Ведьма Маруха

Глава 1

Никита Потапенко проснулся рано утром, потянулся и ощутил рядом такое знакомое и родное тело жены Оксаны. Она лежала к нему спиной, он повернулся к ней и поцеловал между лопаток. Его рука прошлась по шелку пеньюара от шеи любимой женщины до фигуристых бедер. Ее упругая попа повелась от его ласк и подалась ему навстречу. Руки Никиты заскользили по всему телу жены, и он почувствовал, как напрягся его член. Трусы любимой мужчина стянул ниже колена и ладонь, заскользив между женскими ногами, уперлась во влажное лоно. Еще толком не проснувшаяся Оксана ощутила это мягкое прикосновение, и ей захотелось соития. Ее таз будто сам собой начал совершать поступательные движения, скользя по ребру мужской ладони. Почувствовав, что жена потекла, Потапенко вошел в нее сильным, отработанным много раз движением. Член сходу погрузился во влажное лоно, и Оксана издала сладострастный стон, мужские пальцы прижались к ее лобку. Стоны готовы были литься как из рога изобилия, но женщина закусила губу и провалилась в негу приятных ощущений. Никита тоже старался осуществлять движения как можно тише – на кухне спал их семилетний сын, и будить его стонами и скрипами совсем не входило в планы супружеской пары. С губ Оксаны сорвался длительный стон, а через полминуты муж быстрыми движениями завершил соитие. Вытащив член, мужчина перевернулся на другой бок и, не пачкая простыней, излился крупными каплями на пол.

– Как ты, любимая?

– Очень хорошо, – ложась головой на мужскую руку, вымолвила Оксана. – С тобой так приятно. Я люблю тебя.

– А я тебя.

– Я тебя больше.

– Нет, я тебя больше, – целуя жену в губы, произнес Никита и завершил их обычный спор после секса.

Семейная пара поднялась и отправилась совершать утренние дела. После на кухне был поднят с кресла-кровати сын Витя, и Оксана занялась приготовлением завтрака.

– Когда ты, наконец, займешься оформлением ипотеки? Витюше следующей осенью в школу идти. Он что, уроки на кухне делать будет?

– Погоди, Оксана, может, перед Новым годом выплатят тринадцатую и хорошую премию по итогам года. Родители чего-нибудь займут и тогда нам удастся скопить на первый взнос на трешку.

– Оформляй кредит хотя бы на двушку, нечего о трешке мечтать. Витя растет, а живет на кухне.

– Оксана, проценты по ипотечным кредитам каждый год падают.

– Зато цены на квартиры растут еще быстрее. Мы с тобой считали, что если бы купили квартиру три года назад, то сэкономили пятнадцать процентов от ее нынешней цены.

– Солнышко, цены растут не всегда, случаются годы застоя.

– Вот именно, годы, а если взять в долгосрочной перспективе – десять лет, то как раз и получается, что всегда!

По образованию Оксана была экономист, причем, с красным дипломом, и спорить Никите с женой в таких вопросах с его юридическим было невозможно. Жили они даже не в самой Москве, хотя и совсем близко, а в Химках, на левом берегу. Квартира, в которой проживала семья Потапенко, принадлежала матери Никиты, и она тоже просила ее освободить в ближайшие месяцы. Летом должна была состояться свадьба его сестры, а мать считала, что по старой русской традиции, невеста должна быть с приданным. Сын же в ее понятии был созревший сорокалетний мужчина и должен был давно обзавестись собственным жильем.

– Хорошо, любимая, я прозондирую почву, – съев омлет, сказал Потапенко.

– Зондируй побыстрей, а то к этому вопросу подключусь я. Ты же так не любишь, когда женщина начинает вникать в сложные мужские дела.

Никита действительно считал, что такие вопросы должен решать глава семьи, а жена лишь выбирать район и планировку квартиры, но сказал:

– Как скажешь, Оксаночка.

– Если не справишься до весны, я точно выберу и банк, и условия кредита! – настойчиво сказала жена, решив про себя, что, не откладывая дела в долгий ящик, она по-тихому займется этим вопросом параллельно с мужем.

Сын закончил завтракать, и семейство Потапенко, облачившись в зимние одежды, начало спуск на лифте с пятнадцатого этажа. Выезжали пораньше, чтобы не застрять в проезде под МКАДом и в утренних московских пробках. Сначала Никита завез на работу жену, которая трудилась в бухгалтерии дошкольных учреждений северного округа Москвы. Далее по пути был детсад, а потом юридическая контора самого Никиты. Все располагалось в северном округе столицы, но в часы пик и тут нужно было попотеть, чтобы везде успеть вовремя.

Никита подъехал к своему офису, располагавшемуся на первом этаже шестнадцатиэтажки. Он работал на крупную юридическую фирму, но их филиал был очень маленьким и состоял всего из двух человек: самого Потапенко и Гошика Слюсарева – высокого, спортивного тридцатилетнего холостяка.

– Развез своих спиногрызов, Потап? – встретил Никиту коллега, который попивал свой неизменный утренний кофе.

Отношения между сослуживцами, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, были панибратскими.

– Сегодня утренние пробки были не сильно эксплицированы, – ответил Никита.

Они с Гошей обожали выражаться не каждому понятными нерусскими словами.

– Ты слышал, что нам увеличивают штат? Так что, готовься, наше личное пространство ужмут на треть.

– Гошан, как ты успеваешь без пятнадцати девять знать все конторские сплетни?

– Во-первых это не сплетни, мне их лично Мишаня Соколов из центрального офиса скинул, а во-вторых, новый стол со стулом уже привезли. Собирать, между прочим, тебе, так как мои руки не терпят грубой работы.

– Зато твой язык не перестает трепаться, а твои руки только под один инструмент заточены, – рассмеявшись, сказал Потапенко, доставая из своего стола ключи и плоскогубцы.

– Какой грубый оборот речи, Никита Сергеевич, так и прет из вас рабоче-крестьянский сленг. Язык является рабочим инструментом любого юриста, а руки нужны плебсу.

– Аристократ, недоделанный, нашелся, – усмехаясь, произнес Потапенко, начиная собирать стол. – Судя по фамилии, твои предки как раз и слесарничали.

– Мой предки были польскими дворянами, – начал раздувать свою любимую тему Георгий. – У меня и герб фамильный есть, я тебе его сейчас покажу.

– Который ты в интернете скачал, видел я его уже. Твои предки были обычными слесарями из западных губерний, а ты московский сноб, который гайки закрутить не умеет.

Коллеги обсуждали фамильное древо семьи Слюсаревых, а стол, между тем, из плоских щитов в умелых руках Потапенко обрел привычную форму, а затем рядом поднялся и стул.

– Рукастый ты, парень Никита, – похвалил коллегу Гоша, несмотря на весь свой снобизм и презрение к неинтеллектуальному труду.

– Учись, пока я жив. Ты, наверное, Гошан, из-за каждой мелочи в дом сантехника или строителя вызываешь.

– Представь себе, нет, у нас в квартире все папа делает.

– Папа, вот он и есть настоящий Слюсарев. Что ж он тебя не научил?

– Родители все детство мне говорили: «учись хорошо, сынок, чтобы головой работать».

– Зря они так, любой труд не зазорен, все это выдумки, просто оплачивается по-разному.

За целый час рабочего времени в офис ни один клиент не зашел, и сослуживцы начали обсуждать тему, а зачем нам еще один сотрудник, когда и нам делать нечего.

– Вот ты, Никита, почему здесь работаешь, а не где-нибудь в центре? Там же зарплата повыше.

– Так ближе к дому, на дорогу меньше времени уходит, а мне лишние два часа побыть вместе с семьей за счастье.

– А я бы с удовольствием работал в центральном офисе, народу много, всегда есть с кем поболтать.

– Вот за излишнюю болтливость тебя сюда и сослали полтора года назад. Видно, у тебя там все рабочее время уходило на разговоры с молодыми барышнями.

– Я ищу идеального спутника жизни. Что в этом плохого?

– То, что меняешь их почти ежемесячно.

– Издержки, идеал найти трудно, но нужно его не пропустить.

В это время стеклянная дверь офиса отворилась и на пороге показалась милая девушка лет двадцати пяти в обтягивающих ноги черных джинсах и голубом пуховике. Придерживал дверь начальник филиалов северного округа Николай Иванович.

– Это ваша новая сотрудница Полина Дмитриевна Колбина. Недавно закончила университет, опыта работы как такового нет, но я думаю, она девушка сообразительная и быстро его наберется. Проведете недельную стажировку, а после потихоньку можно будет допускать к самостоятельной работе.

Никита внимательно посмотрел на новую коллегу: невысокого роста крашенная блондинка, с тонким носом и маленьким ртом с тонкими губами.

«Красивая, но не следующая за трендами моды, – сделал в уме вывод он. – Другая на ее месте накачала бы губы до общепринятых сейчас норм».

Между тем начальник представил мужчин даме.

«Вот кому я посвящу свой ближайший месяц», – подумал Гоша.

«Мальчики в этой тухлой конторке собрались довольно нормальные, – в свою очередь размышляла Полина. – Никита явно женат, хотя кольца на пальце нет, а, впрочем, и сам безымянный палец на правой руке отсутствует. Гоша, по-видимому, ловелас местного разлива, уже сегодня начнет меня соблазнять».

– Парни, работайте не покладая рук. Рекламу в интернете я уже загрузил, так что клиент в последний месяц года должен потянуться.

– Вообще-то тут теперь не только парни, но и девушки, – вставила свое слово Колбина.

– Да, да, Полиночка, – улыбаясь, козликом заблеял шестидесятилетний начальник. – А ну-ка, девушки, а ну, красавицы! Так пели во времена моей юности.

Женщина расхохоталась над петушиным пением начальника и спросила:

– А продолжение есть?

– Конечно! Среди героев ваши имена! – рассмеялся Николай Иванович. – Вы пока еще не герои, но план годовой выполнить надо. – Я поехал по офисам с проверками, а вы все свободное время занимайтесь обучением Полины.

– Ловко ты его, Полиночка, приручила, – произнес Георгий, когда за начальником закрылась дверь. – В первый раз вижу, чтобы шеф улыбался, смеялся, да еще и пел.

– В следующий раз он вприсядку танцевать будет, – опять необыкновенно расхохоталась новая сотрудница.

– Объясните, Полиночка, как ты это делаешь. Наверное, ты закончила цирковое училище, факультет дрессуры? Николай Иванович у меня всегда ассоциировался с медведем, которому засунули лом в одно место, отчего он постоянно грустит.

– Я обязательно передам Николай Ивановичу в каком он образе представляется подчиненному по фамилии Слюсарев.

Гоша на секунду смутился, но его не так легко было сбить с намеченного курса понравиться Колбиной.

– Из твоих рук, Полина, я приму хоть стакан с ядом, а не только мелкое стукачество.

Женщина улыбнулась находчивости Гоши и спросила:

– А где мое рабочее место?

– Вот этот стул и стол твои, это гнездышко для тебя лично свил наш Никита. Позже подвезут компьютер.

– И ты, Гоша, его настроишь?

– Настроит комп опять Никита, а я угощу тебя превосходным кофе.

Дверь офиса отворилась и показалась первый за сегодняшний день посетитель. Потапенко занялся с клиентом юридической консультацией, а Слюсарев принялся угощать новую сотрудницу кофе, рассказывая при этом ей разные байки про работу офиса и клиентов.

– Никита, работай, я ввожу Полину в курс дела. Не обращай на нас внимания.

Потапенко сильно и не интересовался болтовней Гошана. Тот в его понятиях был конченым бабником. Все более-менее симпатичные посетительницы их офиса становились его клиентками, Никите же доставались пожилые и совсем некрасивые женщины или мужчины. Потапенко относился к этому стоически, зачем ему флиртовать с клиентками, если дома его ждет любящая жена. Это Гошану нужно засунуть своего ванятку в каждую пещерку, вот пускай и забавляется. Никите же было нужно думать о первом взносе по ипотеке, а для этого нужно, чтобы больше человек проходило через него, тогда и зарплата будет больше.

Слюсарев не отходил от Полины ни на секунду, они вместе ушли в кафе на обед, а Потапенко, разложив на рабочем столе взятые из дому контейнеры, остался в офисе. Он был доволен, что все пришедшие до обеда клиенты достались ему и если так пойдет, то премия к Новому году ему обеспечена.

В это время в кафе Гоша блистал остроумием, причем, все его остроумие было направлено ниже пояса.

– Полиночка, я тебе клянусь, все женщины меня хотят, даже бабушки и пожилые тетечки.

– Совсем бабушки? – рассмеялась своим неповторимым призывным смехом новая сотрудница.

– Девяностолетние, на полном серьезе. Недавно заходит такой божий одуванчик, худенькая, подтянутая, накрашенная старушенция, у нее там какая-то тяжба с бывшим мужем насчет квартиры. И говорит с порога, я хочу, чтобы вы меня молодой человек обслужили. Я отвечаю, что занят и ее с удовольствием выслушает мой коллега. А она говорит, меня будете обслуживать вы во всех смыслах.

– Какие она имела в виду смыслы? – пожала плечами Полина. – Я что–то не догоняю.

– Я тоже ничего не понял поначалу. Объясняю ей, что у коллеги много опыта, но если она настаивает, то я согласен. Она садится напротив, достает документы и начинает рассказывать, что ее бывший муж – такая сволочь, прожил с ней три года, затем завел молодую любовницу, а теперь претендует на часть ее трехкомнатной квартиры, которую она купила, находясь с ним в законном браке. Я смотрю на копию свидетельства о браке и что я вижу: старушка помнит еще последние годы жизни товарища Сталина, а ее бывший муж родился в последний год СССР. У вас с бывшим мужем разница в возрасте в сорок лет, спрашиваю я с недопониманием. А что тут особенного, молодой человек, отвечает старушенция, если ко мне липнут юные самцы, значит я их возбуждаю. Просматриваю документы дальше и понимаю, что бабуля продала двушку в пределах Садового кольца и купила трешку, неподалеку, в тихом центре. Углубляюсь в чтение документов, а она тем временем начинает под столом гладить своей ногой мою.

– Гоша, ты покоритель бабушкиных сердец, – снова рассмеялась Колбина и соблазнительно облизала губы.

– Я не обращаю внимания на ее поползновения, а сам боковым зрением вижу, что она заводится. Начала мне зачем-то рассказывать свою биографию, а потом заявляет, когда я служила балериной в большом театре, то у меня маршалы в ногах валялись, а тут какой-то мальчишка решил, что у меня можно половину жилплощади оттяпать.

– Между прочим, балетные, они такие, до глубокой старости похотливые сучки, – с какой-то ненавистью сказала Полина.

– Просмотрел я все документы, вижу у парня мало шансов что-то поиметь с бабушки. Деньги на покупку квартиры переводились с ее депозитов, которые формировались еще до знакомства с будущим супругом, а основная часть была от продажи ее двухкомнатной квартиры. Ваше дело выигрышное, говорю я, ни к кому больше не обращайтесь, вам попытаются запудрить мозги, чтобы содрать побольше денег, сейчас поговорю с нашим адвокатом, и он возьмется за ваше дело. Почему, Георгий, ты со мной до сих пор на «вы», заявляет она. Так мы на брудершафт не пили, отвечаю я, и судорожно начинаю подбирать слова, чтобы отмазаться от назойливой старухи. Едем прямо сейчас в «Прагу» и отметим это событие, настаивает она. Во-первых, «Прага» закрыта на ремонт, нашелся я, а во-вторых, я женат и у меня двое детей. Как жаль, запричитала старушенция, но если ты, Георгий, допускаешь адюльтер, то я согласна, номер моего телефона указан в заявлении. Это абсолютно правдивая история, Полиночка.

– Я верю, верю, бабушкин угодник, – опять рассмеялась Колбина. – Но соблазнять бабушек – это одно, а молодых женщин или девушек – это совсем другое.

– Женщин – просто легкотня, девушек – сложнее, хотя в наше время – это понятие размытое. Любая продавщица сейчас девушка. Все незамужние женщины до сорока лет – девушки.

– Хорошо, уточню, девственницы.

– С этим, Полина, совсем сложно, где мне их искать в школе? Я же не педагог. Посадят за растление малолетних на раз-два, к гадалке не ходи.

– Ладно, понизим планку, не вступавшие в брак до двадцати пяти лет включительно.

– С таким контингентом – главное не заморачиваться и сразу дать понять, что у тебя нет серьезных намерений, что ты «Ихтиандр» и плывешь в море любви сам по себе.

Георгий, сам не зная почему, выкладывал секреты своей натуры пред Полиной, с которой был знаком всего несколько часов.

– А где ты занимаешься совращением дам? Ты же живешь вместе с родителями.

– Мы с четырьмя друзьями снимаем вскладчину квартиру. Это дешевле, чем ехать в гостиницу или снимать посуточно.

– Друзья такие же озабоченные?

– Холостяки, которым необходим здоровый секс.

– Наверное, оргии там устраиваете?

– Пока до этого не дошло, но кто знает, все может быть. А ты хочешь в оргии поучаствовать?

– Кто, я? Нет! – заулыбалась Полина. – Гоша, а давай забьемся на пять тысяч, что ничего у тебя не получится. Ты просто вешаешь мне лапшу на уши.

– Что не получится?

– Переспать с первой пришедшей в офис клиенткой детородного возраста.

– Это значит с восемнадцати до сорока лет?

– Да.

– Считай, что пятера моя.

– Нужны доказательства, скинешь мне съемку на «вацап».

– Чтобы ты распространила по всему интернету.

– Тогда личное присутствие.

– Хочешь тоже поучаствовать, – при этих словах Гошан сделал недвусмысленное движение тазом.

– Нет, избавь меня от своих эротических фантазий. Мне нужны доказательства и все. С чего я должна дарить тебе пять тысяч за просто так?

– Так давай я сниму, и ты посмотришь, но только из моих рук.

– Нет, теперь только личное присутствие, я тебе не верю. Сколько в квартире комнат?

– Две, но…

– Никаких, но. Выведешь в свободную комнату монитор, подсоединенный к камере, и все дела, – произнеся эти слова, Колбина встала из-за столика. – Пошли на работу, обед давно закончился. Никита, наверное, уже обслуживает твою будущую жертву.

Полина будто глядела в воду, в офисе возле стола Потапенко сидела миловидная брюнетка в возрасте около тридцати пяти лет. На ее лице выделялись надутые варениками губы в яркой помаде, приличный слой макияжа, должно быть, скрадывал лет пять возраста.

– Извините, что задержался, – сходу включился в игру Гошан. – Позвольте представиться, начальник отделения Георгий Алексеевич. Пересядьте пожалуйста за мой столик, я лично займусь вашим вопросом.

Никита промолчал, у него не в первый раз коллега отбирал клиенток. Полина подсела к нему за столик и начала уточнять что-то по расценкам, изредка кидая заинтересованный взгляд на стол Слюсарева, слух ее все время находился там.

– Вы выходите во второй раз замуж, но ваш жених желает подстраховаться и заключить брачный контракт? – спрашивал клиентку Георгий.

– Да. Для меня это, конечно, дико. Но он вбил себе в голову, что его могут обобрать. У него был не так давно тяжелый бракоразводный процесс.

– Напомните, как ваше имя, отчество?

– Алена Геннадьевна.

– Что вы хотите от нас, Алена Геннадьевна?

– Разъясните мне всю суть этого договора и помогите его составить так, чтобы он как бы был в пользу будущей жены.

– У вашего будущего супруга много имущества?

– Осталось уже не так много: небольшое «ООО», загородный коттедж и квартира в городе.

– Что он оставил предыдущей жене?

– Второй коттедж и вторую квартиру.

– Мы вам поможем, Алена Геннадьевна, но ваш жених может работать со знакомыми юристами.

– Уверяю вас, заключать контракт он будет здесь, но нужно постараться – свадьба в эту субботу, а сегодня уже вторник. Подписать нужно не позднее пятницы.

– Мы обычно работаем над такими сложными документами не меньше недели.

– Я доплачу за скорость.

– Оставьте свой номер телефона, я сам займусь составлением брачного договора. Я позвоню вам, когда он будет готов.

– И когда брачный контракт будет готов? – рассмеялась Полина, когда Гоша выпроводил посетительницу за дверь.

– Сегодня, и ты мне в этом сейчас поможешь.

Глава 2

Весь остаток рабочего дня Слюсарев, погрузившись с головой в юридические тонкости брачного законодательства, составлял договор. Колбина сидела рядом и кропотливо помогала ему решить сложную задачу так, что, взглянув с первого раза на договор, жених бы не заметил в нем никакого подвоха. Но из-за пары неточных фраз вышло бы, что имущество в случае развода все равно нужно было делить пополам между супругами. Потапенко уже час назад уехал собирать свое семейство домой, а двое коллег все еще оставались в офисе.

– Как я устала, – потянулась Полина в кресле.

– Я тоже, – произнес Георгий и, положив ей ладонь на колено, потянул ее к женской промежности.

– Это что еще за поползновения на рабочем месте?! Быстро убрал!

– Полина, я же по-дружески.

– По-дружески будешь клиенток лапать, а меня не надо!

– Как хочешь, я не настаиваю, но ты имей ввиду.

– Что мне иметь, как ты с первого дня знакомства начал яйца свои подкатывать?

– Хотя бы это.

– Все я поняла, можешь катить их в другом направлении, к Алене Геннадьевне.

– Ах, Алена Геннадьевна, я совсем забыл про нее, – произнес Георгий и взял со стола смартфон. – Алло, ваш договор готов, вы можете его забрать для ознакомления.

– Хорошо, я подъеду завтра в ваш офис.

– Я бы хотел отдать его сегодня и не в офисе. Сумму за скорость желательно заплатить мне на руки, в офисе коллеги и камеры, давайте мы лучше встретимся у меня.

– Я не против, так будет даже лучше, говорите адрес.

– Вот видишь, Полиночка, дело в шляпе, сейчас поедем на квартиру, и Алена раздвинет свои ножки, – важно произнес Гоша.

– То, что она к тебе приедет, это ничего еще не значит.

– Еще не одной птичке не удавалось вырваться из «клетки», чтобы великолепный Гоша не помял ей перышки.

– Я не поняла, ты что их там насилуешь?!

– Нет, все по обоюдному согласию.

– А я спокойно войду и выйду из твоей квартиры.

Георгий впервые замялся и не сразу придумал ответ, но через минуту шепотом сказал:

– Это пока выйдешь, потому что я с тобой играю в кошки-мышки.

Квартира для свиданий находилась неподалеку в панельной девятиэтажке. Полина оказалась в обычном занюханном подъезде старого советского формата. Но переступив порог, она поняла, что попала в гнездо порока. Коридор был оформлен в черных тонах, зеркала были вместо обоев, даже натяжные потолки отражали пол. Слюсарев зажег свет, он исходил из редких светильников, вставленных по краям пола. Зеркала придавали помещению вид нереального, загадочного потустороннего помещения.

– Хорошая норка, – осматриваясь по сторонам, произнесла Полина.

– Один из тех, кто снимает квартиру – дизайнер, и мы договорились с хозяевами, сделали ремонт в счет оплаты в нужном нам стиле. Посмотри комнату, где будет происходить совращение Алены.

Тут тоже были повсюду зеркала, огромная черная кровать, застеленная черным бельем.

– Немножко склепом попахивает, – шмыгнув носом, сказала Полина.

– Это потому, что здесь живут вампиры извращенцы.

– Не живут, а трахаются.

– Можно сказать и так. Пошли в другую комнату, где будешь находиться ты.

Тут было поспокойнее, не было навязчивых зеркал, огромная панель экрана висела на стене, напротив стоял диван и журнальный столик.

– А как я буду получать информацию?

– Сейчас включу экран, вон на столике мышка, – начал разъяснять Георгий. – Камеры установлены в коридоре, комнате, ванной, кухне. Нажимаешь сюда, у тебя четыре маленькие картинки, щелкаешь на любую и получается одна большая.

– А у вас тут чистенько. Кто убирает?

– Каждый за собой убирает и оставляет в лучшем виде следующему – закон тайги. Иногда просто не хватает времени все подготовить, чтобы рыбка не сорвалась с крючка.

– У тебя, Гоша, то рыбки, то птички, говори – женщина.

– Это слишком просто, надо применять эзопов язык. Перекусить что-нибудь хочешь? Есть печеньки и минеральная вода, яблоки, апельсины.

Колбина прошла на кухню и сказала:

– Давай все, я голодная.

– Я в душ, десятиминутная готовность до прихода гостьи. Забирай еду в комнату, когда я запущу Алену, закроешь дверь изнутри.

Полина уселась на диван, нарезала в тарелку яблок и апельсинов, налила в фужер минеральной воды и принялась перещелкивать на экране видеосъемку из разных комнат. Она наткнулась на обмывающегося в душе Георгия, который, не стесняясь, повернувшись к камере, натирал пеной свой наполовину вставший член.

«Добрый молодец, сантиметров двадцать, – подумала женщина, приблизив изображение. – Ну, Гошан, и взрастил себе отросток, как у коняки».

Раздался телефонный звонок, и вылезший из душевой кабинки Слюсарев произнес в трубку:

– Пятьдесят третья квартира, набирайте домофон, я сейчас открою.

Накинув халат и на ходу вытирая голову полотенцем, Гоша проследовал к двери и, подняв трубку домофона, нажал на кнопку. Он, не отходя от двери, принялся ожидать гостью. Раздался звонок в дверь, и Слюсарев, кинув полотенце на пол, повернул замок. Вошла Алена Геннадьевна в полушубке, короткой юбке и высоких сапогах «ботфортах», между сапогами и юбкой выглядывал короткий отрезок женских ног в колготках.

– Позвольте вашу шубку, мадам, – галантно произнес юрист.

Алена повернулась к нему спиной, давая снять с себя верхнюю одежду. Как только полушубок оказался в мужских руках, он не отправился на вешалку, а был брошен на пол. Гоша, обхватив женщину сзади и задрав юбку, начал стаскивать с нее трусы с колготками, оголяя выпирающий зад.

– Что вы делаете?! – выкрикнула клиентка, но мужчина ничего не ответил, а загнул ее буквой «г».

Юрист смачно плюнул в ладонь и обтер напряженный член, который через секунду оказался в женском лоне.

– Ах, что вы делаете?! – закричала Алена, пытаясь вырваться, но крепкие руки Георгия вернули ее на место, насадив с хлопком на фаллос.

Хлопки мужского лобка об женскую попу последовали один за другим.

– Ах, ах, ах! – уже без возмущения срывались крики с женских губ.

Оперившись на зеркальную стену руками, Алена отдалась на волю сладострастным ощущениям и, изменившись в лице, стонала. Георгий видел отражение ее лица и контролировал процесс. Он не дал женщине кончить. Алена уже зажмурила глаза, ее губы затряслись, но в это время источник наслаждения покинул лоно. Повернув ее к себе, Гошан взглянул на разочарованное лицо клиентки и сильно надавил руками на женские плечи. Ноги Алены Геннадьевны подогнулись, и она упала на колени. Не давая женщине опомниться, Гоша одной рукой ухватил женщину за загривок, а второй направил член в губы Алены.

– Я не буду этого делать, – возмущенно произнесла клиентка, отвернув голову.

Гошан попытался силой вернуть губы женщины в исходное положение, но она уперлась и отвернула голову в другую сторону.

– Нет!

– Ты будешь сосать, шлюха, иначе завтра твой жених узнает, какой брачный договор он подпишет.

– Я на тебя заявление в полицию напишу!

– Тут все фиксируется на камеры, и полиция увидит, как ты добровольно мне отдавалась, остальное я аккуратно обрежу. Тем более, твой будущий муж все равно после этого узнает, что ты хочешь его обобрать. Сколько ты его окучивала – год, два? Не ломайся, можно подумать, что ты этого никогда не делала.

Мужские руки все же, прикладывая силу, соединили член и женские губы, наконец, сопротивление было сломлено, и головка погрузилась в рот Алены. Дольше Гоша, ухватившись за женские ушки, начал всовывать фаллос до основания, упираясь лобком в женский нос.

– Рот то рабочий, а ты в нехочуху играла, – произнес он, получая наслаждение прежде всего от того, что строптивая клиентка была поставлена на колени и теперь делает отсос. – Пошли на кровать.

Слюсарев, не давая Алене подняться и не вытаскивая член из ее рта, повел женщину на присядках в комнату, где стояла кровать. Сидевшая возле экрана в соседней комнате Полина нервно жевала печенье, наблюдая, как Гошан унижает клиентку. Юрист тем временем довел Алену до кровати, раздел и пристегнул наручниками к железной спинке.

– Что ты делаешь?! – опять попыталась возмутиться женщина.

– Алена, хватит притворяться, тебе нравится оказаться в моей власти, нравится подчиняться, шлюшка. Перед своим женишком будешь разыгрывать недотрогу, а я вижу тебя насквозь.

Женщина оторопело смотрела на бывшего в офисе таким галантным юриста и не могла еще до конца понять всего происходящего, хотя удовольствие она получала. Георгий, глядя на прикованную женщину, уже не спешил, надел презерватив, обильно смазал его лубрикантом и, задрав женские ноги себе на плечи, уперся членом в женский анус.

– Только не это, только не это, – умоляюще вымолвила Алена.

– Перестаньте, Алена Геннадьевна, разыгрывать из себя целочку! – фаллос начал погружаться в женскую попу. – Все вы знаете, все вы любите, все уже пробовали.

– Ах, да, да, да, – перестала претворяться клиентка, когда член Георгия заходил в ее анусе.

Слюсарев долго имел Алену в попу, потом снял презерватив и начал окучивать ее лоно, пока женщина не забилась в экстазе. Несколькими мощными толчками он довел и себя до кульминации, но не стал спускать семя внутрь клиентки, а, вскочив на ноги, принялся крупными каплями орошать лицо Алены.

Сидевшая в соседней комнате Полина, давно расстегнув джинсы, ковырялась пальчиком в своей расщелине, прикрытой трусами, пару раз она выгибалась, получая разрядку. В третий раз мощный оргазм накрыл ее, когда она увидела лицо клиентки в сперме. Пока она отходила от наслаждения, Гоша превратился в галантного кавалера. Он отстегнул Алену Геннадьевну, проводил в душ, оделся в костюм и подготовил документы.

– Изучите все хорошенько, – говорил он клиентке на прощание, передавая договор. – Пункт двадцать пятый и тридцать восьмой, в них и кроется вся казуистика. Деньги за скорость не нужны, я пошутил. Если все устроит, в пятницу ждем вас с женихом для подписания брачного договора. До свидания, Алена Геннадьевна, целоваться не будем.

Клиентка покинула квартиру, а Слюсарев вошел в комнату к Колбиной.

– Как тебе кино? – спросил он.

– Возбуждающее.

– Пять тысяч с тебя, за неверие в силу моего обаяния.

– Не преувеличивай, Гоша! Ты взял ее не обаянием, а шантажом!

– Шантаж был, не отрицаю, но совсем малюсенький. Главное в этом деле, Полиночка, напор. Некоторые всю жизнь тратят и не достигают, чтобы отыметь женщину во все дырки. У меня же, как видишь, двадцать минут и дело в шляпе.

Гоша попытался обнять девушку за талию, но та выскользнула из его рук.

– Вон на столе твоя пятера, а я пошла.

– Полина, ты что обиделась? Забери деньги, ты их честно заработала, когда помогала составлять договор после работы.

– Гоша, мы с тобой просто коллеги, – забирая деньги, произнесла Колбина. – Между нами ничего быть не может, никогда. Ты для меня теперь полнейший говнюк!

– Не отрицаю, я подлый, мерзкий тип, но, к сожалению, вы, женщины, таких любите, – сказал Гошан, милейше улыбаясь. – Пока, Полина! – крикнул он через уже закрывшуюся дверь и отправился просматривать записи с камер.

Особенно Слюсарева интересовала съемка из комнаты, где сидела Колбина. Он внимательно рассматривал ее лицо, потом, как она растирала пальцем свое лоно.

– А она та еще штучка, но очень скрытная, – произнес он вслух. – Придется за ней последить.

После этой показательной демонстрации Полина перестала вслух высказывать недоверие в мужской состоятельности Георгия, но разговоры на счет секса между ними не прекращались. Если в офисе не было посетителей, Гошан тут же подсаживался за стол к Колбиной.

– Полина, если бы ты мне отдалась, я бы бросил к твоим ногам все мое достояние.

Так обычно начинались эти диалоги.

– А какое у тебя есть, Гоша, достояние, кроме того, что болтается между ног? – смеялась женщина и тут же сама активно начинала давить на скабрезную тему.

– У меня достоинств масса, но мужское достоинство, ты правильно сказала, самое большое, свисает почти до колена.

– Мы вообще-то говорили об достоянии, а не о достоинстве, которого у тебя в принципе нет, а твоя писюлька и полпути до колена не дотягивает.

– Но она туда стремится, может, когда-нибудь дорастет.

– Ты по утрам гирю к ней привязывай и ходи так, – рассмеялась Колбина своим звонким смехом. – Может, тогда твоя писюлька и вытянется.

– Во-первых, у меня не писюлька, а настоящий, торчком стоящий фаллос, – обиженным голосом говорил Слюсарев.

– Эй, торчком стоящий, ты собираешься сегодня работать или нет? – вмешивался в их разговор Потапенко. – Кто будет составлять иск для Зиминой? – возмущенно говорил он. – Смотри, а то я тебя нагну, торчок.

– Никита, ты ничего не понимаешь, наше общение с Полиночкой повышает производительность работы нашего маленького, но дружного коллектива.

– На сколько процентов повышает?

– На двести, – вставила свое слово Колбина.

– У меня другая цифра получается. Минус десять процентов, а если еще я к вам подключусь, то будет все пятнадцать. Мне надо деньги на первый взнос по ипотеке собирать, а не тары-бары-растабары с вами разводить.

В голосе Никиты не было ни брюзжания, ни злости, и он действительно сам становился участником этих разговоров. И, как ни странно, работа в коллективе спорилась. Близилась последняя неделя года, план был выполнен досрочно. Можно было расслабиться, клиенты тоже начали уже думать не о тяжбах, а о праздничных столах. В юридической фирме решили организовать праздничный фуршет в центральном офисе.

Глава 3

Двадцать седьмого декабря вся троица из филиала северного округа прибыла в центр столицы на такси. Отказываться от алкоголя в этот вечер никто не собирался. Гоша, как знаток центрального офиса, был сегодня за проводника и предводителя.

– Конференц-зал сегодня переоборудован в банкетный, места там не так много, но мы постараемся найти укромное местечко. В длинные разговоры насчет работы ни с кем не вступать, тем более, вы не знаете все начальство в лицо. Подойдет к вам на вид полный скромняга, который на самом деле является членом правления, а вопросы начнет задавать, чтобы всю подноготную выведать. Как вы справляетесь? Да какой у вас план? А на сколько человек? А потом раз и в начале года ни с того ни с сего реорганизация и пол штата сократили.

– Как тебя два года назад? – задал вопрос Никита.

– Меня не сократили, а перевели.

– С понижением?

– С понижением.

– Расскажи, ты никогда не рассказывал.

– Это долгий разговор.

– А куда нам спешить? Пошли за свободный столик, вон там, на отшибе от всех. Там и поведаешь свою грустную историю.

Столик и вправду оказался очень маленьким и к нему больше никто не подходил. Глава фирмы с микрофоном открыл торжественную часть, потом скинул проведение мероприятия на одного из замов и скрылся насовсем.

– Это случилось два года назад на таком же корпоративе, только посвященному празднованию восьмого марта. Видите двух самочек за первым столиком, трутся возле верховного начальства? Блондинка – секретарша финансового директора, вон того толстого борова, а брюнетка – управляющего центрального офиса. Это тот мелкий старикашка, который бегает с бутылкой возле совета директоров.

– Хорошие тела, – произнесла Полина, оценив фигуры секретарш. – Конечно, тюнинг присутствует, но все к месту и не раздуто.

– Вот такие смачные девчонки достались упырям. У одного живот ниже члена свисает, а второму седьмой десяток лет пошел.

– И ты как рыцарь решил исправить эту несправедливость, – подколол товарища Потапенко.

– Не я, а девчонки сами пошли на этот шаг. Я, как обычный мелкий клерк, говорил им в течение рабочего дня комплименты, шутил, в общем, по-разному оказывал девчонкам знаки внимания, как секретаршам начальства.

– О, я знаю, что это были за шуточки, – засмеялась Полина. – Рассказывал им про стремящийся к колену член или торчащее до пупка достоинство.

– Все было, но в меру и с тактом, – улыбнулся Слюсарев. – Тост за прекрасных сотрудниц нашей фирмы, такое пропускать нельзя.

– За тебя, Полина, – чокаясь рюмками, произнес Никита.

– Тогда на корпоратив пригласили только работников центрального офиса, представителей совета директоров не было, все происходило в узком кругу. Я начал танцевать с Вероникой, это, которая блондинка. Танцуем медляк, а она меня спрашивает, правда ли, я такой сексуально озабоченный. Конечно, да, отвечаю я. Следующий танец у меня с брюнеткой Ликой, она мне во время танца говорит, чтобы я минут через десять подходил в кабинет ее шефа, разговор важный у нее ко мне есть. Я потанцевал, затем рюмочку коньяка пропустил и пошел к кабинету управляющего. Лика хвать меня под ручку и втаскивает меня молчком внутрь, прошли приемную, кабинет, а там, оказывается, еще есть шикарная комната отдыха с огромным диваном. Видно, старикашка любит поваляться после обеда. Вошел я и обалдел, на этом диване, застеленном белоснежными простынями, лежит Вика в черном пеньюаре и черных чулках в крупную сетку и манит к себе рукой. Я, как вы знаете, всегда готов пустить в бой своего дракона. Скидываю туфли, костюм, трусы и прыгаю на диван, а она ноги раздвинула, подогнула, и оказываюсь я лицом между ними напротив ее половой щели. В это время раздевшаяся за ширмой Лика прыгнула мне на спину и закричала, что я попался.

– Что притянули тебя красавицы к Викиному лону? – засмеялась Полина.

– Не дождетесь. Я перевернулся на спину, ухватил Лику за талию и вошел в нее. Она, как заправская наездница, начала ерзать на мне, а Вика полезла к ней целоваться, раздвинув над моим лицом свои ноги, но не тут-то было, я просто отвернулся, когда Вероника села на мое лицо. Тогда они от меня отстали и занимались своими утехами между собой, а я их имел чисто по-мужски.

– Ты, Гоша, настоящий козел, не мог удовлетворить женщин, как им хочется, – с презрительной усмешкой произнесла Полина.

– Это женщины должны меня удовлетворять, а не я их.

Никита не вмешивался в их перепалку, а молча наблюдал за двумя секретаршами, а потом спросил:

– А как они вообще до этого докатились? Вроде бы очень красивые девчонки, что не могли себе женихов найти?

– У них условия контракта такие, их вон тот старый хмырек придумал, три года они должны не выходить замуж и даже ни с кем не встречаться. Они вместе снимают одну квартиру, видно, им так проще было снимать сексуальное напряжение.

– Подобные контракты – просто жесть, немыслимая в наше время, – опешила Полина.

– Когда работаешь в юридической фирме, будь готова ко всему, голуба, – язвительно произнес Слюсарев. – Просто наш управляющий центральным офисом хоть и в годах, но очень ревнивый, поэтому и придумал такой контракт, а сам он уже давно страдает половым бессилием.

– Гоша, рассказывай дальше, – попросила Колбина.

– Дальше все было как в сказке. Мы выступали трио, ставил я их в разные позы, а они еще всяко разное придумывали, но этот старый козлина, шеф Лики, все испортил, ворвался в комнату отдыха как очумелый. Я как раз поставил Лику рачком, а она уперлась лицом между ног у подружки. Как он матерился, этот начальничек, обзывал секретарш разными непристойными словами, попытался на меня броситься с кулаками, но я просто толкнул его и начал одеваться. Он грохнулся на диван к двум секретуткам, а я им посоветовал его ублажить двумя кисками.

– Как тебя оставили после этого вообще на работе? – спросил Никита.

– Пришлось задействовать родственные связи. Мой дядя, мамин брат, в большом приятельстве с одним из членов совета директоров. Я и сам с ним знаком, но сам за себя просить не стал. На следующее утро начальник центрального офиса вызвал меня на ковер, вручил докладную о служебном несоответствии и пустой листок для заявления по собственному желанию. Я сказал, чтобы меня увольняли по статье, вышел из кабинета и позвонил дяде.