Псевдоник

«Один в поле не воин, а путник» …

Глава 1

Я – Ник

– Остров, похож на клеща, если на него смотреть из космоса… Мальта? Однако то, что ты видишь, мой друг, это всего лишь иллюзия! Да, да! На Мальте есть фонтаны, но нет постоянных водоёмов! Ты не поверишь, но воду туда завозят из Сицилии! Да, её завозят и опресняют! Не знал? Вот видишь, как легко человек поддаётся ложным обоснованиям! – человек, похожий на оракула, отошёл от кровати больного и налил ему из графина в стакан воды. – Как твоё самочувствие, тебе уже лучше?

Больной, к кому только что обращался человек в сияющей белой одежде, вдруг медленно поднял веки, взгляд, обнаружившийся за ними, был полон физического страдания.

– Где я? – чуть слышно спросил он.

– У друзей! Тебя ведь, кажется, Ник зовут? – человек, похожий на оракула, улыбнулся, протягивая ему стакан с водой. – Ты, Ник, попей и снова поспи, ладно? А пока ты будешь в себя приходить, я тебя постараюсь немного ввести в курс дела! Ты просто спи и слушай, ладно? Кстати! Тебе не жёстко лежать?

Больной едва заметно покрутил головой, но уже сейчас было видно, что он готов исполнить любое врачебное предписание.

– Вот и славно! – обрадовался Оракул. – Пусть же этот процесс идёт как ему и следует идти!

Обойдя больного кругом, ещё раз проверив работу аппаратов и зажимов с катетерами, человек в сияющих одеждах скрестил руки на груди, бесшумно выдохнул и продолжил;

– Двумир… Мы все живём в двумире! И только немногие из нас догадываются каково это! – спохватившись, Оракул отыскал взглядом стул, придвинул его поближе к кровати с больным, медленно опустился на него и прикрыл в умиротворении веки. Казался он сейчас уставшим, ни дать, ни взять обыкновенный врач обычного медицинского учреждения. – Знаю, знаю, что могу шокировать тебя некоторыми своими откровениями, а потому начну с небольшой предыстории, договорились?

Проваливаясь всё глубже в сон, Ник попытался кивнуть ему…

– Вот ты родился когда-то, жил… институт закончил! Поработать даже успел немного! А к чему ты готовил себя, к беззаботной жизни полной приключений? Но задавался ли ты когда-нибудь вопросом, что ты слишком легко вошёл в эту жизнь? Конечно, всего учесть нельзя, разумеется! Но, разве, твой отец не говорил тебе, что как только ты попадаешь в человекообразную среду, то тут же сила твоя будет трактоваться как слабость, а слабость как сила, и что вместо чистой любви скорей всего будет тебе дарован вышколенный секс, а вместо парения над благоуханными лужайками знаний, лишь рутинная зависимость от обстоятельств? Вот, мы говорим «общество». Мы что имеем в виду? Увы. Двумир нависает над нами, эта вечно раздираемая на части среда, где каждый ищет какой-либо альтернативы чему–либо! Испепеляющее противоборство! Только раньше востребованы были личности, а теперь символы! Признаки апокалипсиса налицо и это не пять библейских ангелов смерти, отнюдь! Обращал ли ты когда-нибудь внимание на людей, спешащих никуда, на обилие символов, усредняющих сознание, на города, превращающиеся в рай для гениталий? Просто пипец какой-то, говоря современным языком, извини. Да, это так называемые «мёртвые живые города»! Искусственно навязываемая конкуренция дана для чего, как ты думаешь? Чтобы окончательно вытравить в человеке его личностное начало! А скотом, как известно, легче управлять! Тобой уже тоже пробовали манипулировать, не заметил? А теперь запомни: – «Если повторять без конца одно и тоже, то это рано или поздно воплотится в реальность! Это и воплощается в реальность в конце концов!» А теперь давай попробуем вывести из спящего режима наш природный механизм саморегуляции! Он просто не успел ослабнуть настолько, чтобы ты уже не смог воскреснуть! – повернувшись на стуле, Оракул обратился к пустоте. – Ничего, мы починим тебя, обязательно! Плиц, приготовь, пожалуйста, ещё одну инъекцию! Благодарю тебя! – задержав свой взгляд на шприце, Оракул задумался, – Ты знаешь, Ник… вот в человеке всё существует как бы само по себе: внутренние органы, двести шесть косточек и прочее! Казалось бы, идеальная математическая модель! Но, нет! Этот баланс достижим лишь в сравнительно благоприятный для него период жизни, пока вся эта чудесная биомеханика находится в замкнутом контуре не тронутой и не запятнанной святотатством прелюбодеяния! Но двумир проблематичен тем, прежде всего, что по истечении времени он начинает мстить своему правообладателю! Сначала он лишает его молочных зубов, затем гланд, а потом у него может выйти из строя либо митральный клапан на сердце, либо разом откажут почки и печень! И так будет продолжаться до тех пор, пока человек совсем не остынет, пока не откажется от всего к чему стремился, во что верил безраздельно, чем дорожил и на что надеялся! Извечный дуализм – пастух и стадо, король и подданные его величества, власть и плебс! Помнишь, тебя хотели приручить, сделать послушным, инфантильным? Подводя итог, утрирую слегка: основной постулат двумира таков, что если какая-либо форма жизни пожирает другую, то она априори обречена на гибель! С формальной точки зрения неоконы были правы, когда решили искусственно ограничить популяцию едоков! Но полное попрание морали является основным условием для возникновения на Земле вируса расчеловечивания! Таким образом, в «Ареопаге» мы готовим тех, кто будет активно препятствовать распространению таких тенденций! Не спрашиваю тебя ты за или против, у тебя просто нет выбора! Вернее, это и будет твоим личным выбором! В нашем понимании, коррекция двумира возможна, но лишь при наличии в ней двух основных субъектов, это «пластмассовых» и всех остальных, о существовании которых ты, разумеется, пока ещё даже и не догадываешься! Но, всему своё время! А на первом этапе тебе предстоит взаимодействие с субстанцией «А» и субстанцией «Б», это Плиц и Рокка Селеш! Опс! – тут Оракул произвёл жест руками, будто поднимая Ника с постели и тот действительно зашевелился, даже предпринял попытку подняться, но тут же рухнул опять на спину, корчась от невыносимой боли!

– Молодец, Ник, молодец! Всё нормально! Это типичная реакция на возвращение! Ты позволишь? – быстро подоспев к нему, Оракул хладнокровно посрывал с него многочисленные катетеры с нашлёпками из пластыря.

– Взываешь к хирургическому вмешательству? Но, может, ты выберешь себе что-нибудь из этого набора? А, как тебе? – на этот раз Оракул как бы развернул пустое пространство перед собой, как поворачивают экран телевизора на крутящейся подставке для лучшего обозрения, – Сейчас ты волен выбирать из того, что видишь! Видишь что-нибудь? Нет? Секундочку… А теперь?

Ник пытался щурить глаза и это было похоже на процедуру измерения глазного давления, но при этом почему-то напрягалось больше сознание, нежели это была работа клеток в сокращающихся мышечных тканях! – Смелее, Ник! Смелее! Кем тебе хочется быть, этим? А, может быть, этот вариант? Ты выбирай, не стесняйся!

– Вижу!

– Ну, вот и отлично! – Оракул даже в сторону немного подался, дабы не мешать процессу. Процесс запустился, Ник чётко теперь различал каждый штрих, каждую точку с запятой, каждый графический изгиб шрифта, так обычно проясняется разум после долгой-долгой спячки. А в это время, за чуть матовой плёнкой внутренней зрительной настройки, выстраивался вполне конкретный алгоритм восприятия новой реальности. Бесшумный эскалатор выносит его на площадку, залитую светом и вот он стоит, медленно вращаясь на небольшом круглом возвышении, руки его скрещены на груди, глаза закрыты, ни дать, ни взять статуэтка золотого Оскара! Физика и химия, логика и философия, всё это усваивается хорошо тогда, когда ты чист от пресловутой накипи закомплексованности. Вот же она, чистая химия! В ярком луче света проплывают одна за другой полузабытые химические формулы, невидимый проектор, включённый над его головой, работает бесшумно. Этот свет был необычным, но проясняющим сознание, что даже не открывая глаз, не видя ими, Ник в состоянии был понять, что скрывается на самом деле за этими сложными формулами и как он сам встраивается в них посредством абсолютной мимикрии. Формул было много, одна следовала за другой и сначала это был торий, потом шёл свинец и уже за ним уран и литий. Это пощипывание током, оно заставляло его сосредотачиваться в большей или меньшей степени над тем или иным содержанием и всё это время пространство вокруг него словно озарялось невероятно белыми вспышками света с радужными разводами по краям! Плавясь в них, Ник сознанием своим успевал фиксировать диковинные цифири, будто пальцами обеих рук ощупывал скрижаль за скрижалем.

– Мне кажется, вот это тебе должно подойти! – Оракул буквально вынудил Ника снова вернуться к группе металлов, которые ему лично показались наиболее предпочтительными.

– Начнём со свинца? Итак: «Это самый тяжелый стабильный элемент! Все элементы тяжелее свинца нестабильны, их ядра самопроизвольно распадаются, превращаясь в более легкие. При распаде урана образуется торий, который тоже вскоре распадается. Так продолжается до тех пор, пока не образуется стабильное ядро свинца»! Забавно, не правда ли? Или, вот ещё…

– Серебро! – уверенно произнёс Ник. Он даже сам не ожидал от себя подобной прыти! – Я выбираю серебро!

– Да?! А я думал, ты отдашь предпочтение рению! Ну, или по–крайней мере, нитриду титана! Что, нет? Ну, хорошо, хорошо! Серебро так серебро! Итак… «Серебро одиннадцатой группы… пятый период… атомный номер сорок семь» … (Теперь это будет и твой порядковый номер тоже!) Хотя… ты, конечно, по-своему прав! Тут вот, гранецентрированная кубическая кристаллическая решётка! Она может пригодиться тебе в дальнейшем! Стало быть, её ты предпочёл трем тысячам ста восьмидесяти градусов плавления у рения? Хорошо, ставки приняты! Крупье? – Оракул еле заметным движением руки убрал светящуюся инсталляцию над кроватью больного. – А теперь давай пройдёмся немного по географии? Мальта у нас находится в условном треугольнике между Сицилией и Тунисом, там сто, тут триста километров, так? Теперь возьмём другой треугольник, Бермудский! Его мы виртуально накладываем на первый и тогда Флорида, Бермудские острова и Пуэрто-Рико у нас моментально оказывают вот здесь, верно? – Оракул выпростал ладонь вперёд, будто на ней лежал компас и им стал водить из стороны в сторону, определяя нужный азимут. – Греция, Кипр… кстати! Ты был когда-нибудь на Кипре? Ах, да! Подвал человека превращает в муху? Ну-ка, попробуй подняться! Не бойся, у тебя получится! – Оракул ободряюще улыбнулся, жестом направленных вверх ладоней призывая его самого произвести нужное телодвижение. Повинуясь чему не понятно, Ник вдруг решительно откинул простыню в сторону, пресс его автоматически сократился и он в одно мгновение ступнями оказался на прохладном полу.

– Уау! – губы Оракула растянулись в улыбке. – Серебро, в твоём распоряжении час! Управишься раньше, ради бога! Тут все твои вещи, документы, деньги! Умойся, приведи себя в порядок и в путь! Плиц проводит тебя. Дальнейшие инструкции получишь у него же!

Глава 2

Плиц

– Кто это был?

– О, это наш великий маг и волшебник! – Незнакомец полез в карман, достал оттуда скромного вида визитную карточку и тут же передал её Нику.

– Но тут ничего нет?!

Но незнакомец лишь снисходительно улыбнулся в ответ.

– Всему своё время!

– То есть?

– Пошли! – увлекая его за плечо, он потащил Серебро к входу в метро. – Не забыл ещё как им пользоваться? Поедем, я тебе сейчас одну хату покажу, там кантоваться будешь пока! А это мобильник, на! Старый, но на первое время сойдёт. Две симки, одна внутри, другую, вот, держи. Деньги и документы у тебя есть уже, правильно? И лишних вопросов не задавай!

– Всему своё время?

– Да, всему своё время! Тебя что-то не устраивает? – Незнакомец строго посмотрел на Ника, – дай-ка сюда свой паспорт на минутку… Читать умеешь? Делать выводы, надеюсь, тоже? Смотри, вот это, – он многозначительно ткнул пальцем в его имя на странице. – Твоё! Никто на него не претендует даже! Но для нас ты теперь Серебро, усёк?

– Серебро?! Да как же я с этим именем, помилуй бог?

– Как, как… Нормально с этим именем! Пользуйся на здоровье! И, вообще! С этого времени, чувак, у тебя начинается по-настоящему взрослая жизнь! Но для начала, мы всё же протестируем тебя в обычных жизненных ситуациях! Короче, устройся на работу, заведи себе приятные знакомства! Вредные привычки тоже допускаются! Всё, кроме наркоты! А там будем посмотреть! Я и Рокка будем всегда поблизости, так что не боись! Да, кажется, я забыл представиться? – улыбнувшись, незнакомец протянул Нику руку для знакомства. – Плиц!

– Ник!

– Так, друг, запомни: больше никакой самодеятельности! Думаешь, чего мы с тобою валандались? Чтобы себя развлечь, что ли? Так, давай-ка в сторонку отойдём на пару сек, а то в подземке некогда будет лясы точить! Я, если ты позволишь, очень сжато. Начнём с того, что попал ты к нам намедни в очень непрезентабельном виде! Был бледен местами, а где-то отсутствовал даже! Фотки показать?

Ник сразу почуял неладное, но любопытство съедало его и он утвердительно кивнул головой.

– Изволь. – Плиц опёрся пятой точкой о парапет и со скучающим видом принялся юзать пальцем где-то у себя в мультимедиа. – О, нашёл! Красавчик, правда?

– Что это?

– Человек-Винегрет!

– Человек-Винегрет?!

– Пардон! Рагу, я хотел сказать! Твоё рагу, или из тебя… как правильней, решай сам!

– Да ну, на хрен! Это я что ли? – голос у Ника дрогнул.

– А у тебя нервы что надо, молодец! Скажи спасибо Симону Пикториусу, это он у нас специалист по порванным сракам! Да я тебе уже о нём рассказывал!

После этих слов Ник стал рефлекторно ощупывать себя руками, сначала торс, потом лицо, чем вызвал у Плица неподдельную улыбку:

– Тут такое дело, парень… В общем, за час всего не расскажешь, поэтому будем в курс дела тебя вводить постепенно, с учётом нанесённых тебе душевных и физических травм! Но я бы лично не советовал тебе зацикливаться на своём состоянии! Привыкай к метаморфозам! Был ты куколкой, станешь бабочкой! Ладно, поехали! Нам ещё до Бирюлёво добраться надо!

Глава 3

Воскреснуть, как в баню сходить?

– Ха, легко сказать! – Серебро возлежал на диване, поочерёдно разглядывая то визитку, подаренную ему недавно Плицем, то свой новый паспорт, где на фото он выглядел лет на сто старше своего фактического возраста. Кстати, Ник просил Плица скинуть ему те фотки по блю тусу, где он весь в кровище со сломанными руками и ногами на асфальте валялся, но этот новоявленный его московский силебрити взял и с ходу послал его, не выбирая выражений! Вот урод! Отложив документы в сторону, Серебро решил ещё раз мысленно пройтись по физиогномическому портрету Плица: – «Мужику лет сорок? Чуть больше? Роста… Под метр восемьдесят с копейками? Пожалуй. Комплекция… Комплекция атлетическая, а лицо несоразмерно худое, с неестественно острыми скулами, таким же прямым и острым носом, бесцветными тонкими губами и глазами сильно разбавленного чайного цвета! Да, и ещё волосы средней длины, иссиня-чёрные, вьющиеся слегка. Фоторобот готов? Почти… Национальность? Мужик сам чёрный, но скорей из этих… из сицилийских бурбонов! А что, разве, есть такие?» – усмехнувшись собственной удачной шутке, Ник вдруг вспомнил про холодильник, там, наверняка, могло находиться и что-нибудь для настоящих мужчин. Встал, прошёл на кухню. Так и есть! По пивасику? (Блин, опять мне кто-то звонит!)

– Да! Кто это? А, понял… Проверка связи? Хм! (Тоже мне, блин, детектив!) Чуваки, это был Плиц опять. Спрашивал, как я. Я сказал, что нормально. Вот, пиво собирался попить, а он мне весь кайф ломает! – Ник в задумчивости опустился на стул, голова болела, словно её накачали чем-то вроде ацетона. Быстро скинув с себя рубашку, Серебро опять прошёл в ванную, встал перед зеркалом, стал придирчиво разглядывать себя в нём. Зеркало кривлялось, строило рожи, выписывало руками невероятные па. «Блин, кстати! Сколько мне там по паспорту, тридцать восемь? Вот что-то крутится всё время на языке, а что конкретно, понять не могу? – Ник трёт пальцами лоб, но у него словно пол башки отсутствует, даже нечем извилины напрячь! Оставив сие глупое занятие, Ник вернулся на кухню, в задумчивости опустился на стул; – «Его Пикториусом, кажись, кличут? Точно, Пикториусом! На визитке, не понятно каким образом оказавшейся снова в его руке, тотчас проступило знакомое имя. Так и есть: при определённом её повороте к свету, на её поверхности тут же начинало что-то проступать? Ё-моё, да тут, оказывается, куча всего! Это была не визитка, а целая электронная плата! «М-да, фильдиперсная штучка! Короче, влип ты, Никуся, по самые окорока! А, может, ну, его всё на хер?» – прозрение было столь неожиданным, что Ник не раздумывая сразу ломанулся в прихожую, быстро открыл входную дверь и…, а на пороге уже стоит какой-то незнакомый мужик, этакий боров под центнер весом, у самого глазищи кровью налиты, того и гляди своим пудовым кулачищем в рыло заедет! Стоит, гад, и молчит и только глазом своим кровавым водит туда-сюда.

– Вам кого, простите? – Ник только теперь замечает, что стоит на пороге в одних носках, без обуви! Мужик это тоже заметил и улыбается, и взгляд у него уже не такой свирепый как раньше. В общем, цирк да и только! Ник мнётся на месте, что делать дальше не знает, а мужик вдруг разворачивается и молча направляется к лифту, вызывает его, садится и уезжает, а Ник захлопывает дверь и тут же бежит к окну, чтобы успеть проследить за незваным гостем, когда тот из подъезда выйдет на улицу. Но, словно наперекор его мыслям, опять звонит телефон, в нём знакомый уже голос Плица холодно возвещает: – «Это Рокка был, Селеш! Так что без фокусов, понял?» С досады швырнув мобильник на диван, Ник спохватывается и снова припадает к оконному стеклу, тут же секунда в секунду, едко паля резину об мокрый асфальт, с места срывается ярко-жёлтая иномарка, какая, Ник разглядеть не успел, как и номера тоже, кажется, он был заклеен скотчем. Да и так ли уж это было важно теперь? Зато сейчас, Ник уж точно жахнет пива! Расположившись поудобнее перед телевизором, Ник пытается вспомнить хотя бы что-то, что не ввергает его в хаос панических атак. Умиравший человек, но не умерший окончательно, но другой отныне человек, он на многие вещи смотрит уже совсем по-другому, без того излишнего драматизма, который был ему присущ «до того, как». Так на чём он остановился, что не мог сразу родиться в тридцать восемь? И что из этого следует? А вот Симон Пикториус, это явно неслучайная фигура в общем раскладе сил, кем бы он ни был на самом деле, вором в законе, наркобароном, киллером, или обычным белошкурником, без сожаления кромсающим бедных людишек в своей частной клинике. Наверняка, этот чел ещё не раз заглянет к нему за кулисы! И кто, вообще, окружает меня? Типичные бандюганы с чертами деградировавших аристократов? Ситуация в принципе не новая, когда один человек впадает в жёсткую зависимость от обстоятельств! Тут главное знать, как выбираться! Ник сидел, задумчивым взглядом уставившись на начатую бутылку с пивом. Кстати, пиво было довольно странным на вкус, но хорошо, что холодным! «Пиво холодное»!

– Стоп! – от неожиданности Ник даже сильно хлопнул ладонями по столу, – пиво холодное, братан, а квартира квадратная? «Квартира квадратная!» Это шо ж получается! Я сам себе не принадлежу, что ли? Обойдя квартиру кругом, обследовав каждый её уголок, Ник приходит к выводу, что это самое обычное жильё, без изысков, но и с набором всего самого необходимого, без признаков чего-либо подозрительного, что бы делало бы её похожей на капкан, на смертельно опасное место проживания. И вряд ли он был тут как под стеклянным колпаком, как в одном известном гламурном проекте. Лучше сел бы ты на попу, Ник, и ждал особых распоряжений! Ну, и что, что обстановочка вокруг немного странная, так это тоже ни о чём особенном не говорит, верно? Мало ли случаев в жизни, когда твой мобильник вдруг напрямую связывается с сознанием, и не тебе звонят, и не ты отвечаешь, а всё происходит как будто автоматически? Вот и сейчас, опять…

– Да, Плиц, да! Я прекрасно слышу тебя! Сто раз тебе об этом… Так мне что, даже из дому что ли высунуться теперь нельзя? Я понимаю, что не богадельня! Базара нет. Ладно, усёк. О кей, до связи!

Глава 4

Охренеть!

Знаете, что? На следующий день оба этих урода опять припёрлись ко мне домой с самой рани. Я про Селеша с Плицем. Да нет, быковать не быковали, такие обычно сразу впрягаются, а эти умеренно вежливые… По ним же сразу видать, что они находятся под чьим-то управлением! А то церемонились бы они, ага!

– Вводная опять поменялась, чувак! – без прелюдии объявил Плиц. Открыв свой мобильник, он зачем-то стал показывать мне всевозможные фотки, демонстрирующие какое-то предприятие. – Это «Криант», фирма, торгующая конфетками-бараночками! А это их адрес. Придёшь в отдел кадров, представишься! Что и как, никому ничего объяснять не надо! Просто сдашь документы, тебя оформят на работу, а дальше по обстоятельствам! Да, кстати! Чем угодно добирайся туда, Серебро, акромя такси, усёк? «Усёк», ответил я, потом дождался когда они уйдут, запустил навигатор на своём смартфоне и сразу стал выдвигаться по указанному адресу. Добирался я действительно чем придётся, где электробусом, где пешкодралом, мне просто самому было интересно прошвырнуться по современной Москве, благоустроенной, пестрящей хорошо одетыми людьми, дорогими автомобилями и буквально прущейся от себя самой. Город и вправду было не узнать, тут один район был краше другого. А что касается фирмы… фирма была как фирма, с типовым набором сотрудников и привычной производственной суетой, в общем, ничего особенного. Правда в самом отделе кадров, тётка, которая у них тут за главную была, всё время косилась на меня, будто я был внебрачным сыном самого Сергея Мавроди. Я так понял, что устроили тут меня по большому блату? Говоря по чесноку, то работать мне сейчас что-то совсем не хочется. Словно вышел давно на пенсию, а меня тут опять пытаются к станку приладить! Видимо, всё дело в моей раздолбанной психике! Если это действительно был я, на тех фотографиях с окровавленной мордой, то тогда ничего удивительного! Понятно, что мне оказали услугу, а я теперь отрабатываю, точка. Да, если кому интересно; пристроили меня тут на складе, простым кладовщиком. Но видел бы кто этот склад! Ты просто первую букву из слова убери, вот оно то самое и выйдет! Короче, не на склад я тут устроился, дорогие товарищи, а к самому Али-Бабе в его пещеру с сокровищами! Ещё что я заметил, что у них тут кругом голимый криминал! А иначе, чем объяснить тот факт, что у них тут золото прямо на обычных поддонах в слитках хранится? Как я узнал, что это золото? А я йод из аптечки себе в карман положил заблаговременно, а после вату на спичку намотал и в йод мокнул, а когда мимо паллет проходил, то незаметно чиркнул ею по одному из слитков. Правда, куда сложнее было потом проверить оставленную мною метку, так как все поддоны эти стояли на складе в самом неосвещённом месте, а у них тут камер вокруг, как блох у собаки! Думаю, неспроста они это золото в тень задвинули; вроде и не прячут ни от кого, а и открыто поковыряться в нём тоже не получится. Я, честно говоря, немного очкую от всего этого благолепия. Так, посматриваю иногда за реакцией грузчиков, но те словно отморозились, либо же не вкуривают чего-то. А то я бы сразу заметил, что у них тут что-то не так! Но в том то и дело, что они этого золота словно в упор не замечают! Короче, в «Крианте» Али-Баба с Гохраном слились в экстазе! Я пытаюсь отпустить себя в нейтральное состояние, чтобы понять, что вообще происходит. Мне как-то попадалась на глаза подобная практика, идио-моторикой называется. Я иногда сам себе удивляюсь: «откуда я всё это знаю»? Скорей не я, а кто-то дюже умный заставляет меня действовать по его программе. Но вот я и действую, стараясь не переборщить в большом и в малом. Как насчёт проверок? Да особо не проверяют вроде, но я чувствую, что за мной здесь наблюдают десятки пар любопытных глаз. Мне здешний контингент вообще не нравится! И тут, как говорится, мне Гугл не помощник. Помнится, в своей, теперь уже прошлой жизни, я был продвинутым пользователем ПК и потому знаю массу примочек, как без ведома человека его можно вывернуть всего наизнанку. А к тем фоткам, где я был, якобы, изображён в профиль и в анфас, у меня двоякое отношение. Плиц, я заметил, тоже слегка поменял ко мне своё отношение, более благожелательным что ли стал, какие-никакие советы мне стал подкидывать? Короче, неделю я отработал тут без эксцессов, а потом понеслось! Сначала ко мне подошел какой-то перец и сказал, чтобы накладными я больше не заморачивался! Мол, формат моего общения с клиентами теперь будет несколько иным; тебя попросят что-либо загрузить-разгрузить, выполняй беспрекословно, не суетись перед начальством! Сказано-сделано. Если это часть их общего концепта во взаимодействии с курсантами «Ареопага», то и ладно. Мне что, больше всех надо? Даже если мне скажут кому-нибудь рыжьё отпустить без накладных, я теперь даже глазом не моргну! Что ещё… центровым тут у них, как я понял, является некий Фельдер, «человек-стрелка», он же вроде, как и действующий куратор «Крианта», он тут по сути всем и рулит. По остальным пока не всё понятно, но кое-что всё-таки вырисовывается. Нет, борьба с расхитителями частной собственности это не совсем мой конёк. Попутно наметилось ещё одно тревожное обстоятельство, я как только пытаюсь вникнуть в какие-либо бытовые нестыковки, так у меня тут же начинает сильно раскалываться голова! А иногда меня словно током бьёт в районе мозжечка! Пытался таблетками закидываться, не помогает. Наоборот, только ещё хуже становится. Верил бы в Бога, давно бы уже в церковь сходил бы! Иногда такого общения мне и не хватает как раз! Короче, надумал я всерьёз подорвать от своих неожиданных опекунов! А ты бы, разве, не подорвал?

Глава 5

Апатрид поневоле

Недавно пошёл на поводу у Плица, выбрал себе программу из симулятора, там десять курсов в общей сложности и называется она «Неврологический Казус». Принцип её действия простой: выбираешь тему, задаёшь исходные параметры в виде какого-нибудь неврологического заболевания и потом, по мере погружения в анализ, ищешь и находишь лингвистические подсказки в форме логически завершённых фраз, это с помощью них в дальнейшем ты можешь попытаться скорректировать свою память, которая на данный момент времени сильно искажена амнезией. Мой синтетический приятель посчитал, что это мне подходит больше всего. А я отчего-то склонен доверять ему, так как он уже не единожды вытаскивал меня практически из безвыходных ситуаций. От инцидентов подобного рода вообще никто не застрахован, но лично я считаю, что заглядывать в будущее пошло, а вот знать о своём предназначении, очень даже почётно. Так вот, некто Пикториус на моей прежней жизни поставил жирный крест, а взамен мне теперь предлагается пользоваться суррогатами вроде синтетиков так называемого «предпоследнего клейма», то бишь, друзьями и подружками не чисто биологического происхождения, а сборной солянкой из человеческой плоти, плюс аддитивные технологии. Вообще, у людей немного примитивно всё: где-то не справился с управлением автомобилем, на огромной скорости влетел в стоящее на обочине дерево и всё, сюжет можно считать исчерпанным. И тут вдруг бах, а ты опять живой! Но в том-то и дело, что за всё приходится платить, принимая заведомо некомфортные условия по части твоей собственной реинкарнации. Тут важно понимать кто ты, что ты. Сам я пытаюсь что-то вспомнить при помощи той же нейролингвистической программы, но как уже было мною сказано ранее, часто во время таких экзерсцисов я получаю сильный разряд током по башке, словно кто-то пытается оградить меня от излишнего любопытства. Плиц говорит, что нашёл как обойти надзорную систему в моём мозгу, надо, мол, только двигаться не спеша, чтобы и волки были сыты и овцы целы. Словом, я как бы веду дневник, но вот, что касается “by-product”, то он–то как раз нас более всего и интересует с Плицем. Он говорит, что тут важно правильно чередовать работу с симулятором и тем, как моя собственная память будет откликаться на такие процедуры. А вот про папочку, куда я всё это дело складываю ежедневно, я, пожалуй, умолчу до поры. Однако, наиболее безобидными моментами я так и быть поделюсь с тобой, читатель. Ну, что тут можно отметить прежде всего, что что–то, по-видимому, мне всё же стёрли в «Ареопаге» безвозвратно. Поэтому каждый раз, когда я что-то пытаясь вспомнить, минуя симулятор, то мгновенно получаю током по мозгам. Кое-что я всё-таки сумел восстановить фрагментарно и теперь я похож на старого ветерана, который сидит за рюмкой чая, перебирая в руке покоцанными чётками. Той жизнью я жил не долго, а сколько мне ещё отмеряно, хрен его знает. Так что с некоторых пор я пребываю в ситуации, когда, как советуют доктора, мне не лишне было бы завести и дневник. Вот, купил себе недавно общую тетрадь, потом зашёл на сайт «Неврологического казуса», выбрал для себя более-менее приемлемую тему, а на первой странице в тетради сразу записал: «Записки психопата». На сайте так и говорится, мол, придумайте себе историю, а лучше выберите её из «симулятора», затем впишите первую пришедшую вам на ум строчку и дальше следите за тем, чтобы ваше повествование выглядело бы логичным. Так что каждое утро я теперь захожу в программу-симулятор, вставляю туда разного рода лабуду, типа: «Сегодня у меня был приступ такой-то, сильно кружилась голова, засмотрелся на молодую особу на улице и т д,» а в результате получаю продукт примерно следующего содержания:

Программа из симулятора (с добавлением собственного контента);

«…Между человеком и зверем. Вот оно и выскочило из меня моё «высшее бессознательное»! Проснулся, встал, телепаюсь по квартире. За это время успел отжаться двадцать пять раз от пола, после чего немного повозился с гантелями в прихожей. С тех пор как бросил регулярно выпивать, а ещё раньше курить, то теперь мне достаточно только слегка подкачиваться по утрам, чтобы выглядеть более-менее сносно для своих почти шестидесяти двух лет. Вообще, внешне я выгляжу не плохо, а вот кукуха того, кажись, поехала. Что со мной я не знаю, бесконечные же походы к неврологам и психиатрам только ещё больше запутывают ситуацию».

Прошу прощения, тут я прервусь на немного. К чему я это всё затеял? Знаешь, это как найти альбом со старыми фотографиями, а там часть твоей жизни доселе тебе совершенно неизвестная! Да и фотографии все как на подбор, отменного качества! Если я скажу, что это чистое любопытство, то ты всё равно мне не поверишь, я знаю. И тем не менее… Дневник так дневник, погнали дальше.

… «Что могло предшествовать приступу? А хрен его знает. В принципе, вчера был хороший день, светило солнце. Находясь на работе, несколько раз я выходил из помещения на улицу, чтобы посидеть на скамеечке, покайфовать под ярким тёплым солнышком. Ну, выпил я вчера рюмочку армянского коньяку и что с того? А утром сегодняшнего дня, как только проснулся, то сделал по привычке «планку» на счёт «сто», после немного потягал гантели, поскольку старичкам вроде меня большие нагрузки не рекомендованы и вот, после всех этих удовольствий этим же утром я получаю апперкот от ми-хрени?! А ближе к ночи ещё один, так что пришлось мне срочно залечь в постель и изготовиться ко сну. Утешает одно, что я тоже вхожу в список знаменитостей, отмеченных этим наинеприятнейшим недугом».

Глава 6

Тище едешь, дальше будешь

Был ли я тоже маленьким когда-то? Ну, разумеется! И у меня тоже были отец с матерью. Вспоминая свою прошлую жизнь, я словно по ступенькам спускаюсь вниз, сколько ступенек, столько и ответов на вопросы. В принципе, как Симон Пикториус говорил, так оно всё и случилось. Но если по части слабого пола его инструкции работали почти как калька, то что касается мелочей, в которых, как известно «чёрт сидит», то тут совершеннейший мрак, что правда то правда. Начать с того, что мир оказался не просто сложен, а чертовски сложен! Будто его кто-то нарочно запутал так, чтобы ни одна сволочь вовек не распутала и чтобы маялся человек без конца, попадаясь то на одном жизненном обстоятельстве, то на другом. Ну, да! Молод, излишне амбициозен и в то же время наивен, доверчив и глуп? Этот список можно было бы продолжить. Что там самое главное в жизни, самореализация? А хорошо оплачиваемая работа с перспективой карьерного лифта? Паутина. Тем она, собственно, и опасна, что уж очень на ощупь мягкая и эластичная! Программа из симулятора, что-то из возвращённого памятью и, наконец, непосредственно инструкции, полученные от… В этом месте у меня всегда возникает сбой, Плиц говорит, чтобы я не насиловал себя, иначе, разряды током продолжатся. Москва? Да, кажется, там у меня была не пыльная работа в какой-то фирме, за её счёт мне и квартиру впоследствии сняли в Северном Чертаново, а так же предоставили бесплатный абонемент на метро. Мне расхерачили по-живому сознание, последствия оказались не фатальными, но некая рассогласованность в поступках с тех пор всё же имеет место быть. Но если в обычной ситуации за первым вопросом следует второй, а дальше включается логика, то здесь это практически невыполнимая задача. «Виктория Гошкина, фирма «Криант» … Эти данные, они тоже являются вводными из программы симулятора? Раз током по мозгам не бьёт, значит, вопрос уместный. Ещё несколько ступенек вниз, потом небольшая площадка, здесь можно немного отдышаться. «А Симон Пикториус, он на каком этапе возник? Ох, как же по мозгам-то херачит, а!» Кто не помню, однажды спросил меня: «Вас действительно «серебром» зовут»? Серебром, Серебром! Каких только имён на Земле не встретишь! И почему-то никто не удивляется, что мою молодую жену зовут Блестяшкой? Кажется, «Гошкина», как связующее звено в последних событиях тоже в моей жизни играла какую-то роль, только не долго? Она как возникла, так и исчезла. Тенденций за последнее время много поменялось, и тенденций, и привязанностей. Короче, от так называемого «рок-н-ролла», до нынешней во всем свете анархии. Эта небольшая площадка, или платформа, не знаю, как правильно сказать, но здесь я чувствую себя в полной безопасности. Итак, Гошкина. Ну, да, сталкивался я с ней в «Крианте» несколько раз, да и то в общей курилке, когда она заскакивала туда иногда, чтобы побаловаться сигареткой? Но Гошкиной до Блестяшки, как до Китая раком! Ох, Симон Пикториус! Чем же она заполнилось мне таким, что током по мозгам не фигачит? Молодая симпатичная особа… Но таких в Москве тысячи! Разве что держалась всегда с достоинством и без того привычного высокомерия, которое обычно присуще бывает либо самовлюблённым молодым курицам, либо вульгарным протеже влиятельных «папиков»? Да этот плацкарт в «Крианте», я Гошкину имею в виду, даже занимать никто не пытался! Там опять тень Фельдера нависает. Дурацкое слово – алиби. Неожиданно всплыла регистрация в каком-то столичном аэропорту… Шереметьево? Я подаю свой паспорт для проверки, передо мной такая же симпатичная молодая дамочка, она дольше обычного задерживает на мне свой взгляд, что даже пассажиры, стоящие сзади, начинают роптать. Я опять куда-то улетаю, в том числе и от этой неземной красоты.

Глава 7

В предчувствии чего-то

Афилар, Гошкина, «Криант», Шереметьево… Нет, пожалуй, не так: «Криант», Гошкина, Шереметьево, Афилар! Но фактор Москвы ещё не отработан до конца, а потому он и просится всякий раз в руки вполне конкретной шахматной фигурой? А вот тут уже роль Плица и Рокки Селеша как-то связаны между собой. Утверждение, что ты каким-то образом должен тоже быть вовлечён в этот процесс, неоднозначно. Я не то чтобы зациклился на этом, значение обыденных вещей, но когда ты смертен, всё это трудно переоценить. Я сколько-то ещё выпью вина, выкурю сигарет, пересплю с любимой женщиной, а потом мой жизненный цикл оборвётся? Ресурс здоровой клетки, это пятьдесят два деления, после чего она погибает. И только раковая клетка делится бесконтрольно, столько раз, сколько посчитает нужным. Но на то оно и пиратствование, чтобы потом было о чём повспоминать. А вот с этим у меня проблемы. Желание-то есть и обстановка располагает, но когда не хватает каких-то очень важных элементов, то и картина не складывается. Ладно, ещё раз запущу симулятор…

Программа из симулятора;

«4 мая. 10ч. 35 мин. – очередной приход ми-хрени. С аурой, как и положено. А накануне… То есть, вчера я опять махнул сорок граммуль хорошего армянского коньяка, просто заманал уже этот ЗОЖ. Что ещё из необычного? Да вроде бы всё. Да, сегодня ночью проснулся в три часа из-за жены. Она, бывает, слишком самозабвенно озвучивает сон. Понимаю, что это от усталости у неё и всё же…. Короче, встал, от нечего делать зарулил в тубзик, потом прошёл на кухню, кажется, отпил немного кипячёной воды из двухлитровой банки и снова лёг спать. А мне этого делать как раз не рекомендуется, рвать сон на части, так как это каким-то образом запускает мою ми-хрень в ядре тройничного нерва. Пробудился выспавшимся, жена уже ушла на работу, зарядку делать не стал, словно предчувствие было, что и без того огребу сегодня по мусалам. Впрочем, по привычке промониторил АД, оно было в норме. Хоть это. Доказанный факт, что артериальное давление с ми-хренью между собой не стыкуются. Я теперь это учитываю обязательно. Дальше отлично позавтракал, завершив ритуал остатками кофея. А, вот, погода… Погода, да, меня совсем не радует. Подходил пару раз к окну, потягивал носом морозный воздух у приоткрытой форточки… Дубак! Солнце светит и дубак!»

***

В тот день настроение у меня было улётное, лето было в самом разгаре, а Москва, меняя сознание, влияла мощно, черпая свои неубывающие силы из былинных исторических глубин. Москва была многоопционным монстром, убивающим не насмерть, а делая тебя похожим на себя, таким же непробиваемым и хайпанутым. Москва неслась навстречу времени словно гигантский корабль. С упоминанием Москвы, я заметил вдруг, как Афилар сразу откатился на ещё одну позицию назад. Работа в «Крианте» не выглядела напряжной. Каждодневная размеренная суета, статусные автомобили сотрудников, привычный политес, всё это давало мне основания полагать, что тут я устроился довольно неплохо. И вдруг случается нечто, что ставит раком все мои представления о логике. Впрочем, о чём это я, какая логика может быть у тех, кто не по своей инициативе возвращается с того света? Почему-то большинство захватывающих житейских историй изобилуют похожими фактами: «он мчался на машине, его занесло на скользкой дороге и он оказался под передним мостом у вылетевшего навстречку грузовика, а потом»… или: «она занималась дайвингом, вовремя не проконтролировала кислород в баллонах и задохнулась, а когда пришла в себя, то»… Следующими в списке идут чёрные кошки, за ними следуют фрики всех мастей и уж только потом заикающиеся товароведы с имбецильными плоскозатылочными субъектами. Я, конечно же шучу, но таким образом сам я хотя бы отчасти пытаюсь обосновать то, чего в принципе не могу объяснить. Так я следую чьей-то инструкции? Возможно. Мне же сказали делать так-то и так-то, вот я и исполняю. Ладно, признаюсь честно: я ждал, что рано или поздно что-то подобное должно было произойти. Даже больше скажу, я ждал этого значительно раньше, а произошло это, как видим, только вчера. В общем, сидел я у себя в кабинете, курил, полистывал интересный женский журнальчик, как вдруг врывается ко мне Гошкина, одна из наших сотрудниц и едва не кричит:

– «Ник, выручай!»

– Да, не вопрос! А что случилось, голуба?

Но тут Гошкина бросается к моему столу, на ходу достаёт из сумочки свою навороченную мобилу и буквально умоляет меня;

– Ник, голубчик! Пожалуйста, спрячь это пока у себя, ладно?

– Да что случилось-то, объясни?

Но хрен там. Она прикладывает палец к губам и с опаской оглядывается на дверь, её широко открытые глаза заполнены страхом. А в это время в коридоре раздаются чьи-то шаги. Тут Гошкина плюхается задницей на стул, мгновенно преображается вся, достав сигарету из пачки, картинно подносит её к губам,

– Ник, дай прикурить, пожалста?

А в следующую секунду дверь в мой кабинет опять распахивается и на пороге нарисовывается охранник Гуниев, с которым, кстати, у меня с самого начала обнаружилось полное несовпадение смыслов! В натуре, было в Гуниеве что-то мерзопакостное, да достаточно было только на рожу его взглянуть!

– А, вы здесь?

Я даже зажигалкой ещё чиркнуть не успел, а он уже гонит с порога;

– Можно вас на минуточку, гражданка такая-то? – а сам сумрачным взглядом её буровит. А та (вот же артистка хренова) когда успела одну театральную маску на другую поменять! У Гошкиной явный талант преображения! Ну, а пока Гуниев топтался в дверях, я успел её мобильник незаметно засунуть под стопку бумаг в верхнем ящике своего стола и после тихо задвинуть его обратно. Видя всё это, Гошкина тут же удостоила меня одобряющим взглядом, а сама (вот где самообладание!) продолжила изображать из себя невинность;

– Николай Владимирович, у вас огоньку не найдётся?

– Мою возьмите! – Гуниев зло чиркнул своей зажигалкой, взгляд его был недобрым.

– Ой, совсем забыла! – ветром сметаясь со стула, Гошкина едва заметно взглядом дала мне понять, чтобы я ни в коем случае не выдавал её. Гошкина выскочила в коридор, Гуниев тут же за нею следом, а я сижу и думаю:

– Ну, ни хрена себе цирковое представление! – Меня что ли в тёмную хотят здесь использовать? Честно сказать, её мобильник здорово заинтересовал меня, но не успел я ящик у стола по-новой выдвинуть, как в коридоре опять началась какая-то возня и буквально в следующее мгновение дверь снова открылась и на этот раз на пороге уже возник наш грозный босс, Виктор Янович Фельдер. Лицо у директора было нетипично бледным, а весь лоб его был покрыт крупными капельками пота. Я так понял, что меня сейчас будут бить? И вот как реагировать на это всё, хрен его знает? В таких случаях я часто прибегаю к помощи симуляторов, так как тут особенно важно поймать кураж. И то ли ты отключаешь кого-то, то ли тебя отключают, и дело тут вовсе не во множественной сущности вроде Билли Миллигана, этого законченного психопата и насильника, и даже не в клиническом раздвоении личности как таковом, а в умении, или способности человека мгновенно извлекать из собственного тела свои основные позитивные энергии, которые бы действовали наравне со своим хозяином в виде вспомогательных силовых полей. Поэтому все и обращаются к Симону Пикториусу, этому портному человеческих душ, что он умеет запросто это делать. А вот простому человеку сие пока неподвластно. Итак, импульс, пронзивший мой мозг, вынудил меня действовать моментально, но я всё равно опоздал. Босс ворвался в мой кабинет как к себе домой!

– Вересов! – с порога гаркнул он, – я плачу тебе деньги… за что, как ты думаешь? За красивые глазки? – быстро пройдя к моему столу, он жадным взглядом окинул его, – Гошкина что-нибудь оставляла у тебя? Ну, что молчишь?

Я сразу припух. Всё закрутилось насколько неожиданно, что мне стало немного не по себе. И вообще, оказаться в эпицентре внутрицеховых дрязг мне как-то меньше всего мечталось.

– Виктор Янович! – я попытался перехватить инициативу, – ей Богу, я…

– Не в теме, хочешь сказать? – зло ухмыльнувшись, Фельдер жёстко упёрся в стол кулаками, взгляд его был холоден и прожигал насквозь, – где? – одновременно с вопросом его открытая ладонь застыла над столом, а мне в это время словно красной краской плеснули в физиономию. Не ожидал я, что так легко расколюсь. Фельдер мгновенно почуял подвох, надменно задрав подбородок кверху, сделал шумный вдох через нос и произнёс,

– Сукин ты сын! – быстро обойдя стол кругом, он грубо отодвинул меня рукой в сторону, затем выдвинул верхний ящик моего стола и сразу ткнул указательным пальцем в лежавшие сверху бумаги, словно знал обо всём заранее, – Здесь?

Я молча кивнул головой.

– В отдел кадров, ублюдок! Тебя там сейчас рассчитают без отработки!

Глава 8

Хрен знает что

Что это была за херня, я так и не вкурил. И то ли Фельдер брал меня на понт, то ли ещё что, но когда я пришёл туда, наша главная инспекторша по кадрам, вредная такая пожилая баба, свои зенки на меня из-под очков вылупила и не мычит и ни телится! Ну, я и решил тогда замять для ясности. Помню, кое-как я этот день доработал, но вот что странно, что ни тебе новых рейдов от начальства, ни звонков от Плица, и даже головорез Рокка Селеш больше под дверью моей не подвисал. Словом, пронесло. А, может, так они проверяли меня? Сдал я эту Гошкину, или не сдал… вопрос неоднозначный! Тут ничему верить нельзя, поэтому буду смотреть по обстоятельствам. Опять же слышал, что жалость к себе порождает ненависть? Сексапильная особа Гошкина вполне себе могла быть частью их специального плана, почему бы нет? Только вряд ли они захотят подставлять меня повторно, я им нужен, а иначе бы они не вытягивали меня за хвост с того света. Скорей всего, всё это было подстроено Пикториусом специально. Но Гошкину я получается, всё-таки сдал. Особая благодарность Плицу, его симулятор работает! Только неврологический уклон начал явно меняться в пользу сюрреалистичного? Так два дня тому назад мне было видение, будто огромная стая ворон, похожая на живую чёрную сеть, плыла по осеннему небу бесшумно, резко сминаясь краями то в одну, то в другую сторону! К чему бы это, а? А сразу после этого случая стали меня посещать навязчивые состояния. Кажется, это называется обсессивно-компульсивным расстройством? Или же это просто банальная шизотипическая реакция организма? Теперь, приходя домой, я по-новой тщательно осматриваю свою съёмную однокомнатную квартиру, пытаясь отыскать в ней хоть какие-либо признаки чужого присутствия. Но, так и не найдя ничего, я обычно подхожу к окну и долго смотрю во двор, словно это и не окно вовсе, а «плазма», когда достаточно нажать рукой на подоконник и тут же запускается следующая программа на телевизионном экране. А за окном как раз развалилась осень, грязная, слякотная, депрессивная. Уткнувшись лбом в стекло, изрытое венами дождевых струй, я думаю о своём, тут главное, чтобы не ударило опять током в область мозжечка. Симулятор научил меня сканировать себя изнутри осторожно, без надрыва, может быть поэтому глаза мои с дома, стоящего напротив, вдруг плавно съезжают вниз, где на скамейке у самого подъезда сидит промокший насквозь рыжий котейка, физиономия у кошака недовольная, он то и дело крутит своей взъерошенной башкой по сторонам, словно боится, что его сгонят сейчас с нагретого места. «Брателло!» – я по-дружески улыбаюсь ему, потом втягиваю прохладный воздух носом, закрываю глаза и вмиг оказывается там, где мне быть невозможно в принципе.

Симулятор;

… «13 мая. А лягушку всё-таки варили на медленном огне! Куда вдруг исчез русский фольклор? Да даже изрядно поднабившей оскомину «Калинки-малинки» и той уже не слыхать давно? А потому что чан давно заполнен водой, а под ним разведён огонь. Перед смертью лягушка распластывается на поверхности воды, но ещё немного и её влажные чёрные глазки подёрнутся мутновато-белой плёнкой. Кто правит миром, задай себе этот вопрос? Кто и как заправляет в твоём городе? Над чем властен ты сам? Когда ответишь себе на эти три вопроса, переходи к главной повестке дня – как максимально эффективно распорядиться оставшимся в твоей жизни временем. Угораздило же жить в эпоху тотальной трансформации смыслов! Но что со мной не так? Нарушен хронометраж событий?»

На этот раз нет удара током по мозгам, зато, появилось странное ощущение некоей незавершённости происходящего! Нестерпимо чешется кожа под левым соском! Серебро поздно спохватывается, так как поверх рубашки в этом месте у него начинает проступать большое кровянистое пятно! Быстро скинув с себя рубашку, Серебро и правда обнаруживает у себя на теле кровоточащее светло-розовое пятно на груди, навскидку недельной давности, а ещё над пупком тоже довольно странную отметину почти чернильного цвета, похожую на татуированный глазок рептилии. Серебро предвосхитил удар током по мозжечку, но его почему-то не последовало! Зато, моментально открылись кадры из жизни, которые словно пробкой держали закрытым узкое информационное русло, теперь же оно прорвалось, обнажая доселе недоступные фрагменты знания. Постой, постой… А не в Питере ли ему сделали эту татуировку? Ну, конечно! Он же был там совсем недавно! Помнится, брёл он по Невскому проспекту и вдруг обратил своё внимание на салон татуажа под необычным названием «Гвоздь», зашёл… Да, и встретил его сразу на входе молодой чувачок, вежливый такой, тихий. Он тут же объяснил ему, что сейчас очень модно стало делать наколки в стиле «милитари»! Выходит, мне сделали там имитацию огнестрела?! Да, но как они добиваются такого вопиющего сходства с настоящим ранением, с чесоткой, с сукровицей, сочащейся из раны? Почему бы и нет. У нас ещё спор с ним возник по поводу того, что колоть и где. Геральдику с монограммой я сразу отверг и тогда он предложил мне наколоть две буквы «с», но только в старославянском стиле, а не немецкие готические руны, как путают многие. Я рассчитался с ним по карточке и уже собрался уходить, но тут он вдруг решил показать мне своё портфолио. Это было необычное портфолио, что-то вроде гербария. Я, конечно, не силён в медицине, но этот парень, как мне кажется, был связан каким-то образом с хирургией. А потом мы с ним едва не сцепились, правда по поводу чего не помню. Слава богу, что хватило ума обоим не доводить дело до греха! А потом, в качестве мировой мы раздавили с ним полфлакона чистейшего медицинского спирта, проставленного им же из его загашника. Помню, он всё шутил, что мне нужно срочно продезинфицировать мои раны! Так мы с ним по концовке так напродезинфицировались, что я даже не помню, как до хосписа своего добрался. Теперь же я вспоминаю вновь, как в какой-то части нашего спора мой собеседник внешне вдруг изменился до неузнаваемости, мне даже показалось будто бы он исчез на мгновение из поля моего зрения. Странным было и то, что мы так, кажется, и не представились друг другу? Теперь я понимаю, что иногда не лишне впасть в бредовое состояние, чтобы потом, на контрасте, так сказать, ещё раз попытаться понять, а насколько же ты сам был адекватен в подаче себя извне, сам почти что зверем был в человечьем обличье? В том польза симулятора и заключается, чтобы слившись в единое целое, явь и бред не являлись бы конечной инстанцией, а работали на один общий результат и не полцарства за коня, а целая жизнь на кону ради осознания своего чёткого места на земле. О, как скакнул, да? Серебро теперь этих диалогов в своей голове не боится, это он позволяет им активироваться по мере того, как всё больше и больше сам запутывается в паутине спонтанных психоделических приходов, но без психотропов, без алкоголя и без сигарет, упаси господи! Твой оппонент несовершенен, исходи из этого. А ты чуть что, пытаешься наделить его сверхспособностями? Выбери себе самого крутого интеллектуального спорщика из шахматистов и впаривай ему мозги. Словом, такого чудика я себе и определил. Не сразу, конечно, а путём долгих проб и ошибок. Суть того спора, между мною и тем парнем из питерской татуажки была проста на первый взгляд, но только на первый. Я сразу понял, что чувачок он не простой и даже не пытается прикидываться им. Знаете, что он мне сказал, когда закончил набивать тату? «Я всё равно совершеннее тебя»! А я повёлся, пытался возражать, а когда мои аргументы иссякли, то я попробовал зарядить ему в табло. Не знаю, чем он там владеет на самом деле, но когда я провёл ему завуалированный удар сбоку, он его легко парировал. Я правда запутался, это был приём из симулятора, или же я и вправду пытался вырубить его прямо за столом? Позже он и сам что-то подобное предпринимал, но всё опять заканчивалось ничем. Короче, мы оба с ним были абсолютно непробиваемы.

«Вот почему так? – думал я, открывая очередной тест из симулятора. – Есть же люди совершеннее меня, не говорю уже что просто умнее, начитаннее, хитрее? Вполне допускаю, что так оно и есть. И почему я должен оправдываться всё время, тогда как у других в приоритете исключительно атака? Но если мне пришла пора поменять мою тактику, то я обязательно сделаю это».

Кстати, я сразу обратил внимание на его левую руку! Она словно не находила себе места! Кажется, это уже был мой третий по счёту прокол! Он уловил моё замешательство и попробовал развить успех и вот тогда я и предпринял свою вторую попытку разрешить наш спор силой. И кто кого должен был убеждать, и в чём именно? Оставаясь сидеть на месте, он просто торсом сделал несколько поворотов влево и вправо, будто разминаясь, и после этого я поплыл… «Неужели всё предопределено?» Он понял о чём я подумал. Махнув сотку, он снова подался торсом вперёд, мягко опускаясь локтями на колени и всё время глядя на меня, не отрывая глаз:

– Напрасно ты так! Я, ведь, здесь такой же подневольный человек, как и ты!

– «Да ладно», – вяло отреагировал я, сам явно неготовый к такому повороту дел. А он всё рукой своей левой вдоль тела двигал, будто Тор примеривая на весу удар тяжеленным молотом. Глядя на него, я невольно плечом повёл и, видимо, тем самым запустил какой-то нежелательный для себя процесс. Помните, я про нестыковочку некую говорил, когда мы с ним в первый раз схлестнулись? Так вот, чувачок-то наш, проговорился всё-таки! И это не была игра «запутай собеседника»! Тут, по ходу, мне под видом наколки кольнули какую-то хрень внутримышечно, после чего у меня сразу сильно изменилось настроение. Изменилось, и больше не менялось никогда. Никто вроде бы не скрывал своих намерений, но при этом оставлял за собою право вести себя как хамелеон. Казалось бы, всего делов, возьми, да и задай человеку, сидящему напротив, пару насущных вопросов, а нельзя! Почему? А, хрен его знает! Отсюда и эта дурацкая игра в поддавки!

– Мои доводы, твои доводы, приятель! Ты видишь, они не работают! Поэтому и нет диалога! – осторожно возразил я ему, помня, как беспощаден бывает он в своей гениальной манере противостоять мне в бессмысленном споре.

– И что, соплями теперь изойти от обиды?

– Я не про то… Твоя спиртяга, парень… – (тут я громко икнул) – уж слишком как-то раже бьёт по шарам!

– А ты не подставляйся! – мой визави привычно осклабился в своей неестественной улыбке, словно тем самым он снова хотел спровоцировать меня на ответку. «Если же он знает обо мне больше меня самого, то какого чёрта тогда я корчу из себя филантропа, ведь, тот, кто делает себе подобную татуировку, автоматически подписывает контракт с сеньором Аригириусом, разве, не так? Других комбинаций в подобном плане не предусмотрено. Да, и ещё Симон Пикториус. Как без него! Контракт коварный, ибо, ты не можешь просто так встать и уйти, не сделав ничего, что вас бы обоих могло вывести из себя, или же напротив, привести к какому-то общему для всех знаменателю. Короче, я был на грани срыва, но что-то всё-таки удерживало меня от фатальной ошибки. А когда первый тест стал подходить к концу, татуажист стал тоже более покладист, он лишь улыбнулся слегка, а после произнёс то, что я в принципе и ожидал от него услышать:

– Мне не интересны твои секвенции! Как и имена собственные, состоящие из двадцати одного слова, как у Пабло Пикассо!

– Да, но и твой флюрацитрат натрия, похоже, тоже с истекшим сроком годности? Видишь, как бывает мой друг! Не ты, так тебя!

– Ах, ты, сука! – он резко подорвался с места, но я всё-таки уложил его на пол жёстким встречным ударом в челюсть. Удар пришёлся немного вскользь, но этого оказалось достаточно, чтобы салазки его челюстей выскочили из своих штатных мест. Он громко ойкнул и грузно завалился набок, сгребая со стола остатки нашей нехитрой трапезы, а я брезгливо переступил через его обмякшее тело, валявшееся на полу и спокойно направился к выходу, на сей раз в голове моей было яснее ясного.

Глава 9

Рутина

Потом было много чего ещё, а следом потянулись унылые будни. Словом, так октябрь и пролетел: то Ник коробки какие-то с «Газелей» помогал выгружать, то был участником ночных вояжей на их склад в Очаково, где приёмка-отгрузка товаров осуществлялась им без должных сопроводительных документов, но что было не менее странным, что у них теперь что ни день, то новый корпоратив! Фельдер словно поставил себе целью в короткий срок споить всех своих сотрудников! И главное, что про Гошкину с её мобильником ни звука! Однако, дабы не спалиться на случайном глюке, Ник даже опцию эту у себя в мозгу попробовал отключить! И вот, наконец, и до их славного отдела тоже дошла очередь бухать в кабаке. Фельдер, как и в прошлый раз, опять самолично обошёл всех своих работников и предупредил, что двадцать пятого октября, ровно в девятнадцать сорок пять всему их «шмоточному» отделу предстоит гулять в ресторане «Старое Банджо», что на Никитской, в самом центре Москвы! Что примечательно, что Фельдер ни разу не повторился, каждый раз для банкета заказывая новый ресторан. А шептунишка в тот день уже пытался нашёптывать Нику на ухо, мол, был у тебя уже один залёт, другой хочешь? Чёрт его знает, почему не внял? А тут ещё Вадим Бутляев как назло возник на ровном месте, ни с того ни с сего вдруг стал к нему в помощники навязываться, типа, если хочешь, могу забрать тебя по пути на своей «Приоре», ты только место правильное застолби для встречи. Хрен его знает, но из Бирюлёва до Никитской и правда свет не ближний, но концовку Бутляев сам же всю и испортил, и пришлось Нику до «Старого Банджо» на Никитской добираться своим ходом. Пару раз Ник всё же пытался дозвониться до него, да только телефон Бутляева был постоянно занят почему-то. Причапав на метро к месту сбора, Ник обречённо слонялся перед кабаком, жадно высматривая вокруг себя лица своих сотрудников. В конце концов, к назначенному времени явились все практически, кроме раздолбая Бутляева и больного на всю голову Негоженко. Фельдер к назначенному часу тоже не явился, но начальство, как известно, не опаздывает, а лишь задерживается. Стартовала гулянка сумбурно и тут, как говорится, один фальстарт следовал за другим и народец гулящий слегка недозакусил в прямой пропорции с возложенным на грудь. Фельдер заявился всё-таки, но с очень большим опозданием и вместо того, чтобы сразу «влиться» в коллектив, принялся долго и нудно поздравлять одну из сотрудниц с её совпавшей по дате днюхой, хотя изначально данный корпоратив предназначался совсем для другого повода. Вёл себя Фельдер тоже немного странно, закончив свою пространную речь, ни с кем не чокаясь, он тут же жахнул целый бокал шампанского, потом бухнулся на стул и с отсутствующим видом сидел, будто его лишили дара речи и понимания всего происходящего. А позже ему кто-то позвонил на мобильник, так он пулей вылетел из-за стола, аки мираж растворившись среди дорогих интерьеров сего злачного заведения. Ник до этого поглядывал за шефом исподтишка, всё ещё побаиваясь, что тот возьмёт да и удостоит его своим красноречивым взглядом. Дальше было проще. Ник вбухивал в себя стопарь за стопарём, отчего Альтер эго его расходилось только пуще прежнего, жёстко подхватывая его под мышки, стаскивая со стула и бросая в зал, где правил всем абсолютный хаос надуманной страсти. А когда Ник в очередной раз вышел на свежий воздух покурить, то ему вдруг показалось, что за ним кто-то тайком наблюдает из припаркованной рядом машины. Мелькнула мысль подойти, пнуть ногой колесо, но, явно не хватало дополнительных двухсот грамм алкоголя! Он только бросил окурок в снег и собрался уходить, как кто-то его несильно приобнял сзади! Хват был нетипично мягкий, с лёгким скольжением одной из рук к его брючному ремню. Перехватив чьё-то тонкое запястье, Ник резко развернулся на месте;

– Ты?

– Мы! – Это была Гошкина. От неё сильно разило спиртным, но губки её в помаде были предельно свежи (видно, она их подвела только что), а глаза, трезвые и пьяные одновременно были полны ироничного подтекста, в них буквально сквозил неприкрытый вызов. – «Чувак, может, поедем ко мне?»

– Ник, может, поедем ко мне? Скукотища тут! – сказала она, щедро распрыскивая вокруг себя алкогольные ароматы.

– А вы, разве, не замужем? – от неожиданности Ник начал путать «ты» с вы».

– Ты трус, Вересов, да? – Гошкина плаксиво скривила губки, две искорки в её бездонных зрачках вспыхнули и погасли, одновременно маленький снежный вьюнок, набежавший с крыльца, бросил им обоим в лицо горсть колючих снежинок, чем ещё больше взбодрил наезжавшую; – Ты, Вересов, трус. – Гошкина громко икнула. – Ой, извини! Вы все мужики подлецы и трусы! Или, трусЫ? Иди, джедай! Тебя там твоя мадам Грицацуева дожидается! – тут Гошкина принялась ладонью отгонять от себя очередную газовую отрыжку. – Пусти, больно!

Ник только сейчас врубился, что по-прежнему крепко сжимает женское запястье.

– Прости. Так кто меня там домогается, говоришь?

– Мадам Грицацуева! – женщина гротескно изобразила перед собой толстый пузень. – Ты что, Файнзильберга не читал? Иехиела?

–Чего-чего? – Ник задорно округлил глаза.

– Иехиел и этот, как его… – Гошкина стала пьяно морщить нос и часто щёлкать пальчиками. – Их двое…, второй, как его… бл*ь, всё из башки вылетело на *й… – Ну, короче, там про телёнка и гарнитур!

Ник предположил, что речь, вероятно, идёт об Ильфе с Петровым, но её первоначальный бред отчаянно путал все карты. А оно ему надо? Короче, махнув рукой, Ник собрался свалить, но Гошкина нагло преградила ему дорогу;

– Вересов, подожди! Я обещала передать тебя в целости и сохранности! – У-у! – Гошкина эпилептически замотал головой. – Под опись!

– Тогда уж под роспись?

– Не важно. Ух, кажется, я сегодня напилась! А завтра Фельдер меня съест. Непременно.

– Не боись, я отмажу если что!

– Ага. Ты один раз меня уже отмазал! – она по-скоморошьи отвесила ему поклон в пояс. Вновь услышав это, Ник чуть сквозь землю не провалился от стыда. Так значит, свежо предание? Какой зашквар! А он-то думал…

***

А перед входом в кабак уже вовсю колыхалась пьяная шабутня, знакомая предтеча пьяных съёмов и чёткая заява для дальнейшего продолжения банкета. Кто первым придумал алкоголь не известно, но то, что он был непревзойдённым автором разоблачения, это стопудово! Народ кучками толпился на площадке перед «Старым Банджо», дым от электронных сигарет густо взлохмачивался поверх человечьих голов и тут же рассеивался в воздухе без следа, всюду были слышны весёлые реплики, смех, лукавое подзуживание над незадачливыми кавалерами. Как это бывало и ранее, «наши» уже давно перемешались с другими посетителями и здесь, как, собственно, и везде главенствовал тот же самый принцип: «кто не успел со съёмом, тот опоздал!» Но больше всех в толпе мельтешил женский кискострадалец Вадим Бутляев, кажется, он не без успеха клеился к какой-то незнакомой даме, а едва заметив Ника с Гошкиной, стал радостно махать им руками. Съём действительно подходил к концу, народу оставалось только определиться кто с кем.

– Может, с нами? – подоспевший к Нику Бутляев многозначительно кивнул ему головой в сторону небольшой группы молодых женщин, как раз облачавшихся в свои манто и шубки.

– С кем это «с вами»! – пьяная Гошкина ревниво скривила губки.

– Вместе, а? – Бутляев включил весь свой оппортунистический пыл.

– Можно прикурить, молодые люди? – вдруг возникший из ниоткуда Рокка Селеш, нагло вмешался в разговор, когда Ник был уже был почти готов ответить Бутляеву согласием. Для понта держа у рта сигарету двумя пальцами, он как бы нависал своей грозной физиономией над виртуальной зажигалкой. Комплекции Селеш был внушительной и только Ник один сразу полез в бутылку, чем здорово озадачил окружающих:

– Не курим, брателло, и тебе не советуем!

– Дрищ, ты советы свои окуни в помои!

– Э-э, чувак, полегче! – Бутляев, как токующий глухарь, был так же прелестно непробиваем. Так и не поняв в чём дело, он пытался было вписаться за своего товарища по работе, но Рокка произвёл непонятный финт рукой и тот мешком свалился прямо под ноги честной компании!

– Ты чё натворил, алё! Ты на хрена это сделал? – Серебро тоже сделал резкий отскок в сторону, как бы освобождая себе пространство для манёвра, но Рока мгновенно сократил дистанцию, после чего между ними тут же завязалось жуткое рубилово. Так, по-крайней мере, оно должно было выглядеть со стороны. Народ же в ужасе шарахнулся в сторону и кто-то сразу начал звонить в полицию, кто-то голосить, вот только понять по-настоящему никто ничего не мог: оба мужика вроде бы фигачили друг друга по-взрослому, а ни звуков ударов, достигающих цели, ни тем более эффектных падений наземь, ничего этого не было и в помине, наоборот, всё происходило в абсолютно стерильной тишине! Впрочем, так же быстро всё вскоре и закончилось! И тот и другой, тяжело дыша, устало отшатнулись друг от друга, понавесили на свои целинные физиономии примирительные улыбочки, а потом ещё и обнялись ко всеобщему изумлению! Полиция прибыла оперативно, увы, чтобы засвидетельствовать фальстарт.

– Ну, ни хрена себе, вы даёте! – шокированный произошедшим, Бутляев ощупывал себя и осматривал, тряс кучерявой башкой и тоже понять ничего не мог, на нём так же не было ни царапины. В таком же соразмерном акуе пребывали и все остальные, кроме ментов, разумеется. За ложный вызов всё равно кто-то должен был ответить. Толпа бурлила кипятком и только Серебро с Селешем почему-то не привлекли ничьего внимания, словно их здесь и не было вовсе.

– Ну, как тебе? – Рокка по-дружески приобнял Серебро за плечо. – Это есть наглядная демонстрация того, как действует прообраз куба!

– Куба?

– Куба!

– Не понял! – Серебро состроил недовольную физиономию.

–Потом, Серебро, потом!

– Я смотрю, у вас тут всё потом и ничего сейчас!

– Наоборот, чувак! Пошли, нас ждёт такси!

Не успели они с Селешем из проходной выйти на широкий тротуар, как к его бордюру уже неслышно подкатывала крутая жёлтая тачка, та самая, кстати! За рулём спорткара, разумеется, был Плиц. Даже сейчас, поздним вечером, у него на носу красовались чёрные солнцезащитные очки. Высунув голову из машины, он юродивым голоском произнёс:

– Тебя уволили, чувак! Хочешь, подброшу до аэропорта?

Глава 10

Игры разума

Есть разные виды амнезий, но эта была особенная, игравшая его сознанием, как кошка играет с мышкой! Чтобы сожрать? И кто здесь мышка, а кто кошка? Ладно. Представим себе, что события – это простыня, порванная на лоскуты! Я беру один лоскут и приставляю его к другому? Нет, этот не подходит! Беру следующий и снова поочерёдно прикладываю его к разбросанным на полу полотняным ошмёткам. И если один стыкуются с другими с очевидной лёгкостью, то другие… В данном конкретном случае лоскут с надписью «вчера» лежит отдельно и он обладает явным приоритетом. Другие же были невесть откуда, из какой такой особенной действительности, да ещё и надорванные специально? То есть, моя голова выдаёт какие–то версии случившегося, но это, в основном, не представляющие ценности обрывки. Простыню сшить не получится, а, значит, я напрасно трачу время. Хорошо, тогда опять симулятор!

Симулятор;

… «Я отказываюсь читать современников, как и меня, вероятно, тоже читать не следует. Там же, выше, было озвучено уже, что это «напрасная трата времени»! Раньше литература была другой, потому что и мы были другими тоже. Мир был иной, хотя и прежним, в смысле неменяющихся подач добра со злом. Раньше писатели разносили условные воду, горячие пирожки с повидлом и даже кофе с водкой, а нынче только триппер и даже сифилис с ковидом. Но ковид идёт на спад, а с ним и спонтанность видения тех или иных неменяющихся вещей, но только никак не способность новоявленных авторов сего бесчеловечного опуса выдавать на гора тонны ни на что не влияющих произведений. Ударяясь в сарказм, я не бьюсь головой об стену, моё пространство отвергло её давно, напрочь устранив такие географические понятия, как запад и юг, север и восток. С годами страницы слиплись у моего письма, сделав неизбежным наложение одного смысла на другой. Я смотрю сквозь несуществующую стену на восходящее солнце и мне уже абсолютно по фиг как называется то место на заборе, где был начертан кем-то этот странный знак, но не слово из трёх букв и не мурал, и даже не старое замыленное граффити, бывшее отражением чьего-то неосознанного восприятия мира, а нечто другое – две совместно отпечатанные буквы «эс». Всё как всегда, оказалось и сложней и проще. Последних старых писателей безжалостно доедает грибок, выползший оттуда же, из гениальных глубин прошлого, когда ещё можно было к чему-то стремиться, совершенствовать квадратное колесо в телеге, завидовать соседской лошади и всеми фибрами своей изношенной души ненавидеть себя за вопиющую непроницательность, а воды-то тю-тю в абстрактно бегущей реке, и жизнь тю-тю в конкретно офигевающем от себя человеке. Брось писать, чувак, и начинай бегать по нетоптаным тропинкам в ничейном пока что лесу. А если куришь, то кури, но никогда не разглядывай целлулоид, на котором будут изображены твои скукоженные лёгкие. Не будучи плотником, вонзи же виртуальный гвоздь в гроб своих никчёмных переживаний, история, под крышку забитая фамилиями знаменитых предшественников, пусть больше не беспокоит тебя, как и всем будет абсолютно по фигу, когда ты тихо свалишь с этой брюзжащей рок-н-роллом танцевальной площадки. Мир наивнётся не потому, что этого кто-то хочет, а просто так надо, мой к счастью, не состоявшийся читатель».

Прочтя симулятор, вдохновленный его необычным началом, Ник хватает со стола недопитую бутылку с пивом и с нею опять исступлённо бродит по квартире. Вот кухня. Здесь всё как обычно. Туалет, ванная, тоже… Прихожая, коридор с ответвлениями туда и туда… И здесь никаких намёков на сюр. Тогда, что? Теперь Ник подходит к окну, а за окном уже вечер и детская площадка вся как на ладони в свете уличного фонаря. И вдруг он видит, что к ней приближаются четверо, у одного из них пистолет с глушителем, он, совершенно не таясь, перекидывает его из руки в руку, а после эффектно вбрасывает во внутренний карман куртки, после чего молнию на ней застёгивает до подбородка. Чем не сюрр? Ник и сам в афиге от того, насколько текуча реальность. Он делает судорожный глоток из горла и пиво с чуть шероховатым проскоком соскальзывает в пищевод. Вот, он, момент истины! Ник потом ещё пару раз выглядывал в окно, но взору его представала одна та же картина: четверо молодых людей, одетых в одинаковые чёрные толстовки и осень, нагрянувшая посреди лета. Нет, бесцельное это занятие, когда ты пытаешься обмануть свой мозг! В какой-то момент надо просто взять и вырубить к чёртовой матери перегревшийся блок. Так он и сделал. Больше двух раз в день симулятором пользоваться нельзя, тогда уже Ник пытается симулировать его самого. С блаженством растянувшись на прохладной простыне, просто закрываешь глаза и смотришь сквозь толщу полупрозрачных наслоений. За ними сон, как тот же фильм, но прокручиваемый в вольном порядке, где не кадр за кадром следует в логике постановочного режима, а где сама канва сюжета очень субъективна и крайне неоднородна, коль скоро фильм был снят средь умозрительных декораций, фактически не опирающихся ни на что, и не имеющих в своём составе ни одного мало-мальски осязаемого звена. В виде контрастирующих доминант здесь, пожалуй, можно выделить такие условности, как «комната», «любое другое помещение», «куб», или даже «хрустящий свёрток с кнопками»! Возможно, Симон Пикториус и прав, когда рассматривает псевдоника как энергетический сгусток высшего порядка, или же в качестве ретранслятора, где слуховое и зрительное восприятия являются лишь чисто манипулятивным приложением? Но, насколько мне известно, этот конструктивный недостаток был присущ, в основном, только псевдоникам прежних модификаций? Какой, скажи, смысл структурировать тогда часть души, когда с одной из жизней был шанс безвозвратно упущен?

– Я – псевдоник?

– Пока нет.

Знакомое имя… Ник… Память отключена, но работают резервные источники информации. Плиц. Я ещё тогда обратил внимание, что у этого человека очень странное имя! Когда-то Плиц принадлежал к касте служебных людей, но сегодня это уже не столь важно. Небольшое уточнение: квантовый начислитель суток работает по принципу саморегулируемого этногенеза – засунешь палец, руку оттяпают по локоть! Цикл почти завершён, осталось всего несколько фаз до полного перевоплощения. По–прежнему не хватает очень важного фрагмента информации. Пока совпали только три куска простыни… Мысли, зарождающиеся в его голове, они как будто из разных источников. Возможно, эти две наколки, сделанные им на Невском, являются своеобразными портами, через которые и происходит передача всей информации как вовне, так и вовнутрь себя? Понятно, что это не USB соединение и не Blue Tooth, но всё же. Оба телефона молчат, как мобильный так и стационарный. В дверь тоже никто не звонит. Ник выключил свет во всей квартире, снова подошёл к окну и из-за занавески осторожно осмотрел прилегающую к дому территорию, так и есть, вон опять какой-то тип трётся у его подъезда! По комплекции на Селеша не тянет, но кто ж их знает, этих охотников за привидениями! А в это время, поозиравшись немного вокруг, странный тип задумчиво глянул на часы и не спеша поплёлся прочь со двора. Как же это он не додумался задрать голову кверху? Это не паранойя, а просто фрагментированное сознание.

Глава 11

Вход, он же выход

«Криант» мутное место, у них тут сотрудники пропадают за здорово живёшь и всем, кажется, похер на это. Ник неспроста вспомнил опять об этом парне по фамилии Ситцын. Тот как две недели уже нигде не появлялся, ни на работе нет его, ни дома, а его даже искать здесь никто не пытается! То есть, полиция приезжала однажды, да и то только для вида, по-моему. Ситцын и Негоженко, эти два непризнанных Пьеро современного мира! Куклам инициативу проявлять нельзя, так как за этим немедленно следует наказание. А, ведь, раньше им многое сходило с рук! «Травка», например! А ещё они вполне отрыто позиционировали себя как ярых элгэбэтэшников. Ситцына, поговаривают, того…, аннигилировали! А, вот, Негоженко, слава богу жив, но уж больно изменился внешне! Или, вот, Пал Петрович Струин, завхоз! Тоже довольно странный тип! Постоянно с фляжкою во внутреннем кармане ходит, курить не курит, а в курилке от него спасу никому нет, доколупывается до всех со своей политикой. Закинет обычно затравку для базара, а сам под шумок прикладывается к вожделенному сосуду с коньячком! Или, что там у него на самом деле налито. Что же касается Плица с Селешем, то те уже недели две как нос свой в Бирюлёво не кажут, так Ник счастью своему поверить не может. Резервная часть сознания Нику оставлена была, она-то, видимо, и посещала его во сне в виде кошмаров? Такие видения были похожи на приступы ипохондрии и протекали они параллельно мыслям, шедшим как бы сплошным таким покалывающим фоном, то есть, как бы сами по себе. Но чёртово плацебо подчас так разгоняло пульс, что сердце у него было готово с треском проломить грудину! Побочка от тату? Иной раз Ник вскидывается среди ночи в липком поту, а тело его при этом будто разлетается по комнате обрывками несвязных ассоциаций! Привыкнуть к такому алгоритму существования было невероятно сложно. И теперь это не было дежавю, когда одно событие точь в точь повторяло предыдущее, кто-то будто бы заливал его мозг такой специфической информацией, что более актуальная её часть моментально выдавливала из него всё остальное, напрочь меняя сознание и переворачивая всё вверх дном! В «Ареопаге» у Серебра по нейролингвистике была пятёрка всегда, а тут некто Ник едва на троечку по логике вытягивает! Это как объяснить? Вчера, наконец, объявился Плиц! Давненько я его не видел, давненько… Покрутился по квартире с озабоченным видом, даже в холодильник мой заглянул, а потом вдруг выдал на гора – «Ну, что салага! Первый этап обучения закончен? На очереди небольшая производственная практика»!

Глава 12

Серебряный оккупант

– У нас здесь не Бильдербергский клуб, присаживайся! – человек, одетый в белый теннисный костюм, рукой указал мне на кресло. Я сел, забросив нога на ногу, спокойным взглядом глядя на него. Я уже давно привык к таким мероприятиям; вроде новые люди, но старые, и вроде обстановка другая, а всё из того же давно опробованного арсенала. Этот немного отличался от остальных, потому что курил, а выглядел молодцевато, говорил без политесов, а речь его почему-то не корёжила мой слух, а глаза не пытались отвернуться прочь. Я многих заказчиков повидал за свою небольшую, но насыщенную жизнь. Это были и проворовавшиеся бизнесмены, скрывавшиеся от правосудия на чужбине, и старые ловеласы, погрязшие с головой в своих любовных похождениях, и агрессивные педерасты, мстившие своим возлюбленным за неразделённую любовь, и прочая, и прочая…. Этот был другой, он был явно не отсюда…. То есть, совсем. Таких я тоже встречал, но наши пути до поры не пересекались, и вот…

– Есть дело! – сказал Он, прикуривая сигару…

Я глазами дал ему понять, что мне интересно, но не так, чтобы очень…. Он оценил мою шутку и слегка улыбнулся, хитрым глазом косясь на меня,

– Мне нужно убрать одного человечка! – сказал Он и бросил в пепельницу потухшую спичку. Спичек в пепельнице было много, их число явно превышало количество выкуренных сигар. По-крайней мере, с вечера пепельницу следовало бы очистить. Но, не моё это дело…. Я не спешил с вопросом, но и отмалчиваться тоже не имело смысла, у него не должно было сложиться впечатления, что я законченный отморозок…

– Кого и как? – спросил я, буквально вдыхая жизнь в свой вопрос…

Его ответ слегка обескуражил меня, так как ему не важно было кого, ему важно было «как» … После этого, я невольно всем телом подался вперёд, моя скука враз исчезла куда-то. Я привык себя контролировать, а тут заметил, что пульс мой слегка участился, что где-то я даже выдал себя мимикой, что, возможно, глаз мой опять потемнел, а ноздри предательски раздулись, почуяв запах крови с несуществующей в природе группой.

– Меня интересует «как»! – он понял, что я попался и тоже не стал увлекать себя ерундой из долгих объяснений. – Ты должен сделать так, чтобы он, она, оно, просто испарились! Понимаешь?

– Испарились?!

– Ну, да!

Тут уж я совсем чуть не охренел; мне тоже захотелось сразу выпить и закурить…. Он увидел моё замешательство…

–Сигару? Может, «Узо»? «Метаксу»? – Он еле заметно улыбнулся опять, но на этот раз в его глазах зажёгся хорошо знакомый мне зелёный огонь…

– «Метаксу»! – спокойно ответил я, позволив своему телу медленно опуститься на спинку кресла.

– Жертву выберешь сам, – сказал Он. – Это на твоё личное усмотрение! – Медленно затянувшись, он выпустил в воздух большое сизое облако дыма. – Кстати… Плачу любой валютой! Деньги? Наркотики? Адюльтер?

Я состроил кислую мину на лице,

– Нет!

– Нет?! – Он удивился…

– Нет! Справедливость!

– Справедливость?! – теперь Он тоже сел и так же, как и я, закинул ногу на ногу. – Этот товар на полках не залёживается! Хотя… – Он снова встал, энергично затушил сигару, но не в пепельнице, на что я сразу обратил внимание, а о кредитную карточку «Gold». Становилось всё интересней и интересней…. Сделав несколько шагов, он моментально оказался у меня за спиной. Обычно заходят сзади, чтобы ударить тяжёлым предметом по голове, или набросить на шею гарроту? Пару раз я и правда крепко получал по затылку, но на сей раз всё обошлось. Мой визави резко переместился во фронт. – Это пойдёт? – он небрежно бросил мне на колени пачку фотографий. Я краем глаза заметил, что в другой руке у него была бутылка греческого коньяка, которую он держал за горлышко двумя пальцами, и ещё два широких бокала – как раз для вышеупомянутых процедур. Взяв фотки, я стал не спеша разглядывать их. Но «справедливость» в его понимании выглядела немного странно! Вообще-то, это были размытые снимки с изображением чего-то непонятного, будто хирург сунул мне под нос рентгеноскопию брюшной полости в сильно увеличенном масштабе. Но я не стал задавать ему глупых вопросов, а лишь дождался, пока он мне подаст обещанный бокал с коньяком. Тут же немного отпив его, я стал ждать, когда первая горячая волна набежит на холодный песок из льда….

– Кстати, насчёт льда! – спохватился Он. – Я забыл положить! Ничего?

–Ничего! – флегматично ответил я, а сам холодным взглядом проследил за его движениями. Сделав хороший глоток, он поставил бокал на стол и вновь принялся за сигару. Ритуал был немного странноват, будто все его движения были слегка механическими, как у робота. Отложив фотографии в сторону, я встал и прошёл к дверям, одновременно имевшим функции огромных окон. Жизнь снаружи текла размеренно, Кипр не дарил мне приятных сюрпризов, но пока и не разочаровывал. Это утешало. Словно оттаивая сознанием, я вспомнил схожую ситуацию, там тоже был один чудаковатый внеземной разум! Конечно, теперь подачи изменились и баланс между рацио и безумием в мире давно нарушен. Но чтобы хоть как-то зацепиться за последние островки разумного, я мастерски тянул время.