Каменный зверь

Глава 1.Весенняя

– Ты точно хочешь ехать на турбазу? – Наташа в десятый раз пошла войной на моё решение поехать в отпуск на турбазу – Ты понимаешь, что люди с Урала в сентябре едут к морю, а не удаляются от него?

– Я не хочу к морю. Я хочу тихо побродить по осеннему лесу, повторяя вслед за великим русским поэтом «Унылая пора! очей очарованье!» – Свои слова я подкрепила аристократическим взмахом руки.

– Господи, Оля! Да походишь ты по лесу в выходные, когда вернёшься с моря. Только ходить ты будешь с прекрасным бронзовым загаром, а не бледная, как поганка в унылую пору!

– Ну, спасибо! – Ответила я – Ты понимаешь, я уже заплатила за путёвку! И теперь жду не дождусь, когда приеду в этот райский уголок с таким вдохновляющим названием «Весенняя» на красивом берегу реки Чусовой!

– И вокруг тебя будут только пенсионеры, а из всех развлечений будет вечером викторина «Как мы помним СССР»!

– Мне не нужны развлечения, я хочу просто отдохнуть, чтобы меня кормили, хочу после еды посуду не мыть, постельное бельё не стирать, в комнате не подбирать!

– Просто кошкины мечты какие-то! – Она фыркнула – Ну и поезжай! И не звони мне каждый вечер, я не хочу слушать твой тоскливый рёв в трубке!

Рабочий день закончился, вернее, мой последний рабочий день перед отпуском закончился, и мы закрыли аптеку. Наташка пошла меня проводить, и мы с ней у моего подъезда расстались на две недели. Вот пусть теперь одна покрутится в аптеке, а то «Иди в отпуск, иди в отпуск, я и одна справлюсь!»

Дома я разложила свои вещи и поняла, что мне нужен спортивный костюм. Я буду по утрам бегать. А если действительно там совсем нечем будет заняться, то и по вечерам тоже.

Утром в субботу я поехала за спортивным костюмом, к нему пришлось покупать носки, к носкам – кроссовки, к кроссовкам пришлось покупать фитнес-браслет. Чтобы дальше не продолжать эту цепочку, я купила себе в дорогу конфет целый мешок, и решила, что на этом обновок хватит. Поезд до турбазы шёл в три часа дня, поэтому, покидав в спортивную сумку всё необходимое на десять дней счастливой жизни, я отправилась на вокзал.

Самый мой любимый вид транспорта, электричка, не подвёл меня и в этот раз. Вагончики чистые, вентиляция прекрасная, проводница – милая девушка с забавными русыми кудряшками, улыбающаяся и очень ответственная. А когда мы тронулись с вокзала, и я услышала стук колёс, я уже была на седьмом небе от счастья. Когда-нибудь моя мечта сбудется, я куплю билет до Владивостока и обратно, две недели буду засыпать по мерный стук колёс, покачиваясь на верхней полке, и глядя на пробегающие полустаночки, мосты, тоннели, горы, реки, леса.

От станции, куда я приехала, до турбазы, куда я направлялась, туристов перевозил маленький автобус, может даже мой ровесник, потому что я такой видела в одном старом советском фильме. Кроме меня в него сели ещё три пенсионерки. Вот ведь Наташка какая, накаркала! Мы быстро познакомились, они оказались очень позитивными, и тоже, как и я, радовались предстоящему отдыху. Две из них были старыми знакомыми, прямо буквально во всех смыслах старыми, одну звали Мария Сергеевна, а другую Вероника Ивановна. Третья пенсионерка была их немного помоложе, она представилась Верой. Водитель, когда мы все перезнакомились, выглянул из-за своей перегородки и радостно нам сказал:

– А меня Вова зовут! Ну что, поехали?

Несмотря на то, что сквозь стёкла автобуса можно было наблюдать затмение солнца, не боясь за своё зрение, даже через такие пыльные окна, я всю дорогу любовалась лесом, ещё не тронутым дыханием осени, но уже готовящимся к долгому зимнему сну. И солнце, которое мелькало между макушками сосен, было уже не летним, и облака не были по-летнему беззаботными, всё говорило о том, что осень уже в пути.

Мы подъехали к воротам, и к нам вышел мужчина в матросской тельняшке и фуражке с крабом, из-под которой выбивался на волю седой чуб. Он приветливо махнул нам рукой, открыл ворота и запустил на территорию наш автобус.

– Это дядя Кузя, главный хранитель базы. – Сказал Вова – По всем вопросам, которые касаются лекарства для души и праздника – это к нему. Вмиг организует. Он незаменимый, хотя уже несколько раз был на волоске от увольнения. У Николая Тимофеевича, нашего директора, он под пристальным вниманием, да только далеко Николаю Тимофеевичу против смекалки дяди Кузи, ох как далеко!

Мы вышли из автобуса у главного корпуса, классического представителя советской деревянной архитектуры, покрашенного серой краской, и прошли через парадное крыльцо в просторный светлый холл. Мебель была из тех же советских времён, но в целом было очень уютно и красиво. В холле, у столика возле окна, сидели двое полицейских с представительным лысым дядечкой в строгом костюме с галстуком.

Оказалось, вчера не вернулся после пробежки один гость, и до сих пор ведутся его поиски.

– Закрыта дорожка на 8 километров, можно только по маленькому кругу бегать, он четыре с половиной километра. – Пояснила нам дама с высокой причёской, возвышающаяся над стойкой регистратуры – Никогда такого раньше не было! Говорят, что он в соседнюю деревню побежал, остался там у кого-нибудь из местных. Сосед по комнате так думает. Опять же, все вещи в номере, с собой ничего не взял. Сейчас наш директор показания даёт. – Она кивнула на столик у окна – По всем вопросам обращаться ко мне, меня зовут Маргарита Ивановна.

– Может даму сердца в деревне завёл? – Предположил Вова – У нас там бабы, ох какие! К такой попадёшь, сразу и не отпустит. Вот и пропал мужик. Отпустят, когда домой ему надо будет возвращаться.

Меня поселили в соседнем одноэтажном корпусе, в одноместном номере. Я взяла ключи, сумку, и пошла заселяться.

– Обед в тринадцать часов здесь, в главном корпусе, здесь столовая. Администратору столовой отдадите талончик, который я Вам дала, не потеряйте только его! – Крикнула мне в след Маргарита Ивановна.

Корпус номер два, в который меня заселили, утопал в густых кустах сирени и жасмина. Ровные дорожки, посыпанные гравием, мягко шуршали под моими ногами, и я не спеша пошла по милой аллейке с деревянными скамейками. Дорожка свернула к массивной высокой двери под аркой между двух деревянных колонн.

Коридор в корпусе был тёмный и холодный, номеров было всего десять, что меня крайне порадовало, не люблю шум и суету. Мой номер восемь выходил окнами на противоположную от входа сторону. За окном я увидела спортивную площадку, и беседку, в которой сидели человек пять отдыхающих и бурно обсуждали последние события на базе.

Окно было открыто, поэтому, пока я разбирала сумку, я услышала ещё одну версию пропажи гостя:

– Я сразу заметил, как только приехал, что-то с ним не то! Вечером, за ужином, а он сидел с нами за одним столиком, представился, говорит Слава, а когда мы спросили, чем он занимается, так замялся, и говорит, что он охотник за всем необычным, аномальным. И рассказал, что вернулся с одного места, аномального, которое находится возле деревни Молёбка, и привёз оттуда железную коробку, говорит, что она инопланетная. С собой сюда, говорит, её привёз, мыслишка одна есть у него, хочет проверить. Вот, значит, и проверил! Точно говорю, спецслужбы его загребли, чтоб языком меньше молол, или инопланетяне, тоже по этой же причине.

Интересная версия, про коробочку. Я читала про эту Молёбку, она в Пермской области находится. Много про неё писали, зона действительно аномальная. Её ещё называли М-зоной. Даже какой-то учёный вступил в телепатический контакт с пришельцем. Так что вполне он оттуда мог привезти что-то интересное, хотя после первых публикаций было много опровержений, и почти ничего из аномального не подтвердилось. Только названия, которые дали этим местам тысячи паломников, сохранились: «Овраг Страха», «Тёплые берёзы», «Пирамидки» и, конечно же «Поляна ужаса». Мы тогда с моим братом Ильёй, когда поднялся этот бум про Молёбку, тоже хотели съездить и посмотреть своими глазами на всё, о чём писали люди, да что-то не получилось.

Я переоделась в свой новый спортивный костюм, закрыла номер, ключ оставила на столике дежурной, которую я до сих пор не наблюдала в нашем корпусе, и пошла знакомиться с базой. Самая красота была на главной аллее, которая шла от ворот, через которые мы заехали, до главного корпуса. Высокие липы ровными рядами стоят вдоль аллеи, на газонах высажены цветы всех сортов, какие есть на свете, я ничуть не преувеличиваю. А розы, большими кустами высаженные посреди цветника, были такие крупные и яркие, будто они росли не на Урале, а где-нибудь в Сочи. На высоких чугунных столбах висят фонари, форму их трудно описать, но они сказочно красивы. Я представляю, как они светят вечером! Стоят аккуратные деревянные лавочки на чугунных ножках, рядом с ними урны в виде медвежат, держащих бочонки. И самое главное – это порядок, просто образцовый. Я прошла по аллее и перед главным корпусом свернула вправо, решив по периметру обойти базу сначала справа, а потом по моей, левой стороне. Корпусов по правой стороне было три, и ещё корпус под названием «Хозяйственный», но он стоял немного в стороне от гостевых, ближе к воротам. Рядом с хозблоком была заасфальтированная большая площадка, на которой стояли несколько машин: полицейский Уазик, серая Тойота, автобус, на котором мы приехали, и чёрный мотоцикл BMW, c лежащим на сиденье шлемом.

Я пошла от хозблока неширокой дорожкой, которая вывела меня к воротам. Дядя Кузя увидел меня, остановился возле входа в будку и спросил:

– Ну что, хорошо у нас здесь? Никаких Турций не надо!

– Да, очень красиво! – Согласилась я с ним – А что, всегда народ есть, не пустуете?

– По-разному, у нас ведь тёплые только два корпуса, остальные летние. Зимой больше всего народ на лыжах кататься приезжают, на выходные, а на неделе нет никого. Вот еще до середины октября народ погостит, а там всё, до мая. Больше всего к нам любят приезжать студенты, те, которым родители не дарят кругосветных путешествий. У нас рядом Чусовая, скалы, вот они там и лазят.

– Понятно. Ну ладно, пошла дальше на разведку. – Сказала я и пошла обходить базу по левой стороне.

С той стороны, где стоял мой корпус, находился ещё один корпус, он и был «тёплым», такой же большой, как и главный, только одноэтажный. К нему примыкала небольшая оранжерея, и когда я подошла ближе, то увидела, что в ней растут огурцы, укроп, салат. Всё это стояло в ящиках в несколько ярусов и освещалось длинными лампами дневного света.

За этим корпусом стоял мой, второй корпус, я обошла его, и вышла на ту самую спортивную площадку с беседкой, которую видела из окна. Так вот где все люди! На площадке две команды играли в волейбол, а на трибуне сидело человек тридцать болельщиков. Я тоже села на крайнее место в первом ряду и стала смотреть игру, украдкой наблюдая за зрителями. Возраст туристов был далеко за пятьдесят. Но большинство были в хорошей физической форме. И это понятно, ведь те, у кого физическая форма не очень, едут обычно лечиться в санатории. Игра подходила к концу, команды рассорились из-за спорной ситуации, игра закончилась, а счёт оказался так и не определён. Но потом все помирились, в центр стадиона вышел парень, лет тридцати, и сделал объявление, что завтра будет однодневный поход на пятнадцать километров, с полевым обедом на берегу Чусовой. Желающие должны подойти к нему и записаться, а также пройти короткий инструктаж и узнать информацию о маршруте. Похоже, мы пойдём в поход всей базой, потому что к нему подошли все, кто был на спортивной площадке, а это, скорее всего, все проживающие здесь на данный момент.

Я тоже подошла, подождав, когда наплыв людей почти рассосался возле инструктора. Он представился:

– Алексей. Вы сегодня первый день? Я Вас раньше не видел. Хорошо. Сможете пройти пятнадцать километров?

– Пройду! – Не раздумывая, ответила я.

– Сегодня перед ужином, в половине седьмого, в холле будет инструкция о поведении в походе, некоторые правила поведения в лесу и коротко о маршруте. Всё, не опаздывайте.

Я прошла мимо беседки, где снова услышала голос того активиста, который рассказывал о Молёбке. Это был невысокий полный мужчина с аккуратной стрижкой, в белой футболке с надписью, если я правильно перевела: « Надо уметь летать», я его назвала про себя летуном. Теперь он спорил с какой-то высокой женщиной в голубых джинсах, которая утверждала, что в деревне, которая была рядом с турбазой, в том году двое приезжих пропали, поэтому никакие инопланетяне не украли нашего бегуна, а это дело рук местных. Я встала от них недалеко, чтобы мне было слышно, о чём они говорят, и сделала вид, что любуюсь на цветы.

– Зачем деревенским людей красть? – Не унимался летун – Что им с ними делать? А Слава хотел проверить прибор инопланетный, вот что-то и пошло не так. Они же втроём утром побежали, с ним ещё Василич со второго корпуса побежал и долговязый парень с четвёртого. Они пробежали километра четыре, до поворота, Слава им говорит: «Не ждите меня, я отстану от вас, мне надо тут ещё дело одно сделать». Вот они и побежали дальше, а он просто быстро пошёл за ними. Василич с парнем на завтраке сразу и не заметили, что его нет, и только в обед увидели пустое место за столом. Они забеспокоились, до номера его сходили, им дежурная сказала, что номер убирала утром, его не видела, и потом ключ он не брал. Они ещё по базе походили, и только когда поняли, что его нет тогда, подошли к Алексею и сказали ему, что Славы нет, после пробежки его никто не видел. Тот сел на свой мотоцикл и проехал по кругу, потом по малой дорожке проехал, потом снова по большой, потом к директору они пошли. А потом Алексей в деревню съездил до магазина, и там поспрашивал у жителей, никто его не видел. А директор сразу после этого полицию вызвал. Что думаете, полиция дураки что ли? Они тоже в деревне всех опросили. Так что, никакие деревенские его не заманивали. Так и рождаются слухи.

Мужчина в серой бейсболке, стоявший в сторонке, спросил женщину в голубых джинсах:

– А в том году как люди пропали?

– В том году, в начале лета, здесь отдыхала моя знакомая, мы с ней на «Весенней» и познакомились, несколько раз вместе здесь были. Так вот, она мне позвонила и сказала, что их опрашивает полицейский, не видели ли они мужчину и женщину, лет около сорока, описал их. А знакомая моя спрашивает у полицейского: «А что случилось?» Он ей и говорит: «В деревне машина стоит брошенная третий день, хозяев её не можем найти. Пробили по базе, выяснили, чья машина, только этот хозяин машины на работу не вышел, и домой не вернулся». А потом моя знакомая пошла в деревню в магазин и разговорилась с продавщицей. Та ей и рассказала, что видела она, как возле магазина машина остановилась, из неё вышли мужчина с женщиной, зашли к ней в магазин и купили минеральной воды. Мужчина спросил у женщины, надо ли ей ещё чего, та ответила, что нет. А потом сели и уехали. Только не далеко уехали, и за последним домом остановили машину. В том доме бабка-пьянчужка живёт, толком она ничего не знает, видела только, как на багажнике машины стояла сумка, а людей вокруг никого не видела. Когда полиция приехала, то сумки она не нашла. Пропавших мужчину и женщину всё лето искали, да только никаких следов не осталось от них.

– Болот тут нет, кругом дороги, – задумчиво проговорил мужчина в серой бейсболке – заблудиться здесь сложно. Единственно, на что можно подумать, так это Чусовая, она в этом месте глубокая, утонуть можно. Но если те двое и могли уйти пешком купаться, так Слава точно не побежал на реку, тут что-то другое.

– Как нет болот? Тут же кругом болота! – Сказала пожилая женщина с пучком волос на макушке – Нас же постоянно Алексей предупреждает, чтобы мы с тропы не сходили, а то в болоте увязнем.

– Он это для острастки нам говорит, – махнул рукой летун – здесь нет трясины, так, кочки одни. Туда и сам не полезешь, по ним трудно ходить, ноги можно переломать.

– А позавчера слышали, какой-то гул ночью в лесу был? – Спросила женщина в голубых джинсах – Очень похож на гудок паровоза в тоннеле. И так долго гудел.

– Может на трассе дальнобойщик своего коллегу приветствовал. – Предположил летун – Я тоже слышал, но подумал, что это гудок большегруза.

– Здесь нет рядом трасс, по которым ездят большегрузы, – ответил мужчина в серой бейсболке – и гудок больше похож был на охотничий рог. Помните, как в «Особенностях национальной охоты»?

– Если только это было рядом с базой, больно громкий был звук. – Вклинился в разговор мужчина в синем спортивном костюме, до этого стоявший молча.

Все согласились с ним, а мужчина в бейсболке продолжил:

– Слава этот, второй раз на базу приезжает, он в том году моим соседом по номеру был. Так он мне рассказывал, что в городе у них клуб есть, они вместе сплавляются по рекам, в походы ходят. И два года назад у них случай был в походе. Они разбили свой лагерь на реке Туре, в районе Верхотурья, погода была дождливая и они первые два дня просидели в палатках. А потом небольшой группой пошли к месту одному, не помню, как он его назвал, там он говорил, раньше поселение одно было, каторжники беглые жили. Вышли затемно ещё, потому что идти надо было часов пять, с собой припасов взяли на один день, так как вечером планировали вернуться. Место нашли сразу, полазили там, а потом, кто-то из них смотрит, их земли коряга вроде торчит, потянул, и вытянул обрубленную человеческую руку, словно засушена она была, а к ней привязан кожаный мешок. Они его развязали, а там пара серебряных монет и пояс широкий кожаный, весь железом заклёпанный, цепь висит на нём, а с внутренней стороны пояса потайной кармашек. Они его ножиком расковыряли, а там медвежий коготь, да такой здоровый, они его замерили – пятнадцать сантиметров. Даже у самых крупных медведей коготь до десяти сантиметров, и то не часто таких гигантов встретишь. В группе у них парнишка был, лет семнадцати, он крутил, крутил коготь, да царапнул себе руку до крови. Они рану обработали ему, вроде ничего, порез не глубокий. Собрали все свои находки, кроме руки, конечно, там они нашли ещё патроны, ручку резную от ножа, всё забрали с собой и пошли обратно. Прошли совсем немного, как мальца этого, который порезался, как затрясло, как залихорадило, горячий стал весь, идти дальше не может. Они ему таблеток каких- то дали, но у него всё равно жар не проходит. Он весь извивается, не понятно, что у него болит. Они, конечно, сразу поняли, что это от раны, да только что сделаешь в походных условиях! Они соорудили носилки, положили его и пошли, только уже не так быстро, как планировали. Понятно, что с такой скоростью до лагеря им до ночи не дойти, они остановились в лесу на ночлег. Костёр разожгли, дежурить начали по очереди возле него. Они остановились у ручья, и всю ночь ему тряпки мочили, обтирали его, он уже криком кричал, так его скрутило. А среди ночи раздался рёв, они повскакивали, не знают что ждать, им показалось, что это рык медведя. Да и найденный коготь им смелости не прибавил. Рёв то приближался, то отдалялся, а потом стало тихо. Сна у них, понятно дело, уже не было. Да и как тут уснёшь, когда рядом не понятно какой зверь ходит. А к утру парнишке стало лучше, он даже уснул, только красный весь лежал, горячий. Утром они его сначала на носилках несли, а потом он сам пошёл. Ну, остаток их похода прошёл в нормальном режиме, и они вернулись в город. Стал Слава с друзьями про этот ремень узнавать, кто мог такой сделать, что означают символы на нём. И переписываются они так на форуме, люди разные версии пишут, спорят. И вдруг им приходит от анонимного человека предостережение, чтобы они выбросили подальше этот пояс и коготь тоже, и не таскали их за собой везде. И одно только объяснение – пояс оборотня. Парни, понятно, посмеялись над этим. А через несколько дней узнают, что парень тот, раненый когтем, в реанимации лежит, у него кости выворачивает во все стороны, сухожилия и кожа вокруг рвутся. Кровью плюётся. Так он и умер на операционном столе.

Мужчина в спортивном костюме замолчал, и все тоже стояли молча. Рассказ на всех произвёл сильное впечатление, и на меня тоже.

– А куда они пояс дели? – Спросила женщина в голубых джинсах.

– Оставили у себя, – ответил мужчина в бейсболке – Но не это главное. Слава этот коготь всегда с собой носит. И в этот раз привёз с собой. Он говорит, что это его талисман.

– Ничего себе талисман! – Воскликнул летун – Одного уже свёл в могилу. Какой же у нас народ безголовый! Наверно Слава думает, что он бессмертный.

– Да, он говорит, что этот коготь одним смерть дарит, а другим, которых сам выберет, даёт бессмертие и силу. Себя он причислил к последним.– Мужчина в бейсболке развёл руками – А теперь Слава пропал. – Он повернулся и пошёл к главному корпусу.

– Надо полицейским это всё рассказать, – сказал женщина с пучком на голове – они должны знать.

– Они не будут слушать сказки об оборотнях. – Уверенно сказал летун – И потом, у них служба, они делом занимаются, а не фольклор по деревням собирают.

Я пошла к главному корпусу, потом по главной аллее, и всё время думала, что в рассказе правда, а что вымысел. То, что правда бывает иногда почище, чем любая волшебная сказка, я уже знала. Но люди умеют ещё и напридумывать разное, так что разобраться и провести грань между «было» и «не было» не всегда получается. Время подходило к обеду, и я пошла в столовую. Отдала свой талончик на обеды, администратор меня подсадила за столик, где уже сидели две мои знакомые по автобусу, Мария Сергеевна и Вероника Ивановна, и серьёзный пожилой мужчина с густыми бровями, который представился:

– Марк Васильевич, живу в четвёртом корпусе, фотограф.

–Ольга, – я кивнула всем, села и добавила – меня во второй корпус поселили. А вас куда?– Спросила я у своих соседок.

–Мы в третьем! – Хором ответили они и рассмеялись.

За обедом мы, как и все остальные, обсуждали пропажу бегуна Славы. Наш сосед Марк Васильевич высказал свою версию:

– До того, как он пропал, я его встретил днём у медпункта. Я пришёл давление померить, а он выходил из него. И какой-то он расстроенный был, потом я видел, как он велосипед взял и поехал кататься. У него ещё в ушах наушники были, и он шевелил губами, то ли подпевал, то ли просто сам с собой разговаривал. А вечером на ужине я видел, что у него синяк на скуле появился, и руки какие-то расцарапанные, я ещё подумал, что он упал с велосипеда. А сейчас думаю, может из-за врачихи он подрался, около неё всё Алексей вертится, наш инструктор, может он его того?

– В наше время из-за женщин не убивают! – Категорично сказала Вероника Сергеевна.

– Из-за женщин всегда убивали, и будут убивать! – Не согласился с ней Марк Васильевич – Хотя из-за врачихи, я бы не стал. Как кукла синтетическая сидит.

Обед был просто восхитительный, я с удовольствием съела всё, и мне не испортили аппетит даже эти разговоры.

После обеда мои соседки по столу пригласили меня прогуляться по аллейкам. Я согласилась. На доске объявлений, у главного входа, висел большой красочный плакат: « В 19-30 в музыкальном зале состоится КВН между 2 и 3 корпусом, сразу после КВН – танцы». Мои новые знакомые сказали, что обязательно пойдут, потому что надо познакомиться с отдыхающими, а где лучше всего познакомиться? Конечно на танцах. Я сказала, что подумаю.

Я прошла с ними два раза по аллее и увидела указатель «Выдача инвентаря». Решила взять велосипед и покататься. Мария Сергеевна и Вероника Ивановна меня не поддержали и пошли дальше наматывать километры пешком.

В третьем корпусе, на первом этаже, выдавал спортивный инвентарь Алексей. На моё счастье, остался ещё один велосипед. Алексей проверил колёса, вынес велосипед на улицу, подержал его, пока я пыталась обрести равновесие. Несмотря на то, что на велосипеде последний раз я каталась лет двадцать назад, я достаточно уверенно выехала на велодорожку. Алесей вдогонку мне крикнул:

– Главное никого не задавите! Там иногда любят прохаживаться и пешеходы.

Я поехала в сторону ворот. Иногда мне приходилось останавливаться и подтаскивать велосипед обратно на дорожку, так как совсем ровно у меня никак не выходило ехать, и мой железный конь так и пытался утянуть меня в кусты. Возле ворот я опять увидела бессменного стража дядю Кузю, и он мне, как старой знакомой, снова помахал рукой. Проезжая мимо тёплого корпуса, я заметила в глубине милую полянку с пеньками-скамейками. Я слезла с велосипеда, положила его на траву и села на пенёк. Меня не отпускала мысль о странном поясе, который нашёл Слава со своими товарищами. Я решила позвонить Сакатову, специалисту по оккультным наукам, как он пишет на своих визитках, и моему хорошему другу, чтобы рассказать ему. Он только что вернулся из Москвы, и мы с ним ещё не виделись после этого.

– Алексей Александрович, привет, как съездил? – Спросила я его.

– Оля, это была незабываемая поездка! – Ответил он. Между прочим, у него все поездки незабываемые – Ты представляешь, Родион, мой друг, сделал мне копии со всех заметок Ивана Петлина, русского путешественника, он в 1618 году возглавил первую дипломатическую миссию в Китай. Ты представляешь, он со своей экспедицией пересёк Западный Саян, потом Туву, потом пустыню Гоби! Три месяца они были в пути, он всё это подробно записывал, делал интересные заключения, даже зарисовки. Их, правда, не пустили к императору, они только передали ему верительные грамоты. А китайцы в ответ, через него, передали царю тоже четыре грамоты. Представляешь, Оля, они вернулись в Москву с этими грамотами, тык-мык, а прочитать-то их никто не может! Никто не знает китайский язык! Вот у меня сейчас есть копия с этого его отчёта царю. Отчёт называется «Роспись Китайскому государству, и Лобинскому, и иным государствам, жилым и кочевным, и улусам, и великой Оби, и рекам, и дорогам». И у меня всё это лежит сейчас передо мной, я не могу до сих пор прийти в себя от такого счастья. Читаю. А ты как?

Я ему рассказала про пояс с когтем, который нашли туристы, про погибшего парня, а также про пропавшего бегуна, и его поиски.

– Что-то я раньше о таком поясе не слышал. – Растерянно сказал он – Может очередная фикция? Какой ещё оборотень, сказки всё это.

– Ну да, сказки. Только почему-то из этих сказок на землю попадают совсем не сказочные герои! – Усмехнулась я – Посмотришь литературу?

– Конечно, посмотрю. Ты там здорово по лесам не бегай. Ты права, сказки-то они сказки, да мало ли что там у них происходит. Просто всё в одну кучу – и инопланетяне, и оборотни, и горе-любовники.

– И ещё, говорят, что коготь в том поясе гигантский был, сантиметров пятнадцать. Медвежий.

– Ого, а что бывают такие?– Присвистнул Сакатов.

– Сама не видела, но вроде как от медведя-оборотня. Как ты думаешь, много в этом правды?

– Ну ты и насыпала мне вопросов! – Засмеялся он – Ладно, понял, отодвигаю подальше свои заметки, и вплотную занимаюсь медведями-оборотнями. Звони сама, потому что не знаю какое у тебя расписание культурных мероприятий. Тебе там нравится?

– Здесь красиво, и тихо. Как я и мечтала.

Я снова забралась на велосипед и сделала пару кругов по велодорожке вокруг базы. Меня обгоняли такие же, как и я, велосипедисты, и я тоже обогнала два раза одних и тех же женщин.

Потом я отдала велосипед и решила вздремнуть в номере. Проснулась я двадцать пять минут седьмого, за одну минуту собралась, вылетела из корпуса и через пару минут уже сидела на инструктаже. Алексей на автомате сказал всё, что хотел сказать и отпустил нас в столовую. Там уже сидели за столиком мои соседи и с аппетитом ели запеканку. Мария Сергеевна и Вероника Ивановна пришли в столовую нарядные, с причёсками, и я сразу поняла, что это они так к танцам приготовились. Мне переодеваться не хотелось, поэтому я в музыкальный зал поднялась в спортивном костюме, твёрдо уверенная, что на танцы я не останусь. Зал был полон, мест свободных не было, и я встала у стенки.

На сцену вышла молодая девушка, видимо художественный руководитель базы, и пригласила команды второго и третьего корпуса подняться на сцену. Скажу сразу, КВН мне показался совсем не смешным, но я всё равно смеялась, где все смеялись, и поддерживала аплодисментами обе команды. Или у меня с чувством юмора что-то не то, или они знают что-то смешное, чего не знаю я. В конце игры, в которой победила дружба, началась игра с залом. Один раз на вопрос ответил мужчина в серой бейсболке, и я узнала, что его зовут Антон Семёнович. Он снова сел на своё место, я дождалась, когда весь народ начал освобождать от стульев середину зала для танцев и подошла к нему.

– Антон Семёнович, меня зовут Ольга Ивановна, меня очень заинтересовал Ваш рассказ о медвежьем когте, извините, что я подслушала.

– Я видел, что вы, как в шпионском кино, за кустами усиленно делали вид, что разглядываете флору. Садитесь. – Он пододвинулся – Что Вас конкретно заинтересовало?

– Так получилось, что у меня в последнее время, чуть больше года, в жизни произошли очень странные события. И у меня появились знакомые, которые профессионально занимаются такими делами.

– Экстрасенсы что ли?

– Нет, исследователи таких явлений. За это время мы всякое повидали, поэтому я к брошенному вами слову «оборотень» не могу относиться, как к шутке.

– Помилуйте, какая шутка! Я не стал днём до конца рассказывать то, что мне Слава сказал, а Вам скажу. Слава со своими ребятами был на похоронах этого парня, так гроб не открывали. А вы знаете, в каких случаях не открывают гроб?

– Ну, там, что-то…

– Или тело очень деформировано, или пролежало долго. И есть ещё одна причина – тела там нет.

– Нет? – Удивлённо повторила я.

– Нет. А знаете, я Вам предлагаю пройтись на свежем воздухе, что в духоте сидеть, мы же приехали здоровье поправить. Разговор, думаю, будет долгим.

Мы надели куртки, и вышли на улицу, всё-таки вечерами уже чувствовалось дыхание осени, воздух был свеж, и приятная прохлада хорошо освежала после душного помещения.

– Я, Ольга Ивановна, если бы однажды в своей жизни не столкнулся с очень странным событием, может тоже бы отмахнулся от рассказа Славы, как от фантазий.

– А вы кем работаете?– Спросила я его.

– Я уже одиннадцать лет не работаю, сижу на пенсии. Мне семьдесят три года. У нас с женой осталась одна работа – грядки копать и деревья опрыскивать. Мы в этом году пораньше закончили огородный сезон, она поехала в санаторий Обуховский, подлечиться, а я сюда, по памятным местам походить. Эта турбаза мне знакома ещё со студенческих пор. Мы ведь раньше по заграницам не ездили, на море тоже дорого было кататься, вот это и был самый доступный отдых – палатки, гитары. Так вернёмся к Славе. Он показывал мне эту коробку, которую считал инопланетной. Я не стал его разочаровывать, но это контейнер предназначен для хранения линз, у нашей армии имеются такие контейнеры. Там сплав металлов, так скажем, не гражданский, в повседневном обиходе такой не найдёшь, и механизм затворный тоже не гражданский. Вот Славка и думал, что его инопланетяне оставили. Он нашёл его, когда в Молёбку ездил.

– А вы сами были в Молёбке?– Спросила я его.

– Нет. Когда бум начался вокруг Молёбки, я занимался обустройством Лянторского месторождения, это в Сибири. Но даже на таком краю географии к нам приходили газеты, откуда мы и узнали про это место. В то время мы не знали, что такое жёлтая пресса, воспитаны были на вере в печатное слово. И поэтому вначале народ был ошарашен таким обилием новостей о пришельцах, тарелках, аномальных зонах. Народ в Молёбку просто толпами повалил. Это на границе с Пермской областью. Ну, конечно, не только любители приключений и острых ощущений поехали туда, но и серьёзные люди с серьёзными приборами. И оказалось, что доказательств бурной деятельности пришельцев в это М-ском треугольнике, как его окрестили в прессе, попросту нет! Есть только «видел», «заметил», «почувствовал», «услышал». А наука не знает таких слов. Вот потихоньку ажиотаж и сошёл на нет. Но люди по натуре своей мечтатели, они до сих пор надеются отыскать своих братьев по разуму, поэтому даже по сей день едут в Молёбку, и снова и снова что-то слышат, что-то видят, а что-то и додумывают.

– А какой случай именно с Вами произошёл, что перевернул Ваши представления об аномальных событиях.

– А Вы, Ольга Ивановна, расскажите-ка сначала мне о ваших таинственных друзьях и о ваших приключениях, я Вас хочу послушать.

Я почувствовала доверие к этому простому и открытому человеку, поэтому рассказала ему о своём детском сне, в котором я общалась с Духами природы, и как впоследствии эти Духи обратились ко мне, чтобы я вернула их пленённого брата домой, в Нижний мир. Он слушал меня внимательно, порой мне казалось, что он мне совершенно не верит, но когда я поворачивалась к нему и смотрела на него, то заинтересованный блеск в его глазах говорил мне, что если он и сомневается в чём-то, но он мне верит.

– Да, – подвёл он итог – очень всё это … необычно. Сейчас я Вам расскажу свою историю, и Вы тоже немало удивитесь, что бывает на нашей старушке Земле. После окончания института, я по распределению попал в Институт систем энергетики в Иркутске, но меня оттуда отправили в Бодайбо, там у них был филиал. Городок этот тогда был небольшой, на берегу реки Витим, места живописнейшие, до сих пор их с ностальгией вспоминаю. Там же кругом прииски заброшенные, всё копано-перекопано. Я ещё не женат был, мне дали койку в общежитии, и со мной в комнате ещё три холостяка жили – Ваня Лесин, Сашка фамилию забыл его, и Равиль, тоже не помню фамилии. Так этот Ваня Лесин все окрестности исползал, каждый овраг знал, каждый раскоп. Он меня раньше на год приехал в Бодайбо, по комсомольской путёвке. И успел перезнакомиться чуть ли не со всем местным населением, они ему охотно всё рассказывали, о чём он спрашивал, всякие легенды местные, случаи из жизни. Он парень такой общительный был, добрый. Так вот. У него в знакомых ходил местный геодезист, Никита вроде звали его. И рассказал ему Никита об одном заброшенном завале, что брошен он был не потому, что пустой, а потому, что там вроде как кто-то напугал искателей. Лесин туда несколько раз с Никитой ходили, но завал есть завал, не подберёшься. А тут как раз директива пришла, дорогу новую строить, и как раз она рядом с этим завалом должна была проходить. Пришли карты уточнённые, геодезисты выехали на место, Никита тоже. Работают там на местности. И Никита заметил, что штрек один под землёй имеет два выхода. И один из его выходов и есть тот завал, к которому они не могли никак подобраться. Он по карте разобрался, где второй выход, всю неделю они с Иваном что-то планировали, рисовали, а в выходной, с утра, погрузили в рюкзаки снаряжение и еду, и отправились на разведку. В субботу вечером мы ещё не беспокоились, что они не вернулись, мало ли, решили заночевать на природе. А в воскресенье вечером, когда они так и не пришли, тогда мы и начали беспокоиться. В понедельник утром мы сообщили на работу Никите и Ивану, там собрали группу, я тоже пошёл с ними. По карте мы определили место второго, открытого входа, и пошли к нему, тоже взяли снаряжение с собой, фонари. Почти до самого места мы доехали на машине, километра полтора только по лесу шли. Дорога в гору там была, не высоко, но примерно пятьдесят метров отметка входа была выше, чем дороги. И мы увидели привязанную к сосне верёвку, которая уходила вниз, в полную темноту. Мы покричали туда, но нам ответило только эхо. И было ещё что-то, какой-то звук, тревожный, но мы не обратили внимания. Лаз был небольшой, но взрослый человек с рюкзаком нормально проходил. Мы посветили фонариками вниз, но дна не было видно, только ствол шахты, который под углом уходил, непонятно на какую глубину. Мы закрепили свою верёвку, причём взяли самую длинную, стометровую, чтобы потом и по проходке можно было идти, не выпуская её. Первым спустился наш главный геодезист, Леонид Алексеевич, он был кандидат в мастера спорта, и в горы у него был опыт подниматься, и в пещеры спускался. Спускался он долго, но мы периодически окликали его и он нам отвечал. Потом он спустился до дна и подёргал верёвку, за ним пошёл я. Темноту шахты даже свет фонарика не разгонял. Воздух был тяжёлым, затхлым. Вода сочилась со стен, и когда фонарик направлял свет на стену, она блестела, как кварцевая. Когда я спустился, Леонид Алексеевич меня предупредил, чтобы я не разговаривал громко, шахта старая, любой звук мог спровоцировать обвал. Пошли мы с ним по горизонту, коридор не широкий, но ниш в нём было нарыто, буквально через метр-полтора. А у меня в рюкзаке с собой аптечка была, мало ли в каком состоянии мы могли найти наших пропавших товарищей, так я когда спускался, об стену ударился рюкзаком, и раздавил какую-то склянку, то ли с нашатырём, то ли ещё с чем. Запах стоял, глаза выворачивал. Мне Леонид Алексеевич и говорит, сними рюкзак и выброси разбитое стекло и что там у тебя от него промокло. Я рюкзак опустил на пол, присел, он мне подсвечивает фонариком в рюкзак, и вдруг я вижу карандаши, разбросанные по полу, верёвки порванные, и другие вещи, я сразу узнал, что это из рюкзака Ивана. И ещё, будто тень промелькнула за спиной Леонида Алексеевича. Он увидел, что я вздрогнул, глядя вперёд, повернулся и посветил туда фонариком. Спросил меня, я ему показал на вещи, по полу раскиданные, и говорю, что вроде там что-то мелькнуло. Он мне сказал, чтобы я маску надел, сам надел маску и говорит, что это пары такие, могут галлюцинации вызывать. Я из рюкзака осколки высыпал в нишу, выбросил часть бинтов, которые промокли. Пошли мы дальше. И вот, коридор раздваивается, а на карте у нас нет такого, там показан только один! Решили действовать по правилу правой руки. Пошли вправо, там брошенные лопаты, тележка большая стоит с породой, каски валяются. Мы внимательно в каждый закуток оглядываем. Смотрим, у правой стены подпорки сломанные лежат. Мы осторожно обошли их, часть стены и потолка обвалились, а за этим обвалом Иван лежит, без сознания, и руки все по локоть в крови. Послушали – дышит, слабо, но дышит. Леонид Алексеевич свой рюкзак мне передал, фонарик тоже, мы на спину ему Ивана закинули, благо, что худой и не тяжёлый, и пошли к выходу. Там привязали его к верёвке, под мышки закрутки поддели, и подняли его наверх. Сами вернулись в правый коридор, дошли до конца, до самого завала, всё проверили и вернулись к развилке. Левый коридор был выше и шире. И постоянно какие- то шорохи возле нас были, мы сначала думали, что это капли, но потом прислушались, и поняли, что это звуки не природного происхождения. А потом это уже не шорохи были, а бормотание какое-то. Фонари у нас заморгали, мой погас совсем, у Леонида Алексеевича ещё чуть шаял, а коридор всё не кончался. И вдруг, у меня по ногам что-то поползло, я даже подпрыгнул от неожиданности. Леонид Алексеевич повернулся ко мне, и в этот момент из-за его спины возникло что-то чёрное, огромное, кишащее, как клубок змей, и глаза, зеленоватые, как фосфорные, на меня глянули, и зрачки в глазах чёрные расширились, открылись, как могила. Эта тварь Леонида Алексеевича в спину толкнула, он на меня повалился, фонарь сбрякал о пол и погас. И по мне какие-то щупальца, или змеи, чёрт знает что, не знаю даже как объяснить, в общем, переполз кто-то через нас. И я услышал слово: «Трепещите». Поверите, теперь я знаю, что такое волосы на голове шевелятся от страха. Я свой фонарь начал трясти и он снова вспыхнул. Сидим с Леонидом Алексеевичем, друг на друга смотрим. Он встал, подобрал свой фонарь, покрутил его, и он слабенько засветил. «Чертовщина какая-то», только он и сказал. Я так перепугался, что встать не мог. Он достал из своего рюкзака фляжку, рот мне силком открыл и влил спирта мне. Потом сам глотнул, меня на ноги поставил и сказал: «Знаешь, Антон, я тоже боюсь, но Никита где-то здесь, живой или нет, но мы должны его поднять. Это закон. И мы должны оставаться людьми». Нашли мы Никиту немного подальше от того места, где эта тварь по нам проползла, он не дышал, у него была свернута шея, и руки были все обглоданы, кровь кругом. Мы его подняли, а я ещё долго стоял, не мог подняться, так как меня всего выворачивало наизнанку. Леонид Алексеевич терпеливо ждал, пока я приду в норму, потому что сказал, чтобы я первый поднимался. Поднялись мы. Иван в больнице через несколько дней в себя пришёл, но ничего не помнил, последнее что вспомнил, как они с Никитой повернулись на голос, который им сказал: «Здесь я». Вот, Ольга Ивановна, какие страсти бывают на земле. Я через несколько дней подошёл к Леониду Алексеевичу, хотел с ним поговорить, но он меня сразу остановил и сказал: «Антон, Никита сорвался и упал с большой высоты, пока летел, ободрал все руки. Понял? А Антон не смог один подняться, и отравился угарным газом. Всё. Это всё что мы с тобой там видели».

– Ничего себе, у Вас приключение было! И как Вы думаете, кто это был? – Спросила я.

– Знаешь, мне кажется, что это существо не классифицировано нигде, даже в сказках, потому что кто его видел, тот уже не смог больше ничего рассказать. И это его «Трепещите». Знаете, Ольга Ивановна, он бы даже мог нам не показываться, не трогать нас, а просто сказать это, и всё. Мы бы уже лежали в страхе. Я до сих пор считаю счастливой случайностью, что мы остались живы. Почему он нам не свернул шеи, когда через нас проползал, не знаю. Не похоже, что он знает, что такое жалость.

– Может потому, что вы не взяли у него ничего, а товарищей своих пришли спасти. Кстати, во многих мифах всегда те, которые ничего не крадут, только они и остаются в живых.

– Мне это никогда не приходило в голову, но что-то в ваших словах есть.

– Антон Семёнович, уже поздно, но я хотела Вам задать последний вопрос.

– Пожалуйста. – Кивнул он.

– Скажите, Вы думаете, что гроб, когда хоронили этого парнишку, был закрытым потому, что он начал изменяться? Он мог стать оборотнем, если бы пережил трансформацию?

– Ольга Ивановна, я считаю, что гроб закрытым был потому, что он был пустой.

– В смысле? Он же умер в больнице! – Воскликнула я.

– Вы думаете, что он первый, кто стал не таким, как все остальные люди, или, что он первая аномалия в истории человечества? Я думаю, что его труп сейчас лежит спокойненько в какой-нибудь суперсекретной лаборатории, и служит благу науки.

– Антон Семёнович, спасибо Вас за такой интересный разговор! – Сказала я и посмотрела на часы – Уже на самом деле поздно. Ещё увидимся. Вы здесь ещё долго?

– У меня ещё неделя. А завтра Вы в поход идёте? – Спросил он.

– Да. А Вы тоже? – Он кивнул – Вот и прекрасно, ещё будет время поговорить и завтра.

– Может Славу к тому времени найдут. – Вздохнул он – Там целые команды прочёсывают лес.

Он меня проводил до моего корпуса, я зашла внутрь и увидела дежурную, она, видимо, ещё и мыла корпус, потому что пол ещё был мокрый, а она снимала резиновые перчатки.

– Из какого номера? – Деловито спросила она.

–Из восьмого. – Ответила я.

Она дала мне ключ, и я отправилась в номер, радуясь, что у меня с собой целый кулёк конфет. Началась моя сладкая жизнь!

Глава 2. Поход

За завтраком нам выдали походный обед, и в десять часов мы отправились в поход. Впереди шёл Алексей с огромным рюкзаком, за ним мы. Я насчитала тридцать два человека. Антон Семёнович шёл со мной рядом, неся кроме своего рюкзака, ещё и большой котелок, ведра на два. Он мне показал компас, который надел на руку и сказал:

– Держитесь возле меня, никогда не заблудитесь! Это подарок моего начальника Федотова, бригадира буровой. Хороший был мужик. Мы вместе проработали восемнадцать лет. Когда он на пенсию уходил, мне этот компас подарил, и так со смешком сказал, чтобы я жизненные ориентиры не терял. И знаете, Ольга, мне этот компас однажды жизнь спас. Мы тогда на новую базу переезжали. И вместо того, чтобы в октябре переехать, не уложились в сроки, и только к первому ноября погрузили технику всю, вагончики, и потянулись за сто восемьдесят километров дальше, на север. А зима уже наступила настоящая, морозы ударили за тридцать. Я ехал с нашим поваром на последней машине. А он такой болтун, да ещё и спорщик, вот и сцепился с нашим водителем Андреем, так распалились, что думал, подерутся. А мело так, что впереди идущую машину только метрах в пятнадцати было видно, чуть отстанешь – только белый вихрь и увидишь. Когда спорщики успокоились, опомнились, что впереди только снежные вихри и пустое поле. Андрей газа поддал, чтобы последнюю машину догнать, уже и пятьдесят едет, а колонну не видим. А пурга и не думала утихать. Заставил я Андрея остановиться, вышел из машины, а впереди никакой дороги, никаких следов. Если и были, то всё замело. Тундра кругом. Ладно, ехали на Урале, он получше любого вездехода забирает. И стоять нельзя – занесёт, потом совсем не выбраться, так можно только к весне оттаять, такие случаи тоже были. И ехать не понятно в какую сторону. Мы по карте стали смотреть, Андрей компас достал, да только дёргается стрелка на нём, как сумасшедшая. Завёл он машину, едем дальше, куда нам деваться! Часа три ехали, потом Андрей заправился из канистры, опять мы давай компас крутить. Ни черта не показывает, где север. Мы снова поехали вперёд. Проехали два часа, Андрей уже засыпает, а если он заснёт, то мотор вымолотит весь бензин, а запаса у нас больше нет, и глушить его нельзя – иначе застынем насмерть. Опять давай карту и компас крутить, а компасу, видать, когда-то стрясли голову, вот он и сломался. И тут я вспомнил про свой компас, достал из рюкзака, положил на карту – встала стрелка. Мы давай расстояние прикидывать, сколько проехали, и получилось, что мы уехали дальше на север километров на двадцать, да ещё и западнее взяли. Возвращались уже в полной темноте, ехали тихо, боялись куда-нибудь провалиться. И только перед самой точкой, метель улеглась, и мы увидели свою колонну. С тех пор я никогда со своим компасом не разлучаюсь, в лес ли иду, в отпуск ли куда, всегда на руку первым делом его надеваю.

Мы свернули с главной дороги на грунтовую и пошли по лесу. Впереди женские голоса запели «Вместе весело шагать по просторам», мы все подхватили. И правда, с песней идти оказалось намного легче и веселее. Но дальше дорога пошла в гору и песня сама по себе затихла, всё-таки с песней хорошо шагать только по ровной дороге, или с горки спускаться. Рядом с нами шла женщина в белой косынке на голове, она мне сказала:

– Я думала по деревне пройдём, там сегодня должны мотоциклисты какие-то приехать, там у их клуба трасса на выживание есть, так они каждый год осенью гонки устраивают, зрители в восторге, говорят зрелище не для слабонервных. Меня, кстати Натальей зовут.

– Ольга. – Представилась я – Так мы бы всё равно не остались смотреть их гонки, у нас же своё мероприятие.

– Слышал я про их гонки, – сказал Антон Семёнович – они потом напьются и зубы друг другу начинают выбивать. Вот когда начинается настоящее зрелище не для слабонервных.

– А вы не скажите, привал будет? – Спросила Наталья.

– Конечно, у нас ведь трасса не на выживание, а для души. Я думаю, Алесей сделает привал возле Каменного Медведя. Это скала есть такая, похожа на стоящего на задних лапах медведя. Легенда есть такая. Медведь проснулся раньше времени, до весны, и начал шататься по деревням, крестьян пугать, скотину задирать. Мужики на него пытались охотиться, да он старый был и хитрый, не могли его выследить. А в деревне жил один старик, тоже хитрый был, вот он и придумал, как избавиться от медведя. Старик выследил медведя и говорит ему: « Давай спорить! Кто голыми руками птицу поймает, тот и выиграет. Если ты выиграешь – буду тебе каждый день еду приносить, пока сам не уйдёшь, а если я выиграю – то уйдёшь от нас в тайгу, и больше не будешь хозяйства разорять». Ударили по рукам. Договорились о месте и времени. А старик место специальное выбрал, на скале. И не случайно это место подобрал, он знал, что как только солнце начинает к весне поворачиваться, на этой скале проступает коричневая липкая жидкость, никто не знает, что это, да только если встанешь на неё, и постоишь хоть несколько минут – всё, не сдвинуться больше с места. Эту жидкость в деревне ещё называли змеиный хмель. Пришёл медведь утром на место встречи, а там уже старик сидит, его ждёт. «Ну всё Миша, давай, ты здесь встанешь, а я вот здесь, рядом». Встали они с медведем, час стоят, два стоят, птицы пролетают, да высоко, медведь тянется, а достать не может. А старик ещё меньше медведя, на целую голову. Медведь над ним потешается: «На что ты рассчитываешь, старый? Будешь меня кормить до скончания твоего века, я никуда по доброй воле отсюда не уйду!» Старик ухмыляется себе в бороду, он знал, чего ждал. И вот солнце стало высоко, камень нагрелся, и медведь приклеился. Старик собрал свои вещи и пошёл. «Ты куда?» взревел медведь. «В деревню, за кормом тебе, сам же сказал, что больше отсюда никуда не уйдёшь». Понял медведь, что старик его обманул, хотел за ним кинуться, а с места сдвинуться не может, приклеил змеиный хмель его накрепко. А над ним ветка висела сосновая, он захотел за неё зацепиться, да вылезти, да только сломал её. Сосна начала сочить на медведя свою смолу, так и остался он стоять, а потом и в камень превратился.

– На самом деле есть такой змеиный хмель? – Спросила я.

– Есть такой мох, старое название его змеиный хмель. Он на камнях растёт. Как только камень нагревается, появляется липкая смолка, а из неё потом мох и растёт. Конечно, такая смолка не смогла бы остановить медведя, но насекомых разных может приклеить, даже мелких животных, мышек, например.

В лесу раздался громкий гул.

– Что это? – Народ заволновался – Ночью два дня назад тоже такой был.

Алексей остановился и поднял руку:

– Минуту внимания, волноваться нет причины. Этот гул иногда издаёт пещера Орлец. Воздух там скапливается, вот она и выпускает его. Обычно летом и ранней осенью. Понятно? Так что паниковать не будем, через два с половиной километра привал, возле Каменного Медведя. Полчаса.

Народ успокоился и снова затянул песню, но уже не такую весёлую, как вначале. Алексей по дороге нам показал местную достопримечательность – на пригорке, в отдалении от других деревьев, росли рядом две рябины, образовавшие своими стволами форму сердца, как его принято рисовать на открытках. Рябины были обсыпаны красными ягодами, листья приобрели багряный оттенок, так что сходство было полным.

– Кто пройдёт между рябинами, тот обязательно найдёт свою любовь. – Простимулировал нас Алексей.

Вся наша компания тут же выстроилась в очередь и дружно прошла между рябинами, смеясь и шутя, но в глубине души надеясь на «любовь нечаянно нагрянет». Я тоже прошла между рябин, так, за компанию. После такого многообещающего действия остальные два километра мы прошли на полном душевном подъёме.

Скала Каменный Медведь полностью оправдывала своё название. Если бы шли в темноте, и на фоне неба увидели силуэт скалы, можно было бы на самом деле подумать, что это стоит медведь, только очень крупный.

– Если бы он был живой, – тихо сказал Антон Семёнович – то тот коготь, который Слава нашёл, ему бы был в самый раз.

Мы расселись вокруг Каменного Медведя и Алексей нам рассказал, что как-то он привёл сюда группу подростков, и один у него спросил, можно ли ему отбить кусочек от этой скалы. Алексей ради смеха ответил, что если кто отколет от скалы хоть маленькую крошку, то настоящий медведь от этого смельчака тоже откусит кусочек. Попрыгали пацаны часик по скалам, стали обратно собираться. Алексей со старшим группы пересчитал их, а одного нет. Как раз того, кто спрашивал про кусок скалы. Покричали его. Ответа нет. Оставили группу возле скалы, и Алексей с руководителем пошли пропавшего искать. Ходят, кричат. А потом видят – сидит их пропажа под сосной и весь от страха трясётся. Он, оказывается, отколотил всё-таки кусок от скалы и решил проверить, придёт за ним медведь или нет. Пошёл по лесу, камень в руках держит, а потом слышит, сзади хруст, поворачивается – а перед ним медведь на задних лапах стоит. Он с испугу камень выронил и сел под дерево, глаза зажмурил. А когда открыл – никакого медведя и в помине нет. Я его успокаивать начал, что у нас тут медведей никто отродясь не видел. Вот такая история. Потом он и сам признался, что может это ему со страха померещилось.

Я забралась на соседнюю скалу, которая стояла напротив Каменного Медведя, чтобы лучше разглядеть его голову. Мне кажется, природную форму камня кто-то вручную слегка подправил, чтобы сходство с медведем было более полным, так как на морде медведя можно было разглядеть и крупный нос, под которым была чуть приоткрытая пасть, даже провалы глаз очень напоминали настоящие глаза медведя. Только я начала спускаться, как на кончиках пальцев я почувствовала покалывание. Это у меня всегда так бывает, когда рядом что-то необычное, и на что надо обратить своё внимание. Я огляделась. Вокруг только голый камень, я направила руку на Каменного Медведя, но ничего не почувствовала. Я осторожно спустилась вниз, покалывание прекратилось. Я решила обойти скалу, и только сделала несколько шагов, как вернулось покалывание, я снова огляделась. Кругом кусты, трава высокая. Я пошарила в траве, ничего нет. Сделал ещё пару шагов, покалывание не прекратилось, я снова нагнулась и начала внимательно рассматривать в траве. Сзади раздался голос Антона Семёновича:

– Ольга Ивановна, Вы там потеряли что-то?

Он шагнул ко мне и удивлённо произнёс:

– Это откуда?

Я проследила за его взглядом и увидела впереди себя металлическую коробку.

– Это же Славина! – Антон Семёнович подошёл к ней и поднял – Как Вы её нашли?

– Я почувствовала, что здесь что-то есть. – Ответила я – Эта та коробка, инопланетная?

– Ну да, я её и видел. Надо позвать Алексея.

Я быстро обошла скалу и позвала Алексея. Мы с ним подошли к Антону Семёновичу.

– Да, я уже про эту коробку слышал. – Сказал Алексей – Положите её, где она лежала, я сейчас Николаю Тимофеевичу позвоню, он свяжется с полицией.

Я заметила в кустах, какой-то свёрток и показала на него Алексею.

– Ничего не будем трогать, пусть всё остаётся на месте. Пойдёмте, похоже, наш поход здесь и закончится.

Мы вышли к Каменному Медведю, Алексей заставил нас собраться в одну кучу на одном конце каменного плато, позвонил Николаю Тимофеевичу, директору турбазы, и мы сели ждать полицию. Через час мы услышали шум мотора, но машина до нас не доехала, остановилась где-то внизу, вначале тропы, и к нам поднялись два полицейских. Алексей показал им место, где лежали коробка и свёрток, и вернулся к нам. Полицейских не было видно минут сорок, потом они вынесли в полиэтиленовых чёрных мешках наши находки, один из них пошёл с ними до машины, а второй подошёл к Алексею, они тихо поговорили и полицейский направился ко мне.

– Давайте присядем вон там, где отколотый валун, – он показал мне на большой камень у скалы, где я нашла коробку – я постараюсь Вас долго не задерживать.

Мы сели на валун, он представился, но сказал, что я могу его называть просто Игорь, достал планшет, спросил моё имя, адрес, и начал задавать вопросы по моей находке:

– Ольга Ивановна, а что Вы искали за скалой?

– Я сначала ничего не искала, но когда начала с неё спускаться, то почувствовала что-то, и тогда решила поискать.

Он внимательно посмотрел на меня:

– Почувствовали? То есть Вам кто-то сказал, что там надо поискать? С какой целью?

– Да боже мой! Нет, мне никто ничего не говорил, я ничего не знала! – Я не знала, как мне всё ему объяснить – Если я сейчас Вам начну рассказывать, вы меня в психушку сдадите! Я искала там что- то, что привлекло моё внимание, а коробку увидел подошедший ко мне Антон Семёнович.

– Антон Семёнович сейчас как раз объясняет всё моему коллеге, а Вы лучше мне всё как есть расскажите, и по порядку. Вы не буйная, и не похожа на сумасшедшую, поэтому я Вам обещаю, что никуда Вас не сдам. Просто объясните мне доступным языком, как Вы там оказались. Пока я ничего не понял.

Он смотрел на меня своими цепкими глазами, и хоть он и улыбался, но я себя чувствовала как серийный маньяк, пойманный на месте преступления.

– Игорь, понимаете, у меня есть способности, маленькие такие, и я не всегда сама понимаю, как ими пользоваться. Так вот, у меня год назад дочь похитили, так я по карте нашла, где её держат. У меня в подушечках пальцев начинает слегка покалывать, когда что-то такое есть.

Я замолчала, он внимательно на меня смотрел, не говоря ни слова. Так как он молчал, я продолжила:

– Кода я залезла на скалу, а туда я залезла, чтобы сверху разглядеть морду медведя, я почувствовала, как в кончиках пальцев у меня началось это покалывание, про которое я вам рассказала. Я сначала всё вокруг просмотрела, но там только камень и ничего нет. Я начала спускаться, покалывание пропало. Вот я и пошла вокруг скалы, посмотреть, что там такое может быть необычное. Сначала в одном месте поискала в траве, потом в другом. Вот тогда и подошёл Антон Семёнович и увидел коробку. Он узнал её, так как это коробка пропавшего Славы с турбазы, взял её в руки, а мне сказал, чтобы Алексея позвала. Алексей нам сказал, чтобы её положили, где лежала, а я увидела дальше в кустах свёрток, но Алексей увел нас и посадил с остальными на дальнем краю плато, чтобы мы не мешали полиции. Хотя мы тут всё уже обтопали. Вот и всё, больше ничего не знаю.

Я посмотрела на него, он сидел, задумавшись. Потом сказал:

– Мы сами уже осмотрели место. Давайте снова пройдём туда с Вами, Вы посмотрите, может, ещё что увидите, или пальцы ещё покалывать начнёт.

Я с удивлением посмотрела на него:

– Вы вот так мне сразу поверили? Вы надо мной не смеётесь?

– А где вы видите, что я смеюсь? Нет, я абсолютно серьёзен. И Вам верю. Так пройдём?

Он встал. Я тоже встала и кивнула ему. Мы пошли за скалу с той стороны, откуда я зашла и в первый раз. Я шла первая, а он за мной. Как только я дошла до места, где была коробка, у меня снова закололо в пальцах. Я опустилась на корточки и стала прощупывать траву, раздвигать плотные кусты, но ничего не было, я поднялась, сделала шаг и снова опустилась. Я продвигалась дальше, просматривая каждый сантиметр земли. Пальцы мои уже кололо так, будто в меня втыкали иголки. И вдруг я увидела маленькую каплю крови на травинке. Я раздвинула кусты возле скалы и чуть не отпрянула. На уровне моих глаз были три глубокие и длинные царапины на камне. Они были свежие, светлые, а наверху крайней левой царапины была кровь. Я повернулась к Игорю, он без слов понял, подошёл ко мне и опустился рядом. Мы с ним молча смотрели на след от здоровых когтей.

– А Алексей говорил, что медведей здесь отродясь не было! – Тихо сказала я.

– Видать завелись. – Так же тихо ответил он.

Он поднял голову, оглядел скалу и показал мне глазами на неё. Там были ещё три царапины, но короче нижних и без крови.

– Ну что ж, – сказал он, поднимаясь – спасибо.

– Что-то не так с этим медведем, на простых лесных зверюшек я так не реагирую. Слышали про коготь, который был у Славы, медвежий, огромный, сантиметров пятнадцать?

– Предположим, что слышал. С ним тоже что-то не так?

– Во-первых, от этого когтя уже умер семнадцатилетний парень, год назад. Слава с группой туристов нашли этот коготь в заброшенном поселении каторжников, он был спрятан в кожаном поясе, и привязан к засушенной руке. Вот они этот коготь разглядывали, и один из них поцарапал руку, какую-то заразу подхватил, у него началась деформация костей. Он в больнице, на операционном столе и умер. Слава хвастался, что знает как силу и бессмертие получить благодаря этому когтю. И ещё, какой-то анонимный доброжелатель написал, что надо выкинуть их находки подальше, и что это связано с оборотнем.

– Ого, наконец- то и у нас оборотни завелись, а то совсем скучно. – Игорь усмехнулся – Давайте так, я возьму образец крови со скалы, в лаборатории его проверят, а там и будем решать, назвать нашего хищника оборотнем, или нет. Парень мог пораниться о коготь, а заразу подцепить от вещей каторжника, или от мёртвой руки.

–А что было в свёртке?– Спросила я.

Он подумал секунду, а потом ответил:

– Окровавленная футболка. Судя по описанию, пропавшего Негодина Вячеслава Петровича. Идите Ольга Ивановна к своей команде, я здесь ещё поищу. И ещё, Ольга Ивановна, не надо пугать людей, не будем им говорить про эти царапины и про футболку. Договорились?

– Конечно. Я же понимаю. – Ответила я.

– Это хорошо, что вы понимаете. У меня к вам ещё одна просьба. Я хочу, чтобы Вы со мной съездили ещё в одно место. И лучше сегодня. Вы не против, если я за Вами заеду часа в четыре?

– Да, заезжайте.

– И позовите, будьте добры, Алексея, вашего инструктора по туризму.

Я позвала Алексея, потом подошла к Антону Семёновичу. Он меня спросил:

– Всё нормально?

– Со мной – да, а вот Слава, похоже, в большой беде.

– Сейчас они его здесь будут искать, раньше только в деревне и вокруг базы искали.

– Может он ещё живой. Чем быстрее его найдут, тем больше шансов у него будет.

Через пять минут нас отпустили, мы вернулись на поляну, где были сросшиеся рябины, и там устроили обед на свежем воздухе. После обеда полежали, отдохнули и отправились в обратный путь. Идти стало легче, мы уже никуда не спешили, поэтому уговорили Алексея пройти через деревню. Там шоу мотоциклистов было уже в разгаре. То есть, они накатались, бросили свои байки, и сидели на площадке, которая раньше, скорее всего, служила для складирования сена. Судя по громкости их разговоров, они уже начали праздновать свои успехи. Увидев нашу компанию, они заулюлюкали и начали что-то выкрикивать в нашу сторону. Но мы гордо прошествовали мимо них, вызвав у них ещё больший хохот.

Мы зашли в магазин, он был достаточно большой для деревни. Один отдел был с сувенирами, и я купила три магнитика с фотографией Каменного Медведя. Привезу сувениры Илье и Сакатову.

Когда мы пришли на базу, я сразу пошла в свой номер, приняла душ и лежала почти до четырёх часов. Думала о Славе, который из-за своей глупости нашёл себе столько проблем. Может даже смертельных. Перед глазами стояли царапины на камне. Он это оставил, или какое животное?

Ровно в четыре часа я подошла к воротам, там уже стоял Уазик, а Игорь разговаривал с дядей Кузей. Я подошла к ним и дядя Кузя мне сказал:

– Слышали? У нас, пока вы в поход ходили, медкабинет вскрыли, всё там перевернули.

– А что искали? – Спросила я.

– А кто знает? – Дядя Кузя почесал затылок – Там такой бедлам! Светка пока разберёт, неделя пройдёт. Что за напасти на нас посыпались!

– Там старший сержант Лушников сейчас работает, мой коллега. – Сказал Игорь – А мы с Вами Ольга Ивановна, сейчас прокатимся, здесь рядом.

Мы с ним сели в Уазик, он выехал из ворот и спросил меня:

– Ольга Ивановна, а что там с Вашей дочерью было, вы мне сказали, что в плен она попадала? Я тут быстро просмотрел сводки, так нигде Вашей фамилии не увидел.

– Не видели, потому что мы в полицию не обращались. Она у меня в Москве живёт, училась на программиста. Сейчас она уже работает, а в том году на последнем курсе была. Так из Горнозаводска, это в нашей области, её пригласили, чтобы она презентовала свою программу, и там её держали. Мы с братом приехали в Горнозаводск, нашли её и освободили. Нам ещё друзья помогли.

– Интересно. И чем ценна ваша дочь? Она такой талантливый программист?

– Вы знаете, это в двух словах не расскажешь. И вообще неподготовленному человеку такое страшно рассказывать.

– Хорошо, оставим пока Ваши прошлогодние приключения. Ольга Ивановна, я Вас позвал потому, что рядом с беговой дорожкой турбазы, которая восемь с половиной километров, и на которой пропал человек, образовался провал в земле. Поэтому мы и закрыли её для туристов, и огородили место провала.

– Он большой?– Спросила я.

– Смотря в каком масштабе. Если в мировом – то не очень. Если в местном – то пещерка та ещё получилась.

– Вы туда спускались?

– Я один раз спускался, но вообще туда надолго спускался консультант из Екатеринбурга. Он там работал. Сейчас с собой я взял фонари, комбинезоны. Она не глубоко расположена, и спускаться очень удобно, сами увидите. Просто посмотрите, может что интересное заметите. Хоть и специалист сказал, что пещера похожа на природную, да только мне кажется, что кто-то знал про неё раньше, и немного её обустроил.

– А когда она появилась?

– Да чёрт её разберёт. Но то, что в это году, это точно. Люди с дорожки обычно не сходят, поэтому никто и не заметил. Пещера метрах в двадцати пяти от дорожки. Дерево упало, корень его вывернуло, вот и видно стало провал. А так как это берёза, а на ней листочки, то если бы в том году она упала, то листьев в этом году она бы не дала.

Мы ехали по грунтовой ровной тропе, достаточно широкой, метра три, которая и являлась длинной беговой дорожкой турбазы. По обеим сторонам стоял достаточно густой лес, с низким подлеском, состоящим из кустарников и высокой травы, почти с человеческий рост. Солнце пробивалось вниз, но редкими всплесками, вершины крон почти смыкались над дорожкой, давая лёгкие сумерки. А с левой стороны ещё и был длинный овраг, который тянулся с самого начала нашего въезда на тропу. При въезде он был не очень глубокий, метр – полтора, а к середине маршрута уже метров пять глубиной. Лес был смешанный, в основном он состоял из сосен и елей, но попадались и берёзы, и тут и там краснели рябины. И тишина стоит в лесу, кроме нашего Уазика ничего не движется, ничего не поёт, полная тишина. Я сказала об этом Игорю. Он засмеялся:

– Нормальный лес, и птицы есть, и насекомые. Вот подождите, сейчас выйдем, так комары и мошки со всего леса слетятся. А птиц не слышно потому, что Уазик заглушает все звуки.

И правда, мошкары и комаров к нам кинулось, когда мы вышли из машины, неисчислимое количество. Их голодная стоя кружила над нами, пока Игорь не достал из бардачка баллончик со средством и не побрызгал нас. Но одна мошка меня всё-таки ужалила в бровь, и по ощущениям, скоро моя бровь опустится на мой глаз. Мы сошли с дорожки и стали подниматься вверх, через ельник. Два камня, поросшие сизым мхом, образовали большие ступени, за ними был небольшой просвет. Я поняла, почему был просвет, потому что там была вывороченная с корнем берёза. Она не упала на землю, а зацепилась макушкой за другую берёзу, такую же толстую и высокую.

– Странно, – Сказала я Игорю – берёза упала в середине леса, вроде такая крепкая, что её толкнуло, интересно?

– Тут много чего интересного. Вот смотрите, Ольга Ивановна. – Он подошёл к берёзе и поманил меня рукой – Видели когда раньше такое?

Я подошла к берёзе и сразу увидела, что на белой коре поваленной берёзы были целые горсти каких-то микроскопических грибов, сквозь их прозрачную оболочку просвечивали красные капилляры, поэтому наросты имели вид какого-то пусть и не человеческого, но живого органа. Неприятное зрелище.

– Что-то чувствуете? – Спросил Игорь.

– Не знаю, я в принципе, как только ступила на эту поляну, уже почувствовала уколы на подушечках пальцев.

– Значит я правильно сделал, что Вас пригласил сюда. Я даже в лабораторию отправил эти вампирские грибочки. Но до сих пор нет результатов.

– Можно я сфотографирую их и пошлю фотографию одному специалисту, я постоянно с ним консультируюсь, чтобы он тоже поломал голову над этим?

– А что за специалист? – Игорь повернулся ко мне и внимательно посмотрел.

– Сакатов Алексей Александрович, специалист по оккультным наукам. Он много путешествовал, у него друзья научные работники, у него есть доступ ко многим базам научной и технической литературы, и он очень добросовестно относится к фактам, он очень упорный, будет искать ответы на вопросы, пока не докопается до самой сути.

– Ну, вы мне его так нахвалили, будто я его на работу собрался брать.

– Нет, просто чтобы вы не думали, что он фанатик-самоучка.

Он записал данные о Сакатове, которые я знала, и сказал, что сейчас его проверят, если всё нормально, то будем с ним консультироваться. Я вспомнила, что Алексей Александрович был осуждён за мошенничество, и рассказала об этом Игорю, чтобы он не думал, что я пытаюсь что-то утаить. Он только пожал плечами. Я так и не поняла, или Игорю всё равно, сидел Сакатов или нет, или вопрос с консультацией уже решён. Игорь дал мне огромный жёлтый комбинезон, и показал, как надевать его, сам он надел такой же.

Под корнями поваленной берёзы образовался провал, примерно около метра в диаметре, и этот проход опускался ниже под землю метра на два. Игорь спустился первый и помог пролезть мне. Мы стояли на небольшой наклонной площадке, а на нас сыпались сверху кусочки сухой глины. Я почувствовала, как у меня опять задёргались на кончиках пальцев мои мурашки. Игорь включил фонарь и мы с ним, как два космонавта стали спускаться в сырую темноту. Фонарь выхватывал из сумрака торчащие корни, они выглядели как застывшие чудовища, и я просто схватила Игоря за комбинезон и шла за ним, глядя только на его спину. Мы спустились ещё на пару метров и оказались в пещере примерно два на два метра. Игорь показал мне на противоположную стену, и я увидела заваленный камнями и землёй проход.

–Там есть второй вход в это логов, вернее он был единственный, пока берёза не пала. А пала она, потому что эту нору здесь выкопали, и в один не прекрасный момент корни не выдержали и ствол рухнул. Я Вам покажу, где второй вход начинается. – Сказал Игорь – Ольга Ивановна, обратите внимание вот на это место – он аккуратно отцепился от меня и сделал шаг вправо – Подойдите, я рядом.

Я шагнула за ним, в нос мне ударил запах какой-то мокрой псины. Я нагнулась и словно зависла над этим местом. Время остановилось и меня словно выдернуло из него. Я увидела, как что-то мокрое, всё в земле и крови, съёжилось, и тихо скуля, лежало на земле, обхватив свои плечи руками. Видение исчезло, я от неожиданности повалилась на бок, но Игорь успел ухватить меня за комбинезон и отпустил меня только тогда, когда я снова обрела равновесие. Я ему сказала о своё видении. Он кивнул головой и сказал:

– Здесь повсюду следы крови, мы её отправили в лабораторию.

– Это точно не медведь, это человек, он весь грязный, измазанный в крови. И у него весь рот в крови. Он скулил, ему холодно и больно. Интересно, куда он делся?

– Сейчас понятно, что когда берёза пала, отсюда он убежал к Каменному Медведю. А куда дальше – не знаю. Я даже не знаю, надо его опасаться или нет. Не хочется зря народ пугать. Но и преступлением будет не предупредить об опасности.

– Мне кажется это Слава, который пропал. А вы всё здесь посмотрели? Ничего интересного, не нашли?

Игорь подумал и ответил:

– Нашли три раздавленные ампулы из-под новокаина, шприцов нет. Может они лежали в коробке, которую мы нашли у скалы.

– Она была пустая?– Спросила я.

– В коробке какие-то мелкие крошки были, узнаем, когда анализ сделают. Сейчас всё зависит от результатов из лаборатории. Ждём. В вещах Негодина тоже ничего интересного. Сменное бельё, деньги, зарядка, пачка салфеток. Нет ни записей никаких, телефона тоже нет.

– Но надо искать Славу, он страдает. И потом, он может быть опасным. И коготь, он видимо с ним.

– Вот дурень, если он специально поранил себя этим когтем. На что надеялся? Насмотрелся фильмов про оборотней?

– А сколько ему лет? Он молодой? – Спросила я.

–Двадцать восемь лет. Как мне. – Ответил Игорь – Вполне уже можно начать думать.

Я уже немного освоилась в пещере, поэтому прошла по периметру всей пещеры, осмотрела небольшую нишу возле заваленного второго входа. Такое впечатление, что на торчащих из земляной стены корнях было что-то привязано – или холст какой-то, или какая-то одежда. Потому, как некоторые тонкие корни были намотаны на более толстые, видно было, что сами они не могли так завязаться. Игорь со мной согласился и сфотографировал эту нишу и узелки на корнях. Мы полезли из пещеры. На нас сразу накинулись тучи комаров, наша защита их отпугнула, но они не улетали далеко, надеясь на скорый ужин. Мы прошли несколько шагов вглубь леса, спустились в небольшой овраг, где был свежий обвал глины. И рядом с завалом была куча земли с камнями и корнями.

–-Вот здесь на куче вырытой земли лежала грязная лопата. – Он показал мне место – Как он выкопал такую уйму земли? Скорее всего, что он был не один, у него был помощник.

У него пикнул телефон, он достал его и что-то прочитал.

– Да, ваш Сакатов неоднозначная личность. Но мы всё-таки проконсультируемся с ним. Неофициально.

Мы сняли комбинезоны, Игорь их стряхнул и убрал в чемоданчик. Мы доехали с ним до базы, он пошёл в разграбленный медпункт, а я к себе в корпус. До ужина было полчаса, поэтому я успела принять холодный душ, холодный не потому, что я веду такой здоровый образ жизни, а потому, что из горячего крана я так и не дождалась тёплой воды. Потом я полежала в кровати под тёплым одеялом, чтобы согреться, а без пятнадцати пошла на ужин.

За столом меня ждали с нетерпением. Все, похоже, уже знали, что я ездила с Игорем куда-то, и только я присела на своё место, на меня посыпались вопросы. Я как могла, лавировала своими ответами между тем, что можно говорить, и тем, что интересовало остальных. Потом разговор вернулся к ограбленному медпункту.

– Странно то, что никто не видел, когда это произошло. – Сказал Марк Васильевич – На базе оставалось двадцать три человека, плюс персонал одиннадцать человек, и что, никто даже не слышал, как разбили стеклянную витрину? Вы представляете, какой был грохот? И где была эта кукла Света, врачиха?

– Может это она и сделала сама, чтобы скрыть свои грешки. – Загадочно сказала Вероника Ивановна.

– Какие грешки? – Непонимающе спросила я.

– Да хоть какие!– Яростно зашептала Вероника Ивановна – Может, у неё были какие-нибудь запрещённые препараты, а она их продавала.