Байки, рассказанные на кухне

© Роман Игнатов, 2024

ISBN 978-5-0060-8013-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сила искусства

Юрий Михайлович не мог долго заснуть. Он уже битый час ворочался с бока на бок. Электронные часы показывали полтретьего ночи. В конце концов, Юрий Михайлович бросил тщетную попытку заснуть и сел на край кровати. Он немного посидел, затем привычным движением сунул ноги в растоптанные тапочки, накинул халат, который висел на стуле, и шаркая, проследовал на кухню. Проходя мимо своего рабочего кабинета, он обратил внимание, что оттуда пробивается неяркий свет. «Странно», – подумал, Юрий Михайлович, – «я вроде бы, выключил ноутбук». Хмыкнув, он открыл дверь кабинета. Ноутбук был действительно включён. Вот только за его рабочим столом, на его кресле, сидел незнакомый мужчина. Незнакомец сидел спиной к двери и Юрий Михайлович не мог толком его разглядеть. Засунув дрожащую руку в карман халата, он достал очки и водрузил их на нос. Стараясь сдержать волнение в голосе и придать ему больше громкости, Юрий Михайлович, как ему показалось, громко крикнул:

– Кто вы? И что вы делаете в моём кабинете?

Голос Юрия Михаловича предательски дрогнул. Кресло медленно повернулось и он наконец-то разглядел незнакомца. Перед ним сидел достаточно молодой человек. Ему на вид чуть больше двадцати лет. Он был коротко стрижен, в чёрной рубашке, и такого же цвета джинсах. Мужчина заулыбался, словно увидел старого друга.

– Ну наконец-то, – радостно воскликнул незнакомец. – а то я уже начал волноваться, что ты так ко мне и не зайдёшь.

– К вам? – не понял Юрий Михайлович, – Куда к вам?

– Ну к тебе в кабинет. – миролюбиво ответил молодой человек. – Пока что в твой кабинет. Кстати, весьма не плохой, и я бы даже сказал что уютный. Книгами вон все завалено. Мне нравится.

Молодой человек говорил миролюбиво и Юрий Михайлович начал успокаиваться. Внутренняя тревога, конечно, его не покинула, но мысли стали приходить в порядок. Прямой угрозы со стороны незнакомца он не чувствовал, но решил держаться с ним с осторожностью. Юрий Михайлович только сейчас вспомнил о такой вещи, как сигнализация. Быстро кинув взгляд на красную лампочку, он изрядно удивился. Лампочка сигнализации продолжала мирно мигать. Ещё одна странность. Как тогда же незнакомец проник к нему в дом? Надо было завести собаку, а не вестись на уговоры того молодого менеджера-проныры, который ему подсунул дрянь, а не сигнализацию, с горечью подумал Юрий Михайлович.

– Да, собака бы тебе не помешала, – сказал незнакомец, словно прочитал мысли Юрия Михайловича.

– Кто вы и что вам надо? Вы хотите меня ограбить? – спокойно спросил хозяин дома. – Так у меня мало денег, да и ценностей нет.

– А вот врать ты никогда не умел, – расхохотался незнакомец, – чтобы у знаменитого писателя Юрия Семецкого не было денег? Впрочем, я пришел к тебе не за деньгами, можешь не волноваться. Мне нужно кое-что более ценное.

Юрий Михайлович на удивление успокоился. Прошла внутренняя тревога, что его ограбят или что ещё хуже, украдут его рукописи. Этого Юрий Михайлович боялся больше всего на свете. В глубине души, он боялся кражи неопубликованных рукописей куда больше, чем собственной смерти. К своим семидесяти пяти годам он успел добиться довольно многого. Если кто и был знаменитым и самым уважаемым писателем, то это был он сам. Имя Юрия Семецкого знали не только любители фантастики, но и в школах. Его предпоследний роман «Жить вприпрыжку» даже ввели в школьную программу для старших классов. Но именно тогда, когда ему показалось, что он на старости лет достиг вершины не только писательском мастерстве, но и в жизни, всё сразу как-то разом потускнело. Его больше не охватывал азарт охотника, выслеживающему свою добычу, когда он открывал новый документ на компьютере, чтобы написать первые буквы будущего роман. Ему было стыдно признаться, но уже несколько лет у него не было женщины, и так было даже лучше. Юрий Михайлович прекрасно понимал, и иногда чисто физически ощущал свой конец. Он всё ещё в него не верил, да и не хотел верить, и старался его как можно дальше оттянуть. Около пяти лет назад он записался на новомодный фитнес, и регулярно ходил туда. Вначале он хотел устроить небольшой спортзал у себя в доме, благо дело возможности для этого были, но в конце концов решил, что будет ходить в самый обычный зал, так сказать быть ближе к своим читателям. Ему даже нравилось находиться среди молодых и спортивных людей. Он словно пропитывался их энергией, их задором, и домой возвращался в приподнятом настроении. Вот только в последние месяцы всё это как-то незаметно исчезло. И вот сегодня у него в кабинете сидит незнакомый молодой человек.

– Что вам нужно? – спокойно спросил незнакомца Юрий Михайлович.

– Твоя жизнь. – также спокойно ему ответил ему незнакомец, не переставая при этом улыбаться.

– Убьёте? – удивился Юрий Михайлович. – Странно. Вы сказали, что вам не нужны мои деньги и ценности. И хотя я в этом сильно сомневаюсь, но ладно, допустим, что это так. Значит у вас ко мне личная причина. Позвольте узнать, что же я такого вам сделал, что вы решили меня убить?

– О, – ответил молодой человек. – На самом деле, всё просто. Ты мне дал жизнь и теперь, чтобы мне остаться в мире живых, я должен убить тебя, моего создателя. Можно сказать, что сын должен убить своего отца, – и молодой человек громко засмеялся.

– Ничего не понял. – непонимающе сказал Юрий Михайлович. – Какой я вам отец? Хватит нести глупости. Прошу покинуть мой дом или я вызову полицию!

– Вы, знаменитый на весь мир писатель, Юрий Семецкий – мой создатель. – уже спокойно ответил молодой человек. – Неужто ты меня не узнал отец?

И не дожидаясь ответа, продолжил:

– Я Карл, – сказал молодой человек. – а ты ведь даже мне фамилии не дал. Хотя, мне нравится твоя. Да и ты мне не чужой. Так, что буду Семецким.

Юрий Михайлович уставился на молодого человека. Только сейчас ему показалось, что его лицо ему очень хорошо знакомо. Высокий лоб, тонкие губы, шрам на левой щеке и ярко голубые глаза.

– Карл? – всё ещё не веря спросил Юрий Михайлович. – Но как? Ты же литературный персонаж, выдумка!

– Ну, – спокойно ответил Карл, – можешь считать себя великим творцом. Я правда не шучу. Ты достиг совершенства и оживил меня. Честно говоря, я и сам не знаю как стал живым, но мне это определённо нравится.

– И давно ты живой?

– Около двух недель.

– А почему я тебя не видел?

– Ну до сегодняшнего дня, т.е. ночи, я не всё время мог быть в твоём мире. Только короткими периодами. А потом я понял, чтобы остаться у вас, я должен занять твоё место, т.е. убить своего создателя. Ведь ты хотел меня убить своей последней книги, не так ли?

Юрий Михайлович виновато опустил глаза. Он действительно планировал убить своего главного героя. Карл был им придуман ещё в юношестве, когда он только учился писать рассказы. С тех пор, вот уже на протяжении почти шестидесяти лет, Карл всегда был рядом с ним, в его книгах. Карл был тайным звёздным агентом, который с успехом решал все задачи, покорял женщин и был любимцем старушек. Юрий Михайлович наделил своего героя почти бессмертием. В него стреляли, взрывали, травили, и каждый раз Карл выходил победителем. И вот теперь Карл сидит перед ним, в его кабинете, на его кресле, и абсолютно живой. Юрий Михайлович уже не сомневался, что это его Карл. Каким-то непонятным чувством, он знал, что это так.

– И как же ты собираешься меня убить? – спросил Юрий Михайлович.

– С помощью этого пистолета. – ответил Карл и вынул из кармана джинс небольшой пистолет.

– Рюгер ЛСП?

Карл молча кивнул головой. Именно с этим пистолетом и всегда ходил герой его книг. Карл молча поднял пистолет и выстрелил. Юрий Михайлович Семецкий тихо завалился навзничь и затих. Самый знаменитый писатель, творец достигший вершины мастерства, был убит своим созданием. Карл повернулся на компьютерном кресле и нажал на кнопку «DELETE». Последний роман Юрия Семецкого был безвозвратно удалён. Карл не спеша поднялся, оглядел комнату и вышел в коридор. Открыв входную дверь, он немного постоял на пороге и уверенно сделал шаг. Карл был спокоен. Впереди его ждала новая и долгая жизнь, ведь теперь его не мог убить его Создатель. Он стал бессмертным, как и хотел.

Лифт

Это был очень старый дом. Его красные кирпичные стены были покрыты густой листвой словно одеялом, которое осталось сохранить последнее тепло его стен. Крыша покрыта мхом и выглядела так, словно это седой чуб старого-престарого старика. И всё же, этот дом был живее всех живых. Он жил, уже так долго, что все ждали его смерти, но он был пока ещё жив. Дом много раз видел жизнь и смерть, но не это было главной его особенностью и загадкой. В нём был лифт.

Казалось бы, причём здесь лифт, подумает обычный прохожий. Ну поставили в старый двухэтажный дом лифт. Эка невидаль! Мало ли что могло взбрести в голову безумному архитектору. Так кажется на первый взгляд. Нашу жизнь давно окутали эти повозки в небо, и мы уже так привыкли к ним, что даже не представляем, как мы раньше-то жили без них? И если мы живём на четвёртом этаже, то каждое утро и каждый вечер, мы будем ждать лифт, чтобы совершить короткую поездку между этажами и даже не задумываемся ни на миг, что мы не просто едем в механической повозке, у которой нет возницы, а совершаем путешествием между мирами. Да-да, именно между мирами! Эта безумная мысль возникла в моей голове словно молния и уже не отпускала ни на минуту. Вот посудите сами. Каждая квартира на этаже, это отдельный мир, со своими жителями, со своими законами, и конечно же, историями, куда же без них. И эта бездушная повозка, как это не покажется удивительным, лишает нас возможности узнать этот мир поближе. Вы встали рано утром, выпили горячую чашку кофе или чая, быстро проглотили бутерброд с колбасой и бегом выскакиваете в коридор, и перед вами возникает выбор: лифт или лестница. И вы выбираете лифт. Через несколько секунд, громыхая и скрежеща на весь дом, сообщая всем жителям, что вы вышли из своей уютной раковины, он наконец подъезжает на ваш этаж. Медленно, словно оставляя вам последний шанс, чтобы можно было успеть поменять решение, лифт открывает свои двери и вы входите в него. И всё, двери закрываются. Начинается движение. Вдруг лифт останавливается и в него медленно, словно грузовик, везущий тяжёлый и особо ценный груз, вваливается Нина Петровна. Ей уже за пятьдесят и вся её жизнь посвящена тому, чтобы нянчить малолетних внуков старшего сына и наконец-то женить беспутного младшего. И у неё есть тайна. Когда она была ещё молоденькой девчонкой, то она очень любила писать стихи. Ей даже сейчас приходят строчки про лето в Париже или дождь на реке Ориноко, где она не была никогда и никогда уже не будет. Нина Петровна с грустью и с некоторой злостью отгоняет от себя их, словно какую-то заразу и бежит бегом на работу, чтобы вечером успеть забрать внуков из сада, вернуться домой, приготовить ужин осточертевшему мужу и немного поворчать на младшенького, который когда-то подавал большие надежды в музыкальной школе и мог стать композитором. Увы, но всего этого мы не узнаем, так повозка между мирами едет всего несколько десятков секунд. И всё, что вы можете успеть, так это выполнить ежедневный утренний ритуал и сказать бездушно «здравствуйте». И мы никогда не узнаем, о чём мечтает Нина Петровна. И вот однажды, вы останавливаетесь и не заходите в лифт, а долго смотрите на отрытые двери. Лифт, словно разочаровавшись в вас, с лязгом закрывает двери и уезжает. Вы медленно развернувшись идёте лестницу. Самое страшное, что вы понимаете, что больше никогда уже не поедете на этом лифте. Он больше вам не интересен, скучен и он вас обманул. Он не привёз вас в другой мир. Эта мысль приходит так внезапно, словно быстрый укол в безымянный палец в больнице. Когда вы ещё не успели испугаться укола, а уже всё прошло и ваша бесценейшая кровь в пробирке. Так и это, вы ещё не понимаете, что случилось, но вам нужен другой лифт. И даже не лифт, а повозка между мирами.

Так произошло и со мной. Я стал как безумный искать эту, как мне поначалу казалось, мифическую повозку. Заходил в различные дома и нажимал на кнопку вызова повозки между мирами. Дребезжа и грохоча подъезжал лифт и я, немного боясь, что на самом деле окажусь прав, и будет тот самый лифт, делал шаг. Выбирал наугад этаж и трясущимися руками нажимал кнопку. И ничего не происходило. Нет, происходило. Конечно, лифт приезжал на выбранный этаж. Вот только он не был моей настоящей целью. И когда я уже почти забросил своё занятие и твёрдо решил, что это будет последний лифт, произошло то, к чему не был готов.

Это была обычная семнадцатиэтажка, коих в последние годы построили немало. Помнится, что я выбрал последний этаж и хотел уже нажать кнопку, как в лифт вошла Нина Петровна. Я не знал, как зовут, эту тётку, но точно знал, что она та самая Нина Петровна. Уж не знаю почему так решил, но эта мысль пришла мне в голову, но я знал, что это правда. Нина Петровна нажала на шестнадцатый этаж и лифт, дребезжа и грохоча тронулся. Мы ехали молча. Меня всё подмывало спросить, а не зовут ли её случайно Нина Петровна, но так и не решился. И когда лифт доехал до шестнадцатого этажа и его двери распахнулись, Нина Петровна, вдруг, взглянула на меня и сказала:

– Зря ты болтаешься по этим лифтам. – промолвила она удивительно мелодичным голосом. – В них нет души, да и не приведут они тебя к твоей цели. Ты ищи старый лифт в старом двухэтажном доме. Это и будет твоя повозка между мирами.

– А откуда, – только и успел я промолвить, но Нина Петровна меня перебила.

– Только тебе будет нужен ключ. Без ключа лифт не поедет. – сказала Нина Петровна и вышла из лифта.

Я хотел было выбежать вслед за ней, как двери лифта быстро закрылись, и он тронулся дальше. Поездка на один этаж мне показалась целой вечностью. Когда лифт наконец-то добрался до семнадцатого этажа и двери лифта открылись, я пулей вылетел из него, побежал вниз, чтобы успеть перехватить загадочную попутчицу и узнать, откуда она всё знает. Я бежал быстро, перепрыгивая через три ступеньки. Если бы проводился чемпионат мира по прыжкам через ступеньки лестниц, то, наверное, в тот день я установил мировой рекорд. Когда же попал на шестнадцатый этаж, то Нины Петровны нигде не было. Я помялся несколько минут и огорчённый, спустился вниз пешком. Каждая ступенька, отдавала звонким колокольчиком, который своим звоном задавал всё новый вопрос: кто это была? Откуда она знает мои мысли про лифты? Может она умеет читать мысли? И так до бесконечности, пока ступеньки не кончились, и я наконец-то не вышел на улицу.

Приводил я свои мысли в порядок достаточно долго. Не могу сказать, что я какой-то там пьяница, хотя какой пьяница признается, что он пьяница, но пил я горькую, наверное, дня три. Потом, как ни странно, от огненной воды меня словно отрезало, и я понял, что надо делать: нужно найти ключ от лифта. Всего лишь то, найти ключ от лифта, который является повозкой среди миров. Казалось бы, что может быть проще? Первым я полез за информацией в интернет. Удивительное дело, но ничего про ключи от лифтов не нашёл. Нет, я, конечно, нашёл тысяча и один способ как ремонтировать с помощью различных ключей эти самые лифты, но это было всё не то. Но когда ты приходишь в отчаяние и тебе кажется, что выхода больше нет, то помощь приходит оттуда, откуда её совсем не ждёшь. С момента встречи с загадочной Ниной Петровной из моих грёз, а эта встреча мне казалась не иначе как сном, пришло уже почти полгода, и я хоть не оставлял попыток найти ключ, но уже прекрасно понимал, что без волшебного пинка, по-другому и не скажешь, мне не найти ответа на мои вопросы. Так и случилось. Всё произошло в канун нового года. Хм, говорят же, что всякая фигня происходит на новый год, вот и не верь после этого в приметы. А в приметы, да и во всякую волшебную фигню, я уже потихоньку верил. Тихо так верил, молча и, наверное, боязливо. Словно моя вера в волшебство способно его испугать, а проверять это ох как не хотелось. Так вот, когда мои мысли были все поглощены покупками продуктов в немыслимых количествах, будто я собирался последний раз обожраться на новый год и потом с чистой душой помереть, внезапно услышал странный разговор. В тот момент я стоял в огромной очереди в кассу и с вялым интересом рассматривал тележки моих соседей. Шампанское, икра, колбасы, водка… В общем ничего интересного. Да и разговоры были такие же скучные: кто куда пойдёт, кто из родственников придёт в гости, и чем заниматься все эти новогодние каникулы. Но внезапно, слово назойливый писк комара, от которого просто так не отмахнёшься, до меня стали доноситься обрывки фраз.

– Так ключ может быть абсолютно любым? – спросил молодой мужской голос.

– Да. – спокойно ответил женский голос. – Главное, чтобы он…

Что главное, я не расслышал. Тем временем, женский голос продолжал что-то говорить. Я постарался посмотреть, кто же это говорит, но из-за толпы мне ничего не было видно. Я было попытался протиснуться вперёд, но сразу услышал возмущённые возгласы соседей по очереди. В конце концов бросив все попытки пробраться поближе и разглядеть, кто же это ведёт разговоры про ключи, стал более внимательно прислушиваться. Тем временем женский голос продолжал объяснять.

– Ты сразу поймёшь, что это именно твой ключ. – спокойно говорила неизвестная. – У всех это происходит по-разному. Кто-то ощущает тепло ключа, кто-то видит его сияние, а кто-то просто понимает, что это он.

– А где мне его найти? – спросил молодой голос.

В этот момент я весь напрягся. Не знаю почему, но мне показалось, что именно сейчас я услышу ответ на свой вопрос.

– А этого я тебе не скажу. – с лёгкой усмешкой сказал женский голос. – Да и если бы знала, всё равно не сказала, т.к. этот ключ будет только твоим. Ты пойми, ни я, никто либо другой не знает, как он выглядит, только ты сам это знаешь. Также мы не знаем, где он может быть, так как только ты можешь это знать. И когда ты это поймёшь, ты его получишь.

Дальше разговор стих. Очередь медленно продвигалась к кассе и когда я добрался до неё, то понятное дело никого не увидел. Да и если подумать, то мне показалось, что никто кроме меня этого разговора никто и не слышал. Самое интересное, что я получил ответ на свой вопрос: где мне найти ключ. Не важно где, хоть в интернет-магазине, главное – я сам пойму, что это он.

После этого странного разговора прошла зима и весна, незаметно пролетело лето и наступила осень, а ключа у меня до сих пор не было. Наступила осень и пришло время дождей. Я прекрасно запомнил то дождливое утро, когда по неизвестным причинам решил выбраться на местный рынок. У моей электрической плите сгорел нагревательный элемент или как его ещё зовут в народе – блин, и я решил купить новый. Для этого я и отправился на местный рынок, где можно было найти такие блины и причём намного дешевле. Бродя между рядами я и увидел этого старика, как мне показалось на первый взгляд, но приглядевшись повнимательнее понял, что не могу определить его возраст. Его голова была сплошь бела, а лицо покрыто глубокими морщинами. Но глаза… Эти голубые глаза ярко горели. Это были глаза юноши, который только начинал познавать этот безумный мир. Старик был одет в джинсовый костюм, который был популярен лет двадцать назад, сейчас же он выглядел на нём довольно нелепо, словно снег в июле. На прилавке у него был разный хлам, различные краны, прокладки непонятного назначения. Была и у него и цель моего визита – нагревательные блины для моей многострадальной электрической плитки. И среди этого всего многообразия лежал ключ. Он был старым, очень старым. Я долго смотрел на ключ и не мог ответит от него взгляд.

– Что, ключом интересуетесь молодой человек. – вывел меня из оцепенения старик.

– Угу. – только и смог я промычать.

– А и сам не знаю от чего он. – словно прочитав мои мысли, промолвил старик. – Вроде им открывали двери лифтов, знаете, старых таких, которые были ещё с решётками.

Это был не просто знак, это был значище! Огромный такой знак. Это был мой ключ.

– И за сколько продаёте его? – спросил я старика.

В тот момент я был готов отдать за ключ все что угодно. Продать свою однушку, машину, одним словом все, и даже душу. Вот только моё барахло и душа не была нужна старику.

– А давай сколько не жалко и он твой. – молвил старик.

Я залез в карманы своей куртки и выгреб все что у меня было. Вышло где-то около 1567 рублей.

– Вот, держи. – протянул я старику деньги. В тот момент я забыл, что собирался купить блин на плиту. Я забыл абсолютно всё. Мне был нужен он, мой ключ.

Старик молча взял все мои деньги и протянул мне ключ. Я осторожно взял его. Он был тёплый. Это было удивительно, ведь на улице было довольно прохладно и моросил мелкий дождик, но ключ был тёплым, несмотря ни на что.

– Пусть он поможет открыть твою повозку. – сказал старик и подмигнул.

Я только смог пробурчать вроде нечто похожее на спасибо и ещё не веря своему счастью пошёл прочь, словно боясь, что старик потребует ключ назад. Когда я уже был на выходе из рынка, то до меня только дошли последние лова старика. Откуда он знал про повозку? Я бросился назад, надеясь получить разъяснения у старика, но его уже не было. Чтобы найти загадочного старика, мне пришлось четыре обежать весь рынок и интересоваться, куда делся старик в джинсовом костюме, но все только пожимали плечами и отвечали, что здесь никогда не было никакого старика. Ещё ода странность, которую я не мог объяснить, и которые с завидным постоянством стали появляться в моей жизни.

Следующим этапом было найти дом, но тут я был спокоен. С самого раннего детства я знал этот дом. Этот дом находился в соседнем дворе. Меня он всегда притягивал и в тоже время пугал. Я не мог тогда, да и не могу сейчас объяснить, чем же этот дом мне казался особенным, но одно знал точно: как только войду туда, моя жизнь изменится навсегда и бесповоротно. Честно говоря, у меня не было даже представления, если там лифт, но почему-то был уверен, что есть. И вот сейчас у меня в руках ключ и есть на примете потенциальный дом, что же мн ещё нужно? Все мои многочисленные поиски, скорее всего подошли к концу. И тут возникла делема: с одной стороны, меня распирало любопытство, а с другой – сковывал страх, холодный, липкий, словно клейкая лента. В таком подвешенном состоянии я прожил неделю. Говорят, что перед тем как уйти, нужно закончить все свои дела в этом мире. Увы, но раскинув мозгами, я внезапно обнаружил, что, кроме родных, меня здесь ничего не держит. Все мои друзья быстро появляются и также быстро тихо исчезают, одним словом если я однажды не возьму трубку телефона, то через неделю, ну максимум через две, мой номер будет удалён из телефонной книжки. Родные погорюют немногим больше, но также постепенно решат, что их блудный сын наконец-то покинул отчий дом в поисках лучшей жизни. В общем, если и держал меня кто, то это я сам.

С этими мыслями я проснулся и твёрдо решил проверить этот дом. И вот я стою перед ним. Помявшись около минуты, решительно иду к подъезду. Рывком открываю дверь и вижу его – лифт. Нет, не лифт, а мою повозку между мирами. Она старая. Её решетчатая дверь загромождена детскими колясками и велосипедами. Я осторожно отодвигаю коляски и велосипеды, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить жильцов. Когда проход был очищен, я увидел его, замок. Это был огромный замок, которые вешали на склады и амбары. Его массивная дужка была словно страж, который не пускал воров в хранилище. Не спеша вынул ключ и вставил его в замок. Повернул ключ и… щёлк, замок открылся. Внутри лифта загорелся свет. Медленно раскрыв решётку, а затем двойные деревянные двери, я вошёл в лифт. Свет в лифте горел тускло, и лампочка постоянно мигала, норовя вот-вот перегореть. Три кнопки: первый этаж, второй и третий. Ну тут было как бы всё ясно. Я закрыл решётку, потом деревянные двери лифта и нажал на третий этаж. Лифт резко дёрнулся и грохоча пополз вверх. Эта минута мне показалась вечностью. Внезапно лифт остановился. Я осторожно открыл деревянные двери лифта. Это было что-то невообразимое. Лифт приехал прям на какую-то улицу. Там была ночь и виднелись огни города. Дул лёгкий ветер, и я ощутил запах моря. Тихо играла музыка. Я решительно открыл решётку, отделяющую меня от моего прошлого мира и сделал шаг навстречу новому миру. Моему миру.

Король гномов

Посвящение Филипу Дику.

Однажды я позвонил Извергу, и сказал: «Хочу перечитать книгу „Король гномов“, давай гони». Из множества достоинств Изверга, которые исчислялись десятками, если не сотнями, наличие обширной библиотеки было в их числе. Поэтому я не на секунду не сомневался, что оная книга у него точно есть. Тем более я прекрасно помнил, как её читал. Но как я уже говорил, хоть у Изверга было множество достоинств, но вот в данном случае он был бессилен.