Ветте Штосс, или дело в шляпе

1

В детстве каждый день особенный, а когда есть необычные друзья, про которых к тому же никому нельзя говорить, количество чудесных событий в жизни увеличивается в несколько раз.

В прошлый Йоль Свен и его младшая сестра Тильда вернули похищенные украшения, спасли праздник и подружились с ниссе и троллем. В эту зиму тоже можно было ожидать чего-нибудь особенного.

Свену исполнилось десять и всё больше домашних дел ему приходилось делить со старшим братом Ове, который к тому же стал подмастерьем плотника. Всё меньше времени оставалось у него на друзей и беззаботные проделки, поэтому он всегда с радостью бывал в домике ниссе на окраине деревни Лиллеберг.

Свен положил горшочек с горячей кашей в шапку, чтобы не остыла, и нетерпеливо поглядывал в окно, высматривая сестру. Тильда вернулась явно чем-то расстроенная. Это было понятно уже по тому, что в дом она просто вошла, а не влетела ураганом, как обычно.

– Меня не пустили к телёнку, – вздохнула Тильда и плюхнулась на скамью. – У Петерсонов корова заболела, теперь кроме лекаря они никого не пускают.

– Может Нильс даст что-нибудь раскрасить, это тебя немного развеселит, – Свен старался подбодрить сестру.

 Ниссе Нильс почти никогда не выходил из дома. Осенью он мастерил подарки к Йолю для деревенских детей, после праздника отдыхал и куда-то пропадал на несколько недель, весной придумывал новые игрушки, а летом заготавливал материал для них. Раньше ему приходилось делать всё самому, теперь ему помогал тролль Густав.

Все жаркие дни тролль проводил в пещере, ведь тролли не любят солнце, а осенью собирал в лесу шишки, ветки и деревяшки для новых игрушек. Иногда он приносил целые пучки сухой травы для плетёных козликов и лошадок, так что ниссе мог не отвлекаться и мастерить в удовольствие.

А вообще тролль оказался вовсе не таким ужасным, как вначале про него думали Свен и Тильда. Густав мог часами рассказывать истории. Тильда обожала его байки про многочисленных братьев, племянников, кузенов, дядюшек и прочих родственников. Нильс беззлобно посмеивался над простодушным троллем, и оба они обожали еду, приготовленную мамой Свена и Тильды.

Никто, кроме семьи Свена, не знал о том, что в деревне живут такие необычные соседи. Никогда не знаешь, как отнесутся люди к тем, кто от них отличается.

По дороге к домику ниссе Тильда забыл о своём плохом настроении и болтала без умолку про игры, друзей, про ворчливого соседа дедулю Магнуса, который в очередной раз отчитывал проказливых мальчишек и грозил им большим половником. Свен слушал вполуха и немного злился на сестру, ему тоже хотелось больше времени для игр и развлечений, но маме нужна была помощь со скотом и хозяйством.

В домике ниссе было уютно от тёплого света печки. Пёстрые лоскутки и яркие нитки выглядывали из многочисленных корзин и коробочек, бусины мерцали в свете огня. Игрушки были повсюду: на полу, на скамье и столе, ждали часа, чтобы отправится в новые дома. Нильс прилаживал колпачок резному гному и что-то напевал под нос, белоснежная борода шевелилась, усы подпрыгивали в такт мелодии. Тролль сидел у огня, когда он обернулся к вошедшим ребятам, на его грубоватом лице была улыбка.

– Сегодня пёс старушки Гуды не облаял меня. Кажется, я ему нравлюсь, – сказал Густав без приветствия.

По людским меркам тролль был не очень симпатичным. Из-за массивной нижней челюсти и нависших бровей он всегда выглядел угрюмым, сердитым. Незнакомому человеку верзила тролль мог показаться устрашающим, но Густав злым не был и очень хотел нравится.

– Густав, тётя Гуда младше тебя, не очень вежливо называть её старушкой, – заметила Тильда. Она сняла со скамьи корзинку и села рядом с ниссе.

– Да я это так, от всего сердца, – тролль покраснел. Он не очень умел делать комплименты, хотя старался.

Тролль выходил из дома только по вечерам, когда почти все жители были дома. Он надевал плащ с капюшоном, боясь, что его узнают и прогонят из деревни. Но раз в месяц Гуда пекла вкуснейший ржаной хлеб и угощала им Густава, а он помогал ей с дровами и другой тяжёлой работой. Может Гуда и понимала, кто перед ней, но виду не показывала.

Вот только собака рада гостю не была. Густав переживал, что она чувствует его троллиную сущность, и безуспешно пытался задобрить остатками обеда. Хотя чаще всего собака Гуды лаяла просто ради удовольствия и при этом носилась вокруг дома, рыла землю и вообще всячески раздражала соседей.

– А у Петерсонов корова заболела. И ещё я видела целое семейство крыс, – Тильда тоже не теряла времени даром и рассказывала все новости сразу. – У папы крыса была такая чудная высокая шляпа, а у мамы крыски очаровательная шляпка с бусинками. Я теперь тоже такую хочу!

Свен закатил глаза: Тильда известная фантазёрка и выдумщица.

– А долго крысы могут ходить на задних лапах? – тараторила Тильда.

– Крысы не носят шляпы и не ходят на задних лапах, – Свен снисходительно улыбнулся. – Они могут постоять, чтобы посмотреть на какую-нибудь смешную маленькую девочку, но недолго.

– Не правда, они умеют. Просто не показывают, чтобы их не заставили работать, – уверенно заявила Тильда, подхватила коробку с бусинами и сосредоточилась на поиске самых красивых.

Свен поставил на стол горшочек каши и взял деревянный чурбанчик – Ниссе обещал научить его вырезать гнома.

– Есть у меня один родственник, – начал тролль, и Тильда, улыбаясь, поудобнее устроилась на скамье.

Ниссе сосредоточенно красил, тролль улыбался и тыкал палкой в угли, Свен и Тильда возились с игрушками. Так проходили вечера необычной компании, и всем нравилось быть вместе, даже если не говорили этого вслух.

2

Тильда носилась по деревне, играя с другими детьми, гоняя птиц или выслеживая крыс со шляпками. Свен так хотел быстрее вырасти, завидовал Ове, а теперь с тоской смотрел вслед сестре, мечтая о приключениях. Со взрослыми не происходит ничего необычного, думал он потому, что им просто некогда замечать чудеса.

По вечерам, устав от забот, Свен размышлял о том, каково это быть взрослым. Он перебирал свои сокровища, которые хранил в сундуке под скамьей: ракушки, камушки, первые поделки из дерева, подарки на дни рождения. Детские, наивные, но такие дорогие его сердцу. Самой любимой вещью была круглая бронзовая фибула – застёжка для плаща с узором из переплетающихся веток, её подарил отец. Свену нравилось держать её в руках, проводить пальцем по шероховатой поверхности и мечтать о том дне, что когда-то он тоже пойдёт в поход с отцом. Вот там точно приключения и никакой скучной возни с коровьими лепёшками.

– Собака Гуды ни на кого не лает второй день, даже землю не роет, – Тильда вернулась с улицы с очередной порцией новостей и села на пол рядом с братом. – Старуха Рунгерт опять ругается, говорит, что жадность погубит всю деревню.

Рунгерт в деревне считали сумасшедшей, да и связи между заболевшей собакой и жадностью Свен не видел, так что не придал значения словам сестры.

– Странная, всё-таки Рунгерт, никогда не понимаешь, что она имеет в виду, – заметил он.

– В прошлом году она оказалась права, когда предупреждала о конце света, – Тильда схватила брошь со дна сундука. – Свен, подари это мне. Я приколю её на шляпку.

Не дожидаясь ответа, Тильда положила брошку в карман.

– У плотника Мадса топорик сломался, – задумчиво сказал Свен. Он вдруг вспомнил рассказ старшего брата. – Думаешь, в деревне что-то происходит?

В голосе Свена зазвучала надежда.

– Я не знаю, я всего лишь маленькая смешная девочка, – пожала плечами Тильда и убежала вместе с брошью.

Йоль был всё ближе, а настроение у жителей деревни портилось. К болезням животных добавилось ещё одно несчастье – стали пропадать вещи и еда. Ложки, хлеб, корзинки, вяленое мясо, куски материи и даже полотенца. У дедули Магнуса украли половник, и целый день он громко ругался и грозил кулаком. На всякий случай Свен решил держаться от него подальше.

Жители реже выходили из дома, опасаясь кражи. Праздничного настроения не было и в помине. Густав тоже вёл себя странно: вздыхал и ворчал больше обычного, а то и вовсе пропадал на несколько дней. Свен чувствовал – что-то происходит, вот только пока не мог понять, что именно. Поддавшись всеобщему беспокойству он чаще проверял свой сундук.