Лишний материк. Книга вторая. Гнездо тиранов

© Анатолий Завражнов, 2023

ISBN 978-5-0060-7082-0 (т. 2)

ISBN 978-5-0060-0524-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Двухмачтовый парусник «Морской дьявол» плавно притёрся к деревянному пирсу. При полном штиле свести по сходням коней и сойти самим не вызвало ни малейших затруднений.

Двадцать четыре пассажира молча попрощались с капитаном и командой – то, что нужно, обговорено в течение более трёх недель плавания от материка Рания, из бывшего форпоста «конкистадоров» империи Дарния. Несколько странным стало это путешествие для большинства из сошедшего на берег Фланкона отряда. Артём Михеев – иностранец для всех попутчиков – приблизительно знал, чего ему тут надо, на этом лишнем для планеты материке. Ни много ни мало – хотелось понять, с какой стати этот материк Гамбит, полный магической энергии, оказался на Креносе – планете, не ведающей этой самой магии. Точней, он знал, что Кренос предназначен кем-то к «магоформированию» с сопутствующим уничтожением коренного населения – последнее уже происходило, примером чему является судьба южного материка Андара, на котором дартенцами, жителями одной их трёх империй Гамбита, аборигены ликвидированы полностью. Та же судьба ждёт и три остальные материка. Сроки для чужаков не имеют значения. Может, у пришельцев-колдунов имеются веские причины для жёсткого освоения Креноса – это тоже неважно. Перед Артёмом определилась такая самоцель: попытаться найти возможность пнуть отсюда пришлых колдунов – самому ли, с помощью наставников или магов из «пятого сектора». Может, цель неосуществима, так проверить нужно, пока жив. Вот он организовал противодействие дартенцам на Рании, теперь явился в гнездо экспансии, где у власти стоят тираны – одарённые, получившие благословение их мифического Владыки и беспрекословно выполняющие его дурацкие приказы. Хотя имеется вариант, что приказы те идут от реальных личностей – императоров и руководства церквей в империях материка Гамбит. Так что хоть реальный, хоть бредовый, но смысл посетить этот самый материк у Артёма в наличии имелся. Правда, о технических деталях своего авантюрного путешествия он думал только по мере их возникновения.

Сопровождали его, как ни странно, трое из числа чужаков-захватчиков. Замира, симпатичная такая девица, очень разнообразно выказывающая своё расположение Артёму. Она – тиран из империи Фланкон. В своё время её похитили церковники Дартении, провели обряд «перепосвящения», тем самым привязав к своей ипостаси Владыки и фактически лишив как родины, так и родственников. А заодно и свободы выбора собственных мыслей и действий. Отправили на Ранию с миссией уничтожения аборигенов средствами магической отравы. Но то ли ритуал проведён с огрехами, то ли сработала старая установка на неприятие прямой военной экспансии, то ли просто затаилась злоба на похитителей… В итоге Замира в поход по землям Рании вышла, но при первой возможности сдалась в плен аборигенам. А при встрече с Артёмом с неё и магические знаки тиранов Дартении исчезли, вернув, так сказать, в лоно церкви Фланкона. С удивлением узнав о желании Артёма посетить с познавательными целями лишний материк, Замира изо всех своих дамских сил убеждала авантюриста присоединиться к ней. Причём доводы её были весьма убедительны: ему же в любом случае нужно легализоваться в чужой стране, а сделать это без элементарной поддержки сочувствующих крайне затруднительно. Она и предложила свои услуги. А физическая близость, которую Замира спровоцировала на корабле, это так – лишь штрих при достижении взаимного доверия. Хотя у него в запасе и другой вариант имелся для вхождения в мир Гамбита.

Дело в том, что в период вооружённого выдворения «конкистадоров» войском Артёма захвачены в плен два бойца дартенцев, которые на самом деле оказались насильно мобилизованными подданными Поднебесной империи. Купцами, если точнее, по воле собственной предприимчивости и глупости оказавшимися не в то время в приграничном городке на территории Дартении. Ив и Эдгар служили в отряде, контролирующем поставки продовольствия в город-рудник, добывающий сырьё и производящий слабые аналоги амулетов, которыми пользовались тираны. Недолго думая, при пленении они присоединились к аборигенам, мечтая лишь выжить и при случае вернуться на родину. Этот случай и представился в лице того же Артёма, за что они помогли найти в форпосте захватчиков корабль, капитан которого согласился перевезти отряд на Гамбит. Причём не интересуясь целями пассажиров, что странно, поскольку сам капитан Фракс является подданным именно Дартении – самой воинственной и жестокой империи Гамбита. Однако оплата, которую предложил Артём в виде тех самых местных амулетов, настолько разожгла предпринимательскую жилку в душе капитана, что он не просто согласился доставить отряд, куда нужно, но даже и предложил организовать совместное предприятие по перевозкам грузов, а также и разумную помощь путешественнику в будущем, если та потребуется. Причём вместе со всей командой, которую повязал круговой порукой – ценность амулетов для неодарённых предполагала строжайшую тайну их наличия. Уж тем более – продажи, которая, естественно, необходима для приобретения полновесного и легального золота. И тихую гавань, которой пользовались контрабандисты, в Империи Фланкон на границе с Дартенией для незаметной высадки пассажиров предложил именно он.

Получалось, что из всего «населения» корабля «Морской дьявол» никакой необходимости пересекать океан не ведали два десятка бойцов, сопровождающих Артёма. Отряд, ровно половину которого составляли женщины, во время сражений с чужаками как-то незаметно и естественно стал почти личной охраной Советника – так его называли все воины из разных племён Рании, что встали на защиту собственной жизни. Уничтожение военных отрядов дартенцев, нейтрализация тиранов – колдунов, с которыми аборигены не сталкивались вообще никогда в истории, выдворение с территории Рании так называемых мирных переселенцев – именно, что так называемых, поскольку они убеждённо считали себя господами планеты, а аборигенов воспринимали хуже даже, чем дикарей… Много чего пережили эти люди, решившие следовать за Советником, куда бы он не отправился, хоть в гости к самому Владыке. Они ведь, например, и моря-то раньше не видели, не то что уплывали в такую даль. Но вот отправились и сейчас готовы выполнить любое указание Артёма. А защитить его – им на то и указания не требуются. Они первыми сошли с корабля, образовав привычный заслон от всяких неожиданностей.

Гамбит. Первые сюрпризы

Во время плавания Замира неоднократно связывалась с отцом – тираном Гильтомом, помощником имперского канцлера. Он, разумеется, недоумевал, отчего это дочь не желает сойти на берег в главном порту Фланкона – Церебре, и вообще делает тайну из конечного пункта плавания. Узнав, что корабль принадлежит Дартении, обещал дать судну «зелёный свет», гарантируя тому полную защиту от любых попыток захвата. Только для капитана Фракса эти словесные гарантии ровным счётом ничего не значили.

– Лично вас, тиран, я может быть, и уважаю, поскольку вы заодно с командиром отряда, – говорил он. – И батюшке вашему верю тоже – может быть. Вот только где тот канцлер, и где порт Церебра? И какие указания поручены флоту Фланкона, который, как известно, канцелярии не подчиняется. Флот этот даже на прямое нарушение приказа морского департамента может пойти, если о призе в виде моего корабля никто не узнает. А если и узнает – мало ли какие случайности на море бывают. Нет уж, госпожа тиран, я обещал доставить вас живыми и здоровыми, я это сделаю по договорённости с Артёмом. При этом и сам хочу остаться в добром здравии со всей командой. По этой причине и не сообщаю вам, где находится конечная точка плавания. Не думаю, что тирану Гильтому потребуется много времени, чтобы вывезти вас оттуда.

С чем Артём был полностью согласен. Как-то он не особо верил, что вернувшуюся чудесным образом из магического плена Замиру родина примет с распростёртыми объятьями, несмотря на высокий статус отца. Мало ли какую каверзу задумали дартенцы, может, Замира для них – аналог троянского коня. В таком случае её ждёт масса разнообразных проверок. Правда, по поводу таких мыслей Артём спутнице ничего не говорил: всяко может случиться, заранее настраивать на неприятности вроде не стоит, да и откуда ему знать все порядки в высшей власти или даже в семейных отношениях знати Фланкона? Как-то сама Замира не шибко распространялась на эти темы, а ему большого интереса проявлять никак не стоило. Единственное, что она сочла необходимым предложить, так, кстати, и не придумав подходящего варианта введения Артёма в жизнь высшего света, да и просто в жизнь, так это размещение всего отряда в её личной загородной резиденции. Как оказалось, подобные усадьбы имелись у всех тиранов, особенно у высокопоставленных имперских чиновников и церковников. Так что такой собственностью в семье Замиры владели сам Гильтом, все три его жены и две дочери: Замира и её старшая сестра Вальтина. Остальные четверо детей пока ещё несовершеннолетние, а стало быть, и не прошедшие ритуала посвящения. О ситуации с Артёмом рассчитывала посоветоваться с отцом, представив его, во-первых, своим спасителем, во-вторых, иностранцем на территории Рании, скрывающим по каким-то личным причинам своё подлинное происхождение. Пока – посоветоваться, дальше видно будет. Такие чётко очерченные перспективы. Впрочем, его этот вариант устроил, потому как давал возможность осмотреться и поискать возможность собственных действий.

Перед прощанием капитан Фракс по секрету от Замиры попросил Артёма, чтобы тот убедил Замиру связаться с отцом не из гавани, а хотя бы из ближайшего городка Камеса, до которого всего сутки конного пути. Хоть и ненадёжная, но какая-то страховка, что гавань останется вне внимания имперских таможенных служб.

Замира отнеслась к этому условию с пониманием, всё равно путь до столицы предстоял «собственным ходом» – какая разница, откуда сообщать, что она уже в империи? Пусть отец и вышлет за ней карету, не ждать же её чуть не две недели – таково уж расстояние от гавани до столицы – города Авион. Сообщить-то она сообщила именно из Камеса, но получила в ответ не только укоризну за задержку информации.

– К сожалению, дочь, в свою резиденцию ты попасть не сможешь, – огорошил её Гильтом. – Потому как резиденции у тебя нет. А нечего удивляться – ты же в своё время стала тираном другого государства. Да, усадьба принадлежит нашей семье, и первоочередное право на неё имеют твоя сестра Вальтина и ваша общая мать. Так что по просьбе сестры и с согласия матери она и получила резиденцию. Твоё право на новую собственность никто не оспаривает, только нужно некоторое время – даже и для канцелярии, где я не последнее слово имею. Так что пока можешь, если считаешь нужным, не жить в столице, разместиться в моём доме. Где он находится, надеюсь, помнишь. Раз уж карета тебе не требуется, то охрану на всякий случай вышлю. Пяти десятков воинов во главе с тираном, думаю, достаточно. Как ты говоришь, город называется? Камес? До связи и до встречи!

Новостью Замира явно расстроилась. Одно дело размещаться со спутниками в собственном доме, другое – в чужом, хоть и материнском, где те же слуги и охрана, безусловно, станут обращать повышенное внимание на несколько непонятных людей. Пусть во время плавания при общении с Ивом, Эдгаром, матросами отряд Артёма с его интенсивной помощью освоил язык Гамбита и запомнил легенду, по которой они служили охранниками порта в Дарнии. Но… подозрений лучше не вызывать бы.

Артём, услышав сомнения тирана, попросил задержаться на сутки в Камесе и договориться в управе о посещении им городской библиотеки, если таковая имеется. Нет – так архив с имперскими законами должен быть, а это то, что ему нужно. Расспрашивать о подробностях Замира нужным не посчитала. Просто с утра увела его с постоялого двора в управу. Канцеляристы, зная, что говорят с дочерью помощника имперского канцлера и не подумали возражать. Даже помогли Артёму отыскать нужное – он же не собирался тут лопатить все своды многочисленных законов. Нужны были императорские указы по поводу владения собственностью тиранами. Всего-то три тома. То, что искал, нашлось во втором, но он и всё остальное просмотрел – вдруг поправки обнаружатся. Два часа понадобилось. Всё это время Замира молча просидела рядом, удивляясь скорости перелистывания страниц.

– И что ты успел накопать, почти не глядя в тексты? – саркастически спросила она.

– Вот скажи, если у твоего отца три жены и шестеро детей, где он возьмёт на каждого по резиденции?

– Почему он? – удивилась Замира. – Ты, может, ещё не понял, для императора ценность имеет тиран сам по себе, вне зависимости, есть ли у него семья. Должности, что мы получаем на службе – это следствие способностей и образования. Мало ли что захотят родители! Я вот стажировалась в дипломатическом корпусе, сестра трудится в департаменте связей с церковью. Поэтому недвижимость в виде усадеб выдаётся в личную собственность главой государства, а вовсе не главой семейства.

– Да? – в свою очередь удивился Артём. – Тогда с какой радости тиран Гильтом передал твою собственность сестре? Тут вот ясно указано, что усадьбы, полученные от императора, императору и возвращаются. Однозначно – в случаях подтверждённой смерти владельца. При переходе тирана на церковную службу и наоборот, данной собственностью его обеспечивает новый господин. А вот если тиран вызывает недовольство или недоверие по разным причинам, то собственности он лишается лишь по решению имперского или церковного суда. Ещё присутствует право наследования, так это касается только супругов, даже дети не в счёт. Вот оставшемуся в живых достаётся имение, даже если у него уже таковое есть. Это, правда, входит в противоречие с возвратом собственности императору, но таков уж закон, что государь в пролёте. И твоей ситуации это не касается. Ты в своём дипломатическом образовании больше внимания обращаешь на межгосударственное право, внутренние нормативы волнуют мало, потому и не учла, что тебя обводят вокруг пальца. Да, к слову, раз уж упомянула о своей принадлежности или службе. В свой департамент-то ты сообщила о том, что жива?

– Сообщила ещё с Рании, – дёрнула плечом Замира. – Для них меня как бы вовсе не стало. Теперь самой предстоит службу искать либо через канцелярию, это неважно. А вот поведение отца… То, что ты обнаружил, многое меняет, в том числе и внутрисемейные отношения. Я, разумеется, немедленно потребую возвращения резиденции.

– А заодно и отмены встречной охраны, сами справимся, – добавил Артём.

– Сказать-то у меня ему есть что, – продолжила тиран, лишь кивнув на слова Артёма. – Жаль, что придётся вступить с ним в конфликт.

– Почему с ним? – не понял Артём. – И почему тебе? Он же проявил некую канцелярскую уловку просто-напросто. По просьбе твоей сестры, заметь. Ещё и неизвестно, как эта странная просьбы была оформлена. Ему срочно придётся давать задний ход, чтобы не лишиться должности, если не хуже, при чём тут ты? А вот конфликт с сестрой тебе обеспечен, это факт. Это ведь ты виновата, что живой осталась, а она лишается такой халявы.

Разговор с отцом, а если уж точно, то с помощником канцлера тираном Гильтомом Замира провела с постоялого двора. Получилось не столь скандально, как рассчитывала «ограбленная» дочь. Но она, собственно, обошлась безо всяких угроз, просто перечислила статьи имперских законов и указов, нарушенных или обойдённых канцелярией. Гильтом думал недолго.

– Хорошо, – сухо ответил он, – можешь возвращаться прямо в свою резиденцию, там и встретимся.

– Старые слуги тоже должны быть там, – добавила Замира, – и никого более, охрана у меня теперь своя.

– С этим не знаю… Очень может быть, что Вальтина успела обслугу заменить.

– Это её проблемы, пусть ищет и возвращает тех, кто был раньше.

– Кстати насчёт охраны, – уточнил отец. – Ты полностью уверена, что встречная тебе не нужна? Учти, что на дорогах сейчас не очень спокойно, становится много сбежавших из числа назначенных к переселению на Омнию. Чем они занимаются, думаю, представляешь. – Вот вы себе ещё проблему создали, – прокомментировал Артём. – Мало вам конфликтов между империями.

– Это не мы! – возмутилась Замира. – Сектанты активизировались, не иначе. Помнишь, рассказывала о противниках заселений других материков? Точно они людям мозги пудрят! Жечь их нужно!

– Меня тоже? – усмехнулся Артём. – Я ведь как-никак тоже против ваших переселений.

– Не передёргивай. Ты был там, где всё не по-человечески. Сама видела и тоже против такого. Здесь – другое.

– Которого ты тоже не видела. Но ладно, сами разбойников наплодили, сами и спасайтесь. Пора в путь выходить, обживать твою собственность.

Как ни странно, на постоялом дворе за время их отсутствия царило спокойствие. Конечно, Артём предупредил Геранима и Камиллу об осторожности в общении с местными и избегании всяческих скандалов и конфликтов, а при необходимости – срочной с ним связи. Так даже и споров не возникло ни с постояльцами, ни с обслугой, ни с семьёй хозяина. Просто обычные хозяйственные бытовые вопросы. До довольно крупного, по здешним меркам, отряда, кажется никому никакого дела не было. Кроме одной мелочи, которая очень помогла в дальнейшем. Артём о том вовсе не знал, а Замира наполнена своими семейными дрязгами. Любопытство-то у здешнего населения никуда не делось, а тут не торговцы, что дело обычное, не путники благородные с семьями и охраной, а нечто непонятное. Вот когда Камилла с парой бойцов проверяли коней на конюшне, к ним один из подсобных работников и обратился.

– Вы уж простите нас, – спросил он вежливо, – не наше дело, просто интересно и непривычно. Отчего у вас ни на одежде, ни на оружии, нигде, в общем, нету знака наёмников? Как ваши хозяева страже-то поясняют? И патрулям? Не торговый же караван, вас ведь без знаков-то и в войско могут отправить…

– Так мы… – Камилла сориентировалась мгновенно, – отряд-то только-только формируется.

– А, – помог ей торопливый парень, – вот и ясно теперь. Хозяева-то ваши небось в управу и направились, чтобы зарегистрировать отряд. А иначе-то и никак. А они кто – муж с женой, да? Только он-то не тиран вовсе. Тоже интересно, всё у благородных не так.

Услышав об этом разговоре, Замира вовсю напустилась на саму себя. А когда бы она в жизни занималась подобными мелочами, проживая до встречи с Артёмом на всём готовом?

– Жаль, ты не удосужился прочитать в законах о наёмниках, – обвинила она в своей забывчивости Артёма. – Я только основные моменты помню. Точно ведь регистрация требуется. Идём опять к чиновникам. Сделаем тебя командирам отряда охраны моего драгоценного организма и, кстати, заодно уж и резиденции. Не против? Только вот где золота взять, там же пошлина нужна.

– Деньги есть, продал я капитану один амулет по дешёвке, – признался Артём. – что ещё нужно?

– Название нужно, знак нужен.

– Гераним, Камилла, как будет наш отряд называться?

– Да какая разница? – чуть не один голос ответили десятники. – Что от названия зависит?

– Знак зависит, кто его придумает и нарисует, а?

– Чиновники нарисуют, – нетерпеливо поторопила Замира. – Думайте быстрей.

– Ладно, пускай будет «Подкова», – соригинальничал Артём, глядя на конюшню. – Если вам всё равно, то у меня на родине этот предмет приносит удачу. И рисовать просто. А вам за безразличие, – глянул он на Геранима с Камиллой, – я натуральные подковы к рукавам присобачу.

Между прочим, услышав такую угрозу, натуральные подковы всерьёз захотелось иметь на плече всему отряду. Сколько они уже прошли вместе со своим советником, что были убеждены в том, что ничего зря он не предлагает и не делает. Даже когда шутит. А ведь люди-то они разные, что Артём отмечал с самого начала своего тут пребывания. А то всё – аборигены, да местное население… Одни племенные их профессии чего стоят: кузнецы Гераним, Павел, Ферит, Гор и Мурат, столяр Велло, лучники-охранники Мишен, Карлос и Сардано, Критос – охотник, самый молодой из всех, но первый, кто стал натуральным фанатом Артёма и потребовал обучения всему, что советник умеет. И учился постоянно, доставая тренировками остальных соратников, особенно девушек. Они ведь тоже далеко не воины в недавнем прошлом, не валькирии, не амазонки какие-нибудь, хоть Артём именно так их и называл. Камилла – та вообще вождь племени, Дарника, Былина, Альбета, Устина – травницы по-местному, а по сути – целительницы. Эльмира, Танина, Жель, Марико, Стора охотницы, обеспечивавшие племя мясом. На военный лад переучиваться пришлось всем – своим желанием и упорством они похожи, но так характеры, темпераменты разные. И вот что их ещё объединяло, так это абсолютное незнание и непонимание иных укладов жизни, кроме как своих племенных. А на Гамбите, где царил натуральный феодализм, это могло оказаться причиной немалых конфликтов и даже потерь. Это прекрасно понимал Артём, стараясь в любое время обращать внимание соратников на разницу в обычаях, традициях, просто в отношениях между людьми. Не всегда понимали и принимали, но куда денешься, знали, зачем шли за командиром. Вот и восприняли отличительный знак своего отряда, как некое защитное средство от странных явлений чужой жизни. Еле командир убедил их всех, что не дело это – таскать на себе лишнее железо, да ещё и на всех видах одежды, когда можно и шевронами обойтись – оно ко всему и смотрится красиво!

Не столь уж и большой этот городок Камес, чтобы иметь огромный чиновничий аппарат – до развитой бюрократии ох как далеко. Тот же парень, что помогал им в знакомстве с архивом, занялся и регистрацией охранного отряда. Для Артёма стало полезным узнать, что оформление подобных формирований, которые работают на постоянной основе, требуется для тиранов. Остальные желающие вроде купцов, путешественников, владельцев крупной недвижимости набирают себе охранников на определённый срок, и в этом случае наёмники находятся, так сказать, «в прямой видимости» заказчика, который и несёт за них ответственность перед властями. Ещё титулованные особы имеют право формировать собственные «дружины», количество людей в которых определяется законом в зависимости от «табеля о рангах», но это Артёма вовсе не интересовало, да и тягомотно это – в рангах разбираться. Отряды же, нанимаемые тиранами, официально зарегистрированные, имеющие свои названия и знаки, служили нанимателям до расторжения договора по согласию либо по инициативе одной из сторон. И могли действовать по поручению «хозяина» и без него на всей территории Фланкона. Последнее условие как нельзя более устраивало Артёма. Несмотря на то, что немалая регистрационная пошлина даже у Замиры вызвала некое смущение.

Золото, о котором Артём ей упомянул, появилось после нормального житейского вопроса капитана Фракса о том, на какие шиши они собираются жить. Как-то во время подготовки к путешествию и до конечной остановки они всем составом эту деталь упустили. Ранийцы, понятное дело, кроме своих манов ничего не видели, имелись у каждого небольшие суммы, какие проблемы? Сам Артём ориентировался на тирана Замиру, совсем выпустив из виду, что она на Рании жила на полном «гособеспечении», ей-то заботиться о карманных расходах вовсе не пристало. Вот на что она рассчитывала, как те же купцы Ив с Эдгаром, при первых шагах на берегу – сплошной секрет. И даже ни у кого не возникло недоумения во время размещения на постоялом дворе, потому что договаривался и расплачивался сам Артём.

Теперь же тиран поинтересовалась, как иностранец получил неведомо откуда немалые деньги? А чего скрывать – пусть знает заказчица, что в материальном плане отряд не столь уж от неё и зависим.

– Ты прослушала, что я тебе сказал? Продал я один амулет Фраксу. И не только по дешёвке, но и получил на руки всего четвёртую часть – откуда у него на корабле золото? Обещал в скором времени доплатить, и я ему почему-то верю. Так вот, судя по той сумме, что с нас потребовал за двое суток пребывания хозяин постоялого двора, на полученное от капитана золото мы все могли бы тут жить как минимум полгода. Вместе с конями. И мало в чём себе отказывая.

Ответ Замиру устроил, она даже не стала выпытывать, сколько у Артёма ещё таких амулетов «на продажу». А он ведь, если честно, немало хапнул у горняков Самоцвета. Тысячу заготовок – на всякий случай, чтобы было. Именно заготовок – зарядить можно при необходимости. И можно вовсе их не использовать – не хватало чужую армию вооружать. «Обналичивать» малую часть на расходы, в том числе и непредвиденные, просто необходимо – не искать же высокооплачиваемую работу. Хотя с той же Заримы за охрану и следует кое-что потребовать, поскольку кто знает, на что её сестрица может пойти из-за огорчения от потери халявной усадьбы.

В общем для начала неплохо «легализовались», к своему удивлению. Тем более – к удивлению купцов из Поднебесной Эдгара и Ива. Эти парни волновались всерьёз, потому что если уж их – свободных жителей Гамбита легко заставили воевать, то что могло случиться с ранийцами… Они ведь искренне предлагали Артёму сходу организоваться в купеческую компанию, якобы разорившуюся на Рании, и вместе с охраной держащую путь в Поднебесную. Кстати, путь этот для купцов не такой уж и близкий, потому что на берег-то пришлось сойти на другой стороне материка. Тысяч десять километров, если по суше, придётся им топать до своей империи. Через весь Фланкон. Но они не унывали: Фланкон – не Дарния с её милитаризмом, тут пройти вполне реально без принудительной мобилизации. Если, разумеется, найдутся средства на этот переход, и не попадутся грабители. Средства – те же полученные амулеты, от продажи которых можно на всю дорогу нанять охрану. А заодно и товаров набрать, и транспортом себя обеспечить. Так что в будущее они смотрели с оптимизмом, пока же двигались в сторону столицы вместе со всем отрядом: так, во-первых, спокойней, во-вторых, рядом со столицей легче решить все вопросы с дальнейшим переходом.

Они, как и все в отряде, знавшие о переговорах Замиры с отцом, о сложностях, её ожидающих, и посоветовали двигаться не прямой дорогой, а найти обходной путь, опасаясь непредвиденных встреч.

– О чём речь, господа? – удивилась Замира. – О каких встречах? Если встретятся разбойники, так они на любой дороге могут быть. А родственники – так им моё местоположение амулет выдаст, какой смысл прятаться? Так что идём прямо, чтобы поскорей, рассчитывая на удачу и на вас, пока что моих охранников.

Восемьсот с лишним километров – не такое уж и большое расстояние, если принять во внимание расположение столицы. Не в центре империи стоял город Авион, а почти на западе – до восточной границы с Поднебесной как раз и простирались те километры, которые предстояло пройти Иву с Эдгаром. Как помнил Артём, место для главного города выбрано когда-то не случайно. Точней, оно даже и не выбиралось – императорский дворец, как и в остальных двух империях, выстроен на месте появления скрипов – тех самых амулетов-скарабеев, которые в разы увеличивали силу одарённых и определяли появление и количество тиранов. И никакие императоры за всю историю, желавшие по разным причинам перенести столицу в более удобные места, сделать этого не смогли. Да, впрочем, и неудобство-то заключалось лишь в сильно пересечённой горной местности, где требовалось строительство дорог. Так за тысячу лет с этой проблемой справились, теперь к Авиону подходило шесть вполне благоустроенных трактов: с запада от моря по равнинам, с юга и севера простёрлись возвышенности и плоскогорья, вот к востоку в пределах тысячи с лишним километров пришлось пробиваться через хребты, строить капитальные виадуки. Но это – необходимость, поскольку основная территория империи и располагалась на востоке.

Половина пути шла по приморским степям, дальше как раз и начинались плоскогорья, где плодородные земли перемежались немалыми площадями горных останков, заставлявшими тракт метаться из стороны в сторону. Тракт – он и есть тракт, удобный путь для торговых караванов, а, следовательно, и для размещения вдоль него городков, посёлков и отдельных постоялых дворов. Чуть отдаляясь от шумной и пыльной дороги, стали попадаться и пресловутые загородные резиденции тиранов. Удалённость их от столицы обусловлена статусом, рангами, чинами и прочими заслугами перед императором. Естественно, что имперские чиновники, знать, приближённая к трону, соответственно, и церковные деятели могли иметь недвижимость, намного ближе расположенную к столице, чем прочие – тираны местного масштаба, так сказать.

Предназначенные для служащих имперской канцелярии территории находились к западу от Авиона – весьма удобные для строительства и жизни места: тенистые рощи, озёра, тихие речки, много пахотных земель, лугов, пастбищ. Обычно резиденция тирана расположена в окружении поселений местных «баронов», занимающихся сельским хозяйством. Для областей, в которых производилась продукция разнообразных ремёсел, выделены площади к северу. Разнообразные мастерские и мануфактуры когда-то давно пытались упрятать в горах на востоке, но роза ветров сыграла злую шутку: все ароматы и дымы кузнечных, кожевенных и прочих предприятий по три четверти года услаждали жителей Авиона во главе с императором. Эту информацию Артём со спутниками получали отрывочными порциями от той же Замиры да соседей по встреченным постоялым дворам. Знания же лишними не бывают, мало ли, когда они могут понадобиться.

В саму столицу Замира решила не заходить: делать ей там нечего, поскольку в своём департаменте уже не числилась, а Гильтом недвусмысленно дал понять, что разговаривать с дочерью будет у неё дома. Это и к лучшему – с поворотом на запад путь становился на сутки короче. За два дня до упомянутого схода с основного тракта к вечеру, когда отряд подходил к месту очередного ночлега, слева им наперерез выехала группа всадников числом около полусотни во главе с тираном в походном одеянии, хоть и светлом, и узким серебряным обручем на голове. Артёму уже известно, что это символ принадлежности к церкви – только к какой её структуре, обруч, естественно, не сообщал. Встречающие молча взяли отряд путников в кольцо. Бойцы Геранима также окружили Замиру с Артёмом. Луками они ещё не обзавелись, потому обнажили мечи – а что делать, если вокруг тебя неизвестно кто, и непонятно, чего ожидать?

– Тиран Замира, как понимаю? – вежливо поинтересовался церковник. – Жрец южного пригородного храма Владыки тиран Баллино перед вами.

Замира молчала, равнодушно глядя на жреца. Тот некоторое время ждал ответа, но вынужден был продолжить.

– Ваша охрана, тиран, напрасно опасается, у меня нет намерений причинить вам какой-либо вред. Просто, пользуясь случаем, хотел бы пригласить вас в свою резиденцию. Там намного удобней, чем на этих временных пристанищах, неподобающих тиранам. Да и хотелось бы услышать о ваших странствиях и чудесном возвращении под руку Владыки Фланкона.

– Я бы не хотела лишний раз задерживаться в пути, – равнодушно произнесла Замира, «забыв» поблагодарить за приглашение.

– Уверяю вас, задержки не случится, – убеждал Баллино. – Вам же так или иначе придётся заночевать в ближайшем постоялом дворе. А так – гораздо комфортней, задерживать утром вас никто не собирается.

Замира посмотрела на Артёма, а тот просто не знал, как к этому относиться – дело-то касалось взаимоотношений прямых подданных императора и церкви, им видней, как себя вести в том или ином случае. Но и противиться предложению повода не имелось – жрец вежлив, сопровождение оружия не обнажило, а что окружили – обычная перестраховка. Потому пожал плечами, отдавая слово Замире.

– Прежде, чем согласиться или отказаться, хочу услышать, от кого вы узнали о моём передвижении настолько точно по времени. Связи между нашими амулетами нет, не так ли?

– От старшего жреца столичного храма, – ни секунды не задержался с ответом церковник.

– Этот ответ меня не устраивает, – сообщила Замира. – Какое дело столичному да и любому храму до моих передвижений да и до меня вообще? Однако если они приказали меня встретить, то дело есть. Какое?

– Вы проницательны, тиран, – слегка поморщился жрец. – Дело, действительно, имеется, только оно не терпит короткого разговора, так что убедительно прошу принять приглашение. Гарантирую полную безопасность, да и чего вам опасаться с вашей силой?

– Хорошо, – вздохнула Замира, – едем. Но по дороге со мной рядом будут только мои люди.

– И что ты об этом всём думаешь? – вполголоса начала разговор несколько озадаченная тиран. – Весьма неожиданно, точней, неожиданный ход со стороны сестры.

– Думаешь, она?

– Больше некому, вспомни, где она служит. Отцу это вовсе незачем, хотя спрошу у него, конечно. И всё-таки?

– Проверка на дорогах, как у нас говорят. Не думала же ты, что твоё бегство из-под власти владыки Дартении не вызовет подозрений? Или думала? Напрасно – с точки зрения фланконцев, дартенцы могли тебя обычной шпионкой сделать. Если уж ваши амулеты способны на перепосвящение, кто знает, что они ещё могут. Ты, кстати, никогда и ни при каких обстоятельствах не допускай, чтобы твой скрип попадал в чужие руки, пусть то будут руки хоть самого императора, хоть наиглавнейшего жреца всех храмов. Я тебе как-нибудь после объясню в чём дело. А по правде, не опасаешься, что этот ласковый Баллино организует покушение на нас?

– Нет, конечно. Во-первых, мы с ним одного ранга. А, не говорила, наверно. У тиранов на уровень сильней татуировка несёт два щита, у более могущественных – три, это самые приближённые к императору люди. Каким рисунком владеет император, не знаю. Во-вторых, моё передвижение отец отслеживает, вряд ли церковники станут так рисковать, чревато, знаешь ли. А проверять – пускай проверяют, лишь бы это вас не затронуло.

– А от нас-то что толку, от бездарных? Я ведь, как ты заметила небось, свой амулет отключил.

– Отключил, только не учёл, что тираны в тебе одарённость легко могут обнаружить, если чуть присмотрятся – это ведь у многих давно в привычку вошло. В смысле одарённых искать, как потенциальных тиранов. Вот и думай теперь, как выпутываться станешь – тот же Баллино твою одарённость скрывать не станет и не только от церковников. Просто упомянет где-нибудь, что меня сопровождает охрана с одарённым командиром. Это, между прочим, в-третьих. Думай, я пока с отцом свяжусь, чтобы уж для жреца в-четвёртых имелось для спокойствия.

Да уж, засветился! Ещё не маг, но одарённый же! Расслабился на Рании, где никто и ничего обнаружить не мог. Значит, надо свести яркость своего узла до минимума, пусть останется туманным пятном, как, кстати, у отдельных встреченных здесь людей. Далеко не у всех, но имелось такое. Об амулетах-скрипах отдельная песня. Ещё начиная с первых попавших в руки трофеев, Артём стал внимательно изучать эти «гаджеты» и продолжал до сих пор.. То, что их владельцы сами не понимают возможности амулетов, стало понятно, когда та же Агница опасалась выходить на связь с братом, потому что её могли слышать все тираны, если хотели. Отключить же это широкополосное вещание умений не находилось. Скорей всего, при получении скрипа в храме при посвящении тираны получали возможность атаковать, защищаться, связываться с начальством или подчинёнными, определять местоположение тех, с кем связаны. Но и не более того.

Обнаружил он, как минимум, ещё три возможности «прибора» и не самых незначительных. Амулет работал диктофоном, записывая все переговоры владельца с коллегами. Он же являлся постоянно действующей видеокамерой, фиксируя всё, что видел тиран. Именно глаза тирана служили для амулета объективами. Если же сам владелец об этом даже не подозревал, то наверняка имелся кто-то из начальства, способный проверять, чего там высмотрел или наговорил подчинённый. Если те же жрецы начнут проверять «записи» у Замиры, мало ей не покажется. Ему – тоже. Почему и предупредил, чтобы не отдавала его никому. Имелась функция сканера окрестностей – разумные обнаруживались в радиусе более ста метров и более, это зависело уже от силы самого тирана. Причём разумные все: одарённые они или нет – неважно. И ещё: оказалось, что амулет – превосходный генератор иллюзий! Это свойство как бы не перевешивало все остальные вместе взятые. Хочешь – на себя личину набрасывай, хочешь – свою копию отправляй куда хочешь с полноценной связью, хочешь – создавай перед врагом хоть полк бойцов, хоть огнедышащих драконов, хочешь… Всё зависит от фантазии владельца. Может, об этой функции и вовсе никому неизвестно, включая императора, кто знает… Что же на далёкой родине гамбитцев за природа такая, что сумела вывести этих жуков? Или селекционеры там настолько продвинутые? Но это уже риторические вопросы, ответы не требуются, потому никакого от них толку. Важно уметь работать с таким прибором. И не важней ли сейчас не показывать виду, что умеешь? А кое-что придётся открыть. Можно, правда, ссылаться на свою иностранную одарённость, там видно будет.

– …не понял, почему ты отвернула от тракта раньше времени? – слышался голос Гильтома из амулета Замиры. Жрец Баллино даже и не скрывал, что прислушивается к разговору.

– По приглашению жреца южного пригородного храма, – спокойно отвечала дочь. – Ему приказано встретить меня. Приказ из столичного храма.

– Но они не имели права приказывать! – возмутился Гильтом.

– Так приказали жрецу Баллино, а меня вежливо пригласили переночевать. С какой стати отказываться?

– Ладно, понял. Это уже дело твоё. Встретимся, как и договаривались.

Вот и весь разговор. Ничего особенного, зато церковники крепко задумаются, прежде чем некоторые вопросы задавать. Например, о действиях дартенцев, о роли Замиры на Рании и способе её бегства – это в первую очередь компетенция департамента международных связей. А поскольку департамент отказался от тирана, то дело становится императорским, а то и вовсе личным. И уж никаким боком не касается церковников. Хотя при каких-то условиях, скажем, при гарантии полной секретности, до разговора Замиры с помощником канцлера они могли себе это позволить.

До резиденции тирана Баллино от тракта оказалось не более пяти километров, подъехали к усадьбе ещё засветло. Сопровождающие жреца воины как-то незаметно «рассосались» по территории, гости попали в руки обслуги – коней увели в конюшню, людей разместили то ли во флигеле для посетителей, то ли в казарме, а может, тут это одно и то же по использованию, главное – нашлось всё необходимое, чтобы привести себя в порядок, вплоть до горячей воды в деревянных ёмкостях. Нормально. Предупредили, что ужин через час. Замиру же жрец увёл в главное здание, напоминавшее барский дворец с колоннами, лепниной, широким парадным подъездом, в три этажа. Поскольку Замира вела себя очень спокойно, не волновался и Артём – на крайний случай связь имелась, да и амулет показывал, что гостья-тиран разместилась на третьем этаже. Наверно, там находились личные покои жреца и апартаменты для особо важных визитёров. Но уж это гостеприимство пусть сама Замира оценивает. Он же решил вместе с соратниками послушать, о каком таком предложении со стороны церковников пойдёт речь.

Ужин у хозяина начался чуть позже того, как отряд вышел из трапезной на первом этаже и отправился на отдых в отведённое им помещение. Кто там у благородных, кроме Баллино и Замиры присутствовал за столом, никого не интересовало. Проверив, что наружу из помещения не доносится ни звука и установив сигнальный контур, Артём собрал своих в мужской спальне, включил скрипа на громкую одностороннюю связь. Хороший амулет – никаких помех, а слышны даже негромкие распоряжения обслуге и позвякивание посуды. Во время ужина разговор состоял полностью из вопросов от хозяев по поводу особенностей путешествия от Рании до сего момента: условия плавания, природа, надёжность корабля, отношение капитана и команды, чувства Замиры, вернувшейся на родину и тому подобное. Ни слова о Рании и пребывании Замиры там, о её пленении и бегстве, поисках корабля и причинах, убедивших капитана дартенцев помочь беглянке… Словом, ничего, могущего вызвать некие недомолвки, чтобы сохранить отдельные детали путешествия в тайне. Даже о конкретном месте высадки на фланконский берег не спросили – сразу поговорили о городке Камесе, да и то лишь по поводу условий проживания и отношении к путешественникам жителей. Прозвучала даже некая зависть в связи с лёгкостью регистрации наёмного отряда. «Разумеется, местные чиновники проявили благоразумие в общении с членом семьи столь высокопоставленного тирана!» То есть, в целом – необходимая прелюдия перед деловым разговором. Который произошёл, видимо, в рабочем кабинете хозяина, и снова, видимо, с глазу на глаз, во всяком случае, никого больше слышно не было. А слышно-то стало чуть хуже, глухо так, наверняка жрец поставил защиту от прослушки. Стало быть, и он не удостоился чести знать о всех возможностях скрипа. Его проблемы.

– Надеюсь, вас не утомила обстановка за ужином? Может, семья и помощники были излишне назойливы? – осведомился хозяин после того, как предложил гостье кресло и вина.

– Нет-нет, уважаемый. Всё было очень мило – всегда, знаете, приятно чувствовать интерес в свой адрес, – благожелательно сообщила Замира и продолжила в том же тоне. – Надеюсь, что и интерес столичного храма Владыки не выйдет за рамки обычного любопытства с учётом того, что я не вправе сообщать подробности о своём пребывании на территории Рании.

– Разумеется, госпожа Замира, разумеется. Хоте естественен вопрос: отчего же вы не вправе? Насколько нам известно, департамент внешних связей не сильно нуждается в ваших услугах. Уж извините за напоминание о неприятном.

– Да что же тут неприятного? – искренне удивилась Замира. – Теперь я свободный тиран, который может самостоятельно выбирать службу на благо империи.

– Вот и я о том же, – согласился Баллино. – Свободный тиран в наше время редкость. Так вы и можете свободно поделиться впечатлениями, например, о действиях дартенцев на том материке или о способе, который вам удалось найти не только для бегства, но и для освобождения от вторичной насильственной клятвы. Разве не так?

– Не совсем так, господин жрец, – тон Замиры стал намного прохладней. – Как-то вы слишком уж вольно трактуете понятие «свободный тиран», не находите? Погодите… Я, как понимаете, остаюсь подданной императора, что влечёт за собой вполне определённые обязательства. Да, я в курсе добрых взаимоотношений императорской власти с церковью Владыки. Тем не менее с чего вдруг я могу отчитываться перед церковью прежде, чем перед императором в лице, например, той же канцелярии? Допустим, пойду я вам навстречу, и что после моих откровений меня ждёт со стороны светской власти, не подскажете? О вас я не спрашиваю – то ваше дело, а мне как-то дороже собственная безопасность. И здоровье, в том числе и моральное.

– М-да, куда-то не туда ушёл разговор, – огорчённо признался жрец. – Казалось мне… нам виделось, что как тиран и дипломат, вы, уважаемая, предусматриваете необходимую взаимную тайну в определённого рода переговорах. Я, как видите, даже и упоминать о том не стал.

– Так тайну наших с вами, уточняю – с вами, переговоров я буду соблюдать от кого? От родственников или от императора? Думается, что вы предполагаете – от всех. А вы? Лично вы, жрец Баллино. Вы сохраните тайну? Конечно, нет, поскольку вам отчитываться перед столичным храмом. И вы можете дать гарантию, что жрецы того храма нигде, никогда и никому не сообщат, откуда у них такие сведения? Даже прав у вас нет такую гарантию давать. Стало быть, нет и равноправия в наших переговорах. Следовательно, рассказывать вам я ничего не собираюсь.

– Но это нужно жрецам Владыки, под дланью которого живем мы все, в том числе и император. А значит, под благословляющей рукой храма. Какие к вам могут быть претензии!

– Что-то появляются сомнения в вашей компетенции как жреца, господин Баллино. Или это пробелы в образовании? Мы, в том числе и император, живём под дланью Владыки или под дланью жрецов, уточните-ка свою интересную фразу. Про руку благословляющую.

– Вы… вы не так меня поняли!

– Я?

– Нет, я не так выразился, приношу извинения, случайно получилось, от огорчения.

– Не мне ваши извинения принимать, есть на то более компетентные люди.

– Смешно, госпожа Замира. Всё-таки тайна разговора сохранится – кто поверит сказанному здесь, что мной, что вами.

– А при моём согласии на предоставление информации поверили бы? А давайте, я вам навру, это даже интересно.

– Зачем мне это? Даже и правдивая информация мне ни к чему. Передо мной стояла несколько иная задача, просто я оказался излишне… торопливым. О предложении столичного храма я так и не сообщил вам.

– Знаете, мне уже просто скучно. Поскольку вы обязаны донести до меня предложение, доносите. Не уверена, конечно, что произнесу в ответ хоть слово. Но исполнить вам свой долг позволю.

– Что ж, печально, но приказ выполню, – голос Баллино стал донельзя официальным. – Госпожа тиран Замира! Столичный храм Владыки предлагает вам поменять статус имперской служащей на должность жрицы столичного храма с соответствующими данному статусу привилегиями и обязанностями.

– Отказываюсь! – категорично заявила Замира. – Причина – моё личное дело. К тому же передайте в столичный храм, что их предложение заранее недействительно: я – не имперская служащая, и они об этом знают. Зачем наврали в своём предложении, меня не интересует. Прощайте, господин жрец!

– Молодец какая! – прокомментировала услышанный разговор Камилла. – И какие теперь неприятности ждут Замиру?

– Ой, да что её может ждать при таком папаше! – ответил Гераним. – Ещё и учтём, что никто из них ничего не докажет, разговор-то без свидетелей.

– Это если наш Артём запись разговора не предъявит, – вступил кто-то из парней. – Только оно надо, предъявлять? Пусть тираны сами меж собой разбираются.

– Верно говоришь, – усмехнулся Гераним. – Пускай грызутся, если тут так принято. Меня беспокоит, не коснётся ли их грызня нас?

– Это ж с какого боку? Мы-то при чём? – прозвучал хор.

– А при том! Слышали, как Замира опустила жреца? И думаете, он не обиделся – докладывать ведь о провале задания придётся, куда ему деваться. По шапке от руководства получит, заслужил. На ком-то отыграться необходимо при таком раскладе, верно? Не мебель же ломать или слуг пороть. А тут мы – вот они! Не достать Замиры, так почему не огорчить её нашим убийством, к примеру? Не так, Артём?

– Логично, – задумался на минуту командир Подковы. – Очень логично. Страх перед наказанием вполне может заменить разум, если он у жреца присутствует вообще. Судя по разговору его там не шибко видно. Но это ерунда. Что он может сделать? Вариантов у него не то чтобы много, но есть. Вряд ли прямо тут в резиденции нападёт. А вот чуть отойдем… Хоть своих охранников отправит, хоть бандитов наймёт. Или то и другое совместит. Конечно, знает, что скрип Замиры нас прикроет, так рассчитывает, что при нападении со всех сторон можно многих положить. А тех же бандитов и не жалко – пообещает золотые горы, так они и армию соберут. Другой вариант – попросит помощи у столичного храма. К слову, думаю, что там весь разговор слышали – для того и нужно-то чтобы этот жрец связь не отключил. Могут и согласиться. Встретят нас совместными силами прямо у резиденции Замиры. Там и ей может неслабо прилететь. А переоденутся разбойниками, и претензий к храмам нету. Не знаю, этот гад может и ещё что выдумать, но к тому, что сказано, придётся быть готовыми.

– А ещё думаю, что он сподобится и прямо отсюда начать, – задумчиво, словно что-то вспоминая, дополнила Камилла. – Наши травницы Дарника и Былина хорошо знают, что некоторые яды действуют медленно, но надёжно. Утром позавтракаем, а к вечеру ласты склеим, по выражению Артёма. Хоть бы объяснил, что такое ласты! И всё: мы уже далеко от этой усадьбы, и докажи, что по дороге не отравились клюквой. Да и кто доказывать-то станет? Как мысль?

– Мысль не то, чтобы шибко оптимистичная, зато наполнена глубоким здравым смыслом, – согласился Артём. – Итак, при правоте Камиллы расклад следующий…

Всё же бывают поступки людей предсказуемы, даже пусть они тираны. Особенно когда эмоции берут власть над разумом, мешая просчитывать возможные последствия поступков. В трапезной завтрак был приготовлен и подан только отряду Артёма. Как и вечером, Замира приглашена за стол хозяина чуть позже. А её охрана, само собой, должна быть готова к выходу, ожидая госпожу в сёдлах. Мельком осмотрев чашки и кувшины, Артём кивнул, и не присевшие бойцы мигом вылетели и окружили всё здание. У одного из подсобных выходов послышался приглушённый вскрик, и две девушки втащили в зал упирающегося поварёнка – пацана лет четырнадцати.

– Пытался удрать, – пояснила Альбета, – Остальных поваров и обслугу опрашивают.

– Кто приказал насыпать отраву? – Артём приподнял парню подбородок. – Не вздумай врать.

– Каретит, командир охраны хозяина, – из глаз перепуганного парня катились крупные слёзы, – пригрозил, что убьёт мать. Серебрушку обещал.

– Не говорил, что за порошок?

– Нет, – замотал головой отравитель, – сказал, что секретная приправа.

– Понятно. Сиди тут и не высовывай носа, пока не уедем, понял? Никто ничего не узнает.

То же самое приказал всем слугам и поварам на кухне. Отдал приказ Гераниму и вышел с остальными встречать Зариму. Она явилась в сопровождении жреца и толпы его приближённых. Взглядом дал знать, чтобы она его подозвала. Подозвала для проверки готовности к отъезду. Успел сказать, чтобы включила связь с отцом – пусть тот просто слушает. Вопросов не задавала.

Прежде, чем помочь госпоже подняться в седло, Артём по жестикуляции Геранима увидел, что всё нормально, и оставил Зариму на земле. Толпа провожающих уже приготовилась «помахать платочками», однако командир охраны подвёл к жрецу связанного Каретита. Тот уже и не думал сопротивляться.

– Ваш человек? – спросил Артём побледневшего жреца.

– Да, командир личной охраны, – процедил Баллино. – Отпустите немедленно!

– Сначала задам ему вопрос при всех. Каретит, кто тебе приказал отравить наш отряд?

– Хозяин, тиран жрец Баллино.

– Нет! – завопил жрец. – Врёт! Это вы его чем-то накачали, он говорит, сам не понимая что. Убью!

– Не выйдет, тиран! – встала Замира между жрецом и Каретитом. – Я обвиняю вас в попытке отравления моего наёмного отряда! Исполнителя забираю с собой.

– Правильно, дочь, – послышался из скрипа Замиры голос помощника канцлера. – Этот исполнитель станет свидетелем во время суда над жрецом. Жрец Баллино! Твой командир охраны предстанет перед амулетами правды! Готовься к суду, и не вздумай скрыться, иначе до скончания века будешь о том жалеть! А воспрепятствуешь выходу Замиры или вывозу свидетеля, прикажу убить тебя на месте! Или привезти сюда в клетке.

Семья тирана Баллино кое-как увела его в дом. Сказать он ничего не смог. Отряд выехал за ворота без никакого сопровождения.

– Ты можешь найти другую дорогу к своей резиденции? – спросил Артём. – Должна бы вроде местность-то знать – не так уж и недалеко от столицы.

– Для кого как. Думаешь, я когда-нибудь интересовалась окрестностями Авиона? Для меня ближе города далеко на востоке или даже столица Дартении. А тут что мне было делать? Вот если бы попасть к востоку от города, там легко сориентируюсь, а пока мы на юге ещё. Хотя и да, два дня пути – не столь и много. Но… что есть, то есть. Да и какой смысл в другой дороге, если скрип меня показывает отцу, сестре, матери, может и департаменту, где служила.

– Что за проблема, отключим сейчас напрочь, никто следить не сможет. Только отца предупреди.

– Ты, что ли, отключишь-то? Я, например, не знаю, как.

– Могла бы и раньше спросить, будто не замечаешь, что мой давно молчит…

– Ох, и правда ведь. Не заметила, но и зачем мне это видеть, если ты рядом?

Действительно, причём тут невнимательность женщины? Она-то всё видит, только не всё ей нужно. Нужно бывает, когда мужчина секреты разводит. Тиран Гильтом несколько удивился сообщению Замиры, но понял её правильно: нападения в пути теперь можно ждать в любой момент, а если выслать навстречу группу поддержки, так всё равно раньше, чем через сутки, они не встретятся.

– Но потом расскажешь, что и как ты творишь со скрипом. Это обязательно, – завершил Гильтом разговор.

– Это понятно, теперь нас не видно, но ты всё-таки думаешь, что засада нас ждёт? Иначе зачем другая дорога? – снова обратилась Замира к спутнику.

– Откуда мне знать, будет засада или нет? Именно, что просто думаю, что она может быть. Как-то не верится, что церковники свой провал на тормозах спустят. Ты ведь сама обратила внимание, что Баллино высказался по поводу превосходства церковной власти над императорской. Пусть в горячке, пусть всего лишь один жрец, но для власти это уже тревожный звоночек, и в столичном храме ситуацию прекрасно понимают – реакция императора может последовать незамедлительно. Им это надо? Особенно, если окажется, что мозги адептов церкви промываются в этом направлении. Стало быть, необходимы радикальные средства для ликвидации ненужной информации и не столь уж сложные: просто убрать нас всех вместе с тобой либо жреца Баллино. А лучше – и тех, и других разом. Кстати, при исчезновении жреца и суда никакого не нужно – некого судить, даже если этим твой отец займётся. Свидетель, он же отравитель, о причинах же приказа хозяина не знает. Может, я всё это и напрасно понапридумал, но уж всяко лучше поостеречься. А если тебе тут пути неизвестны, сами найдём.

– Из твоих предположений одно сразу убери, – уточнила тиран. – Тирана Фланкона никто на территории империи из подданных императора убивать не осмелится. В том числе и церковники. Это чревато для всех убийц и их родственников. Таков древний закон.

– А как же их гибель во время войн? Например, на Рании сколько их от нас погибло, посчитать? Мне впору в землю закопаться.

– С убийцами тиранов из других империй, как и с похитителями, кстати, разбираются власти потерпевшего. Как могут и хотят. В моём случае никак не хотели – бессмысленно. С тобой дартенцы тоже вряд ли станут связываться, во всяком случае, пока ты во Фланконе. Вот если на их территории окажешься – дело другое. Хотя кто там знает, что к гибели их тиранов ты руку приложил? В общем, за судьбу тирана Баллино не волнуйся. Нам о себе думать надо, больше – обо мне, конечно. Нервотрёпка предстоит немалая.

Артём подозвал Критоса и Эльмиру, лучших охотников-следопытов в отряде.

– Мы сейчас отвернём налево и начнём помаленьку двигаться к северу, приблизительно вдоль тракта. Ваша задача, чтобы это «приблизительно» стало как можно более точным. До тракта отсюда километра три всего, так что для вас особого труда не составит контролировать направление нашего движения. Можете даже там у проезжих узнать, не делает ли дорога крутых поворотов, чтобы часто не бегать туда-сюда. Всё понятно?

Разведчики ушли, а отряд свернул с наезженной дороги и углубился в лесную чащу. День прошёл без происшествий, передовой сменный дозор заранее предупреждал о находящихся по курсу болотах, каменных завалах, а также и о нередких поселениях, в том числе и усадьбах богачей или тиранов. Отнюдь не прямой дорогой оказался тайный путь, и без следопытов вполне было можно уйти от тракта к западу настолько далеко, что пришлось бы и к встречным обращаться, чего крайне не хотелось. Критос и Эльмира к полудню первого же дня сообщили, что по тракту в сторону Авиона быстро двигался отряд жреца Баллино во главе с ним самим.

– Вот так, – прокомментировал Артём. – Никаких засад, обычное преследование. Эмоции всё ещё рулят.

– Да кто его знает, – засомневалась Замира. – Может, это и не за нами, а, например, жреца вызвали в столичный храм. Или он сам туда отправился с личным докладом. Не спрашивать же у него. А засада… Так мы ещё и не дошли до резиденции. При том, что меня никто не видит, ждать нас могут только там, рядом. Это если я от тебя не заразилась подозрительностью.

– Мне бы твоей безалаберностью не заразиться…

Пока пробирались до резиденции Замиры, что в общем-то не составило особых трудностей – обычная дорога по бездорожью в течение чуть больше трёх суток, и пленник вёл себя спокойно. А как иначе, если движешься в полусонном состоянии, да ещё привязанным к седлу, чтобы не свалиться ненароком с коня? Всем остальным – привычное дело, даже и тиран Замира ещё в бытность в Рании успела привыкнуть к длительным конным переходам. Предполагая, что, если ненужная встреча и состоится, то ждать их будут либо со стороны Авиона, то есть по тракту, либо с юга, сделали немалый крюк и подошли к усадьбе с севера. Да, их всё-таки ждали. Но опять же ждали странно – по типу того же жреца Баллино, не скрываясь. Просто сотня народу устроила бивак у ворот, не заходя внутрь территории. Но наблюдателей – эти маскировались – поставили со всех четырёх сторон. Дозор легко их вычислил, да и сам Артём пересчитал всех встречающих: три пары в «секретах» и восемьдесят четыре бойца у ворот. Плюс три тирана там же. Определилась и их принадлежность к церковникам. Не слабо против двух десятков сопровождения Замиры!

Посовещались, придумали устроить маленький сюрприз. Или гадость – как посмотреть. Никаких ведь шибко укреплённых стен вокруг резиденции не имелось – к чему они тиранам? Просто обозначенная невысокой кованой оградой да полосой кустарника граница территории. Тиран – не благородный земледелец, ему ни поля с лугами, ни крепостные не нужны. Так что вокруг рос смешанный лес, перемежавшийся полянами. Где-то недалеко к востоку и северу располагались подобные усадьбы остальных родственников Замиры, в том числе тирана Гильтома и сестры Вальтины. Зачем ей потребовалась вторая резиденция – вопрос для будущих расспросов. Если они будут так уж необходимы. Артёму-то уж точно эти местные разборки в благородном семействе ни к чему, свои дела имеются. Но будет видно…

Пока же, дождавшись «смены караула», усыпили всех тайных дежурных и тихо проникли в усадьбу среди бела дня – ночью-то бдительность повышена. Зашли в основной дом, такой же трёхэтажный, как и у покинутого жреца, установили сигналки. Артём удалённо пробудил чужих часовых – пускай дальше бдят. Только после этого посоветовал Замире связаться с отцом, узнать заодно, что делать с ожидающими её церковниками.

Через недолгое время по воротам забарабанили. Вежливые оказались посетители – могли бы и без спросу преодолеть хлипкую ограду. Видать, всё-таки опасались преждевременных конфликтов. Слуг в резиденции не нашлось, потому тирану Замире пришлось явиться ко входу лично, выждав три четверти часа, и в сопровождении охраны, естественно. Затянутое специально время – по просьбе отца. Визитёры продолжали стучать, но и не более.

– Назовитесь! – потребовала Замира. – И что нужно вооружённому отряду церкви у резиденции имперского тирана?

– Как вы проникли в усадьбу? – просто строго спросил стоящий за ажурными воротами полный лысый мужчина с церковным ободом на голове. Интересно, как он там держится, скользко же, наверно?

– Не ваше дело! Так что вам нужно? Мне сколько повторять этот вопрос?

– Лично мне, старшему жрецу столичного храма Жутрасу, от вас ничего не нужно. Храму требуется ваш пленник и вы для ответов на некоторые вопросы, связанные с вашим служением Владыке Дартении.

– Может, храму ещё требуется осмотр моей резиденции? На предмет контрабанды?

– Это желательно, но не обязательно. Достаточно выполнения двух первых требований.

– Мне же достаточно, жрец Жутрас, чтобы вы убрались от моей резиденции как можно дальше и быстрей. Без всяких условий. Не повторяйте ситуации с вашим идиотом Баллино в смысле взаимоотношений с имперскими тиранами, то есть с самим императором. Вы не имели права являться сюда без дозволения императорской власти.

– Храм имеет право действовать без указаний и разрешений императора. Всё население империи под справедливой властью Владыки и его посланников, то есть нас, церковников. А вину Баллино ещё надо доказать, госпожа Замира. Придуманную вами вину, даже не представляю, в чём она заключается, – усмехнулся Жутрас. – Какие-то домыслы об отравлении… да и кого? Кто бы вам поверил. Даже смешно.

– Скоро вам будет не так смешно, – раздался из скрипа Замиры голос Гильтома. – Узнаёте меня, тиран Жутрас? Я-то, впрочем, для вас не особо значим, только рядом со мной – полномочный представитель Верхнего храма Владыки Креноса дважды великий тиран Джевелин. И он слышал все ваши слова.

– Старший жрец Жутрас! – голос дважды великого даже из скрипа замораживал. – Как вы осмелились предъявлять требования имперскому тирану, тем самым дискредитируя церковь попытками игнорирования договора с императором Фланкона? Как вы посмели поставить власть церкви выше императорской? Отвечайте!

– Но… Дважды великий, у меня приказ основного жреца столичного храма. Я… Мы не имели права ослушаться.

– Ваши вопросы тирану Замире также им подготовлены? Эти слова будут использованы в предстоящем суде. Немедленно возвращайтесь в столицу!

Легализация судебным порядком

Понеслось… В калейдоскопе событий, дел, встреч, вопросов, расспросов, знакомств, представлений, подозрений и прочих радостей Артём тормознул свой разум на нескольких ситуациях. Чтобы не забыть и учитывать в будущем, так сказать. Пока его не тревожили вопросами и допросами, всё свободное от организации охраны резиденции время он тратил на изучение законодательства Фланкона. И своих бойцов заставлял это делать: пригодится не пригодится, но не помешает жить.

В события, связанные с конфликтом между имперцами и церковниками он не совался, хотя поневоле пришлось поучаствовать кое в чём. Для начала его заинтересовало наличие так называемого Верхнего храма Владыки Креноса. Что Это? Где Это? Чем Это занимается? Замира отвечала невнятно – сама знала лишь, что храм есть и находится в середине материка на стыке всех трёх империй. О полномочном представителе тоже знала, да, есть, мол такой, живёт, мол, в столице в отдельной резиденции. Более подробно рассказал её отец, тиран Гильтом: ему ли не быть в курсе при должности первого помощника имперского канцлера!

Выходило, что тот самый Верхний храм, хоть и называется храм, но от церковников как бы обособлен. Не шибко понятно, да ладно. И от императора наособицу. При этом Он – над всеми! Сразу над всеми императорами и главами церквей трёх империй. У представителей верхнего храма – а сколько их, Гильтом не ведал – основной задачей был контроль соблюдения древних традиций. В каждой империи – своих. О двух особенностях, отличавших империи друг от друга, Артём уже слышал, не особо придавая тому значения. Как раз одной из них и было взаимоотношение имперской и церковной властей. В Дартении – полное подчинение служителей Владыки имперцам, в Поднебесной – с точностью наоборот, здесь во Фланконе – равноправие, основанное на древних договорах. Единственный нюанс – адепты церкви, как и прочее население, как и тираны, являлись подданными императора, обязанными соблюдать все законы, указы, распоряжения государя. Вот налоги и подати они в казну не платили, сами являясь собственниками и владельцами земель, недвижимости, крепостных, разного рода ремесленников и мастеровых.

Второе различие заключалось в освоении других материков, но об этом не раз говорилось. И как бы оно не происходило, представители Верхнего храма требовали, чтобы происходило, несмотря ни на что. Так же трепетно они наблюдали за посвящением в тираны. Теоретически тираном по званию и владению амулетом и знаком-тату мог стать и неодарённый. Такие случаи в истории имелись, когда чиновник иди служитель церкви высокого ранга пытался облагодетельствовать своих неодарённых отпрысков. Семьи таких предприимчивых благодетелей исчезали полностью.

В текущей жизни империй представители храма никакого участия не принимали. Но вот этот внезапный конфликт, связанный с Замирой, к обыденным событиям не относился. Поэтому на имперском суде дважды великий тиран Джевелин появился в качестве наблюдателя. До этого он соизволил коротко переговорить с Замирой, однако Артём успел познакомить её с записывающими свойствами скрипа для представления некоторых фрагментов на суде.

– Есть к вам небольшое дело, уважаемая тиран, – благожелательно обратился к Замире высокий седой старик в очень дорогом синем костюме. На татуировке его присутствовали сразу три щита. Дело происходило в малом зале приёмов императорского дворца, где и предстояло быть судебному заседанию. – Не могли бы вы предоставить мне на малое время свой скрип? Хотелось бы, проверить его целостность. Передача ведь для таковых целей в храмы практикуется повсеместно, надеюсь, это не доставит каких-то неудобств?

Зря он надеялся.

– Покорнейше прошу простить меня, дважды великий, – склонила голову Замира. – Но не посмею утруждать представителя Верхнего храма просмотром и прослушиванием сугубо личных записей. У женщин ведь может быть множество таких секретов, которых она просто обязана стесняться.

– Но откуда вам это известно? – поразился Джевелин. – Вам не должны быть доступны такие свойства скрипа.

– Ещё раз прошу меня простить, – притворилась несколько испуганной Замира. – Всё моё глупое женское любопытство. Коснулась однажды случайно сразу двух точек, а оно как заговорит! Но это же не преступление, правда? А на суде я предоставлю необходимые записи…

– Пусть так, – вздохнул представитель, – не преступление, конечно, но непредусмотренная никем ситуация. А это, как понимаю, ваш личный свидетель на суде? – спросил он, указывая на стоящего истуканом Артёма.

– Да, и не только свидетель, но и спаситель, организовавший моё возвращение во Фланкон.

– Ясно. Достойный молодой человек. Причём, вижу, одарённый. С отличной незнакомой защитой разума. Интересно, почему до сих пор не тиран? Можешь отвечать.

– Да мне и так хорошо, – нахмурился Артём. Отвечать ему разрешили! В голову пытались влезть. – И не советую касаться моего разума без позволения. Даже тебе. Чревато.

– Да, резко! – задумчиво посмотрел дважды великий. – Но, признаю, справедливо. До встречи на процессе!

– Как ты мог так грубо разговаривать с тираном такого ранга! – возмутилась Замира после того, как Джевелин их оставил.

– Как мог тиран такого ранга лезть в мою бедную голову! – в свою очередь возмутился Артём. – Но он, кажется, понял, что был неправ. А ты успокойся, скоро начало, видишь, как народ торопится! Небывалое зрелище, надо думать.

Зрелище в форме судебного процесса, действительно, вызвало ажиотаж в высшем свете столицы Фланкона. Во всяком случае, даже глубокие старики не помнили, чтобы представители императора от его лица судились с высшими церковниками. Причём тираны – против тиранов, немыслимое дело! Для разбирательства текущих разногласий, административных и уголовных преступлений имелись суды с постоянным составом: для мирян свои, для адептов церкви – другие, для случаев с участием в нарушениях разных категорий состав судей включал как имперцев, так и церковников. Были ли тут всякого рода следователи, дознаватели – того в нормативах Артём не отыскал. Обвинение, доказательства и свидетели с обеих сторон – этого вполне хватало с учётом имеющихся, оказывается, «амулетов правда», которые использовались редко, лишь в случаях крайнего недоверия к представителям высшего света. Слишком уж они ценны и малочисленны.

По причине исключительности вопроса и необходимости сохранения возможных секретов, к большому разочарованию придворной и столичной знати, количество «зрителей» процесса император ограничил до минимума: лишь первые лица из чиновников империи и старшие жрецы столичного храма. Возглавлял нынешний суд, фактически являясь единоличным судьёй, канцлер Лестон, ассистировали ему первый и второй советники императора, тираны, имён которых Артём не расслышал. Да и так уже весь запутался в этих высокородных именах, которые ему вовсе не нужны. Обвинителем выступал тиран Гильтом. Ответчиком по указу императора определён основной жрец столичного храма, глава всей церкви Фланкона величайший тиран Франкинос. Как уж император сумел убедить в необходимости суда над первым лицом церкви представителя Верхнего храма, остаётся тайной. Но ставшие известными жалобы, просьбы и требования Франкиноса дважды великим тираном Джевелином проигнорированы. Разве что позволено в качестве свидетелей, а также для поддержки или защиты привести с собой первого советника столичного храма великого тирана Картуса и хранителя обрядов посвящения великого тирана Дора.

Полномочный представитель Верхнего храма Джевелин расположился в «VIP зоне» на верхнем ярусе. Недалеко от него в персональной ложе – сам император Фланкона Нур Мирный. Лиц их Артём, находящийся вместе с Замирой на скамье свидетелей, не видел, да и не особо интересно, каменные небось лица, соответствующие должностям. Линию поведения он довольно подробно обговорил с Замирой. Разумеется, всего не предусмотришь, но то, о чём следует умолчать – а такого немало, если вопросы коснутся Рании – они обсудили.

– Высокочтимый император империи Фланкон ваше величество Нур Мирный, ваше пресветлое превосходительство дважды великий тиран Джевелин, уважаемые господа и дамы! – начал протокольное вступление судья канцлер Лестон. – Суд принимает к рассмотрению дело о незаконных попытках церкви во главе с основным жрецом столичного храма Владыки поставить власть церкви выше власти императора. Преступление входит в разряд коронных. Основной обвинитель – тиран Гильтом.

– Прошу позволения задать уточняющий вопрос, – встал блюститель обрядов Дор и, дождавшись кивка судьи, продолжил. – По информации, имеющейся в храме, изначально иск к представителю церкви тирану Баллино представлял собой недоказанное обвинение упомянутого тирана в отравлении команды охраны тирана Замиры. Непонятно, почему мелкий иск вырос в столь серьёзное обвинение главы церкви Фланкона.

– Действительно, иск госпожи Замиры не подлежит рассмотрению в императорском суде, тем более в присутствии его величества. При этом обвинение со стороны тирана Замиры основано не на пустом месте. В ходе последующих событий выяснилось, что поведение Баллино стало возможным лишь при прямом участии столичного храма. А далее вам, как и всем присутствующим, всё станет понятным в ходе рассмотрения дела. Впредь прошу воздержаться от вопросов, отвлекающих суд от процедуры. Итак, слово обвинителю тирану Гильтому.

Первый помощник канцлера довольно подробно описал события, начиная со странного приглашения его дочери в резиденцию жреца Баллино и всего, что там происходило, в частности и речей вышеупомянутого жреца в адрес императорской власти. Затем довёл до сведения суда посещение резиденции Замиры вооружённым отрядом по приказу основного жреца и требований, предъявленных храмом к имперскому тирану опять же со специфическими выражениями в адрес императорской власти. Не забыл упомянуть, что слова посланца храма слышал полномочный представитель Верхнего храма. Именно в этот момент сидящий с надменной физиономией глава церкви вздрогнул, побледнел и стал слушать очень внимательно.

– Итак, – заключил Гильтом, – главе церкви, основному жрецу храма Франкиносу вменяется в вину превышение собственной власти и власти церкви в целом над властью императора.

– Прошу от участников заседания вопросы к обвинителю по существу, – это судья перекрыл поднявшийся было шум в зале.

Переглянулись как судьи, так и свидетели, и обвиняемые. Обвинение – серьёзней некуда. Первым опомнился советник основного жреца – а как иначе, нужно же отметать, в крайнем случае, дискредитировать обвинение.

– Как мы поняли, все события, приведшие к несуразному обвинению, начались с приглашения госпожи Замиры жрецом южного храма Баллино. Потом они лишь развивались, основываясь на нелепой ошибке отдельно взятого представителя церкви. Да и об ошибке-то стало известно… Не понять от кого. Так вот, если всё началось с тирана Замиры, так не следует ли с неё и начать разбирательство? У нас, например, имеются сомнения в возможности перепосвящения, она может оказаться и шпионкой Дартении. Если позволит суд, у меня вопрос именно к ней: ты можешь доказать свою нынешнюю непричастность к империи Дартения? Ты можешь доказать факт отравления твоей охраны тираном Баллино?

– Ответь, госпожа Замира, – кивнул судья. – Хотя предупреждаю ещё раз уже о специальной перетасовке фактов, тиран Картус. Не забывай, что уровень участников суда определяет наличие здесь амулетов правды. Началось-то всё именно с вашего жреца, якобы пригласившего в гости тирана Замиру, не так ли, господин Картус? И мы к этому факту ещё вернёмся. Прошу, госпожа Замира.

Не было в зале специальных трибун или кафедр для опроса участников. Замира поднялась.

– Не моё дело оценивать степень вранья и наглости господина Картуса, – советник на этих словах скривился от злости. – Он прямо обвинил меня в шпионаже, пусть он и доказывает – кажется, ему не знакомы законы империи, но это его горе и беда для церкви. Извините, отвлеклась.

– Минуту, госпожа Замира, – судья поднял руку. – Суд будет задавать уточняющие вопросы прямо по ходу дела. Господин Картус, предъяви суду доказательства твоих обвинений.

– Я не обвинял, – поднялся красный Картус, – а просто высказал подозрения…

– Если твои подозрения не обоснованы, оставь их для обсуждения на собственной кухне, иначе твои же слова будут восприняты, как неуважение к суду. Слушаем дальше.

Тут, кстати или некстати Артём обратил внимание на обращение к тиранам: к кому-то на «ты», к кому – на «вы». Хотя последнее – он слышал нынче только в отношении императора, представителя Верхнего храма и судьи. Скорей всего, принято «ты» во всех остальных случаях, повнимательней надо бы быть в обыденной жизни. Но это – к слову.

– По поводу попытки отравления – есть свидетель, который прямо указывает на приказ со стороны жреца Баллино, – Замира кивнула в сторону сидящего отдельно бывшего командира охраны жреца. – Каретит признался в этом публично.

– Свидетель и обвиняемый Каретит, ты подтверждаешь слова тирана Замиры?

– Да! – коротко ответил Каретит.

– Обвиняемый Баллино, ты отдавал приказ об отравлении охраны тирана Замиры?

– Нет! – встал бледный жрец.

– Баллино, ты осмелился солгать суду в присутствии амулетов правды, – сообщил сидящий рядом с судьёй советник императора. – С этой секунды всё, что будет произнесено по твоему адресу со стороны обвинения, априори считается правдой. Госпожа Замира, каким образом была обнаружена попытка отравления?

– Отраву обнаружил командир моей охраны господин Артём, он же отыскал виновников.

– Господин Артём, – продолжил судья, – поясни суду, каким образом тебе удалось предотвратить массовое отравление,

– Мне помог амулет, – встал Артём. – Как только обслуга накрыла стол, он просигналил об опасности. Всё здание тут же окружили мои бойцы и задержали попытавшего сбежать поварёнка, которого и заставил добавить в нашу еду некий порошок Каретит. Мы немедленно взяли Каретита и убедили его сознаться в содеянном.

– Убедили? – поднял брови второй советник. – Каретит, к тебе применялись пытки?

– Нет.

– Господин Артём, – пристал любопытный советник, – каким именно амулетом ты пользовался? Или это свойство твоего дара, который не очень явно выражен?

– Опосредовано да, с даром связано. Но конкретно использован вот этот амулет, – Артём достал полупрозрачный диск и положил его перед судьями. Те поочерёдно и с явным недоумением покрутили в руках пластинку. Любопытство почувствовалось среди всех присутствующих.

– Что это? – спросил судья-канцлер.

Кажется, суд начал сворачивать в сторону от основной темы.

– Что это за амулет, откуда он у тебя, каким образом связан с даром?

– Амулет – трофей, взятый в сражениях с дартенцами…

– Почему ты не сдал амулет в храм? – не вытерпел тот же Картус.

– Ты действительно не знаешь законов империи? – удивился Артём, обращаясь к церковнику, как и другие. – Как-то не подобает такое высокопоставленному жрецу. Но это твоё горе. Говорить по поводу самого амулета – означает рассказывать здесь о некоторых секретах тиранов Дартении… – вопросительно посмотрел он на судью.

– Да, об этом нужно рассказывать в соответствующем департаменте, согласился канцлер, а нетерпеливый первый советник императора продолжил.

– Так что там насчёт дара?

– Он позволяет определять свойства амулетов.

– Каких именно амулетов?

– Любых, – скромно сознался Артём.

– Что значит любых? – не понял советник. – В их число входят… скрипы?

– Да.

– Это возмутительно! – вдруг сорвался со скамьи подсудимых хранитель обрядов посвящения великий тиран Дор. – Это преступно! Тираны не вправе знать всех свойств священных скрипов! Это опасно для империи! Требую немедленного ареста этого… этого недостойного и смертной казни для него! Требую!

В зале суда повисла мёртвая тишина. Неоднозначное впечатление произвела вспышка гнева церковника на присутствующих. Первым осознал услышанное второй советник императора – даже привстал, уперев руки в столешницу.

– Ты полностью осознаёшь, что говоришь, жрец Дор? У меня появились вопросы, и будь уверен, что амулет правды настроен сейчас лично на тебя. Какие именно свойства скрипов опасны для империи – вопрос важный, но не первоочередной. Ответь, кто, по-твоему, имеет право знать все свойства скрипов?

– Я прошу у суда разрешения не отвечать на этот вопрос, – хмуро и с трудом выговорил Дор.

– Отклоняется! – ответил судья. – Отвечай!

– Правом знать все свойства скрипов обладают лишь жрецы, проводящие обряды посвящения.

– Кто дал им такое исключительное право? – продолжал давить советник.

– В… Владыка, – еле выговорил жрец.

– Всё-таки осмелился соврать! – советник показал всем присутствующим светящийся красным скрип. – Следовательно, жрецы сами присвоили себе такую привилегию, а это означает, что право знать всё о скрипах имеется лишь у церковников. Ведь только они составляют службу обрядов посвящения, не допуская туда никого более…

В это время судья канцлер Лестон внимательно посмотрел в сторону ложи императора, и, видимо, приняв молчаливое указание, стукнул молоточком по металлическому гонгу.

– Все обсуждения, связанные с участием свидетеля Артёма завершены. Вопрос о превышении полномочий хранителя обрядов посвящения великого тирана Дора выносится на решение императорского Совета. Продолжаем заслушивать сторону обвинения. Тиран Гильтом, у вас есть что ещё предъявить суду?

– У тирана Замиры имеются записи всех переговоров, в которых участвовали представители и руководители церкви…

После некоторого шока участников судебного процесса и публики суд удалился на короткое совещание. Приговор удовлетворил всех, кроме церковников, но деваться им некуда: записи прямо доказывали позицию главы церкви и столичного храма, направленную на возвышение церковной власти над императорской. Вина доказана, суд удовлетворил не только моральные издержки императора, приговорив поменять всю церковную верхушку, но и отменил налоговые и податные льготы церкви – она теперь становилась в полном смысле подданной императору структурой лишь с духовной властью над прихожанами. В качестве компенсации условно понесённого ущерба Замира получила возможность бессрочного содержания тридцати трёх личных охранников за счёт пригородного южного храма – не бог весть, какая для неё плюшка, она до этого вообще без охраны обходилась, зато для храма убыток весьма ощутимый. Все причастные к событиям жрецы «разжалованы» в низкоранговые послушники, а не будь они тиранами, так им бы и каторга грозила, как тому же бывшему командиру стражи Баллино.

Суд судом, но после него больше всего временных неприятных забот удостоился именно Артём. Подставился-то специально, чего скрывать, но такого специфического внимания к своей персоне не ожидал. Хотя до суда Замира и предупреждала, что его способностями власть и тираны вообще не могут не заинтересоваться. Так ему и была необходима известность, но с такими последствиями, чтобы оказалось возможным передвигаться по империи без привязки к желаниям и планам тирана Замиры. Известность обеспечена, а вот желаемые последствия…

Уже боялся того, что несколько дней подряд будет вынужден посещать разные заинтересованные департаменты и отдельных высокопоставленных тиранов. Но канцлер Лестон сразу после суда предупредил, чтобы Артём ни на чьи вызовы не реагировал до доклада в императорском совете. Совет собрался на другой же день. Доклад… Это так тут называют допросы с пристрастием? Нет-нет, никаких пыток и магических воздействий. Никто даже не поинтересовался, как ни странно, откуда Артём вообще появился на свет и на материке Рания в частности. Хватило подумать и повертеться и без этого вопроса. Совет, состоявший из самых приближённых к императору тиранов, в том числе и представителей «агропромышленного комплекса», из-за срочности собрался в урезанном составе: никак сюда не успевали повелители местных восточных территорий, простиравшихся от горного хребта у Авиона до «самого синего моря». И как следствие суда, из Совета полностью выведены все церковники – временно, до избрания нового руководства. Не считал, но человек двадцать присутствовало, включая самого императора и представителя Верхнего храма. Последний, как на суде молчал, так и здесь ни слова не произнёс, порой посматривая на «виновника торжества» подозрительно заинтересованным взглядом. Император же по должности вёл заседание.

– Итак, уважаемые тираны, мы вынуждены рассмотреть два вопроса, связанные с магическими амулетами. Дело не кажется простым, поскольку в конечном итоге может либо усилить, либо ослабить империю. Не считайте это преувеличением – на суде присутствовали все. Начну, пожалуй, с простого: перед нами человек, не тиран, заметьте, который, по его словам, хорошо разбирается в свойствах амулетов. На сей день мы знаем, что эти магические изделия, которых, в принципе немного, способны лишь усиливать природный дар человека, не более того. Речь не о скрипах – это отдельная тема. Трудность изготовления, малочисленность материалов, плохая энергоёмкость – всё это ведёт к их высокой стоимости, хотя в быту пользу от них переоценить невозможно. И да, учёных тиранов, что занимаются изготовлением амулетов, можно по пальцам перечесть. Вынужден повторить перед вами эти прописные истины, чтобы усилить эффект от информации о секрете дартенцев, который попал в руки Артёма. Как попал – он пояснял, да это и не столь важно. Но не можем ли мы воспользоваться трофейным знанием, вот в чём вопрос. Канцлер, продолжай.

– Перед пояснениями от Артёма считаю справедливым проверить его способности. Думаю, никем, в первую очередь им самим, проверка не будет воспринята оскорблением или унижением. Просто мы должны знать, что Совет имеет дело со специалистом. Либо нет. Уважаемый Артём, вот на этом столике лежат три десятка предметов, можешь ли ты в нашем присутствии определить их свойства?

Подойдя к указанному столу, Артём обнаружил расположенные в беспорядке браслеты, кольца, перстни, медальоны, кулоны, ножи и прочую мелочёвку, изготовленную из светлого металла и разноцветных камней в оправах. Не столь уж сложное задание, если знаешь, куда и как смотреть. Артём знал и не раз практиковался ещё на Земле. В принципе неважны магические знаки, обязанные присутствовать на подобного вида изделиях: они лишь ключи к активации энергии. Сама же энергия даже в спящем состоянии показывает, на что направлена. Поэтому опытные маги, участвующие в поединках, всегда могли определить, чем грозит противник: огнём, воздухом, льдом, камнем или гипнозом… Могли дома, точней, в тех мирах, где успели побывать наставники. Здесь же – вопрос. Но в конце концов это проблема местных.

Осматривая предметы, раскладывал их по кучкам, потом пояснил, что увидел:

– Вот здесь в самом большом количестве предметы, просто наполненные силой, видимо, ждут привязки к владельцу, это – бытовка, тут – ускорение роста растений, в единственном экземпляре – лечебный амулет, вот нож и перстень к амулетам отношения не имеют. Это всё.

Канцлер сверился со списком.

– Ни одной ошибки, господа. Артёму можно верить. Значит, время услышать о трофее, который был продемонстрирован во время суда.

– Амулет, который научились, или всегда умели делать тираны Дартении, отличается от этих, – Артём указал в сторону экзаменационного стола, – тремя основными характеристиками: он многофункционален. «Много» – это, конечно, сильно сказано, чем больше функций, тем меньше сил у каждой, но тем не менее. Второе: простота изготовления и подзарядки. Минерал, не знаю, как называется, слишком хрупок, потому не имеет в быту применения и никому не нужен, но при этом крайне редок. На пластинку наносится простой контур скрипа, после чего она становится амулетом, заряжающимся от любого жука на расстоянии не более трёх шагов. Свойства определяются владельцем. Воины Дартении устанавливают атакующие и защитные функции. Амулет выдерживает около десяти ударов мечом или стрелами, столько же может нанести сам. Немного, но выжить помогает. Кстати, защита в широком смысле определяет и наличие ядов. Подзарядка производится таким же образом, причём владелец скрипа может и не подозревать об этом «воровстве». И третье – амулетом может пользоваться любой неодарённый. Это основное. Если есть вопросы… И не успел договорить, как был вопросами завален.

Кто может изображать на пластинке скрип? Какими красками? Каков должен быть размер пластины? В каких горных или иных разработках встречается этот минерал? Встречается ли он на территории Фланкона? Много ли у тебя подобных трофеев, если продаёшь, то по какой цене? Обеспечен ли твой отряд такими амулетами? Могут ли иметь эти амулеты торговцы из Дартении? Насколько физически прочен амулет? Способен ли он выдержать удар скрипа и преодолеть его защиту? Сколько времени занимает изготовление одной пластины, нужно ли её шлифовать? … И так далее до бесконечности.

Что-то пояснял подробно, что-то в общих чертах, на некоторые вопросы ответить не мог, например, что он может знать о полезных ископаемых Фланкона, или какое ему дело до торговцев из Дартении?

В конце концов, вмешался лично император, указав, что участники Совета могут передать интересующие вопросы канцлеру. А сейчас необходимо перейти к основному, то есть информированности Артёма о свойствах скрипов. Народ тут же проникся, вспомнив выступление хранителя обрядов посвящения.

– Поясни членам Совета, что такого необычного ты обнаружил в свойствах скрипа? Настолько необычного, что это ввергло в ярость великого тирана Дора?

– По поводу необычности я не был бы столь категоричен, поскольку что необычного в однотипных предметах, обладающих одними и теми же свойствами? – Артём всей кожей почувствовал, как напряглись члены императорского Совета. – Другое дело, что по какой-то причине великий тиран Дор, как наверняка и предки его, кое-что скрывали – уж по какой причине, не мне судить. Как и оценивать его ярость. Не считаю себя шибко уж умным, вон тиран Замира обнаружила же возможность прослушивания, а главное, воспроизведения записи переговоров. Есть наверняка среди тиранов, особенно среди тех, кто занимается амулетами, такие, кто мог бы это и раньше отыскать…

– Так почему не отыскали? – не выдержал один из советников,

– Могу лишь предположить, что этого им и от них не требовалось. Или просто изучать священный скрип является кощунством, не знаю. Ваше величество, могу ли я попросить у кого-либо из присутствующих скрип на пару минут?

– Канцлер, предоставь свой, – приказал император.

Лестон с неохотой снял с шеи и протянул Артёму жука в богатой оправе. Тот положил его на стол так, чтобы всем было видно свободное пространство перед амулетом. Прикоснулся рукой. Народ отшатнулся при появившейся перед ними голограмме, в сфере которой ясно виден зал суда глазами канцлера. Десятисекундный фрагмент заседания, и Артём вернул амулет владельцу.

– Как вы видели сейчас, скрип может воспроизводить не только записи переговоров, но и всё то, что видит и слышит тиран. Опасное свойство – в этом тиран Дор прав, при условии, что амулет попадает в чужие руки.

– Но наши не попадают, это запрещено! – воскликнул кто-то за столом.

– Не попадают? – с какой-то угрозой в голосе переспросил второй советник и даже привстал. – Не попадают? А не за тем ли, ваше величество, церковники требуют раз в год предоставлять им скрипы якобы для проверки их святости? Теперь я уверен, что Дора разозлило раскрытие их тайны. Что там ещё, Артём?

– Может, этот секрет самый важный, но есть и ещё. Например, способность определять ложь. Как понимаю, у кого-то из присутствующих скрипы на это настроены.

– Только у судей, – мрачно изрёк первый советник. – Во время посвящения церковники об этом сообщают, называя таких тиранов избранными. Собственно, поэтому они судьями и становятся. Либо очень ответственными чиновниками в некоторых департаментах.

– Понятно. Имеется также и свойство реагировать на яды в любом виде рядом с тираном. Амулет способен устанавливать непроницаемую защиту от прослушивания в помещениях любого размера, вгонять не имеющего скрипа в крепкий непробудный сон. Это пока всё, что я обнаружил.

Или по наитию, или ещё по какой причине, но о сканирующих и иллюзионных способностях скрипов он умолчал. Станет это известно от церковников, если они сами в курсе, так всегда можно сослаться, что не дошёл до этого. Вопросов снова случилось немеряно, причём намного более серьёзных, чем при разговоре о трофейных пластинках. Один из них особенно напряг Артёма. От императора.

– Скажи-ка, Артём, а сам ты можешь пользоваться скрипом?

Вот и думай, что говорить. Ложь-то от него не обнаружат, но стоит ли скрывать? Когда-то, при стечении неизвестных обстоятельств его способности приоткроются. Та же защита организма, к примеру, и чем её обосновывать? Дартенскими пластинками – ерунда, их скрип вмиг разносит. Нет уж, будь что будет, пусть лучше сваливают на амулеты его странности.

– Да, ваше величество.

– И ты не тиран?

– Не тиран.

– Что ж, похвальная откровенность. Считаю, господа, что на этом заседание Совета можно завершить. Или прервать, если появятся подобного уровня вопросы. Какие предложения по Артёму?

– Ваше величество, – тут же начал канцлер, – позвольте мне. Подозреваю, что после вчерашнего судебного заседания очень многие изъявят желание с Артёмом пообщаться – имею в виду, как департаменты разного уровня, так и владельцев сообществ разного толка. Да и отдельные частные лица не преминут пригласить, а то и потребовать его к разговору. После нынешней информации считаю необходимым от излишнего внимания Артёма оградить. Может быть, разве что департамент имперской безопасности, точней его руководство, имеет прямую необходимость беседы, поскольку дело касается наших добрых соседей. И ещё вношу предложение назначить Артёма советником имперской канцелярии, таким образом введя его в статус благородных, что уже само по себе станет надёжной защитой от бесцеремонных представителей знати.

– Согласен, – не раздумывая ответил император, – тем более, что его способности наверняка нужны не только для изучения амулетов, но и в обеспечении безопасности Фланкона, как внутренней, так и внешней, да и в освоении материка Омния. Не забудьте, господа, что процесс заселения Омнии – это вопрос следующего заседания Совета. А ты, Лестон, не затягивай с оформлением на службу нового сотрудника.

– Непременно, ваше величество, отправимся в канцелярию немедленно.

Первые рабочие моменты

Чего-чего, а уж такого поворота не ожидали ни Замира, ни Артём. И если первую лишь удивили скорость и внешняя лёгкость вхождения – пусть только начала вхождения – иностранца в круг благородных Авиона, то его это в немалой степени смутило. Он ведь явился в логово врагов. Ладно, не своих, личных, а аборигенов Креноса, к которым примкнул в противодействии экспансии. Фактически теперь вокруг – его враги, чего словами играть. И он, как пресловутый Штирлиц, умудрился внедриться в высший эшелон власти. Мало ли что у него персональные цели имеются, он ведь заслан некими хранителями пятого сектора. А тут здрасьте – советник канцлера. Его шеф – не начальник канцелярии, а второе лицо в государстве, проводящее в жизнь политику императора, к части которой Артём отныне и привлечён. «Собственно, и чего я о ерунде размышляю? Аборигенам нужно помочь? Нужно – сам так решил, как и то, что помощь требует его присутствия на Гамбите. Вот и присутствуй, вот и думай о средствах помощи на основе того, что увидишь и сумеешь понять. А увидеть многое возможность появилась – считай это элементарной удачей, которой грех не воспользоваться» – так он себя настраивал не деловые подвиги по указке императора Нура Мирного.

«… в обеспечении безопасности Фланкона и содействии в освоении Омнии» – вспомнились ему слова императора, когда канцлер Лестон начал хаотично придумывать должностные обязанности новому советнику. Однако такой вариант сам предложил – кто за язык тянул? Поэтому первое, что Лестон сделал – дал указание служащим немедленно «в сей же момент» подыскать и оформить для советника Артёма особнячок в центре Авиона с необходимой обслугой. А дальше просто уведомил, что Омния слишком далеко, чтобы начинать с неё какую-то деятельность – проблемы в переселении имеются, но этим пока довольно успешно занимается департамент «новых земель». Гораздо важней, в связи с открывшимися данными по тиранам Дартении, заняться вопросами именно защиты империи. Для чего Артёму следует посетить тайную службу безопасности и, может быть, военный департамент. Соответствующие указания руководители получат. А больше никто не имеет права требовать встреч. Об особо настойчивых канцлер должен знать лично.

– И учитывая, что ты – лицо новое, неожиданно для всех оказавшееся в ближайшем окружении императора, найдётся много завистников и недоброжелателей. Дуэли между благородными и даже тиранами – не редкость, запрещать их бессмысленно, поскольку суды были бы завалены всякой дрянью. Будь готов к таким неожиданностям, тем более, что ты не тиран. Да в придачу – иностранец. Приказывать тебе не участвовать права не имею, наоборот, ты должен демонстрировать не только разум, но и осторожность не помешает: поводы для поединков придумывать на пустом месте мастеров много. Да, рабочее место сейчас покажу, но посещать его можешь лишь при необходимости. Только предупреждай о длительном отсутствии.

Интересно как – а если его прибьют? Вроде он нужен, но погибнешь, обойдёмся. Впрочем, обходились. И у него возник вопрос.

– Скажи, уважаемый тиран Лестон. Военный департамент и служба безопасности – это понятно, однако работой с амулетами, должен бы заинтересоваться некий, скажем так, исследовательский центр или департамент, или кто у вас занимается изучением магии?

– Никто не занимается, – с заметным удивлением ответил канцлер. – Во всяком случае, официально. Нет у нас подобных департаментов. Зачем? Всё связанное с магией давным-давно известно, что тут ещё изучать…

И замолчал надолго.

– Да уж, – опомнился, наконец. – А ведь твоё сообщение о дартенцах в этом направлении многое может поменять. Более того – должно поменять! Как ни противно признавать, однако теперь видно, что соседи в каких-то военных вопросах, важных вопросах, ушли вперёд. Может, и только в военных. А зная их неуёмную агрессивность, нетрудно предположить, что те же самые дешёвые амулеты они могут использовать не только на далёком материке, но и на наших границах. Где это оружие им нужней – не предугадать. М-да, и что делать? Могу сходу сказать, что упомянутая тобой служба была нужна ещё вчера. Есть, конечно, в империи тираны «не от мира сего», может, кто из них в затворничестве и занимается наукой. Так ведь искать, убеждать, создавать эту самую службу… Может, тебе этим и заняться?

– Прости, канцлер, но… – замялся Артём, почуявший перспективы стать кабинетной сиделкой. – Я больше практик, а в данном случае именно голова требуется. Причём постоянно, потому они и затворники, в основном, эти исследователи. Чтобы не мешал никто. И учти, что я вообще мало чего знаю, главное – кого. Тут нужен человек или люди, которые владеют информацией обо всех или большинстве тиранов в империи. Ясно, что такие есть среди церковников, может, там не все такие, как Дор?

– Что ж, логично, – вздохнул Лестон. – Буду думать, императору доложу. Во всяком случае, имей в виду, что исследовательская работа станет третьим направлением твоей деятельности. Точней, вторым – Омнию временно ещё дальше отодвинем.

Тяжкий выдался день. И он хоть и превратился в вечер, но не завершился. На время до суда и неизвестно, на сколько, Замира со всем отрядом переселилась в городской особняк, стоявший на выделенном участке для семейства Гильтома. Тут в одном комплексе располагалось несколько четырёхэтажных зданий-башен, каждое из которых предназначено для отдельно взятого тирана. Разве что сам Гильтом жил со старшей женой – матерью Замиры и её сестры. Оставалось и ещё место, а то, что особняки строились невеликого размера, так столица же – здесь каждый квадратный метр стоил баснословных денег. И участок Гильтома располагался отнюдь не в центре города, а на западной его окраине, что никак не умаляло статуса благородного, тем более – тирана, тем более – первого помощника канцлера. Разумеется, отсветы главы семьи падали и на его домочадцев. Правда, для тиранов это мало значило – они сами по себе тираны, то есть высокоранговые в империи лица, и могли использовать свои особняки, как им заблагорассудится, не опасаясь претензий со стороны родственников. Потому размещение всех тридцати с лишним человек охраны ни у кого недоумений не вызвало. Загородная резиденция осталась под приглядом старой обслуги, которую выгнала в своё время Вальтина, и которую Замире удалось разыскать и вернуть в привычное место.

Так Замира и вся команда ждали возвращения Артёма. Волновались. Результаты-то суда известны, а чем завершится императорский совет, невозможно и предположить. Даже сам Гильтом просил предупредить, когда Артём вернётся, чтобы из первых уст услышать, что эти уста получили. На Совете и без суда могут укатать неведомо куда. Бывали редкие случаи с проворовавшимися очень высокопоставленными господами, страх потерявшими. Но вот оказалось… Что получилось в итоге совета и разговора с канцлером, то и оказалось.

Тиран Гильтом как-то растерянно воспринял назначение Артёма – тот не стал распространяться о подробностях заседания Совета, что для помощника канцлера естественно: до служащих своих подразделений руководители-члены совета доводили только то, что их касалось, и расспрашивать кого-либо, кроме канцлера, Гильтом не считал правильным. Поздравил да сообщил, что, если у них с новым советником и наметятся общие дела, их обозначит канцлер. И ушёл. Да, ещё сообщил, что, скорей всего, император в очень недалёком будущем проведёт большой приём, чтобы поведать государству об изменениях политики в отношении церкви. Гильтом сам предупреждал владетелей многочисленных восточных территорий о необходимости срочно прибыть в столицу. Хотя точная дата приёма не обозначена, видимо, император ожидал результатов нынешнего Совета.

Артём обратил внимание, что Гильтом назвал правителей или владельцев, или хозяев земель и иной крупной собственности общим словом – владетели. Наверное, тут «владение» – единица административного деления империи вместо всяких королевств, княжеств, эмиратов и прочих графств с баронствами. Просто уровень, статус владетелей разнится в зависимости от площади владений или количества населения – в принципе, для него неважно, но знакомиться с этим придётся, может быть, в отношениях или при элементарном общении имеются какие-то местные особенности.

Замира же, на правах нанимательницы Артёма, потребовала подробностей. В общем-то скрывать от неё ничего и не стоило – она сама во многом причастна к тому, что рассказывал членам Совета Артём.

– То есть получается, что ты теперь вполне дееспособный подданный императора, благородный притом, – задумчиво говорила она. – Даже и жить тебе есть где, и жалование небось не меньше, чем у отца. Это нормально. А меня кто охранять станет? И я, между прочим, не шучу сейчас. Разумеется, на дуэль меня вызывать никто не станет, но подставить так, чтобы я «лицо потеряла», это запросто. Мало того, что я теперь свободный тиран – без защиты какой-либо имперской службы, так попробуй и другое место найди, если, скажем, кто-то меня оскорбит, лично меня, а ответить некому – не помощнику же канцлера на поединок выходить. Хоть это и не возбраняется, только, как ты понял уже, родственная ответственность у тиранов на далеко не первом месте, её вообще можно не учитывать. Это я всё только предполагаю, может, и обойдётся. Но, скорее, нет. Не стоит забывать, что есть Вальтина, у которой не вышло получить мой особняк. Я с ней встретилась, естественно, в составе всей семьи, одного взгляда хватило, чтобы понять её обиду на то, что я в живых осталась. Она наверняка ещё опасается, что я потребую расследования, кто это на меня церковников вывел. И не зря опасается, я ей без расследования отомстить намерена. Ещё есть тот департамент внешних связей, где я стажировалась, и который легко от меня отказался. То есть именно он опозорился, а кто в том виновен, по его мнению? Ох, разболталась, прошу прощения. Неожиданно всё, другие планы имелись.

– А что изменилось-то? – удивился Артём. – Да, появилось у меня своё жильё, и что? Отряд – вот он, договор не расторгнут. Может весь рядом с тобой находиться, может по частям. Никто ж не против? – обратился он к своим. – Потребуется тебе защита чести, любой из нас встанет, кто рядом окажется. А при необходимости кто помешает мне самому подключиться? Тебе главное – необдуманных поступков не совершать, особенно в отношении сестры, сначала попробуй окольными путями выяснить, какого дьявола она вообще на твою резиденцию нацелилась. С отцом поговори откровенно, у жён его спроси мимоходом, узнай, с кем она общается, не собирается ли замуж, не залезла ли в долги, мало ли. Место своей службы присматривай – ты же в этой обстановке лучше нас разбираешься.

– Ладно, хоть как, но успокоил, пойду подумаю…

После чего начался разговор нужный – со своим отрядом. Основанный уже не на предположениях о своём месте в империи, а на реальной ситуации. Вот тут Артём не скрывал вообще ничего из того, что успел узнать во время суда, на императорском Совете, от канцлера, Гильтома. Пожалуй, основным перспективным пятном во всей информации стало известие о наличии на Гамбите Верхнего храма. И, если представители его, как тот же Джевелин, занимаются контролем традиций и экспансии на других материках, то значит, что и весь храм создан именно с этими целями. Кем создан – тоже вопрос актуальный, потому как есть большая вероятность, что это «учреждение» вовсе и не тут появилось, а было перенесено на Кренос вместе с материком Гамбит уже в дееспособном состоянии. Название же «храм» вовсе не предполагает его принадлежность церкви, что подтвердило поведение Джевелина. А называется так, чтобы не плодить сущностей и убедить гамбитцев в существовании некоего Владыки, по чьему указанию требуется захват планеты. Всё это пока чистой воды теория, но куда без неё? Потому Артём и вываливал свои мысли на бедные головы соратников – аборигенов, чьи мысли до встречи с Советником никак не выходили в «звёздные сферы», а были направлены лишь на выживание. Теперь же… Впрочем, они ещё когда только решались последовать за Артёмом в логово врага, начали воспринимать его слова и поступки с полным доверием – иначе бы и не оказались здесь. И не просто воспринимать, но и понять старались, уяснить вещи, ранее не то что недоступные пониманию, а отсутствующие в их реальности.

– По-твоему, выходит, – задумалась Камилла, – что тот храм и заправляет тут всем на Гамбите. Не мелочами, а именно главными делами: сохранением традиций, завоеванием… нас?

– Уничтожением, – мрачно поправила Эльмира.

– Что? Да, уничтожением. Ради расселения своих людей. А другие варианты могут быть? Допустим, тот храм, или что там на самом деле, никакой не повелитель, а просто созданный когда-то императорами такой… такой высший судья в глазах всего народа. Обычные люди, племя, например, которые издавна получают оплату от императоров только за то, что не позволяют этих самых императоров гнать в три шеи, выступать против них запрещают. Ссылаясь на того же Владыку. Вот же вовсе непонятное существо!

– И что, если так? – подключился Гераним.

– Не знаю, что, – вздохнула Камилла. – Прийти туда и дать этому племени по шапке.

– Это с удовольствием! – поддержал Критос. – Это всегда пожалуйста! Только что это изменит? То, что императоров свергать начнут? Нам-то что с того? Да, может, и вообще нету никакого храма.

– Как это? – не поняла Камилла. – Есть же представитель.

– Это он представителем представляется. Тоже вот вариант, что есть такое племя представителей, которое во всех империях действует. Силы когда-то давно набрались. И наглости. И заставляют всех со всеми воевать.

– Ага, в это нетрудно поверить, если всё от древних традиций зависит. Они ведь не меняются? Нет. Опять же самый яркий пример – разные взаимоотношения императоров и церкви в разных империях. Они же не из-за этого друг с дружкой воюют, – предположил Гераним. – Да и воюют ли? Что-то берут сомнения, что за века никто никого прижать не смог. Ерунда это. Вид делают, что дерутся. О чём это я? Да, вариантов можно напридумать, но слухи – пусть так – о высшем храме есть, и даже место указано, где он находится. Вот и надо бы туда наведаться.

– А зачем? – спросила Эльмира.

– Там видно будет, – чётко определил цель и смысл своего предложения Гераним.

Народ возбуждённо загомонил, принимая, видимо, мысль «дать по шапке», что и высказала в конце концов скромница травница и лучница Былина.

– Мы же сюда приплыли не за тем, чтобы Замиру охранять неизвестно от чего, не так? Стало быть, делать что-то надо, то есть идти к этому храму, вот! Артём, чего молчишь?

– Да он всегда сначала слушает, будто не привыкли уже, – подсказала Камилла.

– А как иначе-то? – усмехнулся Артём. – Одна голова хорошо, а большое поголовье лучше.

Он-то точно знал, что идти надо. И пойдут, тут ничего не высидишь, кроме разве дополнительной информации. Так сколько времени это великое сидение займёт, кто знает?

– В целом, я, конечно, согласен, проверить, что там за храм такой нужно. И ещё – чего это он устроился прямо на стыке трёх империй? Не зря это, наверное, получилось. Будем готовиться. Поскольку мы вполне себе уже не считаемся подозрительными личностями, то займусь поисками подходящей причины для путешествия.

– Артём, а не стоит ли, пока ты причины ищешь, часть отряда туда заранее отправить? Человек пять-шесть, к примеру? – предложила Камилла. – Мало ли что можно обнаружить по пути. Заранее. И главное – совсем незаметно, если, например…

– И что ты замолчала? – поторопил Гераним. – Умная мысль посетила? Делись!

– Да! – гордо задрала нос женщина. – Именно что умная! Артём, эти люди, что пойдут, если ты согласишься, могут стать охраной наших купцов. Они же уже извелись, как торопятся в свою Поднебесную. Причина такая, что для всего отряда не годится, а для маленькой группы – в самый раз.

Надо сказать, что упомянутые купцы Ив и Эдгар, по понятным причинам отсутствующие при разговоре, действительно извелись. Они бы давно уже и товару нашли, и в путь отправились, да вот беда – денег нету. А продавать амулеты на территории Фланкона без согласия Артёма не решались. Это тому капитану, что их вёз, просто в своей Дартении торговать, а тут легко на неприятности нарваться уже на этапе пояснения, что именно они предлагают к продаже. Но ждали, не суетясь и присматриваясь к местному рынку – если Артём обещал помочь, значит поможет: сколько они времени-то провели в столице – вовсе ничего. И нашли себе занятие: искать на торговых площадках земляков, надеясь расспросить их о нынешней Поднебесной. Правда, в столице пару всего таких торговцев нашли – редко, кто сюда доходил через всю страну, далеко, потому не выгодно. Давно тут обосновались двое «оптовиков», ожидающих товара с родины, а когда он там будет – лишь небесам известно, потому просто торговали чем попало, как и местные. Почему-то не прогорали и ладно. Такие странности реальной жизни: война войной, а обмен товарами – святое. Не первый год и даже век длится такая ситуация, и военные в каждой империи привыкли, что купцов лучше не трогать, потому как можно огрести от своих же.

Ещё припомнив название города Енхольм, в который стремились купцы, и карту Гамбита, Артём увидел, что путь в тот город лежит прямо через точку соприкосновения всех империй или близко к ней. Так что предложение Камиллы его очень устроило. Вообще, он с самого начала морского путешествия много занимался обеспечением безопасности отряда, нашёл возможность соединения ранийских амулетов по типу батареи, проверка показала, что три штуки вполне держат удары скрипов. Сумел в эти пластинки вставить функции связи, теперь каждый мог знать о местоположении любого соратника. Да и по делу, если подумать, такая группа могла попутно поискать или случайно обнаружить кого-то из «еретиков» – Артём совсем даже не собирался забывать давнюю информацию от Замиры о наличии на гамбите личностей, ратующих за возвращение на историческую родину без всякого захвата планеты, тем более – уничтожения аборигенов. Если подобных пацифистов сожгли не всех – а это за века не получилось, однако, почему бы с ними и не пообщаться, может, у них за те же века появились мысли, как осуществить мечту. Мало ли – вдруг повезёт, и ранийцы наткнутся где-то в глухих местах на проповедника-еретика. И на более нереальную цель можно своих людей настроить: имеется же где-то на этом свете маг, перекинутый «хранителями сектора» для наведения порядка в их понимании. Шанс встречи с ним оптимистично оценивался как один ко всему населению Гамбита, и это в том случае, если тот маг не удрал на другой материк. И тут уж даже и поиски невозможно начинать, можно лишь прислушиваться к сказкам о каком-либо таинственном существе, явившимся в этот мир неведомо зачем. Тем не менее… Если ещё удастся внятно обосновать присутствие тут того потустороннего мага перед своим отрядом, потому что самым понятным заданием пока является «найди то, не знаю что».

– Принимаем решение об отправке группы из шести человек с купцами, – подвёл итог Артём. – Пока я пытаюсь понять, для чего нам эта разведка нужна, и ищу деньги для купцов, решайте сами, кто в эту группу войдёт, кто тут среди нас самый смелый, что отправится в путь по стране, в которой каждый житель – враг.

Два дня Артёма никто не беспокоил, так что он в полной мере отдавался обустройству нового жилья, размещению отряда, всякими хозяйственными делами под строгим надзором Замиры. Она убедила новоиспечённого советника, что он ни черта не представляет, как живёт благородное сословие, и какие непременные атрибуты, типа каминов, картин, скульптур и прочей дребедени обязаны присутствовать в особняке. Сопротивляться напору Замиры ему было элементарно лень, эта обязанность была возложена на Камиллу с её девицами, которые буквально повизгивали от восторга. Канцлер Лестон вызвал Артёма на третий день отдыха – видно, это время прошло у него в консультациях и раздумьях о практическом использовании советника «по делам безопасности, эмиграции и амулетов». Странно звучит, но на такой формулировке должности в начале этой встречи они и остановились. Как выяснилось, «советники» и «помощники» у любого правителя, руководителя, да и частного лица имели лишь порядковые номера – это, наверно, чтобы никто не знал, чем они конкретно занимаются. Да и ладно. В общем, Лестон определил Артёму на сегодня полторы встречи: полноценную с руководителем службы имперской безопасности тираном Рамезом и «попутную» – с начальником военного департамента тираном-генералом Кайшином.

– После разговора с Рамезом, который должен продлиться не более, чем до полудня, зайдёте ко мне, – канцлер пока ещё обращался с Артёмом на «вы», демонстрируя сословную принадлежность советника. Вполне себе деловое обращение.

Хоть руководитель такой специфической службы и имел право напрямую выходить на императора, всё же формально он подчинялся канцлеру. И вряд ли возникали противоречия – приоритетным всегда являлись указания императора, потому Рамез, как и Лестон, будучи членом императорского Совета, понимал, что с новым советником лучше сотрудничать, чем пытаться на него давить.

В кабинете главы ведомства, кроме самого тирана Рамеза, присутствовал и главнокомандующий армией Фланкона генерал Кайшин – по совместительству глава военного департамента, где под его контролем находились не только боевые действия, но и производство оружия, и все необходимые поставки для армии. После взаимного официального представления, когда все трое расположились за круглым столиком, именно он и начал разговор, без лишних слов приступив к делу.

– У меня немного вопросов, советник, не стоят они излишней траты времени, потому я, с вашего позволения, задам их и оставлю вас. Не против? Тогда о главном. Не знаю, известно ли тебе, что настоящей войны между империями никогда в истории не объявлялось. При этом постоянные стычки и конфликты на границе с Дартенией и по-иному, чем войной, назвать не могу. Хоть никто и не имеет задачей добиться капитуляции противника. Я не политик, моё дело – не допустить врага на свою территорию и, по возможности, захватить его приграничные земли. До сих пор используемые в этих конфликтах силы примерно равны. Однако… Я не могу не предусматривать резкое усиление противника при использовании предъявленных тобой амулетов. Чтобы не терять напрасно людей, мы будем вынуждены тупо отступать, а до каких пределов – кто бы знал? Возможно ли противодействие этому оружию? Не знаю их других свойств, для меня – это именно оружие, причём довольно эффективное.

– Противодействовать амулетам в сражениях можно лишь такими же амулетами, либо скрипами, либо десятикратным превосходством в живой силе.

– Вот как… – задумался Кайшин. – Скрипы – это непосредственное участие в сражениях тиранов, что вряд ли целесообразно. Увеличения количества войска вызовет идентичный ответ от дартенцев – то есть смысла нет. И тираны, и увеличенные войска могут стать лишь временным явлением. Остаются амулеты. Можешь ли что-то предложить по их изготовлению или приобретению? Или посоветовать? Вдруг у тебя окажется при себе некоторое количество этих вещей? Помнится, такой вопрос тебе уже задавали, и ответа не было. А казна наверняка пойдёт на необходимые расходы. Дело не рядовое.

– Начну по порядку, – в числе разных вариантов советник учитывал и эти вопросы, хотя с приобретением амулетов ситуация возможная, но нежелательная. – Но учти, что я только приступаю к должности, так что вносить предложения не компетентен, а к советам можешь относиться как угодно в соответствии вашими знаниями обстановки. Само изготовление амулетов труда не представляет, проблема в сырье. Его на Гамбите может не оказаться вовсе, хотя поискать нужно силами соответствующего департамента и местных владетелей. Да и ответственным за переселение на Омнию следовало бы такое задание выдать, причём обозначив его как дело государственной важности – на Рании же подобное дартенцы отыскали, так что это направление поисков сырья может оказаться очень результативным. Приобретать же… Это можно бы на Рании, в том же бывшем форпосте дартенцев. Только не могу представить, чтобы аборигены, уничтожаемые гамбитцами, продавали бы оружие врагам. Нереально. А вот попытаться останавливать и проверять корабли Дартении, идущие домой, по-моему, стоит – понимаете, зачем. Других способов приобретения амулетов не вижу. И последнее. Не скрою, что мне удалось приобрести совсем маленькое количество пластинок. Но вряд ли тебя устроят полсотни штук?

При этих словах Кайшин даже с места вскочил.

– Что значит «вряд ли устроят»? Ты не представляешь… Ладно, мне нужно срочно пообщаться с канцлером и казначеем. До встречи, надеюсь, скорой!

– Не слабо ты его зацепил, советник, – позволил себе комментарий тиран Рамез. —Один его отряд, вооружённый этими амулетами, может сильно удивить противника. Я бы тоже не отказался от подобного для подчинённых. Есть надежда?

– Есть возможность, – вздохнул советник. – В том же количестве. Не стану скрывать, оставлю себе столько же на случай рекомендаций со стороны канцлера.

– Благодарю. По цене буду ориентироваться на ту, что одобрили Кайшину. Теперь к актуальным вопросам. По опыту общения знаю, что к моей службе относятся с неким… С предвзятостью, так скажем, и отдельные личности в этом кабинете стараются сообщить то, что устраивает меня. Понимаешь, о чём я?

Такой подход Артёму нравился. Нет, он не сомневался в том, что глава безопасности станет его подозревать в шпионской деятельности, к примеру – служба такая. Но и не верить ответам не станет – убедился на Совете, что собеседник не пытается лгать или выкручиваться. Потому разговор шёл в спокойном режиме. И основной темой Рамез обозначил возможные неприятности для императора со стороны недовольных подданных – а когда их не было? – при открывшихся свойствах скрипов.

– Из того, что ты приоткрыл в скрипах, для нас, конечно, важным становится запись и воспроизведение событий. Честно говоря, не знаю, как поступать: с одной стороны, явно полезная вещь для судопроизводства, расследования преступлений, с другой – личная защищённость тиранов. Кто это согласится на публичный просмотр отрывков собственной жизни?

– Тут, знаешь ли, стоило бы определить приоритеты между личными, сословными и государственными интересами. Тиран тираном, но подчиняться законам он обязан, не так ли? Потому необходимо некоторые нормы в отношении тиранов пересмотреть. В официальном порядке, разумеется. Например…

Разговор, действительно, оказался познавательным и полезным для обеих сторон. В частности, Артём ещё раз получил предупреждение об обязательных попытках со стороны завистников его дискредитировать. Ещё и предложение незаметного пригляда со стороны безопасников. Отказываться не стал, поскольку понимал, что «пригляд» – он не только и столько ради его защиты, сколько обычное наблюдение за поведением и контактами.

– Но одно, нет, даже два условия для такой заботы я обозначу, если позволишь, господин Рамез. Наблюдатели при всей их незаметности по должности люди любознательные, им непременно нужно знать о тех, с кем я буду общаться, особенно – часто. Так просил бы мой отряд «Подкова» не беспокоить вопросами обо мне и о них самих, отвечать никто из них не станет, а ваши люди подозрения вызовут. Второе же – я должен знать тех, кто меня… охраняет, даже если и не сумею их увидеть. Причина проста: кто гарантирует, что наряду с вашей службой меня не станет тайно сопровождать кто-то ещё?

– Принимается. Да вот познакомьтесь, наконец, а то и забыл тебе представить своего заместителя. Господин Хармин. Он и назначен обе6спечивать твою безопасность.

С одного из кресел, стоящего чуть в стороне у стены, приподнялся и сделал полупоклон молодой человек, ровесник Артёма, может, чуть старше. Не тиран, одарённый – даже странно, что получил такую должность в таком возрасте и без скрипа. Но странность слегка подвинулась, лишь Артём уяснил, что Хармин обладает даром «правдиста» – для бесед с клиентами службы безопасности самое то.

– Хармин, ты подожди советника после его выхода от канцлера, думаю, вам необходимо познакомиться поближе, – Ремез подождал, пока за заместителем закрылась дверь. – Вот не могу понять, почему храмовая служба обрядов противится посвящению Хармина, отличный работник, хоть и неблагородного происхождения, имеет сильный и крайне редкий дар – других таких даже я при своей должности не встречал. Ты понял, на что он способен?

– Понял, – кивнул Артём. – И не вижу особого секрета в поведении церковников. Как раз способность у него такая, что служба обрядов опасается… Продолжить?

– М-да, действительно. Как-то и не приходила в голову такая мысль. Ладно, подумаем, как это исправить. Вернёмся к основной теме. Ты уверен, советник, в том, что обозначенные тобой свойства скрипов – это всё, на что они способны? – спросил Рамез, когда упомянутый канцлером полдень уже близился.

– В том до конца уверенным быть невозможно, – признал Артём. – Природа вообще непознаваема до конца, тем более – природа магическая. Может, те же церковники больше знают, раз так разволновались…

– Очень может быть. Но пока у нас нет законных способов спрашивать ту службу обрядов с пристрастием – там как раз одни тираны. Но успеем, думаю. Я сейчас о конкретном факте. Твои действия на Рании меня не очень волнуют, хоть и интересно. А вот миссия тирана Замиры в ипостаси пленницы Дартении несколько тревожит. Она ведь пользовалась собственным скрипом, но с весьма опасной способностью, то есть, как ты говоришь, амулет мог и может как временно укреплять материалы и здоровье, так и разрушать их. Это природное свойство скрипов или привнесённое тиранами Дартении? И ты каким-то образом ему противодействовал?

– Нет, не противодействовал, а убирал последствия. Порой опаздывал. И свойство это именно привнесённое. Об этом, конечно, лучше тирана Замиру спрашивать, я-то лишь предположить могу, что в защитную функцию скрипа входит и целительская составляющая. Вот в неё тиранами, видимо, добавлялись сигналы на разрушение. Наверно.

– Звучит весьма правдоподобно, – задумался Рамез. – И такую способность следует засекретить на государственном уровне. С тираном Замирой побеседую в обязательном порядке…

«А ведь это вариант – сделать так, чтобы Замира стала сама больше всех заинтересована в сохранении и защите собственных секретов. И её, кстати, этот вариант вполне защитит – не совсем, но…» – с такой мыслью Артём отправился на встречу с канцлером. А тот, к удивлению советника, встретил его тем же предложением, чуть не так оформленным.

– Знаешь, советник, о чём я подумал, в числе прочего, после нашей последней встречи? О тиране, который мог бы заняться, как ты говоришь, исследовательской работой. Кажется, для того сейчас, как никто более, подходит ваша нанимательница Замира. Как ты на это смотришь – думаю, что за последнее довольно длительное время ты узнал её лучше даже, чем мой помощник тиран Гильтом.

– Положительно смотрю, – усмехнулся Артём. – Как ни странно, но именно о ней мы завершили разговор с тираном Рамезом. Уже определилась и первая тема для её деятельности.

– Вот и прекрасно. В ближайшее время создадим специальный департамент, пусть в нём пока будет лишь руководитель, набрать сотрудников – уже её задача. И да, могу порадовать. Пока вы беседовали с Рамезом, генерал Кайшин ухватил меня, казначея, добился срочной аудиенции у императора… Ты теперь богач, советник. Цена за амулеты, утверждённая его величеством, позволяет купить с десяток таких особняков, каким сейчас владеешь.

– Благодарю, господин канцлер, золото лишним не бывает. Лишь уточню, что не десяток особняков, а два десятка. Тиран Рамез тоже, знаешь ли, печётся о своих сотрудниках.

Заместитель Рамеза Хармин ожидал его в приёмной. Человеком он с первого взгляда показался простым, открытым, с поправкой на место службы, коммуникабельным. Тут же предложил познакомиться поближе по причине одинакового возраста, отсутствия у обоих скрипов и конкуренции в работе.

– Сейчас я тебя познакомлю с шестёркой наших тайных бойцов – они и будут рядом с тобой постоянно. А потом предлагаю показать столицу, ты ведь, как понимаю, мало чего видел?

– Ничего не видел, кроме особняка Замиры, своего жилья и клочка дворцового комплекса, – признался Артём. – И, если честно, то мне этого пока достаточно. Как скромному человеку. Как советнику – пригодится и большее.

– Даже как человеку пригодится, – рассмеявшись, заверил Хармин. – Особенно скромному. Если не собираешься идти по пути отшельников и умерщвлять свою немалую здоровую плоть – получилось ведь вымахать на голову выше немаленького меня!

Двумя словами убедил – надо же! Бойцов-наблюдателей Хармин успел подобрать и проинструктировать во время короткой беседы Артёма с канцлером, потому они уже ждали в кабинете заместителя на первом этаже. Представил коротко каждого, договорились о сигналах опасности, если таковая появится, и других. Отправились знакомиться со столицей на своём четвероногом транспорте. Официальную охрану брать не стали – Хармин сообщил, что столица в светлое время суток спокойна, а ночные короли основных лиц императорских служб знают назубок – неприятности крайнего толка никому не нужны. Случайные опасные встречи, разумеется, возможны, особенно, если бродить ночью в одиночку, но кому и зачем это нужно – бродить? Даже одинокие тираны настолько с ума не сходят. К слову, если уж «гид» упомянул о тиранах, Артём не скрыл от него свою догадку, которую высказал Рамезу.

– Вот ведь храмово отродье! – опешил Хармин. – Кто бы мог подумать! Разве что после приговора суда таким мыслям время пришло. Впрочем, отсутствие скрипа меня не особо напрягает: должность, как ни странно, спокойная – думаешь, тиран Рамез отправляет меня преступников ловить? Нет, спрашивать их – намного полезней. Особнячок у меня имеется, в высший свет вхож – мало кто позволяет себе косые взгляды, кроме показного безразличия, никаких нападок. Тебе хуже придётся – зависть дело непредсказуемое. Кто меня на моём месте заменит? А тебя, считают, каждый может, потому как контроль за переселением – это самое понятное в твоей должности. И хлебное.

– И чего вы все меня предостерегать взялись, а? Все об одном и том же. Словно меня за каждым углом обиженные поджидают с готовыми к атаке мечами, луками и скрипами!

– Ты бы не удивлялся так расслабленно, местные нравы тебе неизвестны. Нет, не за каждым углом опасность, я даже не говорю о разных шепотках на ушко императору. А вот на каждом официальном приёме во дворце, где ты обязан присутствовать, подставы будут непременно. И до скрипов бы дело дошло, будь ты сам тираном. А так – вызывать тебя тираны права не имеют…

– А я?

– Что ты? Вызывать тиранов, что ли? Право-то есть, но так и разум должен быть в наличии! Сейчас он вроде имеется… Если не ошибаюсь.

Так вот они и беседовали, пока осматривали улицы, парки, торговые площади, нашли даже пару театров и один музей. Показывал Хармин и увеселительные заведения для разных слоёв населения: от элитных салонов и арен для представлений и сражений тиранов и бездарей до всякого рода балаганов и борделей. И продолжили разговор в уютном кабачке на одной из центральных улиц.

– …перевёз родителей и сестру в выделенный мне особняк – не так уж и шикарно, зато свободно по сравнению с прошлым жильём, – рассказывал чуть захмелевший Хармин, обнаружив внимательного слушателя. – Нет, у меня дар не родовой и не семейный, как-то я на особицу получился. Родители с сестрой, старшей сестрой, определяют с точностью до десятилетия дату изготовления любых предметов – от давности не зависит. Потому их приглашают на разного пошиба аукционы антиквариата и древностей, на оценку картин, скульптур и прочего во время купли-продажи. Деньги-то хорошие платят, так редко это случается. Покупателям-то оценка нужна, а продавцам это порой очень невыгодно. А так они занимаются книжной торговлей, держат маленькую лавку, книги там, всякая канцелярская мелочь. Не очень востребованный товар, да и с поставщиками проблемы возникали, пока я не пристроился к тирану Рамезу. Почему покупателей нету – есть любители книг разного жанра, всё больше любовные романы в ход идут. А так – и другое имеется.

– Это крайне интересно, – оживился Артём. – Надо бы как-нибудь заглянуть в вашу лавку. Если там есть что-то по истории, географии, законотворчеству.

– Серьёзно, что ли, интересуешься такими вещами? – удивился собеседник. – Ты, оказывается, тоже редкое явление. Из ряда древностей. Так в чём вопрос, поехали прямо сейчас, приглашаю. Родители наверняка окажутся в радостном недоумении.

Артём ещё на корабле поинтересовался у Замиры, отчего это у неё только имя в ходу, как у тех же Ива с Эдгаром. Как разбираться, если многочисленные тёзки найдутся? Есть род, оказывается, под его названием и живут семьи – в повседневной жизни родовое имя используется редко, в основном – в каких-то официальных разговорах и документах. Привыкли именами обходиться, разве что титулы, ранги, должности, звания добавляются. Сама Замира – из рода Фелистов. «Замира Фелиста» получается. Больше ни о ком в таком ключе Артём пока не узнал.

Но родители Хармина при знакомстве не преминули воспользоваться родовым именем.

– Рамиль и Симо из рода Карибов, – представил себя и супругу глава семейства, очень пожилой седой мужчина. – Есть ещё дочь Наурета, старшая сестра вот этого отщепенца. А как его называть, если род веками пользуется одним даром, даром весьма достойным, а сыну он не достался – не успел на свет появиться, как прогневал Владыку.

– Это как посмотреть, – улыбнулся Артём. – Может, наоборот, к родовым способностям добавился подарок, его, главное, использовать с толком.

– Тут не поспоришь, – согласилась Симо, незаметно толкая мужа. – Одно вот это жильё немало стоит, да и покупателей и заказчиков появилось больше. Позволь пригласить тебя к семейному ужину, там и поговорим, да и Наурета вот-вот явится.

И поговорили, и даже поспорили по поводу правдивости летописей – это в принципе, что Артём читал-то? Но Рамиль согласился, что, если летописцы начинают описывать события с точки зрения правителей, получается… Не очень правдиво получается. Наурета, оказавшаяся высокой красивой шатенкой, в разговоре не принимала участия, порой лишь с любопытством взглядывая на нового знакомого брата, невесть как ставшего советником самого канцлера. После ужина хозяева уступили просьбе Артёма и провели его в лавку, где тот, внимательно осмотревшись, тут же закупил десятка два старинных манускриптов – в основном историко-географического характера. Может, найдутся чьи-нибудь теории с аргументами, мысли и домыслы по поводу перемещения Гамбита на Кренос. Как позже оказалось, напрасно надеялся… Домыслы не в счёт.

На другой день после посещения канцлера и службы безопасности ошалевшая и растерянная Замира примчалась в особняк к Артёму и потребовала объяснений. Типа, ясно, что тиран Рамез хотел услышать подробности о её задании от дартенцев, способах его выполнения, условиях побега, но всё равно главным для него было действие скрипа. Остались ли, например, у амулета способности укреплять и разрушать. А если да, то что тиран Замира планирует укреплять и кого разрушать. Ах, не планирует? Тогда где гарантия, что не запланирует этих действий в скором будущем и не использует ли свой скрип при ссорах и конфликтах. Эти вопросы понятны, как и честный ответ, что никаких гарантий она дать не может и не собирается их давать – каждый вправе иметь личную страховку на случай опасности. Единственное, что тиран Замира может обещать, так не передавать этого секрета кому бы то ни было. Обещания тирана в своей среде – это что-то вроде клятвы, которую не нарушишь без урона для чести, кем бы ты по жизни и по натуре не был. А то и без серьёзного вреда здоровью. Потому Рамезу ничего не оставалось, как сделать удовлетворённый вид и отправить Замиру к канцлеру. По поводу разговора с Рамезом у Замиры к Артёму никаких претензий не было – к тому, что с ней в Дартении и на Рании случилось, советник отношения не имеет. Зато имеет наверняка к предложению канцлера, потому что тут произошла непонятность для разума Замиры, которую канцлер развеивал с большим трудом. И не до конца у него это получилась, потому что он занервничал и отправил её за разъяснениями именно к нему, советнику Артёму. И для чего такой новый департамент с расплывчатыми функциями, и почему именно она – это лишь самые первые вопросы, начавшиеся после полудня, и хватило их на целый вечер. Может, и на ночь осталось бы, но тиран Замира после прибытия на родную землю по каким-то своим причинам фактически потеряла к Артёму специальный женский интерес. Уж что так на неё повлияло или это её внутренние установки, Артём не докапывался, то есть и не спрашивал, и виду не подавал, что его это поведение задевает. Потому что устраивало, а делать ненатуральный огорчённый вид – к чему? Договорились на другой день встретиться на месте её новой службы, там в официальной деловой обстановке и разобраться окончательно, что к чему.

Канцлер Лестон, как и многочисленные его предшественники, занимал отдельное крыло на третьем этаже «рабочего» здания огромного дворцового комплекса. Другое крыло, по размеру огромней, всеми тремя этажами служило рабочей обстановкой императору Нуру Мирному. Выше всех – рабочий кабинет Нура, помещения его помощников, советников, личной охраны и прочих приближённых. Второй этаж – Малый зал приёмов, так называемый «парадный», парадная же трапезная, зал Императорского Совета, помещения для службы охраны дворца. А весь первый этаж отдан под Большой зал приёмов. Отдельные департаменты, которые всегда должны оказываться «под рукой» канцлера, типа «министерства» Двора, службы имперской безопасности, департаментов внешних сношений и по связам с церковью, судебных дел, связанных с тиранами, находились в «крыле» канцлера. Остальные – меньшей значимости, располагались в деловой части столицы. Собственно, и те, кто по необходимости или «по привилегиям» работал в императорском комплексе, мог имеет свои службы в городе. Скажем, тем же безопасникам, в соответствии со спецификой деятельности и контингентом «клиентов» объективно нужны собственные рабочие объекты в городе, и не только в столице. Здания комплекса, как и это рабочее, с веками перестраивались, реконструировались под желания, прихоти и даже архитектурные пристрастия первого лица государства, расширялись объемы работы и увеличивалось количество служащих и бездельников, придворных, фаворитов и фавориток… К настоящему моменту подведомственные канцлеру помещения забиты под завязку, где-то на середине находились работы по строительству пристройки, которая предполагала быть чуть не вдвое больше основного здания. Её бы и раньше выстроили, так тот же министр Двора потребовал столько разного рода украшательств и торжественных декораций, что Лестон за голову хватался и обещал министру, что устроит там тюрьму и навечно его туда укатает…

Да и ладно, что за дело то того Артёму, разве что начались тихие скандалы, когда потребовался кабинет для департамента исследований магии и магических амулетов. И тут советник остался в стороне, а Замира сказала, что ей абсолютно всё равно. Может, и так, только тот же Рамез озадачился охраной секретности и кроме как абсолютно отдельного помещения для вновь созданной службы не видел. И помещения для охраны того помещения. Артём же мимоходом подлил масла в огонь, заметив, что работать Замире с её служащими придётся с разными новшествами, в том числе и с такими, которые при неосторожности и разгильдяйстве могут разнести в пыль весь дворцовый комплекс со столицей заодно. Видимо, именно с разгильдяйством отдельных тиранов Лестон и Рамез хорошо знакомы, потому как решили выделить тут Замире лишь персональный кабинетик, а всю новую службу спрятать в горах на северо-востоке от Авиона – там, куда не только трактов, но и дорог-то не имелось. Справедливо. И предусмотрительно. И ненакладно: это не пристройка к дворцу, а всего-то… Чуть не на ходу Артём набросал перечень необходимого: лаборатории, полигоны, защитные полосы и укрепления, бытовые зоны для исследователей, обслуги и четвероногого транспорта. Канцлер немедленно вызвал начальника департамента нового строительства и приказал за месяц выполнить госзаказ, предварительно согласовав с ним место расположения секретной базы.

К слову, о секретах. Вроде бы и суд над верхушкой церкви, и заседание императорского совета, с точки зрения здравого смысла, никак не предполагали распространения информации о том, что там происходило, обсуждалось, и чем завершилось. Но по отдельным репликам Замиры, да и того же канцлера, ясно, что большая часть жителей столицы извещена почти обо всём. Особенно это касалось благородного сословия. Как призналась Замира, и её мать, и две другие жены отца, и братья, и сёстры, кроме старшей, прямо-таки достали её вопросами. И советами. А канцлер напрямую потребовал образец минерала, который необходим горнорудному департаменту для организации поисков, типа чего скрывать – для дела необходимо! Времени с Совета прошло слишком мало, чтобы к Артёму кто-то «подъезжал», кроме упомянутых официальных лиц. Но в том, что такое время вскорости наступит, он ни капли не сомневался. Как и в том, что подъезды начнутся через Замиру. В последнем он ошибся.

Шевеления начались возле его кабинета, расположенного на этаже канцлера по соседству с апартаментами первого помощника. Из-за чего пришлось переехать личному порученцу Гильтома господину Наренету. Он не был тираном, но владел даром острого слуха – мог, если хотел, слышать шёпот на расстоянии до сотни метров. Через любые стены и иные препятствия. Человек молодой, не старше тридцати, честолюбивый, мужественно выглядящий красавец и мечтающий о скрипе. И ему это явно светило – прозрачные намёки на то делала старшая дочь начальника Вальтина, с которой изредка встречались при посещении ею отца и на паре-тройке праздничных расширенных императорских приёмов. Может, и ещё где – посещением дочерями разнообразных салонов Гильтом не интересовался. Заинтересовалась перспективным парнем Вальтина, чего скрывать. Или его даром, кто знает. Но порекомендовать его к посвящению перед храмовой службой обрядов обещала.

А тут нате – посыпалось, как из худого решета: храмовники дискредитированы, с новыми Вальтина когда-то ещё контакты наладит, тиранство Наренета отодвинулось. Возможное устройство личной жизни – тоже, хотя вроде отношение самой Вальтины к парню не поменялось, даже наоборот, как бы чуть не извинялась за внезапное препятствие. И новый советник – здрасьте, явился не запылился! Хоть Наренет при вступлении в должность и давал клятву не прослушивать ведомство канцлера, но кто бы на его месте не рискнул иногда всегда узнавать, о чём ведутся речи в помещениях начальства и коллег. Да и риска-то никакого на деле – кто это может понять, что он к чему-то прислушивается? Вот использовать полученную информацию крайне остерегался: за такие шутки можно лишиться не только должности, но и драгоценных ушей вместе головой – он не тиран, трепетного отношения к своей особе не заслуживает. Но то, что он, оказывается, не заслуживает и находиться рядом с начальником – такого не ожидал и обиделся. Не на начальника, конечно, а на вселенца в его кабинет – такой удобный. И ничего, что новое место находилось в уголке коридора на том же этаже – слышно по-прежнему отлично, но «отдаление» больно отдалось в надуманном привычном уровне престижа – так и виделись вокруг ехидные насмешливые и издевательские взгляды, так и слышались смакования его позора. Это уж он точно возомнил: все в огромном здании до последнего истопника давно знали, что вслух произносить даже имя порученца не стоит. Разве что для восторженного восхваления его достоинств. Никого и ничего не следовало обсуждать.

К своему удивлению и некоторой растерянности в первый же день работы нового советника Наренет обнаружил, что не слышит никого. Абсолютно! Нет, обычный слух не пропал, действовал, как и у всех, но дар будто отрезало. Испугавшись, что он пропал вовсе, порученец выскочил из здания – острый слух функционировал как обычно, можно по-прежнему насладиться достоверными сплетнями из окружающей среды. Лишь крыло канцлера безмолвствовало – ни звука, ни шёпота из-за его стен и окон. Вспомнил краткий пересказ событий на императорском совете от третьего помощника канцлера Леммена, порой пользовавшегося услугами Наренета – и по службе, и в наблюдениях за собственной супругой. Что-то там такое о свойствах скрипов в защите от прослушки. И тут этот гадский советник! Наверняка же он установил препятствия для слуха. Отомстить сразу за всё – это не обсуждается, но не стоит ли для начала наладить сотрудничество? Разумеется, выгодное порученцу. Да и компромат следует поискать или организовать.