Разносолы

Размер шрифта: 13

Дорогой читатель!

Предлагаем тебе отведать приготовленные по авторским рецептам изысканные блюда поэтической кулинарии на самый привередливый вкус.

Здесь ты найдешь и классические образчики пейзажной и любовной лирики, и приправленные затейливыми специями произведения экспериментальной поэтической кухни, и сдобренные философией блюда в стихах.

Уверены, какой-то лирический рецепт для души тебе непременно придется по вкусу.

Лирические пейзажи

Симфония ночи

Полночь. Снежный хруст постели.
Мерный ход часов.
Стук в окошко лапы ели.
Всхлип двери: засов —
Заржавелый страж ворчливый.
Вздохи половиц.
Кроткий зёв свечи сонливой.
В ризах – тени лиц.
Шелест снежной манки с крыши.
Треск в огне сучка.
Писк и шорох робкой мыши.
Партия сверчка.
Над продрогшей черепицей
Бархатный отрез
Неба, звезды-озорницы.
Сон – юдоль чудес.

Завтрак января

Четверть седьмого. Зима заглянула в кладовку.
Нынче на завтрак в меню, январём утверждённом,
Блюдо молочное. Дар поварской и сноровку
Ей проявить нужно. Будет едок изумлённым.

Рой колпаков накрахмаленных, фартуков белых
Засуетился у вымытой рьяно посуды,
Спорилось дело в руках кулинаров умелых,
Стряпавших для обывателей зимнее чудо.

Но оплошал подмастерье-растяпа: из чана
Пенка молочная, вздыбившись валом девятым,
Хлынула ярым врагом грандиозного плана
С печки на дремлющий город туманом косматым.

Дело насмарку, но им унывать не пристало.
Новый котел стережет беглеца в белой робе,
Ведь для того искушений на воле немало,
Не по душе ему баня в чугунной утробе.

Сердится узник, вскипает под крышкой от гнева,
Но поварёшка смиряет молочные страсти.
Сыплет стряпуха в котла возмущенное чрево
Пригоршни манки и сахара щепоть для сласти.

Сдобрена сливочным маслом готовая каша.
Наверняка такой завтрак весь город оценит:
Это не скисшая к полднику вновь простокваша
И не кисель, что на ужин никак не отменят.

Выбрала нужный половник Зима-повариха,
Щедрой рукой кладет кашу в тарелки и плошки —
Крыши домов, козырьки над подъездами, лихо
С присказкой кормит беседки серебряной ложкой.

Полные рты у балконов и труб водосточных.
Ложку-лопату на завтрак припас каждый дворник,
Знающий толк в рецептуре блюд снежно молочных,
Лучших традиций на кухне январской поборник.

Пудинг вчерашний хрустит под ногами крахмалом,
Мечут лопаты в сугробы комки снежной манки,
Пики из сливок взбивая, мечтая о малом —
Чтобы Январь не отдал предпочтенья овсянке.

Февраль

Едва ли февраль – идеальный мужчина:
Он хмур и лохмат, неопрятен порою,
Обветрены скулы, покрыты щетиной,
Взгляд властный, суровый. Такому герою

Сдаешься без боя, укутав от стужи
И плечи, и сердце, и стылые губы.
Февральская удаль лютует снаружи,
И в душу вторгается клич этот грубый.

В минуту такую поверишь едва ли
В способность его на скупую слезинку.
Но верится сердцу: февраль оболгали,
Он чуткий романтик, и серую льдинку

Растопит в ладонях, любовью согретых,
Раскается в прошлом весенней капелью,
В просторах земных, зимней лирой воспетых,
Зальется мальчишеской звонкою трелью.

Радуга

Сшитый наспех портным-неумехой,
Небосвод в полдень треснул по швам
И зияет огромной прорехой.
Облака, что сродни островам

В океане бескрайней лазури,
Кроит молния твердой рукой,
Ей привычны и распри, и бури,
И небесные слезы рекой.

Вдоволь ливню сегодня работы:
Расчехлил спешно ткацкий станок,
Треплет нити без сна и дремоты,
Ловко держит промокший челнок.

Из фиалковой нежной кудели
Сообща смастерили наряд
Щеголихе-природе, надели —
Стал и светел, и радостен взгляд.

Опоясано радугой платье,
Бахрома из листвы и цветов.
Русь моя, я горжусь твоей статью!
Ты достойна прекрасных стихов.

Апрель

Весна решилась вызвать Зиму на дуэль.
Для мира бодрого, где вешняя капель
Сменила злобную, сердитую метель,
Из робкой зелени соткал полог Апрель.

Природа сбросила тяжелую шинель.
К лицу ей мягкая из первых трав фланель.
Альтернатива черно-белому – пастель.
В нарядах скромных она краше, чем модель.

Весна оставила до срока колыбель.
Вихрастый ветер треплет из травы постель,
Прядёт тончайшую, прозрачную кудель,
Узоры нижет из невидимых петель.

Озера, реки – для красавицы купель.
Не терпится босым ногам шагнуть на мель
Песчаную и молча слушать птичью трель,
Во всем похожую на звонкую свирель.

Вступают скрипки, а потом виолончель —
То подает свой первый голос коростель.
Таланту этому обязан менестрель,
С душевной песней исходив много земель.

В лазурном небе облачков узоры – гжель.
И греет солнышко земную акварель.
На полотне лесном – береза, дуб и ель,
Грачи, как сажа, и суглинка карамель.

Минуют быстро еще несколько недель,
Проснется скоро с деловитым гулом шмель.
Наполнит воздух из цветов и трав коктейль,
Охватит душу вдохновенья сладкий хмель.

Отринет сердце суету и канитель
И безразличия разрушит цитадель.
Взовьются чувства, словно в парке карусель.
Воскреснут с новой силой жизни смысл и цель.

Май

Беспечный май, где дождевик?
К простуде неба не привык
Юнец зелёный.
Мальчишке не до озорства:
В ознобе ёжится листва
Весной студёной.

Промокли ноги на беду,
На туч кудлатую орду
Бранится ветер,
Охрипший, лает свысока
Из-за любого пустяка,
Как дряхлый сеттер.

Пилюли, капли, с мёдом чай.
Лечись скорее, не чихай,
Малец в веснушках.
Готов отправиться в полёт
Жук майский, твой второй пилот,
А ты в подушках.

И только солнечный сироп,
Весною выпитый взахлёб,
Вмиг хворь излечит.
Май, озорник и чародей,
Вняв ожиданиям людей,
Расправит плечи.

Пазлы лета

После долгих гастролей, где каждый спектакль —
с букетом,
На прощанье откупорив брют грозный
с молнией-пробкой,
Примадонна Весна тайно встретилась
с радостным Летом
И вручила огромную с шёлковым бантом коробку.

Слово «пазлы» написано крупно на пестрой картонке.
Стали ярче веснушки на скулах довольного Лета.
И с азартом, укрывшись от суетной жизни
в сторонке,
Село складывать мир из гармонии вкуса и цвета.

Никого не стесняясь, на теплой земле спят в обнимку
Седовласый ковыль и зеленая озимь-малютка,
Натянув на себя на рассвете туманную дымку.
Прослезится роса, умилённая этой минуткой.

На цветастой скатерке с ромашками и васильками,
На широком, как щедрые души, узорчатом блюде
Лето вдоволь кладет овощей вперемешку с пучками
Пряной зелени для маринадов, что так любят люди.

Прелый запах грибов смешан с соком
из радужных бусин
Спелых ягод, рассыпанных всюду
с разорванной нитки,
И с загаром на зрелых щеках груш и яблок.
Так вкусен
Летний жар на их коже, остывший
в бодрящем напитке.

Меньше стало фрагментов на летней
задорной ладошке.
Стог за стогом их пальцы кладут на лугах в косовицу.
Растянула задорно меха разноцветной гармошки
Между тучами радуга вместо сварливой зарницы.

В аромат чая с мятой срывается капелька мёда.
Рядом с маковым кренделем воском навзрыд
плачет свечка.
Прогоняя с порога досадные сердцу невзгоды,
Лету гимны слагает сверчок за трубой русской печки.

А его игра в пазлы близка к своему завершенью.
Пепел розы рассвета сменяет на небе смоль ночи,
И итогом чудесного нового мира творенья
Станет звезд променад – письма вечности
из многоточий.

Приволье

Природе русской лето так к лицу:
На щечках одуванчики-веснушки,
Ромашки, уподобившись венцу,
Покрыли травянистую макушку.

В цветастый ситец обрядила стан,
А речкой опоясала фигуру.
Окрестный лес с иголочки кафтан
Примерил на строптивую натуру.

Белесым лебедем стремится в небо храм,
Паря над избами уютной деревеньки.
И часто благостный несется по дворам
Звук колокола. Смолкнет на ступеньке

Небесной церкви самый ярый гром.
Растреплет ветер облака бородки,
Обнимет край мой трепетным крылом
И запоет на тихой, свежей нотке.

Я с этой песней устремлюсь к мечте,
Душе – приволье, нараспашку сердце.
Спешу навстречу мира красоте.
Любви к родной земле открою дверцу.

В Коктебельской бухте

Апельсиновым соком брызжет морской закат.
Мякотью огненной рвутся над скалами тучи.
Бризу ворчливому трусит перечить пассат,
Прячась котенком беспомощным у горной кручи.

В раме песчаной зеркальная треснула гладь,
Стало морское стекло серовато-зелёным,
И по нему невозможно сегодня гадать:
Волны чернильные почерком пишут мудрёным.

Парус бунтарский, презревший небес торжество,
Бодро алеет оттенком немеркнущей жизни.
Преодолеет он шторма-врага плутовство,
Продемонстрировав волю к победе отчизне.

Нет, не его жалкий утлого судна удел,
В мокром прибрежном песке погребенного морем,
С парусом рваным зачахшего здесь не у дел,
Не захотевшего силами мериться с горем.

Новой волне не пробить накренившийся борт,
Не иссушить жажды жить ураганом коварным.
Факел заката укажет путь правильный в порт
С милым для сердца песчаным причалом янтарным.

Белая ночь на Волге

Спрятав платье в прибрежном кустарнике,
Словно в теплом, парном молоке,
В васильковом изящном купальнике
Небо плещется в сонной реке.

Нипочем ему взгляды нескромные
Кленов-сплетников на берегу.
Нет нужды искать место укромное
На чернеющем ночью лугу.

То нырнет, то плывет по течению,
То коснется рукой челнока,
То, бледнея сильней от смущения,
Смотрит пристально на рыбака,

Что мечтою живет незабвенною:
Вот бы звездную рыбу добыть
И наживой такой драгоценною
Демонстрировать всем свою прыть.

Ни единой поклёвки мечтателю
И садок остается пустым.
Нечем хвастаться будет приятелю.
Что ж, довольствуйся в жизни простым:

Шёлком плеса речного застенчивым
И кудрями кокетливых ив,
Небом, нежной пастелью расцвеченным,
Пока ночь не сдала все в архив,

Покрыв щеки рассветною пудрою.
В сердце эти дары береги.
Пусть живет оно присказкой мудрою:
От себя самого не беги.

Муза русского поэта

В плед травянистый укутала плечи
Скромница-речка, встречая рассвет.
Слушает берег душевные речи
Тихого плёса, шлёт солнцу привет.

Брызжет лимоном и нежно щекочет

Продолжить чтение