Сага о счастье. Закономерные случайности
Корректор Ирина Бехтер
Корректор Светлана Савина
Иллюстратор Татьяна Исупова
© Валерий Бехтер, 2023
© Татьяна Исупова, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0060-5162-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Счастье – это уверенность в том, что
нас любят, любят за то, что мы такие,
какие мы есть, или несмотря на то, что
мы такие, какие мы есть»
(Виктор Гюго)
Предисловие. От автора
Этот роман написан по мотивам моей собственной биографии и биографии младшей дочери. Я сам никогда не плыл по течению. Всегда пытался строить жизнь в соответствии с общепринятыми идеалами нашего общества. К этому приучаю и свою младшую дочь. В фантастических образах и близким к реальности приключениях я попытался отразить былое, действительное и грядущее многих поколений нашего рода. Где-то приукрасил романтикой, где-то сдобрил мистикой. В романе я постарался описать самые яркие и значимые для меня события. Основными мерилами значимости этих событий всегда для меня были и остаются любовь и творческое созидание. Причем «любовь» в самом широком смысле этого слова. Прежде всего любовь к жизни. А далее многое: любовь к родным и близким, к женщине, к выбранному делу, к труду вообще и тому подобное. Сюжет книги разворачивается вокруг дьявольской преисподней и божьего промысла. Только хочу предостеречь читателя от поиска во мне сатанизма или еще какой-нибудь чертовщины. Я сам верующий православный. Не могу назвать себя глубоко верующим, так как коммунистическая мораль во мне, как и во всех моих современниках по эпохе развитого социализма, засела в сознании глубоко и надолго. И, к моему величайшему удовлетворению, мой «Черный ангел любви» является близким родственником гениального произведения Булгакова «Мастер и Маргарита». А другие произведения вполне коррелируются с вечными постулатами православной веры. И я абсолютно убежден, что верить во что-то великое просто необходимо. Ибо без веры не может быть и созидания. Вера в осознанные идеалы прокладывает и путь к их достижению. Благодаря рассуждениям, при написании этого романа, на тему перехода желаемого в действительное, я открыл и сформулировал новый социальный закон: «Теория закономерной случайности». Как известно, действие любого закона не зависят от нашего сознания. Закон всегда действует не зависимо от нашего желания или убеждения. Мы можем только пользоваться им, применять его в практической жизни. Например, по закону всемирного тяготения, яблоко с яблони упало Ньютону на голову, а не улетело вверх. Так он открыл Закон всемирного тяготения. Таблица Менделеева, открытая Менделеевым во сне, до сих пор пополняется новыми химическими элементами в соответствии с закономерностью, открытой великим ученым. Так и моя Теория закономерной случайности широко используется в обществе просто интуитивно и всегда является эффективным инструментом творческого созидания в любой области человеческих знаний: в науке и технике, в экономике, в политике, в социальной сфере, в быту и, вообще, везде. Основой этой теории являются познание взаимосвязей и взаимовлияния друг на друга таких наук как философия, психология и математика. Не вдаваясь в научные подробности, позволю себе популярно описать некоторые постулаты этой теории.
Итак. Образно выражаясь, мы все находимся в центре материально-духовной вселенной, насыщенной бесконечным множеством событий и явлений. Эта вселенная подвержена постоянному движению, пополнению и изменению наподобие молекулярного хаоса. Задача моей теории – найти линейные связи в кажущемся беспорядке событий и явлений, использовать эти связи для достижения заданной цели познания объективной истины в науке, в экономике, в политике, в духовной и, даже, в сверхъестественной сфере. С помощью этой теории можно, с большой степенью достоверности, предсказывать события и явления, грядущие через годы и века. Я уверен, что известные предсказатели: Нострадамус, Ванга, Месинг и другие, пользовались постулатами теории закономерной случайности, быть может даже не осознавая этого.
Приведу простой житейский пример применения моей теории. Вы решили сходить, что называется, по грибы. Вы же не пойдете куда-то на городскую площадь за ними. Любой человек знает, что грибы растут в лесу. Но не любой способен наполнить свою корзину дарами леса, если он не вооружен некоторыми знаниями. Даже в этом, казалось бы, простом случае необходим комплекс информации: как выглядят съедобные грибы и чем они отличаются от ложных ядовитых, какие грибы в каких условиях растут, какое время года, погода и тому подобное. Так и в любой другой области. Чтобы познать истину, предсказать событие или найти единственно правильное решение, необходимо или ждать «манны небесной» или вооружиться теорией закономерной случайности. Для этого необходимо максимально глубоко изучить сам предмет познания, направление поиска, временной режим поиска. На своем опыте я убедился, что при грамотном использовании теории закономерной случайности достигается почти 100% успеха.
В своем романе, применяя мистические образы и описывая фантастические события и явления, я привел массу примеров перехода случайного в закономерное. Мне казалось, что мои, реальные по сути и фантастические по содержанию, строки будут с большим удовлетворением оценены читателем.
Книга 1. Вещий сон.
Черный ангел любви
В этой книге биография автора трансформирована в захватывающие мистические приключения героев книги. У сына дьявола Астарота пропала жена – чёрный ангел Астарта. Астарот бросается на Землю в поиски. В наказание за эту вольность отец – дьявол лишает его божественного всеведения. Юноша может узнать свою жену только по рождению от неё божественного ребенка. В то время как беглянка маскируется под разных миловидных девушек в различных странах и эпохах планеты. Для опознания любимой дьяволенок должен познать множество красавиц Земли.
Шум твоих шагов в ночной тиши печально стих.
Смотрят звезды вниз и видят грусть в глазах моих.
Может быть и поздно звать тебя,
Только все равно шепчу в ночи любя:
«Подожди – тебя прошу —
Может быть я главное скажу».
1. Сон в руку
Скрип тяжеленной двери вырвал меня из сладкого розового сна. Через дверную щель протиснулась мамина голова и вместе с ней в комнату хлынул тягучий граммофонный скрежет с какой-то залихватской песенкой. Мама, как ей казалось, шепотом пискнула: «Спит!» Ее пьяный шепот вместе с противным алкогольным амбре полоснули по мне, как ядовитая бритва. Заснуть уже не было сил. Мне стало страшно от той реальности, в которой я постоянно находился в свой недолгий век. Мне было 5 лет. Но я отчетливо осознавал, что при живых и достопочтенных родителях я сирота.
Отец возглавлял после 2-й мировой войны военную администрацию Вильнюса. Был постоянно в командировках. И редкие его визиты домой были больше похожи на привал бойца после любовной битвы. Он являлся в помятом и дурно пахнущем мундире полковника Советской армии. Сивушный перегар заполнял оба этажа нашего семейного особняка. Вся обслуга предпочитала прятаться по углам, чтобы не попасть ему под горячую руку. С мамой его диалоги больше напоминали казарменную «высокохудожественную» перепалку. На пару дней весь дом замирал в ожидании очередной папиной командировки. Слава Творцу – папа долго в доме не засиживался.
Мама, как мне казалось, не очень страдала от его отсутствия. Я не мог понять, как мама, занимая высокий пост в Министерстве сельского хозяйства Литвы, умудрялась целыми днями развлекаться с разными дядями. Ее привозили на черных лимузинах изрядно подпившие мужчины. И время суток для нее не существовало. Это могло случится и днем, и ночью, и под утро. Каждый день к маме приходили все новые дяди. Они могли сутками веселиться. Мамин оперный голос пронизывал даже толстенные дубовые двери моей спальни. Она умела и любила петь. А под скрежет граммофонных пластинок она со своими однодневными почитателями могла предаваться веселью бесконечно. Затихала только на естественный перерыв в своей спальне.
Я был полностью отдан на попечение няньки и другого персонала – помощников по дому.
И в этот день я с ужасом забился в угол своей огромной кровати. Накрывшись с головой одеялом, в скорченной позе, дрожа от непроизвольного страха, я пытался коротать очередную бессонную ночь.
Темно было в комнате, темно и жутко было на душе – я сирота, я один на белом свете. И так будет всегда. Надо ли дальше жить? Смерть казалась единственным выходом из страданий юной души и тела.
Среди отдаленных звуков музыки, пения, хохота я вдруг различил странный, ни на что не похожий отголосок. Он как тонкий свист ветра то нарастал, то стихал, поражая своей мелодичностью и обволакивающей нежностью. Я начал прислушиваться. Мне стало не так страшно. Даже высунулся из-под одеяла. Звук стал более отчетливым и все нарастающим. Он уже напоминал то ли звуки органа, то ли художественное завывание ветра в каминной трубе. И тут с силой распахнулось окно и смерч пронесся по комнате. Он ярко розовым шлейфом заметался по углам, а затем клубком завис над креслом, стоящим поодаль кровати. Было очень интересно увидеть развязку этого чуда. Но необъяснимый ужас парализовал, и я с силой сжал веки.
И вдруг все стихло. Наступила могильная тишина. Даже из соседней комнаты не доносилось ни звука. Я начал медленно раздвигать веки. В глаза брызнул мягкий розовый свет. Я опять зажмурился. Но тут же широко открыл глаза. Вся комната была залита нежно розовым сиянием. Источника света не было. Просто сам воздух в комнате светился. И в нем, как северное сияние, переливалось многообразие красок красных оттенков. А в кресле рядом с кроватью начали обозначаться контуры человека. Его образ медленно, как при проявлении фотографии, вырисовывался все более четко. И наконец я увидел мужчину, величественно сидящего в кресле.
Это было зрелище даже для моего детского разума восхитительное. Сначала увидел его в каком-то божественно-фантастическом одеянии с большими черными крыльями за спиной. От неожиданного гостя исходило розовое сияние. Затем одежда начала на нем таять и проявлялась в совсем ином виде: высшей степени элегантный черный костюм, ослепительно белая манишка и красный галстук. Лицо мужчины украшала ухоженная черная бородка клинышком. Его возраст угадать было невозможно. Но он был красив. Его облик завораживал. Гладкая блестящая кожа плотно облегала мышцы лица, лишая его мимики. Взгляд был пронзительным, но не жестоким. Глаза смотрели на меня спокойно, не мигая. Какое-то время мы таращились друг на друга без звука и без движений. Наконец его губы разжались и началась какая-то их артикуляция. Но исходящие из его нутра звуки больше напоминали хриплые бульканья в кишечнике нежели человеческую речь. Эти звуки обтекали мою голову, просачивались прямо в мозг. И тут я начал разбирать их смысл.