужели нельзя остановиться в отеле, как делают нормальные люди? Ты же знаешь, какая она! – Тётя Пэтти была твёрдо убеждена, что от красного мяса гниют мозги, поскольку красный – цвет дьяволова трезубца. Да она сживёт его со свету. Он не жилец.

Чарли пошарил рукой по прикроватной тумбочке, ища телефон. Он только-только проснулся, поэтому пальцы двигались, словно мармеладные палочки, и всё же ему удалось набрать сообщение для Элли: «П-О-М-О-Г-И…»

Он нажал «отправить» и упал обратно на подушку. У него были такие грандиозные планы на эти каникулы, особенно после вечерней разведки у поместья, но надежда на веселье постепенно ускользала от него.

Мама принялась заправлять кровать, хотя он ещё не встал с постели. Она всегда была не очень-то внимательна к людям. В течение нескольких минут мать Чарли засосала пылесосом его носок, смахнула пыль с того, что осталось от бутерброда (отчего на перекус налипли ворсинки), и побрызгала ему на голову полиролью для дерева. Тем временем Чарли перебирал предлог за предлогом, чтобы тётя Пэтти не приезжала и ему не пришлось прибираться.

Чарли провёл утро, моя окна и купая кота, который исцарапал ему руки. Вытер пыль в запасном шкафу и порезал лимон дольками в бачок унитаза. Он выполнял поручения так шустро, как мог, чтобы быть как можно дальше от дома, когда приедет тётя Пэтти.

Глава 4

К вечеру Элли пришла в себя, и они собирались встретиться в кино. Этот фильм Чарли мечтал увидеть уже целую вечность, все только о нём и говорили. В центре сюжета был всадник без головы, который вернулся в деревню, где его убили, чтобы отомстить. У него было дикое ограничение по возрасту, обещавшее море крови и пугающих сцен, после которых не сомкнёшь глаз целую неделю.

Гэри его видел и сказал, что народ тошнило в проходе, сказал, что кинотеатр брал за попкорн двойную плату, поскольку люди могли насладиться одним и тем же ведёрком дважды или трижды. И он был там, поэтому наверняка всё так и было. Подобный отзыв приводил Чарли в восторг. Элли знала парня, работавшего с проектором. Он пообещал их пропустить, хотя они совсем не подходили по возрасту.

От всего этого у Чарли было весьма приподнятое настроение. Он напевал себе под нос, проходя за калитку и вверх по улице, размышляя о фильме и пытаясь делать вид, что его бодрый настрой никак не связан с тем, что путь к кинотеатру лежит через дом Далии. От этой мысли внутри щекотали приятные пузырьки.

Чарли целый час примерял одежду и поправлял причёску. Он даже достал старый одеколон, который унаследовал от дедушки. Он пах нафталином, но Чарли с удовольствием надушился им, представляя себя важным жителем большого города.

День выдался просто замечательным: ясное небо и воздух, достаточно прохладный, чтобы у Чарли не потела шея. Осень быстро сменялась снегом и зимним дождём. Большую часть лета Чарли ходил липким, а в октябре мог гулять, лазать по деревьям и охотиться на крабов вдоль берега реки. Это время года он очень любил.

Подходя к старому Кэмптонскому мосту, Чарли вдруг вспомнил, что ему предстоит пройти мимо дома Берты. Короткий приступ паники повторился, словно привкус чеснока после отрыжки. Он остановился изучить дорогу впереди, прикидывая, стоит ли рискнуть. Дорога казалась вполне тихой. Большинство людей ещё не вернулось с работы. Это означало, что Берта могла прикончить Чарли и затащить то, что от него останется, в подвал без свидетелей.

Любой случайный очевидец был бы слишком напуган, чтобы заговорить. Про маленького Канализационного Чарли все бы забыли, и раз в год на его день рождения мама пекла бы торт. А затем поступала бы как обычно: съедала его в одно лицо до того, как Чарли вернётся из школы. Возможно, Элли бы помнила, что у неё когда-то был друг, живший где-то за мостом.

С другой стороны, Берты поблизости не было, а Чарли очень, очень хотелось посмотреть фильм. К тому же стоит ему заметить движение, хотя бы малейшее, он всегда сможет убежать тем же путём, которым пришёл.

Глубоко вдохнув, Чарли перешёл на другую сторону улицы и попытался смотреть вперёд, не поднимая головы. По мере приближения Бертин дом показался ему выше обычного. Он нависал, словно тиски, медленно выдавливавшие жизнь из тех, кто был внутри. В окнах белел, скрывая обстановку, тюль.

– Не смотри на её окно, просто не смотри на её окно, – повторял Чарли себе под нос.

Когда Чарли проходил мимо её дома, занавеска пошевелилась, и он поймал на себе сверлящий взгляд глаз-бусинок. Он заставил себя идти дальше усилием воли, а когда посмотрел снова, Берты там уже не было.

– Всё в порядке, – сказал он себе. – Она наверняка уже переключилась на что-нибудь другое. Например, давит консервные банки о свой широкий лоб. Или… или ест детишек.

Когда Чарли сделал следующий шаг, земля задрожала. Он надеялся, что у него разыгралось воображение, но за толчками последовали длинные раскатистые удары, как если бы церковь заменила колокол гигантским барабаном. С деревьев вокруг с каждым ударом осыпались осенние листья. У вереницы машин, выстроившихся вдоль тротуара, сработала сигнализация. Казалось, удары становились всё ближе. Чарли огляделся по сторонам, пытаясь найти источник, и его взгляд остановился на Бертином доме.

На мгновение улица погрузилась в тишину, а затем с финальным «бах» Бертина дверь отлетела. Рама оторвалась, забрав с собой часть стены и разбросав по дорожке щепки и обломки кирпича. Хотя Чарли стоял достаточно далеко, песок сыпанул ему в лицо.

Поначалу он подумал, что взорвалась бомба, но затем увидел создание, которое вышло из образовавшейся дыры. Сердце Чарли ушло в носовые пазухи.

Он никогда не видел ничего подобного: чудище было по меньшей мере в полтора раза выше человека и в три раза шире, с конечностями толстыми, как пни. Оно преодолело короткую дорожку в два шага и выскочило за калитку на улицу, сотрясая землю при приземлении.

Существо походило на великана или огра, но как такое возможно? Чарли видел картинки в комиксах, но… НЕУЖТО ЭТО ОГР?! Глазки-бусинки уставились на него. Чудовище взревело, демонстрируя толстые клыки, похожие на зазубренные камни, слюна потекла по подбородку.

Чарли медленно попятился назад.

– Хороший огрик, – сказал он. – Я тут шёл, ну, знаешь… – Чарли повернулся и дал дёру.

Чудище с воплем бросилось за ним прямо через ряд припаркованных на обочине машин, раскидывая их, словно игрушки. «Форд-мустанг» прокатился по улице, переворачиваясь, и приземлился крышей книзу, а коричневый «универсал» ударился о дерево на противоположном тротуаре.

Чарли закричал на бегу, внезапно жалея, что не нашёл времени научиться бегать как следует. Если он переживёт этот случай, будет тренироваться на уроках физкультуры вдвое усерднее… Даже втрое. Будет пить протеиновые коктейли, напрягать мышцы, рвать жилы и делать всё прочее, от чего он бесконечно далёк.

Когда Чарли добежал до моста, его накрыла большая тень, словно облако заслонило солнце. Вот только, судя по запаху, никакое это было не облако. Чарли оглянулся через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как огр занёс над ним свой зелёный кулак. Чарли отскочил в сторону, крича во всю глотку. Рука чудища просвистела мимо его головы, и перила разлетелись на сотню кусочков.

Дорога оборвалась. Чарли съехал с насыпи под градом камней и приземлился в реку. Он перекатился под мост и прижался спиной к бетонной опоре, тяжело дыша. Что это за тварь?! Что за чертовщина здесь творится?!

Огр наклонился вперёд, принюхиваясь к промежуткам между досками. Каждый раз, когда он фыркал, волосы падали на лицо Чарли. Дыхание чудовища было тёплым и смердело так, словно водосточную трубу прополоскали соком гнилой картошки. Чарли плеснул водой на одежду, надеясь, что вонь дохлой рыбы и тины скроет его запах.

Доски над ним заскрипели: существо переместилось на другую сторону моста. Песок, застрявший между брёвнами, посыпался под его тяжестью. Чарли смахнул грязь с лица, не сводя глаз с тёмной фигуры над ним.

Что, если он спустится? Что, если найдёт Чарли под мостом? Бежать некуда. Чарли глубоко вдохнул и скользнул в воду, словно в ванну. Он задержался в таком положении на мгновение, щёки раздулись, полные воздуха, как вдруг понял: здесь так мелко, что уровень воды даже рта не скрывает.

Толстые пальцы огра скользнули в щели между брёвнами, и чудище осторожно попробовало их подцепить.

– Не делай этого. Пожалуйста, не делай этого, – произнёс Чарли одними губами. Он пошарил вокруг в поисках камня, чтобы бросить его куда-нибудь. Чарли надеялся, что это отвлечёт огра, пока он будет уносить ноги. Однако он не рассчитал, что лежит, и камень ударился в мост над ним и шлёпнулся обратно в воду на расстоянии вытянутой руки от его головы.

Чарли прикусил костяшки пальцев, сдерживая ругательства. Огр взревел, яростно раскачивая мост. Рыкнув в последний раз, он повернулся и зашагал обратно в сторону города. Чарли закрыл глаза и позволил телу расслабиться в грязи. Что за чертовщина только что произошла? Это в самом деле был огр? Чарли посмеялся бы над абсурдностью случившегося, не будь его мочевой пузырь так переполнен.

Глава 5

Чарли потребовалось некоторое время, чтобы выбраться из-под моста. Наконец он высунул нос над крутой насыпью.

Улица вернулась в нормальное состояние. Осенние деревья стояли рядами, такие же старые, как и сам город. Они простирались над улицей, образуя пышный навес летом и застывшую решётку к тому времени, когда выпадал снег. Вереница машин прижималась к тротуару (некоторые покрывала пыль, поскольку они стояли там неделями). Высохшие стебли роз цеплялись за арку над Бертиной калиткой, которая совсем не выглядела сломанной. И дверь вернулась в раму и была такой же вырвиглазно-оранжевой, как всегда. Чарли не заметил никаких признаков того, что здесь произошло нечто необычное. Квартал казался безмятежным. Должно быть, свет так играл. Да, скорее всего. Огр, машины, сломанный мост – вероятно, всё это было просто игрой света.

Чарли отступил на несколько шагов, ища взглядом что-нибудь ещё, что могло бы желать ему смерти, после чего повернулся и побежал обратно тем же путём, которым пришёл, и не останавливался, пока не добрался до своего дома и не заперся в ванной.

Он скрючился над унитазом: его тошнило. Отчасти от перенапряжения, но в основном от чистого ужаса. По крайней мере, в туалете пахло лимонной свежестью. Чарли схватил телефон, чтобы рассказать Элли о случившемся, и обнаружил цепочку сообщений от неё:

«Я на месте. Где ты?»

«Где тебя носит?!!»

«Начало в десять!!!!»

«Не вздумай меня продинамить!»

«Я рисковала жизнью, чтобы достать билеты».

«ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ?!»

Чарли уставился на телефон, прикидывая, как он перед ней объяснится. Мозг Элли работал иначе, чем у большинства людей. Она верила в наистраннейшие вещи, но огр… это уже перебор. Чарли схватил полотенце, вытер пот и грязную воду с лица и на мгновение задумался, уж не сходит ли он с ума. Затем задумался, понимают ли сумасшедшие, что они сумасшедшие.

Сумасшедший Чарли или нет, Элли убьёт его, если он опоздает. Так что он быстро поправил волосы, переоделся, снова поправил волосы и сделал немыслимое: попросил маму его подвезти.

Элли расхаживала перед кинотеатром и бросила на него испепеляющий взгляд, когда он приблизился.

– Где ты был? – Она сердито постучала по наручным часам. – Менеджер глазеет на меня так, словно я собираюсь ограбить это место или вроде того. – Несмотря на прохладную погоду, на ней была короткая юбка, на ногах осенние ботинки, а рукава кофты были закатаны, демонстрируя по меньшей мере пятьдесят разноцветных браслетов. – Идём.

Элли схватила его за запястье и потащила к кафетерию. Чарли сунул палец себе под толстовку так, чтобы он походил на пистолет, и Элли шлёпнула его по руке.

– Не смешно! Нас было гораздо проще провести внутрь, когда вокруг толпился народ. Сам знаешь!

– Извини, я… э-э… упал в реку. – Ботинки Чарли хлюпали при каждом шаге, оставляя позади него блестящие следы, словно он был улиткой. Единственной другой обувью, которая у него имелась, были школьная сменка и тапочки. И он не собирался показываться на людях ни в той, ни в других. – Затем мне пришлось уговорить маму меня отвезти, а ты знаешь, как она относится к вождению. Она всю дорогу такая: «А-а-а, мы разобьёмся, разобьёмся! Почему все эти машины едут по встречке?» Мама так часто нажимает на тормоз, что машины позади неё думают, что она отстукивает сообщение на морзянке.

– Погоди-погоди, забудь об этом, – сказала Элли в нетерпении. – Говоришь, упал в реку? – Потребовалось некоторое время, чтобы смысл этих слов дошёл до неё, после чего она подавила смешок. – Как тебя угораздило?

Они подошли к стойке, и Элли пробежала глазами по ассортименту на доске с акциями, хотя знала его наизусть и всегда заказывала одно и то же.

Чарли достал кошелёк.

– Не спрашивай. Я убегал от… – Он никак не решался признаться и сказать про огра. ОГРА! Его всё ещё трясло от одной мысли. – Думаю, это была… ну, скорее всего, собака. Она погналась за мной, и я вроде как неверно оценил, где мост, и, судя по всему, ударился головой. Вообще, не знаю, как я очутился в реке. Я повернулся и подумал, что за мной кто-то гонится, и…

– Стой, – Элли понизила голос, – расскажешь потом. Вот мой знакомый.

Теперь, когда вокруг были люди, инцидент у дома Берты казался сюрреалистичным. Когда они въезжали в город, им пришлось пересечь мост снова. Чарли прилип к окну, ища какое-нибудь доказательство, что здесь проходил огр или кто-то вроде, но ничего не заметил. Даже входная дверь дома Берты была цела. Чарли не нашёл никакого подтверждения тому, что там что-то произошло. Да, должно быть, он ударился головой, когда шёл к реке. Это единственное разумное объяснение.

В кинотеатре было темно и душно. На экране голова какого-то парня взорвалась, словно хлопушка в арбузе. После случившегося на мосту фильм про психопата утратил большую часть своей прелести. Чарли с куда большей охотой посмотрел бы сейчас какой-нибудь мультик.

Элли схватила его за запястье и потащила к заднему ряду. Она вцепилась в его руку, запихивая в рот попкорн, и вздрагивала каждый раз, когда у кого-то отрывали часть тела. Они просидели там ещё долгое время после того, как пошли титры и большинство людей покинуло кинотеатр. Элли таращилась на экран широко раскрытыми глазами.

– Не верится, что мы только что посмотрели такое. Как мне теперь спать? – Чарли был слишком потрясён, чтобы дать ответ более развёрнутый, чем простое мычание. – Когда начнутся занятия, у меня будут тёмные круги под глазами, и я буду бродить по коридору в оцепенении, с поднятыми руками, словно зомби, и буду слишком уставшей, чтобы обращать внимание на одежду, которую надеваю, поэтому на ногах у меня будет тапочка-утка и один из твоих сырых ботинок, и я буду ходить так кособоко… – Элли вздохнула. – Чарли, ты должен мне помочь. Ты должен пообещать, что, если это случится, ты не допустишь, чтобы я по ошибке забрела в чей-нибудь шкафчик. Прошу, Чарли, пообещай. Ты знаешь, я тот ещё клаустрофоб.

Он ласково похлопал её по руке:

– Я пригляжу за тобой.

Элли протяжно выдохнула, словно он только что снял невероятную тяжесть с её груди.

– Идём, – сказал Чарли. – Нам лучше уйти, пока кинотеатр не опустел окончательно и нас не поймали.

Он поднял Элли за руку.

– Не хочу, чтобы они подумали, что я трусь здесь, чтобы собрать остатки покорна. Видишь ли, это то, о чём вам, богачам, не приходится беспокоиться.

– Нет, – сказала Элли слегка чересчур категорично. – Я не сдвинусь с места, пока не пообещаешь проводить меня до дома и покараулить снаружи до утра… – Она на мгновение задумалась. – Но что, если психопат поджидает меня внутри?.. Что, если он лежит под моей кроватью или залез в мой шкаф и ждёт момента, чтобы отрезать мне руку, когда я потянусь за расчёской? Как я буду причёсываться без руки?!

После того, что он только что увидел, Чарли и самому не хотелось идти домой одному. И его определённо не тянуло пройти мимо Бертиного дома снова. Однако он не желал признавать, как сильно его испугал фильм, особенно после его «девчачьих визгов», когда все оборачивались и смотрели на него. Он повернул голову к Элли и глупо улыбнулся, но та была слишком взбудоражена, чтобы заметить.

Элли схватила три ведёрка с попкорном с ближайших сидений и угрожающе потрясла ими перед Чарли:

– Пообещай мне, Чарли.

– Идёт, но только если смогу остаться на ночь.

Элли протянула ладонь для рукопожатия:

– Уговор.

Глава 6

Чарли лежал в гостевой спальне с открытым окном, наслаждаясь лёгким ветерком. Он долго смотрел в потолок, а мысли перескакивали от всадника без головы к тому, что произошло возле дома Берты (или, во всяком случае, к тому, что, как он думал, там произошло). Чарли представил холодную реку, вздрогнул и натянул одеяло повыше. Он перевёл взгляд на распахнутое окно и решил его всё-таки закрыть.

Чарли сдвинул одеяло в сторону, спустил ноги с кровати и тут заметил фиолетовый свет, паривший за окном. Поначалу он решил, что это один из тех прожекторов, которые включают на вечеринках и от которых сверкают зубы. Вот только с чего бы кому-то танцевать у него за окном?

Не спуская глаз со свечения, Чарли пошарил вокруг в поисках куртки. Он встал на ноги, и свет юркнул за дерево, но его сияние всё равно просачивалось сквозь ветки.

Холод от половиц подползал к босым ногам, но Чарли был слишком сосредоточен на свете, чтобы думать об обуви. Он двинулся к двери, и у него возникло странное ощущение, будто за ним наблюдают.

– Привет, – прошептал он в темноту, открыв дверь. – Здесь есть кто-нибудь? – Отозвался лишь ветер, дувший сквозь деревья.

Как бы сильно Чарли ни старался не думать о фильме, в голове начали проигрываться некоторые сцены. Он отмахнулся от них и шагнул в ночь, чувствуя, как сухие листья и песок хрустят под ногами. Свет отступил ещё дальше.

Дом Элли стоял у леса, и вокруг не было забора, который защищал бы от незваных гостей. Так что белки и другие звери частенько заходили на участок по ночам, чтобы порыться в мусорных баках. Однако свет это не объясняло.

Комната Элли находилась над гостевой, и Чарли не очень бы удивился, увидев её высовывающейся из окна с лазерной указкой. Однако окна подруги были закрыты, а свет выключен. Так что это была не Элли. Разве что она прошмыгнула в лес. Вот только у неё случился бы сердечный приступ, находись она ночью среди деревьев одна. Элли не очень-то доверяла лесу. Она всегда говорила, что там её охватывает странное чувство, которое она не в состоянии описать. Её увлечение теориями заговора о пришельцах, призраках и феях не облегчало ситуацию. Свет выглянул из-за дерева, и Чарли поднял руки, чтобы продемонстрировать свою безоружность.

– Тише-тише, – прошептал он. Чарли чувствовал себя немного глупо, разговаривая со светом.

Огонёк завис на месте на несколько мгновений, словно изучая его. У Чарли снова возникло ощущение, что за ним наблюдают. Он повернулся, всматриваясь в тени вокруг. Лес был неподвижен. Однако сквозь деревья проникало так мало света, что кто-нибудь мог запросто находиться прямо за ним, и Чарли бы этого не заметил, пока не заработала бы бензопила… Он сердито отогнал от себя эту мысль. Пора перестать поддаваться на уговоры Элли посмотреть очередной ужастик.

Огонёк придвинулся чуть ближе, словно испытывая его.

– Вот так, – прошептал Чарли. – Я тебя не обижу.

Он рискнул сделать к свету ещё шажок, и в этот раз тот не отдалился. Расстояние между ними медленно сокращалось. Огонёк постепенно принимал форму, и Чарли пришлось моргнуть пару-тройку раз, чтобы удостовериться: зрение его не подводит.

Это ещё что?! После всего случившегося Чарли был готов поверить, что мама подсыпает ему в сок что-то забористое. Перед ним висело на крыльях, как щенок, поднятый за шкирку, какое-то существо размером с колибри. У него были маленькие обезьяньи ручки и мордочка летучей мыши с большими фиолетовыми глазами, излучавшими тот самый странный свет.

Чарли задумался, уж не уснул ли он, и на всякий случай ущипнул себя за ногу. Лес озарился: ещё с десяток таких же созданий отважилось показаться из-за деревьев. Они запорхали к нему, окружая. Зрелище было прекрасным и в то же время немного пугающим. Мультфильмы и жуткие фильмы про вампиров научили Чарли не доверять существам с горящими глазами.

Вопреки здравому смыслу, он осторожно поднял руку к одному из них, и создание опустилось к нему на ладонь. Оно весило не больше консервной банки, и из него получился бы симпатичный питомец.

– Привет, малыш, – прошептал Чарли. – Кто ты такой? Откуда появился? – Создание с любопытством изучало его, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую. – Ничего. Я выгляжу не очень-то забавно, да?

Внезапно глаза существа метнулись в сторону от Чарли. Свечение сменилось с фиолетового на красное, и создание зашипело, показав острые зубки.

Чарли резко отстранился и сразу понял, что допустил ошибку. Внезапное движение испугало существо, и оно набросилось, вонзая зубы, на его палец. Пошла кровь.

Чарли выругался и отшвырнул создание от себя. Его сородичи кинулись на Чарли, впиваясь в шею, лицо, руки и ноги.

Чарли взвизгнул и замахал руками, пытаясь отбиться от них, но противников было слишком много, их всё больше показывалось из леса. Нужно было вернуться в спальню. На таком открытом участке ему от них не спастись. Чарли натянул куртку на голову и повернул обратно к дому. Вот только посреди дороги, преграждая ему путь, встала тёмная фигура.

Силуэт поднял руку, и в Чарли выстрелил зелёный свет. Это произошло так быстро! У него перехватило дыхание. Заряд просвистел возле уха. Одно из существ рухнуло на землю с потухшими глазами. Фигура двинулась к нему, и Чарли отшатнулся, запутался в собственных ногах и приземлился на пятую точку в грязь. Ударил второй заряд, и ещё одно из существ упало. Возможно, эти создания – какой-то тайный эксперимент, и силуэт убьёт Чарли, чтобы навсегда закрыть ему рот. Чарли представил, как лежит в лесу мёртвый, с большой зелёной дырой в груди, сквозь которую прорастают травы. Столько лет выполнения домашки только для того, чтобы в итоге превратиться в клумбу. Нужно выбираться отсюда. Он должен спасти себя, но домой никак не вернуться, пока этот кто-то стоит у него на пути.

Поэтому, пригибаясь и прикрывая голову, Чарли побежал глубже в чащу. Лес вокруг него озарился: среди деревьев затрещали заряды. Трудно было разобрать: они предназначались ему или созданиям, но существа разлетелись кто куда, а фигура в плаще направилась к нему, всё ещё держа руку поднятой. Крича, Чарли подтянул штаны и стал поднимать колени выше, пытаясь ещё немного ускориться. Наконец он вырвался из-под полога леса на холмистый луг. В нескольких сотнях метров впереди горели огни соседних домов. Ему бы только до них дотянуть…

Фигура позади него добралась до края леса и остановилась. Чарли едва различал её очертания на фоне деревьев. На мгновение он задумался, получится ли у него, удастся ли ему в итоге спастись. Возможно, лес её каким-то образом сдерживал. Возможно, именно это Элли чувствовала все эти годы. Фигура поднесла руку ко рту и свистнула, протяжно и отчётливо.

Чарли пробирался по траве высотой по колено, спотыкаясь о бугры, колеи и собственные ноги. Позади него раздался звук, похожий на грохот гигантского валуна, катящегося по поросшему деревьями склону, и из леса вырвались две каменные собаки вдвое выше человека. Чарли завопил, обещая себе, что будет убирать в комнате каждый день и делать уроки, если выберется отсюда живым. Псы в несколько прыжков настигли его. Первый пронёсся перед ним, взметая траву и камни, и преградил ему путь. Шерсть встала дыбом, зверь опустил голову, обнажая зубы. Чарли не ощутил его дыхания на своём лице, и это тревожило сильнее всего: этот пёс мог обходиться без кислорода. Второй зверь кружил вокруг него, словно волк, готовящийся вцепиться добыче в глотку.

Чарли словно прирос к земле. Слишком боясь пошевелиться. Слишком боясь вдохнуть. Он попытался закричать, но из горла вырвался лишь слабый хрип.

Фигура в плаще позади него продолжала приближаться, целенаправленно, но без спешки.

– Инферно, Медуза. К ноге!

Чарли удивился, услышав девчачий голос. Собаки отступили за спину хозяйки, из глубины пастей продолжало доноситься рычание.

Фигура подошла к Чарли и схватила его за руку, чтобы рассмотреть кольцо. Она скривила рот и сердито отбросила ладонь Чарли:

– Что ты наделал! Это моё кольцо. Оно предназначалось мне.

Она подняла руку, направив короткую веточку, похожую на волшебную палочку, ему в голову. Облака разошлись, и свет луны коснулся лица под капюшоном. Чарли тут же её узнал.

– Эй, ты ведь живёшь в том жутком… э-э… старом… э-э… доме… Ты… – Ему хотелось сказать, что он видел её в оранжерее, но Чарли сообразил, что девочке может не понравиться, что он шарился по её двору и шпионил за ней.

Она сузила глаза, и он проглотил слова, готовые сорваться с языка. Теперь, когда девочка хотела прикончить его, она не казалась такой уж милой. Собаки по-прежнему были готовы вырвать ему глотку, и Чарли вдруг вспомнил, где их видел. Они охраняли ворота поместья.

Он попытался снять кольцо, чтобы вернуть его ей. Вот только пальцы, судя по всему, распухли от беготни, и украшение никак не поддавалось.

– Я хотел присмотреть за ним, пока не смогу вернуть, клянусь.

Девочка с досадой опустила палочку, издав звук, словно говоривший: с куда большей охотой она стёрла бы Чарли в порошок.

– Чего уж теперь! – резко сказала она. – Ты уже его надел. Теперь оно привязано к тебе. Вот же! – Она раздражённо пнула траву. – Домикум фа дай мор! – крикнула девочка, и псы повернулись и бросились в лес. Она нацелила палочку ему в нос. – Ты крупно влип.

С этими словами девочка повернулась на сто восемьдесят градусов и последовала за питомцами. Чарли остался смотреть, как она удаляется, недоумевая: «Что, ради всего святого, только что произошло?!»

Глава 7

На следующее утро Элли ворвалась в комнату Чарли, словно пришла его арестовывать:

– Вставай! Живее! Нам нужно в город. Ты ни за что не поверишь, что случилось.

Сквозь щели в жалюзи проникал слабый свет, с улицы доносился свежий утренний ветерок. Это означало, что Чарли не удастся выспаться второй день подряд. Нужно раздобыть путеводитель, чтобы подобрать мотель на каникулы.

– О, да запросто! – Чарли зевнул, понимая: что бы Элли ни собиралась ему рассказать, это вряд ли прозвучит невероятнее того, что он пережил за последние два дня.

– Что? Уже слышал? – Она вопросительно на него посмотрела.

– Нет. Извини. Продолжай.

– Ладно, заткнись и слушай. – Элли воодушевлённо плюхнулась на кровать рядом с ним. – Так вот, какой-то грузовик потерял управление и врезался в Кэмптонский мост сбоку, разнеся его в щепки. А затем снёс с десяток машин, припаркованных на обочине, разбросав их повсюду, после чего влетел прямёхонько в дверь Берты. Говорят, от её дома остались камни да палки.

– Что? – Чарли почувствовал, как за шиворот подул холодный ветер, и задумался, ветер ли это. Мост разрушен… машины раскиданы по округе… входная дверь Берты… Чертовски похоже на погром, устроенный огром. Это не может быть совпадением, определённо. Чарли неуверенно поднялся на ноги. – Берта в порядке?

– Да, в полном. То есть все живы и здоровы, ничего такого. Поторапливайся. Я подожду тебя снаружи.

Бертин дом выглядел так, словно по нему пронёсся ураган. По всей улице были раскиданы перевёрнутые набок машины. Две из них выгорели до каркаса.

Берта расхаживала среди беспорядка, покрикивая на людей и указывая полиции, как им выполнять свою работу, те тем временем стойко её терпели. Водитель грузовика сидел на тротуаре, прижимая к голове пакет со льдом.

– Ты можешь в это поверить? – произнесла Элли, восторженно окидывая сцену взглядом. Она сделала несколько снимков на телефон и приставила ладонь к экрану, чтобы убедиться, что они получились удачно. – Представляешь, если бы кто-нибудь переходил мост в это время!

– Наверное, нырнул бы в реку, – сказал Чарли сухо.

– Ах да! Совсем позабыла, – Элли рассмеялась. – Такая причина искупнуться в реке была бы поприличнее. Ну ты и болван! – Она сделала ещё несколько снимков и увеличила изображение Берты, которая направила свой гнев на беднягу-водителя. Она кричала, чтобы кто-нибудь её держал, а не то она не ручается за себя: повыдёргивает ему пальцы, словно отрывные листочки с номером телефона на доске объявлений.

Совпадение было слишком явным. Чарли нужно узнать, что происходит. Необходимо убедиться раз и навсегда: он не сошёл с ума. Далии, той девочке из поместья, что-то известно, в этом он не сомневался, оставалось выяснить что.

– Слушай, мне пора, – сказал он, пятясь.

– Куда собрался? – бросила ему Элли. Затем она махнула на него рукой и вернулась к своим фотографиям.

Чарли бежал всю дорогу до старого поместья и замедлил шаг, только когда приблизился к массивным воротам. Он старался держаться подальше от псов. Те не двигались, но Чарли всё ещё опасался проходить между ними. Он снял кольцо и сунул его в карман. Ему не хотелось давать девочке повода снова натравить на него этих зверюг.

Домофона он не нашёл, а ворота были закрыты на цепь. Теперь, очутившись здесь, Чарли понятия не имел, что скажет. Что грузовик потерял управление и смёл всё то же самое, что днём ранее сшиб огр? Чарли понимал, как нелепо это звучит. С другой стороны, прошлой ночью она пришла с гигантскими каменными собаками и запульнула зелёным светом ему в голову, так что он точно не выставит себя круглым идиотом.

Чарли отыскал камень и, бросив последний взгляд на псов, постучал им по воротам. Поначалу негромко, словно колокольчик на кошачьем ошейнике, ведь ему не хотелось никого напугать. Не заметив никакого движения, Чарли собрался с духом и забрякал чуть настойчивее (вроде колокольчика мороженщика). Если девочка не выходит к нему, может, выйдет за двойным тоффи с карамельным соусом. Чарли позвал её по имени, но поскольку во рту пересохло, прозвучало так, словно он курит лет так уже пятьдесят.

В обычной ситуации он сдался бы первые две попытки спустя, но желание получить ответы заставило его продолжить. Прошло по меньшей мере десять минут, прежде чем Далия наконец вышла.

На ней было длинное чёрное платье, волосы завиты локонами и собраны, словно она собиралась на бал. Она остановилась, когда увидела, кто пожаловал, и сердито скрестила руки на груди.

– Пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить! – крикнул Чарли.

– Мне нечего тебе сказать.

– Я принёс кольцо.

– Оно для меня теперь бесполезно. Я же сказала прошлой ночью. Просто уйди.

Значит, прошлая ночь ему не приснилась. А то Чарли уже начал сомневаться. Он пока не понял, принесло ли это открытие облегчение или нагнало ещё больше жути.

– Прошу, мне просто нужно поговорить. Я видел огра, а этим утром в дом одной девочки врезался грузовик, а ещё тот свет… Что это такое?

Девочка раздражённо тряхнула головой и зашагала к воротам.

– Агора таэ маар, – резко произнесла она.

Цепь соскользнула, словно змея, и ворота со скрипом открылись. Чарли сделал несколько шагов назад.

– Хм, ворота открыты. Это значит, тебе необязательно и дальше стоять там, как истукан. – Она повернулась и направилась к дому, не дожидаясь, когда он последует за ней.

Чарли шагнул внутрь, чувствуя, как ноги превращаются в желе. Ворота за ним захлопнулись. Цепь с лязгом скользнула на место. Истории о поместье хлынули на Чарли потоком, и он засомневался, что поступил правильно. Если ему придётся спешно ретироваться, за ворота будет не выйти. Однако Чарли были нужны ответы, и это разжигало в нём столь необходимую сейчас искру смелости.

Днём дом выглядел ещё запущеннее. Тропинка потрескалась, между камнями густо разрослись сорняки. Должно быть, он смотрелся величественно в былые времена, когда фильмы длились не больше десяти минут, а лошадей ещё не изобрели. Чарли не торопился, разглядывая высокие шпили и древнюю каменную кладку, и Далии пришлось вернуться за ним и дёрнуть его за руку.

– Да, это дом. Может, уже пойдём? Мы ждём важных гостей, и я не хочу, чтобы ты попался им на глаза. – Далия остановилась у входной двери и ткнула пальцем ему в нос. – Ничего не трогай, ясно? Помимо того что здесь немало вещей, которые могут тебя убить (а у меня нет времени оттирать твои внутренности от стен), всё это не твоего ума дело. – Она посмотрела на него, щурясь. – И если ты попробуешь стянуть что-то ещё, да поможет мне…

Чарли быстро покачал головой:

– Я не стану ничего трогать, клянусь. – Что она там говорила про «вещи, которые могут убить»?

– Да, потому что наденешь вот это. – Далия подняла с крыльца два горшка, вытряхнула землю и протянула их Чарли.

– И что мне с ними делать?

– Надевай.

– Куда? – Они выглядели маловатыми для его головы, но Чарли всё равно попытался натянуть один из них как шлем.

– На руки, болван. Надень их на руки. Так у тебя не возникнет соблазна украсть что-нибудь ещё.

– А без этого никак… – начал Чарли, но под её сердитым взглядом быстро просунул ладони в горшки. Те сели, словно огромные абажуры, и Чарли пришлось держать руки поднятыми, чтобы они не свалились. Он чувствовал себя полным кретином.

– Вот, самое то. Почти твой размер.

Когда Чарли вошёл через парадную дверь в прихожую, всё тело защипало, словно он оказался там, где ему быть не следовало. Как только дверь закроется, пути назад не будет.

Помня о том, как дом выглядит снаружи, Чарли не ожидал увидеть настолько большую переднюю. Однако, даже несмотря на её размеры, стены, казалось, давили на него со всех сторон. Крошечные окошки, видневшиеся вдалеке, пропускали совсем мало света, отчего стены будто придвигались ещё ближе. Чарли глубоко вдохнул, но ему продолжало казаться, что воздуха не хватает.

– Ого. Здесь… темно, – произнёс он взволнованно, подбирая слова. Голос Чарли отразился от сводчатого потолка эхом вместе с гулкими шагами. – Не то чтобы темнота мне не нравилась, – добавил он быстро.

Тишина давила на него сильнее стен. Так быть не должно. Наверное, раньше дом был полон людей, но теперь оказался заброшен. Балкон на втором этаже охватывал большую часть холла. Вдоль него располагались бесчисленные двери, но ничто не двигалось – даже гигантские шторы, висевшие на открытых окнах. Особняк будто вытягивал жизненные соки из всего вокруг.

Всю жизнь Чарли умирал от желания заглянуть внутрь старого дома, но теперь ему хотелось лишь поскорее со всем покончить и убраться как можно дальше отсюда.

Широкая лестница, на вид холодная, как лёд, и почти чёрная, поднималась между двумя колоннами на верхнюю площадку. Внизу, ожидая, стоял мужчина. Он будто только что там появился, чего быть никак не могло. Поскольку большая часть холла была погружена в темноту, всему виной наверняка была игра света. Верно, свет так играл. Это объяснение с каждым разом становилось всё менее убедительным. Однако так Чарли хотя бы не приходилось слишком глубоко задумываться над всем этим… непонятно чем.

Мужчина с мертвенно-бледной кожей походил на труп и был одет настолько безукоризненно, насколько это вообще возможно, если на тебе старый потрёпанный костюм.

Когда Далия и Чарли приблизились, он отвесил поклон, словно придворный, и его брюки разошлись.

– Мисс Далия. Вижу, прибыл один из гостей. Присоединится ли он к нам за обедом? – Белые перчатки были в жёлтых пятнах, два пальца торчали сквозь дырки, но спину он держал так прямо, что походил на дворецкого. Но ведь это невозможно, верно? Ведь дом так запущен. И всё же живот Чарли заурчал, напоминая ему, что он уже пропустил первый приём пищи и, возможно, оладьи на второй завтрак тоже. Он открыл было рот, чтобы спросить, что в меню, но стоило бросить взгляд на красные глаза незнакомца, и Чарли прикусил язык.

Далия категорично покачала головой:

– Определённо нет… И никакой он не гость. А мушка, которая жужжит у меня под ухом и всё никак не отстанет.

– Ясно, – произнёс мужчина, наклоняя голову. – Тогда принесу вам свёрнутую газету. – Он чопорно повернулся, словно пожилой политический деятель, и исчез, поднявшись вверх по парадной лестнице. Что дворецкий делает в подобном месте? И откуда он взялся?

– Кто это? – прошептал Чарли, но Далия пропустила его вопрос мимо ушей.

Глава 8

Из холла Далия повела его по лабиринту узких коридоров. Взгляд Чарли перескакивал с неровных камней на полу к кускам паутины, свисавшим с низких потолков. На пятом повороте он сбился со счёта, а на десятом задумался, знает ли вообще Далия, куда идёт.

Стены, обшитые панелями из тёмного дерева, давили на него со всех сторон, а воздух казался спёртым. Чарли недоумевал, как здесь кто-то может жить. Далия была одета достаточно хорошо, но денег у них явно было немного. Чарли вдруг стало стыдно, что он взял кольцо, пускай и собирался его вернуть. Как только он разберётся, что происходит, нужно будет найти способ загладить вину перед ней. Однако прямо сейчас ему нужны ответы: необходимо понять, что с ним творится.

– Так всё-таки что же я видел? Я про огра и…

– Это был тролль. Ты что, не видишь разницы? Всё равно что иметь дело с ребёнком, честное слово!

– Тролль. Конечно, – сказал Чарли.

Далия произнесла это так буднично, словно встретить огра (или тролля) – это самое обычное дело. Краем глаза Чарли уловил какое-то движение. Укромные уголки и глубокие тени повсюду мешали рассмотреть получше. А ещё к нему вернулось то же чувство, которое он испытал в лесу. Ощущение, что кто-то наблюдает за ним и ждёт удобного момента, чтобы наброситься. Далия свернула в очередной тёмный коридор, и он поспешил за ней.

– Ладно, давай на секунду просто притворимся, что тролли и впрямь существуют, что, как всем известно, невозможно. И что же тогда он делал в доме Берты? Я видел её этим утром, выходит, тролль её не съел – ничего подобного. Не то чтобы я был против… – Чарли оглянулся в последний раз, но если их что-то и преследовало, оно было невидимо его глазу. Чарли надеялся, что это всего-навсего его воображение, выходившее временами из-под контроля. Вот только последние несколько дней посеяли в его душе сомнения на этот счёт.

– Хм, не знаю никакой Берты.

– О, мы из одной школы. Она чокнутая. Думаю, её в детстве несколько раз уронили головой вниз, и по сравнению с полом она ещё легко отделалась. Ладно, шучу. – Но Далия не рассмеялась. Даже не улыбнулась. – Так что… эм… там я и увидел тролля, – сказал Чарли быстро.

– О, – вот и вся реакция, которой ему удалось от неё добиться!

Коридоры наконец вывели их на старую пыльную лестничную клетку с узкими ступеньками, плотно прилегавшими к каменной колонне. Следовало ступать осторожно, иначе они могли соскользнуть обратно вниз. Чарли хотел спросить, можно ли ему снять горшки, но решил не испытывать судьбу. С учётом всех обстоятельств он не винил Далию за то, что она не доверяла ему, но, серьёзно, до сих пор он не увидел ничего и мало-мальски ценного. Старые шкафы, книжные полки и мебель разваливались, а несколько покоробленных картин, которые ещё не упали со стен, были покрыты плесенью.

Чарли подумал о горшках, и тут у него, конечно, зазудел нос. Будто в его мозгу был переключатель, подсоединённый к недоступным частям тела. Чарли пытался почесаться, но всякий раз бил себя по лбу горшком. Далия взглянула на него и печально покачала головой.

– Может, передохнём? – Спустя пять пролётов у Чарли уже подкашивались ноги, в то время как Далия даже не вспотела.

– Попробуй. Вот только Стынь преследует нас с тех самых пор, как ты пришёл, и если она застанет тебя на лестнице одного, то утащит в свой чулан и высосет из тебя всё тепло.

– Стынь? Это ещё кто такая? – Одного имени было достаточно, чтобы заставить его продолжить восхождение.

– Дух зимы, прилагающийся к дому. А теперь шагай.

– Чего-чего? – Чарли выдохнул и готов был поклясться, что его дыхание образовало облачко пара, словно он очутился на улице холодным зимним вечером. Он едва не споткнулся о ступеньки, догоняя Далию.

Сквозь узкие окна башни проникало мало света, но, по крайней мере, из них открывался прекрасный вид на город. Он напомнил Чарли, что за пределами этого странного места мир всё ещё существует.

Наверху коридор заканчивался дверью, которая больше подошла бы сараю. К тому моменту, когда они к ней подошли, колени Чарли уже неистово дрожали.

Прежде чем войти, Далия помедлила, чтобы снова погрозить пальцем у него перед носом.

– Говорить буду я, понятно?

– Конечно, но где мы? Что мы здесь делаем? Ты ведь не собираешься меня убить?

– Я пока окончательно не определилась! Так ты уяснил? Ни слова.

– Да, само собой. Ни слова. – Не то чтобы он знал, что сказать или хотя бы с кем они будут говорить. Чарли даже не имел представления, где они.

Убедившись, что Чарли её понял, Далия расправила платье, глубоко вдохнула и постучала.

– Войдите.

Сквозь пыльные окна проникало не так много света, из-за чего комната была погружена в сумрак. На полках вдоль стен стояли странные медные инструменты, а в камине булькал котёл, из которого на пол валил фиолетовый дым, отчего в помещении пахло как табачном киоске в закоулке.

За столом со строгим видом сидела женщина. Она что-то писала на древнем с виду пергаменте. Они некоторое время стояли перед её столом, прежде чем она опустила перо и посмотрела на них поверх очков.

– Мадам Маккиннон, – заговорила Далия, – извините, что вас беспокою, но произошло кое-что ужасное…

– Успокойся, дитя.

– Нелегко быть спокойной в такой ситуации.

– Ну я не допущу, чтобы ты упала в обморок в моём кабинете. Вдохни поглубже и начни сначала.

Далия протянула руку Чарли:

– Где оно?

Чарли поднял горшки, и Далия, раздражённо фыркнув, сдёрнула один из них, чтобы он достал кольцо.

Чарли смущённо вытащил украшение из кармана. Это чувство было ему слишком хорошо знакомо: он будто опять очутился в кабинете директора. Чарли протянул украшение Далии, и та потрясла им перед лицом мадам Маккиннон.

– Он взял моё кольцо. И надел его.

Откинувшись на спинку стула, мадам Маккиннон сняла очки, чтобы рассмотреть Чарли.

– И зачем же ты пришла ко мне?

– Ну, – пролепетала Далия, – из-за него мне не пройти испытания. Как мне теперь быть? Он уже нарушил равновесие. Вы знали, что сегодня в городе грузовик потерял управление и врезался в ряд машин сразу после того, как тролль попытался его убить? Жаль, ему это не удалось.

– Нам это известно, дитя. Вот почему тебе следовало наложить отпугивающее заклинание на свои личные вещи. Ты знала, насколько важным было то письмо.

– Дом должен был заколдовать Брейден. Это его обязанность…

– Но он этого не сделал, и с последствиями разбираться тебе. Пора включить голову.

– С чего вдруг виноватой оказалась я? Он вообще не должен был его брать. И зачем только он рылся в нашей почте?

– Ты у него спросила?

– Я собирался… – начал Чарли, но они обе не обратили на него внимания, и он заключил, что, возможно, лучше оставить всё как есть.

– Извини, Далия, но я ничего не могу с этим поделать. – Казалось, мадам Маккиннон искренне огорчена. – Испытания продолжатся.

– Должно же быть что-то…

– Это не в моих силах, – повторила мадам Маккиннон, в этот раз чуть твёрже. Далия перевела свирепый взгляд на Чарли. – Боюсь, к несчастью, это ещё не самое худшее.

– В каком смысле?

– Видишь ли, кольцо – твоё, поэтому если он потерпит неудачу, то и ты проиграешь вместе с ним. Но что хуже того, если он умрёт, умрёшь и ты.

Далия отшатнулась, словно поражённая молнией.

– Постойте, что значит «если я умру»? – спросил Чарли, чувствуя, как кровь отливает от лица. Они снова не обратили на него внимания.

Далия покачала головой, словно не веря своим ушам.

– Что… что вы такое говорите?

– Я говорю, что мы не просто так учим вас следить за своими вещами. И что тебе предстоит помочь ему пройти испытания.

– Но это невозможно, – сказала Далия хрипло. Воинственный настрой покинул её, и она схватилась за спинку потёртого стула, чтобы не упасть. – Я готовилась к этому всю жизнь. Я не могу. Просто не могу.

– Порой случаются трудности – проблемы, которых никак не ждёшь, – и нужно двигаться вперёд, несмотря ни на что.

– Но это так несправедливо…

– Кольцо уже надели. Нравится тебе это или нет, испытания начались.

– А как же палочка? Чем ему пользоваться?

– Отдай ему свою.

– Ни за что. Я никому не даю к ней прикасаться… никогда, вы ведь знаете. Даже Томасу.

– Кажется, ты не понимаешь серьёзности своего положения, Далия. Это не игра. Кольцо предназначалось тебе, но теперь ты и… – Мадам Маккиннон нахмурилась, глядя на Чарли. – Я не расслышала твоего имени.

– Чарли, мэм. Чарли Пратт. – Он с трудом смог выговорить собственное имя. Какие такие испытания ему придётся пройти? Что она имела в виду? Чарли понимал, что слабо улавливает суть разговора, но не оставлял попыток во всём разобраться… И как это он может умереть? Неужели она сказала, что он может умереть?!

– Ты и мистер Пратт связаны. Ты можешь ему помочь, но ему придётся пройти испытания от твоего имени. Тебе необязательно отдавать ему свою палочку, но это сильно упростит задачу вам обоим.

– Пожалуйста, – взмолилась Далия, – только не мою палочку. Неужели вы ничего не можете сделать?

Мадам Маккиннон вздохнула:

– У О’Кифа есть несколько старых палочек на продажу в…

– Уличный торговец? Но его палочки не внушают доверия; все это знают.

– Либо так, либо отдай ему свою. А теперь, если у тебя больше нет ко мне вопросов… – Мадам Маккиннон вернулась к работе, ясно давая понять, что приём окончен.

– Спасибо, мадам Маккиннон, – сказала Далия, приседая в реверансе. Она схватила Чарли за руку, впившись в неё ногтями, и чуть ли не выволокла его за дверь. А он был так потрясён, что только и мог безропотно проследовать за ней.

Глава 9

– Ладно, что это было? – сказал Чарли, когда они вышли в коридор. – Что ещё за испытания и как это ты можешь умереть, если я умру? Что она имела в виду? Я ведь не умру, да? – Он пришёл сюда, чтобы найти ответы, но теперь вопросов стало ещё больше.

– Не разговаривай со мной. Даже не смотри на меня, – резко ответила Далия.

Чарли хотел настоять, но она отвернулась вытереть слёзы, и ему вдруг стало стыдно за случившееся, пускай он и не понимал, почему именно. Он не замышлял ничего такого, а кольцо, судя по всему, имело для неё большое значение, что всё только усугубляло.

– Слушай, мне жаль, что так вышло, – начал Чарли и получил в ответ такой ледяной взгляд, что заморозил бы и снежного человека. – Я могу что-нибудь сделать, чтобы загладить вину? – Он подумывал о том, чтобы предложить бесплатно починить что-нибудь в доме, но Далия ведь могла и согласиться.

– Я сейчас так зла на тебя, – сказала Далия. – Просто оставь меня в покое, ладно, и надень своё кольцо.

– Кольцо по-прежнему твоё. Нам бы только придумать, как отвязать его от меня…

– Мне всё равно, чьё оно. Просто надень его, чтобы мне больше не приходилось отвечать на глупые вопросы.

– Не подержишь горшки снова?

Она стащила горшки с ладоней Чарли и швырнула их на пол.

Он надел кольцо, испытывая неловкость. В тот же миг всё вокруг изменилось, и он едва не упал от удивления. В комнатах стало светлее. Стены восстановились сами собой. Секции крыши, которые провалились внутрь, встали на место. Мебель раздулась, словно больше не пыталась спрятаться. Картинные рамы выпрямились, и сквозь то, что раньше было гниющими холстами, просочился цвет, превратившись в живописные полотна маслом. Сюжетами были пышные сельские пейзажи и люди, устраивающие пикники в роскошных садах. Крошащаяся плитка прокладывала себе путь под ногами Чарли, восстанавливаясь в бежевый мрамор, такой же гладкий и отполированный, как пол в городском банке. И даже сама комната, казалось, расправилась, в ней стало куда больше пространства, будто стены надулись, как воздушный шар. Окна расширились, и стекло очистилось, позволяя свету проникать внутрь.

Чарли повернулся на месте, осматривая обстановку. Он мысленно спрашивал про окна, картины и хрустальную люстру, которая раскрылась над ним, словно зонтик. Однако единственное, что он выдал, было:

– Окно… там… большое… починилось… хрусталь… – Что это за место? Кто эти люди? Всё, что Чарли знал, – он вляпался во что-то, о чём никак не расскажешь ребятам в школе или кому другому, если уж на то пошло, потому что в такое точно никто не поверит. – Что происходит? – спросил он наконец, гордясь, что совладал с голосом.

– Слушай: всё, что ты считал реальным, – неправда. Твоя мелкая ничтожная жизнь – ложь. Это как когда ты спишь и думаешь, что ты сейчас где-то в другом месте, и всё кажется таким же, как в жизни, ясно? Вот только в реальном мире ты на самом деле лежишь в кровати с плюшевым мишкой.

– Я не беру в постель игрушки, – сказал Чарли недоверчиво.

– Ну конечно.

Ему вдруг захотелось её придушить.

– Так какое отношение это имеет к происходящему? – сердито спросил он.

– Ну, надев кольцо, ты проснулся. – Далия раскинула руки в стороны. – Так что добро пожаловать за завесу – в реальный мир, – произнесла она без особого энтузиазма.

Чарли пришлось приложить усилие, чтобы сдвинуться с места снова.

Толстая колонна, вокруг которой спиралью вилась лестница, теперь была из того же бежевого мрамора, что и полы, а ещё испещрена рядами красивых и пугающих изображений. На них виднелись фантастические существа, битвы, замки, фермы и деревни. Изображения были пронизаны золотыми прожилками, и каждый ряд, казалось, продолжал историю, которая, должно быть, начиналась внизу лестницы и заканчивалась наверху. Пока они шли, Чарли рассеянно следил за одной из сюжетных нитей, пытаясь разобраться в ней. Изображения заканчивались пирами и торжествами и по спирали спускались к замкам и рыцарям, сражавшимся с полчищами жутких существ. Там были драконы, одноглазые великаны и создания, похожие на сов с острыми зубами.

– Так… – Чарли хотел что-нибудь спросить, но не знал, что именно. – Так… эм… – попытался он снова. – Так тролль…

– Разве мы это не обсудили, поднимаясь? Кольцо, знаешь ли, должно было заставить тебя задавать меньше вопросов, а не наоборот.

– Ага, но что это было? По вашему реальному миру что, просто бегают тролли?

– Вроде того, – сказала Далия, выдыхая, – но не совсем. Это просто его форма.

– Его форма?

– Его форма. Этот тролль – сюжетник, как ты и большинство других людей в мире.

– Какой ещё… как ты сказала?

– Сюжетник. В своём мире вы выглядите одинаково, но в нашем мире – как… ну, вы называете это мифическими существами. Не верится, что мне приходится объяснять подобные вещи. Во что превратилась моя жизнь? – Далия испустила вздох досады.

– Погоди, как кто мы выглядим? – Он что, тоже огр? Чарли осмотрел свои ладони, почти ожидая увидеть… ну, во всяком случае, что-нибудь из ряда вон. – Руки вроде выглядят обычно… – Вплоть до чернил, которые он не мог оттереть с пальцев после того, как на занятии у него потекла ручка. О чём Чарли узнал только после того, как «случайно» уронил тетрадь и нырнул под парту, чтобы быстро и незаметно поковырять в носу. Когда он высунулся обратно, у него вся ноздря (не только снаружи, но и внутри) была в чернилах, и все сразу поняли, где побывали его пальцы. После этого одноклассники прозвали его Приветом, потому что никто не хотел пожимать ему руку.

– Нет, вы не всегда выглядите как большие, безмозглые животные. Лишь иногда. Например, когда выйдете из себя, или учуете феромоны, или вроде того. Я не знаю, как это происходит, и мне нет до этого дела. Просто порой вы показываете свои звериные стороны, а нам приходится наводить порядок.

– «Нам» – это кому?

– Хранителям – волшебному народу. Нормальным людям. Людям, которые могут видеть реальный мир. Слушай, мне не следовало об этом говорить… забудь.

– Что? Нет! – воскликнул Чарли. – Ты не можешь так поступить. Теперь, когда открыла для меня всё это. Это всё равно что показать мне леденец и затем его облизать. А ты не похожа на лизунью.

– Что? – Далия выглядела озадаченной.

– Ничего. Проехали. Так что ты там говорила?

– Ох! – Далия схватила себя за волосы и потянула (да, в буквальном смысле потянула себя за волосы). – Ты никогда не замолкаешь? Тебе никогда не требуется хоть пара минут, чтобы поразмыслить над… всяким?

– Каким таким всяким?

– Не знаю, всяким. Над чем угодно, что бы тебя заняло, и ты бы перестал мне докучать. Сосчитай до одиннадцати. У тебя всего десять пальцев, так что это отвлечёт тебя на какое-то время.

Чарли переключил внимание обратно на изображения, вырезанные на колонне, пытаясь распутать клубок мыслей. Во что он вляпался? И как нечто подобное может существовать, если он об этом никогда даже не слышал? Какой-то его части хотелось верить, что это правда, но другая его часть не могла принять новую реальность, несмотря на всё, что ему довелось увидеть.

На колонне были изображены столы и люди, танцующие, но не празднующие. Это скорее напоминало компанию, выпивающую в таверне. Пока его взгляд скользил по картинкам, Чарли чувствовал себя подавленно, что случалось не очень часто. Лестница стала темнее, и бежевый мрамор даже начал сменяться тёмным гранитом. Чарли смутно, словно во сне, слышал зовущий его далёкий голос. И тут он заметил, что Далия трясёт его за руку, но даже это ощущалось как бы издалека – казалось, сама Далия находится за много километров от него. Чарли удивлённо моргнул, и наваждение отступило. Серый камень исчез, на его место вернулся мрамор.

– Не разглядывай эти картинки, – сказала Далия. – Уставься на свои сырые ботинки или на крышу, да на что угодно. Историй много, и каждая открывает свою комнату на лестничных площадках, а у меня нет времени ходить тебя искать. Я даже не знаю, куда ведёт половина этих комнат и что половина из них из себя представляет.

– Что, ты шутишь?

– Чарли, с чего мне вдруг с тобой шутить? Наши предки использовали их во время войны как пути отхода. Не зная, какую сюжетную нить человек избрал, его не получится преследовать. И некоторые из этих нитей вели в довольно неприятные места. Я слышала о комнате, воздух в которой густеет до тех пор, пока не выдавит из тебя жизнь. Просто не смотри на эти картинки, ладно? Картинки – это плохо. Сырые ботинки – хорошо.

Как и остальные части поместья, прихожая значительно выросла, так что куполообразный потолок запросто накрыл бы собой большой дом, а три человека, стоящие друг у друга на плечах, не достали бы до нижней части окон.

Просторные комнаты, казалось, только усиливали стоявшую вокруг тишину, и Чарли был рад снова увидеть дворецкого, спускавшегося по лестнице (хотя бы потому, что было приятно встретить ещё хоть одного человека). На этот раз костюм мужчины выглядел безукоризненно, ботинки сверкали под стать плитке. От него исходила аура вежливости, но в то же время какой-то опасности, и у Чарли внезапно возникло странное ощущение, что этот человек находился рядом уже долгое время.

– А, мисс Далия, – сказал дворецкий, отвешивая очередной поклон. – Я только что видел пролетавший в небе экипаж наших гостей. А это значит, что до их прибытия осталось две минуты. – Чарли пришлось легонько тряхнуть головой, поскольку он не был уверен, что правильно расслышал. Летающий экипаж?

– Что! Да ты шутишь! – воскликнула Далия. – Они не могут… мы не готовы. Ты уверен? Который час?

Дворецкий достал карманные часы, и те зазвонили, словно напольные.

– Двадцать восемь минут и тринадцать секунд одиннадцатого.

Далия взвизгнула.

– Нет-нет-нет! – Она подобрала складки платья и направилась к двери, бросив Чарли, словно запасное пальто на вешалке-стойке.

– Мне проводить вашего юного друга к воротам? – спросил дворецкий ей вслед.

– Да, спасибо, – ответила Далия. – Но он мне не друг. Мушка… Забыл?

Однако Чарли пока не был готов уйти. Он только начал знакомиться с этим местом, и у него по-прежнему было много вопросов – гораздо больше, чем когда он сюда пришёл. Дворецкий сказал, что сюда летит экипаж?

– Эм, я могу и правда уйти сейчас, – сказал он, ломая голову в поисках предлога, – но тогда тебе придётся зайти за мной домой, и встретиться с моей мамой, и ответить на такую уйму вопросов, какую я никогда бы не задал. Например, откуда ты, как мы познакомились и какая у тебя любимая мыльная опера, а мне бы не хотелось ставить тебя в подобное положение.

– Что прикажете делать? – спросил дворецкий.

Далия переводила взгляд с него на Чарли и обратно, как будто обдумывала третий вариант: запереть его в чулане.

– Ладно, – вздохнула она. – Пусть поглазеет. Мне всё равно нужно сводить его в город, и я не хочу, чтобы он где-нибудь затерялся, но… – Далия решительно посмотрела на Чарли, – если он продолжит доставлять проблемы, я привяжу его к каменной скамейке и сброшу в пруд!

– Не сомневаюсь, – произнёс дворецкий, кланяясь.

– Иди сюда.

Далия схватила Чарли за запястье и повела его другим маршрутом. Они больше никого не встретили, пока не очутились у массивной боковой двери, ведущей в сад. Группа грубоватого вида мужчин несла ящики, что казалось на удивление нормальным, пока Чарли не заметил, что мужчины вовсе не несли ящики, а поднимали их в воздух с помощью волшебных палочек. Чарли чуть не врезался в стену. «Не останавливайся, – сказал он себе. – Просто продолжай идти».

Снаружи гигантская тачка, старая и потёртая, словно её изготовили несколько столетий назад, была наполовину заставлена бочками и прочими предметами. Целая гора ящиков уже стояла на подъездной дорожке.

– Кто-нибудь, уберите это отсюда! – крикнула Далия. – Нужно освободить проезд. И где Эйкен? Я же сказала: деревья необходимо заколдовать на цветение. Чёрт, впереди ещё столько работы.

Она произнесла что-то на языке, которого Чарли не знал, взмахнула палочкой, и тачка с грохотом покатилась прочь, раскачиваясь из стороны в сторону, как пьяница. Чарли с изумлением наблюдал за ней, пока та не скрылась за углом.

У него всё ещё кружилась голова, когда он впервые обратил внимание на сад, и тут голова чуть не открутилась от шеи. Исчез беспорядок, который Чарли видел всю свою жизнь. Сад выглядел безупречно, даже живая изгородь оказалась идеально подстрижена. Небольшой мостик – изящный, как кружево, – перекинулся через ручей. Кругом были статуи и фонтаны, будто исчезающие в тени. Наипричудливейшие птицы, высотой с фламинго, с перьями, похожими на разноцветные иглы дикобраза, с довольным видом зарывались клювами в траву, поднимали головы, когда что-то находили. Нет, это невозможно, абсолютно невозможно! Поместье всегда затмевало другие дома в городе своими размерами. Однако теперь оно стало по меньшей мере в десять раз выше, чем прежде. Каменные башенки вздымались так высоко, что Чарли приходилось вытягивать шею, чтобы разглядеть пики и крошечные знамёна, хлопавшие на ветру. Сад тянулся на многие мили: стена и ворота оказались гораздо дальше, чем прежде. Далия повела Чарли по дорожке через владения, и он всё не мог оторвать глаз от окружающего великолепия. И как только такое возможно?

Крутой лестничный пролёт вёл к саду в низине, бывшему, судя по всему, больше целого участка, каким тот казался прежде. В отличие от остальной территории, всё здесь заросло деревьями, такими старыми, что в ветвях каждого могло уместиться по дому. Чарли шёл за Далией как заколдованный. Под ногами хрустело покрывало из оранжевых листьев. Несколько слуг собралось возле каменной террасы, и Далия принялась выстраивать их аккуратными рядами.

– Они уже здесь! – крикнул кто-то.

Далия выпалила последние указания на одном дыхании. В небе показались крошечные точки. Чарли пришлось прикрыть рукой глаза от солнца, чтобы разглядеть их. Он гордился тем, что ему так долго удаётся сохранять хладнокровие. Он вот-вот увидит летающий экипаж, но не потеряет самообладания. Да, не потеряет. И тут Чарли пришёл в голову животрепещущий вопрос: «Интересно, а летающие лошади какают?»

– Ладно, что здесь происходит?! – не выдержал он. – Кто эти люди и что ещё за фокусы с летающими экипажами? – Он пришёл в поместье за простым ответом, а теперь у него тысяча вопросов, и каждый ответ наверняка принесёт ещё тысячу.

– Ну, как ты, наверное, уже понял по неразберихе, которую учинил, вот-вот начнутся испытания. И мы готовимся принять у себя несколько других домов. Изначально они должны были остановиться в Вистбонском замке, но там возникли проблемы с минотаврами, спустившимися с гор, так что они распределили дома между ближайшими замками. Нам достались четыре из них. Вот только у нас с некоторых пор не хватает слуг, так что нам пришлось нанять ещё целую армию, а они не знают, что делают, и кругом полнейший бардак!

По небольшой толпе встречающих пробежал говор. Точки над ними приблизились, превращаясь в людей, держащих стебли гигантских одуванчиков. Пока они снижались, семена сдувало ветром и на небе оставались длинные сверкающие следы. Чарли поднял руки, чтобы поаплодировать, но замер, заметив, что никто не хлопает. Подобное зрелище не было для них чем-то необычным. Чарли пришлось сглотнуть ком в горле. Никого здесь не удивляет, что люди спускаются с небес на цветах!

Далия подняла волшебную палочку.

– Так, народ, всё как мы репетировали, ладно? Приготовьтесь.

Порыв ветра промчался по саду, поначалу мягко, но становясь всё сильнее. Листва на земле задрожала. Слуга поднёс к губам рог. Протяжный трубный звук пробежал по листьям к дальнему концу сада.

Прибывающие подлетели ближе.

Далия дала указание, и слуги приготовили волшебные палочки.

– Приготовьтесь, Аэлиндор не должен упасть лицом в грязь.

Они направили палочки к небу, и листья закружились у них под ногами. Чарли застыл на месте. Он не был уверен, безопасно ли двигаться, лишь смотрел, как листва кружится вокруг него: быстрее и быстрее, выше и выше. Всё, что находилось за пределами сада, расплывалось, и вот он уже едва видел поместье (или замок). Как только оранжевая воронка поднялась высоко над ними, листья сложились в форме дракона с длинным хвостом и крыльями. Летающий змей поднимался ввысь, крылья били по воздуху, пока он не сравнялся с самыми высокими шпилями дворца. Дракон открыл пасть и с оглушительным рёвом, похожим на вой ветра в каньоне, взорвался, словно салют. Листья, ловившие свет, будто языки пламени, посыпались дождём как раз в тот момент, когда группа прибывающих проносилась мимо. Это наконец вызвало аплодисменты слуг. Чарли вдруг понял, что затаил дыхание и хлопает в ладоши, радуясь так же неистово, как и все остальные.

Далия разгладила платье и выдавила улыбку, и Чарли не смог удержаться, чтобы ещё раз украдкой не взглянуть на неё. Улыбка ей шла, и он внезапно понял, что принял правильное решение, придя сюда сегодня.

Первым на площадку опустился мужчина в возрасте. Сапоги глухо стукнули по траве. У него была борода, бакенбарды и красное весёлое лицо.

– Кто это? – спросил Чарли.

– Это, Чарли, мистер Амброза. Он глава Фаранога, и он безжалостен в поединке. Так что тебе лучше держаться от него подальше, слышишь? Если, конечно, не хочешь, чтобы тебя подвесили на суку.

Остальные один за другим приземлялись во дворе. Они летели быстро и были вынуждены резко тормозить. Однако стоило вновь прибывшим ступить на землю, последние семена сдуло и стебли рассыпались дождём серебристого света, не оставив ничего, кроме палочек в вытянутых руках. Долговязый парень, конечности которого, казалось, болтались на ветру, приземлился на дерево головой вперёд. Ему пришлось крикнуть остальным, чтобы те спустили его, что несколько испортило весь эффект.

Прибывшие протянули свой багаж слугам. Светловолосая девочка примерно одного возраста с Далией смущённо ей улыбнулась. Далия слегка помахала. Кем бы девочка ни была, казалось, она подумывала присоединиться к ним, но в этот самый момент в сад в сопровождении дюжины слуг вошла мадам Маккиннон.

– Добро пожаловать, – произнесла она, раскидывая руки.

Мистер Амброза тепло усмехнулся:

– Аделаида, давно не виделись. Ну и шоу вы тут устроили – не посрамили дом Аэлиндор, это точно.

– Очень любезно с твоей стороны, – сказала мадам Маккиннон. – Томас организовал всё это утром, перед тем как его вызвали на срочное задание. Я знаю его с малых лет и всё же не перестаю изумляться глубине его таланта. К слову об изумлении, вижу, ты принял новых учеников?

– А, да-да, мы существенно выросли за последние два года. Можешь поверить, что тридцать четыре наших ученика проходят сейчас испытания, а в замке осталось ещё сто сорок восемь?

Далия повторила число себе под нос, и у неё невольно отвисла челюсть.

– Ну вам даже удалось переманить одну из наших учениц, – заметила мадам Маккиннон, с сожалением улыбаясь светловолосой девочке, которой помахала Далия.

– Ну, Аделаида, ты ведь знаешь детишек: им хочется быть там, где можно завести побольше друзей. Я бы не принимал подобное на свой счёт. Юная Далия из ваших всё ещё у меня на примете. Она тоже необычайно талантлива и нуждается в наставнике, который поможет её таланту раскрыться. – Мистер Амброза хитро улыбнулся.

– Ты лучше беспокойся о своих учениках. Конкуренция в этом году будет жёсткой, учитывая эльфов, присоединившихся в последнюю минуту.

– Постой, эльфы?! – ахнул Чарли (впрочем, шёпотом), и Далия шикнула на него.

– Это произошло так внезапно, – сказал мистер Амброза.

– Мне ли не знать. Они очень долго держались особняком, с трудом представляю, чего ожидать. К тому же я слышала, что Доменикс оставил своих учеников на второй год, а значит, у них тоже есть преимущество.

Лицо мистера Амброзы помрачнело.

– Мне никогда не нравился этот сброд. – Он выразительно повертел пальцем в воздухе. – Я по-прежнему им не доверяю. Они слишком непредсказуемы, слишком коварны.

Мадам Маккиннон ничего не сказала, но уголки её губ напряглись.

Эльфы! У Чарли возникло такое чувство, будто земля уходит у него из-под ног. Кто эти люди и что это за место? Что такое этот дворец? Какая-то частная школа или вроде того? Он спросил Далию, и та посмотрела на него так, словно у него из носа выросли щупальца.

– Школа? Нет, не глупи. Это дом.

– Что-что?

– Дом. Вроде как… – Она повертела ладонью, не зная, как объяснить. – Вроде как мадам Маккиннон – главная хранительница, а мы её ученики.

– Получается, ты не ходишь в школу? А так бывает?

Далия кивнула:

– Какой смысл? Я умею читать, и мне неинтересно раскрашивать картинки и… приклеивать макароны к картону целый день.

Чарли попытался не засмеяться, но не сдержался.

– Так ты думаешь, этим мы занимаемся в школе: приклеиваем макароны к картону?

– Нет… конечно, нет. – Далия выпрямилась, и Чарли заметил крохотные пятнышки румянца на щеках. – В любом случае мне не особо есть дело до того, чем вы, сюжетники, там занимаетесь. Вот честное слово. Сюжетники как дети. За вами нужно приглядывать, а не слушать. Ты явно не в теме. – Она помолчала какое-то время, затем наконец повернулась к Чарли с озадаченным выражением на лице: – И чем же тогда вы занимаетесь в школе?

Чарли собирался сказать, что он обычно смотрит в одну точку, мечтая приклеивать макароны к картону, но тут над ними промелькнула тень и начал усиливаться ветер. На небе не было ни облачка, но солнце, казалось, теряло свою силу. Земля задрожала. Чарли подумал о тролле возле дома Берты и шагнул поближе к Далии.

Улыбка вернулась к мадам Маккиннон:

– О, кажется, прибыл Элдерин. Было приятно повидаться с тобой, Эдмонд. Я выделила вам западное крыло, скажу слугам, чтобы они помогли вам разместиться.

Они снова обнялись, и он по-отечески расцеловал её в обе щеки.

– Наверстаем упущенное на церемонии открытия.

– Жду с нетерпением.

Когда Далия раздала группе слуг указания, почва разверзлась и в воздух взметнулись толстые ползучие стебли. Лошади и птицы разбежались. Колючие лозы и каменные колонны сплетались вместе в стену, одновременно красивую и хаотичную.

Со звуком крошащейся породы и треском ломающихся стеблей стена раскололась посередине, образуя такой тёмный проход, что казалось, тот поглощал свет. Если одуванчики можно было назвать элегантными, то это зрелище было одновременно впечатляющим и опасным, словно засосало бы всякого, кому хватило глупости подойти слишком близко. Небо стало ещё темнее, и деревья затряслись вокруг встречавших, как хвосты сотни гремучих змей. Даже Далия беспокойно оглядывалась по сторонам.

Из прохода с громким рыком выпрыгнула пантера. Ещё в полёте она обратилась в человека.

– Мадам Маккиннон, – произнёс мужчина с изящным поклоном. У него были резкие черты лица и заострённые уши, и он выглядел молодо, несмотря на седину на висках.

– Советник Фаулин. – Она поднесла два пальца ко лбу. – Аэлиндор приветствует эльфов.

Ещё девять пантер выскочили из прохода, так же обращаясь во время прыжка.

Чарли пришлось поморгать несколько раз, чтобы убедиться: зрение его не подводит. Эльфы? Неужели эти создания и вправду эльфы? Если да, то они во всех отношениях такие же грациозные, какими он представлял их себе, слушая сказки. То, как они двигались, напоминало ему стрекозу, скользящую над поверхностью озера. А девчонки… девчонки выглядели сногсшибательно. Он глянул на Далию, которая командовала следующей партией слуг, и по какой-то причине устыдился этой мысли. Его глаза задержались на ней чуть дольше, чем следовало, пока она не посмотрела на него. Он поспешно отвернулся. Да, Чарли был рад, что пришёл сюда.

В отличие от Фаранога, эти ученики быстро выстроились в три безукоризненные шеренги позади главы своего дома. Они стояли по стойке смирно, словно солдаты, и смотрели прямо перед собой, но Чарли был готов поспорить на свой бриолин, что от них не ускользнёт ни одна деталь происходящего.

Чарли всё не мог перестать разглядывать их уши. Интересно, будет совсем невежливо потянуть за одно из них? Он прежде не видел ничего подобного. И этот портал… Что за фокус с порталом? И куда он ведёт? Чарли подумал, что надо бы вернуться сюда позже, ночью, чтобы осмотреться получше.

Пока Далия командовала следующим отрядом слуг, к ним приблизился лощёный парень. У него был нарочито скучающий вид. Блондин, высокий и спортивный, – девчонки наверняка считают его привлекательным. Элли упала бы в обморок. Чарли мгновенно его возненавидел.

– Только я подумал, что день уже не станет тухлее, и тут появились они, – произнёс он, растягивая слова. – Что, ради всего святого, здесь делают говорящие с деревьями? Они что, потеряли ушные накладки?

– Брейден, я тут вообще-то занята! – Далия крикнула вслед слуге, который направлялся не в ту сторону с кучей чемоданов. Мужчина негромко крякнул и скорректировал курс.

Брейден посмотрел на Чарли и уже собирался что-то сказать, но тут рука Далии взметнулась вверх.

– Ни слова, – пригрозила она.

– О, да ладно тебе, Далия. Тебе следует посмотреть на это с юмором.

– Знаешь что… – Она выхватила свою палочку и направила её ему прямо в нос. – Спирилус.

Брейден небрежно взмахнул своей, и заклинание отскочило в траву, издав неприятный запах.

– Ну-ну, – произнёс он. – Как невежливо.

– Две ночи назад ты не наложил защитные чары, – сказала Далия. – Это твоя обязанность!

– Ну разумеется, я наложил защитные чары. А если нет, уверен, что не сделал этого намеренно. Ты меня знаешь: я никогда не допускаю ошибок, а когда мне кажется, что подобное всё же произошло, я затем понимаю, что ошибся. Разве не за это я так тебе нравлюсь? Как бы то ни было, ты могла наложить их сама. Почему я должен присматривать за твоими вещами, если ты не можешь?

– Потому что это твоя обязанность! Твоя единственная обязанность. Знаешь что? Иди пускай пузыри в унитаз! – Далия схватила Чарли за руку и потащила его на другую сторону небольшой толпы собравшихся. – Какой же он неотёсанный грубиян, – буркнула она себе под нос.

– Кто это был? – небрежно спросил Чарли. Он попробовал убедить себя, что Далия ему вовсе никогда не нравилась, но продолжал чувствовать уколы ревности. – Это твой брат?

– Чёрта с два! – Далия скрестила руки на груди, хмурясь. – Будь в моём геноме нечто подобное, я бы надела мешок на голову и бросилась с моста. Он грубый, невоспитанный и ужасно действует на нервы.

Чарли хотелось рыдать. Они не родственники, парень выглядит так, будто умеет обращаться с расчёской, и они, судя по всему, живут под одной крышей, так что всё время рядом друг с другом. И красавчик выводит её из себя, а значит, он в одном шаге от того, чтобы вызвать в ней настоящие чувства, и тогда она примется таскать его по фермерским рынкам и девчачьим фильмам, и все остальные выйдут из игры. Но, по крайней мере, её гнев на время направлен на кого-то другого, так что он как-нибудь с этим смирится.

Сиггин прилетел на пылающих кометах, которые ударились о землю, оставив гигантские кратеры. Последним прибывшим домом оказался Доменикс. Он вызвал небывалый ажиотаж, подкатив на элегантных красных седанах, гремящих цирковой музыкой.

Брейден оглушительно расхохотался, а мадам Маккиннон нахмурилась, под стать Далии.

Глава Доменикса выглядел намного моложе представителей других домов. И когда мадам Маккиннон его поприветствовала, он посмотрел мимо неё и отметил, что здание гораздо меньше, чем он ожидал. Мадам Маккиннон поджала губы, но ей всё же каким-то образом удалось выдавить улыбку.

– Здравствуй, Ральф. Я ожидала, что к нам присоединится лорд Париш.

– Нет, – небрежно ответил парень. – Он решил, что Вистбонский замок, несмотря на минотавров, подойдёт лучше. Начинаю думать, что он был прав.

– Что ж, я нисколько не возражаю, чтобы ты присоединился к нему, если наш скромный приют тебя не устраивает, – ответила она холодно.

– Нет, полагаю, мне нужно к нему привыкать. Ведь я займу это место после испытаний.

– О чём это ты? – резко спросила мадам Маккиннон.

– О, неужели не слышали? Лорд Париш подал заявку на эту развалину. Слышал, совету не терпится найти ей более полезное применение. Этим местом так долго управляли неумело. Со стыда можно сгореть.

– Позволь мне кое-что прояснить, – сказала мадам Маккиннон, её голос был пугающе ровным. – Аэлиндор никто и никогда не приберёт к рукам.

– Ну, я не думаю, что у вас есть выбор. – Он рассмеялся. – Аэлиндор – мечта, которую мы… ну, остальной мир, давным-давно перестали пестовать. Едва виден хотя бы отблеск его былой славы, и, давайте будем честны, вы едва ли способны устраивать достойные приёмы. Слышал, вам пришлось нанять слуг для этого события. И правда ведь, что у вас всего один кандидат на испытаниях? – Он рассмеялся снова. – О, не сомневайтесь, вопрос не в том, перееду ли я, а когда. И не беспокойте своих наёмных слуг, я осмотрюсь сам. – Он двинулся дальше, едва взглянув на неё во второй раз. Ученики последовали его примеру, не обращая на мадам Маккиннон внимания, словно та была старой прачкой, а не… кем она там была.

Мадам Маккиннон сказала, что Доменикс оставил своих учеников на второй год. Однако они выглядели намного старше остальных. Все они были рослыми и крепкими, включая девушек, и большинство парней явно брилось уже несколько лет.

Когда они проходили мимо, глава Доменикса бросил Далии ключи.

– Мой багаж на заднем сиденье. Смотри не заляпай там всё пальцами. Её только что отполировали.

Последняя группа прибывших ввалилась в парадные двери, оставив Чарли и Далию во дворе одних.

Глава 10

Чарли слышал, как Далия скрежещет зубами. Она швырнула ключи о дверь, затем взорвала их с помощью палочки, после чего собрала кусочки и бросила их в эльфийский портал. Те отскочили от невидимой преграды.

– Готово! – крикнула она. – Нужно убраться как можно дальше отсюда. У-у-у-у, надеюсь, Фараног уделает их в этом году. Только этот дом достаточно большой, чтобы составить им конкуренцию. Пожалуй, Элдерину такое тоже по силам, но это было бы почти так же плохо. Эльфы порой совершенно невыносимы.

Чарли изумился, что участвует в разговоре про эльфов на полном серьёзе, но ведь он видел их своими глазами. Он в самом деле видел эльфов!

Они дошли до улицы, и Далия остановилась рядом с одним из красных седанов Доменикса.

– Ладно, как управляют такими штуками?

– Погоди, что ты задумала?

– Как ими управлять?!

– Ты никогда не ездила на машине?

– Эм, нет, – сказала Далия так, словно это была наиочевиднейшая вещь на свете. – Я стараюсь держаться от твоего мира как можно дальше. – Она прижалась лицом к стеклу и заглянула внутрь. – Тесновато, не находишь?

– Только не говори, что никогда не сидела в машине.

– Конечно, сидела… наверное. Уверена, что сидела… в определённый момент жизни.

– Тогда как вы обычно путешествуете? Что-то я не вижу гигантских цветов или каменных ворот, вроде тех, которыми воспользовались эльфы. Они действительно эльфы?

– Мы используем трубы, – сказала она. – Но не похоже, что ты хоть как-то к этому готов. Ты даже не знаешь, что такое глестронукс. И да, они эльфы. Видишь, я сама любезность, так что замолчи и будь благодарен. И помоги мне.

– Ладно, – сказал Чарли, поднимая руки в знак капитуляции. – Но ты не можешь просто взять чью-то машину. Это незаконно. К тому же ты расплавила ключ, помнишь? А двери закрыты. Видишь вон тот замок? Если хочешь, могу позвонить маме, чтобы она нас подвезла, но должен предупредить: она не очень хороший водитель.

– Уверена, мы справимся. – Далия вытащила палочку и постучала по стеклу.

– Ты собираешься… э-э-э… колдовать? – спросил Чарли в нетерпении. Его разрывали противоречия: с одной стороны, ему хотелось увидеть волшебство, а с другой – не верилось, что это взаправду. Однако Далия была не в духе, и ему вовсе не хотелось подкидывать ей идеи, которые она сможет использовать против него.

– Да! – Далия подняла камень. – Абракадабра. – С этими словами она… взяла и просто разбила окно. Посыпалось стекло, и завизжала сигнализация. Далия отшатнулась, закрывая уши и испепеляя Чарли взглядом, словно это он был источником шума.

– Я не виноват, – пожал он плечами.

Она постучала палочкой по двери автомобиля.

– Силенциум, – шепнула Далия, и рёв резко оборвался.

– Ого! – Чарли открыл рот, чтобы спросить, что она сделала, но Далия, не теряя ни секунды, наложила на него то же заклятье. Горло сжалось, и когда Чарли попытался заговорить, то смог разве что пискнуть.

– То-то же. Видишь, я знала, что ты захочешь что-то спросить. Ты только этим и занимаешься. Целый день задаёшь вопросы. Вообще, мне следовало сделать это гораздо раньше. – Далия оглядела улицу, проверяя, что за ними никто не наблюдает, а затем уселась на заднее сиденье и усадила Чарли рядом. Она закрыла дверь и озадаченно осмотрелась. – Что теперь?

Чарли попытался сказать, что ей нужно пересесть, но смог сделать это только руками, время от времени издавая звуки, похожие на скрип двери, распахнутой на ветру. Он выругался, и даже это прозвучало как писк. Оказалось, трудно отвести душу, когда ты звучишь как собачья игрушка-пищалка. Далия вздохнула и поднесла палочку к его губам.

– Недолгим было моё счастье. – Последовал негромкий хлопок, и горло Чарли открылось, как висячий замок.

– Обычно, чтобы она заработала, садятся вперёд, – проговорил он взахлёб. Прошло всего несколько секунд, но Чарли казалось, что нужно говорить быстро, чтобы наверстать упущенное.

– Ты, наверное, шутишь. И как только вы разбираетесь во всех этих дурацких правилах?! – Далия вышла, хлопнув дверью, и забралась на сиденье водителя. – Мобилус. – Машина дёрнулась, и откуда-то снизу донёсся ужасный скрежет. Далия вопросительно опустила взгляд. – А теперь что?

– Не знаю. Попробуй опустить ручник.

– Что-что?

Чарли сделал это за неё, и машина рванула вперёд и врезалась в автомобиль перед ними. Капот помялся, и их отбросило на приборную панель головами вперёд. Колёса продолжали вращаться, хотя и поднимали облако чёрного дыма.

– Сдай назад, сдай назад! – крикнул Чарли. Далия взмахнула рукой, колёса пробуксовали, и машина отлетела в пожарный гидрант сзади. Вода ударила из-под автомобиля струёй так высоко в воздух, что могла бы запустить чихуа-хуа в космос. Их ждали крупные неприятности.

– Как ею управлять? – крикнула Далия, оглядываясь через плечо.

Чарли потянулся вперёд, схватился за руль и повернул. Машина крутанулась, опрокидывая помойный бак и разбрасывая по дороге мусор.

– Прямо, прямо, прямо. Поезжай прямо! – крикнул Чарли. Далия взмахнула рукой, и машина рванула с места, словно ракета. Вылетев за ворота, она направилась прямиком к оживлённому перекрёстку, и, конечно же, на красный сигнал светофора.

– Красный! – завопил Чарли. – Горит красный! Тормози, нужно остановиться!

– Зачем? – спросила Далия, пока они гнали вперёд. Два автомобиля вильнули, третий с визгом пронёсся мимо, едва их не задев. У четвёртого начисто снесло боковое зеркало. Далия с криком вцепилась в дверь. – Почему они не останавливаются?

– Сказал же: нам горит красный. Мы должны остановиться.

– Откуда знаешь?

– Все это знают.

Они проскочили перекрёсток, оставив позади беспорядок и разозлив немало народа. Мужчина с красным лицом отрастил бычью морду и рога и грозил кулаком в открытое окно.

– Ненавижу твой мир. Ненавижу твой мир и каждую его деталь, – сказала Далия. – И тебе обязательно так на меня наваливаться?!

– Как ещё мне вести машину?

– А ты не можешь управлять ею со своего сиденья?

– Нет, мне нужен руль.

Далия глубоко вздохнула:

– Ладно, меняемся местами.

– Ты ненормальная? – проорал Чарли. Они мчались по пригороду со скоростью восемьдесят миль в час. Он лучше останется там, где есть, вот уж спасибо! Вот только Далия уже перелазила через него. – Ничего не вижу. – Он оттолкнул её, чтобы не загораживала обзор, и машина вильнула. – Куда? – крикнул он.

Чарли неуклюже перелез через ручник, ударившись коленом о регулятор громкости радиоприёмника и проведя ногой по рычагу переключения передач. Его пятая точка явно не создана для подобной гимнастики.

Далия сверилась с часами.

– Налево. Налево.

Впереди как раз был поворот.

– Спасибо, что предупредила! – Чарли вывернул руль влево, выезжая на перекрёсток. – Не можешь её замедлить?

– Не представляю как.

– Замечательно. Просто замечательно.

– Мы уже совсем близко. Просто… просто постарайся нас не угробить.

– Это ты тут пытаешься нас угробить.

– Правда.

– Правда? – Чарли удивился, что Далия сдалась настолько легко. Он собирался поздравить её с этим важным этапом в их общении, да она схватила его за руку и дёрнула.

– Право, глухомань… Поверни направо.

Чарли дёрнул руль, но в этот раз удача оказалась к ним менее благосклонна. Машина запрыгнула на тротуар и протаранила деревянный забор. Старик мистер Поттс стоял с граблями в своём ухоженном саду, наблюдая разинув рот, как они уничтожают его цветочные клумбы. Они врезались в развешенное на верёвке бельё, и мир стал белым.

– Далия! Далия! – завопил Чарли. Он включил дворники, но те лишь протащили по лобовому стеклу семейники старика.

– Дун эстиус инфернус! – крикнула Далия, и бельё взорвалось дождём тлеющих тряпок. Перед ними возникла задняя стена, и Чарли закричал, закрывая глаза, когда автомобиль протаранил её. Обломки деревянного забора и живой изгороди мистера Поттса разлетелись по тротуару и с шумом засыпали улицу.

Далия схватила руль и изо всех сил его крутанула. Машина взвыла покрышками и врезалась в дерево. Чарли швырнуло на Далию, автомобиль зашипел и заглох.

– Не. Мог. Бы. Слезть. С. Меня, – донёсся её приглушённый голос откуда-то из-под его живота. Чарли открыл дверь, и они оба вывалились на тротуар.

Чарли убедился, что его руки, ноги и голова всё ещё на своих местах, после чего взвился:

– Ты ненормальная? Может, у тебя не все дома? Мы угнали машину. Нас могли арестовать. А тот пожарный гидрант… видела, сколько воды хлынуло?! Какая-нибудь местная собака перепугается до смерти, когда поднимет ногу и получит струю в ответ.

– По крайней мере, поблизости не случится пожара, верно?

– Угу, и?

– И миссия завершена.

– Что? О чём ты?.. – В который раз Чарли не знал, что ответить. Почему она не способна почувствовать себя виноватой, как нормальный человек?

Далия глянула на часы:

– Скорее. Нужно спешить.

– Куда теперь?

– Есть одно место, куда я хочу попасть, но времени у нас немного. Разве что ты желаешь воспользоваться другой такой моторной штуковиной? – Далия подцепила пышные оборки платья и направилась через поле, которое раскинулось за участком несчастного мистера Поттса. Чарли ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

– Скорее, идём! – крикнула она. – У нас всего несколько секунд.

Ей пришлось помочь ему перелезть через забор. Они спрыгнули на железнодорожные пути. Прямо на них с рёвом мчался поезд.

– Поезд! – заголосил Чарли. Он дёрнулся назад, но Далия схватила его за руку и потащила дальше по рельсам навстречу составу. При столкновении мир словно сложился сам в себя, а Чарли так и не прекратил кричать.

Глава 11

Через мгновение Чарли сообразил, что не мёртв, а стоит в проходе купейного вагона, глядя на ряд дверей.

– Не могу дышать. Не чувствую… Что это?.. Как?.. – всё, что ему удалось выдать, прежде чем у него подкосились ноги.

– Перестань истерить.

Далия подтянула его за шиворот, они нашли пустое купе, и Чарли рухнул на узкую складную койку. Он ударил себя кулаком в грудь, уверенный, что у него сердечный приступ.

– Пожалуйста, никогда так больше не делай.

– Мне бы не пришлось, не таскайся ты за мной, словно комок в моей каше.

– Как комок в каше может за тобой таскаться?..

Далия махнула палочкой, и кровать сложилась, впечатав Чарли в стену. После чего отскочила обратно вниз, сбрасывая его на пол. Далия посмотрела в окно, сдерживая смех.

К трём часам дня они добрались до станции Бонбёри. После всего случившегося Чарли почти ожидал, что Далия выйдет через окно туалета или потайную дверь под одним из столов в вагоне-ресторане, которую откроет, бросив солонку кому-нибудь в голову. Однако они сошли, как все остальные, и стали проталкиваться сквозь толпу, уже собиравшуюся на перроне.

Судя по тому, что видел Чарли, станция была ничем не примечательна. Вот только дом Берты тоже выглядел вполне обычно, пока тролль не выломал дверь, стремясь его съесть. И последнее, чего хотелось Чарли, – снова наткнуться на светящихся существ, преследовавших его прошлой ночью. Однако всё казалось вполне нормальным: от людей, спешащих куда-то с чемоданами в руках, до людей, продающих еду и цветы.

– Так куда именно ты меня ведёшь? – спросил Чарли. – Мне следовало прихватить с собой плавательные шорты? Мне нужно позвонить адвокату?

– Кому-кому? – спросила Далия. – И нет, мы направляемся в Белглоп.

– Куда?

– Белглоп. Это волшебная деревня. Мне нужно раздобыть кое-какие вещи для испытания. И нам следует подыскать тебе палочку, потому что к своей я тебя и близко не подпущу. Вдруг она «случайно» окажется в твоём кармане, как моё кольцо.

– Ты не перестанешь мне об этом напоминать, верно?

– Нет, я буду делать это до конца твоих дней. Если мы вообще переживём первое испытание. А если нет, мой призрак будет терзать твою могилу.

Они вышли через большие вращающиеся двери станции, и, к удивлению Чарли, когда он попытался пройти на парковку, Далия взяла его за руку, и они вернулись обратно. Вот только в этот раз станция оказалась совершенно другой. Теперь она стала такой же роскошной, как старое поместье: с колоннами, расписными фресками и зеркальным потолком, бывшим теперь по крайней мере в три раза выше. Всё выглядело старомодно, словно они переместились назад лет на двести. Паровоз со свистом пронёсся мимо платформы, вдоль которой выстроились лавки из тёмного дерева, будто сошедшие со страниц книжек Диккенса. Даже фонари на платформе выглядели так, словно их украли из музея. Женщины были одеты в струящиеся платья, а мужчины ходили, держа спины прямо, и вежливо приподнимали шляпы друг перед другом.

На старой железной скамейке сидел, читая газету, человек. Он вытащил трубку из кармана плаща, на мгновение оторвавшись от новостей, чтобы похлопать себя по карманам в поисках спичек. А газета продолжила висеть в воздухе перед ним, страница даже перевернулась сама по себе.

Чарли только что собирался объяснить, как всё так вышло с кольцом, но, едва они очутились в этой новой обстановке, снова потерял дар речи – на сей раз самостоятельно. Он вертелся по сторонам, пытаясь увидеть всё и сразу.

Они прошли мимо довольно безумного на вид мужчины, одетого в яркий и весьма отталкивающий на вид лоскутный плащ.

– Зверинец сюжетников Огли Полливаблза, – объявил он раскатистым голосом, вручая Чарли листовку. Зазывала сверкнул весёлой ухмылкой, словно довольно жуткий Санта, и огромная борода зашевелилась, будто в ней жили мыши. – На сегодняшний день лучший в стране. Есть гиоки, зибер-ваки и детёныши пакер-набера – всего трёх лет от роду. Покажи буклет и получи скидку в семь типитов, вход для детей до двух лет бесплатный.

Листовка сложилась в тролля, в козла, в слона, поднявшего хобот и немного потрубившего, и, наконец, в птичку, хлопающую крыльями. Чарли раскрыл ладонь, и малютка едва не упорхнула, а когда он её зажал, принялась яростно клевать его пальцы.

Мимо прошаркала старуха, катившая скрипучую тележку, заваленную пачками сигарет.

– Две зависимости в одной, – продекламировала она скучающим тоном, говорившим, что ей не впервой произносить эти строки. Табличка на тележке гласила: «Облака сахарной ваты вместо дыма. Лучше обычных сигарет, потому что от них вы не сбросите вес. Теперь доступны в трёх восхитительных вкусах: бабл-гам, клубника и классический никотин». Ногти старухи и седые волосы спереди были испачканы розовым и синим красителями.

Чарли наблюдал за ней с открытым ртом.

– Только не говори, что никогда не видел такого раньше, – проворчала Далия. – Ты будто не знаешь самых элементарных вещей. Честно, не представляю, как вы, сюжетники, живёте.

В какую бы сторону Чарли ни повернулся, там было на что посмотреть. Продавцы толкали тележки с едой, заваленные всевозможными странными вкусностями: начиная с самолопающегося попкорна и автоматически выдувающейся из носа жевательной резинки, освобождающей губы для других дел, и заканчивая пакетиками невезения, внутри которых могло попасться что угодно – от новенькой пары никогда не спадающих носков до удара током.

– Дайте два, – сказала Далия, высыпая несколько медных монет на ладонь торговца.

Чарли досталась мышеловка, которая больно защёлкнулась на пальцах, а Далии бумажный платок, кусочки которого прилипают к носу. Хорошо, что Далия не страдала от насморка.

Стайка детей носилась за мячом, который то приземлялся, то снова взлетал, когда они подходили слишком близко. Чарли так увлёкся, наблюдая за ними, что врезался в открытую витрину мастерской по ремонту и чистке обуви. Какие-то банки со звоном посыпались на тротуар.

Вывеска гласила:

«Всепревращающий обувной крем. Придаст вашей обуви любой цвет, форму и размер, от сапог до колен до замшевых мокасин».

В следующий миг дверь мастерской распахнулась, и сурового вида человек… существо… ростом не выше метра… выбежало на улицу. Создание оценило ущерб, и его лицо покраснело, как нагревательный элемент тостера, но без вкусного запаха. Существо принялось ругаться писклявым голоском.

Чарли не мог перестать таращиться, хотя это наверняка было грубо. Он ничего не мог с собой поделать. Должно быть, создание было гоблином или кем-то вроде, с большими ушами и чёрными глазками-угольками на лице, похожем на спущенный кожаный футбольный мяч.

– Ты хоть представляешь, сколько хлопот причинишь, если одна из них взорвётся? – отчитал его коротышка. – Нас засыплют жалобами, что кто-то пошёл на судебное заседание в ластах или что кому-то приходится пасти овец на шпильках. О проклятье! Смотрите, куда ступаете! – Гоблин ринулся к одной из банок, пока ту не затоптал поток прохожих.

Чарли слегка тряхнул головой.

– Извините, я, эм… – Он не знал, что сказать. Гоблин выглядел довольно опрятно, но волшебный крем на его ботинках либо был нанесён неправильно, либо стёрся, потому что сзади они выглядели как коричневые туфли на выход, а спереди – как розовые тапочки-кролики.

Далия проскользнула перед Чарли.

– Тысяча извинений, – произнесла она мягко. – Не сердитесь на моего брата, у него не всё в порядке с головой. Этим утром мы нашли его в аптеке моей тёти, жующим пластырь. – Она подобрала несколько банок и свалила их в руки гоблина, и без того полные. – В следующий раз непременно возьму с собой погремушку, чтобы его занять.

Сердито зыркнув на Чарли, Далия схватила его за руку и потащила в толпу под выкрики хозяина мастерской им в спины.

– Смотри, куда идёшь, – прошипела она. – У меня нет возможности платить за испорченный товар, и мне определённо ни к чему десять баночек гоблинского крема для обуви.

– Так это правда был гоблин? – Чарли не ошибся. Ему вдруг захотелось вернуться и поразглядывать человечка ещё немного. – Он тоже сюжетник?

– Нет. Некоторые существа – волшебные создания, которые обитают только в нашем мире. Гоблины – изобретатели. Очень умные, если, конечно, их не бить по голове слишком сильно. Вот только характер у всех у них скверный. Я бы не удивилась, подожги он твои штаны за то, что ты вот так вот налетел на его витрину. Я знала парня, который как-то украл часы у гоблина-часовщика. Так тот наложил на него проклятие, из-за которого у бедняги тикало в носу и каждый раз, когда он чихал, звучал гонг. Это пугало людей до полусмерти. Он как-то зазвенел в библиотеке, и все в панике попрятались под столы. Да, с гоблинами шутки плохи. – Далия помолчала, размышляя. – Интересно, что бы они сделали с воришкой, крадущим кольца? Мне следует поговорить с ним, может, поделиться соображениями. Но сначала нужно выяснить, где Белглоп… – Далия достала крохотный листок бумаги размером с почтовую марку. Она осторожно его развернула и нахмурилась.

– Что это? – спросил Чарли, заглядывая ей через плечо.

– Карта. Не видишь?

– Но она очень маленькая.

– Знаю, – Далия вздохнула. – Я купила её по каталогу. Лот назывался «Карта фей». Я решила, что это потому, что она сделана феями. Доля правды в этом есть, вот только они не упомянули, что ко всему прочему карта фейского размера. В комплекте шла лупа, но размером она не больше рисового зёрнышка. Я и двумя пальцами не смогла её подцепить. Но всё это неважно, ею всё равно можно пользоваться, если очень долго щуриться и хорошенько наклонить голову. Вот, смотри. – Она вытащила палочку и постучала по крошечному листку. – Белглоп, – произнесла Далия, медленно и отчётливо. Последовала зелёная вспышка, и по странице потянулись линии, тонкие, как волоски. – Чуть выше и левее. Если, конечно, это не пятно от шоколадки. Ладно, думаю, он где-то вон там. – Она держала карту перед собой на вытянутых руках, выглядя при этом весьма странно: словно сбрендивший сотрудник почты, собирающийся приклеить марку кому-то на лоб.

Чарли пришлось лавировать между людьми, выставив плечо вперёд, чтобы поспевать за ней.

– Разве ты раньше здесь не бывала?

– Не очень часто. Последний раз пару лет назад, перед тем как мы начали обучение, но станция огромная. Заблудиться легко. А-а, кажется, сюда. – Далия подошла к массивной колонне и несколько раз постучала по ней своей палочкой, как будто проверяла её на наличие термитов. Какая она всё-таки странная. – Возьми меня за руку, – в последний момент сказала Далия, а затем без предупреждения сорвалась с места, дёрнув Чарли за руку и потащив его, кричащего, за собой.

Станция сделала сальто, и они внезапно очутились на другой платформе.

– Постой-ка… – Чарли медленно поднял взгляд. Станция, какой он её помнил, теперь висела над ними: народ ходил вверх ногами как ни в чём не бывало. Чарли представил, как все они возвращаются к нормальной гравитации и падают ему на голову, а затем сообразил, что на самом деле это он сейчас висит вверх тормашками. Чарли схватился за дорожный столб и подождал, пока во рту, внезапно пересохшем, снова появится слюна, прежде чем заговорить:

– Я думал… Так потолок не зеркальный! Я думал, что это зеркало! – У них тут всё не как у людей?

– Разумеется, нет, – сказала Далия. – Зачем нам прикреплять зеркало к потолку? Чтобы народ разглядывал свои проплешины? – Чарли вздохнул. – Чтобы взглянуть на себя с ракурса головного убора? Не знаю, как там устроено в твоём мире, но, если вам требуется зеркало над головами, в самолюбии вам не откажешь.

– Уже пожалел, что спросил.

– К тому же, – похоже, Далию понесло, – вампиры не видят своё отражение, так что по отношению к ним это было бы дискриминацией. И в него то и дело врезались бы грифоны – бедняги не блещут умом. Не говоря уже об эльфах: они такие самовлюблённые, что запрокидывали бы головы и целыми днями стояли бы посреди станции, разглядывая себя, а эльфы, задирающие носы ещё выше, чем обычно, – это определённо последнее, что нам нужно. Нет, идея с зеркальным потолком так себе, Чарли.

– Ого, выходит, когда ты сказала «выше», то говорила буквально! Даже не верится.

– А как иначе? И прекрати таращиться. Это некультурно. Знаешь, я никогда не понимала, как вы, сюжетники, разбрасываетесь свободным пространством впустую.

– Нам не приходило в голову использовать потолки, – сказал Чарли сухо.

– Знаю. Вы, сюжетники, как грифоны – тоже умом не блещете. Может, пойдём уже или ты собираешься забрать столб с собой?

Чарли осторожно отпустил знак сначала одной рукой и только потом второй. И, к своему искреннему удивлению, остался на полу. Это обнадёживало. Над ними проехал перевёрнутый паровоз, над платформой поднялось густое облако чёрного дыма, и Далия, кашляя, поспешила дальше. Чарли потребовалось несколько попыток, чтобы наконец последовать за ней, но он не переставая смотрел вниз (то есть вверх). От этого с его желудком творились странные вещи. Он нашёл Далию возле билетной кассы, она отряхивала платье от пыли.

– А, вот и ты. Видишь ли, это один из недостатков Бонбёри. Стоит замешкаться, уйдёшь отсюда в образе трубочиста. Дай мне листовку.

– Зачем? Что ты собираешься с ней сделать? – Чарли вроде как понравилась пташка: он собирался сохранить её в качестве сувенира. Он был не очень-то хорошим хозяином для домашних животных, а эту птичку ему, по крайней мере, не пришлось бы кормить (не то чтобы Чарли знал, чем питается бумажная живность). А ещё он сомневался: стоит ли выстелить дно клетки газетой – вдруг это травмирует бедняжку?

– Просто дай сюда. – Далия выхватила у него буклет. – Достать такую проще простого. Хуже всего, когда заколдовывают салфетки и тебе приходится уговаривать их спуститься с крыши, чтобы вытереть рот.

Озираясь по сторонам с озорной улыбкой, Далия скомкала бумажку и подбросила её вверх. Листовка пролетела немного и отскочила от головы старика. Пожилой мужчина возмущённо огляделся по сторонам, и Далия увлекла Чарли за собой в укрытие, давясь смехом. Из-за подобных проделок они могли влипнуть в неприятности. Во всяком случае, теперь, вдали от дома, у Далии заметно улучшилось настроение.

Глава 12

Белглоп оказался старомодной деревушкой с домами из дерева и кирпича, выстроившимися вдоль мощёной улицы. Продавцы перекрикивали друг друга, стараясь привлечь внимание потенциальных покупателей:

– Превосходные тролльские сапоги-невидимки!

– Железные девы, последняя партия из Египта! Накажите слуг старым добрым проверенным способом!

– Проклятия! Приобретайте проклятия у нас! Заколдуйте палочку, чтобы навести ужас на врагов, или купите один из наших многочисленных сопутствующих товаров. Молотый кофе, мгновенно остужающий воду, – превосходный выбор, чтобы погрузить выслуживающегося перед начальством коллегу в скверное настроение на весь день. Заколдуйте стену, чтобы она оставалась на пару сантиметров выше назойливого соседа, как бы тот ни старался заглянуть через неё.

Несколько экипажей всех цветов и размеров ждали на свободном участке у входа в деревню. Некоторые были запряжены лошадьми, другие – существами, которых Чарли никогда раньше не видел. Например, там была прекрасная повозка, изящная, как кружево, запряжённая чем-то вроде сотни крошечных пташек. Кучер сидел сгорбившись под белым, заляпанным пятнами зонтиком. Его лицо не выражало особого энтузиазма.

– Так какого торговца мы ищем? – спросил Чарли, надеясь, что не того, который продаёт проклятия, ведь у него талант огорчать людей, а последнее, что ему нужно, – чтобы узлы на шнурках затягивались всё туже каждый раз, когда он будет пытаться их развязать.

– Скажем так, его лавка на отшибе. Люди не особо его жалуют. Я их не виню. Поймёшь, о чём я, когда увидишь. Но сперва мне нужно подыскать кое-что для испытаний.

Первым магазином, в который они зашли, были «Поганки мадам Данквуд» – тёмное и сырое заведение с большими деревьями до потолка. Казалось, они очутились в лесу с наипричудливейшим ассортиментом грибов, растущих в чёрной почве вокруг деревьев и на их стволах.

У входа Далия взяла маленькие ножницы и корзинку, которую протянула Чарли.

– Для чего это?

– Мы будем собирать грибы.

– О, отлично, теперь ты хочешь сделать из меня Красную Шапочку.

Когда они двинулись по грунтовой дорожке, проходившей под массивными ветвями, желудок напомнил Чарли, что за весь день у них во рту не побывало ни крошки.

– Что-то из этого съедобно? – спросил он с надеждой.

– Не все они ядовиты, если ты об этом.

– Ну да, но годятся ли они в пищу?

– В смысле, «годятся в пищу»?

– Ты никогда не ела белые грибы, обжаренные в масле? – спросил Чарли, почти ощущая вкус блюда на языке, и причмокнул губами.

Далия посмотрела на него искоса:

– Ты ешь грибы? Вы, сюжетники, такие варвары!

– Ничего не могу с собой поделать. Я голоден.

Чарли пригляделся к ближайшему стволу и увидел, как один гриб скользит по нему, словно улитка, оставляя за собой след из слизи. На пути ему встретился другой гриб, покрытый раздувшимися шишками, похожими на нарывы, которые лопались дождём зелёной слизи, когда к нему кто-нибудь приближался. Голод сразу поутих.

– Пососи камень, – предложила Далия. – Так ведь делают в пустыне?

– Это если мучает жажда.

– Тогда проглоти его.

Грибы у ног Чарли раздувались и сдувались, будто дыша. Чарли мог поклясться, что даже слышал, как один из них храпит. Но всецело его внимание захватили мелкие, почти желеобразные синие грибочки, мерцавшие слабым светом. Когда он попытался дотронуться до одного из них, Далия шлёпнула его по руке.

– Эти высосут из тебя всю энергию. В Чёрном лесу люди засыпают рядом с ними вечным сном… А, вот и то, что мы ищем, – произнесла она весело, будто и не пугала Чарли секунду назад. Она сорвала гриб с рёбрышками, похожими на крылья летучей мыши, и бросила его в корзинку.

– Что это? – спросил Чарли.

– Прочти на табличке.

Все грибные культуры были обозначены маленькими деревянными табличками, вроде тех, что и ожидаешь встретить в тёмном сказочном лесу.

– Ин… гли… вонд, – с трудом прочитал Чарли.

– Ингливонд, – легко произнесла Далия.

Она сунула ему в руки ещё с полдюжины этих ингливондов и перешла к зелёным грибам с оранжевыми пятнышками, которые расплющивались всякий раз, когда кто-нибудь зевал.

Они вышли из магазина с двумя мешочками, полными всевозможных диковинок, и настроение Далии стало ещё лучше.

– Не верится, что у них нашлись бороданки. Я повсюду их искала. И цены вдвое ниже, чем у конкурентов. Я бы с удовольствием застряла там ещё часа на два.

– Не надо, пожалуйста, – сказал Чарли, щурясь в солнечном свете, заливавшем главную улицу. Он не очень-то разделял её грибной энтузиазм и был рад снова оказаться на свежем воздухе после торчания в сыром магазине. У него даже одежда стала липкой.

Следующая лавка находилась в соседнем переулке.

– И что же нас ждёт теперь? – Он прочитал название, написанное крупными золотистыми буквами на зелёном фоне, вслух: – «Универсальный магазин магии».

– Мне нужно подыскать что-нибудь ко дню рождения Томаса. Ему исполняется семнадцать, так что хочу подарить что-нибудь особенное. Вот только у него есть почти всё.

– Кто такой Томас?

– Мой брат.

– Не знал, что у тебя есть брат.

– У меня их четыре, но три других намного старше нас и технически не совсем мне братья. Мы с Томасом младшие в семье.

Дверь в магазин открылась, где-то глубоко внутри зазвенел колокольчик. Когда Чарли вошёл, волосы у него на руках встали дыбом, словно помещение потрескивало энергией.

Полки ломились от всевозможных странных и чудесных вещей. Товары не были упакованы в пластик с яркими этикетками, как в мире Чарли. Здесь всё хранилось в богато украшенных деревянных ящиках или глиняных горшках с надписями, выведенными на маленьких дощечках. Чарли ходил взад-вперёд по проходам, пытаясь разобраться в ассортименте, и в итоге оказался у стеклянной витрины посередине магазина. В ней был выставлен полный комплект кожаных доспехов с парой драконьих крыльев, поднимающихся сзади в два человеческих роста. Надпись гласила, что сотни лет назад солдаты сэра Мордина патрулировали в них небо и что они не продаются.

– Носи я такие, – пробормотал Чарли с придыханием, – получил бы номер каждой девчонки в школе!

Ради подобного прикида он был готов на всё. Абсолютно на всё. Даже запрыгнуть директору на спину и чмокнуть его в лысину. И даже если бы в наказание ему пришлось много месяцев оставаться после уроков, он проводил бы эти часы с удовольствием, ведь он знал бы, что ждёт его дома.

Далия фыркнула и пробормотала, что хотела бы лучше мобильную штуковину, как у сюжетников, да и кому вообще такое может пригодиться? Она прошла мимо, едва взглянув на крылья, и Чарли пришлось поспешить за ней.

– Разве не здорово было бы летать? Кто не хочет летать?

– Я. У меня нет ни малейшего на то желания, и мне определённо не нужна пара крыльев, привязанных к спине. Пускай о них мечтают детишки сюжетников.

Чарли хотел отметить, что половине людей, глазевших на доспехи, было за двадцать, а одному парню – по меньшей мере сорок. Он прислонился к стеклу с таким видом, будто он омлет, впервые увидевший курятник и задающийся вопросом, как всё могло бы быть. Далия выразила мнение очень кратко, даже короче обычного, будто сама идея иметь крылья была для неё оскорбительна. Так что Чарли решил не давить на неё и просто продолжил любоваться ими с расстояния.

Далия наконец нашла то, что искала, на пыльной полке в задней части магазина. Она впервые чему-то так обрадовалась. Ну, кроме грибов. Далия открыла коробку, чтобы убедиться, всё ли в порядке. Внутри в отделениях, обтянутых бархатом, аккуратно лежала дюжина прозрачных стеклянных шариков. Раз они так приятно взволновали Далию, то, вероятно, в них содержалось какое-то нервно-паралитическое вещество, и Чарли невольно сделал шаг назад.

– Эм, этим ведь никого не убьёшь, да?

– Конечно, нет. Ну, если только их не ронять. – Она бросила коробку Чарли. Он взвизгнул и дёрнулся, чтобы её поймать.

– Не нервничай, это просто шарики. Не верится, что мне попалась целая коробка. Недавно на них наложили небольшое ограничение, так что мне очень повезло. Придётся потратить чуть больше, чем я рассчитывала, но Томас придёт в восторг.

Последней лавкой в списке Далии был букинистический магазин. Он выглядел как любой другой книжный магазин, хоть в нём и было очень тесно: полки высотой в три или четыре этажа были заставлены тысячами книг.

Пухлый владелец был одет в мятую рубашку, волосы не видели расчёски по крайней мере пару дней. Он бормотал что-то себе под нос, разбирая стопки книг, которые высились вокруг, и ему приходилось подпрыгивать, чтобы доставать верхние тома.

– Доброе утро, день, вечер, или что там сейчас снаружи, – сказал продавец, когда они вошли. – Прошу прощения за беспорядок, вчера прибыла новая партия книг, и каким-то образом обложки и страницы в них перепутались. Полагаю, мой помощник не удосужился покинуть свою волшебную лампу, когда применял заклинание перемещения, а мне теперь приходится разбираться со всем этим. – Он устало провёл рукой по волосам. – Но пусть вас это не беспокоит. Что вас интересует?

– Даже не знаю… – сказала Далия. – Мне предстоят испытания, так что всё, что может оказаться полезным.

– Первый раз? – Она кивнула. – Какое направление?

– Травы и зелья.

Мужчина приподнял бровь:

– В наши дни не так много молодых людей увлекается классическими науками. Непростое направление. Я всегда хотел учиться и время от времени пробовал свои силы в этой области. Создавал простые снадобья от несварения желудка и освежал прокисшую еду. Быть может, через несколько лет вернусь к этому, когда продам лавку и стану чуть посвободнее. – Он немного поразмыслил, а затем щёлкнул пальцами. – У меня как раз есть то, что вам нужно. – Торговец постучал по полке палочкой, пробормотав заклинание себе под нос, и на стеллаже произошла полная перестановка. Он провёл пальцем по нижнему ряду и остановился на одном из корешков. – Да-да, она самая. Составлено век назад, но это по-прежнему лучшее пособие из доступных. Хотя очень редкое и полностью написанное от руки. За все годы, что мы открыты, я продал всего два-три экземпляра.

Далия пролистала несколько страниц, и хозяин лавки наклонился вперёд, чтобы понаблюдать за её реакцией.

– Хм, занимательно, – медленно произнесла Далия. – Для световой бомбы рекомендуется использовать лист ночещётки вместо хмелетравы и веснянки. Написано, что так она действует дольше и позволяет накладывать поверх себя другие зелья.

– Боюсь, я мало что знаю о световых бомбах, – признался мужчина, – но если в книге так сказано, то я бы последовал рекомендации. Мадам Тельман была великим учителем. Кто-то даже назвал бы её матерью классического зельеварения.

– Да, я слышала о ней немало хорошего, – согласилась Далия. – Судя по всему, она открыла многие сочетания трав, которые мы теперь каждый день используем в зельях. А в свободное время любила кататься на роликах.

– Роликах? – повторил мужчина с озадаченным видом.

– Это развлечение сюжетников. Такая обувь на колёсиках. Не берите в голову, я и сама не знала, что это такое, пока не увидела, как на них катаются.

– Обувь на колёсиках, – произнёс мужчина. – До чего странно.

– И не говорите. – Далия положила книгу на прилавок и полезла в карман за кошельком. – Беру.

Глава 13

Выйдя из магазина, Далия остановилась, чтобы ещё раз окинуть взглядом витрины вокруг.

– Не представляю, что ещё может пригодиться для испытаний. Я просто схожу с ума, когда думаю о них.

– Так что конкретно представляют собой эти испытания? – спросил Чарли. – Я не очень силён в арифметике и не пел в хоре, но… – он оживился, – могу насвистеть почти любую мелодию, которую знаю.

– Это здесь не поможет, Чарли. Насколько хорошо ты обращаешься с мечом?

– Чего? Меч-то мне зачем?

– Не знаю. Испытания у каждого свои, но все ученики возвращаются с них немного потрёпанными, так что навыки владения мечом пришлись бы кстати. Томасу чуть не оторвало голову, когда он запутался в нитке, пытаясь достать монету у верёвочного паука. У него так и остался шрам поперёк горла, и оказывается, это даже не было частью испытания. А Неду, старшему из моих небратьев, откусил мизинец железный хорёк. Он мог бы отрастить его обратно, но решил, что маленькое увечье всегда поможет завязать разговор. Благодаря ему он даже получил работу. А как у тебя с верёвкой? Ладно, не бери в голову. Думаю, я и так знаю ответ.

Чарли пришлось проглотить ком в горле размером с теннисный мяч, чтобы снова заговорить:

– Откусили палец! Да что это за мир такой?!

– Да ты не волнуйся. Здесь лишиться части тела – раз плюнуть. Кажется, сейчас в моде пальцы и уши, но их потеря – это не самое страшное, что может произойти. Я видела людей, которые после испытаний не управляют своим телом. Просто глядят в пустую стену целый день. У тебя хорошо выходит смотреть в одну точку?

У Чарли голова пошла кругом, но прежде чем он смог задать ещё какие-либо вопросы, они заметили девочку из Фаранога, которая помахала им тогда на церемонии прибытия. Она приблизилась к ним.

– Таслин, – удивлённо произнесла Далия. – Что ты здесь делаешь?

– Привет. Ого, давненько не общались. Я, эм… – Она смущённо взмахнула руками: – Я тут просто, ну, знаешь, закупаюсь к испытаниям. А ты?

– И я. – Далия тряхнула одним из свёртков. За бодрым началом разговора последовало неловкое молчание. Ни одна из них не знала, как продолжить. Наконец Таслин протянула руку Чарли.

– Таслин, – представилась она.

– Чарли. Чарли Пратт. – Затем он смутился и потому добавил: – Третий. – Ох, ну что он несёт. Чарли был готов пнуть сам себя. Дурачиться было весело в компании Элли, а сейчас юмор казался неуместным.

– Третий с начала или с конца? – Таслин приняла озадаченный вид. – Шучу! – Она рассмеялась и сжала его предплечье. Музыкальный смех Таслин приглашал окружающих к ней присоединиться, и Чарли мгновенно проникся к ней теплотой. – Ты тоже из Аэлиндора?

– Эм. – Он посмотрел на Далию. – Думаю, можно сказать и так.

– О, так ты надеешься поступить?

– Скорее изо всех сил пытаюсь отступить.

Таслин снова залилась звонким смехом. Чарли не сомневался: этот смех влюбил в Таслин немало парней.

– Ох, как же мне этого не хватает. Помнишь тайную комнату возле восточной башни? – спросила она у Далии. – Мы провели там столько часов, смеясь над всякой ерундой.

– И таская еду с кухни, – добавила Далия, наконец расплываясь в улыбке.

– Помнишь того мальчишку-слугу… Как его звали?

– Джастис?

– Точно, Джастис. Он был по уши в тебя влюблён. Кстати, он был вполне ничего.

– И каждый раз, когда я с ним здоровалась, он краснел, сжимался в комочек и удалялся, пошатываясь и издавая такой забавный урчащий звук.

Таслин сымитировала звук и снова рассыпалась смехом. А потом вдруг погрустнела.

– Если честно… я скучаю по тебе. В Фараноге здорово, но конкуренция просто дикая, боже! Особенно теперь, с испытаниями. – Она посмотрела на Далию так, словно всё, что прозвучало до этого момента, вело к тому, что Таслин хотела сказать дальше, но сперва ей нужно было набраться смелости. – Извини, что просто взяла и ушла. У нас были такие планы, и, знаю, мы собирались пройти испытания вместе, но мне пришлось уехать. Когда-нибудь я всё объясню, но ты должна знать, что ты была мне как сестра… единственная сестра, которая у меня когда-либо была. Я помню, что даже не попрощалась, и мне искренне, по-настоящему жаль. – Она прижала ладонь к сердцу. – Нужно было попрощаться. Ты имеешь полное право обижаться.

– Ты даже не написала, – угрюмо сказала Далия.

– Знаю. Мне так жаль. Это не оправдание, но я переживала тёмные времена из-за родителей и всего случившегося… Мне нужно было сбежать, и когда пришло письмо, я почувствовала, что это мой шанс обо всём забыть. Той ночью я пошла прогуляться, чтобы проветрить голову, и ноги понесли меня дальше сами. Я даже не помню, как добралась до Фаранога, но к тому моменту, как оказалась у ворот, я промокла насквозь и выплакала озеро слёз. Хотя мне и тяжело оттого, что я оставила тебя, мадам Маккиннон и остальных, думаю, новая (и очень непростая) обстановка, в которой я оказалась, пошла мне на пользу. Я с головой ушла в учёбу, и отношения отошли на второй план. – Горькая улыбка вновь заиграла на её губах. – Я к тому, что ты мне как младшая сестрёнка, пускай я всего на месяц старше. И если ты больше никогда не захочешь видеть меня снова, я пойму, но мне бы этого не хотелось. Я была бы счастлива возобновить нашу дружбу.

Далия шмыгнула носом, улыбнулась и сжала ладони Таслин в своих.

– Я скучаю по тебе, правда. А как же. И Аэлиндор без тебя уже не тот. Стало слишком тихо. – Таслин прыснула и вытерла глаза. – Но если ты нашла то, чего не могла обрести с нами, то я, конечно, всё понимаю. Ты хорошо выглядишь и кажешься счастливой. Фараног – замечательный дом. Присоединись ты к Домениксу, может, я бы и нашла что возразить. А так я рада за тебя от всей души.

Таслин посмотрела на неё с обожанием.

– Это много для меня значит. Большое спасибо. – Она выдохнула. – Признаться, я боялась этого разговора. Думала, ты меня ненавидишь.

– Разумеется, нет, глупышка.

Таслин притянула Далию в объятия, а затем улыбнулась, словно у неё гора упала с плеч.

– И как дела в Аэлиндоре?

Далия вздохнула:

– Так себе. Мадам Маккиннон делает всё возможное, но она измотана. Когда я ложусь спать ночью, у неё горит свет, и он горит, когда я просыпаюсь.

– Сколько учеников осталось?

– Три. И Брейден предпочёл бы быть где-нибудь ещё.

– Выходит, только ты и Томас? Да уж, я понятия не имела. Куда подевались остальные?

– Когда ты ушла, произошёл раскол, и Хантер увёл с собой почти всех. Он даже забрал большинство хранителей. Какое-то безумие.

– Ого, я слышала про раскол – наверное, про него слышал каждый, – но не знала, насколько всё плохо. Что случилось?

– Им стало известно, что замок хранит множество тайн. Хранить-то он и правда хранит, но они вдруг решили, что за этим скрывается нечто гораздо большее, чем считалось ранее. И, ну, некоторых это пугает, а другие думают, что, разгадав секреты Аэлиндора, смогут разбогатеть и обрести могущество. Хантер говорил, что собирается восстановить Аэлиндор, но глаза так и горели алчностью: он думал не о нашем доме, а о себе. Разумеется, мадам Маккиннон не поддалась на его уговоры, так что он ушёл, забрав почти всех, и присоединился к Домениксу. А те только и мечтают заявиться к нам и перекопать всю округу. Это катастрофа. Если думаешь, что у Аэлиндора были неприятности раньше, тебе стоит взглянуть на него теперь. Нам пришлось распустить большую часть персонала, урезать траты практически на всё. И за последний год нам не пришло ни одной заявки на поступление. – Далия печально покачала головой. – Это глупо, но я думаю… Нет, я знаю: если мне удастся выиграть испытания, всё вернётся на круги своя. Призовых денег хватит, чтобы двери Аэлиндора были открыты как минимум следующие два года, и реклама получится потрясающая. Другого выхода я не вижу.

Продолжить чтение