Семён Павлинцев

Введение.

Эта история началась в годы, когда мы активно проходили период духовного формирования.

Мир перешёл в новую фазу развития, и мы наблюдали стремительный рост частоты вибраций Земли.

В 1987 году произошла смена магнитной решётки Земли. Для многих процесс остался незамеченным, так как проходил не за один день. Мы стали свидетелями запланированного вознесения Земли. До нас этого ещё никто и никогда не наблюдал.

Речь шла о частоте вибрации Земли, о резонансе Шумана, который в те годы будто сошёл с ума.

Испокон веков частота вибрации Земли была постоянной: 7,6-7,8 Герц.

А на стыке тысячелетий началось: в январе 2000 года частота Шумана резко подскочила вверх до 9,3 герц; в 2007 резонанс Земли составлял 9,80 герц; 2012 – 11,10 герц; 2013 год – 13,74 герц; 2014 – 16,5 герц.

За короткий промежуток времени частота Шумана возросла более чем в 2 раза и продолжала расти. На фоне того, что тысячи лет этот показатель стоял на месте – это казалось очень странным. В 2015 году это уже 30 герц, в 2017 – 36 герц.

В те годы учёные провели исследование и выявили, что человек, не повышающий свои вибрации, так или иначе обрекает себя на то, чтобы вскоре покинуть земной план.

Покинуть земной план, слова-то какие – просто сдохнуть.

Мы обнаружили, что спонтанные сбои и болезни (инфаркты, инсульты) возникают, если клеточная вибрация по частоте ниже, чем частота вибрации планеты.

Биофизики и квантовые биологи заговорили про управление эмоциональным состоянием человека.

И мы стали учиться смотреть на мир глазами любви, добра, благодарности.

Я пишу мы – говоря про тех немногих, кто готов был принять новые правила.

Каждая мысль, каждое слово, каждая эмоция имеет свою частоту вибрации чувств. Естественно, какое качество мыслей, слов и эмоций несёт в себе человек, такую энергетическую частоту вибрации он и представляет.

Нижайшие вибрации присутствуют в диапазоне от 0 и до 2,7 герц;

• низшие – свыше 2,7 и до 9,7 герц;

• низкие – свыше 9,7 и до 26 герц;

• высокие – свыше 26 и до 56 герц;

• высшие – свыше 56 и до 115 герц;

• высочайшие – свыше 115 и до 205 герц;

• свыше 205 герц – кристальные вибрации или вибрации новой, 6 расы на планете Земля.

Классификация вибраций чувств человека:

• горе – от 0,1 до 2 Гц;

• страх – 0,2-2,2 Гц;

• обида – 0,6-3,3 Гц;

• ярость – около 0,5 Гц;

• возмущение – 0,6-1,9 Гц;

• снобизм, гордыня – 0,8 Гц;

• раздражение – 0,9-3,8 Гц;

• гнев – 1,4 Гц;

• пренебрежение – 1,5 Гц;

• ощущение превосходства – 1,9 Гц;

• жалость – 3 Гц;

• гордость за то, что ты сделал – 3,1 Гц;

• благодарность (желание сказать спасибо) – 45 Гц;

• чувство привязанности, рациональная любовь, что называется, головой: то есть, когда человек понимает, что любовь это хорошее, светлое чувство и большая сила, но сердцем любить еще не получается, то вибрации – 50 Гц;

• великодушие – 95 Гц;

• ощущение единства с теми, кто рядом, – от 140 Гц;

• милосердие – от 150 Гц;

• искренняя, сердечная любовь, которую человек генерирует своим сердцем ко всем без исключения людям и всему живому (как, например, и любовь матери к ребенку) – от 150 герц и выше;

• любовь безусловная, принятая во Вселенной – от 205 герц и выше.

Минимальная вибрация, в которой нам тогда было благоприятно находиться, это 36 Гц.

Для многих было тяжело перестраиваться и жить по-новому, и они уходили.

Других мы учили, и они оставались. Мы начали с Благодарности (45 Гц).

Меня зовут Семён. Мне 117 лет. Я один из первых людей 6-ой расы – путешественник во времени.

История закрутилась во времена моей юности, когда я много пил, курил, принимал наркотики и куролесил. Свои труды над машиной времени и передатчиком материи я ещё и не начинал, а искусственный интеллект только-только начал появляться в моём двоичном коде.

И позвольте мне начать свой рассказ с молитвы о душевном покое.

Боже, дай мне разум и душевный покой

Принять то, что я не в силах изменить,

Мужество, изменить то, что могу,

И мудрость, отличить одно от другого,

Да исполнится воля твоя, а не моя!

Аминь.

Глава 1. Соловей.

Произошла эта история в 1985 году, в мои школьные годы – я тогда перешёл из нулевого класса в первый. Наша учительница – Случевская Галина Семёновна, решила провести урок природоведения на улице, в ботаническом саду.

Февраль месяц, на улице морозно. Мы с Галиной Семёновной неспешно переходим от одной информационной таблички к другой. Она рассказывает о деревьях и растениях, которые сейчас стоят без листьев, совсем голые… …и о том, что пройдёт совсем немного времени, и вся «ботаника» преобразится и окрасится в зелёные цвета.

Мы перешли к очередной берёзке, когда отряд снегирей спорхнул с дерева и «усвистел» подальше от громких «первоклашек».

– Да, ребята, птиц зимой намного меньше, чем летом, но очень скоро, когда мы вернёмся сюда весной, вы увидите, что пернатые будут сидеть на каждой веточке, весело разливаясь трелями, – объясняла нам учительница.

И тут я решил ей подыграть …

Нужно сказать, что я не понаслышке знал, как поют птицы. Каждое лето я проводил на даче, а там рядом лес. Общению со сверстниками я предпочитал общение с птицами и научился неплохо имитировать их пение…

И я засвистел. А так как стоял я в последнем ряду, у всех за спинами, то было сложно определить, откуда именно раздаётся соловьиная трель.

– Ой, ребята, – воскликнула Галина Семёновна и прямо всплеснула руками, – послушайте – это же соловей поёт. Ну надо же, как рано прилетел. Ещё зима, морозно. Видимо, эта птица чувствует скорое приближение весны. Послушайте, как звонка и красива его песня.

Мне стало приятно, что меня похвалили, точнее не меня, а соловья, но всё равно, и я засвистел ещё громче, чтобы всем было хорошо слышно.

Весь класс затих, и даже наши «двоечники» замолчали и стали слушать соловьиную трель. И тут Петька Ким вдруг поворачивается, он стоял прямо передо мной, и громко говорит: «Да это Павлинцев!». И весь класс, абсолютно весь, повернулся ко мне и стало как-то тяжело свистеть, словно мышцы лица задеревенели. Я замолчал.

Галина Семёновна посмотрела мне прямо в глаза и, сказав: «Семёша, ты меня очень сильно обидел». развернулась и пошла. Весь класс молча пошёл за ней, а мне стало очень стыдно.

Урок природоведения продолжался, но со мной никто не разговаривал, все отводили глаза. Было немного не по себе, но в душе я всё равно гордился тем, что весь класс с таким упоением слушал имитацию соловьиного пения.

– Ребята, – сказала повеселевшая Галина Семёновна, когда урок закончился, и мы вернулись в школу, – а сейчас давайте напишем небольшой диктант о зимней природе.

Писать было тяжело, потому что Катька Маркитанова, сидевшая со мной за одной партой, всё время отвлекала.

– Семёш, а где ты так научился свистеть? – спрашивала она и толкала меня в бок.

– Сём, круто у тебя получилось – толкнул меня сзади Петька Ким и засмеялся.

В классе то тут, то там раздавались смешки.

– Соловей ты наш, – захихикал Андрюха Попов.

– Ребята, будьте внимательны! – сказала Галина Семёновна, – на перемене вы сможете попросить Семёна Павлинцева устроить вам концерт художественного свиста, а сейчас я прошу вас не отвлекаться.

О диктанте я почти не думал, в красках представляя, как на переменке все будут меня слушать.

Урок быстро закончился, мы выбежали в коридор, ребята окружили меня, и я разлился соловьиной трелью. Всем очень понравилось!

После уроков Галина Семёновна попросила, чтобы завтра мы пришли нарядные, у нас намечалась фотосессия.

Класс! Я так люблю фотографироваться! А кто не любит? Все любят!

Утром я надел красивую, свежевыглаженную рубашку и побежал в школу, а там

мрачная учительница. Интересно, что случилось?

Прозвенел звонок, мы расселись по своим местам, и Катька снова начала толкаться и болтать какие-то глупости. Она всё время только и делала, что толкалась и болтала. Я даже как-то спросил у мамы, почему она со мной так себя ведёт, а мама в ответ улыбнулась и сказала – наверное потому, что я ей нравлюсь.

И тут Галина Семёновна говорит: «Класс, с диктантом никто не справился, у всех двойки. У всех, кроме Анжелы Легун, она получила тройку».

Я как услышал, у меня сердце прямо в пятки ушло – это моя первая двойка! Катька сразу толкаться перестала, и вообще, сразу как-то очень тихо стало.

Галина Семёновна взяла со стола стопку тетрадей и сообщила, что сейчас начнем разбирать ошибки. Она начала по очереди открывать тетради, просматривая и высказывая замечания.

– Так, Петя Ким… …Петя, ты что, не знаешь, как пишется слово «снегири»? Почему у тебя написано «снИгири»? – спросила Галина Семёновна, и весь класс засмеялся.

– Андрюша Попов… …Андрей, как пишется слово «весна»? Ну а у тебя «вИсна»?

– Особенно мне хочется отметить, – Галина Семёновна открыла очередную тетрадку, – работу Семёна Павлинцева – это полная безграмотность.

С этими словами она начала зачитывать мою работу. Весь класс «покатывался» от смеха, а я сначала сидел красный, как рак, а потом присоединился к остальным.

– Ребята, вы меня очень расстроили, – покачала головой Галина Семёновна, – это полная безграмотность! Очень плохо! Никто не справился с диктантом и смеяться тут не над чем.

И все сразу замолчали.

И с таким настроением мы пошли фотографироваться, хотя никому уже и не хотелось. Снимок получился плохим, грустным каким-то. А чего веселиться, ведь все двойки получили… …кроме Анжелки Легун, она получила тройку.

Глава 2. Интуиция жизни.

Было раннее утро третьего августа две тысячи седьмого года, пятница. Неприятный сон резко оборвался и я открыл глаза. Анжелика лежала рядом и мирно посапывала. За окном была серая и пасмурная погода. Вставать не хотелось.

Сделав усилие и преодолев лень, я аккуратно перебрался через свою благоверную, поправил одеяло у малыша-Ванюшки и вышел на террасу. За спиной послышался шорох – это наша собака Гретта выбиралась из-под кровати. Пришлось приоткрыть дверь, чтобы выпустить собаку вслед за собой, иначе всё может закончиться тем, что Гретта всех разбудит.

Новый день сулил оказаться дождливым, хмурым и тоскливым – очередным скверным днём моей бесцельной жизни. Заваривая кофе, я в очередной раз прокручивал в голове свою жизнь. Было тоскливо до жути. Мне уже 30 лет. Ничего полезного я не сделал. Никаких законов я не открыл. Я – неудачник, прожигающий свою жизнь, со своим дурацким лозунгом: «я люблю жизнь» … бр-р-р, нужно встряхнуться.

Открыл дверь на улицу и выпустил Гретту. За окном послышалось ворчание бабушки: «Ах ты прохиндейка! Это кто мне вчера яму вырыл? Семёш, Семёша!»

Быстро надеваю ботинки и выскакиваю на улицу. Моя основная задача – сделать так, чтобы Анжелика с Иваном поспали как можно дольше…

– Что, бабуль?

– Ты посмотри, что твоя Грека натворила! Яму прямо в огороде вырыла… котлован! Ой, Семёш, кучу прямо на грядке навалила!!! Я грядки руками пропалываю! Приятно что ли, руками в собачьем дерьме копаться? Завели собаку – выгуливайте её на улице, а не во дворе!

– Хорошо, бабуль, – улыбаюсь я, – Гретта, ко мне!

Наша дача расположена на окраине леса – это очень удобно: открыл калитку и уже в лесу. Холодная погода заставляла ёжиться. Гретта бегала по лесным тропинкам, радостно виляя хвостом.

Гретта – хорошая и умная собака, правда, хитрая и порой непослушная.

Это милое, постоянно виляющее хвостом создание появилось у нас весной 2005 года, красивый и умный щенок голден ретривера сразу же стал всеобщим любимцем.

Порядочно озябнув, я вернулся домой, не забыв успокоить бабушку, что с Греттой погулял, и больше «куч» на участке не предвидится.

Кофе бодрил, настроение улучшалось. За дверью послышались голоса: проснулась красавица жена и сын Ванюшка. Ко мне на террасу вышла Анжелика.

– Бр-р-р, как холодно и мерзко.

На лице Энджел было написано, что всё не просто плохо, а отвратительно. Но, всё равно – это была самая прекрасная девушка на свете и мрачная гримаса на её лице ничуть не портила естественной красоты. Уже большой животик моей благоверной красноречиво сообщал о том, что скоро у нас должно появиться пополнение. Мы ждали рождения дочери. С именем для ребёнка до конца не определились, но планировали назвать Варюшей.

Анжелика окинула мрачным взглядом террасу и остановилась глазами на мне.

– Да-а-а, хорошо видать ты вчера гульнул. В честь чего праздник-то был? День рождения своей мамы решил отметить? Что-то ты расслабился совсем. Может быть, хватит уже?

Анжеликины слова заставили меня стать серьёзным. Я вспомнил, как вчера после пива, а потом бабушкиного винца 60-ти градусной выдержки бегал голым по огороду, потом катался на велике, поехал к станции в ночной магазин, взял там ещё пивка, упал в грязь… Ужас, действительно нужно соблюдать меру. Анжелика продолжала. Я смотрел на неё, отключив звук, но оставив изображение. Когда красавица жена повернулась ко мне спиной, я снова включил звуки внешнего мира. Да, как говорится: «в семье не без урода», и урод этот – я.

Заглянул в гостиную, которая одновременно была и спальной комнатой, Ванюшка вылез из кроватки и уже играл в машинки.

– Семёш, поедем в Москву, мне плохо, – полным боли голосом обратилась ко мне Анжелика.

Я как-то сразу внутренне собрался. От кого-то я слышал, что вторые роды по времени проходят быстрее, чем первые. Очень не хотелось, чтобы жена рожала в регионе. Правда, мы и с роддомом ещё не определились, но всё-таки хотели рожать в Москве.

– Что? Всё? Пора? – резко спросил я.

В своём голосе я уловил тревожные нотки.

– Не знаю, как-то мне плохо, не хорошо, – ответила Анжелика. В глазах у неё намечались слезы, а в голосе была тоска неотвратимости чего-то плохого.

– Всё! Собираемся! – безапелляционно сказал я.

Быстро одевшись, я получал ЦУ от своей Анжелушки…

– Ты меня поражаешь, сам оделся и всё? А Ваню одеть?

– А вещи собрать? Компьютер упаковал – больше вещей нет?

– Что, мы всё так и оставим? Нет, нужно грязное бельё собрать.

– Нужно в комнате убраться, ведь в этом году уже не приедем… …Семёш, хотя бы пропылесосить.

Прошло уже довольно много времени с того момента, как мы начали собираться в Москву… …на улице из-за облаков выглянуло солнышко, на небе показалась радуга, а по лужам забегали весёлые солнечные зайчики.

Настроение у Энджел заметно улучшилось. На душе у меня полегчало.

Изначально мы планировали «отчаливать» в Москву завтра, в субботу. Работа в местном СНТ требовала от меня присутствия на собраниях Правления, одно из которых должно было состояться завтра в двенадцать часов. После собрания мы и собирались уехать в Москву, и уже там ожидать начала родов и их первых позывов.

– Может быть не поедем сегодня? – спросила Анжелика.

За время, прожитое вместе, я прекрасно знал, как непредсказуема бывает моя жена в своих желаниях. Очень часто приходилось идти на уступки, и частенько потом приходилось в этом раскаиваться.

– Нет, – твёрдо ответил я. – Поедем сегодня и сейчас! – Дело было даже не в том, что я не хотел сейчас уступать, или пытался отыграться за прошлые разы, какой-то тревожный колокольчик звонил у меня внутри: Семёша, двигай в Москву, двигай как можно быстрее.

Я человек с хорошо развитой интуицией, и нужно сказать, что в жизни у меня были моменты, когда шестое чувство спасало мне жизнь.

– Ангелочек, поедем сегодня, – смягчил я свой тон, – машина загружена, мы уже готовы, всё убрали, поедем, хрюнечка моя.

– Идите поешьте, – вступила в наш разговор бабушка, – что вы в самом деле, не жравши, отваливаете?

– Да, пойдём, хотя бы чая выпьем, – поддержала бабушку Анжелика. – Пока доедем, пока разгрузимся, пойдём поедим, когда ещё получится.

Во мне всё протестовало, но спорить с дамами – это весьма непростое занятие… …пришлось уступить.

Наскоро выпив чай, я завёл машину и выгнал её из внутреннего двора на улицу. Прошло не менее получаса, пока Иван с мамой, довольные и сытые, вышли ко мне.

– С Богом! – сказала напутственные слова бабушка, и я с лёгким сердцем тронул автомобиль с места.

– С Богом, бабуль. Как доедем – позвоню.

Погода совсем разгулялась. Яркое солнце ослепляло. Озорные солнечные зайчики прыгали по салону машины. Пение птиц весёлыми трелями долетало до нас сквозь отрытые окна автомобиля. Уезжать с дачи не хотелось.

Впереди, при хорошем раскладе, полтора часа пути в душной машине без кондиционера, но что поделаешь…

Так, завтра собрание. Нужно позвонить. Предупредить, что меня не будет. Мысленно рассуждаю я.

Мобильный телефон в руке, набираю номер секретаря собрания: «…да, да. Рожать, говорю, поехали. Да, я тоже рожать поехал, поэтому завтра прийти не смогу. Не смогу, говорю, прийти. Да, да. Всего доброго.»